Т. Карлейль.
^^™""ν- Ν' -V V V "\* V ·\' V V^^^^^^N^V^^™""*
ПАМФЛЕТЫ
ПОСЛѢДНЯГО д ня.
СЪ АНІѴЛЙСКАГО ПЕРЕВОДЪ
Λ. /VI. Еѣлова.
$£зданіѳ Θ. 31. ^Булгакова.
С-НЕТЕРБУРГЪ.
Тішогрнфія нижонора Г. А. Бориштойиа, 3-я Рождестиолскал,*7-а.
1Θ07.

2011138213

Вмѣсто предиеловія.
Политическіо памфлеты Карлейля,
несмотря на то, что они написаны болѣо
полувѣка тому пазадъ, до сихъ поръ
полны жгучаго интереса, особенно для
насъ русскихъ. Дѣло въ томъ, что въ
этихъ памфлетахъ Карлойль подводилті
итоги всѣмъ общоственнымъ и экономи-
чоскимъ обстоятсльствамъ своего времени,
а какъ разъ въ это-то время и
получили повсемѣстноо въ западной Европѣ
примѣиспіе принципы рсволюціи
политической и все громче и громче
раздавались голоса, кричавшіе о
необходимости и нсизбѣжпости революціи соціаль-
пой. Французская революція 48 года
бурной волной прокатилась по всей Европѣ,
разбившись на западѣ о скалы Аигліи,
а на востокѣ о границы Россіи. Но и
въ эти страны попало нѣсколько рево-
люціоиныхъ брызгъ, вызвавшихъ въ
Англіи рядъ буитовъ въ Ирлаидіи, и
подпольныхъ заговоровъ въ Россіи.
Старый порядокъ былъ разрушеиъ и иовсе-
|мѣстио въ Европѣ сданъ въ архивъ:
короли отступили на задній плаиъ,
передавая свою власть и свои права въ руки
народной' массы. Зачинался новый строй
государственной жизни, строй
демократический.
Съ другой стороны все больше и
больше забирало силы движсиіс въ сторону
революціи соціальпой. Къ 48 году Марксъ,
Луи Блаиъ, Энгельсъ были уже
знаменитостями и успѣли образовать цѣлую
соціалистичсскую партію, основнымъ ло-
зупгомъ которой были и тепорь еще
революционно - звучащія слова: «иролс-
таріи всѣхъ странъ, соединяйтесь!»
Въ жестокой борьбѣ за личное
существовало и торжество своихъ политико-
соціальныхъ идеаловъ люди средняго
нравствѳннаго роста не замѣчали всей
силы двигавшихъ ими идей: имъ
казалось, что вводеніе конституціониага строя
вмѣсто прежняго неограиичоипо - монар-
хическаго, устройство «націоналыіыхъ
мастерскихъ» вмѣсто прежяихъ частныхъ,
осуществлено принципа «справедливой
платы за добросовѣстпую работу», вы-
ступленіе рабочихъ на политическое
поприще и. т. д. измѣннтъ до
неузнаваемости лицо земли, но измѣнитъ его къ
лучшему, ко благу всѣхъ трудящихся и
обременсниыхъ. Но не въ ихъ умствен-
ныхъ силахъ было проникпуть сквозь
внѣшнія проявлеиія этихъ перемѣнъ и
взглянуть, какое дѣйствіе произведутъ
они на духъ, наг тсній народа, тотъ
самый геній, который творитъ исторію
каждаго народа. Вопросъ о томъ, куда
приведстъ человечество новый порядокъ,
наступившее царство домократіи,
неудержимо привлекалъ къ себѣ самыо
сильные, самые проницательные умы
первой половины прошлаго вѣка. Ііадъ
ними въ глубокомъ раздумыт сидѣлъ
Рснанъ, ому посвятилъ цѣлую книгу
Штраусъ, имъ волновался и мучился
Карлсйль, отъ него же поздпѣе приходидъ
въ ужасъ Тэігь. И зиамеиатольно, что
всѣ эти люди разиыхъ спеціальностой
и національностой—историки, богословы,
философы, совершенно сошлись въ своемъ
окончатслыюмъ приговорѣ надъ «новой
эрой».
«Въ чемъ заключается иашъ основной
педостатокъ, нисалъ Репаігь, отъ кото-
раго намъ прежде всего нужно
избавиться? Въ стромлсніи къ демократін по-
верхностиаго свойства. Дсмократія есть
причина нашей слабости политической и
воинской; она причина нашего невѣжс-
ства, нашего глунаго тщеславія; она
вмѣстѣ съ запоздалымъ католицизмомъ
есть причина нашего дурного воспита-
нія».

4 ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
«Республиканская форма правленія иической теоріи общества, говорить Гой-
(т. о. наиболѣо полное выраэкеніе roc- дольбсргскій профессоръ Гсизель въ своей
подства народа) расположила къ себѣ ішигѣ, посвященной великому шот-
толпу, пишотъ знамоиитый богослов в*!ь ландцу. Въ : стилистическомъ . отношеши
своей книгѣ «Старая и Повал Bfcpa» эти памфлеты—лучшія производеиія Кар-
При маломъ обремспеиіи гражданъ обѣ- лейля: здѣсь онъ мастерски восподьзо-
щается хорошее состояиіе фииансовъ. За- вался всѣми топами, какіѳ только были
тѣмъ достигается не только страдательное, въ его распоряженіи, отъ страстнаго,
но и дѣятелыюе отношеиіс гражданъ къ уялекающаго паѳоса до самой ѣдкой
правительству. Съ ною свлзанъ большой сатиры. Исходя изъ всѣхъ извѣстпыхъ
просторъ, который дастся иидивидуаль- явлоній повседневной жизни и
постепенной личности, ио это лее самое представ- ио возвышаясь до самыхъ послѣдиихъ
ляотъ" и темную сторону, такъ какъ осиовъ человѣческаго позианія, до вѣч-
вмѣстѣ съ тѣігь дается полная воля наго различія между добромъ и зломъ,
проискамъ, государство поддерживается онъ нисколько не заботился о томъ, что
въ состояиіи непрерывная бро^кенія и онъ, можетъ быть, нанссетъ ударъ нѣ-
стаиовится на наклонную плоскость, но которымъ благоиамѣрспиымъ и располо-
которой оно почти нсизбѣжно движется жсииымъ къ нему умамъ. Онъ желалъ
къ грубѣйшсй демократа, т. с. къ не- показать, что даже качества, сами по
сомиѣнио худшей изъ всѣхъ государ- себѣ превосходный, въ пору общаго ліщс-
ствеииыхъ формъ». мѣрія провраідаются въ противный ма-
Для Карлойля нѣтъ ничего болѣе воз- ски, что настоящая любовь къ людямъ,
мутительнаго, какъ господство «Баллоти- основанная не на безформеииомъ сочув-
ровочиаго Ящика», случайная власть въ ствіи, а на справедливости, становится
важиѣйшихъ чсловѣческихъ дѣлахъ циф- невозможною въ эпоху лицемѣрія.
ры, постоянно колеблющейся. Со всей Эти памфлеты продставляютъ какъ-бы
силой своей пламенной и суровой шот- призывъ къ покаянно въ пророческомъ
лаидской дуипі боротся онъ противъ стилѣ».
механическаго поииманія лшзии. И не только къ. покаянію, добавимъ
«Какъ прежде Карлсйль съ упорной мы, но и къ бодрости, къ искренности,
ненавистью возставалъ противъ механи- къ жсланію слулсить ближнему дѣломъ,
ческой теоріи вселенной, такъ въ своихъ а не словомъ, короче сказать, къ горой-
иамфлетахъ онъ возсталъ противъ меха- ству въ Карлссвскомъ смыслѣ этого слова.

I.
(1850 г.).
Наше время, самый младшій потомокъ если это не дни бсзконочной надежды,
вѣчиости, дитя и наслѣдиикъ всѣхъ про- то они — дни крайняго отчаяпія. Раз-
шедшихъ времснъ со всѣмъ ихъ добромъ рушеніо, судя по современности и по
и зломъ, и въ то же время родитель иерспсктивамъ, становится всѳобщимъ—
веѣхъ временъ будуіцихъ, представляется и тутъ мало однихъ крошечііыхъ
надоя мыслящаго чсловѣка совершенно деждъ. Должснъ быть новый міръ, если
«Новой Эрой». Оно идстъ съ повыми вообще долженъ быть какой-нибудь міръ!
запросами, съ новыми попятілми. кото- Чсловѣчсскія дѣла въ нашей старой Ев-
рыл иногда впрочемъ кажутся избитыми, ропѣ могутъ вернуться къ прежней скуч-
Позиать ого, уразумѣть, чего оно отъ ной рутинѣ и продолжаться въ прежиемъ
насъ требуетъ, это высшее знаіііе для духѣ и въ наше время. За крошечпыя
всѣхъпасъ. Новый день, посланный иамъ надежды уже иѣтъ возможности дер-
йсбомъ, имѣотъ въ себѣ и иебесныя зиа- жаться Дни всеобщей смерти должны
менія: если среди пошлой трнвіалыюсти быть и днями всеобщаго возрожденія,
й громкаго, но безеодержатсльнаго шума, если только разрушеиіе не коснется всего
Мы не сумѣсмъ прочесть и исполнить ивсѣхъ. Такое вромя заставитъ размыш-
ого молчаливыя требованія - то горе лять и самаго тупого человѣка, и онъ
намъ! Нѣтъ грѣха, за который люди и певольно спросить себя: «откуда оно? Къ
народы платились бы сильнѣѳ, чѣмътотъ, чему оно идетъ?» Воистину «Новая Эра»,
который предполагаешь и включаотъ въ какъ для мудреца, такъ и для глупца!
себя всѣ роды грѣховъ, грѣхъ, который ^Словно отъ какого-топодземнаго элек-
наши предки называли слѣпотой сужде- ^трическаго тока во всей Европѣ произо-
пія, а мы, съ иашимъ легкомысліомъ, шелъ взрывъ бозграоичный, не подаю-
Jшoнyeмъ нспоніімаиіемъ духа времени,; щійся учету. Явился 1848 г., одипъ, изъ
тупымъ къ ному преиебрежсніемъ и из- самыхъ своеобразныхъ, страшныхъ, изу-
мѣной его смыслу и требоваиіямъ, слѣ- мительныхъ и въ рбщомъ унизительныхъ
пой привязанностью—активной или пас- годовъ, какіе только приходилось видѣть
•сивной къ ихъ фальсификаціи и одной европейскому міру. Со времопъ вторженія
лишь ихъ видимости. Это вѣрио отпо- сѣвериыхъ варваровъ не было ничего
іжтслыіо всѣхъ временъ и дней. подобпаго. Повсюду поднялась ноизмѣри-
Но во дни, которые теперь проходятъ мая дѳмократія, чудовищная, шумная,
надъ нами, даже глупцы останавливаются печлеиораздѣлыіая, какъ голоса Хаоса,
и спрашиваютъ себя о ихъ значсніи. Повсюду офиціальное святое святыхъ
Рѣдко когда людское поколѣиіс видѣло скапдально обнажено для псовъ и про-
ёолѣе важные дни. Дни безконечнаго фановъ: входи весь міръ, смотри, что такое
бѣдствія, разложенія, смѣщенія всего съ эта оффиціалыіая святыня!(/Повсюду ко-
своего мѣста и самой злой путаницы— роли и правители поражены внезап-

6
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
нымъ ужасомъ—голоса всего міра вопили
имъ прямо въ уши: «Прочь безсмыслсн-
ные лицемѣры, шуты, а но герои! Прочь!—
и что еще болѣе замѣчателыю и что
приходится впервые отмѣчать въ этомъ году—
короли дѣйствитсльно поспѣшили
убраться, какъ бы восклицая: «Мы, конечно,
жалкіе комедіаиты, это мы знаемъ. А
вамъ нужны герои. Не убивайте же назъ.
Мы не въ силахъ удовлетворить васъ».
Ни одииъ изънихънс вернулся назадъ
и не заиялъ опять своего королевства,
какъ будто бы онъ по праву могъ
уклониться отъ смерти за него или отъ риска
за пего своей шкурой. 9то, говорю
я, и ость тревожная особенность
настоящая. При такОіМЪ пебываломъ случаѣ,
демократіл находить, что короли со-
знаютъ, что они только комедіанты.
Пока эти жалкіо смертные, поддерживаемые
вѣрою лишь въ то, чего вселенная, мо-
жетъ быть, только призракъ и видимость,
разыгрываютъ комсдію своей высокой
жизни, внезапно входить неумолимый
Коистэбль Судобъ.
«Скандальные призраки, что дѣлаете
вы здѣсь? Неужели стали ужо королями
людей шуты, торжественно дающіе кои-
ституцію? Неужели вы думаете, что чс-
ловѣческая жизнь по что иное, какъ
уродливый таисцъ обезьянь? Неужели
нужно идти подъ визгливые звуки вашей
жалкой скрипки? О несчастные! Всслеи-
пая но театръ разряженныхъ маріонотокъ,
но страшпый Божій фактъ. Не лучше ли
вамъ отойти прочь?» '"""
И они поспѣшно бѣжали—нѣкоторые
съ изысканною подлостью—во мракъ
каторги или даже хуже. ÏÏ вездѣ народъ или
иаселеніо сами взяли правлепіс иадъ ними,
и открытое «безкоролевьо», называемое
анархіей,—какъ было бы хорошо, еслибы
это было аиархіей плюсъгородовой—стало
теперь повссмѣстиымъ порядкомъ дня.
Такъ шла исторія отъ Балтійскаго
моря до Средиземна™, въііталіи, Франціи,
Пруссіи, Австріи, отъ одного конца
Европы до другого въ эти мартовскіс дни
1848 г. Со времени разрушенія Римской
Имперіи сѣвсрными варварами я но
знаю ничего подобнаго.
Итакъ въ Европѣ не осталось королей.
Ни одного короля, кромѣ уличнаго
оратора, разглагольствующая на подмосткахъ
и въ передовицахъ или идущаго въ
толпѣ разглагольствовать въ
национальный парламентъ. Почти втеченіе четы-
рохъ мѣсяцовъ вся Франція и въ
значительной степени вся Европа,
охваченная всякаго рода бредомъ, за исключе-
піемъ, къ счастью, брода убійствъ,
представлялась волнующейся толпой подъ
предсѣдатсльствомъ въ Hôtel do ville—
Ламартина, въ высшей степени красио-
рѣчиваго мужчины, котораго неумѣющіе
мыслить люди прииимаютъ за пророка,
порвосвящеииика и ииспосланиаго иебомъ
сванголиста, и котораго одинъ
остроумный янки назвать первымъ уличиымъ
ораторомъ въ мірѣ, забравшимся на слиш-
комъ высокія по ныиѣшиимъ времеиамъ
подмостки. Печальное зрѣлище для мыс-
лящихъ людей этотъ господинъ Ламар-
тинъ! Въ иемъ нѣтъ ничего, кромѣ
мелодична™ вѣтсрка, который принимается
за что-то божественное, а но
дьявольское. Это довольно печально: красиорѣ-'
чивое модное воплощеніе грядущаго
Хаоса, способное говорить за себя и убѣ-
дительно доказывать, что оно есть Кос-
мосъ! Однако въ такихъ случаяхъ нужно
немного подождать: всякіс воздушные
шары теряютъ и должны терять свой
газъ подъ давленіомъ вещей и скоро
сплющиваются самымъ жалкимъ обра-
зомъ.
ÏÏ вотъ въ городахъ, въ одномъ за
другимъ, нагромождаются уличпыя
баррикады и начинается шумный болѣе или
мснѣе смертоубШственный бунтъ: насе-
леніе возстаетъ за нассленіомъ, короли
одииъ за другимъ капитулируют или
скрываются ιί во всѣхъ концахъ Европы
Демократ производить взрывъ, наибо-
лѣо сокрушительный и наимеиѣо
сокрушаемый, чѣмъ когда-либо. Слишкомъ
печальное доказательство того, на какомъ
бездонномъ вулканѣ и повсемѣстио за-
лолсепной минѣ, заряженной самыми
горючими мятслшыми хаотическими
элементами, которые отдѣляются отъ пасъ.
только топкой зомной корой, покоится,
въ наше время общество со всѣми
своими установлсніями и порядками! Лица,
которыя поднимаюсь или даютъ сигналь,
къ подобнымъ революціямъ — студенты,
молодые литераторы, адвокаты, лсуриа-
листы, разгоряченные энтузіасты и оди-
чавшіе справедливо поторпѣвшіе круше-
ніо неудачники, всюду играгощіе на но-

ПАМФЛЕТЫ НООЛѢДИЯГО ДНЯ.
7
довольствѣ милліоиныхъ массъ и разду- твердой точки опоры, должно метаться
вающіе пламя.— заставляют?) подумать европейское Общество, то плачевно спо-
о xapaKTepfi наніой эпохи. ' тыкаясь, то съ болью выпрямляясь при
До нашего времени молодежь, почти каждомъ короткомъ перегонѣ, пока не
дѣти, никогда но занимала столь комаи- явится на свѣтъ новое грашітпоо осно-
дующаго положенія въ чсловѣчсскихъ вапіе и не прекратится волнующійся по-
дѣлахъ. Въ теченіо вѣковъ слово senior токъ мятежа и не исчезистъ самая пс-
преждо всего выралсало понятіо «старшій» обходимость мятежа,
и существовало во всѣхъ языкахъ. Въ Демодратія, .что бы мы ни думали о
тѣ эпохи, когда люди уважаютъ житей- ней, повсомѣсшо заявила о себѣ, какъ
скую мудрость, старый чсловѣкъ поль- о иеизбѣжномъ фактѣ нашего врсмони.
зуется почтеніемъ и авторитетомъ. Въ И всякій, кому выпадетъ на долю слу-
эпохи, которымъ нужна не эта йуд- жить просвѣщснію или быть руководи-
рость, a иѣчто другое, и когда этой муд- толсмъ βί> эти дни, долженъ начать съ
ростыо по обладаютъ и не считаются съ призпанія этого факта. Уличиыя барри-
любовью, человѣкъ болѣо стараго воз- кады, новыя выходки анархизма, чѣмъ
раста тсряетъ уважоніо. Присмотревшись безкровиѣс, тіімъ скаидалыіѣс, должны
пристальнѣс, вы увидите, что и въ са- повторяться опять и опять, пока пра-
момъ дѣлѣ, оиъ утрачиваетъ уваженіе и вящія лица зиаютъ и дспускаютъ этотъ
навлекаетъ па себя прсзрѣиіс. Въ такіо фактъ. Демократія здѣсь, и это можно
дин, когда авторитстъ старшинства пуж сказать всздѣ: ибо теперь уже шесть-
но еще создать, это должна сдѣлать мо- десять лѣтъ прошло съ тѣхъпоръ, какъ
лодежь, а не люди зрѣлаго возраста. Великая или Первая французская рсво-
Зрѣлый чоловѣкъ, закорснѣвшій въ скеп- люція грозно заявила объ этомъ фактѣ
тичоскомъ эгоизмѣ, но знаетъ иныхъ по- всему міру, однимъ послаиісмъ за дру-
буждсній, кромѣ своей собственной хо- гимъ, причем'ь иѣкоторыя были довольно
лодной осторожности, жадности, низкой страшны.
пугливости. Оиъ не можстъ привести къ Теперь уже вось міръ можетъ вѣ-
цѣли, которая кажется благородной. рить въ наличность этого факта. И
Но вернемся къ предыдущему. міръ въ него вѣритъ. Вѣрятъ въ него
Это безумное положепіе вещей, конеч- и короли. Они зиаютъ или прозрѣваютъ
но, скоро разрешится само собою, что съ ноиятиымъ страхомъ, что они только
и началось уже повсюду. Обычныя по- временные призраки, Актеры, а Демо-
требности повседневной человѣческой кратія—великая, тревожная, нависшая
жизни не могутъ примириться съ игшъ. надъ грозой и неоспоримая дѣйствитель-
Кое-какой ремонтъ, ремонтъ на время, иость. Среди позорныхъ явленій, свидѣ-
старой машины подъ новымъ назвапіемъ, тслями которыхъ мы были за эти два
по съ прежней коиструкціей, по всей вѣ- года—это явлеиіе, внушающее больше
роятиости, придется ввести въ больший- всего надеждъ. Это признакъ того, что
ствѣ страиъ. Опять вернутся лрсжиіе мы всо ближе и ближе подходимъ къ
шутовскіо короли, по при новыхъ уело- самой проблемѣ, которую намъ необхо-
віяхъ: съ коиституцісй и съ народными димо разрѣшить, или умереть. Всякая
парламентами. И повсюду прежняя по- борьба, всякій походъ протнвъ сущности
вседневная ясизнь иопробуетъ опять этой проблемы, отпыиѣ безнадоженъ и
начать свое тсчсніе, но теперь ужо ыенуженъ. Такъ боги прсдопредѣлили;
нѣтъ надежды, чтобы иодобиыя учреж- никакой Питтъ, никакое собрапіе Пит-
денія оказались вѣчными. Они только товъ или другихъ смсртныхъ но можстъ
жалкія времеииыя ухищренія, которыя, этого изменить. Демоісратія, пссомпѣпио,
преврати ихъ въ постоянныя, будутъ здѣсь. НсизвѣстноГ какъ долго продер-
сброшены новымъ взрывомъ, который жится она въ скрытой подпольной формѣ
случится быстрѣе, чѣмъ было въ послѣд- даже въ Россіи. Въ Англіи, хотя мы и
нее время. Въ такомъ-то бѣдствониомъ противимся энергично ся проявленіямъ
колебаніи, носясь среди яростныхъ без- въ видѣ уличпыхъ баррикадъ и рѳволю-
донныхъ потоковъ, сталкиваясь съ про- ціонныхъ палисадовъ и категорически
тивопололеными течсиіями, безъ всякой отказываемся принять ее въ такой

