Text
                    тот  т
 А.  Пересвет
 РУССКИЕ  —  ПОКОРИТЕЛИ
СЛАВЯН
 Москва
 «Вече»


УДК 94(47) ББК 63.3(2) П27 Художник И. Савченко Пересвет, А. П27 Русские — покорители славян / А. Пересвет. — М.: Вече, 2013.—432 с. — (Неведомая Русь). ISBN 978-5-4444-0036-4 Знак информационной продукции 16+ В своей предыдущей книге «Русские — не славяне?» автор доказывал, что предки русских населяли территорию будущей России ещё со времён окончания ледникового периода. Перед образованием Русского государства множество славянских племен жило на Восточно-Европейской равнине, однако после изучения археологических и других источников выясняется, что ни к одному из них русы не могли принадлежать. Тогда кто же такие русы? Откуда они пришли? Как им удалось покорить многочисленные славянские племена? На эти вопросы историк А. Пересвет пытается ответить. УДК 94(47) ББК 633(2) ISBN 978-5-4444-0036-4 © Пересвет А., 2013 © ООО «Издательство «Вече», 2013
Предисловие ЗАГАДКА ПРОИСХОЖДЕНИЯ РУСОВ Русы сваливаются в историю, словно кот с балкона,—сваливаются и приземляются сразу на четыре ноги. Только что их не было — и вдруг! Сверкают мечи, летят корабли, непоколебимый Константинополь отшатывается в ужасе... А на месте этнической и географической бесформицы от Балтики до Волжской Булгарии появляется громадное государство. Площадью с хорошую Францию. Второй посверк мечей— и к первой Франции от Ладоги до Оки присоединяется вторая. От Смоленска до Чёрного моря. За двадцать лет никому не известные, названные в ещё дрожащем от их яростного набега Константинополе «народом незнаемым, наро¬ дом неименитым», — эти неизвестные русы не только захватили терри¬ торию размером в целую Европу. Они создали здесь могущественное государство, без перерывов и потери суверенитета существующее вот уже 1150 лет! Так нам говорит писанная история. Русы появляются в ней в 860 году. Внезапно. И сразу же — в роли яростного и умелого во¬ инства, которое едва не захватило крупнейший город тогдашнего мира — столицу Ромейской империи Константинополь. Появившись именно что ниоткуда: в бассейне Причерноморья не было в те времена 3
державы, способной выставить флот с войском, подобный тогдашнему русскому. Это как если бы сегодня неизвестно откуда к Нью-Йорку вышли неизвестно чьи корабли, и высадившаяся с них армия подавила американскую оборону и только после получения выкупа в 80 мил¬ лионов долларов ушла, непобеждённая, восвояси. Разве так бывает? Народ без прошлого, взявшийся ниоткуда, — может ли вдруг свершить такое?! Справедливости ради отмечу, что первое упоминание о русах да¬ тируется 839 годом. Речь там идёт о двух послах в Константинополе же, представлявших некоего — — короля, прозванием каган,. Но это, в общем, ничего не разъясняет, а только запутывает. Ибо каган в тевремена был один — хазарский. Лидер большой степной империи под названием Хазария. Но у хазар не было флота, который так яро показал себя в нападении на Константинополь. И константи¬ нопольский патриарх, горестно описавший то нападение, ни словом не упомянул о принадлежности — или хотя бы прикосновенности — русов к Хазарии. Нет, для него агрессоры так и были — — народом незнаемым, народом неименитым... от некоего кагана, Правда, гунны в своё время замахнулись и на большее. Но... Происхождение. Кто такие гунны и откуда они — более или менее понятно. А кто такие русы? Откуда они? Из славян, как традиционно хочется думать? Действительно, сегодня русские преимущественно олицетворяют себя со славянами. Это даже не требует доказательств. Лозунг: «Мы— славяне!» полностью заменяет фразу: «Мы — русские!» Но вот проблема: нет такого племени среди славян — русы. И не было. Летопись называет нам несколько славянских племён — древ¬ ляне, дреговичи, северяне, радимичи и так далее. Русов среди них 4
нет. Болес того. Когда русы появляются на исторической сцене, они начинают примучивать то одно племя, то другое: В л±то 6391. Поча Олсгъ восвати на дрсвляны, ипримучивъ я, поча па них дань имать по чсрыгЬ куп±... В лЪто 6392. Идс Олсгъ на сЪвяры, и победи скверы, и възложи па нихъ дань лсгъку, и псдасть имъ козаромъ дани даяти, рскъ: «Азъ имъ противень, а вамъ не чему»... В лЬто 6393. Посла Олсгъ к радимичем; ркя: «Кому дань даете?» От же pima: «Козаром». Иречс имъ Олегъ: «Не давайте козаромъ, но Mirb давайте». И вдаша Олгови по щелягу, якоже и козаромъ даяху. И бЪ обладая Олаъ деревлягш, полями, радимичи, а со уличи и тивсрыщ имЬяпю рать. /342/ «Бс обладая». Покорили, иными словами, славян. Но нельзя покорить самих себя. И получается одно из двух. Либо все летописные славянские пле¬ мена были покорены славянским же, но никому не известным дотоле племенем, не оставившим к тому же материальных, археологических следов своего существования. Либо племена покорились некоему иностранному интервенту. Второй вариант вроде бы обосновывается в нашей же националь¬ ной летописи. Напомню, как появляются русы в «Повести временных лет»: В лЬто 6370. И изгпата варягы за море, и не даша имъ дагш, и почапга сами в co6t володЬти. И не 6i в нихъ правды, ивъета родъ на род, и бьпла усобшгЬ в них, и восвати сами на ся почата. Цркоша: «Потцсмъ сами в co6i князя, ижс быволодЬлъ намиирядилъ по ряду, по нраву». Идота за море к варягом, к руси. Сице бо звахуть ты варягы русь, яко се друзии зовутся свес, друзии же урмагги, аньгляне, ин±и и готе, тако и си. Ркоша руси чюдь, словенЬ, кривичи и вся: «Земля пата велика и обишга, а наряда въ ней нЪть. Да пойдете княжить и володЬть нами». И изъбратася трис брата с роды своими, и пояша 5
no co6i всю русь, и придоша къ словЪномъ nipeie. И срубшпа город Ладогу. И сЬде старейший в ЛадозЬ Рюрикъ, а другим, Синеусъ на Bijii озерЬ а третЬй Труворъ въ ИзборьсцЪ. И от тЬхъ варягъ про- звася Руская земля. Варяги, в представлении летописца и в его время, — наёмные дружины прежде всего скандинавских воинов. Он, собственно, с го¬ товностью и поясняет: дескать, русь — это такие же варяги, как зна¬ комые нам всем шведы, норвежцы, англы, готы и прочие вооружённые товарищи с севера, из-за моря. Вон и делегацию за миротворческим контингетом посылали туда же — — за море к варягом, к руси. Тогда всё ясно? — русы всего лишь пришельцы из Скандинавии? Званые или незваные — летопись о событиях вспоминала больше двухсот лет спустя, так что многое в ней могло быть напутано. Но — пришли, навели порядок, покорили, сплотили под своей властью местные славянские и прочие народы. Превратили сначала в русских подданных, а потом просто в русских. В чём проблема? Бывало в истории такое? Бывало. Могло быть такое у нас? М-м-м... Вот тут начинается первая проблема. Патриотическое сознание множества русских, идентифицирующих себя со славянами, застав¬ ляет отреагировать на это классическими словами: «Всё, что угодно, только не это!» Кто это мог нас, славян, покорить? Какие-то шведы, которых мы под Полтавой гнули? Что тут ответишь — на такой порыв души? Только фактами. Ну, во-первых, «нас, славян», покоряли все, кому не лень. Авары, болгары, франки, венгры, немцы, турки... Русских не покорял никто, верно. Даже из-под монголов вывернулись с минимальными потерями для суверенитета—всего лишь признанием вассалитета при сохране¬ нии собственной государственности. Так что разница со славянами в этом отношении есть, да... 6
Во-вторых, казалось бы, что плохого в том, что среди предков русских окажутся не только славяне, но и великолепные воины и мореходы севера? Чем стыдно иметь среди своих праотцев людей, которые воистину «штурмовали море», осваивая такие просторы океана, куда никто из тогдашних европейцев не отваживался сунуть носа? Которые плевали на предания, населявшие океан драконами, чудищами, левиафанами, «рыбами-епископами» и прочими ужасами! И ниш за горизонт, когда даже самые учёные учёные считали, будто земля плоская, окружена океаном, который обрывается в бездну сразу за Португалией! Почему не годятся в предки люди, которые вы¬ строили свою цивилизацию на голых скалах Исландии и среди льдов Гренландии, которые первыми высадились в Америке и даже, как по¬ лагают некоторые археологи, доплыли до Амазонки? Чем не угодили патриотическому сознанию воины, которые наводили ужас на всю тогдашнюю Ойкумену и небезуспешно штурмовали самые великие супердержавы тогдашнего мира? «Нам нет преград ни в море, ни на суше», — в этом мы, русские, совпадаем именно с ними, с норманнами. Но раз славянский патриотизм нам запрещает мысль об этом — то и ладно. Ибо не в норманнах дело. Проблема в том, что и среди скандинавов нет такого народа — русы. И не было. Не видят русов в Скандинавии ни археология, ни документы. Так что и место оккупанта оказывается пусто... Да, но ведь какие-то русы всё же создали сначала княжество, построили города, приняли законы, оставили летописи, победили древлян, приму чили радимичей, присоединили кривичей, покорили вятичей и прочих, образовали уже большое государство... То самое — размером с две Франции. Кто это вообще такие? Ответу на этот вопрос и посвящена данная книга.
Введение КАК МОЖНО СОЗДАТЬ ГОСУДАРСТВО? При всём разнообразии историй этого процесса основных алго¬ ритмов не так и много. Для исследуемого нами времени мы знаем их три: оккупация, поглощение и вождество. Точности ради отмечу, что есть ещё неколько вариантов. Это рас¬ пад государства на независимые провинции (распад империи Карла Великого, например), отделение части государства (даже затруднюсь с примерами, ибо их очень много; но если взять близкую для темы данной книги реальность, то это — отделение Исландии от Норвегии), наконец, преобразование государства из одного в другое (скажем, те же Нейстрии, Австразии во Франции и Гсрмании, хотя это и не чистый случай — всё же без вождества Карла Великого и затем распада тут не обошлось). Можно как вариант рассмотреть ещё случай объединения — но, откровенно говоря, ни одного из таких я вспомнить не в состоянии. Всегда, когда несколько провинций — или несколько государств — объединялись в одно государство, в основе лежало или вождество, или поглощение, или оккупация. Потому эти три основных слагаемых государствогенеза и рас¬ смотрим. 8
Первый случай — окккупадия. Вторгаются франки в Галлию или готы в Италию—и там создаётся государство, где их племя становится ведущей законодательной и политической силой. Оккупационной по сути. Хотя это не мешает оккупантам — по простоте собственного общсствешюго устройства — пользоваться и сложившейся ранее си¬ стемой власти и врастать в сложившуюся ранее систему культуры. Второй случай: одно из местных племён усиливается благодаря какому-то обстоятельству, начинает играть заглавную роль, благодаря чему включают в орбиту своей власти народ за народом. Пример: готы, подселившиеся в сложную мозаику народов в Причерноморье, а затем начавшие втягивать их в свою империю, материально олицетворённую в Черняховской археологической культуре. Ну, или, если угодно, Древний Рим, когда одно племя миром или войною подчиняет и инкорпорирует в своё государство другие племена. И постепешю те и самоидентификацию теряют, становятся римлянами — так, с региональными различиями характеров. И если б не римские хроники, мы бы и имён не знали всех этих самнитов, калабров, этрусков и проч. Гадали бы сейчас, что же это за роскошная цивилизация предшествовала римлянам на равнинах Тосканы? Третий случай: монголы во главе с Чингизханом. Триумф воли, что называется. Завёлся могучий своей пассионарностыо парень, собрал вокруг’ себя банду отморозков, с её помощью покорил некую территорию, объявил её своим государством—и пошёл расшивать его границы до последнего моря. Причём как только заряд пассионарности вождя и его ближайших потомков исчерпывается, а над покорёнными перестаёт довлеть мрачное очарование их зверств, — всё разваливает¬ ся. И размеры былой континентальной империи ужимаются до границ Монгольской Народной Республики, к примеру. И монголам ещё по¬ везло. Ибо от гуннов с их Аттилою и вовсе ничего не осталось. Возможно, конечно, и сочетание этих факторов, но каких-то прин¬ ципиально иных алгоритмов для того времени я не вижу. Для того, подчёркиваю. Ибо неких вариантов широкого народного голосования по подготовленной неким учредительным собранием конституции, встречающихся в новом времени, в те эпохи не суще¬ 9
ствовало. Либо же они были политическим прикрытием для одного или комбинации уже рассмотренных вариантов. А теперь о русах. Начнём с конца. Ну, никакого Чингизхана среди них, конечно, не было. Легендарный Рюрик потому и легендарен, что ничего, кроме легенды, после себя не оставил. А появление чингизханов в округе люди обычно замечают. Трудно не заметить силу, покоряющую целые страны. Рюрика и его завоевание Руси никто из современников в своих хрониках не упомянул... То есть вождеством в первоначальной истории Руси можно пре¬ небречь. Зверства не выходили за рамки тогдашней нормы так далеко, чтобы навеки прославить их организатора. Итак, вождества не было. Тогда, может быть, второй случай — поглощение? Было некое местное—или пришедшее, как готы, неважно,—племя русов, которое постепенно кого-то убедило, кого-то победило, кого-то подкупило, но, в общем, тем или иным способом сумело включить в свою сферу власти. Но и тут возникают трудности. Победить — нужна армия. Убе¬ дить — нужна организация. Купить — нужны деньги. У кого из тог¬ дашних восточноевропейских обитателей всё это было? У славян? У каких? Древлян, полян, дреговичей, радимичей, вятичей? Нет. Таких материальных свидетельств нет. А историче¬ ские — они говорят о том, что к моменту появления русов в Восточной Европе никто никого не поглощал, а все славянские племена жили на собственных территориях и в независимости друг от друга. У финнов? Нет. По тем же причинам. У скандинавов? Нет-нет, точно нет! Нет никаких данных, что какой-то из скандинавских народов поглотил хоть одно автохтонное племя на будущей русской территории. Итак, поглощения тоже не было. Остаётся третье — оккупация? Особенно если принять за под¬ линное тот самый текст из «Повести временных лет» о неких варягах 10
из-за моря, которые пришли с миротворческой миссией в свару при- ладожских родов, да и захватили в итоге власть над ними всеми. Пожалуй, это уже ближе. Если бы не одно обстоятельство. Оккупация — дело дорогое и хлопотное. Для этого потребны три вещи: наличие органов управления, органов принуждения и органов эксплуатации. То есть — власть, войска и оружие. А они обычно оставляют материальные следы. Между тем нет таковых следов от русов! Есть значимые ар¬ хеологические артефакты, оставшиеся от славян. Правда, по ним не видно, чтобы те были организованы во что-то более крупное, нежели родовая община. О, если бы нашлись следы того, что у какого-то из славянских племён наличествовали в то время организация, войска и оружие, достаточные для захвата власти над территорией от Белого до Чёрного моря и от Немана до Волги! Это делало бы историю русских понятной. Во всяком случае — без парадокса, который отравляет всё её начало. Есть археологические остатки от финнов. Но и среди них мы не находим никого подходящего на роль оккупанта. Финны ко времени появления Древнерусского государства практически все находились на родовой стадии общественного развития. А роду Лисы или Росомахи затруднительно было бы покорить и объединить племена из следую¬ щего, например, списка: И се суть шшиязыцк, иже дань дают Руси: чудь, весь, меря; мурома, черемись, мордва, лгЬрмь, печера, ямь, литва, зимкгола, корсь, нерома, шбь Не говоря уже о племенах славянских. Да вряд ли у финских та¬ ёжных охотников получилось бы собрать и вооружить флот и армию, потребные для выполнения боевой задачи по захвату первой столицы тогдашнего мира — Константинополя. А ведь некие русы в 860 году имешю что едва не захватили главный город Византии... Таким образом, на единственный оставшийся вариант — оккупа¬ цию — не находится исполнителя. 11
Оккупанта нет! Справедливости ради надо отметить, что всё же существуют ар¬ хеологические следы, соответствующие описанной властной роли. Найдены военно-торговые центры, способные обслуживать режим оккупации. Найдено оружие, с которым можно претендовать на успех набега на Ромейскую империю. Найдены следы создания кораблей, способных доставить войско всё под тот же Константинополь. Нако¬ нец, найдены богатые захоронения очевидных представителей элиты, способной управлять и покорением племён, и войском, и флотом. Так, может быть, это искомые русы и есть? Сказать твёрдое «да» мешают две вещи. Первое: найденные места компактного проживания этих людей не годятся для выполнения функций оккупационных центров. Это по большей части открытые торгово-ремесленные поселения, причём с большой долей местного, автохтонного народа. А в другой части это относительно небольшие укреплённые пункты, больше предназначен¬ ные для транзитного, а не постоянного проживания. Без всяких там дворцов гебитскомиссаров, казарм оккупационных войск и тюрем для смелых подпольщиков. Больше похоже на военные лагеря на время летних сборов. Так что надо вновь развести руками: и на роль оккупантов русы не годятся. И второе, что мешает: всё, перечисленное выше, — это архео¬ логические следы скандинавов. Это их деньги, оружие, корабли и могилы. А среди скандинавов, как мы знаем, русов не было. А тогда что? А тогда остаётся лишь поставить вопрос так: если мы не можем отнести русов ни к какому народу, то логически есть только две воз¬ можности. Либо русов не было. Либо они не были народом.
Часть 1 ЛИБО РУСОВ НЕ БЫЛО... Иу, для «нсбывших» и «призрачных» русы упоминаются уж в слишком многих независимых друг от друга источниках. Поправлюсь, впрочем: источников-то мало, меньше, чем хочется... но для того, чтобы заметить наличие исторического бытия этих людей, их вполне достаточно. Упоминают их время от времени древние авторы. И о деяниях их рассказывают—подчас чрезвычайно достославных. Например, уже упо¬ минавшийся набег на Византию, когда сама её столица Константинополь едва им в руки не падает. Или они Севилью в Испании опустошают. На Кавказ регулярно наведываются—и народ там стонет от них. Наконец, в Болгарии воюют с Византийской империей — и источники, что древ¬ нерусские, что византийские, рисуют вполне согласную картину. Хоть и базируются корреспонденты но разные стороны фронта. Ну, например: В это время запятнанный убийством более, чем кто-либо из скифов, парод, называемый Рос, по Эвксинскому Понту придя к Стенопу и разорив все селения, все монастыри, теперь уж совер¬ шал набеги на находящиеся вблизи Византия [Константинополя] острова, грабя все [драгоценные] сосуды и сокровища, а захватив 13
людей, всех их убивал. Кроме того, в варварском порыве учинив на¬ беги на патриаршие монастыри, они в гневе захватывали всё, что ни находили, и схватив там двадцать два благороднейших жителя, на одной корме корабля всех перерубили секирами. Это—византийский источник. Никита Пафлогонянин в сочинении начала X века «Житие патриарха Игнатия». Далее. В это время народ норманнов [Normannorum gentes] на 360 кора¬ блях осмелился приблизиться к Константинополю. Но так как они никоим образом не могли нанести ущерб неприступному городу, они дерзко опустошили окрестности, перебив там большое количество народу, и так с триумфом возвратились восвояси. Это венецианский источник, Иоанн Диакон. Касательно отождествления русов с норманнами есть пояснение ещё одного источника, франкского: Ближе к северу обитает некий народ, который греки по внеш¬ нему виду называют русиями [rousio], мы же по местонахождению именуем норманнами. Это епископ Кремонский Лиутпранд, пасынок короля Хуго, лично видевшего казнь пленных русов. Русов знает и выделяет и целый куст восточных источников: ... этот народ—Русы, о которых говорили мы выше в этой книге; ибо никто, кроме них, не плавает по этому морю, соединяющемуся с морем Укиянус... Что же касается язычников, находящихся в стране хазарского царя, то некоторые племена из них суть Славяне и Русы... Наконец, украшение этой коллекции — личное свидетельство о встрече с русами: 14
Я видел русое, когда они прибыли по своим торговым делам и расположились у реки Атыл. Так в чем вопрос? Источникам не верим? Пет. Верим. Но не всем. Конечно, отделов записи актов гражданского состояния в древ¬ ние времена не существовало — впрочем, в том, что касается актов рождения этносов, таковых не существует в принципе. Но есть другие документы — в которых отражаются события, вызванные появлением новых народов. Так, например, когда на готов напали гунны, то таить свою проблему от международного сообщества готы не стали. И не- медлешю бросились под крылышко к Римской империи, на которую до того немало раз хаживали за добычей. А дальше всё, как и положено в любой империи,—заявления, резолюции, акты, решения, указы. Готов впустили, выделили землю, заключили договоры о союзничестве... Но все узнали о гуннах. Во-вторых, для тех эпох роль старательных барышень в регистратуре вполне надёжно играют летописи. Не то чтобы их авторы непосредственно фиксировали первое «уа-уа» нового этноса—но они практически всегда отмечают «ой-ой» старых. Собственно, иначе и быть не могло. При отсут¬ ствии телевизоров и журнала «Вокруг света» новый народ замечали тогда, когда он вписывал уже свою строку в кровавый баланс человечества. Что же говорят эти — назовём их «официальными» — источники о русах? 1.1. Официальные источники По первому случаю надо признать: почти ничего. В официальных актах русы у нас упоминаются дважды — в качестве подписантов мирных договоров с Византией: Равно лругаго свещаних. бывшаf при г& жецрьхъ. Лва. иАлексан- Дра. мы W рода Ру*каг... иже послани W СЭлга великеf кнзл Роуекаг. и 15
Я1всР if coy* ncf роукою ё св±тлы* и велики? кпзь. и & велики* бозеръ. к взГ Лвови и Алексаидрови. и Костлнтииу... — и —Равно другога свЪщаиьзе. бывшаго ирицриРамаиЪ иК°стлнтшгЬ и СтефаиЪ. х?олюбивыхъ влдкъ. мы W рода Рускаго. съли и гостье... Но это нам, к сожалению, ничего не говорит о природе русов и процессе государствообразования — оба договора составлены уже в государственный период Древней Руси — в 911 и 944 годах. Разве что имена там странные для славянского уха — но мы о них позже поговорим. Тогда, может быть, что-то расскажут летописи? Давайте посмотрим. Только предварительно оговоримся: безого¬ ворочно написанному в них мы верить не будем. Ибо в самом их на¬ чальном своде реконструировались события, отстоявшие от времени летописца на 200—250 лет. В период устной передачи преданий и былин много точности ожидать тут нельзя. Кроме того, летописи опирались на понимание происходящего их авторами—то есть перед нами, современно говоря, журналистская версия событий. Наконец, первоначальные летописи искажались умышленно и неумышленно— при позднейшем переписывании и дополнении. Кстати, блестящий пример находки одного из таких искажений— и как раз касающегося идентификации ранних русов — показал один из интереснейших исследователей древней русской истории Николай Филин. Он проанализировал одно и то же легендарное сообщение о при¬ звании варягов, приведённое выше, по разным спискам летописей. Сравнил, вычленил основу и так называемые читательские вставки— то есть поначалу вполне «законные» чьи-то пометки и комментарии на полях, которые последующие переписчики ничтоже сумняшеся вставили в основной текст. В коем мы сегодня и путаемся, тщась по¬ стичь замысловатую логику такой, например, фразы: 16
«[и] от техъ [Варягъ] прозвася Руская земля Новугородьци ти суть людье Нооугородьци от рода Варяжьска, преже бо беша СловЬии» /352/ Это сообщение, пишет исследователь, — — уже чётко распадается на две части, согласованные со ело- вом «прозвашася». Одна часть (о прозвании Руси) принадлежала оригинальному своду, вторая (о прозвании новгородцев) — вставке над строкой или на полях. Так как последующее сообщение («людье Нооугородьци от рода Варяжьска») неразрывно связано с вставкой «новгородцы», считаю его её продолжением. В эту вставку не входил конец фразы («до днешнего дня»), так как с уточняющей конструк¬ цией фраза «тии суть людье Нооугородьци от рода Варяжьска до днешнего дня» возникает дефект смысла, при котором происхожде¬ ние (от варяг) получает свойство длительности во времени. /553/ Эта очень интересная работа заканчивается реконструкцией на¬ чальной фразы летописи: Въ времена же Кыева и Щека и Хорива (новгородстии людие, рекомии Словени, и Кривици и Меря) Словенп> свою волость имтьли, а Кривици свою, а Мере свою; кождо своимъ родомъ владяше; а Чюдь своимъ родом; и дань даяху Варягомъ от мужа по бп>лп>и вгъверици; а иже бяху у них, то ти насилье дп>яху Словеномъ, Кривичемъ и Мерямъ и Чюди. И въеташа Словенгь и Кривици и Меря и Чюдь на Варягы, и изгнаша я за море; и панаша владп>ти сами собгь и городы ставити. И въеташа сами на ся воеватъ, и бысть межи ими рать велика и усобица, и въеташа град на град, и не бп>ше в нихъ правды. Ирп>ша к себп>: «князя поищемъ, иже бы владгълъ нами и рядилъ ны по праву». Идоша за море к Варягомъ и ргьша: «земля наша велика и обилна, а наряда у нас нтьту; да поидгьте к намъ княжить и владшпь нами». Изъбрашася 3 брата с роды своими, и пояша со собою дру¬ жину многу и предивну, и приидоша: в Ладогу старпишии (сп>де 17
в Новгороде) Рюрикъ; а другыи на Бгьлгьозеро, Синеусъ; а третей въ Изборъскъ, имя ему Труворъ. И от тгъх Варягъ, находникъ тгъхъ, прозвашася (Новугородъци, ти суть людье Нооугородьци от рода Ва- ряжьска) Русь„ и от тгъх словет Руская земля до днешьнего дня... Подчеркну самое главное: делегаты от конфронтирующих сторон отправились к варягам, а ни к какой не руси. Правильно — её там и не было, как мы знаем. Пошли ли они за наёмниками или же действи¬ тельно решили позвать нейтрального правителя, опирающегося на самую грозную по тем временам вооружённую силу, — вряд ли мы уже узнаем надёжно. Судя по археологическим данным, с которыми мы ещё ознакомимся, пришельцы эти учинили в Поволховье и вокруг него изрядный разгром. Так что возможны любые толкования, вплоть до допущения выхода из-под контроля нанимателей озверелой нор¬ маннской солдатни. Но важно другое: лишь уже на месте событий эти варяги-находники прозвались русью. А что это значит? А значит это, скорее всего, то, что приняли они какой-то местный термин, обозначающий статус — явно ис¬ ходно скандинава, но—переместившегося на здешнее пространство. Причём не на время и не по найму — тогда бы они так и оставались варягами. И был этот термин, очевидно, профессиональным — ибо в ином, «этническом», случае пришельцы должны были бы сохранить собственное имя. Шведы, например. Да, это я намекаю как раз на то, что некие шведы в 839 году именно так и делали, уворачиваясь от тяжёлой руки франкской Немезиды. И, кстати, именно этот случай, когда шведам удалось убедить франков не идентифицировать их с изрядно портившими кровь всей Европе соотечественниками, ясно говорит, что русь пошла не от Рю¬ риковых варягов, а существовала в наших краях и раньше. Ну и дальше в летописи путаницы и накладок много. На них мы останавливаться подробно не будем. Отметим лишь, что авторы и их переписчики-дополнители путаются и с географической локализацией русов. Нет, они сообщают, что — 18
— въ Афстовижс части скдить русь, чюдь и всиязыцк.. Но тут же вставляют оную русь в другое пространство: Афстово же Koniiio и то: варязи, свей, урмане, готЬ, русь, аглянЪ, галичшгк, волоховс, римлянЪ, нЬмгщ, корлязи, венедици, фряговЪ и прочим, присЬдять от запада къ полуденью и съсЪдятся съ племенем Хамовомъ. То есть первая русь у нас там, где положено — на северо-востоке, с чудью рядом. Л вторая оказывается на северо-западе, со сканди¬ навами. Вывод: врезка. Грубая. Зачем, для чего? Да ясное дело: чтобы хоть куда-то определить русов! Летописец ведь явно пребывал в том же недоумении, что и мы: русы есть — но в то же время явились ниоткуда. Потому он и попытался — и не раз! — обозначить этих загадочных людей хоть через что-то известное. А что для тогдапшего христианского автора самое известное в происхожде¬ нии народа, если ничего определённого об оном происхождении нет в наличии? Ной. Старик Ной был этим самым общим знаменателем для всех людей. Он один спасся после Потопа. И три его сына. И они — это всем ведомо было — поделили землю между собой. Ну а поскольку русы вроде как свои — они, значит, из части Иа- фета, сына Ноя. А за детализацией к кому другому обращайтесь, я же более точных сведений не имею, скромно намекает летописец. Но поскольку позднейшим переписчикам-соавторам летописей подобная скромность показалась не соответствующей историческому предназначению их труда... или политической задаче дня, сформули¬ рованной актуальным на тот день князем или царём, — — той возникали соответствующие вставки и поправки. Нельзя же, в самом деле, допустить, что род славных правителей Руси 19
опирается па пустоту! Всё здорово, говорит себе ответственный переписчик, — но где же мы, русы ? Мы что, в состав цивилизованного человечества не входим? Приходи любой и забирай всё? Непорядок! Могучая держава, а в международной номенклатуре не значится! И летописец начинает искать варианты их отнесения к какому-либо этносу. В частности, относит русов к варягам. В которых понимает современных ему скандинавов. Л кто они были на самом деле? Примечание про приходящих из-за моря Начнём с того, что, в отличие от русских летописей, зару¬ бежные синхронные источники русь к варягам не приравнивают. И более того — последних поначалу даже не знают. Вот самый авторитетный автор середины X столетия, визан¬ тийский император Константин Багрянородный пишет большой политический трактат под названием «De administrando imperio» («Об управлении империей») своему сыну. В этом принципиально важном труде, наполненном описаниями соседних с Империей народов и советами, как с ними обращаться, император о варягах говорит... ничего он о них не говорит! При этом он знает, что русы — существуют: он лично при¬ нимает русскую княгиню Ольгу, ему известно о существовании русского «архонта» Ингора, его сына Сфендослава и проч. Он знает, что у него русы воюют за Крит. И вообще их довольно много в империи. Потому русы и взаимоотношения с ними и находят отражение на страницах обращённого к сыну трактата. Наконец, он подписывал мирный договор с ними! То есть признавал их в качестве договороспособных партнёров империи, признавал их государственные полномочия. А вот кто такие варяги, император не знает! А если и знает, то в своём труде не упоминает. Это значит, в переводе с политического 20
языка на человеческий, что русы для него существуют в качестве политической субъсктности. А варягов перед его государственным взором просто нет! В другом трактате — «О церемониях» («De ceremoniis aulae Bizantinac») — Константин ири описании приёма тарсийских послов, упоминает, что при нём присутствовали — — крещёные росы. Иными словами, в императорском дворце охрану несут русы. А варягов — снова нет. Точнее — ещё нет. Ибо позднее они в византийских источниках появляются. Вот только... никто их с русами никогда не путает! Например, как следует из очень интересного исследования дореволюционного русского историка В.Г. Василевского, в целом ряде византийских императорских распоряжений—хрисовулов—варяги и русы, нахо¬ дящиеся на службе империи, не только не являются синонимами, но и прямо разделяются друг от друга национально. Аналогично тому, как булгары отделены от франков, а сарацины от немцев: варапгов, рос, саракинов, франков... рос, варапгов, кульпингов, франков, булгар или саракинов... росов, варангов, кульпингов, франков, булгар, саракшюв... рос, варангов, кульпингов, инглингов, франков, немицев, булгар, саракин, алан, обезов, «бессмертных» и всех остальных... /83/ Кроме того, некто Кекавмсн, автор середины XI в., рас¬ сказывая об осаде города Идрунт в Италии, сообщает, что его обороняли — росы и варяги. Выводы? 21
Варяги для византийцев—отдельная и самостоятельная кате¬ гория наёмных солдат, не тождественная русам. А что по этому поводу думали русы? Вот как и при каких обстоятельствах упоминаются в нашей летописи варяги. География: Ииде въ Варят, и приде в Римъ... Этнография: Сице бо звахуть ты варяш русь, яко се друзии зовутся свее, друзии же урмани, аньгляне, инЬииготе, такой си... И 6tma у него словЪни и варязи и прочии, прозвашася русью... От варягъ бо прозвашася Русью, a nipeie бЪша словЪне... Политика: Асколдъ же и Диръ остаста в городе семь, и многы варяш съвокуписта и начаста владЪти польскою землею, Рюрику же княжящу в НовЪгородЪ... И приде Ярополкъ къ Володимиру, и яко полЬзе въ двЬри; подъ- яста и два варяга мечема подъ пазусЬ. Блудъ же затвори двЪри и не дасть по немъ внити своимъ. И тако убьенъ бысть Ярополкъ. Война: Поиде Олгъ, поемъ вой свои многы: варяш, чюдь, словЪны, мЬрю, весь, кривичи... Иде Олегъ на ГрЬкы, Игоря оставивъ КыевЪ. Поя же множьство варягъ, и словЬнь, и чюди, и кривичи, и мерю... Игорь же, пришедь, инача съвокупляти вой многы, и посла по варягы за море, вабя й на грЪкы... 22
Игорь совокупи воя миогы — варягы, и русь, и поляны, и словЪпы, и кривичи, и тиверцы, и печенЬгы... Володимиръ же събра вой миогы, варягы и словЬиы, и чюдь и кривичи, и поидс на Рогъволода... И поидс Мьстиславъ и Ярославъ иротиву, и съступишасявъ чело варязЪ сь сЬвсромь, и трудишася варязи, сЬкуще скверъ, и по семь наступи Мьстиславъ с дружиною своеюинача сЬчи варягы... ВидЬв же Ярославъ, яко поб^жаемь есть, и побЬже сь Якуномъ, княземь варяжькимь... Мьстиславже, о светь заутра... видЬ лежачи исЬчены отсвоихъ сЬв-Ьръ и варягы Ярославле, ирсче: «Кто сему не рад? Се лежить сЪверянтгь, а се варягъ, а своя дружила цЬла»... Ярослав же собравъ воямногы—варягы и словены—иприиде Кыеву, и выщде вь градъ свой... Ярославу же не вЬдущю опт смерти, варязи бяху мнози у Ярослава и насилье творяху новгородьцемь. И, вьставша на нь, новгородьци избиша варягы вь двор& Поромони... И собра Ярославъ варягъ тысяпцо, а прочихъ вой 40 тысящь и поидс на Святополка... Поиде Болсславъ сь Святополкомъ на Ярослава с ляхы; Ярос¬ лавъ же множество совокупи руси, варягы, словены, поиде прошву Болеславу и Святополку. Экономика: Имаху дань варязи, приходяще изъ заморья, на чюди, и на словЪпсхъ, и на меряхъ и на всЬхъ, кривичахъ... И устави варягом дань даяти от Новагорода 300 гривенъ на лЬто, мира дЬля; еже до смерти Ярославля даяше варягом... Изяславъ да дары Ростиславоу что от Роускыи земле и от всих царьских земль, а Ростиславъ да дарыИзяславоу что отверьхнихъ земль и от варягь... Хотяп\ю ити ВолодимЬру на Ярослава, Ярослав же, посла за море и приведе варягы, бояся отца своего... Приведоша варягы и вьдаша имъ скоть, и совькупи Ярославъ воя многи. 23
Вера: .. .лпюзи бо бкша варязи хрестъяни... 2>£ же варягь тьй пришелъ от ГрЪкъ и дЬржаше вЪру в тайнЬ крсетьяньекую. /342/ Каковы будут информемы из всех этих свидетельств? 1. Варяги — это где-то на пути в Европу. 2. Варяги—это люди, от которых население Руси, в том числе и славянское, прозвалось «русыо». 3. Варяги—некто, кто взимал дань и подчинял земли на буду¬ щей Руси, причём частью эту дань продолжали платить им, когда Русское государство уже конституировалось. 4. Варягов князья русские постоянно нанимали на войну, при¬ чём нередко собирали их для этого за морем. 5. Варяги отдельны и отличны от славян, руси, северян, кри¬ вичей, мери и прочих племён. 6. Варяги принимают плату за свою службу, причём это единственные, кто упомянут в качестве принимающих деньги за службу. 7. Часть варягов русские князья принимают в состав государ¬ ственных людей и раздают им имения в государстве. 8. Варяги бывали крещены. Выводы? Они очевидны. Варяги представляют собою некую военную силу, географи¬ чески располагавшуюся за морем на пути в Европу, исторически и экономически связанную с Русью, которую нанимали за деньги для выполнения военных и политических задач, поставленных государственной властью Руси. Одним предложением: Это иностранцы, часть которых при¬ частна к образованию Руси, впоследствии нанимаемые Русью на службу. Одной фразой: нанимаемые на службу иностранцы. 24
Одним словом', наёмники. Например, для русского—а великий князь Владимир, по всей очевидности, имеет право считаться таковым — варяги являются элементом чуждым, хотя и полезным. Но и таким, коего и обма¬ нуть не грех. Вот как около 980 года великий князь Владимир Святославич сплавляет варягов к византийскому императору: Поссмъ ptma варязиВолодимеру: «Сеграднать, имыприяхом 'и, да хощемимати откупъ на них по 2 гриви± от человека». Ирече имъ Володимиръ: «Пожьдетс, даже вы куны сберут за мЬсяць». И жьдата за лгЬсяць, инсдасгь имъ. И ptma варязи: «Съльстилъ сси нами, да покажипыпуть въ грЪкы». Онъ жерече: «Идете». Изъбра от нихъ мужа добры и смыслены и храбъры и раздал имъ грады; прочил же идоша Цесарюграду. И посла пред ними слы, глаголя cmie цссареви: «Се идутъ к тсбЪ варязи; не мози ихъ дЬржати в городЬ, или то створят ти въ градЬ, яко здк, но расточи я раз дно, а семо пе пущай пи единого». /352/ То есть, повторюсь, самым очевидным образом варяги для князя — кто угодно, только не свои. Как и для варягов русы — чужие. Иначе — что они так яро творили в русском городе, чтобы князь предпочёл выставить их вон, как Ленин интеллигентов? «Драккар философов», ага. А теперь интересно: в каком же качестве чужак-варяг играл столь важную роль в древнерусских военных и политических делах? Ответ дают сами «варяги» в своих сагах: Эймунд сказал: «Тогда ты будешь иметь право на эту дру¬ жину, чтобы быть вождём её и чтобы она была впереди в твоём войске и княжестве. С этим ты должен платить каждому нашему воину эйрир серебра, а каждому рулевому на корабле — ещё, кроме того, половину эйрира». 25
Эймунд сказал: «...мы будем брать это бобрами и соболями и другими вещами, которые легко добыть в вашей стране, и будем мерить это мы, а не наши воины. И если будет какая- нибудь военная добыча, вы нам выплатите эти деньги, а если мы будем сидеть спокойно, то наша доля станет меньше». И тогда соглашается конунг на это, и такой договор должен стоять двенадцать месяцев. /401/ И в юридическом смысле закон их со «своими» не путал. Если вспомнить «Правду Русскую», то в этом древнерусском «уголов¬ ном кодексе» права варягов никак не защищены — в то время как права «русинов» выделяются особо: Оубьеть моужь моужа, томьстюъ братоу брата, илисынови отца, любо отцю сына, или братоучадоу, любо сестриноу сынови; аще не боудеть кто мьстя, то 40гривень за голову; аще боудеть роусинъ, любо гридинь, любо коупчина, любо ябетникъ, любо мечникъ, аще изъгои боудеть, любо словенинъ, то 40 гриве!гь положит за иь. /357/ Варягов, как видим, среди защищаемых законом членов обще¬ ства нет. При этом примечательно, что номенклатура общества рас¬ писана весьма подробно, и каждому в кодексе определено место, за каждого — своя цена: Аже оубиють огнищанина... А въ княжи тивоуне... А конюхъ старый оу стада... А въ сельскомь старосте княжи... ив ратаинемъ... А в рядовницикняже... А въ смерде... ивъ холопе... Аще роба кор¬ милица. .. любо кормиличиць... А оже оуведеть чюжь холопъ... Даже кони и овцы есть в этом списке! Но нет его — варяга! Варяг фигурирует в качестве чужака, чьи права и обязанно¬ сти оговариваются отдельно от прав и обязанностей подданных русского государства: 26
Лл(с будсть на кого иоклспная вира, то же будеть послухов 7, то тивывсдуть виру; паки ли варягъ или кто инь, тогда (а). Аналогичным образом вне общества «Правды Русской» варяги ставятся и в других статьях: А чс 1Ю1П>хнсть мужь мужа любо к собс ли от собе, любополицю оударить, ли жердью оударить, а видок а два выведуть, то 3 гривны продажи; аже будсть варягъ иликолбягъ, то полнаявидока вывести и идета на ротоу. Ап 1C ли челядшгь съкрыстся любо оу варяга, любо оукольбяга, а его за три дни не выведоуть, а познають ив трети день, то изымати емоу свои челядшгь, а 3 гривне за обидоу. И неважно, что лучше — два видока или «полная». Факт, что «мужъ» и «варягъ» стоят раздельно. И коли «мужъ» — член общества, — а так оно и следует из статьи первой, — то варяг, получается, не член общества. То есть чужак! Это ещё больше видно из таких слов Ярослава Владимировича, князя новгородского, который в 1112 году, в грамоте немецким послам устанавливает правила взаимоотношения между русинами и варягами: Ожс емати скоть Варягу на Русине или Русину на Варязе, а ся его заприть, то 12 мужь послухы: идеть роте, възметь свое. При этом тут, по справедливому замечанию великолепного российского исследователя А.Л. Никитина, — — «варяг» оказывается синонимом «немец». /304/ Итак, русский гражданин варягу противопоставляется в право¬ вом положении. А когда такое происходит? Очевидно, тогда, когда 27
права чужака защищаются каким-то отдельным от закона, но рав¬ ным ему по правомочности документом. А таковым в те времена— как, впрочем, и сегодня — являлся только отдельный договор от имени законной государственной власти. Или тех, кто имеет соответствующие права по своему положению в государственной системе. Таким образом, как холоп в правовом поле своего хозяина, так и варяги благодаря этому договору оказываются в правовом поле великого князя или другого своего нанимателя. Что и доказывает характерный эпизод в Новгороде, когда сначала жители города—опираясь, несомненно, на своё «консти¬ туционное» право,—перерезали насильничавших варягов, а затем великий князь Ярослав жестоко отомстил горожанам: ... варязи бяхушюзиу Ярослава и насилье творяху новгородь- цемь. И, вьставша на нь, новгородыщ избиша варягы вь дворЬ Поромош. И разпгквася Ярославъ и, шедъ на Рокъмъ, и с±де вь дворЪ. И пославъ к новьгородьцемь и рече: «Уже шгЬ сихъ не крЪсити». И позва к co6i нарочитая мужа, иже бяху исьсЬкли варяги; и обльстия сице, исЬче их 1000. /352/ Поубивать собственных нарочитых мужей в отмщение за напа¬ дение на своих наёмников — это как-то крутенько, не правда ли? Однако с точки зрения права князь наказывал подданных за обиду— свою! Они поубивали тех, кто находился в его юридическом поле. И он казнил за нарушение прав своего, княжеского суверенитета. Вот и ясна становится вторая суть «княжьего договора» с варя¬ гами, с одной стороны, выводившего их из-под государственной юрисдикции, а с другой—позволявшего по поручению князя ула¬ живать подчас самые деликатные государственные проблемы. Это договор о наёмничестве. Всего лишь! Но это—княжеский договор. И варяги — наёмники княжеские. В каком-то смысле — государ¬ ственные. Что и придало им такой вес в русской истории. Более того: даже и по имени «варяг» в чистом переводе—просто «поклявшийся». Точнее, waer-gangja—«идущий по клятве» в древ¬ 28
негерманских диалектах. То есть не кто иной, как член воинского братства, некоей группы свободных человеческих элементов, посвя¬ тивших себя пути воина. Принявших специальное воинское посвя¬ щение, инициацию, давших священную клятву богине клятв... Это довольно распространённое явление в архаичных обще¬ ствах, где воин уже отделён от земледельца. Оно было и у славян, и, как мы уже знаем из предыдущей книги, именно эти воинские братства, боевые ватажки во многом стали спусковым крючком и одновременно носителем славянской экспансии. Причём специалисты указывают, что слово waer-gangja носит скорее поэтический характер, т.е. взято не из повседневного, и из песенного, поэтического лексикона: В языке самих скандинавов термин vceringr или vceringi имеет весьма ограниченное распространение и применяется только к воину-наёмнику, главным образом в Византии, реже — на Руси. Происхождение его до сих пор не установлено окончательно. Наиболее правдоподобно его объяснение из термина vdr, упо¬ требляющегося во множественном числе — vdrar, со значением «клятва», но встречающегося только в поэтическом языке. Значение это подходит и к отношениям дружинника к вождю или князю, и к взаимным обязательствам, соединяющим членов военно-торговых объединений... /391/ При этом примечательно, что и сами скандинавы в своих сагах варягов практически не знают. Точнее, знают их лишь в специфическом обрамлении «миклагардекой», византийской действительности. У них в сагах действуют в основном воины, собранные в дружины, в сотни, в команды кораблей. И давали те воины не священные клятвы перед богиней Vaer, а вполне себе обыденные eidar. Что должно было с ними случиться, чтобы прибегли они к более высокому ритуалу? Или ничего с ними не случалось, а просто некое обстоятельство заставляло их называть себя не воинами, а... кем? 29
А действительно—кем? Не наемниками же. Неудобно как-то. Уж больно обсценное понятие. Никогда его воины не любили. Отчего и родился однажды изящный эвфемизм—«солдат». «Опла¬ чиваемый». «Я не наёмник, я просто на жаловании...» А между тем само явление действительно требовало определе¬ ния. Воин — не солдат. Он не ради жалованья и не ради службы с конунгом в поход идёт. Низменная продажа своего меча—не для него. У него побуждения самые благородные... Ради добычи! А если не в поход ты идёшь, а по зову некоего иноземного конунга на относительно регулярную службу нанимаешься, — тогда кто ты? Тогда ты — «оплачиваемый». И сразу понятно отдельное правовое положение варяга. Есть граждане. Князья, бояре, дружина. Все, что характерно, в той или иной мере суверенны. Самостоятельны. Дружинник волен в своей клятве: захотел — дал, захотел — взял обратно и отдал другому. У боярина — вообще не служба. У него вотчина своя. Захочет — и на глаза лидеру нации не покажется, будет себе бирюком сидеть в земле своей. Разве что призовут его «конно и оружно»... То есть — нормальная феодальная вольница: вассал моего вассала и проч. А тут — солдаты. Войско за деньги. Войско, выключенное из основной системы общественных отношений. Но неодолимо уча¬ ствующее в общественных отношениях, ибо на то оно и войско. Отсюда и статус отдельный. И восприятие в обществе. И — в случае чего: пошли вон на свои драккары и «философ¬ ствуйте» себе в другом месте... Но ещё интереснее, что и термин «варяги», согласно известному русскому историку С.А. Гедеонову, отмечают лишь среди событий начала 1020-х годов. При этом «вэрингами» сами скандинавские саги называют только тех, кто служил в Византии. А синхронный византийский автор Иоанн Скилица указывает: — варанги... называемые так на простонародном языке. 30
Иными словами, это термин из византийского лексикона. Причём простонародного. То есть не официального, договорного, а того, на каком общались непосредственно с дворцовыми гвар¬ дейцами, перенимая их терминологию. Откуда ключевой термин и перешёл в обиход ромеев, поначалу затруднявшихся с точным этническим определением новых наёмников. Которые и сами затруднялись с определением себя, ибо «наёмниками» зваться было не комфортно, а термин «солдат» будет изобретён ещё только лет через четыреста. Зато слово «клятвенники» решало проблему и с самоуважением, и с определением места и функций в византийской силовой системе... А уж оттуда это понятие через ромейских, греческих попов и книжников пришло на Русь. Где как раз стояла та же проблема: и русь — вроде бы из Скандинавии, и русского князя наёмники — скандинавы, и в то же время путать их никак нельзя, если голову свою жалеешь. Вот и прижился термин. Интересно — когда он прижился. Если снова пробежаться по нашей подборке летописных известий о варягах, то мы немедленно увидим... два их образа! Один — возникает в постоянном рефренном, вроде бы даже и ритуальном присказе: Поя же шюжьство варягъ, и словЪнъ, и чюди... Второй образ — более живой; здесь варяги участвуют в собы¬ тиях, берут плату, режут головы князьям, вступают в диалоги, хулиганят и несут за это заслуженную кару по законам средне¬ векового времени. Видно, что такие эпизоды базируются если не на свидетельствах непосредственных очевидцев, то на рассказах участников, ещё живых в памяти их детей и внуков. И вот тут сразу заметное: относительно «живыми» варяги становятся лишь в конце X — начале XI века. До того о них фигурирует только некое схематическое понятие в рамках опи¬ сания мобилизационного плана того или иного князя. А совсем 31
«живые» варяги — те современники летописца, о которых уже не рассказы и байки сохранились, а заурядные бытовые свиде¬ тельства, — жили ещё позже: в «Правде Русской», о которой мы уже говорили (1030—1070), в «Вопрошании Кюрикове», где упо¬ минается «варяжьский поп» (1130—1156), договорная грамота Новгорода с немецкими городами, где фиксируются правовые взаимоотношения — — оже емати скоть варягу на русине или русину на варязе... — 1189—1199 гг. И по всему получается, что варяги — явление более позднее, нежели события, отражённые в пресловутом «предании о при¬ звании». Итак, варяги в русском летописании—термин относительно поздний и привнесённый из Византии, где скандинавские воины- наёмники выступали в качестве императорской гвардии и охраны Поскольку на Руси с понятием скандинавского наёмничества также были знакомы не понаслышке, то термин этот быстро прижился. В это же время шёл бурный процесс первичного собира¬ ния национальной истории, термин удачно лёг и на все те персонажиt которые представляли собою пришлых, «чужих» скандинавов, которых необходимо было отличать от «своих», «русских». А раз неясность была и с идентификацией самой «руси», что прибыла вместе с Рюриком и представляла собою в глазах летописца тех же скандинавских наёмников, то появился соблазн и её «приписать» к варягам. Что и было сделано. Ну что же, осталось только сделать выводы: —поначалу варяги и русь суть явления одной этнической при¬ надлежности; от варягов-руси пошла Русская земля; — впоследствии варяги и русь выступают как разные подраз¬ деления даже в русском войске; 32
—варяги берут плату за своё участие в войске князя, а русь— нет; при этом варягов не стыдно обмануть, не дать обещанной платы; о гибели варягов в бою не жалеют; — варягов нанимают не только в войско, но и для выполнения самых деликатных, в том числе и грязных, дел, включая цареубий¬ ство (точнее — «князеубийство»); — при этом за варягами идёт слава буянов, которых лучше не держать в городе, ибо они творят насилие; а в случае столкновения их с местным населением пощады варяги не знают; — варягов приводят из-за моря, где расположена их родина; центр их находится в районе Балтики, от коей на запад они дохо¬ дят до Испании, а на восток — до предела Симова, под которым совремешше исследователи склонны понимать мусульманские земли Волжской Булгарии; — варяги в состоянии служить и служат в Византии; — отдельные варяги поселяются в русских городах, где живут на общих правовых основаниях, в том числе и в смысле исполнения государственных идеологических и религиозных установлений. Итак, варяги—наемники. Что-то вроде известных истории «воюю¬ щих народов» — народов, мужчины которых, собравшись в воинские корпорации, уходили воевать за плату. А значит, о™ — не русы. Ибо нельзя нанять самого себя. Сделаем здесь первую заметку. Но, может, всё проще? Варяги — варягами, а Русь-то — славян¬ ская. Вот и «сажали» летописцы русов на славянские земли! А на самом деле те всегда тут были — ну, раз уж они не варяги из-за моря. Не совсем так. Летописцы сначала «сажали» на эту землю... са¬ мих славян. Ибо под славянами понимали только жителей Дуная, и таковых на Руси поначалу, естественно, не водилось. В представлении первых авторов летописи Русь — страна не славянская! Славяне на ней — такие же пришельцы, как русы! 2 Русские — покорители славян 33
Вспомним ещё раз: ВъАфетовиже части скдитьрусь, чюдьивсиязыцк: меря, мурома, всь, мордва, заволочьская чюдь, пермь, печера, ямь, югра, литва, зими- гола, корсь, лгьтьгояа, либь. ЛяховЬ же, и пруси и чюдь присЬдять к морю Варяскому. По сему же морю сЪдять варязи сЪмо къ вьстоку до предала Симова, по тому же морю сЬдять къ западу до земли Ага- ряньски и до Волошьскые. Заметили? Все есть в этой номенклатуре! Даже югра и зимигола! А кого нет? Славян нет! Сделаем здесь вторую заметку. Но как же так? А всякие поляне-древляне? Кривичи-дреговичи? Они же тоже упоминаются в летописи. И даже прямо говорится... А что, собственно, говорится? А говорится о славянах вот что: А Афетови же вся полунощная страна и западная: Мидия, Олъ- вания, Армения Малая и Великая, Каподокия, Фефлагони, Галатия, Кольхысъ, Воспорий, меоти, дереви, сармати, тавриани, Скуфия, фраци, Македония, Далматия, молоси, Фесалия, Локрия; Пеления, яже иПолопонисъ наречется, Аркадия, Ипириноя, Илурикъ, словене, Лухития, Аньдриакия; Аньдриа тиньска пучина. В общем, ясно без перевода: «словене» — это ни в коем случае не страна, а некий народ без определённого места жительства. Где-то между Иллириком и некоей Лухитией. Это явно не Русь. Во-вторых, мы знаем, с чьего голоса поёт наш летописец. С грече¬ ского. Переписывает Нестор, попирая конвенцию об авторских правах, византийский атлас стран мира. Который, в свою очередь, называет оные страны, начиная от соседей Империи на востоке и затем идёт против часовой стрелки вдоль берега моря. Сначала Чёрного, а затем и Средиземного. Илурик здесь — Иллирик, то есть, по сути, террито¬ 34
рия всей бывшей Югославии. Лухития — это Дассаретия античных источников. Сегодня, грубо, Албания. Вот тут и помещены славяне — в некое неопределённое место в районе югославских Балкан. И помещены, в общем, с точки зрения науки текстологии, довольно небрежно. Если для других представ¬ ленных в списке народов существует вполне внятная географическая локализация — имешю там, где они и должны были находиться, — то славяне воткнуты в прямом смысле в географическую пустоту. Соз¬ дастся чёткое впечатление, что туда их всунул сам летописец, таким образом как бы «узаконив» их существование. При втором «подходе» он уточняет эту локализацию: По разрушении же столпа и по разделении языкъ пришла сынове Симовы въеточныя страны; а Хамовы же сынове полуденный страны. Афетови же сынове заладь пришла и полунощьныя страны. От сихъ же 70 и дву языку бысть языкъ словенескъ, от племени же Афетова, нарЪцаемЪи норци, иже суть словенЬ. Дотоле общий для впавшего в манию величия человечества язык, информирует нас автор сего исторического обзора, был разделён реши¬ тельным в воспитательных вопросах Иеговою на 72 диалекта. Один из них стал славянским. На нём говорили некие норцы — иначе гвооря, но- рики, — которые вместе с сыновьями Афета дошли до северных стран. А Норик — это и было как раз за Иллириком. Сегодня там южная Австрия. Это и есть родина славян? Ну... примерно. Ибо вопрос на самом деле стоит шире. Примечание про родину славян Предыдущая книга цикла «Русские — не славяне?» закончи¬ лась на эпохе, когда образовались основные славянские племена, упомянутые впоследствии в русских летописях, и на историче¬ скую арену вышли все эти древляне, поляне, кривичи, волыняне 2* 35
и прочие народы, участвовавшие в сложении начального русского государства. В книге исследовался любопытный парадокс, связанный с про¬ исхождением славян. Его создала наша национальная летопись. В ней твёрдо и однозначно указывается, что славяне явились на территорию будущей Руси с Дуная, с Бажан. Иными словами, утверждает летопись, славяне на Руси—при¬ шельцы. И всё было бы ничего — мало ли было основано госу¬ дарств на новых или завоёванных находниками землях! Пришли, расположились, развились, огосударствились. Парадокс в генетике. Нынешние русские — более половины, а в традиционно русских областях и три четверти—принадлежат к гаплогруппе Rla. Это такой генетический маркер, который пока¬ зывает, что у данной группы людей был один общий предок. Так вот, согласно данным генетики, люди с таким маркером жили на территории «Большой России»—то есть включая Сибирь, а также временно, надеюсь, утерянные части русского мира — Украину, Белоруссию, Казахстан, Прибалтику, Молдавию, — эти люди жили здесь всегда. По крайней мере, с тех пор, как она очистилась ото льда, — то есть с конца ледникового периода. Это примерно 12—15 тысяч лет. Таким образом, русские—автохтонны на территории, которую они и сегодня населяют. Тогда кто такие славяне, что пришли на их землю с Балкан? Получается — завоеватели? Оккупанты? Проблема дополняется ещё и тем, что «природная» для автохтонного населения Балкан гаплогруппа — 12а2 (или, по классификации до 2008 года, lib). Сегодня её удельный вес в рус¬ ском этносе составляет от 6 % на севере до 16 % на юге. Столько же — у белорусов и украинцев (которые, вообще говоря, по гене¬ тической структуре представляют собой один с русскими народ). Зато у словенцев, сербов, хорват—от 20 до 32 процентов. А среди герцеговинцев и боснийцев этот маркер вообще доминирует — соответственно 64 и 52 процента. 36
Территория распространения гаплогруппы Rla (Цит. по: VII) При этом гашюгруппа I выделилась из пришедшей с Ближнего Востока upa-ipyniibi IJ около 25 тысяч лет назад. И значит, эти самые славянские пришельцы русским даже не родственники! Предки одних и других разошлись, как говорит генетика, 45 тысяч лет назад! Русские, получается, — не славяне? Или есть надежда, что летописец ошибся? Ни то, ни другое. После проведённого в первой книге сопо¬ ставления генетических маркеров и археологических культур мне удалось успокоить себя и всех, кому важна их славянская самоидентификация. Дело оказалось вот в чём. Если брать историю, то она у представителей гаплогруппы Rla оказалась весьма бурной. Живя на этих пространствах со времён первобытной охоты на мамонтов до нынешних дней, наши пред¬ шественники создали ряд интересных цивилизаций, оказавших порою важнейшее влияние на человеческую историю. Эти парни— наши предки — воплощались в киммерийцев и скифов, в хеттов и 37
Территория распространения гаплогруппы 12а (Цит. по: VII) ариев. Это они строили Аркаим, портили кровь могущественней¬ шим египетским фараонам, побеждали персов Дария и гоплитов Александра Македонского, оккупировали Индию, создав цивили¬ зацию ариев. По данным генетических исследований, и сегодня у брахманов индийских штатов Западная Бенгалия и Уттар-Прадеш данная гаплогруппа встречается с частотой 72 % и 67 %. Больше, чем у русских. Хотя, впрочем, меньше, чем у русских староверов. Утех —82,6%! В общем, мутация ли, создавшая R1 а, тут виною — или эконо¬ мическая география бескрайней степи от Амура до Дуная, — но во все века эта гаплогруппа выводила в жизнь суровых парней с доминантными повадками и несгибаемым характером. Имена киммерийцев, скифов, ариев до сих пор остались нарицательными в смысле воинственности, жестокости и кровавости. Но главное, эти ребята воевали прежде всего друг с другом. И, естественно, постоянно выталкивали побеждённых за пределы ареала. После чего изгнанные с родины «слабаки» и наполняли Ойкумену ужасом. И своими хромосомами. Вот так примерно всё и шло вплоть до интересующей нас эпохи. В V веке на историческом горизонте появились некие «склавины»: 38
одна из очередных ионуляций «банд»—носителей R1 а. Едва осев на Среднем Дунае, склавины тут же стали досаждать окрестным народам. Одно из направлений их натиска пришлось на Восточ¬ ную Римскую империю, которую мы знаем под именем Византия. Конкретные детали их натиска были подробно отражены в первой книге, здесь же нам важен лишь вывод: славяне не смогли победить Византию. Что естественно. Но в определённом смысле они всё же поставили Империю на колени, заставив признать оккупацию ими части имперских земель. И —немалой части: всей нынешней- бывшей Югославии, Греции, включая острова, Албании, Болгарии. Они осели даже на «коронных» землях в Малой Азии. И вот тут мы приходим к разрешению того исторического парадокса, о котором говорили в начале. Славяне от набегов перешли к колонизации. Что, естественно, вызывало ожесточённые дискуссии но поводу прав на земельную собственность. Поскольку славяне — вспомним характер мужчин из Rla! — оказались в этом вопросе не сторонниками судебного крючкотворства, то оппонентов поначалу вырезали под корень. А поскольку не все из последних спешили близко пообщаться с богами, то немало местных мужчин пожелало присоединиться к победителям. Ничего личного, всего лишь инстинкт самосохранения. Тем более что нынешних представлений о нациях и национальном патриотизме ещё не существовало, а перспектива повести денёк-другой на колу — на экуменизм вдохновляла весьма. Именно таким образом оседавшие на здешних землях сла¬ вяне довольно быстро — за поколение-два ассимилировали аборигенов. Но! Ксть одно принципиально важное обстоятельство: феномен генетики не есть феномен культуры. Хромосомы не заменяют языка, а маркеры в них — истории. Поэтому русские — не гене¬ тическая общность, а культурная и историческая. И до них так было. Поэтому и на Балканах носители Rla ассимилировали своих оппонентов — тех, кто принял и покорился — прежде всего куль¬ 39
