Вопросы философии №4

А. К. Курылев — К вопросу о преодолении существенного различия между городом и деревней
Б. М. Кедров — О соотношении форм движения материи в природе
Я. П. Терлецкий — О нелинейном обобщении и интерпретации квантовой теории
Ю. А. Левада — К вопросу о социальных корнях религиозности в современном буржуазном обществе
Г. М. Штракс— Ядро диалектики и его современные критики
Л. М. Землянова — Новейшие идеалистические теории в современной американской эстетике
И. В. Блауберг — Проблема целостности в физической географии
П. С. Новиков — Вл. Соловьев и его западногерманские почитатели
И. С. Нарский — Об историческом материализме как марксистской социологии
А. С. Монин — О двух формах выражения причинности
И. Н. Майский — Об определяющем значении биологических исследований при применении физических и химических методов в изучении жизненных явлений
И. Р. Плоткин — О флуктуационной гипотезе Больцмана
А. П. Белик — О сущности эстетического восприятия
С. М. Пермяков — За социалистический реализм, против фальсификации ревизионистов
С. А. Петрушевский, Н. С. Мансуров — «Американский образ жизни» перед судом материалистической психологии и психиатрии
Л. М. Чеботарев — I. Н. Лушчыцкi. Нарысы па гiсторьi грамадска-палiтычнай i фiласофскай думкi у Беларусi у другой палавiне XIX веку
Э. Я. Баталов — Чжан Жу-синь. Критика прагматистской философии Ху Ши
П. П. Гайденко — Г. Шмидт. Философский словарь
В. Н. Садовский, В. С. Шафарев — Журнал «Логика и анализ» в 1958 году
И. Л. Николин — Несколько фактов о школах ФРГ
Перспективный план журнала «Вопросы философии» на ближайшие 2—3 года
Tags: философия журнал журнал вопросы философии
Year: 1959
Similar
Вопросы философии №4
Журнал "Вопросы философии". 1954-4
Text
                    ВОПРОСЫ
ФИЛОСОФИИ
4
1959

АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ИНСТИТУТ ФИЛОСОФИИ
ВОПРОСЫ
ФИЛОСОФИИ
XIII ГОД ИЗДАНИЯ
ЖУРНАЛ ВЫХОДИТ ЕЖЕМЕСЯЧНО
4
1959

Коммунизм и наука
Программа развернутого строительства коммунизма в нашей стране,
научно сформулированная в исторических документах XXI съезда
КПСС, представляет собой новое выдающееся свидетельство того, что
марксизм-ленинизм является сегодня самым мощным орудием конкрет¬
ного теоретического предвидения и практического преобразования дей¬
ствительности. Эта программа охватывает не только первоочередные за¬
дачи, которые должны быть решены советским обществом в ближайшие
семь Л1ет, но и указывает ясные перспективы дальнейшего развития по
пути к коммунизму.
Решения съезда выражают коренные интересы всех советских лю¬
дей, они с энтузиазмом восприняты нашим народом, который под руко¬
водством Коммунистической партии обеспечил полную и окончательную
победу социализма и создал все условия для постепенного перехода
к коммунизму.
Замечательной особенностью нынешнего этапа общественного раз¬
вития является то, что его перспективы выражаются строгим и точным
языком контрольных цифр народнохозяйственных планов, смысл которых
понятен и близок каждому человеку.
Мы уже не можем удовлетворяться общими положениями о комму¬
низме, ибо принципы коммунизма теперь все больше претворяются
в жизнь, осуществляются на практике. А практика требует конкретно¬
сти. Практически-конкретный подход к вопросам коммунистического
строительства вызывает особую ненависть врагов коммунизма и их реви¬
зионистских подголосков, бросающих в адрес советских марксистов сме¬
хотворные обвинения в практицизме, в игнорировании роли теории и
даже в «прагматизме».
Однако в своей практической деятельности Коммунистическая пар¬
тия всегда исходила и исходит из глубокой теоретической разработки
вопросов общественной жизни. Именно это и позволяет ей правильно оп¬
ределять насущные задачи общественного развития и практические меры
по их осуществлению.
Ни в одной общественной формации наука не играла и не может
играть такой активной, революционной, преобразующей, творческой роли,
как в коммунистическом обществе, строящемся под руководством Ком¬
мунистической партии. Коммунизм может быть завоеван и построен
лишь в результате сознательного революционного творчества масс, опи¬
рающегося на научную теорию общественного развития, на всю науку и
технику.
Коммунизм, как и его первая ступень — социализм, предполагает пла¬
номерный характер хозяйственного развития. Это обусловливает плано¬
мерную организацию научных исследований в масштабах всего обще¬
ства, планомерное развитие самой науки в направлениях, определяемых
объективными законами развития общества.
Строительство коммунизма предполагает ясное, основывающееся на

4
ПЕРЕДОВАЯ
науке понимание каждым работником своего места и своей роли в си-
стеме общественных отношений.
Коммунизм вызывает к жизни новые формы связи науки с производ¬
ством, развертывает все возможности науки как духовной потенции са¬
мого производства, открывает перед наукой безграничные, невиданные
в прежние эпохи истории человечества перспективы.
Именно это является причиной живейшего интереса не только ученых,
но и широких масс нашей страны к вопросу о роли и месте науки в раз¬
личных общественных формациях, о закономерностях и движущих си¬
лах развития науки. Эти вопросы требуют сегодня всесторонней раз¬
работки.
Развитие науки в каждой общественной формации и условия ее прак¬
тического применения определяются прежде всего характером господ¬
ствующего способа производства материальных благ.
В докапиталистических формациях эффективность производства,
как это особенно ясно видно на примере всех видов ремесла, суще¬
ственно зависела от того, насколько искусным, опытным, обученным был
сам работник. На всей системе производства лежала в те эпохи печать
«субъективной ограниченности» и отдельные звенья общественного раз¬
деления труда выступали как «пестрые, повидимому лишенные внутрен¬
ней связности и застывшие...» (К. Маркс «Капитал», т. 1, стр. 491).
Разобщенность отдельных звеньев общественного производства, его ре¬
гиональная и цеховая замкнутость и т. д. допускали лишь случайное и
спорадическое применение науки к производству.
Капиталистическая система производства, обобществляя процесс тру¬
да, комбинируя отдельные производственные операции сообразно его
внутренней логике, преодолевает зависимость процесса производства от
индивидуального искусства производителя, противопоставляет индиви¬
дуально-ограниченному мастеру-виртуозу «комбинированного или сово¬
купного рабочего», «общественно-трудовое тело» (Маркс). Но это озна¬
чает одновременно, что капитализм подавляет все физические и духовные
силы, способности и дарования массы работников.
Великое преимущество индустриального производства состоит в том,
что оно создало возможность применения науки к производству и сде¬
лало это применение необходимостью. Отдельные отрасли крупной
промышленности превратились в систематически расчлененные области
применения естествознания. Только «возникающий из науки анализ и
применение механических и химических законов...— пишет. Маркс,— по¬
зволяют машине выполнить ту работу, которую прежде выполнял рабо¬
чий». Именно это применение естествознания к производству опреде¬
лило его бурное развитие в новую эпоху.
Но при капитализме всякий прогресс является антагонистическим
по своему внутреннему содержанию и социальным последствиям. Со¬
единяя науку с производством, капитализм осуществляет это своим, спе¬
цифическим способом: обогащая при посредстве науки материально-тех¬
нический аппарат производства, он подавляет духовные силы и интеллек¬
туальные потенции живого труда, непосредственных производителей, ко¬
торые превращаются в «придаток машины», становятся рабами производ¬
ственно-технической системы, а не ее контролерами и хозяевами. Приме¬
нение науки к производству в условиях капитализма имеет своей предпо¬
сылкой и оборотной стороной все более расширяющееся воспроизводство
интеллектуальной опустошенности рабочего. Поэтому Маркс подчерки¬
вал, что даже свет науки может сиять в условиях капитализма лишь на
фоне невежества и духовной деградации.
Чем более расширяется сфера производственного применения науки
в условиях капитализма, тем бессодержательнее делается функция от¬
дельного рабочего, тем ниже уровень его реализующегося в^процессе тру¬
да образования, тем глубже пропасть между ним и наукой. И дело тут

ПЕРЕДОВАЯ
5
не только в том, что капитализм механизирует труд, заменяя сложные и
недифференцированные функции более простыми и экономными. Дело
в том, что он при этом отнимает у рабочего более содержательную, более
самостоятельную работу, обладавшую относительно высокой обществен¬
ной ценностью, и не компенсирует утраты. В соответствии с изменивши¬
мися материально-техническими условиями она могла бы быть восполне¬
на лишь политехническим образованием рабочих. Но в капиталистических
условиях такое «дорогостоящее» образование «нерентабельно», противо¬
речит погоне капитала за максимальной прибылью. Наблюдатели капита¬
листических поточных систем труда с горькой иронией отмечают, что, при¬
ходя на предприятие, рабочий может оставить свой мозг на вешалке
вместе с одеждой, так как мысли, «навещающие» его во время работы,
не имеют никакого отношения к ее содержанию (см. Н. Weinstock
«Arbeit und Bildung», Heidelberg, 1954, S. 59, 64). Наглядное представ¬
ление об этой тенденции дают следующие цифры, опубликованные в
свое время Фордом в его книге «Моя жизнь. Мои достижения»: для
43% рабочих, занятых на конвейере, потребовался один день обучения,
для 36%—от одного до восьми дней, для 6%—рабочая неделя, для
4% — месяц и лишь для 1% — от года до двух лет. Что эти данные
не устарели и для сегодняшнего дня, показывает обследование 2 216 про¬
фессий в 18 отраслях промышленности США, проведенное в 1940 году.
Обследование показало, что 8,4% всех профессий вообще не требуют
никакого обучения; 59% нуждаются в одной неделе подготовки, 11,3% —
в двух — трех неделях, 6,1% — в одном — трех месяцах, 5,6%—в 3—
6 месяцах, 9,6% —свыше шести месяцев (см. Р. N a vi 11 е «Essai sur la
qualification du travail», Paris, 1956, p. 73). Даже автоматизация, форма
производства, открывающая широкие возможности для применения ин¬
женерно-технического труда, создает при капитализме закостенелую груп¬
пу «нажимателей кнопок», выполняющих ежедневно одну и ту же опера¬
цию «переключения», по схеме выработанного у них «профессионального
рефлекса».
Многим буржуазным «теоретикам» эти бесчеловечные формы про¬
изводственного использования рабочего представляются логически не¬
избежным следствием научно-технического прогресса как такового, чем-
то проистекающим из самой природы техники.
На деле же организация современной фабричной системы отнюдь не
выражает «чистых» технических запросов. На капиталистической фабри¬
ке проектирование предполагает капиталистическую форму существова¬
ния живой рабочей силы и планирует всякую техническую систему в
расчете на стоимость той рабочей силы, которую она может заменить
и вытеснить в ряды «излишнего населения». Материальный аппарат про¬
цесса производства, созданный на основе этих проектов, превращает
профессиональную узость и низкий интеллектуальный уровень произво¬
дителя в техническое требование и воспроизводит их во все более ши¬
роких масштабах.
Капиталистическое производство порождает такой тип работника,
массового производителя, который уже не может быть привлечен к раз¬
работке науки, к применению ее достижений в технике.
Выходом из противоречий капиталистического применения науки
к производству является коммунистическое преобразование общества.
Соединение науки с живым трудом, недостижимое для капитализ¬
ма, делается возможным лишь в результате того, что в ходе этого
преобразования утверждается общественная собственность на средства
производства и каждый труженик становится участником коллектив¬
ного руководства всей хозяйственной и общественной жизнью. Наука
поставлена социализмом на службу самим трудящимся, удовлетворе¬
нию их растущих материальных и культурных потребностей, делу их
всестороннего развития. «Раньше,—указывал В. И. Ленин,—весь чело-

6
ПЕРЕДОВАЯ
веческий ум, весь его гений творил только для того, чтобы дать одним
блага техники и культуры, а других лишить самого необходимого —
просвещения и развития. Теперь же все чудеса техники, все завоевания
культуры станут общенародным достоянием, и отныне никогда челове¬
ческий ум и гений не будут обращены в средства насилия, в средства
эксплуатации» (Соч., т. 26, стр. 436).
В социалистическом обществе главное внимание обращается на раз¬
витие активности и творческой инициативы трудящихся масс, а это пред¬
полагает способность каждого человека ориентироваться во всех про¬
цессах общественной жизни на основе науки, предполагает высокую
культуру и всестороннее развитие человеческих способностей и даро¬
ваний. Приобщить к науке всю массу трудящихся, воспитать высоко¬
культурного работника, способного к коммунистически-творческому уча¬
стию в производственном процессе,— такова основная задача перестрой¬
ки образования, осуществляемая в нашей стране. В своем заключитель¬
ном слове на XXI съезде партии тов. Н. С. Хрущев подверг решительной
критике распространенную на Западе версию о том, будто изменения
в народном образовании продиктованы в СССР нехваткой рабочей силы
и стремлением привлечь к производству неквалифицированных, необу¬
ченных, незрелых в возрастном отношении людей. В социалистическом
обществе при современных быстрых темпах технического прогресса,
механизации и автоматизации производства нет ни угрозы безработи¬
цы, ни противоположной опасности в нехватке квалифицированных ра¬
бочих. Борьба за повышение культурно-технического уровня всей массы
рабочих, трудящихся города и деревни стала у нас подлинно всенарод¬
ным делом. Это находит свое яркое выражение в принимающем все бо¬
лее широкие размеры движении изобретателей и рационализаторов.
Достаточно сказать, например, что в 1958 году трудящимися внесено
свыше 2 миллионов 700 тысяч рационализаторских предложений, из ко¬
торых 1 миллион 600 тысяч внедрено в народное хозяйство, что позво¬
лило сэкономить свыше 8,5 миллиарда рублей. Это свидетельствует
о формировании производителя нового типа, для которого научно-техни¬
ческое творчество становится существенным и необходимым элементом
повседневной работы.
Еще более значительный материал для характеристики этого про¬
цесса дает анализ обязательств бригад коммунистического труда. Он
показывает, что повышение уровня научно-технического образования
рассматривается сегодня как трудовой долг миллионами советских тру¬
жеников.
Формирование производителя нового типа имеет решающее значе¬
ние не только для- производства, но и для самой науки: оно значительно
расширяет ее людские резервы. Только социалистическая организация
общества в состоянии мобилизовать достаточно широкие массы людей на
овладение необходимой для нынешнего производства и для обеспечения
дальнейшего научно-технического прогресса совокупностью знаний.
Социалистическое и коммунистическое общество требует планомер¬
ной и научной организации производства, слияния науки и производства
в одном общественно управляемом комплексе. Наука, поставленная на
службу обществу, не может уже мириться со стихийно сложившимися
«традиционными» формами организации производства и стремится стать
его сознательной основой. Возникает потребность в том, чтобы вся систе¬
ма производства была сперва теоретически запроектирована и претворя¬
лась в жизнь лишь на основе определенной научной программы. Научная
организация производства имеет тенденцию к слиянию с его обществен¬
ным планированием. Последнее несовместимо с экономической системой»
основывающейся на частной собственности. Постепенное превращение
производства в «предметно и экспериментально воплощающуюся науку»
(Маркс) предполагает, что наличная производственно-техническая си¬

ПЕРЕДОВАЯ
7
стема является максимально подвижной, пластичной, способной к быст¬
рым перестройкам.
Слияние науки с производством предполагает, что внутри производ¬
ственного комплекса образуются такие звенья, которые учитывают на¬
зревшие научные перспективы, координируют с ними весь производ¬
ственный процесс, осуществляют «обратную связь» производства с на¬
укой, занимаются анализом и критикой существующих технических
устройств с целью их улучшения. Речь идет о возникновении гигантских
заводов-лабораторий, экспериментальных производственно-технических
центров. Они являются прообразом и основой широкого кооперирования
научных учреждений с промышленными предприятиями, о котором гово¬
рил в своем выступлении на XXI съезде партии акад. М. А. Лаврентьев.
Благодаря этому кооперированию становится возможным постоянный
научный контроль над производственным комплексом, научная разработ¬
ка вопросов организации и технологии производства, обеспечиваются его
гибкость, перспективность и постоянное соответствие современному рево¬
люционно развивающемуся естествознанию.
Роль этих секторов производства, которые можно назвать «центра¬
ми научно-технического поиска», максимально возрастет в связи с но¬
выми формами технического прогресса. Уже за год семилетки в нашей
стране должна быть завершена комплексная механизация всех отраслей
промышленности и подготовлена техническая база для повсеместного
внедрения автоматики. Специфической особенностью современной фор¬
мы автоматизации является то, что функции непосредственного контроля
и управления, осуществляемые человеком, будут переданы особым, ав¬
томатически действующим устройствам типа электронных счетно-решаю¬
щих машин. Это создает возможность для освобождения человека от
прямого участия в производственном цикле, позволит большой массе
людей включиться в экспериментально-технические и теоретические ра¬
боты. Возникает необходимость в новой форме участия в производстве,
аналогичной по своему характеру формам научно-технического творче¬
ства. Возрастает роль активного, творческого момента труда. Это обеспе¬
чит действительное превращение труда в жизненную потребность каж¬
дого человека.
Автоматизация производства, колоссально повышая производитель¬
ность труда, сделает возможным дальнейшее сокращение рабочего вре¬
мени. Но в то же время автоматизация, вызывая к жизни творческие,
научно-содержательные формы труда, требует, чтобы все большая часть
свободного времени использовалась для повышения культурного уровня
трудящихся. Только владея основными принципами современного есте¬
ственнонаучного знания, рабочий сможет творчески участвовать в разви¬
тии техники производства. Общество должно поэтому отвести научному
образованию такое количество времени и средств, которое было бы до¬
статочно не только для обеспечения производства подготовленными кад¬
рами, но и для создания (в соответствии с исключительно быстрыми
изменениями современной системы знания) все возрастающих резервов,
включающихся в производство по мере реализации более отдаленных
научных перспектив.
Широкое культурное развитие всех членов общества при коммуниз¬
ме оказывается поэтому не «роскошью», а насущной общественной по¬
требностью. Обязательства бригад коммунистического труда показывают,
что проблемы нравственного воспитания и общего культурного развития
оказываются сегодня не менее настоятельно-необходимыми, чем непосред¬
ственные задачи борьбы за высокие производственные показатели. Возра¬
стающая роль сознательности и духовного развития человека ставит
новые, невиданно широкие задачи перед всей системой общественных
наук, вызывает к жизни все увеличивающийся интерес к гуманитарным
дисциплинам. Особенно велики и ответственны задачи советской экономя-

8
ПЕРЕДОВАЯ
ческой науки, науки о государстве и праве, философии и социологии,
а также наук, призванных разрабатывать вопросы коммунистического
воспитания всех членов общества.
В условиях социализма и коммунизма науки о природе и науки об
обществе развиваются в теснейшем единстве, на общей философской,
идейной и социальной основе. Здесь наука становится подлинно демо¬
кратической, народной во всех отношениях.
Коммунизм приобщает к научному творчеству миллионы трудящихся.
Это приобщение осуществляется прежде всего на основе применения ес¬
тественных наук к производству. Но коммунистическое строительство (и
в частности плодотворный технический прогресс) немыслимо без понима¬
ния законов общественной жизни, без развития общественных наук. Ак¬
тивно участвуя в жизни страны, строители коммунизма в той или иной
форме, в той или иной степени должны овладевать знаниями о законах
общественного развития, уметь применять эти законы в жизни, углублять
их, проверять на практике. Знание основных принципов социализма и
коммунизма, основных законов социалистического производства, законов
развития государства, права, условий отмирания государства, сближения
и слияния наций, развития национальных и семейных отношений, куль¬
туры и языков, морали и искусства необходимо каждому строителю ком¬
мунизма для сознательного, активного творческого участия в строитель¬
стве нового общества.
Наука социалистического общества приобретает черты, свойственные
его социально-экономической организации. Она освобождается от всего
того, что извращает ее действительную природу как специфической сферы
общественного разделения труда.
Всякое значительное открытие в науке ведет к перегруппировке сил,
к перемещению кадров и материальных средств, позволяющему расши¬
рить и закрепить вновь отвоеванные рубежи знания. Однако разумная
стратегия этих перегруппировок, вытекающих из внутренней логики науч¬
ного изыскания, постоянно сталкивалась со слепыми законами капитали¬
стической экономики, в распоряжении которой находились людские и ма¬
териальные ресурсы. Это приводило к крайне неравномерному развитию
теоретических и прикладных разделов научного знания. В итоге получа¬
лось, что, с одной стороны, наука оказывалась неподготовленной к «до¬
стойной встрече» новых практических запросов, а с другой — внутри са¬
мой науки обнаруживались вдруг зияющие пробелы, не позволявшие осу¬
ществить теоретическую связь между глубоко родственными разделами
знания. В условиях социализма дело коренным образом меняется. По¬
ставленная на службу народа, наука планомерно применяется к производ¬
ству, а это требует планомерной организации самой научной работы.
Никогда еще возможности для применения науки в производстве и
для развития на этой основе широкого комплекса теоретических исследо¬
ваний не были так велики, как в период развернутого строительства ком¬
мунизма. «Создание материально-технической базы коммунизма,— отме¬
чается в докладе Н. С. Хрущева на XXI съезде КПСС,— требует рас¬
цвета науки, активного участи» ученых в решении проблем, связанных
с дальнейшим всесторонним развитием производительных сил нашей
страны. Семилетний план открывает перед нашими учеными и научными
учреждениями широчайшее поле деятельности. Есть где применить силы
и знания!»
Плановое развитие советской науки в период развернутого строи¬
тельства коммунизма предполагает определение основных, решающих
направлений исследовательских работ, осуществление которых обеспе¬
чивает необходимый технический прогресс в народном хозяйстве, соответ¬
ствующий этому быстрый подъем культурно-технического уровня работ¬
ников, их коммунистическое воспитание, решение важнейших идеологи¬
ческих задач, поставленных XXI съездом КПСС.

ПЕРЕДОВАЯ
9
При этом преимущественное внимание обращается на развитие таких
отраслей науки, которые смогли бы не только содействовать росту про¬
изводства, но и обеспечить быстрое продвижение целого комплекса наук
и создать необходимые теоретические «заделы» для последующего науч¬
но-технического прогресса.
XX век принес человечеству целую серию величайших открытий в
области естествознания. Наука об обществе обогатилась гениальными
трудами В. И. Ленина, открывшими новую эпоху в развитии марксизма.
Характерной особенностью развития современной науки является то,
что в ней наряду с процессом все углубляющейся специализации, диф¬
ференциации отдельных отраслей происходит все большее объединение,
интеграция науки в целом. На стьжах научных дисциплин, изучающих
разные формы движения материи, совершаются ныне весьма важные,
синтетические по характеру открытия. Они имеют огромное эвристиче¬
ское значение для целых комплексов знания. Таковы, например, пробле¬
мы, которые в настоящее время весьма интенсивно изучаются киберне¬
тикой. Колоссальные возможности открывает перед современной наукой
взаимное обогащение смежных дисциплин методами исследования, в
частности все возрастающая математизация многих отраслей науки, ра¬
нее казавшихся «чуждыми» точному математическому выражению.
Прогресс научного знания невозможен без интенсивного развития
широких теоретических исследований, которые, разумеется, не могут
дать сразу практического применения или производственной отдачи; эти
исследования, однако, составляют самую сердцевину науки, без них
невозможно успешное продвижение вперед всего фронта науки и техники.
Эти теоретические исследования, направленные на обнаружение и раз¬
работку новых закономерностей, создают базу для последующего подъема
всей науки и техники производства на новую ступень.
Решая актуальные задачи, встающие перед наукой в процессе созда¬
ния материально-технической базы коммунизма, советские ученые не мо¬
гут не обращать внимания на необходимость интенсивнейшего развития
этих перспективных теоретических исследований. Требование сосредото¬
чивать свои усилия на проблемах, обеспечивающих осуществление народ¬
нохозяйственного плана СССР на ближайшее семилетие, не только
не противоречит задачам развития таких исследований, но способствует
их успешному решению.
В контрольных цифрах развития народного хозяйства СССР на
1959—1965 годы предусматриваются серьезные научные исследования,
идущие именно в этом направлении.
Планируя общее развитие советской науки в ближайшее семилетие,
партия стремится к тому, чтобы закрепить основные успехи, достигнутые
наукой, и преодолеть недостатки, выявившиеся при критическом анализе
нашей научной работы.
Выдающиеся достижения советской науки, завоеванные ею в неви¬
данно короткие исторические сроки,— убедительное свидетельство огром¬
ных преимуществ социалистической организации научного исследования.
Запуск искусственных спутников Земли и искусственной планеты не был
бы возможен без разумного сочетания целого комплекса физико-матема¬
тических наук, достигших в нашей стране большой степени теоретической
и экспериментальной зрелости. Это, как заявил президент АН СССР
А.	Н. Несмеянов в докладе на годичном собрании Академии, результат
исследований и успешной работы большой армии ученых, инженерно-тех¬
нических работников и рабочих СССР.
Замечательные успехи достигнуты советскими учеными в области
химии. Наша страна — родина периодического закона и теории химиче¬
ского строения — внесла свой достойный вклад в создание и развитие
теории цепных разветвленных реакций, что было использовано физиками
для высвобождения внутриядерной энергии. Советские химики, проделав

10
ПЕРЕДОВАЯ
большую работу по изучению механизма химических реакций, создают
новые типы синтетических полимерных материалов. Исключительно важ¬
ное значение имеет развитие одной из самых молодых отраслей химиче¬
ской науки — радиационной химии. Ее значение возрастает еще и потому,
что с помощью применения проникающей радиации и использования
радиоактивных протонов можно существенно продвинуть вперед исследо¬
вание фундаментальных проблем биологии и медицины.
В биологии советскими учеными за последнее время выяснены многие
весьма существенные закономерности, имеющие большое практическое
значение. Достигнуты определенные успехи в синтезе гормонов, фермен¬
тов, антибиотиков; советские ученые вплотную подходят к раскрытию ме¬
ханизма мышечного сокращения, экспериментально исследуют процессы
деятельности мозга человека. Особенно плодотворные результаты дают
исследования с помощью меченых атомов.
Большие достижения имеются и в других отраслях советской науки.
Достигнутые успехи не должны, однако, заслонять серьезных недо¬
статков, имеющих место в отдельных отраслях науки и в работе ряда
научных (учреждений.
В подавляющем своем большинстве советские ученые самоотвержен¬
но трудятся на благо нашего народа, отдают все свои силы и знания ре¬
шению проблем, имеющих жизненное значение для практики коммуни¬
стического строительства и научного прогресса. Однако имеются еще и
такие научные работники, которые отрываются от реальных задач науки,
в течение многих лет не дают никаких серьезных научных результатов.
На XXI съезде КПСС и в ряде выступлений в печати справедливо
указывалось, что необходимо коренным образом устранить этот недо¬
статок. Острой критике была подвергнута, в частности, работа наших уче¬
ных — специалистов в области биологической и сельскохозяйственной
науки.
Декабрьский Пленум ЦК КПСС (1958) в своем постановлении прямо
обязал компетентные организации «разработать порядок финансирования
научно-исследовательских учреждений и опытных станций, систему
оплаты труда научных работников с тем, чтобы финансирование научных
учреждений и оплата труда работников были направлены на разверты¬
вание таких научных исследований, которые действительно помогали бы
развитию колхозного и совхозного производства, двигали бы науку впе¬
ред». Разумеется, эти указания имеют отношение не только к работни¬
кам биологической и сельскохозяйственной науки.
Существенные недостатки, тормозящее влияние которых на разви¬
тие советской науки должно быть в ближайшее время устранено, наблю¬
даются также в организационной структуре и территориальном размеще¬
нии научных учреждений, в планировании и координации исследова¬
тельских работ. Сосредоточение основных научных кадров в Москве, Ле¬
нинграде и ряде других крупных городов существенно обедняет возмож¬
ности нашей науки, ограничивает ее связь с производством.
Как указывалось на XXI съезде КПСС, необходимо создать новые
крупные научные центры в областях с сильно развитой промышленностью,
базируя эти центры на отраслевых институтах, учитывающих профиль
промышленности данной области.
В области планирования и координации научных исследований так¬
же еще много нерешенных вопросов. В ходе их обсуждения наметился
ряд предложений и интересных решений, позволяющих устранить еще
имеющий место в нашей науке параллелизм, излишнюю трату людских
и материальных ресурсов. В частности, весьма плодотворными молут
оказаться планирование и координация научных исследований прежде
всего между научными учреждениями, работающими в одной и той же
области науки или техники.
Решение задач, поставленных строительством коммунизма, требует

ПЕРЕДОВАЯ
11
дальнейшего развития сети научных учреждений. За последние годы со¬
зданы новые научные (учреждения в Сибири и других районах нашей
страны. Только по линии Академии наук СССР создано 63 новых науч¬
ных учреждения, из них 48 институтов. Ясно, что одно какое-либо цент¬
ральное научное учреждение уже не в состоянии планировать и координи¬
ровать всю работу столь разветвленной сети научно-исследовательских
институтов и других организаций. Поэтому совершенно своевременным
является решение утверждать в государственном масштабе лишь основ¬
ные направления научных исследований в нашей стране.
Академией наук СССР совместно с Министерством высшего образо¬
вания и Государственным научно-техническим комитетом Совета Мини¬
стров СССР уже разработаны «Основные направления научных исследо¬
ваний в СССР», в соответствии с которыми будут строиться более кон¬
кретные планы научных работ Академии наук СССР и академий наук
союзных республик, отраслевых институтов и вузов. Разработка этих на¬
правлений — новый этап в организации и планировании научно-исследо¬
вательской работы в нашей стране.
Планирование и координирование работы научных институтов, род¬
ственных по своему профилю, будут возлагаться на объединенные советы,
которые должны строить свою работу на базе одного из крупных, голов¬
ных институтов, имеющих в своем составе наиболее квалифицированных
специалистов в данной области науки. Научные советы будут создаваться
из представителей разных научных и производственных организаций и
им будет принадлежать решающее слово по коренным вопросам плани¬
рования и координации научных исследований, проверки осуществления
перспективных планов, информации о достижениях и внедрении этих до¬
стижений.
В предстоящее семилетие советская наука должна сделать мощный
рывок вперед как в разработке новых и перспективных задач, в решении
крупных теоретических проблем, в осуществлении смелых поисковых ис¬
следований, так и в решении вопросов, имеющих актуальное практиче¬
ское значение.
Ведущее место в научных планах на семилетие отводится исследова¬
ниям в области физических наук, от успешного развития которых зависят
дальнейшие перспективы развития смежных областей знания и всего на¬
родного хозяйства. Внимание советских физиков будет сконцентрировано
на решении проблем мирного использования атомной энергии, на изуче¬
нии природы внутриядерных сил и структуры ядер, на исследовании за¬
конов протекания различных ядерных реакций и т. д. Исключительно важ¬
ное значение будет иметь дальнейшее изучение новых видов ядерной энер¬
гии и в первую очередь управляемых термоядерных реакций.
Дальнейшие успехи советской науки будут в значительной степени
зависеть от исследований в области математики. Развитие математики
будет осуществляться не только с (учетом ее практического приложения к
технике и к тем областям, где ее использование уже принесло свои плоды,
но и к тем отраслям, где применение математики находится еще в зача¬
точном состоянии.
Методы математического анализа должны получить широкое приме¬
нение в биологии, медицине, а также в общественных науках, в политиче¬
ской экономии, социологии, в социальной статистике, в демографических
исследованиях и т. д.
Захватывающие перспективы открываются также перед исследова¬
телями в области радиоэлектроники, энергетики, автоматики, вычисли¬
тельной техники и др. Исключительно важные задачи стоят перед хими¬
ческой наукой. Эти задачи четко сформулированы на состоявшемся в
марте текущего года в Москве VIII Менделеевском съезде химиков Со¬
ветского Союза, который в своем обращении ко всем химикам нашей стра¬
ны призвал учаных отдать все свои силыи знания на выполнение истори¬

12
ПЕРЕДОВАЯ
ческой программы построения коммунистического общества, принятой
XXI съездом КПСС.
В области биологии советские ученые должны направить свои усилия
на создание необходимых теоретических предпосылок для подъема ме¬
дицинской и сельскохозяйственной наук, а через них — практики, теоре¬
тически обслуживаемой этими науками. Успехи биологии во многом мо¬
гут быть расширены и умножены путем применения (наряду с обычными
биологическими методами) методов физики, химии и математики при ис¬
следовании жизненных процессов. Советская биология, идя по этому пути,
может существенно продвинуть исследование таких кардинальных проб¬
лем, как физико-химические основы элементарных жизненных процессов;
метаболизм в клетках и целостных организмах; химическое строение и
физическая структура белка, нуклеиновых кислот, липоидов; природа на¬
следственности, ее физико-химические основы, точные биологические ха¬
рактеристики и механизм передачи наследственных свойств на разных
уровнях биологической организации живых существ; биохимические и фи¬
зиологические основы жизнедеятельности микроорганизмов; фотосинтез;
проблема питания и многие другие.
Черпая новые силы из смежных наук, биология в будущем сможет, в
свою очередь, обогатить точные науки и технику.
Успешное развитие физико-химических исследований в биологии по¬
зволит дать технике точные рекомендации для построения принципиально
новых двигателей, основанных на непосредственном превращении энергии
химических реакций в механическую работу с коэффициентом полезного
действия, намного превышающим все созданные человеком тепловые дви¬
гатели или турбины. Создание таких двигателей явится результатом изу¬
чения химических процессов, протекающих в работающей мышце, и фи¬
зических изменений белков, из которых построено сократительное веще¬
ство мышц, осуществляющее трансформацию химической энергии в ме¬
ханическую. Столь же заманчивые для техники перспективы откроют в
будущем и дальнейшие исследования фотосинтеза с последующим вос¬
произведением его в условиях технологического процесса.
Большие задачи стоят перед советской биологической наукой в раз¬
работке научных проблем питания. Коммунистическое общество предпо¬
лагает изобилие материальных благ, и в первую очередь продуктов пита¬
ния. Мероприятия Коммунистической партии и Советского правительства
по подъему сельского хозяйства создали прочную основу для дальнейше¬
го обеспечения советских людей продуктами питания. Решение этих за¬
дач во многом зависит и от советской науки.
Как известно, современные последователи Мальтуса утверждают,
будто человечество стоит в настоящее время перед катастрофой, будто
коммунизм с его принципами гуманизма является утопией, так как якобы
невозможно, предполагая, в сущности, неограниченное развитие народо¬
населения, обеспечить всех людей продуктами питания (да еще по потреб¬
ностям).
Эти мальтузианские «откровения» не имеют ничего общего с наукой.
Факты показывают, что уже имеющихся на земном шаре средств суще¬
ствования вполне достаточно для того, чтобы прокормить население, во
много раз превышающее ныне существующее.
Нищета трудящихся объясняется законами капиталистического про¬
изводства и распределения, а не «вечным естественным законом», о
котором болтают мальтузианцы. Эти же законы капитализма объясняют
и причины так называемого относительного перенаселения, периодиче¬
ской и хронической безработицы, кризисов перепроизводства.
Социалистическая система хозяйства не знает никакого перенаселе¬
ния. Развитие производства при социализме не приводит к образованию
«лишних» (не занятых в производстве) людей, так как высвобождаю¬
щиеся в связи с техническим прогрессом производители всегда находят

ПЕРЕДОВАЯ
13
себе применение в других областях производства, которое непрерывно
расширяется, имея целью максимальное удовлетворение растущих по¬
требностей трудящихся.
Социализм практически демонстрирует, что при ликвидации капи¬
талистических производственных отношений человечество получит ши¬
рочайшие возможности непрерывного роста и развития во всех областях
общественной жизни и культуры.
Усовершенствование социалистических производственных отноше¬
ний, дающих безграничный простор развитию производительных сил,
техники и науки, повышению производительности труда в промышлен¬
ности и в сельском хозяйстве, позволяющих находить все новые и новые
возможности получения средств существования, показывает всю вздор¬
ность «прогнозов» современных мальтузианцев об «абсолютном перенасе¬
лении земли». Использование атомной энергии в мирных целях, все при¬
ближаемая усилиями ученых эра нового способа добывания пищи (непо¬
средственно из неорганических веществ) открывают новые возможности и
перспективы улучшения жизни людей в коммунистическом обществе.
Советская наука, способствуя реализации этих задач, осуществляет
великие, благородные, подлинно человечные цели коммунизма.
Тесная связь науки со всеми сторонами жизни нашего общества —
источник плодотворности научного прогресса в СССР. Мармсизм-лени-
низм — научное мировоззрение Коммунистической партии, ее научная по¬
литика, направляющая все усилия народа к единой цели, обеспечивают
успешность руководства наукой в нашей стране.
Известно, что апологеты современного капитализма и их ревизио¬
нистские приспешники стремятся доказать, будто советская наука «сковы¬
вается» политическим и идеологическим руководством нашей партии;
они болтают об отсутствии «свободы научного творчества», о «диктате»
со стороны партии и государства. Грандиозные успехи советской науки
наглядно показывают, чего стоят эти клеветнические измышления на¬
ших врагов.
Коммунистическая партия и Советское государство создали неви¬
данные в истории социальные и экономические условия научного про¬
гресса в нашей стране. Наука связана с жизнью общества, она никогда
не стояла и не может стоять вне политики. Но если в капиталистических
странах политическая линия господствующих классов толкает науку на
обслуживание реакционных целей империалистов, то в условиях социализ¬
ма политика направляет развитие науки по пути действительного служе¬
ния народу. Руководство Коммунистической партии строительством ком¬
мунизма является важнейшим условием планомерного развития и про¬
гресса научных исследований. Ясно, что об «освобождении» науки от
идеологии и политики Коммунистической партии могут болтать только те,
чьим интересам противоречит прогрессивное развитие общества по пути
к коммунизму, кто не заинтересован в действительно научном прогрессе.
Советские ученые развивают свои исследования на базе научной
философии — диалектического и исторического материализма, и в этом
гносеологическая и методологическая основа плодотворности их иссле¬
дований. Дальнейшее развитие и углубление этой мировоззренческой
основы советской науки — необходимое условие всего научного про¬
гресса.
Как известно, в конце октября прошлого года в Москве состоялось
Всесоюзное совещание по философским вопросам естествознания. На
эгом совещании, привлекшем внимание самой широкой научной обще¬
ственности, был заслушан и обсужден ряд докладов по актуальным фи¬
лософским проблемам физики, космогонии, биологии и т. д. В центре вни¬
мания участников совещания стоял вопрос о необходимости дальнейшего
укрепления ленинского союза философов-марксистов и естествоиспыта¬
телей на почве диалектического материализма для совместной разработ¬

14
ПЕРЕДОВАЯ
ки мировоззренческой основы естествознания, для борьбы против общего
врага науки — идеализма и метафизики, мистики и религии.
Формулируя идейные основы этого союза, В. И. Ленин в статье
«О значении воинствующего материализма» в свое время писал, что есте¬
ствоиспытатели, стоящие в большинстве своем на позициях стихийного
материализма, «должны понять, что без солидного философского обос¬
нования никакие естественные науки, никакой материализм не может
выдержать борьбы против натиска буржуазных идей и восстановления
буржуазного миросозерцания. Чтобы выдержать эту борьбу и провести
ее до конца с полным успехом, естественник должен быть современным
материалистом, сознательным сторонником того материализма, который
представлен Марксом, то есть должен быть диалектическим материа¬
листом» (Соч., т. 33, стр. 207).
За годы Советской власти в нашей стране была проделана огром¬
ная работа по осуществлению идей этой программной статьи В. И. Ле¬
нина. Теперь каждый специалист наряду со знаниями, получаемыми им
в процессе обучения в высшем учебном заведении по избранному профи¬
лю, овладевает и основами марксистско-ленинской философии. Это дает
ему возможность сознательно и глубоко научно ориентироваться в
основных мировоззренческих вопросах и, в частности, в тех из них, ко¬
торые непосредственно связаны с его специальностью.
В тесной связи естествознания с философией диалектического ма¬
териализма— сила советской науки, залог ее еще более славных успе¬
хов. Это понимают и наши враги. И именно поэтому они всячески стре¬
мятся подорвать, дискредитировать мировоззренческие основы совет¬
ской науки, доказать, будто широкое использование советскими учеными
диалектического материализма в качестве методологической основы па¬
губно отражается на результатах их исследований. Этим стремлением
пронизана, например, и недавно изданная книжка печально известного
«критика» диалектического материализма Густава А. Веттера «Фило¬
софия и естествознание в Советском Союзе» (Gustav A. Wetter
«Philosophie und Naturwissenschaft in der Sowjetunion». Hamburg,
1958). Прикрываясь маской «беспристрастия» и «объективности»,
Г. Веттер пытается создать впечатление у читателей Запада (интерес
которых к советской науке весьма возрос, особенно в связи с послед¬
ними ее достижениями), будто философия диалектического материализма
требует от ученых признания тех или иных теорий независимо от того,
истинны ли эти теории, подтверждены ли они фактами, практикой,
экспериментами.
Эта клевета на советскую науку сопровождается и «традиционной»
болтовней об отсутствии «свободы научного исследования» в нашей
стране. Именно в таком плане Г. Веттер рассматривает все научные дис¬
куссии, проходившие у нас в области теории относительности, квантовой
механики, генетики и др.
Мировоззренческие основы советской науки едины, но это, разумеет¬
ся, не значит, что советские ученые (как пытаются внушить своим чита¬
телям господа веттеры) не могут иметь разных точек зрения по нере¬
шенным и новым вопросам науки. В советской науке чрезвычайно силь¬
но развита основа всякого научного исследования — свободные научные
дискуссии, борьба мнений, критика любых положений теории, противоре¬
чащих фактам, экспериментальным данным, общественной практике че¬
ловечества. Но советские ученые не за всякие дискуссии, а лишь за
такие, которые ведутся на почве науки, на базе научных принципов, а
не на основе давно отброшенных наукой идеалистических и метафизи¬
ческих догм. Но именно к этому, то есть к стремлению навязать советской
науке идеализм, мистику и поповщину, и сводятся все рассуждения
Г. Веттера об отсутствии «свободы науки» в нашей стране.
В настоящее время, когда все более очевидным становится банкрот¬

ПЕРЕДОВАЯ
15
ство позитивистского отрицания и третирования философии вообще,
Естествознанию на Западе предлагается такой «минимум метафизики»,
такая философия, которая совершенно отчетливо противопоставляется
диалектическому материализму (неотомизм, гуссерлианство, «критическая
онтология» и т. п.).
В этих условиях задача укрепления союза между естествоиспыта¬
телями и философами-марксистами приобретает первостепенное зна¬
чение.
Редакция нашего журнала уже неоднократно выступала по этому
вопросу. Ему была посвящена, в частности, и редакционная статья «Кре¬
пить союз естествознания и философии», опубликованная в предыдущем
номере журнала.
В ней подчеркивалось, что успешное развитие науки в период раз¬
вернутого строительства коммунизма предполагает и всестороннюю раз¬
работку философских, логических и методологических проблем, повыше¬
ние теоретического уровня исследований и т. д.
Насущной задачей является исследование таких вопросов, как гно¬
сеологические основы исторического процесса дифференциации и инте¬
грации естественных наук; соотношение различных форм движения ма¬
терии; использование методов логического анализа в математике, фи¬
зике, химии, биологии; взаимоотношение логических и специальных ис¬
следований; своеобразие применения и использования общих законов,
категорий, принципов диалектического материализма, диалектического
метода, диалектической логики в различных специальных областях зна¬
ния и т. д.
Перед философией самой жизнью выдвигается и задача дальнейшего
исследования сложных социальных закономерностей развития науки. Это
требует разработки таких узловых проблем, как соотношение науки и про¬
изводства в различных общественно-экономических формациях; основные
направления воздействия системы социально-экономических отношений
на науку; зависимость научного прогресса от социально-экономического
положения массового производителя; воздействие на науку культурно¬
идеологического комплекса в различных общественных формациях и т. д.
Особое значение приобретает исследование закономерностей развития
науки в период постепенного перехода от социализма к коммунизму.
Чтобы удовлетворить большие требования, которые предъявляются
к философии современным бурным развитием науки, и в частности есте¬
ствознания, необходимо всемерно поднимать уровень разработки всех
коренных проблем диалектического материализма ленинского этапа его
развития.
Советская наука находится на подъеме; она прочно занимает пере¬
довые позиции в мировой науке. Первомайские призывы ЦК КПСС про¬
возглашают здравицу в честь передовой советской науки, советских уче¬
ных, инженеров, техников и рабочих, совершивших замечательный под¬
виг — запуск первых в мире искусственных йтутников Земли и космиче¬
ской ракеты, открывших эру межпланетных полетов. Призывы вместе с
тем призывают советских ученых бороться за дальнейший расцвет науки,
за технический прогресс, за тесную связь с жизнью народа. Захватываю¬
щие перспективы открываются перед наукой историческими решениями
XXI съезда КПСС. Воодушевленные этими решениями, советские ученые
внесут свой достойный вклад в дело коммунистического строительства.

Социализм и демократическое
движение современности
Ю. Л. КРАСИН (Ленинград)
Могучий подъем массовых демократических движений современности
ставит перед марксистско-ленинской теорией вопрос о роли этих движе¬
ний в неудержимом поступательном развитии человеческого общества по
пути социального прогресса. В докладе XXI съезду партии, обобщая опыт
международного революционного движения, Н. С. Хрущев убедительно
показал, что борьба за мир, демократию и национальную независимость
содействует историческому прогрессу и ни в какой мере не противоречит
социализму. Поэтому коммунисты активно и самоотверженно поддержи¬
вают демократическое движение современности.
Иную позицию в отношении демократического движения занимают
монополистическая буржуазия и ее идейные прислужники — современные
буржуазные социологи и ревизионисты. «Когда-то буржуазные революции
в борьбе с феодализмом выдвинули заманчивые лозунги свободы, равен¬
ства и братства, но выдвинуты они были буржуазией прежде всего для
того, чтобы оттеснить аристократическую знать и проложить дорогу капи¬
талу. По мере укрепления своей власти буржуазия все больше отбрасыва¬
ла эти лозунги» (Н. С. Хрущев. Доклад на XXI съезде КПСС,
стр. 97—98). Ныне монополистическая буржуазия предала демократию
и открыто повернула в сторону реакции. Авангардная роль в борьбе за
демократию перешла к пролетариату. В пролетарском руководстве —
главная сила демократического движения.
Выполняя социальный заказ своих хозяев, современная буржуазная
социология всеми силами стремится препятствовать подъему демократи¬
ческого движения. Ее главная цель — изолировать от единого фронта
демократических сил пролетариат и его партии. В буржуазной социоло¬
гии все назойливее пропагандируется тезис о том, что борьба за социа¬
лизм и диктатуру пролетариата якобы находится в противоречии с борь¬
бой народных масс за мир, национальную независимость и демократию.
При этом, как отменено в докладе Н. С. Хрущева на XXI съезде КПСС,
идеологи империализма нередко прибегают к социальной демагогии, изо¬
бражая белое черным, а черное белым. Демократию они объявляют моно¬
польным достоянием так называемого «свободного мира», под которым
понимают капиталистический мир. Наоборот, международному коммуни¬
стическому движению буржуазная пропаганда лживо приписывает цели,
враждебные демократии.
В США за последние годы эта пропаганда приняла организованный
и планомерный характер. Ею усиленно занимаются крупнейшие идеологи¬
ческие центры, специально созданные для извращенного толкования мар¬
ксистско-ленинской теории. К их числу относятся в первую очередь Рус¬
ский институт Колумбийского университета, Русский исследовательский
центр Гарвардского университета, Гуверовский институт войны, револю¬
ции и мира, Институт Брукингса. Центры идеологических диверсий против
марксизма-ленинизма финансируются в основном из фондов Рокфеллера

СОЦИАЛИЗМ И ДЕМОКРАТИЧЕСКОЕ ДВИЖЕНИЕ СОВРЕМЕННОСТИ
17
и Карнеги. Все это свидетельствует о том, что атаки буржуазной социо¬
логии, имеющие целью расколоть общий фронт демократического и социа¬
листического движения, заранее задуманы и направляются из одного цент¬
ра, связанного с финансовыми империями Рокфеллеров и Морганов.
Буржуазные профессора социологии, защищая интересы магнатов
капитала, на тысячи ладов повторяют, что демократические идеалы якобы
чужды коммунистам, что участие коммунистов в демократических движе¬
ниях объясняется их целями, якобы чуждыми демократии. Буржуазные
социологи стремятся противопоставить демократическое движение социа¬
листическому, стремятся оторвать их друг от друга.
Современный ревизионизм вслед за буржуазной социологией безза¬
стенчиво извращает вопрос о соотношении демократического движения
современности и социалистической революции. Ревизионисты стремятся
сузить рамки демократического движения, лишить его революционного
содержания и свести к реформизму. Революционно-демократические дви¬
жения не по вкусу современному ревизионизму, и он нередко выступает
против них. Известна, например, реакционная позиция, какую заняли ав¬
стрийские социалисты по отношению к национально-освободительной
борьбе народов Востока. Вместе с тем подъем демократического движения
служит ревизионистам предлогом для отказа от социалистической револю¬
ции и диктатуры пролетариата. Они стремятся растворить борьбу за соци¬
ализм в демократическом движении.
Интересы дальнейшего роста сил демократии, задачи борьбы против
буржуазной социологии и ревизионизма, против проявлений сектантства и
хвостизма в рабочем движении обязывают рассмотреть вопрос о соотно¬
шении демократического движения современности и социалистического
движения пролетариата.
1.	Единство сил демократии и социализма — объективный закон
нашей эпохи
Пытаясь противопоставить демократическое движение социалистиче¬
скому, буржуазные идеологи извращают само содержание понятия «де¬
мократия». Оно обозначает у них только формальное равенство перед за¬
коном. Английский социолог М. Крэнстон в брошюре под названием «Сущ¬
ность демократии» прямо говорит, что богатство и бедность не имеют зна¬
чения для демократии. «Расширение экономического равенства,— пишет
он,— ничего не прибавляет к политическому равенству» (Maurice Cran¬
ston «The Essence of Democracy». London, 1958, p. 27). Буржуазные иде¬
ологи всячески затушевывают классовый характер демократии. Свобода
личности рассматривается ими в отрыве от классовой борьбы, в отрыве от
конкретно-исторических условий и превращается в абстрактное, бессодер¬
жательное понятие. Не считаясь с фактом деления буржуазного общества
на классы с противоположными интересами, М. Крэнстон утверждает, что
демократия «означает правление меньшинства в такой же мере, как и
правление большинства» (там же, стр. 7). Это определение направлено
против социалистической демократии (демократия для большинства) и в
то же время призвано замаскировать классовую суть буржуазной демо¬
кратии (демократии для меньшинства).
Марксизм определяет демократию как «господство народа». Пока су¬
ществует эксплуататорский строй, не может быть действительного равен¬
ства людей, а значит, и подлинной демократии. Она носит формальный ха¬
рактер, будучи, по существу, диктатурой господствующего класса. Не¬
смотря на это, марксизм не отрицает значения формальной демократии.
В. И. Ленин подчеркивал, что в условиях капитализма демократия делает
классовую борьбу более широкой, более открытой и тем самым содей¬
ствует политическому просвещению рабочего класса. Поэтому коммуни-
2.	«Вопросы философии» N° 4.

18
Ю. А. КРАСИН
сты поддерживают буржуазную демократию против открытой диктатуры
буржуазии, против фашизма.
В основе подлинной демократии лежит экономическое равенство, не¬
возможное при капитализме. Первый и решающий шаг в установлении
фактического равенства —это победа социалистической революции. Соци¬
ализм означает действительное равенство всех членов общества по отно¬
шению к средствам производства. Общественная собственность на сред¬
ства производства — реальная основа подлинной социалистической демо¬
кратии. В речи перед избирателями Калининского избирательного округа
г. Москвы 24 февраля 1959 года Н. С. Хрущев подчеркнул, что «только
социализм избавляет трудящихся от эксплуатации и угнетения, дает им
подлинную свободу, реально обеспечивает право на труд, образование, от¬
дых, непрерывный подъем народного благосостояния». По мере перера¬
стания социализма в коммунизм демократия будет развиваться все шире
и полнее. С победой коммунизма демократия станет полной, государство
отомрет, а демократические принципы руководства найдут воплощение
в коммунистическом общественном самоуправлении.
Итак, противопоставление демократии и социализма — это величай¬
шая нелепость. Подлинная демократия так же немыслима без социализма,
как социализм немыслим без демократии. Поэтому демократическое и со¬
циалистическое движение неразрывйо между собою связаны.
Демократические движения являются носителями общественного
прогресса. Они обеспечивают развитие общества по восходящей линии
даже в периоды застоя и упадка отдельных общественно-экономических
формаций. Загнивание гибнущей формации всегда вызывало массовое об¬
щенародное движение, которое охватывало подавляющее большинство на¬
селения, но по характеру было чрезвычайно пестрым. Обычно поднимаю¬
щийся к экономическому и политическому господству класс объединял
разнообразные революционные потоки под своим знаменем. Так, в эпоху
загнивания феодализма в большинстве стран мира развернулось широкое
антифеодальное движение. Оно включало в себя различные по форме и
характеру революционные течения: крестьянские войны, восстания ремес¬
ленников, религиозные движения разных оттенков, национальные движе¬
ния. Несмотря на ограниченности и недостатки, они были движениями
прогрессивными и отражали глубинные процессы поступательного разви¬
тия человеческого общества. В своей совокупности указанные движения
объединяли огромное большинство народа. В этом была их сила, давшая
возможность смести отживший феодальный строй. При этом буржуазия,
как класс, связанный с новыми отношениями собственности, способство¬
вавшими развитию общественного производства, объединила под своим
знаменем антифеодальные течения и направила их в русло буржуазной
революции.
Удельный вес демократических движений сильно возрастает в эпоху
империализма. В. И. Ленин учил, что империализм означает реакцию по
всей линии при всех политических порядках. Господство монополий нала¬
гает тяжкий гнет на большинство человечества. Горстка монополистов
грабит весь мир, собирая с него колоссальную дань, которая распростра¬
няется на рабочий класс, крестьянство, мелкую и отчасти среднюю буржу¬
азию. Особенно велика дань, налагаемая на колониальные и зависимые
страны. Господство монополий сопровождается политическим подавле¬
нием масс. Монополии подчиняют себе государственный аппарат, превра¬
щают его в свое послушное орудие. Обнаруживается сильная тенденция
к политической реакции. Империализм в корне враждебен демократии.
Тенденция империализма к реакции по всей линии порождает проти¬
воположные тенденции, находящие выражение в движении народных
масс в защиту демократических свобод. Демократическое движение при¬
нимает разные формы и различные оттенки: крестьянское движение про¬
тив остатков феодализма, консервируемых империализмом, фермерское

СОЦИАЛИЗМ И ДЕМОКРАТИЧЕСКОЕ ДВИЖЕНИЕ СОВРЕМЕННОСТИ	19
антимонополистическое движение, национально-освободительное движе¬
ние, патриотическая борьба за сохранение национального суверенитета,
гуманистические движения интеллигенции, движение против войны и т. д.
Общее, что объединяет все эти движения,— их антиимпериалисти¬
ческий характер.
В. И. Ленин придавал большое значение исследованию места и роли
демократического движения эпохи империализма. В первоначальном ва¬
рианте плана книги «Империализм как высшая стадия капитализма»
В.	И. Ленин предусматривал написать специальную главу «Империализм
к демократия», а также главу о национально-освободительном движении
(см. «Тетради по империализму», 1939, стр. 195—196). Цензурные сооб¬
ражения помешали В. И. Ленину реализовать свой план. Но, не выделяя
особой главы о демократическом движении, В. И. Ленин на протяжении
всей книги раскрывает реакционную сущность империализма и подводит
читателя к выводу о неизбежности демократических движений в эпоху
господства монополий. В ленинских трудах раскрыта выдающаяся роль
демократии в условиях империализма. Демократические движения в зна¬
чительной степени парализуют реакционные тенденции империализма, не¬
сущие человечеству неисчислимые бедствия, страдания и разрушения
ценнейших достижений мировой культуры и цивилизации.
При этом В. И. Ленин учил, что главным содержанием эпохи импери¬
ализма является борьба рабочего класса за победу социалистической ре¬
волюции. В центре новой эпохи стоит уже не буржуазия, а пролетариат.
Он объединяет вокруг себя главные потоки демократического движения,
придает им организованность и силу, направляет в антиимпериалистиче¬
ское русло. В. И. Ленин указывал, что в условиях империализма «не мо¬
жет быть речи о том, чтобы современная демократия плелась в хвосте за
реакционной империалистской буржуазией» (Соч., т. 21, стр. 128—129).
Важнейшая особенность современной демократии в том, что она идет рука
об руку с социализмом.
Вопреки уверениям буржуазных идеологов общедемократическое
движение и социалистическое движение пролетариата глубоко связаны
по своей внутренней природе.
Эта связь обусловлена самим характером социалистического движе¬
ния. Социалистическая революция сама является наиболее глубоким де¬
мократическим движением как по своим целям, так и по движущим си¬
лам. Цель социалистической революции — полное освобождение трудя¬
щихся масс от экономического, политического и духовного порабощения,
то есть установление действительной демократии для большинства, для
народа. Движущие силы социалистической революции — это пролета¬
риат и примыкающие к нему широкие массы трудящегося населения, со¬
ставляющие огромное большинство народа во всех странах мира. В этом
смысле социалистическая революция есть самая демократическая из всех
известных истории революций. Подчеркивая эту мысль, В. И. Ленин мно¬
го раз говорил, что социалистическая революция — это «революция бес¬
конечно более глубокая, народная, могучая, чем прежняя буржуазная
революция» (Соч., т. 27, стр. 32. Разрядка моя.— Ю. /(.). Борьба проле¬
тариата за социализм есть борьба за высший тип демократии — за демо¬
кратию социалистическую.
Внутренняя связь демократического и социалистического движе¬
ний обнаруживается в том, что в условиях господства монополий успеш¬
ная борьба за демократию невозможна без вмешательства в права
частной собственности, на которых основаны все антидемократические
привилегии. В. И. Ленин показал, что такие демократические меры в об¬
ласти экономики, как национализация крупных монополий, национализа¬
ция банков, отмена коммерческой тайны и т. п., меры, которые мыслимы
в рамках буржуазного строя и вытекают из объективной логики борьбы за
демократию, становятся вместе с тем шагами к социализму, непосред¬

20
Ю. А. КРАСИН
ственно подводят к необходимости социалистической революции. В обла¬
сти политики демократическое движение в условиях империализма натал¬
кивается на противодействие реакционной государственной военно-бюро¬
кратической машины. <гРазбить эту машину,— писал В. И. Ленин,—
сломать ее — таков действительный интерес «народа», большинства
его, рабочих и большинства крестьян, таково «предварительное условие»
свободного союза беднейших крестьян с пролетариями, а без такого союза
непрочна демократия и невозможно социалистическое преобразо¬
вание» (Соч., т. 25, стр. 388. Разрядка моя.— Ю. К.). На опыте двух бур¬
жуазно-демократических революций в России В. И. Ленин показал, что
в условиях империализма демократическая революция не может побе¬
дить, если она не решается сломать антинародную, военно-бюрократиче¬
скую государственную машину угнетения масс, если она боится идти впе¬
ред, к социализму.
Объективная закономерная связь борьбы за демократию с борьбой за
социализм объясняет, почему в эпоху империализма последовательная
демократическая революция осуществима лишь при гегемонии пролетари¬
ата. Буржуазия в таких условиях, страшась социалистической революции,
неизбежно проявляет непоследовательность и колебания, а в ряде стран
прямо встает на контрреволюционные позиции1. Борьба за гегемонию
пролетариата в демократической революции становится борьбой за до¬
ведение до конца революционно-демократических преобразований.
Гегемония пролетариата в демократической революции, как показал
опыт революций в России и в странах народной демократии, еще теснее
связывает борьбу за демократию с социалистической революцией. Гегемо¬
ния пролетариата обеспечивает уже на демократическом этапе формирова¬
ние вокруг рабочего класса костяка будущей политической армии социали¬
стической революции. Вокруг пролетариата сплачиваются в боевой союз
массы беднейшего, а при благоприятных условиях и среднего крестьян¬
ства. Вместе с пролетариатом они проходят практическую школу полити¬
ческого воспитания и становятся способными пойти за ним на социалисти¬
ческую революцию. Эту сторону дела подчеркивал В. И. Ленин, говоря,
что демократические преобразования и революции приближают социали¬
стическую революцию, «расширяют для нее базу, втягивают в социали¬
стическую борьбу новые слои мелкой буржуазии и полупролетарских
масс» (Соч., т. 21, стр. 308).
Глубокая внутренняя связь демократического и социалистического
движений обусловливает неотвратимый процесс все более тесного сплоче¬
ния сил демократии и социализма как в отдельных странах, так и на
международной арене. Неуклонно возрастающая консолидация сил де¬
мократии и социализма, их единства в борьбе против империализма —
это закон нашей эпохи. Социалистическое движение пролетариата яв¬
ляется надежной базой роста сил демократии.
Величайшим всемирно-историческим завоеванием социалистического
движения пролетариата явилась победа Великой Октябрьской социалисти¬
ческой революции. Она же открыла новый этап в развитии демократиче¬
ского движения. Советская страна, первая страна демократии для трудя¬
щихся, стала оплотом борьбы за демократию и мир во всем мире. Сам
факт ее существования вдохновлял рабочий класс и трудящиеся массы
других стран на борьбу против империализма. Октябрьская социалистиче¬
ская революция пробудила колониальный Восток. Она была могучим сти¬
мулом подъема национально-освободительного движения, одного из глав¬
ных потоков демократического движения современности. Победа социа¬
листической революции в России укрепила авторитет рабочего класса и
1 В странах Азии и Африки, где национальная буржуазия страдает от колониаль¬
ного гнета, значительная часть ее революционна. Но и в этом случае национальная
буржуазия проявляет колебания и нерешительность в борьбе против империализма
и феодализма.

СОЦИАЛИЗМ И ДЕМОКРАТИЧЕСКОЕ ДВИЖЕНИЕ СОВРЕМЕННОСТИ	21
коммунистических партий в глазах широких масс трудящихся и открыла
широкие возможности для сплочения сил демократии и социализма.
Этот процесс наиболее отчетливо обнаружился в 30-е годы в созда¬
нии единого антифашистского народного фронта в ряде европейских
стран. Он продолжался в ходе второй мировой войны. Война против фа¬
шизма сплотила все силы демократии и социализма в единую антифаши¬
стскую коалицию, которая вышла за рамки отдельных стран на междуна¬
родную арену. К ней присоединился ряд буржуазных государств, прави¬
тельства которых под давлением народных масс были вынуждены прово¬
дить антифашистскую внешнюю политику Вторая мировая война нагляд¬
но показала, что консолидация демократических и социалистических сил
и изоляция реакционных сил империализма — это закономерный, объек¬
тивный процесс, необходимое условие социального прогресса.
После второй мировой войны сфера действия рассматриваемого зако¬
на значительно расширилась. Главная причина этого в новых победах со¬
циалистического движения пролетариата. Международная социалистиче¬
ская революция достигла новых успехов: она победила в европейских и
азиатских странах народной демократии, силы социализма неизмеримо
выросли, социализм вышел на международную арену. Усилилось влияние
рабочего класса внутри общедемократического движения. Своей герои¬
ческой борьбой за демократию коммунистические партии большинства ка¬
питалистических стран приобрели огромное влияние в массах. Соотноше¬
ние сил на международной арене изменилось в пользу социализма. Совет¬
ский Союз вступил в полосу развернутого строительства коммунизма.
XXI съезд партии открыл перед советским народом и всем социалистиче¬
ским лагерем новые величественные перспективы экономического, соци¬
ального и культурного прогресса. В решениях съезда поставлена задача
дальнейшего всестороннего развития социалистической демократии и по¬
степенного превращения ее в коммунистическое общественное самоуправ¬
ление. Мечты лучших умов человечества в стране победившего социализма
стали практической задачей дня.
Грандиозные победы социалистического движения в послевоенный пе¬
риод, в частности дальнейшее развитие социалистической демократии в
СССР и других странах социализма, оказывают огромное влияние на де¬
мократическое движение, становятся базой его дальнейшего роста. На
этой базе в послевоенный период демократическое движение приняло не¬
виданный ранее размах. Оно вступило в качественно новую ступень разви¬
тия, характеризующуюся новыми чертами и особенностями. Вместе с
тем возросла и упрочилась консолидация сил демократии и социализма.
2.	Связь демократического движения с развитием мировой
социалистической системы, с классовой борьбой пролетариата
За последние годы в развитии общедемократического движения все
рельефнее обнаруживаются некоторые особенности, которые во много раз
увеличивают его роль в жизни общества в эпоху перехода от капитализма
к социализму.
Во-первых, общедемократическое движение носит все более и более
организованный характер. Кроме организаций сторонников ми¬
ра, в послевоенные годы возникли Международная демократическая феде¬
рация женщин, Всемирная федерация демократической молодежи, меж¬
дународные студенческие организации, организации интеллигенции, ве¬
теранов войны и т. д. Задачи общедемократического характера ставят
перед собой многие профсоюзные организации, объединенные во Всемир¬
1 Правительства империалистических держав никогда не вели последовательной
борьбы против германского фашизма. Они и сейчас поддерживают силы фашизма в
Западной Германии. Но напор снизу, со стороны широких масс народов, заставил пра¬
вительства США, Англии и других стран пойти на коалицию с Советским Союзом.

22
Ю. А. КРАСИН
ной федерации профсоюзов. Возникли организации, координирующие
национально-освободительную борьбу народов Востока, например, Совет
солидарности стран Азии и Африки. В наше время демократическое
движение — это не разрозненные выступления одиночек и отдельных
групп, а организованное движение, вышедшее за рамки отдельных
стран.
Во-вторых, общедемократическое движение достигло невиданной ра¬
нее массовости. Так, в Международной демократической федера¬
ции женщин объединено 200 миллионов женщин 80 стран, во Всемир¬
ной федерации демократической молодежи — 85 миллионов юношей и де¬
вушек 97 стран, во Всемирной федерации профсоюзов — 90 миллионов
человек. Сотни миллионов людей участвуют в движении сторонников мира
и в национально-освободительной борьбе. Роль масс в политике вынуж¬
дены признать даже буржуазные социологи. Один из авторов сборника,
выпущенного Институтом Брукингса, констатирует, что ныне народные
«стремления более не могут быть безнаказанно игнорируемы политиче¬
скими лидерами» («The Changing Environment of International Rela¬
tions». Washington, 1956, p. 5).
В-третьих, демократическое движение характеризуется высокой соз¬
нательностью. Участники великой битвы за демократию руковод¬
ствуются высокими побуждениями защиты мира, национальной незави¬
симости, демократических свобод. Стихийный протест народных масс про¬
тив империализма все отчетливее превращается в сознательную антиимпе¬
риалистическую борьбу. Все большее количество участников этой борьбы
осознает историческую обреченность капитализма и вплотную подходит
к идеям социализма. Многие из них переходят на позиции марксизма-ле¬
нинизма — единственной научной теории социализма.
Демократическое движение современности выступает в трех основных
формах: борьба против политической реакции, за сохранение и завоевание
демократических свобод, борьба народов за национальное освобождение
и национальную независимость и борьба за мир во всем мире.
Демократическое движение против политической реакции,
за сохранение и завоевание демократических свобод
порождено антидемократической сущностью империализма, его посяга¬
тельствами на буржуазно-демократические свободы, установленные в
прошлом в результате борьбы против феодализма. В. И. Ленин отмечал,
что для эпохи монополистического капитализма характерен поворот от
демократии к политической реакции, что «империализм есть «отрица¬
ние» демократии вообще, всей демократии...» (Соч., т. 23, стр. 31).
Общая тенденция к реакции отчетливо обнаруживается в капитали¬
стическом мире на современном этапе. «Реакционные силы,— говорит
Н. С. Хрущев в докладе на XXI съезде партии,— прибегают к старому
антинародному средству — к свертыванию демократических порядков,
к насаждению правительств «сильной руки» (стр. 98).
В ряде стран существует реальная угроза возрождения фашизма.
Реакционные тенденции империализма порождают противоборствую¬
щую тенденцию массового движения в защиту демократических свобод,
которое имеет исключительно прогрессивное значение, так как отстаивает
демократию даже в условиях господства монополий. В. И. Ленин писал,
что дехмократия при империализме немыслима без массовой революцион¬
ной борьбы.
Движение за демократические свободы непосредственно не носит со¬
циалистического характера, в нем участвуют представители разных клас¬
сов и слоев населения. Но борьба за демократию в капиталистических
странах тесно связана с развитием социалистического лагеря и успехами
международного коммунистического движения. Страны социализма ведут
последовательную борьбу против сил международной реакции. В годы
войны советский народ нанес решительное поражение германскому фа-

СОЦИАЛИЗМ И ДЕМОКРАТИЧЕСКОЕ ДВИЖЕНИЕ СОВРЕМЕННОСТИ
23
шизму, спас народы Европы от гитлеровского рабства и обеспечил им
условия для демократического развития. Достижения социализма огра¬
ничивают покушения реакционных кругов стран капитализма на де¬
мократические свободы. Эти круги вынуждены идти на уступки, вынужде¬
ны маскировать свои антидемократические замыслы. Сохранением демо¬
кратических свобод народы многих капиталистических стран в значитель¬
ной степени обязаны успехам социалистического лагеря.
Другим источником силы движения за сохранение и расширение де¬
мократических свобод является активное участие в нем рабочего класса и
коммунистических партий.
Некоторые буржуазные социологи изображают борьбу коммунистов
за гегемонию пролетариата в демократическом движении как своекорыст¬
ную тактику, рассчитанную лишь на завоевание власти. Например, Кэрью
Хант называет проводимую коммунистами тактику народного фронта
«тактикой троянского коня» (R. N. Carew Hunt «The Theory and Prac¬
tice of Communism». An Introduction. London, 1957, p. 235). Буржуазные
социологи Пауль Хортон и Джеральд Лесли заявляют, что коммунисты
требуют демократических свобод лишь на словах с целью привлечения
на свою сторону народных симпатий. На деле они якобы противники
демократии, так как последняя препятствует установлению диктатуры
пролетариата. Коммунисты, пишут названные социологи, «втайне счи¬
тают реакционное правительство самым надежным для попыток захвата
власти» (Paul В. Horton and Gerald R. Leslie «The Sociology of
Social Problems». N. Y., 1955, p. 494).
Клеветнические утверждения современной буржуазной идеологии —
это грубая, беззастенчивая фальсификация ленинизма. В. И. Ленин под¬
черкивал безусловность поддержки рабочим классом любого действитель¬
но демократического движения. Коммунисты Франции, Италии и других
капиталистических стран на практике доказали свою преданность демо¬
кратическим идеалам. Они выступали и выступают застрельщиками борь¬
бы против фашизма. Конечно, защиту демократии коммунисты увязыва¬
ют с борьбой за свою конечную цель, за победу социализма. Но это толь¬
ко лишний раз подчеркивает их подлинный демократизм, ибо в наше вре¬
мя судьбы демократии неотделимы от конечной цели пролетарского дви¬
жения. Социалистическая революция, навсегда устраняя всякую эксплуа¬
тацию, наиболее полно осуществляет демократические преобразования.
Таким образом, не будучи непосредственно социалистическим, движе¬
ние за сохранение демократических свобод тесно связано с борьбой за со¬
циализм. Упрочение этой связи требует сознательной и непримиримой
борьбы против реакционных попыток оторвать борьбу за демократические
свободы от пролетарского движения.
Другая форма демократического движения современности — это
борьба народов за национальное освобождение и на¬
циональную независимость. Она характерна для всей эпохи им¬
периализма, ибо империализм влечет за собой закабаление народов коло¬
ниальных и зависимых стран империалистическими державами. Современ¬
ный этап в развитии национально-освободительного движения связан с
разгромом германского и японского фашизма во второй мировой войне, с
победой народно-демократических революций в ряде стран Европы и
Азии, с укреплением экономического и политического могущества социа¬
листического лагеря. Национально-освободительное движение современ¬
ности поставило на повестку дня вопрос о полной ликвидации позорной
системы колониализма. Против колониализма поднялись все народы Во¬
стока. Многие из них уже добились политической независимости. Движе¬
ние за национальную независимость перекинулось в латиноамериканские
и в некоторые европейские страны, правительства которых ведут антина¬
циональную проамериканскую политику.
В национально-освободительном движении также участвуют различ¬

24
Ю. А. КРАСИН
ные классы и слои населения. Но успехи национально-освободительной
борьбы на современном этапе были бы немыслимы без всемирно-истори¬
ческих побед, одержанных социализмом за последние сорок лет. Налицо
имеются все необходимые объективные предпосылки для все более тесного
сплочения социалистического и национально-освободительного движения.
Но оно не может осуществляться самотеком. По своему социальному со¬
ставу национально-освободительное движение чрезвычайно пестро, участ¬
вующие в нем различные классы по-разному оценивают цели и задачи дви¬
жения. Внутри национально-освободительного движения имеются как
социалистические, так и антисоциалистические тенденции. Противоречия
между ними отчетливо обнаруживаются после освобождения от колони¬
ального гнета. «Прогрессивные силы,— отмечает Н. С. Хрущев,— стре¬
мятся к развитию страны по пути социального прогресса, стараются укре¬
пить ее национальную независимость, уберечь от происков империалистов.
Против этого ведут борьбу внутренние реакционные силы, часто подстре¬
каемые извне империалистами» (доклад на XXI съезде КПСС, стр. 90).
Необходимым условием успешного развития национально-освободитель¬
ного движения является борьба против этих внутренних реакционных сил.
Современная буржуазная идеология стремится использовать противо¬
речия внутри национально-освободительного движения с тем, чтобы по¬
сеять недоверие к коммунистам, участвующим в этом движении. В кол¬
лективном сборнике, изданном Институтом Брукингса, специализирую¬
щимся на «исследовании» национально-освободительных движений, вице-
президент Гуверовского института войны, революции и мира Г. Фишер
обвиняет коммунистов в том, что они «защищали мир и национализм как
средства достижения их целей» («The Changing Environment of Internatio¬
nal Relations», p. 103—104).
Тезис буржуазной пропаганды о мнимой враждебности коммунистов
делу национального освобождения подхвачен реакционными кругами
в Арабской Объединенной Республике. В частности, лозунг «борьбы
с коммунизмом» пытается использовать авантюристическая группа руко¬
водителей партии аль-Баас. Эта группа прибегает к мошенническому при¬
ему, пытаясь отождествить коммунизм и сионизм и тем самым предста¬
вить коммунистов противниками арабского единства. Буржуазная пропа¬
ганда получила достойный отпор в докладе Н. С. Хрущева и выступле¬
ниях руководителей коммунистических партий арабских стран на
XXI съезде КПСС. Н. С. Хрущев заявил на съезде, что «нет людей более
стойких и преданных делу борьбы против колонизаторов, чем коммуни¬
сты». Коммунисты на деле доказали свою преданность делу националь¬
ного освобождения. Так, в выступлении на XXI съезде делегата Комму¬
нистической партии Ливана Н. Шауи приводятся факты самоотвержен¬
ного участия коммунистов в борьбе против американских империалистов,
вторгшихся в Ливан. Коммунисты были в первых рядах борцов, многие
из них пали в этой борьбе, отстаивая национальную независимость своей
родины. Делегат Сирийской компартии X. Багдаш в своем выступлении
отметил тщетность попыток убедить арабский народ в том, что коммунизм
и сионизм — это одно и то же. «Сирийский народ на собственном опыте
убедился, что все коммунисты, а не только арабские коммунисты, явля¬
ются самыми стойкими борцами против империализма и сионизма»
(«Правда» от 3 февраля 1959 года). Борьба против коммунистов — это
реакционное дело, так как она раскалывает единство национально-осво¬
бодительного движения и ослабляет его. Поэтому лозунг «борьбы с ком¬
мунизмом» выгоден только империалистам и глубоко враждебен нацио¬
нальным интересам народов Востока.
С целью ослабления национально-освободительного движения бур¬
жуазные идеологи прибегают и к другому приему. Они пытаются внести
рознь во взаимоотношения социалистических государств во главе с Со¬
ветским Союзом и демократических национальных государств стран Азии

СОЦИАЛИЗМ И ДЕМОКРАТИЧЕСКОЕ ДВИЖЕНИЕ СОВРЕМЕННОСТИ	25
и Африки. Этой цели служат труды Института Брукингса. В изданной
институтом книге Э. Сэди «Объединенные нации и зависимые народы»
клеветнически утверждается, что ныне на смену колониальной политике
империалистических держав в странах Азии и Африки якобы пришел
«советский колониализм». Автор уверяет, что национально-освободитель¬
ное движение в этих странах является результатом подрывных действий
коммунистов.
Попытки очернить советскую внешнюю политику в отношении стран
Азии и Африки обречены на неудачу. События последних лет на практике
показали народам этих стран, кто их друг и кто — враг. Империализм
достаточно ясно обнаружил свое враждебное отношение к национально-
освободительному движению народов Востока. Поэтому профессора Ин¬
ститута Брукингса заняты не только клеветой на советскую внешнюю по¬
литику, но и составлением рецептов «новой» политики американского
империализма в странах Азии и Африки. Э. Сэди предлагает «обеспечить
экстраординарную помощь нациям, получившим независимость» (Е. S а -
dy «The United Nations and Dependent Peoples». Washington, 1956, p. 205).
По его мнению, такая помощь будет содействовать изоляции коммунизма
и союзу новых государств с американским империализмом. Авторы сбор¬
ника «Изменяющаяся обстановка международных отношений» предла¬
гают изыскивать новые формы вложения капитала в слаборазвитые стра¬
ны и «новые формы кооперации между Азией и Западом». Для того, что¬
бы создать такую кооперацию, заявляют авторы, в отношениях между
Востоком и Западом «не должно быть благодетелей на одной стороне и
облагодетельствованных на другой, должны быть партнеры в получении
выгод и преодолении трудностей нового века» («The Changing Environ¬
ment of International Relations», p. 116).
Истинный смысл этих рецептов — пропаганда более тонких, более
завуалированных форм колониализма под видом «кооперации», «помо¬
щи» слаборазвитым странам. В действительности, конечно, не может
быть и речи о какой-либо «кооперации» между империализмом и народа¬
ми освободившихся стран Азии и Африки. Для этого империализм
должен был бы отказаться от политики колониализма, то есть должен
был бы перестать быть империализмом, ибо колониализм есть его обо¬
ротная сторона.
Рецепты буржуазных профессоров обречены на провал. В нашу эпо¬
ху с каждым днем крепнет единство сил демократии и социализма.
«Вопреки всем стараниям поссорить народы слаборазвитых стран как
между собой, так и с народами социалистического лагеря,— подчеркнул
Н.	С. Хрущев в докладе на XX съезде КПСС,— их дружба и сотрудниче¬
ство все более крепнут» (стр. 28). Независимые страны Востока не смог¬
ли бы добиться политической независимости без поддержки Советского
Союза. Они не смогут отстоять свою независимость от натиска новых
форм колониализма без союза с социалистическими странами. Могуще¬
ство социалистического лагеря — самая надежная гарантия независимо¬
сти народов Востока.
Среди демократических движений современности огромное значение
приобрело движение за мир во всем мире. В этом дви¬
жении участвуют миллионы людей разных классов, разных мировоззре¬
ний, разных политических взглядов и убеждений. Все они объединены
одним желанием — предотвратить возникновение новой войны, сохранить
прочный мир между народами и государствами. Движение за мир носит
в наши дни организованный характер: созываются всемирные конгрессы
сторонников мира, создан Всемирный совет мира, в большинстве стран
действуют национальные комитеты сторонников мира. В борьбу за мир
включились многие государства. Социалистические государства во главе
с Советским Союзом вместе с демократическими государствами Азии
образуют обширную зону мира. В двадцати пяти странах издается жур¬

26
Ю. А. КРАСИН
нал «В защиту мира». Движение за мир стало могучей материальной
силой нашей эпохи. Не будучи социалистическим по своему характеру,
оно тесно связано с развитием социалистического лагеря и международ¬
ного коммунистического движения.
Буржуазная идеология стремится изобразить позицию коммунистов
в борьбе за мир в качестве некоего временного тактического приема.
Упомянутый выше Г. Фишер без всяких доказательств утверждает, что
коммунисты якобы спекулируют на чувстве любви к миру из соображений
укрепления собственного авторитета (Harold Н. Fisher «The Com¬
munist Revolution. An Outline of Strategy and Tactics». Stanford Uni¬
versity Press, 1955, p. 51). Г. Фишеру вторит его коллега, профессор по¬
литических наук Ф. Бергхурн. По его уверениям, коммунисты манипу¬
лируют «универсальным человеческим желанием мира» («Asia and Future
World Leadership». The Annals of the Americann Academy of Political and
Social Science». Vol. 318, July 1958. Philadelphia, p. 126). Приведенные
высказывания представляют собой профессорские измышления, продик¬
тованные отнюдь не научными интересами.
В Манифесте мира, принятом на московском Совещании представи¬
телей коммунистических и рабочих партий в ноябре 1957 года, говорится,
что целью коммунистов являются всеобщее благосостояние и вечный мир
между нациями. Для построения такого общества социалистическим стра¬
нам нужен мир. «Поэтому нет более последовательных врагов войны,
более стойких борцов за мир, чем коммунисты!» («Документы Совещаний
коммунистических и рабочих партий». 1957, стр. 30). Советский Союз и
весь лагерь социализма — это могучий оплот мира. Движение за мир воз¬
никло задолго до Октябрьской социалистической революции. Но подлин¬
ную силу и значение оно приобрело лишь после возникновения социали¬
стического государства, миролюбивая внешняя политика которого стала
одним из решающих факторов борьбы за мир. Возникновение мировой
социалистической системы еще более укрепило движение за мир: появи¬
лась возможность предотвращения войн. Можно не сомневаться, что
дальнейшее поступательное развитие социализма создаст прочную основу
для успехов движения сторонников мира. «Опираясь на мощь лагеря со¬
циализма,— отмечает Н. С. Хрущев,— миролюбивые народы смогут тогда
заставить воинствующие круги империализма отказаться от планов новой
мировой войны... возникнет реальная возможность исключить мировую
войну из жизни общества» (доклад на XXI съезде КПСС, стр. 82).
Таким образом, рассмотрение основных потоков демократического
движения современности обнаруживает, что оно не является социалисти¬
ческим, но неразрывно связано с развитием социализма, с классовой борь¬
бой пролетариата. Своими успехами это движение обязано достижениям
социализма. Победы социалистического лагеря и международного комму¬
нистического движения создают благоприятную почву для всестороннего
развития демократического движения современности. Благодаря этому
все шире развертывается процесс консолидации сил демократии и со¬
циализма. Поскольку демократическое движение неоднородно по своему
классовому составу, постольку внутри него в процессе консолидации
неизбежны внутренние противоречия между прогрессивными и реакцион¬
ными, революционными и консервативными силами. Укрепление единства
сил демократии и социализма идет через преодоление этих противоречий,
через победу прогрессивных революционных тенденций над реакционны¬
ми, консервативными. Такая победа неизбежна, ибо решающей силой
демократического движения современности являются народные массы,
питающие живительными соками революционные тенденции.
Подъем демократического движения современности, упрочение его
связей с социализмом создают благоприятные условия для поступатель¬
ного развития социалистических стран, для роста политической сознатель¬
ности и организованности рабочего класса и руководимых им трудящихся

СОЦИАЛИЗМ И ДЕМОКРАТИЧЕСКОЕ ДВИЖЕНИЕ СОВРЕМЕННОСТИ
27
масс. Благодаря подъему общедемократического движения и укреплению
его единства с социалистическим движением пролетариата на современ¬
ном этапе в ряде стран назревают благоприятные условия для мирного
осуществления социалистической революции.
3.	Новые формы перехода к социализму и общедемократическое движение
XX съезд Коммунистической партии Советского Союза, а затем мо¬
сковское Совещание представителей коммунистических и рабочих партий,
творчески развивая марксистско-ленинскую теорию, указали на возмож¬
ность мирного осуществления социалистической революции в современ¬
ной обстановке.
Одним из решающих условий мирного развития социалистической
революции является невиданный ранее рост демократических сил, их
сплочение вокруг рабочего класса и социалистического лагеря. Благодаря
этому реакционные силы империализма оказываются в изоляции. В таких
условиях рабочий класс получает реальную возможность привлечь на
свою сторону большинство народа и осуществить социалистическую рево¬
люцию мирными средствами.
В решениях XX съезда КПСС и документах московского Совещания
представителей коммунистических и .рабочих партий подчеркивается, что
мирное развитие социалистической революции стало возможным благо¬
даря консолидации, единству сил демократии и социализма. Подъем де¬
мократического движения парализует способность реакционных сил импе¬
риализма к активному сопротивлению глубоким социальным преобразо¬
ваниям, которые неизбежно ведут к установлению общественной соб¬
ственности на средства производства и к политическому, государственно¬
му руководству обществом со стороны пролетариата. В материалах
XX съезда КПСС мирное осуществление социалистической революции по¬
средством завоевания парламентского большинства связывается с реше¬
нием важнейших общедемократических задач — с разгромом реакцион¬
ных, антинародных сил, то есть тех сил, которые выступают в качестве
главного противника общедемократического движения современности.
В Декларации Совещания представителей коммунистических и рабо¬
чих партий социалистических стран отмечается, что мирное осуществле¬
ние социалистической революции «будет возможно только путем широ¬
кого, непрерывного развития классовой борьбы рабочих, крестьянских
масс и средних городских слоев против крупного монополисти¬
ческого капитала, против реакции, за глубокие соци¬
альные реформы, за мир и социализм» («Документы Сове¬
щаний представителей Коммунистических и рабочих партий», стр. 19.
Разрядка моя.— Ю. К.)■ В Декларации, таким образом, со всей опреде¬
ленностью показано, что мирное развитие социалистической революции
возможно лишь посредством решительной борьбы за общедемократиче¬
ские задачи, посредством сплочения вокруг рабочего класса демократи¬
ческих сил и изоляции сил реакции. Чем шире размах демократического
движения, чем прочнее его связи с социалистическим движением, тем
вероятнее мирное развитие социалистической революции.
В определенной мере новая форма перехода к социализму уже
имела место в некоторых странах народной демократии. Социалистиче¬
ская революция осуществлялась здесь сравнительно мирно, так как силы
внутренней и внешней реакции были разгромлены в ходе общедемокра¬
тической борьбы против фашизма и его союзников внутри страны. Но
нельзя забывать, что в большинстве стран народной демократии мирному
развитию социалистической революции способствовало присутствие там
Советской Армии. Оно препятствовало активному выступлению реакцион¬
ных, антинародных сил. Таких благоприятных условий в других странах

28
Ю. А. КРАСИН
может не оказаться. Поэтому пример стран народной демократии нельзя
абсолютизировать как образец мирного развития социалистической рево¬
люции.
Однако опыт стран народной демократии со всей очевидностью пока¬
зывает, что формой диктатуры пролетариата, отвечающей условиям мир¬
ного развития социалистической революции, является народная де¬
мократия. Народная демократия является результатом борьбы масс
за решение общедемократических задач. Она противоположна реакцион¬
ной буржуазной государственной машине, выполняющей волю монополи¬
стического капитала. Вместе с тем опыт показывает, что народная демо¬
кратия может выполнять все основные функции диктатуры пролетариата
и быть ее специфической формой. В современной обстановке народная
демократия является необходимым условием последовательного разре¬
шения общедемократических задач, и одновременно она выступает как
условие борьбы за социализм. В этом вновь обнаруживается глубокое
единство общедемократического движения современности с борьбой за
социализм, обнаруживается необходимость диктатуры пролетариата, го¬
сударственного руководства обществом со стороны рабочего класса для
последовательного решения задач борьбы за мир, национальную незави¬
симость и демократические свободы.
Новые возможности развития социалистической революции, откры¬
ваемые ростом и укреплением единства сил демократии и социализма,
ставят перед коммунистическими и рабочими партиями новые задачи
в области стратегии и тактики. В материалах XXI съезда КПСС и других
партийных документах международного коммунистического движения
послевоенного периода борьба за демократию в широком смысле этого
слова, включая борьбу за мир, за национальную независимость, за демо¬
кратические свободы, выдвигается в качестве первоочередной задачи
коммунистического движения. Путь к социализму в современных усло¬
виях пролегает через решение этой задачи первостепенной важности.
Но при этом соотношение общедемократических и социалистических
задач в классовой борьбе пролетариата в разных странах различно.
В странах, где еще не решены задачи борьбы против феодализма
и колониализма (к числу таких стран относится большинство стран Азии,
Африки и Латинской Америки), демократическая национал ь-
но-освободит ельная революция выдвигается как само¬
стоятельный стратегический этап в развитии рабочего движе¬
ния. Главная задача коммунистических партий в этом случае — борьба
за гегемонию пролетариата в демократической революции с целью дове¬
дения ее до конца. Как показывает опыт азиатских стран народной демо¬
кратии, выполнение этой задачи создает все основные условия для пере¬
растания демократической революции в социалистическую.
Практика революционного движения показывает, что возможен и
другой путь развития демократической национально-освободительной ре¬
волюции в колониальных и зависимых странах. Если национальная бур¬
жуазия в стране обладает достаточной степенью революционности, а рабо¬
чий класс еще недостаточно сознателен и организован, то демократиче¬
ская революция осуществляется при гегемонии национальной буржуазии.
Национальная буржуазия, ведущая борьбу против империализма и фео¬
дализма, однако, непоследовательна в этой борьбе, которая не может быть
доведена до конца без борьбы трудящихся масс под руководством рабо¬
чего класса. Пока демократическая революция не доведена до конца
(а это возможно только при гегемонии пролетариата в революции), пока
народные массы идут за национальной буржуазией, преждевременно вы¬
двигать лозунг социалистической революции как ближайшую задачу
рабочего класса. Это поведет к сектантству, к отрыву от масс. Указывая
на популярность идей социализма в современной Индии, генеральный
секретарь Компартии Индии Аджой Гхош отмечает: «Мы не должны за¬

СОЦИАЛИЗМ И ДЕМОКРАТИЧЕСКОЕ ДВИЖЕНИЕ СОВРЕМЕННОСТИ	29
блуждаться и думать, что это свидетельствует о том, что назрел момент
для осуществления социалистических задач». В действительности за¬
дача иная — «завершить нынешнюю фазу нашей революции» (журнал
«Партийная жизнь» № 6 за 1958 год, стр. 58).
По-иному обстоит дело в развитых капиталистических странах,
в основном свободных от колониальной зависимости и от феодальных от¬
ношений собственности. Развитие реакционных тенденций монополистиче¬
ского капитализма в этих странах также создает основу для борьбы за
общедемократические задачи. И здесь коммунистические партии считают
борьбу за мир, за национальную независимость и за демократические
свободы своей первоочередной задачей. Но в развитых капиталистических
странах разгром реакционных сил империализма и осуществление демо¬
кратических преобразований возможны только под руководством рабочего
класса и, по существу, явятся началом перехода к социализму. Решение
общедемократических задач в этих странах становится необходимой
фазой социалистической революции.
В развитых капиталистических странах, где созрели все материаль¬
ные условия для перехода к социалистическому способу производства,
невозможно осуществить радикального решения общедемократических
задач без вмешательства в права капиталистической собственности, без
политического руководства обществом со стороны пролетариата — един¬
ственной силы, способной сокрушить могущество монополистического ка¬
питала. Поэтому общедемократическая фаза революции одновременно
представляет собою фазу становления диктатуры пролетариата.
«Опираясь на большинство народа и давая решительный отпор оппорту¬
нистическим элементам, не способным отказаться от политики соглаша¬
тельства с капиталистами и помещиками, рабочий класс имеет возмож¬
ность нанести поражение реакционным, антинарод¬
ным силам, завоевать прочное большинство в пар¬
ламенте, превратить парламент из орудия, служащего клас¬
совым интересам, в орудие, служащее трудовому наро¬
ду, развертывать внепарламентскую широкую массовую борьбу, сло¬
мить сопротивление реакционных сил и создать
необходимые условия для мирного осуществления
социалистической революции» («Документы Совещаний
представителей коммунистических и рабочих партий», стр. 19. Разрядка
моя.— Ю. К.).
О том, что борьба за общедемократические задачи в развитых стра¬
нах капитализма рассматривается как необходимая фаза борьбы за со¬
циализм, свидетельствуют многочисленные документы коммунистических
партий и заявления их руководителей. В «Основных положениях про¬
граммного заявления Итальянской коммунистической партии» выдвигает¬
ся задача борьбы за демократизацию государства. Но далее подчерки¬
вается: «Демократические институты могут развиваться в качестве дей¬
ственной базы такого строя, который, подавляя подрывные действия мо¬
нополистических групп и лишая эти группы основ их могущества, идет
вперед, к социализму» (Материалы VIII съезда Итальянской
коммунистической партии. 1957, стр. 181. Разрядка моя.— Ю. К.). Гене¬
ральный секретарь Французской коммунистической партии Морис Торез
видит задачу партии в том, чтобы «привести массы к демократии, осво¬
божденной от трестов, в которой определяющую роль будет играть рабо¬
чий класс с его организациями» (журнал «Коммунист» № 15 за 1957 год,
стр. 47). Борьба за демократию рассматривается в приведенных докумен¬
тах как необходимая фаза перехода к социализму и диктатуре проле¬
тариата.
Итак, выдвижение на первый план общедемократических задач в раз¬
витых капиталистических странах — это установка на подготовку и реали¬

30
Ю. А. КРАСИН
зацию новой формы перехода к социализму, которая характеризуется
особой демократической фазой социалистической революции.
Огромное значение демократического движения современности нашло
свое отражение не только в материалах XX и XXI съездов КПСС и других
документах международного коммунистического движения, творчески
развивающих марксистско-ленинское учение, оно отразилось также и в
кривом зеркале современного ревизионизма. Подъем демократического
движения ревизионисты незаконно используют в качестве аргумента для
защиты разоблаченного В. И. Лениным тезиса о возможности перехода
к социализму посредством «чистой демократии». По мнению современ¬
ных ревизионистов и реформистов, буржуазное государство в настоящее
время под давлением демократического движения теряет свой классовый
характер и становится инструментом в руках демократических сил. Лей¬
борист Д. Стрэчи, признавая марксистское определение государства как
машины угнетения эксплуатируемых классов справедливым для условий
XIX века, заявляет, что современное буржуазное государство в Англии
якобы выполняет волю 90% населения. На этом основании он утверждает,
что социализм может быть достигнут демократическими средствами, без
революции. «Демократия,— пишет он,— хотя она действует более медлен¬
но и нерешительно, может привести к более полному устранению всяче¬
ских привилегий, чем какая-либо революция» (John Strachey «Con¬
temporary Capitalism». London, 1956, p. 276). Как видим, Д. Стрэчи про¬
тивопоставляет борьбу за демократию социалистической революции.
Отказ от революции характерен и для лейбориста Коула, который уве¬
ряет, что рабочие развитых капиталистических стран перестали «рас¬
сматривать государство как просто врага, который должен быть сброшен
революцией, и стали смотреть на него скорее как на инструмент, который
должен быть захвачен и использован для того, чтобы служить их соб¬
ственным целям» (G. D. Н. Cole «Capitalism in the Modern World».
London, p. 6).
Рассуждения Стрэчи и Коула типично реформистские. Все надежды
на социализм они связывают с деятельностью современного буржуазного
государства, которое якобы уже утратило классовый характер. Иллюзии
реформистов не только утопичны, но и реакционны. Они восхваляют и
превозносят современные империалистические государства, которые,
разумеется, совершенно не способны быть орудием демократической по¬
литики, не говоря уже о переходе к социализму. Это агрессивные, ми¬
литаристские, антидемократические государства. Тенденция их разви¬
тия, раскрытая В. И. Лениным,— это тенденция к реакции. Если эта
тенденция не реализуется в полной мере, то причиной является общеде¬
мократическое движение масс, возглавляемое пролетариатом. Однако для
полной ликвидации указанной тенденции и для осуществления социали¬
стических преобразований нужна социалистическая революция.
Благочестивой мещанской верой в «надклассовое демократическое
государство» проникнуты все рассуждения ревизионистов внутри комму¬
нистического движения. Американский ревизионист А. Биттелмен пола¬
гает, что путь к социализму в США — это путь демократической борьбы
за превращение современного государства, приспособленного для защиты
интересов финансовых магнатов, в «государство всеобщего благоден¬
ствия» (A. Bittelman «Key Problems of Party Program». «Political
Affairs». 1958, February, p. 42—43). Идея о некоем демократическом про¬
цессе превращения буржуазных империалистических государств в госу¬
дарства общенародной воли, в государства «всеобщего благоденствия»
неминуемо ведет к отказу от социалистической революции и диктатуры
пролетариата. Так получилось у лейбористов Д. Стрэчи и К. Крослэнда.
На место революции они ставят эволюцию, на место диктатуры пролета¬
риата — «чистую демократию». По мнению К- Крослэнда, социализм
«может быть достигнут только посредством широких и эволюционных

СОЦИАЛИЗМ И ДЕМОКРАТИЧЕСКОЕ ДВИЖЕНИЕ СОВРЕМЕННОСТИ
31
стадий» (С. A. R. Crosland «The Future of Socialism». London, si956,
p. 318). По существу, то же самое утверждается в проекте программы
СКЮ, где говорится о давлении каких-то «социалистических элементов
в экономике на капиталистический способ производства».
Подобный ревизионистский подход ведет к растворению социалисти¬
ческого движения пролетариата в потоке общедемократического движе¬
ния. Не случайно к этому выводу приходят в конце концов все ревизиони¬
сты. Австрийские социалисты в проекте программы партии, говоря об
общности интересов рабочего класса с другими слоями населения, делают
заключение: «Это превратит социалистические партии из классовых в мас¬
совые партии, в которых объединится большинство народа» («Arbeiter
Zeitung», 23 November, 1957). Отказ от самостоятельной пролетарской
партии и означает отказ от социалистических задач, растворение их в
общедемократических задачах. Та же ревизионистская идея содержится
в проекте программы СКЮ, где осуждается представление о том, что ру¬
ководство коммунистических партий является необходимым условием до¬
стижения социализма. Идея растворения марксистско-ленинской партии
рабочего класса в широкой демократической ассоциации откровенно вы¬
сказана Джоном Гейтсом на XVI съезде Коммунистической партии США.
Он заявил: «Трансформация нашей партии в политически действенную
ассоциацию необходима и желательна в интересах нашей партии»
(«Proceedings (abridged) of the 16-th National Convention of the Com¬
munist Party, USA», N. Y., 1957, p. 82).
Сравнение всех приведенных высказываний позволяет установить,
что растворение социалистического движения в общедемократическом —
это не случайная оговорка того или иного ревизиониста, а общая линия
всего современного реформизма и ревизионизма, линия на отказ от со¬
циалистической революции, от диктатуры пролетариата.
Единственно правильное, научное решение вопроса о роли общедемо¬
кратического движения современности, о его связи с социалистической
революцией может быть дано лишь с позиций творческого марксизма.
Такое решение дано в материалах XX и XXI съездов КПСС, в документах
московского Совещания представителей коммунистических и рабочих
партий, в материалах съездов братских коммунистических партий. Оно
представляет собою научную основу для глубокой и всесторонней кри¬
тики буржуазной социологии и современного ревизионизма, фальсифи¬
цирующих действительные связи демократии и социализма в нашу эпоху.

