ПЕДАГОГИЧЕСКОЕ ОБРАЗОВАНИЕ
Н. В. БУДУР, Э. И. ИВАНОВА,
С. А НИКОЛАЕВА, Т. А. ЧЕСНОКОВА
ЗАРУБЕЖНАЯ ДЕТСКАЯ
ЛИТЕРАТУРА
Учебное пособие
Для студентов средних и высших
педагогических учебных заведений
Москва
Academ А
1998
ББК 83.3(0)я 723
Б 90
УДК 373.167.1:82( 100=87).09=
93+82(100=87).09=93(075.32)
Издательская программа
«Учебники и учебные пособия
для педагогических училищ и колледжей»
Руководитель программы 3. А. Нефедова
Рецензент — канд. пед. наук Л. Е. Стрельцова
Будур Н. В. и др.
Б 90 Зарубежная детская литература: Учеб, пособие для студ.
сред, и высш. пед. учеб, заведений/Н. В. Будур, Э. И. Ивано-
ва, С.А. Николаева, Т. А. Чеснокова. — М.: Издательский
центр «Академия», 1998. — 304 с.
ISBN 5-7695-0123-5
Учебное пособие дает широкое представление о литературе
для детей и литературе, вошедшей в круг детского чтения стран
Европы, США и Канады; мифах и других сказаниях, творчестве
классиков и современных писателей. В книге развитие детской
литературы рассматривается в контексте общелитературного
процесса и на фоне наиболее крупных исторических событий и
культурных движений. В обзорных частях разделов и статьях-
«портретах» писателей читатель найдет сведения о творчестве
как известных авторов, так и тех, кого до настоящего времени
не включали в учебники по зарубежной детской литературе.
Книга может быть интересна и широкому кругу читателей.
ББК83.3(0)я 723
© Будур Н. В., Иванова Э. И., Николаева С. А.,
Чеснокова Т. А., 1998
© Издательский центр «Академия», 1998
ISBN 5-7695-0123-5
ВВЕДЕНИЕ
Еще на ранних этапах истории люди не только заботились о
поддержании своего существования, но и стремились сохранить
свое племя, свой род. И все, что способствовало воспитанию че-
ловека смышленого, сильного, ловкого, становилось содержа-
нием колыбельных песенок, потешек, загадок, сказок... Жизнен-
ный опыт, накопленные знания об окружающем мире, мудрые
выводы из всего этого взрослых в виде своеобразных поучений
преподносились детям в простых и доступных их пониманию фор-
мах. О том свидетельствует фольклор любой страны. Поэтому в
устном народном творчестве самых разных, даже весьма отда-
ленных друг от друга, стран много общего.
И древнейшие литературные памятники многих народов —
мифы, легенды, сказания — тоже имеют немало сходных черт:
отражают высокие представления о Человеке и его призвании на
Земле, звучат подлинным гимном героизму, разуму, благородству,
добру, красоте...
Ученые считают, что мифы послужили своеобразным источ-
ником для развития научных представлений, зарождения филосо-
фии, литературы, живописи, скульптуры, архитектуры, музыки,
театрального искусства. Самые древние сказки обнаруживают
сюжетную связь с первобытными мифами, ритуалами, обряда-
ми, племенными обычаями. Совершенно очевидно, например,
что миф был предшественником волшебной сказки о браке с за-
колдованным существом, сбросившим затем звериную оболоч-
ку и принявшим человеческий облик (сюжет известной всем сказ-
ки «Красавица и Чудовище», в русском варианте — «Аленький
цветочек»), сказки о чудесной жене, которая дарит своему из-
браннику удачу в делах, охоте и т.д., но покидает его из-за
нарушения какого-либо запрета («Царевна-лягушка», напри-
мер). Популярные сказки о детях, попавших во власть злого
духа, чудовища, колдуна и спасшихся благодаря находчивости
одного из них (Гензель и Гретель, сестрица Аленушка и братец
Иванушка), сказки об убийстве могучего змея, дракона (Змея
Горыныча, Кощея Бессмертного) воспроизводят мотивы опре-
деленных обрядов древних людей.
3
С течением времени, с развитием человеческого общества дети
«присвоили» (или взрослые просто отдали им то, что когда-то
создавали для себя, как отдают малышам все самое лучшее) боль-
шую часть этих сказок, мифов, легенд, как «присваивали» они
позже «Робинзона Крузо», «Гулливера», «Гаргантюа», «Дон
Кихота» и многие другие выдающиеся произведения мировой
литературы. Возможно, происходило так потому, что детское со-
знание в чем-то ближе тем наивным и одновременно глубоко муд-
рым представлениям о человеческой природе, о добре и зле, кото-
рые вырабатывали народы в пору своего младенчества и на ран-
них этапах своей истории.
XIV—XV века в Западной Европе ознаменованы расцветом
культуры и искусства, наступившим после мрачной эпохи сред-
невековья с его преследованиями любой свободной от жестких
догм мысли. Период этот назван Ренессансом (Возрождением),
связан он был с зарождением буржуазного общества и развитием
городской культуры. В основе этого процесса, его идейным стер-
жнем стал гуманизм (от латинского слова humanus—человек) —
новое, невиданное во времена средневековья представление о
человеческой личности как о существе, способном самостоятель-
но развиваться, быть свободным в мыслях и чувствах. Само на-
звание этого периода — «Возрождение» — возникло от пробуж-
дения после многовековой ночи, когда отрицалось все светлое,
что накопило человечество в древние времена, — возродился ин-
терес к античному наследию. Сначала как к искусству, испол-
ненному поклонения перед физическим совершенством человека;
потом эти устремления приобрели иное качество — возрождение
после средневекового застоя творческой активности человека.
Деятели Просвещения имели предшественников в лице мыс-
лителей Ренессанса, но перед ними стояла трудная задача: пере-
строить общество на разумной основе, установить «царство ра-
зума» (в ответ на вопрос, что такое просвещение, великий немец-
кий философ Иммануил Кант ответил призывом: «Имей отвагу
пользоваться собственным разумом!»), подвергнуть критике су-
ществующие социальные отношения, освободив для этой цели от
опеки религии философию, науку, литературу, искусство.
Собственно детская литература возникла в XVII—XVIII ве-
ках, первоначально как литература дидактическая. Однако по-
степенно в лучших своих образцах она вышла за рамки назида-
тельности. Авторы произведений, предназначавшихся детям, об-
ращались прежде всего к устному народному творчеству своих
стран. Шарль Перро, например, впервые сделал достоянием ма-
леньких читателей литературно обработанную фольклорную сказ-
ку. Признаком литературной сказки становится осознанное ав-
4
торство, даже в том случае, когда произведение опирается на фоль-
клорную основу.
Деятельность романтиков в XIX веке открыла широкой чита-
тельской публике устное народное творчество, национальные
истоки литературы каждого народа. Это также способствовало
развитию литературы для детей. Появляются сборники народных
и литературных сказок братьев Гримм, Х.К. Андерсена и многих
других писателей. Маленький читатель получает и книги, пока-
зывающие ему запечатленную в художественных описаниях жизнь
его сверстников. Так детская литература становилась самостоя-
тельной отраслью «большой» литературы.
Романтизму принадлежит и открытие детства в качестве само-
ценной стадии духовного развития человека. Детство в произве-
дениях романтиков осмысливалось как драгоценный мир в себе,
глубина и прелесть которого притягивает взрослых. Взрослость
же трактовалась как пора, утратившая непосредственность и
чистоту детства. Надо признать, что романтизм не только открыл
детство, но и оставил в наследство его идеализацию, умиление
перед ним. Романтическое восприятие детства позже приобрета-
ло гипертрофированные формы так называемой адвокатуры дет-
ства, которая снимала с ребенка ответственность за его поступки
и чувства, отказывая ему тем самым в главном — в уважении,
признании ребенка как личности, как человека со всей мерой его
обязанностей перед обществом. А в литературе наших дней вновь
возник однозначный образ детства, но теперь, в отличие от ро-
мантиков, со знаком минус. Это так называемая демонизация дет-
ства, открытие в нем античеловеческой сущности, к примеру в
некоторых повестях У .Голдинга и С.Кинга.
С развитием реалистических тенденций, углублением психо-
логизма в литературе для детей утверждается объемный, много-
гранный образ детства. В нем писатели открывают истоки разви-
тия человечества, проникают во внутренний мир ребенка, пости-
гая сложность и глубину характера юного человека, показыва-
ют, как формируется личность в противоборстве светлых и тем-
ных начал, как она воспринимает радость и горечь мира, его гар-
монию и противоречия. Основное, что определяет творчество
лучших писателей, — доверие к детству, уважение к растущему
человеку, умение видеть в нем потенциальные возможности и за-
датки, перспективы развития.
XX век с его революциями, войнами, резкими социальными кон-
трастами, жесточайшими противоречиями, политическими страс-
тями изменил и детскую литературу. Тревоги мира ворвались на
страницы книг для маленьких читателей. Герои их — существа
социальные, они по-своему бунтуют против бесчеловечности, от-
5
стаивают свое право на любовь, понимание, дружбу. Проблемы
современности проникают не только в реалистические произведе-
ния, но и в сказку. Она видоизменилась как жанр, но по-прежнему
несет в себе надежду на торжество человечности, доброты и мило-
сердия, которые требуют и действенных нравственных усилий.
Век научно-технических революций породил и такую жизнен-
но важную для всего населения планеты проблему, как сохране-
ние среды обитания, жизни на Земле. Поэтому в современной
детской литературе значительное место занимают вопросы эко-
логии, книги об окружающем нас мире, животных, растениях...
Воспитывать в ребенке любовь ко всему живому, бережное отно-
шение к природе — такие задачи решают писатели-натуралисты
во всех странах.
Детская литература сегодня необычайно разнообразна жан-
рово и тематически. Ей посвящают свой талант лучшие писатели
во всем мире, так как понимают: будущее человечества в руках
подрастающего поколения. Ведь секрет воздействия таких худо-
жественных произведений — в представлениях, которые они вы-
зывают у маленького слушателя-читателя, заставляя его мыслить,
сопоставлять, делать выводы, познавать красоту, мудрость и силу
вымысла, в порождаемых ими эмоциях. И самое главное: с помо-
щью литературы юный человек, по выражению французского
поэта Поля Элюара, поднимается в своем миросозерцании «от
горизонта одного к горизонту всех».
В современном понимании детская литература включает в
себя:
1)	Фольклорные произведения и книги писателей-классиков,
которые первоначально предназначались для взрослых, но с те-
чением времени вошли в круг детского чтения и издаются в обра-
ботках и пересказах для маленьких читателей (греческие мифы,
романы Д. Дефо, Д. Свифта, М. Сервантеса).
2)	Произведения фольклора и книги классиков, вошедшие в
круг детского чтения без сокращений и адаптаций (фольклорные
потешки, загадки, колыбельные, книги В. Скотта, Ч. Диккенса
и других).
3)	Книги, адресованные непосредственно детям.
Именно из такой предпосылки и исходили авторы данного
учебного пособия, рассказывая о развитии детской литературы в
зарубежных странах. Для удобства читателей весь материал рас-
положен в книге в соответствии с языковой принадлежностью
рассматриваемых литератур. Авторы также сочли необходимым
предложить изучающим детскую литературу принципиально но-
вый взгляд на нее как на часть общей культуры детства, развива-
ющейся в русле истории и культуры той или иной страны.
СКАЗАНИЯ И МИФЫ ДРЕВНЕГО МИРА
Мы редко задумываемся над тем, что стало живой основой
литературного творчества. А это было «Слово». Произнесенное,
«изреченное» во времена глубокой древности, оно представля-
лось людям знамением «свыше», знаком «богодухновенности»,
который следовало удерживать в памяти, передавать потомкам.
Стремление такого рода проявлялось вначале в так называемой
синкретической форме — в культовых песне и танце, отражав-
шим взаимоотношения человека с обожествляемыми им силами
природы. Постепенно, в ходе трудовой деятельности людей, ос-
воения ими определенных природных ресурсов, в таких «дей-
ствах» из неупорядоченных еще представлений об окружающем
мире возникала тенденция более стройного осмысления и очело-
вечивания его сил — рождались мифы о богах, хотя и обладав-
ших сверхъестественными возможностями, но весьма похожими
по своим устремлениям и поступкам на самих безвестных твор-
цов этих сказаний. Но чем меньше в процессе развития общества
становилась зависимость человека от внешнего мира, тем чаще
уже он сам представал в эпосе все более сильным, непобедимым —
богатырем. Обычно таким персонажем выступал владыка зем-
ной, царь, — ведь теперь не только силы природы, но и вожди
определяли жизнь простых людей. Так возникали мифы о героях,
богатырский эпос.
Эти мифы сначала запечатлевались при помощи рисунков на
камнях, посуде, тканях, а с появлением письменности — в клино-
писной форме на глиняных табличках, в виде иероглифов на па-
пирусах, коже, тканях, записывались буквами первых алфави-
тов... Из археологических находок таких носителей информации
нам стали известны не только исторические факты глубокой древ-
ности, но и произведения, обладающие всеми признаками высо-
кохудожественной литературы. Можно сказать, что они и поло-
жили начало мировому литературному процессу. Современная
наука установила, например, что данным произведениям свой-
ственна такая определенная характерная черта, как поэтическая
образность. Очень часто она здесь основывается на столкнове-
нии «человеческого» и «нечеловеческого», сверхъестественно-
7
го, когда знакомое, обычное для человека встречается с удиви-
тельным, неизвестным, волшебным.
От великих цивилизаций глубокой древности (4—3-е тысяче-
летия до нашей эры) — от шумеров, ассирийцев, египтян, древ-
них евреев, персов — дошли до нас тексты их великих творений,
оставившие глубокий след во всей последующей культуре чело-
вечества. Российский исследователь древней истории академик
Н.И. Конрад отмечал, что для возникновения и роста литерату-
ры как особого явления в развитии человеческого общества ог-
ромное значение имеют «истоки», заложенные в эпосе о Гильга-
меше, в Библии, в древнеегипетской поэзии, в «Махабхарате»
или «Илиаде». «Старый Древний мир, — писал ученый, — дал
первый материал для литературы нового; иначе говоря, «завяз-
ка» произошла еще тогда, последующая же история этого мате-
риала, вылившаяся в конечном счете в создание известных нам
великих литературных памятников, — творческая разработка
этой первоначальной завязки». Влияние этой «завязки» несом-
ненно: оно видится в широте и занимательности сюжетной осно-
вы многих последующих литературных памятников, в яркости
образов и могучей силе эмоций, движущих поступками персона-
жей, наконец, в подчеркнутой обрисовке их героических харак-
теров — по сути, в утверждении приоритета человеческой лично-
сти в этом мире.
Многие из таких древних произведений, вернее, эпизоды из
них, не раз пересказывались для детей. Широко известны, напри-
мер, и вошли в детское чтение пересказы Л. Толстого древних
легенд: ассирийской («Ассирийский царь Асархадон»), индий-
ской («Два брата»), греческой («Семь греческих мудрецов), рим-
ской («Как гуси Рим спасли»). В современное детское чтение проч-
но входят также пересказы Р. Рубинштейн, А. Макаровой, А. Си-
зова, С. Шиповского и других. А сами сюжеты древних сказаний
не раз вдохновляли писателей на создание оригинальных произ-
ведений для детей.
Древнейшие из дошедших до нас по письменным источникам
литературных произведений первых цивилизаций — шумерские
сказания. Они сложились, вероятно, еще в конце первой полови-
ны 3-го тысячелетия до нашей эры. По обнаруженным археолога-
ми глиняным табличкам с клинописью человечество познакоми-
лось с эпосом о Гильгамеше — одном из выдающихся произведе-
ний героико-эпической поэзии не только Востока, но и всего мира.
Можно с полным основанием утверждать, что это — одна из вер-
шин художественно-философской мысли, достигнутая более чем
за тысячу лет до гомеровской «Илиады».
8
Повествование о том, как из крови бога и глины были сотво-
рены люди, о насылаемых на них сверхсильными верховными
владыками мира бедствиях, о вечном людском страхе пред могу-
ществом и непостижимостью божественных сил, о «бремени Бо-
жием», построено тонко и искусно. Действие происходит с ритми-
ческим нарастанием, начало и конец песен-глав объединены реф-
реном. Особо драматичен и знаменателен рассказ о потопе, едва
не погубившем весь род человеческий:
Что было светлым, во тьму обратилось,
Вся земля, как горшок, раскололась.
Первый день бушует Южный ветер,
Быстро налетел, затопляя горы,
Словно войною настигая землю.
Не видит один другого,
И с небес не видать людей.
Ходит ветер шесть дней, семь ночей,
Потопом буря покрывает землю.
Образ главного героя повествования Гильгамеша предстает
перед нами в развитии. Из неукротимого богатыря, не знающего,
на что потратить, направить свои силы и обуревающие его стра-
сти, он под воздействием своего друга благородного Энкиду ста-
новится могучим борцом со злом, стремится «все, что есть злого,
уничтожить на свете». Описания гибели Энкиду, обреченного на
страдания и смерть за его героические свершения на благо лю-
дей, плач по нему Гильгамеша, удалившегося в тоске по другу в
пустыню, полны большого лирического напряжения.
Художественная выразительность сохранившихся эпизодов
эпоса о Гильгамеше — «О все видавшем» еще в прошлом веке
привлекла к себе внимание отечественных поэтов и ученых. Не-
которые из них считали необходимым знакомить с ними в пере-
сказах и детей, так как усматривали в подвигах этого древней-
шего из героев поучительный нравственный пример. Первым на
русский язык перевел это произведение поэт Николай Гумилев.
Его перевод был опубликован в 1919 году с введением ученого-
ассириолога В.К. Шилейко (его собственный поэтический пе-
ревод эпоса был, к сожалению, утерян). В 1961 году был издан
другой перевод — известного исследователя Древнего Востока
И.М. Дьяконова. Сопровождавшие это издание статья и ком-
ментарии ученого давали читателю все известные тогда сведе-
ния о выдающемся творении далекой древности.
9
Следует заметить, что содержащийся в эпосе рассказ об ока-
завшемся в темном лесу младшем из братьев, которого наделяет
чудесным даром спасенная им птица, загадывание ему загадок и
их отгадывание, очень напоминают знакомые всем нам с детства
отечественные сказки. Да и сам Гильгамеш своей не знающей
меры молодецкой удалью и отвагой весьма похож на хорошо из-
вестного Добрыню Никитича из русских былин. Вполне очевид-
но, что это одно из древнейших произведений человечества, как
писал академик Н.И. Конрад, действительно явилось истоком
сюжетов знакомых нам с детства сказок и легенд.
Большое число письменных памятников (записанных иерогли-
фами) дошло до нас от Древнего Египта. Сегодня прочитаны по-
чти все древнеегипетские тексты, сохранившиеся в свитках па-
пирусов, на стенах храмов и гробниц, на заупокойных стелах.
Среди них — мифы и молитвы, описания военных походов, пове-
сти и любовная лирика, циклы сказаний о волшебниках... Пер-
вым перевел с французского на русский язык древнеегипетскую
сказку «Два брата» в 1868 году В.В. Стасов. Сам папирус с дан-
ным произведением был найден и опубликован незадолго до это-
го. По мнению Д. А. Сперанского, сказка была первоисточником
русских народных легенд и сказок о Кощее Бессмертном, да и
других сюжетов устного творчества.
Библия — эта «ключевая» книга нашей цивилизации — состо-
ит из двух основных частей: из Древнего, или Ветхого, завета,
созданного еще до нашей эры, и Нового завета, написанного в
первые века существования христианства. Оригиналы библей-
ских текстов до нас не дошли, наиболее древние их списки обна-
ружили в пещерах близ Мертвого моря лишь в 1947 году. Но
известно, что Ветхий завет был написан вначале на древнееврей-
ском языке, а затем переведен на греческий. Над этим переводом
трудились 70 «книжников» из Иерусалима, его еще называют
«Септуагинтой» — «Переводом семидесяти». С последнего ви-
зантийские монахи-миссионеры Кирилл и Мефодий и перевели
Ветхий завет на церковнославянский язык — почти за сто лет до
крещения Руси.
А Новый завет уже был написан на греческом языке. И само
название «Библия» — греческое и означает «Книги». Они вклю-
чают в себя множество произведений, разных по жанру: это и воз-
вышенные учения пророков, и ликующий голос любви в «Песне
Песней», и повествования о войнах, пагубных страстях и жесто-
кости, и восторженные гимны, и лирически вдохновенные откро-
вения... Самые разные виды литературного творчества, сложив-
10
шиеся еще в очень далекой древности, можно найти в этой поис-
тине великой Книге. И то, что сегодня она издана на 1800 языках
нашего мира, связано не только с ее религиозным значением как
«Книги веры», но и с тем, что это гигантский вклад в общечело-
веческую культуру вообще и в развитие литературы в частности.
Чтение Библии требует большой внутренней работы, связан-
ной с необходимостью войти, вжиться в ее особый образный мир,
часто далекий от известного нам реалистического мировосприя-
тия, непривычный современному человеку. К тому же, как уже
говорилось, это огромный свод текстов, записанных разными
людьми на протяжении более тысячи лет до нашей эры, а самые
поздние из этих записей отстоят от нас почти на два тысячелетия.
Тех, кто создавал, записывал и переводил эти книги, вела одна
общая идея, выраженная в следующих библейских строках: «Что
слышали мы и узнали, и отцы наши рассказали нам, не скроем от
детей их, возвещая роду грядущему славу Господа и силу Его, и
чудеса Его, которые Он сотворил».
Гимн Богу сливается в Библии с гимном человеку — как вели-
чайшему созданию Божьему и как ответственному за дела свои
на Земле: «Не много Ты умалил его пред Ангелами: славою и
честью увенчал его; поставил его владыкою над делами рук Тво-
их; все положил под ноги его: овец и волов всех, и также полевых
зверей, птиц небесных и рыб морских, все, преходящее морскими
стезями».
Нравственные и этические законы, содержащиеся в Библии, не
могут быть поняты без уяснения исторической ситуации, в которой
они создавались. Так, пророк Моисей провозгласил закон, по ко-
торому следует брать «душу за душу, глаз за глаз, руку за руку,
ногу за ногу». А за непочтение к родителям он требовал смертной
казни. Объяснить столь суровые установки, противоречащие са-
мим же Моисеем провозглашенной заповеди Божией — «не убий»,
можно лишь уяснив: условия жизни евреев в тот период были тако-
выми, что возникло резкое несогласование между записанными на
скрижалях моральными нормами и реальными суровыми условия-
ми выживания и пережитками традиций кровной мести.
К библейским сюжетам и образам многократно, в течение ве-
ков обращались выдающиеся художники, поэты, писатели, музы-
канты. Можно сказать, что у них вообще к Библии сложилось
особое отношение органичного осмысления и художественного
изображения ее богатейшего образно-философского и нравствен-
ного содержания. Наше отечественное искусство изобилует не-
исчислимым количеством примеров этого в творчестве компози-
торов и живописцев, а в литературе у А. Пушкина, В. Жуковско-
го, М. Лермонтова, Л. Толстого, Ф. Достоевского...
11
Произведения их изучаются в школе, вот почему очень важно
подготовить к этому детей—дать им еще в дошкольном возрасте
хотя бы элементарные знания о Библии. К сожалению, таких книг
для дошкольников очень немного.
В прошлом веке известностью пользовалась книга священни-
ка П. Воздвиженского «Библия в рассказах для детей». Автор
отмечал, что он стремился «совершенно просто» изложить все
события Ветхого и Нового заветов, сделать так, «чтобы дети,
начиная с самых маленьких, своим чистым, безгрешным сердцем
могли сами уразуметь все рассказываемое... будут ли они читать
сами эту книгу, или им будет читать ее мать, старшая сестра или
грамотная няня». В наши дни маленький читатель может также
познакомиться с библейскими текстами в пересказах их для детей
отца А. Меня и в книге под редакцией К. Чуковского «Вавилон-
ская башня».
К началу 1 -го тысячелетия до нашей эры, считают исследова-
тели, относятся истоки устной традиции, давшей миру величай-
шие шедевры древнего индийского эпоса — «Махабхарату» и
«Рамаяну». Созданные когда-то и передаваемые исполнителями
устно из поколения в поколение, они были записаны лишь в пер-
вых веках нашей эры. Тогда же авторство «Махабхараты» ста-
ли приписывать Вьясе, а «Рамаяны» — Вальмики. В Европе об
этих поэмах узнали чуть более двухсот лет тому назад: в 1785
году служащий Ост-индской торговой кампании Чарльз Уилкинс,
знаток индийской поэзии и философии, перевел с санскрита на
английский язык один из эпизодов «Махабхараты». Почти одно-
временно с этим английским изданием появился и русский пере-
вод книги Уилкинса.
Своим поэтическим строем и способом изложения эти поэмы
тесно связаны с тысячелетней индийской культурой, однако при
всем этом они близки и к древним героическим эпосам других наро-
дов. Грандиозные индийские творения «дошли к нам от той эпохи,
от которой почти не осталось исторических документов... — отме-
чал известный отечественный индолог П.А. Гринцер. — Читая
их, мы невольно приобщаемся к тому странному миру аскетов и
воинов, сказочных богатств и жестоких бедствий, тропического
изобилия природы и полуфантастических животных, который из-
давна с восхищением и недоумением называли «чудесами Индии».
И хотя религиозные и философские концепции древнеиндийских
эпопей, да и многие моральные установки и сложный мир чувств
персонажей остаются непонятными современному европейцу, эмо-
циональное воздействие этих произведений на читателя трудно
переоценить. Оно опирается на реалистическую правдивость ха-
12
рактеров, на великое мастерство их воплощения, на искренность
и высоту духовных устремлений героев. Извечные человеческие
конфликты, живо, красочно изображенные, и через тысячелетия
волнуют сердца людей.
Своеобразие этих поэм определил тот художественный син-
тез, который осуществлялся в них на протяжении тысячелетий при
их устном исполнении. В результате «Махабхарата» окончатель-
но сложилась как религиозно-философская поэма, сочетающая в
себе героический эпос и священную книгу индуизма, а «Рамая-
на» — как поэма лиро-эпическая. Однако сюжетная основа их
при всем этом оставалась неизменной. В первом произведении —
это сказание о борьбе двух царских родов, кауравов и пандавов.
Все повествование, по сути, сгруппировано вокруг кровопролит-
ной битвы, в которой погибли оба войска враждующих кланов.
Одно из самых трагических мест эпоса — плач матерей и жен по
погибшим:
Сквозь слезы созерцает Гандхари поле битвы,
Костьми, волосами, жилами устланное, залитое потоками крови,
Из конца в конец усеянное многими тысячами трупов.
Прекраснобедрая, она целует покрытого кровью сына,
А Дурьодхану, прекраснобедрая, ласкает рукой.
Разумная, скорбит и о муже и о сыне:
То взор обратит на супруга, то на юношу взглянет...
Глубокая трагичность, наполняющая подобные сцены в по-
эме, делает ее не только «энциклопедией древнеиндийской жиз-
ни», но и наполненным реальной жизнью художественным произ-
ведением, в котором сквозь сонм богов и жрецов — брахманов,
сквозь дидактические их напутствия явно проступает оптимисти-
ческая вера в силы и возможности Человека, в его победу над
злом, вера в силу его любви, верности и доброты. Сто тысяч дву-
стиший, составляющих «Махабхарату» (подсчитано, что для
исполнения ее в полном объеме сказителю необходимо около
4 месяцев), несут в себе сильнейший импульс художественного
творчества. Недаром этот эпос так притягивал к себе внимание
европейских переводчиков и писателей. В.Жуковский, например,
по мотивам входящего в него «Сказания о Нале» создал свое по-
этическое произведение «Наль и Дамаянти».
«Рамаяна» (в ней «всего» около двадцати четырех тысяч дву-
стиший) — сказание об одном из богов древнеиндийского панте-
она, Раме. Сложилось оно, по-видимому, позже «Махабхараты».
Возвышенный образ Рамы, идеального правителя, народного за-
13
щитника, неизменного победителя сил зла, создается здесь при
помощи более разнообразных художественных средств, чем в пер-
вом произведении, заметны следы индивидуального художествен-
ного стиля. Это уже переходная ступень от устного эпоса к пись-
менному. Лирическое единство поэмы формируется мотивом рас-
ставания, чувством горечи от разлуки героев. Рама бесконечно
тоскует о своей жене Сите:
Блуждая среди озер, рек, ручьев, лесов и перелесков,
Без нее, моей возлюбленной с глазами газели, отныне
я не могу быть счастлив;
Да и ее, в разлуке со мной беспомощную,
Красота этой осени может только терзать.
В центре поэмы — тоже грандиозная битва, но это сражение
существ фантастических: могучие демоны поражают друг друга
вырванными с корнем деревьями, огромными обломками скал,
прибегают к колдовским чарам. Сказочный элемент здесь преоб-
ладает над всеми остальными обязательными компонентами эпо-
са. Данные сюжеты, в частности странствия по миру, похищение
Ситы, нашли отражение не только во многих фольклорных, но и в
литературных произведениях, например у А. Пушкина в «Русла-
не и Людмиле».
Почти все образы этого эпоса олицетворяют силы природы:
Сита, например, —дочь богини Земли, и имя ее на санскрите оз-
начает «борозда»; вождь обезьян Ханум — сын бога ветра, при-
носящего на землю животворную влагу в период дождей. В то же
время в сверхъестественные черты героев «Рамаяны» органично
вписываются и вполне реальные человеческие характеры. Все
это создает причудливый, богато окрашенный сплав ярких обра-
зов, способствует сильному эмоциональному воздействию на слу-
шателя и читателя. В литературе, дошедшей до нас от древнего
мира, эта поэма выделяется своим впечатляющим жизнеутверж-
дающим началом. Это гимн самоотверженной чистой любви, друж-
бы как главных черт духовной красоты человека.
В античной литературе ранний период открывается поэмами
«Илиада» и «Одиссея». Влияние этих поистине великих произве-
дений на развитие мировой литературы, да и на все более позднее
искусство вообще, огромно. Считается, что их автором был жив-
ший в VIII веке до нашей эры слепой певец Гомер. Но при этом
следует иметь в виду, что поэмы уже опирались на письменную
фиксацию текстов, они исполнялись не певцами-аэдами, а декла-
маторами-рапсодами, выступавшими перед большими аудитори-
14
ями. Впечатлению от таких декламаций способствовал стихот-
ворный размер поэм — гекзаметр. Этот шестистопный, состоя-
щий из дактилей, стих сообщал античному тексту гибкость и рит-
мическое разнообразие.
Более тысячелетия, на протяжении всей античной эпохи гоме-
ровские поэмы были главными литературными произведениями,
можно сказать, настольными книгами для греков и римлян. Дети
учились по ним читать, а перевод «Одиссеи» на латинский язык
стал первым памятником художественной литературы древнего
Рима. И во все последующие времена эти поэмы были широко
известны, читались многими поколениями людей. Да и сегодняш-
него человека они покоряют своим художественным совершен-
ством, яркой образностью и величавой торжественностью языка,
ритмической выразительностью стиха, свежестью и естественно-
стью сравнений и метафор, драматическим совершенством диа-
логов.
События, рассказанные великим древнегреческим слепцом,
долгое время считались художественным вымыслом. Продолжа-
лось это до тех пор, пока уверенный в их правдивости немец Ген-
рих Шлиман не предпринял в 1870 году раскопки античных раз-
валин на берегах Малой Азии — в местах, упоминаемых в
поэмах. Так были обнаружены остатки Трои, города, у стен ко-
торого сражались и умирали герои «Илиады». А последующие
археологические находки лишь подтверждали историческую до-
стоверность этих произведений. Вспомним, как начинается «Или-
ада»:
Гнев, о богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына,
Грозный, который ахеянам тысячи бедствий со делал:
Многие души могучие славных героев низринул
В мрачный Аид, и самих распростер их в корысть плотоядным
Птицам окрестным и псам (совершалася Зевсова воля), —
С оного дня, как, воздвигшие спор, воспылали враждою
Пастырь народов Атрид и герой Ахиллес благородный.
Сюжетной основой греческого эпоса стала Троянская война.
В глазах древних это было великим событием. «Илиада» расска-
зывает лишь об одном эпизоде — об оскорблении микенским ца-
рем Агамемноном могучего героя Ахиллеса и походе последнего
в гневе на Трою, ее осаде и взятии.
«Одиссея» повествует о возвращении на родину после паде-
ния Трои другого героя — царя Итаки Одиссея и о его удивитель-
ных приключениях в пути. Исследователи недаром считают, что
главная черта этих творений — наглядность, зримость. Особенно
15
это поражает в образах многочисленных богов. Они настолько
конкретны, похожи на реальных людей, что даже наделены чисто
человеческими недостатками и изъянами. В то же время гомеров-
ские герои-люди часто вполне сопоставимы по своим характе-
рам, поступкам, мыслям с небожителями. Жизнь тех и других не-
редко переплетается, что придает повествованию неповторимое
своеобразие:
Встала из мрака младая с перстами пурпурными Эос;
Ложе покинул тогда и возлюбленный сын Одиссеев;
Платье надев, изощренный свой меч на плечо он повесил,
После, подошвы красивые к светлым ногам привязавши,
Вышел из спальни, лицом лучезарному богу подобный.
Этические установки в поэмах строго однозначны: стойкость
добра и честности перед лицом предательства и злобы, постоян-
ство выбора прекрасного, несмотря на соблазны безобразного,
право судить о поступках с высоты нравственного закона. Суще-
ствование человека воспринимается как чередование радости и
горя, ибо таков его неизбежный ритм, поэтому в лицо смерти ге-
рои поэм смотрят с таким же бесстрашием, как и в лицо жизни.
Исследователи отмечают также композиционное совершен-
ство гомеровских поэм. В «Илиаде» действие связывается еди-
ной целью — местью разгневанного Ахилла своему врагу Гекто-
ру. Повествовательная часть поэмы состоит из ряда эпизодов, в
которых события излагаются с наибольшей полнотой и обстоя-
тельностью. Именно это придает высокий пафос эпическому рас-
сказу, сближает его с древнегреческой трагедией, которая, как
говорил Аристотель в своей «Поэтике», воспроизводит страш-
ные и вызывающие сострадание события. Развивается действие с
нарастающей интенсивностью, постепенно усиливающейся напря-
женностью. А разрешается все поединком героев, опание которо-
го передает сложные человеческие взаимоотношения и страсти.
В «Одиссее» все группируется вокруг сюжетного стержня —
возвращения героя на родину, к любимой жене Пенелопе. При
этом автор то сам рассказывает о приключениях своего персона-
жа, то поручает это повествование Одиссею. И если «Илиада» —
это поэма о событии, то «Одиссея» — о человеке, много узнав-
шем и пережившем, не раз смотревшем в лицо смерти. Сюжетная
ткань этого произведения состоит из сказочного материала, да и
само возвращение мужа после долгих странствий — распростра-
ненный в древности сказочный мотив. Композиция поэмы — это
разработка замкнутого сюжета, сосредоточенного на личности
одного героя. Причем он показан и как могучий воитель, и как
16
человек, испытавший все превратности судьбы, то на фоне чу-
десной сказки, то в семейном окружении, в бытовых обстоятель-
ствах.
Созданные Гомером художественные образы стали источни-
ком вдохновения многих античных произведений. В Европе эти
поэмы появились в XVI веке и долгое время были в центре внима-
ния, служили источником не только восхищения, подражания,
создания большого числа поэтических произведений, но и спо-
ров — то по поводу их авторства, то совершенства. В России в
1829 году вышел полный перевод «Илиады» Н.И. Гнедича, ра-
ботавшего над ним более двадцати лет, а в 1849 году — первый
полный перевод «Одиссеи» В. Жуковского. Поэт полагал эту
работу самым значительным своим произведением. И до сих пор
два этих перевода считаются непревзойденными по поэтическо-
му мастерству, изобразительной силе и монументальности. А в
самих гомеровских творениях черпали для себя темы многие рус-
ские поэты — Жуковский, Баратынский, Майков, Брюсов...
«Среди великолепных памятников устного народного творче-
ства «Сказки Шахразады» являются памятником самым мону-
ментальным... Это словесное тканье родилось в глубокой древ-
ности; разноцветные шелковые нити его простерлись по всей зем-
ле, покрыв ее словесным ковром изумительной красоты» — так
отзывался М. Горький о сказках «Тысячи и одной ночи». Писа-
тель настоятельно рекомендовал обработать и издать эти произ-
ведения для детей и даже включил их в составленный им план
работы Детгиза.
Грандиозный свод восточных сказок, объединенных названи-
ем «Тысяча и одна ночь», создавался веками, постепенно вбирая
в себя все новые и новые творения народов — персов, индийцев,
но в основном — арабов. Первоначально сборник сказок назы-
вался «Тысяча ночей» и содержал рассказы о султане Шахрияре,
дочери его визиря Шахерезаде и служанке Дуньязаде. Но со вре-
менем он пополнялся произведениями, уже не связанными друг с
другом столь тесно. В них возникал огромный мир — от древних
чисто сказочных мотивов эти книги ведут читателя к средневеко-
вым полуфантастическим сюжетам. В одних сказках действуют
вельможи, в других — купцы, мелкие торговцы, ремесленники,
слуги, рабы, наложницы... Исследователи группируют эти про-
изведения по их персонажам: для «аристократических» харак-
терны обилие моральных сентенций и «благочестивая» тональ-
ность повествования; в «купеческих» преобладают любовные
эпизоды; «плутовские» исполнены грубоватого юмора. Кроме
того, в этот «свод» в средние века включались, видимо, уже лите-
17
ратурным путем, «рыцарские романы» (например, «Повесть о
семи визирях», «Путешествие Синдбада»). Есть тут также раз-
личные анекдотические истории, басни, религиозные и нравоу-
чительные притчи.
Не перечислить действующих лиц этих сказок с их разнооб-
разными характерами. Интересна, например, галерея женских
типов. То это женщина решительная, преодолевающая все жиз-
ненные невзгоды, то меланхоличная возлюбленная какого-то ге-
роя или энергичная его помощница, а то и обманщица, плутов-
ка... Но центральная, объединяющая роль в этом «своде» при-
надлежит находчивой и смелой Шахерезаде. Спасая свою и дру-
гих женщин жизнь, она без конца рассказывает царю заниматель-
ные истории, прерывая их на рассвете на самом интересном месте
с тем, чтобы продолжить их на следующую ночь. И жестокий вла-
дыка, когда-то обманутый женой и поклявшийся утром убивать
каждую новую жену после первой же брачной ночи, настолько
увлекается, что слушает рассказчицу тысячу и одну ночь и в кон-
це концов смягчается — не казнит Шахерезаду.
Популярность этих сказок непреходяща уже несколько столе-
тий. Целые поколения еще в детстве с увлечением знакомились с
ними в переложениях для маленьких читателей и продолжали это
чтение, уже будучи взрослыми. Бесконечная игра воображения в
каждой удивительной или поразительной истории, быстрые и нео-
жиданные повороты фабулы, изобретательность или хитрость
персонажей, а то и их высокое благородство и самоотвержен-
ность, органичное сочетание познавательного, увлекательного и
занимательного — все это постоянно привлекало внимание к ги-
гантскому памятнику народной фантазии. Начиная с эпохи Воз-
рождения, его сюжеты использовались многими европейскими
авторами. Но особое внимание к сказочным произведениям воз-
никло после того, как их перевел в XVIII веке француз А. Галлан.
В русской литературе к их сюжетам и образам обращались
А. Пушкин, В. Жуковский, Л. Толстой, М. Горький и многие дру-
гие писатели.
АВСТРИЯ. ГЕРМАНИЯ. ШВЕЙЦАРИЯ
Кто из нас в детстве не слышал сказку о смешной «умной Эль-
зе», такой дальновидной и такой нескладной? Или о бременских
музыкантах? Кто не боялся за судьбу бедных, оставленных в лесу
ребятишек, ищущих дорогу по рассыпанным белым камушкам?
Кто не радовался лихим проделкам храброго портняжки? Не пе-
реживал за маленького Мука и неказистого Щелкунчика? Слы-
шали, волновались, переживали, может быть, даже не отдавая
себе отчета в том, что всё это создания авторского гения — брать-
ев Гримм, В. Гауфа, Э.Т.А. Гофмана.
Подросши, мы знакомились с Мюнхгаузеном, Тилем Ойленш-
пигелем, Рюбецалем, Лорелеей, Гамельнским крысоловом, Фау-
стом, Вильгельмом Телл ем, шильдбюргерами — порождениями
народной фантазии. Так с книгами, кинофильмами, балетом вхо-
дила и входит в нашу жизнь немецкая литература и культура,
насчитывающая не одно тысячелетие.
О древнейшей поэзии германских племен можно судить по рас-
сказам римских писателей и по письменным памятникам более
позднего времени. У римского историка Тацита встречаются упо-
минания о воинских или боевых песнях древних германцев. О на-
личии у них масштабных произведений говорят более поздние
записи и переработки. К ним относится древнейший памятник
немецкой эпической поэзии «Песнь о Хильдебранде», записан-
ная около 800 года. Действие «Песни» развертывается на фоне
событий «великого переселения народов» (V—VI века). В ней
рассказывается о том, как Хильдебранд — храбрый воин и муд-
рый советник остготского короля Деотриха — в одном из сраже-
ний после тридцатилетней разлуки вступил в единоборство со
своим сыном Хадубрандом, служившим в войске его противника
короля Отахра. Сюжет боя отца с сыном нередок в эпической
поэзии многих народов: в русской былине об Илье и Сокольнике,
иранском эпосе «Шахнамэ» (бой Рустама и Сохраба).
Эпические произведения, подобные «Песне о Хильдебранде»,
были популярны в эпоху Карла Великого (768—814 годы) и пос-
ле распада его империи, когда и образовались как самостоятель-
ные немецкие государства. Хранителей древнегерманских сказа-
19
ний и песен называли шпильманами («игрецами», или
потешниками). Шпильман в те поры был не только певец и рас-
сказчик, но и музыкант, танцор, жонглер, акробат, нередко укро-
титель зверей. К тому же был он еще разносчиком новостей, со-
бранных во время странствий из княжества в княжества, из стра-
ны в страну.
Сказания, восходящие к эпохе «великого переселения наро-
дов», лежат в основе всемирно известного памятника немецкого
героического эпоса «Песнь о Нибелунгах» (около 1200 года).
«Песнь о Нибелунгах» литературно оформилась в начале XIII
века, и на нее очевидное воздействие оказал распространенный в
то время рыцарский роман с описаниями придворной жизни, лю-
бовного служения, норм рыцарской чести. Но сквозь это обрамле-
ние проступают очертания германских сказаний дофеодального
периода: о юном Зигфриде, его победе над драконом и завоевании
клада Нибелунгов, о могучем Дитрихе Бернском и его дружинни-
ках, в том числе многоопытном Хильдебранде, которому посвяще-
на упоминавшаяся «Песнь о Хильдебранде». Из древних сказаний
вошла в поэму и чудесная дева-воительница Брюнхильда.
Сравнение «Песни о Нибелунгах» со сводом скандинавских
мифологических и героических песен, который получил название
«Старшая Эдда», выявляет черты сходства и совпадения тем и
мотивов, даже героев.
Яркие картины рыцарского быта в «Песне о Нибелунгах» —
лишь внешняя сторона жизни. Описываемые далее события ис-
полнены глубокого трагизма. Чем дальше развивается повество-
вание, тем резче выступает контраст между придворной действи-
тельностью и трагическими судьбами героев поэмы. Трагичен
исход молодого отважного Зигфрида, ставшего жертвой веро-
ломства. Трагична история его жены Кримхильды, счастье кото-
рой грубо разрушают ее брат Гунтер с Брюнхильдой и их вассал
вероломный Хаген. Из кроткой любящей жены она превращается
в свирепую мстительницу, внушающую ужас даже видавшим виды
богатырям. Трагична кончина бургундских королей и их васса-
лов, погибающих на чужбине. Трагична, наконец, судьба Этце-
ля, на глазах которого свирепый Хаген убивает его малолетнего
сына.
Рассказчик-шпильман принимает близко к сердцу драматиче-
ские события и людское горе. Он осуждает мрачные злодейства,
сотрясающие феодальный мир. Кровавое самоуправство, низкое
предательство вызывает его искреннее негодование. Он порица-
ет преступные намерения убить Зигфрида, называет Хагена сви-
репым, жестоким, вероломным. Все симпатии его на стороне Зиг-
20
фрида — отважного молодого витязя, стойкого в дружбе, способ-
ного на подвиг и нежную любовь. Его образ вносит в поэму свет
и ощущение радости бытия. В чопорный бургундский двор он
попадает будто из сказки. За ним идет слава самого сильного
богатыря: он убил дракона, стал неуязвимым, искупавшись в его
крови, одолел двенадцать великанов, овладел сокровищами Ни-
белунгов, отнял у карлика волшебную шапку-невидимку.
Сказочной дымкой окружена его родина. Вполне реальные
Нидерланды оказываются легендарной страной Нибелунгов (воз-
можно, от слова Nebel — туман, Нибелунги—дети туманов).
Сказочный витязь Зигфрид воплощает в себе древний народ-
ный идеал богатырской мощи. Ему присущи юношеский задор,
лихая дерзость, готовность к богатырской схватке. И это вполне
в духе народного героического эпоса, хорошо знакомого нам хотя
бы по сказкам об Иване-царевиче.
«Песнь о Нибелунгах» была очень популярна, благодаря чему
до нашего времени дошли многочисленные ее списки —десять
полных и двадцать два неполных. Величавое творение древности
впоследствии не раз вдохновляло выдающихся мастеров немец-
кой культуры, многократно пересказывалось для детей.
Обычно когда говорят о средних веках, представляют много
мрачного, угрюмого, бесчеловечного: крестовые походы, бесчис-
ленные воинские сражения, закованных в железные доспехи ры-
царей, каменные громады феодальных замков, изнурительный
труд крепостных крестьян, безмерные посягательства церкви на
души людские. Так оно, вероятно, и было. Но была и обыкновен-
ная человеческая жизнь с ее радостями и горестями, любовью и
страданиями, красотой и безобразием. И выражалась она в сло-
ве — поэтическом и музыкальном.
В средние века поэзия была королевой словесности. Даже ле-
тописи облекались в стихотворную форму, священные тексты
приобретали стихотворные ритмы. Возможно, что при отсутствии
книгопечатания стихотворная форма легче запоминалась, но тем
самым она одухотворяла прозу жизни и приобщала людей к кра-
соте.Поэтическое слово звучало в ту пору повсюду: в храме, ры-
царском замке, на городских площадях, в кругу землепашцев.
Люди разных сословий, мужчины и женщины пели о любви, о
весне, о веселых и грустных событиях своей жизни, прославляли
славных богатырей, высмеивали пороки рыцарей и священно-
служителей, смеялись над людскими недостатками.
В XII и XIII веках в западноевропейской жизни многое изме-
нилось. Феодальные порядки еще сохранялись, церковь по-пре-
жнему властвовала над умами, но уже быстро росли города, стре-
21
мившиеся освободиться от власти феодалов, начали возникать
школы, вышедшие из-под опеки церкви, появились первые уни-
верситеты. На смену тяжеловесному суровому романскому сти-
лю в зодчестве пришел более изящный, легкий, стремительный
готический стиль. При феодальных дворах расцветала придвор-
ная рыцарская культура, изысканная и нарядная. Рыцарь про-
должал оставаться воином, но придворный этикет уже диктовал
ему наряду с традиционной воинской доблестью необходимость
обладать еще и изящными светскими манерами, быть приобщен-
ным к искусству, почитать прекрасных дам, то есть быть образ-
цом придворного «вежества», именуемого куртуазностью. Древ-
ний богатырский идеал, превозносивший физическую силу, уже
не соответствовал новым придворным понятиям.
Придворная лирика распространялась в рейнских землях, но
основным ее очагом долго оставались Верхняя Германия (Бава-
рия, Швабия), Австрия, Швейцария, а также Тюрингия. Подоб-
ная география миннезанга была не случайной: на западе и на юге
страны находились крупные княжеские дворы, к тому же там с
давних пор проявлялись романские культурные влияния.
Миннезингеры, выступившие в последней трети XII
века, подобно трубадурам и их северофранцузским последовате-
лям — труверам, склонялись перед Прекрасной Дамой: любовь
(Minne) озаряла певцов немеркнущим светом, облагораживала,
возносила в идеальные сферы. В своем творчестве они тяготели к
твердым поэтическим образам, ситуациям и формам.
Среди поэтов миннезанга выделяются: Гартман фон Ауэ (око-
ло 1170 — около 1210) и Вольфрам фон Эшенбах (около 1170 —
около 1220). Оба поэта были прежде всего эпиками, авторами
замечательных рыцарских романов, но и куртуазная лирика их
также увлекала.
Вершиной немецкой средневековой лирики считается творче-
ство Вальтера фон дер Фогельвайде (около 1170 — около 1230),
обогатившего миннезанг новыми темами и формами. Бедный ры-
царь, ведший беспокойную жизнь шпильмана, много повидавший
во время странствий, он прославлял наряду с «высокой» любо-
вью любовь «низкую». Героиней его песен часто была не знатная,
надменная дама, а простая девушка, сердечно откликающаяся
на чувство певца. За ее стеклянное колечко поэт готов отдать
«все золото придворных дам». Помимо любовных песен Вальтер
фон дер Фогельвайде широко использовал жанр шпруха (стихот-
ворное изречение морально-дидактического свойства, популяр-
ное у шпильманов), публицистически откликаясь на события, вол-
новавшие страну, и бичуя преступную алчность священнослужи-
телей.
22
На закате миннезанга яркой звездой блеснуло дарование Тан-
гейзера (1240 — 1270), ставшего героем популярной легенды.
Тяготея к мотивам «низкой» любви, формам народной плясовой
песни, он подсмеивался над несообразностями куртуазного слу-
жения и проявлял себя в экстравагантных выходках.
С ростом городов у заносчивых феодалов появился опасный
соперник — бюргерство. «Городской воздух делает человека сво-
бодным», — гласила средневековая поговорка. У бюргеров был
трезвый практический ум. Они не мечтали о сказочных богаты-
рях, способных избавить их от власти злых сил, верили в земную
жизнь, в созидательную силу труда, в удивительные возможности
человеческой смекалки. Они любили тот пестрый и в то же время
будничный мир, который их повседневно окружал, так как сами
создавали и украшали его. Не рыцарские замки с их тяжелым
великолепием, не угрюмые монастыри, но городское торжище,
ремесленная мастерская, скромная горница, купеческий корабль,
пивной погребок были их привычной средой. Их забавляли забо-
ристые шутки, крепкие словечки, смешные побасенки, рождав-
шиеся в людской толпе и невозможные при куртуазном дворе ко-
роля Артура. Рост городов создал благоприятную атмосферу для
возникновения литературы третьего сословия.
В поэтических произведениях нового направления—м а й -
стерзанга — появляются другие литературные герои, ни-
как не напоминающие закованных в латы рыцарей святого Граа-
ля. Майстерзингеры не бегут от обыденной «низкой» жизни в цар-
ство «высокой» феодальной куртуазности. Они всегда готовы
посмеяться над большими господами и порадоваться успехам ка-
кого-нибудь ловкого простолюдина, оставляющего в дураках
кичливого феодала. Они реалисты и сатирики, балагуры и ве-
сельчаки. В их грубоватом юморе много скоморошьего задора,
веселого народного лукавства.
Степенными майстерзингерами (мастерами пения), склонными
к морализации и высокопарности, не создано такого количества
шедевров, как миннезингерами, но они создали «певческие шко-
лы», где обучали искусству сочинительства, заложили традиции
хорового пения.
Картина лирической поэзии средних веков была бы неполной
без рассказа о стихотворстве вагантов (vagantes— «бро-
дячие люди») — озорных школяров, неунывающих клириков —
представителей низшего духовенства, поклонников бога вина и
виноделия Бахуса и богини любви Венеры, сочинявших стихи и
песни по-немецки и на латыни.
23
В средние века латинский язык был не только языком церкви,
но также языком науки и культуры. В университетах, монастыр-
ских и городских школах занятия велись на латыни. Это давало
возможность школярам, склонным к странствиям, перебираться
из одного университета в другой, из одной страны в другую.
В латинских песенках вагантов слышны отзвуки классиче-
ской римской поэзии: Вергилия, Горация, Овидия, а также поэзии
народной, особенно восхваляющей весну, любовь и земные радо-
сти. На латыни зазвучали «женские песни», «песни рассвета» и
«весенние запевы». Вагантам была чужда куртуазная манерность.
Они прославляли щедрые дары природы, воспевали любовь, ра-
дости винопития, азартные игры.
С уважением относясь к науке, гордясь тем, что со временем
станут ее оплотом, ваганты тем не менее ликовали, когда прихо-
дил «день освобождения от цепей учения». Радость и свобода —
две богини вагантов. И это когда вся жизнь средневекового че-
ловека была подчинена жесткой регламентации — на него дави-
ли строгие рамки сословной и корпоративной условности.
Поэзия вагантов — стихи на латыни и немецком языке извест-
ны в основном по рукописному сборнику «Carmina Вигапа» (Бу-
ранские песни), составленному в XIII веке в Баварии и найденно-
му в начале XIX века.
Традиции вагантов живут и поныне, может быть, и у нас — в
конкурсах самодеятельных песен, студенческом музыкально-по-
этическом творчестве, и ныне популярен гимн студентов-ваган-
тов «Gaudeamus igitur».
На рубеже XII и XIII веков в Германии появился рыцар-
ский роман — не без влияния французской рыцарской куль-
туры, так же как это было с куртуазной поэзией. Из романов ры-
царской эпохи особо выделяется сложностью проблематики,
набором идей, художественным решением творение Вольфрама
фон Эшенбаха— «Парцифаль» (около 1200—1210).
Среди многочисленных пестрых сказаний о рыцарях Кругло-
го стола и короле Артуре, широко распространенных тогда в
Европе, было предание о смельчаке, разыскивающем святой Гра-
аль. К этому сюжету обращался французский писатель Кретьен
де Труа в своем незаконченном романе «Персеваль», или «Ска-
зание о Граале». К этому же поэтическому источнику обращено и
крупнейшее создание Эшенбаха.
Значительное место в романе отведено таинственному Граа-
лю и охраняющему его рыцарскому братству. С Граалем связано
повествование о Парцифале, сыне короля Гамурета, содержащее
отзвуки народных сказок. Юный Парцифаль рисуется простаком,
24
над которым подсмеиваются окружающие. Но ему предназначе-
но славное будущее. Основу романа составляет его удивитель-
ная история, которая раскрывается поэтом как история духовно-
го роста человека, формирующегося в рамках феодально-рыцар-
ского этикета, но следующего требованиям высшей человечнос-
ти и доброты.
Многоплановая эпопея Эшенбаха, отразившая религиозные
искания своего времени, миросозерцание средневекового чело-
века и описавшая феодальную повседневность: замковый быт,
затяжные войны, рыцарские поединки и турниры, придворные
празднества, городские ярмарки, — вызывает ассоциацию со
взметнувшемся ввысь готическим собором, с его нефами, обхода-
ми и переходами, многочисленными капеллами, башнями, башен-
ками, шпилями, обилием скульптурных украшений, игрой света,
падающего сквозь цветные стекла окон, который поражает и,
казалось бы, безрассудной фантазией строителей, и одновремен-
но безошибочным и трезвым расчетом. Такую же четкую конст-
рукцию при всей ее кажущейся произвольности, продуманную
уравновешенность деталей, выверенность композиции являет
роман «Парцифаль», полный одновременно чудес, игры вообра-
жения, изящного и смелого вымысла.
В XIV и XV веках в культурной жизни Германии стали зада-
вать тон города. Ярким свидетельством культурного и техниче-
ского прогресса явилось изобретение И. Гутенбергом книгопеча-
тания в середине XV века и быстрое распространение печатного
дела, которое и поныне почтительно именуется «Галактикой Гу-
тенберга». К концу XV века типографии имелись уже в пятидеся-
ти трех немецких городах. Большая ярмарка во Франкфурте ста-
ла, и поныне остается, международным центром книготорговли.
Другим важным событием в культурной жизни было появле-
ние университетов.
Уходила в прошлое куртуазная романтика с ее тяготением к
сказочной фантастике, поэтизацией рыцарских похождений,
атмосферой восторженной влюбленности. Литература стала раз-
виваться под влиянием городских кругов (бюргеров). Бюргер-
ский здравый смысл начал проникать в поэзию. Писатели виде-
ли свой долг в том, чтобы поучать, вразумлять, наставлять.
Оттого и стали набирать мощь дидактические жанры: притчи,
поучения, проповеди, басни, аллегории, шванки — небольшие
забавные рассказы в стихах или прозе; повествующие о той или
иной занимательной проделке, они напоминали французские
средневековые фаблио. Стала популярной сатира, обличитель-
ная поэзия.
25
У массового читателя с XV века неизменным успехом пользо-
вались лубочные, так называемые народные книги, со-
держание которых отличалось большой пестротой. Это был при-
чудливый сплав исторических воспоминаний, поэзии шпильма-
нов, плутовских, рыцарских и сказочных историй, задорных шван-
ков в стихах и прозе, животного эпоса.
На новый лад излагались в них старинные легенды. Оттесняя
сказочных богатырей, в литературу входили ловкие и смышленые
простолюдины. Некоторые «народные книги» были популярны на
протяжении веков. В «Поэзии и правде» Гёте вспоминал, как он в
детстве охотно покупал за пару крейцеров невзрачные лубочные
издания старинных «народных книг», пленявших его детское во-
ображение. «Народные книги» и поныне находят своих читателей,
их мотивы по-прежнему волнуют умы поэтов и прозаиков.
Самыми яркими и самобытными памятниками народной лите-
ратуры XV — начала XVI века были книги обличительно-коми-
ческого характера, часто в форме шванков, изображающих лю-
бимых героев: Ойленшпигеля, Мюнхгаузена, жителей Шильды —
шильдбюргеров, Фауста.
В истории культуры рядом с «человеком разумным» всегда
действовал шут, чудак или плут, которого принято называть
«трикстером»: Дон Кихот, Ходжа Насреддин, Иванушка-дура-
чок. Трикстер обычно делает то, что не положено, что запрещено
приличиями и не вписывается в рамки здравого смысла. Там, где
«нормальный человек» откажется от поиска выхода из экстре-
мальной ситуации, оставив все, как есть, шут идет на риск и пред-
лагает нечто непредсказуемое. Неожиданные ситуации в каком-
то смысле — его стихия: Иванушка-дурачок только тогда пере-
стает быть бестолковым увальнем, когда прилетает Жар-птица,
прибегает Конек-Горбунок или Серый волк, а лягушка превра-
щается в Марью-царевну.
Сродни этим героям плут из Германии, живший, согласно пре-
данию, в XIV веке, — озорной подмастерье и бродяга по имени
Тиль, стяжавший громкую известность своими шутовскими про-
делками. Со временем его образ стал собирательным, к нему при-
совокупили множество анекдотов и забавных рассказов. Так и
возникла «народная книга» (первое издание появилось около 1500
года) о крестьянском сыне Тиле Ойленшпигеле, содержащая око-
ло ста веселых, задорных, иногда грубоватых шванков. В XIX
веке бельгийский писатель Шарль де Костер увековечил образ
расторопного и вольнолюбивого Тиля в «Легенде о Тиле Уленш-
пигеле и Ламме Гудзаке». Легенда о Тиле не раз становилась
основой театральных и киноверсий. И ныне в Германии популяр-
ный юмористический журнал носит его имя.
26
«Народная книга» о шильдбюргерах — жителях Шильды,
вышедшая в 1598 году, как бы обобщает тему глупости, попу-
лярную в немецкой литературе предшествующего периода.
Само понятие глупости, героя-дурака и в фольклоре, и в лите-
ратуре многозначно. С одной стороны, под видом осмеяния глу-
пости высмеивались социальные пороки, с другой — маска глу-
пости, обычно отнесенная к простолюдинам, нагляднее подчер-
кивала их подлинный ум и человеческое достоинство. Наконец,
точка зрения «дурака» являла неожиданный ракурс видения мира,
своего рода прообраз литературного приема, который стали поз-
же определять как «мир, увиденный глазами ребенка».
Длинный ряд удивительных по своей нелепости и причудливо-
сти «похождений и деяний шильдбюргеров» (о том, как они пере-
путали ноги и никто своих распознать не мог; о том, как они соби-
рались при помощи коровы свести траву со старинной стены; о
том, как построили ратушу без окон и как носили туда свет в
мешках; как они сеяли соль и пр.) и в наши дни претерпевает
различные трактовки и интерпретации (Э. Кестнер, О. Пройслер).
Видимо, мотив «глупости поневоле» неисчерпаем.
Легенда о докторе Фаусте, истоки которой уходят в глубь ве-
ков, имеет особенно большое значение для европейской культу-
ры. Подобно тому, как озорной бродяга Тиль, живший в XIV веке,
превратился в героя народной литературы, толчком к написанию
«народной книги» о Фаусте стала биография некоего Иоганна,
или Георга Фауста, чернокнижника и астролога, жившего в пер-
вой половине XVI века. Он родился в Швабии, обучался в Кра-
ковском университете, в качестве знатока «тайных наук» разъез-
жал по Европе, выдавая себя за философа и мага-чародея.
В эпоху Возрождения, когда была еще крепка вера в волшеб-
ство, во все чудесное, хотя, с другой стороны, выдающиеся побе-
ды одерживала наука, раскрепощенная от уз схоластики, многим
фигура доктора Фауста рисовалась плодом союза дерзновенного
ума с нечистой силой, и поэтому она быстро приобрела легендар-
ные очертания и широкую популярность. Народная фантазия пре-
вратила доктора Фауста в смелого искателя истины, ради вели-
кого знания заключившего союз с дьяволом.
Первая литературная обработка легенды появилась в 1587
году, за ней последовали другие. Книга покинула пределы Гер-
мании, переводилась во многих странах Европы. Английский
драматург К. Марло написал на этот сюжет трагедию «Доктор
Фауст» (1590), ее исполняли странствующие комедианты. В дан-
ной версии трагические и возвышенные переживания Фауста кон-
трастируют с комическими выходками его слуги, которому уда-
ется перехитрить черта, так что Фауст гибнет, а Каспер (излюб-
27
ленный народный персонаж типа нашего Петрушки), к потехе
публики, остается целым и невредимым. Эту схему пьесы сохра-
нил народный кукольный театр XVII—XVIII веков. Гёте мальчи-
ком видел в родном городке этот спектакль. И в зрелые годы
детские впечатления обрели форму бессмертной трагедии.
В 1498 году в г. Любеке увидела свет поэма неизвестного ав-
тора о проделках Райнеке-Лиса. Книга была острой сатирой на
различные темные стороны феодальной Германии. Под масками
животного эпоса в ней высмеивались произвол рыца-
рей и князей, алчность высшего духовенства и монахов.
Задолго до появления этой поэмы в Германии известны были
побасенки о похождениях лукавого Лиса, одерживающего верх
над волком Изенгримом и прочими недругами. Эти побасенки
коренились в народных сказаниях, испытавших, вероятно, воз-
действие литературной басни. Есть еще один источник влияния —
это французский «Роман о Лисе Ренаре», возможна также и его
нидерландская версия о Лисе Рейнерте (XIII век). В дальнейшем
немецкие поэты не раз обращались к этому сюжету. Самое извест-
ное произведение — поэма Гёте, написанная гекзаметром.
Свидетельством популярности поэзии стали первые издания
поэтических антологий («Книга песен» — 1471 год). Народная
поэзия вспоминала о сказаниях седой старины, откликалась на
злобу дня, воспевала радости и горести жизни, пела о верности и
неверности, о расставании, о встрече после разлуки и о вечной
разлуке, повествовала о сельскохозяйственных работах («Кресть-
янский календарь»), рисовала быт и воззрения различных соци-
альных слоев, негодовала, сострадала бедным («Баллада о го-
лодном ребенке»), шутила, высмеивала, проклинала, излагала
красочные легенды (о Тангейзере, Гамельнском крысолове, деве-
чаровнице Лорелее).
Словом, народная фантазия породила неувядаемые образы,
исполненные силы и драматизма, к которым на протяжении веков
вновь и вновь обращались крупнейшие поэты и писатели, искав-
шие в них созвучия своим мыслям и чувствам.
Если для взрослой литературы фольклор можно рассматри-
вать прежде всего как источник тем, сюжетов, жанров, то для
литературы детской этим его роль не исчерпывается. На основе
фольклора слагалась устная «домашняя» детская литература,
которая становилась основой миросозерцания ребенка. Можно
предположить, что многие сказания, героический эпос средне-
вековья не сохранился бы, если бы не устные традиции пове-
ствования о злых и добрых силах, о подвигах героев, ведьмах,
драконах, которые обнаруживаются потом в письменных памят-
никах.
28
«Детские сказки рассказываются, чтобы своим чистым и мяг-
ким светом пробудить к жизни и взрастить самые первые мысли и
чувства. Но так как их простая поэзия может порадовать и на-
учить правде каждого, а еще потому, что они остаются в стенах
дома и передаются по наследству, их называют и семейными», —
писали В. и Я. Гримм в предисловии к сборнику «Детские и се-
мейные сказки», оценивая эту мудрую традицию.
Эпоха Возрождения в Германии ознаменовалась взлетом на-
циональной культуры. Успехи книгопечатания открыли возмож-
ность широкого распространения книг античных прозаиков и
поэтов, что способствовало гуманистическому просвещению.
Немецкие писатели, ученые, скульпторы и живописцы внесли бес-
ценный вклад в сокровищницу ренессансной культуры: Тильман
Рименшнайдер творил скульптурные шедевры из дерева, Голь-
бейн-младший помимо живописных полотен создавал иллюстра-
ции к «Похвальному слову глупости» Эразма Роттердамского,
Альбрехт Дюрер — живописец, гравер, ученый, поэт — один из
величайших мастеров европейского Возрождения, сделавший
много для развития искусства портрета, пейзажа и натюрморта,
иллюстрировал Библию, а также одно из самобытных произведе-
ний, имевшее шумный успех, — сатирико-дидактическое «зерца-
ло» — «Корабль дураков» Себастиана Бранта (1457—1521).
Влияние книги Бранта было огромным. От нее пошла литера-
тура о дураках, популярная в XVI веке; из нее вышел преслову-
тый Гробиан—воплощение грубости и невоспитанности, и поро-
дил «гробианскую литературу»; ее образы и меткие выражения
стали крылатыми словами. Об упомянутой у Бранта стране без-
дельников — Шларафии (известной и по народной балладе) по-
зднее Ганс Сакс написал одно из лучших своих шуточных сти-
хотворений.
Глубокий след в истории немецкой общественной жизни и в
литературе оставил сын саксонского рудокопа, профессор тео-
логии Мартин Лютер (1483—1546), возглавивший борьбу рефор-
маторов против римско-католической церкви и ее главы («Я на-
пал не только на злоупотребления, но и на учение папы, я укусил
его в сердце»).
Лютер, вдохновляемый символом надежды—наподобие яб-
лони из его притчи: «Знай я, что сегодня вечером мир погибнет,
все равно утром посадил бы яблоню», — сочинял басни, шпру-
хи, проповеди, трактаты, памфлеты, евангельские песни, кото-
рые звучали в его интерпретации как революционные. Он же
перевел на немецкий язык Библию, и этот перевод до сих пор —
самый лучший.
29
Поэтические хоралы Лютера породили поток полемической и
религиозной литературы в виде «летучих листков» и брошюр.
«Летучие листки» (прообраз газеты) стали традиционным видом
публицистики, сформировавшись затем, в эпоху революций, в
листовки и прокламации.
Современник и сторонник Лютера, крупнейший майстерзин-
гер «нюрнбергский сапожник» Ганс Сакс (1494—1576), был в
поэзии так же трудолюбив, как и в сапожном деле. Широкую
известность он приобрел, написав аллегорическое стихотворе-
ние «Виттенбергский соловей», в котором горячо приветствовал
выступление Мартина Лютера, чей «ясный голос» возвещал при-
ход нового дня. Затем последовали многие и многие песни, шван-
ки, драматические произведения, всегда живые, непосредствен-
ные, полные очаровательной наивности, ненавязчивой назида-
тельности и добрых советов.
Ганс Сакс был патриотом родного Нюрнберга, который стал
для него символом независимой бюргерской культуры, гордился
своим талантливым земляком Альбрехтом Дюрером, охотно об-
ращался к народным традициям, черпая вдохновение из сокро-
вищницы фольклорного искусства.
В Нюрнберге особенно любили фастнахтшпили—«масленич-
ные игры», связанные со старинной обрядовой игрой, с масленич-
ными процессиями ряженых, которые ходили из дома в дом, за-
бавляя хозяев небольшими комическими инсценировками. Успех
сопутствовал фастнахтшпилю Сакса «Извлечение дураков»
(вновь дураки! Каково же чувство самоиронии у немцев!), где
изображалось забавное врачевание занемогшего «глупца», на-
полненного множеством пороков.
Между тем наступил трагический 1525 год, начало Великой
крестьянской войны. Стихотворные лозунги, шпрухи, песни ста-
ли испытанным оружием борющегося народа. В это время уви-
дело свет множество стихотворных и прозаических листовок, в
которых простые люди откликались на злобу дня, рассказыва-
ли о наиболее примечательных событиях, поражали врагов стре-
лами насмешки. В народе с давних пор любили оперенные риф-
мой слова: рифмованные тексты легче запоминались и больнее
разили. Песенное творчество стало своего рода летописью на-
родного движения. В песнях пелось о победах и поражениях Кре-
стьянской войны, о жестокой расправе, которой подверглись мя-
тежники. Песни призывали небесные кары на головы палачей,
пророчили им адские муки, оплакивали горькую участь побеж-
денных.
30
Такого же подъема достигла поэзия и в годы Тридцатилетней
войны (1618—1648). В страну хлынули иноземные армии — шве-
ды, испанцы, датчане, итальянцы, хорваты, французы. Читаем у
Шиллера: «Бедствия Германии были столь ужасающими, что мил-
лионы людей молили лишь о мире, и самый невыгодный мир ка-
зался благодеянием небес. Пустыни расстилались там, где преж-
де работали тысячи бодрых и трудолюбивых людей... Сожжен-
ные замки, запущенные поля, испепеленные деревни тянулись на
протяжении многих миль, являя картину небывалого разрушения...
Города стонали под гнетом грабительских гарнизонов...» В то
злосчастное тридцатилетие немецкая поэзия выдвинула крупные
фигуры, которыми и сейчас гордятся немцы.
В разгар Тридцатилетней войны, в 1636 году, поэт и драма-
тург Андреас Грифиус (1616—1664) написал сонет «Слезы отече-
ства». Заголовок этот стал своего рода формулой, пережившей
поэта и его время. Стихи Грифиуса напоминают плачи: «Слезы
отечества», «Плач во дни великого голода», «Гибель Фрайш-
тадта». Оплакивая несчастную родину, Грифиус скорбел о раз-
грабленных войной «сокровищах души». Не здесь ли начало про-
блемы «потерянного поколения», столь убедительно разрабаты-
ваемой литературой XX века?
Пауль Флеминг (1609—1640) был еще юношей, студентом,
когда из родного Лейпцига бежал от войны, поступил на дипло-
матическую службу и в 1633 году прибыл с посольством в Моск-
ву. (Царь Михаил Федорович открывал немецкой торговле дос-
туп через Россию в Персию.)
Два года спустя Флеминг вместе со своим другом — матема-
тиком, географом и ориенталистом Олеарием (написавшим в 1647
году знаменитую книгу «Описание нового путешествия на Восток»)
плыл на корабле «Фридрих» к берегам Персии по Волге. Россия
казалась Флемингу удивительной страной: золотые купола, боро-
датые бояре в высоких шапках. При слиянии Волги и Камы ему
померещились сумрачные российские нимфы. В Астрахани его по-
разило буйное цветение виноградников. Обо всем этом он написал в
своих стихах. Обладая государственным умом, поэт понимал, как
важно для Германии сотрудничать с Россией. Сонет Флеминга к
Москве — больше, чем знак вежливости. Это первое в европейской
поэзии обращение к нашей столице, пожелание ей «не тронутого
войной неба», какого не было в ту пору над его родиной.
Три сонета Флеминга, полные восхищения русской столицей
(«Москва», «Великому граду Москве» и «Москва-река»), были
переведены А. Сумароковым.
На фоне произведений немецкой литературы, которые выра-
жали настроения передового бюргерства и широких народных
31
масс, особенно страдавших от войны и разъединения Германии,
ярко выделяется творчество Ганса Гриммельсгаузена (1622—
1676). Его роман «Симплициссимус» дает характерную и широ-
кую картину немецкого общества, являясь, по сути, своеобраз-
ной энциклопедией жизни времен Тридцатилетней войны и выда-
ющейся вехой в истории раннего европейского реализма. Это
первый немецкий роман, где представлено развитие личности от
младенчества до старости.
Я в мире, как Феникс, возник из огня,
Кружил в облаках — не расшибло меня,
Сквозь сушу, сквозь воду прошел прямиком,
И стал я тем самым полсвету знаком.
Об этом рассказано в книге моей.
В ней мало восторгов и много скорбей,
Но, книгу читая строку за строкой,
Ты станешь мудрей и обрящешь покой.
Действительно, в романе «много скорбей», много испытаний
и ударов, выпавших на долю Симплициссимуса. По замыслу пи-
сателя, личность его героя необыкновенно проста, своего рода
«tabula rasa» древних — чистая восковая доска, на которую жизнь
наносит свои письмена.
Проходя через превратности жизни, пытаясь ее постичь, Сим-
плициссимус стремится сохранить ко всему честное отношение,
хотя не всегда это ему удается. Он податлив и в то же время уди-
вительно стоек. Как ни ломает пастушка из Шпессарта жизнь, он
сохраняет свою наивность. Симплициссимус не ищет приключе-
ний, а попадает в них, становясь жертвой обмана и подлости. Он
видит изнанку жизни, насилие и жестокость, но не теряет веры в
людей. В итоге всех злоключений и бедствий он обретает жизнен-
ную устойчивость.
В книге Гриммельсгаузена заметны черты народной (потеш-
ной) литературы, свойства «романа воспитания» (параллели мож-
но найти от «Парцифаля» Вольфрама фон Эшенбаха до «Виль-
гельма Майстера» Гёте), признаки сатирического, авантюрного,
реалистического произведения, вышедшего на уровень больших
художественных обобщений в романной форме.
После Тридцатилетней войны раздробленная Германия была
отсталой и слабой. Однако и здесь в борьбе с господствующей
феодальной идеологией возникает просветительское движение.
Немецкое Просвещение имело свой оттенок. В сравнении с
Англией и Францией Германия вследствие национальной катаст-
32
рофы—Тридцатилетней войны — отстала в своем развитии. Здесь
было почти триста княжеств, свыше полусотни имперских горо-
дов, множество мелких и мельчайших владений имперских дво-
рян. Князья настаивали на суверенитете, каждый имперский го-
род имел свое правление, устанавливал свои законы, отстаивал
свои «вольности», каждый дворянин был государем на своей зем-
ле. Поэтому немецкое Просвещение должно было вести борьбу
за национальное объединение, за национальное самосознание
народа. Немецкие просветители разделяли отрицательное отно-
шение Ж.Ж. Руссо к современной цивилизации, присоединялись
к его требованию уравнения имущества, призывали к объедине-
нию Германии, обличали феодальный произвол.
Распространению практических идей просветительства спо-
собствовали так называемые моральные еженедельники.
Первые «моральные журналы» возникли в крупнейших горо-
дах — Гамбурге, Лейпциге, швейцарском Цюрихе. Позднее, с
распространением Просвещения, каждый мало-мальски заметный
город стал издавать свой еженедельник. На протяжении XVIII
века популярно-нравоучительных журналов в немецкоязычном
ареале существовало свыше пятисот. Первый немецкий журнал
такого типа — гамбургский «Разумник» выходил в 1713.
Журналы стремились в доступной занимательной форме да-
вать образовательно-полезные, а главное — нравоучительные
материалы, чтобы «сделать своих читателей честнейшими, по-
лезнейшими и счастливейшими людьми». В журнальных публи-
кациях отражались вопросы воспитания, домашнего и школь-
ного, отношений между родителями и детьми, проблемы брака,
организации разумного досуга, поведения в обществе, борьбы с
людскими недостатками, темы искусства, литературы и языка,
публиковались раздельные для мужчин и женщин рекомендатель-
ные списки чтения.
«Моральные еженедельники» с их патриотическим настроем,
желанием поднять национальное самосознание, уважением к род-
ной культуре оказали определенное влияние на развитие литера-
туры первой половины XVIII века, внедряя «бытовой» материал
в художественную прозу.
Зачинателем новой эстетики в немецкой культуре стал Гот-
хольд Эфраим Лессинг (1729—1781). Подобно большинству сво-
их современников, Лессинг начинал литературный путь стихот-
ворными и драматургическими опытами, славя в стихах безза-
ботную праздность, любовь и красавиц, а в юношеских пьесах
высмеивая социальные пороки. Был Лессинг также выдающимся
критиком и теоретиком искусства. Его труды «Лаокоон, или
О границах живописи и поэзии» и «Гамбургская драматургия»
2 Н. В. Будур и др.
33
оцениваются как серьезный вклад в эстетическую теорию Про-
свещения.
В своих эстетических трактатах и практических образцах (ко-
медии «Минна фон Барнхельм» и трагедии «Эмилия Галотти»)
Лессинг определяет, каково должно быть искусство, воспитыва-
ющее «людей — героев», вводя в скульптурную неподвижность
просветительского идеала драматизм действительности, вражду
индивидуальных цедей, трагическое столкновение страстей, зло
и страдание.
«Ни на одном виде стихотворений я не сосредоточивал своего
внимания больше, чем на басне. Мне нравилось пребывать на
этой общей меже поэзии и морали. Я тщательно читал старых и
новых баснописцев и лучших из них не раз перечитывал. Я много
размышлял над теорией басни...» — так писал Лессинг в предис-
ловии к своим басням. Басни Лессинга, написанные в духе его
теории, освещают резким светом сатиры общественные нравы,
человеческие слабости, отрицательные явления литературы и
культуры.
Младшими современниками и во многом союзниками Лессин-
га были писатели «Бури и натиска» (Srurm und Drang), от него
они унаследовали интерес к общественной проблематике, крити-
ческий задор, традицию борьбы с придворным классицизмом.
Движение «штюрмеров», или «бурных гениев», начали Гердер и
Гёте, а молодой Шиллер завершил десятилетие литературного
бунтарства.
Иоганн Готфрид Гердер (1744—1803) выступил с развернутой
программой, философской и эстетической, которая исторически
осмысливала основные этапы мировой цивилизации, ратовала за
создание национально-самобытной культуры, прославляла приро-
ду и чувство и отвергала просветительский рационализм. Гердер
издал сборник народной поэзии, сыгравший колоссальную роль в
развитии штюрмерского движения и формировании романтизма.
«Народные песни» («Голоса народов в песнях»)—так назывался
этот сборник. Поэтический материал в нем располагался темати-
чески, тем самым создавалась как бы песенная история человече-
ских переживаний, социальной бесправности разных народов.
Сборник песен и работы Гердера о народной поэзии открыли
немецкой литературе живительный источник народного искусст-
ва. За Гердером последовали Арним и Брентано, братья Гримм.
Воззрения Гердера на народное искусство были близки Готф-
риду Августу Бюргеру (1747—1794), создателю немецкой лите-
ратурной баллады и «Удивительных путешествий по воде и по
земле, походов и забавных приключений барона Мюнхгаузена».
34
«Гердер выразил то, что я сам Думал и чувствовал», — призна-
вался поэт. Любовь Бюргера к народной поэзии, пристрастие к
образам средневековья, к чудесному, таинственному, фантасти-
ческому вызывали симпатии романтиков, оценивавших его как
одного из своих предшественников.
Имя другого основоположника «Бури и натиска» — Гёте —
принадлежит к именам, которыми гордится человечество.
ИОГАНН ВОЛЬФГАНГ ГЁТЕ
(1749—1832)
Стихами этого крупнейшего лирика немецкая поэзия загово-
рила на языке простых и сильных человеческих чувств. Автор
широко известных баллад, драм, эпических поэм, замечательный
романист, отразивший в «Страданиях юного Вертера», «Виль-
гельме Майстере», «Поэзии и правде» духовную жизнь несколь-
ких поколений, Гёте вместе с тем увлекался геологией, минерало-
гией, оптикой, ботаникой, зоологией, анатомией. Занимаясь ес-
тествознанием, вступая, по его выражению, «в молчаливое обще-
ние с безграничной, неслышно говорящей природой», вникая в ее
«открытые тайны», Гёте стремился постичь и «тайну» историчес-
кого бытия человечества.
Вслед за Лессингом, в сотрудничестве с соратниками по дви-
жению «Бури и натиска» юный Гёте восставал против «неправой
власти» в мятежных одах, в монологе «Прометей», драме «Гёц
фон Берлихинген», воспроизводящей события Реформации и Кре-
стьянской войны.
Философия чувства высокого накала воплощена в романе
«Страдания юного Вертера» (1774).
Форма романа в письмах была художественным открытием
XVIII века, она давала возможность показать человека не толь-
ко в ходе событий и приключений, но и в сложном процессе его
переживаний. «Вертер» Гёте — роман-дневник, роман-исповедь
«мученика мятежного» (А.С. Пушкин).
В отличие от Гёца, Прометея и других героев-бунтарей «Бури
и натиска», мятежность Вертера не перерастает в открытый бунт.
Сломленный превратностями судьбы, не найдя в себе силы к со-
противлению, он добровольно уходит из жизни. Но его трагедия
не сводится к истории неудовлетворенной любви. В центре рома-
на большая философски осмысленная тема: человек и мир, лич-
ность и общество.
Роман «Страдания юного Вертера», переведенный вскоре на
многие европейские языки (на русском впервые издан в 1781 году),
2*
35
принес Гёте мировую славу. Значение этой книги для становле-
ния юного поколения подтверждено и в наши дни: в одном из по-
пулярных романов для юношества «Страдания юного В.» совре-
менного немецкого писателя У. Пленцдорфа, использованы мо-
тивы Гёте.
Книги «Страдания юного Вертера», «Годы учения Вильгель-
ма Майстера» и «Годы странствий Вильгельма Майстера», буду-
чи «романами воспитания», подготовили почву для новых роман-
ных форм.
Легенда о Фаусте, известная Гёте с детства со страниц «на-
родной книги» и со сцены бродячего театра, сопровождала поэта
в течение пятидесяти лет, пока рождался его шедевр.
Гётевский «Фауст»—драма глубоко национальная по харак-
теру душевного конфликта ее строптивого героя, восставшего
против прозябания в затхлой атмосфере во имя свободы действия
и мысли. Таковы были устремления людей мятежного XVI века,
те же мысли владели сознанием и поколения «Бури и натиска».
Но драма мятежного Фауста не ограничивается рамками од-
ной личности, одного поколения или одного народа. Идея преоб-
разования мира совместным свободным и разумным трудом про-
стирается на все человечество и становится драмой о конечной
цели его исторического и социального бытия.
«Фауст» Гёте много раз воссоздавался на русском языке, не
раз переводились отрывки и сцены драмы. А. Пушкин по моти-
вам Гёте написал свою «Сцену из Фауста». К концу прошлого
века было издано четырнадцать переводов. Из этого числа выде-
ляются два полных перевода обеих частей драмы Н.А. Холод-
ковского и А. Фета. Полный перевод был осуществлен также по-
этом В. Брюсовым. Лучшим считается перевод Б. Пастернака.
Полтора столетия тому назад Гёте, тогда, можно сказать, «про-
винциальный» поэт, живший в небольшом ваймарском герцог-
стве и выезжавший только в Италию, впервые сформулировал
понятие «мировая» (всемирная) литература, имея в виду диалек-
тическое взаимодействие многосторонних культурных связей,
обогащающих отдельные национальные культуры. По его мне-
нию, каждая нация может найти у другой «нечто приемлемое и
нечто отвергаемое, такое, чему следует подражать, и такое, чего
нужно избегать». Гёте считал необходимым, чтобы люди одной
культуры знали и понимали лучшие достижения мировой культу-
ры как свои, а не как посторонние (сам он продемонстрировал
это в цикле стихотворений «Западно-восточный диван»). Словом,
в 1827 году впервые Гёте была сформулирована задача: «Сейчас
мы вступаем в эпоху мировой литературы, и каждый должен те-
перь содействовать тому, чтобы ускорить появление этой эпохи».
36
Так «великий Олимпиец», жизнь которого прошла под деви-
зом: «Человек свободен и горд!», — заронил идею, которая пита-
ет лучшие умы и сегодня. Ее отголоски мы слышим в концепции
«общеевропейского дома».
ИОГАНН ХРИСТОФ ФРИДРИХ ШИЛЛЕР
(1759—1805)
Деятельность младшего современника и друга Гёте, его со-
ратника по движению «Бури и натиска» Шиллера знаменовала
собой одну из вершин в развитии немецкого Просвещения. Вмес-
те с тем его творчество открывало дорогу искусству нового, XIX
века.
Первая драма Шиллера «Разбойники» была исполнена ге-
роического пафоса. В звучных монологах атаман разбойни-
ков громил «хилый век кастратов», сокрушался, что погасла
«сверкающая искра Прометея», обличал неправедные законы,
которые заставляют «ползти улиткой и того, кто мог бы взле-
теть орлом».
Накал политических страстей не ослабевает у Шиллера и в
его драмах «Заговор Фиеско в Генуе», «Коварство и любовь».
Гибель героев драмы «Коварство и любовь», как некогда Ромео
и Джульетты в трагедии Шекспира, прозвучала страстным обли-
чением неправедных порядков, кастовых предрассудков и одно-
временно — гимном в честь высокого достоинства человека, его
права на счастье.
Действие четвертой драмы «Дон Карлос» происходит в Испа-
нии. Но Шиллер оставляет немецкий материал не для того, чтобы
написать историческую хронику чужой страны. Его замысел
шире — осмыслить природу власти, сложное взаимодействие раз-
ных сил, составляющих общество, идею тирании и просвещенной
монархии, — актуальные и ныне проблемы.
Европейские просветители XVIII века верили в безграничные
возможности разума. Им казалось, что если на земле восторже-
ствует наконец человеческий разум, то сами собой отпадут суе-
верия, предрассудки, сословная нетерпимость и даже тирания
разоблачит себя. Эта философская посылка рождала надежду на
просвещенного монарха, которого можно увлечь благородными
идеалами и тем самым достичь успеха, ведь в руках правителя
сосредоточены власть, сила, материальные средства. Потому-то
французский писатель Вольтер написал книгу о Петре I и эпиче-
скую поэму о Генрихе IV, а Дидро приезжал из Франции в Петер-
бург, чтобы убедить Екатерину II провести в России реформы.
37
Надежды на просвещенное правление питал какое-то время и
Шиллер. Однако в драме «Дон Карлос» с образом Великого Ин-
квизитора просветительской иллюзии суждено было рухнуть.
Глубину этой сюжетной линии по достоинству оценил Ф.М. Дос-
тоевский — образ Великого Инквизитора в романе «Братья Ка-
рамазовы» преемственно связан с шиллеровским художествен-
ным открытием.
После «Дона Карлоса» наступает десятилетний перерыв в
драматургической деятельности Шиллера. Основное внимание
он теперь уделяет истории: занимает кафедру истории Йенского
университета, пишет большое исследование «История Тридца-
тилетней войны».
Тем временем грянула Французская революция, отношение к
которой у Шиллера было неоднозначным: он понимал ее значе-
ние, но не одобрял практику казней и политического террора.
Поэтому когда в 1792 году Национальное собрание Француз-
ской республики предоставило Шиллеру права французского
гражданина (революция поставила немецкому драматургу в зас-
лугу, что он «своими сочинениями и своим мужеством служил
делу свободы и подготавливал освобождение народов»), он от-
казался от этой чести.
На фоне «тихих» углубленных занятий историей пламенным
всплеском шиллеровской веры в человека, гимном дружбе и ра-
дости прозвучала патетическая ода «К радости», в которой слыш-
ны отзвуки боевых призывов «Бури и натиска».
Новый период деятельности Шиллера был насыщен напряжен-
ными исканиями и осмыслением философских, социальных и эсте-
тических проблем, которые выдвигала эпоха, освещенная отблес-
ками Французской революции.
Философия Канта, особенно его этика и эстетика находятся в
это время в центре внимания Шиллера. В разработке своей эсте-
тической системы Шиллер во многом исходил из основных поло-
жений кантовской эстетики «критического» периода, изложен-
ной в «Критике способности суждения».
«Письма об эстетическом воспитании человека» (1795) Шил-
лера стали программным документом, не теряющим своего значе-
ния и сегодня.
Вот, к примеру, всего лишь один аспект, касающийся теории
игры, ее значения в жизни человека.