турно, а не генетически. И таким образом носители 12а2 сохранили свою генетику. А ещё через некоторое время «под раздачу» попали уже сами славяне. Ещё начиная с гуннов прежние «арийские» волны степных налётчиков на цивилизации сменились тюркскими. Очередной такой волной стали авары. Они в итоге тоже добрались до Дуная и стали воевать со всей Европой. Причём руками и телами сла¬ вян, поскольку местом жительства для себя выбрали сердцевину славянского тогдашнего ареала — Паннонию и прилегающие территории. Уже от этих удовольствий многие славяне потянулись в северные леса. А когда вконец утерявшим берега аварам окрепшие франки начали отвечать всё более асимметрично, а в процессе стали мстить и славянам, которые составляли пехоту аварского войска,—то тут уж поток переселенцев на тихий северо-восток приобрёл вовсе бурный характер. Что и зафиксировали древние наблюдатели. А затем эти наблюдения попали и в «Повесть временных лет». Ну а дальше всё ясно. В процессе общего движения людей, банд и племён множество народа с Дуная-Балкан действительно перемещалось на будущую Русь. И потому пришли с Дуная на тер¬ риторию будущей Руси не только «родные» R 1а, но и «чужие» 12а. И таким образом в составе славянских племён, а затем и русского народа оказались носители «балканского» маркера. Но самое замечательное—не это. Перемещение «балканцев»- славян в общем славянском ареале не представляет собою ничего необычного. Но важны доли. Как мы помним, доля 12а2 у балкан¬ ских славян — от 20 до 32 процентов. Это сравнимо с долей у них же Rla. Но ведь у русских — минимум 47 процентов! Хотя здесь важен как раз максимум, но нам достаточно и этой цифры. Ведь нельзя меньшим принести большее! Не может треть стать половиною! А значит, кто-то из носителей Rla оставался в лесах Русской равнины, пока славяне фиксировались на Дунае и нападали на 40
Балканы. И вот в этих лесах, значит, и сидела большинство хра¬ нителей «славянской» гаплогруппы. Но русов среди них не было. Мы достаточно хорошо знаем славянские племена. Не было такого славянского племени. И вот тут, наконец, вписав в нужное место нужных славян, лето¬ писец с облегчением вышел на торную дорогу и начал расписывать известные ему славянские племена по местам: По мпозЬхъ же времснЬхъ сЬлЬ суть словсш по Дунаеви, кде есть пьпгЬ Угорьская земля и Болгарьская. От тЬхъ словенъ разидоишея по земьли и прозвашасяимены своими, кдесЬдшенакоторомъмЬстЬ. Яко прише/цпе сЬдоша на рЬцЬ именемъ МоравЬ, и прозвашася морава, а друзии чесЬ нарскошася. А сети же словЬне: хорват бЬлии, серпь и хорупише. Волохомъ бо нашедшим на словенына дунайские, исЬдшимь в нихъ и насиляюпщмъ имъ. СловЬне же ови пришедше и сЬдоша на Bncjii, и прозвашася ляховЬ, а от тЬхъ ляховъ прозвашася поляне, ляховЬ друзии—лютицЬ, инии мазовшане, a инии поморяне. То же было и с теми, кто дошёл до будущих русских пределов: Такоже итЬже словЪне, пришедше, сЬдоша поДнепруинаркошася поляне, а друзии деревляне, зане сЬдоша в лксЬхъ, а друзии сЬдоша межи ПрипЬтыо и Двиною и наркошася дреговичи, и инии сЬдоша на ДвшгЬ и нарскошася полочане, рЬчькыради, яже втечеть въ Двину, именемъ Полота, от сея прозвашася полочанЬ. СловЬне же сЬдоша около озера Илмера, и прозвашася своимъ именемъ, исдЬлаша городъ инарекоша йНовъгородъ. А друзии же сЬдоша наДеснЬ, и по Семи; и по СулЬ и наркошася сЬверо. И тако разидеся словенескъ языкъ, тЬмь же и прозвася словеш>ская грамота. Самое важное в этом повествовании — что нет в нём русов! Все славянские племена перечислены, и не только пути их миграций назва¬ 41
ны, но и полные социально-бытовые и моральные характеристики даны. И только русы среди славянских племён не названы. В официальном историко-этнографическом очерке о начале государственности на руси отсутствуют зачинатели того государства, в котором жил и творил наш летописец! Это как если бы в курсе «Истории КПСС» были подробно описаны программы всех партий в революционном 1917 году, а про большевиков не сказано ни слова. Тут сделаем третью заметку. После чего перейдём к выводам. А выводы получаются следующие. 1. Русы — не варяги, а варяги — не русы. У них общее проис¬ хождение, но русы стали властью, а варяги стали их наёмниками. Что, разумеется, никак не запрещало полезным наёмникам вливаться в русь, а авантюрным русам уходить в наёмники. Что естественным образом добавляло путаницы в мозгах летописцев, творивших ми¬ нимум двести лет спустя после того, как происходили описываемые ими события. 2. Русы — не славяне. У них разное происхождение: одни появ¬ ляются в регионе Иллирики, Лухитии, Адриатики, другие — где-то в Иафетовой части среди «всяких народов»... Они различаются статусно: славяне указаны среди древних известных территорий, а вот русь — среди тех «колен», то есть потомков Иафетовых, что обо¬ значены лишь названиями народов. Они различаются государственно: славяне разбиты на племена, а русы их покоряют. ИТАК: Древний летописец ничего не знал про происхождение русое. Но гораздо лучше зная происхождение славян, он всё же не осмелился причислить русое к ним, а отнёс к одному из народов варяжских. Однако более внимательное рассмотрение вопроса заставляет сделать вывод, что русы кварягам не относились. Одновременно получается, что русы не были и славянами. Про¬ сто потому, что не обнаружено такого славянского племени — ни по названию, ни — самое главное — по материальным следам. 42
1.2. Восточные источники Под восточными источниками в целом тут будем понимать не только арабские, но и персидские, и прочие, чью национальную принадлежность установить не то что трудно, но просто — нет нужды. Мусульманский мир тогда, как и сейчас, состоял из многих народов, объединяемых религией и общим литературным языком — арабским. Вот сочинения, написанные по-арабски, мы и попробуем сейчас отследить. А начнём просто — с текстов. Без всяких учёных разборок по по¬ воду того, кто писал текст, когда, кто у кого содрал, кто что додумал. Для этого есть специальные работы, число им — легион, все интере¬ сующиеся могут их найти даже не в библиотеках академических, а уже — путём пошлого гугления. Нам же это здесь не важно — хотя там, где понадобится, мы на соответствующие научные комментарии ещё как обратим внимание. Но пока нам важнее просто информемы. Как мы сейчас убедимся, с помощью их анализа можно добыть реальной информации не меньше, нежели даже обладая машиною времени. Поэтому разделим текст на две части. На одной стороне будут высказывания древних авторов, на другой — те информемы, которые из них можно почерпнуть. Итак, приступим. 1.2.1. Географическое положение (Страна русов) находится на острове... протяжённостью в три дня пути, покрыт лесами и болотами, нездоров и сыр... Размер страны/острова русов—от 80 до 100 км в диаметре. У них много городов, и живут они при¬ вольно. Число жителей на этом острове 100 ООО. Страна эта изобилует всеми жизненными благами. Исключено. На болотах городов не на¬ строишься и привольно не заживёшь — этих самых жизненных благ болото немного производит. И слишком много жителей для такого рода страны. 43
На восток от неё — гора печенегов, на юг — река Рута, на запад — славяне, на север — ненаселённый север. Это большая страна... Исключено. Противоречит предыдущим понятиям о самом островном характере страны. Одна группа их ближайшая к Булгару, и царь их сидит в городе, называемом Куйа- ба, и он (город) больше Булгара. И самая отдалённая из них группа, называемая ас- Славийя, и (третья) группа их, называемая ал-Арсания, и царь их сидит в Арсе. Русы образуют три группы, различающих¬ ся географически и политически. Что же касается язычников, находя¬ щихся в стране хазарского царя, то не¬ которые племена из них суть Славяне и Русы. Они живут в одной из двух половин этого города. Часть русов входит в состав Хазарии в том или ином статусе. Часть из них живёт в столичном городе. В верховьях хазарской реки есть устье, соединяющееся с рукавом моря Найтас, которое есть Русское море; никто кроме них (Русов) не плавает по нему и они живут на одном из его берегов. Устье в верховьях — это сильно. Тем не менее море Найтас все исследователи согласно считают Чёрным. Значит, речь идёт о Доне, соединяющемся с Азовским морем, которое понимается как рукав Чёрного. Следовательно, русы живут на берегу Чёрного моря. Русы имеют в своей земле серебряный рудник, подобный серебряному же руд¬ нику, находящемуся в горе Банджгира, в земле Хорасана. Нет такого нигде на известной терри¬ тории Древней Руси сребряного рудника. Есть на Кавказе, в пределах территории, которую можно контролировать, бази¬ руясь на реку Тамань. А то они отправляются по Танаису — славянской реке, проходят до Хамлиджа, хазарской столицы, Сложно назвать Дон славянской рекой, что говорит о том, что автор путает кого-то со славянами или же вовсе подразумевает под ними кого-то другого, чем мы. Русы-купцы — один из разделов славян; ...иногда они перевозят свои товары из Джурджана на верблюдах в Багдад, переводчиками у них славянские евнухи, они [русы] заявляют себя христианами и платят подушную подать. Вопиющее противоречие: если русы — один из видов славян, то им не нужны переводчики-славяне. В верховьях хазарской реки есть устье, соединяющееся с рукавом моря Найтас, которое есть Русское море; Есть волок в Дон; следовательно, Дон при¬ нимается за рукав Чёрного моря, которое автор называет Русским. Никто кроме них (Русов) не плавает по нему, и они живут на одном из его берегов. Забыты как минимум византийцы; русы, живущие на одном из его берегов и одно¬ временно в Хазарии, могут жить только в районе Тмутаракани. Что же касается язычников, находящихся в стране хазарского царя, то некоторые племена из них суть Славяне и Русы. Славяне и русы разделены в сознании автора. Славяне и русы входят в состав Хаза¬ рии. 44
Они живут в одной из двух половин этого города и сожигают своих мерт¬ вецов с их вьючным скотом, оружием и украшениями. Контингенты военных или гражданских служащих славяни русов живут в Итиле. Обряд сожжения характерен для обоих этносов, но в данном случае уточнение относится явно к русом. Русы. Их три группы (джинс). Или же три рода. Одна группа их ближайшая к Булгару, и царь их сидит в городе, называемом Куйаба, и он (город) больше Булгара. Киев довольно далеко от Булгара, т.е. между Киевом и Булгаром русы не жи¬ вут. И самая отдаленная из них группа, на¬ зываемая ас-Славийя, и (третья) группа их, называемая ал-Арсания, и царь их сидит в Арсе. С точки зрения тоггдаишей географии, об идентификации ас-Славийи со словенами и Новгородом можно не думать — речная дорога от одного до другого и географи¬ чески, и по времени короче, нежели до Киева. И люди для торговли прибывают в Куйабу. Что же касается Арсы, то неизвестно, чтобы кто-нибудь из чужеземцев дости¬ гал сё, так как там они (жители) убивают всякого чужеземца, приходящего в их землю. Лишь сами они спускаются по воде и торгуют, но не сообщают никому ничего о делах своих и своих товарах и не позволяют никому сопровождать их и входить в их страну. И вывозятся из Арсы черные соболя и олово (свинец?). Арса — место, где сочетаются глухие леса с богатой дичью и рудники цветных руд. Предварительные выводы: русы разделены по меньшей мере на три разных географических и политических региона; часть русов про¬ живает в Хазарии; часть русов базируется на Таманский полуостров и реку Тамань. Кстати, невозможно не отдать дань вековечным попытках точной географической локализации Куявы, Славии и Артании. Иначе как это? Иначе уважать не будут! Примечание про три (граны русов Куйаба находится ближе всего к Волжской Булгарии и прак¬ тически всеми идентифицируется как Киев. Сложнее со Славией. Ее идентифицируют с Новгородом. Но вообще-то по транспортно¬ 45
географической логике от Новгорода как раз ближе к Булгару, если идти через волоки и по Волге. А уж Арсания (или Артания) вызывает яростные споры. Мысль о том, что это — Ростов, можно сразу отвергнуть — это географически ближе всего к Булгару. Чёрные соболя и олово в качестве экспортных товаров показывают на некие, с одной стороны, чащобно-лесные пространства, с другой — на какие-то горы. Можно ли это как-то более точно локализовать — вопрос по-прежнему открытый. Но больше всего смущает наличие «царей» в этих землях. Если вспомнить, в какое время составлял свой труд Ибн Хуакаль — 950—970-е годы,—то это время единоличного правления на Руси князя Святослава. Правда, появление в следующем эпизоде русской истории некоего явно хорошо сидящего Рогволода в Полоцке, показывает, что правление Святослава могло быть далеко не столь единолич¬ ным, как то хочет внушить нам летопись. А с другой стороны, и сам Святослав в это время как раз разделил Русь — свою её часть — между сыновьями. В Куябе сидел Ярополк. В Славии — неизвестно кто, некий полузакон¬ ный бастард, потому у Славии царь не упомянут. А Арсания, по логике — Древлянская земля под управлением Олега. Могли ли тамошние русы убивать всех иностранцев? Да почему бы и нет! Лес же! Но беда в том, что никакой столицы Арсы мы в древлянской земле не находим. Искоростень же переделать в Арсанию- Артанию... Кажется, даже профессиональные историки до такого не дошли. Тогда, возможно, Славия и Арсания — земли, к Руси соб¬ ственно не относящиеся? Здесь можно только строить предпо¬ ложения. Славия, которая дальше от Булгара — это может быть и земля западных славян. К тому же про неё единственную автор не говорит как про землю, управляемую царём,—так что самая уда¬ ленная группа русов вполне может оказаться набором враждебных 46
друг другу прибалтийских славянских племен. Но вот царь в Арсе не локализуется, и в этом случае ни одна другая славянская земля под описание автора не подходит. Разве что она... не славянская! А... скандинавская! Тут сходится всё. Леса с горами, где есть и соболя, и олово? — есть! Русы? — так они вроде бы отсюда и пошли! Враждебные к иностранцам? — ну ещё бы: по тем временам лишь отойди в сто¬ ронку от торгового вика — вмиг в рабах или трупах окажешься! Есть и название похожее: на карте Идриси ХП века примерно между zucda (Швеция) и norfega (Норвегия), чуть левее находится местечко под названием hars. Вот вам и арсания, и ар-русия, да и та самая, возможно, столь искомая скандинавская русь! А ну-ка заглянем, где у нас помещает эту русь Нестор? — да там же: после шведов, норманнов и готов — но перед данами, коих он по старинке величает англами! 1.2.2. Социальное устройство Русы составляют многие народы, разде¬ ляющиеся на разрозненные нлемена. Русы — не единая сила, этнос или кор¬ порация. Второй вариант: разрозненные племена составляют русов—отзвук времени, ког¬ да начиналась Русь как государство, ещё не объединившее местные племена. В целом без особой разницы — что совой об пень, что пнём об сову. Между ними есть племя, называемое Лудана, которое есть многочисленней¬ шее из них. Неизвестно такое племя. Предположе¬ ния различны, подчас остроумны, но столь же обоснованны, как если предпо¬ ложить, что под «луданами» араб имел в виду просто «людей». У них есть царь, называемый хакан русов. Русы подчинены некоему хакану. Ежегодно они платят одну десятую до¬ бычи и торговой прибыли государю. Хакану, надо полагать. Казалось бы, обычный, знакомый до дрожи подоходный налог. Между тем такового в средневеко¬ вье не существовало—множество народу из воинского сословия налог этот плати¬ ли кровью. То есть были обязаны своему 47
лидеру службою, но не деньгами. Ежели же обязаны деньгами, то... То вспомним татаро-монгольское иго: должны были все, включая князей. Хоть и вассалитет. Или на то и вассалитет. Отсюда — единственно возможный вывод: хакан русов был на самом деле не русом. Это был инонародный лидер, которому русы подчинялись и платили налоги все в целом, как вассал или подчинённая корпорация. Что, в общем, одно и то же. Среди них есть группа славян, которая им служит. Существуют подчинённые русом сла¬ вяне. Их три группы (джинс). Русы разные. Один из обычаев царя русов тот, что вместе с ним в его очень высоком замке постоянно находятся четыреста мужей из числа богатырей, его сподвижников, причем находящиеся у него надёжные люди из их числа умирают при его смерти и бывают убиты из-за него. С каждым из них [имеется] девушка, которая служит ему, моет ему голову и приготовляет ему то, что он ест и пьёт, и другая девушка, [которой] он пользуется как наложницей в присутствии царя. Эти четыреста [мужей 1 сидят, а ночью спят у подножия его ложа. А ложе его огромно и инкрустировано драгоценными самоцветами. И с ним си¬ дят на этом ложе сорок девушек для его постели. Иногда он пользуется как налож¬ ницей одной из них в присутствии своих нодвижников, о которых мы [выше] упо¬ мянули. И этот поступок они не считают постыдным. Он не спускается со своего ложа, так что если он захочет удовлетво¬ рить некую потребность, то удовлетворит ее в таз, а если он захочет поехать верхом, то он подведет свою лошадь к ложу таким образом, что сядет на нее верхом с него, а если [он захочет] сойти [с лошади], то он подведет свою лошадь настолько [близко], чтобы сойти со своей лошади на него. И он не имеет никакого другого дела, кроме как сочетаться [с девушками], пить и предаваться развлечениям. У него есть заместитель, который командует войсками, нападает на врагов и замещает его у его подданных. Это очевидное описание жизни и обычаев хазарского руководства, в особенности последняя фраза. Таким образом, перед нами свидетель¬ ство о включённости по крайней мере части русов в состав Хазарского кагана¬ та и о том, что речь об их царе на самом деле — о хазарском кагане. 48
Русы и Славяне же, о которых мы сказали, что они язычники, составляют войско царя и его прислугу. Русы и славяне включены в состав кагана¬ та в качестве служилых людей. Они образуют великий народ, не покоряю¬ щийся ни царю, ни закону. По крайней мере у части русов — соб¬ ственные руководители и законы. Когда умирает мужчина, то сожигается с ним жена его живою; если же умирает женщина, то муж не сожигается; а если умирает у них холостой, то его женят но смерти. Женщины их желают своего сожжения для того, чтоб войти с ними (мужьями) в рай. Ещё раз описан обряд русов. 1.2.3. Правосудие Здесь не нужна даже табличка. Всё просто: вора вешают за шею. Оскорблённому отдают половину имущества оскорбителя. За верность пропорции я, честно говоря, не поставил бы и мява своего кота, но сам принцип существовал и вполне прозрачно харак¬ теризует уровень общественного развития. Примечательно лишь одно сравните—когда речь идёт о судебном поединке. Вот тут любопытно сравнить: И если один из них возбудит дело иротив Если возникает между ними спор, идут другого, то зовет его на суд к царю... к хакану... Собствешю, нечего добавить. Кроме того, что когда говорят о царе русов, в виду имеют хакана-кагана. Ну а какого такого «русского» кагана какого «русского» каганата изображают арабы, вполне внятно видно из эпизода с четырьмястами то ли воинов, то ли девственниц, неустанно сажающих своего босса на лошадь, чтобы свозить его на горшок... Но во всяком случае, к подлинной Руси такой «русский» каган точно не имеет никакого отношения... 49
1.2.4. Экономика Они нападают на славян, подъезжают к ним на кораблях, высаживаются, забира¬ ют их в плен, везут в Хазаран и Булкар и там продают. Бизнес № 1 — охота на рабов. При этом русы охотятся на славянских рабов, что едва ли говорит о них как о славянском народе. Они не имеют пашен, а питаются лишь тем, что привозят из земли славян. И они пользуются обычно славянскими посевами. Бизнес №2—присвоение земельной ренты, что характеризует русов как в той или иной форме владельцев славянской земли. Всегда 100—200 из них ходят к славя¬ нам и насильно берут с них на своё со¬ держание, пока там находятся. И там (у них) находится много людей из славян, которые служат им (русам), пока не из¬ бавятся от зависимости... А вот и форму осуществления бизнеса №2—взимание нетарифицировшиюй дани в форме продуктов и услуг. Иными сло¬ вами — поведение оккупанта. Каковое, в частности, описано в знаменитой истории с ликвидацией данниками князя игоря. Здесь же осуществляется бизнес № 3 — закабаление землепользователя. Единственное их занятие — торговля соболями, белками и прочими мехами, которые они продают покупателям. И вывозятся из Арсы чернью соболя и олово. Бизнес М 4 — реализация дани. Получают они назначенную цену деньга¬ ми и завязывают их в свои пояса. Натуральный оборот уже заменён де¬ нежным. Дирхемы русов — серая белка без шерсти, хвоста, передних и задних лап и головы, [а также] соболи. Однако он ещё на низкой стадии развития, когда обменным эквивалентом является одна из форм натурального продукта. Весов там не имеют, а только стандарт¬ ные бруски металла. Они совершают куплю-продажу посредством мерной чашки. Тем не менее переход к всеобщему денеж¬ ному эквиваленту уже происходит И царь их взимает с торговли 1/10... и бе¬ рёт с них десятину румский властелин... и берёт с них десятину её властелин... Традиционная торговая пошлина. И эти русы торгуют с Хазарами, Румом (Византией) и Булгаром Великим, они путешествуют с товарами в страну Ан- далус, Румию, Кустантинию и Хазар... иногда они перевозят свои товары из Джурджана на верблюдах в Багдад. Рьшки сбыта ограниченны и оккупированы посредниками. Они возят меха белок, чёрно-бурых лисиц и мечи из крайних пределов славянства к Румскому морю, и берёт с них десятину румский властелин, между ними находятся купцы, имеющие сношения с областью Бургар. Их торговля — меха и оружие. 50
И эти русы торгуют с Хазарами, Румом (Византией) и Булгаром Великим. Русы торгуют с Булгаром. 1.2.5. Быт и нравы Они высокого роста, статные. Народ этот могущественный, телосложение у них крупное. Я не видал [людей] с более совершенными телами, чем они. Они подобны пальмам, белокуры, красны лицом, белы телом. Их мужчины носят золотые браслеты. Русы носят широкие шаровары, на каждые из которых идет сто локтей материи. Надевая такие шаровары, собирают их в сборку у колен, к которым затем и привязывают... Они не носят ни курток, ни хафтанов, но у них мужчина носит кису, которой он охватывает один бок, причем одна из рук выходит из нее наружу. И одежда людей русов и славян из льна... Они соблюдают чистоту своих одежд. Они 1рязнсйшие из творений Аллаха,—они не очищаются ни от экскрементов, ни от урины, не омываются от половой нечистоты и не моют своих рук после еды... У них обязательно каэкдый день умывать свои лица и свои головы самой грязной водой, какая только бывает, и самой нечистой. И от края ногтей иного из них [русов] до его шеи [име¬ ется] собрание деревьев, изображений [картинок] и тому подобного. Татуировки. И как только их корабли прибывают к пристани, тотчас выходит каждый из них, [неся] с собою хлеб, мясо, лук, молоко и набиз, чтобы подойти к длинному воткнутому [в землю] бревну, у которого [имеется] лицо, похожее на лицо человека, а вокруг него маленькие изображения, а позади этих изображений длинные брёвна, воткнутые в землю. Капище больше сканди¬ навское, хотя может быть и славянским. Есть у них знахари, из которых иные повелевают царём, как будто бы они их (русов) начальники. Случается, что они приказывают принести жертву творцу их тем, чем они пожелают: женщинами, мужчинами, лошадьми. И если знахари приказывают, то не исполнить их приказания никак невозможно. 51
Взяв человека или животное, знахарь накидывает ему на шею петлю, вешает жертву на бревно и ждёт, пока она не задохнется, и говорит, что это жертва богу. Скандинавский обычай. Когда у них умирает кто-либо из знатных, ему выкапывают могилу в виде большого дома, кладут его туда, и вместе с ним кладут в ту же могилу его одежду и золотые брас¬ леты, которые он носил. Затем опускают туда множество съестных припасов, сосуды с напитками и чеканную монету. Наконец, в могилу кладут живую любимую жену покойника. После этого отверстие могилы закладывают, и жена умирает в заключении. Скандинавский обычай. Мёртвого сжигают со всем, что ему принадлежало из одежды и украшений. С ними (мёртвыми) кладут в могилу еду и питьё. Скандинавский и славян¬ ский обычай. Когда у них рождается сып, то он (рус) дарит новорож¬ денному обнажённый меч, кладет его перед ребёнком и говорит: «Я не оставлю тебе в наследство никакого иму¬ щества, и нет у тебя ничего, кроме того, что приобретёшь этим мечом». Есть археологические свидетельства о нали¬ чии детских деревянных мечей в местах бытова¬ ния русов. Скорее всего, перед нами — отраже¬ ние именно этого ар¬ хеологического факта, ибо символически пода¬ ренный настоящий меч необходимо заменить его муляжом, *заместите¬ лем», иначе символизм подарка теряет смысл. Гостям оказывают почёт, и с чужеземцами, которые ищут их покровительства, обращаются хорошо, так же как и с теми, кто часто у них бывает, не позволяя никому из своих обижать или притеснять таких людей. Если же кто из них обидит или притеснит чужеземца, то помогают и защищают последнего. Все они постоянно носят мечи, так как мало доверяют друг другу, и коварство между ними дело обыкновенное. Если кому из них удастся приобрести хоть немного имущества, то родной брат или товарищ его тотчас начнёт ему зави¬ довать и пытаться его убить или ограбить. И народ её плохого нрава, непристойный, нахальный, склонный к ссорам и воинственный. И остался такой обычай, что если кто-либо (русов) ранит, они не успокоятся, пока не отомстят. И если дашь им весь мир, они всё равно не отступятся от этого. Последние три клетки весьма напоминают со¬ временные горские нра¬ вы Кавказа, так что с определением стадии общественного развития русов нет никаких труд¬ ностей. 52
Самым великолепным украшением [считаются] у них зе¬ лёные бусы из той керамики, которая бывает на кораблях. Они делают [для приобретения их] исключительные уси¬ лия, покупают одну такую бусину за дирхем и нанизывают [их] в качестве ожерелий для своих жён. Когда умирал один из них, хоронили его, а вместе с ним его оружие, платье и орудия, и жену или кого-нибудь другого из женщин, и слугу его, если он любил его, со¬ гласно их обычаю. Погребение в срубе. 1,2.6.Война и вооружения Они воюют со всеми неверными, окружающи¬ ми их, и выходят победителями. И если какое-либо их племя (род) поднимает¬ ся (против кого-либо), то вступаются они все. И нет (тогда) между ними розни, но выступают сдинодуишо на врага, пока его не победят. Нели они воюют, то стоят друг с другом за¬ одно, не ссорятся между собой и совместно действуют, пока не победят врага. И если нападают на другой народ, то не от¬ стают, пока не уничтожат его полностью. Они храбры и мужественны. Удивительные рассказы о храбрости их и о пренебрежительном их отношении к собран¬ ным против них мусульманам. Мужество большое, не знают они бегства, не убегают ни один из них, пока не убьёт или не будет убит. Смелые при нападениях. Но на коне смелости не проявляют, и все свои набеги и походы совершают на кораблях. Русы — явно не конники; они воины морские и пешие. Сражаются они копьями и щитами, опоясыва¬ ются мечом и привешивают дубину и орудие, подобное кинжалу. И сражаются они пешими, особенно же эти прибывшие (на судах). В обычае у них, чтобы всякий носил оружие. И при каждом из них имеется топор, меч и нож, [причём] со всем этим он [никогда] не расстаётся. Мечи их плоские, бороздчатые, франкские. Мечи у них Сулеймановы. 53
Мечи их, которые имеют большой спрос и в наши дни, по причине своей остроты и своего превосходства. Привешивают они на себя большую часть ору¬ дий ремесленника, состоящих из топора, пилы и молотка и того, что похоже на них. Народ этот могущественный, телосложение у них крупное, В обычае у них, чтобы всякий носил оружие. Привешивают они на себя большую часть ору¬ дий ремесленника, состоящих из топора, пилы и молотка и того, что похоже на них. Привешивание пилы и молотка тре¬ бует осмысления. Сражаются они копьями и щитами, опоясыва¬ ются мечом и привешивают дубину и орудие, подобное кинжалу. И сражаются они пешими, особенно же эти прибывшие (на судах). Дубина с мечом требует осмыс¬ ления. Мечи их... имеют большой спрос и в наши дни, по причине своей остроты и своего пре¬ восходства. Всё те же франкские мечи из всё того же погребения в срубе, где они не попали в огонь и не утеряли своих качеств через годы. И они граничат с северными пределами Рума, их так много и они столь сильны, что наложи¬ ли дань на пограничные им районы Румы. Кусок, совместимый лишь с крат¬ ковременным пребыванием русов Святослава в Дунайской Болгарии. И, наконец, есть длинный рассказ арабского путешественника Ибн-Фадлана, который особенно ценен для истории благодаря тому обстоятельству, что Фадлан лично видел русов и даже участвовал в их похоронном обряде. А ещё этот рассказ замечателен тем, что из него делают подчас самые противоположные умозаключения. И всё только по одной при¬ чине — по неумению работать с текстом именно как с источником информации. А потому часто либо сшивают весь текст вместе, хотя он информационно состоит явно из разных кусков, либо, наоборот, произ¬ вольно выхватывают из него куски и компонуют в угоду собственным идейным воззрениям. В основном именно для поддержки последних столь ценными показаниями, как свидетельство очевидца. Мы же не будем верить ничему. В том числе и очевидцу, который, как известно, и врёт как... очевидец. Мы будем верить только той информации, что сможем сами вычленить из текста, после чего и её подвергнем беспристрастному анализу. По очень простому принципу: «Так бывает?» 54
Примечание о свидетеле или Ибн-Фадлан о русах Начнем с того, что отмстим: вся информация явно распадается на три куска. Первый, хотя и начинается со слов «Я видел русов», на деле описывает их обычаи неким отстранённым образом, в общем. Что очень хорошо иллюстрируется несовершенным обра¬ зом действия в употребялемых глагольных формах: «умываются», «сочетаются», «сморкаются». Вторая часть — рассказ очевидца. Не только потому, что «я прибыл к реке», «я говорил», «я видел». Но и потому, что они — «принесли», «держали», «пили». И, наконец, третья часть выделана под описание русов с, так ска¬ зать, птичьего полёта—их социального устройства, юриспруденции, взаимоотношений с миром и властью. Каковое описание до цинготной кислоты похоже на подобные описания других арабских авторов. А потому и рассмотрим мы эти три части отдельно. Вот первая: Я видел русов, когда они прибыли по своим торговым делам и расположи¬ лись у реки Атыл. Я не видал [людей] с более совершенными телами, чем они. Они подобны пальмам, белокуры, красны лицом, белы телом. Фадлан видел лично: люди с совер¬ шенными телами. Они не носят ни курток, ни хафтанов, но у них мужчина носит кису, которой он охватывает один бок, причем одна из рук выходит из неё наружу. И при каждом из них имеется топор, меч и нож, [причем] со всем этим он [никогда] не расстается. Мечи их плоские, бороздчатые, франкские. Они же Сулеймановы И от края ногтей иного из них [русов] до его шеи [имеется] собрание дере¬ вьев, изображений [картинок] и тому подобного. Некоторые балуются тату. А что касается их женщин, то на [каж¬ дой] их груди прикреплена коробочка, или из железа, или из серебра, или из Это описание непонятно совер¬ шенно. 55
меди, или из золота, или из дерева в соответствии с размерами [денеж¬ ных] средств их мужей. И у каждой коробочки—кольцо, у которого нож, также прикреплённый на груди. На шеях у них — мониста из золота и серебра, так что если человек вла¬ деет десятью тысячами дирхемов, то он справляет своей жене один [ряд] мониста, а если владеет двадцатью тысячами, то справляет ей два [ряда] мониста, и таким образом каждые десять тысяч, которые он прибавляет к ним [дирхемам], прибавляют [ряд] мониста его жене, так что на шее иной из них бывает много [рядов] монист. Дирхем — старинная арабская сере¬ бряная монета, которая равнялась 2,97 г чистого серебра. Значит, один ряд мониста символизировал владение почти 30 кг серебра. При стоимости серебра по состоянию на 21 мая 2010 года в 18,32 рубля за 1 грамм это монисто символизиро¬ вало владение примерно в 544 ты¬ сячи рублей. Похоже, «гкупили» арабского пу¬ тешественника, посмеялись над беднягой. Самым великолепным украшением [считаются] у них зелёные бусы из той керамики, которая бывает на кора¬ блях. Они делают [для приобретения их] исключительные усилия, покупают одну такую бусину за дирхем и на¬ низывают [их] в качестве ожерелий для своих жён. Что за бусы из керамики, «которая бывает на кораблях», решительно не¬ понятно. Но если бусина стоит всего дирхем, то непонятно, с чего ради предпринимать бешеные усилия для покупки очевидной дешёвки, и как де¬ шёвка, приравненная к шкурке белки, может вызывать такой ажиотаж. Снова некоего (не обязательно Фадла- на) путешественника «развели». Дирхемы русов — серая белка без шерсти, хвоста, передних и задних лап и головы, [а также] соболи. Если чего- либо недостает, то от этого шкурка становится бракованной [монетой]. Это векша. Самая мелкая денежная единца на Руси. Ими они совершают меновые сделки, и оттуда их нельзя вывезти, так что их отдают за товар. Весов там не имеют, а только стандартные бруски металла. Они совершают куплю-продажу по¬ средством мерной чашки. Русы знают весы — в их могилах нередко встречаются. Они грязнейшие из творений Алла¬ ха, — они не очищаются ни от экс¬ крементов, ни от урины, не омываются от половой нечистоты и не моют своих рук после еды, но они, как блуждаю¬ щие ослы. Сравниваем: Я не видал [людей] с более совершен¬ ными телами, чем они. Они подобны пальмам, белокуры, красны лицом, белы телом. Не похоже на текст одного и того же человека. Сравниваем ещё. У них обязательно каждый день умывать свои лица и свои головы. 56
Они прибывают из своей страны и при¬ чаливают свои корабли на Лтылс,—а это большая река, — и строят на сё берегу большие дома из дерева. И со¬ бирается [их] в одном [таком] доме десять и двадцать, — меньше или больше. У каждого [из них] скамья, на которой он сидит, и с ними [сидят] девушки-красавицы для купцов. Сравниваем: Я видел русое, когда они прибыли по своим торговым делам и расположи¬ лись у реки Атыл. Снова не похоже на текст, создан¬ ный одним человеком. Большие дома—это явно «длинные дома» скандинавского типа и точно не славянские полуземлянки. «Скамья» же — явное описание не скамеек вдоль стен, где все сидят и таращатся друг на друга, а — раз уж скамья у каждого — описание некоего раздела большого дома на отсеки. Относительный раздел, не как купе в поезде, — но всё же как плацкарта. В этом же «купе» размещают ра¬ бынь, возимых для продажи. И вот один [из них] сочетается со сво¬ ей девушкой, а товарищи его смотрят на него. А иногда собирается [целая] груши из них в таком положении один против другого, и входит купец, чтобы купить у кого-либо из них девушку, и наталкивается на него, сочетающегося с ней. Он же не оставляет её, пока не удовлетворит своей потребности. Не исключено, но слишком идеоло- гично, чтобы быть описанием оче¬ видца. Кто-то добавил «моралите» в описание обычаев «неверных». У них обязательно каждый день умы¬ вать свои лица и свои головы самой грязной водой, какая только бывает, и самой нечистой. А это [бывает] так, что девушка является каждый день утром, неся большую лохань с водой, и подносит сё своему господину. Он же мост в ней свои руки, своё лицо и все свои волосы. И он моет их и вычёсывает их гребнем в лохань. Потом он сморкается и плюёт в неё и не оставляет ничего из грязи, чего бы он ни сделал в эту воду. Когда же он покончит с тем, что ему нужно, девушка несёт лохань к сидящему рядом с ним, и [этот] делает то же, что сделал его товарищ. И она не перестает подносить её от одного к другому, пока не обнесёт ею всех, на¬ ходящихся в [этом] доме, и каждый из них сморкается, плюёт и моет свое лицо и свои волосы в ней. Если есть обычай умываться каж¬ дый день, то специально искать для этого самую грязную воду человек не будет. Точно так же девушка одного господина не будет отно¬ сить лохань чужим господам, а те, соответственно, не будут мыться вслед за равным по статусу. Но сам обычай пределыю прозрачно описы¬ вает принятые вплоть до середины XX века в Англии и немного раньше того закончившиеся в Европе обычаи мытья одной семьи в одной лохшш. Следовательно, это либо кусок, взятый из сочинений о «нечистых» обычаях «франков» вообще, либо описание русое как «франков». 57
И как только их корабли прибывают к этой пристани, тотчас выходит каждый из них, [неся] с собою хлеб, мясо, лук, молоко и набиз, чтобы подойти к длинному воткнутому [в землю] бревну, у которого [имеется] лицо, похожее на лицо человека, а вокруг него маленькие изображения, а позади этих изображений длинные брёвна, воткнутые в землю. Описание святилища похоже на славянское. Длинные брёвна, воткнутые в землю позади изображений — очевидная граница святилища. Вопрос: отчего избу-гостиницу русы вынуждены строить каждый раз по прибытии в Булгар, а их святилище стоит вечно целым? Ответ: перед нами общее, в целом, описание обычаев торговых русое. Итак, он подходит к большому изобра¬ жению и поклоняется ему, потом го¬ ворит ему: «О мой господь, я приехал из отдалённой страны, и со мною де¬ вушек столько-то и столько-то голов и соболей столько-то и столько-то шкур», — пока не назовёт всего, что прибыло с ним из его товаров. Снова внешнее описание. «И я пришёл к тебе с этим даром», — потом [он] оставляет то, что имел с собой, перед [этим] бревном, — «итак, я желаю, чтобы ты пожаловал мне куп¬ ца, имеющего многочисленные динары и дирхемы, чтобы он покупал у меня в соответствии с тем, что я пожелаю, и не прекословил бы мне ни в чём, что я говорю». Потом он уходит. На самом деле до боли напоминает одну из популярных среди арабских купцов молитв, начинанающуюся с призыва: «Алла, ама ахалб!» Итак, если продажа для него будет трудна и пребывание его затянется, то он снова придёт со вторым и третьим подарком, и если [для него] будет затруднительно добиться того, чего он хочет, он понесёт к каждому из маленьких изображений подарок, попросит их о ходатайстве и скажет: «Эти—жёны нашего господа, дочери его и сыновья его». Очевидное описание не очевидца. Во всяком случае, человека, плохо знакомого с культом и удовлетво¬ рённого объяснением, что младшие боги есть жёны и дети старшего. Итак, он не перестаёт обращаться с просьбой то к одному изображению, то к другому, просить их, искать у них заступничества и униженно кланяться перед ними. Иногда же продажа пой¬ дёт для него легко и он продаст. Тогда он говорит: «Господь мой удовлетво¬ рил мою потребность, и мне следует вознаградить его». И вот он берёт некоторое число овец или рогатого скота, убивает их, раздаёт часть мяса, Это уже — знакомоме описание скандинавских святилищ, на кото¬ рых вывешивались черепа жертв. Впрочем, подобные же обычаи существовали и на славянских свя¬ тилищах. 58
а оставшееся несет и оставляет между тем большим бревном и стоящими во¬ круг него маленькими и вешает головы рогатого скота или овец на это воткну¬ тое [сзади] в землю дерево. Когда же наступит ночь, придут собаки и съедят всё это. И говорит тот, кто это сделал: «Господь мой уже стал доволен мною и съел мой дар». Если кто-либо из них заболел, то они разобьют для него палатку в стороне от ссбя, оставят его в ней, положат вместе с ним некоторое количество хлеба и воды и не приближаются к нему и не говорят с ним, особенно если он бедняк или невольник, но если это лицо, которое имеет толпу родственников и слуг, то люди посе¬ щают его во все эти дни и справляются о нём. Общее описание. Итак, если он выздоровеет и встанет, то возвратится к ним, а если он умрёт, то они его сожгут. Если же он был невольник, они оставят его в его по¬ ложении, [так что] его едят собаки и хищные птицы. Оно же. lie ли они поймают вора или грабителя, то они поведут его к длинному тол¬ стому дереву, привяжут ему на шею крепкую верёвку и подвесят его на нём навсегда, пока он не распадётся на куски от ветров и дождей. Пробой в логике, показывающий ещё раз компиляционный характер данного куска. А вот пошла вторая часть. Она разительно отличиатся от пер¬ вой: здесь действуют не некие теоретические русы с их странными обычаями, а конкретные люди, обычаи которых можно наблюдать. И наблюдения эти, повторюсь, совершенно конкретны: они делали то-то и то-то, а я видел это. Мне не раз говорили, что они делают со своими главарями при [их] смерти дела, из которых самое меньшее — сожжение, так что мне всё время очень хотелось познакомиться с этим, пока не дошла до ме}1я [весть] о смерти одного выдающегося мужа из их числа. Итак, они положили его в его могиле и покрыли её 59
над ним настилом на десять дней, пока не закончат кройки его одежд и их сшивания. Великоват срок. Однако мы ещё увидим, для чего на самом деле понадобились эти десять дней. А именно: если [это] бедный человек из их числа, то делают маленький корабль, кладут его в него и сжигают его [корабль]. Что же касается богатого, то собирают то, что у него име¬ ется, и делят это на три трети, причем [одна] треть — для его семьи, [одна] треть на то, чтобы на неё скроить для него одежды, и [одна] треть, чтобы на неё приготовить набиз, кото¬ рый они пьют до дня, когда его девушка убьёт сама себя и будет сожжена вместе со своим господином. Они, злоупотребляя набизом, пьют его ночью и днём, [так что] иной из них умрёт, держа кубок в руке. Набиз — это мусульманский напиток, приготовляемый из фиников и изюма путём замачивания и кипячения. Иными словами, аналог пиву. Кое, надо полагать, русы и пили. И в этом случае оно, конечно, бывает, что от пьянства умирают, но насчёт пущенной на пропой трети имущества руса, у которого, скажем, жена носит три монисто,—как-то не верится. Особенно при тогдашней глубокой дешевизне глубоко натурального продукта... Тут переводчик явно похихикал над любопытным арабом. Они в те десять дней пьют и сочетаются [с женщинами) и играют на сазе. А та девушка, которая сожжёт сама себя с ним, в эти десять дней пьёт и веселится, украшает свою голову и саму себя разного рода украшениями и платьями и, так наря¬ дившись, отдаётся людям. Если умрёт главарь, то его семья скажет его девушкам и его отрокам: «Кто из вас умрёт вместе с ним?» Говорит кто-либо из них:«Я». И если он сказал это, то [это] уже обязательно, — ему 60
уже нельзя обратиться вспять. И если бы он захотел этого, то этого не допустили бы. Большинство из тех, кто это делает, — девушки. И вот когда умер тот муж, о котором я упомянул раньше, то сказали его девушкам: «Кто умрёт вместе с ним?» И сказала одна из них: «Я». Итак, её поручили двум девушкам, чтобы они охраняли её и были бы с нею, куда бы она ни пошла, настолько, что они иногда [даже] мыли ей ноги своими руками. И они [родственники] принялись за его дело,—за кройку для него одежд и устройство того, что ему нужно. А девушка каждый день пила и пела, веселясь, радуясь будущему. Ирнформация, в общем, цельная, но по не очень чистой логике её представления видно, что первый абзац представляет собою снова внешнее — возможно, последующее — комментирование. Когда же наступил день, в который должны были сжечь его и девушку, я прибыл к реке, на которой [находился] его корабль, — и вот он уже вытащен [на берег] и для него постав¬ лены четыре устоя из дерева хаданга и из другого дерева [халан- джа], и вокруг них поставлено также нечто вроде больших помостов из дерева. Потом [корабль] был протащен, пока не был помещён на это деревянное сооружение. И они стали его охранять, ходить взад и вперед и говорить речью, для меня непонятной. А он [умерший] был ещё в своей могиле, [так как] они [ещё] не вынимали его. В середину этого корабля они ставят шалаш из дерева и покрывают этот шалаш разного рода «кумачами». Потом они принесли скамью, поместили её на корабле, покрыли её стёгаными матрацами и византийской парчой, и подушки — византийская парча. И пришла женщина-старуха, которую называют ангел смерти, и разостлала на скамье упомянутые нами выше постилки. Это она руководит его обшиванием и его устройством и она [же] убивает девушек. Ия увидел, что она старуха-богатырка, здоровенная, мрачная. 61
Вот тут и становится понятно, с какой стати так долго шили некие погребальные одеяния. Разумеется, русы не возили с собою в торговые экспедиции старух-похоронщиц, как мы не возим с собою в командировки своих похоронных агентов. Вероятнее всего, в эти десять дней какой-то кораблик сбегал в то место, которое можно назвать базой русов, и привёз агентессу оттуда. Судя по сроку, за это время от Булгара гонец мог доплыть до Тимерёва или Сарского. Когда же они прибыли к его могиле, они удалили землю с дерева [настила], удалили дерево и извлекли его в покрывале, в котором он умер. И я увидел, что он уже почернел от холода этой страны. Ещё прежде они поместили с ним в могиле набиз, [какой-то] плод и лютню. Теперь они вынули всё это. И вот он не завонял, и в нем ничего не изменилось, кроме его цвета. Тут очень похоже на известную технологию выдерживания тела в мёде, чтобы оно не успело разложиться. Тогда они надели на него шаровары, гетры, сапоги, куртку, парчовый хафтан — — ага, вспомним второй абзац этого же сочинения, где гово¬ рится, что русы не носят «хафтанов»! — те самые противоречия в информемах, которые и говорят, что текст носит составной харак¬ тер, и над ним как бы и несколько авторов не потрудились... — — с пуговицами из золота, надели ему на голову шапку из парчи, соболью, и понесли его, пока не внесли его в находившийся на корабле шалаш, посадили его на стёганый матрац, подперли его подушками и принесли набиз, плод, разного рода цветы и аро¬ матические растения и положили это вместе с ним. И принесли хлеба, мяса и луку и оставили это перед ним. И принесли собаку, рассекли её пополам и бросили её в корабль. Потом принесли 62
всё его оружие и положили его рядом с ним. Потом взяли двух лошадей и гоняли их до тех пор, пока они не вспотели. Потом рассекли их мечами и бросили их мясо в корабле. Потом привели двух коров, также рассекли их и бросили их в нём. Потом доста¬ вили петуха и курицу, убили их и оставили в нём. А нарспь-то побогаче был, нежели даже тот хёвдинг из Шелко¬ виц, о котором шла речь в разделе про археологические источники! Там всё же только одну лошадь с ним на тот свет отправили. Но главное—что писание очевидца соответствует тому, что мы видим при археологическом отображении захоронения знатного руса скандинавского происхождения! Собирается много мужчин и женщин, играют на сазах, и каждый из родственников умершего ставит шалаш поодаль от его шалаша. А девушка, которая хотела быть убитой, разукра¬ сившись, отправляется к шалашам родственников умершего, ходя туда и сюда, входит в каждый из их шалашей, причём с пей сочетается хозяин шалаша и говорит ей громким голосом: «Скажи своему тосподину: “Право же, я совершил это из любви и дружбы к тебе”». И таким же образом, по мере того как она проходит до конца [все] шалаши, также [все] остальные с ней сочетаются. Когда же они с этим делом покончат, то, разделив пополам собаку, бросают её внутрь корабля, а также отрезав голову петуху, бросают [его и его голову] справа и слева от корабля. Петухи — это тоже знакомо. Греки описывают, как русы постоянно приносят в жертву петухов. Ну, например: На этом острове они совершают свои жертвоприношения, так как там стоит громадный дуб: приносят в жертву живых петухов, укрепляют они и стрелы вокруг [дуба], а другие — кусочки хлеба, мясо и что имеет каждый, как велит их обычай. 63
Бросают они и жребий о петухах: или зарезать их, или съесть, или отпустить их живыми. Но вернёмся к похоронам знатного руса: Когда же пришло время спуска солнца, в пятницу, привели девушку к чему-то, сделанному ими ещё раньше наподобие обвязки ворот. Она поставила свои ноги на ладони мужей, под¬ нялась над этой обвязкой [смотря поверх неё вниз], и произнесла [какие-то] слова на своем языке, после чего её опустили. Потом подняли её во второй раз, причем она совершила подобное же действие, [как] и в первый раз. Потом её опустили и подняли в третий раз, причем она совершила то же своё действие, что и в первые два раза. Потом ей подали курицу, — она отрезала ей голову и швырнула её [голову]. Они [же] взяли эту курицу и бросили её в корабль. Итак, я спросил переводчика о её действиях, и он сказал: «Она сказала в первый раз, когда её подняли: «Вот я вижу своего отца и свою мать», — и сказала во второй раз: «Вот все мои умершие родственники, сидящие», — и сказала в третий раз: «Вот я вижу своего господина, сидящим в саду, а сад красив, зелен, и с ним мужи и отроки, и вот он зовёт меня, —так ведите же меня к нему». Итак, они прошли с ней в направлении к кораблю. И она сняла два браслета, бывшие на ней, и отдала их оба той женщине- старухе, называемой ангел смерти, которая её убьёт. И она сняла два бывших на ней ножных кольца и дала их оба тем двум девушкам, которые [всё время] служили ей, а они обе — дочери женщины, известной под 1шзванием ангел смерти. После этого та группа [людей], которые перед тем уже сочетались с девушкой, делают свои руки устланной дорогой для девушки, чтобы девушка, поставив ноги на ладони их рук, прошла на корабль. Но они [ещё] не ввели её в шалаш. Пришли мужи, [неся] с собою щиты и палки, а ей подали кубком набиз. Она же запела над ним и выпила его. И сказал мне переводчик, 64
что она этим прощается со своими подругами. Потом ей был подан другой кубок, она же взяла его и долго тянула песню, в то время как старуха торопила её выпить его и войти в палатку, в которой [находился] её господин. И я увидел, что она растерялась, захотела войти в шалаш, но всунула свою голову между ним и кораблем. Не очень понятно, но это именно такая деталь, которая говорит о подлинности информации, передаваемой свидетелем. Девушка, естественно, раньше не умирала, потому растерялась, да и вдруг нахлынувший страх смерти содействовал растерянности. Тогда старуха схватила её голову и всунула её [голову] в шалаш и вошла вместе с ней, а мужи начали ударять палками по щитам, чтобы не был слышен звук её крика, вследствие чего обеспокоились бы другие девушки и перестали бы стремиться к смерти вместе со своими господами. Затем вошли в шалаш шесть мужей из [ числа ] родственников её мужа и все [до одного ] сочетались с девушкой в присутствии умершего. Затем, как только они покончили с осуществлением [своих] прав любви, уложили её рядом с её господином. Двое схватили обе её ноги, двое обе её руки, пришла старуха, называемая ангел смерти, наложила ей на шею верёвку с расходящимися концами и дала её двум [мужам], чтобы они её тянули, и приступила [к делу], имея [в руке] огромный кинжал с широким лезвием. Итак, она начала втыкать его между её ребрами и вынимать его, в то время как оба мужа душили её верёвкой, пока она не умерла. Потом явился ближайший родственник умершего, взял палку и зажёг её у огня. Потом он пошёл, пятясь задом, — затылком к кораблю, а лицом к людям, [держа] зажжённую палку в одной руке, а другую свою руку на заднем проходе, будучи голым, — чтобы зажечь сложенное дерево, [бывшее] под кораблём Потом явились люди с деревом [для растопки] и дровами. У каждого из них была палка, конец которой он зажёг. Затем [он] бросает её в 3 Русские — покорители славян 65
это [сложенное под кораблем] дерево. И берётся огонь за дрова, потом за корабль, потом за шалаш, и мужа, и девушку, и [за] всё, что в нём [находится]. Потом подул ветер, большой, ужа¬ сающий, и усилилось пламя огня и разгоралось это пылание. Далее снова передаётся деталь, свидетельствующая о непо¬ средственном наблюдении автором происходящего: Был рядом со мной некий муж из русое. И вот я у слышал, чтоон разговаривает с бывшим со мной переводчиком Я спросил его о том, что он ему сказал. Он сказал:«Право же, он говорит: “Вы, арабы, глупы ”». Я же спросил его об этом Он сказал: «Действительно, вы берёте самого любимого вами из людей и самого уважаемого вами и оставляете его в прахе, и едят его насекомые и черви, а мы сжи¬ гаем его во мгновение ока, так что он немедленно и тотчас входит в рай». Потом он засмеялся чрезмерным смехом. Я же спросил об этом, а он сказал: «По любви господа его к нему, [вот] он послал ветер, так что он [ветер] возьмёт его в течение часа». И в самом деле, не прошло и часа, как корабль, и дрова, и девушка, и господин превратились в золу, потом в [мельчайший] пепел. Потом они соорудили на месте этого корабля, который они [когда-то] вытащили из реки, нечто вроде круглого холма и водрузили в середине его большое бревно маданга, написали на нём имя [этого] мужа и имя царя русое и удалились. Казалось бы, всё. Но дальше наш автор совершает головокру¬ жительный кульбит, резко переходя к совершенно другой теме. А для связки добавляются слова — — он сказал — — производя впечатление, что рассказывает всё тот же рус. Будто тому делать нечего, как немедленно после похорон поведать путешествующему арабу о нижеследующем: 66
Он сказал: Один из обычаев царя русое тот, что вместе с ним в его очень высоком замке постоянно находятся четыреста мужей из числа богатырей, его сподвижников, причём находя¬ щиеся у пего надёжные люди из их числа умирают при его смерти и бывают убиты из-за него. С каждым из них [имеется] девушка, которая служит ему, моет ему голову и приготовляет ему то, что он ест и пьёт, и другая девушка, [которой] он пользуется как наложницей в присутствии царя. Эти четыреста [мужей] сидят, а ночью спят у подножия его ложа. А ложе его огромно и инкрустировано драгоценными самоцве¬ тами. И с ним сидят на этом ложе сорок девушек для его постели. Иногда он пользуется как наложницей одной из них в присутствии своих подвижников, о которых мы [выше] упомянули. И этот поступок они не считают постыдным. Он не спускается со своего ложа, так что если он захочет удовлетворить некую потребность, то удовлетворит её в таз, а если он захочет поехать верхом, то он подведёт свою лошадь к ложу таким образом, что сядет на неё верхом с него, а если [он захочет] сойти [слошади], то он подведёт свою лошадь настолько [близко], чтобы сойти со своей лошади на пего. И он не имеет никакого другого дела, кроме как сочетаться [с девушками], пить и предаваться развлечениям Согласимся, странный царь для русов, известных своими море¬ ходными пристрастиями. Но ещё страннее—манера изложения: мы вновь видим не личную передачу впечатлений, а нечто обезличенно¬ книжное. Вроде как из этнографического справочника. Впрочем, следующая фраза всё расставляет по местам: У него есть заместитель, который командует войсками, нападает на врагов и замещает его у его подданных. Это, оказывается, не более и не менее как описание быта и нравов... хазарского руководства! Ну вот же: 3* 67
У хакана власть номинальная, его только почитают и пре¬ клоняются перед ним при представлении... хотя хакан выше царя, но его самого назначает царь. По словам Ибн-Русте, — — царь не даёт отчета никому, кто бы стоял выше его, сам распоряжается получаемыми податями и в походы свои ходит со своими войсками. И, как мы уже читали в описании хазарии, царю же подчинялась и армия, а также он собирал подати. Вот, собственно, и всё. Недоумение, связанное с тем, что ни другие описания, ни археология, ни сам характер занятий русов никаким образом не подтверждают вышеприведённого описания их дворцовых нравов, разрешается самым простым и убедительным способом! Да, речь идёт действительно о царе русов. Но только тех, что принадлежали к Хазарскому каганату, были его поко¬ рённой или вассальной частью, для которых хазарский каган был естественным их главою... Вот тебе и очевидец... Хотя и не соврал ведь тот автор, который дополнил его сообщение. Вот только информемы надо понимать правильно — как неделимые атомы информации, а не как обоснования для собственных идеоло¬ гических доктрин. 1.2.8. Арабская вязь путаницы И вот если с такой точки зрения подходить к анализу текстов, по¬ казывающих представление арабских авторов о русах, то что мы из них увидим? Путаница на путанице и путаницей погоняет. Цена этим свидетельствам крайне невысока в силу их легендарности, баснослов- 68
пости и при этом компилятивности. Иными словами, восточные авторы чаще всего некритически списывали друг у друга самые фантастиче¬ ские утверждения. Древние авторы вообще любили переписывать предшественников, придавая тем самым больше авторитета своему труду. А арабы в этом отличались в особенности. Но, как и все, переписывая — что-то до¬ бавляли. И в итоге всё уже так намешано, что чему-то верить никак не¬ возможно. Поэтому и понять арабов тяжело—и не только в языковом, лингвистическом смысле. Просто неясно, что же там на самом деле лежит внизу, в основе этих рассказов, из этих лавовых остатков. Отрывки из географических сочинений арабов я и вовсе приво¬ дить не буду. Чтобы сразу понять им цену, достаточно просмотреть несколько кусочков из одного (!) сочинения — «Худад ал-4Аллам». Уже этого хватит, чтобы понять: лучше в этих хитросплетениях и не разбираться. Ибо трудно разобраться в том, в чём явно не разбирались сами авторы: Слово об области русое и её городах: это область, к востоку от которой гора печенегов, к югу от неё река Рута, к западу от неё — славяне, к северу от неё безлюдные земли севера и это об¬ ласть большая. Гора стенных печенегов — что это? Урал? Карпаты? Где ещё горы в степи? К югу от области русов река—Дон? Ока? Северской Донец? Бесконечно много вариантов. К западу — славяне. Какие? Западные? Восточные? Безлюдные области севера — что это опять? Если бы мы не знали, где примерно располагалась Древняя Русь, определить это было бы положительно невозможно! И ещё гора есть незначительная между крайними пределами русов и началом пределов кимаков; её длина пять дней пути. Длина горы? Даже если бы знать, кто такие кимаки — где нахо¬ дится возвышенность протяжённостью 150—200 км? Пусть 300, если 69
допустить, что люди тогда преодолевали расстояния побольше, чем су¬ воровские солдаты. Покажите нам такую гору в Восточной Европе! Есть ещё река Рус, вытекающая из страны славян, которая тенёт на восток, пока не приходит в пределы русое. Затем она проходит по пределам Уртаб, Салаб, Куйафа, которые являются городами русое, и по пределам кипчаков, затем поворачивает и течёт к югу к пределам печенегов, впадает в реку Итиль. Река, вытекающая из страны славян, — которая страна, как мы имели повод убедиться, начинается для арабов где-то в Рязанской области, — это может быть только Ока. Затем Ока проходит, в част¬ ности, через Киев, после чего течёт по степям кипчаков-половцев, доходит до пределов печенегов, которые с половцами вместе не жили, ибо были оными истреблены, и, наконец, впадает в Волгу. В Волгу впадает опять-таки Ока — но где это она течёт по поло¬ вецким степям? Или это Дон? Но Дон не впадает в Волгу... Другая река Рута, которая течёт от горы, расположенной на по- граничье между Печенегами, Мадьярами и Русью. Затем она входит в пределы Руси и течёт к славянам. Затем достигает города Хурдаба, принадлежащего славянам, и используется на их поля и луга. Гора между этими тремя достойными народами—только Карпаты. Река Рута начинается на Карпатах, течёт, надо полагать, на восток, — раз входит в пределы Руси. Не знаю такой реки. Южный Буг? Припять? Где это они текут через Русь, чтобы попасть к славянам? То есть текут-то они текут, но к какому такому Хурдабу — по контексту ясно, что городу не русскому — они притекают? Как видим, географические представления восточных авторов не просто неверны. Они неверны многажды: если кто-то и записал что-то со слов путешественников, к тому же частично или неправильно их поняв,—то уж за ним-то снова идёт шлейф повторов, дополнительно 70