К вопросу о преодолении
существенного различия между
городом и деревней
А.	К. КУРЫЛЕВ
XXI съезд КПСС наметил величайшую программу строительства
коммунизма в СССР. Осуществление этой программы требует решения
целого ряда сложных технико-экономических, социальных и культур¬
ных проблем, в частности проблемы преодоления существенного разли¬
чия между городом и деревней.
Коммунистическая партия рассматривает строительство коммуниз¬
ма как закономерный процесс дальнейшего развития производительных
сил, создания материально-технической базы коммунизма, усовершенство¬
вания социалистических производственных отношений и организации
нового мощного подъема материального и культурного уровня трудящих¬
ся города и деревни.
Этот процесс постепенно приведет первоначально к преодолению
отставания деревни от города, а затем к стиранию граней и существен¬
ного различия между ними.
XXI съезд КПСС и предшествовавший ему декабрьский Пленум ЦК
подчеркнули, что в нашей деревне в лице колхозно-совхозного строя и
уже существующей материально-технической базы сельского хозяйства
имеются объективные предпосылки для развернутого строительства ком¬
мунизма. Поэтому преодоление существенного различия между городом
и деревней является реальной задачей сегодняшнего дня.
Выполнение семилетнего плана развития народного хозяйства
СССР и мер по дальнейшему укреплению колхозного строя значительно
приблизит нашу страну к решению проблемы преодоления существен¬
ного различия между городом и деревней.
В данной статье ставится задача рассмотреть лишь некоторые во¬
просы этой весьма сложной проблемы коммунистического строительства в
нашей стране.
1.	Построение социализма и преодоление противоположности
между городом и деревней
Великая Октябрьская социалистическая революция положила на¬
чало преодолению антагонистической противоположности между горо¬
дом и деревней. Эта противоположность при капитализме является од¬
ной из самых глубоких основ хозяйственной и культурной отсталости
деревни. Ленин писал, что уничтожение противоположности между го¬
родом и деревней необходимо для того, чтобы сделать сокровища науки
и искусства доступными народу, чтобы уничтожить отчужден¬
ность от культуры миллионов деревенского населения (см. Соч., т. 5,
стр. 137). Принятая VIII съездом РКП (б) программа партии указы¬
вала, что партия «видит в уничтожении этой противоположности одну
из коренных задач коммунистического строительства и наряду с общими
мерами считает необходимым широкое и планомерное привлечение про-

О СУЩЕСТВЕННОМ РАЗЛИЧИИ МЕЖДУ ГОРОДОМ И ДЕРЕВНЕЙ
33
мышленных рабочих к коммунистическому строительству в земледе¬
лии...» («КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пле¬
нумов ЦК», ч. I, изд. 7-е, стр. 425).
Рабочий класс, советское крестьянство и интеллигенция, руководи¬
мые Коммунистической партией, успешно осуществили эти историче¬
ские программные положения.
Решение проблемы противоположности между городом и деревней
было важнейшим звеном строительства социализма в СССР. Эта проти¬
воположность преодолевалась в процессе индустриализации нашей стра¬
ны, коллективизации сельского хозяйства, культурной революции и
осуществления целого ряда мероприятий по укреплению союза рабочего
класса и крестьянства.
Важнейшим этапом в решении этой проблемы была победа колхоз¬
ного строя, установление однотипных социалистических производствен¬
ных отношений в городе и деревне, ликвидация последнего эксплуата¬
торского класса — кулачества и создание экономической базы для пре¬
одоления технико-экономической и культурной отсталости деревни.
В условиях капитализма процесс сосредоточения промышленности
и культуры в городах привел к еще большему обострению антагонисти¬
ческой противоположности между городом и деревней. Напротив,
в условиях построения социализма рост городов и городского населе¬
ния сопровождался ликвидацией этой противоположности.
Социалистические города, укрепив свои позиции экономических и
политических центров, опираясь на трудящиеся массы деревни, подтя¬
гивали различные стороны ее жизни до уровня города. Этот процесс
осуществлялся путем создания в деревне крупных социалистических
предприятий по производству сельскохозяйственных продуктов — колхо¬
зов, совхозов и МТС; путем электрификации сельского хозяйства, строи¬
тельства предприятий по переработке сельскохозяйственных продуктов,
осуществления культурной революции, создания большой сети культур¬
но-просветительных учреждений и т. д.
В настоящее время в нашей стране имеется около 6 тысяч совхозов с
3 016 тысячами рабочих, 482 тысячами тракторов и другой многочислен¬
ной техникой. Посевная площадь совхозов выросла до 52 миллионов гек¬
таров. Но преобладающее место в сельскохозяйственном производстве
занимают колхозы. В нашей стране теперь имеется 78 тысяч крупных кол¬
хозов, их посевные площади составляют 132,4 миллиона гектаров. На
1 июля 1958 года в деревне имелось 1 700 тысяч тракторов, около 500 ты¬
сяч зерновых комбайнов и много другой техники («СССР в цифрах»,
1958, стр. 179, 190).
В советской деревне выросла огромная армия интеллигенции. Напри¬
мер, общая численность специалистов сельского хозяйства (агрономов,
зоотехников, ветеринарных работников и лесоводов) в народном хозяй¬
стве составляла на 1 декабря 1957 года 371 тысячу. Число механизаторов
сельского хозяйства в 1957 году равнялось 2 331 тысяче (там же,
стр. 233).
КПСС и Советское государство осуществили высокие темпы куль¬
турного строительства в деревне, обеспечившие преодоление резкого
отставания деревни от города. В 30-х годах в деревне была завершена
ликвидация неграмотности, введено всеобщее начальное обязательное
обучение. С 1926 по 1956 год количество учащихся в школах увеличи¬
лось с 7 682,6 тысячи до 16 091,7 тысячи, число учащихся в 8—10-х клас¬
сах— с 17 976 до 548 757, то есть в 30 с лишним раз, а в городе —
в 11 —14 раз. Число массовых библиотек в деревне увеличилось с 18 954
в 1928 году до 119 606 в 1956-м, или в 6,3 раза, за этот же период общее
количество библиотек увеличилось в 3,6 раза. Из 147 тысяч массовых биб¬
лиотек, имеющихся в стране, более 119 тысяч находится в деревне. Из
числа 126 с лишним тысяч клубных учреждений в деревне находится око-
3.	«Вопросы философии» № 4.

34
А. К. КУРЫ Л ЕВ
ло 115 тысяч. Число киноустановок с 1928 по 1956 год увеличилось в де¬
ревне в 20 раз («Культурное строительство СССР», 1956, стр. 84, 85, 123,
261). Все это означало, что в деревне наряду с победой социалистических
производственных отношений была осуществлена культурная революция.
В результате социалистических преобразований наша деревня ко¬
ренным образом изменила свой экономический, политический и культур¬
ный облик, она стала социалистической деревней. Социализм уничто¬
жил пропасть между городом и деревней и былую антагонистическую
противоположность между ними. В нашей стране возникли новые отно¬
шения между городом и деревней. Эти взаимоотношения строятся на
базе товарищеского сотрудничества двух основных классов, взаимовы¬
годного обмена производственной деятельностью, на основе политиче¬
ского и экономического союза рабочего класса и крестьянства. Ведущая
роль в этих отношениях принадлежит городу, рабочему классу.
2.	Проблема преодоления существенного различия между городом
и деревней
Преодоление антагонистической противоположности между городом
и деревней не устранило и не могло устранить существенного различия
между ними в экономическом, социальном и культурном отношении,
полностью ликвидировать технико-экономическое отставание деревни
от города. Процесс преодоления существенного различия составляет од¬
ну из сложных проблем строительства коммунизма.
Относительная устойчивость существенного различия объясняется
рядом факторов и прежде всего тем, что его преодоление потребует
значительного развития производительных сил деревни, а следователь¬
но, длительного периода времени.
Марксистская литература рассматривает существенное различие
как понятие, отражающее определенный характер общественных отно¬
шений между городом и деревней, уровень развития производительных
сил, техники, культуры и т. д. Оно указывает на то, что в основе социа¬
листического развития города и деревни лежит единство политических
и экономических интересов, тенденция к постоянному их сближению.
Эта закономерность вытекает из самой сущности социалистического
способа производства, из необходимости планомерного, пропорциональ¬
ного развития экономики, единства, политических интересов классов и
преодоления культурного и технического отставания деревни как важ¬
нейшего условия развития производительных сил.
Сложившиеся в нашей стране экономические и политические отноше¬
ния между городом и деревней, выражая единое социалистическое содер¬
жание всего процесса развития советского общества в целом, обусловли¬
вают вместе с тем различие в методах, формах, путях и времени решения
одних и тех же экономических и политических задач в городе и деревне.
Город и деревня, между которыми сложились социалистические об¬
щественные отношения, еще не находятся на одинаковой ступени в дости¬
жении конечной цели — коммунизма. Без преодоления существенного
различия между городом и деревней не может быть достигнута эта
общая цель, а ее достижение и представляет собой решение рассматри¬
ваемой проблемы.
Существенное различие между городом и деревней сводится к разли¬
чиям между двумя формами социалистической собственности — общена¬
родной, государственной и кооперативно-колхозной, к вытекающим отсюда
социальным различиям между рабочим классом и колхозным крестьян¬
ством и, наконец, к различиям в культурно-техническом уровне населения
города и деревни.
В условиях социализма различия между городом и деревней не имеют
антагонистической основы. При капитализме, когда в городе сосре¬

О СУЩЕСТВЕННОМ РАЗЛИЧИИ МЕЖДУ ГОРОДОМ И ДЕРЕВНЕЙ
35
доточивался не только пролетариат, но и буржуазия (промышленная,
торговая, финансовая), интеллигенция и весь полицейско-чиновничий
аппарат эксплуататорского государства, между городом и деревней
в целом складывались антагонистические политические и экономические
противоречия. Деревня выступала как объект капиталистической экс¬
плуатации, политического и духовного угнетения. И сама деревня в
классовом отношении также была неоднородна. Здесь были кулаки,
торговцы, крестьяне-середняки, крестьяне-бедняки и батраки и т. д.
В условиях капитализма в отношениях между городом и деревней
(в плане рассматриваемой проблемы) определяющую роль играла бур¬
жуазия; и естественно, что трудящиеся массы деревни отождествляли
эти отношения с эксплуатацией сельского населения городом.
При социализме нет эксплуататорских классов, поэтому отношения
между городом и деревней становятся здесь прежде всего отношениями
между дружественными классами, поскольку основную массу городско¬
го населения составляет рабочий класс, а сельского — колхозное кре¬
стьянство. Постоянно крепнущий союз рабочего класса и крестьянства,
их морально-политическое единство выражают главную тен¬
денцию в развитии взаимоотношений основных классов советского
общества.
Что же касается города как экономического, административно-поли¬
тического и научно-культурного центра, то содержание его функций при
социализме коренным образом изменилось. Если в прошлом эти функ¬
ции использовались господствующими классами для эксплуатации и
закабаления деревни, то теперь они используются для развития произ¬
водительных сил деревни, для повышения материального и культурного
уровня крестьянства. Являясь мощным производственно-промышлен¬
ным аппаратом, социалистический город вместе с социалистической де¬
ревней создает экономическую базу для подтягивания последней к уров¬
ню политической, экономической и культурной жизни современного
города.
В.	И. Ленин подчеркивал, что «для полного уничтожения классов на¬
до не только свергнуть эксплуататоров, помещиков и капиталистов, не
только отменить их собственность, надо отменить еще и всякую частную
собственность на средства производства, надо уничтожить как различие
между городом и деревней, так и различие между людьми физического
и людьми умственного труда. Это — дело очень долгое. Чтобы его со¬
вершить, нужен громадный шаг вперед в развитии производительных
сил, надо преодолеть сопротивление (часто пассивное, которое особенно
упорно и особенно трудно поддается преодолению) многочисленных
остатков мелкого производства, надо преодолеть громадную силу при¬
вычки и косности, связанной с этими остатками» (Соч., т. 29, стр. 388).
Решение задачи изживания существенного различия между городом
и деревней означает: а) дальнейшее развитие двух форм социалистиче¬
ской собственности в направлении превращения их в единую коммуни¬
стическую форму собственности путем постепенного перерастания кол¬
хозной собственности в общенародную. «Слияние колхозно-кооператив¬
ной собственности с государственной собственностью в одну общенарод¬
ную собственность — это не простое организационно-хозяйственное ме¬
роприятие, а решение глубокой проблемы преодоления существенного
различия между городом и деревней»,— подчеркивал Н. С. Хрущев в
докладе на XXI съезде КПСС (стр. 119);
б)	преодоление ныне существующей классовой структуры общества,
то есть постепенное стирание классовых различий. В коммунистическом
обществе не будет рабочего класса и крестьянства как различных со¬
циально-экономических групп. Коммунистическое общество будет со¬
стоять из тружеников, работающих в различных отраслях народного
хозяйства;

36
А. К. КУРЫЛЕВ
в) поднятие культуры в деревне до уровня социалистического
города;
г) превращение сельскохозяйственного труда в разновидность ин¬
дустриального труда;
д) стирание граней между городом и деревней по линии более пла¬
номерного размещения производительных сил, преодоления односторон¬
ности в общественном разделении труда, резких различий в бытовых усло¬
виях, в расселении сельского населения и т. д. Это будет такое общество,
в котором исчезнут старые понятия «город» и «деревня», выражающие
классовую структуру общества.
Существенное различие исторически преходяще, оно будет преодо¬
лено в результате построения коммунистического общества.
Существенное различие между городом и деревней не исчерпывает
полностью всех различий между ними, например таких, как различие
между промышленностью и сельским хозяйством и т. д.
К несущественным различиям относятся те, которые вытекают из
природы и естественных условий промышленного и земледельческого тру¬
да, следовательно, они сохранятся и при коммунизме.
Но существенные и несущественные различия переплетаются между
собой. Хотя несущественные различия и останутся, они коренным обра¬
зом изменятся, так как на них будут влиять новые условия жизни и
производства. Процесс преодоления существенного различия в значи¬
тельной мере изменит и несущественное различие.
3.	Пути преодоления существенного различия между городом и деревней
Вся социалистическая система народного хозяйства с ее индустриеп
в городе, колхозами и совхозами в деревне составляет экономическую
основу преодоления существенного различия между городом и деревней.
Развитие и укрепление колхозного и совхозного строя в деревне,
сближение двух форм социалистической собственности, более целесо¬
образное размещение производительных сил и в частности промышлен¬
ности, перевод сельскохозяйственного производства на машинно-инду-
стриальную основу, превращение сельскохозяйственного труда в разно¬
видность труда индустриального, максимальное его облегчение, более
целесообразное размещение населения, перестройка коммунального хо¬
зяйства деревни по образцу социалистических городов, создание социа¬
листических агрогородов, приобщение деревни ко всем богатствам
культуры прошлого и настоящего, преодоление исключительности горо¬
дов как основных и главных центров культуры и искусства, образова¬
ния, науки — таковы в общих чертах пути преодоления существенного
различия между городом и деревней.
Генеральным же направлением преодоления существенного разли¬
чия между городом и деревней в период развернутого строительства
коммунизма будет дальнейшее укрепление колхозного строя и развитие
кооперативно-колхозной собственности до уровня общенародной.
XXI съезд КПСС обратил внимание именно на эту сторону вопроса.
«Намечаемая программа дальнейшего развития сельского хозяйства
будет сопровождаться совершенствованием социалистических производ¬
ственных отношений, сближением двух форм социалистической соб¬
ственности — колхозной и общенародной. Это проявится в дальнейшем
развитии колхозного строя, в росте производственных фондов, увеличе¬
нии неделимых фондов колхозов и правильном их использовании, рас¬
ширении межколхозных производственных связей по линии совместной
организации промышленных, строительных и других хозяйственных
предприятий, совместного строительства электростанций, дорог, ороси¬
тельных и осушительных систем, предприятий по переработке и хране¬
нию сельскохозяйственных продуктов, школ, особенно школ-интернатов,

О СУЩЕСТВЕННОМ РАЗЛИЧИИ МЕЖДУ ГОРОДОМ И ДЕРЕВНЕЙ
37
домов для престарелых, больниц, клубов» («Контрольные цифры раз¬
вития народного хозяйства СССР на 1959—1965 годы», стр. 50—51).
Общей закономерностью развития кооперативно-колхозной соб¬
ственности является рост неделимых фондов колхозов, что выражает
собой глубокое качественное изменение в структуре колхозной собствен¬
ности в сторону сближения ее по степени обобществления с государ¬
ственной общенародной формой собственности.
Февральский Пленум ЦК КПСС (1958 год) указал на то, что госу¬
дарственная собственность не является единственной формой, ведущей
к коммунизму. Развитие кооперативно-колхозной собственности также
ведет к коммунизму. Неделимые фонды колхозов непрерывно растут. На
1 января 1958 года неделимые фонды колхозов достигали 102 миллиар¬
дов рублей против 70 миллиардов рублей в 1953 году. Партия развер¬
нула гигантскую работу по созданию материально-технической базы
сельского хозяйства. Государство вложило в сельское хозяйство за по¬
следние пять лет свыше 97 миллиардов рублей, колхозы израсходовали
на приобретение техники 103 миллиарда рублей. Снабжение колхозов ма¬
шинами через МТС дало возможность механизировать основные виды
сельскохозяйственных работ. Уже в 1956 году 56% колхозов в СССР по¬
требляли электроэнергию. К началу 1957 года были электрифицированы
почти все МТС и 93% совхозов («СССР в цифрах», 1958, стр. 151,169).
В наиболее передовых колхозах механизация труда получает весь¬
ма широкое развитие. В колхозе имени В. И. Ленина, Курганинского рай¬
она, Краснодарского края, во все процессы сельскохозяйственного произ¬
водства широко внедряется электричество. Здесь построена своя электро¬
станция на 140 киловатт, установлен 151 километр линий электропередач.
Полностью механизированы трудоемкие процессы в животноводстве и
полеводстве. На различных объектах колхозного производства работает
100 электромоторов общей мощностью до 500 киловатт.
Комплексная механизация и автоматизация всех процессов сельско¬
хозяйственного производства являются важнейшим звеном в решении рас¬
сматриваемой проблемы. Они ведут к превращению производства сель¬
скохозяйственных продуктов в машинно-индустриальный процесс.
Всесторонняя механизация производства, широкое применение химии,
управление биологическими процессами, рациональное использование
сил природы составят основу этого процесса. Тогда сельскохозяйствен¬
ный труд действительно станет разновидностью индустриального труда.
Сельскохозяйственная артель как форма развития колхозной соб¬
ственности и коллективного социалистического труда в деревне полу¬
чила могучее развитие. Она стала крупным социалистическим пред¬
приятием по производству сельскохозяйственных продуктов. Теперь в
среднем каждый колхоз располагает 1 954 гектарами пашни, а многие
колхозы имеют и свыше 5 тысяч гектаров. Колхозы сосредоточивают в
своих руках огромное количество техники.
Передача колхозам крупных орудий труда — новый этап в разви¬
тии сельскохозяйственной артели, дающий широкий простор разви¬
тию колхозной собственности. Несомненно, что сельскохозяйственная
артель сыграет важнейшую роль в превращении кооперативно-колхоз¬
ной собственности в общенародную.
КПСС считает сельскохозяйственную артель основной формой
развития колхозного движения на весь период постепенного перехода
от социализма к коммунизму.
Партия рассматривает сельскохозяйственную артель как нечто нахо¬
дящееся в движении и развитии. Различный уровень хозяйственного со¬
стояния колхозов показывает, что они проходят различные этапы своего
развития. Многие наши передовые колхозы достигли такой стадии раз¬
вития, на которой степень обобществления уже весьма высока. В пере¬
довых колхозах отпадает необходимость в личном подсобном хозяй-

38
А. К. КУРЫЛЕВ
стве колхозников, происходит переход от системы оценки и оплаты труда
по трудодням к заработной плате и т. д. Сельскохозяйственная артель
дает крестьянству реальную возможность вступить в коммунизм, перей¬
ти постепенно от колхозной собственности к общенародной.
«Общественное колхозное производство все более полно охваты¬
вает одну за другой все отрасли сельского хозяйства. По мере развития
общественного хозяйства будут все более удовлетворяться потребности
колхозников не только в хлебе, но и в молоке, мясе, масле, овощах, кар¬
тофеле, фруктах не из личных малопродуктивных подсобных хозяйств
колхозников, а из продукции экономически выгодного общеколхозного
производства» (Н. С. Хрущев. Доклад на XXI съезде КПСС, стр. 118).
Процесс развития общественного хозяйства колхозов находит свое
выражение в росте обеспеченности трудодня. Это можно видеть на при¬
мере колхоза ицени В. И. Ленина, Краснодарского края. Здесь выдача
на трудодень в 1950 году составляла в среднем деньгами 90 копеек и
1 килограмм зерна, а уже в 1956 году на трудодень приходилось 6 рублей
45 копеек деньгами и 3,5 килограмма зерна. Этот уровень трудодня
(по существующим ценам) выше средней заработной платы рабочего
сорхоза и достигает уровня оплаты труда городского рабочего. Так, в
совхозе № 2 имени И. В. Сталина, находящемся рядом с колхозом име¬
ни В. И. Ленина, средняя заработная плата рабочего в сезон составляет
300 рублей, а при выработке колхозниками в среднем 40—50 трудодней
она равняется в переводе на деньги 560—700 рублям.
Теперь нередко в передовых колхозах натуральная оплата дале¬
ко превышает потребность колхозников в зерне и других продуктах сель¬
ского хозяйства. Это и вызывает необходимость замены натуральной
оплаты денежной. В 1955 году 8 992 члена той же артели получили
2 984 тонны зерна. Фактическая же их потребность составляла 1 499 тонн,
следовательно, излишки выразились в 1 485 тоннах. В 1957 году 9 237 чле¬
нов артели получили в счет заработанных продуктов 3 600 тонн зерна,
а фактическая их потребность равнялась 1 539 тоннам, излишек над
потребностью составил 2 061 тонну.
Таковы достижения передовых колхозов. И хотя существует немало
сельскохозяйственных артелей, где уровень трудодня недостаточно вы¬
сок, но наиболее передовые из них выражают новую, прогрессивную тен¬
денцию, в направлении которой развивается колхозный строй.
Дальнейшее развитие колхозного строя связано с ростом межколхоз¬
ных связей, различных форм сотрудничества и т. д. Теперь уже многие
колхозы перешли к совместному строительству электростанций, ороси¬
тельных каналов, предприятий по переработке сельскохозяйственных
продуктов, сооружению шоссейных дорог и т. д.
Дальнейшее совершенствование колхозной формы собственности
приведет к тому, что «все более будет происходить соединение, своеоб¬
разное слияние колхозных средств производства с государственными,
общенародными, сельскохозяйственный труд будет постепенно пре-.
вращаться в разновидность индустриального труда» (Н. С. Хрущев.
Доклад на XXI съезде КПСС, стр. 118—119).
Диалектический процесс развития двух форм собственности, взаи¬
мозависимость одной от другой как в сфере производства, так и в сфе¬
ре обмена составляют характерную черту социалистического общества.
Сельскохозяйственные продукты, обмениваемые колхозами на де¬
нежные фонды, принадлежащие государству, становятся собственностью
последнего. В то же самое время акт продажи государством машин и дру¬
гой сельскохозяйственной техники представляет собой процесс преобра¬
зования части фондов государственной собственности в колхозную.
Превращение фондов государственной собственности в колхозную обес¬
печивает рост неделимых фондов колхозов в виде машин и других сель¬
скохозяйственных орудий; укрепление материально-технической базы и

О СУЩЕСТВЕННОМ РАЗЛИЧИИ МЕЖДУ ГОРОДОМ И ДЕРЕВНЕЙ
39
повышение производительности труда в деревне создают материальные
условия и для повышения благосостояния колхозников. Таким образом,
государственная и кооперативно-колхозная формы собственности допол¬
няют друг друга, а в процессе обмена деятельностью между рабочим
классом и колхозным крестьянством переходят одна в другую, служат
источником развития друг для друга. В этом процессе государственная
форма собственности занимает ведущее положение по отношению к кол¬
хозной как по степени обобществления, так и по своему объему. Нельзя
также забывать, что земля как одно из основных средств производства в
сельском хозяйстве является общенародной собственностью, и, следова¬
тельно, в самом колхозном производстве общенародная собственность
органически связана с колхозно-кооперативной формой собственности.
Диалектическое единство двух форм социалистической собствен¬
ности, процесс их сближения приведет в конце концов к созданию
единой общенародной собственности, типичной для бесклассового обще¬
ства. Этот процесс как раз и выражает одну из главных сторон преодо¬
ления существенного различия между городом и деревней.
«Исторически неизбежное слияние колхозно-кооперативной и об¬
щенародной форм собственности произойдет в будущем не в резуль¬
тате свертывания колхозно-кооперативной собственности, а путем повы¬
шения уровня ее обобществления при помощи и поддержке со стороны
социалистического государства» (т а м ж е, стр. 119).
Существенное различие между рабочим классом и крестьянством в
значительной степени определяется двумя формами собственности, на
которых базируется производственная и всякая иная деятельность тру¬
дящихся. На этой основе сложились определенные производственные
отношения между рабочим классом и крестьянством. Рабочий класс за¬
нимает ведущее место, выступая как авангард в строительстве комму¬
низма. Но это вовсе не означает, что колхозное крестьянство следует рас¬
сматривать как отсталый класс. За годы существования колхозного строя
крестьянство как класс коренным образом изменилось, оно стало одно¬
родным в социально-экономическом отношении и в союзе с рабочим
классом, под его руководством осуществляет строительство коммунизма.
У колхозного крестьянства как класса нет другой идеологии, другой ру¬
ководящей силы, кроме Коммунистической партии. Следовательно, кре¬
стьянство по своей сущности стало еще более близким к рабочему
классу.
Преодоление существенного различия между рабочим классом и кре¬
стьянством произойдет через развитие последнего в могучую производи¬
тельную силу, способную на базе современной науки и техники, орга¬
низации общественного социалистического труда создать изобилие сель¬
скохозяйственных продуктов.
На основе превращения кооперативно-колхозной собственности в
общенародную будет идти процесс постепенного преобразования кол¬
хозного крестьянства как класса. В результате отмирания двух форм
собственности рабочий класс и крестьянство превратятся в единый кол¬
лектив работников коммунистического общества без каких-либо социаль¬
но-экономических различий.
Постепенное стирание классовых граней между рабочим классом и
крестьянством осуществляется в процессе активного строительства ком¬
мунизма всеми тружениками города и деревни. Направляющей и ру¬
ководящей силой, выразительницей коренных интересов рабочего клас¬
са и крестьянства в этом процессе выступает Коммунистическая пар¬
тия. В своей политике она исходит из того, что ущемление интересов то¬
го или иного класса за счет другого подрывает самую главную основу
советского строя — союз рабочего класса и крестьянства.
Рабочий класс в условиях строительства коммунизма выполняет по
отношению к колхозному крестьянству новую почетную задачу. На осно¬

40
А. К. КУРЫ Л ЕВ
ве дружбы и сотрудничества он помогает крестьянству превратить¬
ся в могучую производительную и культурную силу советского общества,
развить колхозную собственность до уровня общенародной, повысить свой
культурно-технический уровень, преодолеть отставание деревни от горо¬
да в области производительности труда и культуры. В результате пре¬
одоления существенного различия между рабочим классом и крестьян¬
ством будет уничтожена классовая разница между ними, построено обще¬
ство, в котором не будет классов.
Другим не менее важным путем преодоления существенного разли¬
чия между городом и деревней является дальнейшая реконструкция и
развитие новых городов, их производства, культуры и науки.
Укрепление колхозного строя соединяется с огромной помощью де¬
ревне со стороны города: подготовка квалифицированных кадров, произ¬
водство техники, химических удобрений, товаров широкого потребления
и т. д.
«Город давал деревне при капитализме то, что ее развращало по¬
литически, экономически, нравственно, физически и т. п. Город у нас
само собой начинает давать деревне прямо обратное» (В. И. Ленин.
Соч., т. 33, стр. 426).
Об этом ярко свидетельствует новый семилетний план развития на¬
родного хозяйства. За семилетие намечается произвести для сельско¬
го хозяйства более 1 миллиона тракторов, около 400 тысяч зерновых
комбайнов и большое количество других машин и оборудования. Преду¬
сматривается в основном завершить электрификацию всех колхозов,
полностью завершить электрификацию совхозов и РТС. В целях повыше¬
ния урожайности сельскохозяйственных культур контрольными цифрами
развития народного хозяйства СССР предусматривается довести в
1965 году поставку сельскому хозяйству минеральных удобрений до
31 миллиона тонн против 10,3 миллиона тонн в 1958 году. Химическая
промышленность поможет сельскому хозяйству в защите растений от вре¬
дителей и болезней и в борьбе с сорняками.
Партия и правительство развертывают огромную работу в общегосу¬
дарственном масштабе по электрификации сельского хозяйства, прово¬
дят большие работы по мелиорации и ирригации, лесонасаждению,
дорожному строительству, радиофикации, связи и строительству же¬
лезных дорог. Все это в еще большей степени сближает и связывает
деревню с городом.
Преодоление существенного различия между городом и деревней
необходимо рассматривать как двусторонний процесс. Окончательное
(или полное) сближение между ними означает, что не только дерев¬
ня должна преодолеть свою вековую экономическую, техническую и
культурную отсталость, но и современный город должен изменить свой
облик. При коммунизме не может быть сосредоточения промышленно¬
сти, центров культуры, образования, очагов науки и искусства в не¬
большом количестве городов, ибо это сужает возможности широко ис¬
пользовать достижения культуры и искусства всеми слоями населения.
Огромный рост в СССР новых городов, индустриальных и культур¬
ных центров способствовал преодолению монополии старых городов. Эти
новые центры выступают как прообразы множества будущих центров,
расположенных еще гуще, еще ближе к массе сельского населения. Этот
процесс, безусловно, приведет к стиранию граней между жителями го¬
родов и сел, изменит картину распределения населения по лицу нашей
страны.
Уничтожение существенного различия между городом и деревней
означает, как говорил В. И. Ленин, новое расселение человечества с уни¬
чтожением как деревенской заброшенности, оторванности от мира, оди¬
чалости, так и противоестественного скопления гигантских масс в боль¬
ших городах (см. Соч., т. 21, стр. 55).

О СУЩЕСТВЕННОМ РАЗЛИЧИИ МЕЖДУ ГОРОДОМ И ДЕРЕВНЕЙ
41
Эту мысль можно иллюстрировать следующими данными. По РСФСР
в 1939 году было 572 города, а на 1 октября 1958 года (по предвари¬
тельным данным) уже насчитывалось 872 города. Особенно значитель¬
но выросло количество поселков городского типа. Если в 1939 году их на¬
считывалось 743, то в 1958-м — уже 1 485, то есть число их увеличилось
в 2 раза.
В РСФСР имеется 2 237 сельских районных центров и 26 768 сель¬
ских Советов. Районные центры — это уже центры культуры, которые
сильно выросли за годы Советской власти («Вестник статистики» № 11
за 1958 год, стр. 11).
Развитие всех видов транспорта и связи устраняет оторванность
деревни от города. Дореволюционная Россия была одной из самых отста¬
лых стран в этом отношении. Целые районы были оторваны от промыш¬
ленных и культурных центров страны.
Победа социализма в СССР коренным образом изменила эту кар¬
тину. Построены десятки тысяч километров железных дорог. Сильно воз¬
росла протяженность автомобильных дорог, что особенно важно для
связи города с деревней (с 24,3 тысячи километров в 1913 году до
225,7 тысячи километров в 1957-м). Сейчас в деревне насчитывается
660 тысяч автомобилей.
В 1913 году по всей стране было 8 тысяч телефонных аппаратов,
а к началу 1958 года было телефонизировано 96% сельских Советов,
74% колхозов, все МТС и специализированные станции.
Общее количество радиоточек на селе в 1957 году составляло 14 399
тысяч, радиоприемников — 2 093 тысячи, телевизоров—130 тысяч
(«СССР в цифрах». 1958, стр. 174, 282, 288, 298, 303, 304, 371).
Дальнейшее развитие производительных сил, рост общественного бо¬
гатства будут способствовать быстрому развитию населенных пунктов
нового типа, соответствующих крупному механизированному сельскому
хозяйству, индустриальным методам производства сельскохозяйственных
продуктов. Это будут поселения типа агрогородов с высокой коммуналь¬
ной культурой, с хорошими средствами транспорта и связи, достаточ¬
ным количеством культурно-бытовых учреждений и т. д. Город и дерев¬
ня в процессе общественного производства сблизятся до такой степени,
что их можно будет различать лишь по естественным условиям труда,
а также по характеру производства продуктов промышленности или
сельского хозяйства.
Рост культурных очагов и научных учреждений в деревне, повы¬
шение культурно-технического уровня колхозного крестьянства, рабочих
совхозов и РТС — важнейшее условие преодоления существенного
различия между городом и деревней. Этот глубочайший процесс уже
совершается по всей нашей стране.
В настоящее время в деревне работают 272 тысячи бригадиров ра¬
стениеводческих бригад, 154 тысячи заведующих животноводческими
фермами и заведующих животноводством колхозов, 175 тысяч бригади¬
ров тракторных бригад и их помощников. Несомненно, что эти кадры
в ближайшем будущем должны получить среднее специальное образо¬
вание. Резко возрос удельный вес трактористов, комбайнеров и шоферов,
работающих в сельском хозяйстве. За последние семь лет подготовле¬
но 4 миллиона 274 тысячи механизаторов. В деревне выросла многочис¬
ленная интеллигенция.
Проблема кадров для деревни остается одной из самых животре¬
пещущих, и ее решение будет иметь первостепенное значение в преодо¬
лении существенного различия между городом и деревней. Передача в
колхозы крупной техники (тракторы, комбайны и т. д.) выдвигает за¬
дачу овладения колхозниками навыками машинного труда, новыми спе¬
циальностями, задачу глубокого внедрения индустриально-промыш¬
ленной культуры в колхозное производство.

42
А. К. КУРЫ Л ЕВ
Вполне естественно, что проблему кадров современной советской
деревни нельзя ограничить разрешением задачи насыщения ее работ¬
никами машинного труда. Это лишь одна сторона проблемы. Социали¬
стическая деревня нуждается в организаторах колхозного производства,
в агрономических, зоотехнических кадрах, в учителях и врачах, в ра¬
ботниках культурно-просветительного фронта и т. д.
Жизнь настоятельно требует скорейшего осуществления намечен¬
ных партией и правительством мероприятий по перестройке сельскохо¬
зяйственных вузов и техникумов, по развертыванию учебной, научной
работы и производственной практики студентов на базе совхозов и кол¬
хозов. Необходимо резко увеличить прием в сельскохозяйственные ву¬
зы и техникумы молодежи, имеющей опыт работы в совхозах, колхо¬
зах и РТС. Размещение сельскохозяйственных вузов и техникумов в сель¬
ской местности и изменение контингента превратят их в могучие научные
и культурные очаги деревни.
Самым важным звеном в решении проблемы кадров социалистиче¬
ской деревни является перестройка школы и дальнейшее развитие на¬
родного образования в деревне.
В тезисах ЦК КПСС и Совета Министров СССР и в законе Верхов*
ного Совета СССР «Об укреплении связи школы с жизнью и о дальней¬
шем развитии системы народного образования в стране» намечены основ¬
ные пути перестройки высшей и средней школы. Средняя общеобразо¬
вательная и высшая школы после реорганизации будут главными ис¬
точниками систематического пополнения деревни грамотными кадрами,
повышения культурно-технического уровня колхозного крестьянства и
подготовки многочисленной сельской интеллигенции.
Передовые люди колхозной деревни уже решают практически про¬
блему соединения образования с трудом в колхозах. Сельские школы
Ставропольского края, Рязанской области и других районов страны на¬
копили большой опыт по перестройке своей работы в направлении по¬
литехнизма и приобретения учащимися навыков к производительному
труду. В истекшем 1958 году в колхозах и совхозах Ставрополья рабо¬
тало более 300 ученических бригад, на поля выходило свыше 15 тысяч
школьников. В ученических бригадах были созданы звенья механизато¬
ров. Этот опыт говорит о стремлении воспитать у подрастающего поколе¬
ния уважение к сельскохозяйственному труду и создать заинтересован¬
ность в нем, пополнить колхозное крестьянство грамотными кадрами.
Колхозный строй создал материальные условия для расцвета куль¬
туры в деревне. Укрупнение колхозов, увеличение их неделимых фон¬
дов — новый этап в развитии культурного строительства деревни. Теперь
колхозы наряду с государственными органами все чаще сами начинают
вносить большой вклад в строительство культурно-просветительных и
бытовых учреждений в деревне.
Непрерывный рост неделимых фондов является источником разви¬
тия не только общественного хозяйства колхозов, но и культуры в де¬
ревне. Вот некоторые факты. В Узбекистане за период с 1951 по 1957 год
по инициативе и на средства колхозов построено 866 школ, больниц на
1 700 коек, детских садов и яслей на 46 тысяч мест («Правда» от 29 марта
1958 года). Колхозы Таджикистана израсходуют в ближайшие два года
на производственное и культурно-бытовое строительство 400 миллионов
рублей. На эти средства будет построено 88 школ, 17 больниц, 29 ро¬
дильных домов, 32 клуба и т. д. («Правда» от 30 марта 1958 года).
Многие колхозы развернули большое строительство, которое глу¬
боко преобразует культуру и быт дерезни. Так, колхоз имени И. В. Ста¬
лина, Сальского района, Ростовской области, выстроил клуб на 800 мест,
создал библиотеку на 6 тысяч томов, построил врачебный пункт, две сто¬
ловые (для взрослых и детей), 200 новых домов колхозникам, баню, парк,
стадион и т. д.

О СУЩЕСТВЕННОМ РАЗЛИЧИИ МЕЖДУ ГОРОДОМ И ДЕРЕВНЕЙ
43
Очень много аналогичных примеров, иллюстрирующих рост куль¬
туры нашей деревни, было приведено в выступлениях делегатов
XXI съезда КПСС.
При анализе деятельности передовых колхозов в области культурно¬
го строительства ясно обнаруживается новый процесс. Раньше государ¬
ство одно, главным образом через бюджет, обеспечивало развитие
культуры в деревне и строительство культурно-просветительных, быто¬
вых и коммунальных учреждений, а колхозы и сельское население уча¬
ствовали в этом деле непосредственно очень мало, даже там, где имелись
для этого средства. Теперь передовые колхозы, накопившие материаль¬
ные ресурсы, наряду с государством активно, бурными темпами ведут
культурное строительство.
■* * *
Таким образом, вступление нашей страны в полосу развернуто¬
го строительства коммунизма знаменует собой начало практического
решения одной из сложных социально-экономических проблем — про¬
блемы преодоления существенного различия между городом и дерев¬
ней. Решение этой проблемы представляет сложный и длительный про¬
цесс. Если уничтожение антагонистической противоположности между
городом и деревней заняло почти весь период построения первой фазы
коммунизма, то преодоление существенного различия между ними про¬
изойдет в результате построения бесклассового коммунистического об¬
щества.
Преодоление существенного различия между городом и деревней
приведет к слиянию двух форм социалистической собственности в еди¬
ную общенародную собственность, соответствующую развитому комму¬
низму.
В связи с этим исчезнет основа существования классов рабочих и
крестьян, исчезнут грани, разделяющие еще теперь город и деревню. Го¬
рода коммунистического общества хотя и будут существовать в качестве
промышленных и культурных центров, но потеряют уже былую исклю¬
чительность в отношении концентрации средств культуры и искусства,
индустриально-промышленного аппарата, научных учреждений, учеб¬
ных заведений и т. д. Вместо нынешних ‘деревень и сел, возникших на
базе частной собственности и мелкого единоличного крестьянского хозяй¬
ства, вырастут новые агрогорода, соответствующие крупному, механизи¬
рованному земледелию коммунистического общества.
Население коммунистического общества будет размещено таким
образом, чтобы все люди могли пользоваться в равной мере достиже¬
ниями культуры, науки и искусства, бытовыми удобствами, средства¬
ми связи и транспорта, соответствующими уровню их развития и по¬
требностям членов коммунистического общества.
В коммунистическом обществе массовое производство сельскохозяй¬
ственных продуктов будет осуществляться так же, как и в промыш¬
ленном производстве,— при помощи сложной техники и науки. Здесь со¬
хранятся лишь естественные различия между промышленностью и сель¬
ским хозяйством, связанные с разными природными условиями и осо¬
бенностями общественного разделения труда.
Закономерный переход СССР и других стран социализма от пер¬
вой фазы коммунизма к высшей фазе будет осуществляться как твор¬
ческий процесс строительства нового общества всеми трудящимися,
руководимыми коммунистическими партиями.

О соотношении форм движения
материи в природе*
Б. М. КЕДРОВ
Как известно, предмет научного позна¬
ния (мир) включает в себя три большие об¬
ласти: природу, общество и человеческое
мышление. Каждая из этих областей имеет
свои особенности, которые находят выраже¬
ние в специфике соответствующих форм
движения, действующих в каждой из них.
В данном докладе освещается только первая
из этих областей, изучаемая естествозна¬
нием. Задача состоит в том, чтобы выяс¬
нить, каковы основные формы движения ма¬
терии, проявляющиеся в природе, чем обу¬
словлена их специфика и как они соотно¬
сятся между собой.
Исходным для всего нашего рассмотре¬
ния служит следующее положение: подобно
тому, как в общем случае движение есть
способ существования материи, так и в
каждом частном случае специфиче¬
скому виду материи отвечает
строго специфическая форма
движения, выступающая как способ су¬
ществования именно данного, а не какого-
либо другого вида материи. Специфичность
каждой формы движения обусловлена осо¬
бенностями того материального объекта, то¬
го вида материи (вещества, света и т. д.),
который испытывает изменение, то есть
движется. В живом теле изменения проис¬
ходят иначе, чем в отдельном атоме, измене¬
ния электрона совершаются не так, как из¬
менения горной породы. Поэтому ключ к по¬
ниманию своеобразия каждой формы дви¬
жения надо искать в особенности ее мате¬
риального носителя, то есть ее материаль¬
ного содержания. На поставленный вопрос:
существует ли такая-то форма движения,
напюимер химическая, или нет,— ответ за¬
висит целиком от того, признается ли у хи¬
мии наличие специфического для нее мате¬
риального объекта или нет; если такой объ¬
ект у химии имеется, то его изменение и
будет являться «химической формой движе¬
ния». Напротив, если было бы доказано от¬
* Сокращенный текст доклада, представ¬
ленного на Всесоюзное совещание по фило¬
софским вопросам естествознания.
сутствие у химии такого специфического
объекта, то тем самым отпал бы вопрос о
его изменении, то есть о химическом дви¬
жении как самостоятельной форме движе¬
ния.
Абсолютно изолированного движения ка-
кого-либо одного тела не существует, так
как тела связаны между собой различными
взаимодействиями и входят в различные си¬
стемы тел. Двигаясь, изменяя свое положе¬
ние или состояние одно относительно дру¬
гого, тела оказывают друг на друга опре¬
деленное воздействие. По определению
Ф. Энгельса, это их взаимное воздействие п
есть именно движение. Для иллюстрации
рассмотрим в соответствии с представле¬
ниями классической физики движение от¬
дельной молекулы внутри совокупности
множества молекул, именуемой газом.
Можно считать, что движение отдельной
молекулы как целой частицы, совершаю¬
щееся внутри разреженного газа, носит в
основном механический характер и подчи¬
няется законам механики. При этом мы
отвлекаемся, как это и делает физика, от
деталей, например от влияния ван-дер-ва-
альсовских сил сцепления, и рассматри¬
ваем движение молекулы абстрактно, в
«чистом виде», как строго механическое.
Взаимодействие этой молекулы со всеми
остальными носит соответственно также ме¬
ханический характер, сводясь по преиму¬
ществу к ее соударениям с ними. Если мы
будем мысленно прослеживать путь движе¬
ния выбранной нами молекулы или в аб¬
стракции представим себе, что в данном
замкнутом объеме существует только одна
такая молекула, то сможем сказать с
известным приближением, что здесь мы
имеем дело с обычной механической формой
движения материи, сущность которой со¬
стоит в перемещении масс в пространстве,
то есть в перемене места.
Представим далее, что к первоначально
изолированной молекуле мы добавили еще
одну молекулу. Система из двух свободно
движущихся молекул не перестала быть
механической, и все взаимодействии их

О СООТНОШЕНИИ ФОРМ ДВИЖЕНИЯ МАТЕРИИ В ПРИРОДЕ
45
ограничивается в данном случае механиче¬
ским взаимодействием. То же будет наблю¬
даться и при дальнейшем увеличении чис¬
ла молекул, «о при этом постепенно будет
обнаруживаться новое обстоятельство: по
мере увеличения числа механически
взаимодействующих между собой молекул
будет все яснее проступать новая законо¬
мерность, которая отсутствовала, когда мы
имели дело с одной или двумя молекула¬
ми. Это закономерность коллектива, нося¬
щая статистический характер.
Согласно закону больших чисел, стати¬
стическая закономерность проявляется тем
полнее и строже, чем больше участвует эле¬
ментарных, индивидуальных событий, ею
охватываемых. Поэтому для такого коллек¬
тива, каким является газовая система, со¬
стоящая, скажем, из числа частиц порядка
10 22, действие статистических закономер¬
ностей проявляется достаточно полно. Та¬
кая система является уже не механиче¬
ской, а термодинамической с присущими
ей свойствами и формой движения, прежде
всего тепловой.
В вещественном отношении в газе нет
ничего, кроме движущихся молекул, и вме¬
сте с тем газ не есть простая сумма этих
молекул. Если он был бы простой их сум¬
мой, то он носил бы тогда такой же меха¬
нический характер, как и отдельная моле¬
кула или две механически соударяющиеся
молекулы: разница была бы только в мас¬
штабе: то, что касалось индивидуума
(то есть отдельной молекулы), следовало
бы повторить 1022 раз. Так, масса газа,
взятого при постоянной температуре, есть
такое именно свойство. Но свойства давле¬
ния и температуры носят существенно от¬
личный характер. Они выражают результат
общего, совокупного взаимодействия (то
есть соударений) всех молекул, входящих
в данный коллектив, их суммарное пове¬
дение в этом коллективе, который высту¬
пает в силу этого не как простая сумма
частиц, а как нечто связанное, целое, вну¬
тренне единое.
Новым по сравнению с отдельными моле¬
кулами при образовании из них газа как
раз и является их совокупное взаимодей¬
ствие, и только оно одно. Законы термоди¬
намики газа, по сути дела законы это¬
го взаимодействия (то есть совокупности
соударений) всех молекул, образующих
данную термодинамическую систему; внут¬
ренняя целостность такой системы и вме¬
сте с тем ее качественная определенность
как раз и обусловлены существованием та¬
кого рода взаимодействия. Последнее обу¬
словливает собой специфически своеобраз¬
ную форму движения материи (тепловую),
которая и соответствует тому виду мате¬
рии, каким является коллектив материаль¬
ных частиц (в данном случае свободно
движущихся молекул).
Тот же в принципе ход рассуждений
сохраняется и при рассмотрении других,
более сложных случаев.
Сказанное позволяет сделать более об¬
щий вывод: когда из отдельных частей или
индивидуумов образуется качественно но¬
вая система как нечто целое, то ее специ¬
фика, равно как и специфика соответству¬
ющей формы движения материи, обусловли¬
вается характером, или типом, того взаимо¬
действия, которым исходные части связы¬
ваются между собой, образуя данный кол¬
лектив или данную систему.
Говоря о взаимодействии как об основе
каждой формы движения, мы имеем в виду
не отдельный элементарный акт, представ¬
ляющий собой более простую, низшую
форму движения, а совокупное взаимодей¬
ствие всех элементов, из которых обра¬
зуется система тел, как носитель данной,
интересующей нас формы движения. Дру¬
гими словами, мы подразумеваем под
«взаимодействием» не отдельное соударе¬
ние двух молекул внутри газа, а совокуп¬
ность соударений всех молекул, не элек¬
трическое притяжение или отталкивание
отдельных электронов, ядер или целых
ионов внутри вещества, а совокупность
всех этих притяжений и отталкиваний вну¬
три химически реагирующих между собой
веществ и т. д. В соответствии с этим мы
утверждаем, что специфику форм движения
надо искать в характере того суммарного
взаимодействия, благодаря которому обра¬
зовался данный вид материи, играющий
роль специфического носителя данной фор¬
мы движения.
Исключительно большое значение имеет
вопрос о том, какие виды материи и, сле¬
довательно, какие формы их движения сле¬
дует считать простыми и низшими, а ка¬
кие — сложными и высшими. В связи с
этим выступают два различных аспекта, в
которых мы можем рассматривать соотно¬
шение форм движения материи: структур¬
ный и генетический.
Для структурного подхода характерно
сопоставление простого и сложного, части
и целого, сплошного и составного. Следует
тут же оговориться, что все эти понятия
носят относительный характер: нечто яв¬
ляется простым лишь в сравнительном
смысле, если оно взято по отношению к
чему-то более сложному; будучи составной
частью некоторой, еще более сложной си¬
стемы, это нечто может, в свою очередь,
иметь составной характер и т. д. Струк¬
турный разрез учитывает взаимоотноше¬
ние частей, сосуществующих в простран¬
стве, то есть отражает то, что обычно на¬
зывают внутренним строением данного
предмета.

46
Б. М. КЕДРОВ
Для генетического подхода характерно
сопоставление низшего и высшего, нераз¬
витого и развитого, зачаточного и полу¬
чившего полное развитие. Все эти понятия
столь же относительны, как и предыдущие.
Генетический подход выясняет взаимоотно¬
шение фаз развития данного предмета, его
происхождение.
В конечном счете оба подхода совпадают
и приводят к одному и тому же результа¬
ту: например, структурный подход пока¬
зывает, что газ состоит из отдельных,
свободно двигающихся молекул; генетиче¬
ский,— что газ в о з н и к из этих молекул,
исторически образовался из них.
Соотношение различных форм движения
материи основано, в частности, на том, что
при возникновении высшей формы движе¬
ния из низшей (сложной из простой) низ¬
шая, простая форма движения не уничто¬
жается, не исчезает, а сохраняется внутри
высшей, сложной, но при этом она теряет
свою самостоятельность, подчиняясь слож¬
ной, высшей форме движения; она входит
в высшую, сложную форму, как входит в
структурном отношении часть в целое.
В полном соответствии с этим можно ска¬
зать, что высшая, более сложная форма
движения есть результат взаимодействия
между объектами, которые обладают дви¬
жением более простого, низшего порядка.
Во всякой главной (при данных условиях)
форме движения материи содержатся по¬
бочные формы, из которых она возникла
в процессе развития природы.
Рассмотрение форм движения материи в
разрезе соотношения простых и сложных,
низших и высших, побочных и главных
форм движения позволяет выяснить их
структурную и генетическую (историче¬
скую) последовательность, в результате
чего сами эти формы располагаются в об¬
щем ряду в порядке их усложнения, а сле¬
довательно, их развития. Разумеется, этот
ряд не может исчерпать всех форм движе¬
ния материи в области природы, тем более
он не предполагает наличия какой-то абсо¬
лютно простой, исходной формы, с кото¬
рой якобы началось развитие природы, ибо
такой формы не существует при «беско¬
нечности материи вглубь», по выражению
Ленина. Но в пределах уже открытых на¬
укой форм движения материи такой ряд
выражает их взаимное соотношение как в
структурном, так и в генетическом раз¬
резе.
Каждый последующий член этого ряда
включает в себя все его предыдущие чле¬
ны в качестве побочных по отношению к
нему форм движения материи; в свою оче¬
редь, он сам входит во все последующие
члены ряда в качестве побочной по отноше¬
нию к ним формы. Общему ряду форм дви¬
жения соответствует такой же точно об¬
щий ряд видов материи, являющихся «но¬
сителями» соответствующих им форм дви¬
жения. Каждая ступень этой лестницы
представляет отдельную форму движения
материи, связанную диалектическим пере¬
ходом с предыдущей.
Анализируя последовательный ряд форм
движения материи, мы обнаруживаем, что
с вещественной стороны каждая более вы¬
сокая и сложная форма не заключает в
себе ничего, кроме находящихся во взаимо¬
действии материальных носителей бли¬
жайшей к ней более низкой и простой фор¬
мы движения, из которой она возникает,
а также, разумеется, всех других более
простых форм движения. От предыдущей
формы движения она отличается именно
наличием в ней этого взаимодействия,
которого не было и не могло быть, пока
носители предыдущей формы рассматрива¬
лись обособленно, вне их взаимодействия.
Но само это взаимодействие происходит
согласно природе и свойствам носителей
более простой формы движения. Вместе с
тем в самом этом взаимодействии раскры¬
вается нечто новое, что было заключено в
изолированных индивидуумах или компо¬
нентах лишь в виде возможности, в заро¬
дыше.
Вместе с возникновением нового тппт.
взаимодействия в ходе усложнения форм
движения материи и видов материи как
носителей этих форм возникает новое каче¬
ство и новые закономерности, связанные
с ним.
Ядро есть нечто качественно отличное от
отдельно взятых нуклонов (нейтронов и
протонов). Отличие это состоит в том но¬
вом, что возникает при переходе от отдель¬
ных нуклонов к ядру; оно состоит имен¬
но в том, что в одном случае нуклоны бе¬
рутся вне их взаимодействия между собой,
в качестве носителей более простой, низ¬
шей формы движения материи, а в дру¬
гом — в их взаимодействии между собой,
представляющем более сложную, более вы¬
сокую форму движения. Но ничего другого
с вещественной стороны, кроме вступления
нуклонов во взаимодействие, нет в атом¬
ном ядре по сравнению с исходными нук¬
лонами. То лее самое можно сказать обо
всем атоме, молекуле, физическом агрега¬
те и т. д. В веществе живого тела точно
так же нет ничего, кроме взаимодействую¬
щих сложнейшим образом химических ком¬
понентов (белка и других веществ).
Таким образом, рассматривая всю лест¬
ницу форм движения материи в неживой
и живой природе, мы можем сказать, что
с вещественной стороны в самых высоких
и сложных видах и формах ее движения
нет ничего, кроме исходных, наиболее про¬
стых из известных нам видов материи и
соответствующих им физических форм дви¬

О СООТНОШЕНИИ ФОРМ ДВИЖЕНИЯ МАТЕРИИ В ПРИРОДЕ
47
жения и последовательного ряда различных
типов взаимодействия. Каждое новое по
своему типу взаимодействие вызывает и
обусловливает собой новую качественную
ступень в развитии материи и, следова¬
тельно, качественно новую форму движе¬
ния материи. При этом имеется строго за¬
кономерная ступенчатость в образовании
этих типов взаимодействия, следовательно,
и форм движения материи.
Если возникает сомнение, действительно
ли имеет место образование какой-то но¬
вой, специфически отличной формы дви¬
жения материи из другой, ранее уже при¬
знанной за особую форму движения, то
для решения этого вопроса нужно прове¬
рить следующее: имеет ли здесь место осо¬
бое по своему типу взаимодействие, по¬
средством которого материальные носители
ранее известной, более простой формы свя¬
зываются между собой в некое качествен¬
но новое образование? Если такое специфи¬
чески отличное взаимодействие отсутствует
и новое, более сложное образование можно
рассматривать как простой количествен¬
ный рост ранее существовавшего, то это
означает, что в дашном случае не возни¬
кает новой, особой формы движения мате¬
рии. Если же такого рода взаимодействие,
особое для данной, более сложной и высо¬
кой ступени р»азвития природы, имеется
налицо, то тогда можно заключить, что на
этой ступени образуется и новая, качест¬
венно отличная форма движения материи.
Поэтому можно сказать, что каждой форме
движения соответствует определенный
тип взаимодействия.
Взгляд на качество как на нечто соот¬
носительное с типом взаимодействия, лежа¬
щего в основе образования данного вида
материи, может вызвать следующее возра¬
жение: ведь одинаково взаимодействовать
между собой могут самые различные тела,
например электрически заряженные ча¬
стицы (электроны, мезоны, нуклоны, яд¬
ра, ионы, коллоидные частицы и т. д.);
между тем качественное их различие не¬
сомненно; значит, не всегда особой форме
движения материи отвечает только для нее
характерный тип взаимодействия; поэтому,
чтобы раскрыть специфику данной формы
движения, необходимо учитывать не толь¬
ко тип взаимодействия материальных но¬
сителей этого взаимодействия, но и каче¬
ственные особенности самих этих матери¬
альных носителей.
Разумеется, так это и следует делать,
когда сопоставляются между собой совер¬
шенно различные, непосредственно не свя¬
занные (генетически или структурно) виды
материи и, следовательно, формы их дви¬
жения. Нас же все время интересовал иной
вопрос, касавшийся одних и тех же мате¬
риальных объектов, но рассматриваемых
как бы в двух планах: во-первых, в виде
отдельных, изолированных друг от друга
тел и, во-вторых, в их взаимодействии
между собой, то есть в виде единой слож¬
ной системы, целостность которой обуслов¬
лена как раз этим их взаимодействием.
Говоря о взаимодействии тел как основе
нового качества, надо помнить о том, что
участвующие в этом взаимодействии части¬
цы сами не остаются неизменными, что
они претерпевают иногда весьма суще¬
ственные изменения и превращения вплоть
до полного их разрушения. Так, повыше¬
ние температуры газа приводит сначала
к диссоциации молекул на атомы и при
дальнейшем разогревании к ионизации
атомов, а затем может привести к потере
атомами значительной части оболочки и
даже всей оболочки; в последнем случае
газ будет состоять из свободных электро¬
нов и ядер. Точно так же атомы, входящие
в химическое соединение друг с другом,
испытывают более или менее значитель¬
ные изменения, чем и обусловливается не¬
возможность применения в данном случае
механистического принципа аддитивности
свойств соединения по отношению к свой¬
ствам его составных частей, когда эти
части находятся в свободном состоянии.
С общеметодологической точки зрения
качество вещи и форма ее движения опре¬
деляется иногда через внутреннюю струк¬
туру этой вещи. Говоря о внутренней
структуре вещи, мы имеем в виду не про¬
сто образующие ее составные элементы,
но и их определенное взаимодействие меж¬
ду собой; различие же обоих понятий
(структуры и взаимодействия) заключает¬
ся лишь в том, что понятие «структура»
выражает результат взаимодействия как
бы статически, или, лучше сказать, в
«усередненном» виде, а понятие «взаимо¬
действие» выражает структуру вещи ди¬
намически, в движении ее элементов.
Поэтому внутренняя структура вещи
так же выражает качество этой вещи, как
и взаимодействие, обусловливающее собой
и качество и структуру вещи, а вместе
с тем и соответствующую форму движения
материи.
Ф. Энгельс специально исследовал с по¬
зиций диалектического материализма во¬
прос о формах движения материи и их
соотношения между собой.
Относительно самой простой формой
движения материи Энгельс называет меха¬
ническую форму движения макротел, пони¬
мая под ней перемещение сравнительно
крупных предметов — небесных и земных
масс. За ней идет физическая форма дви¬
жения, или, точнее сказать, ряд физиче¬
ских форм движения (тепловая, лучи¬
стая, электрическая, магнитная), которые
Энгельс связывает, согласно с представ.ю-

48
Б. М. КЕДРОВ
ниями того времени, с движением молекул.
За ними следует химическая форма движе¬
ния, которую Энгельс мыслил как форму
движения атомов внутри молекул, то есть
как такую, в результате которой происхо¬
дит изменение химического состава и
строения вещества. Наконец, общий ряд
форм движения замыкается биологической
формой движения, носителем которой слу¬
жит живой белок.
Трудно сказать, почему в этот ряд основ¬
ных форм движения материи Энгельс не
включил геологическое движение. Возмож¬
но, потому, что он считал его лишь пред¬
посылкой, условием для возникновения
биологической формы движения и видел в
нем лишь сочетание уже известных форм:
механической, физической и химической.
Возможно также, что Энгельс стремился
составить однолинейный ряд основных форм
движения, а в таком ряду нет места для
геологической формы движения, так как ее
нельзя поставить ни в начале всего ряда,
перед механическим перемещением, ни
тем более между химической и биологи¬
ческой формами движения, что означало
бы, будто жизнь возникла из мертвого
камня.
По сути дела, начиная от химической
формы движения, дальнейшее развитие
природы как бы поляризуется, раздваи¬
вается на ту ветвь, которая приводит к
жизни (к биологической форме движения),
и другую ветвь, которая приводит к кам¬
ню, к горной породе, к геологическим об¬
разованиям, от которых уже нет прямого
и непосредственного перехода к живому.
С точки зрения общего поступательного
развития не все ветви развития природы
имеют прогрессивное и непосредственное
продолжение.
Обычно мы рассматриваем лишь прогрес¬
сивную линию развития материи и форм
ее движения, а потому говорим, что из
неживого путем химических процессов воз¬
никло живое (белок), которое затем, услож¬
няясь, достигло ступени клетки, а затем
организма; усложнение живых организмов
привело в конце концов к возникновению
человека, вместе с которым процесс разви¬
тия вышел за пределы собственно природы.
При этом мы опускаем все ответвления от
этой главной, прогрессивной линии разви¬
тия, которые не открывали возможности
перехода на более высокую ступень, хотя,
возможно, и служили условием и предпо¬
сылкой для такого перехода, как это име¬
ло место, например, у растений по отно¬
шению к травоядным животным и у этих
последних по отношению к плотоядным и
всеядным высшим животным.
Такова именно роль геологической фор¬
мы движения по отношению к главной
линии прогрессивного развития, в данном
случае по отношению к биологической его
форме: не переходя прямо в эту послед¬
нюю, геологическое движение составляет
ее необходимую предпосылку, необходимое
условие для ее возникновения и развития.
В связи с анализом форм движения мате¬
рии и их соотношения Энгельс подвергает
критическому разбору механистические
концепции в естествознании. Механицизм
исходит из того, что поскольку высшие
формы движения возникают из низших, а
эти низшие, как побочные, содержатся в
высших, постольку ничего принципиально
нового в этих высших формах вообще нет,
и они целиком исчерпываются низшими
(«сводятся» к низшим). Генетическая и
отчасти структурная связи между форма¬
ми движения используются здесь в каче¬
стве основы для такого «сведения».
Механицизм в естествознании выступает
в различных видах. Можно назвать три
наиболее типичных его проявления: а)све¬
дение качественных различий к чисто ко¬
личественным, представление развития как
простого роста и увеличения (или умень¬
шения); б) сведение высшего к низшему,
сложного к простому; в) сведение целого
к сумме частей, коллектива к сумме инди¬
видуумов; эта последняя разновидность
механицизма предполагает, что все свой¬
ства системы аддитивны по отношению к
свойствам составляющих ее компонентов и
что, по сути дела, отсутствует неаддитив¬
ность свойств, характеризующих не от¬
дельные части, взятые сами по себе, а всю
систему или весь коллектив как целое.
Принцип аддитивности в его абсолютном
понимании прямо противоположен прин¬
ципу взаимодействия, который отражает
момент образования качественно новой,бо¬
лее высокой и сложной формы движения
материи.
Опровергая эту концепцию как односто¬
роннюю, метафизическую, а потому и не¬
научную, не согласуемую с уровнем разви¬
тия естествознания второй половины XIX
века, Энгельс показывает, что механицизм
вовсе не исчерпывается лишь сведением
всех явлений мира к механическому дви¬
жению. Механицизм может выступить как
сведение биологической формы движения к
физической и химической, социальной к
биологической (социал-дарвинизм) и т. д.
Важно и существенно, что во всех такого
рода случаях имеет место «сведение»
(высшего к низшему, сложного к просто¬
му, целого к части, качества к количе¬
ству).
Можно сказать, что попытки сводить все
явления природы к механике были связа¬
ны с тем, что механическая сторона явля¬
лась первым и тогда единственным, что
было известно об их сущности. В этих
условиях, то есть в XVII и XVIII веках и

О СООТНОШЕНИИ ФОРМ ДВИЖЕНИЯ МАТЕРИИ В ПРИРОДЕ
49
в первой трети XIX века, механицизм был
в значительной степени формой развития
естествознания того времени. При даль¬
нейшем прогрессе научного познания вы¬
явилась его ограниченность, и механи¬
цизм выступил как одностороннее преуве¬
личение роли той стороны явлений, кото¬
рая была познана первой и оставалась
некоторое время единственно познанной.
Однако в силу живучести традиций в
науке механистические тенденции остаются
и в настоящее время, хотя в целом механи¬
цизм к концу первой трети XIX века стал
все более и более превращаться в серьез¬
ный тормоз развития науки о природе.
Лишь в отдельные отрезки времени и на
отдельных участках науки, главным обра¬
зом ее вновь возникающих отраслях, пока
исследуется только что открытая низшая,
простая форма движения материи, входя1
щая в данную более сложную, высшую ее
форму, можно в какой-то степени понять
появление механистических тенденций в
ходе самого научного прогресса современ¬
ного естествознания. Но и здесь эти тен¬
денции выступают как теневая сторона
успехов научного познания, как почти не¬
избежное при незнании диалектики преуве¬
личение роли вновь открытой стороны яв¬
лений. Поэтому в отношении механицизма
в целом можно сказать, что это своеобраз¬
ная «детская болезнь» в развитии наук на
ранних их этапах; на более поздних этапах
он превращается в своего рода «шоры»,
мешающие видеть другие, более сложные
стороны сущности изучаемых явлений, ме¬
шающие охватить предмет в целом, со всех
его сторон.
При формальном подходе к анализу со¬
отношения форм движения материи берет¬
ся внешняя сторона этого соотношения, со-
полагаются сами формы одна рядом с дру¬
гой, но не выводятся одна из другой. Этот
принцип координации противоположен
принципу субординации. Между тем прин¬
цип субординации, позволяя выводить одну
Форму движения из другой, высшую из низ¬
шей, тем самым раскрывает генетические
связи между ними, на основе которых мож¬
но рассматривать каждую форму движения
не изолированно как нечто обособленное, а
именно с точки зрения взаимной связи и
переходов всех форм движения материи
друг в друга.
Рассмотрим теперь, как трактовались в
XIX веке основные формы движения, свя¬
занные между собой взаимными перехода¬
ми и соотношениями: физическую, химиче¬
скую и биологическую.
Физическая форма движения. Определяя
Физическое движение как механику моле¬
кул, Энгельс имел в виду, конечно, в пер¬
вую очередь молекулярную физику, и в осо¬
бенности учение о теплоте. Но уже в XIX
4.	«Вопросы философии» № 4.
веке стало совершенно очевидным, что та¬
кое определение физического движения
является временным, соответствующим
лишь тогдашнему уровню развития есте¬
ствознания, и что со временем оно должно
будет расширяться за счет изучения элект¬
рической и лучистой (вообще электромаг¬
нитной) форм движения.
Химическая форма движения. Определяя
химическое движение как движение атомов
(а химию как физику атомов), Энгельс под¬
черкивает этим связь обеих форм дви¬
жения и специфику химии по сравнению
с физикой: физическое движение, перене¬
сенное с молекул, как целых частиц, на
составляющие их атомы, перестает уже
быть собственно физическим, а становится
качественно отличным от него, то есть хи¬
мическим движением. Переход от физиче¬
ского движения к химическому в точности
соответствует переходу от движения моле¬
кул к движению атомов, и этот переход вы¬
зывает изменение химизма вещества, то
есть изменение состава и строения самих
молекул, их качества. Химическая форма
движения, по Энгельсу, и есть внутреннее
качественное изменение самих молекул.
Чрезвычайно интересно отметить выска¬
зывания Д. И. Менделеева относительно
химической формы движения материи. В
отличие от механистов, которые в XIX ве¬
ке объявляли, что химическое движение в
принципе сводится к механическому (и уже,
во всяком случае, к физическому), Менде¬
леев признавал несомненную связь меха¬
ники с химией, но вместе с тем подчерки¬
вал самостоятельность химии как особой
науки. Связь массы как механического
свойства атомов с химизмом (индивидуаль¬
ностью элементов) лежит в основе менде¬
леевской формулировки периодического за¬
кона, и этим не отвергается, а только под¬
черкивается специфика химизма, несводи-
мость химии к механике, химического дви¬
жения к механическому. Менделеев считал,
что в будущем механика не поглотит хи¬
мию, но между ними будет установлено
правильное соотношение, учитывающее и
взаимную их связь и специфику химиче¬
ского движения. Он говорил о химических
явлениях, как о форме движения, трактуя
«химические явления как особую форму
частичных движений» (то есть движений
частиц материи) и «химические движения
в земной коре как источник образования
горных пород и почвы», и рассматривал
«изменение химических движений в расте¬
ниях и животных». Тем самым Менделеев
связывал генетическим соотношением хи¬
мическую форму движения не только с ме¬
ханической (с физической), но и с геоло¬
гической и биологической. А это означает,
что уже задолго до возникновения геохи¬
мии и биохимии Менделеев видел переходы

50
Б. М. КЕДРОВ
между химическим движением, с одной сто¬
роны, геологическим и биологическим —
с другой.
Биологическая форма движения. Опреде¬
ляя биологическую форму движения как
химизм белков, самым общим и существен¬
ным признаком которого служит органиче¬
ский обмен веществ, Энгельс пользуется
тем лее общим приемом, как и при опреде¬
лении физической и химической форм дви¬
жения. Специфика живого с присущим для
него непрерывно протекающим обменом ве¬
ществ, который служит условием существо¬
вания всякого живого тела, состоит именно
в наличии здесь высшего типа взаимодей¬
ствия всех более низких форм движения
между собой, и прежде всего химического
взаимодействия между веществом живого
тела и веществами окружающей его внеш¬
ней среды.
Сравнивая биологическую форму движе¬
ния с остальными, Энгельс отмечает, что
механизм — это движение масс, химизм
(в широком смысле слова) — это движение
микрочастиц материи, организм — это дви-
лсение таких тел, в которых одно от друго¬
го (то есть механизм и химизм) неотдели¬
мо, ибо, по Энгельсу, организм есть, несо¬
мненно, «высшее единство, связывающее в
себе в одно целое механику, физику и хи¬
мию».
Следовательно, специфика биологическо¬
го движения по сравнению с остальными
формами движения заключается, по Энгель¬
су, именно в наличии особого рода взаимо¬
действия («высшего единства») между все¬
ми более простыми и низкими по лестнице
развития природы формами движения мате¬
рии, такого взаимодействия, которое об¬
условливает их высший синтез и вместе с
ним выход за пределы неживой природы и
переход в качественно отличную область —
в область явлений леизни.
В материальном, в частности в веще¬
ственном, отношении в организме нет ниче¬
го, кроме взаимодействующих атомов и мо¬
лекул и их составных частей (атомных
ядер, электронов и т. д. с присущими им
формами движения). Но все эти носители
химического и физического (а также меха¬
нического) движений, равно как и сами эти
формы движения, так взаимодействуют и
связываются между собой, что перестают
уже быть отдельными движениями химиче¬
ского или физического порядка и синтези¬
руются в единый, цельный процесс, имену¬
емый жизнедеятельностью, или биологиче¬
ским движением.
Энгельс отмечает, что когда химическое
движение порождает живой белок, то хими¬
ческий процесс выходит уже за свои соб¬
ственные рамки, как это совершается, на¬
пример, с механическим процессом при уда¬
ре или трении. Выходя за свои рамки, хи¬
мическое движение вступает в более бога¬
тую содержанием область (в область орга¬
нической жизни). Физиология, пишет Эн¬
гельс, есть, разумеется, физика и в осо¬
бенности химия живого тела, но вместе с
тем она перестает быть специально химией.
Одностороннее, а потому неправильное
решение вопроса о соотношении биологиче¬
ской формы движения с остальными форма¬
ми выступает в естествознании двояко: во-
первых, как механистическое его сведение
к формам движения, действующим в неор¬
ганической природе, особенно к физическо¬
му и химическому, а в конечном счете —
к механическому движению.
Во-вторых, как попытка метафизически
разорвать живое и неживое, оторвать пер¬
вое от второго и принципиально противопо¬
ставить живое неживому. Отсюда получает¬
ся, что специфика леивого абсолютизирует¬
ся, превращается в некое самостоятельное
«начало» или своего рода «субстанцию
жизни», которая в принципе не может яко¬
бы находиться в связи с физико-химиче¬
скими процессами и не может быть понята'
с точки зрения взаимосвязи и взаимопере-
ходов биологической формы движения и его
физических и химической форм. Такая ме¬
тафизическая концепция, абсолютизирую¬
щая специфику явлений жизни и разрываю¬
щая их генетическую связь с более низки¬
ми формами движения, логически ведет к
идеализму (к понятию «жизненной силы»,
к современному витализму, к телеологиз-
му, психоламаркизму и тому подобным ан¬
тинаучным концепциям).
Энгельс отвергает и разоблачает как не¬
научные обе крайние метафизические кон¬
цепции живого: механистическую, отрица¬
ющую специфику живого и сводящую жи¬
вое к неживому, и виталистическую, абсо¬
лютизирующую специфику живого и выры¬
вающую непроходимую пропасть между
живым и неживым.
* * *
За последние 60 лет развитие естество¬
знания сделало огромный шаг вперед, до¬
стигнув более глубокого познания материи
и ее свойств, ее видов и связанных с ними
форм ее движения. Схема Энгельса, выра¬
жавшая соотношение основных форм дви¬
жения материи в природе, в настоящее
время требует уточнения в своей конкрет¬
ной части; при этом полностью сохранила
свою силу основная идея расположения ви¬
дов материи и соответствующих им форм
движения в порядке их развития от про¬
стого к сложному, от низшего к высшему с
учетом особенностей перехода от одной
формы движения к другой.
Если не касаться многих частностей, то
внесенные прогрессом естествознания кор¬

О СООТНОШЕНИИ ФОРМ ДВИЖЕНИЯ МАТЕРИИ В ПРИРОДЕ
51
рективы в общий ряд форм движения мож¬
но свести к четырем главным моментам.
Во-первых, между всеми, по крайней ме¬
ре между всеми основными, формами дви¬
жения материи не только раскрылись вза¬
имные связи и переходы, но именно они,
эти связи и переходы, стали центром изу¬
чения самих форм движения материи. Со¬
временное естествознание отражает отдель¬
ные формы движения не в их изолирован¬
ности друг от друга, не как нечто обособ¬
ленное и лишь механически соединенное
между собой, но в их внутренней связи,
обусловленной общим процессом развития
материи и, следовательно, форм ее движе¬
ния. Соответственно этому характернейши¬
ми чертами современного состояния есте¬
ственных наук является наличие «проме¬
жуточных» или «переходных» наук, таких,
как физическая химия, химическая физи¬
ка, биохимия, геохимия, биогеохимия, био¬
физика, геофизика и другие. Эти науки
.изучают явления, смежные, пограничные
м:ежду двумя или большим числом форм
движения материи, причем в первую оче¬
редь они изучают переход и взаимное пре¬
вращение одних его форм в другие.
Во-вторых, совершенно по-новому вы¬
ступает теперь относительно начальный (с
точки зрения современного уровня науч¬
ного знания) член общего ряда форм дви¬
жения материи, относительно самый про¬
стой, элементарный из всех доныне изу¬
ченных. Если во времена Энгельса в каче¬
стве такового выступало механическое дви¬
жение (простое перемещение) макротел, то
теперь эта функция перешла прежде всего
к квантово-механическому движению так
называемых «элементарных» физических
частиц и их ' качественным («ядерным»)
превращениям.
В-третьих, наметилось явное разделение
форм движения материи на две категории
или группы: одни — связанные с микро¬
частицами материи и микропроцессами,
другие — связанные с макротелами и ма¬
кропроцессами; это деление форм движе¬
ния соответствует соотношению между со¬
ставным элементом совокупности и самой
совокупностью, взятой как целое, в частно¬
сти между индивидуумом и коллективом.
В-четвертых, по сравнению с естество¬
знанием XIX века самые глубокие измене¬
ния произошли, несомненно, в области фи¬
зики. Ранее единая (в основном) физика
расщепилась на две более или менее раз¬
граниченные между собой области: 1) суб¬
атомную физику, изучающую внутриатом¬
ные процессы, совершающиеся в атомной
оболочке и атомном ядре, и вообще процес¬
сы, в которых участвуют частицы материи,
более мелкие, чем атомы, и 2) молекуляр¬
ную физику, изучающую процессы, в кото¬
рых участвуют молекулы как целые образо¬
вания. При этом центр развития физики,
как и всего современного естествознания,
переместился именно в субатомную физи¬
ку, особенно в ядерную. Раздвоение физики
создало новую ситуацию для изучения все¬
го ряда форм движения материи и прежде
всего для понимания самой физической ее
формы. На смену старой физике XIX века,
которая по преимуществу изучала моле¬
кулярные движения (тепловое и другие),
пришла новая физика, изучающая внутри¬
атомные физические движения, ядерные в
особенности. Сфера старой физики и удель¬
ный вес изучавшихся ею форм движения в
современной физике все более уменьшается.
Однако было бы неправильно на этом осно¬
вании делать вывод, будто молекулярные
движения перестали или перестают быть
физическими. Современная физика, а следо¬
вательно, и современный взгляд на ее пред¬
мет и на те формы движения, которые за¬
числяются в категорию физических форм
движения материи, представляет собой
очень сложное переплетение предмета ста¬
рой, классической физики и вновь возник¬
ших в XX веке ее новых областей.
В результате открытия новых, более про¬
стых и «элементарных» физических форм
движения, при сохранении (е числе физи¬
ческих форм) ранее изученного молекуляр¬
ного движения создалась новая, весьма
оригинальная и необычайная ситуация для
соотношения физических и химической
форм движения. В каком бы направлении
мы ни шли при рассмотрении химического
движения, отправляясь от атомного движе¬
ния как предмета химии, мы приходим не¬
посредственно в область того или иного
рода физического движения. Так, двигаясь
от простого к сложному, то есть от атом¬
ного движения, совершающегося внутри
молекул с нарушением их структуры, к
движению самих молекул как цельных си¬
стем, мы переходим в область молекуляр¬
ного (физического) движения. Двигаясь в
противоположном направлении — от слож¬
ного к простому, то есть от движения ато¬
мов как цельных образований к движению
электронов, совершающемуся внутри ато¬
мов, а тем более к движению внутриядер¬
ному, мы вновь оказываемся в сфере физи¬
ческого (в данном случае внутриатомного)
движения. Это показывает, что благодаря
расщеплению физики на молекулярную и
атомную (или, лучше сказать, субатомную)
химическая форма движения оказалась
граничащей с физическими формами дви¬
жения как бы в двух пунктах: там, где
атомное движение соприкасается с молеку¬
лярным, и там, где атомное движение со¬
прикасается с субатомным.
Химическая форма движения материи
есть та форма движения, при которой про¬
исходит изменение внутренней структуры

Б. М. КЕДРОВ
молекулы в результате движения состав¬
ляющих ее атомов, но при которой не про¬
исходит коренного изменения (разрушения
или взаимопревращения) самих атомов.
Если внутренняя структура молекул не
нарушается при движении составляющих
ее атомов, то данное движение следует рас¬
сматривать как физическое, в частности —
как молекулярно-физическое. Если же в
ходе процесса разрушаются сами атомы,
превращаясь друг в друга или распадаясь
на отдельные «элементарные» частицы, то
такой процесс следует рассматривать так¬
же как физический, в данном случае — как
ядерно-физический. Таким образом, можно
провести довольно четкую границу между
химической и физическими формами дви¬
жения материи на основании одновремен¬
ного учета двух признаков: 1) сохранения
или несохранения внутренней структуры
молекул вещества и 2) сохранения или не¬
сохранения атомов, участвующих в данном
процессе.
Квантово-механические расчеты в каче¬
стве мощного вспомогательного средства в
химическом исследовании дают результат в
том случае, когда они применяются с уче¬
том относительной устойчивости внутренних
частей атома, его «остова».
Самая возможность проведения кванто¬
во-механического расчета определяется
прежде всего данными химии, а именно
тем фактом, что в химических взаимодей¬
ствиях и в образовании химической связи
участвуют не внутренние электроны, обра¬
зующие «остов», а валентные электроны.
В таком случае, получая от химии готовое
указание на то, какова качественная
сторона изучаемого химического явления,
квантовая механика путем своего расчета
выявляет его к о л и ч е с т в е ни у ю сторо¬
ну, и в этом ее огромное значение. Но опре¬
делять и качественную сторону химическо¬
го процесса она не может, так как не рас¬
полагает такими познавательными приема¬
ми исследования, которые позволяли бы
адекватно отражать всю специфику хими¬
ческого движения.
Что касается механической формы дви¬
жения, то она отражает внешнюю сторону
движения макротел природы. Поэтому она
свойственна любому макротелу, как мерт¬
вому, так и живому. Если общий ряд форм
движения начиная с простейшей из извест¬
ных в настоящее время мы связываем, сле¬
дуя Энгельсу, с определенными видами ма¬
терии, то в отношении макромеханического
движения мы поступаем иначе: мы учиты¬
ваем лишь одну внешнюю сторо-
н у совокупного и весьма сложного движе¬
ния любых макротел; при этом мы абстра¬
гируемся от всей остальной специфики дви¬
жения данного материального тела (носи¬
теля данного движения), от его внутренне¬
го, качественного своеобразия. В этом отно¬
шении выделение механической формы
движения сходно с выделением математи¬
кой количественной стороны вещей и яв¬
лений природы.
К механической (везде этот термин упо¬
требляется нами в смысле макромеханиче¬
ского движения) форме движения мы при¬
ходим в результате первой абстракции, от¬
влекаясь от качественной характеристики
движущегося тела, от его внутренней при¬
роды. Мы учитываем, например, только
пространственно-временную характеристи¬
ку движения и массу тела. Тогда мы по¬
падаем в область более конкретного изуче¬
ния механического движения, именуемого
динамикой. Но мы можем, двигаясь в на¬
правлении все большей абстракции, от¬
влечься от свойства массы тела, тогда мы
перейдем из области динамики в более аб¬
страктную область механики — кинемати¬
ку, дающую лишь «геометрию» движения.
Продолжая двигаться в направлении все
большей абстракции, мы можем отвлечься
не только от массы тела, но и от времени
как формы бытия и рассматривать лишь
пространственную форму бытия; в таком
случае результат механического движения
будет представлен только с одной его про¬
странственной, геометрической стороны.
Тогда мы совершим" сразу переход из обла¬
сти механики, а именно кинематики, в об¬
ласть математики, а именно геометрии, со¬
ставляющей наиболее конкретную часть
математики.
В пределах математики мы можем про¬
должить тот же процесс образования но¬
вых абстракций, все более удаляющихся от
конкретного качественно многообразного
движения, совершающегося в природе. Ес¬
ли, отвлекаясь от времени, мы перейдем от
кинематики к геометрии, то дальнейшее
отвлечение на этот раз уже от простран¬
ственной формы бытия приведет нас из об¬
ласти геометрии и топологии в область ал¬
гебры, анализа, теории чисел, то есть в об¬
ласть изучения чисто количественных от¬
ношений вещей и явлений. Совершая в том
же направлении процесс дальнейшего аб¬
страгирования, мы придем сначала в об¬
ласть общих разделов математики и мате¬
матической логики, а через эту послед¬
нюю — в область общей (формальной) ло¬
гики.
Таким образом, соотношение механиче¬
ской формы движения с другими его фор¬
мами, которые изучаются отдельными есте¬
ственными науками, определяется теперь
не как соотношение низшей, неразвитой
формы с высшими, развитыми, как это бы¬
ло в XIX веке, но как соотношение между
абстрактно выделенной стороной движения
и конкретными его формами, включающими
в себя также и эту абстрактно выделенную

О СООТНОШЕНИИ ФОРМ ДВИЖЕНИЯ МАТЕРИИ В ПРИРОДЕ
53
сторону в качестве побочной формы движе¬
ния у всякого макропроцесса.
Что касается микрочастиц материи и их
конкретного движения, выражающего их
качественное своеобразие, аналогичную
роль играет квантовая механика: она также
отражает лишь одну сторону микропроцес¬
сов и учитывает при этом специфику не
отдельных видов материи и форм их дви¬
жения, а всей вообще области микрочастиц
по сравнению с областью макротел.
В современной трактовке биологической
формы движения, в ее соотношении с фи¬
зическими и химической формами движе¬
ния получили дальнейшее развитие воззре¬
ния, сложившиеся еще в XIX веке. Вместе
с тем возникло много существенно ново¬
го, что позволяет более конкретно и глубо¬
ко раскрыть соотношение этой формы дви¬
жения с физическими и химической его
формами и ее специфику. Не ставя задачу
более или менее полно осветить этот во¬
прос, коснемся лишь некоторых общих по¬
ложений, относящихся к интересующему
нас кругу проблем.
Прежде всего нужно подчеркнуть, что
благодаря огромным успехам биохимии все
глубже и конкретнее подтверждается
мысль о химическом происхождении жиз¬
ни (гипотеза А. И. Опарина), о принципи¬
альной возможности синтеза живого белка,
а следовательно, о возможности со време¬
нем практически осуществить искусствен¬
ный переход от неживого к живому. Изуче¬
ние химических и физико-химических про¬
цессов в живых организмах, с одной сто¬
роны, и все более глубокое проникновение
в структуру белковых веществ — с другой,
способствуют познанию как генетических,
так и структурных связей и соотношений
между химической (более низкой) и биоло¬
гической (более высокой) формами движе¬
ния материи.
Далее, самый процесс развития биоло¬
гической формы движения выступил де¬
тальнее, конкретнее благодаря успехам, в
частности, клеточной теории, показываю¬
щей, что от живого белка развитие шло не
непосредственно к многосложному организ¬
му, а ступенчато, с непременным образо¬
ванием сначала клетки, а затем — через
взаимодействие клеток — к многоклеточ¬
ному организму.
Для выяснения взаимосвязей — генети¬
ческих и структурных — между химиче¬
ской, физической и биологической формами
движения материи огромное принципиаль¬
ное и практическое значение имеет мичу¬
ринское учение, одним из краеугольных
камней которого служит положение о нераз¬
рывном единстве внешнего и внутреннего,
то есть организма и окружающей его мате¬
риальной среды, с которой он находится в
непрерывном взаимодействии (обмен ве¬
ществ, обмен энергией). Единство процесса
жизнедеятельности и материальных усло¬
вий, в которых он протекает, выступает не
только как единство внутреннего и внеш¬
него, раскрывающее сущность самого про¬
цесса жизни, но вместе с тем и как кон¬
кретное единство внешних физических и
химических движений, совершающихся в
неорганической природе, и тех же движе¬
ний в их преобразованном виде, превзой¬
денных более высокой формой движения —
биологической, в котопую они переходят
при обмене веществ и которая представляет
собой их высший синтез.
Изучение живой природы, взятой в це¬
лом, в ее связи с неживой природой, равно
как изучение неживой природы в разрезе
совокупного влияния на нес органического
мира, позволяет определить не только соот¬
ношение между «организмом» и «химиз¬
мом» (при решении вопроса о возникнове¬
нии жизни из неорганической природы), но
и соотношение всей биосферы с остальны¬
ми сферами земной коры (атмо-, гидро- и
литосферами). Это последнее исследуется
биогеохимической школой В. И. Вернадско¬
го.
Все перечисленные, а также многочис¬
ленные другие научные достижения совре¬
менной биологии позволяют взглянуть на
живую природу с точки зрения взаимодей¬
ствия различных форм движения между
собой, различных сфер земной коры и одно¬
временно различных живых организмов и
целых их групп (видов) и сообществ.
Хотя более простые, низшие формы дви¬
жения присутствуют в живом теле лишь в
качестве побочных, превзойденных более
высокой—биологической—формой движе¬
ния материи, то есть их высшим синтезом,
в который они входят уже как бы в «сня¬
том виде», тем не менее это обстоятельство
отнюдь не умаляет огромного значения то¬
го факта, что для понимания сущности жиз¬
ни необходимо всестороннее и глубокое изу¬
чение всех этих форм движения, в том чис¬
ле и квантово-механических движений, со¬
вершающихся внутри живого тела. Только
таким путем можно в полной мере рас¬
крыть как структурные, так и генетические
связи между биологической и другими фор¬
мами движения в природе.
Но из того обстоятельства, что в живом
теле нет ничего, кроме микрочастиц мате¬
рии, взаимодействующих между собой и с
частицами внешней среды, отнюдь не сле¬
дует, что живое может быть «сведено» к
этим микрочастицам, что оно исчерпывает¬
ся их свойствами, и х закономерностями,
и х спецификой. Если бы это было так, то
понять сущность живого можно было бы
исходя из изучения отдельных молекул,
атомов, электронов и т. д., то есть исходя
из расчленения живого тела на составля¬

54
Б. М. КЕДРОВ
ющие его физические и химические части¬
цы. Между тем сущность и специфика жи¬
вого состоит именно в высшем типе их
взаимодействия, которое как раз и уничто¬
жается при переходе от живого как чего-то
качественно особого, внутренне единого к
отдельным частицам материи, которые при¬
нимают участие в процессе жизнедеятель¬
но оти.
Невозможность «сведения» живого к не¬
живому, к физическим и химической фор¬
мам движения породила попытки ввести
представление о каком-то начале «целост¬
ности», которое якобы выражает единство
организма, его качественное отличие от хи¬
мизма и механизма. Так возникло, напри¬
мер, идеалистическое воззрение, названное
«холизмом» (С м э т с), которое пыталось
абсолютизировать целостность организма и
превратить его в особый, нематериальный
принцип. Таково же понятие «энтелехии»
Дриша (неовитализм), предназначенное для
того, чтобы выразить некое нематериаль¬
ное начало жизни.
Успехи современной биологии, биохимии,
биофизики, биогеохимии и других наук да¬
ли возможность современным биологам под¬
твердить основную идею Дарвина о борьбе
за существование, в понятие которой вхо¬
дит также борьба между организмами за
физические, химические и другие условия
их развития, без которых невозможна нор¬
мальная жизнедеятельность.
Объясняется это тем, что самый сущест¬
венный признак всего живого — обмен ве¬
ществ — предполагает неразрывную связь
и единство среды и организма. Признание
этого единства есть краеугольный камень
мичуринского материалистического учения
в современной биологии. Для определенных
организмов (например, для большинства
растительных) это единство означает связь
физических, химических и других форм
движения материи, составляющих собой
прежде всего среду, то есть материальные
условия жизнедеятельности, и биологиче¬
ской формы движения, представленной са¬
мими этими организмами. Процессы асси¬
миляции (соответственно — диссимиля¬
ции), совершающиеся в живом организме,
выступают в таком случае как усвоение
организмом внешних, материальных усло¬
вий его существования, следовательно
(в рассматриваемом случае), как превра¬
щение физических (например, свет, тепло),
химических (например, пища, влага, воз¬
дух) движений и их материальных носите¬
лей в биологическое движение и его носи¬
телей. А это и есть конкретное проявление
общего соотношения физической, химиче¬
ской и биологической форм движения мате¬
рии в природе.
Чтобы сделать дискуссию по общей про¬
блеме соотношения форм движения мате¬
рии в природе более определенной, могу¬
щей прийти к тому или иному реш&нию, ее
необходимо не только связать с дискуссия¬
ми по частным вопросам естествознания, но
и показать, как от того или иного решения
общей проблемы зависит соответствующее
решение частных вопросов. Между тем
нередко можно видеть, что хотя на словах
выражается согласие с общей проблемой,
но на деле конкретные физические, хими¬
ческие и биологические проблемы тракту¬
ются в полном противоречии с этой общей
проблемой.
Например, если исходить из признания
единства и взаимосвязи биологической, хи¬
мической и физических форм движения, то
необходимо признать, что любые биологи¬
ческие изменения в организме должны на¬
ходить свое отражение в структуре и груп¬
пировке тех или иных молекул, входящих
в вещество данного организма, безразлич¬
но, идет ли речь о веществе половых кле¬
ток или же о веществе других клеток,
обладающих свойством наследственности
(например, участвующих в вегетативной
гибридизации). Подобно тому как белок
(общий материальный носитель жизни)
своей химической структурой и своим фи¬
зическим состоянием выражает свою спо¬
собность к органическому обмену веществ,
то есть к непрерывному взаимодействию с
внешней средой, так и свойство наслед¬
ственности как биологическое свойство),
должно иметь свое особое физико-химиче¬
ское выражение, хотя и не будет сводить¬
ся к нему. Так, если меняется наследствен¬
ность у организма под влиянием внешних
(физических, химических и прочих) факто¬
ров, то ее изменение должно найти адек¬
ватное отражение в изменении химическо¬
го и физического строения тех или иных
частиц вещества, участвующего в каче¬
стве материального образования в про¬
цессе осуществления наследственности
данным организмом.
Отсюда встает задача — найти и просле¬
дить физико-химическую сторону наслед¬
ственности как биологического явления,
раскрыть внутренний «механизм» наслед¬
ственности не только в смысле выяснения
деталей процесса оплодотворения и после¬
дующего деления половых клеток, но и в
смысле изучения физико-химической сторо¬
ны такого рода процессов, равно как и про¬
цессов вегетативной гибридизации у ра¬
стений.
Такой подход прямо вытекает из при¬
знания связи и единства всех форм дви¬
жения материи в природе — биологической,
химической и физических,— что тесней¬
шим образом переплетается с мичуринским
учением о неразрывности среды и организ¬
ма. Вот почему было бы неправильно вме¬
сте со старыми ошибками формальной гене¬

О СООТНОШЕНИЙ ФОРМ ДВИЖЕНИЯ МАТЕРИИ В ПРИРОДЕ
55
тики выбрасывать из науки и самую поста¬
новку вопроса о физико-химической сторо¬
не наследственности как специфически био¬
логического явления, о веществах, отража¬
ющих своей внутренней, физико-химиче¬
ской структурой особенности этого свой¬
ства.
Разумеется, физико-химическое строе¬
ние вещества в живых организмах, в том
числе и содержащегося в половых клет¬
ках, не исчерпывает собой сущности и
биологической специфики самого свойства
наследственности, а только показывает,
как это свойство проявляется и через взаи¬
модействие и взаимосвязь более простых
форм движения материи, которые выступа¬
ют уже только в виде побочных.
Один структурный подход здесь вообще
недостаточен, а необходим прежде всего
генетический, или, лучше сказать в дан¬
ном случае, исторический подход, учиты¬
вающий* всю длительную эволюцию живо¬
го мира с момента его возникновения и до
настоящего времени.
Попытаемся суммировать все сказанное
выше в виде составления общего ряда
форм движения материи, действующих как
в неживой, так и в живой природе.
Прежде всего сопоставим те формы дви¬
жения материи в природе, которые можно
было бы принять за основные: это стоя¬
щие несколько особняком квантово-меха¬
ническая и макро-механическая формы дви¬
жения, затем субатомно-физическая, хими¬
ческая, молекулярно-физическая, геологи¬
ческая и биологическая формы движения.
В этом общем ряде основных форм дви¬
жения материи в природе химическая
форма движения занимает особое и, мож¬
но сказать, центральное место. Именно от
этой формы движения начинается переход
к более сложным формам движения — к
биологической форме движения, то есть к
явлениям жизни, с одной стороны, и к гео¬
логической форме, то есть к явлениям, со¬
вершающимся прежде всего в земной коре,
во всех ее сферах — с другой.
Вместе с тем к химической форме дви¬
жения приводят физические (субатомные)
формы движения материи в процессе их
постепенного усложнения и прежде всего
такие, как гравитационное, электромагнит¬
ное и ядерное движения. К ней же тесно
примыкают и более высокие физические
(молекулярные) формы движения, как во¬
обще' тепловое движение.
Следует отметить, что для развития при¬
роды характерно специфическое раздвое¬
ние, или дивергенция (например на расти¬
тельный и животный мир); наиболее же
глубокая поляризация развития материи
наблюдается при переходе от химизма к
жизни.
Дело в том, что к этому переходу приво¬
дит усложнение не всяких вообще хими¬
ческих соединений (то есть не любого но¬
сителя химической формы движения), но
лишь тех, которые содержат углерод (орга¬
нические соединения). Все остальные
соединения, содержащие любые другие
химические элементы, кроме углерода, не
приводят к живому, а приводят в сферу
геологической формы движения.
Усложнение и развитие химического ве¬
щества, начинающееся с момента образова¬
ния вообще химических соединений на
звездах (в их наружных сферах), с самого
же начала поляризуется на две ветви: на
ту ветвь развития, которая со временем
должна будет привести к живой природе,
и ту, развитие которой ведет к неживой
природе (горным образованиям, камням и
минералам). Поскольку уже на солнце
спектроскопически обнаруживаются соеди¬
нения углерода с водородом, постольку
первая ветвь уже начинает зарождаться
даже в тех условиях, когда, конечно, ни
о какой жизни не может быть и речи.
В условиях нашей земли независимо от
того, принимается ли гипотеза о ее «горя¬
чем» (Кант и Лаплас) или «холодном»
(О. Ю. Шмидт) происхождении, обе отме¬
ченные выше ветви развития природы про¬
должаются дальше, оставаясь пока в пре¬
делах одной и той же химической (то есть
«предбиологической») формы движения
материи. Однако только одна из них, а
именно та, по которой идет постепенное
усложнение органических (углеродистых)
соединений и связанного с ними химиче¬
ского движения, ведет непосредственно к
переходу от неживого к живому.
Другая же ветвь, по которой идет столь
же постепенное усложнение неорганиче¬
ского (безуглеродного) вещества, ведет к
образованию лито-, гидро- и атмосферы,
наличие которых в их развитом виде ста¬
новится со временем необходимой предпо¬
сылкой для того, чтобы мог совершиться
скачок к жизни, подготовляемый разви¬
тием первой из обеих ветвей. Ничего стран¬
ного или искусственного в таком представ¬
лении нет; более того, в нем нет никакого
даже намека на какую бы то ни было ори¬
гинальную теорию, а есть только конста¬
тация общеизвестных и общепризнанных
фактов.
Если мы рассматриваем процесс раздвое¬
ния (дивергенции) развития природы на
живую и неживую со стороны химическо¬
го состава усложняющегося вещества,
дающего углеродные и безуглеродные
соединения, то можно сказать, что этот
процесс начинается уже в пределах хи¬
мии, то есть химической формы движения
материи. Но если подойти к тему со сто¬
роны физического состояния веществ,
испытывающих отмеченное раздвоение, то

56
Б. М. КЕДРОВ
здесь можно в общих чертах наметить сле¬
дующие линии развития: начиная от моле¬
кулярной формы движения материи, мы
обнаруживаем, с одной стороны, линию,
связанную с коллоидным состоянием ве¬
щества, а с другой стороны,— связанную
с обычными агрегатными состояниями, в
том числе с кристаллическим и аморфным
его состояниями.
Оба рода состояния встречаются, как из¬
вестно, и в живой и в неживой природе.
Однако подвижность, лабильность коллои¬
дов является необходимым условием для
протекания процессов жизни (например, в
протоплазме), подобно тому, как специфи¬
ческие особенности углерода делают его
высшие соединения носителями жизни. На¬
против, относительная завершенность и
устойчивость связей между частицами в
кристаллической решетке делают кристалл
основой для всей неживой природы на
Земле наряду с аморфным твердым, жид¬
ким и газообразным состоянием, присущим
геологической форме движения материи.
Разумеется, это обстоятельство не дает
основания отождествлять живое с коллоида¬
ми, причисляя к биологической форме дви¬
жения все вообще явления, происходящие
с коллоидами, независимо от их химиче¬
ского состава.
Только учет обеих сторон — химическо¬
го состава и физического состояния — по¬
зволяет правильно раскрыть отмеченный
выше процесс раздвоения развития мате¬
рии и форм ее движения на биологическую
и геологическую и, следовательно, дивер¬
генцию природы на две ветви — живую и
неживую природу.
* * *
Как и в XIX веке, искажение проблемы
соотношения форм движения материи в
природе происходит в современном есте¬
ствознании по двум основным направле¬
ниям:
1) как «сведение» высших форм к низ¬
шим (это можно показать на примере по¬
пыток свести химию к физике, в частно¬
сти к квантовой механике, равно как све¬
сти биологию к химии и физике):
2) как отрыв высших форм от низших
(это можно показать на примере попыток
объяснения ряда биологических явлений с
помощью чисто биологических понятий,
без учета связи этих явлений с их 'физико¬
химической стороной).
Правильное решение дает диалектиче¬
ский материализм, учитывающий обе про¬
тивоположности — сложное и простое,
высшее и низшее, как последовательные
ступени развития в их взаимосвязи и пере¬
ходах, в их внутреннем единстве и взаи¬
мообусловленности. Исходя из такого их
понимания, решается общий вопрос о соот¬
ношении форм движения материи в приро¬
де с точки зрения современного естество¬
знания.

