Фопфдвпоофсхшт
очерки и статьи о спортивной
рыбной ловле
Книга первая
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
сФИЗКУЛЬТУРА И СПОРТ»
Москва —1950

Составитель И. я. Шубин
Рисунки художника Д. П. Мощевитина

Рыболовный спорт
должен, стать
лшассоеылё —
всенародным:

Ужение рыбы — рыболовный спорт — любимое занятие мил-
лпопов трудящихся нашей социалистической Родины. И пионеру
и старику этот вид спорта доступен и близок. Положительное зна-
чпшо его общеизвестно: чувство красоты, стремление к природе
пла«*тпо живут в душе каждого человека.
Ужение рыбы — это прежде всего общение человека с
природой. Даже короткая «вылазка» на озеро, на реку на один только
им ход ной день дает такую физическую зарядку организму, что
г.чмый утомленный человек на другой день возвращается к труду
гопгршсшю обновленным, с новым запасом сил.
Как и охота, рыболовный спорт вырабатывает у человека
наблюдательность, догадку, выносливость, ловкость, выдержку
и упорство характера. Рыболовы-спортсмены резко отличаются
or людей, привыкших проводить свой досуг в городской
обстановка. Оли более инициативны и деятельны, они не теряются в самых
грудных условиях. Их организм хорошо закален и так же, как у
ружейных охотников, приспособлен к преодолению таких
трудностей, перед которыми типичный городской житель теряется и
отступает.
Особое значение рыболовный спорт имеет для нашей
молодежи. Как всякая охота, ужение рыбы способствует развитию
у нес ценнейших волевых качеств, необходимых для будущей
трудовой жизни.
Если же взять такие виды рыболовного спорта, как ужение
па «нахлыстовую» удочку или ловлю хищных рыб на спиннинг,
то можно смело утверждать, что они ни в чем не уступают ни ру-
жнйпой охоте, ни многим другим увлекательным видам спорта.
< Суметь плавно «положить» с гибкого и легкого удилища невесомую
«мушку» за два-три десятка метров в намеченную точку водоема;
:ia пятьдесят-семьдесят метров спиннингом забросить блесну как
раз туда, где стоит крупный хищник, вызвать хватку, удержать
н к длительной борьбе победить его — все это требует от рыболова-
спортсмена большого искусства, мастерства и выдержки. А что
ужо говорить о переживаниях рыболова во время его длительной
борьбы с пудовым лососем, двух-трехпудовым сомом или
полупудовым сазаном! Каждая такая победа, поистине, может быть
приравнена только к победе в поединке охотника струпным зверем.
- 5 -

Особой по лооцепимое благотворное действие рыболовный
спорт оказывает на организм человека. Провести летний отпуск
на берегу обширного водоема или рыбной горной речки, загореть
на солнце, отдохнуть на свежем, чистом воздухе, — что может
быть полезнее для горожанина?
К сожалению, у нас кое-где еще живы старые предвзятые и
совершенно неправильные представления о рыболовном спорте,
как о несерьезном деле, забаве. И, может быть, по этой причине
им так мало еще охвачено молодежи.
Было бы очень хорошо, если бы наши молодые инженеры,
врачи, зоотехники, учителя, направляясь по окончании высших
учебных заведений на работу в отдаленные районы, вместе с
техническими справочниками и другими полезными им книгами,
брали с собой также и руководства по спортивному ужению
рыбы и ружейной охоте.
Эти молодые специалисты еще больше полюбили бы
окружающую их природу и сумели бы хорошо заполнить свой досуг.
Рыболовный спорт в СССР имеет все условия, чтобы стать
самым массовым — общедоступным спортом. Ведь охотничьи
просторы и рыбнйе богатства нашей Родины неизмеримы.
В капиталистических странах лучшие охотничьи и
рыболовные угодья находятся в руках крупных собственников, доступ
к ним для простых людей закрыт. У нас — спортивный лов рыбы
доступен всем гражданам на всех водоемах, за исключением
заказников и государственных заповедников.
Мы, советские люди, живем в замечательную сталинскую
эпоху: на наших глазах преобразуется природа огромных районов
страны, возникают новые водохранилища — «моря»,
восстанавливаются старые водоемы и создаются тысячи новых
прудов; в засушливых районах на миллионах гектаров вырастают
молезащитные лесонасаждения.
Недалеко то время, когда волна этого массового всенародного
движения захватит и крупные промышленные центры, и вокруг
больших городов развернутся не менее грандиозные работы по
обводнению и лесопарковым насаждениям.
Эти зеленые зоны и водоемы, украшающие города, явятся и
своеобразными «кузницами здоровья» городских жителей.
Таково ближайшее будущее окрестностей наших
социалистических городов и рабочих поселков. А это ставит перед всей
советской общественностью и перед рыболовами-любителями и
спортсменами, в первую очередь, большие неотложные задачи.
Нам нужно всемерно оберегать рыбные богатства наших
водоемов и рек, вести беспощадную борьбу с хищничеством, глушением
рыбы, стрельбой и незаконным ловом ее во время нереста, а также
с губительным для рыбы загрязнением водоемов и всяким другим
бессмысленным массовым уничтожением рыбы.
Рыболовно-спортивная общественность во всех этих случаях
должна находить конкретных виновников, нарушающих рдвру-
- 6 ~

ские законы, способствовать привлечению преступных элементов
к ответственности, всячески помогать органам государственного
рыбнадзора беречь рыбу — наше социалистическое добро.
Наряду с широким вовлечением новых членов в свои ряды,
рыболовные общества должны повседневно вести воспитательную
работу по охране рыбных богатств и среди проживающего вблизи
водоемов населения.
Работы по восстановлению запущенных и разрушенных во
время войны водоемов во многих местах уже начаты. Рыболовно-
спортивным обществам, совместно с органами рыбнадзора, следует
обеспечить мероприятия по зарыблению ценнейшими породами
рыб всех вновь создаваемых водохранилищ и водоемов.
Массовые добровольные общества рыболовов-спортсменов и
отдельные рыболовы-любители, совместно с молодежными
организациями, должны возглавить народное движение по
восстановлению всех запущенных водоемов и приведению их в культурный
вид.
Широкое вовлечение в рыболовный спорт нашей советской
молодежи — задача первостепенной важности. Это большое дело
необходимо осуществлять, создавая при местных комитетах
физкультуры и спорта, а на предприятиях и на селе — при
спортивных обществах, — специальные рыболовно-спортивные секции
и молодежные группы рыболовов.
Насущной задачей рыболовно-спортивной общественности
является воспитание и подготовка рекордсменов, в совершенстве
владеющих мастерством заброса сложной снасти.
Некоторые рыболовы-спортсмены склонны объяснять
отставание в забросах по спиннингу на дальность недостаточной
техникой нашего спиннингового снаряжения. Это неверно. Техническое
оснащение спиннингового спорта у нас достаточно хорошее.
Причина кроется в том, что в спиннинговый и другие виды
рыболовного спорта у нас еще мало вовлечено молодежи. Станет
рыболовный спорт более массовым — появятся и новые рекордсмены
и чемпионы по спиннингу.
Необходимо всячески развертывать пропаганду рыболовного
спорта, как спорта крайне увлекательного и полезного и среди
нашего юношества.
Рыболовный спорт воспитает у юношества чувство бережного
и любовного отношения к окружающей природе. А где
появляется настоящая любовь к природе, к зеленым насаждениям, там
неизбежно возникает и стремление сделать свой родной город,
свой колхоз, свой поселок еще более красивым и нарядным.
Так зарождается и вырастает глубокое патриотическое чувство
любви к своей социалистической Родине, к своим природным
богатствам, к своему народу, строящему под руководством партии
Ленина — Сталина коммунистическое общество.
Занимаясь любимым спортом: охотой с удочкой и спиннингом
в часы досуга и отдыха, наслаждаясь благами и красотами окру-
7 -*>

жатощсй природы, мы — рыболовы-спортсмены, никогда не
должны забывать, что миллионы советских граждан тоже
нуждаются в таком же разумном отдыхе, но многие из них еще не
имеют «вкуса» к рыболовному спорту, не имеют о нем правильного
представления.
Наш первоочередной долг — вовлекать в рыболовный спорт
как можно больше новых людей. Наша первейшая задача —
сделать рыболовный спорт действительно массовым — всенародным!

Рассказы
очерки

Константин Паустовский
осенние воды
Обычно я уезжал из деревни в Москву в конце сентября.
Вода в озерах и старицах к тому времени отстаивалась, делалась
холодной и чистой. Бурели водяные травы, ветер пригонял к
берегам желтую ноздреватую пену. Рыба клевала нехотя, с
перерывами.
Приближались обложные дожди, бури, ненастье, свист
облетелых ракит — все то уныние поздней осени, когда нет хуже для
человека остаться одному в безлюдных местах. Хорошо знаешь,
что в пяти-шести километрах есть сухой бревенчатый дом, теплая
постель, стол с книгами, кривенький певучий самовар и веселые
заботливые люди, но все равно не можешь избавиться от
ощущения, что ты безнадежно затерялся среди мертвых зарослей,
в тусклых перегонных полях, на берегу свинцовых вод.
Ни человеческого голоса, ни птичьего крика, ни плеска рыбы,
только низкий бег рыхлых туч. Из них то летит холодный дождь,
то вдруг туманом, залепляя глаза, повалит водянистый снег.
Такова была поздняя осень в моем представлении. Ни о
какой рыбной ловле, казалось, не могло быть и речи. Рыба уходила
в омуты и стояла там в тупом оцепенении, в дремоте. Ей
приходилось тесниться во мраке осенних глубин и день и ночь слышать,
как шумит над головой окаянный ветер и вер плещет волна, раз-
ШВДЯ глщщетый берег.
- u -

Перевозчик Сидор Васильевич, человек тихий и
уважительный, кутаясь в рыжий овчинный тулупчик, соглашался со мной.
— Это, конечно, так, — говорил он. — Осенью у рыбы житье
каторжное. Никому такой жизни не пожелаешь, пес с ней
совсем. И, гляди, все «сентябрит» и «сентябрит». Днем остудишься
так, что за всю ночь в землянке не отойдешь.
Каждый год я уезжал из деревни в Москву без сожаления, хотя
в глубине души мне бывало немного совестно, будто я оставлял
на тяжелую зимовку своих верных друзей — все эти ивы, воды,
знакомые кустарники и паромы, а сам бежал в город, к огням,
в тепло, в человеческое оживление до новых летних дней.
Такие смешные угрызения совести приходили иногда и в
Москве — то во время какого-нибудь заседания, то в Большом
зале консерватории. «Что там, — думал я. — Какая, должно
быть, тяжелая ночь, ветер, ледяной дождь, размытая неуютная
земля. Выживут ли все эти ивы, шиповники, осинки, птицы и рыбы,
измотанные бурей?»
Но каждую весну, возвращаясь, я удивлялся силе жизни,
удивлялся тому, как из зимы расцветал тихий и туманный май,
как распускался шиповник и плескалась в озерах рыба.
В прошлом году я впервые остался в деревне до самой зимы,
до морозов и снега. И все оказалось совсем но таким, как я себе
представлял, даже если сделать поправку на то, что осень была
небывалая.
Такой сухой и теплой осени, как писали в газете, не было
в России уже семьдесят лет. Деревенские старики соглашались
с этим, говорили, что газета, конечно, правильная и что на своей
памяти они такой осени не то что не видели, а даже и подумать не
могли, что она может быть: «Теплотой так и бьет, так и тянет
из-за -Оки. И нету этой теплоте ни конца, ни краю».
Действительно, на юге, за Окой, небо неделями стояло высокое,
яркое, распахнутое теплыми ветрами, и оттуда летела паутина.
От нее воздух как бы переламывался серебряными ворсинками,
играл и поблескивал. Сидя на берегу около удочек, я долго
следил за этим зрелищем и прозевывал поклевки.
Растительность высыхала. Зелень переходила в цвет бронзы.
Обычного осеннего золота почти не было — очевидно, листва
золотеет во время сырости и дождя. Земля была под цвет сухого
конского щавеля — краейовато-бурая, и только озера лежали на
ней разливами зеленоватой воды.
Я удил рыбу до самого льда. Это была удивительная, очень
медленная и тонкая ловля. Может быть, я буду писать о вещах
давно знакомых опытным рыболовам, но мне бы хотелось передать
непосредственное ощущение этой осенней ловли.
Есть много категорий рыболовов, и в каждую такую
категорию входят люди со своим особым характером.
Есть спиннингисты, есть любители жерлпц, переметов и
подпусков, ость чистые удильщики-аксаковцы, есть, наконец, рыба-

ловьг, к которым я отношусь подозрительно, — мастера таскать
рыбу бреднями и сетями. По-моему, это уже хищники, хотя они
и прикидываются мирными и простодушными людьми.
Спиннингисты — народ деятельный, неспокойный,
бродячий — они сродни охотникам. А удильщики — это больше
созерцатели, поэты, почти сказочники.
Между спиннингистами и удильщиками возникают
отношения натянутые, я бы сказал, колкие. Спиннингист не прочь
посмеяться над удильщиком, отнестись к нему свысока; удильщик
же обычно отмалчивается. О чем спорить, если человек не
понимает прелести ужения?
Легкие распри среди рыболовов — это, конечно, «древний
спор славян между собою». Человеку со стороны они мало
понятны. Мне не к лицу превозносить удильщиков: я принадлежу
к их числу. Чтобы быть справедливым, можно, конечно, найти и
у удильщиков обпще для них недостатки.
Разумеется, у них есть свое тщеславие. Они гордятся знанием
и пониманием природы и называют себя «аксаковцами», последо-,
вателями этого великого знатока и поэта русской природы.
Кроме того, удильщики, будучи вообще людьми общительными
и словоохотливыми,„на рыбной ловле становятся удивительно
нелюдимыми. Ничто их так не раздражает, как присутствие
посторонних и праздных людей, даже если эти люди сидят за спиной.
Каждый удильщик относится к этому с таким же негодованием,
как если бы чужой и нахальный человек вошел прямо с улицы
в вашу квартиру, уселся, расставив ноги в комнате, и начал молча
и нагло рассматривать все вокруг, совершенно не считаясь с
хозяевами...
Да, но я отвлекся от рассказа об осенней ловле.
Теплая осень была прервана несколькими морозными днями.
Земля закаменела, и черви ушли так глубоко, что накопать их не
было никакой возможности. Это обстоятельство вызвало смятение
среди деревенских приятелей. Мне давали советы искать червей
под огромными кучами старого навоза, куда мороз не прошел,
или под горой щепы в овраге за четыре километра от деревни.
Иные предлагали намыть мотыля, хотя и сознавали, что это
сейчас почти невозможно. А самые малодушные утверждали, что
червь ушел в землю на три метра и ловлю надо бросать.
В конце концов, пришлось итти за четыре километра в
глубокий овраг, заваленный щепой. Никто толком не мог объяснить,
как эта щепа попала в овраг, — вблизи не было никаких построек.
Я рылся в щепе несколько часов и накопал всего тридцать-
сорок червей.
На следующий день немного потеплело, но иней лежал в
лугах, как крупная каменная соль, а с севера тянуло ледяным
пронзительным ветром. Он свистел в кустах и гнал черные тучи.
Дальний лес на берегу старицы гудел так сильно, что шум его
был хорошо слышен в лугах.
— 13 —

П шол на луговыо озера и бесполезно мечтал о глубоком, йо
небольшом озере среди этого леса, где даже в такой ветер стоит
затишье, — такое затишье, что видна малейшая дрожь поплавка.
Я мечтал об этом совершенно зря, так как никакого озера в лесу
но было. Но мне очень хотелось, чтобы оно было, и я даже
облюбовал сухую и теплую лощину в лесу, где оно должно было бы
быть.
Такие маленькие лесные озера, величиной с комнату, я видел
в лесах около реки Пры. Летом они выглядели очень загодочно —
в черной, как деготь, воде плавали водоросли, бегали
жуки-плавунцы и что-то поблескивало.
Я закинул в такое озерцо удочку, но у самого берега не достал
дна.
Но как только я передвинул поплавок и червяк лег на дно,
поплавок вэдрогнул и быстро поплыл в сторону, не окунаясь и не
качаясь. Я подсек и вытащил жирного, почти черного карася.
Карась равнодушно пожевал губами, ударил один раз хвостом по
траве и заснул.
Сейчас я мечтал вот о таком озерце, сидя на берегу лугового
озера Студенец, открытого всем ветрам и всем непогодам. У бере-
гов уже образовался ледок, но такой прозрачный, что его нельзя
было рассмотреть.
Клева не было. Я с тоской смотрел на черную, будто чугунную,
воду, на гниющие листья лилий, на волны и прекрасно понимал,
что сижу безнадежно. Озеро будто вымерло. В лугах было пусто.
Только вдалеке пожилой колхозник в валенках городил вокруг
стога изгородь.
Кончив городить, он подошел ко мне, присел, закурил и
сказал:
— Не там ловишь. Это я тебе категорически говорю. Не там.
— А где же ловить?
— Закон такой, — сказал колхозник, — не слушая меня. —
В луговых озерах в такую позднюю осень рыба не берет. Кидай,
куды хочешь: хоть в глыбь, хоть под берег — она не возьмет.
Это, милый, дело давным-давно проверено. Я тебе категорически
говорю. Я сам поудить охочий.
— А где же удить? — снова спросил я.
— Вот то-то, что где, — ответил колхозник. — В реке надо,
где вода в движении находится. Иди на реку, тут десять минут
ходу. Выбирай место, где берег покруче, под яром, чтобы на воде
была гладь. Понятно? Чтобы ветер тебе и рыбе не мозолил глаза.
И сиди, жди, рано ли, поздно ли, а рыба к тебе подойдет. Это я тебе
говорю окончательно. А тут сидеть, это, милый, занятие для тебя
нестоящее.
Я послушался его и пошел на реку. Это была тихая и
широкая река с крутыми и высокими песчаными берегами. Течение
было заметно только посередине реки, а у берегов вода стояла.
Льда не было.
— 14 -

Я спустился с крутого берега и с облегчением вздохнул: внизу
пило тихо, безветрено и даже как будто тепло. А по небу из-за
< шшы неслись и неслись сизые угрюмые тучи.
Я закинул удочки, закурил, засунул руки в рукава тулупа и
«тал ждать. На песке около моих ног были крупные когтистые
«ж*ды. Я долго смотрел на эти следы, пока не сообразил, что это
< л еды волка. К этому месту волки выходили из зарослей лозы на
код опой. Я вспомнил рассказы колхозников, что нынче волк
«голодует». Как только опустели луга, он тотчас перебрался сюда
и» лесов, чтобы по крайности питаться хоть мышами-полевками.
Мыши к осени так жиреют, что бегают вперевалку, и поймать
их ничего не стоит.
Я задумался, кажется, даже задремал, согревшись в старом
тулупе. Очнулся я, когда над рекой, над лесом, надо мной летел
медленный и чистый снег и таял в черной воде.
И тут же я* заметил, как перяной поплавок начал осторожно
тонуть, — так осторожно, что для того, чтобы совсем уйти под
"оду, ему понадобилось больше минуты. Так бывает, когда
поплавок засасывает ленивым течением или когда наживку тянет рак.
Я подождал и на всякий случай подсек — тяжелая рыба
бросилась в сторону, и я вытащил хорошего окуня. Второй окунь
потопил поплавок еще медленнее и незаметнее, чем первый. А
третий только чуть-чуть повел в сторону. Это движение можно было
заметить только потому, что не было никакой ряби, и поплавок
стоял рядом с корягой, торчавшей из воды.
Я долго следил, как страшно медленно увеличивалось
расстояние между корягой и поплавком, и, когда оно дошло до
метра, — подсек и вытащил толстого окуня. Все окуни были
холодные, как льдинки.
А снег все падал и падал, и на глазах у меня бурая земля,
лишь кое-где расцвеченная лозняком с красной, почти алой
корой, превращалась в тихую белую пелену.
Колхозник оказался прав. Несколько дней подряд я проверял
его слова. Клевало только на реках и то в затишливых и
безветреных местах.
С каждым днем лед все больше и больше затягивал реки,
озера и старицы. Вначале он был тонкий и прозрачный и по нему
ложились, как на море, белые световые дороги от солнца.
Потом его присыпало снежком.
Деревенские мальчишки уже играли в хоккей с самодельными
клюшками. Только одна полынья долго не замерзала, и от нее
поднимался пар.
Я пробился к этой полынье на лодке и удил в ней у самой
кромки льда. Брали осторожно и медленно окуни. Пока я снимал
их с крючков, у меня сводило от холода пальцы.
В лугах появился растрепанный и безобидный старик. Он
ходил с метелкой, с огромным корнем сосны, похожим на кузнечный
молот, и с сачком.
— 15 -

/
В лугах цоявился растрепанный и безобидный старик
— Чего делаешь, дед? — спросил я его, когда встретил в
первый раз.
— Рыбу колочу подо льдом, по лужам, — признался старик
и застенчиво усмехнулся.
— А метелка тебе для чего?
— Это я снег со льда счищаю. Он покуда еще не примерз.
Счистишь, вглядишься и, ежели под берегом стоит язь либо
щука, — тут и надо бить. Только бить шибко, во весь дух, чтобы
рыба брюхом вверх перекинулась. Тогда подламывай лед и
хватай ее руками, покуль она не очухалась.
— Много рыбы набил нынче?
Дед отвернулся, покашлял.
— Да нет... Ничего, почитай, не набил. Лед больно тонок.
Боюсь провалиться. Вот лед окрепнет, сюда язи поднапрут. Я
сам видел язей, во каких — на восемь кило, не меньше.
Перевозчик Сидор Васильевич рассказал мне, что старик этот
ходит целый месяц, а рыбы почти не приносит, — уж очень стар,
куда ему такой охотой займаться.
— Любитель, — сказал Сидор Васильевич. — Вот так
бродит-бродит, все надеется, будто ему попадется язь в десять кило.
А я его не обижаю, не смеюсь над ним. У каждого своя мечта.
Но вскоре и старик перестал ходить на озера. Как-то ночью
пришла настоящая зима, рассыпалась снегами, завалила льды,
и к утру все село уже казалось издали игрушкой из почернелого
серебра. Кое-где из крошечных на отдалении изб валил дым и
застревал среди старых вязов, пушистых от снега. Осенняя ловля
кончилась. Надо было собираться в Москву,
— 16 —

Так вот по мелочам узнаешь что-нибудь новое: как осенью
клюет рыба, где надо искать ее и еще что-либо в этом роде, но
вокруг этих мелочей накапливается столько разговоров, встреч
с людьми, всяких случаев и наблюдений природы, что мелочи
приобретают гораздо большее значение, чем мы думаем, и даже
заслуживают того, чтобы посвятить им эти строки...
2 Рыболов-спортсмен

Ефим Пермитин
первые радости
Даже крошечный налимчик — «веретешка», пойманный в
далеком детстве, не забывается на всю жизнь.
Бережно хранит память «первые радости» юного рыбака.
И какой бы толщью не отделяли годы первое биение крови в
сердце, пережитую дрожь в ногах при вываживании добычи, —
бессильны они заслонить мельчайшие подробности события.
До смертного часа будут помниться рыбаку и все оттенки воды
в омуте, и трещины нависших скал, и запахи оживающей земли.
А голоса птиц, а певучий звук пастушеского рожка и
багряные пожары зорь и через полета лет предстанут со вчерашней
ясностью.
Лишь только сломало и унесло лед — началась ловля
налимов на переметы.
Рек в Усть-Утесовске, маленьком приалтайском городке, две:
многоводный, спокойно-величавый «Иртыш-батюшка» и
порожистая, хрустально-чистая Ульба. Она так быстра, что катит по дну
крупные камни. Оттого кажется, что голубая ее вода звенит, как
туго натянутая между гор струна.
Ульба вскрывалась первой. Домик Рокотовых — в двух
кварталах от ее берега: переметы на налимов братья ставили на Ульбе.
Обязанность накопать червей Алеша брал на себя. Снасть
наживляли и забрасывали Саша и Андрей ночью и совершенно
- 18 -

бесшумно, таясь от «береговых ребят», чтобы не высмотрели, не
утащили переметов. Алеша стоял на карауле и в подозрительных
случаях подавал условный свист: братья «западали» в камни, пока
по подавался новый сигнал.
Волнения молодых рыбаков, ловко обманывающих «береговых
разинь», делали рыбалку вдвое острее, придавали ей оттенок
таинственности и героизма.
Осматривать переметы поднимались чуть свет: так ловят все
матерые рыбаки.
За ужином Алеша почти ничего не ел. Ложился раньше всех,
хотелось, чтобы скорее прошла ночь, но уснуть долго не мог, как
ни кутался с головой. В ушах стоял радостный шум полной до
краев реки. Под плотно закрытыми веками зыбились горбатые
полны, коловертью ходила пушистая кремовая пена. Переметы
п воде. На длинных поводках со стальными крючками извиваются
жирные сизые черви: соблазн рыбам... «Сам бы проглотил, если
(5и был налим», — всегда говорил Саша, поплевывая на
насаженного червя.
... Вот из глубины вышел «лобач» — рябой, с круглыми
желтыми глазами, усы, как у турка, разинул огромную пасть и
«оел». Один за другим «садятся» болыпеголовики. Налимы на всех
крючках.
Саша взялся за перемет — хребтину рвануло из рук. Он
закричал: «Андрей!» Андрей закричал: «Алеша!»
Налимы становятся поперек, крутят башками, тянут вглубь.
Ребята — все трое — на берег... хребтина трещит, вот-вот
лопнет. Алеше стало жарко. Он раскрыл одеяло и оглянулся: братья,
разметавшись, мирно спали.
«Как они могут спать», — удивился Алеша и снова закрыл
глаза. И вновь, точно по волшебству, появился рябой
большеголовый налим...
На рассвете Алеша тихонько разбудил братьев. Захватив
корзину и багорчик, они выскользнули за дверь: к реке, к реке!
За ночь лужи затянуло тонким ледком. На небе — ни
звездочки. На улице — ни души.
В тишине ночи слышно, как «играла» Ульба. Шум ее, сладко
отдаваясь в сердце, все нарастал и нарастал.
Острый, чистый, чуть морозный воздух бил в разгоряченные
богом лица молодых рыбаков.
Вот и последний квартал с покосившейся на воду
подслеповатой избенкой старого сторожа Матвея Анциферова. От нее в
двадцати мерных шагах — первый перемет.
В темноте вода показалась коричневой и густой, как сусло.
Мо ней стремительно проносились редкие льдинки, коряги,
мусор: за ночь река поднялась еще выше, залила кусты на
противоположном берегу, в них крякали отдыхающие пролетные утки.
Саша передал корзину Алеше, отсчитал двадцать крупных
шагов, при каждом шаге вытягиваясь, сильно наклоняясь вперед.

Андрей и Алеша тоже прошагали вместе с ним. На двадцатом
шаге лежал «замеченный» белый камешек.
— Здесь, — выдохнул Саша и опустил багорчик в воду.
Мгновение, когда нащупанная хребтинка подхватывалась
багром и когда Саша, отбросив крюк на берег, схватывал бечевку
рукой, было одно из самых напряженных.
Сверкнув глазами, рыбак тихонько прошипел: «Есть!» Но
напряженное ухо Алеши шепот этот оглушил, как удар
набатного колокола.
...— Дай я подержу, — молил он старшего брата. Но Саша был
неприступен: перемет «поднимает» только главный рыбак.
Черноголовый и черноглазый, с ловкими руками, чем-то напоминавший
Алеше жука, вставшего на задние лапки, Саша теперь был
необыкновенно важен. Движения уверенны, лицо сурово, губы плотно
сжаты. В эту минуту Саша показался ему красавцем. Сам же Алеша
дрожал, сучил ногами, перед глазами у него расплывались
оранжевые круги.
В начале перемета три «размаха» голой хребтинки, и только
глубже, в метре один от другого, двадцать поводков с крючками.
Но вот показался из воды первый поводок. Сердце Алеши
точно распухло во всю грудную клетку.
— Пустой! — огорченно прошептал он.
— Червяк, — наставительно поправил его старший брат. На
крючке действительно извивался не тронутый налимами
фиолетовый, толщиною в палец, соблазнительный выползок.
И второй, и третий крючки тоже были «с червями». Но по ходу
следующего поводка Алеша понял: есть!
Рыба до самого берега шла незаметно, только поводок слегка
уходил из стороны в сторону.
Саша, осторожно перебирая хребтину, подвел перемет к самым
ногам.
— Лобач! — обрадованно прошептал Алеша.
— Веретешка, — презрительно сказал Саша и быстрыми
движениями выбросил рыбу на берег.
Рыба действительно была нестоящей, но Алеша трясущимися
пальцами снял ее с крючка и бережно опустил в корзину. «На-
лимчик-веретешка», изгибаясь, как змея, пополз по дну и
остановился, когда уперся в стенку корзины.
Еще два крючка пришли «с червями». Алеша завял и вдруг
почувствовал усталость от бессонной ночи.
— Лобач! — бледнея сказал Саша, вываживая рыбу. Алеша
схватил выброшенного на берег «аршинника» под жабры, упал на
него грудью.
—Шутишь, крутишь... шутишь-крутшпь, — придушенно говорил
он, ощущая всем телом, как бьется под ним холодная упругая рыба.
Пунцовый от возбуждения, Алеша весь был так напряжен, точно
он держал под собой поверженного в борьбе опасного для жизни
противника.
-20-

— Дай! Мне дай! — бросился к нему Саша, боясь, что
братишка упустит денную добычу. Алеша разжал пальцы и поднялся.
Саша, не выпуская хребтинки из левой руки, правой вынул
крючок из губы лобача и, вскинув в уровень с грудью тяжелую
рыбину, хотел было положить ее в корзину, но налим взмахнул
хвостом и, мелькнув брюхом, шлепнулся в реку.
— Держи! Разиня! — презрительно крикнул Алеша и
бросился в ледяную воду — по пояс.
Саша и Андрей выдернули мокрого братишку на берег: теперь
ему надо итти домой, но разве можно уйти, когда не высмотрены
еще два перемета?
Об утерянном самом крупном в это утро налиме ребята по
какому-то молчаливому сговору не обмолвились ни одним словом,
хотя каждый из них все утро думал только о нем.
♦ *
Мысль об ускользнувшем «лобаче» мучительно преследовала
Алешу днем и ночью.
Казалось, никогда не простится Саше преступная его
оплошность, потому что на переметы ловились в ту весну только «вере-
тешки».
Несмотря на отчаянные мольбы Алеши, «поднимал» хребтинки
переметов только Саша.
Предприимчивый младший брат решил соорудить собственную
снасть.
В столярной мастерской отца, под притолокой, был заткнут
длинный необыкновенной прочности шнур.
На него можно было бы навязать и два десятка поводков, но
у Алеши имелось всего лишь три крупных «щучьих» крючка. Он
решил сделать закидушку.
И хребтинка и поводки у Алеши получились одинаковой
толщины, но это нисколько не смущало юного рыбака. «Вполне
надежна. Не только любого лобача,— быка выволоку»,— думал он.
— На твою снасть только чертей ловить, — смеялись братья.
Вода в Ульбе быстро сошла, посветлела, клев налимов
кончился. Сверхнадежная снасть Алеши возвращалась все время
«с червями».
Братья просушили переметы и спрятали их до следующей
весны.
Не сдался только Алеша. Он решил попытать счастья с
заветной закидушкой в «Иртыше-батюшке», где со всей вешней силой
еще играли воды.
Место для ловли Алеша выбрал за городом, у последнего
обрывистого утеса, от которого река делала крутой поворот к югу в
ковыльные степи.
Казалось, всей страшной силой Иртыш бил в этот гранитный
выступ.
- 21 -

То ли тысячелетним непрерывным напором волн подмыло и
разрушило кромку скал, то ли от подземного толчка, но часть
утеса рухнула в воду, образовав стремительный кипящий порог,
с торчащим из воды каменным лбищем.
Чуть ниже гранитного выступа — глубокий омут. Тяжелые
струи, закручиваясь, обнимали лбище и отбегали к берегу.
Пенные воронки да грязные бурлящие водовороты ходили в
нем взад и вперед.
В середину этого омута и метнул закидушку Алеша. С плеском
упала двухфунтовая гирька и увлекла в таинственную глубь три
щучьих крючка, наживленных целыми клубками выползков.
— Ловись, рыбка, большая и маленькая, — по суеверной
привычке братьев, прошептал Алеша. Неспеша он привязал хребтинку
за тонкий стволик талового куста и загляделся на воду.
Река шла сильно, во всю неоглядную ширину.
Ночь наплывала с гор. Заря гасла. Волны ежесекундно
менялись в окраске: от цвета расплавленного металла на середине
до разлитого подсолнечного масла чуть поближе и густого мазута
у крутых берегов. А сколько же было промежуточных оттенков.
И все это пышное великолепие красок жило, неслось в
подернутую дымками даль.
Казалось, вскочи на зыбкую спину красавицы реки, и понесет
она тебя, как горячий скакун, сквозь степи, леса и горы в
сказочную страну, к далекому синему морю...
В предутренних теплых сумерках омут показался еще
таинственней, шум порога — грозней. Над головой, спеша на север,
пронеслась невидимая стайка гоголей. По тонкому свисту крыльев,
похожему на звон колокольчиков, определил Алеша породу
пролетевших птиц.
Из пучины омута с пугающей неожиданностью
выворачивались клокочущие буруны, точно в глубине его бились гигантские
рыбы.
От разгорающейся зари пухлые клочья пены на волнах
порозовели.
Другая сторона реки все еще не была видна, река казалась
морем.
Как и вечером, Алеша смотрел на воду. Он прибежал слишком
рано и боялся взяться за хребтинку, чтобы не отпугнуть рыбу.
Ему казалось, что сейчас проснувшиеся лобачи вышли на
жировку и вот-вот наткнутся на соблазнительные клубки червей.
Рыбак присел на берег и решил:
«Просчитаю до ста иг—тогда...»—Алеша считал, слушал
и смотрел, как играла полая вода.
«Девяносто восемь, девяносто девять...» — Куст, за который
Алеша привязал закидушку, залило на полметра прибывшей за
ночь водой, он все время качался.
Мальчик подсучил штаны и ступил в ясгучую воду.
С пересохшим горлом, с сильно бьющимся сердцем Алеша при-
- 22 -

Схватившись за хребтину, он выволок тайменя к берегу

подтшл на себя хребтинку и тотчас же ощутил такой рывок из
глубины, от которого он только чудом устоял на ногах.
Вырванный из рук шнур обжег ладони, и если бы не был крепко
привязан за стволик, то безнадежно ушел бы в омут, как ушел
в него по маковку пригнутый куст.
Первой мыслью Алеши было бежать за братьями, но,
представив, как Саша будет выводить лобача, а он — хозяин закидушки,
только сучить ногами на берегу, Алеша снова приподнял
хребтинку. И снова мальчик с трудом удержался на ногах и то лишь
потому, что ухватился за ветку.
Рванувшаяся в глубину омута рыбина почти отвесно
выпрыгнула высоко над водой вместе с гирькой и болтающимися
поводками.
Казалось, что хребтинка, натянутая до отказа, вот-вот лопнет.
И, копечно, лопнула бы давно, если бы не пружинил таловый куст.
Растерявшийся Алеша увидел толстое брусковатое тело
рыбины: у нее была короткая тупая голова и кроваво-красные плавники.
Лишь только никогда не виданный Алешею «лобач» с плеском
ушел в глубь, мальчик снова уцепился за шнур.
Но шнур точно зацепился за камень. Алеша изо всех сил рванул
8а хребтинку, и чудовище, выметнувшись на поверхность,
понеслось по ней, едва касаясь воды брюхом: так скользит камень,
брошенный с огромной силой опытной рукой. Вся голубовато-серая
спина и серебристо-белые бока ее были видны юному рыбаку.
Рывок на исходе шнура был таким сильным, что Алеша упал
на куст и расцарапал лоб и щеки.
Мокрый по воротник, посинелый от холода, с окровавленным
лицом, он все же изо всех сил тянул за шнур, сдерживая
мчащегося великана. Но снова чудовище помчалось в глубину.
Сколько времени прошло в неравной борьбе с ним, Алеша не
сумел бы сказать. Но, наверное, больше часа.
Солнце взошло. С онемевшим от холода телом, с
натруженными руками, он едва держался на ногах, когда на берегу поя^
вились люди.
Это были дряхлый, седой старик с красными слезящимися
главами, в плисовой скуфейке, в вытертом тулупчике, подпоясанном
полотенцем, с длинным багром, которым он цеплял проносившиеся
вдоль берега жерди, поленья, коряжки, толстая женщина в
мужской шапке-ушанке, с ведрами на коромысле, и босой
болезненный подросток с льняными волосами, чуть прикрытыми на
макушке детской фуражечкой с оторванным козырьком.
Женщина опустила пустые, загрохотавшие по камням ведра
и с коромыслом бросилась на помощь к Алеше. Но добраться до
него, стоящего уже по пояс в воде, она не смогла и потому бегала
по берегу и кричала старику:
— Багром! Багром его чепляй, Сенафонтыч... Я говорю
багром! — приблизив толстое лицо к самому уху древнего старичка,
громко кричала она.
-24 -

Старец поправил плисовую скуфейку, приложил ладонь
лопаточкой к густо заросшему седой шерсткой дряблому уху и
спросил:
— Ась?
— Ба-а-гром, говорю, тетеря!..
Старик понял и засуетился, мелко переступая ногами,
обутыми в кожаные калошки.
— Ужотко изловчусь... Изловчусь, — шамкал старик,
занося длинный багор над заметно ослабевшим то всплывающим на
поверхность, то снова уходящим в глубину тайменем.
Алеша из последних сил тянул и тянул упористого, как бык,
великана к берегу. Рывки рыбы становились все слабее и слабее,
но и у мальчика уже не оставалось сил.
Наконец, Алеша, собравшись с силами, снова подтянул
чудовище к берегу.
Сенафонтыч «изловчился» и ударил его багром по спине. Но
удар был так слаб, что таймень рванулся вглубь, старик выпустил
багор и, потеряв равновесие, упал в воду.
Когда старик в мокром тулупчике вылез на берег, без багра,
он был очень смешон и жалок, но всем было не до смеха.
Женщина забегала, закричала еще сильней.
— Ацолошка! Беги к Моте Фадееву. Он охотник... ружьем,
ружьем рыбину!..
А к берегу уже собирались новые люди. Высокий
широкоплечий ломовой извозчик, бросив лошадь, запряженную в телегу,
бежал с кнутом, страшно вращая круглыми глазами.
Он сорвал с головы шапку, бросил ее на берег, перекрестился
и как был в сапогах и засаленном кафтане, так и вскочил в воду
к Алеше.
Схватившись за хребтину, он поволок тайменя к берегу.
— Врош... собака... врош, — хрипел он, забыв обо всем на
свете.
На мелком месте огромный полутораметровый таймень был
виден отчетливо. Толстый, как бревно, с пятнистой шкурой, он
устало шевелил жаберными крышками.
— Поднимай башку! Дай глотнуть воздуху! Дай глотнуть! —
кричал какой-то рыжий босой мужик, нервно переступавший
с ноги на ногу.
Извозчик вдруг упал грудью на рыбину, схватил ее цепкими
ручищами и под одобрительный крик толпы выволок тайменя на
берег.
Храброго извозчика и тайменя обступили плотным кольцом,
совершенно забыв про Алешу. Верзила отрезал конец закидушки
от куста и вместе со снастью поволок двухпудового тайменя к
телеге.
Толпа качнулась за ним.
— Теперь он его прямым ходом в кабак, — сказала толстая
женщина в мужской шапке.
- 25 -

— Вестимо, в кабак, греться — вишь как вымок мужик, —
соглашался рыжий босой оборванец.
Алеша оцепенел.
— Как — в кабак? — чуть слышно прошептал окончательно
закоченевший мальчик.
А извозчик уже завалил тайменя в телегу, сел возле него и взял
в руки вожжи, рядом с ним уселся рыжий. Встав на ступицу
колеса, к ним примащивался мокрый, древний седой старец.
Только тогда извозчик вспомнил про Алешу.
— Стой! Стой! — закричал он. — А где же паренек?
Алеша вскочил на телегу.
— Скаэывай, чей будешь? — чакая зубами от холода, спросил
ломовой.
— Рокотова... Николая Николаевича, — с трудом выговорил
Алеша.
— Милой, да это же дорогуша-колесник... Он мне вот эту
самую телегу ладил... —Ну, держись крепче, мигом домчим.
Лошаденка, обожженная кнутом, с места взяла в карьер. .•

А. Шахов
на РЕКЕ шахэ*
Профессор Никита Петрович, исследуя Черноморское
побережье, пришел со своим отрядом на довольно большую для тех
мест реку Шахэ. Она течет по широкому лесному ущелью. Нижнее
ее течение относительно спокойное, но вверху, особенно, когда
вода еще не спадает, река грозная. В ее долине на протяжении
километров сорока от моря расположились черкесские и русские
колхозы — то маленькими селениями, то отдельными домиками,
спрятавшимися в зелени садов и леса. По перекатам — броды,
на глубоких местах — висячие мосты. Ходить без привычки по
таким переходам жутко. Висячий мост — это два железных каната,
над ними, вместо перил, проволока. На канатах прикреплены
поперек узкие дощечки. Промежутки между ними иногда настолько
велики, что можно провалиться. Аспирант Борис, как только
увидел качающийся мост над ревущей белой рекой, без промедления
направился по нему. Но когда он ступил на него и посмотрел вниз,
сердце его сжалось, голова закружилась. Ему все время казалось,
что дощечки под ним, наполовину уже сгнившие,сейчас
обязательно сломаются.Впрочем, страх он испытывал только вначале. Потом
привык, в особенности, когда увидел, как по такому мосту с
песнями шли женщины, навьюченные сеном, и вприпрыжку бежали
мальчишки.
* Глава из повести «У теплого моря», подготовленной к печати.
- 27 -

Путешественники раскинули палатку на небольшой поляне у
высокого и крутого обрыва и решили день-другой отдохнуть и
подкормить лошадей. Профессор собрался порыбачить. Внизу
гремела река. Из налатки был виден противоположный отвесный
склон ушелья. Бук и граб вперемежку с каштанами стояли на
нем уступами. Вершины их неподвижны. Но вот по ущелью подул
ветер. Ветви закачались во все стороны, зеленое море
заволновалось. Потом все стихло, и Борис услышал голос Никиты
Петровича. Тот сидел у костра. Из-за шума реки аспирант не
разобрал слов.
— Что? Не слышу.
— Обедать идите, да поскорее. За лососями пойдем.
Они наскоро пообедали, Борис взял удочку,
профессор—спиннинг, нашли по обрыву заросшую тропу и, как обезьяны,
цепляясь за ветки и болтая в воздухе ногами, кое-как спустились
к реке. Пройдя по берегу с километр, перешли по «живому» мосту
на другой берег и остановились у сине-зеленого омута под
белой скалой. Повыше омута, с большого камня толстым слоем
сбегала зелено-лиловая вода. Под потоком ясно виднелись
белые и рыжие ка&йи.
Аспирант закинул удочку в яму, и тотчас из-под скалы к
червяку на крючке ринулась крупная форель. Борис дернул
удилище вверх, рыба закачалась в воздухе и тут же сорвалась.
— Больше вам не удастся здесь поймать. Форель уже
оповестила своих друзей об опасности. Теперь попробую счастья я.
Лосось не понимает языка форели. Он еще не настороже.
И Никита Петрович взмахнул удилищем. Блесна с грузилом
на тоненькой жилке полетела на дно, под самую струю, где должен
находиться невидимый лосось. Рыболов стал быстро крутить
катушку, блесна поднялась наверх и, сверкая под солнцем в
прозрачной воде, возвращалась к берегу. Она была подобна
убегающей рыбке. Профессор забрасывал блесну в омут раз двадцать.
Ни одна рыба не бросилась за ней.
Ни тут, ни в следующих двух ямах Никита Петрович ничего не
поймал. Чтобы удобнее было размахивать удилищем, он становился
на большой камень. Блесна зарывалась в валы бешеного потока,
леска натягивалась, блестящая металлическая пластинка
выпрыгивала из вала, ее накрывал другой вал, наконец, она выходила
на спокойную воду* и под тяжестью грузила тащилась у дна.
Иногда она цеплялась за камни. Рыболов тянул ее во все стороны.
Ничего не помогало.
Если это было на большой глубине, он тащил леску изо
всей силы, и она со' звоном лопалась. Профессор привязывал
новую блесну. На мелких местах в таких случаях он раздевался
и лез в воду. Поток сбивал его с ног. Никита Петрович долго
барахтался в студеной воде и, наконец, с блесной в пальцах,
дрожащий от холода вылезал на берег.
— Пойдемте лучше домой, — говорил аспирант.
- 28 -

—Погодите, надежда никогда не оставляет рыболова, —
отвечал профессор, тотчас забывая о Борисе.
Они шли дальше по реке. Никита Петрович, как
завороженный, не отводил глаз от ямы. Он не замечал всей красоты, что
была вокруг: ни обнаженных скал, спускающихся вводу, ни
огромных буков, застывших на вершинах хребтов под спокойным,
прозрачным небом.
Ловя форель (ее было уже штук десять), Борис отстал от своего
учителя и заметил его уже в сумерках. Профессор шел навстречу
ему, держа в руках яркосеребристого, килограмма на два лосося.
Рыболов громко насвистывал марш. С возбуждением, не забывая
о мельчайших подробностях, он рассказал, как вытаскивал
лосося из воды. Аспирант пожалел, что не видел этой интересной
ловли.
У палатки они нашли гостя — старика из соседнего колхоза
с поэтическим названием «Союз гор». От загнутого вверх
подбородка серая борода колхозника торчала вперед. Если он поджимал
нижнюю губу, она поднималась почти до самого носа. Это было
очень смешно. Весь вечер прошел в разговорах о лососях. Старик
рассказал, что до Отечественной войны в Шаха, Мзымте и Псоу
лосося было так много, что в некоторых ямах его насчитывали до
ста штук. Во время войны, и особенно после, рыбу стали глушить.
Действие взрывчатки в реке ужасное — все живое
поблизости от взрыва погибает в воде. Вместе с крупной рыбой
погибают и тысячи малявок. За рыбой приезжают даже на
машинах. И мало-помалу реки становятся мертвыми. Через два-
три года лосось, эта пеннейшая рыба, исчезнет в реках навсегда.
За глушение рыбы закон карает десятью годами заключения, но
еще не было случая, чтобы кого-нибудь привлекли 8а этот
разбой.
Обо всем этом старик говорил, захлебываясь от негодования,
его борода то поднималась, то опускалась. Он клялся написать
в газету:
— Я им, разбойникам, пропишу ижицу. Век не забудут.
— А вы хорошо грамотный? — спросил профессор.
— Фамилию царапаю и еще несколько слов. Да тут особенно и
расписывать нечего. Надо только написать: «В наших реках
глушат рыбу». И все. Там поймут, чем козел пахнет.
Затем он рассказал, что лосось гибнет не только от варварства,
но и от больших ливней, когда реки вздуваются и вола несет
многопудовые камни, как щепки. От таких камней и страшной
силы воды, которая бьет и оглушает рыбу, подобно взрыву,
лосося погибает не мало. Однажды, после ливня, когда вода уже
Спала, колхозник нашел на берегу много мертвой рыбы, в том
числе и несколько лососей, весом по два с лишним пуда.
Еще старик объяснил, что лосося выше по реке пока нет. В
верховья реки он начинает подниматься, и то очень медленно,
только во второй половине лета. Во время икрометания, которое

бывает осенью, он заходит даже в мелкие притоки. На блесну
лосось ловится плохо, лучше — на небольшую живую рыбку.
Ловить надо только по зорям, в сумерках. Профессор, по его
словам, поймал лосося случайно, в этих местах его пока мало. Но при
этом гость проговорился, что в двух ямах он видел очень крупных
рыб.
— Где же эти ямы? — простодушно спросил Никита
Петрович.
— Там внизу, — неопределенно ответил колхозник.
— Как их найти?
— Найти можно, да разве я, чудак-человек, вам скажу? Я
ве£л сам рыбак. Если одни будут глушить, другие удочкой с
катушкой ловить, что же на мою долю останется?
Профессор стал уговаривать гостя. Не помогло. Никита
Петрович потерял надежду, огорчился и стал расспрашивать о
животноводстве, а потом рассказал, что этот край в горах скоро
станет очень богатым, вырастут новые сады, расширятся поля, будет
много чая.
— Вот это дело! Вот это дело! — вскочил старик. Борода его
запрыгала. — Вот за это спасибо. За такие, золотые слова я тебе
открою, где находится рыба.
И рассказал, как найти ямы с лососями. Этим летом в них еще
не глушили. Но тут же предупредил, что ловля лососей
спиннингом тоже запрещена.
Профессор промолчал.
Когда старик ушел, Никита Петрович сел к огню и намотал
на катушку толстую леску. На рассвете он собирался пойти к
заветным ямам. Аспирант удивился: как мог профессор решиться
ловить спиннингом, если такая ловля запрещена.
Проснулся Борис рано — восток только еще серел. Профес-
с ора в палатке уже не было. Вдали на реке слышались его шаги по
гальке.
Было еще так темно, что аспирант удивился, когда услышал
робкую трель певчего дрозда — уж очень рано. «Не успел
проснуться и сразу же за песню», — подумал он. Совсем скоро к
песне дрозда присоединился зяблик, заиграла на флейте иволга,
запели и другие птицы. И такой был хор, звучный и
торжественный, и такая появилась мысль, что юноша замер от удивления:
«Как же раньше мне не приходило это в голову?» — подумал он.
Сколько раз он слышал утренние гимны птиц, но в то утро в
первый раз за всю жизнь заметил, что птицы, проснувшись на заре,
не бросаются за пищей, а прежде всего встречают радостью свет.
Значит, ощущение радости, в брачное время у них выше всего.
Серый восток скоро стал светлым, но еще не ярким. Птицы
приумолкли, и довольно долго в лесу было тихо. Они, вероятно,
проголодались и искали корма. Но перед тем как взойти солнцу,
лес опять загремел. Когда же вершины деревьев засветились,
птицы снова умолкли.

— Да вы что!?..

За это время Борис успел одеться, умыться из чайника и
увидеть, что на ближайшей яме форель с рассветом набросилась на
пищу. Ощущение радости, света не всем дано. И тут он опять
подумал: «Если птицы отвечают радостью на ощущение жизни, то
человек и подавно может превратить жизнь в огромное торжество».
Он спустился к реке.
«Радость всюду живет вокруг нас, — продолжал думать
аспирант. — Человек, открой шире глаза и сердце, и ты напитаешься
ею».
Охваченный светлым чувством, он пршел искать Никиту
Петровича.
Борис увидел его около невысокого водопада. Три огромных
камня перегородили реку. Мчащийся поток воды наскакивал на
них, вздымался и с ревом падал. И так как он мчался
безостановочно на протяжении веков, то, падая, вырыл яму необыкновенной
глубины. Срываясь с камней, поток кипел. В сине-зеленой воде
рождались и умирали миллионы белых пузырьков. Вода вместе
с мусором и мертвыми насекомыми, прежде чем разбежаться,
крутилась в яме. Под 7акими водопадами всегда стоит форель, а там,
где много ее, бывает и лосось.
Профессор спокойно стоял на прибрежном камне и крутил
катушку. Аспиранта удивило, что вращал он ее слишком долго.
Подойдя ближе, он увидел, что катушка иногда вдруг
раскручивалась сама собой, после чего рыболов вращал ее в обратную
сторону. Леска то укорачивалась, то удлинялась. Нетрудно было
догадаться, что на крючке сидит рыба. Она ходила по дну под
белыми пузырьками.
Через некоторое время леска перешла на середину омута, на
спокойную воду. Там неожиданно появился водоворот. Это круто
повернулась рыба. По величине водоворота Борис понял, что
лосось был очень крупный. Вслед за этим на катушке затрещал
тормоз. Профессор старался сдержать ее вращение пальцами, но
оно было настолько стремительным, что он не справился. Леска
вытянулась метров на шестьдесят. Она была, как туго натянутая
струна. И вдруг ослабела, да так, что вся опустилась в воду.
Даже аспиранту стало ясно — лосось сорвался.
Выражения глаз рыболова Борис не видел, но вид у
профессора был растерянный. Он стоял с раскрытым ртом. Аспирант
тоже огорченно вздохнул. Рыболов повернул к нему лицо, и Борис
увидел пустые глаза. Профессор вяло стал подматывать леску.
Когда оставалось до грузила метров десять, катушка
остановилась, значит, крючок зацепился за камень. Новое огорчение!
Нужно было либо рвать шнур, либо нырять в глубокую
холодную яму. Никита Петрович потянул в одну сторону, в другую —
ничего не выходило. Крючок-тройник зацепился крепко.
— Давайте длинную палку, — глухим голосом сказал рыболов.
Аспирант нашел сухую пихтовую жердь, принесенную водой
с верховьев, и ткнул ее в место зацепа. Жердь оказалась корот-
- 32 -

кой. Профессор потихоньку начал дергать за леску. Й вдруг...
Как ожило его лицо! Леска поползла в середину омута. Конечно,
это была рыба, а не утонувшее бревно, которое течением носит
по яме. Борис был уверен в этом. Но через минуту стал сомневаться:
«А может быть, и в самом деле бревно?». Уж очень оно двигалось
медленно, а главное, по течению. Никита Петрович попробовал
остановить катушку, но не смог. Она перестала вращаться лишь
тогда, когда бревно или рыба уперлась в камень.
Обождав немного, рыболов осторожно стал подводить к себе
это — что-то тяжелое и непонятное. На середине ямы все
объяснилось: рыба взметнулась на метр над омутом и шлепнулась в воду
с таким звоном, что. он заглушил шум водопада. Борис широко
раскрыл глаза — до чего же все это было неожиданно! И как
велика была рыба! И тут же омрачился: такую громадину,
безусловно, не вытянуть. Лосось порвал бы леску во время
прыжка, если бы рыболов не догадался во-время ослабить
шнур.
Великан помчался в глубину. Профессор сдерживал его, как
коня на вожжах. Катушка медленно трещала. Потом леска
ослабела, и Никита Петрович снова без усилий подвел рыбу на
середину ямы. Так было много раз.
Прошло не меньше часа, пока утомленный лосось не сдался.
Профессор подтащил его к- себе, как в поводу, совсем близко.
На мелком месте, в прозрачной воде, он был виден отчетливо:
спина черная и широкая, как бревно, весом он был не меньше пуда.
Увидя людей, лосось выпрыгнул из воды и с новыми силами пом*
чался на глубину. «Р-р-р...» — зарычал тормоз на катушке.
Отчаянная борьба продолжалась, но рыба ослабевала все больше и
больше. Наконец, профессор снова вытянул ее на мелкое место.
Из воды показалась спина. Борис было кинулся к лососю, но
рыболов отстранил его. Он сам подошел к нему и совсем не спеша
наклонился. За эту медлительность аспирант был готов обругать
своего учителя — ведь рыба могла уйти! А может быть, Никита
Петрович хотел продлить ощущение победы? Пока рыболов
наклонялся, лосось ожил, зашевелил плавниками и стремительно
ринулся в реку.
— Какой же вы... — Борис еле удержался, чтобы не добавить
«растяпа».
— Все равно, не уйдет, — спокойно ответил Никита Петро*
вич.
Пока профессор снова подвел рыбу к берегу, прошло мину*
десять. На этот раз лосось тащился на боку — так он был изму*
чен. Рыболов вывел его вновь на мель и запустил пальцы под
жабры. Аспирант бросился ему на помощь, и они вдвоем еле
подняли серебристую рыбу с черными крапинками. Она извива*
лась. Но профессор вместо того, чтобы вынести ее на берег и там
отцепить тройник, вонзившийся в верхнюю губу, усеянную
редкими зубами, сделал это тут же над водой. У Бориса все время за*
3 Рыболов-спортсмен
- 33 -

кирало сердце: трепыхнется лосось, и пиши — пропало! В воде
его не поймать.
Но рыба, на его счастье, задохнувшись воздухом, перестала
шевелиться. Никита Петрович приподнял ее обеими руками на
уровень груди, восхищенно воскликнул.
— Какой великан, какой красавец!
— Да выходите же вы скорее на берег! — закричал Борис
дрожащим голосом.
— Нет, теперь он сам не уйдет. Для свободы ему нужна
помощь.
И рыболов поднял его еще выше и... бросил на глубокое
место. Бориса обдало брызгами.
— Да вы что!?...
Аспирант с негодованием и отчаянием бросился к рыбе. Она
медленно зашевелила плавниками и так же медленно поплыла.
Хватая ее, он опустил руки в воду до плеч. Но было уже поздно.
Стоя по пояс в реке, Борис повернулся к своему учителю. Лицо
ассистента изображало все, кроме добрых чувств. Профессор
поспешил сказать:
— Натешились и хватит. Победители должны быть благородны.
Как он боролся! Разве такого мужественного борца вам не жаль
употребить на уху? Да и ловля лосося спиннцнгом здесь
запрещена. Пусть живет! Осенью, если уцелеет, он даст много
потомства.
— Ваш донкихотовский поступок безрассуден! Единичный
пример вряд ли кого убедит.
Борис был в таком состоянии, что едва не назвал своего
учителя глупцом.
— В темноте даже спичка может освещать большую дорогу.
Кроме того, не дело, когда в будущем человеческая жизнь будет
полна, а реки пусты. Идемте пить чай, и в путь-дорогу. Сегодня
завтрак у нас скудный, но ничего.
Профессор снова насвистывал марш. Глядя на него, аспирант
подумал: «Потерянный кусок хлеба не должен омрачать не очень
голодного философа».
И его радость, навеянная утренним пением птиц,
возвратилась вновь.

Вл. Архангельский
нерль
— Июнь — на рыбу плюнь, — говорят некоторые рыболовы.
Но лишь в июне я имел время пожить на реке.
— Едем?
— Конечно!
Мы берем снасти и уезжаем с Юрой, худощавым, суматошным
хлопцем лет пятнадцати, — в Загорск, а оттуда — к реке,
которая давно манит нас.
Это —Hep ль. А рыбачить мы будем в том месте, где впадает
в нее глубокая и спокойная Сабля»
В серых сумерках ранней зари мы отправляемся к острову.
Колхозный пастух приветливо машет нам рукой: лишь он не спит*
Над Саблей — жидкое молоко тумана.
Слева кудрявится сосновый бор. Справа — тихая деревушка
Ефимово: она лежит на пологой горочке, в рамке берез и лип.
А впереди, куда идет наша лодка, глубоководная Нерль в
высоких берегах. По ним широко раскинуты цветущие луга и массивы
колхозных полей.
Мы выплываем на стрежень Нерли, проходим над омутом и
сворачиваем направо, где лежит песчаный остртгаок, темнеющий
в туманной дали.
— Что это? — ёрзает на корме Юра, — глядите, да глядите же!
Я оборачиваюсь и вижу над водой золотистее тельце рыбы.
- 35 —

— Язь играет. Сейчас мы и будем его ловить.
Лодка останавливается у мысочка, и скоро наши поплавай
острыми красными носами смотрят в розовеющее небо.
На левой удочке поплавок вздрагивает, несколько раз тычет
хвостом в спокойную гладь воды и стремительно ныряет. Окунь!
Скоро начинает оживать поплавок на правой удочке. Он долго
раскачивается, затем спокойно укладывается на бок и вдруг
уходит против воды. Подсечка, легкий звон лески, крутая дуга на
удилище, резкий всплеск — ив лодке трепещется толстобрюхий
подлещик, похожий на карася. У Юры — два крупных окуня и
елец. Началось!
Но это прелюдия. Мы ждем язей.
С вечера были исхожены с фонарем влажные от росы тропки
и грядки. В банках у нас толстые — в палец — выползки. Нам
ли не выждать язей? Они ни на минуту не прекращают своих игр:
бьют хвостами, пускают пузыри, показывают головы. Один из
них даже ткнулся носом в Юркин поплавок.
— Нахал какой, — кричит паренек, — я его непременно
поймаю!
— Не шуми, — тихо говорю я, — рыба боится крика. Давай
поглядим, сколько язей покажется за пять минут. Ты считай,
а я замечу время.
— Тридцать два, — взволнованно шепчет Юра. — Вот
здорово! А чего ж они на червя не берут?
— Возьмут, пусть только взойдет солнце...
Туман рассеивается. На кудрявых вершинах сосен начинает
играть золотисто-розовый луч солнца. Навстречу ему вылетает
жаворонок. Он ввинчивается в безоблачное небо звенящей
точкой и пропадает в огнях зари. На лугу слышатся крикливые
голоса девчат; чиркают в траве, звенят косы.
Оживление начинается и у нас: окунь, подлещик, елец, окунь!
Наконец, раскачивается поплавок на самой большой удочке.
Несколько раз он склоняется набок и вдруг исчезает. Я засекаю,
а свободной рукой напцгпываю подсачек. На конце лески ходит
очень сильная рыба, она может сломать снасть.
Но снасть не сдается. Верткий язь показывает на миг
золотистую спинку, тянет вниз, шарахается вправо, влево, упрямо
борется с сачком, а потом гулко бьется о дно лодки и громко
чмокает губами.
— Ух ты какой! — шепчет Юра, забыв о своих удочках. Я
знаю: он и доволен и раздосадован. Ему непременно хочется
поймать вот такую рыбину!
— А ты лови, лови, — говорю я, насаживая червя. —
Дорога, брат каждая секунда.
И мы снова аасжываем над поплавками, вокруг которых ходят
красивые, сильные язи...
Но утро пропадает для нас. В Угличе открывают шлюзы, вода
приходит в движение, наши крючки крепко цепляются за коряги.

Юра переходит на островок — ловить в проводку, и скоро
я слышу натужное кряхтение и сдавленный крик:
— Вот так рыбка!
Юный рыболов силится выбросить рыбу на берег, удилище
гнется до предела, но леска не подается.
Я отбираю у него удочку и осторожно преодолеваю
сопротивление рыбы. Из глубины показывается лещ; он укладывается на
широкий бок и, поглядывая на нас одним глазом, спокойно
причаливает к песчаной косе.
— Вот я и леща поймал, — с дрожью в голосе говорит Юра,
прижимая к груди серебристую рыбу. Глаза у мальчишки горят,
кепка лихо сдвинута на затылок, он счастлив.
Я хочу, чтобы он стал хорошим рыболовом, и не даю ему
захлебнуться от восторга.
— Ну, положим, леща-то поймал не ты. Клюнул он у тебя,
а вытащил его я.
— Это нечестно, — кипятится паренек, — я поймал!
— Когда-нибудь поймаешь, — подзадариваю я, забрасывая
леску...
Мы стоим на островке более двух часов, солнце заливает нас
ярким светом и теплом, а молодые колхозницы не зря трунят над
нами. Клев кончился.
Отпихиваем лодку и идем к тихой заводи у берега ловить
живцов. Хорошо вот в такое утро надеть на крючки серебристых,
шаловливых плотичек и щедро раскинуть кружки у омута.
Но с кружками нам не везет.
В те редкие дни, когда в ведре у нас мелькают черные спинки
ельцов, хлещет дождь или бушует ветер. А на реке много
затонувших бревен от весеннего сплава. Чуть переместятся наши пло-
вучие жерлички, вот тебе и зацеп!
А в те зори, когда над затихшей рекой встает веселый рассвет,
в ведре у нас пусто. Окунь ловится крупный, да и щука берет на
него неохотно, а плотва или елец старательно обходит наши
удочки.
— Что будем делать?
Это я обращаюсь к Юре. Он лежит на красном коврике из
ароматной кашки и отдыхает после бессонного утра.
— Не знаю, — нехотя отвечает он. — Хотя, постойте! Мы
неплохо ловили плотву на ручейника. На Нерли это было, в
прошлом году, за Переславлем.
— Молодчина ты, чудак-рыбак. Поехали!
Мы бежим к лодке по росистому берегу, пахнущему свежим
сеном, бросаемся к веслам и целый день носимся по реке,
поднимаем со дна кусты и коряги.
- 37 -

Силы покидают нас. Сидя на берегу, мы спрашиваем о
ручейнике у ребятишек. Они понятия не имеют о подвижных домиках,
в которых живут белые червячки, и удивляются, что на них
можно ловить рыбу...
Раннее утро застает нас по дороге в Луки. Это километров
десять от нашей деревни. Там последняя мельница на Нерли,
там — в проточной воде — и надо искать ручейника!
Останавливаемся у знакомого старика-колхозника.
— Слыхали когда-нибудь о ручейнике, Иван Яковлевич?
Иван Яковлевич теребит черную с проседью бороду.
— Нет, не приходилось.
— Домики такие в воде, — поясняет Юра, — склеены они из
палочек или ракушек, а внутри червячок.
— Нет, не видал. С малых лет не доводилось, да и сейчас я
каждый день у воды — гидростанцию свою строим, — а не
встречал таких домиков.
Вооружаемся багром, идем на плотину, выворачиваем два
воза хворосту, но безуспешно.
— Выходит, зря такую прогулочку сделали, — говорит Иван
Яковлевич. — Вам бы пораньше приехать, сома у нас было много.
— А куда же он подевался?
— Намедни приезжали на машине трое, тол бросили в омуте.
Мельница чуть не развалилась. Народ сбежался, а те прыгнули
в машину и уехали. На другой день больше десяти сомов всплыло,
и каждый, почитай, по пуду. Пришлось свиньям скормить.
— И не задержали вы этих бандитов?
— Нет.
— Хоть бы номер машины заметили.
— Ведь вот же — не догадались...
Мы возвращаемся молчаливые и угрюмые, и если
перебрасываемся иногда словами, то лишь о тех бандитах, которым надо
бы сидеть на скамье подсудимых.
На нашей тропе канава с узкой кладью. Юра хочет взять ее
с разбега и падает по пояс в воду, заросшую осокой и ряской.
Выжимая брюки, он вдруг начинает прыгать на одной ноге:
— Нашел! Ручейник! Смотрите, на штанине нашел!
В это время к нам подходит мальчик лет десяти,
рассматривает находку и говорит:
— Тоже мне дело. У нас на Буче таких вот домиков — сколько
хочешь!
— А где эта Буча?
— Ручей-то? В лесу, верст пять будет.
— Проводишь нас туда?
— Тетка приехала, по грибы надо итти. А крючок дадите?
— Дадим, какой захочешь!
— Ну, тогда приходите завтра, только пораньше...
Чуть свет мы будим Колю, долго упрашиваем пожилую
женщину отпустить с нами племянника и быстро идем в лес.
^ 38 -

Отщ небось, скажете, что не я поймал?