Естественное чувство удовольствия, с которым связаны все
формы игры, привели еще Канта к плодотворной мысли: игра
происходит от той же деятельности, что и красота, и последняя
является не чем иным, как действием, продуктом влечения к игре.
В «Критике способности суждения» Кант, говоря об искусстве,
38
которое можно рассматривать как игру, как занятие приятное само
по себе, касается вопроса о свободной и разнообразной игре при-
ятных чувствований и различает три группы: игру, основанную
на счастье, звуковую игру (музыку) и игру мыслей.
Шиллер, следуя Канту, в своих «Письмах об эстетическом
воспитании человека» отводит «стремлению к игре» роль созида-
теля всего прекрасного. Пусть человек, сказано в его пятнадца-
том письме, будет серьезен и, таким образом, направлен к достой-
ному. Но пусть красотою он играет. И далее: «Человек должен
только играть с красотою, и только с красотою одною он должен
играть. Ибо, скажем это, наконец, сразу, человек играет только
тогда, когда он в полном значении слова — человек, и он бывает
вполне человеком лишь тогда, когда играет».
Не отсюда ли пошла популярная в наши дни «теория игры»,
породившая термин «homo ludens» — «человек играющий»?
После теоретических работ Шиллер вновь обращается к по-
этическому творчеству. В «балладный» 1797 год им созданы по-
этические шедевры, отмеченные драматизмом действия, красоч-
ностью языка, живописной выразительностью изображаемых кар-
тин жизни, реальной обстановки и природы.
Содержание баллад многообразно. Они написаны большей
частью на античные и средневековые сюжеты, но их нельзя на-
звать историческими. Это баллады-притчи. Драматические ситу-
ации, изложенные в них, неся в себе моральный урок, являют при-
мер человеческого поведения («Кубок», «Перчатка», «Ивиковы
журавли», «Поликратов перстень»). Эти баллады и поныне печа-
таются в изданиях для детей.
В это же время Шиллер, обогащенный историческими иссле-
дованиями, вновь возвращается к драматургии: пишет истори-
ческую трагедию из эпохи Тридцатилетней войны «Валленш-
тайн», драму «Мария Стюарт» (из английской истории), роман-
тическую трагедию «Орлеанская дева» (из истории Франции) и
наконец драму «Вильгельм Телль», которая развивала новую тему
в европейской литературе — тему национально-освободительно-
го движения. (Ей суждено занять затем значительное место в лите-
ратуре европейского романтизма.)
В последние месяцы своей жизни Шиллер работал над сюже-
том из русской истории — трагедией «Дмитрий». Его увлекла
идея самозванства, актуальная во все времена. В Доме-музее в
Ваймаре и сейчас можно видеть на письменном столе поэта неза-
конченную рукопись драмы и рядом книгу «История Московии».
Восприятие Шиллера в России, его популярность и слава —
одна из интереснейших страниц нашей литературы и театра. Уже
при жизни поэта появились переводы его произведений на рус-
39
ский язык. В первой половине XIX века завершается перевод всех
художественных произведений Шиллера. Среди переводчиков мы
видим имена крупнейших поэтов и писателей. Всегда, во все вре-
мена успехом пользовались его драмы. Справедливо писал
Ф.М. Достоевский, что французский Конвент, посылая Шилле-
ру — «другу человечества» патент на право гражданства, и не
подозревал, что он окажется «гораздо роднее и гораздо нацио-
нальнее» на другом краю Европы. По словам Достоевского, он у
нас «в душу русскую всосался, клеймо в ней оставил, почти пери-
од в истории нашего развития обозначил...»
Фридрих Шиллер подвел итог своему веку и предрек не менее
кровавый впереди:
Где приют для мира уготован?
Где найдет свободу человек?
Старый век грозой ознаменован
И в крови родился новый век.
Французская революция, кровавые войны Наполеона, пере-
краивающие карту Европы, феодальная раздробленность родной
страны — такая общественная ситуация досталась первым ро-
мантикам. Но, как это было уже не раз, глубочайшая политиче-
ская отсталость парадоксально способствовала высокой концен-
трации духовной энергии, расцвету поэзии, которая вновь стала
королевой словесности, философии и эстетики, длившемуся бо-
лее четверти века. Германия стала, по существу, родиной ро-
мантизма. Здесь же возник и этот термин. Романтизм подхва-
тил начинания Гердера, юного Гёте, Шиллера, выдвинул таких
лириков, как Гёльдерлин, Новалис, Брентано, Эйхендорф, Ша-
миссо, Уланд, наконец, Гейне, такого музыкального гения, как
Шуберт, и целое созвездие композиторов-романтиков — от Вебе-
ра, Э.Т.А. Гофмана и Мендельсона до Шумана и Вагнера.
Кто же они, романтики? Что они защищали? Что отвергали?
Если просветители, апеллируя к разуму, пеклись о всеобщих
законах, то романтики обратились к личности человека, миру
души. «Мир души торжествует победу над внешним миром и яв-
ляет эту победу в пределах самого этого внешнего мира и на са-
мом этом мире,—писал великий немецкий философ Гегель в «Лек-
циях по эстетике», отмечая, что «этот внутренний мир составляет
предмет романтизма».
Романтики первыми заметили процесс отчуждения человече-
ской личности от общества, и они же первыми раскрыли глубо-
40
кий трагизм этого отчуждения и обнаружили стремление преодо-
леть его. Романтики страстно защищали творческую свободу ху-
дожника, его право на фантазию. Гений не подчиняется прави-
лам, но творит их — эта мысль И.Канта была твердо усвоена
теоретиками романтизма.
Трагический исход Французской революции, похоронивший
мечты о свободе, ощущение того, что человек по-прежнему «уни-
жен и оскорблен», а его существование безысходно, вызывало
влечение к тайне, ко всему мистическому, загадочному, «ночно-
му», характерному для всех романтиков. В поисках духовной
опоры романтики, в отличие от просветителей, верящих в буду-
щее, в грядущее царство разума, обратились к прошлому. В ис-
точниках родного слова, в преданиях старины, народных обыча-
ях, песнях, сказках искали они оздоровляющую силу. И здесь Гер-
мания опережала своих соседей. Немецкие романтики первыми
открыли широкой читающей публике народное творчество и выз-
вали целую волну последователей в Европе.
Из лиро-эпических жанров у романтиков была наиболее попу-
лярна баллада, в прозе преобладали поэтические формы — сказ-
ка, лирическая новелла. Искусству новеллы немецкая литерату-
ра обязана прежде всего романтикам.
Немецкий романтизм в своем развитии прошел качественно
различные этапы. Признанным центром раннего романтизма была
Иена, Йенский университет, где еще недавно читал свои знаме-
нитые лекции по истории Шиллер.
Какие же произведения созданы йенскими романтиками?
Незавершенный роман Новалиса — (1772—1801) «Генрих фон
Офтердинген» считается энциклопедией романтизма. Роман оку-
тан атмосферой сказки, юный герой романа ищет Голубой цве-
ток, который стал воплощением таинственной поэтической муд-
рости и символом немецкой романтической поэзии. Новалис был
и выдающимся лириком: в «Гимнах к ночи» им как бы впервые
открывается «ночная сторона» бытия, воспевается мрак и смерть.
Это было новое мироощущение. У Новалиса нашлось много пос-
ледователей.
Людвиг Тик (1773—1853) — мастер рассказа-сказки. Из-под
его пера вышли одухотворенные картины волшебного леса, так-
же ставшие своего рода символом немецкого романтизма. Кар-
тины леса у Тика оказали воздействие и на литературу, и на не-
мецкую живопись.
Знаменитые произведения Тика — фантастическая комедия
«Кот в сапогах» (с элементами народных представлений и шут-
ливого стиля итальянского драматурга Карло Гоцци), рассказ
«Белокурый Экберт», в котором выражено ключевое для ранне-
41
го романтизма представление о мире и человеке: человек затерян
в мире могучих зловещих сил и часто без вины становится их иг-
рушкой. Эти силы каким-то таинственным образом связаны с бо-
гатством и корыстолюбием и обрекают на гибель.
Представление о демонической власти богатства пройдет за-
тем через всю немецкую романтическую прозу.
Имена Ахима фон Арнима (1781—1831) и Клеменса Брентано
(1778—1842) обычно называют вместе. Изданное ими трехтом-
ное собрание народных песен «Волшебный рог мальчика» (1806—
1808) не только обессмертило, но и спаяло их имена.
Тексты народных песен подверглись здесь некоторой поэти-
ческой обработке. Под видом народных песен вошли и стихи по-
этов XVII века, и собственные поэтические сочинения Арнима и
Брентано. Значение этой книги, вобравшей свод народной по-
эзии за несколько столетий, было огромным. Сборник побудил к
собирательской деятельности братьев Гримм, которые занялись
сказочным фольклором и издали свои «Детские и семейные сказ-
ки» (1812—1814). Сборник оказал также заметное влияние и на
творчество композиторов-романтиков — Шуберта, Мейербера,
Вебера, Шумана.
Остановимся подробнее на романтиках, более других повли-
явших на развитие детской литературы.
Есть у Льва Николаевича Толстого притча, написанная для
крестьянских детей и включенная писателем в его первую «Кни-
гу для чтения». Называется она «Старый дед и внучек».
«Стал дед очень стар. Ноги у него не ходили, глаза не видели,
уши не слышали, зубов не было. И когда он ел, у него текло назад
изо рта. Сын и невестка перестали его за стол сажать, а давали
ему обедать за печкой».
По-толстовски просто, буднично и оттого более пронзительно
рассказано о том, как терпеливо сносил старик обиды — только
вздыхал, и о том, как пристыдил родителей их маленький сыниш-
ка Миша. Стал он мастерить что-то из дощечек и объяснил отцу:
«Это я, батюшка, лоханку делаю. Когда вы с матушкой стары
будете, чтобы вас из этой лоханки кормить». Муж с женой погля-
дели друг на друга и заплакали. «Им стало стыдно за то, что они
так обижали старика; и стали с тех пор сажать его за стол и уха-
живать за ним».
Это очень известный рассказ. Многие его помнят. Но не все
знают, что автор его — не Л.Н. Толстой. Он лишь пересказал
старую немецкую сказку, записанную некогда братьями Гримм.
Настойчивый страстный призыв к доброте и милосердию, ока-
завшийся столь созвучным одному из самых совестливых гениев
мира — Толстому, был лейтмотивом многих и многих гриммов-
42
ских сказок, которые любят, можно сказать без преувеличения,
во всех концах земли.
БРАТЬЯ ГРИММ —
ЯКОБ (1785—1863)
ВИЛЬГЕЛЬМ (1786—1859)
Более двухсот лет тому назад в захолустном гессенском город-
ке Ханау, в почтенной бюргерской семье (из этого рода выходили
большей частью юристы и священники) у Филиппа Вильгельма
Гримма и его жены Доротеи родился старший сын Якоб. Через год
появился на свет его брат Вильгельм. Вскоре все семейство пере-
бралось в Штайнау — уютный тихий городок, окруженный леси-
стыми горами.
Семья была большая: пять мальчиков и одна девочка—млад-
шая сестрица Лотта. В этой дружной семье все были необыкно-
венно трудолюбивы. И все любили друг друга. Но особенно не-
жно были привязаны друг к другу погодки Якоб и Вильгельм.
С младенческих лет и родилось это удивительное содружество —
братья Гримм. Судьба им отмерила долгую жизнь. И до глубокой
старости сохранили они эту редкостную взаимную привязанность.
Когда Якобу исполнилось 11 лет, умер отец. Мальчик стал
главой семьи. Он по-детски безудержно плакал у гроба отца и
совсем не по-детски сурово, стоически принял в свою душу мысль
о том, что он старший, что на нем лежит забота о братьях и ма-
лышке Лотте, о бедной сломленной горем матери.
Потом была гимназия в Касселе. За четыре года напряженней-
шей учебы — вместо положенных восьми лет - братья проходят
весь курс и поступают в Марбургский университет. В универси-
тете Якоб и Вильгельм начали свои научные изыскания. Они ув-
лекались древнегерманской поэзией, рунами, и это увлечение
пронесли через всю жизнь.
После окончания университетского курса Гриммы вернулись
в Кассель. И тут грянула буря: армия Наполеона вторглась в
Германию. Французское владычество — чужие люди, чужие обы-
чаи, чужой, громкий говор на улицах — угнетало юных романти-
ков, влюбленных в Германию, в ее природу, язык, поэзию. Стрем-
ление возродить упавший дух своей родины, преодолеть гнету-
щее молчание усиливало интерес молодых ученых к истории и
поэзии немецкого народа. Братья Гримм работали в библиотеках
с редчайшими древнегерманскими манускриптами, например с
первым памятником немецкой литературы «Песней о Хильдеб-
ранде», издавали сборники старонемецкой поэзии. Публикуя ста-
43
рые тексты, они стремились «разбудить покоящиеся веками тво-
рения, воскресить дремавшую в тени милую сердцу мудрость ста-
рины».
Но все это была работа с письменными источниками. Их же
влекло еще дальше — в самую глубь времени, в глубь народной
души. И они обратились к фольклору. Братья Гримм начали свою
подвижническую работу над собиранием сказок.
Первые самостоятельные находки относятся к 1807 году и свя-
заны с двумя кассельскими семействами: Вильдов и Хассенпфлу-
гов. Старая экономка в доме Вильдов Мария и две их дочери —
Маргарита и Доротея поведали Гриммам сказки, положившие
начало их коллекции: «Мальчик-с-пальчик», «Умная Гретель»,
«Юный великан», «Белый голубь» (один из вариантов «Золотого
гуся»), «Дружба кошки и мышки», «Собака и воробей».
Немалую роль в пополнении коллекции сыграла пятая дочь
аптекаря Генриетта Доротея Вильд, будущая жена Вильгельма
(Якоб же так никогда и не женился). От нее братья услышали
такие знаменитые сказки, как «Гензель и Гретель», «Госпожа
Метелица» (точнее сказать, «Хозяйка Подземелья»), «Поющая
косточка».
Подобным же кладезем сказок оказалось и другое знакомое се-
мейство —Хассенпфлугов, с которым у Гриммов установились со
временем родственные связи. Сестры Хассенпфлуг рассказали бра-
тьям Гримм сказки «Странствия мальчика-с-пальчик», «Шиповни-
чек», «Король Дрозд», «Семь воронов», «Кот в сапогах» и др.
Грустные страницы возникновения гриммовского сборника
сказок связаны с именем Йоханна Фридриха Краузе, бывшего
драгунского вахмистра. Старик Краузе, недужный и немощный,
дарил братьям сказки из солдатской жизни и, находясь в крайне
стесненных обстоятельствах, униженно просил своих «благоде-
телей» в качестве вознаграждения отдавать ему старую ненуж-
ную одежду. Им рассказаны сказки «Ранец, шапочка и рожок»,
«Три змеиных листочка», «Старый Султан».
Первые экземпляры «Детских и семейных сказок» с иллюст-
рациями брата Людвига (1790—1863), к слову сказать, оставив-
шего портреты и художественную летопись семейства, Гриммы
получили 20 декабря и успели преподнести друзьям в качестве
рождественского подарка.
Бесспорный успех сборника у широкой читательской публики,
опыт, накопленный за годы собирательства, наводили на мысль о
продолжении работы и об издании второго тома. Главной рассказ-
чицей на этот раз была дочь хозяина постоялого двора в деревуш-
ке Нидерцверен под Касселем Доротея Фиман (1755—1815). Она
подарила братьям около сорока сказок. (Дом и пивоварня Доро-
44
теи Фиман процветают и поныне, а в деревушке создано общество
друзей Доротеи Фиман, которая в известном смысле была для бра-
тьев Гримм вроде пушкинской Арины Родионовны.)
После выхода в свет второго тома в 1815 году у Гриммов на-
бралось еще несколько десятков сказок, и они какое-то время
подумывали о выпуске третьего тома, но потом от этой затеи от-
казались, решив включить их в очередное переиздание двухтом-
ника, а свои усилия сосредоточить на собрании немецких преда-
ний. Всего в коллекции Гриммов двести сказок.
Напрашивается вопрос: сказки братьев Гримм — это ориги-
нальные произведения или всего лишь запись народных повество-
ваний? Ответ сложен, неоднозначен. Гриммы, особенно Якоб,
чрезвычайно строго относились к тому, чтобы сказки оставались
подлинными, народными, чтобы в их пересказ не вкрались ника-
кие искажения, переделки на современный лад, на собственный
вкус. Строгий до педантизма Якоб настаивал на полнейшей фоль-
клорной достоверности. Вильгельм, более поэт, чем ученый, был
за художественную обработку материала. Впрочем, разногласия
эти были даже полезны: благодаря им тексты гриммовских ска-
зок совмещают в себе добросовестнейшую научную достовер-
ность и авторское единство поэтического стиля. Записывая сказ-
ки со слов разных людей, они оставляли в неприкосновенности
строй языка, композицию, самый дух сказки, но пересказывали
ее по-своему, — не рабски, а творчески. Братья нашли свой еди-
ный стиль — живой, простодушный, степенный, иногда лукавый.
Благодаря этому их сказочные сборники стали не просто этно-
графическим научным трудом, но великим явлением немецкой ро-
мантической литературы.
Потом братья выпускают «Немецкую грамматику», колоссаль-
ный труд — «Немецкую мифологию», которая положила начало
одному из плодотворных направлений в изучении народного твор-
чества — так называемой мифологической школе. Изучали братья
и творчество скандинавских поэтов-скальдов, а также памятник
древнерусской литературы «Слово о полку Игореве».
На закате своей жизни братья Гримм читают лекции в Берлин-
ском университете и работают над составлением словаря немец-
кого языка.
Так прошли свой путь два великих ученых, два великих по-
эта, два великих сказочника. Серьезные филологи, исполненные
самой глубокой учености, создавшие новую науку — германис-
тику, приобрели в то же время, как это ни парадоксально, поисти-
не сказочную популярность среди детей. В городе Кассель создан
музей, где бережно хранятся личные вещи сказочников, картины
их брата Людвига, издания книг на более чем ста языках мира.
45
В деле собирания сказок Грйммы выступили настоящими
новаторами и намного опередили других собирателей, по суще-
ству, проложив им дорогу, например А.Н. Афанасьеву (1826—
1871) в России, П.К. Асбьёрнсену (1812—1885) в Норвегии.
Во многом повлияли они на творчество датского сказочника
Х.К. Андерсена.
Своеобразие немецкой народной сказки,со-
храненное братьями Гримм, состоит в том, что в ней человечески-
ми свойствами—говорить, мыслить и действовать — наделены не
только животные и растения, но также неодушевленные предметы,
которые к тому же передвигаются с места на место. Сопоставляя
метод сказочного мышления ребенка, Г. Гейне писал по этому по-
воду в «Путешествии по Гарцу»: «Лишь благодаря такой глуби-
не созерцательной жизни, благодаря «непосредственности» возник-
ла немецкая волшебная сказка, своеобразие которой состоит в том,
что не только животные и растения, но и предметы, кажущиеся со-
вершенно неодушевленными, говорят и действуют. Мечтательно-
му и наивному народу, в тишине и уюте его низеньких лесных и
горных хижин, открылась внутренняя жизнь этих предметов, они
приобрели неотторжимую от них, последовательную индивидуаль-
ность, восхитительную смесь фантастической прелести и чисто че-
ловеческого мышления; и вот мы встречаем в сказках чудесные и
вместе с тем совершенно понятные нам вещи: иголка с булавкой
уходят от портного и в темноте сбиваются с дороги; соломинка и
уголек терпят крушение, переправляясь через ручей... по тем же
причинам так бесконечно значительна наша жизнь и в детские годы:
в то время все для нас одинаково важно, мы все слышим, все ви-
дим, все наши впечатления соразмерны, тогда как впоследствии
мы проявляем больше преднамеренности».
Эту характеристику можно отнести и к сказкам Австрии (Ав-
стро-Венгерской монархии), страны, в течение долгого времени
включавшей в себя различные национальные общности: венгров,
чехов, словаков, большую часть народов, составивших позже
Югославию, частично Польшу и некоторое время Северную Ита-
лию, впитавших множество национальных мотивов как славян-
ских, так и немецких и венгерских.
Гриммовский сборник «Детских и семейных сказок» уже в двад-
цатые годы прошлого столетия начал свое триумфальное шествие
по странам Европы. Первый его перевод был сделан на англий-
ский язык, вскоре последовали переводы на другие европейские
языки.
Первое издание сказок братьев Гримм в России на француз-
ском языке вышло в 1824 году, русский перевод этой книги (за-
46
метьте, с французского языка!) появился в 1826 году. Затем уже
последовали издания переводов с немецкого языка. Одним из пер-
вых переводчиков братьев Гримм был знаменитый поэт, друг
Пушкина, воспитатель детей царствующей фамилии — В.А. Жу-
ковский. Его переводы сказок «Шиповничек», «Братец и сестри-
ца», «Красная шапочка», «Кот в сапогах» публиковались в
1826—1827 годах в журнале «Детский собеседник».
Далее поток переводов нарастал, в работу включались все
новые и новые лица. Первый этап освоения сказок братьев Гримм
нашей культурой можно обозначить как русифицированный. Их
сказкам давались приспособленные для восприятия читателей
привычные названия, типа: «Умник Ваня», «Удачливый Ваня»,
«Умница Лиза», «Ваня и Груня» (такой заголовок прибрели «Ген-
зель и Гретель»). Предметы домашнего обихода, элементы крес-
тьянского быта переносились в немецкие сказки прямо из русской
деревни, персонажи заменялись на знакомые по русскому народ-
ному творчеству: птица-гриф стала жар-птицей, фрау Холле (Хо-
зяйка Подземелья) — Бабушкой Метелицей и Госпожой Вьюгой,
Белоснежка обернулась Снегурочкой, хотя и не обладала при-
знаками русской народной героини.
В советскую эпоху сказки братьев Гримм подверглись боль-
шой трансформации, в текстах стали опускаться христианские
мотивы и любая апелляция к Богу, акцентировались страдания
угнетенного народа, выступающего против богачей, т.е. содер-
жание сказок революционизировалось в угоду господствующей
идеологии. Исключались также сцены жестокости, чаще всего
описания наказания провинившихся отрицательных персонажей,
присочинялся благостный, сладкий конец. Лишь сейчас можно
прочитать подлинных братьев Гримм без искажений.
Самой интересной страницей в русско-немецких «сказочных»
связях является творчество Пушкина. Явно под воздействием грим-
мовской сказки «О рыбаке и его жене» написана пушкинская «Сказ-
ка о рыбаке и рыбке»; «Сказка о мертвой царевне и семи богаты-
рях» напоминает «Белоснежку»; образ царевны Лебеди с золотой
звездою во лбу несомненно навеян любимым образом братьев
Гримм, а источник пушкинской баллады «Жених», вероятнее все-
го, — жених-разбойник из сказки немецких романтиков...
ЭРНСТ ТЕОДОР АМАДЕЙ ГОФМАН
(1776—1822)
О создателе Щелкунчика, крошки Цахес, Песочного Чело-
вечка, образа двойника — Гофмане В.Г. Белинский однажды на-
47
писал: «В детстве фантазия есть преобладающая способность и
сила души, главный ее деятель и первый посредник между духом
ребенка и вне его находящимся миром действительности» — и
назвал писателя, сказки которого отвечают в полной мере этим
свойствам детской души, потому что он сам истинный поэт, а
значит, высший идеал писателя для детей, «в нем самом так мно-
го детского, младенческого, простодушного, и никто не был
столько, как он, способен говорить с детьми языком поэтическим
и доступным для них».
Надпись на надгробном камне Эрнста Теодора Амадея (име-
нем своего кумира Моцарта — Амадей — он заменил свое третье
имя Вильгельм) гласит: «Он был одинаково замечателен как
юрист, как поэт, как музыкант, как живописец». В этих словах
заключена глубочайшая драма жизни, раздваивавшая и терзав-
шая душу: будучи разносторонне одаренным художником, одер-
жимым искусством, Гофман почти всю жизнь был прикован забо-
той о хлебе насущном к своей службе судейского чиновника, ко-
торую сравнивал со скалой Прометея.
В литературу Гофман вступил поздно — в 1809 году, когда
уже прошел круг жизненных испытаний, заставивших его сде-
лать выбор между тремя искусствами, к которым он тяготел, хотя
до конца своих дней сохранил восторженную любовь к музыке и
живописи.
Тема взаимоотношений искусства и жизни, художника-твор-
ца и мещанина-филистера — основная в творчестве писателя, а
центральный конфликт—разлад между мечтой и действительно-
стью, поэзией и правдой. Этот конфликт приобретает у Гофмана
безысходно трагический характер, так как стремление примирить
эти два враждующие начала жило в нем рядом с сознанием их
непримиримости, невозможности преодолеть власть жизни поэти-
ческой мечтой.
Влияние Гофмана заметно в творчестве Бальзака, Жорж Санд,
Диккенса, Бодлера, Оскара Уайльда, Эдгара По. Иррациональ-
ное, мистическое в творчестве Гофмана привлекало многих сим-
волистов, так же как и его взгляд на искусство, которое он ста-
вил выше действительности.
Восприятие Гофмана русской литературой представляет со-
бой особую страницу в богатой фактами истории взаимодействия
русской и немецкой литератур. Через полтора века развития рус-
ской литературы тянется нить соприкосновения русских худож-
ников слова с творчеством немецкого романтика. Связь с Гофма-
ном можно найти у Антония Погорельского («Лафертовская ма-
ковница»), у Пушкина («Каменный гость», «Пиковая дама», «Гро-
бовщик»), у Гоголя («Вечер накануне Ивана Купала», «Страш-
48
пая месть», отчасти «Вий», цикл «Петербургских повестей» —
«Портрет», «Невский проспект», «Записки сумасшедшего»), у
Достоевского («Бедные люди» сравним с «Золотым горшком»;
«Двойник» с «Принцессой Бромбилой», «Песочным человеком»,
«Крошкой Цахес»). И в нашем веке от блоковского «Балаганчи-
ка», «Петербурга» Андрея Белого и вплоть до «Мастера и Мар-
гариты» Михаила Булгакова слышны отзвуки настроений, обра-
зов, эстетических принципов немецкого романтика.
Многосторонний талант Гофмана оказал большое влияние и
на творчество великих композиторов (сам он был автором пер-
вой романтической оперы «Ундина»). На сюжеты Гофмана писа-
ли музыку: Р. Шуман «Крейслериана», Ж. Оффенбах «Сказки
Гофмана», П. Чайковский «Щелкунчик», П. Хиндемит «Карди-
льяк», Н. Каретников «Волшебный камзол»...
ВИЛЬГЕЛЬМ ГАУФ
(1802—1827)
Двадцатые годы XIX века — пик романтизма. Многое уже
наработано, проложены магистральные пути. И романтики «пос-
леднего призыва» ищут новые подходы, нередко вступая в конф-
ронтацию с «патриархами» и даже пародируя их. В это время
расцветает творчество гениального сказочника (точнее, Хауфа),
книги которого пережили свое время и поныне радуют все новые
и новые поколения читателей.
Он родился в Штутгарте в почтенной вюртембергской семье
государственного служащего. Его отец в возрасте тридцати семи
лет скончался в чине тайного секретаря министерства иностран-
ных дел. Маленький Вильгельм рос в Тюбингене у дедушки с
материнской стороны. Огромная библиотека деда способствова-
ла развитию страсти к чтению. Мальчик не только много читал,
но и по вечерам рассказывал домашним о прочитанном, однако
не точно так, как было написано в книгах, а переиначивая сюже-
ты, дополняя их своими словами, сочиняя иные концовки и стре-
мясь в своих рассказах привести мир в гармонию, которой, увы,
не видел в жизни.
В 1820—1824 годах Гауф изучает теологию, философию и
филологию в Тюбингенском университете. Письма и ранние сти-
хи говорят об увлеченности юноши студенческой жизнью, об уча-
стии в союзе студентов под названием «Огненные всадники».
Вспоминая свою тогдашнюю жизнь, он так говорит о ней в
новелле «Фантасмагория в бременском винном погребке»: «Ты и
возвышенная, благородная, ты и грубая, варварская, и милая, и
49
беспорядочная, и отталкивающая, и все же такая приятная и жи-
вительная!»
Однако бесшабашное взросление длилось недолго. Позднее в
сборнике сатирических очерков «Мемуары Сатаны» он подсмеи-
вался над буршами, нелицеприятно рисуя типы университетских
фразеров-демагогов, ресторанных политиков, и одновременно
пародируя во вставных новеллах и юмористических очерках бес-
порядочную пестроту стиля некоторых писателей романтической
школы, в том числе и роман «Эликсир дьявола» Э.Т.А. Гофмана,
не без влияния которого он, собственно, и мужал как литератор.
По окончании университета Гауф устраивается домашним
учителем к барону Хюгелю, президенту военного министерства,
известному меценату того времени, в доме которого постоянно
бывали артисты, художники, писатели. Для своих воспитанни-
ков юный учитель и начал сочинять и рассказывать сказки.
Ближайшие годы его жизни были наполнены работой над осу-
ществлением разнообразных творческих замыслов, работой на-
столько интенсивной, что уже в середине 30-х годов Гауф стал
одним из наиболее популярных молодых писателей.
Вхождение Гауфа в литературу было стремительным: с 1824
года, когда он опубликовал первые свои литературные сочине-
ния, до 1827 года, то есть за три года Гауф написал большое ко-
личество книг в самых разных жанрах — от тонкой лирики до
едкой сатиры. Это не считая многочисленных статей и рецензий в
газетах и еженедельниках.
Однако по порядку. Талант Гауфа сказался раньше всего в
поэзии. Его песни — студенческие и солдатские — быстро завое-
вали широкую известность. Лирический герой Гауфа — человек
труда, человек мужества, человек долга, верящий в справедли-
вость. Мягко, с большой теплотой поэт говорит о солдате, крес-
тьянском пареньке, разлученном с семьей и возлюбленной, оди-
ноко стоящем на часах, о страданиях больной женщины, о задум-
чивом всаднике. Стихи его выдержаны в стиле народных песен с
характерными для них рефренами, упругой интонацией, разнооб-
разием поэтических размеров, звучностью рифм и богатством срав-
нений.
Особой популярностью пользовались две песни: «Верная лю-
бовь» («Стою я в полночь на посту...») и «Утренняя песня всадни-
ка» («Утренняя заря раннюю смерть мне предвещает...» — будто
сам себе напророчил!).
Осенью 1825 года в свет вышел пародийный роман «Человек
с луны», вызвавший оживленную дискуссию и массу кривотол-
ков. Следующий роман Гауфа «Лихтенштайн» (1826), уже не па-
родийный, явился воплощением представлений писателя о том,
50
какой должна быть подлинная литература — содержательной и
одновременно занимательной.
Как и в других странах Европы, в Германии в это время были
очень популярны романы В.Скотта. Они нравились Гауфу, хотя о
некоторых из них он отзывался не без иронии. Он ценил в произве-
дениях популярного автора живое изображение действительно-
сти, то, что сам называл «картинами жизни», и увлекательную
манеру письма.
Ценя В. Скотта как летописца, оживившего для читателей слав-
ное и бурное прошлое, Гауф задался целью создать немецкий исто-
рический роман. И тут хорошим «подспорьем» стало для него
изучение уже ставших классическими произведений предшествен-
ников — штюрмерской драмы Гёте «Гёц фон Берлихинген» и исто-
рической драматургии Шиллера. Так возник «Лихтенштайн» —
«романтическая сага из истории Вюртемберга», как назвал свой
роман автор.
Жизнь Германии XVI века показана в романе в смене истори-
ческих событий и событий вымышленных, связанных с судьбами
героев: Гауф отстаивал право писателя на вымысел в пределах
исторической достоверности. «Лихтенштайн» — одно из первых
произведений немецкой прозы, так уверенно изображавшее исто-
рический процесс в динамике, в борьбе различных общественных
сил — защитников герцога Ульриха и сторонников Швабского
союза, рыцарей и крестьян, наемников и законопослушных бюр-
геров.
«Лихтенштайн» укрепил популярность Гауфа. В дальнейшем
по мотивам романа было написано оперное либретто (его не ус-
пел завершить сам автор), и даже больше — благодаря вниманию
публики на месте разрушенного средневекового замка был в
1840—1841 годах сооружен новый замок вверху, на скале, куда
нынче устремляются романтически настроенные пестрые толпы
туристов (чья еще писательская фантазия вознаграждена подоб-
ным образом?) А внизу, у подножья горы, расположен музей Гау-
фа с бесценными экспонатами, куда идут серьезные ценители твор-
чества немецкого романтика. Открыта также для посещений Пе-
щера Туманов, где скрывался злосчастный Ульрих и где наве-
щал его юный Георг фон Штурмфедер. Но это сейчас.
А тогда Гауф в зените славы, хорошо зная свою публику, об-
ратился к жанру, популярному у романтиков, сумев и там сказать
свое слово.
Три выпуска (последний уже после смерти) «Сказочного аль-
манаха для сыновей и дочек образованных сословий» (1826—
1827) представляли собой значительное явление в немецкой лите-
ратуре и обессмертили имя Гауфа.
51
В предисловии к первому альманаху он иронически отзывался
о мещанстве, не способном подняться над мелочными заботами
повседневной жизни и потому отвергающем сказку как не сто-
ящую внимания, и с горечью писал, что сказка должна проник-
нуть через тысячу препон, чтобы попасть к детям, которые еще не
утратили способности переноситься в мир фантазии.
Однако сказка для Гауфа, как и для всех романтиков, была не
только фантазией — фантастической ему представлялась сама
жизнь. Поэтому в его сказках действительность и волшебство,
реальное и невероятное тесно переплетены, и каждая сказка на-
чинается с рассказа очевидца, вроде реалистической новеллы,
написанной от первого лица.
Подобно сказкам «Тысячи и одной ночи», где обрамляющая
новелла представляет историю Шахерезады и Шахрияра, Гауф
вплетает сказки, рассказанные разными людьми, в весьма веро-
ятную жизненную историю, ничуть не фантастическую.
Сказочные «пестрые картины», по мысли Гауфа, интересны не
сами по себе, а в соотношении с жизнью человека. Эта тенденция
характерна уже для первого цикла сказок «Караван», в котором
причудливо-живописно разработан восточный колорит. Но вос-
точные темы представляли для сказочника нечто большее, чем
просто экзотику. Даже здесь проступают контуры родной отече-
ственной действительности. Так, в «Рассказе о Маленьком Муке»
проскальзывает прозрачный намек на карликовое государство,
которое можно пройти от одной границы до другой за восемь ча-
сов. В финале сказки, где говорится о необходимости воздаяния
заслуженной кары «вероломному королю», рассказчик вспоми-
нает, что эту историю ему поведал отец, безвинно отсидевший
около года в тюрьме.
В последующих циклах Гауф несколько отходит от восточно-
го колорита и переносит события, происходящие в сказках, на
немецкую землю. И хоть внешняя канва второго тома сказок во-
сточная (невольники шейха рассказывают свои истории), сами
сказки носят все-таки иной характер.
Действие сказки «Карлик Нос» происходит в Германии, и тут
уж не обошлось без гротескного изображения военной политики
монархов, привыкших есть «датский суп с красными гамбург-
скими клецками и паштет Сюзерен — король паштетов», монар-
хов, сумасбродство которых отражается на поданных и приво-
дит к войне «из-за травки». А уж завоевательная французская
политика оценивается в новелле — «Александрийский шейх и
его невольники», открывающей сборник и вовсе не лицеприятно:
«Франки — народ грубый и жестокосердный и идут на все, когда
дело касается денег».
52
Острой сатирой выглядит сказка «Молодой англичанин».
События ее происходят в городке Грюнвизель («все такие горо-
дишки на одно лицо...» , «все друг друга знают, всякому извест-
но, что где творится», — словом, обычный немецкий городок).
Ограниченность бюргеров, их постоянные сплетни, пересуды,
ничтожность бытия местной знати — бургомистра, пастора, вра-
ча, мирового судьи, пристрастие к иностранцам сумел высмеять
приезжий, выдав дрессированную обезьяну за молодого англича-
нина, своего племянника.
Во втором сборнике автор вводит в сказочное романтическое
повествование исторические события и лица и делает смелые обоб-
щения. Так, в «Истории Альмансора» рассказывается о злоклю-
чениях сына александрийского шейха, взятого в плен француза-
ми и увезенного в Париж. И тут возникает повод рассказать о
беспорядках после казни короля и показать человека, который
по-доброму отнесся к пленнику. Оказывается, это никто иной,
как «маленький капрал» Наполеон, теперь император Франции.
Если два первых издания имели рамочное построение с обрам-
ляющей новеллой, то третий альманах «Харчевня в Шпессарте»
смонтирован иначе. Гауф разрывает занимательную сказку «Хо-
лодное сердце», разумеется, на самом интересном месте, и потом,
через много-много страниц, посвященных совсем другим, таким
же захватывающим историям, рассказывает вторую часть ее, еще
более увлекательную.
Последний альманах впитал в основном (за исключением од-
ной сказки — «Саид») идеи и образы преданий южных областей
Германии (Швабии и Баварии). Недаром шедевр Гауфа — сказка
«Холодное сердце» открывается описанием горного Шварцваль-
да, его «рослых могучих елей» и тамошних жителей, которые «ши-
роки в плечах и обладают недюжинной силой», как будто впитали
с детства «живительный аромат, поутрам источаемый елями...»
Вводя сказочный мотив продажи живого сердца (помните, как
некогда Петер Шлемиль у Шамиссо продал свою тень?) и замены
его каменным, бесчувственным, Гауф безоговорочно осуждает
погоню за наживой, уже проникшую в эту лесную глушь.
Нравственный смысл сказки выражен языком богатой народ-
ной образности: крохотный Стеклянный человечек и великан Гол-
ландец Михель, два колдуна, воплощают неправедный и правед-
ный путь к богатству. Обломок Михелева багра в руке угольщи-
ка вдруг оживает и превращается в чудовищную змею. Отчетли-
во звучат в сказке и сатирические ноты, напоминая о том, что
сказочник Гауф был и талантливым сатириком.
Литературные сказки Вильгельма Гауфа чрезвычайно ярки,
затейливы, действия их проистекают в пустыне, на пути к Каиру,
53
в самом Каире, в Александрии, Багдаде, в Германии - дремучем
шпессартском лесу, в Шотландии, во Франции — в Париже, в
Италии — во Флоренции, в Голландии, на суше и на море, что
дает автору повод придать повествованию необычный колорит,
насытить его запоминающимися деталями, украсить народными
поговорками, присказками, образной речью. Одна история сме-
няется другой, третьей, четвертой, создавая иллюзию, что они
продолжают друг друга, как бы вытекают одна из другой.
Реальные персонажи, рассказывающие чудесные истории, за-
частую сами оказываются участниками фантастических проис-
шествий, о которых повествуется в сказках. Так, становятся ге-
роями сказки рассказчики Цалевкос, Орбазан, а в «Маленьком
Муке» все события передает человек, который знал Мука.
Такое приближение сказки к действительности не только со-
ответствовало мировосприятию романтиков, но и давало возмож-
ность раскрыть мир человеческих страстей, пороков и доброде-
телей. В сказке, как и в действительности, люди теряют самое
драгоценное — любовь, сердечность, радость и элементарную
порядочность — из-за жажды обогащения, как это произошло с
героями «Холодного сердца». Черствость и неблагодарность,
власть над маленьким человеком всесильных властителей осуж-
дается в «Маленьком Муке», только в беде начинает испытывать
чувство сострадания Калиф-аист.
Гауф не приемлет никакого насилия. Все, что таит в себе угро-
зу человеческой жизни, личности, вызывает у него бурю протес-
та. Может быть, поэтому так часто встречается в его сказках
упоминание о стране франков, которые завоевывали другие на-
роды и где царил террор. Это отзвук наполеоновских войн, от
которых пострадала и родная страна писателя.
В сказках Гауфа много чудес, невероятных приключений, вол-
шебных превращений, но, как некогда говаривал Карло Гоцци,
целого арсенала нелепостей и чертовщины еще недостаточно, что-
бы вдохнуть душу в сказку, если в ней не заложен глубокий замы-
сел, основанный на каком-нибудь философском взгляде на жизнь.
Сказка, по мнению Гауфа, должна учить человека сострада-
нию, сопереживанию, и особенно это относится к молодому поко-
лению, которое не имеет жизненного опыта, скоро и бездумно
осуждает чужой образ жизни и порой проходит мимо несчастья
других людей.
В «Александрийском шейхе» старик объясняет юношам, в чем
кроется великое очарование сказки: «Внимая... вымыслу, приду-
манному другим, вы сами творили вместе с ним. Вы не задержива-
лись на окружающих предметах, на обычных своих мыслях —
нет, вы все сопереживали: это с вами самими случались чудеса
54
все, — такое участие принимали вы в том, о ком шел рассказ. Так
ваш дух витал вольней и свободнее в неведомых горних сферах...»
Словом, сказка поднимает человеческий дух над обыденно-
стью, дает ему возможность пережить возвышенные чувства, по-
нять природу прекрасного и безобразного и проникнуться учас-
тием к страданиям человека.
Чтобы яснее было, Гауф сопоставляет сказку с другим попу-
лярным у романтиков жанром — новеллой: «Я думаю, надо де-
лать известное различие между сказкой и теми рассказами, кото-
рые в обычной жизни зовутся новеллами... Но в конечном счете
очарование сказки и новеллы проистекает из одного основного
источника: нам приходится сопереживать нечто своеобразное,
необычное. В сказках это необычное заключается во вмешатель-
стве чудесного и волшебного в обыденную жизнь человека; в
новеллах же все случается, правда, по естественным законам, но
поразительно необычным образом».
Сочетание сказочного, волшебного, и реального, обыденно-
го, делают произведения Гауфа двуплановыми, одинаково инте-
ресными и детям и взрослым. Дети воспринимают внешнюю кон-
кретную форму сказочного события, поддаются очарованию вы-
мысла, их завораживает победа добра над злом, быстрая смена
событий; взрослые понимают стоящие за сказочной схемой более
сложные человеческие отношения, находят в его сказках глубо-
кую философию, приметы подлинной жизни с ее радостями и разо-
чарованиями, любовью и смертью, несправедливостью и ложью.
В последний год своей короткой жизни Гауф предпочитал
новеллу, и здесь он разработал иную манеру повествования, глу-
боко и тонко передающую настроения его героев. Новеллы Гау-
фа — «Отелло», «Нищенка с Моста искусств», «Певица», «Ев-
рей Зюсс», «Последние рыцари Мариенбурга» и «Портрет импе-
ратора» — важные вехи в развитии немецкой прозы начала XIX
века в ее движении от романтизма к реализму.
Перед смертью, собрав в августе 1827 года необходимый ма-
териал в Тироле, Гауф работал над романом «Андреас Хофер»,
посвященном событиям тирольского восстания 1809 года. Тема
народных движений, намеченная еще в «Лихтенштайне», теперь
выступала как воспоминание о недавнем прошлом, память о го-
дах, когда решалась — и на долгое время — дальнейшая судьба
народов Германии и Австрии. Он мечтал увековечить образ вос-
петого поэтами, в частности Эйхендорфом, тирольского Вильгель-
ма Телля, изрешеченного в Мантуе французским расстрельным
взводом.
Не считая юношеского увлечения восточной экзотикой, так ярко
отразившемся в сказках, Гауф был в основном певцом швабского
55
уклада жизни Вюртемберга, о котором он с такой любовью писал и
в балладах, и в новеллах, и в сказках, и в романе «Лихтенштайн».
Он ревниво отделял Вюртемберг от других немецких государств,
хотя и был сторонником объединения Германии. Во многом это
дань традиции, заложенной поэтами «швабской школы», во мно-
гом и дань восхищения творчеством земляка Шиллера.
Но, как это часто бывает с подлинными талантами и патрио-
тами, «малая родина» вывела своего сына не только за рамки
национальной немецкой, но и европейской литературы.
Дом современного ребенка, в какой бы он стране ни жил, не-
возможно представить без сказок Гауфа, без мультфильмов на
его сюжеты. Гауфа иллюстрировали признанные мастера: в на-
чале века — А. Кубин, в пятедесятые годы — И. Трнка. Компози-
тор Н. Шульце в 1943 году написал оперу на сюжет «Холодного
сердца». В 1957 году с элементами пародии была экранизирова-
на «Харчевня в Шпессарте», получился веселый, музыкальный
фильм.
Сказки Гауфа в русских переводах издавались много-много
раз, правда, чаще лишь в изданиях для младших школьников, с
сокращениями, без обрамляющих новелл и «реальных свиде-
тельств» рассказчика, в силу чего, вероятно, наши дети не увиде-
ли за занимательностью сюжета того глубокого смысла, который
вкладывал в них автор. Еще меньше повезло новеллам, они вы-
ходили крайне редко. А увлекательный роман «Лихтенштайн» в
последний раз в сокращении появился в самом начале XX века,
хотя до этого неоднократно переиздавался и на немецком языке
как добротное учебное пособие для гимназистов. Заботились тог-
да об изучении иностранных языков!
Вильгельм Гауф являл собой писателя нового типа: он не толь-
ко творил в различных жанрах — в поэзии, прозе, публицистике,
журналистике, но был и удачливым издателем еженедельников,
альманахов, сборников и хорошо знал запросы читающей публи-
ки, хотя и не потакал им. Если еще раз вспомнить, как много сде-
лано им за три года стремительной творческой деятельности, то
поистине удивишься неисчерпаемым человеческим возможностям,
когда они движимы любовью, точнее, страстью к делу и озарены
талантом.
Гауф вкупе со своими собратьями по перу видел в фольклоре,
народном творчестве свои эстетические образцы, источники со-
временной литературы и основу ее национального характера.
Немецкие романтики, как было однажды образно сказано, про-
будили народную сказку от сна Спящей красавицы для будущих
поколений. Для творчества Л. Тика, А. Шамиссо, К. Брентано,
56
Э.Т.А. Гофмана, В. Гауфа свойственно сочетание волшебного,
фантастического, призрачного и мистического с современной дей-
ствительностью. По своему характеру сказки этих писателей раз-
личны. Наиболее близок к фольклорной традиции Тик, в сказках
и пьесах которого фольклорные элементы соединяются с бытовой
семейной хроникой. Большинство сказок Брентано, во многом
стилизованных, также сопрягают сильно завуалированные фоль-
клорные черты со свободным вымыслом и элементами сатиры.
Все необычное становится у него само собой разумеющимся. Сказ-
ки Гофмана, где связи с фольклором наименее опосредованы, ос-
нованы на сочетании реального с ирреальным. Писатель перено-
сит сказочное в современность, в действительную жизнь. Самые
фантастические произведения Гофмана никогда не отрешаются
от действительности, что в какой-то мере продолжает линию
Шамиссо, рисовавшего людей и нравы современности. Гауфу
удалось гармонично соединить актуальные идеи не только с на-
циональной, но и восточной сказочной традицией, да еще места-
ми придать своему повествованию сатирический смысл.
Сказка благодаря немецким романтикам стала каноном высо-
кой поэзии, новым литературным жанром, который в наши дни
перерос в многоплановый роман, повесть, своеобразный сказоч-
ный эпос (например, у Толкина) и включает описания человече-
ских чувств, природы, быта, что определяет ее национальный ко-
лорит; живописует исторические события, явления природы, рас-
тительный и животный мир, научно-технические достижения, что
придает ей познавательный характер. Современная сказка, осво-
ив принцип свободного обращения с исходным материалом ро-
мантиков, часто заимствует опыт других жанров — романа, дра-
мы, поэзии. Отсюда и элементы драматизма, лиризма, эпичности.
В литературной сказке переплетаются черты сказки о животных
и волшебной, приключенческой и детективной повести, научной
фантастики и пародийной литературы. Она может вырасти из на-
родной сказки, предания, поверья, саги, легенды, даже послови-
цы и детской песенки, а также литературного произведения. Как
и у романтиков, нынешняя литературная сказка насыщена тон-
чайшими психологическими оттенками, ее герои переживают це-
лую гамму чувств — от любви, доброты, сострадания до презре-
ния, жестокости, ненависти...
В середине и во второй половине XIX века романтическая тра-
диция в немецкой литературе продолжалась в творчестве немно-
гих высокоодаренных поэтов. Эдуард Мёрике (1804—1875), по-
добно своим предшественникам, черпал вдохновение в мире
немецкой сказки и народной песни. Его стихи, положенные на
57
музыку Шуманом и Брамсом, стали популярными романсами.
И. Тургенев находил в нем «много грации и чувства», он пода-
рил А. Фету томик его стихотворений, который и перевел три из
них. Тургенев посетил Мёрике в 1865 году и познакомил с ним
П. Виардо, которая положила на музыку цикл его стихотворе-
ний. Продолжателем романтической традиции был и Теодор
Шторм (1817—1888), тонкий лирик, мастер малой формы — но-
веллы, с поразительно точно переданными нюансами настроений,
оттенками мимолетных переживаний.
ГЕНРИХ ГЕЙНЕ
(1797—1856)
Творчество этого великого поэта, современника двух эпох
также кровно связано с романтизмом. Ребенком он видел в своем
родном Дюссельдорфе императора Наполеона во всем блеске его
славы. Юношей учился у Августа Вильгельма Шлегеля, теорети-
ка романтической школы, и у Гегеля, учением которого заверша-
лась немецкая классическая философия. Он посылал свои стихи
уже старому Гёте и посетил его однажды в Ваймаре. Десятилети-
ем позже, в Париже, Гейне вращался в кругу учеников социалис-
та-утописта Сен-Симона, спорил с Бальзаком и дружил с Жорж
Санд. По прошествии еще одного десятилетия он познакомился с
Карлом Марксом и Фридрихом Энгельсом. А его последние про-
изведения, которые он диктовал, уже больным, в годы, последо-
вавшие за европейскими революциями 1848—1849 годов, появи-
лись почти одновременно с первыми произведениями Бодлера во
Франции, Ибсена в Норвегии, Л. Толстого в России.
В творчестве поэта нашли отражение, с одной стороны, период
Французской революции и то влияние, какое она оказала на ду-
ховную жизнь, а с другой стороны, эпоха бурного развития капи-
тализма и те социальные противоречия, которые она принесла.
В его творчестве еще заметны философские и эстетические идеи
эпохи Просвещения и немецкой классики, мечта о царстве разу-
ма, идеи совершенствования человека. Но реальность буржуаз-
ного мира, разрушившая эти надежды, побудила и его к отходу
от просветительских идеалов, вела к теории индивидуального
самоутверждения, характерной для романтизма.
Значение Гейне, его мировая слава определяется прежде всего
лирикой.
Первый большой сборник «Книга песен» (1827), куда вошли
циклы «Юношеские страдания», «Лирическое интермеццо»,
«Опять на родине», «Северное море», отражает поэтическое раз-
58
витке Гейне от лирика, углубленного в свои переживания, к по-
эту, иронически воспринимающему ситуации, сопутствующие
любовным переживаниям, и тем самым выразившему ощущение
неразрешимости противоречий жизни.
В первом же сборнике им найдена форма короткого, состояще-
го из немногих строк, стихотворения, в котором с предельной вы-
разительностью и непосредственностью переданы определенная
ситуация и чувство любви, нежности, боли, разочарования, стра-
дания. Непосредственность чувств «Книги песен» привлекла мно-
гих композиторов. Шуберт, Шуман, Лист, за ними Григ создали
музыку на слова Гейне. В России Чайковский, Римский-Корсаков,
Рахманинов, Бородин обращались к стихотворениям «Книги пе-
сен». А знаменитая «Лорелея» — новое воссоздание романтиче-
ской рейнской саги, стихотворение глубоко личное по настроению,
по восприятию мира, вообще стала народной песней.
Не знаю, что значит такое,
Что скорбью я смущен;
Давно не дает покоя
Мне сказка старых времен.
Прохладой сумерки веют,
И Рейна тих простор.
В вечерних лучах алеют
Вершины дальних гор.
Над страшной высотою
Девушка дивной красы
Одеждой горит золотою,
Играют златом косы.
В то время когда поэт завершал и издавал свою «Книгу пе-
сен», его уже интересовала другая область литературы — поли-
тическая проза. В «Путешествии по Гарцу» он критиковал поли-
тическое положение в Германии, разрабатывал, опираясь на Ге-
геля, свою концепцию философии истории.
Новые любовные стихи, написанные в тридцатые годы и со-
ставившие цикл «Разные», заметно отличаются от стихотворе-
ний «Книги песен». На смену пейзажам, освещенным неверным
светом луны, которые символизировали для Гейне старую роман-
тическую Германию, пришли картины большого города. Вместо
страдающего своенравного юноши в качестве лирического ге-
роя предстал скептически настроенный насмешливый мужчина,
прославляющий чувственную свободную любовь.
59
Сборник «Новые стихотворения», как и «Книга песен», со-
держал раздел «Романсы». Начиная с последней трети XVIII
века —со времен Бюргера, Гёте и Шиллера, — в Германии воз-
никла богатая романсная и балладная поэзия. Но уже в творче-
стве романтиков баллада утратила связь с актуальными вопро-
сами современности, она обращалась в прошлое. Гейне восста-
новил эту утраченную связь. Для ранней баллады «Гренадеры»
он заимствовал сюжет из живой современности, что было тогда
необычным. Поскольку на всем европейском континенте победа
над Наполеоном означала реставрацию прежних порядков, вся-
кий, кто проявлял симпатии к императору, считался затаившимся
якобинцем. Говоря от имени двух солдат разбитой наполеонов-
ской армии, мечтающих о возвращении императора, Гейне про-
явил определенную политическую смелость.
В других балладах Гейне использовал исторические сюжеты,
античные сказания и легенды. На протяжении всего своего твор-
чества Гейне интересовался народной песней, легендой, сказ-
кой, раскрывал свое понимание народного творчества в проза-
ических произведениях («Путешествие по Гарцу»).
В безымянных памятниках поэт видел неофициальную культу-
ру немецкого народа, в которой сосуществовала христианская
идеология с языческими традициями, воплощенными в образах
сказок, — великанах и гномах, русалках и эльфах. Фольклорные
образы, по мнению Гейне, вели свое происхождение от античных
богов и полубогов, превратившихся в эпоху христианского сред-
невековья в злых духов и чертей.
Язычество и христианство сталкиваются у него в поэме «Тан-
гейзер» —свободном переложении старой немецкой народной бал-
лады. Здесь Гейне особенно сильно модернизирует сюжет, превра-
щая поэму в политическую сатиру на современную Германию.
Поэма «Тангейзер» как бы предваряет политическую лирику
Гейне сороковых годов. В это время он создает замечательное
произведение «Германия. Зимняя сказка» (1844). В поэтическом
свободном повествовании он описывает свое путешествие, «ста-
рую Германию» такой, какой он ее нашел после долгого отсут-
ствия, но при этом говорит, используя фольклорные мотивы, о
своих надеждах на будущую свободу, будущую единую демок-
ратическую страну.
В последние годы творчества у Гейне особенно сильна сатири-
ческая направленность, например в стихотворении «Ослы-изби-
ратели» высмеивается национальная ограниченность некоторых
авторитетов революции 1848 года. При этом поэт не щадит и на-
род, поклоняющийся «величайшему ослу». Как и в этом стихот-
ворении, Гейне стал в дальнейшем часто пользоваться басенны-
60
ми мотивами для достижения сатирического или юмористическо-
го эффекта. Мораль господствующего класса метко сформули-
рована клопом («Клоп»), который сидит на своем пфенниге и меч-
тает о том, как с помощью денег он добудет себе не только все
виды наслаждений, но и все благородные и прекрасные качества
(«С деньгами красив ты, с деньгами знатен...»). Эти примеры сви-
детельствуют, что Гейне сочетал в своем даровании глубокий
лирический талант поэта, передающий тончайшие оттенки пере-
живаний, с публицистической страстностью трибуна.
Поэт-романтик, с гордостью носивший звание романтическо-
го поэта, Гейне глубже других осознавал закономерность заката
романтизма и принял деятельное участие в развитии того направ-
ления в литературе XIX века, которое со временем стало назы-
ваться критическим реализмом.
Стихи Гейне всегда были популярны в России. Его переводили
М. Лермонтов, Ф. Тютчев, А. Фет, Ап. Григорьев, А. Плещеев,
А.К. Толстой, А. Блок, М. Цветаева, С. Маршак, Ю. Тынянов,
В. Левик, М. Лозинский, Л. Гинзбург, В. Микушевич.
Стихи Гейне «Горные вершины...» и «На севере диком стоит
одиноко» в переводе Лермонтова, по своему настроению звуча-
щие пронзительно-адекватно оригиналу, стали признанным фак-
том русской культуры:
На севере диком стоит одиноко
На голой вершине сосна
И дремлет, качаясь, и снегом сыпучим
Одета, как ризой, она.
И снится ей все, что в пустыне далекой —
В том крае, где солнца восход,
Одна и грустна на утесе горючем
Пекрасная пальма растет.
Последователем лирической и сатирической традиции Г. Гей-
не был Вильгельм Буш (1832—1908), поэт и художник-карикату-
рист. Буш остроумно и зло издевался над бюргерством, подмечал
и фиксировал в своих сатирических поэмах характерные черты
пошлости, подлости, чванства, грубости и бескультурья немец-
кого мещанина. Созданные им типы — запоминающиеся карика-
туры, порою гротескные, злые, порою юмористические, но все-
гда живые, найдены в потоке немецкой жизни. Буш вместе с тем
продолжил традиции народной немецкой книги для детей — юмо-
ристической и поучительной одновременно. Широкую извест-
ность принесла ему книга «Макс и Мориц» (известная у нас в
переводе Д. Хармса как «Плих и Плюх»).
61
Чистые звонкие голоса романтиков доносились и из Австрии и
немецкоязычной Швейцарии (эти литературы развивались в под-
линном взаимодействии, особенно когда еще не было завершено
воссоединение Германии, произошедшее в 1871 году). Там не
было фигур такой величины, как Гёльдерлин, Гофман, Эйхендорф,
но были самобытные творения в честь высоких человеческих
чувств, образцы пейзажной лирики и раздумий о мире души
Ф. Грильпарцера, Н. Ленау, А. Штифтера, оставившие замет-
ный след в поэзии и вошедшие в поэтические хрестоматии и анто-
логии для детей.
Переходя к литературе XX века, необходимо хотя бы кратко
рассказать о классической немецкой философии, ее связи с лите-
ратурой, ведь в центре литературы и философии, хотя в разных
отношениях и по-разному в различные эпохи, стоят проблемы,
связанные с раскрытием природы человека и его отношения к
окружающему миру, то есть в центре художественных и философ-
ских исканий всегда был и остается человек, его судьба, его мес-
то в жизни, его назначение, смысл его бытия.
Знаменитый французский писатель Альбер Камю однажды за-
метил: «Мыслят только образами. Хочешь быть философом, пиши
роман!» Это, конечно, преувеличение. Но в процессе освоения
действительности и философия, и литература пользуются мышле-
нием и языком. Для литературы важны язык и мышление, а для
философии, наоборот, — мышление и язык.
Немецкая классическая философия видела источники художе-
ственного творчества в «царстве духа»: у Канта это — «целесо-
образная деятельность без цели», «игра» у Шиллера, проявления
абсолютного духа у Гегеля. Немецкие философы раскрывали сущ-
ность искусства как свободной человеческой деятельности, воп-
лощающей всестороннее богатство отношения личности к дей-
ствительности. Гегель с особой глубиной раскрыл познаватель-
ную сущность искусства, определив его как непосредственное
созерцание истины.
Ни в одной стране, благодаря или вопреки всем трудностям,
войнам, несчастьям, бедам, не расцвела так философия, как в
Германии. И ни в одной стране не был так крепок «бином» —
философия и литература. Многим из немецких философов были
не чужды литературные занятия — братьям Шлегелям, Шеллин-
гу, Шопенгауэру, Ницше. Философские теории других формиро-
вали литературное творчество самых знаменитых писателей и
поэтов. Назовем их. Тезисы о бескорыстности эстетического на-
слаждения, о моментах суждения вкуса, взгляд на искусство как
игру познавательных способностей, основополагающая идея об
62
общественной содержательности искусства и об отражении в нем
«действительной жизни и деятельности людей» родоначальника
немецкой классической философии Иммануила Канта (1724—
1804) оказали огромное влияние на современных ему писателей —
на творческое развитие Гёте и Шиллера, затем романтиков, во-
обще на переход от искусства Просвещения к романтизму и к
критическому реализму XIX века.
Глобальную теорию искусства построил на основе историчес-
кого изучения различных видов, жанров, стилей Георг Вильгельм
Фридрих Гегель (1770—1831). Формы развития искусства постав-
лены у Гегеля в зависимость от развития содержания (идеи). По-
этому смена стилей, видов, жанров в искусстве, по Гегелю, не
случайный, а закономерный процесс.
Идеям «философа неприятных истин» Фридриха Ницше
(1844—1900), которые постоянно вольно трактовались на потре-
бу злободневных, часто реакционных, помыслов, суждена дол-
гая жизнь. Русский читатель, многие годы отлученный от его книг,
сейчас открывает для себя полные изящества мысли и стиля от-
кровения мудрого скептика...
В конце XIX века в литературе набирают силу реалистиче-
ские тенденции. Произведения для детей стараются отвечать спе-
цифическим запросам детства, развивать у детей чувство гуман-
ности, решать нравственные проблемы, ставить вопросы мораль-
ного поведения. В немецкой детской литературе ожил детский
мир с его грезами, светлыми радостями, со всеми сложными внут-
ренними переживаниями ребенка, с его высокими порывами,
стремлениями к романтике. И в этом смысле показательно твор-
чество немецкоязычной швейцарской писательницы И. Спири
(1827—1901), отразившей становление личности ребенка в обра-
зе девочки-сиротки Хайди.
Из других направлений детской литературы следует особо
отметить целую волну своеобразных «робинзонад». Начало это-
му движению, собственно говоря, положил известный немецкий
писатель и педагог Иоахим Кампе (1746—1818) своей книгой
«Новый Робинзон» (1779), которая многократно переводилась в
России в течение всего XIX века. Пересказывая содержание ро-
мана Дефо, Кампе дополнил его множеством сведений, бесед на
практические темы, поучительными наставлениями о Боге, о се-
мье, о труде.
Характер «робинзонад» XIX века был различен: путешество-
вали по миру, в прошлое, будущее, по страницам древних сказа-
ний. Так родились бесчисленные серии исторических и приклю-
ченческих романов «об индейцах».
63
В области приключенческой литературы невероятным успе-
хом пользовался Карл Май (1842—1912), сын скромного рабоче-
го, получивший профессию учителя, имевший тюремный опыт,
зарабатывавший себе на пропитание журналистской поденщи-
ной и в результате написавший около ста романов, которые и
поныне издаются во всех странах мира миллионными тиражами.
В Германии есть музей Карла Мая, общество друзей Карла Мая,
которое занимается изданием и изучением творческого наследия
писателя. В нашей стране сюжеты Мая доходили до публики дол-
гое время только благодаря экранизации серии романов о Винне-
ту, вожде апачей. Бытовало мнение, что Май, умерший задолго
до пришествия нацизма, был любимым писателем Гитлера, по-
этому книги его в нашей стране не переводились. (От чего только
ни зависит судьба художника!). К счастью, за последние годы
несколько романов Карла Мая все-таки были у нас изданы, и
стало ясно, что его книги интересны и увлекательны не меньше,
чем произведения Ф. Купера и Майн Рида.
Начало века и период между двумя мировыми войнами в це-
лом не принесли чего-либо значительного в развитие детской ли-
тературы. Выпускаются серии книг, антологий, куда входят адап-
тированные произведения классической австрийской, немецкой,
швейцарской литературы (Й. Эйхендорф, Г. Келлер, Э.Т.А. Гоф-
ман и др.). Интенсивно издаются народные сказки и предания,
способствующие формированию национального самосознания.
Если во взрослой литературе двадцатых-тридцатых годов на-
блюдается реакция на трагедию первой мировой войны и эконо-
мический кризис 1929—1931 гг., то детская литература видит
свою задачу в том, чтобы преодолеть настроения враждебности и
непонимания между людьми, обнаружить ростки добра в челове-
ке и взрастить их. Поэтому, видимо, в европейской литературе
для детей переживает расцвет литературная сказка как художе-
ственная форма, дающая наибольшую возможность показать по-
беду добра.
В немецкоязычном ареале преобладают истории о цветах, на-
секомых, феях и гномах. Немногим книгам этого времени сужде-
но было сохранить популярность в наши дни. Прежде всего это
«Приключения пчелки Майи» В. Бонзельса и неувядаемая сказка
Ф. Зальтена «Бемби».
Немецкий писатель Вальдемар Бонзельс (1881—1952) был
одним из самых читаемых авторов своего времени. Он много пу-
тешествовал, сочинял стихи, пьесы, романы для взрослых. Но
славу ему принесли сказки для детей, особенно «Приключения
64
пчелки Майи» (1912), переведенная на 28 языков, и «Поднебес-
ный народ. Сказка о цветах, животных и о Боге», которые несут
на себе отчетливые черты неоромантизма. Интерес к удивитель-
ным приключениям пчелки Майи, забавным и опасным, ее друзь-
ям, помогавшим ей в беде, рассказу о том, как Майя спасла свой
народ, возродился в наши дни благодаря многосерийному мульт-
фильму.
Австрийский писатель Феликс Зальтен (1869—1945) — автор
многочисленных романов, пьес, рассказов, эссе о музыке, театре
и литературе. Им создано большое количество произведений для
взрослых. Наибольший успех писателю, однако, принесли книги
о животных, снискавшие ему горячую любовь и признательность
детей не только в Австрии, но и во всем мире. Особой любовью
пользуется «Бемби» (1924).
История взросления и мужания маленького олененка Бемби
трогательна и поэтична. Бемби постигает смысл и трудности жиз-
ни, учится бороться и побеждать. Кульминация книги, ее эмоцио-
нальная вершина—сцена прихода Его (охотника с ружьем), ужас,
охвативший зверей, ощущение беззащитности и обреченности.
«Закон жизни — это борьба» — вот та мудрость, которую постиг
Бемби, испытав любовь, дружбу, привязанность Старого вожа-
ка, бескорыстие и доброту друзей, бессмысленную жестокость
Его, охотника. «Эта добрая книга воспитывает сердце», — гово-
рит Ю. Нагибин в предисловии. Действительно, не одно поколе-
ние детей приобщалось к познанию тайн природы, жизни леса,
повадок животных с помощью трогательной и поэтичной книги
Зальтена. А главное, — училось у нее доброму и нежному отно-
шению к природе и животным.
К сказке в период фашизма обращается и известный «взрос-
лый» писатель Ханс Фаллада (1893—1947). Настоящее его имя
Рудольф Дитцен. По свидетельству самого писателя, он взял псев-
донимом имя персонажа одной из сказок братьев Гримм «Гусят-
ница» — верного коня Фалады, который всегда, даже после смер-
ти, говорил правду, — и добавил в его имя еще одно «л». Славу
писателю принес роман «Маленький человек, что же дальше?»,
главный персонаж которого не раз сопоставлялся с героями филь-
мов Чарли Чаплина и образами Диккенса и Достоевского.
Фаллада был одним из немногих известных писателей его по-
коления, кто не эмигрировал и все двенадцать лет гитлеровской
диктатуры безвыездно прожил в рейхе. Это обернулось для него
тяжкими личными страданиями и мучительными компромиссами.
Эмигрировать он не хотел ни в коем случае — не представлял
3 Н. В. Булур и лр.
65
себе жизни вне Германии и не думал, что сумеет хоть что-либо
написать, не видя перед собой родной природы и лиц соотече-
ственников. Но из Берлина решился уехать, чтобы не быть на
виду у властей. Итак, ему пришлось побывать в заключении пос-
ле поджога рейхстага по смехотворному обвинению в участии и
подготовке покушения на жизнь фюрера. Друзьям удалось выз-
волить Фалл аду из тюрьмы. Писатель купил деревенский дом в
округе Нойбранденбурга, поселился в нем со своей семьей и за-
нялся сельским хозяйством. Там его мало кто знал, для жителей
деревеньки он был не знаменитый писатель Фаллада, а просто
господин Дитцен.
В 1935 году появилась сказка «Гоппель, Поппель, где ты?»,
через два года — «Фридолин, нахальный барсучок», в которой
фигурируют и дети писателя, и он сам — «папа Дитцен». Это уди-
вительные, очень грустные сказки, хотя и кончаются они тради-
ционно счастливым концом, который, однако, все же не разреша-
ет всех противоречий. У Фаллады почти нет волшебства в сказ-
ках, или оно играет подчиненную роль. Главное для писателя —
сама жизнь, подлинность ситуаций и человеческих характеров.
Так, барсучок Фридолин—не привычный герой сказок о живот-
ных, а сложный, противоречивый характер, по-своему олицетво-
ряющий образ все того же «маленького человека», на чьей сторо-
не всегда были симпатии писателя...
ЭРИХ КЕСТНЕР
(1899—1974)
«Чего только ни перевидели мы за это время! Войны и элект-
рическое освещение, революции и инфляции, дирижабли и Лига
Наций, расшифровка клинописи и сверхзвуковые самолеты», —
писал Кестнер в предисловии к своей автобиографической кни-
ге «Когда я был маленький» (1957). Кестнер говорит, как все-
гда, шутливо, хоть пережить ему пришлось много вовсе не шу-
точного, порой страшного. Две войны, и не каких-нибудь, а
мировых, не виданных в истории, приход к власти в Германии
фашистов, которые сразу же, весной 1933 года, велели сжечь на
костре книги Кестнера вместе с произведениями других прогрес-
сивных писателей, а ему самому запретили заниматься литера-
турной деятельностью; разрушение англо-американской авиа-
цией родного Дрездена, когда за одну ночь 13 февраля 1945 года
в городе, где не было военных объектов, погибло 135 тысяч
жителей — больше, чем несколько месяцев спустя от атомной
бомбы в Хиросиме...
66
Первая книга Кестнера для детей «Эмиль и сыщики»—история
мальчика Эмиля Тышбайна, который с помощью берлинских ре-
бят сумел найти и поймать вора, укравшего у него деньги, была
напечатана еще в 1928 году, а продолжение — «Эмиль и трое близ-
нецов»в 1935 году. Обе книги трансформируют жанр детективной
повести и рассказывают о невероятных, но достоверных приклю-
чениях ребят. Главным для писателя были не сами приключения, а
дети, их характеры, их стремление к справедливости.
После Второй мировой войны Кестнер стал лауреатом многих
литературных премий, одним из первых получил Золотую медаль
Х.К. Андерсена. В это время он создает поэтические сборники для
детей и взрослых, много сил отдает сказке, создавая переработ-
ки «Кота в сапогах», «Тиля Ойленшпигеля», «Мюнхгаузена»,
«Шильдбюргеров», пишет сатирическую антимилитаристскую
сказку «Конференция зверей», повесть «Мальчик из спичечной
коробки», герой которой настолько маленький, что прекрасно уме-
щается в спичечном коробке, издает детский журнал «Пингвин»,
выпускает сборники и антологии великих юмористов и сатириков.
Главные качества прозы Кестнера — юмор и неистребимая
доброта. Он был уверен, что доброта необходима ребенку, как
воздух. В повести «Когда я был маленький» открываются истоки
его доброты. Она родилась вместе с его детством, трудным, нео-
беспеченным и, не смотря ни на что, счастливым.
«Тогда очень многое отличалось от того, что мы видим сей-
час, — рассказывает писатель. — Я еще застал конку. Вагоны
бежали по рельсам и тянули их лошади, а дожатый был заодно
кучером и пощелкивал бичом»... «Тогда Германией еще правил
кайзер; однако времена года и заданные на дом уроки как были,
так остались».
Как остались дети и родители, доброта и любовь, радости и
обиды, заботы, труд и веселье. Не случайно до сих пор, читая
книги, мы льем слезы и смеемся над злоключениями и удачами
героев, живших невообразимо давно. Мы можем их понять. Они
близки и нужны нам. «Почти все изменилось, и почти все оста-
лось прежним», — в этом парадоксальном утверждении Кестнера
есть своя правда. Узнать про конку тоже, конечно, занятно, одна-
ко урок и ценность воспоминаний о прошлом — в чем-то более
существенном.
Начав рассказывать о своем детстве, своих родителях, праба-
бушках и прадедушках, писатель чувствует свою общность с
ними, ведь все мы живем не сами по себе, а связаны не только с
современниками, но и с предшественниками, даже очень далеки-
ми. Не знать о них значит не знать чего-то о собственной жизни.
Такое тоже бывает, люди не всегда по-настоящему помнят даже
3*
67
собственное детство. Как часто дети чувствуют, что взрослые их
не понимают! Когда я вырасту, думают они, я буду не таким, ведь
я же запомню, что чувствую и думаю сейчас. Но, вырастая, мно-
гие не сохраняют памяти о себе недавних, а это большая потеря.
Эрих Кестнер прежде всего напоминает об этом: «Самое драго-
ценное — это детство, все равно, радостное оно или печальное.
Не забывайте незабываемое! Этот совет, кажется мне, никогда не
будет преждевременным».
Именно потому, что сам Кестнер так хорошо помнил свое дет-
ство, он умел говорить и с современными читателями, не присе-
дая на корточки, не упрощая жизнь, не умалчивая о том, что мо-
жет испортить настроение. Ведь проблемы, трудности, даже горе
существуют не только для взрослых. Плохую службу оказывает
читателю тот, кто предпочтет забыть про все это. «Сквозь розо-
вые очки мир кажется розовым, — замечает писатель, — картина,
может, и привлекательная, однако тут оптический обман. Дело в
очках, а не в мире. Кто смешивает одно с другим, здорово уди-
вится, когда жизнь снимет у него с носа очки».
Именно потому детские книги Кестнера любят не только дети:
он сам говорил, что пишет их для читателей от восьми до восьми-
десяти.
Книга «Когда я был маленький» полна особого очарования.
Оно прежде всего в самой интонации, атмосфере произведения, —
умной, доброй, ироничной. Рассказывая о старом Дрездене с его
прекрасными улицами и зданиями, писатель делает глубокое за-
мечание: «Не из книг узнавал я, что такое красота. Мне дано
было дышать красотой, как детям лесника — наполненным со-
сной воздухом...»
ОТФРИД ПРОЙСЛЕР
(РОД. 1923)
Сказка — дитя вечности, в ней жизненные силы древности, в
ней дыхание современности. В период нацизма этот жанр был в
какой-то мере дискредитирован засильем жестоких средневеко-
вых легенд и повествований о всесильных нордических полубо-
жествах. Восстановил сказку в ее подлинном облике в пятидеся-
тые годы немецкий писатель Отфрид Пройслер. На смену сверх-
героям в его сказках пришли проказливый мальчишка («Малень-
кий Водяной»), добрая сметливая девочка («Маленькая Ведьма»),
еще один озорной персонаж — Маленькое Привидение, затем тру-
дяга гномик («Хёрбе—Большая Шляпа»), которые направили
свою волшебную силу на добрые дела.
68
Пройслер родился в семье учителей в небольшом городке Рай-
хенберге, в горах Богемии, где каждый ручей, казалось, таит во-
дяных, а леса скрывают проказливых ведьм и трудолюбивых гно-
мов, с детства слышал предания из уст своей бабушки Доры о
горных духах, об изгнании шведских войск, о привидениях, жи-
вущих в старинных замках. Бабушка была не только настоящим
кладезем народных сказок и легенд, но и великолепной рассказ-
чицей. От нее будущий писатель научился свободно обращаться
со сказочным материалом, народными мотивами, искусству имп-
ровизации.
Став учителем, Пройслер рассказывал своим ученикам раз-
ные истории, смешные и грустные, серьезные и беззаботные, ри-
совал с ними, путешествовал. А потом записал эти рассказы. Так
родились его книги, известные теперь во всех странах мира.
Сказку «Хёрбе—Большая Шляпа», повествующую о поисках
друга, об избавлении от одиночества, и ее продолжение «Хёрбе и
его друг Цвоттель» — о привыкании лешего к условиям «цивили-
зации», весело читать. Юмор Пройслера мягкий, добродушный,
в основе его реальные, житейские наблюдения. Но сказки эти не
просто развлекательное чтение. Неназойливо автор говорит с
маленьким читателем-слушателем обо всех проблемах взрослого
мира — о трудном выборе честного пути, о горечи одиночества и
радости дружбы. Сказочник старается пробудить в маленьком
читателе-слушателе самые лучшие качества, те качества, что
делают человека человеком, — умение сострадать, желание де-
лать добро, чувство справедливости, благородство, стремление
понять другого...
«В один прекрасный день, когда мельничный водяной вернул-
ся домой, жена сказала ему: Отныне ты должен вести себя очень
тихо. Потому что у нас появился маленький мальчик. — Что ты
говоришь! — радостно воскликнул отец водяной. — Настоящий
маленький мальчик? — Да, настоящий Маленький Водяной! —
сказала жена. — Прошу тебя, сними сапоги и входи тихонечко...
мне кажется, он еще спит».
Что это? Жанровая сценка из обыденной жизни? Очень похо-
же: радость отца, заботливая нежность матери. Только действие
этой истории происходит не в обычной квартире или доме, а на
дне мельничного пруда, где у его обитателей водяных появился
малыш («Маленький Водяной»). Появление ребенка в семье, чув-
ства родителей, первые шаги малыша в освоении ближнего и даль-
него жизненного пространства можно описать реалистической
прозой. Но если на помощь приходит сказка, то обыденные фак-
ты, повседневные отношения окрашиваются поэзией, окутыва-
ются тайной, приобретают более теплые, проникновенные тона.
69
Пройслер погружает читателя-слушателя на дно мельничного
пруда, чтобы показать ему гармонию семейной жизни, уют и за-
щищенность родного дома, заботливых, все понимающих роди-
телей, первые самостоятельные шаги ребенка.
У возраста свои законы. Какой бы он был, Маленький Водя-
ной, если б не устроил озорные забавы с мельничным колесом, не
подшутил над жадным мельником и Долговязым, хитроумно не
обвел вокруг пальца глупого рыбака, спасая рыбешек, не сорев-
новался в веселых затеях с деревенскими мальчишками? Да, да, с
обыкновенными деревенскими ребятами. В том-то и состоят хит-
рость и талант автора, чтобы вымышленный им фантастический
мир, пусть с реальными очертаниями и взаимоотношениями, вве-
сти в соприкосновение с миром повседневным, обыденным, где
царят свои законы и правила. И если мир мельничного пруда с
его красками, волшебными звуками арфы, чудесными обитателя-
ми пленяет воображение читателя своей таинственностью и чуде-
сами, то мир реальный подтверждает суть земного существова-
ния, незыблемость основ человеческого взаимопонимания. «Ре-
альные» дети и Маленький Водяной быстро находят общий язык,
обучают друг друга играм и развлечениям, поверяют тайны сво-
его мира, а главное — одаривают друг друга неоценимым чело-
веческим даром—дружбой.
Герой другой сказки Пройслера — Маленькое Привидение —
живет в иной, не менее таинственной и волшебной среде — в ста-
ринном замке, в тяжелом дубовом сундуке, окованном железом,
где хранятся пачки старых писем и юридических документов.
Сказка о Привидении динамичней предыдущих, приключен-
ческий мотив ее более отчетлив. И здесь поэтическая фантазия
автора переплетается с реалистическим живописанием малень-
кого городка. С одной стороны, сказочное существо со своим
бытом, проказами, дружбой с мудрым филином Шуху. С другой —
быт горожан, заботы бургомистра, реальные школьники, выру-
чившие Привидение из беды.
«Никаких привидений нет!» — может заявить любой здраво-
мыслящий маленький читатель. И будет прав. Однако тот же са-
мый читатель любит, трепеща от страха, рассказывать в темноте
страшные истории о привидениях. Сказка Пройслера написана
для того, чтобы дети со смехом расправлялись со своими страха-
ми. Что же, как не смех, могут вызвать проделки Маленького
Привидения, по воле случая перепутавшего день с ночью и пре-
вратившегося из прозрачного существа белого цвета в черного
незнакомца, невольно пугающего людей? И еще она написана
для того, чтобы дети поиграли в страшное и таинственное. Это
ведь ничуть не менее интересно, чем веселые, озорные игры.
70
На первый взгляд, сказки Пройслера кажутся традиционны-
ми. Однако вдумаемся. Писатель создает их на новой основе,
находит новые варианты, современный антураж, старую форму
наполняет проблемами реальной жизни. Конечно же, у его героев
есть под рукой волшебные аксессуары, да и сами они наделены
чудодейственными свойствами. У Привиденчика, как его ласко-
во называет писатель, который при солнечном свете становится
черным, а при лунном — белым, есть связка с тринадцатью клю-
чами, ею стоит лишь потрясти, и любой замок откроется. Ведьма
манипулирует метлой и колдовской книгой. Но притом эти
сказочные существа постоянно в контакте с реальными людьми.
Помогают им, как это делает Ведьмочка с вполне земными ста-
рушками и верными друзьями Томасом и Врони, или наказывает
мельника, жестокосердного возчика, мальчишек — разорителей
птичьих гнезд. А порою весело проказничают. Как, например,
веселятся ребята на уроке физкультуры, увидев Привиденчика,
или как играют с ним в прятки!
Немецкий сказочник убежден, что даже малышей необходимо
знакомить со «взрослыми» проблемами, например проблемами
защиты окружающей среды, раскрывая одновременно красоту и
поэзию природы. Сказочный Ближний лес, мельничный пруд, лес,
где обитает Маленькая Ведьма, выразительно описанные писате-
лем, способны пробудить чувства любви, привязанности ко все-
му живому.
Особая привлекательность для ребят пройслеровских заглав-
ных героев в том, что, несмотря на свои волшебные свойства, они
маленькие. Это намеренно вынесено в заглавие трех его сказок.
Маленькие по возрасту, по характерам, по своим качествам, по
своим проказам и проделкам. Маленькие даже лексически (книги
предназначены младшим, старшим дошкольникам и младшим
школьникам). Но все они способны дать толчок процессам иден-
тификации, обеспечить возможность маленькому читателю-слу-
шателю перевоплотиться в эти образы.
Воспоминаниями о счастливом детстве, ласковой доброй ба-
бушке Доре навеяна сказочная трилогия о разбойнике Хотценп-
лотце. В ней есть все: клады, похищения, веселые приключения,
погони, наказание злоумышленника, наконец торжество добро-
ты. И еще она продолжает традицию народного театра, где не-
пременным участником был неунывающий Касперль, аналог на-
шего Петрушки.
Всю свою жизнь Пройслер собирал народные сказки — запи-
сывал от рассказчиков, отыскивал в старинных изданиях. Пло-
дом этого собирательства стало собрание «Пробило полночь...».
В этом сказочном своде представлены многие и многие земли Гер-
71
мании, конечно же, любимая страна детства — Богемия и не ме-
нее любимая Бавария, где писатель живет сейчас.
У каждого народа существуют свои традиции в изображении
легендарно-сказочных персонажей, свое воплощение надежд и
чаяний, своя персонификация темных сил, оригинальная волшеб-
ная атрибутика, своеобразные сюжеты, обусловленные всем ис-
торико-культурным опытом и даже географическими факторами.
Однако при всем многообразии мирового фольклора, разноцве-
тьи его палитры, в нем много общего в воплощении извечных че-
ловеческих истин, нравственных устоев. Любовь и ненависть,
добро и зло, милосердие и бессердечие, жизнь и смерть, война и
мир — вечные общечеловеческие категории, откристаллизован-
ные в излюбленных народом образах.
Есть свой любимый герой, по имени Крабат, и у небольшой
восточно-славянской народности — лужицких сербов, или сор-
бов, живущих на территории Германии по обе стороны реки
Шпрее, между Эльбой, Одером и Найсе.
Легенда о Крабате, пожалуй, самый популярный сюжет про-
заических повествований сорбского фольклора. Она содержит
все особенности преданий эпохи позднего феодализма. Для лу-
жицкого крестьянина Крабат был чародеем, волшебником, вер-
нее, обычным парнем, благодаря природной смекалке овладев-
шем вершинами колдовской премудрости. В основу легенды о
Крабате (искаженное — хорват) положены рассказы о реально
существовавшей личности — хорватском рыцаре-полковнике
Йоханне Шадовитце. Немецкая легенда о докторе Фаусте, оче-
видно, повлияла на предание о Крабате. Свои знания волшеб-
ства и чародейство Крабат, как и Фауст, использует в высших
целях, не только для собственных нужд или шуток с курфюрстом
Саксонии Аугустом. Он пытается преодолеть нужду, помочь бед-
някам, борется за социальную справедливость, наказывает угне-
тателей.
Обращение Отфрида Пройслера к этому сюжету («Крабат.
Легенды старой мельницы», 1971) закономерно: писатель вырос
в многонациональной среде, где имели широкое хождение раз-
личные немецкие и славянские сказки, легенды, поверья.
Книга Пройслера посвящена юности, периоду учебы и мужа-
ния Крабата. Отсюда и все ее особенности. Герой книги — четыр-
надцатилетний сирота в поисках куска хлеба и крова попадает
на мельницу, где обучается всем премудростям мельничного дела,
работая от зари до зари, и одновременно приобщается к искусст-
ву колдовства. Постепенно Крабат начинает понимать, какой
ценой достаются подмастерьям их знания. Зловещая атмосфера
царит в школе чернокнижия: прочной паутиной опутал всех злоб-
72
ный и грубый Мельник, помыкающий своими учениками. С мель-
ницы не убежишь: все мысли и поступки контролирует и направ-
ляет чудовищный Мастер. Он может отнять и жизнь.
К тому моменту, когда Крабат принимает единственно воз-
можное решение, он уже не мальчик. На мельнице существует
свой зачет: год за три. Поэтому и решение Крабата суровое, муж-
ское: борьба на смерть. В конце концов он одолевает своего учи-
теля Мельника, это воплощение зла, освобождая себя и собрать-
ев-подмастерьев.
Мотив дружбы в интерпретации О. Пройслера становится од-
ним из главных. В фольклорных версиях Крабат был могуществен-
ным и мудрым одиночкой. Хорошо зная своего читателя, Пройс-
лер концентрирует внимание именно на этой стороне человечес-
ких отношений. И в результате — на передний план выступают
взаимоотношения Крабата и Юро. Одного волшебства недоста-
точно, чтобы одолеть грозного противника Мастера, а ощущая
поддержку друга, можно покончить со злом.
И еще одна линия — свидетельство творческого переосмысле-
ния Пройслером народного материала. Согласно лужицкому фоль-
клору, от чар злого колдуна Крабата освобождает мать, угадав-
шая среди воронов своего сына. Пройслер, писавший «Крабата»
для подростков и юношества, сознательно вводит теМу любви.
Линия Крабат — Певунья подается в романтическом стиле. Певу-
нья несет свет, свободу, чистоту человеческих помыслов. Любовь
оказывается самой могущественной силой, одолевающей зло и при-
носящей освобождение. Любовь в трактовке Пройслера сильнее
любой магии, любого волшебства. С неподдельно драматическим
накалом рисует автор финальную сцену. Мельник, против ожида-
ний Крабата и Певуньи, не превращает своего противника в воро-
на. Он повязывает черную повязку на глаза Певуньи, и та должна
в темном чулане узнать любимого. Кажется, спасенья нет. Однако
Певунья не ошибается. Есть на свете сила, которая может проти-
востоять темным стихиям колдовства. Сильнее черной магии «дру-
гое волшебство», которое идет из глубины любящего сердца, ког-
да оно тревожится за дорогого ему человека.
Книга Пройслера — сложное многоплановое произведение.
В художественной ткани переплелись элементы народных преда-
ний и поверий, отзвуки фаустианства и бродячие, чисто сказоч-
ные, мотивы (например, ученик колдуна, три года ученичества,
обманные торги с превращениями то в коня, то в быка, известные
еще по Овидию и после не одиножды повторенные, в частности,
братьями Гримм, путешествие по воздуху, шутки над солдатами
и т.д.). Психологически выверенная нюансировка характеров
(каждый из подмастерьев — личность!) соседствует здесь с вещи-
73
ми снами. Три сна в первый год, два сна во второй, четыре сна в
третий имеют разные функции: предзнаменование (одиннадцать
воронов), сообщение опыта (бегство Крабата), страшные, предо-
стерегающие сны (пустой гроб, превращение в коня, когда Кра-
бат должен везти воз) или же указание решения (Крабат в болоте,
совет Юро по поводу полета, гуляние с Певуньей по лесу). Много
здесь и чисто народных мотивов, образов, обрядов, даже описа-
ний нарядов и национальных блюд. Реалистически отражены труд
и быт подмастерьев на мельнице. Читателя поражают знания пи-
сателя мельничного дела и «правил» черной магии. Его геогра-
фические и этнографические познания делают повествование весь-
ма убедительным.