О нелинейном обобщении
и интерпретации квантовой теории*
Я. П. ТЕРЛЕЦКИЙ
Современная физика в процессе своего бурного развития поднимает
коренные философские проблемы, с каждым открытием подтверждает и
углубляет диалектический материализм. Открытия последних лет в обла¬
сти физики «элементарных» частиц неопровержимо доказали положение о
взаимопревращаемости всех простейших форм материи. Тем самым дано
новое фундаментальное подтверждение положения о единстве материаль¬
ного мира. Единство и тождество противоположностей выявляется как ос¬
новной закон простейших форм материи в факте разделения почти всех
«элементарных» частиц на частицы и античастицы. Наконец, положение о
неисчерпаемости материи вглубь превратилось из философского предви¬
дения в один из руководящих принципов физики элементарных частиц.
Подняты и другие важные философские проблемы.
Из всего широкого круга философских вопросов современной физи¬
ки для обсуждения на этом совещании выбраны темы о философском со¬
держании теории относительности и об интерпретации квантовой механи¬
ки. Хотя по этим вопросам мне приходилось неоднократно ранее высту¬
пать, я не могу не остановиться вновь на интерпретации квантовой теории,
поскольку единственный доклад на эту тему, представленный академиком
В. А. Фоком, имеет совершенно определенную направленность.
Копенгагенская интерпретация квантовой механики, сформулирован¬
ная более тридцати лет назад, излагается В. А. Фоком как единственно
возможная2. Иные интерпретации, активно противопоставляемые копен¬
гагенской на протяжении последнего десятилетия де Бройлем и другими
известными учеными, отвергаются как «искусственные», «абсолютно не¬
пригодные» или «основанные на непонимании».
Подобная направленность имеет место в известной статье В. Гейзен¬
берга «Развитие интерпретации квантовой теории», опубликованной
в 1955 году в сборнике, посвященном Нильсу Бору в связи с его семидеся¬
тилетием. Гейзенберг также отвергает любые некопенгагенские интер¬
претации квантовой теории.
Статья Гейзенберга отличается от доклада В. А. Фока не общим на¬
правлением, а лишь терминологией, характером аргументации и сте¬
пенью четкости изложения философских позиций Гейзенберг еще раз
разъясняет и доказывает, что основным в созданной им и Бором коленга-
* Настоящая статья представляет собой сокращенную стенограмму выступления
автора на Всесоюзном совещании по философским вопросам естествознания и печа¬
тается в порядке обсуждения.
1 Мы имеем в виду доклад академика В. А. Фока, опубликованный в журнале
«Успехи физических наук», т. 62, вып. 4, 1957 г., и распространенный в виде брошюры
оргкомитетом совещания. В своем устном выступлении В. А. Фок предложил исправить
формулировки Бора и Гейзенберга в сторону отбрасывания явно позитивистских
утверждений и рекомендовал даже отказаться от термина «копенгагенская школа»,
однако существо интерпретации при этом никак не изменилось.

Я. П. ТЕРЛЕЦКИЙ
генской интерпретации является новый философский язык (то есть фило¬
софия), стоящий, по его мнению, над позитивизмом, материализмом и
идеализмом и включающий в себя элементы всех трех систем мышления.
Главный порок всех многочисленных оппонентов копенгагенской интер¬
претации Гейзенберг усматривает не в физико-математической стороне
предлагаемых теорий, а в их стремлении вернуться к... «онтологии мате¬
риализма, т. е. к идее об объективно существующем мире, мельчайшие
части которого существуют объективно в том же смысле, как камни и
деревья, независимо от того, наблюдаем мы их или нет».
Обстоятельно анализируя интерпретации квантовой теории, отличные
от копенгагенской, Гейзенберг признает внутреннюю непротиворечивость
интерпретаций, подобных предложенным Бомом или де Бройлем, а также
невозможность отвергнуть их экспериментом. Однако Гейзенберг отвер¬
гает их, исходя из соображений преимуществ «нового философского язы¬
ка» и неприемлемости, устарелости «онтологии материализма». С этих же
позиций Гейзенберг критикует общие материалистические взгляды Эйн¬
штейна на содержание квантовой теории.
В отличие от Гейзенберга академик В. А. Фок не уделяет много вни¬
мания конкретному научному анализу антикопенгагенских интерпретаций.
Он просто утверждает, что «общей чертой этих попыток является их край¬
няя искусственность и полное отсутствие какой-либо эвристической ценно¬
сти». Исходя из представления об истинности только копенгагенской ин¬
терпретации, В. А. Фок отвергает любые модели дуализма волна-частица
и без какого-либо обоснования именует «абсолютно непригодными» моде¬
ли частицы как особой точки поля или частицы, несомой волной, предла¬
гаемые де Бройлем и его школой, а также еще раньше рассматривавшиеся
Эйнштейном.
Аналогично Гейзенбергу, В. А. Фок видит основной порок интерпре¬
таций де Бройля, Бома, Вижье и других физиков в их философской пози¬
ции. Он рассматривает их как рассчитывающих на возврат к классическо¬
му детерминизму и отрицающих во имя материализма новые идеи копен¬
гагенской школы. Вся аргументация В. А. Фока, используемая как для
защиты копенгагенской интерпретации, так и для критики ее оппонентов,
сводится к его личной уверенности в существовании единственной истин¬
ной интерпретации. Такой истинной интерпретацией В. А. Фок считает
лишь копенгагенскую.
В конце своего доклада В. А. Фок призывает использовать философ¬
ское обобщение новых идей, впервые возникших в атомной физике, для
развития диалектического материализма.
Это положение необходимо было бы несколько разъяснить. Ведь под
новыми идеями академик В. А. Фок подразумевает философские идеи ко¬
пенгагенской школы. Если бы это были не философские идеи, то они не
нужны были бы для развития философии. Академик Фок не отмежевы¬
вается от изложения этих идей, данного Гейзенбергом. Не следует ли в
таком случае понимать под «развитием» диалектического материализма,
которое имеет в виду В. А. Фок, отбрасывание или видоизменение тезиса,
названного Гейзенбергом «онтологией материализма»? Здесь необходима
четкость, ибо это самый важный для философии вопрос.
Цель моего выступления состоит, однако, не в критике концепции
академика В. А. Фока. Я коснулся этой концепции с целью подчеркнуть
ее отличие от иных взглядов, на изложении которых собираюсь остано¬
виться.
Вопреки мнению академика В. А. Фока мы считаем прогрессивным
и особо актуальным в настоящее время развитие научных направлений,
дающих иную, отличную от копенгагенской интерпретацию квантовой ме¬
ханики.
Поскольку возможность иных интерпретаций отрицается академиком
Ф.оком главным образом с точки зрения представления о единственности

О НЕЛИНЕЙНОМ ОБОБЩЕНИИ И ИНТЕРПРЕТАЦИИ КВАНТОВОЙ ТЕОРИИ	59
истинной интерпретации, постольку остановимся сперва на разъяснении
противоположного представления.
В соответствии с ленинской теорией отражения всякая объективная
научная истина может выражаться в нашем сознании по-разному, по¬
средством различных теорий, гипотез и образов. Одно изображение более
полное, другое охватывает только часть истины. В одном часть истины
изображается правильно, а часть ложно, в другом отсутствуют ложные
положения. Одно изображение проще, другое — более громоздко. Одно
может быть согласовано с исходными положениями какой-то определен¬
ной философии (конечно, допускающей вообще научное мышление), дру¬
гое не может быть согласовано или требует видоизменения некоторых по¬
ложений этой философии. Бывают и почти эквивалентные изображения,
отличающиеся лишь тем, что одно из них лучше выявляет какую-либо
сторону истины, чем другое. Форма изображения может быть почти одина¬
ковой с математической точки зрения, но отличаться физическим истолко¬
ванием входящих в теорию величин. Различие в истолковании истины мо¬
жет состоять даже в различном общефилософском понимании назначе¬
ния теории и целей эксперимента. Поясним эти положения примерами.
Геометрические истины могут выражаться посредством простран¬
ственно-геометрических образов по Евклиду и в алгебраических терми¬
нах по Декарту. Евклидово и Декартово геометрические изображения
пространства эквивалентны. Однако всем хорошо известно, что для фи¬
зики удобнее Декартово, так как оно лучше раскрывает и позволяет про¬
ще охватить физические движения.
Классическая механика может быть выражена посредством уравне¬
ний Ньютона, уравнений Лагранжа или уравнений Гамильтона, а также
посредством принципа наименьшего действия. Возможно, как это было
показано Ньютоном, изложение механики и в терминах геометрических
евклидовых образов. Возможны также упрощенные представления, ото¬
бражающие лишь некоторые следствия общих законов механики и по¬
зволяющие решать только частные задачи, например, при помощи зако¬
нов сохранения.
Известно, что уравнения Лагранжа удобны для отыскания простей¬
ших дифференциальных уравнений при решении новых задач. Уравнения
Гамильтона лучше приспособлены для рассмотрения задач статистиче¬
ской механики. Принцип же наименьшего действия позволяет распро¬
странить методы механики на другие физические объекты, например, на
различные поля. Наконец, упрощенные теории имеют также свои пре¬
имущества, позволяя быстро решать некоторые практически важные
задачи.
Известны различные формы изображения представлений о простран¬
стве и времени специальной теории относительности. Теория Лоренца
формально-математически эквивалентна теориям Пуанкаре и Эйнштей¬
на, однако содержит лишенное физического содержания представление
об абсолютном эфире. Теория Эйнштейна, в первоначальном варианте,
исходит из представления об отсутствии какого бы то ни было эфира,
однако не раскрывает еще четырехмерный геометрический смысл преоб¬
разований Лоренца. Теория Минковского раскрывает основное содержа¬
ние теории относительности во всей полноте и дает общий метод состав¬
ления релятивистски ковариантных уравнений движения.
Существуют и различные математически эквивалентные интерпрета¬
ции общей теории относительности, такие, как интерпретация Эйнштейна
и интерпретация Фока. Ни одна из этих интерпретаций не может пока
что считаться более подтвержденной опытом, чем другая.
Так же обстоит дело и в любой области физики. Не составляет ис¬
ключения и квантовая теория.
Первоначальная боровская теория охватывает лишь ограниченную
часть квантовых процессов и является частным предельным случаем

60
Я. П. ТЕРЛЕЦКИЙ
квантовой механики. Квантовая механика материальных точек — лишь
частный случай более общей квантовой теории поля. В рамках самой об¬
щей квантовой теории возможно несколько почти полностью эквивалент¬
ных представлений: гейзенберговское, шредингеровское, фейнмановское
и другие. Существуют и различные философские подходы к истолкова¬
нию существа квантовой теории. Некоторые формулировки квантовой
теории весьма удобны для позитивистского ее истолкования, другие же
крайне затрудняют такое истолкование.
Наиболее широко распространенную форму квантовой теории — тео¬
рию гр-функции — возможно истолковать как теорию связи показаний
макроприборов, удовлетворяющую принципу наблюдаемости. В этом
виде теория не допускает наглядных микрообразов и соответствует по¬
зитивизму. Это и есть копенгагенская традиционная интерпретация. Од¬
нако теорию гр-функции возможно истолковать и как особого рода стати¬
стическую теорию микрообъектов, обладающих как корпускулярными,
так и волновыми свойствами. Последней концепции придерживались
П. Ланжевен, С. И. Вавилов, Л. И. Мандельштам.
Попытка истолкования квантовой механики как статистической тео¬
рии микрообъектов — точек, учитывающей волновые свойства, была пред¬
ставлена теорией квантовых ансамблей, первоначально предложенной
К. В. Никольским.
Эта теория развивалась и другими советскими авторами. Она была
изложена в книге и статьях Д. И. Блохинцева. К сожалению, последнее
изложение не во всех пунктах было последовательным, что дало лиш¬
ние аргументы сторонникам копенгагенской интерпретации, выступив¬
шим против квантовой теории ансамблей. Д. И. Блохинцев не смог до
конца отказаться от представления, что волновая функция полностью
задает состояние квантовой системы,— представления, неприемлемого в
последовательной статистической теории и являющегося основным в ко¬
пенгагенской интерпретации. Это дало повод Фоку и Гейзенбергу счи¬
тать опровержимой всю концепцию квантовых ансамблей.
Совершенно новые возможности интерпретации квантовой теории
дает фейнмановское функциональное ее представление. Сторонники ко¬
пенгагенской интерпретации обходят молчанием крайнюю затруднитель¬
ность изложения фейнмановского представления в терминах показаний
макроскопических приборов. В теории Фейнмана вводится понятие пути
или траектории частицы, мало отличающееся от классического представ¬
ления о перемещении частицы от точки к точке, применяемого, например,
в теории броуновского движения. Это оказавшееся весьма плодотвор¬
ным понятие прямо опровергает догмы принципа наблюдаемости.
Возможны, однако, и другие представления квантовой теории, отли¬
чающиеся либо большей общностью (то есть позволяющие объяснить
также факты, пока не объясняемые существующей теорией), либо крайне
затрудняющие позитивистское ее истолкование и облегчающие диалек¬
тико-материалистическое понимание процессов.
Последние годы в прямой связи с дискуссией по основам квантовой
теории, начатой в Советском Союзе в 1948 году, зарубежными авторами
было предпринято много попыток дать новую интерпретацию квантовой
механики, заменяющую традиционную копенгагенскую в духе принципа
дополнительности. Ряд авторов предложил новые варианты теории
квантовых ансамблей в форме, близкой к обычной статистической теории
марковских процессов (Феньеш, Мойелл, Бопп, Вейцель и др.). Давид
Бом развил теорию частицы — точки, движущейся в особом квантовом
поле, — оказавшуюся наиболее совершенным вариантом теории волны-пи¬
лота, выдвигавшейся ранее де Бройлем. Наиболее интересной, однако,
представляется попытка ряда авторов построить некоторую нелинейную
теорию поля, в которой квантовая частица получалась бы как область
особенно большого и стабильного возбуждения поля, движущаяся при

О НЕЛИНЕЙНОМ ОБОБЩЕНИИ И ИНТЕРПРЕТАЦИИ КВАНТОВОЙ ТЕОРИИ
61
статистическом описании по законам квантовой теории. Это направле¬
ние представлено рядом авторов, главным образом Луи де Бройлем и
его учениками (Вижье, Лошак, Фер и др.), а также Розеном, Финкель-
штейном, Лелевье, Рудерманом и другими. Оно разрабатывается и в Со¬
ветском Союзе. В развитие этого направления опубликовано уже более
сотни научных работ. Идейным вдохновителем этого течения в большой
степени может рассматриваться Эйнштейн.
В связи с попытками изобразить это течение как якобы какую-то
реакцию в науке я хочу остановиться несколько подробнее на сути и
основных результатах этого направления, которое сокращенно можно
именовать просто нелинейным обобщением или теорией. Хотя оконча¬
тельного, законченного варианта нелинейной теории еще не сформулиро¬
вано, однако черновой набросок ее можно считать уже созданным и да¬
же в значительной мере обоснованным.
В основе нелинейной теории лежит представление о существовании
некоторого реального субквантового поля, изображаемого некоторыми
функциями от трех пространственных координат и времени. Предпо¬
лагается, что эти полевые функции непосредственно отображают микро¬
реальность на субквантовом уровне. В качестве уравнений движения суб¬
квантового поля выбираются нелинейные уравнения, существенно отли¬
чающиеся от известных линейных уравнений различного вида физиче¬
ских полей наличием дополнительных нелинейных членов. В случае
малых амплитуд субквантового поля нелинейные члены несущественны
и решения нелинейных уравнений практически совпадают с решениями
соответствующих линейных уравнений неквантованных полей. Однако
главный интерес представляют особые, так называемые «частицеподоб¬
ные» решения нелинейных уравнений, не встречающиеся в линейной тео¬
рии классического поля. Частицеподобные решения представляют ста¬
бильные сгустки субквантового поля большой амплитуды, сконцентриро¬
ванные в малых пространственно локализованных областях. Ведущие
центры частицеподобных решений, то есть центры симметрии распределе¬
ния поля внутри областей большой амплитуды, в простейших случаях мо¬
гут оставаться неподвижными или движущимися прямолинейно и равно¬
мерно. Однако в более сложных случаях, при наличии нескольких взаи¬
модействующих ведущих центров и дополнительных квазилинейных суб-
квантовых полей малой амплитуды, ведущие центры движутся по
весьма сложным и запутанным траекториям, так что практически пред¬
ставляется возможным вычислить не сами траектории, а лишь вероятно¬
сти достижения ведущими центрами определенных пространственных
точек.
Де Бройлем, Фером и другими авторами с различной степенью оче¬
видности доказывается, что вероятность обнаружения ведущего центра
в заданной области пропорциональна квадрату амплитуды поля линеа¬
ризованного уравнения. Таким образом, если частицеподобные решения
рассматривать как сами частицы, то вероятность их обнаружения опре¬
деляется точно таким же образом, как и в обычной квантовой теории.
При этом нет никакого отождествления субквантового поля с ^-функци¬
ей, отображающей статистически движение ведущих центров. Очевидно
также, что в случае решений нелинейных уравнений, описывающих по¬
ведение нескольких частиц, когда субквантовая полевая функция имеет
несколько частицеподобных максимумов, соответствующая 'ф-функция,
статистически описывающая движение этих максимумов, будет функци¬
ей от 3N переменных, где N — число частиц, то есть «волной в конфигу¬
рационном пространстве». Стало быть, отпадает известное возражение
против «волн материи», поскольку субквантовое материальное поле опи¬
сывается функциями от трех пространственных координат, а функциями
от ЗЫ-координат являются лишь статистические характеристики движе¬
ния, то есть никакие волны материи в конфигурационном пространстве не

62
Я. П. ТЕРЛЕЦКИЙ
рассматриваются. Следовательно, в общей нелинейной теории субкванто¬
вого поля все физические результаты ортодоксальной квантовой теории
содержатся как частный случай.
Таким образом, физически обоснованными возражениями ортодок¬
сальной квантовой теории против нелинейной теории можно считать
лишь те, в которых может быть доказана ошибочность соответствующих
выводов де Бройля и других. Ни академик Фок, ни другие известные
нам авторы не анализировали и не опровергали соответствующую
теорему де Бройля и других. Гейзенберг же фактически считает эту
теорему правильной в изложении, данном Бомом, поскольку он признает
математическую эквивалентность теории Бома и обычной квантовой
механики.
В нелинейной теории содержится, однако, нечто большее, чем в орто¬
доксальной квантовой теории. Нелинейная теория дает ключ к решению
проблем структуры самих элементарных частиц, чего не в состоянии до
сих пор сделать ортодоксальная квантовая теория. Действительно, рас¬
пределение поля внутри области частицеподобного решения и отражает,
с точки зрения теории субквантового поля, структуру элементарной ча¬
стицы. Анализ нелинейных уравнений показывает, что существуют раз¬
личного типа частицеподобные решения. Каждому решению соответ¬
ствует частица с определенными значениями массы, спина, заряда и т. д.
Таким образом, в нелинейной теории содержится возможность объясне¬
ния основных свойств элементарных частиц и их естественной систе¬
матики.
К сожалению, вследствие математических трудностей, связанных с
решением нелинейных уравнений поля, сделано еще сравнительно мало
в направлении применения нелинейной теории к проблеме структуры
элементарных частиц. Нелинейные уравнения эффективно можно решать
только на быстродействующих электронных вычислительных машинах.
Такими машинами, как правило, не располагают ученые, развивающие
нелинейную теорию. Нам в МГУ удалось просчитать на счетной машине
«Стрела» только наипростейший вариант упрощенного нелинейного урав¬
нения поля. Вместо уравнений спинорного поля, взаимодействующего
с псевдоскалярными, векторными и другими полями, было рассмотрено
уравнение единственного скалярного поля с нелинейным членом, пропор¬
циональным кубу полевой функции. Однако даже в этом заведомо упро¬
щенном случае удалось получить некоторые качественно важные резуль¬
таты. Так, например, расчеты показали, что спектр масс частиц, описы¬
ваемых скалярным субквантовым полем, является ограниченным при
определенных значениях константы, входящей при нелинейном члене. Та¬
ким образом, открывается возможность объяснить существование лишь
ограниченного (около 30) числа элементарных частиц. Другие известные
нам теории не содержат такой возможности.
Недостаточное количество численных расчетов не дает пока возмож¬
ности отобрать наиболее отвечающий действительности конкретный вид
нелинейных уравнений субквантового поля, однако предварительные
качественные результаты позволяют надеяться, что такие уравнения мо¬
гут быть найдены путем последовательного сравнения результатов расче¬
тов с опытными данными. Таким путем можно будет установить, сводит¬
ся ли субквантовое материальное поле к единому спинорному полю, как
это предполагал де Бройль, или к совокупности различных полей извест¬
ного типа.
Следовательно, относительно медленное развитие нелинейной тео¬
рии связано главным образом с математическими трудностями проблемы
решения нелинейных уравнений, значительно большими, чем все извест¬
ные трудности математически более примитивной линейной квантовой
теории. Нет поэтому никаких оснований считать нелинейную теорию яко¬
бы опровергнутой опытом, аргументируя это лишь тем, что она не дала

о НЕЛИНЕЙНОМ ОБОБЩЕНИИ И ИНТЕРПРЕТАЦИИ КВАНТОВОЙ ТЕОРИИ	63
еще надежных количественных предсказаний или объяснений в теории
структуры элементарных частиц. Что же касается выводов, даваемых су¬
ществующей квантовой теорией, то в соответствии с теоремой де Бройля
и других они должны содержаться и в нелинейной теории как частные ре¬
зультаты. Это значит, что нелинейная теория во всяком случае является
возможным обобщением квантовой теории, удовлетворяющим принципу
соответствия. Следовательно, нелинейная теория не отвергает квантовую
механику, а содержит ее в себе как некоторый предельный случай.
Следует отметить, что Гейзенберг в последней попытке построения
общей теории элементарных частиц также был вынужден обратиться
к существенно нелинейной теории поля. В отличие от де Бройля и дру¬
гих авторов Гейзенберг исходил из традиционной структуры теории вто¬
рично квантованного поля, однако он был вынужден несколько видоиз¬
менить стандартные правила квантования в направлении отказа от обыч¬
ных квантовых представлений. Таким образом, нелинейная теория Гейзен¬
берга принципиально отличается от рассмотренной нами нелинейной
теории субквантового поля, и, тем не менее, теорию Гейзенберга все же
можно рассматривать как некоторое отклонение от традиционной кван¬
товой теории в сторону нелинейной теории. Есть основания надеяться,
что теория Гейзенберга при ее развитии сольется с нелинейной теорией
субквантового поля.
Итак, существующая критика нелинейной теории основана не на фи¬
зических возражениях, хотя таких возражений можно было бы выдви¬
нуть достаточное количество, поскольку теория еще не является завер¬
шенной. Эта критика основывается лишь на соображениях общефило¬
софского порядка. В основе нелинейной теории лежит представление
о материальном, существующем независимо от нашего сознания или про¬
цессов измерения субквантовом поле. Вся вероятностная схема кван¬
товой механики в ней не отрицается, а содержится как предельный част¬
ный случай и, следовательно, не может быть абсолютизирована в духе
принципа дополнительности. Таким образом, в общефилософском плане
эта теория не выходит за рамки идеи об объективно существующем мире,
мельчайшие части которого существуют объективно в том же смысле,
как камни и деревья, независимо от того, наблюдаем мы их или нет.
В этом, на наш взгляд, ее колоссальное преимущество. Последовательно
лее проведенная копенгагенская интерпретация, как это явствует из вы¬
ступлений ее активных защитников, предполагает отказ или видоизме¬
нение этого положения «онтологии материализма».
Пятьдесят лет назад В. И. Лениным было показано, что любая по¬
пытка построения философии, стоящей над материализмом, при последо¬
вательном ее проведении приводит к отрицанию материализма, то есть
к идеализму.
К этому же с неизбежностью приведет любая попытка абсолютизи¬
рования философского языка копенгагенской интерпретации.

К вопросу о социальных корнях
религиозности в современном
буржуазном обществе
Ю. А. ЛЕВАДА
Вопрос о социальной обусловленности
религиозного мировоззрения является цент¬
ральным в марксистском понимании рели¬
гии. Только анализ того «превратного ми¬
ра», который порождает «превратное ми¬
ровоззрение», дал Марксу и Энгельсу воз¬
можность научно поставить вопрос о путях
преодоления религии. Раскрывая мысль
Маркса, Ленин подчеркивал значение со¬
циальных корней религии, указывая, что
для умелой борьбы с ней «надо материа¬
листически объяснить источник веры
и религии у масс» (Соч., т. 15, стр. 374).
Эти положения должны служить отправ¬
ным пунктом при конкретном рассмотрении
тех условий, в которых протекает сейчас
борьба научного и религиозного мировоз¬
зрений. Возникает вопрос: на основании
каких данных можно судить о воздействии
религии на массы?
Наиболее объективными, хотя и непол¬
ными, являются данные, относящиеся к
внешним проявлениям религиозности: ста¬
тистика членства в религиозных общинах,
посещаемости церквей, отправления обря¬
дов, распространения религиозной литера¬
туры, доходов церковных организаций
и т. п. Менее надежными являются мате¬
риалы массовых опросов, но при правиль¬
ной организации и они могут дать ряд пен¬
ных сведений, позволяющих видеть опре¬
деленные тенденции в изменении религиоз¬
ного сознания.
В буржуазной науке в последнее время
получила развитие так называемая социо¬
логия религии, которая занимается глав¬
ным образом типологией различных форм
религии и религиозных групп. Работы ее
представителей большей частью обращены
в прошлое. Значительно больший интерес
для исследования интересующего нас во¬
проса, как ни странным это может пока¬
заться на первый взгляд, представляет
«религиозная социология», разрабатывае¬
мая сейчас группой католических ученых
(Г. Ле Бра, Ф. Булар и др.). С 1948 года
существует Международная конференция
религиозной социологии, созданная этой
группой. Ле Бра и его последователи зани¬
маются в основном изучением статистиче¬
ских данных о посещаемости церквей и
отправлении обрядов различными группами
населения в историческом и географиче¬
ском разрезе. Цель таких исследований, по
словам католических социологов, состоит в
том, чтобы помочь церкви улучшить свою
деятельность. Эти исследования проводят¬
ся в основном во Франции, а также в Бель¬
гии, Италии, Испании, Западной Германии.
В США, где подобных исследований не бы¬
ло, имеются, однако, данные об изменении
численности и составе религиозных орга¬
низаций, а также материалы различных
опросов. Последние часто проводятся с за¬
ведомо поставленной целью «психологиче¬
ского» оправдания религии (А. Бойзен, ряд
авторов в «Журнале социальной психоло¬
гии» и др.). Интересны данные опросов,
проводившихся известным психологом
атеистом Дж. Леуба. Делались также по¬
пытки (Г. Р. Нибур и др.) анализа соци¬
альных источников того многообразия
форм христианства,которое характерно для
США.
* * *
Приводимые буржуазными социологами
данные говорят о резком падении религи¬
озности во Франции. Хотя в этой стране
94% населения крещено по католическому
обряду, посещают церковь по воскресеньям
в Париже лишь 13,6% жителей, в Марсе¬
ле—13,6%, в Тулузе — 14,7%, в Лио¬
не — 20,9 %. В сельских местностях эти
цифры несколько выше, но, согласно карте,
составленной Буларом, в подавляющем
большинстве районов страны менее 45%
населения «проявляет какой бы то ни было
интерес к религии».
Наиболее показательны данные по раз¬
личным социальным группам. В Марселе
посещает церковь лишь 3,3% рабочих,
причем только 0,5%) рабочих-мужчии

О СОЦИАЛЬНЫХ КОРНЯХ РЕЛИГИОЗНОСТИ В БУРЖУАЗНОМ ОБЩЕСТВЕ	65
(F. Бои lard «Premiers itineraries en
sociologie religieuse». P., 1954, pp. 60, 63).
В Руане, где посещает церковь 9,5% на¬
селения старше 14 лет, из служащих и
хозяев ходит туда 15%, из рабочих —
3%, причем из докеров — около 0%.
В буржуазных районах Парижа посе¬
щаемость церквей составляет 20—30% и
почти нет гражданских браков; в пролетар¬
ских районах посещаемость равна 4—6%,
гражданских браков — около трети общего
количества («The Review of politics», v. 20,
1958, X: 1, January, pp. 51, 52).
Один французский автор приводит слова,
сказанные папой Пием XI еще в 1925 го¬
ду: «Величайший скандал XIX века состоит
в том, что фактически церковь потеряла
рабочий класс» (A. Dansette «Destin du
catholicisme frangais 1926 —1956». Paris,
1957, p. 36). Говоря о буржуазии, этот ав¬
тор заключает: «Мало-помалу значительная
часть буржуазии возвращается к христиан¬
ству» (та м ж е, стр. 27). Но это «возвра¬
щение», затрагивающее лишь богатую вер¬
хушку населения, не может повлиять на
основную картину — резкий упадок влия¬
ния религии. Буржуазные авторы в один
голос говорят о «дехристианизации» Фран¬
ции и особенно ее рабочего класса.
Такие выводы приходится делать бого¬
словам не только во Франции. «Сто лет
назад,— пишет английский богослов
Г. Вуд,— организованное христианство...
играло большую роль в жизни и мышлении
Британии, чем сегодня. Посещение бого¬
служений было нормальной практикой
большей части всех классов, если не боль¬
шинства народа. Сегодня... не более 10 про¬
центов нации участвуют в богослужениях»
(Н. G. Wood «Belief and unbelief since
1850». Cambridge, 1955, p. 2). Специаль¬
ный комитет англиканской церкви в
1945 году сделал вывод о «повсеместном
отходе от организованной религии» и «от¬
сутствии у церкви места в жизни и мыш¬
лении общества».
Конечно, несоблюдение обрядов далеко
не тождественно атеизму, но оно служит
показателем уменьшения влияния церкви.
«Религия... отнесена к делам частной жиз¬
ни, но не владеет больше даже и этой
жизнью»,— жалуется архиепископ Пари¬
жа кардинал Фельтэн (цнт. по книге
А.	Дансета, стр. 76—77).
Другую сторону медали раскрывают дан¬
ные о положении религии в США. В по¬
следние годы американская пресса, бого¬
словская и социологическая литература
говорят о «возрождении религии», о «ре¬
лигиозном буме».
В послевоенный период в США происхо¬
дит непрерывный рост числа членов рели¬
гиозных организаций. В 1776 году в них
состояло около 4% населения страны, в
о. «Вопросы философии» № 4,
1900-36%, в 1926—42%, в 1944—
52%, в 1950—57%, в 1955—60%, в
1957—63% (104 189 тысяч человек). За
1926—1950 годы население США возрос¬
ло на 28,6%, а численность религиозных
организаций — на 59,8%). При этом про¬
тестанты в целом увеличили свои ряды на
64%, католики — на 54%, иудеи — на
22,5%; среди протестантов — баптисты —
более чем вдвое, а некоторые «блаженные»
секты («holiness» sects) — еще более зна¬
чительно (см. W. Herbert «Protestant —
Catholic — Jew», 1956, p. 60). За послед¬
ние годы существенно увеличилось и чис¬
ло учащихся воскресных протестантских
школ, резко возросли масштабы строитель¬
ства церквей. За последние три года сред¬
няя сумма годового взноса каждого прихо¬
жанина в пользу церкви (протестанты)
возросла с 49 до 57 долларов.
Как никогда, активно использует рели¬
гиозные чувства правящая верхушка США.
«Нигде больше,— пишет Дж. Николс,—
политические деятели не считают столь
необходимым включать молитвы в избира¬
тельные обращения или так играть на ре¬
лигиозных чувствах» (J. Н. Nichols
«History of Christianity 1650—1950».
N. Y., 1956, p. 459). «В Америке остается
все меньше и меньше места для «безбожни¬
ков», поскольку «безбожие» обычно связы¬
вается с коммунизмом и безнравствен¬
ностью...— заявляет другой американский
автор.— В сегодняшней Америке не най¬
дется такого кандидата на политическую
должность, даже маловажную, который ре¬
шился бы насмехаться над религией или
отойти от какого-либо из ее вероисповеда¬
ний. Во всякую значительную речь прези¬
дент склонен включать то, что Франклин
Рузвельт обычно называл «божественной
материей» (М. Lerner «America as а
civilization». N. Y., 1957, p. 704). В 1956
году обе палаты конгресса приняли реше¬
ние считать национальным девизом США
слова: «In God we trust» («На бога мы упо¬
ваем»).
Эти факты прежде всего говорят о том,
что американская империалистическая бур¬
жуазия активно использует религию как
орудие одурманивания масс. Известно, что
свою агрессивную внешнюю политику пра¬
вительство США прикрывает лозунгами
«спасения христианской цивилизации от
атеистического коммунизма». Все чаще об¬
ращается реакционная буржуазия к рели¬
гии и в своей внутренней политике. По
словам Э. Шаффер, «новая религиозная
фигура — промышленный капеллан — по¬
явилась за последние пять лет». Свыше со¬
рока компаний учредили на своих предприя¬
тиях такую должность, полагая, что «пря¬
мое применение духовной терапии может об¬
легчить многие трудности для озабоченных

66
Ю. А. ЛЕВАДА
рабочих и таким образом способствовать их
счастью в работе и вне ее» (Н. В. Shaf¬
fer «Relisions boom». «Editorial research
reports», 1955, June 23, p. 421). Но дело
не только в том, что реакционная буржуа¬
зия чаще апеллирует к религии и усиленно
пропагандирует ее. Налицо, по-видимому,
определенное оживление религиозных на¬
строений среди широких слоев буржуазии
в США.
Прежде чем перейти к вопросу о причи¬
нах этого явления, отметим некоторые его
особенности.
Многие богословы и буржуазные социо¬
логи утверждают, что поскольку «возрож¬
дение» религии не делает религиозной по¬
вседневную жизнь американцев, его нельзя
считать подлинным возвратом к вере. «Так
называемое возрождение, происходящее в
Америке, не является ни подлинным, ни
длительным»,— заявил пастор Ч. Б. Темпл¬
тон (там же, стр. 425). Профессор цер¬
ковной истории в Эванстоне Ф. Норвуд по¬
лагает, что численность религиозных орга¬
низаций растет за счет снижения критериев
допуска в них: «Стало возможным вступить
в церковь, как вступают в общественный
клуб или в торговую палату» (F. A. Nor¬
wood «The development of modern Christi¬
anity since 1500». N. Y., 1956, p. 224). От
95 до 97% американцев (данные различ¬
ных опросов) заявляют о своей вере в бога,
но 53% считает, что религиозные убежде¬
ния никак не влияют на их деловую и по¬
литическую жизнь.
Все это говорит о том, что оживление
религии в США отнюдь не означает какого-
то роста христианского фанатизма; оно
происходит на базе и в недрах торгаше¬
ской, лицемерной буржуазной цивилизации
и несет на себе ее черты.
Многочисленные данные говорят о том,
что количественный рост церквей происхо¬
дит в условиях, когда массы все более от¬
ходят от конкретных форм библейско-хри¬
стианского мировоззрения, то есть в усло¬
виях качественного ослабления религиоз¬
ности. Лернер характеризует возрождаю¬
щуюся американскую религию как «смесь
кальвинизма семнадцатого века, деизма во¬
семнадцатого века, рационализма девятна¬
дцатого века и беспокойства середины два¬
дцатого века» (М. Lerner «America as а
civilization», pp. 703 — 704). Нигде не пред¬
принимается столько попыток создать «но¬
вую», «очищенную» и «упрощенную» ре¬
лигию, приспособленную к современным
условиям, как в США. Именно в Америке, с
ее бесконечными разновидностями христиан¬
ства (деноминациями), чуть ли не каждая
из которых претендует на «новизну», мо¬
дернистские идеи в богословии находят
столь подготовленную идейную почву. Ха¬
рактерно, например, заявление Д. Хоулета,
который требует создания единой церкви,
изменяющейся с ростом знания, «способной
в своих учениях полностью учесть все, что
узнал современный ум о мире, в котором
мы живем» (D. Н о w 1 е 11 «Man against
the church». Boston, 1954, p. 7). Деномина-
ционализм создает благоприятные условия
для того, чтобы протест против религии
принимал форму поисков «новой», «-истин¬
ной» религии. Даже рационалистское и
атеистическое направления нередко прини¬
мают в США такую форму, примером чего мо¬
жет быть «унитарианская церковь»,требую¬
щая «жизненной, бесстрашной и откровен¬
ной религии» без сверхъестественного, «без
теизма и деизма» (см. ее «Гуманистический
манифест» в книге J. Н. L е u b a «The re¬
formation of the churches». Boston, 1950,
pp. 203—206).
Но наряду с этими поисками утонченной
и «новой» религии происходит усиленное
развитие ее наиболее мистических и наи¬
более упорных в догматике разновидностей.
Американские историки религии в один го¬
лос говорят о падении «либеральной» тео¬
логии и возрождении традиционализма; в
частности, обращает на себя внимание уси¬
ление эсхатолических учений. Одним из
выражений этого явления служит «неоор¬
тодоксия», проповедуемая в США Р. Нибу¬
ром, крупнейшим из теоретиков американ¬
ского протестантизма.
Выше приводились данные о сравнитель¬
но более быстром росте баптистских орга¬
низаций, которые составляют едва ли не
основной оплот фундаментализма среди
протестантов. Еще более показателен рост
так называемых «блаженных» сект (пяти¬
десятники, назареяне, церковь бога, ас¬
самблея бога и др.— сравнительно мелкие
группы, требующие от верующих презре¬
ния к мирской жизни, буквального понима¬
ния святого писания и т. д.). Например,
в период кризиса 1929—1933 годов, когда
число членов старых протестантских орга¬
низаций упало с 26 до 23 миллионов, «бла¬
женные» секты возросли в полтора раза, а
пятидесятники — в три раза. В 1926 году
последние насчитывали 88 тысяч ве¬
рующих, в 1936 — 298 тысяч, а в
1953 — около 1 200 тысяч (А. Т. В о i s е п
«Religion in crisis and custom», N. Y., 1955,
pp. 71—73).
«Сила и настойчивость фундаментализ¬
ма в двадцатом столетии — одна из стран¬
ностей американской мысли...— пишет
Коммаджер.— То, что люди, столь научно
мыслящие, игнорируют влияние науки на
сферу религии — все это трудно объяс¬
нить» (Н. S. Commager «The American
mind», L., 1950, p. 178). Однако свет на
эту странность во многом проливают дан¬
ные о социальном составе «'блаженных»
сект. В сельских общинах Калифорнии чле-

О СОЦИАЛЬНЫХ КОРНЯХ РЕЛИГИОЗНОСТИ В БУРЖУАЗНОМ ОБЩЕСТВЕ
67
ны различных религиозных объединений центах от общего числа членов данного
распределялись следующим образом (в про- объединения):
Бизнесмены и
специалисты
Собственники
ферм
Служащие
Квалифици¬
рованные
рабочие
Неквалифи¬
цированные
рабочие
Конгрегационалисты . . .
48
22
12
16
2
Методисты ......
18
24
14
40
4
Баптисты
18
26
14
24
18
Адвентисты седьмого дня .
18
20
14
26
22
Назареяне
10
21
—
47
22
Ассамблея бога
—
30
8
43
19
Церковь бога
—
25
6
29
40
Пятидесятники
—
—
2
18
80
(«American journal of sociology», v. XLIX,
Размер ежегодных приношений ^верую¬
щими различных вероисповеданий (см.
J. Н а г d о n «The protestant churches of
America», 1957, p. 347) также позволяет
говорить, что пресвитериане, методисты,
конгрегационалисты в основном вербуют
своих членов из состоятельных слоев.
С этим и связано их стремление придать
своим учениям респектабельный, наукооб¬
разный вид. «Блаженные» же секты обра¬
щаются к наиболее задавленным и темным
массам, нередко видящим источник своих
бедствий в современной технике и науке.
Если первые, как правило, открыто восхва¬
ляют капитализм и политический строй
США, то вторые нередко выступают с
шумной критикой существующих поряд¬
ков, однако не во имя каких бы то ни было
социальных преобразований, а во имя спа¬
сения души, отречения от земных благ
и т. п. Такой характер, между прочим, но¬
сило движение «популистов», вожаком ко¬
торого был отъявленный реакционер
У. Брайян, бывший при Вильсоне государ¬
ственным секретарем, проповедник расизма
и «герой» пресловутого «обезьяньего про¬
цесса» 1926 года (он выступал главным
свидетелем обвинения). Что же касается
баптистов, то они также стремятся обра¬
щаться к низшим слоям общества. Из трех
основных баптистских объединений США
самое крупное (8 миллионов членов из об¬
щего числа 19 миллионов) — негритянское.
Американский деноминационализм стремит¬
ся учитывать «разницу вкусов» у потреби¬
телей религии: наукообразное суеверие —
образованной верхушке, «грубое» — тем¬
ным низам.
Здесь встает очень важный вопрос об
отношении различных классов американ¬
ского общества к «религиозному буму».
К сожалению, данные на этот счет очень
отрывочны. Материалы одного из опросов
доказывают, что наибольший процент лиц,
принадлежащих к какой-либо церкви, сре¬
ди крупных бизнесменов составляет
№ 4; 1944, р. 350).
87,1 %, среди специалистов — 83,6 %,
мелких бизнесменов — 78,6%, служа¬
щих— 73,6%, квалифицированных рабо¬
чих — 68,5 %, полуквалифицированных —
64,4 %, неквалифицированных — 65 % ; б
деревне членов церквей среди собственни¬
ков ферм — 72,4%, среди сельскохозяй¬
ственных рабочих и арендаторов — 55,1%
(«The Journal of social psychology», 1948,
27 May, p. 165). Эти данные никак нель¬
зя считать надежным показателем сте¬
пени религиозности у различных классов:
например, тот факт, что открытое непризна¬
ние религии влечет подозрение в «амораль¬
ности» и «нелояльности», вероятно, оказы¬
вает сильнее влияние, особенно на служа¬
щих и интеллигенцию. Все же эти данные го¬
ворят об определенной тенденции — о боль¬
шой связи с церковью у имущих групп
населения. Опрос, проведенный в 1935 го¬
ду Дж. Леубом, показал, что процент ве¬
рующих особенно высок среди банкиров
и бизнесменов: заявили о вере в бога 64%
банкиров и 53 % бизнесменов, в бессмертие
души — соответственно 71% и 62% (см.
J. L е u b a «The reformation of the
churches», p. 52). По данным Американско¬
го института общественного мнения, в 1954
году посещали церковь 50% служащих,
48% бизнесменов, 47% фермеров,
44% рабочих («Jearbook of American
churches for 1956». N. Y., 1955, p. 271).
Таким образом, есть основания полагать,
что в Америке, как и в Европе, основными
носителями религиозности являются или
становятся не пролетарские, а буржуазные,
мещанские группы населения. Правда, в
США идеологическое (как и политическое)
размежевание рабочего класса и буржуазии
не проявляется столь ярко, как в Европе.
Основным носителем религиозности сле¬
дует считать класс, который в силу своего
объективного положения в обществе ока¬
зывается больше всего подверженным
влиянию религии. Долгое время таковым
являлось крестьянство, сейчас в капитали¬

Ю. А. ЛЕВАДА
стическом обществе — это буржуазия. На
рост религиозности буржуазии обратил
внимание еще П. Лафарг. Надо учесть,
однако, что представители буржуазии со¬
знательно преувеличивают свою религиоз¬
ность (это, видимо, сказывается и на дан¬
ных о членстве в религиозных общинах и
на данных опросов). Они зачастую идут в
церковь только для того, чтобы показать
пример рабочим.
В большинстве рассуждений буржуаз¬
ных социологов признается, что усиление
влияния религии говорит о каком-то глу¬
боком кризисе в общественной жизни.
«Чем большую научную мощь получает че¬
ловек в свои руки, тем более ненадежным
становится будущее его цивилизации;
миллионы разочаровались в мечте о том,
что человеку достаточно самого себя, и
опять обратились к своему духовному уте¬
шителю»,— пишет Л. Карр (L. С а г г
«Analitical sociology». N. Y., 1955, p. 430).
«Светские убеждения нашей культуры по¬
терпели позорный крах под разрушаю¬
щим влиянием событий нашего времени,—
утверждает В. Герберг.—...Мы не можем
больше искать спасения в «прогрессе»,
экономике или политике... Людям нужна
вера, всеобъемлющая, тотальная вера, что¬
бы жить». Он доказывает, что в «обста¬
новке распространяющегося кризиса и
опасности» одна религия ведет по край¬
ней мере к «миру в, умах» («Protestant —
Catholic — Jew», 1956, pp. 73, 76).
Среди буржуазных атеистов и рациона¬
листов распространена тенденция объяс¬
нять живучесть религии чисто политиче¬
скими факторами. По словам Р. Бейна,
«атеисты в окопах» мировой войны, кото¬
рые жаждали «воспользоваться благами
обещанного рекламой «нового мира», вза¬
мен «получили истерию холодной войны,
маккартистскую охоту за ведьмами, рели¬
гиозную пошлятину, убийственные поли¬
тические кампании и недобросовестную
внешнюю политику. Этого наверняка было
достаточно, чтобы толкнуть человека к
«религии»—и к выпивке» (R. Bain
«The alleged «Return to religion». «The
Humanist». Ohio, 1958, v. 18, № 3, p.l44).
Если апологеты религии выдают «бум»
за доказательство «банкротства» науки
и общественного прогресса, то буржуазный
либерал, верящий и в науку и в прогресс
(конечно, буржуазно понимаемый), стре¬
мится объяснить влияние религии чуть ли
не случайным стечением обстоятельств. Он
искренне уверен, что, перейдя к более
трезвой политике и отказавшись от «край¬
ностей» маккартизма, можно обеспечить
спокойное и легкое отмирание религии
в условиях того же буржуазного общества.
Это, конечно, иллюзия, исходящая, с одной
стороны, из поверхностного, идеалистиче¬
ского понимания религии, а с другой сто¬
роны — из столь же неверного, апологети¬
ческого понимания капитализма.
* * *
Можно сказать, что религия в совре¬
менном буржуазном обществе испытывает
действие двух объективных тенденций.
С одной стороны, развитие и распростра¬
нение научно-технических достижений —
независимо от того, кто и в каких интере¬
сах их распространяет,— ведет к усиле¬
нию влияния научного мировоззрения.
Крупная промышленность и современные
средства сообщения разбивают тот заскоруз¬
лый, патриархальный мирок, в котором
веками сосредоточивалась жизнь люден и
который был оплотом религиозной идеоло¬
гии. Реальное освоение внешнего мира че¬
ловеком приходит на смену фантастиче¬
скому его очеловечению.
С другой стороны, капиталистический
строй означает порабощение человека от¬
чужденными от него и противостоящими
ему условиями труда, приносит подавление
личности, неуверенность в будущем. От¬
сюда рождающаяся вновь и вновь тяга к
старому, испытанному веками средству
утешения — религии. «Религия,— гово¬
рит Маркс,— есть общая теория этого ми¬
ра, его энциклопедический компендиум, его
логика в популярной форме, его спиритуа¬
листический point d’honneur, его энту¬
зиазм, его моральная санкция, его торже¬
ственное восполнение, его всеобщее осно¬
вание для утешения и оправдания»
(К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 1,
стр. 414).
Обе эти тенденции действуют в совре¬
менном капиталистическом обществе с не¬
умолимостью стихийных экономических
законов. Они существуют одновременно,
взаимно противоречивы, но в условиях это¬
го общества не могут уничтожить друг
друга так же, как не могут этого сделать
два полюса магнита. Выход из этого пороч¬
ного круга дает сознательная борьба тру¬
дящихся за ликвидацию «превратного ми¬
ра» капитала, за социализм. Только на
этой основе борьба науки против рели¬
гии может быть доведена до конца. Сти¬
хийная тяга трудящихся к социализму,
как учит ленинизм, не в состоянии осво¬
бодить массы от влияния буржуазной идео¬
логии, в том числе от религии.
Поэтому степень и формы проявления
обеих указанных выше стихийных тенден¬
ций в каждой данной стране зависят от ря¬
да ее социальных и исторических особенно¬
стей, состояния классового сознания и клас¬
совой борьбы и т. д. Результатом совмест¬
ной деятельности этих тенденций являются
многие парадоксальные на первый взгляд
черты развития религиозного сознания в
буржуазном обществе.

О СОЦИАЛЬНЫХ КОРНЯХ РЕЛИГИОЗНОСТИ В БУРЖУАЗНОМ ОБЩЕСТВЕ
69
Не подлежит сомнению поверхностный
характер американской «религиозной ли¬
хорадки». История знает периоды массо¬
вых взрывов религиозного фанатизма, ска¬
жем, в эпоху появления христианства, свя¬
занного с «бегством от мира», то есть глу¬
боко религиозным протестом против дей¬
ствительности. Нынешний же «бум» отли¬
чается не столько фанатизмом, сколько
осознанным или неосознанным лицемери¬
ем, так как является неким дополнением
к бизнесу или даже его разновидностью.
Личные качества проповедников здесь,
конечно, ни при чем: в обстановке совре¬
менного капитализма религиозное «воз¬
рождение» не может быть иным.
Ведь, по сути дела, «бум», как признают
буржуазные социологи и теоретики рели¬
гии, проходит в обстановке растущего
«обмирщения» жизни, то есть упадка
влияния религии, и сам служит его выра¬
жением. Получается действительно «пара¬
докс — всепроникающая светскость среди
растущей религиозности» (W. Н е г b е г g
«Protestant — Catholic — Yew», p. 14).
С этим связано и то, что кризис капи¬
тализма не вызвал к жизни никакой новой
религии. Обезличенный, механизированный
и использующий новейшие достижения
науки гнет создает духовную пустоту, тягу
к религии у масс, но не создает религии.
На деле происходит лишь вливание разбав¬
ленного новой «рациональной» и «совре¬
менной» водицей вина в старые мехи
христианства. Правда, сами эти мехи, осо¬
бенно в США, растянуты до самых широ¬
ких пределов (в смысле произвольности
толкования догматов различными направ¬
лениями). Появившиеся за последние сто¬
летия немногочисленные «коренные» аме¬
риканские секты вроде «христианской
науки» или бухманизма не создали каких-
то особых религиозных систем: их учения
строятся просто на том, что выпячивается
одна из сторон христианства (то утешение
верой, то моральная проповедь, то мессиа¬
низм и т. п.). Религиозная идеология как
бы диссоциируется, распадается на состав¬
ные части, которые приобретают самостоя¬
тельность. Эта характерная для современ¬
ной буржуазной цивилизации картина
говорит о происходящем процессе разложе¬
ния религиозного сознания.
Отсюда не следует, однако, что невоз¬
можны или отсутствуют моменты частично¬
го возрождения религиозного фанатизма со
всеми его последствиями: вспомним факт
роста «блаженных» сект. Базой этого
явления служит темнота и несознатель¬
ность наиболее отсталой части трудящихся,
темнота, которую всегда использовали в
своих интересах самые реакционные силы.
На такой именно почве процветает весь
Фундаментализм, здесь собирает свою
жатву и «евангелист» Грэхем. Но все же
в «нормальном» буржуазном обществе
фанатическое мракобесие, составляющее
своего рода дополнение к религиозному
«либерализму», захватывает сравнительно
небольшие слои населения.
Как показывает исторический опыт,
положение меняется, когда реакция обра¬
щается к систематическому внеэкономиче¬
скому принуждению с целью повернуть
вспять прогрессивное развитие (фашизм,
неофашизм). Возрождение докапиталисти¬
ческих общественных форм связано с ожив¬
лением либо традиционной религии (фран¬
цузские «интегристы» завидуют испанской
церкви), либо отдельных ее элементов.
Пресловутая вера в «фюрера», которую
немецкий фашизм стремился сделать нацио¬
нальной идеологией и без которой, кстати
говоря, как правило, не обходится ни один
генеральский переворот в буржуазных
странах, генетически представляет собой
одну из черт религиозного сознания, в той
или иной мере оторвавшуюся от своего
источника. В традиционной религии чело¬
век отчуждает себя и унижается не
только перед богом, но и перед его избран¬
никами, наместниками, помазанниками
и т. п. на земле (см. К. М а р к с и Ф. Э н-
г е л ь с. Из ранних произведений,
стр. 568). Подобного рода явления не пред¬
ставляют собой религии, поскольку фашизм
не представляет в полном смысле слова
возврата к ступени личной зависимости.
С этим связана и недолговечность ново¬
явленных «верований», неспособных удер¬
жаться без массового террора именно пото¬
му, что отсутствует соответствующая со¬
циально-экономическая основа.
Характеризуя современное состояние ре¬
лигии, У. Фостер писал, что повсеместный
упадок ее, происходящий «под воздействием
науки, индустриализации и светского госу¬
дарства», развивается не по прямой, а по
зигзагообразной линии. По его словам,
«многие, особенно в среде буржуазии и
мелкой буржуазии, несомненно, напуганы и
дезориентированы массовыми убийствами,
угнетением и обнищанием, экономическими
кризисами, фашистской тиранией, войнами
и революциями, сопутствующими закату
мирового капитализма, и в отчаянии обра¬
щают свои взоры к религии... Поэтому мно¬
гие церковные деятели говорят о великом
духовном возро7кдении масс» (Уильям
3. Фостер «Закат мирового капитализ¬
ма». М., 1951, стр. 121, 123 —124).
Массовый и осознанный отход от рели¬
гии в буржуазном обществе возможен на
основе революционного движения, и он дей¬
ствительно происходит сейчас. Конечно, да¬
леко не всякий рабочий, участвующий в
борьбе за социализм, сознает себя атеистом,
но борьба за построение подлинно челове¬
ческого общества на земле означает прак¬

70
Ю. А. ЛЕВАДА
тически разрыв с идеологией рабства, то
есть религией, и шаг за шагом ведет к осо¬
знанию этого факта. Г. Вуд с тревогой пи¬
шет о том, что если в прошлом веке рели¬
гия оказыьала сильное воздействие на анг¬
лийское рабочее движение, то «можем ли
мы самоуверенно утверждать, что методизм
или христианский социализм сегодня пере¬
вешивает влияние марксизма в британском
рабочем движении?» (Н. Wood «Belief
and unbelief since 1850», p. 6). Недаром
французское духовенство обеспокоено тем,
как сохранить влияние религии «среди на¬
селения, восхищающегося техническим про¬
грессом и заботящегося о лучшей справед¬
ливости и о новой социальной иерархии»
(G. Н о u г d i n «La situation actuelle de
l’eglise catholique en France». «Le Monde»,
1957, 3 mai).
«Современный сознательный рабочий,
воспитанный крупной фабричной промыш¬
ленностью, просвещенный городской
жизнью,— писал Ленин,— отбрасывает от
себя с презрением религиозные предрассуд¬
ки, предоставляет небо в распоряжение по¬
пов и буржуазных ханжей, завоевывая себе
лучшую жизнь здесь на земле. Современ¬
ный пролетариат становится на сторону
социализма, который привлекает науку к
борьбе с религиозным туманом и освобож¬
дает рабочего от веры в загробную жизнь
тем, что сплачивает его для настоящей
борьбы за лучшую земную жизнь» (Соч.,
т. 10, стр. 66).
В центре сегодняшней борьбы атеизма и
религии во всем мире не вопрос о проис¬
хождении земли или эволюции органиче¬
ского мира, а вопрос о возможности по¬
строения на земле общества, свободного от
социальной несправедливости, создающего
все условия для свободного развития каж¬
дого. Это признают и богословы. Известный
американский религиозный теоретик про¬
фессор Э. Синнот пишет: «Проблема, кото¬
рая стоит перед нами, такова: может ли
человек собственными усилиями спастись
от разрушения и двигаться вперед к тому
славному будущему, которое с уверенно¬
стью предсказывает научный гуманизм, или
он должен искать подкрепления от чего-то
во вселенной, что больше его» (Е. W.
Sin not «Science and the human spirit».
«Bulletin of the atomic scientists». 1956,
December, p. 364). Основные силы религи¬
озных пропагандистов — от самых упорных
фундаменталистов до самых «радикаль¬
ных» христианских «социалистов» — на¬
правлены сейчас именно на доказательство
того, что первородный грех (толкуемый в
буквальном или переносном смысле как
греховность человеческой природы) обре¬
кает в конечном счете на неудачу всякую
попытку реального освобождения человека.
Очевидно, что связь современного атеиз¬
ма с социализмом в большой мере влияет
на поворот буржуазии к религии. Отсюда
и чахлость нынешнего буржуазного ате¬
изма.
Теперь можно ответить на вопрос о при¬
чинах тех различий в религиозности бур¬
жуазного общества на противоположных
берегах Атлантического океана, о которых
говорят приведенные выше факты. Эти раз¬
личия имеют, во-первых, очевидные исто¬
рические корни. Буржуазно-демократиче-
ское движение во Франции было тесно свя¬
зано с борьбой против засилья церкви. Тра¬
диции этой борьбы живы и поныне как в
рабочем классе, так и среди известной ча¬
сти демократической буржуазии (радика¬
лов). Буржуазия всегда становилась атеи¬
стической главным образом постольку, по¬
скольку этого требовали интересы ее борь¬
бы с феодализмом. Американская буржуа¬
зия в этом не нуждалась. Больше того, зна¬
чительную часть американских пионеров
составляли сектанты, бежавшие от религи¬
озных преследований в Европе и стремив¬
шиеся поддерживать фанатическую стро¬
гость веры в своих колониях.
Во-вторых, в современной Америке бес¬
человечность буржуазного общества прояв¬
ляется с наибольшей силой. Здесь особенно
зримо разрушение капиталом всех тради¬
ционных моральных, эстетических и дру¬
гих отношений, а следовательно, духовное
опустошение человека. Поэтому здесь осо¬
бенно ощущается «новая», то есть возни¬
кающая из буржуазных условий, тяга к ре¬
лигии. «...Религия,— писал Маркс,— есть
самосознание и самочувствование человека,
который или еще не обрел себя, или уже
снова себя потерял» (Соч., т. 1, стр. 414).
Последняя часть этого замечания со всей
яркостью подтверждается именно в усло¬
виях современной буржуазной Америки.
Вырвавшийся из ограниченности периода
личной зависимости человек снова «теряет
себя» в капиталистическом обществе.
Очень существенное различие между
американским и французским капитализ¬
мом в современных условиях состоит в не¬
одинаковой степени развития и самостоя¬
тельности рабочего движения. На всю по¬
литическую и идейную жизнь Франции
оказывает исключительно сильное воздей¬
ствие организованное рабочее движение.
Американский социолог Муди не без осно¬
ваний усматривает причины «дехристиани¬
зации» французского рабочего класса в его
преданности «идеалам свободы и демокра¬
тии, выдвинутым в 1789 году», а также
в том, что «революционный марксизм до¬
ходит до сердца рабочего» («Review of po¬
litics», 1958, January, pp. 58, 65). В США,
как, известно, дело обстоит иначе. Тради¬
ции политической борьбы рабочего класса
там значительно менее развиты.

О СОЦИАЛЬНЫХ КОРНЯХ РЕЛИГИОЗНОСТИ В БУРЖУАЗНОМ ОБЩЕСТВЕ	71
Конечно, серьезную роль играют и такие
факторы, как различные формы государ¬
ственной поддержки религии в США, как
колоссальные масштабы религиозной про¬
паганды, организованной по последнему
слову техники, как огромные богатства
церквей, опирающихся на поддержку моно¬
полий \ как, наконец, бесконечное много¬
образие религиозных толков, рассчитанных
буквально «на любой вкус».
'Однако действием только лишь таких
субъективных факторов нельзя объяснить
нынешнюю «религиозную лихорадку». Ведь
и в Англии существует официальная под¬
держка церкви государством, религия яв¬
ляется обязательным предметом в государ¬
ственных школах, религиозные организации
богаты и весьма многочисленны, а влияние
религии, по единодушным оценкам буржу¬
азной прессы, явно падает. Это отражает
рост влияния политической борьбы англий¬
ского рабочего класса.
Неумолимый, по-разному проявляющийся
упадок религиозности, которая теряет свои
традиционные формы, и наряду с этим ча¬
стичное возрождение религии в новых, еще
более противоречивых формах, «религиоз¬
ный бум» и «дехристианизация» — все это
звенья одного процесса духовного кризиса
общества в условиях современного капита¬
лизма. Ликвидация этого кризиса возмож¬
на только с полной ликвидацией созданных
капитализмом отношений между людьми.
* * *
Существенным недостатком работ, напи¬
санных за последнее время по вопросу о
социальных корнях религии, является от¬
сутствие или слабость конкретного анализа
материала. Отсюда вытекают и некоторые
поверхностные обобщения, которые прямо-
таки кочуют из одной статьи в другую.
Возьмем, например, вопрос о соотноше¬
нии объективных и субъективных условий
существования религии и идеализма при
капитализме. П. П. Черкашин в статье
«О социальных корнях религии» («Вопросы
философии» № 6 за 1958 год) справедливо
возражает против недооценки объективных
факторов и излагает ряд доводов для под¬
тверждения этой мысли. Однако тут же,
не приводя ровно никаких доказательств,
он делает вывод о том, что «решающую
роль в этой совокупности причин играют
классовые интересы эксплуататоров», то
есть субъективный фактор (стр. 34). Не
может быть никакого сомнения в том, что
1 По словам Дж. Николса, «вероятно,
три четверти всемирной деятельности рим¬
ского католицизма и протестантизма финан¬
сируются Соединенными Штатами» (J. N i-
chols «History of Christianity. 1650—1950»,
p. 459).
широкая пропаганда и поддержка религии
со стороны господствующих классов играет
огромную роль в ее сохранении. Но ника¬
кая, даже самая изощренная, пропаганда
не способна создать или возродить тягу к
религии у миллионов, если ее не создают
сами объективные условия их жизни. «Тео¬
рия осуществляется в каждом народе лишь
постольку, поскольку она является осуще¬
ствлением его потребностей»,—писал Маркс
(Соч., т. 1, стр. 423). Весь вопрос, следо¬
вательно, состоит в том, какие условия де¬
лают религию потребностью масс (и воз¬
рождают религиозность даже безо всякой
пропаганды). Говоря о новейших попытках
идеологов буржуазии спасти религию, Ле¬
нин подчеркивал, что фидеизм «порождает¬
ся в низах народных масс невежеством, за¬
битостью и нелепой дикостью капитали¬
стических противоречий» (Соч., т. 14.
стр. 195).
Объясняя социальные корни религии в
современном буржуазном обществе, П. П.
Черкашин прежде всего ссылается на такие
бросающиеся в глаза явления, как ужасы
мировых войн и экономических кризисов
(стр. 30—31). Так же поступают и некото¬
рые другие авторы. Однако при ближайшем
рассмотрении оказывается, что дело об¬
стоит не совсем так.
Ни в годы первой, ни в годы второй ми¬
ровой войны в США не наблюдалось сколь¬
ко-нибудь существенного подъема религи¬
озности. Озадаченные богословы объясняли
это рассуждениями вроде того, что «рели¬
гия основана на любви, а война рождает
ненависть» (Б о й з е н), или что жестоко¬
сти войны подрывают веру во всеблагое бо¬
жество (Самуэль). За годы экономиче¬
ского кризиса 1929—1933 годов, как уже
говорилось, церковь в США в целом поте¬
ряла несколько миллионов своих членов.
А за послевоенные годы, когда в этой стра¬
не как будто не было глубоких экономиче¬
ских и политических потрясений, произо¬
шел известный рост религиозности. Нужно
вспомнить положение Ленина о том, что ка¬
питализм «причиняет ежедневно и ежечас¬
но в тысячу раз больше самых ужасных
страданий, самых диких мучений рядовым
рабочим людям, чем всякие из ряда вон вы¬
ходящие события вроде войн, землетрясе¬
ний и т. д.» (Соч., т. 15, стр. 374—375).
И мировые войны и «великий кризис» пе¬
реживались массой американского населе¬
ния именно как события исключительные,
из ряда вон выходящие. Кроме того, значи¬
тельная часть этого населения во время
последней войны полагала, что жертвы при¬
носятся во имя справедливой цели, надея¬
лась, что разгром фашизма приведет к луч¬
шей жизни. Когда эти надежды обанкроти¬
лись, в сознании целого поколения возник
кризис, усилились настроения разочарован-

72
Ю. А. ЛЕВАДА
мости. Это и создало духовные предпосыл¬
ки для «религиозного бума». Получилось
так, что именно относительно спокойная,
относительно сытая обстановка послевоен¬
ного десятилетия со всей резкостью выяви¬
ла бесчеловечность и бесперспективность
современного буржуазного общества, где
безликая машина бизнеса играет судьбами
людей.
Следует отличать отдельные индивиду¬
альные поводы, которые могут побудить то¬
го или иного человека обратиться к рели¬
гии, от более глубоких социальных при¬
чин, порождающих у широких масс насе¬
ления в капиталистических странах по¬
требность искать религиозного утешения.
Какое-либо внезапное несчастье, стихийное
бедствие, смерть близких и т. п. могут дать
толчок к усилению религиозных чувств.
Однако религиозность действительно возни¬
кает лишь тогда, когда индивидуальное тя¬
желое переживание приводит к возникно¬
вению чувства безвыходности, к представ¬
лению о бесконечности земного страдания.
Несчастные случаи и тяжелые пережива¬
ния бывают везде и всегда, весь вопрос в
том, почему в эксплуататорском обществе
они переходят в отчаяние, в потребность
религиозных иллюзий. Здесь дело в повсе¬
дневных условиях жизни масс, в том посто¬
янном гнете, который ежедневно и еже¬
часно обрекает трудящегося на одиночество
и страдание.
Буржуазные социологи выдвигают чуть
ли не на первое место среди факторов «бу¬
ма» гнетущую угрозу атомного истребле¬
ния. Что страх войны и безумно раздутый
атомный психоз способствуют оживлению
религии, это несомненно. Однако доста¬
точно поставить вопрос о том, почему атом¬
ная истерия нашла столь благодатную поч¬
ву именно в США, чтобы стало ясно, что
дело не в самом страхе войны, а в тех по¬
вседневных условиях жизни американского
населения, которые рождают отчаяние и
пессимизм. Не в области отношений двух
систем на мировой арене, а внутри самого
буржуазного общества лежат корни его ду¬
ховного кризиса и, в частности, его «рели¬
гиозной лихорадки».
Вульгарно-социологические схемы, ищу¬
щие прямых функциональных связен меж¬
ду религиозностью и «степенью нищеты
масс», не подтверждаются фактами. Обще¬
известно, что уровень жизни во Франции
значительно ниже, чем в США. Да и в са¬
мой Франции, как видно из приведенных
материалов, отнюдь не самая бедная часть
общества проявляет наибольшее молитвен¬
ное рвение. Очевидно, что наличие мало-
мальски терпимого жизненного уровня для
того или иного человека в данный момент
(в буржуазном обществе) не отменяет об¬
щей ограниченности его отношений к внеш¬
нему миру, не ликвидирует его рабской за¬
висимости от чуждых и противостоящих
ему общественных сил, не заполняет духов¬
ной пустоты, порождаемой сведением
всех человеческих отношений к голому
чистогану.
Слабо выяснен в нашей литературе и во¬
прос о связи гносеологических и социаль¬
ных корней религии. Заслуживающая вни¬
мания попытка разработать эту тему сдела¬
на в лекции И. А. Крывелева (сборник
«Наука и религия». М., 1957). Гносеологи¬
ческие корни религии автор видит в таких
чертах человеческого сознания, как способ¬
ность создавать абстрактные понятия и
фантазировать, ассоциативность мышле¬
ния, аффекты, «любознательность в период,
когда человек... не подготовлен к удовле¬
творению ее запросов», логические ошиб¬
ки, а также ь «стремлении к олицетворе¬
нию» (стр. 33—47).
Если оставить пока в стороне последний
из перечисленных факторов, можно согла¬
ситься с тем, что все остальные, несомнен¬
но, должны считаться имеющими «отноше¬
ние к гносеологическим корням религии»
(стр. 48). Однако они имеют не менее пря¬
мое отношение и к идеалистической фило¬
софии и вообще ко всякому заблуждению, а
также ко всякой фантазии, созданию худо¬
жественных образов и т. п.
В нашей атеистической литературе не¬
редко встречается высказывание о том,
что всякий неправильный поворот позна¬
ния, всякий отлет фантазии от действитель¬
ности служат гносеологическими корнями
религии. Если развивать эту мысль после¬
довательно, можно прийти к довольно
странному выводу о том, что в наше время
гносеологические возможности религии не
только не сужаются, а, наоборот, растут,
ввиду того, что любое новое, достижение
науки открывает и новые «белые пятна»,
ввиду того, что абстрактные математические
и логические построения играют все боль¬
шую роль в науке и технике. Очевидно, что
нельзя забывать о специфике религии как
извращенном мировоззрении особого рода.
Если говорить о гносеологических корнях
религии, то их, очевидно, нужно искать
в тех обстоятельствах, которые ведут имен¬
но к религиозной фантазии, к созданию
антропоморфного образа мира.
В религии человек осваивает мир в своем
воображении, осознает мир, представляя его
по собственному образу и подобию. Такое
иллюзорное очеловечение мира прямо про¬
тивоположно его объективному познанию и
практическому подчинению нуждам людей,
то есть его действительному освоению чело¬
веком, действительному очеловечению.
Откуда же берется в человеческом по¬
знании стремление к субъективному освое¬
нию мира путем его олицетворения? И. А.

О СОЦИАЛЬНЫХ КОРНЯХ РЕЛИГИОЗНОСТИ в БУРЖУАЗНОМ ОБЩЕСТВЕ
73
Крывелев полагает, что «человеку в силу
самой природы его сознания присуща
стремление к олицетворению того, с чем он
сталкивается», поскольку «человек может
трактовать все явления только в свете сво¬
его собственного опыта и опыта общества,
который он воспринимает» (стр. 36—37).
Это положение в статье не обосновано; ду¬
мается, оно и не может быть обосновано.
Верно, что человек судит обо всем в свете
собственного опыта, но этот опыт в совре¬
менном обществе качественно иной, чем во
времена первобытной ограниченности.
В стремлении к олицетворению мира прояв¬
ляется историческая, социально обуслов¬
ленная ограниченность общественного
сознания на определенной ступени его раз¬
вития, но не его вечное сзойство.
Обратимся к такой области познания,
как современная ядерная физика. Как и
вся наука, она стремится раскрыть объек¬
тивные законы движения соответствующих
форм материи. Разумеется, это делается в
свете того, что уже достигнуто человече¬
ским опытом в физике, математике и т. д.,
то есть в свете достигнутых ранее объек¬
тивных знаний. Можно ли найти здесь ка¬
кое-то стремление олицетворить микромир?
Очевидно, нет. Взаимоотношения субъекта
и объекта при познании микромира весьма
сложны; отсюда — возможность ошибок в
понимании этих взаимоотношений, преуве¬
личения роли субъекта, то есть возмож¬
ность идеалистических извращений процес¬
са познания. Ее реализует, например, «фи¬
зический» идеализм. Но никаких возмож¬
ностей для собственно религиозного из¬
вращения физическая наука не создает,
как не создает их современное знание во¬
обще.
Другое дело, что господствующее в бур¬
жуазном обществе религиозное мировоззре¬
ние навязывает некоторым естествоиспыта¬
телям религиозные выводы и что нынешние
защитники фидеизма стремятся использо¬
вать всякое временное затруднение науки
для оправдания религии. В этих ухищре¬
ниях защитников отжившего мировоззре¬
ния, готовых, по словам Ленина, ухватить¬
ся за соломинку, чтобы его спасти, нельзя
видеть новых гносеологических корней ре¬
лигии.
Следовательно, отождествлять гносеоло¬
гические корни религии и идеализма было
бы неправильно. А социальные корни?
П. П. Черкашин считает, что в «тождестве»
социальных корней религии и идеализма
«не может быть сомнения». Это доказы¬
вается ссылкой на то, что «все известные
в истории общества падения и возрождения
идеализма шли параллельно с падением и
оживлением религии» («Вопросы филосо¬
фии» X; 6 за 1958 год, стр. 32). Даже ес¬
ли это так, это еще не устраняет сомнений
в правильности приведенного тезиса.
Можно говорить о близости или родстве
социальных корней, поскольку, вообще го¬
воря, и к идеализму и к религии ведут ис¬
торическая ограниченность освоения чело¬
веком природы и «превратный мир» экс¬
плуататорского общества. Корни идеализма
и религии едины еще п в том смысле, что
обе эти формы извращенного мировоззрения
имеют общее происхождение: идеалистиче¬
ская философия отделилась, отпочковалась
от религии уже в развитом классовом обще¬
стве. Однако факт этого отделения филосо¬
фии и нынешнее существование идеалисти¬
ческих систем наряду с религиозными
имеют свои социальные причины.
Религия, по мысли Маркса, служит «об¬
щей теорией» превратного мира, его «ло¬
гикой в популярной форме», предназначен¬
ной для духовного потребления самыми ши¬
рокими массами. В условиях современного
капитализма сохранение религии в массах
обусловлено их угнетенным положением в
обществе. Идеалистические же теории при¬
званы служить духовной пищей верхушке
эксплуататорского общества, которая непо¬
средственно не испытывает на себе соци¬
ального гнета. Противоположность между
умственным и физическим трудом создает
определенную самостоятельность касты
идеологов в обществе и побуждает их пре¬
вращать активную роль сознания в его
первичность (см. К. М а р к с и Ф. Э н-
г е л ь с. Соч., т. 3, стр. 30). «Отрицательно
экономическая основа» идеалистических
теорий опосредуется целой цепыо над¬
строечных явлений (политических, мораль¬
ных и других).
Указанные особенности касаются объек¬
тивных социальных условий, создающих
или поддерживающих превратное мировоз¬
зрение. Заинтересованность эксплуататоров
в обмане масс составляет условие субъек¬
тивное (которое в значительно большей
мере сказывается на религии, чем на идеа¬
листической философии).
Следует отличать, кроме того, идеали¬
стические теории как явление обществен¬
ного сознания от индивидуальных ошибок
идеалистического толка. Последние, по-ви¬
димому, могут быть связаны только с про¬
тиворечивостью того или иного отдельно
взятого процесса познания.
Главное, что нужно сейчас для плодо¬
творного исследования вопроса о социаль¬
ных корнях религии,— это марксистский
анализ конкретных условий религиозности.
В этом давно уже ощущается большая
нужда. Без такого анализа обсуждение во¬
проса с неизбежностью сводится либо к по¬
вторению общих мест, либо к надуманным
схемам.

Ядро диалектики
и его современные критики
Г. М. ШТРАКС
Со времени возникновения философии марксизма ее противники из
лагеря буржуазной философии не прекращали своих попыток «опроверг¬
нуть» диалектический и исторический материализм. Однако никогда за
всю историю марксизма в буржуазном реакционном лагере не создава¬
лось столько книг, специально предназначенных для опровержения
марксистской философии, сколько их появилось в послевоенный период
и особенно в последние годы. Империализму нечего противопоставить ог¬
ромным успехам мировой системы социализма во всех областях хозяйства
и культуры, растущему влиянию идей марксизма вообще, марксистской
философии в частности, среди трудящихся, среди интеллигенции капита¬
листических стран. И вот спешно возводится идейный заслон в виде мно¬
жества книг, извращающих и фальсифицирующих марксизм, марксист¬
скую философию. И в этом черном деле буржуазные реакционные фило¬
софы имеют своими союзниками ревизионистов.
Особенно частым нападкам со стороны представителей современной
реакционной буржуазной философии подвергается закон единства и борь¬
бы противоположностей. Классовое чутье, видимо, подсказывает им, что
последний представляет собой центральный пункт всей марксистской диа¬
лектики. Делая попытки подкопаться под него, они стремятся тем самым
взорвать все здание материалистической диалектики.
Наиболее распространенным приемом современных критиков закона
единства и борьбы противоположностей является отрицание ими объек¬
тивного и всеобщего характера противоречия. Продолжая традицию Дю¬
ринга, они на разные лады твердят, что возможны лишь логические про¬
тиворечия и что признание противоречия в вещах есть сущая бессмысли¬
ца. Мерло-Понти в своей книге «Приключения диалектики» усматривает
главный грех марксистской философии в том, что она сохраняет диалек¬
тику вне нас, в объективной реальности, что она «помещает диалектику
в объект, в бытие, где она менее всего способна находиться»
(М. М е г 1 е а u-Р о n t у «Les aventures de la dialectique». Paris, 1955,
pp. 88, 89).
Марксистской философии незачем «помещать» диалектику в объект.
Современная наука не делает ни одного шага вперед без того, чтобы не
обнаружить объективные противоречия действительности. Противополож¬
ность вещества и поля и их взаимопревращение, противоположность вол¬
новых и корпускулярных свойств как света, так и частиц вещества, дока¬
зательство того, что в мире «элементарных» частиц каждой из них соот¬
ветствует ее антипод, — эти и многие другие данные современной науки
лучше всего показывают, что подлинное научное исследование неизбежно
вскрывает противоречия в своем объекте, как бы это ни было горько для
противников диалектики.
Нынешние буржуазные критики марксизма предпринимают много¬
численные попытки «конкретно аргументировать» свое отрицание объек¬

ЯДРО ДИАЛЕКТИКИ И ЕГО СОВРЕМЕННЫЕ КРИТИКИ
75
тивности противоречий. Особое внимание они уделяют критике тех мно¬
гочисленных примеров противоречий, которые приводятся в работах
классиков марксизма-ленинизма и в которых как нельзя лучше вы¬
ражены объективность и всеобщность противоречия. Показательна в
этом отношении работа профессора ватиканского Восточного институ¬
та Густава Веттера, посвященная критике диалектического мате¬
риализма (Custav Wetter «Der dialektische Materialismus. Seine
Geschichte und sein System in des Sowjetunion». 2-e Aufl. Verlag
Herder. Wien).
В выпадах против закона единства и борьбы противоположностей,
содержащихся в этой работе, утверждается, будто противоречие не при¬
суще предмету, так как-де исключающие друг друга отношения свойствен¬
ны лишь разным предметам или различным состояниям одного и того же
предмета, вследствие чего они не могут составить единство противопо¬
ложностей, а стало быть, и находиться в состоянии взаимоисключения,
борьбы.
Так, по мнению Веттера, микрочастицам не присущи противоречия,
поскольку отношения взаимоисключения характеризуют в микромире раз¬
ные объекты, а не один и тот же объект. Такое утверждение, не имеющее
ничего общего с действительностью, «мотивируется» тем, что электроны,
обладая каждый отрицательным зарядом, отталкиваются друг от друга,
а частицы с противоположными зарядами (электрон — протон) притяги¬
ваются друг к другу. Ложность всего этого построения станет ясной, если
учесть, что каждое противоречие представляет собой единство не любых,
а строго определенных противоположностей и что любой предмет может
заключать в себе не одно противоречие, а целую систему противоречий.
Каждый электрон представляет собой узел противоречий:	он и
корпускула и волна и в то же время является одним из полюсов внутрен¬
него противоречия атома, который представляет собой единство положи¬
тельно заряженного ядра и периферических электронов. Это последнее
противоречие является до известной степени внешним для каждой из его
сторон. Но оно является внутренним для атома в целом, который не
существует и не может существовать иначе, как в форме этого противо¬
речия.
Из данного примера видно, что отношения единства и взаимоисклю¬
чения (и стало быть, «борьба» противоположностей) как внутреннее про¬
тиворечие характеризуют прежде всего не разные объекты, а один и тот
же объект, будь это цельный атом или отдельно взятая микрочастица,
что не исключает противоречий внешних, то есть противоречий между
различными явлениями.
Веттер отвергает вскрытое Ф. Энгельсом внутреннее противоречие
жизни (самообновление живого организма на основе обмена веществ
с внешней средой) на том основании, что в живом организме отмирают
одни клетки, а возникают другие клетки и, таким образом, взаимоисклю¬
чение и здесь относится к различным объектам (см. упом. соч., стр. 478).
Наш критик умелчивает о том, что противоречивый процесс ассимиля¬
ции — диссимиляции, следовательно, возникновение одних и отмирание
других клеток совершается внутри одного и того же организма и состав¬
ляет внутренний источник его развития. Что касается отдельно взятой
клетки, то и ее жизнь есть противоречие: клетка сохраняется до поры до
времени во всех своих изменениях, или, что то же самое, изменяется,
оставаясь самой собой. Выходит, что Ф. Энгельс целиком прав, рассмат¬
ривая жизнь как воплощенное противоречие.
Веттер вполне откровенно объясняет, почему он столь упорно воюет
с противоречием: потому что признание внутренних противоречий как
источника самодвижения материи не оставляет места для бога. Такая
откровенность, конечно, похвальна. Но тут нельзя не вспомнить, что две¬
сти пятьдесят лет тому назад епископ Беркли также опровергал суще¬

76
Г. М. ШТРАКС
ствование материи на том «основании», что оно несовместимо с призна¬
нием бога.
Если Густав Веттер пишет очень популярно, адресуясь к широкой
публике, взывая к богу в борьбе с диалектикой, с законом единства
и борьбы противоположностей, то другой критик марксистской филосо¬
фии, американский прагматист Сидней Гук, усердно старается специ¬
ально воздействовать на людей науки, чтобы оттолкнуть их от диалекти¬
ческого материализма. С этой целью он утверждает, что диалектический
метод несовместим с научным подходом к явлениям, что признание объ¬
ективных противоречий непримиримо с основными принципами научного
исследования и что-де такой взгляд невозможно даже последовательно
изложить (Hook Sydney «Dialectical materialism and scientific method».
A special supplement to the Bulletin of the commitee on science and fre¬
edom, Manchester. 1955). Этому утверждению он пытается придать види¬
мость правдоподобия, также разбирая примеры противоречий, приводи¬
мых Энгельсом, и оспаривая наличие противоречий в них.
Прежде всего Гук отвергает противоречие, присущее механическому
движению. Он утверждает, что известное 'положение Энгельса о противо¬
речивости механического движения нарушает якобы формально-логиче¬
ский закон противоречия и поэтому несовместимо с научным подходом и
что движение можно описать «вполне последовательным образом» без
указания на какие-либо противоречия. Для этого достаточно учесть, что
положение частицы в пространстве в любой момент является постоянной
функцией времени. А понятие постоянной функции-де не требует суще¬
ствования бесконечно малых интервалов пространства и времени (см.
упом. соч., стр. 8).
За полным отсутствием каких-либо подлинных аргументов Гук при¬
бегает к подмене понятия «движение частицы» понятием «положение ча¬
стицы в пространстве», что не одно и то же. Десятки поколений ученых
ломали себе голову над проблемой движения, которую Гук одним росчер¬
ком пера объявляет несуществующей, но которая от этого не перестает
существовать. По Гуку выходит, что движение частицы есть просто сумма
ее положений в пространстве, каждое из которых описывается постоян¬
ной функцией времени. Но тем самым противоречие движения только ото¬
двигается, занавешивается, как отмечал Ленин, критикуя эсера Чернова
за такой именно метафизический взгляд на движение. Между тем все де¬
ло в том, чтобы показать, как происходит движение, как изменяется со
временем положение частицы в пространстве. Подлинное решение этой
проблемы дали Энгельс и Ленин, вскрыв противоречивую связь простран¬
ства и времени в процессе движения.
«Уже простое механическое перемещение может осуществиться лишь
в силу того, что тело в один и тот же момент времени находится в дан¬
ном месте и одновременно — в другом, что оно находится в одном и том
же месте и не находится в нем. Постоянное возникновение и одновремен¬
ное разрешение этого противоречия — и есть именно движение» (Ф. Э н-
гельс «Анти-Дюринг», 1957, стр. 113). Конкретизируя и развивая даль¬
ше этот анализ противоречивости движения, Ленин писал: «Движение
есть сущность времени и пространства. Два основных понятия выражают
эту сущность: (бесконечная) непрерывность (Kontinuitat) и «пунктуаль¬
ность» (^отрицание непрерывности, прерывность). Движение есть
единство непрерывности (времени и пространства) и прерывности (вре¬
мени и пространства). Движение есть противоречие, есть единство проти¬
воречий» («Философские тетради», Соч., т. 38, стр. 253).
Из этого положения Ленина видно, что в противоречивости движения
выражена противоречивость как пространства, так и времени — непре¬
рывность и прерывность, присущие той и другой форме существования
материи. Эти противоположности существуют, лишь будучи взаимосвязан-
ными одна с другой, лишь переходя друг в друга: дискретность становит¬

ЯДРО ДИАЛЕКТИКИ И ЕГО СОВРЕМЕННЫЕ КРИТИКИ
77
ся непрерывностью, а последняя выступает в форме прерывности. Данные
переходы совершаются в процессе движения тела во времени и в прост¬
ранстве, в силу чего движение и представляет собой воплощенное проти¬
воречие.
Признание противоречивой природы движения, пространства и вре¬
мени лежит в основе важнейших разделов математики и современной фи¬
зики, и, выступая против марксистской философии, «защитник» научного
метода Сидней Гук оказывается в смешной роли ниспровергателя науки
вообще.
Противоречие, характеризующее простейшую форму движения, не
случайно лишает покоя противников марксистской диалектики. Механи¬
ческое движение представляет собой элементарную клеточку движения,
и противоречие, присущее ему, имеет место во всякой форме движе¬
ния (где, кроме того, имеют место и свои специфические противоре¬
чия). «Опровержение» противоречия механического движения представ¬
ляет собой предпринятую с негодными средствами и отрицательными
результатами попытку утвердить тезис о непротиворечивости движе¬
ния вообще *.
Как и следовало ожидать, Гук полностью отрицает также противо¬
речие, присущее познанию, ополчаясь и по этому вопросу против Энгель¬
са. Он оспаривает положение Энгельса о том, что познание истины —
это процесс, в котором постоянно преодолеваются противоречия, по¬
скольку способность познания человека столь же неограниченна, как и
ограниченна. По мнению Гука, «строго говоря, разрешаются только про¬
блемы, загадки и трудности, а не противоречия» (цит. соч., стр. 10). Не¬
трудно, однако, видеть, что там. где наука встречается с «проблемами,
загадками и трудностями», всегда обнаруживаются серьезные противо¬
речия, ожидающие своего разрешения, например, противоречия между
старыми теориями и новыми фактами, которые не укладываются в рамки
этих теорий, и др.
1 Тем более странно, что отдельные философы, выступающие по ряду вопросов
с марксистских позиций, также пытаются отвергнуть противоречие, присущее механи¬
ческому движению, под мнимым предлогом избавить материалистическую диалектику
от обвинений в нарушении формально-логического закона недопустимости противоре¬
чия. Такую позицию занимает, как известно, польский философ А. Шафф (см. Adam
Schaff «ОЬег die Fragen der Logik». «Deutsche Zeitschrift fur Philosophie».
Heft 3, 1956).
А. Шафф, усматривая в признании противоречия механического движения логи¬
ческую ошибку, настаивая па непротиворечивости механического движения, самой рас¬
пространенной формы движения, перечеркивает всеобщность закона единства и борьбы
противоположностей, а стало быть, и самый закон, важнейшей чертой которого яв¬
ляется его всеобщность. Дело нисколько не изменяется от того, что А. Шафф тут же
признает, что изменение есть противоречие, представляющее собой единство постоян¬
ного отмирания н возникновения, прошлого и будущего (см. там же, стр. 351). Этот
тезис ничего не говорит о противоречивости механического движения, в котором ничто
не отмирает и не возникает и которое представляет собой специфическое противоречие,
отрицаемое Шаффом.
А. Шафф заявляет, что, утверждая противоречивость движения, Маркс и Энгельс,
а через их посредство и Ленин оказались под влиянием «гениальной ошибки», совер¬
шенной Гегелем по вопросу о движении (см. там же, стр. 350). В действительности
же классики марксизма-ленинизма, использовав то ценное, что содержится в гегелев¬
ском подходе к противоречию движения, обобщили весь многовековой опыт науки и
практики по раскрытию этого противоречия. В советской философской литературе уже
справедливо указывалось, что совершенно напрасно А. Шафф выдвигает дилемму: либо
признание непротиворечивости движения, либо отказ от закона недопустимости про¬
тиворечия. Формулы Энгельса и Ленина отражают (как по содержанию, так и по
форме) объективное противоречие, присущее самому движению, и находятся в полном
соответствии с законом недопустимости противоречия, который запрещает логические
противоречия (см. по этому вопросу статью П. В. Копнина «Диалектика и противо¬
речия в мышлении». Журнал «Вопросы философии» № 7, 1958).
Высказывая желание защитить материалистическую диалектику, А. Шафф и те,
кто разделяют его взгляд на противоречие движения, на деле льют воду на мель¬
ницу реакционной буржуазной философии, мешают ее разоблачению со стороны мар¬
ксистской философии.

78
Г. М. ШТРАКС
Чтобы «опровергнуть» положение Энгельса о познании истины как
противоречивом процессе, Гук приписывает автору «Анти-Дюринга»
взгляды, которых у него не было и не могло быть. Он старается внушить,
что, согласно Энгельсу, идеалом научного знания является якобы абсо¬
лютно действительное знание. И если допустить, что имеется такой идеал,
то должны быть и абсолютно определенные истины, дающие возможность
оценивать ряды истин, которые не являются абсолютно определенными
(см. цит. соч., стр. 11). Гук представляет дело так, будто с точки зрения
марксизма абсолютная истина есть некий неизменный эталон, с которым
должны сопоставляться относительные истины. При этом он вовсе умал¬
чивает о том, что у Энгельса, как у диалектика-материалиста, речь идет
не о сопоставлении одной истины с другой, а об отражении объективной
реальности, которое никогда не может быть исчерпывающим в силу не¬
исчерпаемости самого объекта знания — бесконечно развивающейся при¬
роды. Отсюда неизбежное противоречие между безграничными воз¬
можностями познания и его ограниченным осуществлением в каждую
эпоху, в голове каждого мыслящего человека, постоянно преодолеваемое
в процессе познания мира.
Давно доказано значение марксистского учения о противоречиях как
для науки, так и для практики. Желая подорвать среди людей науки ра¬
стущее влияние материалистической диалектики, ее критики пытаются
представить дело так, будто бы признание противоречий во всех предме¬
тах исключает возможность выработки научного подхода к ним и их пра¬
вильного познания.
Так, один из католических критиков марксистской диалектики, про¬
фессор Оренбургского университета И. М. Бохенский, в своей книжке
о диалектическом материализме (J. М. В ос hen sky «Der Sowjet-
russische dialektische Materialismus (Diamat)». Francke Verlag, Bern, 2-e
Aufl. 1956) заявляет, что из признания внутренних противоречий во всех
предметах нельзя сделать какого-либо вывода для метода, ибо, согласно
диалектике, в каждом отдельном случае приходится иметь дело с другими
противоположными факторами. Иначе говоря, специфичность противоре¬
чия будто бы исключает его всеобщность и тем самым всякую возмож¬
ность выработать правильный общий подход ко всем противоречиям.
Но такой довод может ввести в заблуждение лишь того, кто хочет
быть обманутым. Ибо понятно, что во всяком единичном, отдельно взя¬
том конкретном противоречии есть некие общие черты, выражающие за¬
кон, например, относительность единства, абсолютность борьбы противо¬
положностей, развитие противоречия, определенные формы его движе¬
ния и преодоления и т. д. Эти черты и представляют объективную основу
для выработки общего подхода ко всем противоречиям, что и делает диа¬
лектический материализм.
По мнению одного из модных ныне западногерманских «критиков»
диалектического материализма, М. Ланге, признание противоречий ме¬
шает познанию конкретной действительности. В своей работе «Мар¬
ксизм— ленинизм—сталинизм» Ланге утверждает, что советские фило¬
софы, выпячивая противоречия общественной жизни, делают единую
структуру социальной формации едва различимой.
Это чрезвычайно характерное заявление, в котором выражен призыв
к отказу от познания сущности исторических процессов. В противовес
тому, что утверждает Ланге, типичные противоречия каждой формации
отличают ее от других формаций. Выявляя противоречия той или иной
формации, марксистская наука вскрывает законы ее возникновения, раз¬
вития, перехода в другую, высшую формацию. Современная реакционная
буржуазия боится действия объективных противоречий общества и поэто¬
му оспаривает самый факт их существования. Именно эту позицию сво¬
его класса выражают Ланге и ему подобные «опровергатели» закона
единства и борьбы противоположностей.

ЯДРО ДИАЛЕКТИКИ И ЕГО СОВРЕМЕННЫЕ КРИТИКИ
79
Было бы тщетно искать в современной буржуазной философии како¬
го-либо единства взглядов на диалектику вообще, на противоречия
в частности. Даже в рамках одной и той же философской школы встре¬
чаются различные точки зрения по данному вопросу. Мы видели, что не¬
мецкий неотомист Веттер отвергает противоречия во имя бога. Француз¬
ский неотомист Андре Марк в статье «Метод и диалектика» (Andre
Mark «Methode et dialectique» в сборнике «Aspects de la dialectique.
Recherches de philosophie» II. Paris. 1956) приемлет на словах противоре¬
чия, но толкует-их так, что они превращаются в средство для обоснования
бытия бога и всеобщей гармонии в мире, исключающей всякие подлин¬
ные противоречия.
Марк говорит о иерархии противоречий, включающей противоречие,
контрарность, отношение, лишение. Контрарности не являются противо¬
речиями. Это протяженность и мысль, внешний мир и внутренний мир,
тождественное и другое, бытие и становление, бесконечное и конечное,
ограниченность действия и неограниченность желания. Лишь на первый
взгляд кажется, что они противоречат друг другу, на самом деле они слу¬
жат средством друг для друга, почему между ними не должно быть
борьбы (см. упом. соч., стр. 69). Люди лишь вследствие своего несовер¬
шенства не могут избежать конфликта контрарностей, и задача состоит в
том, чтобы противоречия развивались от контрарности к чистому отноше¬
нию, в котором борьба заменяется согласием, ибо законом отношений
между людьми является гармония, а не враждебность (см. там же,
стр. 71, 73). Если же действовать противно духовному разуму, то «раз¬
вивается элемент лишения», «личность распадается... Отсюда физиче¬
ская боль, болезнь, смерть, моральное зло, ошибки, грех» (там же,
стр. 73) 1. Марк не жалеет черных красок, чтобы запугать людей мнимо
мрачной перспективой развития противоречия.
Как видим, отголоски противоречий действительности проникают и в
работы буржуазных философов. Не все они «с порога» отвергают проти¬
воречия. Для людей, знающих жизнь в капиталистическом мире, разди¬
раемом острыми антагонизмами, подобное огульное отрицание противо¬
речий звучит неубедительно. Стремясь воздействовать на таких людей,
католический ф'илософ как будто бы признает противоречие, но так об¬
ставляет это признание, что от противоречия почти ничего не остается, а
главное, создается впечатление, будто развитие, обострение противоречий
есть абсолютное зло и приносит одни несчастья. Между тем в действи¬
тельности развитие противоречий есть необходимое условие их разреше¬
ния. Противоречия капитализма закономерно обостряются, без чего они
не могут быть преодолены 2. Против этого-то и предостерегает Марк. Он
призывает человека не становиться на путь обострения противоречия, а
«дать богу действовать в нем». «Целью прихода бога в историю является
установление среди человечества этой божественной диалектики отноше¬
ния вместо диалектики контрарности» (та м же, стр. 74).
Вот, оказывается, в конечном счете для чего потребовалось Марку
признание противоречий: чтобы напугать людей перспективой обострения
противоречий, убедить их в том, что выход заключается не в борьбе за
их разрешение, а в «божественной диалектике», означающей полный,
окончательный синтез сторон, то есть их абсолютную гармонию. Желая
устранить всякие сомнения в подлинном практическом значении этого
«полного синтеза», Марк указывает, что диалектика «должна сделать
1 Здесь Андре Марк воспроизводит, по существу, взгляд Ницше, согласно которо¬
му наличие в. человеке множества стремлении и импульсов создает опасность того,
что человек погибает из-за своих противоречий (см. Н. Wein «Das problem des Rela-
tivismus». Berlin. 1950, S. 45).
2 «...Развитие противоречий известной исторической формы производства есть
единственный исторический путь ее разложения и образования новой» (К. Маркс
«Капитал», т. 1, 1950, стр. 493).

80
Г. М. ШТРАКС
возможным и легким царство любви среди личностей, чтобы покончить с
борьбой господина и раба» (там же, стр. 98). Господин и раб пусть
останутся, важно, чтобы было покончено с борьбой между ними, то есть
чтобы раб полностью примирился со своей долей раба. Именно к этому
сводится суть построений «диалектического» богослова, именно в этом
смысл его божественной «диалектики».
Для буржуазных философов характерны попытки создать некий про¬
тивовес закону единства и борьбы противоположностей. В этом отноше¬
нии показательна книга немецкого философа Ф. Бранденштейна с пре¬
тенциозным названием «Построение бытия. Система философии»
(Freiherr Bella von Brandenstein «Der Aufbau des Seins. System
der Philosophie». Max Niemeyer Verlag. Tubingen, 1950).
Бранденштейн выдвигает новые, якобы философские категории, за
сугубо абстрактным определением которых скрывается известный классо¬
вый интерес. Принижая противоречие и, по существу, «изгоняя» его из
обихода философии, Бранденштейн в противовес категории противоречия
вводит в качестве одного из высших понятий своей философии категорию
«порядка». «Порядок» как определенная философская категория озна¬
чает всеобщую формальную зависимость, которая вообще существует
между «высшим условием» и «низшими обусловленными» (см. там же,
стр. 63). Живописуя «порядок» в природе, автор усматривает его в том,
что естественные причины представляют собою духовные силы, что чело¬
век есть телесно-духовная сущность, что бессмертная душа воплощает
в тело ее собственную сущность, ее Я, ее акты и состояния, предмет¬
ное содержание сознания, что процессы природы представляют собой
взаимодействие духовных сил в материи, что изменчивая действитель¬
ность происходит как из своего последнего основания из неизменной дей¬
ствительности, то есть бога (см. там же, стр. 241, 246, 252). Категория
«порядка» потребовалась Бранденштейну для того, чтобы заново «обосно¬
вать» старое-престарое положение идеализма и религии о зависимости
материального от духовного, природы от бога и чтобы опровергнуть суще¬
ствование противоречий.
Эксплуататорские классы всегда усматривают высший порядок в том,
что они эксплуатируют трудящиеся массы, а последние безропотно пере¬
носят классовый гнет. Вот почему они склонны отождествлять «порядок»
с отсутствием противоречий, а наличие и обострение противоречий — с на¬
рушением «порядка». Именно эту точку зрения эксплуататорского класса
и выражает буржуазный философ, возводя «порядок» в ранг высшей фи¬
лософской категории.
Марксистская диалектика вовсе не отрицает известного порядка
в природе. Природа не представляет собой хаотического нагромождения
явлений. В ней есть порядок, выраженный в материальном единстве мира,
в закономерном процессе развития материи. Но порядок вовсе не являет¬
ся антиподом противоречий. Тот порядок, который существует в природе,
как раз и есть выражение действия объективных закономерностей, стало
быть, и объективных противоречий, обусловливающих развитие во всех
областях действительности. Объективная закономерность движения мате¬
рии, противоречия как внутренний источник развития — такова объектив¬
ная основа того, что является порядком в природе.
Чувствуя свое бессилие опровергнуть хоть какое-либо положение
марксистского учения о противоречиях, его критики прибегают к прямой
фальсификации высказываний классиков марксизма-ленинизма о законе
единства и борьбы противоположностей.
Так, Ланге говорит по поводу ленинского положения о всеобщности
противоречий, о их наличии во всех областях и явлениях действительно¬
сти, что это «случайные высказывания». Но всякий, кто читал Ленина
(как и Маркса и Энгельса), знает, что признание всеобщности противо¬
речий есть важнейшая особенность его марксистско-ленинского понимания.

ЯДРО ДИАЛЕКТИКИ И ЕГО СОВРЕМЕННЫЕ КРИТИКИ
81
Крайнее извращение ленинского взгляда на противоречия мы нахо¬
дим в упомянутой книжке Бохенского. Взгляд Ленина на борьбу противо¬
положностей он выражает следующим образом: «Один фактор должен
быть погибающим элементом (untergehendes Element), тогда как дру¬
гой— развивающимся за его счет» (см. цит. соч., стр. 95).
Эта приписываемая Ленину предельно убогая и уродливая схема
в корне извращает подлинный характер борьбы противоположностей.
По Ленину, борьба противоположностей — это процесс, протекающий по-
особому в зависимости от качественного своеобразия данной формы ма¬
терии, от характера и соотношения борющихся сторон, от конкретных
условий развития. Бывает, что одна сторона противоречия ликвидирует¬
ся в борьбе противоположностей. Так происходит в конце концов с бур¬
жуазией в ходе классовой борьбы, доведенной до социальной революции.
Но при этом другая сторона развивается в силу тех же причин, которые
первую приводят к гибели, а не за счет ее. Так, известно, что буржуазия
существует за счет пролетариата, подвергая его эксплуатации, и те же
причины, которые неизбежно приводят к гибели буржуазии, неотвратимо
приводят к победе пролетариата в ходе социалистической революции.
Вместе с тем далеко не всегда борьба противоположностей приводит к
гибели одной из сторон. В природе наиболее распространен взаимопере-
ход противоположностей друг в друга в ходе их «борьбы»: ассимиляция
и диссимиляция, наследственность и приспособление и др. В условиях
социализма с его неантагонистическими противоречиями борьба противо¬
положностей сплошь и рядом приводит к тому, что отстающая сторона
перестраивается, переделывается, реорганизуется, перевоспитывается и
тем подтягивается до уровня стороны, ушедшей вперед в своем развитии.
В корне извратить диалектику, приписать противнику свою выдумку,
чтобы потом ее «победоносно» ниспровергнуть, — излюбленный ход кри¬
тиков марксистской философии. Одним из приемов принижения и, стало
быть, извращения противоречия, к которому прибегает ряд противников
материалистической диалектики, является сведение противоречия к внеш¬
нему различию. По мнению Гука, понятие единства противоположностей
«выражает тот факт, что различия можно наблюдать повсюду; предложе¬
ние, подобное предложению о том, что мир существует, носит слишком
общий характер, чтобы обладать какой-либо эвристической ценностью»
(цит. соч., стр. 14). По мнению же Бранденштейна, различие не есть про¬
тиворечие, оно. выше противоречия, ибо оно целиком положительное, тогда
как противоречие означает отрицание, снятие положительного (см. цит.
соч., стр. 61).
На этом примере видно, до чего деградировала реакционная буржуаз¬
ная философская мысль. В конспекте книги Гегеля «Наука логики»
B. И. Ленин особо выделяет положение, что «мыслящий разум (ум) за-
остривает притупившееся различие различного, простое разнообразие
представлений, до существенного различия, до противоположности» («Фи¬
лософские тетради», Соч., т. 38, стр. 132). Ныне же буржуазные филосо¬
фы занимаются тем, что притупляют противоположность до внешнего
различия, ставят его выше противоречия. Подобный взгляд на различие
представляет собой, в частности, «теоретическое» обоснование отрицания
классов и классовой борьбы и пропагандируется теми, кто боится всяких
прогрессивных изменений. И это понятно. Различие, которое не представ¬
ляет собой определенной фазы противоречия, не причастно к развитию,
оно не несет с собой беспокойства, исканий, борьбы, неизбежности изме¬
нения существующего. Пресловутая теория «страт» сводит, как известно,
противоположные классы к различным группам общества, не являющим¬
ся противоположностями. И чем острее классовая борьба в капиталисти¬
ческих странах, тем настойчивее и упорнее проводится в буржуазной ли¬
тературе этот взгляд на классы, призванный глушить классовую борьбу
во имя интересов монополий.
C. «Вопросы философии» № 4.