8 ЛИТЕРАТУРА, ИСК
формѣ, тѣмъ но менѣе слѣды милліо-
иовъ ея иогъ на всѣхъ улицахъ и пс-
рекресткахъ, гулъ оя оглушающаго ты-
сячекратнаго голоса во всѣхъ рѣчахъ и
писаиіяхъ, во всѣхъ мысляхъ, модахъ и
поступкахъ людей. Если чья-либо душа
не можотъ замѣтить ее—съ наделсдою
или ужасомъ—то не къ ней мы
обращаемся.
Что такое Демократія, этотъ
огромный исизбѣжиый результат!» судсбъ,
который повссмѣстио составляете въ наши
дни часть Европы? Вотъ въ чемъ для
насъ вопросъ. Откуда идстъ она, эта
повссмѣстиая, густая, черная Демократа?
Куда она направляется и каковъ ея
смыелъ? Доллсснъ же быть въ ней
смыелъ, иначе, бы ея не была. Если мы
найдемъ истинный ея смыелъ, то созна-,
телыю уступая или сопротивляясь, мы"
еще можомъ надѣяться ужиться съ ною.
Если же мы не найдемъ этого смысла,
если мы поймемъ значсніо Демократа
неправильно или вовсо не поймемъ его,
жить станотъ невозможно! Требуется
теперь вся соціальиая мудрость, bo'mwi
Давшаго намъ эту мудрость, чтобы
выяснить себѣ и залолшть себѣ глубоко
въ сердце смыелъ всеобщаго возстанія
европейскихъ народовъ, которое зовстъ
себя Демократіей и собирается стать,
можетъ быть, постояннымъ. Безъ сомиѣ-
нія, это сильная драма, гдѣ дѣйствіе
идетъ за дѣйствіемъ, здѣсь безкопочиое
поле для любопытства, здѣсь такая
ставка, которая способна захватить вии-
маніе всѣхъ людей мудрыхъ и глупыхъ.
Тупая толпа поднимаешь свой голосъ,
славословя и благословляя до исбесъ:
въ болѣе чѣмъ жалкихъ стихахъ и
прозѣ возвѣщается, что теперь настала
Новая Эра и давно жданное время пол-
наго человѣческаго счастья. Славный и
беземортный народъ, возвышенные
граждане Франціи, геройскія баррикады, трі-
умфъ гралданской и религіозной
свободы—и о, небо! одно изъ самыхъ
частыхъ неизбѣлшыхъ въ подобныхъ
обстоятельствахъ для серьезнаго чело-
вѣка несчастій—потоки уличнаго крас-
норѣчія, лыощагося изъ коллективной
глотки глупаго человѣчества!
Этотъ потокъ на время заглушаетъ всѣ
іііысли, кромѣ одной весьма печальной, что
вы вернулись къ бѣдствеішому, тяжело на-
УССТВО И НАУКА.
грулсонному вѣку съ длинными ушами,
и доллшы покорно существовать въ
нсмъ. Фронтальная стѣна вашего прелс-
няго ясалкаго лсилища, которое вы давно
yjite безрезультатно бранили, въ концѣ кои-
цовъ дѣликомъ обрушилась и упала на
улицу. Потолки още', молсетъ быть, ви-
сятъ на своихъ балкахъ, еще дорнсатся
старыя деревяииыя части постройки, хотя
и перскошениыя, нарлсавыхъ гвоздлхъ,
но изъѣдсииыя червями скрѣпы
расходятся все болѣс и болѣе. Все-таки
радостно въ подобныхъ обстоятельствахъ
то, что вся семья бурно ликуетъ въ
честь будущаго освіицсиія и веитііляціи,
простора и будущнхъ красивыхъ вндовъ.
Слава Богу, если они иріобрѣтутъ жи-
лища ссбѣ по вкусу!
Мои дорогіо квартиранты! Полно вамъ
пѣть и ншмоеловить. Отлоиштс цимбалы,
а возьмите-ка ваши рабочіе инструменты,
если они у васъ ость. Могу вамъ сказать по
секрету, что законы тлготенія еще
существуют^ и ржавые гвозди, нзъѣдонныя
червями скрѣпы и необъясиимооравііовѣсіс
всей постройки—далеко но лучшШ фуида-
ментъ для новаго дома. Слыхалъ я, что въ
закоулкахъ ирлапдекихъ городовъ бѣд-
няки жнвутъ и не безъ опасности ва-
рлтъ себѣ картофель на такомъ
колеблющемся полу. Но не приходилось слышать,
чтобы они иѣліі гимны такимъ жили-
щамъ. Пѣтъ, они ходятъ потихоньку,
присаливаются около задней стѣны и
съ опасностью для себя варятъ
картофель въ болынинствѣ случаевъ въ
полномъ молчаиіи.
Громкіе крики экзальтаціи на всѣхъ
діалектахъ при каждой грохочущей, какъ
колесница, рѣчи или писанной статьи,
несутся издалека и поблизости по
поводу этого послѣдняго болсественнаго
воплощошя Демократіи въ 1848 г. И
тѣмъ но меиѣе, для умныхъ людей,
съ перваго лес взгляда на него
представляется скорѣе зрѣлищо безграничной
лсалости и печали. Что ммкотъ быть
печалыіѣе этой новсемѣЬтной травли
высшихъ сановниковъ, валсиыхъ чинов- '
никовъ, могучихъ и серьезиыхъ сеньо-
ровъ міра, этого повсемѣстиаго возстанія
нечлізноіраздѣльныхъ нѣмыхъ массъ нро-
тивъ тѣхъ, кто думалъ говорить за нихъ
и руководить ими? Стало быть, эти люди
были попросту слѣпыми, которые только

ПАМФЛЕТЫ пооадняго дня.
9
притворялись, что видятъ? Стало быть,
эти правители въ сущности вовсе не
правили, а только присвоили себѣ атрибутъ
и одежду правителей, а къ работѣ и не
притрогивались? Короли были тѣиыо
королей, и разыгрывали комедію на Дру-
риленской улицѣ. Что лес это былъ за
народъ, который принимал?» йхъ за
реальную действительность?
Очевидно, въ чсловѣческихъ дѣлахъ
обнаружили самую колоссальную фальшь,
которая когда-либо выходила наружу.
Стало быть, эти почтенные носители
сана, что сидѣли съ своими далеко сілю-
щими и символическими знаками
достоинства и широкозвучащими старинными
притязаніями, были только
обманщиками?
Нссомиѣнно, они дѣлали, но дѣла-
ли не то дѣло. Исторія, которую они
разсказывали людямъ, была хитро
придуманной басней, евангсліо, которое они
проповѣдывали, было не объяснеиіемъ
дѣйствительнаго положенія людей въ
этомъ мірѣ, по бозевязной фабрикаціой
мертвыхъ привидѣній и неродившихся
еще тѣной, традицій, лицомѣі)ія, безпеч-
ности, трусости—лолѵыо лжей, которыя
въ копцѣ концовъ перестали цѣпляться
одна за другую. Противъ своего же-
лаиія, эти высшія единицы человѣче-
скаго рода были, стало быть, введены
въ обманъ, a милліоны пизшихъ,
которые вѣрили въ нихъ, были одурачены—
взаимный обманъ, иначе они но вѣрили
бы въ нихъ такъ долго. Повсемѣстнос
банкротство обмана—вотъ какъ это
можно назвать* короче. Повсемѣстно
было заявлено, что обмаиъ и природа
противны другъ другу. Никогда не
омрачала лика солнца болѣе отвратительное
явленіе, столь лее широкое, какъ Европа!
'Банкротство вездѣ, грязный нозоръ и
отвратительное отчаяніе""" въ высційхъ
кругахъ. На все это противно смотрѣть,
какъ на мѣсто~вчерашней рѣзни. Нельзя
далее назвать избіеніемъ мл аденцевъ это по-
вссмѣстнос выбрасываніе на улицу об-
маищиковъ и обмановъ!
Молено ли назвать такое зрѣлище ве-
сольтмъ? Для умнаго чсловѣка въ иемъ
есть кое-что и веселое. Но это веселое
полно улсаса. Оно псчальнѣс всякаго
огорченія—подобно зрѣлищу безсмертія,
которое достигается только черезъ смерть
и могилу! И у кого, въ глубинѣ сердца
не шевельнется чувство благочестивой
благодарности за то, что обмаиъ потер-
нѣлъ наконецъ крушсніе? Конечно,
предоставьте ему показать свою
несостоятельность, сдѣлайте это во имя самого
Бога. Обмаиъ, если оцъ открытъ, а опъ
доллшиъ быть и будетъ открыть,—не-
навистснъ, нсторпимъ и Богомъ и людьми.
Убѣдите въ этомъ всѣхъ и быстро
приготовьтесь разстаться съ нимъ, гдѣ еще
къ этому не приготовились, и сумѣйте
сдѣлать такъ, чтобы онъ, если возможно,
больше не возвращался. Вѣчпыс голоса,
которые хорошо слышны, говорятъ о
необходимости такой мѣры отъ одного
конца свѣта до другого. Невеселая мѣра,
но тѣмъ не менѣо необходимая.
Увы! Довольно грустно, что анархія
здѣсь съ нами, хотя намъ и но позво-
ляютъ лсалѣть объ этомъ. Молсстъ ли
всякій, кто смотритъ на вселенную чоло-
вѣчсскимъ взглядомъ, желать, чтобы
продолжали существовать эти всякаго рода
призраки, въ особенности
призраки—короли? Нѣтъ, изъ всѣхъ силъ ІфКІЮ МО
литься, чтобы исчезли эти призраки. Въ
какую бездну мы свалились, если это
многим'ь покажется ненулшымъ! Это
дѣйствитсльио покажется ненулшымъ для
многихъ, а не для одного солиднаго
англичанина изъ такъ называсмыхъ культур·
ныхъ классовъ, прекрасно перевариваю-
щаго свой пуддингъ, которому это но
калсется ненулшымъ пожалуй даже въ
высшей степени. За всю свою жизнь онъ ири-
выкъ относиться съ уваяссніемъ къ при-
личнымъ формамъ задолго до того,какъ
они лишились своего смысла, ко всему,
что мы, на иашемъ иконоборческомъ
языкѣ, называемъ призраками. Ему но
приходилось слышать, что они чѣмъ-
нибудь вредны, что можно идти виеродъ
и безъ нихъ. Газвѣ хлопокъ, мясо и
колоніальные товары но могутъ
приходить съ востока и запада и 'при
существовали этихъ призраковъ? Короли
царствуютъ, называя это царствовапісмъ,
адвокаты водутъ судебпыя дѣла,
епископы проповѣдуютъ, достопочтенные
члены парламента ораторствуютъ. Къ
довершенію всего, какъ будто
призраковъ и не было, развѣ процентныя
бумаги уже не котируются, а банкиры не
расплачиваются слитками золота или

10
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
бумагами, обезпсченными моталличс- представляется именно съ этой обнаде-
скимъ фондомъ? Величайшій призракъ, живающсй стороны. Демократія, разсу-
котораго я только могъ себѣ предста- ждаютъ они, есть родъ правительства,
вить, есть тотъ, который самъ разру- Старая модель, отлитая уже давно и
дошить всо эти призраки. веденная до совершенства въАигліи два
Въ такую бездну попалъ и я, бѣдный столѣтія тому назадъ, была рекомендо-
чсловѣкъ, зпающШ нашу эпоху, стоящую вапа всѣмъ иаціямъ въ качсствѣ цѣли-
иижо уровня самаго иизкаго человѣчс- тельнаго средства противъ всѣхъ золъ:
скаго вѣка и стремящуюся коврсмснамъ «учреждайте парламент!.!» заговорили
обезьянъ. Никогда вплоть до позднѣй- воздѣ народы, когда стало ясно, что бывшіе
шихъ поколѣній но было среди сыповъ до того короли—только короли—призра-
Адама такого гиуснаго богохульства, ни- ки. «Давайте иамъ всеобщее голосова-
когда твореніѳ, называемое человѣкомъ, nie, и сразу или въ должной постспен-
не носило въ сордцѣ своемъ такой вѣры, пости явится правда и наступить золотой
что ложь правила по всей землѣ, что вѣкъ».
въ сознательной, издавна установленной Такъ представляютъ опи себѣ дѣло.
лжи—помощь и спасеніс для него, а по Но, къ несчастью, не таково мое ио-
помѣха и гибель. О, другъ мой, Тяжко- иимапіе дѣла. Если бы это было такъ,
думъ! Въ этомъ-то и печаль изъ печа- то я былъ бы счастливъ и оставался бы
лей: что сталось бы съ нами на землі», въ безмолвіи, и по было бы мпѣ повода
пока выбросили бы изъ сердца это про- говорить здѣсь. По миѣ совершенно ясна
клятое иавождсніс, хранилище и святи- обратная сторопа всего этого. Ола, по-
лище всѣхъ заблуждешй! Оно будстъ видимому, забывается огромнымъ боль-
выброшено; такъ должно быть, или мы шинствомъ моихъ современниковъ и мнѣ
всѣ каждую минуту лстимъ—не хочется приходится обратиться къ нимъ съ сво-
говорить куда. А обратный подъемъ, на имъ словомъ. Обратная сторона всего
какія бы высоты оно насъ ни повело этого! Я заглянулъ въ корень всего
въ этомъ осчальпомъ мірѣ величайшей этого. Разобраться въ томъ, годенъ ли
лжи, обмаиовъ и иустыхъ призраковъ парламситъ для улравленія народами,
(ставшихъ теперь страшными), среди ко- насколько онъ можотъ быть годенъ те-
торыхъ, словно среди своей домашней перь въ наши новыя времена, даже въ
обстановки, мы прожили послѣдиія два Аигліи, гдѣ мы такъ давно кънсмупри-
столѣтія! На высоты или въ глубину со- выкли,—вотъ тревожный вопросъ, къ ко-
ціальнаго и индивидуальна™ разрыва съ торому мы теперь торжественно пригла-
иллюзіями—къ священной и важнѣйшей шаѳмъ всѣхъ мыслящихъ людей, добрыхъ
реформѣ права, необходимыхъ улучшеній гражданъ своей страны, имѣющихъ уши,
и къ суровымъ ограниченіямъ — къ та- которыя среди преходящихъ криковъ и
кимъ, что теперь о нихъ и говорить буриыхъ громкихъ заявленій способлы
нельзя, нельзя даже осмѣлиться и поду- улавливать и тихіе голоса, и указаиія
мать. Поистииѣ, намъ предстоитъ тяже- Вѣчности. Приглашаемъ ихъ во имя са-
лая работа. Повелительно требуется при- маго суроваго факта, который въ одинъ
ступить къ ней, прежде чѣмъ она сама спу- прекрасный деяь и, можетъ быть, очень
стится до темныхъ маесъ, гдѣ исбудетъ скоро потребуетъ отъ иасъ практическаго
работы, а лишь страдаиіо и безнадежная рѣшеиія и перерѣшенія подъ страшной
гибель! ответственностью, если мы рѣшимъдѣло
Или, можетъ быть, демократія, при- не такъ! Я полагаю, что мы всѣ обязаны
шествіе которой теперь возвѣщаютъ, сама вдуматься въ этотъ вопросъ и лучше тс-
упрашітся съ нею? Демократ, однажды перь, чѣмъ тогда, когда времени для
отлитая во всеобщее голосоваиіе, снаб- этого будстъ меньше. Если парламенту
жсиііая баллотировочными ящиками и съ подачей голосовъ всеобщей или какой-
т. п., сама произведешь всеобщую спа- нибудь другой, есть методъ, тогда да-
ситсльную перемѣиу ртъ мнимаго къ вайте думать о способахъ· подачи голо-
дѣйствительиому и мал(^по-малу сдѣлаетъ совъ, думать безъ устали, до тѣхъ поръ,
изъ насъ міръ благословенный. Для гро- пока мы не остановимся па одномъ изъ
мадной массы людей дѣло, несомиѣішо, цихъ. Но, молсегь быть, парламентъ и

ПАМФЛЕТЫ ПООДЪДНЛГО ДНЯ.
11
но есть методъ. Возмолшо, что прслшія
поколѣнія англійскаго народа установили
его какъ методъ, a Вѣчиые Законы
Природы установили его вовсе не какъ
метода! Если парламентъ съ точки зрѣнія
этихъ послѣднихъ законовъ вовсе не
методъ, то это обстоятельству повелительно
требуетъ отъиасъ обратить вниманіе на
этотъ факгъ и отказаться отъ этого
метода: какъ бы единодушны мы пи были
па этотъ счетъ, но съ точки зрѣнія Вѣч-
пыхъ Законовъ вещей каждый шагъ въ
этомъ направлеиіи будетъ шагомъ йе къ
улучшение, а отъ него.
Единогласный вотумъ не поможетъ
! намъ ничуть, еслігэто такъ. Вашъ корабль
но можетъ обогнуть мысъ Горнъ при
помощи лишь великолѣпиыхъ методовъ
голосованія. Корабль можетъ голосовать
за то или другое, на палубѣ и въ трю-
мѣ, самымъ гармоничнымъ и конститу-
діоннымъ образомъ. Корабль, чтобы
обогнуть мысъ Горнъ, нандетъ рядъ усло-
вій, ужо принятыхъ голосованіомъ и за-
крѣплониыхъ съ твердостью брилліанта
древними стихШными Властями, которымъ
совершенно нѣтъ дѣла, какъ вы
голосуете. Если вы можете, голосуя или не
голосуя, поддержать эти условія и
мужественно приспособиться къ нимъ, вы
обогнете мысъ Горнъ. Если лее вы этого
не можете—порывистые вѣтры отнесутъ
васъ иазадъ. ІІоумолимыяледяиыя горы,
безмолвные помощники хаоса, толкнуть
васъ и дадутъ вамъ это понять иаибо-
лѣе свойственнымъ хаосу образомъ. Вы
будете выброшены въ полузамерзшемъ
состояніи на скалы Патагоніи или
получите отъ ледяиыхъ помощииковъ урокъ
подъ проливпымъ доледсмъ и никогда не
обогнете мыса Горна. На иалубѣ полное
сдиномысліе. Экипалсъ можетъ быть впол-
нѣ солидаронъ между собою, что, конечно,
до поры до времени очень полезно для
него и для его призрака-капитана, если
онъ у него ость. Но если галсъ, который
они дѣлаютъ съполнымъ единодушіомъ,
ведстъ ихъ прямо на дно пропасти, то
это единодушіе не послунситъ экипажу
на пользу!
Кораблямъ, стало, быть,... не..нужны
баллотировочные ящики,. Не нужны .ішъ
и призраки-капитаны. Тутъ нужно
другое и это другое должно показать и
мудрость и чувство самосохранеиія, эту
первозданную заповѣдь Природы.
Призрачные капитаны и едиподушіо въ
голосовали—вотъ что теперь считается зако-
номъ и пророками!
Если бы человѣкъ теперешняго или
слѣдующихъ одного — двухъ поколѣиій
могъ заглушить въ своей душѣ
повсеместный гомонъ докторовъ политики
и обдумать дѣло самостоятельно, разема-
триваіі его искренно и своимъ собствеи-
иымъ умомъ, tu, смѣю сказать, оиъ со-
образилъ бы, что такой способъ плаванія
иелѣпъ какъ въ Маголановомъ ироливѣ,
такъ и въ неоткрытыхъ еще моряхъ
Вромони. Чтобы добиться въ этомъ мірѣ
благополучія, счастья, нобѣдіГи
улучшений для отдѣлыіаголи чоловѣка или для
цѣлаго народа, нужна только одна вещь;
чтобы чоловѣкъ или иародъ могъ знать,
въ чемъ состоитъ правильный порядокъ
Вселенной относительно его и его дѣлъ
и вѣрно и неуклонно слѣдовать ему. Это
ириводетъ се къ побѣдѣ, что бы ни
давало ему такой порядокъ — русское ли
самодсржавіе, чартистский ли парламентъ.
великій ли Лама, сила ли общественная
мнѣиія, архіепископъ ли кентсрбсрійокій
или серафическій докторъ съ ого послѣд-
нимъ свангеліемъ политической экоиоміи.
Этотъ порядокъ ставитъ ого на вѣрный
путь'къ благоволеиію Творца Вселенной
и будетъ для пего другомъ изъ друзей.
Иаоборотъ, все, что противорѣчитъ этому
порядку, по тѣмълсо причинамъ, будетъ
для ного врагомъ нзъ враговъ. il это
иулшо признать, какъ твердо
установленный фактъ.
Теперь, какимъ лее образомъ усвоить
себѣ внушеніо боговъ иасчетъ нашихъ
дѣлъ? Какъ дешифрировать съ точностью
и вѣриостыо вѣчный порядокъ
Вселенной? Какъ прочесть, среди взрывовъ че-
ловѣчсскихъ голосовъ и безумія, въ чомъ
заключается длянасъ Болссствеинос
Предназначена? /Ьолсествеіщоо Вродиазиачопіе
или вѣчный порядокъ Вселенной,
конечно, существуотъ и во всѣхъ раэумпыхъ
человѣчоскихъ дѣлахъ. Если слѣдовать
ему съ вѣрностыо, то дѣла эти будутъ
процвѣтать и вся Вселенная будетъ
поддерживать ихъ и поведстъ ихъ, несмотря
на измѣнчивыя противорѣчія, къ иобѣдѣ.
Если же не слѣдовать ему, по понять
ого, пренебречь имъ,—гибель и крушеніѳ
будутъ обезпочоны для всякаго дѣла.