искажающих даже тот смысл, что имелся в сочинении изначально. Отсюда и многочисленные города на небольшом болотистом острове, который к тому же делится на три страны, отсюда реки, устья кото¬ рых — начинаются! — в устьях других рек, отсюда моря, рукавами впадающие в другие моря. В общем, подобные изыски не охарактеризуешь лучше, нежели это сделал замечательнейший аналитик в древнерусской теме Кон¬ стантин Егоров: Восточные авторы являют собой удивительное явление. Уж триста лет, как венгры не кочуют у Дона, а живут в своём хри¬ стианском королевстве на Дунае, уж лет сто пятьдесят, как только ковыль да полынь на месте хазарских городов, а арабские и персидские географы всё переписывают, что от хазар до угров два дня пути. Их мир как остывшая вулканическая лава давт потухшего вулкана — слои то чинно лежат друг на друге, а то перемешива¬ ются в совершенно невообразимом порядке. Но именно их рассказы есть прямое описание земли и обычаев восточных славян, а заодно и варягов, в отличие от скандинавских саг, где сведения случайны и присутствуют лишь постольку поскольку. Надо только не переоце¬ нивать одно и не недооценивать другое, и контролировать каждое известие всей совокупностью имеющейся информации. Л главное, что нам, в общем, эта география и не нужна. Мы и так зна¬ ем, что русы населяли пространство между Ладогою и Киевом, и между Ярославлем и Киевом же. Раз уж на оном пространстве государство Русь было построено. Главное — что «страны» славян и «пределы» русов тут различаются, что означает одно: для восточных авторов русы — не славяне, ни географически, ни, так сказать, организационно. Ну а прежде чем обозначить окончательные выводы, остаётся лишь разобрать одну важную гипотезу, для обоснования которой как раз очень прочно пытаются опереться именно на арабских авторов. Это гипотеза о не скандинавском, а западнославянском происхождении русов. 71
Примечание о том, видели ли арабы в русах западных славян Первым делом нужно разобраться с одним то ли лукавством, то ли добросовестным заблуждением тех, кто утверждает, будто для арабских авторов русы и славяне — одно и то же. Собственно, такое утверждение у арабов действительно есть: ар-Рус — одна из разновидностей славян. Написал об этом некто ибн-Хордадбех—один из самых ранних авторов по этой теме — приблизительно 820—912 годы жизни. Но прежде, чем разбираться с этой фразой, давайте опреде¬ лимся с ключевым понятием. Которое и без того само собою влезло в наш разбор в форме слова «ранний». Ибо где ранний, там, соответственно, и поздний — и там, соответственно, суще¬ ствует такая важная историческая категория как время. То есть некая физическая субстанция, в теле которой то ли происходят сами, то ли самим временем вызываются различные изменения. Изменения всего — от физических тел до взаимоотношений между народами. Иными словами, высказывания арабов о нашем предмете нельзя анализировать вне временного контекста. А как только допускаешь в рассмотрите этот контекст, то вдруг обнаруживаешь, что сла¬ вяне появляются в визире восточной политологии гораздо раньше, нежели ибн-Хордадбех соединяет Их с русами! Считается, что наиболее раннее упоминание «златокудрых саклабов» содержится в поэме ал-Ахталя, написанной около 700 года. Она дошла до нас, конечно, в позднейшей передаче, но само известие и его эпоха хорошо корреллируются между собой. А именно: и славяне, и арабы примерно в это время должны были познакомиться друг с другом на территории Хазарии в ходе начальной арабской экспансии. Которая столкнулась с экспансией хазарской — которая, в свою очередь, простиралась, в частности, 72
и до славянских земель — вытичей, радимичей и северян. Как минимум. Заметим, что поэт не говорит ничего о русах. Затем о славянах говорит ал-Джарми—опять-таки в контексте достаточно реалистичном. Об этом авторе рассказывает в X веке ал-Масуди: будто тот был в плену в Византии и был выкуплен в 845 году, и будто у ал-Джарми было сочинение про соседей визан¬ тийцев. Масуди пишет: .. .про тех, кто с ними соседит из государств бурджан, аваров, булгар, славян, хазар и других. Свидетельство Масуди о сочинении Джарми не вызывает сомнения у профессиональных историков, поскольку на это сочи¬ нение было ещё несколько ссылок у арабских авторов. Заметим снова: никаких русов нет. Есть только славяне. Если бы славяне были русами, то понятие «русы» нельзя было бы не упомянуть в этом списке. Значит, либо русов в качестве самостоя¬ тельных соседей Византии ещё не было, либо славяне — не русы. Вернее, и то, и то: русов византийцы действительно не знали до приснопамятного нападения тех на Константинополь в 860 году, зато хорошо знали славян и только потому никак не могли считать их не ведомыми для себя руссами. Да, но это пока не отрицает гипотезы, что русы—западные сла¬ вяне. О которых византийцы занли мало, либо не знали вовсе. Пусть так, хотя это и крайне сомнительно после всей той бур¬ ной истории, что византийцы пережили из-за славян. Как раз-таки западных — будущих чехов, словаков, моравов и так далее. Но в любом случае получается, что и арабы знали славян, но не знали русов вплоть до X века. И, кстати, арабы, которые знали о некоем славянском народе «валинана», тем самым расписывались и в том, что знали и западных славян. Ибо волыняне, дулебы и будущие чехи со словаками в УП веке представляли ещё не разорватшй массив единой пражско-корчакской культуры. А как я показал 73
в одной из предыдущих глав, одно из арабских описаний прямо базируется на торговом маршруте вдоль Дуная. Итак: в одно и то же время и арабы, и византийцы знают славян, но не знают русов. Чтобы не путаться в различных авторах, которые частенько переписывали данные друг у друга, приведем эти упоминания в некой событийной последовательности, взяв её из книги «Древняя Русь в свете зарубежных источников». VI — УП века — первые упоминания о «сакалиба». Персид¬ ский принц Джамасба бежит в середине VI века через Дербент к хазарам и славянам. Первая половина VIII века: упоминания славян связаны с описанием арабо-хазарских войн. Середина IX века — снова славяне в контексте арабских войн в Закавказье. Я не говорю о том, имеется ли под этими упоминаниями историческое соответствие. Это — тема другого и, учитывая небрежность арабов, долгого расследования. Но факт есть факт — здесь никаких русов нет. Первое смутное упоминание о них появляется в X веке, когда один из царей с Кавказа направил посла к царю русов. Но вот тут меня и уличат в ошибке. Ведь упоминания о русах у арабов и персов тоже встречаются в рассказах о событиях VI—VII веков! Вот, например. Та же середина VI века: русы, согласно араб¬ скому автору, — враждебный арабам северный народ, союзный хазарам. Вот только упомянуты русы в том же контексте (рядом с именем Хосрова I Ануширвана), что прежде славяне. Но если о славянах писал ат-Табари (839—923), когда о государстве Русь речи ещё не было, то о русах — ас-Саалиби (961—-1038), когда на землях славян оное государство не только мощно высилось, но и вовсю давало о себе знать окрестным интеллекту ал ам-писакам. То же касается и следующего примера. 74
Середина УП века: упоминается необходимость охранять Дер¬ бентский проход от варварских народов. Вот только у ат-Табари эти народы поимённо не названы, а у Балами, писавшем в 960-х, славных Святославовых годах, по свежим следам нашествий русов на Каспий, среди этих народов оказываются русы. Так что никакой ошибки нет. Есть только примеры того, как в рукописях позднейших авторов русы совмещаются со славянами. И по одному простому признаку: живут они на славянских землях. И живут тогда, когда Русь действительно была уже этнически вполне славянским государством, в котором русская верхушка уже вполне стала именно русскою — а не верхушкой из русов. При, естественно, подавляющем по численности славянском населении. Если же говорить о достоверных упоминаниях о тождестве славян и русов, то тут самое время вернуться к упомянутому уже ибн Хордадбеху. Ибо именно он действительно является самым ранним автором, писавшим на эту тему. И автором тем более ценным, что основную часть своей жизни провёл в области Джибал, около южного побережья Каспия на границе с нынешним Азербайджаном. То есть был ближе всех к тем народам, о которых рассказывал. Считается, что о русах он писал самое позднее в 840-х годах. И именно у него содержится наиболее «чистое» свидетельство, что — — ар-Рус — одна из разновидностей славян. Кроме того, он говорит, что переводчиками для русов служат славяне-евнухи, и что русы называют себя христианами. Однако в этой «чистоте» и таятся основные вопросы. Начнем с самого простого. Если русы — одна из разновидностей славян, то для чего им нужны славянские слуги-переводчики? Или это славяне, знающие по-русски? 75
Нет, можно предположить, что речь идёт о местных славянах- евнухах — рабах мусульман. Правда, фраза — переводниками у них — — у них! — — славянские евнухи, — —кажется, не допускает двойных толкований. Но мы их допу¬ стим: восточный всё-таки автор. Однако уже у младшего современника ибн-Хордадбеха—ибн- ал-Факиха — тот же рассказ о русских купцах уже не содержит упоминания о русах. И повествует лишь о славянских купцах. Таким образом, получается противоречие—не первое и не последнее. Ибо к 903 году, когда, как считается, автор составил свой труд, русы явно не полностью контролировали славянские земли. Особенно те, которые, как мы точно знаем, находились в составе Хазарского каганата. И поэтому кто бы ни торговал с арабами, — а я и не собираюсь исключать того, что с ними могли торговать славянские купцы, — приравнивать одних к другим было никак невозможно. Так что либо ибн-Хордадбех что-то напутал, либо же, что вернее, был «изящно» дополнен кем-то из переписЧиков-толкователей. Но главное: это тем не менее действительно самое серьёзное свидетельство того, что русы могли быть западными славянами. Особенно в этом убеждает наличие клада в Ральсвике на Рюгене, где собрано большое количество арабских дирхемов как раз сере¬ дины IX века. Однако и здесь не все однозначно: похожие клады первого периода обращения арабского серебра расположены и на территории будущей Древней Руси — и аккурат в тех местах, где локализуются мощные скандинавские артефакты и погребения— у Ростова, у Чернигова, у Гнёздова и проч. Так что здесь, скорее всего, имеет место проявление той самой циркумбалтийской общности—чьи интернациональные предста¬ 76
вители оставили свои клады по всей территории своей торговой и боевой деятельности. Однако при всех этих обстоятельствах известие ибн- Хордадбсха всё равно остаётся единственным, где можно уловить пусть сомнительное, но тождество между славянами и русами. Дальше только хуже—мы видим постоянное противопоставление этих двух народов в арабских источниках. Ибн Русте в труде 903—913 годов разделяет славян и русов — причем на разные государства. Более того, русы, предводительствуе¬ мые хаканом (само по себе восточное понятие, едва ли применимое к вождям что скандинавов, что западных славян), нападают на славян, подъезжают к ним на кораблях, высаживаются, забирают их в плен, везут в Хазаран и Булкар и там их продают. Они не имеют пашен, а питаются лишь тем, что привозят из земли славян. И все это проис¬ ходит на непонятном фоне непонятного болотистого острова русов, с которого они все эти непотребства и совершают. Совсршешю очевидно, что здесь смешаны несколько раз¬ личных свидетельств и описаний. Русы, предводительствуемые «царём, называемым хаканом» — блестящая аллюзия с известием Вертинских анналов, где присутствуют шведы. Но у шведов не было хаканов, а титул этот выдает восточную локализацию этого «острова»—то есть такую, где титул хакана употребим и, главное, титулатурно понятен. Но никаких болотистых островов диаметром в три дня пути на востоке, вблизи хазар или булгар, мы не знаем. Далее идёт совершенно адекватное описание типичного нор¬ маннского нападения на береговых жителей. Словно взято из Ксантенских а1шалов. И оно свидетельствует не только о том, что русы — не «вид славян», — но и показывает их враждебно- агрессивные настроения в отношении последних. То, что русы везут славян про давать к хазарам или булгарам, показывает, что локализованы они где-то поблизости от Волги, и уж вряд ли в районе Эльбы. Л далее мы видим почти классическое описание полюдья, как у Константина Багрянородного: русы не сеют, не пашут, а 77
забирают необходимое у славян и тем торгуют. Это — описание оккупационной власти... Что из всего этого следует? Прежде всего — что русы не славяне, и земли русов — не земли славян. Что русы являются агрессорами в отношении славян и не считают их равными себе, поскольку смело и без зазрения совести обращают их в рабство и торгуют ими. А в некоторых местах они уже установили режим, при котором имеют возможность возмещать свои материальные потребности прямым обложением славян данью. Таким образом, мы видим типичнейшую картину начального завоевания русами будущих русских земель, как её нам описывают летописи и византийский император. И эта картина в любом случае противоречит легенде о призвании «родного» славянского князя из ободритов, который должен править землей по закону и покону. Закона у русов для славян нет. Следующее свидетельство о русах — из 920-х годов от Ибн Фадлана. Этот автор видел русов непосредственно, говорил с ними, видел их обряды. И в одежде, и в вооружении, и в обычаях у этих русов ничего нет общего со славянами, насколько мы знаем это по источникам. Впрочем, по мнению некоторых вполне уважаемых исследователей, черты славянской и финской культуры у них всё же присутствуют. Но это и понятно: русы к этому времени уже полвека живут на славяно-финских землях даже по чисто лето¬ писным свидетельствам и почти двести лет—по археологическим (если считать от Ладоги). А затем снова начинается смешение. Всё более явное с тече¬ нием времени. Ибн-Йакуба, например, в 960-х годах относит русов (как, впрочем, и печенегов с хазарами) к народам, говорившим по-славянски, так как они уже смешались со славянами. И так ведь оно и есть: это же времена уже великого русского князя Святослава! Когда славянизация бывшей руси зашла достаточно далеко. Следующий автор—Ибн Хаукаль—уже (в 950—970 годах) не упоминает славян на территории Руси. Для него уже существуют лишь три группы русов. Судя по тому, что каждый раз упоминается 78
отдельный правитель, речь идёт о трех княжествах русов—Куйабе, ас-Славийе и ал-Арсанийе. Лл-Масуди до 956 года упоминает раздельно славян и русов на службе у хазар. Но то у хазар. То есть в хазарии. Зато в 912 году на Каспий у него направляются только русы. И вообще — у арабов плавают но морям в основном русы и почти никогда—славяне. Если же это случается—как при нападении на Андалузию, то тот же Ибн Хаукаль снова отделяет корабли русов от кораблей славян. Неизвестный автор «Худуд ал-Алам» поминает около 982 года славян и русов раздельно — в той же оппозиции, что и болгар, печенегов, хазар, алан и прочих. И эта традиция поддерживается примерно до XI — XII веков, когда русы в представлении арабов окончательно замещают славян. Таким образом, из анализа арабских сообщений о русах и славянах можно сделать несколько выводов: 1. Нигде русы не идентифицируются с западными славянами. 2. Русы вообще редко идентифицируются со славянами и в основ¬ ном у поздних переписчиков и интерпретаторов. 3. Когда русы совмещаются со славянами у древних арабских авторов, это вызывает множество новых загадок. 4. Славяне в целом предшествовали русам на восточноевропейском пространестве. 5. Отношения между славянами и русами в восприятии арабов переживали несколько этапов: — вражды и агрессии со стороны русов, — оккупации русами славян, — союза между русами и славянами, —'постепенного слияния в обычаях и обрядах, — переноса названия русов на славян. Итак: В целом же остаётся сделать следующие выводы по совокуп¬ ности анализа: 79
1. И западные, и восточные авторы в целом отделяют славян от русое. 2. Если верить шшей собственной русской летописной иденти¬ фикации русое с варягами, то русы являются норманнами-сканди- навами, опятъ-таки отделяемыми от западных славян. 3. Судя по комплексу археологических и летописных источников, земли восточных славян захватили в 860-х годах скандинавы, кото¬ рые назывались или были кем-то названы русью. 4. Судя по арабским источникам, в дальнейшем происходило по¬ степенное слияние русое и славян, в результате которого и возник впоследствии русский народ — народ, принадлежащий русам, про¬ исходящий от русое, подчинённый русам. Словом, притяжательно¬ прилагательный по отношению к русам. Русский. 1.3. Византийские источники 1.3.1. Страх и ужас Византийцы познакомились с русами при весьма драматических обстоятельствах. Народ незаметный, народ, не бравшийся в расчёт, народ, при¬ числяемый к рабам, безвестный — но получивший имя от похода на нас, неприметный — но ставший значительным, низменный и бес¬ помощный — но взошедший на вершину блеска и богатства; народ, поселившийся где-то далеко от нас, варварский, кочующий, имеющий дерзость оружия, беспечный, неуправляемый, без военачальника, такою толпой, столь стремительно нахлынул будто морская вол¬ на на наши пределы и будто полевой зверь объел, как солому или ниву, населяющих эту землю, — о кара, обрушившаяся на нас по попущению! — не щадя ни человека, ни скота, не стесняясь немощи женского пола, не смущаясь нежностью младенцев, не стыдясь 80
седин стариков, не смягчаясь ничем из того, что обычно смущает людей, даже дошедших до озверения, но дерзая пронзать мечом всякий возраст и всякую природу. Можно было видеть младенцев, отторгаемых ими от сосцов и молока, а заодно и от жизни, и их бесхитростный гроб — о горе! — скалы, о которые они разбивались; матерей, рыдающих от горя и закалываемых рядом с новорожден¬ ными, судорожно испускающими последний вздох... ...Не только человеческую природу настигло их зверство, но и всех бессловесных животных, быков, лошадей, птиц и прочих, попавшихся па пути, пронзала свирепость их; бык лежал рядом с человеком, и дитя и лошадь имели могилу под одной крышей, и женщины и птицы обагрялись кровью друг друга. Все наполнилось мёртвыми телами: в реках течение превратилось в кровь; фонтаны и водоёмы—одни нельзя было различить, так как скважины их были выровнены трупами, другие являли лишь смутные следы прежнего устройства, а находившееся вокруг них заполняло оставшееся; трупы разлагались па полях, завалили дороги, рощи сделались от них более одичавшими и заброшенными, чем чащобы и пустыри, пещеры были завалены ими, а горы и холмы, ущелья и пропасти ничуть не отличались от переполненных городских кладбищ. Так навалилось сокрушение страдания, и чума войны, носясь повсюду на крыльях наших грехов, разила и уничтожала все, оказавшееся на пути. Это из нослания Фотия, константинопольского патриарха, лично пережившего эти события. А означали они нападение неких дотоле не известных грекам русов на саму столицу Византийской империи в 860 году. Словно вторит этому описанию русский летописец: В jrbro 6415. Идс Олсгъ на ГрЪкы, Игоря оставивъ КысвЪ. Поя же мпожьство варягъ, и словЪнъ, и чюди, и кривичи, и мерю, и поляны, и сЪвсро, и деревлшш, и радимичи, и хорваты, и дулЬбы, и тиверци, яже суть толковины; си вси звахуться Великая скуфь. Ись сЬмивсемишщце Олсгъ на конЬхъ и в кораблЬх, и 6t числомъ кораблий 2000. М цщщ 81
къ Цесарюграду, и грЬци замкоша Судъ, а городъ затворшпа. ИвылЬзе Олегь на берегъ, иповелЬ воемъ изъволочити корабля на берегъ, ипово- ева около города, и много убийство створи греком, и полатымногыраз¬ бита, ацерьквипожьгоша, А ихъже имяху полоняникы, овкхъ посЬкаху, другыя же мучаху, иныя же растрЬляху, а другыя въ море вметаша, и ина многа зла творяху русь гркком, елико же ратнии творять. Ещё раз со стороны Фотия: Горе мне, что вижу народ жестокий и дикий безнаказанно обступившим город и грабящим пригороды, всё губящим, все уни¬ чтожающим — поля, жилища, стада, скот, жён, детей, стариков, юношей — все предающим мечу, не слушая никаких воплей, никого не щадя. Погибель всеобщая! Как саранча на ниву и как ржа на виноградник, точнее — как вихрь, или буря, или ураган, или не знаю что еще, обрушившись на нашу землю, он погубил целые поколения жителей. Блаженны те, кто пал жертвой кровавой руки варвара, ибо, погибнув, они тем скорее избежали переживания охвативших нас отчаянных бедствий; если бы отошедшие от всего этого [в мир иной] могли чувствовать, и они вместе со мною оплакивали бы ещё остающихся, которые, наполнившись теми горестями, от которых непрерывно страдают, никак не избавятся от них и там, где ищут смерть, не находят её. Ибо гораздо предпочтительнее один раз умереть, чем постоянно ожидать смерти, непрестанно оплакивая страдания ближних и сокрушаясь душою. Вообще... поэт! Сколько раз ни перечитываю, всегда дрожь где- то внутри возникает. Мрачно так... но величественно. Представляю, какое впечатление это производило на слушателей, только что пере¬ живших нашествие!.. Но вернувшись к скрипучему языку истории, выделим из всего этого словесного роскошества информемы. Как видим, Фотий относит напавших варваров к народу, пришед¬ шему с севера. И ещё раз подтверждает: 82
..выполз народ с севера.. Далее но пунктам: 1. Народ незаметный — —то есть дотоле в касающейся Византии международной политике участия не принимавший. 2. Народ, не бравшийся в расчёт — —то есть такой, что и захоти поучаствовать, на него бы посмотрели как на парвеню. 3. Народ, причисляемый к рабам — — то есть находившийся в чьём-то подчинении, в чьём-то услу¬ жении. 4. Низменный и беспомощный — — то есть не обладающий чем-то похожим на государственное устройство Византии. 5. Народ, поселившийся где-то далеко от нас — — то есть не находящийся среди соседей Византии. 6. Варварский, кочующий, имеющий дерзость оружия, беспечный, неуправляемый, без военачальника — — то есть представляющий собою что? — да набор банд! Воору- жёшше силы, не управляемые центрально, не управляемые военно, бесконтрольно шляющиеся по неким территориям — банды. Даже не их сообщество. 83
Ну а выводы из этого напрашиваются настолько очевидные, что я даже не буду тратить на них место. Разве что ещё раз напомню сварливо, что Фотий уж точно не может так говорить о славянах, которых византийцы прекрасно знали. И ещё одно обстоятельство открылось: эти бандиты — море¬ плаватели. Во всяком случае, они имеют достаточно кораблей и достаточно опыта морского дела, чтобы в ту эпоху в основном ка¬ ботажного плавания незаметно для противника и его осведомителей пересечь далеко не узенькое Чёрное море и внезапно обрушиться на город с моря. А вот византийского флота не было. Он в это время воевал с араба¬ ми в Средиземноморье. Откуда русы могли знать об этом важнейшем для их успеха обстоятельстве? Кстати, как указывают комментаторы, позднее в Византии — — высоко ценили русских моряков: среди 50 тысяч участни¬ ков грандиозной морской экспедиции против арабов, задуманной Львом VI спустя 50 лет после описываемых здесь событий, отряд из 700 росов упомянут особо, причем платили им по 10 ¥з номис- мы на человека, что более чем вчетверо превышало жалованье византийских моряков-кивирреотов (1 номисму условно можно соотнести со стоимостью 150 кг зерна, пары овец или участка в 10 соток). Армии в городе тоже не было. И она воевала с арабами: Где ныне василевсхристолюбивый? Где войска? Где оружие, ма¬ шины, полководческие советы и приготовления? Разве не нашествие других варваров перенесло и отвлекло на себя все это? Кстати, а даже и без противодействующего флота — как об¬ рушиться? Со стороны суши Константинополь укреплён очень сильно — об этом уже говорилось. Со стороны Мраморного моря — можно 84
убедиться даже сегодня — тоже весьма и весьма. А вот со стороны залива Золотой Рог город защищён лишь слабенькою стеною, едва ли не декоративного характера. Ещё бы — с этой стороны он практи¬ чески открытый порт, который от всех врагов надёжно закрывается громадной цепью, натягиваемой поперёк входа в залив. Так откуда такая паника у населения? Не по причине ли того, что русы каким-то образом прорвались именно в Золотой Рог? Да, это я на корабли на колёсах великого князя Олега намекаю, если кто не понял. Набег, который никто не заметил из греков, но который так вкусно описан в русской летописи. Не в 860-м ли году на самом деле перетащили русы свои корабли волоком мимо цепи прямо в поддых городу? — — И повела Олсгъ восмъ своим колеса изъд’Ьлати и въставити корабля на колеса. И бывало покосну в&тру, успяша парусы с поля, и идяше къ городу. Правда, знакомый нам по первой книге очень интересный историк Николай Филин указывает, что — — в Золотой Рог вряд ли входили. Русские суда прорвались в Суд (Пропонтиду), что открывало столичную область грабежам. В Золотой Рог суда был смысл тащить, если планировался штурм города (в 1204 г. башни, метательные машины, лестницы с кораблей). Такой осадной техники русь того времени не имела, да и 8000 чел. было недостаточно. Автор легенды XI века отождествил Суд «Хроногрофа» с известным ему заливом Золотой Рог и додумал, как туда можно было попасть... Весьма дельное замечание, но я привожу его здесь объективности ради. На самом деле подробности переправки русами судов в залив, отражённые в летописи, слишком живописны, чтобы быть просто вы- думашшми. Я даже полагаю, что и щит был, прибитый к воротам. Это тоже должно было получиться само собой: буйных варваров в город 85.
не пустили, но как-то своё торжество они обозначить должны были. Во всяком случае — должны были хотеть. Ну а дальше Господь, как водится, сжалился. Богородица помогла: Как только, оставшись безо всякой помощи и лишившись под¬ держки человеческой, мы воспряли душами, возложив упования на Мать Слова и Бога нашего, подвигая Её уговорить Сына, Её — умилостивить прегрешения, Её право откровенной речи призывая во спасение, Её покров обрести стеною неприступною, Её умоляя сокрушить дерзость варваров, Её—развеять их надменность, Её— дать защиту отчаявшемуся народу, заступиться за собственное стадо; и пронося Её облачение, дабы отбросить осаждающих и охранить осаждённых, я и весь город со мною усердно предавались мольбам о помощи и творили молебен, на что по несказанному человеколюбию склонилось Божество, вняв откровенному Мате¬ ринскому обращению, и отвратился гнев, и помиловал Господь до¬ стояние Своё. Истинно облачение Матери Божьей это пресвятое одеяние! Оно окружило стены — и по неизречённому слову враги показали спины; город облачился в него — и как по команде рас¬ пался вражеский лагерь; обрядился им — и противники лишились тех надежд, в которых витали. Ибо как только облачение Девы обошло стены, варвары, отказавшись от осады, снялись с лагеря, и мы были искуплены от предстоящего плена и удостоились не¬ жданного спасения. Откровенно говоря, преступно впитанные в пионерской организа¬ ции им. В.И. Ленина богоборческие инстинкты заставляют меня лишь усмехнуться подобному представлению о спасительной силе облачения Матери Божьей. Ибо далеко не факт, что византийцы располагали именно им. Реликвия, конечно, реликвией, но ещё в Средние века народ посмеивался над невероятным количеством гвоздей с Креста Господня. Реликвия, обретённая через триста лет после события, обращает мой ум всё же к более материалистическим объяснениям снятия осады и ухода варваров. 86
Вспомним: Не только человеческую природу настигло их зверство, но и всех бессловесных животных... Это, простите, уже не набег «за зипунами». Это необъяснимо бескрайнее зверство, так впечатлившее греков, может объясняться только одним: русы пришли с тем, что называется тотальной войною. С войною на уничтожение. А вот что могло их подвигнуть на такое? Только два объяснения могут здесь быть более или менее обо¬ снованны. Первое: русы сами но себе были зверовидны и жестоки. Кстати, история их проделок в каспийских походах, о чём пойдёт речь ниже, подтверждает такое умозаключение. И второе: что русы — напом¬ ню, неорганизованные банды, по словам Фотия — вели тотальную войну на уничтожение но заказу третьей силы. Которая и выделила военных инструкторов, способных направлять русскую вольницу на нужные ей цели. И которая смогла информировать русов, что императорская армия ушла на войну с арабами, и столица стра¬ ны — беззащитна. И ещё: это сила, которая расплатилась за набег восточным се¬ ребром: Вторая волна восточного серебра поступила после 860 (862) г. Монета византийского императора Михаила III (842—856), воз¬ можно, связана с участием варягов в походе Аскольда на Констан¬ тинополь, — — пишет уважаемый историк Г.С. Лебедев, рассказывая о кладах в шведском городе-торжище Бирка. Лично у меня нет сомнений, что за сила могла обладать всею этой стратегическою информацией и заплатить русам за набег (а также скупить добычу) восточным серебром. 87
Этой силою могла быть только Хазария. Ниже я постараюсь пока¬ зать это более наглядно, а пока вернемся к драматическим событиям вокруг Константинополя. Иоанн Диакон, рубеж X—XI вв.: В это время народ норманнов (Normannorum gentes) на трехстах шестидесяти кораблях осмелился приблизиться к Константино¬ полю. Но так как они никоим образом не могли нанести ущерб не¬ приступному городу, они дерзко опустошили окрестности, перебив там большое множество народу, и так с триумфом возвратились восвояси. Никита Пафлагон, 1 пол. X в.: В это время запятнанный убийством более, чем кто-либо из скифов, народ, называемый Рос, по Эвксинскому понту прийдя к Стенопу и разорив все селения, все монастыри, теперь уже совершал набеги на находящиеся вблизи Византия (т.е. Константинополя) острова, грабя все [драгоценные] сосуды и сокровища, а захватив людей, всех их убивал. Кроме того, в варварском порыве учинив на¬ беги на патриаршие монастыри, они в гневе захватывали всё, что ни находили, и схватив там двадцать два благороднейших жителя, на одной корме корабля всех перерубили секирами. Краткая императорская хроника, кон. IX в.: Михаил, сын Феофила, [правил] со своей матерью Феодорой четыре года и один — десять лет, и с Василием — один год четыре месяца. В его царствование 18 июня в 8-й индикт, в лето 6368 [860], на 5-й год его правления пришли Росы на двухстах кораблях, которые предстательством всеславнейшей Богородицы были повержены христианами, полностью побеждены и уничтожены. Продолжатель Феофана, X в.:
Потом набег росов (это скифское племя, необузданное и жестокое), которые опустошили ромейские земли, сам Понт Евксинский предали огню и оцепили город (Михаил в то время воевал с исмаилитами). Впрочем, насытившись гневом Божиим, они вернулись домой — правивший тогда церковью Фотий молил Бога об этом... Наконец, русы ушли. Почему? Даже если ромейский император срочно замирился с арабами,—за три дня армию вернуть он не успевал никак. Значит, русы ушли сами. И снова: почему? Некоторые историки упоминают якобы случившийся после погру¬ жения Покрова Богородицы в море шторм, который уничтожил много кораблей русов, из-за чего те и вынуждены были прервать свой поход. Однако эту версию не подтверждает сам Фотий в своих обращениях сразу после нашествия. Он лишь восклицает: Неожиданным оказалось нашествие врагов — нечаянным явилось и отступление их; безмерным негодование — но выше разумения и милость; невыразим был страх перед ними — пре¬ зренными стали они в бегстве; Божий гнев они имели причиною для набега на нас — Божье человеколюбие нашли мы теснящим их, отражающим их натиск. Вот за это 1рсков и не любили — за наглость сверх меры. Только что спаслись Божьим промыслом от смертельной опасности — и уже обзывают уходящих врагов презренными. 1.3.2. Страх, ужас и награда Между тем, по сообщениям из параллельных источников, русы от¬ ступили, обременённые богатой добычей. Например, в одном из писем папы Николая I византийскому императору Михаилу Ш есть упомина¬ ние о разграблении окрестностей Константинополя язычниками: 89
Умертвили множество людей, сожгли церкви святых в окрест¬ ностях Константинополя почти до самых стен его. После чего язычники ушли, — — избежав всякой мести (nulla fit ultio). Иоанн Диакон также говорит о том, что русы — — вернулись с триумфом (triumpho ad propriam regressa est). Возможно, было так? — ВидЪвшс же rpiifb, убояшася, и ркоша; выславшс ко Ольгови: «Не погубляй город, имемься по дань, якоже хощеши». И уставы Олегь вой, и вынесоша ему брашна и вино, и не прия его — 6i бо устроено съ отравою. И убояшася грЪцЬ и ркоша: «11гьсть се Олегь, но святый Дмитрий, посланъ на ны от Бога». После чего грозного воителя удовлетворили даром, достойным его: И заповЬда Олегь дань даяти на 2000 кораблий, по 12 гривнЪ на человека, а в корабли по 40 мужь. И подняла русь паруса из паволок... И вернулся Олег в Киев, неся золото, и паволоки, и плоды, ивино, и всякое узорочье. Тут, кстати, и объяснение волне восточного серебра в Бирке. Это не только оплата за набег. Та наверняка была относительно мала — как заповедовал лондонский беженец Березовский, зачем покупать фирму, когда можно купить её руководство. В общем — вождям-князьям этих бандитов по толике. Для них весомой, для заказчика малой. А осталь¬ ная рванина бандитская пускай на добычу рассчитывает. Которую у неё потом скупят, как оно всегда во время войн бывает. 90
Скупит кто-то, расплачивающийся восточными дирхемами... Правда, про 2 тысячи кораблей — явная ошибка или патриоти¬ ческое преувеличение нашего Нестора: более близкие к событиям источники указывают 200 или 360 судов. Но даже при такой поправке добыча оказывается огромной. Переведём это на наши понятия. Паволока — это шелковая ткань. Точнее, ткань из множества шёлковых тканей: Паволока бо испсстрсна многими шолкы и красно лице являеть... — говорил первый русский политзаключённый Даниил Заточник, сравнивая её со своим князем-господином: тако и ты, княжс, многими людми честснъ и славснъ по всЬмъ странам. Ткани эти, как рассказывают, отличались также пестротой красок и применением орнаментальных узоров, из различно оформленных розеток, звёзд, крестов и подобных мотивов. На что это похоже? Посмотрим описание современных тканых материалов. Вот одно — практически совпадает: ... шёлковая, шерстяная или льняная ткань из блестящей пряжи, тканая переплетением, делающим возможным сложный образец. В местах, где утковые нити свободно лежат над основными, возни¬ кают блестящие поверхности, там, где они сплетаются, возникают матовые поверхности. Что это? Правильно, атлас. Атласные паруса пошили себе русы. Паволока — добыча очень ценная. Захват, приобретение её по¬ стоянно регистрировалось в летописях, хозяйственных актах и даже в литературных произведениях. Как в «Слове о полку Игореве» — 91
—помчаша красныя дЪвкы Половецкыя, а съ ними злато, и паво- локы, и драгыя оксамиты. Причём паволоки сохраняют свою смысловую качественность веками: 907г. : Иприде Олсгъ к Киеву, неся злато, и паволоки, и овощи, и вина, и всякое узорочье. 944г.: А самъ (Игорь) вземъ у грекъ злато и паволоки и на вся воя, й възратися въепять. 969г.: Рече Святославъ...: «...хочю житив Переяславцина Дунай, яко то есть середа земли моей, яко ту вся благая сходятся: отъ Грекъ злато, поволоки, вина и овощеве разноличныя». 1164 г.: И приела царь дары многы Ростиславу: оксамоты и наво¬ локи, и всяузорочь разноличная. Наконец, паволока—ткань очень дорогая. Потому что очень дорог был шёлк. Ещё с античных времён приравнивался к опасной роскоши. В римскую эпоху, например, считалось, что — — фунт шёлка стоил фунт золота, — — и со временем стоимость эта не уменьшалась. Проблема обо¬ стрилась настолько, что в 16 году н.э. римские сенаторы даже издали закон, запрещавший ношение шёлковых одежд. Отцов отечества можно было понять. Риму от основателей, от первых его царей-священников-идеологов (тогда эти посты совмещались), от ве¬ ликого Нумы Помпилия, второго царя римского, было заповедано жить в бедности и скромности. Был Нума боговидцем — или слыл таковым, неважно, — а потому передал завет римлянам: хотите миром править— не стяжайте. Точнее, стяжайте—только власть и славу. Но не богатство. Потому настоящий римлянин должен тогу носить домотканую, есть из посуды керамической, скромной, камнями драгоценными и золотом себя не украшать. На том стоит и стоять будет земля Римская! 92
Вся беда в том, что подобные вещи заповедовать легко. Выполнять же те заветы — сложно. И римляне постепенно разбаловались. Стали себе позволять. И — пошло насмарку всё римское величие. Начались бунты, восстания, гражданские войны. То Гракхи за свои идеалы республику на грань гражданской войны поставят, то Марий с Суллой стенка на стенку идут, такой террор устраивая, что нарком Ежов лауреатом конкурса на лучшего детского воспитателя покажется. То Спартак кровавым лемехом по Италии пройдется. Раз, и другой, и третий, с юга на север, и с севера на юг. Спартака усмирили — но там Цезарь в силу вошёл, начал Рубиконы переходить. Бились-бились с Цезарем, лучшего полководца потеряли, Помпея. Не успели успокоиться — зарезали и Цезаря. И снова круг гражданских войн — который уже? Ладно, всё кончается, и эта война кончилась. Утопили флот Анто¬ ния, его самого то ли ликвидировали, то ли он самоликвидировался. Клеопатра — тоже. Харакири себе посредством змеи сделала. Можно сесть, пот утереть. Нет! Новые беды подоспели. То легионы Красса в далёкой Парфии подчистую вырезали. Вер¬ нее, не подчистую — пленных парфяне как раз в живых оставили и на китайскую границу служить отправили. Аж на Памир. Но для Рима Красс и легионы его пропали. То через несколько лет уже германцы нодсуропили—разбили аж три легиона в Тевтобургском лесу. Полгода носил траур богоподобный Октавиан Август, долго ещё кричал: «Вар, верш мне мои легионы!» Но злосчастный борец с международным терроризмом Квинтилий Вар утешить своего императора уже не мог но крайне объективной причине... Не диво, что заскучали сенаторы доблестные от такой жизни. Приуныли. Обратились, как водится и доныне, к духовным истокам. Вспомнили заветы Нумы-боговидца. Запретили мотовство и изнежен¬ ность. И их символ — шёлк. Правда, помогло это мало. Вернее, сперва помогло, хотя и не сразу— сперва Тиберий, Калигула, Клавдий и Нерон перебеситься должны были, «шёлковое» наследие изжить. Но затем Римская империя очень даже под¬ нялась и стала тем колоссом, который стоит в нашей памяти и сегодня. 93
Позднее, правда, всё равно колосс рухнул. Но четыреста лет ещё простоял. Не всякое европейское государство существует так долго. Ну а Византия, как уцелевшая половинка Римской империи, уна¬ следовала и римское отношение к шёлку. Любили первые красавицы и богачи Второго Рима носить вещи из тончайшего муслина! Тем более что и вечные тогдашние спутники человека блохи от шёлка бежали. Ну а для всех прочих цены на шёлк были неподъёмными. Можно определить, какими были эти цены. Выдающийся русский историк и археолог Г.С. Лебедев приводит такие цифры — от 10 до 50 солидов. Много это или мало? Можно понять в сравнении. Та же «Повесть временных лет» приводит договор русских с ви¬ зантийцами. А в нём есть такой кусок: 945г.: Ти тогда взимають отнасъ цЪнусвою, яко же уставлено есть преже, 2 паволоцЬ за чалядинъ. Значит, за одного раба — два куска ткани. Неясно, правда, какой длины, но вряд ли речь шла о десятках метров. Человеческая раса очень консервативна в измерениях. Поэтому, скорее всего, имелось в виду то, что ещё в советские времена называлось отрезом: кусок ткани, достаточный для пошива костюма или платья. Костюмы тогда, правда, были не чета нынешним, так что длину отреза мы можем смело увеличить в два раза. Не два метра, а четыре. Что нас вдруг приводит к установленному наукой факту: 10 локтей роскошной восточной ткани — той же паволоки, по сути, — стоили до 600 дирхемов. В общем, для русов князя Игоря два костюма приравнены были к одному рабу. А сколько стоил раб? А раб в Византии, согласно тому же Г.С. Ле¬ бедеву, стоил примерно 300 дирхемов. То есть... стоп! Получается, в Константинополе один костюм стоил двух рабов. Не исключено, кстати, что такой обменный курс и был установлен на поле боя. Как мы помним, русы проблемам гуманизма уделяли катастрофически мало внимания: 94
...Л кого захватили — одних распинали, в других же, перед со¬ бой их ставя, стреляли, хватали, связывали назад руки и вбивали железные гвозди в головы... Так что естественно, что при таких делах византийцы рады были одного своего, попавшего в рабство к варварам, и за две паволоки обратно выкупить. Л там и в договоры вошло... Таким образом, наволока наша будет стоить 150 дирхемов. Много это или мало? Одна корова — снова приведём данные Г.С. Лебедева — стоила 48 дирхемов. Овца или свинья — 16. То есть одна паволока — 3 ко¬ ровы. Или 9 овец. А можно ли как-то сравнить с нынешними ценами? Привести, ска¬ жем, к единому неизменному знаменателю — золоту. Попробуем. Начнём, однако, с серебра — потом объясню, почему. Подсчи¬ тано, что годовое содержание воина-профессионала — викинга ли, руса ли, арабского ли конника — составляло 10—12 марок серебром. Или 80 дирхемов в месяц (содержание того самого аббасидского конника). То есть приравняв марку к 80 дирхемам, мы сильно не ошибёмся. Во всяком случае, в порядке цен — точно. А марка — это чуть больше 200 граммов серебра. И получается, что наша паволока в четыре квадратных метра при цене в 150 дирхемов, т.е. 1,875 марки, эквивалентна 380 граммам серебра. Иначе говоря — 37,5 дирхема за квадратный метр. Далее мы имеем примерный обменный курс дирхема к византий¬ скому солиду: 800 к 50. То есть 16 дирхемов в одном солиде. Или 0,2 марки. Или около 40 граммов серебра. Но что более важно, солид — это образец для первой древнерус¬ ской монеты—золотника (или златника). Такие стал лить легендарный Владимир Красное Солнышко. Правда, восемьдесят лет спустя после описываемых событий, но это не принципиально. А тогдашний солид- золотник—это 4,2 грамма золота. И, следовательно, отрез-костюмчик наш из паволоки стоимостью в 150 дирхемов или 9,375 солида «весил» 39,375 грамма золота. Чуть больше, чем весит нынешняя единица 95
измерения этого благородного металла, тройская унция, равная 31,10348 грамма. По цене на 30 августа 2010 года в 1237,58 долл./унция цена отреза паволоки составит 1566,7 доллара США. 391,67 доллара за квадратный метр. Площадь паруса корабля викингов составляла, в зависимости от класса, 85—105 квадратных метров. А площадь парусов новгородских судов — более поздних, правда, но это тоже неважно — была 80 кв. метров. Вот и возьмём эту цифру — мы можем позволить себе быть щедрыми и брать по нижнему пределу. Итак, «подняла русь паруса из паволок». Ага, по 20 отрезов на корабль. Больше чем по 31 тысячи долларов на мачтах висело. По автомобилю типа «Форд-Мондео». То есть удалые бойцы не отказали себе ни в чём. Императоры ви¬ зантийские шелка на приёмы торжественные надевают, на шелку вся трансконтинентальная торговля между Китаем и Европой держится— ах да, и благосостояние самой Византии как страны-производителя и страны-транзитёра! А мы их на паруса пустим! Гуляй, рус, однова живём! Представляю, какие у греков-византийцев глаза были! А какой удар по самолюбию и национальной гордости! Ведь лучшие шелка и парчу не только запрещалось экспортировать. Их поставляли только к императорскому двору. А вывоз за границу до¬ зволялся исключительно в виде даров монархам и равным по статусу иностранным особам. А тут вонючие варвары! Да на паруса! Да в количествах, душу рвущих! Между прочим, как раз к началу X века из-за кровопролитной войны в Китае в эпоху Тан, подорвавшей местное хозяйство, по¬ ток шёлка практически иссяк. Конечно, Византия года примерно с 553—555 производила шёлк и сама — и тем не менее, тем не менее... Точнее, тем более: цены-то обязаны были только вырасти... Собственно, тут появляется ещё одно измерение цены шёлка. В данном случае за него было заплачено не менее чем спасением души. Ибо, как говорят византийские хронисты, в ходе спецоперации, 96
когда в Констаптинополь впервые были доставлены грены тутового шелкопряда, эти коконы шелковичных червей выкрали у китайцев монахи-пссторианцы. И это на самом деле серьёзно. Ведь монахи от¬ правились в Поднебесную проповедовать, нести свет Божий, спасать души. А вместо этого подло и преступно обокрали хозяев! Надо полагать, в аду души тех монахов до сих пор прокаливают основательно. Мы-то можем в это не верить. Мы люди просвещённые, в большинстве — нынешние или бывшие атеисты. Да и каноническая версия ада нам кажется сродни детским страшилкам, коими пугают друг друга выпускники детского сада. Но разговор не о нас. О монахах VI века. Опи-то в это верили! Для них ад был вполне себе реальным понятием! И... переступили. А тут эти зверолюди с севера подняли шёлковые паруса на грот-бом-брам-реи, принайтовали булинями к бонам, вбитым в гнёзда на палубах, и пошли себе ходко в свою Гиперборею! Ну, с грот-бом-брам-рсями я лишку дал, винюсь. Очень уж красива эта парусная лексика. Одна была мачта на норманнских драккарах. И один рей. Но принцип именно таков: привязывали парус к рею, поднимали, а нижнюю часть крепили к бону. Что позволяло идти в достаточно крутой бейдевинд — до 5,5—6 румбов к ветру. На атласных шелках... 1.3.3. Страх, ужас, награда и иена А теперь подсчитаем эту добычу. Итак, летопись сообщает, сколько русы этого серебра понахватали: по 12 гривнЬ на человека, а в корабли по 40мужь. Летопись, как мы знаем, может и ошибаться. Но, по подсчётам Г.С. Лебедева, за время своей экспансии с 793 по 1066 год скандинавы мирным или военным путём получили 7 млн марок серебра. Или по иолмарки на душу населения — и мирного, и не очень. И одним из 4 Русские — покорители славян 97
заметных приливов этого богатства стала волна, пришедшая после набега русов на Константинополь. А потому мы можем на сей раз без особой натяжки допустить, что летописец не сильно преувеличил размеры византийского «откупного». 200 кораблей по 40 человек. 8000 воинов. Каждому по 12 гривен. 96 тысяч гривен. 19 200 кг серебра. 480 000 солидов. 2 тонны 16 кг в золотом эквиваленте. А в долларовом? В одной тройской унции — 7,4 солида. То есть 64 864,86 унций. При сегодняшней цене за унцию это составит... 80 миллионов 275 тысяч 459 долларов! Не считая того, что было взято для городов. Плюс 200 судов с 20 отрезами паволок на мачте у каждого — 4000 отрезов или 16 000 кв. метров. По 392 доллара за метр. 6 млн 272 тыс. долларов в одних только парусах. Обратите внимание на подтверждающее данные расчёты соответ¬ ствие психологическое. Хмельные от успеха воины, увозящие почти по 11 тысяч долларов на брата, могут себе позволить извести по 700 у.е. просто на красивые паруса. Вот тут я бы предложил на минутку остановиться. И примерно представить себе, что надо знать и уметь для того, чтобы напасть на Константинополь. Иными словами, какими боевыми искусствами должны были владеть русы, чтобы взять на себя такую задачу. И что потребовалось бы, чтобы этому обучиться. Начнём со стратегического положения столицы Византии. Это город, стоящий на полуострове, практически с трёх сторон прикрытом водными преградами. Окружённый фортификационными сооружениями: Стена протянулась от Пропонтиды до залива Золотой Рог, имея на своем правом (северном) фланге непроходимое прибрежное болото лиманного типа. По берегу залива Золотой Рог прибрежная стена также была продлена приблизительно от Платейских ворот до болота, достигнув общей длины 5600 метров. Стала иметь 110 башен 98
(17 — проездных). Высота стен достигает до 10 метров. Высота башен — около 10—14 метров. Морские стены имеют две боевые площадки: верхнюю и нижнюю. На побережье Пропонтиды новый участок морских стен прикрыл южную часть района Эксакионий (от проездной башни Эмилия), ставший городским. Общая длина Нропонтидского участка стен достигла 8460 метров. Количе¬ ство башен увеличилось до 188 (13 — проездных), высота стен колеблется от 12 до 15 метров. Чуть позже были возведены стены на пристанях Пропонтиды общей длиной 1080 метров. Протяженность сухопутных стен составила около 5630 ме¬ тров. Имеет 96 башен закрытого типа, являющихся в плане квадратными, шестиугольными, либо восьмиугольными. Высота их колеблется от 17,37 метра до 18,29 метра. Растояние между башнями, по краям кладки, составляет от 53,34 до 55,17 метра. Высота стен между башнями — до 18 метров, а ее толщина до¬ стигает 5 метров. Одним словом, «колоссаль»! И это только так называемые «Стены Феодосия», сооружённые ещё в 423 году! А если посмотреть на фортификацию в разрезе, это — ров, широ¬ кий и глубокий. Около 20 метров шириной. По внутренней стороне рва был зубчатый бруствер. Затем предполье, шириной 13—15 метров. Это называлось Периволос. Затем малая стена. Высота 7 метров и башни на расстоянии 16—30 метров друг от друга. Затем ты, если преодолеешь, оказываешься в предполье перед второй, основной стеной. Это Пара- тихион, шириной 15—20 метров. То есть ты оказываешься в жалком промежутке, где войскам развернуться невозможно, но зато тебя бьют, как куропатку на верёвочке. А затем следуют основные стены. Высотой в тс самые 18 метров. Шестиэтажный дом. И башни располагаются так, чтобы прикрыть промежутки между башнями первой стены. Через вход в залив Золотой Рог была протянута большая цепь. Поскольку здесь базировался греческий флот, то стены с этого на¬ правления можно было лишь прикрывать небольшими наблюдатель¬ ными отрядами. Стены со стороны Мраморного моря тоже могли не 4* 99
внушать опасений — сильное течете и мели препятствовали тому, чтобы вражеский флот мог высадить здесь на берег сколько-нибудь значимую штурмовую силу. Так что неудивительно, что за всю полуторатысячелетнюю историю Константинополя лишь двум армиям удалось взять город штурмом. Западным крестоносцам и туркам. Причём первым помогли под¬ лость и предательство, а также политические разногласия (да что говорить — резня помогла на верхушке власти!) среди византийцев. А вторым артиллерия и невероятное численное превосходство — сто тысяч против максимум десяти. Но и в том, и в другом случае это были серьёзные профессио¬ нальные армии своего времени. С серьёзными профессиональными бойцами. Вот, собственно, мы и подошли к первому выводу. Чтобы пойти на такое дело, армия должна была состоять не из крестьянского опол¬ чения с топорами и косами, а из обученных военному делу воинов. Обученных с детства. Вооружённых по последнему слову своего времени. Что такое — подобный боец? Сравнить по нынешнему времени — наш профессиональный боксёр. Или мастер боевых искусств. Тоже профессиональный. Соответственно, требования по физической подготовке весьма вы¬ соки — нужно продержаться как минимум три минуты боя подряд. Высоки требования и по технике — «пробой» в защите тут будет означать нокаут с немедленным выбытием к богам. Высоки требования к организации — тренироваться необходимо минимум раз в день и минимум часа три. И — отличие от нынешних времён — необходимо быть весьма обеспеченным человеком. Ибо для боя тебе понадобятся не трусы и перчатки. А щит, меч или секира, шлем, какое-то подобие панциря. Хотя бы кожаная куртка с нашитыми металлическими бляхами. При этом достаточно лишь привести уже упоминавшийся ранее масштаб цены на меч: одна марка серебра = одна рабыня = четыре копья = 2 коровы. 100
Я детство свое провёл в деревне. Две коровы — это более чем крепкое хозяйство. Это даже сегодня. Ибо корова, естественно, не сама по себе. Её же не зарежешь с частотою раз в полгода-год, чтобы поесть мяса. Значит, рядом с нею должны быть ещё свиньи —штуки три минимум. Относительная стоимость именно такова: 1 к 3. Для тех же целей козу желательно иметь. Корма почти не просит, а для оперативного обслуживания семьи — самое то: и молочко, и шерсть, и мясо. Л к этому необходимо требуется—лошадка. Как без неё прокор¬ мить хозяйство, которое в состоянии содержать две коровы со всем полагающимся им сеном, выгулами и выпасами? Возить как? А к такому хозяйству уже и люди нужны. Или своя семья, или холопы. Мужика но меньшей мере три — иначе на две коровы и лошадь не накосить. А с каждым — по бабе. А бабы имеют способ¬ ность рожать. Каждый год. Значит, мелочи голопузой целый двор — а всех кормить надо. Но хоть за птицей эта мелочь ходит. А куда ж без птицы! Собака — само собой. Пара кошек. Те — ладно, хоть заботы не требуют. А собаку — корми. Под это всё хозяйство нам необходим дом. Оставим в стороне славян, которые жили в землянках 4 на 4. Представим, что этот дом необходим нам. Значит, комнатка папе-маме нужна? Спальня? А как же! Гостиная-зала? А то! Мальчишкам хоть комнатка? Да. Девчонкам? Тоже. Печка, чтобы грела все четыре комнаты и кухню? — и где без неё! — но она сама размером с хорошую клеть. Да! Кухня! Хочешь не хочешь, но зимой ты на веранде не наготовишься. Надо тепло. Кстати, веранда. Или сени, неважно. В общем, что-то, где снимаются валенки и малахаи. И отсекается лютость мороза. Что у нас получается в итоге? Получается у нас крепкий русский пятистенок. С необходимою инфраструктурой. Огородом, садом, хлевом, полем под картошку, правдами и неправдами выбитым из колхоза. Полузахваченные — плюс! — территории вокруг. Вроде и не твои, но и никто на них не заходит, ибо там у тебя что-то лежит. Или посеяно. А ещё бы прудик 101
прикопать, потому как не одни куры у тебя в птице ходят. Да и внукам побрызгаться — как не порадеть! Повторюсь. Это ж я не просто так деревню описываю. Это я говорю про то, как выглядела бы цена тогдашнего меча, переложи её на наши реальности! А ведь тогда народ жил, как мы уже видели, в земля!псах и по¬ луземлянках. Деления на комнаты не было, ибо площадь 4 на 4 или 5 на 6 при одной печке-каменке на комнаты не делится. И скот тут же зимовал. В суровую зиму. Да и скота того было не так. Если сам в землянке 4 на 4 живёшь, хлев 6 на 6 не построишь. И что это значит? А значит это очень простую вещь. Если даже в приложении к нашим временам тогдашний меч возможен как результат труда крепкого деревенского хозяйства, то в те времена он как бы и целого хутора не стоил. А то и деревеньки... В общем, по нашим российским меркам, обладателя меча можно смело приравнять к дворянину. Разумеется, таких среди воинов было меньшинство. Основная масса была вооружена секирами. И тем не менее сами находки мечей в определённых местах могут многое сказать о том, где концентрировались те богатые воинские люди, которые в силу своего воспитания и подготовки и могли помыслить о штурме царьградской твердыни. 1.3.4. Послы без агреманов Если быть скрупулёзным, то познакомились византийцы с не¬ ким посольством русов ещё в 839 году. Но то ли дипломаты те были неопытные и не произвели впечатления на руководство империи, то ли представляли кого-то ещё, отчего в Константинополе никто и не собирался идентифицировать их в качестве русов. Речь идёт об известии из так называемых Вертинских анналов — летописного свода Сен-Бертенского монастыря, охватывающего историю государства франков с 830 до 882 г. 102
Вот эта запись: Misit etiam cum eis quosdam, qui se, id est gentem suam, Rhos vocari dicebant, quos rex illorum chacanus vocabulo ad se amicitiae, sicut asserebant, causa direxerat, petens per memoratam epistolam, quatenus benignitate imperatoris redeundi facultatem atque auxilium per imperium suum toto habere possent, quoniam itinera, per quae ad ilium Constantinopolim venerant, inter barbaras et nimiae feritatis gentes inmanissimas habuerant, quibus eos, ne forte periculum inciderent, redire noluit. Quorum adventus causam imperator diligentius investigans, comperit, eos gentis esse Sueonum. Exploratores potius regni illius nostrique quam amicitiae petitores ratus, penes se eo usque retinendos iudicavit, quoadveraciter inveniriposset... /1/ Переводят его обычно так: «Он также послал с ними тех самых, кто себя, то есть свой народ, называли Рос, которых их король, прозванием каган, отправил ранее ради того, чтобы они объявили о дружбе к нему [Феофилу], прося посредством упомяну¬ того письма, поскольку они могли [это] полу¬ чить благосклонностью императора, возмож¬ ность вернуться, а так¬ же помощь через всю его власть. Он [Феофил] не Страница летописей с сообщением захотел, чтобы они воз- о русах (Цит. по: IV) 103
вращались теми [путями] и попали бы в сильную опасность, по¬ тому что пути, по которым они шли к нему в Константинополь, они проделывали среди варваров, очень жестоких и страшных народов. Очень тщательно исследовав причину их прихода, ил*- ператор [Людовик] узнал, что они из народа свеонов [шведов] (букв. — mjc народ есть шведский). Как считается, скорее раз¬ ведчики, чем просители дружбы того королевства и нашего, он приказал удерживать их у себя до тех пор, пока смог бы это истинно открыть». /575/ В общем, это, конечно, пища для желчного пузыря любого владею¬ щего русским языком как родным. Но отдадим дань точности. Тем более что и я хочу основную фразу сообщения — qui se, id est gentem suam, Rhos vocari dicebant — — перевести иначе — и тоже не очень согласуясь с правилами русской стилистики. Точность важнее. В моём понимании буквальный, подстрочный перевод мог бы звучать так: 1. qui se — которые себя... 2. id est — то есть («i.e.» — аналог нашему «пие.») 3. gentem suam — народ (племя, род) свой. 4. Rhos — «рос», это понятно. 5. vocari — называться. Именно в неопределённой форме. 6. dicebant — называли. Именно в имперфекте — незавершённое действие. То есть получается глупость: называться называли. Однако любопытно, что у слова dicere есть ещё насколько зна¬ чений: назначать, изрекать, принимать, произносить, утверждать. 104
Л это даёт несколько неожиданное измерение устойчивому обо¬ роту со словом dicebant: ...которые утверждали, что их, то есть их народ, называли Рос. Вариант: Росами называться произносили — — т.е. по-русски, — — ...которые произносили название своего народа как Рос. Совсем иначе звучит, не так ли? Уже не—«себя называли Росами», а — «их называют Росами». И получается, что в Ингельгейм прибыли люди, которые разделяют своё самоназвание — оставшееся для нас неизвестным — и обозна¬ чение себя сторошшми субъектами. При этом важно, что сами эти послы — этнические шведы. С ко¬ торыми у франков отношения давно и сильно испорчены. Ибо нелегко сохранить добрые чувствао по отношению к людям, которые постоянно нападают на твою страну: 834 — «в славнейшее селение Дуурстеде вторглись язычники и опустошили его с чудовищной жестокостью...» 835 — «язычники снова вторглись в земли Фризии, и немалое количество [христиан] было убито язычниками. И они снова раз¬ грабили Дуурстеде». 837 — «язычники опустошили Валъхерен и увели с собой многих женщин, захваченных там вместе с неисчислимыми богатствами различного рода». Много нежных слов накопилось у франков к норманнам! И к шведам, в частности. 105
Но в данном случае этнические шведы утверждают, что представ¬ ляют иной род или народ. Который надо называть росами и который, по логике, не является шведским. Давайте разберёмся в этом парадоксе. Итак, в документе среди прочего сообщается о посольстве от византийского императора Феофила к императору Людовику Благо¬ честивому. Оно прибыло в тогдашнюю столицу франков Ингельхейм 18 мая 839 года. Отметим это: это означает, что посольство выехало из Константинополя как минимум за месяц до того — то есть сразу после окончания зимы и вскрытия Дуная ото льда. Ну и весенние шторма на Чёрном море делегация явно пережидала. Это важно. Это означает, что неких два человека до того прожили в Византии всю зиму, но памяти о себе как о самостоятельных фигурах не оставили. Два этих человека добрались с византийским посольством до франков. Причина, по которой греки взяли их с собою, гуманна: Феофил просил Людовика помочь им вернуться на родину, поскольку прямой путь для них закрыт некими «варварами, очень жестокими и страшными народами». Обратим внимание и на это: император не представляет импера¬ тору своих протеже по государственной принадлежности. Хотя все возможности у него для этого есть. Это тоже важно. Появление неких персонажей в переписке между главами государства всегда означает нечто большее, нежели в пере¬ писке простых граждан. Особенно, когда проявляет контекст просьбы. Это означает, что один глава государства готов оказаться должным другому главе ради интересов третьих лиц. Придирчиво говоря, от¬ даёт другому главе часть своего суверенитета. Почему Феофил это сделал? Ответ прост: ему было важно сохранить добрые отношения с тем или теми, кто отправил к нему послов. То есть ради политических выгод у третьей стороны можно позволить себе завести моральный долг перед франками. Кто же этот контагент императора? 106