Книга Пройслера несет в себе черты волшебной сказки со все-
ми присущими ей особенностями. Ни одна волшебная сказка не
обходится без чудесного действия, без вмешательства в жизнь
человека то злой и губительной, то доброй и благоприятной
сверхъестественной силы. Волшебная сказка изобилует чудеса-
ми: здесь и страшное существо — Мельник, вроде Лиха Одногла-
зого, здесь и чудесные события и чудесный вымысел. Сказка яв-
ляет древние представления о возможностях обращения человека
в животное, поверье о колдунах и колдовстве. Сказка вполне ясно
говорит об обрядовых действиях, сопровождаемых заговорами,
назначение которых — обезвредить черные силы, подчинить их
воле человека.
ДЖЕЙМС КРЮС
(1926—1997)
Сказку, читая которую, до самого конца волнуешься за судь-
бу героя, написал и Крюс — знаменитый прозаик, поэт, драма-
тург и переводчик.
Крюс—лауреат Золотой медали Х.К. Андерсена, во многих
странах мира известны его книги: смешная история «Говорящая
машина», в которой он перевел на человеческий язык то, что ду-
мают о нас птицы и животные; юмористический рассказ о «Де-
вочке примерной и девочке беспримерной», автор обнаружил этих
девочек, путешествуя верхом на корове; серьезная книга «Мой
прадедушка, герои и я», где безоговорочному осуждению преда-
ется лжеромантика и лжегероизм, и, наконец, самая знаменитая
грустная сказочная повесть «Тим Талер, или Проданный смех».
В повести о Тиме Талере писатель использует хорошо извест-
ный в немецкой литературе и неоднократно обработанный фоль-
клорный мотив продажи человеком ради денег своего «Я».
74
У А. Шамиссо это была тень героя, у В. Гауфа — сердце, у
Т. Манна — жизнь («Доктор Фаустус»). Вариант Крюса особен-
но трагичен, его герой — ребенок и сирота. Писатель поведал об
удивительной истории, случившейся с мальчиком Тимом Тале-
ром и господином в клетчатом костюме по имени барон Треч.
Если прочитать имя барона наоборот, то получится слово «черт».
По традиции немецких сказок, черт, принимая человеческий об-
лик, нередко ходит в клетчатом костюме. Вот с этим господином
и встретился Тим Талер. Правда, в фантастическом мире Крюса
черт не такой уж всесильный, как в народных сказках или леген-
дах. Скорее всего, в нем сосредоточена дьявольская сила денег.
Писатель говорит, что деньги могут изменить человека, если ста-
нут целью его жизни. Такие люди перестают радоваться и смеять-
ся, они не видят красоты неба и моря, птиц и деревьев, а каждый
предмет умеют оценивать лишь с точки зрения его стоимости и
считать, сколько дохода он может им принести.
Маленький Тим Талер не знал всего этого. Он был беден, к
тому же остался сиротой. Сначала и он думал, что деньги сдела-
ют его счастливым. Но вскоре понял, что это не так. Оказывает-
ся, Тим по неведению продал настоящее сокровище — веселый,
жизнерадостный смех.
Крюс написал в предисловии к русскому изданию: «Когда кто-
нибудь вот так, как в этой книге, променяет свой смех на деньги,
это очень печально. Ведь это значит, что он променял настоящее
богатство на фальшивое — счастье на роскошь — и пожертвовал
свободой, которую дает нам смех. Смейтесь, дорогие читатели,
над теми, кто считает, что все на свете продается за деньги, и их
оружие заржавеет и придет в негодность».
Вот почему барон Треч так хотел заполучить смех Тима, кото-
рый дарил ему внутреннюю свободу и помогал общению с людь-
ми. Кому приятно смотреть на лицо с поджатыми губами и злыми
глазами?
Тим Талер провел долгие годы рядом с бароном Тречем, мог
наблюдать нравы деловых людей, которые все время хотят обма-
нуть друг друга, заключить выгодную сделку за спиной у своего
партнера. Их жизнь сосредоточена на спекуляциях, сделках, кон-
трактах, банковских счетах. Тиму тоже без конца приходится
подписывать какие-то контракты вместо того, чтобы веселиться
с ребятами.
Сам барон тоже не подозревал, какова сила смеха. «Порази-
тельное дело, — бормотал он себе под нос, — я купил этот смех,
чтобы обрести власть над сердцами и душами других людей.
И вот... И вот я обрел власть над самим собой, над моими настро-
ениями, ужасающими капризами и причудами. У меня больше нет
75
никаких настроений. Я их высмеиваю! Раньше я приходил в бе-
шенство, когда, испытывая свою власть, оказывался побежден-
ным. А теперь, даже потерпев поражение, я остаюсь победителем,
я смеюсь!»
И конечно же, барон ни за что не хотел расстаться с таким
сокровищем, за которое не жалко было отдать и целое королев-
ство...
МИХАЭЛЬ ЭНДЕ
(1929—1995)
Для этого знаменитого сказочника, поэта, актера характерно
обращение к серьезным проблемам современной действительно-
сти. Художническое кредо Энде выражено в образе девочки Момо
из одноименной повести.
На первый взгляд, в Момо нет ничего особенного: заурядная
внешность, случайная, с чужого плеча, одежда. Но она обладает
редким для нашего суетного времени даром — умением выслу-
шивать собеседников. Именно такой героине суждено вступить в
единоборство с серыми господами, которые со своими агентами
призывали людей экономить время и хранить его в Банке време-
ни. А экономить предлагалось как раз на том, что и составляет
суть человеческого общежития, — на внимании к родным и близ-
ким, на дружбе, на проявлениях души и сердца. Обращенных в
«серую веру» соблазняли мифическим выигрышем времени, а сле-
довательно, материальным благоденствием.
Мотив противостояния гуманности и железного прагматизма
звучит и в знаменитой «Бесконечной истории» Энде. Неуклюжий,
мечтательный книгочей Бастиан Бальтазар Букс, которого кори-
ли за рассеянность учителя, осыпали градом насмешек соучени-
ки, больше всего любил придумывать истории, изобретать име-
на, каковых не существовало. Однажды он сам попал в приду-
манную историю: он с таким увлечением читал книгу, что оказал-
ся внутри происходящего в ней.
Мир реальный и мир духовный, по мысли автора, — суть одно
целое, они не могут существовать друг без друга. Фантазия без-
гранична, но жить только ею, оторвавшись от реальности, опас-
но, как и опасно жить «без божества, без вдохновенья». Человек
должен приходить в Фантазию, но и обязательно возвращаться в
свой мир, который тогда откроется для него новыми гранями.
Вот и Бастиан, перенеся много страданий, пройдя многие испы-
тания в стране Фантазии, возвращается домой в прежнем обличье —
толстым, неловким подростком, но переродившимся внутренне.
76
В качестве универсальной для современной литературы мож-
но выделить проблему существования личности в рамках «обще-
ства потребления». Декларативно оставаясь свободной, личность
в реальности порабощается вездесущим стандартом, оказывает-
ся в плену поточного производства идей и товаров, настырной
рекламы. Литература видит свою миссию в том, чтобы противо-
стоять процессу обезличивания, конформизма, бездуховности.
Используя сказочную форму, писатели подвергают безжалост-
ной критике «общество потребления», его погоню за материаль-
ными ценностями, развенчивают психологию вещизма.
Глубокие жизненные проблемы: смысл человеческого суще-
ствования, подлинных ценностей, сущность человеческих отно-
шений — раскрываются в творчестве австрийского прозаика и
поэта Веры Ферры-Микуры (род. 1923). Ее перу принадлежат
веселые и смешные приключения трех Станиславов (пожилого,
молодого и юного), рассказанные писательницей в нескольких
книгах, «Путешествие в город чудаков», сборник стихов «Весе-
лые песни дождевой бочки», реалистические повести и литера-
турные сказки.
В сказочном обличье является перед нами безжалостная кри-
тика «общества потребления», его погони за материальными бла-
гами. «Валентин свистит в травинку» — литературная сказка,
повествующая о невероятных приключениях садовника Вален-
тина, обладающего невероятным даром высвистывать в травин-
ку все, что ни пожелается. Валентину не повезло: ему встрети-
лись люди, для которых вещи, много вещей—радость. Он высви-
стывает им телевизоры, холодильники, одежду, украшения. Но
вещи, увы, не приносят счастья. Сказка заставляет задуматься,
стоит ли обрекать себя на добывание вещей, если они так мало
значат, что же доставляет людям радость, что такое счастье.
Ответ на подобный вопрос писательница дает в повести «Две-
надцать человек — не дюжина», где обыгрывается смысл посло-
вицы. Поводом для завязки послужило неосторожное замечание
одной девочки на уроке: «Двенадцать человек — дюжина». Ге-
роиня повести Нелли Зоммер, знакомя эту девочку со своей семь-
ей, показывает, что они, все вместе, — не безликая дюжина.
Счастье доставлять радость другому, счастье создавать праз-
дник для другого — вот к какой мысли подводит писательница,
рассказывая об этих смешных и милых людях.
Счастье—это мир и взаимопонимание в семье, со сверстника-
ми. К такой мысли приводят детей и швейцарские писатели
X. Манц, Э. Хаслер, Э. Цопфи. Им близок один из важнейших
77
принципов современных детских писателей — относиться к ре-
бенку как к равному. Только такое отношение помогает взаимо-
пониманию «отцов и детей», что необходимо в повседневной жиз-
ни и тем, и другим.
БЕННО ПЛУДРА
(РОД. 1925)
Внутреннему миру ребенка, как правило, посвящаются пове-
сти и новеллы известного немецкого писателя Плудры. Он — ав-
тор многих книг, где слиты воедино серьезные социальные про-
блемы и сочный юмор, напряженность действия и обстоятельное
изображение литературных героев, тонкое поэтическое настрое-
ние и приметы повседневной реальности. Кроме того, писатель
имеет стойкую репутацию романтика моря.
Герой новеллы «Лют Матен и Белая Ракушка» — маленький
шестилетний мальчик, стремление которого стать рыбаком не
принимается всерьез взрослыми. Упорство и самоутверждение
малыша приводят к драматическим событиям, но он заставляет
взрослых отнестись наконец к нему с уважением.
Писатель тонко вникает во все помыслы и переживания маль-
чишки, уважительно относится к стремлению Люта доказать, что
он, сын рыбака, чего-то стоит. Психологические наблюдения здесь
озарены романтической легендой о «Белой Ракушке», что делает
повествование и эмоциональней, и убедительней.
Мечта восьмилетнего паренька попасть на таинственно маня-
щий остров Зундевит («Путешествие на Зундевит»), борьба ре-
бят за возвращение к жизни старого, казалось бы отслужившего
свой век бота, завещанного рыболовецкому кооперативу мор-
ским бродягой («Тамбари»), стремление двенадцатилетнего под-
ростка, пренебрегая условностями городской жизни, отплыть на
плоту к острову, где селятся лебеди («Лебединый остров»), —
одно лишь перечисление тем и сюжетов говорит о давней привер-
женности Плудры к поэтизации морской тематики. И вместе с тем
не только море, романтические приключения занимают писателя:
«Любовь к морю, морским путешествиям уже сама по себе спо-
собствует поэтическому взгляду на мир, — пишет журнал
«Beitrage zur Kinderliteratur», — у Бенно Плудры нет склонности
к натуралистическому копированию. Для писателя становится
все более ясным, как важно не только поэтически преобразовы-
вать действительность, но и самому черпать из нее поэзию, дока-
пываться до этой поэзии через жесткий грунт повседневности».
Это стремление «к поэтизации, неизменно связанное с пристра-
78
стием к современности» проявилось и в одной из самых интерес-
ных повестей писателя «Сердце пирата».
Уже в книге «Лют Матен и Белая Ракушка» Плудра, расска-
зывая о шестилетнем мальчике, привел своего героя после ряда
опасных ситуаций и невзгод к осознанию нового подхода к ре-
альной жизни.
Местом действия книги «Сердце пирата» писатель также из-
брал маленькое селение на берегу моря, где вместе со своей мате-
рью-птичницей проживает десяти-одиннадцатилетняя девочка
Джессика. Отец девочки не предполагает о ее существовании.
Он — артист, работает наездником в передвижном цирке и уехал
сразу после того, как началось и вскоре закончилось его знаком-
ство с матерью девочки. Джессика мечтает о встрече с отцом, он
один занимает ее мысли. И когда тот после долгих лет отсутствия
наконец появляется, она устремляется к нему, пренебрегая нали-
чием другого претендента на руку и сердце матери. В конце этой
драматической истории девочка внутренне порывает с отцом, ее
иллюзии рассеиваются. Полученный от него в подарок талисман
Джессика бросает в море. Морю же она жертвует и другой свой
талисман — камень, который в начале действия нашла на берегу
и который олицетворял для нее сердце пирата. Камень этот согре-
вал девочку, светил ей, утешал в ее одиночестве, она беседовала
с ним, и он рассказывал о давних временах, о вольной пиратской
жизни. Так, вновь в качестве интерьера — море, а в качестве
отправной точки повествования—легенда.
Краткий пересказ может создать впечатление компиляции при-
влекательных для детей и не раз эксплуатированных детской ли-
тературой приключенческих элементов. Возможно, что детская
книга способна обойтись без них, но это убавит в ее привлека-
тельности, лишит игры, фантазии, опоры на знакомые знаковые
системы. Другое дело, когда писатель искусно оперирует тради-
ционными средствами, наполняет их живыми мыслями, которые,
быть может, не воспринимались бы столь глубоко.
Существует множество историй об островах сокровищ, пира-
тах, контрабандистах и т.д. И у какого мальчишки или девчонки
они не вызовут сердечный трепет?! Плудра «подбрасывает» свою
интерпретацию традиционных сюжетов в костер детской фанта-
зии и одновременно несколькими штрихами очерчивает абсурд-
ность пиратского существования, бессмысленность поведения
морских «романтиков».
Особое достоинство повести Плудры в том, что здесь орга-
нично слились две стихии — фантазия и реальность, прием не но-
вый для детской литературы, но исполненный в данном случае с
таким мастерством, что вызывает неподдельный интерес. Расска-
79
зы пирата о морских приключениях и жизнь птицефермы, мечты
девочки и ее повседневные домашние заботы — все это прониза-
но тонким чувством красоты человека и красоты жизни вообще.
Главная героиня Джессика наделена особой эмоциональнос-
тью, она умеет видеть, слышать, чувствовать. Она из тех детей,
которые постоянно что-то ищут, обладают особым даром нахо-
дить в обыкновенном необыкновенное. Потому-то, вероятно, ка-
мень—сердце пирата беседует только с ней и только ее согревает.
Другие люди этого не слышат, не чувствуют, а потому ругают и
оговаривают девочку.
Не менее важен другой мотив книги — связь между пиратом
минувших дней и нынешним «пиратом», похитителями сокровищ
прошлого и похитителями счастья сегодня. Девочка идентифици-
рует своего отца с образом пирата. Когда тот наконец появляет-
ся, ее не покидает ощущение, что «на диване в комнате сидит
пират».
В детской литературе наших дней часто обсуждается пробле-
ма разводов, безотцовщины, одиночества детей. У Плудры эта
тема приобретает новый акцент. Отец Джессики не знает о суще-
ствовании дочери, а ее мать не ощущает необходимости для ре-
бенка семейной гармонии. В маленьком селении к девочке отно-
сятся хотя и доброжелательно, но тем не менее с недоверием. «Она
со странностями, — говорят люди, — таких, как ты, раньше сжи-
гали на кострах». Ее считают строптивой, а причину видят в том,
что она растет без отца. «Ты как собака без хвоста», — говорит
ей подруга.
Но автор не осуждает отца. Тот живет своей жизнью, и, хотя и
делает попытки привлечь на свою сторону ребенка, вынужден
продолжать свой путь без нее. Не осуждает автор и мать девочки.
О матери рассказывается как бы мимоходом. Но этот образ, вы-
лепленный скупыми, экономными средствами, незабываем. Мать
Джессики способна превозмочь боль от расставания с любимым,
способна пренебречь порицанием родственников, способна най-
ти средства к существованию и остаться независимой.
Как будут в дальнейшем развиваться события, останутся ли
они жить на старом месте или мать выйдет замуж за появившегося
претендента — все эти вопросы остаются открытыми, автор не
предлагает стереотипных решений.
Другие образы книги также выписаны отдельными штрихами,
но убедительно и ярко, будь то Ханнес Хюзинг—друг Джессики,
ее прагматичная подружка Тине или вечно мечтающая девочка
Шейла.
Особенно же автору удалась чернокудрая эмоциональная
Джессика, ослепительная, как «удар молнии», в которой так много
80
от романтических образов прошлого и которая тем не менее —
дитя нашего времени.
«Мир ребенка безграничен, — было некогда замечено Плуд-
рой, — он свободен от сомнений, у него огромная и яркая, как
радуга, фантазия. Он не отступает от своих прав, борется за них».
И в другом месте: «Литература должна создавать сложного ге-
роя. Сильного, который может испытывать страх, справедливо-
го, который может ошибаться... Важно говорить с детьми о на-
сущном, о том, что их сегодня волнует, дабы ум и чувство разви-
вались у них в верном направлении».
Думается, кредо писателя как нельзя лучше воплотилось в
образе маленькой девочки, наделенной безграничной фантазией,
девочки, ищущей свой путь добра и справедливости.
Повесть Плудры, небольшая по объему, вместила большое че-
ловеческое содержание, выраженное в эстетически совершенной
форме. Характерное для писателя умение связать фантастику с дей-
ствительностью в общей конструкции сказалось и на компоновке
деталей, в частности в снах девочки, где приметы реальности пере-
плетаются с элементами вымысла, личные чувства и ощущения,
жизненный опыт с романтическими ирреальными представления-
ми. Повесть привлекательна и благодаря тонкому поэтичному вклю-
чению в повествование описаний природы. Морской берег с его
лощинами, утесами и пещерами, песок, то теплый и приятный, то
недружелюбный и чужой, крикливые чайки, оживающий камень,
найденный на берегу, —детали, придающие неповторимый коло-
рит повествованию. Если добавить к этому тщательную отделку
стилистической и языковой конструкции, особую метрику пове-
ствования (всего лишь один, выбранный наугад, пример — ха-
рактеристика персонажа: «Он злостный негодяй и солнца недо-
стоин») — все это в совокупности «работает» на главную идею
повести — воспевание радости жизни, радости человеческого
существования, несмотря на временные невзгоды и трудности.
«Я прожил свою жизнь, а она у каждого только одна», — утвер-
ждает автор устами своего героя самоценность жизни и тем са-
мым способствует развитию самосознания у юных читателей.
И это вот что означало:
Все человечество кричало
И в исступлении звало
Избыть содеянное зло...
Эти слова из «Парцифаля» Вольфрама фон Эшенбаха написа-
ны около восьмисот лет назад, бесконечно давно — во времена
81
Фридриха Барбароссы и Ричарда Львиное Сердце, третьего и
четвертого крестовых походов, совсем незадолго до Батыя и на-
чала татаро-монгольского нашествия на Русь. Сколько раз еще с
тех пор «человечество кричало»! И сколько раз раздавались при-
зывы «избыть содеянное зло»!
Трагедия европейских народов, начиная с 1938 года, когда
фашистская Германия оккупировала Австрию, а затем постепен-
но и другие страны, нашла отражение уже в послевоенной лите-
ратуре. Отзвуки ее не умолкают и до сего дня: предостережения
молодому поколению об опасности фашистской идеологии выс-
казывают и маститые художники слова (Д. Крюс «Мой праде-
душка, герои и я»), и совсем юные (Элизабет Ройтер «Юдит и
Лиза»).
Ребенок и война — понятия страшные в своей несовместимос-
ти. Тем не менее жизнь столкнула их, сплавила в кровоточащий
узел, вплела в человеческую судьбу. Война, кто ее пережил, со
всеми несчастьями и ужасами, навек отложилась в сознании и
поныне мучает, беспокоит, взывает к памяти и проклятию.
КРИСТИНЕ НЁСТЛИНГЕР
(РОД. 1936)
Повесть лауреата Золотой медали Х.К. Андерсена австрий-
ской писательницы Нёстлингер «Лети, майский жук!» — книга-
воспоминание, книга-переживание, написанная кровью сердца,
навсегда раненного войной.
Необычно ранняя весна 1945 года. Вена, придавленная фа-
шистским сапогом. Смутное, тяжелое время. Но забрезжил свет.
Близок конец войны, и ощущается связанная с ним пора надежд.
Повесть, как это обычно у Нёстлингер, стремительна. События
сменяют друг друга с кинематографической быстротой. Они вос-
принимаются, переживаются, оцениваются восьмилетней девочкой,
за долгие годы привыкшей к войне, не знавшей ничего, кроме вой-
ны. Но раньше война была где-то далеко, несла голод, тревогу за
солдата-отца, а теперь она вот, у родного порога, — возвещает о
себе авианалетами, разрывами бомб, ужасом и страхом.
Внимание читателя приковано к судьбе обыкновенной вен-
ской семьи, оставшейся без крова, с отцом-дезертиром, которого
необходимо прятать от последних гестаповцев, с тем чтобы по-
том с опаской ждать прихода русских солдат.
Первая же встреча с солдатами-освободителями уничтожает
наветы фашистской пропаганды, обывательские слухи и измыш-
ления. Для Кристины это новые, жизненно важные впечатления.
82
Раньше она — темноглазая и темноволосая девочка — чувство-
вала себя изгоем: все детские книги, учебники, плакаты были
заполнены изображениями белокурых, голубоглазых, сусально
красивых деток-арийцев. Как хотелось ей соответствовать офи-
циальному имиджу, вызывать одобрение взрослых и благосклон-
ность сверстников! Но, увы, ничего не получалось. И вот впер-
вые можно быть такой, как есть. Русский солдат улыбается тем-
ноглазому австрийскому ребенку, и все страхи пропадают.
У Кристины появляется настоящий взрослый друг—повар из
Ленинграда по фамилии Кон. Кристина полюбила его со всей
страстью детского сердца, видела в нем воплощение доброты и
человечности, надежду и защиту. Описание трогательной друж-
бы русского солдата и австрийской девочки — самые светлые,
щемяще нежные страницы повести.
«Я написала книгу, чтобы сегодняшние дети понимали, что
такое война, — говорит писательница в послесловии. — Войны
не возникают сами по себе, войны замышляются людьми и осуще-
ствляются для каких-то своих целей».
Диапазон творчества Кристины Нёстлингер чрезвычайно ши-
рок. Здесь мы видим пародию на комиксы («Огненная Фредери-
ка», «Черный господин и большая собака»), на детектив («Три
почтовых грабителя»), литературную сказку с острой социальной
направленностью («Конрад из консервной банки», «Внимание!
Господин Вранек выгладит ягненком», «Мы плюем на огуречного
короля!»). Особого внимания заслуживают реалистические произ-
ведения писательницы, написанные с большим знанием жизни, дет-
ской психологии, проникновением в социальные проблемы совре-
менности («Режим дня», «Воробей в руках», «Луки-лайф», «Об-
менный ребенок», «Ильзе Янда, лет — 14»).
«Я считаю, что писатель должен говорить своим читателям
только то, что их интересует», — пишет писательница. И дей-
ствительно, в ее книгах дети находят ответы на многие волную-
щие их вопросы.
Повесть «Мы плюем на огуречного короля!» заставляет заду-
маться над важнейшими социальными и воспитательными вопро-
сами.
В доме Хогельманов, обыкновенной, на первый взгляд, нор-
мальной семье, появился сказочный Огурцарь. И наступила по-
лоса конфликтов, ссор, всяческих неурядиц. Читателю ясно, что
конфликтная ситуация возникла не сразу, она назревала давно.
Дети выросли, и в их отношениях со взрослыми теперь не все
ладится.
Проблема нормальных семейных взаимоотношений, необхо-
димость уважения, взаимного доверия, понимания, проблема на-
83
стоящего авторитета родителей решается писательницей остро и
безжалостно. Больше всего ей не по душе взрослые, забывшие
свое детство, домашние тираны, мелочные деспоты. Критика ав-
тора поднимается до разящей сатиры на страницах, посвященных
описанию соседей, жителей благополучного квартала, когда они
собирают всякий хлам для «бедных негритянских» детей.
Нёстлингер, по собственному признанию, пишет «о том, что
хорошо знает», и чаще всего — это жизнь обитателей небогатых
кварталов Вены.
Традицию анализа семейных конфликтов продолжают реали-
стические повести для подростков. Герои повестей «Ильзе Янда,
лет— 14», «Режим дня», «Воробей в руках» попадают в напряжен-
ные ситуации. Основная тема книг — отсутствие доверия между
родителями и детьми, отчуждение между ними, конфликтные ситуа-
ции, которые решаются по-разному: благополучно—поиски и при-
обретение настоящего друга («Режим дня»), половинчато— приоб-
ретение друга, к которому сама героиня не очень расположена («Во-
робей в руках»), и драматично — уходом из дома со взрослым
мужчиной четырнадцатилетней девочки и возвращение ее обратно
повзрослевшей, опустошенной и одинокой («Ильзе Янда, лет—14»).
Достоинство прозы Нёстлингер в том, что она сумела по-сво-
ему соединить неистощимую фантазию с актуальнейшими про-
блемами сегодняшней жизни, подвергнув разящей критике явле-
ния, считавшиеся ранее не обсуждаемыми в книгах для детей.
А кроме того, она ярко и эмоционально раскрыла детям и подро-
сткам истинную суть этих явлений.
Один из авторов, умевших ярко рассказывать детям о болез-
нях века, — австрийский писатель Карл Брукнер (1906—1988).
Жизнь его полна событиями: он долго работал в Южной Амери-
ке, овладел многими профессиями, много путешествовал. В вой-
ну был участником антифашистского сопротивления. Прекрас-
ное знание жизни, быта различных слоев общества позволили ему
художественно достоверно воплощать свои писательские замыс-
лы. Диапазон его творчества широк: исторические повести (в
частности, переведенный на русский язык «Золотой Фараон»),
повествования о спорте и спортсменах, научно-фантастические
романы — это только одна грань его творчества. Популярность
же он снискал реалистическими произведениями острой социаль-
ной проблематики. Нечеловеческие условия существования ита-
льянских и турецких бедняков («Лале, турчанка», «Джованна и
болото»), проблемы войны и мира («Садако хочет жить», «Туан в
огне»), общественная активность человека — вот что волнует
писателя, и об этом он говорит «во весь голос».
84
Повесть К. Брукнера «Садако хочет жить» посвящена скорб-
ным событиям, происшедшим в конце Второй мировой войны в
Хиросиме. Это рассказ о виновниках и жертвах великой трагедии.
Многие герои книги не вымышлены: американский летчик пол-
ковник Тибете—командир бомбардировщика, сбросившего атом-
ную бомбу на Хиросиму, японская девочка Садако Сасаки, погиб-
шая спустя десять лет от лучевой болезни, ее брат, отец и мать.
К. Брукнер заканчивает книгу описанием монумента, воздвиг-
нутого в центре Хиросимы в память детей—жертв атомной бом-
бы. «Этот монумент, — пишет автор, — построен на средства,
собранные среди школьников всей страны. Японские мальчики и
девочки как бы обращаются ко всем матерям и отцам на земле:
«Помните о Садако Сасаки! Помните о детях! Не думайте, что
разумно скрывать от них то, что произошло. Ибо тот, кто не пред-
ставляет себе, как велика опасность, погибнет от нее».
В детской немецкоязычной литературе наших дней, как и в
литературе многих стран, идут интенсивные поиски нового худо-
жественного языка, новых форм, которые помогли бы писателю
болеедостоверно, глубоко и ярко рассказать о современном мире.
В ткань художественных произведений вторгается злободневный
факт, документ; с другой стороны, широко культивируются ус-
ловные формы — фантастика, гипербола, гротеск, поэтическое
иносказание, миф, углубляется психологизм повествования, од-
нако по-прежнему остается ведущим жанром литературная сказ-
ка, фэнтези, как ее теперь называют.
Значительное место в детской литературе, в том числе немец-
кой, австрийской и швейцарской, и сегодня занимают книги
о природе и животных. Развивать любовь ко всему
живому, бережно относиться к природе — вот задача, которую
ставят перед детьми писатели-натуралисты: люди, профессиональ-
но связанные с животным миром, — ученые ботаники и зоологи,
путешественники, а также создатели красочных книжек-карти-
нок, предназначенных детям разных возрастов, начиная с полу-
торагодовалых читателей (зрителей), например: «Я — маленький
тигр», «Я — маленькая утка». Здесь яркие картинки, незамысло-
ватые тексты рассказывают о птицах и животных, больших и
маленьких, что они делают, как живут, как заботятся друг о дру-
ге. В книжках посложнее и подороже возле рисунков птиц есть
маленькие кружочки, ребенок нажимает пальчиком, и птичка
поет. В дорогих изданиях, с вырубками, помещаются голографи-
ческие изображения, например, сверкающих экзотических рыб,
как бы приглашающих: смотри, малыш, любуйся, люби велико-
лепные создания природы...
85
Учитывая, что ум ребенка еще не способен разобраться в слож-
ных жизненных коллизиях, тонких психологических переживани-
ях, не натренирован в абстрактном, отвлеченном мышлении, ма-
стера художественного слова призывают на помощь фантазию, и
тут, как всегда, на помощь приходит сказка.
Так, австрийская писательница старшего поколения Мира
Лобе (род. 1913) придумала «Городок Вокруг да Около». Это
веселый рассказ о незадачливом бургомистре маленького горо-
дочка, мечтавшем превратить его в город-гигант с метро, небо-
скребами, огромными фабриками и заводами. Для осуществле-
ния своего плана он решает вырубить лес, в котором играют дети
и отдыхают пенсионеры. Но его сын Юлиус и дочь Юлиана раз-
рабатывают план спасения леса. В этом им помогают животные и
маленькая госпожа Хуллевулле — лесной дух, которая навевает
на бургомистра кошмарные сны. В них бургомистр становится то
птицей, у которой огромный подъемный кран разоряет гнездо, то
лягушкой, у которой мощная землечерпалка разрушает дом.
В страхе бургомистр просыпается и бежит в лес. Там он видит
такую картину: на одном старом дереве висит табличка: «Мне
100 лет, хочу дожить до 1000. Не пилите меня!» На другом: «Пти-
чье гнездо с яйцами. Осторожно! Не уроните!», на третьем — «Ос-
торожно! Дом зайца!» У пруда другая табличка — «Здесь живет
около восьмидесяти лягушек и еще больше рыб. Пожалуйста, не
разрушайте их дом!» Эти таблички до его прихода успели при-
бить дети. Тут бургомистр устыдился и придумал новый план: не
трогать лес, а новый город-гигант построить вокруг леса и на-
звать его Городок Вокруг да Около. По всему миру были разос-
ланы приглашения: «Посетите наш городок Вокруг да Около,
городок с зеленым сердцем!»
Молодой австрийский писатель и педагог Франц Салес Скле-
ницки (род. 1947) тоже думает об экологическом воспитании, ду-
мает он и об историческом мышлении своих подопечных и потому
рассказывает им на уроках невероятные истории о рыцарях, гран-
диозных турнирах и... о драконах, которые, оказывается, жили-
поживали в давние времена и были вовсе не огнедышащими
чудовищами, как гласит европейская традиция, и не мудрыми дер-
жавными правителями, что заложено в восточной культуре. Вы-
мерли они от жестокости людей. Дилогия Скленицки «Драконам
не до смеха» и «Драконам не до стражи» — своего рода истори-
ко-экологическая фантазия, несущая в себе педагогические идеи.
Оригинальным путем пошел также известный швейцарский
художник и писатель, один^из лауреатов Золотой медали Х.К. Ан-
дерсена последних лет—Йорг Мюллер (род. 1942). Он стал зна-
менит благодаря альбому с серией картин «Паровой молот не
86
ведает устали, или Изменение ландшафта». В течение трех лет (с
1973 года) одно за другим вышло семь изданий этого альбома,
который впоследствии был удостоен ряда международных пре-
мий и стал своеобразным учебником экологии для детских садов
и школ. Картины Мюллера с документальной точностью воспро-
изводят изменение одного и того же ландшафта в сельской мест-
ности за двадцать лет. Первый рисунок (он датирован «6 мая,
1953 года, среда») изображает мирный цветущий сельский пей-
заж. В течение двадцати лет происходят разительные перемены,
каждую из которых фиксирует беспристрастная рука художника.
Разрушаются старые дома, асфальтируются улицы, возводятся
мощные строения, торговые центры и фабрики, и главное—поги-
бает природа. На последнем рисунке уже нет ни листочка, ни тра-
винки. Все живое убито. Рисунки сопровождают лишь даты.
А тексты к ним придумывают сами дети.
Тема гибели природы под натиском цивилизации стала лейт-
мотивом творчества швейцарского мастера. Мюллер создал и
книжки-картинки для самых маленьких, которые специалисты
расценивают как художественные пособия по экологическому
воспитанию. Иногда Мюллер выступает в соавторстве, иногда
сочиняет сюжеты самостоятельно. Все его книги примечательны
прежде всего изобразительно-графической стороной, выразитель-
ными, емкими рисунками, элементами игры.
Разнообразие жанров и видов, широта охвата действительно-
сти, высокое литературное мастерство — все это характерно для
немецкоязычной детской литературы — большой области искус-
ства, завоевавшей прочное место в мировой культуре.
ВЕЛИКОБРИТАНИЯ
Детская литература Великобритании никогда не была соб-
ственно детской и всегда пользовалась арсеналом средств, мета-
фор и образов литературы для взрослых.
Можно смело утверждать, что книгам туманного Альбиона на
протяжении всей его истории присуща некоторая странность:
«взрослые» произведения с удовольствием читают дети (класси-
ческий пример — «Приключения Робинзона Крузо» Даниеля
Дефо), а взрослые читатели всегда благосклонны к детским.
К таким «взрослым» книгам для детей в Англии относят и древ-
неанглийскую поэму «Беовульф» и легенды о рыцарях Круглого
стола.
Здесь стоит обратить внимание на тот факт, что история этой
страны, как и многих других, прошла сложный путь и, как гово-
рит Пак, герой сказочной дилогии Р. Киплинга, боги приходили
и уходили на туманный Альбион, а вместе с ними приходила и
уходила культура разных народов.
На долю древней земли выпала нелегкая участь быть неоднок-
ратно завоеванной и разграбленной. Сначала это были римляне
во главе с Цезарем, затем пикты и скотты, которые не упускали
случая напасть на соседние племена бриттов, потом англосаксы
под предводительством Генгиста и Горза. ВIX веке семь англо-
саксонских графств (государств) были объединены в одно под
властью короля Эгберта и получили общее название «Англия».
После смерти Эгберта англосаксам пришлось вступить в борь-
бу с народами Севера — норманнами, или викингами, ужасавши-
ми своими набегами всю Западную Европу. Первыми напали на
Англию датчане и даже основали там свое собственное государ-
ство — Область Датского права. От их присутствия страну изба-
вил король Альфред Великий, который разбил датские дружины в
880 и 893 годах. Однако эта победа была кратковременной, и ви-
кинги продолжали постоянно угрожать спокойствию англов. Лишь
несколько лет спустя после смерти короля Датского и Английско-
го Кнута Англия освободилась от данов, чтобы вскоре быть завое-
ванной нормандцами во главе с Вильгельмом Завоевателем. С этих
пор на долгие века в Англии воцарилось французское влияние.
88
Единственным дошедшим до нас образцом англосаксонской
героической поэзии на народный традиционный сюжет является
поэма «Беовульф», которая во всем мире существует в многочис-
ленных пересказах и перепевах для детей. По ней сняты фильмы и
мультфильмы, материал ее используется в фантастических пове-
стях и романах для юношества.
Сюжетное построение поэмы распадается на две части, свя-
занные между собой лишь личностью главного героя и описанием
его подвигов: в первой части Беовульф сражается с болотным
чудищем Гренделем и его злобной и ужасной мамашей, а во вто-
рой — счастливо правит своей страной пятьдесят лет, а потом
сражается с огнедышащим драконом и умирает от ран.
О принадлежности поэмы к героическому эпосу говорит преж-
де всего образ самого героя — Беовульфа, который освобождает
дружественный народ датчан от кровопийцы Гренделя, не боится
спуститься на дно морское, где встречается с матерью Гренделя,
увлекающей его в «угол бездны», куда не проникает вода и где
они сражаются целый день, прежде чем Беовульфу удается побе-
дить страшное чудище.
Существует истолкование поэмы как изображение символи-
ческого цикла природных явлений: сам Беовульф —доброе боже-
ство, обуздывающее стихии, которые олицетворяли чудовища,
мирное правление его дома — лето, а смерть — приход зимы.
Есть, однако, в поэме и ряд признаков, которые позволяют
говорить о родстве этого произведения с фольклором вообще и
сказкой в частности: волшебное оружие, испытание мужества,
выносливости и силы, постоянно повторяющееся число «три» (на-
пример, три боя Беовульфа), то, что в молодости Беовульф был
очень ленив, а потом вдруг возмужал и обрел силу тридцати мо-
лодцов. Многие исследователи пишут о том, что главный герой
поэмы очень похож на сказочного богатыря, произошедшего от
медведя, о чем свидетельствует и его имя: древнеанглийское
Beowulf значит «пчелиный волк», т. е. медведь.
Центральные эпизоды первой части имеют параллели в древ-
неисландских сагах, что говорит о древности их происхождения,
а во второй части поэмы есть аналогии с общегерманскими сказа-
ниями. Ученые прошлого века считали, что «Беовульф» созда-
вался еще до принятия христианства в Англии, однако современ-
ные ученые склоняются к мысли, что поэма была написана хрис-
тианским клириком в VIII или IX веке. Об этом же свидетельству-
ет и огромное количество вставок из Ветхого завета, несколько
нарушающих целостность построения поэмы.
Написан «Беовульф» аллитерационным стихом — стихом по-
чти всех произведений древнегерманской поэзии VIII—XIII ве-
89
ков, главным организующим принципом которого является чле-
нение каждой строки на два полустишия с двумя главными рит-
мическими ударениями и с повторением согласных звуков в нача-
ле полустиший. Характерными признаками стиля поэмы счита-
ются частые употребления метафор и постоянное «нанизывание»
синонимов.
На современный английский язык «Беовульф» переводился
неоднократно, но к лучшим переводам относят стихотворные
опыты Уильяма Морриса (1895), и Арчибальда Стронга (1925).
Много раз поэма пересказывалась и для юношества — особенно
известны в Англии и Америке ее прозаические пересказы англий-
ской писательницы, русской по происхождению, 3. Рагозиной 1898
года и современной английской писательницы Розмари Сатклиф.
В настоящее время существует и великолепный перевод этой по-
эмы на русский язык Владимира Тихомирова, а Ирина Токмако-
ва пересказала ее для детей в прозе.
Несомненно, что легенды о рыцарях короля Артура и их при-
ключениях не могли оставить равнодушными подрастающее по-
коление и пользовались у юных слушателей и читателей не мень-
шим успехом, чем у взрослых. В настоящее время существует бес-
численное количество стихотворных и прозаических пересказов
и переложений, а также романов, повестей и сказочных эпопей
современных авторов для детей и взрослых. Именно легенды о
короле Артуре легли в основу столь популярных на Западе (а
сейчас и в России) серий в жанре фэнтези. Источником рыцар-
ских романов о короле Артуре явились кельтские легенды.
Самые ранние упоминания о короле Артуре относятся к концу
V — началу VI веков и ассоциируют легендарного героя с исто-
рическим вождем кельтов, возглавившем борьбу против вторже-
ния англосаксов в Британию. В последующие века образ Артура
в кельтской традиции постепенно видоизменяется, и он предстает
в виде мудрого короля, сына Утера Пендрагора (например, у ан-
глийского хрониста Гальфреда Монмутского). Не позднее XI века
легенды о короле Артуре распространяются на континенте, преж-
де всего в Бретани, воспринимаются и переосмысливаются ры-
царской традицией.
Рыцарская традиция возникла в Провансе на юге Франции
и служила образцом для других народов. В рыцарской среде
сложились определенные правила куртуазии — благородного
поведения, согласно которым рыцарь и должен вести себя: быть
вежливым и любить свою Прекрасную Даму, уважать своего сю-
зерена и защищать сирых и обездоленных, быть мужественным,
честным и бескорыстным и преданно служить Святой Церкви.
90
Вот эти идеалы и получили свое отражение в рыцарском рома-
не. На английском языке первые рыцарские романы появились в
XIII веке.
В XIV веке в Северной Англии, или Шотландии, создается
поэма «Смерть Артура» (по всей вероятности, стихотворное пе-
реложение латинской истории Гальфреда Монмутского).
К концу XIV века относится и создание наиболее известного
английского рыцарского романа «Сэр Гавейн и Зеленый рыцарь»
(2530 стихов в строфах различного объема), принадлежащего не-
известному автору, одному из самых замечательных мастеров
английской средневековой поэзии. Эта поэма, вне всякого сомне-
ния, является лучшей из всего английского артуровского цикла.
На английском языке на сюжет легенд о короле Артуре создано
великое множество романов, среди них — «Артур», «Артур и Мер-
лин», «Ланселот Озерный».
В них рассказывается история короля Артура — о том, как в
младенчестве после смерти родителей он был унесен из дворца
волшебником Мерлином, поскольку его жизни угрожала опас-
ность, и взошел на трон, лишь добыв волшебный меч при помощи
все того же Мерлина. Другая легенда гласит, что у Артура был
еще один чудесный меч, который подарила ему Дева Озера, и имя
тому мечу Экскалибур. Артур строит себе дворец в Карлеоне, где
находится знаменитый Круглый стол, за которым и восседают
славные рыцари короля Артура. Наряду с рыцарями действуют в
легендах и волшебник Мерлин, и фея Моргана.
Всем легендам присущ сказочный элемент, а в сюжеты рома-
нов вплетаются религиозно-мистические мотивы о Священном
Граале — хрустальной чаше, в которую, по преданию, собрал
кровь распятого Иисуса Иосиф Аримафейский и привез ее в мо-
настырь в Гластонбери. Грааль хранится в невидимом замке Мон-
сальват и является лишь достойному из достойных, ибо олицетво-
ряет собой символ нравственного совершенства.
В 1485 году печатается роман Томаса Мэлори (1417—1471),
единственно по-настоящему крупного прозаика Англии в XV веке,
«Смерть короля Артура», наиболее полный из существующих пе-
ресказ легенд. (К этому циклу примыкают и легенды о Тристане и
Изольде.) Книга Мэлори — своеобразная артуровская энцикло-
педия, в которой сам Артур и его королева не всегда стоят на
первом плане.
Один из самых интересных персонажей книги—добродетель-
ный сэр Ланселот Озерный, единственным грехом которого явля-
ется его любовь к жене своего сюзерена—королеве Гиневре. Имен-
но из-за этой своей греховной любви Ланселот и не смог стать Хра-
нителем Грааля, а лишь издалека узрел Священную Чашу.
91
Книга Мэлори была и остается по сей день необыкновенно
популярна в Англии. В XVI—XVII веках образ Артура использо-
вал в своей поэме «Королева фей» Э. Спенсер. Но настоящее от-
крытие Мэлори произошло во времена романтизма, во многом
благодаря выпущенному знаменитым поэтом Робертом Саути
двухтомному изданию «Смерть Артура».
Интерес к творчеству Мэлори возродился в период увлечения
средневековьем в середине XIX века в викторианскую эпоху,
когда наблюдалось даже так называемое Артуровское Возрож-
дение. В сороковые—пятидесятые годы Альфред Теннисон исполь-
зовал книгу при создании цикла своих «Королевских идиллий».
XIV и XV века — время расцвета английской и шотландской
народной поэзии. Наиболее распространенные жанры ее—песня
и баллада.
Баллады имели большое значение для развития всей англий-
ской литературы и детской литературы в частности, так как ве-
ликое множество книг для юношества посвящено благородному
разбойнику, герою легенд Робин Гуду.
Не только книжные поэты средневековья, но и писатели Воз-
рождения вдохновлялись образами устного народного творче-
ства, отражали их в своих произведениях. Мотивы и сюжеты на-
родных баллад использовал, например, Шекспир («Два верон-
ца», «Как вам это понравится», «Отелло», «Гамлет», «Сон в лет-
нюю ночь»).
Балладами считаются неавторские эпические произве-
дения с примесью лирических и драматических элементов, имев-
шие строфическую форму и предназначавшиеся для пения, неред-
ко сопровождавшегося игрой на музыкальных инструментах.
Несмотря на то что сюжеты баллад повторяются, ни одна из них
не исполняется без изменений, ибо певец в процессе пения (расска-
за) добавляет что-то свое, пользуясь различными языковыми при-
емами, например всевозможными метафорами, эпитетами, разны-
ми традиционными зачинами и эпическими формулами.
Происхождение баллад различно. Это и христианские леген-
ды, и древние эпические песни, и рыцарские романы, И даже ан-
тичные сюжеты.
Для всех баллад характерна фрагментарность повествования,
то есть действие движется скачками, безо всяких предваритель-
ных введений. Этот факт может объясняться изначальной подго-
товленностью аудитории, которая знала сюжеты всех баллад.
Одну из самых больших групп составляют баллады ис-
торические, то есть баллады, в которых идет речь о реаль-
92
но существовавших личностях или произошедших в действитель-
ности событиях. Например, известна во многих вариантах бал-
лада «Охота у Чивиотских холмов» о столкновении на спорной
пограничной полосе у диких Чивиотских гор. По всей вероятно-
сти, эта баллада была знакома и Шекспиру, как заключают ис-
следователи его творчества, основываясь на намеках в первой
части пьесы «Генрих IV». Следы влияния этой баллады находят и
в «Песнях Оссиана» Макферсона, и в поэмах и романах Вальте-
ра Скотта.
Что касается Скотта, то именно ему принадлежит честь собра-
ния и записи баллад и песен Шотландии, которые были изданы
под названием «Песни Шотландской границы» (1802—1803). Тут
будет уместным заметить, что шотландские баллады дошли до
нас в более близком к первоначальному виде, чем баллады анг-
лийские.
Не менее известно и собрание баллад профессора Ф. Чайлда в
десяти томах «Английские и шотландские популярные баллады»
(1882—1898), куда включены все существующие их варианты и
сюжеты.
Из всех героев английских баллад наибольшей популярнос-
тью пользовался благородный разбойник Робин Гуд, реально, как
считают многие исследователи, живший в XIV веке. К этому вре-
мени относится и первое упоминание о нем в одном из памятников
письменности.
Баллады о Робин Гуде собраны в целые своды, циклы, кото-
рые существовали и переписывались на протяжении XV—XVI
веков. Однако помимо этих сводов было еще великое множество
отдельных баллад о благородном разбойнике и его вольнице.
В одной из старинных хроник под датой 1266 год есть следую-
щая запись: «...Между людьми, лишенными собственности, был
знаменит разбойник Роберт гуд (так в хронике! —Н.Б.), которо-
го народ любил выставлять героем своих игр и театральных пред-
ставлений и история которого, воспеваемая странствующими пев-
цами, занимает англичан более других историй».
В латинской «Истории Великобритании» 1521 года Джона
Мэра встречаются указания, что Робин Гуд и его славный по-
мощник Маленький Джон жили во времена Ричарда Львиное Сер-
дце. По утверждению историка, Робин Гуд стоял во главе сотни
вольных стрелков, которые были совершенно недосягаемы для
войск государя. Разбойники грабили только богатых, а сирых и
слабых защищали, не причиняли никакого зла женщинам.
В первой половине XIX века была очень популярна версия, в
которой Робин Гуд считался борцом против завоевавших Анг-
93
лию нормандцев. Такой точки зрения придерживались Вальтер
Скотт (роман «Айвенго») и французский историк Огюст Тьерри
(работы «Завоевание Англии нормандцами» и «Робин Гуд»).
На русском языке существует прекрасный перевод книги анг-
лийского писателя Эскотта Линна «Робин Гуд и его вольница»
и два пересказа баллад о благородном разбойнике — А. Гершен-
зона и И. Токмаковой.
Довольно большую группу составляют баллады ли-
рические, главными темами которых являются любовь и не-
нависть, роковая страсть и кровная месть. Фантастика народных
легенд и преданий вплетается в ткань повествования, и в балла-
дах этого типа довольно много сказочных элементов.
Одна из самых известных баллад этого цикла — баллада «Эду-
ард», переведенная на русский язык А.К. Толстым и повествую-
щая о матери, которая подстрекает своего сына на убийство.
Вообще женщины в балладах — как, впрочем, и в эпосе — ни
в чем не уступают мужчинам и сами готовы идти до конца в свер-
шении мести. Но довольно много баллад посвящено и любви —
как роковой, так и светлой. Даже после смерти любящие сердца
соединяются, на их могилах вырастают розы или шиповник, спле-
тающиеся ветвями.
В некоторых балладах из могил встают мертвецы, чтобы по-
видать своих близких и утешить их или вернуть им их клятвы.
Такого рода баллады относятся к группе сказочных, или
фантастических. Именно они позднее привлекут к себе
внимание европейских романтиков, в том числе и английских —
Теннисона, Кольриджа, Саути, Скотта, Уайльда и Киплинга.
В России английские и шотландские баллады переводили
А. Пушкин и В. Жуковский, Н. Гумилев и Р. Рождественский,
А.К. Толстой и С. Маршак.
В XVI веке, в эпоху правления королевы Елизаветы, уже
после изобретения печатного станка в Англии стали появляться
книги для детей, основной целью которых было учить ребенка
хорошо и достойно вести себя в обществе. Многие из таких книг
переводились с латинского.
«По натуре ребенок испорчен»,—считала протестантская цер-
ковь. Именно это утверждение определило направленность дет-
ской литературы XVI—XVIII веков в Англии. Сухой дидактизм и
морализаторство пронизывало книги для детей того времени.
В 1702 году выходит «Маленькая книга для маленьких детей»
Томаса Уайта, министра по делам религии, в которой он совету-
ет «не читать детям баллад и глупых книг, но изучить Библию».
94
Большинство книг было сборниками советов—чаще всего доб-
рых отцов послушным детям. Однако уже в первых книгах—учеб-
никах для детей появляются рифмованные загадки, азбука в сти-
хах и игры. В XVIII веке выходят книги, которые дети с удоволь-
ствием читают и сейчас, — это описания приключений Робинзона
Крузо и Гулливера, а также Филиппа Кворла (псевдоробинзона).
Даниель Дефо и Джонотан Свифт являются крупнейшими пред-
ставителями английского Просвещения и одними из лучших пи-
сателей для детей, хотя книги их создавались совсем не для них.
ДАНИЕЛЬ ДЕФО
(ОК. 1660—1731)
Этот талантливый писатель и не менее талантливый издатель
вошел в детскую литературу своим первым и самым известным
романом «Робинзон Крузо», о котором с похвалой и восхищени-
ем отзывались Ж.Ж. Руссо, В. Гёте, У. Пейн и многие другие.
На протяжении тридцати лет творческой деятельности Дефо
написал под собственным именем и под различными псевдонима-
ми политические памфлеты, юридические и философские тракта-
ты, экономические работы, руководства для купцов и брачую-
щихся, советы, как держать себя в обществе, поэму о живописи,
всеобщую историю ремесел и многое другое. Но в памяти поколе-
ний автор более четырехсот романов и эссе, известный журна-
лист и блестящий издатель, так и остался навсегда создателем
этой удивительной книги, которую знают во всех странах мира.
Книга эта в первый же год после своего появления стала столь
популярна (в течение пяти месяцев вышло четыре ее издания), что
Дефо пришлось дописывать вторую и третью часть «Робинзона
Крузо», однако дети полюбили лишь первый роман, который на
русском языке существует как в полном переводе М. Шишмаре-
вой, так и в прекрасно выполненном пересказе для детей К. Чу-
ковского.
«Робинзон Крузо» написан в лучших традициях приключен-
ческого романа и обладает всем необходимым для этого жанра
набором средств,—там есть кораблекрушения и погони, пираты
и разбойники, перестрелки и побеги... Хотя критики долгое время
видели в этом произведении лишь рассуждения о нравственной
силе труда и кипучей энергии человека разумного и целеустрем-
ленного и прославление общественного строя Англии XVIII века.
Успех «Робинзона Крузо» основан прежде всего на том инте-
ресе, который и в XVII веке, и на протяжении последующих веков
неизменно возбуждал к себе рассказ об одинокой жизни героя на
95
необитаемом острове. В основу «Робинзона» легла реальная ис-
тория шотландского матроса Александра Селкирка, который на
острове Хуан Фернандес в полном одиночестве провел четыре
года и четыре месяца.
Первое издание книги было настоящей литературной мисти-
фикацией, ибо Даниель Дефо выдал рукопись за истинные запис-
ки несчастного моряка, и читатели, сочувствуя бедам, выпавшим
на долю Робинзона, считали, что все описанное в книге произош-
ло на самом деле.
В центре книги — настоящий герой, который может преодо-
леть любые препятствия на своем пути (своеобразный «супермен»
современности). Исследователи детской литературы отмечали,
что именно образу героя и сопутствующей ему удаче и обязана
книга своим успехом. Робинзон Крузо, попав на необитаемый
остров, остается в живых лишь благодаря своей энергии, настой-
чивости и неустанному труду.
«Робинзон Крузо» побил рекорд не только издаваемое™, но и
рекорд подделок, переделок и подражаний, которые существова-
ли на русском, французском, немецком, датском, голландском,
греческом языках.
В России «Робинзон Крузо» был опубликован в 1762 году в
Петурбурге в двух частях. В 1785 году роман печатается в жур-
нале Н.И. Новикова «Детское чтение для сердца и разума».
В 1819 году первый номер журнала «Новое детское чтение»
С.Н. Глинки тоже был открыт именно «Робинзоном Крузо».
В XIX веке роман в России читали не только по-русски, но и на
других языках во множестве изданий, в основном в сокращениях
и переложениях. Новый пересказ романа был помещен Львом
Толстым в его педагогическом журнале «Ясная Поляна». Этот
пересказ, по всей вероятности, был сделан не самим Толстым, но
неоднократно переиздавался под его именем.
Отметим, что именно Дефо принадлежит первый опыт в жанре
«готической» прозы — «История о призраке миссис Вил», напи-
санная в духе свойственной английской литературе иронии.
ДЖОНАТАН СВИФТ
(1667—1745)
Джонатан Свифт в своих взглядах на существующее полити-
ческое устройство современной ему Англии придерживался пря-
мо противоположных взглядов, чем Дефо. Его знаменитый «Гул-
ливер» — ни что иное, как острая сатира на государственное
устройство и аристократическое общество.
96
Полное название романа звучит так: «Путешествие в различ-
ные отдаленные страны света Лемюэля Гулливера, вначале хи-
рурга, а потом капитана нескольких кораблей».
При всей своей насыщенности едкой иронией и целенаправ-
ленными издевками над политическим строем Англии книга эта
привлекает детей прежде всего своей формой — перед нами вновь
классический роман приключений со всей его атрибутикой. Со-
вершенно очевидна и его связь с «реалистической» фантастикой
Рабле и фольклором, столь близким и понятным детям.
Невероятные путешествия Гулливера, его пребывание в стра-
не лилипутов и стране великанов, абсурдность и нелепость ситу-
аций не может не веселить ребенка, одновременно воспитывая в
нем уважение к чужим убеждениям, уча милосердию и добру, снис-
хождению к иным обычаям и вниманию к чужой боли. «Я пишу с
благородной целью просветить и наставить человечество», —ут-
верждал Свифт.
В России книга Свифта (особенно первые две ее части, вошед-
шие в классику мировой детской литературы) издавалась вели-
кое множество раз. Особенно хорош пересказ Т. Габбе для млад-
ших школьников.
В середине XVIII века на английский язык переводятся пер-
вые сказки Шарля Перро, а в конце века печатаются сказки «Ты-
сячи и одной ночи».
В 1744 и 1780 годах выходят первые сборники английских и
шотландских народных сказок.
Именно с этого времени и начинается отсчет истории собствен-
но детской английской лйтературы, прежде всего с книг Джона
Ньюбери (1717—1767), издателя и типографа. Именно ему при-
надлежит честь создания первого журнала для детей — «Журна-
ла лилипутов». В 1750 году появляется «Маленькая хорошень-
кая книжечка», а в 1751—1752 годах — трехтомный труд «Круг
наук». Книги Ньюбери отличали непривычная для детских книг
того времени занимательность и мягкость повествования и пре-
красное полиграфическое исполнение. По словам писателя
О. Голдсмита, «Ньюбери называл себя другом детей, но был при-
ятелем всего человечества».
После смерти Ньюбери его типография перешла в руки пле-
мянника и двух сыновей, которые продолжили дело Джона. Се-
мья Ньюбери впервые доказала всей Англии, что детские книги
могут хорошо продаваться и нужны читателям не менее, если не
более, книг для взрослых.
Но в определенных кругах общества было все еще дурным
тоном признаваться в авторстве книг для детей. Одна из лучших
4 Н. В. Будур и др.
97
детских писательниц XVIII века — С.С. — так никогда и не рас-
крыла официально своего настоящего имени — Дороти Килнер.
Все ее многочисленные книги были опубликованы либо аноним-
но, либо под псевдонимом. Это были небольшие истории для де-
тей, написанные живым языком. Не менее популярны были книги
и сестры Дороти Килнер, писавшей под псевдонимом М.П.
Одной из лучших детских писательниц конца XVIII — начала
XIX веков считается миссис Шервуд, чьи книги — как и «Робин-
зон Крузо» Даниэля Дефо — издаются большими тиражами и в
современной Англии. Из всех писателей-«моралистов» Шервуд
наиболее яркая рассказчица. Ее «Маленький Генри» — класси-
ческая миссионерская книга — переведен на множество языков, в
том числе и на китайский.
В конце XVIII века в Англии возникает так называемый г о -
тический, или «черный», роман. Книги этого жанра детям не
предназначались, но ими по сей день зачитываются подростки.
Таинственные предания, бледные привидения, прекрасные зам-
ки с высокими башнями и стрельчатыми окнами, подземные ходы,
оживающие портреты предков, капающая из стен кровь, атмо-
сфера ужаса и предчувствие чего-то страшного — вот классиче-
ские признаки традиционного готического романа, который свя-
зан, прежде всего, с именами Томаса Лиланда и Мэри Шелли,
Анны Радклиф и Вальтера Скотта. Этим жанром увлекались Уил-
ки Коллинз и Эдит Несбит, Генри Джеймс и сестры Бронте, Оноре
де Бальзак и Эдгар По, Оскар Уайльд и Артур Конан Дойл.
Готический роман смело можно считать родоначальником на-
учной фантастики и детективной литературы, авантюрного и сати-
рически пародийного романов в их современной форме. Он заро-
дился в Англии в связи с кризисом просветительского романа. Это
время научной революции и аграрно-промышленного переворота,
когда излишняя рационалистичность и прагматизм мышления по-
буждали к поискам противоядия. Так возникла мода на различные
фантасмагории, фантазии, чудеса и ужасы. И, как это часто быва-
ет, новое оказалось хорошо забытым старым — особенный инте-
рес возбуждают кельтские и скандинавские древности.
Именно в это время пробуждается интерес к сказкам Восто-
ка — и в 1786 году выходит повесть «Ватек» Уильяма Бекфорда
(1759—1844), написанная в стиле арабской сказки, но по сути
являющаяся готическим романом. Влияние этого произведения
на творчество Д. Байрона и Т. Мура, а также на сказочное твор-
чество В. Гауфа, неоспоримо.
Готический роман существовал в трех формах — роман ужа-
сов, сентиментальный и исторический.
98
Как правило, в центре сентиментального готического рома-
на —трогательная история молодой и невинной девушки. Обяза-
тельно и присутствие мрачного злодея, которой во что бы то ни
стало хочет разлучить героиню с возлюбленным. В области сен-
тиментального готического романа несомненным лидером явля-
ется Шарлотта Смит (1749—1806), чьи романы, помимо многих
других достоинств, отличаются и блестящими описаниями готи-
ческих замков, и поэтическими картинами природы.
Писательница с наслаждением водит читателей по старин-
ным лестницам, неожиданно заканчивающимся в подземельях и
подземных ходах, таинственным комнатам с гобеленами, в ко-
торых живут привидения, громадным замковым залам с потем-
невшими потолочными балками, мрачным библиотекам, храня-
щимися в них манускриптами с преданиями о тяжелых грехах
предков — наказание за них должно пасть на головы ныне жи-
вущих наследников...
Первый исторический готический роман вышел в 1762 году —
сочинение шотландского священника Томаса Лиланды «Длин-
ная шпага, или Граф Солсбери».
Из романа ужасов впоследствии развилась «черная ветвь»
литературы (например, Брем Стокер) и классические фильмы ужа-
сов XX века (Хичкок). «Франкенштейн» же Мэри Шелли (1797—
1851), который тоже является готическим романом, дал жизнь
целому жанру научной фантастики.
Готический роман часто упрекают в излишней развлекатель-
ности и поверхностности, но тут уместно привести слова Г. К. Че-
стертона: «Отказывать людям (а уж тем более детям. — Н.Б.) в
возможности упиваться развлекательными сериями — все равно
что отказывать им-в праве разговаривать на бытовые темы и иметь
крышу над головой».
Как бы то ни было, но в XIX веке детская литература в Ан-
глии— как и во многих других странах — расцвела пышным
цветом.
В круг детского чтения вошли книги таких классиков англий-
ской литературы, как Вальтер Скотт и Чарльз Диккенс, Роберт
Стивенсон, Редьярд Киплинг и Оскар Уайльд.
ВАЛЬТЕР СКОТТ
(1771 — 1832)
Этот писатель по праву считается создателем классического
исторического романа, первым введшим в ткань су-
4*	99
хого исторического повествования живых людей (часто это вы-
думанные им персонажи), что позволило ему сделать свои творе-
ния интересными для всех слоев общества.
Перу сэра Вальтера Скотта, эдинбургского адвоката, собира-
теля народных баллад, крупного издателя, коллекционера и вла-
дельца роскошного готического замка, принадлежат 26 романов,
несколько поэтических сборников, четыре пьесы, великое множе-
ство литературных обработок народных баллад, переводов, жур-
нальных статей, рецензий и фельетонов, ряд блестящих историче-
ских исследований. Нельзя не упомянуть его заслуг и в издатель-
ской деятельности, ибо Скотт задумал и выпустил серию собраний
сочинений английских романистов со своими вступительными ста-
тьями. Он написал также ряд работ, посвященных народным пре-
даниям и поверьям, обрядам и ведовству, колдунам и ведьмам.
Сейчас романы Скотта считаются романами для юношества,
но в свое время ими зачитывались Байрон и Гёте, Гейне и Стен-
даль. Пушкин называл его «шотландским волшебником», а Баль-
зак считал своим учителем.
Вальтер Скотт родился в Шотландии в Эдинбурге в семье
юриста из знатного шотландского рода. «У каждого шотланд-
ца, — писал Скотт в автобиогрофии, — имеется родословная, это
национальная привилегия, столь же неотъемлемая, как его гор-
дость и его бедность. Мой род... считался знатным, ибо как по
отцовской, так и по материнской линиям я был связан с древней-
шими фамилиями».
В феврале 1772 года Скотт заболевает детским параличом и
утрачивает подвижность правой ноги. Несмотря на усиленное ле-
чение, он так на всю жизнь и остался хромым. Сам Скотт считал,
что во многом благодаря этой болезни и невозможности играть
вместе с другими детьми в подвижные игры он стал терпеливым
читателем и увлекся чтением «волшебного и страшного». А же-
лание прочесть в подлиннике литературные памятники средневе-
ковья подвигло его на усиленное изучение итальянского, немец-
кого и французского языков.
Из-за физического недуга Скотт провел свое детство у бабуш-
ки в ее загородном доме. Это время навсегда осталось в его памя-
ти. На воображение маленького Вальтера неизгладимое впечат-
ление произвели рассказы о славном прошлом Шотландии и доб-
лестных героях, защищавших ее границы. Тетя Джанет читала
мальчику старинные героические и волшебные баллады, кото-
рые он легко заучивал наизусть.
В 1792 году Скотт, уже получивший звание адвоката, пред-
принимает свою первую поездку по шотландской границе, изуча-
ет историю приграничной полосы, осматривает старинные зам-
100
ки, собирает предметы старины и народные шотландские балла-
ды, составившие впоследствии три тома «Песен шотландской
границы». В это время писатель усиленно изучает творчество со-
временных ему немецких романтиков, в книгах, которых его осо-
бенно привлекала их мистическая, волшебная сторона. В 1799
году выходит первый сборник баллад Вальтера Скотта—«Страш-
ные истории».
С 1814 года Скотт пишет в основном романы, которые и при-
несли ему мировую славу. В его романах перед нами предстает
вся история Англии и Шотландии — от времен завоевания нор-
мандцами до современных писателю событий на шотландской
границе. Действие романов переносится иногда и в другие стра-
ны, но всегда остается неизменно связанным с историей Англии.
Наиболее известны два произведения В. Скотта — «Айвенго»
и «Квентин Дорвард», посвященные соответственно эпохе коро-
ля Ричарда Львиное Сердце и Робин Гуда и событиям во Франции
XV века.
В России переводы романов Скотта — с французского — ста-
ли появляться еще в начале XIX века и издаются большими тира-
жами до наших дней.
В творчестве Вальтера Скотта отразился переход от роман-
тизма к реализму. Опираясь на традиции предшественников, в
частности Филдинга, которого считал своим учителем, он разра-
ботал новые принципы построения романа и раскрытия характе-
ров. Романтизм в творчестве Вальтера Скотта соединился с ярко
выраженными реалистическими тенденциями. Глубокое знание
истории соединяется в его творчестве с философским осмыслени-
ем событий прошлого и блестящим мастерством романиста.
В романах всегда описываются значительные исторические
события, но писатель был первым, кто посмотрел на них не глаза-
ми королей или выдающихся исторических личностей, а глазами
литературных героев. В предисловии к «Айвенго» Скотт писал,
что для воспроизведения и описания исторического прошлого
совсем не обязательно пользоваться архаизированным языком и
изображать человеческие чувства примитивными. Романист, по
его мнению, обязан рассматривать историю с точки зрения чело-
века своего времени.
Заслугой Скотта является и новая интерпретация роли пейза-
жа в романе. Пейзаж должен действовать на воображение, вызы-
вать определенные ассоциации, а не быть просто красивым фо-
ном. Писатель также всегда очень внимательно относился к вы-
бору декораций для своих произведений, говоря, что, бродя по
древним развалинам Шотландии, мы «всегда ступаем ногой на
какое-нибудь священное историческое событие».
101
Скотт явился создателем многопланового романа с громад-
ным количеством персонажей и различными коллизиями сюжета,
что создает яркий и сложный рисунок повествования. А элемент
неожиданности и фантастики с налетом легкой самоиронии при-
дает романам неповторимое своеобразие.
В совершенстве владел Скотт искусством возбуждать интерес
к сверхъестественному, и для его произведений раннего периода
характерно построение сюжета на «страшных» темах — появле-
нии сверхъестественных существ, которые круто меняют жизнь
героев и решают их судьбы. Впоследствии писатель отказался от
этого приема, считая, что «чудеса нагромождаются друг на дру-
га без всякого смысла». Сверхъестественное стало получать ес-
тественное объяснение — привидения чаще всего существовали
лишь в больном воображении героев либо были порождением их
суеверия. Исключением является роман «Монастырь», где при-
зрак Белой Дамы как бы реально существует.
В историю мировой литературы Вальтер Скотт вошел как со-
здатель исторического романа, он считается одним из лучших
мастеров этого жанра.
Последователем Скотта в жанре исторического приключен-
ческого романа был Фредерик Марриет (1792—1848), творения
которого высоко оценил Диккенс.
Романтика морских завоеваний и прославление Англии — вот
основные темы произведений Марриета.
Мир его героев — это светлый и радостный, полный юношес-
кого оптимизма мир приключений, где все подчинено воле Судь-
бы. Его героями чаще всего становятся дети, которые не хуже
взрослых справляются со всеми трудностями и заслуживают не
меньшего уважения, чем взрослые.
ЧАРЛЬЗ ДИККЕНС
(1812—1870)
Произведения Диккенса вошли в сокровищницу мировой ли-
тературы. Он один из самых популярных писателей в мире: тон-
кий психолог, романтик-мечтатель, реалист-урбанист, писатель-
демократ и писатель-сатирик... Диккенс многолик и непредска-
зуем, его воображение безудержно, а герои, сойдя со страниц книг,
продолжают жить своей собственной жизнью.
Родился Диккенс в 1812 году в Портсмуте. Когда мальчику
исполнилось двенадцать лет, его отец, работавший в Адмирал-
тействе, растратил казенные деньги и попал в тюрьму, и Чарльзу
102
пришлось самому зарабатывать себе на хлеб. Тема несчастливо-
го детства впоследствии найдет свое отражение в его книгах. И не
случайно, что свой роскошный особняк в Чатаме Диккенс заве-
щал приюту для девочек.
Исследователи отмечали, что писатель был настолько привя-
зан к памяти своего детства, что время для него словно останови-
лось. Например, герои его романов продолжали ездить на почто-
вых дилижансах, когда все в Англии уже давным-давно пользо-
вались услугами железной дороги.
Успех пришел к Диккенсу рано — в 21 год, когда он работал
журналистом. Но настоящее признание Диккенса-писателя свя-
зано с его первым серьезным романом — «Посмертные записки
Пиквикского клуба» (1836—1837), по формальным жанровым
признакам — повестью в духе «романа больших дорог», что по-
зволяло писателю вводить в ткань повествования в любое время
все новых и новых персонажей.
Веселый и остроумный роман несет в себе огромный нравствен-
ный заряд, сущность которого сформулировать очень легко —
«добро против зла». Пиквик — первый из длинного ряда чуда-
ков, населяющих произведения писателя и позволяющих ему воп-
реки суровой логике жизни утверждать торжество непобедимого
добра, несмотря на все происки зла.
Не закончив «Пиквикский клуб», Диккенс приступает к ново-
му роману — «Оливер Твист» (1837—1838), в котором сосредото-
чивает внимание на совершенно другом мире, ничем не похожем
на мир представителей аристократического мира джентльменов-
спорстменов. Действие переносится в лондонские трущобы.
«Оливер Твист» — это типичный «роман воспитания», жанр,
столь любимый писателем. Сюжетное построение этих романов
довольно однотипно: одинокий ребенок, преследуемый злобны-
ми и жадными родственниками, которые хотят использовать его в
своих целях, неожиданно благодаря счастливому стечению об-
стоятельств выкарабкивается из нужды, получает все блага и за-
нимает достойное положение в обществе.
Непременное условие построения сюжета в «романах воспи-
тания» — элемент тайны, что помогает удерживать внимание чи-
тателя и интриговать его.
Диккенс никогда не попрекает своих героев бедностью и ни-
щетой, а обвиняет в их несчастьях общество, допустившее, что-
бы подобная беда произошла с ребенком.
К романам того же типа относится и «Жизнь и приключения
Николаса Никлби» (1838—1839). В 1840 году выходит в свет
роман «Лавка древностей» — история маленькой хрупкой девоч-
ки, которую преследует ужасный карлик. Этот роман роднит с
103
предыдущими произведениями Диккенса сочетание романтичес-
кого и реалистического начал, но в нем очень силен элемент «го-
тики» и фольклора. Здесь впервые писатель дает концепцию соб-
ственного понимания христианских добродетелей и истинного
блага. Смерть Нелл (в конце книги) должна восприниматься как
искупление ее земного существования и начало нового, духовно-
го, существования. Чтобы стать лучше, по Диккенсу, необходи-
мо очиститься страданием и пройти испытания добром и злом.
Уже в первых своих романах Диккенс стал прибегать к иро-
нии, гротеску и сатире, но неожиданно создает цикл произведе-
ний, в которых отступает от избранного им «реалистического
курса». Мы имеем в виду «Рождественские повести и рассказы».
Сам жанр рождественского (в России — святочного) расска-
за предполагает добрую, просветленно-умилительную атмосфе-
ру. В них происходят всевозможные чудеса, самые необыкно-
венные приключения и превращения. Достаточно сильно в этих
произведениях проявляется и элемент «готики», столь свойствен-
ный раннему Диккенсу («Лавка древностей», «Мартин Челз-
вит»). Им написан цикл рассказов о привидениях, объединен-
ных общим названием «Дом с привидениями», в которых пове-
ствуется о том, как на Рождество компания друзей решила до-
казать всему городу и самим себе, что в таинственном доме при-
видения нет и быть не может, и о том, что с ними произошло.
Цикл строится по принципу «Тысячи и одной ночи» или «Дека-
мерона»: каждое утро очередной рассказчик живописует о со-
бытиях прошедшей ночи.
К рождественским творениям Диккенса относятся также «Рож-
дественская повесть в прозе», «Колокола», «Сверчок за очагом»,
«Битва жизни», «Одержимый». В них прославляются простые
людские радости и на первое место выдвигается ценность челове-
ческого тепла и счастья.
Роман «Домби и сын» (1846—1848) как бы подводит итог ран-
нему периоду творчества Диккенса. В нем на первый план выхо-
дит серьезный анализ психологических и социальных проблем
жизни.
В 1849—1850 годах Диккенс создает первый и единственный
автобиографичекий роман «Дэвид Копперфильд», рассказываю-
щий историю маленького мальчика, который, пройдя через лише-
ния и всевозможные испытания, обретает счастье и становится
писателем.
В «Дэвиде Копперфильде» снова решается Диккенсом воп-
рос: «Что есть зло и что есть добро? И все ли так просто?» Образы
героев становятся неодназначными и психологически усложнен-
ными, почти в каждом персонаже есть хорошие и плохие сторо-
104
ны. Это произведение положило начало жанру современного пси-
хологического романа.
«Холодный дом» (1853—1858), «Тяжелые времена» (1854) и
«Крошка Дорит» (1855—1857) — это романы зрелого Диккенса,
романы социальные, в которых дается картина взаимосвязи слож-
ных событий личного и общественного характера. В них Диккенс
окончательно расстается с мечтой о том, что деньги могут прине-
сти добро и счастье. Писатель показывает власть денег, но позво-
ляет своим героям — наделяет их достаточной для этого нрав-
ственной силой — освободиться от ее влияния. Всепрощение и
сострадание уступают в этих его произведениях место сатире и
иронии.
Исследователи творчества Диккенса писали, что в своих по-
здних романах он возвращается к темам раннего периода и как
бы заново «прорабатывает» их. Причем на первый план выходят
темы самоотречения, самоочищения, испытания и искупления.
Самым лучшим творением позднего Д иккенса по праву счита-
ется роман «Большие надежды» (1860—1861). В интригующей
форме детектива таится проблематика большой нравственной
глубины. Маленький мальчик, которому покровительствует бег-
лый каторжник и который по наивности считает своей покрови-
тельницей мизантропку аристократку, внезапно оказывается на
грани пропасти — его «большие надежды» рухнули, иллюзии и
мечты разбиты. Мальчику самому приходится пробивать себе
дорогу в жизни, учиться разбираться в людях, ценить доброту и
порядочность, видеть в человеке Человека и самому стараться
стать таким.
Популярность Диккенса была поистине удивительной, Чес-
тертон писал, что нам трудно даже представить ее размеры. О Дик-
кенсе с восторгом отзывались Гоголь, Тургенев, Гончаров. О нем
с большим уважением и восхищением писал Достоевский. Извест-
ны слова Льва Толстого: «Чарльз Диккенс— крупнейший анг-
лийский писатель-романист XIX века... его книги, проникнутые
истинно христианским духом, приносили и будут приносить очень
много добра человечеству...»
ТОМАС МАЙН РИД
(1818—1883)
Приключенческая литература в Англии
представлена именами литературных звезд первой величины.
И одно из них — имя Майн Рида, жизнь которого сама по себе
напоминает роман невероятных приключений. Писатель побы-
105
вал в Северной и Южной Америке, исколесил всю Мексику, при-
нимал участие в английской революции и был близко знаком с
известным венгерским революционером Лайошем Кошутом.
Родился Майн Рид в Ирландии в семье священника. Хотя ро-
дители и настаивали на его посвящении в сан, будущий писатель
проявил настойчивость и... ушел в море. «Десять лет мне и недели
не случалось прожить на одном месте. Я изъездил Америку вдоль
и поперек. Я спускался вниз по Миссисипи и поднимался в челно-
ке до истоков Ориноко. Сегодня я замерзал в хижине эскимоса, а
через месяц грелся в гамаке под пальмами. Я питался сырым мя-
сом со звероловами Скалистых гор и ел жареных обезьян у индей-
цев», — писал Майн Рид.
Все свои книги писатель основывал на собственных приключе-
ниях, тем не менее от настоящей жизни их отличает крайняя стреми-
тельность (если не сказать — ускоренность) действия. На самом же
деле в реальности все происходило совсем не так, и сам Майн Рид
говорил, что ему приходилось запасаться терпением на долгие не-
дели, прежде чем натолкнуться на какое-нибудь приключение.
Все его книги пронизаны романтикой приключений, любовью к
ближнему, прославлением мужества, честности и преданности. Они
учат подрастающее поколение идеалам добра и справедливости.
Наибольшей известностью пользуется «Всадник без головы»,
который, как и многие другие лучшие романы Майн Рида (напри-
мер, «Белый вождь» или «Морской волчонок»), написан в пяти-
десятые годы XIX века.
Писателя можно назвать настоящим романтиком приключе-
ний — все герои его сильны и благородны, мужественны и нежны.
Они настоящие Рыцари, защищающие слабых и сирых, служащие
Прекрасной Даме и поклоняющиеся Красоте.
Любимые герои писателя — охотники, натуралисты и путеше-
ственники, неизменно оказывающиеся в центре сражений, напа-
дений и преследований. Но, к чести Майн Рида, надо заметить,
что авантюрная интрига ничуть не мешает прекрасным описани-
ям природы и блестящим этнографическим зарисовкам.
Майн Рид выступал как автор не только приключенческих, но
и научно-познавательных романов и как популяризатор зооло-
гии, ботаники, этнографии и географии.
РОБЕРТ ЛЬЮИС СТИВЕНСОН
(1850—1894)
Стивенсон—романтик и идеалист, превращавший в своих кни-
гах серый и скучный мир викторианской Англии в мир смелых и
сильных людей, борющихся с опасностями и всегда побеждающих.
106
Сам писатель так сформулировал свое литературное кредо —
принцип «мужественного оптимизма»: «Будем по мере сил учить
народ радости. И будем помнить, что уроки должны звучать бод-
ро и воодушевленно, должны укреплять в людях мужество».
Стивенсон — основоположник, теоретик и ведущая фигура
английского неоромантизма, важнейшие принципы которого он
изложил в статье «Замечания о реализме». Писатель считал, что
любое художественное произведение должно соединять в себе ре-
альное и «возвышенное». Он выделял три разновидности в жанре
романа — приключенческий, драматический и роман характе-
ров, и сам создавал романы приключенческого направления, уме-
ло вплетая в них элементы других направлений. Однако история
для него — всего лишь фон, на котором и происходит развитие
сюжета. Он — мастер приключенческого жанра, лихо закручен-
ной интриги и мгновенного развития сюжета. Главный герой ро-
манов — его величество случай.
Лучшими произведениями Стивенсона считаются «Остров со-
кровищ» (существует несколько продолжений этого романа, на-
писанных другими авторами), «Похищенный», «Черная стрела»
и «Катриона».
Он не только великолепный прозаик, но и прекрасный поэт.
Первый сборник стихов — «Детский цветник стихов» — вышел
вскоре после его первого романа и имел большой успех. Самым
же известным поэтическим творением Стивенсона является,
без сомнения, его баллада «Вересковый мед», построенная на
фольклорных мотивах и переведенная на русский язык С. Мар-
шаком.
Стивенсон родился в Эдинбурге, столице Шотландии, в се-
мье морского инженера, смотрителя маяков. С детства Роберт
Льюис страдал болезнью бронхов, что, с одной стороны, застав-
ляло его чувствовать себя инвалидом, а с другой — стремиться к
наиболее полной и насыщенной жизни.
Страстный жизнелюб, Стивенсон был и неутомимым путеше-
ственником. Многие его приключения описаны в книгах путе-
вых заметок. Это и путешествие на байдарке, и пешком с на-
вьюченным осликом, и на торговом судне по Атлантическому
океану, и поездка по Америке. Особенно полюбился писателю
тихоокеанский архипелаг Самоа, где он прожил последние годы
своей жизни и где похоронен.
На надгробном камне, по желанию Стивенсона, выбиты его
стихи, которые заканчиваются следующими строками:
С моря вернулся, пришел моряк,
И охотник вернулся с холмов.
107
Свою любовь к жизни Стивенсон страстно желал передать под-
растающему поколению, вселить в него радость новых открытий
и стремление преодолевать трудности, встречающиеся на жизнен-
ном пути.
Самый известный роман писателя — «Остров сокровищ» на-
поминает игру в пиратов, однако приключения, описываемые в
нем, — вовсе не игра. Писатель призывает своих юных читате-
лей на примере Джима Хопкинса найти в себе силы преодолеть
любые невзгоды и постараться обрести духовные сокровища,
воспитать в себе силу воли и храбрость, мужество и целеустрем-
ленность, доброту и отзывчивость, преданность дружбе и чув-
ство долга.
В отличие от другого популярного мастера приключенческо-
го романа Г. Райдера Хаггарда, Стивенсон не старается живо-
писать всевозможные происшествия и приключения, а обраща-
ет внимание прежде всего на нравственную сторону описывае-
мых событий, которые из-за этого ничуть не становятся менее
увлекательными. Не менее захватывающе написана и повесть
«Странная история доктора Джекиля и мистера Хайда», создан-
ная в жанре готического детектива. По сути дела, вперед нами
философские рассуждения автора о понятиях добра и зла, о при-
влекательности порока и неизбежности наказания за него.
Во всех своих произведениях Стивенсон утверждает романти-
ческую мечту о торжестве человеческого достоинства и высоких
идеалов.
Кумиром многих поколений подростков вот уже чуть ли не
столетие является Генри Райдер Хаггард (1856—1925), певец мор-
ских приключений и экзотических стран.
Его перу принадлежит целый ряд приключенческих романов,
главным действующим лицом которых выступает охотник Аллан
Квортермейн.
Помимо приключенческих Хаггард писал и исторические ро-
маны, посвященные истории Англии, Скандинавии, Испании,
Древнего мира.
Джозеф Конрад (1857—1924) вошел в английскую литерату-
ру и круг юношеского чтения как автор психологиче-
ских приключенческих романов, действие ко-
торых неизменно связано с морем и происходит вдали от цивили-
заций, в тропических странах. При описании их писатель осно-
вывался на собственном богатом опыте.
Романы Конрада отличают прекрасные описания природы,
яркие характеры сильных и мужественных людей, высокие
108
моральные устои и романтические идеалы. Основной пробле-
мой книг писателя неизменно является познание тайны челове-
ческой личности.
Джозеф Конрад — это псевдоним Теодора Юзефа Конрада
Коженевского, поляка по происхождению. Несмотря на свою из-
начальную «инородность», Конрад много значит для истории
английской литературы, ибо был первым писателем, применив-
шим новую повествовательную технику, — он впервые использо-
вал прием «точки зрения».
Будущий писатель родился в семье польского повстанца, со-
сланного царским правительством в Вологду. Конрад с детства
тянулся к морю, в юности он уехал в Марсель, где нанялся на па-
русник и дослужился до капитана. Но через десять лет из-за частых
приступов тропической лихорадки вынужден был оставить служ-
бу. Он посвящает себя целиком писательскому труду.
Успех приходит сразу же после издания в 1895 году первого
романа «Каприз Олмейера», хотя в этом произведении и чув-
ствуется еще некоторая скованность автора в английском язы-
ке. Впоследствии Конрад преодолел языковой барьер, и его про-
изведениями восхищались такие мастера прозы, как Голсуорси,
Герберт Уэллс, Генри Джеймс.
Постепенно у писателя складывалась собственная концепция
восприятия литературы и ее задач. Конрад считал, что литера-
турное произведение должно стремиться к скульптурной пласти-
ке, символичности и изяществу музыки, выразительности графи-
ческого рисунка. Его творческим кредо был синтез различных
видов искусств. Большое внимание писатель уделял иллюстра-
циям к собственным произведениям, считая, что иллюстрации
должны органично дополнять текст книги.
Программное произведение Джозефа Конрада — его роман
«Лорд Джим», где в центре внимания сильная личность, бывший
моряк, человек, попавший в экстремальные обстоятельства. Имен-
но поведение человека в такой ситуации и интересует Конрада.
Лорд Джим вместе с другими членами команды покинул тонущий
корабль, а на нем еще оставались люди. Но муки совести не дают
ему забыть об этом преступлении, и он сам отдает себя на милость
правосудия.
Конрад был прекрасным писателем-маринистом, мастером
психологической прозы, создателем ярких героических характе-
ров, воспевавшим мужество и стойкость, прославлявшим идеи
добра и справедливости.
Уилки Коллинз (1824—1889) — автор знаменитых остросю-
жетных романов, один из основоположников жанра детектива,
109
произведения которого отличает строгое совершенство сюжет-
ных линий. Для писателя характерен интерес к мотивам поступ-
ков человека, тайнам его внутренней жизни. Отсюда пристрас-
тие к элементам готического романа — таинственным фигурам в
белых одеждах, зловещим предзнаменованиям, старинным зам-
кам, двойникам, переодеваниям, призракам и привидениям. Тем
не менее во всех его романах описана реальная жизнь и даны пси-
хологически достоверные характеры персонажей.
Стоит отметить, что Коллинз не является собственно детским
писателем, тем не менее его книги вызывают неизменный интерес
у подрастающего поколения и пользуются большим спросом в
детских библиотеках, особенно «Женщина в белом» (1860) и «Лун-
ный камень» (1868).
Помимо напряженной интриги и атмосферы тайны, романам
Коллинза присущи виртуозно сложный узор сюжета, насыщен-
ный постоянно возрастающим напряжением, философские раз-
мышления о Добре и Зле, причем неизменно побеждает первое.
Коллинз стал основоположником жанра, который затем был
продолжен и развит его не менее славными соотечественниками —
Артуром Конан Дойлом и Агатой Кристи.
АРТУР КОНАН ДОЙЛ
(1859—1930)
Конан Дойл — один из основоположников детектив-
ного жанра, автор и многих исторических и научно-фанта-
стических романов, множества рассказов, повестей, стихов. Он
создал образ сыщика Шерлока Холмса, раскрывающего самые
запутанные преступления благодаря силе своего интеллекта и
неизменно становящегося на защиту обиженных и бедных.
Впервые Шерлок Холмс появляется в «Этюде в багровых то-
нах». Холмс и доктор Ватсон становятся главными героями его
следующих книг: «Приключения Шерлока Холмса», «Собака
Баскервилей», «Возвращение Шерлока Холмса», «Случаи из су-
дебной практики Шерлока Холмса».
Шерлок Холмс, вне всякого сомнения, относится к числу ли-
тературных героев, которых знает почти каждый человек. Один
из биографов Конан Дойла X. Пирсон писал: «В настоящее время
есть только три героя в английской литературе, занимающих та-
кое же место, как Холмс, в умах и речах простых людей с улицы».
Эти три героя — Ромео, Шерлок и Робинзон Крузо. Общеизве-
стен факт, что, когда писатель захотел убить своего героя, поряд-
ком ему надоевшего, читатели буквально завалили его возму-
110
щенными и взволнованными письмами, и Конан Дойлу не остава-
лось ничего другого, как возродить к жизни Холмса.
Конан Дойл создал также талантливые научно-фантастиче-
ские романы, в центре их — необыкновенные открытия ученых.
Всего он написал, кроме произведений о знаменитом детективе,
около семидесяти романов и считал их более серьезными, чем рас-
сказы о Шерлоке Холмсе. Особенно ценил Конан Дойл свои ис-
торические романы («Родни Стоун», «Смерть Артура», «Белый
отряд» и др.).
Родился Конан Дойл в семье ирландского художника, проис-
ходившего из одной из самых родовитых семей Британии. Писать
увлекательные рассказы Артур начал еще в школе, однако после
окончания ее решил посвятить себя не писательскому труду, а
профессии врача. В 1881 году он получает степень бакалавра
медицины и зарабатывает себе на жизнь врачебной практикой.
Но писательский труд постепенно начинает отнимать все больше
и больше времени, да и приносит солидный достаток, так что на-
чиная с 1890 года ( года выхода «Знака четырех») Конан Дойл
полностью посвящает себя литературе.
Многие исследователи творчества Артура Конан Дойла ука-
зывают, что, несмотря на несомненное наличие реального прото-
типа Холмса — Джозефа Белла, в этом герое есть многое и от
самого автора. Недаром в одном из интервью Конан Дойл ска-
зал: «Шерлок Холмс... — это я сам и есть».
Шерлок Холмс — человек богатого воображения, подчиня-
ющегося железной логике, и необычайной наблюдательности.