VI ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
Какъ понять ого? Весь міръ отвѣчаетъ Говоря исторически, я увѣреиъ, что
мнѣ: считайте голоса, требуйте всеобщаго ни одна нація не можотъ существовать
голосованія, и баллотировочные ящики при ДсмократШ. Мы много наслышаны
отвѣтятъ на вашъ вопросъ. Яубѣждаюсь; объ аитичныхъ роспубликахъ о Demos^
что мы достигли странныхъ духовиыхъ и Populus. Но теперь вполиѣ соглашаются,
широтъ. Въ тсченіо приблизительно по- что они не годятся для насъ. Въ древ-
ловины столѣтія либо Вселенная, либо нія времена не было на свѣтѣ, не было
человѣческія головы претерпѣли сильную даже и мысли о вссобщемъ голосованіи
перемѣну. Со временъ праотца Адама и или какомъ - нибудь другомъ, хотя бы
до половины нашого столѣтія Вселенная, сильно ограниченномъ голосованіи. Когда
насколько я знаю, вовсе не была мсрт- народныя массы находились въ рабскомъ
вой матеріей, у которой будто бы не состояніи, a голосующіс являлись коро-
было никакихъ тайнъ, ибо всякій гра- лями своего рода/т. е. людьми отъ ро-
мотиый прохожій могъ ихъ читать на жденія предназначенными для управлс-
ея ликѣ. Наоборотъ, отъ людей исдалс- иія другими, когда избиратели были иа-
кихъ, рабскаго характера, нравственно стоящими «аристократами» или ихъ по-
испорченпыхъ и исшжреннихъ эти таи- слушиыми слугами, тогда дѣйствитольно
ны были тщательно скрыты. Лишь ча- могла быть ясно выраженная голосова-
стично открывались онѣ мудрымъ и бла- иіемъ воля и самоо пестрое столкновсніо
городио мыслящимъ умамъ, которые въ миѣиій и интригъ не вело къ немедлен-
мое время не составляли большинства, ной гибели и вмѣшательству Кавеиьяка
Молсетъ быть, въ нашу усовершонство- съ его пушками и разгопомъпРядомъ
ванную эпоху, когда главной нѣлыо лю· съ этимъ могло идти и прекрасное
раздой стало наживать и тратить деньги, витіо человѣчсства, на извѣстпое время,
ихъ интересъ ко Вселенной получилъ по- конечно. Рядомъ съ этимъ! А, пожалуй,
разительно упрощенный характоръ, такъ и благодаря этому, вслѣдствіе этого, хотя
что всякій въ этомъ случаѣ молсетъ съ это еще далеко не такъ достоверно, какъ
успѣхомъ подавать свой голосъ. «Поку- привыкли предполагать. Но коиститу-
пать какъ можно дешевле и продавать ціонному мыслящему уму представляются
какъ молено дороже». Если въ этомъ и свои сомнѣпія относительно происхож-
заключается сумма всѣхъ соціальныхъ деиія знати у древнихъ грековъ и рим-
обязанностей, конечная точка болсествен- лянъ.
ныхъ велѣпій, то иамъ только и остается Такой умъ не знаетъ, какимъ обра-
дать людямъ самыя щирокія полиомочія зомъ, при помощи ли голосованія или
на голосоваиіе. безъ него, могла возникнуть въ этомъ
Но что, если это не такъ, что, если мірѣ эта или другая чсловѣческая знать,
этого никогда не было, да и быть если только она не возникла милостью
не могло? Что, если Вселенная, про- Болсію. Онъ припоминаетъ со вздохомъ,
доллсая еще оставаться Храмомъ Прови- что изъ Семи Мудрецовъ, по крайней
дѣнія, а не только ткацкой фабрикой мѣрѣ, трое были отчасти такъ
называвши скотнымъ дворомъ, не захочетъ при- мыми Тиранами, а остальные трое очонь
нять на свое болсествсииое лоно какую- далеки отъ Красныхъ Республиканцевъ,
нибудь республику смертныхъ, у кото- если не отъ всякаго вообще политичо-
рыхъ пѣтъ иной высшей цѣли? Если скаго вѣроисповѣданія. Въ наши дни мы
неизмѣримая на аршинъ Вселенная рѣ- молсемъ сдать въ архивъ дѣло классичс-
шила отвергнуть этихъ бобровъ въ че- ской древности и предоставить разеулс-
ловѣческомъ видѣ, претендующихъ на дать о нихъ ученымъ клубамъ и крулс-
достоииство человѣка? Что, если она уни- камъ для саморазвитія.
чтолситъ, и молсетъ быть довольно скоро, 0 французскихъ республикахъ, кото-
и ихъ самихъ и ихъ рынки въ потокахъ })ыя дѣлали опыты демократы и до сихъ
грязи, прежде чѣмъ они успѣютъ дога- поръ еще продоллсаютъ ихъ, не стоитъ
даться объ этомъ? На этотъ случай лучше и говорить. Г Но существуетъ новѣйшій
было бы подумать объ этомъ заранѣе. об])азецъ Демократіи, почти достигшій ''
Тогда Демократія и всеобщее голосованіе совершенства—это Республика Соединен-
сами собой потребовали бы поправокъ! ныхъ Штатовъ, которая, какъ утверлс-

ІІАМФЛЕШ ИОСЛѢДІІЯГО дня.
13
даютъ, существуетъ съ огромнымъ успѣ-
хомъ лѣтъ уже шестьдеслтъ. Къ ней,
какъ къ символу надежды для всѣхъ
народовъ, какъ къ Образцовой Респуб-
ликѣ, до сихъ поръ обращены всѣ взоры.
Развѣ въ самомъ дѣлѣ Америка но при-
мѣръ? Почому бы и другимъ націямъ не
существовать и не процвѣтать подъ
Демократией, какъ Америка?
Аигличаиамъ, и миѣ въ томъ числѣ,
не къ лицу дурно отзываться объ
Америкѣ. Носомиѣнио Америка велика и
въ иѣкоторыхъ отношоніяхъ предстаь-
ляетъ благодатное и чреватое надеждами
явленіе. ІІссомиѣиио, что одни эти мил-
ліоны аиглосаксовъ показали себя
достойными ихъ генеалогіи. Съ топоромъ,
плугомъ и молоткомъ, а иногда и съ болѣе
усовершенствованными орудіями въ ру-
кахъ, они расчищаютъ огромиыя
пространства, подготовляя посѣвы для со-
дсрлсанія людей и арену для будущей
исторіи міра, дѣлая въ подсолнечной, въ
течоніе всей своей жизни, почтенную и
веселую работу. Но что касается
образцовой республики или вообще чего -
нибудь образцоваго, то люди не глупые
знаютъ, что объ этомъ здѣсь говорить
не приходится. Титулъ «Республика» или
вообще Нація, строго говоря, до сихъ
поръ въ Америкѣ остается вещью, къ
которой ощо только стремятся и еще очень
далеки отъ того, чтобы ею овладѣть. Ихъ Кон-
ституція была создана здѣсь, а не тамъ.
Она въ готовомъ видѣ перешла за ними
изъ англійской, старопуританской
мастерской. Вычтите и еще кое - что, что
они унесли съ собой изъ Аигліи въ
готовомъ видѣ — ихъ общій аиглійскій
языкъ, и эту самую Конституцію или
скорѣе элексиръ конституціи, ихъ
застарелое и тепорь какъ бы врожденное
уважсніекъ полицейскомуучастку, дваоди-
наково огромныхъ пріобрѣтеиія, которыя
роили Англіи много крови страшной работы
доозга въ течепіо столѣтій. Что лее но-
раго дала теперь Америка, какіо новые
элементы въ политикѣ и въ національ-
иомъ самознаніи, какую новую фазу въ
человѣческихъ дѣлахъ или соціальное
новшество, достойное Про- или Эпиметея?
Она дала хлопчатую бумагу, хлѣбъ, —
доллары и полміра необработанной земли,
гдѣ населеніѳ, уважающее Констэбля, мо-
лсотъ жить въ настоящее время вовсе
безъ правительства. Вотъ что явилось
тамъ. И всякое болѣо благородное сердце
чретвуетъ глубокую скорбь,
выражающуюся въ молчаливой невыразимо - тер-
пѣливой тоскѣ, что кромѣ этого здѣсь
ничего и не оказалось. «Анархія плюсъ
городовой»! Для меня это то лее иѣчто
анархическое и притомъ вовсе не
упоительное!
Я предвижу, что прежде чѣмъ
наполнятся пустыри, именно этотъ городовой,
въ его теперешнемъ видѣ, сдѣлается не-
возмоленымъ. Безъ пустырей, какъ у насъ
въ Европѣ, я пс могу понять, какимъ
образомъ онъ будетъ продоллсать свое
существовало хотя нѣсколько нодѣль.
Перестаньте лее расхваливать мнѣ
Америку съ ея учрежденіями и
конституциями. Для спящихъ люцой тутъ нѣтъ
никакого доказательства, никакого или
почти никакого для тѣхъ, кто лѣниво
наслалсдается митингами и
баллотировочными ящиками на могилахъ ихъ пред-
ковъ героевъ и приговаривастъ: «Отлич-.
но, отлично». Очевидны только хлѣбъ и'
ветчина: не очень-то завидный удѣлъ.
Америка слишкомъ сильно иапрягаетъ
свои усилія въ совершенно иномъ на·
правленіи: она рветъ ссбѣ жилы и почти
разрывастъ собѣ сердце, какъ и мы
разрывали свое сердце тысячами мученій,
пиѳонами и черными демонами, прелсде
чѣмъ оно стало жилищемъ боговъ. Аме-
«риканцамъ еще предстоитъ выиграть свое
сралсеніо и мы, хотя опечаленные, но ни
мало не сомиѣвающіеся, пожелаемъ имъ
силы для этого. Новые духовные Пиоо-і
ны, мнолсество такихъ Пиѳоновъ,
огромный чудовища, такія лее отвратитѳльиыя,
какими они были ролсдеиы нѣкогда изъ
грязи, гигаптскіе и страшные образы
мелькаютъ въ полусвѣтѣ будущаго
Америки. Ей предстоитъ еще своя агонія и
своя побѣда, но другими, чѣмъ она
думаетъ, способами. До сихъ поръ она
только работаетъ плугомъ и молоткомъ
и работаетъ довольно успѣшно и до
сихъ поръ, несмотря на своего «гуся съ
яблоками», она представляетъ не много.
«Гусь съ яблоками для рабочаго чело-
вѣка» — это, конечно, уже нѣчто, и это
нѣчто обязано своей наличностью вашему
почтенію къ городовому и вашему
запасу необработанной плодородной земли.
Но этого, если дѣло остановится на

14
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
этомъ, еще не достаточно. Это дажо но
первый взносъ того, что потребуется
отъ васъ. Другъ мой, не хвастайся своими
американскими родственниками! Я вѣрю,
что ихъ запасъ хлопка, долларовъ и
средствъ почти неисчислимъ. Но нико-
имъ образомъ не могу я преклоняться
передъ всѣмъ этимъ.
Какую великую душу, великую
мысль, дали они, какое
благородное дѣло, передъ которымъ я
могъ бы безъ уншкенія преклониться,
совершили они? Ни одного. Амориканскіе
родственники еще не блеснули ничѣмъ
подобнымъ. «Что они дѣлали, ворчитъ
въ раздраженіи отъ этого вопроса Смсл-
фунгусъ. Они удваивали свое посслеше
черезъ каждые двадцать лѣтъ. Съ неимо-
вѣрной быстротой они произвели на свѣтъ
восемнадцать милліоновъ величайшихъ
въ свѣтѣ посредственностей — вотъ ихъ
подвигъ въ Исторіи»! Поэтому мы остав-
ляемъ ихъ въ данную минуту въ стороиѣ
и не рѣшаемся, судя по ихъ дѣйстви-
тслыіости, предсказывать счастливую
судьбу Демокраііи по ту сторону океана.
Увы! И по сю и по ту сторону
Атлантическая океана, Демократия, думаемъ
мы, невозможна навсегда. Это можно
предвидѣть и утверждать, несмотря на
выраженія громкаго изумленія и возра-
женія со стороны всяк'аго рода людей,
если только имѣть въ виду законы
природа.^ вѣчно пробные факты. Сама
Вселенная есть Монархія и Іерархія. Здѣсь
тнирокая Свобода^'Толосоіватіія, всѣ
способы выборовъ, полнѣйшая свобода воли,
но проявлеиіе ея связано съ
неумолимыми и нсизмѣримыми условіями. Самая
свободная республика избирателей, по
подъ ней есть Вѣчная Справедливость,
уполномоченная Всемогущей Силою! Вотъ
образецъ конституции. Оиъ здѣсь, а не
въ какомъ - либо иародѣ, гдѣ вѣчиая
божественная обязанность руководить и
контролировать незнатныхъ еще не
перенесена на знатнѣйшаго съ его
избранной ратыо знатныхъ. Мои хри-
стіанскіе, лжехристіанскіб и антихри-
стіанскіо друзья приглашаются
поразмыслить объ этомъ. Они убѣдятся, что въ
этомъ-то и заключается истина.
Знатное на первомъ, незнатное на вто-
ромъ планѣ—вотъ въ чемъ вездѣ и всегда
первѣйшій Законъ Всемогущаго Создателя.
Возвышать Мнимо-Благородное и
освящать его, какимъ бы то ни было
образомъ, или рабски примыкать къ нему по
застарѣвшей привычкѣ—это, какъ бы ни
казалось незначительнымъ,на мой взглядъ
вездѣ и всегда является фактическимъ
богохульствомъ и Природа никоимъ
образомъ не прошастъ этого. Увы! Въ
этомъ-то и лежитъ происхождение и
роковая иеизбѣжностъ иовѣйшей
Демократы Пужпо возвышать истинно, а не
мнимо Благородное, Благородное отъ
Всемогущаго Бога, а не отъ придвор-
наго портнаго. Только такое, а не иное
Благородное-и это подъ страхомъ
уголовной отвѣтствепности, наказаиія огром-
наго, какъ смерть, страшнаго, какъ самъ
адъ на землѣ.
Что баллотировочный ящикъ сио-
собенъ поднять это Самое
Благородное на первое мѣсто, можетъ ли
этому повѣрить любой здравомыслящій
человѣкъ? И тѣмъ но менѣе это иеиз-
бѣжный результатъ, къ которому мы
всячески приходимъ. Если это допустимо,
то допустимо все. Если недопустимо, то
ничего но постигается. Тотъ, кто не вѣ-
ритъ, что баллотировочный ящикъ пости-
гаетъ это, тотъ будетъ относительно
равнодушенъ къ нему. Превосходный
сиособъ держать въ спокойствіи экипажъ
корабля съ его призрачнымъкапитапомъ,
но совершенно негодный, чтобы обогнуть
мысъ Горнъ. Увы! Въ наше время
находятся человѣчсскія существа, которымъ
это еще нужно доказывать.
Вѣчная привиллегія глупца въ томъ,
что имъ^ рукбвЬдитъ мудрый, что его ве-
дутъ по настоящей дорогѣ, которая ему
не такъ хорошо пзвѣстна. Вотъ первое
изъ «правъ человѣка». Въ еравненіи съ;
нимъ ничто всѣ другія права, всѣ они
иѣчто совершенно лишнее,—заключсніо,
само собою вытекающее изъ нихъ. О,'
еслибы это право было ииымъ и даже
меньшимъ, чѣмъ простое ничто. Для
мудреца это но привиллегія и даже
совершенно напротивъ. Носомиѣнпо,
заключая въ себѣ средство къ спасен ію
каждой страны, оно заключаешь въсебѣ
и спасеніо самихъ мудрецовъ. По въ
сущности это тяжелая обязанность муд-
раго человѣка, если только онъ дѣйстви-
тольно мудръ. Обязанность, отъ которой
онъ охотно бы уклонился! И дѣйстви-