И вот тут любопытна вторая часть фразы: quos rex illorum chacanus vocabulo — — «кого король тех, хакан именуемый...» Король, именуемый хаканом (каганом) по тем временам—только каган Хазарии. Есть, правда, точка зрения, что это не должность, а имя. Сканди¬ навское имя Хакон. Не исключаю. И... исключаю. В свете того, о чём говорилось выше: ни с каким скандинавским государством (которых, собственно, и не было в подлинном значении этого слова) отношения Византии не стоили того, чтобы ссориться с франками. И уж точно император не стал бы просить за тех, с кем франки жестоко и изну¬ рительно воюют. Добавлю: вопросы титулартуры в тогдашнем мире стояли очень серьёзно, даже остро. Князь Даниил Галицкий полжизни — и какой жизни! — короны королевской добивался. А тут некая группка пре¬ зренных норманнов величает своего конунга в лохматых портках аж каганом? Да тем послам нос задранный тут же укоротили бы вместе с головой — и вся недолга! Итак, каган. А каган — это Хазария. А что у нас с Хазарией? А с Хазарией у нас вот что: ...хаган и пех Хазарии, отправив послов к этому василевсу Фео- филу, просили воздвигнуть для них крепость Саркел. Василевс, скло¬ няясь к их просьбе, послал им ранее названного спафарокандидата Петрону [по прозванию Каматира] с хеландиями из царских судов и хеландии катепана Пафлагонии. И так сей Петрона, достигнув Херсонеса, оставил хеландии в Херсоне; посадив людей на транс¬ портные корабли, он отправился к месту на реке Танаис, в котором должен был строить крепость. Поскольку же на месте не было подходящих для строительства крепости камней, соорудив печи и обжёгши в них кирпич, он сделал из них здание крепости, изготовив известь из мелких речных ракушек. 107
Крепость строится в 834—837 годах. И снова — чуточку дипло¬ матического протокола. Строительство было одобрено византийским императором Феофаном, положительно откликнувшимся на просьбу хазарского кагана. То есть решение принимается на столь высоком уровне, что можно говорить как бы и не о союзе... В эти же годы — 836—839 — Византия получает Херсонес, что без добровольного или вынужденного согласия Хазарии было бы едва ли возможно. В эти же годы возникают серьёзные трения между Византией и Дунайской Болгарией. Болгарский хан Персиан, зная, что византийцев бьют в Малой Азии, в 837 году напал на имперские владения в Македонии и захватил несколько крепостей. В эти же годы... нет, именно в 839-м! — отмечается «отлив» в поступлении восточного серебра в шведскую же Бирку. В эти же годы — чуть позже — у нас сгорает Ладога. Возможно, в результате набега шведского же конунга. Но приток серебра в Швецию не возобновляется. Значит, дело не в Ладоге, а где-то дальше. А даль¬ ше — это, собственно, Булгар и... Хазария. Каганат Хазария. В эти же годы — 840—850 — происходит вспышка норманнской экспансии в Европе. Одна из очевидных причин—серебряный «голод» из-за пресечения восточного транзита. Какая масса совпадений! Которые все концентрируются вокруг одного очевидного предположения: кто-то сел на горло восточному транзиту. То есть—Хазарии. И—на другом его конце — норманнам. А в свете того, что послам путь обратно к своему хакану преградили некие «дикари», становится понятно, что Хазария оказалась в со¬ стоянии войны с какими-то степными варварами. Какими? Снова взглянем на те же годы. В эти же годы — чуть раньше — оказывается без восточного се¬ ребра Поднепровье. Которое явно входило в сферу влияния Хазарии. Ещё эти же годы — глухие отзвуки каких-то столкновений хазар с кем-то в Среднем Поднепровье. И наконец! В эти же годы венгры, подталкиваемые новыми волнами степных кочевников, занимают Причерноморье. 108
До того они жили на окраине каганата и, судя по следам в языке, — в близком соседстве со славянами. Прародиной венгров считается территория примерно нынешней Башкирии, но в последней четверти УШ века они появляются в хазарских степях. Здесь они находились с хазарами в многообразных, но в целом лояльных отношениях. Воевали вместе, хазарский каган даже знатную хазарку отдал в жёны венгерскому вождю. Есть предположения, что хазары именно венгров подряжали на сбор дани с подвластных славянских племён. Что, в общем, было бы логично и функционально в свете долгого соседства или даже сожитель¬ ства ветров со славянами именьковской культуры на Волге. Но в эти же — опять 830-е! — годы в Волго-Донское междуречье вторгаются печенега — та самая новая волна степных кочевников. И, но закону Степи, на самом деле очень маленькой, когда её делят несколько кочевых и скотоводческих народов, — по закону Степи печенеги стали немедленно резаться с ветрами. Но это пока—более дальняя тема. Нас же пока интересует то, что в 830-х годах Хазарии приходилось довольно туго и что в этих обстоя¬ тельствах она пошла на сближение с Византией. В рамках которого, с очевидностью, и совершили свой вояж сначала в Константинополь, а затем и к франкам послы-русы. Послы кагана. И заявление их о дружбе от кагана к императору Феофилу было принято и благосклонно (на¬ писал же он письмо-рекомендацию!). Между тем тогдашняя Византия — это для её собственного на¬ селения и для окружающего мира та самая Римская империя, что из¬ вестна нам но учебникам. Все понимают, конечно, что это не империя Цезаря и Траяна, это сё половинка. Но ещё относительно недавно — в 500-х годах эта половинка едва-едва не восстановила Империю в границах Траяна. Причём и сам восстановитель — император Флйвий Пётр Савватий Юстиниан, цезарь Аламанский, Готский, Франкский, Германский, Аптский, Аланский, Вандальский, Африканский — счи¬ тал себя вправе это делать, и его противники это право признавали. То, что они не соглашались с самим восстановлением Империи за свой счет — вопрос иной. Но никакие готы, владевшие тогда Римом, вовсе не претендовали на имперский статус. 109
На оный претендовали—и завоевали—франки. Правда, на 250 лет позже Юстиниана, при не менее талантливом государственном дея¬ теле Карле Великом. Но как бы то пи было, в тогдашней Ойкумене существовали две примерно равные империи. Так что же это за третья сторона такая, из-за отношений с кото¬ рой один могучий центр тогдашнего мира просит об участии другой могучий центр тогдашнего мира? В первую очередь напрашивается одно непременное условие: эта третья страна не враждебна той, к которой обращаются за помощью. Во вторую — что добрые отношения того, кто просит, с третьей страною не повредят интересам того, кого просят. И вот теперь давайте представим, что в 1970-е годы Генеральный секретарь ЦК КПСС и Председатель Президиума Верховного Совета СССР просит Президента США об услуге по отношению к неким по¬ слам некой третьей страны, которые не могут добраться до родины из- за того, что путь им перекрыли, скажем, сомалийские повстанцы... Собственно, на этом можно считать законченным разговор, будто ингельхеймские русы представляли некое собственно государство, некий Русский каганат. Не пошёл бы глава Римской империи на такой дипломатический афронт ради каких-то злых варваров на далёком для него севере. Никакие отношения с этой мелочью не стоили бы для него риска подрыва отношений с Франкской империею! А то, что это — именно мелочь для Византии, доказывается тем простым фактом, что всего через двадцать один год, в 860 году осадившие Константинополь русы были охарактеризованы как варварское племя, которое было — незаметно, незначительно и вплоть до самого к нам вторжения неведомо... Это как? Государство, ради возвращения послов которого на родину император Феофан поставил на кон свой личный авторитет и добрые отношения между двумя ведущими империями тогдашнего мира, на самом деле было неведомо в его же собственной стране? 110
Причём неведомо не кому-нибудь, а главе Вселенской православной церкви, патриарху Фотию! Никита Сергеевич Хрущёв установил дипломатические отношения с Республикой Куба, а главный идеолог страны, член Президиума ЦК КПСС Михаил Андреевич Суслов ничего про это не знает? Примечание про «Каганат русов» Вот, например, то, о чём мы уже говорили в предыдущей книге, но что как раз и является прекрасной иллюстрацией того, как даже большой учёный подчас теряет нить здравого смысла за нагромождением кабинетных построений. Выдающийся русский археолог В.В. Седов высказал мысль, что русы с их неведомым каганатом — это волынцевская культура. Её этногенез сам исследователь расшифровывает так: Ареал этой культуры распространялся на всё Днепровское левобережье. В регионе Киева волынцевские памятники известны и в правобережье (между нижними течениями рек Роси и Тетерева). На северо-востоке племена волынцевской культуры постепенно расселялись также в бассейне Среднего Дона и на Верхней Оке. Корни волынцевской культуры обнаруживаются в Среднем Поволжье, где в IV—VII вв. существовала именьковская культура, формирование которой было обусловлено миграцией большой группы населения из Черняховского ареала в связи с гуннским шшествием. В конце VII в. в результате расселения в Среднем Поволжье кочевых орд болгар основная масса славян именьковской культуры вынуждеш была оставить эти земли и возвратиться в Поднепровье, где и сложилась волынцевская культура. При этом интересно, что в этой своей работе учёный никак не пытается идентифицировать «волынцевцев» с каким-либо 111
известным племенем. Указывается лишь на его славянскую при¬ надлежность. Могут ли это быть русы? Нет. И мешает связать русов с волынцсвцами-севсрянами даже не весь корпус сведений о русах, что содержится в других источниках, а несколько крайне объек¬ тивных и очевидных обстоятельств. Например, упоминание о нападении русов на Амастриду. Случилось оно, как то следует из документа под названием «Житие Св. Георгия из Амастриды», в период между 820 и 842 годом. Там русы из Пропонтиды добрались до Амастриды, чтобы ограбить могилу святого. За что тот им отомстил. Но дело не в этой истории. А в том, что речь в данном отрывке идёт не о локальном набеге, а о серьёзной войне. Пропондита — это Мраморное море. Амастрида — это про¬ винция Пафлагония, она располагалась на южном берегу Чёрного моря примерно напротив Крыма, там, где сейчас стоит Синоп. Сле¬ довательно, описанное нападение с точки зрения стратегической представляет собой театр военных действий глубиной 200—300 км. Что автоматически означает 10—15-дневные боевые действия, даже если бы русы, или кто там понимается под этим именем, просто делали пешие марши, не вступая в соприкосновение с про¬ тивником. Если то были морские переходы, принципиально это картины тоже не меняет — когда на собранном точно по параме¬ трам корабля викингов судне в 1893 году прошли от Норвегии до Ньюфаундленда, средняя скорость составляла 8,5 км/час, то есть 4,7 узла. Это под парусом и без остановок. С точки зрения оперативной описанная картина предусма¬ тривает прохождение флота русов мимо Константинополя и по Босфору — иначе как попасть из Мраморного моря в Чёрное? Что, в свою очередь, означает, что каким-то образом из состава противодействующих сил должен был быть исключён византийский флот. Кроме того, и византийская армия должна находиться где-то достаточно далеко, чтобы в течение двух недель не успеть к району боевых действий. А вот русская армия, со своей стороны, должна 112
была насчитывать достаточно бойцов, чтобы безусловно нейтрали¬ зовать фемное ополчение. Если считать по средним показателям в три турмы от фсмы, в три банда в турме и три гекатонтархии в банде, то в той же Вифинии противостоять русам могло до 3000 воинов, не считая милиции. Что опять же нас приводит к выводу, что на Амастриду если и напала какая-то отдельная банда русов, то была она уж во всяком случае частью большой армии большого похода. А теперь вернёмся к волынцевским русам В.В. Седова. Живут они, условно, в районе Сум — Харькова — Курска — Белго¬ рода — Липецка. Лесостепь, дубравы, хмельные полыни по хол¬ мам, овраги, болота и крутящие хула-хуп задорные речки. Живут «русы» хорошо: согласно тому же В. Седову и другой известной исследовательницы М. Гимбутас, — землянки, некоторые квадратной формы, 6x6 метров. В северо-восточном углу находился открытый очаг, построен¬ ный из пористой местной глины. У дома была плоская крыша, труба отсутствовала...В деревнях обнаружены железные ножи для плугов, серпы и точильные камни...В могилах встречаются стеклянные и постовые бусины, браслеты с утолщёнными кон¬ цами, железные ножи и кольца. .. .Население волъищевских ироменских поселений выращивало скот, лошадей, коз, овец и свиней, ловило рыбу в близлежащих реках. От диких пчёл получали мёд и воск, В доме, раскопанном в городище Вишнёвая гора, обнаружен сосуд, внутри которого находится деревянная чаша, наполненная желтоватым веще¬ ством. Химический анализ показал, что это мёд и воск. Хорошо развивались ремёсла. Изделия из железа не отли¬ чаются от периода Киевской Руси, но кроме них встречаются медные, серебряные и золотые вещи. В кладах обнаружены раз¬ нообразные ювелирные изделия, часто искусно сделанные. Надо думать, эти вот добрые любители мёда собрались в дру¬ жину массою не мснсе 3 тысяч копий, сплавились к Чёрному морю, 5 Русские — покорители славян 113
переплыли его и обрушились на Римскую империю, побили народа немерено и вернулись обратно? Любопытно также, как должны были быть вооружены те русы, что оставили столь яркое впечатление на наследников великой Римской империи. Так вот, судя по результатам раскопок, у волынцевских «русов» внятного вооружения... вообще не находится! Как пишет в своей профессиональной археологической работе по холодному оружию Днепровского Левобережья X—XI вв. А.В. Зорин, — — Клинковое оружие на северянской территории представ¬ лено редкими образцами мечей, сабель и палашей. Или такое имеется наблюдение — — Крайне редкие находки мечей на Днепровском Левобере¬ жье ... Любопытно окончание этой фразы: ...объясняются, помимо иных причин, ещё и тем влиянием, что оказывали хазары на своих данников в том числе и в области вооружения. Исследователю оружия достаточно этого, а нам интересно как раз другое: ...на своих данников... Собственно, материал А.В. Зорина «Русы и северяне: из истории военного противостояния» неопровержимо доказывает: оружие северян — в основном хазарского типа и «заточено» под задачи конницы: 114
Довольно полно представить комплекс вооружения славян мы можем только на примере северян Битицы, где найдена сабля салтовского типа с наплывом вместо перекрестья, кистень, булава, небольшой железный щит, боевые топоры, наконечники стрел, копий и особенно много дротиков. Судя по находкам сна¬ ряжения коня, только часть северянских воинов были пешими, другую, очевидно, небольшую, часть, как и в аланском войске? составляла легкая конница, — — пишут в статье «Вооружение и военное дело Хазарского каганата» А.В. Комар и О.В. Сухобоков. Казалось бы, неплохо. Нсть что вбить в голову хитрому греку! Но! Беда в том, что Битицкое городище погибло в результате воен¬ ного разлома в первой половине IX века. И после этого на севе- рянской территории более нигде не прослеживается столь крупных центров, которые могли бы выступать как средоточие дружины и княжеской власти. Об этом же печально говорит и В.В. Седов: Определить, где была столица Русского каганата, пока не представляется возможным. Не исключено, что таковая в этом зарождающемся государстве еще не сформировалась... Да нет, сформировалась. Только была, оказывается, настолько плотно иод властью хазар, что даже погибла в ходе знаменитой гражданской войны в каганате после принятия там иудаизма ханом Обадией. И с тех пор у волынцевцев-северян столицы не было... А значит, не было её «заказчиков» — князя, дружины, госу¬ дарственной и торговой элиты. Что, в общем, свидетельствует об одном: после 830-х годов волынцевско-северская цивилизация входила в состав стороннего государства. Которому элита и служила — и естественно, поближе к тем местам, где эту службу заметят и оценят. То есть к столице. Ну и, совершенно очевидно, — и археология это подтверж¬ дает — что таким сторонним государством могла быть только 5* 115
Хазария. И мы можем констатировать, что «Русский каганат» в годы нападения русов на Византию не был не только каганатом, но и не имел даже призрачной автономии, которую даёт собственный племенной центр. Ну и главное. Русы приходили под Константинополь на кораблях. А ведь флот, даже из однодеревок — это не шутка. Даже если допустить, что однодеревка — это действительно всего лишь долбёнка из распиленного вдоль ствола дерева. 360 долбёнок — а греки утверждают, что именно столько кораблей русов штурмовали их столицу — это, как ни крути, флот. А флот в перерывах между молотьбой ячменя и просеиванием проса не построишь. И в зем¬ лянку шесть на шесть не спрячешь. Строительство флота необхо¬ димо означает необходимость лесопильни + деревосушилки, от осадков укрытой, + обрабатывающего производства + логистики + рабочей силы + питания + обслуги + жилья + охраны + финансов + порта. И самое главное — власти, чтобы всё это организовать, контролировать, направлять и держать в кулаке. И где это всё у «Русского каганата» северян? Даже у Англии в это время флота нет! У франков флота нет! Всего 150 кораблей штурмуют Париж и берут его — так Рагнар Мохнатые Штаны до сих пор в героях фильмов ходит. А тут такая мощь — откуда? Где её выковали? В речке, которую запросто перелетит яблочный огрызок, брошен¬ ный мальчишкой в приятеля на другом берегу? Ну и где следы соот¬ ветствующей военно-морской базы на берегах северских рек? Да о чём говорить, если полвека спустя эти грозные славянские пенители морей настолько забудут своё шкиперское умение, что русы — опять русы! — впарят им паруса из кисейного шёлка, которые немедленно разорвёт ветер! Так что не будем искать кошку в клетке тигра. Или её там не было, или он её всё равно съел. Масштабная флотская инфраструк¬ тура существовала тогда только в Византии и в Скандинавии. Ну, если брать Средиземное море — то ещё у арабов. В остальной Европе флоты были так себе, даже у англичан. И отличались 116
инфраструктуры одна от другой только тем, что византийская была централизованной, а скандинавская — разбитая по всяким хуторам и поместьям. Отсюда—и разный способ комплектования флота. У византийцев он стоит по портам и военно-морским базам, а у скандинавов корабль — личная принадлежность хёвдинга или сильного бонда. Потому один подчиняется приказам друнгария флота, а второй собирается в каком-нибудь избранном вике на призыв-приглашение очередного ярла или конунга — искателя добычи и приключений. Пам, собственно, современник со слов прямого свидетеля описал, как собирается флот второго рода: [Да будет известно], что приходящие из внешней Росии в Константинополь моноксилы являются одни из Немогарда, в котором сидел Сфендослав, сынИнгора, архонта Рост, а другие из крепости Милиниски, из Телиуцы, Чернигоги и из Вусеграда. Итак, все они спускаются рекою Днепр и сходятся в крепости Киоава, называемой Самватас. Славяне же, их пактиоты, а именно: кривитеины, лендзанины и прочие Славинии — рубят в своих горах моноксилы во время зимы и, снарядив их, с насту¬ плением весны, когда растает лед, вводят в находящиеся по соседству водоемы. Так как эти [водоемы] впадают в реку Днепр, то и они из тамошних [мест] входят в эту самую реку и отправляются в Киову. Их вытаскивают для [оснастки] и про¬ дают росам, росы же, купив одни эти долбёнки и разобрав свои старые моноксилы, переносят с тех на эти весла, уключины и прочее убранство... снаряжают их. И в июне месяце, двигаясь по реке Днепр, они спускаются в Витичеву, которая является крепостью-пактиотом росов, и, собравшись там в течение двух¬ трех дней, пока соединятся все мотксилы, тогда отправляются в путь и спускаются по названной реке Днепр. Мы знаем, что рассказан этот эпизод непосредственным свиде¬ телем и участником ающи. А записан не кем иным, как императо- 117
ром Византийским Константином Багрянородным. И не в качестве заметки для журнала «Вокруг света», а вставлен в руководство сыну по управлению империей. Но, собственно, и без столь серьёзной «крыши» достаточно внимательно прочитать эту информацию, чтобы увидеть: 1. Производство судов по государственному заказу, 2. Организацию производства и ответственность за него на уровне глав регионов, 3. Отработанный график производства, логистическую схему, 4. Наличие центральной верфи и доков для переоснастки кораблей, 5. Наличие военно-морской базы, где происходит сколачивание флота. Не говоря уже о финансах и договорной дисциплине. И это всё—на Тихой Сосне, откуда до моря ещё плыть и плыть через чужие земли, города и крепости? Вот и всё, собственно, с «русским каганатом» у «волынцевцев». Всё огромное многотомье на эту тему, все эти постыдные диссер¬ тации убиваются несколькими простыми вопросами, исходящими из элементарного здравого смысла. Нет, конечно, ни о каком новообразованном варварском государ¬ стве в таком контексте речи идти не может. Следовательно, русские шведы представляли какое-то другое госу¬ дарство. Повторюсь: известное и достаточно мощное, чтобы император Римской империи принимал участие в судьбе его послов. А вспомнив предыдущую главу и арабские источники — — У них есть царь, называемый хакан русое... Русы... составля¬ ют войско царя и его прислугу... Один из обычаев царя русое тот, что вместе с ним в его очень высоком замке постоянно находятся четыреста мужей из числа богатырей, его сподвижников, причем находящиеся у него надёжные люди из их числа умирают при его 118
смерти и бывают убиты из-за пего. ..Ион не имеет никакого другого дела, кроме как сочетаться [с девушками], пить и предаваться раз¬ влечениям. У него есть заместитель, который командует войсками, нападает на врагов и замещает его у его подданных — — мы, собственно, с такою же очевидностью поймём, что речь идет о быте и нравах именно хазарского кагана, в охране которого служат русы. Позже и в другом месте — в Византии — таких же людей будут называть варягами. И круг замкнулся. Те же русы, коих мы знаем на северо-западе будущей Руси в качестве натурализовав¬ шихся выходцев из Скандинавии, во дворе хазарского кагана служат в качестве варягов. То есть таких же выходцев из Скандинавии, но посту пивших на службу. Л ведь служба варяжская, как мы знаем из тех же древнерусских и древнескандинавских источников, — ох, какой разной предстаёт! Здесь и привычные наёмные отряды, которые, как в «Саге об Эймунде», и воюют, и князя охраняют, и при нужде чужого князя уберут. Здесь и служба в качестве лейб-гвардии князя. Здесь и выделение территорий в лен в обмен на их защиту, как это было с Ладогой при Ярославе Мудром. В условиях, когда необходимость отделять русов — хозяев неких территорий — и варягов как число служебно-наёмных сканди¬ навов была у византийцев, имевших дело и с теми, и с другими, но не у арабов, видевших только одну ипостась — внешних пришельцев то с товаром, то с мечом, — в этих условиях немудрено, что на востоке не особсшю и разбирались в тонкостях различий между варягами и русами. Да, собствешю, и понятие варягов им было неизвестно, ибо и возникло оно в Византии. 1.3.5. Посол с агреманом Но вернёмся к событиям 860 года. Через несколько лет история с нападением русов на Константинополь получила неожиданное про¬ должение. 119
В конце 860-х годов некто Константин Философ — тот самый Константин-Кирилл, что славянская азбука и культура, едет в Хаза- рию. С двумя задачами. Первая — установить мир с каганом. В контексте событий точнее будет сказать — восстановить, ибо хазары в то время с греками не воевали. На греков только что нападали русы. Но, судя по тому, что один из ведущих академиков империи едет мириться имешю в Хазарию, византийцы за что-то чувствовали свою вину — раз, а русы служили хазарам — два. Помните? — — Народ незаметный, народ, не бравшийся в расчёт, народ, при¬ числяемый к рабам, безвестный... Скорее всего, греки поддержали венгров в их войне с хазарами. Л те, соответственно, отправили на Константинополь русских дивер¬ сантов. Обменялись, так сказать, ударами шпаги. А теперь настало время мириться — и тем, и другим досаждали арабы. Второй задачей Константина стало — отреагировать правильным образом на странный, на первый взгляд, призыв. Его сделало некое посольство «от хазар», которые хотели найти правую религиозную концепцию: Мы исперва Бога знаем и кланяемся ему на Восток. Но, держась стыдных обычаев, иудеи привлекают нас в свою веру, а сарацины с своей стороны, предлагая нам мир и дары, уверяют нас, что их вера наилучшая. Живя с вами — греками, в мире и дружбе, зная, что вы великий народ и царство от Бога держите, обращаемся к вам и просим вашего совета. Пошлите нам мужа книжного. И, если вы переспорите иудеев и сарацин, мы примем вашу веру. На всяческие эпитеты и определения внимания обращать, как обычно, не будем. Люди тогда были пристрастные, да и источник — «Паннонские жития св. братьев Константина и Мефодия»—излишней 120
объективностью не страдает. Зато зададимся вопросом: что это за хазары такие, чтобы обращаться с такою просьбою аж к византийскому императору? У них что — веры нет? Или они язычники? Да нет, не язычники. Уже больше полувека прошло с начала реформ Обадии и официального принятия Хазарией иудаизма. Иудаизм, как известно, крайне веротерпим. К иудеям. Все осталь¬ ные религии он считает практически безбожием. Хотя и делает скидку так называемым «авраамическим» — христианству и исламу. Л с врагами израилевыми — известное дело — И предали заклятию все, что в городе, и мужей и жён, и мо¬ лодых и старых, и волов, и овец, и ослов, всё истребили мечом. (Нов 6:20) Вплоть до ослов безбожных, в общем. Так могли ли иудейские правители Хазарии послать к императору христианскому делегацию со словами о своих «стыдных обычаях»? Нет, конечно. Оное же соображение касается и «сарацин». Уж чего-чего, а принцип «всё истребить мечом», что не в рамках «истинной веры», Мухаммед взял из Торы полностью. Разве что опять-таки с послабле¬ ниями для «авраамических» религий или, в мусульманских понятиях, «религий Книги». Таким образом, правильного учения взыскал кто-то ещё, кому до¬ саждали прозелиты и той, и другой религий. Судя по логике жизни, какие-то язычники, на которых с двух сторон оказывали давление иудеи и мусульмане. Кто это? Какие-нибудь «чёрные» хазары? Кочевники? Аланы? Болгары? Нет. Во-первых, никакие кочевники к таковому призыву просто не готовы ментально. Даже если они вообще знают, кто такой император византийский и во что он верует, — то к организации посольства они едва ли способны. Их слишком много, и они слишком разные. Па кошевом сходе-они-за-него проголосуют, что ли? Максимум, что 121
можно допустить — некая элита некоего кочевничьего прайда послала делегатов к грекам. Но... к самому императору? А тот сразу отправил в степь своего тогдашнего Ломоносова? Не верится. Это явно должна была быть сила, ромеям известная. И известная не с лучшей стороны — чтобы ради обращения её в безопасную единоверческую силу не лишним было бы послать к ним даже академика. Во-вторых, это не болгары и не аланы. Те частично были уже или изгнаны из империи, или загнаны в неё так, что и не дёргаются. А большею частью вовсе переселены в степи, где образовали общ¬ ность, ныне известную под именем салтово-маяцкой археологической культуры. В-третьих, это вообще не поддашше каганата. Ибо никакие сара¬ цины по отношению к таковым прозелитическую политику вести не могли. По той простой причине, что были очень серьёзно вырезаны совсем недавно, в 854 году, в рамках всекаганатской кампании гонений на мусульман. А уж чтобы в Хазарию приходили мусульмане извне да так досаждали подданным кагана, что они от злости захотели принять христианство, — это уж вовсе представить себе невозможно. Словом, это кто-то, стоящий в относительной свободе от каганата, хотя и остающийся в рамках империи. Вассал, яснее говоря. Вот что рассказывает об этой миссии средневековый автор Гав- дерик: ...Философ отправился в путь и, прибыв к тому народу, к ко¬ торому был послан (ad gentem illam, ad quam missus fuerat, veniens), при содействии Искупителя всех Бога, проповедью и убедительно¬ стью своего красноречия отвратил от заблуждений всех тех, кого пленило неправоверие как сарацин, так и иудеев (...convertit omnes illos ab erroribus, quos tarn de Saracenorum, quam de Judeorum perfidie retinebat). Утверждённые в кафолической вере и наставленные, они с великой радостью благодарили Всемогущего Бога и Его служите¬ ля Константина Философа. Сверх того, они послали императору письмо, благодаря его, что он постарался обратить их к истинной 122
и кафолической вере и утверждая, что они за это всегда останутся вернейшими подданными его власти (affirmantes se ob cam rem imperio ejus eempersubditos et fidelissimos de cetero velle manere). Это, конечно, красивости и вообще пропаганда, но деталь очень ил¬ люстративная. Объявить себя поддашшми византийского императора подданные хазарского кагана никак не могли. Это — государственная измена. С последующим испытанием на прочность анальных мышц. На колу. А вот некие вассалы по договору... Что ж, они могут выбирать нового сюзерена, ежели прежний стал превышать установленные в договоре правовые нормы. Как бы то ни было, принципиально здесь одно обстоятельство. Константин зачем-то поехал диспутировать о вере в Хазарию. Где, казалось бы, давно уже господствовал иудаизм. И потому лезть туда с евангельскими проповедями было по меньшей мере бессмыслешю. Не означает ли это, что Константин поехал убеждать в правоте веры Христовой какой-то другой народ, находившийся тогда в составе Хазарского каганата? Какой же? Давайте внимательно вглядимся в ещё одну историю, связанную с этой поездкой. Оказывается, Кирилл по пути в Хазарию останавливался в Хер- сонесс. Там он — —...абие научился жидовстей беседе и книгам... преложив оемь частей грамматики, и оттого получив разумение... Самаринян некой ту живеаше. И, приходя к нему, стязате ся с ним и принесе книги самарянския и показа ему. И испрошь я у него, философ затвори ся в храмине и на молитву ся преложи. И от Бога разум прием, чести начат книгы без порока. Видев же самарянин, възъпи великим гла¬ сом и рече: воинстину, иже в Христа веруют, вскоре Дух Святый приемлют и благодать. Сыну же его абие крьщьиюу ся и сам ся крьсти по нем. 123
Это странный эпизод. Ведь если трезво подумать, то и кроткому грамотному самаритянину откуда в Херсонесе взяться? Их к данному времени всего-то несколько сотен оставалось! Особенно после двух восстаний против Византии же. А их письменность? Это же каляки- маляки какие-то, а не буквы! Нет, Кирилл, возможно, и гений, — но за вечер-другой древнеарамейского, да ещё диалектного, точно не изучить. Особенно в условиях продекларированного незнания дотоле нашим лингвистом «жидовстей бесеДы». Которую, кстати, он вообще- то должен был знать. Хотя бы как человек, прошедший обучение у лучших учителей Константинополя, а затем ставший священником- иереем и хартофилаксом. То есть хранителем библиотеки при соборе Святой Софии. Это было естественно для такого человека — ведь иврит наряду с латынью и греческим считался одним из священных языков церкви. Но дальше идёт важный и принципиальный кусок: И обрет же ту Евангелие и Псалтирь роушъкими письмены пи¬ сано, и человека обрет глаголюща тою беседою. И беседовав с ним и силу речи npieM, своей беседе прикладаа различии письмен, гласша и согласнаа, и к Богу молитву дрьжа, и вьскоре начат чести и ска- зовати. И дивляху ся ему, Бога хваляще. Что это за «роушькие письмена»? Нынешние, наши, славянские? Хотя... Согласимся, было бы странно, если бы создатель славян¬ ской письменности ознакомился с оною ещё до своего вклада в её появление... Но это не единственный червь сомнения. Отметим: Константин-Кирилл—родом из Солу ни. Которая ныне Салоники. То есть из мест славянских. Даже точнее — славяно¬ болгарских. Все обозреватели признают единогласно, что славянский язык он знал, не мог не знать. Во-первых, Солунь тогда была дву¬ язычной, ибо фактически входила в сферу притяжения сильной тогда Болгарии ханов Крума и Омуртага. Во-вторых, многие источники во¬ обще говорят о болгарской этнической принадлежности создателей 124
славянской письменности. Более того: собственно, изобретённый ими церковнославянский язык базируется на болгарском (в смысле, славянском болгарском). Кроме того, повторюсь, славян Византия хорошо знала. КIX веку она не только пережила их натиск, не только провела с ними безмерное количество войн и войнушск, но и вынуждена была уступить им гро¬ мадные собственные территории для расселения. Побережье Адриати¬ ки, Балканы, Эллада, Крит, значительные пространства в Малой Азии, даже участки в Сирии заселены ими. Если бы «роушькие письмена» были славянскими, образованный византийский книжник их узнал бы немедленно. После чего, естественно, ни к чему было уже создавать славянскую азбуку. Да и где, скажите, найдётся такой вменяемый ученый, который станет изобретать то, что уже кем-то создано? Он же не пиарщик в найме у владельцев этих неведомых «русских письмен», чтобы продвигать их продукцию в Болгарии, Моравии и среди прочих славян. Так что вновь любители безбрежного славянства оказываются не в ладу с лошкой, когда заявляют, что Кирилл с Мефодием, дескать, лишь переписали то, что им открыл неведомый великий славянский грамотей в Крыму. Точно так же Кирилл узнал бы письмена, если бы они были араб¬ скими, тюркскими, латинскими и так далее. Эти языки неизбежно были ему знакомы, даже если бы он не умел на них говорить. А отсюда — простое следствие. Раз этот выдающийся лингвист не сразу освоил русскую речь, а вынужден был применить приёмы лингвистической и грамматической аналитики, как в случае с язы¬ ком еврейским, и молитву к Богу, как при изучении самаритянского диалекта, — следовательно, он не знал русского языка. В результате Константину Философу пришлось отдельно изучать «роушькие пись¬ мена», пользуясь текстами, знакомыми ему на родном языке. Иными словами, русский язык — не греческий и не славянский. Во всяком случае, во времена Кирилла — иначе ему незачем было бы ломиться в открытую дверь и изобретать письменность, которая уже существовала. Кого же не знала империя в IX веке? 125
Того или тех, с кем она не соприкасалась или соприкасалась мало. Кто же это? Это не франки и не другие народы варварских германских коро¬ левств. Франки, готы, бургунды, лангобарды—с ними империя имела вполне знаменитые войны и вполне нормальные дипломатические от¬ ношения. Она даже утверждала их королей и императоров. В какой-то мере это были «свои» народы. А вот чужими и незнакомыми для Византии могли быть только народы, жившие по ту сторону древнего римского лимеса. К тому же народы, с точки зрения Империи, не государственные — с кем она не вела дело. Исключая, понятное дело, хазар, венгров, печенегов — ибо с ними она дела вела. А за этим исключением остаются для неё чужими и неизвестными только балты, финны и — — и русы. Ещё раз прочтём: И обрет же ту Евангелие и Псалтирь роушъкими письмепы пи¬ сано, и человека обрет глаголюща тою беседою. Любой профессионал информационной деятельности знает: при¬ влечение некоего понятия в текст, с этим понятием не связанный, — всегда не случайно. Поэтому «русский» здесь — очевидный отблеск истинной миссии Константина. А вот ещё отблеск. В ходе беседы о мире и вере философ просит кагана: «Дай мне сколько имеешь здесь пленников. Это мне больше всех даров», — — после чего 200 плешшков ему и отдали. 126
Откуда они здесь? И кто их ранее пленил? Ведь хазарский каган с греками не воевал. Л вот русы... 1.3.6. Посол с агреманом и Евангелием Да, а еще Кирилл «200 чадий» крестил. Неизвестно, правда, кто были эти «чадии». Но тот же Фотий всего 7 лет спустя после нападения русов на Константинополь в своём послании восточным патриархам говорит следующее: ... даже для многих многократно знаменитый и всех оставляющий позади в свирепости и кровопролитии, тот самый так называемый народ Рос — те, кто, поработив живших окрест них и оттого чрез¬ мерно возгордившись, подняли руки на саму Ромейскую державу! Но ныне, однако, и они переменили языческую и безбожную веру, в которой пребывали прежде, па чистую и неподдельную религию хри¬ стиан... поставив в положение подданных и гостеприимцев вместо недавнего против пас грабежа и великого дерзновения. И при этом столь воспламенило их страстное стремление и рвение к вере... что приняли они у себя епископа и пастыря и с великим усердием и старанием встречают христианские обряды. В византийском «Жизнеописании императора Василия» середины X в. приводится даже сообщение о направлении в 70-х годах IX века на Русь греческого архиепископа патриархом Игнатием. Вот как это выглядело, судя по данным Продолжателя Феофана: Щедрыми раздачами золота, серебра и шелковых одеяний он склонил к соглашению неодолимый и безбожный народ росов, заклю¬ чил с ними мирные договоры, убедил приобщиться к спасительному крещению и уговорил принять рукоположенного патриархом Игна¬ тием архиепископа, который, явившись в их страну, стал любезен народу таким деянием. 127
Однажды князь этого племени собрал сходку их подданных и воссел впереди со своими старейшинами, кои более других по многолетней привычке были преданы суеверию, и стал рассуждать с ними о хри¬ стианской и исконной вере. Позвали туда и иерея, только что к ним явившегося, и спросили его, что он им возвестит и чему собирается наставлять. А тот, протягивая священную книгу божественного Евангелия, возвестил им некоторые из чудес Спасителя и Бога нашего и поведал по Ветхому завету о чудотворных Божьих деяниях. На это росы тут же ответили:«Если сами не узрим подобного, а особенно того, что рассказываешь ты о трёх отроках и печи, не поверим тебе и не откроем ушей речам твоим». А он, веря в истину Рекшего:«Если что попросите во имя моё, то сделаю» и «Верующий в меня, дела, которые творю я, и он сотворит и больше сих сотворит, когда оное должно свершиться не напоказ, а для спасения душ», сказал им: «Хотя и нельзя искушать Господа Бога, но если от души решили вы обратиться к Богу, просите, что хотите, и все полностью ради веры вашей совершит Бог, пусть мы жалки и ничтожны». И попросили они бросить в разложенный ими костёр саму кни¬ гу веры христианской, божественное и святое Евангелие, и если останется она невредимой и неопалённой, то обратятся к Богу, им возглашаемому. После этих слов поднял иерей глаза и руки к Богу и рёк: «гПрославь имя твоё, Иисус Христос, Бог наш в глазах всего этого племени», — и тут же метнул в пламя костра книгу святого Евангелия. Прошло немало времени, и когда погасло пламя, нашли святой том невредимым и нетронутым, никакого зла и ущерба от огня не потерпевшим, так что даже кисти запоров книги не попор¬ тились и не изменились. Увидели это варвары, поразились величию чуда и уже без сомнений приступили к крещению. Не будем обсуждать физическую возможность подобного чуда. Важно отметить византийскую традицию описания данного процесса: русов очаровывало лишь чудо, на нём они ломались и превращались в агнцев. И в этой связи любопытны ещё несколько чудес, явленных в ту же £поху. 128
Вот, паиримср, что рассказывает агиографический памятник «Жи¬ тие Стефана Сурожского»: По смерти же святаго мало лктъ мииоу, пршдсрать великароус- скаа изъ Новшрада князь Бравлинъ силенъ зЪло, плЬии отъ Корсоуия идо Корча, съ многою силою пршдс к Соурожу, за 10 дыни бишася злЪ межоу себе. И по 10 дьнш вниде Бравлинъ, силою изломивъ желЬзпаа врата, и вниде въ градъ, иземь мечь свой. И вниде въ цер¬ ковь въ святую Софт, иразбивъ двери и вниде идЬже гробъ святаго, а па гробЬ царьское одЪало и жсмчюгь, и злато, и камень драгый, и кандила злата, и съсудовъ златыхъ много, все пограбиша. Ив томъ часЪ разбол±ся, обратисялице его иазадъ, и лежа niinj точаше, възпи глаголя: «Великъ чсловЪкъ свять есть, ижезде, и оудари мя по лицу, и обратисялице мое назадъ». Иречскнязь боляромъ своимъ: «Обра¬ тите все назадъ, что ссте взяли». От же възвратиша все, и хотЬша и князя пояти оттуду. Князь же възпи, глаголя: «Не дЬите мене да лежу, изламаш бо мяхощеть единъ старъ свять моужь, притисну мя, и дута ми изиги хощстъ». Ирече имъ: «Скоро выженЪте рать изъ града сего, да не възмсть шчтожс рать». И излЬзе изъ града, и еще не въстаняте, дондсже пакырече князь боляромъ: «Сш възвратите все, елико пограбихомъ священныя съсоуды церковныя и Корсоуни и в Керчи и всздЬ. И принесите сЪмо все, и положите на гроб£ СтефановА». Они же възвратиша все, и ничтоже себ!> на оставиша, по все припссота и положита при гробЬ святаго Стефана. И пакы въ ужасЪ, рече святый Стсфанъ къ князю: «Аще не крестишися въ церкви моей, не възвратитися и не изыдеши отсюдоу». И възпи князь глаголя: «Да пршдоуть попове и крестят мя, аще въетану и лице мое обратится, крсщуся». I пршдоша попове, и Филареть apxicimcKOirb, и молитву сътвориша надъ кпяземъ. И крестиша его въ имя Отца и Сына и Святаго Духа. И обратися лице его пакы. Крсстшиа же ся и болярс вси, но еще ппа его боляше. Попове же рскота князю: «ОбЬщайся Богоу, елико огь Корсуня до Корча что сси взялъ плЬтткы моужи и жат и дЬти, повели възвратити вся». Тогда князь повслЬ всЬмъ своимъ вся отпустиша кождо въ своясш. 129
За недЪлю же не нзиде изъ церкви, донелиже даръ даде великъ святомоу Стефану, и градъ, и люди, и поповъ почтивъ отъиде. И то слышавше инш ратнш и не смЪаху наити, аще ли кто наидяше, то посрамленъ отхождааше. Суть дела понятна, а обстоятельства таковы. Стефан Сурожский был епископом Сугдеи, которая в древнерус¬ ской традиции называлась Сурожем, а ныне это наш симпатичный город Судак. Считается, что он родился в 700—710 годах. В уже пожилом возрасте участвовал в VII Вселенском (или 2-м Никейском) соборе, где «отменялось» иконоборчество. Последнее важно, ибо само «Житие» посвящено в основном как раз тому, как стойко Стефан боролся за иконы и за их почитание. Умер святой около 787—790 гг., после чего его мощи поместили на алтаре храма Св. Софии в Суроже. По мнению первого публикатора и исследователя этого текста В.Г. Василевского, начальное житие было создано практически тогда же — на рубеже УШ—IX вв. Следовательно, нападение Бравлина можно датировать временем от 790-го до максимум 800 года. И вот тут мы попадаем в первую ловушку: никакого Новгорода тогда не существовало даже в проекте. Следовательно, речь идёт о каком-то другом городе. Под ним многие исследователи понимают Неаполь Крымский, бывшую столицу бывших скифов, чьи развалины сегодня находятся возле Симферополя. Но это утешение для бедных энтузиастов. Ибо Неаполя Скифского УЖЕ не существовало — его разрушили готы ещё в III веке. Вторая ловушка заключается в том, что имя Бравлин до сих пор так и не получило надёжной этимологизации. Строго говоря, нам не¬ известно, кто это такой, и в истории он больше никогда не всплывает. За исключением, правда, одного смутного намёка: Иже и преже Рюрикова пришествия в словенскую землю, не худа бяша держава словенского языка; воинствоваху бо и тогда на многие страны, на Селунский град и на Херсон и на прочих тамо, якоже 130
свидетельствует нечто мало от части в чудесах великомученика Дмитрия и святого архиепископа Стефана Сурожского. Прозвучал ссй намск в так называемой «Степенной книге» XVI века, то есть того времени, когда царь Иоанн IV Грозный начал обосновы¬ вать древность своего рода и его восхождение ещё к римским цезарям. Прелюбопытно в этой связи, что и русская редакция «Жития Стефана Сурожского» возникает... ага, в XVI веке! Правда, подразумевается, что в основе рассказа лежит текст XV века, но принципиально это дела не меняет. Дедушка Иоанна Грозного, тоже Иоанн Грозный, только но номеру на единичку меньший, сам активно занимался созданием не только новой империи, но и её истории. Это ведь при нём вместе с племянницей последнего византийского императора Константина XI Палсолога, ставшей в ноябре 1472 года женой великого князя, Русь за¬ одно перехватила и идеологическое наследство Византийской империи. Двуглавый орёл, «Третий Рим», звание царя вместо великого князя — это всё тогда. Более чем вероятно, что тогда же на Русь попало и «Житие Стефана Сурожского». В греческом оригинале. В котором... — догадаетесь? Да. В греческом оригинале никакого князя Бравлина не упоми¬ нается. .. Наконец, третья ловушка находится в самом тексте. Болезненные приключения лишённого законной добычи Бравлина очень сильно напоминают другие. Которые, по забавному совпадению, устраивает другому русскому вождю другой святой покойник — Георгий Ама- стридский... Это был в высшей степени благочестивый человек, который родил¬ ся около 750—760 гг., а скончал дни свои примерно в 802—807 гг. Сын уже престарелых родителей, он весьма прилежно учился, затем некоторое время подвизался в отшельничестве в пещере на вершине Агриосирикийской горы. Когда подвижническая слава его стала ве¬ лика, он был избран епископом Амастриды. Приэтом говорят, послы от города, услышав первоначальный отказ от такой чести, насильно вытащили святого из пещеры и увезли занимать кафедру. 131
Там он совершил много достойных дел. В частности, спас город от захвата арабами, когда с молитвой обошёл городские стены и обеспечил их неприступность. И этот эпизод тоже важен, ибо опять мучительно напоминает нечто подобное... А уже после мирной кончины заслуженного святого на его город напали некие «росы»: Было нашествие варваров, росов — народа, как все знают, в высшей степени дикого и грубого, не носящего в себе никаких следов человеколюбия. Зверские нравами, бесчеловечные делами, обна¬ руживая свою кровожадность уже одним своим видом, ни в чём другом, что свойственно людям, не находя такого удовольствия, как в смертоубийстве, они — этот губительный и на деле, и по имени народ, — начав разорение от Пропонтиды и посетив прочее побережье, достигнул наконец и до отечества святого, посекая нещадно всякий пол и всякий возраст, не жалея старцев, не остав¬ ляя без внимания младенцев, но противу всех одшиисово вооружая смертоубийственную руку и спеша везде пронести гибель, сколько на это у них было силы. Храмы ниспровергаются, святыни осквер¬ няются: на месте их алтари, беззаконные возлияния и жертвы, то древнее таврическое избиение иностранцев, у них сохраняющее силу. Убийство девиц, мужей и жён; и не было никого помогающего, никого, готового противостоять... А вот далее и происходит нечто, до боли напоминающее страдания несчастного Бравлина. Согласно «Житию», росы тоже попытались вскрыть гроб святого. Правда, на сей раз у главного богохульника не лицо перевернулось, а руки отнялись. Ошарашенные таким на¬ рушением законов природы варвары запаниковали, но тут местный христианин посоветовал им обратиться к христианскому богу. И как только росы почтили оного, их руки обрели подвижность. Почему беспомощностью врагов не воспользовались ромеи, дабы порубить их тут же в капусту, не сообщается. Во всяком случае, заканчивается всё миром и благоволением: 132
Варвар, поражённый этим, обещал всё сделать как можно скорее. Дав вольность и свободу христианам, он поручил им и ходатайство перед Богом и пред святым. И вот устраивается щедрое возжжение светильников, и всенощное стояние, и песнопение; варвары осво¬ бождаются от божественного гнева, устраивается некоторое примирение и сделка их с христианами, и они уже более не оскор¬ бляли святыни, не попирали божественных жертвенников, уже не отнимали более нечестивыми руками божественных сокровищ, уже не оскверняли храмы кровью. Один гроб был достаточно силён для того, чтобы обличить безумие варваров, прекратить смертоу¬ бийство, остановить зверство, привести [людей], более свирепых, чем волки, к кротости овец и заставить тех, которые поклонялись рощам и лугам, уважать Божественные храмы. Видишь ли силу гроба, поборовшего силу целого народа? Текст приводится снова по В.Г. Васильевскому. Этот учёный — — пришёл к выводу, что автором памятника был известный агиограф диакон Игнатий (770/780 — после 845 гг.). Л это, в свою очередь, позволяет датировать инцидент в Амастрид- ской церкви периодом с 810 по 842 год. Впрочем, не все исследователи с этим согласны. И смущают их при¬ мерно такие же детали, что проявляли себя в предыдущем житии. Неко¬ торые сомневаются в авторстве Игнатия. Другие обращают внимание на странность композиции—эпизод с росами приведён уже после основного рассказа о жизни и чудесах св.Георгия. Третьи, как и я, видят слишком много сходства с другими литературными памятниками — например, с обращениями патриарха Фотия, которые будут приведены чуть ниже. Наконец, четвёртые указывают на то, что упоминание росов в «Житии Георгия Лмастридского» является изолированным явлением в грекоязыч¬ ной литературе вплоть до 860 годов и прямо противоречит посылу Фотия, что росы были «незнамениты» и едва ли не жалки до своего знаменитого нападения на Константинополь. Ну, вот, например, эта оппозция: 133
росов — народа, как все знают, в высшей степени дикого и гру¬ бого, не носящего в себе никаких следов человеколюбия. Зверские нравами, бесчеловечные делами, обнаруживая свою кровожадность уже одним своим видом, ни в чём другом, что свойственно людям, не находя такого удовольствия, как в смертоубийстве, они—этот губительный и на деле, и по имени народ... — — и: Народ незаметный, парод, не бравшийся в расчёт, народ, причисляемый к рабам, безвестный — но получивший имя от похода на нас, неприметный — но ставший значительным, низ¬ менный и беспомощный — но взошедший на вершину блеска и богатства... Очевидные смысловые противоречия. Причем диаметральные на¬ столько, что кто-то один явно должен врать. Фотий — вряд ли: он, вообще говоря, был свидетелем нашествия. Игнатий? А зачем ему возвеличивать некий неизвестный народ хотя бы и в зверствах? Фотий не знал, что русы нападали на Амастриду? И никто из переживших его ему не рассказал? Не рассказал и о чуде — тоже? Напомню: описанное нападете означало боевые действия на огромном пространстве в течение не менее чем месяца. То есть не о локальном набеге, а о серьёзной войне. Кроме того, описанная картина предусматривает прохождение флота русов мимо Константинополя и по Босфору—иначе как попасть из Мраморного моря в Чёрное? А это, в свою очередь, означает, что каким-то образом из состава противодействующих сил должен был быть исключён византийский флот. К тому же и византийская армия должна находиться где-то достаточно далеко, чтобы в течение двух¬ трёх недель не успеть к району боевых действий. Таким образом, после такой интервенции и таких жертв, как оно описано в «Житии Георгия Амастридского», о русах не могли вспо¬ минать как о «народе незаметном, народе, не бравшемся в расчёт». 134
Ничего себе незаметность — месяц безнаказанно разорять Римскую империю! И уж, конечно, случись такая война до 860 года, Фотий никак не мог бы назвать народ, её устроивший, «получившим имя от похода на нас», имея в виду поход 860 года. Зато как раз такие условия сложились именно во время нападения русов на Константинополь в 860 году... Словом, когда исследователи приводят доводы, что данный кусок — позднейшая вставка в источник, в целом аутентичный и современный описываемым событиям, — я склонен разделить это мнение. Даже более экспрессивно: никакого нападения на Амастриду не было, а отнявшиеся руки и полное благодарных слёз с обеих сторон примирение — лишь попытка добавить святому святости. Для чего был взят материал из более поздних событий. Итак, что же мы можем заключить из сведений, полученных от византийцев, если опустить всякую лирику о зверствах и физиоло¬ гические чудеса? А получим мы вот что. Русы — народ морской и воинственный. Но без единого началь¬ ника, то есть являющий собою конгломерат относительно самостоя¬ тельных банд во главе с «полевыми командирами». В то же время русы делятся на «племена», у которых есть князья и старейшины. А главное — территориальная привязка, некое постоян¬ ное место пребывания, куда можно было направить и переговорщиков, и крестителей. Что же это за место? 1.3.7. Место, где не горят Евангелия Судя но тому, как принято вести боевые действия и как подска¬ зывает история военного дела, русы должны были собирать флот для нападения на Константинополь в 860 году... где? Очевидно, возле устий рек, которые текут к морю из глубин та- гагствешюй Скифии. 135
Таких, куда можно приплыть из потенциально руеами населяемых земель, только одно — Днепро-Бугский лиман. Разговоры о сборе флота в Киеве — гиль: не было ещё Киева. Или была на его месте хазарская же фортеция. По той же причине — не было русов там в данном времени — нет смысла рассматривать устье Днестра. Но сборы флота в районе лиманов — заведомый провал операции: там постоянно торчат рыбаки из византийского Херсонеса, так что никакой внезапности получиться не могло бы. А внезапность была — иначе император не ушёл бы на войну на востоке, оставив столицу. Дон впадает в Азовское море. Значит, тоже не подходит. А Ку¬ бань. .. Она уже не из русских мест течёт. Не из русских? Примечание о «Русской реке» Русы имеют в своей земле серебряный рудник, подобный серебряному же руднику, находящемуся в горе Банджгира, в земле Хорасана. Это ал-Масуди пишет. У него вообще много красочных све¬ дений о русах. Не всегда они понятны, не всегда логичны. Но данный отрывок позволяет достаточно надёжно локализовать землю русов по наличию серебряного рудника. Ибо серебряных рудников много не было, а на территориях, которые мы хотя бы теоретически можем отнести к тем, где бытовали русы (т.е.на Восточно-Русской равнине), — нет вовсе. Кроме одного. И не на равнине. Замечательно, что из всех возможных районов локали¬ зации русов серебряные рудники в их времена наличествовали только на Кавказе: Главным образом но сЬв. его склону въ областяхъ Кубанской (Худесскос месторождение) и Терской (Садонскш рудншеъ) . 136
Специально взял «Энциклопедически! словарь» Брокгауза и Ефрона, дабы не искажать картину позднейшими советскими геологическими открытиями. Садонский рудник мы трогать не будем — это район Влади¬ кавказа, далековато от любых разумных локализаций руси. А вот Худссский—это Карачаево-Черкессия, аккурат верховья Кубани. Конечно, это тоже не территория руси, как мы привыкли понимать слово «территория» ныне. Но в том подвижном мире, где — — никто кроме них (Русое) не плавает по нему — — территория считалась того, кто был в состоянии до неё добраться и пользоваться. При нужде давая в репу иным пре¬ тендентам. Хотя бы и местным. И русы, которые по рекам ходить умели, а дрались вообще лучше всех, это себе позволить могли. Так что, в общем, резьба Рсдеди князем Мстиславом имела не только молодсчсский, но и сугубо экономический характер. А также давние исторические традиции. Так что дорожка (голубая)—прямая (то есть как раз наоборот, с изгибами-излучинами, но это неважно): по Русской реке, по коей никто больше не плавает, до её верховьев, где есть принадлежащий русам серебряный рудник. Но только дорожка эта прямо и без¬ альтернативно требует помещения русов на реку Кубань. А зпачит, на тот самый Таманский полуостров-остров, на котором Кубань даёт множество прелестных заводей, где так славно устроить базу для флотилии. А теперь есть смысл процитировать отрывок полностью: В верховьях хазарской реки есть устье, соединяющееся с рукавом моря Найтас, которое есть Русское море; никто кроме них (Русое) не плавает по нему, и они живут на одном из его берегов. Они образуют великий народ, не покоряющийся ни царю, пи закону; между ними находятся купцы, имеющие сношения с областью Бургар. Русы имеют в своей земле серебряный рудник, 137
подобный серебряному же руднику, находящемуся в горе Бан- джгира, в земле Хорасана. Что Хазарская река (как считают, Волга, но с куда большим основанием ею может быть Терек) где-то соединяется с некою рекою (опять же многие считают, что это Дон, что просто глупо) — это у арабов дежурное место. Люди стороны света путали, что уж там. Но вот всё остальное в их описаниях указывает на то, что Русская река, она же рукав моря Найтас, — это та самая наша Кубань. И значит, Остров русов — это таки Тамань. И русы живут тут на берегу моря, по которому и плавают. И плавают в том числе в земли болгар, под которыми мы можем понимать и волжских, и дунайских, и тем более кавказских, подданных Хазарии. Ибо Масуди их добросовестно путал. И на данный момент (момент создания информации, попавшей к Масуди) у русов этих нет ни царя, ни государства. То есть находятся они в некоей стадии вольного пиратства — то ли в силу ослабления рядом лежащей Хазарии, то ли в результате какого-нибудь восста¬ ния —например, того же пресловутого Х-л-гу. Но это опционально— мало ли периодов безвластия и межвластия может случаться в местах, где множество пиратов имеют хорошие убежища, внеконкурентный флот и месторождение серебра под боком... Что же, значит, в качестве потенциально русской морской базы могла служить Тамань? Тмутаракань тогдашняя? И тут сам собою просится на анализ знаменитый тезис восточных авторов о том, что русы живут на некоем своём «острове русов». Что это такое может быть? Примечание об «Острове русов» Что же касается ар-Русийи, то она находится fia острове, окружённом озером. Остров, на котором они (русы) живут, про¬ тяжённостью в три дня пути, покрыт лесами и болотами, нездо- 138
ров и сыр до того, что стоит только человеку ступить ногой на землю, как последняя трясётся из-за обилия в ней влаги. Так написано в сочинении Ибн-Русте, одного из важнейших арабских авторов для темы истории Древней Руси, под названием «Дорогие ценности». Кму вторят другие восточные авторы: Русь находится на острове, окружённом озером. Остров раз¬ мером в три перехода, покрыт лесами и болотами, нездоров и сыр. В то же время у них много городов, и живут они привольно. Остров не большой и не маленький, с болотистой почвой и гнилым воздухом... Место то лесистое и труднодоступное, и никогда ни один человек не достигал того места... И так далее. Можно сказать — с перепевами, ибо у древних арабских авторов было принято «заимствовать» сведения друг у друга, добавляя к ним что-то своё по ходу дела. Или уточнённое, актуализированное при общении с кем-то, кто более полно знает о предмете. Кроме того, арабы в своих сочинениях о неведомых землях любили опираться на античные источники — было очень автори¬ тетно тогда сослаться на мнение древнего автора. По отношению к ним — древнего. Как у нас на мнение какого-нибудь академика. В общем, желание опереться на былые авторитеты для поддержа¬ ния авторитета собствешгых умозрений было распространено. Этим очень часто объясняется противоречивость сведений из арабских источников, с чем мы уже встречались и ещё встретимся. Вот как здесь: размером в три перехода — — и — 139
— у них много городов, и живут они привольно. Три перехода — это километров 90. Не маловато ли для при¬ вольной жизни во многих городах? Не коррелирустся ли это с изве¬ стиями из «Худуд ал-Алам», географического трактата 982 года неизвестного персоязычного автора, и из второго рассказа Ибн Ийаса, в которых никакого острова для русов нет? Или другой пример. У процитированного Ибн Русте (и в другой, тоже самой ранней редакции Мутаххара ал-Мукаддаси) остров русов помещается посреди озера. А в текстах более позд¬ них авторов мы уже видим море. И даже замечаем, как и когда это произошло: ещё один автор, Ал-Марвази, дал оба варианта. Видно, не мог выбрать... Наконец, и само слово «остров» даётся в таком варианте, который, что называется, позволяет выбирать: «джазира» может толковаться и как остров, и как полуостров, и даже как между¬ речье. Впрочем, последнее как раз и открывает нам путь к расшиф¬ ровке этого загадочного топонима... Ещё один ключ нам даёт время. По заключению исследователей (А.Я. Гаркави, которое, кажется, никто не опроверг), Ибн-Русте писал свой текст в 930-х годах. Правда, многие его сведения, в частности, о славянах и руссах, как считается, восходят ко второй половине IX века. Но это важно для историков, которым важны именно сведе¬ ния, — а для любого аналитика очевидно, что автор, выпуская в свет свой текст, всегда стремится дать в нём наиболее свежую информацию. Таким образом, нижняя граница для появления «острова русов» — 930-е годы. Всё, что писалось далее — тс самые «пере¬ певы» и актуализация информации, благодаря которым, в част¬ ности, в источниках и появилось «море». Где же мог находиться этот самый остров русов? 140