Это и помогает ему разгадывать тайны запутанных преступле-
ний. Кстати, Конан Дойл и сам однажды доказал, что мастер-
ски владеет методами своего героя. В 1906 году, напечатав в
«Дейли телеграф» несколько статей по делу некоего Джорджа
Эдалжи, писатель добился оправдания незаконно осужденного
человека.
В историю литературы — ив круг юношеского чтения — Ар-
тур Конан Дойл вошел прежде всего как создатель лучших об-
разцов детективного жанра, где он следовал традициям Эдгара
По, развивал их.
Уильям Моррис (1834—1896) — классик английской литера-
туры, известный в России прежде всего как пропагандист социа-
листических идей, имеет к детской и юношеской литературе са-
мое непосредственное отношение. Он является основоположни-
ком жанра «фэнтези», столь популярного в наше время среди
подростков. По словам одного известного английского критика,
«Моррис — самая значительная фигура среди романтиков... —
111
по таланту и интенсивности чувства не уступающий Вальтеру
Скотту».
Моррис был переводчиком, музыкантом, художником, архи-
тектором, поэтом, прозаиком, дизайнером, скульптуром, владель-
цем художественных мастерских, создающих прекрасные копии
образчиков материальной культуры средних веков, знатоком сред-
невековой литературы, собравшим библиотеку редких книг. Он
был восторженным певцом средневековья и блестящим литера-
турным стилизатором.
Год 1888-й очень важен для истории английской литературы,
ибо в этом году выходит в свет роман «Дом сынов Волка», став-
ший первым и едва ли не одним из лучших образчиков нового
жанра, развившегося из стилизации под средневековый рыцар-
ский роман и существующий ныне в виде героической «фэнтези».
Моррис создает в своих произведениях мир нереальный, сказоч-
ный, волшебный. И делает это не ради сопоставления его с «гря-
зью мира современного», не ради критики и просвещения, но ради
эстетического наслаждения своего и читательского.
Романы Морриса восходят к средневековому рыцарскому ро-
ману с его сказочно-фантастическим сюжетом, но речь идет не о
влиянии, а о намеренном подражании этому жанру. Герои его
мифологичны, а историческое в изображении автора органично
сливается с фантастическим. Магия и волшебство пронизывают
ткань произведений, ибо они совершенно обычны для таинствен-
ного мира — авторского мифа — Морриса. Но не стоит воприни-
мать его романы как забаву или искусное подражательство. В кни-
гах Морриса неизменно торжествуют добро, мужество, смелость,
преданность долгу и слову. Для его героев непререкаем кодекс
рыцарской чести и обет служения Прекрасной Даме. Это отно-
сится и ко всему его творчеству, но особенно — к наиболее изве-
стным произведениям: «Воды Дивных Островов», «Дом сынов
Волка», «Сверкающая равнина», «Корни горы»,« Лес за преде-
лами моря».
Романы Морриса трудно поддаются переводам на другие язы-
ки, ибо, создавая новый жанр, писатель применил и совершенно
необычный язык, основанный на языке древних памятников, изо-
билующий устаревшими грамматическими конструкциями и
архаизмами. Можно утвержать, что Моррис является создате-
лем искусственного языка — очень красивого, утонченного и жи-
вописного. Писатель смело экспериментирует с языком, прибе-
гая — одним из первых в истории современной английской лите-
ратуры — к совмещению прозы и стиха. Этот прием применен им,
в частности, в романе «Дом сынов Волка», когда герои в особо
важных для них ситуациях вдруг переходят с прозы на стихи.
112
ГЕРБЕРТ ДЖОРДЖ УЭЛЛС
(1866—1946)
В круг юношеского чтения входят и произведения — преиму-
щественно ранние — знаменитого фантаста Герберта Уэллса.
Уэллс написал более сотни книг—бытовые и фантастические
романы, повести и новеллы, киносценарии и готическая проза,
мемуары и документальная проза.
В своем творчестве Уэллс опирался преимущественно на под-
линные разработки ученых и продолжал традиции критического
реализма, используя жанр научного-фантастического романа для
«прикрытия» критики существующих социальных противоречий.
Уэллса сравнивали со Свифтом, обращавшимся к фантастике в
широком смысле этого слова, чтобы иметь возможность влиять
на жизнь общества.
В свое время Уэллс был столь известен, что современники пред-
почитали называть его просто по инициалам — Г. Дж. Один из
исследователей творчества английского классика заметил: «Он
был самым популярным среди серьезных писателей своего време-
ни и самым серьезным среди популярных».
Уэллс родился в семье садовника, который вскоре стал про-
фессиональным игроком в крикет, затем содержал лавку, но ра-
зорился. В 13 лет Герберту пришлось начать трудовую жизнь.
Тяжелое детство и юность закалили будущего писателя, научили
его пробивать себе дорогу в жизни. Герберт Уэллс был челове-
ком, «сделавшим самого себя», как принято говорить в Англии.
1893 год — начало литературного творчества Уэллса: именно
в это время появляются его первые газетные публикации.
В 1895 году выходит его знаменитая «Машина времени» —
первый научно-фантастический роман, одна из «обязательных»
книг для досуга юного читателя. Затем последовали «Остров док-
тора Моро», «Человек-невидимка», «Когда спящий проснется»,
«Первые люди на Луне», «Пища богов» и многие другие романы.
Сама атмосфера надвигающегося нового века побуждала писа-
теля заглянуть в будущее, проанализировать глубинные процес-
сы, происходящие в обществе, и их возможные последствия для
всего человечества.
Романы Уэллса существенно отличаются от социальных уто-
пий —жанра, который был столь распространен среди английских
.писателей в начале XX века, — прежде всего напряженностью сю-
жета, увлекательной интригой, наличием тайны, а также тем, что в
основу любого романа были положены научные открытия.
Тем не менее сквозь самый невероятный узор фантастического
сюжета в романах Уэллса неизменно просвечивает современ-
113
ность. По сути дела, любой научно-фантастический роман Уэлл-
са смело можно назвать и острой социальной сатирой.
Во многих своих произведениях — и прежде всего в «Челове-
ке-невидимке» — Герберт Уэллс поднимает вопрос о существо-
вании человека талантливого и не похожего на других в среде
мещанской, обывательской. Писатель нисколько не сомневается
в прогрессе науки, но остерегает читателя, напоминая ему, что
косная сила мещанства является реальной угрозой для светлого
будущего человечества.
Сам Уэллс как-то сказал: «Подлинным писателем имеет пра-
во называться только тот, кто в силах научить хоть чему-нибудь
своих современников, кто лучше видит вокруг и больше видит
впереди. Я всегда склонен был думать, что я все-таки таков».
Кажется, что нечего и добавить к этой самооценке писателя.
Ибо Уэллс учил своих читателей быть сильными и мужествен-
ными, добрыми и мечтательными, бороться с несправедливо-
стью, а не пасовать перед нею. Он звал вперед — и прызыв этот
был услашан.
Этель Лилиан Войнич (1864—1960) — представитель англий-
ских писателей, на которых сильное влияние оказали социали-
стические идеи. Ее раннее творчество посвящено теме револю-
ционной борьбы и героического подвига.
Дочь известного математика Джорджа Буля, Этель родилась
в Ирландии. В Берлине получила музыкальное образование. Од-
новременно с занятиями в косерватории Этель Буль посещала
лекции по славянской филологии. В это же время она знакомится
с русскими эмигрантами, дружит с революционером и писателем
С.М. Степняком-Кравчинским.
В результате общения с русскими революционерами Этель от-
правляется в Россию, где проводит два года (1887—1889). Вско-
ре она выходит замуж за польского революционера Войнича и
начинает активно помогать ему в его революционной работе.
Одновременно она переводит на английский язык произведения
Салтыкова-Щедрина, Гоголя, Островского, Гаршина, Степня-
ка-Кравчинского.
Близость Войнич к революционной эмиграции и ее тесные свя-
зи с революционерами многих стран отразились в ее романах
«Овод», «Джек Реймонд», «Прерванная дружба» «Сними обувь
свою» (последние два романа являются продолжением «Овода»),
автобиографическом романе «Оливия Лэтам».
Наиболее известен роман Войнич «Овод», входящий в круг
юношеского чтения. Формально «Овод» — роман исторический,
действие его перенесено в Италию тридцатых—сороковых го-
114
дов. Однако история — лишь фон создания романтического и
героического характера молодого революционера Артура Бер-
тона — Овода. Он действует в неординарных условиях, преодо-
левая все трудности благодаря силе воли и уверенности в истин-
ности собственных идеалов. Путь Овода — это путь отречения от
либерализма и религиозных убеждений, которые, по мнению ав-
тора, несовместимы с революционной борьбой и активными дей-
ствиями на благо человечества. Читателя юного в романе прежде
всего привлекают цельность характера и благородство героя.
Нельзя не отметить и занимательности сюжета, и напряженной
интриги, и атмосферы тайны, окутывающей жизнь Артура, что
тоже не может не увлечь юного читателя.
В поздних романах Войнич, в том числе и в романах, продол-
жающих историю жизни Овода, на первый план выходят нрав-
ственные проблемы, однако и в этих произведениях писательни-
ца остается верной основной теме своего творчества — воинству-
ющему гуманизму.
РАФАЭЛЬ САБАТИНИ
(1875—1950)
Рафаэль Сабатини вошел в английскую литературу как мас-
тер исторической прозы, чьи книги одинаково интересны как
юным, так и взрослым читателям. Творческое наследие писателя
включает в себя около сорока романов, короткие рассказы, пье-
сы, историко-популярные очерки. Критики называют Сабатини
«английским Дюма»: отчасти следуя образцам приключенческо-
го романа XVII—XVIII веков, он возвышается над популярной
исторической беллетристикой благодаря исключительной эруди-
ции, безупречному чувству стиля и тонкой самоиронии, пронизы-
вающей все произведения писателя. Блестящий диалог, изобилу-
ющий афоризмами и парадоксами, заставляет вспомнить о Бер-
нарде Шоу.
Сабатини родился в старинном итальянском городке Ези; воз-
можно, детство, проведенное среди романтических руин средневе-
ковых церквей и дворцов обусловило интерес будущего писателя
к историческому прошлому. Космополит по рождению и воспита-
нию (отец его был итальянец, мать—англичанка; оба—оперные
певцы с мировым именем), Сабатини свободно говорил и писал на
шести языках уже к 18 годам (родным, впрочем, считая англий-
ский); учился в Швейцарии и Португалии, много путешествовал
по Европе и, наконец, обосновался в Англии, в городе Ливерпуль,
где некоторое время работал в издательстве местной газеты.
115
Начало литературной карьере Сабатини положил ряд корот-
ких рассказов, которые, как и у большинства начинающих авто-
ров, то принимались, то отвергались солидными журналами. Пер-
вый роман, «Рыцарь таверны», вышел в свет в 1904 году; за ним
последовали и другие, снискавшие автору умеренную популяр-
ность. С публикацией «Скарамуша» и «Капитана Блада» в двад-
цатых годах в англоговорящих странах начинается «бум Саба-
тини», и читающая публика с энтузиазмом обращается к романам
более ранним, прежде прошедшим незамеченными.
Действие романов Сабатини развивается на фоне историче-
ского прошлого, идет ли речь о политических интригах семей-
ства Борджиа или о событиях Великой французской революции.
«Каролинец» посвящен американской войне за независимость, в
центре «Игрока» — инфляция и финансовая паника во Франции,
последовавшие за смертью Людовика XIV, и легендарная фигу-
ра финансиста Джона Л о, создателя Генерального Банка; из
«Одиссеи капитана Блада» читатель узнает о восстании Монму-
та, из «Ловушки» — о наполеоновских войнах. Несомненной за-
слугой автора являются яркие портреты реальных исторических
лиц — пап, инквизиторов, светских правителей, политиков и во-
енных, населяющих европейскую историю: Людовик XIII в «Ве-
ликолепном Барделисе», Веллингтон в «Ловушке», судья Джеф-
рейс в «Одиссее капитана Блада», Робеспьер, Марат, Демулен и
Дантон в «Скарамуше», Великий Инквизитор в историческом
труде «Торквемада и испанская инквизиция» изображены живо,
убедительно и порою с несколько неожиданной стороны. Позна-
ния автора в области европейской и английской истории отлича-
ются редкой энциклопедичностью.
Мировую известность автору принес «Скарамуш» (1921),
роман «плаща и шпаги» с глубоким психологическим подтекстом.
На фоне бурных событий Великой французской революции раз-
ворачивается непримиримая борьба между молодым республи-
канцем-идеалистом Андре-Луи Моро и жестоким, беспринципным
аристократом маркизом де Латур д’Азиром. Сценическое имя глав-
ного героя, вынесенное в заглавие, удачно характеризует миро-
восприятие Андре-Луи, как, впрочем, и самого автора: «Обо-
стренное чувство смешного и врожденное ощущение того, что
мир безумен». В канву захватывающих приключений вплетает-
ся мотив вины и возмездия. Последствия греха молодости отни-
мают у маркиза де Латур д’Азира все, что составляет смысл его
жизни: Андре-влюбленный одерживает верх в соперничестве за
руку прекрасной Алины, Андре-актер мешает интрижке цинич-
ного аристократа с легкомысленной Клименой, Андре-фехто-
вальщик побеждает врага на дуэли; Андре как представитель
116
республиканской Франции лишает маркиза поместьев, титула и
положения в обществе.
Лучшей книгой Сабатини справедливо считается «Одиссея
капитана Блада» (1922), продолжением которой явились романы
«Хроника капитана Блада» (1931) и «Удачи капитана Блада»
(1936). Первое произведение отличается законченным сюжетом,
два последующих представляют собою пересказ отдельных эпи-
зодов из пиратской карьеры главного героя.
Историческим прототипом Питера Блада, столь полюбив-
шегося читателям, был английский хирург Генри Питман, про-
данный в рабство на Барбадос и впоследствии бежавший с
плантаций. История капитана Блада отчетливо перекликается
и с биографией Генри Моргана, знаменитого флибустьера, так-
же бывшего рабом на Барбадосе, впоследствии посвященного
в рыцари и назначенного вице-губернатором Ямайки. Собы-
тия трилогии разворачиваются на «флибустьерском», то есть
Карибском, море в XVII веке. Изрядно идеализируя «берего-
вое братство», автор создает один из самых обаятельных ро-
мантических образов английской литературы: капитан Блад,
«рыцарь до идиотизма», остается поборником справедливости
на палубе пиратского судна; все поступки его диктуются ко-
дексом чести, столь типичным для героев Сабатини.
С неменьшим успехом Сабатини обращается к истории пират-
ства в романах «Морской ястреб» (1915) и «Черный Лебедь» (1932).
Герои Сабатини на удивление человечны — в отличие от кли-
шированных персонажей приключенческой беллетристики, и в этом
секрет их обаяния. Они допускают ошибки и совершают глупости;
они предстают перед нами как в час триумфа, так и в минуту слабо-
сти. «Скарамуш» Андре-Луи не боится показаться смешным, вый-
дя на сцену в комической роли; однако он же стыдится любого
проявления истинных чувств; Оливер Трессилиан («Морской Яст-
реб») с совершенно мальчишеской бравадой разыгрывает неумо-
лимого мстителя; слова «вор и пират» из уст любимой девушки
лишают самообладания непреклонного капитана Блада.
Не менее привлекательны любимые героини автора — Ара-
белла Бишоп («Одиссея капитана Блада»), Присцилла Харрадин
(«Черный Лебедь»), Алина де Керкадью («Скарамуш»): они не-
посредственны, смелы, решительны, ничуть не похожи на томных
и пассивных героинь приключенческого романа; и в облике их, и
в характере ощущается нечто задорно-мальчишеское. При этом,
подобно прекрасным дамам куртуазного романа, они вознесены
на пьедестал: оказывая неизменно облагораживающий эффект на
своего поклонника — пирата, бунтаря, авантюриста, — они
отнюдь не спешат к нему снизойти. Любовная интрига у Сабати-
117
ни — лишь одна из сюжетных нитей романа и, как правило, от-
нюдь не главная.
В одном из интервью Сабатини утверждал, что любой новел-
лист должен оставаться реалистом; даже вымышленную историю
следует написать так, чтобы читатель не усомнился в ее истинно-
сти. Однако подлинный художник не копирует действительность
рабски, подобно заурядному фотографу, но добивается эффекта
правдоподобия, тщательно отбирая материал и подразумевая
больше, нежели сказано напрямую. Все грязное, жестокое и бе-
зобразное в романах Сабатини остается как бы за кадром, подра-
зумевается согласно требованиям сюжета, но не выносится на
первый план, дабы не шокировать читателя.
Эссе Сабатини «Историческая проза» лишний раз подтверж-
дает, что автор воспринимал труд романиста и историка в рав-
ной степени серьезно. Согласно Сабатини, писатель-историк
обязан изучить описываемый период во всех подробностях, так,
чтобы почувствовать себя в минувшей эпохе как дома. Отсю-
да —три возможных подхода к творчеству. Роман исторический
может касаться «исключительно исторических лиц и событий».
Таков «Королевский любимец» (1930): здесь Сабатини едва ли
выдумал даже второстепенные характеры. Но возможно и «пред-
ставить придуманный сюжет, развивающийся силами придуман-
ных персонажей, но на реальном фоне, с которым персонажи так
или иначе соотносятся». Таков Моро-Скарамуш, изобретение
автора и тем не менее во всем — дитя своей эпохи. Возможно и
«смешивать события реальные с теми, что разумно и логически
домыслены, и персонажей реальных и вымышленных» — этим
методом Сабатини пользовался наиболее часто.
Написанные в XX веке, романы и пьесы Сабатини отличаются
повышенной событийностью и эмоциональной насыщенностью,
воскрешают антураж, нравы и традиционные элементы романти-
ческой литературы XVIII—XIX веков. Желание оживить про-
шлое — не просто воссоздать, но войти в него, оставив настоя-
щее позади, — вот типичная черта романтизма, унаследованная
Сабатини. Согласно критику начала века Льюису Мелвиллу,
«если вы возьмете в руки том мистера Сабатини и отложите его в
сторону, не дочитав, поверьте мне, что тут вина не автора».
* * *
Литературная сказка возникла в Англии в начале XIX века.
Возникла она не сразу и не сама по себе, а выросла, выкрис-
таллизовалась из записей фольклористов в эпоху романтизма,
когда появился пристальный интерес ко всему народному, нацио-
нальному.
118
Отличительной особенностью английской народ-
ной сказки является сближение ее с былинкой. Прежде
всего это сказки об эльфах и феях, характерные для многих обла-
стей Великобритании. Исследователи считают, что эти сказоч-
ные существа пришли в английский фольклор из кельтских пре-
даний и являются своеобразной «помесью» кельтских природных
духов и германских карликов.
Хотя авторская (литературная) сказка возникла в Англии от-
носительно поздно по сравнению с остальными европейскими стра-
нами, интерес к народному творчеству, легендам и сказаниям за-
метен еще в произведениях авторов позднего средневековья —
например, в книгах Томаса Мэлори.
Невозможно, говоря о сказке, не упомянуть и имени великого
Шекспира, знатока английского фольклора. В духе народной
сказочной поэзии написаны им пьесы «Зимняя сказка» и « Буря»,
а в «Сне в летнюю ночь» на сцене появляется король фей Оберон
и эльф-проказник Пак (последний станет главным героем двух
прекрасных сказочных сборников Редьярда Киплинга «Пак с
холмов Пэка» и «Подарки фей»).
Герои сказок и легенд (особенно Робин Гуд) вдохновляли пи-
сателей на создание собственных произведений не только во вре-
мена Шекспира, однако собирать и записывать народные сказки
в Англии стали лишь в конце XIX века. И одними из самых изве-
стных собирателей и издателей сказок были Эндрю Ланг, издав-
ший около десяти сказочных сборников, названия которых соот-
ветствовали цвету их обложки, и Джозеф Джекобс, редактор жур-
нала «Folklore», автор пяти фольклорных собраний. Значитель-
ное место сказка и легенда занимают в творчестве знаменитых
поэтов Р. Саути и У. Теннисона. Несомненно влияние фольклор-
ной традиции и на произведения Вальтера Скотта.
Возникновение же литературной английской сказки связано с
творчеством писателя и ученого Вильяма Роско и писательницы
Кэтрин Дорсет. Роско по праву считается основоположником
анималистической сказки в Англии, а ее тради-
ции продолжили и развили в своем творчестве Роберт Саути, ко-
торый обработал народную сказку о трех медведях, Беатрис Пот-
тер, Хью Лофтинг, Редьярд Киплинг и Кеннет Грэхм.
ДЖОЗЕФ РЕДЬЯРД КИПЛИНГ
(1865—1936)
Киплинг—фигура в английской литературе неоднозначная и
крайне противоречивая. Критики много писали о его стремлении
к идеалам силы, порядка и солдатской доблести. Его идеи были
119
довольно просты и незамысловаты: Британская империя превы-
ше всего, а сами англичане — высшая нация в мире, призваная
просвещать другие народы и заставлять их жить по своим — луч-
шим— законам.
Вот они, Джунглей Законы, запомнить обязан их Волк.
Начало ж и корень и сердце Закона в одном: Послушания долг.
Однако сказки Киплинга — одни из лучших в мире, и дети
совсем не думают об идеях силы и порядка, когда читают «Книги
джунглей», отрывки из которых известны на русском языке под
названием «Маугли».
Киплинг долгое время работал в индийских колониях журна-
листом, прекрасно знал восточный фольклор и воочию видел все
красоты природы Востока, что не могло не найти отражения в его
творчестве.
«Беззаконной кометой», ворвавшейся в английскую литера-
туру, называли Киплинга. И для этого были основания: в эпоху
литературного безвременья, на закате викторианства его произ-
ведения привлекали стройностью и ясностью, силой и мужеством,
жизнестойкостью и здоровым оптимизмом персонажей.
Писателя упрекали—в том числе и Оскар Уайльд — в излиш-
ней грубости и журналистском вульгаризме. Друзья — например,
Генри Джеймс — не принимали его «резких патриотических сти-
хов», считая их слишком назойливыми. Враги просто называли
«литературным хулиганом».
После «прихода» в литературу писателей-авангардистов кни-
ги Киплинга были преданы забвению как никому ненужные тво-
рения мастодонта «стухшей цивилизации» (по образному выра-
жению Эзры Паунда), а в похоронах «забытой знаменитости»
(Т.С. Элиот) в Вестминстерском аббатстве (что само по себе явля-
ется большой честью) не захотел принять участие ни один круп-
ный английский писатель.
Однако «время простило писателя и его взгляды, потому
что он хорошо писал», а полемика вокруг политических взгля-
дов Киплинга лишь вернула ему в наши дни утраченную изве-
стность.
Детям всего мира прекрасно знакомы анималистические сказ-
ки из сборника «Вот так сказки» (или «Просто сказки»), первые
из которых писатель стал создавать, отвечая на бесконечные «от-
куда» и «почему» своей маленькой дочери Эффи. И как бы крити-
ки ни старались найти в них влияние «железного» Киплинга, де-
тям нравятся смешные животные и невероятные приключения,
нравятся ответы на вопросы «Почему у верблюда горб?» и «По-
чему у кита такая большая глотка?».
120
У Киплинга и раньше были детские книги, например «Отваж-
ные капитаны», двухтомная «Книга джунглей», но настоящую
известность ему как детскому писателю принесли именно «Про-
сто сказки». Это не «просто» сказки, а невероятно домашняя кни-
га, написанная любящим отцом для любимого ребенка, и дети не
могут не заметить и не оценить этого.
Тут уместно будет заметить, что Киплинг продолжил тради-
цию детской английской литературы — сам проиллюстрировал
свои сказки и дал пояснения к ним.
Помимо анималистической сказки, Киплинг творил еще и
в жанре сказки фантастической. Он, по сути, был
одним из родоначальников жанра «фэнтези», создав сказочную
эпопею в двух томах — «Пак с холмов Пэка» и «Подарки фей»,
главным героем которой стал шекспировский Пак, рассказыва-
ющий сестре Юне и брату Дану историю Англии и веселящий их
своими проделками и волшебством. Дилогия Киплинга — это
классика жанра «фэнтези» — волшебных историй про эльфов и
духов.
Начинается книга Киплинга с того, что Дан и Юна дают спек-
такль по пьесе «Сон в летнюю ночь», и Дан играет в ней Пака.
Появившийся на поляне Пак собственной персоной посвящает
детей в тайны Холмов и произносит заклинание, передавая им во
владение земли Старой Англии. Именно Пак, как уже было ска-
зано выше, рассказывает маленьким брату и сестре историю Ан-
глии, но рассказывает не сухо, как на уроке в школе, а перенося
их в давно минувшие времена.
Таким образом, дилогия Киплинга может считаться своеоб-
разным учебником по истории, написанным в живой и увлека-
тельной форме, — от каменного века и времен правления римлян
до разгрома Армады и войны с Наполеоном.
Двухтомник состоит из двадцати одной новеллы, ни в одной
из которых нигде конкретно не указывается дата или век. Чита-
тель должен сам догадаться об этом, чему способствуют щедро
рассыпанные по всему тексту книг подсказки.
Иногда Киплинг провоцирует своих читателей, предлагая им
собственный взгляд на развитие истории, как это, например, слу-
чается в новелле о разгроме англосаксов войском Вильгельма
Завоевателя при Гастингсе и смерти последнего англосаксонско-
го короля Гарольда (этой же теме, к слову сказать, посвящен и
знаменитый роман классика английской литературы сэра Эдвар-
да Джорджа Бульвер-Литтона «Г арольд Англосаксонский»). Воп-
реки устойчивой исторической традиции Киплинг берет на себя
смелость утверждать, что король Гарольд не погиб, а пошел бро-
дить по Англии...
121
Почти во всех сказочных сборниках Киплинга текст построен
по следующему принципу: каждую сказку предваряет небольшое
(и лишь изредка — на несколько страниц) стихотворение, кото-
рое и создает «настроение» последующей прозы. Киплинг был не
только прекрасным прозаиком, но и блестящим поэтом. Приве-
дем ниже одно из его стихотворений из дилогии о Паке.
ПЕСЕНКА О ТРЕХ ЧАСТЯХ АНГЛИИ
Все три края страны я люблю круглый год:
Меловые холмы, Уильд, Край Болот.
Что больше из них я люблю всей душой:
Болота, Уильд или Край Меловой?
Мое сердце навеки в распадке том,
Между низкой долиной и стройным холмом.
Ах, желтый хмель, голубой дымок,
Без вас я совсем захиреть бы мог.
Край Болот раскинулся среди полей,
Когда в Англии не было королей.
Равнина Ромни и тростники,
Вы навек спасете меня от тоски.
Южный край, где травы в лугах шелестят,
Колокольчики нежно на овцах звенят,
Фэрл и Датчинг, скользят паруса на воде,
И душе моей лучше не будет нигде.
Анималистическая сказка в английской детской литературе
получила дальнейшее развитие благодаря бессмертному творению
Хью Лофтинга (1886—1947) о докторе Дулитле, известному в рус-
ском переводе под именем доктора Айболита. Сказку эту Лофтинг
сначала написал в письмах домой с фронта в Первую мировую
войну, снабдив их собственными иллюстрациями. Перевел же
ее — в стихах — на русский язык в 1925 году К. Чуковский.
Инженер и архитектор по образованию, Лофтинг создал две
книги о докторе Дулитле, последняя из которых была опублико-
вана уже после смерти автора в 1953 году.
Лофтинг не только сочинил замечательную сказку о живот-
ных, но ввел в нее и элементы веселых перевертышей. Сказка
буквально излучает доброту и веселье, а все потому, что, пребы-
вая на войне, Лофтинг в письмах своим детям не хотел рассказы-
вать им об ужасах войны, а предпочел смешить и радовать их
забавными историями.
122
Фантастическую сказку в английской детской литературе
создали Э. Несбит, Э. Фарджон, Лорд Дансени, Дж.Р.Р. Толкин,
Б. Л. Пикард, Алан Гарнер.
Среди лучших представителей этого жанра нельзя не упомя-
нуть Джорджа Макдональда (1824—1905), англо-шотландского
поэта, проповедника, лектора и автора многочисленных тради-
ционных романов в викторианском стиле, прославившегося и сво-
ими замечательными сказками для детей. Честертон, оценивая
творчество Макдональда, назвал его «одним из трех или четырех
величайших умов XIX века». На русский язык произведения Мак-
дональда почти не переводились, и лишь в последнее время стали
появляться отдельные его сказки в различных антологиях.
Именно сказки и принесли Макдональду посмертную славу.
Это прежде всего сборники «За спиной Северного ветра», «Прин-
цесса и Гоблин» и другие. Впервые в истории английской литера-
турной сказки в произведениях Макдональда становится не ска-
зочный принц, а простой мальчик или юноша из народа. Не менее
популярны сейчас в Англии и его фантастическо-аллигорические
романы «Фантасты» и «Лилит». Макдональда называют осно-
воположником традиции, продолженной уже впоследствии
К.С. Льюисом и Дж.Р.Р. Толкином.
Лорд Дансени (полное имя - Эдвард Джон Моретон Драке
Планкетт Дансени, 1878—1957) — известный на Западе англо-
ирландский писатель, один из основоположников жанра «фэнте-
зи», прозаик, ассеист, драматург, переводчик, блестящий стили-
затор, создатель собственной мифологии.
Жизнь его удивительна и полна приключений. Восемнадца-
тый барон одного из трех древнейших родов Ирландии, участник
бурской и первой мировой войн, азартный охотник, он принимал
активное участие в движении «Ирландского возрождения», ос-
новной целью которого были развитие и подъем ирландской на-
циональной культуры.
Перу Дансени принадлежит ряд пьес, среди них самые извест-
ные — «Враги королевы», «Боги гор» и «Сверкающие врата»,
несколько автобиографий и сборники и романы на мифологиче-
ско-фэнтезийные темы — «Боги Пеганы», «Меч Велларена»,
«Рори и Бран», «Дочь короля Эльфландии» и многие другие.
Почти все произведения Дансени основаны на переработан-
ной мифологии Востока и Европы. В них встречаются как тради-
ционные персонажи сказок и легенд, так и выдуманные самим
автором. Тонкая стилизация подчас заставляет читателя забыть,
что изящные новеллы написаны в начале века.
123
Мир Дансени — это мир воображения, где все возможно и
необъяснимо. Тем не менее герои Дансени всегда стремятся к
добру, и неизменно побеждает зло, иногда ценой собственной
жизни.
Эдит Несбит (1858—1924) вошла в историю детской литера-
туры как автор многочисленных сказок с элементами мифологии,
научной фантастики и детектива. Ее сказки отличаются эпиче-
ским размахом и небольшими размерами, магической властью ге-
роев и реалистичностью и даже некоторой заземленностью от-
дельных сюжетов... Все ее произведения отмечены печатью живо-
го юмора.
Некоторые произведения написаны Несбит в соавторстве с
мужем под псевдонимом Фабиан Блэнд.
Литературный успех писательнице принесли романы о семей-
стве Бастбал, основанные на воспоминаниях о собственном дет-
стве: «Искатели сокровищ», «Примерные дети» и «Новые иска-
телей сокровищ». Несбит считала себя «одной из тех, кому дано
остаться детьми во взрослом мире». Ее произведениям присущи
свежесть и живость непосредственного детского восприятия, яр-
кая образность. Сказки писательницы неизменно имеют хоро-
ший конец, какими бы трагическими ни представлялись судьбы
ее героев.
Повести и рассказы Несбит привлекательны прежде всего для
девочек, ибо речь в них идет о принцессах и принцах. Все они
построены на традиционных сюжетах, самый распространенный
из которых — сватовство к королевской дочке. Но сюжет этот
развивается писательницей каждый раз по-новому—и совершен-
но не предсказуемо.
Критики утверждают, что Несбит удалось создать свой соб-
ственный сказочный мир, во многом похожий на мир Кэролла, в
котором все наоборот. Неслучайны поэтому постоянные отсыл-
ки в тексте — незаметные для непосвященного читателя — к про-
изведениям создателя Алисы. В ее творениях широко применяет-
ся игра слов, «перевертыши», которые часто довольно сложно
(как и сказки Кэролла) перевести на русский язык. Встречаются
в сказках Несбит и аллюзии на произведения других авторов —
например на повести Стивенсона.
Несбит смело вводит в мир своих сказок реалии повседневной
современной ей жизни, умело обыгрывает последние достижения
техники. Тем не менее основным в ее творчестве являются тради-
ционные «волшебные» приемы — это и перелеты в другие миры, и
магическое кольцо, обладающее сверхъестественной силой, и пу-
тешествие в царство мертвых.
124
Элинор Фарджон (1881—1965) — известная детская писатель-
ница и поэтесса, автор многочисленных литературных сказок.
Успех пришел к ней после выхода в свет первой же книги — «Мар-
тин Пиппин в яблоневом саду», в которой проза перемежалась
стихами. Активно используя фольклорные мотивы и народную
поэзию, писательница создала целый ряд книг о Мартине Пиппи-
не и написала пьесу «Хрустальная туфелька» по мотивам сказки
о Золушке, но наибольшую известность приобрел ее сборник ска-
зок «Маленькая книжная комнатка», за которую Фарджон полу-
чила в 1955 году Золотую медаль Х.К. Андерсена.
Столь высокая награда была вручена Фарджон первой из со-
временных детских авторов. Писательница также награждена ме-
далью Карнеги.
Родилась Элинор Фарджон в семье писателя и актрисы, актив-
но поощрявших литературные занятия дочери. Сочинять и читать
девочка начала практически одновременно. Большое влияние
на творчество Фарджон оказали сказки Андерсена, с которыми
она познакомилась в раннем детстве. У ее родителей была пре-
красная библиотека, и Элинор разрешалось брать любые кни-
ги. В весьма преклонном возрасте писательница вспоминала ее
как «пруд радости, из которого можно выуживать все, что душе
угодно».
В сказках Фарджон всегда рассказывает о чем-то удивитель-
ном и необыкновенном, и действие может происходить как в вы-
мышленном королевстве, так и в современном мире. Но даже мир
вымышленный, фантастический, необыкновенный, всегда легко
узнаваем и проектируем на действительную жизнь.
Барбара Леони Пикард (род 1917) продолжает традиции Лорда
Дансени и Дж. Р. Толкина, создавая фантастическую сказку, пост-
роенную на основе мифов и древних преданий. Ее перу принадле-
жит пересказы легенд и эпических песен для детей — «Русалка и
простак», «Фавн и дочь дровосека», «Северные сказания о богах и
героях», «Повести о королях и его рыцарях» и «Одиссея».
Пикард увлекается мифологией и религиоведением, историей
древнего мира и средних веков, что находит яркое отражение в ее
произведениях. Привычные и известные с детства сюжеты легенд
и преданий по новому — и зачастую очень неожиданно — интер-
претируются сказочницей.
Пикард считают классиком современной детской литерату-
рой, а ее пересказы памятников старины и эпических поэм при-
знаются непревзойденными.
На русский язык ее произведения переводились крайне мало,
и лишь в последнее время стали доступны россиянам.
125
Алан Гарнер (род. 1934) — современный английский писатель,
книги которого переведены практически во всех странах Евро-
пы. В его произведениях, как правило, переплетаются две реаль-
ности, два времени — времена давно минувшие, легендарные, и
настоящая реальность. Причем герои и события мира мифологи-
ческого обладают способностью влиять на современность. Ис-
точником вдохновения для Гарнера служат кельтские легенды и
предания о короле Артуре и его рыцарях и древнегерманский эпос.
На русский язык переведены основные произведения писателя, в
том числе — «Волшебный камень Бризингамена» и «Элидор».
Почти все творения писателя отличает слияние сказки и детек-
тива. Одним из лучших романов Алана Гарнера считается «Эли-
дор» (1965), в котором рассказывается о том, как ребятишки Уот-
сон волей случая попадают в иной, фантастический мир и стано-
вятся Хранителями Сокровищ—Меча, Чаши, Копья и Камня. Воз-
вратившись в современную Англию, старшие дети предпочли бы
вычеркнуть происшедшее из памяти, однако судьбы Никол оса, Ро-
ланда и Хелена слишком тесно переплелись с судьбой Элидора...
Английская «абсурдная» сказка имеет свою историю. В 1839
году выходит в свет «Невероятная история о великанах и эль-
фах» Кэтрин Синклер — первая сказка-нонсенс, сказка-нелепи-
ца, сказка-абсурд, жанр которой со временем станет столь попу-
лярен в Англии. В ее сказках возможно все — великан кипятит
котел на Везувии, для того, чтобы нагулять аппетит, совершает
прогулки вокруг земного шара, а чай заваривает в озере.
В 1846 году свою первую (из четырех) «Книгу нелепиц»
(«Книгу нонсенсов») выпустил поэт и художник Эдвард Лир
(1812—1888) — книгу, где все наоборот: стихи, загадки, кар-
тинки и даже музыка. Именно Эдварду Лиру принадлежит честь
создания слова «нонсенс», которое теперь существует во всех
языках мира.
В историю детской мировой литературы Лир вошел и как ро-
доначальник нового стихотворного жанра для детей — лимери-
ка, названного по имени города Лимерика в Ирландии. Лиме-
рик — шуточное стихотворение из пяти строк, где рифмуются
первая, вторая и пятая, третья и четвертая строки, в котором зак-
лючена притча, шутка, небылица. Короче, перед нами — еще один
вариант умной бессмыслицы.
Лучшие циклы стихотворений Лира на русский язык блестяще
переведены С. Маршаком.
Стиль Лира очень изящен и отточен, каждое слово, при всей
своей внешней «никчемности» и «легкости», имеет строго опре-
деленную для всего текста значимость и занимает не случайное,
126
а выверенное до математической точности положение в предло-
жении.
Приведем отрывок из одного из произведений Лира: «...Это
был остров, полностью состоящий из воды и со всех сторон окру-
женный сушей. Остров воды, или, вернее, водяной остров. Мало
того, этот водяной остров, а точнее, островная вода, омывалась
со всех сторон знаменитыми теплыми течениями Гольфстрим и
Чулоксним, и оттого эта островная водянистость, а если быть
совершенно точным, водянистый остров, омываемый сушей, был
необыкновенно прекрасен, и росло на нем дерево одно-единствен-
ное, но зато в целых пять футов, что вполовину больше метра».
ЛЬЮИС КЭРРОЛЛ
(1832—1898)
Особенно известна «абсурдная» сказка стала благодаря про-
фессору Оксфордского университета, специалисту в области ма-
тематической логики и анализа Чарльзу Доджсону, известному
во всем мире как Льюис Кэрролл, сочинившему сказки для своей
любимицы Алисы Лидделл, дочери ректора колледжа, по имени
которой и названы эти книги. Он был блестящим математиком,
работы которого до сих пор поражают парадоксальным ходом
мысли и оригинальностью суждений. Профессор увлекался так-
же фотографией, и сделанные им снимки прочно вошли в анналы
художественной фотографии.
Вошел он навсегда и в историю сказки. С литературной точки
зрения, сказки об Алисе и для Алисы связаны с классической (на-
пример, сказки Андерсена и романтиков) и фольклорной тради-
циями. Однако автору удалось создать собственную форму—ин-
теллектуальной, иронично-пародийной сказки.
«Алиса в Стране Чудес», как, впрочем, и «Алиса в Зазерка-
лье», отличается тем, что абсурд в них часто прикрывает здра-
вый смысл, что под детскими шутками скрывается социальная
сатира, что милые стихи на самом деле — злая пародия. Не слу-
чайно исследователи творчества Кэрролла до сих пор находят в
его сказках признаки каких угодно идей и теорий — от релятивиз-
ма до сюрреализма.
Книги Кэрролла оказались такими «недетскими» еще и пото-
му, что это был единственный способ писать о проблемах, кото-
рых не позволяло коснуться викторианское ханжество. Первым
почувствовал «взрослую направленность» ее иллюстратор Джон
Теннил, опытный политический карикатурист, изобразивший
Алису «недетской девочкой», что не особенно, к слову сказать,
понравилось самому автору.
127
Тем не менее нельзя отрицать необычайную привлекательность
«Алисы» для детей — в первую очередь видящих в этих сказках
волшебные приключения маленькой девочки, с которой происхо-
дят невероятные и увлекательные происшествия. Алиса поистине
бессмертна, и в Ландудно, на берегу Ирландского моря, соору-
жен мемориал в честь нее и Белого Кролика.
Близка к «Алисе» и сказка Уильямса Мейкписа Теккерея
(1811—1863) «Кольцо и роза». Эта единственная сказка неисправи-
мого скептика и весьма ядовитого сатирика представляет собой не
что иное, как ироничную пародию на сказку и рыцарский роман.
Именно с Теккерея и начинается устойчивая английская тра-
диция, когда сами авторы и иллюстрируют собственные произве-
дения. Однако в случае с «Кольцом и розой» писатель сначала
нарисовал свою сказку, а затем уже облек ее в слова.
Существенным отличием сказки Теккерея от дилогии Кэррол-
ла является то, что Теккерей вещественный мир оставляет непри-
косновенным, в то время как Кэрролл все ставит с ног на головы,
переносясь в мир неудержимой фантазии. Недаром Честертон за-
метил, что в мире Кэрролла спокойный и логичный английский
ум ощущает себя на каникулах. Вот стихи из «Алисы» в переводе
Т. Щепкиной-Куперник:
Сияло солнце в небесах
И весело светило
Изо всех сил свой лучший блеск
На волны наводило:
И странность заключалась в том,
Что это ночью было.
Надувшись на него, луна
С досадою глядела,
Решив, что солнце по ночам
Могло б ложиться смело.
— Вот наглость, — думала она, —
Так портить мне все дело.
Был сух на берегу песок,
Мокра вода морская...
Не видно было облаков
На синеве без края.
Не видно было также птиц;
Их улетела стая.
Особое внимание следует обратить и на тот факт, что книге об
Алисе — это первые сказки-сны в Англии. И хотя у нее уже были
128
предшественницы («Щелкунчик» Гофмана и «Черная курица»
Погорельского), сказка-сон стала особенно популярна именно в
Великобритании и считается одной из особенностей английской
детской литературы. Именно к этому виду жанра обращались
Киплинг, Несбит, Льюис и многие другие мастера сказки.
Двойная жизнь — явь и сон — характерна и для повести Сти-
венсона «Странная история доктора Джекиля и мистера Хайда».
Это часто приводит к сравнению художественных миров Кэррол-
ла и Стивенсона, однако при всей своей внешней схожести отли-
чаются они друг от друга тем, что произведениям Стивенсона свой-
ственно драматическое напряжение, отсутствующее у Кэрролла:
сны и кошмары у него приобретают качественно иной «оттенок»,
становятся веселыми и добрыми.
Сказкой-абсурдом являются и книги о Мэри ПоппинсПамелы
Трэверс (1902—1997). (Она известна в Англии также как теат-
ральный критик и журналист.) Действительно, разве это не аб-
сурдная ситуация, когда во двор банковского служащего средь
бела дня сваливается с неба няня.
Эти произведения представляют собой продолжение традиции
литературной эксцентрики, но писательница стремится показать
мир современной ей Англии со всеми его заботами и проблемами
с точка зрения восприятия ребенком.
Книги Трэверс — а написано их о Мэри Поппинс четыре, по-
следняя из которых «Мэри Поппинс от А до Я» — близки к нраво-
учительным романам с их неизбежным счастливым концом и нра-
воучительным подтекстом. Эта сказка затрагивает еще и пробле-
мы неблагополучия в семье, что характерно для английской
детской литературы еще со времен Диккенса.
Для детской литературы в Англии вообще и сказки в частно-
сти характерно внимание к ней «взрослых» писателей, классиков
английской литературы.
ОСКАР УАЙЛЬД
(1856—1900)
Тесно связано с литературной сказкой имя Оскара Флингала
О’Флайэрти Уиллиса Уайльда, поэта, романиста, всемирную из-
вестность которому принесли именно сказки.
Сын преуспевающего врача, чрезмерно эксцентричного даже
на вкус своих соотечественников, и поэтессы, державшей изыс-
канный литературный салон, он получил прекрасное образова-
ние в Оксфорде, занимал блестящее положение в обществе, но
5 Н. В. Будур и др.
129
после скандального процесса и тюремного заключения был вы-
нужден уехать из Англии во Францию, где жил под именем Себа-
стьяна Мельмота (несомненно взятыми под влиянием любимого
романа Ч. Метьюрина «Мельмот Скиталец») и где вскоре умер.
Многие из сказок были созданы им первоначально «в устной
традиции» — писатель рассказывал их на ночь своим сыновьям.
Однако большинство сказок вряд ли можно—как и «Алису» Кэр-
ролла — назвать детскими: они отмечены явными чертами ду-
шевного надлома, пессимизма, а порой их дидактизм, назидатель-
ность адресованы скорее взрослым.
Уайльд—одна из самых трагических фигур английской лите-
ратуры конца XIX — начала XX веков. Культ красоты и искусст-
ва ради искусства был его творческим кредо. Он видел для себя
единственный способ выжить в буржуазном мире, противопоста-
вив его приземленное™ мир красивой выдумки.
Писатель умело пользуется языковыми средствами, добива-
ясь необыкновенного изящества формы и полной гармонии сло-
ва, ритма и смысла. Его сказки изысканны и утонченньг, волшеб-
ны и хрупки и, несмотря на звучание в них нот разочарованности
и тоски, исполнены света подлинной поэзии. А своей простой и
определенной моралью они близки к сказкам Андерсена.
Полна трагизма сказка «День рождения инфанты» — самой
«историчной» из написанных Уайльдом. В ней рассказывается
о мрачных временах инквизиции в Испании, жестоких аутода-
фе, интригах и заговорах мадридского двора. Критики отмеча-
ют, что в этом произведении - отражение судьбы самого писате-
ля: как и несчастному карлику в сказке, который жил в радости
и неведении о собственном уродстве в лесах, общество откры-
вает ему глаза на его «непохожесть» и делает это довольно
жестоко.
В круг детского и юношеского чтения входит и чудесная шут-
ка-пародия «Кентервильское привидение», остроумие которой не
может оставить равнодушными ни детей, ни взрослых. Несчаст-
ное приведение борется за свои права с семейством здравомысля-
щих американских миллионеров, никак не желающих поверить в
существование таинственных и могущественных сил и желающих
избавиться от несмываемых пятен крови на дорогом ковре при
помощи различных чистящих средств...
Уайльд написал ряд блестящих комедий и драм, довольно боль-
шое количество эссе, посвященных, в первую очередь, пробле-
мам эстетизма, а также роман «Портрет Дориана Грея», в кото-
ром писатель ставит вопрос о жизненных ценностях и истинном
смысле существования, и о цене, которую следует заплатить за
исполнение своих призрачных желаний.
130
Не удержался от «соблазна» создания сказки и другой клас-
сик английской литературы - Вильям Сомерсет Моэм (1874—
1965), писатель-реалист, драматург, новеллист и критик. Широ-
кому читателю хорошо известны романы «Бремя страстей чело-
веческих», «Луна и грош», «Театр», но мало кто знает, что ему
принадлежит и прелестная сказка «Принцесса Сентябрь», отме-
ченная прекрасным чувством юмора, свойственного этому писа-
телю. Сомерсет Моэм - мастер короткого рассказа, многие из его
произведений этого жанра считаются непревзойденными образ-
чиками английской прозы (характерным примером является и его
сказка). Именно в них его искусство рассказчика проявилось в
полной мере; совершенство формы, основываясь на принципах
простоты и благозвучия, сочетается с мягкой иронией и ненавяз-
чивой назидательностью.
Продолжая традиции английских писателей создавать сказки
для своих детей, Кеннет Грэхм—респектабельный служащий бан-
ка — написал в письмах к сыну Алистеру и создал в устных расска-
зах историю об обитателях Речного Берега: романтике дядюшке
Рэте, сумасшедшем автомобилисте Тоуде, застенчивом Кроте...
Повесть «Ветер в ивах», в отличие от первых детских сборни-
ков — «Золотой век» и «Дни грез», Грэхмом к печати не предназ-
началась и была отдана им после долгих уговоров настойчивому
американскому издателю, который ее так и не издал, а появилась
она в Англии лишь в 1908 году и долгое время не пользовалась
особенным успехом, хотя критики отмечали, что при всей внеш-
ней фрагментарности «Ветра в ивах» — а состоит повесть из 12
самостоятельных эпизодов — произведение это очень цельно и
логично.
А «Золотой век» и «Дни грез» привлекли читателя живыми и
яркими образами, игрой детской фантазии, противопоставленной
скучному миру привыкших ничему не удивляться взрослых. Эта
дилогия принесла Грэхму заслуженную славу, вызвав восторжен-
ные отклики критиков Англии и США.
Успех же к «Ветру в ивах» пришел тогда, когда в 1929 году,
повесть переделал в пьесу А. А. Милн. С тех пор она не сходит с
подмостков всех театров мира.
Знаменитый создатель Винни-Пуха А. А. Милн первым заме-
тил и оценил эту прекрасную книгу. Он писал в эссе, посвящен-
ном Кеннету Грэхму: «Из года в год я все толковал об этой книге,
цитировал ее, рекомендовал ее всем. Иногда мне начинало ка-
заться, что я сам ее написал». И дальше: «Можно спорить о до-
стоинстве большинства книг, и в споре даже иногда соглашаться
с оппонентом, и даже прийти к заключению, что, может быть, он в
5*
131
конце концов и прав. Но о достоинствах «Ветра в ивах» спорить
не надо. Это книга, необходимая в хозяйстве, домашняя книга.
Книга, которую все в доме любят и все время цитируют, книга,
которую читают вслух гостю и тем самым проверяют, чего он
стоит. И я должен предупредить вас: когда вы приметесь ее чи-
тать, не будьте смешным и не думайте, что вы будете судить мой
вкус или искусство Кеннета Грэхма. Вы будете судить самих себя.
Вы можете оказаться достойными. Я не знаю»
Повесть замечательна еще и тем, что автор умело комбинирует
различные жанры, переходя в каждой главе к новым их разновид-
ностям —пасторальной идиллии, гротескной комедии, философ-
ским размышлениям и фантастическим приключениям. Не вызыва-
ет сомнения и сатирическая направленность глав, посвященных
автомобильным эскападам мистера Тоуда, которые представляют
собой не что иное, как продолжение и развитие традиций плутов-
ского романов XVIII века Филдинга и Смолетта. Силен в повести
и пародийный элемент—например, в главе шестой помпезно-при-
нятый стиль явно неуместен при описании участи Тоуда.
На русский язык «Ветер в ивах» переводили несколько раз.
Перевела ее также И. Токмакова, которая написала в послесло-
вии к одному из изданий повести: «Истинная доброта, светлая
любовь разлиты по всей книге! И ни одного назидания! Ни одного
поучения! Читая сказку «Ветер в ивах», дышишь добротой, как
свежим воздухом, не задумываясь над тем, что он питает тебя
кислородом и что благодаря ему ты живешь».
АЛАН АЛЕКСАНДР МИЛН
(1882—1956)
Он тоже написал специально для своего единственного сына
Кристофера Робина одну из самых популярных во всем мире ска-
зок — сказку о плюшевом медвежонке Винни-Пухе смешном,
наивном и по-детски легкомысленном. «Я, собственно, ничего не
придумывал, — писал сам Милн, — мне оставалось только опи-
сывать», ибо игрушки — и медвежонок, и Ослик, и Пятачок су-
ществовали в действительности — в виде игрушек Кристофера
Робина Милна.
Хотелось бы особо отметить, что писатель, продолжая тради-
ции анималистической сказки, создал свою собственную разно-
видность сказки — о животных игрушечных (в отличие от столь
любимого им Кеннета Грэма, который писал о живых зверях, дей-
ствующих, как люди).
Помимо сказок о Винни-Пухе («Винни-Пух» и «Домик на Вин-
нипуховом перекрестке») перу Милна принадлежат стихотвор-
132
ные сборники «Когда мы были совсем маленькими» и «Теперь
нам уже шесть», а также две сказки на «вольную» тему.
Началась его литературная слава как детского писателя с
«Баллады о королевском бутерброде», знакомой русскому чита-
телю в блестящем переводе С. Маршака:
— Никто, никто, — сказал он
И вылез из кровати,
— Никто, никто, — сказал он,
Спускаясь вниз в халате,
— Никто, никто, — сказал он,
Съезжая по перилам,
— Никто не скажет, будто я
Тиран и сумасброд,
За то, что к чаю я люблю
Хороший бутерброд!
Тем не менее все «безоблачно-веселые» сказки и стихи Милна
не так уж и безоблачны, как кажутся на первый взгляд. Они зак-
лючают в себе, прежде всего, призыв не унывать в послевоенную
эпоху всеобщего уныния и «потерянности».
Отношение самого Милна к своим детским книгам весьма от-
рицательно — ведь они буквально отрезали ему путь обратно —
во «взрослую» литературу. В предисловии к одному из своих де-
тективных романов Милн писал: «Дети оказались для меня су-
щим бедствием».
Тем не менее Милн — автор романов и антивоенных статей,
биографий и коротких рассказов, блестящих эссе. Довольно дол-
гое время он проработал в журнале «Панч» помощником редак-
тора, и известность пришла к нему в первую очередь благодаря
журналисткой работе. Сразу после Первой мировой войны он
приобрел широкую известность и как драматург, создав такие
пьесы, как «Мистер Пим приходит», «Жаб из Жабсфорда»,
«Правда о Блэйдсе».
Родился Милн в семье директора частной школы, в которой
преподавал и Герберт Уэллс. В своей автобиографии он вспоми-
нает, как маленьким мальчиком он принимал участие в издании
школьного журнала. Впоследствии именно Уэллс и ввел молодо-
го Милн в круг литераторов и активно помогал ему утвердиться
на этом поприще.
С самого детства Алан Александр был убежден, что станет
писателем, и прямо заявил об этом отцу, когда тот стал обсуж-
дать с сыном его будущее. Первым опубликованным произведе-
нием Милна была пародия на Шерлока Холмса, в которой автор
одним росчерком пера разделывается с профессором Мориарти:
на вопрос доктора Ватсона о Мориарти Холмс отвечает: «А ни-
кого Мориарти и не было. Так назывался винегрет».
Искрящийся юмор и необыкновенная легкость стиля так и ос-
тались визитной карточкой Милна, о какой бы из сторон его твор-
133
чества ни шла речь - о серьезных его вещах, детективных рома-
нах или чудесных сказках и стихах.
БЕАТРИС ХЕЛЕН ПОТТЕР
(1866—1943)
В сокровищнице английской детской литературы есть и еще
замечательные сказки о животных, принадлежащие перу велико-
лепной писательницы и художнику Беатрис Поттер.
Большинству маленьких читателей она известна как автор книг
о Кролике Питере и его друзьях. Сказки эти написаны для малы-
шей, и почти во всех них действует храбрый и жизнерадостный
зайчонок, всегда находящий выход даже из самых затруднитель-
ных ситуаций.
Животных Беатрис Поттер любила с детства - она выросла в
богатой семье, в окружении гувернанток и множества домашних
зверюшек, среди которых были котята и птицы, лягушка и еж,
крыса и мышки.
Получив первые гонорары за «Питера-кролика» (1901), писа-
тельница смогла купить ферму Хилл Топ, где и написала боль-
шую часть своих знаменитых сказок, не изменив традиции анг-
лийских писателей создавать сказки для собственных детей и де-
тей своих близких. Старший сынишка Энни Мур, ее самой люби-
мой гувернантки, получил, когда был болен, сказку о Питере-
кролике. Он так дорожил письмом Поттер, что согласился рас-
статься с ним лишь по просьбе самой писательницы, когда она
решила переработать сказку и издать ее.
Вдохновленная читательским признанием и настойчивыми
просьбами издателей, писательница продолжила в 1904 году се-
рию сказок о кроличьем семействе. Так на свет появились рас-
сказы о кузене Питера Бенджамине-Бенни и его детях — Флопси-
ных крольчатах.
Почти во всех своих сказках Поттер не позволяет читателям
усомниться в реальности происходящего, какими бы невероятны-
ми ни были чудесные приключения ее героев. Лишь один раз — в
сказке о миссис Тигги-Мигл, прачке-ежихе, — впервые появляет-
ся нотка сомнения в реальностй сказочного мира, но писательни-
ца тут же горячо убеждает читателей в действительности суще-
ствования миссис Ежихи.
Беатрис Поттер была также поэтом и очень любила загады-
вать своим маленьким читателям загадки в стихах. Любой ма-
лыш будет в восторге, если родители прочтут «Рассказ про бель-
чонка по имени Орешкин». Вот отрывок из нее: «Орешкин был
134
исключительно дерзким бельчонком... Вместо того чтобы отве-
сить поклон, он дергался, словно красная ВИШНЯ, на ветке и
распевал:
Эту загадку не знает никто;
Маленький красненький в красном пальто,
С палкой в руке,
С камнем в мешке.
Отгадай — и прибавится
Пенс в кошельке!»
Но сказки Поттер не только занимательны и смешны. Они
еще и учат детей, как правильно вести себя, как важно быть
вежливым и внимательным, добрым и трудолюбивым, помогать
взрослым и слушаться родителей. Примечательно, что все свои
сказки она иллюстрировала сама, создавая нежные акварели в
пастельных тонах, однако очень не любила рисовать человечес-
кие фигуры: на ее рисунках вы нигде не встретите изображения
людей крупным планом.
Иллюстрировал свои сказки и Дональд Биссет (1911—1992),
творения которого родились из передач лондонского телевидения.
Героями его сказок становятся самые неожиданные существа —
чернильное пятно и забытый день рождения, маленький автобус,
который боялся темноты, и английская королева... В его творче-
стве нашли органичное развитие традиции сказки-нонсенса.
ДЖЕЙМС МЭТЬЮ БАРРИ
(1860—1937)
Д.М. Барри, английский драматург и писатель, родился в
городке Кирримьюир (Шотландия), образование получил в
Эдинбургском университете, сотрудничал в «Ноттингэм Джор-
нел», в 1885 году переехал в Лондон и целиком посвятил себя
литературному творчеству. Барри принадлежал к так называе-
мой школе Кайлиард, или «капустной школе» (Kailyard означает
«капуста»), группе шотландских писателей, изображающих жизнь
шотландского провинциального городка в сентиментально-ро-
мантическом ключе. При жизни прославился как автор сентимен-
тальных комедий («Кволити-стрит», «Элис-домоседка», «То, что
знает каждая женщина» и других), а также одноактных пье.
В лучшей своей драме «Мэри-Роз» (1920) Барри переосмысли-
вает старинные предания о смертных, проведших годы в волшеб-
ной стране, не замечая хода времени. Пьеса, как подчеркивал
135
Дж. Р.Р. Толкин, антропоцентрична: это история о человеческом
страдании и о жестокости. Волшебный мир, не поддающийся ни
обузданию, ни рациональному объяснению, присутствует в пьесе
незримо, давая о себе знать только по влиянию, оказываемому на
действующих лиц. Несмотря на благополучный конец, пьеса глу-
боко трагична: слишком сильны в ней мотивы неприкаянности,
одиночества, затерянности человека в мире. Как и персонажи
древних преданий, Мэри-Роз, возвратившись к людям, оказыва-
ется чужда и тому, и этому миру. Для героини в качестве спаси-
тельной воскрешающей силы выступает материнская любовь,
однако подтекст остается: все преходяще, привычка и устоявший-
ся уклад в итоге оказываются сильнее самых искренних привя-
занностей. Вспоминая пропавшую дочь, отец Мэри-Роз мучитель-
но размышляет про себя: «Полагаю, что любой, кто вернулся бы
спустя двадцать пять лет... как бы их ни любили... скорее всего...
ну... знали бы мы, о чем сними говорить?» И, убеждаясь, что чудо
все-таки произошло, в отчаянии восклицает: «Выдумаете, ей сле-
довало возвращаться?»
Элементы фантазии, мотивы несбывшихся надежд и иллюзор-
ности бытия Барри искусно использует и в других своих пьесах.
Творческое наследие Барри, помимо пьес, включает романы
«Маленький священник» (1889), «Маргарет Огилви» (1896), пред-
ставляющий собою идеализированный портрет матери писателя;
«Сентиментальный Томми» (1896) и «Томми и Гризель» (1900),
где впервые возникают отголоски «Питера Пэна»; «Маленькая
белая птичка» (1902).
Вся проза Барри автобиографична. Стремление изображать
реальных людей и реальные события под маской художественно-
го вымысла достигает в творчестве Барри таких масштабов, что
порою дает повод критикам несправедливо упрекать автора в
излишней сентиментальности и «приторности».
Роль Барри в истории детской литературы суммируется одним
именем: Питер Пэн. Мальчуган, упрямо не желающий взрослеть,
известен во всем мире; увековеченный в бесчисленных театраль-
ных и кинопостановках, Питер Пэн дал свое имя предметам и
явлениям самым разнородным — от арахисового масла до психи-
ческого расстройства.
«Питер Пэн», любимая во всем мире детская книга, основана
на историях, рассказанных Барри пятерым сыновьям своих дру-
зей — Артура и Сильвии Льюэллин Дэвис. Собственно говоря,
придуман был Питер Пэн для старших мальчиков, Джорджа и
Джека, в то время как младший — Питер, был еще младенцем.
Барри забавлял своих юных приятелей выдумками о том, что
Питер умеет летать: писатель уверял, что дети в прошлом были
136
птицами. Так родилась пьеса о Питере Пэне, малыше, который,
позабыв, что он не птица, упорхнул в окно.
Первый же театральный режиссер, которому была показана
пьеса, счел автора сумасшедшим. Но вскоре видный продюсер
Чарльз Фроман сумел оценить «Питера Пэна» по достоинству: он
пришел в восторг от необычной сказки и решил одновременно по-
ставить ее в Нью-Йорке и в Лондоне. Оба спектакля имели гранди-
озный успех; в англоговорящих странах «Питер Пэн» вошел в тра-
диционный рождественский репертуар. Вслед за постановкой 1904
года последовала повесть «Питер Пэн в Кенсингтонских садах»
(1906) — главы из «Маленькой белой птички», изданные в виде
отдельной книги. Роман «Питер и Венди» увидел свет в 1910 году.
Тем временем пьеса подвергалась многочисленным переработкам
и переписывалась для каждого театрального сезона: биографы
Барри насчитывают более двадцати вариантов.
В повести Барри заметно влияние «абсурдной логики» Льюи-
са Кэрролла, в то время как необитаемый остров стал данью ку-
мирам детства — Д. Дефо, Р.Л. Стивенсону и Ф. Марриэту. Си-
лен элемент литературной пародии: в образе капитана Крюка
автор обыгрывает идеал традиционного байронического героя.
Явственно ощущаются и автобиографические мотивы. Старший
брат Джеймса, Дэвид, трагически погиб в детстве. В воспомина-
ниях матери и Джеймса Дэвид навсегда остался тринадцатилет-
ним золотоволосым мальчуганом: образ детства, навечно «зас-
тывшего» во времени, запечатлелся в воображении Барри и на-
шел отражение в «Питере Пэне» и других произведениях писате-
ля. Любимый сенбернар Портос, фигурирующий также в романе
«Маленькая белая птичка», стал прототипом заботливой Нэны,
четвероногой няни семейства Дарлингов.
По мере того как повествование движется к концу, усилива-
ются ностальгические ноты, навеянные автору одиночеством,
горечью неудачного брака и несбывшегося отцовства. Венди,
Майкл и Джон причастны к миру Небывалому, поскольку этот
мир живет в их воображении и в снах. Питер чужд уютному до-
машнему мирку: как и его создатель, он вынужден «смотреть
сквозь оконное стекло на единственную радость, которая для него
запретна», — на счастливую семейную идиллию, из-за оконной
решетки.
Противопоставление Питер—капитан Крюк—это не только
соперничество благородного героя и архизлодея приключенче-
ского романа. Крюк, выпускник привилегированной закрытой
школы, поборник «хорошего тона», становится символом взрос-
лого, рассудочного мира, противопоставленного задорной не-
предсказуемости детства. Однако Барри далек от идеализации:
137
он видит и другие стороны детства — неосознанный эгоизм и со-
средоточенность на самом себе, оборачивающиеся бездумной бес-
сердечностью. Питер настолько поглощен собственными интере-
сами, что патологически не способен к постоянным привязаннос-
тям, если они выходят за пределы сиюминутного сюжетного пост-
роения. Он — воплощение «игрового» начала: игра, сделавшись
самодостаточной, целиком и полностью подменила для него жизнь,
и в этом — его счастье и его трагедия.
Ошеломляющий успех «Питера Пэна» объясняется еще и вве-
дением в сказку пиратов и краснокожих индейцев, что было со-
вершенно новым для сказочной литературы. В центре Лондона
даже воздвигнут памятник Питеру Пэну, который живет на сво-
ем чудесном острове Нетинебудет и к которому улетают поиг-
рать дети...
КЛАЙВ СТЕЙПЛЗ ЛЬЮИС
(1898—1963)
Выдающийся писатель и литературный критик, К.С. Льюис
родился в городе Белфасте в семье стряпчего, учился в Оксфорд-
ском университете, принимал участие в боевых действиях Пер-
вой мировой войны. По возвращении в Оксфорд на протяжении
почти тридцати лет преподавал английский язык и литературу в
Магдален-колледже, считаясь, по отзывам современников, од-
ним из самых популярных лекторов; затем занял пост профессора
английской литературы средних веков и Возрождения в Кемб-
ридже. Перу Льюиса принадлежат работы по филологии («Алле-
гория любви», «Предисловие к «Потерянному раю»), теологиче-
ские трактаты и художественные произведения: стихи, три рома-
на «космической трилогии», «Письма Баламута». В историю дет-
ской литературы Льюис вошел благодаря «Хроникам Нарнии»
(1950—1956).
Семь «Хроник Нарнии», образующие единый цикл, продол-
жают традицию сказочных притч Джорджа Макдональда, пред-
ставляющих собою сложное сочетание христианского символиз-
.ма и мистики. «Хроники Нарнии» — цикл многоплановый. Заду-
манные как христианские аллегории, они зачастую прочитыва-
ются как захватывающие повести о приключениях отважных и
благородных героев в волшебной стране, причем увлекательная
событийная канва «оживляет» уроки христианского вероучения,
а библейские аллюзии придают, казалось бы, пустячным эпизо-
дам глубокий философский смысл. Первая и последняя хроники
рисуют начало и конец истории Нарнии: в «Племяннике чаро-
138
дея» звучит Песнь Творения, исполненная животворящей, лику-
ющей силы; в «Последней битве» мир, созданный Эсланом, гиб-
нет—для того, чтобы открыться вновь в преображенном, истин-
ном виде для тех, кто навсегда покинул Мир Теней. Смерть у
Льюиса — суть не угроза, но обещание.
По словам исследователя С. Кошелева, «если есть одно сло-
во, которым можно определить Нарнию, это слово — Радость, та
самая Радость, которую Льюис так часто ощущал и о которой
так много думал». Действительно, прочитав повести, вы замети-
те, как много в них празднеств, пиров, плясок, игр. Они радостны
и сами по себе, но, кроме того, как бы означают преддверие неко-
ей великой Радости, которая еще не наступила, но обязательно
наступит. Радостной песней Аслана в «Племяннике чародея»
Нарния началась, радостью же в финале «Последней битвы» и
заканчивается ее история.
ДЖОН РОНАЛЬД РУЭЛ ТОЛКИН
(1892—1973)
Вклад этого крупнейшего филолога, лингвиста и переводчи-
ка в литературу трудно переоценить: определение XX века как
«века Толкина» в сфере литературной жизни не является особен-
ным преувеличением.
Один из наиболее читаемых английских авторов, Толкин полу-
чил образование в Оксфордском университете; участвовал в со-
ставлении Большого Оксфордского словаря английского языка в
качестве помощника лексикографа; преподавал английский, анг-
лосаксонский, а потом занял должность профессора английского
языка и английской литературы в одном из оксфордских коллед-
жей. Переводы Толкина средневековых поэм «Сэр Гавейн и Зеле-
ный Рыцарь» и «Перл» по праву считаются лучшими из всех суще-
ствующих. Лекция Толкина на тему «Беовульф: монстры и крити-
ки», прочитанная перед Британской Академией в 1936 году, стала
знаменательной вехой в истории изучения англосаксонской поэмы.
В жизни Толкина две, казалось бы, несовместимые сферы —
литературное творчество и ученые занятия — нимало не противо-
речат друг другу. Критики единодушно соглашаются в том, что
успех его как писателя многим обязан филологическим познаниям
Толкина-ученого; профессиональное освоение эпических трад иций
прошлого позволило автору создать собственный эпос, эпос нео-
быкновенно правдоподобный, сочетающий в себе убедительность
подлинных древних текстов и выразительную образность и отто-
ченность формы, достигаемые лишь немногими авторами XX века.
139
Художественное наследие Толкина включает в себя много-
плановую, непревзойденную по убедительности и масштабнос-
ти, авторскую мифологию, разработанную в крупнейших произ-
ведениях — «Властелине Колец» и ряде текстов, объединенных
сыном писателя в цикл «Сильмариллион» после смерти автора.
В них писатель поставил целью создать мифологию для Англии —
нечто подобное финскому эпосу «Калевала», но отнюдь не под-
ражание уже готовым образцам, а нечто свойственное только
Англии и не возникшее само собою в ходе истории только по до-
садной случайности.
Сам Толкин охарактеризовал свой замысел так: «Некогда...
я задумал создать цикл более-менее связанных между собою ле-
генд— от преданий глобального, космогонического масштаба
до романтической волшебной сказки; так, чтобы более значитель-
ные основывались на меньших в соприкосновении своем с зем-
лею, а меньшие обретали великолепие на столь величественном
фоне; цикл, который я мог бы посвятить просто стране моей Анг-
лии... Одни легенды я бы представил полностью, в деталях, но
многие наметил бы только схематически. Циклы должны быть
объединены в некое величественное целое — и, однако, остав-
лять место для других умов и рук, для которых орудиями являют-
ся краски, музыка, драма». Эта цитата лучшего всего характери-
зует авторскую мифологию Толкина: монументальный цикл ле-
генд, начиная от мифа о Песне Творения, обретшей видимое бы-
тие, до жизнеописаний отдельных героев мира, называемого Арда.
Литературный успех пришел к Толкину с публикацией дет-
ской книги «Хоббит, или Туда и Обратно». Проверяя экзамена-
ционные эссе, он рассеянно набросал на чистой странице фразу:
«В норе под землей жил себе хоббит», — и решил выяснить, кто
же такие хоббиты: в воображении автора имена и названия все-
гда порождали целую историю. Опубликованная в 1937 году,
сказка разошлась мгновенно, немедленно была переиздана в Аме-
рике и признана газетой «Геральд Трибьюн» лучшей детской кни-
гой сезона. Сезон затянулся — «Хоббит» по-прежнему остается
одной из наиболее любимых и читаемых детских книг. По выходе
ее в свет на автора обрушился поток писем приблизительно сле-
,цующего содержания: «Дорогой мистер Толкин, я только что про-
чел вашу книгу «Хоббит» в одиннадцатый раз и хочу рассказать
вам, что я о ней думаю. Я думаю, что ничего более замечательно-
го я не читал... Если вы написали еще какие-нибудь книги, пожа-
луйста, не сообщите ли вы мне, как они называются? (Джон Бар-
роу, 12 лет)».
Сам по себе «Хоббит» задумывался как развлекательная сказ-
ка: повествуя о комических приключениях респектабельного хоб-
140
бита Бильбо Бэггинса, против воли отправившегося воевать с
драконом, автор не отдавал себе отчета в том, сколь важную роль
хоббитам предстоит сыграть в истории Арды. По словам самого
Толкина, хоббиты, патриархальный маленький народец, — это,
по существу, английские селяне: им недостает воображения, зато
с лихвой отпущено стойкости и мужества. По меткому замеча-
нию английского исследователя Т. Шиппи, Бильбо Бэггинсу от-
ведена роль посредника, медиатора между миром привычным и
миром волшебным, между обыденной современностью и герои-
ческим прошлым; по мере того как авторская мифология набира-
ет силу, такой персонаж отступает на задний план. Бильбо изла-
гает современные взгляды на вещи, не проявляет ни малейшей
тяги к мести либо осознанному героизму; он — воплощение кон-
сервативной благопристойности. Даже изъясняется он канцеля-
ризмами современного бизнесмена. «Я также хотел бы подробнее
услышать о степени риска, о непредвиденных расходах, о том,
сколько времени отводится на все это предприятие, о вознаграж-
дении и прочая, и прочая», — важно заявляет Бильбо перед тем,
как отправиться на приключение.
При этом Бильбо присущи и лучшие черты английского ха-
рактера: он гордится своим героическим предком, великодушен,
щедр и не трус; следовательно, и он вхож в мир героизма и вол-
шебства. Кольцо, найденное им в подземной пещере, становится
связующим звеном, соединяющим комическую авантюру «Хоб-
бита» с величественным эпосом «Властелина Колец».
Непревзойденных высот мастерство Толкина-рассказчика
достигает в «малой прозе». Неизменным успехом среди читате-
лей юных и взрослых пользуется «Фермер Джайлс из Хэма» (1949),
ироничное, комическое повествование о событиях, навеянных
названием «Уормингхолл» (Worminghall означает «чертог змея»),
деревушки к востоку от Оксфорда. Автор откровенно забавляет-
ся, остроумно обыгрывая условности рыцарского романа в «при-
земленной» ситуации: трусливый Джайлс, благодаря типично
фермерской практической сметке, одерживает верх над оказав-
шимся не менее трусливым драконом Хризофилаксом. Комизм
ситуации дополняется пародийностью манеры изложения: подра-
жая языку и стилю средневековых хроник, автор остроумно обыг-
рывает имена, даты, события и этимологии, почерпнутые из ре-
альной истории.
Особое место в творчестве Толкина занимает сказка-аллегория
«Кузнец из Большого Вуттона» (1967), задуманная как предисло-
вие к изданию притчи Джорджа Макдональда «Золоченый ключ».
Это переосмысление сюжета о смертном, побывавшем в Волшеб-
ной Стране, становится не только источником неизбывной тоски,
141
но и высшим благом — как для самого Кузнеца, так и для его
близких. Сила эльфийских чар осеняет колдовским светом привыч-
ный мир—для тех, кто достаточно зорок, чтобы увидеть, и доста-
точно мудр, чтобы поверить. Сам автор называл свое произведе-
ние «историей старика, проникнутой предчувствием утраты». По-
добно Кузнецу, вместе с волшебной звездой получившему право
доступа в страну Фаэри, Толкин в воображении своем всю жизнь
бродил по таинственным землям; и, подобно своему герою, однаж-
ды осознал приближение конца — необходимость передать звезду
в другие руки. «Кузнец из Большого Вуттона»—последнее закон-
ченное произведение, вышедшее из-под пера Толкина.
Начиная с 1920 года, когда старшему сыну писателя, Джону,
исполнилось три года, и на протяжении более двадцати лет та-
ланты Толкина-рассказчика и иллюстратора объединялись в еже-
годном «письме от Деда Мороза»: каждый декабрь дети автора
получали долгожданное послание с Северного Полюса, адресо-
ванное лично им. Письма содержали шутливый отчет о подготов-
ке Деда Мороза к наступающему Рождеству, сопровождающий-
ся забавными картинками и руническими надписями. От письма к
письму разрастается число персонажей: здесь и Белый Медведь,
который в силу собственной бестолковости и неуклюжести по-
стоянно попадает впросак, и эльф Ильберет, прилежный секре-
тарь Деда Мороза, гномы и гоблины, пещерные медведи и снеж-
ные эльфы. Объединенные впоследствии в отдельный сборник,
«Письма Деда Мороза» (1976) продолжают радовать маленьких
читателей. В настоящее время традицию этих писем продолжает
Гэри Ханневелл, издатель толкиновского «Равенхилла»: каждое
Рождество почитатели Толкина получают послание, в точности
стилизованное под подлинные «Письма».
К «Письмам Деда Мороза» примыкает «Мистер Блисс» (1982),
небольшая сказка для самых маленьких о злосчастном владельце
автомобиля, изрядно пострадавшем от своего приобретения.
«Мистер Блисс» отчасти напоминает книжки Беатрис Поттер, где
изящные иллюстрации являются столь же неотъемлемой частью
повествования, как и сам текст.
Благодаря «Хоббиту» Толкин занял почетное место среди дет-
ских писателей, однако значимость его творческого наследия
далеко превосходит рамки чисто детской литературы. По мере
взросления ребенок, воспринимавший чисто событийную канву
толкиновского эпоса, переходит на новую ступень восприятия,
мало-помалу оценивая мастерство мифологических построений и
глубину философского подтекста. От «Хоббита» до «Сильмарил-
лиона» вместе с автором этот путь проходят все новые поколения
читателей.
СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ.
КАНАДА
Детская литература в США и Канаде имеет не столь долгую,
хотя и не менее яркую, историю, как в родственной ей по языку
Англии.
В США детская литература сформировалась во второй поло-
вине XVIII века. Объясняется это историей страны, начавшейся,
собственно, после переселения в XVI веке в Америку европей-
ских колонистов. Хотя и до появления в Америке первых белых
людей там существовала прекрасная и богатая культура корен-
ных индейцев.
Нас в первую очередь интересует их фольклор, основной осо-
бенностью которого является пронизывающее все сказки и леген-
ды ощущение свободы. В центре повествования в них всегда —
герой-индеец или пророк-учитель, который учит индейцев жить в
мире и дружбе, а также разным ремеслам. В Америке есть множе-
ство собраний сказок североамериканских индейцев, выходили
они и на русском языке.
Другой замечательный источник для вдохновения детских пи-
сателей США — фольклор американских негров, которые впер-
вые ступили на землю своей новой и не очень гостеприимной для
них родины в 1619 году в городе Джеймстаун, штат Виргиния.
Первым собирателем сказок американских негров был Джо-
эль Чендлер Харрис (1848—1908), издавший сборник сказок,
известный на русском языке под названием «Как Братец Кро-
лик победил льва». Для всех этих сказок характерен протест
против угнетения и призыв к борьбе за права негров. Как прави-
ло, в сказках действуют герои-животные, и неизменно слабый
Братец Кролик оказывается умнее и благороднее кровожадно-
го и хитрого Братца Лиса.
Заметно в американской детской литературе и влияние евро-
пейского фольклора, ибо переселенцы приезжали в Новый Свет
со всех концов Старого Света. Постепенно из привезенных с
собой песен и сказок Голландии, Англии, Норвегии, Ирландии,
России, Франции, Италии и других европейских стран созда-
вался свой собственный неповторимый фольклор.
143
Историю детской американской литературы обычно начина-
ют с Вашингтона Ирвинга (1783—1859), одного из американ-
ских романтиков, известного прежде всего своими готическими
ироническими историями, составляющими большую часть его
литературного наследства, — и их читают подростки.
Для истории же русской литературы Ирвинг интересен еще и
тем, что Пушкин — об этом писала Анна Ахматова в своей статье
«Последняя сказка Пушкина» — обработал сюжет одной из но-
велл Ирвинга и создал свою «Сказку о золотом петушке».
Особая роль среди американских романтиков и важное место
в истории детской литературы принадлежит Джеймсу Фенимору
Куперу (1789—1851), одному из лучших мастеров приключен-
ческого жанра, книгами которого зачитываются дети всего мира.
Он создал особый вид приключенческого романа—патриоти-
ческий. Это прежде всего «Пионеры» (1823), «Последний из мо-
гикан» (1826), «Прерия» (1827), «Следопыт» (1840), «Зверобой»
(1841) и составляющие пенталогию о Кожаном Чулке. В центре
повествования — проникновение цивилизации в дикую — для
белых людей — и такую прекрасную культуру коренного населе-
ния Америки и постепенное разрушение ее.
Сам писатель говорил: «Если какому-либо произведению,
вышедшему из-под моего пера, суждено пережить себя, то это,
бесспорно, будет серия романов о Кожаном Чулке». Куперу при-
надлежит честь открытия Америки индейцев, дремучих лесов и
бескрайних прерий. Именно так его воспринимали современни-
ки —Лермонтов и Вальтер Скотт, Жорж Санд, Теккерей и Гёте.
Однако Купер не был первым, кто писал о коренном населе-
нии Америки. Впервые к этой теме обратился писатель-романтик
Филипп Френо (1752—1832), который в своих произведениях со-
здал образ неиспорченного цивилизацией белого человека, ввел
в литературное произведение фольклорного героя.
В пенталогии о Кожаном Чулке Купер обратился к раннему
периоду истории Америки — ко времени колонизации будущих
Соединенных Штатов. Главный герой романов — охотник, следо-
пыт, зверолов Натаниэль Бампо. Особенно важны для писателя не
смелость, сноровка и охотничье чутье Натти, а его доброта, пре-
данность, честность, простодушие и прямота. Купер противопос-
тавляет своего героя алчному миру колонизаторов, стремящихся
лишь отхватить себе кусок побольше и пожирнее и совсем не оза-
боченных судьбой коренного населения и проблемами природы.
Писатель утверждает, что в истреблении коренного населе-
ния не было исторической необходимости, как это хотели пред-
ставить колонизаторы. Индейцы просто мешали белым захватить
144
лучшие земли, и самым простым оказалось их уничтожить. Купер
видит в них наследников великой культуры, некогда существо-
вавшей на этом континенте. Дружба Бампо с индейцами — это
идиллическое представление самого писателя о том, как могли
бы сложиться отношения коренного и белого населения Америки.
Джеймс Фенимор Купер считается также основателем тради-
ции американского исторического романа и основоположником
«морского романа» в мировой литературе. После романа «Шпи-
он» (1821) его стали называть американским Вальтером Скот-
том, — он показал, что и в США, стране с не столь долгой истори-
ей, тоже возможен исторический роман, основанный на темах граж-
данской истории.
И «морской» роман как жанр тоже возник в Америке именно в
творчестве Купера. Первым таким был «Лоцман» (1823), произ-
ведение, во многом еще несовершенное. А «Красный корсар»
(1827) уже представляет собой сложившийся тип морского рома-
на. В ткань повествования вводятся корабельная лексика и жар-
гон матросов, богатый материал из морской жизни. Впервые при-
меняется принцип, который затем станет основополагающим для
всей маринистики, —действительность показывается глазами про-
фессионального моряка. Другие известные «морские» романы
Купера — его произведения «Морские львы» и «Два адмирала».
Романтиком, чьи книги тоже читают подростки, был и Эдгар
Алан По (1809—1849), создавший первые образцы детективной
новеллы: «Убийство на улице Морг», «Тайна Мари Роже», «Ук-
раденное письмо». Точный математический анализ и железная
логика приводят героя произведений По к раскрытию преступле-
ний. Именно логика и анализ помогают герою приключенческой
повести «Золотой жук» разгадать загадку капитана Кида и най-
ти закопанные им пиратские сокровища.
Одним из основных достоинств детективных рассказов писа-
теля является то, что в центре его внимания оказывается не пре-
ступление и его раскрытие, а человек, ведущий поиск. Именно
По впервые ввел в детективную литературу постоянного героя —
Дюпена, который расследует преступления, демонстрируя воз-
можности разума и красоту решения логической загадки. Для
всего его творчества характерна мрачная окраска, что особенно
заметно и в наиболее известных его новеллах — «Маска Красной
Смерти», «Падение дома Ашеров», «Колодец и маятник».
Этому автору принадлежит и научно-фантастический роман
«Необыкновенное приключение некоего Ганса Пфалля», в кото-
ром описан полет на Луну, и некоторые другие произведения в
этом же жанре.
145
Жюль Верн и Герберт Уэллс называли Эдгара По своим учи-
телем и ссылались на его произведения, когда говорили о литера-
туре, оказавшей влияние на их творчество. Жюль Верн даже по-
святил памяти По один из своих романов.
Мастером приключенческого жанра был Герман Мелвилл
(1819—1891), написавший ставший всемирно известным роман о
море и охоте на китов «Моби Дик, или Белый Кит». Моби Дик,
которого пытается настичь смелый и мужественный капитан
Ахав, — настоящий романтический герой, олицетворяет собой
стихию моря, грозную и опасную, ее трудно победить даже очень
сильному человеку.
Роман Мелвилла с его прос тавлением лучших человеческих
качеств — мужской дружбы, смелости, преданности — и роман-
тикой моря и приключений имел большое влияние на творчество
Джека Лондона.
Джек Лондон (1876—1916) — один из самых замечательных
мастеров приключенческого жанра, его героями были золотоис-
катели, бродяги, охотники. Он писатель чисто американский,
потому что в его произведениях герои часто стремятся к обрете-
нию богатства и обретают его, но никогда не поступают против
совести и скорее готовы отказаться от денег, чем нарушить ры-
царский кодекс чести.
Да и сам Джек Лондон, благодаря усилиям американских жур-
налистов, превратился в символ «равных возможностей» в США.
Простой парень из рабочих, не получивший университетского
образования, стал известным писателем, добившимся в жизни
всего, о чем только может мечтать человек.
Романы Лондона носят откровенно воспитательный характер,
привлекая подростков своими сильными и волевыми, честными и
открытыми героями, всегда становящимися на защиту справед-
ливости, побеждающими все препятствия на своем пути. Романы
эти учат жизненной стойкости, увлекают романтикой и суровой
поэзией приключений.
В ранних произведениях Джека Лондона центральной стано-
вится тема испытаний, которые должны пройти его герои, чтобы
понять истинные ценности в жизни. Персонажи его книг—не без-
вольные игрушки в руках судьбы, но волевые люди, которые сами
могут решить, как им жить.
Довольно сильна в творчестве Лондона и «зеленая» тема.
Прежде всего это роман «Белый клык». Он был одним из первых
писателей XX века, кто всерьез заговорил об отношениях с бра-
тьями нашими меньшими, о месте человека на земле, о его отно-
146
шениях с матерью природой. Следует заметить, что после таких
произведений писателя отличительной чертой американской дет-
ской литературы стала «экологическая» ориентация. В ней как
ни в одной другой детской литературе в мире представлены пре-
красные произведения о природе.
Так уж повелось традиционно, что в обзор творчества амери-
канских «зеленых» писателей неизменно включают и рассказ об
Э. Сетоне-Томпсоне, англичанине по происхождению, но прожив-
шем большую часть своей жизни в Канаде.
Эрнест Сетон-Томпсон (1860—1946) известен своими книгами
о животных, почти все они проиллюстрированы им самим и по сей
день продолжают издаваться с рисунками автора.
Обычно в рассказе о Сетоне-Томпсоне цитируют его слова
о книге «Дикие животные, как я их знаю»: «Нет сомнения, что
эта книга положила начало новому, реалистическому направ-
лению в литературе о животных. До сих пор были известны толь-
ко басни, сказки о животных и такие рассказы, где животные
разговаривают и ведут себя, словно люди, переодетые в шкуры
зверей».
Таким образом, Сетон-Томпсон сам определил свое место в
истории литературы. Но он не просто описывает животных и их
повадки с научной точки зрения, он еще и восторженно любит
природу, и этой любовью освещены его книги.
Последователями Сетона-Томпсона считают канадцев Джей-
мса Кервуда, Фарли Моуэта и Серую Сову, а также американцев
Вилли Джеймса, Арчи Биндза и Элен Кей.
Джеймс Кервуд (1878—1927), прирожденный охотник и неуто-
мимый путешественник, замечательный натуралист и писатель,
оставил своим читателям прекрасные повести о животных. Во
вступлении к одной из своих книг он писал, что слишком много
в своей жизни убивал животных, и теперь решил загладить свою
вину книгами о природе. Это признание вполне отражает эволю-
цию взглядов писателя.
Книги Кервуда о животных проникнуты любовью к природе и
воспитывают уважение к братьям меньшим у юных читателей. Во
многих произведениях показаны странные—с точки зрения обык-
новенного человека — пары животных. В «Гризли», одном из
лучших романов писателя, это здоровенный медведь-самец и кро-
шечный медвежонок-сирота. Они так трогательно дружат и забо-
тятся друг о друге, что нравственный урок для юного читателя
очевиден —лишь дружба и поддержка в трудную минуту помога-
ют выжить и слабому, и сильному.
147
Кервуд писал: «В жизни диких животных, как и в человече-
ской, есть свой трагизм, свой особый юмор, свой пафос. Есть мно-
жество необыкновенно интересных фактов, реальных событий и
персонажей, написать о которых просто необходимо, и вряд ли
кому-то нужно, чтобы при этом что-то выдумывали».
Повести и романы Кервуда призывают людей остановиться,
прекратить бессмысленный отстрел животных, истощать ресурсы
природы. Ему хочется, чтобы читатель его произведений отправ-
лялся в лес не с ружьем, а с записной книжкой и фотоаппаратом.
Не менее известны в Америке и Канаде и книги Серой Совы —
это псевдоним индейского писателя и охотника Вэша Куоннези-
на, который получил свое прозвище еще в молодые годы за ноч-
ной образ жизни. Прожив тяжелую и полную опасностей и при-
ключений жизнь, Серая Сова увлекательно описал их в своих
произведениях.