ПАМФЛЕТЫ ПООЛѢДНЯГО ДНЯ.
15
тельпо въ наши печальные дни сомиѣнія
и трусливой медленности онъ ужо давно
и повсемѣстно стараотся свести эту
обязанность къ минимуму, а въ болыпип-
ствѣ случасвъ и совсѣмъ отъ нея
уклоняется. Міръ ne имѣетъ правительства,
міръ, которымъ мы льстимъ себя, отнынѣ
но будетъ имѣть нужды въ
правительства На прахѣ иашихъ предковъ-героевъ
мы устанавливаемъ баллотировочные
ящики, приговаривая: «отлично,
превосходно»! Унаслѣдовавъ благородиыя дѣла,
за которыя они бились, мы заручились
теперь разрѣшеніемъ лѣпиво топтаться
па одномъ мѣстѣ. Орудіями,
свойственными благороднымъ людямъ, а не мсл-
кимъ высмѣивапіемъ и пустой болтовней,
они выводи англійскуіо жизнь изъ ди-
кихъ лѣсовъ па разработанное поло, 'а
мы, лѣниво мечтая о томъ, что впредь
жатвы будутъ выростать сами собою,
находимъ теперь, что еще большой во-
просъ, дѣйствительно ли отъ насъ
требуется настоящій трудъ и земледѣльчо-
ская работа. Настоящее зомледѣліе-то не
очень пріятио. Гораздо пріятиѣе жать и
вѣять (при помощи баллотировочная
ящика или какъ-нибудь иначе), чѣмъ
пахать!
Развѣ тотъ, кто управляетъ, можетъ
уклоняться отъ управлеиіл? Тотъ, кто
болѣо всего годеиъ на это, менѣо всего
расположепъ къ этому, и его нужно
даже принуждать. Многоразличными
способами стараемся мы покончить съ уирав-
лсиісмъи разными поверхностными
формулами въ родѣ laissez Taire, спроса, л
ііредложсніе и т. п. убѣдить себя, что
такъ будсгь лучше всего. Настоящій
Капитанъ,Г если только есть Капитанъ въ
механической Промышленности, на служ·
бЬ у Маммоны,—гдѣ онъ въ наше вромя,
по всей вѣроятиости, обрѣтастся въ глу-
бокомъ молчаніи, въ печальномъ одиио-
чоствѣ, въ невѣдомомъ мракѣ, думая
тяжкую думу, можетъ ли онъ, въ наше
несклонное къ управлснію время,
управлять, по крайней мѣрѣ, самимъ собою?
Его не откроешь, этого настоящаго
Капитана, призрачные же Капитаны лѣ-
зутъ въ глаза. Въ концѣ копцовъ
начинаешь думать, что они то и представ-
ляютъ при помощи баллотировочныхъ
ящиковъ настоящее средство. Такимъ
образомъ въ любой области нашихъ дѣлъ
руководить но Внхгерцогъ, руководить
всѣмъ управитель герцога, узенькое
руководство котораго необходимо для на-
живанія ренты. А герцогъ только разъ-
ѣзжаетъ въ государственной каретѣ.
Такъ происходите вездѣ. И теперь мы
видимъ, что весь міръ ринулся къ этому
ужасному концу, потому что въ
сущности такъ дѣлалось уже давно.
Ягііе думаю, чтобы мои читатели и
вообще миогіе изъ аіігличанъ, твердо
вѣрили въ братство, равенство и рово-
люціониый рай, о которомъ проповѣды-
вали^іранцузскіе пророки конца ΧΥΙΙΓ "вѣ-
ка. Но есть много побуждена, которыя не-
избѣжно толкаютъ насъ по этому
направленно. Милѣйшіо люди, которые
останавливаются въ ужаоѣ при видѣ
красной республики и ея присныхъ, по
моему, на всѣхъ парахъ несутся къ этой
или въ родѣ этой цѣли! Безъ сомнѣиія
среди насъ преобладаем мнѣніо, иропо-
вѣдуемоѳ на всѣхъ языкахъ и невстрѣ-
чающее, насколько я знаю, противорѣчія,
мнѣніе, что «великая панацея отъ всѣхъ
золъ, заключается въ освобождсніи, въ
эманципаціи», или переводя это на
практически языкъ, въ разсѣчсиін чсловѣ-
ческнхъ отношоній, поскольку они
становятся обременительными. Освободимся
другъ отъ друга, и тогда мы будемъ
счастливы. Свободные^ безъ всяких'ь
связей и точекъ соприкосновения, кромѣ
взносовъ въ кассу, со справедливой
платой за справедливую дневную работу,
нанимаясь только по добровольному
контракту, зависимому только отъ закона
спроса и предложенія—вотъ предотавлс-
иіе объ истиниомъ разрѣшсніи всѣхъ за-
трудиеиій и несправедливостей, которыя
случаются между людьми.
Но развѣ.нѣтъ другого способа
исправить отношеиія, суіцествующія между
двумя людьми, кромѣ этого? Прожиія от-
ноніеиія выдохлись, стали невозможными,
даже несправедливыми. Они повелительно
требуютъ улучшенія. A лѣкарсгво состо-
итъ въ томъ, чтобы ихъ совсѣмъ
уничтожить, пусть отнынѣ не будетъ иика-
кихъ отношеиій. Со времени" установле-
нія таинства брака до нашего времени,
человѣчоскія существа обыкновенно
стояли другъ къ другу и каждый ко всѣмъ
другимъ въ разнообразныхъотиотеніяхъ,
и не было такихъ человѣческихъ отио-

16
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
шеній, справедливыхъ или
несправедливых^ въ которыхъ не чувствовалось бы
нмъ присущей тяготы, нообходимости
для обѣихъ стороиъ терпѣть и
переносить. Но съ этого времени — да будетъ
это извѣстію, мы, съ благословеиія но-
бесъ, измѣпили все это. «Настало время
принципа добровольности, который и сдѣ-
ластъ за насъ эту псрсмѣпу. Пусть
будетъ отиынѣ новое таинство — разводъ,
который мы зовемъ эмаисипаціой, а сло-
воизворженія на митингахъ да будутъ
теперь порядкомъ дняі Соображаютъ ли
люди, куда все это водетъ и что все это
озиачаетъ? Разрубите совсѣмъ человѣче-
скія отношснія, которыя въ чемъ-иибудь
стали неподходящи, сведите все
принудительное на добровольное, другими
словами, пастойчиво развинчивайте скрѣпы
всей фабрики и соціальной жизни,
отваливайте камень за камнемъ, пока на-
копецъ все достаточно но развинтится и
не будетъ опрокинуто взрывомъ
революционной бури,какъ мы ужоивидѣли это
въ большой части странъ. Когда все
будетъ валяться въ вйдѣ простой кучи
апархическихъ обломковъ, старайтесь
тогда распѣвать о братствѣ и прочемъ
іг насладиться новой замѣчатсльпой
эрой чсловѣчсскаго прогресса, до которой
мы дожили!
Бсзъ сомнѣнія, эманципація идетъ
среди насъ вперодъ быстрыми скачками:
она получила уже такую широту, что
вызываетъ людей серьезнаго склада ума
на размышлснія. Негры въ Всстъ-Ипдіи
повидимому уже отказываются
работать. Бѣльіе въ Нрландіи уже давно
достигли полной эманципаціи и никто но
требуетъ отъ нихъ работы и но даетъ
имъ работы, за исключоніемъ отысканія
себѣ картофеля, который, иесомнѣішо, есть
вещь необходимая.
Среди людей, склонныхъ къ размыш-
лонію, иногда возникалъ вопросъ: въ
прогрессѣ эмаисипаціи должны ли мы
продвидѣть и такой моментъ, когда
будутъ эмаиципированы и подчинены
закону спроса-предложеиія и всѣ лошади?
Лошади тоже имѣютъ для этого свои
«основанія»: голодъ, страхъ, надежда,
любовь къ овсу, ужасъ передъ рсмои-
нымъ кнутомъ дѣйствуютъ на нихъ. У
нихъ тоже есть тщеславіе, претепціозность,
сорсвнованіе, чувство благодарности,
мстительность, грубые задатки всѣхънашихъ
человѣческихъ чувствованій—въ этомъ
грубомъ иашомъ подобіи, въ смыслѣума
и духовной дѣятелыюсти. Лошадь, бѣд-
иое безгласное четвероногоо твореніс,
имѣстъ таюке свои личиыя чувства,
привязанности, склонности. Ни одииъ хо-
зяинъ но можетъ, не совершая прсступ-
лепія, обращаться съ нею несправедливо,
беззаботно дѣйствуя кнутомъ тамъ, гдѣ
оиъ но нужонъ. Л убѣждснъ, что если-
бы я могъ сдѣлать ее «счастливой» я
даровалъ бы ей для этого право голоса
[въ придачу къ тсперешпимъ двадцати
милліоиамъ).
Вѣдь по времеиамъ вы тиранствуете и
надъ нею и притомъ ко вреду .для са-
михъ себя, тиранически пуская въ ходъ
бозъ нужды ремень, но давая ей овса или
давая ой лишь въ скудиомъ количсствѣ
и едва провѣтривая копюшию. Грубые
объѣздчики иногда бываютъ для нихъ
настоящими маленькими тиранами.
Чтобы поправить въ этомъ случаѣ дѣло,
если только его возможно поправить,
вообразите, что всѣ лошади добились эмаи-
ципаціи и что возстаповлено ихъ
исконное право на траву всего земного шара.
Поверните затѣмъ дѣло и взгляните
на него съ точки зрѣпія спроса-предло-
женія. Пока трава еще имѣется въ
наличности, можно сказать, что они очень
счастливы или, по крайней мѣрѣ, вообра-
жаютъ себя счастливыми. А фермеръ,
проводящій борозду въ сухое весеннее
утро съ ситомъ овса въ рукѣ и трепе-
томъ ожиданія въ ссрдцѣ—счастливъ ли
онъ?
«Помоги миѣ пахать, Гнѣдко.
Полная тебѣ мѣра овса за это».
«Пѣтъ-съ. Благодарю» ржетъ въ от-
вѣтъ Гнѣдко, препочитающій видѣть
славную свободу въ потреблсніи травы», Сѣр-
ко, моя прелестная широкогрудая
кобылка! «Но, увы! И она отвѣчаетъ на-
смѣшкой. Ни одно изъ четвороногихъ
не хочетъ помочь мнѣ. Жатва исчезла
въ этомъ мірѣ. Если не ради фермера,
то ради ого лошадей начинаются мольбы
о прекращеиіи такого благодѣтельпаго
порядка и о введеніи иоваго лучшаго. Не
велика честь для лошадей фермера
добиться эманципаціи! Судьба всѣхъ эмаи-
ципированныхъ лошадей, рано или
поздно, одна и та лее—не имѣть на оби-

ПАМФЛЕТЫ ЦОСДѢДНЯГО ДНЯ.
17
таомой зомлѣ травы для пищи, блуждать
бсзъ цѣли, опустошая иосѣвы и быть
приведсннымъ домой, къ хаосу,
сторожевыми и адскими псами при иевиданныхъ
до солѣ ужасахъ нищеты. Это не шутки.
Это страшно вѣрно для нашей страны и
для нашего времени.
Отъ нашей черной Бестъ-Индіи и до
нашей бѣлой Мрландіи, между этими
двумя крайними точками лѣниваго
отказа отъ труда и голодающей
неспособности иайти себѣ работу, чѣмъ сдѣлали
мы міръ благодаря его пылкому обожа-
нію Мамоны, нашему заигрываиію съ
милосордіемъ ибезбожнымъ нслѣпостямъ
всякаго рода! Спросомъ—прсдложѳніемъ,
laissez faire, принципомъ добровольности,
формулой «Время поправить» и т. д.
давить до тѣхъ поръ, пока существо-
ваніе британской промышленности но
сдѣлается огромнымъ ядовитымъ боло-
томъ, въ которомъ кипитъ физическая
и нравственная зараза, отвратительной
живой Голгоѳой душъ и тѣлъ, заживо
ехшроненныхъ.
Тридцать тысячъ носчастныхъ жен-
щинъ попало въ этотъ гніющій колодезь
преступленій, какъ иль, онѣ осѣли въ Лон-
донѣ отъ Стикскихъ трясииъ британской
промышленной жизни. Британская
благотворительность поражена въ самое
сердце, когда выплыло наружу такое
зрѣлище. Она со страстью принялась,
при помощи жертвусмыхъ по подпискѣ
депегъ и другихъ огромныхъ усилій, за
устрансніс этого ужаса. Но что же
дальше? Этотъ вссобщій колодезь и
бездонная вычищенная сегодня трясина завтра
женачнетъ наполняться снова. Всеобщая
Стикская трясина, вѣдь еще здѣсь, съ бога-
тымъ запасомъ мужчииъ и жонщинъ,
стоящихъ на краю гибели. Какъ и прежде,
обширный чоловѣческій потокъ, словно
грязь, движется къ той же самой
печальной бездонной лужѣ. Иѣтъ другого
сродства, кромѣ какъ осушить это міро-
вое болото.
«Что же для этого нужно?»
закричать на меня сердитые голоса. Имъ я
прежде всего отвѣчу: «Не эмаиципація,
друзья мои. Не ослабленіе человѣческихъ
связей, a нѣчто совершенно другое».
Не мало писано о шитьѣ рубашекъ.
Но можетъ быть я знаю самую
печальную вещь, о которой не было писано.
Рубашки изготовляются 30 тысячами
женщипъ за 2 съ половиной пенса. А
между тѣмъ ни одна изъ этихъ швей,
находящихся въ иищстѣ, не могла
получить ни отъ одной Лондонской хозяйки
надлежащей платы за надлежащей трудъ.
Спросите объ этомъ любую бережливую
мать семейства, и она вамъ скажетъ. -
Въ аристократичоскомъ и въ иоари-
стократическомъ домѣ отвѣтъ будотъ
одииъ и тотъ же: ни въ одномь изъ до-
мовъ, въ которыхъ я былъ, нельзя было
встрѣтить реальной швеи въ иищетѣ, но
о воображаомыхъ швеяхъ, которыя тре-
буютъ значительной платы и обладаютъ
величайшимъ аппѳтитомъ къ пиву и
мясу, молено было слышать повсюду; но
ихъ шитье слишкомъ часто подходить
на разсѣянное ковыряньс иглой. Не
шитье, а только обманчивый видь шитья—
вотъ фактическая картина. Хорошую
портниху можно нанять въ каждой де-
ревнѣ, а въ Лондонѣ съ его 30 тысячами
голодающихъ женщинъ нельзя или только
съ трудомъі Развѣ управленіе въ
самомъ дѣлѣ не блещотъ отсутствіемъ
въ человѣческихъ дѣлахъ? Вотъ до чего
въ этомъ дѣлѣ съ рубашками доводить
прииципъ laissez faire! Будсмъ надѣяться,
что этотъ принципъ достигъ своего
апогея π что онъ направится теперь въ
высшія, чѣмъ наши, страны, чтобы
проявиться въ болѣе подходящемь къ нему
разпядѣ дѣлъ.
Читатель, слышалъ-ли ты когда-нибудь
о «копституціониой аиархіи»? Аиархіи,
этомъ удушливомъ, мертвомъ и убиваю-
щемъ законѣ беззакопія, освлщсніи
похоти, объ этой ревущей по ослиному
глупости, омрачающей подлости и низости
въ человѣчоскихъ дѣлахъР Дрлиныя
рубахи дѣлаются дешевле на полъ-пемса:
цѣлая гибель живого тѣла и беземерт-
ной души! Торжественные епископы и
высшіе іерархи, эти наши божественные
«огненные столпы въ нощи» будутъ въ
это время въ парикахъ и съ торжествен-
нымъ видомъ расуждать о томь, что они
именуютъ «предупреждающей
благодатью»? Увы! Наши благородные гсніи,
истинные посланники Небесъ, съ тече-
ніомъ времени стали также тщеславны.
Они натасканы упорнымъ трудомъ сво-
ихъ педагоговъ выдвигаться въ
парламент, произносить рѣчи, писать книги,

18
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА,
короче, говорить слова вызывающая
одобрение журналистовъ, вмѣсто того, чтобы,
какъ свойственно королямъ, дѣлать
реальный дѣла, вызывающія одобреніе бо-
говъ! Наше «правительство» въ высшей
степени «отвѣтственно», но оно отвѣт-
ственно пе передъ Богомъ, а передъ
27 милліонами боговъ изъ театральнаго
райка. Правительство, носящееся по во-
доворотамъ и потокамъ грязи съ помпой
плывущее по поверхности, неизвѣстно
куда—словно туша утонувшаго осла! Въ
этомъ озаренномъ свѣтомъ космосѣ
снова иастуиаѳтъ подлинный хаосъ, и
всѣ поютъ ему: «Слава вышнихъ».
Въ вѣчномъ и преходящемъ, въ по-
ляхъ и въ лавкахъ, вездѣ отъ
Манчестера до Дорсетшира, отъ дворцовъ до
закоулковъ Уайтчапсля, воздѣ, гдѣ только
собираются, работаютъ и пируютъ люди—
вездѣ Анархія и Анархія. Одинъ только
городовой, да и то все съ возрастающей
трудностью, держится еще посреди нея,
такъ что благословенный обмѣнъ рыноч-
ныхъ рубахъ на женскія души можстъ
совершаться мирнымъ трудомъ. Я на
вѣки объявляю себя противникомъ этого,
предвидя, что всеобщая гибель
закружить насъ въ свосмъ вихрѣ, если мы не
избудсмъ этого.
Довольно любопытно, что образцомъ
для соврсменнаго міра служитъ Англія и
ея Конституція. Всѣ иаціи рвутся къ ной.
Бѣдная Франція вотъ уже 60 лѣтъ пла-
ваетъ въ морѣ страшной распущенности
и путаницы, рѣшившись или достичь
благословенной свободы голосованія, или
умереть въпогонѣ за ней. Пруссія, даже
солидная Германія,—всѣ оглашаются тре-
скомъ ружейиыхъ залповъ, громомъ пам-
флотовъ, шумомъ франкфуртскаго пар-
ламентариичанья и псреливаиія изъ
пустого въ порожнее. Германія тоже жа-
ждетъ забраться на священную гору,
какъ бы крута она ни была, и
поселиться при помощи баллотировочная
ящика въ Елисейскихъ поляхъ. Всѣ на-
ціи дышутъ одной этой надеждой. Досто-
примѣчательно и довольно грустно для
того, кто не потерядъ способность гля-
дѣть со стороны!
Ибо является печальное открытіс, что
всѣ націи, работая надъ чѣмъ-то, не по-
нимаютъ ниАпгліи, ни причинъ ея
свободы, ни могущества ея
хлопчатобумажная производства, что онѣ начитались
вздору о характерѣ ея парламента и о
рѳзультатахъ баллотировочная ящика и
всеобщей подачѣ голосовъ.
Что, если все это отъ того, что англій-
скій парламента первоначально былъ (а
теперь перестаетъ быть) совѣтомъ дѣй-
ствительныхъ правителей, настоящихъ
правящихъ лицъ (называемыхъ пэрами,
аббатами, лордами или какъ-нибудь
иначе), которые дѣйствительно правили
каждый своимъ отдѣломъ страны и были
въ массѣ (это непрсмѣнио нужно замѣ-
тить) надѣлены необыкновеннымъ терпѣ-
ніемъ, набожностью, честностью,
скромностью,— что, если отъ этого-то
парламента и пріобрѣлъ такъ много значенія?
Въ этомъ случаѣ не такъ-то легко
подражать англійскому парламенту и
баллотировочный ящикъ и всеобщее голосова-
ніе—не больше, какъ лукъ РобиниГуда,
который разрѣшепо натягивать всѣмъ.
И если теперь пэры превратились въ
жирныхъ капиталистовъ, желѣзнодорож-
ныхъ директоровъ, въ гигантскихъ
торгашей, королей денежной чумы, утративъ
качества лордовъ и другія способности,
кромѣ кассовыхъ, а аббаты, щсголяющіо
въмитрахъ, въпростыхъ мастеровъ пар-
ламентскаго краснорѣчія, докторовъ
политической экономіи и т. п. и всѣхъ ихъ
избираютъ при помощи баллотировочныхъ
ящиковъ и всообщаго голосованія, то я
не вижу, какимъ образомъ самъ англій-
скій парламента можетъ сохранять свою
годность къ службѣ въ качествѣ
рулевого. Я нахожу, что Англія въ своемъ
ожирѣвшемъ безмолвномъ сердцѣ, какъ
только вы застанете ее въ часы
молчаливая раздумья, начииаетъ съ ужасомъ
догадываться объ этомъ.
Итакъ, образецъ для всого міра недо-
сягаемъ для міра! А, пожалуй, его π
достигать-то не стоитъ? Англію теперь
во второй разъ призы ваютъ показать
міру, какъ націямъ нужно жить. Въ этомъ
я вижу зловѣщій знакъ, ибо не долго
будетъ она образцомъ для міра съ своимъ
парламентомъ, этимъ главпымъ нервомъ
всего управленія. Старые методы ужо
совершенно износились, и въ наши курьоз-
иыя времена бѣдной Англіи самой
приходится переучиваться «какъ жить».
Вотъ въ чемъ теперь страшная задача
для Англіи, да π для другихъ пародовъ.