Опять же не будем привлекать долгую историю его поисков историками. В ней есть много замечательных, спорных, а подчас и забавных страниц, но нам сейчас это неинтересно. Ибо мы ответ уже знаем. Остров русов, очевидно, находится там же, где... сами русы. По поводу же местонахождения русов мы можем говорить уверенно. Это прежде всего сама Русь. В 930-е годы это территория от Ладоги до Киева и от Волыни до Волги в районе нынешнего Ярославля. Военная же активность русов распространяется до Константинополя, Азербайджана, Польши и Карелии. Никакого острова в три перехода диаметром эта локализация, очевидно, не дает. Тогда у нас есть второй вариант. Он исходит от весьма обо¬ снованного исторически, лингвистически и археологически пред¬ положения, что русы есть люда скандинавского происхождения. Возможно, их остров — это Скандинавия и есть? Тем более что арабы прекрасно знали труды Птолемея, а этот знаменитый антич¬ ный географ так и писал, что на просторах северного океана — —расположен остров по имени Скандза. Ему вторили римский географ I в. н.э. Помпоний Мела и уже известный нам певец готской истории Иордан. Остров этот они помещают в Коданский залив, который сегодня идентифицируют с Гданьским. Иными словами, оба автора верно указывают на Балтику. Могли ли, однако, арабы иметь в виду Скандинавию? Лично я долгое время думал именно так. Птолемея они уважали, про запо¬ лярную Лапландию, недоступную древним географам, но на деле превращающую остров Скандзу в Скандинавский полуостров, они не ведали, да и универсальное слово «джазира» — что означает, в частности, «полуостров» — вполне корректирует их ошибку, если это было ошибкою. 141
Однако есть значительные минусы и у этого предположения. Скандинавия ни в коем случае не производит впечатления болоти¬ стой местности. Уже подплывая к ней, ты видишь обилие камня—от островков в шхерах до могучих скал в обрамлении фьордов. Три дня пути — тоже маловато: если уж арабские авторы знали от кого-то про болота и леса, то оный кто-то уж точно ведал, что Скандинавия значительно обширнее площадью, нежели место, которое можно форсировать в три перехода. Во всяком случае, слова — — не большой и не маленький — — к могучей Скандинавии никак не подходят. Где же у нас ещё могут быть русы, чтобы в месте той их лока¬ лизации попытаться отыскать их «остров»? Снова на помощь приходят восточные авторы. Один из них, ал-Идриси, описывая рукав реки Атила, говорит, что он впадает в Чёрное море: Один её рукав (кием) течет до города Матраха и впадает в море между ним и городом Русийа. Ну, с передовыми воззрениями на географию, согласно кото¬ рым один из рукавов реки Волга впадает в Чёрное море, мы сейчас спорить не будем. Впадает и впадает, вольно ему. А вот какая-то Русийа в пространстве между Волгою и Чёрным морем весьма интересна. Особенно если принять во внимание, что море как раз в те времена звали аккурат «Русским». В этом же выдающемся своём сочинении — «Нузхат ал-муш- так» — ал-Идриси довольно точно даёт расстояние до этой неиз¬ вестной Русийи: ...от него — — имеется в виду Трапезунд — 142
— до устья реки Дану (Дунай), пересекая море на лодке, девять дней морского плавания. От Атрабзунда, пересекая море, [до] Русийа пять дней морского плавания. Нели промерить соответствующие расстояния, то мы обна¬ ружим, что от Трабзона до устья Дуная 955 км. Взяв циркуль и отмерив половину этого расстояния, мы найдём на другом конце радиуса Синоп на южном берегу моря, где адмирал Нахимов славно разгромил турецкий флот. Но на Русийю это достопамятное место явно не походит. Зато на северном берегу лежит местность, в которую некогда бежали после поражения русские корабли. На неё указывает византийский император Иоанн Цимисхий, урезонивая распоясавшегося князя Святослава: Полагаю, что ты не забыл о поражении отца твоего Ингоря, который, презрев клятвенный договор, приплыл к столице нашей с огромным войском на 10 тысячах судов, а к Киммерийскому Боспору прибыл едва лишь с десятком лодок. Да. Киммерийский Боспор — это нынешний Керченский про¬ лив. Имешю до него пять дней плавания от Трабзона — 476 км против 955. И именно на азиатском его берегу нам известно из истории и твёрдо локализуется древнерусское Тмутараканское княжество. Да, но при чём тут «остров»? Таманский полуостров всегда был полуостровом... Однако не будем торопиться. Вот, скажем, знаменитый наш создатель первой русской лето- писи преподобный Никон, спасаясь от преследований великого князя Изяслава Ярославина, бежит в Тмутаракань. Там он, желая отойти в уединение, и поселился, после чего — — ...возросло то место и образовался там славный мона¬ стырь, во всем подобный Печерскому. 143
Опять же — нам пока не важно, где образовался тот самый монастырь. Главное, что место под него Никон нашёл, — — дойдя до острова... Троп? Переносный смысл? Описка? Может быть. Но вернёмся-ка мы к тому самому городу Матарха, чьё имя тут уже прозвучало. Двух мнений по его поводу у историков нет: это та самая генуэзская Матрега, до того—мон¬ гольская Матрика, до того — русская Тмутаракань, до того — хазарская и византийская Таматарха. Ныне—станица Тамань. А в самом начале—античное поселение Гермонасса, принадлежавшее Боспорскому царству. И что же у нас пишут об этом месте античные авторы? Вот что говорит знаменитый Страбон: Сейчас за Корокондамой — —это тогда деревня, расположенная у выхода из Керченского пролвва в районе мыса Тузла — —морской путь идет на восток. В ста восьмидесяти стадиях от неё находится Синдский порт и город, затем в четырёхстах— так называемые Боты, селенье с гаванью. 180 стадиев—это от 28 до 33 км. В зависимости от длины того стадия, который имел в виду Страбон. Ибо, как мы уже видели на примере Геродота, данные меры длины могли быть разной... э-э, длины. Даже основных — две: в 157 или в 185 метров. Впрочем, у нас ещё будет повод проверить эти данные по другим источникам. Пока же они приводят нас к устью так назы¬ ваемого Кизилташского лимана, который представляет собою, собственно, затопленное устье реки Кубань. Коя во времена Страбона впадала в Чёрное море. 144
Впрочем, впадала она в него и вплоть до начала XX века, когда река — — не доходя 8 км до начала Ахтанизовского лимана, делилась на две части: — Переволока — впадающая в Лхтанизовский лиман, — старая Кубань (Джига, ныне Кубанка) •— впадающая в Кизилташский лиман. Переволока же появилась в 1819 году, когда — —жители столиц Стар. Ахтанизовской и Темрюкской прорыли в этом направлении канал, чтобы опреснить Ахтанизовский лиман, который соединили с Курчанским, у Темрюка, искусственным гир¬ лом. Равнина перед Азовским морем ниже, чем перед Чёрным морем, потому основной скат Кубанской воды пошёл в Азовское море. Оба лимана опреснились. Джигинский, впадающий в Чёрте море, не существует. Тамань из острова стала полуостровом. При этом — —вода устремилась по прокопам. Ахтанизовский лиман стал пресным, течение на Курчанском гирле усилилось. Это гирло имело несколько островов. Так как прокоп не поддерживался, то он за несколько десятилетий обмелел. К1830 г. ни Переволоки, ни Темрюкского гирла уже не было. Ахтанизовский лиман стал замкнутым озером. Десяти¬ летием позже русла были прочищены вновь, и к 1864 г. вода в лимане стала пресной. В 1871 г. был вырыт Петрушин канал, направивший воду Кубани в Курчанский лиман. Все боковые ерики были забиты, и река расчищена от большого количества накопившихся в ней карчей. С этого времени началось интенсивное уменьшение стока Кубани в Чёрное море через Бугазский рукав (от 67 % в 1858 г. 6 Русские — покорители славян 145
до 1 % в 1893 г.) И соответственное увеличение её стока в Ахта- низовский лиман через Переволоку. Соответственно Бугазское гирло сузилось с 0,5 км (1833 г.) до 50 м (1865). Пометим: из острова стала полуостровом. Практически на наших глазах! А тот же Страбон указывает, что при нём Тамань вовсе была архипелагом из пяти островов. Почти современник древнего географа, некий Псевдо-Скимн, тоже свидетельствует: Синдская гавань, как и Гермонасса и Фана¬ гория, находится на острове: Затем следуют Гермонасса, Фанагория, которую, как гово¬ рят, основали некогда теосцы, и гавань Синдская, населенная эллинами, пришедшими из ближних местностей. Эти города расположены на острове, занимающем большое пространство ровной земли по Меотиде вплоть до Боспора; остров этот недоступен, с одной стороны, вследствие болот, речек и топей, находящихся на противоположной стороне (от моря), а с дру¬ гой — благодаря морю и озеру. А? Один в один с Ибн-Русте! Тут тебе и остров, и болота, и недоступность. В одном только разница — у араба в качестве населения острова фигурируют русы. Что ж, для времени создания его труда так оно, похоже, и было. Коли Игорь в 941 году бежал от «греческого огня» к Керченскому проливу, то надо полагать, у него там уже была своя, русская, база. Ибо «берегового права» в те времена никто ещё не отменял, и несчастный лишенец на десятке кораблей становился бы заслуженной добычей жителей побережья. Если они, конечно, не были своими подданными... 146
’ «Островом» Тамань оставалась и позже. Как пишет один из весьма информированных в местной истории авторов со ссылкой на генуэзского учёного Висконти, — в XIV веке река Кубань совсем не разрезала своими рукавами Тамань, т.е. это был монолитный остров, а Кубань впадала в Чёрное море через Кизилташский и Бугазский лиманы. Благо¬ даря этому, суда из Чёрного моря попадали в Азовский рукав, а затем и в Азовское море, минуя Керченский пролив, — этим путём пользовались греки и генуэзцы. Итак, то, что Таманский полуостров был — и главное, виделся! — древним автором как остров, можно считать установ¬ ленным. Но вот был ли он «русским»? Тмутараканское княже¬ ство — понятно, но ведь арабы речь ведут вообще о русах. Чтобы увидеть, какое место последние занимали в геогра¬ фических представлениях восточных авторов, предлагаю вновь обратиться к одному из самых старательных и систематических из них — к ал-Идриси. Вот что он говорит в своих описаниях морских путей: От Карсу на (Херсонес) до Джалита (Ялта) тридцать миль; это город, [принадлежащий] к стране ал-Куманийа. От Джалита до города Гурзуби (Гурзуф) двенадцать миль; это многолюдный город, [расположенный] на берегу моря. От него до города Бартанити (Партенит) десять миль; это небольшой цветущий город, где строят корабли. От него до города Лабада (Ламбат) восемь миль; это прекрасный город. От него до Шалу ста (Алушта) десять миль; это красивый большой город, [расположенный] на море. От него до города Султатийа (Судак) по морю двадцать миль, а от города Султа- тийа до города] Бут(а)р двадцать миль. От Бут(а) р до устья реки Русийа двадцать миль. От устья реки Русийа до (города) Матраха двадцать миль. 6* 147
Далее ал-Идриси говорит подробнее, когда описывает путь в противоположном направлении — от Трабзона: От него до города Матрика, название которого передаётся [также, как] Матраха, сто миль плавания... От города Матраха до города Русийа двадцать семь миль... [Город] ар-Русийа [стоит] на большой реке, текущей к нему с горы Кукайа. От города ар-Русийа до города Бутар двадцать миль. Мы уже упо¬ минали ар-Русийа и Бутар ранее. Трудности здесь с идентификацией и локализацией города Бутар. Как пишет И.Г. Коновалова в своей чудесной книге «Вос¬ точная Европа в сочинении ал-Идриси», — — город Бутар (другие чтения: Б.р.т.р, Б.р.б.р), исходя из расстояния в 20 миль до Судака, локализуют в Феодосии, хотя тем самым не снимается вопрос о происхождении самого назва¬ ния Бутар... По предположению В.М. Бейлиса, название Бутар могло являться искажением наименования «Босфор», так как рукописи допускают чтение Бусур. Правда, сама исследовательница присоединяется к тем, кто сопоставляет Бутар с Феодосией, но тут с нею тяжело согла¬ ситься. Во-первых, Феодосию все — и арабы в том числе — прекрасно знали как Кафу (Каффу). Перепутать было бы трудно, ибо Кафа была не просто известна — легендарна своим невольничьим рынком. И арабы на нём были весьма деятельными дилерами. Во-вторых, эта пресловутая Русская река появляется в очень интересном месте. Ибо если плыть, как то следует из маршрутника, вдоль берега от Херсонеса через Судак до Тамани, то река Русийа... повисает в воздухе. Ибо чем бы ни был город Бутар, лежащий, по логике, в двадцати милях к востоку от Судака, река между ним и Таманью может быть только одна — Керченский пролив. 148
Впрочем, даже и этого быть не может. Не только потому, что Керченский пролив реку мало напоминает — а тем более такую, которая течёт с горы, — а тем более для людей, привычных к пересечению морей вообще и Чёрного моря, в частности. Но и потому, что мили, которыми оперирует ал-Идриси, составляют, как мы увидим из расчёта чуть ниже, 0,74 от византийских миль. А тс мы знаем: в X веке так называемая византийская миля состав¬ ляла, согласно данным немецкого исследователя Э. Шильбаха (Schilbach Е. Byzantinische Mctrologie. Milnchen, 1970), 1574 м 16 см. То есть от Судака до Бутара 14,8 византийских мили, что даёт нам 23,3 км. Где расположено по-своему замечательное место Коктебель. Вот только рядом с ним лежит Карадаг, а его в ту седую старину считали далеко не замечательным пунктом. Напротив: его побаивались не только корабелы, но и все разумные люди. Ибо легенды о тайных святилищах тавров на долгие века пережили своих создателей. А тавры в Крыму оставили по себе такую славу, что никому не хотелось проверять, действуют ли ещё их заклятия или нет, и насколько подобрели с тех пор неприкаянные души принесённых ими в жертву. Но, в общем, главное даже не в этом. А в том, что при такой локализации наша Русская река оказывается даже не Керченским проливом, а... Золотым пляжем возле посёлка городского типа Приморский. Видимо, чтобы разрешить эти противоречия, И.Г. Коновалова, вслед за рядом авторов, приходит к выводу, что речь идёт о реке Дон, которая, дескать, и выливалась в Чёрное море через Керчен¬ ский пролив, а Азовское море считалось как бы большим донским лиманом. Хорошо. Но тогда с какой такой горы начинает Дон свой путь? И какие двадцать миль могут отделять Матарху — то есть Тамань, не просто лежащую на берегу Керченского пролива, но прямо-таки подмываемую им — от этого самого пролива? В общем, версия больших учёных, конечно же, звучит просто наивно. И вопиет лишь об отчаянии исследователей. Отчего-то решивших неистово поверить в истинность сведений в одном месте 149
книги, прекрасно видя ложность информации в другом её месте. Как с тем же рукавом Волги, впадающим в Каспийское море. И это при том, что сама же И.Г. Коновалова меланхолически замечает: однако и в этом случае расстояние от Судака до Боспора (Корчева) примерно втрое больше указанного. Да ошибся попросту ал-Идриси или кто-то из его позднейших «соавторов»! Что совершенно неоспоримо доказывается сопо¬ ставлением двух отрывков его же собственного текста. Ибо если плыть от Трабзона, то, по его словам, сначала будет Матарха, затем Русийа, а затем Бутар. И в этом случае наша Русская река омывает уже Керчь, а Бутар располагается на Узунларской косе. Чтобы увидеть, где древний автор допустил промашку, обра¬ тимся к ещё одному авторитетному источнику. Самому византий¬ скому императору Константину Багрянородному. В своём труде, предназначенном не для того, чтобы морочить головы позднейшим историкам, а чтобы научить сына обращаться с вверенной в его руки Империей, он даёт следующее — — землеописание от Фессалоники до реки Дунай и крепо¬ сти Белград, до Туркии и Пачинакии, до хазарской крепости Саркел, до России и до Некропил, находящихся на море Понт, близ реки Днепр, до Херсона вместе с Боспором, в которых находятся крепости Климатов; затем — до озера Меотида, называемого из-за его величины также морем, вплоть до крепости по имени Таматарха, а к сему и до Зихии, Папагии, Касахии, Алании и Авасгии — вплоть до крепости Сатириуполь. ...Из Меотидского озера выходит пролив по названию Вурлик и течет к морю Понт; на проливе стоит Боспор, а против Боспора находится так называемая крепость Таматарха Ширина этой переправы через пролив 18 миль. На середине этих 18 миль име¬ ется крупный низменный островок по имени Атех. За Таматар- 150
хой, в 18 или 20 милях, есть река по названиюУкрух,разделяющая Зихию и Таматарху, а от Укруха до реки Никопсис, на которой находится крепость, одноименная река, простирается страна Зихия. Ее протяженность 300миль... Зихия — это? иначе говоря, Чсркессия. Таматарха в этом контексте тоже получается названием области или страны. То есть это — Тмутараканскос княжество. Поскольку Константин, как считается, написал свою инструкцию годах в 948—950, то мы видим одновременно и продолжение существования той самой русской базы, куда бежал разбитый князь Игорь, и свидетельство того, что дашгая база пользовалась полным суверенитетом. И хотя император не говорит, что суверенитет этот был русским, по самой логике нредыдунщх и последующих событий мы другого заклю¬ чения сделать не можем. Л теперь к обещанным ранее вычислениям расстояний. Возможно, Багрянородный мерил расстояние в римских милях (1480 м), но это менее вероятно, а главное — большой разницы не дает. И, в общем, в византийских милях до «реки под названием Укрух» выходит но прямой 31,5 километра. В каковой местности мы находим Кизилташский лиман, через который (и Кубанский), собственно, река Кубань и изливалась в Чёрное море! И вот тут самое время вернуться к ал-Идриси. У него от Таматархи до города Русийа на берегу одноимённой реки 27 миль. Простенькая дробь, и мы находим расстояние до города Бутар — 22 км. И видим мы на положешюм месте город Анапу. Который в античное время именовался Горгишшей и был крупным портовым центром, основашшм в IV в. до н.э. и названным в честь предста¬ вителя царского рода Спартокидов Горгиппа. И — эта локализация подтверждается эпиграфическими наход¬ ками: надписями на мраморных плитах, где фигурируют народ горишшгаский и наместник Горгиппии, клеймами с названием города, а также горгиппийскими монетами. 151
Вот и получается, что достаточно лишь поменять ал-Идрисины куски с Бутаром местами, как всё, простите за каламбур, ста¬ новится по местам: от Трабзона первым встречается Бутар, затем, как и положено, Русийа, а за нею — Матарха. И с противо¬ положной стороны если плыть, то и Матарха на берегу пролива, и город Бутар стоит себе, где и стоял, — за городом Русийа и одноимённой рекою. Но Горгиппия и Бутар—явно не похожие названия. Да, верно. Но время... К тому же на помощь спешит вездесущий Страбон: Сейчас за Корокондамой морской путь идет па восток. В ста восьмидесяти стадиях от пее находится Синдский порт и город, затем в четырехстах—так называемые Баты, селенье с гаванью. 180 стадиев мы уже переводили в километры. 400 стадиев—это от 63 до 74 км. Измерим по карте — да, как раз от Корокондамы- Тузлы до Горгипии-Анапы! Ну а расстояние от Баты в греческом до Бутара в арабском пусть оценят лингвисты. Впрочем, уверен, что большим оно не будет... Осталось выяснить последнее — что же это за город Русийа в устье одноимённой реки и какова его история. Поможет нам в этом тот же Синдский порт или Синдская гавань, что нередко упоминается в древних черноморских лоциях-путеописаниях — их ещё называют периплами. Это название звучит у Арриана, у Псевдо-Скилака, уже упоминавшихся Псевдо-Скимна, Стра¬ бона, Птолемея. И нахождение её, судя по нашим со Страбо¬ ном расчётам, должно быть где-то возле устья Кизилташского лимана. Сегодня здесь располагается станица Благовещенская. Только ведь, как писал один знающий данную местность чело¬ век, здесь — — и сегодня населённый пункт размещается не там, где хочется, а там, где позволяет местность. 152
И точно — здесь же — — издавна известно довольно крупное городище Бугаз. Не оно ли и есть та самая — — гавань Синдская, населённая эллинами, пришедшими из ближних местностей, — — а? Расчёты из уже цитировавшегося здесь источника, похоже, подтверждают это предположение: Синдская гавань расположена у Птолемея под координа¬ тами 65°30'—47°50', а деревня Синда — 66° — 48°. Один градус широты у этого географа равен 500 стадиям, а один градус долготы на нужной нам широте — 334 стадиям, стадий же содержит 185 м. Произведя соответствующие подсчеты, мы получим, что расстояние между рассматриваемыми пунктами равно примерно 186 стадиям, или 34 км. Эта цифра полностью соответствует отрезку пути от Горгиппии до Бугазского городища. Таким образом, имеющиеся данные дают достаточно оснований для отождествления Синдской гавани Псевдо- Скимна, Страбона, Птолемея и других авторов с Бугазским городищем. А Русийа? Л что Русийа? Географически, если верить ал-Идриси, она локализуется здесь же. Поскольку же местность, как уже говорилось, диктует свои правила, то можно быть почти уверенным, что после затухания или даже ликвидации Синдской гавани в ходе одного из многочисленных здесь конфликтов новое поселение должно было зародиться на его же месте. Или очень рядом. Но было ли оно именно — Русийа? 153
Для ответа на этот вопрос необходимо вспомнить историю не очень везучего, но на диво упрямого и цепкого русского князя — Олега Святославича. Или «Гориславича», как его ославил автор «Слова о полку Игореве». Прав или неправ он был в своей борьбе, нам пока не важно, да и будет ещё у нас об этом речь. Важно, что на одном из извивов его судьбы был князь предательски схвачен половцами и затем отправлен отчего-то в Византию. Пленником. По каковому поводу и остаётся предположить, что за похищением видны уши Империи, которой активный и боевитый русский архонт был весьма неудобен по соседству с Херсонесом Крымским. Тем паче, что с врагом Олега Всеволодом Ярославовичем (кстати, захватившим в 1079 году Тму¬ таракань) у императора Никифора Ш Вотаниата были союзнические отношения, а византийский чиновник уже был замешан в отравлении прежнего хозяина Тмутаракани князя Ростислава. Правда, в мае 1081 года Никифор был свергнут Алексеем I Комнином, после чего Олег вернулся в Тмутаракань—и, похоже, уже союзником нового императора. Последнее—важно. Ибо после возвращения в 1083 году в Тму¬ таракань Олег стал пользоваться печатями, которые с очевидностью напоминали тип печатей провинциальных наместников византийских императоров. И что ещё более характерно, после 1094 года, когда Олег вернул себе Черниговское княжество и ушёл из Тмутаракани, последняя больше в русских летописях не упоминается. Зато на протяжении всего ХП века Таматарха упоминается в византийских источниках как принадлежность империи. Например, — — в 40-х годах Иоанн Цец писал о «стране матархоа» как части империи, а Мануил I в 1166 г. титулуется в том числе и «государем зихийским и хазарским» — во многих источниках окрестности Таматархи упоминаются как часть Зихии. Так вот, важно, что было написано на печатях Олега. А стояло там вот что: 154
Господи, помоги Михаилу, архонту Матархи, Зихии и всей Хазарии. Под именем Михаил князь был крещён. Иными словами, город Русийа находился где-то в его владе¬ ниях. То есть стоять на реке Русийа или на реке Укрух, разделяю¬ щей Тмутаракань и Черкессию, ему ничто не мешало. Но есть и более точное указание. Во время то ли плена, то ли ссылки, то ли гостевания в Визан¬ тии князь Олег женился. На знатной гречанке по имени Феофания Музалон. И затем взял её с собою в Тмутаракань. И её там тоже упоминали в официальных актах. С интересной очень добавочкою к званию: Господи, помоги твоей рабе Феофано, архонтиссе России, Музалониссе Какой такой России, сразу выдвигается вопрос? Руси? Нет, там свой верховный «архонт» был. Великий князь Киевский. А вот правительнице города Русийа в Тмутараканском княжестве звание архонтиссы очень даже подходит. Тем более что править она могла вполне самостоятельно: известно, что Олег достаточно быстро женился на дочери половецкого хана Осолука. Не исключено также, что город Россия вообще был изначально отдан греческой жене в вено, и после нового брака Олега она так и осталась в нём уже не соиравительницею, а полноправной правительницей. Что, кстати, весьма и весьма должно было облегчить переход всей Тмутаракани под византийский контроль после того, как Олег ускакал в свой Чернигов. Кстати, именно город Россия — вкупе с Таматархою—и упо¬ минался в договоре 1169 года между византийским императором Мануилом и генуэзцами о свободной торговле. В общем, вот они, искомые русские города на острове, зани¬ мающем небольшое место на планете. И «город Русийа» в устье 155
одноимённой реки следует, вероятно, поискать на месте Бугаз- ского городища. И река Укрух, если не с идентификацией, то с переводом названия которой мучаются историки, оказывается в таком случае искажённым через тюркское, иудейское (от хазар) или иное туземное посредство названием «одноимённой» Русской реки. Какой-нибудь Ук-Рус! То есть Кубани. А если Тмутаракань была русской в 940-х годах и позже — что ей мешало служить русам в 860-х? Традиции тогда чтили. Помешать мгли только хазары. Но как раз здесь мы видим ту массу вроде бы по отдельности мало значимых деталей, которая в интеграле даёт вполне прозрачную картину. Итак, победители и опустошители греков отчего-то привозят в шведскую Бирку — куда, естественно, должна была вернуться значительная масса русов, ещё не имевших своего государства на Восточно-Европейской равнине, а значит, представлявших собою таких же перекати-поле, какими мы знаем викингов, — так вот, эти русы привозят в Бирку восточное серебро. Не ромейское, как, каза¬ лось бы, положено людям, ограбившим центр Византии. Восточное. То есть добычу скупил кто-то, имевший дирхемы. Других объяснений я не вижу. Кирилл-Константин едет беседовать о вере и вызволять пленников к каким-то людям, которые располагаются в Хазарии, но не вписаны в хазарскую государственность, политику и официальную идеологию. Туда же — но уже точно к русам — едет проповедник с асбестовым Евангелием. Причём добивается успеха. Сам патриарх Константино¬ польский с восторгом о крещении русов поминает. И ещё одно «при¬ чём»: причём, что характерно, митрополия греческой церкви создаётся не в Киеве, а опять-таки в районе Тамани! С точки зрения стратегической, есть только одно место, где можно незаметно для ромеев собрать флот — таманские плавни и лиманы. Русы служат в ближней гвардии хазарского кагана, но всё же имеют свою территорию, от которой шлют послов, докладывающих 156
на допросе, что таки да, служат они кагану. Но есть у них свои князья и старейшины. И что характерно, земля эта может быть блокирована злыми степными варварами. И — в строку — свидетельство, которое мы уже рассматривали: Рассказывают также, что Рус и Хазар были от одной матери и отца. Затем Рус вырос и, так как не имел места, которое ему пришлось бы по душе, написал письмо Хазару и попросил у того часть его страны, чтобы там обосноваться. Рус искал и нашёл место себе. И в итоге получается, что по крайней мере одна из Русей является вассалом Хазарии. Её лздшая территория — Тамань, «Остров русов». Её долг перед сюзереном — воевать в его интересах. Как, впрочем, и везде. Что же, за подтверждением или опровержением этих тезисов есть смысл обратиться к самим хазарам. 1.4. Хазарские источники 1.4.1. Некто Х-л-гу Хазарских источников о русах очень мало. Но они крайне ценны тем, что частично заполняют лакуны, оставленные в нашей летописи. Не то что они как-то сильно переворачивают изложенное Нестором, — нет, они дополняют те пустоты русской истории, которые либо оставлял летописец, либо судорожно заполнял хоть какимЬ-то преданиями, связанными с первыми отечественными правителями. Сразу пометим: во всех хазарских источниках русы для авторов — просто русы. Никто не пытается их как-то дополнительно идентифи¬ цировать, пояснить, на манер Нестора, кто такие и откуда взялись. Русы для хазар — данность знакомая. О™ есть и путать их не с кем. 157
Ни со славянами, которых хазары знали достаточно хорошо: они об¬ лагали их данью. Ни с аланами, которые частично составляли один из составных элементов хазарского каганата. Ни с представителями полюбившейся нашим патриотам салтово-маяцкой культуры, кото¬ рыми были, собственно, те же аланы и булгары, которых итильские правители спустили с гор и разместили в Подонье. В общем, хазары знали всех. И коли русы оставались для них про¬ сто русами, а не частью какого-то другого народа — стало быть, так и было. Не входили русы ни в какой другой этнос. Одним из важных хазарских источников о русах является письмо анонимного автора. Это так называемое «письмо из каирской Генизы». Оно хранится в Кембридже и потому называется часто «Кембридж¬ ским документом». Письмо написано на иврите. Его автор представляется подданным Иосифа, правившего тогда Хазарией. Слово «подданный» в данном случае обозначает не просто некоего гражданина, а приближённого к царю. В письме, датировка которого соответствует примерно 950 году, говорится о войне русов с Хазарией: Роман [византийский император] [злодей послал] также боль¬ шие дары Х-л-гу, царю Русии, и подстрекнул его па его (собствен¬ ную) беду. И пришёл он ночью к городу С-м-к-раю [Самкерц] и взял его воровским способом, потому что не было там начальника [...] И стало это известно Бул-ш-ци, то есть досточтимому Песаху [...] И оттуда он пошёл войною на Х-л-гу и воевал... месяцев, и Бог подчинил его Песаху. И нашёл он... добычу, которую тот захватил из С-м-к-рая. И говорит он: «Роман подбил меня на это». И сказал ему Лесах: «Если так, то иди на Романа и воюй с ним, как ты воевал со мной, и я отступлю от тебя. А иначе я здесь умру или (же) буду жить до тех пор, пока не отомщу за себя». И пошёл тот против воли и воевал против Кустантины [Кон¬ стантинополя] на море четыре месяца. И пали там богатыри его, 158
потому что македоняне осилили [его] огнём. И бежал он, и посты¬ дился вернуться в свою страну, а пошёл морем в Персию, и пал там он и весь стан его. Много существует толкований и самого письма, и личности неудач¬ ливого Х-л-гу, и привязки войны с Византией ко времени, и иденти¬ фикации похода в Персию. Мы к ним ещё вернёмся, а пока пойдём своим родным, освоенным путём — выделим информемы. Кто там злодей и посылал ли дары — это лирика. Факты же, за¬ тронутые в письме, таковы: — живет ромейский император Роман, и в его время живёт некто Х-л-гу; — Х-л-гу является правителем Руси; — Х-л-гу воюет с Хазарией; — Х-л-гу воюет с Византией, причём та применяет «греческий огонь». На беду от которого ссылается и русская летопись, описывая, правда, неудачу князя — отметим — Игоря; — Х-л-гу погибает, причём хазары знают это наверняка, и знают, где это случилось. Давайте расшифруем эти информемы. Итак, но наущению византийского императора Романа он нападает на хазарский город С-м-к-ра, или иначе Самкерц. Под ним большин¬ ством историков принято понимать Тмутаракань. Некоторые, правда, отстаивают версию, что это Керчь, но сам хазарский властитель Иосиф называет отдельно — — С-м-к-р-ц — Самкерц — — и — — К-р-ц — Керчь. Примечательно совпадение основы обоих названий. Это заставляет подозревать, что «с-м» — какая-то приставка, обозначающая отно- 159
ineime Самкерца к Керчи. К сожалению, прямых значений (скажем, «напротив-Керчи», «через-пролив-от-Керчи») в тюркском или на иврите я не нашёл, но подозрения о связи этих двух городов из-за такой похожести названий это не снимает. А такая связь указывает опять-таки только на соседнюю Тамань. Далее. ЗлодейРоман—Роман Шакапин (Pcojiavos A Aaxajrrjvog)— существовал. И правил империей с 920 по 944 год. По месту службы характеризуется явным живчиком — то ли унаследовал свойства отца, прозванного «Невыносимым», то ли обстоятельства требовали вертеться, дабы живу остаться. Пока император Константин VII—наш любимый, хотя и не слиш¬ ком законный Багрянородный — был мал, и вокруг него каруселила чехарда регентов, Роман добрался до поста великого гетериарха, то есть командовал иностранной наёмной гвардией. Затем выдал свою дочь за императора, затем выслал мать императора в монастырь, затем заставил самого императора назначить себя кесарем. Что это означа¬ ло в теории, не понимал, похоже, никто, потому что Константина от царства тоже никто не отстранял. Но на практике все быстро уловили, что сначала реальным императором будет сам Роман, затем три его сына, а уж потом, если доживёт — законный незаконный наследник. То есть Багрянородный. И, в общем, долгое время это никого не подвигало на экстатиче¬ ские акции протеста. Ибо Багрянородный действительно был сыном от четвёртого, не освящённого церковью брака предыдущего импе¬ ратора Льва VI, а Роман — так совпало — был на расправу весьма лют. Причём, судя по всему, явно понимал, в чём сила враждебной аристократии, а потому провёл немало реформ, которые на деле огра¬ ничивали её власть над крестьянством. Так что выступать против него за туманные перспективы наследника никто не жаждал. Роман много воевал и часто успешно. Но прямых столкновений его с Хазарией не зафиксировано. У императора было по горло дел на Востоке, где его полководцы успешно громили арабов, ото¬ двинув границу до Тигра и Евфрата, — и теперь эту границу надо было защищать. 160
В общем, ему положительно нечего было делить г ттпртмитцдта хват некоего Самкерца на краю Барбарикума едва ли мог вдохновлять правителя, отбившего больше 1000 крепостей у арабов и персов. 1.4.2. Некто Ингор И тут — первое несоответствие. Именно при нём, при Романс, однако, русы совершили один или два похода на Царьград, закончившиеся подписанием договора, под которым стояла подпись Лакапина: Равно другаго свЪщания, бывшаго при цесаре РоманЪ, и КостттпгЬ, и СтефанЪ, христолюбивыхъ владыкъ. Мы от рода рускаго слы и гостье... — — и так далее. Но под ним стоит и подпись русского князя. По имени Игорь. Кто же правил Русью на самом деле? Нападение Игоря—и нападение неудачное—фиксируется в дру¬ гих источниках. Весьма подробно о нём пишет Лиутпранд Кремонский, посол итальянского короля Беренгария в Византию в 949 году: В северных краях есть некий народ, который греки по его внешне¬ му виду называют RousioV, русиос, мы же по их месту жительства зовём «норманнами». Ведь на тевтонском языке «норд» означает «север», а «ман» — «человек»; отсюда — «норманны», то есть «северные люди». Королём этого народа был [тогда] Ингер; собрав более тысячи судов, он пришёл к Константинополю. Император Роман, услышав об этом, весьма встревожился, ибо отправил свой флот против сарацин и для защиты островов. Проведя в размыш¬ лениях немало бессонных ночей, — Ингер в это время опустошал морское побережье, — Роман узнал, что в его распоряжениидаоьг ещё 15 полуразрушенных хеландий, которые народ оставил 161
из-за их ветхости. Услышав об этом, он велел прийти к нему ка- лафатам, то есть кораблестроителям, и сказал им: «Сейчас же отправляйтесь и немедленно оснастите те хеландии, что остались [дома]. Но разместите устройство для метания огня не только на носу, но также на корме и по обоим бортам». Итак, когда хеландии были оснащены согласно его приказу, он посадил в них опытнейших мужей и велел им идти навстречу королю Ингеру. Они отчалили; увидев их в море, король Ингер приказал своему войску взять их живьём и не убивать. Но добрый и милосердный Господь, желая не только защитить тех, кто почитает Его, поклоняется Ему, молится Ему, но и почтить их победой, укротил ветры, успокоив тем самым море; ведь иначе грекам сложно было бы метать огонь. Итак, заняв позицию в середине русского [войска], они [начали] бросать огонь во все стороны. Русы, увидев это, сразу стали бросаться с судов в море, предпочитая лучше утонуть в волнах, нежели сгореть в огне. Одни, отягощённые кольчугами и шлемами, сразу пошли на дно морское, и их более не видели, а другие, поплыв, даже в огне продолжали гореть; никто не спасся в тот день, если не сумел бежать к берегу. Ведь корабли русое из-за своего малого размера плавают и на мелководье, чего не могут греческие хеландии из-за своей глубокой осадки. Чуть позже Ингер с большим позором вернулся на родину. Греки же, одержав победу и уведя с собой мно¬ жество пленных, радостные вернулись в Константинополь. Роман приказал казнить всех (пленных) в присутствии посла короля Гуго, то есть моего отчима. И у ещё одного автора прочтём аналогичную историю: Одиннадцатого июня четырнадцатого индикта на десяти тыся¬ чах судов приплыли к Константинополю росы, коих именуют также дромитами, происходят же они из племени франков. Приметим: из племени франков. Коих византийцы прекрасно зна¬ ли — в это время так называли собирательно западноевропейцев. 162
Против них со всеми дромонами и триерами, которые только оказались в городе, был отправлен патрикий. Он снарядил и привёл в порядок флот, укрепил себя постом и слезами и приготовился сражаться с росами. Когда росы приблизились и подошли к Фаросу (Фаросом называется сооружение, на котором горит огонь, ука¬ зующий путь идущим в ночи), патрикий, расположившийся у входа в Евксинский понт..., неожиданно напал на них на Иеропе, получив¬ шем такое название из-за святилища, сооруженного аргонавтами во время похода. Первым вышедший на своём дромоне патрикий рассеял строй кораблей росов, множество их спалил огнём, остальные же обратил в бегство. Вышедшие вслед за ним другие дромоны и триеры довершили разгром, много кораблей потопили вместе с командой, многих убили, а ещё больше взяли живыми. Уцелевшие поплыли к восточному берегу, к Сгоре (место на вифинском побережье). И послан был тогда по суше им наперехват из стратигов патрикий Варда Фока с всадниками и отборными воинами. Росы отправили было в Вифинию изрядный отряд, чтобы запастись провиантом и всем необходимым, но Варда Фока этот отряд настиг, разбил на¬ голову, обратил в бегство и убил его воинов. Пришёл туда во главе всего восточного войска и умнейший доместик схол Иоанн Куркуас, который, появляясь то там, то здесь, немало убил оторвавшихся от своих врагов, и отступили росы в страхе перед его натиском, не осмеливались больше покидать свои суда и совершать вылазки. Мно¬ го злодеяний совершили росы до подхода ромейского войска: предали огню побережье Стена (т.е. Босфора), а из пленных одних распинали на кресте, других вколачивали в землю, третьих ставили мишенями и расстреливали из луков. Пленным же из священнического сословия они связали за спиной руки и вгоняли им в голову железные гвозди. Немало они сожгли и святых храмов. Однако надвигалась зима, у росов кончалось продовольствие, они боялись наступающего войска доместика схол Курку аса, его разума и смекалки, не меньше опаса¬ лись и морских сражений и искусных манёвров патрикия Феофана и потому решили вернуться домой. Стараясь пройти незаметно для флота, они в сентябре пятнадцатого индикта ночью пустились в 163
плавание к фракийскому берегу, но были встречены упомянутым патрикием Феофаном и не сумели укрыться от его неусыпной и до¬ блестной души Тотчас же завязывается второе сражение. И мно¬ жество кораблей пустил на дно, и многих росов убил упомянутый муж. Лишь немногим удалось спастись на своих судах, подойти к побережью Килы и бежать с наступлением ночи. А впоследствии император Иоанн Цимисхий предостерегает Святослава: Полагаю, что ты не забыл о поражении отца твоего Ингоря, который, презрев клятвенный договор, приплыл к столице нашей с огромным войском на 10 тысячах судов, а к Киммерийскому Боспо- ру прибыл едва лишь с десятком лодок, сам став вестником своей беды. Не упоминаю я уж о его [дальнейшей] жалкой судьбе, когда, отправившись в поход на германцев, он был взят ими в плен, привязан к стволам деревьев и разорван надвое. Таким образом, Игорь у нас строго историчен, и поход его на Царьград также полностью историчен. Неудачный поход, надо при¬ знать. Даже катастрофически неудачный, раз о нём так долго помнили и победители, и побеждённые. 1.4.3. Некий С-м-к-р-ц Очень любопытно во всей истории то, куда отступает разгромлен¬ ный русский флот. ...Ингоря, который... к Киммерийскому Боспору прибыл едва лишь с десятком лодок. Интересно получается. Побеждённый, разгромленный Игорь, с обожжёнными, израненными остатками войска удирает не к устью 164
Днепра, что и ближе к Киеву, и потому, казалось бы, безопаснее. Л идёт то ли поперёк, наискось через Чёрное море, то ли — если не решился напр ямки — вдоль всего турецкого, а затем кавказского по¬ бережья. Чтобы прийти куда? Во владения хазар, где сладострастно потирает ладошки хазарский полководец Песах, победивший некоего русского князя Х-л-гу и заставившего его на Константинополь и на¬ пасть — столь неудачливо? Что-то не верится. После разгрома разбитые и деморализо¬ ванные части отводят обычно в тыл. Где лечат, откармливают, переформируют. А по вечерам отпускают в увольнение, где танцы и девушки. При этом тыл должен быть собственный. По крайней мере, по тем временам. Ибо будь даже Песах союзником после договорённостей с Олегом, ни один суверенный правитель с распотрошённым воинством не мог в ту эпоху довериться ему. Слишком велик соблазн у того одним махом решить политические и территориальные проблемы. Не забудем: совсем недавно Олег отнял у хазар данников — северян и радимичей. И уж совсем недавно вовсе дрался с хазарами за Самкерц- Тмутаракань. Болес логичным представляется предположение, что город хаза¬ рами но какой-то причине был утерян. Как это было возможно? Вспомним: Олег занял Самкерц неким воровским способом, потому как там не было начальника. Воровским способом — то есть не воинским. Без штурма или хотя бы воинской хитрости. Не было начальника — значит, не было гарнизона. Ибо, как известно, во всех армиях мира даже из двух солдат назначают кого-то старшим. Не было гарнизона — не было штурма. А воровство — потому что и без гарнизона город считался tie ничейным, а хазарским. Как же получилось, что важный порт остался без защиты? Возможно, восстание какое, возможно, столкновение интересов, чьё-то нападение — трудно сегодня судить. Можно лишь нарисовать предположительную связь между нападением на хазар печенегов, а 165
также гузов и неких асиев (их полагают аланами) в 914 году. Примерно тогда же — в 915 г. — застаём в русской летописи заметку: Приидоша печенЪзи тгкрвое на Рускую землю и, створивше миръ съ Игоремъ, идоша къ Дунаю. Даты и имена, как мы знаем, в этой части не сильно достоверны, но в данном случае, как видим, корреляция налицо. Возможно, какие-то ис¬ точники о первом появлении печенегов у летописца под рукою были. Так или иначе, сотворил ли мир с печенегами Игорь и сотворил ли его Игорь — не суть важно. Важно, что с этим нападением новых злых кочевников на Хазарию можно связывать утерю последнего контроля над Самкерцем. Но и самим степнякам порт ни к чему. Не моряки они. Им бы его лучше ограбить и отойти. А русы этим воспользовались. Или отхватили порт у печенегов. Или вовсе с ними договорились — «воровским» ведь способом взяли, не на щит. И главное, геополитически совершенно это было бесспорное за¬ воевание: власти над городом нет, с печенегами мир, хазары, может, зубами и поскрипывают, да ничего не поделаешь — не русы же у них город отняли, а степняки. Вот с ними и разбирайтесь, а по мирному договору город они нам передали! Подошли морем, высадились в устье Кубани и стали себе жить- поживать да добра наживать. Вместе с уцелевшим от печенегов на¬ селением. Или вместо него. В прямом смысле — добра наживать. Ибо вместе с контролем над Таманским полуостровом получили они и возможность русить по Тамани. А сия река приводила их не более и не менее как к место¬ рождению живого серебра... И ещё один вопрос: а почему, собственно, Тмутаракань была утеряна русами? Мы же практически убедились, что перед и после нападения на Константинополь в 860 году эта территория была именно русской базою... Судя по всему, дело было так. Ещё в 860-е годы мы видим мощ¬ ный приток восточного серебра в Бирку. Это понятно: по домам 166
начали возвращаться встсрапы похода на Константинополь, звеня полученными от продажи ромсйской добычи деньгами. Однако уже в 870-х поток серебра иссяк. Понятно: некая новая сила вторгается с севера, со стороны Ладоги, и на просторах Северо-Запада начинается очередная замятия. А значит, закрылось и окошко между Востоком и Скандинавией. Да, но никто не мешает кататься от Востока до Скандинавии и обратно через ту же Западную Двину! Путь достаточно прост: Дон — Воронеж — Ряса — недлинный волок через Рясское поле — и дальше Хунта — Ранова — Проня — Ока. А там уже ясно — либо через Москву — Сходню — Клязьму — Нерль на Волгу, либо по Десне — Днепру. Однако и этот транзит выпадает. Похоже, что кто- то мешает кататься как раз по Востоку. И этим кто-то может быть только Хазария. Почему так? Вероятнее всего — как раз из-за первого крещения русов. Империя не может существовать под другой империей. А тут какие-то северные пьяницы мало того что сидят на Тмутаракани мило¬ стью кагана — так ещё и епископа к себе принимают! Ладно — наив¬ ные северные варвары, но мы-то, люди древней культуры, прекрасно понимаем, что последует за епископом! Мало нам возни с византий¬ ской частью Крыма — она ещё и Тамань захватит! А это — прямой и открытый путь в самое сердце Хазарии — на Северо-Кавказские равнины! Примерно так обязаны были рассуждать хазары. И немудрено, что так прославляемый историками православной церкви первый эпизод крещения русских закончился конфузом. Точнее — пинком под зад константинопольскому епископу, а заодно и русам. Чтобы не смели отклоняться от генеральной линии идеологической политики каганата. На том первое крещение и закончилось. После этого хазары вновь заняли пресловутый «остров русов». Но поскольку сами постепенно слабели, то однажды его потеряли. А потом русы его подобрали. А потом пришёл Песах и русов разбил. Но город им оставил, и Игорю было куда убегать после тотального разгрома. 167
А почему — оставил? Зачем ему нужны на Тамани разбитые им же русы? Попробуем разобраться. Со своей стороны, иудеи — люди не злые. Но памятливые. И зло помнят долго. И потому однажды приходит некто Песах во главе войска, отнимает полюбившийся русам город и задаёт сакраменталь¬ ный вопрос: с кем вы, мастера культуры? В смысле — культуры за¬ бивать гвоздики в головы людям. И сам же даёт подкупающий своей безальтернативностью ответ: ежели не с нами, то отбираю у вас всё и навсегда. А жалко! Тут такая база, с которой так славно можно выбегать пограбить и куда можно быстро смыться. За это греки вон уже и дро- митами прозвали. Тут такие плавни, куда никакой флот мстителей не доберётся. Тут такая дорожная инфраструктура, что можно запросто добраться от Персии до Скандинавии, от шкурок Бьярмии до поку¬ пателей Багдада. А одна из таких дорожек вообще к месторождению серебра ведёт, причём дорожка собственная, по которой вообще больше никто не ходит... Нет, хазары, конечно, не подарок. Но если уж так убедительно про¬ сят, то греки ведь, если трезво рассудить, тоже подлецы не меньшие. Да нет—просто звери! Правоверных иудеев у себя недавно гоняли. На кострах сжигали! И кого! Этих замечательных людей, которые готовы оставить нам нашу базу, если мы накажем греков! Да греки сами нас подставили! Это нас Роман подбил с тобою воевать, рав-алуф Песах! Мы и не виноваты вовсе. В общем, договорились. Мы грекам гвоздики в головы позабиваем, а вы уж нам городишко сей малый оставьте. Ну и добычу мы вам отда¬ дим, конечно. Кому же ещё? Мы с иудейскими братьями всегда заодно! Непременно накажем поссоривших нас с вами лукавых греков! Необходимо при этом, однако, указать на два обстоятельства, противоречащих данной версии. Первое из них определяется моею любимой археологией: каких-либо значимых скандинавских вещей на Тамани, насколько я знаю, не обнаружено. И второе — весьма достойно присутствие русов на Тамани отрицает ряд авторов — на¬ 168
чиная от эшщклопедического А.В. Гадло и заканчивая вдумчивым В.Н. Чхаидзе. На первое мне ответить почти нечем, исключая разве что то об¬ стоятельство, что и собственно русских следов там — кот наплакал. А ведь не мьппка пробежала — больше ста лет это было то киевским, то черниговским доминионом. Где могилы, где курганы? Вон, гово¬ рят, даже монастыря, где коротал дни своей ссылки Нестор, так и не нашли. Но ведь не нашли и много другого! Вот, например. Раз вредный Песах отобрал у Х-л-гу Самкерц — значит, последний в нём находился. Но следов нет. Никто не помер, возможно? И потому курганов не осталось? Да, но в 965 году Святослав уж точно отобрал Тмутаракань у хазар. И снова — на взгляд археологии — никто не помер. Никаких следов войны и правления здесь Святослава. Так что и археология в данном случае не всесильна. Что-то, видимо, в почвах здешних не то. Гуляющее устье Кубани да вековое каналармейство здешних жителей, похоже, поубавили ей пространства для принятия решений. На второе соображение—мнение историков—ответить уже легче. Вновь вспомним про Несторов монастырь. Те же историки делятся на тех, кто считает, что этот монастырь не найден, и на тех, кто с этим не согласен. Это крайне напоминает историю КПСС, когда в самом её начале на съезд могли собраться 9 человек, а выйти с него представи¬ телями 12 движений, включая оставленную общей для всех РСДРП, к тому же на всякий случай так и не конституированную. Значит, простор для нормальной, а не кабинетной истории остаётся. И эта нормальная история заставляет нас прийти к единственно возможно¬ му выводу: ежели разгромленный Игорь изо всех сил рвался поперёк моря к Тмутаракани — значит, тут было у него лежбище. Как после Цусимы крейсер «Аврора» прорывался всё-таки во Владивосток, а не в какое-нибудь Миндао, чтобы там его интернировали. К тому же в те времена Гаагских и Женевских конвенций не существовало, и приход в беспомощном состоянии к чужому берегу означал вступление в силу 169
другого права — берегового. При котором интернирование обычно означало наложение многообразных трудовых обязанностей при ми¬ нимальном питании до конца недолгой жизни. Или выгодную не для тебя перепродажу. Опять-таки с возложением трудовых обязанностей, но уже в другом месте. Во-вторых, восточные монеты в Бирке после набега на Констан¬ тинополь — тоже мощный репер. Где русы ими разжились? В Визан¬ тии? Нет. В Киеве? Нет пока Киева. А вот прекрасный перевалочный пункт «море—река», да с транспортной артерией, заходящей в самое сердце Хазарии, — есть. Самкерц, ага. И пленники греческие там же оказались почему-то... Так что и в 860-м Тмутаракань была для русов если не базой, то арендуемым портом. И с чего бы им затем утрачивать об этом память на целых сто лет — совершенно непонятно. Добавлю, впрочем, что «Кембриджский документ», судя по данным палеографического и исторического анализа, создан лет за двадцать до падения Хазарии, то есть как раз в 940-е годы. Есть весьма правдоподобное заключение, что написано письмо было по случаю визита в Константинополь послов Кордовского халифа Абд-Ар-Рахмана Ш к императору Константину VII Багрянородному. Нечто вроде бэкграунда или дипломатической справки, в которой единоверец даёт сведения об отношениях контрагента с соседними державами. Прибытие арабского посольства, в которое входил и адресат письма, еврей-советник мусульман Исаак бар Натан, дати¬ руют второй половиной 948 г. То есть описываемые события отстояли от момента создания справки не более чем на 7—8 лет. Можно сказать, сведения о Х-л-гу и русах нам оставляет фактически современник и свидетель. И когда он пишет — — Русь подчинилась власти Хазарии, — — то с поправкой на необходимое преувеличение нечто подобное необходимо признать. 170
1.4.4. Некто Песах И здесь настораживает ещё один эпизод. Вспомним слова — — ...ты не забыл о поражении отца твоего Ингоря, который, презрев клятвенный договор... Что это за договор такой? Обычно принято считать, что это — из¬ вестный договор Олега от 911 года. Возможно. Но отчего, интересно знать, после того как русы захватили Самкерц, хазарский воевода Песах поначалу повернул оружие против Византии? А он повернул: захватил в Византийском Крыму — — три города и множество деревень, — — также осадил Хсрсонес. Херсонсс, кто там бывал, — до сих пор производит впечатление своими стенами. Кажется, взять его невозможно. Собственно, во- ешшм путём его в ту эпоху и не захватывали. Но у Песаха оказалось достаточно войск, чтобы держать город в изматывающей осаде, а на помощь ему никто не мог прийти. И в конечном итоге стороны дого¬ ворились: горожане выплачивают контрибуцию, а главное — выдают хазарских пленных и торгующих ими русов. Во всяком случае, так можно трактовать такой отрывок из письма: ...спас хазар из рук руси и смёл тех из них посредством меча То есть русов в Херсонесе убили или даже казнили. И лишь после этого Песах пошёл на Олега. Как это понять? Что проще — взять Херсонес или межую Тмутара¬ кань? Отчего Песах рванул на византийцев, позабыв на время о русах? А ведь судя по эпизоду с пленными, от первого акта войны прошло не менее месяца — ведь пленных надо было ещё и довезти до Херсонеса. 171
А значить это может только одно: у русов действительно существо¬ вало некое соглашение с греками — не большое, рамочное, по типу договора 911 года, а предметное, недавно заключённое. И согласно ему, русы получали от греков свободу рук против хазар и тыловое обеспечение — из Крыма. Возможно, и взятие Самкерца-Таматархи осуществлялось в интересах Византии. И вот, покарав первоисточник зла и лишив русов тыловой под¬ держки, Песах и — — пошёл воевать с Х-л-гу. Он бился (четыре) месяца. Господь подчинил его Песаху. А дальнейшие слова делают окончательно ясными всю картину войны и послевоенного урегулирования: Иди и воюй против Романа, как ты воевал против меня—и тогда я оставлю тебя в покое. Если же нет — то я добьюсь отмщения, живым или мёртвым. Для того чтобы такая угроза прозвучала основательно, нужно было, чтобы у русов имелось что-то ценное в пределах радиуса достижимости хазарских войск. Ведь ничто не мешало им сесть на свои кораблики и отплыть, скажем, в Гнёздово. Или прибиться к Византии в качестве наёмных войск. Как это позднее сделали, на¬ пример, варяги, которые вместе с князем Владимиром взяли Киев, но, не получив обещанной награды, поскрипели зубами, но — делать нечего! — отбыли в Константинополь. За исключением тех, кого князь выделил — и оделил. Вот это и есть ключевое понятие. Русы должны были быть чем-то оделены со стороны хазар, чтобы они боялись и не хотели потерять. Что было бы для них ценнее возможных негативных последствий прямого столкновения с Империей. А что ценнее? Свои жизни? Едва ли—ценность жизни солдат определяют их командиры, а для тех она обычно расходный материал для достижения собственных целей. 172
К тому же никто не мешал русам сесть на кораблики и — что бы им сделали хазары на своих конях? Так что речь шла о чём-то более ценном, нежели жизнь челове¬ ческая. И именно поэтому, усмирив русов и перевербовав их на свою сто¬ рону, Пссах счёл за лучшее оставить Тамань им—кто лучше защитит свой и хазарский форпост, как не те, кому он столь важен? Тут, собствсшю, всё и проясняется. В те времена самым ценным приобретением была земля. Значит, Песах дал русам землю и при¬ грозил отнять её, ежели они откажутся воевать с Византией. И слова воеводы можно реконструировать так: и тогда я оставлю тебя (и твою землю здесь) в покое. Если же пет — то (отниму, не останавливаясь ни перед чем). Ну а что это за земля, мы уже выяснили. Та самая, из-за которой весь сыр-бор и разгорелся. Тамань и, скорее всего, северяне с ради¬ мичами. Вятичи остались за хазарами. И, естсствешю, под давлением такой неотразимой аргументации русы и «презрели» клятвенный договор с ромеями... Итак, «загадку Песаха — Игоря» объясняет вторичное после 860-х годов появление русов в Тмутаракани в 930 годах. Они, памятуя о цепной морской базе, захватывают Самкерц во времена безначалия, вызванного захватом и опустошением города печенегами. Да, но при чём тут Х-л-гу ? Даже не в том дело, что его имя—явная калька с имени Хельги, а тот, в свою очередь, на Руси превращается в Олега. Недоумение вызывает то, что громкая, известная окружаю¬ щим народам неудача Игоря приписывается носителю совсем другого имени! Х-л-гу — правитель Руси. А, простите, Игорь тогда кто? Или на Руси два правителя? Президент и премьер? Вряд ли. Образованный народ тогда жил в идеологической среде, где вопросы власти были весьма чувствительными. И рассматривались как крайне важные. Если сказано — правитель, — значит, он принимает решения. Роман Лака- 173
пин тоже не так чтобы сильно законен*— но он правит, а потому хоть и злодей, но император. Словом, непонятное на Руси двоевластие. Ну что же, попробуем разрешить эти противоречия — и снова отталкиваясь не от кабинетных мудрствований, а от науки работы с информацией и понятий о реальной, а не о теоретической истории. Во-первых, у нас нигде не сказано, что Х-л-гу — тот же Олег, который подписывал договор 911 года. Более того, 30 лет правле¬ ния — весьма долгий срок, каковой нечасто выпадал смертному в те лихие времена. Поэтому с летописным Олегом мы последовательность разрываем. Во-вторых, мы не знаем, когда Игорь стал реальным правителем Руси. Летописную хронологию мы с полным основанием отвергаем, а значит, у нас остаются косвенные данные. А они нам говорят сле¬ дующее. В договоре Игоря с греками 944 года упомяпут только один ребёнок Игоря — Святослав. Есть племянники, но это сейчас неважно. В те детообильные времена этот факт мог значить только одно: Игорь сам ещё крайне молод и успел нажить с Ольгою только одного сына. Об этом же говорит и упоминание, что Святослав был настолько мал, что ещё не мог бросить копьё дальше ушей собственного коня. При этом мы знаем две вещи: тогдашнее копьё весило под 2 кг, а нынешний тренированный мальчик 12 лет бросает нынешнее лёгкое (800 г) копьё на 20—25 метров. Путём несложных подсчётов, которые я тут приводить не буду, можно убедиться, что поднять и бросить то копьё на 2—3 метра мог мальчик не младше 5 и не старше 7 лет. Младше 5 лет, собственно, и на коня не сажали, да и копьеца едва ли такой шкет осилил бы вообще поднять. А ребёнок мужеска полу старше 7 лет в состоянии бросить снаряд дальше. Поскольку копье- метанием Святослав занялся в 946 году, он, следовательно, 940 года рождения. Третий момент — жизнь Ольги, жены Игоря. Она преставилась в 969 году, имея на руках трёх малолетних внуков и сына-оторву где-то в Болгарии. Судя по тому, что в 978 году внук Ольги и сын Свято¬ слава Владимир действовал как вполне взрослый человек, да к тому 174
же уже имел сына Вышеслава, он родился в районе 958—960 гг. Его старшие братья — соответственно, ненамного раньше. Следовательно, и бабушка их Ольга достаточно молода — года 920-го. И Игорь, если он не персонаж с картины «Неравный брак» — а он не персонаж, ибо других детей у него нет, и он просто не успел завести братьев Свято¬ славу — сравнимого с нею возраста. Таким образом, нет ничего невероятного в предположении, что Игорь именно и стал великим князем Руси в 941 году, причём стал благодаря событиям этого самого года, точнее — неудаче похода на Царьград. Правил он затем недолго и несчастливо, но это уже другая тема. Тогда наш зажатый между шестерёнками двух великих держав того времени Х-л-гу оказывается предшественником Игоря. Скорее всего, отцом, а не сюзереном одного из русских «подконунгств» на территории Руси — ибо слишком молод Игорь для получения соб¬ ственного конунгства обычным путём. А полное признание прав мало¬ летнего его сына на стол Киевский, да с регентством жены при этом, да спустя всего несколько лет после данных событий — показывает, что Русь уже стала регулярным государством с уважаемым порядком престолонаследия. Пожалуй, одна лишь грубая ниточка в этой стяжке присутствует: с чего бы Х-л-гу быть отцом Игоря. А с того клубочка эта ниточка, где оба они названы вождями войска и организаторами нападения. Конечно, можно предположить, что глупый иудей всё перепутал. Но сомнительно. Во-первых, глупый иудей—само по себе оксюморон. Во-вторых, рассказ о Х-л-гу — лишь эпизод среди нескольких текстов по разным поводам, а в тех подобных грубых ошибок не замечено. В-третьих, автор—человек явно информированный, знающий подроб¬ ности и боевых действий, и переговоров с русами, и смерти главного героя. Так что либо надо отвергать всё письмо целиком, — а это тяжело сделать, ибо — — Кембриджское собрание из Генизы содержит фрагменты пяти писем от Хасдая ибн Шапрута и к нему, разбросанные по трём 175