В России творчество этого замечательного писателя-натура-
листа стало известно благодаря Михаилу Пришвину, который
очень любил его книги и даже пересказал одну из них.
Много издавалось в России и книг Фарли Моуэта (род. 1921),
этнографа, археолога, прекрасного знатока канадского севера,
истории индейцев и эскимосов. Большая часть книг Моуэта на-
писана об Арктике и ее природе. Бывал Моуэт и в СССР, и в 1970
году даже написал, после своего путешествия в Сибирь, книгу
«Мое открытие Сибири».
Родоначальником же собственно детской литературы, первым
опубликовавшим сборник авторских—литературных — сказок
является Натаниэль Готторн (1804—1864), выпустивший в 1841
году сборник для детей «Дедушкино кресло». Большую часть книг
Готторна составляют изложения мифов и легенд народов всего
мира, иногда не всегда точное, что нисколько не уменьшает их
привлекательности для детей.
Довольно часто и сюжеты писателя оказываются заимство-
ванными из фольклорных источников: снежная девочка играет с
детьми; автор разговаривает со своим двойником в зеркале; в
груди человека поселяется змея. Есть у писателя и откровенно
сказочные произведения, собранные в «Книге чудес».
Во всех произведениях Готторна, в том числе и в его романах,
всегда ощутима назидательность. Для него характерно обраще-
ние к нравственно-этической проблематике. Писатель уповает
на очищающую и спасающую силу Красоты и Любви.
Готторн наряду с Эдгаром По и Вашингтоном Ирвингом счи-
148
тается «отцом» американской новеллы. К числу наиболее извест-
ных относится новелла «Молодой Браун», в которой идет речь о
борьбе с дьяволом, ведьмами и о проклятии, наложенном одной из
них на судью. Эту новеллу сравнивали с новеллой Сервантеса
«Разговор двух собак», откуда, собственно, и был заимствован
сюжет, и с новеллами Гофмана.
Во всем мире известны четырнадцать книг о стране Оз Лима-
на Франка Баума (1856—1919), первые из которых были пере-
сказаны в России А. Волковым («Волшебник Изумрудного го-
рода»).
Эти сказки написаны по всем правилам литературной пове-
сти-перевертыша с элементами пародии и гротеска и представля-
ют собой описания сказочных путешествий по волшебной стра-
не, где все возможно и чудеса случаются на каждом шагу.
Занимательный и стремительно развивающийся сюжет, нео-
жиданность композиционных ходов, искрящийся юмор и добрая
усмешка автора помогают детям легче усвоить нравственные и
этические ценности, научить которым и стремится Баум, —уме-
ние быть добрым и честным, справедливым и милосердным, сме-
лым и мужественным, всегда приходить друзьям на помощь и быть
бескорыстным. И, конечно, эта книга учит добру и вселяет в ра-
нимую детскую душу уверенность, что всегда побеждает добро и
что на помощь всегда придут друзья.
В жанре сказки писал и Эптон Синклер (1878—1968), извест-
ный американский романист и яркий представитель движения
«разгребателей грязи». Его перу принадлежит повесть «Гномо-
биль» — чудесное повествование о поездке девочки в компании
гнома по Америке. На самом же деле — это политическая сатира
на капиталистическую Америку и не менее яркая «экологичес-
кая» сказка, ибо ставит своей целью защиту природы от натиска
промышленности.
Имя Пола Гэлико (1897—1960) известно во всех англоязыч-
ных странах. Он писал сказки, повести и рассказы. Родился Гэли-
ко в Нью-Йорке, долгое время работал журналистом. Писать
книги для детей он начал уже в весьма зрелом возрасте и вскоре
стал знаменит. Во многих его книгах действуют кошки и другие
животные, которых писатель очень любил. Наиболее известные
произведения Гэлико — «Томасина», «Дженни», «Ослиное чудо»,
«Любовь к семи куклам», «Цветы для миссис Харрис» и «Миссис
Харрис едет в Нью-Йорк», а также историческая книга о покро-
вителе Ирландии святом Патрике.
149
Самой большой популярностью пользуется повесть «Томаси-
на» (1957), где речь идет о кошке, обладательнице семи жизней,
которая считает своим долгом оберегать своих хозяев и помогать
им. По «Томасине» был поставлен фильм на студии Диснея, и
главную роль в нем исполняла самая настоящая кошка.
В пятидесятых годах XIX века в США начинает формировать-
ся реалистическое направление в детской литературе, крупней-
шими представителями которого явились Гарриэт Бичер-Стоу,
Мэри Мейпс Додж и Марк Твен.
Гарриэт Бичер-Стоу (1811—1896), впервые попавшая на ра-
бовладельческий Юг во взрослом возрасте, не могла не возму-
титься ужасным положением негров-рабов, и даже сама не раз
помогала им бежать с плантаций.
Не менее действенной помощью им стала и ее нашумевшая
книга «Хижина дяди Тома», в которой рассказана история старо-
го негра и его семьи. Изображая все тяготы и несправедливости
жизни негров-рабов, писательница показывает истоки зарожде-
ния ненависти негров к своим угнетателям.
Ее книга учит добру и воспитывает у подростков умение сопе-
реживать, а также раскрывает глаза юным читателям на расовые
предрассудки. Нельзя не заметить, что Бичер-Стоу возмущается
рабством не по социальным мотивам, а прежде всего из сообра-
жений морали.
Главный герой ее книги — тихий, доброжелательный и, что
очень важно для писательницы, покорный негр дядя Том. Амери-
ка тогда была страной узаконенного рабства, безжалостного уг-
нетения черных белыми. Африканские негры, привезенные рабо-
торговцами в Америку, были куплены белыми плантаторами и не
имели никаких прав и уж тем более привилегий. «Хижина дяди
Тома» написана дочерью, сестрой и женой скромных пасторов,
матерью семерых детей, и ее дядя Том вовсе не думает о борьбе,
он даже помыслить не може'г, что имеет право на малейшее сопро-
тивление. Он во всем следует христианским заповедям, полага-
ясь на Бога и проповедуя любовь к врагам своим.
С самого раннего детства Бичер-Стоу была воспитана в стро-
гих традициях пуританства, и во всех ее произведениях (а их не
так и мало, есть даже продолжение «Хижины дяди Тома» —
«Ключ к хижине дяди Тома») сохраняются две тенденции: склон-
ность к проповедническому морализаторству и интерес к родной
истории. Однако, преодолев свои религиозные убеждения и идеа-
лы, писательница создала яркие, живые образы героев и показа-
ла весь ужас и бесчеловечность рабства. Но есть в романе и обра-
150
зы истинных борцов, которые в итоге и одерживают победу, —
это мятежный Джордж Гаррис и мужественная Элиза.
Роман Гарриэт Бичер-Стоу стоит у истоков традиции, доволь-
но сильной в американской литературе, — исследования проблем
дискриминации негров, которые, к сожалению, не исчезли с отме-
ной рабства законом.
Эта же проблема поднимается и в современной литературе,
например в книге, на нескольких недель ставшей бестселлером
1960 года и получившей Пулитцеровскую премию, — повести
Харпер Ли «Убить пересмешника». Действие в книге происходит
в Алабаме. Отец главной героини, судья Аттикус, борется за спа-
сение жизни негра, которого обвинили, не имея на то никаких
оснований, в изнасиловании белой женщины.
В детских книгах современной Америки черные дети с течени-
ем времени превосходят белых умом и богатством воображения.
Хрестоматийным примером в данном случае является роман Э.Л.
Конигсбург «Мы с Дженифер» (1967), где рассказывается о бе-
лой девочке Элизабет, которая была самым одиноким ребенком
во всех Соединенных Штатах, пока не встретила негритяночку,
ставшую ей другом.
Но вернемся в прошлый век.
Мэри Мейпс Додж (1831—1905) известна одной своей кни-
гой— сентиментальной повестью «Серебряные коньки», где
рассказывается история о хороших детях — брате и сестричке
Хансе и Гретель, оставшихся без отца и вынужденых зарабаты-
вать себе на жизнь. Действие книги происходит не в Америке, а в
Голландии, что придает повести познавательный интерес. Доволь-
но большое место в ней занимает рассказ о путешествии детей на
коньках по городам Голландии.
Точно так же, как и М.М. Додж, к школе сентиментальных
детских писателей принадлежит и Луиза Олкотт (1832—1888),
которую Марк Твен тем не менее гневно называл «нежной реали-
сткой». Ее романы — прежде всего дилогия «Маленькие женщи-
ны» — принадлежат к так называемому чтению для девочек и
отличаются духом мелодраматизма.
МАРК ТВЕН
(1835—1910)
Этот писатель — настоящее его имя Сэмюэль Ленхорн Кле-
менс — хорошо известен и детям, и их родителям. Его книги с
одинаковым удовольствием читают люди всех возрастов.
151
Жизнь самого Марка Твена напоминает приключенческий
роман. В юности он работал лоцманом на Миссисипи, во время
Гражданской войны сражался на стороне конфедератов, а через
месяц вместе с братом отправился в Неваду, где заболел «сереб-
ряной» лихорадкой. В 1862 году в печати появляются его первые
статьи и заметки, и к Твену вскоре приходит известность.
Среди юных читателей наиболее известны два его романа —
«Приключения Тома Сойера» (1876) и «Приключения Гекльбер-
ри Финна» (1884). Первую книгу Марк Твен называл гимном дет-
ству, переложенным прозой, а Джон Голсуорси считал обе книги
«очаровательным эпосом юности».
Прозе Твена вообще свойственны юмор, улыбка, и в «При-
ключениях Тома Сойера» мы находим массу тому подтвержде-
ний. Главный герой книги — смелый, веселый и озорной маль-
чишка — не только играет и шалит. Он протестует против скуч-
ного мира взрослых, их глупых запретов, лицемерия и «лжи во
спасение». Твен не просто создал веселую книгу — он затронул
многие важные вопросы, и не только воспитания детей, но и дру-
гие гражданские проблемы.
Этот роман относится к раннему периоду творчества писателя,
в нем еще закладываются основы того реалистического метода,
который станет основополагающим для зрелого Марка Твена.
В «Приключениях Тома Сойера» очень сильны фольклорный
элемент и стихия гротеска. В этом романе появляются уже и чер-
ты сатиры. Мир маленького городка, описанного Твеном, не толь-
ко уютен, мил и добр, но и коварен, жаден и эгоистичен. Марк
Твен пародирует нравоучительные «воспитательные» романы и
повести для детей с их безжизненными персонажами и надуман-
ными сюжетами.
В «Приключениях Гекльберри Финна» писатель обращается к
более сложным проблемам.
«Вся современная американская литература, — писал Э. Хе-
мингуэй, — вышла из одной книги Марка Твена, из его «Гекль-
берри Финна»... Лучшей книги у нас нет. И ничего равноценного
с тех пор не появилось». Часто «Приключения Гекльберри Фин-
на» считают лишь продолжением «Приключений Тома Сойера»,
однако это не совсем так. Если первая книга — гимн детству, то
«Приключения Гекльберри Финна» — острое критическое произ-
ведение, в котором обличаются рабство и социальная несправед-
ливость. Критики отмечали, что тон романа определяет подспуд-
но звучащая тема взаимоотношений свободного белого мальчи-
ка и беглого раба-негра.
Основным конфликтом в романе становится противоборство
естественной жизни и цивилизации. Гек преступает границы обще-
152
принятой морали, помогая беглецу обрести свободу и жестоко стра-
дая при этом. Он идет наперекор всему обществу, но очень хорошо
отдает себе отчет в собственных поступках в отличие от Тома Сойе-
ра, неутомимого выдумщика и озорника, часто не предвидящего
последствий веселых проделок. Сам Твен писал о Геке в одной из
своих записных книжек: «Доброе сердце и изуродованная совесть
приходят в столкновение, и совесть терпит поражение».
Тем не менее заканчивается роман на мажорной ноте: белый
подросток и беглый раб плывут на плоту по Миссисипи, и образ
могучей реки выступает символом освобождения, символом ве-
личия человеческой души, способной преодолеть все препятствия
и победить жестокости реальной жизни.
Образ честного, умного, смелого и доброго Джима совершен-
но не соответствует образу жалкого, глупого и забитого негра,
который был принят в так называемой плантаторской литерату-
ре. Не случайно, что впервые роман был опубликован не в США,
а в Англии. Книга о Геке неоднократно запрещалась на родине
Твена и изымалась из библиотек.
Однако помимо этой дилогии в круг детского чтения входят
еще два произведения Твена — «Принц и нищий» (1882) и сатири-
ческий роман «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура»
(1889). Последний представляет собой фантастическое приклю-
чение современных писателю людей во времена короля Артура.
При этом было бы неправильно утверждать, что юные читатели
могут увидеть в романе лишь его «приключенческую» сторону и
не задуматься над содержащейся в книге едкой сатирой на суще-
ствовавшие и существующие государственные и политические
устройства.
«Принц и нищий» — роман исторический по своему содержа-
нию, действие в нем происходит в XVI веке, во времена мрачного
средневековья... Книга, обладающая высокой художественной
убедительностью, заключает в себе большой познавательный
потенциал — так много в ней информации. Юный читатель не
только погружается в атмосферу жизни средневековой Англии,
но и узнает о ее реалиях. По своему построению и заложенным в
нем идеям роман этот просветительский и близок к жанру фило-
софской притчи.
Однако в «Янках из Коннектикута» этот просветительский
элемент исчезает, уступая место острой сатире.
«Личные воспоминания о Жанне д’Арк сэра Лиу де Конта, ее
пажа и секретаря» (1896) завершают исторический цикл Твена и
являются последней попыткой писателя изобразить героический
характер. Гибель Жанны, по Твену, совершенно объяснима и
предсказуема. Таким, как опа, —честным, прямым, смелым, вер-
153
ным — в реальной жизни нет места. Жанна обречена из-за люд-
ской корысти и продажности.
Марк Твен в своем творчестве затронул многие проблемы,
которые после него продолжали волновать умы писателей и чи-
тателей. Его уроки бесценны для всей мировой литературы.
Во многом схож с юмором Марка Твена и заразительный смех,
а порой и едкая ирония О. Генри (1862—1910), произведения ко-
торого тоже столь любимы подростками.
Жизнь самого писателя напоминает одну из его новелл. На-
стоящее имя О. Генри — У.С. Поттер. Банковский служащий, он
был обвинен в растрате казенных денег, бежал в Гондурас, но
вернулся домой, когда узнал, что жена его тяжело больна. Буду-
щий писатель был арестован сразу после похорон и посажен в
тюрьму. Именно там, боясь, что его несчастная дочь останется
без подарка на Рождество, он написал свой первый рассказ.
О. Генри стал знаменит сразу же после его выхода в свет.
Хотя очень часто о новеллах О. Генри и его единственном ро-
мане «Короли и капуста» видят лишь занимательный и смешной
сюжет, тем не менее все они повествуют еще и об униженности
маленьких людей, о социальном неравенстве и несправедливо-
сти. Читать его произведения интересно и полезно людям любого
возраста.
Современным Геком Финном окрестили критики Холдена Кол-
филда, героя всемирно известной повести «Над пропастью во ржи»
Джерома Дэвида Сэллинджера (род. 1919).
Сэллинджер — один из самых известных и самых таинствен-
ных из ныне живущих писателей Америки. Все дело в том, что
начиная с конца пятидесятых годов он почти безвыездно живет в
своем доме в Коннектикуте, где в бетонном бункере в саду каж-
дый день по многу часов работает над очередной книгой. Такова
одна из легенд.
В основе повести Сэллинджера «Над пропастью во ржи» —
история нервного срыва подростка, которую читатели США вос-
приняли как иносказательный рассказ о деградации нации. «Все
напоказ, все притворство или подлость», —убежденно говорит
герой повести, рассуждая о мире, в котором живет он сам и окру-
жающие его люди.
Американцы восприняли Холдена как человека, живущего
своими чувствами и эмоциями в мире людей, для которых подоб-
ных эмоций и чувств не существует. Он как бы абстрагируется от
общества и смотрит на происходящее со стороны. Он нисколько
не боится высказывать собственное мнение и тем резко отличает-
154
ся от окружающих. Холден — бунтарь в полном смысле этого
слова, посмевший заявить, что все в государственной и социаль-
ной системе Америки — «липа».
Критики сравнили, как уже было сказано выше, героя Сэллин-
джера с героем Марка Твена, но между этими героями есть важные
отличия. Если Гек, как ни тяжело ему это порой дается, поступает
по совести и вопреки законам общества, то Колфилд сделать этого
не в силах. Он бунтует только на словах и ничем особо не рискует.
Тем не менее в ходе развития сюжета Колфилд меняется, он
идет по пути взросления, старается вглядываться в реальную дей-
ствительность и вместо пустого отрицания начинает понимать
людей и тот мир, в котором они живут, — со всеми его хорошими
и плохими сторонами.
В романе есть стилистические и композиционные особеннос-
ти, которые были восприняты многими современными американ-
скими писателями,—стремительный темп развития действия, вве-
дение большого количества персонажей по ходу его, отсюда —
подвижность сюжета и эпизодическое построение книги. Хроно-
логия повествования все время нарушается, в книге довольно
заметно влияние натурализма, а язык максимально приближен к
юношескому (подростковому) жаргону.
На смену Сэллинджеру в американской литературе пришло
поколение «джинсовых» писателей — представителей поколения
бунтарей-шестидесятников, пишущих «джинсовую» прозу. Од-
ним из самых ярких представителей этого движения является Па-
уль Зиндёль, школьный учитель, получивший в 1968 году Пу-
литцеровскую премию за роман «Опасные игры». Речь в нем идет
о двух подростках, уставших от школы и разочаровавшихся в
своих надеждах. Они бесцельно обзванивают город и случайно
знакомятся со стариком, мистером Гриззатом, который никак не
может смириться со смертью жены, живет в собственном мире грез
и тешится собранием фарфоровых поросят. Подростки начинают
бессмысленную игру со стариком, в результате которой он уми-
рает. Чтобы хоть как-то искупить свою вину, Джон и Лоррейн
решают описать случившееся так, как оно было.
Особенно сильна в романе критика взрослых (в отличие от
Сэллинджера, где родителям худо-бедно, но можно доверять, про-
сто в критической ситуации от них нет никакой помощи). Джон
однажды ночью смотрит на звезды и говорит: «Я бы предпочел
умереть, чем стать таким взрослым, каких я знаю. Не могу по-
нять, как можно жить, когда все смотрят на человека, как на ка-
кого-то урода, лишь потому, что он размышляет о Боге и смерти,
о Смысле существования и Любви». Но тем не менее у Джона и
155
Лоррейн есть надежда на счастливое будущее, и, пройдя через
моральные испытания и нравственное очищение, они вновь воз-
вращаются к нормальной жизни.
В современной Америке выпускается громадное количество
книг. Они стали, по образному выражению одного критика, уже
не просто потоком, а настоящим потопом, обрушивающимся на
головы детей.
Условно их можно разделить на несколько типов: классичес-
кие книги, о которых мы попытались кратко рассказать; литера-
тура о животных и природе; детективы и приключения, написан-
ные специально для детей и подростков; книги в стиле «фэнтези»,
которые очень популярны у юных американцев и не всегда отли-
чаются высоким качеством; научно-популярные книги и энцик-
лопедии (многие из них слишком американизированы) и громад-
ное количество комиксов.
В большинстве дешевых книг в жанре «фэнтези» мир осажда-
ют силы космического зла, с которыми должен справиться герой-
супермен и восстановить тем самым космическое равновесие.
В центр внимания таких книг попадает не сам человек с его непов-
торимым внутренним миром, а макрокосмос. Тем самым на первый
план выдвигается «экшен»—действие, и в итоге на рассуждения
об этических проблемах просто не остается времени. Все куда-то
спешат, кого-то взрывают, спасают, убивают, добивают...
К сожалению, в последние два-три года именно низкопробные
детские книги США и переводились на русский язык.
Особняком стоят книжки издательства Уолта Диснея, но лишь
первые выпущенные им книги считаются классикой тридцатых—
сороковых годов, а вся последующая продукция — чисто ком-
мерческая.
Очень сильна американская фантастика. Лучшие авторы в этом
жанре, которые также входят в круг детского чтения, — это Рэй
Брэдбери, Гарри Гаррисон, Пол Андерсон, Урсула Ле Гуин.
Рэя Дугласа Брэдбери (род. 1920) называют самым выдаю-
щимся из ныне живущих фантастов. Им написано более 800 рома-
нов, повестей, статей, рассказов, пьес, сценариев, стихов, рецен-
зий. Одними из самых ярких детских его впечатлений были книги
Л. Фрэнка Баума «Страна Оз» и новеллы Эдгара По. Первые
пробы пера Брэдбери—готические рассказы-страшилки и страш-
ные истории. С 1942 года он уже целиком отдается писательско-
му труду, зарабатывая им себе на жизнь.
Его романы и рассказы можно по праву называть научно-фан-
тастическими, ибо писатель всегда уделял большое внимание ус-
156
пехам науки и техники. Во всех его произведениях говорится о
конфликте творческого начала и механической тупости и неоду-
хотворенное™. В 1950 году появляются «Марсианские хрони-
ки», а в 1953 году — «451 градус по Фаренгейту», особенно глу-
боко разрабатывающие эту тему. На творчество Брэдбери не-
сомненное влияние оказали романы Эдгара Бэрроуза, создателя
книг о Тарзане и сериала о полете на Марс.
Брэдбери один из самых гуманных фантастов в мире: он неус-
танно пишет о реальной опасности исчезновения всего челове-
ческого в период наступления машин и электроники. И тем не
менее он оптимист, ибо видит реальную сферу применения дости-
жений научно-технического прогресса. Это космос.
В семидесятых годах на весь мир прославилась своей фантас-
тической трилогией Урсула Ле Гуин. Герои ее перемещаются во
времени и пространстве при помощи физических сил, подчинен-
ных белой и черной магии. В первой части трилогии «Волшеб-
ник» рассказывается о Геде, который приезжает в школу вол-
шебников учиться. Прежде всего ему предстоит понять, что сила,
которая ему даруется, должна служить благому делу, а не удов-
летворению собственных страстей и низменных желаний.
Во втором томе трилогии — «Гробнице Атуана» Гед отважи-
вается пробраться в зловещую гробницу Атуана и спасает жрицу,
которую похитили еще в младенчестве. Ей он внушает, что она
рождена не для зла, а для добра и должна нести его людям. В по-
следней части — «Самый далекий берег» речь идет о поездке Геда
вместе с принцем Арреном к самому дальнему берегу—границе с
Землями зла, чтобы испытать отвагу принца и сразиться с соб-
ственными грехами и темными силами.
Фантастика Ле Гуин уходит корнями в книги Толкина и Лью-
иса. В них идет борьба между добром и злом, жизнью и смертью,
тьмой и светом. И спасение можно обрести в знаниях и уверенно-
сти в себе и своих силах. Критика называет романы Ле Гуин ин-
теллектуально-морально-философскими, экзотическими и увле-
кательными, заставляющими подростков задуматься над этиче-
скими вопросами. Ее книги свободны от политических лозунгов
и какого бы то ни было вида пропаганды. Они решают исключи-
тельно нравственные проблемы.
Таковы основные этапы развития детской и юношеской ан-
глоязычной литературы Америки.
СКАНДИНАВИЯ:
ДАНИЯ. НОРВЕГИЯ. ШВЕЦИЯ
Можно смело утверждать, что вся детская — как, впрочем, и
взрослая—литература в Скандинавии выросла из древнеисланд-
ской литературы.
Открытие и заселение Исландии явилось одним из результа-
тов походов викингов. Известный исландский ученый Йоунас
Кристианссон пишет: «На своих быстрых и прочных судах ви-
кинги пересекали моря, как молния обрушивались на острова и
побережье и пытались создать новые государства на западе — в
Шотландии, Ирландии и Англии, на юге — во Франции и на вос-
токе— на Руси.
Но племена, населявшие эти земли, были настолько могуще-
ственны, что немногочисленные группы чужеземцев постепенно
растворились среди местного населения, утратив свои нацио-
нальные черты и язык».
Ученый обращает внимание на то, что викинги могли продер-
жаться лишь на тех землях, которые до их прихода не были засе-
лены, и Исландия осталась единственным государством, создан-
ным в этот период.
История исландской литературы, как, собственно, и история
страны, насчитывает более тысячи лет. Во всем мире известны
сказания о богах и героях, дошедшие до нас благодаря песням
«Старшей Эдды».
«Старшая Эдда» — это сборник мифологических и героиче-
ских песен, сохранившийся в единственном списке — «Королев-
ском кодексе», найденном в Исландии в 1643 году.
Вся древнеисландская поэзия распадается на два вида поэти-
ческого искусства — эддическую поэзию и по-
эзию скальдов, о которой речь пойдет ниже.
Эддическая поэзия отличается тем, что авторство ее аноним-
но, форма относительна проста, а рассказывает она или о богах и
героях либо содержит в себе правила житейской мудрости.
Самой знаменитой песней «Старшей Эдды» считается «Про-
рицание вёльвы», в которой дается картина мира от его сотворе-
158
ния до трагического конца — «гибели богов» — и нового возрож-
дения мира.
Ранняя исландская поэзия тесно связана с языческими верова-
ниями. Многие из древнейших поэм посвящены языческим богам,
а само искусство стихосложения считалось даром верховного бога
Одина.
Есть в «Старшей Эдде» и песни общегерманского происхож-
дения, например песни о Сигурде и Атли. Сказание это южногер-
манского происхождения и наиболее известно по «Песне о Нибе-
лунгах».
Правила поэзии и пересказ древнескандинавской мифологии
содержится в «Младшей Эдде», принадлежащей скальду Снорри
Стурлусону (1178—1241). Скальдическая поэзия, столь похожая
на вязь скандинавской резьбы, не может быть воспринята совре-
менным человеком без специального объяснения.
Именно в изощренной форме и заключался смысл скальдиче-
ской поэзии, ибо форма должна была не обнаруживать смысл, то
есть актуальное настоящее, и так хорошо известное аудитории
скальда, а наоборот, с помощью особых, строго регламентиро-
ванных, приемов скрывать его, ибо только особая вычурность
формы и возможность ее варьирования могли сделать факт про-
стого настоящего предметом поэзии.
Основной заслугой скальдов было то, что они впервые избра-
ли предметом поэзии не эпическое прошлое, а единичный факт
настоящего, часто самый прозаический. Скальдическую поэзию
можно назвать хитросплетением речи, полной условностей и за-
вуалированных намеков, ориентированных на догадливость и
определенный фонд знаний слушателей.
Скальды первыми в истории литературы стали считать себя
непосредственными авторами произведений, хотя их авторство
было направлено лишь на форму, а не на содержание.
Скальдическое искусство исконно было связано с рунической
магией. Не случайно с происхождением и скальдической поэзии, и
рунического искусства в мифах связан именно Один — верховный
бог древних скандинавов. Не раз руны и скальдическое искусство
в древнескандинавской литературе употребляются как синонимы.
Руны — это общий для англосаксов алфавит, которым пользо-
вались и все родственные им племена. Свидетельства подтверж-
дают, что алфавит этот был в ходу повсеместно на всей заселен-
ной ими территории, как в самых отдаленных областях Сканди-
навии, так и в землях, орошаемых водами Дуная и Рейна. Проис-
хождение этой ранней письменности невозможно установить с
точностью; одни говорят о заимствовании из латинского алфави-
159
та, другие ссылаются на греческие источники. В силу широкого
распространения рун среди германских племен можно сделать
предположение, что письмо это существовало с незапамятных
времен, и куда древнее, чем самые ранние скандинавские надпи-
си, которые, по всей вероятности, относятся к III веку нашей эры.
Доказано, что письменность эта использовалась и в IV веке. Руны,
по всей вероятности, изначально вырезались на дереве, причем
полости порою заполнялись красной краской, чтобы сделать зна-
ки более отчетливыми.
Невозможно говорить с уверенностью об исконном предназна-
чении рун. Английский историк литературы А.К. Пауи пишет, что
неизвестно, употреблялись ли они изначально в качестве букв ал-
фавита или в качестве магических знаков, вместилища тайных чар.
Древнейшие образчики литературы германских народов содержат
в себе многочисленные подтверждения магической природы рун;
начиная от «Старшей Эдды» и вплоть до народных песен совре-
менности, — повсюду встречаются свидетельства мистического
влияния рун на судьбы смертных. Руны могли оживлять мертвых,
могли сохранить или отнять жизнь, могли исцелить страждущего
или наслать жестокий недуг; могли вызвать благодатный дождь
или свирепую бурю с градом; могли разбить оковы или, напротив,
сковать надежнее, чем цепи и кандалы; могли сделать воина непо-
бедимым и наделить его меч смертоносной силой; могли отнять рас-
судок или защитить от вероломства коварного друга. Более того,
происхождение рун считалось божественным, поскольку в «Эдде»
говорится, что Один пожертвовал собою ради того, чтобы узнать
об использовании рун и овладеть тайным знанием. Один считался
также величайшим «повелителем рун» древнегерманского мира...
Существовал даже особый жанр скальдической поэзии —
н и д, хулительные стихи, и рассказывали, что когда один скальд
сказал нид, на стенах в зале оружие пришло в движение, многие
присутствующие на пиру были убиты, а ярл — богатый воена-
чальник, против которого был направлен нид, упал без сознания,
у него отгнила борода и половина волос по одну сторону пробо-
ра. Сочинение нидов запрещалось законом, а за заучивание их
взимался штраф.
В основе такой веры лежит убеждение в том, что слово может
оказать магическое действие. Именно поэтому конунги — скан-
динавские короли — всегда платили за хвалебную песню —
драпу, которую сочинял для них скальд. Исландские законы
запрещали также сочинение стихов о женщинах, ибо считалось,
что такие строфы могут подействовать как приворот.
Большинство скальдических стихов дошло до наших дней в
виде вкраплений в саги.
160
Саги — это рассказы о прошлом, которые были записаны в
XIII—XIV веках. Бывают как саги о простых людях, так и саги о
королях. Последние объединены в книге Снорри Стурлусона
«Круг Земной». Эта книга представляет собой «обзор истории»
норвежских королей в хронологическом порядке с мифических
времен до современных автору времен. Каждому королю посвя-
щена отдельная сага.
В России существовало великое множество переложений и пе-
ресказов древнескандинавских мифов. После 1917 года было
опубликовано лишь одно переложение этих мифов для детей, при-
надлежащее Ю. Светланову. Однако недавно на русском языке
появилась прекрасная книга современного датского писателя
Ларса Хенрика Ольсена «Эрик сын человека», представляющее
собой в увлекательной форме написанное путешествие по миру
богов и героев.
В последние годы в литературе для детей всех скандинавских
стран наблюдается своеобразное «мифологическое» Возрожде-
ние, когда писатели пересказывают для юношества сказания
«Старшей» и «Младшей Эдды».
Скандинавская баллада. Отдельные записи баллад сохрани-
лись с XV века, однако систематическое собирательство и за-
пись текстов и мелодий начались в Скандинавии в эпоху роман-
тизма.
В Швеции первые сборники баллад вышли в 1814—1818 го-
дах. Тогда же началось собирание баллад и в Дании, где их было
записано больше всего. Самое знаменитое собрание баллад в 10
томах начали издавать в 1853 году, но закончили этот многотом-
ные лишь в 1943-м.
Древнейшие исландские рукописные сборники баллад отно-
сятся к XVII веку, а изданы они были только в конце XIX века.
Значительно позже стали записываться баллады в Норвегии.
Первым издал «Сборник народных песен и баллад на норвеж-
ском крестьянском языке» в 1840 году Йорген Му. Еще через
несколько лет, в 1858 году, вышло собрание «Норвежских на-
родных баллад» М.Б. Ландстада. Именно из этого сборника впо-
следствии заимствовал тексты и мелодику для своих баллад Эд-
вард Григ.
Знаменитый исследователь скандинавской баллады датчанин
С. Грундтвиг делил их на героические, легендарные, историче-
ские, сказочные и рыцарские. Героическими называют баллады
о древних героях и баллады, построенные на мифологических сю-
жетах. Легендарными — баллады религиозного содержания, ча-
сто о святых. В исторических речь идет о действительно суще-
6 Н. В. Будур и др.
161
ствовавших людях. Среди этих баллад типично шведскими счи-
таются те, где рассказывается о похищении богатой невесты, до-
чери могущественного человека, ибо такие похищения являлись
средством усиления собственного влияния, средством борьбы за
власть.
Однако самыми распространенными в Скандинавии были ры-
царские баллады с условным героем рыцарем и волшебные бал-
лады, или сказочные, связанные со сказкой. Граница между эти-
ми двумя видами баллад довольно расплывчата, ибо герои их
неизбежно встречаются со сверхъестественными существами,
чаще всего — эльфами и троллями.
Тут будет уместно заметить, что очень часто эльфы представ-
ляются современным читателям сказок и баллад в виде воздуш-
ных существ, легких, как перышко, и благожелательно настро-
енных к людям. Однако это представление совершенно не соот-
ветствует скандинавским народным верованиям. Согласно им,
эльфы по внешнему виду ничем не отличаются от людей, но обла-
дают при этом магической силой и бессмертны. Живут они, как
правило, внутри горы.
Эльфы очень музыкальны и любят по ночам водить хороводы
и петь. Нередко они заманивают в свой круг людей и вступают с
ними в любовную связь. Сохранилось и известно из одной балла-
ды («У эльфов») поверье о том, что эльфийская женщина может не
разродиться, если к ней не прикоснется человек. Умеют они при-
готовлять и напиток забвения. Об этом часто рассказывается в
балладах. Довольно много баллад об эльфах, в которых расска-
зывается о внезапной болезни, поразившей молодого человека и
причиной которой оказывается невидимая стрела эльфа. Убий-
ство героя чаще всего объясняется тем, что он раньше любил де-
вушку-эльфа, а потом бросил ее.
В сказочных балладах люди встречаются не только с эль-
фами и троллями, но и с водяными, русалками, привидениями,
карликами, оборотнями и прочими сверхъестественными суще-
ствами.
В волшебных балладах, как правило, довольно ясно видны
сюжеты народных сказок или сказок-быличек. К сказкам-былич-
кам же относятся и те рассказы, которые когда-то представля-
лись правдой, а затем перешли в разряд небылиц.
Эдвард Григ писал, что в скандинавском фольклоре его «по-
ражала сила и точность выражения, способность в немногих сло-
вах сказать многое... В народной песне высказывается внутрен-
няя, духовная жизнь нашего народа». Эти слова Грига можно в
полной мере отнести и к скандинавской балладе.
162
ДАНИЯ
ХАНС КРИСТИАН АНДЕРСЕН
(1805—1875)
На чудесной почве народного творчества в Скандинавии
взросла одна из лучших детских литератур в мире и ассоциирует-
ся она прежде всего с именем датчанина Х.К. Андерсена — пре-
красного сказочника и фольклориста, великолепного рассказчи-
ка и тонкого писателя.
Он родился в маленьком датском городке Оденсе в семье са-
пожника. Детство и юность его прошли в лишениях. Увлекшись
театром, он в 14 лет отправился в Копенгаген и пытался утвер-
диться на сцене. Больше всего это удалось ему в качестве начина-
ющего драматурга. В 1828 он поступил в университет. С начала
тридцатых годов Андерсен — профессиональный писатель. Ему
принадлежит честь создания сказки литературной, авторской.
Именно сказки (всего их 156) составляют большую часть его
творческого наследия, хотя он писал и романы, стихи, пьесы,
путевые очерки, создал стихотворную азбуку.
Андерсен опубликовал четыре сборника сказок — «Сказки,
рассказанные детям», «Новые сказки», «Истории», «Новые сказ-
ки и истории». Каждый из этих сборников представляет собой
законченное целое. В России сказки издавалисьмножество раз в
основном в переводах супружеской пары Анны и Петра Ганзе-
нов, которые в конце прошлого века и открыли для русского чи-
тателя этого замечательного писателя.
В одном из первых изданий Андерсена П. Ганзен писал, что
эти гениальные сказки покорили сердца читателей во всем мире
не только как творения богатой фантазии поэта, но и как изящ-
ные, имеющие благодаря глубине их содержания общечеловече-
ское значение произведения, по праву входящие в сокровищницу
мировой литературы. Считать сказки и рассказы Андерсена ис-
ключительно детским чтением крайне ошибочно, они тем именно
и замечательны, что дают пищу уму, сердцу и воображению чита-
телям всех возрастов. Дети, конечно, главным образом увлекут-
ся самой фабулой, взрослые же поймут и оценят глубину содержа-
ния, так как большинство с виду незатейливых сказок и расска-
зов Андерсена, с их детски наивным тоном и всегда необыкновен-
но простым, близким к разговорной речи, языком, являются тон-
кими сатирами, в которых писатель метко и остроумно осмеивает
разные человеческие слабости.
Сатиры эти были плодом не одних только наблюдений их ав-
тора над родной действительностью, но и впечатлений, вынесен-
6*	163
ных чутким и восприимчивым писателем из его постоянных стран-
ствий по белу свету, — отсюда универсальный характер и значе-
ние этих сатир.
«Во многих семьях, где Андерсен бывал, были маленькие дети,
с которыми он возился. Он рассказывал им разные истории, час-
тью сочиняя их, частью пересказывая старые известные сказки.
Но что бы он ни рассказывал — свои ли, чужие ли, — он расска-
зывал настолько своеобразно и интересно, что дети были в восхи-
щении», — писал Йонас Коддин, хорошо знавший писателя.
Исследователи подчеркивали, что заслугой Андерсена было
сближение мира сказочного и фантастического. В этом полуре-
альном мире и создавался идеал положительного героя, живуще-
го в соответствии с высокими нравственными требованиями са-
мого писателя.
Сам Андерсен был очень недоволен, что его причисляют к чисто
детским писателям, поскольку считал свои сказки адресованными
читателям всех возрастов. Тем не менее дети особенно любят дат-
ского сказочника и с радостью читают его «взрослые» сказки.
Жизнь и творчество Х.К. Андерсена — высокий пример слу-
жения литературе, маленькому читателю. Недаром одна из са-
мых престижных международных премий в области литературы
для детей носит его имя. И его заслуга заключается также в том,
что он ввел в литературу сказки народные, сделал их предметом
интереса и других писателей.
В творчестве Андерсена, по его же собственным словам, сказ-
ка поднимается до уровня подлинной поэзии — королевской до-
чери, завоевывает ее и полкоролевства в придачу. Андерсен не
просто собирал и записывал народные сказки, как это делали
ученые-фольклористы, но перерабатывал ее, подчиняя задачам
собственного творчества и своих литературных взглядов.
В ткань повествования он вводит элементы современной ему
действительности, фигуру автора-рассказчика, литературных пер-
сонажей, бытовые описания и описания природы, большое вни-
мание уделяет миру чувств и переживаний. Почти всем его автор-
ским сказкам характерны социальность и злободневность.
Сказочное творчество Андерсена условно делится на два пе-
риода: ранний — тридцатые—сороковые годы, когда писатель в
основном обрабатывал сказки народные, и этап более зрелого
творчества — сороковые—семидесятые годы, когда он создавал
сказки по им самим выдуманным сюжетам. Эти последние намно-
го длиннее сказок, построенных по мотивам народных, и имеют
собственную творческую историю.
Критики отмечают, что звезда великого сказочника столь вы-
соко взошла на литературном небосклоне и столь ярка, что никто в
164
Дании так и не смог затмить ее сияния. Творчество Андерсена име-
ло громадное значение для развития мировой детской литературы.
НОРВЕГИЯ
ПЕТЕР КРИСТЕН АСБЬЁРНСЕН
(1812—1885)
ЙОРГЕН МУ
(1813—1882)'
Ничто в детстве Петера Асбьёрнсена не указывало на то, что
он станет великим сказочником, классиком норвежской литера-
туры. Он родился в Кристиании, как тогда назывался Осло, в
семье стеклодува. Но об отце Асбьёрнсен почти никогда не вспо-
минал, зато не раз поминал добрым словом мать, которая, по его
словам, в последние года своей жизни была не совсем в себе и
видела странные вещи. Он писал, что мать «видела» подземных
жителей и привидения и рассказывала об этом детям. Так, в один
из вечеров она поведала, что на кладбище ей явился белый при-
зрак. Таким образом, первые загадочные истории маленький Пе-
тер услышал от своей матери, и они произвели на него неизглади-
мое впечатление. Но до издания первой сказки было еще далеко.
Своего брата-сказочника, ибо Асбьёрнсена и Му часто назы-
вают норвежскими братьями Гримм, Петер повстречал еще в 1828
году в школе, и вскоре они, как это делают многие мальчишки,
смешали свою кровь и стали побратимами.
Их дружба не умерла с годами, и результатом ее стал выход
прекрасного собрания народных сказок, которые и по сей день
издаются во всем мире в первоначальном виде. Записывать сказ-
ки, предания, описания игр и народных костюмов побратимы на-
чали каждый сам по себе. Первая запись Асбьёрнсена относится к
1833 году, а Му — к 1834 году. В 1837 году друзья составляют
план первого сборника — по всей вероятности, толчком к этому
послужило собрание сказок братьев Гримм, которое впервые по-
пало в руки Му в 1836 году. Исследователи считают, что идея
записи норвежских сказок принадлежала Му, а Асбьёрнсен на-
стоял на том, чтобы записаны и пересказаны они были в макси-
мальной приближенности к устной народной традиции.
Их работа имела громадное значение еще и для становления
норвежского письменного языка, ибо в то время считалось, что
на норвежском языке можно говорить, но писать нужно на дат-
ском (до 1814 года Норвегия была в унии с Данией). 29 декабря
165
1841 года был знаменательным днем в истории Норвегии — это
день выхода в свет «Норвежских народных сказок, собранных
Асбьёрнсеном и Му».
Что писал Асбьёрнсен и что писал Му?
К счастью, у нас есть точный ответ на этот вопрос. Асбьёрнсе-
ну нравилось записывать и обрабатывать шутливые сказки, а
остальная часть работы ложилась на Му. Когда читаешь сбор-
ник, кажется, что написан он одним человеком, настолько един
стиль. Дело в том, что побратимы читали друг другу рукопись и
редактировали прочитанное.
Однако несомненно, что Асбьёрнсену народные сказки и были
ближе. Известный норвежский ученый, профессор Кнут Местель
пишет: «Асбьёрнсен в большем родстве со сказками, чем Му. Он
легче передает их веселую, детски наивную и завораживающую
интонацию...» Свое наиболее известное произведение Асбьёрнсен
написал самостоятельно. Это «Волшебные сказки», вышедшие в
1848 году. Мольтке Му, сын Йоргена Му и первый профессор-
фольклорист в Норвегии, писал, что «Волшебные сказки» — это
одно из самых замечательных явлений, может быть, даже не самое
важное для дальнейшего самосознания норвежцев, но самое ха-
рактерное. Ни в одном другом произведении нет столь явного от-
ражения действительности, какое есть в «Волшебных сказках».
Именно в этом собрании сказок исследователи творчества
Асбьёрнсена видят самое сильное влияние рассказов его матери и
воспоминаний о детстве близ церковного кладбища.
Собрания сказок Асбьёрнсена и Му — это настоящая сокро-
вищница норвежского фольклора, ибо писатели старательно от-
бирали национальные, самобытные сказки. В них, как в капле
воды, отражается окружающая природа и жизнь Норвегии: леса
и горы, глубоко врезающиеся в сушу фьорды, переливающиеся в
лучах солнца летящие вниз с головокружительной высоты водо-
пады и, конечно, таинственные существа—тролли, хюльдры (гор-
ные ведьмы), ниссе (гномы) и эльфы.
Наиболее частыми персонажами норвежских сказок являются
тролли — обитатели высоких гор. Тролли громадные, ужасные
на вид и отличаются необыкновенной силой. В сказках они быва-
ют трех-, шести- и девятиголовыми (пропорционально числу
«три» — сказочному числу, обладающему магической силой).
Тролли не должны появляться на солнце, ибо первый же солнеч-
ный луч превратит их в камень. Они очень боятся звона церков-
ных колоколов и предметов, изготовленных из стали.
Ниссе живут тоже только в Норвегии и приходятся родствен-
никами нашим домовым и овинникам. Ниссе помогают людям на
хуторе ухаживать за домашними животными и особенно любят
166
лошадей. Ниссе иногда заплетают гриву лошадей в косички, от-
личая таким образом своих любимцев. И горе тому хозяину, кто
расплетет такую косичку или вовсе отрежет ее! Отличительным
знаком ниссе является красная шапочка на голове и тот факт, что
у них по четыре пальца на руках.
Силе же чар хюльдры противостоять не может ни один парень.
Хюльдрами называют красавиц — горных ведьм, наделенных
волшебными знаниями и... коровьим хвостом. У хюльдр часто
рождаются от земных мужчин дети. Не избежал такой участи и
Пер Гюнт, герой знаменитой драмы Хенрика Ибсена, о которой
мы скажем ниже.
Есть в норвежских сказках и свой Иванушка-дурачок — Пер
Аскеладден, что в буквальном переводе означает Пер Золушка,
ибо сидит он у очага и весь измазан в золе. Однако, в соответ-
ствии с законами жанра, Пер совершает невероятные подвиги,
превращаясь из замарашки в героя, — рубит головы троллям и
освобождает принцесс.
Собрание сказок Асбьёрнсена и Му — зто шаг на пути к созда-
нию сказки литературной, авторской. Проблема авторства вряд
ли может обсуждаться в данном случае, однако трудно отрицать
и тот факт, что личность собирателя оказывает большое влияние
на запись и обработку сказки народной. Му утверждал: «Рас-
сказчик (сказитель) находится выше народа, но связан с ним креп-
кими узами». То же можно сказать и об отношениях сказителя и
собирателя фольклора.
Му, который писал о своих взглядах на сказки гораздо боль-
ше Асбьёрнсена, утверждал, что они старались записывать сказ-
ки в их оригинальном виде, без добавок и украшений. Особенно
важно это было сделать именно в сороковые годы XIX века, ког-
да все истинно норвежское считалось недостаточно изящным и
ценным, а в литературе было несомненно заметно влияние дат-
ских, немецких и французских писателей.
Выход собрания сказок Асбьёрнсена и Му вызвал необыкно-
венное оживление среди критиков, которые были шокированы
не столько содержанием, сколько языком и интонациями пове-
ствования, откровенно народными. Но Якоб Гримм, прочитав
сказки, писал, что они — настоящее чудо, пополнение сокро-
вищницы мировой литературы и, кроме того, имеют большое
научное значение.
Однако первым собранием сказок в Норвегии была книга Ан-
дреаса Файе (1802—1869) «Норвежские сказания», вышедшая в
свет в 1833 году. Критик Андерс Кровиг пишет: «Сказания Файе
были первым глашатаем новой эпохи в нашей литературе — не
своим содержанием, но сигналом о том, что наступает... ибо эта
167
книга дала толчок для национального развития литературы, ис-
кусства и науки».
Файе не ездил по стране, собирая и записывая сказки, а полу-
чал их от своих учеников и выискивал в книгах и журналах. Му
и Асбьёрнсен сами проводили собственные изыскания, ездили по
деревням и хуторам, слушали песни и сказания, и в этом заключа-
ется их несомненная заслуга. В 1865 году они решили не зани-
маться больше фольклором, считая, что выполнили свою задачу,
и пошли дальше каждый свои путем.
Йорген Му интересен для истории детской литературы еще и
тем, что был, по сути, первым детским писателем в Норвегии.
Именно ему принадлежит первый прозаический сборник автор-
ских сказок и специально написанные для детей стихотворения.
Материалы фольклорных исследований Асбьёрнсена и Му
оказали несомненное влияние на всю детскую литературу, а не-
которые писатели заимствовали из них сюжеты для своих ориги-
нальных произведений.
Самый яркий пример тому—сказочная пьеса Хенрика Ибсена
(1826—1906), классика норвежской литературы, «Пер Гюнт», в
свою очередь, вдохновившая Эдварда Грига на создание одно-
именной музыкальной сюиты.
В основу стихотворной драмы положена народная сказка о
фантазиях и приключениях крестьянского паренька Пера Гюнта.
В первых трех актах пьеса почти целиком опирается на фольк-
лорные традиции, например, фантастические персонажи горного
короля и злобных троллей, волшебника-пуговичника и гномов.
Однако с четвертого акта начинает преобладать социальная са-
тира, столь характерная для всего творчества Ибсена, этого со-
здателя «театра идей».
В «Пере Гюнте» Ибсен отразил свою собственную, поэти-
ческую Норвегию с ее лесами и горами, троллями и ведьмами, с
ее старинными обычаями и преданиями. Писатель неоднократ-
но подчеркивал, что его драма своими корнями уходит в север-
ный фольклор. В письме к издателю Ибсен пишет: «Если вам
интересно узнать о личности самого героя, то могу сообщить,
что Пер Гюнт существовал. Жил он в Гюдбрандсдалерне, веро-
ятно, в конце XVIII или начале XIX века. Имя его очень попу-
лярно среди тамошнего населения. Но о его подвигах известно
не больше, чем можно прочесть в норвежских сказках Асбьёрн-
сена».
Именно «народной» стороной жизни и заинтересовался Эдвард
Григ, создав, по сути, второго «Пера Гюнта» — музыкального.
Фантастика «Пера Гюнта» — мир троллей и волшебников —
168
воспринята и интерпретирована Григом в духе народной нор-
вежской сказки.
Совершенно особое место в истории норвежской литературы
для детей и юношества занимает «крестьянская» повесть «Суннё-
ве Сульбаккен» Бьёрнстьерне Бьёрнсона (1832—1910), без упо-
минания которой не обходится ни одно исследование по «детско-
му вопросу».
Выход этой повести в 1857 году стал настоящим событием в
культурной жизни Норвегии, так как знаменовал собой начало
нового этапа в развитии норвежской литературы — движения
поэтизации крестьянского быта и жизни в деревне.
«Суннёве Сульбаккен» часто называется «безвозрастной» по-
вестью, ибо в ней нет грани между миром детства и миром взрос-
лых, Бьёрнсон не делает различия между существованием ребен-
ка и взрослого. И поэтому жизнь человека в его представлении не
распадается на две части — детства и взрослости, — они орга-
нично «перерастают» из одного в другое. Для норвежской лите-
ратуры типично такое отношение к ребенку и периодам его взрос-
ления. И ведет свое начало эта традиция от Бьёрнсона.
Поэтизация в повести крестьяского мира приводит к созда-
нию благородных, сильных и цельных характеров, что, в свою
очередь, ведет к сближению повести со сказкой. В «Суннёве Суль-
баккен» очень силен фольклорный элемент. Типизация же героев
напрямую связана с типизацией сказки. Фольклорный элемент и
влияние скандинавских саг проявляются также в четкости ком-
позици, приемах построения сюжета, метафорах и других сред-
ствах образного языка, заимствованных из сказки. Некоторые
сцены повести передаются как бы глазами ребенка; диалоги уп-
рощены для детского воприятия.
В XX веке в Норвегии возникла и творила целая плеяда пре-
красных сказачников. Прежде всего это поэтессы Маргерете
Мюнте и Ингер Хагеруп.
Маргерете Мюнте (1860—1931) известна всем маленьким нор-
вежцам ничуть не меньше, чем их родителям, — все они прекрас-
но знают и распевают ее детские песенки, самая популярная из
которых — «Кукольная мама».
Поэтесса происходила из артистической семьи, была сестрой
известного норвежского художника Герхарда Мюнте и одной из
первых женщин в стране, получивших высшее образование. Она
преподавала детям рисование, но коллеги приходили на ее заня-
тия не только посмотреть, как ученики увлеченно рисуют, но и
169
послушать, как они распевают веселые песенки своей учительни-
цы. Писала она для детей и небольшие пьесы.
Первые книги Мюнте появились в 1905 году и с тех пор пользу-
ются любовью и популярностью у норвежцев. В сборниках песе-
нок для малышей представлены стихи на все случаи жизни: вот
ребенок пошел купаться, вот девочка стирает платья своих куко-
лок, вот малыш учится ходить... Стихи Мюнте учат, как себя
вести, что надо или не надо делать, почему следует слушаться
взрослых, как легко и весело выполнить работу по дому. Песен-
ки окрашены юмором, добры и полны любовью к ребенку.
Самым маленьким, тем, кому всего два или три года, адресо-
ваны и стихи знаменитой Ингер Хагеруп (1906—1985), «взрос-
лой» поэтессы, книги которой переведены на многие языки мира.
Ее стихи предназначаются не только детям, но и их родителям,
они объединяют папу, маму и ребенка в один мир, побуждают к
общению.
Стихи Хагеруп несут на себе отпечаток традиции английской
сказки-нонсенса с ее перевертышами, невероятными ситуациями,
непереводимой игрой слов и искрометным весельем. Первый сбор-
ник назывался «Посмотри, как это странно», и критики отмечали,
что это название можно сделать девизом всего ее творчества, ибо
Хагеруп как никто другой умела видеть удивительное и чудесное в
самых обыденных вещах — например, в маленькой Петрушечке с
кудряшками, что растет в огороде в светло-зеленом платье...
Стихи Хагеруп отличаются отсутствием «заискивания» перед
детьми, поэт разговаривает с ними на равных, учит их и помогает
постигать взрослый мир.
СИНКЕН ХОПП
(1905—1987)
Имя писательницы стало известно благодаря ее сказочной ди-
логии «Волшебный мелок» и «Юн и Софус». Книги эти привлека-
ют внимание хотя бы потому, что неотъемлемой частью в них ста-
ли рисунки, сделанные самой писательницей, и разнообразный
шрифт—набегающие и ускользающие строчки, закрученные спи-
ралью слова и еще многое, что привносит в повествование допол-
нительный игровой элемент. Вслед за Синкен Хопп иллюстриро-
вать свои сказки начали многие другие «северные» писатели — и
постепенно это стало традицией среди литераторов Скандина-
вии. Вспомним хотя бы Туве Янсон с ее Муми-троллями.
Синкен Хопп (настощее ее имя Сигне Мария Хепп) родилась в
Осло, писала стихи, рассказы и романы для взрослых, но на весь
170
мир прославилась своими детскими книжками, которые написала
уже в весьма зрелом возрасте. «Волшебный мелок» вышел в 1949
году и вскоре был переведен почти на все европейские языки.
А продолжение — «Юн и Софус» — появилось через десять лет.
Смешная и трогательная история мальчика, нашедшего вол-
шебный мелок и нарисовавшего себе друга, не может оставить
никого равнодушным, тем более что за сказкой легко угадывает-
ся действительность со всеми ее противоречиями, проблемами,
горестями и радостями.
Невозможно не заметить определенной сатирической и даже
политической направленности сказки, в которой говорится ол
Норвегии, где бедным людям живется далеко не так уж и весело.
Например, бедной старушке-ведьме (конечно, хорошей!) прихо-
дится прибегать к помощи магических чар, чтобы наколдовать
себе немного мяса к обеду и денег — уплатить налоги. А если уж
вам встретилась ведьма, у которой большая вилла и куча денег,
то надо быть с ней осторожнее! «С такими ведьмами шутки пло-
хи!» — предупреждает писательница.
Сама Синкен Хопп тоже умеет «колдовать» — она превраща-
ет детский мир фантазий в реальность, где все возможно. На кон-
кретных примерах сказочница учит ребенка понимать и прини-
мать жизнь, помогает ему вступить в мир взрослых.
Следует отметить, что особенностью скандинавских литера-
турных сказок, написанных после войны, является «взрослая»
проблематика. В произведениях для детей часто поднимаются
вопросы, которые в принципе не могут считаться детскими, —
проблемы налоговой политики, оценка правительства, «которое
спит глубоким сном», зависимость прессы от банков. Таковы книги
Синкен Хопп и Турбьёрна Эгнера, о котором речь пойдет ниже.
Сказочные повести Синкен Хопп представляют собой своеоб-
разную обучающую книгу-игру, ведь на каждой странице чита-
теля ждет неожиданность — либо это игра в слова, либо поиск
потерянной буквы, какая-нибудь считалочка или просто «черная
дыра» в тексте.
Писательница перевела на норвежский язык «Алису в стране
чудес» Кэролла, и влияние этой сказки на все ее творчество нео-
споримо. Приведем хотя бы следующее стихотворение из ее дило-
гии, в котором явно прослеживаются традиции «перевертышей»
и «бессмыслицы» английских сказок:
В далекой бухте Тим-Бук-Ту
Есть дом у Сары-Бары-Бу.
Сара-Бара-Бу, Сара-Бара-Бу,
Есть у нее корова Му.
171
И тощий, старый марабу
Живет у Сары-Бары-Бу.
Сара-Бара-Бу, Сара-Бара-Бу,
Есть у нее корова Му.
И этот тощий марабу
Из Тим-Бук-Тим-Бук-Тим-Бук-Ту,
Из дома Сары-Бары-Бу,
Твердил все время «Му» да «Му».
Однажды Сара-Бара-Бу
Сказала Му и марабу:
«Стань, марабу, коровой Му,
А ты, корова, — марабу!»
Вот так Сара-Бара-Бу!
Сказки норвежской писательницы учат добру, смелости и от-
зывчивости, учат не отступать от задуманного, учат думать и за-
ботиться о других.
Почти неизвестно российским малышам имя Альфа Прёйсена
(1914—1970), хотя на родине писателя есть не только его музей,
но и рядом с этим музеем — памятник одной из его героинь —
Старушке-крошке-с-чайную ложку. Эта казалась бы, обычная
старушка, может внезапно превращаться — не по собственному
желанию, а совершенно неожиданно и для себя тоже, — в крошку
ростом с чайную ложку.
Когда Прёйсену было всего 50 лет, его уже называли класси-
ком норвежской литературы. Его перу принадлежит великое мно-
жество стихов для детей и взрослых, роман, новеллы, сказки.
Песню на слова его стихотворения «Завтра непременно насту-
пит» все жители Норвегии считают своим вторым национальным
гимном. Это одна из первых песен, которые учат в детстве.
В 1949 году выходит его первый сборник «Песенки младшего
брата», и с тех пор Прёйсен до самой смерти пишет сказки и стихи
для детей. Одно время он вел детские передачи на радио и телеви-
дении, и именно там впервые рассказал историю о Старушке-крош-
ке-с-чайную ложку.
Сказки о Старушке объед инены в циклы и предназначены преж-
де всего для самых маленьких читателей. В этих сборниках — а
их несколько — Прёйсен помогает маленькому читателю осво-
иться в мире, который слишком велик для ребенка, где все страш-
но, интересно и непривычно. Его сказки легки для чтения, они
добрые и веселые, не разрушающие внутренний мир ребенка, а
172
лишь помогающие ему приспособиться к миру взрослых, а стихи,
перемежающие текст, мгновенно запоминаются.
А вот сказочная повесть Турбьёрна Эгнера (род. 1912), та-
лантливого писателя и автора многочисленных радиопередач,
«Разбойники из Кардамона» обращена к ребятам чуть постарше.
Это волшебная история про обычный-необычный городок Кар-
дамон, где живут разбойники, которые очень любят распевать
песни и попадать в самые невероятные — конечно, сказочные —
истории, но в конце повести, по законам жанра, становятся хоро-
шими, как и положено гнусным разбойникам.
Мы все на цыпочках идем,
Пускаясь за добычей,
Совсем немного мы крадем —
Таков у нас обычай.
Спустилась ночь на Кардамон,
И в сон весь город погружен.
Кто всегда осуществляет
Самый смелый план?
Это Каспер, это Еспер,
Это Юнатан.
Пробравшись к булочнику в дом,
Мы, трое осторожных,
Немного хлеба заберем
И несколько пирожных.
Да, может статься, Юнатан
Набьет коврижками карман.
Кто утащит тут немного
И немного там?
Это Каспер, это Еспер,
Это Юнатан.
Родился Эгнер в Осло и начал свою литературную деятель-
ность со стихотворных книжек-картинок для самых маленьких.
Особенную популярность принесла писателю сказка про двух
троллей — Кариуса и Бактуса, которые живут в зубах и портят
их. По этой сказке снят мультфильм, и все норвежские дети хоро-
шо усвоили, что по утрам надо чистить зубы, а не то в них заве-
дутся маленькие ужасные тролли.
173
Литературное наследство Эгнера довольно велико—оно вклю-
чает в себя детские радиопьесы, стихи, песенки, прозаические сказки
и комедии. Кроме того, писатель переводит на родной язык книги
англоязычных авторов. В частности, именно ему принадлежит пре-
красный перевод «Винни-Пуха». К книгам он часто сам делает
иллюстрации, а к спектаклям создает эскизы декораций.
В самой известной и смешной сказке «Разбойники из Карда-
мона» Эгнер создал вроде бы странный реально-сказочный мир,
где все волшебно, но почему-то вполне узнаваемо. Лишь внима-
тельно вчитавшись в сказку, вдруг с удивлением понимаешь —
писатель переносит своего читателя в мир детской фантазии, где
все возможно: тюремщик беспокоится о заключенных, кондуктор
в трамвае вместо билетов раздает пряники, а разбойники, пожив
«человеческой» жизнью, вдруг сами решают исправиться. Сказ-
ку пронизывает одна-единственная идея-призыв — совсем как в
известной сказке про Кота Леопольда — «Ребята, давайте жить
дружно!»
Эгнер призывает детей улыбаться друг другу, заботиться друг
о друге и стараться делать друг другу приятное.
Вплоть до девяностых годов самым издаваемым писателем в
Норвегии был Тур Хейердал, неутомимый путешественник, та-
лантливый писатель, неоднократно приезжавший в Россию. Кни-
ги его пользуются большим успехом прежде всего благодаря сво-
ему жанру путевых заметок и романтике морских путешествий и
привлекают к себе читателя всех возрастов необыкновенной на-
сыщенностью этнографических материалов.
В начале девяностых годов в Норвегии вышла книга «Мир
Софии» с подзаголовком «Роман об истории философии» молодо-
го писателя Юстейна Гордера (род. 1952), которая и по сей день
продается во всем мире миллионными тиражами.
«Мир Софии» — это история философии, поданная в увлека-
тельной форме сказочного путешествия маленькой девочки. При-
чем на каждой странице книги рассказывается о новой встрече
Софии с каким-нибудь известным философом — Аристотелем,
Софоклом, Платоном, Ницше и многими-многими другими...
Перу Г ордера принадлежат и простые, не столь информацион-
но нагруженные сказки —назовем «Рождественскую мистерию»
(1992) и «Лягушачий замок» (1988). Все лучшие книги Гордера
переведены на русский язык.
Многие исследователии замечают, что в наше время, когда
практически почти все литературные приемы в детской книге «от-
крыты», он сумел по-своему рассказать фантастические и сказоч-
ные истории, исполненные ума и такта, обучающие детей и за-
174
ставляющие их задуматься над различными историческими и фи-
лософскими проблемами.
Другим не менее популярным норвежским автором, как в Скан-
динавии, так и за ее пределами, по праву считается Турмод Хау-
ген (род. 1945), награжденный Золотой медалью Х.К. Андерсена,
три сказочных повести которого — «Исчезнувший день», «Бе-
лый замок» и «Семь царских камней» — вышли в 1997 году и на
русском языке.
Хаугена называют писателем, творящим на грани между ре-
альностью и фантазией, а его повести, в том числе и сказочные, —
психологически мистическими, но тем не менее затрагивающими
социальные проблемы. Сам писатель считает, что детская лите-
ратура —это единственная возможность взрослым и детям «встре-
титься» и постараться понять друг друга, его книги — это пригла-
шение родителям погрузиться в мир детей и посмотреть на свой
собственный мир их глазами.
Героями книг Хаугена всегда становятся испуганные дети —
они боятся внешнего мира, боятся реальности либо в силу своих
каких-либо физических недостатков, либо в силу того, что их
мучили родители. Они боятся собственных фантазий, но тем не
менее для них это единственный способ убежать от ненавистного
мира реальности. В книгах Хаугена, у одного из первых, появля-
ется тема «детей развода», столь характерная сейчас для всей
скандинавской литературы. Писатель хочет помочь ребенку по-
нять причины его конфликта с внешним миром.
Творчество Анне-Кат Вестли (род. 1920) стоит в истории
норвежской детской литературы особняком. Ее книги написаны в
жанре психологически бытовых повестей, но пользуются популяр-
ностью не меньшей, чем сказки Андерсена и Асбьёрнсена и Му.
Многие книги Вестли переведены на русский язык. Сейчас уже
можно говорить об определенной традиции этой писательницы в
скандинавской детской литературе, концепция которой формули-
руется следующим образом: «Ты живешь не в одиночестве, ты жи-
вешь среди людей, и среди них ты обязательно найдешь друзей,
которые помогут тебе и обязательно поддержат в трудную минуту.
Но эти друзья имеют право и на твою поддержку и помощь».
Вестли написала целый ряд повестей о юных друзьях Алексан-
дре, Авроре и Гуро, о взаимопомощи, о том, как трудно жить без
отца и как важно обрести друга.
Говоря о сказочной литературе Скандинавии последних лет,
невозможно не упомянуть и о двух книгах Фрид Ингульстад, вы-
175
шедших в 1994 и 1995 годах, — «Ниссе» и «Тролли», представ-
ляющих собой, по сути дела, настоящие энциклопедии по фольк-
лору, адресованные детям и их родителям. Читатель найдет в них
все — от истории появления на свет этих волшебных существ до
рецептов приготовления любимых блюд ниссе и троллей и узна-
ют, что нужно делать, если встретишь в лесу тролля.
Очень сильны в Норвегии традиции исторической литерату-
ры, которые не могли не найти своего отражения в детской и юно-
шеской литературе. Истоки этой традиции — в древнеисланд-
ских сагах, «Эдде», руническом искусстве и поэзии скальдов.
Из современных авторов, работающих в жанре исторической
прозы, назовем лишь несколько имен (ибо почти каждый детский
писатель в Скандинавии рано или поздно обращается к эпохе ви-
кингов и средних веков): Турильд Турстад Хаугер (род. 1943),
Метте Ньют (род. 1942), Уле Рёсхолдт (род. 1940), Фрид Ин-
гульстад.
Но самым известным во всем мире, а не только в маленькой
Норвегии, является имя Сигрид Унсет (1882—1949), лауреата
Нобелевской премии, присужденной писательнице как раз за ис-
торические романы.
Характеры героев «средневековых» произведений Унсет
овеяны романтикой, в труднейших условиях они проявляют вы-
держку, мужество и самообладание. Они благородны и во всем
следуют своеобразному кодексу чести. Критики всегда обра-
щали внимание на близость стиля Унсет к скандинавским сагам
и их прямое влияние на все ее творчество. В нашей стране наи-
более известна трилогия для взрослого читателя «Кристин, дочь
Лавранса».
Однако писательница создала книги и для юношества, кото-
рые, к сожалению, в России до недавнего времени были почти
неизвестны. Прежде всего это стилизованная под средневековое
сказание повесть «Сага о Вигдис и Вига-Льоте». Проблемы, ко-
торые ставит в ней писательница, — моральные: свобода выбора
и верность любимому человеку, целесообразность мести и нака-
зания, которое неизменно следует за грехи. Вигдис, главная геро-
иня повести, всю жизнь стремится отомстить отцу своего ребенка,
которого она любила в юности и продолжает любить. И в конце
концов ей удается отомстить Вига-Льоту, вот только месть поче-
му-то не приносит ей радости и удовлетворения.
В повести «Сигурд и его смелые друзья», написанной Унсет в
США во время войны, рассказывается также о средних веках. Речь
в повести идет о трех мальчиках, убежавших в горы, где они ветре-
176
чают беглого преступника, который исповедуется подросткам в
своих грехах перед смертью и просит привести ему священника.
Перу Унсет принадлежит также пересказ легенд о короле Ар-
туре и Рыцарях Круглого стола.
Для детей писали и другие классики норвежской литерату-
ры — Коре Холт (1916—1996) и Вера Хенриксен (род. 1920).
ШВЕЦИЯ
Шведская литература и культура в целом для детей и юноше-
ства является одной из самых сильных и многообразных в мире.
У ее истоков — скандинавский фольклор. Шведская на-
родная сказка имеет много сходных черт с европейской
сказкой, но также и свои отличительные особенности. В народ-
ных поверьях живет гном-домовой, маленький старичок в крас-
ном колпачке. Русалки, морские девы, известные по знаменитой
сказке Андерсена, населяют волшебный мир и шведского фольк-
лора. Частые персонажи в сказках — эльфы, которые обычно
изображались как крохотные женщины, одетые в белое или крас-
ное и танцующие ночью на лугу. Представления о танцующих
эльфах тесно переплетаются с кельтскими легендами о маленьких
духах-сидах, заманивающих сбившегося с пути странника в свой
круг. Но главное и типичное порождение скандинавского, в том
числе и шведского, фольклора, как уже говорилось, — тролль,
который живет в горах, в лесу или под землей, охраняя свои не-
сметные сокровища, и предстает в обличье великана или карлика.
Образы фольклора самым тесным образом связаны со сканди-
навской мифологией, с язычеством и древними верованиями. Само
слово «с а г а» означает в скандинавских языках и сказку в ее
современном понимании, и сказание исторического или легендар-
ного характера в древнескандинавской литературе. Так называе-
мые родовые саги отличались большой достоверностью в переда-
че исторических фактов, личных имен, географических названий.
Они повествовали о богах и героях скандинавской мифологии, о
викингах и жизни древних родов X—XI веков. Со временем саги
становятся все фантастичнее, сказочнее, обрастают невероятными
и вымышленными подробностями. В устном народном творчестве
преломились как языческие образы, поверья и предрассудки, так и
народная мудрость, нравственные модели поведения.
Серьезный интерес к собственному фольклору пробудился в
шведской, как и в других скандинавских литературах, в XIX веке,
тогда же, когда возврат к национальному, народному стал, как
мы знаем, одной из важных составных частей романтизма во всех
177
европейских странах. В 1844 году в Швеции выходит сборник
народных сказок и легенд, собранных Г.У. Хюльтеном-Кавалли-
усом и Г. Стеффенсом.
Именно народные истоки питали художественное творчество
таких признанных классиков, писавших в том числе и для детей,
как Захариас Топелиус, Сельма Лагерлёф. Романтики начала
XIX века и позднее — неоромантики рубежа веков, создавая жанр
литературной сказки, использовали народные сказания, видя в
них поэтизацию чувств, иррациональные волшебные превраще-
ния. Они переплавляли языческую атрибутику фольклора и ми-
фологии в особый художественный язык и символику. Древнее
язычество стало в романтической сказке стилем, формой, тогда
как мораль этой сказки утверждала чаще всего христианскую
систему ценностей. Использовались волшебные сюжеты и муд-
рость народных сказаний, их легко узнаваемый символический
язык, а в приключениях героев подчас представали искания че-
ловеческой души.
Золотым веком шведской литературной сказки по праву счи-
тается рубеж XIX—XX веков. В Швеции начиная с 1899 года
издается серия книг под названием «Детская библиотека. Сказ-
ка». В это время выходят в свет и многие журналы, сборники,
альманахи, печатающие сказки. Писатель Сирус Гранер в 1907—
1937 годах редактировал альманах «Среди домовых и троллей».
В журналах для детей публиковали свои произведения такие из-
вестные тогда авторы, как Хелена Нюблум, Анна Валенберг и
другие. Наиболее талантливой писательницей этого периода, ко-
торая осталась в памяти последующих поколений, была Эльза
Бесков (1874—1953), не только сказочница, но и иллюстратор
многих детских книг. На рубеже веков к жанру сказки для детей
обращаются и известные писатели — Август Стриндберг, Сельма
Лагерлёф, Яльмар Бергман. Именно их творчество вошло в золо-
той фонд мировой детской литературы.
Детская литература и культура вновь оказались в центре вни-
мания и дискуссий в Швеции в 1950—1960 годы. В то время ак-
тивно обсуждались особенности и возможности литературы, филь-
мов, спектаклей, теле- и радиопрограмм для детей и юношества.
Появились и первые научные работы и монографии о детской
литературе. Издавались книги, имевшие педагогическую, вос-
питательную направленность: как научно-популярные, познава-
тельные, так и художественные произведения о животных, при-
ключениях и путешествиях, об известных личностях.
В художественной литературе для детей, как этих, так и пос-
ледующих десятилетий, нашла свое отражение современная
жизнь: школьные проблемы, взаимоотношения детей и родите-
178
лей, одиночество ребенка, но также затеи и проказы, свойствен-
ные детскому возрасту во все времена. В Швеции много детей,
которые выросли в неполной семье после развода родителей, и
подобные ситуации также достаточно часто описываются в со-
временных книгах.
В эти же годы дебютировали многие писатели, прославив-
шие национальную литературу для детей, в частности шведские
литературные сказки, за пределами своей страны. Писатель
Макс Лундгрен в своих произведениях шестидесятых годов, по-
священных футболу, показывает потребность детей в общении,
в коллективе, важность их сплоченности и дружбы. Его повесть
«Мальчик в золотых штанах» (1967) выражает детское желание
дарить, сделать других счастливыми. Волшебные карманы маль-
чика всегда полны денег, и он одаривает своего неудачливого
отца, других детей, а также своих несчастных сверстников в
далекой Африке.
Мария Гриле (род. 1923) создала в конце 1960-х — начале 1970-х
годов цикл книг о смелом, добром и самостоятельном подростке
Эльвисе Карлссоне, который быстро полюбился шведским детям
и их роведникам за рубежом.
Произведения Туннель Линде (род. 1924) рассказывают о быте
городской семьи, об отношениях между детьми и родителями.
Писательница делала также радиопередачи для детей, и в ее кни-
ги включены детские песни с нотами.
Проблемы детской и юношеской психологии затрагивает дру-
гой известный писатель, также дебютировавший в шестидесятые
годы, — Ульф Старк (род. 1944).
Авторами, прославившими детскую литературу Швеции во
второй половине нашего века, в первую очередь являются Аст-
рид Линдгрен и Туве Янссон. Они, как никто другой, сохранили
в своем творчестве мудрость народной сказки и показали, что
чувства и поэзия свойственны самой человеческой природе и еще
в большей степени —детям. Вот почему их книги, добрые и увле-
кательные, служат неиссякаемым источником, утоляющим жаж-
ду чудесного.
ЗАХАРИАС ТОПЕЛИУС
(1818—1889)
Топелиус был наиболее известным поэтом, ученым-фольклори-
стом, историком и сказочником Финляндии, писавшим на швед-
ском языке. Большой популярностью пользовалось его историко-
этнографическое произведение «Рассказы фельдшера», в котором
179
в романтическом ключе описывалась история Швеции и Финлян-
дии. Знакомство с творчеством великого датчанина Андерсена ста-
ло для писателя непосредственным толчком к созданию собствен-
ных сказок. В 1847—1852 годах выходят в свет четыре сборника
сказок Топелиуса, он обработал и интерпретировал сюжеты и об-
разы финского, скандинавского и европейского фольклора.
С Андерсеном Топелиуса особенно сближает романтическое
описание природы. И природа говорит в его произведениях сво-
им волшебным языком. «...Давай полетим на крыльях ветра в
страну снега и холода, туда, где небо озаряется северным сияни-
ем, где ночная тьма и солнечный свет всегда ведут между собой
спор» — так пишет автор в сказке «Звездоглазка». Вот две ог-
ромные сосны в суровом северном лесу — Подопринебо и Заце-
питучу. Мальчик Сильвестр и девочка Сильвия из «Зимней сказ-
ки» упросили отца не рубить древние сосны, и за это деревья на-
градили их чудесными дарами.
Герои сказок Топелиуса — в основном дети. Большой любо-
вью у многих читателей пользуется сказка о Сампо-Лопаренке,
сюжет которой связан с ожиданием восхода солнца после долгой,
зимней северной ночи. Традиционные сказочные персонажи —
тролли, гномы, великаны, живущие во мраке и холоде, угрожают
маленькому Сампо-Лопаренку. Но солнце светит в небе несмотря
на их козни, а чудесный золоторогий олень спасает мальчика,
унося его на своей спине от преследователей.
В сказке «Кнут-музыкант» описываются занимательные при-
ключения маленького Кнута в волшебном лесу, нашедшего ду-
дочку морской царевны. С гиперболическими образами в этой
сказке забавно контрастируют крохотные существа — эльфы,
питающиеся маковой росинкой и комариной ножкой.
Сказки Топелиуса традиционно поучительны. Так, в «Трех
ржаных колосьях» говорится о богатом и бедном крестьянах. Глав-
ные герои, маленькие Юхан и Нилла, помогают волку и медведю,
дают им пищу, а потому у них самих в доме молоко не убывает и
хлеб не кончается. Люди богатеют оттого, что другим помогают.
Кроме легенд и преданий фольклорного характера, в много-
образном творческом наследии Топелиуса встречаются и сказки
о животных, имеющие познавательную и воспитательную направ-
ленность. «Солнечный луч в ноябре» рассказывает о муравьях и
других насекомых, а «Дважды два — четыре» — сказка про бел-
ку, зайца и мальчика Калле, а также о том, чему его учат в школе
и чему он сам учится у животных.
Захариас Топелиус, как и Андерсен, оказал значительное вли-
яние на Сельму Лагерлёф, которая к тому же написала художе-
ственную биографию этого замечательного сказочника.
180
СЕЛЬМА ЛАГЕРЛЁФ
(1858—1940)
Литература неоромантизма в Швеции конца XIX века дала
лучшие свои плоды в прозе Сельмы Лагерлёф, писательницы пат-
риархальной старины и дворянских гнезд, чье творчество насы-
щено легендами и преданиями ее родной провинции Вермланд.
Во многих романах и рассказах, созданных Лагерлёф на рубеже
веков, прослеживается стилизация в духе легенд, ярко отражен-
ных уже в первом ее романе — «Сага о Йесте Берлинге»(1891).
Жизнь в отцовской усадьбе в Морбакке дала будущей писатель-
нице богатые наблюдения быта поместья и жизни крестьян. После
окончания учительской семинарии Лагерлёф стала учительницей
в школе для девочек в южном городе Ландскруна. Но впослед-
ствии она оставляет службу и посвящает себя целиком и полнос-
тью литературному труду.
Лагерлёф всегда хорошо понимала воспитательную ценность
народных сказок, их близость к мышлению ребенка. Она была
уверена, что, слушая сказки с детского возраста, ребенок форми-
руется как личность, извлекает из народного творчества первые
уроки нравственности. Фольклор был для писательницы не толь-
ко поэтическим выражением народной мудрости, он стал осно-
вой для создания собственных сказок. Как сказочница она про-
славилась «Удивительным путешествием Нильса Хольгерсона с
дикими гусями по Швеции» (1906—1907) и двухтомным сборни-
ком новелл «Тролли и люди» (1915—1921). Уже в самом назва-
нии сборника обозначено главное противостояние сказочного
мира писательницы: тролли — зло, нечисть, а люди, побеждая их,
являют собой доброту и милосердие.
Роман о путешествии Нильса с дикими гусями был первона-
чально задуман как учебник географии для шведских школ. Ска-
зочное превращение заколдованного мальчика в гнома — нака-
зание, обернувшееся для него в итоге благом, — волшебный мир
животных — все это указывает на близость романа к народным
истокам. И вместе с тем в этом произведении Лагерлёф предстает
эпическая картина самой Швеции, географии страны, ее исто-
рии, быта и преданий различных провинций.
Писательница сама побывала во многих провинциях, иссле-
довала быт, этнографические особенности, изучала народные
сказки и предания, как волшебные, так и анималистические.
Нильс, главный герой ее книги, похож и на Мальчика-с-Пальчик
из сказок Шарля Перро, и на многих персонажей шведских и нор-
вежских народных сказок. Это ребенок, не приносящий радости
своим родителям. Нильс путешествует не просто по стране: он
181
оказывается еще и в мире животных. В книге Лагерлёф мы видим
диких гусей, лисиц, аистов, ворон, журавлей, белок и пр. Гуси-
ную стаю возглавляет мудрая гусыня-предводительница Акка из
Кебнекайсе. А лис Смирре, который непрестанно охотится за гу-
сями, как и его фольклорный прототип, несмотря на все хитрости,
терпит поражение. Писательница очеловечивает природу, живот-
ных и птиц, оживляет исторические памятники, и книга ее приоб-
ретает дыхание настоящей эпопеи, насыщается назидательными
педагогическими элементами. Уроки географии и истории Шве-
ции она превратила в увлекательную сказку для детей, в яркие,
запоминающиеся поэтические образы и картины. Это еще и ро-
ман воспитания, где показывается духовное преображение героя.
Непослушный, задиристый Нильс не только учится во время сво-
его удивительного и чудесного путешествия через всю страну.
Меняется и его характер: злой, нерадивый мальчик, он постепен-
но вырабатывает в себе доброе отношение к животным, а потом и
способность сопереживать, и так становится настоящим челове-
ком. Сказочное обрамление еще ярче подчеркивает именно жанр
романа воспитания, но при этом назидательные, дидактические
ноты не умаляют его художественных достоинств. Роман неодно-
кратно издавался и на русском языке.
Питаясь романтическими традициями XIX века, творчество
Лагерлёф близко по своей поэтике к сказкам Андерсена и Топе-
лиуса. Важное место среди ее произведений, написанных для де-
тей, занимают «Легенды о Христе» (1904), созданные под впечат-
лением путешествия автора по Ближнему Востоку. Это пересказ
библейских сюжетов с позиций волшебного, сказочного мира дет-
ства. Того мира, который всегда помнила и сама писательница.
В первой же легенде — «Святая ночь» — возникают воспомина-
ния о бабушке, которая рассказывала своим внукам сказки, чи-
тала Библию, пела песни. Самым волшебным в памяти Лагерлёф
осталось сказание о Рождестве Христовом. Именно поэтому, как
она пишет, этим бабушкиным рассказом и открывается сборник.
Рождественская святая ночь предстает перед нами в восприятии
старого ворчливого пастуха, который недоумевает, отчего это
собаки не кусают, посох не убивает, огонь не жжет и никто нико-
му не может причинить вреда. Подобное одушевление вещей и
природы — элемент сказочного мироощущения, который есте-
ственно вплетается в чудесное сказание о великой радости и ми-
лосердии, пришедших в мир с Рождеством Христовым.
В следующих легендах сборника Лагерлёф поочередно обра-
щается к Евангельским событиям: это поклонение волхвов («Ко-
лодец мудрецов»), избиение вифлеемских младенцев («Вифлеем-
ский младенец»), бегство в Египет, детство Иисуса в Назарете,
182
его приход в храм. И всякий раз писательница находит неожи-
данный, увлекательный для детского восприятия ракурс, в кото-
ром предстают события Евангелий. Так, например, бегство в Еги-
пет передается от лица старой, высокой финиковой пальмы, рас-
тущей в далекой восточной пустыне и наблюдающей за святым
семейством, а затем поклонившейся Младенцу Христу.
Итак, сказочный мир писательницы имеет своей основой вос-
поминания о родной усадьбе Морбакка в Вермланде, предания
шведской старины, христианские легенды, а также наследует
лучшие скандинавские и европейские традиции жанра литера-
турной сказки с ее воспитательными элементами и фольклорной
поэтикой.
ЯЛЬМАР БЕРГМАН
(1883—1931)
Классик шведской литературы XX века Яльмар Бергман —
крупнейший романист, драматург-новатор, писавший и сказки
для детей, которые до сих пор пользуются большой популярно-
стью и переиздаются как на родном языке, так и в переводах на
иностранные языки.
Писатель родился в городе Эребру, в промышленной провин-
ции Бергслаген, в семье богатого банкира, принадлежавшей к
высшим слоям местной буржуазии. Маленький Яльмар рос люби-
мым младшим ребенком в доме, где ценили театр, музыку, лите-
ратуру. После смерти отца юноша лишился значительной части
экономической поддержки, и писательство стало для него глав-
ным источником существования.
Яльмар Бергман начал свой творческий путь тогда, когда в
шведской литературе господствовали неоромантизм, символизм.
Сельма Лагерлёф, Яльмар Сёдерберг и некоторые другие авторы в
определенной степени оказывали влияние на молодого писателя.
Раннее его творчество проникнуто мистицизмом, сказочными мо-
тивами, а действие его романов, новелл и драм этого периода раз-
ворачивается большей частью в средневековой Италии.
В 1910-е годы Бергман создает социально-психологические
романы так называемого Бергслагенского цикла — семейные
хроники, связанные с местами, где он родился и вырос. В этом
цикле предстает широкая картина шведского общества, его про-
винциального быта и нравов. Роман «Мемуары мертвеца» (1918)
приносит писателю известность. В этом философско-психологи-
ческом произведении Бергман обращается к теме рода и индиви-
да, тяготения родовых уз или проклятия над отдельной лично-
183
стью. Главный герой, Ян Арнберг, обретает собственное «Я»,
лишь преодолев искушение убийством, которое совершалось в
пяти поколениях рода Арнбергов. В этом романе, как и в ряде
других, важную роль играет автобиографическая основа, воспо-
минания детства, да и сам герой рассказывает о своей жизни и
взрослении, начиная с детских лет.
Однако главные произведения, прославившие позднее Берг-
мана в Швеции и за рубежом, были написаны в 1920-е годы, и
центральное место среди них занимает роман, продолжающий
Бергслагенский цикл, — «Маркуреллы из Вадчёпинга» (1919).
Этот мошенник, трактирщик Маркурелл, вместе с тем и любящий
отец,—пускается на разные ухищрения, для того чтобы его сына
не провалили на школьном экзамене.
Яльмар Бергман стал практически первым среди шведских
писателей и драматургов, который начал осваивать возможно-
сти зарождавшегося тогда нового вида искусства — кинемато-
графа. «Маркуреллы из Вадчёпинга» — это первый звуковой
шведский фильм. Сотрудничество с Голливудом дало Бергману
тему для его последнего произведения — романа «Клоун Як»
(1930), навеянного образом Чарли Чаплина и повествующего о
взаимоотношениях художника и общества, о таланте и потреби-
тельском к нему отношении.
Как неоромантик, Бергман проявил себя в прекрасных сказ-
ках. Он написал около 50 сказок и сказочных новелл, вошедших
в сборники «Сказки» (1916) и «Новые сказки» (1924). Писатель
создал свой, оригинальный жанр литературной сказки, впитав-
шей в себя образы национального фольклора, скандинавской
мифологии и романтической поэзии. Многие из его сказок имеют
местом действия призрачные владения троллей, которые вопло-
щают собой зло и уродство, скрывающееся во мраке. Недаром
при свете солнца тролли лопаются, подобно мыльным пузырям.
К людям они относятся иногда дружелюбно, щедро вознаграж-
дая за помощь, но чаще — враждебно: похищают женщин, детей,
скот. Как и у многих шведских писателей, эти фольклорные пер-
сонажи олицетворяют здесь темные, разрушительные силы в душе
человека.
Таким злым, жадным и вероломным троллем, правда, получа-
ющим по заслугам, оказывается один из героев в сказке «Прин-
цесса в хрустальном фонаре». И напротив, в сказке «Странный
тролль и Солнечный луч» главный герой потому и назван стран-
ным, что он, вопреки всем обычаям, подружился с Солнечным
лучом, потянулся к свету. Жадность, черствость, нелюбовь к
людям и неверность в дружбе сатирически высмеиваются в таких
сказках Бергмана, как «Свен из Люкке», «Глаз старого Паха-
184
ря». Тогда как любящее и преданное сердце способно растопить
даже ледяные владения короля-Мороза, как в сказке «Снегурка
и сердце матери». Все это — волшебные сказки с чудесными пре-
вращениями, но есть у Бергмана и более приземленные, бытовые
и исторические, сказки и предания. В некоторых из них преследу-
ются ярко выраженные педагогические цели. Так, сказка «Гос-
пожа Страх и Лассе из Розового сада» показывает, как в ребенке
рождается страх перед темнотой и одиночеством и как его можно
побороть.
Сатирический талант художника в полной мере проявился в
романтической сказке для театра — «Саге» (1920). В родном го-
роде писателя, Эребру, даже поставлен памятник героям этой его
знаменитой пьесы. Произведение посвящено расставанию юно-
ши Суне с детскими мечтами и фантазиями, с любимыми книга-
ми — Гауфа, Гофмана, Перро. И в то же время — это сказка о
невозможности жить в мире взрослых без «сказочных» устремле-
ний к добру, справедливости и любви. Образ Саги, главной геро-
ини Бергмана, загадочен и многогранен. Это и сага как сказка,
предание, и Сага как древнее божество скандинавской мифоло-
гии, испившее из ручья мудрости. Сага дирижирует ночной сказ-
кой, которая развеется как дым с восходом солнца. Ей приходит-
ся иметь дело с весьма неподатливым материалом, ибо некоторые
герои пьесы явно не годятся на роли сказочных принцев и прин-
цесс. «Кто верит в сказки здесь?» — на этот вопрос Саги отклика-
ется только эхо.
Романтическая фантазия диктовала писателю иногда светлые,
иногда мрачные и гротескные образы, но вера в добрый сказоч-
ный конец, сохраненная с детских лет, неизменно проявлялась в
его творчестве для детей.