ПАМФЛЕТЫ ПООЛЪДНЯГО ДОГ.
19
Пока только она одна не впала еще въ
Анархію. Ей есть еще время покаяться
и исправиться. Имѣя богатѣйшій запасъ
матеріальныхъ средствъ, нравственной
энергіи, древняго уваженія къ закону и
качествъ, которыя это уваженіо питаетъ,
она, можетъ быть, одна изъ всѣхъ бу-
детъ въ состояніи, съ огромнымъ тру-
домъ и могучимъ напряжеиісмъ всѣхъ
силъ, добиться какого-нибудь рѣшенія.
Она, конечно, попробуетъ сдѣлать это,
ей даже необходима теперь эта проба.
Она должна это сдѣлать или она будстъ
стерта съ лица земли!
Въ Англіи—и я увѣренъ въ этомъ—
еще найдется не мало вождей; въ ней,
какъ въ древнемъ Римѣ, есть еще не мало
людей, которые для своей власти но
нуждаются въ «избраніи»: они извѣка
избраны въ ней Создатслсмъ. Въ нихъ-то
вся надежда Англіи. Они пребываютъ въ
безмолвіи, большею частью вдали отъ
митинговъ и политиканства. Они не
распространяются въ словесныхъ изліяніяхъ
о своемъ благородствѣ, но отпечатывают
его, каждый въ своемъ клочкѣ міра, на
своихъ поступкахъ, хотя они и остаются
неизвѣстными, на скромныхъ дѣяніяхъ,
которыя пребудутъ во вѣки., _,
Ошш должны больше безмолвствовать.
ІОяи обязаны объявиться, дѣйствовать,
'внятно заявить о своихъ правахъ, прямо
/въ лицо воющей толпѣ, что міръ по_дѣ-
ломъ впалъвъбезуміе,..истерично
выкрикивая на разные голоса; обязаны заявить, что
они получили частицу мудрости отъ
Господа. Англія" и голосаІЙѢчности зовутъ
ихъ. Бѣдная Англія гіикогда
почувствовала въ нихъ такой нужды, какъ
теперь. Возстаньтежѳ вездѣ. Часъ кризиса
воистину наступаете Во всѣхъ областяхъ
англійской жизни необходимъ,
настоятельно необходимъ богоданный король;
нѣкоторыя изъ нихтГ даже_ н.е могутъ
йолыііе оставаться бозъ него безъ риска
гибели. Гдѣ бы онъ ни объявился, онъ
можетъ сказать: «Л нуженъ и здѣсь.
Здѣсь мое царство, которое я доллсенъ
покорить и ввести въ него божескій за-
конъ. Законъ Бога, а не Мамоны или
отарой Анархіи! Здѣсь моя работа, здѣсь
или нигдѣ!» Многіе ли могутъ сказать
такъ въ Англіи? Дѣло идетъ о томъ,
повергнется ли въ' пропасть, подобно своимъ
сосѣдямъ, и Аиглія, быстро идущая въ
эти послѣдиіе годы и мѣсяцы къ
разрушение, или же она воскреснотъ съ бо-
лѣе великой судьбой, не нарушая
непрерывности своей исторіи? Вотъ главный
міровой вопросъ въ настоящее время.
Рѣдокъ, знаю я, истинный
руководитель и король, тотъ, который знаетъ
Божественное Назначсніе вселенной, вѣч-
ные законы Создателя, въ приближеніи
къ которымъ заключается побѣда и
счастье, а въ удаленіи—скорбь и пора-
женіс для каждаго потомка Адамова вездѣ
и во всѣ времена, тотъ, который далъ
клятву вѣрности лмъ и имѣетъ
мужество признавать ихъ передъ лицомъ всего
'міра. Трудно найти его. II но найти его
при помощи баллотировочныхъ ящиковъ
и дешифрированія выкриковъ толпы
согласно самому усовершенствованному ме-j
тоду. Онъ не продастся въ лавкахъ, хотя
па вывѣскахъ баллотировочная ящика
иногда встрѣчаются публикаціи о его
продажѣ. Трудно обнаружить его. Не
встрѣчая ни помощи, ніт поддержки въ
наше время, еще труднѣо обнаружиться
ему самому. Какъ ему помочь? Его по-
ощряютъ іі даже болѣе — ему приказы-
ваютъ скрываться и уступать мѣсто своей
легкомысленной Поддѣлкѣ.
Слышали ли вы духовнымъ ухомъ
крикъ евресвъ, который я считаю
самымъ роковымъ, когда-либо
раздававшимся на улицѣ: Распни Его! Народъ
съ громкими воплями голосовал!»
огромнымъ болыпинствомъ: «Не Его! Варавву!
Не Его! Мы знаемъ хорошо, Кто Онъ и
чего Онъ достоинъ. Это защитяикъ ду-
ховныхъ князей и проклятыхъ канцо-
лярскихъ крысъ, бунтовщикъ, еретикъ,
насильникъ-чартистъ, врагъ страны и
всего человѣчсскаго рода. На каторгу
Его, распять Его. Дай иамъ Варавву!» _,
Они получили Варавву. Хорошо ли вы
сообразили, что подобное голосованіе вы-
даетъ грозную и огромную наличность
близорукой тупости и беззастѣнчиваго
хамства. Оно указываѳтъ на бутонъ
всякого шарлатанства и гибель исконнаго
благородства, на позорную
приверженность къ кажулдомуся благополучно и
измѣну Высшему Факту. Странный
народъ, который могъ выдѣлять изъ себя
божественныхъ людей и вмѣстѣ сътѣмъ
побивать ихъ камнями и распинать ихъ
на крестѣ: народъ, страшный съ самаго

20
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО 11 НАУКА.
начала! Они получили Варавву, а съ
шшъ и такое руководительство, которое
могли имъ дать Варавва и подобные ему,
и, конечно, пошатнулись въ сторону зла
на своемъ страшно'мъ, жсстоковыйномъ
пути. И топерь послѣ 18 столѣтій
жалкой судьбы своей они, какъ пророки,
все еще по всѣмъ городамъ земли вос-
клицаютъ: Распни, распни! О, если бы
міръ хоть въ этотъ часъ вникъ въ ихъ
душу и могъ понять ихъ пѣснь!
Да, конечно, есть вещи, которыя можно
рѣшить всеобщимъ голосованіемъ и
относительно которыхъ въ высшей степени
полезно спросить всеобщее голосованіе.
По для правильности рѣшенія
большинства дѣлъ огромной важности, въ
особенности относительно подбора людей, у
всеобщаго голосованія почти нѣтъ ни-
какихъ средствъ. Приглашаю подумать
объ этомъ всякаго искренняго человѣка,
хотя бы онъсовсѣмъ не обладалъ
оригинальностью ума или обладалъ имъ въ самой
скромной дозѣ. Всеобщее голосоваиіе вле-
четъ за собою такую псремѣну въ на-
шихъ современныхъ способахъ вести дѣ-
ла, которая наполнястъ меня изумле-
ніемъ и тровогой. Если голосованіе
народное но даегь средства познать, въ
чемъ состоятъ законы Вселенной и кто
лучше всего можотъ насъ къ нимъ
привести, то горе иамъ, если мы не при-
мемъ другого метода. Надежда на
Британскую Конституцию не спасетъ насъ,
а Парки будутъ глухи и къ
голосование палатъ, и къ передовымъ статьямъ,
и къ фллософіи конституціи. Теперь бе-
ретъ верхъ быстро другой методъ—увы!
οηίΓ требуетъ остановки иаполиомъ ходу,
существоннаго измѣноиіл направления,
отказа отъ побѣдоиоонаго шсствія Европы,
оглашаемой криками до иебѳсъ и
который—будь, что будетъ—для многихъ изъ
насъ, по всей вѣроятности, покажется
изумительиым'і>!
Я знаю и могу съ достаточной увѣ-
ронностыо утверждать только одно и это
одно подтверждает1!), вся Вселенная и
двѣсти поколѣній людей, оставившихъ
намъ память о себѣ, а именно, что
нисколько мудрыхъ, тѣмъ или инымъ спо-
собомъ, возьмутъ на себя управленіе
безчисленными неразумными; они должны
это сдѣлать и могутъ это сдѣлать, такъ
какъ мудрость, которая равносильна
силѣ и геройскому благородству,
достаточно сильна и сама по ссбѣ въ этомъ
мірѣ л одинъ мудрый сильиѣо всѣхъ
неразумныхъ. Они должны взять это на
себя, а взявъ на себя, исполнить свое,
данное Богомъ назначоніс и защищать
его съ опасностью для жизни, отъ всѣхъ
людей и духовъ зла. Это, по глубокому
моему убѣждонію, дастъ твердый остовъ
обществу будущаго, какъ это было и
прежде. Бозъ этого жо не можстъ быть
никакого общества. Я хорошо вижу, въ
чемъ будстъ заключаться это дѣло,
прежде чѣмъ оно ириведетъ къ побѣдѣ,
и знаю, приближается, или ещо но
приближается время для криковъ труда и
бурныхъ его привѣтствій. Дѣло, которое
мы должны сдѣлать, очень серьезно.
Дѣло это предстоять исполнить
только благородной части человѣчсства,
людямъ, питающимъ вссосмѣливающуюся
и всепретсрпѣвающую вѣрность нобесамъ,
которыя дремлютъ, но еще не умерли въ
настоящее время, если только боги не
осудили на смерть нашъ міръ. Дѣло,
требовавшее въ продолженіо столѣтій отъ
всѣхъ благородныхъ, родившихся среди
насъ людей, самоотверженнаго труда и
героической борьбы, но остановится. Для
насъ, въ пашу бурно ликующую эпоху,
было бы настоящимъ благословенісмъ
неба видѣть его успѣшное начало. Оно
должно начаться тѣмъ или инымъ пу-
темъ, если между нами остался еще
хоть одинъ мудрый государственный
чсловѣкъ и мы надѣемся дожить до его
начала, хотя неизвѣстно, будстъ ли оно
удачно или потерпитъ неудачу.
По всей Европѣ, а въ особенности въ
Англіи, уже развился до извѣстной
степени одинъ клаесъ или вождей-людей,
который можно признать за начало
новой, дѣйствительной, а но
кажущейся только, аристократіи. Это
вожди промышленности, клаесъ, на
который болыпо всего или, по крайней
мѣрѣ, прежде всего, есть спросъ въ наше
время. Въ области матеріальнаго труда
среди насъ ужо есть люди, которые
могут ь управлять тѣлами людей. И, конечно,
съ другой стороны нѣтъ недостатка въ
людяхъ, которые нуждаются въ такомъ
управленіи. Развился во всѣхъ странахъ

ПАМФЛЕТЫ ПОСЛЪДНЯГО ДНЯ.
21
и жалкій классъ людей, которыхъ мы
изобразили въ образѣ эманципированныхъ
лошадей, доводенныхъ голодомъ до ко-
чеванія. Онъ развивается фатально въ
геометрической прогрессіи, съ быстротой,
которая виушаотъ тревогу всякому. Па
этомъ осиованіи, если не на всѣхъ
других^, можно сказать, что оргашізадія
труда (которой нельзя достигнуть
безумиымъ, прилагавшимся до сихъ поръ,
снособомъ) составляотъ теперь самую
жизиепную задачу на всемъ зомиомъ
шарѣ.
Какъ привести къ должному
подчиненно эти орды лишенныхъ вождей сол-
^атъ—вотъ вопросъ изъ вшіросовъ. Отъ
отвѣта на него зависитъ, между прочимъ,
и судьба всѣхъ правитсльствъ, консти-
туціонныхъ и иныхъ другихъ,—зависитъ
возможность или невозможность ихъ даль-
нѣйшаго сущоствованія. Лишенные офи-
цоровъ, не слыша команды, эти жалкіс
отбросы, съ тѣхъ поръ, какъ они не
могутъ ужо умирать съ голоду, должны
сдѣлаться бандитами, героями удішыхъ
баррикада, врагами всякаго
правительства, которое не въ состояніи дать имъ
вождя, занять ихъ дѣломъ и обставить
ихъ жизнь по-человѣчески. У насъ въ
Англіи устройство призрѣнія бѣдныхъ,
которымъ мы когда-тотакъхвастались,
очевидно, потсрпѣло неудачу. Ирландія,
допущенная теперь въ РабочШ Домъ,
быстро превратила его въ щепки. Но вѣдь
онъ никогда не предназначался въ ка-
чествѣ чсловѣческой судьбы для сыновъ
Адама, наконецъ, нигдѣ, кромѣ Англіи,
онъ и существовать но могъ. И теперь,
когда Ирландія сдѣлалась поставщикомъ
для Рабочаго Дома и исполнилась
полнота временъ, дѣло его кончено. Здѣсь,
въ Коннаутѣ, далъ течь вашъ ветхій
Государственный Корабль, многія скрѣпы
котораго сильно уже расшатались.
Несмотря на всю работу рукъ и помпъ,
вода въ немъ прибываотъ. Корабль по-
тонетъ, если вы не задѣлаете течь!
Какъ привести этихъ людей, лишенныхъ
командировъ, къ должному послушанію?
Вокругъ этого вопроса вертятся тревож-
ныя думы всѣхъ мыслящихъ людей.
Среди самыхъ разнообразныхъ препят-
€твій и затменій, сюда именно
направляются всѣ ихъ усилія, пока еще не
вполиѣ сознательныя и нерѣдко ни къ
чему но водущія. Отдѣльпыс люди и ихъ
разрознонныя усилія ничего но могутъ
подѣлать тутъ. Повсюду, а въ Апгліи
особенно, иниціатива должна итти отъ
правительства. Новая небывалая задача
этой новой эпохи, и ни одно
правительство но можотъ уклониться отъ нея. Ибо
она—нсизмѣнное условіо существованія
самаго общества. За нее необходимо
приняться и помочь ея разрѣшепію, иначе
произойдетъ иѣчто еще худшее, что мы
ужо и видѣли въ Коннаутѣ.*
Что бы ни называлось словомъ
«правительство», въ виду этой крайней
необходимости всѣ, естественно, придутъ
ему на помощь и укажутъ, что надо
дѣлать. Если не будетъ помощи и
указана, если такъ называемое
правительство только безпомощно будетъ метаться
туда и сюда, носясь по народнымъ во-
доворотамъ, словно трупъ утонувшаго
осла, народное пегодованіе обрушится на
его голову. Въ одинъ прекрасный день
народная молнія, грозно блеснувъ въ
почорнѣвшемъ воздухѣ, уничтожитъ
этотъ трупъ, разбивъ его на куски
грязной земли, изъ-котораго онъ созданъ.
Ваши сіятельства, это слишкомъ вЬрно,
хотя и непочтительно сказано или, мо-
жетъ быть, иамъ и въ этомъ случаѣ
поможетъ здѣсь принпицъ
добровольности? Или можотъ быть, ирландская
течь въ гниломъ, расшатанномъ ко-
раблѣ, экипажъ котораго въ страхѣ
и смятеніи, будотъ столь милостива
и остановится сама собой?
Оставьте эту надежду, ваши сіятель-
ства. Пусть всѣ настоящее и
воображаемые правители Англіи разстанутся теперь,
когда мы достигли такой точки, съ этимъ
обманчивымъ, роковымъ утѣшеніемъ въ
ихъ ничего нсдѣланіи: сама собою течь,
понятно, не остановится. Ео нужно
остановить человѣческийъ умѣньемъ и энер-
гіой, или иначе насъ ждетъ бездонная
пропасть. Долженъ же понять свое при-
званіе верховный правитель Англіи,
долженъ же понять, что не дѣлая ничего
и только мечась туда и сюда, хотя бы
самымъ конститудіоннымъ образомъ, онъ
только расточаетъ драгоцѣнное, можетъ
быть, даже безцѣниое время! Несомнѣнно,
что только для ворховнаго правителя
Англіи, достойнаго этого высокаго имени,
возможно сдѣлать что-нибудь. Неужели

22 ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
нѣтъ другого образа дѣйствШ, какъ своему грамматична и украшена разными
стоять въ безмолвіи со скрещенными грамматическими тропами. Говорить на
руками, пока мы не потонемъ. Какъ ни разныхъ языкахъ о самыхъ разнообраз-
сложио его пололсеніе, для него, одного иыхъ вещахъ—и о всѣхъ только гово-
изъ всѣхъ еще сущоствующихъ прави- рить—и умѣть предоставлять себя на волю
толой мечущихся народовъ, представ- своего языка или пера—вотъ высшая
ляется возможность всликихъ дѣлъ. У цѣль. къ которой насъ ведутъ неустанно
него найдутся дѣйствительиыс или пока и всяческими способами благодѣтели-на-
сщо будущіе командиры и милліоиы людей, ставники и ученые профессора. Настав-
ищуфііхъ командира. Ни у кого нѣтъ никъ или профессора наблюдая за чу-
такихъ средствъ сплотить ихъ всѣхъ. деснымъ посаженнымъ имъ сѣмсномъ-сс-
Иеужсли этому верховному правителю минарісй, какъ они выражаются, т. е. за
нечего сказать его не состоящимъ въ жатвою юныхъ душъ, съ любовью слѣ-
полкахъ солдатамъ, которые теперь бро- дитъ за развитісмъ одного органа у этихъ
дятъ, какъ бандиты, и безработнымъ будущихъ людей—именно языка. Онъ
арестантамъ рабочихъ домовъ, которые, надѣется, что съ Божьой помощью, мы
пожалуй, еще хуже бандитовъ, всѣмъ всѣ будемъ хорошо говорить. Нѣкоторые
этимъ потокамъ нищихъ изъ Ирландіи, изъ васъ станутъ потомъ писателями,
трудоспособнымъ нищимъ, кочующимъ выдающимися лсурналистами, и будутъ
босякамъ, которые столутъ повсюду, про- приводить въ изумленіе весь міръ. Дру-
вращая лицо земли въ необитаемое бо- гимъ предстоитъ въ бѣлыхъ галстукахъ
лото и Стиксову трясину? Ничего, кромѣ держать проповѣди и сдѣлаться священ-
«совремепемъ будетъ улучшено» «не- никами, которые должны водить людей
отложное дѣло сессіи» и «послѣ на небеса при помощи ловко завязан-
насъ хоть потопъ»? Верховный пра- наго галстука и ослѣпителыюй риторики,
витель, который встрѣтитъ лицомъ къ Для нѣкоторыхъ готовится парламентъ
лицу бѣдствія ирландцевъ и будетъ твердо или пивной бочонокъ въ видѣ трибуны-
созерцать въ гороскопъ ирландской л карьера, которая далеко ведотъ людей,
англійской нищеты, куда она ведстъ и Нѣкоторые будутъ потрясать краснорѣ-
его и всѣхъ насъ, долженъ быть... Какъ чіемъ зданіо сената, утреннюю газету,
назвать такого правителя? Увы, вопреки самыя «сферы» и, ловко вращая язы-
древнему обычаю и значенію, съ каж- комъ, открывать правду человѣческому
дымъ днемъ все болѣе и болѣе распу- роду и вести страну по тому именно
скается нѣчто немногимъ большее, чѣмъ пути, по которому она должна идти,
сносный солецизмъ! Путь, на которомъ если и не сдѣлано
еще благородныхъ дѣлъ, за то нагово-
Политическое краснобайство, рено множество благородныхъ словъ, и
который ведетъ насъ, если не въ жилище
Убѣждеиіс, что наилучшій изъ чело- боговъ, то все же къ чему-то такому,
вѣческихъ талантовъ тотъ, который вы- что съ большимъ или меныпимъ успѣ-
ражается въ способности краснорѣчиво хомъ будетъ походить на него,
говорить, глубоко залегло въ нашихъ Въ такомъ положеніи находятся дѣти
воззрѣніяхъ и укрѣплено въ пасъ и Адама въ нашу сбившуюся съ пути эпоху
воспитаиісмъ и всяческими другими вну- съ того момента, какъ они откроютъ
швніями,которымъ мы подвергались въ те- впервые глаза до того времони, какъ
чоніе нѣсколышхъ столѣтій. Наши самые они снова закрываютъ ихъ и исчезаютъ
рапніе наставники поучаютъ насъ, что отъ насъ навсегда. Такое же пололсеніе
они обладаютъ однимъ изъ даровъ куль- мы встрѣчаѳмъ и въ университетахъ и
туры искусствомъ говорить, правилами во всевозможныхъ лсонскихъ и другихъ
рѣчи, риторикой, логикой, возвышен- школахъ отъ самыхъ лучшихъ до са-
ными тайнами грамматики, которыядаютъ мыхъ послѣднихъ. Общество, когда мы
возможность но только правильно го- появляемся въ немъ, своими блестящими
ворить, но и писать. И дѣйствительно передовыми статьям, крулсками для са-
рѣчь всякаго наставника въ самомъ вые- мообразованія, литературными прибавле-
шемъ университетѣ все еще по существу ніями къ газетамъ, парламентскимъ