82
Г. М. ШТРАКС
В этом направлении идет и современный ревизионизм. Ревизионисты
отрицают существование коренных противоречий современного капита¬
лизма, изображая его как «смешанную экономику», в которой будто бы
растут элементы социализма и совершается постепенное перерастание ка¬
питализма в социализм.
Государственно-монополистический капитализм рассматривается со¬
временными ревизионистами из СКЮ как элемент социализма в капита¬
листическом обществе. Тем самым признается, что капитализм и социа¬
лизм не противоположные, а различные уклады.
Между тем государственно-монополистический капитализм, ускоряя
создание материально-технических предпосылок социализма, сам по себе
представляет полную противоположность социализму. Накопление этих
предпосылок (дальнейшее обобществление производства, рост техники)
ничего не меняет в существе капитализма и не только не сводит его анта¬
гонистические противоположности к мирным различиям, но гигантски
обостряет все антагонизмы капиталистического строя (между производи¬
тельными силами и буржуазно-монополистическими производственными
отношениями, между пролетариатом и буржуазией, между народом и мо¬
нополиями), которые не могут быть разрешены иначе, как путем социа¬
листической революции.
Воюя на словах с догматизмом во имя марксизма, ревизионисты на
деле искажают основные принципы марксизма и являются разносчиками
догм реакционной буржуазии. Они отрицают неопровержимый факт со¬
временности — наличие на международной арене двух коренным обра¬
зом противоположных систем — социализма и капитализма,— изображая
их как различные военно-политические блоки и, следовательно, извращая
основное содержание всей современной эпохи перехода от капитализма к
социализму. В расколе мира на две системы наиболее полно выразилось
растущее загнивание капитализма. Отрицая это противоречие, современ¬
ный ревизионизм старается, по существу, поддержать дряхлеющий капи¬
тализм в его борьбе против социалистической системы.
Особое место в борьбе против марксистского, единственно научного
понимания противоречий занимает так называемая «трагическая диалек¬
тика» (Ж. Ипполит, Ж. Валь и другие), настаивающая на абсолютной
неразрешимости «вечных конфликтов». В теоретическом отношении этот
взгляд представляет собой отрицание движущей роли противоречия, ибо
если противоречия не могут быть разрешены, то, стало быть, неизбежно
сохранение прежнего, старого качества и невозможно возникновение но¬
вого качества. Между тем именно в переходе от старого качества к ново¬
му и сказывается наиболее ярко движущая роль противоречия. В практи¬
ческом же отношении «трагическая диалектика» выполняет определенный
социальный заказ: она представляет антагонизмы капиталистического
строя неразрешимыми, а тем самым «увековечивает» капитализм.
В действительности не существует неразрешимых противоречий. Ка¬
кие бы силы ни противоборствовали разрешению противоречия, оно в кон¬
це концов неизбежно будет преодолено, ибо преодоление противоречия
подготавливается всем предыдущим развитием, которое невозможно оста¬
новить. Этот вывод полностью относится и к противоречиям капитализма;
они неизбежно разрешаются социалистической революцией, когда для
этого созревают необходимые объективные и субъективные предпосылки.
В противовес безысходной «трагической диалектике», искажающей кар¬
тину объективной действительности и выражающей страх реакционной
буржуазии перед будущим, перед ее неминуемым концом, марксистская
диалектика может быть охарактеризована как оптимистическая диалек¬
тика, правильно отражающая объективный мир и выражающая уверен¬
ность рабочего класса и всех идущих с ним прогрессивных сил в их спо¬
собности преодолеть любые назревшие противоречия общественного раз¬
вития.

ЯДРО ДИАЛЕКТИКИ И ЕГО СОВРЕМЕННЫЕ КРИТИКИ
83
Своеобразным вариантом «трагической диалектики», этой пародии на
диалектику, является отрицание некоторыми буржуазными философами
диалектики в условиях социализма. Так, один из упомянутых западногер¬
манских «критиков» диалектического материализма, Макс Ланге, в ци¬
тированной выше книге заявляет, будто признание морально-политическо¬
го единства социалистического общества, советского патриотизма, союза
рабочих и крестьян есть отказ от диалектики.
Французский философ-богослов Анри Шамбр утверждает, что захва¬
том власти и уничтожением капитализма большевики уничтожили и
диалектику — основу марксизма, ибо ликвидация антагонистических
классов приводит будто бы к прекращению исторического развития
(см. Henri D е n i г, .Roger G а г a u d у, Georges С о g n i о t, Guy
В е s s е «Les marksistes repondent a leurs critiques catoliques». Editions
sociales. Paris. 1957, p. 61—62). На этом основании «советский социа¬
лизм» объявляется «концом истории».
История повторяется. Всякий отживший класс, не желая расстаться
со своими привилегиями, изображает защищаемый им общественный
строй как предел для человечества вообще. Именно такую позицию зани¬
мают сейчас идеологи империалистической буржуазии. Они не мыслят
себе человеческое общество иначе, как раздираемое антагонистическими
противоречиями, и ликвидация антагонизмов им представляется как «ко¬
нец истории». К ним полностью относится сказанное Марксом в «Капи¬
тале»: «Практические деятели капиталистического производства и их идео-
логи-пустомели совершенно не способны мыслить средства производства
отдельно от той своеобразной антагонистической общественной маски, ко¬
торая одета на них в настоящее время, подобно тому как рабовладелец
не способен представить себе рабочего, как такового, отдельно от его роли
раба» (т. I, 1950, стр. 614).
Марксизм доказал, и опыт исторического развития полностью подтвер¬
дил, что противоречия проявляются бесконечно многообразно и что в
условиях социализма в их действиях возникает много нового, с чем че¬
ловечество не встречалось в период своей предыстории: эти противоре¬
чия возникают и преодолеваются на базе морально-политического един¬
ства общества, дружбы народов, социалистического патриотизма: Только
с социализма начинается подлинная история человечества, и это выраже¬
но в характере его неантагонистических противоречий как противоречий
неуклонного роста, всестороннего общественного процветания.
Клевеща на социализм, реакционная буржуазная философия встре¬
чает полную поддержку со стороны ревизионизма и в данном вопросе.
Ревизионисты, по существу, отрицают морально-политическое един¬
ство социалистического общества, они не желают видеть его подлинных
противоречий и приписывают ему противоречия надуманные. Ревизиони¬
сты из СКЮ твердят о противоречии между государственной социалисти¬
ческой собственностью и социалистическим государством, с одной сторо¬
ны, и народом, с другой стороны, считая, что государственная социали¬
стическая собственность является будто бы основой, а государство — ору¬
дием эксплуатации народных масс. Выход из этого «противоречия» усмат¬
ривается в переходе от государственной собственности к групповой и в
отмирании государства. Но государственная собственность в условиях
социалистического строя — это собственность всего народа, а государ¬
ство— это народ, организованный в государство. Все это абсолютно
исключает всякую возможность эксплуатации человека человеком. Пойти
по пути, который предлагают ревизионисты, — значит, наверняка загубить
социализм, который невозможен без общенародной собственности и могу¬
чего, укрепляющегося государства диктатуры рабочего класса.
XXI съезд КПСС указал, что в условиях развернутого строительства
коммунизма главным направлением в развитии социалистической госу¬

84
Г. М. ШТРАКС
дарственности является всемерное развитие демократии, привлечение
всех граждан к участию в руководстве хозяйственным и культурным
строительством, в управлении общественными делами. Многие функции,
выполняемые теперь государственными органами, постепенно будут пере¬
ходить в ведение общественных организаций. Все это не только не осла¬
бит роли социалистического государства в строительстве коммунизма, а
расширит и укрепит политическую основу социалистического общества,
обеспечит дальнейшее развитие социалистической демократии.
Практика строительства социализма и коммунизма, обобщенная мар¬
ксистско-ленинскими партиями, показывает полное банкротство ревизио¬
низма, идейно и политически разбитого наголову.
Как видим, современные враги марксистской философии прибегают
к различным приемам борьбы с ненавистным им основным законом ма¬
териалистической диалектики. Здесь и отрицание объективности и все¬
общности противоречия, извращение роли противоречия в развитии, по¬
пытка, с одной стороны, заменить противоречия «порядком», «гармонией»,
а с другой стороны, настаивание на неразрешимости противоречий, за¬
тушевывание существующих противоречий капитализма и приписывание
социализму противоречий надуманных, с тем чтобы облыжно очернить
социалистический строй в глазах народных масс. Все это в конечном сче¬
те преследует цель защиты прогнивших основ капитализма, подтачивае¬
мых его непрерывно обостряющимися противоречиями. Но эти маневры
идейной реакции терпят крах перед лицом фактов, практики, неизменно
подтверждающих истинность, могучую силу и жизненность материалисти¬
ческой диалектики.

Новейшие идеалистические теории
в современной американской
эстетике
Л. М. ЗЕМЛЯНОВА
Современная американская буржуазная
эстетика при первом знакомстве поражает
разнообразием точек зрения, теорий и кон¬
цепций. В США издается очень много ан¬
тологий, монографий, сборников статей по
различным вопросам эстетики. Авторы
большинства из них стремятся всячески
подчеркнуть свою научную и политическую
независимость от устоявшихся теорий, свою
новизну и оригинальность. Но, как прави¬
ло, новизна этих работ кажущаяся; за ней
быстро обнаруживается тесная связь изла¬
гаемых там концепций, теорий с ведущей
линией в современной идеалистической фи¬
лософии и эстетике — с субъективным
идеализмом в его различных проявлениях:
фрейдизмом, символизмом, «новой крити¬
кой», прагматизмом, неопозитивизмом и др.
В настоящей статье дается обзор наибо¬
лее типичных работ американских иссле¬
дователей, изданных в течение последних
лет.
* * *
В современной идеалистической филосо¬
фии в целом,в эстетике в частности, субъ¬
ективный идеализм играет ведущую роль.
Пытаясь объяснить свое пристрастие имен¬
но к субъективному идеализму, буржуаз¬
ные философы обычно ссылаются на новые
открытия в естествознании, на математиза¬
цию атомной физики, которые якобы при¬
вели к открытию «новой сферы реально¬
сти» — реальности без материи, без объек¬
тивного содержания. «Физический» идеа¬
лизм, возникший из неумения применить
законы диалектики к объяснению новых
открытий в атомной физике, создал почву
для нового увлечения субъективным идеа¬
лизмом. Классовые интересы современной
буржуазии закрепляют увлечение субъек¬
тивным идеализмом, способствуют его рас¬
пространению, так как субъективный идеа¬
лизм переносит внимание с проблем внеш¬
него мира на проблемы ««утреннего мира
человека, придает ему самодовлеющее зна¬
чение, утверждает его мнимую независи¬
мость от условий бытия.
Годы «холодной войны», атомного шан¬
тажа и маккартизма не прошли бесследно
для американской интеллигенции; она
восприняла атомную истерию, пропаганду
войны и активизацию фашизма как симпто¬
мы наступающего ужасного «атомного ве¬
ка», чреватого фатальными катастрофами и
бедствиями. В литературе и искусстве это
выразилось в бегстве от действительности
в сферу сознания и подсознания, в крайнем
эгоцентризме, в распространении сюрреа¬
лизма, абстракгизма и прочих субъекти¬
вистских направлений.
Субъективизм настолько глубоко проник
в современную американскую литературу,
что многие писатели и критики начали го¬
ворить о невозможности развития в XX ве¬
ке реалистического творчества, о невозмож¬
ности существования в наш век эпических
жанров. Эти настроения нашли выражение
на страницах американского журнала
«Букс эброд», редакция которого в весен¬
нем и летнем номерах за 1958 год поме¬
стила ответы писателей и критиков разных
стран на вопрос о судьбе жанра романа в
современной мировой литературе («The no¬
vel Today: Death or transmutation? A Sym¬
posium «Books Abroad», 1958;	№	2,
pp. 117 — 123; № 3, pp. 237—242).
Один из редакторов и издателей журна¬
ла, Эрнест Эрих Нот, в предисловии к сим¬
позиуму утверждает, что вопрос о судьбе
жанра романа в современной мировой ли¬
тературе чрезвычайно актуален. Многие ро¬
манисты, пишет он, решительно порвали с
традициями классического реалистического
романа XIX века. Все больше выходит ро¬
манов, написанных в духе абстрактного ис¬
кусства, и они настолько изменили устояв¬
шиеся представления об этом жанре, что
встает вопрос: не умирает ли этот жанр
вообще?
Как ни различны ответы на этот вопрос,
помещенные на страницах журнала, отчет¬
ливо прослеживаются две основные линии:
к одной примыкают ответы, даваемые с по¬
зиций материалистической эстетики, к дру¬

86
Л. М. ЗЕМЛЯНОВА
гой — ответы, отражающие позиции субъ¬
ективизма.
Халлдор Лакснесс заявил, что большая
часть модернистских романов, претендую¬
щих на новое слово в искусстве, «является
не чем иным, как разновидностью тошно¬
творного субъективистского отхаркивания,
которое имеет очень мало отношения к по¬
вествованию о «велйких вещах, находящих¬
ся в мире» (там же, стр. 123). Лакснесс
считает, что нет нужды сожалеть о дегра¬
дации и умирании такого рода романов.
Однако большая часть ответов была да¬
на в защиту субъективизма. Наиболее пол¬
но эта точка зрения сформулирована в от¬
вете Людвига Маркузе, преподавателя фи¬
лософии и немецкой литературы в универ¬
ситете штата Южной Калифорнии. По мне¬
нию Маркузе, старый роман отражал спо¬
койствие и единство, царившие в жизни.
Отсюда стройность его композиции, по¬
строение сюжета на последовательном ходе
событий, разделение персонажей на главные
и второстепенные, характеров — на поло¬
жительные и отрицательные. Новый роман,
говорит Маркузе, отражает катастрофич¬
ность нашего века: «...Нарушено единство
мира, общества и индивидуума; единая все¬
ленная превращается во множество миров.
Более того, в новом романе не три про¬
странственных измерения, а множество: ми¬
фы, фантазии, икс-лучи души и объяснения
некоторых других ее сфер. Молено предста¬
вить себе это следующим образом:	есть
только одна действительность, из которой
висят клочья реального мира — куски пей¬
зажей, которые не гармонируют с какой-
либо «природой», куски души, которые не
принадлежат какому-либо индивидууму.
Писатель рассказывает не только о том, че¬
го нельзя описать, но и о том, что даже
не поддается расшифровке» (там же, стр.
237—238).
Людвигу Маркузе вторит Вальтер Мека-
уер, немецкий писатель-экзистенциалист.
Современный челов.ек, пишет Мекауер, рож¬
ден в страхе перед атомом; вместо одной
реальности он сталкивается с двумя. Од¬
на — это обыденный, повседневный мир;
другая — необычная, неведомая реальность
науки о космосе — ядерная физика. Откры¬
тие этой новой реальности, по мнению Ме-
кауера, определило важные изменения в ис¬
кусстве XX века_. Возникла потребность, с
одной стороны, пересмотреть устоявшиеся
методы и взгляды, а с другой — применить
новое «космическое мировоззрение» к каж¬
додневным явлениям, типам и знакомым
характерам. Первое выразилось в сюрреа¬
лизме, второе — в гротескных пародиях.
Появилась новая форма выражения в ис¬
кусстве — «трагическая пародия», рожден¬
ная абсурдным, парадоксальным положе¬
нием человека. «Атомная эра открыла не
только парадоксальную науку и сущность;
эта эра принесла с собой также и парадок¬
сальную литературу... Радикальным обра¬
зом изменилась для писателя проблема об¬
щения с читателем. Раньше задача заклю¬
чалась в изображении верных действитель¬
ности характеров, выведенных в обычной
социально-общественной обстановке. Теперь
задача заключается в понимании космиче¬
ской изоляции и отчуждения человека и
вещей среди традиционно реалистического
повседневного окружения» (там же,
стр. 239).
Материалы опроса писателей и критиков
относительно судьбы романа, помещенные
в журнале «Букс эброд», отражают то ос¬
новное, что характерно для различных
субъективистских концепций в эстетике:
предмет и содержание искусства в них пол¬
ностью отрываются от реальной действи¬
тельности и замыкаются в рамки сознания
и подсознания; к искусству прикладывают¬
ся теории субъективного идеализма, отри¬
цающие объективность времени и простран¬
ства, единство материального мира и объ¬
ективность его законов, утверждающие пол¬
ный агностицизм.
«Время в современном искусстве и лите¬
ратуре является нейтральной средой; оно
не имеет направления, не является неиз¬
бежным; в нем нет собственного значения—
оно получает свое значение от нас. Отно¬
сительность времени, по-видимому, выпол¬
няет одну миссию: жизнь, как и само вре¬
мя, является тем, что вы из нее сделаете».
Эти строки взяты из статьи английского
искусствоведа Арнольда Хойзера «Время в
современном искусстве и науке», напеча¬
танной на страницах американского жур¬
нала «Партизан ревью» (Hauser Arnold
«The conceptions of time in modern Art and
Science». «Partisan Review», 1956, № 3,
p. 333). Статья в целом примечательна
тем, что автор ее выступает в защиту
субъективизма в трактовке категорий вре¬
мени и пространства применительно к со¬
временному искусству.
Как и большинство его коллег, Хойзер
считает, что субъективизм в толковании ка¬
тегории времени восходит, с одной сторо¬
ны, к философской концепции Бергсона, а
с другой — к теории относительности Эйн¬
штейна. Хойзер пишет о величайшем зна¬
чении теорий Эйнштейна и Бергсона для
современного	модернистского искусства,
которое благодаря применению этих теорий
углубило наше представление о мире и
возможностях его изображения. Хойзер
утверждает, и в этом с ним нельзя не со¬
гласиться, что влияние субъективистских
теорий на все виды искусства — кино, жи¬
вопись, скульптуру, литературу — в капи¬
талистических странах беспрерывно растет.
В кино это выражается в пристрастии к
разорванной композиции, к нарочитому сме¬
щению места и времени действия, к беспо¬

ИДЕАЛИСТИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ В АМЕРИКАНСКОЙ ЭСТЕТИКЕ
87
рядочному наслоению разных сюжетных
линий, к хаотическому переплетению про¬
шлого, настоящего и будущего. Эти же чер¬
ты легко прослеживаются и в романах, на¬
пример, Джойса, Дос Пассоса и других ро¬
манистов, имена которых начертаны на зна¬
мени современной модернистской прозы.
Влияние субъективистских теорий време¬
ни и пространства ощущается и в дека¬
дентской живописи, в работах экспрессио¬
нистов, футуристов, сюрреалистов, куби¬
стов и неоэкспрессионистов. Для них ха¬
рактерно изображение в одной картине
двух разных аспектов одного и того же
предмета, наложенных друг на друга, или
комбинирование в одном и том же предме¬
те разных его частей, взятых в разные вре¬
менные моменты1.
Хойзер с презрением пишет о реалисти¬
ческой живописи, царившей до XX века,
в которой пространство ограничено тремя
измерениями, а время — одним моментом
изображения. По мнению Хойзера, реали¬
стическая живопись статична и бессильна
разрешить задачу изображения постоянной
изменяемости, мобильности явлений ми¬
ра. Только нарушение законов объективно¬
сти времени и пространства, с его точки
зрения, позволило преодолеть эту «ограни¬
ченность» реалистического искусства.
Но требование Хойзера совмещать, на¬
пример, в одном портрете одновременно
профиль и анфас, как это проделывают ку¬
бисты, или соединять в одной картине то,
что видит один глаз, глядя прямо, и то,
что видит другой, глядя в сторону,
представляет собой механическое сложение
все тех же «статических моментов», без
которых не может существовать изобрази¬
тельное искусство, так как по своей приро¬
де оно должно изображать. Все дело в том,
что искусство представляет собой отраже¬
ние действительности, познание ее, тогда
как модернистская живопись дает нам про¬
извольное смешение логически несовмести¬
мых и нарочито искаженных образов дей¬
ствительности.
Хойзер считает, что пора отказаться от
объяснения временной обусловленности ие-
1 См. статью профессора искусствоведе¬
ния в Новой школе Нью-Йорка Карлы
Готтлиб «Движение в живописи», напеча¬
танную в «Журнале эстетики и критики ис¬
кусства» (Gottlieb Carla «Movement in
Paintings». «The Journal of Aesthetics and
Art criticism». 1958, September, v. XVII,
№ 1, pp. 22—33). В статье подробно анали¬
зируются средства выражения «движения»
в современной абстрактной живописи: на¬
рушение симметрии, нарушение естествен¬
ных пропорций тел, сообщение неодушев¬
ленным предметам поз, присущих одушев¬
ленным, разделение объекта на множество
секций, каждая из которых изображена в
разные временные моменты, и т. п.
кусства, данной Лессингом. Как известно,
Лессинг диалектически раскрывает возмож¬
ность изображения движения и развития,
схваченных неизбежно в какой-то один
определенный временной отрезок.
«...Все тела, — пишет Лессинг, — суще¬
ствуют не только в пространстве, но и во
времени. Существование их длится, и в
каждое мгновение своего бытия они могут
являться в том или ином виде и в тех или
иных сочетаниях. Каждая из этих мгновен¬
ных форм и каждое из сочетаний есть след¬
ствие предшествующих и в свою очередь
может сделаться причиной последующих
перемен, а значит, и стать как бы центром
действия. Таким образом, живопись может
изображать также и действия, но только
опосредованно, при помощи тел... В произ¬
ведениях живописи, где все дается лишь
одновременно, в сосуществовании, можно
изобразить только один момент действия,
и надо поэтому выбирать момент наиболее
значимый, из которого бы становились по¬
нятными и предыдущие и последующие мо¬
менты» («Лаокоон, или о границах живо¬
писи и поэзии». ГИХЛ, 1957, стр. 188).
Диалектическое рассмотрение Лессингом
взаимосвязи времени, пространства и дви¬
жения в живописи соответствует истинной
природе изобразительного искусства, помо¬
гает раскрыть его настоящие объективные
законы. Субъективная трактовка времени и
пространства ведет искусство в тупик, она
не только не помогает отображению изменя¬
емости, движения мира, но искажает наше
представление о явлениях действительно¬
сти, отражая хаос в сознании художника,
его беспомощность и бессилие понять кар¬
тину мира.
Современные субъективистские эстетиче¬
ские теории насыщены безграничным агно¬
стицизмом. «Было бы дичайшей глупостью
думать о сведении искусства к законам и
порядку, которые составляют идеальную и
монументальную силу науки, — писал на
страницах еженедельника «Сатердей
ревыо» У. Стегнер, рекомендуемый редак¬
цией как современный автор ряда работ по
искусствоведению. — Только филистер пы¬
тался бы сделать это. Ибо искусство, све¬
денное к закону и порядку, является всего
лишь клише; его нельзя заранее предопре¬
делить, потому что оно не может родиться
до тех пор, пока еще не рождено. Творе¬
ние, сказал Эзра Паунд, есть то, что еще
не нашло свой путь в языке — в любом
языке» (Stegner Wallace «One way to
spell man». «Saturday Review». 1958, May
24, v. XLI, № 21, p. 44).
Па разные голоса отрицают представите¬
ли различных направлений в современной
американской идеалистической эстетике су¬
ществование объективных законов развития
искусства и возможность их познания.

88
Л. М. ЗЕМЛЯНОВА
Субъективистские эстетические теории
строятся на принципиальном агностицизме.
Художник своим искусством как бы воздви¬
гает стену между собой и миром. С его точ¬
ки зрения, важно не понять мир и сделать
его понятным другим, а замкнуться в своей
непроницаемой неповторимости. Современ¬
ные субъективистские теории, претендую¬
щие на преодоление односторонности мате¬
риализма и идеализма, кричащие о своей
новизне, разумеется, ничего нового не пред¬
ставляют собой. Полвека тому назад
В.	И. Ленин в своей работе «Материализм
и эмпириокритицизм» дал всесторонний
анализ философского субъективизма и по¬
казал, что его неизбежным спутником все¬
гда является агностицизм.
Преодоление односторонности материа¬
лизма и идеализма декларируют и амери¬
канские «теоретики символизма» — на¬
правления, получившего широкое распро¬
странение в современной американской эс¬
тетике. Так, Чарльз Фейдельсон в своей
книге «Символизм и американская литера¬
тура» воинственно выступает как против
односторонности материализма, которая
якобы выражается в том, что он «сознание
вкладывает в вещь», так и против односто¬
ронности идеализма, который «вкладывает
вещь в сознание» (F е i d е 1 s о п Charles
«Symbolism and American Literature». Chi¬
cago. The University of Chicago press, 1953,
p. 50).
Подобно идеализму и материализму, рас¬
суждает Фейдельсон, «романтик и натура¬
лист, делая акцент на индивидуальности
чувства и на материальности природы, в
равной степени неизбежно исходили из раз¬
личия между сознанием и вещью... вынуж¬
дены были представлять реальность, кото¬
рая должна была быть вложена в язык и
познаваема отдельно от языка» (там же,
стр. 51). Символизм же, по уверению Фей-
дельсона, преодолевая односторонность и
романтизма и натурализма, под которым по¬
нимается реализм, устанавливает свою со¬
вершенно автономную сферу искусства,
сферу языка, в свободном потоке которого
происходит спонтанное развитие значений
слов и поэзии в целом. «Типичный совре¬
менный писатель,— пишет Фейдельсон,—
видит перед собой задачу не в выражении
собственных чувств, не в описании объек¬
тивных вещей, а в смелом открывании зна¬
чений слов. Как кто-то сказал о Джойсе,
«его произведения не рассказывают о чем-
то; они и есть это что-то, взятое само по
себе. Слова рождают значение» (там же,
стр. 47). Эта теория отводит искусству
роль не познания мира, а создания нового
мира.
Современный символизм, восходящий к
неокантианской теории иероглифов, отка¬
зывается не только от познания действи¬
тельности, но даже от выражения субъек¬
тивности художника. Художник выступает
как некий шаман, творящий неведомо что,
имеющее самостоятельное значение, «абсо¬
люты по отношению к себе». И эту магию
американские эстетики выдают за послед¬
нее слово науки! Впрочем, символизм не
представляет в этом отношении исключе¬
ния. Все новые теории современной буржу¬
азной эстетики имеют столь же седую бо¬
роду. Модная в США школа так называе¬
мой «новой критики», примыкающая к фор¬
мализму, имеет не менее почтенный воз¬
раст. Наиболее крупными ее представите¬
лями являются Дж. Рэнсам, А. Тейт,
К. Брукс, П. Уоррен. Ее принципы разде¬
ляются также известными в Соединенных
Штатах литературоведами Р. Блэкмуром,
К. Бёрке и А. Уинтерсом.
Принципы этой школы основаны преи¬
мущественно на работах Элиота и Ричардса.
Элиот, известный лидер современной модер¬
нистской поэзии, еще в 1927 году провоз¬
гласил главной задачей поэзии разработ¬
ку не содержания, а формы. Роль поэта
как сознательного, активного субъекта
Элиот отрицает. Поэт — это медиум. Поэзия
творится в полной независимости не только
от реальности, но и от личности поэта. Поэ¬
зия — это вещь в себе, которая никогда не
превращается в вещь для нас. На первый
план в творческом процессе Элиот выдви¬
гает техническое мастерство. В этом его
воззрения непосредственно смыкаются с
воззрениями Ричардса, одного из видных
представителей структурализма, являюще¬
гося неким вариантом формализма. Ри¬
чардс исходит из признания необходимо¬
сти чисто абстрактного анализа структуры
формы художественных произведений, кото¬
рая, по его убеждению, развивается спон¬
танно, вне связи с действительностью, вне
связи с личностью поэта, сама из себя.
В своем наиболее полном виде теория
«новой критики» сформулирована в книге
Дж. Рэпсама «Новая критика». Рэнсам
трактует поэзию как познание, однако по¬
знание особого рода, ничего общего не име¬
ющее с наукой и даже враждебное ей. По¬
этическое познание, по Рэнсаму,— позна¬
ние духовного человеческого опыта, суще¬
ствующего вне материального мира. Ин¬
струментом и источником этого поэтическо¬
го познания является язык, многозначность
слов. Рэнсам считает, что поэтическое по¬
знание в отличие от практического, обыч¬
ного в науке позволяет получить более пол¬
ное понимание явлений благодаря иронии,
метафоре, парадоксу, двойному смыслу
и т. д., которые помогают обнаружить за
многозначностью слов скрытый смысл, вну¬
треннюю сторону явлений, остающуюся
якобы непознаваемой для обычного позна¬
ния.

ИДЕАЛИСТИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ В АМЕРИКАНСКОЙ ЭСТЕТИКЕ
89
«Новая критика», так же как и симво¬
лизм, утверждает абстрактную автономность
произведений искусства, творимых в сфере
«чистого поэтического опыта», лишенного
каких бы то ни было связей с другими
«опытами» (будь то общественная жизнь»,
историческая действительность или даже
просто личная жизнь поэта — «психологи¬
ческий опыт»). Во избежание признания
связи содержания с какими бы то ни было
сферами реальности понятие содержания
почти устраняется. Вместо него выдвигают¬
ся неясные понятия «структуры и тек¬
стуры» произведения. Задача науки усма¬
тривается исключительно в абстрактном
анализе формы.
Хотя «новые критики» и толкуют по¬
стоянно о познавательных функциях поэ¬
зии, но их философия, точно так же как и
философия представителей символической
теории, отличается полным агностицизмом.
Они отрицают не только познаваемость объ¬
ективного мира, не только роль чувствен¬
ного восприятия и практики как важней¬
ших фаз в процессе познания вообще и
художественного познания в частности, но
и роль логического мышления.
Искусство, по мнению Фейдельсона,
должно порвать с логическим, с рациональ¬
ным и превратиться в «свободный экспе¬
римент с алогичными построениями множе¬
ственного значения» (цит. соч., стр. 56).
Образцом «свободного эксперимента с
алогичными построениями множественного
значения» является поэзия Элиота, Рэнса-
ма, Паунда, Тейта и их последователей, со¬
стоящая из запутанных, неожиданных ме¬
тафор и символов, не поддающихся расшиф¬
ровке, построенная на парадоксах и игре
двусмысленностями.
Нетрудно понять, что все эти изощрен¬
ные мистические выкрутасы, претендующие
на новизну и глубокомыслие, находятся в
салом непосредственном родстве с печаль¬
ной памяти теорией «чистого» искусства.
Самоновейшие выдумки американского мо¬
дернизма только повторяют зады аргумен¬
тации теории «чистого» искусства. И так
же как теория «чистого» искусства, совре¬
менные призывы к подсознательному, тре¬
бования отвлечься от ограниченности на¬
шей эпохи и погрузиться в чистое эстети¬
ческое созерцание имеют вполне опреде¬
ленную социальную природу и социальную
Функцию. Они порождены страхом перед
действительностью, растерянностью и на¬
правлены на утверждение исконного, яко¬
бы природного разделения человечества на
две группы — элиту и народ. Искусство,
творимое по рецептам всей этой новой ми¬
стики, предназначено лишь для посвящен¬
ных, способных погружаться в сны и со¬
зерцания; оно учит презрению к массам,
которые хотят в реальной действительно¬
сти построить мир, достойный человека.
В своем стремлении к изоляции искус¬
ства и литературы от жизни и ее насущ¬
ных вопросов эстетические теории действи¬
тельно внешне разнообразны. Рядом со все¬
ми разновидностями «новой критики» пыш¬
ным цветом расцветают старые фрейдист¬
ские бредни, преподносимые на новый лад
и с некоторыми вариациями.
Увлечение фрейдизмом в американской
буржуазной науке имеет давние традиции.
Еще в период после первой мировой войны
фрейдистский психоанализ был одним из ве¬
дущих направлений в американской идеа¬
листической эстетике. В годы «холодной
войны» интерес к фрейдизму чрезвычайно
усилился. Фрейдизм оказался подходящим
идеологическим оружием для укрепления
позиций субъективизма в эстетике.
Наилучшее представление о сущности со¬
временного фрейдизма в эстетике дает кни¬
га профессора Симона 0. Лессера «Литера¬
тура и подсознание», опубликованная и
1957 году в Бостоне (Lesser Simon О.
«Literature and Unconscious». Boston, Bea¬
con Hill, 1957, 322 p.).
Красной нитью через книгу Лессера
проходит утверждение, что искусство ро¬
ждается из стремления человека удовлетво¬
рить свои физиологические импульсы, ча¬
ще всего импульсы libido, которые якобы
под давлением общественного табу загнаны
в подсознание.
«Мы читаем потому,— уверяет Лес-
сер,— что нас осаждают страстные жела¬
ния, чувство вины и неудовлетворенные по¬
требности. Чтение художественной литера¬
туры... переносит нас в сферу... более
страстную и гибкую и вместе с тем более
совместимую с нашими идеалами, чем мир
нашей повседневной рутины, обеспечивая
нас тем самым видом опыта, который каче¬
ственно является более высоким, нежели
опыт, который мы можем обычно получить
в жизни» (там же, стр. 39).
Значение моральных и социальных проб¬
лем для искусства Лессер сводит к нулю.
Решающую роль играет пресловутый «эди¬
пов комплекс»: ненависть к отцу, стремле¬
ние освободиться от родителей, конфликт
между желанием и его запрещением, между
стремлением быть благородным и низмен¬
ными страстями, и прочие так называемые
вечные проблемы.
«Истина заключается в том,— пишет
Лессер,— что мы считаем великими только
те произведения, которые щедро обеспечи¬
вают нас эмоциональным удовольствием, ко¬
торые удовлетворяют наши самые глубокие
и самые примитивные желания. Величай¬
шие произведения прозы имеют дело с тем.
что может быть названо святыми преступ¬
лениями, нарушениями табу, лежащими и

90
Л. М. ЗЕМЛЯНОВА
основе общества; они имеют дело с крово¬
смешением и отцеубийством, с жестокостью
родителей по отношению к детям и детей по
отношению к родителям, с безжалостной
амбицией и убийством, с предательством и
вожделением» (там же, стр. 107). Вели¬
чие таких произведений, как ’«Анна Каре¬
нина», «Мадам Бовари», «Илиада», «Ромео
и Джульетта», «Антоний и Клеопатра»,
«Отелло», «Макбет», «Преступление и на¬
казание», Лессер видит именно в поста¬
новке подобных проблем.
В своем стремлении выделить роль libido
Лессер договаривается до того, что сам про¬
цесс чтения сравнивает с сексуальным чув¬
ством, заявляя, что он «бессознательно мо¬
жет ассоциироваться с инфантильными сек¬
суальными явлениями детства. Когда мы
сидим в темном театре и смотрим пьесу или
фильм, параллель эта особенно ясна»
(там же, стр. 127—128).
Такая подмена всех социальных проблем
выдуманной патологией как нельзя более
на руку капитализму. Фрейдизм с легкостью
объясняет все преступления и уродства ка¬
питалистической действительности не об¬
щественными условиями, как это есть на
самом деле, а врожденными комплексами
преступности, некими подсознательными
уродливыми импульсами, перед которыми
якобы бессилен рассудок. Фрейдизм состав¬
ляет теоретическую базу того потока лите¬
ратуры, описывающей различного вида ду¬
шевную патологию и уголовную преступ¬
ность, который затопляет книжные рынки
США.
Среди американских фрейдистов немало
исследователей, которые в 30-е годы увле¬
кались марксистской эстетикой, и до сих
пор по привычке буржуазные историографы
именуют их «социальными критиками». Но
увлечение марксизмом было у них крайне
поверхностным, и они очень быстро ска¬
тились к ренегатству в политике и к фрей¬
дизму в философии. Так, редактор бывшего
троцкистского органа — журнала «Парти¬
зан ревью» — У. Филлипс, горячий сторон¬
ник фрейдизма, охотно предоставляет стра¬
ницы своего журнала для его пропаганды.
В 1957 году Филлипс издал книгу «Искус¬
ство и психоанализ», в которую включил
работы всех крупнейших представителей
фрейдизма. В предисловии к книге Фил¬
липс провозгласил источником искусства
невроз, бред, галлюцинации и сумасше¬
ствие.
Заметная фигура в современном амери¬
канском литературоведении—Лионел Трил-
линг. В 30-е годы он также увлекался мар¬
ксистской эстетикой, но его ренегатство в
области политических воззрений закономер¬
но привело его к отказу от материализма
в эстетике. Ныне Триллинг—профессор Ко¬
лумбийского университета и в буржуазных
литературоведческих кругах считается од¬
ним из самых талантливых литературоведов
США. В течение последних лет Триллинг
издал три книги, написанные с позиций
фрейдизма: «Фрейд и кризис нашей куль¬
туры» (1955), «Сопротивляющееся Я»
(1955) и «Собрание небольших очерков»
(1957).
Триллинг сравнивает общество с чело¬
веческой личностью и наделяет его созна¬
нием и подсознанием, объединяя их общим
понятием «культура». По мнению Триллин-
га, сокровенные импульсы человеческого
подсознания находятся в постоянном кон¬
фликте с сознательной частью «культуры»,
то есть с кодексом моральных запретов, су¬
ществующих в обществе. Задача искусства,
как уверяет Триллинг, заключается в осве¬
домлении нашего «Я» о величии этого «Я»
и его ссоре с «культурой», с «моральной
Бастилией». Стремясь увести искусство от
изображения социальных противоречий
действительности, Триллинг заявляет, что
все развитие мировой литературы, по край¬
ней мере начиная с Бальзака, шло в на¬
правлении борьбы за высвобождение «Я»
из «моральной Бастилии».
Политическое содержание концепции
Триллинга сводится к проповеди анархиче¬
ского индивидуализма под флагом борьбы
за свободную волю — позиция, характерная
для ренегатствующих элементов буржуаз¬
ной интеллигенции.
В своей последней работе, «Собрание не¬
больших очерков», Триллинг объявляет эту
пресловутую идею о «свободной воле» спе¬
цифически американской. Он заявляет, что
американским деятелям культуры надо от¬
казаться от европейской идеи о противоре¬
чиях между интеллигенцией и буржуазией,
ввиду того что американская интеллиген¬
ция органически срослась с буржуазией и
поэтому для нее все противоречия из сферы
социальной перешли в сферу моральную.
Триллинг, пожалуй, прав в одном: для
таких интеллигентов, как он сам, действи¬
тельно не существует противоречий с бур¬
жуазией, так как убеждения Триллинга це¬
ликом отражают буржуазную идеологию. Но
в США есть и другая интеллигенция, пред¬
ставленная именами Поля Робсона, Альбер¬
та Мальца, Рокуэлла Кента, Уильяма Фосте¬
ра, которые даже в условиях суровой поли¬
тической реакции своим искусством и пуб¬
лицистикой продолжают бороться за на¬
стоящую свободу и демократию в обще¬
ственной жизни и не собираются, вопреки
призывам Триллинга, прятаться в мир под¬
сознания, галлюцинаций и бреда.
В русле идей Триллинга развивают фрей¬
дистские идеи Вилли Сифер в юниге «О ко¬
мическом» («Comedy. Introduction and ap¬
pendix: The meanings of Comedy» by
W. S у p h e r. New York, 1956), а также

ИДЕАЛИСТИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ В АМЕРИКАНСКОЙ ЭСТЕТИКЕ
91
Эрик Бентлей в статье «Психология фарса»
(Bentley Eric «The Psychology of Farce».
«New Republik». 1958, January 6, № 1,
January 13, № 2). Оба они проповедуют
крайний иррационализм, источник комиче¬
ского усматривают в мире подсознания,
кошмарных сновидений и галлюцинаций,
направленных на агрессию. Оба они видят
в разгуле сексуальной патологии и преступ¬
лений, составляющих содержание модер¬
нистского искусства, выражение якобы из¬
вечно присущих людям импульсов «под¬
полья». Такое толкование патологии и пре¬
ступности приводит их с неизбежностью к
прямой защите и оправданию всех ужасов
фашизма. Своих политических симпатий к
фашизму Бентлей не скрывает и цинично
заявляет, что для понимания преступной
деятельности Гитлера вопрос: «Как мог он
даже мечтать о таких вещах?» •— не под¬
ходит. Правильнее спросить: «Как мог он
совершить то, о чем другие только ме¬
чтают?». До такого кощунства по отноше¬
нию к страданиям миллионов людей, погиб¬
ших в лагерях смерти Гитлера, ввергнутых
в неисчислимые бедствия войнами фашиз¬
ма, доходят американские теоретики.
Политический смысл фрейдистских эсте¬
тических теорий состоит в оправдании фа¬
шизма и всех видов самой черной реакции.
В последнее время в американской эсте¬
тике наметился повышенный интерес к од¬
ному из вариантов фрейдизма — к юнгиан-
ству, разрабатываемому бывшим учеником
и соратником Фрейда К. Юнгом. Юнг в от¬
личие от Фрейда свел до минимума значение
сексуальных инстинктов. По теории Фрей¬
да, подсознание выступало убежищем ре¬
прессированных импульсов человеческой
деятельности, находилось в состоянии по¬
стоянного конфликта с сознанием. Юнг вы¬
двигает на первый план так называемые
«творческие импульсы» подсознания и
считает, что следует говорить не о кон¬
фликте, а о взаимодействии подсознания и
сознания, не об угнетенном, а о недоразви¬
том состоянии подсознания. Некоторые по¬
клонники психоанализа усматривают в этом
полезное освобождение учения Фрейда от
пятен «биологизма» и «материализма».
Известный английский буржуазный ис¬
кусствовед Ходин, выступая на страницах
американского «Журнала эстетики и кри¬
тики искусства» со статьей под заглавием
«Будущее сюрреализма», писал, что имен¬
но юнгианству принадлежит роль источни¬
ка, вдохновляющего новый этап сюрреализ¬
ма — сюрреализма будущего. По мнению
Ходила, современные сюрреалисты должны
быть бесконечно благодарны Фрейду, стояв¬
шему у колыбели сюрреализма. Но «пансек¬
суализм в психологии», присущий учению
Фрейда, нашедший свое полное отражение
в первых двух этапах сюрреализма, не под¬
ходит более для его нового, третьего этапа.
Задача этого периода заключается в осво¬
бождении сюрреализма от фрейдистского
«биологизма», в усилении внимания к ир¬
рациональному. И здесь на смену фрейди¬
стской фазе сюрреализма должна прийти
юнгианская. «Она гораздо меньше подчи¬
няется власти знания и разума,— пишет
Ходин,— она менее автоматична и материа¬
листична, менее нигилистична, чем дада¬
изм — предок сюрреализма, менее касается
libido и более его сублимации, более архи-
типична, мифична, с большим приматом ду¬
ховного качества» (Н о d i n J. P. «The Futu¬
re of Surrealism», «The Journal of Aesthetics
and Art criticism». 1956, June, v. XIV, 14,
p. 484).
Ходин высказывает мысль, что стремле¬
ние к безграничному иррационализму яв¬
ляется главной чертой всего модернистского
искусства. «Одержимость иррационализ¬
мом,— пишет Ходин,— представляет собой
также внутреннюю причину современного
интереса к искусству детей, к сумасше¬
ствию, к неопримитивизму, к изучению
архаического и примитивного искусства,
любого фантастического искусства (одной
из ветвей которого и является сюрреализм
с его акцентом на алогичный элемент, на
удивление, шокирование и что-то непости¬
жимое), к метафизической школе и экс¬
прессионизму» (там же, стр. 481).
Фрейдизм, юнгианство, символизм, «но¬
вая критика» — это откровенно субъектив¬
но-идеалистические направления в совре¬
менной американской эстетике, которые от¬
крыто берут под свою защиту самые урод¬
ливые стороны разлагающегося буржуазно¬
го искусства и доводят эту защиту до край¬
него абсурда и цинизма. Однако в современ¬
ной американской эстетике немалая роль
принадлежит и различным вариантам
прагматизма и позитивизма, в которых при¬
верженность к субъективному идеализму
вуалируется декларациями о признании
связи искусства с действительностью и по¬
рой даже о признании общественной, соци¬
альной роли искусства.
Среди позитивистских работ современных
американских литературоведов значитель¬
ное место занимают работы, в которых ав¬
торы под флагом борьбы за «демократию»,
за связь искусства с общественной жизнью
пытаются протащить идеи буржуазного ли¬
берализма, анархизма и вражды к марксиз¬
му. Одним из примеров может служить кни¬
га Ирвинга Хоу «Политика и роман» (Ho¬
we Irving «Politics and tlie novel», N. Y.
1957). В отличие от фрейдистов, символи¬
стов и «новых критиков» Хоу широко де¬
кларирует свое признание тесной связи ис¬
кусства и действительности, искусства и
политики. Более того, претендуя на знаком¬
ство с историческими объективными зако¬

92
Л. М. ЗЕМЛЯНОВА
номерностями, Хоу пытается начертить схе¬
му исторического развития политического
романа от начала XIX века до наших
дней. Но как только он переходит к кон¬
кретной характеристике образцов политиче¬
ского романа, так тотчас же обнаруживают¬
ся его подлинное политическое лицо пропо¬
ведника анархистских идей о «свободной
воле», его лютая ненависть к коммунизму,
звериный страх перед социальной револю¬
цией, политическое ренегатство.
Хоу признает, что центральным событи¬
ем, определившим весь ход историческо¬
го и литературного развития XX века, яви¬
лась Великая Октябрьская социалистиче¬
ская революция. Но, оказывается, Хоу
признает эту аксиому лишь для того, что¬
бы тут же грубо извратить ее и заявить, что
Октябрьская революция якобы стимулиро¬
вала развитие мировой общественной мысли
не по восходящей, а по нисходящей линии,
что вначале она якобы вызвала к себе вос¬
торженное отношение, а потом породила
всеобщий пессимизм и разочарование. Хоу,
клеветник и враг марксистских идей, круп¬
нейшими представителями политического
романа в мировой литературе XX века про¬
возглашает Мальро, Силоне, Кёстлера и
Оруелла — писателей, судьбу которых объ¬
единила одна общая черта — политическое
ренегатство. Характерно, что, кроме этих
ренегатов, Хоу не называет ни одного под¬
линно крупного представителя политическо¬
го романа в мировой литературе XX века —
ни Арагона, ни Зегерс, ни Бределя, ни Хар¬
ди, ни Причард, ни многих других. Может
быть, произведения выделяемых Хоу писа¬
телей отличаются особыми художественны¬
ми достижениями? Отнюдь нет. Сам Хоу
упрекает Кёстлера за схематизм его образов
в романе «Темнота в полдень», представ¬
ляющем собой грязный пасквиль на жизнь
Советской страны конца 30-х годов. По
мнению Хоу, этот роман имел бы большее
агитационное значение, если бы характеры
его были вылеплены с большим художе¬
ственным мастерством, нежели на это спо¬
собен Кёстлер.
Политический смысл книги Хоу очеви¬
ден: это открытая борьба против марксиз¬
ма, апофеоз политического предательства,
которое им бесстыдно выдается за «символ
эпохи», отстаивание идей анархизма и пре¬
словутой «свободной воли», порожденных
растерянностью и трусливостью буржуаз¬
ной интеллигенции в условиях монополи¬
стического капитализма. Хоу защищает по¬
зиции субъективизма в эстетике, игнори¬
руя подлинные объективные законы разви¬
тия мировой литературы и превращая ма¬
териал литературы в средство пропаганды
буржуазной идеологии.
Позитивистские и прагматические на¬
правления американской эстетической мыс¬
ли по всем кардинальным вопросам обна¬
руживают крепкую связь с субъективным
идеализмом, который составляет их фило¬
софскую основу. Роль и значение этих на¬
правлений в американской эстетике очень
велики. Кажущиеся, чисто внешние точки
соприкосновения позитивистских и прагма¬
тических направлений с материализмом
делают их особенно коварными и вредными.
Более полное освещение и критика их
должны явиться предметом специальной
статьи.

Проблема целостности
в физической географии
И. В. БЛЛУБЕРГ
Проблема целостности уже получила известное освещение в нашей
философской литературе — как в общеметодологическом плане, так и в
плане ее значения для ряда наук (биологии, физиологии). Однако значе¬
ние этой проблемы не ограничивается упомянутыми науками. Большой
интерес представляет исследование вопроса о роли категорий целого и
части для решения теоретических проблем и других наук, в частности
физической географии.
Физическая география изучает состав, структуру, развитие и террито¬
риальное расчленение географической (ландшафтной) оболочки земного
шара. Географическая оболочка представляет собой целостную материаль¬
ную систему, внутри которой взаимосвязаны разнокачественные компо¬
ненты: литосфера, водные и воздушные массы, почвенный покров и орга¬
нический мир. В процессе развития географическая оболочка дифференци¬
руется на отдельные участки — ландшафты, каждый из которых, в свою
очередь, имеет целостный характер Таким образом, физическая геогра¬
фия изучает различные аспекты географического типа целост¬
ности, а именно закономерности функционирования и развития геогра¬
фической оболочки как целого, ее отдельных компонентов как членов
системы и ее отдельных участков как частей оболочки.
Из сказанного следует, что проблема целостности имеет большое ме¬
тодологическое значение для географии. И действительно, от правильного
решения этой проблемы в значительной мере зависит решение таких кар¬
динальных для географической науки вопросов, как вопрос о предмете
этой науки, об отношении общего землеведения и страноведения, об отно¬
шении общей физической географии и частных географических наук, о со¬
держании понятия «ландшафт» и т. д.
Анализ истории географической науки дает возможность выявить
определенную логическую последовательность вычленения тех или иных
сторон проблемы.
Уже в трудах различных представителей древнегреческого и древне¬
римского научного мира отчетливо проявились два направления. Одно,
представленное, например, Геродотом, Полибием, Страбоном, имело
целью описание отдельных стран, их природы, этнического состава и т. д.
Другое, представителями которого были, в частности, нонийцы, Эрато¬
сфен, Птолемей, изучало Землю в целом, ее положение среди других
светил, ее форму и размеры. Эти два направления долгое время развива¬
лись параллельно.
1 С. В. Калесник дает следующее определение ландшафта: «Географический
ландшафт — это участок земной поверхности, качественно отличный от других участ¬
ков, окаймленный естественными 'границами и представляющий собой целостную и вза¬
имно обусловленную закономерную совокупность предметов и явлений, которая типи¬
чески выражена на значительном пространстве и неразрывно связана во всех отноше¬
ниях с ландшафтной оболочкой» («Основы общего землеведения», 1955, стр. 455).

94
И. В. БЛАУБЕРГ
Уровень развития науки и географических знаний в древности обусло¬
вил определенный разрыв между исследованием отдельных стран, местно¬
стей и изучением Земли в целом. Часть изучалась вне связи с другими ча¬
стями и с целым. Целое изучалось вне анализа его реальных свойств как
сложной, расчлененной системы; во внимание принималась преимуще¬
ственно его математическая сторона.
Лишь эпоха великих географических открытий сделала возможным
научное, исходящее из опытных данных обоснование общей географии.
И это обоснование впервые было дано в книге Бернгарда Варениуса
«Geographia generalis», опубликованной в 1650 году. Именно этому заме¬
чательному голландскому ученому принадлежит чрезвычайно плодотвор¬
ная мысль о необходимости объединения общей и частной географии
(землеведения и страноведения) в единую географическую науку, изуча¬
ющую поверхность Земли. Однако идеи Варениуса во многом опередили
свое время: их практическое осуществление в ту пору было невозможно
из-за недостаточного развития смежных географии наук, прежде всего
биологии и геологии.
С новой силой вопрос о соотношении целого и частей (в его специфи¬
чески географической форме) встал перед географами на рубеже XVIII—
XIX веков, когда развитие науки настоятельно потребовало выяснения
характера связи между общей и региональной географией. К решению
этой проблемы почти одновременно, но с противоположных методологиче¬
ских позиций подошли два ученых: выдающийся путешественник, есте¬
ствоиспытатель и географ в подлинном смысле этого слова Александр
Гумбольдт и Карл Риттер, в трудах которого значительное место занима¬
ли гуманитарные проблемы.
Произведения Риттера (главное из них — обширное и незаконченное
«Сравнительное землеведение») проникнуты телеологической идеей, кор¬
ни которой уходят в теоретические построения Лейбница и отчасти Гер-
дера. Землю и ее части (страны, континенты) Риттер рассматривал не
только как природные образования, но и как воплощение божественной
целесообразности. Человек, говорил он, должен познать заложенный в
каждой части света «замысел божий»; осуществление этого замысла при¬
водит к гармонии между человеком и природой и к совершенствованию
человека. Земля, таким образом, есть «дом воспитания человечества».
Целое, части и их взаимоотношение, по Риттеру, одухотворены свы¬
ше, они обязаны своим существованием высшему началу. При этом те¬
леология использовалась им как средство для того, чтобы представить
Землю и ее части целостными образованиями. Понятие цели — это та иде¬
альная основа, которая способна связать эмпирическое и привести разно¬
образное к единству. Эта идеальная основа имеет божественное происхож¬
дение, то есть находится в области веры и не может быть познана до
конца научным путем. Так идеалистическая философская основа методо¬
логии Риттера не позволила ему подойти к научному решению проблемы
целого и части в географии.
Иным, несравненно более плодотворным путем шел к формулирова¬
нию задач и общих закономерностей географии Александр Гумбольдт —
подлинный основатель физической географии в современном смысле этого
слова.
Гумбольдт сделал весьма важный шаг по пути сближения общей и
региональной географии. Он выступил против точки зрения, согласно ко¬
торой познание целого возникает как результат сводки описаний отдель¬
ных частей этого целого. «Специальные описания земель, несомненно, са¬
мый необходимый материал общей физической географии; но старатель¬
ный свод этих описаний разных земель так же мало представит характер¬
ную картину природы в ее цельности, как мало одно вычисление всех
отдельных флор земного шара представит географию растений» (Гум¬
больдт «Космос», М. 1862, стр. 45). Он подчеркивал также, что геогра¬

ПРОБЛЕМА ЦЕЛОСТНОСТИ В ФИЗИЧЕСКОЙ ГЕОГРАФИИ
95
фия — это не сумма сведений, почерпнутых из других наук, а с а м о б ы т-
ная наука, (см. там же, стр. 43).
Гумбольдт подошел по-новому и к изучению частей. То или иное
явление на поверхности Земли не казалось ему случайным и изолирован¬
ным. Блестяще используя сравнительный метод, он стремился познать
каждое явление в связи с другими явлениями и с развитием Земли в це¬
лом. Применение этого принципа способствовало сближению и взаимному
обогащению двух ветвей географической науки — общей и региональной
географии.
Весьма важно заметить, что в решении теоретических вопросов гео¬
графии Гумбольдт стоял на позициях естественнонаучного материализма.
Об этом ярко свидетельствует, в частности, методологическая глава его
важнейшей работы «Космос», озаглавленная «Пределы и методы науч¬
ной обработки физического мироописания», в которой он, по существу,
полемизирует с основными теоретическими положениями кантовского
«Введения к физическому землеописанию» (см. Kants. Ausgewahlte
Werke, Supplement-Band, Leipzig, 1905). В противоположность Канту,
считавшему, что география как наука о единичном является по сути своей
чисто описательной, Гумбольдт утверждал, что география (как и всякая
другая наука) ставит своей целью не только изучение единичного, но и
познание законов явлений, единства во множестве. В противоположность
Канту, считавшему, что географии как науке о пространстве чуждо исто¬
рическое рассмотрение своего объекта, Гумбольдт утверждал, что «нельзя
совершенно отделить описание природы от истории приро¬
ды. Геогност не может обнять настоящего без прошедшего... Бытие в его
объеме и внутреннем существе может быть вполне познанным только как
нечто сделавшееся» («Космос», М. 1862, стр. 54).
Итак, в первой половине XIX века география (в лице Гумбольдта)
подошла к пониманию необходимости связи изучения частей с изучением
целого, связи анализа и синтеза в ходе теоретического исследования объ¬
екта. Однако в дальнейшем развитие физической географии в Западной
Европе значительно отклонилось от пути, проложенного Гумбольдтом.
В конце XIX — начале XX века наряду с развитием конкретных гео¬
графических исследований и теоретических обобщений в частных отрас¬
лях науки выступили на первый план и привлекли к себе внимание ученых
коренные методологические проблемы географии. Интерес к этим про¬
блемам имел глубокое основание как во внутренней логике развития гео¬
графической науки, отражающей потребности материально-производствен-
ной практики, так и в тех общественных условиях, в которых эта наука
развивалась.
Бурный рост производственно-технической базы капитализма, борьба
капиталистических держав за колонии, источники сырья и рьгнки сбыта
стимулировали развитие специальных географических исследований. Это
повлекло за собой резкое дифференцирование сферы географических зна¬
ний. Отраслевые географические науки, изучающие отдельные компонен¬
ты географической оболочки (климатология, геоморфология, гидрология,
фито- и зоогеография и др.), все более отпочковывались от общей геогра¬
фии. Если раньше география рассматривалась как наука о Земле в це¬
лом, как землеведение (Erdkunde), изучающее Землю со всех возмож¬
ных точек зрения, то теперь отраслевые науки претендуют на исследова¬
ние отдельных элементов Земли. Появилась необходимость ясно опреде¬
лить предмет общей географии как самостоятельной науки, а не как
конгломерата сведений, доставляемых отраслевыми науками.
Этот вопрос нашел различное решение в работах немецкого географа-
теоретика А. Геттнера и нашего замечательного соотечественника В. В. До¬
кучаева. Сопоставление теоретических воззрений этих двух ученых (в рам¬
ках разбираемой нами проблемы) необходимо для уяснения существую¬
щих сейчас в мировой географической науке принципиальных различий

96
И. В. БЛАУБЕРГ
в понимании критерия географичности объектов и метода их
изучения.
В рассматриваемый период географическая наука стояла уже на
той ступени развития, когда начала обнаруживаться ограниченность срав¬
нительного метода, используемого при изучении географических явлений,
особенно при исследовании поверхности Земли как целого. Сравнитель¬
ный метод был очень важен для вычленения однородных явлений, изуче¬
ния сходства или различия причин, вызывающих эти явления в каждом
отдельном случае, для типизации и классификации. Но этот метод крайне
недостаточен для всестороннего исследования той сложной системы свя¬
зей, какой является географический комплекс. Познание последнего тре¬
бовало разработки особых теоретических приемов исследования, сочета¬
ющих в себе аналитическое и синтетическое рассмотрение объекта. Мето¬
дология же Геттнера, по существу, не выходила за рамки сравнительного
метода; и хотя Геттнер и говорил о недостаточности последнего и предла¬
гал дополнить его «интерпретацией» (термин Вундта), представляющей
своеобразное сочетание дедукции и индукции, это не внесло бы ничего
принципиально нового в сущность сравнительного метода географии, ибо
недостаточность этого метода Геттнер видел не в его узости и ограничен¬
ности в указанном выше смысле, а в том, что сфера его применения огра¬
ничивается однородными, подобными явлениями (которые могут быть
подведены под категорию законов или правил), почему он и не годится
для изучения индивидуальных или единичных географических объектов.
Но, ограниченный узкими рамками сравнительного метода, Геттнер отка¬
зывался от изучения существенных взаимосвязей между компонентами
географической оболочки как целого. Он, например, писал: «Предметом
особой науки эти зависимости (между различными царствами природы
в масштабах Земли как целого.— И .Б.) могли бы стать только при нали¬
чии сравнения с другими небесными телами, если бы мы имели о них до¬
статочные сведения» («География, ее история, сущность и методы», 1930,
стр. 110).
По Геттнеру, география может рассматривать отдельные явления или
отдельные классы явлений в масштабе всей Земли, но не их комплекс.
Изучение взаимосвязи между явлениями входит в компетенцию лишь стра¬
новедения, предметом которого являются местные, ландшафтные особен¬
ности природы. Явления внутри ландшафта (в том числе и явления
общественной жизни) он считал причинно обусловленными. Но, как
буржуазный ученый, Геттнер не понимал решающей роли производства в
отношениях между человеческим обществом и природой и трактовал эти
отношения в духе географического детерминизма, то есть в духе обуслов¬
ленности общественного развития особенностями природной среды.
Очевидно, что попытка исследовать части (ландшафты) при отказе
от изучения целого (географической оболочки) заведомо обречена на
неудачу. Внимание исследователя при этом сосредоточивается на единич¬
ном и его описании, задача же выявления географических закономерно¬
стей отодвигается на задний план или вовсе снимается. Изучение отдель¬
ного ландшафта всегда будет односторонним, неполным, не избавленным
от описательности (в отрицательном значении этого слова), если оно не
будет исходить из закономерностей, вскрытых общим землеведением, ибо
лишь на основе этих закономерностей возможно понимание особенностей
строения и развития того или иного ландшафта.
И действительно, Геттнер вслед за Кантом утверждал, что география
является описательной, а не «систематической» наукой. Изучение специ¬
фики географических явлений и закономерностей их развития он подме¬
нял рассмотрением лишь «вещественного наполнения пространства».
Критерий «географичности» объектов, то есть включения их в сферу из¬
учения географической науки, он видел в их соотношении с определенным
участком территории, в том, что явления приурочены к одному месту Зем¬

ПРОБЛЕМА ЦЕЛОСТНОСТИ В ФИЗИЧЕСКОЙ ГЕОГРАФИИ
97
ли, сколь бы разнородными эти явления ни были. Поэтому география
объявлялась хорологической наукой, то есть наукой о расположении и рас¬
пределении предметов впространстве.
Ложность хорологической концепции Геттнера заключается в том, что
при объяснении взаимосвязи географических явлений она исходит из при¬
уроченности их к определенной точке пространства как из ведущего фак¬
тора. Взаимосвязь, таким образом, сводится к внешним характеристикам,
а не выводится из внутренних, существенных отношений. В действитель¬
ности же географические явления как в определенной точке пространства,
так и на всей поверхности Земли взаимосвязаны потому, что они функци¬
онируют как элементы в системе целого; между ними существуют опре¬
деленные закономерные соотношения, создающие особый — географиче¬
ский — тип целостности.
Сильнейший толчок к развитию такого понимания дали географиче¬
ские идеи В. В. Докучаева.
Занимаясь проблемами геологии, Докучаев встретился с необходи¬
мостью изучения п о ч в ы, ее структуры и состава для понимания характе¬
ра и происхождения рельефа и его отдельных элементов, однако вначале
он рассматривал почву с помощью чисто геологического метода, считая ее
геологическим образованием. Но вскоре он убедился в ограниченности та¬
кого понимания и установил, что продукт выветривания горных пород
представляет не почву, а лишь минеральную породу, превращающуюся в
почву только благодаря длительному направленному воздействию взаимо¬
связанной системы почвообразователей, среди которых огромную роль
играют живые организмы. Это открытие Докучаева ознаменовало собой
возникновение научного почвоведения.
Генезис почвы целиком зависит от взаимодействия внешних условий:
климатических воздействий, рельефа, растительного и животного мира, ма¬
теринской породы и т. д. Характерно, что и до Докучаева многие иссле¬
дователи подчеркивали значение этих факторов для образования почвы,
но каждый выдвигал только какой-либо определенный фактор, а не их
совокупность. И лишь Докучаев определил почву как результат взаимо¬
действия комплекса почвообразующих факторов, как зеркало синтети¬
ческого характера внешних условий. Но этот комплекс должен изучаться
как предмет самостоятельной науки. Вот что писал об этом сам Докучаев
в работе «Горизонтальные и вертикальные почвенные зоны Кавказа»: «Не
подлежит сомнению, что познание природы — ее сил, стихий, явлений и
тел — сделало в течение XIX столетия такие гигантские шаги, что самое
столетие нередко называется веком естествознания, веком натуралистов.
Но, всматриваясь внимательнее в эти величайшие приобретения человече¬
ского знания — приобретения, можно сказать, перевернувшие наше миро¬
воззрение на природу вверх дном, особенно после работ Лавуазье, Ляйэля,
Дарвина, Гельмгольца и др., нельзя не заметить одного весьма существен¬
ного и важного недочета... Изучались главным образом отдельные тела —
минералы, горные породы, растения и животные — и явления, отдельные
стихии — огонь (вулканизм), вода, земля, воздух, в чем, повторяем, наука
и достигла удивительных результатов, но не их соотношения, не та генети¬
ческая, вековечная и всегда закономерная связь, какая существует между
силами, телами и явлениями, между мертвой и живой природой, между
растительными, животными и минеральными царствами, с одной стороны,
человеком, его бытом и даже духовным миром — с другой..А между тем
именно эти соотношения, эти закономерные взаимодействия и составляют
сущность познания естества, ядро истинной натурфилософии — лучшую и
высшую прелесть естествознания. Они же... должны лежать в основе и
всего склада человеческой жизни, со включением даже мира нравствен¬
ного и религиозного...» (Избранные труды, 1949, стр. 485—486).
В приведенном высказывании ярко отражены как сильные, так и сла¬
бые стороны мировоззрения В. В. Докучаева. Мы видим, что он разделял
”. «Вопросы философии» № 4.

98
И. В. БЛАУБЕРГ
ложную концепцию о прямой зависимости хозяйственной и даже духов¬
ной жизни человека от окружающей его природной среды. Это еще раз
свидетельствует об определяющем значении мировоззрения и философии
как его теоретической основы для разработки научного понимания
предмета географии. Но, отметив это, нужно обратить особое внимание на
положение Докучаева о необходимости изучения генетической и законо¬
мерной связи между телами и явлениями, между различными царствами
природы... Он не говорит о том, какая наука должна изучать эту связь,
указывая лишь, что «в центре этого нового направления познания при¬
роды... должно быть поставлено и признано современное почвоведение,
понимаемое в нашем, русском, смысле этого сло¬
ва...» (там же, стр. 486).
Показательно, что Докучаев не называет в качестве такой науки
современную ему географию, характеризуя ее как «расплывающуюся во
все стороны». И это была правильная характеристика географии того
времени. Геттнер, отрицая в своей концепции общее землеведение как
географическую науку, также, несомненно, исходил из такого же взгля¬
да на географию того времени. Но если эта и подобные ей концепции
увековечивали неопределенное, расплывчатое состояние географии, то
положения Докучаева объективно вели в будущее географии,
являясь основой для научного определения ее предмета, ибо нет ника¬
кого сомнения в том, что изучение закономерных взаимоотношений между
различными царствами природы, рассматриваемой как целое, является
первой и основной задачей географии; а комплексный метод, впервые
примененный Докучаевым при изучении почв, есть не что иное, как
научный географический метод. Именно этим методом,
основанным на комплексном рассмотрении явлений природы в их воздей¬
ствии на почву, и характеризуется почвоведение «,в русском смысле это¬
го слова».
Докучаев, разумеется, не был первым ученым, указавшим на необ¬
ходимость изучения взаимосвязи явлений природы и практически ее из¬
учавшим. В конечном счете все научные достижения географии нового
времени базировались на таком изучении; в качестве примера сошлемся
на исследования А. Гумбольдта. Но прежде изучали преимущественно от¬
ношения какой-либо пары компонентов (климат и растительность, рельеф
и растительность и т. д.). Гумбольдт применял комплексный метод в гео¬
графических исследованиях; но столь важный и существенный компонент,
как почва, находился у него за пределами комплекса, ибо он рассматри¬
вал почву как горную породу, не имеющую зональной характеристики.
Следовательно, познание географической оболочки в целом стало воз¬
можным лишь после того, как было развито научное понимание почвы.
И это не случайно. Дело не только в том, что почва является результатом
комплексного взаимодействия компонентов географической оболочки,
ведь и любой другой компонент (атмосфера, растительный и животный
мир и др.) является результатом такого взаимодействия. Суть дела
заключается в том, что почва является зеркалом комплексного харак¬
тера почвообразователей и может быть познана лишь постольку, посколь¬
ку природная среда рассматривается как целостный комплекс, а не как
сумма отдельных, разрозненных явлений. Но это можно сказать не только
о ландшафте, но и о земной поверхности в целом. Создается научная
основа для формулирования важнейшего положения о том, что изучение
одного или нескольких отдельных компонентов по сути своей аб¬
страктно (хотя такое абстрагирование разумно и целесообразно) и что
конкретным, полным выражением сущности географических явлений яв¬
ляется синтетическое, комплексное их понимание.
Итак, благодаря работам Докучаева почва стала рассматриваться
как компонент, необходимый для понимания предмета как целого. Это —
первое, в чем состоит значение идей В. В. Докучаева для географии. Вто¬

ПРОБЛЕМА ЦЕЛОСТНОСТИ В ФИЗИЧЕСКОИ ГЕОГРАФИИ
99
рое заключается в том, что Докучаев сформулировал закон зональ¬
ности как основную географическую закономерность, характерную для
поверхности Земли как целого. При этом особенно важно отметить выдви¬
нутое им положение о зональности географического комплекса:
«...Вся природа, взятаявцело м,— как растительный и животный ми¬
ры, так воздух, а отчасти и минеральное царство,— особенно поверх¬
ностные горные породы и легко растворимые минералы, зональны,
располагаясь по лицу Земли в виде более или менее непрерывных полос,
вытянутых с Запада на Восток, так сказать параллельно вращению на¬
шей планеты...» (там же, стр. 490).
Значительный вклад в решение вопроса о взаимоотношении общего
землеведения и страноведения внес современник Докучаева, выдающийся
русский географ Д. Н. Анучин. Он отмечал, что оба эти отдела геогра¬
фии развиваются в тесной связи между собой. Чем большее число стран
обстоятельно изучено, тем полнее и надежнее материал, которым может
пользоваться землеведение для своих сравнений и выводов. С другой сто¬
роны, чем более совершенно наше знание о действующих на Земле силах,
преобразуемых ими формах и вызываемых ими явлениях, тем яснее и по¬
нятнее формы и особенности развития отдельной природной области
(см. статью Д. Н. А н у ч и н а «География» в Энциклопедическом словаре
Граната, т. 13, 1912, стр. 313). Как и В. В. Докучаев, Д. Н. Анучин видел
сущность географии в изучении взаимосвязей между явлениями, между
мертвой и живой природой.
* * *
Теоретические взгляды Канта и Геттнера в нашем веке были вос¬
приняты значительной частью зарубежных (западноевропейских и аме¬
риканских) географов. Это сказалось на решении ими вопроса о месте
общего землеведения в системе географических наук. Некоторые прямо
отрицали его право на самостоятельное существование, считая, что оно
лишь повторяет общие положения отраслевых наук. Нередки были утвер¬
ждения о том, что общее землеведение лишь вредит развитию географии
и должно быть изгнано из пределов этой науки (см., например, статью
Э. Банзе в журнале «Petermanns Mitteilungen», 1912, Jg. 58, Febr.—
Heft. S. 74). Сторонники другой точки зрения отводили общей географии
роль пропедевтики, то есть не считали ее наукой в собственном смысле
слова. Наконец, третьи, считавшие общее землеведение самостоятель¬
ной наукой, оставались, по сути дела, на суммативных позициях: в их
изложении общее землеведение выступало как сумма мало связанных
между собой представлений из различных отделов географии. Разумеет¬
ся, в таком виде оно с трудом могло служить предметом самостоятель¬
ных теоретических исследований; «развитие» общего землеведения необ¬
ходимо должно было заключаться лишь в добавлении к ранее сказанно¬
му новых фактов и положений, добытых теми же специальными науками.
Нетрудно видеть, что как противники, так и сторонники понимаемого
таким образом общего землеведения сходятся в одном: они рассматрива¬
ют ландшафтную оболочку земного шара как простую сумму компонен¬
тов, сложение которых не приводит к возникновению нового качества.
Эта концепция не может быть охарактеризована иначе, как метафизиче¬
ская.
Если вопрос об общем землеведении (и в связи с этим о географиче¬
ской оболочке как предмете географии) стоял в зарубежной географии
почти исключительно в негативном плане, то вопрос о ландшафте и его
сущности, напротив, был (и в известной степени остается) в центре вни¬
мания зарубежных географов. Одной из существенных проблем они счи¬
тают проблему целостности ландшафта.
В двадцатых — тридцатых годах XX века в немецкой литературе по¬
явился целый ряд книг и статей, посвященных проблеме целостности

100
И. В. БЛАУБЕРГ
ландшафта (работы Вольца, А. Пенка, Геттнера, Плеве, Бюргера, Шпет-
мана, Вёрнера, Банзе и др.). В последующие годы эти вопросы затрагива¬
лись в книге Г. Шмиттхеннера «К проблеме общей географии и странове¬
дения» (1954) и в статье Г. Блюме «Понятие географического ландшаф¬
та» («Geographische Rundschau», Heft 4, 1950).
Авторы этих работ по-разному подходят к проблеме, различна и
степень рационального содержания в их концепциях. Так, Банзе кладет в
основу понимания ландшафта субъективное переживание, отказываясь от
онтологических, объективных отношений. Очевидно, что такого рода идеа¬
листический субъективизм не имеет ничего общего с научным исследова¬
нием.
Финский географ Гране в развиваемой им теории «чистой географии»
рассматривает целостный синтез как существенную часть исследования,
однако свойство целостности ландшафта выводится им из чувственного
восприятия человека. В соответствии с таким «физиономическим» пони¬
манием целостности на первый план в географическом исследовании вы¬
ступает описание, а не изучение существенных взаимосвязей внутри
ландшафта.
Некоторые географы используют метод аналогии при исследовании
целостности ландшафта, отождествляя его, например, с биологическим
организмом. Другие справедливо возражают против перенесения в гео¬
графию вместе с понятием целостности рабочих методов биологии, психо¬
логии и пр. (см., например, статью Э. Плеве в журнале «Geographische
Zeitschrift», 1935, Hf. 6). Однако работы и этих географов характерны тем,
что философской основой излагаемого в них понимания целостности
ландшафта являются идеалистические построения Дриша, Крюгера,
Кёлера, Коффки. В географических статьях и книгах, посвященных про¬
блемам целостности, постоянно упоминаются их имена. В 1928 году
А.	Пенк, вводя в географию понятие «Gestalt», признавал, что он заим¬
ствовал его у главы гештальт-психологов В. Кёлера (см. сборник статей
«Deutschland. Die natiirlichen Grundlagen seiner Kultur», Leipzig, 1928,
S. 2). Шесть лет спустя Геттнер отмечал, что использование многими гео¬
графами понятия «целостность» объясняется главным образом влиянием
Дриша (см. «Geogriaphische Zeitschrift», 1934, Hf. 4, S. 141). Наконец,
Шмиттхеннер в 1951 году также связывает это понятие с именами Дриша
и Крюгера (см. Н. Schmitthenner «Studien iiber Carl Ritter», Frank¬
furt a. М., 1951, S. 92).
Правда, некоторые географы оставляют в тени явно идеалистические,
мистические положения буржуазных теорий целостности и настаивают на
объективном существовании ландшафта как целостного образования. Они
воспринимают высказываемые идеалистами в общей форме положения
о несводимости целого к сумме частей, о тесных взаимосвязях частей в си¬
стеме целого и т. д. и стараются применить их к объяснению ландшафта.
Однако, будучи далеки от позиций диалектического материализма, они —
одни сознательно, другие невольно—воспринимают и общую идеалисти¬
ческую методологию неовитализма и структурализма (гештальтизма).
Особенно ярко это проявляется в сфере теории познания, когда речь за¬
ходит о путях и методах познания ландшафта. В этом случае они рас¬
суждают совсем в духе идеалистических теорий целостности — о возмож¬
ности соединения детерминизма с телеологией, о необходимости универ¬
салистского, тотального (в противоположность причинному) подхода
к целому и т. п. (см., например, К. Burger «Der Landschaftsbegriff»,
Dresden, 1935, S. 114).
С другой стороны, у ряда представителей американской географии
принцип целостности не нашел даже и такого ограниченного применения.
Один из ведущих американских теоретиков, Р. Хартшорн, в книге «-При¬
рода географии» отвергает положение о ландшафте как о целостном обра¬
зовании, приписывая свойство целостности лишь биологическим организ-

ПРОБЛЕМА ЦЕЛОСТНОСТИ В ФИЗИЧЕСКОЙ ГЕОГРАФИИ
101
мам (R. Hartshorne «The Nature of Geography», 1939, глава IX).
Регионализм—форма ландшафтного направления в США — характери¬
зуется эмпиризмом (несмотря на большое количество теоретических
работ), рассмотрением района как территории, на которой сосуществуют
самые разнородные явления и закономерности. Ссылки на взаимосвязи,
имеющиеся между этими явлениями, не спасают положения, ибо суще¬
ственное не отделяется от несущественного, неправильно выделяется кри¬
терий географичности объектов. Дело ведь не просто во взаимосвязях, а в
связях, существенных для данного явления, таких связях, которые обра¬
зуют определенный тип целостности. Представители американской геогра¬
фической науки ограничиваются анализом цепочки причинно-следствен¬
ных связей на определенной территории (при этом зачастую неверным,
особенно, когда речь идет об отношении между обществом и природой),
но не поднимаются до исследования того качества, которое выражает це¬
лостность предмета и лежит в основе всех его многочисленных и разнооб¬
разных свойств. Это неизбежно приводит к требованию индивидуализации
в географии (Хартшорн), к отрицанию применимости законов к геогра¬
фическим объектам (см. «American geography. Inventory and prospect»,
1954, p. 8) '.
* * *
Развитие советской географии шло в русле идей В. В. Докучаева,
Д. Н. Анучина и других замечательных русских географов. Философской
ее основой является учение диалектического материализма. Для нее ис¬
следование ландшафта неразрывно связано с пониманием закономерно¬
стей всей географической оболочки, анализ предполагает синтез. Совет¬
ская география — и в этом ее большая заслуга — решительно и опреде¬
ленно высказалась за существование общего землеведения как самостоя¬
тельной и весьма важной дисциплины и всесторонне разрабатывает ее как
в современном, так и палеогеографическом аспектах. При этом она исхо¬
дит из фундаментального положения о существовании в масштабе Земли
как целого природного тела — географической оболочки, которая пред¬
ставляет собой развивающуюся целостность, подчиненную определенным
законам.
Возникновение Земли как планеты из первоначального роя пылевой
материи еще не означало возникновения географической оболочки земно¬
го шара. Тогда вся Земля представляла собой качественно однородное,
весьма слабо дифференцированное целое. На определенном этапе разви¬
тия планеты масса ее стала столь значительной, что она была уже в со¬
стоянии удерживать вокруг себя атмосферу (в которой тогда отсутство¬
вали свободный азот и кислород). В результате объединенного действия
эндогенных и экзогенных процессов образовалась первичная земная кора.
С этого периода (приблизительно 4—5 миллиардов лет назад) началось
формирование географической оболочки земного шара как качественно
особой части планеты.
Следовательно, атмосфера и земная кора были исходными компонен¬
тами географической оболочки, но если образование их явилось резуль¬
татом дифференциации всей планеты как целого, то последующие компо¬
ненты возникали уже в результате взаимодействия исходных компонентов
и являются поэтому производными. В свою очередь, и исходные компонен¬
ты испытывали на себе влияние вновь образовавшихся. Взаимосвязи
между компонентами, характерные для органического целого, играют все
более важную роль.
Первым производным компонентом явилась вода как результат
взаимодействия горных пород, атмосферы и солнечной радиации. Вслед
за этим на Земле появляется жизнь. В настоящее время ученые склоня-
1 Имеется также русский перевод этой книги.

102
И. В. БЛАУБЕРГ
ются к мнению о том, что жизнь возникла в местах взаимодействия лито¬
сферы, атмосферы и гидросферы (дно мелких лагун, влажная кора вы¬
ветривания, мелкие водоемы и т. д.). И действительно, жизнь могла воз¬
никнуть как продукт не одного какого-либо компонента, а лишь всех их,
вместе взятых, то есть как продукт формирующейся географической обо¬
лочки. Следовательно, и исторически возникновение жизни было возмож¬
но лишь после образования трех первоначальных сфер. Они послужили
как исходным материалом, так и условиями для образования нового ком¬
понента. Наконец, в результате взаимодействия всех четырех сложивших¬
ся сфер возникла почва — еще один производный компонент. Географиче¬
ская оболочка к этому времени выступает как вполне оформившееся
целое.
Тот факт, что каждый последующий компонент географической обо¬
лочки возникает как продукт всех уже существующих, является очень
ярким доказательством тезиса о целостности этой оболочки, которая, воз¬
никнув, выступает не как простая сумма компонентов; она всегда функ¬
ционирует, развивается и рождает как целое. В целостном характере обо¬
лочки нас убеждает и то, что система связей и взаимовлияний, характер¬
ная для органического целого, оказывает все более сильное воздействие
на каждый из компонентов; вне этих связей и влияний, то есть взятый
лишь как механическая часть, компонент не может быть полностью понят
и изучен. Подтверждением сказанному может служить исследование ат¬
мосферы как компонента географической оболочки в работе А. А. Гри¬
горьева «Опыт аналитической характеристики состава и строения физико-
географической оболочки земного шара» (1937).
«Атмосфера,— пишет в этой работе А. А. Григорьев,— в результате
влияния всех элементов географической среды коренным образом отли¬
чается от идеально чистого и сухого воздуха, искусственно изолирован¬
ного от остальных геосфер... Еще значительнее изменения, претерпевае¬
мые атмосферой, проникающей в гидросферу, литосферу и биосферу»
(стр. 33). Атмосфера, являющаяся смесью определенных газов, и атмо¬
сфера как компонент географической оболочки отнюдь не одно и то же.
Если первая может быть выделена и изучена как внешне обособленная
часть, как изолированный предмет, то для изучения второй такой путь
непригоден. Для ее изучения необходимо знание связей, характерных для
всей системы (оболочки) в целом.
Высказанные соображения в равной мере относятся и к любому дру¬
гому компоненту географической оболочки. Поэтому вполне правомерен
заключительный вывод названной работы А. А. Григорьева: все сферы
оболочки «находятся в состоянии столь тесного соприкосновения, взаим¬
ного проникновения и взаимодействия, что неотделимы друг от друга без
нарушения их характернейших основных свойств, во многих случаях воз¬
никающих лишь в результате взаимного проникновения и взаимодействия
геосфер между собой. Этим определяется действительная целостность
физико-географической оболочки земного шара, внутреннее единство ее
структуры... именно поэтому только комплексное изучение структуры и
процессов физико-географической оболочки земного шара, только иссле¬
дование их как частей единого великого целого открывает перед нами
путь к глубокому проникновению в понимание явлений природы, к изуче¬
нию явлений природы в их глубочайшей географической связи, изучению,
открывающему горизонты, недоступные для науки при обособленном —
не географическом — исследовании отдельных геосфер» (там же, стр. 67).
Целостность есть выражение, результат взаимосвязи и взаимодей¬
ствия частей. Но геосферы резко различаются по своему составу и строе¬
нию. Что является основой их взаимосвязи? Исследования советских
ученых позволяют ответить и на этот вопрос. Для примера сошлемся на
весьма интересную статью А. А. Григорьева «О взаимосвязи и взаимообус¬
ловленности компонентов географической среды и о роли в них обмена

ПРОБЛЕМА ЦЕЛОСТНОСТИ В ФИЗИЧЕСКОЙ ГЕОГРАФИИ
103
веществ и энергии». Основные ее выводы сформулированы следующим
образом:
«1. В основе цельности географической оболочки Земли в конечном
счете лежит обмен веществ и энергии между всеми компонентами этой
оболочки, а равно и между географической оболочкой в целом и «внеш¬
ним миром» (мирозданием на внешней границе и подкоровыми масса¬
ми — на внутренней).
2.	Указанные процессы обмена веществ и энергии и связанные с ними
постоянно происходящие изменения состава и строения географической
оболочки Земли лежат в основе закономерностей строения, динамики и
развития этой оболочки» («Известия АН СССР», серия географическая,
1956, № 4, стр. 41).
Развивающееся целое характеризуется не только процессами инте¬
грации, но и процессами дифференциации, усложнения структуры. Одной
из древнейших особенностей географической оболочки является зональ¬
ность, обусловленная солнечной радиацией и сферической формой Земли.
К концу палеозоя на лике нашей планеты уже были резко выражены гео¬
графические зоны и провинции. В дальнейшем происходило усложнение
структуры отдельных зон и географической оболочки в целом. Общие за¬
кономерности географической оболочки, и прежде всего закон целостно¬
сти ее, имеющий всеобщий характер, модифицируются и получают специ¬
фическое проявление в зависимости от особенностей того или иного уча¬
стка земной поверхности. «Эта весьма важная, даже в философском смы¬
сле, закономерность развития географической среды заключается в том,
что развитие географической среды протекает не вне, а в зависимости
и от пространственного положения отдельных ее частей» (К. Л. М а р к о в
«Основные закономерности развития географической среды». «Вестник
МГУ» № 3 за 1950 год, стр. 158).
Взаимосвязи, делающие географическую оболочку целостным образо¬
ванием, лежат главным образом в сфере отношений компонентов, а не
координированных ее частей (ландшафтов, стран). Правда, и в том и в
другом случае мы имеем дело с отношением целого и частей. Но первое
отношение является ведущим, именно оно и образует целое как расчле¬
ненную, функциональную систему. Второе же отношение является опре¬
деляемым и выступает скорее как внешний результат развития первого.
Развитие науки дало возможность подойти по-новому и к изучению
частей земной поверхности. Стало ясно, что фундаментальное свойство,
целостность, присуще как крупным, так и более мелким участкам поверх¬
ности планеты и изучение этой системы взаимосвязи является важной
задачей соответствующих разделов географической науки. При этом
«каждый ландшафт обладает своими, только ему присущими чертами, но
таксономически более высокая единица характеризуется не простым сло¬
жением свойств входящих в нее ландшафтов, а некоторой особой и более
общей закономерностью, которая нуждается в отдельном исследовании...
Каждый ландшафт любого таксономического ранга относится ко всей
земной поверхности, как часть к целому. Индивидуальные особенности
внешнего облика, структуры и развития ландшафтов, которые придают
ландшафтам качественную определенность и позволяют отличать их друг
от друга, проявляются не иначе, как на фоне и под влиянием закономер¬
ностей, присущих структуре и развитию всей земной поверхности в це¬
лом» (С. В. Калесник «Основы общего землеведения», 1955,
стр. 9—10).
Целостность ландшафта имеет тот же характер, что и целостность
географической оболочки: она заключается в единстве и определенном
типе взаимосвязей компонентов. При этом следует иметь в виду, что це¬
лостность отдельных частей оболочки, ландшафтов, состоит отнюдь не в
сумме определенного числа компонентов; и если, например, в Мировом
океане отсутствуют почвы, а в каменистых пустынях или на поверхности

104
И. В. БЛАУБЕРГ
Гренландии нет почв и растительности, то это ни в какой мере не говорит
об отсутствии целостного характера у этих ландшафтов. Целостность со¬
стоит в единстве частей, их взаимосвязи, взаимодействии, взаимообуслов¬
ленности. Характерной чертой целого является его несводимость к свой¬
ствам частей или их суммы; но этой чертой обладает любой ландшафт,
ибо в любой точке земной поверхности компоненты находятся в самой
тесной взаимосвязи и взаимопроникновении, и, рассматривая их отдельно,
обособленно друг от друга, мы никогда не сможем определить направле¬
ние и характер развития ландшафта как целостной системы взаимосвя¬
занных компонентов. Путь изучения ландшафта как целого состоит во
вскрытии всех этих взаимосвязей, в оценке их сравнительного значения, в
отделении существенных связей от несущественных.
Изучение морфологии ландшафта, выделение мелких территориаль¬
ных единиц внутри него являются необходимой задачей. Однако самое
существенное значение для понимания характера функционирования и
развития ландшафта имеют взаимосвязи его важнейших органов — ком¬
понентов. Морфология ландшафта является внешним, определяемым по
отношению к взаимодействию компонентов, которое по аналогии можно
назвать «физиологией ландшафта». Изучение последней, как нам кажется,
и должно быть одной из главных задач ландшафтоведения.
В углублении наших представлений о сущности географических про¬
цессов важную роль играет выявление их количественной стороны. При
этом следует иметь в виду, что количественные методы исследования це¬
лого обладают определенной спецификой. Внутри сложной органической
системы между частями существует не простая, механическая причинно-
следственная связь, а отношение корреляции: изменение одной части вле¬
чет за собой изменение других, связанных с ней, а вместе с тем и целого.
«Связи, изучаемые географом, практически возможно выразить математи¬
ческим путем только в форме корреляции, но не в виде функции»
(А. Г. Исаченко «Основные вопросы физической географии», 1953,
стр. 313—314).
* * *
Таким образом, проблема отношения целого и частей (в ее специфи¬
ческой форме) постоянно была в центре внимания представителей геогра¬
фической науки. В различные исторические периоды на первый план вы¬
ступают и различные стороны этой проблемы, и с каждым новым шагом
в развитии науки она рассматривается все глубже и конкретнее. Дальней¬
шее проникновение в суть этой проблемы будет способствовать успешно¬
му решению не только теоретических вопросов, но и практических задач,
стоящих перед географической наукой,— задач по целенаправленному
изменению природы в интересах строительства коммунизма.