АСТРИД ЛИНДГРЕН
(РОД. 1907)
Лучшей и наиболее известной представительницей современ-
ного жанра сказки в детской литературе не только в Скандина-
вии, но и всего мира является Астрид Линдгрен. Ее книги переве-
дены более чем на 50 языков, в том числе и на русский.
Будущая писательница выросла в крестьянской семье, на ху-
торе, в провинции Смоланд. Скромная конторская служащая из
Стокгольма, она в конце сороковых годов вошла в литературу
как автор рассказов для детей и юношества. Среди первых книг
Линдгрен — «Пеппи длинный чулок» (1945), трилогия «Знамени-
тый сыщик Калле Блумквист» (1946), «Опасная жизнь Калле
185
Блумквиста» (1951), «Калле Блумквист и Расмус» (1953); «Мио,
мой Мио!» (1954). Затем увидели свет трилогии о Малыше и Кар-
лсоне, об Эмиле из Лённеберги, книги «Братья Львиное сердце»
(1973), «Роня, дочь разбойника» (1981). Герои Линдгрен извест-
ны детям не только по книгам, но и по экранизациям и театраль-
ным постановкам.
Шведская писательница разнообразила жанровую палитру
современной сказки, создавая социально-бытовые, детективно-
приключенческие, героико-романтические произведения. Близки
к фольклору ее сборник сказок «Солнечный луг» и повесть-сказ-
ка «Мио, мой Мио!»
Особенность сказок Линдгрен состоит в том, что она ставит
ребенка — читателя или рассказчика — на место героя сказки.
Ведь детям свойственно играть в других, им одиноко и неуютно в
равнодушном мире взрослых. От самой волшебной сказки в ее
традиционном понимании в творчестве писательницы остается как
бы тоска по этой сказке, жажда волшебства. Так, принц Мио в
действительности — это обделенный любовью и лаской приемыш,
которому хочется иметь отца. И именно в своей сказке он получа-
ет и отцовскую любовь, и дружбу, и исполнение своих заветных
желаний. Таким же одиноким и несчастливым чувствовал себя и
Малыш, к которому стал прилетать забавный и добродушный,
неистощимый на выдумки толстяк Карлсон, и братья Львиное
Сердце, переселяющиеся из тягостной будничной жизни в волшеб-
ную страну. Но и в такой волшебной стране ничего не дается
даром. Писательница заставляет своих маленьких героев прило-
жить усилия, побуждает их к поступкам, к активным действиям.
Именно так и происходит с принцем Мио, сумевшим победить
злого рыцаря Като.
В сказке «Мио, мой Мио!» живет и действует также сама при-
рода. Животные, травы, деревья, горы помогают Мио и его дру-
гу. Пленительные описания природы роднят современную ска-
зочницу с Андерсеном и Топелиусом. Вот тополя с серебристыми
листьями, упирающиеся вершинами в самое небо, так что звезды
зажигаются прямо на их макушках. Вот дивные белоснежные ло-
шади с золотыми гривами и копытами. Волшебные пастушьи флей-
ты помогают друзьям в беде, ложечка сама кормит, плащ-неви-
димка спасает от преследования, то есть здесь налицо вся фольк-
лорная символика. И старый колодец нашептывает по вечерам
маленьким героям народные сказки. И в то же время к сказочной
атмосфере постоянно примешивается будничная жизнь, реаль-
ность. Мальчику Мио трудно, страшно, временами он отчаива-
ется и плачет, но все же совершает свой подвиг, становясь насто-
ящим героем.
186
Сказки Линдгрен отличаются от фольклорных истоков боль-
шим психологизмом, детальной разработкой характеров. Одна-
ко их концовки, как в повести о Мио, приводят к традиционному
моральному уроку: победа над злым рыцарем состоялась благо-
даря любви и дружбе.
Детство, как сказала писательница в одном из интервью, —
это не возраст, а состояние души. Поэтому ее сказки адресованы
не только детям, но и взрослым, а с детьми говорят серьезным,
«взрослым» языком. Подобное отношение к детям, умение гово-
рить с ними о важных взрослых проблемах проявляется во многих
произведениях Линдгрен. Так, книга «Братья Львиное Сердце»
рассказывает о неизбежности смерти, об утрате близких. Борьбу
за справедливость ведет Пеппи: добрая и находчивая, она умеет
защитить слабых и обиженных. Суровая действительность пока-
зана в «Расмусе-бродяге», где речь идет о приюте для детей-си-
рот. Социальный аспект постоянно присутствует в творчестве
Линдгрен, и писательница считает, что детям надо рассказывать
правду, даже если дело касается самых сложных и неприятных
вещей. В случае с Расмусом действительность развеивает радуж-
ные мечты ребенка о бродяжничестве. Расмусу сперва весело с
настоящим взрослым бродягой Оскаром, но потом он видит, что
это за жизнь: голод, бесправие, жестокое обращение окружаю-
щих. Жизнь бродяги — «собачья». И только обретя свой дом и
семью, Расмус понимает, в чем истинное счастье: «Маленькой,
грязной, худой рукой Расмус гладил бревна своего родного
дома» —так кончается эта повесть.
Со своим героем Эмилем Астрид Линдгрен возвращается на-
зад на хутор, в страну своего детства, рисуя смешные и нелепые
проказы этого веселого парнишки: «Эмиль из Лённеберги»,
(1963) «Новые проделки Эмиля из Лённеберги» (1966), «Жив
еще Эмиль из Лённеберги!» (1970). Более романтична сказка
«Роня, дочь разбойника» — о двух детях, мальчике и девочке.
Герои, вопреки вражде, разделяющей их родителей, свирепых
разбойников, проносят через все испытания дружбу и взаимную
преданность. Малолетние Ромео и Джульетта не погибают в
борьбе со злом, а выходят из нее победителями. Дети у Астрид
Линдгрен олицетворяют собой надежду на добро и справедли-
вость. Вновь звучит в этой книге тема любви к природе, близости
к ней и умения в ней жить.
Опираясь на фольклорные традиции и используя лучшие об-
разцы литературной сказки прошлого, Астрид Линдгрен создала
современный сказочный мир детства с вполне реальными черта-
ми: одиночество, сиротство, социальные проблемы большого го-
рода, но также и помощь, сострадание, дружба, радость и смех.
187
ТУВЕ ЯНССОН
(РОД. 1914)
Известная писательница-сказочница, представляющая швед-
скую литературу Финляндии, Туве Янссон родилась в семье ху-
дожников и сама начинала как график и иллюстратор, но всегда
мечтала о том, чтобы писать. Она создала свой особый сказоч-
ный мир, населенный забавными существами — муми-троллями.
Это не тролли народных сказок, а персонажи, наделенные всеми
чертами человеческого характера. Таким образом, в этом вновь
проявляется психологизация современной литературной сказки,
свойственная творчеству Астрид Линдгрен.
Первая повесть Туве Янссон, «Муми-тролль и Комета», была
написана в 1948 году. Затем последовала целая серия сказок про
муми-троллей. Сама писательница, рассказывая о начале своего
творческого пути, говорила, что выбрала в качестве сказочного
персонажа ту маленькую злобную фигурку, которую она рисова-
ла вместо подписи на своих карикатурах. Он был всегда сердит.
Но со временем стал дружелюбнее, обзавелся семейством, друзь-
ями, как обычно и происходит в жизни. У сказочных героев Янс-
сон именно обычная жизнь, в чем-то даже банальная. Они дей-
ствуют порой как забавные чудаки, порой как простые обывате-
ли, и в их поведении обнаруживается то комический, то сатири-
ческий эффект. Народные традиции писательница использует
очень условно, и наибольшей близостью к фольклору отличается
ее повесть «Шляпа волшебника» (в других переводах — «Ци-
линдр чародея»). В целом же Янссон создала своеобразный тип
авторской сказки и тем самым завоевала популярность. В фин-
ском городе Турку даже открыли Муми-музей, посвященный ее
литературным героям.
Мир муми-троллей вмещает в себя самых разнообразных пер-
сонажей: это и Снифф, хвастливый трусишка, но вместе с тем
добрый и отзывчивый, это Снорки, которые меняют цвет, наподо-
бие хамелеонов, это всегда неунывающий путешественник Снус-
мумрик. И все эти существа любят наведываться в большой и
гостеприимный Муми-дом, где Муми-мама всегда готовит что-
нибудь вкусное, а Муми-папа изобретает разные вещицы или пи-
шет мемуары. И все они живут в Муми-долине, пейзаж которой
похож на типично скандинавский: со скалистыми горами, леса-
ми, островками и быстрыми речками.
На Муми-дом всегда что-нибудь да обрушивается: то навод-
нение, то ураган, то комета. Иногда сами муми-тролли отправля-
ются в лодке на поиски приключений. Героям приходится прояв-
лять рассудительность и изобретательность. После любого, са-
188
мого рискованного путешествия они все равно вернутся в свой
дом, зажгут на веранде керосиновую лампу, Муми-мама испечет
торт, и все скажут: «Как здорово!» Преодоление страха и беспо-
мощности перед надвигающимися бедствиями или катастрофа-
ми, ценность родного дома—таков лейтмотив многих сказок Туве
Янссон.
В предисловии к сказке «Малютки тролли и страшное навод-
нение» писательница признается в том, что сильное влияние на
нее оказал любимый писатель ее детства Жюль Верн. Сам сюжет
ее повести заимствован из «Детей капитана Гранта»: Муми-тролль
разыскивает своего отца. Узнаваемые мотивы «Маленького прин-
ца» Сент-Экзюпери или «Малыша и Карлсона» Астрид Линдг-
рен — желание подружиться с кем-нибудь, стать кому-то нуж-
ным, — прослеживаются в сказке «Комета летит!». Маленький
Снифф пытается приручить котенка и ради этого совершает чуде-
са храбрости. И в конце концов они становятся друзьями.
Хвостатая комета символизирует собой гибель планеты.
«Наша Земля такая крошечная и жалкая!» — восклицает Муми-
тролль. «...Он живо представил себе, как, должно быть, испуга-
лась Земля, увидев, что к ней подлетает горящий огненный шар.
И еще он подумал о том, как ужасно любит все земное: и лес, и
море, и дождь, и ветер, и солнце, и траву, и мох. Наверное, он
никогда бы не смог жить без них. А потом он вспомнил: как все
это спасти, наверняка знает мама». Сказка кончается благопо-
лучно, но призрак катастрофы так или иначе заставляет заду-
маться о ценности жизни, о тепле родного дома, об ответственно-
сти перед природой и всем живым на земле.
Волшебная сказка-повесть «Шляпа волшебника» насыщена
чудесными играми и превращениями. Ее герои катаются на туч-
ках по небу, словно на белых и мягких подушечках. Из таин-
ственной шляпы, куда попадает словарь иностранных слов, рас-
ползаются по полу эти иностранные слова, будто диковинные
насекомые. И одновременно с чудесами течет повседневная, обыч-
ная жизнь в Муми-долине, такая мирная и безмятежная: жители
долины купаются, загорают, устраивают пикники, радуются солн-
цу и теплу.
Эту сказку отличают лиризм, добрый и мягкий юмор, забав-
ные ситуации. И главная радость жизни для героев писательницы
в том, что они вновь собрались вместе под крышей родного дома.
Как и многие другие сказки Туве Янссон, повесть заканчивается
счастливо—пышным праздником, на котором волшебный рубин
исполняет загаданные желания. Испытания и катастрофы — по-
зади. И хотя вступает в свои права прохладная осень, это тоже
замечательно, как пишет автор, ибо без осени не бывает весны.
189
’ ♦ ’
За последние двадцать лет в Скандинавии выходили прекрас-
ные энциклопедические издания для детей и юношества. Назовем
два из них—шведскую энциклопедию волшебных существ «Хек-
сикон» (1981) и норвежскую детскую энциклопедию «Хугин и
Мунин»(1995).
«Хексикон» написан Альфом Хенриксоном, Дисой Торгрен и
Ларсом Ханссоном и представляет собой алфавитный справоч-
ник по выдуманным персонажам, существам и человечкам.
И жившим в действительности людям, которые стали легендой.
В этой энциклопедии можно найти персонажей скандинавских и
русских сказок, рыцарских романов, библейских сказаний, зна-
менитых героев опер, Винни-Пуха, Шерлока Холмса и доктора
Ватсона, короля Артура и Робинзона Крузо, Спящую красавицу
и Пеппидлинныйчулок, Питера Пэна и Дон Кихота. Основную
цель книги сами авторы видят в том, чтобы «заманить» юного
читателя в чудесный мир литературы и искусства, а затем и заста-
вить его обратиться к первоисточникам — Библии, Гомеру, сказ-
кам братьев Гримм, «Тысяче и одной ночи»...
«Хугин и Мунин» создавались целым коллективом авторов и
известных детских писателей для маленьких читателей восьми—
десяти лет. Издание состоит из десяти томов: «Луна и солнце.
Книга неба», «Вокруг Земли. Книга путешествий», «Что ты го-
воришь? Книга знаков», «Эврика! Книга открытий», «Золото и
блеск. Книга ценностей», «Ведьмы и черные кошки. Книга магии
и ведовства», «Каменные джунгли. Книга городов», «В свете рам-
пы. Книга искусств», «От чистого сердца. Книга веры, надежды,
любви», «Живой цветок. Книга Земли». Рассказ в них ведется
обо всем на свете от имени двух вещих воронов главного бога
древних скандинавов Одина—Хугина, что значит Мысль, и Му-
нина, что значит Память.
ФРАНЦИЯ
Первые памятники французской литературы относятся ко вто-
рой половине IX века. Это были произведения чисто религиозно-
го содержания. Но уже в X веке возникает «поэзия жонглеров» —
бродячих певцов, поэтов, знакомых с латинской литературой.
«Жонглеры» создали первые эпические поэмы — жесты —
«песни о деяниях». В основе их сюжетов лежали важнейшие исто-
рические события VIII и начала X веков — эпохи переселения
народов, войн Карла Великого. Записаны жесты были в концеXI
и в начале XII веков. Первоначально это были песни (поэмы) о
каком-либо событии. Затем на первый план в них стал выдви-
гаться какой-то герой, выдающаяся личность, наконец отдель-
ные такие произведения стали складываться в циклы.
Наиболее популярным был цикл повествований, связанных с
именем Карла Великого. И в наши дни широко известна, напри-
мер, входящая в этот цикл «Песнь о Роланде» — великолепный
памятник французского героического эпоса. Это сказание о не-
равной битве с жестоким врагом, проникнутое любовью к своей
земле, мотивами верности и самопожертвования. В его основе
(оно дошло до нас в рукописи, датированной 1170 годом) лежит
подлинное историческое событие, связанное с неудачным похо-
дом Карла Великого в Испанию: когда Карл со своим войском
покидали 15 августа 778 года эту страну, на них напали баски.
В поэме исторический эпизод, преображенный фантазией со-
чинителей, превратился в героическую песню о битве франков с
«неверными» — сарацинами. В соответствии с существовавшей
тогда традицией народного творчества в повествование были
также введены персонажи христианской мифологии, например
архангел Гавриил, принимающий перчатку Роланда. Здесь явно
сказалось влияние подготовки крестовых походов. Главный ге-
рой, вступивший в тяжкий неравный бой, воспевается за его бес-
примерную храбрость и верность долгу, а предавший франков
вероломный Ганелон всячески порицается. Ярко обрисован и вер-
ный друг Роланда, благоразумный и уравновешенный Оливье.
Он просит рыцаря трижды протрубить в рог, чтобы призвать на
помощь войско Карла.
191
«Песнь о Роланде» — самое раннее произведение француз-
ской литературы, с которым знакомятся дети многих стран.
Традиция литературной сказки во Франции, причем не столько
для детей, сколько сперва для взрослых, сложилась в XVIII веке.
До этого времени детской литературы как таковой не существова-
ло, и лишь в последующие столетия начали издавать адаптирован-
ные взрослые книги, предназначенные для детского чтения. К та-
ким адаптированным изданиям можно отнести великое творение
Франсуа Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль», написанное в XVI
веке и ставшее одним из программных для эпохи Возрождения.
Как и во всей Европе, во Франции эта эпоха определяется как
открытие мира и человека, достоинства человека, его творче-
ских устремлений и возможностей. Наслаждение земным бытием
не отвергало гармонии плоти и духа, главенства духа.
Писатели и поэты Возрождения охватывали своим творчеством
все сферы человеческих эмоций. Вместе с тем жанровая система в
литературе отвергала сказки и басни как «презренное» искусст-
во, и чисто «сказочная» традиция существовала не в серьезной, а
в низкой, лубочной литературе. К которой, впрочем, не гнушал-
ся прибегать Рабле, используя фольклорные образы великанов в
своем знаменитом романе. Интерес к народной культуре как пол-
ноценному эстетическому явлению, как мы знаем, возник вместе
с романтизмом, а собирать и записывать сказки во Франции нача-
ли позднее, чем в других странах Европы, — только в семидеся-
тые годы XIX века.
Конец XVII века ознаменован появлением сказок Шарля Пер-
ро, которые сделались впоследствии лучшими и непревзойден-
ными образцами французской литературной сказки. Сказки с вол-
шебными превращениями писали на рубеже XVII—XVIII веков
Мари-Жанна Л аритье де Виллодон, Мари-Катерина д’Онуа, Жан-
на-Мари Лепренс де Бомон. И в это же время сказки Перро, его
современников и последователей начинают переводить в России.
Именно XVIII век считается золотым веком сказки во Фран-
ции. В эпоху Просвещения многие писатели прибегали к этому
универсальному жанру, насыщая его актуальным содержанием и
используя его эстетические возможности. Так, Вольтер писал
философские сказки. Нередко прибегали и к стилизации сказок в
духе, например, восточных легенд, так как во Франции началось
увлечение Востоком после перевода на французский язык араб-
ских сказок «Тысячи и одной ночи».
Но в том же XVIII веке мода на сказки стала одновременно
ослабевать. Собственно детской литературы тогда не существо-
вало, и дети читали то же, что и взрослые. В последующие века из
192
сокращенных сказок Шарля Перро были сделаны чисто детские
сказки. Из них были удалены все намеки на фривольность, жесто-
кость, литературную игру.
В адаптированном виде были предназначены для детей сказ-
ки и басни Жана де Лафонтена (1621—1695). Он писал комедии,
трагедии, поэмы, оды, но славу принесли ему два «презренных»
жанра: «Басни» (1669—1694) и «Сказки и новеллы в стихах»
(1665, 1666, 1671). На русский язык произведения Лафонтена
начали переводить с середины XVIII века, и среди переводчи-
ков и тех, кто работал над русскими вариантами басен, были
М.В. Ломоносов, И.А. Крылов, В.А. Жуковский, К.Н. Батюш-
ков и другие.
С эпохой Просвещения, с культом человеческого разума и со-
знательного отношения к миру связаны педагогические теории
Руссо. К творческому и философскому наследию энциклопеди-
ста обращаются как к кладезю новых для того времени идей и
понятий о воспитании и обучении детей.
ФРАНСУА РАБЛЕ
(1494—1553)
Этот величайший художник французского Возрождения и один
из крупнейших гуманистов Европы родился в Шиноне, в семье
мелкого судебного чиновника. Рабле стал монахом францискан-
ского монастыря, затем принял сан священника. Он занимался
естествознанием, медициной и в 1528 году, с разрешения церков-
ных властей, отправился в Париж. Затем, уже в Лионе, он стано-
вится врачом большой больницы и в этом же городе начинает
печататься. Некоторое время Рабле жил в Италии, где занимался
ботаникой. Известно, что именно церковь и монастыри слави-
лись своими фруктовыми садами и селекционной работой. Рабле
изучал и собирал неизвестные ему семена и образцы овощей и
плодов и отсылал их во Францию.
В 1533 году появилась первая часть «Пантагрюэля». По сути,
Рабле использовал и переработал сюжет народной книги «Вели-
кие и неоценимые хроники о великом и огромном великане Гарган-
тюа». В этом лубочном «Гаргантюа» содержалась широкая фоль-
клорная основа и явная сатира на героику старых рыцарских ро-
манов. «Пантагрюэль» был задуман Рабле как продолжение этой
народной книги, имитирующее наивную эпичность оригинала.
В 1534 году вышла в свет его «Повесть о преужасной жизни
великого Гаргантюа, отца Пантагрюэля», но она затем сдела-
лась первой книгой романа, отодвинув «Пантагрюэля» на место
второй книги.
7 Н. В. Будур и др.
193
Одним из важных вопросов, поставленных Рабле в этом зна-
менитом романе, был вопрос о воспитании Гаргантюа. Король
Грангузье сначала поручил воспитание своего сына схоластам.
Но сама схоластика как метод к тому времени превратилась в
буквоедство. Учителя заставляли мальчика зубрить так, что он
мог произнести все без запинки наизусть, не вникая в смысл про-
износимого. И он так ничему и не научился. Рабле представляет
читателям свои идеалы в главах, посвященных обучению Гар-
гантюа гуманистами.
Основные педагогические взгляды Рабле совпадают с прин-
ципами итальянских гуманистов и Эразма Роттердамского. Ум и
тело человека должны развиваться гармонично, то есть умствен-
ное образование обязательно должно сопровождаться физиче-
ским воспитанием. В самой же системе воспитания и образования
должны чередоваться различные дисциплины, перемежаясь отды-
хом, с тем, чтобы ученик учился охотно и с радостью.
Итак, сюжет его романа взят из народной, лубочной литерату-
ры, у него фольклорные корни. И сам язык Рабле — в основном
народный язык, который автор обогащает литературными и уче-
ными элементами. В романе множество пословиц, поговорок, ска-
зок, песен, изобилие жанровых картин, сочный и здоровый юмор.
В обращении к читателям автор формулирует свое собственное
отношение к написанному:
Читатель, друг! За эту книгу сев,
Пристрастия свои преодолей,
Да не введет она тебя во гнев;
В ней нет ни злобы, ни пустых затей.
Пусть далеко до совершенства ей,
Но посмешит она тебя с успехом.
Раз ты тоскуешь, раз ты чужд утехам,
Я за иной предмет не в силах взяться:
Милей писать не с плачем, а со смехом, —
Ведь человеку свойственно смеяться.
В жизни для Рабле самое интересное — это люди, и он создал в
своем романе живых персонажей, описав их в ироническом, гро-
тескном или юмористическом тоне. Перед взором читателей пред-
стает галерея типов эпохи великого гуманиста и жизнелюба.
Мудрость и смех Рабле помогли ему создать поистине бессмерт-
ный в истории мировой культуры роман. Главы его книги о дет-
стве и воспитании Гаргантюа и Пантагрюэля выдержали множе-
ство изданий в адаптированном для детского чтения виде.
194
ШАРЛЬ ПЕРРО
(1628—170S>
В 1697 году во Франции вышла книга «Сказки моей мату£нки
Гусыни». Ее автором считался П. Дарменкур, хотя на самом деле
сказки написал известный тогда поэт, член Французской акаде-
мии Шарль Перро. Автор многих книг, он не хотел ставить свое
имя под «несерьезными» сказками и выпустил их под именем сво-
его сына. Но именно эти волшебные сказки, как их теперь назы-
вают, вошли в золотой фонд мировой литературы и принесли
писателю славу. Сказки Перро много раз переиздавались на рус-
ском языке, и среди их переводчиков был И.С. Тургенев.
В предисловии к своим сказкам Перро указал на то соедине-
ние серьезного и забавного, смешного, которое лежит в основе
сказочного жанра: «...Эти безделки вовсе не безделки, а заклю-
чают в себе полезную мораль... и игривый склад повествования
был выбран только затем, чтобы они действовали на ум читателя
с большей приятностью, вместе и поучая и развлекая».
С раннего детства нам знакомы «Красная Шапочка», «Маль-
чик-с-пальчик», «Золушка», «Кот в сапогах», «Спящая красави-
ца», «Синяя Борода» и другие. Героями одних сказок выступают
дети, которые спасаются от злого волка или людоеда. Это, как
правило, младшие дети, напоминающие библейского Иосифа,
который платил добром за причиненное ему зло. Таков Мальчик-
с-пальчик: он, как пишет автор в конце своей сказки, отплатил
добром своим близким и обеспечил всю семью — и отца, и брать-
ев. Такова и Золушка, она была столь же добра, сколь красива, и
взяла своих сводных сестер с собой во дворец. Справедливость в
сказках Перро торжествует, и на помощь героям приходят вол-
шебные персонажи: добрая фея, она же крестная, к Золушке, или
кот в сапогах — к младшему сыну мельника. Волк, кот говорят
человеческим языком, и это тоже одна из примет фольклорной
сказки, на богатые традиции которой опирается писатель, созда-
вая свой авторский жанр. Типично фольклорная основа ярко вы-
ступает в «Красной Шапочке» — это повторы («пирожок несу да
горшочек масла»), параллелизмы в вопросах Красной Шапочки
и ответах переодетого бабушкой волка.
В других сказках Перро выступает на первый план романти-
ческая история любви. Добро побеждает зло, и герой, пройдя че-
рез испытания, получает свою награду, — как в «Спящей краса-
вице» или «Синей Бороде».
Имена героев в сказках Шарля Перро давно уже стали нарица-
тельными. Истории Золушки или Синей Бороды, с различными ва-
риациями, множество раз разыгрывались в мировой литературе.
7:
195
ЖАН ЖАК РУССО
(1712—1778)
Один из выдающихся энциклопедистов эпохи Просвещения во
Франции, Руссо родился в Швейцарии, в Женеве. С десяти лет,
оставшись без родителей, мальчик воспитывался у родственни-
ков. В детстве он много читал. В круг его чтения входила глав-
ным образом античная литература, в частности «Сравнительные
жизнеописания» греческого автора Плутарха. Стремясь походить
на античных героев, Жан Жак мужественно переносил физиче-
скую боль, несмотря на свое слабое здоровье.
Родственники отдали мальчика на обучение в граверную ма-
стерскую. Но жестокое обращение с ним хозяина заставило его
пойти на разрыв со своей родней. В 1728 году начинается пери-
од его скитаний. Средств к существованию не было, и Руссо
был вынужден наняться в лакеи. Его природная доброта и лю-
бознательность помогали ему в жизни. Он много занимался са-
мообразованием, познакомился с теорией музыки, научился иг-
рать на клавесине, сочинял дуэты и кантаты. Он изучил латин-
ский и итальянский языки, и ему стали доступны в оригинале
Вергилий, Петрарка, Тассо. Во французской литературе инте-
рес юноши привлек прежде всего роман Рабле «Гаргантюа и
Пантагрюэль». Руссо сам берется за сочинение стихов, поэм,
комедий. После скитаний по Швейцарии и Франции Руссо ре-
шает наконец отправиться в Париж, чтобы покорить своими
талантами французскую столицу. Здесь он познакомился с фи-
лософом Дени Дидро. Благодаря своему трудолюбию и непре-
рывному самообразованию, Руссо добивается успехов на дип-
ломатическом поприще.
К этому времени он был уже хорошо известен как композитор
и поэт, по праву занявший свое место среди французских энцик-
лопедистов, так как статьи о музыке в «Энциклопедии» Дидро
написаны Жан Жаком Руссо. Духом просветительской филосо-
фии проникнуты и его трактаты: «Рассуждение о науках и искус-
ствах» (1750), «О происхождении и основаниях неравенства меж-
ду людьми» (1755) и другие.
Эстетические взгляды Руссо сложились на том основании,
что все настоящие образцы вкуса — в природе, и незачем ее
исправлять. В XVIII веке, когда в светских кругах отвергалось
все стихийное и естественное, Руссо открыл истинное чувство
природы. Культ природы — стержень эстетики Руссо. Все при-
родное и естественное — красиво. На принципах простоты и
естественности покоятся и педагогические идеи французского
просветителя.
196
Философско-педагогический роман «Эмиль, или О воспита-
нии» знакомит нас с воображаемым воспитанником и его учите-
лем. Свое детство Эмиль, сирота, проводит в деревне, что благо-
приятствует физическому и душевному здоровью ребенка. Гуман-
ное воспитание Руссо отличается чутким вниманием к задаткам
ученика, развивает в нем охоту к ручному труду, хотя Эмиль —
дворянского происхождения. Эмиль учится у самой природы, а
роман Дефо о Робинзоне Крузо подсказывает ему, что усердным
трудом можно прожить даже на необитаемом острове.
Воспитание ребенка — а Руссо уповает прежде всего на вос-
питание домашнее или воспитание со стороны природы —долж-
но иметь свои ограничения для ученика: самый верный способ
сделать вашего ребенка несчастным, пишет автор, — это при-
учить его ни в чем не встречать отказа. В то же время нельзя, по
мнению Руссо, приказывать детям и вообще претендовать на ка-
кую-либо власть над ними. Не следует читать ребенку нотацию:
он должен получать уроки из опыта, на практике. «Дайте детству
созреть в детях», — эта мысль лейтмотивом проходит через все
рассуждения Руссо о воспитательном процессе.
Строгость и снисхождение — вот две стороны одной и той же
медали воспитания. «Люди, будьте человечны! Это ваш первый
долг. Будьте такими по отношению ко всякому состоянию, вся-
кому возрасту, во всем, что только не чуждо человеку! Разве
есть какая-нибудь мудрость для вас вне человечности? Любите
детство, будьте внимательны к его играм и забавам, к его мило-
му инстинкту! Кто из вас не жалел подчас о том возрасте, когда
улыбка не сходит с уст, когда душа наслаждается постоянно
миром?»
Роман Руссо «Юлия, или Новая Элоиза» — один из лучших
романов XVIII века о любви, типичный образец литературной
школы сентиментализма. Цельность и естественность любви Сен-
Пре и Юлии встречают преграду в виде сословных предрассуд-
ков родителей девушки.
Огромное педагогическое значение имеет последняя книга
Руссо — «Исповедь». Здесь картины его детства, юности и взрос-
ления, нравственный анализ его поступков, раздумья над преврат-
ностями судьбы.
Идеи Руссо оказали большое влияние на литературу, филосо-
фию и социологию XIX века. Его чувство природы восхищало ро-
мантиков Франции, Англии, России: Виктора Гюго, Жорж Санд,
Шелли, Байрона, В.Ф. Одоевского и других. Просветительские
взгляды французского мыслителя существенно повлияли на миро-
воззрение его русских современников: Н.И. Новикова, А.Н. Ради-
щева, Н.М. Карамзина. Пушкин называл Руссо в «Евгении Оне-
197
гине» защитником вольности и прав. Понятие Руссо о «естествен-
ном человеке», человеке сердца, было близко Льву Толстому.
В первой половине XIX века, с возникновением во француз-
ской литературе школы романтизма, начинается собирание об-
разцов народного творчества. В 1830-е годы Жорж Санд собра-
ла сказки провинции Берри, а Жерар де Нерваль — сказки про-
винции Валуа.
Французские романтики опоэтизировали сказку, превратив ее
в полноправный жанр серьезной литературы.
Жорж Санд (1804—1876), известный романист, сама также
писала сказки для детей на основе фольклорных мотивов, и ее
«Историю истинного простофили по имени Грибуль» очень лю-
бил А.И. Герцен. Простофиля Грибуль сродни Иванушке-дурач-
ку из русских народных сказок. У него все получается наоборот,
но именно он приходит на помопц, другим в нужную минуту. О под-
вигах и приключениях Грибуля и рассказывает писательница. Это
романтическая сказка с прекрасными феями и злыми волшебни-
ками, в которой армия шмелей сражается с армией птиц, где
Грибуля спасает голубая стрекоза и где правит царица лугов —
незабудка.
Вместе с развитием капитализма в XIX веке появились и но-
вые социальные элементы в изображении детей: в художествен-
ной литературе выступают на первый план образы униженных и
оскорбленных, картины детства, полного лишений и невзгод.
Таковы маленькие герои известной эпопеи Виктора Гюго «От-
верженные». И такой же обездоленный ребенок стоит в центре
повести Мало «Без семьи».
Гектор Мало (1830—1907) остался в памяти последующих по-
колений автором одной книги. Его повесть «Без семьи» (1878) на-
писана от лица мальчика Реми и подкупает искренностью и непод-
дельностью чувств. Реми-сирота скитается по чужим людям. Его
друзья—пудель Капи, обезьянка Душка. В книге выведены самые
различные персонажи: крестьяне, шахтеры, бродячие актеры, мо-
шенники и проходимцы, бедные и богатые. Симпатии автора—на
стороне простых людей, так как у богачей родственные отноше-
ния теряют всякое значение, когда появляется возможность разбо-
гатеть еще больше. Так, Джеймс Миллиган, чтобы завладеть иму-
ществом брата, хочет любой ценой избавиться от его наследников,
то есть своих племянников. С этой целью он похищает одного из
198
них — Реми. Однако мальчик, после всех страданий и злоключе-
ний, обретает наконец счастье и благополучие.
Жанр исторического романа, выдающимся представителем
которого в середине XIX века был Александр Дюма, в равной
степени остается интересен и взрослым, и детям. Вместе с тем вто-
рая половина XIX века отмечена во французской литературе так-
же появлением нового жанра — романа о путешествиях и при-
ключениях, предназначенного для юношества. Это была эпоха
великих путешествий, открытий и изобретений. Изучаются но-
вые земли в Азии, Африке, Австралии. Героями новых романов
становятся смелые, находчивые, мужественные и великодушные
люди. Главными представителями приключенческой литературы
во Франции были Габриэль Ферри, Гюстав Эмар, Луи Буссенар,
Луи Жаколио. Особое место среди них занимает Жюль Верн, со-
здатель жанра научной фантастики.
В 1911 году на русском языке было издано полное сорокатом-
ное собрание сочинений Луи Буссенара (1847—1910). Сам писа-
тель много путешествовал, был в Африке и Австралии и в основу
своих романов положил личные впечатления и наблюдения. Бус-
сенар был врачом в действующей армии во время франко-прус-
ской войны 1870—1871 годов. Свою литературную деятельность
он начал сотрудником парижского «Журнала путешествий». Его
первые романы «Через Австралию» (1879) и «Путешествие па-
рижского гамена вокруг света» (1880) принесли ему известность.
В его знаменитом романе «Похитители бриллиантов» (1883) воз-
никает тема колониализма в Южной Африке. Она же найдет свое
отражение в книге «Капитан Сорвиголова»(1901). Это истори-
ческая повесть об англо-бурской войне и об отважных юных ге-
роях, которые проявляют симпатию к народу буров.
Примечательны романы и повести о путешествиях в глубь ве-
ков, познавательные произведения о каменном веке и доистори-
ческих людях, об их борьбе со стихиями природы, с хищниками, с
враждебными племенами. Доисторическим временам посвяще-
ны повести Жозефа Рони-старшего «Борьба за огонь», «Пещер-
ный лев», «Вамирэх (человек каменного века)», а также повесть
Э. д’Эрвильи «Приключения доисторического мальчика».
ВИКТОР ГЮГО
(1802—1885)
Личность Гюго была разносторонней. Это великий нацио-
нальный поэт Франции, реформатор стиха, драматургии, публи-
цист-патриот, мастер графики.
199
Он родился в Безансоне в семье военного, и кочевая жизнь
началась для него уже с рождения: его семья жила во Франции,
Испании, Италии. Крайним поэтическим опытам Гюго относят-
ся стихотворные переводы римских поэтов Горация, Лукиана,
Вергилия. В 1819—1821 годах Гюго выпускает журнал «Литера-
турный консерватор», где, в частности, печатает свои оды. Пер-
вая книга стихов, «Оды», вышла в свет в 1822 году. В ней автор
выражает свое резкое неприятие просветительской философии
XVIII века и фигуры Наполеона. В духе новой романтической
школы он прославляет эпоху средневековья и дореволюционную
монархическую Францию.
Ранние романы Гюго — «Бюг Жаргаль», «Ган Исландец» —
написаны в жанре романтической фантастики. А его сборник сти-
хов «Восточные мотивы» ознаменовал собой победу романтизма
во французской поэзии, тогда как драмы «Кромвель», «Марион
Делорм», «Эрнани» стали зрелым воплощением романтических
принципов драматургии.
Идеализация средневековья имела особое значение для роман-
тиков: именно с этого времени, как писал Гюго, начинается но-
вая эпоха — эпоха христианства как главной системы духовных
ценностей. Христианство видит в человеке борьбу двух начал —
земного и небесного, животного и божественного — начал тления
и бессмертия, греха и праведности. Отсюда же происходят и эсте-
тические принципы романтизма: изображение в искусстве кон-
трастов, крайностей, прекрасного и безобразного. И средством
для выражения служат романтическая ирония и гротеск.
Первый, наиболее значительный, роман Виктора Гюго — «Со-
бор Парижской Богоматери» (1831). Как и в своих драмах, писа-
тель обращается в нем к истории, изображая Париж конца XV века.
Картины города, его главного собора, описание нравов эпохи у
Гюго основываются на тщательном изучении исторического мате-
риала. Вместе с тем история переплетена в романе с легендой. На-
родные предания, сказки имели особое значение для писателей-ро-
мантиков. Произведение Гюго пронизано борьбой света и мрака,
добра и зла, милосердия и жестокости, а его главные герои Эсме-
ральда и Квазимодо давно уже стали литературными типами. Ги-
бель горбуна Квазимодо в конце романа воспринимается как тор-
жество красоты духа вопреки телесному уродству.
«Собор Парижской Богоматери» отличается поэтичностью. Как
поэт Гюго в ближайший период своей жизни много работает. Он
выпускает четыре стихотворных сборника: «Осенние листья»,
«Песни сумерек», «Внутренние голоса» и «Лучи и тени». Любовь,
природа, детство — постоянные темы его лирики. Ребенок для по-
эта— воплощение вечной тайны жизни. И его не может оставить
200
равнодушным зрелище обездоленного и беспризорного детства.
Поэтические сборники «Возмездие» и «Созерцания», а также дра-
матургйя и политическая публицистика Виктора Гюго имеют ярко
выраженный критический характер, связанный с неприятием по-
этом Луи Бонапарта и бонапартистского режима во Франции.
В богатейшем творческом наследии Гюго важное место зани-
мает десятитомное издание романа-эпопеи «Отверженные», на-
чавшее выходить с 1862 года. Французский народ увидел в зер-
кале этой грандиозной эпопеи свою историю и современность.
Романы Гюго сплавляют в себе элементы приключенческого по-
вествования, реалистического исследования жизни и нравов, ли-
рической исповеди. В предисловии автор писал: «До тех пор, пока
в силу законов общества и его нравов над человеком будет тяго-
теть проклятие, которое в эпоху расцвета цивилизации создает
для него ад на земле и отягчает его судьбу, зависящую от Бога,
пагубными усилиями людей; до тех пор, пока не будут разрешены
три основные проблемы нашего века: угнетение мужчины, при-
надлежащего к классу пролетариата, падение женщины по при-
чине голода, увядание ребенка вследствие мрака невежества; до
тех пор, пока в некоторых слоях общества будет существовать
застой; иными словами и беря шире—до тех пор, пока на земле не
перестанут царить нужда и невежество, — книги, подобные этой,
будут, пожалуй, небесполезны».
Один из героев эпопеи, Жан Вальжан, является символом воз-
рождения человечества, пробужденного от мрака жестокости и
невежества светом любви и милосердия. Этот бывший каторж-
ник становится в своей жизни почти святым. Он помогает нужда-
ющейся Фантине, воспитывает ее дочь Козетту, спасает Мариу-
са, устраняет себя с пути приемной дочери, чтобы не мешать ее
семейному счастью. Это образ истинного отца, бескорыстного и
прощающего.
Кто не помнит с детства Козетту и Гавроша! В своей эпопее
Гюго обессмертил этих маленьких героев Парижа. Сирота Ко-
зетта, живущая у злого трактирщика Тенардье, была всегда без-
защитна перед пронизывающим студеным ветром беды, как пи-
шет автор, и только с появлением Жана Вальжана она обрела
защитника. Он был поддержкой ребенка, пишет Гюго, а ребенок
был его точкой опоры.
Гаврош появляется в книге романа, которая называется «Па-
риж, изучаемый по его атому». Это малая частица большого го-
рода, краса нации и ее недуг — так характеризует писатель па-
рижских гаменов, забавных и несчастных, — беспризорных улич-
ных мальчишек. «Будьте милосердны к несчастным!» — эту запо-
ведь не устает повторять Гюго в своем романе. Гаврош — невин-
201
ный ребенок, которого общество оттолкнуло от себя. Но недаром
автор называет его «маленьким мальчиком с великой душой».
Гаврош умирает от пули, собирая патроны для повстанцев. Жаж-
да помочь другим, выручить из беды свойственна этому мальчи-
ку, которого так часто не выручали самого.
Позднее творчество Виктора Гюго отмечено прославлением
труда, борьбы человека со стихией в романе о рыбаках «Труже-
ники моря» (1866). Это своеобразная поэма о море, пластические
и выразительные образы морской стихии и природы. Затем вновь
последовал роман с исторической тематикой — «Человек, кото-
рый смеется» (1869), действие его развертывается в Англии в
конце XVII — начале XVIII века. Герой романа Гуинплен, обе-
зображенный в детстве, — это вновь символ страдающих и отвер-
женных. За страшным лицом этого человека скрывается благо-
родная и любящая душа.
Наконец, уроками Парижской Коммуны был порожден после-
дний роман Гюго — «Девяносто третий год» (1874). Его можно
назвать творческим завещанием писателя, последним взлетом его
гения. Симпатия Гюго к разгромленным коммунарам была искрен-
ней и сострадающей в обстановке наступившей реакции, но ме-
тод их борьбы — революционный террор — был для него непри-
емлем. На историческом примере Французской революции конца
XVIII века писатель высказывает свое отрицательное отношение
к насилию.
В последний путь Виктора Гюго провожал весь Париж, скор-
бя о национальном поэте, который и по сей день принадлежит
всему человечеству.
АЛЕКСАНДР ДЮМА
(1802—1870)
Этот известный во всем мире писатель вошел в историю лите-
ратуры как создатель увлекательных и динамичных сюжетов,
благородных и отважных героев, захватывающих исторических
романов, которые до сих пор с интересом читаются и взрослыми,
и детьми.
Он родился в семье генерала наполеоновской армии. Дебюти-
ровал как драматург в конце 1820-х годов, творил в духе роман-
тической школы и прежде всего Виктора Гюго. Успехи Дюма
открыли романтической драме путь на французскую сцену: среди
его популярных пьес были «Генрих III и его двор», «Антони»,
«Нельская башня», «Кин, или Гений и беспутство»и др. Кроме
драматургических произведений, Александр Дюма пишет исто-
202
рические очерки, критические статьи. Вскоре под влиянием изу-
чения национальной истории у него возникает замысел воспроиз-
вести эпохи XV—XIX веков в большом романном цикле. Начало
ему было положено романом «Изабелла Баварская» (1835).
В период своего творческого расцвета Александр Дюма
создавал произведения, получившие широкую известность во
многих странах мира. Он писал исторические романы, фантасти-
ческие и реалистические новеллы, драмы и комедии, путевые очер-
ки и газетные статьи. И хотя в его творчестве преобладает исто-
рическая тематика, одно из самых знаменитых его произведе-
ний — роман «Граф Монте-Кристо» (1844—1845) — посвящено
современности. Это классический образец жанра романа-фелье-
тона (многие романы писателя сперва печатались в периодиче-
ских изданиях, а затем выходили отдельными книгами): каждая
глава содержит какой-нибудь яркий эпизод из жизни того или ино-
го персонажа и удерживает интерес читателей, перекидывая мос-
тик к следующему витку в развитии повествования.
Главное зло, преследующее человека, по мнению автора, —
это деньги, власть золота. Работая над «Графом Монте-Крис-
то», Дюма одновременно начал публиковать роман «Три муш-
кетера» (1844), первую часть знаменитой трилогии, которая
будет продолжена романами «Двадцать лет спустя» (1845) и «Ви-
конт де Бражелон, или Десять лет спустя» (1845—1848). Могучее
творческое воображение писателя рисует читателям широкое
полотно жизни французского общества в XVII веке: политиче-
ские интриги, народные движения, семейные нравы. На истори-
ческом фоне выпукло предстают фигуры кардинала Ришелье,
Людовика XIII, Анны Австрийской и др. Но главное внимание
читателей — как взрослых, так и подростков,— сосредоточено
на жизни и подвигах отважных друзей-мушкетеров с их кодек-
сом чести, великодушием, романтическими чувствами. Герои —
д’Артаньян, Атос, Портос и Арамис — стали олицетворением
благородной мужской дружбы и завоевали сердца читателей во
всем мире. Корпус мушкетеров, созданный в начале XVII века,
собрал элиту дворянства и в боях проявил себя как храбрейшая
часть войска.
Вся трилогия представляет собой авантюрно-исторические,
приключенческие романы с увлекательной и стремительно разви-
вающейся интригой. Подвиги д’Артаньяна и трех его друзей и
поныне чтут в самой Франции — в Оше д’Артаньяну поставлен
памятник.
Иной эпохе посвящена трилогия, включающая романы «Ко-
ролева Марго» (1845), «Графиня Монсоро» (1846) и «Сорок пять»
(1848): здесь изображены события второй половины XVI века,
203
когда разворачивалась борьба Генриха Наваррского за фран-
цузский престол. Описывая жизнь и приключения Генриха, автор
показывает честолюбивые мечты короля Наварры стать прави-
телем всей Франции. Его противостояние Екатерине Медичи ле-
жит в основе сложной интриги, развивающейся в «Королеве Мар-
го». Остальные части трилогии повествуют о королевской дина-
стии Валуа: читатели видят дворцовые интриги и заговоры, кар-
тину нравов эпохи, политические конфликты и историю траги-
ческой любви.
В 1847 году Александр Дюма основал Исторический театр,
спектакли которого пользовались большим успехом у публики.
В нем были показаны инсценировки романов «Граф Монте-Кри-
сто», «Три мушкетера», «Королева Марго».
Дюма совершил путешествие в Россию: в 1858—1859 годах
он побывал в Петербурге, Москве, проплыл по Волге от Нижне-
го Новгорода до Астрахани, через Баку добрался до Кавказа.
Дома он написал серию очерков о русской истории и быте. Фран-
цузский писатель восхищался русской культурой, упоминая име-
на Пушкина, Рылеева, Некрасова. В то же время сообщает он и о
жестокой расправе с декабристами.
В 1860-е годы интерес Дюма как писателя и гражданина со-
средоточился на Италии, где шла борьба за возрождение единого
национального государства. Он хорошо знал Гарибальди, пере-
вел на французский язык его мемуары и помогал итальянским
патриотам. Роман Дюма «Сан-Феличе» рассказывает о бурных
событиях в Неаполитанском королевстве в начале XIX века.
Александр Дюма не раз объяснял, что своими книгами он пре-
следовал двоякую цель — поучать и занимать. Поучительны его
исторические описания, изображение известных личностей, их
поступков, занимательна интрига, живой, энергичный язык и при-
ключения его героев. Д’Артаньян, который появляется на первых
же страницах «Трех мушкетеров», — это юный восемнадцати-
летний Дон Кихот. Таким представляет нам его автор, и роман-
тическая жажда подвигов ради людей, идеалы юности — вот тот
ореол, которым окружены большинство героев в исторических
произведениях Дюма.
Одним из главных достоинств исторического повествования
писатель считал беспристрастность, объективное изображение
общественного строя эпохи и действующих лиц. Он писал в своих
мемуарах, что сообщил Франции о пяти с половиной веках ее
истории больше, чем любой историк. Именно столько веков про-
ходит перед нами в творчестве Александра Дюма, доносящем до
нас своеобразие и живой колорит той или иной эпохи во француз-
ской истории.
204
ЖЮЛЬ ВЕРН
(1828—1905)
Одним из самых любимых писателей юношества до сих пор
остается Жюль Верн. По мере выхода в свет книги французского
писателя переводились на иностранные языки и распространялись
по всему миру. Современники называли его всемирным путеше-
ственником, изобретателем без мастерской. Он — создатель жан-
ра научной фантастики во французской литературе.
Его творческие замыслы были грандиозны: описать весь зем-
ной шар — природу разных климатических зон, животный и рас-
тительный мир, нравы и обычаи народов планеты. Но описать
все это не как географ, а создать многотомную серию романов,
которую он назвал «Необыкновенные путешествия». Эта серия
включает в себя шестьдесят три романа и два сборника повестей
и рассказов.
Жюль Верн работал над «Необыкновенными путешествиями»
с 1862 по 1905 год, и издание всей серии растянулось почти на
полвека. В его романах описываются кругосветные путешествия,
страны Европы, Северная и Южная Америка, Африка, Азия, Ав-
стралия и Океания, Арктика и Антарктика. Четыре романа со-
ставляют цикл «робинзонад» — их действие происходит на нео-
битаемых островах. В других романах местом действия служат
моря и океаны или даже межпланетное пространство.
В «Необыкновенных путешествиях» произошел замечатель-
ный сплав знаний в области географии, точных и технических
наук, фантастики географической и инженерной. Герои Верна —
изобретатели, инженеры, строители — преодолевают большие
расстояния, создают новые виды машин, подводные и воздуш-
ные корабли, исследуют вулканы, глубины морей и океанов, от-
крывают новые земли. Этот автор вошел в историю мировой ли-
тературы как зачинатель научной фантастики, часто основанной
на научном предвидении. Но его романы — это еще и прекрасные
образцы путешествий и приключений. В его книгах есть все, что
может заинтересовать пытливый юношеский ум. Кроме того, им
присущи жизнеутверждающий пафос и вера в творческие, преоб-
разующие мир, силы человека.
Писатель вырос в семье адвоката в приморском городе Нанте
и по семейной традиции собирался унаследовать контору отца.
Но с детства мальчик мечтал о морских путешествиях, кораблях.
Однако отец отправляет его учиться в парижскую Школу права.
Любознательность юноши и его жажда знаний приводят к тому,
что он посещает Национальную библиотеку, лекции, ученые дис-
путы, читает книги по географии, астрономии, навигации и пр.
205
Он начинает также писать комедии, драмы, сочиняет либретто,
веря в свое писательское призвание и не пожелав вернуться в Нант,
чтобы работать юристом.
В 1863 году он дебютировал романом «Пять недель на воз-
душном шаре». Успех этой книги превзошел все его ожидания.
Это был настоящий роман о науке, в котором увлекательные при-
ключения переплетаются с популяризацией научных знаний и ги-
потез. Уже в этом первом романе об Африке Жюль Верн предска-
зал местонахождение тогда еще не открытых истоков Нила.
Воздушную фантазию сменяет затем геологическая — «Пу-
тешествие к центру Земли» (1864), потом арктическая — «Путе-
шествие и приключения капитана Гаттераса» (1864—1865) и кос-
мическая — «С Земли на Луну» (1865).
Одним из самых замечательных романов писателя по праву счи-
таются «Дети капитана Гранта» (1868). Герои его отличаются чи-
стотой души и целеустремленностью, они не знают лицемерия и
предательства и верят в успех своего дела, а потому их отваге
покоряются любые, самые трудные предприятия. В этой книге силь-
ный приходит на помощь слабому, злодеи всегда разоблачаются, а
дружба, пройдя через испытания, становится еще крепче.
Герои французского писателя всегда запоминаются. Это же
можно сказать и о «Детях капитана Гранта». Долго помнятся
юному читателю и рассеянный чудак-ученый Жак Паганель, ко-
торому свойственны серьезная преданность науке и неистреби-
мое чувство юмора, и шотландский патриот Гленарван, отыски-
вающий своего свободолюбивого соотечественника, капитана
Гарри Гранта. Юные герои Жюля Верна также наделены силь-
ным характером, который закаляется в борьбе с суровыми испы-
таниями. Они готовы пожертвовать собой и спасти от гибели сво-
их друзей, как это делает Роберт Грант, когда навлекает на себя
преследование стаи волков.
Благородным участникам экспедиции Гленарвана противопо-
ставлен отщепенец Айртон, высаженный на необитаемый остров
за совершенные злодеяния. Этот уединенный остров обозначен
на современных географических картах как риф Мария-Тереза.
Французы называли его Табором. На этом-то Таборе и жили но-
вые Робинзоны — капитан Грант и его матросы, а потом здесь
остался бывший боцман Айртон.
Эта же сюжетная линия продолжена в романах «Таинствен-
ный остров» и «Двадцать тысяч лье под водой». И таким обра-
зом, они вместе с «Детьми капитана Гранта» образуют отдель-
ную трилогию в рамках серии «Необыкновенные путешествия».
На этих романах воспитывались многие поколения юных чита-
телей. И хотя «Наутилус» капитана Немо или другие хитроумные
206
жюльверновские машины уже устарели, так как наука шагнула
далеко вперед, все равно остаются притягательными отвага и дер-
зания его по-прежнему молодых героев. По мотивам книг француз-
ского писателя снято много фильмов и поставлено спектаклей.
В своем благополучии герои Жюля Верна никогда не забыва-
ли прежних испытаний. «Все были счастливы... и жили так же
дружно, как прежде. Но никогда не забывали они острова, кото-
рый принял их, одиноких и бедных, и четыре года удовлетворял
все их нужды, острова, от которого осталась только гранитная
скала, омываемая волнами Тихого океана, — могила того, кто
был капитаном Немо» — так кончается роман «Таинственный
остров».
В нашем столетии во Франции дальнейшее развитие получает
жанр литературной сказки. Многие современные писатели про-
должают экспериментировать со сказочной структурой, созда-
вая произведения как для взрослых, так и для детей. В жанре фи-
лософской сказки, которая родственна притче и басне, признан-
ным мастером остается Антуан де Сент-Экзюпери с его «Малень-
ким принцем».
Известный романист и драматург Марсель Эме (1902—1967)
был также популярным сказочником, выпустив сборники «Коло-
дезные лики» (1932), «Карлик» (1934), «Розовые сказки кота
Мурлыки» (1963). Пародирование сказки происходит в творче-
стве А. Франса, Р. Кено. Множество сказок с фольклорными сю-
жетами написал Кристиан Пино (род. 1940): «Сказки неведомых
времен» (1952), «Перышко и лосось» (1954), «Планета пропав-
ших детей» (1960).
Творческое переосмысление традиционных сюжетов является
еще одной приметой литературы XX века. С иной точки зрения
взглянул на знаменитого героя Дефо Робинзона Крузо современ-
ный французский писатель Мишель Турнье (род. 1924). Первый
же его роман — «Пятница, или Тихоокеанский лимб» (1967) —
получил широкое признание и был удостоен Большой премии
Французской академии. Турнье много пишет для детей, и свой
роман он переделал для детского чтения, озаглавив его «Пятни-
ца, или Жизнь дикаря» (1975).
Для Мишеля Турнье встреча Робинзона и Пятницы приобре-
тает новое содержание. Пятница интересен как носитель иной
культуры, как символ других отношений с миром и природой,
чем те, которые приняты в Европе. Автора привлекает в первую
очередь проблема обратного влияния. Пятница олицетворяет в
его произведении само детство, с солнцем, ветром и светом. Лю-
бимая игрушка дикаря — воздушный змей. Робинзон, многому
207
учась у Пятницы, был поражен суетностью и тщетой устремлений
своих соотечественников, когда те чудом попадают на остров.
В ряде книг современных авторов, которые переводились на
русский язык, предстает жизнь детей и подростков в период Вто-
рой мировой войны и оккупации Франции. Поль Берна в приклю-
ченческой детективной повести о детях парижских предместий
изображает события послевоенного времени. В книге Колетт Ви-
вье «Дом на улице Четырех Ветров» действие происходит в Па-
риже в 1943 году. В этом доме живут разные люди, но все они — и
взрослые, и дети — ненавидят оккупантов и мечтают о том време-
ни, когда Франция вновь станет свободной.
К образам детей обращаются многие писатели современной
Франции, специально не занимающиеся детской литературой. Их
книги исполнены любви и сострадания к непростым детским судь-
бам. Известный писатель, классик XX века Ромен Гари (1914—
1980) написал в 1975 году нашумевший роман «Жизнь перед то-
бой», выпустив его под псевдонимом Эмиль Ажар. Это история,
как писала французская критика, старой дамы и ребенка. Ма-
лыш-араб, прозванный Момо, и мадам Роза, представительница
древней профессии, — главные герои романа. Роза воспитывает
маленького сироту, но потом тяжело заболевает и лежит при смер-
ти, а мальчик остается рядом до последнего ее вздоха. Критики
назвали Момо младшим братом Гавроша из «Отверженных» Вик-
тора Гюго. Образ Момо — это мальчик-сирота с добрым серд-
цем, и таков же юный герой «Шведских спичек» Робера Сабатье.
Эту параллель проводит французский литературовед Жак Брен-
нер, упоминая также и роман Жана Жионо «Смерть персонажа»,
где внук рассказывает о последних годах жизни любимой бабуш-
ки, которую он продолжал любить, несмотря на ее возрастаю-
щую физическую беспомощность. Все эти романы объединены
общим мотивом — проявлением признательности и доброты со
стороны детей к умирающим старикам.
АНТУАН ДЕ СЕНТ-ЭКЗЮПЕРИ
(1900—1944)
Известный писатель, романист и эссеист Антуан де Сент-Эк-
зюпери вошел в литературу для детей своей сказочной повестью
«Маленький принц».
Писатель дебютировал в 1927 году романом «Южный почто-
вый», но лишь в 1939 году ему принесла славу книга «Ночной
полет». Автор писал о том, что ему было знакомо по личному
опыту,— о первых самолетах и полетах на них. В 1939 году его
208
книге «Планета людей» Французская академия присудила Боль-
шую премию романа. В годы Второй мировой войны Сент-Экзю-
пери был военным летчиком, и книга под названием «Военный
летчик» увидела свет в 1942 году. Незавершенным осталось его
произведение «Цитадель» — однажды Сент-Экзюпери не вернул-
ся с боевого задания. Это была героическая личность, обаяние
которой ощущается и в его творчестве.
Романы, очерки и эссе французского писателя отличаются про-
никновенной лиричностью и глубоким философским содержани-
ем. «Земля помогает нам понять самих себя, как не помогут ника-
кие книги. Ибо земля нам сопротивляется. Человек познает себя в
борьбе с препятствиями, — пишет Сент-Экзюпери в «Планете
людей». — Но для этой борьбы ему нужны орудия. Нужен руба-
нок или плуг. Так и самолет — орудие, которое прокладывает
воздушные пути, — приобщает человека к вечным вопросам».
Лейтмотив его произведений — это связь человека с человеком
как главная ценность на земле. Вспоминая свой первый ночной
полет, автор пишет, какое неизгладимое впечатление произвело
на него море тьмы под крылом самолета и мерцающие там и сям
огоньки — города людей. Каждому нужны эти огни, свет очага,
тепло семьи — поэту, учителю, плотнику. Если бы подать друг
другу весть и позвать эти огоньки, разбросанные по всей зем-
ле, — такова заветная мечта летчика и писателя.
«Маленький принц» был написан в 1943 году и иллюстриро-
ван автором. Писатель вспоминает, как он сам шестилетним маль-
чиком рисовал картинки, которые были непонятны взрослым.
И потому ему не с кем было поговорить по душам. Сказочными
подробностями повесть начинает обрастать тогда, когда Сент-
Экзюпери рассказывает о реальном событии в своей жизни — вы-
нужденной посадке самолета в пустыне Сахаре. Маленький
принц, разбудивший пилота на рассвете, сразу же находит с ним
общий язык. Малыш поведал автору о планете, с которой он при-
летел, о чудесном цветке, который он заботливо поливает. Пла-
нета его — как маленький уютный домик, по утрам он греет себе
завтрак на ее вулканах. Поучительны в повести портреты обита-
телей соседних планет, к которым наведывается в гости Малень-
кий принц: ребенок с трудом понимает, что за странный народ эти
взрослые.
Межпланетная фантазия Сент-Экзюпери столь же прекрасна,
как цветок на планете Маленького принца. Она позволяет юному
читателю как бы окинуть мысленным взором всю планету Земля,
ее страны и континенты. Вопросы, которые задает Маленький
принц, не всегда понятны взрослым, но их без труда понимает
поэт и любой другой, кто сам помнит себя маленьким. Прилетев
209
на Землю и очутившись в пустыне, сказочный малыш изведал все
одиночество этого уголка Земли. И все равно все дороги ведут к
людям, замечает автор.
После некоторых скитаний Маленький принц встречает на
своем пути Лиса. Эта встреча образует новеллу внутри повести.
В уста своего персонажа писатель вкладывает важные слова о
дружбе, о нужности друг другу и о том, что мы в ответе за тех, кого
мы приручили. Мой лис, говорит Маленький принц, «ничем не от-
личался от ста тысяч других лисиц. Но я с ним подружился, и те-
перь он—единственный в целом свете». Надо быть всегда в ответе
за тех, кого приручил, — напоминает малышу Лис. И раскрывает
свой главный секрет: зорко одно лишь сердце. Самого главного
глазами не увидишь. Такое зоркое сердце, непосредственность
чувств даруются каждому из нас в детстве. «Одни только дети зна-
ют, чего ищут, — говорит Маленький принц. — Они отдают все
свои дни тряпичной кукле, и она становится им очень-очень доро-
га, и если ее у них отнимут, дети плачут...» Образ любимой куклы,
который встречается у Сент-Экзюпери, представлен и в мечтах
маленькой Козетты в эпопее «Отверженные» Виктора Гюго.
Потребность в общении, в сопереживании, любви, защите свой-
ственна и детям, и взрослым, только дети своей наивностью и
простодушием скорее могут напомнить забывчивым взрослым эти
вечные и непреходящие истины. Сказочный образ колодца, кото-
рый потерпевший аварию пилот и Маленький принц находят в
пустыне, символизирует эту обретенную истину: «Искать надо
сердцем». Таковы главные уроки этой прекрасной и печальной
книги, герой которой — мальчик с золотыми волосами, звонким
смехом и преданным сердцем друга.
Социальная ориентация присутствует в творчестве известного
современного писателя Пьера Гамарра (род. 1919). Первый его
роман «Огненный дом» (1948) посвящен воспоминаниям о детских
годах, проведенных в Тулузе. Родной город писателя предстает
перед читателями и в романе «Дети нищеты», повествующем о жи-
телях рабочего квартала Тулузы в послевоенной Франции.
Автор романов участвовал в движении Сопротивления, был
учителем, журналистом, главным редактором журнала «Эроп»,
крупным общественным деятелем и борцом за мир. Гамарра пи-
сал романы, поэмы, стихи. Большое место в его художественном
творчестве занимают книги для детей и юношества, которые из-
вестны также в переводах на русский язык. Мир детства и роман-
тика приключений присутствуют в его повестях «Тайна Берлюр-
летты» (1957), «Клад Трикуара» (1959), «Берлюрлетта против
Эйфелевой башни» (1961), «Капитан Весна» (1963).
210
Многие приключенческие произведения Пьера Гамарра на-
сыщены детективными элементами. Такова повесть с детектив-
ным сюжетом «Двенадцать тонн бриллиантов». Из одного изда-
тельства крадут рукопись, в которой описан способ изготовле-
ния искусственных бриллиантов. Но детективная линия служит
раскрытию увлекательной истории книгопечатания. Тайна рож-
дения книги, работа редактора над ней, история типографского
дела — все это имеет свою познавательную ценность для подрас-
тающего поколения.
Пьер Гамарра в своих публицистических статьях и выступле-
ниях неустанно обращал внимание читателей на подлинные куль-
турные ценности, борясь с засилием комиксов, романов для дево-
чек, полицейских серий, засоряющих французскую литературу
для детей.
ИТАЛИЯ
В Италии эпоха Возрождения проявилась в литературе и ис-
кусстве раньше, чем в других европейских странах. Человек
становится главным объектом изображения в творчестве таких
широко известных величайших художников той эпохи, как
Франческо Петрарка, Джованни Боккаччо, Данте Алигьери, Ле-
онардо да Винчи, Микеланджело... Отблеск классической древ-
ности сочетался у них с убеждением в гигантских возможностях
свободного человека, с верой в его праве на земное счастье, с
пристальным вниманием к его внутреннему миру. Высокая ду-
ховность произведений великих художников Возрождения чрез-
вычайно важна для развития личности и любого современного
человека. Детям среднего возраста, например, уже вполне до-
ступны лирические стихи Петрарки.
ФРАНЧЕСКО ПЕТРАРКА
(1304—1374)
Наряду с Данте и Боккаччо он на века прославил итальян-
скую литературу. Имя его стало бессмертным не только потому,
что он явился родоначальником новой европейской поэзии, но и
прежде всего потому, что он был одним из первых великих гума-
нистов и как никто другой способствовал наступлению новой
эпохи открытия мира и человека. Его взгляды, складывавшиеся
в неприятии им средневековых клерикальных догм о неисправи-
мой изначальной греховности человека, о необходимости в связи
с этим умерщвлять плоть, привели поэта к глубоким размышле-
ниям о силе чувств и разума, о физических и духовных возможно-
стях людей, о свободе их воли. Он писал философские трактаты,
исторические сочинения, в которых открыто выражал свои взгля-
ды. А отраженные в его ставших непререкаемым художествен-
ным образцом для всех поэтов Европы стихах эти убеждения об-
ращали взор к внутреннему миру человека, к познанию его нрав-
ственного и гражданского призвания.
Родился Франческо Петрарка в семье флорентийского нота-
риуса, и отец его, когда пришло время, настаивал на юридиче-
212
ском образовании сына. Однако призванием его стала римская
античность — ей он посвятил всю жизнь. Латинский язык он знал
так же хорошо, как и итальянский, его библиотека древнерим-
ских авторов славилась на всю Европу. В этих фолиантах поэт
находил то, что волновало его, он восхищался и совершенством
их формы, и музыкальностью языковых построений.
Да и многие сочинения самого Петрарки в соответствии с тра-
дициями того времени написаны на латинском языке. Однако
главное из них — «Канцоньере» («Книга песен») — это стихи на
«вольгаре», на просторечии итальянского, что свидетельствует о
стремлении автора выйти за узкий круг образованных «интеллек-
туалов» к более широкому читателю. В нее включены 317 сонетов
(итальянский сонет состоит из соединенных особой рифмовкой
четырнадцати строк—двух четверостиший и двух трехстиший), а
также произведения других поэтических форм: канцоны, баллады,
мадригалы. Все, что было дорого поэту, стало лирическим мате-
риалом в создании этого грандиозного цикла. К главным земным
радостям он относил природу, которую любил и умел наблюдать,
наслаждаясь ее красотами. Их он видел в тесном единении с плот-
ской прелестью, с физическим совершенством любимого существа,
в котором отражается и его духовное совершенство:
Любимого дыханья благодать
Живит пригорки, рощи и поляны,
Зефир знакомый, нежный и желанный,
Возвыситься велит мне и страдать.
Все лирические линии в «Книге песен» сходятся к одной геро-
ине — Лауре; ее, случайно увидев в церкви, поэт полюбил на всю
жизнь и посвятил ей свое творчество. Однако чувство это оста-
лось неразделенным Лаурой де Сад, женой знатного человека.
И тем не менее великому чувству Петрарки мы обязаны его пре-
красным вдохновенным строкам «На жизнь мадонны Лауры» и
«На смерть мадонны Лауры» (она рано умерла, заразившись чу-
мой). В них отразились самые тонкие и нежные чувства и жизнен-
ные впечатления, какие только может испытывать человек. И все
это выражено в блестящей форме, языком простым и непринуж-
денным, стихом настолько гармоничным и благозвучным, что это
чувствуется даже в переводе:
Благословляю день, минуту, доли
Минуты, время года, месяц, год
И место и предел чудесный тот,
Где светлый взгляд обрек меня неволе.
213
Юность — пора увлечений, любви, и если посчастливится ей
припасть к такому чистому и живому источнику, как стихи Пет-
рарки, то новым светом озарятся и чувство, и сама жизнь. Неда-
ром русские поэты К. Батюшков, А. Майков, И. Бунин, В. Брю-
сов переводили Петрарку. В 1970 году в издательстве «Детская
литература» вышла «Избранная лирика Петрарки» в переводах
Е. Солоновича.
Итальянские народные сказки впервые со-
брал и обработал писатель Джамбаттиста Базиле (1575—1632).
Его «Пентамирон», или «Сказка о сказках», по форме представ-
ляет собой подражение «Декамерону» Боккаччо и состоит из пя-
тидесяти новелл. Их в течение пяти дней рассказывают десять
разных повествовательниц. «Пентамирон» был опубликован
лишь через два года после смерти Базиле. Почти целый век книга
оставалась беззвестной, и только в XIX веке она возбудила к
себе интерес благодаря вниманию к ней братьев Гримм. «Пента-
мирон» не является сборником народных сказок в полном смысле
этого слова — в нее включены и средневековые легенды, встре-
чаются и мотивы классических произведений. В западной науке
Базиле считается отцом литературной сказки.
РАФАЭЛЛО ДЖОВАНЬОЛИ
(1838—1915)
В круг детского чтения российских детей прочно вошло про-
изведение более позднего периода развития итальянской литера-
туры — «Спартак» Джованьоли. Писатель творил в период, ког-
да народ Италии боролся за освобождение страны от владыче-
ства Австрийской монархии и объединение отдельных княжеств в
единое государство. Освободительное движение («Рисорджимен-
то») возглавил Гарибальди. Перипетии этой борьбы находили
отражение в произведениях почти каждого национального писа-
теля. Особенное развитие получил тогда исторический роман,
отражавший пафос идей гарибальдийцев. «Спартак» (1874) и был
одним из таких творений. Но его выделяли среди других значи-
тельность темы и широта изображения событий. И при этом мно-
гие его эпизоды живо напоминали читателям совсем недавние
эпизоды итальянского освободительного движения. Многие были
разочарованы тем, что в тот период власть в стране все еще не
утвердилась окончательно, что римский папа, например, имел на
нее больше прав, чем светские владыки. Поэтому призывы пред-
водителя восставших в I веке нашей эры римских рабов — Спар-
214
така — к разрушению римского владычества звучали вполне
злободневно.
- -Длй исторического романа вообще такая актуальность впол-
не закономерна: обычно любой писатель, о чем бы он ни писал, не
может полностью отрешиться от своего времени, обязательно бу-
дет сопоставлять изображаемую им далекую эпоху с той, в кото-
рой живет сам. И Джованьоли тоже вложил в образ Спартака
свои представления о народном герое, борце за свободу подня-
тых им на борьбу людей, идущего во имя этого на любые жертвы.
Даже память о таком человеке не должна ничем омрачаться: в
романе Спартак отказывается сохранить свою жизнь путем пре-
дательства, остаться с любимой Валерией и маленькой дочкой.
Грандиозное восстание рабов, по-видимому, самое крупное в
древнем Риме, мощная фигура его вождя захватили воображение
писателя далеко не случайно. Он сам был активным участником
освободительного движения, находился в гуще его событий. Уро-
женец Рима, Джованьоли в 21 год вступил в армию, сражавшую-
ся против австрийцев, а когда Гарибальди возглавил поход про-
тив папского владычества в итальянской столице, поступил в
гарибальдийские войска. Храбрый и находчивый воин, он вско-
ре стал капитаном одной из колонн. После он создал несколько
исторических произведений, но «Спартак» сразу завоевал всеоб-
щее признание. Сам Гарибальди написал автору, что прочитал
его роман, не отрываясь.
Роман действительно написан увлекательно, яркими деталя-
ми изобилуют сцены из быта главного героя и его сподвижников,
римской знати, кровавые схватки гладиаторов, эпизоды больших
сражений. Живыми чертами наполнены образы как исторических
лиц, так и вымышленных персонажей. Чувствуется, что автор
(кстати, профессор истории) досконально изучил изображаемую
им эпоху и великолепно владеет материалом. Это и помогло при-
дать историческую достоверность его творению, хотя, строго го-
воря, неизвестно, как сражались тогда восставшие рабы с рим-
скими легионами, — до нас не дошло ни одного исторически точ-
ного описания таких битв. Прекрасно знал автор и места, где
проходили бои, римские обычаи и особенности военной тактики.
В этой достоверности заключается также немалая познаватель-
ная ценность романа, хотя строгие историки и находят возмож-
ность упрекать автора в неточностях. Однако же ни один истори-
ческий писатель не обходится без художественного вымысла,
иначе возникнет не роман, а историческая хроника. Так, недо-
стоверна проходящая через все повествование линия отношений
Спартака и Валерии. Но именно она придает реальность облику
сурового вождя, наделяет его живыми человеческими чертами.
215
Он предстает перед читателем не только отважным бойцом, но и
любящим мужем и отцом, способным на глубочайшие душевные
переживания. Может быть, и действительно существовавшие
персонажи — Юлий Цезарь, Цицерон, Каталина и другие—в сво-
ей жизни вели бы себя по-иному в предлагаемых автором обстоя-
тельствах, но в романе их поведение и речи строго соответствуют
логике повествования. А его патетический тон — в полном согла-
сии с грандиозностью и величием изображаемых событий.
В России «Спартак» впервые был опубликован в 1880 году и
затем неоднократно переиздавался. После 1917 года он также
выпускался несколько раз и завоевал большую популярность у
читателей всех возрастов.
Почти одновременно с романом Р. Джованьоли появились и
первые повести для детей К. Коллоди и Э. Де Амичиса. Эта авторы
тоже принимали участие в национально-освободительной борьбе
итальянцев, были увлечены идеями воссоединения своей страны.
КАРЛО КОЛЛОДИ
(1826—1890)
Настоящее имя этого писателя — Карло Лоренцини. Он ро-
дился во Флоренции и с юности примкнул к движению за осво-
бождение. Почти тогда же началась и его литературная деятель-
ность. Избрав себе псевдоним по названию городка, откуда ро-
дом была его мать, он создал смешную и трогательную историю
об удивительных похождениях деревянного мальчика — «При-
ключения Пиноккио», получившую широкую популярность во
всем мире.
Коллоди вполне справедливо считается основоположником
итальянской детской литературы. Герой его первой повести
«Джаннетино», написанной специально для маленьких читате-
лей, — веселый мальчик-сладкоежка, любитель всяческих при-
ключений, хотя и не обладающий для этого храбростью. Писа-
тель создал о нем целую серию книжек. Но настоящий успех к
нему пришел лишь после выхода в 1881 году «Истории одного
буратино» (по-итальянски «буратино» — марионетка). Позже
автор переименовал ее в «Приключения Пиноккио, или История
одной марионетки». Здесь высокая художественность изображе-
ния сочетается с живым юмором, не оставляющим места для на-
вязчивых и скучных для малышей поучений.
Хорошо понимая детскую психологию, писатель облекает се-
рьезные мысли в доступную для ребенка форму забавных при-
216
ключений персонажей. Многие эпизоды основаны на очень точ-
ных и тонких авторских наблюдениях. Вот один наглядный при-
мер: Дети мыслят конкретно и метафору воспринимают, как пра-
вило, буквально. Поэтому поговорка «У лжи короткие ноги»
дает Коллоди повод, обратившись к другой склонности юных
читателей — преувеличивать, «овеществил» это метафориче-
ское выражение: у Пиноккио, когда он начинает врать, непо-
мерно растет нос. Или другой пример. Нередко глупого челове-
ка называют ослом. И у Пиноккио, который удрал в Страну
развлечений от заставлявшей его учиться доброй феи, выраста-
ют вскоре длинные ослиные уши, тело покрывается шерстью и
даже появляется хвост.
Демократические симпатии Коллоди сказываются в его книге
во всем. Пиноккио — сын не имеющего за душой ни гроша бедня-
ка Джепетто, которому приходится продать куртку, чтобы ку-
пить своему малышу азбуку. А сам деревянный человечек пре-
вращается в настоящего мальчика лишь тогда, когда начинает
трудиться, чтобы поддержать старого отца и заболевшую фею —
Девочку с лазоревыми волосами. В иронических тонах обрисо-
ваны более состоятельные персонажи. Остроумно высмеивается
правосудие, осуждающее невинного, но бедного человека: герой
попадает на четыре месяца за решетку, и ему приходится клеве-
тать на самого себя, чтобы попасть под объявленную в Болвании
амнистию и освободиться. Смешна и сцена суда над деревянным
человечком. Слушая его рассказ о злоключениях, судья выгля-
дит очень растроганным и взволнованным, но потом вызывает
двух собак в полицейских мундирах и приказывает: «У бедняги
украли четыре золотые монеты. Стало быть, вяжите его и немед-
ленно посадите в тюрьму».
Оригинальная сказка, в которой фантастика соединяется с
современной автору действительностью, принадлежит жанру,
чрезвычайно органичному для итальянского искусства. Ита-
лия — родина театра масок, кукольного театра с его знамени-
тыми персонажами — Арлекино, Коломбиной, Пульчинеллой...
Еще в XVIII веке Карло Гоцци писал и ставил на сцене своеоб-
разные пьесы-сказки, в которых действуют излюбленные персо-
нажи итальянского театра комедии дель-арте и причудливо пе-
реплетаются фантастические мотивы и злободневность (напри-
мер, столь широко известные и у нас в стране «Король Олень»
или «Любовь к трем апельсинам»). Традиции кукольной коме-
дии, к которым обратился Коллоди, уходят корнями в творче-
ство великих комедиографов древнего Рима — Плавта, Терен-
ция. К тому же в приключениях Пиноккио чувствуются отзвуки
итальянских народных сказок. Мотив ожившей куклы встреча-
217
ется в них довольно часто, так же, как и другие персонажи: доо-
рая фея, злющий кот, хитрая лиса.
С итальянскими сказками русских детей познакомил М.'Г'ОрЬг
кий. В 1912 году под его редакцией вышел сборник этих сказок.
А «Приключения Пиноккио» стали известны в России, когда их
вольно пересказал Алексей Толстой, назвав книгу «Золотой клю-
чик». Он дополнил сказку актуальными для того времени моти-
вами и освободил от материала, не очень, по его мнению, близко-
му отечественным юным читателям, переосмыслил некоторые
образы. У нас в стране этот пересказ получил столь широкую
популярность, что на время отодвинул на второй план первоис-
точник. Однако же высокая художественность, непринужденный
юмор, близость к народному миропониманию, органичное соеди-
нение комизма и тонко поданного назидания — все это навечно
сделало книгу Коллоди классическим детским чтением. Заложен-
ная писателем традиция сатирико-юмористической повести-сказ-
ки получила продолжение в итальянской литературе, в частности
в творчестве такого известного и у нас в стране автора, как Джан-
ни Родари.
ЭДМОНДО ДЕ АМИЧИС
(1846—1908)
В детскую литературу Италии почти одновременно с Коллоди
вошел и де Амичис — книгой «Сердце. Записки школьника»
(1886). Произведение это прославило автора далеко за предела-
ми его родины, его много переводили, в том числе и в России.
«Идея написать эту книгу, — вспоминал впоследствии писа-
тель, — превратилась в моем мозгу в упорное желание, в насущ-
ную потребность всего моего существования». Успеху способ-
ствовали не только его благородные мысли о всеобщем братстве
и любви к людям, но и то большое жизнеутверждающее чувство,
которое возникает лишь тогда, когда автор беспредельно вооду-
шевлен своей идеей. Сам момент творческого замысла всегда
окутан завесой таинственности. В данном случае искра высек-
лась, когда Амичис увидел, как богатый мальчик обнял и поцело-
вал сына бедняка. А тот в ответ улыбнулся ему. Так от улыбки
ребенка в мировой литературе родилась одна из самых добрых и
человечных книг о детстве.
Писатель появился на свет и провел все детство в Северной
Италии, в состоятельной семье. От своей няни он узнал множе-
ство народных сказок и песен. Демократическому воспитанию
его во многом способствовали и родители: во дворе их дома соби-
218
рались дети со всего квартала. Это было время «Рисорджимен-
то», и дети часто играли в войну. А сам Амичис в четырнадцать
лет даже пытался вместе с двумя школьными товарищами бежать
на фронт, чтобы помочь Гарибальди. Этот эпизод его жизни поз-
же нашел отражение в рассказе «Незадачливый гарибальдиец».
Но в действующую армию он все же попал: ему пришлось вместо
университета поступить в военную школу. И первую известность
принесли писателю именно военные рассказы. Среди них—«Сын
полка» — о том, какой любовью и заботой солдаты окружили
маленького сироту, нашедшего приют в их части.
Творчество Амичиса вообще полно сочувствия к людям, осо-
бенно неимущим. И выходившие одна задругой его книги отра-
жали в первую очередь это состояние души автора. С большим
мастерством он воссоздавал бытовые сценки, записывая услы-
шанные на улице разговоры. Много говорил он о тяжелом поло-
жении народа, о бедняках, вынужденных эмигрировать. И все
большее внимание его привлекают воспитание и образование
детей. Роли учителя в этом деле он посвятил «Роман о школьном
учителе», в котором глубоко исследовал психологию и воспита-
теля, и ученика. Эта же тема присутствует и в рассказах сборни-
ка «Между школой и домом».
Созданию главной книги Амичиса «Сердце» предшествовало
обстоятельное знакомство автора с миром детства. Он проводит
много времени в обществе своих детей и их товарищей. «Я весь
живу среди моих мальчиков, учеников начальной школы, — пи-
сал он. — Я смотрю на них, слушаю их, восхищаюсь ими, и мне
кажется, что я рожден именно для того, чтобы писать о них». Это
произведение имеет форму дневника школьника, но записи его
перемежаются рассказами учителей и письмами родителей. Это
дает возможность писателю образно сопоставлять чувства и пси-
хологию детей и взрослых. Создавая на страницах книги различ-
ные жизненные ситуации, он предлагает своему главному герою
Энрико самому искать выход из них, опираясь на собственный
жизненный опыт, на полученные им знания и на примеры поведе-
ния других людей.
Вместе с Энрико учатся дети из разных слоев общества. Сам
он — из обеспеченной семьи: его отец — инженер. Из подобных
же семей и соученики — Карло Нобис и Деросси. Причем первый
высокомерен и не очень-то добр, а второй — благороден и вели-
кодушен. Так автор утверждает мысль о том, что оценивать лю-
дей следует не по их социальному положению, а по нравственным
качествам. А вот в образах детей бедняков проявились несколько
наивные представления Амичиса о путях исправления социаль-
ной несправедливости: все они обладают добрым сердцем, их сле-
219
дует за это любить, им надо всемерно помогать. Понадобилось
немало времени, чтобы писатель понял свою ошибку, разочаро-
вался в своих иллюзиях и надеждах на филантропию, — его «Вос-
поминания» полны сетований на несбывшиеся надежды улучшить
таким путем общество.
Большую роль в воспитании ребенка Амичис отводит семье.
У Энрико в книге — семья идеальная, образец, по которому всем
следует строить семейные отношения. Разумная любовь, общность
интересов, вкусов и устремлений — вот что стремится увидеть
писатель в современной ему семье. Маленький герой слушает
рассказы старших о славном прошлом своей страны, о ее защит-
никах. Советы его родителей направлены на то, чтобы привить
мальчику уважение к труду учителя, к знаниям, благодаря кото-
рым он сам в будущем сможет приносить пользу родине.
Сильная сторона книги Амичиса — в пронизывающей ее вере
в огромные нравственные возможности детства. Ребенок может,
по убеждению писателя, благотворно влиять на жизнь взрослых,
да и сам проявлять стойкость и мужество, совершать героические
поступки. В произведении это демонстрируется и на примерах из
жизни персонажей, и в рассказах учителей. Историческая обус-
ловленность основной идеи книги—в пору раздробленности стра-
ны внушить читателям мысль о возможности братства населяю-
щих ее людей при условии, что их добрые чувства одержат верх
над злыми, — не помешала «Сердцу» стать любимым чтением
многих поколений детей и в Италии (где писателю воздвигнут
памятник со сценами из его творения), и за ее пределами. Напол-
няющие это произведение высокие гуманные чувства, живость
характеров, жизненная достоверность — вот главные причины
его непреходящего успеха.
После Второй мировой войны, краха итальянского фашизма и
установления в стране демократии разрушились и те принуди-
тельные идеологические рамки, в которые фашистская диктату-
ра загоняла всю культурную жизнь Италии. Послевоенные годы
стали и временем очевидного развития детской литературы. Прин-
ципиально новое направление в ней связано в первую очередь с
именами Альфонсо Гатто и Джанни Родари.
Крупнейший поэт Италии А. Гатто выступил в детской лите-
ратуре в 1945 году книгой стихов «Огненная сигара». Исполнен-
ная радостных чувств и светлого настроения от освобождения
страны, она быстро привлекла внимание читателей. В тот же пе-
риод выходили десятки других книг о героическом сопротивле-
нии народа фашизму: Наталии Аттарди («Формиколино и Фор-
миколина»), Пины Валларио («Трава растет летом»), Рейнаудо
220
(«Прунелло, мальчик из Флоренции») и другие. Очищению про-
изведений для детей от дидактической шелухи недавнего прошло-
го, "Чрезмерного морализаторства в католическом духе в значи-
тельной мере способствовало и то, что для маленьких читателей
тогда начали писать и известные, зрелые «взрослые» авторы.
Итало Кальвино, например, выпустил книгу «Лазающий по де-
ревьям барон».
ДЖАННИ РОДАРИ
(1920—1980)
Свою творческую жизнь этот писатель начал с журналистики,
а завершил как всемирно известный автор-сказочник, которому
за литературную деятельность была присуждена Золотая медаль
Х.К. Андерсена. Сын булочника, уроженец небольшого городка
у подножья Альп, на севере страны, он с ранних лет отличался
неуемной фантазией. Богатому воображению ребенка все давало
пищу: прозрачная вода озера, замок на острове посреди его, взды-
хающая квашня и пузырящееся тесто в пекарне отца... Пришлось
ему в те годы познать и труд ради куска хлеба, и тщетность меч-
ты: он не стал, как хотел, ни музыкантом, ни художником, а по-
пал в семинарию, учиться в которой ему было невыносимо тоск-
ливо и скучно. Однако он сумел все же распорядиться своей судь-
бой — слушал лекции в университете, стал учителем, причем не
«ученым-сухарем», а веселым, доступным детям человеком. Он
был уверен: школа нуждается в юморе, так как в ней «мало сме-
ются», а «многое, что можно было бы выучить, смеясь, учат со
слезами, горькими и бесполезными».
Первые свои стихи Родари опубликовал, когда в газете «Уни-
та», где он тогда работал, ему поручили вести «Уголок для де-
тей». Газета была коммунистической, молодой автор разделял ее
идеи и считал, что должен в первую очередь отражать жизнь бед-
нейших слоев населения:
Чиччо в подвале живет, у помойки,
Спит на скрипучей, расшатанной койке.
Стол хромоногий да табурет —
Больше в подвале мебели нет.
«Чем пахнут ремесла», «Какого цвета ремесла», «Удильщик»,
Рыбак», «Метельщик» — названия этих его стихотворений гово-
рят сами за себя, указывают на основную направленность твор-
ческих усилий писателя в начале литературного пути.
221
На педаль нажимая ногою,
Он вращал колесо ремешком. -	.
Колесо он носил за спиною,
А ходил по дорогам пешком.
Нередко рядом с реальными героями в стихах Родари возни-
кают популярные образы итальянских народных сказок. Это осо-
бенно приближает их к детскому восприятию, в котором события
повседневной жизни тесно переплетаются с воображаемыми, фан-
тастическими. Особенно близки многие из таких произведений по
своей форме к детскому фольклору, называемому «филастрок-
ке», — колыбельные, считалки, загадки, в которых неизменно
отражен светлый взгляд маленького человека на мир.
Сказке писатель посвятил все свое основное творчество. «Я
считаю, что сказки—и старые, и новые—могут помочь воспитать
ум, — писал он. — Сказка — это кладезь всевозможных гипотез.
Сказка может дать ключи, чтобы войти в действительность новы-
ми путями, может помочь ребенку узнать мир, может одарить его
воображением и научить критически воспринимать окружающее».
На мысль создать свою большую сказку Родари натолкнула клас-
сическая книга Коллоди «Пиноккио». Однако в его «Чипполино»
действуют не куклы, а очень похожие на людей овощи и фрукты,
звери и насекомые. Они наделены юмором, добрыми и злыми чув-
ствами. Повествование исполнено человечности и стремления мак-
симально приблизиться к жизненным проблемам бедных людей.
Неистощима фантазия автора—бедняков олицетворяют кум Тык-
ва, мастер Виноградинка, профессор Груша. Герои у Родари все-
гда социально строго определены, поэтому на другом полюсе в
сказке — принц Лимон, бездельник Апельсин, сыщик Морковь.
К сожалению, Чипполино вместе со всей своей луковой семьей жи-
вет в Лимонном королевстве, и все их злоключения происходят по
злой воле принца, хотя «люди они хорошие, надо прямо сказать, да
только не везло им в жизни. Что поделаешь: где лук, там и слезы».