ПАМФЛЕТЫ ПОСДѢДНЯГО ДНЯ.
23
краснорѣчіемъ только подтверждаем ве-
ликіЁ урокъ, намъ преподанный.
Другого намъ ничего не внушаютъ въ
наши времена: если у человѣка есть та-
лантъ, то пусть онъ весь уйдетъ въ
языкъ. Что за талантъ, который не mq-
жетъ заявить о самомъ ссбѣ? Это уже
не талантъ, это нѣчто другое, съ чѣмъ
молено заниматься торговлей или наживать
деньги на лселѣзиодоролшыхъ прсдпрія-
тіях^.
Все это глубоко укоренилось въ
нашихъ воззрѣніяхъ, въ нашихъ соціаль-
ныхъ и воспитатель ныхъ учреждсніяхъ.
Бее это, если взглянуть безпристрастно,
изумительно. Наоборотъ, можно прямо и
категорически утверждать, что ораторское
искусство вовсе не составляетъ высшей
способности, которой можетъ достичь че-
ловѣкъ, что его превосходство въ этомъ
отношеніи никоимъ образомъ но является
лучшимъ доказательствомъ его
превосходства вообще и полезности въ этомъ
мірѣ. Если хорошенько посмотрѣть, то
можетъ быть краснорѣчіе нужно считать
самымъ плохимъ доказательствомъ этого
превосходства. Я раземотрю этотъ
вопросъ до самыхъ корней міра,
независимо отъ того, можетъ ли
читатель съ удобствомъ слѣдовать за мною.
Я рѣшаюсь утверждать три вощи, въ
которыхъ приглашаю читателя
внимательно разобраться и посмотрѣть, но
заключается ли действительно въ нихъ
какой-нибудь истины.
Во-псрвыхъ, превосходная рѣчь по есть
и никогда не былаглавнымъ свидѣтсль-
ствомъ и мѣркою способностей человѣка.
ІІаоборотъ, превосходное молчаніе,
которое всегда должно сопутствовать
превосходной рѣчи, представляло и нродстав-
ляотъ гораздо оолѣе рѣдкій даръ.
Во-вторыхъ, дѣйствительно
превосходная рѣчь подвергается всегда страшной
опасности быть принятой за ея поддѣлку,
за мнимо-превосходную рѣчь. И если
действительное превосходство—даръ слова—
принадложитъ къ числу лучшихъ даровъ
человѣка, то этотъ же даръ, если оиъ
мнимый, слѣдуетъ отнести къ числу самыхъ
худшихъ. Ложное краснорѣчіѳ способно
превратиться въ самое лолшое и низкое
изъ всѣхъ человѣческихъ дѣлъ и вы только
вообразите, что ому внимаютъ, принимая
его за истинное и благороднѣйшее! Какъ
ни мало замѣчасмъ мы это явленіе, но
я рѣшаюсь сказать, что оно печальный
жребій миогихъ превосходныхъ душъ
среди насъ. Сколько народу изъ тѣхъ,
кто съ благовѣніемъ внимаотъ красно -
рѣчію въ парламентѣ и въ популярной
литсратурѣ, въ сильнѣйшсй степени рис-
куютъ именно этимъ въ наше время.
Цѣлыя поколѣнія и націи
представляются какъ бы угорѣвшими отъ полн-
тическаго ораторства и заснувшими вѣч-
нымъ конституціоннымъ сномъ!
Такъ какъ мы боготворимъ красно-
рѣчіе на каждомъ шагу, то можно сдѣлаіь
и третье утвсрлсдсніо и пригласить вдум-
чивыхъ людей поразмыслить иадъиимъ.
Мы заявляема что и въ паше время и
до него за нѣсколысо покслѣній не было
дѣйствитслыю провосходнаго умѣнья
говорить, а существовало лишь лолшое
краснорѣчіе, т.е. лолшое или quasi
ложное краснорѣчіе вызывало удивленіе и
преклоненіе вмѣсто того, чтобы
подвергаться презрѣніюи стѣснонію. Поистинѣ,
треволеный признакъ. Это толес самое,
какъ если бы кто-нибудь вздумалъ
радоваться безчувствешюму состоянію отъ
угара, принимая его за хорошій
естественный сонъ. А мы во многихъотно-
шеніяхъ такъ и поступаемъ! Конечно,
нашлись люди, которые но преклоняются
перодъ «Библіей новѣйшей литературы»
въ противопололшость древней библіи, и
находятъ, что наше превосходство
заключалось бы въ провосходномъ молчаніи,
равносильномъ терпѣнію, выносливости
и усердной работѣ съ закрытымъ ртомъ.
Все это вещи очень непріятныя для
читателя, который не видитъ никакого
вреда отъ такого положены дѣла. но
наоборотъ съ радостью усматриваетъ отъ
этого огромную пользу. Дѣйствительно ли
съэтой стороны дѣло обстоитъ но худо?
Даръ слова смягчаетъ его нравы,
парламентское краснорѣчіе даетъ ему запасъ
государствениыхъ дѣятелсй, а популярная
литература снабжаетъ утонченными
чувствами и чувствительностью сердца. Стало
быть правда, что съ этой подвѣтренной
стороны читатель чувствуетъ себя
недурно? Бѣдный читатель!
Духовный ущербъ, который мы бѳз-
сознательно терпимъ во всѣхъ областяхъ
нашихъ дѣлъ вслѣдствіе своего глубокаго
увал{епія къ силѣ слова, нѳисчислимъ.

24
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
Онъ естественный результатъ такихъ
эпохъ, какъ наша. Предаваясь въ те-
чеиіе иѣсколькііхъ поколѣній общей
неискренности, вы, конечно, поставито на
почетное мѣссо оратора, между тѣмъ,
какъ дѣятсль, затерянный въ темной
толпѣ, будетъ истощаться, незамѣченный
въ своей работѣ или трудиться на но-
достойпой его бороздѣ. Всѣ лежать шщъ
передъ краснорѣчивымъ ораторомъ и
никто не хочетъ знать, что это за
вредный идолъ! Изъ него незамѣтно,
потихоньку, словно естественное
успокоительное средство, истекасть одинь
угаръ и смерть на вѣки! Вѣроятно, во
всей природѣ не найдется болѣс одуряю-
щаго призрака, чѣмъ вашъ краснорѣ·
чивый ораторъ, котораго въ такое вѣ·
тройное пустое и неискреннее время,
какъ паше, встрѣчаешь и на платфор-
махъ и въ парламентахъ, на предвы-
борныхъ подмосткахъ въ Кентукки, π
на трактирныхъ обѣдахъ. «Превосходный
политически ораторъ», ораторъ, который
привсякомъ стсченіи обстоятельствъ
порывается впоредъ, взбирается на свои под
мости, свой rostrum, парламентскую
трибуну или другое какое-нибудь готовое
возвышсніе и начинаешь изливать
потоки свойственныхъ ему превосход-
ныхъ рѣчей и свои комментаріи по по
воду настоящихъ печальныхъ
обстоятельствъ, a стоящіе кругомъ
легкомысленные смертные кричать ему браво—
такой ораторъ не артистъ, передъ кото-
рымъ я могъ бы преклоняться! Увы,
онъ, очевидно, въ общемъ самый
легкомысленный изъ всѣхъ, которые собрались
сюда. Не мало легкомысленныхъ крѣн-
кихъ головъ изъ присутствующихъ не
нарушаютъ молчанія и дѣлаютъ гораздо
лучше, чѣмъ этотъ ораторъ подмостокъ,
лучше, по миогимъ причинамъ. Тотъ,
кто молчитъ, не вызываешь преклонснія;
тотъ, кто молчитъ, подозрѣвастъ, мо-
жетъ быть, отчасти допускаетъ, что онъ
глупецъ; у оратора подмостокъ нѣтъ
этого снасительнаго самосознанія. Ру-
поръ Хаоса, въ который бѣднымъ тем-
нымъ смертнымъ кричитъ какъ бы го-
лосъ Космоса—этотъ превосходный
ораторъ подмостокъ преисполняетъ меня
изумленіомъ. Его музыкальцыя завыва-
нія не лишены смысла, они полны
пророчества, они возвѣщаютъ, насколько я
могу разобрать, что близокъ ужо коиецъ
многому.
Пусть читатель немного подумаетъ
падъ этимъ: вѣдь онъ не мало заинте-
ресованъ въ этомъ; пусть онъ подумаетъ
и постепенно приметь соотвѣтстоующія
мѣры. А пока, хотя онъ и погрязъ
въ этой вредной стихіи, и старается,
подобно человѣку, у котораго
разлилась жолчь, скрыть свой желтый
цвѣтъ, ему предстоитъ много поработать
умомъ, прежде чѣмъ онъ уяснить себѣ
огромное зиаченіе вещей, которыя
принесены къ нему въ домъ и сь изумле-
иісмъ, тревогою и почти съ ужасомъ и
отчаяніемъ сообразить, къ какимъ роко-
вымъ послѣдствіямъ вело насъ это долго
державшееся понятіе о талантливости,
первымъ признакомь которой служить
будто бы политическое краснорѣчіе. Кто
способсиъ заглянуть въ причины и слѣд-
ствія, тотъ увидитъ, что такое красио-
рѣчіо, насколько оно играетъ роль въ
нашихъ дѣлахъ, составляетъ одинъ изъ
важнѣйшихъ призраковъ и что
современный ораторъ подмостокъ не только
смѣшонъ, но и трагиченъ. Въ то время,
какъ толпа внимастъ ему, немногіе
быстро проходятъ мимо съ гнѣвпымъ
смѣхомъ, съ ворчаніемъ нетерпѣливой
брани; но со стороны этого послѣдняго
сорта людей онъ заслуживаеть гораздо
болыпаго впиманія.
Въ прелшія времена, когда зачинались
школы и университеты, было вполнѣ
естественно, что въ нихъ учили только
говорить. Въ эти здоровыя времена,
когда руководились больше молчаніомъ
и велѣніями природы, люди издавна
привыкали учиться только тому, что
было существенно необходимо знать и
при томъ самымъ вѣрнымъ способомъ—
способомъ практической выучки. Это
было общимъ правиломь для всѣхь
классово Теперь это къ несчастью является
правиломь только для одного класса.
Рабочій старается знать только свое
ремесло и подготовляетъ себя, изучая на
практикѣ искусство пахать или дѣйство-
вать молотомь—воепитаніе, которое и
тогда, и теперь богато сильной
культурой и знаніемъ. Оно научало человѣка
мпогимъ солиднымъ добродѣтелямъ и
давало ему несомненно иолезныя знанія,
развивало въ номъ драгоцѣнную способ-

ПАМФЛЕТЫ ПООДВДНЯГО ДНЯ.
25
ность дѣйствовать и прстерпѣвать. Ря- годиться въ жизни, научался онъ пра-
домъ съ этимъ не было и рѣчи о спо- ктически, имѣя всегда перодъ собой
собности владѣть грамматической пра- человѣка, жизнь котораго была для него
вильной рѣчыо, такъ какъ не о чемъ нагляднымъ руководствомъ. Для такого
было говорить и поучать со словъ и изъ человѣка. ужо полнаго духовнаго содер-
книгъ. Грамматики природы, которой че- жанія и обладавшаго гЬмъ, что можно
ловѣкъ обучался отъ своей матери, было назвать практическимъ слиткомъ золота
вполнѣ достаточно для него. Таково было человѣческой культуры, было, очевидно,
прежде, таково и теперь воспитаніе pa- дальнѣйшимъ усовсршенствованісмъ, если
бочаго. онъ выучивался при случаѣ и держать
Что касается, духовенства, то хотя ого рѣчи. Человѣкъ, пріобрѣтшій уже жиз-
спеціальность, очевидно, чгрсбуетъ отъ ненную мудрость, умѣньо вникать въ
него умѣнья читать и говорить, но въ самую суть и героическій закалъ ссто-
тѣ правдивыя времена онъ также зналъ, ственно нуждается въ учителѣ для раз-
что грамматика не есть вовсе главное и витія въ себѣ этой новой способности,
пе необходимо нужное условіо. Наобо- способности выражать словами то, что
ротъ, главнымъ, нсобходимымъ и един- у него было на душѣ. Цѣнное прибав-
ственнымъ условіемъ, какъ тогда, такъ лѳніе способностей. Но вмѣстѣ съ тѣмъ
и тѳперь,_пдедставлялось ему .то, чтобы слѣдуетъ помнить, что тутъ ноприбави-
жило въ рісмъ чувство благоговѣнія къ лось никакой новой способности. Прояви-
Богу... и любовь къ лгодямъ.. Сообразно лось только наглядное выражоиіс того,
съ ними онъ и должонъ себя вести;, въ что было на душѣ у человѣка въ пору
теченіе его жизни въ немъ долженъ его бозмолвія. Было не мало молчаливыхъ
свѣтить—независимо отъ того, будотъ ли вождей человечества, въ имуществѣ ко-
молчать или держать рѣчи—лучъ благо- торыхъ но было книгъ, и которые тѣмъ
честивой мудрости, который будстъ освѣ- не монѣе обладали завиднымъ воспита-
щать для ного мракъ чёловТ(ческихъ~су- ніемъ. Ихъ подпись, настоящее «прило-
дебъ. Для него важно былсГне говорить, женіеруки», было отпечаткомъ жѳлѣзной
à имѣть, что сказать! И эіогалюслѣд- руки, ударившей по пергаменту. Ихъ
няго дара священникъ достигалъ также рѣчи въ парламентѣ, напомииавптія ревъ
путомъ практическаго обученія актив- льва, безъ сомнѣнія, были полны значе-
ныміі практическими опытами, разно- нія, но теперь окончательно разстроили
образиьтмъ и продолжительнымъ иску- бы нервы слушатолямъ. Такимълюдямъ,
сомъ въ суровости и благочестіи, какъ которымъ недоставало знанія грамматики,
это предписывалось ему его старшими, совершенно естественно, но доставало
Когда его признали удовлетворившимъ только учителя. Искусство высказы-
всѣмъ этимъ трсбованіямъ, ему давали ваться для нихъ важная вещь! И можетъ-
священство и изученіе грамматики въ быть въ этомъ-то и лежитъ причина,
годы его священства становилось для почему у сорьезнѣйшихъ изъ націй, ка-
него дѣломъ второстепеннымъ. ковы напримѣръ были римляне, ремесло
Молодой дворянинъ, для котораго впер- учителя по пользовалось большимъ ува-
вые сталъ наниматься школьный учитель жеиіемъ. Ибо чѣмъ отличался учитель
и начали заводиться высшія школы, также грамматики или ариѳмотики на счетахъ
съ незапамятныхъ временъ изучалъ свое отъ учителя танцсвъ или фехтованія и
дѣло практически безъ всякихъ школъ. почему оиъ имѣлъ большее право на ува-
Молодой дворянинъ, до появленія и послѣ женіе?
появленія учителя, шолъ въ науку къ Такъ обычно бывало въ прежнія здо-
старшему сотоварищу, шелъ въпажи къ ровыя времена,
какому-нибудь выдающемуся графу или Можно ли сомнѣваться, что и до сего
герцогу и здѣсь, поднимаясь по слу- времени дѣло воспитанія должно бы об-
жебной лѣстницѣ подъ мудрымъ руко- стоять такимъ же образомъ и что чело-
водствомъ, учился рыцарству, умѣныо вѣкъ прежде всего нуждается въ воспи-
владѣть оружіемъ, придворной учтивости таніи не для того, чтобы умѣть говорить,
манерами и обязаиностямъ настоящаго а для того, чтобы имѣть въ себѣ
барона. Всему этому, что могло ему при- нѣчто цЬнное и важное, что можно ска-

26
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
зать. Если умѣнье говорить есть
кредитный билетъ, размѣниваѳмый на
капиталу равноцѣнный культурѣ, уму и
чсловѣчѳскому благородству, тогда оно
драгоцѣнно и должно пользоваться по-
четомъ. А если такого капитала нѣтъ?
Если рѣчь вовсе не вытекаетъ изъ дѣй-
ствительной, а только изъ воображаемой
культуры ума? Тогда увы! Этотъ
кредитный билетъ будетъ фальшивымъ. Хотя
онъ и свободно ходитъ на рынкѣ, но
несомнѣнно приноситъ вредъ тому, къ
кому попадаетъ, и вообще номногіе ду-
маютъ объ этомъ въ наше время. Но
тѣмъ не менѣеѳтотакъ. Въ парламентахъ
и другихъ шумныхъ собраніяхъ ваши
краснорѣчивыя рѣчи, отошедшія въ
сторону отъ природы и фактовъ,
принимаются за проявленіе мудрости и за
правильное отраженіо фактовъ. Но природа
знаетъ, что такое это краснорѣчіе,
природа не желаетъ такого краснорѣчія и въ
одинъ прекрасный день къ огромному
для насъ убытку откажется принять
вашу фальшивую бумажку. Неразумные
рыночные торговцы свободно безъвсякихъ
опасоній принимаютъ ее, и довольны, что
дѣла идутъ хорошо. Такимъ образомъ
бумажка все еще ходитъ по рукамъ, отъ
однихъ къ другимъ, постепенно спускаясь
все ниже м ниже къ людямъ
практическая дѣла,пока наконецъ недойдетъ до
рабочаго, которому уже некуда· отдать
ее и который долженъ размѣнять ее въ
банкѣ, чтобы купить на нее хлѣба. И
вдругъ такой отвѣтъ: «Жалкійрабъ, твоя
бумажка—фальшивая. Она вовсе нѳрав-
ноцѣнна реальнымъ дѣламъ въ парламен-
тѣ или гдѣ нибудь въ иномъ мѣстѣ, со-
совершеннымъ въ твою пользу. Она
равносильна только подобію такихъ дѣлъ;
А ты, глупецъ, цопадешь въ тюььму за
то, что смѣешь приносить ее сюда!»
Увы! Оглядываясь на ирландскіе без-
порядки, всевозможные способы экспло-
атаціи, французскія баррикады и на
анархическую Европу, развѣ нельзя сказать,
что весь міръ поднимается или поднялся
уже въ огненномъ безуміи, не имѣя больше
силъ терпѣть цѣлый потокъ такихъ фаль-
шивыхъ бумажекъ и навлеченныхъ ими
бѣдствій! Ораторъ. великолѣпенъ.
Бумажки, которыя онъ раздаѳтъ, превосходны.
Ночѣмъ онъ превосходпѣо, тѣмъ больше
у меня разгорается желаніе отправить
его въ тюрьму, чтобы такимъ образомъ
спасти бѣдныхъ въ потѣ лица добыва-
ющихъ хлѣбъ матросовъ, французскихъ
и ирландскихъ санкюлотовъ, отъ острыхъ
невыносимыхъ страданій.
Кто-нибудь долженъ лее поплатиться,
кто нибудь долженъ нести послѣдствія
этого. Каждое слово человѣка есть нас-
тоящій или фальшивый кредитный билетъ.
Или вы воображаете, что эти вѣчныя
небеса укрываютъ правду, потомудго люди
стали гримасничать, какъ обезумѣвшія
обезьяны?
Безумныя души, теперь, какъ и прежде,
это законъ вашего сущоствованія. Если-
бы вы знали правду и поступали по ней,
то сама вселенная помогала бы вамъ и
провела бы васъ къ вѣрной побѣдѣ. И
наоборотъ, замѣтьте это, къ вѣрному по-
раженію, если вы не будете говорить
правду. Если вы знаете изъ рѣчсй только
обманчивое подобіе правды, то какая же
у васъ возможность творить ее? Вы,
очевидно, думаете нѣчто совершенно обратное.
Кто способеиъ вдумываться, тотъ увидитъ,
что новѣйшее наше искусство
политическая краснорѣчія является изумитель-
нымъ продуктомъ вѣковъ, и чѣмъболѣе
онъ станетъ вдумываться къ это, тѣмъ
большую тревогу и изумленіе будетъ онъ
испытывать. Я считаю его самымъ ужас-
нымъ проклятіемъ, которое давить насъ
теперь. Съ ужасомъ и изумленіемъ замѣ-
чаемъ мы, что это-то пресловутое
«искусство», которое такъ тщательно куль-
тивируютъ теперь во всѣхъ уголкахъ
земли, и разрушаетъ все хорошее, что
дано намъ отъ природы. Оно-то и
является главной фабрикой зла, такъ сказать—
окончательной мастерской товаровъ
дьявола, которые ходятъ у насъ по рукамъ.
Дьявольскій обманъ готовъ для рынка
только тогда, когда получитъ здѣсь
шлифовку и полировку. Это пробирная палата
для такихъ товаровъ, и здѣсь ихъ
осматриваюсь и одобряютъ «настоящіо
артисты»: «годится для рынка» или «ногодит-
ся». Нельзя выразить «словами», какъ
злоупотребляютъ тутъ способностью
говорить.
Если вы но захотите, чтобы чело-
вѣкъ сдѣлалъ что-нибудь, о чемъ онъ ду-
маетъ, устройте такъ, чтобы онъ
возможно чаще говорилъ объ этомъ. Всякій
разъ какъ онъ будетъ говорить, будетъ