Вл. Соловьев и его
западногерманские почитатели
Л. С. НОВИКОВ
*
После второй мировой войны во всем мире усилился интерес к пере¬
довой общественной мысли дореволюционной и Советской России. Этот
процесс вызван неуклонно растущим авторитетом СССР в международной
жизни, колоссальным влиянием на современников исторического опыта на¬
шей борьбы за осуществление высших идеалов человечества, идеалов де¬
мократии и коммунизма. Реакцией на него является неприкрытая попыт¬
ка буржуазных кругов Европы и Америки навязать рядовому читателю
идеи, чуждые истинным потребностям масс, но угодные врагам мира и
дружбы между народами.
Особенно усердствуют в этом правобуржуазные и клерикальные кру¬
ги ФРГ, печатно и устно распространяющие обветшалые идеи мистиков
и реакционеров, фальсифицирующие историю СССР и стран народной
демократии. В современной западногерманской буржуазной печати грубо
игнорируется демократическое наследство России, третируются филосо¬
фы-материалисты. Зато много внимания уделяется имени и наследству
Вл. Соловьева — религиозно-мистического философа и публициста, про¬
возвестника и защитника идеалов и утопий реакционных слоев России
последней четверти XIX — начала XX века.
В 20^30-х годах русские белоэмигранты Н. Бердяев, С. Булгаков,
Б. Вышеславцев, Л. Карсавин, С. Франк, В. Зеньковский, Ф. Степун,
Н. Бубнов и др. немало потрудились, чтобы «познакомить» с идеями Со¬
ловьева немецкого читателя. Белоэмигрантское издательство «Обелиск»
(Берлин) в ту пору объединяло наиболее воинствующих проповедников
мистицизма, врагов марксизма и Советской России. Ныне эту роль взял
на себя Мюнхенский восточноевропейский институт — официальное пра¬
вительственное учреждение. Подвизающиеся в качестве ответственных со¬
трудников этого института Ф. Степун и В. Шилкарский, не щадя сил, соз¬
дают рекламу русскому религиозному философу. В 1950 году на немецком
языке стало выходить восьмитомное издание сочинений Вл. Соловьева,
организаторами и вдохновителями которого явились В. Шилкарский и
Ф. Степун. Содействуя распространению издания, они опубликовали де¬
сятки газетных и журнальных статей, в которых подчеркивали «высокие
достоинства» философии Вл. Соловьева и ее «исключительное значение»
в современных условиях (см., например, W. S z у 1 к а г s к i «Die Bedeu-
tung der deutschen Gesamtausgabe Solowjews», «Ostkirchliche Studien»,
Bd. 6, 1957. S. 1 — 13).
В.	Шилкарский — наиболее «авторитетный» в буржуазных кругах
Западной Германии белоэмигрантский «историк» русской общественной
мысли. В 1940 году, напуганный победой Советской власти в Прибалтике,
он покинул родину, предпочтя ей гитлеровскую Германию, и примкнул к
белоэмиграции. В Боннском университете В. Шилкарский читает курс
истории христианской философии, главные разделы которого посвящены
Вл. Соловьеву и русским мистикам XIX—XX веков. Легко представить

106
л. с. новиков
себе идейное содержание этого курса: В. Шилкарский всегда прибегал
к компиляциям из сочинений наиболее реакционных философов и ком¬
ментаторов. Еще в 1917 году журнал Г. Шпета «Мысль и слово» (№ 1)
охарактеризовал магистерскую диссертацию Шилкарского «Типоло¬
гический метод в истории философии (опыт обоснования)», защищав¬
шуюся в Юрьевском университете (1916 год), как плагиат идей Хейт-
мюллера и Лопатина. С тех пор прошло много времени, многое изме¬
нилось. Не изменились только привычки г. Шилкарского списы¬
вать у Соловьева, Лопатина и братьев Трубецких. Теперь его некому
упрекать: у Соловьева и его друга Лопатина неизменно «заимствовали»
все главные «теоретики» русской белоэмиграции — Н. Бердяев,
С.	Булгаков, В. Зеньковский, Н. Лосский, Ф. Степун, Л. Зандер и мно¬
гие другие.
Однако не русские реакционные белоэмигранты являются сегодня ос¬
новной силой пропаганды идеализма и мистицизма в Западной Герма¬
нии. В этой области подвизаются специальные государственные учрежде¬
ния, издательства, редакции газет и журналов, объединяющие широкий
круг немецких неосхоластов и неотомистов, видных представителей
ХДС — партии Аденауэра и правых клерикалов. На поприще пропо¬
веди «христианской философии» в ФРГ сообща усердствуют сторонники
католического Una-Sancta и экуменического церковных «движений». Еван¬
гелическая академия в Тюбингене, все теологические и ряд философских
факультетов западногерманских университетов (Бонн, Майнц, Кёльн,
Мюнхен, Фрейбург, Мюнстер) являются ныне крупнейшими рассадниками
неосхоластической и неотомистской философии. Тон задают университет¬
ские профессора: В. Шелден, Г. Менцель, Г. М. Бидерман (Бонн),
Фр. Мукерман, И. Пипер, Г. Кох (Мюнхен), Ф. Либ (Зап. Берлин),
П. Шейберт (Кёльн) Г. Мейер (Вюрцбург), В. Хагеман (Мюнстер),
Г. Риттер (Фрейбург), Э. Бенц (Марбург) и другие. Значительные силы
«христианских историков русской философии» — неотомистов — объеди¬
няют западногерманские журналы «Zeitschrift fur philosophische For-
schung», «Ostkirchliche Studien», «Slavische Rudschau» и «Zeitschrift fur
Kultur und Geistesleben». Книжные издательства Бонна, Мюнхена, Фрей-
бурга и Тюбингена только в последние годы выпустили в свет по несколь¬
ку изданий отдельных произведений Вл. Соловьева. Многократно (цели¬
ком и в сокращенном виде) в ФРГ издавались «Три разговора» — сочи¬
нение, считающееся в среде западногерманских неотомистов наиболее
важным из всего наследства русского мистического философа.
Уже после второй мировой войны в Западной Германии вышли десят¬
ки толстых книг, посвященных философии Вл. Соловьева, и книг, авторы
которых всецело находятся под влиянием этой философии.
Чем же объяснить, что Вл. Соловьев и его философия в 50-х годах
XX века стали объектом особого внимания и почитания клерикальных
кругов Западной Германии? Почему в Боннской республике выгодно по¬
пуляризировать воззрения философа-богослова, непопулярные в стране,
где он писал и издавал свои сочинения?
Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо внимательно изучить ха¬
рактер комментариев и выводов современных западногерманских прозе¬
литов русского мистика.
Сам Вл. Соловьев любил повторять, что еще в гимназии и на студен¬
ческой скамье его первоначальные симпатии были всецело на стороне со¬
циализма, материализма и атеизма. Л. Лопатин в книге о Соловьеве так¬
же утверждал, что, начиная с пятнадцатилетнего возраста, будущий воин¬
ствующий идеалист и мистик был «последовательным и убежденным со¬
циалистом», «совершенным материалистом» и «типичным нигилистом 60-х
годов» (Л. Лопатин «Философское мировоззрение В. С. Соловьева»,
Спб., 1911, стр. 123). Западногерманский иезуит Фр. Мукерман называет
«разочарование» Соловьева в материализме, социализме и т. п. «духовной

Вл. СОЛОВЬЕВ И ЕГО ЗАПАДНОГЕРМАНСКИЕ ПОЧИТАТЕЛИ
107
драмой» (см. Fr. Muckermann S. J., «Wladimir Solowjew», Verl.
O. Walter, 1945, S. 15).
Между тем ранние биографические источники о Вл. Соловьеве, а так¬
же его творческое наследство не подтверждают версии о «грехах
юности» русского идеалиста. Начиная с юношеских стихов и кончая про¬
изведениями последних лет. эволюция его мировоззрения осуществлялась
в рамках идеализма и по пути все большего сближения с религией и ми¬
стикой. Да и сами биографы Соловьева фактически признают это, утвер¬
ждая, подобно В. Зеньковскому, что «царство мистических грез» было
с детства «постоянным спутником Соловьева» (В. Зенькове кий
«История русской философии», т. II, стр. 8).
Буржуазные историографы, в том числе и современные западногер¬
манские «историки» русской философии — неотомисты, ссылаясь на «ду¬
ховную драму» Соловьева, пытаются доказать неизбежность присоедине¬
ния «мыслящих людей» к идеализму, религии и либеральным принципам
«общественной эволюции». Многие из них считают, что приобщение к ве¬
ре, церкви и мистицизму — путь спасения действительных талантов. Ина¬
че думали передовые люди русской науки, современники Вл. Соловьева.
К. А. Тимирязев, например, считал, что именно мистицизм и религиоз¬
ность погубили несомненный талант Вл. Соловьева, превратив его твор¬
чество в схоластическую реакцию против науки (см. К. А. Т и м и р я з е в.
Соч., т. V, 1938, стр. 22).
Вл. Соловьев принадлежал к тем деятелям России, чье творчество от¬
разило глубокие противоречия процесса смены феодального способа про¬
изводства буржуазными отношениями, процесса распада феодализма и
последующего загнивания капитализма. Он был противником русского
освободительного движения.
В словах Соловьева «союз с либералами не столь опасен, как союз с
бесами» (Соч., т. 6, Спб., 1911, стр. 308) отражалось желание буржуа¬
зии и дворянства заключить «тройственный союз» с обновленной церко¬
вью для борьбы с демократией и ее идеологией. Именно поэтому Вл. Со¬
ловьева поднимали на щит сотрудники «Вопросов философии и психоло¬
гии» и авторы «Вех», либералы и кадеты, то есть те, кто в период первой
русской революции и после ее поражения вел грязную войну против демо¬
кратии и ее миросозерцания.
Идеализм, мистику, аргументацию за союз народа с царской властью
и церковью — все это веховство унаследовало у своих идейных пред¬
шественников, в том числе у Соловьева.
Уже в 70-е годы Вл. Соловьев поставил перед собой задачу восста¬
новить в правах теологические принципы патристики. С этой целью он
обращается к наследию крупнейших представителей философского ирра¬
ционализма XIX века — Шеллинга, Шопенгауэра, Гартмана и славянофи¬
лов. «Свободная теософия» Вл. Соловьева представляла собой попытку
такого «синтеза», «объединения» науки, философии и веры, внутри кото¬
рого принцип веры играл бы решающую роль.
Требование новой, «рациональной» обработки религиозной догмати¬
ки во имя спасения «веры отцов», провозглашенное Соловьевым в послед¬
ней четверти прошлого века, и сегодня воспринимается неотомистами
Европы (особенно Западной Германии и Италии) в качестве выражения
научных запросов нашего времени. В произведениях П. Шейберта,
Г. Вальца, Р. Кёлера, Г. Фрейера, И. Галлера, И. Пипера, Г. Фалька
проповедуются принципы патристики в ее современной форме. Не уди¬
вительно, что как онтология, так и гносеология современных запад¬
ногерманских христианских философов принципиально не отличаются
от онтологии и гносеологии Соловьева. Для них бытие — продукт боже¬
ственного начала. Подобно своему предшественнику и единомышленнику
в царской России, они придают религиозно-философским рассуждениям
наукообразную форму, хотя чаще всего и пользуются терминологией бо¬

108
П. с. новиков
гословия. Понятия «каузальный монизм», «закономерный характер дей¬
ствительных причинно-следственных связей», «принципы диалектики» у
Рудольфа Кёлера, как и у Владимира Соловьева, неотделимы от рели¬
гиозных представлений о боге, предопределении и откровении. Causa sui и
основой единства природы и духа, земли и неба Соловьев считал бога.
Преобладание богословского принципа, свойственное воззре¬
ниям русского идеалиста, полностью импонирует современным неотоми¬
стам. Они признают прямую связь своих идей с учением Плотина и Фомы
Аквинского, хотя некоторые из них и маскируются под «пантеизмом Спи¬
нозы». Р. Кёлер утверждает вслед за Соловьевым, что в природе осуще¬
ствляется только «другое», «недолжное» взаимодействие тех же самых
элементов, которые образуют и бытие мира божественного, и что боже¬
ственная воля вносит в этот «недолжный» мир «хаоса» свой порядок и
«форму». Схоластика Вл. Соловьева относительно «диалектического дока¬
зательства» того, как изначальное «единосущее» становится «двуединым»
(абсолютным первого и абсолютным второго порядка), а затем превра¬
щается в «триединое» («божественная троичность») и «всеединое» (бог),
используется как подтверждение вышесказанного (см. R. Kohler
«Sinn im Widersinn des Schicksals», Kiel, 1953).
В «Чтениях о богочеловечестве» (1877—1881) все, относящееся к
онтологии, космогонии и антропологии, Соловьев объединяет понятием
«боговоплощения»: философия насквозь пронизывается верой, теологизи-
руется до такой степени, что даже главные ее понятия заимствуются у
богословов. Так, пресловутое «соловьевское» понятие «софийность» в тер¬
минологии Платона, Аристотеля, Лейбница, Шеллинга и славянофилов,
близкое к понятиям плеромы, энтелехии, «души мира», является произ¬
водным от религиозно-мистического:	«София — премудрость божья».
«Божественная София» Соловьева символизирует «единство» пытливого
разума и веры в откровение. Поскольку всякая удовлетворенная любозна¬
тельность признается актом «постижения божественной сущности», по¬
стольку в христианской гносеологии автора «Духовных основ жизни»
(1882—1887) заложена попытка полностью устранить различие между
мистическим и натуральным.
Общая для всех, кто предпочитает патристику философии, тенденция
к мистификации объекта исследования находит свое яркое выражение в
оценке современными неотомистами неугодных им философских направле¬
ний. Главный их враг — материализм (диалектический материализм
прежде всего). Но христианские философы не во всем солидарны и с
субъективными идеалистами: неокантианцами, махистами и неопозити¬
вистами. Свидетельством имеющихся расхождений между неотомистами и
неопозитивистами является позиция, которую, смыкаясь с Г. Веттером, за¬
нимали западногерманские клерикальные философы на последнем Меж¬
дународном конгрессе философов в Венеции. Отношение Вл. Соловьева к
И. Канту проливает свет на сущность нынешних «споров» двух чуждых
марксизму идейных течений.
Считая кантианство (а также позитивизм О. Конта) «срединной фи¬
лософией», Соловьев ожесточенно нападал на эти разновидности субъек¬
тивного идеализма, защищал платформу крайне «правых» в философии.
Он противопоставлял агностикам провиденциалистский принцип «позна¬
ваемости» не только природы, но и бога.
Однако наука и философия в гносеологии автора «Критики отвлечен¬
ных начал» всецело подчинены религии, которой в познании якобы при¬
надлежит решающее слово. Поэтому в своей системе Соловьев стремил¬
ся подвергнуть «религиозному синтезу» современные открытия естество¬
знания, оставаясь всегда предвзятым и подозрительным к глубочайшим
научным гипотезам и теориям своего времени (к гипотезе Канта — Лап¬
ласа, к учению Дарвина, к теории Сеченова и т. п.).
Западногерманский публицист и теолог Вальтер фон Ловених в кни¬

Вл. СОЛОВЬЕВ И ЕГО ЗАПАДНОГЕРМАНСКИЕ ПОЧИТАТЕЛИ
109
ге «Современный католицизм» горячо поддерживает такое отношение
Соловьева к открытиям науки. Он утверждает, что между верой и наукой
нет принципиальных различий, и призывает современный католицизм
«пойти навстречу науке», «осмыслить ее истины», «всесторонне учитывать
данные естествознания». В то же время вслед за Соловьевым немецкий
религиозный социолог призывает теологов «быть осторожными с гипоте¬
зами, которые затрагивают учение церкви или священное писание». «Если
они прямо или косвенно противоречат учению, созданному божественным
откровением,— пишет он,— то их следует отбросить» (W. von L о w е-
nich «Der moderne Katholizismus», Witten, Luther-Verlag, 1956. S. 150—
151). При этом русский мистический философ и его школа признаются
«заслуженными авторитетами христианской апологетики».
Многочисленные одобрительные комментарии неотомистских авторов,
относящиеся к гносеологии Вл. Соловьева, весьма примечательны. Из них
видно, что в борьбе с материализмом, как и в своих раздорах с неопози¬
тивистами, философы-клерикалы ФРГ ныне стремятся опереться на осно¬
воположения теософии русского мистика. Красноречивым подтверждением
этому служат историографические произведения JI. Мюллера, В. Шилкар¬
ского, Фр. Мукермана, Г. Фалька, Э. Бенца, И. Пипера.
Неотомисты Западной Германии из числа историков русской филосо¬
фии используют имя и наследство Вл. Соловьева для доказательства пре¬
обладания идеализма в истории общественной мысли России. Трактатами
русского религиозного философа пытаются заслонить солидную материа¬
листическую традицию, затемнить факт и причины распространения в
России марксизма, подлинную историю возникновения ленинизма. Поэто¬
му о философии Соловьева пишут как о «вершине русской философской
мысли XIX века», вслед за Бердяевым называют ее «верхним этажом рус¬
ской культуры, перлом культурного Ренессанса России XIX века».
Философии русского мистика приписывают достоинства, которыми она
никогда не обладала. Для примера укажем на оценку западногермански¬
ми неотомистами метода Вл. Соловьева. В. Шилкарский в брошюре «Со¬
ловьев и Достоевский» называет русского мистического философа «искус¬
нейшим диалектиком в духе Гегеля», «человеком неотразимой логики и
глубокой доказательности аналитических выводов» (см. W. S z у 1 к а г-
s к i «Solowjew und Dostojewskij», Bonn, 1948, S. 9). Аналогичные мыс¬
ли вслед за Шилкарским высказывает Фр. Мукерман. Ссылаясь на авто¬
ритет «русских комментаторов» (?) философии Соловьева, он заявляет:
«В русской исторической литературе за нашим мыслителем признано
право называться виртуозом и развивателем диалектики великого нем¬
ца — Гегеля» (цит. соч., стр. 27). В действительности же речь может идти
лишь об использовании Соловьевым диалектики как орудия схоластиче¬
ской казуистики.
Выработка «методологического основания» воззрений современных
философов культа связана со стремлением в «христианском духе» обосно¬
вать вопросы «антропологические», социологические и политические. Хотя
неотомисты и не перестают кричать об «изгнании политики из филосо¬
фии», фактически все они выступают по самым злободневным вопросам
политической борьбы. Вл. Соловьев и здесь оказывается их подручным
вместе с Бюше, де Местром, Шеллингом, Шопенгауэром, Гартманом и
Ницше.
Известно, что в основе религиозно-идеалистических взглядов Соловье¬
ва на человека, общество и историю лежали принципы его религиозной
онтологии и гносеологии. По Соловьеву, «становление абсолютного» в
«хаосе бытия» утверждается «божественным началом» («Логосом», «Со¬
фией») и приводит к завершению «космического процесса»: появлению
«человека духовного». Все этапы единого «богочеловеческого процесса»
находят в сознании людей свое высшее проявление. В человеке мировая
душа впервые внутренне соединяется с божественным Логосом в сознании,

110
п. с. НОВИКОВ
как чистой форме всеединства (см. В. С. Соловьев. Соч., т. 3, Спб.,
1911, стр. 163—168). Христос, по мнению Соловьева, был зачинателем
«богочеловеческой истории» на земле, являлся одновременным воплоще¬
нием и Логоса и Софии. Поэтому в представлениях русского философа
веры подлинная история человечества начинается от «рождества Христо¬
ва» и завершается установлением на земле «царства божьего».
Общественную форму своего идеала Соловьев видел во «вселенской
церкви», теократической системе, считая орудием практического осуще¬
ствления теократии «нравственное начало», теософию. Он пытался дока¬
зать, что теософия способна дать «безусловную истину», а церковь ре-
шить все главные проблемы человеческого прогресса. Однако, по верной
оценке К. А. Тимирязева, Соловьев хотя и придерживался некоторое вре¬
мя взгляда об «антитезе Христа и Ксеркса», но вскоре «договорился до
тождества креста и меча» (цит. соч., стр. 22). Во имя соединения духовно¬
го и материального факторов церковь должна, по Соловьеву, вступить в
«свободный союз» с монархической властью и дворянско-буржуазными
учреждениями общества. Эти идеи Соловьева явились идеологической
противоположностью политической программы революционных демокра¬
тов, а затем марксизма. Их реакционность стала особенно очевидной к на¬
чалу XX века, накануне и в ходе первой русской революции. Практика ка-
детизма и веховства — блестящее тому свидетельство. Соловьев стоял не
за коренную ломку общественных отношений России, а лишь за измене¬
ние системы государства, чтобы наряду с солдатом и жандармом важную
роль в стране играл священник, а патриаршество и святейший синод были
бы связаны в едином органе высшей власти при «духовном самодерж¬
це» — царе. Поэтому вместе с проповедью идей о внеклассовой, религиоз¬
ной сущности общества, государства, права, морали и т. п. Соловьев за¬
щищал идеал религиозной по форме власти монарха, идею цезарьпапизма.
В «теократической утопии» выразилось глубоко превратное понима¬
ние русским мистическим философом сущности прогресса. Соловьев от¬
стаивает отжившие свой век «начала» общественной жизни, которые якобы
родственны народу и могут быть обновлены с помощью церкви и реформы
монархической власти. Пути достижения человеческого счастья автор
«Чтений о богочеловечестве» видел не в разрушении основ старого строя,
а в моральном усовершенствовании личности, классовом мире и религиоз¬
ном единстве.
Подлинный смысл социологических идей Соловьева станет очевид¬
ным, если учесть его многолетнюю борьбу против идей социализма вооб¬
ще, научного социализма Маркса в особенности. Соловьев прежде всего
пытался «ниспровергнуть» главное в марксизме — учение о диктатуре
пролетариата, принцип подлинного народовластия.
Реализация идеи диктатуры пролетариата, заявлял Соловьев, неиз¬
бежно должна привести к «несносному господству коллектива». Извра¬
щая сущность взаимоотношений личности и общества при социализме, он
тщетно пытался доказать, что «деспотизм одного гораздо удобнее деспо¬
тизма массы» (Соч., т. 3, Спб., 1911, стр. 10).
Тенденциозные историки философии из ФРГ вроде Э. Бенца и
Л. Мюллера убеждают своих читателей, будто Соловьев проявлял в дан¬
ном случае «тревогу за судьбы личности» и «беспокойство за граждан¬
ские свободы». В действительности же русского идеалиста тревожила пер¬
спектива пробуждения классового самосознания масс; он опасался за
дворянско-буржуазные привилегии. В его суждениях о будущем демо¬
кратии была отчетливо видна не только позиция буржуазного индиви¬
дуализма, но и враждебность демократическому движению и миросозер¬
цанию. Не случайно к концу жизни Соловьев усматривал в растущем
международном освободительном движении и активных выступлениях
демократических сил России предзнаменование пришествия антихриста
(«Три разговора», 1900). Он призывал создать церковную дружину по

Вл. СОЛОВЬЕВ И ЕГО ЗАПАДНОГЕРМАНСКИЕ ПОЧИТАТЕЛИ	Ш
типу петровской ученой дружины, дабы демократизму и философскому
материализму противопоставить «настоящую силу».
«Россия представляет собой передовой отряд революционного движе¬
ния в Европе»,— писали Маркс и Энгельс в 1882 году в предисловии к
русскому изданию «Манифеста Коммунистической партии». Русское рабо¬
чее движение, русские марксисты в 80—90-х годах поднимали все выше
знамя борьбы против самодержавия и его идеологии. Именно в эту пору
Соловьев всего сильнее трубил о «божественном значении царской вла¬
сти», подменял социальные и национальные проблемы религиозными
вопросами, ратовал за «вселенский свободный, союз церкви» как един¬
ственный способ решения классовых противоречий и международных спо¬
ров. Русский мистик усилил пропаганду провиденциалистских идей об осо¬
бой миссии России в истории человечества «на путях его религиозного
развития». Он становится проповедником глубоко реакционной «теории»
о «желтой опасности», «опасности панмонголизма», якобы грозящей ци¬
вилизации со стороны монголо-японо-китайских народов. Одобряя дей¬
ствия англичан в англо-бурской войне, Соловьев открыто защищал агрес¬
сивные вожделения к переделу мира, оправдывал захватнические войны.
Европейского и русского обывателя он стращал «близостью краха челове¬
чества», который якобы несут с собой «демонические силы» демократии.
Студенческая молодежь Московского университета в 1900 году не
случайно осудила главную часть «Трех разговоров» («Антихриста»), за¬
клеймив ее как реакционнейшее произведение человека или злонамерен¬
ного или помешанного.
Памятуя о принципах социологической концепции Соловьева и его
реакционной политической программе, обратимся к освещению вопросов
социологии западногерманскими «христианскими философами». Из трак¬
татов Г. Кановаля, И. Пипера, Ф. Хейтмюллера, В. Шюсслера и других мы
увидим, что немецкие приверженцы и интерпретаторы философии Соловь¬
ева не только пропагандируют его философское наследие, но и активнее,
чем когда бы то ни было, связывают идеи «русского Оригены» с «задача¬
ми дня», с политическим курсом правящих верхов ФРГ. Современные
философы веры направляют свои основные аргументы против идей мар-
ксизма-ленинизма, против общественного строя стран социалистического
лагеря.
Западногерманский социолог-неотомист Г. Кановаль в книге «Мо¬
нархия будущего» сулит религиозному монархизму грядущее торже¬
ство. «Религиозная государственность — вот наше завтра»,— пророче¬
ствует автор этой книги. Кановаль широко заимствует в своей книге идеи
Соловьева о «свободной теократии», «божественной сущности общества»
и прогресса (см. G. А. С а п о v а 1 «Monarchie nicht gestern sondern mor¬
gen», Wien-Miinchen, 1956, S. 107—124). Свою религиозно-мистическую
утопию автор противопоставляет социализму, в котором он упорно не
желает видеть ни истинного прогресса, ни «высоких идеалов», ни достиже¬
ний в развитии подлинной культуры и нравственности. Кановаль пытает¬
ся опорочить общественный строй в странах лагеря социализма и особен¬
но в ГДР.
Мюнхенский неосхоласт Иосиф Пипер в книжке «О конце времени»
приходит к выводу, что, только обратившись к теологии, можно решать
социальные и исторические проблемы. Развитие и успехи социалистиче¬
ского лагеря он объясняет победой «демонических сил» под знаком начи¬
нающегося господства антихриста. Отсюда автор делает вывод о необхо¬
димости претерпеть страдания во имя победы идей «свободного мира» и
установления господства церкви во всем мире (см. J. Р i е р е г «ОЬег das
Ende der Zeit», Munchen, 1954, S. 88, 160, 168 и др.).
И. Пипер давно уже завоевал популярность в кругах наиболее реак¬
ционных клерикалов буржуазной Европы своей антидемократической и
антисоциалистической агитацией. Уже в своих ранних работах он объеди¬

112
П. с. НОВИКОВ
няет социологические воззрения Вл. Соловьева с концепцией немецкого
неосхоласта 20-х годов Пауля Тиллиха и воззрениями гамбургского не¬
отомиста, историка Фридриха Хейтмюллера. Пипер и Тиллих рассматри¬
вают историю как результат борьбы доброго (божественного) и злого
(демонического) начал. Дорога добра, по их мнению,— это дорога церк¬
ви. Этим формулируется основное практическое требование томизма —
шире приобщать массы к религии и церкви, отвлекая их от политической
борьбы. Эти же цели ставил перед собой и Хейтмюллер в трактате «Госу¬
дарство демонов или закулисная сторона истории». Автор пытается ут¬
вердить религиозную «истину» об истории как результате «проявления»
божественной воли «судить и миловать». Хейтмюллер требует отречься от
«здравого смысла» и отдать свою судьбу во власть «божественного предо¬
пределения». Во всех современных социальных коллизиях автор обвиняет
«демонические силы» Востока и «внутренние силы» Германии, дух свобо¬
домыслия и равноправия (см. F. Н е i t m й 11 е г «Das Reich der Damonen
oder die Hintergrunde der Geschichte», Hamburg, 1956, S. 4—8).
Хейтмюллеру вторит Пипер, называющий ГДР «антихристовым госу¬
дарством». Он внушает своим читателям «мудрость» о том, что победа
антихриста в Восточной Германии не означает победу над христианством
на всей национальной территории немцев.
Не идеи о мирном и демократическом воссоединении Германии, о друж¬
бе западных и восточных немцев во имя общих целей борьбы за мир про¬
тив возрождаемого в ФРГ милитаризма и подготовки атомной войны, а
идеи реваншизма обосновывают Пипер и Хейтмюллер.
«Труды» западногерманских неотомистов проникнуты духом отчая¬
ния и неверия в социальный прогресс. Их пугает рост международного и
внутреннего демократического движения, успехи ГДР и всего социали¬
стического лагеря. Правящие круги ФРГ используют идеологию клери¬
кальной реакции в качестве заслона на пути демократии и социалистиче¬
ского гуманизма. Поэтому они поощряют приверженцев философии
Вл. Соловьева, сеющих в духе «холодной войны» страхи и мистическую
ненависть к социализму.
Неотомистская «рационализация веры» непосредственно опирается
на реакционные принципы последних работ Вл. Соловьева, на иррациона¬
лизм, скептицизм и социальный пессимизм его философии. Предсмертные
«пророчества» русского религиозного философа явились, как известно,
мрачным предостережением господствующим классам России.
Пессимизм, смутное ощущение бесперспективности современных бур¬
жуазных отношений и идеалов проявляются и в работах западногерман¬
ского социолога-неотомиста Вильгельма Шюсслера: «Демонические си¬
лы и иррациональные моменты человеческого бытия... намного сильнее
всякого разума!.. Человечество в целом не находится на подъеме, по¬
скольку оно в такой же мере, как и раньше, продолжает нуждаться в ми¬
лости божьей и в искуплении» (W. Schuller «Urn das Gescnichtsbild».
Gladbeck, 1953, S. 23 ff.).
Но, просветляя пути к «всемогущему богу», Шюсслер затемняет зем¬
ной путь людей своей проповедью «социального пессимизма», ослабляет
их моральные и интеллектуальные силы. Как и все неотомистские социо¬
логи и философы ФРГ, он стремится при этом любой ценой отвратить
массы от материализма и атеизма, от активной политической борьбы за
демократизацию государственного и общественного строя. Аналогична по¬
зиция христианского социолога и публициста Г. Фалька — весьма рев¬
ностного сторонника философии Вл. Соловьева. В книге «Мировоззре¬
ние большевизма» и статье «Церковь и коммунизм» (1956) он запу¬
гивает европейского и в первую голову немецкого обывателя «совет¬
ским атеизмом». При этом сами идеи коммунизма кажутся Фальку не
лишенными смысла формами религиозного миросозерцания. Получается
нечто близкое Соловьеву, который утверждал, что «...социализм... логиче¬

Зл. СОЛОВЬЕВ И ЕГО ЗАПАДНОГЕРМАНСКИЕ ПОЧИТАТЕЛИ
113
ски приводит к признанию необходимости... религии» (Соч., т. 3, Спб.,
1911, стр. И) и что мировоззрение больших масс людей по своей сути не
может быть нерелигиозным.
Исходя из такой же точки зрения на научный социализм, нынешний
авторитет европейских ревизионистов Макс Вебер дошел до совершенно
абсурдных выводов об учении Маркса. У марксистов, считает этот рели¬
гиозный социолог, речь идет также о религии, пусть атеистической, но у
них есть своя «церковь», своя «вера» и своя эсхатология (см. «Beitrage zur
Kritik der gegenwartigen burgerlichen Geschichtsphilosophie». DVW. Ber¬
lin, 1958, S. 131).
Использование идей Вл. Соловьева, а также русских богосочините-
лей С. Булгакова и Н. Бердяева — широко распространенный прием кле¬
рикальной фальсификации марксизма. Разумеется, в таких случаях не-
отомистские критики называют марксизм «наихудшей формой веры». От¬
сюда их непрекращающиеся призывы к защите «священных ценностей за¬
падной христианской цивилизации»: веры, церкви, христианской любви к
ближнему.
Действительный смысл и значение этих призывов состоит в раболеп¬
ной апологии буржуазной формы собственности, капитала, в оправдании
хищнического уничтожения им бесценных богатств цивилизации. В них
видна неприкрытая попытка противопоставить Запад Востоку, идейно во¬
оружить врагов социализма и демократии.
Однако религиозный мистицизм и антиинтеллектуализм — негодные
средства доказательства истины, исторически себя скомпрометировавшие
и изжившие. Достаточно вспомнить судьбу русских веховцев, богоискате¬
лей и богостроителей, декадентов и символистов-мистиков. В борьбе с рус¬
ским освободительным движением и демократическим миросозерцанием
они тоже пользовались наследством Соловьева. Инициаторами преслову¬
тых «Вех» были выходцы из «школы Вл. Соловьева» — С. Булгаков,
Н. Бердяев, М. Гершензон. Их попытка дискредитировать демократию и
марксизм, увлечь массы «в лоно церкви и веры» закончилась полным про¬
валом. Большевики под руководством В. И. Ленина выступили главной
идейно-политической силой в борьбе против мистицизма и отреченчества.
Отсылая к опыту истории России, нынешние западногерманские фи-
лософы-мистики сознательно замалчивают судьбу русской клерикальной
реакции 1907—1910 годов, судьбу учения Соловьева и его школы в Рос¬
сии. За оживлением клерикальной реакции скрываются сегодня глубокие
политические планы наступления самых оголтелых сил общества на де¬
мократию и демократическое мировоззрение, на прогрессивные обществен¬
ные организации и науку. Именно эти цели преследуют господствующие
слои Западной Германии, создавая условия для разгула реакционного кле¬
рикализма, мистики и суеверий, идеализма и антиинтеллектуализма.
Принц Губерт Левенштейн и члены «Стального шлема», сторонники ор¬
дена иезуитов и видные представители экуменического движения в один
голос требуют возврата «к временам без коммунистов и без социал-демо¬
кратов», «возрождения в прусском духе идеи Германской империи». В За¬
падной Германии сегодня звучат призывы к «крестовому походу против
коммунистического Востока».
Немецкий писатель Вилли Бредель верно подметил, что «сегодня
Боннская республика является типичным клерикально-милитаристским
государством, испытывающим христианско-милитаристскую потребность
в атомном вооружении и в установлении своего господства в Европе»
(«Правда» от 7 октября 1958 года). Культ «религиозного наполеонизма»
(цезарьпапизма), аналогичного бонапартизму во Франции, мрачной те¬
нью витает над Боннской республикой. Западная Германия все явствен¬
ней превращается в центр европейской реакции, в жандарма Европы. Ее
господствующие верхи хотят всеми средствами притупить бдительность
трудящихся масс, заглушить протесты против политики возрождения ми-
s. «Вопросы философии» № 4.

114
П. С. НОВИКОВ
литаризма и превращения страны в плацдарм НАТО для ведения новой
ракетной войны. «Правящие круги Западной Германии,— говорил това¬
рищ Н. С. Хрущев,—пускают в ход все средства для разжигания воен¬
ных страстей против Германской Демократической Республики, против
Польской Народной Республики, против всех социалистических стран»
(«Правда» от 11 ноября 1958 года). Во имя этой цели используются все
виды идеологического воздействия на общество, в том числе и пропаган¬
да национальных и зарубежных религиозно-идеалистических систем.
Обращение официальных и неофициальных идеологов ФРГ к идей¬
ному наследству Вл. Соловьева свидетельствует о морально-политиче¬
ской слабости современных врагов науки, свободы и демократии, пытаю¬
щихся укрепить свои силы за счет старого хлама русского богосочини-
тельства, идей теософии и теократии.
Но из сердца немецкого народа нельзя вытравить горячей привер¬
женности к демократии и свободной светской мысли. Еще свежи в памя¬
ти немцев последствия тирании гитлеровского авторитарного режима,
принципы которого в виде религиозного монархизма и христианского ми¬
литаризма проповедуют современные апологеты клерикализации государ¬
ственного и общественного строя Германии.
Те, кому действительно дороги судьбы европейской цивилизации,
культуры, науки и искусства, уже обратили внимание на необходимость
идейной борьбы с современной клерикальной реакцией.

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
Некоторые вопросы диалектического материализма
в учебном пособии
по основам марксистской философии
Выход в свет нового учебного пособия по
философии 1 — большое и важное событие.
Коммунистическая партия всегда придава¬
ла и придает первостепенное значение
марксистско-ленинскому образованию на¬
ших кадров. Сейчас, когда в решениях XXI
съезда партии намечена конкретная про¬
грамма развернутого строительства комму¬
низма в нашей стране, воспитание научно¬
го мировоззрения становится особенно
острой и актуальной задачей.
Рецензируемая книга, как нам кажется,—
несомненный шаг на пути преодоления
серьезных недостатков, имевшихся в пре¬
дыдущих учебных пособиях. И хотя не все
еще в ней гладко, не все может быть при¬
знано удачным, хотя не все главы и пара¬
графы написаны на одинаковом уровне,
тем не менее можно с удовлетворением и
уверенностью сказать, что студенты, слуша¬
тели сети политического просвещения, пре¬
подаватели и вся общественность получи¬
ли квалифицированное изложение основ
марксистской философии.
В работе не чувствуется той навязчивой
схемы, под которую в прежних учебных
пособиях зачастую подгонялся конкретный
материал. Изложение философских вопро¬
сов, как правило, дается в новом пособии
не в виде голых схем и абстрактных рас-
суждений, а в связи с методологическими
проблемами современного естествознания и
теоретическими проблемами коммунистиче¬
ского строительства и международного ре<
волюционного движения. При этом исполь¬
зование конкретного фактического материа¬
ла подчинено задаче раскрытия философ¬
ской проблематики.
Серьезной заслугой авторского коллек¬
тива является обращение к ленинскому фи¬
лософскому наследству.
И все же ряд вопросов, разработанных
В. И. Лениным, существенно важных для
понимания и изучения диалектического
материализма, оказался недостаточно ос¬
вещенным авторами «Основ». В первую
очередь это относится к ленинскому анали¬
зу причин и сущности кризиса физики, ко¬
торый имеет принципиальное значение для
понимания закономерностей развития сов¬
1 Основы марксистской философии. Гос¬
литиздат. М. 1958. 688 стр.
ременной науки и для борьбы против сов¬
ременного «физического» идеализма.
Авторы, правда, говорят о нем, но лишь
вскользь и не рассматривают вопроса о гно¬
сеологических корнях кризиса, без чего,
конечно, и сама сущность «физического»
идеализма не может быть всесторонне по¬
нята.
Не получила достаточного освещения в
учебнике и разработка В. И. Лениным воп¬
роса о категориях как важнейших ступень¬
ках познания мира. Авторы «Основ» со¬
средоточивают главное внимание на дока¬
зательстве того, что в категориях отража¬
ются наиболее общие отношения, объектив¬
но присущие природе вещей. Гносеологиче¬
ское же значение категорий, этих «опорных
пунктов» познания, позволяющих человеку
овладеть «сетью явлений», оказывается по¬
чти не раскрытым. Не показаны диалекти¬
ческий характер категорий, их гибкость,
текучесть, взаимодействие.
Как известно, В. И. Ленин в своем кон¬
спекте книги Гегеля «Наука логики» под¬
черкивает, что диалектика состоит во
взаимозависимости понятий, всех без
исключения, в относительной противопо¬
ложности между ними, в тождестве этих
противоположностей. Замечательным образ¬
цом такого диалектического раскрытия
взаимосвязи категорий являются ленинские
положения в работе «К вопросу о диалек¬
тике» о переходах, переливах, о взаимной
связи, тождестве противоположностей: об¬
щего и отдельного, необходимого и случай¬
ного, сущности и явления. Огромное теоре¬
тико-познавательное значение категорий
материалистической диалектики заключа¬
ется в том, что, будучи отражением внут¬
ренних противоречий объективного, реаль¬
ного мира, они намечают единственно
верный путь его исследования и изменения.
Важнейшая проблема, возникающая при
систематическом изложении марксистской
философии,— это вопрос об органической
связи материализма и диалектики. Авторы
«Основ» стремятся уже в самой структуре
учебного пособия преодолеть отрыв мате¬
риализма от диалектики. Так, проблема
движения рассматривается в связи с харак¬
теристикой материи, и это, несомненно,
правильно.
В связи с рассмотрением вопроса о

116
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
единстве мира следовало бы подчеркнуть
также, что марксистская философия пони¬
мает это единство не метафизически, а
диалектически, как единство, не исключа¬
ющее существенных различий и качествен¬
ного своеобразия явлений и процессов дей¬
ствительности.
В главе V, рассматривая взаимоотноше¬
ние материи и сознания, автор противопо¬
ставляет диалектико-материалистическое
решение этого вопроса идеалистическому
и вульгарно-материалистическому. Пол¬
ностью признавая необходимость такого
противопоставления, мы считаем, что вме¬
сте с тем нужно ясно и четко указать, что
решение диалектическим материализмом
основного вопроса философии существенно
отличается от решения этого вопроса до¬
марксистским материализмом, именно здесь
ярко проявляется единство материализма и
диалектики, характерное для марксистской
философии.
В учебнике по марксистской философии
должна быть острая партийная направлен¬
ность против идеализма. Нельзя излагать
марксистскую философию, не борясь про¬
тив враждебной ей идеалистической фило¬
софии. Марксизму органически присуща
воинствующая партийность. Между тем в
ранее издававшихся учебных пособиях
критика буржуазной философии была на¬
правлена главным образом на разоблаче¬
ние идеалистических систем прошлого.
Системы эти, давно разгромленные клас¬
сиками марксизма-ленинизма, вновь и вновь
противопоставлялись диалектическому ма¬
териализму.
Авторы «Основ» много места отводят
критике современной реакционной буржу¬
азной философии, борьбе против современ¬
ных, реальных противников марксизма.
Большое внимание уделено разоблачению
идеалистических направлений, паразитиру¬
ющих на трудностях развития современно¬
го естествознания. Борьба против современ¬
ных разновидностей идеализма носит, как
правило, конкретный и наступательный
характер.
Однако авторам не всегда удается рас¬
крыть, на чем спекулируют идеалисты,
какую «черточку» процесса познания они
односторонне раздувают. В результате
этого некоторые из приводимых ими цитат
воспринимаются как чистая глупость и
абсурд. Так, изложив естественнонаучные
доказательства, подтверждающие вывод о
первичности материи и вторичности созна¬
ния, автор на стр. 163 пишет: «Как ни
очевидны данные естествознания, филосо¬
фы-идеалисты пытаются оспаривать, что
сознание—продукт, функция, свойство
определенным образом организованной ма¬
терии. Так, Ф. Паульсен заявлял, будто
бессмысленно говорить, что мышление со¬
вершается в мозгу...» Спрашивается, на чем
же основывают идеалисты этот свой вывод?
Что это — упорство сумасшедших, созна¬
тельно закрывающих глаза на естествозна¬
ние? К такому выводу прямо-таки толкает
читателя автор, который тут же приводит
слова психиатра о том, что с подобными
утверждениями он встречался лишь в
больницах для умалишенных. Справедли¬
вость требует отметить, что таких упро¬
щений в пособии немного.
И еще одно соображение, возникающее
в связи с рассмотрением критики враждеб¬
ных течений, данной в учебном пособии.
Одна из важнейших задач такого посо¬
бия — разоблачение антинаучного, реак¬
ционного характера религиозного мировоз¬
зрения. Само собой разумеется, что нельзя
ограничиться критикой религии, которая
дается в специальном параграфе «Формы
общественного сознания». Все изложение
диалектического материализма должно
быть пронизано атеистической направлен¬
ностью. Такие главы, как «Материя и фор¬
мы ее существования», «Материя и созна¬
ние», «Закономерная связь явлений и дей¬
ствительности», дают по своему материалу
широкую возможность для глубокой и
доказательной критики религии. К сожале¬
нию, приходится констатировать, что авто¬
ры глав, посвященных проблемам диалек¬
тического материализма, почти не исполь¬
зуют этих возможностей.
Перейдем к замечаниям по отдельным
главам.
Первая глава, «Предмет философии» (ав¬
тор—профессор Г. Е. Глезерман),несмотря
на всю сложность, написана содержатель¬
но, насыщена интересным материалом и
правильно вводит в курс основных понятии
и главных направлений в философии.
Пробелом в этой главе является то, что
в ней не рассматривается вопрос о гносе¬
ологических корнях идеализма. В связи с
этим общая характеристика идеализма,
данная в этой главе, оказывается обеднен¬
ной. Проблема гносеологических корней
идеализма освещается очень сжато авто¬
рами лишь во второй главе в связи с рас¬
смотрением гегелевской философии. Но
ведь проблема гносеологических корней
идеализма никак не исчерпывается харак¬
теристикой философии Гегеля и ее корней.
Едва ли также целесообразно, на наш
взгляд, освещать вопрос о предмете марк¬
систской философии (§ 2 гл. I) до изло¬
жения борьбы материализма и идеализма
в истории философии и возникновения
марксистской философии. Этот вопрос мо¬
жет быть правильно и глубоко усвоен толь¬
ко после того, как читатель узнает о зако¬
номерном изменении предмета философии
в ходе ее исторического развития и только
в связи с рассмотрением сущности рево¬
люционного переворота, совершенного мар¬
ксизмом в философии. Точно так же остает¬
ся неясным, как авторы пособия могут
требовать, чтобы читатель понял, что
диалектический и исторический материа¬
лизм является идейным оружием револю¬
ционного пролетариата (§ 3 гл. I) до того,
как ими изложены вопросы возникновения
и развития марксистской философии.
Глава четвертая, «Материя и формы ее
существования», и пятая, «Материя и
сознание» (автор — И. В. Кузнецов), по
четкости и систематичности изложения,
использованию интересных естественнона¬
учных данных должны быть отнесены к
числу лучших в разделе диалектического

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
Г17
материализма. Однако и в этих главах, на
наш взгляд, имеются серьезные недостатки.
Глава «Материя и формы ее существова¬
ния» начинается с рассмотрения понятия
материи. И это правильно. Однако нельзя
признать удачным перенесение рассмотре¬
ния проблемы единства мира в конец всей
главы. Известно, что единство мира состо¬
ит в его материальности, а поэтому рас¬
смотрение проблемы единства мира не
может быть без ущерба для дела оторвано
от рассмотрения вопросов о понятии мате¬
рии и материальности мира. Кроме того,
такое построение главы создает большие
трудности в понимании пространства и
времени как объективных форм бытия
движущейся материи. Такие, например,
важнейшие свойства пространства и вре¬
мени, как всеобщность, вечность, бесконеч¬
ность, непосредственно вытекают из мате¬
риального единства мира.
При обосновании объективного характера
пространства и времени (стр. 140) авторы
говорят лишь о существовании природы во
времени и пространстве задолго до появ¬
ления человека и не раскрывают ленинское
положение о том, что одним из наглядных
доказательств объективной реальности про¬
странства и времени является то, что в
своей повседневной практической деятель¬
ности человек с помощью своих простран¬
ственных и временных ощущений правильно
ориентируется во внешнем мире. В этой
связи В. И. Ленин писал: «Если ощущения
времени и пространства могут дать чело¬
веку биологически целесообразную ориен¬
тировку, то исключительно под тем услови¬
ем, чтобы эти ощущения отражали объек¬
тивную реальность вне человека:
человек не мог бы биологически приспосо¬
биться к среде, если бы его ощущения не
давали ему объектив н о-п равильно-
г о представления о ней» (В. И. Лени н.
Соч., т. 14, стр. 166).
Серьезным упущением в рассмотрении
проблемы единства мира является то, что
здесь не раскрываются материальная ос¬
нова сознания и значение материалистиче¬
ской павловской физиологии для обоснова¬
ния материального единства мира. Поэтому
правильный вывод, что «в мире никогда и
нигде не существовало, не существует и не
будет существовать ничего, что не было бы
движущейся материей или что не было
бы порождено движущейся материей»
(стр. 156), оказывается недостаточно обо¬
снованным как в философском, так и есте¬
ственнонаучном плане.
Между тем Ф. Энгельс в «Анти-Дюринге»
подчеркивал, что «уверенность, что кроме
материального мира не существует еще
особого духовного мира, есть результат
длительного и трудного исследования ре¬
ального мира, у compris также и исследо¬
вание продуктов и процессов человеческого
мозга» (Ф. Энгельс «Анти-Дюринг»,
1950, стр. 319). В общем плане вопрос о
единстве материи и сознания, о материаль¬
ной основе мышления должен быть постав¬
лен именно в разделе о единстве мира, а
в последующем разделе — о соотношении
материи и сознания — эти вопросы должны
быть рассмотрены более подробно и все¬
сторонне.
Наиболее существенным недостатком гла¬
вы пятой, «Материя и сознание», является,
по нашему мнению, одностороннее рас¬
смотрение сознания лишь как свойства
высокоорганизованной материи, в отрыве
от его общественного характера, от решаю¬
щего влияния труда на возникновение и
формирование человеческого сознания. Ведь
только на основе выяснения общественной
природы сознания и роли труда в процессе
формирования человека могут быть рас¬
крыты такие специфические особенности
сознания человека, как его активность,
действенность и творческий характер. Без
этого, естественно, не могут быть правиль¬
но поняты последующие положения о том,
что «органы чувств человека являются
продуктом не только биологического, но и
общественного развития» (стр. 171), о раз¬
личии между первой сигнальной системой
отражения действительности у животных
и человека.
В заключительном параграфе главы из¬
лагаются основные положения марксизма
по вопросу о языке и мышлении. К сожа¬
лению, автор главы ни слова не говорит о
семантиках, философские взгляды которых
не только уместно, но и необходимо было
подвергнуть резкой критике в связи с изло¬
жением данного вопроса.
Главы седьмая—девятая посвящены ха¬
рактеристике законов материалистической
диалектики. Раскрывая их всеобщий харак¬
тер, профессор М. М. Розенталь вместе с
тем подчеркивает диалектический принцип
конкретности анализа явлений действитель¬
ности, указывая, что нельзя рассматривать
законы материалистической диалектики
как универсальную отмычку для решения
конкретных вопросов, что необходимо на¬
учиться пользоваться ими как руковод¬
ством, как методом познания действитель¬
ности во всей ее конкретности и много¬
гранности (сгр. 250, 269, 279—280, 301).
Автором сделана также попытка обобщить
особенности проявления законов диалекти¬
ки в социалистическом обществе (стр. 253,
247).
Но в изложении некоторых вопросов
имеется ряд недоработок. Нам представ¬
ляется, что целесообразнее было бы начать
изложение законов диалектики с закона
единства и борьбы противоположностей.
Не случайно Ленин рассматривал этот за¬
кон как ядро диалектики, считая основным
условием познания всех процессов мира
познание их как единства противоположно¬
стей, и вполне естественно поэтому, что
знание этого закона необходимо для пони¬
мания других законов, а также категорий
диалектики. Только в органической связи
с законом единства и борьбы противопо¬
ложностей можно правильно понять закон
перехода количественных изменений в ка¬
чественные, как разрешение внутренних
противоречий в самой сущности предмета.
Основной чертой, характеризующей каче¬
ство, основным признаком, отличающим его
от свойства, является то, что в качестве
находит свое выражение основное выутрен-

118
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
нее противоречие предмета, разрешение
которого и приводит к смене одного каче¬
ства другим. Автор лишил себя возможно¬
сти подчеркнуть этот признак при опреде¬
лении качества в связи с тем, что закон
единства и борьбы противоположностей
рассматривается после закона перехода
количества в качество.
Укажем также, что в некоторых случаях
следовало бы уточнить терминологию.
На стр. 232 не совсем четко говорится об
отличии диалектической теории развития
от метафизической количественной теории:
«Учение марксистской диалектики о пере¬
ходе количественных изменений в каче¬
ственные глубже и правильнее отражает
развитие, чем теории, упрощающие разви¬
тие и сводящие его лишь к чисто количе¬
ственным, постепенным изменениям каких-
либо качественно неизменных частиц, эле¬
ментов, тел». Спрашивается: разве в дан¬
ном случае имеет место лишь количествен¬
ное различие («глубже, правильнее»)? Ведь
сам автор на стр. 233 оценивает количе¬
ственную теорию развития как ошибочную,
хотя и имевшую историческое оправдание
в XVII—XVIII веках.
И еще одно замечание. В учебном посо¬
бии получилось так, что актуальный мате¬
риал, касающийся общественного развития,
в главах по диалектическому материализму
урезан до минимума. Это привело к неко¬
торому обеднению изложения законов ма¬
териалистической диалектики, к недоста¬
точно полному раскрытию их методологиче¬
ского значения. Чтобы конкретизировать
законы на значительном жизненном мате¬
риале, необходимо тщательно продумать
целесообразное распределение его между
разделами «Диалектический материализм»
и «Исторический материализм».
В десятой главе, «Диалектика процесса
познания» (автор П. В. Копнин), сделана
попытка показать специфику диалектики
как теории познания и логики. Большое ме¬
сто в главе отводится рассмотрению форм
диалектического мышления, диалектике
абстрактного и конкретного, исторического
и логического, анализа и синтеза. Это дало
возможность значительно глубже раскрыть
тему. Наиболее убедительно изложен раз¬
дел диалектической логики (§§ 3 и 4). Сла¬
бее освещены ступени процесса познания
(§ 2). Что же касается диалектики абсо¬
лютной и относительной истины (§ 6), то
анализ этого вопроса не удался автору, ибо
он не сумел раскрыть его диалектической
сущности. Автор стремится избежать диа¬
лектической «неопределенности» в различе¬
нии относительной и абсолютной истины,
которое подчеркивает Ленин в борьбе про¬
тив догматизма. Автор хотя и приводит в
самом начале изложения цитату из «Фило¬
софских тетрадей» Ленина о том, что исти¬
на есть процесс, но он не положил ее в
основу раскрытия данной проблемы. В оп¬
ределении абсолютной истины, которое он
дает вслед за ленинской цитатой, абсолют¬
ный характер истины рассматривается толь¬
ко в смысле ее вечности, завершенности:
«Объективная истина в полной и завершен¬
ной форме носит название абсолютной исти¬
ны. Абсолютная истина — это знание, кото¬
рое не может быть опровергнуто последую¬
щим ходом развития науки и практики»
(стр. 340). Не подлежит сомнению, что
диалектический материализм признает
существование абсолютных, вечных истин
Но для того, чтобы раскрыть диалектику
процесса познания, истину как процесс,
необходимо акцентировать внимание не
на вечных истинах, а на анализе диалек¬
тики относительной и абсолютной исти¬
ны, что является сущностью данной про¬
блемы.
Мы были бы несправедливы, если бы не
указали, что автор неоднократно повторя¬
ет, что абсолютная истина складывается из
относительных истин, но это звучит при¬
веском, так как его последующие рассуж¬
дения и приводимые примеры часто говорят
о противоположном, о недиалектическом
противопоставлении автором абсолютной
истины истине относительной. «В науке
прошлого,— пишет он,— были и абсолют¬
ные и относительные истины; первые вошли
в арсенал современной науки, вторые послу¬
жили путем к достижению более точного
и глубокого знания» (стр. 344).
Таковы те основные замечания и предло¬
жения, которые возникли у нас в ходе
первого «опробования» рецензируемого по¬
собия в практике преподавания и которые,
на наш взгляд, могли бы способствовать
дальнейшей плодотворной работе над соз¬
данием полноценного и столь необходимого
для широких читательских масс учебника
по философии марксизма-ленинизма.
В заключение необходимо сказать о той
роли, которую призвано сыграть учебное
пособие в деле улучшения преподавания
философии в вузах страны.
Создание учебного пособия «Основы мар¬
ксистской философии» выдвигает перед
преподавателями философии важную зада¬
чу серьезно пересмотреть структуру и со¬
держание читаемого лекционного курса.
На наш взгляд, в настоящее время нет
никакой необходимости в чтении лекций
по всем темам по строго регламентирован¬
ному распределению времени на каждую
тему. Лекции должны читаться по наибо¬
лее важным, сложным и актуальным темам
и проблемам с учетом профиля вуза или
факультета. Основной формой работы сту¬
дентов по общественным наукам в вузах
должны стать семинары, число которых
следует значительно увеличить за счет
сокращения лекций.
В связи с выходом учебного пособия
«Основы марксистской философии» необхо¬
димо упорядочить издание внутривузовских
учебных пособий. По нашему мнению, из¬
дание курсов лекций и отдельных учебных
лекций сейчас может быть оправдано толь¬
ко тогда, когда в них учитывается специ¬
фика профиля вуза, используется свежии
материал, применяются новые методиче¬
ские приемы, виден самостоятельный и
своеобразный почерк автора. Повышению
требовательности к внутривузовским изда¬
ниям способствовало бы значительное рас¬
ширение обсуждения и особенно рецензи¬

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
119
рования их на страницах журналов высшей
школы.
Перестройка и дальнейшее	развитие
системы высшего образования, укрепление
связи высшей школы с жизнью ставят серь¬
езные задачи перед преподаванием обще¬
ственных наук. Оно должно носить твор¬
ческий, наступательный, боевой характер,
вестись в неразрывной связи с изучением
естественных наук, способствовать выработ¬
ке у студентов научного метода познания.
Рецензируемое учебное пособие «Основы
марксистской философии», несомненно,
сыграет немаловажную роль в решении
этих задач.
Г. С. АРЕФЬЕВА, Р. М. ГЕРВИЦ,
Э. В. ТАДЕВОСЯН
Об историческом материализме как
марксистской социологии
Статья 10. Кучинского «Социологические
законы», опубликованная в № 5 журнала
«Вопросы философии» за 1957 год, вызва¬
ла много откликов. Это произошло потому,
что она касалась не только вопроса о со¬
отношении социологии и исторического ма¬
териализма, но затронула также проблему
соотношения диалектического и историче¬
ского материализма, а в конечном итоге и
проблему предмета марксистско-ленинской
философии, поскольку предлагала опреде¬
ленное понимание исторического материа¬
лизма и его места в кругу философских
дисциплин. Сама по себе работа Ю. Кучин¬
ского, будучи противоречивой, сыграла роль
повода для дискуссии. В статьях, явивших¬
ся откликом, определенное (и притом раз¬
личное) понимание места философии мар¬
ксизма в системе наук, а следовательно, и
предмета ее, не будучи всегда вполне от¬
четливо выраженным, играет, однако, роль
одной из необходимых посылок в рассужде¬
ниях авторов.
Следует подчеркнуть, что за последнее
время споры о предмете марксистской фи¬
лософии разгорелись за пределами Совет¬
ского Союза, в частности в Польше. С ре¬
шением этого вопроса неизбежно связы¬
ваются важные выводы, начиная от опре¬
деления позиции по отношению к советской
философской науке и кончая проблемой от¬
ношения философии к общественной борь¬
бе. Таким образом, вопрос этот не только с
точки зрения теоретической, но и практи¬
чески, то есть в политическом отношении,
приобретает очень актуальное значение.
Правильное решение вопроса о соотно¬
шении социологии и исторического матери¬
ализма требует точного ответа на вопрос о
предмете исторического материализма, а
соответственно и материализма диалекти¬
ческого. Ошибки в решении последнего во¬
проса неизбежно сказываются и при реше¬
нии первого. В этой связи предпримем не¬
большой экскурс в прошлое, целесообраз¬
ность которого станет далее, надеемся, оче¬
видной.
В 1953 году был издан учебник «Диа¬
лектический материализм» под редакцией
акад. Г. Ф. Александрова. В этой книге со¬
держался ряд нечетких утверждений. Там
заявлялось, например, что, «изучая диа¬
лектический материализм, мы тем самым
познаем мир в цело м» (стр. 9). Это из¬
учение дает «стройную научную картину
мира». Поскольку авторы этих строк не
имели, разумеется, в виду, что философия
есть некая «наука наук» в гегелевском
смысле, способная дать сама по себе всю
полноту знания, то читателю невольно на¬
вязывалась концепция, что в данном слу¬
чае марксистская философия отожде¬
ствляется с совокупностью всех остальных
наук или лее с их сжатым итогом.
В учебнике можно было встретить неод¬
нократные ссылки на существование основ¬
ного вопроса философии, но он не был по¬
ставлен в связь с представлением о фило¬
софии как познании мира в целом. Понятие
философии как науки, основным вопросом
которой является вопрос об отношении со¬
знания и бытия, а следовательно, филосо¬
фии как мировоззрения в глубоком
смысле слова, оказывалось рядоположен¬
ным по отношению к представлению о фи¬
лософии как сводном обозрении мира.
В книге «Диалектический материализм» не
было указано со всей определенностью на
то, что философия как наука о наиболее
общих законах развития природы, общества
и человеческого познания отнюдь не совпа¬
дает ни с совокупностью отдельных наук,
ни с их «обозрением». Вследствие этого со¬
державшееся в книге понимание предмета
философии марксизма сближалось с пони¬
манием английским позитивистом Спенсе¬
ром задач своей философии.
Спенсер, исходя из своих метафизических
взглядов и считая основной вопрос фило¬
софии неразрешимым, писал: «Давая опре¬
делению философии самую простую и яс¬
ную форму, мы скажем: знание низшего
порядка есть знание необъединенное;
наука — знание отчасти объеди¬
ненное; философия — знание вполне
объединенное» (Г. Спенсер

120
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
«Основные начала». 1886, стр. 6). Отли¬
чие философии от других наук выступает
здесь в чисто количественном отношении,
по степени «объединенное™» знания (не
будем здесь подробно касаться иного поро¬
ка спенсерианской концепции философии,
связанного со сведением знания только к
знанию явлений, но не сущности). Каза¬
лось бы, отличие марксистского понимания
предмета философии от спенсерианского дол¬
жно быть очевидным, однако в статье поль¬
ского философа В. Краевского «О предмете
марксистской философии и других спорных
вопросах» мы, к сожалению, находим сле¬
дующее утверждение: «Метод Спенсера
очень близок методу диалектического мате¬
риализма» («Studia filozoficzne» № 2 (5),
1958, str. 177).
Как реакция на ошибки учебника «Диа¬
лектический материализм» в	1953—
1955 гг. в некоторых высших учебных за¬
ведениях Москвы имела хождение противо¬
положная, не менее ошибочная точка зре¬
ния, будто философия не обладает общим
характером, а представляет собой одну из
специальных наук, а именно науку о спе¬
цифических диалектических законах чело¬
веческого познания, то есть науку о субъ¬
ективной диалектике. В соответствии с этой
точкой зрения исторический материализм
исключался из состава философии и рас¬
сматривался как нефилософская специаль¬
ная наука об обществе.
Что касается точки зрения на диалекти¬
ческий материализм, содержавшейся в упо¬
мянутом учебнике, то она затушевывала
качественное отличие философии от других
наук, а следовательно, и отличие историче¬
ского материализма как философской нау¬
ки от социологических дисциплин. Из этой
точки зрения вытекали взгляды на пред¬
мет исторического материализма как обоб¬
щающей науки о социальной жизни, взгля¬
ды, не выявлявшие должным образом спе¬
цифики исторического материализма как
науки философской. Так, например, иногда
считают, что «предметом исторического ма¬
териализма является... взаимосвязь всех
сторон общественного развития» («Вопро¬
сы философии» № 3 за 1957 год, стр. 54).
Если отличие исторического материализма
от других наук об общественной жизни ви¬
деть только в этом, то трудно что-либо
возразить на утверждение, будто истори¬
ческий материализм есть обобщение или
даже совокупность частных социологиче¬
ских дисциплин. В чем заключается крите¬
рий, отличающий исторический материа¬
лизм от других общественных, то есть социо¬
логических наук (в широком смысле сло¬
ва все науки об общественных явлениях,
например, история и языкознание, суть
социологические дисциплины)? Только ли в
степени обобщенности исследуемых явле¬
ний? И если исторический материализм яв¬
ляется философской наукой, то как это
должно отразиться в определении его пред¬
мета?
Вопрос об отличии исторического мате¬
риализма от других общественных наук по¬
пытался разрешить Ю. Кучинский в статье
«Социологические законы». Однако крите¬
рий, который помешал бы совпадению со¬
держания исторического материализма с
марксистской политической экономией и
другими общественными науками, опреде¬
лен Ю. Кучинским ошибочно. Кучинский то
относит к числу законов исторического ма¬
териализма законы соотношения обще¬
ственного сознания и общественного бытия
(«Вопросы философии» № 5 за 1957 год,
стр. 95), что не может само по себе вы¬
звать возражений, то неожиданно передает
закон об отношениях в обществе между ба¬
зисом и идеологической надстройкой в ве¬
дение социологии как науки, отличающей¬
ся от исторического материализма по свое¬
му предмету (стр. 96), и тем самым лишает
исторический материализм главного своего
содержания.
В статье Ю. Кучинского, правда, не все
целиком было ошибочным. Мнение, что при
определении предмета исторического мате¬
риализма необходимо подвергнуть анализу
вид отношений между изучаемыми
им явлениями, возражения, разумеется, не
вызывает. Верно и то, что отдельные со¬
циологические дисциплины носят более
частный характер, чем исторический мате¬
риализм. Это необходимая предпосылка для
понимания исторического материализма как
философской науки, хотя одной ее, как
видно на примере определения марксист¬
ско-ленинской философии, данного в книге
«Диалектический материализм», для пра¬
вильного понимания природы философской
науки недостаточно. В то же время
роль и место социологических дисциплин в
системе знания определены Ю. Кучинским
в принципе неверно, так что возникает
представление, будто социология и истори¬
ческий материализм вообще различные на¬
уки, будто «социология является совер¬
шенно самостоятельной наукой» (стр. 96).
Последний вывод Ю. Кучинского ведет к
идеям о «недостаточности» исторического
материализма для анализа сущности соци¬
альной жизни. Это положение явно оши¬
бочно. Немецкие коммунисты развер¬
нули в настоящее время критику и дру¬
гих ошибок Ю. Кучинского, указывая на
эклектицизм его воззрений, на наблюдаю¬
щийся у него крен в ряде вопросов в сто¬
рону идеализма, на попытки его реабилити¬
ровать в своих исторических исследованиях
социал-демократический оппортунизм и т. д.
(см. сборник «Der dialektische Materialis-
mus und der Aufbau des Sozialismus». Dis-

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
121
kussionsbeitrage. Berlin, 1958, S. 97—
105).
В статье трех авторов «Исторический
материализм и социология» («Вопросы фи¬
лософии» N° 5 за 1958 год) была дана
справедливая критика разбираемой нами
статьи Ю. Кучинского, но положительная
концепция, с которой выступают авторы,
кажется нам не до конца продуманной. Они
подчеркивают, что исторический материа¬
лизм, называемый ими «общесоциологиче¬
ской теорией», «рассматривает общие за¬
коны развития и формы их проявления
в различных общественно-экономических
формациях» (стр. 154). Авторы признают
вопрос об отношении общественного бытия
и общественного сознания «основным во¬
просом» исторического материализма
(см. стр. 152).
Однако в статье недостаточно выявлено,
что общесоциологическая теория есть фи¬
лософская наука не только в силу своей
общности. Авторы считают, что конкретно¬
социологические теории представляют со¬
бой применение законов исторического ма¬
териализма к отдельным социально-эконо¬
мическим формациям. Есть, например, как
они указывают, социология капиталистиче¬
ского общества, социология коммунистиче¬
ского общества и т. д. Если исторический
материализм есть философская наука
(с этим авторы, подчеркнем, отнюдь не спо¬
рят), а конкретные социологические дис¬
циплины не являются частью философии,
то оказывается не вполне ясным, разли¬
чаются ли между собой философские и не-
философские науки только по степени общ¬
ности изучаемых явлений (с чем, мы пола¬
гаем, согласиться нельзя, так как это сти¬
рает специфику философского исследова¬
ния, и с чем, видимо, не согласны и три ав¬
тора) или же и по некоторым другим при¬
знакам.
Если принять первое решение вопроса,
то, логически рассуждая, можно было бы
прийти к выводу, что в рамках самой фи¬
лософии есть «более философская» часть
(диалектический материализм) и часть «ме¬
нее философская» (исторический материа¬
лизм), поскольку по степени общности из¬
учаемых законов вторая стоит на более
низкой ступени, чем первая: ведь ее зако¬
ны суть «общие законы развития конкрет¬
ных общественно-экономических форма¬
ций», а не всей объективной реальности.
С этим, мы думаем, согласиться также
нельзя.
С другой стороны, если принять первое
решение вопроса, то становится непонят¬
ным, что мешает включению в историче¬
ский материализм общих законов разви¬
тия всех социальных явлений, имеющих
место во всех социально-экономических
Формациях:	движения народонаселения,
межплеменных и межнациональных отно¬
шений, войны и т. д. Если быть последо¬
вательным, эти законы также надо считать
философскими, хотя непонятно, что именно
философского содержится в их существе.
Не вполне верным представляется нам
и путь, по которому пошел В. В. Колбанов-
ский в статье «О предмете марксистской
социологии» («Вопросы философии» № 8
за 1958 год). Правильно выступая про¬
тив того размежевания между историче¬
ским материализмом и социологией, кото¬
рое предложил Ю. Кучинский, и высказы¬
вая в этой связи ряд ценных соображе¬
ний, В. В. Колбановский противопоставил
этому взгляду полное отождествление со¬
циологии и исторического материализма
как общей науки об обществе (стр. 129).
Вопрос о философском характере историче¬
ского материализма оказывается решенным
так, что философия выступает как подчи¬
ненная часть исторического материализма,
будучи одним из его разделов, изучающих
характер различных форм общественного
сознания. Автор рассматривает в своей
статье философию по преимуществу лишь
как историко-материалистическое объяс¬
нение причин и закономерностей истори¬
ческого развития философских учений, то
есть как историко-материалистическое
введение в историю философии.
В таком определении философии есть
известный рациональный смысл, ибо толь¬
ко открытое К. Марксом и Ф. Энгельсом
материалистическое понимание истории
объясняет смысл философского творчества
и смену многочисленных философских тео¬
рий на протяжении всей истории филосо¬
фии, объясняет, почему в течение тысяче¬
летий борьба двух основных лагерей — ма¬
териализма и идеализма — оставалась и
остается главной закономерностью фило¬
софского развития. Естественно поэтому,
что всякий учебник исторического мате¬
риализма включает в один из св'оих раз¬
делов («Формы общественного сознания»)
рассмотрение философии как идеологиче¬
ского явления. Только с позиций истори¬
ческого материализма можно объяснить и
раскрыть все глубокое значение великого
революционного переворота в философии,
совершенного Марксом и Энгельсом.
Однако сам исторический материализм
невозможен без диалектического материа¬
лизма, дающего общефилософские предпо¬
сылки и основные черты методологии ис¬
торическому материализму как составной
части марксистско-ленинской философии.
Поэтому диалектический и исторический
материализм оба играют по отношению
друг к другу роль «метанауки» (то есть
науки, дающей теоретическую основу и
объяснение другой науке), обусловливая
ДРУГ друга. Это полностью подтверждается

122
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
и фактами из истории формирования мар¬
ксизма: диалектический и исторический
материализм складывались одновременно и
в теснейшем взаимодействии. Уже в «Эко-
номическо-философских рукописях» Маркс
выдвигает одновременно положения и диа¬
лектического и исторического материализ¬
ма, поскольку проблема «отчуждения» ре¬
шается им и в общефилософском плане и в
плане исследования путей устранения экс¬
плуатации человека человеком; в «Святом
семействе» имеет место аналогичный факт.
Маркс указывает одновременно на то, что
метафизика вообще, то есть идеалистиче¬
ское доктринерство, «будет навсегда по¬
беждена материализмом, достигшим
теперь благодаря работе самой спеку¬
ляции (имеется в виду рациональное
зерно диалектического метода Гегеля.—
И. Н.) своего завершения...» (К. Маркс
и Ф. Энгельс. Соч., т. 2, стр. 139). Он
указывает в то же время на то, что мате¬
риализм есть логическая основа коммуниз¬
ма (см. там же, стр. 146), то есть что
он подлежит распространению на анализ
общественной жизни. Еще в большей сте¬
пени сказанное относится к «Немецкой
идеологии».
Если при рассмотрении отношения исто¬
рического материализма к социологии упу¬
скать из виду указанную сторону взаимо¬
отношения исторического и диалектическо¬
го материализма, то уходит в тень проблема
философского характера самого историче¬
ского материализма и вопрос о соотноше¬
нии его с социологией приобретает упро¬
щенную трактовку. В. В. Колбановский,
правда, упоминает о том, что предметом
исторического материализма являются «за¬
коны диалектического материализма в их
конкретном проявлении в определенной
(общественной) форме движения» («Вопро¬
сы философии» Jsfl 8 за 1958 год, стр. 126).
Но это положение не связано органически
с другими рассуждениями автора. В ре¬
зультате он одновременно утверждает, что
материалистическое понимание истории,
то есть исторический материализм, есть
«теоретическая база» социологии (стр.
129), а также, что исторический материа¬
лизм это и есть марксистская социология
(стр. 126). Не приходится доказывать, что
это не вполне одно и то же.
Мы полагаем, что нельзя согласиться и
с решением вопроса о соотношении истори¬
ческого материализма и социологии, выте¬
кающим из взглядов, развиваемых в содер¬
жательной книге В. П. Тугаринова «Соот¬
ношение категорий исторического материа¬
лизма» (1958). Считая, что исторический
материализм есть одна из философских на¬
ук, а в то же время и «марксистская со¬
циология» (стр. 10), тов. Тугаринов пони¬
мает это так, что исторический материа¬
лизм как бы составлен из двух элемен¬
тов — философского и специальн-о социоло¬
гическое. «При этом граница этих двух
сторон исторического материализма прохо¬
дит по линии различения философ¬
ских и социологических кате¬
горий истмата. Если бы истмат со¬
держал в себе только социологические ка¬
тегории... то истмат был бы просто социо¬
логией, специальной наукой об обществе»
(стр. 14). Таким образом, автор считает
социологию нефилософской наукой, а в то
же время согласен с тем, что исторический
материализм есть научная социология. Ре¬
шение этого вопроса путем признания внут¬
ри самого исторического материализма
двух разнородных «сторон», или элемен¬
тов, нарушает, по нашему мнению, цель¬
ность истофичестого материализма, каче¬
ство его как единой науки.
* * *
Остановимся теперь на вопросе, как ре¬
шается проблема предмета исторического
материализма в статьях современных поль¬
ских философов. За последнее время в
Польше на эту тему писали немало.
В брошюре Л. Колаковского «Мировоз¬
зрение и повседневная жизнь» выдвигает¬
ся следующее определение предмета фило¬
софии: «Ее задачей является построение
цельной картины мира, важной для форми¬
рования социальных принципов людей»
(L. К о 1 а к о w s к i «Swiatopoglad i
zycie codzienne», "IV-wa. 1954, str. 14).
Как выясняется далее, под «социальными
принципами» имеются в виду принципы
морали, цели формирования которых Л. Ко-
лаковский и считает нужным подчинить
весь процесс дальнейшего развития фило¬
софии. Эта же мысль проводится им в
статье «Чем живут философы?» (L. К о I а-
kowski «Z czego zyj^ filozofowie?»
«Nowa kultura» N° 3, 1956, str. 3—4).
Л. Колаковского привлекает не то решение
проблемы отношения философии к общест¬
венной жизни, которое дал К. Маркс, но то,
которое дал Б. Спиноза. Однако Л. Кола-
ковский не спинозист. Хотя для него воп¬
рос об отношении сознания к бытию и не
теряет смысла, но в отличие от спинозиз¬
ма в системе взглядов Л. Колаковского он
перестает быть основным вопросом филосо¬
фии, превращаясь исключительно в пред¬
посылку решения моральных дилемм и иг¬
рая служебную роль. Объем явлений, ко¬
торыми интересуется философия, опреде¬
ляется, с его точки зрения, только значени¬
ем их для формирования моральных прин¬
ципов (L. Kolakowski «Swiatopoglad-.л
str. 15). В соответствии с этой позицией
сам процесс познания подлежит моральной
оценке: если философия и занимается по¬
знанием мира, то только с целью обоснова¬

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
123
ния определенных моральных норм; фило¬
софское значение имеет только такое по¬
знание, которое обеспечивает достижение
этих норм.
Л. Колаковский даже противопо¬
ставляет моральную функцию филосо¬
фии познавательной функции: «Составные
части мира, которые усматривает философ¬
ская перцепция, привлекают ее не потому,
что знание о них существенно в совершен¬
ствовании человеческих способностей гос¬
подства над природой, но потому, что зна¬
ние о них влияет на формирование отно¬
шений между людьми как социальными
сущностями» (стр. 23—24). Колаковский
считает философию «антропоцентрической»
наукой; сущность философии — моральная
антропология.
Нельзя сказать, что эта точка зрения от¬
личается особой новизной, что ее придер¬
живается только Л. Колаковский. И в
Польше и в Германии за последние годы
получило определенное распространение
«антропологическое» истолкование мар¬
ксизма. Этим занялись и ревизионисты
марксизма, и экзистенциалисты, и неото¬
мисты. Антропологизм ныне представляет
собой не одну из несовершенных форм вы¬
ражения материализма, как это было в
XIX веке, но идеалистическую мифологиза¬
цию отношения человека к среде.
В книге неотомиста Якоба Гоммеса «Тех¬
нический эрос. Сущность материалистиче¬
ского понимания истории» «антропологиче¬
ское» искажение взглядов молодого Маркса
получило детальное развитие, будучи со¬
единено с католическим учением о мораль¬
ной ответственности человека перед богом.
С точки зрения Я. Гоммеса, истинное по¬
нимание марксизма, основывающееся на
произведениях молодого Маркса, состоит в
том, чтобы усмотреть в нем «философскую
сущность, которая живет также у боль¬
шинства других современников и оказы¬
вается действенной даже в глубинах хри¬
стианской теологии: учение о технике
как форме э р о с а, то есть об активно-
непо средстве ютом отношении человека к
миру» (Jacob Homme s «Der technische
Eros. Das Wesen der materialistischen
Geschichtsauffassung». Freiburg. 1955,
S- 6—7). Под непосредственным отношени¬
ем человека к миру подразумевается соз¬
дание общественной среды через посредство
обнаруживающихся вовне творческих эмо¬
ций человеческой души. Так возникает «в
экстазе» (ekstatische) единство человече¬
ского искусства и естественной действи¬
тельности бытия, при котором человеческое
искусство получает объяснение как несу¬
щая основа естественной действительности
бытия» (стр. 406). «Эротическое» отноше¬
ние человека к среде подлежит, по Гомме-
СУ, моральной оценке, и предметом со¬
циальной философии оказывается психоло¬
гия личности как субъекта творчества и
объекта морального анализа. Философия
диалектического и исторического материа¬
лизма будто бы «демонстрирует свою не¬
возможность» показать страждущему чело¬
вечеству пути выхода из земных несчастий
и страданий; такой путь показывает, со¬
гласно Гоммесу, неотомизм, его социальное
учение и составляющая основу его католи¬
ческая этика.
Л. Колаковский — противник католи¬
цизма, ой сторонник не католической, а
«светской» этики. Но, удивительное дело,
то, что он говорит о задачах марксистской
философии, без особого труда согласуется
с ходом мыслей католического философа.
По словам Колалсовского, и диалектический
и исторический материализм должны быть
заменены учением о морали. В этом можно
видеть переход Л. Колаковского на пози¬
ции «этического социализма», или антро¬
пологического иррационализма, но незави¬
симо от окончательной квалификации его
воззрений следует признать, что с решени¬
ем К. Марксом и Ф. Энгельсом вопроса о
предмете философии взгляды Л. Колаков¬
ского не имеют ничего общего. Заметим в
этой связи, что в статье «Актуальное и не¬
актуальное понятие марксизма» («Nowa
kultura» N° 4, 1957) Колаковский утверж¬
дает, что главное содержание марксистско¬
го мировоззрения состоит в рационализме,
критицизме, детерминизме и «нежелании
руководствоваться сентиментализмом в со¬
циальных исследованиях», иными слова¬
ми, в антиморализаторстве. Поскольку
Колаковский считает сущностью филосо¬
фии учение о морали и в то же время ут¬
верждает, что марксизм не смог создать
теории этики, то очевидно, что он пытается
отлучить марксистское мировоззрение... от
философии.
Что касается социологии, то все то в
ней, что не подлежит моральным оценкам
и не ведет к их формированию, не имеет,
по мнению Колаковского, никакого отно¬
шения к философии и представляет собой
содержание специальных дисциплин, раз¬
виваемых на самостоятельной эмпириче¬
ской основе. В соответствии с таким взгля¬
дом редакция нового философского журнала
в Польше, «Studia filozoficzne», главным
редактором которого до последнего време¬
ни был Л. Колаковский, и включила в чис¬
ло социальных проблем, подлежащих фило¬
софскому освещению, только проблемы мо¬
рали, эстетики и «теории культуры»
(«Studia filozoficzne» № 1, 1957, str. 3).
К аналогичным результатам ведут взгля¬
ды 3. Баумана, который в статье «О пре¬
одолении дезинтеграции марксистской фи¬
лософии» видит предмет этой философии i;
анализе отношения человека к социально-

124
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
детерминированной среде («Mysl filozo-
ficzna». № 6, 1956, str. 135). He отноше¬
ние сознания и бытия, субъекта и объекта,
но отношение единичного субъекта и обще¬
ства в делом — так понимается 3. Баума¬
ном основной вопрос философии. Диалекти¬
ческий материализм «интегрально» рас¬
творяется в историческом материализме, ис¬
ходным и завершающим пунктом которого
оказывается проблема человеческой лично¬
сти. Как и Колаковский, 3. Бауман считает,
что «мировоззренческий смысл научных
открытий имеет только то практическое
значение для марксистской философии, что
она должна учесть и сделать объектом сво¬
их исследований богатую проблематику их
социальных следствий» (стр. 136). Фило¬
софия, согласно 3. Бауману, должна отве¬
чать на основные «социально-м о р а л ь-
н ые» вопросы эпохи (см. стр. 137. Разряд¬
ка моя. — И. Н.), а не заниматься изуче¬
нием общих законов развития объективной
реальности. «Тезис, будто предметом фило¬
софии являются наиболее общие законы
развития природы, общества и человече¬
ского мышления, видимо, не есть адекват¬
ное отражение сущности марксистской фи¬
лософии» (стр. 135). Поэтому теория ма¬
териализма как таковая относится лишь к
естествознанию и не носит будто бы фи¬
лософского характера. Не удивительно, что
3.	Бауман самым категорическим образом
возражает против понимания историческо¬
го материализма как результата распрост¬
ранения диалектического материализма на
изучение общественных явлений, обвиняя
сторонников такого понимания даже в
том, что они ставят «как раз на голову пе¬
реворот, совершенный в философии
Марксом» (стр. 134).
Эти выводы оказываются удобными как
для позитивистов, так и для сторонников
антропологизации исторического материа¬
лизма, по отношению к которому они рас¬
сматривают социологию как независимую
эмпирически-описательную науку. Если
предметом исторического материализма
считают «социально-моральную» сущность
человека, то предметом социологии — раз¬
личные поддающиеся внешнему наблюде¬
нию «факты» общественной жизни. Отправ¬
ные пункты для развития исторического
материализма и социологии оказываются
при подобном их понимании совершенно
не совпадающими. Исторический материа¬
лизм подменяется психологией, а социоло¬
гия — ползучей фактографией.
Со взглядами Л. Колаковского и 3. Бау¬
мана на предмет философии полемизирует
В. Краевский. В статье «О предмете
марксистской философии и других спорных
вопросах» он выступил в защиту теории
материализма как философского учения. По
i;ro словам, эта теория исследует «разно¬
образие ветвей развития материи и связан¬
ных с ней видов движения, а также их
взаимные отношения» («Studia filozoficzne»
№ 2, 1958, str. 174). Исторический мате¬
риализм есть философская наука; он тесно
связан с диалектическим материализмом,
будучи его распространением на область
явлений общественной жизни. Автор не
уточняет специально предмета социологии,
но по его словам, роль исторического ма¬
териализма состоит в том, что он есть «те¬
оретическая основа как социологии, так
и исторических наук» (стр. 181).
К сожалению, эти положения переме¬
жаются в статье В. Краевского положе¬
ниями ошибочными, например, о том, буд¬
то В. И. Ленин в «Материализме и эмпи¬
риокритицизме» отождествил предмет фи¬
лософии с гносеологией. В. Краевский упу¬
скает при этом из виду, что В. И. Ленин в
своем труде обратил преимущественное
внимание на проблемы теории и метода
познания потому, что именно в этой обла¬
сти махизм попытался дать бой материа¬
лизму, объявляя эмпириокритическую фи¬
лософию методом конструирования «эле¬
ментов мира» в систему. Недаром Э. Мах
утверждал даже, что «не существует н и-
какой философии Маха, а есть — самое
большее — его естественнонаучная мето¬
дология и психология познания» («Позна¬
ние и заблуждение», М. 1909, стр. 3).
Критика методологии махизма требовала,
естественно, противопоставления ей методо¬
логии и теории познания марксизма.
Кроме некоторых явных ошибок, статье
В. Краевского свойствен тот недостаток,
что верные положения в ней развиты дале¬
ко не достаточно и оставляют многое не¬
ясным. Ответом на статью В. Краевского
явилась статья Б. Бачко «Криптопроблемы
и истордам» («Studia filozoficzne» № 3,
1958). На ней следует специально остано¬
виться.
Не приходится возражать против выска¬
зываний Б. Бачко, когда он утверждает,
что следует различать следующие вопросы:
1) что считали предметом своей философии
классики марксизма; 2) чем занимались и
занимаются ныне в своих теоретических
изысканиях те или иные философы, счи¬
тающие себя марксистами; 3) как следует
(если следует) изменить им направление
своих исследований. Заметим, однако, чго
вопрос второй относится в значительной
мере к проблематике истории марксистский
философии, а решение третьего вопроса в
конечном счете зависит от решения первого
вопроса, поскольку мы, как марксисты,
считаем, что, «идя по пути марксовой
теории, мы будем приближаться к объек¬
тивной истине все больше и больше (ни¬
когда не исчерпывая ее); идя же по вся¬
кому другому пути, мы не можем

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
125
придти ни к чему, кроме путаницы и лжи»
(В. И. Ленин. Соч., т. 14, стр. 130).
Посмотрим, как развиваются рассужде¬
ния Б. Бачко далее. В споре между сторон¬
никами и противниками сведения филосо¬
фии марксизма к теории познания Б. Бачко
занял позицию полного нейтралитета. Он
считает, что обе стороны могут опереться
на соответствующие высказывания Маркса,
Энгельса и Ленина, а потому сторонники
обеих точек зрения имеют право считать
себя марксистами (см. стр. 83).
Б. Бачко, по-видимому, не видит разни¬
цы между двумя вопросами: 1) допустимы
ли теоретические дискуссии в среде фило-
софов-марксистов; 2) следует или не сле¬
дует стремиться к достижению единого и
однозначного разрешения спорных вопро¬
сов в философии. Отрицательный ответ на
второй 'вопрос является ошибочным, между
тем именно он вытекает из хода мыслей
Б. Бачко. Этот ответ приводит к санкциони¬
рованию плюрализма истины, неприемлемо¬
го для марксизма. И совершенно напрасно
Б. Бачко иронизирует над марксистами, ко¬
торые считают, что «актуально может су¬
ществовать только одно «аутентично мар¬
ксистское» разрешение проблемы»
(стр. 85). А как же может быть иначе,
если речь идет о философии, а не о приня¬
тии, например, того или иного решения об
архитектуре строящегося здания или о раз¬
ных путях доказательства геометрических
теорем, то есть о вопросах, по которым дей¬
ствительно возможны различные решения.
Другое дело, что истина достижима не в
мгновение ока и однозначное разрешение
спорных вопросов не сразу дается в руки.
Верно и то, что было бы ошибкой искать в
трудах классиков марксизма-ленинизма го¬
товые ответы на к а ж д ы и вновь возни¬
кающий теоретический вопрос. Но если нет
готовых ответов, то это не значит, что путь
к разрешению тех или иных конкретных
философских проблем не намечается, хотя
бы в главных чертах, содержанием, всем
духом марксистской философии. Б. Бачко
ссылается на слова Ф. Энгельса из письма
И. Блоху от 21—22 сентября 1890 года о
том, что в отдельные периоды развития
марксизма он, Энгельс, и Маркс в теорети¬
ческой борьбе не всегда «отдавали долж¬
ное» неглавным моментам исторического
процесса. Из этого Бачко делает вывод, что
марксизму на протяжении его историческо¬
го развития была присуща «односторон¬
ность» (сгр. 81). Но разве преимуществен¬
ное выделение акцентов в полемических
работах Маркса и Энгельса означало «одно¬
сторонность» их теоретических взглядов?
Недаром Ф. Энгельс в том лее письме заме¬
чал далее: «Но как только дело доходило
До изображения какого-либо исторического
периода, т. е. до практического примене¬
ния, дело менялось, и тут уже не могло
быть никакой ошибки» (К. Маркс и
Ф. Энгельс. Избранные письма, 1947,
стр. 424). Бачко же считает фактом, будто
у основоположников марксистской филосо¬
фии были «односторонние» теоретические
взгляды на... ее же предмет, односторонние
в том смысле, как это далее вытекает из
идей, развиваемых Б. Бачко, что их выска¬
зывания по этому поводу в разных сочи¬
нениях противоречат друг другу.
Однако это отнюдь не соответствует
действительности. Рассмотрим вопрос по
существу.
Действительно в «Анти-Дюринге» Эн¬
гельс говорит о диалектике (и о философии
вообще) в смысле науки «о всеобщих зако¬
нах движения и развития природы, чело¬
веческого общества и мышления» («Анти-
Дюринг». 1957, стр. 133). С другой сторо¬
ны, Энгельс заявлял, что «из всей прежней
философии самостоятельное значение сохра¬
няет еще учение о мышлении и его зако¬
нах — формальная логика и диалектика.
Все остальное входит в положительные
науки о природе и истории» (там же,
стр. 25). Но значит ли это, что в первом
случае Энгельс понимал марксистскую фи¬
лософию только как наиболее общую, миро¬
воззренческую науку, а во втором — толь¬
ко как специальную науку о познании?
Конечно, нет. Во втором из двух приве¬
денных нами высказываний Энгельса речь
шла о выявлении «рационального зерна»,
которое должно быть сохранено от старой
философии в процессе ее критики, причем
это «зерно» не сводится лишь к методу и
теории познающего мышления. «Остались
только диалектический способ мышления и
понимание всего естественного,
исторического и интеллектуального мира,
как мира бесконечно движущегося, изме¬
няющегося, находящегося в постоянном
процессе возникновения и уничтожения»
(там же, стр. 23—24. Разрядка моя.—
И. Н.). Иными словами, «понимание всего
мира», то есть мировоззрение (теория бы¬
тия), и метод — две стороны единой науч¬
ной философии. Методологическое значение
имеет, бесспорно, вся марксистско-ленин¬
ская философия, в том числе и историче¬
ский материализм, но это не противоречит
выделению в ее составе специального уче¬
ния о методе и теории познания.
Значение марксистской философии имен¬
но как мировоззрения было подчеркнуто
Энгельсом, когда он указал на необходи¬
мость вести борьбу на два фронта в фило¬
софии и науке. Получив помощь со сторо¬
ны диалектического материализма, естест¬
вознание должно избавиться «с одной сто¬
роны, от всякой особой, вне его и над ним
стоящей натурфилософии, с другой — от
своего собственного, унаследованного от

126
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
английского эмпиризма, ограниченного ме¬
тода мышления» (там же, стр. 14). Клас¬
сическим примером защиты Энгельсом ми¬
ровоззренческого содержания материали¬
стической философии является его критика
дюринговского понимания единства мира,
заключающегося якобы в факте «существо¬
вания вообще». Этому пониманию Энгельс
противопоставил тезис о том, что единство
мира состоит в его материальности,
иначе говоря, в объективном существова¬
нии, принципиально отличающемся от «су¬
ществования вообще», то есть от «данно¬
сти» сознанию субъекта в позитивистском
значении этого слова.
Возвратимся к статье Б. Бачко. Не под¬
лежит сомнению, что безразличие, которое
он проявляет к вопросу об исключении тео¬
рии бытия из марксистской философии, мо¬
жет быть лишь на руку позитивистам.
Впрочем, сам Бачко считает (и, видимо,
рассматривает как положительный факт),
что в течение ближайших лет марксизм бу¬
дет подвергаться «влиянию позитивистско¬
го стиля мышления» (стр. 90 его статьи),
поскольку марксисты-логики в настоящее
время занимаются разработкой логической
семантики, основанной в свое время логи¬
ками, большинство которых было неопози¬
тивистами (Р. Карнап, А. Тарский и дру¬
гие). Но разве создание логической семан¬
тики является заслугой именно неопозити¬
визма как философского течения? Известно,
что, например, семантическая концепция
истины в узкологическом ее истолковании
сыграла прогрессивную роль в науке, но в
расширительной философской интерпрета¬
ции неопозитивизма она приводит к невер¬
ной трактовке процесса познания.
«Позитивистский стиль мышления», ко¬
торый Бачко принимает как должное, мо¬
жет повести лишь к ликвидации историче¬
ского материализма как науки и к замене
его эмпирической социологией. Отто Нейрат
попытался в свое время истолковать как
узкоэмпирическую социологию даже мар¬
ксизм в целом (см. Otto N е и г a t h
«Soziologie im Physikalismus». «Erkennt-
nis». Leipzig, 1931, B. 2, H. 5—6,
S. 419—428). Надо полагать, что Б. Бач¬
ко не желал бы подобного результата, тем
более, что он сам немало сделал в период
1947—1953 годов для защиты историче¬
ского материализма в Польше от наскоков
позитивистов и позитивиствующих социо¬
логов.
Надо заметить, что тенденция к позити¬
вистскому извращению предмета марксист¬
ской философии характерна для многих ре¬
визионистов. Общеизвестен пример К. Ка¬
утского. А. Богданов в статье «Чего искать
русскому читателю у Эрнста Маха», пред¬
посланной русскому изданию «Анализа
ощущений» (1908), писал, что марксисты
должны учиться у Маха революционности в
разрушении старых понятий о философии,
имея целью «беспощадное истребление...
идолов», то есть «идола» материализма.
Современный антимарксист Макс Ланге до¬
шел даже до утверждения, будто и сам Эн¬
гельс в «Анти-Дюринге» примирял диалек¬
тический материализм с позитивизмом, ибо
отстаивал «философскую позицию, род¬
ственную позитивизму» (М. Lange «Маг-
xismus-Leninismus-Stalinismus». Stuttgart,
1955, S. 80).
•и *	*
Нет ничего более ошибочного, чем ука¬
занные выше заявления. В действительно¬
сти марксистско-ленинская философия есть
единство теории материализма и революци¬
онного, диалектического метода. Представ¬
ляя собой единство объективной и субъек¬
тивной диалектики, она есть наиболее об¬
щая из всех наук и в то же время — наука,
имеющая специфические задачи. Указание
на специфичность философии содержится в
формулировке основного вопроса филосо¬
фии, данной Энгельсом.
Отношение объективного к субъективно¬
му — предельно общее, наиболее широкое,
как указывал В. И. Ленин, из всех суще¬
ствующих отношений. Поэтому основной во¬
прос философии, будучи специфическим по
своему качеству, в то же время чрезвычай¬
но широк, носит общий, то есть мировоз¬
зренческий характер. Это вполне соответ¬
ствует пониманию философии как науки о
наиболее общих законах развития матери¬
альной действительности. С другой сторо¬
ны, это никоим образом не противоречит
тому, что основной вопрос философии несет
функцию выражения конкретного отличия
философии от других наук, то есть специ¬
фичности философии. Недаром Энгельс пи¬
сал, что «общий закон изменения формы
движения гораздо конкретнее, чем каждый
отдельный «конкретный» пример этого»
(«Диалектика природы», 1955, стр. 176).
Таким образом, предметом диалектического
материализма являются наиболее общие за¬
коны развития и познания объективной ре¬
альности, раскрывающие взаимоотношение
материи как того, что первично, и созна¬
ния как того, что вторично, то есть про-
изводно от материи.
Вопрос об отношении общественного бы¬
тия к общественному сознанию есть та фор¬
ма основного вопроса философии, которая
свойственна историческому материализму
как философской науке. Это основной во¬
прос исторического материализма. «Если
материализм вообще объясняет сознание из
бытия, а не обратно, то в применении к об¬
щественной жизни человечества материа¬
лизм требовал объяснения обществен-

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
127
н о г о сознания из общественного
бытия» (В. И. Ленин. Соч., т. 21, стр.
38-39).
Понимание исторического материализма
как части марксистской философии и дает
ключ к решению вопроса о его отношении
к социологии. Законы диалектического раз¬
вития общественного производства (то есть
развития «общественной материи»), опре¬
деляющего общественное сознание, законы
взаимодействия базиса и надстройки (учи¬
тывая все частные формы последней — го¬
сударство и право, политическую борьбу,
мораль, религию, искусство, философию),
законы социальных революций входят орга¬
нически в содержание исторического мате¬
риализма. Учение о социальных револю¬
циях и о законах возникновения и разви¬
тия классовой борь'бы представляет собой
чрезвычайно важную часть исторического
материализма: в этом учении находят 'свое
наиболее концентрированное выражение,
главные закономерности взаимодействия об¬
щественного бытия и общественного созна¬
ния, базиса и надстройки. С другой стороны,
как в диалектический материализм не вхо¬
дит изучение законов развития отдельных
форм движения материи (их изучают фи¬
зико-математические, химические, биологи¬
ческие и прочие дисциплины), так и в исто¬
рический материализм не входит изучение
законов различных частных проявлений об¬
щественной формы движения материи, ко¬
торые непосредственно не выражают вза¬
имодействия общественного бытия и про¬
изводного от него общественного сознания.
Изучение их является предметом различ¬
ных частных социологических дисциплин.
Сказанное не означает, однако, что исто¬
рический материализм игнорирует рассмот¬
рение таких явлений, как нация, народона¬
селение, семейные и бытовые отношения
и т. д., хотя специальное изучение этих
явлений не составляет его непосредствен¬
ной задачи. Рассмотрение их 'Необходимо
для всестороннего исследования социально-
экономических формаций с позиций истори¬
ческого материализма, который в своем
развитии опирается на обобщения конкрет¬
ных эмпирических фактов. Известно, что
В. И. Ленин называл иногда исторический
материализм единственно научной социоло¬
гией. Это следует понимать в том смысле,
что исторический материализм представ¬
ляет сабой философск о-м е т о д о л о-
гическую основу социологических
дисциплин. В силу разобранных вьгше
особенностей марксистской философии ис¬
торический материализм является тем са¬
мым и учением о наиболее общих законах
социального развития, то есть философ¬
ско-теоретической основой со¬
циологических дисциплин.
И. С. НАРСКИЙ
О двух формах выражения причинности
Одной из форм всеобщей взаимозависи¬
мости явлений объективного мира являет¬
ся причинность. Все явления в ми¬
ре причинно обусловлены. Выявление при¬
чинных связей в явлениях — одна из
важнейших задач каждой науки. Для по¬
знания причинных связей в явлениях «мы
должны вырвать их из всеобщей связи и
рассматривать их изолированно, а в та¬
ком случае сменяющиеся движения
выступают перед нами — одно как причи¬
на, другое как действие» (Ф. Энгельс
«Диалектика природы», 1955, стр. 184).
Именно явление в его причинной обусловь
лонности рассматривается как совокупность
некоторых событий А в их отношении к
некоторым комплексам условий S. Анализ
связи между условиями S и событиями А
позволяет в конкретных случаях выявить
в условиях S активное начало (причину),
порождающее события А (следствие).
Событие А, которое обязательно происхо¬
дит при осуществлении комплекса усло¬
вий S, называется необходимым по
отношению к этим условиям. Закономер¬
ность, согласно которой некоторые собы¬
тия А являются необходимыми по отноше¬
нию к данному комплексу условий S, на¬
зывают динамической (ДЗ)1. Приме¬
ром ДЗ являются закономерности класси¬
ческой механики, в которой в качестве
условий S рассматриваются .состояние
механической системы в начальный
момент времени и действующие на си¬
стему силы, и эти условия однозначно
определяют состояния системы в последу-
1 В естествознании широко используется
также термин «детерминистическая законо¬
мерность», который во многих случаях линг¬
вистически более оправдан, чем термин «ди¬
намическая закономерность» (поскольку ДЗ
далеко не всегда связаны с наличием сил).
При этом «детерминистическая» понимается
как однозначно определенная, в отличие от
статистических закономерностей (которые,
конечно, также являются выражением при¬
чинности, но в качественно иной форме).
В философской же литературе термин «де¬
терминизм» употребляется в более общем
смысле, как тождественный термину «при¬
чинность», или «каузальность» (соответст¬
венно, индетерминизм — отрицание причин¬
ности).