Заботы сказочных героев в большинстве случаев связаны с
жизненными перипетиями. Вот тысяченожке-папе понадобилось
сменить обувь у двух своих сыновей. Но у мастера Виноградинки
не найдется столько кожи для такого количества башмаков. К то-
му же папе пришлось бы работать всю жизнь, чтобы заплатить за
них. Выход бедняки находят: меняют лишь несколько пар, самых
изношенных. На протяжении всего повествования его персонажи
сохраняют свои характерные черты, присущие данным овощам,
фруктам, насекомым, животным. При этом автор мастерски и
упорно подводит маленького читателя к мысли: хорошие, доб-
рые должны жить лучше, плохие, злые — отказаться от своих
222
негодных устремлений и не подавлять хороших. Все приключе-
ния и чувства положительных героев направлены к одной цели —
к установлению справедливости. В конце сказки это и происхо-
дит. Но, как часто повторял старый Чиполлоне своему сыну Чи-
поллино, «не забывай, дружок, негодяев на свете много, и те,
кого вы выгнали, могут еще вернуться...» Широкой популярно-
сти этой сказки в нашей стране способствовал великолепный ее
перевод на русский язык С. Маршака.
Родари во всем своем творчестве никогда не изменяет соци-
альным мотивам, не отходит от идеи справедливости. И даже когда
немыслимо закручен сюжет сказки «Торт в небе», где атомная
бомба превращается в гигантский торт, повисший над рабочим
предместьем, то и тогда мораль, как утверждает автор, «прозрач-
на: если бы богатства и ресурсы, которые люди тратят на гонку
вооружений, были использованы на добрые дела, то можно было
бы не только накормить миллионы голодных, но сделать так, что-
бы шоколадные торты стали доступны всем».
К важным мыслям и обобщающим выводам Родари стремится
привести своих читателей при помощи тем, интересных современ-
ному ребенку. В «Планете Новогодних елок» герой Марко путе-
шествует в космическом корабле, а встречавшиеся ему в этом
странствии инопланетяне столь дружелюбны, что возникает мысль
о возможности объединения всех, какие есть, космических циви-
лизаций. Сказка «Джип в телевизоре», созданная, когда в умах
воинственных политиков возникла идея звездных войн, утверж-
дает: ученые должны сосредоточить свои усилия не на вооруже-
нии, а на мирном освоении Вселенной. И если маленький Джип
вдруг непостижимо как попадет внутрь телевизора, а затем на
другую планету, его тогда можно будет быстро спасти, запустив
искусственные спутники. Ведь жизнь мальчика «дороже трех ис-
кусственных спутников и даже трехсот спутников или трехсот
тысяч миллионов космических ракет».
Мысль о ценности человеческой жизни — еще одной красной
нитью проходит в творчестве Родари, как и мысль о том, что суть
человеческого существования заключена в общеполезном труде.
Но к тому, чтобы быть полезным людям, надо готовиться еще в
детстве. Поэтому писатель насытил свои произведения познава-
тельным материалом, циклы своих стихов так и назвал «Про все
на свете», а цикл маленьких изящных новелл, перемешанных со
стихами, — «Почему? Отчего? Зачем?»
Особенно полно устремления писателя к формированию гар-
моничной личности воплотились в сказке «Джельсомино в Стра-
не Лгунов». Пафос ее — в борьбе с ложью, потому что, как утвер-
ждает Родари, «самые опасные враги человечества — это лже-
223
цы». Для большей яркости изображения он использовал здесь при-
ем абсурда: нелепым выглядит город, где все реалии представле-
ны «с точностью до наоборот»: купить что-либо можно лишь за
фальшивые деньги, коты лают, вместо слова «страх» принято
говорить «храбрость» и т.д. В этой ситуации герой, который, ра-
зумеется, никак не может принять столь дикий, на разумный взгляд,
порядок, ведет свою — бескровную, как всегда у Родари, борьбу
с искаженным, лживым миром. Обладая необыкновенной силы
голосом, он вполне успешно использует его: «Достаточно было
только хорошо спеть песню, чтобы разрушить это королевство».
Все, написанное Джанни Родари, переведено у нас в стране и
уже много лет пользуется неизменным признанием у нашего дет-
ского читателя. В 1973 году вышла его книга «Грамматика фан-
тазии (Введение в искусство придумывать истории)» — плод его
опыта и раздумий о природе фантазии. Он здесь обобщил свои на-
блюдения в этой сфере, объяснил, какие использует приемы при
создании сказок, как они рождаются в воображении художника.
Знакомство с этой книгой, а также сопоставление художествен-
ной практики, жанров и приемов, использованных такими велико-
лепными мастерами, как Коллоди и Родари, дает основание гово-
рить об определенной художественной традиции итальянской ли-
тературы для детей. Ее продолжили и по-своему развили другие
детские писатели Италии. Так, Марчелло Арджилли и Габриэлла
Парка создали повесть «Приключения Кьодино» — веселую исто-
рию механического мальчика (в переводе его имя—гвоздик), сде-
ланного профессором Прилуккой из железных обрезков, старых
кастрюль и колесиков от мясорубки. Как и деревянный Пиноккио,
этот герой оказывается большим шалуном, удирает из дому и, под-
крепляясь смазочным маслом на автозаправочных станциях, бро-
дит по улицам. При этом он то и дело попадает в разные переделки:
то его притягивает магнит, то он внезапно ржавеет, то его чуть не
отправляют в переплавку вместе с железным ломом. Однако же в
целом этот герой «запрограммирован» на добрые дела, и судьба
его в конце концов складывается счастливо.
Сохранился в итальянской детской литературе и интерес к исто-
рическому прошлому—традиция, заложенная «Спартаком» Джо-
ваньоли. Она, например, ярко проявилась в произведениях Джули-
аны Болдрини, автора чудесного романа «Путешествие Веля».
В нем рисуется древний мир этрусков. А свои рассказы «Открытие
прошлого» писательница построила таким образом, что истори-
ческое действие развертывается вокруг мальчика в эпоху древне-
го Египта, Греции, Рима и т.д. К детской исторической литературе
относится и книга Эмилио Солгари «Черный корсар».
ИСПАНИЯ
Испанская культура развивалась удивительно неравномерно.
В каждый отрезок времени, конечно, появлялись свои выдающи-
еся писатели, философы, художники, но рубежXVI—XVII веков
и первую половину XVIII историки назвали «Золотым веком»
испанской культуры — тогда творили Сервантес, Лопе де Вега,
Кальдерон, Эль Греко, Веласкес...
Главное литературное событие этого периода — великое про-
изведение «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский» Сер-
вантеса, многие сокращенные переводы которого еще с конца
XVIII века прочно вошли в круг детского чтения в России. Каж-
дое новое поколение воспринимает это главное произведение пи-
сателя по-своему, но всегда как вполне современное, затрагива-
ющее в душах какие-то сокровенные струны. Может, так проис-
ходит потому, что, по словам В.Г. Белинского, «каждый человек
есть немного дон Кихот».
МИГЕЛЬ СЕРВАНТЕС ДЕ СААВЕДРА
(1547—1616)
Сама жизнь Сервантеса, его приключения, беды и разочаро-
вания во многом обусловлены упадком огромной Испанской им-
перии, противоречиями и контрастами того периода. Все это, по
сути, и легло в основу грандиозной эпопеи «Дон Кихот», великой
художественной метафоры, гениально отразившей современную
автору эпоху. И в наши дни исследователи обращаются к этому
шедевру мировой литературы, открывают все новые нюансы в
его сложнейшей художественной структуре — ведь это поистине
энциклопедия литературных жанров и форм своего времени.
Что мы сегодня знаем о жизни Сервантеса? Известно, что ро-
дился он в семье лекаря, которая считалась знатной, — члены ее
пользовались репутацией «настоящих идальго», хотя и обеднев-
ших. До сих пор многие города Испании оспаривают честь счи-
таться родиной писателя, так как отец семейства вынужден был в
поисках заработка переезжать с места на место. «Не так уж мно-
8 Н. В. Будур и др.
225
го достоверного знаем мы о Сервантесе, — пишет известный ис-
панист И.А. Тертерян, — храбром солдате, мужественном плен-
нике, нищем одноруком ветеране, неудачливом начинающем дра-
матурге, несчастливом семьянине, узнике севильской тюрьмы,
погруженном в свой титанический замысел, наконец авторе кни-
ги.., переведенной еще при жизни ее создателя на другие языки».
Секрет успеха «Дон Кихота» кроется прежде всего в широте
охватываемой романом социально-философской проблематики,
в его художественной яркости и живости выведенных в нем обра-
зов, в его сатирической направленности. Высмеивая стремление
к консервации прошлого (проявляемой, в частности, в страстном
увлечении главного героя рыцарскими романами), Сервантес в
то же время раскрывает и вечную трагическую проблему: чест-
ный и благородный человек вступает в конфликт со своим време-
нем. Отсюда и противоречивое сочетание в Доне Кихоте черт
комических и трагических, безумия и мудрости.
И все это облечено в форму столь же простую, сколь и гени-
альную: провинциальный дворянин, человек добрый и снискав-
ший любовь и уважение окружающих, обожает рыцарские рома-
ны и истово верит в их реальность, хотя все они фантастичны, да
и времена странствующих рыцарей давно минули. Но герой все-
го этого не замечает, он испытывает непреодолимое желание са-
мому стать странствующим рыцарем и отправиться в путь, чтобы
отстаивать справедливость, защищать обиженных во имя Пре-
красной дамы — так, как это описано в рыцарских романах. Та-
кова как бы немудреная завязка произведения. За ней следует
целый ряд действий героя, которые приводят к появлению многих
новых персонажей и в первую очередь его верного постоянного
спутника и оруженосца, а по сути антипода — Санчо Панса.
Рядом с высоким, худым, с благородной аристократической
внешностью Доном Кихотом возникает толстый, невысокого ро-
ста простодушный крестьянин, резко отличающийся от своего хо-
зяина и характером, и миропониманием. Комическая, на первый
взгляд, пара отправляется в полные удивительных приключений
странствия, в ходе которых Санчо Панса постоянно переводит
романтические увлечения своего «странствующего рыцаря» в
план прозаической, нередко весьма неприглядной действитель-
ности. В таком контрасте и таится секрет увлекательной сатиры и
юмора романа.
Но главное, что заключено в его двух героях, — это великая
гуманистическая линия романа. Выступавший вначале в виде
пародии на героев рыцарских повествований Дон Кихот посте-
пенно приобретает черты непримиримого борца за справедли-
вость, человека высокой морали и честности. А Санчо Панса от
226
почти служебной роли — оттенять неприспособленность главно-
го персонажа к реальной жизни, начинает все более уверенно
выступать как носитель истинно народных качеств — сметливос-
ти, трезвого понимания жизни, делового расчета. Так «Рыцарь
печального образа» сделался одним из значительнейших героев
мировой литературы, с которым наши дети имеют возможность
знакомиться в раннем возрасте благодаря переводам и переска-
зам многих крупных русских писателей и переводчиков, хотя по
авторскому замыслу роман предназначался взрослому читателю.
Однако и литература, вполне доступная и маленькому читате-
лю, зародилась в Испании еще в XII—XIII веках. Правда, к чис-
то детской ее можно относить условно — ее читали и взрослые и
дети. Таковы, например, «Чудеса богоматери», написанные мо-
нахом-бенедиктинцем Госало де Берсео, или «Песни к святой
Марии» Альфонсо Мудрого. Одной из наиболее любимых была
книга «Граф Луканор, или Книга Петрония», содержащая прит-
чи. Здесь интересна, например, история «О короле и насмешни-
ках, соткавших сукно», очень напоминающая широко известную
сказку Андерсена «Голый король». Среди подобного рода произ-
ведений преобладали назидательные. Тут следует назвать «Вос-
питание и наставление по добродетели», посвященное ее автором
Педро Грасиа Деи принцессе Исабели. Распространены были
также издания для детей, объединенные названием «Кристус»
(Христос), так как каждая книга начиналась с этого имени. Это
были буквари, катехизисы, хрестоматии. В них содержались цер-
ковные наставления, гимны, молитвы, благочестивые истории.
В XVI веке в круг детского чтения входили уже и рыцарские
романы, такие, как «Амадис Гальский» или «Тирант Белый». От
этого времени остались и многочисленные сборники сказок, ба-
сен, описаний игр. А великий драматург Лопе де Вега создал тог-
да для своего сына Карлитоса книгу «Вифлеемские пастухи».
В ней были религиозные истории, в стихах и прозе, и «пастуше-
ские беседы» со стихами и рождественскими песнями. В XVIII
веке в Испании появляется и переводная детская литература, глав-
ным образом — французская. При этом широкое распростране-
ние получают прогрессивные тогда педагогические идеи
Ж.Ж. Руссо. Под их влиянием испанские авторы создают немало
детских книг дидактической направленности. Так, Томас де Ири-
арте написал завоевавшие широкую популярность «Литератур-
ные басни», а также «Образовательные лекции по истории и
географии». Распространение получила и литература, предназ-
наченная для простого народа и направленная на воспитание по-
слуппюго, строго следующего церковным установкам, челове-
8:
227
ка. «Аллилуйя» — так назывались, например, картинки религи-
озного содержания с соответствующими подписями—двустиши-
ями или короткими изречениями.
Интерес к фольклору, распространившийся в XIX веке в Ев-
ропе, затронул и Испанию. Фернан Кабальеро (1796—1877) ез-
дила по стране и записывала произведения устного народного
творчества, а потом под псевдонимом Сесиль Бель де Фабер вы-
пустила «Народные сказки и стихи», «Мифологию», «Волшеб-
ные сказки». Ее ученик священник Луис де Колома (1831—1914)
создал серию сказок для детей, в которой явно видно влияние
испанского фольклора. И в начале XX века продолжился этот
интерес к народному творчеству, в том числе созданному самими
детьми. Издания для детей продолжают расширяться, переводят-
ся многие произведения мировой детской литературы, возникают
специальные детские журналы. Особенно этот процесс получил
развитие во второй половине века, когда появляется целое со-
звездие «взрослых» прозаиков, чьи произведения вошли и в круг
детского чтения. Это и «Зеленая улица» Хуана Валеры, и «Мул и
бык» Бенито Переса Гальдоса, и «Трое малышей из Сории» Хосе
Ортега-и-Мунилья...
ФЕДЕРИКО ГАРСИЯ ЛОРКА
(1893—1937)
Этот великий испанский поэт еще в юности сочинил для детей
веселые песни. Многие из них написаны в фольклорной манере и
как бы отображают самую суть детской поэзии. На эти произве-
дения автора, как он сам говорил, вдохновила «муза в коротком
платьице», которая проявила себя в них с поистине детской безза-
ботностью и чистосердечием. Позже Лорка включил их в книгу
«Песни», посвятив им целый раздел — «Песни для детей»:
Праздничный день мчится на колесах веселья,
Вперед и назад вертится на карусели.
Синяя пасха.
Белый сочельник.
Мы карусель привяжем
Меж звезд хрустальных,
Это тюльпаны, скажем,
Из стран дальних.
228
Пятнистые наши лошадки
На пантер похожи.
Как апельсины сладки —
Луна в желтой коже!
Светлой печалью и нежностью наполнены эти стихи. В каж-
дой строке чувствуется ностальгия по чистому безмятежному дет-
ству, общечеловеческое сливается в них с глубоко национальным
и личным. Однако, помимо непосредственно детских стихов, все
творчество Лорки являет собой обширное поле для детского чте-
ния — маленьким читателям всегда близки подлинный лиризм и
яркая поэтическая образность, которыми в большой мере отме-
чены произведения поэта. (К сожалению, пока единственный
сборник такого рода на русском языке — выпущенная издатель-
ством «Детская литература» в 1980 году книга Лорки «Стихи и
песни».)
Писал Лорка также статьи о детской поэзии и фольклоре, много
лет собирал народные колыбельные песни и рассказывал о них в
своих публичных выступлениях. В написанном им варианте на-
родной колыбельной, как и во многих других его стихах, есть яв-
ное предчувствие своей безвременной гибели. Как известно, пред-
чувствие оправдалось: Лорка был расстрелян испанскими фаши-
стами — они, как и все фашисты, смертельно боялись подлинных
поэтов, знающих и открывающих людям сущность добра и зла.
Другой крупнейший поэт Хуан Рамон Хименес (1881—1958)
написал книгу стихов в прозе «Платеро и я» — лирические рас-
сказы об ослике, создал «Антологию для детей и подростков».
Немало стихов, вошедших в сборники для детей, написал в нача-
ле века и выдающийся поэт Рафаэль Альберти. К поэзии забав-
ной, абсурдной принадлежат «Песни для детей» Глории Фуэртес
(1882—1940). Ее стихи для малышей «Пирули» и «Дон Пато и
Дон Пито» напоминают произведения Д. Крюса. Известный поэт
Хайме Ферран создал великолепные звукоподражательные сти-
хи «Вечер в цирке».
Автор любимых детьми сказок Сальвадор Барталоцци с 1917
года выпускал серию «Пиночо», вдохновленйую известным
итальянским Пиноккио. Он сам и иллюстрировал свои выпуски.
В отличие от столь известного итальянского прототипа этот ис-
панский персонаж своим стремлением совершать добрые дела и
умением попадать в нелепые ситуации очень напоминает Дона
Кихота, тем более что рядом с ним — Чапете, столь же противо-
положный герою-мечтателю, сколь Санчо Панса—своему рыца-
рю. Этот же автор создал получившие популярность рассказы об
229
отважном мальчике и его собачке «Замечательные приключения
Пипо и Пипы».
Еще один хорошо известный испанским детям литературный
герой — шаловливая и умненькая девочка Селия, создание писа-
тельницы Элены Фортун (1886—1952). Она с большим мастер-
ством передает язык детей, показывает остроту их восприятия.
На многие языки переведены произведения для детей Хосе
Марии Санчеса Сильвы (род. 1911). В 1968 году он был за них
награжден Золотой медалью Х.К. Андерсена. Наиболее известна
его сказка «Марселино, хлеб и вино» — об удивительном чуде,
совершившемся благодаря нежной и сострадательной душе ре-
бенка. По словам самого писателя, «это история из тех, что роди-
тели рассказывают своим детям, сладостно-нежная христианская
сказка, отчасти даже проникнутая идеей смерти, обычно такой
чуждой детским умам». Глубина и выразительность образа Мар-
селино поставила его в один ряд с такими любимыми детскими
героями, как Пиноккио, Питер Пэн, Алиса...
Ана Мария Матуте (род. 1926), известный и у нас в стране
прозаик создала пронизанные поэзией и светом детства произве-
дения для маленьких: «Страна классной доски», «Зеленый кузне-
чик», «Карнавалито», повести «Паулина», «Мир звезды»,
«Безбилетный пассажир», «Уллис». А вся «взрослая» проза писа-
тельницы во многом обязана воспоминаниям и впечатлениям дет-
ства. Особенно это относится к рассказам, в которых часто дей-
ствуют дети — наивные и добрые, одинокие, самоотверженные, а
иногда и жестокие. Целый цикл лирических новелл Матуте от-
крывает рассказ «Хорошие дети». Как и в ее книге «Необычные
мальчишки», в рассказах проявилось настойчивое стремление ав-
тора найти рубеж, за которым остается детство, преступить его и
снова узреть мир в его ослепительной новизне. Писать о детстве,
отмечала сама писательница, ее побуждают два обстоятельства:
память о собственных ранних годах, укороченных гражданской
войной 1937 года, и убеждение в неизгладимости оставляемого
детством следа в жизни каждого человека.
Широкое признание получил и создатель «Народного детско-
го театра», автор ряда пьес для него Л ауро Ольмо (род. 1922),
чье творчество отмечено рядом премий. По собственным словам
писателя, он убежден: ребенок погружен в ту же реальность, что и
взрослый. Поэтому мы обязаны, утверждает Ольмо, обеспечить
для него такие средства искусства, чтобы он мог понять эту дей-
ствительность, выработать свое собственное критическое к ней
230
отношение, формироваться как личность. Иначе говоря, писате-
ли должны помогать маленьким читателям, зрителям, слушате-
лям вырабатывать в себе творческие способности.
Детская литература Испании, как и взрослая, многоязычна, в
нее внесли весомый вклад не только детские, но и взрослые писа-
тели всех регионов этой страны. Книги для маленьких читателей
выходят на каталонском, валенсианском, балеарском диалектах,
на галисийском и баскском языках. Издания эти богато иллюст-
рированы, разнообразны по жанрам, адресуются разным возраст-
ным категориям.
СТРАНЫ ВОСТОЧНОЙ И ЮЖНОЙ ЕВРОПЫ
БОЛГАРИЯ
Литература Болгарии — одна из самых древних среди литера-
тур славянских народов. Она насчитывает более одиннадцати
веков. История ее отмечена то периодами расцвета, то большим
замедлением в развитии, связанным с пятью веками турецкого
ига. Первые литературные памятники в стране относятся к IX
веку, то есть ко времени, когда возникла славянская письмен-
ность. Ее становление связано с принятием народом христиан-
ства, поэтому древняя болгарская литература первоначально
следовала византийским традициям в этой сфере. Само создание
славянской письменности, на которой были записаны первые на-
циональные произведения, стало результатом многолетней дея-
тельности просветителей и проповедников христианства, выход-
цев из Византии Константина Философа (монашеское имя Кирилл)
и Мефодия, чтимых и в наши дни за их подвиг на ниве культуры
многих народов Восточной и Южной Европы. Особого расцвета
болгарская литература на первоначальном этапе своего разви-
тия достигла в X веке при царе Симеоне, много сделавшем для
становления национального самосознания.
В связи с особенностями болгарской истории литература этой
страны за короткий период прошла несколько этапов в своем раз-
витии. Поэтому в XIX—XX веках в ней переплетались различные
литературные направления, такие, например, как сентиментализм
и романтизм, и в то же время шло формирование реализма. Ярким
представителем романтизма выступил Георгий Савва Раковский
(1821—1867). Его поэма «Лесной путник», воспевавшая силу и
мужество борцов против турецких угнетателей, оказала влияние
на многих болгарских поэтов. Дальнейший расцвет литературы
здесь происходил в условиях взаимопроникающих влияний куль-
тур славянских народов, позже, больше других, — русского.
Крупнейшим просветителем болгарского национального воз-
рождения был Петко Рачев Славейков (1827—1895). Деятель-
ность его как учителя, издателя, поэта, переводчика русской клас-
232
сики и публициста сыграла очень большую роль в развитии куль-
туры страны. Он считается также основоположником болгарской
поэзии для детей. Некоторые его стихи предназначены малышам.
В большинстве своем они написаны в духе народного творче-
ства — стихотворения о природе, о заветных детских желаниях
(«Маленькие стихотворения для детей»). Его перу принадлежит
переработка пушкинской «Сказки о рыбаке и рыбке».
В круг чтения болгарских детей и юношества прочно вошли
некоторые произведения таких крупных писателей прошлого
века, как Любек Каравелов (1834—1879) иХристо Ботев (1848—
1876), чье творчество оказало огромное влияние на дальнейший
ход литературного процесса, в том числе и в литературе для де-
тей. В их стихах и прозе определились черты реалистического
направления, органическая связь с жизнью своего народа, уст-
ремление к идеалам свободы. Укрепление и развитие этих тен-
денций происходило в творчестве выдающихся болгарских писа-
телей конца XIX—начала XX веков. У многих из них есть произ-
ведения, обращенные к детям.
ИВАН ВАЗОВ
(1850—1921)
Вазов—классик болгарской литературы, поэт, прозаик и дра-
матург. Происходил из патриархальной торговой семьи, но с ран-
них лет посвятил себя борьбе за освобождение родной страны от
турок — «начал писать бунтарские песни», как вспоминал он
позже. Большая часть того, что он создал, вошла в золотой фонд
детской литературы страны. Это стихотворные и прозаические
произведения, исполненные горячей любви к порабощенной ро-
дине, воспевающие ее защитников — отважных гайдуков и само-
отверженность их матерей и жен.
Не пожалеем ни крови, ни жизни,
Братья! Умрем, но поможем отчизне.
Мужеством, доблестью силы умножим,
Злого врага в нашу землю уложим.
Особенно популярны у читателей разного возраста роман Вазо-
ва «Под игом», повесть «Отверженные», рассказы «Болгарка»,
«Идет ли?», «Дед Йоцо смотрит», «Негостеприимное село», поэма
«Эпопея забытых». «Под игом» — первый в болгарской литерату-
ре роман и самое значительное произведение писателя. Влияние
его на современников было огромно, ведь в нем говорилось о со-
всем недавних событиях в стране—о кульминационном этапе на-
233
ционально-освободительной борьбы болгар, об Апрельском вос-
стании 1876 года. И сегодня это произведение Вазова читается с
огромным интересом — столь много оно говорит сердцам его со-
отечественников, особенно юным. Им оказались близки романти-
ческая приподнятость повествования, динамичная интрига, герои-
ческие характеры действующих лиц, юмор. По словам самого Ва-
зова, прототипы романа жили в его родном городе. Срисовывая их
с натуры, он стремился сохранить индивидуальность каждого, за-
печатлеть реальную жизнь. В то же время писателю удалось при-
дать изображаемому типический характер. Действуют в романе и
дети—их жизнь тесно связана с заботами и надеждами взрослых, с
борьбой, горем и радостями старшего поколения.
Понять душу своего народа, познать его исторические корни,
трагические судьбы помогают рассказы Вазова. В них он пока-
зал себя великолепным мастером малых жанров, сумел полно
выразить любовь и симпатии к современникам, переживающим
подлинные трагедии («Придет ли?»), боль и скорбь по поводу заб-
вения высоких идеалов свободы, обернувшимся новым унижени-
ем человека («Болгарка»).
Еще в восьмидесятые годы прошлого века Вазов создал ряд
небольших, исполненных с тонким поэтическим вкусом, детских
стихотворных произведений. Они были изданы отдельной книж-
кой под заглавием «Стихотворения для маленьких детей». И хотя
поэт, замышляя свое творение, преследовал откровенно педаго-
гические цели, здесь и в помине нет скучной, навязчивой назида-
тельности. Теме учения посвящено лишь одно стихотворение —
«Школа», но и оно выполнено в форме оживленного диалога
ребенка и его бабушки. В нем известная болгарская поговорка
«кой то се учи, той ще сполучи» («кто учит, тот все и получит»)
возникает в конце как естественное завершение разговора. Мно-
гие стихи сборника посвящены природе родной страны, описа-
нию ее городов, быту и труду людей. Поэт в первую очередь ру-
ководствовался своими глубокими патриотическими чувствами,
поэтому даже в стихотворении «Пойманная птичка» явно про-
сматривается гуманистический подтекст: нет жизни без свободы!
А стихотворение «Я — маленький болгарин» носит откровенно
патриотический характер. Ведь болгарин, утверждает автор, «сын
земли своей прекрасной, сын геройского народа».
ЕЛИН ПЕЛИН
(1877—1949)
Елин Пелин — псевдоним Димитра Иванова. Писатель ро-
дился в крестьянской семье и взял себе литературное имя из на-
234
родной песни. Его произведения — это новая, наполненная глу-
бокой правдивостью и подлинной народностью, страница в раз-
витии болгарской реалистической прозы. При этом писатель все-
гда был далек от какой-либо идеализации своих героев — кресть-
ян, священнослужителей, мелких торговцев или землевладельцев.
Получил Елин Пелин в Болгарии признание и как большой дет-
ский поэт. Он создал для маленьких читателей более 15 книг.
Первый его сборник для детей «Золотые качели» вышел в 1909
году. За ним последовали стихотворные книги «Песенки», «Чис-
тые ручьи», «Сверчок — свистунок», сказки и басни — «Свадьба
Червенушкоснегиря», «Три бабки», «Дедушкина рукавичка»,
«Правда и кривда», «Кум Волк и кумушка Лиса» и другие. Со-
здал Елин Пелин для юных читателей и два фантастических ро-
мана — «Ян Бабиян» и «Полет Яна Бабияна на Луну». Активное
участие принимал он и в составлении школьных хрестоматий,
букварей, популярной среди болгарских детей книги шарад, ре-
бусов, загадок «Дядюшка Станьо всезнайка». Сделал он и воль-
ное переложение русских народных сказок в книге «Петя-Пету-
шок, золотой гребешок».
В произведениях Елина Пелина, предназначенных детям, с осо-
бой яркостью проявилось его прекрасное знание народной жизни
и крестьянского быта, традиций, народной поэтики. Он умело
вводит ребенка в яркий образный мир родной страны, дает ему
почувствовать и осознать прелесть и силу родного языка. Осо-
бенно действенным средством нравственного воспитания малень-
ких читателей писатель считал сказку. «Больше всего, — писал
он, —детей захватывает и увлекает литература фантастическая,
героическая и комическая. Вот почему народные сказки так лю-
бимы детьми. В них счастливо сочетаются все три вышеназван-
ных элемента». Сам писатель, беря из народной сокровищницы
сюжеты, образы, ту или иную ситуацию сказок, художественно
осмыслял их, видоизменял сообразно своим идейным замыслам.
Поэтому его сказки представляют собой оригинальные автор-
ские работы.
Примерами подобного подхода писателя к фольклорному ма-
териалу могут служить сказки «Царь Шишко» и «Страшный
волк». В них народные сюжеты — о мальчике-пастухе, обладате-
ле волшебной дудочки, заставлявшей всех пускаться в неудер-
жимый пляс, и о злодеяниях хищного волка — обрели четкий мо-
ральный смысл: в первой посрамлен жадный властитель, во вто-
рой — наказан кровожадный хищник. При этом Елин Пелин, как
правило, усиливал и сатирическую направленность народного
повествования, стремился приобщить своих читателей к насущ-
ным социальным проблемам. Однако ряд его сказок освещен лишь
235
мягким юмором, показывает просто смешные стороны жизни, за-
бавляет. Так, в сказке «Три бабки» живописно изображены три
старушки, которые так увлеклись перемыванием косточек своих
ближних, что потеряли представление о смене времен года.
Очень внимательно относился Елин Пелин к психологическим
особенностям свох маленьких читателей, учитывал их возраст.
Если предназначал сказку самым маленьким, то строил ее по прин-
ципу цепной композиции (комулятивности), в ней много повто-
ров — повторяются и события, и словесные блоки. Для детей
постарше писатель щедро рисует запоминающиеся образы при
помощи богатейшего набора сравнений, эпитетов, метафор —
всех средств поэтики. Такой же яркой образностью и свободным
полетом воображения отмечены и его фантастические романы.
Поведение героя первого романа «Ян Бабиян» — непослушного
мальчишки, ставшего еще более скверным после того, как он сдру-
жился с дьяволенком Фьють, дает основание причислять это про-
изведение скорее к приключенческим. А вот второй роман —
«Полет Яна Бабияна на Луну» — вполне можно считать научной
фантастикой: внимание читателей здесь направляется на еще не
решенные наукой проблемы, не объясненные ею явления.
Поэтическая сказка, стихи, рассказ, повесть, роман, носящие
глубоко национальный характер как по форме, так и по содержа-
нию, развивались в болгарской детской литературе XX века твор-
чеством многих писателей: Ангела Каралийчева, Элисаветы Баг-
ряны, Доры Габе, Асена Разцветникова, Георгия Караславова,
Стояна Даскалова, Младена Исаева, Калины Малины, Асена
Босева и других.
Ангел Каралийчев (1902—1972) вошел в литературу как поэт.
И хотя он потом создал немало прозаических произведений, они
тоже были близки к поэзии. Рассказ у него часто сливается со
сказкой — реалистические элементы смешиваются с легендой,
поэтическим сказанием, фантастическим домыслом, и, казалось
бы, вполне реалистическое произведение превращается в краси-
вую, увлекательную сказку. А если он писал сказку, то достовер-
ные подробности в ней, точность жизненных наблюдений, дета-
лей приближают ее к реалистическому повествованию.
В стихах и прозе Каралийчева просматривается та особенная
писательская зоркость по отношению к мельчайшим жизненным
проявлениям, которую К. Паустовский очень точно назвал «мик-
роскопическим зрением». Поэт замечает и великолепно передает
и движения воробьишки, отряхивающегося от утренней росы, и
шорох падающих листьев, и шероховатость коры старого дере-
236
ва. Сказки его рождаются от поэтического духа его рассказов о
родной, близко знакомой с детства природе. Они не уводят чита-
теля в мир отвлеченной фантазии с феями, гномами, чуждыми бол-
гарскому фольклору, а внушают ему те же добрые чувства, что
владеют сердцем автора. Создал он для детей также юмористи-
ческие повести «Анечка» и «Тошко Африканский» и сатириче-
ское произведение «Ижо-Мижо и Клан-Клан», для которых ха-
рактерна аллегорическая образность.
Дора Габе (1888—1983) обладала редким даром «поэтическо-
го прикосновения» — под ее пером все обретало черты высокой
поэзии, а мир представлялся таинственно новым. Ее стихи отме-
чены не только искренностью и точностью, но и жизнеутвержда-
ющей силой, органическим слиянием лирических переживаний с
их философским осмыслением. Эти черты творчества Габе во мно-
гом свойственны и ее произведениям, предназначенным детям, она
стремилась раскрывать маленьким читателям все то хорошее, что
существует в мире, старалась дать им почувствовать связь со вре-
менем, в котором они живут.
Общение с детьми было для Габе животворным источником
вдохновения: «Глазами встречу взгляд ребенка и словно в свет-
лом роднике плещусь». Именно им она отдавала лучшие каче-
ства своего таланта — чуткость, простоту, искренность, доб-
рый юмор. Создавала она для маленьких читателей и прозаи-
ческие произведения, например книгу на историческую тему
«Молчаливые герои». Для самых маленьких написала «Весе-
лые побасенки» — поэтично-радостный отклик на первые кон-
такты ребенка с людьми и многокрасочным миром природы, про-
изведение, исполненное тонкого сочетания наивно-серьезного с
комическим.
Подлинный мастер детской юмористической литературы —
Элисавета Багряна (1893—1991). В ее поэзии проявляется пре-
красное знание психологии ребенка младшего возраста, для ко-
торого игра—неотъемлемая часть жизни. Постоянное устремле-
ние детей — активная деятельность, доступная их возрасту. Она
подсознательно помогает им преодолевать неизбежные конфлик-
ты, столь часто возникающие при соприкосновении с миром
взрослых. И поэтесса это прекрасно ощущает. Так, в ее стихот-
ворении «С горки» есть характерные строки: «Давай играть,
кататься с горки — пусть мы знаем, что за наше баловство нас
накажут». Автор видит всепобеждающий детский оптимизм и
утверждает: даже перспектива наказания не может помешать
увлечению веселой игрой. В детских стихах Багряны — та же
237
горячность чувств, которая была свойственна ее раннему,
«взрослому», творчеству. «Вихрем конь меня несет. Он неуто-
мим! Предо мной весь мир цветет, свет необозрим!», — писала
она в стихотворении «Амазонка».
Асен Разцветников (1897—1951) большую часть своего твор-
чества посвятил детям. Но в качестве и «взрослого» автора, и
детского поэт оригинально использовал мотивы сказочной на-
родной фантастики и романтической героики, творчески перера-
батывал образы и стилевые приемы из сокровищницы болгарско-
го фольклора. Жизнерадостность, соединенная с чувством вос-
торга, особенно там, где поэт любуется родной природой, свой-
ственна и его детским юмористическим стихотворениям, и риф-
мованным сказкам, и произведениям более мелкого жанра — по-
басенкам, загадкам. Действуют ли в них маленькие герои увле-
кательных приключений или такие традиционные персонажи, как
Лисичка-Сестричка, Серый Волк, Глупый Медведь, автор направ-
ляет своего читателя к размышлению, к осмыслению и правиль-
ной оценке тех или иных жизненных явлений, людей, собствен-
ных поступков.
Асен Босев (1913—1997) все свое творчество посвятил детям,
чаще всего среднего возраста, но многие из его произведений впол-
не доступны и более маленьким читателям. Первая же его книга
«Радостная жизнь» получила широкое признание читателей и
литературной критики. И каждая следующая его работа прино-
сила автору все большую известность.
Он был убежден, что в детской литературе невозможно ничего
существенного создать без таких обязательных для писателя ком-
понентов, как «талант, честность, знание жизни, мастерство», и
что в современном неспокойном мире роль произведений для де-
тей чрезвычайно важна. Ведь мир этот «похож на героическую
сказку, в центре которой — богатырский поединок между добром
и злом... Иногда эта борьба переносится в душу человека, и тог-
да все становится сложнее». Поэтому, считал Босев, в детских
книгах необходимы добрая, благожелательная атмосфера, ясный,
здравый смысл, гуманные идеи, чистота высказываний. И конеч-
но, юмор и сатира, с помощью которых можно научить юных чи-
тателей опознавать отрицательные явления жизни, нравственные
недостатки людей. И сам он в поэме «Мими» высмеивает и дет-
ские капризы, и безмерную родительскую любовь, выражающу-
юся в потакании любым прихотям своих чад. Для этого здесь ис-
пользуются все художественные средства — от легкой насмешки
до сарказма, гротеска.
238
Известен Босев и как прекрасный переводчик на болгарский
язык современных русских детских писателей. А в соавторстве с
одним из них — С.П. Алексеевым — он создал книги «Два Анто-
на» и «Магическое слово» об освободительной войне в Болгарии
1877—1878 годов, в исходе которой решающую роль сыграла
помощь русских воинов.
Многие детские стихотворения Леды Милевой, представитель-
ницы более молодого поколения, стали среди болгар настолько
популярными, что передаются устно. Поэтическое творчество для
детей, переводы с русского и английского языков, редакторская
деятельность — таков круг интересов писательницы. Начиная с
первой своей книги «Зайка на прогулке», вышедшей в 1946 году,
она, по собственным ее словам, стремилась внести в поэзию для
детей как можно больше смысла и масштабности. Ее творчеству
присуще чувство психологического равенства со своим читате-
лем. Непосредственное постижение реальности выстраивается в
ее стихах в соответствии с логикой детей. Кто бы ни был здесь
маленький герой —реальный малыш или сказочный персонаж, —
он непременно действует в условиях дня текущего. Заяц, напри-
мер, боится не волка, а комбайна, как и козлята в сказке «Ком-
байн, грузовик и козленок».
Все произведения Милевой сразу же после выхода станови-
лись популярным детским чтением. Это относится к таким ее сти-
хам, как «Работящая медведица», «Чайка-Белокрылка», «Бере-
зовые листья», «Цветные сказки», и многим другим. С успехом
идут в театре ее пьесы «Золотое перышко» и «Когда куклы не
спят». Автор вводит своего маленького читателя и зрителя в ши-
рокий мир жизни с точным чувством меры и подкупающе ласко-
во. Если обращается к самым маленьким, то вовлекает их в за-
бавную игру с элементами легкого поучения — первыми уроками
нравственности. Если же это дети постарше, то чувства и мысли
усложняются, возникают гражданские и философские мотивы. Но
все эти стихи отмечены неизменным стремлением автора к гибкой
фразе с разговорными интонациями, для того чтобы стихотворе-
ние воспринималось как естественное проявление живого дей-
ствия и столь же живой речи.
ЧЕХИЯ
Чешская литература создавалась в IX—X веках вначале на
старославянском — первом литературном языке славян. Позже, с
утверждением в стране католической религии, — на латыни. Своя
239
собственная письменность возникла в стране к концу XIII века.
Она начинает быстро развиваться, и у чехов появляется на род-
ном языке лирика и проза, причем не только религиозного содер-
жания. Следует отметить, что ни старославянский, ни латинский
языки не были в Чехии общеупотребительными, разговорными,
но ими в разной степени владели и представители народов сосед-
них стран. Поэтому созданные на этих языках произведения ста-
новились достоянием культуры и других народов, в частности
литературные памятники на старославянском, общие как для че-
хов, так и для словаков и других славян. Это и определило после-
дующую близость литератур, причем не только языковую, но и
художественную.
Как и в других славянских странах, в Чехии наряду с письмен-
ной литературой существовало развитое устное народное твор-
чество. В небольшой стране тогда это была почти единственная
возможность противостоять иноземному влиянию, выражать
стремление к независимости. А письменная словесность лишь после
ряда существенных преобразований стала в период гуситского
движения (первая половина XV века) доступна народу. Возгла-
вивший это движение Ян Гус (1371—1415) был также выдающимся
реформатором и в области ровного языка: его нововведения упо-
рядочили правописание в соответствии со звуковым составом
чешской речи. Однако во времена господства габсбургской ди-
настии, когда страна во многом потеряла свою государственную
самостоятельность и духовную независимость, развитие чешской
культуры явно замедлилось. Но и в этих условиях продолжалось
утверждение идей гуманизма, увязываемых с сопротивлением
насилию всякого рода — политическому, экономическому, куль-
турному. Самой яркой личностью в духовной жизни народа в тот
период был Ян Амос Коменский.
ЯН АМОС КОМЕНСКИЙ
(1592—1670)
С именем этого великого мыслителя, педагога, писателя
связано рождение национальной детской литературы. Это был
блестяще для того времени образованный человек (он учился в
лучших университетах Германии), который дружил с крупней-
шими философами и художниками — Монтенем, Рембрандтом и
другими. Основная его идея — человек может и должен стре-
миться к нравственному совершенствованию и свободе от догм.
Все его сочинения основаны на твердой вере автора в светлое
будущее человека. Они отразили извечную потребность людей
240
создавать и обновлять идеалы своего гармоничного развития.
Но, по его убеждению, «нельзя достичь исправления дел люд-
ских без дела основного, без современного первоначального вос-
питания».
Именно для этого—для практического осуществления своих
идей Коменский создавал самые разные педагогические произве-
дения. Их воспринимали не только в Чехии, но и в других стра-
нах — там, где освобождались от страха перед всем новым, где
феодализм уходил в прошлое. Так, его книга «Открытая дверь
языков» была первым в педагогике трудом, который и в изложе-
нии материала, и в примерах опирался на родной язык, причем
был тесно связан с жизнью человеческой, с ее практикой. Другая
грань его интересов нашла отражение в книге «Открытая дверь
предметов». Здесь писатель стремился создать своеобразную эн-
циклопедию знаний, книгу, как он сам говорил, «всеобщей муд-
рости», но такой, которая «будет всеобщим противоядием от не-
знания, хаоса, призраков и ошибок».
Мировую славу Коменскому, наряду с этими сочинениями,
принесла книга «Мир чувственных вещей в картинках». Он заду-
мал ее как учебное пособие для малышей, еще не посещающих
школу. Основу ее составляли сто пятьдесят гравюр, каждая из
которых представляла совокупность предметов или символов. Все
они наглядно иллюстрировали определенные жизненные явления.
А помогали этому короткие сопроводительные тексты. После всту-
пительных слов о Боге шли главы о религии, о сотворении мира,
о небесах, природных стихиях, флоре и фауне, рассказывалось о
человеке, его анотомии, занятиях, ремеслах, которыми он овла-
дел, о различных видах его деятельности. Астрономию, мораль,
право, медицину, военное дело — все находил маленький чита-
тель в этой грандиозной книге. Причем сведения подавались так,
чтобы они закреплялись в памяти с помощью зрительных впечат-
лений, конкретизировавших эти понятия.
Коменский составил также сборник учебных пьес «Школа-
игра» с объяснениями, как использовать их в процессе обучения.
Он считал, что столь притягательная для детей форма, как актер-
ская игра, поможет ученику скорее и легче овладеть латынью.
«Мой метод служит превращению школьной барщины в игру и
удовольствие», — говорил он. В полном виде свою теорию вос-
питания Коменский изложил в «Великой дидактике». Главная ее
идея — эстетика обучения: школа должна располагаться в прият-
ном месте, зеленом и тенистом, классы следует украшать карти-
нами — тогда «дети будут заняты уроками, которые доставят им
столько же удовольствия, сколько они получили бы, проведя день
в играх».
9 Н. В. Будур и др.
241
Многое в педагогических трудах великого гуманиста и сей-
час представляется актуальным и современным. Ведь он едва ли
не первым во всей полноте осознал, какое гигантское влияние на
формирование личности человека имеет воспитание его в детском
возрасте. И сочинения Коменского, адресованные непосредствен-
но детям, очень близки к нашему сегодняшнему пониманию того,
что такое «детская книга» и «детская книга с рисунками». Мож-
но сказать, что он сумел на века определить развитие детской
литературы буквально во всем мире.
Идеи, высказанные Коменским, в первую очередь оказали
влиянйе на развитие чешской детской литературы. А вообще в
литературном процессе страны нашли свое отражение и древние
традиции славянского народного творчества, и такие историче-
ские события, как гуситское движение, эпоха возрождения наци-
ональной культуры и т.п. В разные периоды они вдохновляли пи-
сателей и поэтов на создание произведений, многие из которых
вошли впоследствии в круг детского чтения. К «взрослым» авто-
рам, без имен и творчества которых история чешской детской
литературы будет далеко не полной, относятся в первую очередь
Вожена Немцова и Алоиз Ирасек.
Вожена Немцова (1820—1862) в созданных ею стихах и прозе
много внимания уделяла жизни народа, тяжкой доле которого она
глубоко сочувствовала, поэтому в ее творчестве нередко звучат
печальные ноты. Однако главное в нем — все же светлое, оптими-
стическое начало. Так, в первом ее прозаическом произведении
«Народные сказки и предания» — утверждение моральной кра-
соты простого человека с его изйечной мечтой о справедливой
жизни, яркая образность и романтическая приподнятость. Исполь-
зуя не только народные сюжеты, но и художественные изобрази-
тельные средства фольклорных сказок, писательница сумела
здесь органически сочетать их с романтическими мотивами, на-
веянными литературой, и в то же время ярко нарисовать утопи-
ческие картины лучшего общественного устройства.
Всего писательница создала шесть выпусков «Народных ска-
зок и преданий». Народно-поэтический материал она использова-
ла не только для лирических, но и для бытовых и сатирических
своих сказок. В них проявилось свойственное Немцовой сильное
чувство родного языка. Она тщательно отбирала наиболее выра-
зительные слова и образные обороты народной речи, широко ис-
пользовала ее фразеологию. В результате получились живые, ди-
намичные произведения, пользующиеся и в наши дни широкой по-
пулярностью не только у взрослых, но и у маленьких читателей.
242
Отец Алоиза Ирасека (1851—1930) был небогатым пекарем в
городке, население которого состояло из крестьян и кустарей-
ткачей. Тем не менее будущему писателю удалось окончить Праж-
ский университет. Свой талант он посвятил истории родной стра-
ны — через художественное изображения прошлого стремился
показать соотечественникам, как им надо понимать настоящее.
С большим мастерством он изображал исторические события и
участвовавших в них реальных действующих лиц. В круг детско-
го чтения вошел его роман «Псоглавцы», в котором изображены
годы упадка Чехии во всем их глубоком трагизме. Тема произве-
дения — события восстания «ходов», жителей пограничья, про-
тив землевладельца, немецкого графа.
Создал Ирасек и книгу, которую знает едва ли не каждый чеш-
ский ребенок, — «Старинные чешские сказания», представляю-
щие собой обработанные писателем народные предания. Придав
им литературную форму, он каждый раздел книги изложил в осо-
бом стиле. Так, сказания о предках написаны в патриархальной
манере, легенды о сражениях выражены в воинственном тоне, а
те повествования, в которых содержатся предсказания будуще-
го, исполнены патетики, веры в силы народа. Интересна, напри-
мер, легенда «О воеводе Чехе». Сказания о нем и княжне Либуше
были известны еще в X веке. Первое из них—история двух брать-
ев Чеха и Леха, которые считались праотцами чешского и
польского (ляшского) народов. «О Либуше» — это рассказ о ле-
гендарной мудрой деве, о ее правлении страной.
Есть в этой книге также сказания, отражающие языческие ве-
рования древних чехов. Они во многом напоминают волшебные
сказки. О реально существовавших исторических лицах повеству-
ют сказания «О Яне Жижке» (о борьбе гуситских воинов под его
водительством), «О Яне Козине» (рассказ о жизни и смерти моло-
дого «хода» на фоне крестьянских восстаний того периода), «О
Яношике». Песни и сказания об этом народном мстителе весьма
распространены среди не только чехов и словаков, но и среди
пограничных с ними польских и украинских крестьян. В них вос-
петы благородство и бескорыстие героя, который «брал у бога-
тых и давал бедным».
Ирасек много лет проработал учителем и прекрасно знал мир
детей, их запросы и интересы. Он всей душой стремился приоб-
щить их к народному творчеству и истории родной страны, так
как усматривал в этом один из важнейших компонентов форми-
рования полноценной человеческой личности.
В конце XIX — начале XX веков в чешской литературе все
более крепнет реалистическое направление с ярко выраженным
9*	243
оттенком социального протеста и сатирического восприятия го-
сударственной политики и морали буржуазного общества. Вели-
ким чешским сатириком был Я. Гашек.
ЯРОСЛАВ ГАШЕК
(1883—1923)
Для детей специально он не писал, но имя его маленьким чита-
телям хорошо известно: главный герой основного произведения
писателя — бравый солдат Иозеф Швейк прочно занял место в
жизни не одного поколения Чехии и Словакии, да и многих дру-
гих стран мира. Как справедливо отмечает исследователь зару-
бежной детской литературы И. Чернявская, этот образ «имеет
глубокие национальные корни, он создан из чешской глины, воп-
лощает черты сказочного героя-простака, чешского Гонзы. Он
родной брат хитрого, прикинувшегося дурачком крестьянина,
ремесленника, средневекового подмастерья, живущего в фольк-
лоре многие века».
Происходит Гашек из семьи бедного учителя, едва сводивше-
го концы с концами. Будущему писателю пришлось бросить гим-
назию и погрузиться в жизнь рабочей, ремесленной Праги. Здесь-
то он и воспринял насмешливо-враждебный тон отношения «ули-
цы к дворцам». Эти настроения нашли свое отражение в первых
же его фельетонах и рассказах. Всемирно известную эпопею «По-
хождения бравого солдата Швейка» Гашек создал в последние
два года своей бурной жизни, изобиловавшей и трагическими, и
веселыми событиями. Роман проникнут остро и верно ощущае-
мым пульсом действительности, его главная линия — показ ник-
чемности, жестокости и идиотизма государственной машины,
развязавшей кровавую войну. На таком фоне Швейк представ-
ляет собой тип попавшего в эту «мясорубку» чешского «малень-
кого человека». А его рассказы (их в романе более 200) — тоже
сгущенный сатирический образ действительности, в которой су-
ществует герой.
В тех рассказах Гашека, что издаются в Чехии для детей, ос-
новные герои близки по миропониманию Швейку—у них много
здорового народного юмора, насмешливого отношения ко все-
му, что мешает нормальной человеческой жизни. Писатель со-
здал также немало рассказов о животных, которые охотно чита-
ют дети. Для них опубликованы такие его сборники, как «Бунт
третьеклассников», «Веселые рассказы», «Мучение воспитате-
ля» и другие. В России для маленьких читателей изданы «Твер-
дая кожа», «Коза и всемогущий бог», «Фиолетовый гром», сбор-
244
ник «Марафонский бег», куда вошли главы из «Похождений бра-
вого солдата Швейка».
КАРЕЛ ЧАПЕК
(1890—1938)
Этот писатель также относится к числу авторов, многие про-
изведения которых вошли в круг детского чтения. Такими у это-
го одного из наиболее известных в мире чешских прозаиков ста-
ли «Сказки и веселые истории» (именно так называется сборник
для детей младшего возраста, вышедший в России в переводах
Б. Заходера). Его перу принадлежат и реалистические произведе-
ния, и драматические, и сатирические, и гротескно-фантастиче-
ские. А ведущей идеей творчества были подлинно гуманные
отношения между людьми, достижение гармонии в обществе. Од-
нако человек представлялся ему нередко существом слабым, бес-
сильным перед стихией царящего в мире зла. В таких случаях
этическая атмосфера его произведений окрашена печалью. Наи-
более известный роман Чапека—«Война с саламандрами». В нем
он в блестящей сатирической форме пророчески предупреждает
мир о нарастающей угрозе торжества воплощенного зла — при-
ходе фашизма.
Отец писателя был окружным врачом в небольшом городке
на северо-востоке Чехии. В одной из ранних своих книг Чапек
совместно с братом Иозефом описал детские и юношеские впе-
чатления, рассказал о полных озорных проказ и светлых ощу-
щений годах. Учился он последовательно в нескольких универ-
ситетах — в Праге, Париже, Берлине. А завершив учебу, стал
вести жизнь профессионального литератора, становясь все бо-
лее известным. В упомянутый сборник сказок вошли произведе-
ния, во многом навеянные услышанными в детстве народными
поверьями: о водяных, приманивающих девушек к воде пестры-
ми ленточками, о русалках, танцующих под луной на росистых
лугах, о домовых, грозных разбойниках и других мифических
фольклорных персонажах.
Однако чудеса в этих сказках нередко происходят с самыми
обыкновенными людьми—дровосеками, мельниками, почтальо-
нами, докторами. И советы, которые дает доктор в «Большой
докторской сказке» подавившемуся сливовой косточкой волшеб-
нику Матиашу, или русалке, а то и охрипшему от крика Лешему
(«Случай с Лешим»), вполне конкретны и практичны: «Вам, лю-
безный, пугать людей в лесу — самое неподходящее дело: в лесу
холодно и сыро, а у вас слишком деликатные дыхательные пути...
245
с таким редкостным горлом, как у вас, я бы пошел в оперу пев-
цом, или торговцем на базар, или в цирк зазывалой. Просто жаль,
что такой могучий, выдающийся голос пропадает в глуши».
И доктор излечивает Лешего всем известными средствами: мар-
ганцовкой, йодом и хлористым кальцием.
Есть у Чапека сказки, в которых действуют самые обыкно-
венные, казалось бы, всем известные кошки или собаки. Однако
под пером сказочника они становятся необыкновенными, как, на-
пример, в «Большой кошачьей сказке». Ведь если посмотреть на
простую кошку взором доброго фантазера, то она вполне может
стать «Неведомой Зверушкой»: и глаза у нее — чистый изумруд,
и усы богатырские, и лапки бархатные да еще с «шестнадцатью
ножами» — острыми коготками. Нежностью и теплотой проник-
нуты описания в таких произведениях писателя случаев из «щеня-
чьей жизни». Можно сказать, что это уже не столько сказка, сколь-
ко рассказ о «голосе природы» — об инстинктах, определяющих
поведение животных. Ребенок может здесь узнать и о том, как
кормить щенка, играть с ним, даже как его фотографировать и
почему фокстерьеру обрубают хвост. Но главное, что следует,
по замыслу автора, усвоить маленькому читателю, — с «братья-
ми меньшими» людей должны связывать доверие и любовь. На
этой ноте и заканчивается книга сказок Чапека.
Для детей создавали произведения и те чешские писатели, для
которых были особенно близки идеи социального переустройства
общества и поиски в связи с этим нового героя — человека, при-
общившегося к рабочему движению. Среди таких авторов сле-
дует в первую очередь назвать М. Майерову, М. Пуйманову,
В. Ржезача.
Мария Майерова (1882—1967) — «чешский Горький», как
называли ее критики, написала много произведений с ярким со-
циальным уклоном. Вершиной ее творчества стал цикл романов —
«Плотина», «Сирена», «Шахтерская баллада». Во всех ее пове-
ствованиях — предназначала ли она их взрослым или детям —
четко ощущается горячая заинтересованность автора в том, что-
бы читатель обязательно сделал верные, с ее точки зрения, выво-
ды из изображенного ею. Это создает своеобразную языковую
атмосферу, особый стиль.
В сборнике рассказов «Чудесный час» показана трудная жизнь
детей из рабочих семей. Но есть у них и свои забавы — на то и да-
но детство. Так, брат и сестра ждут, когда их курица снесет яйцо,
продав его, они смогут сходить в кино. Однако надежда их так и
не осуществилась — курица ничего не принесла. А в рассказе
246
«Горный инженер и золотая мушка» дети играют в мечту: брат и
сестра, оставленные родителями на целый день, сидят, прижав-
шись друг к другу, и долгими часами рассуждают о всяких чудес-
ных вещах и событиях, в которых им так хочется участвовать.
В «Повести о недовольном кролике» перед ребенком открывает-
ся таинственный и прекрасный мир природы, еще вдобавок пре-
ображенный детской фантазией.
В сказках для маленьких — «Волшебный мир», «Золотой ис-
точник» — Майерова старается вести с читателем разговор «на
равных», не позволяет себе ни упрощения языка, ни примитивиза-
ции мысли. Тем более она никогда не делает этого в книгах для
подростков, таких, как «Бруно» (о немецком мальчике, подружив-
шемся с чешскими детьми) или «Робинзонка». В этом романе де-
вочке Блаженке, оставшейся без матери, приходится взять на себя
все хлопоты по дому. В столь сложном для нее деле ей помогает в
мечтах ее любимый герой Робинзон Крузо. Ведь и ему пришлось
все вокруг устраивать заново и не отступать перед трудностями.
Проникновение в духовный мир детей, умение их глазами по-
смотреть на жизнь привело к успеху предназначаемых маленько-
му читателю книг Майеровой — ее считают выдающейся детской
писательницей.
Мария Пуйманова (1893—1958) — одна из наиболее извест-
ных чешских писательниц XX века. Ее трилогия «Люди на пере-
путье», «Игра с огнем», «Жизнь против смерти» переведена на
многие языки. А первые рассказы «Декабрьская сказка» и «Вери-
но пятнадцатилетие» объединены общей темой вступления ребен-
ка в жизнь. К этой теме писательница затем не раз возвращалась.
Так, свои детские впечатления она передала в повести «Под кры-
льями» — серии небольших рассказов, объединенных общими
героями. Эпизоды из жизни шестилетней Иренки и ее семьи изоб-
ражаются через восприятие ребенка, представлены его глазами,
полными удивления и любопытства. Тонкая обрисовка всех от-
тенков психологических состояний персонажей сочетается в кни-
ге с реалистическими картинами, увиденными главной героиней,
серьезно, с детской чистотой воспринимающей добро и зло окру-
жающей ее жизни.
Вацлав Ржезач (1901—1956) — также один из ярких предста-
вителей реалистического направления в чешской литературеXX
века. С его именем связано становление в стране остросоциаль-
ного романа. Но пробовать себя в творчестве он начал со стихов,
некоторые из них вошли и в круг детского чтения. А как прозаик
он тяготел к изображению человека в кризисной ситуации, его
247
привлекало исключительное в психике людей. Высокое мастер-
ство психологического анализа не покидает писателя и тогда,
когда он обращается к созданию произведений для детей. В пове-
стях «Ребята, за ним» и «Переполох в Коваржском переулке» в
доступной читателям форме рассказывается о противоречиях в
современном автору обществе (книги вышли в 1934 году). Три-
надцатилетний герой второго повествования вступается за бед-
няков, которых нещадно обманывает лавочник. Героем владеет
романтическая мечта, почерпнутая из книг: вот он в широкопо-
лой черной шляпе, сверкая очами, угрожает лавочнику, а тот
молит о пощаде. Но и в реальности правда торжествует—обман-
щику приходится плохо: он вынужден закрыть свою лавочку и
спешно покинуть город.
В рассказе «Конец «рождественского мальчика» Ржезачу в
виртуозной игре с образами автора и его героя помогает малень-
кий мальчик, которому каждый год писатель готовит новую судь-
бу на правах творца художественной реальности. Есть у этого
«взрослого» писателя и другие произведения, в которых в той
или иной ситуации возникают образы детей.
После Второй мировой войны чехословацкая детская литера-
тура развивалась, как и в других странах «социалистического
лагеря», под сильным влиянием государственной идеологии и
политики, направленной в первую очередь на то, чтобы сделать
этот вид литературы орудием воспитания подрастающего чело-
века в нужном направлении. В собственно художественном смысле
это означало отрыв от богатств чешского и словацкого искусст-
ва прежних периодов, в частности довоенных лет, так как счита-
лось, что эта литература, даже сказки, уводит детей от действи-
тельности в мир безыдейщины, мечты и фантазии. Тем не менее
ряд выдающихся прозаиков и поэтов, не приняв такой культур-
ной политики, нашли «отдушину» для своего творчества в лите-
ратуре для детей, особенно для самых маленьких. Под пером
В. Незвала, Ф. Грубина, Б. Ржиги и некоторых других «взрос-
лых» авторов возникли произведения, полные нежной и радост-
ной поэзии, благородной гуманистической мысли.
ВИТЕЗСЛАВ НЕЗВАЛ
(1900—1958)
Творчество этого крупнейшего чешского поэта XX столетия
сравнивают с вулканическим извержением таланта, вызвавшим
целую лавину стихов, поэм, пьес, повестей, очерков, теоретиче-
248
ских эссе об искусстве. Он не делал различия в том, пишет он для
взрослых или для детей, так как был убежден: провозглашаемое
некоторыми педагогами правило, согласно которому для детей
следует создавать произведения в строгих границах их словарно-
го запаса и знаний о реальной жизни, совершенно не приемлемо
для настоящего искусства. Блестящим подтверждением этой мыс-
ли служит собственная поэтическая проза Незвала — «Вещи, цве-
ты, животные и люди для детей». Отказавшись от педагогиче-
ских догм, писатель достиг здесь подлинных вершин искусства.
Творческий путь Незвала в детской литературе вообще стал
дорогой открытий. Вероятно, поэтому его произведения остают-
ся непревзойденными образцами в чешской и словацкой литера-
туре для маленьких читателей. Он стремился проникнуть в тайны
души современного ребенка и найти в ней отзвук, используя все
средства художественной выразительности. Для достижения этой
цели ему представлялось вполне естественным применять в про-
изведениях для малышей даже достижения таких суперсовремен-
ных течений в искусстве, как сюрреализм. Именно это, полагал
поэт, поможет найти отклик во внутреннем мире ребенка, пробу-
дит его фантазию, в которой органически сочетается способность
образно представлять себе прошлое и настоящее, свои сегодня-
шние впечатления.
Происходил Незвал из Южной Моравии, детство провел в селе,
где учительствовал его отец. В доме было много книг, музыки,
смеха... И немало произведений поэта посвящено этому счаст-
ливому периоду в его жизни — стихи, автобиографические пове-
сти, воспоминания, окрашенные тоской по прошлому. «Печаль-
ней всех руин руины детства», — говорил он в одном из своих
стихотворений. А в другом, из цикла «Мать-надежда», писал:
Играй, мальчуган, с котенком,
Ставь в комнате все вверх дном.
Навеки ли будешь ребенком
Тыс матерью в доме родном.
Кажется, что эту способность «играть с котенком» Незвал стре-
мился сохранить в себе как можно дольше. Повесть-сказка «Анеч-
ка-Невеличка и Соломенный Губерт» полна застенчивой и свет-
лой игры с предметами реального мира и словом, с элементами
сказки, наполнена игрой воображения, игрой персонажей между
собой. Деревенскую девочку и городского мальчика объединяют
одиночество и протест против непонимания их взрослыми, про-
тив жестких правил воспитания, ограничивающих свободу де-
тей. «Только и слышишь, — рассказывает Губерт Анечке, — «не
249
проказничай да не проказничай!» Или — «не озорничай!», или —
«не докучай!». Я взял и написал в тетрадке: не проказни-чай! не
озорни-чай! не доку-чай!». «Да это же секретный шифр!»,—дога-
дывается Губерт. Вечно он слышит по утрам: «Выпей чай!» А ведь
если переставить слова, то получится «чай выпей» — таких бо-
лотных птиц. Значит, чай этот не его? Так ребенок средствами
фантазии борется за неприкосновенность своего внутреннего
мира, отстаивает право на игру — важнейший компонент дет-
ства. Незвал чувствовал это как никто другой.
ФРАНТИШЕК ГРУБИН
(1910—1971)
Поэт, прозаик, драматург, Грубин стихи начал писать еще в
гимназии. Голос поэта быстро крепнет, художественная индиви-
дуальность проявляется все сильнее. Первый свой сборник он
посвятил любви, дружбе и природе родного края. Поэт был уве-
рен, что эта земля, впитавшая в себя мудрость жизни его пред-
ков — простых крестьян, поможет ему понять смысл человече-
ского бытия. Свою первую детскую книгу «Поговорите со мной»
он издал, когда ему было 33 года, и предназначалась она его
дочке. Далее произведения для маленьких читателей следовали
одно за другим, принося их автору все большую известность и
признание как основоположника современной чешской поэзии
для детей.
Характерная черта детской поэзии Грубина—непосредствен-
ность, свободный полет творческой фантазии. «Стихи для де-
тей, — говорил он, — являлись у меня сами собой... Было доста-
точно малейшего повода — обрывок песенки, упавший ко мне из
школьного окна, первый неловкий шаг ребенка — первая стро-
ка, строфа, а то и целое стихотворение взлетали во мне с легкос-
тью бабочки, срывающейся с кочана капусты». Это свойство его
таланта ярко демонстрируют книжки поэта для маленьких детей:
«Играйте с нами», «Хорошо нам на свете», «Поговорите со мной»,
«Цветочки из альбома». Ему прекрасно удается, оставаясь са-
мим собою, духовно перевоплощаться в этих стихах в малыша,
передавать особенности его мышления, речи, способности фан-
тазировать. При этом он раскрашивает, поэтизирует повседнев-
ную жизнь своих героев:
Из трубы идет дым.
Солнышко жмурит глаза.
Золотое солнце, золотое лето,
250
Золотые зерна в решете,
Золотой папа, золотая мама,
Золотое тесто под руками!
Грубин убежден: в стихах для маленьких очень важна форма,
и она непременно должна быть краткой. Самому ему удавалось
даже в четверостишии заключить ту или иную мысль, картинку:
Посмотри, Миладка,
Не уснул ли котенок?
Что из него получается —
Косматая горка.
Создавал он и сказки—стихотворные и прозаические. Неред-
ко сюжеты их были оригинальны, но, бывало, поэт ограничивал-
ся пересказами известных сказочных повествований. Однако во
всех случаях присутствовали ясность, заостренность главной
мысли, четкий, напряженный диалог, лаконичность. Всего для
детей Франтишек Грубин создал более тридцати книг, и каждая
вносила что-то новое в этот вид литературы.
БОГУМИЛ РЖИГА
(1907—1987)
Ржига много лет проработал школьным учителем, и то, что
писал он о детстве, не только прекрасно ему известно, но и близко
его сердцу. Главная тема его произведений (и для взрослых, и для
детей) — жизнь послевоенной чешской деревни. Центральное
место в его книгах для малышей занимают нравственные пробле-
мы, при этом писатель стремится приобщить читателя и к основ-
ным событиям данного времени. Так, утверждать в сознании ре-
бенка торжество справедливости, ее победу над произволом и
насилием представлялось ему особенно необходимым в годы фа-
шистской оккупации страны. И он сделал это в переработанных
им сказочных сюжетах «О докторе Пинге» и «О трех монетах».
Широкое признание в послевоенные годы Ржиге принесли кни-
ги «Поездка Гонзика» и «О самолетике «Стриже». Они исполне-
ны горячим стремлением автора разбудить у своих маленьких
читателей общественную активность, показать ему, что мораль-
ная ценность человека зависит от результатов его деятельности.
В первом из названных произведений рассказывается о поездке
маленького мальчика из города в деревню. При этом писатель
его глазами показывает самые обыкновенные вещи, которые в
251
представлении ребенка полны загадок и волшебства. Такой же
композиционный прием — путешествие ребенка—он использует
и в других своих книгах, например в «Адаме и Отке», в которой
уже деревенские дети едут в город — в Прагу, находят там много
для себя удивительного.
Творчество Ржиги пронизано любовью к природе, в частно-
сти к близким человеку животным — собакам, лошадям. В его
книжке « О рыжем забияке и косматом господине» героями выс-
тупают и сами животные: сбежавший из цирка медведь, кот и со-
бака, живущие на заброшенной мельнице. Поучительный смысл
этой сказки заключается в том, что власть сильного, такого, как
медведь, не должна подавлять жизни слабых — ежа, зайца, соро-
ки. А если слабые объединятся, то обязательно победят. Следует
отметить, что отношение к фольклорным истокам литературной
сказки у писателя менялось в ходе его творчества: от использова-
ния ее жанра он шел к изображению отдельных ее мотивов и эле-
ментов в реалистическом произведении.
Писатель много внимания уделял воспитанию и интеллекту-
альному развитию своих читателей. Так, открыто воспитатель-
ную роль должна была, по его замыслу, играть повесть для ма-
леньких детей «Дикая лошадка Рин», произведение непростой
нравственной проблематики. В нем присутствует сам автор, ко-
торый то и дело помогает читателю осознать значимость нрав-
ственных установок, проникнуть в смысл описываемых событий.
Большой вклад в детскую познавательную литературу Ржига
внес, создавая свою «Детскую энциклопедию» и учебные посо-
бия для школьников. Этими книгами он стремился показать (и
показал!), что талантливо написанное повествование на темы
науки не только увлекает читателя и дает ему при этом опреде-
ленную сумму знаний, но и помогает одновременно решать слож-
ные проблемы интеллектуального, нравственного и эстетическо-
го воспитания подрастающего поколения. Такие свои произведе-
ния он строил по принципу изложения сведений «от простого к
сложному», причем стремился к тому, чтобы знания давались не
отрывочно, а в системе. И, конечно, соблюдал традицию Яна
Амоса Коменского — отводил ведущее место наглядности.
За свой большой вклад в детскую литературу Ржига был удо-
стоин Золотой медали Х.К. Андерсена.
СЛОВАКИЯ
В Словакии детская литература зародилась еще в XVIII веке в
недрах учебной литературы. А к сереДине XIX века начала выде-
252
пяться в самостоятельную ветвь художественного творчества.
Происходило это под значительным влиянием патриотически на-
строенных писателей романтического направления. Одной из пер-
вых заметных детских книг не только поучительного, но и развле-
кательного характера были «Сказки для словацких деток» —
составленный Яном Францисци сборник народных сказок. Во
второй половине века словацкие дети читали и доступные их по-
ниманию произведения «взрослых» писателей страны. Первым
автором, которому удалось вырвать словацкую детскую книгу
из уз дидактизма, считается Людмила Подъяворинская (1872—
1951). В ее стихах — уже открытая детская игра и юмор.
К этому же направлению словацкой детской литературы от-
носится и Франё Краль (1903—1951). Он создавал произведения
с социальным акцентом. Особенно четко это проявилось в таких
его книжках, как «Яно» и «Дети Ченковой». Сочетание социаль-
но-критической направленности с поэтичностью и развлекатель-
ностью характерно для писателей несколько иного направления,
например для Людо Ондрейова (1901—1962). В его книгах «Ма-
рошко» и «Разбойничья юность» представлена широкая картина
жизни страны перед Первой мировой войной. В то же время эти
произведения наполнены восхищением вечной поэзией детства.
Дальнейшее движение словацкой детской литературы связа-
но с именами Клары Ярунковой, Винцента Шикулы, Любомира
Фельдека, Марии Дюричковой и других писателей. Эти авторы
стремились к тому, чтобы в их книгах представала действитель-
ность, увиденная не отягченным «взрослыми условностями» дет-
ским взором. При этом такой «детский взгляд» стал для них сред-
ством более глубокого проникновения в современный мир не толь-
ко ребенка, но и взрослых с его острыми социальными и этически-
ми проблемами.
Подобное авторское стремление характерно для книг К. Ярун-
ковой «Единственная» и «Брат молчаливого волка».
В повести «Единственная» девочка-подросток предстает во
всей сложности своего полудетского-полувзрослого мировос-
приятия. Наделенная тонким душевным устройством, она болез-
ненно переживает темные стороны жизни и пытается что-то ис-
править в той или иной ситуации, кажущейся ей несправедливой.
С большим психологическим мастерством анализируются взаи-
моотношения героини со взрослыми, которых она делит на «по-
нимающих» и «непонимающих», с собственными родителями.
Особую достоверность придает повествованию выбранная писа-
тельницей форма дневника подростка. Столь же благороден и внут-
ренне тонок подросток из повести Ярунковой «Брат молчаливо-
го волка». В ней изображен мальчик, живущий в горах, среди
253
природы, с которой он чувствует глубокую связь. На этом фоне,
в размышлениях о различном отношении людей к столь любимой
им природе герой проходит сложный путь самопознания и само-
воспитания.
Связи между детьми и взрослыми исследует и В. Шикула в
повести «Лето с дедом Рафаэлем». В ней одиннадцатилетний ге-
рой убегает из дома в поисках человеческого тепла и находит его
у деревенских чудака и стариков. Казалось бы, что особенного
может происходить в тихой, неспешной жизни словацкого села?
Но для мальчика это — целая цепь удивительных, даже феериче-
ских приключений. И все благодаря общению с сельчанами —
любимыми персонажами писателя. Их он всегда изображает с
сочувствием, пониманием и юмором. Доброжелательность и тру-
долюбие деревенских жителей так воздействует на героя, что он
начинает понимать: и сам он тоже очень нужен на этой земле, без
него было бы плохо и людям, и птицам.
Для самых маленьких предназначает свои сказки М. Дюрич-
кова. Ее произведения наполнены добрым юмором и авторской
выдумкой. Персонажи писательницы необычны, но выражают
вечные истины народной морали. Так, например, в одной из ска-
зок герой — пластмассовый медвежонок, а действие развивается
в Туфельном городе, населенном туфлями и туфельками, башма-
ками и башмачками. И все они ходят только парами.
В сказках поэта Л. Фельдека каждая обыкновенная с виду
вещь таит в себе удивительные свойства. Стоит лишь взмахнуть
волшебной палочкой. В его прозаической «Синей книге сказок»
они составляют серии: «О животных», «Сказки о нас», «Разные
сказки» и т.п. Автор часто сам присутствует в этих своих произ-
ведениях, но не в образе «доброго сказочника», а в виде обык-
новенного человека, с которым, однако, постоянно случаются
какие-то чудесные происшествия. О них-то он и хочет поведать
маленьким читателям. И дети, таким образом, узнают, что рыба
вполне в состоянии заговорить, что плыть, как на корабле, мож-
но на играющем граммофоне, а по почте возможно переслать
целого слона. Юмор и самоирония автора направлены на то,
чтобы приблизиться к читателю, стать ему настоящим другом и
добрым советчиком. Ведь писатель убежден: «Искусство спо-
собно, самоограничивая себя, подчиняться требованиям того или
иного возраста, скажем, детям от трех до шести лет», — и при
этом могут возникать художественные ценности, привлекающие
даже взрослых.
254
СЕРБИЯ. ХОРВАТИЯ. СЛОВЕНИЯ. БОСНИЯ
Исторический путь народов Сербии и Черногории, Хорватии,
Словении, Македонии, Боснии и Герцоговины, населяющих тер-
риторию, еще недавно называвшуюся государством Югославия,
был весьма сложным и тяжелым. В результате долгие века глав-
ным выразителем чувств, дум, чаяний, источником знаний об ок-
ружающем мире у южных славян был богатейший фольклор с его
оригинальной эпической поэзией, лирическими песнями, сказка-
ми, легендами. Складывались они в тесном взаимодействии и даже
переплетении быта, обычаев, культур этих стран. Детская лите-
ратура здесь возникла в середине XIX века с ростом националь-
ного самосознания и культуры, становлением государственности
населяющих территорию народов. Вначале произведения для де-
тей создавали почти исключительно учителя, поэтому такого рода
литература носила на себе сильный дидактический отпечаток. Ее
можно было считать скорее педагогической, нежели художествен-
ной. И только с появлением в этой сфере значительных писателей
она приобрела черты, возвысившие ее до подлинной литературы.
Классиками литературы, предназначавшейся детям, стали: в Сер-
бии — Йован Йованович-Змай, в Хорватии — Ивана Брлич-
Мажуранич, в Словении — Отон Жупанчич.
ЙОВАН ЙОВАНОВИЧ-ЗМАЙ
(1833—1904)
С появления в 1858 году первого стихотворения Змая принято
отсчитывать последовательное развитие сербской детской лите-
ратуры. Однако он не был исключительно детским поэтом. Врач
по образованию, общественный деятель по темпераменту, обла-
датель большого поэтического таланта, создатель ярких взрос-
лых стихов, Змай нашел применение всем сторонам своей много-
гранной личности. В течение полувека он издавал газету «Не-
вен», в которой публиковались и его произведения — стихи, бас-
ни, рассказы и которой он во многом обязан своей исключитель-
ной популярностью в стране. Выпускал он и сатирические и дет-
ские журналы, тоже способствовавшие его известности.
Уже современники высоко оценили творчество Змая, отмечен-
ное благородством и чистотой духа. Детские же его стихи отли-
чаются еще и богатством авторского воображения и чувством
меры в сочетании эстетических и дидактических норм. Однако
подчас трудно бывает провести четкую границу между его взрос-
255
лой и детской поэзией. Во взрослых его циклах «Розы» и «Увяд-
шие розы», отражавших тоску поэта по умершей жене и погиб-
шим детям, некоторые стихи вполне могут быть названы детски-
ми. Но для кого бы ни творил поэт, он широко использовал при-
емы и способы национального фольклора, причем смело отходил
и от его канонов, расширял смысл и значение образов народной
поэзии. И в великолепных переводах С. Маршака это видно:
Кабы стал я королем,
Каждый дом в краю моем
Королю давал бы за год
По корзине сладких ягод.
В день рожденья моего
Я б устроил торжество,
Чтобы дети в тронном зале
В школу-мячики играли,
А вельможи короля
Раздавали кренделя.
Свойством таланта Змая было тонкое понимание строя серб-
ского языка, ощущение его слова. Любовь к родной речи поэт
выразил в восхищенных строках:
Язык сербский — язык райский,
Очаровывает душу, —
Речи матери, сестры ли,
Иль любимой ты послушай!
Он прекрасно понимал психологию детей, уважал в ребенке
равноправного, все понимающего собеседника, которому нужно
последовательно раскрывать богатство и сложность окружаю-
щего мира. Вот как выглядит обращенное к малышам его стихо-
творение «Почему?» (вспомним, что детей этого возраста из-за их
неуемного стремления все вокруг поскорее познать называют
«почемучками»):
Почему индюшки, утки,
Куры, павы и гусыни
В день холодный, в холод жуткий
Ходят по снегу босые?
Потому что эти птицы,
Эти маменькины дочки,
Не хотели сесть за спицы
И связать себе чулочки.
256
Тема эта своеобразно продолжена в стихотворении поэта «Чер-
ное и белое»:
«Трубочист веселый и проворный,
Почему не белый ты, а черный?»
«Если трубочист бывает белый,
Значит, плохо трубочиста дело!»
«Мельник, мельник, ты белее мела.
Почему не черный ты, а белый?»
«Если мельник черный, а не белый,
Значит, плохо мельниково дело!»
Надо думать, что ответы эти
Поняли и взрослые, и дети.
Приведенные стихи даже в переводе на русский язык дают
представление об особенностях стилистики поэта: о характерной
для него короткой, живой, легкой строке, богатстве рифм, уме-
нии создавать обобщенную картину с помощью конкретной ситу-
ации, о чувстве юмора и оптимизме.
ДЕСАНКА МАКСИМОВИЧ
(РОД. 1895)
В истории сербской литературы для детей она заняла особое
место. Творчество ее в значительной мере оказало влияние на
развитие лирической детской поэзии. Максимович родилась в
семье сельского учителя, и детство ее прошло в деревне, среди
природы и книг отцовской библиотеки, в атмосфере доброжела-
тельности, сердечного отношения к людям. И первая книга ее
стихов отразила свойственное молодому поэту ощущение земной
красоты, человечности, безыскусственность чувств и какую-то
особую близость к природе. Ветер, лес, тающий снег, птицы — ее
любимые образы на протяжении всего творческого пути. К это-
му, правда, прибавились и социальные мотивы, выражаемые и
впрямую, и в аллегорической форме. При всей сосредоточенно-
сти поэтессы на чисто лирических темах ей не удавалось полно-
стью уйти от сложностей мира, — они неизбежно входят в ее сти-
хи отголосками неясных тревог:
Утром пришли великаны
в царство цветов и травы, —
каждый тяжел и неловок...
Мертвыми пали нежданно
257
тысячи пестрых головок.
Стройные стебли мертвы,
сложены в копны... Увы, —
кончилось царство травы.
Все, что опубликовала Максимович в годы Второй мировой
войны, предназначалось детям. Это были сборники «Пестрая
корзиночка» и «Колыбельная паука». Она воспринимала, ощу-
щала ребенка как хрупкое существо, которое возможно взрас-
тить лишь теплом и любовью, поэтому обращала к нему родное
слово в годы бед и лишений, надеялась передать маленьким чи-
тателям свою веру в добро как основу существования челове-
ка, и то, что оно неминуемо восторжествует. Трагедия гибну-
щих в огне войны детей и их матерей потрясает поэтессу. Ей,
как она сама скажет потом, дочери учителя и самой учительни-
це, «ребячий гомон сопутствовал всю жизнь и был так же есте-
ствен, как птичье пенье». Запечатлеть страшное время в конк-
ретных, исторически достоверных образах — вот к чему она
тогда стремилась. И она создает «Кровавую сказку», посвя-
щенную школьникам из Крагуевца, расстрелянных всем клас-
сом фашистами в 1941 году. Тема войны, призыв к памяти о
погибших еще не раз будет звучать в стихах Максимович. Стра-
стный протест против нее, например, звучит в стихотворении
«Детская косичка в Освенциме». Косичка, остриженная у по-
сланной на смерть девочки... Это все, что осталось от светлого
мира ребенка.
Благодаря главным темам поэтессы — детства и природы, ей
удалось, по ее собственному признанию, выразить свое отноше-
ние к раннему периоду человеческой жизни как к подлинному
источнику всех человеческих «сил и вдохновений», неиссякаемо-
му роднику красоты, ведь «красота, восхитившая нас в то время,
никогда не померкнет, с какими бы чудесами мы ни встретились
позднее». И темы эти у Максимович звучат в широком диапазоне
литературных форм — от реальности до сказки. В одних ее произ-
ведениях через образы природы представлен взгляд на взаимоот-
ношения детей («Зайцы-хвастуны»), в других — символический
подтекст раскрывает поведение людей в тех или иных обстоя-
тельствах («Лесные качели»). В ее поэтическом мире преоблада-
ют любовь, нежность, тонкая ненавязчивая шутка, оптимизм.
Неповторимое очарование игры и радости бытия — вот чем по-
этесса воздействует на детского читателя и в тех своих произве-
дениях, в которых она прямо или аллегорически подводит ребенка
к мысли о необходимости соблюдать в этом мире определенные
нормы поведения.
258
В своих прозаических произведениях Максимович иногда со-
здает своеобразную философскую картинку жизни. В этом смыс-
ле характерна «Сказка о недолговечной», в которой фазы одно-
дневной жизни бабочек даны как периоды существования чело-
века. А в романе-сказке «Первобытная девочка», где рассказы-
вается о пещерной жизни наших предков, подчеркивается неиз-
менность на протяжении тысячелетий тех или иных человеческих
черт.
Ивана Брлич-Мажуранич (1874—1938) рано сформировалась
как детская писательница. Произведения ее обладают такими
эстетическими достоинствами, что их вполне можно причислить
к высшим достижениям хорватской прозы. Выходец из семьи, дав-
шей немало известных в национальной литературе имен, она вна-
чале создавала сказки, рассказы и повести лишь для своих детей,
для своего, как сама говорила, «детского отряда». Но, собран-
ные в книги и изданные, эти произведения принесли автору широ-
кую популярность, особенно «Рассказы о минувшем» и «Неверо-
ятные приключения подмастерья Хлапича».
«Рассказы о минувшем» — это восемь сказок, внешне похо-
жих на народные. Тем не менее они — вполне оригинальные ав-
торские произведения, по ряду признаков даже противостоящие
фольклорной сказке своеобразной этикой, иной структурой, бо-
лее разветвленной системой образов, разнообразием сюжетных
коллизий. Так, входящее в сборник и наиболее популярное у ма-
леньких читателей повествование «Лес Стрибора» посвящено
взаимоотношениям матери и непутевого сына. Любящая мать го-
това ради него отказаться от всего, что ей особенно дорого, — от
уютного родного гнезда, даже жертвует возможностью возврата
в юность. За эту книгу автора стали именовать «хорватским Ан-
дерсеном».
«Невероятные приключения подмастерья Хлапича» по суще-
ству представляют собой небольшой роман, действие в котором
происходит в неведомой стране, а реальность смешивается с чу-
десным. Герои — веселый, уверенный в себе подмастерье и ми-
лая, нежная девочка Гита. Сюжет отвечает всем требованиям,
какие можно предъявить к приключенческому повествованию.
Хлапич, убежавший от злого хозяина, во время своих странствий
попадает в невероятные переделки, а потом совершает настоя-
щий подвиг: возвращает своему злому мастеру его похищенную
дочь Гиту. Героев сопровождают верные спутники — пес и попу-
гай. Они и все то, что встретилось главным персонажам в пути, —
таинственный ночной лес, пестрая ярмарка, веселый цирк — очень
близки детям, их миропониманию. Есть здесь и ощущение при-
259
ближающейся «взрослости», когда, возможно, исчезнет столь уди-
вительное ощущение чудесного в этом мире. Однако такая груст-
ная нота не снижает общего оптимистического звучания романа.
Герой его, неунывающий Хлапич, прочно занял место среди са-
мых любимых детьми литературных персонажей.
Среди пишущих на сербо-хорватском языке детских авторов
более молодого поколения следует назвать Миру Алечкович (род.
1924). Ее перу принадлежит множество стихотворений, сказок,
рассказов. На русский язык переведено несколько ее книг, в том
числе «Серебряный поезд» и «Солнечный дом». В стихах для са-
мых маленьких она стремится охватить всю гамму чувств и пред-
ставлений ребенка этого возраста: удивление перед открываю-
щимся миром, радостное, светлое его восприятие, неуемную жаж-
ду познания. Характерно в этом отношении стихотворение «Сбе-
жавший пароходик»:
Поглядела,
Изумилась:
Ну и ну!
Скажи на милость!
Вдоль по улице плывет
Превосходный пароход!
Он плывет —
Такой счастливый!
Он плывет —
Такой красивый!
Красно-бело-голубой
С желто-синею трубой!
Ощущение чуда — в каждом почти стихотворении поэтессы,
недаром это слово встречается в них столь часто («Сын проснул-
ся — что за чудо?» и т.п.). И тут же — восхищение красотой род-
ной земли, где «голубое плещет море, камни моя», где «привет-
лив шум прибоя» и куда
Мы помчимся—
Скоро, скоро! —
Мимо дачек
И заборов,
Мимо длинных
Семафоров,
Через долы,
260
Через горы
В Адриатику мою.
Алечкович относится к той группе сербских авторов, которые
в поэзии для детей стремятся расширить диапазон настроений.
Назидание у нее облекается в веселую форму, — если это на-
смешка, то совсем не обидная для малыша:
Мы решили дать совет
Сашке-замарашке:
Приучайся есть обед
Из кошачьей чашки!
Из кошачьей чашки
Можно есть без ложки,
Наклоняйся и лакай —
Чем ты хуже кошки?
Малышам адресован и сборник писательницы «Мечтамель-
ница». А «Солнечный дом» предполагает читателя постарше. Это
история щенка, которого отец мальчика Марка выбросил из дома.
Но нашлись добрые люди, готовые прийти на помощь бедному
страдальцу. Их оказалось довольно много, и собачка в конце
концов обретает крышу, а маленькие герои «за это время успели
понять, что самое большое счастье человеку приносит борьба за
то, что он считает справедливым и благородным». Для детей сред-
него возраста Алечкович создала роман «Прощай, великая тай-
на» и «Волшебные двери». С горячим сочувствием она рассказы-
вает в своих «Звездных балладах» о трагической судьбе и стра-
даниях детей во время войны.
ОТОН ЖУПАНЧИЧ
(1878—1949)
Этот поистине выдающийся поэт Словении очень рано — в
первых классах гимназии — начал писать предназначенные де-
тям стихи. К тому времени словенская детская литература насчи-
тывала уже полувековую историю, и ему было у кого учиться.
Ближе всего ему были взгляды на литературу для маленьких пи-
сателя и общественного деятеля Франа Левстика, призывавшего
детских авторов обращаться в качестве основы их творчества к
богатейшему словенскому фольклорному и историческому на-
следию. Перу самого Левстика принадлежат классические «Дет-
261
ские игры в стихах» и сказка-новелла «Мартин Крпан», в кото-
рых автор наиболее полно воплотил свое кредо.
И Жупанчич в своих произведениях для детей постоянно опи-
рался на словенскую народную поэзию. Часто он обращался к
игре, считалке, потешке. Этому весьма способствовало и то, что
он происходил из мест на границе Словении и Хорватии, которые
славились своими народными песнями, и в стихах поэта ясно слы-
шится их мелодика:
Ленка с метелкой —
Нигде ни соринки!
Ленка с иголкой —
Нигде ни рванинки!
Ленка с дровами —
Топится печка!
— Кукареку!
Петушок из горшечка, —
Ленчица, Ленка,
Сочен я, свеж,
Ленчица, Ленка,
Съешь меня, съешь!