разным рукописям... Три из этих писем касаются столь частных вопросов, что трудно заподозрить подлог, — — либо как-то умещать несчастного Х-л-гу в прокрустово ложе анализа с заданными граничными условиями. Интересно, что у нас есть совпадете данных из двух разных ис¬ точников. Сначала автор «кембриджского» письма говорит, что русь четыре месяца сражалась против Византии. Именно — подчёркивает¬ ся — на море. И там пали некие «богатыри». Надо полагать—лучшие воины. То есть, по логике этой информации, костяк войска, княжеская дружина, гвардия. Запомним. Совмещаются с этим сведения, данные неким хронистом, извест¬ ным под именем Псевдо-Симеона, жившим также рядом с события¬ ми — в X веке: Одиннадцатого июня четырнадцатого индикта — — 941 года — —на десяти тысячах судов приплыли к Константинополю росы, коих именуют также дромитами, происходят же они из племени франков. Против них со всеми дромонами и триерами, которые только оказались в городе, был отправлен патрикий. Он снарядил и привел в порядок флот, укрепил себя постом и слезами и приго¬ товился сражаться с росами. Когда росы приблизились и подошли к Фаросу (Фаросом называется сооружение, на котором горит огонь, указующий путь идущим в ночи), патрикий, расположившийся у входа в Евксинский понт... неожиданно напал на них на Иероне, — — это место у восточного, азиатского входа в Босфор. Первым вышедший на своём дромоне патрикий рассеял строй кораблей росов, множество их спалил огнём, остальные же об¬ 176
ратил в бегство. Вышедшие вслед за ним другие дромоны и триеры довершили разгром, много кораблей потопили вместе с командой, многих убили, а ещё больше взяли живыми. Уцелевшие поплыли к восточному берегу, к Сгоре. Это в провинции Вифиния, географически на юг от Крыма. И послан был тогда по суше им на перехват из стратигов патри- кий Варда Фока с всадниками и отборными воинами. Росы отправили было в Вифинию изрядный отряд, чтобы запастись провиантом и всем необходимым, но Варда Фока этот отряд настиг, разбил на¬ голову, обратил в бегство и убил его воинов. Пришёл туда во главе всего восточного войска и умнейший доместик схол Иоанн Куркуас, который, появляясь то там, то здесь, немало убил оторвавшихся от своих врагов, и отступили росы в страхе перед его натиском, не осмеливались больше покидать свои суда и совершать вылазки. Много злодеяний совершили росы до подхода ромейского войска: предали огню побережье Стена, — — т.е. Босфора — — а из пленных одних распинали па кресте, других вколачивали в землю, третьих ставили мишенями и расстреливали из луков. Плен¬ ным же из священнического сословия они связали за спиной руки и вгоняли им в голову железные гвозди. Немало они сожгли и святых храмов. Однако надвигалась зима, у росов кончалось продовольствие, они боялись наступающего войска доместика схол Куркуаса, его разума и смекалки, не меньше опасались и морских сражений и ис¬ кусных манёвров патрикия Феофана и потому решили вернуться домой. Стараясь пройти незаметно для флота, они в сентябре пятнадцатого индикта ночью пустились в плавание к фракийскому берегу, но были встречены упомянутым патрикием Феофаном и не сумели укрыться от его неусыпной и доблестной души. Тотчас же завязывается второе сражение, и множество кораблей пустил на 7 Русские — покорители славян 177
дно, и многих росов убил упомянутый муж. Лишь немногим удалось спастись на своих судах, подойти к побережью Килы — — это где-то во Фракии — — и бежать с наступлением ночи. Патрикий же Феофан, вер¬ нувшийся с победой и великими трофеями, был принят с честью и великолепием и почтен саном паракимомена. Итак, русские боятся, плачут, но упрямо едят кактус... то есть четыре месяца упрямо продолжают вгонять гвозди в головы монахам. Как так? Ведь их разбили в первом же бою? Вот тут и кроется объяснение тому, отчего у нас на войну главарём руси отправляется Олег, а поражение приписывается Игорю. Проследим за ходом боевых действий, снова отделяя информемы от обрамляющих их идеологем. В северных краях есть некий народ, который греки по его внешне¬ му виду называют RousioV, русиос, мы же по их месту жительства зовём «норманнами». Королём этого народа был [тогда] Ингер... Итак, Игорь был как минимум среди вождей похода. Русы подступили к Босфору 11 июня 941 года — то есть вскоре после окончания весенних штормов. Это означает, что война с Песахом происходила годом раньше — зимой русы просто не могли бы пройти на своих кораблях к Тамани. А значит, зиму флот их где-то отстаивался и собирался. Вероятнее всего — там же, куда впоследствии вернулись его остатки — на собственную базу на Тамани. У русов — тысяча или десять тысяч судов, согласно источни¬ кам. Десять тысяч быть не может—при счёте по 40 гребцов на корабль это означает 400 тысяч воинов. Такой армии в те времена вся Европа не могла бы собрать. Даже и 40 тысяч бойцов — уже почти невероят¬ ная сила, но, судя по истории викинговской эпохи, всё же возможная. 178
IIo и в этом случае трудности со снабжением такого войска кажутся непреодолимыми, особенно с учетом длины плеча подвоза. А значит, русское воинство изначально предусматривало снабжать себя за счёт населения противника. И, поскольку аппетиты 40 тысяч озверелых мужиков не в состоянии было удовлетворить ни одно селение, кроме разве что Константинополя, — русы изначально планировали не один общий штурм столицы, а множество мелких набегов. Отсюда — разделение вождества и неясность с главным коман¬ дованием. Далее у нас одновременно несколько взаимопротиворечащих со¬ бытий: император Роман немало ночей не спит, ищет корабли; Игорь в это время опустошает побережье; а некий патрикий — — со всеми дромонами и триерами, которые только оказались в городе, — — встречает их у входа в Босфор. Непротиворечиво всё это увязывается только единствешплм обра¬ зом: ромеи знали о походе русов и ожидали его с наличными силами. Поскольку указано, что Роман отыскал в городе — —15 полуразрушенных хеландий — — и велел их оснастить и разместить устройства для метания огня, а натрикий-флотоводец — — снарядил и привёл в порядок флот, укрепил себя постом и слезами и приготовился сражаться с росами, — — и заранее оказался перед входом в Проливы, то ясно, что под¬ готовка эта прошла ещё до начала боевых действий. Но, разумеется, греки не могли прикрыть всё побережье, потому часть русов спокойно его грабила, пока византийский флот закрывал главное направление— на столицу. 7* 179
Далее — — увидев их в море, король Ингер приказал своему войску взять их живьём и не убивать, — — но патрикий — — неожиданно напал на них... рассеял строй кораблей росов... заняв позицию в середине русского [войска], они [начали] бросать огонь во все стороны... множество их спалил огнём... Русы, увидев это, сразу стали бросаться с судов в море, предпочитая лучше утонуть в волнах, нежели сгореть в огне. Одни, отягощённые коль¬ чугами и шлемами, сразу поити на дно морское, и их более не видели, а другие, поплыв, даже в огне продолжали гореть; никто не спасся в тот день, если не сумел бежать к берегу... остальные же обрати¬ лись в бегство... Вышедшие вслед за ним другие дромоны и триеры довершили разгром, много кораблей потопили вместе с командой, многих убили, а еще больше взяли живыми... Греки же, одержав победу и уведя с собой множество пленных, радостные вернулись в Константинополь. Роман приказал казнить всех (пленных) в при¬ сутствии посла короля Гуго, то есть моего отчима. Описание сражения полное: русы растянули строй, желая отсечь греков от берега и перейти к своему излюбленному средству—аборда¬ жу. Но умный патрикий сам перешёл в наступление и, имея за спиною дромоны и галеры, ворвался в центр русского строя, начал его палить и топить, в то время как фланги русского флота ничем не могли по¬ мочь, удерживаемые огнём и манёвром греков. Немного напоминает сражение у мыса Акций — с тою только разницей, что ромеи, прорвав центр, не стремились уйти, а продолжали уничтожение противника по частям; да к тому же огнестрельные дромоны были индивидуально куда сильнее любой отдельной однодеревки русов. Иными словами, одни тактически выиграли, а другие тактически проиграли сражение ещё до его начала — только за счёт замысла. 180
А в это время кто-то грабит Вифинию... Кто? Ответ кажется очевидным. Сражение за столицу — главное сраже¬ ние. Выиграно оно — выиграна война. Флот врага разгромлен, десяток лодок, на которых бежит командир, большой роли уже не играют. Множество захваченных пленных показывают, что предводительствовал ими Ингер-Игорь, но вовремя смылся. Поскольку, однако, война про¬ должается —но побережью бесятся ещё несколько флотов русов,—не¬ обходима духоподъёмная акция. Поэтому пленных казнят, невзирая ни на какие Женевские конвешщи, которых к тому же ещё и не изобрели. Нерационально, конечно, — можно было провести их по городу, как немцев но Москве, да и отправить на стройки народного хозяйства. Но зато такая массовая казнь гораздо ярче символизирует окончательную победу над супостатом. А что кто-то там ещё гвоздями по головам балуется—и дались мне эти гвозди! — так это остатние эксцессы, так уже ОМОН зачистки проводит, успокойтесь, сограждане. Именно поэтому что инострашшй посол, что официальные власти на том войну считают законченной. А между тем она длится ещё четыре месяца. Правда, уже без Игоря. Который прибегает в Тмутаракань, кричит, что всё пропало, гипс сни¬ мают, клиент уезжает,—и принимает власть над русами. Затем Доном поднимается к Киеву, где начинает сколачивать новую армию — уже с участием сухопутных сил, ибо опыт показывает, что на море греки сильнее. А значит — с участием местных племён. Ибо русов у него теперь — не более батальона, а собрать надо — армию. Вот, собствегаю, кто сильно посодействовал быстрейшему слия¬ нию русов и аборигенов в русский народ — ромеи! Не уничтожь те так много пришельцев — кто знает, как долго они играли бы на Руси роль колонизаторов, а не объединителей? Ну а воевать дальше остался Олег. Выглядело это наверняка почти так же, как описано в житии Георгия Амастридского: . ..Этот губительный и на деле, и по имени народ, — начав разо¬ рение от Пропонтиды и посетив прочее побережье, достигнул на¬ 181
конец и до отечества святого, посекая нещадно всякий пол и всякий возраст, не жалея старцев, не оставляя без внимания младенцев, но противу всех одинаково вооружая смертоубийственную руку и спеша везде пронести гибель, сколько на это у них было силы. Храмы ниспровергаются, святыни оскверняются: на месте их ал¬ тари, беззаконные возлияния и жертвы, то древнее таврическое избиение иностранцев, у них сохраняющее силу. Убийство девиц, мужей и жён; и не было никого помогающего, никого, готового противостоять... А если верно — а оно, скорее всего, верно — предположение, что перед нами позднейшая вставка в «Житие», то не исключено, что речь как раз о войне Олега 941 года. Даже не 860-го, как я предпо¬ ложил ранее — оно, конечно, и то предположение не ошибка, но всё ж напрямую тогда о войне в Вифинии-Пафлагонии в источниках не говорилось. Константинополь брали, это да. А тут всё совпадает — и место, и зверства... Кстати, в отличие от 860 года и воевали дольше — не один месяц, а четыре. Что, в общем, говорит о серьёзной организации дела. И если бы не досадное поражение Игоря — кто знает, как бы сегодня мы вспоминали ту войну... Трудно сказать точно, почему Олег разделился с Игорем. Но по¬ лагаю, что русам стало известно, что вход в Босфор замкнут цепью, а за нею ожидают подхода их флота греческие корабли. Ума много не надо, чтобы это установить — выдвинул вперёд лодку-две, чтобы посмотрели, как там себя противник ведёт. Уяснили обстановку, со¬ брали военный совет. Решили основными силами напасть на Вифинию- Пафлагонию. Вряд ли Олег таким образом планировал обойти босфор¬ ские укрепления по суше и обрушиться на Константинополь с востока. В конце концов, дураком он едва ли был, а значит, понимал, что если у предшественников в 860 году и был шанс взять ромейскую столицу с наскока в отсутствие императора, армии и флота — то теперь такого шанса не было. Зато хорошая диверсия на побережье убивает сразу несколько зайцев: и Песаху достойный отчёт будет, и добыча воинам, 182
и греков почти безнаказанно потрепать вдали от войска имперского — основные силы-то ромеев у Царьграда собраны, город берегут. А Игорю в этом случае поручили просто блокировать византий¬ ский флот в Проливах. Чтобы тот не мешал развлекаться в Вифинии основным силам. Задача как раз для сына великого князя. Именно блокировать—дав остальной части русов вволю побеситься на берегу. О чем греки и рассказывают: Много злодеяний совершили росы до подхода ромейского войска: предали огню побережье Стена, а из пленных одних распинали на кресте, других вколачивали в землю, третьих ставили мишенями и расстреливали из луков. Пленным же из священнического сословия они связали за спиной руки и вгоняли им в голову железные гвозди. Это наверняка в воспитательных целях. Как это несколько столетий позже делал другой замечательный человек, Влад Цепеш, всю жизнь прилагавший немалые усилия к исправлению людской природы: Приидоша к нему некогда от турьскаго поклисарие и, егда вни- доша к нему и поклонишась по своему обычаю, а кап своих з глав не снята, он же вопроси их: «Что ради тако учинисте, ко государю велику приидосте и такову срамоту ми учинисте?» Они же от- вещаша: «Таков обычай нашь, государь, и земля наша имеет». Он же глагола им: «И аз хощу вашего закона потвердити да крепко стоите». И повеле им гвоздием малым железным ко главам прибити капы и отпусти их... Греческие свящсшгики тоже, поди, не имели права клобуков своих снимать пред варваром грязным, язычником тёмным. Вот и... Вот тут что-то однажды и произошло. Возможно, русский флот как раз раздербанен был — на тех, кто стережёт, и на тех, кто грабит. И греки решили разбить врагов по частям. Возможно, сыграл роль ещё какой-то фактор — подошли, например, огненосные хеландии. Так или иначе, но главный замысел русов — если греки выйдут из-за 183
цепи, уничтожить их в абордажном бою — не удался. Хотя при том численном превосходстве, которым, по уверениям источников, облада¬ ли русы, дело это было непростым, но выполнимым. Надо было только не вытягивать корабли в линию — вечная ошибка русских, которую ещё и сын Ярослава Мудрого Владимир в 1043 году совершил. А вот в эскадренном ордере—хотя бы ордер этот и кучей был—имелся шанс прорваться к огнемётным хеландиям, которых не могло быть слишком много. Пусть даже их 15, как о том рассказывают. Массированным кулаком надвинуться, ценою сожжения нескольких своих судов — ведь эти сифоны с «греческим огнём» не могли стрелять бесконечно, им же перезаряжаться нужно было, давление поднимать... — ценою сожжения всего нескольких судов подойти к грекам, захватить или утопить их. И порядок! Нет, им позволили прорваться в середину строя, после чего битва превратилась в побоище. Ведь против одного огнедышащего греческого корабля оказывались по одной-две русские однодеревки, а не по десятку-другому, как было бы при массированном броске. А фланги успевали не помочь, а лишь сбежать. Вот тогда и Игорь рванул к Тмутаракани: — Уцелевшие поплыли к восточному берегу, к Сгоре — — греки зафиксировали первую стадию бегства. А вот то, что — —послан был тогда по суше им на перехват из стратигов патри- кий Варда Фока с всадниками и отборными воинами, — — позволяет заключить, что оставшиеся силы русов значительно превосходили греческий флот, даже с учётом огнемётов. Именно поэтому даже и победоносный византийский флот не решился идти наказывать врагов, а был послан по суше сухопутный корпус. Почему Игорь не бросился к Олегу, непонятно. Скорее всего, какая-то часть византийских судов его преследовала—коли известно стало грекам, что он аж до Тмутаракани добежал. 184
Тем временем Олег продолжал свою войну, и продолжал её успеш¬ но. Конечно, — — Варда Фока этот отряд настиг, разбил наголову, обратил в бегство и убил его воинов. Победа своего войска для имперского историка неизбежна, как победа коммунизма, но только вот после неё зачем-то — пришёл туда во главе всего восточного войска и умнейший до¬ местик схол Иоанн Курку ас, который, появляясь то там, то здесь, немало убил оторвавшихся от своих врагов, и отступили росы в страхе перед его натиском, не осмеливаясь больше покидать свои суда и совершать вылазки. Успех опять был полный, но только... Но только русские закончили боевые действия только с наступлением холодов: Однако надвигалась зима, у росов кончалось продовольствие, они боялись вступающего войска доместика схол Курку аса, его разума и смекалки, не меньше опасались и морских сражений и искусных маневров патрикия Феофана и потому решили вернуться домой. Так все четыре месяца и боялись — дольше, напомню, нежели длился набег 860 года. Но всё хорошее когда-то кончается. Обнаружив однажды, что так¬ тика Иоанна Курку аса принесла заслуженный успех—разошедшиеся но местности грабительские шайки русов уничтожены по частям, и наличных сил оказалось слишком мало, — Олег принял решение воз¬ вращаться. К тому времени он уже достаточно взял добычи, чтобы замазать ею позор Игорева поражения, так что можно было возвра¬ щаться на базу. Вот только не июнь уже стоял на дворе, а сентябрь, когда шторма на Чёрном море бывают неожиданные и жестокие. Имешю потому Олег, скорее всего, и принял решение ночью обойти 185
сторожащий Проливы греческий флот, чтобы каботажным образом добраться вдоль уже не контролируемых Византией болгарских и печенежских берегов до родины. К сожалению для него, этого не удалось: греки были настороже, русскую флотилию перехватили и — —множество кораблей пустил на дно, и многих росов убил упо¬ мянутый муж. Добычу тоже отняли: ...Феофан, вернувшийся с победой и великими трофеями... Итак, предположение, что Игорь был сыном и наследником Х-л-гу, разрешает коллизию с двумя предводителями русов. Да, нападете они организовывали вместе. Но во главе Руси стоял Х-л-гу, а Игорь был на вторых ролях. Вот только в выживших-то остался он один! И таким образом автоматически в глазах окружающих становится вождём и Руси, и несчастного похода. И косвенно такое построение подтверждается самими русскими летописями! Как мы уже знаем, они в своей начальной части недостоверны в датах и сроках—первый автор в ужасе перед неоглядным морем годов, на которые у него не было событий, как мог, заполнял эти пустоты. То растягивая дела одного года на несколько, то ставя событие в ту годовую клеточку, когда его на самом деле не было, то прямо доду¬ мывая детали биографий действующих лиц. Но этот автор не лгал! Он, например, сообщил о нападении русов на Царьград с такими выразительными деталями, которые сами по себе говорят о правдивости рассказа. Помните? — —Иприде къ Цесарюграду, и гр±ци замкоша Судъ, а городъ затво¬ рит а. .. И повелЬ Олегъ воемъ своим колсса изъдЬлати и въставити корабля на колеса. И бывало покосну вЪтру, успяша парусы с поля, и 186
идшпс къ городу. ВидЬвше же гр£ц±, убояшася, иркоша; выславше ко Ольгови: «Не погубляй город, имсмься по дань, якоже хощеши». Да, в итоге оказывается, что такого яркого нападения не знают византийские летописцы и историки. Но наш автор в другом месте сообщает и о том, что греки знают: Иде Асколдъ иДиръ на ГрЪкы, иприде въ 14 лЬто Михаила цесаря. Цесарю же отшедъппо на агарягш, идошедшю ему ЧерноерЪкы, вЬсть епархъ посла ему, яко русь идеть па Цесарьград, и воротися цесарь. Си же внутрь Суда вшедьше, много убийство християномъ створиша, и въ двою сту кораблий Цесарьград оступиша. Внутрь Суда — это внутрь залива Золотой Рог. То есть на самом деле «корабли на колесах» — иными словами, волоком — были пере¬ ведены по суше в 860 году. И событие по каким-то причинам расписано на две даты и двух исполнителей. Но само по себе оно было! Так вот. Понятно, что во времена Олега и Игоря летопись ещё не велась, и всё, чем оперировал Нестор, сводилось к устным преданиям, воинским песням и былинам и отдельными византийскими хрониками, которые тем или иным образом попали в его руки. Поэтому годовым ошибкам удивляться не приходится, но в целом, как уже сказано, Нестор не врал. Не вдаваясь в детали скрупулёзных и воистину великих исследо¬ ваний выдающихся историков А.А. Шахматова и М.Н. Тихомирова, отмечу, что самый первый летописный свод, по данным первого, был создан в 1090 годах, и из уцелевших списков ближе всего к нему Новгородская Первая летопись (НПЛ). А по мнению второго ис¬ следователя, в основе её начальных статей лежит некое «Сказание о русских князьях» X века. И вот что в НПЛ, что в «Повести временных лет» смерть Олега отнесена хоть и к разным годам, но везде происходит после памятного похода на Царьград. И в обоих случаях она чудесна — от укуса змеи. Но только ПВ Л помещает его могилу на киевской горе Щековица, где, 187
собственно, никакой могилы не было найдено никогда, а НПЛ датирует смерть Олега 922 годом, то есть на 10 лет позже, нежели ПВЛ. Затем она «перемещает» князя в Ладогу. Но при этом помечает, что признаёт: дескать, иные говорят, будто он умер где-то за морем. На языке информем это означает, что летописец на самом деле не знал, где и как погиб Олег. И потому для своих построений использовал некие былины и легенды, — возможно, в частности, какой-то аналог саги об Орваре Одде. А не знал он этого именно из-за того, что Олег погиб где-то за морем. Любопытно, что в одном из вариантов «Повести временных лет», приведённом в так называемом «Архангелогородском летописце», гибель русского вождя прямо связывается с походом на Византию: Когда же шёл от Царьграда полем и наехал на главу коня своего сухую, сказал боярам своим: «Воистину солгали мне волхвы наши, да вернувшись в Киев, побью волхвов...» И слез с коня своего, желая взять главу коня своего, сухую кость, и лобзать её... И вдруг изошёл из главы из конской, из сухой кости змий и уязвил Олега в ногу... И оттого разболелся и умер. И есть могила его в Ладоге. Осталось понять, что же стало с Х-л-гу ака Олег после пораже¬ ния от Византии, раз летописи не зафиксировали точного места его смерти. Чтобы узнать это, зададим себе вопрос: отчего это Олегу хотелось туда отправиться, в этот Бердаа? В стыде ли дело, как о том повествует хазарский информатор? Или именно в том, что добычи, обещанной Песаху, не привёз? Завис с кассою, что называется... А ведь отдавать что-то хазарам надо. И контрибуцию, и плату за Тмутаракань. А он теперь и выглядел ничем не лучше неудачника Игоря. А где взять средства, чтобы долг вернуть? Византия ощетинилась, к бою готова. Хазария — вот она, но поди напади на неё с жалкими остатками прежнего войска. На севере явно всё схвачено конкурирую¬ 188
щими бандами русов. Да и добывание шкурок и рабов—процесс дли¬ тельный, а не исключено, что хазарский «счётчик» щёлкал. «Счётчик», как известно, не бандитами был изобретён, а именно правоверными иудеями в практику финансовых расчётов введён. В общем, похоже, потому Олег и на Кавказ двинулся, что была доведена до него информация: как знаешь, а долг верни. Да и Игорь, похоже, пользуясь обстоятельствами, быстро и эффек¬ тивно захватил власть над остатками руси. И, следовательно, Русью. Не исключено, что — в качестве хазарского ставленника. Во всяком случае, он откуда-то с дивной скоростью набирает настолько большое войско, что приводит в содрогание Византию, так недавно русов очень серьёзно проредившую. Л войско только в умах у кабинетных историков появляется ни¬ откуда. На деле же ему одного нива по литру на душу в день нужно. Как минимум. Вот и посчитаем: десяток тысяч бойцов употребят десять тысяч литров. По нынешним ценам — под 50 рублей. Ну-ка, отдай 500 тысяч за день! Да пусть их тысяча, воинов! 50 тысяч рублей в день — тоже не копеечка. Да и не испугаешь ты Царьград тысячью бойцов... Итак, у Игоря есть материальный и моральный ресурс, чтобы на¬ вербовать себе новое войско взамен стёртого. Но откуда деньги на это у только что потерпевшего поражение полководца? Только из двух источников. Собственные данники и — одна со¬ седняя сверхдержава. Которой по-прежнему хочется наказать злого Романа Лаконина... Что же до морального ресурса, то он очевиден: перенесение ответ¬ ственности за неудачу на Хлгу-Олсга. Который к тому же так полезно пропал где-то на Кавказе... Как пропал Олег на Кавказе — история для нашей темы не столь важная, но всё же вкратце мы её вспомним. Как именно князь прошёл аж за нынешний Нагорный Карабах, точно сказать, вероятно, невозможно. Но вот это — — морем — 189
— указывает, возможно, на то, что не по Дону-волоку-Волге- Каспию достигли русы города Бердаа, а как-то напрямую. Может быть, через Риони поднялись выше Колхидской низменности, а там то ли переволоклись в бассейн Куры, то ли пешим ходом туда вышли. Хотя и это — не стопроцентно, конечно. Арабский автор Миска- вейх, у которого есть рассказ об этом походе, повествует как раз о противоположном: Они проехали море, которое соприкасается со страной их, пере¬ секли его до большой реки, известной под именем Куры, несущей воды свои из гор Азербайджана и Армении и втекающей в море. Я не берусь сказать, насколько это верные данные. Но как бы то ни было, отметим: арабский автор считает Хазарию страною и русов тоже — ибо ясно дело, что Каспий соприкасается именно с нею. Ну, или речь идёт о первой гипотезе: русы прошли «своё» море, называв¬ шееся, кстати, одно время Русским, — а затем неким путём вышли к Куре. Не разобраться сегодня. Но послушаем того же Мисквейха о том, как развивались события дальше. Когда они достигли Куры, вышел против них представитель Марзубана и заместитель его по управлению Бердаа. Было с ним триста человек из дейлемитов и приблизительно такое же число бродяг и курдов. Простой народ убежал от страху. Вышло тогда вместе с ними из добровольцев около 5000 человек па борьбу за веру. Были они беспечны, не знали силы их и считали их на одном уровне с армянами и ромейцами. После того, как они начали сражение, не прошло и часу, как русы пошли на них сокрушающей атакой. Побе¬ жало регулярте войско, а вслед за ним все добровольцы и остальное войско, кроме дейлемитов. Поистине, они устояли некоторое время, однако все были перебиты, кроме тех среди них, кто был верхом. 190
(Русы) преследовали бегущих до города... Вступили в него русы и овладели им. Далее русы повели себя не как обычные захватчики: Рассказали мне Лбу-Лббас-ибп-Нудар, а также некоторые из исследовавших, что люди эти вошли в город, сделали в нем объяв¬ ление, успокаивали жителей его и говорили им так: «Нет между нами и вами разногласия в вере. Единственно, чего мы желаем, это власти. На нас лежит обязанность хорошо относиться к вам, а на вас — хорошо повиноваться 1шм». Ясно: русские пришли, чтобы остаться. На другой дом они уже не рассчитывали. Не исключено также, что русы и ислам приняли. Но это не помогло решению вопроса о власти: Подступили со всех окрестных земель к ним мусульманские войска. Русы выходили против них и обращали их в бегство. И бы¬ вало не раз так: вслед за ними выходили и жители Бердаа, и, когда мусульмане нападали па Русое, они кричали «Аллах велик» и бросали в них камни. Нет, не приняли русы ислам. Видно, решили, что это вопрос не пришщпиальный. Был бы человек хороший, послушный. Готовый жить и платить дань русам. К сожалению, эту экуменическую философию не разделяли жи¬ тели Бердаа: ...они не заботились о себе, а обнаруживали то, что у них в душах их, и препятствовали русам, когда на них вели нападение сторонники власти. После того как это продолжалось некоторое время, возвестил глашатай русое: «Не должен оставаться в городе ни один из жителей его». Дали мусульманам отсрочку на три дня 191
от дня этого объявления. И вышли все, у кого только было вьючное животное, которое могло увезти его, жену его и детей его. Таких ушедших было немного. Пришёл четвёртый день, и большая часть жителей осталась. Тогда русы пустили в ход мечи свои и убили много людей, не сосчитать числа их. А что вы хотите — дисциплина! Да и, видно, достал их джихад каждодневный. Выживших интернировали: Заключили русы женщин и детей в крепость внутри города, ко¬ торая была шахристаном этих людей, где они поместились, разбили лагерем свои войска и укрепились. Попюм собрали мужчш1 в мечети со¬ борной, поставили к дверям стражу и сказали: «Выкупайте себя...» Таким образом скопилось у русое в городе Бердаа большое богат¬ ство, стоимость и достоинство которого были велики... Иными словами, снова видим: русы не ограбили жителей сразу, то есть не за добычей пришли. Они пришли завоевать себе новый дом. Поначалу — необычно для них гуманным способом. Но вот тут уже должны были полностью остервенеть законные войска Марзубана: отчуждённая у гражданских собственность, обра¬ щённая в добычу врага, становится законной добычей освободителей. «Что с бою взято — то свято». А потому арабские бойцы утроили усилия. И вели теперь осаду русов — — до тех пор, пока последние не были окончательно утомлены. Случилось, что и эпидемия усилилась. Когда умирал один из них, хоронили его, а вместе с ним его оружие, платье и орудия, и жену или кого-нибудь другого из женщин, и слугу его, если он любил его, согласно их обычаю. Ну, тут нам остаётся только вспомнить подглавку об археологи¬ ческих. свидетельствах об обычаях русов... 192
После того как дело Русое погибло, потревожили мусульмане могилы их и извлекли оттуда мечи их, которые имеют большой спрос и в наши дни, по причине своей остроты и своего превосходства. Опять же естественно. Когда уменьшилось число русое, вышли они однажды ночью из крепости, в которой они пребывали, положили на свои спины все, что могли из своего имущества, драгоценностей и прекрасного платья, остальное сожгли. Угнали женщин, юношей и девушек столько, сколько хотели, и направились к Куре. Там стояли наготове суда, па которых они приехали из своей страны; на судах матросы из 300 человек русое, с которыми поделились они частью своей добычи, и уехали. Бог спас мусульман от дела их. Рассказывают, правда, что уехали не все. Будто бы тот самый арабский военачальник Марзубан ибн Мухаммад инсценировал от¬ ступление и атаковал врага из засады. Русы же шли пешим строем, а их предводитель ехал на осле. По словам Марзубана, — — и вступили мы в битву с русами. И сражались мы с ними хоро¬ шо и перебили из них много народа, в том числе их предводителя. Так что в каком-то смысле конь Олега действительно сгубил—хоть и такое скромное из семейства лошадиных как Equus asinus asinus. Вместе с вождём погибли вроде бы семьсот дружинников. Так или иначе, но судя по отсутствию археологических остатков и письменных или устных свидетельств, до родины остатки Олеговых русов так и не добрались. Скорее всего, вновь, как и в 913 году, на остатки войска напали хазары — или их мусульманские гвардейцы, и на том всё было кончено... Теперь о датах. Согласно этому рассказу, вторжение русов произо¬ шло в 943 году. Точнее, автор датирует появление руси 332 годом 193
Хиджры (с 4 сентября 943 по 23 августа 944 г.). Как раз согласуется со всем вышеизложенным: возвращение в конце 941 года в Тмутаракань, чья-то настоятельная рекомендация не идти в Киев и не мешать там Игорю готовить новую войну с Византией, сезон на сбор нового воин¬ ства, выход в 943 году в поход, достижение страны Албании и захват её важного города Бердаа и... И у русов появляется желание там остаться! Во всяком случае, их последующие несчастья Мискавейх описывает, упоминая в это же время смерть эмира Тузуна, которая произошла в августе—сентябре 945 года. Таким образом, получается, что Олег почти два года держал город, не собираясь оттуда возвращаться... Что ж... Всяко лучше, чем хазарам долг возвращать. Но проблема, как мы уже знаем, возникла в другом. Мусульмане как-то без охоты восприняли новых правителей. Что и понятно: те были язычниками, а по отношению к оным Коран весьма не толерантен. К тому же легендарная восточная антисанитария, жара, недружелюбная позиция высших властей, которые всё насылали на пришельцев новые и новые армии... В общем, некая желудочная инфекция—скорее всего, вечная подруга солдата дизентерия — сильно проредила ряды новых хозяев города. Есть даже такое место — в Житии Василия Нового, где прямо сказано, что большинство русов умерло от диареи. Ну а затем упрямые поклонники Аллаха вновь на них напали — и всё. Можно сказать фигурально: змея в конце концов укусила князя Олега. И так, что даже по поводу местонахождения его могилы мнения разошлись... Ну вот, собственно, и всё. На том анализ источников закончен. Осталось последнее — понять, каким образом русы стали хозяевами огромного государства, в котором соединились судьбы славян, финнов, балтов и прочих этносов и суперэтносов.
Часть 2 КТО ОНИ, РУСЫ? Что ж, попробуем в поисках русов зайти с другого конца. Не за¬ бывая о письмешшх и исторических свидетельствах, — возьмёмся-ка мы за анализ самого объективного, что есть в истории. А начнём со... скандинавов. Логично: ведь это шведы в Ингель- гейме выступили в роли первых исторических русов. А потому было бы справедливо расмотрсть вопрос, насколько скандинавы соответ¬ ствуют облику русов, какими они предстают из рассмотренных выше источников. 2.1. Скандинавы Скандинавам в русской истории и повезло, и не повезло. Не повезло в том смысле, что после прямого указания летописца на варяжскую принадлежность руси необозримые силы славянолюбов направлены на то, чтобы скрутить скандинавов и выбросить их из русской истории. Беда, правда, в том, что на замену им некого найти. После краха попыток сколь-нибудь научно обоснованно найти русь среди местного славянского материала патриоты славян в отчаянии бросаются бук- 195
валыю ко всему, что движется — может, хоть эти подойдут, наконец, на роль чаемой руси? Например, одни, исходя из факта, что новгородские словене вышли откуда-то из Южной Балтики, возводят и Рюрика в западные славяне. Хотя, в общем, непонятно, чем поляки в роли зачинателей Русской земли лучше, нежели скандинавы. Да к тому же как из факта населённости Приильменья поляками результирустся славянство Рю¬ рика — неясно вдвойне. Означает ли, например, нападете Гитлера на Польшу в 1939 году то, что фюрер был поляком? Другие с той же целью кидаются к хазарам, чтобы «отыскать» русов среди носителей подчинённой им и наполненной хазарским влиянием салтово-маяцкой культуры. Для мношх энтузиастов, получается, дан¬ ники иудейского раввината предпочтительнее скандинавов в качестве создателей Руси. Основатели русского государства — беспомощная креатура иудеев. Доисторились! Ну и промолчим уже о любителях экзотики, которые возводят русов к осетинам, сарматам, ругам — вплоть до синдо-меотов. При этом осетинской — то есть сарматской — гаплогруппы в русских хромосомах практически нет, кто такие синдо-меоты — неясно было ещё древним грекам, а руги — вполне себе благополучные германцы или, во всяком случае, выходцы из германской ясторфской культуры всего через одну транзакцию. В общем, создаётся впечатление, что подобного круга исследователи готовы записать в русов даже и папуасов — лишь бы не скандинавов. Повезло же последним потому, что как раз эти идиосинкратиче¬ ские репрессии в их адрес и заставляют всё новые и новые поколения исследователей задумываться о причине такого отношения и искать подлшшое место русов среди современных им этносов. Потому что синдо-меоты, высаживающиеся в Ладоге и оставляющие там сканди¬ навскую археологию — это за гранью добра и зла. Как и осетинские корабелы, заставляющие славян из Смоленска делать им однодеревки и дающие осетинские названия днепровским порогам, но при этом европейцам известные под именем норманнов, кои нападают на Европу с территории Дании, Норвегии или Швеции... 196
Но как бы то ни было, о русах речь впереди. Может, они вообще нганасанами окажутся. Чем чёрт не шутит, коли их так мотает от по¬ ляков до синдо-меотов... Мы же пока займёмся теми, чьи неоспоримые следы фиксирует архсологая на территории будущей Руси. И которые, следовательно, так или иначе присутствовали при её зарождении. Но в расстановке действующих лиц на доске нашей драмы мы не будем рассматривать Скандинавию саму по себе. Изучение истории данов, свсонов, норманнов и прочих сё жителей не входит в задачи этой работы. Так же как прослеживание истории викинговских по¬ ходов на Европу и далее. Наша задача — посмотреть, что делали скандинавы у нас, на Руси. Коли уж оставили здесь свои мечи и молоточки бога Тора. Единствешюс, с чем надо определиться и для чего нам пока нужны «классические» викинги, — это определиться с одним мучительным вопросом славянофильского дискурса. Который заключается в из- люблсшюм славянофилами тезисе о том, что скандинавы никак не могли образовать государство на территории Руси, поскольку сами у себя не смогли ещё образовать государств. И снова: не будем повторять уничижительного вопроса о том, кто же тогда создал Русское государство, коли оное создаётся насилием или союзом, но пи следов славянского насилия, ни признаков славян¬ ского союза мы в соответствующую эпоху не наблюдаем. Нет, зайдём ни с этнической, а с социальной стороны. Первое, что необходимо сказать по этому поводу — государство государству рознь. Не в том смысле, что они возникают на фунда¬ менте розни одних с другими, отчего становится необходимой армия и, следовательно, власть приказа. А с нею — и аппарат обеспечения действенности такой власти и исполнения её приказов. Нет: рознь в смысле — разница. В самом бытовом, приземлённом понятии государства. Ибо дело всё в определении. Для одних государство — это что-то из марксизма: аппарат для подавления прочих классов правящим в условиях классовой борьбы. 197
Это, понятное дело, глупость, вызванная лишь вульгарно-упрощённым социологическим подходом на базе воззрений XIX века. Впрочем, и на той-то базе пришлось автору данного тезиса предельно упростить общественную стратиграфию и разбить историю на искусственные отрезки — первобытный коммунизм там, рабовладение, феодализм... Будто бы есть принципиальная разница между римским всадником Ш века, на земле которого трудятся рабы и колоны, и римским же всадником VI века, на земле которого трудятся рабы и колоны. Эт¬ нически, конечно, первый из них — латин, а второй — гот, но мы же пока не берём этнические вопросы... Впрочем, я отвлёкся. Речь шла о том, что для одних государство — понятие классовое. Для других — всего лишь управленческое. Когда военно-демократические франки оккупировали Галлию и устроили там своё государство, они вовсе не создавали при этом новую классовую структуру. А просто пришли, вырезали нобилей и сами стали всем владеть и править. Заменили чисто управленческий модус, настроив его под себя. Аналогично и готы в Италии — просто стали властью и подстроили под свои представления государственный механизм. Из-за чего, в общем, героический король Тотила всё-таки победил византийцев, несмотря на то что пал в бою с ними. Ибо готы настроили государство так, что под византийские нормы оно уже лечь не могло. А потому после ряда мучительных судорог в Италии всё равно сложи¬ лось в целом не византийское, а ряд германских государств. Отсюда после столь долгой интермедии мы и переходим к крайне практическому вопросу. Могли ли викинги создать своё государство? В означенную эпоху? Что ж, на этот вопрос у нас есть вполне доказательный ответ. Начало 800-х годов. Викинги образуют ряд ярлств на северных территориях будущей Великобритании — в Шотландии и на острове Мэн. К середине IX века власть их настолько сильна, что они покоряют никому дотоле не покорных пиктов. 841 год. «Вертинские анналы» сообщают: Харольд — 198
— то есть Харальд Клак, — — который вместе с другими датскими разбойниками много лет в угоду ему — Лотарю — — навлекал на Фрисландию и другие христианские районы на побережье столь много бед, чтобы нанести урон его отцу — — Людовику Благочестивому, — — получил за эту услугу от него — — Лотаря же — Вальхерен и несколько других близлежащих территорий. Коими и правил в дальнейшем, хотя и недолго, и несчастливо. Тем не менее это было вполне себе государство, управляемое скандинавскими властителями. Значит, могут, когда захотят? 850 год. Некто Рюрик/Рорик/Хрорик и проч. получает в своё владение Дорестад. Это мы уже знаем. Тоже не очень счастливое оказалось приобретение, но — ещё одно скандинавское государство, хотя бы и вассальное. 853 год. В Дублине, Ирландия, два хёвдинга, норвежец Улав Белый и датчанин Ивар объединились и создали королевство, собравшее под свою крышу многочисленные скандинавские поселения и ярлства на «Зелёном острове». 876 год. Англия. В этом году Халфдан стал раздавать земли нортумбрийцев, и они — 199
— викинги — стали возделывать их и собирать урожай. К 886 году викинги завоевали три из четырех английских коро¬ левств и тогда же были признаны единственным оставшимся королём из англосаксов Альфредом Великим в качестве владельцев земель к северу от Темзы. Там образовалась так называемая «область датского права» — Дэнло. 880-е. Некто Хастинг правит большими землями вдоль Луары и пытается диктовать условия императору Карлу Толстому. 911 год. Некто Ролло, он же Хрольв, получает во владение Руан и всю Нормандию. Будем ли на этом фоне вспоминать про создание скандинавами сво¬ их государств на Шетландских и Оркнейских островах, в Исландии и Гренландии? Будем ли пристёгивать сюда же создание ими государств на Сицилии и в южной Италии? Нет, не будем. Ибо уже достаточно для любого непредвзятого человека, чтобы убедиться: нет ничего в приведённых фактах, что делало бы невозможным создание скандинавами государства на территории Восточно-Европейской равнины. Тем более в условиях, когда никто, как ни тщился, так и не сумел доказать существование в этих местах какой-либо славянской, финской, балтской и прочей государственности. Но вопрос о государственности пока мы ставить не будем. Мы зна¬ ем пока одно: какие-то варяги, как сообщается, пришли в Новгород и основали Русь. Варяги, как считали их современники, — скандинавы. И ещё мы знаем также, что от скандинавов на территории будущей Руси остался заметный археологический след. Значит, они вполне под¬ падают под рассмотрение тех сил и этносов, которые присутствовали при начале русской истории. А уж как присутствовали, какую роль играли — в этом будем разбираться дальше. Мы знаем, что скандинавы присутствовали уже при основании Ла¬ доги. Более того, не исключено, что они, собственно, и создали здесь 200
первое поселение. Сами или сразу с кривичами вместе — не важно. Как мы помним, вопросы этнической принадлежности тогда не стояли так остро, как нынче в головах историков. «Свой» или «чужой»—вот и вся дихотомия. И скандинавы те представляли не этнос свой, и тем более не ненавистную Швецию, а исключительно сами себя. А что по¬ селились на территории будущей Руси — ну так они же не знали, что через много веков развернётся бурная деятельность по вытеснению их из русской истории. В пользу поляков. Но Ладогу мы уже разбирали. А были ли скандинавы ещё где-либо на Восточно-Европейской равнине? Оказывается, да. Одно из крупнейших вообще в Европе мест погребений скандинавов как раз там и находится — в местечке Гнёздово под Смоленском. По этому поводу, правда, историки славянофильского направления тоже ломают много копий. В основном в попытках либо приписать характерные скандинавские некрополи неким неизвестным славянам, либо доказать, что погребений скандинавов настолько меньше, нежели славянских, что о них и говорить неуместно. Ну, второй тезис мы даже опровергать не будем. Заметим лишь на нолях, что во времена Екатерины Великой дворянских могил было тоже неизмеримо меньше, нежели крестьянских. Тем не менее это не озна¬ чает, что власть в России принадлежала последним, а Екатерину звали Маланьею и происходила она на самом деле из Торопецкого уезда. Для нас пока важно, что скандинавы здесь наличествуют. Что ав¬ томатически означает, что некую роль во времена образования Руси они играли. Что же до первого тезиса, то сразу возникает закономерный во¬ прос: о каких славянах речь? Смоленская земля, как мы уже знаем, принадлежала кривичам. Значит, здесь, в Гнёздове, должно было быть много их могил. Характерного облика в виде «длшшых курганов». И что же мы видим? Все попытки обнаружить сколько-нибудь ощутимое присут¬ ствие «местных» кривичей среди погребенных в Гнёздове [Шмидт, 201
1970] не дали результатов — в некрополе практически нет древ¬ ностей длинных курганов [при том, что в небольшом количестве они имеются на поселении и даже производились там — Ениосова, 1999. С. 15]. Иными словами, кривичи проживают рядом, в какой-то мере уча¬ ствуют в местном производстве, но некрополь этот — не их, и своих покойничков они хоронят в другом месте. То есть можно отметить зону определённого размежевания между местным населением и чу¬ жими для него обитателями некоего поселения, которым некрополь и принадлежал. Запомним. Кто же эти чужаки? Были попытки хотя бы часть из них вновь записать в легендарные поляне. Ещё в 1960-х годах великая наша археолог И.П. Русанова указывала на сходство некоторых гнёздовских захоронений с тру- поположениями в подкурганных ямах с захоронениями в киевском некрополе. Однако затем последовали открытия аналогичных по¬ гребений в других местах. В частности, всё в той же нашей Ладоге. При этом экспансия пресловутых полян в том направлении никаким больше находками не подтверждалась. Напротив: в этих погребальных комплексах обнаружились скандинавские вещи. А это, в свою очередь, заставило вспомнить об аналогичных погребениях в шведской Бирке— признанном центре викингующих и торгующих скандинавов. Таким образом, ситуация становится решительно непонятной: поляне, конечно, такие поляне — но Бирка никак не могла принад¬ лежать к лука-райковецкой культуре. И объяснение данному проколу могучих киевлян может быть только одно: подобные захоронения принадлежат неким людям, входившим — не национально, но кор¬ поративно — всостав той общности, которая имела право хоронить своих людей в Гнёздове. Это тоже стоит запомнить. И, наконец, осталось выяснить последний вопрос: а как, собствен¬ но, существовали скандинавы на этой территории. 202
В других случаях это увидеть подчас сложно — нет источников, кроме археологических. И изредка легендарных. В данном же случае у нас такой источник есть — скандинавские саги. Как историческое повествование они вызывают, конечно, много вопросов — хотя это потрясающая но своей красоте задача — вытащить историю из-под текстов хвалебных или былинных несен. Но сейчас чисто историческая канва описанных в сагах событий нам сильно и не нужна. На данный момент важнее имешю бытовая, поведенческая сторона жизни скан¬ динавов на Руси. И вот как раз сё мы увидеть вполне можем. Итак, «Сага об Олаве Святом» («Olafs saga hins helga»): ...предлагает конунг свеев ярлу остаться у него. А ярл говорит, что хочет воевать летом на Восточном пути. Затем он так [и] поступает. И осенью он был на востоке в Кирьялаланде, отправился оттуда вверх в Гардарики, опустошая страну. Заболел там и умер там осенью. Лишился тогда ярл Свейн своей жизни. Это, собствешю, понятно: случай войны. Хочу воевать — и точка! Повода нет, вызова жителей «Восточного пути»—тоже. Просто охота иограбить. Чего недостаточно? А недостаточно вот чего. Сага повествует об Олаве Святом — норвежском короле, который активно христианизировал страну и стал первым канонизированным норвежским святым. А правил этот самый Олав Харальдссон в 1014—1028 годах. Иными словами, в годы, когда начиналось правление четвёртого сына Владимира Красное Солныш¬ ко Ярослава. Когда он, согласно нашей летописи, активно страдал, но переступал через себя и отказывался выплачивать отцу налоги от управляемого им Новгорода, а также яростно стремился спасать жизни своих братьев, но те все, как назло, погибали. Это было сначала. А затем Ярослав, позднее прозванный Мудрым, укреплял свою власть над Русью. И под воздействием информации летописи нам кажется, что в ту пору уже существовало могущественное государство Русь. А какой-то паршивый ярл имел альтернативную точку зрения и считал небесполезным и безопасным вторгаться на эту землю, — 203
— чтобы добыть себе добра. А ведь ярл — это даже не конунг. Это что-то вроде графа у ка¬ ролингских франков. Личность иногда довольно могущественная, иногда даже превосходящая короля — до абсолютистских изысков Франциска I отсюда ещё довольно далеко. Но всё же не первая. Он (конунг) сажал в каждом фюльке ярла, который должен был поддерживать закон и порядок и собирать взыски и подати. Ярл должен был брать треть налогов и податей на своё содержание и расходы. (Напп setti jarl i hverju fylki, pann er dcema skyldi log ok landsrett ok heimta sakeyri ok landskyldir, ok skyldi jarl hafa pridjung skatta ok skylda til bords sir ok kostnadar). Областеначальник, не более. Пусть даже мощный. Как Юрий Луж¬ ков. Но всё же трудно представить, что старик Батурин собирает своих омоновцев и вместо того, чтобы винтить «несогласных», отправляется на лето потрепать Украину. Освободив по пути Севастополь. А вот ярл Свейн считает, что такое возможно. Может быть, у него войско мощное? Что же, нижнюю границу вооружённых сил типового ярла мы узнать можем. В «Саге о Харальде Прекрасноволосом» это указано: Каждый ярл должен выставить 60 мужчин в войско конунга, каждый хэрсир 20 мужчин. (Jarl hverr skyldi fa konungi i her sex tigu hermanna, en hersir hverr tuttugu menn). Шестьдесят хорошо вооружённых человек содержать и прокор¬ мить — это достаточно серьёзная задача по тем временам, когда цена меча равнялась цене коровы, а годовое содержание воина- профессионала требовало 10—12 марок серебра. Это стоимость 10—12 рабынь или 20—25 коров. Это 700—900 арабских дирхемов 204
или в районе 50 византийских номисм, что в те годы означало 200—225 грамм золота. При нынешней средней цене на золото в 100 рублей это составляет, соответственно, от 200 тысяч рублей в год и выше. На 60 воинов — от 10 миллионов рублей. Надо, правда, оговориться, что замечательная во всех отношени¬ ях историк Е.Л. Мельникова отчего-то — видимо, слепо доверяясь данным «Пряди об Эймунде Хрингссонс», где сказано — — ты должен платить каждому нашему воину зйрир серебра, а каждому рулевому па корабле — ещё, кроме того, половину эйрира, — — решила, что годовая оплата дружгапшка так и составляла эйрир серебра. Но это, конечно же, пример очередного забавного кабинет¬ ного умозаключения. Эйрир — современная скандинавская эре (0ге/ Ore) — в XI веке был равен серебряной марки. Одна марка — 216 г серебра. То есть скандинавский наемник на Руси получал за год бес¬ порочной службы 27 г серебра. Два грамма серебра в месяц! Л еще это — примерно та же 1А русской серебряной гривны (204 г). При этом, заметим на полях, работодатель Эймунда великий князь Ярослав выплачивает по гривне даже смердам после взятия Киева! Низко же он ценил своих варягов-защитников! Да нет! Не просто низко — ничтожно! Посчитаем: из гривны се¬ ребра чеканили 200 денег. В общем, смело можно сказать: 1 деньга = 1 грамм серебра. То есть варяг получал в месяц две деньги. А мех белки ценился в одну деньгу! Да ему этих денег не хватит, даже чтобы девку гулящую подманить! Ему четыре года надо не есть, не пить, дабы себе мечишко завалященький позволить! Можно себе представить картону возвращения боевого варяга из загранкомандировки в Гарды: изго¬ лодавшийся по женской ласке и даже простому мясу — он же не ел, не пил, он эйриры копил — он гордо складывает к ногам жены свою невероятную добычу... аж 24 беличьих шкурки! В общем, что уж там, на каком этапе перепуталось в героическом стихе про проделки Эймунда в Гардарики, не знаю, гадать не хочу, — 205
но ясно, что этот парень был не го тех, кто готов ехать на Русь ради дауншифтинга. Не Гоа, чай. Таким образом, даже областеначальник не мог по тем временам вы¬ ставить войско численностью сильно больше этих самых 60 бойцов. Пусть даже воины во многом содержали себя сами—но ведь в убыток себе они не стали бы этого делать. Значит, ярл просто по принуждению обязан был придумать им такое дело, в котором доля каждого от добычи окупила бы как минимум эти 200 тысяч. А теперь поставьте себя на место лидера какой-нибудь бандитской группировки начала 90-х годов и представьте себе дельце, способное не только занять, но и прокормить 60 «быков». При этом своим бригадирам вы сверх того должны дать — — tuttugu marka veizlu — — 20 марок в награду. В скобочках: и откуда набрал бы столько наградных дауншифтер Эйрик, коли согласен был на два несчастных эре для своих бойцов в месяц? Кроме того, «играет» тут не только экономика, но и феодаль¬ ный Abstand одной общественной ступеньки от другой. Мы знаем, что в личных дружинах тогдашних конунгов на постоянном базисе служило 2—3 сотни человек. Конечно, в войне или походе конунг присоединял к себе войска своих — да и чужих, если харизму имел широкую — ярлов. И общая сила могла быть довольно значительной. Но если ярл приводил с собою дружину больше королевской, то у многих — и прежде всего у самого ярла — возникал вопрос: а так ли уж хорош президент Медве... в смысле — данный конунг? Коли он не в состоянии подобрать и содержать столько славных воинов, как ярл Свейн? И надо сказать, что ответы на эти вопросы не всегда со¬ ответствовали интересам конунга... Кстати, судя по сохранившимся (откопанным и восстановленным) судам викингов, на них и помещалось от 70 до 100 человек. В общем, так или иначе, но на могучую Русь наш оторва Свейн смел нападать максимум с сотпей-двумя своих воинов. Пусть ещё 206
соппо-другую 1фисосдшшт в качестве добровольцев не на жаловании, скажем, а на сдельщине. Я добрый. И всё равно возникает холоднень¬ кий вопрос: а со сколькими же бойцами рвались искать себе денег и славы ярлы и херсиры предыдущей эпохи? Когда не было ещё на Руси государства? Впрочем, как раз в это время и сам великий князь русский судьбы государства решал, когда — — собра Ярославъ варягъ тысящю... Или, может, даже меньше, ибо у предводителя их, Эйрика Хрингс- сона, сами преувеличивающие всё, что можно, саги отмечают лишь 600: Послы сказали, что слышали, что там норманнский конунг и шестьсот норманнов. А вот цели и задачи тогдашних войн: Ульвкеля продолжал интересовать вопрос, кем мог быть тот [человек], который во время сражения выступил на стороне Хальвдана и его людей, и конунг Харек сказал ему, что зовут того [человека] Грим, «и правит [он] на востоке в Кирьялаботнаре и захватил там государство, и не знают люди, откуда он родом. Его сопровождает приемная дочь, такая красивая девушка, что люди не слышали о другой, столь же прекрасной»... С наступлением весны снарядили они свои корабли... Вот плывут они до тех пор, пока не пришли на восток в Кирьялаботнар и не отыскали Грима. Там не было нужды выяснять, в чем его вина; предложили они Гриму [либо] тотчас вступить в битву, либо подчиниться им и передать конунгу все государство и свою приемную дочь. Это, конечно, не Русь, а Карелия, но до образования на Руси государства картина принципиально не отличалась: некто захватил 207
страну на востоке, да к тому же дочка у него хороша; давай отберём и ту, и ту! Ну, собственно, и так далее: ...Гардарики; там правил тот конунг, который звался Радбард... он (конунг Ивар) ведёт то войско в Аустррики против конунга Рад- барда, говоря, что разорит и сожжёт все его государство. Можно привести ещё несколько примеров, но они подтвердят толь¬ ко то, что уже и так понятно: территория будущей Руси и прилегающих земель не была чем-то особенным, чужим в сознании скандинавских ярлов и конунгов. Нет, это была страна, изначально втянутая в их «разборки», входившая в сферу их видения, их интересов; это была страна, им известная. А потому что «призвание», что агрессия, что другие виды вмешательства в дела живущих здесь народов были для скандинавов вполне естественны. Но, как мы уже знаем, скандинавы не только воевали на Восточном пути. Кроме военной у них была ещё и, так сказать, «мирная» ипостась. Торговля. Что о ней говорят саги? Во-первых, ни поездки на Восток, ни торговля на Востоке вовсе не были для скандинавов чем-то необычным. В отличие, кстати, от восточных славян, торговые поездки которых в противополож¬ ном направлении в нарративных источниках вообще не отражены, а в археологических их — слёзы. Во всяком случае, славянских «гнёздовых» или «тимерёвых» на территории Скандинавии пока не обнаружено. Как пишет незабвенная Т. Джаксон, — —купцы, отправлявшиеся на Русь, вообще нередко упоминаются в сагах: «с какими-то купцами» отправилась в Гардарики Астрид с трехлетним Олавом Трюггвасоном; «с купцами на восток в Гарда¬ рики к Вальдамару конунгу» поехал воин Бъёрн. Купцы, плавающие на Русь, носят в сагах прозвище Гардский (gerzkr), образованное от наименования Руси Gardar. В «Круге земном» фигурирует Гудлейк 208
Гардский, в «Саге о людях из Лаксдаля»—Гилли Гардский, которого «называли самым богатым из торговых людей». Судя по сагам, ничего необычного не было и в том, чтобы сделать заказ на некую вещицу тому, кто направляется в Гарды: Одного человека звали Гудлейк Гардский. Он был родом изАгдира. Он был великим мореходом и купцом, богатым человеком, и совершал торговые поездки в разные страны. Он часто плавал на восток в Гардарики, и был он по этой причине прозван Гудлейк Гардский. Отметим, кстати, это в скобочках. Энтузиасты часто всех «Гард- ских» записывают в славяне — вот, дескать, какую мощную деятель¬ ность те развели. На самом деле, как видим, «Гардский» — всего лишь прозвище того, кто часто ходит в Гарды, и не более того. А родом он может быть хоть из Гренландии. В ту весну Гудлейк снарядил свой корабль и собрался отпра¬ виться летом на восток в Гарды. Конунг Олав послал ему слово, что он хочет встретиться с ним. И когда Гудлейк приехал к нему, говорит ему конунг, что он хочет вступить с ним в товарищество, попросил его купить себе те ценные вещи, которые трудно достать там в стране — — т.е. в Норвегии. — Гудлейк говорит, что все будет так, как прикажет конунг. Тогда конунг повелел выплатить ему столько денет, сколько ему кажется необходимым. Отправился Гудлейк летом по Восточному пути. Гудлейк отправился летом по Восточному пути в Хольмгард и купил там драгоценные ткани, которые^ 'он думал, пойдут конунгу на торжественные одежды, а также дорогие меха и роскошную столовую утварь. 8 Русские — покорители славян 209
Итак, мы видим тут форму простого товарищества. Один идёт в... Так и хочется сказать: «в русь», чтобы отделить такую торговую экспедицию от грабительской, которую обознчали понятием — «в вик». Но не будем торопиться. Пусть один идёт в торговую экс¬ педицию, а второй даёт ему заранее деньги на её осуществление. В данном случае это очевидно: конунг даёт деньги не на конкретную вещь — Чтобы я привез снохе С ейным мужем по дохе, — — а именно на оплату доли в товаре вообще. А далее король может использовать приобретение — — на торжественные одежды — — или перепродать, получив прибыль. Но бывает и по-другому. Вот, например, Харальд Прекрасноволо¬ сый делает прямой заказ: Однажды летом случилось, что конунг Харальд зовёт к себе своего любимого человека, Хаука Длинные Чулки, и говорит: «Те¬ перь я свободен от всяких военных действий и немирья здесь внутри страны. Нам бы хотелось вести обеспеченную жизнь и развлекаться. Хотим мы теперь послать тебя в Восточное государство этим летом, чтобы купить мне некоторые драгоценности, дорогие и редкие в наших землях». Хаук плывет теперь на одном корабле и с хорошими спутниками, и приплывает осенью на восток в Хольмгард, и провел там зиму, и приходит он туда, где устроен рынок. Туда пришло много людей из многих стран. Туда пришли воины конунга Эйрика из Уппсалы: Бьёрн Чернобокий и Салъгард Куртка. 210
Однажды Хаук шёл по этому городу со своей дружиной и хотел купить какие-нибудь драгоценности для своего господина, конунга Харольда. Тогда подошёл он туда, где сидел один грек. Хаук увидел там драгоценный плащ. Он весь был отделан золотом. Этот плащ покупает Хаук... Л вот покупка уже привезённого купцом самостоятельно: Однажды, когда Хаскульд вышел развлечься с некоторыми людьми, он увидел великолепный шатёр в стороне от других па¬ латок. Хаскульд вошёл в шатёр и увидел, что перед ним сидит человек в одеянии из великолепной ткани и с русской шапкой на голове. Хаскульд спросил его, как его зовут. Тот назвал себя Гилли. — Однако, — сказал он, —многим больше говорит мое прозвище: меня зовут Гилли из Гардов (вариант: Гилли Русский). Хаскульд сказал, что часто о нём слышал. Его называли самым богатым из торговых людей. Гилли спросил, что бы он и его спутники желали купить. Ха¬ скульд сказал, что он хотел бы купить рабыню. Хаскульд заметил, что шатёр был разделен надвое пологом. Тут Гилли приподнял этот полог, и Хаскульд увидел, что там сидело двенадцать женщин. Тогда Гилли сказал, что Хаскульд мо¬ жет пройти туда и присмотреться, не купит ли он какую-нибудь из этих женщин. Хаскульд так и сделал. Все они сидели поперёк шатра. Хаскульд стал пристально разглядывать этих женщин. Он увидел, что одна из женщин сидела недалеко от стены, она была одета бедно. Хаскульд обратил внимание на то, что она красива, насколько это можно было разглядеть. Тут Хаскульд сказал: — Сколько будет стоить эта женщина, если я её куплю? Гилли отвечал: 8* 211