— Страсть как много было домиков прошлым летом, —
говорит Коля, еле успевая за нами. — У нас все есть: и тетерева,
и утки, и грибы, а ягод — такое лукошко собрать можно,
домой не дотащишь!
Приходим на Бучу, перерываем все кусты, завалы, находим
десять домиков, дичи и грибов не видим вовсе.
— И куда все делось, не знаю. Вы теперь на Вьюлку идите,
а мне домой пора, — бормочет Коля и убегает. А мы несем в
баночке дорогую приманку и ругаем мальчугана, который поднял
нас до света и увел так далеко от дома...
Старый пастух, сидящий на берегу Вьюлки, принимает близко
к сердцу наш рассказ о ручейнике.
— Снимайте штаны, тут много домиков на корягах. Раз
взялись, надо найти!
После долгих поисков мы находим еще с десяток домиков.
— Да ну их к чорту, — говорю я. — Этак мы с тобой весь
отпуск просидим в ручьях да в канавах.
Но Юра не сдается. Он поднимает над водой пожелтевшую
еловую ветку: она, как молодыми шишками, густо усеяна
круглыми домиками из 'хвои. Но пока мы издаем радостные крики, все
домики отваливаются от ветвей и падают в воду.
Посмеиваясь, подходит к нам старый пастух и видит, как
ветка за веткой вылетают на берег и как ручейником
заполняется большой рюкзак.
Мы схватываем мешок за лямки и мчимся домой, на Нерль,
к удочкам и кружкам...
♦ *
Чуть брезжит рассвет. Как из сита, льет мелкий холодный
дождь. На крючках у нас ручейник, мы мокнем на берегу и ждем
поклевки.
Вот и долгожданная плотва, но на живца она не годится,
слишком крупна, похожа на воблу.
Первый раз мы отказываемся от хорошей рыбы, оставляем
глубокую заводь, обрамленную тростником, и переходим к
отмели. Через полчаса у нас в ведре больше двадцати замечательных,
мерных живцов.
Как в сказке, кончаются наши мытарства. Даже погода
сжалилась над нами. Дождь прекращается, в разрывах облаков
показывается солнце, на реке начинает играть рыба.
Под кустами у левого берега громко, смело бьет щука. Из
воды серебристыми брызгами вылетает малек, а за ним, как
торпеда, мчится красноперый голавль, оставляя за собой
волнистую елочку следа. Возле кустов и осоки шумит, озорует
окунь.
Мы отчаливаем от берега, отмериваем четыре лодки в ширину,
и как цветок в клумбу, осторожно сажаем кружок на воду...

— Перевертка, — волнуется Юра, разворачивая лодку. Мы
видим, как крутится и тонет кружок, затем всплывает и
устремляется к середине реки.
Я берусь за леску, ощущаю, как сильно тащит наживку
большая щука, и подсекаю. Огромная рыбина вся вдруг показывается
над водой, извиваясь и встряхивая головой.
Мы забыли дома багор и подсачек, и я велю Юре грести к
песчаной косе на левом берегу. Увалами, зигзагами идет за нами
щука. У берега она перебивает поводок и, как колода, остается
лежать на мели, закрытая на половину водой.
Юра падает на щуку, подминает ее под себя, барахтается
в мутной жиже и убегает с рыбой в кусты.
— Ты куда? — кричу я. — В деревню что ли?
— Такую рыбину поймали, и вдруг убежит!
Ему приходится поднять руки до уровня плеч, чтобы щука не
касалась земли хвостом.
— Полпуда, небось?
— Так уж и полпуда. Килограммов пять будет.
Мы ставим рыбу на кукан, заправляем кружок и глядим с
берега, как наши красные жерлицы с белыми головками тихо
плывут по стрежню Нерли.
К полудню у нас семь поклевок, четыре щуки. Затем
поднимается ветер, мы собираем снасти и плывем к бору, где хотим
половить на удочки...
Скоро мне удается вывести леща; Юра стоит за моей спиной и
говорит с ноткой зависти в голосе:
— Счастливый вы, дядя Володя. Уж какого леща
вытаскиваете, а у меня лишь окуни и ельцы. Наверное, удочки плохие.
— Удочки хорошие, но ты бьешь по воде удилищем.
— Ну и что же?
— А когда сидишь на берегу, то не прячешься.
— А зачем прятаться, место глубокое.
— Ты пугаешь крупную рыбу и ловишь одну мелочь. Вот
посиди осторожно на моем месте, глядишь и выйдет что-нибудь, а
я схожу позавтракать.
Я ухожу в лес, нагибаюсь, чтобы сорвать спелую ягодку
клубники, но слышу крик:
— Да где же вы, помогите!..
Снова я осторожно подвожу леща к берегу и говорю:
— Возьми!
Юра схватывает рыбу за голову.
— Опять, небось, скажете, что не я поймал?
— Разумеется!
— Вот неделю просижу здесь, но без леща домой не приду!
Я улыбаюсь и ухожу. Медленно плетусь к деревне,
наслаждаясь ароматами цветов и хвои. Меня задерживают маслята на
полянке: их золотистые шляпки видны повсюду. Я срываю алую
землянику, румяную клубнику, кислые ягодки черники,
-41 -

Возвращаюсь часа через два и приношу Юре обед* Лещ еще
не пойман, это мне ясно без слов...
Вечером мы ловим окуней, но ждем крупную рыбу. Юра скрыт
от меня олыпанником. Он сидит тихо, осторожно машет удилищем.
Слышно, как он таскает окуней: они гулко бьются о берег и
прыгают в траве.
Затем я слышу тяжелую борьбу за кустами. Выползаю на
холмик и наблюдаю: паренек схватывается за удилище, сбрасывает
кепку и поднимает леща из глубины на поверхность. Лещ
вычерчивает широкие круги на спокойной воде и понемногу подходит
к берегу.
«Бери», — хочу я сказать пареньку.
Но он не берет леща, бросает удочку, прыгает по грудь в воду
и шарит руками в осоке.
Я вздыхаю и возвращаюсь на свое место. Проходит несколько
томительных минут.
— Дядя Володя, крючок дадите?
— Иди, возьми!
Юра подходит ко мне в мокрых трусах и говорит со слезами
в голосе:
— Леща упустил, крючок оторвался...
Поздно вечером мы идем домой. Нас встречает шумная ватага
мальчишек. И все они с уважением смотрят на Юру, у которого
в руках первый, действительно им пойманный лещ, широкий,
как поднос, и такой дорогой, что ему и цены нет...

А. Красилъников
за ЛЕЩАМИ
Когда мы усталые и счастливые подъезжаем к знакомому
берегу, нас приветливо встречает перекатчик — добрый дед Иван.
— Что я вам говорил? Заколосится рожь, да начнет уклея
другой раз нереститься, тут тебе и лещу и язям ход. Не зевай,
гляди только. Успевай!
Дед Иван в пятьдесят лет окончил ликбез и «превзошел все
науки», — как говорил он. Но не только грамота, а и склонность
к наблюдательности и обобщениям сделали его кладезем мудрости,
источником неиссякаемых фенологических наблюдений.
Полный теплого, бескорыстного радушия, старик взвешивает
на руке самую крупную рыбу:
— Ишь, как отъелся, копун. Он, лещ-от, не больно суетлив,
да прыток. Ленив. В темнозорь завтракать не будет. Засветло
место выбирает, на ветерке любит, с рябинкой...
Каждый год жду я вестей от деда и, боясь пропустить время,
пользуюсь всяким случаем, чтобы глянуть, как растут хлеба.
Вот из тугой зеленой обертки листьев уже проклевываются
шильца колосковых чешуек. А время идет. Один за другим
срываются июньские листочки: 1-е, 5-е, 10-е, завтра уже 12-е число.
Что же молчит дед Иван? Уснул он, что ли? Томлюсь не один
я. Вестей с переката ждут мои постоянные спутники —москвичи,
компаньоны по охоте за лещами.
Что говорить о ловле рыбы, — всегда она хороша! А июнь —
лучшая пора цветения нашего лета, и на долю рыболова выпадает
много в эти короткие, теплые, насыщенные медовым ароматом трав
белые ночи...
Лещ на Ветлуге водится в большом количестве; особенно
известна эта река крупным лещом. Здесь спасает его не только
осторожность, но и глубокие, многоверстые захламленные дубами
яры, недоступные никакой снасти, кроме удочки. Ловля лещей
на эту снасть не так проста, как кажется на первый взгляд, она
не имеет такого распространения как, скажем, блеснение.
Занимаются ею лишь некоторые рыболовы, а ловлей в проводку —
считанные единшщ f

Хороший клев лещей начинается на Ветлуге еще до спада
воды и продолжается до середины сентября. Умело
прикормленный, он попадается все лето при ловле в проводку на мотыля,
опарыша, особенно закорыша и поденку, но совершенно
исключительный «жор» лещей-великанов бывает один-два раза в лето,
в июне. И с каким волнением ждут рыболовы этих дней. Долго
им потом снятся Баклыковы да Шибановы яры, Исады, Прорвы
и другие замечательные рыболовные места.
Но вот от деда Ивана «поклон» с переката долетел до Москвы,
и через день я со своим старым^другом — доктором, спешу к
заветным местам. Вот они!..
На несколько верст, под изъеденными весенней быстриной
высокими берегами, лежат рядами подмытые дубы. Много их
упало сюда, и от ошарпанных водою их крон отскакивает к
стрежню рябая, в пузырях и воронках, бойкая струя. Много
дубов наклонилось к воде, точно какая-то минута раздумья
остановила их: упасть или подождать?
С трудом отличимый от суглинка, такой же темносерый, сидит
в затишьи рыбак. Время от времени он подбрасывает к поплавкам
своих простеньких 'длинных березовых удилищ с черной нитяной
леской жеваный ржаной хлеб.
Из прислоненного к дубу грибного пестеря торчат черные
хвосты больших рыб. Они не все здесь. На берегу, откуда мы
смотрим на рыбака, видно, что в травянистой ямке лежат еще пять
темных, почти черных, отливающих бронзой лещей с бугристыми
головами.
— Давно, товарищ, начался жор? тихо спрашиваю я.
— Да как сказать, позавчера, вроде, начал похватывать. И
пора уж. Смотри: жар да ясень какие стоят. Сегодня утром после
стада пошел, пятнадцать лещей выудил. Не донес... Парнишка
со мной увязался, так пришлось ему за матерью сбегать. Не
смогаю один-то. В общем, ничего, манит...
Что с нами делается! Из вязкой глины и булки мы торопливо
месим шарики для прикормки.
А в это время оживает лежавший на светложелтой воде осо-
коревый поплавок нашего соседа и, нехотя, не на дно, а куда-то
вкось идет от берега.
Рыба долго не дается. Она ходит где-то в глуби, куда за ней
потянулась согнутая до предела вершина удилища, но, наконец,
она выходит. Неясный, темный, узкий брус развертывается вдруг
неожиданно широкой пластиной. Вот он какой!
Лещ с хода въезжает в прорвавшийся под его тяжестью
ветхий подсак и снова уходит в глубину. В сетке сака запутывается
поплавок. Как болельщики, мы смотрим сверху на вскипающую
у берега воду и на растерянную физиономию рыбака. Но
волнуемся мы понапрасну: лещ не уходит. Он уже лежит на траве —
большой и загадочный, с капельками нанизанного на чешую
солнца.

А кругом do лиловой воде каруселят, плещутся лещи

Во всю intfpk реки перекат переходит в глубокий многоверсяый
омут. Перед ним стоят на «кошках» наши лодки. Моя — ближе
к омутовой заструге: последние метры насадка идет уже над круто
обрывающейся ямой.
Доктор ловит с «заслонкой». Она сделана из двух опущенных
на камнях елок, обрубленных с вершины.
Практика ловли на быстринах давно заставила нас изменить
обычное проводочное оснащение. Еще по зиме мы клеим из бумаги
длинные, легкие поплавки. Соответственно течению отмеряем
огружение. А тонкий сатурн держим на хорошо смаэанной
небольшой спиннинговой катушке.
Стороной прошла гроза. Через реку перекинулась пологая
радуга. На реке тишина. Вокруг широкий простор уютного плеса
в зеленой раме.
Но на реке творятся какие-то удивительные дела: берет
некрупная густера, клюет язь, попадается фунтовый судачок. А
леща нет. Наступает вечер, но ни один лещ так и не взял ни у
меня, ни у доктора.^.
На ровной луговине мы варим уху и обсуждаем непонятные
капризы лещей. Ведь, кажется, все перепробовали? Мимо нас идет
знакомый рыбак. У него тоже «заколодило», хотя он опять «едва
смогает», но несет улов один, без жены.
Остывшее небо закрывается тяжелой тучей с юга, и вот уже
спорый дождь стучит по брезенту нашей крыши. Поскучневшая
река шипит пузырями, и слышен порыв ветра. Под неуемный скрип
коростелей и хлюпанье чирков, под ровный шум дождя мы
засыпаем хорошим, крепким сном...
— Нет, ты посмотри, что на реке делается!
На крик проснувшегося раньше меня беспокойного доктора
я выбегаю на обрыв.
Сердце рыболова падко на радости. Да и как не восторгаться?
Путаясь в ярах и кустах, убегает за тучами ночь, а на реке
чудеса: непрерывные всплески, круги и уже различимые упругие
спины с высокими узкими плавниками. Ошеломляющий
рыболовов утренний парад лещей!
Забыт ароматный согревающий чай.
Осторожно вычерпываем из лодок дождевую воду и без шума
едем к буйкам с прикормкой.
Первый рейс земляного червя в полводы не приносит успеха.
Зато на середине второго рейса белое перо поплавка чуть
вздрагивает и юркает в воду, не оставляя за собой следа. На леске ходит
лещ. Пробую хоть на миг остановить его, повернуть на струю.
Не тут-то было! Леща отваливает течение, жилка на катушке
тает метр за метром.
Мне хорошо слышно стрекотание тормоза на катушке доктора,
эначит, и у него поклевка!
А кругом по лиловой воде каруселят и плещутся лещи.
У меня уже пустая катушка, и волей-неволей я натягиваю
- 46 -

жилку, а лещ все идет и идет. У «порога» ямы он упирается и бйа-
ливается в омут, набирая вес и скорость...
Как натягивается и сдает на большой длине сатурн! Сколько
еще осталось до той запредельной границы, когда после жесткого
рывка большой рыбы тонкая леска повиснет и радость рыболова
сменится нестерпимой досадой?
Много бывало катастроф! Но, монтируя заново удилище,
я снова подвязываю самую тонкую жилку. Ничего, только бы
завернуть этого желтоглазого и встретить его у борта лодки
подсаком. Но неужели уйдет? Этого не может быть!
Но лещ ушел-таки! Еще не выкатилось из-за леса солнышко,
а у меня нет ни лещей, ни жилки.
Да и не в рыбе дело. Я ее, как говорят, и на долото в наших
местах наловлю. Дело в крушении каких-то «устоев», в утрате
веры в свою сноровку, в потере и опыта и «умельства»...
Игра лещей прекращается. На смену их мирным всплескам
приходит гулкий бой жерехов и щук.
Ничего. За борт спущены волосяные подпуски на десять
крючков. То и дело звенят бубенчики, и я с трудом успеваю снимать
с крючков разную некрупную рыбу. С кормы и носа лодки опущены
ко дну на прочном плетеном шнуре фунтовые подъязки на щуку.
... Неистово гремит бубенчик. Лещ? Я даже не рад ему: разве
выведешь хорошую рыбу на тонком поводке при течении? Но
рыба удивительно податлива, и мне удается довольно легко
парализовать сильные, но мягкие ее броски. Как будто это
даже и не лещ?
К борту подходит точно еще ничего не понимающая, очень
спокойная щука и висит на слабеньком поводке. Только после
знакомства с багром, уже в лодке, она показывает запоздалую
резвость и силу.
А что делается на другом подпуске? Непрерывно трясется ца
можжевеловом прутике бубенчик. Это как будто лещ.
Выбираю и вешаю на борт поводки, чтобы их было удобно
спустить, а может быть, и сбросить, когда рванет рыба. На
некоторых поводках — рыба, за борт ее живую не перевесишь, а
снимать некогда и нельзя.
Лещ идет против солнца на ребре, играет перед лодкой в
золоте бликов, и не поймешь, где лещ, а где солнце. Ну хоть бы
один раз лег он набок и глотнул воздух. Только раз! Вот он
пошел вниз, и с борта лодки летят за ним поводки с подъязками
и густерой... Конечно, ушел!
Лещи, как нарочно, идут крупные, я пробую выводить их на
плаву, но стоит рыбе пойти против течения, я непременно теряю
и леща и поводок. Один за одним уходят поводки с лещами, пока
я не остаюсь с хребтиной от подпуска.
На яме, куда меня оттащило течение, на жерлицы брали щуки,
но живца не заглатывали и не засекались. Крючок № 1 на
«заглот» исключал подсечку, а поставить живца на тройник или по-
-47 -

садить его на снасточку мне почему-то не хотелось. «Чего уж
там, провалил все», — рассуждаю я, удрученный неудачами.
Я уже и не смотрю на жерлицы, а наблюдаю за доктором,
фигура которого виднеется у берега: «что он там делает, почему
съехал с места?»
Вдруг на одной из моих жерлиц сильно дернуло удилище.
Смотрю и думаю: — Нет, это не щука. А если сом, то, как
говорится, «не по моему гребню куделя».
Подсекаю. Рыба не желает итти. Я пытаюсь поднять ее,
стронуть с места, но она лишь немного продвигается по дну.
Выводить такую рыбу на мою снасть нельзя, но меня снедают
свойственные рыболовам спортивный азарт и любопытство: чем все
это кончится? Как напугать рыбу на дне глубокой ямы, сдвинуть
ее с места и утомить?
Ко мне подплывает оживленный и улыбающийся доктор.
— Видел ты, чтобы щука поплавок у рыбака откусила? Смотри,
как прохватила...
Я гляжу на поплавок и говорю:
— Здорово, а как лещи?
— Есть кое-что, посмотри.
— Ого! Поздравляю, хороши рыбины! Как ты выводил их на
быстрине?
— Очень просто: сатурн 0,5, крючок № 2. Уж коли такой жор,
церемониться нечего: выползок и канат, — засмеялся доктор. —
Вот полюбуйся, целая дюжина. А что ты здесь колдуешь? Поедем
лучше чай пить.
— Погоди с чаем, — говорю я, — на вот поиграй немного.
Добычу разделим пополам!
Доктор недоверчиво берет у меня из рук удилище и
принимается выбирать леску...
Час спустя доктор причаливает к берегу.
— Ну, брат, давно я этаких чертей не видал. Гляди, крючок
лопнул. С таким сомом я бы и до вечера не соскучился. А вот
снасть подвела...
Доктор выпил стакан чаю и положил на теплую и сухую траву
порожний стаканчик. Яркое весеннее солнце заиграло на его
гранях. Утро прошло, но впереди был день и полная радостных
ожиданий вечерняя заря...

Й. Шубин
рыболов-натуралист
Из всех моих встреч с людьми, занимающимися ловлей рыбы
только на удочку, мне особенно запомнилась одна.
Это было в первый год моего приезда в село Ильинское,
Пермского уезда, ныне Молотовской области.
Село Ильинское было тогда крупным торговым центром. К
нему тяготела вся Приобвенская часть Пермского уезда. Торговцы,
скупщики и кулаки составляли значительную часть его
населении.
Очевидно, по этому классовому признаку село Ильинское и
было избрано в прошлом местом пребывания Главного
Управления всех Строгановских заводов Урала.
В селе были две церкви — православная и старообрядческая;
молельня секты красноверов, винная лавка и несколько десятков
шинков, где открыто и в неограниченном количестве круглые
сутки продавалась хмельная брага, а из-под полы —
николаевская сивуха. В богоспасаемом торговом центре глухой провинции
бывшей Пермской губернии в годы 1911—1913 царили «тишь, да
гладь, да божья благодать».
И только изредка, по большим двунадесятым праздникам
и в воскресные дни, спокойное течение жизни села несколько
нарушалось.
В эти дни в Ильинском проходили ярмарки или крупные
базары. На них съезжалось население почти всего Приобвенского
округа, и сельские богатеи собирали немалую «жатву».
4 Рыболов-спортсмен — 49 —

В эти же Дни несколько больше обычного пёрепаДало СО Cf 6М
богатеев и ильинской бедноте. Но она не довольствовалась этими
крохами. Вот почему уже к полудню в тесных улочках торговых
рядов появлялись подвыпившие местные «Любимы Торцовы»
и начинали портить кой-кому из толстосумов застоявшуюся
кровь.
Это были редкие вспышки протеста против беззастенчивой
эксплоатации кулаками крестьянской бедноты.
Среди таких «протестантов» особо выделялся в Ильинском
рыбак Николай.
У этого бедняка было шестеро едоков и — ни клочка земли.
Богатеи ненавидели его за острый язык и независимое поведение.
Нередко ярмарочный день Николая заканчивался в «каталажке»
при волостном правлении, куда его ввергали после резких
обличительных выступлений против местных толстосумов.
Николай был страстным рыболовом, но ловил только на удочки.
Ловил очень много, облавливал всех местных рыбаков, в том
числе и тех, кто промышлял сетями.
— Николай, поймайте нам к празднику на пирог хорошей
свежей рыбки! — говорил один.
— Эй, рыбачок! Принеси-ка нам послезавтра парочку щучек
или налимчиков, да покрупнее. Жена и дочка именинницы, —
говорил другой.
— Выручай, дружище. Завтра у меня по случаю рождения сына
соберутся сослуживцы, принеси-ка чего-нибудь на валивное, —
просил третий.
И Николай аккуратно доставлял заказчикам пузатых
налимов и жирных лещей на пирог, судаков и щук на заливное. И даже
в такой день, как день Веры, Надежды, Любви и Софии, когда
число состоятельных именинниц в селе переваливало за
десяток, Николай никогда не подводил ни одного заказчика.
Это был великолепный мастер ужения на простую удочку.
Он по каким-то своим особым приметам и наблюдениям всегда
безошибочно узнавал: где и какую рыбу можно хорошо ловить
сегодня, завтра и в ближайшие дни, и всегда налавливал этой рыбы
столько, что ее хватало на его большую семью и на именинные
пироги заказчиков.
По внешнему виду он мало походил на обычных рыболовов
и никогда не носил никаких удилищ. Весь запас рыболовных
принадлежностей у него хранился по карманам: это были
волосяные лески с крючками, грузом и поплавками. Удилища его обычно
хранились где-то в кустах, вблизи мест лова рыбы.
Я был тоже страстным рыболовом-удильщиком и не раз
пытался выведать «секреты» Николая: почему он облавливает всех
нас и как он узнает, когда и где надо ловить рыбу?
— Завтра и в ближайшие дни особенно хорошо будет
ловиться крупная плотва и язь: начался вылет стрекоз, — иногда
говорил .он.
- 50 -

— Ох, и жирна сейчас эта рыбка! Куда хошь годится, что в пирог,
что в уху!
4«

— Осип Яковлевич, начался жор щуки. 8аглянь-Ка Ш Со
своей «вертушкой» под крутой берег выше моста, — советовал
Николай.
Какое отношение имеет вылет стрекоз к ловле плотвы, почему
щуку летом, во время жора, надо ловить на сильном течении и
в неглубоком плесе, а не на ямах и не там, где она хорошо
ловилась осенью? На такие вопросы у меня в то время не было
еще ответа. Да и Николай рассказывал так мало, что меня это не
удовлетворяло...
Но при одной из встреч я договорился с ним, что он
как-нибудь зайдет за мной и мы пойдем на рыбную ловлю вместе.
Как-то раз в конце лета Николай зашел ко мне после обеда и
пригласил отправиться с ним к ближайшей мельнице.
Увидев на окне лист липучки для ловли мух, он сказал:
— Ловить будем на мух. Захвати с собой один листик, а
мне дай подсачек и два гибких удилища с тонкими лесками и
небольшими крючками. Груз — дробинка, поплавков не надо.
Ловить будем крупную плотву. Сегодня по воздуху летит
много паутины.
— Почему крупную плотву? Почему у мельницы? И какое
это имеет отношение к тому, что сегодня в воздухе появилось
много паутины?
Николай промолчал.
«Ну хорошо, — решил я, — разберемся на месте, что к чему»,—
и начал быстро собираться.
Захватив с собой мух, подсачек и удочки, мы с Николаем
двинулись к мельнице ловить крупную плотву.
— А где же паутина и какое отношение она имеет к нашей
сегодняшней ловле? Я что-то ее не вижу, — осмелился я спросить
в пути у Николае.
— Да ведь мы идем по селу, кругом дома, потому ее тут и
нет, А выйдем к реке, увидишь, как ее много сегодня. И на
каждой паутинке — небольшой паучок. Около строений и деревьев
ветер затихает и паучок падает на землю или в воду. В воде он
тонет. Вот рыба и кормится им.
«Ну-ну, посмотрим, какая такая крупная плотва сегодня будет
ловиться выше мельницы», — подумал я. Сколько раз я пытался
там хоть что-нибудь поймать, но у меня ничего не получалось,
не брала там никакая рыба — ни крупная, ни мелкая.
— Ну хорошо, Николай, — сказал я. — Предположим, что
мы сегодня удачно будем ловить крупную плотву на муху. Это мне
понятно. Вот однажды вы сказали, что такую же плотву можно
хорошо ловить, когда начинается массовый вылет стрекоз. На
какую приманку тогда ловится плотва?
— На стрекозу. Плотва кормится стрекозами и «казарками»*.
* «Наварками» в некоторых местах на Урале называют личинок
стрекозы, обитающих в стоячих водоемах.
— 52 —

«Казарки» выползают из воды по осоке и камышинкам. Когда они
обсохнут на воздухе, из них вылезет стрекоза. Она расправит
крылышки и улетит, а на камышинке остается только шкурка от
«казарки». Вот в это время плотва и кормится «казарками» и
стрекозами: рыба часто хватает их еще в воде. В пруду ныне по весне,
когда отцвел шиповник, я наловил столько этой рыбы, что впору
было поднять. Ловил на «казарку» около самого края камышей,
поверху, с небольшим поплавком.
— Так... Теперь мне ясно, какое «колдовство» вам помогает
в рыбной ловле. Вы настоящий натуралист, Николай. У вас есть
чему поучиться самому опытному рыболову.
Разговаривая так, мы незаметно подошли к месту лова,
перешли мельничный мост и забрались на настил ледореза выше
мельницы.
— Вот здесь и будем ловить, — сказал Николай. — Смотри,
Осип Яковлевич, летит паутина, и много ее кругом поосело: на
столбах и на сваях. Подсачек держи возле себя, крупную рыбу
выводи неспеша.
— Хорошо, хорошо, выведу и крупную рыбу, лишь бы взяла, —
ответил я, начиная волноваться.
Я размотал удочки, снял с лесок поплавки и лишний груз,
нацепил на крючок муху, опустил эту насадку в воду и, по совету
Николая, дал ей возможность опуститься до дна.
— А теперь медленно поднимай насадку. Так... Так... Еще
тише... Стоп! Осторожно! Дай ей походить на глубине!.. Не
спеши.
Рыба взяла на глубине двух метров в тот момент, когда я под-
пял от дна насадку четверти на две.
Незабываемое впечатление! Тридцать семь лет отделяют меня
оттого дня, но и сегодня я помню, с каким волнением я вываяшвал
тогда одну за другой редкостную добычу — крупную полутора-
фунтовую плотву. Раньше я такую крупную плотву ловил очень
редко, да и то с прикормом, с применением разных пахучих
приманок.
Николай ловил рядом на вторую мою такую же удочку и, время
от времени наставительно тихим голосом, сдерживая мои
порывистые движения, говорил:
— Легче, легче!..» Не стучи, Осип Яковлевич!.. Не
шевелись, когда рыба у поверхности.
Ловко подсачив очередной трофей, он неизменно
приговаривал:
— Эх, и жирна сейчас эта рыбка! Куда хошь годится, что
в пирог, что в уху!
— Ну что же, друг, у нас этой рыбки будет столько, что
хватит и на уху и на пироги, — дтветил я, радостно возбужденный.
Около шести часов вечера, перед закатом солнца, клев начал
ослабевать. Рыбы у нас было более чем достаточно. Брала в этот
день одна плотва и только крупная...
- 53 —

На обратном пути, а вечером за ухой в дружеской беседе
я ближе узнал Николая — этого замечательного человека и
редкостного рыболова. Он был поистине самородок-натуралист. Не
имея никакого образования, он настолько хорошо разбирался в
наблюдаемых им явлениях природы, что в этом отношении был
значительно культурнее некоторых «интеллигентов» села
Ильинского.
Много порассказал мне Николай в тот вечер интересных
историй и о том, как богатели ильинские толстосумы, как .они душили
бедноту и прогоревших своих собратьев. Тогда же рассказал он
мне и о том, как в течение нескольких лет кулаки-торговцы
преследовали его, добивались выселения его из родного села.
— И за что? За то, что я не боялся их, отказывался
батрачить на них, а иногда, когда случалось быть «навеселе», резал им
в глаза правду.
За науку — как надо ловить хорошую крупную рыбу на
простые удочки, — я отблагодарил Николая: обеспечил его хорошими
крючками.
С тех пор мы встречались с Николаем часто...
Весной 1919 года я жил в Кирове и от своих бывших учениц
узнал, что при подходе к селу колчаковских банд ильинские
торговцы и кулаки восстали и зверски расправились с местными
советскими работниками.
В числе' убитых был и Николай: он возглавлял в то время
ильинскую бедноту.

В. Макаров
с «нахлыстом»
1. НА КЛЯЗЬМЕ
Река Клязьма на территории Московской области — не река,
а речка. Ширина ее — шагов двадцать, глубина — около метра,
течение быстрое. Среди лета река зарастает; берега у нее
глинистые, обрывистые. Попадаются омуты.
Если вы живете на даче около такого омута, то у вас под
руками хорошее место для ловли шахлыстом» в часы вечернего
отдыха.
На одном таком омуте в двух километрах от станции Тарасовка
довелось и мне обучаться шахлысту» и постигнуть некоторые его
тайны.
Теперь этот омут занесло песком, но в свое время он был
широк и глубок, сваи в нем стояли в шахматном порядке, скрываясь
под водой на двадцать-сорок сантиметров. Плотина была
заброшена, но она все же несколько задержала песок и камни. Вокруг
плотины росли болотистая трава и низкий кустарник.
На плотину можно было забраться только вброд по колено,
держась за полусгнившие столбы. Усевшись на бревне оредд
кустов, можнр быт ртдашо замаскироваться от рыбц,

Достать рыбу отсюда было невозможно никакими способами,
кроме «нахлыста» и отчасти спиннинга, и то с постоянными заде-
вами блесен за сваи.
Мое обучение «нахлысту» происходило так: в течение зимы
я внимательно прочитал все, что было написано об этом способе
лова у Сабанеева и Черкасова. Попутно приобрел снасть со всеми
принадлежностями. Как раз в это время я познакомился с
известным московским рыболовом В. Н. Литвинцевым, который
считался большим знатоком «нахлыста».
Старый мастер мог часами говорить о рыбной ловле. Не раз
я уезжал от него с первым утренним автобусом, овладевший
тайнами забросов, ведения приманки и маскировки.
Если бы кто-нибудь в то время осмотрел мое снаряжение и
поговорил со мной, он мог бы посчитать меня великим знатоком
«нахлыста». А между тем, я не умел еще забрасывать «мушку».
Лишь весной я начал тренироваться на площадке и до известной
степени овладел техникой заброса. Дальнейшую практику я
проходил на омуте возле Тарасовки.
Поначалу рыба не шла. Изредка удавалось зацепить за глаз
или за брюшко уклейку, но, когда в конце, мая вышли наверх
шереспер и голавль, дело у меня пошло недурно.
«Мушку» я забрасывал радиально: вперед, вправо и влево.
Сначала пробовал ближние точки, затем сбрасывал с катушки
лесу и захватывал все больше пространства. Так облавливался
весь район омута. Все время я заботился о чистоте приема и
добивался меткости заброса. Попадались шересперы и голавли весом
не более килограмма.
Помню, стоял такой тихий и теплый вечер, которого рыболовы
ждут с нетерпением. Но рыба не ловилась. Не слышно было и ее
всплесков.
Вдруг я обратил внимание, что на небольшой глубине в
сильной струе воды временами появляется темный силуэт мелкой
уклейки и внезапно пропадает. Я заинтересовался и увидел,
что лишь только рыбка приблизится к подводной свае, как из-за
нее молниеносно вылетает шереспер, изгибаясь в полукольцо.
Я стал думать, как бы поймать его. Это оказалось несложным.
Отодвинувшись вглубь плотины метра на четыре, я заменил
«мушку» северо-уральской «дорожкой» серебристого цвета длиною
в два сантиметра с белой щетиной на конце. Дорожка была
заброшена в ту сторону, где появлялась уклейка. Немедленно
последовал крепкий удар, и шереспер завертелся на короткой лесе.
Однажды пришел я на омут в полдень. Солнце сильно пекло,
ветра не было. Золотистые лучи глубоко пронизывали воду, и
в зеленоватой мути ясно виднелись сваи. Ловить было бесполезно,
но расположение свай мне нужно было знать, и я раза два щелк-»
нул фотоаппаратом. А затем все же решил забросить «мушку»s
Из глубины поднялся небольшой шереспер, не то;ропясь схватил
«мущку» ц хотел нырнуть обратно. Поднялась суматоха, всегда
- 56 -

связанная с вываживанием. Отлично были видны мне все приемы
Оорьбы жереха, постепенная потеря сил, испуг при виде человека
и, наконец, полная беспомощность. Мне стало жаль шересперика.
11о поднимая его из воды, я отцепил «мушку» и отпустил рыбу на
нолю...
В одну из весен шла высокая вода. По ней пришел и
поселился в омуте крупный шереспер, гигант по здешним местам,
весом около трех килограммов. Себя он обнаружил в конце мая,
когда уклейка вышла наверх и он начал ее преследовать. Конечно,
я сейчас же ополчился на него и забросил насадку. Он
схватил «черного пальмера», мгновенно нырнул на дно и
спрятался за сваю. Что он там делал с «мушкой», я не знаю, но только
вскоре она возвратилась невредимой.
С тех пор шереспер стал очень осторожен и при моем
появлении уходил в глубину. Но стоило мне уйти, он начинал гулять.
Это меня раззадорило, и я стал думать, как же добраться до него?
Однажды мы пришли на омут вдвоем с женой. Шереспер играл.
Мы пробрались на мокрые бревна и уселись рядом, игра
прекратилась. Чтобы не сидеть без дела, я взял поводок потолще и
вместо «мушки» поставил северо-уральскую дорожку. Затем
попросил жену надеть мой черный пиджак, серую шляпу,
демонстративно пройти по бревнам и сесть на берегу. Сейчас же шереспер
вышел и начал бить малька возле с^ай.
Я сделал несколько взмахов дорожкой в воздухе, подобрал
часть лесы, ловко положил дорожку у свай и дал ей затонуть.
Крепкий удар согнул удилище, я подсек, вскочил и еще более
согнул удилище. Шереспер, вместо того, чтобы броситься на дно,
начал вертеться на одном месте. Скоро он утомился и
попробовал нырнуть, но я не пустил его туда. Тогда он пошел на меня.
Я во-время подобрал лесу и, когда он намеревался повернуть
обратно, ударил его багром. Багор вонзился под плавник, и —
все было кончено...
Однажды мне посоветовали пройти вниз по реке к
Ивантеевской плотине. Омут там оказался более широкий, но мелкий.
На плотине уже сидела компания школьников: ребята ловили
уклейку на мух. Я разговорился с ребятишками. Некоторые из
них советовали мне вернуться к Тарасовке, другие рекомендовали
итти дальше вниз по течению. Я давно заметил, что рыболовы не
доверяют своим ближним местам и всегда стремятся куда-то вдаль.
I »оссоновские крестьяне, например, хвалят места под Грабовкой
м ходят туда за десять километров, а грабовские ловят под Бессо-
поиной, результаты же у всех одинаковые.
Я поддался уговорам и отправился вниз по течению к
следующей плотине. Здесь сидела публика посерьезней школьников.
Кругом были расставлены удилища, на течении качались и
вертелись поплавки. Рыболовы ловили на стрекоз и на червей, на
жмюпь и на мух. Но поклевок не было, вероятно, из-за сильного
ветра.
- 57 -

Я вздохнул и пошел в обход омута. Вскоре мне попалась
заводь, совершенно округлая, с высокими песчаными берегами,
поросшими ивняком. Заводь соединялась узким протоком с
омутом. Поперек заводи в два ряда стояли старые подгнившие сваи.
Вода была спокойна и прозрачна. Совершенно такую же заводь
я видел под Пензой на Ерне.
Ветер качал ветви ивняка. С них на воду падали сухие листья
и, вероятно, насекомые. Я вспомнил, что на Ерне в тени таких
вот-свай стояли голавли и язи, но здесь ничего не было видно.
«Не может быть, — думал я, —аналогия полная, голавли и язи
должны быть и тут». Я поместился так, чтобы ветер дул мне
в спину и решил применить сабанеевское «ужение с помощью
ветра». Подняв удилище повыше и дав ветру отнести лесу с
приманкой к сваям, я опустил на воду кузнечика.
Из темноты вдруг поднялись сразу три сизоперых красавца.
Один из них медленно приблизился к кузнечику и схватил его.
Я подсек. Все три рыбы попятились, а потом метнулись в разные
стороны. Ушли два голавля, третьего я успешно* выудил.
Впоследствии я не;раз посещал эту заводь, всегда выбирая
ясный день с сильным ветром. Мне удалось поймать еще шесть
голавлей. Осенью я ходил туда со спиннингом и поймал несколько
мелких окуней и щучек. Два сезона я ходил на эту заводь и редко
возвращался без рыбы...
Однажды я решил поискать новые места. Сойдя с поезда в
Монино, я пошел вниз по реке. Долго искал быстрину, но ничего
подходящего не нашел. Наконец, лазанье по кустам и буеракам
утомило меня, и я решил остановиться, выкупаться и напиться
чаю. Скоро нашлось и подходящее место.
Я сбросил рюкзак, разделся, остался в одних трусах, зажег
костер, взял котелок и пошел за водой.
Но не успел я зайти в воду по колена, как увидел крупного
шереспера. Выше был мост, по нему колхозники провозили сено,
и на реке образовалась «дорожка» из сенной трухи, шириною
около метра. Плыли головки цветов, стебельки и ^кусочки травы.1
Шереспер спокойно плыл вверх под этой дорожкой» высматривая
добычу. Он увидел меня и мгновенно повернул к середине реки.
«Вот какие тут дела», — произнес я вслух, совершенно
озадаченный. Полдень, сенная дорожка, мертвая на вид река, и вдруг—
разгуливающий шереспер — такой комбинации я никак не
ожидал.
Сенная дорожка плыла невдалеке от меня, а затем, дойдя
до поворота реки, упиралась в нависшие над водой кусты. Тут сено
тонуло или разбивалось течением.
Я решил ловить здесь. Ведь если есть один шереспер, значит,
должен быть и другой, и третий, и десятый. Если один из них
выискивает добычу у моего берега, то ничто не мешает другим
держаться возле кустов. «Ловить надо сейчас, пока по воде плывет
сецо», — сказал я себе и цасадил на крючок кузнечика,
58

Все выходило очень складно. Я забрасывал кузнечика на
дальний край дорожки, слегка подергивал его поперек дорожки
до ближнего ее края, а в это время течение сносило наживку.
Но мере того как дорожка уходила к середине реки, я заходил
it воду все глубже и глубже. Зайдя почти по пояс, я мог
забросить приманку под самые кусты. Этим приемом я мог
контролировать дорожку на протяжении семидесяти метров.
Но первый мой тур закончился раньше. Кузнечик, плывший
па середине реки, исчез, и я почувствовал, что кто-то царапнул
по удилищу. Всякий нахлыстовик знает, что это — сигнал к
подсечке. Я мгновенно и размашисто подсек. На крючке была рыба.
Кузнечик был большой, с красными внутренними крыльями.
Для него я выбрал отточенный крючок и поводок. Тормоз катушки
был затянут туго. Для пловучести я смазал лесу утиным жиром.
На мне был пояс со складным багром.
По плавным, медленным движениям рыбы я решил, что это
шересперик из тех, что я привык выводить в Тарасовском омуте.
Он не стал кувыркаться на одном месте, а сильно пошел вверх,
держась середины реки. Я направился за ним, не уменьшая
напряжения лесы. Рыбе надо было делать усилие, чтобы держаться
избранного ею маршрута, и постепенно силы ее иссякли.
Когда я поднялся до конца песчаного берега, рыба
остановилась, опустилась до дна и пошла обратно тем же путем. Я
следовал за ней неотступно. На месте подсечки рыба снова
остановилась, потом пошла на поверхность. Я начал продергивать лесу
через кольца. Показался первый острый плавник, затем черная
голова с разинутой розовой пастью. Шереспер увидел меня и,
как сорвавшаяся пружина, по вертикали бросился на дно. В
удилище что-то треснуло, но снасть выдержала. Я уже не помню
всех перепетий борьбы, но, в конце концов, шереспер вышел на
поверхность и стал ходить кругом меня, как около оси. Я никак
не мог зацепить его багром, он был короток. Кончилась борьба
тем, что я широко и неожиданно для шереспера шагнул в воде и
вонзил ему багор под правый плавник. Рыба весила почти четыре
килограмма.
Снова я взял удилище и подошел к реке. Но чувства
неуверенности и сомнения вдруг одолели меня: не будет тут рыбы после
такой возни. Как бы ее успокоить?
Я взял кисейный сачок и вышел на луг. При каждом шаге
поднимались десятки кузнечиков. Медленно шагая и размахивая
сачком, я Набрал их целую горсть. Затем подошел к воде и стал
бросать маленькими порциями кузнечиков на сенную дорожку.
В конце дорожки у кустов раздалось два мощных всплеска,
("тало ясно, куда надо итти. Я зашел в воду по пояс и забросил
кузнечика к самым кустам-, нависшим над водой.
Забросил я раз десять и, будучи чем-то отвлечен, не смотрел
на кузнеца, но вдруг почувствовал, что мою наживку кто-то дер*
жит на дне рекя. Это оказался голавль, да какой сдавдоШм

2. НА ВОЛГЕ
В тридцати километрах ниже Куйбышева на Волге есть
пристань Винновка. Куйбышевские рыболовы не раз называли мне
это место. И вот однажды, в начале июяя, я взял спиннинг, ша-
хлыст» и решил отправиться туда с женой на несколько дней.
Высадились мы в Винновке и пошли вниз по течению. Мне
рекомендовали второй «рынок» от пристани. «Рынками» на Волге
называют отмели в несколько сот квадратных метров. Они обычно
бывают только у крутых берегов без леса и кустарника.
На первой отмели, недалеко от берега, на якоре стояла лодка,
в ней сидел «спиннингист» с самодельной, весьма грубой снастью.
Рыболов делал десятиметровые забросы вокруг лодки, а
невдалеке от него в суводи громко бил шереспер.
Ну, разве мог я равнодушно уйти от этого места? Рыболов
одобрил мое желание поймать расшумевшегося жереха.
— Только вряд ли что выйдет, — сказал он,—уж больно
хитер этот жерех, да и бьет он далековато.
Когда шереспер ударил еще раз, я бросил ему «девон», но
промахнулся, затем дождался второго удара, бросил снова, но опять
не попал в цель, тогда я стал бросать девон просто в
направлении удара рыбы, и через три заброса шереспер схватил блесну.
Рыба оказалась средняя, около двух килограммов.
Минут через пять в суводи опять что-то клюнуло на тот же
девон, попался не то окунь, не то судак, потом я сообразил, что
это берш.
Поимка двух рыб очень нас подбодрила, и мы уже более
уверенно пошли искать «второй рынок». Он оказался совсем недалеко
и по внешности ничем не отличался от первого.
Трудно описать красоту волжских берегов. Тот берег, где
расположились мы, был очень высок, каменист, покрыт травой и
цветами. На склоне берега кое-где стояли старые деревья. Кругом—
тишина и безлюдье.
Расположились мы недалеко от воды, под липой. Она была
высока и густа, крона ее спускалась почти до земли, и мы поселились
под ней, как в просторной зеленой пещере.
День клонился к вечеру, и ловить рыбу мы не стали, а
занялись устройством своего лагеря и осмотрели «рынок». Он был
каменистый и порожистый, вода в нем была чистая, течение
разнообразное: пороги, уступы, суводи, — одним словом, раздолье...
Ловить я начал ранней зарей на спиннинг. С вечера еще я
наметил себе порожистое место. Рыба тут не плескалась,.но брать
начала ожесточенно. Через два-три заброса попадался судак
в полтора-два килограмма, а когда стало совсем светло пошел
жерех такого же размера. И жерех и судак брали верно, жадно,
отчаянно и сильно сопротивлялись, видно, хорошо жировали.
Особенно запомнился мне один жерех. Он вышел из-за порога и
начал гоняться за уклейкой. Она кидалась от него то вцраро,
- 60 -

то влево, й, когда я бросил ему «унйверсалку», он не дал ей лечь
па воду и схватил ее в воздухе.
За это утро не было ни одного схода. А уж если ловля так
наладилась, то она стала неинтересное, как решеная задача...
После завтрака решил перейти на «нахлыст». Я бродил по
отмели, пробуя забрасывать на быстринки, в ямки, суводи, и ничего
не поймал. Судаки ушли, жерехи перестали бить, стало очень
тихо.
Наступил душный вечер. Попивая чай, я заметил, что над
водой и над нашими головами стали появляться белые бабочки.
Некоторые из них налетали на наш костер. Когда же стемнело,
и воздухе появились тысячи бабочек. Это вылетела поденка,
метлица, обсыпавшая нас, как снегом. Третий раз в жизни я
наблюдал массовый полет метлицы, но такого изобилия поденки я еще
ни разу не видел.
На реке стали раздаваться всплески — рыба вышла наверх.
У меня были искусственные метлицы, и я сейчас же принялся за
ловлю. Но ничего не вышло. У костра было светло, и рыба тут не
плескалась, а стоило отойти от костра, как я попадал в темноту
п задевал за кусты удилищем и лесой. Поэтому я бросил ловлю
и уселся у костра, наблюдая за удивительным полетом поденки.
Утром на заре я пошел к реке. Кое-где в заводинках поденки
лежали сплошным слоем, их пожирала мелочь. Ее-то я и ловил,
но это меня не устраивало. Наслышавшись о больших уловах
н период лёта поденки, я хотел это испытать сам хоть раз в жизни
и решил ловить ночью.
Вечером я развел небольшой костер невдалеке от места ловли
и с волнением забросил «мушку». Скоро появилась и добыча.
»)то были мелкие подъязики, чехонь, голавлики. Однако вскоре
леса сильно натянулась: на крючке была хорошая рыба. Пришлось
се вываживать: она спускалась на дно, ходила в полводы. Левой
рукой я тянул за лесу, складывая ее петлями у ног, пока рыба не
приблизилась. Привычный удар багром, — и на берегу забился
язь весом не менее двух килограммов.
Подбросив в костер дров, я снова начал ловлю. Попались две
мелкие рыбки, которых я бросил обратно в воду, а затем схватил
приманку неповоротливый лещ, который скоро улегся на берегу
рядом с язем. Это был первый мой лещ, пойманный «нахлыстом»
на искусственную «мушку».
Успех ободрил меня. Минуты через две опять поклевка. Багор
принес мне хорошего го ловля.
Я увлекся и простоял на этом месте всю ночь. Какая-то очень
крупная рыба оборвала одну «мушку», а на другую я выудил трех
язей, причем один из них подбагрился за «подбородок».
С рассветом крупная рыба перестала брать, но я принес жене
больше пуда язей и лещей и, довольный экспериментом, сказал:
— У тебя есть рыба, а у меня — план доклада в рыболовном
обществе на тему: «Ночная ловля «нахлыстом» на поденку».
- 61 -

Так случайно исполнилась моя мечта половить рыбу на.поденку.
Для меня эта ловля была окутан^ дымкой поэзии, которую может
постичь только истинный любитель-рыболов.
8. НА ДНЕПРЕ
Однажды я гостил у своих родственников в Киеве. Приехал
я туда, конечно, в полном рыболовном вооружении, так к$к не
половить рыбы в Днепре я считал делом невозможным.
В Киеве меня познакомили с семьей рыболова. Сам он
находился на реке, и к нему я отправился с его сыном на челноке.
Вряд ли найдется на свете хоть одна некрасивая река, но
Днепр — одна из самых красивых среди тех, что я видел. Его
могучие изгибы, берега с густыми лесами, бескрайними полями,
его утесы не менее и живописнее, чем волжскир. На Волге грудь
дышит свободно, широко. А на Днепре как-то теплее, уютнее,
будто бы больше солнца.
Мы проехали высокий, лесистый и уютный Жуков остров,
выехали на широкий плес, проехали еще километра два и прибыли
на громадный перекат. Там, на крутом берегу, под высокими
деревьями мы нашли просторную палатку, костер: у него сидел
загорелый, обросший бородой наш рыболов4
Через десять минут выяснилось, что оба мы любим ловить
рыбу и особенно «нахлыстом» и что у нас много других общих
интересов. Я получил приглашение погостить несколько дней
и остался на реке с новым знакомым.
Перекат, на котором стоял наш бивак, был грандиозен.
Повсюду виднелись то голые каменные островки, то островки,
заросшие травой и кустами. Мой компаньон объяснил, что он
ловит на кузнечика между островками в тех протоках, где есть
быстрое течение. Он показал мне свою снасть: длинное
бамбуковое удилище с леской двойной длины из жилок. У кончика
удилища леска была сплетена из нескольких жилок, а паводок
состоял из одной жилки. Таким образом, леса у него была без
прививка, но зато коническая.
Меня заинтересовал нижний край переката с большим
песчаным островом, откуда доносились могучие всплески. Вечером,
сидя у костра, мы наблюдали всплески судаков на течении
между островами.
По всем признакам, тут было много всякой рыбы. Мой
компаньон ловил только «нахлыстом», и для него все вопросы были
разрешены, но я должен был поразмыслить, так как со мною были
и «нахлыст» и спиннинг. В реке играли шересперы, судаки и
щуки — на кого же ополчиться? Я решил испробовать все
способы лова своей снастью.
Мой компаньон начал ловить на заре, я наблюдал за ним с
берега со стаканом чаю в руках. Ловил он очень ловко. В
легком челноке, уперев под плечо конец весла, он удивительно
- 62 -

jtorrio орудойая Ш, йб вътимая вёсла из воды. Спокоййо разъез-
жая между островами, он то держал челнок на быстрине, то снова
гнал его, — и все это делал так просто и быстро, как будто
передвигался по суше. Удилищем орудовал он не менее артистически.
Спасть у него оказалась прекрасной, все ее части были
гармонически связаны. Челнок, рыболов и его снасть было единое целое.
«Конек» челнока ложился на воду легко, ложился и взлетал,
а рыба брала и брала.
Часа через два рыболов возвратился на бивак и привез много
пекрупной рыбы.
Теперь челнок был свободен, наступила моя очередь ловить
рыбу. Я выбрал себе островок, за которым тянулась хорошая
струя, и с нахлыстовой снастью и запасом кузнечиков и «мушек»
перебрался туда. Но у меня ловилась только мелочь.
Попробовав с часок побросать по всем направлениям и не поймав хорошей
рыбы, я решил вздремнуть. Однако мое внимание быро
привлечено двумя стрекозами. Жужжа и кружась, они пронеслись передо
мной и с силой ударились о воду, как раз на моей струе. Струя
подхватила их и понесла, они начали биться. «Если тут стоит
крупная рыба, то...». Я не успел докончить эту фразу, как около
стрекоз появились два буруна, последовали два крепких удара,
и стрекозы исчезли. Блеснувший белый бок и острый плавник
дали мне понять, что орудовал здесь крупный шереспер.
Я уже не думал о сне и спешно забросил приманку. Около
кузнечика появился бурун, но поклевки не последовало. Я
повторил заброс — все тихо, даже буруна не появилось. Все было
кончено: шереспер увидел меня и ушел.
Я знал, что шереспер не покажется, пока я не уеду с острова.
Я так и сделал и уехал на ближайший островок с кустами. Отсюда
можно было добросить кузнечика до шереспера, но у меня не было
уверенности в благополучном исходе дела. Я твердо верил в свой
«нахлыст», знал, что у меня в руках безграничные возможности
поймать этого жереха, но при создавшейся ситуации лучше было
прибегнуть к комбинации «нахлыста» со спиннингом, и я немедленно
привязал к поводку золотистую северо-уральскую дорожку.
Несколько взмахов для развертывания в воздухе лесы — и
миниатюрная блесенка упала в назначенное место и стала тонуть.
Я слегка потянул ее к себе и испытал такой крепкий удар по
приманке, какого не помнил давно! Рыба завертелась на месте, я
прыгнул в воду, укоротил лесу — и началась «рукопашная».
О чудный, дивный момент!.. Через несколько минут в руках у
меня был жерех более трех килограммов весом.
Разгоряченный успехом, я пробовал ловить с других островов,
но шересперы не брали. Оказалось, что дело не в островах,
жерехи стояли и брали лишь там, где дно реки обрывалось
уступом.
Остаток дня я потратил на то, чтобы узнать, возле каких
островов имеются глубокие уступы под быстрой струей. Таких мест

я нашел три или четыре. Это дало мне возможность ловить
непрерывно. В течение двух следующих дней я проверил свои
наблюдения и был вознагражден десятью хорошими шересперами...
4. НА ПРОТВВ
Мы преодолели все московские светофоры, выбрались на шоссе
и покатили к Серпухову, обгоняя грузовики. Середина мая —
разгар весны, все цветет и зеленеет. На колхозных полях и
огородах оживление, солнце припекает и, несмотря на ветер, нам
жарко, хотя мы едем в белых костюмах и с непокрытыми
головами.
За рулем мой товарищ и постоянный спутник по рыбной
ловле — Алексей Ильич. Он не спускает глаз с дороги и, где только
можно, прибавляет газ. Через два часа мы пронеслись по улицам
Серпухова, перебрались через мост, поднялись в горку и
затряслись по полевой проселочной дорожке. Мы едем на Протву к селу
Юрятину.
Там большая плотина. Возле нее кирпичная мельница, а в
мельничном омуте есть щуки, окуни, шересперы, голавли, лещи.
Здесь хорошо ловить в проводку, шахлыстом» и спиннингом.
У нас три дня ловли впереди, а повседневные заботы — позади.
Но вот и плотина. Большой шлюз был открыт, и вода мощным
потоком бежала в омут. Вода в омуте бурлила, а у правого
берега с куетами ивняка она бежала быстрым потоком. У плотины
в воде — старые сваи, глубина здесь большая, это стоянка
судака. В конце омута — песчаный остров, обтекаемый с двух
сторон быстрыми протоками, а дальше — красавица Протва со
многими изгибами, глубокая, полноводная и рыбная.
Вечером, перед закатом солнца, мы сидели с мельником на
плотине. Толковали о рыбе, мельнице и других местных делах.
Мальчик, по моей просьбе, принес большую коробку с майскими
жуками. Глядя на бурный поток под ногами, я решил пустить
несколько жуков в спокойный боковой поток.
Жуки отплыли к середине омута и. были прекрасно видны на
воде. Рыба их не тронула.
— Тут рыба уже перестала гулять, — сказал мельник. —Вы
лучше подите вон к той березовой роще, где много этих жуков.
Там их рыба, глядишь, и схватит.
Я поднялся на пригорок с соснами, где воздух был смоляной
и теплый, и вышел на отлогий берег с березами. Они стояли у
самой воды, а одна старая береза даже низко наклонилась над рекой.
В ее ветвях гудели майские жуки.
Протва шла здесь ровным глубоким потоком с глинистым дном,
пониже был на ней небольшой перекат с сильной струей, а
дальше — большая яма у поворота реки. Я сел под березами и стал
наблюдать. Меня интересовало, как ведет себя рыба по
отношению к жукам, падающим в воду.
- 64 -

Жуки часто падали 6 йоду, течение спокойно несло их дальше
они бились, пытались взлететь, жужжали, но рыба здесь не
плескалась. Мне всегда казалось, что голавль и шереспер не могут
устоять против майского жука. В этот вечер мои иллюзии
развеялись, я пережил разочарование.
Было еще светло, и я решил пройтись вдоль берега вниз по
течению. На перекате шумела вода. Жуки, принесенные сюда
течением, заливались водой и тонули. Я отметил этот перекат и
подошел к высокому, крутому обрыву, который без уступа
уходил в воду.
У обрыва сидел седой старик в валенках, перед ним лежал
иеер удочек с поплавками и без поплавков. Корзина рыболова
стояла в воде, продавленная кирпичом. Значит, улов есть. А уж
если сухая корзина стоит на берегу, то лучше к рыболову и не
подходить. Я спросил старика, как идут дела? Он ответил, что
рыбы тут «хоть пруд пруди», только взять ее трудно, очень
глубоко. Но все-таки лещи иногда попадаются...
Я вернулся к палатке, где хозяйничал Алексей Ильич, и
рассказал ему о своих наблюдениях.
— Напрасно ты связался с этими жуками, — ответил он мне.—
Ловил бы со мною в проводку, а шересперов наловишь на
спиннинг. Чего тебе еще надо?
— Мне нужно испытать ловлю «нахлыстом» на майского жука,
вот и все. Утро вечера мудренее, сам знаешь!
Мы поужинали, а потом вышли из палатки и сели на сухом
пригорке, усеянном цветами одуванчика.
Над нами было темное небо, кое-где виднелись пятна обла*
ков, пели соловьи. Ночь была прекрасна!
На рассвете мне не захотелось ходить по росистой траве, и
я решил несколько часов половить в проводку. В лодке мы
спустились немного по течению и стали на якоря. Дело сразу пошло
па лад, хорошо ловились большие подъязики, лещики, голав*
лики. За утро мы поймали вдвоем около пуда разной рыбы. Клев
прекратился к пяти часам утра, надо было возвращаться к палатке.
Что делать с рыбой? Придумали подарить ее старушке-колхознице,
которая неподалеку работала на огороде с тремя
дочерьми-школьницами. Они долго не могли понять, как это можно взять даром
«такую уйму» рыбы, но кое-как мы их уговорили. Однако
старушка не успокоилась. На другой день утром она отдарила нас
чудесными горячими лепешками...
После трех часов дня я собрал «нахлыст», надел пояс со
складным багром, резиновые сапоги, взял сумочку с приманками, пошел
вниз по Протве и остановился у переката, где вчера тонули жуки.
«Если мой жук тут утонет и его понесет в яму, неужели его не
схватит рыба!?» — подумал я.
Я насадил жука, бросил его в струю и стал спускать лесу.
Для маскировки стал за березу. Жук ушел куда-то в глубину.
По удилшцу как будто царапнуло. Я широко подсек и стал OTCTy-
lj) Рыболов-спортсмен
- 65 —

пать от воды, подбирая лесу. Из воды показался Жук на поводке,
а на крючке вертелся маленький голавлик.
Я бросил рыбку в воду и ушел к перекату, дно которого было
покрыто короткой густой травой. Здесь привязал к поводку
излюбленную северо-уральскую «дорожку» и начал забрасывать
ее. То и дело из травы выскакивали щурята и цеплялись за
блесну. Я их всех побросал обратно в реку. Однажды леса
запуталась и блесенка упала в воду около берега. Пока я
распутывал лесу и шевелил блесну, ее схватила щука, стоявшая под
корнями у моих ног. Эту пришлось взять с собою, она весила около
двух килограммов.
Следующую остановку я сделал на высоком берегу, поросшем
ивняком. Место было глубокое, со слабым течением. Я
осторожно опустил в воду жука, и «постучал» им по воде. Сейчас же
со дна поднялся голавль, ткнулся носом в жука и остановился
возле него неподвижно. Я его спугнул и пошел дальше.
За поворотом реки обнаружилась небольшая яма, перед
которой русло реки было перегорожено большими глиняными
отвалами.
Между ними журча'ла вода. Я надел на крючок жука и пустил
его в струйку. Моментально последовала резкая поклевка, и на
крючке завертелся хороший голавль. Я перебрался на
ближайшую к берегу глыбу, бросил еще жука в струйку подальше и снова
поймал голавля.
Мне удалось побывать еще на двух глыбах и выудить еще
двух голавлей. Щука и четыре голавля — это уже улов!
Ниже по течению воды стояли два больших дуба. Неслышными
шагами я подошел к ним и заглянул в воду. У поверхности, в
тени дубов, стояли три крупных голавля. Я осторожно бросил им
жука. Один голавль ткнул носом в жука и проглотил его. Я резко
подсек. Трудно описать, что тут произошло! Голавль начал так
биться и взлетать на воздух, что я стал опасаться за свою снасть.
Но добрая, испытанная снасть не изменила. Голавль уходился
и лег набок.
После такой суматохи я должен был перевести дух. Руки у
меня тряслись, спина и голова были мокрые. Задал он мне баню!..
Вечером я похвастался Алексею Ильичу, что жук себя
оправдал. Однако скоро случились события, которые заставили в этом
усомниться.
С утра я отправился к дубам навестить двух оставшихся там
голавлей. Их не было, зато стояла стайка мелких голавликов.
Я опустил жука и «постучал» им по воде. Один голавлик
попался, остальные не разбежались, а только подались в сторону.
Второй жук принес второго голавля.
Я решил продолжить опыт и надел на крючок шарик из мяккша
черного хлеба.
Опять попался голавлик. Тогда я «постучал» по воде голым
крючком. Немедленно на него бросился голавлик и тоже попался.
— 66 —

Я стал води1ъ крючком по вбДе, Делая «усики». Голавлики броса~
лись на «усики» и садились на крючок. Таким путем я поймал
пять рыбок.
Тут-то у меня и возникли сомнения по поводу жуков. И
действительно, где я не забрасывал хлебный шарик, голавлики брали
его так же охотно, как и майского жука...
Пора было возвращаться к палатке и собираться в дорогу, но
без шереспера уезжать домой не хотелось.
Было шесть часов вечера, когда я пришел на омут и стал
любоваться игрой шересперов. Выбирая место, я вдруг увидел, как
посреди омута из воды выскочил жерех до полутора метров
длиной. Признаюсь, что никогда я не видел раньше такого чудовища.
Расстояние до него было равно двум спиннинговым забросам, но
и все же попытался бросить туда приманку, рассчитывая на
попутный ветер. Дело кончилось тем, что приманку взял другой
шереспер, настолько крупный, что я не мог его сдержать и стал сда-
иать шнур с катушки.
Небольшой запас лесы пришел к ионцу, на катушке остался
нссго лишь один оборот. Напрасно я пытался сдержать лесу
рукой, чтобы не повредить катушку. Шереспер дернул и утащил
с собой почти всю лесу. Запаса у меня не было. Так неудачно
закончилась моя борьба с огромным шереспером на Протве...
В*

Г. Солодков
за кумжей
— Пойдемте сегодня на речку Среднюю, — сказал Михаил
Иванович, — сейчас самое подходящее время для ловли крупной
кумжи.
Закончив служебные дела, мы собрались в путь. Солнце стояло
еще высоко: в августе полярный день длится долго, а ночи почти
не бывает.
В руках у нас шестиметровые удилища, секции которых
разъединены и связаны для удобства при переноске. За плечами в
рюкзаках провизия и баночки с червями — северной рыбацкой
драгоценностью.
Позади трудовая неделя. Впереди целые сутки любимого
отдыха. Скорее бы добраться, размотать удочки, закинуть лесы и
смотреть на поплавок!
Поплавок. Маленький кусочек окрашенной пробки. Но как
прочно он захватывает внимание рыболова. Глядя на него,
забываешь обо всем. Видимо, потому и увлекаются рыбной ловлей
люди разных возрастов и профессий, что она уводит их на
природу от повседневных забот, дает разумный отдых, а после него
хорошо возвратиться к своим обычным делам с новыми силами.
А какой это замечательный спорт! Михаил Иванович и я всю
неделю прикованы к своим рабочим столам. А сейчас нам
предстоит итти по топким низинам, подниматься на горы, спускаться
с них, на берегах реки прыгать с камня на камень в поисках
удобных мест, где рыбная ловля будет более удачливой.
Хитер рыбак, но и рыба не глупа, особенно кумжа — чуткая
и зоркая. Она заставит нас походить по плесам, надышаться
свежим воздухом!
Моему спутнику уже на шестой десяток. На вид он сух и
неширок в плечах, но выносливости его могут позавидовать
молодые спортсмены. Он много лет живет на Севере и почти каждый
выходной день, а тем более отпуск, проводит на рыбной ловле.
Ходить по озерам и рекам — это лучшее для него удовольствие.
- 68 -

Он так любит и знает природу, что она для него всегда —
раскрытая книга. Ни днем, ни ночью не собьется он с верного пути, хотя
бы не было ни тропок, ни дорог...
— Ну-с, рыба, наверно, заждалась нас, — сказал Михаил
Иванович на ходу, — время самое золотое. Вышла кумжа из озер
и рек и жирует, нагуливает икру, ей теперь только подбрасывай
червячков. Кстати, какие они у вас?
— Кто?
— Черви.
— Обыкновенные, красные.
— Выползки или с кольцами?
— С кольцами.
— Это хорошо. Они долго в воде живут, а выползки сразу же
киснут. Кумжа и форель не любят мертвую наживку. Им подавай
такого червя, чтобы он играл в воде, волчком вертелся. А короеды
есть у вас?
Пожимаю плечами: откуда у меня могут быть короеды?
— А они тоже нужны, — наставительно сказал Михаил
Иванович. — Для кумжи короед — первое лакомство. Здесь,
конечно, — показывал он рукой на голые сопки,— их не найдешь, а
у реки, я знаю местечко, где много сосновых пней, там мы и
остановимся.
Поднялись на перевал. Глазам открылся типичный пейзаж
Крайнего Севера. Прямо под нами — огромное озеро с
причудливыми по контуру берегами, а на горизонте — нежная синева
гор.
На большом озере плавает утиный выводок. У дальнего
берега чуть виднеется маленькая движущаяся точка.
— Кто-то сети ставит, — заметил Михаил Иванович, быстро
угадав в еле видимой точке резиновую шлюпку, и добавил: —
Вогатое озеро, и форель есть, и кумжа, и окунь, и налим, и сиг,
а иногда и семга заходит.
Впереди себя на дороге мы заметили сидящего на камне
человека с удочкой у плеча.
— Тоже рыбачок, — решил Михаил Иванович. — Наверное,
машину ждет. Интересно, куда он путь держит?
Мы подошли к рыболову, поздоровались.
— Ноги надо беречь, — сказал он нам. — Садитесь, скоро
транспорт должен быть, день субботний.
Мы присели и закурили.
— Откуда и далеко ли? — спросил я у товарища.
— Из Мурманска, на реку Тюву, — ответил он. — Кроме как на
Ттову, с июля по сентябрь никуда не хожу. Рыбалка там отменная.
Хотите, пойдем вместе, — вдруг предложил он,—улов
гарантирую.
Мы вежливо поблагодарили за приглашение.
— Как желаете, — улыбнулся нам новый знакомый. —Если
завтра встретимся, посмотрим — у кого будет больше рыбы.
- 69 -