ПАМФЛЕТЫ ПОСЛѢДНЯГО ДНЯ.
27
одновременно уменьшаться и его желаніо
осуществить свои слова на практикѣ. Его
пустыя рѣчи о томъ, что онъ думаетъ,
будутъ въ тягость мудрому чсловѣку. Но
захотите ли вы, чтобы ого пустыя рѣчи
о томъ, что онъ думаетъ, превратились
потомъ въ неискреннія рѣчи о томъ, чего
онъ вовсе не думаетъ? Прославляйте пе-
редъ нимъ его даръ краснорѣчія, увѣ-
ряйтѳ ого, что онъ займетъ въ
парламента видноо мѣсто и совершитъ великіе
подвиги, не сдѣлавъ никакого
практическая дѣла, что его рѣчь, приведетъ ли она
къ дѣлу или нѣтъ, всликолѣпна. Друзья
мои! Превосходная рѣчь въ парламентѣ
или гдѣ-нибудь въ другомъ мѣстѣ, если
она не ведетъ къ практическому дѣлу,
ужасна! Краснорѣчивый человѣкъ, про-
изнесшій гдѣ-либо красивую рѣчь и не
пожелавшій осуществить того, о чомъ
онъ говорилъ, какъ будто бы онъ тѣмъ
самымъ уже и сдѣлалъ дѣло—на что
годится такой человѣкъ? Онъ сопричислилъ
себя къ Igiics Fatui, къ Дѣтямъ Вѣтра,
онъ свѣтитъ, какъ ярко горящій китай-
скій фонарь. Вамъ слѣдовало бы оказать
этому человѣку суровую услугу: путемъ
наказанія и предостереженія лишить его
кончика его краснорѣчиваго языка, затѣмъ
отрѣзатьеще частичку, если бы онъ продол-
жалъ ограничиваться только словами, и
такъ далѣе пока не вырвали бы совсѣмъ
его языка и избавили бы и себя и его
отъ насмѣшекъ: «Посмотри теперь въ
безмолвіи, о краснорѣчивый другъ иашъ,
есть ли въ тебѣ искупающій тебя под-
вигъ. Мы же, по крайней мѣрѣ, будемъ
свободны отъ распущеннаго краснорѣчія
на вѣтеръ». Сколько народу прошло по
этому пути подъ звуки прелестнаго восн-
наго марша со стороны всѣхъ «обще-
ственныхъ органовъ» и нашли свой ко-
иецъ—гдѣ? Это прямая дорога въ пред-
веріо Ада и въ Царство Пустоты.
Даровитые люди и когда-то блестящія націи
идутъ съ тріумфомъ по этой дорогѣ, а
барабаны и гобои такъ и потрясаютъ
воздухъ развеселѣйшимъ Ça ira. Друзья
мои, я увѣренъ, что вы дойдете туда,
если что-нибудь не задержитъ васъ на
дорогѣ!
Если смотрѣть съ точки зрѣнія послѣд-
няго штриха въ воспитаніи, искусство
рѣчи благородно и даже божественно. Оно
подобно зажженному небесному огню,
который долженъ показать намъ, что суще-
ствуетъ чудесный міръ и
усовершенствовать его въ человѣкѣ. А если въ чело-
вѣкѣ нѣтъ никакого міра, а есть только
паръ, жадное самомнѣніе, общія мѣста и
неясный, темный хаосъ—то къ чему намъ
этотъ свѣтъ? Въ тысячу разъ было бы
лучше, если бы такой чсловѣкъ бозмол-
ствовалъ и дерлсалъ въ себѣ и чадъ, и
темный хаосъ, скрывая его отъ всѣхъ
жителей. Наблюдателю не слѣдуотъ смо-
трѣть на это, наоборотъ нужно дѣлать
наблтоденія гдѣ-нибудь въ иномъ мѣстѣ.
И если при помощи обманчивой реторики,
логики и репортеровъ, жалкій обладатель
такого хаоса самъ придстъ въ концѣ
концовъ къ убѣжденію и друтихъ сумѣетъ
убѣдить—а ' въ этомъ-то π заключается
его несчастная задача, которую къ со-
жалѣнію въ извѣстньш эпохи оказывается
возможнымъ разрѣшить,—что это Кос-
мосъ, который говоритъ въ немъ, что,
обладая столь совершеннымъ краснорѣ-
чіемъ.онъ является «образованными че-
ловѣкомъ и драгоцѣннымъ перломъ среди
современпаго поколѣнія, что въ его
парламента къ нему прислушиваются на
перерывъ другъ передъ другомъ и
собираются вокругъ него и что весь міръ
долженъ собираться къ нему, поклоняться
ему, какъ нѣкоому божеству. Что будетъ
съ нимъ и съ міромъ, который къ нему
собирается? Яблоко Содома, выросшее на
гроздьяхъГоморры—вотъ настоящее опрс-
дѣленіо бѣдиаго краснорѣчивѣйшаго
оратора изъ хаоса внемлющимъ ему пар-
ламентомъ и жалкимъ поклоняющимся
ему міромъ! Такъ какъ на него смотрятъ,"
какъ на полноту образованія,
завершена человѣческой культуры, которою мы
топерь располагаемъ, ибо всякое обучсніе/
кромѣ обучения простымъ ремесламъ,
теперь вышло изъ моды, и подъ словомъ
«ученый, образованный чоловѣкъ» мы
разумѣемъ теперь исключительно того,
кто можетъ хорошо говорить или писать
(«потрясающій ораторъ», «ходячая энцик-
лопедія» и т. д.), то Искусство Рѣчи,
очевидно, приходится считать въ этомъ слу-
чаѣ краткимъ сводомъ всякаго Черно-
книжія.
Школьный учитель тутъ впрочемъ
имѣетъ второстепенное значеніе: онъ ско-
рѣѳ слѣдствіо, чѣмъ причина. То, чему
пытается учить школьный учитель съ его

28
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
университетами, опродѣляется тѣмъ, что если они не сдѣлаютъ это,· смерть
необщество считаетъ нуленымъ изучать. избѣжна! .
Какими же методами пользуется обще- Какая карьера можетъ, среди Олим-
ство, чтобы выдвигать па первое мѣсто пійской пыли, возвысить до беземертныхъ
даровитыхъ пригодныхъ для службы ему боговъ даровитую душу, родившуюся въ
людей, которыхъ естественпо больше все- Англіи? Во имя блага своей страны, чтобы
го въ болѣе многочислеяномъ -низшемъ не упустить возможности совершить для
классѣ? нея подвигъ для котораго онъ рожденъ;
Ибо въ этомъ, осли вы хорошенько во имя собственнаго блага, чтобы но
вдумаетесь, и выражается послѣдній ре- извратилась и не заглохла его жизнь и
зультатъ, чистая выручка отъ всѣхъ уси- озаряющій его свѣтъ сверху пе превра-
лій, борьбы и сталкивающейся дѣятель- тился въ свѣтъ изъ другого мѣста—су-
ности, которая идетъ во всякомъ обще- ществеино необходимо, чтобы такая
ствѣ. Этимъ результатомъ и опредѣляется, карьера была. Осуждена та страна, кото-
вѣрно ли направлены и умны ли эти рая не можетъ дать мѣста такой карьерѣ:
усилія (т. е. побѣдоносны ли они) или она ужо мертва и надъ ней тяготѣетъ
эти усилія Лолшы и не умны (т. е. на·' проклятіе^Божіе. Въ пей свѣтитъ свѣтъ
прасиы). изъ Другого Мѣста и ей сулсдено задох-
Какимъ образомъ люди возвышаются нуться въ назначенный день въ страш-
въ вашемъ обществѣ? ныхъ приступахъ кашля, т. с. уличнор
Люди возвышаются въ каледомъ обще- пальбы. Въ каждой странѣ есть карьеры,
ствѣ, но исключая турецкаго и далее, я но- влекущія къ ссбѣ или благороднаго ге-
лагаю, дагомейскаго. Но весь вопросъ сво- роя или пронырливаго грека византій-
дитсякъ тому, какіс лес именно люди возвы- скихъ временъ. Кого изъ этихъ двухъ
шаются? Люди, обладающіе благородными привлекаетъ ваша карьера? Вотъ наиваж-
дарами, или противопололеные имъ? Тѣ нѣйшій вопросъ. Родъ карьеры, который
или другіе, жизнь или смерть? Ибо во молсетъ предложить у себя еще лшвая
исѣхъ мѣстахъ и во всѣ времена—хотя страпа, точно показываотъ и самый родъ
вы, можетъ быть, обратили на это мало леизни, одушевляющій ее—естественна ли,
вниманія—Природа безмолвно, но иоумо- благословенна ли эта жизнь, или она про-
лимо трсбустъ, чтобы возвышался тотъ, клята и возбулсдается лишь гальвашічс-
а по другой. И вамъ нечего пытаться за- скимъ токомъ.
крыть ей глаза рукой и выдать небла- Для людей, рожденныхъ геніальными.
городное за благородное, ибо она разеу- у насъ въ Англіи два поприща: или мол-
дитъ сама. И страшно наказаыіе ея, хотя чаливая и неученая карьера индустріа-
опа и кажется спокойной,—сотрясеніе лизма, столь распространеннагоу иасъ;
міра, анархія и вѣчная смерть! И некому или зке тробуюідад^.1нятдостй и учености
жаловаться на это! карьера трехъ Зрофессій—Медицинская,
Можетъ ли Англія до сихъпоръ льстить Ю^дйчшнй^
себя наделсдой, что у нея еще есть лег- ческую) и Духовная. Вы, роледениые гѳ-
кія, что она еще можетъ дышать? Или ніальными, прежде" всего слѣдовательно
лее это лсалкоо твореніс, загнанное въ спросите себя, молеете ли вы дерлсать
темный уголъ промышленности, допгое языкъ за зубами, или вамъ этонеподъ
время ловившее жемчугъ наглубіінѣнѣ- силу. Каждый человѣческій талаитъ, осо-
сколькихъ саженъ, а вытаскивавшее, какъ бенно каждый глубокій талантъ, есть
никто до нея, лишь устричиыя раковины, талантъ дѣйствія и потому, естественно,
знаетъ ли· она, захлопатавшаяся въ шумѣ склонный къ безмолвію, не слышный,
устричнаго хаоса, гдѣ никто недумаетъ какъ гармоиія небесныхъ сферъ, какъ
«о дыханіи»,—есть у нея легкія, или вѣчная мелодія, часть которой онъиво-
нѣтъ? Народы сильнаго слолсенія и съ площаетъ собою. Всякій истинный та-
объемистой грудью иногда могутъ передъ лантъ, если онъ будетъ внимать велѣ-
ныряніемъ сдѣлать глубокій вздохъ и, ніямъ природы, скорѣе проявится върит-
не дыша, долго дерлеаться на грязной мическихъ явленіяхъ, чѣмъ въ мелоди-
глубинѣ. Но и для нихъ дышать въ чѳскихъ словахъ. А тамъ, гдѣ эти слова
концѣ концовъ становится необходимо и идутъ къ дѣлу, они только слабый отго-

ПАМФЛЕТЫ ПОСЛДДНЯГО ДНЯ.
29
лосокъ, тѣнь тѣии этихъ дѣяній. Таланты
различаются здѣсь степенью безмолвія,а
обстоятельства, обусловлснныя ихъполо-
женіемъ, ихъ современностью еще болѣе
кладутъ между ними различій. ÏÏ велѣ-
ніе Природы, ііерѣдко совершенно
заглушённое посторонними голосами, никоимъ
образомъ но является единственнымъ, къ
чему они прислушиваются въ своихъ рѣ-
шеніяхъ. Индустріализмъ—молчаливъ по
природѣ, мы можсмъ назвать его неге-
роическимъ, не представляющимъ ничего
выдающагося съ человѣческой точки зрѣ-
нія. Но хотя онъ скорѣо заставляете
вспомнить о бобрахъ, но все же онъ не
дишенъ уважснія. Но иногда онъ
становится лисьимъ, a вмѣстѣ съ тѣмъ, бсз-
чсстнымъ, недостойнымъ человѣка. Тутъ
вашъ рожденный геній принужденъ дѣ-
лать выборъ.
Если душа рождена съ божественнымъ
познаніемъ и прикоснулась устами
своими къ священному огню, въ освященіе
великихъ дѣлъ въ подсолнсчномъ мірѣ,
то юная душа эта столкнется съ
вопросом^ который ежечасно и ежеминутно
задаете себѣ Англія: можешь ли ты свое
божественное пониманіе приспособить къ
уровню бобровъ и при помощи его
создать себѣ хитрый, возбуждающій ува-
жоніе планъ и такимъ образомъ скопить
себѣ капиталецъ? Если можешь, то сдѣ-
лай такъ. Остерегайся только лисьей
породы, которую я тебѣ не рекомендую.
Тріумфы и почести ждутъ тебя въ ин-
женерномъ и машиностроительномъ дѣлѣ;
на биржѣ и въ конторѣ ждутъ тебя
квитанции коммерчески успѣхъ, королевскій
санъ. Ты будешь предметомъ зависти для
окружающихъ тебя ливрейныхъ лакеевъ
и накопишь такую груду золота, что ее
не увезешь и на ломовомъ извозчикѣ».
«Золото! Столько золота!» восклицаетъ
свѣжая душа, на которую надвигается
видѣніе преклоняющихся ливрейныхъ
лакеевъ, и во многихъ случаяхъ рѣшается
заключиться въ природу бобровъ и
поразить ливрейныхъ лакеевъ возомъ
золота, этой эмблемой невообразимаго успѣ-
ха въ мірѣ бобровъ.
Это наше общее проклятіе. То, что мы
называемъ карьерой бобровъ, до нѣкото-
рой степени открыто всякому живому
существу и въАнгліи и въ Америкѣ, мо-
жетъ быть, больше, чѣмъ гдѣ бы то ни
было. Изъ этого проистекаютъ прекрас-
ныя послѣдствія, кто же не видктъ ихъ?
Воздадимъ должное силѣ человѣческой
изобрѣтательности иавсѣхъея ступеияхъ.
Къ пониманію бобровъ, пока оно рѣши-
тсльио не желаетъ быть лисыімъ, и на
всѣ искушенія, указывающія на самую
кратчайшую къ нему дорогу, отвѣчаетъ
«нѣтъ», я питаю истинное уваженіо. II
многіе изъ высоко летающихъ ораторовъ,
которыхъ мнѣ приходилось знать,
казались мнѣ гораздо менѣе развитыми
людьми, чѣмъ нѣкоторые изъ моихъ муко-
молыіыхъ, земледѣльческихъ, коммерче-
скихъ, механическихъ и другихъ про-
мышлеиныхъ друзей, которые по всѣ дни
свои хранили молчаніе и шли впередъ
безмолвно. Если человѣкъ можетъ
наложить на себя умственное молчаніе и
погрузиться въ достопочтенную сущность
бобровъ, то нѣкоторыя истинно человѣ-
ческія качества, которыя могутъ
пропасть даромъ на другихъ поприщахъ,
могутъ отлично пригодиться въ этомъ
случаѣ.
Я только скажу, что въ наши дни че-
ловѣкъ могъ бы поступить съ своимъ
разумомъ гораздо хуже, чѣмъ ввергнуть
его въ состояніе бобровъ и при помощи
его честно наживать денежки. Почему
онъ не могъ бы въ самомъ дѣлѣ сдѣ-
латься героемъ отъ промышленности и
прославиться какъ чоловѣкъ
«выдающейся жизни? » Но въ наше время это
нелегко. По всей вѣроятпости, девяносто
девять изъ ста рожденныхъ у насъ да-
ровитыхъ душъ, которымъ приходится
выбирать для себя поприще, идутъ по
этой дорогѣ бобровъ. Вслѣдствіо этого
национальное богатство становится
реальностью, зато умѣньо распоряжаться имъ
убываетъ въ ужасающей степени.
Но если одаренная душа не отличается
молчаливымъ характеромъ, если она
обладаете живой, нетерпѣливой природой и
жаждетъ возможно скорѣе дать себя
почувствовать, то въ этомъ случаѣ ее ждетъ
въ Англіи очень маленькое поле дѣй-
ствія, которое теперь, можетъ быть, даже
меньше, чѣмъ было прежде. Парламенте,
судъ, церковь! Пусть юная душа
бросается въ поискахъ за карьерой куда
угодно, среди самыхъ разнообразныхъ
трѳбованій; она всегда будете встрѣчать
одно неизмѣнное, а именно, чтобы прс-

30
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
восходство человѣка было доказано
языкомъ! Героизмъ, который дѣйствуетъ, а
не говорить, здѣсь не имѣетъ значенія.
Неужели же англШскому народу такъ и
не нужны эти молчаливые люди, а нулсны
только люди, владѣющіо хорошо языкомъ?
Поразительный факте. Изъ всѣхъ органовъ,
которыми владѣетъ человѣкъ, принимается
въ разсчетъ одинъ лишь языкъ, кото-
Ёымъ онъ пользуется для разговора,
[ремьерство, мѣшокъ съ овсомъ, митра,
почти коропа — все это доступно для
васъ, если только вы умѣето произносить
рѣчи съ надлежащей ловкостью.
Постарайтесь красно говорить и вы
подниметесь въ Англіи до небесъ, до иовѣйшихъ
иебесъ. Но если вы не умѣете хорошо
говорить, а можете лишь хорошо
работать и героически хранить молчаніе, вамъ
не дойти до этого. Съ вашей
промышленностью вы не пойдете дальше гостинаго
двора и накопите золота на цѣлаго
ломового извозчика. Развѣ не изумите-
ленъ такой порядокъ?
Я слышалъ о томъ, какъ люди бѣ-
гаютъ, зашитые въ мѣшокъ, о томъ,
какъ соревнователи и конкуренты лѣзутъ
подъ небеса по смазанному мыломъ
столбу, какъ они стараются схватить намы-
леннаго поросенка, ловятъ его на пол-
номъ ходу или добиваются овладѣть
гуссмъ, привязаннымъ наверху за
лапы, — все это^ конечно, доказываете
наличность у человѣка ловкости,
гибкости и другихъ полезныхъ качоствъ. Но
способность красно говорить составляете
самый удивительный предметъ соисканія.
Нужно бы спросить себя, не лучше ли
замѣиить всѣ эти виды состязаиія,
поощряемые обыкновенно смѣхомъ и
прибаутками, однимъ—состязаніемъ въ кра-
снорѣчіи, которое съдавнихъ поръвездѣ
стало улсе одинаково монотоинымъ?
Увы, мистеръ Булль, я нахожу, что
нужно нѣчто другое, чѣмъ проявленіе
гибкости, которую я очень уваясаю; въ искус-·
ствѣ говорить въ придачу требуется еще
нѣкоторая доза фальши и коварства,
качества, который я презираю. Гибкость
плюсъ коварство. Можете быть, простой
деревянный столбъ, поставленный на
площади, хорошо смазанный мыломъ,
окажется въ этомъ случаѣ лучшимъ методомъ!
О такомъ методѣ испытанія краснорѣчія
и сохранснія за. собой церковныхъ и ад-
министративныхъ постовъ раньше,
конечно, никогда не слыхали въ подсолнечной
системѣ. Вы къ этому вполнѣ привыкли,
мой дорогой другъ, и почти умерли отъ
послѣдствій этого, но предлолш вы это на
другихъ планетахъ или въ другую эпоху
на вашей собственной Планѳтѣ, и ваше
предложеиіе вызвало бы невѣроятное изум
леніе, олимпійскій смѣхъ на весь міръ,
который кончается страшными криками,
слезами и ужасомъ. Другъ мой, если ты не
можешь найти для управленія твоими дѣ-
лами никого, кромѣ искуснѣйшаго оратора,
то все пропало—и дѣла твои и ты самъ.
Разглагольствованіемъ никогда еще
нельзя было управлять дѣлами отдѣльнаго
человѣка ицѣлаго народа. И тебя онъ
можете направить толькоmLimbiisPetrum,
гдѣ навѣки замираете всякая рѣчь, кромѣ
нѣкоторыхъ избранныхъ словъ.
Медицина, отпугивающая отъ себя
ниыя даровитыя души внѣшними
трудностями и страшной медузой шарлатанства,
есть улсе получленораздѣленная про-
фессія, и но слишкомъ привлекаете къ се-
бѣ горячоо честолюбіѳ. Для медицины ну-
лсонъ вполнѣ человѣческій умъ, такъ какъ
профессія врача тѣла священна и связана
съ самой высшей степенью священства,
или лучше сказать, сама представляете
вершину всякаго священства, и
божественное завоеваиіо ума здѣсь выизуі Это
обнаружится въ тотъ донь, когда люди
воорулсатся опять своими старыми
монастырскими и церковными очками и
взглянуть хорошенько черезъ нихъ! По
сущности своей задача врача всегда героична
и въ высшей степени человѣчна. Иона
практикѣ она стала лшлка, слишкомъ
отдаете бобрами, это только налсиваніе
денсгъ. А то, что въ ней ость не отъ боб-
ровъ, то по большей части состоите изъ
умныхъ разглагольствовали, которыя да-
іотъ вамъ извѣстность, привлекаюсь къ
вамъ любовь. Встрѣтить свящепнаго
Iatros теперь болѣе невозмолшо, чѣмъ
когда-либо!
У вратъ церкви и суда ждутъ и теперь
злые василиски и поралшотъ ядовитыми
испареніяи благороднѣйшія изъ молодыхъ
душъ. Вамъ предлагается подписать
тяжел ыя обязательства, торжественное обѣ-
щаніе, еще до вступленія, стать обман-
щикомъ, объявить свою вѣру въ невѣ-
роятноо, словомъ, свою готовность при-