128
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
гощие моменты времени. Однако ДЗ отнюдь
не являются принадлежностью только клас¬
сической механики. Наоборот, они обнару¬
живаются в самых разнообразных явлениях
природы, общества и человеческого мышле¬
ния: в движении непрерывных сред, рас¬
пространении тепла и электромагнитных
волн, в химических реакциях, в изученных
И. П. Павловым безусловных и условных
рефлексах, в смене общественно-экономи¬
ческих формаций и т. п.
Попытки распространения понятий и
законов классической механики на все яв¬
ления в мире являются механицизмом.
Однако признание того, что ДЗ имеют место
не только в механических системах, но и
в самых разнообразных явлениях объектив¬
ного мира, механицизмом, конечно, не яв¬
ляется.
Событие А, которое при осуществлении
комплекса условий S может произойти, а
может и не произойти, называется с л у-
чайным по отношению к этим условиям.
То обстоятельство, что событие является
случайным по отношению к данным усло¬
виям, представляет собой объективный
факт, но еще не вскрывает какой-либо за¬
кономерности. Однако для весьма широко¬
го круга случайных событий обнаруживает¬
ся следующая закономерность, качественно
отличающаяся от упомянутых выше ДЗ: в
длинных сериях осуществлений комплекса
условий S (включающего в себя указание
способа формирования этих серий) частота
осуществлений события А имеет тенденцию
группироваться около некоторого опреде¬
ленного числа Р и лишь очень редко откло¬
няется от него сколько-нибудь существен¬
но. Событие А называется в этом случае
вероятностно-случайным, а чис¬
ло- Р называется вероятностью собы¬
тия А при условиях S. Таким образом, ве¬
роятность понимается как «числовая ха¬
рактеристика степени возможности появле¬
ния какого-либо определенного события в
тех или иных определенных, могущих по¬
вторяться неограниченное число раз усло¬
виях, т. е. характеристика объективно су¬
ществующей связи между этими условиями
и событиями» (БСЭ, «Вероятность»), Зако¬
номерность, согласно которой некоторые
события А являются вероятностно-случай¬
ными по отношению к данному комплексу
условий S, называется статистиче¬
ской, или вероятностной, законо¬
мерностью (СЗ).
Подчеркнем, что свойство события быть
вероят-ностно-случайным и его вероятность
характеризуют событие по отношению к
комплексу условий S, допускающе¬
му многократное осуществле¬
ние и включающему в себя ука¬
зание на способ формирова¬
ния серий осуществлений этих
условий. Многократная воспроизводи¬
мость, или массовость, явления орга¬
нически входит в содержание понятии
вероятностно-случайного события и вероят¬
ности, а тем самым в определение СЗ.
Сама массовость явления может в различ¬
ных случаях иметь разный характер.
Пусть, например, изучается поведение
некоторого объекта при данных усло¬
виях S. Массовым явлением может быть
большая совокупность подобных объектов,
находящихся при условиях S одновремен¬
но, или же оказывающихся в этих усло¬
виях поочередно, или, наконец, один и тот
лее объект, оказывающийся при усло¬
виях S в ряду последовательных моментов
времени (если нахождение при условиях S
не исключает того, что объект остается
самим собой и может вновь оказаться при
этих условиях).
Определение вероятности как математи¬
ческой величины (приводившиеся выше
разъяснения таким определением еще не
являются) формулируется одновременно
для всех событий, вероятностно-случайных
по отношению к данным условиям S. При
этом отвлекаются от индивидуальных осо¬
бенностей тех или иных серий осуществле¬
ний условий S, с их практической ограни¬
ченностью, и рассматривают как дан¬
ное совокупность всевозможных собы¬
тий — результатов осуществления
условий S- При этом первичным, в общей
теории не конкретизируемым понятием яв¬
ляются элементарные события, из
которых, как из составных частей, состоят
все события, вероятностно-случайные по
отношению к условиям S. Вероятность опре¬
деляется аксиоматически через свои свой¬
ства, как мера множеств, состоящих из эле¬
ментарных событий. Это математическое
определение оказывается практически
оправданным и полезным, потому что так
определенная вероятность допускает ч а-
стотную интерпретацию:	«Ве¬
роятность P(A/S) есть число, вокруг кото¬
рого, при условиях S и при предусмотрен¬
ных этими условиями способах формирова¬
ния серий, имеют тенденцию группировать¬
ся частоты, причем при возрастании чис¬
ленности этих серий в разумных пределах,
не нарушающих однородности условий, эта
тенденция проявляется со все большей от¬
четливостью и точностью, достигая доста¬
точных в данной конкретной обстановке
надежности и точности при достижимых
численностях серий» (А. Н. Колмого¬
ров в книге «Математика, ее содержа¬
ние, методы и значение», т. II, гл. XI, изд.
АН СССР, 1956).
Как отмечалось, СЗ по определе¬
нию суть закономерности массовых
явлений. В этом их качественное отли¬
чие от ДЗ, проявляющихся в единичных

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
129
явлениях. Подчеркивая это различие, его
ее следует, однако, абсолютизировать. Во-
первых, ДЗ являются в некотором
условном смысле частным случаем
СЗ. Именно, если комплекс условий S,
по отношению к которым данное событие А
является необходимым, может быть воспро¬
изведен неограниченное число раз, то не¬
обходимое событие А может рассматривать¬
ся как вероятностно-случайное с вероятно¬
стью, равной единице (обратное неверно:
событие с вероятностью единица происхо¬
дит, вообще говоря, не всегда, а лишь
почти всегда, когда осуществляются
условия S; термин «почти всегда» опреде¬
ляется в математике в понятиях теории
меры). Принципиальное отличие ДЗ от
СЗ в том, что формулировка ДЗ вовсе
не предполагает массового характера яв¬
ления.
СЗ, которые проявляются в массовых
явлениях, то есть при многократном осу¬
ществлении определенного комплекса ус¬
ловий Sj в некотором условном
смысле относятся и к соответствую¬
щим единичным явлениям. Именно для
осуществления тех или иных событий при
единичной реализации комплекса условий
S имеются объективные потенциаль¬
ные возможности, обусловленные
объективными связями между условиями
S и этими событиями. СЗ характеризует
действительно осуществляющееся в массо¬
вом явлении, а потому и потенциаль¬
но возможное в единичных явлениях. При
этом потенциальные возможности единич¬
ного явления характеризуются не «сами
по себе», а в процессе их превращения в
действительность в массовом явлении. В
самом деле, в СЗ потенциальные возмож¬
ности единичного явления не просто пере¬
числяются, но указывается, как (как ча¬
сто) эти возможности превращаются в
действительность в массовом явлении.
Считать, что СЗ относятся к потенциаль¬
ным возможностям единичных явлений с а-
мим по себе, и принимать это за опре¬
деляющее свойство СЗ было бы неверно.
При таком подходе понятия вероятностно¬
случайного события и вероятности при¬
шлось бы определять иначе, чем это сде¬
лано выше, не включая в содержание этих
понятий массовости явления. Однако объ¬
ективно определить соответствую¬
щие потенциальным возможностям число¬
вые «веса» (вероятности) можно, лишь
рассматривая, как эти возможности пре¬
вращаются в действительность в массовом
явлении. Утверждать, что вероятности
присущи единичному явлению и относят¬
ся к его потенциальным возможностям
самим по себе, до или без массового осу¬
ществления явления,— то же самое, что
объявлять вероятности событий «первич-
9.	«Вопросы философии» № 4.
ными», а их частоты в массовом явле¬
нии «вторичными», имеющими значение
лишь для численной оценки «первичных»
вероятностей познающим субъектом. Сами
вероятности при таком подходе высту¬
пают либо как априорные категории в
кантианском духе, присущие явлениям до
их массового осуществления, либо как
конструкции, создаваемые познающим
субъектом при рассмотрении «мысленных
копий» единичных явлений и характери¬
зующие их психологические состояния.
Очевидно, что для познания закономерно¬
стей объективного мира такой подход был
бы бесплодным.
При изучении некоторых явлений, когда
исследователь не знает имеющихся в еди¬
ничном явлении интересующих его ДЗ или
практически не может охватить все их
многообразие, он (пытаясь, образно говоря,
заменить качество количеством) переходит
к анализу массовых явлений, накапливает
статистические данные, выявляет имею¬
щиеся СЗ и использует их на практике как
некоторую, не вполне полноценную замену
ДЗ единичного явления. Например, не
умея пока еще предсказывать, будет ли
мальчиком или девочкой ребенок, рожде¬
ние которого ожидается в данной семье,
приходится ограничиваться использова¬
нием статистической информации, соглас¬
но которой частоты рождения мальчиков и
девочек равны соответственно 51%
и 49%. Однако было бы совершенно не¬
правильно считать СЗ вообще некоторым
суррогатом, которым приходится пользо¬
ваться вследствие незнания ДЗ единичных
явлений. Как было разъяснено выше, СЗ
являются качественно отличной от ДЗ
формой закономерностей, объективно про¬
являющихся в явлениях совершенно неза¬
висимо от их познания человеком. В весь¬
ма широком круге задач человеческой
практики СЗ имеют самостоятельную цен¬
ность, не зависящую от того, известны или
неизвестны ДЗ соответствующих единич¬
ных явлений. В задачах, в которых суще¬
ственным является массовый характер
явлений (например, задачи массового об¬
служивания), для успешной деятельности
человека необходимо знание именно СЗ,
а знание или незнание ДЗ может и не иг¬
рать роли.
Устанавливая, что ДЗ и СЗ являются
качественно различными формами выраже¬
ния причинности, представляется весьма
важным подчеркнуть их относитель¬
ный характер. Сами понятия необ¬
ходимости и случайности событий являют¬
ся относительными. Не существует собы¬
тий, абсолютно необходимых или абсолют¬
но случайных. Событие, необходимое (или
случайное) по отношению к данному ком¬
плексу условий Si, может одновременно

130
Дискуссии и обсуждения
быть случайным (или, соответственно, не¬
обходимым) по отношению к другому ком¬
плексу условий S2. В этом заключается
единство необходимого и случайного. При¬
чинные связи выявляются, когда явление
тем или иным способом выделяется из все¬
общей связи, из окружающего. При этом
выделяются те или иные характерные для
явления события А и комплексы усло¬
вий S, и причинные связи проявляются в
отношениях между выделенными события¬
ми А и условиями S. В каждом явлении
объективного мира имеется неисчерпаемое
многообразие сторон, и формы причинных
связей являются характерными не для яв¬
ления в делом во всей его неисчерпаемо¬
сти, а лишь для отношений между теми
или иными сторонами явления.
Рассмотрим в качестве примера законо¬
мерности движений в атмосфере Земли.
В этих движениях имеются компоненты
разнообразных масштабов. Наибольшие
масштабы имеют движения общей цирку¬
ляции атмосферы — пассаты и муссоны,
причиной которых является неравномер¬
ность нагрева Солнцем различных широт¬
ных зон земной поверхности, а также се¬
зонная разница в температурах суши и
моря. В движениях общей циркуляции по
отношению к географически неоднородной
поверхности Земли обнаруживаются ДЗ.
Несколько меньшие масштабы имеют си¬
ноптические процессы — циклоны и анти¬
циклоны, обусловливающие колебания по¬
годы. В своем отношении к поверхности
Земли они представляются нерегулярны¬
ми, и в их совокупности (так называемая
макротурбулентность) проявляются СЗ.
В то же время в отношениях между инди¬
видуальными циклонами и антициклонами
имеются ДЗ, выявление которых в после¬
военные годы позволило создать основы
гидродинамической теории краткосрочного
прогноза синоптических процессов. Минуя
для краткости ряд промежуточных мас¬
штабов, отметим, что для движений возду¬
ха в реальных условиях характерна тур¬
булентность — наличие хаотических вну¬
тренних движений р<азных масштабов,
вплоть до минимальных масштабов поряд¬
ка сантиметра. Турбулентность создает ин¬
тенсивное перемешивание воздуха, поры¬
вистость ветра, болтанку самолетов. В от¬
ношениях между индивидуальными турбу¬
лентными образованиями имеются ДЗ,
выражаемые законами гидродинамики,
однако для большинства задач практики
наибольшую ценность представляют СЗ,
проявляющиеся в турбулентных движе¬
ниях в их отношении к потоку в целом.
Движения внутри минимальных турбу¬
лентных образований подчиняются ДЗ гид¬
родинамики, однако в еще меньших мас¬
штабах наблюдается броуновское движе¬
ние, СЗ которого являются проявлением
хаотической молекулярной структуры га¬
за. В то же время СЗ кинетической теории
газов выводятся на основе моделей ДЗ
взаимоотношений между индивидуальными
молекулами. Наконец, в микроявлениях
(связанных с молекулами, атомами и эле¬
ментарными частицами) количественные
закономерности, устанавливаемые совре¬
менной квантовой механикой, имеют ха¬
рактер СЗ.
Установив, что в данном явлении име¬
ются, например, СЗ, следует иметь в виду,
что выявленные СЗ характерны лишь
для отношений между некоторыми сто¬
ронами явления, вырванными упомяну¬
тым способом из всеобщей связи. Наши
сегодняшние знания о формах причинных
связей в конкретных явлениях нельзя воз¬
водить в абсолют, заявляя, что в данном
явлении или круге явлений могут иметь
место только ДЗ или только СЗ. Такие
утверждения были бы необоснованной
экстраполяцией достигнутых знаний на
неисчерпаемую область еще не познанно¬
го, попыткой навязать природе какие-то
определенные формы закономерностей. По¬
скольку формы причинных связей имеют
относительный характер, они не могут
служить признаком, по которому можно
было бы классифицировать объективные
явления или формы движения материи.
Попытки подобной классификации (то есть
установления «областей применимости»
ДЗ и СЗ) были бы лишь неправильной
постановкой вопроса о соотношении между
ДЗ и СЗ.
Также неправильной постановкой вопро¬
са о соотношении между ДЗ и СЗ было бы
положение, что одна из этих форм законо¬
мерностей является первичной, а другая
вторичной, сводящейся к первой. Такая
постановка вопроса была бы, во-первых,
попыткой игнорировать относительный
характер форм закономерностей, абсолюти¬
зировать одну из этих форм. Во-вторых, ДЗ
и СЗ качественно различны, то есть не
сводимы одна к другой, они не сводятся
одна к другой в том же смысле, как не сво¬
дятся друг к другу различные формы дви¬
жения материи (например, физические про¬
цессы не сводятся к механическим, биоло¬
гические не сводятся к химическим и физи¬
ческим, и, наоборот, физические процессы
в быстродействующей вычислительной ма¬
шине не являются психическими, как бы
сложна ни была машина и как бы остроумно
ни была она сконструирована). Остановим¬
ся на этих вопросах подробнее.
Под влиянием успехов классической ме¬
ханики с ее стройной системой ДЗ среди
естествоиспытателей широко распростра¬
нилось представление о первичном харак¬

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
131
тере ДЗ. Такое представление в его край¬
них формах, при отрицании объективного
характера случайности и абсолютизации
«первичных» ДЗ, ведет к предопределен¬
ности всех явлений, к фатальной картине
мира. Примером является «лапласовский
детерминизм», вытекающий из абсолюти¬
зации ДЗ классической механики. Впро¬
чем, Я. П. Терлецкий («Динамические и
статистические законы физики», изд.
МГУ, 1950) отмечает, что «фатальная
картина мира вовсе не следует из допу¬
щения о динамическом характере основ¬
ных физических законов», если учесть,
что «никакой, даже самый общий, закон
не отражает сущности явлений полностью
и до конца». Во всяком случае, хотя в не¬
котором смысле мир состоит из элемен¬
тарных частиц, допущение, что в микро¬
явлениях могут иметь место ДЗ, не ведет
к фатальной картине мира; для опровер¬
жения фатализма требование «случайно¬
сти» микроявлений отнюдь не является
необходимым.
В упомянутой работе Я. П. Терлецкий
исходит из того, что «в основе всякой фи¬
зической теории лежит динамическая мик¬
ромодель и статистические предположе¬
ния, не выводимые из динамических за-,
конов, а определяемые способом выделе¬
ния объекта теории из окружающего».
Таким образом, признается, что СЗ к ДЗ
не сводятся. В то же время автор, по-ви¬
димому, усматривает в ДЗ некие преиму¬
щества по сравнению с СЗ, по крайней
мере для физики. Вводя понятие «элемен¬
тарных физических законов», являющих¬
ся в определенном смысле основными для
физики на каждом конкретном этапе ее
развития, Я. П. Терлецкий считает, что
эти элементарные законы должны иметь
характер ДЗ. Он пишет: «Оставляя при¬
мат за динамическими законами, мы до¬
пускаем, что за всяким последним извест¬
ным нам законом, имеющим статистиче¬
ский характер, скрывается более элемен¬
тарный закон динамического характера»;
«Элементарные законы, по самой своей
сути, должны отображать все движение
полностью и не могут содержать в себе
неизвестных, случайных элементов, так
как введение последних означает допуще¬
ние других, неизвестных, еще более эле¬
ментарных законов, управляющих этими
элементами (если не становиться на точку
зрения нематериальности этих элемен¬
тов)». Как можно понять, стремление
«оставить примат за ДЗ» исходит из опа¬
сения, что случайность, не объясненная
посредством каких-либо ДЗ, есть беспри¬
чинность, если не мистика. Однако это
опасение снимается, если учесть, что слу¬
чайность относительна и что в случайных
событиях имеются причинные связи (про¬
являющиеся в форме СЗ). «Оставить при¬
мат за ДЗ» не удается, так как при пере¬
ходе от единичных явлений к массовым
СЗ возникают как новое качество.
Характерно, что СЗ оказываются в извест¬
ной степени независимыми от деталей ДЗ
соответствующих единичных явлений.
Знание ДЗ единичных явлений, вообще го¬
воря, не является ни необходимым, ни
достаточным для знания СЗ соответствую¬
щих массовых явлений.
В то же время знание СЗ еще не позво¬
ляет «вывести» закономерности единич¬
ных явлений. С этой точки зрения призыв
Я. П. Терлецкого к выявлению ДЗ в обла¬
сти «элементарных физических законов»
на современном этапе развития физики
оправдан, так как существующая теория
микрообъектов (квантовая механика) яв¬
ляется статистической и не вскрывает за¬
кономерностей единичных микроявлений.
В квантовой механике микроявления
выделяются из всеобщей связи таким об¬
разом, что события А, характеризующие
поведение микрообъектов, рассматривают¬
ся по отношению к некоторым комплексам
макроскопических условий S, способных
реагировать на воздействия со стороны
микрообъектов. Такие комплексы условий
принято называть классическими
приборами (этот термин представляет¬
ся неудачным, так как указанные комплек¬
сы условий отнюдь не обязары предусмат¬
ривать существование какого-либо иссле¬
дователя, орудиями которого они являлись
бы). Во взаимодействиях микрообъектов с
«приборами» разных типов проявляются
различные их свойства, корпускулярные и
волновые. Волновая функция, характери¬
зующая состояние микрообъекта, опреде¬
ляет распределение вероятностей для коли¬
чественных характеристик его свойств, ко¬
торые могут проявиться при его взаимодей¬
ствии с тем или иным «классическим при¬
бором». Иначе говоря, в отношениях мик¬
рообъектов к «классическим приборам»
выявляются СЗ. Это обстоятельство в со¬
единении с весьма значительными успеха¬
ми квантовой физики породило у некото¬
рых ученых представление о том, что СЗ
являются более общей, более высокой, пер¬
вичной формой причинных связей по срав¬
нению с ДЗ.
Такое представление развивается, напри¬
мер, в статье В. А. Фока «Об интерпрета¬
ции квантовой механики («Успехи физи¬
ческих наук», т. XII, вып. 4, 1957). Так
В. А. Фок пишет:	«Навязывать природе
именно детерминистическую форму зако¬
номерностей, отказываясь, наперекор оче¬
видности, признать более общую ве¬
роятностную их форму,— значит исходить
из каких-то догматов, а не из свойств са¬
мой природы»; «В квантовой физике

132
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
понятие вероятности есть понятие пер¬
вичное»; «Правильная интерпрета¬
ция^ квантово-механического описания
свойств атомных объектов совер¬
шенно исключает детерминистиче¬
скую точку зрения» (разрядка моя.—
A. М.). Эти цитаты демонстрируют тенден¬
цию абсолютизировать достигнутые на се¬
годня знания о формах причинных связей
в микромире. Утверждая, что «вероятность
относится к отдельному объекту и характе¬
ризует его потенциальные возможности»,
B. А. Фок делает следующий вывод: «Ве¬
роятностный характер теории не исклю¬
чает того, что она относится к отдельному
объекту. Это справедливо и для квантовой
механики». С этим можно согласиться,
лишь если иметь в виду, что квантовая
механика является теорией индивидуаль¬
ных микрообъектов только в таком же
условном смысле, в каком любая ста¬
тистическая теория есть теория соответ¬
ствующих единичных явлений. Однако роль
вероятности как оценки потенциальных воз¬
можностей единичного явления В. А. Фок
принимает за ее определяющее свойство,
считая, что многократное осуществление
явления имеет лишь вторичное значение
(как способ экспериментального определе¬
ния численного значения вероятности). Как
разъяснялось выше, такой подход к веро¬
ятностям не представляется последователь¬
но материалистическим.
В. А. Фок считает, что обобщение данных
квантовой механики позволяет сделать фи¬
лософский вывод, заключающийся «в но¬
вом понимании принципа причинности,
согласно которому этот принцип непосред¬
ственно относится к вероятностям, то есть
к потенциально возможному, а не к дей¬
ствительно осуществляющимся событиям».
На наш взгляд, такой вывод не вытекает
из квантовой механики, а является след¬
ствием представления о первичности СЗ -и
предлагаемого В. А. Фоком толкования по¬
нятия вероятности. Мы не согласны с этим
выводом (и с его предпосылками) и счи¬
таем, что причинность в каких
бы формах она ни проявля¬
лась, относится именно к
действительно осуществляю¬
щимся событиям; только это и по¬
зволяет делать некоторые выводы о по¬
тенциальных возможностях хода некоторых
явлений. В тексте статьи В. А. Фок всемер¬
но подчеркивает свое стремление рассмат¬
ривать лишь объективные особенно¬
сти микроявлений; однако в отрыве от это¬
го текста его вывод напоминает субъек¬
тивистское высказывание Авенариуса:
«Необходимость остается, как степень ве¬
роятности ожидания последствий».
В весьма категорической форме представ¬
ление о первичности СЗ излагается
Г. Я. Мякишевым («Соотношение между
динамическими и статистическими законо¬
мерностями и квантовая механика», журнал
«Вопросы философии» № 6 за 1958 год).
Он утверждает, что «динамические зако¬
ны представляют собой первый, низший
этап в процессе познания окружающе¬
го нас мира, статистические законы
представляют собой более совершенное
отображение объективных связей в при¬
роде:	они являются следующим, более
высоким этапом познания». Это об¬
щефилософское утверждение Г. Я. Мякишев
старается обосновать, рассматривая лишь
закономерности движения частиц и тел, со¬
стоящих из частиц. Аргументация начи¬
нается с того, что, согласно идеям кванто¬
вой теории поля, в природе «нет таких
участков, где электромагнитное поле не
менялось бы флуктуационно», причем
квантовые флуктуации случайны (по от¬
ношению к каким условиям, Г. Я. Мякишев
не интересуется). Объявляется, что ДЗ яв¬
ляются только приближенными средними
результатами, имеющими смысл лишь в
меру возможности пренебречь флуктуа¬
циями и всегда неполноценными, так как в
них не показывается, как эти результаты
складываются из случайностей. Другое де¬
ло СЗ — они «выражают необходимые свя¬
зи в природе», причем «необходимость
здесь понимается по-иному, чем в динами¬
ческих закономерностях,— диалектически».
Историю развития науки Г. Я. Мякишев
рассматривает как историю необратимой
замены познанных ДЗ на статистическое
знание; последнее объявляется оконча¬
тельным: «Если обнаружено, что какие-
либо явления подчиняются статистическим
законам, то и в дальнейшем, при более глу¬
боком их изучении, замена статистических
законов динамическими невозможна». От¬
менив необходимые события, статистиче¬
ское знание при своем прогрессе будет
вновь приближаться к ним как к пределу,
в котором оно охватит все явления и связи
во Вселенной. Таковы, по мнению Г. Я. Мя-
кишева, перспективы развития науки.
Очевидно, Г. Я. Мякишев не понимает,
что случайность относительна, что и ДЗ и
СЗ выражают объективные особенно¬
сти различных отношений между многооб¬
разными сторонами явлений и потому не
могут ни заменять друг друга, ни быть от¬
мененными по усмотрению человека. Рас¬
суждения Г. Я. Мякишева основаны также
на неправильном толковании смысла СЗ,
как присущих явлению априори, до ка¬
кого-либо массового осуществления этого
явления. Так, он пишет: «Из того факта,
что закономерность данного явления стати¬
стическая, следует необходимость рассмот¬
рения ансамбля», «утверждение же о том,
что причина статистической закономерности

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
133
заключается в наличии совокупности, не¬
верно в том смысле, что здесь следствие
(необходимость рассмотрения совокупно¬
сти) выдается за причину». На самом деле
справедливо противоположное:	наличие
ансамбля входит в определение СЗ
и является в этом смысле ее «причиной».
Критикуя формулировку «статистиче¬
ские законы являются особого рода законо¬
мерностями, объективно присущими сово¬
купностям большого числа частиц», кото¬
рую Г. Я. Мякишев считает логически воз¬
можной, он пишет: «Решительным свиде¬
тельством уязвимости этой точки зрения
является факт существования броуновского
движения. Здесь статистический закон при¬
сущ движению одной частицы». По поводу
этого рассуждения заметим, во-первых, что
СЗ объективно присущи массовым явлени¬
ям, но массовое явление отнюдь не обя¬
зательно множество частиц. Во-вторых,
броуновское движение вызывается моле¬
кулярным хаосом, то есть именно совокуп¬
ностью большого числа частиц (молекул),
сама же броуновская частица является
лишь индикатором наличия молекулярного
хаоса. В-третьих, основной закон броунов¬
ского движения (средний квадрат смеще¬
ния частицы пропорционален времени)
подразумевает осреднение по некото¬
рому множеству случаев, то есть вообще
говоря, различных броуновских частиц, по¬
мещенных в макроскопически одинаковые
условия. Лишь факт статистической стацио¬
нарности броуновского движения позволяет
заменять такое осреднение на осреднение
по многим интервалам времени. (равной
длины) квадратов смещений одной и той
же броуновской частицы. Однако такая си¬
туация имеет место лишь для броуновского
движения в среде с постоянной температу¬
рой. Если же температура среды пере¬
менна, то броуновское движение уже
не будет статистически стационарным, и его
СЗ (количественно более сложные, чем в
рассмотренном выше простейшем случае)
уже .не смогут быть установлены из рас¬
смотрения лишь одной броуновской ча¬
стицы.
Мы уделили статье Г. Я. Мякишева столь¬
ко внимания лишь потому, что с помощью
подобных рассуждений иногда стараются
наложить философский запрет на попытки
отыскания ДЗ в явлениях микромира. Одна¬
ко, хотя такие попытки, предпринимавшие¬
ся Д. Бомом, Л. де-Бройлем, Ж. Вижье и
другими авторами, оказались пока что без¬
успешными с физической точки зре¬
ния, заявлять, что в микроявлениях в
принципе не может быть ДЗ и что эти
попытки противоречат диалектическому ма¬
териализму, нет никаких оснований. Наобо¬
рот, все явления объективного мира причин¬
но обусловлены и познаваемы, единичные
микроявления объективны, и потому каж¬
дая индивидуальная «звезда», образующая¬
ся в фотопластинке в результате взаимодей¬
ствия между микрочастицами, имеет свою
причину, и эта причина может быть позна¬
на. Как нам представляется, поиски ДЗ в
микромире должны идти не по пути за¬
мены СЗ, выявленных существующей
квантовой физикой в отношениях между
микрообъектами и «классическими прибо¬
рами», а по пути вскрытия иных, новых
отношений в явлениях микромира, что, по-
видимому, потребует создания новых поня¬
тий.
А.	С. МОНИН
Об определяющем значении биологических
исследований при применении физических
и химических методов в изучении жизненных явлений
Согласно диалектическому материализ¬
му, все процессы, происходящие в природе,
в том числе и процессы жизни, имеют мате¬
риальную основу. Естественные науки шаг
за шагом вскрывают материалистические
закономерности, лежащие в основе биоло¬
гических процессов, оставляя все меньше
места идеалистическим концепциям в био¬
логии, существование которых обусловле¬
но (если иметь в виду гносеологическую
сторону дела) главным образом явлениями,
еще не познанными наукой. Биология
должна сыграть большую роль в выполне¬
нии исторических задач, поставленных
XXI съездом КПСС в области медицины и
сельского хозяйства. В решениях съезда
отмечается, что успехи биологии будут
связаны с широким использованием дости¬
жений физики и химии. Биология, химия,
физика и другие естественные науки вскры¬
ли большое число биологических законо¬
мерностей, подтверждающих материальную
основу жизненных явлений. Однако нам
кажется не совсем еще ясным вопрос о ро¬
ли и месте исследований различных наук
и используемых ими методов в решении
сложных вопросов, связанных с процессом
жизни. Между тем правильное понимание

134
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
этого явления, имея не только теоретиче¬
ское, но и практическое значение, обусло¬
вило ^бы поддержку и расширение исследо¬
ваний в тех направлениях, которым иногда
не уделяется того внимания, которого они
заслуживают.
В настоящее время имеются еще иссле¬
дователи, которые считают, что все жизнен¬
ные процессы могут быть сведены к про¬
стым физико-химическим реакциям. Так,
Б. Рассел считает, что основные законы,
управляющие живой материей, являются
«теми же самыми, которые управляют и
поведением атома водорода, а именно за¬
конами квантовой механики».
Исходя из этих же законов, Э. Шредингер,
М. Дельбрюк и другие объясняют происхож¬
дение мутаций у живых организмов. По их
мнению, изменчивость организмов сводится
к случайным мутациям, не зависящим от
факторов внешней среды. Подобного рода
взгляды имеются и среди некоторых отече¬
ственных исследователей. В связи с изуче¬
нием роли нуклеиновых кислот в наслед¬
ственности они пытаются все вопросы
наследственности свести к простым хими¬
ческим реакциям. С другой стороны, неко¬
торые биологи совершенно отрывают биоло¬
гию от физики и химии и создают между
ними непреодолимую пропасть. Вместе с
тем исторический опыт показывает, что
правильное понимание роли различных
естественных наук в изучении жизненных
процессов дает наиболее ценные резуль¬
таты. Очень важно определить значение и
место биологических и физико-химических
методов в изучении жизненных процессов.
Правильному решению этой проблемы
может помочь рассмотрение вопроса о со¬
отношении высших и низших форм движе¬
ния материи. Анализируя связи между
основными естественными науками, Ф. Эн¬
гельс рассматривал физику как науку о
механике молекул, химию как физику ато¬
мов, биологию как химию белков.
Известно, что каждая высшая форма дви¬
жения материи включает в себя низшие
формы. Так, химическая форма включает в
себя физическую и механическую, биоло¬
гическая же, как более высокая форма,
включает в себя химическую, физическую
и механическую формы движения материи.
Следовательно, высшей форме присущ ряд
закономерностей и процессов, связанных с
входящими в нее низшими формами. По¬
этому ряд биологических процессов (фер¬
ментативные реакции, процессы проницае¬
мости и др.) могут и должны изучаться хи¬
мическими и физическими методами.
Включение низших форм в высшие при¬
водит к тому, что процессы, протекающие
на базе низших форм, идут на более вы¬
соком уровне, возникает новая форма дви¬
жения с признаками нового качества. Так,
хотя в основе синтеза белка лежит цепь
простых химических реакций, направлен¬
ный синтез с образованием специфических
белков идет только на уровне клеток или
клеточных органоидов. Синтез белка ну¬
клеиновых кислот, полисахаридов и дру¬
гих биологических полимеров в клетке
осуществляется в течение минут или часов.
В неживой природе для образования этих
веществ требовались миллионы лет.
Каждая высшая форма наряду с процес¬
сами, характерными для включенных в нее
низших форм, имеет ряд качественно но¬
вых процессов, познание которых требует
своих методов. Закономерности высших
форм движения не могут быть вскрыты
методами и приемами, используемыми
для анализа низших форм движения ма¬
терии.
Так, в биологической форме движения
материи наряду с процессами, протекаю¬
щими на молекулярном уровне, имеется
ряд процессов, закономерности которых
принципиально не укладываются в химиче¬
ские и физические законы, а подчиняются
специальным биологическим законам. Вряд
ли было бы правильным только с позиций
химии, физики и механики пытаться
вскрыть сущность вида как биологической
единицы, законов популяций, естественно¬
го отбора и т. д. Нельзя также физически¬
ми и химическими методами вскрыть пол¬
ностью биологические закономерности, не
зная живых организмов и их взаимосвязей
со средой.
Изучение законов, присущих низшим
формам, помогает вскрытию закономерно¬
стей высших форм движения материи. Вме¬
сте с тем изучение высших форм в опре¬
деленных разделах направляет развитие
изучения низших форм, этим самым их
оплодотворяя.
Накопленные наукой факты показывают,
что во вскрытии биологических закономер¬
ностей определяющее значение принадле¬
жит биологическим методам исследования.
Исследования К. А. Тимирязева показы¬
вают, что полученные им факты относи¬
тельно фотосинтеза привели к раскрытию
многочисленных жизненных процессов у
растений, изученных химиками и физика¬
ми, что составило целый этап в науке. Он
показал самую тесную связь, существующую
между живой и неживой природой и, в
частности, между растениями, солнечным
светом, почвой, воздухом, животными и т. д.
Исследования Тимирязева и до сих пор яв¬
ляются движущим фактором в изучении
жизни растений химиками, физиками и дру¬
гими специалистами.
Биологические исследования И. И. Меч¬
никова о невосприимчивости (иммунитете)
привели к разработке новых высокоэффек¬

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
135
тивных серологических реакций, в част¬
ности, реакции связывания комплемента,
которая дала возможность изучить химию
антител и антигенов, с другой стороны,
явилась стимулом для изучения большой
группы белков в системе комплемента.
Б частности, за последние годы, исходя из
учения о комплементе, был открыт крайне
важный в процессах биологической защи¬
ты белок-пропердин. Исследования Мечни¬
кова заложили основу для новой науки —
иммунохимии.
Исследования И. В. Мичурина по вопро¬
сам наследственности и изменчивости
подвели материальную основу под эти
процессы, что, в свою очередь, привело
к развертыванию в исключительно широ¬
ких масштабах исследований по изменчи¬
вости живых организмов, по изучению ма¬
териальных основ наследственности. Это
не что иное, как результат влияния иссле¬
дований Мичурина, снявших таинственное
покрывало, наброшенное на наследствен¬
ность сторонниками теории Вейсмана и
Моргана.
Исследования, проведенные в этом на¬
правлении, уже дали и, несомненно, дадут
в дальнейшем результаты, имеющие огром¬
ное научное значение.
Общеизвестно, что биологические иссле¬
дования И. М. Сеченова, И. П. Павлова
послужили определяющим фактором для
физико-химического изучения жизненных
процессов в организме высших животных
и человека. Это относится к пищеваре¬
нию, кровообращению, изучению фермент¬
ных систем вплоть до изучения вопросов,
связанных с высшей нервной деятель¬
ностью.
Фильтрующиеся вирусы, возбудители
многочисленных болезней растений, живот¬
ных и человека, мельчайшие живые орга¬
низмы, невидимые под обычным оптиче¬
ским микроскопом, были обнаружены
Д. И. Ивановским биологическими метода¬
ми у табака при болезни, называемой та¬
бачной мозаикой. Позднее, с помощью фи¬
зико-химических методов при постоянном
контроле биологических методов было вы¬
яснено химическое строение вирусов, где
было показано, что они состоят из нуклео-
протеидов и что в определенных условиях
их удается выделить в чистом виде. Иссле¬
дования Ивановского явились основой со¬
здания новой науки о вирусах.
Многочисленные антибиотики, поступив¬
шие за последние годы в арсенал наиболее
эффективных медицинских средств, были
обнаружены у живых организмов биологи¬
ческими методами. В последующем они бы¬
ли изучены физико-химиками, и многие из
них сейчас синтезированы. Это положение
полностью можно отнести к витаминам.
Изучение клеток и тканей вначале био¬
логическими методами путем наблюдения за
жизненными процессами под микроскопом
в гистологических препаратах, висячей
капле, культуре тканей привело в после¬
дующем к выяснению ряда данных по фи-
зико-химии клеток. Так, применение тон¬
ких химических методов привело к созда¬
нию новых биологических специальностей—
гисто- и цитохимии. Все это способство¬
вало получению новых фактов о жизнен¬
ных процессах в клетках и тканях орга¬
низма.
Многочисленные исследования изменчи¬
вости микробов, проведенные по биологи¬
ческим методам, дали возможность уста¬
новить, что в процессе изменчивости изме¬
няются биологические свойства микробов,
и это находит свое выражение в снижении
или повышении вирулентных свойств. Было
показано, что при изменчивости у микро¬
бов меняется ферментативная система, что
подтверждается отношением микробов к
углеводам и различным эклективным сре¬
дам. Может также изменяться агглютина-
бельность микробных клеток специфически¬
ми сыворотками. Было установлено, что с
изменением вирулентных и ферментатив¬
ных свойств изменяется и антигенная
структура микробов, что свидетельствует
об изменениях в белковом, полисахаридном
и липоидном составе микробной клетки. Бы¬
ло выяснено также, что под влиянием не¬
которых внешних факторов резко изменяет¬
ся форма микробных клеток. Например, под
воздействием бактериофага, антибиотиков и
других факторов образуются фильтрующие¬
ся формы, которые не удается видеть под
обычным оптическим микроскопом. Под
влиянием других воздействий образуются
своеобразные формы в виде шаров, которые
получили название Ё формы. Некоторые
изменения, подмеченные у микробов при
помощи биологических методов исследова¬
ния, в данный момент изучены химиками.
Так, например, Г. К. Шипициной показано,
что по своему химическому составу анти¬
генный комплекс вирулентных туляремий-
ных штаммов значительно отличается от
антигенного комплекса авирулентных и вак¬
цинных штаммов. Вирулентный штамм со¬
держит гексозоазамина в два раза больше,
чем авирулентный штамм. Углеводный со¬
став полисахаридов у вирулентного штамма
отличается от вакцинного или слабовиру¬
лентного. В первом случае были обнаруже¬
ны: глюкоза, ксилоза и небольшое количе¬
ство уроновой кислоты, во втором случае —
галактоза, арабиноза, ксилоза, рамноза,
уроновая кислота и небольшое количество
маннозы и глюкозы. По аминокислотному
составу белковые компоненты антигенов
вирулентных и авирулентных штаммов
также отличаются друг от друга. Эти дан¬
ные свидетельствуют о том, что вместе с

136
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
изменением биологических свойств у ми¬
кробов изменяется и физико-химический
состав внутреннего содержимого клетки.
Интересными являются данные, свиде¬
тельствующие о различном химическом со¬
ставе у микробов, характеризующихся глу¬
бокой видообразующей изменчивостью.
Здесь химиками показано, что исходные
штаммы резко отличаются по своему хими¬
ческому составу от штаммов, полученных в
результате изменчивости. В данном случае
мы имеем в виду работы, опубликованные
A. А. Бессоновой, Г. Н. Ленской, Н. Н. Жу-
ковым-Вережниковым, Н. Н. Ивановским,
B. М. Туманским, Е. И. Коробковой,
Г. Д. Фаддевой и другими, о приобретении
микробом чумы в процессе изменчивости
биологических свойств микроба псевдоту¬
беркулеза грызунов, а также работы
В.	Д. Тимакова, Д. Г. Кудлай и других о
приобретении кишечной палочкой и микро¬
бом дизентерии свойств микробов-щелоче-
образователей. Все эти данные пред¬
ставляют большой интерес для понимания
вопросов наследственности и изменчивости
у микробов и свидетельствуют о весьма
плодотворном влиянии биологии на иссле¬
дования химиков и физиков над данными
объектами.
Вместе с тем следует сказать, что многие
факты изменчивости организмов, получен¬
ные биологическими методами исследова¬
ния, еще не изучены с помощью физико¬
химических методов. Например, неизвестен
химический состав фильтрующихся форм,
получаемых из них «вторичных» культур,
так называемых форм L и упомянутых вы¬
ше форм g и др. На примере изучения из¬
менчивости микробов, которая имеет боль¬
шое значение для изучения наследственно¬
сти у живых организмов и получения жи¬
вых вакцин против различных болезней,
видно, что биологические методы исследо¬
ваний и здесь явились определяющими.
Полученные факты по биологической из¬
менчивости микробов позволили химикам
сделать весьма важные исследования, рас¬
ширяющие наши представления о биоло¬
гических процессах, происходящих у мик¬
робов в результате их изменчивости. Вме¬
сте с тем мы должны отметить, что многие
факты, обнаруженные биологическими ме¬
тодами, ждут еще своего разрешения со
стороны физиков и химиков.
Общеизвестно, что иногда еще не удает¬
ся обнаружить физико-химическими мето¬
дами некоторые явления, которые удается
обнаружить методами биологическими. Сле¬
дует учитывать, что некоторые биологиче¬
ские реакции, определяющие специфичность
активных веществ, являются более тонкими
и чувствительными, чем химические. По¬
этому, хотя в основе биологической актив¬
ности отдельных веществ лежит химиче¬
ская специфичность, именно биологические
принципы указывают дорогу для поисков
химиков и физиков.
Весьма яркие примеры ведущей роли
биологических методов в познании биоло¬
гически активных веществ и ряда процес¬
сов можно почерпнуть из области иммуно¬
логии.
Только под контролем чисто биологиче¬
ских методов (используя реакции преципи¬
тации, анафилаксии и др.) Ландштейнеру
удалось провести серию блестящих иссле¬
дований, показывающих роль химических
функциональных групп в антигенной ак¬
тивности.
Иммунологические методы отражают та¬
кие тонкие различия в структуре белков,
которые современными методами химии и
физики установить не удается. Так, до сих
пор не обнаружено заметных химических
различий между нормальными гамма-гло¬
булинами и иммунными глобулинами-анти¬
телами. Молекулярный вес, степень асим¬
метрии, изоэлектрические точки, электро¬
форетическая подвижность, аминокислот¬
ный состав, содержание общего и амидного
азота, отношение к денатурирующим аген¬
там у большинства антител идентичны дан¬
ным, полученным для гамма-глобулинов.
Вместе с тем иммунные белки резко отли¬
чаются от соответствующих нормальных
своей способностью образовывать комплек¬
сы с соответствующими антигенами. Оче¬
видно, что за этим важным биологическим
свойством лежат какие-то, до сих пор не
вскрытые химические закономерности, ко¬
торые упорно отыскиваются иммунохими¬
ками.
Таким образом, установление биологиче¬
ских отличий антител от гамма-глобулинов
является руководящим стимулом к хими¬
ческому изучению большого класса соеди¬
нений — иммунных белков.
При решении вопроса о специфическом
синтезе белков химики все чаще берут на
вооружение методы иммунологии. Приме¬
ром может служить следующее: после уста¬
новления химическим путем синтеза бел¬
ков в срезах печени только иммунологиче¬
ски удалось показать, что этот синтез яв¬
ляется специфическим, в результате кото¬
рого образуются характерные в видовом
отношении белки.
Примером вышесказанного может слу¬
жить также определение групповой принад¬
лежности крови при переливаниях, осуще¬
ствляемое пока исключительно биологиче¬
скими методами. Видовую принадлежность
клеток и тканей можно точно определить с
помощью иммунобиологических реакций,
которыми в практике и пользуется судеб¬
ная медицина. Однако с помощью физико¬
химических методов почти не удается ре¬
шить этот вопрос. Сейчас мы достоверно

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
137
знаем (работы, проведенные в Институте
экспериментальной биологии АМН СССР
М. М. Калинниковым, Е. А. Зотиковым,
П. П. Чеповьш и другими), что пересадка
и приживление тканей от одного человека
к другому или от одного животного к дру¬
гому тормозятся наличием несовместимых
чужеродных антигенов, которые вызывают
защитные реакции организма реципиента и
обусловливают отторжение чужеродных
тканей. Однако мы пока не знаем химиче¬
ского состава антигенов, которые являются
причиной несовместимости тканей. Решение
этих вопросов привело бы к весьма важ¬
ным положительным результатам, имеющим
большое значение для медицины.
Применение иммунологических реакций в
изучении процессов развития организмов
дало возможность выяснить, что на каждой
стадии их развития образуются новые ан¬
тигены, которые обусловлены наличием
специфических белково-полисахаридных
комплексов (работы 0. Е. Вязова, Г. В. Ко¬
нюхова и других). Было показано, что
образование новых антигенов связано с из¬
менением формообразовательных процессов
в организме, и это находит свое выражение
в образовании новых морфологических
структур. Однако мы пока не знаем, какие
физико-химические процессы происходят в
клетках и тканях в процессе их развития.
С помощью иммунобиологических реакций
удается, например, установить, что анти¬
генная общность у головастика и тритона
больше, чем у головастика и взрослой ля¬
гушки. Это свидетельствует о том, что на
определенной ступени развития головастик
стоит ближе к тритону, чем к взрослой ля¬
гушке. Физико-химическими методами та¬
кие тонкие качественные анализы провести
не удается.
Иммунологическими реакциями удается
сейчас констатировать наличие ракового
антигена в тканях опухолей человека и жи¬
вотных. Однако мы пока с достоверностью
не знаем, что собой представляют эти анти¬
гены в физико-химическом отношении. Ре¬
шение этого вопроса, несомненно, привело
бы к ускоренному решению важнейшей про¬
блемы медицины — проблемы рака, что,
безусловно, может быть решено совместны¬
ми исследованиями биологов и химиков. С
помощью иммунологических реакций удает¬
ся обнаружить изменения в антигенном со¬
ставе тканей и клеток, которые происходят
в процессе гетеротрансплантации или при
воздействии на ткани лучей рентгена (ра¬
боты И. Н. Майского, Г. В. Суворовой,
М. С. Ломакина, И. И. Подоплелова,
Р. В. Петрова и других). Физико-химиче¬
ская природа этих изменений пока не выяс¬
нена.
Широкое использование иммунологиче¬
ских методов в биологии за последние годы
привело к созданию новой научной специ¬
альности — неинфекционной иммунологии.
Приведенные здесь факты из истории
развития биологии свидетельствуют о том,
что использование биологических методов
для изучения процессов имело определяю¬
щее значение для физиков и химиков, ра¬
ботающих в области биологии. Изложенные
здесь некоторые примеры говорят также о
том, что в настоящее время биологией на¬
коплено большое количество фактов, нуж¬
дающихся в изучении физико-химическими
методами. Вместе с тем приведенный мате¬
риал показывает, что в изучении процессов
жизни должны сочетаться биологические,
химические и физические методы исследо¬
вания с учетом соотношений высших и низ¬
ших форм движения материи с тем, чтобы
не упустить из виду специфику формы дви¬
жения, свойственную живым организмам.
Игнорирование этой специфики ведет к рас¬
пространению индетерминизма и механи¬
цизма в биологической науке. Биологиче¬
ским методам исследования, отличающимся
от других методов своей тонкой специфич¬
ностью и играющим определяющую роль в
изучении процессов жизни, должно уде¬
ляться большое внимание.
Вместе с тем на современном этапе осо¬
бое внимание должно быть обращено на ин¬
тенсивное и массовое использование физи¬
ко-химических методов, которые постоянно
совершенствуются, становятся более чув¬
ствительными и точными и с помощью ко¬
торых уже достигнуты большие успехи в
исследовании ряда биологических законо¬
мерностей.
Следует особо подчеркнуть, что за по¬
следнее время использование этих методов
в биологии и медицине еще явно не соот¬
ветствует тому высокому уровню, который
достигнут у нас физикой, химией и мате¬
матикой как таковыми.
Нужно прямо сказать, что после откры¬
тия рентгеновских лучей и применения
электронной оптики и меченых атомов, по¬
ка не получено равноценных сдвигов в ис¬
пользовании физических и химических ме¬
тодов.
Следует подчеркнуть, что при современ¬
ном уровне исследований крайне важно
уделять внимание использованию комплекс¬
ных методик, где при изучении сложных
жизненных явлений сочетаются биологиче¬
ские методы с физико-химическими. Приме¬
ром этому может служить широкое привле¬
чение для изучения биологических процес¬
сов изотопов и флуоресцентных веществ,
которые при введении их в организм по¬
зволяют глубже выявить различные физио¬
логические и патологические состояния у
организмов.
Из всего вышесказанного вытекает, что
на современном этапе развития науки ис¬

138
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
следование сложных биологических явле¬
ний может быть плодотворным только при
использовании новейших методов биологии,
физики и химии. При этом следует всегда
иметь в виду определяющее значение био¬
логических подходов к физико-химическим
исследованиям в биологии.
И. Н. МАЙСКИЙ
О флуктуационной гипотезе Больцмана
Нет, пожалуй, ни одной книги или
статьи, трактующей философский смысл
закона возрастания энтропии, в которой
в связи с этим не обсуждалась бы так на¬
зываемая флуктуационная гипотеза Больц¬
мана. Некоторые авторы оценивают эту ги¬
потезу очень высоко. Так, например, в
недавно появившейся статье А. Поликаро-
ва под названием «Критика представлений
о направленном изменении Вселенной»
(А. Поликаров «Известия на института
по философии» Болгарской Академии наук,
том III, 1958, стр. 28 и 29) автор прихо¬
дит к заключению, что только больцманова
«флуктуационная теория избавляет нас от
«тепловой смерти».
Большинство же физиков и философов
считает эту гипотезу неудовлетворительной.
И если они, тем не менее, уделяют ей вни¬
мание, то они делают это не только из
желания отметить исторически прогрессив¬
ную роль, которую она сыграла в борьбе
с антинаучной идеей «тепловой смерти»
Вселенной. Внимание к этой гипотезе объ¬
ясняется прежде всего тем, что, согласно
распространенному мнению, она является
естественным логическим следствием идеи
Больцмана о статистическом характере вто¬
рого начала термодинамики.
Наличие логической связи между стати¬
стикой Больцмана и флуктуационной гипо¬
тезой Больцмана предполагается почти все¬
ми авторами. Неудовлетворительность этой
гипотезы рассматривается многими как сви¬
детельство неприменимости статистических
идей Больцмана к бесконечно большим объ¬
ектам. Это мнение ясно высказано, напри¬
мер, Л. Ландау и Е. Лифшицем (Л. Лан¬
дау и Е. Л и ф ш и ц. Статистическая
физика. ГИТТЛ, 1951, стр. 43—44). Они
пишут: «...Если мы попытаемся применить
статистику к миру как целому, рассматри¬
ваемому как единая замкнутая система, то
мы сразу же столкнемся с разительным
противоречием между теорией и опытом.
Согласно результатам статистики, Вселен¬
ная должна была бы находиться в состоя¬
нии полного статистического равновесия.
Точнее, должна была бы находиться в рав¬
новесии любая сколь угодно большая, но
конечная ее область, время релаксации ко¬
торой во всяком случае конечно. Между
тем ежедневный опыт убеждает нас в том,
что свойства природы не имеют ничего об¬
щего со свойствами равновесной системы,
а астрономические данные показывают, что
то же самое относится и ко всей доступ¬
ной нашему наблюдению колоссальной об¬
ласти Вселенной». Отметив далее необо¬
снованность предположения, что мы яв¬
ляемся свидетелями грандиозной флуктуа¬
ции в объеме наблюдаемой части Вселен¬
ной, указанные авторы заключают: «Это
противоречие между действительным пове¬
дением Вселенной и требованиями стати¬
стики, как и всякое противоречие между
теорией и хорошо поставленным экспери¬
ментом, указывает на полную непримени¬
мость теории к исследуемому объекту —
миру как целому».
Цель настоящей статьи — обратить вни¬
мание не только физиков, но и философов,
что в действительности дело обстоит не
так: что отмеченное в вышеприведенной
цитате противоречие между статистикой и
опытом не имеет места; что статистика
принципиально применима не только к ко¬
нечным, но и к бесконечно большим систе¬
мам, в том числе и ко Вселенной в целом,
и что при этом она не приводит к логиче¬
ской необходимости нахождения Вселенной
в состоянии статистического равновесия;
что из статистики Больцмана логически
следует не флуктуационная гипотеза Больц¬
мана, а, наоборот,— полное отсутствие со¬
стояния равновесия у бесконечно большой
системы; не «тепловая смерть» (уже на¬
ступившая или еще не наступившая), а
не ограниченное ничем развитие Вселен¬
ной.
В том факте, что статистическая физика
позволяет изучать поведение бесконечно
больших систем, можно видеть еще одно
свидетельство плодотворности статистиче¬
ского метода.
Некоторые считают, что бесконечно боль¬
шие системы вообще не могут служить
предметом изучения для точных наук, по¬
скольку человеческий опыт ограничен ко¬
нечными системами. С «актуальной бес¬
конечностью», говорят представители та¬
кой точки зрения, физике не следует иметь
никакого дела. Но это точка зрения,
полностью отрицающая космологию как на¬
уку. Придерживаясь ее, нельзя даже всту¬
пать в обсуждение таких вопросов, как

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
139
вопрос о «тепловой смерти» Вселенной.
А между тем отказ физики от обсуждения
таких вопросов нанес бы несомненный
ущерб науке и философии. Такой отказ
означал бы вместе с тем признание суще¬
ствования проблем, принципиально выхо¬
дящих за рамки научного познания.
На самом деле «актуальная бесконеч¬
ность» — не запретная область для науч¬
ного естествознания. Создавая новые тео¬
рии явлений, происходящих в конечных
системах, вырабатывая новые взгляды на
них, физика должна по возможности выяс¬
нять пределы применимости этих теорий и
взглядов, пытаясь логически переходить к
предельным случаям, в частности, к пре¬
дельному случаю бесконечно большой си¬
стемы.
Не всегда теория дает для этого предель¬
ного случая определенный результат.
Так, например, термодинамика не позво¬
ляет сделать определенные предсказания о
поведении такой системы (заключение о
стремлении такой системы к «тепловой
смерти» было, как известно, сделано по
ошибке). В ряде случаев распространение
теории на бесконечно большую систему
приводит к парадоксам (таковы известные
космологические парадоксы); выявление
этих парадоксов никак нельзя считать бес¬
полезным делом: они указывают на несо¬
вершенство и неполноту теорий, недоста¬
точность наших знаний о природе.
Тем более представляется интересным
отметить, что статистическая интерпрета¬
ция второго начала допускает переход к
пределу бесконечно большой системы и во¬
все не приводит при этом к «тепловой
смерти» ни в будущем (конечном или бес¬
конечно далеком), ни в настоящем (как это
предполагается флуктуационной гипоте¬
зой).
Действительно, в основе статистической
интерпретации второго начала термодина¬
мики лежит, как известно, идея Больцма¬
на о том, что каждое состояние макро¬
системы может быть реализовано опреде¬
ленным множеством способов; разным со¬
стояниям системы соответствуют разные
множества способов реализации. Количе¬
ство способов реализации каждого данного
состояния (так называемая термодинами¬
ческая вероятность) является мерой воз¬
можности нахождения системы в этом со¬
стоянии. Состояние равновесия системы от¬
личается от всех прочих состояний наи¬
большей вероятностью, то есть наиболь¬
шим количеством способов реализации.
Такое различие между вероятностями
разных состояний существует, однако,
только у конечных систем (состоящих из
конечного числа частиц). Если же число
входящих в систему частиц бесконечно ве¬
лико, то, очевидно, бесконечным является
и множество способов реализации любого
состояния системы. Какое же состояние
такой (бесконечно большой) системы яв¬
ляется состоянием равновесия?
Известно, правда, что бесконечности то¬
же не все одинаковы; они различаются,
например, по своей мощности. Так, мощ¬
ность множества всех точек на отрезке
прямой (континуального множества) пре¬
восходит мощность множества всех нату¬
ральных чисел (счетного множества). Одна¬
ко, как было показано (И. Р. П л о т к и н.
ЖЭТФ, 20, 1051, 1950; «Труды 6-го Все¬
союзного совещания по космогонии» (в пе¬
чати); А. Г. Сам ой л о вич «Термодина¬
мика и статистическая физика». ГИТТЛ,
1955, стр. 213), все без исключения со¬
стояния бесконечно большой системы реа¬
лизуются множествами способов одинако¬
вой (континуальной) мощности.
Этот факт означает, что статистическая
физика не обнаруживает у бесконечно
большой системы наиболее вероятного, то
есть равновесного, состояния; все ее со¬
стояния равновероятны.
На чем же зиждется лежащее в основе
флуктуационной гипотезы предположение,
что якобы, согласно статистике, Вселен¬
ная должна находиться в состоянии рав¬
новесия? Очевидно, только на некрити¬
ческой аналогии с поведением конечных
изолированных систем; на забвении того,
что бесконечная - Вселенная бесконечна.
Забвение этого, по-видимому, и явилось
причиной того странного факта, что ста¬
тистика попросту не занималась выясне¬
нием вопроса, существует ли у Вселенной
состояние равновесия.
Во флуктуационной гипотезе фантасти¬
ческим и надуманным являются не флук¬
туации, а «состояние равновесия» Вселен¬
ной, около которого они, согласно этой ги¬
потезе, совершаются.
На самом деле статистическая физика на
основе идей Больцмана полностью отвер¬
гает флуктуационную гипотезу Больцмана.
Она обнаруживает в поведении макроси¬
стемы при увеличении числа составляю¬
щих ее частиц до бесконечности каче¬
ственный скачок: если среди воз¬
можных состояний конечной системы су¬
ществует состояние равновесия, то у бес¬
конечно большой системы такого особого
состояния нет.
Будучи сторонником флуктуационной ги¬
потезы Больцмана, А. Поликаров (А. П о-
л и к а р о в «Известия на института по
философии» Болгарской Академии наук,
том III, 1958, стр. 28 и 29) находит ее
весьма удовлетворительной не только с
физической, но также и с философской
точки зрения. По его мнению, эта гипотеза
полностью «согласуется с замечательной
мыслью Энгельса о вечном круговороте ма-

140
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
терпи, вечном восстановлении ее в каче¬
ственном отношении и в корне подрывает
идею о «тепловой смерти».
А. Поликаров, по-видимому, считает, что
предполагаемое флуктуационной гипотезой
стремление Вселенной возвращаться к
своему особому «состоянию равновесия»
после каждой флуктуации представляет со¬
бой восстановление материи в качествен¬
ном отношении; упорное «топтание» около
«состояния равновесия» он, очевидно, счи¬
тает конкретной реализацией мысли Эн¬
гельса, что материя остается вечно одной
и той же, способной при соответствующих
условиях проявить любой из своих атрибу¬
тов.
Между тем известно, что, согласно Эн¬
гельсу, «природа ...движется не в вечно
однородном, постоянно сызнова повторяю¬
щемся круге, а переживает действительную
историю» (Ф. Энгельс «Анти-Дюринг»,
стр. 22). И именно такое заключение и
вытекает из статистического рассмотрения
(даже простейшей) бесконечно большой си¬
стемы. Действительно, как было показано
в упомянутых выше статьях, множество
всех возможных состояний такой системы
имеет мощность континуума (так же, как
и множества способов, реализующих ка¬
ждое из них). С другой стороны, реализа¬
ция каждого состояния требует конечного
(не бесконечно малого) промежутка време¬
ни (ибо изменение состояния системы со¬
стоит в конечном изменении координат или
скоростей хотя бы некоторых из частиц си¬
стемы, а скорости и ускорения последних
не бесконечно велики). А так как множе¬
ство всех конечных промежутков време¬
ни — счетное множество, то бесконечно
большая система не может реализовать все
возможные для нее (и, как мы видели, рав¬
новероятные) еостояния даже за вечность
(точнее: не может за вечность реализовать
даже какую-нибудь континуальную часть
их). Вероятность повторения однажды пе¬
режитого такой системой состояния равна
нулю. Каждое состояние бесконечно боль¬
шой системы является поэтому совершенно
новым, своеобразным и неповторимым, в
противоположность поведению конечной
изолированной системы, которая действи¬
тельно «топчется» около своего состояния
равновесия.
Именно в этой новизне и неповторимо¬
сти каждого следующего состояния прежде
всего и состоит развитие Вселенной. Это
развитие отнюдь не в одном определенном
направлении (изменение в одном направле¬
нии предполагает, что каждое данное со¬
стояние сменяется, как правило, более ве¬
роятным). Это развитие является раскры¬
тием неисчерпаемых возможностей (неис¬
черпаемых, поскольку, как указано выше,
все возможные состояния не могут быть
исчерпаны даже за вечность). Не закон воз¬
растания энтропии и не какой-либо другой
закон однонаправленного движения управ¬
ляет этим развитием; закон развития Все¬
ленной, к которому приводит статистиче¬
ская физика, можно было бы назвать «за¬
коном неисчерпаемых возможностей».
В полном согласии с мыслью Энгельса
из этого закона следует, что исчезнувшее
в одном месте может возродиться в другом
месте и в другое время — при другом, со¬
вершенно новом состоянии Вселенной в це¬
лом; что любые данные частные и локаль¬
ные условия могут повториться сколько
угодно раз, ибо возможности Вселенной не¬
исчерпаемы. Возможность повторения каж¬
дого данного состояния данной конечной
части Вселенной обусловлена тем, что оно
может быть реализовано континуальным
множеством разных состояний Вселенной
в целом (то есть множеством состояний та¬
кой же мощности, как и множество всех
вообще возможных состояний Вселенной).
Вечно новая, полная неисчерпаемых воз¬
можностей проявления своих качеств Все¬
ленная Энгельса никак не похожа на рав¬
новесную Вселенную флуктуационной ги¬
потезы.
И. Р. плоткин

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Философские вопросы языка и мышления
Мышление и язык. Сборник статей под редакцией Д. П. Горского. М. 1957. 407 стр.
Появление книги, посвященной философ¬
ским вопросам языка и мышления, заслу¬
живает большого внимания, так как вопро¬
сы эти занимают видное место в теории
познания диалектического материализма. В
книге объединено семь статей. Авторы
сборника не ставили своей задачей дать
всестороннее освещение темы, они ограни¬
чились рассмотрением лишь части проблем,
относящихся к данной теме, что, конечно,
вполне правомерно.
Сборник открывается статьей А. Г.
Спиркина «Происхождение языка и его
роль в формировании мышления». В статье
подчеркивается, что происхождение языка
является комплексной проблемой. Ее раз¬
личными сторонами являются: 1) . исследо¬
вание биологических предпосылок; 2) ана¬
лиз условий жизни формировавшегося че¬
ловека, породивших потребность в языке;
3) выяснение исходного материала, на
основе которого формировался язык; 4) во¬
прос о способе связи между звуками и об¬
разами; 5) стадии формирования речи;
6) возникновение письменности и ее влия¬
ние на язык и мышление.
Суммируя и анализируя литературу по
соответствующим вопросам, автор пишет,
что биологической предпосылкой звукового
языка послужили звуки, унаследованные
от животных — предков человека. Этот
вывод можно считать общепризнанным в
научной литературе.
Рассматривая трудный вопрос о механиз¬
ме связи между звуковой стороной слова и
его содержанием, А. Г. Спиркин отмечает,
что эта связь осуществлялась различными
путями. Сюда относится звукоподражание,
эмоциональный принцип связи звука и зна¬
чения. Известную роль в период формиро¬
вания языка сыграли мимика и жест. Одна¬
ко ни один из этих путей не имел решаю¬
щего значения в соединении звука и обра¬
за. Главным среди способов этой связи, по
мнению автора, явилось «...осознанное от¬
ношение слова к обозначенному предмету
и к предполагаемому результату воздей¬
ствия произносимого слова на другого че¬
ловека» (стр. 30).
Можно согласиться с утверждением ав¬
тора, что связь звукового комплекса со
значением осуществляется не одним, а не¬
сколькими путями. Но, по нашему мнению,
автору следовало бы сильнее подчеркнуть,
что эти пути не предполагают возникнове¬
ния и функционирования слова до его осо¬
знания. Ведь одним из принципиальных и
хорошо обоснованных положений марксиз¬
ма по данному вопросу является признание
одновременности возникновения языка и
мышления.
Касаясь вопроса о стадиях развития ре¬
чи, автор отмечает эволюцию от нечлено¬
раздельных звуков к членораздельной речи.
Формирование фонем было тесно связано с
формированием лексики и грамматики. По
вопросу о приоритете слова или предложе¬
ния в процессе возникновения языка автор
приходит к выводу об их одновременном
возникновении. Проблема исторического со¬
отношения морфологии и синтаксиса ре¬
шается в статье в плане приоритета син¬
таксиса. Морфемы возникли из слов с зна¬
менательным значением.
Исторические предпосылки возникнове¬
ния языка рассматриваются как одно из
условий среди ряда других. По этому во¬
просу сделано лишь несколько беглых за¬
мечаний. Следовало бы учесть, что исто¬
рические предпосылки играют решающую
роль в вопросе о происхождении языка.
Они неравноценны другим предпосылкам.
До возникновения марксизма все много¬
вековые попытки решить проблему про¬
исхождения языка оказались безуспешны¬
ми. Без учета закона исторического мате¬
риализма о решающей роли производства
в. общественной жизни проблема проис¬
хождения языка не могла получить пра¬
вильного разрешения.
Дело не только в том, что звукоподра¬
жательные, эмоциональные и т. п. теории
односторонне объясняли механизм соеди¬
нения звука и значения. Дело прежде все¬
го в TOMi, что эти теории исходили из идеа¬
листического понимания истории.
Проблема происхождения языка вклю¬
чает не только анализ возникновения языка
в процессе трудовой деятельности, но и
дальнейшее превращение языка во всеоб¬
щее средство общения людей во всех об¬
щественных отношениях.
Неверно утверждение автора, что в исто¬
рии языкознания были две основные тео¬
рии по вопросу о способе связи звука и
значения: звукоподражательная и теория
междометий. Еще в античности выдвинуты
были три группы теорий по данному во¬

Н2
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
просу. Кроме теории «фюсей», объединяв¬
шей вышеуказанные две теории, существо¬
вала еще теория «тесей», объяснявшая
происхождение языка соглашением, дого¬
вором между людьми.
Понятия «язык» и «речь» в статье упо¬
требляются как тождественные. Между
тем эти категории не совпадают. Устная и
письменная речь основаны на использова¬
нии различных языковых средств. Высшей
ступенью развития предложения объявляет¬
ся номинативное предложение (см. стр. 56).
Как же тогда быть с теми языками, в кото¬
рых иной строй предложения? Неужели сле¬
дует воскресить единую схему стадиально¬
го развития предложения для всех языков?
Совершенствование грамматических струк¬
тур и в том числе строения предложения
осуществляется в разных языках различ¬
ными путями. Поэтому номинативное пред¬
ложение так же мало может рассматри¬
ваться как высшая стадия развития пред¬
ложения во всех языках, как, например,
флективный способ строения слова как выс¬
шая стадия его развития.
Правильно подчеркивая, что в процессе
развития синтаксиса усиливалась роль под¬
чинительных связей, автор ошибочно отно¬
сит согласование к паратаксису, то есть
к сочинительной связи (см. стр. 56). В дей¬
ствительности согласование является фор¬
мой подчинительной связи.
В статье Д. П. Горского «Роль язы¬
ка в познании» выделяются следующие уз¬
ловые вопросы данной темы: 1) познава¬
тельная функция языка в ходе обмена мыс¬
лями между людьми; 2) значение в смысле
слова и научное понятие; 3) формирование
понятия и язык; 4) «языки» точных наук и
их особенности.
Язык, подчеркивается в статье, способен
не только закреплять наши знания об объ*
ективном мире. Он выражает также чело¬
веческие эмоции и, следовательно, дает
возможность познавать чувства и пережи¬
вания людей. Посредством языка осуще¬
ствляется процесс воспитания и обучения
подрастающего поколения. При его помо¬
щи наш опыт передается последующим по¬
колениям.
Автор отмечает, что теория отражения
применима как к лексике, так и к грам¬
матике. Каждое слово знаменательной лек¬
сики обозначает какой-либо предмет дей¬
ствительности. Те связи, отношения, состо¬
яния, для которых нет особых слов
обозначения, выражаются предложениями.
Существует две группы понятий: поня¬
тия в широком смысле слова, применяемые
в житейском обиходе, и научные понятия.
Первая группа понятий совпадает с лек¬
сическими значениями слов. Научные же
понятия только отчасти совпадают со зна¬
чениями слов. Помимо того, они играют
роль мысли, раскрывающей сущность со¬
ответствующих предметов. Так как слова
обычно многозначны, то для обеспечения
взаимопонимания важно, чтобы было ясно,
в каком именно смысле употребляется дан¬
ное слово, то есть какое именно значение
имеется в виду.
В отношении роли слова в образовании
понятий выдвигаются три группы вопро¬
сов: 1) Образование понятий в процессе
перехода от чувственной ступени познания
к рациональной. Ощущения, восприятия
непосредственно не требуют слое. Для вы¬
ражения же общих свойств предметов не¬
обходимы абстракции, связанные с особым
материальным носителем — словом. 2) Об¬
разование понятий у людей, овладевающих
опытом прошлых поколений. 3); Образо¬
вание научных понятий, выводящих че¬
ловечество за пределы ранее достигнутого
уровня познания. Для выражения новых
понятий необходимы либо новые слова, ли¬
бо новые словосочетания.
Таким образом, в статье выдвигается
ряд правильных положений, детализирую¬
щих и конкретизирующих вопросы роли
языка в процессе познания.
Применение теории отражения к языку
имеет свою специфику. Она в первую оче¬
редь определяется тем, что в языке есть
знаковая сторона, хотя язык вовсе не сво¬
дится к знаку.
Недостатком рассматриваемой статьи яв¬
ляется, на наш взгляд, то, что она обходит
вопрос об отношении знаковой и отража¬
тельной сторон языка. В некоторых местах
статьи в связи с этим возникают противо¬
речия. На странице 98 термин «слово»
употребляется как однопорядковый с тер¬
мином «знак». В другом месте автор пра¬
вильно пишет, что в значении слова отра¬
жаются общие отличительные признаки
предмета (см. стр. 82). Д. П. Горский опре¬
деляет значение слова как тождественное
с понятием в общем житейском смысле
этого слова. Что в основе значения слова
лежат понятия, это верно Но идти дальше
этого и ставить знак равенства между по¬
нятием и значением слова, на наш взгляд,
неправильно.
Значение слова — категория лингвистиче¬
ская. Из того, например, что нам известно
то или иное определенное понятие, не сле¬
дует, что мы знаем также значения всех
тех слов, в которых выражается данное по¬
нятие. Значения слов всегда входят в си¬
стему того или иного языка; понятия же,
и в том числе понятия в широком житей¬
ском смысле, образуют общечеловеческий
фонд.
Слова и их сочетания автор называет
материальной оболочкой мысли (см.
стр. 74). Правильнее было бы сказать, что
материальной оболочкой мысли, является
звуковая сторона языка. В языке есть и
нематериальная сторона — сфера значений.
В статье В. 3. П а н ф и л о в а «К во¬
просу о соотношении языка и мышления»
выделяются некоторые важные аспекты
этой проблемы. Автор анализирует в основ¬
ном вопрос об отношении к языку абст¬
рактного мышления, с одной стороны,
представлений — с другой. Эта проблема
рассматривается как в теоретическом пла¬
не, так и в историческом (в смысле этапов
развития человеческой психики).
Существуют две различные стороны
мышления, пишет В. 3. Панфилов:	абст¬
рактное мышление, осуществляющееся в
форме понятий, суждений и т. п., и мышле¬
ние, протекающее в виде образов, то
есть представлений. Какой из этих аспектов

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
143
мышления имеется в виду, когда говорят
о единстве языка и мышления? Автор, по
нашему мнению, правильно подчеркивает,
что единство языка и мышления означает
единство языка и абстрактного мышления.
Отсюда делается тот последовательный вы¬
вод, что в процессе формирования психики
человека язык возник вместе с появлением
абстрактного мышления, что такой стадии,
когда существовал язык как форма выра¬
жения представлений (образного мышле¬
ния), не было.
В этой связи В. 3. Панфилов подвергает
критике взгляды тех авторов, которые
усматривают в значении слова наряду с по¬
нятиями и представления, а также те рабо¬
ты, в которых утверждается существование
стадии образного мышления (без всяких
элементов абстрактного мышления), вопло¬
щенной в соответствующей стадии языка.
На первый взгляд, утверждение В. 3.
Панфилова, что язык всегда связан с
абстрактным мышлением и что представ¬
ления не входят в сферу содержания язы¬
ка, вступает в противоречие с общеуста¬
новленным фактом, что на ранних стадиях
языка решительно преобладают слова с
конкретным значением. Однако противо¬
речия здесь нет. Необходимо напомнить
указание В. И. Ленина, что всякое слово
обобщает. Для образования слов с кон¬
кретным значением также необходима аб¬
стракция. Например, значение слова «дуб»
конкретнее, чем значение слова «дерево».
Однако образование слова «дуб» также не¬
избежно связано с абстрагированием от
единичных особенностей отдельных ду¬
бов, особенностей их пород и т. д.
Следует, однако, сказать, что автор
оставляет без внимания взаимную связь и
переходы представлений и понятий и от¬
ражение этой связи в языке. Ведь под об¬
разным мышлением можно понимать обра¬
зы, созданные с помощью понятий.
Точка зрения В. 3. Панфилова ведет к
обособлению, созданию перегородок между
абстрактным и образным мышлением. Об¬
разный характер человеческого мышления
на самом деле связан с взаимодействием,
взаимопереходами абстрактных понятий и
представлений в процессе отражения дей¬
ствительности.
Статья А. С. Ахманова «Логические
формы и их выражение в языке» посвя¬
щена некоторым смежным вопросам логи¬
ки и языкознания. Автор подчеркивает,
что под логической формой мысли не сле¬
дует понимать ее словесное выражение.
Логическая форма — это способ связи эле¬
ментов мыслм или мыслей друг с другом.
Для более близкого определения логиче¬
ской формы мысли необходимо отграничить
ее структуру от чувственных форм отраже¬
ния действительности. Чувственная форма
отражения действительности характеризует¬
ся своей наглядностью, своей отнесенно¬
стью к предмету в определенный момент
времени и в определенном месте. Логиче¬
ская форма мысли характеризуется своей
обобщенностью, достигаемой в процессе
абстрагирования. Правда, здесь возникает
трудность, связанная с тем, что есть мыс¬
ли, отнесенные к одному предмету в опре¬
деленный момент времени и в определен¬
ном месте. Но это свидетельствует о связи
чувственной и логической форм познания.
Логическая форма мысли отличается от
чувственных форм отражения действитель¬
ности тем, что первая всегда имеет черты
обобщенности, абстрактности. Второй чер¬
той логической формы является ее направ¬
ленность на предмет мысли. В роли по¬
следнего могут выступать не только пред¬
меты объективной действительности, но
также мысли, взятые в их словесном выра¬
жении. Третьим элементом логической
структуры мысли является соотнесенность
мыслимого содержания с действительно-1
стью (истинность или ложность мысли).
Логические формы мысли, по своей приро¬
де абстрактные и обобщенные, требуют
языкового выражения. Таким образом, в
статье А. С. Ахманова содержится интерес¬
ная попытка проанализировать признаки,
отличающие логическую форму мысли от
чувственной формы познания и объединя¬
ющие все виды логического познания (по¬
нятие, суждение и т. д.).
В статье В. М. Богуславского
«Слово и понятие» содержится обстоятель¬
ная критика теории языка семантизма. Од¬
нако анализ гносеологических корней этой
теории несколько противоречив. На стр.
221 говорится, что для современной бур¬
жуазной философии характерен отрыв мыш¬
ления от языка, а на стр. 272 утверждается,
что отличительной чертой семантизма яв¬
ляется отождествление форм языка с фор¬
мами мыслей, и именно отсюда проистекает
отождествление этим направлением фило¬
софии, логики и синтаксиса языка. К то¬
му же следует учесть, что отождествление
категорий языка и категорий мышления
возможно двух типов: либо на базе языка,
либо на базе мышления. Поэтому следо¬
вало бы точнее указать, какой именно путь
метафизической трактовки соотношения
языка и мышления характерен для семан¬
тизма. Типичным для семантизма является
отождествление категорий языка и мыш¬
ления на базе языка.
В отличие от других авторов статей дан¬
ного сборника В. М. Богуславский, призна¬
вая понятие ядром значения слова, не ото¬
ждествляет, однако, полностью понятие и
семантику слова. Автор приводит следую¬
щие доводы в пользу известного разграни¬
чения значения слова и понятий: 1) значе¬
ние слова — это не все содержание данно¬
го понятия, а лишь некоторая его часть,
известная всем членам общества; 2)' в зна¬
чении слова содержатся эмоции, имеется
эстетическая сторона; 3) одно и то же
слово в различных актах речевого общения
содержит разные оттенки значений; 4) сло¬
ва приобретают специальные значения в
фразеологических сращениях. Существен¬
ным недостатком трактовки связи слова
и понятия в статье В. М. Богуславского,
а также и в других статьях данного сборни¬
ка является то, что в них не учитывается
системный характер лексики и семантики.
«Атомарное» сопоставление слова и поня¬
тия совершенно недостаточно для выясне¬
ния их связи и различия и для уяснения от¬
носительной самостоятельности лексики,

144
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
В отношении служебных слов автор при¬
ходит к выводу, что они также выражают
определенные понятия. Заключающиеся в
них понятия отражают пространственные,
временные, целевые и другие отношения.
Эти слова выражают также мысли о грам¬
матических отношениях. Однако здесь су¬
ществует трудность, которую обходит или
не замечает автор. Ведь служебные слова
(слова-морфемы)—лишь один из видов
грамматических средств языка. То, что в
одном языке выражено при помощи слу¬
жебного слова, то в другом языке может
быть выражено при помощи грамматиче¬
ского элемента (морфемы) знаменательного
слова.
Вызывает удивление, что некоторые из
подзаголовков, которыми снабжена статья
В.	М. Богуславского, противоречат ее со¬
держанию. Так, например, на стр. 230 чи¬
таем: «Понятие как значение слова», а на
стр. 274: «...совершенно недопустимо ста¬
вить знак равенства между значением сло¬
ва и понятием».
В содержательной статье П. В. Копни-
н а «Природа суждения и формы выраже¬
ния его в языке» рассматриваются как во¬
просы теории суждения в истории логики,
так и вопросы теории предложения в исто¬
рии языкознания. В статье выдвигается
определенная концепция соотношения раз¬
личных видов суждений с разными видами
предложения и вскрываются гносеологиче¬
ские корни идеалистических теорий сужде¬
ний Канта, Наторпа, Гуссерля, Серрюса и
представителей логического позитивизма.
Автор подвергает также критике некоторые
взгляды по вопросам теории суждения, вы¬
двигавшиеся в советской литературе.
П. В. Копнин считает, что аристотелев¬
ское определение суждения должно быть
отнесено лишь к одному из видов сужде¬
ния, а именно к суждению-сообщению. Ви¬
довой признак этого суждения (утвержде¬
ние или отрицание) нельзя включать в об¬
щее определение суждения. Кроме этого
вида суждения существуют и другие его
виды, именно: суждение-вопрос, суждение-
побуждение. Общее же определение суж¬
дения, данное П. В. Копниным, гласит:
«Суждение — это всякая относительно за¬
конченная мысль, отражающая вещи, явле¬
ния материального мира с их свойствами,
связями и отношениями» (стр. 279—280).
Формой суждений является субъектно-пре¬
дикатная структура.
Автор приводит следующие аргументы в
пользу того, что вопрос является видом
суждения. Мысль-вопрос является формой
отражения действительности. Вопрос мо¬
жет быть истинным или ложным. Он имеет
субъектно-предикатную форму. Подоб¬
но другим видам суждения, он облекается
в форму предложения. Впрочем, автор не
уверен в плодотворности спора вокруг ло¬
гической природы вопроса (в плане вклю¬
чения его в суждение). Он пишет: «Спо¬
рить о том, является ли вопрос формой
суждения или самостоятельной формой
мысли, может быть, бесполезно, ибо все за¬
висит от того, что мы будем понимать под
суждением» (стр. 305).
Нельзя признать простой случайностью,
что в истории логики основное внимание
было обращено на изучение той логической
формы, которую П. В. Копнин называет
суждением-сообщением, то есть характери¬
зующейся утверждением или отрицанием.
Такая форма мысли решительно преобла¬
дает в литературных произведениях. Буду¬
чи противоположностями, суждение и во¬
прос являются формами отражения дей¬
ствительности и объединяются определен¬
ными общими чертами. Не правильнее ли
было бы оставить исторически сложивший¬
ся термин — суждение — за той логической
формой, которая связана с утверждением
или отрицанием, выдвинув новый термин
для логической формы, объединяющий во¬
прос и побуждение?
Нельзя согласиться с утверждением
автора: «При определении... подлежащего
предложения во внимание берется только
один формальный грамматический крите¬
рий» (стр. 348), так как при определении
синтаксичеоких категорий учитывается как
грамматическая форма, так и семантика.
Например, в группу подлежащего может
войти существительное в родительном па¬
деже.
Статья Е. М. Галкино й-Ф е д о р у к
посвящена трудному вопросу «О форме и
содержании в языке». В статье дан обзор
трактовки указанной проблемы в истории
западноевропейского и отечественного
языкознания, в частности в трудах совет¬
ских лингвистов.
Автор подчеркивает, что и в языке то,
что в одних связях выступает как форма,
в других связях выступает как содержа¬
ние.
Применение известного положения ма¬
териалистической диалектики об относи¬
тельности противоположности формы и со¬
держания к языку следует признать наи¬
более удачным местом в статье Е. М. Гал-
киной-Федорук. Язык, пишет автор, являет¬
ся формой выражения мысли. Но так как
каждый выделенный элемент реальности
должен иметь свою форму и содержание,
то и в языке следует различать форму и
содержание. Лексика языка есть содержа¬
ние по отношению к грамматическим кате¬
гориям, а грамматические категории яв¬
ляются формой по отношению к лексике.
Но и в грамматике следует различать фор¬
му и содержание. Здесь грамматические
средства выражения выступают как форма,
а грамматические значения — как содержа¬
ние. Однакс з дальнейшем анализе вопроса
о форме и содержании языка в рассматри¬
ваемой статье возникает серьезная путани¬
ца. По вопросу о содержании слова в
статье говорится:	«Содержанием,
или значением, слова принято
считать сложившееся соотно¬
шение звукового комплекса и
предмета или явления действи¬
тельности» (стр. 376—377). Это опреде¬
ление подкрепляется выдержкой из труда
академика Шахматова: «Реальное значение
слова зависит от соответствия его как сло¬
весного знака тому или иному явлению
внешнего мира...» (стр. 377).

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
145
. Е. М. Галкина-Федорук солидаризирует¬
ся с этими определениями. Однако необхо¬
димо учесть, что отношение к действитель¬
ности есть и у знака и у образа. У знака
это отношение субъективное, условное.
У образа это отношение верности, сходства,
определенного самой объективной действи¬
тельностью. Между тем Е. М. Галкина-Фе¬
дорук считает материалистическим мнение
Шахматова, что содержание слова является
знаковым отношением к действительности.
В других, же местах статьи автор гово¬
рит, что содержанием слова является поня¬
тие. Автор не видит несовместимости ука¬
занных двух определений значения слова.
Самое удивительное, что автор видит
идеализм Витгенштейна в том, что послед¬
ний якобы признает применимость теории
отражения к языку. Е. М. Галкина-Федо¬
рук пишет: «По Витгенштейну, предложе¬
ние есть изображение факта, объекта, а от¬
ношение между предложениями и фактом
представлено как отношение факта и его
образа. Такое понимание приводит к тому,
что язык якобы так же «отражает», как и
мышление» (стр. 402—403). Витгенштейн —
явный идеалист и в применении теории
отражения к языку неповинен. Но то, что
тов. Галкина-Федорук считает недопусти¬
мым применение материалистической тео¬
рии познания (то есть теории отражения)
к языку, достойно сожаления. В языке есть
знаковая сторона, но он к ней не сводится.
Нельзя видеть в звуковой оболочке слова
или предложения отражение действитель¬
ности. Грамматические средства в узком
смысле слова (например, суффиксы и флек¬
сии и т. п.) также имеют знаковый харак¬
тер. Но ведь есть еще сфера семантики —
лексической и грамматической, — которая
является отражением действительности.
Если признать, что в основе содержания
слова лежит понятие, то необходимо прий¬
ти к выводу, что по своему содержанию
слово способно отражать действительность.
Когда И. П. Павлов писал, что вторая сиг¬
нальная система делает человека хозяином
природы, то не означает ли это, что она
способна отражать действительность? Гос¬
подство над природой невозможно без по¬
знания природы.
Несмотря на отмеченные недостатки, сле¬
дует признать, что в целом в рецензируе¬
мом сборнике вопросы мышления и языка
рассматриваются с позиций диалектическо¬
го материализма. Эта книга будет полезна
для философов, логиков и лингвистов.
С.	Я. КОГАН (Одесса)
О сущности эстетического восприятия
П. МЕЗЕНЦЕВ. Эстетическое восприятие. Госиздат Молдавии. Кишинев. 1958. 166 стр.
Отраден сам факт гтоявлелия трудов,
посвященных рассмотрению собственно
эстетических вопросов. К ним надо отне¬
сти и книгу П. Мезенцева «Эстетическое
восприятие». Автор поставил перед собой
задачу, исходя из научно-материалистиче¬
ского решения основного вопроса эстети¬
ки — об эстетическом отношении человека
к действительности,— дать развернутое ис¬
толкование эстетического восприятия.
Проблема «эстетического восприятия» в
совокупности всех своих определений яв¬
ляется, по мнению автора, «одной из важ¬
нейших теоретических проблем эстетики.
Научная эстетика немыслима без самого
глубокого проникновения в сущность
эстетического чувства, эстетического на¬
слаждения и эстетических оценок явлений
действительности» (стр. 12—13).
Автор полагает, что вернейшим путем к
раскрытию сущности эстетического вос¬
приятия и чувства является рассмотрение
их отношения к различным сторонам жиз¬
недеятельности человека. В соответствии с
этим он и строит пл'ан работы, состоящий
из следующих разделов: «Эстетическое вос¬
приятие и практические потребности чело¬
века», «Эстетическое восприятие и суждение
разума», «Социальная природа эстетиче¬
ского восприятия», «Эстетическое восприя¬
тие и ассоциация идей» и «Эстетическое
наслаждение и его общественное значе¬
ние».
Не вдаваясь в подробное изложение со¬
держания книги, ограничусь более скром¬
ной задачей: рассмотрю вопрос о трактов¬
ке автором сущности, природы эстетиче¬
ского восприятия. Из приведенной выше
цитаты видно, что он имеет в виду эстети¬
ческое восприятие в широком смысле, «в
совокупности всех своих определений», не
отличая его от эстетического чувства, эсте¬
тического наслаждения и эстетических оце¬
нок вообще. Конечно, было бы хорошо, ес¬
ли бы П. Мезенцев дал свои определения
различных сторон эстетического.
Автор постоянно употребляет различные
понятия, вкладывая в них не всегда раз¬
личное содержание. Так, выясняя отличие
эстетического восприятия от так называе¬
мых практических чувств, он пишет, ото¬
ждествляя эстетическое восприятие с эстети¬
ческим чувством: «В отличие от чувствен¬
но-практического восприятия, которое со¬
пряжено с подчинением предмета нашим
житейским целям, с переработкой его фор¬
мы, облегчающей его потребление, эстети¬
ческое чувство оставляет объект своего со¬
зерцания таким, каков он есть, и возвра¬
щается к нему вновь и вновь, открывая
в нем все новые источники наслаждения.
Эстетическое восприятие,— делает вывод
автор,— представляет собою акт чисто
духовный» (стр. 16—17. Разрядка
моя.—А. Б.). Сравнивая эстетическое вос¬
приятие с осязанием, обонянием, вкусовы¬
10.	«Вопросы философии» № 4.

146
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
ми впечатлениями, автор еще раз подчер¬
кивает, что эстетическое чувство сущест¬
венно отлично от них и оно не только не
нуждается в практическом преобразовании
воспринимаемого объекта, но и категори¬
чески, безусловно, отрицает возможность
вмешательства в структуру объекта вос¬
приятия.
«Слуховые и зрительные восприятия не
касаются материи объекта, не вносят в
нее ничего от себя и не впитывают ее в се¬
бя. И в этом смысле эстетическое восприя¬
тие можно назвать по-фейербаховски: тео¬
ретическим» (стр. 23).
Все эти положения автора бесспорны,
когда речь идет об эстетическом восприя¬
тии в точном смысле этого понятия: вос¬
приятии целостных и неизменных предме¬
тов объективного мира и произведений ис¬
кусства. Но ведь эстетическим созерцанием
не ограничивается обширная сфера эстети¬
ческого восприятия в широком смысле —
как чувства и наслаждения. Скульптор,
практически преобразующий глыбу мрамо¬
ра или гранита в прекрасное изваяние,
архитектор-строитель, воистину преобража¬
ющий груды различных по своей физиче¬
ской природе материалов в гармонически-
прекрасное сооружение, как и любой
художник, практически предметно действу¬
ющий, создавая произведения любого вида
искусства, переживает, несмотря на все
трудности, встречающиеся ему на пути осу¬
ществления своего замысла, полноценное
эстетическое наслаждение. При столь узкой
трактовке эстетического чувства как чисто
духовного, теоретического акта трудно тео¬
ретически охватить чувства и переживания
художников-исполнителей, огромных масс
участников художественной самодеятель¬
ности (пение, танцы и т. д.)—это ведь то¬
же эстетические чувства, но вызываемые и
физическими, а не только умственными
усилиями.
Не только художественно-практическая
деятельность дает обильную работу эсте¬
тическому восприятию и чувству, но и со¬
зидающая теоретическая деятельность не
лишена эстетического значения. А разве
творческий труд свободного человека, пре¬
образующего «структуру объектов», изме¬
няющего облик окружающей нас природы,
в социалистическом и коммунистическом
обществе не способен приводить в актив¬
ное состояние эстетическое чувство чело¬
века?
Всякая творческая деятельность, направ¬
ленная на изменение формы объектов, ак¬
тивизирует и формирует эстетические чув¬
ства человека. Конечно, характер эстетиче¬
ского восприятия и наслаждения в процес¬
се активно преобразующей деятельности не
тождествен состояниям сознания, вызывае¬
мым созерцанием целостных предметов и
явлений искусства, но эстетически активно
сознание и в том и в другом случае, и об¬
ходить молчанием активный характер эсте¬
тического чувства, испытываемого худож¬
ником, совершенно неправомерно, хотя,
может быть, для определения его нужно
выработать особый термин.
С односторонме-созерцательным понима¬
нием эстетического восприятия связана и
авторская трактовка этой формы связи че¬
ловека с обществом и природой как «чисто
духовного акта»; трудно понять, что вкла¬
дывает автор в сп»ль категорическое суж¬
дение и как согласовать с ним вполне ма¬
териальную деятельность органов слуха и
зрения, на которые оказывают прямое воз¬
действие материальные предметы объектив¬
ного мира или их отображения, материали¬
зованные в произведениях искусства.
Ведь нельзя же ограничивать материаль¬
ную деятельность одними только актами
разрушения, физического изменения вещей.
Любое восприятие зрения или слуха, как
правило, материально детерминировано.
Такова объективная сторона любого ощу¬
щения, восприятия, которую не следует
смешивать с субъективной, духовной их
стороной. Правильно делая ударение на
социально-историческом содержании эсте¬
тического восприятия, автор, на мой взгляд,
неправомерно отрывает его от физиологи¬
ческого механизма. Ведь без определенных
физиологических процессов высшей нервной
деятельности невозможны никакие эстети¬
ческие чувства.
В подтверждение своей мысли автор при¬
водит положение Плеханова о том, что
«польза познается рассудком»; красо¬
та— созерцательной способно¬
стью. Область первой — расчет; область
второй — инстинкт» (Г. В, Плеха¬
нов. Соч., т. XIV, стр. 119).
Хотя автор и называет это спорное по¬
ложение правильным, но он как бы не за¬
мечает, что его утверждения об эстетиче¬
ском восприятии не согласуются с плеха¬
новской мыслью о том, что область вос¬
приятия красоты, этого несомненно эстети¬
ческого достоинства предметов действитель¬
ности и произведения искусства,— это об¬
ласть инстинкта •.
Противопоставляя физиологическое со¬
циально-историческому, автор утверждает:
«Эстетическое восприятие не существует
вне социально-исторического опыта челове¬
чества, без связи с богатейшим содержа¬
нием нравственной и умственной жизни че¬
ловека. В эмоционально-идейной насыщен¬
ности эстетического восприятия состоит
его главнейшее отличие от физических
ощущений, даже таких тонких, как ощуще¬
ние аромата трав и цветов. Основа при¬
ятных ощущений вкуса, обоняния и
осязания — физиологическая, основа эсте¬
тического восприятия — социально-исто¬
рическая» (стр. 26—27).
Ведь от социально-исторического опыта
человечества до инстинкта, как чисто фи¬
зиологической способности индивидуально¬
го сознания, огромное расстояние. Не
раскрывая своего поашмания связи соци¬
ально-исторического опыта человечества с
нравственной и умственной жизнью инди¬
видуальности, а также их отношения к фи¬
зиологии высшей нервной деятельности,
1 Как известно, И. Г. Чернышевский
признавал, что инстинктивные реакции со¬
знания имеют важное значение в эстетиче¬
ском восприятии.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
147
как материальному механизму протекания
всех духовных, так называемых высших
социальных реакций организма на воздей¬
ствия внешнего мира, П. Мезенцев лишил
себя возможности дать всестороннюю на¬
учную характеристику эстетического вос¬
приятия.
Отрицать социальную сущность эстети¬
ческого восприятия и наслаждения зна¬
чит впадать в плоский физиологизм. Но
не видеть того, что социальная по своей
сущности эстетическая жизнь человека име¬
ет физиологический механизм и связана со
специфически человеческим устройством
органов зрения и слуха, значит впадать
в другую крайность. Диалектический мате¬
риализм признает мозг органом мышления,
в том числе эстетического восприятия.
Столь же материальными являются и такие
органы эстетического восприятия, как зре¬
ние и слух. А они продукт не только со¬
циальной истории, но и естественно-биоло¬
гического развития человека. Поэтому ав¬
тор едва ли прав, когда утверждает:
«Счастье и радость эстетических эмоций
есть привилегия человека. Но эта привиле¬
гия не природой дана ему. Она добыта
долгими тяжкими трудами по преобразова¬
нию природы и социального бытия»
(стр. 90). В другом месте он, правильно
критикуя физиологизм Спенсера, утвержда¬
ет: «Эстетическое наслаждение относится
к сфере духовной жизни общественного че¬
ловека. Физиологии в этой сфере делать
нечего. Это царство социологии» (стр. 134—
135).
Рассматривая механизм связи эстетиче¬
ского восприятия с производственно-прак¬
тической и иной подлинно социальной дея¬
тельностью людей, нельзя забывать, что
связь эта не прямая, не непосредственная,
а опосредована глубокими изменениями,
которые вызывает в физиологии зрения
и слуха социальная жизнь человека.
Вопрос о взаимосвязи социально-исто¬
рического и естественно-физиологического
в эстетическом восприятии имеет первосте¬
пенное значение для правильной постанов¬
ки и рассмотрения проблемы так называе¬
мого бескорыстия эстетического наслажде¬
ния. Автор книги настаивает на том, что
«эстетическое восприятие бескорыстно по
своей природе» (стр. 16). Придется приве¬
сти несколько пространных цитат, чтобы
представить всесторонне взгляды П. Ме¬
зенцева по этому вопросу:
«Непосредственным результатом эстети¬
ческого восприятия является эмоциональ¬
ное волнение, доставляющее нам радость
и наслаждение. Ни одна из практических
наших потребностей не удовлетворяется с
помощью эстетического восприятия, ибо
оно оставляет свой предмет в его целостно¬
сти и неприкосновенности. Мы радуемся
майскому утру, сияющему солнцем и све¬
жей зеленью, безотчетно грустим при шуме
осеннего листопада, восхищаемся при виде
громады гор... нам легко и привольно на
берегу бушующего летнего моря. И все
это не имеет никакого отношения к непо¬
средственным практическим потребностям
нашего существования,.. Любование зрею¬
щим урожаем не насыщает голода, ра¬
дость от блеска и журчания лесного род¬
ника не утоляет жажды, почти физически
ощущаемый свет «Березовой рощи» Куинд-
жи не согревает своим теплом. В этом
смысле и говорится о «бескорыстности»
эстетического восприятия и наслаждения,
об отличии эстетической оценки действи¬
тельности от практического и теоретиче¬
ского отношения к действительности, про¬
никнутого определенными интересами
пользы» (стр. 15—17).
Возвращаясь к этому вопросу в дру¬
гом месте, автор утверждает: «В отличие
от внешних, практических чувств эстети¬
ческое восприятие схватывает предмет в
его свободной самостоятельности и целост¬
ности. Здесь наслаждение возникает в ре¬
зультате самого восприятия, а не благода¬
ря тому, что удовлетворяется какой-либо
практический интерес» (стр. 27). Хотя ав¬
тор и подчеркивает, что свобода эстетиче¬
ского восприятия от практических интере¬
сов относительна, но он не раскрывает, в
чем состоит эта относительность, и в ре¬
зультате резкое противопоставление эстети¬
ческих интересов и практических нужд лю¬
дей остается почти ничем не ограниченным,
лишенным какой-либо относительности.
Мне думается, что вряд ли можно согла¬
ситься со столь категорическим противопо¬
ставлением эстетического восприятия прак¬
тическим интересам общественного челове¬
ка. Трудно с ним согласиться потому, что в
действительной жизни чрезвычайно редко
случается, чтобы эстетические восприятия
и переживания выступали в чистом, изоли¬
рованном от практических, житейских ин¬
тересов виде. Это бывает, может быть,
только тогда, когда лежишь, «привольно
раскинувшись в душистой траве где-нибудь
на опушке леса», смотришь «в глубокое
голубое небо, следя за тем, как незаметно
тают легкие облака... Кто не знает этих
минут высокого одухотворения, этих мгно¬
вений слияния с природой, когда испыты¬
ваешь радость лишь от сознания того, что
ты живешь на земле, что тебе светит солн¬
це и шумит молодою листвою лес!»
(стр. 16).
Какая идиллия! Но ведь подобными идил¬
лическими созерцаниями не ограничиваются
радости, доставляемые человеку эстетиче¬
скими переживаниями. К счастью, эстетиче¬
ские восприятия и наслаждения, как пра¬
вило, сопровождают человека почти на
всех этапах его жизни и связаны со многи¬
ми видами его деятельности, если человек
свободен от голода, нищеты и изнуритель¬
ного, подневольного труда.
Конечно, эстетические восприятия не
способны ни насытить человека, ни уто¬
лить его жажду, ни дать ему укрытие от
стужи, ни согреть его в холод. Но человек,
в отличие от животного и удовлетворяя все
свои физические и биологические потреб¬
ности, проявляет заботу не только о физи¬
ко-биологических, но и эстетических до¬
стоинствах предметов, служащих удовле¬
творению разнообразных его потребностей.
История развития так называемых изящ¬
ных и прикладных искусств неопровержи¬

148
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
мо свидетельствует об органической связи,
а не о противопоставлении материально¬
практических и эстетических потребностей
людей. Издавна люди заботятся не только
об удобстве, но и красоте своего жилища,
одежды, обуви, они с первых шагов своей
социальной жизни стремятся украсить ору¬
дия своего труда. Задача научной эстетики
состоит в данном случае не в том, чтобы
противопоставлять эстетические потребно¬
сти практически-материальным нуждам лю¬
дей, а в том, чтобы раскрывать социальную
сущность этих потребностей. Ведь жизнь
современного человека трудно себе пред¬
ставить вне его забот об эстетических до¬
стоинствах всех окружающих его предме¬
тов.
Автор и сам, вероятно, чувствует недо¬
статочность односторонне-созерцательного
истолкования эстетического восприятия. На
стр. 28 он пишет:	«Эстетическое вос¬
приятие, в отличие от того смысла, которое
(который.—А. Б.), придано Кантом поня¬
тию «созерцательности» эстетического чув¬
ства, нисколько не похоже на пассивное,
зеркальное отражение определенных ка¬
честв и форм бытия. Существеннейшая сто¬
рона его заключается именно в том,— ут¬
верждает автор, противореча собственным
же положениям,— что оно никогда не
удовлетворяется данной, на-
лично существующей эстетиче¬
ской реальностью» (стр. 28. Раз¬
рядка моя.— А. Б.).
Это другая, прямо противоположная
крайность, ведущая к эстетическому реля¬
тивизму, так как действительные эстетиче¬
ские ценности, будь то природного или ис¬
кусственного происхождения, как правило,
не теряют своих эстетических достоинств,
поэтому люди не стремятся улучшать их
в этом отношении. Другое дело, что нозая
жизнь, новые обстоятельства вызывают об¬
щественную потребность в новых эстетиче¬
ских ценностях, которые не отменяют, хотя
и требуют переоценки ранее созданных эс¬
тетических ценностей.
Но здесь же необходимо подчеркнуть,
что действительные, непреходящие эстети¬
ческие ценности создаются под влиянием
не одних только эстетических запросов, но
и других более могучих потребностей об¬
щественной жизни. Такие, например, заме¬
чательные памятники современной культу¬
ры, как здание Московского университета,
надводные сооружения каналов Москва —
Волга, Волга — Дон и т. д., возникли под
влиянием более глубоких, чем эстетиче¬
ские, потребностей. Как в прошлом, так и
в современном развитии общества эстети¬
ческие запросы, как правило, не выступают
в качестве самоцели, они вплетаются орга¬
нически в осуществление практических,
идейно-теоретических и художественных
запросов того или иного класса или обще¬
ства в целом.
Справедливость требует отметить, что в
книге есть и совершенно верные положения,
идущие вразрез с рассмотренным здесь вы¬
сказыванием автора. Так, критикуя канти¬
анское понимание эстетического созерцания,
автор пишет: «Здесь речь идет не о реаль¬
ном человеке, развившемся до способности
наслаждаться красотой и другими эстетиче¬
скими явлениями действительности. Нет,
здесь, очевидно, имеется в виду некий фан¬
тастический субъект, не испытывающий
нужды ни в пище и одежде, ни в опреде¬
ленном устройстве своего социального и по¬
литического бытия, ни в общении с други¬
ми людьми... Однако таких субъектов не
существует в действительности, а живого,
настоящего человека не оторвать от «жи¬
тейского» никакими картинами... и потому
в его эстетические переживания всегда
вплетены ощущения реального бытия и ду¬
мы о нем» (стр. 93—94).
Правда, заключительная фраза требует
уточнения в том духе, что эстетические пе¬
реживания всегда вплетены в ощущения
реального бытия, а не наоборот. Протиго-
поста'вление «живого человека» философ¬
ским абстракциям также нельзя признать
логически безупречным. Вообще надо от¬
метить, что наряду с односторонними и не
вполне точными высказываниями автора
в книге имеется много совершенно верных,
бесспорных положений о связи эстетических
восприятий с теоретическим познанием,
с нравственными оценками и другими со¬
циальными явлениями. Автор убедительно
раскрывает социальное содержание эстети¬
ческих восприятий.
А. П. БЕЛИК
За социалистический реализм,
против фальсификации ревизионистов
{Обзор статей, опубликованных в советских журналах
между двумя съездами писателей)
Большинство теоретических статей, опуб¬
ликованных за последние два года в лите¬
ратурно-художественных журналах, а так¬
же журналах по теории и истории литерату¬
ры и искусства, посвящено кругу проблем,
связанных с социалистическим реализмом.
И это не случайно. Проблемы социалисти¬
ческого реализма—метода советского искус¬
ства, перед которым стоит благороднейшая
задача воспитания нового человека — гра¬
жданина коммунистического общества,—
требуют широкой и всесторонней разработ¬
ки. Именно проблема социалистического
реализма больше всех других проблем эсте¬

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
149
тики связана с практикой советского искус¬
ства. Она теснейшим образом переплетает¬
ся с вопросами партийности и идейности,
народности и правдивости, которые выдви¬
нуты как основные задачи советского ис¬
кусства в эстетической программе, развер¬
нутой в партийных документах последних
лет. Большим событием в нашей теорети¬
ческой работе, направляющим мысль ис¬
следователей на разработку конкретных
вопросов метода социалистического реализ¬
ма, понимания правды жизни и искусства,
связи с жизнью, современностью, проблемы
художественности, был известный партий¬
ный документ «За тесную связь литературы
и искусства с жизнью народа». В докладе
Н.	С. Хрущева на внеочередном XXI съезде
КПСС поставлена задача дальнейшего
укрепления связи нашего искусства и лите¬
ратуры с жизнью народа. Эта задача полу¬
чила широкое освещение и в ряде выступ¬
лений делегатов съезда.
В период между двумя съездами писате¬
лей обострилась идеологическая борьба с
лагерем империализма, который мобилизо¬
вал все силы реакции на борьбу против ла¬
геря социализма, идущего вперед, к сияю¬
щим высотам коммунизма. Буржуазные
идеологи и их ревизионистские подголоски
усилили атаки на марксистско-ленинскую
идеологию и, в частности, на марксистско-
ленинскую эстетику, на принцип партийно¬
го руководства искусством, на социалисти¬
ческий реализм — метод, основанный на
неподкупной правдивости, коммунистиче¬
ской идейности и народности. Отдельные
ошибки догматического и начетнического
порядка, существовавшие в нашей теоре¬
тической работе, всячески раздувались ре¬
визионистами, пытавшимися опорочить всю
марксистско-ленинскую эстетику и особен¬
но принцип партийности и метод социали¬
стического реализма. Именно этим вопро¬
сам посвящено наибольшее число статей в
журналах, разоблачающих идеологическую
диверсию ревизионизма и разрабатывающих
различные проблемы, связанные с методом
социалистического реализма.
В статьях «За ленинскую принципиаль¬
ность в вопросах литературы и искусства»
(№ 10 за 1957 год), «Писатель и жизнь
народа» (№ 12 за 1958 год), «За что вою¬
ют ревизионисты от литературы» (№ 2 за
1959 год), опубликованных в журнале
«Коммунист», дана развернутая критика ре¬
визионистских позиций в эстетике. В этих
статьях показано, что особым нападкам
ревизионизма подвергается метод социали¬
стического реализма, его основные прин¬
ципы. Югославские ревизионисты во главе
с И. Видмаром утверждают, например, что
метода социалистического реализма вооб¬
ще не существует. Но когда они начинают
критиковать советскую литературу, то об¬
рушиваются именно на основные принци¬
пы^ ее метода — на реализм, на отражение
действительности с точки зрения социализ¬
ма, на связь отражения с марксистско-ле¬
нинским мировоззрением. Иначе говоря,
критика эта прежде всего направлена про¬
тив признания искусства и литературы ро¬
дом познания действительности и против
марксистско-ленинского мировоззрения, ука¬
зывающего пути познания. В прямом или
замаскированном виде ревизионисты неиз¬
бежно выступают с защитой и пропагандой
модернистского искусства, субъективист¬
ского по своим принципам. В нем они ви¬
дят новаторство, художественную вырази¬
тельность, наибольшие возможности «само¬
выражения» для художника. То есть при
ближайшем рассмотрении оказывается, что
эстетика их целиком заимствована у реак¬
ционных буржуазных писателей и теорети¬
ков и прямо враждебна марксизму. Корен¬
ным образом расходятся ревизионисты с
марксистско-ленинской эстетикой в вопросе
о роли мировоззрения в художественном
творчестве и смыкаются с различными бур¬
жуазными интуитивистскими теориями. Ре¬
визионисты с особенной яростью выступают
против сознательной, идейной направленно¬
сти искусства социалистического реализма.
Сознательная идейность, иначе говоря, пар¬
тийность искусства социалистического реа¬
лизма, составляет его силу, открывает пе¬
ред ним невиданные возможности, делает
его способным выполнить ту великую исто¬
рическую задачу, о которой говори
Н.	С. Хрущев в докладе на XXI съезде
КПСС: «В развитии и обогащении духов¬
ной культуры социалистического общества
важную роль играют литература и искус¬
ство, которые активно способствуют фор¬
мированию человека коммунистического об¬
щества. Нет благородней и выше задачи,
чем задача, стоящая перед нашим искус¬
ством,— запечатлеть героический подвиг
народа — строителя	коммунизма».
(Н. С. Хрущев «О контрольных цифрах
развития народного хозяйства СССР на
1959—1965 годы». Госполитиздат, 1959,
стр. 67—68). Это и не нравится ревизиони¬
стам.
Зарубежные ревизионисты пытались обос¬
новать свои нападки на социалистический
реализм тем, что метод этот якобы являет¬
ся порождением культа личности И. Ста¬
лина, «умозрительной выдумкой». На боль¬
шом материале различных видов искусства
и литературы советские ученые показывают,
что метод социалистического искусства
складывался исторически в различных стра¬
нах мира еще до Октябрьской революции,
а после Октябрьской революции, сыгравшей
в развитии мировой культуры ни с чем не
сравнимую роль, он получил широчайшее
развитие во всем мире. Интересный мате¬
риал по истории развития метода социали¬
стического реализма в зарубежных странах
приведен в статье «Октябрь и зарубежная
литература» в журнале «Иностранная ли¬
тература» № 5, 1958 год. 'В двадцатые годы
в Европе и Америке активизировались ан-
тиреалистические течения, однако под влия¬
нием Октября и всепобеждающих идей мар¬
ксизма-ленинизма лучшие представители
культуры возглавили борьбу за новое ис¬
кусство, непосредственно связанное с инте¬
ресами народа, борющегося за свое освобо¬
ждение. В рядах этих борцов были А. Бар-
бюс и И. Ольбрахт, Христо Смирненский и
И. Бехер, С. Нейман, Ральф Фокс и другие;
они отражали в своих произведениях про¬