— Наши места тоже неплохие, — сказал Михаил Иванович,—
поймаем и мы.
Из-за сопки послышался шум мотора, и скоро на перевале
показалась машина. Оставшиеся шесть километров мы проехали.
Вот и река Средняя. Она очень типична для побережья Барен-
цова моря. То она скатывается с шумом и ревом по каменистым
крутым порогам, то медленно течет по глубокому руслу в низине,
то широко лежит в фарватере, то сужается до трех-четырех
метров и мчится, образуя кипящие водовороты.
— Хороша река, да подходы плохи, — заметил Михаил
Иванович, когда мы вышли по тропинке к берегу, — или топь у
самого края, или камни грудами, или кустарник такой, что с
удочкой и не пройти.
Михаил Иванович оказался прав. Берега были неудобными для
ловли, но глазу они были приятны. После однообразного, серого
горного пейзажа прибрежной части Кольского залива хорошо
пройтись среди густой зеленой растительности, ощутить запах
трав и сосновой хвои, послушать неумолчный шум падающих
струй горной реки.
Скоро мы подошли1 к месту, где был сведен сосновый лес.
Толстые старые пни кое-где были уже очищены от коры. Видимо,
кто-то, кроме нас, запасался здесь наживкой.
Мы принялись отдирать кору с пней-и набрали немало белых,
нежных, мягких короедов.
— Не хватит ли? — спросил я у Михаила Ивановича.
— Побольше надо, — ответил он. — Хотя рыба на короедов
идет отлично, но попадается редко. Чуть возьмет она его в рот, и—
готово, он уже вытек.
Позже я убедился в этом. Рыба после заброса лесы мгновенно
бросалась к короеду, но подсечь ее было трудно, потому что без
особого труда она стаскивала наживку.
Миновав короткую излучину реки, мы спустились с высокого
берега к воде, прошли через небольшое кочковатое болотце и
вышли к узкой речной горловине со спокойно текущей водой.
— Вот здесь я обычно и начинаю, — произнес Михаил
Иванович и остановился.
Мы оба внимательно посмотрели на реку.
— Ого, видите, — встрепенулся мой спутник, —гуляет
мошенница.
Метрах в двадцати от нас, около двух выступивших из воды
камней, расходились крупные волны.
— Начнем?
— Начнем.
Мы начали собирать удилища, но до конца это дело не довели.
Комары и мошки, которые не беспокоили нас во время ходьбы,
тысячами накинулись теперь на наши лица, шеи и руки.
Пришлось надеть накомарники — нечто вроде шлема из плотной серой
материи с нашитой впереди тонкой густой черной кисеей.
— 70 -

Неудобно в таком уборе смотреть на воду, но комары и москиты
на Севере — жестокий бич рыбаков и охотников. Если надежно не
предохранить себя от них, они могут отравить всю прелесть
рыбной ловли. Накомарник на Севере, особенно в ту пору, когда
начинается активный клев, так же необходим, как и сама удочка.
— Будем ловить и постепенно подниматься вверх, — сказал
Михаил Иванович, — тс ночи встретимся, я зажгу большой
костер.
— Есть!
Мой спутник положил удочку на плечо и зашагал. Я подошел
«с месту, где недавно плескалась рыба, присел под кустом и
закинул лесу. Течение подхватило ее и понесло. Поплавок прошел
между камней, крутясь на стремнине, затем окунулся и исчез.
Подсечка. Леса легко вылетела из воды.
— Рано, — подумал я, — напрасно спешу!
Зная повадку кумжи хватать после первой поклевки наживку
без опасения, я не поправил червя и, снова сделал заброс в то же
самое место, где перед этим у меня клюнуло. Едва наживка с
грузом коснулась поверхности и начала погружаться, как поплавок
быстро заскользил по воде, исчез, потом опять появился и снова
исчез.
«Теперь тяни»,— сказал я себе и подсек.
Удилище согнулось. Рука почувствовала, что на крючок села
крупная рыба.
Забилось сердце. С волнением потянул я рыбу к себе. Она не
пошла, а резкими короткими рывками дергала лесу то вправо,
то влево, потом выбросилась из воды, показав свое толстое бру-
сковидное тело с темной спинкой.
Подав слегка удилище вперед, я дал кумже спокойно упасть
в воду, а затем сразу возобновил натяжение. Рыба начала ходить
по кругам, иногда делая резкие рывки, то поднимаясь к
поверхности, то спускаясь на дно. Минут десять боролась она, а затем
начала сдавать.
Шаг за шагом я отступал назад, чтобы подвести рыбу ближе
it берегу и затем сильным взмахом выхватить из воды. Она подошла
к берегу и встала метрах в двух от него.
Я погорячился и резко рванул лесу на себя. Более чем
полуметровое тело кумжи взлетело над водой и сжалось в дугу. Рыба
освободилась от крючка, грузно упала в воду, шевельнула плав-
пиками и исчезла в темной глубине.
— Позор, позор, — казнил я себя, растерянно озираясь;
ругал я себя за то, что не взял ни подсачка, ни багорика, так глупо
дернул за лесу и не подвел рыбу к берегу, где ее можно было
схватить руками. Горечь неудачи была безмерной.
Насаживая рвежего червя, я решил, что мой крючок,вероятно,
мая для такой рыбы, и заменил его. Но рыба не брала. Видимо,
не ну питая бурным поведением подсеченной 1\шой кумжи, он§
итощла иди затаилась,
71 -

Делать было нечего. Я отправился вверх по реке на шум
ближайшего водопада и остановился в том месте, где вода с
шумом вырывалась на простор из узкой теснины, образованной
двумя скалами.
Лесу я забросил там, где струя начинала терять свою скорость.
Но поклевок не было. Я увеличил спуск с семидесяти сантиметров
до трех метров, рассчитывая, что рыба стоит на дне. Через секунду
в руках у меня была небольшая форелька. Такие же рыбки
попадались и дальше.
«Надо переходить», — решил я, пробираясь вверх по течению.
А между тем уже клонило к вечеру. Краски дня начали
блекнуть. Скоро и ночь, а в моем рюкзаке нет ни одной крупной рыбы.
На противоположном берегу реки я заметил широкий плоский
камень, с которого удобно было ловить возле струи водослива и
в глубине плеса, и перебрался туда.
«Время позднее, — подумал я, — дальше идти не следует.
Если здесь не будет брать крупная рыба, то наловлю хоть мелочи»,
р Насадив белого нежного короеда, я укоротил спуск и закинул
лесу. Сразу же засеклась форелька. Второй заброс — то же
самое. Начался бойкий клев. Ждать подхода рыбы к наживке не
приходилось. Она сама бросалась к ней, едва лишь крючок
касался воды. Однако короед действительно оказался слишком
непрочной насадкой, и я редко засекал рыбу.
Но ведь, в конце концов, не количество рыбы важно для
рыболова-любителя — дорог азартный клев. А на него жаловаться
было нельзя.
Между тем, сумерки сгущались. Различать поплавок на воде
становилось все труднее. Я уже начал подумывать о том, чтобы
пойти на розыски Михаила Ивановича, как вдруг мои мысли
прервал резкий толчок. Я дернул и тотчас же ощутил один за другим
два сильных удара: на крючке была крупная кумжа. Она
вылетала из воды свечой, затем бросалась вправо, влево и помчалась
к другому берегу, до предела натягивая лесу. Но капроновая
жилка полумиллиметрового сечения была надежна, удилище
крепко, крючок прочен. Утомив кумжу, я подвел ее к берегу и рывком
выбросил на берег.
Наконец-то, счастье улыбнулось мне!
Я взял кумжу под жабры. Это был крупный экземпляр,
длиной больше полметра. У рыбы была острая, но небольшая голова,
толстоспинное серебристое туловище с красивой мозаикой темных
пятен вдоль боковой линии, широкий и мощный хвостовой плавник.
Но рассмотреть всю игру красок в оперении рыбы я не смог,
потому что сумерки сгущались все больше и больше. Я взглянул
на часы, приближалась полярная полночь.
Поплавка почти не было видно. Чтобы ощутить поклевку, я
начал медленно водить удилище из стороны в сторону. Прошло
несколько минут, и крючок как будто за что-то зацепился. Под-
речка. Пусто. Снова заброс, проводка и рнрва подергивание, Н§
- 72 -

Мы перешли на быстрину к другому плесу

этот раз подсек удачно. Решил не терять времени и взял рыбу
навыхват. Где-то сзади меня раздался глухой удар тяжелого
тела о камни. Тоже отличный экземпляр, но несколько меньше
первого.
Оказалось, что можно ловить рыбу и ночью.
Впоследствии я часто применял этот ночной способ ловли в
реках и на озерах, и он полностью оправдал себя. Даже в самые
темные ночи, когда кругом царил непроглядный мрак, я не
возвращался без добычи.
После нескольких забросов я поймал еще две маленьких
кумжи. Кладя их в рюкзак, взвесил на руке весь улов. «Пожалуй,
хватит на сегодня», — решил я и отправился к ярко горевшему
огромному костру, возле которого ждал меня Михаил Иванович.
Выяснилось, что мой улов был интересней.
— Ничего, я свое возьму утром, — уверенно сказал Михаил
Иванович. — Давайте отдохнем немного, нютом поднимемся вверх
километра на четыре, с рассветом возобновим ловлю и постепенно
будем спускаться книзу, ближе к дому.
Предложение было принято, и мы присели погреться у костра.
— Здесь «на Средней» еще хорошо, — говорил Михаил
Иванович, глядя на огонь, — и рыба есть, и дров много. А на озерах
иной раз не найдешь ни сучка, ни былинки. И если дождь хлынет,
то и согреться негде. Не люблю рыбную ловлю без костра. У
костра не посидишь — вроде как и у реки не был...
За беседой у костра время прошло незаметно. Небо на востоке
быстро начало светлеть. Мы начали готовиться к походу.
Сидя у жаркого костра, мы не ощущали утреннего холода, а
когда пошли, то удивились необычайной сухости травы.
Оказалось, что все вокруг было покрыто инеем. И это в августе, когда
на юге люди, вероятно, изнывают от жары. Но Север есть север.
Мы не удивились, если бы в это время выпал даже снег.
Похолодание испортило нам рыбалку. До семи часов утра,
пока солнце не обогрело землю и воду, клева не было.
Заметив мою склонность останавливаться у струи, Михаил
Иванович сказал:
— Это ненадежные места. Крупная кумжа не будет стоять за
камнями и ждать червя из струи. Ее надо караулить там, где из
порога или из мелкого плеса река вливается в глубокое русло и
течет быстро, но спокойно.
И верно, как только мы вышли на такой участок реки, у нас
сразу же начались частые поклевки крупной рыбы.
У Михаила Ивановича прочно зацепилась большая кумжа.
Попав на крючок, она вначале повела себя довольно странно.
Стала междх двух камней, уткнувшись головой в третий камень.
На попытки подтянуть ее она никак не отвечала. Но уколы крючка
заставили ее начать прыгать вверх и метаться из стороны в
сторону. Михаил Иванович, рассчитывая на свою снасть, подтянул
рыбу к берегу и с усилием вытащил ее на траву.
_ 74 -

Такой кумжи я еще не видал. Она была чуть не в метр длиной,
г могучим телом, с широким и красивым хвостовым плавником.
— Ничего, — сказал Михаил Иванович, — для начала
хорошо.
Когда он снова забросил лесу, я заметил, что у него не один,
и два крючка: большой концевой, как обычно, и на расстоянии
метра от него — боковой на коротком поводке.
— Попадет ли что на малый крючок? — спросил я.
— Реже чем на главный, но ловится...
Вот и у меня поклевка. Но я ошибся, дал рыбе стукнуться
носом о камень возле берега. Крючок выскользнул изо рта кумжи,
<пга махнула мне на прощанье хвостом и ушла.
Мы перешли на быстрину к другому плесу.
Клев начал усиливаться. Михаил Иванович зорко присматри-
иался к воде и немедленно перемещался туда где только-что
плескалась рыба. Вот он поймал еще одну, потом другую. Дело
пошло на лад.
Вскоре на одной из быстрин поймал большую кумжу и я.
Как это было? Мой цветной поплавок плыл по течению. Вдруг
неподалеку от него из воды выскочила большая кумжа. Она
пролетела не больше метра и скрылась.
Я потянул лесу на себя, стараясь показать кумже червя.
Прошло несколько секунд, поплавок быстро заскользил по воде
н исчез. Хватка была сильной, кумжа долго боролась, но не
миновала моего рюкзака.
Через несколько минут попалась еще одна. Сумка начала
решать плечи.
«Пожалуй, хватит бегать, удовольствия получено
достаточно, а всю рыбу все равно не переловишь», — подумал я и
решил остаться у одной из быстрин, чтобы отдохнуть перед обратной
дорогой. До одиннадцати часов утра у меня было еще несколько
локлевок, я поймал еще двух крупных кумж...
На одном из плесов я догнал Михаила Ивановича. Он тоже
закончил лов и поджидал меня.
— Как дела? — спросил я своего товарища.
— Четырнадцать хороших, остальные помельче.
Сумка Михаила Ивановича была полна рыбы. Он не ошибся,
когда сказал, что утром наверстает упущенное.
На том же месте, где мы вчера расстались со случайным
знакомым, мы увидели его снова. Он сидел на траве около дерева и
отдыхал. Неподалеку стояла машина.
Он сообщил нам, что машина привезла грибников, которые
псоро возвратятся из леса и могут забрать нас с собой.
— А как улов? — спросил я.
— Посмотрите, — усмехнулся он.
Высокая корзина до краев была наполнена крупной кумжей.
— Сколько же штук?
— Около тридцати. Едва донес.
- 75 —

В корзине было не менее двух пудов рыбы. Тащить такую ношу
в руке шесть километров до города было тяжело.
— Ну, а как у вас дела? — в свою очередь, спросил он.
— У нас меньше, — сказал Михаил Иванович.
— Звал я вас, да не пошли вы. А какие места! Я брал только
крупную рыбу, а мелочь отпускал обратно. Жалко удочки, —
с огорчением добавил он, — такая зацепилась рыбина, что
утащила и леску и конец удилища.
— Да, места для рыбной ловли вдесь замечательные, —
согласился я и прилег на траву.
По синему небу тихо плыли кудрявые белоснежные облака.
Неподалеку шумела река, тихо шелестел в начинавших желтеть
березах ветер. От усталости не хотелось даже пошевельнуть
пальцем. Но это была приятная усталость, после которой так хорошо
работается всю неделю.

Ф. Куналов
НА ПУЛЬКУ-ЗЕРКАЛЬЦЕ
Нева плавно катила свои холодные воды в Финский залив.
День был облачный, но маловетреный.
Я сидел на *веслах, а Иван Иванович в корме. Он готовил к
ловле пульку-зеркальце: насадил на крючок два десятка
земляных червей, привязал сверху серебристый хвостик уклейки и
осмотрел подлесок, связанный из самых толстых шелковых жилок.
Подлесок был привязан к прочному пеньковому шнуру длиной
до ста пятидесяти метров, смотанному в клубок.
Мы держались почти на середине Невы. Иван Иванович спустил
с кормы оснащенную пульку, привязал к подлеску короткий удиль-
ник и стал показывать левой рукой, куда я должен направлять
лодку: вправо, влево, назад или вперед, ехать тише или быстрее.
Лодка держалась носовой частью вверх против течения, а кормой
медленно спускалась вниз по реке.
Иван Иванович поддергивал пульку удильником. Приманка
короткими скачками продвигалась над дном вниз по течению,
навстречу поднимающимся по реке лососям.
Мне приходилось все время работать веслами, чтобы не давать
лодке спускаться быстрее, чем нужно для ловли.
Мы плыли вдоль каменистой гряды, скрытой под водой и
называемой по-местному — лудой.
— Тут всегда за камнями отдыхают лососи. Глядишь,
встретят нашу приманку и схватят ее для нашего удовольствия, —
пояснил Иван Иванович.
Он — старый невский рыбак, знает все рыбьи тропы и ездит
всегда по хорошим местам.
Я устал от беспрерывной работы, а поклевок еще не было.
Наконец, нам посчастливилось: пулька встретилась с лососем. Он
— 77 —

йрбстно схватил приманку и, почувствовав себя на крючке,
молниеносно бросился на середину реки. Удильник полетел из рук
Ивана Ивановича в воду и поплыл вслед за убегающей рыбой.
Рыбак начал спускать шнур с клубка. Лосось то уходил в глубину,
то появлялся на поверхности, показывая свои серебристые бока.
Вот он решительно бросился вниз по реке, увлекая за собой
нашу лодку. Иван Иванович то опускал, то подтягивал шнур,
пробуя остановить убегающую рыбу. Он показывал мне рукой,
куда плыть, где повернуть или остановить. Так мы провозились
с рыбой полчаса, а может быть, и больше. Нас снесло течением на
километр ниже стоянки. Наконец, порывы рыбы стали слабеть.
Она с меньшей силой тянула шнур и чаще появлялась на
поверхности реки. Мы быстрее поплыли ей навстречу, энергичнее
потянули ее к лодке. Еще несколько минут борьбы, и —лосось,
покачиваясь с боку на бок, почти без сопротивления пошел за шнуром.
Я поддел его под жабры багориком и втащил в лодку.
— Не больше пуда вытянет, — объявил Иван Иванович,
вынимая крючок из пасти рыбы.
— А сколько рыб вылавливаете за день, Иван Иванович? —
полюбопытствовал я'.
— За день? В неделю две-три рыбы и то хорошо. Бывают,
конечно, удачливые дни, когда поймаешь от зари до зари двух,
а то и трех...
Мы не стали больше ловить рыбу и поехали домой пить чай,
Я смотрел на пудового лосося и думал: «Такая крупная и
красивая рыба и так глупо попалась почти на голый крючок».
Ведь известно, что лосось, идущий на икрометание, не
питается. Даже его органы пищеварения на это время как бы
атрофируются и не переваривают пищу. И все же он иногда хватает
приманку.
— А другие хищники ловятся на пульку? — спросил я Ивана
Ивановича.
— Ловятся. Попадают и судаки, а иной раз и крупные угри.
Но только эти рыбы ловятся на более спокойном течении, в
низовьях Невы...
Года через два после этой встречи с невским рыбаком я попал
на реку Волхов. Здесь я охотился со спиннингом на щук и
жерехов, которые в изобилии водятся вблизи устьев речек и протоков,
вытекающих из стариц и озер.
Однажды в районе речки Кавы, вблизи от железнодорожной
станции, я встретил на Волхове двух рыболовов. Они плыли в
лодке вниз по течению реки. Сидевший в корме рыболов держал
в руке короткую палочку и поддергивал ею идущую сзади
приманку.
«Ловят пулькой», — решил я и подъехал к рыболовам.
В корме оказался знакомый мне рыболов Васильев. Он
действительно ловил на пульку-зеркальце, которая была оснащена
лишь одной рыбкой.
— 78 —

В лодке лежало нить щук разной величины и два судака. Ры-
иолов тянул пульку сзади лодки, постукивая ею о дно.
В следующее воскресенье я привез на Волхов несколько
пулек, сделанных по типу невских. Крючок я привязал к каждой
мульке при помощи металлической, а не жилковой косички,
вместо жилкового подлеска прицепил проволочный поводок
длиною двадцать пять сантиметров, а к поводку — пеньковый шнур
» пятнадцать метров. Удильником служил мне еловый сучок с раз-
пилкой на конце, найденный на берегу. В качестве гребца со мной
поехал спиннингист Н. С. Ананьев.
Утром мы поймали на проволочную удочку с десяток мелких
плотичек и густерок для наживки пульки. К пяти пулькам я при-
нязал по небольшой плотичке головой к зеркальцу, хвостом к
загибу крючка. Одну пульку настроил для ловли, остальные
приготовил в запас.
Прежде всего я отмерил шнуром глубину дна и привязал
н нужном месте удильник. Пульку опустил до дна и, поддергивая
ос вверх, короткими взмахами повел сзади лодки. Ананьев
по моей команде подгребал веслами.
Глубина Волхова здесь не превышала пяти-шести метров.
Пулька шла по дну короткими скачками, отделяясь от него
сантиметров на двадцать пять. Рука, держащая удильник, чувство-
пала удары пульки о твердое дно. Когда лодка наезжала на более
глубокое место, я чувствовал, как пулька повисала на удиль-
нике, и удлинял шнур, чтобы опустить приманку до дна.
Когда впоследствии я стал пользоваться удильником с
катушкой, то управление пулькой на разной глубине стало более
простым и удобным.
Проезжая над одной ямой, я почувствовал резкую хватку и
сделал подсечку, но рыба сошла с крючка. Вынул пульку и
обнаружил, что хвост плотички оторван и на пульке болтается
лишь ее голова. Пустил в дело другую пульку со свежей
наживкой. Только отъехали немного, снова хватка и снова пулька с обор-
нанной плотичкой. С третьей пулькой повторилась та же
история: рыбка и на этот раз была сорвана с крючка неизвестным
хищником.
Я пытался объяснить эти срывы.
— Мы ведем пульку вниз по течению. Хищник стоит головой
против течения. Когда пулька проходит мимо него, он должен по-
иернуться, чтобы схватить хвост рыбки сбоку. Хвост рыбки не
привязан к крючку и свободно болтается. Вот почему хищник
хватает его и срывает безнаказанно.
Товарищ соглашается со мной.
— Поставим тройничок на хвост наживки и посмотрим, что
получится, — предложил я.
В моей коробке с блеснами и крючками оказался отрезок
стальной проволоки. К одному концу проволоки я прикрутил
небольшой тройничок, другой конец прикрепил к петельке головного
- 79 —

йоводка. Привязав к пульке новую пло^ичйу, я вонзил *ройни-
чок в тело рыбки и продолжал ловлю.
Вскоре последовала новая хватка рыбы. Я подсек и
почувствовал, что хищник крепко засел на крючке. Подтянул рыбу
к лодке, а товарищ ловко схватил подсачком крупного судака,
зацепившегося за тройничок. Сама пулька с одиночным крючком
висела у судака под губой.
— Так вот кто срывал наживку, — воскликнул товарищ,
освобождая тройник из пасти судака.
Мы оснастили пульку новой плотичкой, поставили сверху
тройник и, медленно плывя по фарватеру реки, поймали еще двух
судаков и щуку. Все три рыбы попались на тройник, а щука и один
судак, кроме того, были зацеплены снаружи за жабры основным
крючком.
Так невская пулька опытным путем получила
дополнительную оснастку — тройник, на который удобно ловить разных
донных хищников.
Много мы переловили на пульку-зеркальце волховских щук
и судаков. Попадались щуки весом до полпуда и больше.
Поймали мы двух сомов/ а однажды на пульку взял жерех,
соблазнившийся насадкой — уклейкой.
В годы Великой Отечественной войны пулька была завезена
на Волгу. Там тоже ловили ею судаков и щук. Пульку-зеркальце
с успехом можно применить для ловли лососевых и других
хищных рыб, обитающих в северных сибирских реках. Хорошие
результаты дает ловля на пульку и в озерах с твердым дном.
Пулька достает хищника с большой глубины и в таких местах,
где другими спортивными способами ловить его почти не
представляется возможным.
Эта замечательная снасть, которую мы называем донной
«дорожкой», требует дальнейшего ее изучения. Одновременно надо
подумать над усовершенствованием техники лова этой снастью.
Я не сомневаюсь, что донная «дорожка» скоро получит широкое
распространение среди рыболовов.

Ф. Кунилов
на реке вуоксе
Широкая полноводная Вуокса, вырвавшись из озера Суванта,
стремительно несется средь зеленых лугов к холодному
Ладожскому озеру. Здесь река имеет другое название — Тайполеиоки.
В полутора километрах от Суванты река Вуокса встречает на
своем пути мощную гряду гранитных валунов, густо
разбросанных по широкому плесу реки. Пенящиеся волны бурно
перекатываются через гранитные глыбы, разбиваются о подводные камни
и с грохотом прорываются на водный простор.
Правый берег реки высокий и обрывистый, лишенный
растительности. С него открывается красивый вид на порог и
противоположный берег, сплошь заросший кустарниками и деревьями.
Приятно посидеть на берегу в тихий осенний день и
полюбоваться игрой ладожских лососей, поднимающихся в верховья
реки для икрометания. Эти могучие рыбы, пройдя бурные пороги,
уже на более спокойном течении показываются и на поверхности
воды. Вот один, другой, третий лосось выбрасывается из воды и
снова ныряет в глубину. Некоторые из них делают прыжки
в воздух выше метра, другие показывают только спинной плавник
и хвост.
Глядя на игру лососей, хочется взять в руки спиннинг и
забросить блесну в самую их гущу. Но играющие на поверхности воды
лососи редко соблазняются металлической приманкой.
к вечеру ветер обычно стихает. Над спокойной гладью реки
появляется мошкара и комары.
Над верхним краем порога слышатся скромные, волнующие
сердце рыбака, всплески других рыб. Это начали выскакивать из
воды постоянные обитатели порогов — серебристые хариусы и
красноперые форели. Они держатся всегда на быстринах,
подкарауливая падающих на воду насекомых и подбирая плывущий
по реке корм.
6 Рыболов-спортсмен
- 81 -

— Не поохотиться ли нам на хариусов, — предлагает мае
товарищ. — Черви у нас есть, а на уху обязательно наловим этих
вкусных рыбок.
Собираем снасти, запасаемся червями и через несколько минут
ставим челн перед самым порогом. Страшновато сидеть в утлой
лодчонке перед бурным порогом. Но товарищ успокаивает меня:
— Не бойтесь. Челн хорошо стоит на якоре. А если сорвется
случайно, — в два счета доплывем к берегу на веслах.
Развернув удочки, привязываем к лесе тяжелый груз, а на
крючок надеваем по крупному земляному червю.
Приманки заброшены к самым порогам. Глубина небольшая,
но течение быстрое. Рука крепко сжимает комель удилища.
Напряженно ждем рывка лесы, иногда поддергиваем приманку
вершиной удилища, чтобы вызвать хватку рыбы. Ведь там, среди
камней, в пенящихся волнах, она обязательно должна стоять.
Вот рука почувствовала резкий рывок, короткая, но твердая
подсечка, удилище сгибается. На лесе ходит бойкая рыба. Берусь
за рукоятку катушки. В этот момент нужны выдержка и умелое
управление снастью.
Рыба, почувствовав ^себя на крючке, всячески пытается
освободиться. Лесы на наших удочках из тончайшей жилки, крючки
мелких номеров. Но мы знаем повадки рыб горных рек и успешно
подводим добычу к лодке. На моей удочке рыба, сверкнув
серебристым боком, всплывает на поверхность и бьет хвостом по воде.
Это красавец хариус. Растопырив свой огромный плавник,
усаженный черными пятнышками, он покорно идет за лесой. У лодки
схватываю его подсачком и водворяю в корзину.
— Этот поменьше килограмма, — говорит товарищ, — но
здесь бывают и покрупнее.
Мы продолжаем ловлю.
Хариусы охотно хватают червей, и мы в короткое время
вылавливаем почти десяток этих бойких рыб.
После одной подсечки я тяну к лодке рыбу, которая не
оказывает большого сопротивления, но ощутимо тяжела для моего
тонкого удилища. Через минуту рыба, выведенная на чистое место,
всплывает на поверхность и показывает свой широкий бок.
— Лещ, — вскрикиваем мы одновременно.
Попав на крючок, лещ быстро потерял способность
сопротивляться, лег плашмя и спокойно уткнулся носом в подсачек...
Вечерняя заря догорала. Над рекой тучами носились комары
и мошки.
Хариусы вышли на мелкие места к берегу и беспрестанно
выскакивали из воды, хватая насекомых. Вместе с ними охотились
за мошкарой лососики — сеголетки, которые обычно держатся
около берега на гальке и между камнями.
День кончился. Мы сошли на берег и взвесили наш улов:
двенадцать хариусов, две форели и один лещ весили шесть
килограммов.
- 82 -

Ё следующие дни мы еще несколько раз выезжали на ловлю
хариусов и всегда возвращались на базу с хорошим уловом.
Хариусы и форели водятся не только в реке Вуоксе. Они
обитают в Неве, Оредежи, Ижоре и во многих других лесных
речках Ленинградской области.
Этих рыб можно ловить с успехом на простые удочки все
лето и даже зимой.
В теплые зимы, когда лесные речки не замерзают, форель
охотно идет на земляного червя и на кетовую икру.
6*

Ф. Кунилов
ПЕРВЫЙ УСПЕХ
(из воспоминаний)
Малооблачный весенний день. В открытые окна врывается
свежей струей южный теплый ветерок. Вдали, у границы темного
леса, широкой лентой синеет река*, уже освободившаяся от льда.
Неудержимо хочется побежать туда, полюбоваться широким
разливом, послушать шепот волн, набегающих на желтый
прибрежный песок, помечтать.
Вешние воды скоро пойдут на убыль, и недели через две или
три можно будет спустить на воду наш катер «Экскурсант» и
открыть сезон ужения коллективной поездкой на озеро Черное.
А там нас безусловно уже ждут старые знакомые: лещи, язи,
щуки, судаки и другие рыбы, обитающие в наших водах.
Но спешная газетная работа удерживает меня за письменным
столом, и я снова берусь за перо, чтобы продолжить начатую для
очередного номера газеты статью...
В один из погожих дней в мою рабочую комнату вошла пожилая
женщина, скромно одетая в серое поношенное пальто. В руках
она держала небольшую кожаную сумочку и матерчатый сверток
двухаршинной длины.
* Речь идет о реке Вятке в районе города, в прошлом того же
наименования, 1&£не — Кирова.
- 84 -

Поздоровавшись со мной, она спросила:
— Вы председатель кружка рыболовов?
— Да-
— Я принесла показать вам рыболовные снасти. Они остались
от моего покойного мужа Хорошавина. Может быть, вам
пригодятся?
— Покажите, покажите!
Хорошавина вынула из сумочки деревянную катушку довольно
большого размера, а из чехла извлекла два колена составного
удилища.
Удилище было сделано из незнакомого мне зеленоватого
дерева, очень плотного и тяжелого. На комлевом, более толстом
конце имелись два латунных широких кольца, а на верхнем
колене были примотаны фарфоровые кольца в никелевой
оправе. Катушка была сделана из орехового дерева; она оказалась
довольно подержанной и не имела тормоза. Лак во многих местах
был стерт, а шпулька при вращении немного била в стороны. На
шпульку был намотан крученый коричневого цвета шелковый
шнур, довольно прочный на разрыв.
Я вспомнил, что в каком-то прейскуранте рыболовных
принадлежностей видел рисунок такого же удилища, которое
называлось спиннинг.
Я купил у Хорошавиной все принесенные ею снасти и, таким
образом, стал обладателем спиннинга, который в натуре видел
впервые.
Как потом оказалось, удилище было сделано из грингардта
и относилось к разряду недорогих.
Вскоре после покупки спиннинга мне пришлось побывать
в Москве, где я посетил известного московского спиннингиста,
одного из организаторов московских рыболовов Ивана Николаевича
Комарова, автора популярного в то время «Руководства к ужению
рыбы».
В первое же воскресенье Иван Николаевич повез меня в
Кунцево, и на Москве-реке показал, как нужно обращаться со
спиннингом.
На Москве-реке мы провели полдня, но не поймали ни одной
рыбы.
К концу ловли я уже забрасывал блесну на двадцать пять
аршин и научился не допускать перебежек шнура.
В магазине Малиновского, где Иван Николаевич работал по
вечерам, я запасся рыболовными принадлежностями и вернулся
в Вятку с твердым намерением ловить рыбу новой снастью.
Наш кружок рыболовов-любителей каждое воскресенье
выезжал на рыбную ловлю на катере.
Я стал брать на рыбалку спиннинг и после утренней ловли
в проводку, которой тогда увлекался, уделял часок удилищу
с катушкой.
-85 -

Товарищи, наблюдавшие за моей работой со спиннингом,
находили, что я бросаю блесну вполне удовлетворительно, по в
успех не верили, потому что в течение нескольких поездок я не
поймал ни одной рыбы.
Но это меня не смущало. Ведь хватают же щуки, судаки и
другие хищники блесну, когда ее ведут за лодкой на шнуре.
Почему же не может щука схватить блесну, которую я поведу к
берегу с помощью катушки?
«Наступит время, — думал я, — когда и мой спиннинг будет
приносить хорошую добычу. Нужно только запастись терпением
и научиться хорошо забрасывать приманку».
И я, не смущаясь первыми неудачами, продолжал в свободные
часы добиваться дальних полетов приманки в намеченном
направлении.
Впоследствии, когда спиннинг стал моей любимой снастью, я
понял, почему рыба не бросалась за блеснами, которые я
забрасывал в реку уже довольно далеко. Со спиннингом я выходил
всегда днем, после окончания утренней ловли в проводку, и вел
блесну в полводы, ^е допуская ее ко дну. Между тем, днем крупные
хищники обычно держатся на глубинах, подальше от берега. Мои
блесны бороздили воду там, где не было рыбы.
Однако наступил счастливый день, когда спиннинг показал
себя превосходной снастью для ловли наших речных и озерных
хищников.
В одну из поездок в начале июля я решил сходить на соседнее
озеро и там половить спиннингом.
Озеро оканчивалось в нижнем конце круглой ямой, из которой
вытекал небольшой ручей, терявшийся в кустах ивняка. Берега
озера густо заросли цветущим шиповником, бузиной, кустами
калины. В одном углу ямы росли кувшинки и камыши.
Я остановился на высоком берегу, свободном от зарослей, и
залюбовался красивым уголком нашей северной природы.
Легкий юго-западный ветерок чуть-чуть рябил в одном углу
поверхность озера.
В лопухах, под кустами, всплеснулась рыба, и мелкие круги
побежали во все стороны по воде.
«Щука!» — подумал я.
Спиннинг у меня был настроен. Я взмахнул удилищем и
бросил блесну к лопухам.
Едва я сделал несколько оборотов катушки, как последовал
рывок лесы и вершина удилища заиграла. Сомнения не было,
на блесне сидела рыба, которая только что здесь плескалась.
Я скоро справился с рыбой, подвел ее к берегу и поддел
сачком.
Щука была небольшая, всего фунта три с половиной. Но это
была первая рыба, пойманная мною на новую снасть. Не снимая
рыбу с крючка, я с понятным волнением понес ее в сачке к нашему
лагерю, чтобы показать товарищам.
-86 -

Рыболовы встретили меня приветствиями и поздравлениями:
— Ура, командор! Наконец-то, вы поймали спиннингом рыбу.
— Факт налицо! — восторгался машинист нашего катера
Д. Ф. Новиков. — Взяла на металлическую приманку и крепко
села на крючок.
— Попробуйте-ка забросить с мыска! Тут щуки водятся, —
настойчиво советовали товарищи, заинтересовавшиеся моим
первым успехом.
Было около двух часов дня. Ниже нашей стоянки, за мыском,
начинался довольно глубокий яр с обратным течением.
Любители щучьей ловли расставили здесь десятка два донных жер-
личек.
Я направился в сопровождении товарищей к мыску и
забросил «байкальчик» в быстрину. Блесну снесло течением в яр. Я
потянул ее к берегу. На самом водоразделе я ощутил резкий толчок,
и на лесе заходила рыба.
— Сачок! — крикнул я, дал рыбе сделать небольшой круг и
повел ее к берегу.
На помощь ко мне поспешил Новиков. Он ловко подвел сачок
под рыбу и вынес ее на берег.
В сачке лежал трехфунтовый голавль, крепко схвативший
тройной крючок блесны.
— Ведь голавль не хищная рыба, — удивились товарищи. —
Почему же он схватил блесну?
— Факт налицо, — подтвердил Новиков, освобождая блесну
и укладывая рыбу в корзину.
Я продолжал ловлю с мыска.
Через несколько забросов снова последовала хватка. На этот
раз взяла щука, которая сдалась мне не сразу. Она бросилась
вниз по реке и потянула с катушки лесу. Однако я повернул ее
к себе и подвел к берегу, где Новиков подхватил ее сачком.
В щуке оказалось около семи фунтов. Торжество спиннинга
было полное!
Мой успех ловли спиннингом вызвал общее одобрение.
В новую снасть поверили даже самые заядлые скептики.
В следующее воскресенье я уже не выезжал на утреннюю
ловлю язей. Раньше других я забрался на мысок и за два часа
поймал спиннингом шесть щук, одного судака и двух
окуней.
Тридцать семь лет я охочусь со спиннингом. Много поймано
рыбы за эти долгие годы. Но тот знаменательный день, когда я
поймал спиннингом первых рыб, навсегда остался в моей памяти.
Вскоре после моего первого успеха со спиннингом состоялось
заседание правления нашего кружка рыболовов. Мы решили
выписать из Москвы десять спиннингов с полным оборудованием.
Спиннинговый спорт в нашем городе стал быстро
завоевывать симпатии рыболовов. Мы добывали спиннингом хщццыж^
рыб в таких местах, где ранее никто их не ловил.
— 87 —

Наши воскресные поездки на рыбалку стали гораздо более
удачливыми. Спиннингисты ловили больше поплавочников и про-
водочников, добывали крупных щук, ^керехов и других хищников.
И довольно частой добычей спиннингиста были язи и голавли,
в изобилии населяющие наши реки...
К концу следующего года в нашем городе насчитывалось уже
несколько десятков спиннингистов.

О. Осугин
У ТАЕЖНОГО РУЧЬЯ
За околицей деревни дороги исчезают, и я попадаю в глухой
таежный лес.
Тяжело шагать по высокой траве, наклоняясь под упругими
ветвями елей, и огибать топкие ямы, наполненные прозрачной
водой. Но еще труднее обходить громадные завалы,
нагроможденные осенними ветрами. Они на целые километры преграждают
путь по тайге: не продраться сквозь эти костры поваленных
стволов, вывороченных пней и перебитых суков, торчащих, как острые
копья.
Жарко. Кругом разлит аромат горячей хвои. Между деревьев
пролетают молчаливые таежные птички, на все лады жужжат
и гудят насекомые. Ветви и кусты кажутся затканными
сверкающими паутинками. Иногда взлетают из-под ног, пугая резким
шумом крыльев и теряя перья, линяющий косач или рябая
глухарка.
Затеянная мной рыболовная экспедиция потребовала
порядочного снаряжения: тут неизбежный топор, и запас
провисни, и котелок, и снасти. А главное, нельзя обойтись без
перчаток и накомарника. Воздух звенит от бессчетных комаров:
они нападают на человека круглые сутки, с ранней весны до
поздней осени. Под накомарником трудно дышать, а комары
бьются о его сетку, как зерна о барабан веялки. Но,., чего не
пытернишь по охоте?
Пройдя километра четыре, я выхожу к извилистой речке,
скрытой склоняющимися над ней деревьями. Вода в ней быстрая
и прозрачная. Вот бы искупаться! Только стоит ли устраивать
такой пир комарам?
-89 -

Нахожу тропку, проложенную неведомыми охотниками вдоль
реки. У самой воды пройти нельзя: крутой берег сплошь зарос
кустарником, и дорожка убегает к окаймляющим реку буграм.
Там уже нет болот, зато есть сосны и редкий подлесок. .Глазам,
уставшим от хвойной стенки елей, приятно проникнуть чуть
дальше вглубь леса. Все вокруг пронизано солнцем, и лучи его красиво
расцвечивают крылышки моих мучителей-комаров.
Наконец, тропинка выводит меня к устью небольшого
ручейка — это и есть нужный мне Ла-Иоль. Теперь я почти у цели. Итти
становится легче — исчезли густые заросли, под ногами
пружинит ровный и гладкий мох.
Впереди неглубокая ложбинка. Пойму ручья в ней можно
проследить по густым зарослям ивняка и покрывающему ее пышному
цветистому ковру из травы в метр высотой.
В трех местах над ручьем видны ажурные силуэты буровых
вышек, потемневших от времени. Значит, здесь, казалось бы в
глухом безлюдьи, среди топей и чащ, успели уже побывать
пытливые советские разведчики! Уже нанесены на карты и эти вот
ложбина и ручеек, и, лес, и болото, и то, что таит в себе земля
под ними, и все это будет в свое время поставлено на службу
нашей прекрасной Родине!
Возле вышек я обнаруживаю вросшую в землю избушку —
почерневшую, с плоской крышей, на которой зеленеет молодая
поросль.
Я складываю в домике лишний груз и налегке пускаюсь
к ручью: мне хочется скорее приступить к делу.
Первое знакомство с Ла-Иолем приносит разочарование, и
я начинаю сомневаться в том, что здесь есть рыба. Правда, я
знаю, что хариусы в весеннее половодье поднимаются высоко
к истокам ручьев и речек и часть их остается здесь до осени,
когда они смогут по большой воде возвратиться в реки. Но то,
что я обнаруживаю, никак не вяжется с моим представлением о
рыбном водоеме.
Я нахожу спрятанное травой и густым кустарником
пересохшее русло, но долго не вижу и признаков воды. Петляю по
прихотливым изгибам русла и, лишь порядочно намучившись,
нахожу маленький омуток, из которого вытекает тонкая струйка.
И это все, что оставило жаркое лето от вод Ла-Иоля!
Отправляюсь вниз по руслу и обнаруживаю еще омуток с
обрывистыми берегами. Решаю попробовать здееь, не веря,
конечно, что в такой ямке с мутноватой водой могут жить проворные
хариусы. Но ведь я прошел двадцать пять километров, чтобы
испытать охотничье счастье в водах Ла-Иоля!
Я вырезаю первое попавшееся удилище и привязываю к нему
леску с «мушкой» в виде овода; сомневаюсь в успехе и потому,
нисколько не маскируясь, подхожу к омуту и небрежно спускаю
к воде приманку. «Мушка» не успевает упасть, как из воды
мгновенно выскакивает рыба и хватает ее. Я узнаю удлиненное тело
- 9Й -

и острые плавники хариуса. Все это так неожиданно, что я не
успеваю подсечь добычу: хариус уходит, «мушка» моя теряется
в кустах.
Привязываю новую «мушку», вожусь с ней, и это несколько
успокаивает меня. Затем хладнокровно подхожу к водоему, уже
прячась за кусты, чтобы тень моя не упала на воду, и осторожно
опускаю «мушку».
Водить ею по поверхности воды не приходится: хариус
схватывает ее немедленно. Я ухитряюсь подсечь его, но и на этот раз
добыча уходит. В момент, когда рыба была уже у берега, удилище
мое не спружинило и обломилось. Я остался на берегу с палкой
в руке, чуть не плача от второй неудачи. Решаюсь снять перчатки
и накомарник; мне кажется, что все дело в них. Да и дышать под
сеткой нечем, кругом — ни малейшего движения воздуха, и солнце
палит беспощадно. Пусть едят комары!
И в третий раз хариус не дает «мушке» спуститься до воды:
он почти весь выпрыгивает наружу и схватывает ее. В дугу
гнется гибкое березовое удилище, проворная рыба бешено
бросается во все стороны, стремясь уйти под берег с нависшими
кустами — там леска неминуемо запутается, и я делаю все
возможное, чтобы вывести ее на чистое место.
Короткая борьба скоро заканчивается, я поднимаю трепещу-
щую добычу и дрожащими от волнения руками снимаю хариуса
с крючка: длинный и узкий, щедро оперенный, он почти не
отличается от своей родной сестры — форели: весь он серый, без
красных и черных пятнышек. Я бережно обкладываю редкую рыбу
сырой травой, кладу в сумку и снова закидываю удочку. И опять
рыба схватывает «мушку», не дав ей опуститься до воды. Раз за
разом я вытаскиваю из омута шесть крупных рыб, граммов по
восемьсот каждую, и клев на этом кончается. Сколько ни вожу
«мушкой» по воде, рыбы больше нет. Значит, все хариусы здесь
выловлены.
Обрадованный необычайно успешным началом, я спешу к
следующему омутку. И там повторяется то же самое: хариусы
хватают приманку наперебой.
Как описать эту фантастическую ловлю? Я продираюсь через
кусты, подкрадываюсь к омуткам, трепетно опускаю приманку,
заранее уверенный, что сразу же последует рывок рыбы, и
действительно, из воды выбрасывается хариус, хватает «мушку»,
и затем начинается волнующая рыболова подводка рыбы к берегу:
она сильно и упруго дергает, охотник то отпускает ее, то вновь
осторожно подтягивает — сорвется, не сорвется? А сам
перебегает по берегу, оступаясь и не смея взглянуть себе под ноги.
Я теряю счет пойманным хариусам, забываю про облепивших
меня комаров. Забрасываю «мушку», не успевая ее расправить.
Горячат неудачи, задержки — сколько на кустах осталось
«мушек»! Совсем забываю про время.
И только тогда, когда кругом начинают летать белые бабочки,
- 91 —

хариусы перестают хватать темные «мушки». Очевидно, вечереет.
У меня не было с собой белых «мушек», и я насаживал на крючок
мотыльков. А когда после одного из сходов рыбы мне не удается
сразу поймать мотылька, я надеваю на крючок круглый лепесток
какого-то белого цветка — и очередной хариус бешено бросается
на него.
Наконец, клев совершенно прекращается. Даже самые
заманчивые наживки не могут вызвать из глубины тихой воды быстрого,
как молния, хариуса. Я оглядываюсь и не верю себе: по
отсутствию теней и какому-то особенному освещению высоких легких
облачков видно, что давно наступила полярная ночь, лучезарная
и мягкая, похожая на наши ранние сумерки.
Пришлось кончать. Чувствую, что плечо нестерпимо режет
ремень тяжелой сумки с рыбой, и вспоминаю, что я почти уже
сутки на ногах, без отдыха.
Я отвязываю леску от удилища и усталым шагом бреду к
избушке.
Светлой ночью я сижу в полутемной избушке и наслаждаюсь
тем, что нет комаров: учпорога тлеет положенный в горшок торф,
и едкий дымок его отгоняет их от домика. Трудно передать, до чего
же хорошо не слышать комариного гуда, отдыхать и ждать, когда
в котелке, подвешенном над костром, закипит уха.
Несмотря на сильное желание выспаться, пришлось лишь
слегка подкрепиться и тронуться в обратный путь: я боялся, что
мои двадцать восемь хариусов, правда, выпотрошенные и слегка
подсоленные, все же могут испортиться.
Уже начинался новый день. Чуть притихшая и поблекшая за
короткие ночные часы тайга снова ожила и сверкала в длинных
лучах зари.
Я иду с тяжелой ношей за плечами и любуюсь картиной
раннего утра в лесу; свистят и тинькают проснувшиеся певчие птицы,
кричит и хохочет куропатка, где-то над ручьем слышен
кроншнеп.
С чувством радости я смотрю и слушаю, как пробуждается
тайга, такая знакомая и по-новому привлекательная.

Роман Строев
ГУСИНОЕ ПЕРЫШКО
Обладает ли рыба умом, ну... хотя бы крохотным умишком?
Что заставляет ее брать одну приманку и равнодушно
отворачиваться от другой? Неужели только привычка к определенному
корму заставляет, например, окуня или щуку хватать уклейку
и пренебрегать карасиком, который не водится в этом водоеме?
Утверждать, что рыбой управляет лишь ощущение голода, тоже
нельзя, в этом я убедился на одном из примеров моей рыболовной
практики.
Об уме рыб я часто заводил разговоры с опытными
удильщиками. Они утверждали, что никакого ума у рыб нет, а управляют
ими инстинкты и рефлексы. Другие пытались доказать, что,
например, крупный лещ или голавль бывают поумнее самого
рыболова. Один пожилой человек рассказал мне., как он однажды с
успехом ловил подлещиков, пока со дна водоема не поднялся большой
лещ и не остановился у поплавка. Пошевелив плавниками, он
посмотрел на рыболова, медленно опустился на дно. И клев сразу
же прекратился.
Посмеяться над анекдотом — дело, конечно, легкое, но
вопрос об уме рыб для меня так и остался нерешенным...
Случай, о котором я хочу рассказать, немножко приподнял
завесу над тайной. Произошел он прошлым летом,
приблизительно в середине августа, во время моего очередного отпуска.
Через мое родное село протекает речка — приток Оки. На
речке работает колхозная мельница, под плотиной имеется
обширный и богатый рыбой омут. Рыболову-любителю лучшего места
для отдыха трудно и желать.
Жена и двое сыновей уехали недели на три раньше меня.
Собираясь в деревню, я не взял своих бамбуковых удилищ. На месте
любая ореховая или черемуховая заросль могла с избытком
снабдить этим добром не одну сотню рыболовов.
- 93 —

Ё отцовскую хату ввалился я, когда сёмЬя сидела за обедом.
Сыновья выскочили из-за стола и повисли на моей шее. Большие
они выросли, я уже не мог стоять под тяжестью их крепких
загорелых тел.
Вскоре я с двумя ребятами шагал по селу к мельнице. На
плотине мы невольно остановились, очарованные зрелищем. Перед
нами рдсстилался огромный спокойный пруд с зарослями осоки
и тростника вдоль берегов. Десятки колхозных гусей встретили
нас дружным гоготом, верховая рыбешка в страхе заметалась
по поверхности пруда.
Над омутом склонились старые ивы и ветлы. Омут не
изменился. Таким же я оставил его перед отъездом в Москву — больше
двадцати лет тому назад. Та же речка вытекает из него и теряется
в лугах. Но появилось и новое — небольшая песчаная коса:
омут тоже торопился поспеть за жизнью и приготовил пляжик для
веселой детворы. Пока на песке отдыхало десятка два гусей.
За мельничным прудом начинался лес.
Мы долго бродили по лесу, выбирая подходящие удилища,
очищали их от сучьев и коры, чтобы они поскорее просохли. Из леса
не хотелось уходить: так прохладен и тенист был он в этот жаркий
день.
После полудня жар спал, повеяло теплым ветерком. На
плотине мы замедлили шаг. Мельница дремала, из ее открытой двери
долетали слабые удары стали по камню — мельник насекал
бороздки на жернове. Через верхние доски плотины сваливались
тонкие струи воды.
Старший сын молча потянул меня за рукав и показал на омут.
Я заглянул туда и замер: почти у самой поверхности, лениво
шевеля плавниками, гуляла в тени ветел стая крупной рыбы. Тень
от густых деревьев не давала возможности ясно разглядеть ее.
Это были язи или голавли, любители разгуливать поверху воды
в тихую погоду, но здесь водились и судаки.
Сыновья подхватили меня под руки и потащили к дому. Я
посмотрел им в глаза: они горели задором. Я понимал
возбужденное молчание ребят, — им хотелось поскорее начать лов.
Мы распределили работу: мне — налаживать удочки,
сыновьям — копать червяков. Я принадлежу к тем рыболовам,
которые ловят на любую приманку, а о червячке не забывают. Но
кусок хлеба и малявочницу я все же захватил.
Место мы выбрали в тени старой ивы, склонившейся над за-
водинкой. Вдоль края отмели стояла осока, за нее я и забросил
удочки: одну с червяком, другую с хлебом.
Поплавки слегка покачивались на воде. Над головою
перешептывались листья ивы.
— Папа, клюет!
Поплавок на удочке с червяком дрогнул, пошел в сторону и
нырнул. Легким движением руки я подсек и вытащил хорошего
окунька. Дальше поклевки следовали одна за другою, надо было
- 94 —

Место мы выбрали в тени старой ивы, склонившейся над заводинкой

успевать насаживать червей. Хлеб никто йе трогал. Я заменил
его червяком и отдал снасть сыновьям. Они были в восторге:
ловить на «папину» удочку им еще не приходилось.
С малявочницей и ведерком я ушел на песчаную отмель.
Плотички там попадались легко, вскоре у меня в ведерке скопилось
их больше трех десятков.
Ребята шопотом спорили, у кого больше рыбы. Старший
поймал двух окуней; младшему тоже попалось два окунька помельче
и очень маленький щуренок.
Разрешаю спор тем, что отбираю у них удочку. Рыболовы
совсем не ожидали такого оборота дела и притихли, с жадностью
посматривая на мои удилища.
На малька лов пошел успешнее: окуни вылетали из воды один
за другим. Я уже хотел снова отдать одну удочку детям, но кому
дать ее? Одного порадуешь, а другого обязательно огорчишь до
слез. Нет уж, пусть ловят своей снастью!
Неожиданно клев прекратился, можно закурить и отдохнуть.
Но вскоре один поплавок дрогнул, нехотя, медленно ушел под
воду и остановился в .нескольких сантиметрах от поверхности.
Что же это за поклевка? Поплавок стоит под водой, мы видим его.
Дергаю удилище, оно сгибается в дугу. «Ага, что-то крупное
попалось!» Тащу рыбу к берегу, на песке прыгает щука весом более
килограмма. Ребята бросаются на нее и с торжеством, в четыре
руки, тащат ее подальше от воды. Выручили быстрота и сатурно-
вый поводок, не успела речная разбойница перерезать его. Мы
радуемся удаче!
Но становится прохладно, обильно садится роса. Пора кончать
лов. Гордые успехом, шагаем по селу. В корзине десятка два
окуней, щуренок и щука.
После долгой дороги и хлопотливого дня я разрешил себе
отдохнуть и проспал утреннюю зарю. Сыновья тоже встали поздно,
значит, не на кого обижаться — все виноваты. Но чтобы утешить
ребят, я заготовил им по новой удочке с самыми стройными
удилищами и выдал по новенькому поплавку из гусиных перьев с
красными кончиками.
К утренней заре следующего дня решили подготовиться по-
настоящему: накопали свежих червей, сварили кашу для лещей,
на речке наловили пескариков и опустили их в воду в большой
корзине.
Утром я поднялся до солнышка. Ребята сладко спали,
младший лежал поперек матраца, положив голову на грудь старшему
брату. Надо ли будить их? На заре сон самый сладкий, детям он
дороже окуней и судаков. «Пойду один, пусть поспят», — решил я.
От омута поднимался прохладный туман, то там, то здесь
плескалась верховая рыбешка. Дунул ветерок, настолько легкий,
что лишь пошептался с верхними листьями ветел.
С песчаной косы я закинул три удочки. Насадка — червяк,
хлеб и каша. На хлеб вскоре попалась крупная плотва, каша при-
- 96 -

шлась по вкусу подлещикам. На червяка шел некрупный окунь.
Клев был хороший, но добыча не радовала. На пескарика пошел
окунь покрупнее, но судаки упорно не хотели хватать наживку.
Кто-то закашлял на плотине. Это пришел мельник, дед Матвей.
Я невольно подивился: по виду он был таким же, каким я знал
его давно, — сухой, сутуловатый, в полосатых домотканых штанах.
Жиденькая бородка его попрежнему загибалась вперед.
Дед откашлялся и приподнял доску, запиравшую лоток.
Зашумела, заплескалась вода на колесе, глухо заворчала
мельница. В омут хлынули потоки пены.
И точно кто встряхнул сонный омут от поверхности до дна.
В пенистом потоке начала подпрыгивать мелкая рыбешка.
Сильные хищники с шумом врывались в мирные стаи. Верховодки
веером разлетались во все стороны. Почти у моих ног и дальше —
до катуха, в котором вертелось водяное колесо, начался такой «бой»,
что сердце мое забилось сильнее.
Я начал перебегать на песчаной косе, забрасывал пескариков
и по течению и на глубину, посылая их в те места, где сильнее и
чаще были всплески, но ни судаки, ни щуки, ни окуни не
соблазнялись моей насадкой. Сменил живца на блесну, опускал ее
на разных глубинах и во всех направлениях, —никакого
результата. Что такое? Омут кишит рыбой, а у меня ни поклевки.
Неужели не смогу поймать крупную рыбу и ограничусь лишь
плотвой и подлещиками?
Взошло солнце, но радости оно мне не принесло.
Из-за мельницы вышел дед Матвей, остановился на другом
берегу пенистого потока. Поздоровались. Он долго смотрел, как
я без толку перебрасываю своих мальков то в омут, то в проток,
и ласково, с усмешкой, проговорил:
— Не даются судачки-то?
— Не везет мне, дедушка Матвей! Прямо хоть плачь с
досады! Хоть бы ты мне посоветовал что-нибудь.
— Судак — рыбка умная, его не сразу возьмешь. Ты его
перышком подразни!
— Чем, чем?
— Перышком... Вон сколько их вокруг тебя валяется! —
и спрятал улыбку в бороду.
Я невольно взглянул под ноги. На косе обычно отдыхали гуси,
на песке валялись грязноватый пух и крупные перья из
хвостов и крыльев. Я бросил вопросительный взгляд на деда, но он
уж поднимался на пригорок.
«Не посмеялся ли надо мною дед? Какая сила заставит судака
хватать перо, когда вокруг кишмя кишит живая добыча? А если
попробовать?.. Что я теряю? Мои пескарики никого не
соблазняют, время пропадает попусту».
Выбрав перо покрупнее и посвежее, я разрезал его по стержню
на две части. Оставалось привязать его к поводку и крючку.
Торопливо разорвал я носовой платок, надергал из него ниток.
7 Рыболов-спортсмен
— 97 -

Вскоре у меня получилось что-то похожее яа блесну. Проверил
снасть на течении. Перо завертелось в воде, стало делать самые
неожиданные движения во все стороны. Чорт возьми, такая
подделка под рыбку может раздразнить самого ленивого хищника!
И я забросил гусиное перышко в середину пенистого потока,
продержал ее несколько секунд неподвижно, подвел к берегу,
закинул снова. Нет, опять никакого толку! Плохо
посоветовал мне дед Матвей!
После четвертого заброса резкий рывок чуть не выдернул
удилище из руки. Ну нет, я не для того так долго мучился, чтобы при
первой поклевке потерять всю снасть!.. Рыба бросалась из
стороны в сторону, радостное волнение охватило меня... И вот на
песке косы появился желтовато-серебристый красавец-судак!
Перо на крючке измялось так, слово его сжевала корова.
Я его торопливо сбросил, привязал другое. «Насадки» вокруг меня
было много — колхозники богаты гусями. И после нескольких
торопливых забросов новый судак подпрыгивал на песке у моих
ног.
На четвертом судаке я решил закончить лов. Не нужно
жадничать!
С этого дня я еще дома заготовлял себе и ребятам «блесны»
из гусиных перьев. Без улова мы не возвращались. Каждую зарю,
будь то утром или вечером, мы обязательно вытаскивали семь-
восемь судаков.
Однажды я попросил побольше нажарить рыбы и пригласил
деда Матвея в гости. Он пришел охотно. За столом, после того
как мы уже очистили одну сковородку, я спросил деда: есть ли
у судака ум?
Дед неторопливо свернул цыгарку, через нос выпустил дым
в бороду и сказал:
— Человеческого ума у него, конечно, нет, но свой, судачий,
умишко имеется. И не столь умишко, как, пожалуй, любопытство
ко всему новенькому. Судак, вроде нашего брата, глазам не
верит, ему все потрогать надо. Рук у него нет, вот он и хватает
ртом.
На мой взгляд, дедушка Матвей был не так уж далек от истины.

В. Громов
КРУПНАЯ ДОБЫЧА
В 1946 году я проводил свой отпуск на родине, в деревне
Громово, Боровичского района, Новгородской области. Громово
находится на правом берегу реки Меты, в пяти километрах выше
железной дороги Окуловка — Неболочи, пересекающей Мету.
Река в этом районе имеет ширину от ста до трехсот метров и
изобилует удобными местами для всех видов спортивного лова
рыбы.
В реке водятся щуки, окуни, судаки, сомы, налимы, голавли,
жерехи, лещи, густера, плотва, ерши, пескари и уклейка. Реже
встречаются сиги, подусты, подкаменщики и ручьевые миноги.
Но нельзя сказать, чтобы Мета отличалась обилием рыбы. Видимо,
играют определенную роль сплав леса и весьма интенсивный
отлов рыбы в устье, при впадении ее в озеро Ильмень.
Рекордными уловами по Мете я считаю двенадцать щук,
пойманных за день на дорожку в 1923 году, и 94 рыбы, выловленные
на спиннинг, дорожку и переметы за 20 дней в 1946 году. Это,
конечно, скромные результаты,'если принять в расчет, что я
отлично знал места и условия лова...
Лов рыбы в 1946 году я начал 1 августа при самой
благоприятной погоде.
7»
— 99 —

Рыба ловилась на спиннинг, на «дорожку», на переметы и
удочки. На переметы попадались сомы весом от трех до семи
килограммов и голавли до двух килограммов.
Лов сомов начал постепенно увлекать меня. Каждый вечер
я ставил три-четыре перемета по пятнадцать-двадцать пять
крючков. Обычно два крючка шли с мощной оснасткой, рассчитанной
на крупную рыбу. Насадкой на тяжелые переметы служили
лягушки средних размеров, так как на крупных лягушек почему-то
не брали даже большие сомы.
Снимая утром с тяжелых переметов улов, я почти ежедневно
обнаруживал оборванные крючки. Поводки из прочного
крученого шнура диаметром до четырех миллиметров обрывались
невдалеке от крючка. Это происходило в одних и тех же местах, чаще
всего на песчаных отмелях, при глубине около одного метра.
Я понял, что имею дело с крупными сомами, и начал упорно
охотиться за ними. Однако до 18 августа, потеряв двадцать крючков,
я не мог поймать ни одного сома даже в полпуда весом.
Вечером 17 августа я хорошо оснастил и поставил четыре
перемета: два средних и два тяжелых.
Перемет, на который попался, наконец, большой сом, был
поставлен метрах в ста ниже переката. У реки в этом месте левый
берег — обрывистый, поросший лесом. Дно возле берега крутое,
глубина достигает пяти метров. На правом берегу — пологий
заливной луг с песчаной отмелью. Перемет стоял на камнях. С
левого края я опустил камень метрах в четырех от берега, а с
правого — метрах в двадцати, где глубина была чуть выше пояса.
На все крючки были насажены лягушки, шнур был хорошо
натянут.
18 августа часов в шесть утра я с племянником Ваней выехал
на небольшом челне осматривать снасти. С двух средних
переметов мы сняли шесть хороших голавлей. Но третий, тяжелый
перемет, даже после четвертого заезда, мы не смогли найти «кошкой».
Он куда-то исчез. Снять его никто не мог, и я решил, что перемет
сдвинут с места крупной рыбой.
Скоро мы его нашли и подцепили «кошкой». Перемет стоял на
якорях-камнях, не было заметно, что на нем есть рыба.
Но странным и непонятным казалось то, что перемет был
поставлен с вечера поперек реки, а утром стоял вдоль течения.
Правый камень был перемещен на левый берег. Кто же это мог
сделать?
Значит, на перемете побывал большой сом, он оборвал
поводок и ушел.
Я стал поднимать шнур, но он почему-то не подавался. Тогда
я решил тянуть его сильнее обычного.
— Кажется, прицепилась большая коряга, — сказал я Ване.
— Сейчас увидим, что там есть, — ответил он.
Продолжая вытаскивать шнур, я действительно заметил в
воде сучки коряги.
- 100 -

— Так и есть. Вот она, — показал я.
Но через секунду эти сучки неожиданно задвигались и
превратились в усы, а коряга — в голову большого сома.
Трудно описать чувства, которые охватили меня в это
мгновение: это было и удивление, и радость, и страх. Но, к счастью,
моя растерянность длилась недолго.
— Видишь? — тихо спросил я Ваню, быстро отдавая шнур,
чтобы сом мог свободно передвигаться.
— Вижу, — так же тихо ответил мальчик.
Я продолжал отдавать шнур сому, отходя от него и
подтягиваясь к верхнему камню. Но, получив шнур, сом не пошел ко дну,
а, наоборот, медленно всплыл вверх и сделал мощный удар
хвостом. Только после этого он начал медленно погружаться. В это
время я уже успел отдать ему метров десять шнура, и он мог
двигаться беспрепятственно.
Удар сома на поверхности воды был настолько сильным, что
другие рыболовы, сидевшие на берегу, сбежались к месту
происшествия, спрашивая, что произошло? Узнав в чем дело, они
наперебой стали засыпать меня различными советами.
— Подъезжай к берегу и подведи сома, мы поможем вытащить
его, — кричал один.
— Не слушай никого, сом к берегу не пойдет, выводи наверх
и бей его веслом по башке, — перебивал второй.
— Не так, тащи его в лодку сачком, а то он сорвется и
уйдет, — советовал третий, заметив у меня большой сачок.
Были и другие советы, которых я уже не помню. На берегу
разгорелся спор, как лучше вытащить огромную рыбу.
Отдав сому около половины шнура, примерно метров
тридцать, я остановился в раздумье. По моим предположениям, сом
весил около двух пудов. Надо было хорошенько подумать, как
вытащить такую рыбину.
Спокойно обдумав положение, я принял решение: вывести сома
к противоположному мелкому берегу и там убить его острогой.
Но как это сделать?
Я держал шнур перемета за середину, на одном его конце был
сом, а на другом — камень. Этот конец с камнем надо было
втащить в челн. Не ослабляя конца, на котором был сом, мы стали
подвигать челн к камню. Наконец, Ваня поднял его на
поверхность, но перевалить через борт не смог, груз был для него тяжел.
Создалось критическое положение. Я не мог помочь Ване, так
как ни на минуту не мог оставить шнура, на котором держал сома.
Наконец, я нашел выход. Я посоветовал Ване перейти в нос
челна и там перевалить камень через борт. Камень скоро оказался
в челне.
Ваня по моему указанию начал осторожно направлять челн
к противоположному берегу. С этого момента и началась настоящая
борьба с сомом. Ваня греб, я держал шнур, сом стоял на месте.
Челн разворачивался по кругу, но с места не двигался.
— 101 —

Рыболовы начали расходиться, отпуская злорадные шутки
по нашему адресу.
Вдруг я почувствовал, что сом тронулся с места, а затем и
заметил, что лодка пошла и сом тоже поплыл за нами. Ваня стал
грести сильнее. Мы начали подвигаться к правому берегу.
Показавшись на поверхности, сом опять ударил хвостом, а
потом начал погружаться, одновременно следуя за нами. Но не
успел челн достигнуть берега, как сом неожиданно и быстро
повернул назад. Ваня лерестал грести, челн скоро остановился,
а затем медленно пошел обратно кормой вперед: сом тянул
лодку упорно и сильно.
Я отдал шнур, рыба остановилась. Потом я начал вновь
подбирать шнур, а Ваня — грести и мы повели сома к правому
берегу.
Ваня изо всех сил подтащил челн ближе к берегу и побежал
домой за острогой. Оставшись один, я стал подтягивать сома,
укладывая шнур не в челн, а в воду, чтобы он меньше путался.
Сом покорно подошел и стал рядом с челном, так что голова его
находилась около середины лодки, а хвост — у кормы, спина
чуть-чуть выдавалась из воды.
Ко мне на челне осторожно подъехал рыболов, наблюдавший
всю сцену с некоторого расстояния.
— Удивляюсь вашей выдержке,— сказал он, — я не утерпел
бы и попробовал как-нибудь вытащить сома на берег.
— И, наверное, упустили бы. Видите, крючок зацепился за
губу сбоку, — ответил я.
— Сом уже утомился. У вас есть большой сачок. Попробуйте
надеть его сому на голову, будет вернее, — не унимался рыболов.
Скажу откровенно, что после этих разговоров нехватило у
меня выдержки. Я потрогал рукой спину сома, он не шевелился.
Я осторожно встал, наклонился над сомом и начал тихо наводить
сачок ему на голову. Неожиданно сом резко мотнул головой, и
сачок полетел в сторону. Я тоже вылетел из челна, а сом,
повернувшись, направился вглубь, забирая с собой шнур. Встав на
ноги, я подхватил шнур, задержал сома, а затем подвел его на
прежнее место. Он действительно был сильно утомлен и стоял
спокойно. Но я твердо решил больше не шутить с ним и терпеливо
ждать Ваню с острогой.
Вскоре послышался топот быстро бегущих людей: .из-за
кустарника показался Ваня, а с ним мой брат с острогой в руках. За
братом бежали его дети. Затем подъехали два верховых
колхозника, привлеченные шумом. Сом стоял вплотную с челном, и
брат сгоряча не заметил его.
— Где сом? Ушел? — спросил брат с досадой и растерянно,
остановился на песке, но тут же увидел сома.
— Подходи ко мне как можно осторожнее, — сказал я.
— В голову бить? — спросил он.
— Бей в голову и наваливайся всем телом на острогу.
- 102 —

Брат осторожно подошел, быстро нацелился и со всей силой
ударил сома в голову, навалившись на острогу.
Только в этот момент сом обнаружил свою огромную силу й
живучесть. Он так мотнул головой, что оборвал поводок.
Несмотря на страшный удар, он не был даже оглушен. Острога не
сломала головных костей сома, а лишь вошла в жир и кости
рыбы.
Уже после мы поняли, что сделали ошибку: сома следовало
бить не в голову, а в мякоть около головы, и тогда удар мог бы
быть смертельным.
Хотя поводок и оборвался, но сом не мог уйти. Он теперь сидел
на остроге, а брат крепко прижимал его голову ко дну. Сом
начал работать хвостом с такой быстротой и силой, что окатывал нас
водой с головы до ног и заливал челн. Я бросился на помощь
брату. Продолжая прижимать острогой голову сома ко дну, мы
в то же время понемногу подвигали его к берегу.
Вскоре сом затих совсем и оказался на сухом берегу. Затем
мы подтащили к сому челн и привязали рыбу на железную цепь.
Вычистив челн от грязи и набросав в него свежих листьев, мы
положили сюда привязанного на цепь сома. Его широкая голова
не вмещалась в узком носу челна. Пододвинуть сома к корме не
позволяла цепь, поэтому голова его возвышалась над носом
лодки. Сом изредка шевелился.
В пасти сома мы обнаружили три моих крючка: один сбоку
пасти, другой спереди, а третий — в глотке. Сом был пойман на
первый крючок, другие были оторваны им раньше с этого же
перемета. Таким образом, сом два раза уходил с перемета и попался
лишь в третий раз. Нас удивило, что сома не беспокоил крючок,
сидевший в глотке. Ведь для другой рыбы он был бы, наверное,
смертельным. Это, видимо, объяснялось большой величиной сома
и толстым слоем жира в его глотке.
Через десять минут мы приехали домой. Было ровно
одиннадцать часов. Таким образом, борьба с сомом продолжалась не
меньше четырех часов. Дома нас встретили с триумфом: к причалу
собралось много колхозников, разговорам и восклицаниям не
было конца.
— В нем будет около четырех пудов, — сказал один из при-
сутствующих.
— Почему ты так думаешь? — спросил я.
— В прошлом году Иван Горбач поймал у колхозного двора
сома на два пуда, а этот в два раза больше того, — ответил он.
Сом был 187 сантиметров длины и действительно выглядел
очень большим, особенно когда его внесли в помещение. Однако
весу в нем оказалось только 27 килограммов.
Почему же этот крупный сом, дважды уйдя с перемета, не смог
уйти в третий раз? Надо иметь в виду, что сом в последний раз
оборвал не поводок, а основной шнур невдалеке от камня. Поэтому
он ходил на шнуре длиною около пятидесяти метров, который
— 103 —

смягчал его мощные удары. Кроме того, крючок зацепился 8а
правый бок пасти рыбы, а это намного уменьшало силу удара, так
как при натягивании шнура сома заворачивало в правую сторону...
Весть о поимке крупного сома быстро распространилась по
окрестности.
Возвращаясь 23 августа в Москву, мы с братом слушали
рассказ об этом происшествии на станции Окуловка, в двадцати пяти
километрах от места лова.
Событие передавалось со слов «очевидца» в искаженном виде.
Мы с большим интересом слушали рассказчика, молча
переглядывались и улыбались.
Но, в конце концов, не выдержали, вступили в разговор и
признались в том, что нам пришлось быть действующими лицами
этого происшествия...
Мы внесли в рассказ поправки, которые были приняты
слушателями с доверием...