Сборники детских стихов Жупанчича—«Писанки», «Легким
хороводом», «Цицибан и еще кое-что» полны искрометного весе-
лья, столь привлекательной для маленького читателя рифмиче-
ской игры, переключений стихотворного размера. Переводы
Е. Благининой хорошо передают эти особенности стихотворной
манеры поэта:
Будь я деревом в роще,
то хотел бы весною
стать березкой... Все голо,
а она зеленеет.
Мак, мак, мак
красуется в поле,
мак, мак, мак
в поле на просторе.
Просит солнце:
улыбнись, цветочек! —
Улыбнуться
алый мак не хочет.
262
Ветерочек
по полю промчался.
И над ним
цветочек посмеялся:
— Ха-ха-ха,
ты меня качаешь,
ха-ха-ха,
а шапки не срываешь!
В сборнике «Сто загадок» чувствуются педагогические нот-
ки, но и эта книжка, как и другие произведения поэта, замеча-
тельным образом соединяет в себе звонкий, чистый и свободный
стих с теплотой и сердечностью, с подлинно отеческим контактом
с маленьким читателем.
Почетное место в литературе Словении занимает Франце Бевк
(1890—1970) — талант самобытный и яркий. Более пятидесяти
книг насчитывает его собрание сочинений для детей и юноше-
ства, а ведь он к тому же был еще крупнейшим «взрослым» проза-
иком, поэтом, драматургом, публицистом. У него имеется немало
автобиографических рассказов о детстве, родном доме и семье, о
первых впечатлениях от богатой природы горного края, где пи-
сатель родился и вырос. В его предназначенных маленьким чита-
телям повестях и рассказах героями чаще всего выступают сель-
ские дети. Эти потомки безземельных бедняков уже с пяти-шести-
летнего возраста вынуждены зарабатывать себе пропитание «в
людях». И, конечно, им приходится не только тяжело трудиться,
но и сносить побои, обиды.
/ Психологическая достоверность соединяется у Бевка с глубо-
ким сочувствием таким детям и восхищением их непосредствен-
ностью и поэтически наивным восприятием природы. Совсем
маленькая девочка Нежка из рассказа «Нянька» отдана в услу-
жение в богатую семью. У хозяев батрачат еще двое пастушат,
разделяют ее нелегкую участь. Девочка не выдерживает и бежит
домой, где долго болеет — не столько от полученных побоев,
сколько от горькой обиды и унижения.
Есть у Бевка рассказы и повести о жизни школы во времена
итальянской оккупации страны, о душевных бунтарских поры-
вах детей, протестующих против запрета учиться на родном язы-
ке, — «Черные братья», «Маленький бунтарь», «Тончек». Для
кого бы он ни писал—для взрослых или для детей, его произведе-
ния всегда отличаются замечательно искусно построенным сю-
жетом, развивающимся с большой напряженностью до неожидан-
263
ной развязки. Поэтому его произведения захватывают читателя
любого возраста своей остротой и драматичностью. А в книгах
для детей к этому прибавляются еще напряженный диалог и насы-
щенность интересными деталями.
Все творчество Бранко Чопича (род. 1915) связано с родным
ему Боснийским краем. А самыми сильными, побуждающими пи-
сать, мотивами стали его детские впечатления и прочитанная тог-
да литература. Позже он рассказал, как испытанное сельским маль-
чиком, открывшим для себя мир книг, потрясение определило его
дальнейшую судьбу. Детская вера в чудо, сказку навсегда оста-
лись в душе писателя, свойственны его творчеству. Для маленьких
читателей он создал много стихов, сказок, смешных рассказов,
повестей. «Я думаю, — отмечал он, — что детской литературой я
буду заниматься всегда. Она дает волю моей фантазии. А эта пос-
ледняя, когда я пишу о реальных вещах, о событиях военного вре-
мени, иногда так мешает мне, что я просто-напросто боюсь, как бы
мне туда не вставить какой-нибудь ковер-самолет...»
Юмор — одно из природных качеств писателя, и он, естествен-
но, вполне органично присутствует в каждом его произведении.
Это объединяет в них детей и взрослых фантазеров, создает об-
щую атмосферу благожелательности и интереса друг к другу.
Веселым и тонким юмором отмечена уже самая первая детская
книжка Чопича «В мире бабочек и медведей». В рассказе «Поход
на луну» мальчик и старик отправляются в поход с целью пой-
мать луну — она стоит так низко, что ее, кажется, можно зацепить
граблями. И хотя охота не удалась, в душе ребенка остается ощу-
щение вечной тайны и красоты мира.
Книга стихов «Мельница дяди Триши» и прозаические «При-
ключения кота Тоши» связаны общим героем — неуемным в сво-
ем озорстве котом, притом еще таким ленивым, что «мыши из его
усов косички заплетают». Кот находится в постоянных конфлик-
тах с мельником Тришей и собакой Жучкой. Однако, когда нуж-
но защитить мельницу от хулиганов, они дружно объединяются.
В романах «Голова — на холме, ноги — на вороном» и «Годы
«Камчатки» писатель с юмором повествует о событиях собствен-
ной своей жизни, о годах учебы и нужды, о шалостях и взаимовы-
ручке друзей, помогавших преодолевать жизненные невзгоды.
В 1941 году Чопич ушел в партизаны и оставался в их рядах
до победы. В трилогии, которую составляют романы «Орлята
вылетают рано», «Славное ратование», «Битва в Золотой доли-
не», он проводит своих героев от детских лет, ребячьих игр и
бегства из школы до активного участия в народной освободи-
тельной борьбе против фашистов. В описании этих событий со-
264
держится и протест против войн, этого вселенского зла, лишаю-
щего маленьких людей нормального детства. Жизненный опыт
самого автора придает рассказанному в романах яркую досто-
верность, что особо привлекает читателя.
ПОЛЬША
Проникновение в Польшу идей гуманизма, которыми было
отмечено европейское Возрождение, началось еще в XV веке. Пер-
воначально это проявилось в трудах отдельных ученых, а чуть поз-
же — в художественном творчестве поэтов. Выдающуюся роль в
этих процессах сыграл Николай Коперник, который был не только
великим ученым, астрономом, философом, но и поэтом и перевод-
чиком. В конце XVIII века страна была расколота на три части —
поделена между Россией, Пруссией и Австро-Венгрией. Много раз
польский народ поднимался на восстания, боролся за свое осво-
бождение. Это находило отражение и в национальной поэзии —
прежде всего романтического направления. Одним из крупнейших
ее представителей был Адам Мицкевич.
АДАМ МИЦКЕВИЧ
(1798—1855)
Поэт происходил из обедневшей шляхетской (польской дво-
рянской) семьи. Прадед и дед его собственной земли не имели —
арендовали ее и сами же обрабатывали. Отец — адвокат в ма-
леньком провинциальном городке, и мир, окружавший в детстве
будущего поэта, был наполнен «медом деревенской поэзии» —
народными легендами и сказками. В юности он участвовал в дея-
тельности кружков революционно настроенной польской моло-
дежи. Создавая в этот период баллады и романсы на фольклор-
ной основе, он глубоко проникал в сферу поэтических народных
представлений. А это означало утверждение права любого чело-
века, знатен он или нет, богат или беден, на сильные, большие
чувства, на преданность и любовь, радость надежды и горечь
потерь. Так, на основе народного предания о мужественной жен-
щине, отстаивавшей свое человеческое достоинство, поэт создал
романтическую патриотическую поэму «Гражина».
За участие в студенческих обществах Мицкевич был сослан в
Россию, где осенью 1826 года состоялось его знакомство с Пуш-
киным, перешедшее затем в дружбу, а также сближение с Жуков-
ским, Крыловым, Дельвигом. Период жизни в России, приобще-
265
ние к ее культуре сыграли большую роль в дальнейшем формиро-
вании творческой личности поэта. В это время он создает свои
наиболее известные произведения: поэму «Конрад Валленрод»,
«Крымские сонеты», «Любовные сонеты», балладу «Воевода»,
переведенную на русский язык Пушкиным.
В «Конраде Валленроде» представлен трагический образ ге-
роя-одиночки, посвятившего жизнь борьбе за родину и погибше-
го в этой схватке. И хотя герой взят из рыцарских времен, пафос
произведения обращен к современникам поэта:
О, если б смог в тех образах прославить
Сердцам собратьев этот день минувший!
О, хоть бы на единое мгновенье
Прислушались к родимой песни кличу, —
Услышали бы их сердцебиенье,
Представивши бывалое величье!
И этот миг единственный, столь редкий,
Прожили б жизнью той, что жили предки...
События польского восстания 1830—1831 годов потрясли
Мицкевича, хотя он и не принимал в них участия. В своих «Дзя-
дах» (в третьей их части) он выразил обуревавшие его чувства.
В этом сложном произведении, над которым поэт работал всю
жизнь, романтические картины переплетаются с реалистически-
ми. Мощная поэтическая выразительность достигается контраст-
ным сопоставлением различных описаний, сменой настроений,
разнообразием стихотворных ритмов. Автор обращается к народ-
ным обычаям и полуязыческим верованиям (дзяды — обряд поми-
новения усопших), выражает представления народа о законах
морали, о человеческом долге, о его понимании добра и зла.
В последнем своем произведении «Пан Тадеуш» Мицкевич
как бы подвел итоги собственному творческому пути. В этой по-
эме проявились лучшие черты таланта поэта — величественная
эпика, глубокий лиризм, мягкий юмор... По тематике и идейному
содержанию, как и по сюжету и средствам художественного изо-
бражения, — это рисующее картины старошляхетской жизни реа-
листическое произведение. Однако романтизация некоторых об-
разов поэмы придает ей изначально свойственный поэту-роман-
тику высокий накал чувств. Еще при жизни к Мицкевичу пришла
мировая слава. Многие его баллады вошли и в золотой фонд дет-
ского чтения.
Реалистические тенденции, заложенные в польской литера-
туре творчеством Адама Мицкевича, во второй половине XIX
266
века резко усиливаются. Крупнейшими представителями этого
направления были Генрик Сенкевич, Болеслав Прус, Элиза
Ожешко, Стефан Жеромский, Мария Конопницкая...Творчество
их сыграло большую роль и в развитии польской детской лите-
ратуры.
ПеруМ. Конопницкой (1842—1910), например, принадлежит
написанная прозой и стихами повесть-сказка «О гномах и сирот-
ке Марысе», которую исследователи литературы считают одним
из шедевров детской литературы страны. Писательница черпала
вдохновение в народных песнях и преданиях, услышанных в
деревне, где она провела много лет своей жизни. В своих раз-
мышлениях о детском чтении она тоже опиралась на народное
творчество, полагала, что поэзия для детей, «детская лирика»,
«как поэзия сама по себе, без дидактической навязчивости будет
пробуждать в душе ребенка определенные настроения, гармони-
рующие с прирожденной певучестью этой души...» «Я прихожу
не для того, чтобы учить детей и их развлекать. Я прихожу петь с
ними», — повторяла Конопницкая. Такого рода мелодичная, звуч-
ная и напевная лирика обосновалась в разнообразных вариантах
в польской детской литературе на десятилетия.
В начале XX века несколько сборников стихов для детей опуб-
ликовала выдающийся польский поэт Казимира Иллакович.
В них вместе со смелой игрой воображения сочетался подлинный
лиризм. Мотивы детских игр, поговорок, песенок и сказок ввела
на сцену кукольного театра Мария Ковнацкая (1894—1984). Ее
стихи также знакомят детей с фольклором («Кукареку на поло-
тенце», «О Касе, которая растеряла гусят»). Сельская учительни-
ца, детский библиотекарь, профессиональный литератор — та-
ков жизненный путь писательницы. В своих книгах она стреми-
лась не только развлечь маленького читателя, но и незаметно дать
ему какие-то полезные сведения, обучить. Особенно успешно ей
удалось этого добиться в «Дневнике Пластуся», рассказываю-
щего о приключениях маленького стойкого человечка из плас-
тилина. Повести для детей постарше — «Рогась из долины Роз-
тока», «Ветряные мельницы профессора Бедроники» — стали
для читателей источником знаний о природе, сохранению кото-
рой писательница отдавала большую часть своей творческой
деятельности.
Своеобразные стихи, легко воспринимаемые маленькими чи-
тателями, писал Константы Идельфонс Гал минский (1905—1953).
Для его произведений характерен скрытый лиризм. Поэт отодви-
гает образ и событие на второй план и объективный мир выража-
267
ет через свое восприятие. При этом сочетает лиричность, порой
нарочито сентиментальную, с гротеском, шуткой, с авторской
иронией.
Первыми писателями, посвятившими детям все свое творче-
ство, были Клементина Тальская Гоффман и Станислав Яхович,
которых по праву считают создателями оригинальной польской
литературы для маленьких читателей. Их книги издаются и се-
годня, особенно часто — сказки в стихах Яховича.
Широко использовала в своем творчестве фольклорные моти-
вы Янина Поразинская (1888—1972). Более полувека она писала
для детей стихи, сказки, пьесы. Ее стих построен на народной
мелодии, с рефреном и незатейливой рифмой. Мотив народного
танца или песни, как правило, служит у нее структурной основой
стихотворения. Вместе с Тувимом, Бжехвой и Таллинским она
создала особую поэтику детского стиха, которая и сегодня слу-
жит животворной основой поэзии для малышей.
В период между двумя мировыми войнами в польской лите-
ратуре усилилось демократическое течение. Связано это было с
тяжелым положением масс рабочих и ростом их протестов. В дет-
ской литературе представители такого направления сосредото-
чились вокруг журнала «Полымок» («Пламя»). В нем сотрудни-
чали такие крупные писатели, как Я. Корчак, Я. Грабовский,
Ю. Тувим, Я. Бжехва и другие.
ЯНУШ КОРЧАК
(1878—1942)
Педагогическая деятельность и писательский труд Генрика
Гольдшмита, создававшего свои поэтичные и мудрые книги под
псевдонимом Януш Корчак, известны во всем мире. Он соединил
в себе многолетний опыт педагога со знаниями детского врача и
незаурядным талантом писателя. Еще в двадцатые годы у нас в
стране вышла его книга «Интернат» («Как любить детей»). Здесь,
как и в других работах — «Ребенок в семье», «Летние колонии»,
«Дом Сирот», «Право детей на уважение», «Педагогика для де-
тей и для взрослых», «Когда я снова стану маленьким», — Кор-
чак опирается на собственный педагогический опыт, на свою учи-
тельскую практику, на реальные факты и наблюдения. Обобщая
свои огромные знания внутреннего мира ребенка, он обращается
к педагогам, родителям и детским писателям: доверяйте детям, но
при этом проверяйте свои ощущения, остерегайтесь в этой сфере
стереотипов, сложившихся у вас или у других.
268
Для распространения своих педагогических взглядов Корчак
применял все доступные ему средства — публицистику, художе-
ственное творчество, научные публикации, обращался и к детям,
и к взрослым. Например, книга «Шуточная педагогика» соста-
вилась из текстов его радиовыступлений. В Доме Сирот, кото-
рым он руководил, Корчак вырабатывал новые приемы работы с
воспитанниками. Каждый месяц проводилось «тайное голосова-
ние», и каждый ученик мог безбоязненно сказать «Да» или «Нет»
своему учителю и даже самому главе Дома.
И в своей литературной работе Корчак руководствовался та-
кими же принципами, применял их, создавая свои произведения
для малышей. Он верил, что с самых малых лет человеческое
существо способно воспринимать красоту мира, но делает это на
свой лад. «Светлый ребячий демократизм, — писал он, — не зна-
ет иерархии... Близки ему собака и птица, ровня — бабочка и
цветок, в камушке и ракушке он видит брата. Чуждый высокоме-
рия выскочки, ребенок не знает, что душа только у человека».
Повесть «Кайтусь-чародей», рассказывающая об озорном
мальчишке, которому надоела его серая, будничная жизнь, пол-
на авторских сентенций, сопровождающих ту или иную сюжет-
ную ситуацию. И все они направлены на защиту детства, на за-
щиту души ребенка от грубого вмешательства. «Взрослым ка-
жется, что они имеют право задевать, делать замечания вслух и
задавать какие угодно вопросы. Маленький, мол, еще ребенок».
Или: «Когда взрослые сердятся, ребенок с испугу не понимает,
что и почему они кричат. В ушах и в голове шум. Только и ждешь,
когда это кончится, не то вздумают лупить, не то обойдется».
Вероятно, убежденность в великих возможностях детства побу-
дила Корчака нарисовать образ смелого шалуна, создавшего для
себя мир фантазии. Мальчик решил стать чародеем, хотя профес-
сия эта — не из легких, но ведь «то, что легко, не приносит счас-
тья». Кайтусь упорно добивается задуманного и в конце концов
осваивает мастерство чародея. Вначале он использует его для
разных проделок, но затем направляет на пользу людям. В эпило-
ге, содержащем прямое обращение к читателю, автор подчерки-
вает: «Надо хотеть сильно, неотступно. Надо закалять волю.
Надо быть полезным. Жизнь полна чудес, она подобна странно-
му сну. У кого сильная воля и сильное желание служить людям,
для того жизнь будет прекрасным сном».
В сказке «Король Матиуш Первый» жизнь для десятилетнего
Матиуша и обернулась «прекрасным сном» — в нем можно было
исполнять все, что задумывалось, претворять в реальность меч-
ты. Не об этом ли всегда грезит любой ребенок, наделенный во-
ображением, но еще лишенный жизненных возможностей доби-
269
ваться исполнения своих желаний. Недаром Корчак поместил в
начале этой книги свою детскую фотографию и написал, что ког-
да он был таким, то сам хотел совершить то, о чем тут написано.
Чтобы получилась книга, столь сильно заряженная подлинными
детскими чувствами, отмеченная таким глубоким знанием души
маленького еще человека, необходимо было и самому автору су-
меть сохранить нерастраченными свои детские мечты и фантазии.
Книга и написана почти языком ребенка, если представить себе,
что малыш этот наделен умением столь складно изъясняться и
знает несколько больше, чем десятилетний мальчик.
Главные достоинства маленького короля, получившего трон
после смерти отца, — доброта, благородство, справедливость.
И первые его деяния на благо своим поданным: девочки получа-
ют куклы, мальчики (в том числе и лодыри) — шоколад, во всех
школах, чтобы изгнать царящую там скуку, устраиваются каче-
ли и карусели. Конечно же, в этом мире грез неизбежно отражена
скудость жизни детских приютов, летних колоний для бедных
варшавских детей, где Корчаку пришлось быть воспитателем.
Поэтому-то среди реформ короля Матиуша есть и такая: «Каж-
дый ребенок получает на лето два мяча, а на зиму — коньки,
каждый ребенок каждый день после школы получает одну конфе-
ту и одно пирожное сладкое, с сахаром».
Однако Корчак не был бы тем, чем он был, — знатоком не
только светлого детского мира, но и реальных, темных, даже
страшных сторон бытия, если бы его герой не прикоснулся к
тому трудному, непростому, что есть в действительной жизни
человека, с чем предстоит столкнуться детям, когда они вырас-
тут. И в своей книге он отмечал: «Матиуш уже знал, что иные
дети мало едят, болеют и живут в темных и сырых квартирах.
Он узнает, что солдаты по три дня грызут одни сухари, а ноги у
них такие израненные, что кровь булькает в сапогах». И когда
«ружья квакают, как лягушки, а снаряды взрываются то тут, то
там, то в результате кто-то остается лежать на дне окопа. Но
товарищи, уже привыкшие к этому, посмотрят и скажут: —
Жаль, хороший был парень».
Подготовка ребенка к восприятию жизненных реалий — одна
из ведущих идей в книге Корчака. Рассматривая детство не как
преддверие жизни, а как саму жизнь, своеобразную, но полноцен-
ную и напряженную, он считает возможным, например, возлагать
вину за неудачи и просчеты на самого своего маленького героя,
который порой слишком самоуверен, легкомыслен, недостаточ-
но знает и не стремится преодолеть эту неосведомленность. И вот
уже в детском парламенте депутаты дерутся и ссорятся. А когда
дети по указу короля заменяют взрослых, то выясняется: они дол-
270
жны еще многому научиться. Произведение насыщено эпизода-
ми, рассчитанными на прямое воспитательное воздействие: нуж-
но старательно учиться, чтобы сравняться со старшими, а их надо
(если они этого, разумеется, заслуживают) уважать. А главное:
для выживания в этом мире необходимо укреплять свою волю, ну
а если постигнет поражение, следует не теряться, встретить его с
достоинством. Так поступает Матиуш, чьи благородные замыс-
лы потерпели крах, а сам он попал в тюрьму, откуда его вывезут
на необитаемый остров.
То, чему Корчак стремился научить детей, он нес в себе. Об
этом свидетельствует и его жизнь, и все, что он делал для детей.
Об этом говорит и самый последний в его жизни поступок- он не
оставил своих Сирот, когда гитлеровцы в оккупированной ими
Варшаве вывозили их из еврейского гетто на смерть в газовой
камере. Корчак пошел вместе со своими воспитанниками, хотя и
мог избежать такой участи. И в этом его подлинное величие.
В самом начале Второй мировой войны в польской поэзии для
детей родилось новое направление. Его ознаменовали вышедшие
в свет книги Юлиана Тувима и Яна Бжехвы. Именно эти поэты
обогатили поэзию, предназначавшуюся маленьким читателям,
элементами сатиры, шутки, игрой слов, «нелепицей». Материал
для этого им во многом дал фольклор. Языковые «забавы» в твор-
честве Тувима и Бжехвы перекликаются с периодом словотвор-
чества у ребенка, и поэтому он их легко запоминает. Эти стихи,
полные блистательного словесного юмора и поэтического мас-
терства, были для того времени подлинно новаторскими.
ЮЛИАН ТУВИМ
(1894—1953)
Творчество этого поэта — крупное явление в польской куль-
туре XX века. Значение его имени не ограничивается сферой по-
эзии для взрослых и для детей. Он внес также большой вклад в
теорию стихосложения, в публицистику, в мастерство перевода
из других языков. Поэт родился в «рабочей Лодзи», как подчер-
кивал он сам, однако рос не в рабочей среде, а в семье бухгалте-
ра. У него была возможность поступить в Варшавский универси-
тет. Но проучился он там недолго — решил целиком посвятить
себя поэзии. Первые его произведения, в которых уже слышны
были интонации своеобразного и нового поэтического голоса,
появились в студенческом литературном журнале. Но впервые
широкое внимание читателей привлекло к себе стихотворение
271
«Весна» (1918). Затем последовали многочисленные стихотвор-
ные сборники. Иные их них имели яркую политическую окраску,
обладали немалой обличительной силой. Однако наиболее дей-
ственное влияние на читателей оказывала его лирика. Именно
она составила особый поэтический мир Тувима.
По этим стихам, составившим своеобразное повествование о
жизни человеческой, вполне можно проследить жизненный путь
самого поэта. Так, в стихотворении «Детство» описаны события
его ранних лет, разнообразные детские увлечения, все то, что
наиболее ярко запечатлелось в памяти. Ребенок здесь предстает
во всей удивительной широте своих интересов, в неуемном стрем-
лении охватить своей мыслью огромный, необъятный мир, лежа-
щий за пределами досягаемости детского взора. Поэт передает
прежде всего собственные впечатления, вспоминая:
...О бродячем театре, о пряхе,
О таинственном черном монахе,
Собирающем травы для брашна,
Мой рассказ, то веселый, то страшный.
Сонных листьев трепещут узоры,
Занавесок колеблются складки.
Сны играют с реальностью в прятки
И сквозь белую сетку кроватки
В бесконечные мчатся просторы.
Где-то чудится вскрик, разговоры.
Сны взлетают цветною метелью
И, как страхи, встают над постелью.
Чистое, безошибочное чувство детства неизбежно вело поэта
к созданию произведений для малышей. Это чувство он сберег на
всю жизнь, сохранив его и в горестных раздумьях взрослой лири-
ки, и в обличительном запале политических стихов, и в воспоми-
наниях о своем прошлом, и в яде сатиры. Все, чем жил Тувим, что
предчувствовал, вело к сложной простоте его детских стихов,
стало слагаемым их тонкого ребячливого юмора.
Глубинное родство лирических мотивов Тувима с тем, что
написано им для детей, подтверждается «переселением» некото-
рых пейзажных «взрослых» стихов поэта в его творчество, пред-
назначенное малышам. Однако в пейзажах детских стихов, в
наполняющей их природе, неизменно ощущается поэтическое по-
стижение мировосприятия ребенка. Пейзаж тут насыщен движе-
нием, олицетворением, стремительным диалогом, искрящимся
весельем. И ветер у Тувима живой, и вода разговорчивая, и вет-
ка смеющаяся. А птицы живут заботами, хорошо знакомыми даже
272
маленькому человеку. Вот соловей опаздывает к ужину, соловь-
ихе обидно — ужин-то какой: «суп мушиный, на росе настоян,
соус из мозгов шмелиных с кашкою густою и шашлык — кома-
рик юный с почкой и салатом». Соловьиха полна мрачных пред-
чувствий: «Может, что с ним приключилось? Общипали ему пе-
рья? Голосок украли?» Но все обошлось — просто в такой чуд-
ный вечер соловью «захотелось погулять пешочком».
Исследователи считают, что о познавательности своих дет-
ских стихов поэт стал размышлять после встречи с В. Маяков-
ским, для которого такая направленность поэзии для малышей
была, как известно, неоспорима. Тувим повел своих читателей к
познанию мира через игру. У него азбука, например, сваливается
с печи, буквы перемешиваются, ломаются («Потеряла буква Ю
перекладинку свою. Очутившись на полу, поломала хвостик У»).
Восстановление порядка в алфавите должно закрепить в созна-
нии ребенка азбучный ряд, а поэтическая образность в описаниях
буквенных поломок помогает усвоить и форму букв. Для поэта
нет «скучных» тем. Стихотворение «Чик» — об электрическом
токе, казалось бы, что интересного в этом коротком стихе можно
сказать малышу? Тувим, однако, находит соответствующую по-
этическую форму:
Есть в стене одна вещичка —
Это кнопка-электричка.
А какой же в ней секрет?
Может, там фонарик-шарик
Или просто светлячок?
Не светляк и не фонарик,
Просто в этой кнопке ток...
Стихотворение «Паровоз» в Польше считают лучшим из все-
го того, что создал для детей Тувим. И действительно, это произ-
ведение — яркое свидетельство замечательного дара автора бле-
стяще воплощать в поэзии темы, несущие малышам знания и пред-
ставления об окружающем мире. «Паровоз» построен, как и мно-
гие произведения поэта, на игре. В нем все гиперболично, но в то
же время и реально. Сначала ребенок имеет возможность рассмот-
реть поезд от вагона к вагону. Здесь самое невероятное содержи-
мое: столы и буфеты, тюки и корзины, коровы и кони, лимоны и
бананы, медведи и жирафы. И пыхтящий, «весь в поту», пропах-
ший нефтью паровоз должен обладать силой «ста силачей», что-
бы сдвинуть все это с места. А когда такое происходит, перед
10 Н. В. Будур и др.	273
читателем возникает одухотворенная, живая машина. Она изоб-
ражена с высокой эмоциональностью, с музыкальным рисунком
каждой строки, с использованием звукоподражания:
...И катят, и катят вагоны все вместе,
И вовремя, вовремя
Будут на месте.
Но кто это, кто это,
Кто их толкает,
И где, у кого это
Сила такая?..
Подкрепление мысли-образа происходит в конце при помощи
ритмического оформления строк:
...И крутит, и крутит колеса рычаг...
Да,так это,
так это,
так это,
так!
Нравится маленьким читателям стихотворение Тувима «Зося-
Самося». В нем он показывает самоуверенную девочку, не жела-
ющую ничего узнавать, так как, по ее мнению, «лучше всех она
все знает, и сама все понимает...» Имя это стало в Польше нари-
цательным — так дети называют своих сверстников, если они
чем-то напоминают им Зосю-Самосю. Прием, использованный в
этом произведении поэтом, — не прямое разоблачение, не указу-
ющий перст, а смех, мягкий юмор. Героиня сама ставит себя в
смешное положение — в этом кроется воспитательный успех сти-
хотворения. Тувим изменил позицию лирического рассказчика:
он—не наставник, а товарищ, готовый вместе с детьми спорить с
педантичными предписаниями взрослых. Для этого он использу-
ет метафоры, абсурдные словообразования, вводит в стихотво-
рение элементы чистой фантазии:
Кто не слышал об артисте
Тралиславе Трулялинском,
А живет он в Припевайске,
В переулке Веселинском.
С ним и тетка Трулялётка,
И дочурка Трулялюрка,
И сынишка Трулялишка,
И собачка Трулялячка.
274
Есть у них еще котенок
По прозванью Труляленок.
Игрой насыщена вся детская поэзия Тувима. Именно в ней
познает мир его герой, «ведь без игры что за жизнь? Правда?»
Величайшие возможности он усматривал в народном творчестве.
Многие его персонажи имеют явно фольклорные корни. А иногда
у поэта можно встретить и прямую обработку народного сюжета.
Но особенно привлекали его всякого рода фольклорные «чуда-
чества», «перевертыши». Это ведь так созвучно детскому миро-
восприятию, его свойству «переворачивать все наоборот» — вро-
де того мальчика в одном из стихотворений поэта, который пред-
лагал своему псу «поработать котом», а потом медведем. Или —
чудака Янека, который
Ситом черпал воду,
Птиц учил летать,
Кузнеца просил он
Кошку подковать.
Стихи Юлиана Тувима много переводились на русский язык.
Над переводами работали такие известные детские поэты, как
С. Маршак, С. Михалков, Е. Благинина, Е. Тараховская,
Э. Мошковская, Б. Заходер. Благодаря их усилиям замечатель-
ное творчество польского поэта, предназначенное малышам, ста-
ло широко известно в нашей стране.
ЯН БЖЕХВА
(1900—1966)
Этот очень популярный у польских детей поэт в своем творче-
стве использовал такие традиционные жанры, как сказка, герои-
ко-комическая поэма. Он создал немало поэтических историй о
животных, часто с неожиданной концовкой — выводом:
Ходит ежик, бродит ежик,
Уколоть любого может,
А щегленок удивлен:
— Сколько их со всех сторон?
Еж в ответ без длинных слов:
— Хватит мне на всех щеглов.
В своих стихах Бжехва не избегает и непосредственного на-
ставления, обучения юных читателей, однако делает это с юмо-
10*
275
ром, как, например, в забавной истории о лесном кооперативе
«Рассказал дятел сове». Свою известность поэт обрел после вы-
хода его детских сатирических стихов «Танцевала игла с нит-
кой». Как и на Тувима, здесь на него оказало влияние творчество
Корнея Чуковского, причем не только юмористическая направ-
ленность его детской поэзии, но и широкое использование рус-
ским поэтом элементов абсурда, «перевертышей». Бжехва тоже
понял, что верный ключ к успеху у маленьких читателей находит-
ся в остроумной шутке, в юморе, в гиперболе и абсурде. В свои
сказки он вводит в различной тональности элементы сатиры — от
простой, невинной шутки до пародии и карикатуры. Использует
он и каламбуры или же парафразы народных поговорок, как, на-
пример, в сказке «Лягушата». Переделанные на современный лад
народные произведения должны, по убеждению поэта, с большей
эффективностью развивать у детей чувство юмора, учить их мыс-
лить логически, прививать им уважение к вечным истинам, к мо-
ральным установкам, связанным с днем сегодняшним.
За основу для одной из своих книжек — «Пан Сочевка» Бжех-
ва взял польские народные предания, но сделал из них цикл занят-
ных приключений фоторепортера. Неожиданно заканчиваются
шуткой его героические поэмы-сказки («Сказка о корсаре Пале-
моне»), есть у него и героико-комическая поэма — «Приключе-
ния рыцаря Шаловалы».
Самая известная у нас из прозаических его повестей-сказок —
«Академия пана Кляксы» («Необычайные приключения профессо-
ра Кляксы»). Это буквально — вихрь авторской фантазии, перехо-
ды из сказки в реальную жизнь, снова — в чудеса и опять обратно.
Искрометный юмор, неудержимая игра воображения—все служит
одному: не поучая, не морализируя, научить доброте, мужеству, вну-
шить нормы морали. Сам герой — пан Клякса совмещает в себе
черты простодушного ребенка и зрелого мудреца, даже чародея.
Единственное, с чем он не может справиться,—бездушная и тупая
подлость. Ученому, директору академии пану Кляксе приходится
на самом себе и на примере своих друзей испытать, какие беды
приносят людям эгоизм, зазнайство, глухота к добрым советам.
В этой сказке Бжехвы ярко проявилась такая черта его талан-
та детского писателя, как способность увидеть, понять и раскрыть
психологические особенности возраста своего читателя, его уст-
ремления, вкусы, мечты, даже печали. Писатель тонко чувство-
вал все это, и потому в его произведениях за всем весельем и ра-
дужностью красок явно ощущается также, как детям порой быва-
ет тоскливо в чересчур упорядоченном, благоразумном мире
взрослых, сколь велика у маленьких людей жажда необычайных
приключений, чудес, сбывающихся наяву.
276
Вообще столкновение необычайного с обыденным, извест-
ным детям из повседневного опыта, если такое происходит в
талантливо написанном произведении, пользуется у маленьких
читателей большой популярностью. Подобное случилось и с кни-
гами Людвика Ежи Керна «Фердинанд Великолепный» и «Про-
снись, Фердинанд». В этих повестях — чудесный сплав по-на-
стоящему глубокого, человечного проникновения во внутрен-
ний мир животного и яркого описания внешних обстоятельств
жизни пса Фердинанда. В основе произведения — веселый «пе-
ревертыш»: собака «переодевается» человеком, тесно включа-
ется в жизнь хозяев и начинает совершать чисто человеческие
поступки.
Пес Фердинанд добр, ласков, понятлив, любит погрызть вкус-
ную косточку и поваляться на хозяйском диване. Но он способен
совершать и вполне человеческие ошибки. И вот тут-то, в отно-
шении к этим его промахам со стороны хозяина, по сути, его ближ-
него — кто же ближе человеку, чем любимый пес, — и заключает-
ся воспитательная заданность повестей-сказок. Здесь же и отно-
шение к животному реальному —для хозяина Фердинанд остает-
ся собственной собакой. И когда он озорничает, и когда навязы-
вает хозяину свои правила игры, тот относится ко всем таким
проделкам с пониманием, не сердясь. Атмосфера доброты, душев-
ности, а также умение приобщить своего читателя, рассказывая
как бы между делом забавные истории, к проблемам жизни взрос-
лых — вот что составляет особую ценность книг Керна. Кроме
повестей о Фердинанде он написал для детей немало стихотвор-
ных произведений («Послушай-ка, слон»). В России его книги не
раз переводились и издавались.
Среди продолжателей традиций Юлиана Тувима и Яна Бжех-
вы следует назвать Ванду Хотимскую. В польской литературе
для детей семидесятых—восьмидесятых годов она представляет
то направление, в котором на первом плане — шутливая игра
слов. Ее писательница обогащает элементами фантастики. Она
много творит для самых маленьких, создавая цикл детских теле-
визионных передач, пьесы для кукольных театров. Наиболее из-
вестные ее произведения: «Театр на одной ножке», «Если бы
киски ели ириски», «Всем смешно» и другие. В них автор в пер-
вую очередь стремится развеселить малыша. «Я верю в его чув-
ство юмора, — говорит она, — и хочу, чтобы он улыбнулся даже
тогда, когда я рассказываю об очень серьезных вещах». Высту-
пает Хотимская и как автор произведений эпического жанра для
детей постарше — написала ряд стихотворений о варшавских
памятниках.
277
ВЕНГРИЯ
Традиции детской поэзии и прозы в этой стране насчитывают,
как считают исследователи, немногим более века. До этого вен-
герские дети слушали и читали сказки и легенды, сложенные на
земле древней Паннонии (так тогда называлась Венгрия) народ-
ными певцами—лантошами и хегедюшами, бродившими из края
в край по Тиско-Дунайской равнине. Их творчество вобрало
многовековую мудрость народа, основывалось на его фолькло-
ре, отражало исторические судьбы этих земель, которые не раз
подвергались нашествиям, завоеваниям, раззору.
Первым значительным поэтом, отразившим в своих произве-
дениях сопротивление народа турецким завоевателям, был Ба-
линт Балаши (1759—1831). В XVII—XIX веках продолжалась
борьба за национальное освобождение страны, ярким пламенем
пылало революционное движение. Пафосом этих событий напол-
нены стихи Яноша Бачани, Ференца Казинци, Михая Вёрёши,
Шандора Петёфи. Первый сборник стихотворений для малень-
ких детей, вышедший под названием «Лакомства» в середине
прошлого столетия, включал в себя венгерское фольклорное твор-
чество и произведения этих поэтов. Дальнейшее развитие нацио-
нальной культуры привело в XIX — начале XX веков к появле-
нию в литературе страны таких имен, как Мор Йокаи, Ференц
Мор, Кальман Миксат, Ференц Молнар, Жигмонт Мориц. Их
произведения стали классикой венгерской литературы, в том числе
и детской.
ШАНДОР ПЕТЁФИ
(1823—1849)
Его имя — одно из самых известных в венгерской поэзии. Ему
было всего двадцать шесть лет, когда он погиб, но имя его для
каждого венгра звучит так же высоко и свято, как для нас имя
Пушкина. Глубокую память в сердце народа он оставил не толь-
ко своими стихами, но и всей своей жизнью, отданной освобожде-
нию родной земли. На мемориальной доске, установленной на
домике, в котором поэт провел ночь перед своим последним сра-
жением, начертано: «Здесь он был еще человеком, отсюда вышел
в свой великий путь, чтобы стать звездой».
Родился Петёфи в небогатой семье — отец владел мясной лав-
кой, мать до замужества была прачкой. В своих юношеских ски-
таниях поэт хорошо узнал жизнь народа и в первых же произведе-
ниях заговорил на его языке. Он возвел в высокий ранг поэзии
278
народную песню, стремился основывать свое творчество на жи-
вой народной речи. Его заслуга в создании общенационального
литературного языка и словесности состоит именно в соединении
народной поэзии с литературной традицией, обогащенной инди-
видуальными интонациями и высоким профессионализмом. Еще
не став сознательным революционером, он проявлял себя как не-
укротимый бунтарь, идущий своим особым путем, не считавший-
ся с литературными условностями и косной моралью. В достиг-
шую апогея национально-освободительную борьбу венгров
(1848—1849 годы) Петёфи внес свой вклад не только деятель-
ным, стоившем ему жизни личным участием, но и всем своим твор-
чеством. Так, он создал получившую широкое распространение
в стране «Патриотическую песню»:
Я твой и телом и душой,
Страна родная,
Кого любить, как не тебя!
Люблю тебя я!
Моя душа — высокий храм!
Но даже душу
Тебе, отчизна, я отдам
И храм разрушу.
Слова из другого знаменитого произведения поэта — «Нацио-
нальной песни»: «Встань, мадьяр! Зовет Отчизна!» — стали глав-
ным лозунгом революции в бурные дни народного восстания.
Создал Петёфи и произведения, обращенные к детям, к юноше-
ству, — поэма «Витязь Янош», стихотворение «На осле сидит
пастух» и другие. Обращаясь к этому контингенту своих читате-
лей, поэт не делал скидки на возраст и, хотя и с некоторой долей
юмора, предлагал им сюжеты, далеко не шутливые, иногда даже
трагические:
На осле сидит пастух,
Свесил наземь ноги,
Сам велик, и велики
На сердце тревоги.
Как-то он в траве лежал
И играл на дудке.
Прибежали, говорят:
— Милка не в рассудке.
На осла, да погонять! —
Наконец, в селенье.
Опоздал, мертва лежит,
279
Правит поп служенье.
‘ Что ж промолвить бедняку!
Не хватает духу...
И пастух в немой тоске
Хвать осла по уху.
Это стихотворение стало для венгерских школьников хресто-
матийным, как и обращенное к матери произведение поэта, ис-
полненное любви и признательности («Неудавшийся замысел»):
Всю дорогу к дому думал:
«Что скажу я маме?
Ведь ее, мою родную,
Не видал годами.
И какое слово дружбы
Вымолвить сначала —
Ей, которая мне люльку
По ночам качала?»
Сколько выдумок отличных
В голове сменялось!
И казалось — время медлит,
Хоть телега мчалась.
Я вошел. Навстречу мама!
Не сказав ни слова,
Я повис, как плод на ветке
Дерева родного.
Поэма «Витязь Янош»—это, по сути, своеобразный итог борь-
бы Петёфи за утверждение народности в литературе. В историю о
Янче Кукурузе поэт вложил и свои мечты о светлой доле для про-
стого человека. Пройдя через ряд испытаний и соблазнов, витязь
Янош попадает в страну фей — родину счастья. Реалии жизни тут
тесно переплетаются с фантастикой и фольклорными мотивами —
заморское царство, великаны, колдуны... Повествование проник-
нуто светлым лиризмом, а в форме стиха автор сочетает литера-
турные традиции венгерского художественно-поэтического эпо-
са и народной поэзии.
Вслед за ставшими классикой стихами Петёфи, которые вен-
герские дети заучивают, начиная с детского сада, в их жизнь, уже
в школе, прочно вошли произведения Мора Йокаи (1825—1904),
старейшего из прозаиков страны. Подростки с увлечением чита-
ют самый известный его роман «Сыновья человека с каменным
сердцем». Да и другие его произведения — «Черные диаманты»,
280
«Золотой человек» — до сих пор пользуются у них популярно-
стью. Многие рассказы писателя неизменно включаются в пред-
назначенные детям сборники венгерской классической литерату-
ры. Хотя Йокаи нередко называют «великим сказочником», а его
произведения — «романами-грёзами», тем не менее основные мо-
тивы его « сказок» почерпнуты из реальной действительности.
Часто все это окрашено в ностальгические тона — в них просмат-
ривается печаль по утраченному времени, по невоплощенным иде-
алам. Так, роман «Золотой человек» — воспоминание о недавнем
прошлом Венгрии и о детстве писателя. Здесь слились в художе-
ственном единстве прошлое и настоящее, память и опыт. Досто-
верность изображения и поэтическая свежесть авторского миро-
восприятия привлекают, как и в других произведениях писателя,
внимание юных читателей столь же сильно, сколь и взрослых.
Чувство детства было органичной чертой писательского да-
рования Ференца Моры. Сам он говорил: «В душе я только дет-
ский писатель, и остаюсь им всегда, даже когда пишу передовицу
в газету...» Его баллады, сказки, небольшие рассказы предназ-
начены дошкольникам и младшим школьникам. Очень популяр-
на повесть «Волшебная шубейка». Воспоминания автора о соб-
ственном детстве полны занимательных подробностей и придают
этой книжке особое настроение. Маленькие читатели нередко даже
считают, что герой произведения — это сам Мора в детстве. «Вол-
шебная шубейка» — повествование для детей об их забавном
сверстнике — Гергё. Это сказка, в которой живет малыш. Все
вокруг него наполнено волшебством, а в его красивой шубейке
обитает фея. Но самое главное чудо повести — поэтичная душа
героя, его дар видеть необычное, волшебное в привычном. Для
полноты обрисовки детского характера писатель показывает, что
Гергё совершает и не очень хорошие поступки. При этом его лю-
бимая глиняная свистулька перестает издавать звуки до тех пор,
пока мальчик не загладит свою вину.
В сходном ключе написаны и такие книги Моры, как «Бара-
шек — золотая шерстка», «Чиличала», «Принц — ореховое яд-
рышко», «Король-Печка».
Всемирно известен и составляет любимое чтение венгерских
подростков роман Ференца Молнара «Мальчишки с улицы
Пала». Это единственное детское произведение писателя с на-
чала века считается в Венгрии одним из лучших произведений
для маленьких читателей. В нем изображена жизнь большого
города — не только столицы страны Будапешта, но и любого
большого города вообще.
281
Специально для детей Кальман Миксат(1847—1910) не пи-
сал, но увлекательные романтические сюжеты, богатый, соч-
ный, взятый из гущи жизни язык сделали его книги привлека-
тельными и для юных читателей. Особенной популярностью у
венгерских подростков пользуется роман «Говорящий кафтан».
В основе его — легендарная история о том, как во времена вла-
дычества турок беду от небольшого городка отвел «чудесный
кафтан». В детское чтение вошло также сказочно-романтиче-
ское повествование писателя «Двое нищих студентов». Вообще
свет романтизма пронизывает все творчество писателя. В осно-
ве его — свойственные народному мироощущению вера в жизнь,
в человека, в его чистые, бескорыстные помыслы и чувства. Как
известно, юному сердцу близки, как правило, оптимистичные,
полные жизнеутверждающего гуманизма произведения, в кото-
рых герои полны мужества, благородства, высоких устремле-
ний. Поэтому-то и до сих пор сохраняют популярность у детей
романы и повести Миксата — ведь в них действуют именно та-
кие персонажи.
ЖИГМОНТ МОРИЦ
(1879—1942)
Этот крупнейший венгерский писатель-реалист начал свой
творческий путь с произведений, предназначенных детям. На этом
поприще он перепробовал чуть ли не все жанры, пока не принялся
с увлечением создавать «Сказки о животных». Они-то и принесли
писателю первую известность, хотя к тому времени он уже сочи-
нил для маленьких читателей роман и ряд хороших рассказов,
впоследствии собранных в книгу «Тяжелый грошик».
Уже в сказках и коротеньких детских рассказах проявилось
свойство таланта совсем еще молодого писателя — органическое
сродство с внутренним миром ребенка, умение увидеть мир его
глазами — взором, полным удивления и восторга, печали или со-
чувствия. Свежесть такого мировосприятия, готовность ребенка
воспринимать действительность как невероятную, даже фанта-
стическую выдумку и при этом непрестанное стремление его по-
больше узнать о конкретной действительности — вот что привле-
кало Морица в работе для маленьких читателей. Тут необходимо
подчеркнуть: позиция твердого реалиста была для писателя не
стилистической манерой, а позицией человека, которого вдох-
новляла гуманистическая по своей сути страсть — любовь к про-
стым людям и насущная потребность изобразить жизнь во всей ее
многокрасочности и противоречивости.
282
Горькие испытания собственного детства побуждали Морица
к созданию образа душевно одаренного ребенка-бедняка. Он ясно
видит несправедливости этого мира, которые для взрослых уже
стали привычными, незаметными. И задает весьма неудобные
вопросы, этот маленький болтунишка (рассказ так и называется
«Болтунишка»). Почему, например, судья не позволяет бедным
людям собирать хворост в лесу? Разве каждое его слово—закон?
Ведь над ним есть еще король, и если он добрый человек, то нака-
жет за это судью. Своими наивными вопросами, неуемной фанта-
зией мальчик освещает беспросветное, унылое существование
взрослых. И его смерть стала тяжким упреком тем, кто не пришел
на помощь голодному больному ребенку. Эта же тема в рассказе
писателя «Семь крайцеров»: безрадостную жизнь матери и ее ма-
ленького сына скрашивает фантазия. Страшно нуждаясь, мать
находит в себе силы, чтобы поиски столь необходимых ей денег
превратить в веселую игру—делает вид, что они прячутся от нее.
И в убогой хижине звучит смех.
Повествование в этом рассказе ведется от лица мальчика.
И начинается он ироничными словами: «Славно устроили боги,
что и бедного человека научили смеяться». В событиях и пережи-
ваниях героя-рассказчика много от детских воспоминаний само-
го Морица. Позже, в автобиографическом «Романе моей жизни»,
он написал о своем детстве, что это были «периоды лишений и
унижений, чередовавшиеся с периодами подъема и счастья». Мо-
рицу блестяще удается органическое совмещение двух точек зре-
ния: поверхностного, не понимающего подлинного трагизма про-
исходящего, наивного взгляда ребенка и умудренного знанием
истинного положения вещей, глубоко чувствующего и сопережи-
вающего взгляда автора.
Глубокое знание и понимание психологии ребенка особенно
ярко проявилось во взрослых произведениях Морица, в которых
в центре повествования находятся дети (романы «Будь честным
всегда», «Сиротка»). Обращение к теме детства, видимо, было
сильной внутренней потребностью писателя. Он сам признавал:
только открывая тайны детского сердца, смог показать собствен-
ные чувства. Основное содержание первого из романов сводится
к описанию порядков и нравов гимназии в городе Дебрецен. Кни-
га отчасти автобиографична — сам автор прошел через испыта-
ния, подобные тем, какие выпали на долю главного героя Миши
Нилаша. Бедно одетый крестьянский паренек—лучший ученик
в классе, но переживает мучительные затруднения при общении с
соучениками и учителями. Последних он просто панически боит-
ся. Однако в нем сильно чувство собственного достоинства: ког-
да разразилась беда — его обвинили в краже (кто же, как не кре-
283
стьянский сын, способен на такое, считают учителя), он реши-
тельно навсегда покидает гимназию, хотя его непричастность к
случившемуся доказана. Ничем другим герой просто не в силах
выразить свой протест. И душа его осталась живой: «Миши глу-
боко вздохнул, набрал полные легкие свежего воздуха — он уже
не забитый, несчастный дебреценский гимназист, а свободный,
счастливый человек». Мальчик стремится к активной деятельно-
сти, хочет сам в будущем учить людей тому, чему учила его мать:
«быть добрым, быть всегда честным».
Другой вариант школьных взаимоотношений писатель по-
казал в рассказе «Первый день в школе». Маленький сын степ-
ного табунщика своими независимыми и грубыми ответами при-
водит в восторг уже «обтертых» учеников, а учителя — в заме-
шательство и недоумение. Он приходит в ярость и едва ли не
колотит новичка, когда обнаруживает, что у того нет ни малей-
шего представления о личной собственности: отнял у соседа нож
и объяснил свой поступок тем, что нож ему «приглянулся». Силь-
ная, необузданная натура, которой предстоит быть «обломан-
ной», приведенной к общепринятым нормам бытия, — вот пред-
мет изображения в этом рассказе.
Роман «Сиротка» — воплощение давнего стремления писа-
теля создать книгу, которая бы «пронзила читателя». Материал
для этого он почерпнул из рассказов беспризорной сироты, ко-
торую впоследствии удочерил, — ее судьба, перенесенные в дет-
стве лишения и обиды легли в основу произведения. В образах
приемных родителей Чёре сосредоточилось все то, что так нена-
видел Мориц: поглощающая все человеческие чувства страсть
к обогащению, эгоизм, граничащий с преступлением. Таким пре-
ступлением писатель считает унижение ребенка, лишение его
элементарных радостей детства. Душевные и физические стра-
дания девочки переданы здесь необыкновенно сильно. Чёре все
более погружается в бездонные глубины душевной муки, выз-
ванной бесчеловечностью. Но в чистом ее сердце продолжает
жить светлая мечта о справедливости и любви. В сочельник,
обделенная подарками, она мечтает о том, «чтобы за ней при-
шла мама и унесла в вечное сияние, туда, на небо». Постепенно,
на протяжении романа ребенок взрослеет, зреет духовно, и ис-
тория героини следует за ее страданиями — до спасительной
гибели от пожара. Ее мучителей настигает наконец возмездие:
пламя поглощает и их. Надежда на иной мир, другую судьбу
звучит в словах успокоения в финале романа: «И не осталось
никаких следов от дома, который стоял когда-то и где жили
люди... Исчезли их голоса, телодвижения, исчезли озлобленность
и жестокость. Все приняло иной, мирный вид, жизнь будто пре-
284
образилась. Угольями стали бранные слова, дымом, паром унес-
лись оскорбления и обиды».
Умение Жигмонта Морица изобразить во всей полноте жизнь
человеческую, его глубокое сочувствие слабому, незащищенно-
му, постоянные поиски нравственного выхода для героя стали
примером для целого ряда венгерских писателей более позднего
времени, «повели» их за собой, в том числе и в сфере детской
литературы. И не только венгерских: произведения его переведе-
ны на десятки языков, среди них — ина русский.
Шандор Терек создал целую серию повестей для детей «Ку-
десник Чиличала». В первой из них — «Чудеса Чиличалы» —
рассказывается о добром волшебнике, которому то и дело прихо-
дится выручать Дюрку Балога, бездельника и лентяя. Но посте-
пенно, на протяжении повествования происходит его перевоспи-
тание. Во второй книге серии («Новые чудеса Чиличалы») Дюр-
ка уже не одинок — у него появились друзья, так что Кудеснику
прибавилось хлопот: ему теперь приходится улаживать и их дела.
В третьей повести герой является уже подросшим и поумневшим
(«Самые новые чудеса Чиличалы»). Теперь ему удается и самому
выходить из затруднительных ситуаций, в которые он попадает в
вихре приключений в древнем Багдаде, куда его переносит вол-
шебник. Наряду с детскими писатель создал и произведения для
взрослых, тоже получившие популярность у читателей.
Магда Сабо помимо повестей и романов «взрослых» создала
несколько книг для детей разного возраста. Они переведены на
многие европейские языки. Для малышей предназначены «Ма-
ришкин дом» и «Кто где живет?», для ребят постарше — «Бара-
шек Болдижар», «Синеостров», «Фея Лала». В своих детских
книжках писательница в сказочной форме старается приобщить
ребенка к миру животных, вызвать к ним добрые чувства. Ша-
ловливый ягненок Болдижар полон озорных замыслов. Кое-что
ему удается осуществить, но при этом он попадает в беду. И все
сразу же бросаются ему на выручку. Пристыженный ягненок
обещает исправиться. В «Синеострове» маленький мальчик Ва-
лентин, добрый и отзывчивый, очень заботится о больной ло-
шадке. В награду за это он стал понимать язык животных. Фея
Лала очень скучает в сказочной стране фей — так уж неважно
эта страна устроена. Ей хочется жить жизнью обычных людей,
завести себе собаку и кошку. Но для этого нужно преодолеть
козни злого колдуна.
Писала Сабо и книги для подростков — «Бал-маскарад»,
«День рождения», «Абигель». Это повести о девочках с разной
судьбой, но сближают их переживания героинь, связанные с их
285
взрослением. Образы подростков обрисованы автором с большим
пониманием психологических особенностей этого возраста.
Для подростков предназначены и книги Марты Гергей. Ее ге-
роини —тоже девочки. Одна из них стоит перед важным жизнен-
ным выбором, а другая, двенадцатилетняя девочка, — уже при-
общена к политическим и социальным проблемам страны. О со-
временной венгерской школе повествуют такие произведения
писательницы, как «Шани» и «Несравненный класс».
Среди книг, предназначаемых маленьким детям, следует на-
звать познавательные произведения Каталины Варги. «Едем с
нами» — занимательный рассказ об устройстве мотоцикла, авто-
машины, самолета... «Шнурок и его дружки» повествует об от-
правившихся в путешествие малышах. Их сопровождают щен-
ки, котенок и дикая утка, а цель странствия — исследовать все,
что находится в саду: жучков, букашек, даже тень и солнце. По-
могают овладевать чтением сборники сказок, стихов и считалок
писательницы — «Гордый гусь Гидеон» и «Маша стирает».
В сказках Ласло Харша смелые фантастические идеи сочета-
ются с юмором. Такова, например, сказка «Дедушка, свалив-
шийся с неба». Герой ее — удивительное существо, у которого
нет ни рук, ни ног, ни языка, ни глаз. Смастерил его себе мальчик
Денци из старой шляпы, рваного шарфа и дырявых ботинок. Тем
не менее это существо ходит, разговаривает и вообще ведет себя,
как полагается дедушке, — ведет внука гулять да еще учит его
волшебным словам. И в другой сказке писателя — «Где я был,
где я не был» с первоклассником Буци тоже происходят совер-
шенно удивительные истории. Нет предела изумлению героя, ког-
да на его глазах Баба Яга превращает соседскую девочку в хоро-
шенькую куклу, умеющую говорить лишь «Папа-мама». Еще
более занимает его воображение лев, обожающий персиковое
варенье.
Немало хороших книг можно назвать и в пользующейся у ма-
леньких читателей большой популярностью венгерской детской
приключенческой литературе. В первую очередь это произведе-
ния Андраша Деканя «Матросы, корабли, капитаны», «Пираты,
киты, моря», «Контрабандисты, герои, порты». Они объединены
одними и теми же героями, которым приходится переживать мно-
гие приключения, штормы, сражения, находить и терять друзей,
наблюдать обычаи и таинственные обряды туземцев. Перу писа-
теля принадлежат и серия книг о выдающихся борцах за свободу
в разных странах, книги биографического плана — о Магеллане,
Амундсене. А в занимательном повествовании «Последнее путе-
шествие Робинзона» Декань продлил романтическую историю
героя Дефо.
286
Большой вклад в детскую приключенческую литературу стра-
ны внес писатель более молодого поколения Миклош Ронасеги.
Герои его книг — исторические личности: путешественник Ве-
нёвский, Колумб, пират и адмирал Дрейк, известный капитан
Джон Смит. И хотя писатель позволяет себе в описаниях деталей
их жизни значительную долю художественного вымысла, он со-
храняет и историческую достоверность в рассказах об их реаль-
ных поступках и действиях. Писатель создал также трилогию о
захватывающих приключениях и испытаниях юноши Тома Сэ-
виджа: «Индейская герцогиня», «Смерть индейца» и «Индейский
принц». В последнем повествовании герой — уже сын Тома.
В глубокое историческое прошлое погружает своего юного
читателя Геза Хегедюш. «Корабельщик из Милета» — рассказ о
живших в V веке до нашей эры двух подростках, которые от-
правились на морскую прогулку и попали в плен к пиратам.
«Вступление к героической поэме» — роман об эпохе Юлия Цеза-
ря, а «Писец и фараон» — история о египетском фараоне Эхнато-
не и царице Нефертити. О гражданской войне в Англии XVII века,
об Оливере Кромвеле рассказывает книга писателя «Железнобо-
кие святые». Многие произведения Хегедюша посвящены исто-
рии Венгрии, ее легендарным героям: «Звонили колокола», «Ис-
тория черного человека», «За лесами собирается гроза», «Гусар
из гусаров» и другие. Соединение глубоких исторических знаний
с большим художественным дарованием сделали писателя одной
из значительных фигур в исторической прозе страны.
РУМЫНИЯ
Детская литература Румынии имеет богатые традиции, орга-
нично сочетает национальное с общечеловеческим. Немало книг
для маленьких читателей написали классики румынской лите-
ратуры. Так, Ион Крянгэ создал образ сказочника из Хумулеш-
ти и рассказал от его имени множество занимательных историй.
В детское чтение прочно вошли стихи Михаила Эминеску
(1850—1889) — «Сонные пташки» и Иона Караджале (1852—
1912) — «Господин Гое». Творчество этих классиков и других
авторов впитывало огромный фольклорный материал и древние
летописные исторические источники. И в детской литературе
страны ее исторические корни, события «старины далекой» тра-
диционно занимают большое место.
Из книг румынские дети узнают о том, как их предки—даки
храбро бились с римскими когортами, как последний дакский царь
Децебал предпочел смерть плену, о том, как десятки кочевых пле-
287
мен прокатились на протяжении веков по земле тех, кто стал на-
зывать себя позже румынами, и сохранили речь, родственную древ-
ней латыни. Этот язык, по строю своему романский, веками обо-
гащался, взаимодействуя с другими языками, в первую очередь
со славянским.
ИОН КРЯНГЕ
(1837—1890)
Крянге родился в крестьянской семье и с детства познал упор-
ный и тяжелый труд, что оставило глубокий след в его душе: он
стал трудолюбивым педагогом и писателем, не знавшим покоя в
стремлении достичь совершенства в своем творчестве. Именно
усердие в труде стало для него высшим достоинством человека, и
он неизменно награждал этим качеством положительных героев
своих произведений. По его убеждению, любовь к труду, рабо-
чая сноровка изначально присущи народу, а корни таких черт —
в богатом внутреннем мире народа, в его врожденном чувстве
правды и справедливости. Образование он получил духовное,
имел сан дьяка, совмещал его с преподаванием в начальной шко-
ле. В этот период он пишет и редактирует учебники для своих
учеников. К самостоятельному художественному творчеству
Крянге натолкнули знакомство и беседа с Михаилом Эминеску.
Прежде всего он обратился к хорошо знакомой ему стихии фоль-
клора. И вскоре на страницах румынских журналов одна за дру-
гой появляются его сказки.
На первый взгляд сказки Крянге кажутся простыми фольклор-
ными записями. Однако писатель сумел придать своим произве-
дениям новое звучание. Так, фольклорный смысл сказки «Дочь
старухи» исчерпывается ее назидательностью: усердие всегда
вознаграждается — добрая и справедливая по природе дочь не
чурается никакой работы, даже такой отвратительной, как уход
за драконами. У писателя же это простое по сюжету повествова-
ние превращается в подлинный гимн труду. Там, где проходит
героиня в своем полном тяжких испытаний пути, все преобража-
ется: колодец наполняется до краев «чистой и прозрачной, как
слеза, студеной, как лед» водой, политое грушевое дерево тот-
час дает «желтые, как воск, и сладкие, как мед, плоды»... Усили-
вают смысл этих творений Крянге, поднимают до этических вы-
сот введенные в их фантастическую атмосферу вполне реалисти-
ческие детали. А трактовка человеческих судеб, нравственные
установки, выраженные в пластических образах, преобразуют
народную сказку в оригинальное художественное произведение.
288
Иногда Крянге за основу своей сказки берет подлинное собы-
тие. При этом результат усилий его персонажей, их «оформле-
ние» остаются в пределах фольклорных традиций: поступки дей-
ствующих лиц отличаются необычайным фантастическим разма-
хом, но отнюдь не похожи на действия героев народных сказок.
Характерна в этом плане «Сказка о Белом Арапе». Герой ее—за-
колдованный королевич — «никому не причинял никакого зла,
никого не обижал, честно знал все прибытки и убытки». Он муже-
ственно преодолевает все волшебные и жизненные злоключения,
а его антипод — злодей Безбородый (в своих злодейских поступ-
ках вполне реальный персонаж), превративший принца в своего
слугу — Белого Арапа, в конце концов обращается в прах. В фи-
нале — свадьба: королевич женится на царской дочери, и «толпы
народа ими любовались, месяц и солнце с неба улыбались».
Добро и хорошие мысли человека всегда торжествуют в этих
произведениях писателя над злом, насилием, олицетворяемых ав-
тором в образах различной фантастической нечисти. В «Сказке о
поросенке» горячее желание бездетных стариков заботиться о ком-
нибудь как о родном ребенке вознаграждается небывалым чудом:
«усыновленный» ими шелудивый поросенок оказывается заколдо-
ванным ведьмой прекрасным юношей, наделенным добрым серд-
цем и умом. Как видим, многие сказочные сюжеты у Крянге узна-
ваемы — они встречаются в фольклоре и других народов, в том
числе и русского. Но писатель сумел соединить их в такой художе-
ственной реальности, так обогатить мыслью и идеей, что под его
пером народ ные мотивы становились подлинной литературой. Сре-
ди своих сказок сам он особо выделял «нравоучительные»—«Игла
и молот», «Как лиса медведя одурачила» и другие.
Писал Крянге и реалистические рассказы, а в конце жизни
создал «Воспоминания детства», к сожалению, оставшихся неза-
вершенными. Построенная на материале собственного детства,
книга эта композиционно представляет собой чередование эпизо-
дов, каждый из которых — цельное, завершенное повествование
со своей завязкой, кульминацией и развязкой, раскрывающих
характер героя и природу конфликта. А в общем автор представ-
ляет здесь свою жизнь в мажорных, радужных красках. Преобла-
дают юмористический и лирический настрой. «Давайте же пого-
ворим о детстве, — определяет он тональность своего произведе-
ния, — потому что только оно радостно и невинно. Что ребенку
до забот, одолевающих его отца и мать...» Стремление писателя
показать таким образом начало своего жизненного пути привело
к появлению в мировой литературе еще одного яркого, посвящен-
ного детству, произведения, исполненного глубокого гуманизма
и художественно совершенного.
289
МИХАИЛ САДОВЯНУ
(1880—1961)
Большой вклад в румынскую детскую литературу внес этот
крупнейший прозаик. Родился он в семье провинциального адво-
ката в маленьком городке на севере страны, окончил гимназию,
затем лицей в Яссах. В этом же городе в 1904 году вышла его
первая книга. И сразу же получила признание читателей. Совре-
менники высоко оценили его как мастера слова и знатока жизни.
Прекрасно зная свою страну, ее народ, его говоры, промыслы,
быт, писатель создал, по сути, обширное полотно — художествен-
ное изображение прошлого и настоящего Румынии («Племя Шой-
мару», «Братья Ждер», «Место, где ничего не произошло», «Мит-
ря Кокор» и много других романов и повестей). При этом^он мно-
го писал и специально для детей.
Самые известные детские произведения Садовяну — «Чудес-
ная дубрава» (о сказочных приключениях маленькой Лизуки, заб-
лудившейся ночью на окраине города) и «Его величество, сын
леса» (пересказ французской легенды). Как образцы великолеп-
ной прозы входят в школьные хрестоматии его воспоминания о
детстве и рассказы, героями которых выступают дети. Из отече-
ственных народных песен и баллад писатель воспринял их роман-
тические мотивы. И этот особый романтический «привкус»
постоянно ощущается в его языке, в манере повествования, в об-
рисовке образов, придает им теплоту и человечность. Так, в «Чу-
десной дубраве» действие начинается во вполне реальной обста-
новке: девочка из богатой семьи, обидевшись, уходит из дому в
сопровождении пса. «Они шли мимо садов, окутанных теплым
ароматом чабреца и меда... Древние ивы с причудливыми очер-
таниями плавно шевелили серебристыми кудрями. Лизука знала,
что это не простые ивы, а люди и животные, давным-давно обра-
щенные волшебной силой в деревья. Она робко глядела на них,
слушая, как они вздыхают и шепчутся». Но вот появляется Свя-
тая Среда—добрая фея румынских сказок, и тут действие уходит
в фантастические сферы. Заговорили деревья и животные, ше-
ствуют гномы, и их принцесса рассказывает Лизуке сказку о фее
волшебного вымысла.
Обращаясь к детям, писатель призывает их быть милосердным
по отношению к домашним животным — к ослику, которого не
кормят («Волшебный Янош»), к замученной кляче («Лошадка»)...
Дети в этих его сказках разговаривают с животными, вникают в
их нужды, учатся понимать их, помогать им. Есть у Садовяну и
сказки о диких зверях — мудром орле и отважном щегле, принес-
шим замерзающим птицам крупинку солнца («Щегол»), о зайцах,
290
беседующих с подвыпившим стариком о своих горестях («Сказка
о зайцах»). В его «охотничьих рассказах» прекрасны пейзажи,
точны описания повадок диких животных и их преследователей —
собак, поведения людей, когда они в лесу, лицом к лицу с приро-
дой. Автор при этом не морализирует, предоставляя делать выво-
ды самим маленьким читателям.
ТУДОР АРГЕЗИ
(1880—1967)
Крупный румынский поэт, новатор стиха, Аргези (Ион Теодо-
реску ) был также и блестящим прозаиком, публицистом и фило-
софом. Родился он в Бухаресте, рано остался без отца и сам забо-
тился о своем существовании—давал уроки, работал на стройке
и на заводе, был даже послушником в монастыре, жил в Женеве.
Во время войны Аргези заключили в концентрационный лагерь.
Первые стихи он опубликовал в шестнадцать лет. Затем последо-
вало много сборников его произведений, демонстрировавших все
возрастающее мастерство поэта.
О чем бы ни писал Аргези — о красоте родной природы, о
любви, о назначении и сущности человеческой жизни, об очаро-
вании детей — все звучит у него как гимн Человеку и его труду на
Земле. Благородству идей поэта и глубине содержания всегда со-
ответствуют совершенная форма произведений и оригинальность
выражений. В, казалось бы, обыденные слова и прозаические по-
нятия ему удавалось вдохнуть волшебную силу искусства.
В мировой литературе много примеров творческого возвра-
щения писателей к поре своего детства. У каждого значительно-
го художника это происходит по-своему. У Аргези такой процесс
выглядит как растворение в данном состоянии, как естественная
жизнь в мире ребенка. Приобщаясь к детской душе, лирически
воскрешая эту пору своего бытия в сборниках «Вечерние стихи»
и «Хоры», поэт создавал строки, насыщенные простой радостью,
нежностью, искренней взволнованностью. Свежее мировосприя-
тие малыша, его взгляд на окружающее как на чудо, показаны в
стихах, обращенных к дочери поэта, «маленькой царевне»:
Чтоб понравиться, надела
Царевна сарафанчик белый;
Пыльцой цветочною она
Взамен духов опылена,
И аромат душистый сена
Висит над троном неизменно...
291
А до этого ей же, только родившейся, он написал «Колыбель-
ную»: «Боже, в царстве тридевятом, сделай для моей девчушки
домик вот такой, с кошачье ушко. Озерко, чтоб под оконцем спич-
ку-лодочку качало; чтобы звезды, чтобы солнце синева его вме-
щала... Дай в подружки ей лягушку, мотылька из летней сини...»
Кроме многих стихов Аргези создал для детей сборник «Книга
игрушек», в него вошли рассказы, сказки, а также очерки о де-
тях. Наполненная поэтичностью и тонким юмором книга, хотя и
состоит из отдельных произведений, воспринимается как единое
повествование о чудесной стране игрушек, в которой живут де-
вочка Мицура и ее младший брат Баруцу. В то же время это и
многожанровое произведение: сценки из жизни животных череду-
ются в нем со сказками-притчами, например об Осле и его под-
ружке Кошке. Как и всюду, где у него действуют животные, пи-
сатель проявляет прекрасное знание их повадок и жизни.
Глубоко постиг Аргези и детскую психологию. Об этом свиде-
тельствует буквально каждая страница «Книги игрушек». Так, в
соответствии с психологическими особенностями детей он часто
меняет их местами со взрослыми. Ведь взрослые такие непонятли-
вые — никак не могут усвоить, что «о нашем доме прослышали
все щенки и котята на свете, и между ними ходит молва, что мы
тоже обыкновенные щенки и котята, только переодетые. Теперь
мы — вся их надежда». Это из рассказа «Тряпкин» — такое про-
звище дали щенку потому, что нашли его в саду: он «бессильно
лежал на клумбе ирисов, пятнистый, измятый, как овчинный ко-
жух чабана». Чудо воскрешения, превращения несчастного щен-
ка в красавца-пса происходит на глазах малышей и с их помо-
щью — таков нравственный урок рассказа.
Взрослые тоже получают свой урок, читая книгу Аргези, урок,
как нужно понимать детей, вдумываясь в причины их поступков,
как прощать их, не изменяя никогда доброте. «За одну неделю
мой трехлетний Баруцу, — читаем в полном юмора рассказе
«Суд», —дважды проштрафился, мало того —вступил на путь
уголовщины и стал настоящим преступником. В четверг он плю-
нул на почтенного старика, а в субботу показал язык двум моло-
дым дамам». В рассказе «Воришка» из буфета постоянно пропада-
ют варенье и сладости. Кто похитители? Конечно же, игрушечные
мишка и барашек. Но мудрый папа знает, как растущий детский
организм неудержимо тянется к сладкому. Он не ищет виновника,
а однажды (тут автор приглашает читателя посмотреть на события
глазами ребенка) спрячется в буфет среди банок. Подкравшиеся к
ним мишка и барашек увидят его: «Интересно, кто из них троих
больше всего испугается и быстрее убежит — барашек, мишка
или папа?»
292
Следует отметить, что сам Аргези говорил об ощущении общ-
ности своих взглядов на детство с мнением об этой поре челове-
ческой жизни Льва Николаевича Толстого. О том свидетельству-
ют многие строки его раздумий о гении русской литературы,
помещенные на страницах журнала, в котором рядом публикова-
лись и главы из «Книги игрушек».
По следам румынских писателей-классиков в детскую лите-
ратуру страны постоянно приходит новое пополнение. Один из
авторов, посвятивших свое творчество подрастающему поколе-
нию, — Александр Митру. Свою писательскую деятельность он
начал с рассказов о жизни гимназистов. Широкое признание при-
несли ему книги «Легенды Олимпа» и «Великие легенды». В пер-
вой из них — переложение на румынский язык греческой и рим-
ской мифологии с привлечением созданных по этим сюжетам про-
изведений европейских авторов. Создал писатель и несколько
исторических произведений: «Валашская легенда» (о событиях
XV века в стране), «Цветы весенние» (о крестьянском восстании
в начале XX века) и другие. Современной детской жизни посвя-
щены его книги «Цветы Михаеле» и «Трость с серебряным на-
балдашником».
Своим трудам над историческим материалом Митру прида-
вал очень большое значение, соединяя их с работой над фольк-
лорными источниками. «Известно, как жадно стремятся дети к
знаниям, — писал он. — Известно и то, что история — это та из
наук, которая всегда вызывала самый неподдельный интерес у
широкого читателя, особенно если факты вживлены в увлека-
тельную повествовательную ткань, созданную или устной фольк-
лорной традицией или культурной письменной». Писатель посто-
янно глубоко и плодотворно изучает устное народное творчество.
Неоднократно переиздавались и переведены на многие языки его
«Рассказы о Пэкалэ и Тындалэ» — о любимых детьми героях
румынских сказок, а также «Дети золотой горы», «Серебряный
замок», «Рассказы со смыслом».
Яркую жизнь прожил Виктор Ион Попа. Он побывал на фронте
Первой мировой войны, занимался музыкой, рисованием, театром,
журналистикой. В 1925 году организовал первый в стране детский
театр и способствовал зарождению отечественной детской драма-
тургии. Его собственные пьесы — «Кукла-хромоножка» и «Пифо-
чор и мустачиора» очень нравятся детям и сегодня ставятся в теат-
рах. Писал он и веселые рассказы и сам же их иллюстрировал — в
«Журнале для малышей и тех, кто постарше».
Школьной жизни посвятил свое творчество Мирча Сынтим-
бряну. Он прекрасно знал эту тематику, так как после окончания
293
Бухарестского университета работал в лицее. Его наблюдения и
выводы из этой деятельности отражены в сборнике «Большая пе-
ремена». Писатель очень серьезно смотрит на задачи детской ли-
тературы. Полемизируя с теми, кто «считает детскую литературу
чем-то средним между леденцами и воздушными шариками», он
утверждает особую миссию этого вида художественного творче-
ства в воспитании гражданина: «Ведь дети воплощают в себе наш
завтрашний день... и не станем же мы предлагать собственным
детям — наследникам наших сокровищ и наших полномочий — в
качестве литературы лишь колыбельные песенки или советы в
стихах, как чистить зубы». Эти принципы он воплотил в художе-
ственной форме в своих произведениях, наиболее известные из
них — «Через лупу», «У телефона телефон», «Рядом с муравейни-
ком», «Веселые очерки», «Благодарная благодарность»... Обра-
щаясь к общечеловеческим ценностям, Сынтимбряну в то же вре-
мя насыщает свои книги актуальными проблемами современной
жизни. И все облекает в форму живого, веселого, порой трога-
тельного повествования.
Главные герои книг Джики Ютеш — школьники. В начале
своего творческого пути она писала стихи, затем опубликовала
ряд детских повестей — «Мужественные», «Каролина, осторож-
но!», «У нас в Крисанте», «Эта звезда моя» и сборники расска-
зов. Писательница свободно и непринужденно фантазирует вме-
сте со своими героями. Это придает ее произведениям, заботам и
занятиям персонажей извечно присущий детству отсвет, столь
привлекающий маленьких читателей.
Костантину Кирицэ широкую известность принесла его пяти-
томная эпопея «Чирешары», по мотивам которой были созданы
многочисленные радио- и телепостановки, а также кинофильм.
Эпопея эта породила в стране целое детское движение, сродни
нашему гайдаровскому (тимуровскому), — герои Кирицэ также
стремятся прийти на помощь тем, кто в ней нуждается. Идеи помо-
щи людям, взаимовыручки, рыцарственность пронизывают кни-
ги писателя, причем отнюдь не в ущерб их занимательности. Зах-
ватывающие приключения и увлекательные тайны, загадочные
ситуации и неожиданные повороты сюжета сочетаются здесь с
психологической напряженностью, с яркими характерами дей-
ствующих лиц.
Искрящимся юмором отмечены рассказы и повести Октава
Панку-Яша. Посвятив жизнь и творчество детям, он сам во мно-
гом оставался ребенком. Его произведения, оригинальные, нео-
жиданные, наполненные свежим, живым духом, обогатили румын-
скую детскую литературу. Острота и напряженность сюжета, ув-
лекательность и отсутствие назидательности — такими чертами
294
отмечены его повести «Великая битва на прудике» и «Голубогла-
зая книга», а также рассказы «Были у папы два сына», «Очерки в
коротких штанишках», «Письма моим малышам», «Когда Фэт-
Фрумос был маленьким», «Бутерброды с солнцем и ветром» и
многие другие.
Стихи для детей пишет Тибериу У тан. Тонкостью лирическо-
го проникновения в тему поражают те из них, где поэт использует
сказочные мотивы. Но он также одарен живым и острым чувством
современности, ему присущи богатая и энергичная лексика, орга-
ничное чувство юмора. Поэтому, вероятно, столь популярна у
детей трилогия Утана о Чопырциле («Проделки Чопырцилы»,
«Чопырцила — каскадер», «Зоо-Чопырцила»). Это веселые сти-
хи о неугомонном мальчишке, полном самых добрых намерений,
из-за которых у него часто случаются одни только неприятности.
Ана Бландиана создает для маленьких читателей стихи, напо-
минающие наивные и замысловатые детские рисунки. Ее книга о
мире растений «Приключения в моем саду» полна чистого и роб-
кого удивления чудесам природы. Растения, плоды, домашние
животные — целый феерический мир. Поэт находит в детстве воз-
можности для множества открытий.
Среди других румынских детских поэтических книг заметно
выделяются сборники Иона Крынгулеску («Радость детям», «Бед-
ный щенок», «Опять радость детям») и Костанцы Бузя — поэта с
ярко выраженным лирическим дарованием. Для малышей он на-
писал сказки в стихах — «Чудесные приключения Хапа и Папа»
и полные юмора и подлинной поэтичности «Книжка на два года»,
«Книжка на три года», «Книжка на четыре года», составившие
сборник «Белочкам — мальчикам и девочкам».
РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА
УЧЕБНИКИ И ПОСОБИЯ
Зарубежная литература XX века. Учебное пособие. — М.,
1973.
История английской детской литературы XVIII—XIX веков.
Пособие по спецкурсу. — М., 1975.
Демурова Н. Из истории английской детской литературы
XVIII—XIX веков. —М., 1975.
Аникин Г.В. Михальская, Н.П. История английской литерату-
ры XVII—XVIII веков. — М., 1975.
Артамонов С.Д. История зарубежной литературы XVII—XVIII
веков. — М., 1978.
Евг. Брандис. От Эзопа до Джанни Родари. — М., 1980.
Шталь И.В. Художественный мир гомеровского эпоса. — М.,
1983.
Зарубежная литература для детей и юношества. В двух час-
тях/ Подред. Н.К. Мещеряковой, И.С. Чернявской. — М., 1989.
Зарубежные славянские литературы. — М., 1989.
Библия как культурно-исторический источник. — Иваново,
1994.
Детская литература Австрии, Германии, Швейцарии. Учеб-
ная хрестоматия/ Сост. Э. Иванова. В двух частях. — М., 1997.
МОНОГРАФИИ, СБОРНИКИ СТАТЕЙ
Живов М. Юлиан Тувим. Очерки жизни и творчества. — М.,
1960.
Гинцер П.А. «Махабхарата» и «Рамаяна». — М., 1970.
БраудеЛ.Ю. Сказочники Скандинавии. — Л., 1973.
Урнов Д.М. Робинзон и Гулливер. — М., 1973.
Франк Б. Сервантес. Гарсия Лорка. — М., 1982.
Умнякова Е.В. Жигмонт Мориц и современная венгерская ли-
тература. — М., 1985.
By лис А.В.Ъ мире приключений. — М., 1986.
Кратохвил М. Жизнь Яна Амоса Коменского. — М., 1991.
Мень А.В. Мир Библии. — М., 1991.
Троянская война и ее герои. — М.,1993
296
СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ (Э. Иванова).............................3
СКАЗАНИЯ И МИФЫ ДРЕВНЕГО МИРА (С. Николаева) .....7
АВСТРИЯ. ГЕРМАНИЯ. ШВЕЙЦАРИЯ (Э. Иванова)....... 19
Иоганн Вольфганг Гёте.........................35
Иоганн Христоф Фридрих Шиллер.................37
Братья Гримм:
Якоб..........................................43
Вильгельм.....................................43
Эрнст Теодор Амадей Гофман....................47
Вильгельм Гауф................................49
Генрих Гейне .................................58
Эрих Кестнер..................................66
Отфрид Пройслер...............................68
Джеймс Крюс ................................  74
Михаэль Энде..................................76
Бенно Плудра..................................78
Кристине Нёстлингер...........................82
ВЕЛИКОБРИТАНИЯ (Я Бу дур)........................88
Даниель Дефо..................................95
Джонатан Свифт ...............................96
Вальтер Скотт ................................99
Чарльз Диккенс.............................. 102
Томас Майн Рид.............................. 105
Роберт Льюис Стивенсон ..................... 106
Артур Конан Дойл............................ 110
Герберт Джордж Уэллс........................ 113
Рафаэль Сабатини (С. Лихачева).............. 115
Джозеф Редьярд Киплинг...................... 119
Льюис Кэрролл .............................. 127
Оскар Уайльд................................ 129
Алан Александр Милн ........................ 132
Беатрис Хелен Поттер........................ 134
297
Джеймс Мэтью Барри........................... 135
Клайв Стейплз Льюис (С. Лихачева) ........... 138
Джон Рональд Руэл Толкин (С. Лихачева)....... 139
СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ. КАНАДА (Я. Будур)..... 143
Марк Твен ................................... 151
СКАНДИНАВИЯ: ДАНИЯ. НОРВЕГИЯ (Я. Будур)
ШВЕЦИЯ (Г Чеснокова)............................ 158
ДАНИЯ ......................................... 163
Ханс Кристиан Андерсен ...................... 163
НОРВЕГИЯ ...................................... 165
Петер Кристен Асбьёрнсен .................... 165
Йорген Му.................................... 165
Синкен Хопп.................................. 170
Швеция......................................... 177
Захариас Топелиус............................ 179
Сельма Лагерлёф.............................. 181
Яльмар Бергман............................... 183
Астрид Линдгрен.............................. 185
Туве Янссон ................................. 188
ФРАНЦИЯ (Г Чеснокова)........................... 191
Франсуа Рабле ............................... 193
Шарль Перро ................................. 195
Жан Жак Руссо ............................... 196
Виктор Гюго.................................. 199
Александр Дюма ...............................202
Жюль Верн ....................................205
Антуан де Сент-Экзюпери ......................208
ИТАЛИЯ (С. Николаева)............................212
Франческо Петрарка............................212
Рафаэлло Джованьоли ..........................214
Карло Коллоди ............................... 216
Эдмонд о де Амичис ...........................218
Джанни Родари ................................221
ИСПАНИЯ (С. Николаева) ..........................225
Мигель Сервантес де Сааведра .................225
Федерико Гарсия Лорка.........................228
СТРАНЫ ВОСТОЧНОЙ И ЮЖНОЙ ЕВРОПЫ (С. Николаева)...232
БОЛГАРИЯ ...................................... 232
Иван Вазов ...................................233
298
Елин Пелин ................................234
ЧЕХИЯ.......................................239
Ян Амос Коменский..........................240
Ярослав Гашек .............................244
Карел Чапек ...............................245
Витезслав Незвал ..........................248
Франтишек Грубин ..........................250
Богумил Ржига .............................251
СЛОВАКИЯ................................... 252
СЕРБИЯ. ХОРВАТИЯ. СЛОВЕНИЯ. БОСНИЯ......... 255
Йован Йованович-Змай.......................255
Десанка Максимович ........................257
Отон Жупанчич..............................261
ПОЛЬША .................................... 265
Адам Мицкевич..............................265
Януш Корчак ...............................268
Юлиан Тувим ...............................271
Ян Бжехва .................................275
ВЕНГРИЯ.....................................278
Шандор Петёфи .............................278
Жигмонт Мориц .............................282
РУМЫНИЯ.....................................287
Ион Крянге.................................288
Михаил Садовяну ...........................290
Тудор Аргези ..............................291
РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА.................... 296
Учебное издание
Будур Наталья Валентиновна,
Иванова Эльвира Ивановна,
Николаева Софья Анатольевна,
Чеснокова Татьяна Анатольевна
Зарубежная детская литература
Учебное пособие
Редактор С. А. Николаева
Серийное оформление: В. И. Феногенов
Технический редактор Р. Ю. Волкова
Компьютерная верстка: Г. Ю. Никитина
Корректоры И. Н. Голубева, Э. Г. Юрга
Подписано в печать 29.01.98. Формат 84x108/32. Гарнитура Таймс.
Бумага офсетная № 1. Печать офсетная. Усл. печ. л. 15,96.
Тираж 10 000 экз. Заказ № 61.
Лицензия ЛР № 071190 от 11 июля 1995 года. Издательский центр «Ака-
демия». 129336 Москва, ул. Норильская, 36. Тел. 474-94-54, 475-28-10.
Отпечатано с готовых диапозитивов на ИПП «Уральский рабочий».
620219 Екатеринбург, ул. Тургенева, 13.
i
Academ A
Издательский центр
«академия»
предлагает учебные пособия s
И. Н. АРЗАМАСЦЕВА, С. А. НИКОЛАЕВА
Детская литература
$
Объем 448 с., пер. № 7 бц.	J
Учебное пособие знакомит учащихся с историей русской и |
зарубежной литературы для самых маленьких с древних вре- |
мен до наших дней. Становление и развитие этого рода литера- |
туры рассматривается на примерах творчества наиболее извес-
тных авторов. Специальные главы посвящены устному народ- |
ному творчеству, произведениям познавательного характера, |
детской периодике, творчеству иностранных писателей, иллюс- |
трированию детских книг. Во введении раскрывается процесс |
восприятия литературы малышами, воспитательная роль ли- |
тературных произведений.	J
I
I
V	-	I
Хрестоматия по детской литературе	|
Сост. И. Н. АРЗАМАСЦЕВА, Э. И.ИВАНОВА,	I
С. А. НИКОЛАЕВА	j
Объем 544 с., пер. № 7 бц.
Пособие содержит интересную подборку произведений |
художественной литературы и устного народного творчества. 'J
Учащиеся педучилищ, студенты педвузов и воспитатели дет- ?
ских садов получат целостное представление о классической и |
современной детской литературе, о многообразии ее тем и жан- |
ров, познакомятся с творчеством выдающихся детских писате- |
лей России и других стран.	§
J	Издательский центр L
Academ А «АКАДЕМИЯ»
предлагает учебные пособия
Русская литература для детей
Под ред. Т. Д. ПОЛОЗОВОЙ
Объем 512 с., пер. № 7 бц.
В пособии представлена русская литература детского кру-
га чтения от истоков (устное народное творчество, фрагменты
житийной литературы, поучений, дидактических виршей) до
наших дней.
Проанализировано творчество не только признанных клас-
сиков русской литературы (В.Жуковский, А.Пушкин, Б.Ершов,
М.Лермонтов, И.Тургенев, Л.Толстой, А.Толстой, С.Есенин и
др.), но и литераторов, чьи имена долгое время незаслуженно
не допускались на страницы учебников (Л .Чарская, С.Черный,
Д.Хармс и др.). Главы снабжены вопросами и списками реко-
мендуемой литературы.
Пособие могут использовать также студенты вузов и учи-
теля начальных классов.
Детская литература.
Хрестоматия с основами литературоведения
Сост. А. В. ДАНОВСКИЙ
Объем 640 с., пер. № 7 бц.
Пособие соответствует программе курса, содержит крат-
кие биографии и произведения как традиционно включаемых
в программы писателей, так и ранее не изучаемых. Новый про-
граммный материал дан с современных позиций. Хрестоматия
дополнена словарем литературоведческих терминов.
еажжшив»»
J	Издательский центр
AcademA «АКАДЕМИЯ»
предлагает учебное пособие
О. И. ФЕДОТОВ
Введение в литературоведение

Объем 288 с., пер. № 7 бц.

Пособие содержит тезисное изложение ли-
тературоведения как науки в целом, а также
трех составляющих его учений: о литературном
творчестве, литературном произведении и ли-
тературном процессе. Пособие может быть ре-
комендовано для всех форм обучения как эф-
фективное средство регулярного контроля, те-
стирования и рейтинговых аттестаций.
I
Книги Издательского центра «Академия»
можно приобрести по адресу:
111339, г. Москва, ул. Мартеновская, 7
Тел./факс: (095)305-23-87
ОАО Издательский центр «Академия»
ИНН	7720121330
Код отрасли по ОКОНХ	87100
Код организации по ОКПО 40231382
Банковские реквизиты:
р/с 40702810500120009488
в ОАО АБ “Инкомбанк”, г. Москва, дополнительный офис
“Октябрьский” к/с 30101810000000000502 БИК 044541502