— Ты должен заплатить за неё три марки серебра. — Мне кажется, — сказал Хаскульд, — что ты ценишь эту рабыню довольно дорого, ведь это цена трёх рабьшь. Гилли отвечал: — В этом ты прав, что я прошу за неё дороже, чем за других. Выбери себе любую из одиннадцати остальных и заплати за неё одну марку серебра, а эта пусть останется моей собственностью. Хаскульд сказал: — Сначала я должен узнать, сколько серебра в кошельке, кото¬ рый у меня на поясе. Он попросил Гилли принести весы и взялся за свой кошелек. Тогда Гилли сказал: — Эта сделка должна совершиться без обмана с моей стороны. У женщины есть большой недостаток. Я хочу, Хаскульд, чтобы ты знал о нём, прежде чем мы покончим торг. Хаскульд спросил, что это за недостаток. Гилли отвечал: — Эта женщина немая. Многими способами пытался я за¬ говорить с ней, но не услышал от неё ни одного слова. И теперь я убеждён, что эта женщина не может говорить. Тут Хаскульд сказал: — Принеси весы для денег, и посмотрим, сколько весит мой кошелёк. Гилли сделал так. Они взвесили серебро, и оно было три марки весом. Тут Хаскульд сказал: — Дело обстоит так, что наша сделка должна совершиться. Возьми серебро, а я возьму эту женщину. Я признаю, что ты в этой сделке вёл себя, как следует мужу, потому что, очевидно, ты не хотел меня обмануть. Прошу прощения за длинное цитирование, но что ещё может по¬ мочь нам представить, как происходили подобные сделки? Итак, Гилли из Гардов. Как указывает замечательный лингвист wiederda, оказавший большую помощь при создании первой книги, Gilli это — 212
— краткая форма континентального имени с Gil- (типа Gilbert) или кельтский по происхождению элемент имён типа Gillikristr. В Altnordisches Namenlexikon упоминаются ещё Gilla (жен. р. от Gilli), Gillingr (это от уже знакомого нам глагола gjalla шуметь), Gillaug (тоже женское). Это имя, также указывает wiederda, может быть даже еврейским: Gil Gender: Masculine Usage: Hebrew Other Scripts: bvi (Hebrew) Means «joy, happiness» in Hebrew. В этом случае образ весёлого Гилли воплощает в себе целую могуществсга1ую корпорацию радхонитов — еврейских, в основном, торговцев. И торговцев, в частности, рабами. Правда, у специалистов набегает на чело тень сомнения, не явля¬ ется ли имя Гил новоивритским. Но пусть даже так: так или иначе, имя не славянское. А теперь определимся во времени. Поскольку дашгый эпизод предваряется замечанием, что — — в то время Норвегией правил Хакон, воспитанник Адаль- стейпа, — —то речь может идти только о короле Хаконе Добром, он же—Ха¬ кон, воспитанник Адальстейна. А правил оный конунг с 934 по 959 год. То есть это времена правления князя Игоря, неудачно пытавшегося удержать ногами две согнутые берёзки, и его мудрой вдовы Ольги. При всей условности хронологии саг, мы вполне можем принять эту дату, ибо в повествовании не происходит ничего противоречащего данному времени. Более того, похожую сцену мы встречаем за тыся¬ чи вёрст от островов Вреннейяр, где происходит торг вокруг немой, 213
но красивой — чем не идеал женщины? — рабыни. Это Ибн-Фадлан описывает русских торговцев: и у каждого скамья, на которой он сидит, и с ними девушки — восторг для купцов. Иное дело, что весельчак Гилли не совокуплялся, подобно тем русам — — и входит купец, чтобы купить у кого-либо из них девушку, и застаёт его сочетающимся с ней, и он (рус) не оставляет ее... — —со своим товаром прямо на глазах у покупателей и сидел в шатре, а не на скамейке в деревянном доме — но и восторг, как говорится, налицо, и логистический почерк похож. И эпоха практически та же: Ибн-Фадлан наблюдал незабвенное эротическое представление в мае 922 года. Всё остальное опять же соответствует тому, что мы видели по результатам раскопок. Серебро на вес — и весы тут же. Цены соот¬ ветствуют — не эйрирами тут расплачиваются, а марками, и обычная рабыня стоит как раз марку, и только идеальная — красивая и не¬ мая — три. И у воина в загашнике не две несчастных монетки болта¬ ются, в месячное жалованье полученные, а три полноценных марки, на случайные рыночные расходы определённые. Кстати, позднее там же добряк — — конунг снял с руки золотое запястье, которое весило одну марку, и дал его Хаскульду. Он также дал ему второй подарок — меч, который стоил полмарки золота. Ну и отметим попутно, что сделка совершается хоть и устно, но с соблюдением всех норм тогдашнего закона о правах потребителя. Его информируют о цене, предупреждают о недостатках товара, предлагают альтернативные модели от других производителей. Со 214
своей стороны, клиент, совершив сделку, даёт устную подпись, что сделку признаёт законной и рекламаций в будущем предъявлять не будет. И последнее, что немаловажно — «русский» купец занимается торговлей рабами. И мы ещё вернёмся к этому обстоятельству, ибо именно такой бизнес, как уже отмечено, был одним из важнейших в экономическом фундаменте Русского государства. Итак: Итак, можно заметить, что при некотормо сходстве сканди¬ навы всё же... скандинавы. Оригинальный вывод? Не спорю. Но он ценен тем, что делает определённой и доказанной тезу, что скан¬ динавы — не русы. 2.2. Доподлинно русские русы Тогда кто такие русы? Давайте начнём с того, что определимся, откуда они взялись. И по¬ может нам в этом археология. Веда если русы были, значит, оставили после себя археологические следы. Если они есть, то мы сможем идентифицировать их, соотнеся с той или иной культурою. А значит, и поймём, откуда она взялась. Иными словами, пройдёмся от достоверно русских — от нас — к тем, от кого унаследовали мы свою идентичность. А от тех — к предыдущему поколению. И так — до конца. Пока не упрёмся в тех, от кого начался этот след. И тогда и посмотрим, что же это были за люди и к какому этносу и культуре они принадлежали. Именно таким образом и выстраивается надёжный путь к древним русам! Веточка — сук — ствол — корень. Первые шаги просты: вплоть до князя Владимира Красно Солнышко поколения русских идентифици¬ руются вполне надёжно и цепочку представляют собою непрерывную. Как историческую, так и культурную. Достаточно вспомнить, как сохранялись из уст в уста былины, демонстрируя, что даже далёкие 215
северные поморы несли в себе историческую память о временах и событиях как минимум X века. Да и государственная идентичность сомнений не вызывает: даже в тот период, когда Русь попала в вассалы Золотой Орды, ни власт¬ ная, ни династическая линия не прерывалась. Вассалитет не означает рабство. При вассалитете суверенитет сохраняется. Ибо как иначе охарактеризовать государство, ведущее самостоятельную внешнюю и внутреннюю политику, объявляющее состояние войны и мира, само¬ стоятельно собирающее налоги и таможенные сборы, сохраняющее собственную администрацию по всей властной вертикали, собственный язык и веру? И обязанное лишь выплачивать законную дань сюзерену и получать от него подтверждение властных полномочий в случае смены главы династии. Это, разумеется, не полная независимость. Но и не ликвидация государства, как это случилось, например, с русскими княжествами на территории нынешних Украины и Белоруссии. Вот там татарская, а затем литовско-польская оккупация действительно пресекла госу¬ дарственную традицию, которая восстановилась лишь с возвратом этих территорий в состав России. Впрочем, в любом случае: пертурбации государственных судеб не отменяют культурной и исторической связи, отчётливо видной, между нами и временем богатырей Ильи, Добрыни и Алёши. И Владимира Красно Солнышко, конечно. А кто у нас отец Владимира? А отец Владимира — великий князь Святослав. А кто такой Святослав? Бесспорное историческое лицо. И бес¬ спорно рус. Деяния его как руса описываются в синхронных и не зависимых друг от друга источниках. Война с греками. Византийский хронист Лев Диакон в подробно¬ стях описывает почти удавшуюся попытку русского князя отвоевать для себя Болгарию. И заодно описывает их: Росы, стяжавшие среди соседних народов славу постоянных победителей в боях, считали, что их постигнет ужасное бедствие, 216
если они потерпят постыдное поражение от ромеев, и дрались, напрягая все силы. Росы, которыми руководило их врождённое зверство и бешенство, в яростном порыве устремлялись, ревя как одержимые, на ромеев, а ромеи наступали, используя свой опыт и военное искусство. Не теоретик пишет, явно. Или сам видел, или записывал за непо¬ средственными участниками событий. Кроме того, он знает имена и биографии вождей противника, зна¬ ком с воинскими и погребальными обычаями русов, информирован об их положении и размышлениях: ...Ромеи превратили на Евксинском [Понте] в пепел огромный флот Ингора, отца Сфендослава... Был между скифами Икмор, храбрый муж гигантского роста, [первый] после Сфендослава предводитель войска, которого по¬ читали по достоинству вторым среди них. Окружённый отрядом приближённых к нему воинов, он яростно устремился против ромеев и поразил многих из них. . ..Когда 1шступила ночь и засиял полный круг луны, скифы вышли на равнину и начали подбирать своих мертвецов. Они нагромоздили их перед стеной, разложили много костров и сожгли, заколов при этом по обычаю предков множество пленных, мужчин и женщин. Совершив эту кровавую жертву, они задушили несколько грудных младенцев, а также петухов, топя их в водах Истра. Говорят, что скифы по¬ читают таинства эллинов, приносят по языческому обряду жертвы и совершают возлияния по умершим, научившись этому то ли у своих философов Анахарсиса и Замолксиса, то ли у соратников Ахилла. 217
Русский воин под Доростолом (Цит. по: XVI) Сам Сфендослав, израненный стрелами, потерявший много крови, едва не попал в плен; его спасло лишь наступление ночи. Говорят, что в этой битве полегло пятнадцать тысяч пятьсот скифов, по¬ добрали двадцать тысяч щитов и очень много мечей. Всю ночь провел Сфендослав в гневе и печали, сожалея о гибели своего войска. Но видя, что ничего уже нельзя предпринять против несокрушимого всеоружия [ромеев], он счёл долгом разумного пол¬ ководца не падать духом под тяжестью неблагоприятных обстоя¬ тельств и приложить все усилия для спасения своих воинов. Поэтому он отрядил на рассвете послов к императору Иоанну... Таким образом, мы можем твёрдо заключить: греки знали, что они воюют с русами, знали, кто такие русы, и были в состоянии вполне компетентно судить о них. И можем благодаря этому быть уверенными в том, что войско Святослава состояло именно из русов (хотя и не из них одних). Таким образом, ниточка идентификации пряма и надёжна. Как Святослав — отец Владимира, так и те русы, что вместе со Святосла¬ 218
вом рванули на себя пёстрое одеяло стран и народов, присоединяя их к молодому своему государству, — отцы богатырей «Владимирского цикла». Что-то вроде Святогора в истории с Ильёю Муромцем — могучие воины предыдущей эпохи, которые слишком уж утомили Зсмлю-матушку своею силою. Значит, можно со спокойной совестью отправляться дальше в глубь истории, будучи уверенными, что мы ведём пальчиком по одной и той же ветви — русской. И ежели мы проследим археологический пунктир от этих русов к кому-то, кто был перед ними, — значит, и отыщем их предков. Итак, выходим из исторического лифта на этаже по имени «Свя¬ тослав». Вот что обнаружили совсем недавно — в 2006 году — в одном из таких погребальных комплексов у Шестовиц: ...вяму была впущена срубная конструкция, сложенная из брёвен, диаметром 10—15 см «в обло» с остатком, причём концы нижних венцов на несколько сантиметров вошли в стены погребальной ямы и отпечатались в них. Отмстим: срубная конструкция могилы. ...всё, что сохранилось от самого умершего: остатки черепа... в меховой шапке, украшенной сверху серебряным колпачком. В головах покойного был положен длинный боевой железный нож-скрамасакс с деревянной рукоятью, в украшенных роскошным прорезным орна¬ ментом бронзовых ножнах, а у рукояти скрамасакса — парадный точильный брусок-оселок с отверстием для привешивания к поясу. ...В юго-восточной части ямы (в ногах у хозяина) лежал на животе с подогнутыми ногами, головой на северо-восток скелет взнузданного коня. На черепе сохранилась кожаная узда, богато украшенная десятками бронзовых бляшек различной формы, часть которых, судя по всему, была инкрустирована серебряной прово¬ локой, а во рту — железные удила. 219
В центре камеры расчищен достаточно большой (длина 102 см) железный меч в истлевших деревянных ножнах, украшенный бронзовым наконечником с изображением извивающегося дракона в древнескандинавском стиле. Справа (к востоку) от меча лежал круглый деревянный щит, обтянутый какой-то богатой тканью, от которого сохранились только следы да отпечаток многоцветной позументной ленты на грунте... В северной части камеры, на дне, лежало грудой несколько пред¬ метов: кожаное седло, украшенное многочисленными бронзовыми бляшками и решмами (бляшки-погремушки) с привешенными к нему железными стременами с выгнутой подножкой; два плохо сохранив¬ шихся железных котла (или котёл и сковорода под ним)... ...и большой ритон (сосуд для питья) из турьего рога, украшен¬ ного по поверхности накладками из тонкого серебряного листа, а по горловине — серебряной же пластиной, орнаментированной про¬ стым прорезным орнаментом в виде «городков». В северо-восточном углу камеры найден длинный железный на¬ конечник копья, втулка которого была обтянута тонкой серебряной пластиной: а на верхней части древка закреплено около десятка •обойм из такого же листового серебра. По-видимому, они служили для закрепления на древке флажка или штандарта. Не простой воин. Командир. Воевода..Это ведь воеводское дело — под своим штандартом своих воев собирать и в бой вести. О том же говорят и археологи, что вели раскопки, — В. Коваленко, А. Моця и Ю. Сытый: Кем же был этот воин из Шестовицы? Большинство пред¬ метов говорят о его принадлежности к дружинному сословию, причём, судя по богатству вооружения, к его верхушке, а наличие в могиле турьих рогов-ритонов позволяют предполагать, что он мог выполнять и жреческие функции. Однако такое сочетание функций могло быть только у вождя-жреца («хёвдинга» сканди¬ навской,мифологии), предводителя (или одного из предводителей) 220
шестовицкой дружины. В пользу этого свидетельствует и па¬ радное копьё с серебряной втулкой и закреплённым серебряными же накладками флажком-штандартом, чтобы во время боя воины его отряда всегда могли знать, где их вождь, и следовать за ним. /191/ Таких иогрсбсиий не одно. Подобное раскопано также и в кургане Лге 42: снова камерная гробница, снова мужчина в сидячем положении, лицом на северо-запад, снова кош», снова женщина. Рядом — меч типа X, который датируется серединой X века. Что характерно: хоть и стандартный европейский, но — оформленный по-скандинавски: с бронзовым навершием и рукоятью и наконечником ножен, украшенным композицией «Один с воронами». Погребения относятся к середине X столетия. То есть к той самой эпохе князя Святослава. А теперь давайте проанализируем, что мы увидели. Могила срубной конструкции. Такие археология уверенно при¬ писывает к скандинавским: из Скандинавии... погребения в срубных гробницах с рабыней и конём... /191/ Скрамасакс — тоже оружие явно европейское. Ничего подобного в чисто славянских погребениях той поры не присутствует. В них вообще нет мечей. И ещё котёл. Жертвенный котёл в могиле — не просто скан¬ динавский этнокультурный признак. Это важнейший религиозный идентификатор норманнов. Котёл, в котором часто обнаруживаются кости съедешюго во время погребального пира козла или барана, символизирует уход покойного в Вальхаллу, к Одину. А тот, хоть и предавал воинов (не со зла—просто понадобился ему новый богатырь в своих чертогах), но встречал радостно и первым делом предлагал 221
—** Предметы вооружения и воинского енвржжения иэ раскопок у с. Шестовика. Городище: 6.8.8 - 13.16.18.19.22.30-32.34.35. 3S -41.43; поейй: 1.2 Л 5.7. 14. 15,17. 20.23 - 27.37. 44.4$; лоаол: 3. 21, 28,29.33.36.42 (железо: J - 10.34.35. 37 - 42.44; юст* 31 -33. 36.45; броим: 43). (Цит. по: I)
покушать — из ииртсствеиного котла, где варилось мясо «воскре¬ сающего зверя»... Такие котлы археолога находят в центре курганов Гнёздова, воз¬ ле Бирки в Швеции, на Готланде, на Аландских островах, в Дании... В общем, различий между Русью и Скандинавией в этом аспекте не наблюдается: Характерные для больших курганов Руси и Скандинавии черты погребального обряда — «языческое» трупоположение или трупо- сожжение (на Руси), часто в ладье, использование оружия и пирше¬ ственной посуды, иногда размещённых на кострище особым образом (оружие — в виде «трофея»), жертвоприношения. Жертвенный котёл со шкурой и костями съеденного во время погребального пира козла (или барана) располагался в центре кострища курганов Гнёздова и Чернигова; в кургане Скопинтул на королевской усадьбе Хофгарден возле Бирки котёл содержал человеческие волосы (при¬ надлежавшие жертве?), как и в самом большом кургане могильника Кварнбакен на Аландских островах. /338/ Значит, перед нами скандинав? А обещали руса... Мало ли скан¬ динавов могло быть в дружине Святослава! Про варягов и летопись упоминает. Но подобных захоронений найдено много но всей Руси. В процентном отношении получится, что варягов больше, чем русов. Чего, конечно, не могло быть. В тех же шестовицких курганах археологи отмечают — — высокий уровень концентрации находок круга дружинных древностей, и среди них—значительное количество вещей северного происхождения. Кроме того, против чисто варяжской «скандинавскости» этих и похожих могил говорит один из важнейших их признаков — в них часты смешанные или, как говорят те же украинские археологи, ги¬ бридные элементы: 223
Шлемы X—XI вв. 1 — Гнёздово (№ 9); 2 — Чернигов (№ 4); 3 — Европейская Россия (Цит. по: 175) Ярким примером этого может быть оковка турьих рогов из чер¬ ниговского кургана Чёрная Могила, в декоре которой смешиваются восточные и североевропейские традиции, а сами ритуальные сосуды были изготовлены в местной славянской среде. Сюда же относятся обнаруживаемые в богатых погребениях кони¬ ческие и сферо-конические шлемы. Эти шлемы, появившиеся не позже 900 г. и сменившие в сере¬ дине и второй половине X в. полушаровидные и полуяйцевидные каски, все разумные исследователи относят по происхождению к восточным: ...конические шлемы известны на юге и востоке СССР по изо¬ бражениям и находкам последней четверти I тыс. н.э. В свете этих данных гнёздовский шлем—один из древнейших конических наголовий в Европе — совсем не обязательно северный или западный по про¬ исхождению. Возможно, мы имеем здесь памятник, отмечающий путь проникновения азиатских конических шлемов в Европу, где они обрели свою вторую родину... Генезис русских сферо-конических золочёных шлемов указывает на азиатский Восток. Ещё Д.Я. Самоквасов сопоставлял по форме шлем из «Чёрной могилы» с ассирийскими образцами. Плавно изо¬ гнутые, вытянутые шлемы известны на территории СССР со времён Урарту. /175/ 224
Находки m раскопок 1984 - 2002 гт. у с. Шсстоенцж: I - кислпой нгалыжк; 2 - юшешшй бажолг, 3 - шиферное пряслице с иаллисмо рупшкмоб- ними тдкжми; 4 - амздтгийскзм имели сянииомя печать прогоспафарпя м логофет* темами /им <900 -9)2 тт.); 5 - вшаытмАссаш аекдямхя мшмп>л)пмг, 6 - лигой браслет с дрежонопсао- Ghumn голоахамн: 7 - «мслал саиниовая печать Владимира Можшаха (2,4 -городище; 1,3,5,6 - посад: 7 - подол). (Цит. по: 175)
И височные кольца похороненных с героями подруг характерны не для скандинавских, а для для аборигенных барышень: Этническую ситуацию в Гнёздове характеризует комплекс ви¬ сочных колец, исследованный Т. А. Пушкиной: из 55 экземпляров два пластинчатых кольца (найденных на поселении) можно считать «местными» — относящимися к культуре длинных курганов; сре¬ ди прочих имеются характерные параллели в некрополях Киева и Бирки. Впрочем, по убедительному мнению Ю.М.Лесмана, к одному из таких типов — проволочных с завязанными концами (13 экз. в Гнёздове) — восходят позднейшие браслетоообразные кольца смоленских и полоцких кривичей. Другой распространенный тип (13 экз.) — проволочный с эсовидным завитком — распространён как у восточных [вплоть до псковских кривичей], так и у западных славян. /337/ Так что речь о чистых скандинавах идти не может. На самом деле — — многообразие погребального обряда могильника ясно говорит об интернациональном составе оставившего его населения. Здесь представлены выходцы с Днепровского Правобережья (погребения по обряду ингумации) и Левобережья (трупосожжения на стороне), из Скандинавии (как минимум 20 могил: погребения в срубных гроб¬ ницах с рабыней и конём; в ладьях; сожжения с согнутыми мечами; женские погребения с черепаховидными фибулами) и Прибалтики (погребение в срубной гробнице хёвдинга — вождя-жреца с рабыней и конём), из занятых кочевниками степей Юга (парные погребения, ориентированные головами в разные стороны) и населённых финно- угорскими племенами лесов Севера. /191/ Иными словами, мы застаём здесь настоящий дружинный интер¬ национал. Чем-то напоминающий список Игоревых послов 944 года (о них будет подробная речь дальше). Скажем, правобережный сла¬ 226
вянин Войко, левобережный северянин Сиико, и скандинав Иггелд, и фгашо-кто-то Лпубьксарь, и чудин Каницар, и хазарин Искусеви... Культуру, о которой мы говорим, называют древнерусской дру¬ жинной. Как говорят историки, — — к середине X в. по всей территории расселения восточных ела- вян от Киева до Ладоги распространяются дружинные древности, складывается «дружинная культура», впитывающая и сплавляю¬ щая в единое целое элементы разноэтничного происхождения. Её носителями являются прежде всего великокняжеские дружины, присутствие которых отмечается по археологическим данным на важнейших водных путях, на погостах и в городах Древнерусского государства: в Верхнем Поволжье и Поднепровье, в Поволховье, а также на территории формирующейся «русской земли» в узком смысле — собственно в Киеве и в Черниговской земле. Включение этих земель в сферу действия великокняжеских дружин свидетель¬ ствует об их консолидации и формировании территории государ¬ ства, подвластного «великому князю русскому», как он именуется в договорах руси и греков. Только веда дружинный интернационал—это часть, и важнейшая, государственной власти: Вероятно, в Восточной Европе погребённые в камерах являлись той частью древнерусского истеблишмента, который наиболее активно формировал культуру верхушки древнерусского общества в начале — середине X в. Это — преимущественно скандинавская, военизированная, лично свободная (княжеский дружинник мог быть и рабом), связанная с международной торговлей, частично христиа¬ низированная группа со згшчительным, судя по обряду, личным окру¬ жением. Существующая хронология подобных захоронений позволяет сузить время активного формирования этой социальной группы до второй — третьей четверти X в. Судя по расположению в могильни¬ ках Киева, Гнёздова (Смоленска), Чернигова и позднему проникновению 227
на северо-восток (во второй половине — конце X в. в Тимерёво), эта группа населения должна была быть тесно связана с княжеским до¬ мом «Рюриковичей», и, вполне вероятно, эти люди скрываются под термином договоров Олега и Игоря — «русъ». /191/ Такой вывод делают не идеологи. Такой вывод делают археологи. Которые непосредственно копали могилы представителей «древне¬ русского дружинного интернационала». Но это для нас уже не так важно, хотя и интересно. Ибо дело не в археологах. Археологи и не могли бы высказаться другим образом. Ибо, как бесконечно верно возвестил товарищ Мао, «винтовка рождает власть». Поддерживать себя власть может любыми методами — сво¬ бодными выборами, диктатурой, террором. Но рождает её всегда — винтовка. В интересующую нас эпоху — меч. Ибо что есть власть как не институт контроля определённой со¬ циальной группы над экономическими активами? А каковы были тогдашние активы на Руси, не знавшей банков и производных финан¬ совых инструментов? Очень простые то были активы: то, что можно продать на внешнем рынке. А что в условиях натурального хозяйства производилось в товарных количествах? Товарные позиции той эпохи с обезоруживающей чёткостью описал сам великий князь Святослав: от ГрЬкъ паволокы, золото, вшо и овощи разноличьнии, и изъ Щеховъ и изъ Угорь — серебро и комони, изъ Руси же — скора, и воскъ, и медь и челядь... Ничего нового, кстати, он не изобрёл: несколькими годами ранее его мать Ольга обещала византийскому императору ровно то же самое: многы дары послю ти: челядь, и воскъ и скору, и воя многы в помощь... Скора — это меха. Скорняк — от этого. 228
Итак, мы видим: властителям русским, коим хотелось, как и всем порядочным руководителям, иметь шелка, золото, вина и дорогие транспортные единицы, нечем было за это заплатить, кроме как ме¬ хами, воском, мёдом и рабами. А всё это надо было прежде добыть. И ежели мёд и воск ещё можно отобрать у бессловесных пчёл, то вот с людьми, естественно, возникали трудности. Ибо хоть и много их рождалось, — да ведь они сопротивляются самой мысли о том, чтобы стать товаром. А ещё один людской недостаток состоит в том, что люди не хотят даром отдавать и добычу. Пусть она отобрана в нечестной борьбе стрелы с безоружным носителем красивой шкурки или отнята у лесных производителей мёда и воска — но предоставить это постороннему ни за что? Как-то не с руки. Оно и сегодня так же. Не стой за налоговым инспектором образ злого полицейского, а за ним железной коечки под синим одеялом в тёмном бараке, — то и сегодня никто не платил бы налогов. И потому любая институция, получившая власть над носителями данных недостатков, первым делом должна озаботиться организацией процедуры изъятия того, что необходимо ей. Таким образом, власти в то время, как и сегодня, необходимо было быть сильной и хорошо вооружённой, дабы иметь возможность исправлять в подданных порок жадности. И, следовательно, те хорошо снаряжённые и вооружённые люда, останки которых мы находим сегодня в роскошных курганах, как раз и были той властью — она же сила, — которая была в состоянии изымать у людей «налоги» детьми и кровью. Иными словами, это была государственная власть. Как бы «не¬ славянски» она ни выглядела в глазах потомков. Ибо никаких других могил равной роскоши и «милитаризованности» мы на территории тогдашней Руси не видим. И, следовательно, никакой другой силы, сравнимой с этой, тогда не было. Не уравнивать же, будучи в здравом уме и с чистой, не замутнённой псевдопатриотическими комплексами совестью, персонажа из Чёрной могилы и человека из славянской сопки, которого в путь на тот свет снабдили горшочком с просом и деревянной ложкою! И даже нож не оставили — ибо что ценного тогда сыну достанется? 229
Примечание про славянские и прочие аборигенные захоронения Ещё раз, буквально по слогам: русь — власть, власть — сила, сила — богатство. Бедным и больным с претензией на роль русов просьба не обращаться. Иными словами, бедное захоронение без инвентаря может означать кого угодно, но не представителя властной воинской прослойки. Итак. Исключив из рассмотрения всяких однозначно поко¬ рённых русами древлян-радимичей — ибо нельзя покорить самих себя, — рассмотрим могилы представителей наиболее сильных местных племён. Тех, что, согласно легенде, приглашали русь Рюрика прийти и володеть. Начнём с приглашающих. Словене новгородские. Они представлены культурой новгородских сопок. Свыше 70 % исследованных погребений в сопках при¬ надлежит к безынвентарным. В остальных захоронениях содержатся единичные, порой маловыразительные вещи, не дающие достаточного представления о культуре населения, оставившего рассматриваемые памятники. Наиболее часты среди находок в захоронениях стеклянные, пастовые и сер¬ доликовые бусы... Среди предметов из бронзы и меди преоб¬ ладают остатки конского убора — разнообразные бляхи и бляшки. Найдены также спиральки, трапециевидные привески, бубенчики, проволочные колечки от цепочек, оковки, скорлу¬ пообразные бляшки. Из предметов украшения встречены пер¬ стни. Обнаружены пряжки, бронзовый псалий и стерженьки от крепления узды. Коллекцию предметов из железа составляют ножи, четы¬ рёхугольная пряжка, наконечники стрелы и копья, инструмент коновала, обломки удил, цепочки, гвозди и др. В единичных погребениях встречены изделия из кости — трубочки с узором, рукоятки ножей, гребень. Найдены в сопках оселки. /51/ 230
Не очень похоже на государствообразующую элиту, не правда ли? На воеводу из Шестовиц, к примеру. Теперь — кривичи. Их начало — в культуре так называемых длинных курганов. Абсолютное большинство захоронений в длинных курганах псковского типа является безурновыми и безынвентарными. Вещевые находки весьма немногочисленны. Это — небольшие круглые выпуклые бронзовые бляшки, называемые обычно «бляшками-скорлупками», колпачкообразные бляшки с широ¬ кими закраинами, пряжки, ножи, глиняные пряслица, сплавы стеклянных бус, блоковидные кресала... Из бытовых вещей наиболее часто встречаются железные ножи, реже — железные шилья и глиняные пряслица. Единич¬ ными находками представлены железный серп, наконечник копья, долото, железный рыболовный крючок, бронзовая пинцетка, литейные формочки для отливки привесок, бляшек и бусин и глиняная льячка. В трёх длинных курганах найдены железные удила, в двух — шпоры. Иногда в захоронениях длинных курганов встречаются обломки костяных предметов, в том числе орна¬ ментированных рукояток. /419/ В целом отмечаем: встречается ряд могил с относительно богатыми захоронениями. Фибулы, шпоры извещают о захоронении кого-то, принадлежащего к элите. Но, как мы видим, элита эта довольно бедна относительно той древнерусской дружинной, чьи захоронения мы только что рассматривали. А «подкладывание» её представителей в общую могилу говорит о том, что эта элита ещё не стала отдельным феноменом, ставшим над традиционным обществом. Среди пригласивших — или якобы пригласивших — Рюрика была меря, традиционно понимаемая как племя финского корня. Смотрим, как хоронила своих меря. Погребение 4. Мужское. Инвентарь: копьё, железная булавка с бронзовым навершием, нож. Погребение 5. Мужское. Инвен- 231
таръ: кельт, нож, бронзовая сюльгама с короткими «усами», изогнутая железная пластинка с закрученными в петлю кон¬ цами. Погребение 6. Мужское. Инвентарь: копьё, кельт, удила, тж, щитковое височное кольцо муромского типа. Погребение 8. Мужское. Инвентарь: железная спиралеконечная фибула (спирали в одной плоскости с дугой), железная овальная пряжка, нож, фитильная трубка. Погребение 11. Мужское. Инвентарь: 4 железные пряжки (сохранились в обломках), 2 фитильные трубки, железные пластинки, колечко из двух витков бронзовой проволоки. И так далее. Не говорю уже о типичных деталях мерянских захоронений: В массовом порядке, начиная с середины X в. (отдельные случаи опиюсятся и к IX в.), в курганных могильниках появля¬ ются имитации «домиков мертвых», глиняные лапы и кольца, ряд других элементов убора и костюма. Своеобразш и керамика, имеющая финно-угорскую принадлежность, с округлым дном либо лепная плоскодонная с насечкой по венчику... Наличие на поселениях и в курганах Волго-Окского междуречья шумящих украшений в виде коньков, птичек, бутылочек, амулетов из клыков медведя и других животных, подвесок, а иногда и целых ожерелий из костей бобра, многочисленных костяных поделок, инструментов, предметов вооружения из кости и рога, ножей с горбатой спинкой также отражает вклад мери в древнерусскую культуру. /249/ В целом подобный небогатый инвентарь везде: пряжки, боль¬ шая серия наконечников копий, кельты, ножи, застежки с «крыла¬ той иглой». Побогаче, конечно, у мерян, чем у словен и кривичей, но не ахти. С инвентарём русских могил не сравнить. Зато как только в тех же поволжских местах, где жила меря и где возникли поселения с характерными скандинавскими чертами, обнаружи- 232
вастся что-то по-настоящему цепное, — то в этих могилах мы обязательно находим и нечто типично скандинавское. Молоточки Тора, например, священные котелки и проч. Л теперь переместимся на юг. Если на севере некому из або¬ ригенов взять на себя роль руси, то, может быть, в Приднепровье такие найдутся? Ведь это действительно факт, что позднее «Русью в узком смысле» назывались земли вокруг Киева. Хотя, конечно, земли вокруг столиц обычно и считаются корневыми для страны, а Киев стал столицей уже после прихода сюда русов, но — есть такой аргумент, и мы его рассмотрим. Начнём с волынян, кои под именем «валинана» упомянуты арабским автором Масуди в качестве лидирующего среди славян племени: Из этих племён одно имело прежде в древности власть (над ними), его царя называли Маджак, а само племя называлось Валинана. Этому племени в древности подчинялись все прочие славянские племена, ибо (верховная) власть была у него и прочие цари ему повиновались. Вот их типичные захоронения: Высота больших курганов около 1,5 м, диаметр — около 20 м. Малые имели высоту около 0,5 м, диаметр — 8—10 м. Насыпи песчаные. При раскопках встречены камни и обломки глиняных сосудов... Никаких вещей в захоронениях не обнару¬ жено. В насыпях обоих курганов найдены обломки керамики: в малом — обломки лепных сосудов, в большом — обломки леп¬ ных и раннегончарных сосудов. Лепные сосуды принадлежат к керамике типа Луки-Райковецкой. /51/ Отмечается обычай оставления покойному пищи, но в обряде не прослеживается ничего похожего на те жертвенные котлы, которыми снабжали покойных древнерусских дружинников: 233
Обычай ставить горшок в могилу на Волыни, по-видимому, не был распространён. Глиняная посуда обнаружена не более чем в трёх десятках захоронений. Строгих правил в постановке горшков не было: их находят около ступней погребённого, около черепа, а иногда и в других местах. Гораздо чаще в насыпях волынских курганов попадаются фрагменты глиняной посуды... Более чем в 15 волынских курганах встречены вёдра, сделанные из дубовых клёпок и железных обручей, и дужки... Вёдра ставили в могилы с жертвенной пищей. Этот обычай был распространён у славян-язычников и зафиксирован в землях как восточных, так и западных славян. /51/ Обратим внимание: чётко зафиксированный славянский ритуал. Воин из Чёрной могилы к славянам, таким образом, с очевидностью не относится. И теперь очень важное: Рядовые захоронения волынян, как правило, не содержат предметов вооружения. Оружие встречается в основном в погребениях дружинников. /50/ Что же это за оружие? В курганах Плиснескского могильника найдено два меча. Один из них принадлежит к типу S по Я. Петерсену, другой—к типу V. Оба датированы концом X — началом XI в. /51/ То есть мечи — «франкские», привозные. В трёх курганах того же могильника обнаружены боевые топоры. А.Н. Кирпичников относит их к первому типу и дати¬ рует X — XI вв. Из курганов Пересопницкого могильника проис¬ ходят железная обоймица от деревянных ножен меча, боевой топор типа III по А.Н. Кирпичникову. относящийся к XI в. /51/ 234
Поясню: топоры или, точнее, чеканы первого типа этот авто¬ ритетный аналитик древнего оружия относит по происхождению к восточным, шире — евразийским, и считает их характерными для той самой дружинной культуры, представители которой обра¬ зовывали элиту общества Святослава: Для экземпляров типа I характерно узкое, продолговатое, треугольной формы лезвие. Встречаются они в памятниках X—XIII вв. повсеместно и особенно характерны для дружинных древностей. Топоры третьего типа также характерны для дружинных древ¬ ностей: В X—XI вв. эти топорики встречаются в дружинных погре¬ бениях большинства русских областей. Почти половина находок обнаружена во Владимирских курганах. /175/ Владимирские курганы—это Сарское и Тимерёвское городища, о которых еще пойдёт речь. Пока же отметим лишь одно: оба этих посе¬ ления относятся к цешрам формирования древнерусской культуры, в которых ярко фиксируется значительный скандинавский след. Да и вообще, как видно по приведённой карте, находки боевых топоров «тянутся» к центрам с заметным скандинавским присутствием: Ладога, Гнёздово-Смоленск, Сара-Ростов, Коровель-Чернигов, Новго¬ род и Киев. Волынь здесь не характерна, что демонстрирует пришлый характер тех воинов, которые здесь лежат,—это явные древнерусские дружинники, аналог тем, что захоронены под Черниговом. С волынянами разобрались. Давайте взглянем на древлян. Они, правда, с очевидностью не русы — ибо русы их тоже покоряли, чем явно демонстрировали свою отдельность от этого славянского племени. Но тем не менее древляне были одним из мощнейших противников киевских князей, да и собственное княжение имели, если верить «Повести временных лет». 235
Мечи IX — первой половины XI в. Карта находок (по А.П. Кирпичникову). Арабские и римские цифры — номера по каталогу; а—место находки, б—район находки (Цит. по: 175) Итак: Вещевой инвентарь древлянских курганов небогат... В муж¬ ских захоронениях древлянских курганов изредка встречаются бронзовые и железные поясные кольца и лировидные пряжки.
В курганах Коростепъского и Искринъского могильников найдены подковообразные застёжки. Иногда мужчин хоронили с желез¬ ными ножами, кресалами, точильными брусками и деревянными вёдрами, от которых в курганах обычно остаются железные обручи и дужки. Из Коростепъского кургаш 5 происходят боевой топор, датируемый XI в., и серп. /51/ Собственно, всё. Полный аналог волынянским захоронениям. Чему, собственно, не приходится удивляться: археологически древлян, волынян и дреговичей отличают не очень существенные детали — прежде всего в женских украшениях. А в целом это, можно сказать, одна культура. К ней же можно было бы отнести столь высоко поднятых летописью полян... если бы от них остались вообще сколь-нибудь отдельные археологические следы. Но вся беда в том, что даже для научного описания полян характерна фраза из фундаментальной «Археологии СССР»: В комплексе женских украшений нет таких, которые были бы характерны только для Полянского ареала. «Нет таких»! Впрочем, в любом случае — — Полянские погребения в подкурганных ямах, как правило, безынвентарны. Только треть исследованных трупоположений содержит вещевые находки, обычно немногочисленные. Все вещи имеют весьма широкое распространение и принадлежат к обще¬ славянским типам. /51/ Иными словами, пресловутые поляне также не тянут на звание основателей русского государства. По двум причинам: они столь же безэлитны, как и другие славяне, и... их не было. Если без экстремизма — у них не было собственной культуры и потому не осталось своей археологии. 237
И, наконец, давайте заглянем к северянам. Их, правда, русы тоже покоряли, но раз уж некоторые решили считать их одними из претендентов на «русский каганат», давайте посмотрим на то, что они собою представляли. Из предметов вооружения несколько раз были найдены только наконечники копий (Чернигов, Грубск)... ...Абсолютное большинство северянских трупосожжений лишено вещей. Лишь изредка с кальцинированными костями находят бронзовые или стеклянные сплавы. По этим остаткам удаётся реконструировать перстнеобразные височные кольца, проволочные перстни, поясные пряжки и бусы из синего, зелёного и жёлтого стекла... Бытовые предметы в северянских курганах очень немного¬ численны. Это железные ножи, кресала, глиняные горшки и деревянные ведерки. Предметы вооружения и орудия труда в погребения не клали... Из сказанного видно, что северянские курганы характе¬ ризуются бедным вещевым инвентарём. В этом отношении северяне могут быть сопоставлены со славянскими племе¬ нами днепровского правобережья — волынянами, древлянами и полянами. /51/ Итак, после беглого рассмотрения похоронных обычаев других этнографических групп постоянного населения Русской равнины можно с уверенностью отметить: никого похожего на представи¬ телей древнерусской дружинной культуры среди них нет — за исключением тех, кто сам оказался древнерусским дружинником. Второй вывод столь же очевиден: по характеру захоронений видно, что ни одно аборигенное племя чисто по уровню материальной и военной культуры не в состоянии стать альтернативою той силе, которую представляет собою Святославова русь. Таким образом, русь — это снова не славяне. Это — воинская княжеская элита, у которой одной были тогда силы и средства 238
покорить, подчинить и втянуть в государственную орбиту местные этносы. Осталось добавить только одно. Сами характерные для русов большие курганы, выделяющиеся из массы других, а также прочих видов захоронений, возникли как класс как раз в северной Европе, в эпоху ещё Великого переселения народов: Правитель — вождь, конунг или князь — был не только гарантом права и благополучия («мира и изобилия» в скандинавской тради¬ ции) своей страны: он был гарантом всех традиционных устоев, включая сферу религиозного, «сверхъестественного» — устоев Космоса. Один набирал в Вальхалле дружину героев, чтобы сра¬ зиться с угрожающими миру богов и людей силами Хаоса, и смерть правителя — особенно смерть в бою — должна была усилить эту дружину; поэтому при похоронах правителей соблюдался воинский ритуал и сам погребальный обряд воспроизводил загробную жизнь в Вальхалле. Поэтому особую значимость в сфере религиозного культа вообще получали погребальные памятники правителей — большие курганы. /338/ Как с очевидностью доказывается археологией, принадлежали сии курганы большим племенным вождям, конунгам, правителям Скандинавии. В X в. эти элитные и монументальные погребальные комплексы появляются в Восточной Европе, на территории будущей Руси. Эти памятники высотой от 2 до 10 метров, очевидно, близки скан¬ динавским, а место они занимают именно там, где вскоре появляются главные места скандинавских археологических находок — Ладога, Ростов, Смоленск, Чернигов, Киев. Что подтверждают исследования других времён и других археологов: Ныне очевидно, что «ансамбль некрополя»... Гнёздова — тру- посожжения, трупоположения в ямах и камерах — действительно идентичен «ансамблю» Бирки. Более того, тот же «ансамбль» 239
характеризует и некрополь Киева X вточнее — то, что от него осталось в процессе развития города (около 150 погребальных ком¬ плексов). /245/ Итак, Северная Европа — Бирка — Гнёздово — Киев. И везде — присутствие одной общности. Не будем пока определять её этнические характеристики. До¬ статочно замечания большого археолога и большого антшюрманиста Д.А. Авдусина об — — отсутствии кривичских и невыразительность других славян¬ ских древностей в погребальном обряде Гнёздова —/186/ —при признании им скандинавской доминанты в населении этого городища. А севернее, в Ладоге, происходит в эти же примерно годы настоя¬ щая урбанистическая революция. Стремительно застраивается вся площадка т.н. Земляного городища. В основном это срубные жилища с печами-каменками в углу. То есть славянской принадлежности. Строятся они «гнездовым» способом: 3—5 жилых домов и несколько многофункциональных неотапливаемых клетей. При этом — — интересно отметить, что постройка VIII—3 совмещала жи¬ лые и культовые функции: помимо обычной печи-каменки в углу в центре её находился очажок для жертвоприношений, а ряды столбов внутри выделяют её из серии обычных «малых» домов. /225/ Церковь получается, совмещённая с жилищем местного языческого патриарха. В целом же археологи относят слои 920—990-х гг. ко времени — —решающего этапа формирования древнерусской культуры, от¬ разившегося в Ладоге в материалах VIII—XI ярусов (горизонт Д). 240
Одновременно происходит заметная «скандинавизация» Ладоги: .. .можно говорить о сходстве его топографии с североевропейски¬ ми виками и т. н. «открытыми торгово-ремесленными поселениями» Восточной Европы. Тогда же формируется уже конституированная власть: Можно констатировать наличие здесь «большого» и «малого» до¬ мов. .. Исследована большая постройка (VII—3)... Размеры, развитая архитектура и некоторые находки явно выделяют данный комплекс из рядовой застройки. Учитывая историю дальнейшей судьбы строи¬ тельства на данном участке, можно с известной долей вероятности предполагать в ней дворец ладожских правителей. /225/ Таким образом, и здесь мы видим вполне очевидное «сожитель¬ ство» местного аборигенного населения с пришлым скандинавским: Среди находок этого периода присутствуют как вещи северо¬ европейского круга древностей эпохи викингов, так и предметы круга древностей лесной зоны Восточной Европы. Можно уверенно констатировать, что в это время в Ладоге проживают разные эт¬ нокультурные коллективы, среди которых отчетливо выделяются скандинавы. /2255/ И здесь отмечается более привилегированное, что по богатству, что но вооружению судя, положение последних в стратиграфии общества. Но тем не менее повторюсь: нам этническая принадлежность этих людей пока неважна. Пусть побудут хоть марсианами. Ведь никто не мешает спуститься ещё на один этаж вниз на нашем археологическом «лифте», чтобы посмотреть, кто же предшествовал нашим «интерна¬ ционалистам» в роли воителей и правителей Руси. И, соответственно, полнее определиться в вопросе, откуда и из какого этнического корня произошли русы. 9 Русские — покорители славян 241
ИТАК: Рассматривая несомненно принадлежащие к древнерусской дружин¬ ной культуре захоронения эпохи несомненно русского князя Святослава, можно сделать предварительный вывод: при Святославе в некрополях, характерных для явной воинской и правящей элиты Руси, захоронены высокопоставленные люди, в чьих вещах смешиваются скандинавские и местные элементы При этом столь же элитарных захоронений чисто славянского или другого аборигенного населения не фиксируется. 2.3. Ешё на поколение назал На один этаж — одно поколение — вниз мы застаём времена отца Святослава, князя Игоря. Сына Рюрика. Во что, впрочем, мы верить не будем, а то иначе рассыпается вся возможная логика времени и человеческой жизни. Историчность Игоря, впрочем, сомнений не вызывает. Не только потому, что его подпись стоит под договором с Византией, чего было бы достаточно само по себе. Но по его поводу есть несколько весьма драматичных свидетельств современников. Вот, например, император Иоанн Цимисхий предостерегает Свя¬ тослава: Полагаю, что ты не забыл о поражении отца твоего Ингоря, который, презрев клятвенный договор, приплыл к столице нашей с огромным войском на 10 тысячах судов, а к Киммерийскому Боспо- ру прибыл едва лишь с десятком лодок, сам став вестником своей беды. Не упоминаю я уж о его [дальнейшей] жалкой судьбе, когда, отправившись в поход на германцев, он был взят ими в плен, привязан к стволам деревьев и разорван надвое. Вспоминал Цимисхий столкновение, о котором говорит другой источник, давая нам, благодарным, крестообразную ссылку на то же событие и тех же людей: 242
Королём этого парода был [тогда] Нигер; собрав более тысячи судов, он пришёл к Константинополю... Нигер в это время опусто¬ шал морское побережье... Итак, когда хеландии были оснащены согласно его приказу, он посадил в них опытнейших мужей и велел им идти навстречу коро¬ лю Нигеру. Они отчалили; увидев их в море, король Нигер приказал своему войску взять их живьём и не убивать. Но добрый и милосерд¬ ный Господь, желая не только защитить тех, кто почитает Его, поклоняется Ему, молится Ему, но и почтить их победой, укротил ветры, успокоив тем самым море; ведь иначе грекам сложно было бы метать огонь. Итак, заняв позицию в середине русского [войска], они [начали] бросать огонь во все стороны. Русы, увидев это, сразу ста¬ ли бросаться с судов в море, предпочитая лучше утонуть в волнах, нежели сгореть в огне. Одни, отягощённые кольчугами и шлемами, сразу пошли на дно морское, и их более не видели, а другие, поплыв, даже в воде продолжали гореть; никто не спасся в тот день, если не сумел бежать к берегу. Ведь корабли русое из-за своего малого размера плавают и на мелководье, чего не могут греческие хеландии из-за своей глубокой осадки. Чуть позже Ингер с большим позором вернулся на родину. Греки же, одержав победу и уведя с собой мно¬ жество пленных, радостные вернулись в Константинополь. Роман приказал казнить всех (пленных) в присутствии посла короля Хуго, то есть моего отчима. /257/ Впрочем, сам Игорь нас пока интересует постолысу-поскольку. Но на время поколения этого князя приходится два достаточно надёжных источника. Это — договор между Русью и Византией, подписанный от имени Игоря, и кусок из основательного труда императора Византии Константина Багрянородного «Об управлении империей». Последний важен тем, что не предназначался для публики, служил не беллетристическим, а чисто утилитарным целям: рассказать родно¬ му сыну и наследнику о том, что творится в мире, каковы окрестные народы и как вести с ними дела. То есть в этом труде можно смело 9* 243
ожидать от автора предельно доступной ему точности и объектив¬ ности. Есть ещё ряд косвенных свидетельств — высказывания близких к тому времени авторов о русах. С них и начнём наш разбор, ибо пусть косвенные, но эти свидетельства будут важны для более точного по¬ нимания дальнейшего. Уже известный нам Лиутпранд Кремонский, посол итальянского короля Беренгария в Византии в 949 году, довольно подробно пишет о походе русов на Константинополь, которое закончилось поражением в силу использования ромеями неконвенционального оружия. Это его слова со ссылкой на непосредственного свидетеля, отчима, я привёл чуть раньше. Но для нас главное пока — не перипетии морского боя, а прямое свидетельство об этнической принадлежности русов: В северных краях есть некий народ, который греки по его внешне¬ му виду называют,... русиос, мы же по их месту жительства зовём «норманнами». Ведь на тевтонском языке «норд» означает «север», а «ман» — «человек»; отсюда — «норманны», то есть «северные люди». Королём этого народа был [тогда] Ингер... /257/ Этимологические изыски Лиутпранда нас не интересуют — он всё равно филологического факультета МГУ не заканчивал и специали¬ стом в этом вопросе не является. С точки же зрения информатики сказал он следующее: — Игорь был королём русов; — русы Игоря живут в северных краях; — русов европейцы идентифицируют с норманнами. Термин «норманны» в пояснениях не нуждается — так с VIII по XI век франки, а за ними и все прочие жители христианской Европы называли скандинавских язычников. Слова «язычник» и «норманн» употреблялись как синонимы: В год 834... в славнейшее селение Дуурстеде вторглись язычники и опустошили его с чудовищной жестокостью. 244
846. По своему обычаю, трманны разграбили острова Остерго и Ве- стерго и сожгли Дуурстеде с двумя деревнями па глазах у императора Лотаря, когда он находился в крепости Нимвеген, но был не в состоянии покарать их за злодеяние. Те же возвратились в родные края, шгрузив корабли огромной по размерам добычей [в виде] людей и вещей. 847...норманны повсюду поражали христиан и вступили в войну против графов Зигира иЛиутгара, и они пошли дальше за Дуурстеде вверх по Рейну девять миль вплоть до поселения Мейнер и возвра¬ тились после того, как захватили там добычу. /547/ «Норманны» было собирательным понятием. И, к примеру, франк¬ скую провинцию, захваченную в 889 году войском датчан и норвежцев во главе с Хрольвом Пешеходом, назвали без дальнейших изысков просто Нормандией. Теперь, благодаря свидетельству Лиутпрапда Кремонского, мы знаем, что русы в сознании европейцев находились в одном синони¬ мическом ряду с данами, шведами, норвегами и прочими северными язычниками. Идеальное совпадение с данными «Повести временных лет», не находите? — — Сицс бо звахуть ты варяты русь, яко се друзии зовутся свее, друзиижеурмапи, аиьгляпе, шгЬииготе, такоиси. Но и это — деталь, хотя и важная для дальнейшего. Между тем, перед нами предстаёт не менее важный определитель этнической при¬ надлежности русов — их язык! Вот что свидетельствует император Византии Константен Багря¬ нородный в уже упомянутом труде примерно в конце 940-х — начале 950-х годов: Росы же... спускаются в Витичеву, которая является крепо- стью-пактиотом росов, и, собравшись там в течение двух-трех дней, пока соединятся все моноксилы, тогда отправляются в путь и спускаются по названной реке Днепр. 245
Прежде всего они приходят к первому порогу, нарекаемому Эссупи, что означает по-росски и по-славянски «Не спи». Порог столь же узок, как пространство циканистирия, а посередине его имеются обрывистые высокие скалы, торчащие наподобие остров¬ ков. Поэтому набегающая и приливающая к ним вода, низвергаясь оттуда вниз, издаёт громкий страшный гул. Ввиду этого росы не осмеливаются проходить между скалами, но, причалив поблизости и высадив людей на сушу, а прочие вещи оставив в моноксилах, затем нагие, ощупывая своими ногами [дно, волокут их], чтобы не натолкнуться на какой-либо камень. Так они делают, одни у носа, другие посередине, а третьи у кормы, толкая шестами, и с крайней осторожностью они минуют этот первый порог по изгибу у берега реки. Когда они пройдут этот первый порог, то снова, забрав с суши прочих, отплывают и приходят к другому порогу, называемому по- росски Улворси, а по-славянски Островунипрах, что значит «Остро¬ вок порога». Он подобен первому, тяжек и трудно проходим. И вновь, высадив людей, они проводят моноксилы, как и прежде. Подобным же образом минуют они и третий порог, называе¬ мый Геландри, что по-славянски означает «Шум порога», а затем так же — четвёртый порог, огромный, нарекаемый по-росски Аи- фор, по-славянски же Неасит, так как в камнях порога гнездятся пеликаны. Итак, у этого порога все причаливают к земле носами вперед, с ними выходят гшзначенные для несения стражи мужи и удаляют¬ ся. Они неусыпно несут стражу из-за пачинакитов. А прочие, взяв вещи, которые были у них в моноксилах, проводят рабов в цепях по суше на протяжении шести миль, пока не минуют порог. Затем также одни волоком, другие на плечах, переправив свои моноксилы по сю сторону порога, столкнув их в реку и внеся груз, входят сами и снова отплывают. Подступив же к пятому порогу, называемому по-росски Ва- руфорос, а по-славянски Вулнипрах, ибо он образует большую заводь, и переправив опять по излучинам реки свои моноксилы, 246
как на первом и на втором пороге, они достигают шестого по¬ рога, называемого по-росски Леанди, а по-славянски Веручи, что означает «Кипение воды», и преодолевают его подобным же об¬ разом. От него они отплывают к седьмому порогу, называемому по-росски Струкун, а по-славянски Напрези, что переводится как «Малый порог»./20б7 Как-то так сложилось, что практически во всех многочисленных дискуссиях но поводу этой информации стороны быстро, почти сразу, срываются на определение того, кто такие русы. И вновь всё обора¬ чивается лупцсванием друг друга идеологическими дубинками, на которых написано «норманнизм» и «антинорманнизм». Мы же этого делать не будем. А проанализируем текст просто с точки зрения теории информации. 2.3.1. По-славянски так, а по-русски — иначе! Первая информема есть и самая важная: росы и славяне говорят на разных языках! Эти языки порфироносный обозреватель противопоставляет точно так же, как ныне противопоставляются статьи в каком-нибудь русско- немецком словаре: ... по-росски Варуфорос, а по-славянски Вулнипрах... ...по-росски Аифор, по-славянски же Неасит... ...по-росски Струкун, а по-славянски Напрези... По тому — так, а по этому — этак. На языке науки логики это называется логической противоположностью. Высокий — низкий, белый — чёрный и так далее. 11о раз языки разные—значит, и народы разные. Само существова¬ ние такого русско-славянского топонимического словаря доказывает, что они — два разных народа. 247
Для византийского императора это само собой разумеется. Языко¬ вое различие между русами и славянами для него естественно. Более того — не для него одного. Византийцы и позднее это знали: как свидетельствует хронист Лев Диакон, они и позже, во времена войны со Святославом в Болгарии, засылали в лагерь русов лазутчиков, — — владеющих обоими языками. И что же это за языки? Ну, со славянским языком всё ясно. «Островунипрах» мы, сла¬ вяноязычные, поймём и сегодня. А что это был за второй, кроме славянского, язык, знать который нужно было лазутчикам, чтобы не попасть впросак на войне с нашими же, русских, предками? Что ж, давайте посмотрим... Вопреки сложившемуся едва ли не аксиоматическому убеждению, на самом деле Константин Багрянородный практически нигде не даёт переводов русской топографической номенклатуры. Кажущаяся «обоюдность» перевода именно—кажущаяся. А лично Багрянородный даёт нам только: — либо пояснение топонима — — что по-славянски означает, — — либо иное придаточное предложение, которое всё равно от¬ носится к славянскому топониму, — — ибо он образует большую заводь. Иными словами, перед нами не совсем словарь — а скорее двуя¬ зычный путеводитель. И так практически везде. Лишь в одном случае звучит формула — — что означает по-росски и по-славянски... 248
И именно сама отдельность такого этнографического примечания получилась, следовательно, из того, что некое место имеет одно и то же обозначение на разных языках. Что же, пройдём по этому пути вслед за тем, кто рассказывал о нём византийскому императору. Глядишь, какие мысли и возникнут но поводу идентификации порогов. И помогут нам в этом другие путеводители через них. 2.3.2. Эти сложные славянские названия... Они, путеводители, кстати, у нас есть. Ну, по крайней мере, в XVI век мы с их помощью заглянуть можем. В составленной по указанию царя всея Руси Иоанна Васильевича «Киш е большому чертежу» (XVI—XVII в.) приводится полный спи¬ сок порогов: А ниже реки Самары на Днепре порог Кодак. Ниже Кодака миля порог Звонець. Ниже Звонца порог Сурский. А ниже Сурскаго три версты порог Лоханной. А ниже Лоханного три версты порог Стрельчей. А ниже Стрелъчаго две версты порог Княгинин. А ниже Княгинина с версту порог Ненасытец (Неясытец). А ниже Нена- сытца (Неясытца) на пяти верстах наискось Воронова (Воронаго) забора. А ниже Воронова (Воронаго) забора порог Волнег. А ниже Волнега три версты порог Будило. А ниже Будила три версты порог Лычной (Лычна). А ниже Лычного три версты порог Товолжаной. А ниже Товоллсаного три версты порог Волной. /188/ Позже пороги стали описывать менее детализировашю: Кодакский, Сурской, Лоханский, Звонецкий, Ненасытецкий, Во- вниговский, Будилъский, Лишний и Вольный. Что мы можем увидеть из этого списка? 249
Карта днепровский порогов (Цит. по: XIV)
Во-первых, порогов девять, а не семь, как у Константина Ба¬ грянородного. Почему так? Может быть, в старину какие-то из них объединяли, числили единым порогом? Например, Сурский и Лохан- ский — но сути, одна мешанина островков около устья речки Суры. Или Вовниговский и Будильский. Или Лишний и Вольный — тоже, в общем, одна гряда островов и камней... Во-вторых, мы видим, что похожие названия частью, но всё-таки со¬ хранились через 600 лет—от русов времён князя Игоря до времени Ивана Грозного. «Вулныпрах» Багрянородного — это, очевидно, «Волнег». Позднее Волиигский, затем Вовниговский. Вполне допустимый переход через польско-украинское посредство. Более того, у Вовниговского есть и два признака из описания императора—«большая заводь» и «излучины реки». По происхождению же название это—скорее всего, от др.-русск. вълна, ст.-слав, влъна, что, в свою очередь, от ст.-слав, вълати «волно¬ вать». «Волновой порог». И, значит, мы смело можем учитывать эту пре¬ емственность в анализе «славянской» половины данных топонимов. Ну а теперь пройдёмся но порогам вслед за русами Константина Багрянородного. Напомню, он «спускает» их сверху: спускаются по названной реке Днепр... Прежде всего они при¬ ходят к первому порогу... 1. Этот первый порог у него — Эссупи, т.е. «Не спи». У нас — Кодакский. Порог «узок, как пространство циканистрия». Судя по плану тогдаш¬ него Константинополя, циканистрий располагался восточнее Большого дворца, где для него места было не более 60—70 метров. К сожалению, мне не удалось выяснить, какова была ширина Днепра здесь в те годы, ког¬ да порог ещё существовал. Но то, что поляки во времена войн с казаками построили крепость Кодак как раз там, где плывущие по реке — — с крайней осторожностью минуют этот первый порог по изгибу у берега — 251