Л. Ленин, И. Гаевский
СПОРТИВНЫЙ ЛОВ РЫБЫ НА АНГАРЕ
Природа Сибири и ее рек чрезвычайно разнообразна. Западно-
Сибирская низменность до реки Енисея носит степной характер.
Здесь имеются большие площади водосборов реки Оби, покрытые
необозримыми моховыми болотами, заполненными темной
коричневой водой.
Начиная от Енисея и далее на восток, рельеф становится
горным, порожистые реки с прозрачной холодной водой текут
быстрее. В этих реках есть лососевые породы рыб—хариус, таймень,
ленок и нельма, а на севере — муксун, которые являются
интересными объектами спортивной рыбной ловли.
В восточных районах Сибири рыболовство наиболее развито
на реке Ангаре, особенно в районе Иркутска.
Ангара имеет длину около 2000 километров, впадает в реку
Енисей. Вытекает Ангара из озера Байкал, которое представляет
собой самую глубокую впадину на суше.
В Байкал впадает много рек, но вытекает из него лишь одна
Ангара (рис. 1). По цвету воды и прозрачности она является
истинным детищем Байкала и приближается к голубым водам
океана.
В истоке Ангары гранитные края байкальской чаши как бы
образуют очень широкий выщербленный зазор: так Байкал
отдает реке избыток своей воды. Этот гранитный перекат
выступает над водою в некоторых местах большими глыбами, из
которых нужно отметить Большой и Малый Шаманы. В 10
километрах от Шаманов, вглубь Байкала, течение воды в Ангару
почти незаметно, но у самых Шаманов оно становится довольно
быстрым. Разумеется, не по всей громадной ширине реки
имеется одинаковое течение. Встречаются заводи, сулои (тихие
места) на береговых отбоях и косах. На перекатах и шиверах
(каменистые шумящие перекаты), из которых наиболее
значительны: «Собака» под Шаманом, «Никольская» в 3 километрах
ниже Шамана, «Затонная», «Породимая» — река течет весьма
быстро. Километрах в ста от устья на Ангаре устанавливается
нормальное по скорости течение. Река здесь широкая и
глубокая.
У Иркутска, в 65 километрах от Шаманского переката, Ангара
принимает в себя первую значительную реку — Иркут, мутная
— 107 -

Рис. 1. Схематическая карта Байкала
вода которой более 10 километров идет вниз отдельной заметной
полосой и делает мутной воду принимающей реки. В 45
километрах ниже Иркутска другой приток, Китой, еще. более мутит
воды Ангары. Все это создает здесь несколько иные условия для
рыбной ловли, чем в кристальной воде верхних плесов.
Лед становится на Ангаре под Иркутском в середине зимы.
В очень редкие зимы Ангара замерзает до «Ревушки», обычно
она становится лишь до с. Тальцы, в 20 километрах от Байкала.
Ангара замерзает при высокой воде, а весною проходит при
низкой воде. Прибыль воды начинается лётом, когда тают снега на
баргузинских горах. Во время ледостава уровень достигает
— 108 —

наибольшей высоты. Объясняется это тем, что река начинает
замерзать сначала в низовьях.
Дно Ангары сплошь выстлано мелкой и крупной галькой с
отдельными большими валунами. Пески встречаются в нижнем
течении. Каменистое твердое дно позволяет рыболовам заходить
против течения в лодках и стружках с помощью шестов, что удобно
и легко.
Так как Ангара течет, главным образом, на север,
господствующими ветрами на ней являются низовой — северный и
верховой — южный, или низовка и верховик, как их называют
местные жители.
На переломе зимы, когда солнце начинает пригревать пески
пустыни Шамо, с юга прилетают теплые верховики и дышат
в сторону холодного Севера весною. Но, нарушив давление, они
вызывают низовку. Вот почему нередко в конце мая крутит
метель и идет снег. Впрочем, эти ветры, захватывающие большие
пространства, наблюдаются лишь на переломах времен года или при
общих резких изменениях погоды. В остальное время бывает так,
что у Байкала дует верховик, в 30 километрах ниже — затишье,
а в Иркутске — легкая низовка. Эти местные ветры как бы
меняются ролями: верховик становится холодным, так как он дует
со снеговых байкальских гор, а низовка дышит теплом, так как
прилетает она с лугов и каменных россыпей уже отогревшегося
низовья. Но верховик всегда нагоняет воду с Байкала, а низовка
задерживает ее.
Жизнь просыпается здесь рано. Едва тронется лед, как уже
появляется нежная ледянка, похожая на комара. Она летает,
обвеянная дыханием тающих льдов, справляя свой короткий
праздник любви. Но как только пригреет полдневное, еще
холодное солнце, она целыми слоями опускается на воду и является
первым для рыбы весенним завтраком.
На ледянку не ловят, так как ее невозможно насадить на
крючок, но она служит рыбаку на пользу, вызывая рыбу из
борозд и глубин к берегам. В то время как ледянка летает над
льдами и водою, из глубин реки лю дну уже двигается к берегам
козявка, которая, повидимому, представляет собой разновидность
поденки — метлицы.
Почти сразу же после прохода льдов козявка появляется из
глубин у берегов, под камнями, на быстрых местах. У берегов
она держится месяца два. В этот период она достигает
наибольшего роста и представляет собой насекомое с черной головкой,
на которой хорошо развиты зрительные бугры, с серой спиною и
желтым брюшком. Длина ее — до дюйма. В мае она выходит на
берега, причем в низовьях Ангары козявка появляется раньше,
чем под Байкалом.
После выхода козявка отлинивает под прибрежными камнями,
окрыляется и уходит в лес. Местами она идет сплошной
массой. На Забайкальской железной дороге козявка, двигаясь
- 109 -

на лес, иногда так заваливает рельсы, что бывают случаи, когда
буксуют колеса. Там она буквально засыпает камни, скалы и
деревья. Выходит она тремя слоями, с интервалами в неделю, и
всегда ночью. На лесе она сидит до июня — это ее брачный
период, затем подымается в воздух и летит, уже оплодотворенная,
обратно на реку. Характерно, что летит она только при низовке.
И вот в ясный теплый день благодатная низовка поднимает
козявку снеговыми роями вверх и несет к Байкалу. Там козявка,
утомленная полетом, опускается на воду и плывет снова в Ангару,
бросая по пути в зеркальную, холодную воду миллионы яиц.
Они тонут, замуровываются под камни и на будущий год
совершают такой же круговорот.
Следствием подъема козявки бывает то, что байкальская рыба,
привлеченная обильной вкусной пищей, массами подваливает
к истокам реки и, идя за плывущей козявкой, все больше и больше
входит в течение. Попав, наконец, в бодрую веселую быстрину, она
уже не возвращается в спокойный Байкал, а остается в реке,
постепенно меняя даже вид и окраску: из белого, выхоленного и
спокойного хариус превращается в темного поджарого буяна.
ПОРОДЫ АНГАРСКИХ РЫБ
Породы ангарских рыб не очень многочисленны: широколобка
(бычок) — у берегов, пескарь, плотва, щука, окунь, елец — в
заводях и притоках; карась и линь — в островных и пойменных
озерах; налим, сиг, хариус, ленок, таймень, стерлядь и осетр.
Байкальский омуль в Ангару попадает очень редко. Сиг,
подымающийся снизу, только в редкие годы и в очень незначительном
количестве заходит выше Иркутска. Обычно он уходит в
притоки, кончая Иркутском. Стерлядь и осетр держатся в порогах,
в 600—800 километрах ниже Иркутска.
Мы хотим рассказать о хариусе, ленке и таймене, так как ловля
других рыб спортивного интереса пока не представляет.
В Ангаре хариус нерестится в два приема. Сначала
отыгрывается мелкий хариус. Для нереста он обычно в начале мая идет
в маленькие речки, почему и известен у местных рыбаков под
названием «речечногр». Ход его в речки продолжается недели две.
Этот хариус не достигает длины более 35 сантиметров; по
расцветке — белый (рис. 2).
Месяца через полтора, в июне, после «речечного» начинает
играть так называемый бороздовой хариус, иначе «морсовикь
Этот хариус отыгрывается в самой реке, выходя для этого из
глубин на мели и быстрые перекаты. Мечет икру он на зорях,
однако, на ночь вновь уходит в глубины. Нерест его продолжается
около двух недель. В некоторые годы выхода «морсовика» не
наблюдается.
«Морсовик» — крупный хариус. Нередко он достигает
одного килограмма весом, а иногда и двух килограммов. Цвет
- 110 —

его — у самца темный, у самки темнобронзовый с яркими,
необыкновенно красивыми, фиолетовыми пятнами на спинном
плавнике. Во время нереста особенно буйны самцы, на удочке они
сильно бьются, нередко выскакивают из воды до четверти метра.
Клев его хорош и верен. Вытащенный из воды «морсовик» в про-
Рис. 2. Байкальский хариус
должении двух-трех часов меняет окраску: сначала бледнеет,
теряя почти все тона и даже черные крапинки на боках; затем
принимает зеленый, малахитовый оттенок с яркими красновато-
бронзовыми пятнами на боках; потом вновь приобретает
первоначальную окраску. Питающийся преимущественно насекомыми,
хариус несомненно хищник, так как известны случаи, когда он
брал на живца и даже на металлическую рыбку — «девон».
Характерно, что в низовьях Ангары, даже у Иркутска, хариус мельче,
чем у Байкала. Рыба эта оседлая, она не скатывается вниз после
нереста, и добыча ее возможна круглый год, особенно в
незамерзающих плесах у Байкала. У хариуса наблюдается выход на мель
и игра не только в июне, но и во второй половине декабря; хариус
этот икряный и называется он «Никольский морсовик».
Ленок продолжает оставаться наименее изученной рыбой. Он
появляется у Иркутска вслед за проходом реки. Отдельные
экземпляры остаются даже зимовать здесь. Быстрое появление
ленка указывает на то, что он скатывается недалеко. Впрочем,
существует мнение, что ленок вообще не уходит. Месяца два после
появления ленок держится в глубоких местах и ведет скрытный
образ жизни, редко попадает в сети и неводы и совсем не берет на
удочку. А километрах в тридцати ниже города он в это время
прекрасно ловится на червяка и козявку (рис. 3).
Оживление ленка в верхних плесах начинается по окончании
весны, после первых летних теплых дождей. Примерно с
половины июня ленок выходит на более мелкие места, а затем начинает
итти в речки для нереста. Однако идет он в очень ограниченном
— Ш -

количестве. Нерест его называется «садьбы». Для «садьбы» ленок
спаривается, причем за каждой парой следуют несколько более
мелких самцов, так называемых «подсадков». Как общее правило—
самка много крупнее самца. Становясь на «садьбы», каждая пара
очищает выбранное ею место от гальки, пространством до одного
квадратного метра, отчего на дне получается зеленовато-5белое
Рис. 3. Ленок
ровное пятно. Бывали случаи, что рыбаки для опыта
забрасывали камнями до полукилограмма весом ленковые садьбища,
однако наутро они оказывались вновь начисто
выметенными.
В момент икрометания самка становится на пятно и начинает
тереться о дно; самец заходит выше по течению и, в тот момент
когда самка выпустит икру, быстро спускается и обливает ее
молоками. Роль «подсадков», держащихся несколько ниже по
течению, сводится, очевидно, к тому, чтобы облить молоками ту
часть икры, которая сносится течением с пятна, а иногда и
заменить первого самца.
На одной такой «садьбе» обычно отыгрываются несколько смен
ленков. Клев ленка хорош перед «садьбой» и после нее; во время
«садьбы» ленок не берет.
Любопытно, что после двух-трех недель относительно
хорошего клева после «садьбы» ленок примерно месяца полтора
почти совсем перестает брать и только в августе начинает снова
попадаться на удочку, хотя далеко не в таком количестве, как
перед «садьбой», когда он берет на красного червяка, на козявку
и особенно охотно на покатного.
Осенью ленок берет только на живца, искусственную рыбку
и покатного.
Таймень (рис. 4) появляется у Иркутска через месяц после
прохода реки. Он, очевидно, зимует много ниже, чем ленок.
Недели через две после ленковых «садьб», т. е. в конце июня или
в начале июля, таймень устремляется в речки для икрометания.
Идет он туда упорно, не останавливаясь перед мелями, на которых
— 112 —

иногда обнажается его спина, перед заломами и запалами, через
которые он перепрыгивает. Речки, куда он входит, совсем
невелики, иногда меньше 2—3 метров шириною и 10—20
километров длиною. Нерестится он подобно ленку — парами, но без
шодсадков». Недели через tдве-три он скатывается обратно
в Ангару и остается в ней на своих летних местах до глубокой
Рис. 4. Таймень
осени. До Байкала таймень не доходит. Границей его подъема
нужно считать Большую речку, в 90 километрах от Байкала. Выше
он встречается как исключение. Обратный его ход на зимовку
наблюдается за месяц до ледохода.
В сети и неводы таймень попадается с весны, но на удочку
начинает брать лишь после нереста, и чем ближе к осени, тем лучше.
Берет он исключительно на живца и на искусственную рыбку,
хотя изредка хватает и покатную «мушку». Летом он держится
только в глубоких бороздах, но к осени, примерно с конца августа,
начинает разбредаться по протокам и подваливать ближе к
берегам.
Время лучшего клева ленка и тайменя — с утренней зари
часов до девяти, затем непосредственно перед закатом солнца.
В пасмурные дни с легкой низовкой, и особенно со снежком, эти
рыбы берут круглый день. Ленок попадает на переметы и ночью.
Спортивное рыболовство на реке Ангаре развито довольно
широко.
Катушечная снасть в последнее время приобрела даже
промысловое значение и начинает вытеснять сеть.
Маховое удилище, царившее прежде на Ангаре безраздельно,
теперь уступило место катушке, хотя в некоторых приемах,
например, при ловле на сплавного, оно является более удобным.
Употребляется оно для ловли хариуса и ленка. Катушка
употребляется для ловли хариуса, ленка и тайменя. Разница между ними
та, что маховое удилище, достигаюшее на Ангаре гигантских
размеров (до 10 метров), ограничивает леску все-таки
определенной длиной, тогда как катушка позволяет выпускать ее гораздо
длиннее, а при выводе рыбы, напротив, укорачивать до минимума,
что очень удобно при ловле с лодки, когда рыбу приходится брать
подсачком или багром.
8 Рыболов-спортсмен
- 113 —

Идеальная чистота ангарской воды обязывает рыболова
помнить, что только тонко подобранные снасти позволяют
рассчитывать на добычу.
Уженье хариуса производится на донную и на сплавную
удочки. «Настрой» или поводок для донной представляет собой жилку
метра в полтора длиной (у крючка четверти на две непременно
более тонкую), подгруженную рядом все уменьшающихся дробин,
от крупной картечины сверху до дробины № 3 у крючка. Сверх
этого ряда дробин на верхнем конце поводка или у самой лески
помещается так называемый контргруз в виде картечины. Наплав
делается пробковый, достаточно сильный, чтобы удержать
тяжесть оснастки поводка.
При этой системе грузов на быстрых местах и даже там, где
благодаря неровностям дна, наблюдается выпучивание, бурление
струй, весь «настрой» идет от наплыва до контргруза вертикально,
а от контргруза до крючка наклонно, причем крючок с насадкой
идет впереди и ни грузы, ни сатурн или жилка рыбы не
отпугивают. Для быстрых мест «настрой» делается потяжелее, для
тихих — полегче.
«Настрой» для сплавной удочки: жилка метра в два и
конусообразный, длиною около 10—12 сантиметров, наплав,
подгруженный свинцом для удобства выбрасывания лески. И для того и для
другого способа ловли поводок часто подкрашивается зеленой
краской.
Оригинальна зимняя ловля хариуса в верхних
незамерзающих плесах реки на искусственную «мушку» под бормаша (мор-
мыш, бокоплав). Для этой мушки берется крупный № 2—4
крючок, обматывается красным или желтым гарусом и по гарусу
обвивается петушиным пером, причем со спинки крючка перья
подстригаются, а оставшиеся внутри загиба крючка перья очень
живо напоминают ноги бормаша.
В марте начинает трогаться козявка, и тогда, до коцца июня,
ловля производится на нее, сначала на донную, затем, после
оперения, и на донную и на сплавную удочки от зари до зари, весь
день.
Когда к началу июля козявка исчезнет, переходят на
искусственную, сплавную. Эта «мушка» является разнообразной
комбинацией цветного гаруса, петушиных перьев, барсучьего и
конского волоса и золотой или серебряной мишурны — «елочного
дождя». Определяет успех главным образом удачный подбор
«мушки» в зависимости от погоды, облачности, времени дня, ветра,
цвета дна, воды и, конечно, настойчивость в розыске стоянки
рыбы.
Обычно употребляется рыболовами двойник или даже якорек,
спаянный из крючков № 6—7. Ниже по Ангаре рыболовы
предпочитают одинарный крючок № 8. Особенно добычлива ловля у
Байкала, в самом истоке реки, где искусные рыбаки, случалось,
добывали до пяти пудов хариуса в день. В начале лета на искус-
— 114 —

ственную сплавную «мушку» хариус ёерет только днем, ft концу
лета перестает брать днем и клюет лишь на зорях, до и после
восхода и захода солнца, а днем берет лишь на донную, на кобылку
или на бормаша. С октября и до весны он продолжает брать,
правда, очень мало, лишь на искусственного бормаша.
Хариус довольно капризная рыба. Случается, что он берет,
допустим, на красную «мушку». Полчаса, час клев бывает хорошим
и вдруг прекращается. Как будто никаких внешних изменений не
произошло: тот же ветерок, та же облачность и только солнце
подвинулось немного к западу. Необходимо, значит, переменить
«мушку». Но ни желтая, ни зеленая, ни черная, ни пестрая не дают
желанных результатов: хариус хватает вяло, редко, и, сплошь
и рядом, наплав проходит впустую.
Начинаются поиски новых комбинаций. В запасе у рыболова
нашлось серенькое перо с золотистыми рябинками. Он обматывает
для пробы крючок простой серой ниткой, выпускает из-под нее
зеленый хвостик, обвивает его этим пером и затем прошивает
конским волосом. Делая «мушку» наспех, он состряпал такое
чудовище, на которое страшно смотреть: мохнатое, бесформенное и
безобразное. Кажется, что эта его насадка будет лишь бороздить
струю и отпугивать рыбу. Но он все-таки забрасывает ее. И лишь
только она падает на воду, хариус уже хватает ее. Один не
подсекся, тотчас же хватает другой, третий, пятый, и пока наплав
опишет круг, подсечется иногда восьмой, а то и десятый хариус.
И так при каждом забросе: только натянулась леска и «мушка»
выправилась, хариусы начинают ее хватать.
Нужно сказать, что на всякую искусственную приманку с
катушки — на «мушку», на рыбку (кроме бормаша) — ловят,
забрасывая далеко вбок и задерживая леску. Этим заставляют
приманку описывать круг до выравнивания с лодкой. Чаще всего
рыба берет на кругу. Понятно, что чем дальше бросает рыбак,
чем больший круг описывает приманка, тем больше шансов на
успех.
При клеве это выглядит чудесно. Наплав упал, допустим,
в 20 метрах от лодки, течение тотчас подхватило его, натянуло
леску и отнесло «мушку» от него на полный поводок. И вот за той,
чуть заметной струйкой, где бежит наплав, вдруг появляется
маленький круг, и тотчас же по удилищу в руку передается удар.
Удилище чуть гнется и дрожит. Хариус идет на дно и тянет леску
сильнее. В этом случае лесу нужно сдавать, иначе не выдержит
поводок. Несколько энергичных, но все же слабеющих ударов
и рывков—и хариус останавливается. В этот момент можно начать
подмотку лесы, но осторожно, так как неуставвшя еще рыба
способна сильно рвануть. Хариус опять тонет и вдруг вылетает
наверх, блестя бронзой своих боков и фиолетовыми плавниками.
Гневный и решительный, защищающийся на смерть, он вновь
уходит под воду, снова выпрыгивает, кувыркается несколько раз
в радуге брызг и, наконец, тянется поверху, разрезая воду краями
8*
- 115 —

белеющей пасти. У лодки еще раз он попытается уйти в глубину,
но силы его уже ослабевают. Поводок крепкий, струя забивает
и выносит его наверх. У лодки ждет подсачек...
Через минуту наплав полетел снова. Новый круг, новая
борьба.
Случалось, что искусные в подборе снастей и энергичные
в поисках стоянки рыбы рыбаки вылавливали до 200 хариусов
в день. Как правило, клев зависит больше от рыбака, чем от
рыбы.
Особенно хороша эта рыбная ловля у Байкала. Вода его
прозрачна, как хрусталь, и в своей игре под зорями и солнцем дает
чудеснейшие переливы и оттенки всех цветов радуги. И не только
сама вода, но и гранитные скалы наливаются этими красками:
то розовеют негой, то пылают багряным пожаром, то лиловеют
в затишье, то серебрятся в улыбке вековечной думы. Так много
красок неба может впитать в себя кристально чистая вода
Байкала!
Уженье на «грузовую» (в проводку), особенно на козявку,
также интересно, хотя юно спокойнее и деловитее. Поводок
опускается у лодки и постепенно уносится струей. Часто достаточно
одного момента, чтоб наплава не стало на воде. Подсечка и
тяжелый «настрой» отягощается крупной рыбой, которая на глубине и
быстрине кажется еще тяжелее и упористее. Любопытно, что при
«грузовой» ловле крючок подсекает рыбу всегда за верхнюю
губу.
Ловля на сплавную козявку или метлика — «морсовика»,
который бывает на Ангаре в августе, очень изящна, но требует
безусловно тонких снастей, внимания и проворства при подсечке,
так как хариус ловок и быстр и при медлительности рыбака
безнаказанно срывает насадку.
Удобна ловля с берега и, главным образом, на длинное
маховое удилище, так как оно при легком рывке описывает своим
тонким гибким концом громадную дугу и производит подсечку,
чего нельзя сделать коротким удилищем с катушкой, где леску
нужно держать натянутой. На искусственную «сплавную» хариус
подсекается сам. На «грузовую» ловят на глубинах, на
искусственную — на мелях.
Ленок изредка берет и на харюзовые приманки: на червя,
козявку, кобылку и даже на небольшую искусственную «мушку»,
но, главным образом, его ловят на покатную «мушку» и на
блесну.
Для покатной «мушки» берется специальный крючок, с
загибом типа «Кирби», с длинным стержнем, соответствующий размеру
10/0, но из более тонкой проволоки. Крючки эти выделываются
в Иркутске, в широкой продаже их нет. Стержень обматывается
красным или желтым гарусом, из-под которого на загибе крючка
выпускаются хвостики других цветов: из-под красного — желтый
и зеленый, из-под желтого — красный и зеленый и т. д. Гарус
— 116 —

обвивается мишурой и петушиным пером. На покатную «мушку»
ловят без наплава с очень тяжелым, до ста граммов, грузом. На
более тихих и мелких местах груз, конечно, делается
легче.
Суть этой ловли состоит в том, чтобы выброшенную как можно
дальше приманку опустить на дно и затем рывками заставлять ее
в прискочку проходить круг. Временами и местами на покатную
«мушку» ловят по два десятка ленков в день, что самое меньшее
дает два пуда прекрасной рыбы, а если ленок покрупнее, то и
четыре пуда. Жилка для поводка в полтора метра длиною берется
погрубее.
Ловля очень увлекательная, но сравнительно дорогая, так
как часто теряются «мушки» и поводки на задев ах.
Искусственная рыбка на ленка берется поменьше, чем на
тайменя, но принцип ловли остается тот же, а потому скажем о нем
при описании ловли тайменя. '
Ловля на блесну, конечно, самая трудная и самая интересная.
Состоит она в том, чтобы забросить блесну, дать ей уйти на дно,
а затем легко подкручивать леску, чтобы от напора воды рыбка
вертелась на карабине, приманивая хищника игрой своих
раскрашенных боков. Эта ловля требует большого запаса блесен. Груз
прикрепляется тяжелый, до восьмидесяти граммов, поводок
стальной, но мягче лески, около трех четвертей метра длиною.
Крючки — якоря № 3/0 и даже 5/0.
Для ловли тайменя требуется небольшая легкая лодка,
крепкое бамбуковое или лиственничное удилище метра три длиною,
легко идущая, но прочная, алюминиевая катушка с тормозом,
багорчик вместо подсачка. Также нужен достаточный запас
шнура, крючков, проволоки, рыбок и грузил.
Таймень держится, главным образом, на глубоких и быстрых
местах, а потому якорь к лодке нужно брать тяжелый с такими
зубьями, которые, держа на течении лодку, разгибались бы при
вытаскивании якоря, когда они попадут под плитняк. Это очень
важно, так как тайменя большей частью приходится брать
сплавом, затормозив катушку и укрепив удилище в специальном
гнезде. Якорь надо выбирать быстро, чтобы уничтожить
сопротивление воды при подходе рыбы к лодке.
Таймень начинает похватывать уже с конца июля или начала
августа, но самый жаркий клев его начинается с листопада и
продолжается до ледохода. Наиболее удачны пасмурные дни с легкой
низовкой или с небольшим тихим снежком.
Выезжают на тайменя до восхода солнца, прерывают рыбалку
часов в десять утра и начинают снова часа за три до заката.
Становятся над ямами, преимущественно в сулоях, т. е. в
сравнительно тихих местах под островами, но уже в конце их, чтобы
можно было бросать блесну на обе стороны и быстрины. И при этой
ловле, разумеется, возможно дальний заброс дает больший успех.
Стараются бросать немного выше лодки, чтобы рыбка достигала

дна против лодки. Как только груз опускается на гальку,
начинают подкручивать шнур.
Первый рывок тайменя обычно слабый — рыба как бы играет
с блесной.
Но тотчас же, если таймень взял насадку, он так мощно
начинает трясти удилище, что шнур звенит, как струна, а
катушка, во-время не заторможенная, жужжит, как шмель.
В этот первый момент тайменю дают леску, пока он не
остановится. А когда рыба станет, сейчас же ставят катушку на тормоз
и, закрепив удилище в гнезде или между колен, быстро
выбирают якорь. В это время таймень может снова начать борьбу, но
это нестрашно, так как тормоз спустит с катушки столько лесы,
сколько рыба потянет. Как только лодка пошла, катушку
растормаживают и начинают быстро подматывать лесу, чтобы она не
ослаблялась. Подвести рыбу к лодке сравнительно легко:
если рыба будет упираться, лодка пойдет к ней. Самая
решительная минута наступает тогда, когда рыба будет у лодки. Надо
уметь вывести ее наверх и, изловчившись, ударить крюком под
хвост. Этот удар парализует самый ее могучий плавник. После
такого удара утомленный борьбой, лишенный главного плавника
таймень становится беззащитным. Тогда и нужно ввалить его
в лодку.
Первую минуту в лодке лежит он спокойно, но потом начинает
могуче биться, и бывают случаи, правда, редкие, когда он
выпрыгивает из лодки. Пользуясь первой минутой его оцепенения, ему
надевают петлю на хвост и уже тогда освобождают крючки. Очень
буйны таймени до пуда весом; свыше пуда — спокойнее.
Двухпудовые рыбы только тяжелы.
Много сложнее борьба с ним, когда почему-либо не удается
во-время сняться с якоря.
После первого могучего нажима таймень останавливается,
но его тотчас же начинают подтягивать, чтобы он не отдыхал.
Подавшись сколько-нибудь вперед, он вновь тянет, а затем
останавливается. Его снова подтягивают. Он опять идет вперед
сначала тяжело, но потом легче, так что иногда даже слабеет леска.
Это очень опасно: чаще всего в этот момент таймень буйно
вылетает из воды и ударом своего могучего хвоста старается
перешибить поводок. В эту минуту некоторые рыбаки нарочно отпускают
леску, чтобы таймень ударил впустую, но потом быстро
натягивают ее, а некоторые ставят удилище вертикально, чтобы оно при
ударе по леске спружинило. Выскочив раза два, таймень, если ему
не удалось перебить поводка, снова уходит на дно, но уже
легче идет к лодке, иногда даже всплывая наверх.
У самой лодки нередко начинает, как выражаются рыболовы,
«бродить»: заходить то с одного борта, то с другого, упорно
нажимая ко дну.
Теперь задача состоит в том, чтобы утомить его, заставить
выйти к лодке под удар багра.
— 118 -

Успех вываживания тайменя зависит от терпения рыбака и
прочности снастей. Бывает, что таймень ломает нажимом челюстей
крючки.
Средний улов рыболова-спортсмена в реке Ангаре за сезон
составлял ранее около 15—20 тайменей, из которых отдельные
экземпляры достигали 2—2,5 пудов.
В последнее время уловы этой рыбы несколько снизились, но
таймени-гиганты пока еще не перевелись и хотя редко, но все же
ловятся на спиннинг наиболее опытных и настойчивых
рыболовов Восточной Сибири.

А. Красилъников
ЛОВЛЯ СОМОВ с квоком
Сом — самая крупная из наших оседлых пресноводных рыб.
Если оставить в стороне свидетельства разных авторов и писать
только о личном опыте, то мне случалось ловить на Волге четы-
рехпудовых и видеть у рыбаков семипудовых сомов. На Оке я
видел сомов более трех пудов, а на Ветлуге возле моего дома
совсем недавно был пойман сом в 4 пуда весом. Нет никаких
оснований думать, что такие сомы не будут и впредь водиться в наших
водоемах.
По образу жизни сом — это ночной, даже вернее —
сумеречный хищник. Наибольшая активность его проявляется на зорях.
Указания некоторых рыбаков на исключительную
прожорливость сомов явно преувеличены. Чем крупнее сом, — тем он более
разборчив в пище, чего нельзя сказать о небольших сомах, весом
до семи килограммов, поедающих действительно все: рыбу,
червей, моллюсков, раков, падаль.
Примерно к пяти годам сом достигает 1 метра длины, весит от
5 до 7 килограммов и становится половозрелым. Количество
икринок у сома до 100 ООО. Нерестится сом при температуре воды не
ниже двадцати градусов.
Для нереста сомы в половодье парами покидают постоянные
места обитания — глубокие речные омуты, и облюбовывают
тихие старицы, затоны и озера. В это время (май — июнь) и
начинается первый лов сомов с квоком.
квов
Успехи ловли сомов с квоком поразительны. Вероятно, мы
никогда не будем иметь достоверных данных о первом рыболове,
применившем этот инструмент. Но совершенно несомненно, что
квок обязан своим возникновением наблюдательности,
остроумной догадке и пытливости человека, тесно связанного с
рекой.
На первый взгляд трудно объяснить, почему идет сом на звук
квока, но одно несомненно, что число поклевок с квоком к числу
поклевок без него относится как 10 : 1. В чем же дело?
- 120 -

Помню, лет тридцать назад возвращался я летним вечером
с утиной охоты и ждал перевоза у села Юркино на Волге, где плесы
очень богаты сомами.
Сидя на крутом берегу, над яром, я впервые обратил внимание
на всплески и странное булькание, и чем дальше от меня возникали
эти звуки, тем больше походили они на звуки, издаваемые квоком
рыболова. Очень известный в начале текущего столетия знаток
сома М. В. Ушаков писал то же самое. Неоднократно слушали
эти звуки такие специалисты по квоку, какШадрухин и Кузнецов
на Волге, Шишкин на Оке и Виноградов на Ветлуге.
Звуки, которые слышал я на реке, издавались сомами с
помощью хвоста.
Значит, истинная причина, побуждающая сомов выходить
к приманке, заключается в звуке. Мирное булькание хвостом на
реке связано у сома с безопасностью, покоем и питанием. При
ловле с квоком сом заметно смелее берет насадку, очевидно, из
опасения, что ею может воспользоваться плавающий где-то
поблизости собрат...
Современный квок делают из яблони, клена, вяза или из
латуни и алюминия. Деревянный квок предпочтительнее
металлического, так как он дает более сильные звуки и не тонет, что очень
важно, так как квок часто
выпадает за борт даже у очень
опытного рыболова. Металлический квок
обязательно делают полым, только
тогда он не тонет.
Длина квока 32—40
сантиметров. За ручкой овального или
круглого сечения длиною до 20
сантиметров идет нижнерабочее
колено под углом в 60 градусов
к оси ручки. Длина его обычно
равна ручке. Рабочее колено
оканчивается эллипсовидным
рыльцем или копытцем, имеющим
5—6 сантиметров в поперечнике
(рис. 1).
На мой взгляд, для квока
годится любое хорошо
отполированное или покрашенное дерево. Но
среди сомятников есть такие
«артисты», которые готовы
поступиться самой ловлей сомов, .чем применить квок, сделанный не
из яблони или клена.
Извлечение правильного звука зависит, однако, не от
материала, а от конструкции квока и, в конечном счете, от навыка
рыболова. Я отдал дань увлечению квоками самых различных
форм: «пятаков», трубок, воронок, копытец из дерева, металла
Рис. 1.
Квок и снасть для ловли
сомов
— 121 —

и стекла. Много лет спустя, я понял, что самое важное в квоке —
это безукоризненная полировка его рабочей части.
Мохристым, с заусеницами и трещинами, плохо отшпаклеван-
ным или некрашенным деревянным квоком никогда не удается
извлечь звука, нужного для успешного лова сомов.
Этот звук нельзя точно передать словами. Его я однажды
услыхал во дворе: это после дождя в кадку с водой падали с крыши
редкие капли. Но я напрасно пытался потом имитировать квок
каплями воды в кадке. Необходима была какая-то связь между
уровнем воды, диаметром кадки и высотой падения капли,
которую я так и не установил искусственным путем.
На что же все-таки похоже квочение?
Если нет случая послушать опытного рыболова и таким путем
услышать нужный звук, попробуйте тихим утром или вечером
послушать квочение товарища, едущего на лодке с квоком
впервые.
Дело в том, *гго обычно рыболов получает от собственного кво-
чения искаженное звуковое впечатление. Вместо ясно
различимого на расстоянии дврйного звука (удар воздуха, вторгающегося
в «пустоту», и удар смыкающейся воды) получается некая
нестройность, негармоничность звука. Общий шум брызг, удары их по
воде поглощают мелодию квока. Сидя на 6epeiy у самой воды,
можно хорошо слышать звуки едущего с квоком в 50—100 метрах
товарища и запомнить их.
Квок никогда не нужно держать в одной руке со шнуром. Это
противоречит многим известным правилам, но требование это так
элементарно, что я нахожу излишним его обосновывать.
Извлечь квоком верный звук можно только в спокойной
воде. Поэтому следует квочить только тогда, когда вполне
успокоится поверхность воды у лодки. Звук, считающийся
правильным, несколько напоминает издали не очень резкое бульканье с
примесью звуков «кв» вначале.
Неудачным квочением можно отпугнуть сомов; а звуки,
которые их могут привлечь, достигаются только длительными
упражнениями руки и слуха.
Сидя в корме лодки, рыболов погружает копытце квока в
воду со скоростью удара, рассчитанного на то, чтобы прорвать
натянутый лист газетной бумаги. Погрузив копытце на 5—8
сантиметров косым ударом спереди-назад, его извлекают из воды,
сохраняя прежнее направление движения и скорость. Вначале
у рыболова получается очень много брызг. «Музыкальную» школу
квочения можно считать успешно законченной, если при квочении
уже не делается брызг.
Жирующий сом может произвести в ограниченный
промежуток времени не более двух «ударов» хвостом, заворачивая плесом
попеременно в обе стороны. Следовательно, многократные удары
квока могут отпугнуть его и он не подойдёт к наживке, как бы она
ни была лакома.
~ 122 —

Вот почему рекомендуется, извлекая квок из воды, после
первого удара считать небыстро «раз... два... три»* и со счетом
«четыре» — ударять снова. Не нужно форсировать или
замедлять четвертого счета: он — мера скорости удара квоком.
Затем считайте: «пять... шесть... семь... восемь... девять» и со
счетом «десять» — ударяйте опять. Некоторые рыболовы
ограничиваются и одиночными ударами через каждые 15—30 секунд.
Итак, два-три удара, за которыми следует пауза от одной до
полутора минут. Во всяком случае лучше, не пугая сома,
проехать по яме два-три раза, чем напугать осторожного хищника
излишне усердным квочением. «Музыка» квока должна
соответствовать обстановке ночи или утра и не вносить в природу фальши,
которую очень легко обнаруживает рыба.
КРЮЧКИ
Крючки для ловли сомов должны быть одиночными, так как
«эквивалентный» тройник был бы неимоверно велик, а на
уменьшенный тройник можно поймать лишь одного сома из ста
заклевавших. Крючок для ловли очень крупных сомов должен быть
изготовлен хорошо.
Лучшая стальная проволока 5—6 миллиметров сечения
оттягивается на одном конце для загиба колечка с 5-миллиметровым
отверстием. В крайнем случае она только оттягивается и
конусный конец ее насекается поперечными или спиральными рисками.
От колечка или конца до середины загиба должно быть примерно
12 сантиметров. От середины загиба до острия 6 сантиметров.
Расстояние между острием и стержнем крючка — 5 сантиметров.
На отклепанном остром конце с внутренней стороны
выпиливается или вырубается зазубрина в 3 сантиметрах от острия
крючка.
Излишне писать о значении крючка. Его должен сделать очень
хороший слесарь. В крючке не так важен тип загиба (большинство
известных мне сомятников пользуются загибом «Лимерик»), как
чистота полировки и острота жала крючка.
Нередко рыболовы пользуются крючками более мелких
размеров специально на больших сомов, чему нельзя найти
разумного основания. Сомов не ловят на выбор. На мелкий крючок и
тонкий шнур может попасться очень крупный сом. Искалеченный,
с обрывком шнура, он уйдет без всякой пользы для рыболова,
долго не будет брать насадку или погибнет, запутавшись
обрывком шнура в корягах. На крючок, о котором говорю я, можно
вывести сома в пять пудов и с неменьшим успехом — соменка
весом в полпуда.
ШНУР ИЛИ ЛЕСКА
Насеченный конец крючка погружают на 3—4 сантиметра
в расплавленный вар или смазывают хорошей олифой, затем
к нему прикладывают срезанный «на нет» конец сыромятного ремня

и обматывают очень плотно проваренным или проолифенным
шнуром, кольцо к кольцу. Ремешок располагают всегда на внутренней
стороне стебля крючка. Обмотка не должна оставлять порога,
а сходить постепенно. Кончик обмотки зажимается двумя-тремя
витками и аккуратно обрезается. Длина ремешка 70—90
сантиметров. Сыромятный ремешок очень эластичен и необычайно
прочен на разрыв. Зажатый в «терку» сома, он не перегрызается
рыбой. Конец ремешка заканчивается петлей, к которой
привязывается шнур.
Для ловли сомов пригодна любая крученая или плетеная
бечева, толщина которой не превышает толщины стержня крючка.
Шансов на удачу тем больше, чем тоньше шнур, но толщина шнура
определяется его прочностью. Шнур должен выдерживать 30
килограммов мертвого веса. При более слабом шнуре рыболов не
поймает многих засеченных сомов. Достаточная длина шнура
100 метров. Пеньковый или льняной шнур полезно продубить
в растворе квасцов или в отваре дубовой коры и протереть
несколько раз мокрой тряпкой до тех пор, пока он не перестанет
крутиться в воде. З^^лательный цвет шнура — темный: сомы
подозрительно относятся ко всему необычному.
Лучше всего шнур наматывать на катушку, но приобрести
такую снасть можно только случайно. На обыкновенной спин-
нинговой катушке, и даже на «семговой», разместить шнур
невозможно, потому что они малы.
Удобным и всякому рыболову доступным следует признать
цельное деревянное еловое мотовило. Размер доски 25 X 8 х 1,5
сантиметра. На торцовых концах надо выпилить выемки в
зависимости от толщины и длины шнура. Мотовило можно посадить
на металлическую ось с удобной для держания ручкой. Ось
мотовила нужно содержать в порядке, смазывать, иначе намокшее
дерево доски может зажать ее. Тогда удобный инструмент «заест»
в самые важные моменты лова и крупный сом вырвет его из рук
рыболова. Наматывать распущенный шнур нужно только рукой,
без помощи рукоятки, какую обычно делают любители дорожки
на мотовилах-рамках. Вообще все мотовильце должно быть
гладкое, без острых углов; пользоваться им нужно без стука и скрипа;
сбег шнура с него должен быть легким свободным.
ГРУЗИЛО
Его делают из свинца в виде полого цилиндра. Грузило
надевается на шнур и в 75—100 сантиметрах от крючка закрепляется
клинышком. Неподвижность груза на шнуре — условие очень
важное: съехавший с места груз может испортить охоту, потому
что насадка будет итти слишком высоко. Чтобы этого не
случилось, обычно завязывают постоянный узел, ниже которого не
может опуститься грузило. Это, разумеется, не освобождает
рыболова от очень тщательного заклинивания грузила во время ловли:
оно не должно скользить по шнуру.
- 124 -

Вес грузила обусловливается скоростью течения, толщиною
шнура, размерами и формой насадки, ее весом и, наконец,
положением лодки. Правильное расположение шнура с насадкой
в воде — отвесное. Насадка во время лова не должна ни
отставать от лодки, ни забегать вперед. Для определенного течения и
положения лодки вертикальность Шнура в воде достигается
однажды отрегулированным весом груза, и с правильным грузом
надо внимательно следить за ходом лодки. Представьте, что ваша
лодка повернулась на 90 градусов относительно берега, например,
стала поперек реки. В этом случае лодка будет двигаться быстрее,
а груз будет отставать от нее, волочиться сзади.
Для ловли с квоком хороша тихая погода и спокойная
поверхность реки. Но не станет же рыболов бросать охоту, когда
потянет предутренник. Ему надо иметь в виду, что такой ветерок
скажется на движении лодки и, следовательно, на положении
насадки. Скорость течения в разных слоях роды неодинакова. Она
зависит от глубины реки, рельефа дна и других причин. Это тоже
следует учитывать, иначе насадка будет итти неправильно.
Опытные рыболовы выходят ив затруднений тем, что пользуются
наиболее тяжелым для данных условий грузом.
Вес грузила при ловле сомов—от 250 до 500 граммов.
ЛОДКА
Специально оборудованных лодок для ловли сомов с квоком
не существует. Сомятники пользуются обычными, рыбацкими
лодками.
Хороша всякая легкая на ходу, устойчивая, свободно
поднимающая до пяти взрослых людей крепкая лодка. Лодка рыбо-
лова-сомятника должна иметь хорошо сбалансированные
распашные весла, так как ему приходится много ездить, подниматься
против течения на тяжелых перекатах и быстринах. В лодке
не должно быть ничего, что мешало бы ловле и задевало бы
набросанный второпях шнур.
НАСАДКА
Привычной и легко доступной пищей сома в наших реках
служат речные ракушки. Крупные сомы дробят створки раковин
и высасывают их содержимое. Там, где сомы не избалованы
легко доступной пищей из рыбы или съедобными отбросами
промыслов, лучшей насадкой для них будет очищенное от
раковин мясо ракушек — беззубок. Ракушка водится почти во всех
наших реках и известна всем рыболовам.
Для насадки на сомов следует пользоваться мясом крупной
беззубки — речной жемчужницы, добывание которой связано,
правда, с необходимостью бродить по более глубоким местам
песчаных заструг. Для наживления крючка нужно ровно два-
- 125 -

дцать жемчужниц. Такое количество р&Ьовин на берегах Волги,
Оки, Ветлуги и других рек можно набрать в течение 10—20
минут.
.Собранные в запас раковины сохраняются в мокром песке
в прохладном месте больше недели. Раскрывать ракушки очень
удобно прочным садовым ножом. Извлеченная из воды ракушка
стягивает свои створки настолько сильно, что обязательно
прихватывает краями тело моллюска и тем самым облегчает
вскрытие (рис. 2).
Положив на ладонь левой руки
толстым концом, «головой» к себе,
раковину, правой рукой подрезают
мускулы присоски створок сначала с
одной, а затем с другой стороны.
Тело моллюска —плоско-выпуклое.
Рис. 2. Как раскрывать Нанизывать на крючок можно пло-
ракушку ской стороной, плотно одну к
другой, закрывая, по возможности, весь
металл. Получается компактный комок, очень прочно
держащийся на крючке. Не стравленный на утренней заре сомом он
зарывается в песчаный «погребок» на берегу до вечера или до
следующего утра. Сомы весьма редко засекаются сами, поэтому
острие крючка разумнее закрывать небольшой ракушкой.
Если нет возможности пользоваться ракушками, то в качестве
насадки можно применять рыбу до 2 килограммов весом.
Крючок продевается вдоль спины, острие его всегда должно быть
направлено к хвосту рыбы. Живая рыба при этом, конечно, засыпает,
но сом охотно берет и уснувшую рыбу. В очень богатом сомами
водоеме насадкой может служить всякое мясо.
Казалось бы, что сомов должна привлекать насадка из
нанизанных на крючки лягушек. Ее применяли весьма многие
известные вше любители ловли сомов с квоком, но результатов не
добивались.
Взрослую лягушку не берет никакая рыба наших рек. Лягушат
охотнее всего хватает щука, голавль, иногда язь. Говорят,
что свыше пятнадцати лет назад рыбаки на Клязьме, Волге и
Оке не знали другой, более уловистой насадки, чем речной рак.
ЛОВЛЯ
Сомы избирают для постоянного жительства самые глубокие
омуты. Если в плесе есть такие темные, покойные ямы, рыболову
искать больше нечего: сомы держатся только тут.
Едва ли есть смысл облавливать места, глубина которых не
достигает пяти метров и где нет колодника и дубов, возле
которых держатся сомы.
- 126 —

Начинает ловиться сом сейчас же после нереста, т. е. в конце
мая или в начале июня. Клев усиливается до конца июня, затем
постепенно падает до половины августа, а в сентябре замирает
окончательно. Для лова сомов следует выждать полного
осветления воды. К тому же и добывание лучшей насадки на сома
—ракушки — трудно, а иногда и просто невозможно, до спада воды
и обнажения песков (рис 3).
Тихая, теплая ночь от вечерней зари до восхода солнца
—лучшее время для ловли сомов с квоком. С восходом солнца клев
обыкновенно прекращается. Днем сомы ловятся редко, но
возможен послеполуденный клев. Великолепные сомовьи яры Василь-
ево-Городец, на Волге, в 20—30 годы облавливал известный
квочельник Кузнецов, успешно ловивший сомов после
полудня в тихие погожие дни.
Не следует выезжать на охоту за сомами в холодные,
ветреные дни и в дождь: шум капель на реке глушит звуки квока.
Но в моросистые утра, когда сеет мелкая водяная пыль, мне
удавались хорошие охоты. Дни после дождя или хорошей грозы всегда
отличаются добрым клевом.
Уложив в лодку необходимые принадлежности лова:
приманку, запасной шнур с крючками, багорик, отцеп и квок,
смазав уключины, рыболов выезжает в знакомые или новые
места, с расчетом попасть туда к вечеру. Если необходимо набрать
ракушек, то едут к песчаным отмелям, ватонам, лиманам.
Вечернюю остановку для приготовления к охоте, чаепития и отдыха
перед бессонной ночью делают выше облюбованного плеса* Во
время ловли в лодке должен быть один рыболов. Всякий другой
пассажир обязательно испортит охоту возней, расспросами,
вздохами, уснет от безделья или нашумит независимо от его
воли.
По незнакомому омуту следует обязательно проехать засветло,
промерять его, стараясь избегать всякого шума, стука.
Как только солнце скроется за горизонтом, рыболов садится
в корму лодки, положив на сиденье набитую сеном подушку.
Подушка не прихоть и не баловство, а необходимость. Это знает
каждый рыболов, кому приходилось неподвижно просиживать
на банке не одну ночь. Положив около себя квок и шнур с нажив-
Рис. 3, Сом
— 127 —

ленным крюком, рыболов выезжает с кормовым веслом на
стрежень, выбирая самое глубокое место над ямами. Затем он кладет
весло поперек лодки и пускает челн по течению. После этого он
опускает насадку до дна. а затем поднимает ее над дном на высоту
30—40 сантиметров.
Шнур никогда не наматывают на руку, на нем никогда не
делают петель, а держат зажатым между пальцами правой или левой
руки. С мотовильца сматывают некоторый запас шнура и
укладывают его кольцами на свободное от всяких вещей дно лодки.
Мотовильце кладут тоже на удобное место: брать его приходится
в темноте и в условиях неизбежного, конечно, возбуждения.
Когда насадка уже за бортом, у дна, другой свободной рукой
начинают квочить. Таким образом, насадка и квок располагаются
отдельно, по обоим бортам лодки и никогда не совмещаются
в одной руке. Время от времени квок кладут на что-нибудь
мягкое, чтобы дать отдых руке.
Ловля с квоком активна: и руки, и мозг рыболова постоянно
заняты работой. Главное — это ведение насадки. Дно ям зачастую
неровное. Лодка плырет по плесу с часто меняющимся рельефом
дна. Волочащуюся по дну приманку, как и висящую высоко, сом
не возьмет. Не нужно жалеть усилий на проверку.
Разумеется, только новичок, проверяя положение приманки,
может стукнуть грузилом по дну. Если бы можно было во время
ловли обеспечить стабильную вертикальность бечеве без грузила,
то в нем не было бы никакой надобности, и оно служило бы только
глубомером, так как крюк с насадкой имеет достаточный вес.Под-
нимая или-опуская ком насадки, рыболов ведет ее на нужной
высоте от дна, ожидая самую интересную минуту — поклевку.
Но путь ловца не усыпан розами: гораздо чаще поклевок бывают
задевы. В таком случае нужно сразу же спустить за борт запас
шнура и, тихо отгребясь веслом, подняться выше по реке и
осторожно поднять насадку. Нередко приходится пользоваться
тяжелым отцепом. При всяком задеве не нужно дергать шнура,
это ведет к заклиниванию или захлестыванию и к потере крюка
и части шнура.
Необходимое для успешной ловли условие — тишина.
Присутствие рыболова в плесе должно обнаруживаться только
нарушающими мелодию легней ночи, мягко катящимися по воде
звуками квока. Не стучите, не шаркайте сапогами по лодке—
сом ничего не боится, кроме стука.
Сомы берут разно. Проголодавшийся, ничем не обеспокоенный
сом, натолкнувшись на насадку, смело хватает ее и мчится в
сторону. Так как движение лодки не всегда совпадает с направлением
движения сома, рыболов всегда испытывает рывок. Он бывает
и едва заметный и очень резкий, когда сом засекается на крючке
сам. Такие поклевки в виде сильного рывка запоминаются надолго.
Такими же бывают поклевки, когда в омуте гуляют не один,
а два или несколько сомов. Нужно быть всегда готовым к такого
— 128 -

рода поклевкам, не теряться, избегать путаницы лесы и опасаться
быть выброшенным из лодки темной ночью на большой
реке.
Но случается, что сом, обнаружив насадку, не хватает ее,
а трется возле нее, задевает за шнур, как бы нехотя забирает
ракушек и тотчас же их выбрасывает. Поиграв с насадкой, сом
отходит, потом снова возвращается к ней и снова теребит ее.
Такой клев рыболовы называют «вялым». Игра сома с насадкой
хорошо передается по шнуру. При вялом клеве сома стараются
подсечь не очень резким рывком. Подсекать приходится иногда
несколько раз, пока сом не будет задет основательно.
При всяком признаке близости сома к наживке квочение,
конечно, прекращают.
Почти всякий засекшийся на крючке сом делает бросок
в сторону от лодки. Иногда до ста и более метров он мчится без
остановки. Вот тут-то и надо успеть дать ему шнур! Держите
свободно ручку раскручивающегося мотовильца в правой, а пальцами
левой руки слегка придерживайте бегущий за сомом шнур. Если
остается небольшой запас шнура, а сом не сбавляет аллюра и не
обнадеживает вас скорой остановкой, надо менять прием.
Рекомендуется лечь поудобнее вдоль кормы, опустить руки с мотовилом
к воде и, вытянув их за кормой, подтормаживать шнур,
постепенно включая в тягу буксировку. Сом не делает резких углов,
и плавание на буксире у него совершенно безопасно. К тому же
он скоро утомится и станет. Сом обычно выходит на поверхность,
затем снова опускается на дно, меняет аллюр, но иногда тянет
медленно и упорно. Следует пользоваться всякой слабостью
шнура и подматывать его, но не на мотовило, а кольцами на дно
лодки, подальше от ног, чтобы не попасться в петлю.
Во время подтягивания к борту сом сделает еще несколько
убывающих по силе бросков и будет круто нырять, вылетать
«свечой» и бросаться в сторону, пока не утомится. Признаком
сильного утомления служит повертывание на бок или на спину:
сом тогда теряет управление и скоро становится добычей
рыболова.
Но пока сом в воде, надо строго следить за его поведением.
Отдохнувший сом может снова метнуться на дно или в сторону
и оборвать не во-время отданный шнур. Тяжелых сомов, от двух
и более пудов, не следует подбагривать и тащить в лодку на
яме, а необходимо подводить к пологому берегу.
Разумеется, такой идеальный случай при ловле сома бывает
редко. Став на дне ямы, сом может часами не двигаться с места.
В таком случае его пугают, чаще всего «отстукивают» ударами
весла по борту лодки. Сомы панически боятся стука, и редкие
из них не трогаются при первом же ударе.
Часто случается, что сом заводит шнур за колоду, камень
или корягу и запутывает его. Такой сом пропадает для рыболова
и чаще всего погибает.
9 Рыболов-спортсмен
— 129 —

Сом удивительно живуч и исключительно терпелив. Щука,
задетая крюком за «язык», становится такой смирной, что не
делает никаких попыток к броскам, хоть бери ее руками. С сомом
же этого никогда не бывает: куда бы ни проникло жало крючка,
сом точно не замечает его. Сом, в 24 килограмма весом,
проколотый крючком в лоб «навылет», долго ходил, не давался в руки.
Потом он сутки сидел на кукане, часов пять лежал без воды
в лодке, пока я ехал до города. Ночью он уполз с середины погреба
и еще утром был живой.
После того как пойман первый сом, если позволяет время,
силы и погода, нужно подняться на веслах к исходному пункту
и снова квочить на той же яме. Там можно поймать второго и
третьего сома. Хороших ям на реке не так-то уж много, и они редко
остаются незаселенными. В обловленную вами удобную яму
очень скоро зайдут сомы из других менее удобных мест. Сомов
можно предварительно прикормить. В местах предполагаемой
ловли следует время от времени опускать в определенные часы
суток (например, с вечера) прикормку из мяса ракушек,
нанизанных «крендельком» на шпагат.
В теплой воде прикормка должна меняться не позднее чем
через сутки. Прикормка, конечно, заметно изменит результаты
лова. Кроме того, что к прикормке стягивается больше сомов
(прочая рыба почти не трогает мяса ракушек), они, как правило,
насадку во время лова берут лучше. Там, где сомов немного и они
рассеяны по просторному водоему, прикормка их просто
необходима.
Ловля сомов с квоком настолько увлекательна, что рыболов,
даже не поймавший, а упустивший крупного сома, до конца жизни
будет грезить омутами, сомами* тихими вечерними зорями...