150
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
цесс становления классового самосознания
народных масс, рождение нового человека,
познавшего радость борьбы за свободу.
Тогда еще не существовало понятия «со¬
циалистический реализм», но образы Аннет
Ривьер и Марка, созданные Роменом Рол-
ланом, были этапами развития именно этого
метода во Франции. Анализируя влияние
Октябрьской революции на свое творчество,
Р. Роллан писал:
«Для того, чтобы мощное влияние, дей¬
ствующее на мой разум и направляющее
мою деятельность, могло проявиться в ли¬
тературно-художественном произведении,
требуется довольно много времени... Только
в двух последних книгах романа, над кото¬
рым я сейчас работаю (речь идет об «Оча¬
рованной душе» — С. П.), в характерах, со¬
здаваемых мною сообразно моему понима¬
нию нашей эпохи, начнут проявляться влия¬
ния и направления русской революции».
Уже в первое десятилетие послеоктябрь¬
ского развития на путях социалистического
реализма стояли Нексе и Майерова, Вай-
ан-Кутюрье, Голд, Кручковский и многие
другие.
Произведения советских писателей — Горь¬
кого, Серафимовича, Фурманова, Гладкова,
Леонова, Федина, Вс. Иванова, Маяковско¬
го и других,— проникнутые революционным
пафосом, отражавшие новую революцион¬
ную действительность, оказывали огромное
влияние на развитие литературы в капита¬
листическом мире. Беспощадно правдивая
литература нового мира, проникнутая идея¬
ми коммунизма, открывала новое не только
в действительности, но приковывала внима¬
ние к своему главному эстетическому объ¬
екту—образу сознательного творца своей
судьбы — рядового труженика, строившего
социализм. А. Барбюс писал, что «вместе с
произведениями советской литературы в ли¬
тературу французскую проник новый тип
настоящего революционера, который своим
умом и своими руками героически совершил
революцию, а теперь с еще большим героиз¬
мом отстаивает ее завоевания». Немецкая
критика говорила о расширении области ли¬
тературного творчества, о появлении новых
тем и героев, представителей того класса,
который до того в литературе представлен
не был. Большое внимание зарубежной кри¬
тики привлекали роль коллектива в произ¬
ведениях советских художников, умение
показать связь борьбы масс с судьбой от¬
дельной личности. Так, авторы показывают»
что уже в двадцатых годах передовые кру¬
ги зарубежной общественности отмечали
эстетическое новаторство советской литера¬
туры, то качественно новое, что отличает ее
от классической русской литературы
XIX века, от литературы критического реа¬
лизма.
В тридцатые годы расцветают таланты
новых больших художников слова —
Н.	Островского, М. Пришвина, Ю. Крымо¬
ва, А. Гайдара, П. Павленко, Л. Соболева,
А. Макаренко, А. Корнейчука, Вс. Вишнев¬
ского, сделавших литературу социалистиче¬
ского реализма богаче, многогранней, рас¬
крывших новые стороны советской дей¬
ствительности, знаменовавших новый этап
развития социалистического реализма.
Творческий метод советской литературы,
выросший из демократических и социа¬
листических традиций, обогащенный опы¬
том советского искусства, привлек луч¬
шие силы как в странах народной де¬
мократии, так и в капиталистических
странах. Выдающиеся художники на¬
ших дней — Луи Арагон, Анна Зегерс,
Шон О’Кейси, Жоржи Амаду, Пабло
Неруда, Михаил Садовяну, Мария
Пуйманова, К. С. Причард, Джеймс
Олдридж — внесли значительный вклад в
развитие метода социалистического реализ¬
ма и обогатили его своими творческими до¬
стижениями. В статье приведен богатый ма¬
териал, свидетельствующий о широком раз¬
витии метода социалистического реализма
во всех странах мира, составляющего новый
этап в эстетическом познании. Материал
этот убедительно демонстрирует несостоя¬
тельность домыслов о «декретированном»
происхождении метода социалистического
реализма и своекорыстный, враждебный ха¬
рактер выступлений ревизионистов, не же¬
лающих охватить взглядом большой и пло¬
дотворный путь, пройденный художниками
на основе развития этого метода, а фальси¬
фицирующих его историю и искажающих
правду.
В статье Б. Сучкова «Некоторые итоги»
(«Знамя» № 9 за 1958 год) на анализе
творческого пути ряда зарубежных писате¬
лей показан их закономерный переход от
метода критического реализма к методу
реализма социалистического. Вопросам со¬
циалистического реализма в зарубежных
литературах посвящена статья Т. Мотыле-
вой в № 11 журнала «Вопросы литературы»
за 1958 год. Автор рассматривает этапы
развития социалистического реализма в ли¬
тературе зарубежных стран, роль социали¬
стического реализма в борьбе против анти¬
гуманистических, модернистских теорий;
статья богата новыми фактами литератур¬
ной жизни, свежими наблюдениями и мыс¬
лями о новаторстве социалистического реа¬
лизма за рубежом, о сотрудничестве крити¬
ческого и социалистического реализма в
борьбе против модернизма, новыми аспек¬
тами критики ревизионистских выступлений
против социалистического реализма.
В плане исследования вопросов генезиса
социалистического реализма и вопросов но¬
ваторства социалистического искусства
представляют значительный интерес статьи
И. Ланкутиса («Вопросы литературы»
№ 10 за 1958 год) и Д. Маркова («Вопросы
литературы» № 8 за 1958 год). Д. Марков
анализирует процесс развития социалисти¬
ческой литературы в Болгарии и при¬
ходит к выводу, что элементы социали¬
стического реализма начинают возникать
в болгарской литературе вместе с ростом
и развитием рабочего движения и рас¬
пространением идей социализма. Уже в
творчестве крупных представителей кри¬
тического реализма в конце XIX века
заметно влияние социалистических идей,
выражающееся в понимании перспектив об¬
щественного развития, мотивах протеста и
борьбы против мира эксплуатации, попыт¬

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
151
ках создать образ социалиста. Эти новые
тенденции в литературе критического реа¬
лизма получили дальнейшее развитие в
творчестве представителей демократическо¬
го лагеря — Г. Киркова, Д. Полянова,
X. Смирненского, критиков Д. Благоева и
Г. Бакалова. В их творчестве возникает об¬
раз человека, глубоко сознающего законо¬
мерности и перспективы общественного раз¬
вития, раскрывается духовный мир челове¬
ка нового типа, возникает новый принцип
изображения народа — активного борца за
свое освобождение. И в содержании и в
форме этой литературы выражается герои¬
ческий пафос.
Фактором огромного значения для бол¬
гарского народа явилась Великая Октябрь¬
ская революция, указавшая пути и сред¬
ства: борьбы, способствовавшая быстрому
росту политического сознания масс и пере¬
ходу лучших представителей старой лите¬
ратуры в лагерь революции. Выступили в
это время и новые, молодые поэты; на пер¬
вое место выдвинулся поэт Христо Смир-
ненский, в творчестве которого с наиболь¬
шей полнотой выразились черты нового эта¬
па социалистической литературы в Болга¬
рии. Он создал принципиально новый образ
рабочего-революционера, сознательного в
своей борьбе. Христо Смирненского считают
основоположником социалистического реа¬
лизма в Болгарии.
И. Ланкутис пишет, что при выяснении
сущности социалистического реализма очень
важным является вопрос об эстетическом
идеале. В эстетике социалистического реа¬
лизма особое значение приобретает новое
понимание роли народных масс. Поэтому
эстетический идеал в социалистическом реа¬
лизме он определяет как такое понимание
жизни и ее целей, которое совпадает с ис¬
торическими интересами и задачами народа-
творца. Художник — социалистический реа¬
лист решает вопрос о смысле жизни как бо¬
рец за все новое, что так или иначе связа¬
но с борьбой человечества за социализм и
коммунизм. Новый взгляд на мир, основан¬
ный на коммунистическом понимании и
утверждении эстетического идеала, выте¬
кающего из народных интересов, и состав¬
ляет сущность социалистического реализма,
его новаторство. Исследованию конкретного
возникновения и путей развития социали¬
стического реализма в литовской литерату¬
ре и посвящена статья И. Ланкутиса. В ста¬
тье есть спорные положения, но, безуслов¬
но, исследования исторически своеобраз¬
ных форм развития социалистического реа¬
лизма в различных национальных литера¬
турах — актуальная задача советских уче¬
ных.
В статье С. Петрова «О единстве литера¬
туры социалистического реализма» («Моск¬
ва» № 12 за 1958 год) рассматриваются эта¬
пы развития искусства социалистического
реализма в нашей стране.
Вопрос о международном значении совет¬
ской литературы как литературы, созданной
на основе метода социалистического реализ¬
ма, рассматривается в статье В. Щербины
«О социалистическом реализме» («Вопро¬
сы литературы» № 4 за 1957 год) и в ряде
других.
Статья Б. Бялика «Пора начинать!»
(«Иностранная литература» № 2 за
1957 год) задумана как ответ на статьи
польского критика Т. Теплица, выступивше¬
го в польской прессе со статьями, ревизую¬
щими метод социалистического реализма и
деятельность Горького как основоположни¬
ка и теоретика социалистического реализма.
В статье Б. Бялика разоблачаются реви¬
зионистские выпады Теплица и вместе с тем
получают освещение некоторые этапы исто¬
рии становления социалистического реализ¬
ма. В частности, вопрос о роли народной,
фольклорной поэзии в его развитии, о спо¬
рах, которые велись в 1931—1932 гг. непо¬
средственно перед тем, как возник термин
«социалистический реализм», о роли идей¬
ной направленности в художественном твор¬
честве и влиянии культа личности на воз¬
никновение лакировочных произведений.
А. Дементьев в статье «Заблуждения и пре¬
дупреждения» («Иностранная литература»
№ g за 1956 год), опровергая утверждения
польских, югославских, китайских и других
ревизионистов о том, что после 20-х годов у
нас якобы почти не было литературы, пока¬
зывает, какую литературу социалистиче¬
ского реализма имел советский народ в эти
годы. В 1940 году был завершен «Тихий
Дон» Шолохова, в 1941 году — «Хождение
по мукам». Показывая успехи социалистиче¬
ского строительства, раскрывали во всей
сложности противоречия жизни и слож¬
ность борьбы за социализм «Люди из захо¬
лустья» А. Малышкина, «Танкер Дербент»
Ю." Крымова, «Педагогическая поэма»
А.	Макаренко, «Страна Муравия» А. Твар¬
довского и другие произведения.
Метод социалистического реализма опи¬
рается на лучшие традиции реалистическо¬
го искусства прошлого. Ведя наступление на
социалистический реализм, ревизионисты
обычно пытаются дискредитировать реа¬
лизм, обвиняя его в натуралистичности, при¬
митивности средств изображения и т. д. Та¬
кие обвинения против реализма выдвинули
польские критики Я. Котт, 3. Федецкий.
Они горько сетуют на «отсталость» совет¬
ского искусства, которое якобы развивает¬
ся в русле «примитивного реализма 19-го
века», а не «идет в ногу с современным мо¬
дернистским искусством». В . статье «В за¬
щиту реалистической эстетики» («Звезда»
№ 8 за 1957 год) В. Днепров раскрывает
теоретическую несостоятельность положе¬
ний Котта и Федецкого, их полный отход
от принципов марксистско-ленинской эсте¬
тики и извращенное представление об исто¬
рии развития советского искусства. Искус¬
ство отражает действительность сквозь
призму сознания художника. Чем выше со¬
знание художника, его способность видеть
закономерности общественного развития,
тем полнее, шире и ярче он может их на¬
рисовать, тем богаче его палитра и все
изобразительные средства. Представители
критического реализма, не вооруженные но¬
вым пониманием действительности, не смог¬
ли увидеть новых исторических сил. В кон¬
це 19-го века начался кризис критиче¬
ского реализма, способного лишь отри¬
цать существующее и не видящего по-

152
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
ложителъного начала, не способного
утвердить нечто новое. Из этого кризиса
могло быть только два пути: путь разложе¬
ния реализма, вырождения его в различ¬
ные виды декаданса, модернизма — всех ви¬
дов субъективизма— и путь нового реализ¬
ма, продолжающего традиции критического
реализма, но на новой, более высокой осно¬
ве, на основе, связанной с мировоззрением
борющегося пролетариата. Истинным путем
развития мирового искусства в эпоху рево¬
люций неизбежно становится социалистиче¬
ский реализм. «Становилось совершенно яс¬
ным, что революция обновила художествен¬
ный реализм, дала ему новую силу, новую
перспективу... теперь сходство с действи¬
тельностью... воспринималось, как некое чу¬
до, срасталось с ощущением необычности
происходящего и преобразило острую пре¬
лесть и свежесть молодости. Перед искус¬
ством предстала не буржуазная прозаиче¬
ская реальность... а реальность подлинно
поэтическая, где пульсирует и трепещет
энергия миллионов людей, создающих сча¬
стливую жизнь». Новое, революционное со¬
держание породило и новую форму, новые
приемы композиции произведений социали¬
стического реализма.
В статье «Домыслы гибнут, а факты ос¬
таются» («Вопросы литературы» № 2 за
1957 год) В. Озеров подверг обстоятельной
критике выступления Я. Секерской в поль¬
ской печати, заявившей, что социалистиче¬
ский реализм сковывает свободу творчества
художника и делает его «некритическим-ру¬
пором текущей политики». В. Озеров пока¬
зал, что позиции Я- Секерской порочны как
в философском, так и в политическом и в
эстетическом плане и ничего общего с мар¬
ксистскими принципами не имеют. В фило¬
софском плане ее положение о том, что
художник должен быть независим от пар¬
тии и народа, нельзя рассматривать иначе,
как субъективизм. Свобода творчества в
понимании марксиста не произвол индиви¬
дуализма, а действия, направленные в пла¬
не познанных тенденций общественного раз¬
вития, в плане необходимых преобразова¬
ний действительности. В политическом отно¬
шении положения Секерской антипартийны,
а значит, и антинародны, ибо история стран
социалистического лагеря показывает, что
партийное руководство выражает интересы
народа, интересы широких слоев трудящих¬
ся; «текущая политика» коммунистических
и рабочих партий — это народная политика,
политика повышения благосостояния наро¬
да. Поэтому выступление против партийно¬
сти искусства является выступлением про¬
тив народа. Писатели, пренебрегающие по¬
литикой партии, неизбежно выступают про¬
тив своего народа.
Несостоятельна позиция Я- Секерской и с
точки зрения эстетической, ибо понимание
свободы творчества как произвола худож¬
ника уводит от реализма и порождает та¬
кие уродливые явления, как продукция пе¬
чально известного Марека Хласко, пропо¬
ведующего в своих клеветнических произ¬
ведениях, что жизнь есть «скверна, грязь
и подлость», Хласко закономерно пришел к
ренегатству.
В польской литературе, театре и живопи¬
си возникло немало декадентских произве¬
дений на почве подобных теорий; их авто¬
ры, «разорвав узы реализма», рабски сле¬
дуют модернистским образцам капиталисти¬
ческого Запада.
Вопрос о партийности и свободе творче¬
ства рассматривается в статье В. Щерби¬
ны «О социалистическом реализме» («Во¬
просы литературы» № 4, 1957 год). Автор
показывает, что партийность искусства со¬
циалистического реализма не ограничивает
свободы художника, если интересы худож¬
ника связаны с жизнью народа. «Партий¬
ность искусства социалистического реализ¬
ма не имеет ничего общего с какой-то при¬
внесенной извне искусственной регламента¬
цией творческого процесса... Это, напротив,
высокий внутренний пафос художника, его
готовность служить своим искусством на¬
роду, содействовать средствами искусства
его интеллектуальному и эстетическому раз¬
витию» (стр. 18).
Оковы для творческой деятельности
художника видит в социалистическом реа¬
лизме польский поэт и критик Ю. Пшибось,
отрицающий вообще применимость метода в
художественном творчестве. Становясь на
позиции буржуазной идеалистической тео¬
рии искусства* он утверждает полный субъ¬
ективистский произвол художника и назы¬
вает его свободой творчества, путем к
правде искусства. Если Пшибось ищет прав¬
ды, то он не свободен от действительности,
от понимания законов ее развития, от не¬
обходимости следовать идеям, выражаю¬
щим эту правду. Критикуя позиции Пши-
бося о том, что сторонники метода социа¬
листического реализма якобы навязывают
идеи художественному произведению,
Б. Ростоцкий в статье «Реплика польским
товарищам» (журнал «Театр» №	2	за
1957 год) пишет:
«Для того, кто стоит на позициях социа¬
листического реализма, идея не есть нечто
внешнее, извне привносимое в ткань худо¬
жественного образа, не есть нечто заранее
заданное» (стр. 178). Еще Горький высмеи¬
вал такое примитивное понимание метода,
сводящееся к произвольному подчинению
фактов извне привнесенной идее. «Правда и
тенденция... не противостоят и не должны
противостоять друг другу в искусстве социа¬
листического реализма. Если они разобще¬
ны, то правда, очевидно, перестает быть
правдой, а тенденция становится чуждой
художественному образу, и в итоге произ¬
ведение искусства перестает быть произве¬
дением искусства» (там же).
Ревизионистский тезис о независимости
художника от общественной жизни подверг
критике А. Зись в статье «Против ревизио¬
низма в эстетике» («Искусство кино» № 9
за 1958 год). А. Зись рассматривает искус¬
ство как форму познания, показывает его
связь с жизнью как источник правдивости,
зависимость от мировоззрения художника.
Мировоззрение, опирающееся на объектив¬
ную истину, помогает художнику правдиво
отражать жизнь. Талант, руководимый лож¬
ным мировоззрением, может привести к ис-

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
153
кажеттю жизни и художественным неуда¬
чам. Польский кинокритик Р. Лясота,
югославские критики, требующие независи¬
мости художника от общества, тянут
искусство на путь модернизма, служат бур¬
жуазным идеалам. Попытки опорочить ме¬
тод социалистического реализма указанием
на слабые художественно произведения со¬
ветских художников несостоятельны, пото¬
му что далеко не все, что создают советские
художники, может быть названо произве¬
дениями социалистического реализма.В пре¬
делах метода могут быть любые ошибки, от¬
сутствие таланта и т. д. Советское кино до¬
казало плодотворность метода социалисти¬
ческого реализма в лучших своих образ¬
цах, получивших широкое признание во
всем мире.
Теоретический интерес представляют ста¬
тьи о мировоззрении и художественном ме¬
тоде, опубликованные в журналах «Новый
мир» (№ 9 за 1957 год и № 12 за 1958 год)
и «Вопросы литературы» (№ 4 за 1958 год).
Раскрывая несостоятельность позиций
югославского критика И. Видмара, утверж¬
дающего, что статьи В. И. Ленина о Тол¬
стом дают основание для вывода о незави¬
симости художественных достоинств твор¬
чества писателя от его мировоззрения,
Мих. Лифшиц показывает в статьях «По
поводу статьи И. Видмара «Из дневника»
и «Философия жизни И. Видмара» глубо¬
чайшую зависимость художественного со¬
вершенства произведений искусства от ми¬
ровоззрения их автора, рассматривает во
всей сложности проблему соотношения объ¬
ективного отражения в искусстве действи¬
тельности и субъективной направленности
сознания художника, сознательности и сти¬
хийности в художественном творчестве и
условия наиболее полного соответствия
изображения действительности. На кон¬
кретном анализе сцены охоты из «Войны
и мира» Л. Толстого, которую И. Видмар
считал особенно «подходящей» для прота¬
скивания своей ревизионистской теории не¬
зависимости художественного достоинства
произведения искусства от мировоззрения
его творца, Мих. Лифшиц раскрывает связь
идейных позиций Толстого с поэтическим
обаянием нарисованной им картины, роль
«крестьянского голоса» Толстого в созда¬
нии простоты и свежести этой сцены. И по¬
казывает, что разделение мысли и творче¬
ства художника на два самостоятельных
потока само по себе неправомерно и при¬
водит к уродливым выводам. В основе
художественной ценности произведения ис¬
кусства лежит истина его содержания.
С. Бочаров, рассматривающий в своей
работе «Статья В. И. Ленина о Толстом и
проблема художественного метода» пробле¬
му соотношения мировоззрения и творчест¬
ва художника, также стоит на точке зре¬
ния единства сознания художника, то есть
считает ошибочным противопоставление
Т олстого-художника	Т олстому-мыслителю.
Это его исходные позиции в разработке
проблемы художественного метода. Боча¬
ров анализирует оценку, данную В. И. Ле¬
ниным творчеству Толстого, исследует про¬
изведения Толстого и приходит к неожидан¬
ному выводу, что своей правдивостью осве¬
щение эпохи подготовки революции в Рос¬
сии, одной из стран, задавленных крепостни¬
ками, обязано лишь художественному со¬
знанию Толстого, которое глубже, чем его
логическая мысль, проникало в действи¬
тельность. Бочаров повторяет неоднократ¬
но, что нельзя противопоставлять художе¬
ственную мысль логической, как истину
лжи. Но вместе с тем ищет доказательств
не их единства, а их различия. Он убеж¬
ден, что «художественное сознание Толсто¬
го и его понятийное мышление с разной
степенью глубины осваивают предмет»
(стр. 117). Таким образом, хотя и с оговор¬
ками, он все-таки приходит к противопо¬
ставлению художественного сознания логи¬
ческому, к отрицанию единства сознания
художника. Но действительное противоре¬
чие существует не между двумя формами
мышления, а лишь между объективным со¬
держанием этих взглядов как логических,
так и художественных (ибо они едины) и
представлением художника об их содержа¬
нии.
Противоречие между действительным со¬
держанием результатов мысли ученого или
художника и его представлением об этих
результатах всегда возможно и не раз
имело место в истории литературы. Боча¬
ров же начинает свою статью заявлением
о том, что сознание художника едино, нель¬
зя противопоставлять художника Толстого
мыслителю Толстому, а кончает таким про¬
тивопоставлением. Задача марксистского
анализа — раскрыть и объяснить существо
противоречий и верно истолковать объек¬
тивный смысл противоречий художника, как
это блестяще сделал В. И. Ленин в своих
статьях о Толстом.
Проблемы социалистического реализма
рассматриваются в статье Ю. Борева «Про¬
тив ревизионизма в эстетической теории»
(«Иностранная литература» №4 за 1958 год).
Статья Борева посвящена критике ревизио¬
нистских выступлений французского теоре¬
тика А. Лефевра, известного советскому чи¬
тателю по его книжке «Введение в эстети¬
ку». В своих последующих выступлениях
А.	Лефевр, называющий себя марксистом,
утверждает, что социалистический реализм
как художественный метод не оправдывает
себя ныне и искусству необходим новый
метод — революционный романтизм. Осно¬
вание для такой замены Лефевр видит в
неком «новом состоянии человеческого ду¬
ха». Борев последовательно разбивает все
положения Лефевра, ловит его на противо¬
речиях, показывает неспособность Лефев¬
ра разобраться в происходящих процессах
и оценить их содержание. Лефевр считает,
что социалистический реализм не отвечает
особенностям современной действительно¬
сти, так как якобы представляет собой
искусственную конструкцию, возрож¬
дающую классицизм. В ходе критики поло¬
жений Лефевра Ю. Борев рассматривает
ряд проблем социалистического реализма —
проблему наследства, типизации, многооб¬
разия жанров и образов, новаторства со¬
циалистического реализма, проблемы пар¬
тийности и народности. Борев показывает

154
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
на ряде конкретных примеров, что искус¬
ство социалистического реализма есть яв¬
ление новое качественно, которое в то же
время впитало в себя все лучшее из старой
культуры. Менее удачны и не совсем ясны
определения, даваемые нм особенностям
метода социалистического реализма как
принципиально нового типа образного мыш¬
ления, нового способа образного отраже¬
ния мира.
В статье В. Озерова «О пролетарском
гуманизме и абстрактном морализаторстве»
(«Новый мир» № 6 за 1958 год) подверга¬
ются критике ревизионистские взгляды
И. Видмара на социалистический реализм.
Видмар отрицает социалистический реа¬
лизм как метод, проникнутый оптимизмом и
поэтому, с его точки зрения, отказываю¬
щийся от критики действительности.
И. Видмар, пишет В. Озеров, за лите¬
ратуру, которая ставит своей главной
целью именно критику любого обществен¬
ного строя, в том числе строя народного,
социалистического. Его рассуждения уди¬
вительным образом совпадают с оценкой
роли социалистического государства, кото¬
рую высказывают югославские руководите¬
ли, утверждающие, что социалистическое
государство есть проявление некого бюро¬
кратического этатизма.
И. Видмар, по-видимому, не приемлет
оптимистических, жизнеутверждающих тен¬
денций социалистического реализма, ибо
утверждение социалистической действитель¬
ности — это ведь и утверждение Советского
государства, утверждение социалистическо¬
го строя и утверждение гигантских успехов
свободного советского народа, полного
радостной веры в победу коммунизма.
Поэтому И. Видмар зовет литераторов
назад, к критическому реализму, и твер¬
дит вопреки фактам, что «литература все¬
гда была критической, она должна таковой
и остаться».
И. Видмар не хочет признать, что если
до Октябрьской социалистической револю¬
ции оппозиция к существующему общест¬
венному строю была естественной для
прогрессивного художника, то после Ок¬
тября, после победы народа над эксплуа¬
таторами, когда именно народ олицетворяет
новое государство, прогрессивный худож¬
ник вместе с этими силами живет и дышит,
участвует с ними в созидательном труде,
живет жизнью народа,— в этом сила и жиз¬
ненная правда искусства социалистического
реализма.
Представляет интерес статья В. Ивашо¬
вой «Английские ревизионисты марксизма»
(«Октябрь» № 8 за 1958 год), содержащая
большой фактический материал и новые
наблюдения. В статье рассказывается о раз¬
витии марксистской эстетической мысли в
Англии, сыгравшей значительную роль в
борьбе против декадентской литературы, и
о выступлениях ревизионистов против ис¬
кусства социалистического реализма. Глава
английских ревизионистов в эстетике Эд¬
гар Томсон, подобно ревизионистам других
стран, яростно выступил против социали¬
стического реализма как метода тенден¬
циозного и идейного. В русле Томсона
выступает и критик Д. Бергер, требующий
от искусства «туманности и неопреде¬
ленности», считающий реализм устарелым,
недостаточно гонким для выражения всей
сложности современной жизни. Все эти
критики социалистического реализма в
своей философии — сторонники агностициз¬
ма и проповедники модернистских теории
в эстетике. Если кто-нибудь полагает, что
он полностью понимает то, что происходит
вокруг него, пишет Д. Бергер, он уже не
художник.
В.	Ивашова показывает буржуазное со¬
держание этих ревизионистских выступле¬
ний, их пагубность для искусства.
Разоблачению философской несостоятель¬
ности ревизионистов, подобно махистам,
выступающих под флагом «развития мар¬
ксизма», посвящена статья В. Скатерщико-
ва «Крестовый поход ревизионистов против
реализма» («Искусство» № 8 за 1958 год).
Все ревизионисты в конечном итоге опол¬
чаются против понимания искусства как
познания, все ратуют за субъективную
выразительность, эмоциональность, незави¬
симо от правдивости, народности и идей¬
ности. С особенной откровенностью идеали¬
стические философские позиции ревизио¬
низма выражены в статье польского реви¬
зиониста Р. Зиманда «Ждановская теория
отражения в искусстве» («Мысль филосо¬
фична» № 1 за 1957 год). Начав с фальси¬
фикации, приписывания ленинской теории
отражения Жданову, Зиманд приходит к
утверждению, что сущность искусства
состоит не в отражении действительности,
а в ее преображении, в создании новой
действительности, творимой якобы худож¬
ником. Такое совершенное искусство он
видит в сюрреализме и различных формах
абстракционизма, будто бы открывающих
некую «внутреннюю реальность», более
интересную и богатую, чем внешняя, кото¬
рая, по его словам, только и доступна реа¬
лизму. Автор показывает философскую не¬
состоятельность Зиманда, не имеющего
представления о ленинской теории отраже¬
ния и пытающегося спекулировать на кри¬
тике культа личности, результатом которо¬
го, по его мнению, явилось применение к
искусству теории отражения. Выступление
Зиманда, теоретически беспомощное и убо¬
гое, показывает, однако, что основным объ¬
ектом его нападок, как и других ревизио¬
нистов, является реализм и идейность ис¬
кусства, социалистический реализм и прин¬
цип партийности. Вся история искусства и
литературы, пишет автор, свидетельствует
о том, что, только познавая действитель¬
ность, раскрывая ее закономерности, тесно
связанные с народной жизнью искусство до¬
стигло высокого совершенства. Спор идет,
говорит автор, не о форме или способах
выражения, как пытаются изобразить дело
ревизионисты, не об «архаичности» или «но¬
ваторстве»— все эти словечки лишь при¬
крывают истинное содержание спора. Речь
идет о главном в искусстве. Вопрос ставит¬
ся так: «Или связь искусства с действитель¬
ностью, или оторванность от нее, или со¬
держательность, или бессодержательность,
или идейность, или безыдейность» (стр. 8).

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
155
С такой формулировкой тов. Скатерщи-
кова нельзя согласиться. Никакое искус¬
ство не может быть полностью бессодержа¬
тельным или безыдейным. Вопрос может
стоять только о том, какие идеи и какое
содержание имеет искусство. Ориентация
на безыдейность есть, по существу, пропо¬
ведь реакционных идей. Это следовало бы
тов. Скатерщикову подчеркнуть в своей
статье.
Ревизионизм как вполне оформившуюся
линию в эстетике, отрицающую принципы
коммунистической идейности социалистиче¬
ского искусства и выражающую капитуля¬
цию перед буржуазной идеологией в тео¬
рии, разоблачает А. Егоров в статье «Про¬
тив ревизионизма в эстетике» («Вопросы
философии» № 9 за 1958 год). Основатель¬
ному анализу и критике подвергнуты в ста¬
тье взгляды венгерского ревизиониста
Г. Лукача, известного в СССР по его рабо¬
там. Автор хорошо показывает связь реви¬
зионизма Лукача в эстетике со смыслом
его политических позиций. В работах Лу¬
кача по эстетике марксистская идеология
растворяется в буржуазно-либеральной,
марксизм приспосабливается ко вкусам мел¬
кой буржуазии. Лукач отрицает значение
работы В. И. Ленина «Партийная органи¬
зация и партийная литература», объявляет
ее устаревшей, потерявшей свое значение.
По существу, он отрицает и значение ми¬
ровоззрения художника для результатов
его творчества, преувеличивая стихийную
силу реализма.
Автор обстоятельно подвергает критике
ревизионистские положения Г. Лукача,
показывая на примерах его отступления
от принципов марксизма, искажение им
марксистских принципов и переход на
идеалистические, субъективистские позиции.
В центре статьи — критика ревизионистских
взглядов Лукача. Но, раскрывая разнооб¬
разие приемов извращений марксизма,
применяемых ревизионистами, автор разоб¬
лачает и китайского ревизиониста Цинь
Чжао-яна, и польского — Садовского, и
югославского — Видмара разными путями,
но приходящих к одному и тому же — от¬
рицанию коммунистической партийности
социалистического искусства.
В статьях, опубликованных в журналах,
дана резкая и всесторонняя критика реви¬
зионистских выступлений против принципа
партийности, против связи искусства с
жизнью народа, против метода социалисти¬
ческого реализма. Разоблачено демагогиче¬
ское использование проведенной нашей
партией критики культа личности и его
последствий для охаивания советской лите¬
ратуры и искусства.
В статьях, опубликованных за последние
два года, поставлен ряд проблем* дана но¬
вая теоретическая разработка некоторых
вопросов, например, проблемы наследия,
показана живая связь критического реа¬
лизма с реализмом социалистическим,
важность поддержки реалистических тен¬
денций искусства, еще не поднявшегося до
метода социалистического, но играющего
большую роль в борьбе с модернистскими
течениями за рубежом. Представляют
теоретический интерес статьи, в которых
прослеживается история формирования ме¬
тода социалистического реализма как в
советской литературе, так и в литературах
зарубежных. В ряде статей плодотворную
постановку получил вопрос о соотношении
метода и мировоззрения, идейности и худо¬
жественности... Но не всегда теоретиче¬
ские статьи оказываются на высоте стоящих
перед советской эстетикой задач.
Авторы некоторых статей вместо научно¬
го анализа и теоретических обобщений
ограничиваются лишь указанием на нали¬
чие фактов, ослабляя свои теоретические
позиции. Иногда слабая аргументация стре¬
мится опереться только на цитаты, вместо
того, чтобы дать глубокий анализ явлениям
искусства, показать конкретно жизненное
содержание новаторского метода социали¬
стического реализма как живого, развиваю¬
щегося вместе с жизнью.
Художественный опыт стран социализма,
а также всего прогрессивного искусства в
странах капитализма ставит перед нами
много новых проблем, связанных с мето¬
дом социалистического реализма, который
завоевывает все больше сторонников. Толь¬
ко на основе глубокого, вдумчивого изуче¬
ния и обобщения всего художественного
опыта прогрессивной литературы и искус¬
ства мы сможем дать удовлетворительные
ответы на вопросы, которые ставит перед
нами практика искусства социалистического
реализма. «Деятели литературы, театра, ки¬
но, музыки, скульптуры и живописи при¬
званы поднять еще выше идейно-художест¬
венный уровень своего творчества,— сказал
в своем докладе на XXI съезде КПСС
Н.	С. Хрущев,— быть и впредь активными
помощниками партии и государства в деле
коммунистического воспитания трудящих¬
ся, в пропаганде принципов коммунистиче¬
ской морали, в развитии многонациональной
социалистической культуры, в формирова¬
нии хорошего эстетического вкуса»
(Н. С. Хрущев «О контрольных цифрах
развития народного хозяйства СССР на
1959—1965 годы». Госполитиздат, 1959,
стр. 68). Помочь деятелям всех видов ис¬
кусств выполнить их благородную зада¬
чу— долг наших теоретиков и критиков.
В свете тех больших задач, которые стоят
перед советским искусством и литературой
по развитию и обогащению духовной куль¬
туры социалистического общества, совет¬
ской эстетике предстоит много сделать как
в плане обобщения опыта развития социа¬
листического реализма, так и в разработ¬
ке его теории.
С.	М. ПЕРМЯКОВ

156
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
«Американский образ жизни» перед судом
материалистической психологии и психиатрии
ДЖ. ФУРСТ. Невротик, его среда и внутренний мир. Перевод с английского. Изда¬
тельство иностранной литературы. М. 1957. 375 стр.
За последние годы буржуазным идеоло¬
гам становится все труднее рекламировать
«американский образ жизни» и изображать
в розовых красках якобы райскую жизнь и
благополучие американского народа. Слиш¬
ком велики и очевидны стали контрасты
между тем, что рекламируется, и действи¬
тельным положением трудящихся в США.
Об этом действительном положении мы
узнаем из разных источников, в том числе
из многочисленных статей и книг американ¬
ских авторов.
В этом отношении большой интерес пред¬
ставляет книга прогрессивного американ¬
ского психиатра Дж. Фурста «Невротик,
его среда и внутренний мир». Несмотря на
«медицинское» название, она является, по
существу, трудом, в котором на первом
плане находится анализ важнейших мето¬
дологических вопросов фрейдистской тео¬
рии. В книге рассказывается об одном из
самых тяжких и опасных недугов, по¬
рожденных «американским образом жиз¬
ни», а именно о непрекращающемся росте
психических заболеваний. О том, насколь¬
ко остро стоит выдвинутая Фурстом
проблема, свидетельствует, например, аме¬
риканский журнал «Ваша жизнь», в кото¬
ром было опубликовано следующее откро¬
венное признание: «Нет нужды входить в
детали проблемы возрастающего числа ду¬
шевнобольных, которых должны принять
уже переполненные американские психиат¬
рические больницы. Любой образованный
американец знает, что психические болезни
являются нашей проблемой № 1».
Еще до недавнего времени в США и дру¬
гих странах психические и нервные болезни
объясняли теорией Фрейда. Согласно этой
теории, все невротические состояния вызы¬
ваются причинами, которые коренятся в
самом организме человека, порождаются
жестокими конфликтами в сфере «бессоз¬
нательного», которое якобы образует сущ¬
ность человеческой личности. «Сущность
нашей личности образуется скрытым
«Оно», которое не имеет непосредственных
связей с внешним миром»,— писал Фрейд.
Теория Фрейда возникла на базе идеали¬
стического мировоззрения и субъективист¬
ски истолковывала весьма ограниченный
круг фактов. Она отбрасывала и сводила
на нет все, что есть в людях подлинно че¬
ловеческого, покрывала густым мраком ми¬
стики природу и сущность психических бо¬
лезней. Практика лечения этих болезней по
методу Фрейда сводилась к беспомощным
попыткам освободить человека путем бе¬
седы от гнетущих его идей. В редких слу¬
чаях психоаналитические беседы приводи¬
ли к внешнему успокоению больного, но в
большинстве случаев они еще больше усу¬
губляли болезнь. В результате лечения
психоанализом больной, пишет Фурст,
«...весьма часто оказывается в худшем со¬
стоянии, поскольку его лечение раз и на¬
всегда эффективно воспрепятствовало па¬
циенту уяснить себе, каковы те реальные
трудности, которые лежат в основе его нев¬
роза» (стр. 264). Психоанализ отягощает
больного тяжелым грузом собственной бес¬
помощности, усиливает его слепоту в отно¬
шении действительных причин болезни и не¬
редко приводит к катастрофе. «Я часто
слышал от пациентов,— отмечает Фурст,—
которых лечили по методу Фрейда, как они
выражали глубокое чувство беспомощности
перед лицом своего «бессознательного»
(стр. 306).
Несмотря на то, что метод психоанализа
давно не оправдал себя в клинике, фрей¬
дизм и ныне широко распространяется идео¬
логами буржуазии. Фурст объясняет при¬
чину этого явления. Он отмечает, что со¬
зданные Фрейдом теории «...имели весьма
далеко идущие политические послед¬
ствия». Каков характер этих «послед¬
ствий», можно судить по следующим поло¬
жениям, которые приводятся Фурстом: «На¬
пример, его теория фактически оправды¬
вает войны и эксплуатацию, поскольку она
утверждает, что насилие свойственно чело¬
веческой природе. Фрейд заявляет, что че¬
ловеческая природа остается неизменной,
а политический вывод отсюда — что
общество тоже никогда не меняется»
(стр. 109). Таким образом, причина «по¬
пулярности» фрейдизма ясна: фрейдизм яв¬
ляется одним из тех средств, с помощью
которых буржуазия старается увековечить
капиталистический строй и оправдать все
те пороки, которые ему присущи.
Общеизвестно, что вскоре после возник¬
новения фрейдистской теории ряд учеников
Фрейда (Адлер, Юнг) создал свои вари¬
анты психоаналитической теории. Стремясь
сделать психоанализ более наукообразным,
более соответствующим новым умонастрое¬
ниям, они замалчивали некоторые уязвимые
стороны теории своего учителя и раздува¬
ли другие. Впоследствии возникло несколь¬
ко неофрейдистских теорий, которые объяс¬
няют рост психических болезней уже не
внутрипсихическим конфликтом и не сек¬
суальным бессознательным, а «влиянием
культуры». Вот, например, как изображает
причину психических заболеваний д-р Хор-
ни, одна из сторонниц «психокультурного»
неофрейдизма. Согласно ее взглядам, чело¬
век обладает устойчивой, неизменяемой
«центральной внутренней силой», или же
иначе — «реальным внутренним Я», кото¬
рое является независимым от внешней дей¬
ствительности «таинственным источником

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
157
развития». На базе этой силы у каждого
индивидуума формируется будто бы свое
«автономное стремление к самосознанию».
Невроз возникает всякий раз, когда то или
иное «автономное стремление» сталкивает¬
ся с внешней тенденцией культуры, циви¬
лизации и т. д. В результате этого полу¬
чается раздвоение личности, в котором
«реальное Я» противостоит «культурному»,
«актуальному Я», начинается конфликт, а
затем и. болезнь. При этом в конфликте ве¬
дущая роль остается не за «культурным»,
или же иначе —«актуальным Я», а за «ре¬
альным Я», которое, по словам Хорни, как
«божественное существо вынуждено нена¬
видеть себя как актуальное существо...»
(стр. 215).
Ряд других психиатров США, таких,
как Фромм, Кардинер и др., развивает
подобные же взгляды. Как и Фрейд, они
стараются объявить все социальные явле¬
ния, вплоть до происхождения фашизма,
так называемыми внутрипсихическими кон¬
фликтами. В своей книге «Бегство от сво¬
боды» Фромм, например, пытается дока¬
зать, что фашистская диктатура будто бы
возникает «от нестерпимого состояния сво¬
боды», в котором оказывается «актуальное
Я», и чтобы избежать мук этой свободы,
оно спасается «в суровом комфорте тота¬
литарной диктатуры».
Дж. Фурст разоблачает все эти и им по¬
добные неофрейдистские лжетеории, на¬
правленные на психологизацию социальных
явлений. Он показывает, что они являются
жалким перепевом фрейдистской концеп¬
ции, изложенной в работах Адлера, Ранка,
Юнга, Ференчи, Салливана, в писаниях
В.	Рейха до 1930 года. Все они в том или
ином виде объясняют психические явле¬
ния, не выходя за пределы психических же
явлений, совершенно игнорируют роль моз¬
га и социальной среды. Их понимание
«культуры» ничем, по существу, не отли¬
чается от фрейдовского понятия «цивилиза¬
ция». Именно Фрейд постоянно твердил,
что чем больше развивается цивилизация,
тем больше возникает неврозов. Более того,
и самую цивилизацию он выводил из невро¬
тических состояний людей. Он полагал, что
такие явления, как экономические и поли¬
тические конфликты, войны и т. д.,— суть
не что иное, как формы проявления борь¬
бы между «инстинктами жизни и смерти»,
что сама среда, в которой живет невротик,
движется эмоциональными силами.
Далее Фурст показывает, что все эти био-
логизаторские, антисоциальные фрейдист¬
ские и неофрейдистские теории служат
классовым интересам буржуазии. Изобре¬
татели и пропагандисты этих теорий
«связаны с существующим строем слишком
тесными узами» (стр. 35), преследуют
«определенную политику промышленных
компаний» (стр. 36), что эти теории пред¬
ставляют собою сплошную апологию «аме¬
риканского образа жизни».
Авторы этих теорий старательно обходят
безудержную эксплуатацию трудящихся,
рост безработицы, растущую нищету и
страх перед завтрашним днем. Они оста¬
ются немыми и глухими перед усилением
душевных терзаний, которые выпадают на
долю рядовых американцев и которые яв¬
ляются частью «американского образа жиз¬
ни». Они целиком игнорируют тот факт, что
США ведут «не совсем холодную войну» с
«третьей частью человечества», «тратят
невиданные суммы денег на подготовку но¬
вой войны» (стр. 37), всеми средствами раз¬
вивают «военный психоз» и т. д.
Одним словом, они в своих теориях игно¬
рируют условия общественной жизни, кото¬
рые в США основаны на «волчьих законах»
(стр. 182), вытекают из практики и идео¬
логии конкурентной борьбы не на жизнь, а
на смерть «по закону джунглей» (стр. 199).
А именно эти условия, как показывает Дж.
Фурст, и составляют главную причину
наблюдаемого роста психических заболева¬
ний в США.
Невроз, утверждает Фурст,— это прежде
всего социальная болезнь (стр. 35). Соци¬
альные условия «создают фон таких явле¬
ний, как нищета, крушение надежд, плохое
здоровье, неудовлетворение культурных
запросов, социальная необеспеченность,
переутомление, страхи и тревоги, а это все
должно прямо или косвенно отразиться на
взглядах каждого мужчины и каждой жен¬
щины в США» (стр. 44).
Фурст высказывает твердое убеждение,
что, вопреки внешним проявлениям, невроз
вовсе не означает болезни только эмоцио¬
нальной сферы. Это лишь фрейдисты . вы¬
дают видимость за сущность. Невроз пре¬
жде всего есть болезнь разума, заражен¬
ного идеалистическим мировоззрением.
«Выражаясь более философски,— пишет
автор,— можно сказать, что невротик ока¬
зался в основном в сетях, идеалистического
подхода к жизни» (стр. 237). Сознание
невротика полно раздирающих его проти:
воречий, неразрешимых, запутанных во¬
просов и проблем, вызванных объек¬
тивными условиями его жизни, а не внут¬
ренними, психическими причинами. «Мы бе¬
зоговорочно утверждаем,— пишет Фурст,—
что решающее, присущее неврозу противо¬
речие не внутреннее, не психическое, не
субъективное. Это — внешнее противоре¬
чие. Оно коренится в социальной практике
невротика...» (стр. 220). И далее: «Мы все¬
гда должны обращать внимание на внеш¬
ние условия, ибо, какие бы ни были идеи у
невротика, они всегда являются отражени¬
ем какой-либо объективной ситуации»
(стр. 221). Путь раскрытия невроза — это
точный и подробный анализ всех тех усло¬
вий жизни американского общества, кото¬
рые извращают и подавляют сознание лю¬
дей.
Вместе с тем Фурст не забывает под¬
черкнуть, что «невроз — это также и извра¬
щенный особым образом тип психической
деятельности» (стр. 252). Но это явление
вторичное, производное от образа жизни
людей. Сам по себе организм, мозг ничего
не создает, подчеркивает Фурст.
Таким образом, глубокие противоречия
общественной жизни в США, искаженное их
отражение в головах людей, развращающее
вдалбливание аморализма и человеконена¬
вистничества, пропаганда во всех видах ми¬

158
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
стики, идеализма, религии, крушение на¬
дежд, постоянные душевные терзания по
поводу завтрашнего дня — вот что порож¬
дает перенапряжение и срыв высшей
нервной деятельности, запутывает и ковер¬
кает сознание людей, делая их нервно- и
психически больными. Именно это и есть
те истинные причины, которые производят и
воспроизводят невротиков в капиталистиче¬
ском обществе. Увеличение числа психиче¬
ски больных есть яркое свидетельство
деградации и углубления болезни амери¬
канского общественного организма, «аме¬
риканского образа жизни».
Широкорекламные призывы лечиться у
фрейдистов и вместе с тем несостоятель¬
ность психоанализа, что признается даже
многими сторонниками фрейдизма и
неофрейдизма,—это еще одно яркое свиде¬
тельство бессилия буржуазной психологии
и психиатрии. И как бы ни рекламировали
себя фрейдисты, все меньшее число людей
ныне верит их рекламе.
Дж. Фурст срывает лживую маску с
пропагандистов «клинической ценности»
фрейдизма. Он подробно анализирует, как
и откуда происходят бессонницы, страхи и
тревоги людей, почему возникают невроти¬
ческие состояния. Он весьма подробно рас¬
сматривает половой вопрос, показывая, что
он чрезмерно и тенденциозно раздут во
фрейдистских теориях, которые исполь¬
зуются ныне для пропаганды самых реак¬
ционных, антисоциальных взглядов, служа¬
щих звериным планам империализма.
Страницы книги, посвященные этим во¬
просам, полны трагизма и вместе с тем
уничтожающей критики по адресу «амери¬
канского образа жизни» и его продажных
апологетов, распространяющих маразм и
мистику под видом борьбы с неврозами.
Прежде чем указать пути и средства
лечения неврозов, Фурст обстоятельно вы¬
ясняет философские и естественнонаучные
основы и принципы такого лечения. Под¬
вергая критике теоретические основы бур¬
жуазной психологии и психиатрии, он ука¬
зывает, что главная причина их несостоя¬
тельности заключается в порочности, оши¬
бочности их методологии. Фурст считает,
что настало время окончательно сбросить
путы идеалистического мировоззрения, пре¬
вратить психологию и психиатрию из ал¬
химии в науку, что для этого уже созрели
реальные предпосылки. Такой первой ре¬
альной предпосылкой Фурст считает мате¬
риалистическую теорию отражения (см.
стр. 23) и материалистическую науку об об¬
ществе, имея при этом в виду диалекти¬
ческий материализм Маркса, Энгельса,.
Ленина, хотя и не пишет об этом прямо.
«Подлинно научная психология,— пишет
он,— может опираться только на глубо¬
кую, подлинную науку об обществе»
(стр. 77).
Другой реальной предпосылкой подлинно
научной психологии и психиатрии является
изучение объективным методом материаль¬
ной основы психики — нервной ткани. Обе
предпосылки, заявляет он, уже созданы.
Фурст довольно четко излагает суть мар¬
ксистско-ленинской теории отражения при¬
менительно к затронутой им проблеме. Он
подчеркивает, что наши мысли и психиче¬
ская деятельность отражают материальный,
внешний по отношению к нашему мозгу
мир, являясь в то же время продуктом
мозга. «Наш внутренний, субъективный
мир есть отражение внешнего, объективно¬
го мира» (стр. 23). Фурст совершенно
чужд мистификации «субъективного мира».
Он отрицает, что этот «внутренний мир»
имеет свое особое содержание, не завися¬
щее от внешнего мира. «Мысли, чувства и
желания людей,— пишет	он,— возникают
не из какого-то внутреннего, мистического
источника человеческой природы; они ско¬
рее отражают опыт людей, их участие в
различных аспектах внешней действитель¬
ности» (стр. 23). Это центральная идея
всего труда Фурста. Он развивает ее в са¬
мых разных планах и применяет к самым
разным категориям.
Так, говоря о соотношении психики и
мозга, он неоднократно подчеркивает, что
мозг сам по себе ничего не создает, хотя и
управляет всем телом человека, вплоть до
последней его клетки. «Функции мозга — и
особенно коры головного мозга — состоят, в
отражении и запечатлении явлений, внеш¬
них по отношению к мозгу...» (стр. 100).
Сам. мозг и все тело управляются импуль¬
сами из внешнего мира. Причем все усло¬
вия внешней среды имеют такое детерми¬
нирующее влияние на характер функций
коры головного мозга, что точное знание
физиологии невозможно, если не учтены
эти внешние по отношению к мозгу усло¬
вия. Собственно, и самой физиологии чело¬
веческого мозга, взятой вне исторической
практики, вне общественного опыта, при¬
обретенного этим мозгом, не существует.
«Структура и физиология мозга — продук¬
ты исторического развития» (стр. 57).
Чистейшей иллюзией является мнение,
будто мы мыслим по собственному усмот¬
рению, независимо от внешних условий.
«Все имеющиеся у нас идеи и все те обра¬
зы, которые объединяются в наших мыслях
и чувствах, возникают в результате сопри¬
косновения нас самих или других людей с
фактами существования. Даже сам способ
объединения наших мыслей более или менее
точно соответствует способу объединения
вещей в реальных процессах. Другими сло¬
вами, движение понятий в нашем уме
усвоено нами из движения несубъективных
вещей, находящихся вне нашего ума. Это
движение отражается в движении наших
мыслей» (стр. 60—61).
Может показаться, что Фурст несколько
упрощает процесс отражения, отбрасывая
субъективную диалектику. Однако более
глубокий анализ его высказываний позво¬
ляет заключить, что это не так. Он видит
и знает, что «внутреннее» имеет свою специ¬
фическую диалектику и свои противоре¬
чия. Вместе с тем он считает, что все
внутреннее и субъективное в самом своем
источнике объективно, то есть имеет
в качестве своей первичной основы
объективный мир, определяется им,
точнее — практической деятельностью лю¬

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
159
дей. Подлинным источником всех конфлик¬
тов в человеческом существе является
внешний мир. «Основные известные нам
противоречия между людьми создаются их
противоположной деятельностью, противо¬
стоящими друг другу отношениями, взгля¬
дами, оценками и умственными качествами,
которые отражают противоречивые челове¬
ческие отношения, неизбежно порождаемые
системой, где общественное производство
ведется ради частной прибыли» (стр. 49).
Само явление невроза — это «сложный
комплекс, диалектический цикл, начало и
конец которого связаны с расстроенными,
неудовлетворительными человеческими от¬
ношениями» (стр. 195).
Таким образом, подлинная научная психо¬
логия и психиатрия могут быть построены
только на основании материалистической
теории отражения.
Второй предпосылкой научной психоло¬
гии и психиатрии Фурст считает объектив¬
ный экспериментальный метод. Он не пи¬
шет при этом, что это павловский метод
условных рефлексов, тем не менее он отме¬
чает: «Я уверен, что дальнейшее примене¬
ние и усовершенствование этого метода
обеспечит объективную основу для подлин¬
но научной психологии» (стр. 57).
Касаясь весьма сложных невротических
состояний, он указывает, что они также «в
конечном счете могут быть объяснены с
точки зрения условных рефлексов функцио¬
нально расстроенного мозга» (стр. 242).
Обстоятельно выяснив философские и
естественнонаучные основы материалисти¬
ческой психологии и психиатрии, и в част¬
ности вопросы, относящиеся к неврозам,
Фурст излагает развернутую программу
предупреждения и лечения больных. Глав¬
ное требование этой программы — корен¬
ное изменение социальных условий, порож¬
дающих невротические состояния. Однако
Фурст понимает, что это требование нахо¬
дится за рамками клинической практики,
психологии и психиатрии в буржуазном об¬
ществе; несмотря на это, он считает, что
материалистическая психология и психиат¬
рия могут оказать прямую помощь в пре¬
дупреждении и лечении больных даже в
условиях капитализма.
Центральным принципом лечения, осно¬
ванного на материалистической теории и
методе, должно быть лечение сознания боль¬
ного, его мировоззрения путем изменения
общественной деятельности больного, его
перевоспитания, включения в активную
борьбу против всех тех условий, которые
делают его невротиком. «Согласно мате¬
риалистической теории,— пишет ученый,—
лечение рассматривается как процесс дви¬
жения, изменения различных понятий дей¬
ствительности и самой структуры мышле¬
ния пациента. Лечение рассматривается как
ряд различных процессов, связанных с
мышлением и направленных на изменение
сознания и общественной деятельности. Ле¬
чение рассматривается как процесс пере¬
воспитания, как постоянная стимуляция
мысли и действия, как побуждение к но¬
вым формам практической активности»
(стр. 337—338). В другом месте он подчер¬
кивает, что «лечение рассматривается не
как академический или пассивный процесс
обучения пациента, но как процесс
изменения его сознания по¬
средством активной борьбы»
(стр. 353). Автор указывает, что пока
невротик будет пытаться с чисто индивиду¬
альных позиций понять свои трудные отно¬
шения с людьми, свое тяжелое положение в
обществе,— до тех' пор он будет оставаться
больным или скрывающим свою болезнь.
Особую роль Фурст возлагает на врача,
лечащего больного. Он считает, что нельзя
успешно лечить больного, не став на пози¬
ции материалистической психологии и пси¬
хиатрии, не усвоив материалистического
мировоззрения, не порвав с реакционными
силами общества, не выработав в себе пра¬
вильных взглядов на природу и сущность
неврозов, не превратившись в активного
борца против всего того, что порождает
невроз, не открывая невротику причин его
болезни. Достоинства личности психиатра
также предполагают, пишет Фурст, актив¬
ную борьбу против эксплуатации, жестоко¬
сти, дискриминации национальных мень¬
шинств и угнетения женщин. Терапевт дол¬
жен придерживаться демократических
взглядов. Невротик не сможет излечиться,
если он не выработает в себе этих уста¬
новок и если он постоянно будет связан с
антидемократическими, реакционными си¬
лами нашего общества.
В книге Фу.рста поднято много других
проблем и вопросов. Для философов и
психологов несомненный интерес представ¬
ляют его положения о сознании, самосозна¬
нии, «бессознательном». Он полагает, что
неправомерно сводить сознание к позна¬
нию, ибо можно познавать, не сознавая. Со¬
знание им трактуется как понимание, а
понимание, в свою очередь, как обнаруже¬
ние в вещах и явлениях, отражаемых моз¬
гом, присущих им связей и взаимоотноше¬
ний. Нам представляется, что подобное
различение понятий является целесообраз¬
ным.
Самосознание, по Фурсту, не сводится к
самопониманию. Он предлагает проводить
между ними резкое различие, так как са¬
мопонимание может быть чрезвычайно
субъективным.
Явление бессознательного им пони¬
мается в смысле «неосознанного». Для Фур-
ста, как и для других материалистов, бес¬
сознательное— это не мистическая сила,
определяющая собой сознание, мышление,
поведение, характер личности, а продукт
весьма ограниченной, искаженной, «недо¬
статочно сформировавшейся части созна¬
ния». Такое понятие бессознательного ко¬
ренным образом отличается от фрейдист¬
ского и находит свое подтверждение в уче¬
нии И. П. Павлова.
Не лишена интереса его постановка во¬
проса об эмоциях. Он считает их корковы¬
ми явлениями, имеющими интеллектуаль¬
ное содержание, то есть связанными с по¬
ниманием предметных отношений действи¬
тельности. Он остроумно замечает, что на¬
сильственный смех не приносит удоволь¬

160
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
ствия, а насильственный плач не является
следствием печали.
Весьма подробно рассматривается им
проблема влечений, потребностей.
В специальной главе «Взаимоотношение
биологии и психологии» Фурст отмечает,
что человеку, как и животному, присущи
определенные биологические потребности.
К числу их он относит потребность в ды¬
хании, пище, воде, укрытии и поддержа¬
нии определенной температуры тела, отды¬
хе и работе и другие. Фурст отмечает, что
биологические потребности «несомненно,
влияют на человеческую психику» (стр. 67).
Однако он справедливо заявляет, что важ¬
но не просто отмечать факт такого «влия¬
ния», а установить, «каким образом оно
осуществляется» и в какой степени опре¬
деляет поведение людей. Анализируя эту
сторону проблемы, он приходит к правиль¬
ному выводу, что «человеческая -деятель¬
ность, включая мышление и ощущение,
не является по характеру своему врожден¬
ной, инстинктивной; это — нечто, чему
каждый в отдельности человек должен
сам научиться» (стр. 69). Биологические
потребности и свойства человека оказы¬
вают влияние на мысли, чувства, действия
людей, но большей частью не прямо, а
косвенно — в зависимости от того, «как
данное общество организовано для удов¬
летворения таких потребностей» (стр. 73).
Решающие человеческие потребности и
влечения определяются, по Фурсту, поли¬
тическими, экономическими и исторически¬
ми особенностями данного общества. По¬
этому человеческая психика не представ¬
ляет собой прямого отражения биологиче¬
ских потребностей. «Если у людей встре¬
чаются такие качества, как агрессивность,
эгоизм, любовь, порядочность, или какие-
либо другие, то они представляют собой,—
подчеркивает Фурст,— отражение отноше¬
ний, которые определяются не на биологи¬
ческом, а на социальном уровне» (стр. 77).
Коренной порок фрейдистской теории
как раз и состоит в том, отмечает он, что
психика человека объявляется ею производ¬
ной от биологических потребностей, завися¬
щей от каких-то внутренних сущностей,
якобы не зависящих от окружающей со¬
циальной деятельности человека.
Вообще Фурст считает, что все психиче¬
ские явления у человека социальны, начи¬
ная от ощущений, кончая мышлением. Мы
«видим», говорит он, не глазами, а с по¬
мощью мозга со всеми развитыми в нем
качествами и возможностями. То же самое,
даже еще в большей степени, относится и
к восприятию. Мы схватываем не случай¬
ные значительные слуховые впечатления,
но восприятия, вытекающие из нашей дея¬
тельности, из практики.
«Все виды и аспекты психической дея¬
тельности человека, включая эмоции, свой¬
ственны только людям, так как наша пси¬
хика есть продукт нашего социального
опыта» (стр. 81). И это потому, указывает
Фурст, что психические явления человека
возникают лишь как результат «целостной
деятельности всего мозга», в особенности
его коры, которая «определенным образом
формируется, организуется и обуславли¬
вается активным социальным опытом»
(стр. 57). В своей книге Фурст приводит
интересные доказательства этого положе¬
ния, которое полностью соответствует точ¬
ке зрения основоположников марксизма:
«Человек в своем индивидуальном бытии
является в то же время общественным су¬
ществом» (К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. III, стр. 621). «Но даже и тогда,
когда я занимаюсь научной и т. д. дея¬
тельностью,— деятельностью, которую я мо¬
гу выполнить сам, без непосредственного
общения с другими,— я все же действую
общественным	образо м...»
(К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.,
т. III, стр. 624).
Рациональное познание человека, вся его
личность по природе своей динамичны,
пишет Фурст. Однако эта «психодинамика
может быть понята только как отражение
реальных жизненных ситуаций, как отраже¬
ние подлииной деятельности, которую люди
должны проводить благодаря специфиче¬
ским условиям их социального, экономиче¬
ского и политического бытия» (стр. 205).
Фурст поднимает очень важные пробле¬
мы воспитания детей, придает огромное
значение коллективному воспитанию. По
его словам, «человек, ставший действитель¬
но неотъемлемой частью коллектива, дей¬
ствующий как человеческое суще¬
ство, а не как изолированный человек, не
имеет комплекса неполноценности. Чувство
неполноценности — отражение изолирован¬
ной, своекорыстной борьбы» (стр. 225—
226).
Книга Фурста не лишена некоторых не¬
достатков и неточностей. Их отчасти сознает
сам автор, говоря, что его труд только
«начало» и как начало неизбежно содер¬
жит ошибки.
Существенным недостатком книги яв¬
ляется то, что автор выступает в некото¬
ром смысле в одиночку, как бы со своим
частным мнением. Между тем известно, что
и в самих США есть немало ученых, кото¬
рые становятся, и уже стали, на путь борь¬
бы против буржуазного мировоззрения, про¬
тив тлетворных теорий фрейдизма, та¬
ких, например, как А. Салтер, Г. Уэллс,
А.	Старр и др., не говоря уже о многих
ученых в Англии, Франции, ГДР. Это об¬
стоятельство в значительной степени ослаб¬
ляет сильное впечатление, производимое
книгой. Оно несколько обедняет книгу, в
частности естественнонаучную аргумента¬
цию автора.
Фурст не использует в своей аргумента¬
ции таких замечательных достижений ми¬
ровой науки, как мичуринская теория
наследственности, как павловское понима¬
ние инстинктов и в особенности его учение
об основных законах и свойствах высшей
нервной деятельности, нарушение которых
ведет к невротическим срывам; недостаточ¬
но касается он вопроса о тех последствиях,
к которым приводит нарушение взаимоот¬
ношения сигнальных систем человека, что,
собственно, порождает такие формы невро¬
за, как истерия, психастения и другие.
В книге имеются неточности. Так, Фурст
выдвигает весьма спорные положения о

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
161
«социальном» и психическом уровнях орга¬
низации материи (стр. 73), о якобы невоз¬
можности прямого отражения человеком
своих «биологических потребностей» (стр.
76), о том, что-де «воспринимаемые обра¬
зы в корне меняют свое качество при при¬
менении к ним языковых форм» (стр. 103),
и т. д.
Эти и другие неточности легко обнару¬
живаются советским читателем.
Однако книга Фурста в целом — весьма
значительное и яркое явление в американ¬
ской и мировой научной литературе. Она
знаменует собою, как и предсказывали
классики марксизма-ленинизма, начавший¬
ся во всем мире все более широкий и глу¬
бокий отход прогрессивных ученых от
идеализма и переход их в лагерь диалекти¬
ческого материализма. Книга Фурста вме¬
сте с тем является ощутительным ударом-
против «американского образа жизни»,
против фрейдистского мракобесия, разду¬
ваемого в США и других странах агрессив¬
ного лагеря империализма.
Эта книга не может не взволновать и не
порадовать прогрессивного читателя, кото¬
рый в наш век желает скорейшего избав¬
ления от мрака буржуазной идеологии,
стремится жить в мире и дружбе, иметь
действительно свободную и счастливую
жизнь, идеалы которой начертаны на зна¬
мени коммунизма и уже зримо видны в
деяниях людей, строящих бесклассовое об¬
щество.
С.	А. ПЕТРУШЕВСКИЙ, Н. С. МАНСУРОВ
Коротко о книгах
М. А. СИЛИН. Клод Адриан Гельвеций — выдающийся французский философ-мате¬
риалист XVIII века. Издательство Института международных отношений. М. 1958.
147 стр.
За последнее время советскими филосо¬
фами выпущены две специальные работы о
философских и социально-политических
взглядах выдающегося французского мы-
слителя-материалиста Клода Адриана
Гельвеция: монография X. Н. Момджяна
«Философия Гельвеция» и рецензируемая
книга М. А. Силина, которая носит в
основном научно-популярный характер.
В своей монографии X. Н. Момджян
справедливо пишет, что «из всех француз¬
ских просветителей-материалистов XVIII ве¬
ка творчество Гельвеция меньше всего
изучено и больше всего подвергалось фаль¬
сификации со стороны реакционных бур¬
жуазных историков философии» (стр. 15).
Французские коммунисты, являющиеся под¬
линными представителями национальных
интересов Франции, продолжают традиции
энциклопедистов XVIII века. Не случайно
монография Момджяна о Гельвеции полу¬
чила весьма положительную оценку во
французской прогрессивной печати.
М. А. Силин в отличие от Момджяна
ставит перед собой в некотором отношении
более скромные задачи. Он знакомит чи¬
тателя с социологическими воззрениями
Гельвеция и. стремится показать значение
трудов Гельвеция для борьбы с современ¬
ной буржуазной идеологией. Он затраги¬
вает также проблему отношения к филосо¬
фии Гельвеция различных представителей
дореволюционной русской общественной
мысли.
Обстоятельно, с правильных теоретиче¬
ских позиций рассматривает М. А. Силин
социологические взгляды Гельвеция. Он
устанавливает прежде всего принципиаль¬
ный разрыв между материализмом Гельве¬
ция и его идеалистическим подходом к об¬
щественным проблемам. Гельвеций пони¬
11.	«Вогшосы философии» № 4.
мает общество индивидуалистически, с по¬
зиций «робинзонады». Правда, в отличие
от идеалистов Гельвеций исходит не из со¬
знания, а из физиологической природы и
потребностей индивида, однако в принципе
дело от этого не меняется. Придя к умо¬
заключению, что люди вступают в обще¬
ственные связи в результате борьбы за су¬
ществование, французский материалист де¬
лает из этого вывод, что интересы и
разум людей — решающая движущая си¬
ла социального развития. Разумные законы
могут повести общество по правильному
пути, неразумное законодательство — при¬
чина социальных бедствий.
Посвящая специальный раздел отноше¬
нию Гельвеция к революционной борьбе,
автор убедительно показывает, что, пред¬
почитая эволюционный, а не революцион¬
ный путь общественного развития, Гельве¬
ций вместе с тем, подобно многим другим
просветителям, признавал право народных
масс на восстание против деспотизма. Фео¬
дальное законодательство он считал «зло¬
употреблением, облеченным в форму зако¬
на», а поэтому протест против подобных
злоупотреблений, по Гельвецию, и не яв¬
ляется нарушением законов. Эти взгляды
французского мыслителя-матерналиста
идейно подготавливали будущую буржуаз¬
ную1 революцию во Францин.
М. А. Силин в своей книге раскрывает
роль Гельвеция в подготовке революцион¬
ных событий во Франции: «Гельвеций, бу¬
дучи современником предреволюционной
Франции, видел нарастающее недовольство
масс и предупреждал... о том, что в Европе
ропот народов задолго предшествует их
восстанию. Ропот народов он называл слы¬
шимыми вдали раскатами грома в тишине
воздуха перед грозой. Гельвеций открыто

162
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
признавал, что власть, добытая силой и со¬
храняющаяся при помощи силы,— это та¬
кая власть, которую другая сила вправе
отвергнуть, что, как бы ни назывался враг
народа, народ всегда вправе вступить с
ним в борьбу и уничтожить его. Таково за¬
ключение, к которому приходит Гельвеций.
Он готовил умы своего класса к предстоя¬
щим революционным событиям» (стр. 65).
Правильно показывая роль социально-по¬
литических взглядов Гельвеция в обосно¬
вании революционного переворота во Фран¬
ции, М. А. Силин, к сожалению, не останав¬
ливается на анализе влияния Гельвеция на
американских просветителей. Между тем
эта проблема, кстати сказать, мало разрабо¬
танная в нашей литературе, представляет
значительный интерес. Такие деятели аме¬
риканской буржуазной революции, как
Франклин, Джефферсон и Пейн, широко ис¬
пользовали взгляды французского просве¬
тителя для доказательства справедливого
характера войны американских колоний за
свою независимость. Не случайно современ¬
ные реакционные историки философии и
социологии США, вроде Бернарда или Бо-
гардуса, всячески игнорируют идейную
связь американской общественной мысли
конца XVIII — начала XIX столетия с бур¬
жуазно-демократической мыслью Франции.
Зато всячески рекламируется «дружба» аме¬
риканских теологов с теологами Западной
Европы.
Специально разбирая буржуазно-демокра¬
тические требования в правовых взглядах
Гельвеция, М. А. Силин метко критикует
современную империалистическую буржуа¬
зию и убедительно показывает, что совре¬
менные апологеты буржуазного государства
не вправе ссылаться на прогрессивных бур¬
жуазных мыслителей эпохи подготовки и
проведения антифеодальных революций как
на своих предшественников. «Будучи идео¬
логом буржуазии, когда она была еще ре¬
волюционна,— пишет М. А. Силин,— Гель¬
веций не сводил, да и не мог свести сво¬
боду печати к свободе выражения и защи¬
ты узкоклассовых и своекорыстных интере¬
сов буржуа. Он выступает как раз именно
против подчинения печати узкоклассовым
интересам отдельных частных лиц, ибо на¬
учные истины, ради опубликования кото¬
рых он и отстаивал свободу печати, соглас¬
но мнению Гельвеция, должны иметь об¬
щий интерес» (стр. 98).
Хорошо разобраны в рецензируемой кни¬
ге этические взгляды Гельвеция, а также его
теория воспитания. Автор справедливо рас¬
сматривает теорию морали как наиболее
полно разработанную часть теоретического
наследства выдающегося французского ма¬
териалиста. Одной из особых заслуг Гель¬
веция является осознание мыслителем ре¬
альной, органической связи морали с поли¬
тикой. М. А. Силин справедливо подчерки¬
вает также прогрессивный характер стрем¬
лений Гельвеция доказать принципиальную
возможность сочетания личных и обще¬
ственных интересов.
В педагогической теории Гельвеция автор
видит одну из смелых попыток доказать,
что взгляды людей формируются под влия¬
нием общественной среды. Правда, сам
Гельвеций понимает общественную среду
идеалистически. Однако факт признания
зависимости мыслей и чувств людей от окру¬
жающей их обстановки наносил серьезный
удар педагогическим теориям, защищавшим
идею природного неравенства людей.
Этика Гельвеция, так же как и его пе¬
дагогическая концепция, до сих пор проти¬
востоит всевозможным расистским и про¬
чим концепциям, отрицающим единство че¬
ловеческого рода и утверждающим, что од¬
ни народы якобы призваны быть «свобод¬
ными», а другие — «рабами».
Правда, в своей книге М. А. Силин допу¬
скает некоторые преувеличения. Так, на
стр. 107 он пишет: «Гельвеций, пожалуй,
первый во Франции увидел человека из
третьего сословия и показал, что он может
быть носителем более высокого, чем у дво¬
рянства, нравственного уклада, и стремил¬
ся возвысить и защитить этот новый ра¬
стущий уклад». В действительности задолго
до Гельвеция Монтень в XVI веке и Бепль
в XVII веке уже предвидели распад фео¬
дализма. Еще ярче эти идеи выступают в
творчестве Монтескье и Вольтера, не гово¬
ря уже о многочисленных современниках
Гельвеция, которые вместе с ним боролись
во Франции за реабилитацию простого че¬
ловека, за его освобождение от сословного
гнета и власти церкви.
Несколько преувеличивая роль Гельве¬
ция как провозвестника прогрессивных идей
нсвого времени, М. А. Силин недостаточно
раскрывает связь воззрений Гельвеция со
взглядами его предшественников и совре¬
менников, однако он вполне прав, противо¬
поставляя передовую философию Гельве¬
ция, его глубокую веру в прогрессивное
развитие общества идеологии современного
капиталистического общества.
Книга Силина содержит ценный матери¬
ал, в частности, по малоразработанному
вопросу — о взаимоотношениях Гельвеция
с русскими политическими и общественными
деятелями. В этом отношении Силин сде¬
лал очень нужное дело: он дал в виде при¬
ложений к своей книге переписку Гельве¬
ция с Шуваловым, а также письма русско¬
го посла Д. А. Голицына и вице-канцлера
А.	М. Голицына. Из этой переписки яв¬
ствует, что работами Гельвеция интересова¬
лись разные слои русского общества. Импе¬
ратрица Екатерина II объявила себя по¬
кровительницей Гельвеция, так же как она
щеголяла своей «дружбой» с Дидро. Одна¬
ко в специальном приказе князю А. М. Го¬
лицыну Екатерина выдаст себя с головой,
заявляя об отказе напечатать книгу Гель¬
веция «по гуманным соображениям». В до¬
кументах, опубликованных Силиным, зна¬
чится лицемерная личная запись Ека¬
терины: «Прикажите князю Голицыну при¬
слать мне верную копию книги покойного
Гельвеция; на печатание подлинника ре¬
шиться впрочем не могу, ибо оный при¬
надлежит семье покойного; а с моей сто¬
роны было бы непохвально навлечь им
моею решимостью преследования, или под¬
вергнуть таковым друзей автора» (стр. 142).
Зато передовые русские деятели относи¬
лись к Гельвецию с искренним уважением.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
163
В книге М. А. Силина дан краткий, но со¬
держательный анализ отношения к филосо¬
фии Гельвеция А. Н. Радищева. Радищев
одобрительно оценивал взгляды Гельвеция
о материи и движении как атрибуте мате¬
рии. Он принимал полностью и ряд гносео¬
логических положений Гельвеция. Радищев
считал Гельвеция гениальным мыслителем,
смелым и последовательным борцом против
идеализма и теологии. Вместе с тем
М. А. Силин подчеркивает ряд преимуществ
во взглядах Радищева по сравнению с воз¬
зрениями Гельвеция. Так, он пишет: «Вы¬
ступление А. Н. Радищева против всеобщей
одушевленности предметов (гилозоизма)
было серьезным шагом вперед в материа¬
листическом решении основного вопроса фи¬
лософии по сравнению с решением этого во¬
проса Гельвецием и Дидро» (стр. 34).
Сопоставление взглядов Радищева со
взглядами Гельвеция — один из наиболее
ценных разделов в книге. К сожалению, ав¬
тор не показал несомненных преимуществ
в социально-экономических взглядах Ради¬
щева, в частности революционного про¬
теста против крепостничества и глубокого
сочувствия к угнетенным крестьянским
массам, и это выгодно отличало Радищева
не только от Гельвеция, но и от других
представителей классического французско¬
го материализма. Ведь Гельвеций в лучшем
случае ограничивался абстрактным сочув¬
ствием «простолюдинам», в то время как
Радищев гневно протестовал против поме¬
щичьего и царского произвола. Недаром
Екатерина II кокетничала своей дружбой
с французскими просветителями, в то вре¬
мя как Радищева считала своим личным
врагом, «бунтовщиком хуже Пугачева».
Хорошо разработан Силиным вопрос об
отличии материализма Чернышевского от
материализма Гельвеция. Это отличие ав¬
тор справедливо видит в том, что русские
революционные демократы с Чернышевским
во главе сознательно соединяли материа¬
листическую философию с принципами уто¬
пического социализма.
В целом мы считаем наиболее ценной осо¬
бенностью работы Силина о Гельвеции раз¬
работку проблемы Гельвеций и Россия, а
также решительный отказ от теории «еди¬
ного потока» в понимании взаимоотношения
русской и французской культур. Остается
только пожалеть, что автор не сконцентри¬
ровал этот вопрос в специальной главе.
Полезная, живо написанная книжка
М. А. Силина о Гельвеции заканчивается
нижеследующими словами, характеризую¬
щими принципиальную несовместимость
философии Гельвеция с философией импе¬
риалистической буржуазии. «Современные
«гангстеры в философии», стремясь спасти
капиталистический строй, поддерживают
маразм в области философии и моральную
деградацию в области этических отноше¬
ний людей. Они выступают открыто также
и против буржуазного идейного наслед¬
ства. Такое отношение к старому, к исто¬
рии лишь подчеркивает значимость про¬
шлого для выяснения реакционной сущно¬
сти их сегодняшних позиций». Таково в
кратком изложении содержание книги
М.. А. Силина.
М. П. БАСКИН
I.	Н. ЛУШЧЫЦК1. Нарысы па ricTOpbii грамадска-пал!тычнай i фмасофскай дум'
Ki у Беларус|’ у другой палав1не XIX веку. Мшск. 1958. 308 ст.
Создание общего фундаментального ис¬
следования по истории философии народов
СССР немыслимо без серьезных моногра¬
фических работ по отдельным ее пробле¬
мам. Прежде всего с этой точки зрения
интересна и рецензируемая книга И. Н. Лу-
щицкого, выпущенная в свет издательством
Белгосуниверситета на белорусском языке.
Автор поставил перед собой задачу по¬
казать процесс формирования и развития
революционно-демократической обществен¬
ной мысли белорусского народа во второй
половине XIX века, ее борьбу против само¬
державно-крепостнической и буржуазной
идеологии. Исследование вопросов идеоло¬
гической борьбы основано на подробном
анализе общественно-экономического поло¬
жения Белоруссии того времени; много ме¬
ста в книге уделено освещению влияния
идей русских революционных демократов
на передовых мыслителей Белоруссии.
Белорусский народ вплоть до первой бур-
жуазно-демократической революции в Рос¬
сии был лишен возможности создавать
свою печатную литературу на родном язы¬
ке; в таких условиях фольклор и аноним¬
ная литература оказывались главными со¬
кровищницами белорусской культуры. Учи¬
тывая что. автоф посвятил первый раздел
книги («Передовая общественно-политиче¬
ская мысль в Белоруссии в период подго¬
товки и проведения реформы 1861 года»)
анализу передовых идей в белорусском
устном народном творчестве и анонимной
литературе. Фольклор исследователь рас¬
сматривает как специфическую форму вы¬
ражения общественного сознания, как ми¬
ровоззрение самого народа. Однако нам
думается, что автор несколько переоцени¬
вает здесь мировоззренческое значение
фольклора, не подчеркивая того положе¬
ния, что устное народное творчество есть
результат обобщения ограниченной практи¬
ки крестьянских масс, что в основе его
не лежат данные науки.
Во втором разделе («Передовая обще¬
ственно-политическая мысль в Белоруссии
в период восстания 1863 года») автор ана¬
лизирует политические и социологические
идеи в нелегальной белорусской револю¬
ционной публицистике (газета «Мужицкая
правда», приказы и воззвания К. Калинов¬
ского). Среди них главное внимание уде¬
лено тем проблемам, которые выдвигались
на первый план условиями материальной
жизни и революционной борьбы народных
масс Белоруссии и которые поэтому были
наиболее разработаны в публицистике:

164
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
крестьянский вопрос, вопрос о классовом
характере власти и национальный вопрос.
При этом автор подчеркивает, что «общ¬
ность борьбы против царизма и помещиков
приводила к общности социально-политиче¬
ских взглядов революционеров-демократов,
к какой бы национальности России они ни
принадлежали» (стр. 161).
В разделе подробно анализируются рус¬
ские революционно-демократические изда¬
ния («Современник», «Колокол», «Свобода»
и др.), которые широко распространялись
в Белоруссии. Сопоставляя идеи этих изда¬
ний с идеями белорусской революционной
публицистики, автор показывает, что они
во многом были программой борьбы для
белорусских революционных демократов.
Эти же факты позволяют автору опроверг¬
нуть фальсификаторские утверждения бело¬
русских буржуазных националистов об
антирусском характере общественной мысли
Белоруссии того времени. Второй раздел
книги завершается кратким анализом со-
. держания борьбы белорусских революцион¬
ных демократов поотив самодержавно-кре¬
постнической и польско-дворянской идео¬
логии.
На протяжении десятилетий идет острая
борьба вокруг имени замечательного бело¬
русского революционера К. Калиновского.
Белорусские буржуазные националисты пы¬
тались представить Калиновского в роли
родоначальника белорусского национализ¬
ма, называли его идеологом якобы классово
однородной белорусской нации. Некоторые
ошибочные утверждения о Калиновском вы¬
сказывали и отдельные советские ученые
(Е. Цыбенко, И. Ф. Лочмель), а также
польский исследователь В. Карлович в
своей книге «Константин Калиновский». Вы¬
яснению подлинного лица белорусского ре¬
волюционера и публициста посвящен об¬
ширный третий раздел книги — «Кастусь
Калиновский — замечательный белорусский
революционер-демократ».
Используя многочисленные источники, в
том числе и впервые публикуемый архив¬
ный материал, автор подробно рассматри¬
вает общественно-политические и фило¬
софско-социологические взгляды К. Кали¬
новского, уточняет отдельные моменты его
биографии, а также прослеживает историю
борьбы за идейное наследство белорусско¬
го революционера.
В книге показано, что в противополож¬
ность либерально-дворянским деятелям Бе¬
лоруссии К. Калиновский считал необходи¬
мым свергнуть самодержавно-крепостниче¬
ский общественный и государственный
строй как крайне несправедливый и уста¬
новить новый строй, где вся земля будет
принадлежать крестьянам, где не будет со¬
словного и имущественного неравенства, а
все общественные и государственные дела
будет решать сам народ посредством «схо¬
док людей выборных». Единственный путь
для выполнения этой задачи — вооружен¬
ное восстание народа. Автор подчеркивает,
что у Калиновского, как и у его русских
учителей, революционный демократизм слит
с утопическим социализмом. Калиновский
так же искренне верил, что крестьянская
революция уничтожит угнетение и приведет
людей к общему благосостоянию, свободе
и счастью.
В публицистике Калиновского нет выска¬
зываний по непосредственно гносеологиче¬
ским вопросам. Это не позволило исследо¬
вателю выяснить, кем был Калиновский во
взглядах на природу — материалистом или
идеалистом. Имеющиеся данные, пишет ав¬
тор, дают лишь право утверждать, что во
взглядах Калиновского был сильный атеи¬
стический момент. Другое дело—область
социологии. Имеющийся материал позволил
автору подробно осветить взгляды Калинов¬
ского на вопросы о прогрессивном развитии
общества, о роли народных масс в истории,
о классах и классовой борьбе, о государ¬
стве, о национальном вопросе. 'В целом ав¬
тор характеризует эти взгляды белорусско¬
го революционера как идеалистические,
отмечая вместе с тем определенную мате¬
риалистическую направленность тех его вы¬
сказываний, где речь идет о решающей ро¬
ли народных масс в истории, о классовом
расслоении белорусской нации.
Специальный параграф исследователь по¬
свящает анализу слабых сторон в мировоз¬
зрении и деятельности К. Калиновского. В
таком плане рассматривается неоправдан¬
ная идеализация Калиновским помещичьем
Польши XVII—XVIII веков, отождествле¬
ние им подчас задач восстания в Белорус¬
сии и Польше и некоторые другие вопросы.
Следует отметить, что обширный мате¬
риал, используемый автором, расположен в
книге не всегда удачно. Так, многие места
второго раздела повторяются и в разделе
о Калиновском. По нашему мнению, при
последующих публикациях эти два раздела
было бы целесообразно объединить в один.
Значительное место в книге занимает раз¬
дел четвертый — «Передовая общественно-
политическая мысль в Белоруссии в период
развития капитализма». Главное внимание
здесь уделено анализу мировоззренческих
вопросов в творчестве известных белорус¬
ских поэтов Ф. Богушевича и А. Гурино-
вича.
Тот факт, что на смену крепостнической
России шла Россия капиталистическая, а
на смену крепостному крестьянству — новое
поколение крестьян, которое под влиянием
рабочего класса сбрасывало с себя привыч¬
ки крепостных рабов, этот факт, по мысли
И. Н. Лущицкого, сыграл решающую роль
в дальнейшем развитии передовой обще¬
ственно-политической мысли в Белоруссии.
В мировоззрении Ф. Богушевича и его по¬
следователя А. Гуриновича появляются но¬
вые черты. В частности, автор отмечает,
что Богушевич — один из первых белорус¬
ских писателей, который сумел подняться
от критики отдельных пороков царизма до
отрицания самодержавия в целом, от кри¬
тики остатков крепостничества до разобла¬
чения с позиций революционного демокра¬
тизма нового врага трудящихся — ка¬
питализма. А. Гуринович, испытавший
значительное влияние марксизма, впервые
в белорусской литературе ставит вопрос об
общности интересов рабочих и крестьян в
их борьбе с самодержавием, помещиками н

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
165
капиталистами. Правда, ни Богушевич, ни
Гуриновнч не дошли до понимания истори¬
ческой роли пролетариата.
Дальнейшее развитие получают у Богу¬
шевича и Гуриновича и вопросы атеизма,
этики, эстетики, что также подробно ана¬
лизируется автором книги.
Идейное наследство белорусских револю¬
ционных демократов второй половины
XIX века, впервые подробно исследован¬
ное в очерках И. Н. Лущицкого, разобла¬
чает выдумки разного рода буржуазных
фальсификаторов об отсутствии у белорус¬
ского народа передовой философской и об¬
щественной мысли.
Книга поможет советским историкам фи¬
лософии и литературоведам более глубоко
подойти также к исследованию мировоззре¬
ния белорусских революционных демокра¬
тов младшего поколения — А. Пашкевич,
М. Богдановича, а также Янкн Купалы и
Якуба Коласа, которые встали впослед¬
ствии на позицию марксизма, и многих дру¬
гих продолжателей традиций Калиновского,
Богушевича и Гуриновича.
Учитывая сказанное и тот интерес, кото¬
рый проявляется в нашей стране к вопро¬
сам истории философии народов СССР, сле¬
довало бы рекомендовать перевести книгу
И. Н. Лущицкого на русский язык.
Л. М. ЧЕБОТАРЕВ
ЧЖАН ЖУ-СИНЬ. Критика прагматистской философии Ху Ши. М. Издательство ино¬
странной литературы. 1958. 106 стр.
Книга Чжан Жу-синя, написанная в
1955 году, представляет собой одну из ра¬
бот китайских марксистов, разоблачающих
реакционную сущность философии Ху Ши,
критикующих его взгляды в области поли¬
тики, истории, литературы, лингвистики,пе¬
дагогики.
Ху Ши — ученик и последователь праг¬
матиста Дьюи— был крупнейшим предста¬
вителем и одним из самых рьяных пропо¬
ведников буржуазной идеологии в Китае.
В силу исторических условий и целого ряда
объективных причин реакционные идеи
Ху Ши более тридцати лет имели хождение
среди работников науки и культуры Китая,
что делало крайне необходимой последова¬
тельную и принципиальную марксистскую
критику его реакционного учения. Именно
эту задачу и ставит перед собой автор дан¬
ной работы.
Книга, состоящая из тринадцати разде¬
лов, делится по содержанию на две части.
Первая часть посвящается в основном кри¬
тическому анализу субъективно-идеалисти¬
ческой философии прагматизма; здесь рас¬
крывается агностический характер его тео¬
рии познания и софистическая сущность
прагматистского метода. Кратко остановив¬
шись на исторической обстановке того пе¬
риода, когда прагматизм начал усиленно
пропагандироваться в Китае (после «дви¬
жения 4 мая» 1919 года), автор анализирует
философские взгляды Ху Ши на фоне кри¬
тики прагматизма Джемса и Дыои, на¬
глядно показывая, что философия Ху Ши—
это лишь простое повторение прагматист-
ских положений.
Критический разбор прагматистского ме¬
тода имеет особое значение для Китая, ибо,
как пишет автор/ «многие работники нау¬
ки и культуры Китая, осознав в большей
или меньшей степени антинаучную, субъек¬
тивно-идеалистическую направленность ос¬
новных положений прагматистской филосо¬
фии Ху Ши, все еще продолжают обсуж¬
дать вопрос о «научном характере» праг¬
матистского метода, о возможности и це¬
лесообразности восприятия «некоторых по¬
ложительных сторон» методологии прагма¬
тизма» (стр. 53—54), не замечая, что метод
и основные положения прагматистской фи¬
лософии органически, неразрывно связаны
друг с другом.
Большой интерес представляет вторая
часть работы, где Чжан Жу-синь разби¬
рает взгляды Ху Ши на политику, историю
и литературу.
Анализ китайской действительности и
оценку исторического и культурного насле¬
дия китайского народа Ху Ши проводил,
основываясь на прагматистском методе и
исходя из основных положений прагматнст-
ской идеологии. Ху Ши отрицал угрозу им¬
периалистической агрессии для Китая и вы¬
ступал против лозунга Коммунистической
партии Китая о свержении гнета междуна¬
родного империализма. Он не останавли¬
вался перед прямой клеветой на китайский
народ, заявляя, что причиной отсталости
Китая является «не деятельность милита¬
ристских групп и злонамеренного чиновни¬
чества, а психология лености, идеология
банальности, мистическая вера в манну не¬
бесную...» (стр. 66).
На словах Ху Ши был за революцию, но
объектом этой революции, по его мнению,
должны были быть не феодализм, империа¬
лизм и компрадорская буржуазия, а «пять
главных врагов», или «пять бедствий»:
«нищета, болезни, невежество, алчность и
смутьянство». «Политическая платформа
Ху Ши,— пишет Чжан Жу-синь,— сводится
к выступлениям против Коммунистической
партии Китая и руководимой КПК народ¬
но-демократической революции, к поддерж¬
ке империалистических и феодальных сил...
Исходным пунктом политической карьеры
Ху Ши была проповедь буржуазного рефор¬
мизма» (стр. 73).
Выступая против идеализма Ху Ши,
Чжан Жу-синь подчеркивает важнейшие
черты воззрений Ху Ши на историю: рас¬
смотрение общественного сознания, идео¬
логии в качестве решающего фактора обще¬
ственно-исторического развития; проповедь
теории «героев и толпы», отрицание решаю¬
щей роли народных масс в истории; вос¬
хваление зарубежной империалистической

166
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
идеологии и нигилистическое отрицание бо¬
гатого исторического и культурного насле¬
дия китайского народа.
Автор касается далее отношения Ху Ши
к истории философии вообще и истории ки¬
тайской философии в частности. «С точки
зрения Ху Ши, философия отнюдь не яв¬
ляется отражением реальной жизни обще¬
ства в данный период его развития, а пред¬
ставляет собой плод фантазии, продукт
субъективных домыслов того или иного фи¬
лософа» (стр. 78). Ху Ши вульгаризирует
историю китайской философии, устанавли¬
вая периодизацию классической философии
в отрыве от экономического строя и клас¬
совых отношений в обществе того времени.
Следует заметить, что работа Чжан Жу-
синя выиграла бы, если бы автор более
подробно и конкретно остановился на во¬
просе о трактовке Ху Ши философского
наследия прошлого, тем более, что его не¬
правильные взгляды по вопросам истории
философии Китая оказали воздействие на
ряд китайских ученых, занимавшихся ис¬
следованиями в данной области, и во мно¬
гом совпадали со взглядами некоторых
буржуазных синологов, вроде А. Форке, ко¬
торые, признавая существование философии
в Китае, пренебрежительно относились к
материалистическим традициям китайской
философии или вовсе отрицали их.
Что касается литературы, то в понима¬
нии Ху Ши она «должна была прежде все¬
го служить выражением творческой инди¬
видуальности литераторов, но не отраже¬
нием общественных явлений» (стр. 89).
«Литература,— говорил Ху Ши,— должна
удовлетворять трем условиям: она должна
быть прежде всего понятной и доступной,
должна в достаточной степени волновать
умы, должна быть эстетичной» (стр. 89).
Он считает возможным отрывать форму от
содержания литературного произведения,
превращать ее в некую самодовлеющую
цель. Именно с этой точки зрения Ху Ши
подошел и к анализу классического китай¬
ского романа «Сон в красном тереме»,
имеющего большую общественную значи¬
мость и отличающегося высокими художе¬
ственными достоинствами. Это привело его
к извращению идейного содержания этого
произведения, что убедительно показано
Чжан Жу-синем.
В заключение автор останавливается на
вопросе о необходимости последовательной,
упорной борьбы против реакционной, чу¬
ждой марксизму идеологии, о необходимо¬
сти всемерного овладения марксистско-ле¬
нинской революционной теорией.
Книга Чжан Жу-синя помогает правиль¬
но понять историю борьбы китайских мар¬
ксистов против реакционной идеологии и
уяснить некоторые моменты из истории ки¬
тайской философии.
Э.	Я. БАТАЛОВ
Н.	SCHMIDT. Philosophisches Worterbuch. Kroners Verlag. Stuttgart. 1957. 672 SS.
В 1957 году в Западной Германии вышло
в свет 14-е кронеровское карманное изда¬
ние «Философского словаря» Г. Шмидта.
Впервые этот словарь был издан в
1912 году, еще при жизни автора.
Пять последних изданий подготовлены
Ю. Штреллером, который постарался учесть
все новейшие философские направления,
представляющие, с его точки зрения, инте¬
рес.
Однако это принципиально не изменило
первоначального шмидтовского издания.
Автор словаря, Г. Шмидт (1874—1935),
ученик и последователь Э. Геккеля (Гекке¬
лю он посвятил ряд специальных работ:
«Der Kampf um die «Weltratsel», 1900;
«Ernst Haeckel, Denkmal eines groBen
Lebens», 1934), занимался, как и учитель,
биологией, а в философии интересовался
б основном религиозно-этическими пробле¬
мами и выдвинул здесь собственную «ори¬
гинальную» точку зрения, названную им
«монистической этикой». С этой «монисти¬
ческой» точки зрения и написан словарь,
который представляет собой популярное,
рассчитанное на широкого читателя изло¬
жение (вернее, религиозно-этическую интер¬
претацию) основных понятий и проблем
классической и современной буржуазной
философии.
Судя по количеству изданий, эта книга
пользуется большой популярностью в За¬
падной Германии. Ни один философский
словарь не переиздавался так часто. В чем
же его преимущество перед другими?
Ю. Штреллер, готовивший последние
издания, считает, что главная задача сло¬
варя— дать ответы на два вопроса: «О чем
идет речь у...?» и «Что думают сегодня
о...?»
Уже своим отбором проблем и их осве¬
щением автор дает яркую картину состоя¬
ния современной буржуазной мысли вооб¬
ще и немецкой в частности. Однако мы
остановимся не столько на том, что автор
рассказывает, сколько на том, как он это
делает.
Когда читаешь словарь, сразу же бро¬
сается в глаза, что автор заостряет свое
внимание прежде всего на социологических
и этических проблемах, а вся остальная
проблематика излагается очень бегло и схе¬
матично: он останавливается на ней лишь
постольку, поскольку она может быть
рассмотрена под углом зрения «онтологи¬
ческой этики» в духе М. Шелера и Н. Гарт¬
мана. Объяснить это нетрудно: дело в том,
что альфой и омегой буржуазной филосо¬
фии XX века, в той мере, в какой она
ставит перед собой задачу проанализиро¬
вать современные капиталистические отно¬
шения, место и роль человека в агонизи¬
рующем буржуазном обществе, становится
изолированный, противопоставляющий себя
общественному целому индивид, его внут¬
ренняя душевная жизнь, которая возводит¬
ся на пьедестал и объявляется высшей цен-

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
167
иоетыо. Этот индивид, слепленный по обра¬
зу и подобию буржуазного интеллигента,
объявляется у Ясперса и Хейдеггера экзи¬
стенцией, у Кронера и неогегельянцев — са¬
мосознанием, а у Н. Гартмана — просто
личностью.
«Экзистенция означает то самое внутрен¬
нее ядро человека, которое остается
нетронутым даже тогда — и вообще только
тогда правильно познается,— когда человек
теряет все, чем владеет в этом мире и к
чему сердечно привязан, или когда все это
оказывается иллюзорным» (О. F. В о 1 1-
now «Das Problem einer Oberwindung des
Existentialismus», журнал «Universitas»,
VIII, 5, 1953, S. 64).
Отсюда и вырастает иррационализм с
целым лесом этических, религиозных и пси¬
хологических псевдопробл.ем, таких, как
проблема страха, заброшенности, судьбы,
магии, священного и пр.
Вот почему в 1936 году вышло двадцать
пятое (И) издание книги Р. Отто «Священ¬
ное» («Das Heilige»), а в 1949 году — два¬
дцать третье издание книги Клагеса «Почерк
и характер» («Handschrift und Charakter»).
Популярность словаря Шмидта в кругах
буржуазной интеллигенции объясняется
именно тем, что он звучит в унисон с этой
духовной атмосферой.
И действительно, основные течения, ко¬
торые Г. Шмидт и его преемники считают
последним словом философии и представи¬
тели которых одни только вправе говорить
от имени всего современного человечества,
«что думают в настоящее время о...» (по вы¬
ражению того же Штреллера),— это цен¬
ностная этика, антропологизм и экзистен¬
циализм, а в психологии — феноменологи¬
ческие направления, психоанализ и много¬
численные разновидности фрейдизма.
Общая антирационалистическая направ¬
ленность словаря ярко проявляется в ряде
больших статей, посвященных историче¬
ским обзорам греческой, немецкой, фран¬
цузской и т. д. философии. В этом отноше¬
нии очень характерна статья «Европейская
философия». Здесь автор утверждает, что
«греческая философия является не только
фундаментом европейской философии, но
также определяет ее структуру и ее суще¬
ственное содержание: до сих пор европей¬
ские мыслители питаются духовным на¬
следием греков» (S. 149). Но он сам при¬
знает, что Западная Европа очень долго не
могла познакомиться с греческими подлин¬
никами: «Мыслители средневековья знали
греческих философов только в более или
менее сносных переводах, а как правило—
лишь в комментариях римлян, арабов и
евреев», а «расчетливый... рассудок рим¬
лян был инструментом, неспособным пра¬
вильно интерпретировать греческий дух и
продукты его деятельности. Еще дальше от
него стояли оба семитских народа с их
крайней трезвостью мышления. Переводы
содержали много рационалистических лож¬
ных толкований, извращений и искажений»
(S. 150). Нй Западе наиболее популярным
греческим мыслителем был Аристотель, то¬
гда как наиболее яркое свое выражение
греческий дух, по мнению Шмидта, нашел
в идеализме Платона. К счастью, греческий
дух (в лице главным образом Платона и
Плотина (!)) нашел-таки себе пристанище—
таковым оказались славянские страны, в
основном Россия, которые через Византию,
сохранившую подлинно греческую «духов¬
ную атмосферу», усвоили дух греческой
философии. Если мы вспомним теперь, что
автор с самого начала установил, будто
именно «греческая философия определяет...
структуру и существенное содержание»
философии европейской, то вынуждены
будем сделать вывод, что только славяне,
в частности русские мыслители, усвоили
себе это «существенное содержание». Что
же это наконец за содержание и каких
русских мыслителей имеет в виду автор?
Это отнюдь не Белинский, не Герцен, а
тем более не Чернышевский. Автор имеет в
виду Киреевского, Достоевского, Бердяева.
Симпатии его не случайно на стороне ир¬
рационализма и интуитивизма — наиболее
реакционных направлений в русской фило¬
софии: сама деятельность постижения дей¬
ствительности истолковывается им в духе
иррационализма. Киреевский следующим
образом выражает сущность своего «под¬
линно греческого духа». Он пишет, что
«особым чувством постигают западные мы¬
слители нравственное, другим чувством —
прекрасное, третьим — полезное; истину по¬
стигают они абстрактным рассудком, и ни
одна из этих способностей не знает,
что делает другая, пока не завер¬
шится их деятельность... Бесчувствен--
ный холод рассудочности они считают
столь же законным состоянием челове¬
ческой души, как и высочайшее вдохно¬
вение сердца...» Аристотелевская система,
пишет Киреевский, «разорвала единую
взаимосвязь духовных сил, оторвала все
идеалы от их нравственных и этических
корней и пересадила их в сферу интеллекта,
где имеют значение только абстрактные
знания» (цит. по книге J. Streller «Phi-
losophisches Worterbuch», S. 152). Автор
подытоживает это высказывание: «Славя¬
нин мыслит из центра своего «я» и считает
своей нравственной обязанностью держать
все свои духовные силы собранными в этом
центре... Ибо только таким образом мышле¬
ние достигает истины... Славянское мышле¬
ние в своей сущности является экзистен¬
циальным» (S. 152). Вот что, оказывается,
представляет собой «существенное содер¬
жание» европейской философии! «Экзистен¬
циалистская философия, в которой западно-
и восточноевропейское мышление совпада¬
ют, является поэтому одним из важнейших
и наиболее характерных направлений евро¬
пейской философии» (S. 153).
Итак, европейская философия находилась
на ложном пути, пока Хейдеггер и Ясперс
«экзистенциальным озарением» не открыли
ей ее собственную сущность.
Теперь понятно, почему так много места
в словаре занимают статьи, посвященные
экзистенциализму, его представителям,
отдельным его проблемам и даже его тер¬
минологии.
3 статье «Экзистенциализм» автор пытает¬
ся показать, какие идеалистические тече¬