Кодакский порог — Эссупи (Цит. по: XV) — говорит, скорее всего, о том, что здесь действительно было узко. Так что пока сведения Константина с географией совпадают. А вот с филологией — не очень. В самом деле: по-славянски ли звучит «Эссупи»? Ни разу. Но можно ли допустить родство с «не спи»? Вполне — выпустил Константин начальную буковку, вот и всё. «Не спи» по-славянски и тогда звучало так же, как и ныне. Разве что в старославянском «съпати» звучало короткое редуцированное «о» на месте «ъ». «Не сопи» — так, следовательно, звучало название порога, что, согласимся, похоже на «Эссупи». Просто информатор императора либо переписчик утеряли буковку «н». Примечание об информаторе Багрянородного А он, этот информатор, сам видел то, о чём рассказывал? Ибо если и он — непрямой свидетель, то через двойной частокол ошибок нам не перебраться. Давайте ещё раз взглянем на информемы. 252
Порог столь же узок, как пространство циканистирия, а посередине его имеются обрывистые высокие скалы, торчащие наподобие островков. Поэтому набегающая и приливающая к ним вода, низвергаясь оттуда вниз, издаёт громкий страшный гул... ...нагие, ощупывая своими ногами [дно, волокут их], чтобы не натолкнуться на какой-либо камень. Так они делают, одни у носа, другие посередине, а третьи у кормы, толкая шестами, и с крайней осторожностью они минуют этот первый порог по изгибу у берега реки... ...у этого порога все причаливают к земле носами вперед, с ними выходят назначенные для несения стражи мужи и уда¬ ляются... ...взяв вещи, которые были у них в моноксилах, проводят рабов в цепях по суше на протяжении шести миль, пока не минуют порог. Затем также одни волоком, другие на плечах, переправив свои моноксилы по сю сторону порога, столкнув их в реку и внеся груз, входят сами и снова отплывают. Очевидец иисал. Из тех, кто обладал информацией первого уровня — то есть сам видел и голых росов, сопровождающих свои челны через буруны, и бредущих по берегу рабов в цепях, и перевалку груза. Л с другой стороны, этот информатор очень даже реально знаком с топографией Константинополя. Помните? — Порог столь же узок, как пространство циканистирия. Это явно показывает византийское рсзидснтство источника— надо быть очень хорошо знакомым со столицей, чтобы размеры описывать не в стандартных единицах измерения, а в, фигурально говоря, попугаях. Веда последнее предполагает не только хорошее знакомство с параметрами этой замечательной птицы, но и то, что их столь же хорошо знает собеседник. 253
Упоминание пеликанов наводит на мысль о книжной обра¬ зованности информатора. О том же говорит и доверие, с каким выслушивал его император и затем вставлял его рассказы в свою монографию. В то же время информатор, пишущий о русах и явно видевший их в реальности и общавшийся с ними, русского языка не знает или знает очень плохо. Об этом говорит сама структура его текста. Если, к примеру, выделить в тексте росские названия порогов — — ...К первому порогу, нарекаемому Эссупи, что означает по-росски... «Не спи». ...Когда они пройдут этот первый порог, то... приходят к другому порогу, называемому по-росски Улворси... ...Четвёртый порог... нарекаемый по-росски Аифор... ...Кпятому порогу, называемому по-росски Варуфорос... ...Шестого порога, называемого по-росски Леанди... ...Кседьмому порогу, называемому по-росски Струкун... — — то сразу бросается в глаза отсутствие переводов с русского на греческий. Кроме сомнительного «Эссупи» других значений русских названий наш император не знает. Тот, кто давал ему информацию, был, очевидно, не русом. Таким образом, что у нас получается? А вот что. Да, этот человек явно побывал на Руси, причём провёл там минимум осенне-зимне-весенний сезон — от прибытия и ухода русов на полюдье до сплава с товарным караваном. Но в то же время он был византийцем по государственной принадлежности, раз ему доверял сам император. И высокопоставленным — а судя по книжной грамотности, церковным — чиновником по принад¬ лежности социальной. Можно даже предположить — не более, чем предположить, подчеркну, — кто это был. Во время известного визита княгини Ольги (точнее, Эльги, как даёт источник в лице дворцовой церемониальной книги 254
Сурский порог — Островунипрах Щит. по: XV) Константина же Багрянородного) в Константинополь в 957 году был организован один из приёмов. И вот среди членов официаль¬ ной делегации русов, которых император одаривал денежными суммами, свои 8 миллиарисиев получил и некий «священник Григорий». Кем он был, неясно, но получил он больше, чем даже «люди Святослава», наследника престола. Хотя и меньше переводчика. Что за священник? Вряд ли это можно теперь узнать надёжно. Но почему бы Григорию и не быть тем самым информатором импе¬ ратора? Возможно, в один из приездов в метрополию? Вот где-то на базе своего не очень хорошего понимания туземных языков «священник Григорий» и породил первую часть искажений в информации, переданной императору. Но это же обстоятельство, как мы сейчас увидим, и значительно облегчает нам nainy задачу — проникнуть в тайну названий порогов. Ибо как раз позволяет отделить ошибки информатора от, в общем, до¬ статочно точной их дальнейшей передачи в письменном документе. 255
2. Второй порог, Островунипрах, — это явно принимаемый за один Сурский и Лоханский. Там сейчас Днепровское водохранилище, и прежних островов не увидишь. Разве что на старой фотографии. Но в старину они тут были, поэтому название, скорее всего, должно пониматься как «Островной порог». Практически точное совпадение. 3. Третий — Геландри — может быть только Звонсцким. «Геландри» как «Шум порога» ничего общего, конечно, со славян¬ ским языком не имеет. Могу для доказательства углубиться в этимо¬ логические и лексикологические детали, но не считаю это нужным за очевидностью тезиса для любого славяноязычного. Правда, очень популярный в славянофильских кругах М.Ю. Брай- чевский указывает на основу, которая — — безусловно, имеет общеиндоевропейский характер: *ghel, *ghol — «звучать», *gal — «издавать звук», «подавать голос». Сюда же маститый филолог привязывает — — «глаголъ» (от «голъ-голъ» — методом удвоения основы) ... «гласъ», «голосъ», а также «гулъ», «галда» — «шум», «галдеть» — «шуметь», «гулкий» — «шумный» и т.д. Именно что «и т.д.» Ибо, конечно, «глаголандри», «гуландри», «галдаандри» способны рассмешить и не филолога. Неслучайно и сам исследователь уныло отмечает: Оно имеет безупречную скандинавскую этимологию... Сканди¬ навская версия предполагает Gellandi — «шумящий» или Gellandri («г—» —лексия имён мужского рода). Это действительно отличная этимология, точно отвечающая семантике, засвидетельствованной Порфирогенетом. От какового уныния, видимо, учёный и обращается за объяснением на... Кавказ. К осетинскому языку: 256
Ненасытецкий порог — Неасит (Цит. по: XV) В осет. qselsei/gaelses — «голос»; qser/; gser — «шум», «крик»; qsergaenag — «шумный»; zael — «звук», «звон»; zsel-lang ksennyn — «звенеть»; zselyn— «звучать»; и тЛ С этим приходится сравнивать и Jcaelyn/*gaelyn — «литься», что определённым образом связывает данное гнездо с движением воды. ПО/ О как! Значит, это осстииы дали название порогам? Осетины- корабелы, проходящие днепровские пороги, чтобы свезти северные меха и славянских рабов в Византию — это, безусловно, сильно. Юморист Задорнов обратился к этимологическим разысканиям явно после прочтения Брайчевского. 4. Дальше идёт страшный, — — огромный, нарекаемый по-росски Аифор, по-славянски же Неасит... И заметка о нём демонстрирует, что перед нами вновь не перевод, а толкование, пояснение. Заметка фенолога. Ибо фраза — 257
— Неасит, так как в камнях порога гнездятся пеликаны, — — смысла не имеет. Нет, сами по себе эти милые птички ни при чём. Может быть, и жили пеликаны на порогах — вообще-то так называемый кудрявый пеликан (Pelecanus crispus), говорят, встречается в низовьях Днепра. Надо отме¬ тить и наличие в науке версии, что слово «неясыть» на старославянском языке будто бы и означало «пеликан». При этом словари обычно ссылают¬ ся на Ветхий Завет, Псалом 101,7 — эта птица кормит своих детёнышей рыбою и питает водою, сохраняемою в собственном мешке под зобом. Вот только в церковнославянских текстах, например, в лексиконах XIV—XVI веков, название «неясыть» относится к целому ряду птиц. В частности, к пеликану, да! Но и — ворону, филину, сове, ястребу. Знаменитый В.И. Даль в своём словаре обозначает неясыть, как — —птица баба//Видъ пугача, филина. //Сказочная, прожорливая, ненасытимая птица. И тут же приводит и слово «пеликан», но... со знаком вопроса! Тоже не уверен был. Итак, термин «неясыть» в церковнославянском смысле, опирающем¬ ся на библейские тексты, обозначает не пеликана, или не только пелика¬ на, но целый ряд птиц. Неслучайно в комментариях к академическому изданию «Об управлении империей» выдающийся русский историк Г.Г. Литаврин заключает: вполне вероятно, что такое осмысление имени порога — через пеликанов — вторично. И возникло уже на южносла¬ вянской почве (а южнославянский, собственно, и послужил основой, на которой был придуман церковнославянский). Первичное же значение славянского nejesytb — именно «ненасытный». Оно и могло лежать в основе первоначального восточнославянского названия порога. И тогда, восстановив это слово в древнерусском языке, мы находим простое — — несытьнъ — не сытый, ненасытный. 258
Волнигский порог — Вулнипрах Щит. по: XV) И выходит первоначальное название для грозного порога — Нена¬ сытен. Замечательный порог, расположсшшш вблизи сёл Никольское и Васильевка, имевший 12 уступов и похоронивший сотни судов и немало людей вплоть до тех времён, пока не знающие преград боль¬ шевики не затопили его вместе со всеми другими. Л значит, зачтём императору точное его поименование. Это его информатор-комментатор ошибся с пеликанами, учёность свою книжную показывая. 5. Следующий, Вулнипрах, должен, по Багрянородному, образовы¬ вать большую заводь и находиться у излучины реки. Тут нет сомне¬ ний — Вовниговский-Волнигский в сочетании с Будильским: оба их как раз удобно и экономично обойти волоком по излучине, как о том император и пишет. И приходят наши русы этим волоком к острову иод любопытным названием Перун... Но снова отметим проблему с филологией: «Вулнипрах» ничего общего не имеет с «большой заводью». 6. Веруни. Для него остаётся только порог Лишний. «Веручи» вполне можно уверенно идентифицировать с перево¬ дом «кипение воды». Во всяком случае, слово «вир» в славянских 259
языках имеет значение «водоворот, омут в озере, реке», а древне- славянское — — Bbpim — — прямо означает «кипеть». И идёт оно ещё от общих индо¬ европейских лесиконов, ибо в литовском atvyrs означает «встречное течение у берега», vy~rius — «водоворот», а в др.-инд. vartatEb — «по¬ ворачивается», vartaryati — «вращает». 7. И последний, Напрези, — это, по логике, Вольный. Тут искаже¬ ние смысла у Багрянородного, вероятно, самое большое: ...по-славянски Напрези, что переводится как «Малый порог». Едва ли. Едва ли это так переводится. Малый — он и есть малый. В старославянском — «малъ». И, значит, опять у нас тут большое искажение. Что такое «напрези», нелингвисту судить трудно. Зато лингвисты дают как возможное значение: «внезапно, вдруг» — укр. напрасний—«внезапный», сербохорв. напрасан — «вспыль¬ чивый, стремительный, неукротимый»... ...возм., родственно праск — «треск». Это этимологический словарь Фасмера. Правда, есть объяснение ещё проще, да к тому же приходящее не из седых индоевропейских глубин, а из хорошего древнеславянского языка: напрАЩИ — натянуть, напрячь, Действительно, что логичнее — напрячься на последнем пороге? Есть другой вариант того же значения — не менее подходящий: 260
напрАзати — натягивать, протягивать, направлять. «Напряги-патяпи-направь!» — кричат друг другу корабелы перед последним порогом. Ну что же, прошли пороги. И теперь у нас появляется относитель¬ но непротиворечивое толкование славянской части императорского «путеводителя»: Номер порога Название по-славянски но Константину Перевод или комментарий Константина Наш перевод Идентификация 1 Эссуни Не спи Не спи Кодацкий 2 Островунипрах Островок порога Островной порог Сурский + Лоханский 3 Геландри Шум порога - Звонецкий 4 Нсасит Много пеликанов Нанасытный Ненасытецкий 5 Вулнипрах Большая заводь Волновой порог Волнигский + Будильский 6 Веручи Кипение воды Клокочущий Лишний 7 Напрези Малый порог Напрягись Вольный Вывода можно сделать два. Мы примерно представляем, на каком языке разговаривают славяне. И в состоянии понять — хотя бы приблизительно — слова из древнеславянского языка. Может, сразу и не идентифицируем «гудьбу» как «музыку», но в контексте непременно обнаружим, что да — гудеть же! И в этом смысле Островушшрах, Вулнипрах, Веручи, Напрези нам если и не совсем понятны, то свои. Пусть на уровне подсознания, но мы их понимаем. Поэтому первый вывод — в том, что мы понимаем славянские на¬ звания порогов, приведённые Константином Багрянородным! Через искажения, через ошибочные толкования, через работу со словарём— но понимаем. А вот второй вывод... 261
Славяноязычному понятны такие слова: Улворси, Аифор, Вару- форос? Не буду вежественно говорить: вряд ли. Скажу чётко и прямо: нет. Если вы не осетин и не тов. Брайчевский — они вам непонятны. Аж колются — настолько чужие! А между тем, согласно Константину Багрянородному, это как раз самые что ни на есть русские слова! И вот это и есть второй вывод. Мы не понимаем по-русски! 2.3.3. Что мы поймём по-русски? Прежде чем поискать ответ на этот вопрос, давайте почитаем, что там написал византийский император по поводу русов и русских на¬ званий днепровских порогов. И так как у нас нет оснований полагать, что в инструкции своему сыну он злонамерешю исказил росские на¬ звания больше, нежели славянские, то и анализировать мы их будем по той же методике. Впрочем, нам теперь легче. Мы уже убедились в том, что текст понятен — по-славянски. А что он не понятен по-русски — значит, мы просто языка русского не понимаем. Как это ни парадоксально для русских. Но ничего не поделаешь — простая логика. Как бы кто ни назвал непонятный нам язык — это всего лишь непонятный язык. Который надо сделать понятным. Что ж, для этого у нас есть несколько русских слов—тех изначаль¬ ных, на которых говорили древние русы. И которые забыли мы, будучи в большинстве своём славянами, чьи предки говорили по-славянски. С чем их связать, эти не наши русские слова? Точнее, с кем? Логично было бы начать с тех людей, которые ходят через пороги. Ведь это их лексикон. Как мы уже знаем из текста Багрянородного, в его годы через пороги ходили русы и славяне. Для чистоты исследования можно 262
представить себе ещё печенегов — ода по порогам шарили, грабя проходящие суда. Да, не будем и мелочиться: добавим в рассмотрение пресловутых осетин Брайчевского. Со славянами проще всего: с их названиями мы уже разобрались, а сам факт их хождения через пороги и проживания возле них со¬ мнений не вызывает. С печенегами тоже несложно — византийский император оставил нам несколько слов и из их языка: Да будет ведомо, что вся Пачипакия делится на восемь фем, имея столько же великих архонтов. А фемы таковы: название первой фемы Иртим, второй — Цур, третьей — Гила, четвер¬ той — Кулпеи, пятой — Харавои, шестой — Талмат, седьмой — Хопон, восьмой — Цопон. Во времена же в какие пачинакиты были изгнаны из своей страны, они имели архонтами в феме Иртим Ваицу, в Цуре — Куела, в Гиле — Куркутэ, в Кулпеи — Ипаоса, в Харавои — Каидума, в феме Талмат — Косту, в Хопоне — Гиаци, а в феме Цопон — Батана. /206/ При том, что искажения император допускает и здесь, не надо быть филологом, чтобы увидеть: мы имеем дело с одним из тюркских языков. И не надо быть лингвистом, чтобы увидеть, что печенежские слова ничего общего не имеют с русскими. Итак, печенеги отпадают. Тогда, может быть, осетины? Ведь Брайчсвский как раз толкует росское название четвёртого порога — Айфор — через осетинский язык: О сет. Ajk — «яйцо» (имеющее, впрочем, общеиндоевропейский характер) — довольно точно фиксирует наличие гнездовий, что подчёркивается и Порфирогенетом. Вторая основа — осет. fars (*fors—«бок», «ребро», «порог», то есть вместе: «порог гнездовий»). Впрочем, возможен другой вариант для второй основы — от осет. farm (в архетипе — общеиран. *рата) — «крыло». 263
Эта логика мне недоступна. Например, какой такой «порог гнез¬ довий» образуют «яйцо» + «бок»? Или яйцо и ребро? И даже яйцо и порог? Яичный порог? Пороговые яйца? Ну и яйцо, фиксирующее наличие гнездовий, — это, конечно, на редкость... логично. Но дело даже не в моей логике — ну, не хватает воображения, что тут поделаешь. Но всё равно возникает вопрос: при чём тут осе¬ тинский язык? Забавно, но именно по Айфору мы находим информацию в другом, не зависимом от текста Багрянородного источнике. А именно — на по меньшей мере двух памятных камнях, что в массовом порядке возводили скандинавы у себя дома по погибшим родственникам или друзьям. На одном из таких камней из местечка Пильгорд (Pilgard) на острове Готланд мы читаем: biarfaa. statu, sis—stain//hakbiam. brubr//rubuisl. austain. imuar// isafa. stain-, stata. aft. rafa// sub furi. ru-staini. kuamu // uiti aifur. uifil// — ub um /554/ Рунический камень (Цит. no: 282) 264
Это означает следующее: Ярко окрашенные установлены эти камни: Хёгбьярн и его брат Хродвисл, Эйстейн и Эймунд вместе установили эти камни по Храв- ну к югу от Ровстейна. Они добрались вплоть до Айфора. Вифиль дал приказание. /282/ Это в переводе замечательной нашей исследовательницы этой темы К.Л. Мельниковой. Я бы перевел несколько иначе, но тонкости толкований нам здесь не важны. Важно, что осетины Эйстейн и Эймунд поставили на Готланде памятник осетину Хравну, который побывал на Айфоре по приказу осетина Вифиля. Айфор упоминается и ещё на одном руническом камне XI века: liutr. sturimabr. riti. Stain, binsa. aftir. sunu. sina. sa hit. aki. Simsut ifurs. sturbi. -nari. // kuam. //. hn krik. //. hafnir. haima tu. //... -mu-... kar//... iuk ru-a... /554/ To есть: Льот, кормчий, воздвиг этот камень по своим сыновьям. Звали Аки того, который посетил Айфор (или: который погиб вдали [от дома]). Вел корабль // приплыл // он в греческую // гавань. Умер дома//.. //... высек руны. Могли ли скандинавы пользоваться осетинскими названиями по¬ рогов, упоминая их на памятных камнях по своим родственникам? Могли, отчего нет. Говорим же мы «поехал в Берлин», упоминая тем самым немецкий топоним. Да, но тогда возникает закономерный вопрос: а с чего бы сканди¬ навам так делать? Что, у кормчего Льота слов в собствешюм языке не хватало, чтобы как-нибудь обозвать камни, торчащие из воды? Он слетал во Кавказ, поспрашивал там у стариков насчёт порогов, узнал с облегчением, как по-осетински эти камни обозначаются, и с удо- 265
влетворением воздвиг камень с соответствующей надписью по бедняге Аки, что загнулся возле Айфора, так, что ли? Нет, воля ваша, а тоже как-то неловко получается. Может, русы просто пользуются названиями, унаследованными от иранцев-сарматов, то есть предков осетин? Может быть. Оно, конечно, интерес степных всадников сарматов к чисто речным топонимам требует отдельной поэмы. Но почему бы и нет: надо же им было как-то обозначать, у какого камня они будут встречать и раздевать корабелов. Вот только в X веке никаких сарматов вблизи порогов и быть не могло. И иранцев тоже. Кончились сарматы. Лет за 600 до рассматри¬ ваемого времени. И, значит, нашему Льоту надо было отправляться в библиотеку, штудировать там фолианты и монографии, чтобы выяснить, как же, чёрт возьми, называли сарматы эти проклятые пороги! А данное предположение, согласимся, требует ответов на следую¬ щие вопросы: откуда, например, у Льота такая страсть к сарматам? была ли у сарматов столь развитая письменность, чтобы оставить по себе географические сочинения? был ли Льот достаточно грамотен в сарматском, чтобы понять их? да и вообще — был ли он грамотен? И, наконец, главный вопрос: где он нашёл библиотеку на тогдашнем Готланде? Но можно на эти вопросы не отвечать. Ибо логика изложения императора Константина не позволяет предположить, что русы поль¬ зовались вообще не своими словами, обозначая пороги. Смотрим: корабли у нас ведут, как говорит Багрянородный, — русы. И названия порогов даны по-русски. То есть на языке тех, кто ведёт корабли. И если русы пользуются осетинскими названиями, тогда остаётся только один ответ: русы — осетины. Какие интересные у нас осетины получаются! Зовут их Карлами, Хёгбьярнами, Эймундами и Хродвислами. Работают они, степные всадники, кормчими, то есть штурманами кораблей дальнего плавания. Ставят надгробия в Швеции. Добрались от Владикавказа до Балтики, соорудили корабль, доплыли до Готланда и воздвигли там камень... 266
Кстати, тогда и это — тоже осетины: ...Карлы, Ипегелдъ, Фарлофъ, Веремудъ, Рулавъ, Гуды, Руалдъ, Карнъ, Фрелавъ, Рюаръ, Актеву, Труанъ, Лидуль, Фостъ, Стемиръ, иже послали от Олга, великаго князя рускаго. Как интересно! Так и видишь эту сцену: — Авс, цесари Лев и Александр! Прибыли к вам на переговоры. Позвольте представиться: Карл, Инсгсльд, Рулав и так далее. От рода осетин... Вот, должно быть, остолбенели цесари, увидев хорошо знакомых им аланов с именами Фарлоф и Рулав, да еще выступающих от имени русов! А тс недавно едва Царьград не взяли, приплыв к нему на сот¬ нях кораблей, и были так похожи на норманнов, что их норманнами и называли! Можно представить себе также и удивление императора Людовика в Ингсльгсймс после того, как он распорядился проверить аутентич¬ ность послов «народа Рос». Ещё бы! Прибывают два посла, представля¬ ются осетинами, представляют осетин, говорят по-осетински... Просят их пропустить с территории нынешней Турции в северокавказскую Осетию через территорию Германии. А на поверку оказываются — шведы!!! А потому, чтобы не иметь дело с «ребристыми яйцами» и осетина¬ ми, визитирующими немецкого императора от имени русов, подойдём к делу без предвзятости. Тем более что у меня, скажем, не вызывает непереносимых душевных мук осознание того, что росы-русы говори¬ ли на не славянском языке и были, следовательно, не славянами. И я не собираюсь исторгать первых руководителей моего государства из числа моих предков только на том основании, что они не имели чести принадлежать к древлянам или мифическим полянам. Так что попробуем объективно разобраться, на каком же языке говорили эти пресловутые росы. Сначала посмотрим, не проявляются ли похожие названия ещё в каких-либо источниках. 267
Про рунические камни с упоминанием Айфора мы уже гово¬ рили. Значение этого слова мы ещё попытаемся найти, но вот его основа — —for(s) — — оказывается, весьма продуктивна в скандинавских языках. Скажем, в Исландии мы находим топонимы — — Forsa, Forsvdllr — — и им подобные. Интересен их перевод. В первом случае — Порожистая река, во втором — Долина водопадов. И подобные топонимы-гидронимы во множестве встречаются и в Швеции, и в Норвегии, и в Финляндии. И в своих комментариях в академическом издании сочинения Константина Багрянородного выдающийся русский исследователь В.Г. Литаврин даёт похожие примеры: ...Названия второго, пятого и, возможно, четвертого порогов, аналогичные Storfors, Degefors, Langfors, Hogfors, Djupfors u другим в Швеции, где апеллятивы характеризуют называемый объект (ср. топонимы с терминами holmr— «остров», gryna — «подводная мель», har(a) — «каменная мель» и др. На ещё один образец подобного образования топонима указала также Ю. Короткая. Она привела пример реки Ванда в словаре Брок¬ гауза и Ефрона: Ванда—река Нюландской губернии, в Финляндии, дл. 75 в., впада¬ ет в Финский залив в 5 в. от Гельсингфорса Полноводна и порожиста (порог Гаммельстодсфорс до 20 фт. выш.), 1550 при устье В. был основан г. Гельсингфорс, перенесенный на нынешнее место 1739. 268
То есть, повторим, такие топопимы — нормативны. Впрочем, и это неважно. Ибо в древнесеверном языке мы и на¬ ходим буквальное: for-s (1), fos-s — водопад; брызгать, фыркать, прыскать. Слова «порог» нет, верно. Но его нет, скажем, и в немецком. В смысле сам «порог» есть, конечно, но вот в смысле речного — нет. Заменяется длинным словом Stromschnelle — «быстрота потока». Быстрина. Впрочем, немецко-швсдский словарь, ничтоже сумняшеся, даёт перевод этому слову... ага — fors. В общем, не будем наводить на плетень Бритву Оккама и мирно признаем fors — порогом. Речным. И тогда у нас получаются дивные вещи с нашим багрянородным свидетелем. Искажения там, конечно, ещё больше, чем при славянской передаче названий. К примеру, вечно тянет грека — или того инфор¬ матора —на 1рсчсское «-форос». Но раз уж мы увидели Айфор в Шве¬ ции, то примем в качестве рабочей гипотезы, что и другие «-форсы», «-ворсы» в нашем тексте про порога означают-таки «пороги». Если что-то похоже на утку, плавает, как утка, крякает, как утка, то перед тобой, скорее всего, утка. Селезень, на худой конец. И вот что тогда выходит на древнесеверном. Улворси = Улфорс — на выбор: Olmfors = бушующий, бешеный, штормовой, дикий, крутящийся порог или 01(1) fors = от ремень, лента, угорь + порог, т.е. «извивающийся» порог. 269
Или более поэтично. 01-, а1— вполне допустимое смешение произ¬ ношения. И получаем мы простое и незамысловатое: al-1-г— «все, всё» и for-s — «сила, гнев». Иными словами, «Все-Сильный», «Все-Гневный». Но здесь мы подходим ещё к одному очень спорному вопросу. Мы ведь знаем, что по-славянски название второго порога «Остроу- нипрах». И поэтому сегодня многие исследователи послушно ищут «Остров у порога» и отсюда—изобретают что-нибудь вроде северного Holmfors, острова с порогом или с водопадом. Получается не очень убедительно, да и зачем? Мы же уже убедились, что Константин со¬ ставлял не словарь, а путеводитель. Зато «Островной порог» у нас появляется в другом месте: Еу (а в древнешведской вариации — ai)fors = островной порог (!) Именно «еу», ибо «holm» — это скорее остров-холм, остров на море. А вот «еу» как раз этимологически близок с понятиями «вода, река». Впрочем, бывает по-разному — громадный остров Эзель на Балтике тоже идёт от Ey-sysla. Ещё одно имя — «Волнового порога» — — Варуфорос = В(Б) ару форс — переводится с древнесеверного даже скучно: Bor-a-fors — волновой порог. Или, раз уж взялись альтернативы предлагать: Var-1-fors — внимательно, осторожность при пороге. Возможен вариант, по-скандинавски поэтичный: Ьбг-а — волна и ufar-r — неспособность пройти, пробраться. То есть: «Волна, ко¬ торую не преодолеешь». «Непускающая волна», в общем. Мёд для фантастов. 270
Что ещё возможно — и мне лично иравится: это коитаминация к излюбленной викингами многозначной двусмысленности. Ваг-аг, Ьаг- 1г — гробовая доска + ufar-a — 1фепятствие, опасное положение. То есть — «Гробовая доска на опасном пути». Это, конечно, практически невозможный перевод, но сама поэтика хороша! В общем, вот что значит плюнуть на идеологию! Ничего не вытяги¬ вали, ничего к ответу не подгоняли. Потянули за ниточку Айфора — и вытянули варианты, из которых как минимум два соответствуют славянским аналогам. Да и Улворси-01шГог8-Бушующий, признаем, от Всручи-Клокочущсго недалеко ушёл. Но вот дальше начинаются трудности. Какой-то — — Эссупи, что означает по-росски «Не спи»... Непонятный Гсландри, звучапщй ни разу не по-славянски, но по- славянски означающий «Шум порога»... И два названия вообще без комментариев — Леанди и Струкун... Попробуем разобраться. Легче всего начать с Эссупи — тут нам всё-таки перевод дали. Очень многие комментаторы с торжеством хватаются за это самое Эссупи. «Не сии! Ves uppi!» — громогласно напоминают они не самый удачный перевод Томсена и с наслаждением объявляют, что ничего общего с «эссупи» в этом не имеется, а «V» непонятно куда у Константина делось. Не спорю. Хотя, справедливости ради, отметим, что и «н» для славянского варианта куда-то пропало. С тем же успехом можно показывать пальцем и смеяться над фразой: «Э! Сии!», которая неоспоримо вытекает из слова, приведённого Багрянородным. Но смеяться не будем. Будем разбираться. Может, осетины по этому поводу чего полезного скажут? Да, говорят они устами Брайчевского, — Первый порог называется Эссупи. В современной номенклатуре ему соответствует }шзвапие «Будило». 271
Я в восхищении перед этими ловкими парнями—осетинами Брай- чевского! Будильский — седьмой по счёту, а не первый. Миновать в сонном виде две трети порогов и заорать «Не спи!» только ближе к кощу плавания! Непонятно, как это они вообще названия типа Не- насытец запомнили — они ж его проспали! Ну и дальнейшая аргументация уважаемого профессора—такого же уровня: Действительно, корень, присутствующий в данном термине, имеетобщеевропейскийхарактер. Ср.: санскрит, svapi-ti—«спать»; зенд. xvapna — «сон», xvap-ap — «спать»; греч. Unvoe — «сон»; ла-тин. Somnus — «сон»; лит. sapnas — «сон»; латыш, sapnis — «сновидение»; нем. Schlafen — «спать»; англ. to sleap — в том же значении; общеслав. — «сон», «спать»; осет. xoyssyn — в том же значении и т.д. И тут же оговариваются: Впрочем, общеиндоевропейский характер данного термина сни¬ жает доказательное значение сопоставления. Впрочем, объясняют: Скифский термин «spu» (в значении «глаз», «спать») зафиксиро¬ ван ещё Геродотом вУв.до н.з. в двуосновной глоссе. А затем переходят к излюбленным осетинам: Гораздо большую роль играет начальное «э». В осетинском языке «ае» — «негативная частица, образующая первую часть многих сложных слов со значением отсутствия чего-либо». Иными словами, даёт понять маститый историк, «ае-spu» означает отсутствие глаза? 272
Однако после прочтения торжественных слов — — Таким образом, скифо-сарматская этимология оказывается вполне безупречной и более предпочтительной, чем скандинавская; она не требует никаких поправок — — я всё понял. Уважаемый Михаил Юлианович попросту... из¬ девался над ЦК КПСС! Он получил задачу выкинуть ненавистных шведов из русской истории — и он это сделал. Дав, однако, понять всем разумным людям настоящий смысл своего лингвистического разыскания. Л что? — ежели ты VI в. н.э. объявил эпохой, — — когда процесс формирования славянской (Приднепровской) Руси (или «Руси в узком значении слова») уже проявил себя в до¬ статочной степени — — отчего бы и одноглазых осетин не объявить русскими моря¬ ками? Интересно, ожидал ли он, что станет знаменем всех антинормани- стов, которые в отчаянии откажутся уже и от славянства русов—чёрт с ними, пусть хоть осетинами будут... Лишь бы не шведами! Между тем именно из шведского совершенно непротиворечиво восстанавливается «росское» значение имени первого порога. «Не спи» — это означает: «будь внимателен, будь настороже!» Не так ли? Вряд ли это выражение употребляли в прямом смысле: думаю, спать перед первым порогом народ тянуло не больше, чем спать за рулём.машины на горном серпантине. А как в древнесеверном будет звучать привлечение вниманий? Са¬ мым «бягрянородным» образом: sja — смотреть + up-p-I — наверх. А в целом — устойчивое словосочетание, которое переводится «будь внимателен». Соответствие заданному императором слову практически полное. И даже в современных языках это выражение осталось практически тем же. Вспоминаем, например, шведский язык и немедленно находим: se upp—смотри внимательно, будь осторожен! 10 Русские — покорители славян 273
И современный немецкий несёт эту древнюю память: aufsehen—под¬ нимать глаза, надзирать. А существительное Aufsehen и означает «внимание, интерес». И как скажут немцы: «подними глаза, смотри внимательно»? Sehe auf! — скажут они. Смотри вверх! В общем, скажем так: до славянского «не спи» от «эссупи» дальше, нежели от «эссупи» до «sja uppi». Так что — — Sja uppi — будь внимателен. Дальше у нас на очереди «Шум порога». Он якобы по-славянски значит... А что, собственно, значит? На¬ писано же: значит «шум порога». Это действительно по-славянски. А насчёт Геландри никакого особого указания нету. Ясно только, что не существует такого слова в славянском языке. Не в том смысле, что нельзя придумать варианты — как мы убедились, можно. Профессио¬ нальные лингвисты могут чудеса творить. Но и мы, простые носители славянского языка, — сила немалая. Уж мы бы родное почувствовали. Как с «Вулнипрахом». А здесь—не чув¬ ствуем. Так что нет для нас, сирых, прямого запрета предположить, что «Геландри» всё-таки — тоже русское название. А не славянское. И как только мы это предположим, открывается бездна вариантов. Особенно, если допустить возможность следующих толкований: gel-, gell-, gjel-, gjoll-, hel-, hjell-, hell-, hjoll-. И на конце не только and-r, но и также hjand-. Что же видим? Gjal-1-a — громко звучать, орать + and-r-ja — путаница, беспорядок, смешение. То есть — — Gjallandrja — ревущая путаница, ревущее бурление. Не похоже ли на то, что и сегодня можно видеть под плотиной, там, куда падает вода? Хотя мне опять больше нравится поэтический вариант. Gjoll — это вообще-то название реки в скандинавском аду. Одной из двенадцати, что пошли от Eliv£gar, ледяных рек, которые текли в Гиннунгагапе 274
(Ginnungagap) — хаосе-пустоте, что существовал до создания чело¬ вечества. Где-то так: Вне Муспельхейма (Muspelheim) — — мир огня на юге — — лежит пустота, называемая Гиннунгагап, к северу от неё — Нифльхейм—мир грозной темноты и холода. В этом мире появился родник — — или же колодец — — Хвергельмер (Hvergelmer), и потекли из него двенадцать рек. Имя этих рек—Эливагар. Реки замёрзли и заняли Гиннунгагап. Когда ветер, дождь, лёд и холод встретят тепло и огонь Муспельхейма в центре Гиннунгагап, родится место света, воздуха и тепла. /156/ В общем, Дух Божий метался там над водами, пока мозги Имира не были подброшены в воздух. Впоследствии через Гьёлль по мосту Gjallarbro проскакал Хермод, чтобы просить повелительницу ада Хель отпустить любимого всеми бога Бальдра. Этакая древнескандинавская река Стикс. Любопытно, что Gjoll—это ещё и название скалы, к которой прикован злюка Фенрир, — вож, который в день Рагнарёка проглотит Солнце. Так что по мне—это самый тот вариант для поэтических убийц, ка¬ кими были норманны: «Адская скала над бурлящим потоком Ада»... Впрочем, можно непоэтично взять — — gjolf-r — шум, сильный прибой, грохот волн. С помощью суффикса -and-, образующего причастие I, получаем — — gjalfrandi — шумящий, грохочущий. 10* 275
При том уровне искажений, что мы уже приметили в данном до¬ кументе, перенос «р» на другое место — вещь вполне возможная. Так что и тот самый «Шум порога» — тоже подходит. Только император перепутал — не по-славянски то было, а по-русски... Дальше у нас идёт Леанди — якобы аналог Веручи, «Кипение воды». Но «Кипение воды» мы уже видели, а что такое Леанди по- древнесеверному? От ljo, ljo-r, leu- (резать, рвать, лишать) + an-d-I (ды¬ хание, дух). То есть тут перевод вообще оказывается прозрачным: Ijoandi — «Срывающий дыхание», «Обрывающий дух»! Но опять же — есть вариант менее поэтичный: ly-ja — ударять, бить, разбивать в щепы или на осколки. И всё тот же суффикс -and—даёт нам ну полностью соответствую¬ щий источнику вариант: ly-j-and-I - lyjandi — разбивающий в щепы. И последний порог. Струкун. Это имя славянофилы приводят в доказательство того, что «росские» названия—суть тоже славянские. Но тогда, получается, Константин Багрянородный в твёрдом уме и трезвой памяти пишет: по-славянски это будет так-то, а по-славянски же — так-то, и означает это по-славянски то-то, а по-славянски — то-то. Конечно, император, как все ромеи, пил вино как воду, — но в других местах своего трактата он выглядит достаточно трезвым, чтобы не воспарять до таких высот диалектики... Возможно, он что-то перепутал? Возможно. Ибо — отрицать глупо: Струкун единственное из «русских» названий, что звучит по- славянски. Как то: 276
строуга — струя, течение. Но это, согласимся, странно для порога, который как раз струю и течение прерывает. Тогда можно предположить — — стръкъ — — аист, и даже лебедь. Ничто ведь не мешало Константину или еще его информатору перепутать места порогов и аистов подменить пеликанами — ради красоты словца. Но это опять — допуски. Я не случайно — про допуски. На древнескандинавском они для названия этого порога также достаточно велики. Так, но-дрсвпескандинавски оно звучит... — так же! «Струкун» — от strok-a = бить. Звучит на слух — «струкка». Соответственно, strokand — бьющийся. Правда, этот вариант не нравится лингвистам. Это, говорят, не зафиксированная в дрсвнесеверном, а лишь предположительно вос- становле1шая основа. А регулярным глаголом для «бить» является stijuka. Тогда у нас выходит strjuk-and. В общем, всё равно похоже, хотя звучит ближе к «стриканд», нежели к «струкун». Но при этом совершенно рядом находится и — — streng-ja — натягивать, усиливать, укреплять. Это, конечно, уже довольно далеко от «Струкуна» — но зато со¬ всем близко от «Напрези — натяни». Тогда получается: Strengand — натягивающий, напрягающий. 2 77
Соответствие очень близкое! Но, разобравшись с названиями, приметим ещё одну перепутаницу: география названий порогов по-русски и по-славянски не совпадает. То есть если следовать прямо за текстом Багрянородного, то «Остров¬ ной порог» у славян будет на втором месте, а такой же «Островной» у русов — на четвёртом. А на втором будет русский «Бушующий». Зато славянский Ненасытец, за свои зверства удерживавший свое кровожадное название аж до XX века, у русов вызывает ноль уважения и является всего лишь «Островным». Зато ментально аналогичный «Разбивающий в щепы» соответствует «Клокочущему». Иными словами, славянская номенклатура не соответствует рус¬ ской. Какой же порядок выбрать? Константинов — или логично вы¬ текающий из перевода? Отметим, пока отставив в сторону этот географический вопрос: русы, кем бы они ни были, почти всегда — за исключением преслову¬ того Ненасытца, засиженного пеликанами, — следуют за славянской номенклатурой. Но следуют, приводя славянские ойконимы к древ¬ нескандинавским. А значит, логика перевода — предпочтительнее. И начало этой логике задаёт Ненасыт. Ибо ненасытно поглощает он корабли. Лома¬ ет, топит, разбивает в щепы. А потому будем отталкиваться от этого варианта, допустив, что славянский информатор Константина Багря¬ нородного, явно не владеющий русским языком, пороги перепутал местами. Ну, или переписчик. А теперь можно свести все наши реконструкции в табличку. Название по-славян¬ ски по Кон¬ стантину Перевод или ком¬ ментарий Констан¬ тина Рекон¬ струкция по-старо¬ славянски Наш перевод со славян¬ ского Название по- росски по Кон¬ стантину Истин¬ ное поло¬ жение порогов у русов Название по-русски Наш перевод с русского Эссупи Не спи Несыт Не спи Эссупи Эссупи Sjo uppi Будь внимателен Островуни- прах Островок порога Островной прагъ Островной порог Улворси Аифор Aifors Островной порог 278
? Шум порога Шоумъ прага ? Геландри Геландри Gellandri, Gjalfrandi Шумящий, грохо¬ чущий Нсасит Много пелика¬ нов Несытыгь Ненасыт¬ ный Лифор Леанди Lyjandi Разбиваю¬ щий в щепы Bymnnipax Большая заводь Вълньныи нрага Волняный/ волновой порог Вару- форос Вару- форос Borafors Волновой порог Всручи Кинснис воды Вьрлшии Кишпций Леанди Улворси Olmfors Бушующий Напрсзи Малый порог НапрАзи Направь, натяни Струкун Струкун Strcngand Натягива¬ ющий Итак, русы — скандинавы? Один из моих ценнейших оппонентов в «Живом журнале» gimlithedwarf призвал подумать о следующем обстоятельстве: Нисколько не поддерживая любые этимологии названий порогов кроме как скандинавские, тем не менее замену, что если кормчий Лъот не стал интересоваться любыми другими названиями, то отчего бы ему не придумать своё, как обычно и поступают путеше¬ ственники. Отсюда и вытекает то предположение, которое сделал Антон Горский — скандинавские названия порогов суть названия, данные варягами-наёмниками, которых в Византии справедливо воспринимали как русь. Почему? Л вот почему, говорит собеседник, ссылаясь на действи¬ тельно замечательную работу А.А. Горского «Русь: От славянского Расселения до Московского царства»: Единственное, что могло быть известно Константину—это то, что данным языком пользуется некая часть тех, кто в Византии именует себя «русью». Насколько значительна была эта часть — определить на основе только данного источника невозможно; с равной долей вероятности можно допустить и 100%, и ничтожно малую долю. 279
...Таким образом, сведения главы 9 трактата Константина позволяют лишь утверждать, что определённая часть «руси» пользовалась скандинавским языком. ...В той же главе 9 «De administrando imperio» в рассказе об объезде дружинниками киевского князя подвластных «Славиний» с целью сбора дани это мероприятие называется славянским словом nokvoia — «полюдье» (а не его скандинавским аналогом «вейцла»), а также, вероятно, передается в греческом переводе славянский глагол «кормитися». Исходя из этих свидетельств, можно предпо¬ лагать, что киевская династия и её окружение, основу которого составляли потомки дружинников, пришедших в Киев с Олегом в конце IX в., в середине X столетия пользовались славянским язы¬ ком. Кто же тогда говорил на скандинавском языке, определенном в «De administrando imperio» как «русский» ? Игорь, согласно «Повести временных лет», нанимал варяжский во¬ инский контингент для несостоявшегося похода на Византию 944 г. ...Эти люди родились в Скандинавии и, естественно, продолжа¬ ли пользоваться скандинавским языком. В Византии они, будучи на службе русского князя, представлялись как «русь», наравне со славяноязычными носителями этого этнонима. Очевидно, из этой среды и происходил информатор автора «De administrando imperio» о скандинавоязычных названиях днепровских порогов. Он сообщил наименования, которыми пользовались уроженцы Скандинавии, передвигавшиеся по «пути из варяг в греки». Поскольку информатор относился к «руси», автор трактата и определил данные топонимы как «русские», чётко представляя, что известный ему параллельный перечень названий, хотя и используется тоже представителями «руси», принадлежит языку славянскому. Прошу прощения за длинную цитату, но она важна для правильного понимания того, что я скажу дальше. А я скажу следующее. Я не отрицаю ни постепенного ославяни- вания руси, ни подпитки её выходцами из Скандинавии, регулярно появлявшихся на Руси в качестве наёмников-варягов. Об этом, 280
кстати, будет разговор чуть дальше. Но на самом деле очень просто установить, что эти вышеприведённые основательные соображения... безосновательны! Более того, они указывают путь в никуда. В самом деле. Предположим, что названия порогов даны варягами- наёмниками. Тогда кто оставил скандинавские археологические па¬ мятники на Руси? Тоже наёмники? Хорошо. А вот эти имена: Карлы, Ипегелдъ, Фарлофъ, Веремудъ, Рулавъ, Гуды, Руалдъ, Карпъ, Фрелавъ, Рюаръ, Актеву, Труанъ, Лид у ль, Фостъ, Стемиръ, иже послани от Олга, великого князя рускаго — — их кто оставил под государственным договором? Опять наём¬ ники из Скандинавии? А где тогда русь? И кто тогда такие — русы, кои должны, как мы знаем, быть в фундаменте государства, коли даже первые властители его носят титул князей русских? На плечах кого стоял их престол, если не русов? Но если всё вокруг—от названий порогов до археологии— следы пришельцев с севера, то где следы русов? Упираемся в тот же вопрос, что со славянами: есть следы славян, степняков, финнов, скандинавов — простите, а пресловутые русы где? Остаётся только одно трезвое объяснение: и русы, и варяги были сканданавокультурны, коли уж первые не могут быть ни славянами, ни финнами, ни, тем более, степняками уже хотя бы по признаку языка. Но это означает, в таком случае, простую мысль: под предводи¬ тельством Антона Горского мы ломимся в открытую дверь. Кроме вышеуказашюго соображения, эти конструкции зиждутся па довольно слабом тезисе, что в Византии не различали варягов и русов. Между тем мы уже знаем, что различали, мы об этом говорили. Бараши служили в Константинополе, а русы приходили то с товаром, то с мечом — но неизменно извне. Снаружи. Кроме того, и сама постановка Константином русов в центр обще¬ государственных мероприятий с славянскими пактиотами показывает, что он считал их тем самым руководящим элементом на Руси, который мы всё время ищем. А руководители не могут быть одновременно 281
наёмниками. Более того, невозможно и предположить, что в самой первой главе император пишет сыну: [Знай], что пачинакиты стали соседними и сопредельными так¬ же росам, и частенько, когда у них нет мира друг с другом, они гра¬ бят Росию, наносят ей значительный вред и причиняют ущерб... [Знай], что и у царственного сего града ромеев, если росы не на¬ ходятся в мире с пачинакитами, они появиться не могут, ни ради войны, ни ради торговли... — он имел в виду неких наёмных варягов. У наёмников нет своей территории, им не надо заботиться, чтобы её не грабили, им не надо ради этого быть в мире с печенегами. И если по-русски говорят люди, про которых император Византии знает, что они имеют собственную государственную территорию, го¬ сударственную политику и государственную торговлю, и указывает сыну, что звать их «росы», — то крайне сложно предположить, что путает их с наёмными выходцами из Скандинавии. А коли не путает их самих, то не путает их и как носителей языков. Впрочем, некоторые, соглашаясь с неотразимыми лингвистически¬ ми и логическими аргументами, цепляются за последнюю соломинку. Они утверждают, что росская номенклатура порогов употреблялась уже не всею русью, ко времени Багрянородного достаточно ославя- нившейся, а лишь некоторыми ограниченными отрядами скандинавов, входивших в состав руси. Ну что ж, с этим трудно спорить. Разумеется, русь ославянивалась в процессе совместного жития с большинством населения управляемых ею территорий. И в процессе уже отмеченного нами неизбежного со¬ трудничества с элитами этого населения. Но в любом случае вышеприведённое утверждение не имеет важного значения. Во-первых, за полной его недоказуемостью. А во- вторых — за отсутствием нужды в доказательствах. Ибо мы и так видим — Константин Багрянородный указывал своему сьшу, что: 282
а) русь фактически правит «под-данными», то есть облагаемыми сю данью славянскими племенами; б) русь выступает на международной арене договорно-правовым субъектом; в) русь организует «национальные проекты» среди покорённых племён. Так какая разница, из кого состоит эта «направляющая и органи¬ зующая»? Пусть она вообще будет передовым отрядом болыневиков- коммунистов, представляющих негров преклонных годов, неведомо зачем выучивших русский в отсутствие в тогдашней Скандинавии какого бы то ни было Ленина! Тем не менее всё же сформулируем более корректно: русские лоцманы дали название порогам на древнескандинавском языке. С определённым шведским флёром. Тут, впрочем, важно оговорить ещё одну вещь. Как очень точно заметил мой постоянный собеседник в Интернете jjwaksman, — Отношение языка русое IX—X веков к современному свейскому можно сравнить с отношением современного африкаанса к современ¬ ному голландскому, т.е. оба происходят от общего предка, причём один носит колониальный характер в ситуации определённой изо¬ лированности. Расхождение можно датировать VI или VII веками, когда обнаруживается гибридная археология сначала на Аландах, а затем в Западной Финляндии. А далее от русов уже на нашей территории пошёл диалект древ¬ несеверного, который в условиях постоянного контакта с местными племенами при подавляющем численном превосходстве племён сла¬ вяноязычных, — постепенно брал от них лексику, синтаксис и всё прочее, что так любят филологи. Оно и понятно: местные жёны, местные слуги, местные воины- оиолченцы, лучшие из которых, как Илья Муромец, приходили в русь, вступали в русские дружины. Дети при местных матерях росли уже 283
двуязычными, а в условиях, когда разговаривать на прежнем своём языке было не с кем, дети детей утрачивали уже и двуязычие. Именно поэтому в нынешнем русском — славянском русском — языке осталось очень мало слов, происхождение которых имеет явные скандинавские корни. Пара десятков. Но они очень характерные, эти слова. Например, «князь», как доказывается лингвистами, идёт от «конунга», так же как «витязь» — от «викинга». В этом же ряду — государственных и воинских терминов—стоят также «гридь», «тиун», «ябетьник», «стул» (это в смысле — «стол», «престол»), «стяг», «вира», «суд». Ещё ряд терминов касаются торговой сферы — и снова терминов ключевых: «лавка», «скот» (как денежная единица), «ларь», «ящик». Ряд слов идёт из морской терминологии: «якорь», «шнека», «сельдь» и ещё что-то. Но то, что их мало, этих терминов из дославянского русского, как раз не проблема. Это решение. Не так давно в Риме прошли «Кирилло-Мефодиевские чтения», где обсуждались — — вопросы становления славянского языка через христианство. Среди участников — учёные высшего класса: Институт славя¬ новедения РАН, факультет иностранных языков и регионоведения МГУ им. М.В. Ломоносова, Флорентийский университет, римский университет «Рома тре» и так далее. То есть для профессиональных лингвистов и славяноведов вполне очевидно, что именно церковнославянский язык оказался государ¬ ственным на Руси, нормативным для элиты страны. И в качестве такового он влиял и на «бытовой» древнеславянский, и уж вовсе противостоял «пришлому» русскому! Именно в ходе этого процесса русские слова уцелели только в тех сферах, где вопросы религии большой роли не играли: на море и в торговле. И в государственном управлении — ибо там от устоявшихся терминов отказаться очень трудно. Так русский древнесеверный и оказался утрачен. 284
2.3.4.0 чём говорят древнерусские имена От языка русов до нас дошли не только названия порогов. Но ещё и имена бояр и послов из окружения великих князей киевских Олега, Игоря и Святослава, что заключали договоры с византийцами. А также имена из летописей и других возможных источников, где их можно встретить. Взятые из этих текстов, ниже приводятся все очевидно не сла¬ вянские имена. В левом столбце — в древнерусском изложении (в современной транскрипции). Далее следуют те же имена, найденные мною в скандинавских сагах. Если будут соответствовать друг другу, то вопрос с этимологией решается как бы автоматически, не так ли? В третьем столбце тоже скандинавские имена, но взятые уже с каменных скрижалей — с камней с руническими надписями, что обитатели севера ставили вместо надгробий по своим умершим или не вернувшимся из дальних мест родным. Наконец, дальше идут попытки расшифровки. Имена скандинавов почти всегда что-то значили. И почти всегда состояли из первичных элементов. Вот они и представлены. Вместе с переводом. Таким образом, предпринимается попытка привязки известных нам летописных имён к древнескандинавским языкам, то есть передачи смысла имени или составляющих его корней. Знак вопроса означает, что мне не удалось найти удовлетворительную скандинавскую этимо¬ логию. Или нашёл, но с моей точки зрения она сомнительна. Итак, неславянские имена, встречающиеся в русских летописях: Имя в летописи Имя в сагах Имя в рунике Расшифровка Перевод Синтези¬ рованный перевод Лдуиь Aufl + ungr, Аид + иппг Богатство + юный; лёгкий + меч; судьба + меч Меч судьбы Лдулб Аид + olfr, Ad + olf Судьба + волк; старый + волк; лёгкий + волк Волк судьбы Алвад Alf+vald Эльф + правитель Правитель эльфов 285
Имя в летописи Имя в сагах Имя в рунике Расшифровка Перевод Синтези¬ рованный перевод Алдан Hilfdan, halftan Half + Dan Полудан Полудан Аминод A + mund? Безрукий? 7 Асмуд Asmundr, osmunrt, osmunr, asmutr As + mund Бог + рука Рука бога Асмус As + mus Бог + мускул Мышца бога Аскольд Hauskuld Askell, askil, eskil As + kuld, Haus + kuld Бог + холод; череп + холод; бог + котёл Котёл богов Акун Hakon Akhun, Akun, Нйкоп, hokun Hakon Высокородный; направляющий Повелитель Актеву Hak + Tjorvi Высокий + мечник Высокий мечник Апубек- сарь ? ? 7 Берн Bjorn Bjorn, bium Медведь Медведь Бруны Bryn Коричневый Коричневый Веремуд Vermundr, uirmuntr Ver + mund, Bjami + mund Море + рука; меч + рука; медведь + рука Рука меча Воист ? 7 ? Войко ? ? 7 Вуефаст Bui+fast Житель+сила Обитель силы Вузлев Fus + Leif Решительный + жизнь Решительный по жизни Грим Grim krimu «Скрывающийся под маской», одно из имен Одина; мрачный, ужасный Один Гунастр Gunn + Astr Битва + боги (либо битва любви) Битва богов Гомол kamal Gamal Старый Старый Гуды ku6i Gude Добрый или Gudi уменьшительное от «бог» Добрый 286
Имя в летописи Имя в сагах Имя в рупике Расшифровка Перевод Синтези¬ рованный перевод Гунар Gunnar Gunar, kunar Gunnar Борьба + вестник Вестник битвы Дир dyrfl; dyrr Dyrfl; Dyrr Слава, почесть; дорогой, ценный Слава Ивлиск Efl-I-sk Сильный Сильный Кгри eyg-r-I; JE- grei-fl Глазастый; всегда полезный Глазастый Емиг ? ? ? Итон eyfla-n Опустошительный Опустоши¬ тель Ивор Ivar Лук + воин Лучник Игтивлад Yng + vald, Ygg + vald Власть Инга (т.е. Фрейра); страх + власть Властвую¬ щий над страхом Игелд Ygg+eld Страх + огонь Страшный огонь Игорь Ingvarr, ikuar, inkuari Ing + ar, Ing + varr, Ygg + ar Посланец Инга, воин Инга; страх + послашшк Посланник страха Инегсльд Ingeld Инг + огонь, пыл Огонь Инга Икмор Ing + mar; Ygg-mor-5 Конь Инга; страх смерти Страх смерти Искусеви ? ? ? Кашщар ? ? 7 Карлы Karl, kal Karl, Karli Мужчина, муж, человек Мужчина Карн kam Птица 7 Кары Кап Kiri, kari Kari Кудрявый Кудрявый Карш Kjars kar-sk Бодрый Бодрый Кол Kol Kol или Kolr Чёрный, угольный Чёрный Клек Klakkr; klok-r Глыба; умный, хитрый, учёный Хитрый Куци ? 7 ? Либиар Leif + arc Жизнь + вестник; наследник + вестник Наследник воинов Лидул Lj6tr, liutr Leidolf, Ljotolf Песня + волк; вождь + волк Волчий вой Моне Manni, mani Mani, Manne, Manni, m6-n-a Луна; мать Лунный 287
Имя в летописи Имя в сагах Имя в рунике Расшифровка Перевод Синтези¬ рованный перевод Мутур 7 ? 7 Олег Helgi Helge Процветающий; (позже) святой Святой Ольга Helga Helga, helka Helga Святая Святая Прастен Fom + stein; Freysteinn древний + камень; камень + Фрей Камень Фрея Рогволод Rognvaldr, rahnualtr Ragnvald, Ragvald, Rognvaldr власть (или совет) богов Власть богов Рогнеда Ragnheid Ragnheid, Ragneid боги (власть) + честь Честь богов Рулав Hrolafr, Hrolfr Слава + наследник, слава + волк Наследник славы Руар Нгбагг, ruaR Hro + ar Слава + вестник Вестник славы Руалд Roald, Hr6aldr Слава + возраст Возраст славы Рюрик rorikR, ruRikr, hruRikR Hrorekr, Hraerek Слава + сила (держава) Сила славы Свснельд Svein, Sven + eld Парень + огонь, пыл Пылкий парень Свен Svein Svein, Sven парень Парень Стир Stur Styrr битва Битва Синко Sinka Мешкающий Мешкающий Стемид ? + mund, stein + mid ? + рука; камень + середина Сердце камня Слуды S16fli, slot) S165i путь; корабль Путешест¬ венник Стегги stikuR, Stfgr Stig, Stigr (?) от «Stigandr» — путешественник, бродяга (?) Путешест¬ венник Сфандр Svanr лебедь (?) Лебедь Сфирько Styrbjom, sturbiam Styrbjom; от Sverre, Sverrir (?) битва + медведь; вертлявый (?) Медведь битвы Сфенкел Steinhildr, stniltr Steinkel, Stenkil, Svein + kell камень + котёл богов, парень + котёл богов; битва + камень Камень битвы 288
Имя в летописи Имя в сагах Имя в рунике Расшифровка Перевод Синтези¬ рованный перевод Турбид I>orbcrgr, I>oroblau5r Top + помощь, не боящийся Тора Помощь Тора Турбсрн t>6rbjom, Jjurbium Рог + Bjom Top + медведь Медведь Тора - Тилсн ? 7 ? Турд 1>6гЭг 1>6гбг, {юфг I>6r + vorflr = 1>бгЭг Защищённый Тором Защищённый Тором Тудко ? ? ? Туад ? ? 7 Труан Trocnd, Troende (?) Верующий (?) Верующий Улсб Ulf, Olaf Волк Волк Ута Ota (норвежек, жен. имя) 7 Фарлоф Farulfr, farulfc Far + lafr, Far + leifr; Far + ulfr путешествовать + наследник, опасность + наследник; опасность + волк Наследник опасности Фурстсн l>or+stcin Камень Тора Камень Тора Фрастен Freysteinn Камень Фрея Камень Фрея Фрелав Freylafr Наследник Фрея Наследник Фрея Фудри Tj6flrckr великий (или народ) + сила (держава) Великий силач Фрутан Frodc, Frodi(?) умелый, учёный(?) Умелец Фост Fastvi, fastui Fastc, Fcsti сильный, крепкий Крепыш Шихбсрн Sigbjom Победа + медведь Медведь победы Шибрид Sigcfrcd, Sig + Frid Победа + мир Победный мир Явтяг 7 7 7 Таким образом, мы наблюдаем следующую картину. Из 85 «ино¬ странных» имён на страницах русских летописей — — 14 имеют полные аналоги в сагах; — 24 — в надписях на рунических камнях; — 71 имеет вполне прозрачную и подчас даже очевидную жавдн- навскую этимологию. 289
Как хорошо по этому поводу сказал известный исследователь этого вопроса Лев Клейн, — — имя Аскольд находится в одном ряду с именами Свенельд, Гаральд, Арнольд и т.п., а не с такими, как Святослав или Всево¬ лод — для всякого непредвзятого человека, даже не для лингвиста, это очевидно. Имя Рюрика от Хрёдрига и подобных лингвисты могут вывести, а от Рарога — никак. /186/ И лишь 14 летописных героев инострагаюго происхождения имели не скандинавские или сомнительно скандинавские имена. Это 16 %. При этом, однако, эти люди звались и не по-славянски. Тудко, Туад, Тилен, Мутур, Каницар — явно не Безуй, Нежка, Мал или Ждан. Впрочем, славян ведь мы и так вычеркнули. И теперь не можем сравнить, сколько же в древнерусской элите было людей скандинав¬ ского, а сколько — славянского происхождения. Что же, это упущение нетрудно исправить. Давайте точно так же пройдёмся по той же «Повести временных лет» от её начала до конца правления Ярослава, то есть до уже уверенного образования древнерусского этноса. И посмотрим, сколько среди героев летописи встретится славянских имён. Правда, мы на слух верить не будем. А будем верить мы слова¬ рям — очень неплохому «Slovnik jazyka staroslovenskeho», изданному Чехословацкой академией наук под редакцией Йозефа Курца, и, конечно, легендарному Срезневскому. И Туликову с его «Словарём древнерусских личных собственных имён». Славяпские имена в русских летописях Имя Варианты в словарях Перевод Социальная принадлежность Адунь Купец Блудь Блудило От Блуда Воевода Борись Князь Боричь От Бора? Посол Войко Войка, Воин Воин Боярин 290
Имя Варианты в словарях Перевод Социальная принадлежность Воистъ Посол Володимсръ Влади-мир? Князь Волчий Хвостъ Волчий Хвост Воевода Кстати, если проверить Волчьего Хвоста на «скандинавскость» — уж больно имя говорящее! — то оной не получается: Ulfspordr или Stcrtulfr нам в древнессверном ономастиконе не знакомы. Так что это точно славянин. Имя Варианты в словарях Перевод Социальная принадлежность Вятко Вятка Князь ПгЬбъ ГлЬбати (?) Внедрять (???) Князь Гордлта Гърдята Гордый (?) Боярин С именем Гордята не так всё просто, как кажется. В том написании, как дают его летописи—через «о» — этого корня в древнеславянском и древнерусском языках не существует. Есть «гърдь»—действительно «гордый». И древнерусский летописец едва ли мог ошибиться: для него это были две разные буквы. Как, например, для нас «и» и «й». Но тем не менее — оставим. Не жажо. Имя Варианты в словарях Перевод Социальная принадлежность Диръ Князь Добрыня Дядя князя Еловичь Еловъ, еловецъ Лоскут, вставляющийся в навершие шлема Слуга бмигъ Купец Жидята от Жид Епископ Каницаръ Посол Кий Кый Кой, который Князь Коль Кол Посол Куци Куцко Купец ЛыбЪдь Член княжеской семьи 291
Имя Варианты в словарях Перевод Социальная принадлежность Лют Сын воеводы Ляшько От Ляха Слуга Малко Горожанин Малуша Прислуга княжья Малъ от Малый? Малый Князь Мстиша от Мьстити? Мстислав Сын воеводы Мстиша — опять же не прозрачный случай. В древнерусском имелось обязательное «ь» после «м». Без этого слово становится бес¬ смысленным. Но тоже оставим. Тем более что, скорее всего, тут могло быть уменьшительное от Мстислав. Далее идёт Ута — очень даже далеко от «утки». Имя Варианты в словарях Перевод Социальная принадлежность Оута, Ута Боярыня Позвиздъ от Позвиздати Посвист Князь ПрастЬнъ Посол Претичь Воевода Путыпа От Путята? от Путь=Путник Боярин Радимъ Князь Синко Синецъ, Синько, от Синий (?) Посол Сфирка Посол Талець Слуга Торчинъ от Торк Торчин Повар княжий Тудко от Тудор (?) Посол Хоривъ Хоривъ Хорив (гора на Синае, где народ израилев истуканов ставил: «створппьА телецъ въ XopiBt») Член княжеской семьи Чюдя Чюдь Боярин Щекъ Чехъ (?); щекъгь (?) Чех, соловьиное пение (?) Член княжеской семьи Конечно же, надо оговориться: в летописи попадали далеко не все славянские имена. Отрицать наличие на территории будущей Древней Руси славянского населения было бы глупо. 292
Но летописи тогда—как сегодняшние журналы. Если кто-то в них попадает, — то только тот, кто своим деянием или не деянием подал так называемый информационный повод. Сегодня времена, конечно, демократические, а потому в средствах масс