Д. Колганое
ловля семги спиннингом
В СССР семга распространена от финской границы и до реки
Кара, впадающей в Карское море.
Семга принадлежит к числу проходных рыб, способных жить
в соленой воде моря и в пресной воде реки.
Основное отличие лососевых рыб от рыб туводных заключается
в том, что они входят в реки только для нереста, а после него
скатываются обратно в море или погибают.
В жизни семги отмечается загадочная
особенность,заключающаяся в том, что она обычно входит для своего первого нереста
в ту реку, где она вывелась из икры.
Тело семги стройное, покрытое мелкой яркосеребристой
чешуей, среди которой выше боковой линии разбросаны в
небольшом количестве темные пятнышки.
Хвостовой и спинной плавники темносерые, остальные светлее.
Спина семги темная, брюшко белое, закругленное; небольшая
голова заострена, вершина ее имеет темный оттенок. Рот семги
большой, челюсти хрящевато-костистые с довольно крупными
зубами и очень сильные.
Хорошо развитые обильные мышцы и мощный хвостовой
плавник обеспечивают ей быстроту и силу движений. Интересен
по своему устройству хвостовой плавник семги: крайние лучи
его глубоко вросли в тело и прочно соединились с мускулами.
Отличительным признаком семги, как и всех лососевых,
служит жировой плавник, помещающийся на спине около хребта
(рис 1).
Семга питается главным образом рыбой: песчанкой,
мойвой, сельдью, не гнушается она и ракообразными и
моллюсками.
Средняя продолжительность жизни семги колеблется в
пределах 5—6 лет. Небольшое количество ее доживает до 10—12 лет,
достигая к этому времени полутора метров длины и значительного
веса, иногда превышающего 30 килограммов. Впрочем, такие
гиганты встречаются весьма редко. Наибольшие размеры семги,
как правило, не превышают 16—26 килограммов при длине до
130 сантиметров. Самки семги несколько упитаннее и при
одинаковом возрасте короче самцов...
9*
— 131 —

Миграции (переселения) семги изучены сравнительно мало.
Вызываются они необходимостью размножения в пресной воде и
отсутствием для взрослой семги достаточного питания в реках,
что и понуждает ее скатываться обратно в море.
Рис 1. Семга
Во время миграцйр семга иногда делает большие
путешествия. Академик Л. С. .Берг (1935 год) так описывает одно из
них: «1-го августа 15(35 года в реке Выг, в 6 километрах выше
устья реки, поймали семгу, самку длиною 88,5 сантиметров,
весом в 7,1 килограмма, с меткой у основания спинного плавника
«Зоол. муз., Осло —133». Эта семга была выпущена 10-го июня
1935 года у западного берега Норвегии, у острова Фрейа»,
Перемещения этой семги академик Л. С. Берг представляет
себе следующим образом: «Так как она вошла в реку Выг для
нереста, то, очевидно, она и вывелась в этой реке. Стало быть, из
Белого моря эта семга прошла к берегам Норвегии, проделав
путь в 2500 километров с лишком, и отсюда вернулась обратно
в реку Выг, проплыв это расстояние за 50 дней (40 июня—1
августа), т. е. семга делала не менее 50 километров в сутки».
Если же к этому прибавить еще путь до верховьев реки Выг,
где находятся главные нерестовые места семги, и те трудности,
которые рыбе пришлось преодолеть на своем пути — быстрое
течение реки и бурные пороги, то становятся совершенно
очевидными большой запас энергии, сила и ловкость семги.
Начало входа семги в реки зависит от температурных
условий данного года и географического положения реки, вследствие
чего в одних реках он начинается раньше, в других — позже.
Например, в Мурманском бассейне начало хода за один год
наблюдалось в следующие, сроки: в Кольском заливе 14 мая, а
Мотовском заливе — в середине июня.
Интенсивность хода семги неодинакова. В одних реках —
Стрельна, Чапома — она наблюдается летом, в других — Поной,
Печора — осенью. В реке Чаванга ход семги падает в один год
на лето, в другие годы — на осень.
Семга, входящая в реки, различается и по величине: в одни
реки входит преимущественно мелкая семга, в другие — крупная.
— 132 —

В начале хода идут более крупные семги, к концу хода мелкие.
В ходе осенней семги крупные рыбы встречаются значительно
чаще, чем в ходе летней.
Вход семги в реку зависит, главным образом, от температуры
воды. Летний ход начинается при + 8°Ц, осенний — ойоло +7°Ц;
температуры + 15—17° Ц вызывают ослабление хода.
Начало, продолжительность, интенсивность и окончание хода
семги ни в одной реке не являются постоянными и не совпадают
с данными, имеющимися на других реках.
Существуют два хода семги — летний и осенний. Семга летнего
хода будет нерестовать осенью этого же года, осенняя — проводит
в реке зиму и будет нерестовать лишь осенью следующего года.
Продвижение семги к местам
нереста происходит постепенно, семга
на благоприятных для нее местах
отстаивается. Например, в реке Умбе
она задерживается у падунов,
находящихся в нескольких километрах
от устья реки. Часть семги остается
в средних плесах реки, где и нере
стует.
Нерестится семга в реках с чи- Рис. 2. Голова самца семги
стой водой, на мелких и достаточно во время икромета
быстрых местах с песчано-галечным
дном, свободным от ила. Обычно нерест начинается в
конце сентября и продолжается до конца октября, иногда
он затягивается и может окончиться в ноябре и даже в
декабре.
Профессор В. К. Солдатов пишет о нересте так: «Путем трения
о дно семга вырывает на нерестилищах продольной формы ямки,
куда и откладывает часть икры; самец немедленно же поливает
икру молоками. Икра откладывается рыбой не сразу, а постепенно,
по мере созревания, и сам нерест продолжается от 7 до 10 дней.
В нересте, помимо главного самца, принимают участие и несколько
других. Отложенная икра движениями тела нерестующих рыб
засыпается сверху песком и гравием».
Нерест семги сопровождается большими изменениями в
организме рыбы (рис. 2). Они начинаются со времени входа семги в
реку, после которого семга превращается в «лоха» или «икрянку».
Изменяются во время лошания жизненные функции некоторых
органов, форма и окраска тела, ухудшается и качество мяса.
Семга, войдя в реку, прекращает питаться и живет до конца
нереста запасами жиров и белков, приобретенных за время
пребывания в море. Лишь в редких случаях в желудках семги
находят пищу.
Вскоре после нереста семга, окончательно истощенная и
обессилевшая, потеряв более трети веса, скатывается в море. В это
время она носит название «вальчаков». «Вальчаки», попав в море,
— 133 —

быстро оправляются и из истощенных, темных рыб опять
становятся светлой и упитанной семгой, способной вновь подвергнуться
нерестовым изменениям.
Среднее количество икринок у осенней семги из реки Мезень
составляет: у рыбы весом от 5 до 7 килограммов —20 400 икринок,
а у рыбы весом от 7 до 9 килограммов —22 900 икринок.
Развитие икры, заложенной в «гнездо», продолжается при
благоприятных условиях 80—100 дней, при худших — задерживается
до 160—180 дней. Массовый выход мальков начинается в мае и
заканчивается двумя-тремя неделями спустя.
Скатывание молоди в море одного и того же выхода (икромета)
происходит в разное время. Одна часть молоди уходит из реки
в возрасте 2 лет, другая 3, третья 4 и последняя 5 лет. Это
максимальный срок жизни молоди в реке.
Величина скатывающейся молоди обычно не превышает длины
250 миллиметров и веса 220 граммов, но таких размеров и веса
достигают лососики к 5 годам, молодь же в возрасте 3 лет редко
вырастает более 155 миллиметров. Прирост молоди в реке как
в длину, так и весовой незначителен. Так, в реке Печоре вес
малька в 1 год равнялся 8 граммам, в 2 года — 22 граммам,
в 3 года—44 граммам, в 4 года—-87 граммам и в 5 лет —181
грамму.
Через один год жизни в море самец семги реки Онеги
вырастает в среднем до веса 1,8 килограмма, через два года — 4,75
килограмма, через 3 года — 11,5 килограмма и через 4 года —
14 килограммов.
Через несколько недель малек начинает вести подвижную
жизнь и самостоятельно питаться. Подрастая, он принимает
темную окраску с поперечными полосками, коричневыми и
красными пятнышками. С возрастом окраска и форма рыбок меняются:
из темных они становятся серебристыми и по форме приближаются
к взрослой семге.
Молодь семги живет в реке от 2 до 5 лет, после чего скатывается
в море. Это первая миграция семги.
УСТРОЙСТВО СПИННИНГА
Успех ловли рыбы спиннингом вообще, а при ловле семги
в особенности, в значительной мере зависит от правильно
устроенной снасти, монтировка которой требует большой тщательности.
При сборке снасти нельзя отдавать предпочтение только
некоторым ее деталям, например удилищу, катушке, шнуру, и
пренебрегать такими мелочами, как поводок, петелька или заводное
колечко. В спиннинге все важно, все равноценно.
Считается, что основанием спиннинговой снасти служит
удилище. По его длине и грузоподъемности обычно подбирают и
остальные детали.
— 134 -

Удилище должно обладать прямизной и достаточной
упругостью, хорошо сгибаться и оставаться прямым. Оно не должно
иметь механических повреждений — трещин, разбитых колец или
погнутых трубок.
Спиннинговая катушка должна быть простой по конструкции,
прочной, свободно и легко вращающейся на оси, иметь тормоз и
вмещать до 120—150 метров прочного шнура. Нельзя наматывать
шнур на барабан до крайних его пределов, т. е. бугром,
выступающим за пределы бортика. Это ведет к частым запутываниям
шнура и перебежкам. Для ловли семги пригодна любая катушка
достаточной прочности, например катушка «Охотрыбспорта»
№ 2 или сходная с ней большая «Вятская».
Лучший шнур для ловли семги капроновый плетеный № 1,
выдерживающий до 8 килограммов, или № 2, выдерживающий до
12 килограммов. Неплохи шелковые шнуры, хорошо сплетенные,
темной окраски, выдерживающие не менее 8 килограммов.
Применим капрон и в одну нить диаметром 0,6—0,7 миллиметра,
выдерживающий до 8—10 килограммов. В крайнем случае можно
ловить на шнур льняной или хлопчатобумажный. Их необходимо
лишь пропитать водоупорным составом из 150 граммов парафина,
20 граммов воска, 10 граммов вазелина или вазелинового масла.
В разогретый состав добавляют одну столовую ложку резинового
клея и тщательно размешивают.
Шнур, намотанный клубком, опускают в горячий состав и
дают efoy хорошо пропитаться, затем протаскивают шнур сквозь
пробку, снимая с цего излишний пропиточный состав, после чего
протирают тряпкой.
Правильный подбор блесен улучшает работу снасти и
способствует успеху в ловле. Насадка служит основной причиной хватки
рыбы. Установлено, что лучшими считаются колеблющиеся
блесны типа: «успех», «лососевая» или «уральская». Размер
блесен не должен превышать 7—8 сантиметров (рис. 3).
Блесны нужно оснащать одним тройником с помощью
заводного колечка или отдельной проволочки. В этом случае тройник
скрепляется с блесной специальной пружинкой, тоненькой
проволочкой или ниточкой. Скрепление нужно для того, чтобы во
время полета блесны тройник не цеплялся за поводок.
Осенью 1938—1940 годов наиболее добычливой была
«лососевая» блесна длиной 75 миллиметров, шириной 26 миллиметров,
толщиной до 2 миллиметров с одним тройником. Вогнутая
сторона блесны имела цвет отчищенной до блеска красной меди,
выпуклая, посеребренная или покрытая раствором ртути.
Хороши для ловли «девоны» размером до 8 сантиметров,
оснащенные одним тройником, а иногда и двумя тройниками,
скрепленными вместе или подвешенными на отдельных проволочках.
Блесны и «девоны» делаются разных цветов: латунные, из
красной меди, двухцветные — красной меди и латуни,
посеребренные или никелированные. «Девоны» иногда красят желтой мас-
- 135 -

ляной или эмалевой краской. Такое окрашивание применяется
для осенней ловли.
Иногда с успехом применяются «рыбки», сделанные из
древесины и окрашенные белой или светложелтой краской с черными
или красными полосками елочкой. В середину (в торец) «рыбки»
заливают небольшое количество свинца.
Очень хорошей насадкой должна быть живая рыбка
(небольшая сельдь), посаженная на соответствующую снасточку.
От употребления блесен вращающегося типа «спиннер» или
«байкал» следует отказаться. Их сопротивление на быстром
течении реки при обратной подмотке настолько велико, что
рыболову приходится преодолевать очень большие усилия. Кроме
того, в этом случае удилище изгибается, а шнур
закручивается.
Тройник должен держать рыбу крепко и надежно. Крючки
его должны быть очень остры, эластичны и прочны, и после
нажима на них не терять своей формы и не ломаться.
Бородкам крючков не надо давать большой отворот и
глубокую засечку. Такая засечка значительно снижает прочность
тройника.
Семга сопротивляется энергично и мощно. Для ее ловли можно
употреблять тройники № 12 и 14, выдерживающие нагрузку
до 14 килограммов.
Как правило, тройник должен своей шириной перекрывать
ширину насадки. Тройник, подвешенный на отдельной проволочке,
может быть несколько уже блесны.
Поводки для ловли семги должны быть малозаметными,
прочными и эластичными. Их хорошо изготовлять из двух стальных
проволочек, диаметром 0,15—0,20 миллиметров, скрученных
вместе. Пригодны балалаечные струны, продающиеся на катушках.
Скручивание проволочек должно быть достаточно крутым при рав-
во.
Рис. 3. Приманки для ловли семги спиннингом
— 136 —

номерном их натяжении. Это достигается при скручивании дрелью
или тяжелым предметом.
Концевую закрутку петелек поводка делают так: складывают
концы поводка вместе (в петельку), надевают на нее карабин
и обе проволочки четырьмя-пятью оборотами скручивают вместе
на протяжении 1х/2—2 сантиметров, затем кончик три-четыре
раза обвертывают вокруг основной проволочки поводка.
Поводки при ловле на колеблющиеся блесны изготовляют с
одним карабином, поводки для «девонов»—с двумя. Поводки должны
быть темного цвета, длина их 60—100 сантиметров. Применим
поводок и в одну проволочку, диаметром 0,3—0,4 миллиметра.
Крупная и тяжелая блесна при быстром течении реки с такой
силой натягивает снасть, что имеющиеся в ней два карабина
и эксцентричный груз иной раз не в состоянии
противодействовать закручиванию шнура. Поэтому рекомендуется ставить
плоский груз с большей площадью, а не шарообразный.
Петельки, заводные колечки, соединяющие тройник с
блесной и блесну с поводком, делают из хорошей стальной проволоки.
Если прочность этих деталей значительно менее прочности шнура,
то колечки после оснастки блесны нужно пропаять оловом.
Петельки вместо пружинящих нужно сделать с замком.
Карабины бывают неодинаковы по своей прочности. Поэтому
их следует тщательно осматривать и испытать.
Проверка петелек, заводных колечек и карабинов
производится мертвым грузом. Прочность этих деталей должна
соответствовать прочности шнура.
Надо уделить особое внимание и багорику. Его палка должна
быть прочной и упругой. Для нее пригоден бамбук, береза и т. п.,
длина палки — до полутора метров. Палка не должна сильно
гнуться в момент подбагривания, это ведет к потере рыбы.
На одном конце палки делается утолщение, способствующее
обхвату ее рукой. Крепление багорика должно выдерживать
напряжение, создаваемое резким рывком семги весом до одного
пуда.
Для подбагривания крупной семги конец багорика нужно
несколько отогнуть в сторону, противоположную палке. Такой
изгиб дает возможность легче проколоть рыбу или зацепить ее под
жаберную крышку.
Крючок на багре надо иметь острый, чтобы он легко входил
в тело рыбы от небольшого усилия. Бородка на нем не нужна.
Отправляясь за семгой, рекомендуется брать с собой два
удилища, две катушки и запасной шнур, чтобы при какой-нибудь
аварии не остаться без снасти.
Для ловли семги в зависимости от приемов спиннингиста,
его осторожности или риска берется соответствующее количество
комплектов (блесна, поводок, груз). При ловле на незнакомой
реке и в разных ее местах на протяжении 10—15 дней достаточно
будет 50—60 комплектов.
— 137 —

ВЫБОР РЕКИ
Реки Севера резко отличаются от рек средней полосы. Они
извилисты, очертание их берегов часто меняется, ближе к воде
берега обычно завалены мелкими и крупными камнями, а иногда
и громадными гранитными глыбами. Несколько дальше от воды
берега покрыты зарослями, кустарниками или лесами.
Реки отличаются чистой прозрачной и холодной водой,
большими порогами и быстрым течением, которое особенно заметно на
порогах, где уклон ложа реки виден даже простым глазом..
Северные реки часто меняют характер течения. То они имеют
вид неширокой полноводной реки с каменистыми берегами и
ровным течением, то делаются узкими от завалов, которые создают
большие пороги, иногда в несколько километров.
Камни порогов, частью скрытые под водой, а частью
выступающие над поверхностью, препятствуют свободному проходу
воды и убыстряют течение до такой степени, что вода, бурно
пенясь, с шумом проносится между камней.
Есть места, где река, широко разливаясь по ложу, усеянному
мелкой галькой, протекает сравнительно спокойно. Здесь обычно
глубина не превышает полметра. В тех местах, где течение сильно
сдавлено высокими, гранитными скалами, русло суживается до
десятка метров и глубина реки бывает значительной.
Часто в таких местах создается мощное падение воды —
водопад (падун). Одни из них, наиболее высокие, служат
естественным препятствием прохода семги в верховьях реки, другие, менее
высокие, как, например, падун на реке Туломе с достаточно
мощным падением в 3,5 метра, не задерживают семгу при ее
движении вверх по реке.
Преодолевая преграды, семга выпрыгивает из воды на высоту
до полутора метров, описывая дугу в сторону слива воды. Неудача
прыжка не останавливает семгу от дальнейших попыток, и прыжки
повторяются до тех пор, пока она не достигнет цели. Некоторые
семги после многократных неудачных прыжков, сильно избитые,
с поломанными плавниками от силы ударов, остаются нерестовать
около водопада (рис. 4).
Многие реки Севера образуют большие, тихие плесы, или «озера»,
с отлогими, песчаными или заболоченными берегами. Такой
разлив, напоминающий озеро, есть на реке Ниве, это место
называется «Плесозеро» (рис. 5).
Ниже Плесозера река суживается и создает быструю и
глубокую горловину, выход из которой постепенно переходит в
заваленный крупными камнями, большой, бурный и пенистый порог,
среди которого встречаются небольшие ямы, как, например, яма,
на пороге «Рублевик» у левого берета реки.
Случается, что после бурного порога река течет в ровном русле.
На таких плесах глубина ее постепенно увеличивается и
переходит в глубокую яму. А через сотню метров река вновь бурно
проносится через порог или падает с отвесной стены.
— 138 —

Рис. 4. Места стоянки семги. Водопад на р. Титовке
Отправляясь за семгой, необходимо тщательно ознакомиться
с местом предполагаемой ловли и установить, имеется ли
возможность получить жилье и необходимые продукты питания.
Мы рекомендуем реки Терского берега Кольского полуострова,
Карело-Финской ССР и Архангельской области, включая Печору.
Однако следует отметить, что на таких глубоких и широких
реках, как Печора, Мезень, Сев. Двина и Онега, розыски удобных
мест для ловли затруднены. Гораздо удобнее небольшие притоки
этих рек, находящиеся ближе к устью принимающей реки.
Реки, на которых молевой сплав леса продолжается до
глубокой осени, для ловли не годятся.
Лучшими для ловли семги следует считать полноводные, но
неширокие реки: Ковду, Колу и Кереть, бурно несущие воду в
руслах, имеющие пороги и плесы со спокойным течением.
ВЫБОР МЕСТА ЛОВЛИ НА РЕКЕ
Устья рек, впадающих в море, и места, расположенные
недалеко от устья, наиболее интересны для рыболова. Здесь большей
частью вылавливается «белянка», т. е. семга, только что
вошедшая в реку и имеющая высокую спортивную ценность.
Ковда не радует рыболовов хорошей добычей в самом устье.
В этой реке лучшие места несколько выше. На реке Кемь
наиболее добычливые места начинаются тоже в 12—13 километрах от
устья.
- 139 -

Низовья рек и отчасти их средние плесы дают наибольшие
уловы чистой семги. В верховья рек рыба доходит сильно лоша-
лая, и ловля ее здесь менее интересна.
Войдя в реку, семга стремится к главным нерестовым местам.
Но как ни сильна эта рыба, она, преодолевая бурное течение реки,
устает, прерывает свое движение вперед и останавливается на
отдых! Отдыхает она около изгибов реки, где в один берег ударяет
сильное и бурное течение, а у другого образуется сравнительно
спокойное плесо; на замедленном течении позади берегового мыса,
который прерывает основную струю; перед порогами или же выше
их. Семга обычно останавливается за большими камнями,
каменистыми грядами или в ямах. Эти места временной стоянки рыбы
особенно хороши для ловли.
Как правило, они бывают достаточно глубокими и граничат
с сильным и бурным течением.
Если спиннингист рассмотрит лежащий на дне большой
камень, то поимка семги здесь весьма возможна. Заметить камни,
лежащие на дне и покрытые водой, а также глубокие места реки
можно с высокого берега, и чем выше точка наблюдения, тем лучше
можно ориентироваться. Особенно отчетливо все видно в реке
в солнечный день, когда солнце находится сзади наблюдающего.
Хороши для ловли узкие места реки с сильным, но ровным
течением. Здесь семга проходит по небольшому пространству.
Ловить можно на сливах и на выходах из них.
Глубокие ямы, кроме находящихся близко к берегу, почти
всегда служат местом стоянки семги. Тут семга может скопляться
по несколько штук.
Случается находить и в конце бурных порогов хорошие места
для ловли. Это, обычно, небольшие ямки, расположенные ниже
больших гранитных глыб, около которых русло реки метров на
сорок свободно от других камней, а течение в двух-трех метрах
от глыбы не имеет водоворотов. Пробная ловля рекомендуется
около каждого лежащего на дне большого камня, если ниже его
не очень мелко.
Следует иметь в виду, что семга не заходит в тихие и мелкие
заводи, но большие и глубокие заводи ею посещаются. Мест со
спокойным, медленным течением, расположенных около берегов,
семга, видимо, избегает.
ЛОВЛЯ СЕМГИ
Ловля семги спиннингом начинается весной, после ледохода,
и продолжается до конца октября.
Весной (до конца июня) крупная семга «заледка» и «закройка»
сопротивляется весьма бурно.
Среди лета (конец июня — середина августа) ловля менее
интересна, так как в это время попадается только мелкая семга—
тинда.
— 146 -

Рис. 5. Места стоянки семги. Плесозеро (р. Нива)
Осенняя ловля интересна тем, что в это время в реки входит
большое количество крупной семги. Кроме того, осенью нет
страшного бича рыболовов — комаров и москитов.
Весной, в ясную, тихую, теплую погоду лучше всего ловить
семгу на утренних и вечерних зорях. Случается, что она хорошо
берет и среди дня. В пасмурную, тихую погоду клев обычно
бывает лучше днем. Осенью семга ловится в продолжении всего
дня, но лучших результатов можно все же добиться на утренних
и вечерних зорях.
Надо помнить, что семга, главным образом, входит в реки во
время морского прилива и, обычно, ловля ее в это время
протекает успешней.
Большое значение для одновременного массового захода семги
в реки имеет также прибыль воды в реке, вызываемая паводками.
Но постоянный уровень воды в реке более благоприятен для
ловли, так как в этом случае семга придерживается обычных
стоянок, розыск которых для рыболова не так уж затруднен.
В реках, где уровень воды изменяется чуть ли не каждые
сутки, или даже несколько раз в течение суток, как, например,
в реке Ниве, где работает электростанция, заметно понижается
количество добытых рыб. Неравномерная прибыль и убыль воды
изменяет силу течения и заставляет семгу менять свои стоянки.
А это затрудняет ее розыск. Прибылая вода мешает рыболову
подходить к некоторым стоянкам рыбы. Убыль воды, оголяя русло
реки и пороги, препятствует семге входить в реки и продвигаться
вверх...
— 141 -

Выбрав участок для ловли, необходимо подробно осмотреть
прилегающий к нему район, определить все выгоды и неудобства
его для предстоящей борьбы с семгой и особо заметить опасные
места, где шнур может застрять, зацепиться за торчащие из воды
камни. Надо заметить наилучшую «площадку» с тихим
равномерным течением, без выступающих из воды камней, куда и стараться
ввести семгу после ее «посадки».
Не рекомендуется влезать на большие камни, входить в
глубокие места реки, откуда затруднен выход. Имеет значение и
очертание берега. Иногда приходится бежать вслед за
бросившейся вниз по реке семгой.
Забросы нужно делать более дальние: семга обычно стоит
вдали от берегов, и только в узких местах реки или при прибылой
воде стоянки ее возможны близко от берегов. Меткость забросов
должна быть предельной, потому что места поклевок семги почти
постоянны и часто ограничиваются несколькими квадратными
метрами.
На каждой стоянке семга выбирает для себя наилучшее место.
Одного- и того же места придерживаются и все подходящие сюда
рыбы. Поэтому рекомендуется точно запоминать пункт, где
произошла поклевка, так как в следующие дни й даже в этот день
именно здесь можно с большой вероятностью ожидать поклевок.
Если около камня или в яме стоит семга, то она бросится
на блесну, попавшую в поле ее зрения, чаще всего при первом же
забросе. Однако отсутствие хватки при первом забросе не значит,
что семги в данном месте нет. Необходимо повторять забросы три-
четыре раза.
В незнакомом месте нужно терпеливо разыскивать семгу.
Рекомендуется делать до десяти забросов в каждое место, постепенно
отклоняясь в ту или иную сторону и изменяя темп и глубину
проводки насадки.
Как только определится пункт поклевки, количество забросов
при следующей ловле можно уменьшить. После нескольких
безрезультатных забросов надо перейти в другое место или сделать
небольшой перерыв.
Ловля семги в протоках и горловинах может быть
беспрерывной, так как в таких местах держится исключительно ходовая
рыба.
В первый день ловли нужно хорошо ознакомиться с рекой и
поискать удобных для ловли мест. Для пробных забросов можно
употреблять менее ценные блесны и шнур.
«Игра» блесны вряд ли имеет решающее значение. Семга
«берет» блесну, идущую в любом темпе, а быстрое течение реки сводит
на нет почти всякую «игру».
Такая «игра» нужна лишь для того, чтобы насадка могла
обойти какое-либо препятствие и достичь нужногб пункта, не
выходя на поверхность воды.
Проводить блесну необходимо как можно ниже, большинство
— 142 -

поклевок происходит на глубине, возле дна. В самых редких
случаях семга берет блесну у поверхности воды.
Разумеется, чем ниже идет блесна, тем больше зацепов, но тем
больше и хваток. Потеря блесен при ловле компенсируется
количеством пойманной рыбы.
Реки Севера в большинстве своем мелки, русла их завалены
громадными камнями. Поэтому приходится темп проводки
определять на каждом новом месте и проводить вначале блесну несколько
быстрее. При этом надо учитывать бурное течение реки и вносить
те или иные поправки, устраняя снос блесны или выбрасывание
ее на поверхность. Можно увеличить вес груза, изменить темп
проводки или сдать шнур с катушки.
При обратной подмотке следует придавать такое положение
удилищу, чтобы избегать видимые зацепы и дать блесне
развернуться на течении. Поэтому иногда удилище наклоняется то
вправо, то влево, а иной раз становится вертикально.
Считается, что угол удилища по отношению к горизонту воды
не должен превышать 10—15°. Хорошо также, когда удилище
находится на прямой линии со шнуром. В таком положении при
мощной поклевке семги можно немедленно сделать подсечку, удилище
не будет пружинить. Эта почти автоматическая подсечка хотя и
слаба для такой рыбы, как семга, но все же дает некоторую
гарантию, что тройник зацепится в пасти рыбы. Произведенная
рыболовом вслед за этим энергичная и широкая подсечка докончит дело
и вонзит тройник на достаточную глубину.
Необходимость резкой и широкой подсечки вызывается тем,
что иногда тройник не попадает в пасть и не цепляет семгу.
Известны случаи, что семга, подержав несколько секунд блесну,
выпускала ее, разжав челюсти. Бывает, что у пойманной семги
тройник находится не в пасти, а снаружи, в кромке челюсти. Это
вовсе не случайное «забагривание» семги, так как тройник
втыкается в рыбу всегда со стороны от рыболова. Резкая подсечка
нужна и потому, что тройник может не зацепить семгу, находясь
в пасти у нее. Видимо, рыба сжимает челюсти с силой, не дающей
возможности протащить блесну без энергичной подсечки.
У меня было несколько случаев, когда «посадка» семги была
такой сильной, что не требовала подсечки. Тяжесть, «висевшая»
на удилище, давала основание предположить, что тройник
глубоко вошел в тело рыбы. Но через несколько секунд снасть
неожиданно и без малейших признаков движений рыбы освобождалась
от напряжения, вызывая у меня большее недоумение. Пока
сматывался шнур, появлялась уверенность, что сломался тройник.
Однако тройник был цел. Такие сходы и подтвердили мне
необходимость немедленной резкой и широкой подсечки при каждой
поклевке рыбы.
Большой вес семги, ее сила и быстрота течения воды,
ставящие снасть под большое напряжение, делают посадку семги такой
мощной, что на первый взгляд напоминает мертвый зацеп за что-
— 143 —

то тяжелое и мягкое. Поэтому при каждой «подозрительной»
задержке хода блесны необходимо делать подсечку и включать
тормоз катушки.
Включенный тормоз не дает рыбе беспрепятственно сматывать
шнур и не позволяет барабану катушки быстро вращаться при
неожиданном броске семги. Сила и стремительность ее бросков
таковы, что удержать ручку катушки в пальцах невозможно.
Случается, конечно, что, сделав хорошую подсечку, глубже
вонзаешь тройник в карягу или заклиниваешь его между камней.
Но, прозевав короткий момент подсечки, не возьмешь и рыбу.
После подсечки удилище переводят в положение под углом
в 45—60° к горизонту воды и держат его во все время борьбы с
семгой под достаточным напряжением.
Семга осторожна и пуглива, поэтому при подходе к месту
ловли и во время ловли нельзя махать без нужды удилищем,
прыгать с камня на камень и т. д.
Забросы обычно производятся несколько выше
предполагаемой стоянки семги, чтобы блесна была снесена течением в
намеченное место.
На сливе в порог следует бросать блесну примерно на 3—5
метров выше начала порога. При ловле у входа реки в горловину
блесна должна проходить несколько выше начала горловины.
На выходе из горловины выпускать блесну далеко вниз не следует,
лучше если она ограничивает свой разворот, проходя ниже
границы горловины в 5 или 10 метрах. В сравнительно спокойных
местах, граничащих с бурной струей, блесну необходимо бросать
в струю и проводить ее в желаемом месте, чтобы разворот ее
пришелся на границе струи и спокойного плеса.
Самые частые хватки семги происходят в момент разворота
блесны, когда она, выброшенная в определенную точку и
снесенная с нее течением, начинает чертить дугу.
В некоторых случаях для того, чтобы блесна могла пройти в
нужном месте, применяют следующий прием: как только насадка
упадет на воду, то несколькими оборотами катушки сдают шнур,
позволяя блесне быстрее погрузиться. Опустив вершину удилища,
придают ему одно направление со шнуром, а затем перемещают его
вслед за ходом блесны, не изменяя принятого положения.
Блесна, погрузившись в воду, увлечет за собой шнур, который
течением будет снесен вниз и, в свою очередь, потащит за собой
блесну. Как только направление шнура покажет, что блесна
подходит к нужному месту, надо начать подмотку и делать это очень
медленно, чтобы блесна не вышла на поверхность воды. Когда
блесна окончит свой разворот и примет направление вдоль по
течению, подмотка начинает производиться быстрее и заброс
считается законченным.
Конечно, не во всех случаях приходится забрасывать насадку
выше по течению. Иногда забросы производятся поперек течения
или несколько вниз. Каждый заброс нужно выполнять так, чтобы
— 144 —

блесна во время разворота не задевала за выступающие
камни.
Следует помнить, что при вертикальном положении удилища
во время подмотки блесна выходит на поверхность воды.
Приспущенный близко к воде конец удилища дает возможность вести
блесну более глубоко.
В бурных порожистых и мелких участках реки семга берет
редко, поэтому забросы в таких местах почти безрезультатны.
БОРЬБА € СЕМГОЙ
«Поймать лосося удочкой составляет славу и гордость
охотника, это все равно, что убить льва». Так высоко ценили
спортивную ловлю лосося шестьдесят лет назад. Такую же оценку ловли
лосося дают рыболовы-спортсмены и в настоящее время.
Чем же заслужил лосось такую славу? Вот ответ одного из
авторов. «Бешено, как дикий конь, почувствовав в первый раз во
рту уздечку, кидается он в стороны, напирает со всей силой
против течения или, опустившись ко дну и натянув лесу, кидается
стрелою на поверхность и, выкинувшись со всего размаха, ударяет
по ней могучим хвостом, рассыпая во все стороны брызги и пену.
Не только поймать самому лосося, но и смотреть со стороны на
борьбу охотника с этим силачом наших вод доставляет истинное
удовольствие»*.
Борьба с семгой начинается вслед за подсечкой. Это
последняя и самая сложнейшая часть ловли. Семга, независимо от ее
величины, первые секунды после подсечки лишь тихо крутится на
месте, не делая особо резких движений. Затем следуют один-два
коротких рывка, которыми она почти всегда вышибает ручку
катушки из пальцев. В эти короткие секунды рыболову необходимо
подготовиться к борьбе, придать нужное положение удилищу,
поставив его под углом; затормозить катушку, и, если позволит
время, бросить взгляд на берег и реку, чтоб найти лучшее место
для «боя» с семгой.
Семга отличается большой энергией, мощностью своих
порывов, упорством и изворотливостью. Рыболов должен
противопоставить ей внимание, осторожность, терпение и выносливость.
Поведение семги отличается разнообразием приемов и
уверток, которые зависят от места «посадки» рыбы, ее величины и
физического состояния.
Семга весом в 6—7 килограммов значительно шустрее и
«боеспособнее» крупной. В первое мгновение она почти всегда
крутится на месте, затем с силой выбрасывается из воды иногда выше
метра и сразу же создает критическое положение для снасти.
В воздухе семга резко изгибает тело, а при падении в воду
перевертывается на месте, создавая сильный водоворот и разбрасывая
во все стороны брызги.
* Терлецкий П., Жизнь рыб в наших реках и озерах, 1879.
10 Рыб олов-спортсмен
— 145 —

Во время «полета» семги рыболову не приходится зевать.
Нужно незначительно ослабить снасть, опустив удилище или
подав его несколько вперед.
Как только семга при обратном падении в воду перестанет
крутиться на поверхности, напряжение снасти надо вновь
увеличить. Если семге в первый «полет» не удалось освободиться от
тройника, она может повторить этот трюк, а иногда
воспользоваться им еще и не один раз.
Зачастую семга молниеносно бросается в сторону, чаще всего
к противоположному берегу, где на короткое время и
останавливается. Иногда после очень короткой передышки она повторяет
этот маневр, не только перемещаясь от одного берега к другому,
но и сплывая вниз по течению. При каждом броске семга берет
с катушки больше десяти метров шнура.
Если уход семги вниз незначителен, то не следует особенно
препятствовать ее перемещению. В тех случаях, когда семга после
каждого броска далеко сплывает вниз, рыболову надлежит пойти
или побежать вслед" за нею или попытаться остановить ее.
Семга иногда бросается в порог и запутывает шнур между
камней и, в конце концов, легко рвет его. Здесь до некоторой степени
может выручить только длинное удилище, поставленное
вертикально в вытянутых вверх руках.
В тех случаях, когда рыба направляется вверх по течению и
шнуру не грозит какая-либо опасность, задерживать ход семги
не следует. Движение рыбы против сильного течения и подторма-
живание катушки быстро обессилят ее, облегчат дальнейшую
борьбу с нею.
Когда семга уходит в быстро несущуюся струю — на стрежень,
положение ухудшается тем, что при каждом даже незначительном
повороте семги головой к противоположному берегу тело ее
занимает положение по диагонали к течению реки, и
отталкивается к противоположному берегу. Удаляясь, рыба осложняет
борьбу с собой.
В таком случае рыболов должен заставить рыбу повернуться
головой к нему. А для этого необходимо несколько пройти по
берегу, стать напротив стоянки семги и начать подтягивать ее к
своему берегу. Если это удастся сделать, то течение реки станет
помощником рыболова и будет подталкивать рыбу к нужному
месту. При этом все время необходимо следить за тем, чтобы рыба
не повернула вниз по течению, предупреждая этот ее маневр
несколько увеличенным напряжением снасти.
Особенно опасны моменты, когда семга вдруг прекращает
бурную защиту и останавливается на месте. В это время обычно
и случаются сходы из-за промаха рыболова. Стоит ослабить шнур
или усиленно потянуть к себе рыбу, как она, после секундной
передышки, неожиданно бросится в противоположную сторону и
сделает очень сильный рывок.
- 146 —

Иной раз семга, уже ослабевшая от борьбы, останавливается
неподвижно и, передохнувши несколько минут, стремительно
бросается вниз по течению. Такого отдыха позволять ей не
следует, нужно стараться стронуть ее со стоянки короткими потяж-
ками.
Во все время борьбы с семгой не следует прекращать позывов
рыбы к берегу, а для этого нужно удержать удилище под
достаточным напряжением или наматывать шнур на катушку. В
некоторых случаях не удается наматывать шнур на катушку и
приходится подтаскивать рыбу к берегу с помощью удилища. Но,
отступив по берегу на 5—10 шагов, нужно возвратиться к воде,
наматывая шнур на катушку.
Особую осторожность при борьбе с семгой следует проявлять
в тех случгаях, когда борьба происходит невдалеке от бурного
порожистого участка. Форсированная борьба с семгой здесь может
привести к самым неожиданным результатам: поддающаяся
позывам рыболова рыба бросится в бурный порог и порвет шнур
о камни.
Крупная семга после «посадки» всплывает редко. В
большинстве случаев она держится на глубине. Но, сильно нажимая на
снасть, она может быстро пойти в какую-либо сторону, дойти до
ямки и остановиться. Через несколько секунд у рыболова может
создаться впечатление, что рыба сошла, а шнур зацепился за
камень, так как никаких признаков жизни семга не проявляет и не
поддается позывам рыболова. Такое положение иногда
продолжается десятки минут, но, наконец, беспрерывный позыв семги к
берегу заставляет ее стронуться с места. С этого момента борьба
с крупной семгой мало отличается от борьбы с мелкой или средней
семгой.
Следует отметить, что всякое сопротивление рыбы прежде
всего должно передаваться на удилище. Если нельзя остановить
рыбу с помощью удилища, то нужно немедленно «дать» шнур и
подтормаживать катушку, чтобы рыба шла вперед с усилием. Иногда
приходится охватить верхний диск барабана катушки кистью
руки и сжать его. При прекращении потяжки рыболов должен
немедленно начать обратную намотку выбранного рыбой шнура.
Во время борьбы с крупной рыбой значение удилища
возрастает. Действуя как пружина, оно заставляет рыбу
противодействовать ему и быстрее терять силы.
Как правило, при борьбе с крупной рыбой должны быть
совершенно исключены частые резкие рывки. Ведь рывки рыбы в
первый момент их хорошо парализуются удилищем.
Но вот рыба ослабевает, движения ее становятся вялыми, и
семга спокойно подходит к берегу. Однако борьба еще не кончена.
Около берега, собрав последние силы, семга может сделать еще
один короткий бросок. Только после него она окончательно
теряет силы, перевертывается на бок и почти недвижимая
подтаскивается к берегу, где ее подбагривают или берут рукой под
10*
- 147 -

жабры или около хвоста. Подбагривать нужно одним быстрым и
резким движением.
Борьба с крупной семгой продолжается иногда два-три часа,
и только терпение и исключительная физическая выносливость
рыболова приносят ему желанную победу.
Случается, что после энергичной борьбы семга, удачно
подведенная к берегу, обретает еще в себе силы, делает последний порыв
и освобождается. Был у меня при ловле на реке Ниве (у порога
«Заборный») очень интересный случай. Небольшой лох,
подведенный к берегу, неожиданно бросился к находившемуся в воде
большому камню и с разгона ткнулся в него. Затем, неспеша,
отошел в сторону, а блесна, колыхаясь, погрузилась на дно. То
ли случайно блесна выскочила из челюсти лоха, то ли он сумел
выбить ее — установить не удалось...
Таким образом, при вываживании крупной семги следует
руководствоваться несколькими основными правилами: 1) не
допускать резких рывков; 2) не пугать рыбу резкими движениями
удилища; 3) шнур держать всегда в достаточном напряжении; 4) не
отдавать рыбе бесцельно ни одного сантиметра шнура, а в случае
необходимости, сдавать только самое ограниченное его
количество; 5) не забывать, что в борьбе с рыбой удилище играет очень
важную роль; 6) не вытаскивать рыбу на берег с помощью удилища
или шнура волоком; 7) не давать рыбе ни секунды покоя, а как
только она остановится, то немедленно тянуть ее к берегу; 8) не
применять чрезмерной силы при вываживании, не форсировать
борьбы и не гнаться за скорейшим овладением рыбой; 9) на все
действия рыбы отвечать продуманными правильными
маневрами.
Основным условием успешной борьбы с семгой является
полное применение спортивно-рыболовной техники, а не
механической силы. Не следует полагаться на глухой тормоз катушки, это
часто приводит к потере рыбы. Глухой тормоз применим лишь
в тех случаях, когда является необходимость «придержать»
уходящую вниз рыбу.
Большая физическая нагрузка рыболова при борьбе с семгой
иногда принуждает его отказаться от некоторых положительных
навыков, например, от ловли снастью с находящейся «вниз
катушкой» и переходить на ловлю «вверх катушкой». Такой переход
вызывается тем, что физическое напряжение главным образом
падает на плечо и руку рыболова.
При положении снасти «вниз катушкой» особенно большую
нагрузку несет кисть руки, так как ей приходится с силой сжимать
рукоять удилища и в то же время одним из пальцев укладывать
шнур на катушку. При большом и долговременном напряжении
такое положение сильно утомляет руку.
При снасти «вверх катушкой» отпадает необходимость крепко
сжимать удилище, так как оно кладется на ладонь руки, которая,
в данном случае, служит прочной и устойчивой опорой для него.
— 148 -

А это значительно снижает напряжение руки, а следовательно
и усталость.
При любом положении катушки рекомендуется комель
удилища упирать в туловище. Это дает надежную опору, и, в свою
очередь, снижает физическое напряжение рыболова, облегчая
борьбу с рыбой. Держать комель удилища подмышкой не следует.
На опыте я убедился, что для ловли семги не обязательно иметь
длинное удилище. Удилище до 3 метров длиной увеличивает
количество мест, куда можно сделать заброс, так как ,гля размаха
им нужна меньшая площадь, что имеет существенное значение на
берегах, заросших кустарником или заваленных крупными
камнями. Кроме того, такое удилище легче, а меньший его вес и длина
облегчают работу! рыболова. Наконец, такое удилище дает
возможность близко подвести семгу к берегу и ловчее подбагрить ее.
В последнем случае" длинное удилище причиняет значительное
неудобство, усложняя последние моменты борьбы с рыбой, а иногда
служит и причиной потери ее...
Способ привязки груза к шнуру имеет огромное значение для
борьбы с семгой. В обычном узле шнур перекрещивается, а это
приводит к тому, что через несколько забросов узел сильно
затягивается и становится слабейшим местом в шнуре.
Значительно лучше узлы, в которых нет резких изгибов и
перекрещиваний шнура. Такие узлы можно применять и к капрону
в одну нить (рис. 6).
В каждом виде спорта,
не исключая и
рыболовного, нервозность
спортсмена не улучшает его
качественных показателей.
Если рыболов не потеряет
спокойствия и будет дей- s в
ствовать правильно, то все
ухищрения семги не дадут
ей освободиться от
тройника...
Экипировка рыболова л „г
на Севере играет не по- Рис- 6- Узлы для привязывания грузов
следнюю роль. Хорошие
резиновые сапоги дают возможность заходить в брод, что
в некоторых местах реки является необходимым. Иногда в них
можно перейти на другую сторону реки. Особенно удобны они при
передвижениях по крупным камням, когда приходится
перепрыгивать с камня на камень. Мягкая подошва резинового сапога
служит прочной и надежной опорой для ноги. Разумеется,
сапоги перед поездкой на рыбалку нужно тщательно
проверить.
Отправляясь на рыбную ловлю осенью, необходимо
учитывать особенности Севера. Там нередко после хорошего, теплого
— 149 —

солнечного дня бывают резкие похолодания. А в такую погоду
нужны шапка-ушанка, шерстяные портянки или носки, фуфайка
и перчатки. Надо также захватить с собой и непромокаемую
одежду.
Однако при дальних поездках перегружать себя излишними
вещами не следует. Нужно, чтобы вся одежда и обувь, не
обременяя, могли защищать от холода и непогоды и в то же время давали
возможность ловить рыбу и при хорошей погоде.
Из верхней одежды рекомендуются ватные куртка и брюки;
не плохо, если на брюки нашита кожа, предохраняющая брюки от
намокания при сидении на сырых камнях.
Не рекомендуется перегружаться разными рыболовными и
хозяйственными принадлежностями, например, жерлицами или
разборным примусом; но такие вещи, как хороший складной нож,
котелок или чайник (можно даже приспособить металлическую
консервную банку), стаканчик из пластмассы, электрический
фонарик и спички — необходимы. Кроме того, нужно взять с собой
плоскогубцы, кусачки и надфель, а к резиновым сапогам — клей
и заплаты. Не помешает также — иод, бинт и вата.
Незаменим на рыбйой ловле хороший и прочный рюкзак, в
который, отправляясь на реку, укладывают котелок, кружку,
завтрак, запасные блесны и другие необходимые вещи. 6 нем же
удобно переносить и пойманную рыбу.
При отъезде на рыбалку все необходимые вещи укладывают
в чемодан, прочность которого тщательно проверяют, особенно его
ручку. При недостаточной прочности чемодан нужно стянуть
ремнями. Он должен свободно заходить под лавку пассажирского
вагона.
Уезжая с рыбалки, рыболовные принадлежности надо
уложить в рюкзак, а в чемодан — пойманную рыбу. Посоленная рыба
даст рассол, который будет вытекать из чемодана. Поэтому в
чемодан нужно положить клеенку таким образом, чтобы его можно
было ставить на ребро и класть плашмя.
В заключение необходимо сообщить некоторые сведения о
заготовке рыбы впрок.
Засаливают семгу так: вскрыв брюшную полость и вынув
внутренности рыбы, хорошо моют ее. Чешуя остается нетронутой.
Затем в рыбе делают два глубоких прореза ножом из брюшка по
направлению к спинке, не прорезая кожи спины. Прорезы должны
проходить по обе стороны хребта и недалеко от головы. Ширина
прорезов зависит от величины рыбы. Еще один глубокий прорез
делают около хребта по направлению к хвосту. Ширина его около
2—3 сантиметров.
Прорезы набивают, а брюшную полость крепко натирают и
слегка присыпают солью. Также натирают и верх рыбы по
направлению против чешуи, оставляя немного соли на поверхности.
Жабры выбрасывают.
Затем берут тряпку (мешковину) и плотно завертывают ею
-.150 -

рыбу, стараясь не стряхнуть соли. Завернутую рыбу кладут
в прохладное место на спину и держат ее 6—8 дней. Это — срок,
достаточный для нормального просола рыбы. После этого рыба
освобождается от тряпки, с мешковины стряхивают излишки соли
и потом рыба, вновь завернутая в эту же тряпку, кладется на
хранение в прохладное место. Каждую засоленную рыбу надо
завертывать в отдельную тряпку. Перед упаковкой в дорогу семгу на
некоторое время подвешивают, чтобы стек рассол и рыба несколько
подсохла.
Так обычно засаливают рыбу весом до 6—8 килограммов. Для
засолки рыбы меньшего веса требуется меньше времени, да и
прорезы делаются менее глубокие. Для более крупной соответственно
нужны большие прорезы и более длительное время для засолки.
В теплом месте, например, в жилом помещении, засолка рыбы
протекает быстрее, в холодном — срок засолки несколько
удлиняется...

М. Никольский
ЛОВЛЯ РЫБЫ НА «САМОДУР» И «ДОРОЖКУ» В ЧЕРНОМ
МОРЕ
Ловля рыбы в Черном море на искусственные приманки не
описана, хотя она сейчас широко распространена по всему
побережью. К таким способам относятся: ловля на «самодур» на
искусственные «мушки» с отвесного подпуска, ловля на «дорожку»
на мертвые рыбки, надетые на снасточки, ловля на спиннинг
пеламиды, морского окуня, белорыбицы, а иногда лосося и тунца,
и ловля «нахлыстом» иглы рыбы и скумбрии.
Некоторые рыболовы почему-то считают, что в Черном море
мало рыбы. Напротив, оно богато рыбой и по количеству и по
разнообразию видов. Особенно много ее в районе Евпатории и в
Керченском заливе. К сожалению, остальные места изучены
рыболовами-спортсменами еще очень слабо.
«САМОДУР»
На рис. 1 изображено устройство этой снасти. Она
представляет собой шнур, оснащенный на конце большим количеством
искусственных «мушек», вернее — крючков, замаскированных
разноцветными перышками.
Шнур бывает различной длины, в зависимости от глубины
водоема, на котором предполагается ловля. Обычная его длина
30—35 метров. Но при ловле скумбрии и ставридки достаточен
шнур в 2—3 метра.
На конце шнура привязывается свинцовая гиря весом до
300—400 граммов. Первый крючок («мушка») привязывается
в 10—15 сантиметрах от груза. Остальные крючки (числом до 15)
на коротких поводках привязываются с таким расчетом, чтобы
они не цеплялись друг за друга. Наиболее подходящим
материалом для поводков является капроновая жилка, толщиной
в 0,5—0,6 миллиметра, стальная проволока или шелковая жилка.
Привязывать крючки следует так, чтобы они не лежали
параллельно шнуру, а торчали в стороны бородками вверх. Вся снасть
должна иметь вид елочки.
Для ловли мелкой рыбы — окуней, селедки или скумбрии —
применяют 12—15 небольших крючков № 4—6. Для более
крупной рыбы применяются 4—5 крючков более крупных — № 1—3.
- 152 -

Для оснастки «самодуров»
все крючки должны быть
хорошо нролужены. Это
предохраняет их от ржавчины и
дольше сохраняет поводки.
Перышки к крючкам
навязываются при помощи шелковой
нитки. Во многих местах
считают, что два голубых
перышка от сойки, привязанные
с тыльной стороны крючка,
значительно повышают клев. На
тыльную часть крючка иногда
напаивается небольшая
блестящая пластинка.
Мелкая рыба нередко
засекается на каждый крючок, и
чем больше их, тем лучше. Но
очень большое количество
крючков увеличивает длину
шнура и затрудняет
маневрирование всей снастью.
При ловле крупной рыбы
большое количество крючков
приводит даже к несчастным
случаям. Чтобы избежать их,
рыболов должен считаться с
Тем, что рыба берет обычно за
нижние крючки, а большая рис> i. «Самодур»
часть верхних крючков остается
пустой. Крупная рыба всегда
при сопротивлении делает сильные рывки. Чтобы ослабить
их, приходится сдавать шнур, позволяя ему скользить между
зажатыми пальцами. Когда это происходит на той части
шнура, где навязаны крючки, то почти всегда они впиваются
в одежду или в тело. Поэтому рекомендуется при ловле крупной
рыбы привязывать не более пяти крючков. Вообще же «самодур»
приходится монтировать крючками в зависимости от местных
условий и, нередко, во время самой ловли.
В разные сезоны нужно применять различное количество
и различные по величине крючки. У рыболовов обычно имеются
разные «самодуры»: одни на крупную, другие на мелкую рыбу.
Отличаются они друг от друга прочностью шнура, весом груза
и количеством крючков. Есть снасти и со съемными крючками.
Крючки к «самодурам» должны монтироваться тщательно.
Прежде всего надо привязать поводок, у которого до привязки
должна быть сделана петля. Крючок надо хорошо замаскировать
перышками.
- 153 ~

О цвете перышек единого мнения нет. В районе Одессы счи
тают, что на «самодур» должны итти только пестренькие перышки
от цесарки. Под Балаклавой применяют и белые и черные
перышки. На Кавказском побережье признают лучшими голубые
перышки сойки. Мне кажется, что чем пестрее на «самодуре»
гирлянда крючков, тем более жадно нападает на нее рыба. Часть
крючков рекомендуется снабжать красными перышками.
Иногда на крючок напаивается кусочек белой жести или
латуни. Тогда получается подобие наших зимних блесен. Я не имел
возможности произвести испытание «самодура», сделанного из
наших зимних блесен, но думаю, что он будет работать не хуже
местных снастей, а может быть даже и лучше, так как морская
рыба менее разборчива и более жадна, чем пресноводная.
Способ применения «самодура» очень напоминает применение
нашей зимней удочки. Ловля производится с лодки на глубине
от 10 до 30 метров. Рыболов ставит лодку, разматывает шнур
и опускает груз до дна, затем приподнимает груз на 20—40
сантиметров и начинает ловлю. Ловля заключается в периодическом
поднятии и опускании снасти с легким подергиванием и
напоминает наше блеснение.'
Поклевка даже мелкой рыбки чувствуется очень хорошо,
а крупая рыба рвет с такой силой, что трудно удержать в руках
шнур. Это нужно заранее учитывать. Мотовильце с остатком
шнура рекомендуется надежно привязывать к лодке.
После первой поклевки следует немного подождать, потому
что другие рыбы могут засечься на остальных крючках. Когда
поклевки-рывки окончатся, шнур надо выбрать и аккуратно
сложить его в лодку, чтобы предупредить спутывание. Нижнюю
часть шнура с крючками рекомендуется всегда складывать
отдельно.
На «самодуре» вываживание крупной рыбы производится
проще, чем на удочках, потому что рыбе приходится не только
сопротивляться человеку, но еще таскать за собой груз в
полкилограмма. Не рекомендуется тащить крупную рыбу прямо в
в лодку на шнуре. Лучше подхватывать ее подсачком или багор-
чиком.
Удобнее быть на лодке вдвоем. В этом случае один может
грести, а другой ловить.
Начинать ловлю следует в зависимости от ветра, чтобы лодку
сносило в желаемом направлении. Можно считать, что при
береговом ветре лучше начинать ловлю с малой глубины, чтобы лодку
относило к более глубоким местам. При ветре с моря желательно
начинать ловлю с большей глубины. Чтобы удержать лодку на
месте, где обнаружится хороший клев рыбы, желательно иметь
гребца. Можно, конечно, поставить лодку на якоре, но в
условиях моря это гораздо сложнее, чем ловля вдвоем.
На «самодур» ловится разнообразная рыба. Особенно
изумительные результаты достигаются во время хода рыбы. Но ло-
- 154

вить на «самодур» во всех местах Черноморского побережья можно
в любой день, когда нет штормовой погоды.
Классической ловлей на «самодур» нужно считать ловлю
скумбрии и селедки. Когда рыба косяками подходит к берегу,
редко бывает, чтобы какой-нибудь крючок остался без рыбы.
Почти во все времена года на «самодур» берет окунь,
ставридка, ерш и многие другие рыбы. Из крупных рыб на «самодур»
ловятся: катран (черноморская акула), горбыль, пеламида,
некрупные лососи. Конечно, их можно поймать только в
определенные сезоны. Объясняется это особым образом жизни морских
рыб, которые обычно кочуют вдоль берегов в связи с изменениями
температурных условий и кормовой базы.
Мелкая рыба обычно охотится за различными рачками и
моллюсками. Когда она подходит к берегу, за ней следует рыба
покрупней, а за этой рыбой охотится еще более крупная. Таковы
причины миграций рыб, связанные с поисками кормовой базы.
Другой причиной перемещений является нерест. Он носит
сезонный характер, и совершается в определенные сроки.
Небольшая часть морских рыб ведет оседлый образ жизни.
Окуни, бычки, ерши и зеленухи, не совершающие больших
передвижений, попадаются на «самодур» в различные сезоны, но
массового жора их не бывает.
Ближайшей задачей рыболовов-спортсменов является точное
определение сроков нереста и спортивного лова рыб наших морей.
Эти сведения необходимы для составления календаря
спортивного лова рыб в Черном, Каспийском и Азовском морях.
«ДОРОЖКА»
Эта снасть хорошо известна нашим рыболовам, поэтому
описывать ее устройство и способ ловли не имеет смысла. На
Черном море она стала применяться гораздо позднее, чем в средней
полосе СССР, и пока не получила широкого распространения.
Повидимому, придется провести ряд изысканий и опытов, чтобы
установить районы и сроки ловли морских хищников на «дорожку».
Разумеется, крупных морских хищников можно ловить только
на особо прочную снасть, снабженную большой морской
катушкой. Наша обычная «дорожка», поднимающая щук весом
до 10 килограммов, может быть использована на море только
для ловли мелких хищников. В Черном море на «дорожку» ловят
пока лишь окуней, ставридку, скумбрию и другую мелкую рыбу.
Однако уже были случаи вываживания на «дорожку»
белорыбицы в 14—15 килограммов и почти таких же катранов.
Достоверно известно, что были поклевки лососей.
Каждому ясно, что борьба с пудовой белорыбицей,
попавшейся на простую «дорожку», требует много сил и умения. А так
как в море есть более крупные рыбы, то над конструкцией
морской «дорожки» надо хорошенько поработать.
- 155 —

Также поднимается вопрос о постройке и организации у нас
легкого спортивного флота, пригодного для ловли крупных
морских хищников. На небольших гребных лодочках можно только
положить начало этому делу.
Наконец, пора подумать об организации на побережьи
Черного моря базы рыболовов по типу подмосковных баз, где бы
можно было получить койку, питание и отремонтировать снасти:
в Черном море немало таких хищников, которые в начальный
период освоения нами нового вида спорта смогут поломать наши
удилища и крючки.
УНИВЕРСАЛЬНАЯ УДОЧКА
Рыболову на Черном море приходится или ограничивать себя
каким-либо одним способом ловли, или нагружаться
комплектами разных снастей. Для того, чтобы избежать этого, надо уметь
пользоваться универсальной снастью-удочкой.
Она представляет собой короткий и очень крепкий спиннинг.
Его длина не превышает 1—1,3 метра, делать его лучше цельным.
На удилище помещается катушка со шнуром особой прочности.
Такой материал уже имеется — это капрон. Лески длиной около
150—200 метров из этого материала определенного сечения
выдерживают мертвый вес до 80 килограммов.
Такое удилище, изображенное на рис. 2, должно быть
снабжено хорошей пробковой рукояткой, очень прочным катушко-
держателем и двумя пропускными кольцами. Тюльпан рекомен-
Рис. 2. Универсальная удочка для ловли на
«самодур», «дорожку» и удочку
дуется делать из хорошо хромированной стали. Можно вместо
буфера (или рядом с ним) приспособить кольцо с цепочкой или
ремешком для пристегивания удилища к лодке. Это небольшое
добавление может быть весьма полезным: оно не позволит очень
крупной рыбе вырвать удилище из рук. Следует заметить, что
дельфина в 5—6 пудов весом удержать весьма трудно, а такого
крупного хищника, как тунец, весом до 250 килограммов, конечно,
невозможно взять на удочку. Поэтому для ловли особо крупной
рыбы следует специально приспосабливать лодку, устраивать
кронштейны с бугелями, в которые и должно зажиматься
удилище.
- 156 -

Конец шнура универсальной удочки снабжен карабином и
замком, к которому можно пристегивать любой подлесок (см. рис. 3).
Мы рекомендуем иметь три подлеска: для «самодура», донки и
«дорожки».
Подлесок для «самодура» может быть длиной до 1,5 метра; по
всей длине его должны быть навязаны петли для съемных
крючков. Достаточно иметь двенадцать петель. На конце надо при-
»1 ^^^^^^Ч
Рис. 3. Оснастка подлеска для «самодура», донки и «дорожки»
вязать груз весом от 200 до 400 граммов, в зависимости от места
ловли, породы, размера рыб и свойств материала лесы. На
другом конце нужно сделать петельку или привязать колечко для
соединения со шнуром.
Подлесок для донки должен быть длиной около 1 метра. На нем
достаточно иметь три-четыре петли для крючков и одну петлю
на конце для привязывания груза, на отдельном поводке, менее
прочном, чем шнур. Последнее необходимо делать для того, чтобы
при задеве груза за камень обрывался поводок груза, а не шнур.
Можно эти два кончика совместить. Для этого достаточно иметь
съемный груз к «самодуру». В этом случае на шнур надеваются
крючки без перышек, а в качестве груза привязывается
камень.
Если кончик для «самодура» сделан из особо прочного
металла, то применять его для донки не следует.
Подлесок-поводок для «дорожки» состоит из груза или про-
тивозакручивателя, к которому приспособлен карабин. Дальше
идет стальной поводок, заканчивающийся карабином с замком
или с заводным кольцом, к которому присоединяется блесна или
снасточка для насадки рыбки.
Указать наилучший тип блесен для морской ловли очень
трудно. В тех случаях, когда рыба берет хорошо, можно применять
любую блесну. Для рыбы до 2 килограммов весом лучше
применять мелкие вращающиеся блесны — «универсалку», «спинер»
и небольшой «байкальчик». Для рыбы покрупнее лучше
применять крупную «канаду», «байкал» и «универсалку», а также ко-
— 157 -

леблющиеся блесны типа «успех» или «рекорд», т. е. узкие и
длинные, хорошо играющие в воде.
Выбор блесен зависит не только от объективных причин, но
и от склонности рыболова. Ведь известно, что на блесны,
считающиеся негодными, одни действительно ничего не ловят, а
другие успешно добывают крупную рыбу. По моим наблюдениям,
мелкая рыба охотнее берет на вращающиеся блесны, а крупная
предпочитает колеблющиеся. Разумеется, каждый рыболов может
внести сюда свои поправки.
Самое же главное сейчас в том, чтобы начать широко
применять блесну при ловле хищных рыб на Черном и других морях.
Можно с уверенностью сказать, что рыбная ловля на наших
морях в самом ближайшем времени привлечет к себе широкие
слои советских рыболовов, заинтересует их своей
исключительной спортивностью. Этим и будет положено начало борьбе
советских рыболовов за спортивную славу.
♦
Моим первым учителем по ловле рыбы на «самодур» был
старый черноморец Иван Петрович. Он жил в Анапе, отлично знал
рельеф дна моря в этом районе и утверждал, что нет лучшего
места для ловли рыбы в Черном море.
Я познакомился с Иваном Петровичем в 1948 году, много от
него заимствовал и первые свои выезды на взморье провел под
его руководством.
Об одной такой поездке на рыбную ловлю я и хочу
рассказать. По результатам лова она была наиболее характерной и
может служить иллюстрацией к очерку...
Ещё с вечера мы условились быть на месте лова до восхода
солнца. Когда мы отъехали от берега, утренняя заря только еще
занималась.
Нас было трое: Иван Петрович со своими снастями
расположился на носу, его сын Боря сидел на веслах, мне была
предоставлена корма.
На глубине я распустил «дорожку», оснащенную «универ-
салкой». Об этом я сказал своему приятелю, но он даже не
посмотрел на меня, так как верил только в свою испытанную снасть
и не признавал никаких «дорожек».
Опустив блесну метров на сорок, я положил удилище на колени,
включил тормоз и стал любоваться красотами разгорающегося
раннего утра. Но не прошло и пяти минут, как раздался резкий
звук трещотки на катушке. Я едва успел схватить и удержать
свое удилище: так сильна была хватка рыбы.
— Боря... Боря... Табань! — крикнул я, с трудом
удерживая рыбу на удилище и сдавая ей шнур.
Мощные порывы рыбы неоднократно заставляли меня
сдавать с катушки лесу, но в конце концов рыба показалась в 5—
6 метрах от лодки и блеснула серебром своей чешуи.
- 158 -

— Пеламида! Да какая крупная! — ободряюще сказал мне
Иван Петрович. — Тяни аккуратней, а то как бы не оборвала.
Почувствовав смертельную опасность, хищник собрал все силы
и ушел на глубину. И, когда я вслед за этим начал выводить его
кверху, Иван Петрович испугался: он думал, что рыба оборвала
лесу и сошла. Но она всплыла около самой лодки. Мастерски взяв
рыбу на багор, Иван Петрович втянул ее в лодку.
— Не меньше пяти килограммов, — сказал он, возвращаясь
на свое место.
Передо мной на дне лодки лежала одна из красивых рыб
Черного моря, размером в три четверти метра. Особенно красив был,
словно выточенный, хвост ее. Серебристая перламутровая окраска
всего тела пеламиды, с синим отливом на спине и красным на
брюхе, придавала ей некоторую фееричность.
Достав из пасти рыбы блесну, я снова распустил «дорожку».
На этот раз поклевка последовала не скоро. Второй удар уже
был более слабый, и я почувствовал его тогда, когда мы
подъезжали к намеченному месту лова.
— Окунь, — сказал Иван Петрович, — их тут много, рыба
тоже красивая, но я ее не люблю: уж как пойдет садиться на
«самодур», так ничего другого не жди... А вкус неважный,
суховата, — добавил он.
— Ну, Боря, стоп! — скомандовал Иван Петрович и стал
разматывать свой «самодур». Я подмотал свою «дорожку» и, к
своему удивлению, увидел на ее конце хорошую ставридку. Когда
она взяла блесну, я не почувствовал.
Пока я убирал «дорожку» и налаживал снасти, Иван
Петрович уже начал спускать «самодур».
Боря перестал грести, и лодка, замедлив ход, закачалась
на тихой волне.
Стало светло.
Первое, на что я обратил внимание, когда спускал в воду
«самодур», это — более мелкие, чем у Ивана Петровича, крючки
и более легкий груз. Но это меня не смутило. Я утешал себя тем,
что моя леса была из капроновой жилки, а это давало
возможность обойтись и с малым грузом. У Ивана Петровича леса была
из прочного шпагата.
Опустив груз своей снасти до дна и затем подняв его на три
оборота, я затормозил катушку и, не спуская пальца с обода
шпульки, приступил к ужению, начал подергивать снасть вверх.
Иван Петрович уже начал борьбу с какой-то крупной рыбой.
Наблюдая за этой борьбой, я вдруг почувствовал рывок на своей
снасти. Я начал подматывать лесу, но рыба сошла. Немного спустя
удар повторился. Но рыба сошла и на этот раз.
«Что же это такое? Вероятно на моей снасти небольшие
крючки», — подумал я и решил поставить другие крючки.
Иван Петрович в это время перевалил в лодку голубого
катрана, длиной не менее метра.
- 159 —

Акула (катран) извивалась на дне лодки, как змея. Ловко
достав крючок из пасти рыбы, мой товарищ опустил свой «самодур»
в морскую глубь и, пока я возился со своей снастью, снова
вытащил крупную рыбу. Это была камбала, весом не менее 4
килограммов.
Я оборудовал новую снасть и показал ее товарищу. Он
неодобрительно покачал головой и сказал, что я ничего не поймаю,
потому что на крючках нет голубых перышек сойки.
Предсказания Ивана Петровича оправдались. Я за это утро
взял только одного небольшого катрана, пеламиду и двух
окуней.
У Ивана Петровича в лодке уже лежало не менее двух
десятков рыб, которые весили пуда два.
Когда солнце взошло и начало припекать, Иван Петрович
вытащил окуня и скомандовал:
— Ну, довольно... Пора и домой!
На обратном пути я снова распустил свою «дорожку» и, пока
мы добирались до берега, поймал за полчаса трех крупных
окуней и двух хороших ставридок...

it
И. Шубин
УЖЕНИЕ ФОРЕЛИ
Форель относится к семейству лососевых, но особого вида
среди них не составляет. Она представляет собой разновидность
кумжи и ее подвидов: черноморского, каспийского и аральского
лососей.
Только гогчинская озерная форель — ишхан — выделяется в
самостоятельный вид лососевых и занимает особое положение.
Среди форелей, обитающих в СССР, различают форель
озерную и форель ручьевую, или пеструшку (рис. 1).
Форель — в основном — рыба пресных вод: горных рек и
речек, больших и малых озер с холодной или родниковой водой.
По своим размерам, расцветке и образу жизни форель служит
образцом приспособляемости к разнообразным условиям. В
крупных и кормных водоемах она достигает веса в 8—10
килограммов; в ручьях же редко превышает 600 граммов. В водоемах, дно
которых устлано известковым плитняком или светлой галькой,
форель имеет светлосерую расцветку; в водоемах с большими
органическими отложениями форель имеет темную окраску.
Мелкая форель ярко разукрашена, потому что она обитает в мелких
ручьях, дно которых усеяно разноцветной мелкой галькой.
Пестрота окраски тела форели-пеструшки помогает ей скрываться
от преследователей.
По форме тела крупные озерные форели более неуклюжи и
менее подвижны, чем мелкие форели горных рек. Последние
обладают исключительной подвижностью и, будучи пойманы на
удочку, проявляют столько живости, что часто весь путь борьбы
с форелью от места поклевки до момента извлечения ее протекает
на самой поверхности: рыба беспрерывно выпрыгивает из воды.
Когда пойманную форель освобождают от блесны, то почти
всегда снимают и спиннинговый стальной поводок: так он бывает
перекручен и измят.
Ручьевая форель-пеструшка имеет плотное и стройное тело,
покрытое темными и красными пятнами с белыми окаймлениями.
Нерест этой форели проходит в верховьях речек и рек в октябре—
ноябре. Питается ручьевая форель главным образом насекомыми,
их личинками и мелкими рыбцами.
Водится пеструшка, за исключением Сибири, всюду, где
имеются горные реки и ручьи с чистой холодной водой.
11 Рыболов-спортсмен
— 161 —

Она отлично ловится на простые удочки на червя и насекомых,
очень хорошо хватает искусственные «мушки», разнообразные
блесны и приманки при ужении спиннингом.
В некоторых реках Кавказа (Мзымта) ручьевая форель
достигает очень больших размеров и представляет для рыболовов
Рис. 1. Форель-пеструшка
не меньший интерес, чем черноморский лосось. Этих форелей ловят
в тех же местах, где и лососей, и в основном на небольшие мертвые
рыбки, насаженные на маленькие снасточки (рис. 2).
Рис. 2 Снасточки для ловли форели
Озерные форели водятся в СССР в горных озерах Кавказа и
в больших проточных озерах нашего Севера — Онежском и
Ладожском.
По образу жизни форель рыба дневная. Она держится почти
всегда на быстром течении рек и целые дни проводит в поисках
пищи и охоте на насекомых, летающих над поверхностью воды.
Крупные и взрослые форели пожирают много рыбьей молоди,
часто и своей собственной. Во время нереста прочих лососевых
форель стайками идет за ними и питается их икрой.
- 162 —

ФореЛь, кай й 66ь!г&, Считается одной из наиболее бпор^йв-
ных рыб и отлично ловится на спиннинг, «нахлыстом» и на простые
удочки.
УЖЕНИЕ « НАХЛЫСТОМ »
Легкое и изящное одноручное нахлыстовое удилище со
специальной конусной, не намокающей лесой и удачно
подобранной небольшой «мушкой» в руках опытного
рыболова-спортсмена является самым совершенным и наиболее добычливым
орудием спортивного лова форели *.
Нахлыстом можно успешно ловить форель во всех водоемах,
где она водится: и в ручьях, и в мощных горных потоках, и даже
в стоячих горных озерах.
В прозрачной воде со спокойной гладкой поверхностью лучшие
результаты дает ужение на «сухие», то-есть плавающие на
поверхности воды пушистые, смоченные жидким вазелином «мушки».
После дождя и в ветреную погоду форель можно ловить на
«мокрые», т. е. погружающиеся и идущие недалеко от
поверхности воды «мушки».
При подъеме воды в горных речках форель становится менее
осторожной, выходит из ям на более мелкие плесы и азартно
начинает охотиться за проплывающей добычей. Наоборот, при
падении уровня воды форель бросается на ямы и в бочаги и
некоторое время совершенно перестает брать на приманки.
Таким образом, при ужении форели надо прежде всего
обратить внимание на состояние воды.
Чтобы успешно охотиться за форелью, рыболов должен
хорошо маскироваться и очень осторожно подходить к месту
лова.
Форель исключительно осторожная рыба. Если она увидит
рыболова на берегу, то немедленно бросается на глубину под
струю падающей воды или под камень, где ее нельзя видеть.
Поэтому, особенно при ужении на «мокрую мушку», забросы надо
делать издалека и не подходить к самому берегу. При ужении на
«сухие мушки» лучше всего продвигаться по горной речке снизу
вверх.
Очень важно правильно выбрать «мушки» по расцветке. С
весны форель лучше всего ловится на мелкие коричневые «мушки»
типа поденок, похожие на вечерних бабочек-сумеречниц, обычно
появляющихся в это время года около воды.
Летом, а также в середине дня, форель охотнее хватает яркие
и пестрые по расцветке небольшие «мушки»: золотистые, желтые,
красные и яркосиние.
* Здесь не дается общего описания техники ужения «нахлыстом», так
как в 1-й книге сборника «Рыболов-спортсмен» такое описание уже дано
в статье тов. Макарова.
11* - 163 -

Осенью лучшие результаты получаются при ловле йа серш
и черные «мушки». Но в теплые солнечные дни все же лучше
ловить на «мушки» более яркие и пестрые по расцветке.
В стоячих водоемах с прозрачной водой, на горных озерах
и на плесах горных рек с медленным, еле заметным течением,
форель лучше всего ловится не на искусственные «мушки», а на
кузнечиков, небольших бабочек, водяных насекомых и личинок.
Все это относится, конечно, к дневному ужению форели в
определенных условиях. Разумеется, рыболов должен
проявлять свою наблюдательность и всякий раз подбирать такую
«мушку», которая будет служить наилучшей приманкой для рыбы.
При выборе «мушки» надо учитывать то обстоятельство, что
лучшими часами ужения форели считаются дневные — с девяти
утра до трех часов дня.
Однако ловить форель летом удается с неменьшим успехом
и в часы раннего утра, и на хорошо освещенных участках реки —
при закате солнца.
В этих случаях надо применять уже не те «мушки», на
которые форель ловилась днем, а другие, более приближающиеся по
расцветке и по размерам к насекомым, летающим над водой
вечером или утром. Обычно это не яркие и не пестрые «мушки», а
темные и серые.
Кроме того, при ужении форели на нахлыстовую удочку
рекомендуется всегда держать снасть (удилище, катушку, леску,
«мушки») в исправности. Крючки на «мушках» должны быть
идеально острыми. Изношенные, излохматившиеся части
поводков и лесок надо своевременно заменять.
При забросах «мушки» нужно почаще оглядываться, чтобы
не зацепить крючком за кусты и деревья и не поранить кого-
либо из людей, случайно оказавшихся поблизости.
Так как при ужении одноручным «нахлыстом» приходится делать
забросы лесы на значительные расстояния (до 20 метров и более),
а при этих условиях подсечка рыбы иной раз бывает затруднена,
рекомендуется после заброса вершинку удилища опускать вниз, не
ослабляя лесы.
При соблюдении этого правила подсечка рыбы делается
плавным и затяжным взмахом удилища на себя. При этом условии
рыба засекается очень крепко и редко сходит с крючка.
Крупную рыбу надо вываживать с помощью катушки и не
спеша.
Рыболов, руководствующийся э^ими советами, всегда
вознаграждается хорошим уловом и получает большое удовлетворение...
УЖЕНИЕ НА ПРОСТЫЕ УДОЧКИ
Форель в изобилии водится в горных реках и ручьях Кавказа,
Севера и Южного Урала, Карело-Финской ССР и Западной
Украины.
— 164 —

Наиболее трудна ловля форели на простую удочку в ручьях
и небольших горных реках. В этих местах поймать ее может
только тот, кто в совершенстве обладает искусством подходить
к ней незаметно.
В ручьях форель обычно держится в маленьких ямках или
бочагах с ослабленным течением. Стоит она, как правило, головой
против течения. Если рыболов подходит к ней сверху, она всегда
видит его первой и молниеносно бросается в укрытие.
Поэтому кавказские рыболовы обуживают горный ручей,
подвигаясь только снизу вверх. В чистой прозрачной воде они ловят
главным образом на тончайшие лески без грузила и без поплавка.
Крючки на Кавказе употребляются крупные № 3—4 с загибом
в сторону, сделанные из тонкой проволоки и идеально острые.
В редком случае для облегчения забросов на стерженек крючка
около колечка приматывается небольшой грузик из узенькой
свинцовой пластинки.
Легкое удилище изготовляется из натуральных тонких
шестиков бамбука или орешника, окрашенных в защитные цвета, не
менее 3—4 метров длины.
Леса обычно бывает равна длине удилища. Но такое
снаряжение удочки применяется лишь при обуживании ручьев с широкими
не заросшими кустарником бочажками. В случаях, когда
ловить приходится в бочагах, сильно заросших кустами, леса
делается не более полутора метров длины. В таких местах на
Кавказе более удобными и будут удилища с кольцами и малой
катушечкой. С ее помощью регулировка длины лесы проводится очень
быстро.
В качестве насадки кавказские рыболовы применяют при
ужении форели в мутноватой воде красного дождевого червя.
В светлой воде лучшие результаты дает ловля на самого мелкого
малька и темных водяных насекомых, живущих под камнями в
тех же ручьях. С успехом используются для насадки личинки
ручейника (белые червячки, живущие в ручьях в чехликах,
прикрепленных к камням), небольшие кусочки мяса самой форели и
разнообразные насекомые, главным образом, кузнечики. В тех
местах, где форель особенно осторожна и где много местных
рыболовов, ловить ее надо на те из указанных выше насадок, которые
этими рыболовами применяются реже.
Обуживание широких бочажков ручья провадится по схеме,
изображенной на рис. 3. Цифры обозначают места и порядок
забросов крючка с насадкой. Как видно из рисунка, сначала
облавливаются нижние участки бочага, затем средние — правая
и левая стороны, ц, наконец, верхние места около падающей струи.
Забросы по указанной схеме надо делать с соблюдением
крайней осторожности, так как достаточно бывает напугать только
одну форель в бочаге, как она бросится к верхнему краю его, под
самую струю воды, и вадовет переполох среди всех остальных
фрррлей. а после этого клев прекращается в бочаге на весь ден$?