168
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
ния обусловили появление экзистенциализ¬
ма на философской арене. Это «историче¬
ская герменевтика» Дильтея, основополож¬
ника так называемого духовнонаучного
метода (в противоположность естественно¬
научному), феноменология Гуссерля, «воз¬
рожденная метафизика» Н. Гартмана и
философская антропология, представленная
главным образом М. Шелером. Автор отме¬
чает, что во всех этих течениях теоретико¬
познавательная проблематика отступает
на задний план, а во главу угла ставится
проблема личности во всех ее аспектах:
метафизическом, психологическом, истори¬
ческом.
Шмидт полностью солидаризируется с
этими авторами и последовательно прово¬
дит их точку зрения, насколько это позво¬
ляет специфика словаря. В статье «Исто¬
ризм» он сам отмечает:	«В настоящее
время историзм вновь стал предметом
философского обсуждения благодаря Кьер¬
кегору, Ницше, Зиммелю, Эйкену, а прежде
всего—Днльтею и философам-экзистен-
циалистам» (S. 246). Какого рода историзм
имеет в виду автор, можно, видеть из следу¬
ющего его высказывания:	«Почему вооб¬
ще . существует история? — спрашивает
Шмидт.— Потому что человек конечен, не¬
завершен и несовершенен... он должен по¬
стигнуть вечное, и он может сделать это
только таким путем. Несовершенство чело¬
века и его историчность — это одно и то
же» (S. 197). Не правда ли, убедительное
рассуждение? А вот еще один ответ на
вопрос, что такое историчность:	это	—
«единство простой наличной данности че¬
ловека и содержащихся в его существова¬
нии возможностей развития к собственной
экзистенции, то есть к сущему, которое от¬
носится к самому себе и к своей транс-
ценденции» (S. 197).
Это определение Ясперса звучит очень
мудро, но такое определение историчности
является антиисторичным, ибо историче¬
ское рассмотрение тем и отличается, что
берет свой объект не клк неподвижный и
раз навсегда данный, а как развивающий¬
ся и изменяющийся, а Ясперс, напротив,
пытается саму историю рассматривать че¬
рез призму экзистенции как чего-то абсо¬
лютного. Отсюда становится понятным, по¬
чему экзистенциализм по существу, своему
антиисторичен.
Обращение к экзистенциализму не еди¬
ничный случай: для раскрытия содержа¬
ния той или иной проблемы автор очень
часто предлагает читателю ее экзистенциа¬
листское толкование или просто цитирует
самих экзистенциалистов. Да и подбор
статей в словаре говорит сам за себя: «Ин¬
тенция», «Экзистенция», «Трансценденция»,
«Экзистенциалия», «Заброшенность», «Фак¬
тичность», «Страх», «Боязнь», «Забота»,
«Шифр», «Толкование», «Герменевтика»,
«Ожидание гибели», «Апокалиптический» —
все это круг проблем Хейдеггера, Ясперса,
Сартра. Поэтому и общий дух словаря:
пессимизм, безнадежность, отчаяние, ужас
перед будущим,—подобно экзистенциалист¬
ской философии, полностью отражает на¬
строение и мироощущение буржуазной ин¬
теллигенции, действительно не имеющей
будущего, как и тот класс, которому она
служит.
«Развал, катастрофа, гибель, сумерки
конец — вот слова, без которых не обходит¬
ся ни одно культурно-историческое рас¬
смотрение»,— цитирует автор О. Вейта
(Die Flucht vor der Freiheit) в статье'
«Ожидание гибели» (S. 613).
Это душевное состояние характеризуется
Шмидтом как «апокалиптическое», «в ко¬
тором человеческому существованию угро¬
жают страшные, могущественные силы,
выпущенные судьбой на свободу» (S. 26).'
Что же это за чудовищная сила, перед
которой, будучи не в состоянии пошеве¬
литься от ужаса, как загипнотизированным,
беспомощно стоит буржуазный идеолог?
Повторяя ходячую буржуазную «теорию»,
автор отвечает, что это могущественная
сила техники, настолько выросшей и раз¬
вившейся за последние 200 лет, что она
становится «жизнеопасной силой, которая
все больше выходит из-под власти человека
и требует собственной жизни, угрожающей
человеческому существованию» (S. 585).
Техника таит в себе две опасности: во-
первых, она угрожает уничтожить чело¬
века физически (атомная война); во-вто¬
рых,— и это, по словам автора, уже отча¬
сти осуществлено—она уничтожает в
человеке личность, превращая его в «функ¬
ционера» (см. статью «Функционер»,
S. 180), отождествляющего себя со своими
функциями и теряющего все человеческое.
Ведь для того, чтобы использовать и «об¬
служивать» машины, необходима желез¬
ная дисциплина и, таким образом, полное
подчинение воли живого человека воле ме¬
ханизма, а свобода воли — это предпосыл¬
ка существования личности.
С другой стороны, современная техника
требует объединения людей в коллективы,
что, по утверждению Г. Шмидта, в свою
очередь, окончательно убивает и «свободу
воли» и «личность»,— буржуазный интел¬
лигент боится коллектива. «Структура всех
коллективов милитаристская. Они требуют
от своих членов солдатских добродетелей:
дисциплины, слепого и некритического дове¬
рия к руководству, безусловного повино¬
вения... самопожертвования... Сознание лич¬
ной ценности вытесняется сознанием цен¬
ности коллектива» (S. 319).
Таково вкратце содержание статей «Тех¬
ника», «Коллектив», «Группа», «Функцио¬
нер».
Таким образом, те страшные послед¬
ствия, которые несет с собой империализм,
изображаются как результат развития тех¬
ники. Буржуазный идеолог не понимает и
не хочет понять, что страшна не техника
сама по себе, а люди, в руках которых она
находится и которые превращают ее в
средство для достижения своих агрессив¬
ных целей. Для буржуазного философа
неприемлемо коммунистическое мировоз¬
зрение, ибо оно направлено против него и
его класса. В этом отношении показатель¬
ны статьи о Марксе, Ленине, историческом
материализме. Они занимают у Шмидта
очень мало места и освещаются крайне
тенденциозно.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
169
В словаре, конечно, уделено внимание и
естественнонаучным проблемам, но, как уже
упоминалось, автор и к ним подходит да¬
леко не объективно. В этом отношении
словарь Шмидта отличается от других сло¬
варей, издаваемых по большей части пред¬
ставителями неопозитивизма, таких, как,
например, словарь Руна (D. D. Runes,
«The Dictionary of Philosophy», New York,
1958).
В таких статьях, как «Каузально-меха¬
нистическая картина мира», «Континуум»
и др., автор пытается доказать, что совре¬
менная наука тоже якобы подтверждает
иррационалистский тезис о кризисе разума,
о невозможности познать действитель¬
ность,—короче говоря, автор везде хочет
подвести читателя к выводу, что наука
сама разрушает тот фундамент, на котором
строится ее здание.
Итак, словарь Г. Шмидта — это своего
рода энциклопедия современного иррацио^-
нализма, где последний выступает во всей
своей наготе, без дымовой завесы ясперсов-
ской терминологии, не облекаясь, как у
Шелера или Хейдеггера, в форму системы,
создающей видимость «строгой научности».
Его широкая популярность среди буржуаз¬
ной интеллигенции свидетельствует о край¬
не низком уровне научных, требований к
подобным изданиям.
П. П. ГАЙДЕНКО
Encyclopedia of Morals. Ed. by Vergilius Ferm. London. 1957. 682 pp.
«Энциклопедия морали» представляет
собой сборник статей, в составлении кото¬
рого приняли участие около пятидесяти
авторов, преимущественно профессора аме¬
риканских университетов и колледжей. Эн¬
циклопедия рассчитана на то, чтобы дать
достаточно полное представление об этиче¬
ских проблемах и теориях, поэтому она со¬
держит не только большие статьи, посвя¬
щенные крупным философам и социологам,
но и тематические обзоры (по странам и
направлениям). В конце каждой статьи
дается библиография, включающая глав¬
ным образом работы современных авторов.
В теоретических статьях энциклопедии
ставится цель проследить развитие этиче¬
ских учений, имевших место в истории че¬
ловеческой мысли, а в статьях, носящих эм¬
пирический характер,— дать антропологиче-
ски-социологическое описание этических
принципов, норм и моральных кодексов,
которые фактически имеют место во взаи¬
моотношениях индивидов и в целом в
обществе. Последняя задача выполняется
главным образом в отношении отсталых
народов: аборигенов Австралии и Полине¬
зии, ацтеков, индейских племен зуни, та-
пирари, негритянских племен Африки
и т. д.
Однако авторы такого рода статей не
рассматривают движения колониальных на¬
родов за национальное освобождение, что
свидетельствует о чисто буржуазном отно¬
шении авторов к проблеме культуры и быта
этих народов.
Большое место в энциклопедии уделяет¬
ся всевозможным религиозным формам мо¬
рали— христианской, мусульманской, буд¬
дийской, иудейской и т. д., а также все¬
возможным теологическим теориям, среди
которых особенно полно представлены эти¬
ческие системы Фомы Аквината и Августи¬
на Блаженного.
Энциклопедия охватывает всю историю
человеческой мысли от древних греков до
наших дней, однако основное внимание
уделяется современным учениям морали.
Подробно разбираются этические взгляды
Д. Дьюи, Д. Мура, У. Д. Росса, М. Шеле¬
ра, Н. Гартмана, А. Айера, 3. Фрейда,
Ч.	Брода, М. Шлика, французских экзистен¬
циалистов и др. Из второстепенных фигур
в энциклопедии представлены в основном
англо-американские авторы.
Сравнительно много места уделено эти¬
ческим учениям в русской философии.
Однако в качестве выразителей русской на¬
циональной мысли в этой области авторы
энциклопедии выдвигают исключительно
философов-идеалистов: А. Хомякова, Ф. До¬
стоевского, В. Соловьева, Н. Бердяева
и др.
Марксистской морали в энциклопедии по¬
священы две статьи. Обе они написаны во
враждебном марксизму духе и представ¬
ляют собой не позитивное изложение, а
резкую критику, основанную на извраще¬
ниях марксизма. Автор статьи, посвящен¬
ной теоретической стороне марксистской
морали, профессор Г. Б. Майо из универ¬
ситета Альберта, приписывает марксизму
вульгарно-экономические воззрения на мо¬
раль, а затем делает вывод, что марксист¬
скую этику нельзя считать теорией в соб¬
ственном смысле этого слова и что она за¬
служивает внимания только в силу того,
что «существует так много марксистов в
сегодняшнем мире» (р. 325). Все свои ста¬
рания автор направляет на то, чтобы под¬
вести марксистские принципы морали под
какие-либо буржуазные традиционные тео¬
рии: «натурализм», «утилитаризм» и даже
«макиавеллизм». В другой статье ставится
задача «осветить состояние морали в со¬
ветском обществе». Автор ее, профессор Ко¬
лумбийского университета Джон Клайн, в
принципе не отрицает за марксистской эти¬
кой значения теории. Он подробно остана¬
вливается на ее развитии после смерти
Маркса и в советский период. Однако
основной его вывод состоит в том, что эта
теория якобы не оказала большого влия¬
ния на изменение морального кодекса со¬
ветских людей и что нормы и принципы,
которые фактически имеют место в их жиз¬
ни, не отличаются от норм и принципов,
используемых на Западе.
В отличие от общепринятой формы в
строении энциклопедий, в «Энциклопедии
морали» этические категории, понятия и
проблемы не выносятся в отдельные статьи,
а рассматриваются в связи с изложением

170
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
моральных воззрений тех или иных авто¬
ров и в контексте больших обзоров. В осо¬
бые статьи выделены только четыре темы
общего порядка, являющиеся в настоящее
время предметом дискуссий в философской
литературе:	«Мета-этика	и нормативная
этика», «Язык и этика», «Этика и психо¬
логия», «Религия и мораль».
Статья профессора Вустерского коллед¬
жа Франка Тиллмэна «Мета-этика и нор¬
мативная этика» посвящена одной из ха¬
рактерных тенденций в развитии современ¬
ных теорий морали — противопоставлению
нормативной и теоретической сторон эти¬
ки. Этика выступает в той или другой фор¬
ме в зависимости от характера суждений,
которыми она пользуется. Суждения типа
«Воровство есть зло» или «Вы должны от¬
носиться к людям так, как хотели бы, что¬
бы они к вам относились» входят в компе¬
тенцию нормативной этики. Суждения об
этических суждениях, вроде: «Очевидность
моральных суждений является неэмпири¬
ческой» или «Два моральных суждения ни¬
когда не являются противоречивыми» —
принадлежат мета-этике. Мета-этика мо¬
жет выступать в различных формах: в виде
семантического анализа этических слов и
предложений, анализа онтологического зна¬
чения этических ценностей, гносеологиче¬
ского анализа пррцесса оценки, логическо¬
го анализа структуры этических суждений
и т. д. Автор признает, что в современной
философии имеется тенденция к выдвиже¬
нию мета-этики на первый план и превра¬
щению средств этического анализа в основ¬
ной предмет этики.
Семантический вариант мета-этики рас¬
сматривается в статье «Язык и этика»
(автор У. Гасс). Автор излагает «новый
взгляд» на этику, который в последнее
время получил хождение благодаря рабо¬
там позитивистов — Рудольфа Карнапа,
Стефана Тоулмина, Людвиг Витгенштей¬
на и Чарльза Стивенсона. «Новое» состоит
в том, что за этикой отрицается значение
нормативной дисциплины, ее рассматривают
как одну из областей семантики, предметом
которой является семантический анализ
этических терминов и этических суждений.
Соответственно этому проблемы этики пре¬
вращаются в проблемы языка, разрешение
которых возможно на базе «искусного поль¬
зования эмоционально насыщенным язы¬
ком» (р. 292). Рассматривая сведение эти¬
ческого исследования к лингвистическому
анализу как положительный результат рас¬
пространения на этику современных науч¬
ных методов, автор обходит вопрос о со¬
циальном значении подобных теорий, за¬
малчивает ее крайне скептический и ниги¬
листический характер.
Если вышеприведенные статьи отражают
тенденцию современной буржуазной фило¬
софии к превращению этики в чисто теоре¬
тическую дисциплину, безотносительную к
практике, то статья Вергилиуса Ферма
«Психология и мораль» свидетельствует о
другой, связанной с первой тенденции бур¬
жуазной философии, а именно о стремле¬
нии объяснить фактическое моральное по¬
ведение, поступки и этические принципы с
точки зрения психических процессов орга¬
низма. Иначе говоря, объяснить социальные
явления через психические и, в конечном
счете, через биологические явления. По сви¬
детельству Ферма, господствующее поло¬
жение в этом течении в настоящее время
занимает школа «глубинной психологии»
(неофрейдизм), основная идея которой
состоит в том, что «большинство духовных
процессов проходит бессознательно»
(р. 442).
Статья «Мораль и религия» (того же
автора) представляет собой яркий пример
буржуазно-объективистского решения во¬
проса о взаимоотношении морали и рели¬
гии. Автор выступает против распростра¬
ненной тенденции смешивать религию и
мораль. Мораль и религия, пишет он, яв¬
ляются различными областями, не связан¬
ными друг с другом необходимой связью,
Личность, утверждает он, может поступать
правильно и без религии, более того, «мо¬
раль без религии внушает больше надежд
на перестройку и переориентировку в на¬
правлении к лучшему, чем религиозная
мораль» (р. 363). Эти рассуждения имеют
лишь видимость научности, так как автор
отнюдь не отвергает религии. Он только
считает, что религия, как и мораль, ну¬
ждается в философской критике и пере¬
осмыслении. Основной вывод Ферма состоит
в том, что только философия, являющаяся
«истинным благожелателем религии», спо¬
собна излечить как религию, так и мораль
от «извращений» и «близорукого традицио¬
нализма» и приблизить их к идеальному
союзу.
С точки зрения знакомства с современ¬
ными буржуазными этическими теориями
представляет интерес статья профессора
Л. Гарвина «Главные этические позиции».
В ней дается обзор основных типов этики,
которые, согласно классификации автора
(общепринятой на Западе), делятся на
интуитивистские,	натурали¬
стические, эволюционные, г е-
донистские, метафизические,
теологические, рациональные,
релятивистские,	эмотивист-
с к и е. В свою очередь, эти теории делятся
на группы в зависимости от решения во¬
просов: о гносеологическом характере эти¬
ческих суждений, о природе этических
ценностей и основе этических норм и прин¬
ципов. Так, например, в гносеологическом
отношении все теории делятся на позна¬
вательные, то есть такие, которые счи¬
тают, что моральные суждения могут быть
истинными или ложными, и непознава¬
тельные, рассматривающие этические
суждения как выражение эмоций или отно¬
шений, которые не могут быть ни истинны¬
ми, ни ложными, но просто констатирую¬
щими. К первым относятся натурализм, ин¬
туитивизм, метафизические теории, к по¬
следним — эмотивизм, этическая концепция
позитивизма. С точки зрения решения во¬
проса о природе ценности, этические теории
делятся на объективистские (цен¬
ность есть объективное качество предмета)
и субъективистские (ценность есть
порождение субъекта). И, наконец, с точ-

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
171
ки зрения решения вопроса о корнях и
основах этических норм и принципов, все
теории делятся на абсолютивист-
с к и е, утверждающие, что в основе норм и
принципов лежат некие вечные или боже¬
ственные начала, и релятивистские,
исходящие из того, что нормы и принципы
находятся в зависимости от различных фак¬
торов:	социального и государственного
строя, экономики, географического положе¬
ния и т. д.
Богатый исторический материал содержит
статья известного специалиста в области
морали, декана философского факультета
университета Мичигана Уильяма Франке-
на «Моральная философия в Америке».
•В ней с позиций так называемого натура¬
лизма дается анализ основных этических
теорий, начиная с раннего пуританизма и
кончая современными концепциями прагма¬
тизма, персонализма, позитивизма, а также
неотомизма и протестантизма.
Прослеживая развитие этических учений,
автор стремится определить источники воз¬
никновения современных идей, а также вы¬
делить основные линии, по которым шло
формирование моральной философии в Аме¬
рике. Возникнув как результат влияния хри¬
стианства (.в особенности протестантизма),
культуры Греции и Рима и современной
европейской философии и науки, американ¬
ская мысль, пишет Франкена, пошла в своем
развитии по самостоятельному пути. Харак¬
терными чертами формирования американ¬
ской этической мысли, по его мнению, были
следующие: 1) постепенное отделение этики
от теологии, 2) попытки найти адекватную
этическую основу для демократической кон¬
цепции общества, 3) увеличивающаяся тен¬
денция к эмпиризму и натурализму, 4) на¬
правленность на «посюсторонность» и ути¬
литаризм.
Подчеркивая «антитеологизм» и «натура¬
лизм» как характерные черты американской
мысли вообще и этики в частности, Фран¬
кена, касаясь современного положения, вы¬
нужден признать, что наряду со стремле¬
нием перестроить этику на «научных осно¬
вах» в последнее время наблюдается усиле¬
ние теологических теорий, в особенности в
неотомистской и протестантской интерпре¬
тации.
Несмотря на идеалистические позиции, с
которых написана «Энциклопедия морали»,
она может представлять для советского чи¬
тателя известный интерес. Представляют
ценность некоторые «антропологические»
статьи, написанные на основе эмпириче¬
ских исследований условий жизни, культу¬
ры и нравов различных народов земного
шара. Обширный материал о современных
буржуазных этических учениях может быть
использован в качестве справочного ма¬
териала специалистами, работающими в
области критики современной буржуазной
философии.
В этом отношении энциклопедия дает
достаточно полное представление о том
разброде и теоретической бедности, кото¬
рые характерны для современных буржу¬
азных теорий морали.
Н.	С. ЮЛИНА

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
Против философии буржуазной реакции
и ревизионизма
(На философском семинаре в Академии общественных наук при ЦК КПСС)
Уже третий год на кафедре истории фи¬
лософии Академии общественных наук при
ЦК КПСС работает постоянно действую¬
щий семинар, главной задачей которого яв¬
ляется критика современной буржуазной
философии и ревизионизма. Очередной
семинар состоялся в конце прошлого года.
В его работе приняли участие аспиранты
третьего курса, а также в качестве руково¬
дителя семинара член'-коррёспондент Акаде¬
мии наук СССР профессор М. А. Д ы н н и к.
JI. Касперович вниманию участников
семинара предложил доклад «Оппортуни¬
стические извращения немецкими социал-
демократами марксистско-ленинской теорий
классов и классовой борьбы».
Центральное место’ в докладе было по¬
священо рассмотрению отношения правых
кругов Социал-демократической партии
Германии в лице Безе, Ратмана, Эйхлера,
Таймера и других к марксистско-ленинско¬
му учению о классах и классовой борьбе.
Западногерманские социал-демократы объ¬
являют само понятие класса устаревшим на
том основании, что современный капита¬
лизм якобы принципиально отличается от
капитализма XIX — первой четверти
XX века.
Аргументы западногерманских социал-
демократов, направленные на «доказатель¬
ство» некой «однородности» буржуазного
общества и отсюда якобы «бессмысленно¬
сти» классовой борьбы, не выдерживают
критики при.сопоставлении их с фактами.
Вот что вынужден признать, например,
даже христианский социал-реформист
Кролл: «В Западной Германии 62 процента
вновь созданного имущества концентрирует¬
ся в руках не более 4,5 процента населения
страны. Имеются снова несколько сот се¬
мей, долю которых едва ли можно выра¬
зить в процентном отношении ко всему
населению страны, которые держат в своих
руках свыше 66 процентов всего западно-
германского акционерного капитала».
Что же предлагают правые социалисты
Западной Германии и Австрии взамен
теории марксизма и строительства на его
основе социалистического общества? Из
многочисленных высказываний лидеров
явствует, что они за «демократический со¬
циализм», основанный на «чистой демокра¬
тии», которая носит якобы «надклассовый
характер> и ведет к классовому миру, к
«государству всеобщего благоденствия», а
на деле — к подчинению рабочего движения
буржуазии, к сохранению буржуазного го¬
сударства.
Аспирант А. Фролов в своем сообще¬
нии «Об австрийской разновидности так
называемого демократического социализма»
обратил внимание на то, что в своем стрем¬
лении отвлечь рабочих от действительных
задач классовой борьбы правые социали¬
сты Австрии предприняли в 1957 году прак¬
тические шаги по осуществлению «демокра¬
тического социализма». С большой помпой
писали они об осуществлении идеи «соци¬
ального партнерства», для чего ими была
создана так называемая «паритетная комис¬
сия» при правительстве Австрии из пред¬
ставителей предпринимателей и профсою¬
зов. В задачу комиссии входило регулиро¬
вание зарплаты и цен, недопущение стачеч¬
ной борьбы. Но, как показала действитель¬
ность, от этих, с позволения сказать, со¬
циалистических затей выиграли лишь ав¬
стрийские капиталисты, ибо зарплата ока¬
залась замороженной, цены продолжали
расти, а профсоюзы лишились возможности
вести стачечную борьбу.
Аспирант П. Симуш сделал попытку на
примере анализа программы Союза ком¬
мунистов Югославии показать, что совре¬
менный ревизионизм подменяет революцион¬
ную материалистическую диалектику софи¬
стикой, пытаясь выдать за единый социали¬
стический процесс принципиально различ¬
ные процессы, которые происходят в социа¬
листических и капиталистических странах,
сопоставляя такие несопоставимые явления,
как государственное вмешательство в дела
промышленников в Англии и передачу
машин в распоряжение колхозов в СССР.
Такого рода приемы призваны оправдать
притязания югославских ревизионистов на
открытие «третьего пути» к социализму,
обосновать их так называемую «надблоч-
ную позицию».
В современной идеологической борьбе,
отметил в своем выступлении аспирант
К. 3 и р и н г, ревизионисты вслед за бур¬
жуазными философами самых различных
направлений усиленно распространяют не¬
лепые утверждения, будто марксисты во
имя социализма отрицают гуманизм, игно¬
рируют интересы человеческой личности.
Они возрождают обветшалые утверждения

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
173
теоретиков II Интернационала, будто обо¬
снование материалистического понимания
истории и закономерностей исторического
процесса Марксом означает подчинение
человека фатальным законам истории.
В действительности теория научного ком¬
мунизма, разработанная основоположника¬
ми марксизма, есть научно обоснованная
программа осуществления идеалов гума¬
низма. Маркс отказался лишь от антропо¬
логического гуманизма и связанного с ним
абстрактного, этико-гуманистического об¬
основания социализма.
Нападки современного ревизионизма на
марксистское учение терпят провал, ибо
практика социалистического строительства
в нашей стране и в странах народной демо¬
кратии со всей очевидностью показывает,
что в труде и борьбе за социализм воспи¬
тался новый человек — сознательный тво¬
рец нового строя, смело омотрящий в буду¬
щее, проникнутый глубокой верой в силу
этого строя, человек, полный творческих сил,
вступающий в новый период своего разви¬
тия— период развернутого строительства
коммунистического общества.
В своем докладе на тему «Реакционная
сущность социологических и социально-эко¬
номических взглядов мексиканских спири¬
туалистов» аспирант А. Баженов пока¬
зал, что возрожденный в США спири¬
туализм находит себе в настоящее время
благодатную почву среди буржуазных
философов ряда стран Латинской Америки
и в том числе в Мексике. На конкретном
разборе ряда книг и статей А. Касо,
Э. Пальяреса, А. Хунко и других предста¬
вителей реакционной мексиканской филосо¬
фии и социологии докладчик показал, что
их философские измышления преднамерен¬
но уводят читателя от научного знания в
мир мистики и иррационализма. Они пыта¬
ются извратить действительное положение
вещей, затущевать борьбу классов как дви¬
жущую силу всей человеческой истории.
Такова социальная направленность фило¬
софских построений А. Касо. Он хочет до¬
казать, что жизнь — это лишь комплекс
эгоистических и агрессивных стремлений
отдельных индивидуумов. Не отличается
новизной и мистически-теологическая трак¬
товка А. Касо и Э. Пальяресом сущности
общественного развития, представляющая
собой смесь «социального дарвинизма» и
ницшеанства.
Аспирант И. Ф. Сеничкин посвятил
свое выступление критическому разбору
основных положений реакционной филосо¬
фии Н. Бердяева, писания которого получи¬
ли большое р ас п рострален и е в капиталисти¬
ческих странах.
Эта популярность Бердяева среди наибо¬
лее реакционных кругов буржуазной интел¬
лигенции объясняется реакционной направ¬
ленностью его философской позиции. В его
философии сочетаются учение о божествен¬
ном начале всего сущего с признанием
«социальной эволюции», а «свобода лично¬
сти» истолковывается в духе христианского
гуманизма. С религиозно-мистических по¬
зиций пытается Бердяев рассмотреть и
марксистскую диалектику. Будучи бессиль¬
ным что-либо возразить по существу против
материалистической диалектики, он объяв¬
ляет ее «гегельянством», игрой в противоре¬
чия, противопоставляя ей историческое
развитие как процесс, в котором разверты¬
вается лишь то содержание, которое зара¬
нее предначертано свыше. Популярность
Бердяева в лагере современной реакции
объясняется также тем, что он выступил с
теорией оправдания агрессивной политики
империалистических государств, политики
захвата и порабощения ими малых народов.
Рассмотрение указанных вопросов помог¬
ло участникам семинара глубже познако¬
миться с идейными противниками марксиз¬
ма-ленинизма, четче наметить основные на¬
правления борьбы против буржуазной идео¬
логии и современного ревизионизма. Нель¬
зя не отметить, однако, что в сообщениях
аспирантов иногда отсутствовало необходи¬
мое знание современной литературы по
изучаемому вопросу, критика философских
противников марксизма носила несколько
декларативный характер, что, безусловно,
снижало научную ценность отдельных вы¬
ступлений участников семинара.
Прошедший семинар еще раз показал
необходимость изучения и разработки ле¬
нинского философского наследства для
успешной борьбы против влияния буржуаз¬
ной идеологии и идеологии ревизионизма
в мировом рабочем движении.
К. Е. ЗИРИНГ

ЗА РУБЕЖОМ
Краткие заметки
ЖУРНАЛ «ЛОГИКА И АНАЛИЗ» В 1958 ГОДУ
Характеризуя состояние логики в Европе в послевоенные годы, прежде всего сле¬
дует отметить укрепление позиций математической логики. Математическая логика,
развиваясь как теория, применяющая математические методы, получила широкое при¬
знание: подавляющее большинство математиков и логиков оценивает ее как точную
логическую дисциплину, соответствующую современному уровню развития научного
мышления. При этом математической логикой занимаются сегодня не только математи¬
ки и философы, но и представители конкретных наук (например, Вуджер в биологии,
представители структурной лингвистики в языкознании и т. п.), которые пытаются ее
средствами разрешить возникающие в соответствующих конкретно-научных исследова¬
ниях логические проблемы. Помимо этого, именно для послевоенных лет характерно
широкое практическое применение аппарата математической логики в вычислительной
технике, машинном переводе, теории контактно-релейных схем, теории автоматического
регулирования, кибернетике в самом широком смысле этого термина.
В связи со всеобщим признанием математической логики возникла тенденция рас¬
сматривать ее как единственно возможную теорию современного логического мышле¬
ния, тенденция сведения логики к математической логике. Вме¬
сте с тем опыт конкретного логического исследования убеждает некоторых зарубежных
логиков в том, что существующая математическая логика не является универсальным
средством разрешения современной логической проблематики. Постепенно осознаются
неправомерность ограничения логики сферой «формализованных» языков, затруднения
в построении логики подтверждения научных гипотез, недостаточность существующей
теории определения понятий, принципиальные трудности в выявлении логических свя¬
зей между «теоретическим» и «эмпирическим» уровнями знания и т. д.
В этих условиях вполне закономерно, что некоторые представители зарубежкой
логики отвергают тезис о полном сведении логики к исчислениям математической ЛО'
гики и стремятся разрабатывать особую логическую проблематику. Подобные идеи
разделяют и руководители журнала «Логика и анализ».
Журнал «Логика и анализ» («Logique et Analyse») является органом Бельгий¬
ского национального центра логических исследований, основанного в ноябре 1950 года.
В настоящее время в его бюро входят Роберт Фейс (президент), Филипп Дево, Хаим
Перельман, Лео Апостель и другие. Начиная с 1954 года центр издает свой бюллетень.
Новая серия этого бюллетеня — «Логика и анализ» — начала выходить в 1958 году.
В составе редакции — Л. Апостель, Ф. Дево, Р. Фейс, X. Перельман; иностранными кор¬
респондентами являются К. Айдукевич (Варшава), А. Айер (Лондон), Г. Гранже
(Ренн), И. Йоргенсен (Копенгаген), А. Наес (Осло), Ж. Пиаже (Женева) и другие.
В «Предварительных замечаниях» редакции, опубликованных в первом номере, из¬
лагается общая программа и цель журнала: «Участники этого бюллетеня объединены
интересом, который они питают к одним и тем же проблемам, однако они не разделяют
общую логическую или философскую доктрину. Они признают в принципе то, что
логическое рассуждение не ограничивается только мате¬
матикой или формальными дедукциями традиционной логики.
Особый интерес они проявляют к приложениям логики к естественным наукам, к гума¬
нитарным дисциплинам и к философской мысли» («Logique et Analyse», 1958, № 1, p. 1;
разрядка наша.— В. С., В. Ш.).
Сам факт появления нового логического журнала с такой программой—прогрес¬
сивное явление в зарубежной логической литературе. Однако значимость этого журна¬
ла, безусловно, будет зависеть от того, какие пути изберут его сотрудники для решения
поставленных проблем. В тех же «Предварительных замечаниях» редакция пишет:
«Как надо действовать, чтобы выделить методы, свойственные прикладной логике?
Очевидно, необходимо исходить из всех уже существующих форм систематической мы¬
сли. Исходить из обычного языка со всеми его возможностями выражения, подвергая
его возможно более полному и точному грамматическому анализу» (там же). И далее:
«Два пути открываются перед логиком, когда он хочет систематизировать спонтанную,
или «натуральную», мысль... Можно принять в качестве модели математическую логи¬

ЗА РУБЕЖОМ
175
ку во всей ее строгости и насколько возможно расширить поле ее применения к систе¬
матической мысли.,.» (там же, р. 2). Идя этим путем, придется рассматривать новые
интерпретации математических построений, исследовать неклассические логики и созда¬
вать новые логические системы.
Можно, говорят авторы «Предварительных замечаний», выбрать и иное направле¬
ние исследования и исходить из существующей «логики убеждения». Для этого необхо¬
димо рассматривать конкретные дискуссии людей друг с другом, анализировать раз¬
личные формы аргументации, адресованные одному человеку, группе, обществу или
самому себе. Речь идет в данном случае о том направлении логического исследования,
которое разрабатывается X. Перельманом и носит название «теории аргументации» ].
«Аргументация» имеет большую традицию, «так как формальная логика черпает свои
модели рассуждения как в аргументации риторов, так и в доказательствах геометров.
Поэтому Аристотель с полным правом не ограничился в «Органоне» одними научными
рассуждениями «Аналитик» и отвел также большое место диалектическим рассуждениям
в надолго забытой «Топике» («Logique et Analyse», 1958, № 1, p. 3).
Перельман высоко оценивает метод аргументации. В докладе, представленном на
XII международный философский конгресс, он пишет: «Логика получает свое истинное
значение только в более плодотворных рамках теории аргументации» («Atti del XII Con-
gresso Internationale di Filosofia Venezia 12—18 settembre 1958». Vol. I, Firenze San-
soni Editore, 1958, p. 135). Издатели журнала присоединяются к мнению Перельмана и
видят в теории аргументации подход к анализу гуманитарных наук (филологии, исто¬
рической критики и т. д.) и философского рассуждения.
Итак, формализация, аргументация, методы анализа, сравнение формализованных
выражений и спонтанной мысли — вот основные пути исследования, предлагаемые ру¬
ководителями журнала «Логика и анализ».
Мы специально остановились на программе журнала, так как в ряде пунктов она
весьма интересна. Программа журнала «Логика и анализ» выгодно отличается от прог¬
рамм многих других логических журналов, ограничивающихся чаще всего рассмотре¬
нием лишь определенных форм логического рассуждения, своей направленностью на
анализ всех форм логического рассуждения, как формализованного, так и неформали¬
зованного. Тенденция преодолеть узкие рамки аристотелевской или математической ло¬
гики, попытаться построить общую логику, в которую названные формы логики войдут
лишь как составные части, вызывает значительный интерес.
Чрезвычайно сложное по своей структуре современное научное мышление требует
для своего анализа выработки иных логических принципов, чем методы формальной
логики. Научное мышление, независимо от любых его интерпретаций, диалектично
по своей природе. Стремление членов редколлегии, авторов журнала «Логика и ана¬
лиз» выйти за рамки «формализованных языков» объективно представляет собой по¬
пытку подойти к анализу некоторых диалектических сторон научного мышления.
Однако, с другой стороны, анализ программы журнала говорит о том, что пред¬
лагаемые его руководителями пути решения поставленных проблем по меньшей мере
недостаточны. По достоинству оценивая материал, собранный Перельманом о теории
аргументации, мы, тем не менее, ни в коем случае не можем согласиться с тем, что
в ее рамках «логика получает свое истинное значение». Теория аргументации имеет
лишь сугубо частное значение. Говоря о недостаточности программы журнала «Логика
и анализ», надо отметить и тот факт, что из поля зрения журнала совершенно выпа¬
дает рассмотрение логических закономерностей познающего мышления (так называемой
«логики исследования»), логический анализ систем объективных связей и процессов их
познания и другие важные разделы логики, без которых совершенно невозможно по¬
строение общелогической теории. Существенным является также то обстоятельство, что
члены редколлегии и авторы журнала «Логика и анализ» полностью игнорируют то
наиболее адекватное и полное выражение объективной диалектической структуры на¬
учного мышления, которое дано в марксистской диалектике, и вообще не принимают
понятий материалистической философии. Поэтому при чтении первых номеров журнала
возникает чувство неудовлетворенности, которое впоследствии не только не исчезает,
а, пожалуй, даже усиливается.
В 1958 году вышло в свет четыре номера журнала (№№ 1, 2 и 3—4). В первых
двух помещен ряд статей по разным проблемам логики, в соответствии с изложенной
программой, а в последнем двойном номере опубликованы доклады, представленные
на международный коллоквиум по логике (Лувен, сентябрь 1958 года).
Обзор статей, имеющихся в первых двух номерах журнала, мы начнем с работы
Генри Джонстоуна. Его небольшая статья «Формальные системы и онтологические си¬
стемы» (J. Н. Johnstone. Systemes formels et systemes ontologiques) посвящена про¬
блеме соотношения системы и ее модели. Для логика, говорит автор, это соотношение
может быть и ясно (модель для него — это определенная ситуация, которая постигает¬
ся только интуитивно, то есть непосредственно, в то время как система строится чисто
формальным образом), однако при теоретическом рассмотрении поставленной пробле¬
мы возникают трудности, так как ни одна ситуация не может служить моделью, если
1 Теория аргументации наиболее полно изложена в работе Ch. Perelmanet
L’O b г е с h t s—Т у t e с a «Traite de l’argumentation», Paris, Presses Universitaires de
France, vol. 2. 1958.

176
ЗА РУБЕЖОМ
она не была уже интерпретирована, а это означает, что ей приписываются определен¬
ные свойства формальной системы. Джонстоун считает, что формальная логика вообще
утверждает лишь случайное отношение между системой и моделью: раз дана фор¬
мальная система, то логик вправе искать ее модель, и наоборот. Однако эффективные
процессы, позволяющие переходить от системы к модели и от модели к системе, здесь
не фиксируются. Необходимое отношение между системой и моделью устанавли¬
вается только в онтологии. Под этим автор понимает то, «что вне системы нет специ¬
фической модели и что вне модели нет специфической системы. Одно определяет дру¬
гое таким образом, что одно нельзя понять без другого» («Logique et Analyse, 1958,
№ 1, p. 26). Иными словами, по мнению автора, только содержательно выраженная си¬
стема необходимым образом указывает свойства модели (система определяет модель),
в то же время определенное восприятие мира приводит к определенной системе (мо-
дель определяет систему). Вывод Джонстоуна таков: «Формализация зависит от ин¬
туиции, и наоборот» (там же).
Изложенная в статье точка зрения выгодно отличается от широко распростра¬
ненной в настоящее время тенденции элиминировать интуицию 1 из логического рассуж¬
дения и свести его к чисто формальному процессу (см., например, Е. W. Beth «La
crise de la raison et la logique». Paris; Louvain, 1957). В противоположность этому ав¬
тор четко формулирует свой тезис о взаимообусловленности формализации и интуицин,
но дальше этого он, по сути дела, не идет. Принципиальные недостатки работы Джон¬
стоуна состоят в том, что он, во-первых, оперирует фактически совершенно неопреде¬
ленным понятием «интуиция» (у него это понятие сводится просто к неформальному),
во-вторых, «нащупанную» им проблему соотношения формализации и интуиции он сво¬
дит лишь к их соотношению в случае системы и модели. Действительная логическая
задача состоит в тщательном анализе интуитивного (поскольку эта проблема обычно
оставалась вне внимания) и в изображении логических закономерностей мышления,
отдельные стороны которых представляют формальные и «интуитивные» моменты.
Много внимания уделяет журнал рассмотрению вопросов о логических закономер¬
ностях этических рассуждений. К этому разделу относятся статьи А. Наеса и А. Андер¬
сона. Арне Наес (A. Naess «La validite des normes fondamentales») выступает против
широко распространенной на Западе концепции норм, согласно которой если предло¬
жение может быть истинным или ложным, то норма не может быть ни истинной, ни
ложной, а только законной или незаконной. По мнению автора, эта концепция ошибоч¬
на: на деле категории истины и лжи могут быть применены к гораздо более широкому
классу выражений, куда входят как ненормативные предложения, так и те, которые
можно назвать нормативными предложениями. Отсюда автор выдвигает следующий
основной тезис своей статьи: «Нет причин, приемлемых a priori, которые бы препят¬
ствовали фундаментальным нормам быть истинными в том же самом смысле, в каком
является истинным предложение» («Logique et Analyse», 1958, № 1, p. 5).
Статья «Логика норм» Андерсона (A. R. Anderson «The Logic of Norms»)
представляет собой попытку разработать строгие логические критерии применительно к
понятиям этики. Автор отмечает, что если предлагается какая-либо система символиче¬
ской логики для анализа конкретного материала, то необходимо различать вопросы: о
синтаксической строгости системы, ее прагматической' полезности и о семантических
критериях. Рассмотрение семантических критериев представляет собой принципиальный
предмет данной статьи. Автор особо подчеркивает, что формализация научных теорий
сама по себе не способствует их подтверждению, а просто делает ясней логические свя¬
зи высказываний в каждой теории. Автор стремится показать, что предложенная им
система «ОХ» («The Formal Analysis of Normative Systems». Technical Report, № 2,
Offic of Naval Research Contract SAR/Nonr — 609(16), New Haven, 1956)
удовлетворительна с точки зрения семантических критериев. Эта система является
разновидностью модальной логики, использующей понятия «возможности», «необходи¬
мости», которым дается этическая интерпретация.
Статья Андерсона, как и работа Наеса, представляет интерес как попытка анализа
конкретного материала с точки зрения определенных логических принципов. По харак¬
теру рассматриваемого материала к этим работам примыкает и статья Л. Баголими
«Выбор метода в юриспруденции» (L. Bagolini «Le choix de la methode en jurispru¬
dence»), опубликованная во втором номере журнала. Правильно отмечая зависимость
метода в юридической науке (формального, телеологического и др.) от философских
воззрений исследователя и настаивая в связи с этим на необходимости «диалога между
юристом и философом, автор, тем не менее, не выдвигает задачи логического анализа
рассуждений юриста. Этот факт показателен: в логическом журнале не оказывается
места для решения действительных логических проблем.
Один из членов редколлегии, X. Перельман, выступил на страницах журнала с об¬
1 Во избежание недоразумений необходимо указать, что в данном случае, как,
впрочем, и в большинстве случаев в математике и логике, под интуицией понимается не
некое мистическое априорное постижение мира, стоящее над чувствами и разумом, а
стороны процесса познания, не формализуемые в виде определений и процессов дока¬
зательства и вывода. Это применяемое логикой понятие интуиции не имеет ничего об¬
щего с развиваемым в идеалистической философии представлением об «интуитивном
познании».

ЗА РУБЕЖОМ
177
суждением некоторых проблем теории аргументации. Его статья озаглавлена «Прагма¬
тический аргумент» (Ch. Perelman. L’argument pragmatiique). Под прагматическим
аргументом автор понимает оценку акта события, правила или какой-либо иной вещи
по их следствиям.
Отмечая широкое распространение прагматического аргумента, особенно в концеп¬
циях утилитаризма и прагматизма, Перельман, однако, решительно выступает против
сведения всех видов аргументации только к этой одной форме. Оценивая работу Пе¬
рельмана, необходимо еще раз решительно указать на то, что теория аргументации не
может служить основой логики. Более того, принципиально ошибочна ее направленность
на поиски решения логических проблем не в теоретическом анализе диалектического по
своему существу современного научного мышления, а в определенной интерпретации
логики и риторики Аристотеля. К тому же следует добавить, что в теории аргумента¬
ции, развитой Перельманом, нет четкого выделения логической проблематики, в ней
смешаны вопросы психологии, педагогики и логики.
Кроме рассмотренных работ, в первых двух номерах журнала помещены еще три
статьи. В статье С. И с м а и a (S. Issm an «Le nominalisme contemporain et la notion
d’existence») анализируются некоторые частные вопросы современного номинализма,
представленного прежде всего теорией Квайна, а работы А. Б а й а р г а и Д. М а й-
хилла посвящены специальным математическим разделам современной логики. При¬
чем в первой из этих статей (А. В а у а г t «La correction de la logique modale du pre¬
mier et du second ordre, S5») речь идет о некоторых семантических свойствах одной
из форм модальной логики, а именно модальной логики первого и второго порядка S5, а
во второй статье (J. М у h i 11 «Problems arising in the formalization of intensional logic»)
рассматривается ряд проблем так называемой интенсиональной логики. В отношении
последней статьи необходимо сделать следующее замечание. Термин «интенсиональная
логика» в определенной степени двузначен, хотя оба значения внутренне связаны друг
с другом. Во-первых, «логика интенсии» противопоставляется экстенсиональной логике
как логика высказываний, не являющихся функцией истинности своих составляющих.
В этом смысле к интенсиональной логике относятся, в частности, модальные логики (си¬
стемы строгой импликации, логика каузальных высказываний Беркса, исчисление силь¬
ной импликации Аккермана и пр.). Во-вторых, «логика интенсии» противопоставляется
«логике экстенсии» как логика значения или смысла термина — логике объема или пред¬
метной отнесенности термина. Интенсиональной логике этого типа посвящены некото¬
рые работы Черча и Квайна. Статья Д. Майхилла «Проблемы, возникающие при фор¬
мализации интенсиональной логики» также относится к этому направлению исследова¬
ний. Следует отметить, однако, необходимую связь между этими значениями термина
«интенсиональная логика»: в последнее время в логических исследованиях (Карнап,
Черч, Квайн) дается обобщенное понимание интенсии и экстенсии как результат двух
типов операций в отношении к любому языковому выражению: первый тип операции
представляет собой логическое (семантическое) исследование языкового выражения без
привлечения фактического знания — ему соответствует интенсия термина или предло¬
жения; второй тип требует привлечения фактических знаний — ему соответствует экстен¬
сия термина или предложения.
Таково основное содержание статей первых двух номеров журнала «Логика и ана¬
лиз». Рассмотрим, далее, основные положения докладов, представленных на междуна¬
родный логический симпозиум и вошедших в последний номер (3—4) журнала за
1958 год.
Доклад Вуджера «Формализация в биологии» (J. Н. Woodger «Formalization
in Biology») представляет собой фрагмент исследований автора по применению симво¬
лической логики к построению биологии, результатом которых являются его известные
монографии «Техника конструкции теории» («The technique of theory construction», Chi¬
cago, 1939), «Аксиоматический метод в биологии» («The axiomatic method in biology»,
Cambridge, 1937), «Биология и язык» («Biology and language», Cambridge, 1952).
В данной статье автор рассматривает проблему определений в биологии, для решения
которой используются некоторые понятия теории множеств.
Вопросу об определениях в формальных системах посвящен доклад Гаскелла
Б. Карри (Н. В. С и г г у «On Definitions in Formal Systems»). Карри отмечает, что тра¬
диционная концепция определения в применении к математической системе состоит в
том, что определение рассматривается как условность, относительно использования
языка. Идея заключается в том, чтобы вводить новый символ или комбинацию симво¬
лов, которые мы называем определяемыми, с тем условием, чтобы они -замещали дру¬
гие символы или комбинации символов (определяющее), значения которых уже из¬
вестны через некоторые данные символы. Однако, указывает Карри, в математике
при выработке определений мы не ограничиваемся этим простым методом. Мы опре¬
деляем не единичные комбинации символов, а целые схемы их, и часто удобно назы¬
вать всю схему уравнений определением. Так, в арифметике Пеано мы рассматри¬
ваем схемы:
х + 0 = х
X + у'= (х-|-у)',	(1)
где штрих указывает на предшествующую функцию и буквы х, у являются
переменными для натуральных чисел, как определение сложения. Однако при
12.	«Вопросы философии» Ле 4.

178
ЗА РУБЕЖОМ
таком обобщении понятия определения возникают трудности в трактовке определения
лишь как языкового сокращения. Поэтому Карри заключает, что в действительности
наиболее естественно думать о схемах типа (I) как о постулатах для расширения
арифметики Пеано со сложением как с новой операцией. Эта точка зрения, согласно
которой определение есть расширение основополагающей системы, является, по мнению
Карри, плодотворной; сокращение она включает как специальный случай. Карри раз¬
личает формальные и синтаксические системы: и те и другие являются дедуктивными
математическими системами, в которых связи выражаются метаязыком, но отличают¬
ся по природе своих объектов. В синтаксической системе объекты являются слова-
м и (или выражениями) соответствующего объект-языка, то есть они определяются
(конечным или бесконечным) множеством символов, или букв («алфавитом»),
В формальной системе просто определяется, что объекты образуются из некоторых
первичных объектов («атомов») в результате определенных операций. Далее Карри
излагает технику определения в обобщенном виде, суть которой сводится к следую¬
щему: предположим, что мы имеем формальную систему So. Чтобы образовать опре¬
деление S0, мы образуем расширение Si системы So, добавляя новые операции (и ато¬
мы) и формулируя отношение дефинициональной редукции такое, что при определен¬
ных обстоятельствах объект Si сводится к объекту So, называемому конечным опре¬
деляемым.
Основные вопросы теории определения подробно рассматриваются в докладе Ка¬
зимира Айдукевича «Три понятия определения» (К- Ajdukiewicz. «Three concepts
of Definition»). Автор указывает, что хотя традиционные термины «номинальное опре¬
деление» и «реальное определение» как будто свидетельствуют о том, что мы имеем
дело с двумя видами рода «определение», однако исследование значения этих терми¬
нов должно убедить нас, что это не так. Реальное определение объекта есть отличи¬
тельная характеристика объекта, термин «реальное определение» необходимо связан с
определяемым объектом и не связан необходимо с языком, тогда как номинальное
определение может быть только в контексте некоторого языка: быть номинальным
определением слова W для языка L значит быть средством, которое позволяет пере¬
вести любое предложение, построенное из слов, принадлежащих к языку L, и слова
W, которое не принадлежит к этому языку L, в предложение, состоящее исключи¬
тельно из слов, принадлежащих к языку L, и которое не содержит слова W. От но¬
минальных и реальных определений следует отличать скрытые определения, которые
автор рекомендует называть арбитрарными определениями. Предложение называется
арбитрарным определением или постулатом определенного языка, если в этом языке
допускается терминологическое соглашение, устанавливающее, что некоторые
термины, появляющиеся в этом предложении, должны символизировать такие объек¬
ты, которые, будучи взяты как обозначение этих терминов, удовлетворяют рассмат¬
риваемому предложению. Таким образом, заключает автор, не существует родового
понятия определения, а имеются три различных логических понятия, которые, одна¬
ко, не являются взаимоисключающими. Автор отмечает, что когда термин «опреде¬
ление» употребляется в теории формализованных языков, то он всегда понимается
как «номинальное определение». Ввиду этого теория формализованных языков при
рассмотрении определений не охватывает всех проблем, связанных с тремя понятия¬
ми определения, и, следовательно, не может заменить общую теорию определения.
Цель докладчика и состояла в том, чтобы наметить такую общую теорию опреде¬
ления. Рассматривая реальные определения, автор указывает, что эти определения
являются синтезом наших знаний об определяемом объекте, и можно сказать, что
они формулируют «сущность» этих объектов. Из этого вытекает, в частности, что
реальные определения (например, химических элементов через структуру атомов)
должны позволять выводить все известные свойства данных объектов (например, ва¬
лентность химических элементов, их сродство). Автор отмечает, что реальные опре¬
деления в современной системе знания вовсе не должны ограничиваться аристоте¬
левской структурой определения через род и видовое отличие; они могут принимать
форму определений через абстракцию, рекурсивных определений или системы опре¬
деленных предложений, которые, будучи взяты в совокупности, достаточны для того,
чтобы дать отличительную характеристику объекта (определение через постулаты).
Среди номинальных определений автор различает объект-языковые и метаязыковые
определения. Автор рассматривает структуру этих определений и их различные ви¬
ды, соответствующие различиям структуры («эксплицитные», «контекстуальные» опре¬
деления). Останавливаясь на арбитрарных определениях, Айдукевич указывает, что
терминологическое соглашение, лежащее в их основе, само по себе недостаточно, чтобы
гарантировать истинность постулата; необходимо доказательство существования объ¬
екта, удовлетворяющего условию, накладываемому этим соглашением на то, что обо¬
значается рассматриваемым термином.
Доклады Скарпе.лли «Определение в праве» (U. Scarpelli «La definition
en droit»), Росса «Определение в правовом языке» (A. Ross «Definition in legal
language»), Кельсена «Понятие правового порядка» (Н. К е 1 s е n. «Der Begriff des
Rechtsordnung») и Рено «Систематизация в юридическом рассуждении»
(J. G. Rena uld «La systematisation dans le raisonnement juridique»)' касаются логи¬
ческой проблематики, главным образом теории определения, в правовых науках.
В этих работах обсуждается проблема законности использования в правовом норма¬

ЗА РУБЕЖОМ
179
тивном языке теории определений, разработанной для языка, взятого в его познава¬
тельной функции. Некоторые авторы (Скарпелли) пытаются доказать правомерность
для юридических наук так называемого «эмпирического постулата», то есть требова¬
ния сведения посредством определения всех нелогических терминов науки к терминам,
выражающим наблюдаемые характеристики. Однако доказано, что такая точка зре¬
ния неправомерна.
Интересен доклад Рено, где автор пытается выяснить место и роль систематиза¬
ции в процессах юридического рассуждения. Рено считает, что во многих областях со¬
временного права проявляется широкая тенденция к систематизации, реализующаяся в
двух различных направлениях: она либо устанавливается на уровне «ценностей» и
«целей», уточняет их и координирует, либо касается абстрактных понятий или теорети¬
ческих принципов. Систематизация не служит только для облегчения определения пра¬
вил: «Она должна, кроме того, дать юристу более глубокое познание норм, основать на
твердом фундаменте их интерпретацию и управление» («Logique et Analyse», № 3—4,
1958, p. 179). В заключение автор кратко касается вопроса о различных мыслительных
процессах, используемых юристом в его работе по систематизации. Некоторые из этих
процессов принадлежат к «классическому арсеналу традиционного» научного метода
(анализ, абстракция, законы формальной логики), другие специфичны для права (на¬
пример, обращение к «целям», «ценностям» и т. д.). Отсутствие подробного анализа
именно этой проблемы, а также нечеткость используемых автором основных понятий
(например, объективность рассуждения, ценность, цель) снижают общее благоприятное
впечатление от этого доклада.
Подведем итоги. Из рассмотрения статей и докладов, опубликованных в журнале
«Логика и анализ» за 1958 год, мы видим, что, выдвигая программу логических иссле¬
дований, не ограниченных рамками существующей формальной логики, авторы не под¬
вергают, однако, серьезному анализу положение современной логики, не рассматри¬
вают природу тех трудностей, с которыми сталкивается логика при решении опре¬
деленных проблем научного мышления, не вскрывают причин неспособности суще¬
ствующей логики решить эти трудности, не указывают в связи с этим принципиаль¬
ных путей развития логики. Поэтому в противоречии с выдвинутой программой жур¬
нал фактически не выходит за рамки традиционной логической проблематики; поме¬
щенные в нем работы, порой вскрывающие некоторые важные частные моменты, не
направлены на поиски новых подходов к решению проблем, возникающих в действи¬
тельной практике научного мышления. Теория аргументации, например, в силу отсутст¬
вия в ней как четко выделенной логической проблематики, так и направленности на
рассмотрение актуальных задач современного мышления не является действительным,
плодотворным подходом к проблемам логики. Исследование процессов убеждения,
стремление рассматривать не истину, а правдоподобное, анализ аргументации, посред¬
ством которой мы убеждаемся в том или ином мнении, — все это имеет частное значе¬
ние, главным образом для психологии и педагогики, но не обогащает нашего знания
логических закономерностей познания. Из анализа ясно также, что журнал даже не
поставил вопроса о диалектической логике.
В.	Н. САДОВСКИЙ, В. С. ШАФАРЕВ
НЕСКОЛЬКО ФАКТОВ О ШКОЛАХ ФРГ
В декабрьском номере теоретического журнала КПГ «Wissen und Tat» за 1958 год
помещена содержательная статья Вилли Шлоссмахера «Политехническое обучение в
ГДР и реакционное воспитание в ФРГ». В этой статье автор разоблачает клеветниче¬
ский характер развернутой в последнее время в ФРГ кампании против введения поли¬
технического образования в школах ГДР, которое теоретики буржуазии изображают
как «введение новой эксплуатации детей», как противоречащее гуманизму воспитание
«холодных, бесчувственных роботов» и т. д. Вместе с тем на большом фактическом ма¬
териале автор убедительно показывает, что в действительности именно капиталистам и
правительству ФРГ присуще антигуманное отношение к детям.
Автор отмечает, что 1958/59 учебный год является необычным для немецких школ:
в школах ГДР вводится политехническое обучение. Политехническое образование есть
не что иное, как знакомство подрастающей школьной молодежи с производством мате¬
риальных благ и непосредственно связанными с ним общественными задачами. Для
ГДР, строящей социализм, это означает воспитание и образование молодого поколения
таким образом, чтобы оно смогло завершить строительство социалистического общества.
Знакомясь с процессом социалистического производства, молодежь будет осуществлять
связь жизни с учебой, воспитания — с производительным трудом. Поэтому в самом об¬
щем виде под политехническим образованием следует понимать всестороннее, соответ¬
ствующее социализму развитие человека. Этическая ценность политехнического обуче¬
ния заключается в подъеме образовательного уровня подрастающего поколения и всего
населения, в постепенном преодолении противоположности между физическим и ум¬
ственным трудом.
Согласно новой программе, учащиеся старших классов один учебный день (четыре

18'J
ЗА РУБЕЖОМ
часа в неделю) будут проводить на производстве. Кроме того, школьники будут изу¬
чать ряд новых дисциплин: «Введение в социалистическую промышленность и сельское
хозяйство», «Техническое черчение», «Машиноведение». Кроме того, большое внимание
обращается на преподавание естественнонаучных дисциплин, являющееся необходимой
предпосылкой для понимания современного производства. Производственный день вво¬
дится не для того, чтобы учащийся использовался как вспомогательная рабочая сила,
а для того, чтобы он мог наблюдать и изучать, как на практике применяется то, что
преподается ему в школе; знакомство с процессом труда должно облегчить учащимся
усвоение теоретических дисциплин.
Но этим не исчерпывается значение политехнического образования. На социали¬
стическом предприятии учащийся вступает в новые отношения с людьми, которые там
трудятся. Эти отношения нельзя познать на школьной скамье, ибо они пульсируют толь¬
ко на производстве. Сотни тысяч лучших рабочих и членов сельскохозяйственных коопе¬
ративов становятся теперь учителями школьной молодежи. Тем самым школа превра¬
щается в подлинную школу жизни.
Прогрессивные педагогические круги ФРГ одобряют введение политехнического
образования в ГДР. Так, профессор Тео Глаасс, социал-демократический депутат город¬
ского совета по школьным делам во Франкфурте-на-Майне, в начале сентября 1958 года
заявил в своем докладе, что решение правительства ГДР о введении десятилетнего
школьного образования и политехнического обучения должно послужить примером так¬
же и для ФРГ.
Однако боннскому правительству чужда действительная забота о детях. 24 октября
1958 года руководство социал-демократической партии представило правительству об¬
ширный проект реформы школьного дела. Проект предусматривал создание девяти- и
десятилетних народных школ, ликвидацию недостатка педагогов, школьных помещений
и т. п. Все эти требования уже осуществлены в ГДР. Боннский же министр внутренних
дел Шредер заявил, что эта программа не может быть осуществлена в ФРГ из-за не¬
достатка средств. Между тем, как известно, боннское правительство находит более чем
достаточно средств для осуществления форсированной программы вооружения ФРГ.
Становится совершенно очевидным тот факт, что трубадуры немецких империалистов
льют крокодиловы слезы по поводу судьбы детей в ГДР. В ФРГ после общей четырех¬
летней основной школы образование детей разделяется между школами трех различ¬
ных типов: народной, средней и высшей. Уже с десятилетнего возраста дальнейший
путь образования детей определяется не их способностями, а принадлежностью к тому
или иному классу капиталистического общества. Это видно из следующих цифр: соглас¬
но данным нюрнбергского профессора К. В. Мюллера, дети рабочих и мелких крестьян
составляют 57,9 процента всех учащихся в ФРГ, однако в гимназиях они составляют
лишь 2,6 процента, в народных же школах — почти 75 процентов. Рабочие составляют
50 процентов всего населения, однако среди студентов университетов дети рабочих со¬
ставляют лишь 4 процента. Социально-дискриминационный характер школьной поли¬
тики боннского государства очевиден.
И даже там, где после 1945 года была проведена демократизация школьного дела
(например, в Гессене и Западном Берлине), аденауэровская партия постепенно ликви¬
дировала ее, насаждая церковные школы с целью религиозного воспитания детей. При¬
мером реакционной системы образования является система одно- и двухклассных школ.
Империалисты оставили в наследство ГДР 4 114 школ, в которых учащиеся всех вось¬
ми классов занимались в одном помещении и под руководством одного преподавателя
(так называемые одноклассные школы). Теперь таких школ осталось в ГДР не боль¬
ше двух десятков. В то же время в Баварии (ФРГ) число одноклассных школ возросло
с 779 в 1948 году до 2 135 в 1957 году, что составляет почти половину всех народных
школ Баварии; восьмиклассных же школ в Баварии в 1956 году имелось лишь 708.
В ФРГ в целом более половины всех школ (а именно 15 500)—одно- или двухклас¬
сные. Это результат замены многоклассной светской школы одноклассной церковной
школой. О засилье церкви в западногерманской школе свидетельствует также тот факт,
что в школьных программах Нордгейн-Вестфалена изучению естественнонаучных дис¬
циплин отводится три часа в неделю, а религии — четыре часа. Об окончательном отка¬
зе боннского государства от демократических традиций народного образования сви¬
детельствует также санкция боннского верховного суда на применение в школе палоч¬
ных наказаний.
Долгое время боннские правители рассуждали о «неполитической школе». Однако
в настоящее время, чтобы окончательно подчинить школу реакционной политике, они
открыто стали требовать «политического образования». Милитаристы и монополии ис¬
пользуют школу для того, чтобы психологически подготавливать молодежь к планируе¬
мым военным авантюрам. Недавно эти круги оказали на преподавателей нажим, в ре¬
зультате которого в школьные программы была включена такая дисциплина, как «Све¬
дения о 'Востоке». В курсе новейшей истории оправдывается агрессия против социали¬
стических стран и реабилитируются немецкие милитаристы и фашисты. В учебнике
для пятого класса «Geschichtsbilder aus alter und neuer Zeit» зверское уничтожение
гитлеровскими войсками советского гражданского населения изображается как «доброе
дело на войне». Из последних изданий учебников изъята резкая критика преступлений,
совершенных фашистами. Так, из учебника «Der Mensch im Wandel der Zeiten» изъят
раздел, в котором говорилось о нацистских концентрационных лагерях и о лагерях

ЗА РУБЕЖОМ
181
смерти, о разрушении многих городов, гибели миллионов люден в фашистских застенках
Лидица и Орадура, о гибели сотен тысяч людей от атомной бомбы в Хиросиме
и Нагасаки.
Наиболее распространенным аргументом, используемым врагами социализма про¬
тив политехнического обучения, является утверждение о «введении эксплуатации детей
и юношества». Однако эти люди знают, что учебный день на производстве вводится
именно в целях обучения, что эксплуатация детей з ГДР запрещена. Зато она суще¬
ствует во многих отраслях производства в ФРГ и даже формально-юридически там не
запрещена. Более того, в последние два года эксплуатация детского труда в ФРГ значи¬
тельно возросла. Некоторые утверждают, будто имеются лишь единичные факты экс¬
плуатации детей. Однако достаточно просмотреть сообщения газет, чтобы убедиться в
обратном. Орган профсоюза учителей «Allgemeine Deutsche Lehrer Zeitung» сообщал
15 июня 1957 года, что в деревне 94 процента всех детей должны заниматься тяжелым
трудом, в том числе 39 процентов работают более чем 48 часов в неделю. Газета
«Frankfurter Nachtausgabe» 1 октября 1958 года писала, что спрос на наиболее деше¬
вую рабочую силу столь велик, что становится страшно производить официальные под¬
счеты. Она сообщала, например, что на консервной фабрике засолкой огурцов занима¬
ются 90 школьниц. Дети составляют более половины из 100 постоянных распространите¬
лей газет, работающих в газетном тресте во Франкфурте-на-Майне. Кроме того, 30
школьников используются в летние каникулы для разноски пакетов и писем. Причем
заработная плата детей составляет лишь 50 процентов оклада взрослого рабочего.
Опрос родителей, живущих в сельской местности Баварии, показал, что от 80 до
90 процентов учащихся высших школ вынуждены работать в период каникул. Как со¬
общает одна школьная газета, учащиеся высших школ вместо «нормальных» 48 часов
в неделю работают в общей сложности 78 часов. Газета «Bild» 23 июня 1958 года в
статье под заголовком «Школьники работают на болоте как арестанты» приводит такие
факты: «Тысячи школьников должны вставать в четыре часа утра, чтобы еще до при¬
хода в школу заработать деньги... В Северной Германии дети уже теперь с утра и до
позднего вечера выстраиваются в длинные колонны в районе болот, чтобы там за опре¬
деленную плату резать торф. Это работа, которую в прошлом веке должны были вы¬
полнять каторжники... До 10 часов в день школьники занимаются на джутовом пред¬
приятии в Северной Вестфалии сортированием и распарыванием мешков...»
Газета «Siiddeutsche Zeitung» от 13 мая 1958 года писала, что все большее число
учащихся «после школы и вплоть до поздней ночи или же с раннего утра работает на
фабриках». По свидетельству газеты, врачи установили, что «после каникул на школьные
скамьи садятся переутомленные, изнуренные и совершенно не отдохнувшие ученики,
духовные способности которых к обучению в течение месяца ослаблены». «Каждый тре¬
тий школьник и каждая третья школьница в Федеративной Республике больны»,— пи¬
сала газета «Welt der Arbeit» от 10 октября 1958 года.
Таковы факты. Немецким капиталистам и заправилам боннского государства не
уйти от этих фактов. В настоящее время в Германии существуют два государства: со¬
циалистическое и капиталистическое. На примере различного отношения этих госу¬
дарств к народному образованию, к воспитанию детей — будущего нации — можно ви¬
деть, сколь противоположен мир социализма с его гуманизмом и благородными идеа¬
лами миру капитализма с его опустошающей человеческую личность погоней за при¬
былью.
И. Л. николин

1#2
ПЕРСПЕКТИВНЫЙ план
Перспективный план журнала
«Вопросы философии» на ближайшие 2—3 года
Публикуя перспективный план статей, редакция выдвигает перед авторами основ¬
ной круг проблем, в разработке которых заинтересован журнал в предстоящем трех¬
летии.
Редакция обращает внимание авторов на теоретическую разработку важнейших
проблем современности: закономерностей строительства коммунизма в СССР и социа¬
лизма в странах народной демократии, закономерностей развития современного капи¬
тализма и крушения системы колониализма.
Редакция и впредь будет уделять большое внимание проблемам теории и истории
познания, логики, диалектики, этики и эстетики, философскому обобщению достижений
современной науки, разоблачению буржуазной идеологии и ревизионизма. Разработка
теоретических проблем должна быть неразрывно связана с практикой, с жизнью, с на¬
сущными задачами, поставленными перед советской наукой и идеологическим фронтом
в исторических решениях XXI съезда КПСС.
Естественно, что перспективный план намечает только направление, основную ли¬
нию разработки узловых проблем теории и не ставит своей целью дать исчерпывающее
перечисление всех тем, на которые могут быть написаны статьи для журнала.
О конкретном содержании, названии статей авторы могут договариваться с ре¬
дакцией. Редакция считает возможным устанавливать контакты с авторами не только
для работы над данной статьей, но и над серией статей, посвященных какой-либо про¬
блеме.
I.	ИСТОРИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ
1.	Исторический материализм и актуальные задачи
развернутого строительства коммунизма
О закономерностях перерастания социализма в коммунизм.
Полная и окончательная победа социализма в СССР.
Соотношение промышленного производства лагеря социализма и лагеря капи¬
тализма.
Об условиях более или менее одновременного перехода к коммунизму всех стран
социалистического лагеря.
Создание материально-технической базы коммунизма.
Характерные черты современного технического прогресса.
Роль науки в создании материально-технической базы коммунизма.
Преодоление существенного различия между умственным и физическим трудом.
Углубление общественного разделения труда в период строительства коммунизма.
О постепенном развитии колхозно-кооперативной собственности до уровня обще¬
народной.
Общественная и личная собственность при социализме и коммунизме.
Опыт социологического исследования изменений облика города, фабрики, деревни,
колхоза (серия статей).
Преодоление существенного различия между городом и деревней.
Рост материального благосостояния советского народа в текущем семилетии.
Значение принципа материальной заинтересованности всех тружеников в росте
общественного производства в условиях строительства социализма и коммунизма.
Сочетание материальных и духовных стимулов общественного производства в пе¬
риод постепенного перехода к коммунизму.
Базис и надстройка советского общества при переходе к коммунизму.
Перспективы развития социалистических наций СССР при переходе от социализма
к коммунизму.
Значение социалистического права в условиях построения коммунизма.
Возрастание роли общественных организаций в период перехода от социализма
к коммунизму.
Коммунистическое преобразование общества и воспитание нового человека.
Моральные обязательства бригад коммунистического труда.
Значение народной инициативы в период построения коммунизма.
От труда социалистического — к труду коммунистическому.
Задачи коммунистического воспитания молодежи на современном этапе.
Вопросы культурно-бытового подъема колхозного села.
Роль интеллигенции в строительстве коммунизма.
О социалистических городах.
Место жилищной проблемы в строительстве коммунизма.
Советская женщина — активный строитель коммунизма.
Советская педагогическая наука о принципах воспитания и образования.

ПЕРСПЕКТИВНЫЙ ПЛАН
183
Всестороннее развитие личности в условиях социалистического общества.
Общественное мнение и его значение в СССР.
О путях преодоления пережитков прошлого в сознании и поведении людей.
О путях преодоления религиозных пережитков в СССР.
Вопросы строительства социализма в странах народной демократии (серия статей).
Новый этап в развитии международного разделения труда в социалистических
странах.
Роль государства в период развернутого строительства коммунизма.
Развитие социалистической демократии при переходе от социализма к комму¬
низму.
О развитии социалистической государственности в коммунистическое обществен¬
ное самоуправление.
Коммунистическая партия Советского Союза — руководящая и организующая си¬
ла советского народа в борьбе за победу коммунизма.
2.	Общие вопросы исторического материализма
Единство диалектического и исторического материализма.
Понятие общественно-экономической формации.
Природа, сущность и формы проявления общесоциологических законов.
Внутренние закономерности развития форм общественного сознания.
Идеология и политика.
Теоретическое сознание и обыденное сознание.
Основные проблемы марксистской этики.
Проблема должного и сущего в марксистской этике.
Нравственность и право.
Коммунистическая мораль и религия.
Предмет и метод истории КПСС как науки.
Методологические проблемы политической экономии социализма.
Исторический материализм и проблема периодизации истории.
Социология и этнографическая наука.
Взаимоотношение экономики и техники при капитализме и в условиях социализма.
Автоматизация производства и положение рабочего класса в капиталистических
странах.
Проблема «средних слоев» в капиталистическом обществе.
Государство и монополии в странах капитализма.
Теоретические основы принципа мирного сосуществования стран с различными
социальными системами.
Законы народонаселения в условиях капитализма и социализма.
Социальная статистика и ее значение для социологии.
II.	ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ
Диалектический материализм — теоретическая основа борьбы за коммунизм.
Диалектические закономерности перехода от социализма к коммунизму.
О сущности и особенностях скачка при переходе от социализма к коммунизму.
Специфические противоречия периода развернутого строительства коммунизма и
пути их разрешения.
Проблема свободы и необходимости в свете задач развернутого строительства
коммунизма.
Особенности действия законов диалектики в условиях социализма.'
Роль научного предвидения в деятельности КПСС.
Философские основы политики КПСС.
Философия как мировоззрение.
Диалектический материализм и специальные науки.
Материалистическая диалектика и идея прогресса.
О системе категорий диалектики.
Единство законов диалектики.
Развитие и разрешение диалектического противоречия.
Различие, существенное различие, противоположность.
Борьба, единство, тождество, равноденствие противоположностей.
О путях разрешения антагонистических противоречий.
Соотношение условий и закона.
Причина, основанне, условие.
Связь как категория диалектики.
Онтологический и гносеологический аспекты категории «материя».
Истинная и дурная бесконечность.
Качество и свойство вещи.
Проблема многокачественности явлений в материалистической диалектике.
Проблема целостности в современной науке.
Роль статистических закономерностей в современной науке.
Единство устойчивости и изменчивости как закономерность объективного мира.

184
ПЕРСПЕКТИВНЫЙ ПЛАН
Книга -В. И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» и проблема отражения
в современной науке.
Ленинское понимание опыта.
Проблема образа и ленинская критика теории символов.
Новые данные естествознания и разработка вопросов теории познания марксизма.
Проблема субъекта и объекта в марксистской философии.
Проблема перехода от ощущения к мышлению в современной науке.
Непосредственное и опосредствованное в познании.
О принципах исторических исследований.
Релятивное и абсолютное в познании.
Роль количественного анализа в познании законов.
Средства воспроизведения в мышлении объективных противоречий.
Предел абстрагирования при исследовании развивающихся объектов.
Основные этапы развития логики.
Основные направления логических исследований в СССР.
Структура диалектической логики.
Различие абстрактного и конкретно-диалектического тождества.
Соотношение логических и естественнонаучных категорий.
Логические функции категорий.
Что такое математическая логика?
О различия современной формальной и аристотелевской логики.
Паралогизм, софизм и парадокс.
Логика и языкознание.
Понятие дедуктивной теории.
Логические проблемы моделирования.
Анализ исходных понятий теории информации.
Многозначная логика.
Модальная логика.
Логические и семантические парадоксы.
Логические проблемы современной кибернетики.
III.	ФИЛОСОФСКИЕ ВОПРОСЫ ЕСТЕСТВОЗНАНИЯ
Серия статей, посвященных книге В. И. Ленина «Материализм и эмпириокрити¬
цизм» (в связи с 50-летием со дня выхода в свет).
Статьи, посвященные книге Ч. Дарвина «Происхождение видов» (в связи со
100-летием со дня опубликования).
Взаимосвязь естествознания и философии.
Критика методологических концепций современной буржуазной философии есте¬
ствознания.
Гносеологические основы исторического процесса дифференциации и интеграции
естественных наук.
Проблема «перекрестного вооружения» смежных областей науки методами ис¬
следования.
Специфика физических и химических форм движения материи и их взаимосвязь:
а) методологические проблемы физической химии; б) методологические проблемы хи¬
мической физики.
О связи между физическими и биологическими формами движения материи.
Предмет и методы биофизики.
Философские проблемы кибернетики.
Научная символика, законы ее образования и роль в естественных науках.
Проблема аксиоматизации в современной науке (применение символической логи¬
ки в биологии, квантовой механике и т. д.).
Эвристическое значение моделирования в квантовой механике.
Теоретическое мышление и эксперимент; их роль в естествознании.
Сравнительный метод в биологии.
Классификация и ее роль в естествознании.
Исторический метод в биологии и его отношение к экспериментальному методу.
Проблема детерминизма в современной физике и биологии.
Проблема целостности в биологии.
Проблема вероятностей в современной математике и физике.
Проблема динамической и статистической закономерности в современной физике
и биологии.
Проблема психического и физиологического.
Философские вопросы современной генетики.
О соотношении внутренних и внешних факторов в процессе органической
эволюции.
Диалектика индивидуального и исторического развития организмов.
Проблема прерывности и непрерывности материи в современной физике,
О характере математических абстракций.
О борьбе материализма и идеализма в современной математике.

ПЕРСПЕКТИВНЫЙ ПЛАН
185
О материалистической интерпретации квантовой механики.
Пространство и время в современной физике.
Философские проблемы физики «элементарных» частиц.
Философская сущность законов сохранения в современной физике.
Закономерности развития физических теорий.
Философским анализ основных понятии физической науки.
Философские проблемы теории вероятностей.
IV.	ЭСТЕТИКА
1.	Общие вопросы эстетики
Политика партии в области литературы и искусства.
Партийность искусства и свобода художественного творчества.
О современности в искусстве социалистического реализма.
Взгляды К- Маркса и Ф. Энгельса на искусство.
Эстетические идеи в «Капитале» К. Маркса.
К. Маркс и Ф. Энгельс о гении и таланте.
В.	И. Ленин об искусстве.
Основные принципы эстетики социалистического реализма (серия статей).
Социалистический реализм в советском искусстве и в искусстве за рубежом.
Идейность и художественность.
Социальная и классовая природа искусства.
Что такое эстетический вкус?
Общеэстетические категории.
Отражение национально особенного в быту и искусстве.
Классификация видов искусства.
Искусство — художественное освоение мира человеком.
Объективный критерий эстетических оценок.
Красота мнимая и действительная.
О творческом методе.
О связи коммунистической этики и эстетики социалистического реализма, о связи
искусства с жизнью народа.
Проблема сннтеза искусств.
О связи живописи и скульптуры с архитектурой в социалистическом искусстве.
Эстетические особенности различных видов искусства (серия статей).
Роль литературы и искусства социалистического реализма в период перехода от
социализма к коммунизму.
Новаторство советской драматургии.
Пути развития советской музыки.
2.	Основные проблемы эстетического воспитания
Проблема эстетического воспитания масс.
Содержание и цели эстетического воспитания.
Роль художественной самодеятельности в эстетическом развитии масс.
Искусство и быт (прикладное искусство).
Роль и значение декоративного искусства в эстетическом воспитании.
Особенности музыкального искусства и его роль в эстетическом воспитании.
3.	История эстетических учений
Исторические судьбы эстетики Аристотеля.
Эстетическая теория Канта.
Эстетические воззрения Георга Форстера.
Эстетика Гегеля.
«Философия искусства» Шеллинга.
Особенности эстетических воззрений французских просветителей.
Эстетические воззрения Дидро.
Эстетические взгляды Гете.
Эстетические идеи Бальзака.
Эстетические взгляды Л. Толстого.
Проблемы реализма и народности в эстетике Белинского.
Разработка проблемы правдивости и идейности у Добролюбова и Чернышевского.
Эстетические взгляды Г. Плеханова.
Литературно-критические идеи Ф. Меринга.
Литературно-критические идеи Р. Люксембург.
Эстетические идеи К. Цеткин.
Разработка вопросов эстетики А. Луначарским.

186
ПЕРСПЕКТИВНЫЙ ПЛАН
Литературно-критические едет В. Воровского.
Эстетические идеи французских утопических социалистов.
Плеханов об эволюции буржуазного искусства.
V.	ИСТОРИЯ ФИЛОСОФИИ
1.	Методологические вопросы истории философии как науки
Основные вопросы методологии истории философии как науки.
Принцип партийности в историко-философском исследовании.
Принцип историзма в историко-философском исследовании.
История философии и современность.
История философии как обобщение истории познания (серия статей).
Взаимоотношение философии и конкретных наук в их историческом развитии
(серия статей).
2.	Развитие марксистско-ленинской философской и социологической мысли
Связь диалектического и исторического материализма с политическими задачами
рабочего класса — важнейшее условие творческого развития философии.
Основные этапы развития диалектического и исторического материализма в связи
с развитием мирового рабочего и коммунистического движения.
Диалектический материализм — продолжение прогрессивных традиций предше¬
ствующей философии.
Исторический материализм и домарксистская социология.
Материалистическая переработка диалектики Гегеля Марксом и Энгельсом.
Преодоление Марксом и Энгельсом созерцательно-антропологической ограничен¬
ности материализма Фейербаха.
Развитие диалектического и исторического материализма в 1844—1848 годах.
Обоснование теории социалистической революции на основе обобщения опыта
революции 1848 года.
Разгром Марксом и Энгельсом теоретических и политических взглядов анархи¬
стов в процессе разработки учения о диктатуре пролетариата.
Развитие Марксом диалектического материализма в процессе создания научной
политической экономии.
Разработка в трудах Маркса и Энгельса учения о роли практики в процессе по¬
знания и критика так называемой «праксеологии».
Важнейшие особенности развития марксистской философии в период деятельно¬
сти I Интернационала.
Критика Марксом и Энгельсом теоретических и политических основ оппорту¬
низма в социалистическом движении.
Развитие исторического материализма в трудах Энгельса «Происхождение семьи,
частной собственности и государства» и «Письма об историческом материализме».
Критика религии в трудах Маркса и Энгельса.
Энгельс о происхождении христианства.
Обоснование Марксом и Энгельсом основных принципов коммунистической
морали.
Философская проблематика в переписке Маркса и Энгельса.
Пропаганда марксистской философии в трудах Меринга и Лафарга.
Защита и разработка Плехановым диалектического материализма в борьбе с на¬
родническими теориями.
Вопросы исторического материализма в трудах Плеханова.
Ленинский этап развития диалектического и исторического материализма как
отражение новых условий классовой борьбы пролетариата, новых успехов естество¬
знания.
Принципы периодизации ленинского этапа развития марксистской философии.
Развитие Лениным исторического материализма в процессе критики народни¬
чества.
Обоснование Лениным принципа партийности философии в борьбе с «легаль¬
ным» марксизмом.
Обоснование Лениным марксистского учения о роли передовых идей и новых
учреждений в классовой борьбе пролетариата.
Обогащение диалектического материализма в период выработки тактики социал-
демократов в буржуазно-демократической революции.
Развитие диалектического и исторического материализма в труде «Материализм
и эмпириокритицизм» (серия статей в связи с 50-летием выхода книги).
Труд Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» — классическое историко-фило¬
софское произведение.
Ленин как историк марксистской философии.
Ленинская концепция истории русской философии.
Развитие Лениным материалистической диалектики в трудах по империализму.
Борьба Ленина против идеализма и ревизионизма в философии (серия статей).

ПЕРСПЕКТИВНЫЙ ПЛАН
187
Развитие Лениным диалектического материализма в борьбе е ликвидаторством
и оппортунизмом лидеров II Интернационала.
Ленин об использовании идейного наследства русских революционных демократов.
Развитие Лениным закона единства и борьбы противоположностей.
Теоретическое значение вопросов, рассмотренных Лениным в «Философских
тетрадях» (серия статей).
Ленин о закономерностях использования старых форм в строительстве нового
общества.
Учение Ленина о закономерностях строительства социализма (серия статей).
Развитие Лениным принципов коммунистической этики.
Развитие Лениным атеистических принципов марксизма.
Ленин о единстве идеализма и религии.
Развитие диалектического и исторического материализма на основе обобщения
опыта строительства социализма в СССР (серия статей).
Развитие марксистской философии на основе обобщения опыта классовой борь¬
бы пролетариата в капиталистических странах (серия статей).
Развитие диалектического и исторического материализма на основе обобщения
опыта демократической и социалистической революции в Китае (серия статей).
Развитие марксистской философии на основе обобщения опыта национально¬
демократических и социалистических движений в странах Восточной Европы (серия
статей).
3.	История философии и история атеизма
О характере атеизма древнегреческих материалистов.
Атеизм в древнеиндийской философии.
Атеистическая традиция в китайской философии.
Философия и реформация.
Атеистические и религиозные тенденции в английской философии конца XVII —
начала XVIII в.
Атеистические мотивы в философии немецкого просвещения XVIII в.
К характеристике деистической точки зрения английских философов конца
XVII — начала XVIII в.
Фейербах как критик религии и теологической точки зрения немецкого идеализма.
Особенности атеизма русских революционных демократов.
Позитивизм и его отношение к религии.
4.	История социологических учений
Проблема закономерности общественного развития в домарксистских социоло¬
гических концепциях (серия статей).
Проблемы войны и мира в истории социологических учений (серия статей).
История социалистических утопий (серия статей).
Место теории естественного права в истории социологии.
Фабианский социализм и его представители.
Проблема общественного воспитания в утопическом социализме.
5.	История философии народов СССР
(домарксистский период)
Основные этапы освободительного движения и особенности развития филосо¬
фии в России.
Генезис материализма революционных демократов. Основные этапы его развития.
Основные школы просветительной философии в России в конце XVIII в.
Идейно-теоретическая подготовка декабрьского движения.
Идейные истоки философских воззрений Герцена и Белинского.
Развитие материализма и диалектики в творчестве Белинского.
Разработка Герценом принципов научного исследования.
Герцен как историк русской общественной мысли.
Чернышевский как теоретический руководитель революционно-демократического
направления в русской общественной мысли.
Вопросы эстетики в творчестве Добролюбова.
Вопросы философии в творчестве Писарева.
Теологические концепции в русской философии конца XIX — начала XX в.
(Соловьев и другие) как реакция на программу революционно-демократического пре¬
образования общества.
Влияние русской революционно-демократической идеологии на национально-осво¬
бодительное движение угнетенных народностей (серия статей).
Развитие философской мысли народов России в связи с национально-освободи¬
тельной и социальной борьбой (серия статей).

188
ПЕРСПЕКТИВНЫЙ ПЛАН
6.	История зарубежной философии
Учение об элементах в древнекитайской натурфилософии.
Философские взгляды китайского просветителя XVIII в. Ван Чуан-шаня.
Вопросы истории философии, борьбы материализма против идеализма в Индии,
в странах Арабского Востока, Латинской Америки (серии статей).
Борьба материализма против идеализма в философии Бразилии второй половины
XIX — начала XX в.
К 460-летию со дня рождения Ф. Бэкона.
К характеристике философского развития Германии XVI в.
Борьба материализма и идеализма в английской философии эпохи револю¬
ции XVII в.
К характеристике скептицизма в философии XVII—XVIII вв.
Вопросы теории познания у Лейбница.
VI.	СОВРЕМЕННАЯ ЗАРУБЕЖНАЯ ФИЛОСОФИЯ И СОЦИОЛОГИЯ
1.	Марксистская философия за рубежом
Значение работы Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» для борьбы зару.
бежных марксистов за научное мировоззрение.
Некоторые итоги и перспективы разработки философских проблем в КНР.
Немецкие марксисты о формировании социалистического сознания масс.
Актуальные философские проблемы в Польше.
Защита французскими марксистами классического философского наследства.
Проблема социализма и личности в работах французских марксистов.
Разработка исторического материализма марксистами США.
Борьба итальянских марксистов против социологии Кроче.
Проблема этики в работах английских марксистов.
Борьба марксистов арабских стран против идеологии колониализма.
Проблемы национальной культуры в работах марксистов стран Латинской
Америки.
Обзоры зарубежных марксистских философских журналов.
2.	Критика ревизионистской и правосоциалистической идеологии
Социальная функция современного ревизионизма.
Ревизионизм и догматизм.
Ревизионистская концепция «двух марксизмов».
Подмена ревизионистами диалектической логики софистикой и эклектикой.
Прагматизм как одна из теоретических основ югославского ревизионизма.
Ревизия диалектико-материалистического понятия материи.
Извращение ревизионистами вопроса о соотношении общих и специфических
законов.
Исторические судьбы пророчеств о «кризисе коммунизма».
Извращение ревизионистами противоречий социалистического общества.
Ревизионистский миф об исчезновении классовых противоречий в буржуазном
обществе.
Против ревизионистских искажений вопроса о роли коммунистической партии в
строительстве социализма и коммунизма.
Извращение ревизионистами вопроса о соотношении диктатуры и демократии.
Ревизия теории социалистической революции.
Ревизионистские теории о социализме и государственном капитализме.
Правосоциалистические и ревизионистские теории государства.
Критика позитивистских социологических основ программы СКЮ.
Критика австрийской разновидности «демократического социализма».
Против современного ревизионизма в эстетике (серия статей).
Критика ревизионистских концепций истории марксистско-ленинской филосо¬
фии (серия статей).
Отказ правых социалистов от марксистской теории классов и классовой борьбы.
Марксистско-ленинское и ревизионистское понимание свободы индивидуального
творчества.
Ревизионизм и позитивизм.
Католицизм и ревизионизм.	1
Ревизионизм и «естественный гуманизм».
Ревизионизм и неогегельянство в Италии.
3.	Современная буржуазная философия и наука
Критика методологических основ так называемого «функционализма» (в биоло¬
гическом, социологическом и экономическом исследовании).

ПЕРСПЕКТИВНЫЕ ПЛАН
189
Критика методологии «факториального анализа» (в социологии и биологии).
Современный позитивизм и естествознание.
Критика операционализма в современной физике.
Критика современного неовитализма и неофинализма.
Критика «организмических теорий» в современной зарубежной биологии и пси¬
хологии.
Трактовка соотношения теории информации и генетики в зарубежной лите¬
ратуре.
О математической теории структур в построении эмпирических теорий (биологиче¬
ской, психологической и т. п.).
^ Об основах так называемой «социометрии».
Операционный анализ — новая научная дисциплина и ее философское содер¬
жание.
Критика современных буржуазных концепций происхождения языка и мышления.
Теория коммуникации и теория языка.
Критика «символических философий» (от Э. Кассирера до «общей семантики»).
Критический анализ структурализма в лингвистике.
Анализ методологических основ применения математической логики к изуче¬
нию языка.
Критика операциональной концепции знания.
Критика интенцнональной и экстенциональной логики.
4. Критика современной буржуазной философии
Критика теории познания экзистенциализма.
Итальянский экзистенциализм.
Критика современной феноменологии.
Критика логического учения и теории познания прагматизма.
Критика неопозитивистских концепций.
Кризис позитивизма и возрождение «метафизики».
Критика теории познания и историко-философской концепции Б. Рассела.
Современные школы «метафизики».
Критика эстетической и этической теорий Н. Гартмана.
Современный неореализм. .
Современный «критический реализм».
«Натурализм» Дж. Сантаяны.
Критика теорий «эмерджентной эволюции».
Современная «антропологическая философия».
Неотомизм и различные формы католической реакции.
Современные буржуазные теории диалектики.
Современные формы телеологии.
Неогегельянство.
Неокантианство.
. Неоплатонизм.
Проблема происхождения философии в современной буржуазной историографии.
Проблема происхождения науки в буржуазной историографии.
Искажение буржуазными историками и социологами связи истории познания с
социальным развитием.
Исторический релятивизм в исследовании истории философии.
Критика концепции «круговорота» научных и философских идей.
Фактологизм в истории наук и философии.
Критика концепции «сравнительной философии».
Неотомистская и неосхоластическая концепция истории философии.
Экзистенциалистский историзм в понимании познания.
Неопозитивистская трактовка историко-философского процесса.
Критика эстетики неокантианцев.
Критика эстетики неогегельянцев.
Эстетика современного модернизма и ее исторические корни.
Что такое современная экспериментальная буржуазная эстетика?
Анализ эстетических теорий экзистенциалистов, семантиков, неопозитивистов.
Теории абстракционизма и других формалистических школ — тупик буржуазной
эстетической мысли.
5. Критика современной буржуазной социологии
Фальсификация проблемы общественного прогресса в современной буржуазной
социологии.
Социологические течения в Западной Германии.
Социология неотомизма.
Социальная философия лейборизма.
О так называемой «классической социологии».
Проблема «дологического мышления» в буржуазной «социологии познания» и
антропологии.

190
ПЕРСПЕКТИВНЫЙ ПЛАН
«Естественный гуманизм» как течение современной буржуазной философской
мысли.
Школы современной «философии ценностей».
Техника и культура (проблема «массы» и кризис классических теорий гу¬
манизма).
Критика экзистенциалистской трактовки общественных отношений людей и об¬
щественных форм сознания.
Критический анализ современной теоретической «структурной социологии».
Функционализм и «теория ролей».
Социология «классическая» и социология «современная».
Критика так называемой «микросоциологии».
Критика реформизма и буржуазной социологии по вопросу о классовой струк¬
туре буржуазного общества.
Проблема общественного мнения в буржуазной социологии.
Проблема масс, личности и коллектива в буржуазной социологии.
Кризис колониализма и расовые теории в буржуазной социологии.
Критика буржуазных теорий о роли техники в условиях капитализма.
Теория игр и буржуазная социология.
Математические модели в буржуазной социологии.
Критика «психологического направления» в социологии.
Критика так называемой социологии культуры.
Современная «социология познания».
«Социология» форм общественного сознания и общественных институтов, поли¬
тических партий и т. п.
Кризис буржуазного историзма.
VII.	КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Задача отдела «Критики и библиографии» состоит в том, чтобы содействовать
подъему нашей литературы на уровень тех задач, которые поставлены перед , фило¬
софской наукой решениями XXI съезда КПСС.
Отдел будет публиковать не только рецензии, но и обзоры литературы по от¬
дельным наиболее актуальным философским проблемам, отражающие состояние науч¬
ной разработки и уровень популяризации этих проблем, выявляющие различные точки
зрения на спорные вопросы и помогающие позитивному их решению.
Отдел считает необходимым шире знакомить советского читателя с марксист¬
ской философской литературой, выходящей за рубежом, и с трудами зарубежных
прогрессивных мыслителей и ученых.
В	журнале будут	публиковаться рецензии, подвергающие критическому анали¬
зу	философские труды	представителей современных идеалистических направлений
(неопозитивизм, семантика, экзистенциализм, неотомизм и др.).
В	1959—1960 годах	предполагается значительно расширить отдел «Коротко о кни¬
гах»	и	публиковать в этом отделе краткие рецензии и аннотации. По-прежнему пред¬
полагается публиковать списки литературы по вопросам философии и социологии, вы¬
ходящей в СССР и за рубежом, а также рекомендательные списки литературы по
отдельным проблемам.
Значительно больше внимания будет уделено в 1959—1960 годах вопросам фи¬
лософского образования, обмену опытом работы кафедр, обсуждению программ и т. д.
В разделе «Научная жизнь» будут публиковаться сообщения о научной работе
философских научных учреждений и кафедр.
В разделе «Международные связи советских философов» будут публиковаться
краткие сообщения о состоявшихся международных философских совещаниях, о встре¬
чах советских философов с зарубежными, о зарубежных поездках делегаций советских
философов.

СОДЕРЖАНИЕ
Передовая — Коммунизм и наука	 3
Ю. А. Красин (Ленинград) — Социализм и демократиче¬
ское движение современности	16
А. К. Курылев — К вопросу о преодолении существенного
различия между городом и деревней	32
Б. М. Кедров — О соотношении форм движения материи
в природе	 44
Я. П. Терлецкий — О нелинейном обобщении и интерпре¬
тации квантовой теории  	57
Ю. А. Левада — К вопросу о социальных корнях религиоз¬
ности в современном буржуазном обществе ....	64
Г. М. Штракс— Ядро диалектики и его современные кри¬
тики 	74
Jl. М. Землякова — Новейшие идеалистические теории в
современной американской эстетике	 85
И. В. Блауберг — Проблема целостности в физической
географии	93
П. С. Новиков — Вл. Соловьев и его западногерманские
почитатели	105
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
Г. С. Арефьева, Р. М. Гервиц, Э. В. Тадевосян — Некото¬
рые вопросы диалектического материализма в учеб¬
ном пособии по основам марксистской философии .	115
И. С. Нарский — Об историческом материализме как
марксистской социологии	119
А.	С. Монин — О двух формах выражения причинности .	127
И. Н. Майский — Об определяющем значении биологиче¬
ских исследований при применении физических и хи¬
мических методов в изучении жизненных явлений .	133
И. Р. Плоткин—О флуктуационной гипотезе Больцмана 138
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
С. Я. Коган (Одесса) — Философские вопросы языка
и мышления .  	141
А.	П. Белик — О сущности эстетического восприятия . .	145
С. М. Пермяков — За социалистический реализм, против
фальсификации ревизионистов	148
С. А. Петрушевский, Н. С. Мансуров — «Американский
образ жизни» перед судом материалистической пси¬
хологии и психиатрии	156

192	СОДЕРЖАНИЕ
Коротко о книгах
М. П. Баскин — М. А. Силин. Клод Адриан Гельвеций —
выдающийся французский философ-материалист
XVIII века	161
JI. М. Чеботарев — I. Н. Лушчыцю. Нарысы па псторьп
грамадска-палпычнай i фшасофскай думк1 у Беларус1
у другой палавше XIX веку	163
Э. Я. Баталов — Чжан Жу-синь. Критика прагматистской
философии Ху Ши	165
П. П. Гайденко — Г. Шмидт. Философский словарь .	.	166
Н. С. Юлина — «Энциклопедия морали»	169
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
К. Е. Зиринг—Против философии буржуазной реакции
и ревизионизма 	 172
ЗА РУБЕЖОМ
Краткие заметки
В.	Н. Садовский, В. С. Шафарев — Журнал «Логика и
анализ» в 1958 году	174
И. J1. Николин — Несколько фактов о школах	ФРГ . .	179
Перспективный план журнала «Вопросы философии» на
ближайшие 2—3 года  	 182
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ
М. Д. Каммари (главный редактор), А. Д. Александров, Б. М. Кедров,
В.	С. Кеменов, И. В. Кузнецов, М. Б. Митин, В. С. Молодцов, М. М. Ро¬
зенталь, М. И. Сидоров, Ц. А. Степанян, В. Н. Столетов, П. Н. Федосеев,
Ю. П. Францев, А. Ф. Шишкин.
Адрес редакции: Москва, Г-19, Волхонка, 14, комн. 418. Телефоны: Б 8-76-32, Д 3-35-40.
ИЗДАТЕЛЬСТВО «ПРАВДА»
А 00699.	Подписано	к	печати	24/1V 1959 г.	Тираж	30	450.
Изд. № 758. Заказ 592 Формат бумаги 70X108'/i6.	6	бум.	л.—16,44 печ. л.
Ордена Ленина типография газеты «Правда» имени И. В. Сталина, Москва, ул. «Правды», 24.

Цена 7 руб.
ИМЕЮТСЯ В ПРОДАЖЕ КНИГИ
ПО ФИЛОСОФИИ
ЛЕНИН В. И. Материализм и эм¬
пириокритицизм. Критические замет¬
ки об одной реакционной философии.
Госполитиздат. 1956. 352 стр. Цена
5 р. 80 к.
ЛЕНИН В. И. Сочинения. Изда¬
ние 4-е. Том 38 й. Философские тет¬
ради. Госполитиздат. 1958. 644 стр.
Цена 6 р. 50 к.
ПЛЕХАНОВ Г. Избранные фило¬
софские произведения в пяти томах.
Г осполитиздат — Соцэкгиз.	Цена
комплекта 65 руб.
ПЛЕХАНОВ Г. Литература и эсте¬
тика. Том I. Теория искусства и ис¬
тория эстетической мысли. Гослит¬
издат. 1958. 641 стр. Цена 12 р. 35 к.
ПЛЕХАНОВ Г. Литература и эс¬
тетика. Том II. История литературы
и литературная критика. Гослитиз¬
дат. 1958. 670 стр. Цена 11 р. 90 к.
КЕДРОВ Б. День одного велико¬
го открытия. Соцэкгиз. 1958. 560 стр.
Цена 21 р. 90 к
КИРПОТИН В. Философские и
эстетические взгляды Салтыкова-Ще¬
дрина. Госполитиздат. 1957. 592 стр.
Цена 14 руб.
КОРНФОРТ М. Диалектический
материализм. Введение. Перевод с
английского. Изд-во иностранной ли¬
тературы. 1957. 500 стр. Цена 20 руб.
Краткий философский словарь.
Под редакцией М. Розенталя и
П. Юдина. Издание 4-е, дополнен¬
ное и исправленное. Госполитиздат.
1955.	568 стр. Цена 17 руб.
КУРСАНОВ Г. Гносеология совре¬
менного прагматизма. Соцэкгиз. 1958.
194 стр. Цена 6 р. 25 к.
ЛЕМ Г. О переходе от старого ка¬
чества к новому в общественном раз¬
витии. Госполитиздат. 1958. 200 стр.
Цена 2 р. 50 к.
Логика. Под редакцией Д. Гор¬
ского и П. Таванца. Госполитиздат.
1956. 280 стр. Цена 7 р. 30 к.
МАРКОВИЧ С. Избранные сочине¬
ния. Госполитиздат. 1956. 920 стр.
Цена 16 руб.
МОНТЕСКЬЕ Ш. Избранные про¬
изведения. Госполитиздат. 1955.
800 стр. Цена 16 руб.
МОДРЖИНСКАЯ Е. Против бур¬
жуазных фальсификаторов марксиз¬
ма. «Критика наших критиков». Соц¬
экгиз. 1958. 96 стр. Цена 1 р. 55 к.
ОГАРЕВ Н. Избранные социально-
политические и философские произ¬
ведения. Том I. Госполитиздат. 1952.
864 стр Цена 12 р. 15 к.
ОГАРЕВ Н. Избранные социаль¬
но-политические и философские про¬
изведения. Том II. Госполитиздат.
1956.	684 стр. Цена 10 руб.
РАТИАНИ П. Илья Чавчавадзе.
Философские и социально-политиче¬
ские взгляды Соцэкгиз, 1958.
204 стр. Цена 7 р. 90 к.
СВИДЕРСКИЙ В. Пространство и
время. Философский очерк. Госполит¬
издат. 1958. 200 стр. Цена 2 р. 40 к.
СПИНОЗА Б Избранные произве¬
дения в двух томах. Том I. Госпо¬
литиздат. 1957. 632 стр. Цена 9 р. 60 к.
СПИНОЗА Б. Избранные произ¬
ведения в двух томах. Том II. Госпо¬
литиздат. 1957. 728 стр. Цена 11 руб.
УЕМОВ А. Логические ошибки.
Как они мешают правильно мыслить.
Госполитиздат. 1958. 120 стр. Цена
1 р. 50 к.
ФРАНКЛИН В. Избранные произ¬
ведения. Госполитиздат. 1956. 632 стр.
Цена 11 руб.
Требуйте эти книги в магазинах книготорга и потребительской кооперации!
В случае отсутствия этих книг в местных магазинах заказ можно напра¬
вить по адресу: Москва, Ж-109, 2-я Фрезерная улица, дом 14, Ассортиментный
отдел Центральной оптовой книжной базы.
Книги высылаются наложенным платежом.
«СОЮЗ КН И ГА»
$
$