Рис. 3. Схема обуживания речек и ручьев
При подходе к бочагам снизу (лучше всего вброд по ручью)
первые забросы надо делать с дальнего расстояния, сидя на
каком-либо камне, из-за укрытия, или пригнувшись к воде. Лучше
всего применять боковой заброс по пологой траектории. При
таком забросе рыба меньше замечает взмах удилища. Там, где
форель напугана, задерживаться не следует, лучше сразу же
перейти к следующему бочагу.
Лучшим временем для ужения форели на простые удочки
считается утро, после восхода солнца. В пасмурные и дождливые
дни можно ловить форель в течение всего дня.
В горных речках ловить форель несколько легче, чем в ручьях,
но в этой ловле необходимо соблюдать указанные правила.
В верховьях Теберды и ее притоках существует
оригинальный способ ужения форели. Он несколько напоминает ужение на
спиннинг шереспера ниже плотины, поверху, на струе падающей
воды.
Только на горной речке вместо уклейки или мертвой рыбки
на крючок надевается кусочек мяса самой форели, вырезаемый
вдзле подхвостового цдавнцка.
w- 186

Удилище применяется такое же, как и при ужении на ручьях.
Леска—не длиннее полутора метров, тонкая из капроновой жилки,
крючок № 4 или 5 с коротеньким поводком из тончайшей стальной
проволоки. Выше поводка, в четверти метра от крючка, на лесе
укрепляется небольшой грузик. Крючок свободно болтается в
колечке этого поводочка.
Перед тем как вырезать для насадки кусочек мяса мертвой
форели плавник остригается ножницами или отрезается
перочинным ножом. Затем остро отточенным ножом по линии (рис. 4)
на форели делается поперечный надрез глубиной до полутора
сантиметров, после чего обозначенный пунктиром кусочек мяса
отрезается совсем и надевается на крючок удочки за кожицу возле
острого угла (рис. 5).
Если такую насадку забросить с помощью гибкого
удилища в бочажок горной речки и водить ее на течении
поперек струи, то кусочек мяса начнет извиваться, как живчик,
и будет напоминать живого малька, едва справляющегося с
течением.
Форель, стоящая под струей в засаде, азартно нападает на
эту насадку и хорошо засекается.
Насадка держится на крючке прочно и на нее часто можно
поймать пять и более рыб.
При такой ловле трудно бывает поймать только первую фо-
рельку. Обычно эта первая рыба ловится на кузнечика или на
красного червя. Все же последующие форели ловятся на кусочки
рыбы.
Этот способ добычлив и спортивен. Лучшие результаты он
дает в тех случаях, когда удочка оснащается не одиночным
крючком, а меленьким тройничком, изготовленным из крючков № 12
или даже 15.
В горных реках можно успешно ловить и в проводку,
особенно после дождя в помутневшей воде.
Удилище при этой ловле нужно такое же, как и при ужении
в ручьях.
В «проводку» обуживаются преимущественно глубокие меота
цод перекатами и ямки розле крутых берегов,
Рис. 4. Хвостовая часть форели
Рис. 5. Приманка «живчик»
167

В качестве насадки применяется красный червь. Крючок
нужен № 4—5, очень острый, груз — дробинка первого
номера.
Рыболов отвесно опускает крючок с насадкой до дна, затем
чуть его приподнимает и начинает вести на этой глубине вниз по
реке со скоростью течения.
Поклевка форели передается руке резким толчком.
Почувствовав поклевку, рыболов немедленно подсекает рыбу и
выкидывает ее на берег. При таком ужении поплавок не
требуется.
Однако более добычливым является ужение форели на
обычную проволочную удочку с поплавком, с прикормом и на одном
каком-либо плесе или борозде горной речки.
В качестве прикорма применяется кетовая икра, а в качестве
насадки — опарыш, личинки ручейника и икра, а после дождя —
красный червь.
На широких и неглубоких горных речках хорошие
результаты дает ужение на мертвую рыбку, главным образом, на гфгьян-
чиков, которые водятся там в изобилии.
Добывают гольянчйков следующим способом: заметив стайку
рыбок около берега, с силой бросают в нее большой камень, От
удара обычно всплывают два-три оглушенных гольянчика. Их
вылавливают и используют в качестве насадки.
рега или взабродку. Забросы делаются так, чтобы крючок с
насадкой прошел около дна борозды плеса реки или огибал
торчащие из воды валуны.
Ловля форели на спиннинг возможна только на крупных
горных реках с глубокими плесами. Лучшие результаты получаются
при ловле на снасточки, наживленные небольшими мертвыми
рыбками, которые сохраняются на юге н двухпроцентном растворе
формалина.
В реках, где водится лосось, он обычно занимает наиболее
глубокие участки на главной струе. Форель же в этих реках
избирает для своих стоянок участки со средней глубиной. §
В де$щие места ра самой вбырдо.
Рис. 6. Приманка с кусочком гольяна
При ловле форели
на мертвую рыбку
употребляются более
крупные крючки—№ 1 или 2.
Рыбка насаживается
на крючок, как
показано на рис. 6. При этом
способе ужения лучше
всего брать нахлысто-
вое удилище от 4 до 5
метров длиной.
Обуживаются
средние участки реки с бе-

Во время нереста лососей форель надо ловить в самых
нижних участках плеса, где дно реки или речки начинает
повышаться.
Заброс приманки со спиннинга делается поперек течения,
несколько выше того места, которое надо обуживать. Приманке
дают погрузиться до дна, затем, задержав вращение катушки,
позволяют ей развернуться вправо (при ужении с правого берега)
или влево (при ужении с левого берега) и на том месте, где
предполагается стоянка форели.
Спиннинговое удилище при ловле форели рекомендуется
снабжать самым гибким верхним коленом.
На горных реках Севера успешно применяется ужение форели
в проводку или «плавом» с берега. Но этот способ будет не менее
добычлив и спортивен на любой другой горной реке, в том числе
на Кавказе и в Сибири.
Ужение проводится со спиннингового удилища средней
мощности. Леса прочная, выдерживающая до 10 килограммов мертвого
веса, так как в северных реках при этом способе ловли нередко
попадаются крупные кумжи, а иногда и семга.
На лесе укрепляется крупный пробковый поплавок,
способный держать в воде на весу груз не менее 10 граммов.
Ниже поплавка к лесе привязывается прочный (из
капроновой жилки) поводок с крупным острым крючком № 1 или тройник
№ 5. Крючок или тройник наживляется пучком красных
дождевых или навозных червей.
Заброс делается в верхнем участке плеса с берега с таким
расчетом, чтобы насадка прошла по главной струе над бороздой плеса
до самого нижнего его края.
Рыболов идет в это время по берегу и пристально наблюдае!
за поплавком. Как только поплавок исчезает под водой, делается
резкая и затяжная подсечка и начинается вывод рыбы.
Если же не бывает поклевки до конца плеса, рыболов
подматывает леску на катушку и снова поднимается к верхнему участку
плеса. Здесь он снова делает заброс и снова идет по берегу, вслед
за насадкой и поплавком. На Севере этим способом часто
вылавливают рыбы больше, чем на спиннинговые приманки.
Таковы способы лова форели в разных районах Советского
Союза. Ловля эта крайне спортивна, интересна и доставляет
рыболову много ярких и острых переживаний.

Д. Самарин
БЛЕСНЕНИЕ СУДАКА
Широки и бескрайны водные просторы нашей
социалистической Родины. Наряду с множеством рек и озер творческим трудом
советских людей созданы новые каналы, водохранилища
и целые пресноводные моря. Безымянные речушки и ручейки
системой плотин превращены в судоходные реки и поставлены
на службу нашей экономике. Новые каналы в местах
древнерусских волоков создают непрерывную сеть водных путей от
крайнего Севера до южных морей.
Бурный рост площади водоемов создает большие возможности
для увеличения наших рыбных богатств. Новые кормные места,
возникающие на месте затопленных лугов, кустарников и
вырубленных лесов, быстро осваиваются рыбой. Она охотно заселяет
подобные «крепи», которые представляют для нее надежные
убежища от многочисленных врагов и, в первую очередь, от человека.
Особенно прельщают глубоководные, захламленные места
одного из интереснейших обитателей наших вод — судака. Он
ищет в них спасения от сетей и неводов и находит здесь много
корма. В таких местах судак держится круглый год; он покидает
их лишь в определенные периоды, когда выходит на жировку
или когда в них нет молоди, которой он питается (рис 1).
Перемещения судака наблюдаются в первые дни ледостава,
а также в последние недели стояния льда, и зависят от
перемещения молоди, за которой он движется.
Судак — рыба стайная. Он живет и передвигается целыми
косяками, иногда весьма крупными. Ловля его представляет
очень большой интерес для рыболова-спортсмена и по своей
увлекательности и по результатам. Одним из наиболе доступных,
простых и распространенных видов спортивной охоты за
судаком является блеснение.
Для успешного блеснения судака совершенно необходимы:
правильно построенная снасть, изученная и освоенная техника
ловли, верно избранное место и определенное время, когда лов
бывает самым добычливым.
Если нет необходимой снасти или выезд произведен в
неурочное время и т. д., блеснение судака зачастую превращается из
увлекательного, эмоционально насыщенного действия в скуч*
вое, бесцельное, быстро надоедающее занятад,
ч>~ 170

Зато удачное сочетание указанных требований доставляет
спортсмену много радости и дает ему пережить незабываемое
ощущение удовлетворенной страсти охотника за крупной и
ценной рыбой.
Рис. 1. Судак
СНАСТЬ
Снасть для блеснения судака, как и для всех иных видов
блеснения, состоит из трех частей: удилища, лесы и блесны.
Удилище должно быть прочным, удобным, легким и вмещать
на себе запас лесы, достаточный для облова больших глубин.
Прочность удилища определяется способностью при предельном
напряжении поднять на небольшую высоту прикрепленный к его
вершинке, на леске, груз до 3—5 килограммов. Угол линии
прогиба удилища должен равномерно увеличиваться к тонкому концу
в пределах, примерно, до 40—45° по отношению к основанию.
Именно это создает жесткость удилища, необходимую при
подсечке судака.
Удобным и легким надо считать удилище с утолщенной
комлевой частью, желательно в виде ручки из пробки или кути,
составное из двух частей и изготовленное из легких и прочных
сортов древесины — бамбука или камыша.
Для комлевой части с успехом могут быть использованы
дюралевые тонкостенные трубки или бамбук с удаленными
внутренними перегородками в сочленениях. Это позволяет при
складывании удилищ прятать в них верхние тонкие концы.
Концы могут быть изготовлены из бамбука, камыша,
можжевельника или винилопласта, нового материала, быстро
завоевавшего всеобщее признание. Длина удилища обычно соответствует
росту рыболова и колеблется в пределах от 65 до 80
сантиметров.
Для укрепления верхней и комлевой частей удобно применять
тонкую резиновую трубочку длиной в 6 сантиметров. Ее надо
ставить у основания верхнего конца, который подгоняется до дра-
метру в отверстие комлевой части.

Пропускать лесу на конце удилища можно через рамочку из
миллиметровой медной или латунной проволоки, имеющей в
центре пропил шириной до 0,5 миллиметра. Такое приспособление
надо считать наиболее простым, несложным в изготовлении
и позволяющим при надобности быстро снимать лесу с вершинки
(рис. 2).
36 см
34см
Рис. 2. Зимнее удилище с двумя рамочками для пропуска лесы
Запас лесы в 15—20 метров обычно размещается на двух мото-
вильцах, укрепленных на ручке удилища. Таких мотовилец лучше
изготовить две пары и укрепить каждую из них на диаметрально-
противоположных сторонах ручки. Две пары мотовилец
позволяют иметь на удилище два вида или размера блесен с запасом
лесы в каждой из них. Это избавляет рыболова от неприятной
необходимости всякий раз снимать и надевать блесны, если
требуется их замена.
Оснащать удилище пропускными кольцами или употреблять
катушки не рекомендуется. При вываживании судака они не
помогают делу, но утяжеляют удилище. Кроме того, леса легко
обмерзает на катушке, кольца тоже покрываются значительным
слоем льда, а все это ослабляет подсечку рыбы. Наконец, зимнее
удилище с катушкой весьма неудобно при складывании.
Леса должна быть прочной и тонкой, не намокать в воде и
соответствовать весу блесны.
Жилковые лесы, являющиеся продуктом каменноугольных
смол, известные широкому кругу городских рыболовов под
названием «искусственный сатурн», получили в последние годы
высокую оценку и для зимней ловли обладают отличными
качествами.
Кроме них, удобным является конский волос, применяемый
сотни лет многими поколениями русских рыболовов.
Для блеснения судака обычно используют сатурн толщиной
97 0,25 до 0,7 миллиметра, в зависимости от веса блесен и разме*
- 172 -

рбй ожидаемой добычи. Такому сатурцу соответствуют леем,
сплетенные из 5—12 конских волос.
Толщина жилки должна быть такой, чтобы блесна своей
тяжестью смогла вытянуть лесу в воде в прямую линию без углов
и округленностей. Именно это создает наиболее благоприятные
условия для управления движениями блесны.
Употреблять излишне тонкие лесы не рекомендуется. Наиболее
распространенной является леса диаметром 0,25 миллиметра.
Она применяется почти для всех принятых в обиходе
блесен.
Особое значение имеет третья составная часть снасти — блесна.
Ее качества во многом решают успех лова. По конструкции блесна
должна быть такой, чтобы сочетанием различных ее движений
и колебаний в воде рыболову удалось привлечь внимание судака,
возбудить в нем инстинкт хищника и заставить рыбу схватить
заманчивую приманку. Кроме того, блесна должна быть
изготовлена с учетом биологических особенностей судака и, в первую
очередь, его сравнительно неширокой пасти. Как известно,
судак охотится, главным образом, за небольшой по размерам
добычей с узким, удлиненным тельцем. Для судака характерны
поперечная «мертвая» хватка рыбки, очень сходная с судорожной
хваткой бульдога и особое внимание к медленно передвигающейся,
как бы заболевшей, добыче.
Энтузиасты подледного лова судака создали в последние годы
несколько блесен, проверенных на опыте в водоемах Подмосковья
в течение последних трех-четырех лет.
Блесна №1. Конструктор — один из старейших
московских рыболовов И. М. Власов.
Изготовляется трех размеров из пластинок белого металла
или латуни, соединенных оловянным припоем. Выпуклая
сторона — белая, вогнутая — желтая. Характерной особенностью
является некоторая несимметричность линии одной из сторон
по отношению к продольной оси. Оснащается свободно висящим
на колечке тройником, маскируемым красным шерстяным пушком,
имеет колечко для соединения с лесой. В центре широкой части
выпуклой стороны «глазок» — небольшое углубление, заполненное
красной нитрокраской или красным лаком для ногтей. Ширина
тройника на 2—3 миллиметра более широкой части блесны (рис. 3).
Блесна №2. Конструктор — московский рыболов С. П.
Преображенский.
Изготовляется из пластинок белого металла, меди или латуни,
обрабатывается серебром. Особенностью этой блесны является
различие толщины сторон по всей ее длине. Оснащается она так
же, как и блесна № 1. Диаметр колечка — 5 миллиметров.
Тройник № 5 (рис. 4).
Блесна №3. Того же конструктора.
Конструкция и оснащение блесны № 2, но с добавлением двух
одинарных кованых крючков № 1—2. Один из них припаивается
- 173 -

fi 20, другой в 4.5 миллиметра* о$ нижнего конца. Крючки
располагаются в разные стороны от плоскости блесны под углом
в 45° и маскируются небольшими красными шерстяными
пушками (рис. 5).
Рис. 3. Блесна № 1 (три размера)
Поперечный
разрез
-21
:_fl-e
i On
Размет б мм
Рис. 4. Блесна № 2
Блесна .№4. Предложена секцией спортивного
рыболовства о-ва «Динамо».
— 174 —

Изготовляется из тех же материалов в ввде удлййейного
ромбика с острыми краями. Оснащается по типу блесны № 1
(рис. 6).
Блесна № 5. Изготовляется из медной или латунной
пластинки и оловянного или свинцового припоя. Выпуклая сторона
Рис. 5. Блесна № 3 Рис. 6. Блесна №4
пластинки никелируется или полируется, другая — вогнутая,
заливается оловом или свинцом с утолщением слоя к нижнему
концу. Оснащается по типу предыдущих блесен (рис. 7).
ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ПОПЕРЕЧНАЯ БЛЕСНА КОНСТРУКЦИИ
0. П. ПРЕОБРАЖЕНСКОГО
Изготовляется из белого металла, меди или латуни (с
дальнейшим серебрением) в форме удлиненной пластинки с
утолщением к более широкой стороне. В узком конце пластинки впаяны
два одинарных крючка № 2, в более широком — один крючок
того же размера. У края, по центру тяжести при продольном
положении пластинки, просверлено отверстие, в которое пропущено
металлическое колечко для прикрепления блесны к лесе. Крючки
замаскированы красными шерстяными пушками. При погружении
в воду блесна идет утяжеленным концом вниз, при остановке
— 175 -

занимает в воде горизонтальное положение, й&чаясь йаподобие
коромысла (рис. 8).
Нижняя свободная часть блесны делается несколько тоньше
верхней, в которой укреплено колечко.
Рис. 7. Блесна № 5 Снасточка
Размерь/ в мм
Рис. 9. Поперечная блесна Преображенского
ПОПЕРЕЧНАЯ БЛЕСНА КОНСТРУКЦИИ ИРИНАРХОВА
Изготовляется из тех же материалов в форме эллипсовидной,
выпуклой с двух сторон пластинки, белого, желтого, красного
цвета или в их различном сочетании (одна сторона белая,
другая — желтая и т. д.). В центре пластинки у одного из краев
просверлено отверстие, в которое пропущено колечко для
прикрепления к лесе. К этому же колечку петелькой прикреплен
- 176 -

аоьбдой йЗ тонкой йроьолоки (0,1) с Подвешенным на нем
скированным двойником, который не выходит за нижнюю
плоскость блесны (рис. 9).
Употребление блесен, изготовленных из мягких металлов —
свинца и олова,— с закрепленными одинарными крючками,
практикой отвергается. Судак, схвативший такую блесну поперек,
крепко держится щеткой своих мелких зубов за мягкий металл,
не засекается, позволяет подтащить себя к самой поверхности и,
в последний критический для него момент, открывает пасть и
срывается.
Практикуемая отдельными рыболовами эамена блесен
мертвой консервированной рыбкой на снасточке должна получить
широкое распространение в ближайшем будущем.
Снасточка может быть изготовлена из отрезка медной или
латунной проволоки диаметром в 1—1г/2 миллиметра. Длина
отрезка 9—10 сантиметров.
Один из концов расплющивается, в нем просверливается
отверстие для присоединения заводного колечка. На другом конце
закрепляются два крючка № 1—2, направленные в разные
стороны, после чего они заливаются свинцом по форме, указанной
на рис. 10.
К отрезку тонкой проволоки длиной в 45 миллиметров с одной
стороны в петельке укрепляется небольшой тройник, а в петельке
с другой стороны — заводное кольцо (рис. 11).
Через рот мертвой рыбки вводится острым концом вперед
изготовленная снасточка и пропускается через все ее тельце.
Конец снасточки должен выйти около хвоста, а крючки вплотную
придвинуться к головке. Легким нажимом пальцев рыбке
придается небольшой изгиб. Затем с помощью заводного кольца про-
* 45мы ^[
Рис. 11. Поводок
Рис 12. Снасточка в собранном виде
Волочка с тройником соединяется с концом стержня снасточки
у хвоста, тройник одним из крючков закрепляется в спинке рыбки,
а к заводному кольцу привязывается леса (рис. 12).
Обычно крючки и тройник маскируются красным шерстяным
пушком.
12 РыСолов-спортсмен
— 177 —

Техника ловли
К технике ловли судака относятся: подготовка места ловли,
управление блесной с помощью удилища и лесы, извлечение рыбы
после удачной подсечки.
При блеснении со льда местом ловли будет одна или несколько
лунок, прорубленных рыболовом в облюбованном им районе
водоема.
Наилучшая форма лунки — усеченный конус с диаметром у
нижней кромки льда примерно в 15 сантиметров, у верхней —
20 сантиметров. При прорубке лунки в толстом льду ее нужно
очищать от размельченного льда.
Торопиться пробить последний слой льда не следует. Гораздо
лучше равномерно углубить лунку по всей ее ширине, иначе рано
хлынувшая вода затруднит обработку нижней кромки, которая
должна иметь ровную линию без выступов и щелей.
Из лунки обязательно удаляются наиболее крупные куски
льда. Мелкие кусочки могут быть оставлены в виде тонкого слоя,
который в процессе ловли следует размельчать, так как он легко
смерзается.
Из-за невнимательного отношения к подготовке лунки можно
потерять дорогую добычу в момент ее извлечения из воды: леса
может заклиниться в щели, оставленной в нижней кромке или
оборваться при ударе об острый край льда. Иногда бывает
невозможно протащить тушку пойманной рыбы сквозь узкое нижнее
отверстие лунки или сквозь крупные осколки льда в ней.
Особое внимание должно быть уделено приемам управления
блесной с помощью удилища и лесы, т. е. блеснению. Движениями
тонкого конца удилища можно заставить блесну производить
резкие спады, подъемы, колебания и т. д.
Блесна должна «играть» в воде как заманчивая приманка для
прожорливого хищника. Установить точную последовательность
этих движений или графически описать их — невозможно. Их
сочетание и последовательность связаны с индивидуальными
особенностями каждого рыболова. Но есть необходимые требования,
которые в равной мере должны соблюдаться и опытными, и
начинающими спортсменами.
Блесна обязательно посылается в придонные слои воды, в
самую глубину, где держится судак, и ее «игра» производится в
непосредственной близости ото дна. Поиски судака в средних и
верхних горизонтах воды бесцельны.
Посылая блесну в глубину, ей дают быстро пройти верхние
и средние слои, но замедляют ее падение по мере приближения
ко дну. Опустив блесну на дно, закрепляют вытянутую лесу с
таким расчетом, чтобы верхний конец удилища находился в 15—20
сантиметрах от поверхности воды в лунке, и приступают к
блеснению. Плавным движением удилища вверх поднимают блесну
на 25—40 сантиметров ото дна, затем быстрым, несколько
— 178 -

меньшим опусканием удилища и ослаблением лесы дают ей
свободно падать, но не доходить до дна.
При такой последовательности движений блесна плавно
поднимается, останавливается, затем стремительно ныряет в сторону,
снова останавливается на короткий момент и, плавно колеблясь,
повисает на лесе около дна. Легким, почти незаметным
покачиванием удилища в этот момент придают ей небольшие
колебательные движения и оставляют ее в таком положении около
тридцати секунд.
Наиболее частые поклевки судака отмечаются или в момент
замирания колебаний блесны, или в самом начале ее следующего
подъема.
Если поклевки не последовало, снова в той же или несколько
иной последовательности продолжают двигать блесной,
останавливая ее невдалеке ото дна. Дергать блесну беспрерывно, не
соблюдая пауз, нельзя. В отдельных случаях успех достигается
небольшим приподниманием и опусканием или легкими толчками
верхней части лежащей на дне блесны. В этих случаях она как
бы роется в поверхности дна и становится, видимо, наиболее
заманчивой для притаившегося судака.
Внимательное наблюдение рыболова в процессе блеснения за
характером и последовательностью движений блесны не только
вознаградят его желанной добычей, но помогут ему создать свой
«почерк» заманчивой «игры» избранной им блесны.
Поклевка судака ощущается как один или два-три
легких толчка или как внезапно возникшая на конце лесы тяжесть.
При любом из этих сигналов должна последовать немедленная,
энергичная, резкая подсечка, достаточно сильная для глубокого
проникновения крючка в пасть рыбы.
Подсеченного судака необходимо возможно быстро, ни на
секунду не ослабляя лесы, тащить в лунку, широкими движениями
выбирая лесу руками, без помощи удилища. При извлечении
крупных судаков (от 2 килограммов и больше) хорошую услугу
окажет приготовленная около лунки кучка снега, сброшенная
ногой в лунку и затемнившая ее во время вываживания рыбы.
Крупный судак будет при этих условиях вести себя значительно
спокойнее в лунке и, подхваченный во-время багориком, быстро
окажется на льду.
Для сохранения блесен необходимо всегда иметь при себе
рамочный отцеп на длинном крепком шнуре.
Наибольшее распространение в Подмосковье получили блесны,
изготовленные И. М. Власовым. В начале и конце зимнего сезона
предпочтение отдают большому размеру; в середине зимы и при
ловле некрупного судака применяют средний и меньший размеры.
Местами ловли судака являются его стоянки и участки
выходов на жировку. Для своих стоянок судак избирает ямы чистых,
глубоких рек или озер с проточной водой, с песчаным или
хрящеватым дном.
12*
— 179 —

Особым его расположением пользуются ямы у крутых обрЫ*
вистых берегов с лежащими на дне корягами, стволами
подмытых и затонувших деревьев, мельничные омуты, особенно у
старых, разрушенных мельниц с догнивающими сваями в
глубине.
На сплавных реках он выбирает глубокие места с
затонувшими бревнами — «топляками», полузанесенными песком. В
глубине чистых, больших озер он предпочитает ямы с обрывистыми
склонами, расположенные неподалеку от впадающих в озеро
речек, ручейков или мест выхода родников. В таких местах косяки
судака держатся почти круглый год и покидают их только в
отдельные периоды, чаще всего во время нереста. Уходят судаки
с излюбленных мест при резкой убыли или прибыли воды, так
как эти обстоятельства вызывают перемещения мелкой рыбы и
приводят к изменениям кислородного режима в глубинах. Обычно
такие «отлучки из дому» бывают временными. После
восстановления нормальных условий косяки судака снова возвращаются
на прежние места.
Жирует судак в непосредственной близости от места стоянки,
у крутых склонов ямы или границы песчаной отмели и редко
выходит на самую отмель.
Перемещения его, наблюдающиеся в дни перволедья и в
последние дни стояния льда, вызваны, видимо, охотой за
передвигающимися косяками молоди; в это время его можно обнаружить и на
мелких местах около устья впадающих речек, к которым жмется
мелкая рыбешка.
Временные стоянки судака весьма непродолжительны, длятся
они примерно три-четыре дня, а затем весь косяк судака уходит
в новое место, иногда довольно отдаленное.
Опытные рыболовы говорят: «Не так трудно поймать судака,
как трудно его найти». Искать его надо настойчиво, терпеливо
облавливать избранные места в течение 15—20 минут и
приманивать «игрой» блесны.
Места стоянки судака на водоеме лучше изучить
заблаговременно опытным путем в условиях открытой воды или
установить путем опроса у местного населения.
Ловить судака спортивными снастями можно почти круглый
год, за исключением периода его нереста (май), весеннего замут-
нения, глухой, поздней осени и периодов неблагоприятных
метеорологических условий.
В зимнем сезоне лучшим временем справедливо считаются
первые дни ледостава и последние дни стояния льда, а в
промежутке между ними недели устойчивой морозной погоды,
с ровной температурой не ниже 20° С. Оттепели среди зимы резко
понижают клев судака, но с наступлением морозов клев снова
возобновляется. Метели, большие снегопады, сильные северные
и восточные ветры, резкие повышения и понижения уровня воды,
часто меняющаяся температура — являются основными неблаго-
- 180 -

приятными условиями для блеснения судака. В эти периоды успех
может иметь только случайный характер.
Установлено, что в предрассветные часы утра и в конце дня
до самых поздних сумерек блеснение судака дает наилучшие
результаты, так как эти часы совпадают с его жировкой. Иногда
можно поймать судака и в дневное время, в начале второй
половины дня. Забывать об этом не следует и при каждой ловле надо
блеснить в эти часы.
Блеснение судака на больших глубинах в дни перволедья
по тонкому, неокрепшему льду и в конце зпмнего сезона в
периоды обжигающих лучей весеннего солнца, бурного таяния
снежного покрова и наличия рыхлого, пропитанного водой льда
сопряжено с известным риском, избежать который можно только
при точном соблюдении основных правил безопасности.
Ни в коем случае не следует начинать ловлю со льда, пока его
толщина не достигнет 5 сантиметров.
При сходе на лед и передвижении по нему, особенно в
незнакомых местах, необходимо тщательно простукивать лед впереди
себя пешней. При малейшем подозрении на опасность следует
немедленно остановиться и, не отрывая ног от поверхности льда,
медленно отойти от этого места по ранее пройденному пути.
Надо соблюдать особую осторожность при ловле на реке, даже
в условиях окрепшего льда, помня о возможных полыньях,
запорошенных снегом и незаметных для глаза.
Не следует подходить близко к местам выхода на поверхность
родников и ключей, лед в этих местах обычно бывает
тонким.
Нельзя приближаться в последние дни ледостава к осокам
и травам, торчащим из-подо льда, около которых, под лучами
весеннего солнца, быстро образуются опасные полыньи.
Наконец, следует заканчивать ловлю со льда во-время, не
надеясь на кажущуюся прочность льда...
Не менее интересна и добычлива ловля судака на блесну в
условиях открытой воды с ранней весны и до поздней осени. Ловят
с плотов, чаще с лодок, на тех же ямах, заменяя зимнее
удилище — длинным летним, обычно спиннинговым.
Лодке дают свободно, медленно плыть по течению или по
ветру и выбирают места предполагаемой стоянки судака.
Блеснение имеет несколько иной характер, более
разнообразный, так как блесна получает возможность передвигаться
около дна и в горизонтальном направлении, сохраняя свое
отвесное положение.
С помощью длинного удилища облавливают большую площадь
дна вокруг лодки, изменяя по желанию направление и скорость
горизонтального перемещения блесны.
Ставить лодку на якорь не следует: судак осторожен, и веревка
от якоря его отпугивает. Обычно блеснение с лодки совмещается
с ловлей на кружки, особенно в условиях тихой погоды.
- 181 —

Ф. Цетелъман
ЛОВЛЯ РЫБЫ НА КРУЖКИ
Кружки известны более восьмидесяти лет, но только в
последние годы эта снасть, пройдя ряд усовершенствований, стала
отвечать требованиям рыболовов.
Ловить кружками можно в стоячих водоемах и на реках с
малым течением. С постройкой в нашей стране многочисленных
гидросооружений и образованием больших водохранилищ ловля
кружками приняла особенно широкий размах.
Кружок, являясь пловучей живцовой снастью, имеет большое
преимущество перед перемотами, донками, жерлицами и
подпусками. Двигаясь по теченпю, кружок наплывает на стоянки рыбы,
быстрее обнаруживает хищника и ускоряет поклевку. 10—15кружг
ков, распущенные рыболовом на правильно выбранном месте,
при активной ловле дают хороший улов и оставляют
незабываемое впечатление. Ловля кружками дает рыболову-
спортсмену хорошую физическую закалку, помогает ему освоить
гребной спорт и еще сильнее полюбить богатую и красивую
нашу природу.
СНАСТИ И ПРИНАДЛЕЖНОСТИ
Кружок представляет собой диск диаметром 135—150
миллиметров и толщиной 25—30 миллиметров, с проточенной
канавкой по окружности для намотки лески. Плоскости диска имеют
незначительный овал от 1 до 3 миллиметров. Края плоскости
закруглены. На верхней (красной) стороне кружка делаются два
«зареза» (рис. 1а) для завода лески при зарядке. В центре кружка
сверлится отверстие для палочки.
Кружки изготовляются из древесины легких пород — липы,
ели, сосны, ольхи, осины; из прессованной пробки, тщательно
зашпаклеванной; из натуральной пробки и из пенопласта,
изготовляемого нашей промышленностью. Пенопласт с удельным
весом 0,20—0,25 по своим техническим свойствам может вполне
заменить натуральную пробку.
Окрашенный кружок из пенопласта должен весить не более
100 граммов. Кружки из более легких сортов пенопласта можно
дорестц до нужного веса правильной шпаклевкой и окраской.
- 182 —

Кружки бывают с сильно выпуклыми поверхностями и
отвесными сторонами канавок (рис. 1в). Но такая форма приводит к
утолщению кружка и утяжеляет его вес. При перевертке у такого
кружка происходит произвольное спадание лесы, что нередко
вводит рыболова в заблуждение.
В середину кружков вставляется пробковая втулка с
отверстием в ней для палочки. Это делается для того, чтобы более легко
снимать кружок с палочки после ловли (рис. 16).
Палочка точится круглой с утонченным концом и с
шарообразной или яйцевидной головкой. Длина палочки до головки
равна диаметру кружка, толщина не более 14 миллиметров, в
зависимости от отверстия кружка, в котором она должна плотно
держаться. В тонком конце палочки делается прорезь для лески.
Для деревянных кружков палочки вытачиваются из ели, сосны
или липы. Кружки из пенопласта для большей устойчивости
должны иметь палочки из более тяжелых пород: березы, дуба и
клена.
По форме палочки могут быть различны. Менее удачны они
с плоским окончанием головки или с проточенной шейкой.
Крепление палочки в кружке пружинкой или резинкой (рис. 1в)
приводит к запутыванию лески при перевертке и не позволяет
быстро наматывать шнур на кружок, путем вращения его за
палочку.
Красятся кружки масляными красками на натуральной олифе
или нитрокрасками. Одна сторона кружка покрывается ярко-
красной или оранжевой краской, другая — белой. Палочка
красится в белый цвет, а тонкий ее конец, на длину 4—5 сантиметров—
в черный. Такая окраска палочки необходима для того, чтобы легче
заметить кружок в пасмурную погоду. На головке палочки по
вертикали делается черная полоска, она хорошо показывает
вращение кружка при перевертке.
03О| ^~
0/28-
0/50
-0113-
-0135-
Рис. 1. (а, б, в) форма и размеры кружка
- 183 -

Важное значение имеет оснастка кружка. Леска должна быть
прочная, тонкая, мало заметная в воде. Лучшими лесками
считаются капроновые, вырабатываемые нашей промышленностью,
имеющие исключительную прочность и не поддающиеся гниению.
Лесы могут быть плетеные или крученые; последние необходимо
пропитать олифой, иначе они будут закручиваться.
Леса должна выдерживать нагрузку не менее 6 килограммов.
Длина лесы зависит от водоемов, в которых производится ловля,
но она должна превышать наиболее глубокие места реки или озера
на 6—8 метров. В условиях Подмосковья леса обычно имеет
15 метров длины. Конец лесы укрепляется в желобке кружка
двойной петлей. Намотка производится только в одном
направлении, с учетом вырезов на красной плоскости кружка.
На леску надевается маленький шарик из резины или пробки,
который служит для отметки глубины. Свинцовый груз — формы
оливки — весом в 10—15 граммов. Ниже груза привязывается
карабин с заводной петлей, в которую чаще всего продевается
металлический поводок с тройником.
Лучшая проволока для поводка — эластичная и прочная,
не поддающаяся коррозии. Толщина поводка не должна
превышать 0,5 миллиметра, длина 30—40 сантиметров. Формы и
размеры крючков (тройников) должны соответствовать размерам
и породе рыбы. Для щук рекомендуются тройники № 5—3, а для
судаков № 5—7 или одиночный крючок № 1. Крючки надо остро
отточить, жало их слегка отогнуть наружу. Крючок должен быть
упругим.
ПОДСАЧЕК
Наиболее удобны складные подсачки треугольником, стороны
которого равны 50—60 сантиметрам, деревянные или
металлические. Преимущество деревянного подсачка в том, что он не тонет
Подсачек неразборный
Рис. 2.
приведении с лодки. Очень хороши круглые и овальные
подсачки из дерева или дюралюминиевых трубок, но они менее
портативны. Сетка подсачка должна иметь округлое дно, ячейки не
бодее 20 миллиметров и глубину 65—70 сантиметров (рис. 2).
- 184 -

ВАГОРЧИК
Багорчик обычно делается из стальной проволоки диаметром
в 5 миллиметров. Крючок багорчика надо остро отточить и
закалить. На другом конце багорчика нарезается резьба, которая
ввертывается в трубку с пробковой ручкой. В собранном виде
багорчик имеет длину не более 55—77 сантиметров (рис. 3).
Складной багорчин
Размеры Sмм
Рис. 3.
ГЛУБОМЕР
Глубомер с катушкой, закрепленной на ручке, наиболее
удобен, так как он обеспечивает быстрый спуск и подъем груза.
Катушка должна быть диаметром от 100 миллиметров и более. При
большой глубине малый диаметр катушки замедляет работу.
Шнур требуется длиной до 10—12 метров. Каждый метр
отмечается на нем узлом или цветной меткой. Лучшая форма грузика
шарообразная, весом до 150—200 граммов (рис. 4).
г лубомер
-Ч 1 ■ ~ nrtfli* •—
-* ф 100мм*»
Рис 4.
БУЕК
Самым распространенным буйком является камера от мяча,
резиновый круг или подушка. Они хорошо видны на воде и
портативны. Шнур для них длиной до 10 метров наматывается на
деревянное мотовильце. Груз к такому буйку нужен не менее 200—
250 граммов.
~ 185 -

садок
Садок с отделениями для живцов (рис. 5) обычно изготовляется
из белой жести, тонкого оцинкованного железа и других
металлов, поддающихся пайке. Лучшие садки однорядные, их надо
иметь две штуки на лодку. Размер садка зависит от количества
отделений, число которых не превышает шести или восьми. Длина
каждого отделения 160—180 миллиметров, ширина — 40
миллиметров, высота — 60—70 миллиметров. Ячейки должны быть
пропаяны отдельно, так как при наклоне лодки из смежных камер
Садон с делениями
Размерь» 6 мм
Рис. 5.
выливается много воды. Края садка забортовываются. Садок
красится белой масляной или нитрокраской, чтобы
предотвратить нагрев воды солнечными лучами. Для изготовления садков
можно использовать жесть от консервных банок и других
металлических коробок.
Остальные принадлежности ловли — маленькие сачки для
живцов, зевник, щипцы (экстрактор), ведерко для живца (кана)—
изображены на рисунках 6—9.
Следующей необходимой принадлежностью для кружечника
является подъемник для ловли живца, размером от 1,5 до 2
метров в квадрате, ячейкой сетки в 12—14 миллиметров из тонкой
фельдикосовой или капроновой нитки.
Прутики подъемника делаются из упругой стальной
проволоки диаметром 5—5,5 миллиметров. Крестовина для крепления
прутиков делается из трубок длиною 150 миллиметров, толщиною
стенок до 1 миллиметра. Трубка припаивается к одному концу
прута, другой вставляется при сборке. Трубки накладываются
друг на друга в специальные гнезда и в крестообразном виде
перевязываются шнурком. Разъехаться прутики не могут, так
как их держит окантовка сетки.
выбор лодки
Для одного рыболова лучшей будет однопарная лодка. При
полной нагрузке лодки ее борта должны быть выше воды не менее
чем н$ 20 сантиметров. Весла должны быть одинаковыми, парными

h— 35
120
а Размер/// В мм.
Рис. 6. Маленький сачок
для живцов
Размерь! 6мм
Рис. 7. Зевник
J
^200им
Рис. 8. Щипцы
0280
Размерь В мм
Рис. 9. Ведерко для живцов

и по длине, и по толщине валков и, будучи вставлены в уключины,
чуть-чуть должны касаться ручками друг друга.
Проверив общее состояние лодки, рыболов может спокойно
выезжать на ловлю, места которой от рыболовной станции иногда
находятся в нескольких километрах.
ВЫБОР МЕСТА
Успех ловли на кружки зависит от правильно выбранного
места. Большую роль в выборе места ловли играет время года,
характер водоема я уровень воды. Весной, по окончании нереста,
щука держится около своих нерестовых мест — травянистых и
коряжистых, где она питается мелочью, которая в свою очередь
поедает щучью икру.
Через несколько недель щука постепенно передвигается на
свои постоянные места — в коряжники на ямках и перекатах,
где она и держится почти все время. С наступлением осенних
холодов щука спускается в более глубокие ямы, омуты и
коряжистые места, выходя из них для кормежки утром, днем и иногда
вечером.
В водохранилищах, где нет коряжника, щука держится в
травянистых местах, иной раз на незначительной глубине.
Места лова обычно определяются путем опроса рыболовов и
местных жителей. Наиболее простой спосрб — это
коллективный выезд с рыболовами, знающими водоем. Наконец, на новом
водоеме можно ориентироваться по обрывистым берегам,
указывающим близость русла реки, которое не трудно обнаружить
путем тщательного промера глубины.
В реках после паводка щука придерживается заливов,
заводей, неглубоких коряжистых мест. По мере вырастания камышей,
осоки и кувшинок щука продолжает оставаться вблизи берегов,
где она в изобилии находит пищу. Ловля щуки кружками
происходит в заливах, вдоль травянистых берегов, над коряжником
и под перекатами в омутах.
Судак после нереста держится глубоких коряжистых или
песчаных мест. В реках он придерживается глубоких ям, омутов,
затопленного леса и других крепких мест. Некрупный судак
попадается вместе со щукой в коряжистых местах со средней
глубиной.
Окунь, как правило, держится коряжистых или травянистых
мест, изобилующих мальком. Летом это легко определяется обилием
чаек или всплесками малька, гоняемого окунем. При выборе
места необходимо считаться с погодой. Сильные ветры в одном
направлении в течение нескольких дней у подветренного берега
пугают мелочь волной и шумом. Малек обычно уходит к надвет-
ренной стороне, а туда передвигаются и хищники, оставляя на
время свои любимые стоянки.

ФЁХНИкА ЛОВЛИ
Ловля щук
При выезде на ловлю необходимо все снасти и принадлежности
заранее разложить в лодке в определенном порядке. Если
рыболов находится в лодке один, то принадлежности располагаются
так: бадейка с живцом ставится перед ногами, около ног —
садки, по кормовой скамье располагаются кружки. Больше 10—
15 кружков распускать не следует. Сзади себя кладется
подсачек или багорчик и ставится вторая бадейка с живцом.
Экстрактор, зевник и молоточек (для умерщвления щуки) закладываются
по бортам лодки за рейки. Наконец, около себя кладутся
глубомер и буек (рис. 10).
Рис 10. Расположение снастей в лодке
Ловля щук начинается с рассветом. Выбрав место ловли,
ставят буек.
Если профиль дна неизвестен, то делаются промеры всего плеса
и только после этого определяется окончательная глубина
«отпуска» (расстояние от живца до плавающего кружка).
Предположим, что наименьшая глубина плеса в среднем его течении
равна 7,5 метрам. А глубина в начале и в конце—8 метрам. Для
того, чтобы живец не цеплялся за дно, «отпуск» надо на всех
кружках установить при среднем ветре в 7 метров, а при более сильном
ветре — длиннее на полметра.
После этого надо приступить к зарядке кружков живцами.
Проколов спинку живца поперек, но не затронув хребта, рыболов
берет кружок (за круглую палочку) в правую руку и, держа его
у правого плеча, начинает отмерять глубину «отпуска». Отпустив
живца с грузом и отмерив левой рукой 7 метров (семь махов вытя-
— 189 -

ну той левой руки до правого плеча), рыболов устанавливает на
этом расстоянии передвигающуюся маленькую пробочку, затем
заводит леску в «зарез» на верхней красной стороне кружка,
обводит лесу два раза вокруг стержня палочки, заводит лесу в
пропил палочки и в таком виде ставит кружок на воду.
Кружки расставляются так, чтобы все они, подгоняемые
ветром, прошли через намеченное место. Кружки ставятся красной
стороной вверх в одну или две линии вдоль волны на расстоянии
не менее 5 метров друг от друга. Лодка при расстановке
кружков должна находиться с подветренной стороны.
В тихую, безветренную погоду кружки сразу ставятся в
намеченное место, зарядка их не отнимает много времени.
В ветреную погоду распустить кружки значительно труднее.
Это требует от рыболова навыка, к тому же рыболов должен уметь
хорошо управлять лодкой. Если место ловли находится недалеко
от берега, то заряжать кружки рекомендуется в спокойном месте
у берега. Расставить оснащенные живцами кружки не так уж
трудно: лодка движется вдоль волны, и рыболов опускает по очереди
кружок за кружком.
Вдалеке от берега *и при большой волне лучше заряжать
кружки в несколько приемов. Вначале подготовить пять-семь кружков,
пустить их, а затем зарядить остальные.
Можно иметь в лодке груз с привязанным буем. Рыболов,
поставив лодку на груз, опущенный на дно, заряжает все кружки,
затем бросает буй на воду и расставляет снасти.
Живцы насаживаются различные: плотва, ерш, окунь, карась
и другие. Надо помнить, на каком кружке поставлен тот или иной
живец. Это нужно для того, чтобы определить, на какого живца
лучше клюет рыба и в какой момент надо сделать подсечку. При
ловле на ерша и окуня подсечку нужно замедлить, дать рыбе
«забрать» живца; при ловле на плотву и карася—подсечку ускорить,
так как хищник, наколовшись на крючок, может бросить
насадку. Нумерация кружков позволяет рыболову легче запомнить,
какой живец посажен на кружке.
Бывают случаи, когда рыба, по выражению рыболовов, берет
«в полводы», поэтому некоторые рыболовы ставят два-три кружка
на меньший спуск. Иногда это приводит к положительным
результатам и чаще всего на тех местах, где резко меняется профиль
дна. Если рыба взяла «в полводы» на одном из кружков, то и
остальные кружки надо переставить на такой же спуск.
Распутав кружки, рыболов должен отъехать в сторону от тони
(тоня — место проплыва кружков) или стать выше ее. В
безветренную погоду или при слабом ветре находиться вблизи кружков
и на пути их следования не рекомендуется.
Кружки не следует отпускать далеко друг от друга. Это может
привести к потере снасти и, в лучшем случае, к запоздалой
подсечке. В ветреную погоду их необходимо часто
пересчитывать.
— 190 —

Проходит немного времени и внимание рыболова приковывает
кружок, плавающий белой стороной вверх, с мелькающей черной
полоской на головке палочки. Это — «перевертка». Подъезжать
к кружку нужно с подветренной стороны, и чтобы леска с рыбой
не попала под лодку. Удары весла по воде пугают рыбу, поэтому
подъезжать к кружку нужно без шума.
При перевертке кружка вблизи лодки хищнику дается
возможность смотать 3—5 метров лески, и только после этого
подъезжают к кружку и делают подсечку. При быстро вращающемся
кружке и натянутой леске подсекают самим кружком, делают
короткий рывок. Если же кружок вращается медленно или стоит
без движения, то леску нужно осторожно выбрать и,
почувствовав движение рыбы, засечь ее.
При подсечке крупной рыбы (свыше 2 килограммов) кружок
никогда не следует класть в лодку. Он отбрасывается в сторону
на воду, а в руках рыболова остается только леска, за которую
он и вываживает рыбу. Щука после подсечки ведет себя очень
бурно: бросается из стороны в сторону, выбрасывается на
поверхность воды, делает прыжок вверх, трясет разинутой пастью,
стремясь освободиться от крючка. Вываживая рыбу, нужно
держать леску натянутой, ослабление ее обычно приводит к сходу
хищника. Не следует натягивать леску и слишком сильно, это
тоже может вызвать сход рыбы. В момент сильной подтяжки нужно
«давать леску», пропускать ее через пальцы с легким
торможением. При очень сильной подтяжке крупной рыбы леску
приходится бросать и затем снова ловить кружок.
На Истринском водохранилище при поимке щуки весом в 8
килограммов мне пришлось дважды бросать леску и проплавать
за кружком более часа. И только после того как щука выбилась
из сил, она дала себя подтянуть к лодке. Здесь ее ожидал
подсачек, который и водворил рыбу в лодку.
Подсачивать рыбу следует снизу, со стороны головы, это меньше
ее пугает и ускоряет работу. Можно брать рыбу багориком под
голову или близкую к ней часть туловища. При ловле судака и
окуней багорчик почти не применяется.
Некоторые рыболовы считают более удобным брать рыбу из
воды руками. Разумеется, это можно делать лишь при поимке
небольшой рыбы и при отсутствии подсачка или багорчика. Щука,
подведенная к лодке, обычно прижимается к борту. Тихо
опущенной рукой надо зажать рыбу сзади жаберной крышки и быстрым
движением вытащить из воды и положить в лодку. Щук, весом
до килограмма, можно вынимать из воды прямо за поводок.
Пойманного хищника надо умертвить ударом по голове или
проколоть ему ножом позвоночник у головы.
Бывают «перевертки» на двух-трех кружках одновременно.
В этом случае лучше заняться ближним кружком, а затем ехать
к дальнему. Пойманных щук нужно размещать в разных частях
лодки, в стороне от снятых кружков. Такой порядок дает воз-

Можность взять в лодку сразу несколько пойманных хищников,
а потом уже снять рыбу с крючков, разобрать лески, вновь
зарядить кружки и пустить их на воду.
Есть и другой способ ловли при нескольких одновременных
перевертках: сначала надо быстро объехать кружки и засечь
рыбу, а затем начать вываживать ее. Но при этом способе часто
бывают сходы рыбы, а в закоряженных местах от зацепов теряется
не только рыба, но и снасть.
Место, где перевертки бывают чаще, необходимо заметить
вторым буйком или запомнить иным путем. По окончании тони
кружки собирают, начиная с самых дальних. Леска наматывается
поперек кружка, живец кладется в садок. Собранные кружки
завозятся вновь к буйку и распускаются.
В тихую или с умеренным ветром погоду крупные живцы
сильно водят кружки. Это особенно заметно при «цветении» воды,
когда плывущий кружок оставляет за собой длинный
зигзагообразный след. Кроме того, живцы — плотва и карась — нередко
сближают кружки, спутывают лески. Чтобы предупредить это,
нужно кружки своевременно развести в стороны или же
собрать и вновь распустить их.
Плотва, после насадки на крючок, первое время ведет себя
очень бойко, поднимаясь в верхние слои воды. Плавает она
кругами и зачастую запутывает леску. Такой кружок выбывает из
строя и отпугивает хищника. Для предупреждения подобных
случаев кружки необходимо вскоре после роспуска проверить
и привести в надлежащий порядок.
В жаркую погоду такие живцы, как плотва и окуни, быстро
засыпают, поэтому кружки нужно время от времени
просматривать и заменять живцов.
Иногда ловля не дает результатов. В таких случаях не
следует отчаиваться. При любой погоде можно разыскать и поймать
рыбу. Надо заранее наметить себе несколько мест и не кончать
ловли, пока не будут использованы все возможности. На
соревнованиях в 1949 году, состоявшихся на Истринском водохранилище,
я переменил шесть мест и только на седьмом месте смог поймать
23 килограмма рыбы.
Иногда приходится ловить на коротких тонях, длиной до
50—60 метров. Это чаще всего бывает при поперечном облове
старых русел рек, каналов, скатов и других мест. Тони делаются
одна около другой, пока не будут обловлены все намеченные места.
При такой ловле необходимы два буйка, которые переставляются
поочередно на вновь промеренные места. Прогонять кружки по
одному и тому же месту несколько раз рекомендуется только при
наличии «переверток».
После нескольких «переверток» клев иногда прекращается
на несколько часов. Это время надо использовать для
подыскания другого места. Если ловля происходит вдоль старого русла
реки или канав, нужно найти глубомером их продолжение и от-
— 192 -

метить буйком начало следующей тони. При ловле на водоемах
с ровным дном (в безветреную погоду и при слабом клеве) кружки
можно развести на две группы на расстоянии до ста метров одна
от другой. Это способствует более быстрому нахождению
хищника. Но, как только начались «перевертки», кружки необходимо
сгруппировать в одном лучшем месте.
Самая сильная по впечатлению и активности бывает ловля на
волне. Здесь особенно проявляются спортивные и волевые качества
рыболова. Выносливость и хорошее знание гребли помогают ему
работать на волне, подъезжать к «перевертке», вываживать рыбу,
следить за правильным прогоном кружков и своевременно
начинать новую тоню. Ловля при ветре на волне пугает некоторых
начинающих рыболовов, но она не страшна и, как правило,
добычлива и интересна.
Наиболее крупных щук мне приходилось ловить от 12 до 14
часов на большой волне, когда некоторые рыболовы считали
ловлю уже бесцельной. Летом 1948 года в течение часа я поймал
девять щук весом от 2 до 6 килограммов, и только недостаток
живца заставил меня прекратить ловлю.
Разумеется, ловля в ветреную погоду требует от рыболова
строгого соблюдения необходимых правил. В лодке не следует
стоять и производить подсечку стоя. Когда кружок берется из
воды, одной рукой нужно держаться за лодку. Не следует
слишком далеко тянуться за кружком, лучше развернуть лодку и
подъехать вновь.
В ожидании переверток держать лодку нужно носом к ветру,
слегка прогребая вперед. В таком положении она меньше парусит.
Количество кружков на воде в сильный ветер надо сократить
примерно на одну треть. При сильном ветре и большой волне,
угрожающей залить лодку, кружки надо собрать и временно
укрыться в тихом месте. Сильный порывистый ветер вскоре может
смениться, затихнуть и перейти в тот легкий ветерок, который
необходим рыболову-кружочнику.
Наиболее крупные щуки ловятся днем при значительной волне,
на мой взгляд, по той причине, что от движения воды происходит
ускоренное движение кружка, а его подъем и спуск на волне
делают живца неотразимой приманкой для прожорливого
хищника.
Рыболов всегда должен помнить о живце и часто сменять ему
воду. В летнюю жару особенно часто приходится проверять
живца в бадье. Плотва и окунь быстро засыпают, и только частая
смена воды может сохранить им жизнь.
В теплой воде живцов не следует держать в бадейке более
10—15 штук. Кроме того, ерша не следует держать в бадье с
другими живцами, так как от его острых игл и слизи они погибают.
Ершам первое время нужно особенно часто менять воду, пока
они не прекратят выделение слизи. В чистой воде ерш живет
довольно долго.
13 Рыболов-спортсмен
— 193 —

Если живць1 JrcfijrT, to рыболов долйсей прибегнут*» к йоДъеккб
и с ее помощью поймать плотву, окуней или ершей.
В безветреную погоду живец ловится недалеко от берега,
около водорослей, полузатопленных кустов или у крутых
берегов, на глубине от 2 до 6 метров. Неплохо можно ловить живца
на отмелях больших плесов вдали от берегов. В ветреную погоду
живца нужно ловить у подветренных берегов, где нет волны.
Живца можно поймать и удочкой на мотыля или на небольшого
навозного червя. Десяток новых живцов нередко обеспечивает
хороший улов.
Клев щуки разделяется на весенний, летний и осенний.
Весенний и осенний жор в реках длится не более двух недель каждый.
Весной он бывает во второй половине мая, а осенью — в конце
сентября. В это время щука берет на всякого живца в любое время
дня. Весенний жор совпадает с посленерестовым клевом
изголодавшейся щуки и осенний — с нагульным периодом накануне
ледостава.
В подмосковных водохранилищах клев щуки начинается
обычно с июня, постепенно усиливается в августе — сентябре
и продолжается до ледостава. В день хорошего клева на кружки
можно поймать до 30 килограммов рыбы.
Состояние погоды несомненно сказывается на клеве.
Понижение атмосферного давления, длительные дожди с северными и
северо-западными ветрами уменьшают клев, а иногда и совсем
прекращают его. При кратковременных дождях клев не снижается,
а иногда даже улучшается.
Ловля окуня
Обычно щуку и окуня ловят одновременно; нередко случается,
что окуневые «перевертки» чередуются со щучьими.
Крупный окунь от 500 граммов и больше иногда попадается
на тройник № 3—5, но лучшим крючком для него является
одиночный № 3—1 на капроновом поводке диаметром в 0,35—0,40
миллиметра.
Для ловли окуней лучшими считаются кружки меньшего
размера. При хорощей погоде ловить окуня можно даже на
двадцать кружков. Хорошо насаживать мелкого ерша или карася за
спинку. Глубина спуска — полметра от дна^
Окунь любит держаться в коряжнике на больших и малых
глубинах, у затопленных кустов по берегам рек и оврагов.
Клев окуня начинается ранней весной. Особенно он
интенсивен в июне и июле. Окунь берет насадку жадно, быстро
разматывает и топит кружок. Как правило, живца он заглатывает и
Засекается сам без подсечки рыболова.
В поисках пищи окунь ходит стаями, часто меняет места,
поэтому приходится не раз менять места, прежде чем нападешь
на его стоянку.
— 194 —

йо бтой* наиФй окуйй, tfaic «пере£ер*кй» йа^ийаю*ёя р#аЗ$
на нескольких кружках. При хорошем клеве нередко перевертыг
вается половина всех распущенных кружков. В июне 1936 года
на одном из озер я ловил окуней. Некоторые из них глубоко
заглотили насадку. Пока я освобождал крючки и сматывал лески
из пятнадцати плавающих кружков тринадцать были
перевернуты. Я снял в тот день сразу десять окуней, из которых два были
весом почти по килограмму, а один более килограмма.
Окунь берет в течение всего дня, начиная с восхода солнца
и кончая наступлением сумерек. Пойманный окунь быстро
засыпает. Его следует слегка подсушить на солнце, а затем переложить
сухой травою, тогда он сохраняется лучше.
Ловля судака
Оснащаются кружки для ловли судаков, в основном, так же,
как и для ловли щук, за исключением крючков. Лучшим крючг
ком надо признать тройник № 7—5, двойничок такого же размера
и, наконец, одиночный крючок № 2—1. Поводок нужен короткий,
металлический, из проволоки, с селением до 0,2—0,3 миллиметра.
Металлический поводок необходим в тех случаях, когда
одновременно с судаком попадаются щуки. Сам по себе судак, несмотря
на острые зубы, капрон не перерезает.
Клев судака начинается вскоре после таяния льда и
продолжается до начала нереста, который бывает в конце мая и в начале
июня.
Нерестится судак в неглубоких коряжистых травянистых
местах. Через две недели по окончании нереста судак уходит
в глубокие места с коряжистым или песчаным дном. С
наступлением холодов судак сваливается в более глубокие, крепкие
места, где и держится до конца зимы.
Начало его клева совпадает с первыми проблесками зари,
когда силуэты кружков еще смутно различаются на темной
поверхности воды. Наиболее интенсивный клен начинается с
полного рассвета и продолжается примерно до 7—8 часов, а также
после захода солнца. Глубокой ночью судак почти не берет.
Несмотря на то, что судак является ночным хищником, его клев в
пасмурные дни продолжается иной раз на протяжении всего дня.
Это наблюдается во вновь образованных, малопроточных
водоемах, где обпщй режим резко отличается от режима в реке.
Лучшим живцом для ловли судака надо считать уклейку,
пескаря, гольца, мелкую плотву, ерша и т. п. Судак при своей
малой глотке не может проглотить крупную или широкую рыбу.
Этим объясняются сходы судаков при поклевке на крупного
живца.
В местах, где много коряг, надо торопиться с подсечкой и
выводом рыбы, иначе рыболов рискует остаться с оборванной леской
и без судака. Подсеченный хищник ведет себя на крючке резво,
13*
- 195 —

биЛЬно тянет шнур, но вскоре утомляется и без труда поднимается
к лодке.
Некрупный судак, так же как и окунь, держится стаями. За
первой переверткой вскоре может последовать другая, нередко
две-три сразу.
После интенсивного клева иной раз начинается затишье, во
время которого приводятся в порядок снасти, заряжаются и вновь
расставляются кружки. Пойманный судак очень быстро
засыпает и, переложенный сухой травой, хорошо сохраняется весь
день.
Речная ловля судака несколько отличается от озерной. Время
клева наблюдается здесь только вечером и утром. При
наступлении темноты ловля обычно прекращается ввиду опасности потери
кружков на течении. Днем судак держится на самых глубоких
местах с закоряженным или песчаным дном, на ямах и в омутах.
Вечером тотчас же после захода солнца судак выходит жировать
на песчаные отмели.
При ловле на теченди живца лучше насаживать одиночным
крючком за губу. Живец пускается на 5—10 сантиметров ото дна.
Клев судака в рек&± разделяется на весенний (до нереста),
который бывает в апреле — мае, летний (июль — август) и
осенний — в сентябре и октябре.
Лучший клев относится к летнему и осеннему периодам.
Ход судака в низовья рек продолжается до глубокой осени.
Судак любит чистые ключевые воды. Замутнение воды дождями
«и паводками заставляет его менять места.
При ловле всякого хищника успех зависит от правильно
выбранного места. Редко удается найти его сразу, особенно на новом
водоеме. Но умелые и настойчивые поиски места всегда являются
залогом удачной и интересной ловли.

А. Авилов
ловля судака на кружки
Весь день дул шквальный западный ветер. Быстро
проносились кучевые облака. Иногда летели брызги дождя. По воде ходили
сердитые, крупные волны. О выезде на водоем с кружками нечего
было и думать.
Но часам к восьми вечера, словно по заказу, почти внезапно
прекратился ветер, ушли куда-то последние обрывки туч и
поверхность водохранилища превратилась в гладкое блестящее
зеркало, в котором отразилась ясная, тихая вечерняя заря.
В такие тихие вечера середины лета выходит на охоту
полосатый хищник наших подмосковных водоемов* > золотистый
красавец-судак.
Надо торопиться, чтобы не прозевать короткие незабываемые
часы судачьего вечернего клева, до начала которого остаются
считанные минуты. Быстро погружены в лодку все необходимые
снасти: кружки, садок с живцами, буек, глубомер, багор, не
забыт и небольшой театральный бинокль, роль которого при
ночной ловле исключительно велика.
Не забыт также и экстрактор с зевником для извлечения
крючков из зубастой пасти хищника...
Основным при ловле судака является правильный выбор места
ловли.
Дело в том, что судак, как правило, располагается по водоему
очень неравномерно, причем иногда неожиданно меняет места
своих стоянок. Так, в июле 1949 г., на Пестовском
водохранилище бывали случаи, когда в одно и то же утро, в одних местах
водоема у некоторых рыбаков был хороший клев судака (до 12 рыб
на лодку), а у многих других рыболовов, буквально на сотни
кружков, за всю зорю не было ни одной «перевертки», хотя
неделю тому назад в этих же местах они хорошо ловили судака.
Перемещение судака, как и других хищников, объясняется,
видимо, перемещением молоди других рыб, за которой он
охотится.
* Судак в больших количествах появился в водоемах канала им. Москвы
в последние 2—3 года. До этого его ловля на кружки носила случайный
характер. В настоящее время в некоторых водохранилищах (например, в
Пестовском) он почти полностью вытеснил щуку, которая летом на
кружки почти не ловится.
197 —

...Гребу на середину водоема, где проходит бывшее русло ныне
затопленной речушки. По скату бывшего берега этой реки, где
глубина резко меняется, обычно любят на вечерней заре
жировать судаки.
Промеряю глубину, и когда глубомер вместо 5—6 метров
сразу показывает 9—10, ставлю буек и распускаю кружки
фронтом вдоль бывшего русла реки*. И вот они уже покачиваются на
воде.
Вечерний клев судака происходит обычно вблизи ото дна.
Однако при ловле на ямах опускать лесу надо так, чтобы кружки
могли проходить над «границами» ям без задевов.
Утренний клев наблюдается на разных глубинах, иногда в
полводы. Поэтому надо ставить кружки вначале на разную
глубину, чтобы точно установить, где судак берет лучше.
Отъезжаю от кружков к южной стороне и весь превращаюсь
во внимание.
Заря летом на небе не гаснет, и, если стоять к ней лицом, то
силуэты плавающих кружков четко выделяются на поверхности
воды. Волна, даже небольшая, мешает видеть кружки. Также
служит помехой и сильный свет луны, особенно когда на воде есть
рябь. Поэтому при ветре и после восхода луны ловля обычно не
производится. Кстати, в лунные ночи судак берет плохо. Лучшее
время ловли его — до восхода луны.
Но почему же нет переверток? Уже девять часов. Но вот
крайний, самый дальний кружок, внезапно перевернулся и начал
быстро разматываться, кренясь то в одну, то в другую сторону,
затем также внезапно замер на месте. Неужели рыба сорвала
живца и ушла? Нет, при приближении лодки кружок снова начал
крутиться, а затем стал быстро уплывать к середине водоема.
Подсечка, и рука чувствует, как в глубине заходила тяжелая
большая рыба.
Первый судак благополучно подбагрен, убит уколом в позво-'
ночник позади головы, снят с крючка и уложен в корзину в корме
лодки.
Теперь надо осмотреть другие кружки, так как они на
несколько минут оставались вне поля зрения рыболова. За это
время они немного разошлись, строй их сломался и почему-то
их стало меньше. Пересчитываю снова, одного кружка нет.
Кружусь в лодке, и с помощью бинокля осматриваю водоем.
Наконец, вправо от лодки обнаруживаю низкую черточку быстро
уплывающего, перевернутого кружка: судак успел утащить его
довольно далеко.
Второй судак немного спустя укладывается в корзину рядом
с первым. Клев становится интенсивнее. Перевертки следуют
чаще, но не все они оканчиваются удачно.
* При безветрии, на вечерней ловле судака, хорошо располагать кружки
по границе ям. При слабом ветре тоня должна быть короткой, так как поклев*
ка чаще наблюдается именно у самой границы ям,

На некоторых кружках Ьудаку удается безнаказанно сорвать
живца. Один оказался слабо подсеченным и ушел у самой лодки.
Но все же вечерняя заря дала четырех хороших судаков.
К одиннадцати часам перевертки становятся реже и, наконец,
прекращаются вовсе.
Пользуясь перерывом, собираю разошедшиеся кружки и
меняю место ловли. Перебираюсь несколько ближе к берегу на коря-
жник, где глубина около 7 метров, и вот, кружки снова в полной
боевой готовности. Я сижу в лодке и терпеливо жду
возобновления клева с первыми, почти незаметными, признаками зари.
Становится прохладней — приходится надеть плащ. Вдруг
налетает легкий ветерок, рябит воду и гонит кружки. Как
детские игрушечные кораблики, они все дальше и дальше уплывают
от буйка. Но скоро ветерок затихает.
Становится светлее. Рядом, правее отгоревшей вечерней зари,
начинает снова светлеть небо, это «заря с зарей сходится».
Ожидание становится все напряженней, и, наконец, приходит
вознаграждение: почти у самой лодки с характерным звуком
перевертывается кружок и почти мгновенно ныряет в глубину.
Через секунду он выплывает в нескольких метрах от лодки, снова
ныряет и вдруг направляется навстречу ко мне. Пятый судак
оказался самым большим в улове, он весил более 3 килограммов.
Быстро светлеет и, как по команде, сразу на всем водоеме
начинает плавиться крупный лещ.
Выход леща продолжается минут пятнадцать, не больше.
После леща начал бить мелкий судак с характерным звонким
всплеском. Одновременно начался и его утренний клев, почти
такой же короткий, как и вечерний, — не более двух-трех часов.
И когда раннее летнее солнце победно показалось из-за
лесистого берега, поклевки прекратились. Теперь можно собирать
кружки и ехать на базу.
Всю дорогу домой, как только начинаю дремать от усталости
после бессонной ночи, перед глазами мелькают кружки,
перевертки, судаки, и в это мгновение заново переживаешь все
моменты борьбы с полосатыми хищниками...
Судак — хищник осторожный и очень разборчивый
гастроном. Правда, в короткий весенний жор после икрометания, в
конце мая и в начале июня, он берет почти на всякого живца и на
всякую снасть.
Но обычно успех ловли его во многом зависит от тонкости
снасти, от породы, величины и бойкости живца.
Наилучшее оснащение для ловли судака — тонкая спиннин-
говая шелковая леска шли плетеная капроновая.
Так как судака приходится ловить на глубине от 6 до 9
метров, то леска на кружке должна быть не короче И—13 метров.
Груз небольшой, круглой или овальной формы, неподвижно
закрепленный на леске. Подвижный груз часто запутывает лесу
в лодке, осббенцо при ночной ловле.

На конце лески привязывается карабинчик, к которому
прикрепляется поводок из капроновой жилки толщиной в 0,35—0,4
миллиметра и длиной до 60—70 сантиметров. Ставить хотя бы
короткий стальной поводок не следует, так как это резко снижает
количество поклевок. Опасения, что судак перережет поводок,
совершенно неосновательны, так как зубы у судака, хотя и острые,
но редкие. Щучьи же поклевки при ловле в летнюю ночь и в
«судачьих» местах исключаются.
Крючок ставить лучше одинарный № 1—4, в зависимости от
величины живца. Некоторые рыболовы предпочитают тройники,
однако хорошие результаты дает применение только мелких
якорьков № 4—5. Чтобы иметь возможность ставить живца
разной величины, целесообразно на кружках иметь крючки разных
размеров. Во всех случаях крючок должен быть очень острым и
прочным.
Живец для судака требуется небольшой, до 5 сантиметров
длиной.
Лучше всего судак берет на мелкого белого живца: голавлика
или плотичку, но летом; сохранять их живыми трудно. Неплохо
судак клюет на мелкого белого карася и на ерша. Живец должен
быть очень бойким; вялого живца судак не берет.
Активность жора судака часто меняется: то он лучше берет
на плотичку, то начинает предпочитать ерша. Таким образом,
целесообразно ставить на разных кружках живцов разной породы.
После спада весеннего жора клев судака становится более
ровным и зависит от перемены погоды, изменения уровня воды и
ряда других причин. Ловля судака продолжается до октября,
но сильного осеннего клева не наблюдается.
Чем позже восходит и чем раньше заходит солнце, тем больше
меняются часы судачьего клева. Как правило, судак начинает
брать через полчаса после захода солнца и за час до восхода. Это
означает, что в июне судак берет часов с двух утра до шести, а в
августе с четырех до девяти часов утра*.
• Судак берет на кружки сравнительно резко и верно. Однако,
если живцом является ерш, особенно крупный, торопиться с
подсечкой не следует, так как после того как живец схвачен судак
некоторое время стоит с ним неподвижно, держит его в пасти,
но не заглатывает.
Если подсечь в этот момент, он некоторое время будет тащиться
на живце, а у самой лодки откроет пасть и уйдет. Поэтому
необходимо выждать время, чтобы перевернувшийся и стоящий
неподвижно кружок начал снова разматываться.
На мелкого живца (карасик, плотичка) судак нападает
стремительно, почти сразу его заглатывает, и с подсечкой судака
* По наблюдению некоторых рыболовов, бывает еще кратковременный
дневной клев судака за час до полудня. Однако этот клев бывает не всегда,
но ловится в это время главным образом крупный судак.

в этих случаях медлить не следует, так как в коряжистых местах
он очень быстро может запутать лесу.
Подведенного к лодке мелкого судака можно осторожно брать
руками за голову, стараясь не поранить руку об острый спинной
плавник. Крупного судака надо подбагривать.
Пойманный судак обычно сильно бьется в лодке.
Чтобы не допускать этого лишнего шума, судака следует
немедленно убить уколом специального шила, которое можно легко
сделать из куска толстой стальной проволоки или даже из
большого гвоздя.
Сидеть в лодке подряд несколько часов без специальной
надувной резиновой подушки крайне утомительно. Можно
обойтись и обыкновенным мешком небольшого размера (или даже
рюкзаком), набитым сеном или травой.
Так как с кружков, при их сматывании, на колени и на ноги
рыболова попадает вода, которая ночью не высыхает, то
целесообразно надевать длинный клеенчатый фартук...

А. Л опутан
УЖЕНИЕ САЗАНА НА РЕКЕ РАНОВЕ
До войны, в течение многих лет, я проводил свой отпуск
недалеко от Ряжска в Рязанской области.
Там, в 10 километрах от города, на песчаных надгорьях
раскинулось родное и знакомое мне с детства село Нагорное. В конце
этого села протекает река Ранова, та самая «многоводная Ранова»,
на берегах которой осенью 1237 rojja, во времена Батыя,
произошла кровопролитная битва между русским войском и татарской
ордой.
Помню я, как до революции туда приезжали городские купцы,
видные чиновники — любители рыбной ловли, и даже сам
исправник в сопровождении стражников. И горе было нам, когда
исправник заставал нас на реке. Стражники со свистом и гиканьем
угоняли нас от реки, часто не дав собрать удочки и ведерки. Вина же
наша состояла в том, что мы мяли траву в лугах,
принадлежавших исправнику.
Участок реки возле села отличался особым богатством рыбы,
почему и получил название «Богатое».
На правом берегу реки когда-то рос дубовый лес и за ним
сохранилось название «Дубняки».
Теперь леса на берегу уже нет, но на дне реки остались местами
затонувшде дубы и громадные, с корнями, пни. Места здесь глу-
- 202 -

бокие и крепкие. Глубина некоторых ям достигает 10 метров,
ширина реки — 200 метров. Дно реки глинистое с обрывами и
уступами, идущими в глубину.
Течение реки слабое. В полкилометре ниже села на реке стоит
плотина с колхозной мельницей.
Выше плотины, от главного русла реки отходят два рукава,
которые, огибая реку с двух сторон, образуют острова с правого
и левого берега реки. Кроме этих протоков, река имеет много
затонов с песчаным и тинистым дном, густо поросших камышом,
кувшинкой и ситником.
Глинистые и обрывистые берега, ямы и крепкие завалы и,
вместе с тем, богатые кормом разливы являются излюбленным
местом обитания речного сазана. Завалы и ямы служат
надежным укрытием и местом зимовки, а травянистые затоны и
протоки — местом жировки и нереста сазана.
Мелкий сазан в этих местах раньше не держался — его
беспокоил сом, который обитал в тех же ямах. Здесь держался только
крупный сазан: его не пугало присутствие неприятного соседа.
Река Ранова по своему характеру весьма разнообразна. Я знаю
ее хорошо на протяжении десятков километров. Сазан держится
не по всей реке, а только местами, где имеются для него
подходящие условия. Я встречал сазана под селом Боровое, в 10—15
километрах выше села Нагорного, и в 5 километрах ниже села —
у железнодорожного моста возле деревни Александровки, а
также значительно ниже под селом Кипчаково на «Бостыне».
Это знаменитое место на реке Ранове было описано еще
Плетневым в журнале «Рыболов-охотник».
В реках средней полосы сазан — рыба редкая: значительно
более он распространен на юге.
У нас он и нерестится поздно — в июне. Местом для нереста
он избирает протоки и затоны, густо поросшие камышом.
Чтобы сохранить эту ценную рыбу, нужно в тех местах, где
имеются плотины, запруживать их весной возможно раньше.
Своевременный подъем воды и затопление прибрежной поймы реки
создают благоприятные условия для нереста сазана.
Лучшее время ловли сазана — весна и конец лета.
Весенняя ловля сазана начинается с того момента, когда береза
распускается по третьему листочку, и продолжается до первых
чисел июня.
В конце лета лучшее время ловли сазана — август и начало
сентября. Я всегда предпочитал ловлю сазана в августе. В это
время он в нагуле и значительно сильнее, чем весной, а поэтому
спортивная ловля его представляет особый интерес.
По эмоциональным переживаниям ловлю сазана можно
сравнить только с ловлей лосося. Если бы меня спросили, какая из этих
рыб сильнее, я бы затруднился ответить. Но можно с
уверенностью сказать, что среди наших пресноводных рыб ВДт до силе
равных сазану.

Чтобы поймать крупного сазана, требуется привада, особая
осторожность, надлежащие снасти, терпение, выдержка и опыт,
который приобретается со временем, и обязательно лодка.
Ловить сазана я научился у своего дяди Ефима Гавриловича
Вдовина, которого на деревне все называли «Капралом». Сейчас
в живых остался его сын Яков Ефимович Вдовин, не менее
искусный в ловле сазана, чем его отец.
Дом Капраловых являлся базой всех приезжих рыболовов.
Живя в непосредственной близости от реки и занимаясь
рыбной ловлей с детства и до глубокой старости, Капрал многому
научился. Он видел и понимал то, что другие деревенские рыбаки
не подмечали и не знали. Он всегда ловил успешно. Местные
рыбаки по своей темноте считали его колдуном.
Будучи подростком, я тоже увлекался рыбной ловлей, часто
видел, как Капрал вываживал пудовых сазанов, но сам и не
помышлял о такой ловле. Я верил, что это искусство и доступно
оно только одному Капралу. С благоговением и робостью смотрел
я на этого человека.
Неразговорчивый и, суровый, он долго не признавал во мне
рыбака, и лишь когда мне стало лет двадцать, он начал постепенно
посвящать меня в свои тайны. Правда, делал он это нехотя. Я плохо
понимал смысл его немногословных замечаний и думал, что он
просто меня не любит, и все время одергивает.
— Сиди смирно, не вертись... — Не шлепай еря леской по
воде... — Подтяни поплавок ближе к удочке... — Перекинь леску.
Леска должна лежать внатяжку, а поплавок — стоять, —
командовал Капрал.
— А ну, покажи-ка свои лески. Не годятся: тонки и коротки.
А крючок? — Да разве ты пымаешь, — резал дядя.
Затем я угнал от него и дно реки, и все ямы и пни на дне,
и места стоянки и хода сазана на жировку, и время жора, и
признаки жора, и многое другое.
Правда, снасти у Капрала были примитивные, и в этом
отношении мало чему можно было у него поучиться: березовые или
рябиновые удилища длиной около четырех метров, провощенная,
витая в три нитки леса из катушки нолевого номера, черная с
белой ниткой, длиной около двадцати аршин; крючок № 1
хорошей калки, с изгибом в сторону и коротким стержнем с
колечком; поплавок из куги; скользящий груз из двух картечин
величиною с горошину — вот и все.
Но Капрала отличало умение вести себя на берегу. Сложив
ноги по-восточному, калачиком, он мог сидеть часами, не
шевелясь, словно пень.
Рыбы в то время было много, и, несмотря на грубую снасть,
она ловилась очень неплохо...
Служба в Красной Армии надолго оторвала меня от речки.
Вновь я появился в этих местах только в 1925—1926 годах, будучи
уже взрослым.
- 204 -

Капрал постарел, река стала мельче, рыбы стало МёйШё,
появились новые рыболовы с более совершенной снастью.
Конкурентом Капрала стал один городской врач —
культурный и образованный человек, страстный рыболов и охотник,
прекрасный товарищ.
Снасть для ловли сазана он применял более тонкую, умело
пользовался катушкой.
Познакомился я с ним в доме Вдовиных — Капраловых и
вскоре подружился. С тех пор я ежегодно приезжал на реку Ра-
нову, чтобы вместе с ним поохотиться за сазанами.
Я обычно разбивал на острове хорошо оборудованную палатку
и жил там в течение всего отпуска, с начала августа до середипы
сентября.
Ловлю сазана я начинал с забросов привады. Ею служила
пареная рожь с вареным картофелем. Я мял картошку руками, делал
куски по размеру насадки и смешивал с рожью. Забрасывал
приваду один раз .в сутки, в определенный час. Лучше всего было
бросать приваду на ночь, после заката солнца, когда более
крупная рыба подходит к берегам, и одним большим комом, а не
вразброс. Я старался бросать приваду не только у берега, но и дальше,
где ходили сазаны. Большая часть привады должна была лежать
на том месте, куда забрасывалась насадка. На ежедневную
порцию приманки я расходовал до 3 килограммов сухой ржи и до
4 килограммов картофеля. Пареная рожь вместе с картофелем
составляла по объему примерно полведра.
Засыпку в таком размере приходилось производить
ежедневно, в течение десяти дней, затем порция сокращалась в два-три
раза за счет ржи; на приваду шел, в основном, картофель,
раскидывался он вразброс. Такая привада выбрасывалась один раз
в сутки. При жоре привада нужна была в самом малом количестве.
В том случае, когда хода рыбы не было и жор отсутствовал,
приваду я не бросал, делал небольшой перерыв на два-три дня,
так как картофель в это время рыбой не поедался и закисал в
воде, что вредно отзывалось на ловле.
На второй день после заброса первой порции привады к ней
подходил лещ, которого я и ловил в течение трех-четырех дней.
Затем подходил и язь. На пятый или шестой день клев леща
совершенно прекращался и на приваду начинал подходить сазан,
вытесняя леща и язя.
В период ловли леща шла подготовка места к ловле сазана:
берег слегка маскировался ветками или камышом, убирались
все удилища, не ставились даже донные удочки на ночь ближе,
чем на расстояние 100 метров с обеих сторон от места лова. К этому
месту я подходил крадучись, создавал впечатление, что берега
необитаемы в течение всего времени лова.
Сазан осторожен и подозрителен. К появившейся в реке
приваде он подходит не сразу. Обнаружив на берегу что-либо новое,
вроде больших маскировочных кустов или удилищ, сазан обхо-
— 205 —

дит это место стороной и не подойдет к нему до тех пор, пока не
приглядится и не убедится в полной безопасности. Поэтому при
ловле сазана надо применять не более трех удилищ,
расставленных веерообразно на подставках.
Ставил я удилище так, чтобы почти половина его лежала на
берегу, а конец, спущенный над водой, терялся среди
прибрежных трав и камышей.
Рабочая часть лесы была достаточно длинной, крючок с
насадкой лежал на пути следования сазана. При выборе места это
обстоятельство надо иметь в виду, так как иногда такие пути
проходят далеко от берега.
Я выбирал место с твердым глинистым грунтом, с резким
спадом в глубину на пути следования сазана из ям в поросший
травой илистый затон, или на углу русла и протока, в который сазан
заходил на жировку.
Тропа следования сазана обычно лежала на глубине
нормального уровня реки до ее запруды. При резких береговых спадах
эта тропа подходила бляже к берегу, да и вываживать сазана
здесь было значительнее легче.
Я хорошо знал реку до запруды, но для нащупывания «тропы»
я вначале опускал лесы на разные длины — от 10 до 15 метров.
Затем я останавливался на более благоприятных местах, где
чаще бывали поклевки.
Ловля проводилась со дна. Поплавок крепился в 1г12 или
2 метрах от конца удилища, груз и насадка лежали на дне, леса
держалась в наклонном и натянутом состоянии, поплавок от
натяжки лесы стоял.
Делался поплавок соразмерно грузу из сухого камыша,
который в изобилии рос на берегу. По мере того как поплавки
размокали в воде, я их время от времени менял.
Груз навешивался скользящий, в две картечи, величиной с
горошину, и с таким расчетом, чтобы он мог полностью погрузить
поплавок. Удилище делалось из натурального бамбука, упругое,
гибкое и мощное, длиною около 4 метров, с защитной темной или
зеленой окраской.
Снасть — бегучая, с катушкой и кольцами проводочного типа,
но с более сильным тормозом. Запас лесы на катушке — 30—40
метров.
Вопрос о выборе лесы и крючка особенно занимал меня. Леса
должна быть тонкой и прочной, чтобы выдерживать мертвый вес
не менее 12 килограммов. Кроме того, ее надо обработать так,
чтобы она ье подвергалась гниению. Известно, что леса,
находящаяся изо дня в день в теплой воде, очень быстро теряет
прочность. Днем, когда нет клева, я вынимал лески из воды для
просушки.
В настоящее время можно применять капрон диаметром
0,6—0,7 миллиметра. А когда капрона не было, лески
приготовлялись из глазного медицинского шелка в восемь-десять ниток.
— 206 -

Йродубленная й 1фойи*айМй Смёсь1о парафина, Bbfctfa и Кайй*
фоли, такая леска вполне удовлетворяла требованиям ловли
сазана.
Приготовлялись эти лески так: сначала посредством
самодельной крутильной машины скручивался отдельно каждый конец
и обязательно в одну сторону. Затем все концы складывались
вместе, равнялись и скручивались в обратную сторону.
Получалась ровная, гладкая и надежная скрутка.
Крючки я вначале применял двойной и тройной прочности,
с лопаткой и коротким стержнем, но они оказались толсты —
ломали насадку и плохо засекали.
В дальнейшем я стал применять крючки кованые с
лопаточкой или сточенные на конус, с шариком на конце. Эти крючки
№ 3 и 4 оказались лучше, но и они были великоваты, да и насадка
на них держалась плохо.
Последнее мое изобретение заключалось в применении более
мелких (№ 6 и 7) двойных крючков. В этих случаях два обычных
крючка были спаяны под углом в 30°, так же как они
изготовляются под «мушку» для ловли крупной рыбы. Этот крючок
полностью удовлетворял нашим требованиям: он был мал, прочен
и хорошо держал насадку. Все крючки снабжались жилковым
поводком длиною около двух четвертей.
В качестве насадки я применял молодой вареный картофель
с большим содержанием крахмала. Картофель резался на куски
такого размера, чтобы крючок полностью закрывался насадкой.
Насадке придавалась форма груши, размером с крыжовник, а
иногда и меньше. Скрывать крючок необходимо было потому, что
сазан, прежде чем заглотить насадку, обязательно пробует ее.
Картофель насаживался свежий, кислый картофель сазан не
берет.
Почему именно картофель рекомендуется для ловли сазана?
Ведь сазан хорошо берет и на хлеб, и на кашу, и на горох. Дело
в том, что картофель берет только сазан, изредка — крупный
язь и очень редко — рак. Это обстоятельство очень важно при
ловле крупного сазана, так как не приходится часто перезакиды-
вааъ лесу для проверки насадки. Поставив удилище, вы можете
быть уверены, что оно стоит с исправной насадкой, хотя и долго
нет поклевок. Но если поклевка произошла, то вы также уверены,
что это взял сазан или крупный язь.
Поклевки крупного сазана бывали не часто, в лучшем
случае три-четыре раза в день.
Предвестником хорошего клева всегда служила игра сазана.
По утренним и вечерним зорям сазан выходил на поверхность
воды. В это время по всему плесу можно было видеть то здесь, то
там вертикально выпрыгивающих из воды золотистых сазанов,
с брызгами и шумом падающих обратно в воду. Картина
очаровательная! С замиранием сердца наблюдал я эту игру,
предвкушая удачную охоту. Наиболее частые поклевки наблюдались на
— 207 —

вечерней заре перед закатом солнца и вскоре йосле заката, а
утром — до восхода солнца и днем — с 10 до 12 часов.
С особым напряжением следил я в эти часы за поплавками,
лежа или сидя в некотором отдалении от берега, не шевелясь, затаив
дыхание. Вот поплавок слегка оживал, качался и уверенно шел
ко дну. Рука давно уже лежала на конце удилища. Подсечка.
И борьба началась... Сазан стремглав бросался на середину
реки, с катушки с визгом слетали запасы шнура... Нужно было
скорее поднять удилище и занять устойчивую позу.
Главное — поднять, или, как говорят, вывернуть удилище,
чтобы леса была под углом к нему, а потом, прихватив, прижав
лесу к удилищу намертво, стараться вести сазана вдоль берега,
все время направляя его от середины к берегу, и если это в первые
моменты удастся, то можно рассчитывать на победу. Сазан часто
перешибал шнур твердым лучом, пилой своего спинного
плавника, и поэтому при вываживании рь1бы натяжку лесы нельзя было
ослаблять ни на секунду.
Но бывало и так: запас шнура мгновенно исчезал, удилище
и леса вытягивались в одну прямую линию и прочная, почти
стальная леса лопалась, как гнилая нитка. В таких случаях надо было
успеть забросить удилище в воду, но это не всегда удавалось.
Даже хороший рыбак мог растеряться. Вот для таких-то случаев
и нужна привычка быстро принимать разумное решение.
Конечно, брошенное удилище сначала тонуло, потом где-то
показывался его кончик, напоминая ныряющий поплавок, а затем
и все удилище всплывало на поверхность воды. Тогда с лодки
надо было взять спокойно удилище в руки и продолжать выважи-
вание сазана.
Подхватывал я сазана подсачком с диаметром кольца не менее
70 сантиметров и укрепленным на длинной и прочной рукоятке.
Бывали случаи, что удилище при вываживании сазана
лопалось в комле вдоль волокна, сгибалось почти под прямым' углом
и леса обрывалась, а затем удилище выпрямлялось и защемляло
РУку.
Однажды я взял с собой исключительно грубые и тяжелые
удилища, но результат получился неожиданный: я остался без
снастей и не взял ни одного сазана — все было порвано и
поломано. Лодки у меня, к сожалению, не было.
Был и другой, не менее курьезный случай. Отобрав наиболее
крупных сазанов, я поместил их в обычный, плетеный из прутьев
садок. Садок был разбит сазанами, и вся рыба ушла. Весили
сазаны от 9 до 12 килограммов.
Практика показала, что наиболее благоприятными ветрами
при ловле сазана были южный и западный. Наличие большого
количества кучевых облаков увеличивало число поклевок. При
длительной засухе и безветрии сазан играл, но не клевал. Это
объяснялось тем, что вода делалась прозрачной и сазан близко
к берегу не подходил. В таких случаях я искал сазана под глини-
- 208 -

сшмш береговыми поДмоййаМй с южной ctfopdtfrf рёйй. Кроме того,
приходилось несколько менять и технику лова. Я снимал
поплавок, распускал лесу на всю ее длину, т. е. метров на сорок, и не
забрасывал насадку, а отвозил ее на лодке к тому месту, где
наблюдался бой сазанов.
Опустив насадку в воду, я бросал в это место горсть мятого
картофеля для приманки. Удилище втыкал в берег слабо. При
поклевке сазан засекался сам и утягивал удилище в воду.
Вываживать сазана приходилось с лодки.Такой прием ловли иногда являлся
единственным выходом из положения...
Что же представляет собой река Ранова в настоящее время?
Расположенный на реке километром выше «Богатого»
песчаный перекат спускается вниз, наступая на ямы.
Уже частично засыпаны песком столетние дубы и ямы,
служившие убежищем пудовых сазанов и еще более увесистых сомов.
Рыбы, конечно, поубавилось. Крупные сомы сейчас встречаются
уже единицами.
В этих местах стали появляться более мелкие сазаны в 3—5
килограммов, которых раньше не было.
Из полученных недавно писем я узнал, что война и здесь
нанесла урон. Рыбу здесь, как и в других реках, глушили и
уничтожали всеми недозволенными способами.
После войны я перестал бывать в этих краях. Их заменили
новые, не менее удобные места, а опыт ловли, полученный на
реке Ранове, пригодился мне и на других реках.
14 Рыболов-спортсмен

Г. Солодков
УЖЕНИЕ РЫБЫ НА КРАЙНЕМ СЕВЕРЕ
Трудно найти в СССР такую местность, где было бы
сосредоточено столько естественных водоемов, как в нашей Мурманской
области.
Когда пролетаешь на самолете над просторами Кольского
полуострова, всюду видишь яркоголубые или темносерые пятна
озер. Им нет числа, ш только редкие из них, главным образом,
самые крупные, имеют названия. Большинство же озер до сих
пор безымянны, а на берега некоторых из них еще не ступала нога
рыболова.
Рыбные богатства озер и быстрых горных рек Мурманской
области неисчерпаемы. И если пока еще промысловый лов
озерной и речной рыбы в Мурманской области не очень
значителен, то это объясняется лишь тем, что рыбные сокровища
северных озер трудно доступны. Каменистые сопки, чередуясь с
болотистыми низинами, преграждают путь к озерам почти для любого
вида транспорта. Только рыболовы-спортсмены летом — в
резиновых сапогах, а зимой — на лыжах проникают в некоторые
водные заповедники сурового Севера.
Труден путь на Севере к местам рыбалки. Но все лишения
пути сторицей окупаются богатством впечатлений, получаемых
нами на спортивной ловле, и большими уловами ценной вкусной
рыбы: форели, кумжи, гольца, налима, палии. Поэтому с каждым
годом число рыболовов в области непрерывно увеличивается,
спортивная рыбная ловля становится любимым занятием во время
отдыха многих трудящихся области, в том числе и офицеров
Северного флота.
Основная снасть рыболовов напшх мест — это поплавочная
удочка. Спиннинг и «нахлыст» лишь начинают входить в
снаряжение наших любителей рыбной ловли.
В течение всего лета такие рыбы, как форель и кумжа, отлично
ловятся на наживку из красных червей, опарышей, белых
личинок жуков-короедов и других насекомых. Иногда рыболовы
успешно ловят форель и кумжу, нацепив на крючок лишь маленький
кусочек красной материи.
Успешный лов кумжи и форели на блесну начинается лишь в
период их нереста — с конца августа до половины октября. В это
- 210 -

время рыбы отказываются о* какой бы то нй было, Даже самой
заманчивой насадки, и если попадаются, то почти всегда лишь на
блесну. Опытные рыболовы объясняют усиление нападений кумжи
и форели в период нереста на блесну стремлением рыбы изгнать
в это время из района своего нереста всех непрошенных «гостей»,
жадных до вкусной крупнозернистой красной икры. А таких
«гостей» в это время, обычно, появляется немало (рис. 1).
Рис. 1. Кумжа
Рыболовы в большинстве случаев щадят в эту пору икрянок,
и не ловят их спиннингом.
Что касается «нахлыета», то в своем классическом виде он на
Севере почти не применяется. При забросе длинная нахлыстовая
леса требует, чтобы позади рыболова было чистое пространство.
Берега северных озер и, особенно у глубоких мест, где ловится
рыба, обычно отвесно скалисты или покрыты густой порослью
карликовых берез. Размахнуться нахлыстовой лесой и сделать
заброс в этих условиях почти невозможно. Поэтому наши
рыболовы используют свои обыкновенные удочки и для ловли на блесну
и для ловли на искусственные «мушки».
Широко применяются у нас на Севере ставные сети. Но этими
снастями обычно пользуются лица, ничего общего не имеющие
со спортивным ужением. Рыболовам совместно с рыбнадзором
давно уже следует поставить вопрос о полном запрещении лова
рыбы сетями, особенно во время ее нереста. В условиях Севера
ловля рыбы сетями исключительно добычлива, и ею обычно
занимаются лица, поставляющие рыбу на рынок...
Летнее спортивное ужение на озерах севернее Мурманска
начинается с конца мая, когда все озера полностью очищаются ото
льда.
Тающий на вершинах каменистых сопок снег .превращает
небольшие ручьи в мощные бурлящие потоки. Молодь и вся
крупная озерная рыба из семейства лососевых в это время подходит
к местам впадения ручьев в озера, где и бывает наиболее
успешный лов.
Во второй половине июня вода в небольших и неглубоких
озерах прогревается, появляется водная растительность, и рыба
14*
- 211 -

отходит di* ручьев, устремляясь к новой кормовой баЗё. Все
рыболовы, которые в это время переключаются на ужение в
небольших озерах у травы, возвращаются домой с очень хорошими
уловами. Ловится преимущественно форель и кумжа весом от
200 до 700 граммов. Изредка попадаются и более крупные
экземпляры.
В июле появляются комары, мошки, жучки. Рыба отходит от
трав и ручьев и начинает кормиться падающими на воду
насекомыми.
Интересно смотреть в эту пору на поверхность озер в часы
заката и восхода солнца, когда то там, то здесь возникают малые
и большие круги. Это рыба охотится за летающими над водой
насекомыми. В это время и спортивное ужение становится самым
добычливым. Однако настоящие спортсмены для ужения в июле
избирают чаще всего большие и глубокие озера, в которых
водится наиболее крупная рыба. В июле и августе от многих
рыболовов можно услышать немало рассказов о таких поклевках,
от которых даже у самых умелых рыбаков рвутся прочные лесы
и ломаются крепкие бамбуковые удилища.
С середины июля до двадцатых чисел августа на Севере стоит
солнечная погода и господствуют южные и юго-западные
ветры.
В эту пору у форели и кумжи происходит созревание икры,
и рыба усиленно питается. В эти дни рыболовы на одну удочку
за вечер и утро налавливают столько рыбы, что едва могут донести
ее домой.
С конца августа клев форели и кумжи начинает ослабевать,
а в конце сентября почти совсем прекращается, так как
начинается нерест этих рыб. С конца сентября наступает клев
гольца, нерест которого происходит по времени гораздо позднее.
С похолоданием и увеличением ночного времени суток клев гольца
усиливается и продолжается почти вплоть до ледостава. Известны
случаи, что голец активно брал даже и снегопад. Но к этому
времени активность рыболовов заметно падает: наступает уныло-
дождливая пора с холодными нордовыми ветрами и очень
коротким днем.
По перволедью — в ноябре или декабре, в зависимости от
времени ледостава, в озерах хорошо ловятся все виды рыб и,
особенно, голец.
Но в эту пору на Севере наступает зимняя ночь, и рыбная
ловля бывает возможна только в сумерках, на протяжении двух-
трех часов. Однако любители подледного лова даже в эти
короткие часы нередко берут по нескольку килограммов рыбы.
Особенно успешно они ловят в тех случах, когда подсвечивают лунку
костром, фонариком или факелом. Массовые же выходы
рыболовов-спортсменов на зимнюю ловлю из лунок начинаются в
феврале и продолжаются до мая.
- 212 -

Очень удачлива зимняя ловля на Севере в марте и в апреле,
когда рыба с мест зимних стоянок начинает подходить к устьям
пробуждающихся ручьев.
Таковы особенности ловли лососевых в северных озерах и
реках. Но есть еще и другие отличительные черты ловли рыбы
в северных водоемах, в том числе и летом.
Нам приходится считаться с зависимостью клева рыбы и
величины уловов от расстояния поверхности воды в озерах.
Может показаться странным, чт<5 мы считаем тихую, теплую,
безветреную погоду наиболее неблагоприятной. Дело в том, что
в такие дни поверхность озер становится зеркальной. А форель,
кумжа, голец, палия — это чуткие и пугливые рыбы. В
прозрачной воде они в тихую погоду далеко видят рыболова и при первых же
взмахах удилища быстро отходят от берегов. Неприятно
чувствует себя рыболов в это время. На озере всюду расходятся по
воде крупные круги. Рыба «играет» везде, но клева нет. Поплавок
стоит неподвижно. Мало помогает в это время и перемена мест.
Иное дело, когда дует ровный, несильный ветер. Тогда
поверхность озера покрывается рябью. Мелкие волны покачивают
поплавок. В такт этим покачиваниям поднимается и опускается
в воде наживка, привлекая к себе рыбу. В ветреную погоду,
особенно у того берега озера, к которому идет волна, бывает
прекрасный клев. Это происходит потому, что волны гонят к берегу
упавших на воду насекомых. Поплавок то и дело исчезает с
поверхности, и рыболов, одну за другой, вытаскивает из воды круп-
mix форелей и кумж.
В наших водоемах летом даже резкий холодный северный
ветер не мешает хорошему клеву. На озерах от сильного
холодного ветра возникает большая волна, рыба не видит упавших в
воду насекомых и подходит к тем местам озера, которые
находятся под защитой скал, где поверхность относительно спокойна.
И здесь она ловится сравнительно неплохо.
В отличие от ловли в водоемах средней полосы мы ловим рыбу
на протяжении всего летнего периода в верхних слоях воды.
Спуск лесы от поплавка до крючка мы делаем не более 70—80
сантиметров. Объясняется это тем, что растительность северных озер
крайне скудна. Озера приморской части Кольского
полуострова — это огромные каменные чаши, наполненные
прозрачной чистой водой. Почти никакой пищи на каменистом дне глубин
рыба найти не может. Поэтому летом, в теплую погоду, она
кормится исключительно насекомыми, падающими на поверхность
озер и поднимается в верхние слои на восходе и закате солнца,
когда воздух становится более влажным и насекомые массами
начинают падать на воду. Зимой же, в часы клева, рыба обычно
идет к илистым отложениям у берегов и разыскивает здесь мотыля
и других личинок северных москитов.
Основная наша снасть — поплавочная удочка — имеет
некоторые особешдатв. Удилище ее состоит треХ'Чвтырех бамбу»
- 213 ~*

новых секций, соединенных дюралюминиевыми легкими трубками.
Стандартная длина удилища — 5% или 6 метров. Леса всегда
на 50—60 сантиметров длиннее удилища. Такие длинные удилища
и лесы позволяют рыболову делать забросы на 10—12 метров от
береговой кромки. Поплавки и грузила употребляются самых
малых размеров. Крючки же, наоборот, привязываются большие
и прочные, особенно при ловле на больших озерах. В тех местах,
гдедфупной рыбы нет, нами используются крючки самых малых
Рис. 2. Голец
размеров, так называемые «заглоточные». Лов форели и кумжи
средних размеров на эти крючки бывает очень успешным, рыба
легко заглатывает наживку вместе с крючком. Неудобны эти
крючки лишь потому, что их трудно извлекать из пасти рыбы.
Приходится брать с собой пинцет и с его помощью доставать
крючок.
Рыболовы Севера обычно не берут с собой на ловлю больше
одной удочки. Клев здесь, как правило, бывает таким активным,
что с двумя-тремя удочками управляться невозможно.
За последние два-три года в практику рыболовов Севера прочно
вошло и зимнее подледное ужение. Среди рыбаков появились
настоящие энтузиасты этой ловли. Они считают, что лов зимой более
интересен и добычлив, чем летом. В некотором отношении они,
пожалуй, и правы. Летом рыболовы привязаны к берегу. К
середине озера, к его глубинам, к местам около высоких отвесных
скал они подступиться не могут, так как перевезти лодки к
озерам из-за трудностей пути невозможно. Летом прошлого года одна
группа рыбаков попыталась перенести к озеру лодку на плечах.
Но эта переноска так вымотала рыболовов, что для них пропала
вся прелесть рыбалки.
Зимой же на озерах рыболову полное раздолье. Руби лунку
в любом месте и облавливай eel В это время на лед манит
рыболовов большая активность клева северной рыбы. В часы подхода
рыбы к берегам на кормежку иной раз некогда бывает и закурить—
?ак часто хватает рыба наживку.
ЗишЛ чщё всего £ерзт голец (рис. 2). Доэтому рыболов**
- 214

обычно избирают для ловли гольцовые озера* Следует заметить,
что на крайнем Севере в больших озерах можно встретить почти
все виды рыб. Малые озера обычно бывают населены лишь каким-
либо одним видом рыбы: окунем, палией, форелью или кумжей.
Способы зимней ловли на Севере почти такие же, как и у
рыболовов средней полосы. Здесь применяются и поплавочные удочки,
и мормышки. Однако есть и некоторые особенности. В частности,
рыболовы нередко применяют небольшие блесны, покрытые
светящейся массой. Уловы на такую приманку никогда не бывают
меньше, чем на обычные блесны. Световая зарядка этих блесен
в сумерки производится карманным фонариком, а днем они
заряжаются от дневного света. Блеснение в том виде, в каком оно
практикуется в средней полосе СССР, здесь используется,
главным образом, при ловле на окуневых озерах. Блеснение же
северной рыбы — гольца — построено несколько по иному
принципу.
Обычное блеснение основано на инстинкте хищника нападать
на молодь рыб. Блеснение гольца основано на другом инстинкте —
на стремлении одной хищной рыбы перехватить добычу у другой,
более слабой.
Для ловли гольца берется хорошо отполированная, отлично
играющая в воде блесна. Это может быть или «уральская» блесна,
или удлиненная глубокая «ложка». К одному концу блесны
привязывается леса, к другому коротенький (в 4—5 сантиметров)
поводок из капроновой жилки, лучше всего с диаметром в 0,30—
0,35 миллиметров. На конец поводка прикрепляется крючок
средних номеров с коротким стержнем. Поводок с крючком к блесне
должен крепиться так, чтобы он во время движения блесны в воде
не болтался и шел перед блесной. Нацепив на крючок насадку —
червя* крыску, или колбасное сало, рыболов опускает блесну до
дна, потом берет лесу на указательный палец и начинает играть
блесной, то поднимая ее вверх, то давая возможность ей свободно
падать ко дну. Как только палец ощутит удар, делается
немедленная подсечка, и рыба, в болыцинстве случаев, подсекается очень
надежно.
На обычную поплавочную удочку голец, как правило, берет
очень осторожно. Особенностью его клева является то, что он
при этой ловле не хватает наживку, а осторожно всасывает ее
и, почувствовав во рту крючок, иногда выбрасывает его раньше,
чем рыболов сделает подсечку.
Иная картина получается при блесне с «бегущей» впереди ее
наживкой. Видя небольшую «рыбку», которая вот-вот схватит
свою добычу, голец стремительно бросается наперерез блесне и,
забыв о всякой осторожности, резкой хваткой вырывает «добычу»
у маленькой «рыбки». Удар этой резкой хватки бывает всегда
очень ощутим, и рыба часто засекается сама.
При ловле гольца таким способом на небольших глубинах,
лез#а ра льду и прицав к дунке, можно проследить вещ картину
215 -

такой поклевки. Вот блесна, играя, начала опускаться на дно.
Впереди ее движется белое пятнышко — кусочек сала. Вокруг
пусто. Проходит минута-две, и вдруг откуда-то со стороны
вылетает голец. Мгновение, и белое пятнышко исчезает, а палец
ощущает резкий толчок.
Через секунду на льду уже «пляшет» продолговатый толсто-
спинный черноглазый голец, играя на свету своей розовой
окраской со светлыми пятнами вдоль боковой линии и яркокрасными
нижними плавниками, (введенными по краям нежнобелой
окантовкой.
При ловле этим способом попадаются также и форель, и кумжа,
и палия, но голец бывает более частой добычей, так как зимой
в северных озерах он клюет значительно активнее, чем все прочие
рыбы.
Ловля на блесну с наживкой, при прочих равных условиях,
значительно добычливее, чем ловля на простую удочку с
наживкой или на мормышку. Бывали случаи, когда на поплавочные
удочки, особенно в дневное время, рыба не клевала, а на блесну
с наживкой голец шел охотно...
В связи с тем, что условия охоты в нашей тундровой местности
на зверя и дичь не особенно благоприятны, люди, любящие
общение с природой, сосредоточивают свое внимание, главным
образом, на спортивной рыбной ловле.
Бездорожье и резко пересеченная местность заставляют
рыболовов совершать трудные переходы. А это закаляет, физически
укрепляет организм и приучает рыболова к четкой ориентировке
на местности.
Что же касается самого процесса рыбной ловли, то она
доставляет столько острых переживаний и ощущений, что человек,
побывавший здесь хоть раз на удачной рыбалке, становится
энтузиастом спортивного ужения.
Никакие неудачи уже не могут поколебать его убеждения в
том, что спортивная рыбная ловля — это один из лучших видов
культурного, разумного и полезного отдыха трудящихся.

И. Михайлов
МОЙ ОПЫТ СПОРТИВНОГО УЖЕНИЯ
ОБЫЧНЫЕ РЫБОЛОВНЫЕ СНАСТИ
Каков бы ни был стаж и возраст рыболова-любителя —
основной снастью, находящейся на его вооружении, является удочка.
Простейшая удочка послужила исходным материалом для
создания спортивных снастей самых различных конструкций и
назначения.
В арсенале рыболова-любителя имеются и другие снасти-
жерлицы, переметы, подпуска и т. д., но они не дают того
спортивного азарта и удовлетворения, какие испытываешь при ловле
рыбы на удочку.
Лучшим материалом для цельных и составных удилищ служит
бамбук.
Хорошие удилища можно делать из березы. Березовые хлысты
для изготовления удилищ можно подобрать длиной до четырех
и более метров.
Удилища из молодого рябинника немногим уступают березо-
зым.
Хорошие, но более слабые удилища, получаются из молодого
ореха (лещины). Рябиновые и ореховые удилища делаются
преимущественно цельными, из березы можно сделать составные
удилища с верхним коленом из можжевельника (вереса). Из вереса
делают очень хорошие и цельные удилища, отличающиеся
большой прочностью, но короткие.
Заготовку удилищ следует производить в период пожелтения
и опадания листвы, т. е. в сентябре — октябре.
Хлыст срезается обязательно под корень, тщательно очищается
от сучьев и коры, а затем поступает в правку и сушку. Правку
и сушку делать очень просто. Если поблизости имеется
бревенчатая постройка, то хлыст можно вложить в паз между бревнами
и закрепить гвоздями или колышками. В таком положении он
выпрямляется и сохнет. В условиях города цельные удилища
можно выпрямлять путем вытягивания. Для этого хлыст тонким
кольцом привязывается, например, к чердачным стропилам и
обязательно в тени. К комлю хлыста привязывается кирпич или
какой-либо другой груз, и в таком виде удилище остается висеть до
полного тоыъ&тя.
- 217 -

После правки и сушки удилище остругивают, обрабатывают
стеклянной шкуркой и пропитывают каким-нибудь натуральным
растительным маслом, нагретым до кипения.
Лесы изготовляются из различных материалов, но лучшими
надо признать лесы волосяные, жилковые и шелковые.
Наиболее распространены волосяные лесы, изготовляемые
самими рыболовами. Волос для рыболовных снастей
целесообразно заготавливать осенью. Лучшим считается волос конского
молодняка в возрасте от трех до семи лет. Перед началом
плетения лесы волос необходимо промыть в теплой мыльной воде и
обезжирить в теплом щелоке.
За последнее время большой популярностью стали заслуженно
пользоваться лесы из цельнотянутой капроновой жилки и
капроновые же плетеные из тончайших волокон, напоминающие по
внешнему виду шелковые. Эти лесы отличаются большой
прочностью и неприхотливы в отношении ухода за ними.
Крючки бывают различных типов. Наиболее
распространенными являются крючки типа «Кирби» и «Лимерик». Кроме них,
продаются еще крючки с длинным стержнем, так называемые
мотыльковые, и ряд других.
Крючок должен иметь гладкую поверхность, хорошо
отточенное жало, быть достаточно прочным и упругим.
Многие думают, что только на крупный крючок можно
поймать крупную рыбу. Это явное заблуждение, так как на мелкий
крючок можно ловить сравнительно крупную рыбу: голавля, язя,
леща, сига, хариуса. Преимущество мелкого крючка заключается
в том, что его легко маскировать в приманке и на него рыба чаще
берет взаглот. Разумеется, на мелкий крючок труднее вытащить
крупную рыбу. Но спортивный интерес и заключается в том,
чтобы суметь взять эту крупную рыбу, проявив спокойствие,
выдержку и сноровку.
При ловле указанных рыб я пользуюсь крючками не крупнее
№ 8—9, но часто применяю крючки более мелкие — № 11—13.
Чисто спортивная ловля рыбы может быть подразделена на
пять видов: лов на поплавочную удочку, в проводку, на
донную удочку, «нахлыстом» и наиболее квалифицированный лов —
на спиннинг. Каждому этому виду ловли рыбы соответствуем
оснастка удочки и характер ее применения...
контрольная удочка
На водоеме необходимо выбрать место хорошего клева,
подобрать наиболее подходящую приманку, а во время ловли узнать,
почему неожиданно прекратился клев. Ушла ли рыба на другое
место или она перестала брать на цредлагаемую приманку?
Особенно важно знать это при ловле на поплавочные и донные удочки.
Ответить на эти вопросы помогает контрольная удочка. С ее
цомощью можно в любом водоеме быстро узнать, §отъ да т избрав»

ном месте рыба, на какой глубине она держится и какую приманку
берет предпочтительнее.
На рыбалке бывает так, что в течение одного дня одну и ту же
рыбу приходится ловить на различные приманки: то на белого
или красного червя, на пареные зерна или горох, то на гусениц
или насекомых, на ракообразных или моллюсков. Без
контрольной удочки трудно проследить переход рыбы с одной приманки
на другую. Кроме того, контрольная удочка дает знать о подходе
к месту лова рыб других пород.
Приведу такой пример. Вы ловите плотву на кузнечика или
белое тесто, а в это же время в зоне лова появляется стайка
крупных окуней, не желающих брать вашу приманку. Без
контрольной удочки эта стайка пройдет мимо; контрольная удочка, крючки
которой наживлены различными приманками, непременно даст
знать вам о подходе других рыб.
Сделать самому контрольную удочку нетрудно.
К концу лески длиной в 10—15 метров надо привязать
деревянный поплавок величиной с куриное яйцо. От поплавка, через
каждые 30—40 сантиметров необходимо прицепить застежками
коромысла с тонкими, до 18—20 сантиметров длиной, жилковыми
поводками и мелкими крючками от 9 до 14 номера. Таких
поводков может быть привязано пять-шесть, по числу имеющихся у вас
различных приманок.
Ниже поплавка, на расстоянии, несколько превышающем
глубину места лова, привязывается небольшой груз, вес которого
должен быть значительно легче поплавка.
Второй, свободный конец крепко привязывается за
верхнюю часть прута, воткнутого в береговой грунт. Все крючки
наживляются различными приманками. Взяв правой рукой за
поплавок, а левой — около грузила, можно забросить снасть в
воду. Поплавок будет всегда на поверхности воды, груз ляжет
на дно, а все приманки расположатся цепочкой как в верхней,
так и в нижних.толщах воды (рис. 1). Проходящая на той или
иной глубине рыба выберет более лакомую приманку и заглотает
ее. Момент клева будет виден по поплавку или пруту, к которому
привязан шнур.
При вытаскивании попавшей на крючок рыбы другие приманки
не будут потревожены и не зацепятся за дно, так как в момент
натягивания шнура крючки всплывут вверх.
Приманки располагаются так, чтобы они соответствовали
вкусам различных рыб. Крючки, находящиеся в верхних и
средних слоях воды, надо наживлять насекомыми (майский жук,
стрекоза, кузнечик, слепень, поденка, муха, мотыль и др.); крючки,
находящиеся в нижних слоях воды и на дне, — различными
червяками и личинками, ракообразными и моллюсками, а также
другими животными и растительными приманками.
Контрольной удочкой можно пользоваться в водоемах о
шмачшпьты течением и без течения, р pews яадо зыбярзть
*~ 218

Рис. 1. Применение контрольной удочки
места в заводях, лагунах, в устьях ручьев и стариц и в чистых
окнах среди водорослей на глубине не свыше 3—4 метров. При
этом поводки можно раздвинуть или, наоборот, сдвинуть, если
глубина места лова больше или меньше означенной глубины.
При ловле с контрольной удочкой следует все крючки с одного
или другого конца пронумеровать и запомнить, который по счету
крючок и какой наживлен приманкой. Это необходимо для того,
чтобы ту же приманку применить на донную или поплавочную
удочки.
ЗАПУСКИ И ЗАБРОСЫ
Верховой запуск. Верховой запуск предназначается
для ловли рыбы в местах, не доступных для обыкновенной удочки
и спиннинга. Это будут отмели за глубокими омутами мельничных
плотин, узкие коридоры в высокой траве, мелководные водоемы
с заросшими берегами, а также и глубокие проточные водоемы
для ловли в тихую погодукогда рыба гуляет в верхних слоях
воды.
Изготовление верхового запуска такое же, как и
контрольной удочки, с той лишь разницей, что груз прицепляется сразу же
за поплавком.
Верховым запуском можно пользоваться с мостов, плотов,
островков, отмелей, на крутых изгибах русла реки и других
подобных мест, а также и с лодки в реках и озерах, имеющих т§?
чэнре (рис, 2).

Рис. 2. Применение верхового запуска
Среднеглубинный запуск. Устройство средне-
глубинного запуска отличается от устройства верхового тем, что
к нему прицепляются два поплавка и два грузила: перед
крючками и позади крючков- на заданной глубине.
Среднеглубинным запуском надо пользоваться в тех же
случаях, что и верховым запуском, только в ветреную и дождливую
погоду, когда рыба придерживается значительной глубины.
Запускается он также со спиннинга или мотовила, с мостов, плотов,
отмелей, островов и других подобных мест (рис. 3).
Разноглубинный ваброс. Чтобы получился
разноглубинный заброс, надо прицепить грузило верхового запуска
впереди крючков.
При забросе груз ляжет на дно, а поплавок будет на
поверхности воды. Крючки, наживленные различными или
однородными приманками, расположатся цепочкой на различной
глубине (рис. 4).
С помощью разноглубинного заброса можно ловить на любых
глубинах как в открытых водоемах, так и в недоступных для
удочки и спиннинга местах: в ямах и омутах, отстоящих на
значительном расстоянии за отмелями или окруженных водорослями,
в водоемах с кряжистым или засоренным дном, где невозможно
пользоваться донными удочками, особенно в сплавных реках с массой
остающихся на дне топляков.
Применяя заброс, как и любой из запусков, грузило
прицепляют такой тяжести, чтобы оно не могло утопить поплавок,
иначе заброс превратится в обыкновенную донку.
- 221 -

Рис. 3. Применение среднеглубинного запуска
Рис. 4. Применение разноглубинного заброса
— 222 —

Преимущество заброба й том. ч*о эта снасть дае* возможности
ловли рыбы в недоступных местах. При этом исключены
обрывы крючков, так как при вытаскивании снасти из воды крючки
всегда будут всплывать на поверхность.
Нахлыстовый запуск. Нахлыстовый запуск
предназначается для ловли лососевых и других рыб в порожистых
местах больших и малых рек.
Процесс изготовления такого «нахлыста» мало отличается от
изготовления других запусков. Разница лишь в том, что к самому
концу нахлыстового запуска пристегивается спиннинговое
грузило, а к грузилу — объемистый кусок пробки. К этой пробке,
в свою очередь, пристегивается шнур с несколькими
коромыслами-отводами. В качестве шнура лучше иметь жилковую или
волосяную лесу, а коромысла-отводы делать из стальной
проволоки не толще 0,5 миллиметра и не перегружать снасть большим
количеством приманок (вполне достаточно две или три). Поводки
должны быть более тонки и достаточно прочны (рис. 5).
Рис. 5. Нахлыстовый запуск
В большинстве случаев берега наших лесных быстрых рек
и речушек почти сплошь заросли кустами. Не только трудно, но.
местами и вовсе невозможно на таких водоемах пользоваться
«нахлыстом» обычного типа.
Наш нахлыстовый запуск дает полную возможность ловить
в местах подобного характера. Наживив крючки запуска
различными естественными или искусственными насекомыми, можно
в любом месте запускать нахлыстовую снасть — будь-то
прогалина между сплошными кустами или небольшая отмель, камни,
крутой изгиб русла реки, а также с мостов и плотов, причем
запускается она на такое расстояние, что даже достаточно
осторожные рыбы — такие, как хариус, форель или язь, — ни в
коем случае не заметят присутствия человека и будут хватать
плывущую и прыгающую по поверхности воды приманку почти
безбоязненно.
Для такого запуска я применяю длинный, до 4 метров,
самодельный спиннинг, при помощи которого я не забрасываю а просто
опускаю на поверхность воды поплавок — и его начинает
сносить течением. Отпустив на определенное расстояние приманки,
я начинаю то отпуская, то набирая шнур, подводить приманки
к местам всплесков рыбы. Затем резкими подъемами удилища
заставляю находящиеся на поверхности приманки отделяться от
- 223 -

ВбДы, 4№ создаю Впечатление яе*ающйх наД воДой й йадающи*
на воду насекомых, что и вызывает хватку рыбы.
Ловля таким «нахлыстом», особенно в местах, где рыба непугана
и где нет возможности ловить обычными снастями, всегда
обеспечивает успех. На таких водоемах, как Ижора, Оредеж, Систа,
Кихталка, Салка и многих других, впадающих в бассейн Финского
залива и Ладожского озера, порожистых реках, можно неплохо
поохотиться на хариуса и форель, если вооружиться нахлысто-
вым запуском.
Жерличный вапуск. Хитрое ли дело ловить рыбу
на удочку?
Насади на крючок червячка или хлебный мякиш и
закидывай. Если есть рыба, то непременно клюнет.
Конечно клевать будет, но не всякая рыба. Ведь какую-нибудь
мелюзгу ловить просто, а поймать крупную рыбу, да еще в ясную
солнечную погоду, — это уже не так просто. Приходится иногда
здорово повозиться.
Однажды на разливе ниже омута старой плотины я подметил
всплески крупной рыбы. Подобраться туда без лодки было
невозможно, а от плотины до отмели не менее 60 метров. Как взять
с такого расстояния рыбу? Пробую спиннингом на различные
блесны. Не берет. И к тому же из-за мелководья блесна цепляется
за топляки и камни.
По всплескам определяю, что это жерех.
В тихую, ясную погоду жерехи небольшими стайками целый
день гуляют в верхних слоях открытых мест в поисках еды —
мелкой рыбешки д крупных насекомых, случайно попадающих на
поверхность воды. Но на насекомых жерех охотнее всего берет
утром. Решаю ловить на ту приманку, за которой он охотится,
и делаю так: отцепляю поводок с грузом и блесной и на это место
прицепляю пробковый или деревянный поплавок, рядом с
которым укрепляю к шнуру первое коромысло с длинным
отводом в коротким жерличным поводком. Затем, через каждые 1 у2—
2 метра прицепляю еще два-три таких коромысла с жерличными
поводками. На мелкую искусственную или натуральную мушку
вспомогательной удочки ловлю несколько уклеек или других
рыбок-живцов. Прицепляю их при помощи шлейки к
жерлицам и запускаю по течению к местам всплесков рыбы на
расстоянии длины шнура, иногда до ста и более метров
(рис. 6).
К помощи этой снасти я часто прибегаю не только для ловли
жереха, но и других рыб,особенно щуки и окуня. Для ловли
щуки и окуня я делаю некоторые изменения в жерличном
запуске.
Зная, что крупный хищник охотнее идет на живца, который
ставится в нижних или средних слоях воды, я делаю жерличный
запуск следующим образом: на конце шнура оставляю тот же
массивный поплавок и около него привязываю дополнительный шнур
— 224 -

с грузилом и поводком такой длины, чтобы он не мог касаться
дна или донных водорослей. Таких подлесков с поводками надо
прицепить не более двух-трех на расстоянии от 2 до 5 метров один
от другого.
Этот способ лова дает наибольшие результаты при ловле днем
с мостов, плотов, островов, отмелей и плотин в водоемах, имеющих
Рис. 6. Жерличный вапуск
течение, а также с плота, лодки и других пловучих
приспособлений в стоячих водах, причем в этом последнем случае лодка или
плот должны быть в движении, чтобы подвести жерлицы к местам
вероятной стоянки хищника: к истокам канав, ручьев, к
сплошным водорослям, в рукава заливов, проливов и заводей.
В качестве живца для ловли щуки и окуня можно
использовать ерша, пескаря, карася и мальков других рыб, а также
красную лягушку средних размеров. При этом надо стараться ставить
всегда различных живцов с расчетом и на другую хищную рыбу.
Однако часто бывает и так, что в течение дня одна и та же рыба
берет на различные приманки.
Живца необходимо насаживать спинкой кверху. В этом
случае рыба может брать и на мертвого живца, тем более, что в
некоторых водоемах поймать живца труднее, чем крупную
рыбу.
В моей практике лучшим способом насадки живого и мертвого
малька оказался способ насадки с помощью так называемой жер-
личной шлейки, которая позволяет держать живца в
горизонтальном, естественном,положении. А как известно из опыта ловли рыбы
капканами, хищные рыбы, особенно щука, хорошо берут и на
мертвую приманку, при условии придания ей в воде естественного
положения.
15 Рыболов-спортсмен
— 225 —

ЛОВЛЯ РЫБЫ ДА «ДОРОЖКУ» И СПИННИНГ С ПОПЛАВКОМ И
НЕСКОЛЬКИМИ ПРИМАНКАМИ
«Дорожка» — весьма*? распространенная рыболовная снасть.
По добычливости она может конкурировать со спиннингом.
Многие любители ловли крупных рыб предпочитают «дорожку» всем
другим удочкам.
Для ловли на «дорожку» нужна легкая и подвижная лодка.
Обычно в качестве приманки к «дорожке» прицепляют блесны
различных типов: колеблющиеся, типа «уралка», «норич», или
вращающиеся — «ложка», «кеми», «байкал» и другие. Ловят
Рис. 7. Насадка рыбки при ловле на «дорожку»
на «дорожку» обычно ранним утром или вечером, на закате солнца.
Однако, как показал мой личный опыт, на «дорожку» можно
ловить в любое время дня и при любой погоде, если в качестве
приманки использовать не блесну, а натуральную мелкую рыбку:
окунька, ерша, карася, пескаря и т. п. И это понятно, так как на
естественную приманку рыба идет значительно охотнее.
Насадку мертвой рыбки, чтобы она давала «игру», надо
производить так: отцепить крючки от поводка, просунуть конец
поводка через рот в анальное отверстие, прицепить крючок к
поводку и потянуть за поводок обратно, чтобы цевье крючка вошло
вовнутрь рыбы (рис. 7). Крючок для ловли на рыбку надо выби-
— 226 —

рать крупных размеров — двойник или тройник, так как на рыбку
чаще берет крупный хищник.
При ловле «дорожкой» на блесну средний вес пойманной рыбы
редко превышает 2 килограммов, но при ловле на мертвую рыбку
вес пойманной рыбы иногда превышает 3 килограммов. Это
объясняется тем, что крупный хищник более осторожен и в блесне
скорее подмечает подвох, чем в натуральной рыбке с хорошо
замаскированными крючками.
Обычно крупная шука днем берет в глубоких омутах и вблизи
них, в местах с каменистым или коряжистым неровным дном, а
также в открытых окнах или коридорах среди сплошных
водорослей.
Ночью или в пасмурную и дождливую погоду крупный
хищник держится вблизи берегов и островов на заросших
водорослями отмелях, но только в непосредственной близости от
надежных укрытий, т. е. глубоких ям и омутов. Ни мне и ни одному
из моих приятелей-рыбаков никогда не приходилось брать на
«дорожку» рыбу более 5 килограммов в местах, удаленных более
чем на 80—100 метров от ближайшей глубокой ямы.
При ловле на «дорожку», особенно днем, надо применять шнур
длиной от 50 до 100 метров. Во избежание зацепов «дорожку» надо
оснастить поплавком, т. е. несколько изменить дорожковую
снасть. Для этого к самому концу шнура привязывают поплавок,
желательно воздушный, чтобы он легко скользил по воде в
момент хода лодки и мог удержа!ь на заданной глубине груз и блесну
в момент размотки шнура. Отступив от поплавка 2—3 метра,
соответственно глубине водоема, к шнуру привязывают поводок с
карабином, а впереди поводка — груз Размотку шнура надо
производить на глубине большей, чем расстояние от поплавка до блесны
или рыбки.
Всякий, пользующийся «дорожкой», знает, как трудно бывает
одному справиться с размоткой шнура в водоемах с сильным
течением и в ветреную погоду, сколько приходится вкладывать
напряжения и труда, и часто без пользы, потому что крючки,
коснувшись дна, подцепляют ил или водоросли и волокутся
бесформенной мочалкой. Иногда приходится грести несколько километров
безрезультатно, не подозревая о поднепе. Поэтому применение
поплавка упрощаот и значительно облегчает работу с размоткой
шнура и к тому же дает полную возможность ловли на «дорожку»
в мелководных или. засоренных водоемах.
Я при ловле на «дорожку> прицепляю не одну блесну или
естественную или искусственную рыбку, а несколько, причем
обязательно различной расцветки и «игры». В этом случае без поплавка
никак не обойтись. Такую снасть не только трудно, но и
невозможно без поплавка выбросить из лодки и размотать, чтобы она
не зацепилась и не спуталась. Между тем, по добычливости
«дорожка» с разнообразными приманками значительно превосходит
«дорожку» с одной блесной.
1Б*
- 227 —

При пользовании «дорожкой» я обычно прицепляю две
различные блесны или рыбки к двухотводному коромыслу, а при плохом
клеве и легких блеснах пристегиваю еще одну за метр впереди
к одноотводному коромыслу (рис. 8).
Рис. 8. Дорожковая снасть с поплавком для ловли в неглубоких водоемах
Разматывать «дорожку» надо на глубине несколько больше
заданной и, размотав ее, вести лодку в местах с незначительной
глубиной — около берегов, водорослей, островов, камней и других
удобных для стоянки хищника мест. На местах постоянного лова
я создаю искусственным путем стоянки для рыб, опуская на дно
кустарниковые или травяные посады.
Ловля с несколькими блеснами применима как при
плохом клеве, так и при хорошем, если необходимо узнать, какую
блесну или рыбку предпочитает тот или другой хищник.
При ловле на спиннинг я также одновременно забрасываю
не одну, а две разные по игре блесны, с расчетом на различную
хищную рыбу. Блесны в этом случае ставлю легкие. Груз
применяю незначительный или, в зависимости от тяжести оснастки,
ловлю вовсе без грузила.
Для ловли в мелководных или засоренных водоемах
целесообразно к спиннинговой снасти прицепить на поводке впереди
двухотводного коромысла скользящий «воздушный»
поплавок на заданную глубину. При этом лов, как правило, всегда
бывает удачен. Рыба, особенно в жаркий летний день, из глубоких
- 228 —

ям выходит на мелкие и травянистые места, где обычной
спиннинговой снастью взять ее очень трудно или вовсе невозможно
(рис. 9).
Правда, при ловле спиннингом с двумя блеснами, да еще и с
поплавком, нельзя достичь обычной дальности и меткости
заброса. Однако площадь в радиусе 35—40 метров всегда можно
обловить.
ЛОВЛЯ РЫБЫ НА ЖЕРЛИЦЫ
Многие любители-рыболовы,
выезжая на рыбалку,
прихватывают с собой несколько
жерлиц, кружков или каких-либо
других поставушек. Жерлицы,
как и переметы, не требуют
от рыбака особой активности.
Зарядив и расставив жерлицы
с вечера, рыбак до утра
освобождается от них, используя это
время для ловли на более
спортивные снасти.
Жерлицы при условии
правильного выбора и насадки
живца можно отнести к числу
наиболее добычливых снастей
любительского лова. Многие
рыбаки не пользуются ими
потому, что на некоторых
водоемах очень трудно или
совсем невозможно поймать
нужного живца и сохранить его
живым и бодрым. Но вот воп- Рис 9 спиннинговая снасть для
рос: а нужно ли наживлять ловли в неглубоких йодоемах
жерлицы обязательно живой
рыбкой?
На практике оказывается вовсе и не обязательно, так как
и на неподвижную мертвую или очень утомившуюся живую
рыбку голодная щука часто берет не менее охотно, чем на шуструю
живую рыбку. Больше того. Мне лично приходилось ставить
живых и мертвых живцов различных пород на разных глубинах.
Как правило, на любой глубине на живую рыбку брала
сравнительно небольшая щука, тогда как на мертвую, поставленную
в нижних слоях воды, больше брал крупный хищник.
Жерлицы я ставлю чаще всего на отмелях, около сплошных
водорослей или кустов, на расстоянии длины шнура от них, чтобы,
схватив живца, хищник не мог уйти в гущу водорослей и
запутать шнур, что часто ведет к его обрыву,
— 229 —

В качестве приманки лучше всего наживлять окуня, карася
и других рыб, кроме линя, на которого не берет ни один хищник.
Но наиболее лакомой приманкой все-таки будет ерш. Как это
ни странно, но ерша щука предпочитает всем другим живцам.
Величина приманки на наживке особого значения не имеет.
На довольно крупного живца приходилось ловить сравнительно
мелкую щуку и на мелкого живца — довольно крупную.
Наибольшее значение для поимки крупных экземпляров имеет
глубина. Если живец поставлен в нижнем слое воды, то возьмет
более крупный хищник, а на живца, поставленного в верхних
слоях, чаще будет попадать мелкий и средний хищник.
ЛОВЛЯ РЫБЫ НА НИРРХУ
Ниррхой называют крючок, обшитый кожей угря.
Подыскивая лучшую приманку, мне приходилось пробовать
ловить на кусочки различных рыб и на рыбьи внутренности.
Многие рыболовы применяют эти приманки и нередко выуживают
на них различных крупных рыб.
На кусочки рыбы можно ловить окуня, судака, налима.
На рыбьи внутренности — кишки, насаженные на крупный
крючок или якорек, — больше хватает щука, особенно, когда ловишь
вподкидку с берега и ведешь приманку, подергивая ее на глубине
в полводы. Такой способ широко применяется местными
рыболовами-любителями на реках Суда, Колпь и других в
Вологодской области. Я также часто прибегаю к нему, когда ловлю в
мелких лесных речках, почти сплошь заросших водорослями, где
ловля на блесну невозможна. Бросишь пучок кишок в траву и
булькаешь на месте, и если поблизости есть щука, то обязательно
схватит.
Поймать на внутренности или кусочки рыбы других рыб мне
не удавалось, но известный любитель ловли на удочку Лесник*
уверяет, что на ниррху хорошо ловят и леща. Главное же, на
ниррху хорошо берут рыбы в водоемах с прозрачной водой,
В возможности ловли хищных рыб на ниррху, конечно, нет
сомнения. На ловле других пород рыб необходимо проверить
этот способ, и проверить не только на кожу угря, но и на кожу
других рыб: трески, налима, лосося и т. п.
Недостаток ловли на кусочки рыбы заключается в том, что
их легко сдернуть с крючка, тогда как крючок, обшитый рыбьей
кожей, при хватках остается неповрежденным.
Обшивку крючка надо производить так. Достаточно острый
крючок № 6—8 (желательно типа «лимерик») привязать к
поводку и, начиная с узла, чтобы скрыть его, обогнуть весь
крючок с наружной стороны закругления кусочком рыбьей кожи.
Затем вторым куском, вырезанным в виде ленты, прикрутить
* Псевдоним автора многочисленных очерков о рыбной ловле и охоте.

к крючку первый слой, перекрывая его витками. Дальше надо
полностью обогнуть завивкой закругление крючка и прошить
оба слоя, идя от закругления к петельке (рис. 10).
Сшивку желательно производить
конским волосом или тонкой жилкой,
каждый раз обвивая ее вокруг крючка так,
чтобы она имела внешнее сходство с
членистоногим, личинкой насекомого или
червяком.
Жало крючка должно быть закрыто
первым слоем рыбьей кожи.
КОРОМЫСЛА-ОТВОДЫ
На любой из удочек — поплавочной,
нахлыстовой, спиннинге и «дорожке» —
я, как правило, всегда применяю двух-
отводное коромысло. Это мне необходимо
для того, чтобы одновременно ловить
рыбу на две различные по вкусу, цвету
или фигуре приманки. В водоемах же с
массой различных пород рыб и
относительно слабым клевом я ставлю
дополнительно еще одно-два одноотводных
коромысла.
Многие рыбаки, выезжая на рыбалку, рис 10 Изготовление
стремятся захватить побольше удочек, ниррхи
полагая, что не на одну, так на другую,
поставленную тут же, рыба обязательно клюнет. При этом рыбак
одновременно должен следить за многими поплавками. Часто
бывает так, что он не успевает во-время подсечь рыбу. Понятно,
что следить за двумя поплавками легче, чем за пятью-шестью.
Многократные наблюдения убедительно доказывают, что
сколько бы удочек рыболов ни поставил, находящаяся в зоне
его лова рыба клюнет на ту приманку, к которой раньше подойдет,
если удочки наживлены однородными приманками, или возьмет
приманку ту, которая более лакомая, если удочки наживлены
различными по вкусу приманками. Применение коромысел
значительно упрощает и облегчает лов на любую из существующих
удочек и особенно на спиннинг или «дорожку».
При ловле на спиннинг или «дорожку» наиболее целесообразно
ставить одновременно две различные по цвету, форме и «игре»
приманки. Для этого и применяется двухотводное коромысло или
два одноотводных, иначе немыслимо применение двух приманок
без того, чтобы они не путались.
Двухотводное коромысло всегда ставится на конце лески,
одноотводное прикрепляется к леске на 50—60 сантиметров выше
концевого.
— 231 -

Коромысло раздвигает поводки с крючками и приманками
на необходимое расстояние друг от друга и от лески с тем,
чтобы поводки и приманки не сцеплялись и не закручивались
вокруг лески. При изготовлении кормысла надо делать отвод
отстоящим от лески на 40—50 сантиметров. Поводок к отводу надо
выбирать такой длины, чтобы при забросах крючок не мог
цепляться за шнур. Слишком короткие отводы коромысел почти
бесполезны, так как к ним нельзя пристегнуть поводок необходимой
длины. При поводках же короче 25—30 сантиметров очень
заметны узлы сооружения, которые будут отпугивать осторожную рыбу.
Проволоку для изготовления коромысла надо брать весьма
упругую, чтобы крючок и приманка своим весом не могли сделать
прогиба более чем на 15°.
При ловле рыбы на блесны, рыбки и другие тяжелые приманки
проволока для коромысла должна быть еще более упругой и
толщина ее должна достигать 0,8—1,2 миллиметра.
Размер металлических поводков — крученых или
одножильных— не длиннее отвода.
Рис. 11. Коромысла — отводы
Устройство коромысла — весьма нехитрое дело (рис. 11а, б).
Каждый рыболов, имея круглогубцы и кусачки, легко может сам
сделать их.
- 232 -

ДВУХСТОРОННЯЯ ЗАСТЕЖКА
Двухсторонняя застёжка—замок моей конструкции — отвечает
всем требованиям: она небольшая, прочная, позволяет сцеплять
(соединять) две замкнутые петельки, например, блесну с
карабином, блесну с поводком, карабин с поводком и т. д. Главное же ее
преимущество перед существующими односторонними застежками
заключается в том, что она ни в каких случаях не дает стяжки
и произвольного отцепления.
С помощью этих застежек можно соединять не только блесны
или карабины с поводками, но и превращать свою основную удочку
в контрольную или вспомогательную поплавочную или донную,
т. е. приспосабливать ее для всех случаев лова.
С помощью застежек можно крепить к шнуру коромысла для
дополнительных крючков, прицеплять к коромыслам металличе*
ские или жилковые поводки, менять крючки, блесны или
приманки на поводках, пристегивать дополнительные грузы или
поплавки, соединять или наращивать шнуры и т. д.
При наличии такой застежки есть возможность к одному и
тому же поводку в течение иногда одного часа пристегнуть и снять
несколько различных крючков или искусственных приманок.
Без застежки надо для каждого размера крючка или приманки
иметь отдельный поводок.
Кроме того, если необходимо сменить искусственную
приманку-мушку одного цвета на мушку-приманку другого цвета
или крючок одного номера на другой, без такой застежки придется
отрезать приманку или крючок от поводка или поводок от лески
ненова привязывать, что отнимает значительное время. К тому
же, в этих случаях каждый раз будет укорачиваться леска или
поводок, что крайне нежелательно. Что касается металлических
поводков, то их пришлось бы иметь по числу различных
приманок.
Каждый рыболов легко может сделать двухсторонние застежки
в нужном количестве собственными силами. Для этого надо иметь
маленькие плоскогубцы, круглогубцы, кусачки и проволоку.
Для застежек можно применить любую проволоку, имеющую
достаточную упругость, сечением от 0,2 до 0,8 миллиметра. Из
более тонкой проволоки (0,2—0,4 миллиметра) надо делать
застежки-малютки к жилковым проводкам для крючков № 8—17.
Проволока сечением 0,2—0,5 миллиметра пройдет на середние
застежки к крючкам № 4—8. Из более толстой проволоки (0,6—
0,8 миллиметра) надо делать крупные застежки для спиннинга,
«дорожки», жерлиц и других снастей, рассчитанных на ловлю
крупной рыбы.
Весь процесс изготовления двухсторонней застежки делится
на 4 операции:
1-я — отрезать соответствующей длины кусок проволоки;
2-я — загнуть концы: один — направо, другой — налево;

3-я — загнуть крючки книзу под прямым углом и
4-я — с помощью круглогубцев загнуть концы навстречу
друг другу так, чтобы крючки перекрывали один другой (рис, 12).
Застегивание производится просто, но при расстегивании
надо обязательно поджимать оба конца, и когда вилка верхней
нахлестки выйдет из вилки нижней нахлестки, застежку следует
немножко изогнуть на себя и тогда верхняя нахлестка, т. е. левый
конец, высвободится, после чего свободно расстегивается и правый
конец.
g=w—*
Рис. 12. Способ изготовления двухсторонней застежки — вамка
ЖЕРЛИЧНАЯ ШЛЕЙКА
При насадке живца на крючки надо стремиться не делать
живцу никаких царапин и проколов. Всякие повреждения
неизбежно влияют на живучесть живца и стесняют его движения.
Лучшим способом насадки живца из всех известных будет,
пожалуй, способ насадки с помощью жерличной шлейки. Эта
шлейка нисколько не утомляет живца, поддерживает его в
естественном положении, т. е. спинкой вверх, исключает возможность
срыва и обеспечивает надежный зацеп хищника (рис. 13).
Шлейка изготовляется из тонкой мягкой проволоки длиной
15—20 сантиметров. Один конец проволоки прикручивается у
бородки двойника, второй остается свободным.
В момент насадки двойник накладывается на спинку рыбки
и свободный конец проволоки подводится под низ, около передних
плавников за жаберными крышками и с небольшой натяжкой
закручивается за второй крючок. От бородки крючка проволока
протягивается к петельке крючка. Здесь на спинке рыбки делается
вторая петля против анального отверстия: конец проволоки
продевается под продольную проволоку, немного натягивается и
остаток пальцами закручивается за поводок.
В таком положении живца ничто не стесняет, и он долгое
время будет живым и подвижным.
- 234 —

Рис. 13. Жерличная шлейка
«ВОЗДУШНЫЙ» ПОПЛАВОК
При ужении рыбы на незначительных глубинах желательно
маскировать поплавок. Но так как поплавка никак не
замаскируешь, то необходимо уменьшить его объем.
Лучшим поплавком будет такой, который имеет
стопроцентную пловучесть. Для изготовления поплавков употребляются
маловесомые материалы: гусинка, осокорь, куга, пробка и т. п.
Гусинка, осокорь, куга непрочны, поэтому для поплавков необходим
более прочный материал хорошего качества, дешевый и
доступный для рыболовов-любителей.
Испытывая поплавки из различных материалов, удалось
установить, что самым легким оказался воздушный поплавок
из пластиката толщиной 0,08 миллиметра. За ним идет
металлический пустотелый поплавок с толщиной стенки в 0,1 миллиметра,
затем осокоревый и гусинка. Пробка оказалась лишь на пятом
месте по легкости и пловучести.
Из этого видно, что лучше всего делать воздушные поплавки
из пластиката и из отходов цветных металлов, которые будут,
как более прочные, значительно долговечнее всех остальных
поплавков. Можно изготовить воздушные поплавки из резины,
гуттаперчи и других подобных материалов.
Я, например, в качестве поплавка приспосабливаю палец
операционной резиновой перчатки. Надо прямо сказать, что это
незаменимый и сравнительно недорогой материал для поплавка.
Воздушный поплавок имеет то преимущество, что при
чрезвычайной легкости дает исключительную пловучесть, не мешает
и не путается при забросах и не делает шлепков об воду, которые
отпугивают рыбу при ловле на небольших глубинах.
- 235 -

ПОДГОТОВКА МЕСТА ДЛЯ УЖЕНИЯ
Может случиться, что рыболов с прекрасно оснащенной
удочкой и на хорошем месте будет сидеть часами и не поймает ни одной
хорошей рыбы.
Практика учит, что надо уметь не только наладить удочку,
выбрать место и надлежащую приманку, но и замаскироваться.
Обратите внимание на опытных рыболовов.Они всегда выбирают
место где-нибудь в кустах или среди камышей, — во всяком
случае так, чтобы тень рыбака и даже удочки сливалась с тенью
береговой растительности. При ужении на открытом месте необходимо
скрыть свое присутствие, для этого надо наломать сучьев или
вершин лиственных кустов и воткнуть их в береговой грунт наклонно
над водою.
При этом рыболов будет находиться точно за заслоном, и рыба
его не заметит. Никогда не следует размахиваться удочкой так,
чтобы от удара поплавка об воду летели брызги.
Всякое хождение, возня, шум отпугивают рыбу. Даже при
ловле с лодки на значительной глубине надо ничем не выдавать
себя.
После того, как на водоеме выбрано хорошее место для
ужения и есть желание около него обосноваться, это место следует
значительно улучшить. Известно, что большинство рыб любит
ютиться в местах всевозможных засорений: среди камней, у
свай, затопленных барж, у вершин упавших в воду деревьев,
где нельзя ловить промысловыми снастями.
Лет десять назад я провел опыт искусственного засорения
мест лова, и опыт вполне удался. С тех пор всюду, где собираюсь
удить, я делаю искусственные посады и рекомендую каждому,
кто хочет иметь успех, улучшить выбранное им место. Для этого
надо создать на водоеме круг или полукруг с искусственным
древонасаждением. Следует выбить вместе с дерном нескольких
ольховых, черемуховых или других лиственных кустов высотою
до полметра и опустить их на дно в местах без течения или с
незначительным течением. Между кустами надо опустить пласты свеже-
вырубленного дерна вместе с травою. Такой посад будет
привлекать различных насекомых, ракообразных, моллюсков и рыб.
При ужении с берега даже на совершенно незавидном месте
мне приходилось создавать посады из пучков ольховых веток с
камнями, привязанными к их комлям, и результат всегда был
успешным.
Создавая искусственный посад на глубоких местах, удаленных
от берега, надо обязательно замечать береговые ориентиры. По
ним всегда можно найти искусственно подготовленное место.
Такие посады можно создать и из пучков прибрежных
водорослей, они тоже будут способствовать привлечению рыб.
Любители ловли щуки могут создать искусственные места
стоянки для хищника, опустив возле открытых берегов, около

водорослей и других удобных мест, отдельные кусты или пучки
водорослей на дно водоема. Такой посад щука обязательно
использует.
Создание искусственных посадов в непосредственной близости
от глубоких омутов дает несравненно лучшие результаты, чем
всякие привады и прикормки.
Растительные и другие прикормки хороши, если их чаще
заготовлять. Искусственные же посады, чем дальше они будут
находиться на дне водоема, тем больше будут служить привадой,
так как ветви кустов и водорослей будут покрываться
различными водными животными, являющимися основным привычным
кормом для рыбы.
Как прикормки, так и искусственные посады надо ставить
за несколько дней до ловли (от двух до пяти) в зависимости от
величины водоема. Чем меньше площадь водоема, тем скорее
будут замечены его обитателями привады и прикормки.
Чтобы приучить рыбу держаться определенного места,
существует много разнообразных способов. Чаще всего это опускание
на дао растительных кормов — пареных зерен, крупы, отрубей,
жмыхов и т. п. Их завязывают в марлевые мешочки или
смешивают с глиной, или кладут в специальные прикормочницы.
Эти способы действенны, но недолговременны. Изыскивая
лучшие прикормки, я применил специальные концентраты, которые
в сухом виде или в виде пасты могут быть заготовлены
заблаговременно.
Опущенный в воду концентрат постепенно размягчается под
действием влаги, и жировые частицы его, стремясь к поверхности
воды, медленно увлекают мучную пыльцу, чем и создается
постоянное отмучивание. Столб питательных и вкусовых веществ
поддерживается в зависимости- от течения и количества опущенного
концентрата от нескольких суток до двух недель. .
Лучшим способом применения концентрата для привады рыбы
нужно признать маскировочный способ прикормки. Концентрат
небольшими кусочками, весом по 20—30 граммов, прячется в
траву или верхний слой дерна искусственного насаждения и с
ним вместе опускается на дйо водоема.
Опущенные в воду в шахматном порядке три-четыре куста
с кусочками концентрата создают зону с кормом, который рыба
не может моментально уничтожить, так как эти кусочки
постепенно распадаются под действием влаги.
Чтобы изготовить в домашних условиях сухой концентрат,
следует взять 1 килограмм пшеничных отрубей, залить их не
совсем горячей водой из расчета 1—1г/& литра на килограмм
отрубей и через 15—20 минут разбухшую массу перетереть между
ладонями рук и хорошенько отжать влагу, которую затем через сито
слить в отдельную узкодонную посудину, и дать ей отстояться.
Через 15—20 часов отстоявшуюся воду надо слить, а в
оставшуюся на дне массу всыпать 25—30 граммов прожаренных и раз-
— 237 —

молотых на кофейной мельнице конопляных семян, 10—15
граммов размолотых анисовых семян, 5 граммов питьевой соды и
влить 10 граммов рыбьего жира, а затем всю эту массу
хорошенько перемешать. Для лучшей связи в полученную густую
кашицу необходимо прибавить немного мучной мельничной пыли
или белой муки и накатать небольшие, по 10—15 граммов весом,
шарики или таблетки.
Высушенные шарики и таблетки могут сохраняться годами
и по мере надобности применяться на ловле для привады рыбы.
При изготовлении сухого концентрата можно вместо
конопляного семени добавить в двойном размере перемолотые
конопляные жмыхи, а вместо анисового семени — в половинном размере
анисовые капли.
При изготовлении концентрата в виде пасты все
вышеперечисленные вещества — конопляное молотое семя или жмыхи,
анисовое семя или капли и рыбий жир — размешивают в
полутора или двух стаканах воды и начинают кипятить. Как только
вода закипит, отстоявшуюся массу, полученную из отрубей, надо
немного разбавить водой, влить в кипящий раствор и энергично
перемешивать. Как только кипящая масса загустеет, ее
необходимо <?нять с огня и остудить.
Полученную таким путем студенистую массу следует бросать
на дно водоема, в местах постоянного лова, кусками по 50—60
граммов или обмазывать сю пучки травы или ветви кустов
искусственного посада, подготовленного для опускания на дно водоема.
Надо помнить, что вся животная и растительная пища,
разбросанная в воде на местах лова, служит хорошей привадой.
Уходя с водоема, никогда не надо уносить домой
неиспользованные приманки: гусениц, червей, пареные зерна, тесто или
хлебный мякиш. Лучше бросать это все в воду — пусть рыба ест, она
будет знать это место и держаться около него.
О НЕКОТОРЫХ ОСОБЕННОСТЯХ ЛОВЛИ РЫБЫ
Чтобы добиться успеха на рыбалке, мало иметь хорошо
подогнанные снасти. Надо еще уметь выбрать водоем (реку, ручей,
озеро), а затем в этом водоеме — участок ловли и знать повадки
рыб.
Определять пригодность водоема для успешной ловли надо
прежде всего по внешним признакам.
К худшим озерам следует отнести глухие, непроточные озера,
окруженные низкими болотистыми берегами, обильно поросшими
осокой и другой жесткой болотной растительностью. Вода в них
буровато-красного цвета, напоминающая чай. Дно таких озер
обычно покрыто толстым слоем ила. Кроме того, многие из них
подвержены более или менее частым заморам.
Другое дело озера с умеренно развитой растительностью,
разнообразным характером дна, наличием каменистых гряд,
— 238 —

окруженные культурными землями. Если такие озера еще
проточные и состоят из ряда плесов, соединенных между собой
протоками, они интересны для всякого любителя рыбной ловли.
Реки как большие, так и малые, и даже ручьи представляют
не малый интерес для рыболова-любителя. Здесь нужно только
уметь правильно выбрать место, сообразуясь с повадками рыб.
Ловля рыбы на удочку и другие снасти начинается вслед за
вскрытием рек и озер и продолжается до глубокой осени. С
наступлением полного; ледостава ловля на удочку и жерлицы,
несколько видоизменяясь, продолжается до весны. Таким образом,
почти в течение круглого года рыболов может приятно и с
пользой проводить свой досуг.
При выборе места ловли рыбы на озере прежде всего надо
обратить внимание на полосы прибрежной растительности как
надводной, так и подводной. Заросли камыша и тростника, по
мере удаления их от берега, уступают место водяной гречихе,
кувшинкам и рдестам, подводные стебли которых достигают длины
двух и более метров. Участки чистой воды среди зарослей, или,
как их называют, «окна» — заливчики, вдавшиеся со стороны
плеса в заросли, глубиной от 1 до 3—4 метров — будут местами,
где следует начинать ужение рыбы.
Весной, с первых чисел мая,в «окнах» среди водорослей
первыми начинают клевать красноперка и плотва. Но при ловле
этих рыб часто приходится менять место, так как
продолжительный клев их в это время года — явление довольно редкое. В эти
же весенние дни хорошо берет на «дорожку» щука. Ловить ее
следует вдоль границы водорослей.
Когда вода потеплеет и рыба закончит нерест, при выборе
места полезно прощупать дно водоема толстым концом удилища,
и если окажется, что к зарослям примыкает каменистая или
галечная гряда, то здесь обеспечен хороший клев окуня.
Если в водоеме есть протоки между берегом и островками или
плесами, с глубиной до 2—3 метров, разумно будет расположиться
на берегу такого протока.
Обрывистый берег, круто уходящий в воду, обязательно
должен привлечь внимание рыболова. Если над таким обрывом
нависли ветви деревьев или берег до самой воды порос кустарником,
то почти наверняка здесь можно хорошо половить рыбу. Осмотрите
как следует со всех сторон ветви, кору, листья и, если
обнаружите насекомых, их личинки или слизняков, соберите,
используйте в качестве наживки; они-то и привлекают сюда рыбу.
Со второй половины лета, если в открытой части озера имеются
каменистые гряды (так называемые сухмени, нальи и т. п.)
глубиной до 4 метров, следует выехать к ним для ловли окуня, клев
которого в это время усиливается. На этих грядах наверняка
можно наловить горбатых, колючих, могуче сопротивляющихся
красавцев; возьмет здесь и крупная плотва, и широкобокий лещ,
и другая крупная рыба.
— 239 —

Значительно большим разнообразием отличается выбор места
на реках. Вообще ловля там носит более разнообразный
характер, чем на озере.
На реку направляется любитель ловли нахлыстом и
спиннингист. На ней можно ловить в проводку. Ловят также и на
обыкновенную поплавочную удочку. В реках распространен лов
жерлицами и на «дорожку». Кроме того, можно ловить всеми
известными способами и приемами, и для каждого вида ловли нужно
выбирать соответствующие места, которые отличаются деталями,
не сразу бросающимися в глаза.
В реке не всякая рыба, особенно в период жировки, держится
где-то на «струе», вдали от берега. Это свойственно лишь
отдельным видам рыб. Но зато всегда можно найти рыбу ниже плотины,
около свай или у моста, причем, как правило, ниже моста, плотин
и свай рыба клюет лучше.
Тихие заводи с неподвижной или слегка движущейся водой,
с обрывистыми берегами, поросшими кустарником, —
излюбленные места рыбы. Если? где-то в реке есть быстрый перекат или
порог, то обязательно цадо стать по течению несколько ниже их.
Если же тихое и глубокое плесо или заводь расположены между
перекатами или порогами, то здесь наверняка обеспечен хороший
клев, причем он ухудшается с приближением к нижнему
перекату,
Никогда не следует становиться сразу же выше порога, потому
что клев здесь хуже, чем внизу или подальше от порога вверх.
Крупная рыба любит держаться на умеренном течении в
протоках между островов или же посреди реки. Здесь с успехом можно
ловить в проводку, на подпуска, разные запуски и другие
снасти.
Лососи и форели преодолевают сильнейшие течения, а в
порогах прыгают через камни, стремясь достичь мест нереста. Но
ловить лосося и форель не обязательно в струях бешено
клокочущей и мчащейся воды. Неплохой лов будет и ниже порогов
или много выше их, где течение носит более умеренный характер.
При ловле лосося и форели в порогах иногда приходится прыгать
по скользким камням среди ревущей воды, брызг и пены. Здесь
одно неосторожное или неуверенное движение может окончиться
плохо. Но если рыболов и благополучно доберется до
облюбованного им места, то, стоя на скользком камне, действуя длинной
лесой, подсекая и выводя сильную и бойкую рыбу, он рискует
и сам сорваться в порог.
Многим любителям рыбной ловли случалось наблюдать, как
в самом разгаре ловли без каких-либо видимых причин клев
неожиданно прекращался. После этого можно долго просидеть
с удочкой в тщетном ожидании поклевки. Разгадать причины,
вызвавшие прекращение клева, — задача нелегкая. Но каждый
рыболов должен стремиться к тому, чтобы на основе
внимательного наблюдения и знаний выяснять эти причины.

Из практики известно, что изменения, происходящие в при
роде, особенно те, о которых свидетельствует перемена
барометрических показаний, оказывают несомненное влияние на
поведение рыб.
Часто случается, что через некоторое время после
неожиданно прекратившегося клева, на горизонте показывается облачко,
быстро вырастающее в грозовую тучу, а затем начинается и гроза.
Рыба перестала клевать. Гроза прошла, и клев рыбы
возобновляется с новой силой.
Прежде чем отправиться на рыбалку, весьма полезно
справляться с показаниями барометра. Предвидя же наступление грозы
во время рыбной ловли, следует собрать удочки и переждать
непогоду в укрытии, а затем уж возобновить ловлю.
Бывает и так: рыболов успешно ловил рыбу ранней весной
и осенью при довольно сильном ветре; он же ничего не поймал
при таком же ветре в летнее время. Происходит это потому, что
летом в ветреную погоду рыбу надо искать, сообразуясь с ее
привычками.
Под влиянием различных причин меняется соответственно
и характер питания рыб. В тихий, пасмурный день рыба клюет
равномерно на протяжении всего дня. Бывает и так, что на
протяжении дня или какого-то другого отрезка времени рыба резко
изменяет характер питания и даже образ жизни. Так, например,
в момент вылета бабочки-поденки многие рыбы, являющиеся
постоянными жителями придонных слоев, поднимаются к самой
поверхности воды и с жадностью пожирают падающих насекомых.
Незнание характера питания тех или иных рыб в
данный момент часто бывает причиной того, что рыболов ловит мало
или совсем не ловит ничего. Поэтому, прежде чем искать
объективные причины, лучше вскрыть несколько пойманных рыб
и внимательно рассмотреть содержимое их желудков. Это
поможет определить характер пищи рыбы в данный момент *и
возобновить ловлю рыбы.
Известно, что далеко не все рыболовы применяют в качестве
наживки мотыля (личинка комара-толкунца), личинок других
различных насекомых, моллюсков и т. п. Даже и на ручейника
(шитика), встречающегося почти во всех мелких речках и ручьях,
ловят далеко не все рыболовы. А ведь рыба очень тонко
разбирается в корме, а следовательно — ив приманке.
Из всего сказанного ясно, как много причин вызывает
неожиданный перерыв в клеве. Сметливый и наблюдательный
рыболов в большинстве случаев сумеет поймать рыбу и тогда, когда
она «не клюет». Он не будет расписываться в своей
беспомощности ссылками на неблагоприятные природные условия и другие
причины стихийного порядка.
Придя на водоем, рыболов должен выбрать подходящее место
для ловли, бросить одну-две горсти пареных зерен и хлебных
крошек и после этого заряжать контрольную удочку. Наживив
Щ Выб олов-спортсмен
— 241 —

четыре-пять крючков различными приманками, надо забросить
контрольную удочку в воду, а затем ставить донные удочки,
наживляя их крупными червями и лягушками. Лягушки и черви,
конечно, должны быть заготовлены до начала лова. Поставив
донки, можно расставлять жерлицы, наживляя той же лягушкой
или рыбкой. Только после всего этого можно разматывать и
поплавочную удочку.
Если за это время ни одна из приманок контрольной удочки
не будет потревожеп, то следует непременно сменить приманки
с растительных на жпвстпые или на насекомых и постоянных
обитателей дна.
Перепробовав все приманки и не обнаружив клевл, следует
переключиться на ловлю хищной рыбы на спиннинг. Если нет
спиннинга, то на обыкновенную удочку надо привязать прочный
шнур с металлическим поводком и якорьком. Нацепив лягушку,
мелкую рыбку или блесну, следует, идя по берегу, подбрасывать
приманку возле водорослей, кустов и других подобных мест или
просто забрасывать приманку подальше от берега, дать ей
погрузиться ближе ко дну чИ с подергиванием вести ее к берегу.
При соблюдении маскировки и тишины, особенно в
пасмурную и дождливую погоду, этот способ лова обещает успех.
Способом подброски хорошо ловить в незначительных по ширине
лесных ручьях и речушках, имеющих небольшие омуты, в
которых легче нащупать хищника.
При неудаче ловли в подброску надо попробовать половить
в проводку и «нахлыстом» на быстром течении, в порогах и
перекатах на различные приманка — на гусениц и червей, на
натуральных насекомых или на искусственные «мушки».
В. порогах и на быстром течении, помимо хариуса и форели,
можно поймать язя, голавля, щуку и многих других рыб. Поэтому,
после опробования естественных приманок, надо ловить и на
искусственные, вплоть до блесны.
Какой бы удочкой не ловить, лучше будет, если применять
коромысло, особенно концевое, двухотводное. Надо стараться
одновременно ловить на две-три различные по цвету и «игре»
приманки с расчетом на разную рыбу.
Перепробовав все перечисленные приемы и способы лова и
приманки и не обнаружив клева, рыболов должен переждать время
или сменить место на водоеме. Обычно, правда, бывает так, что
нет никакой необходимости перепробовать все эти способы.
Если есть рыба, то она даст о себе знать при первых забросах
удочки.
Без проявления творческой активности на рыбалке трудно
ожидать большой удачи.

С. Бертитейн
О НЕКОТОРЫХ НАБЛЮДЕНИЯХ ПРИ ЗИМНЕМ БЛЕСНЕНИИ
Блеснение рыбы зимою является одним из наиболее
распространенных и увлекательных видов спортивного ужения.
Успех зимней ловли зависит от выбора места, умения
применять лучшую в данных условиях блесну и от движений удили*
ща, которым придают блесне «игру».
Некоторые рыболовы считают, что голодный хищник хватает
блесну потому, что он принимает ее за живую рыбку; другие
считают, что блесну хватают и сытые хищники.
Вероятно, правы и те и другие. Однако из наблюдений я
заключаю, что на блесну без насадки на крючок окуневого глаза,
мотыля или красной шерстинки поклевок значительно меньше,
чем на блесну с насадкой.
Если бы на успех ловли влияли только постоянные факторы,
зависящие от искусства рыболова, т„ е. выбор места,
соответствующей блесны и придания ей хорошей «игры», то уловы были
бы устойчивы. Но, к сожалению, это не всегда бывает так. При
всех прочих равных условиях сегодня хищник жадно хватает
блесну, завтра берет вяло, а через несколько дней совершенно
не берет ее.
Видимо, вступают в действие причины, не зависящие от
рыболова, — рыба не берет. Что надо делать, чтобы побудить хищника
в это время схватить приманку, можно выяснить только на
основании опыта, путем длительных наблюдений за повадками
хищных рыб во время блеснения.
Наблюдать за поведением окуней довольно просто: надо
вырубить в неглубоком месте несколько лунок, лечь на лед, накрыть
чем-нибудь голову и смотреть за тем, что происходит во время
блеснения подо льдом.
Если наблюдать за поведением окуней во время хорошего
клева, то можно увидеть, что блесна хватается хищником
немедленно, как только она погрузится в воду; подсеченный окунь
ночти до самой поверхности провожается стайкой рыб. На этих
«проводах» пойманного окуня до лунки основан известный прием:
поднять всю стайку в верхние слои воды. Надо только быстро
снимать пойманного окуня с блесны и тотчас же опускать блесну
обратно в лунку, постепенно укорачивая длину лесы.

Таким способом я поймал из одной лунки на реке Ламе за
полтора часа 156 окуней. Первая поклевка была на глубине до 5
метров, затем окуни были «подняты» примерно на 4 метра от дна
ж блесну не приходилось опускать глубже одного метра.
Если бы не удалось поднять стайку, то ловля на глубине
потребовала бы значительно больше времени и результаты ее были бы
значительно хуже.
Когда клева почти нет, то окуни лишь окружают блесну и
наблюдают за ее движениями. В этих условиях успех ловли зависит
от умения рыболова путем разнообразных движений удилищем
вызвать хватку блесны рыбой.
Однако бывают такие дни, когда окунь совершенно не берет
на -блесну, и все усилия рыболова никаких результатов не дают.
Но это еще не значит, что рыба не будет брать на другую насадку.
В такие периоды неплохо попробовать довить на мормышку с
мотылем.
Однако в чем же причина успеха при блеснении? В хорошей
лунке, в хорошей блесне или в чем-то ином?
Бывают случаи, что один рыболов вытаскивает из своей лунки
одного окуня за другим, а у всех сидящих вокруг него нет и
поклевки.
Наблюдение за повадками окуней дает возможность
предполагать следующее: удачливый рыболов натолкнулся на
небольшую стайку окуней и завладел их вниманием своей блесной.
Удержать окуней возле лунки и выловить всю стайку он может
при условии безотрывного блеснения.
Если стая окуней сравнительно большая, то и рядом сидящие
рыболовы будут ловить успешно: большая стая разобьется на
более мелкие, которые и сгруппируются вокруг каждой блесны.
Конечно, успешнее будет ловить тот рыболов, у которого
больше опыта и лучшее снаряжение.
Решающее значение будет иметь и быстрота действий рыболова,
особенно применение блесны с крючком без бородки.
Помню, в 1939 году на Большой Волге один удачливый
рыболов из первой же вырубленной лунки стал очень хорошо ловить
окуней. В нескольких метрах от этого рыболова удили еще два
человека, но поклевок у них не было. Неудачники заспорили:
один старался доказать, что окунь берет лишь потому, что удачно
выбрана лунка, а другой считал причиной успеха блесну.
Удачливый рыболов решил прекратить спор и предложил первому
неудачнику поменяться с ним лункой. Подойдя к его лунке, он
начал усиленно двигать удилищем, стремясь придать блесне
больше движений и привлечь внимание стайки рыбы к своей блесне.
И, действительно, это ему удалось: окуни стали ловиться из
этой считавшейся плохой лунки. Конечно, до поимки первого
окуня удачливый рыболов не отпускал от себя неудачливого
рыболова. Теперь стайка перешла к другой лунке и из прежней
хорошей лунвд ge. было поймано уже ни одного окуня.
. . ОДА __
ев» тжш *—»

Однако обмен лунками еще более укрепил позиции второго
рыболова-неудачника, того, который считал причиной успеха
хорошую блесну.
Пришлось и ему доказать, что и он неправ. Рыболовы быстро
обменялись удилищами; удачливый хорошо стал ловить на
чужую блесну, а неудачник так и остался неудачником.
Из этого наблюдения можно сделать тот вывод, что быстрой и
безотрывной ловлей можно полностью завладеть вниманием
стайки окуней к блесне в своей лунке и успешно их ловить.
Однако то положение, что лунки, вырубленные на «рыбьих
тропах», будут добычливее, всегда остается в силе.
Разумеется, наблюдать за путями, по которым рыба
передвигается в поисках пищи, надо до установления ледяного покрова.'
Лунка, вырубленная на «рыбьей тропе», дает больше
поклевок, а из лунок, расположенных даже в нздалеком расстоянии
от нее, рыба не ловится. Причем не помогает ни перемена удилищ,
ни замена одних блесен другими.
Важное значение имеет качество блесны, а также и умение
управлять ею. Качество блесны обнаруживается в процессе лова.
В ряде случаев непривлекательные на вид блесны могут быть
наиболее поимистыми, а красивые — совершенно не давать
поклевок, хотя последние у рыболовов пользуются большим успехом.
Часто две по внешнему виду одинаковых блесны дают разный
результат. Причиной этому служат незаметные на первый взгляд
отклонения в распределении олова и в изгибах блесны. Если
изменять во время ловли изгиб блесны, то можно добиться или
улучшения ее «игры» или ухудшения ее хода. На «игру» блесны
влияет и насадка. «Плохая» блесна, будучи насажена большим
окуневым глазом или пучком красных шерстинок, иной раз
приобретает хорошие ходовые качества, а хорошая — теряет их.
На «игру» блесны влияет и толщина лесы. Как правило,
толстая леса тормозит ход легкой блесны.
Плохую блесну, особенно в те дни, когда есть клёв, всегда
можно узнать по следующим признакам: рыба на нее клюет
редко и обычно засекается лишь за край губы; рыба часто
забагривается; наконец, по плохой блесне окунь лишь стучит.
Внешне такие же признаки характеризуют и плохой клёв,
зависящий от состояния рыбы, но перемена блесны сразу
покажет, что неудачи в большинстве случаев являются результатом
плохой блесны.
Однако при разных условиях хорошие блесны теряют свои
качества: хорошая легкая блесна может стать плохой при ловле
на глубине или на течении и, наоборот, отличная тяжелая блесна,
хорошо зарекомендовавшая себя на глубине и течении, не даст
хороших результатов на мелких местах. Цвет блесны имеет
меньшее значение, чем ее блеск. Практика показала, что на яркие
блесны рыба лучше ловится в пасмурные дни, а на тусклые
блесны — в яркие, солнечные дни.
- 245 -

Большое значение имеет «игра» блесны, которая зависит от
движений удилищем. Дать рецепт, пригодный на все случаи ловли,
конечно, нельзя. Одно несомненно, что движения удилища должны
быть различны, они определяются типом блесны, породой рыб
ц состоянием клева.
Блесну типа «Гешеля» нужно равномерно поднимать на 30—40
сантиметров ото дна, а при блеснах типа пластинок чаще
подергивать удилищем во время подъема и добиваться спокойного
спуска.
Можно рекомендовать рыболову обращать внимание на те
движения удилища, при которых была поклевка, их
следует запоминать и точно воспроизводить в дальнейшем.
Однажды во время ловли судака была сделана пауза между
спуском и подъемом блесны значительно большая, чем обычно
(примерно десять-двенадцать секунд вместо пяти), и в момент
последующего замедленного подъема блесны произошла поклевка.
При повторении этих движений было установлено, что хватки
судака следовали именно в моменты замедленного подъема блесны,
при больших паузах. Таким- способом было поймано семнадцать
судаков.
Иногда хороший лов окуней наблюдался лишь в тех случаях,
когда блесна ложилась на дно и затем поднималась. Бели же
блесна не клалась на дно, то результаты были значительно хуже.
На клёв разных рыб погода влияет неодинаково. Замечено,
что щука лучше берет в пасмурные дни, в оттепель, а судаки —
в ясные, морозные дни. Влияние погоды на клев окуня установить
из опыта не удалось из-за самых противоречивых показаний.
Лучших результатов добивается обычно тот рыболов, который
привыкает правильно пользоваться каким-нибудь одним типом
блесен и меняет их только по цвету, блеску, весу и величине.
Но как бы ни владел своей хорошей снастью рыболов, успеха^
в ловле не будет, если неудачно выбрано место. Вот почему
умение найти стоянку рыбы всегда имеет решающее значение при
ловле хищников на блесну.

Б. Федоровский
ПАРУСНАЯ ЛОДКА РЫБОЛОВА-ЛЮБИТЕЛЯ
На реках и обширных, открытых ветрам водоемах
передвижение по воде лучше всего совершать на парусных лодках. Однако
не все еще рыболовы-любители научились пользоваться паруо-
пыми лодками и часто расходуют свою силу там, где большие
пространства можно легко преодолевать с помощью ветра.
Оборудовать лодку простейшим парусом, так называемым
«рыбацким» (шпринтовым), доступно каждому рыболову, с
затратой небольшого количества средств и труда.
Для оснастки пригодна любая килевая лодка, причем парус
не лишает возможности передвигаться на веслах.
«Рыбацкий», или шпринтовый, парус представляет собой
прямоугольный кусок прочной ткани (холст или тонкая парусина),
прикрепленный продольной стороной к мачте и распертый по
диагонали шестом.
Оборудовать лодку парусом произвольного размера нельзя.
Пользоваться большим парусом, не соответствующим величине
лодки, опасно, а слишком маленький парус является мало
эффективным.
Величина паруса определяется следующим образом: намеряют
длину и ширину лодки по ватерлинии, и эти величины
перемножают между собой. Полученную сумму умножают на множитель,
который колеблется в пределах от единицы до двух с половиной.
Множитель 2,5 употребляется для судов, специально
построенных для хождения под парусами. Для обычной килевой лодки
не следует применять множитель больше чем 1,1—1,2.
Таким образом, если длина лодки по ватерлинии равна 4
метрам, а ширина 1 метру, то площадь паруса при множителе
единице составит 4 квадратных метра (4 xl XI).
Если в этом случае высоту паруса принять в 2,5 метра, то
ширина его будет 1,6 метра.
Менее точно можно принимать высоту паруса за шесть
десятых, а ширину за четыре десятых длины лодки. Тогда площадь
паруса составит (4 х0,6) X (4 Х0,4) =3,84 квадратных метра.
Для прочности края паруса (шкаторина) обшиваются
тонкой веревкой (ликтрос); в углах паруса ликтрос образует петли
(кренгельс).
— 247 —

В крае паруса, который будет прилегать к мачте (передняя
шкаторина), делаются отверстия, обмотанные прочной ниткой
или обшитые кожей (люверсы). В каждый люверс вставляется
проволочное кольцо (4—5 миллиметров), концы которого лучше
запаять. Кольца должны быть такого размера, чтобы они
совершенно свободно надевались на мачту.
Поперечный разрез лодки со шпринтовым парусом
Мачта делается из соснового шеста толщиной в нижней части
60—65 миллиметров и в верхней части 50—55 миллиметров. Н иж-
ний конец мачты (шпор) затесывается на квадрат. В верхнюю часть
мачты ввинчивается кольцо-блок.
Мачта устанавливается в передней части примерно на
расстоянии одной трети длины лодки от носа. В обычных лодках
место установки мачты определяется положением передней
скамейки (банки). Высота мачты должна быть равна высоте паруса
плюс глубина лодки и плюс еще полметра.
Для установки мачты к еланям лодки у передней банки прочно
прикрепляется гнездо. Оно представляет собой обрезок доски
— 248 —

толщиной в 60—70 миллиметров, в котором выдолблена
квадратная дыра по шпору мачты. В гнездо вставляется шпор мачты, а
древко крепится к передней банке железной откидывающейся
скобой или прикрепляется веревкой. Веревка в этом случае
закручивается палочкой, а палочка привязывается к банке. Если
елани лодки недостаточно массивны, на них укрепляется доска
толщиной в 20—26 миллиметров. Она-то и служит основанием
гнезда.
8.
800
Мачта
Упор
ГГ
700 U-
3400
Кольцо для фала
too
Материал сосна
А.
80
Шпринтов
3000-
L
т3!
Полотнище паруса
Кренгельс —^_д.
8'
та
Железо
Основание гнездо
Гнездо
\4В\
1
§
т
—— 200 —-
70
Материал береза
Размеры в мм
Материал: сосна
Детали пшринтового паруса
Перед установкой мачты в ней крепится парус при помощи
металлических колец, продетых через люверсы. Предварительно
к веревочным петлям (кренгельсы) в углах паруса привязываются
прочные веревки, сечением в 10 миллиметров. К левому верхнему
углу (верхний галсовый угол) привязывается веревка (фал),
которая пропускается через блок-кольцо. При помощи фала парус
17 Рыболов-спортсмен
— 249 —

поднимается на мачту. К нижнему левому углу (нижний галсо-
вый угол) привязывается короткая веревка для крепления паруса
в нижней части мачты. Для управления парусом к верхнему
правому углу (нок-бензельный угол) привязывается веревка (брас),
второй конец (шкот) прикрепляется к правому нижнему углу
(шкотовый угол). Длина браса и шкота должна быть достаточна
для отведения паруса в крайнее положение от рулевого.
Когда мачта установлена и парус при помощи фала
поднят, он свободно свисает и не улавливает ветер. Для
расправления паруса служит шест (шпринтов, косина.), распирающий парус по
диагонали. Толщина шпринтова 20—25 миллиметров. К концам
его прикрепляются металлические или деревянные рогульки
(утки) или делаются глубокие вырезы, что несколько хуже.
Верхним концом шпринтов упирается в нок-бензельный угол паруса,
а нижним — в петлю из прочной веревки (строп), надетую на
нижнюю часть мачты. Для того, чтобы строп держался на нужной
высоте, на мачте делается упор.
У парусной лодки Одолжен обязательно быть руль с рукоятью.
Если руля нет и невозможно его сделать, в крайнем случае можно
воспользоваться веслом, прикрепив его наподобие руля прочной
веревкой или проволочной петлей к гвоздю, вбитому в борт лодки
у кормы.
Руль с рукоятью необходим рыболову для управления им
одной рукой, так как в другой руке он держит шкот и брас,
которыми регулирует положение паруса в зависимости от
направления ветра и желаемого курса лодки.
Шпринтовый парус, кроме простоты устройства, удобен еще и
тем, что при внезапном увеличении силы ветра достаточно выбить
шпринтов из стропа, чтобы парус обвис и перестал улавливать
ветер.
При сильных ветрах тонкую мачту целесообразно
расчаливать к корме лодки веревкой (ванта). Шпринтовый парус
позволяет пользоваться попутным или боковым ветром.
Прилагаемые рисунки наглядно поясняют оснащение лодки
парусом.

С. Колоколъникое
ИСТРИНСКОЕ ВОДОХРАНИЛИЩЕ
Истринское водохранилище образовано возведением плотины
на реке Истре.
Некоторый участок Истры с целой системой небольших ее
притоков сделался базой для наполнения водоема. Справа
притоками в районе заполнения водоема являются реки: Катыш,
Чернушка первая, Нудоль и Чернушка вторая; слева — Катышня
вместе со своим малым притоком Каменкой.
Подпор воды у плотины начался в декабре 1934 года. Площадь
зеркала водохранилища составляет несколько квадратных
километров, а разлив его по пойме реки Истры простирается также на
значительное расстояние.
Особенностью этого искусственного водоёма является наличие
различных глубин и множества заливов по поймам рек.
Наибольшие глубины встречаются по затопленным руслам Истры и ее
притоков. Мелководная зона водоёма составляет третью часть всей
его площади. Береговая линия водоёма весьма изрезана.
Воды Истры и ее притоков залили большие пространства суши.
Под водой остались луга, болота, кустарники, а местами —
спиленный лес.
Большинство пойменных участков пересечены оврагами и
возвышенностями. В район затопления вошли также усадебные
участки, оставшиеся после переселения деревень, отрезки шоссейных
дорог и т. д.
Все это сказалось на разнообразии профиля дна
водохранилища.
Водный баланс Истринского водохранилища регулируется
притоком с собственной водосборной площади и расходом воды,
пропускаемой через плстину. Следовательно, водоем является
проточным и имеет одновременно как признаки озера, так и
реки.
За период осенне-зимней сработки воды плотиной горизонт
обычно падает. Однако запас воды пополняется весенним
паводком, после которого резких колебаний уровня не
бывает.
Есть площади, которые в известной мере всегда могут
приводить к ухудшению газового режима водоема зимой. Истринский
17*
— 251 -

водоем в своей основной части не имеет случаев обеднения воды
кислородом. Многие рыболовы знают, что на Истре при подледной
ловле рыбы на жерлички живец, опущенный почти до дна,
сохраняется несколько дней, если не бывает поклевки хищника. При
недостатке кислорода он погиб бы через несколько часов.
В районе водоема отсутствуют промышленные предприятия,
которые иногда спускают в реки и озера химически вредные
вещества. Нет на водоеме и загрязняющего воду
мототранспорта.
Благоприятный кислородный режим и близость водоема к
Москве создают предпосылки для заселения водоема Истры
ценными породами рыб и организации на нем сети рыболовно-спор-
тивных баз для отдыха трудящихся столицы.
Кормовая база водоема
Пищу рыбы обычно находят на дне и в толще воды. Принимают
они ее в виде растений и животных организмов разной величины.
Хищники в основном питаются рыбами.
Совокупность растений и животных организмов, жизнь
которых связана с дном водоема, называется бентосом (что означает
глубинный); микроскопические мелкие животные, существующие
в толще воды, объединяются в другую группу — планктон
(блуждающий); рыбы, как крупные животные, способные активно
перемещаться в воде, относятся к отдельной группе—нектон (плаваю-
щий).
Основными представителями зообентоса Истринского водоема
являются личинки хирономид. Черви, моллюски и личинки
других водных насекомых встречаются в меньших количествах.
На большей части водоема хорошо развита растительность
прибрежной полосы. Особенно богаты растительностью поймы
средних и верхних течений рек и многие заливы. Из растений,
возвышающихся над водой, надо отметить камыш, тростник, рогоз;
к растениям с плавающими листьями относятся кувшинка,
кубышка, ряска. Представителями растений, погруженных в воду,
являются рдест, уруть, рогалистки, харовые водоросли и другие.
Количество растительного планктона зависит от наличия в
водоеме минеральных солей, содержащих азот и фосфор, и от
количества света. Поступающая в водоем вода с плодородных
участков огромного бассейна достаточно обогащена питательными
солями. «Цветение» воды сине-зелеными водорослями на
водоеме наблюдается в течение большей части лета и свидетельствует
об обильном растительном мире в толще воды.
Животный планктон также не менее богат и количественно и
качественно. Типичным представителем его является речная
коловратка.
Ихтиологическую фауну Истринского водоема нельзя назвать
богатой. Это, главным образом, щука, окунь и плотва. Такие

рыбы, как шереспер, лещ, язь, голавль и карась, встречаются
довольно редко. Линя довольно много, но живет он лишь в
некоторых местах. В последние годы замечается обильное развитие
ерша и налима.
Щука и окунь хорошо ловились в первые три-четыре года
существования водоема. Затем количество вылавливаемых рыб
уменьшилось. В последние годы такого уменьшения не
наблюдается: в один год ловится больше, в другой несколько
меньше.
Уменьшение улова обычно объясняется сокращением кормовой
базы, ухудшением условий нереста или изменением зимовки рыбы.
На Истринском водоеме, образовавшемся на базе старых рек, это,
повидимому, объясняется огромным увеличением водных
площадей. Нахлынувшая вода как бы вымыла рыбу из очагов, в
которых она обитала. Резко изменились общие условия среды, рыбы
получили новые большие пространства и начали на них новую
жизнь.
Плотвы не было много нив Истре, нив ее притоках, а с
расширением водного пространства она разбрелась по водоему.
Плотность ее сократилась, и тем самым сократилась возможность для
хищников обеспечивать себя пищей. Они искали ее по всему
водоему и охотно хватали живую рыбку, посаженную на крючок
рыболова или металлическую блесну. Этим обстоятельством, как и
некоторыми другими, объяснялись высокие уловы щуки и окуня
в первые годы после заполнения водоема.
Но развитие плотвы шло быстрыми темпами. Одновременно
увеличивалось количество молодого окуня и молодой щуки. Это
улучшило кормовую базу хищника. Кроме того, за это же время
щука и окунь освоились с водоемом, нашли излюбленные угодья
и на своих местах стали находить пищу.
Время шло. Проходил год за годом, нерест за нерестом. В
водоеме наступило равновесие между потребностью в кормовой базе
быстро размножающегося хищника и приростом молодого
потомства, обеспечивающего эту кормовую базу.
Это равновесие наступило тогда, когда кривая больших уловов
щуки и окуня пала и перешла в условную прямую с некоторыми
колебаниями уловов от одного года к другому.
Началась спокойная, но одновременно и очень деятельная жизнь
водоема.
Обзор водоема по отдельным участкам
Для развития массового рыболовного спорта нужно знать
характер водоема, его наиболее интересные, скрытые под водой
участки.
Мы и ставим своей задачей помочь рыболовам-спортсменам
ознакомиться с водоемом, чтобы успешно ловить в нем рыбу
любою снастью как летом, так и зимой.
— 253 —

Лучшие места ловли рыбы на кружки
Кружки надо считать самой распространенной снастью, на
которую летом ловят щук.
Весною, после нереста щуки, когда у нее появляются признаки
нагула, эту хищницу надо искать неподалеку от места
нерестилища. К таким местам относятся выходы из заливов, достаточно
глубокие участки верховьев рек, мелководные поймы, богатые
растительностью и т% п.
Схема № 1. Район Миронцево. Этот участок
характеризуется наличием небольших глубин, являющихся скатом от
прибрежной полосы к середине площади. Фронт кружков желательно
направлять вдоль
прибрежной полосы.
Схема № 2. Под
Якиманским совхозом.
От конца деревни По-
хлебайка к
Якиманскому совхозу, в 30—50
метрах от правого
берега, покрытого
небольшой группой молодняка,
отмечена точка для
кружков. В этом месте
под водой скрыта
излучина русла с
большими углублениями дна.
Здесь всегда имеется
скопление щуки, в
особенности осенью и
зимой.
С х е м а № 3. Шев-
линский залив. Здесь
можно ловить на
кружки одинаково успешно
как весной и летом, так
и осенью, когда щуку
надо искать на более
глубоких местах. В
заливе в течение июня
и августа на кружки
хорошо ловится
крупный окунь.
Схема № 4. Река Катыш (средняя часть). В районе Логи-
ново-Торбеево, в ста метрах от левого берега, на закоря
женных местах в течение мая и июня хорошо ловится мелкая
щучка.
^"^^^ Линь J
Д.0
^\ ♦^■^1 ♦/
Ч^Миронцево
Условные обозначения:
^-кружки петом ^-зимняя жврличко
4j - крутки осенью (, - зимняя
блесна
спиннинг ф - удочка
[,-коряжник
5- глубины в метрах на сентябрь
Масштаб
200 100 9 500м
1км
Схема № 1. Район Миронцево
- 254 —

С х е м а № 5. Ка-
тышский плес. Здесь
указано место слияния
Истры с реками Катыш
и Чернушкой. Весною
и летом щуку надо
ловить на Катыше и
Чернушке в местах,
отмеченных на схеме.
Осенью — на глубине,
против Катышского
леса, на плесе.
В этом месте под
водой скрыты русло
Истры и продолжение
недостроенного канала.
В первой четверти XIX
столетия здесь были
начаты работы по
осуществлению проекта
соединения Волги с
Москвою-рекой, чтобы
облегчить перевозки
материалов, идущих на
строительство храма
Христа в Москве. По
проекту нужно было
соединить каналом
верховья рек Сестры и Истры.
Одновременно шли
самостоятельные работы
по постройке
железной дороги,
соединяющей Петербург с
Москвой. Однако
строительство канала не
было завершено:
железнодорожная
магистраль была закончена
раньше, и
необходимость в канале отпала.
Следы канала мы
находим от начала водоема
до района деревни
Пятница.
Схема № 6. От
устья Катыша до
Пятницы. Большая часть
Масштаб
200100 0 500м 1 км
Схема № 2, Под Якиманским совхозом
1 ъ
i )
♦ L\
1 4-
9 \
Шевлино У
со
Шевлинский
залив (
Масштаб
200 100 0
500м
1 1
Схема № 3. Шевлинский залив
- 255 —

недостроенного канала
находится 'под водой,
но некоторые его
участки в виде узких
проливов мы видим в
верхней части водоема (от
Меленков до Миронце-
ва), а также у правого
берега в конце деревни
Татищево. Этот узкий
коридор рыболовы в
шутку назвали
«Дарданеллами».
Остатки канала,
возвышающиеся над водой,
мы видим, а его
затопленные участки мы
должны знать. Они
представлены в виде
растянутых валов.
Эти подводные валы,
Схема № 4. Средняя, часть реки Катыш расположенные на оп
r г ределенном участке
водоема, а также и другие
200 100 0 600Ж 1км
Схема №-5. Катышский плес
— 256 —

углубления и возвы
шенности его дна
способствуют скоплению
хищников.
На схеме № 6 мы
видим продолжение
вала недостроенного
канала. Вдоль этого
подводного вала,
растянутого почти параллельно
руслу Истры до
Пятницкой ваводи, ловля
на кружки бывает
особенно успешной.
Лучшее время ловли —
вторая половина лета и
осень. В том месте, где
кончается вал, проходит
затопленный участок
шоссейной дороги,
соединяющий берег Истры
в районе «Сухих
березок». Сухие березки
давно спилены, но название
их в определении
местности до сих пор еще
сохранилось.
Схема № 7.
На Тимофеевском плесе.
В первой половине лета
щуку ловить
рекомендуется у Лышевского
берега, где обычно
бывает массовый ее
нерест, и в закоряженной
Лышевской заводи.
Осенью — на излучине
русла Истры.
Схема № 8. Пятница и «Штаны». Хорошие места имеются
в районе от деревни Пятница до залива «Штаны», как его называют
рыболовы. У выхода из залива при направлении фронта кружков
к середине плеса пдука лучше ловится летом. На
остальных местах, обозначенных на схеме, щуку можно встретить
осенью.
Схема № 9. На реке Катышне. Лучшим местом для
кружков, особенно в августе и сентябре, является участок русла реки
выше Каменки. Ниже Каменки, в конпе дачной изгороди, на
глубоких местах попадается крупная щука.
200 100
Схема № 6. От устья Катыша до Пятницы
- 257 —

Схема № 7. Тимофеевский плес
На схемах № 10, 10 а и 10 б соответствующими обозначениями
указаны места, рекомендуемые для ловли щуки на кружки.
Крупные щуки весом в 6—8 килограммов нередко попадаются
на Лопатовском" плесе (схема № 10) и на Тимофеевском.
Деятельность рыболова-кружочника на водоеме, конечно,
не может ограничиваться только указанными схемами. Рыбу надо
искать и ждать. Найдя скопление рыбы в период жора, можно за
короткое время немало наловить ее.
Лучшим живцом для кружков на Истринском водоеме считается
ерш, затем плотва и окунь. Карась, хотя и является очень
выносливым, из-за своей малой подвижности не относится к разряду
лучших живцов.
Ловить на кружки в водоеме надо, главным образом, утром и
днем. В вечерние часы хороших уловов почти не бывает.
Ловля окуней на кружки не имеет широкого распространения.
Крупные окуни попадаются случайно во время ловли щуки.
Лучшее время для ловли окуней на кружки — август. Искать
окуней надо в закоряженных местах (см. схемы № 3, 4, 5 и 7).
Спиннинговый спорт
На спиннинг в Истринском водоеме ловят щук и окуня. Такие
рыбы, как шереспер, язь и голавль, попадаются очень редко.
Схема № 10. Лопотовский плес. Ловля катушечной
снастью на блесну имеет преимущества перед кружками. Спиннин-
— 258 —

гом можно облавливать
и мелководную зону с
водной растительностью
и глубокие ямы. На
водоеме имеются такие
участки, как, например,
в устье Катыша и у
«Утиного» острова, где
есть подводные
углубления и
возвышенности (схема № 5);
мелководье Шевлинского
залива, где много коряг
(схема № 3); «пятачки»
Тимофеевского плеса
(схема № 7); глубокие
русла Нудоля (схема
№ 10а) и Истры в
районе Лопотово (схема
№ 10); их почти нельзя
использовать при ловле
на кружки, а для
спиннингиста они доступны
и добычливы.
Лучшее время ловли
на спиннинг
соответствует ловле на кружки.
На мелководье — это
май и июнь, на
глубинах — осень.
Ориентируясь на
водоеме с помощью
прилагаемых схем, можно
выбрать места для
заброса блесны спиннин- Схема № 8 пятница и залив «Штаны»
гом.
Ловля на дорожку
При ловле на «дорожку» нужно знать не только определенные
точки водоема, где более вероятны встречи с хищниками, но и
профиль всего дна, чтобы избежать зацепов.
Лучшими путями для «дорожки» являются бровки
затопленных русел. Широкое раздолье для любителей этой снасти на Тимо-
феевском и Лопотовском плесах.
Ловля на удочки
На водоеме широко распространена летом ловля окуней на
поплавочные удочки с лодки, а также блеснение окуней в отвес
и в заброс. На схемах обозначены места скопления окуней, где их
200 юо о
Масштаб
500л
1 км
- 259 —

можно ловить
одинаково успешно на любую
удочку. Лучшее время
для ловли окуней — это
июнь и август.
Летняя ловля на
удочки развита пока
еще слабо. Ловли таких
рыб, как лещ, язь,
голавль, линь и налим,
нет совершенно. Это
о бьясняется, главным
образом, тем, что
рыболовов интересовали
большие уловы щуки и
окуня. Но скоро должен
появиться интерес к
таким рыбам, как лещ,
язь, линь и другие.
Линь в некоторых
местах водоема имеется
в заметном количестве.
К этим местам относятся
район Миронцево, верхцие участки рек Нудоля и Чернушек, а
также реки Катыпщя и Каменка.
200 100 0
Масштаб
500*
1 км
Схема № 9. На р. Катышне
Подледная ловля рыбы
Зимой на водоеме ловят рыбу на жерлички и на блесну.
Жерлички всех видов рассчитаны на ловлю щуки.
Лучшее время для ловли на зимние жерлички — ноябрь,
декабрь и половина января. Позднее жор щуки ослабевает и
возобновляется только в конце зимы, незадолго до нереста.
Зимой щуку надо искать на глубоких участках. На мелководье
она выходит редко, когда временно нарушаются обычные условия
под влиянием изменений температуры воздуха и атмосферного
давления. Перед нерестом щука покидает места своих зимних
стоянок и собирается ближе к местам нерестилища.
Лучшим живцом для ловли на жерлички считается плотва.
Места, пригодные для установки жерличек, отмечены на схемах.
Подледное блеснение более распространено, чем ловля на
жерлички. Легкость изготовления снасти, доступность лучших мест
на всем просторе ледяного поля и, наконец, активность в
процессе лова — все это сделало подледное блеснение одним из самых
излюбленных видов рыболовного спорта. Особенно развита ловля
на блесну окуней.
Ловля щук зимой на блесну носит пока случайный характер,
как и ловля окуней на кружки летом. Жаль, что блеснению щук
еще не уделяется должного внимания.
- 260 -

Схема № 10 (а, б, в). Места для ловли щуки на кружки
Блеснение окуней начинается тотчас же, как только появляется
первый лед, выдерживающий человека. Рыболову не терпится,
он знает, что перволедье — лучшее время для блеснения окуней.
В январе жор окуня ослабевает, а с марта усиливается, так как
начинается преднерестовой жор. Но в это время блесна уступает
место мормышке с мотылем.
На схемах № 1, 2, 3, 4, 5, 7 и 9 указаны места блеснения
окуней в начале зимы. Это, в основном, мелководные участки,
богатые растительностью. В середине зимы, когда окуни группируются
в глубоких местах, их надо искать по схемам № 5—12. В конце
зимы окуни часто выходят на мель.
Поплавочные зимние удочки на водоеме применяются
преимущественно в марте для ловли плотвы в верховьях Истры (район
Меликов), Катыша и Катышни. Окуней ловят на мормышку я
на блесну в одних и тех же местах.
— 261 —

РАЗВИТИЕ РЫБОЛОВНОГО СПОРТА
Истринский водоем относится к разряду наиболее интересных
водоемов Московской области. Здесь имеются богатые условия
для развития массового рыболовного спорта.
Разнообразие берегового ландшафта делает водоем
живописным и привлекательным.
Коллективным организатором спортивной ловли на водоеме
является Московское добровольное общество «Рыболов-спортсмен».
Общество не только культурно обслуживает рыболовов на водоеме,
но и проводит летом и зимой соревнования по всем видам
рыболовного спорта. Под руководством опытных мастеров организуются
тренировочные выезды на водоем с начинающими рыболовами и
ведется массовая работа с низовыми рыболовно-спортивными
коллективами предприятий и учреждений.
ПЕРСПЕКТИВЫ
Истринское водохранилище относится к тем водоемам, в
которых неполностью используются кормовые запасы.
Эти условия создают возможность увеличить рыбное богатство
водохранилища, завезти сюда новые виды рыб.
Есть основания полагать, что в водоеме могут хорошо
акклиматизироваться сиг, ряпушка, рипус и снеток. В мелководной
зоне можно успешно разводить амурского карпа (сазана).
Надо отметить, что соответствующие мероприятия уже
проводятся рыбоводными организациями.
Также есть все условия для более эффективного развития
рыболовного спорта на водоеме, главным образом, за счет
освоения ловли таких интересных рыб, как язь, голавль, лещ, линь
и налим. Секции общества «Рыболов-спортсмен» должны обратить
внимание отдельных рыболовов и целых рыболовных коллективов
на широкие возможности отлова этих ценных рыб.

СОДЕРЖАНИЕ
Стр.
Рыболовный спорт должен стать массовым — всенародным! ... 3
Рассказы и очерки 9
Константин Паустовский. Осенние воды 11
Ефим Пермитин. Первые радости 18
А. Шахов. На реке Шахэ 27
Вл. Архангельский. Иерль 35
A. Красильников За лещами 43
И. Шубин. Рыболов-натуралист 49
B. Макаров. С «нахлыстсм» 55
Г. Солодков. За кумжей 68
Ф. Кунилов. На пульку-зеркальце 77
Ф. Кунилов. На реке Вуоксе 81
Ф. Кунилов. Первый успех 84
О. Осу вин. У таежного ручья . 89
Р. Строев. Гусиное перышко 93
B. Громов. Крупная добыча , 99
Техника рыбной ловли 105
Л. Ленин, И. Гаевский. Спортивный лов рыбы на Ангаре ... 107
А. Красильников. Ловля сомов с квоком 120
Д. Колганов. Ловля семги спиннингом 131
М. Никольской. Ловля рыбы на «самодур» и «дорожку» в Черном
море 152
И. Шубин. Ужение форели 161
Д. Самарин. Блеснение судака 170
Ф. Цетельман. Ловля рыбы на кружки 182
А. Авилов. Ловля судака на кружки 197
A. Лапутин. Ужение савана на реке Ранове 202
Г. Солодков. Ужение рыбы на Крайнем Севере 210
И. Михайлов. Мой опыт спортивного ужения 217
C. Вернгитейн. О некоторых наблюдениях при зимнем блеснении . 243
B. Федоровский. Парусная лодка рыболова-любителя .... 247
С Колокольников. Истринское водохранилище 251

Редактор В. В. Архангельский
Технический р«дакторЛ Д. Сайтаниди
Л—122579. Подп. к печати 19/VIII50 г. Формат
60X9271. Объем 87. бум. л. 167. п. л. 16,23 уч.-
И8Д. л. 39350 8н в п. л. Тираж 50 ООО.
Заказ К» 2491. Цена книги в переплете 9 р. 60 кош
3-я типография «Красный пролетарий* Главполи-
графиздата при Совете Министров СССР.
Москва, Краснопролетарская, 16.