ПАМФЛЕТЫ ПОСЛ'ВДНЯГО ДНЯ.
31
нимать хаосъ за космосъ, сатану, если
онъ придетъ съ иолиымъ карманомъдѳ-
негъ, за Господа. Фатальныя пре$ари-
тельныя требованія отпугиваютъ живую
молодую душу и удсрживаютъ ее
переступить порогъ, и я надѣюсь, что и впредь
они будутъ ее отпугивать. Но осли вы
переступите этотъ порогъ, тогда дѣло
извѣстное: говорите! Кто можетъ здѣсь
хорошо говорить? У кого будутъ золо-
тыя уста, у того будстъ и золотой
кошель и митрой, (нѣкогда, какъ я слышалъ,
уборъ падшихъ женщинъ) должна быть
украшаема его священная глава.
Чистая душа въ наше время должна
испытывать великій страхъ на порогѣ
обѣихъ этихъ профессій, и миогіе въ
отчаяніи поворачиваютъ обратно,
предпочитая лучше пустыню, суровыя усло-
вія жизни и даже растерзаніо дикими
звѣрями. Но съ парламентомъ, если
возможно попасть туда, дѣло другое.
Даровитая душа, если у нея есть достаточный
капиталъ, предназначена и родителями
и всякими иными наставниками къ этому
поприщу разглагольствования. И она
вступаетъ на яого съ быстротой и
ясностью сердца, сомнѣваясь только въ
томъ, проявится ли въ ней способность
говорить. Смѣлѣй, смѣлѣй, мой милый
другъ. Если вы можете взлѣзть на
намыленный столбъ, то, конечно, вы
можете говорить и рѣчи. У всѣхъ смерт-
ныхъ есть языкъ и они могутъ
извергать хаосъ, если не мыслей, то фактовъ.
И слабѣйшсе животное можетъ кричать
и подать голосъ, прежде чѣмъ оно око-
гЬетъ. Если вы достаточно гибки и твердо
рѣшились на это, то, ручаюсь вамъ, вы
будете держать рѣчи. Но не могу
ручаться, что это будетъ для васъ дорогой
къ небу.
Таковы у насъ двѣ карьеры для геиія:
иѣмой иидустріализмъ, который рѣдко
можетъ стать человѣческимъ и остается
обыкновенно свойственнымъ бобрамъ, и
три ирофсссіи, требующія образованія,
т. о. умѣнья говорить. На героическое,
ио безмолвно совершаемое дѣло иигдѣ
нѣтъ ни малѣйшаго спроса--очевидно,
страна въ немъ теперь не нуждается. Я
не могу сказать, каковъ запасъ такого
героическаго настроенія. Могу только
удостовѣрить, что спроса на него на рыи-
кѣ иѣтъ никакого. Таковы у насъ три
профессіи, которыя всецѣло или лишь
частью поглощаютъ чсловѣчсскій разумъ,
не погрязшихъ еще совершенно въ дѣ-
лахъ бобровъ. И каждая йзъ этихъ про-
фсссій дается при посредствѣ умѣнья
говорить. Все, что не принадлѳжитъ
бобрамъ, проявляется только въ формѣраз-
глагольсгвованія. До такой-то степени
опустошенъ и подавленъ чоловѣческій
разумъ.
Если молодой кандидатъ не достаточно
богатъ, чтобы попасть въ Нарламентъ, или
отпугнутъ василисками отъ Церкви и Суда
и тѣмъ не менѣо не можетъ принизить свой
чоловѣчсскій разумъ до состоянія бобровъ
или удовольствоваться въ будущемъ па-
живаніемъ денегъ, то что будетъ съ
нимъ въ такомъ положсніи, въ которомъ,
очевидно, могутъ оказаться и другіѳ и
даже большинство? Въ такомъ случаѣ
ому остается только одинъ выходъ и,
конечно, требующій умѣнья
говорить—литература, писаніе книгъ. Если онъ
испугавшись василисковъ, или по недостатку
денежиыхъ средствъ не можетъ подняться
вверхъ при помощи краснорѣчія, то пусть
онъ попробуетъ сдѣлать это при помощи
краснорѣчиваго писанія. Имѣя хоть только
три пальца и средства, чтобы купить
десть бумаги, онъ можетъ, на зло всѣмъ
смертнымъ, дѣлать здѣсь обширнѣйшіо
опыты: на этомъ поприщѣ нѣтъ со
стороны общества препятствий, которыя могли
бы устрашить его; ничто, кромѣ
голодания, не можетъ удержать англичанина отъ
литературы или вырвать у нея самой
тайное призианіе «У- тебя талантъ, а у тебя
нѣтъ его». За великобританскимъ под-
даиствомъ остается свобода воображать,
что въ немъ гнѣздится гсній. И въ са-
момъ дѣлѣ, это, если вдуматься,
единственная свобода, которой онъ
располагаете
Много народу толпится на крыльцѣ
литературы. Портъ человѣческаго ума и
увы! также всочоловѣчсскаго тщеславія и
зудящей глупости; сюда, какъ въ послѣд-
нео убѣжище, слетаются легкомысленныя
надежды, неудачныя карьеры, даромъ по-
трачонныя человѣческія усилія инаселе-
ніо литературной республики
увеличивается въ большей пропорціи, чѣмъ
республика американская. Самый странный
полкъ на службѣ Ея Величества—эти
солдаты литературы. Можетъ быть Вашему

32 ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
Сіятѳльству угодно будетъ пройти съ нимъ Тамъ нѣтъ ничего цѣннаго, гдѣ нѣтъ
маршемъ въ Ковентри? *) Здѣсь и без- краснорѣчііі. Слово теперь Богъ Вселен-
смертные боги (конечно, переодѣтые и ной. Если у васъ есть челрвѣчоскій ра-
неузнаваемые) и послѣдній вымуштрован- зумъ, онъ не поможетъ вамъ. и вы должны
ный лакей—изумительно пестрый легіонъ! или впасть въ состояніс бобровъ, или лее
На поверхностный взглядъ онъ кажется говорить и говорить! Спускайтесь къ боб-
толпой актсровъ безъ ангажемента, ка- рамъ и наживайте деньги, или жогово-
натныхъ плясуновъ, лжепророковъ, пья- ритс и извлекайте отсюда возможную
ныхъ уличныхъ пѣвцовъ, онъ идетъ не пользу. Таковъ вездѣ у иасъ еггросъ на
какъ полкъ, но какъ безконечный сбродъ краснорѣчіе, но предлолсеніе непропорціа-
безъ выправки, безъ мундировъ, безъ нально ому.
офицеровъ, но съ чрсзмѣрнымъ количе- Начиная отъ обѣдовъ и кончая воло-
ствомъ барабановъ. Молено сказать, что сянымъ мѣшкомъ и митрой въ Англіи
идутъ однѣ барабаны, а штыковъ почти можно собрать многое при помощи красно-
совсѣмъне замѣтио, словомъ, идетъ сбродъ, рѣчія, безъ него вы не достигнете ни-
идетъ не полкъ, а сбродъ всяческаго чего. Развѣ общество сдѣлалось простымъ
шумливаго легкомыслія, обсѣвки хаоса, мѣшкомъ, иаполненнымъ гинеями? Въ ар-
Они идутъ по всему міру самымъ зловѣ- міи и флотѣ, въ случаѣ войны, противъ
щимъ образомъ и возглашаютъ явствен- нашего желанія още есть надобность въ
но, если только у васъ есть слухъ: «на- молчаливыхъ талантахъ. Но во время
ступилъ двенадцатый часъ ночи, зіяютъ мира вещи происходятъ иначе и только
старыя могилы, блѣдный, покрытый клей- моряки во время продолжительныхъ пу-
кимъпотомъпюзсизмъ**)скрипитъ зубами тешѳствій бываютъ принулсдеиы дерлсать
въ своемъ саванѣ, совы хлопочутъ въ языкъ за зубами и бесѣдовать съ без-
городахъ, много привидѣній ходитъ по гласными стихіями и безграничными океа-
свѣту! Проснитесь еще лшвущіе, не спите нами, что бушуютъ внѣ и внутри васъ.
больше, поднимайтесь на судъ! Хаосъ и Потому бѣдному соединенному королев-
геенна вырвались на свободу! Дьяволъ ству предстоитъ стало быть стать денеж-
съ его Бедламо.мъ долженъ быть брошенъ нымъ мѣшкомъ или назойливымъ бумалс-
опять въ оковы и наступаотъ, близокъ нымъ фоиаремъ или еще чѣмъ-пибудь
уже Послѣдній День»! Вотъ что такое похуже.
теперешняя литература для вдумчивой Друзья мои, позвольте напомнить о
души. томъ, что, конечно, извѣстно всЬмъ лю-
* Насъ больще всего касается то обстоя- дямъ, но что всѣ забываютъ, а именно
тельство, что и здѣсь нужны слова и что и въ ученыхъ и не въ ученыхъ про-
слова. Во всѣхъ проторенныхъ попри- фессіяхъ, во всѣхъ человѣческихъ дѣ-
щахъ деятельности и во всякой'гладко- лахъ, во всѣхъ мѣстахъ и во всѣ вре-
вымощонной для человѣческаго геиія мена, истинной функціей разума была не
карьорѣ и на широкой, невыровненной рѣчь, но пониманіо и умѣнье разобраться
дорогѣ литературы, которая многихъ во- съ точки зрѣнія исполненія. Разумъ, ко-
детъ къ погибели, и тутъ и тамъ на нечно, легко молестъ много говорить, но
васъ налагается одна обязанность; грво- мало дѣлать. По мѣрѣ того какъ онъ
бурить и говорить! Говорите поромъ или детъ все болѣс и болѣе проникаться вред-
языкомъ и вамъ будетъ хорошо, но го- ной. привычкой разглагольствовать, тѣмъ
ворите, и вамъ будетъ худо. Ловко и про- меньше и меньше станетъ онъ браться
ворно приводить въ двюксяіо языкъ— за исполненіе, ибо говорить гораздо удоб-
вотъ единственный способъ для увалсаю- иѣе и пріятнѣе, чѣмъ работать. Въ концЪ
щаго себя человѣка выдвинуться въ Анг- концовъ исчезнстъ и всякое желаиіора-
діи XIX вѣка. Молчаливость—это для ботать, всякая мысль о трудѣ. Рѣчь въ
англичанина XIX вѣка уничтоженіе себя, смыслѣ ея обработки почти нельзя считать
трудомъ. Такимъ образомъ вырабатывает-
ся, незамѣтно отъ самого себя, претен-
*)Въ 1459 г въ Ковентри засѣдадъзпаыеиитый ЦІОЗНоѳ НИЧТОЖвСТВО, ГЛаВНОв ПрОКЛЯТІО,
ΪΆ^*ΜΜΛ' противпвШ1ЙСЯ оождямъ тяготѣющеенадъпотімствомъадамовымъ
Іоркской iiapriu.
f) Рвлигіозііая секта въ Анміи. ВЪ ЭТОМЪ ПОДЛуННОМЪ МІрѢ! ИсТИННаЯ Па-

ПАМФЛЕТЫ ПОСДДДНЯГО ДНЯ.
33
губа, «безболѣзнениая кончина» чѳловѣ-
ческой правдивости, дѣловитости,
способности работать и быть правдивымъ—
именно здѣсь, въ этомъ!
Нелѣпое слово несравнимо ни съ чѣмъ
въ смыслѣ нелѣпости. Неразумное дѣло,
если оно продолжаетъ существовать,
стремится всегда выправиться, ноздоровѣть.
Ибо оно соприкасается съ природою, а
природа на каждомъ шагу выйдетъ про-
тивъ него, стремится или оздоровить его,
или уничтожить совсѣмъ. Въ другомъ по ·
ложеніи неразумное слово, котороо, не
считаясь съ правдой природы, обращается
ко всеобщему голосованію и можетъ при
извѣстной ловкости, находить здѣсь для
себя надежный пріютъ до тѣхъ поръ,
пока не обанкрутятся и но полетятъ въ
бездну всѣ вообще способы голосованія:
природа до того времени не будетъ
вступаться съ протестомъ. Лживая рѣчь
можетъ, какъ мы уже говорили, сдѣлаться
лживѣйшей изъ всѣхъ вещей. И
этотъ вссобщій потокъ лжи — въ
парламонтахъ, въ синагогѣ, въ литсра-
турѣ, на площади, вынесетъ ли онъ васъ,
другъ мой, со всѣми вашими дѣлами, если
придется плавать по нему такъже,какъ
теперь?
Парламеитъ, по самому смыслу слова,
значить приспособлена для говорснія. Но
у парламента главная существенная функ-
ція никоимъ образомъ не слово.
Не высказывать своо миѣніе, a имѣть
всегда на готовѣ вѣрнос миѣиіе вотъ что
нужно какъ для парламента, такъ и для
каждаго частнаго человѣка. Если вы
дошли до вѣрной мысли, вы худо ли
хорошо ли,--но выскажите его и это
будетъ на пользу всѣмъ. Но если ваше мнѣ-
ніе ложно, то хотя бы вы высказывали
его языкомъ ангеловъ, какая будетъ отъ
этого польза? Чѣмъ лучше вы его
выскажите, тѣмъ хуже, будетъ!
Въ парламентѣ, внѣ парламента повсо-
мѣстно въ мірѣ для васъ только одно
спасеніе: умѣйте судить справедливо и
вѣрно и слѣдуйте съ благородной
доблестью за тѣмъ закономъ, который въ
данномъ случаѣ передъ вами, за тѣми
указаніями Творца, которыя были въ
этомъ случаѣ даны. Если хотьодинъче-
ловѣкъ дастъ вамъ это—вы спасены.
Если же вы не добьетесь этого отъ всѣхъ
августѣйшихъ парламентовъ, закутан-
ныхъ въ овечьи шкуры тысячелѣтией
давности, вы погибли—и вы сами, и вашъ
парламеитъ, и ваша овечья шкура.
Парламеитъ вовсе не такъ ужъ пуждается
въ красивыхъ словахъ! Что эти слова
надѣлали и что они продолжаютъ дѣлать,
начинаешь теперь понимать и самый
тупой чоловѣкъ!
Много говорили о дѣловомъ воспитаніи
парламента, о выработкѣ чииовниковъ,
которые вырабатываютъ здѣсь умѣнье
обсуждать дѣло и пріобрѣтаютъ красно-
рѣчіе. Здѣсь они получаютъ иавыкъ къ
терпѣиію, терпимости, пріобрѣтаютъ оф-
фидіальныя знанія, оффиціалыіую
учтивость— словомъ, 'полируются, со всѣхъ
сторонъ для оффиціальнаго
представительства и здѣсь лучше, чѣмъ гдѣ-либо
подготавливаются быть правителями
людей. Такъ, по крайней мѣрѣ, говорятъ.
Конечно, члену парламента приходится
многое видѣть, многое испытать и ко
многому привыкать. Но если у него есть
глаза, 'то мало-по-малу онъ увидитъ и
самый парламеитъ, увидитъ, что это за
темное безпомощно метущееся, вѣчно
болтающее, но все же нѣмоо ночлено-
раздѣльное существо. Это было бы для
всякаго очень цѣипымъ наблюдснісмъ, въ
случаѣ, если ему пришлось голосовать
здѣсь какое-нибудь мѣроиріятіе. Но что
касается воспитанія въ себѣ человѣка
дѣла въ этой стихіи словъ, то въ этомъ
я сильно сомиѣваюсь или лучше сказать
нисколько но сомнѣваюсь. Увы! Наше
фатальное въ настоящее время иесчастіе,
которому нелегко помочь, но которое
настоятельно требуетъ помощи, что никто
изъ англичапъ по можетъ стать госу-
дарственнымъ человѣкомъ, главою
трудящихся, пока онъ не заявить себя
главою разглагольствующихъ.
И вотъ я сильно сомиѣваюсь, чтобы
можно было въ такой стихіи найти ма-
теріалъ для государственная человѣка
или главы трудящихся. Или вашъ
предполагаемый глава трудящихся также ста-
иетъ приходить сюда и пробовать,
можетъ ли онъ говорить? Неужели вашъ
жалкій плателыцикъ десяти фунтовъ и
вообще весь избирательный міръ съ его
любовью къ красивымъ словамъ способны
отыскать человѣка, который носить въ
себѣ міръ безмолвной работы? Нѣтъ. Или
способен!) ли такой человѣкъ, если даже

34
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО II НАУКА.
по рождонію онъ и находится въ тро-
буемыхъ условіяхъ, проявить себя и
привлечь къ себѣ ихъ дорогіе голоса?
Опять-таки, пѣтъ. Эпоха, преданная
такому поклоненію слову, едва можотъ за-
мѣчать нерѣчистую деловитость и все то,
что глубоко и искренно. Какимъ
образомъ кто-либо, у кого есть глубокое
чувство истины, * можотъ познать
безгласную правдивость, а въ особенности
человѣчсскаго дѣятеля, этого самого
сложнаго, самаго глубокаго, самаго ие-
рѣчистаго изъ всѣхъ твореній природы.
Никто не молсѳтъ познать его до тѣхъ
поръ, пока онъ не персстанетъ
пребывать въ неизвестности, не получитъ по-
чати авторитета и громогласно не
заявить о себѣ, крича, что онъ-то и ость
дѣятель. Для человѣка, поклоняющагося
слову, онъ книга за семью печатями.
Превосходная человѣческая душа, прямо
слоившая съ небесъ, какимъ образомъ эти
несчастные могутъ познавать прсвосход-
ныхъ людей? Конечно, не только потому,
что они будутъ рекомендовать себя
превосходными.
Мудрость, этотъ божественный даръ,
который приносить въ міръ каждая че-
ловѣческая душа, божественное прозрѣніѳ
того, что новаго молштъ сдѣлать новый
человѣкъ, несомнѣнно, отличается ха-
рактеромъ безмолвія. Ее нельзя
вычитать изъ словъ, ибо она написана въ
темныхъ фактахъ, въ даровитости,
положена, желаніяхъ, которыми надѣленъ
человѣкъ; проявляется она въ предчув-
ствіяхъ, темной борьбѣ, страстныхъ уси-
ліяхъ. Ее молено прочесть цѣликомъ
только тогда, когда закончена ея
работа. Не благородныя, а яизменныя тре-
бованія природы искушаютъ человѣка
выразить въ словѣ тайну своей души.
Но слова всегда будутъ не равносильны
этой тайнѣ. Слова только портятъ на-
стоящій отвѣтъ дѣломъ, который молеетъ
быть данъ въ такомъ случаѣ; они
портятъ этотъ отвѣтъ и въ концѣ концѳвъ сдѣ-
лаютъ его невозмомснымъ. Ни одинъ вс-
ликій дѣятель-въ этомъ мірѣ не молеетъ
краснорѣчиво распространяться о своихъ
дѣяніяхъ. Вильгсльмъ Молчаливый лучше
всего высказался освобожденіемъ страны,
Оливоръ Кромволль не блисталъ
риторикой; Гете, задумавъ написать книгу,
рѣшалъ для успѣшной работы не
говорить о ней ничего.
Оффиціальный человѣкъ, конечно, дол-
мсенъ получить иавыкъ къ дѣламъ, и
онъ нуждается въ навыкѣ не только
для самой сущности дѣла, но и для при-
сущихъ этимъ дѣламъ формальностей.
ІІромѣ предполагаемой способности къ
дѣлу, какова бы она ни была, онъ дол-
женъ быть осторолеснъ, скроменъ, бди-
теленъ. Сверхъ всего молчаливъ, вѣлаивъ
и надѣленъ тсрпѣиісмъ. Нѣкоторыя изъ
этихъ качествъ даются людямъ съ поло-
лсеніемъ самой природой, и они привы-
каютъ къ нимъ съ самаго дѣтства, и это
даомъ имъ способности къ службѣ. Въ
этомъ единственное преимущество Ныо-
Даунингъ стрита въ нашей новой эрѣ.
Преимущество временное, которое уравно-
вѣшивается множествомъ невыгодъ. Но
это лишь одно предварительное условіе
для государственная слулсенія, но ни-
коимъ образомъ но все, что для него
требуется.
Позвольте, ваше сіятельство, сказать
вамъ, что на практикѣ внутреннія при-
роледенныя качества предполагаютъ
наличность и этихъ предварительныхъ усло-
вій, но ни какъ не vice versa, т. е. если
вы обладаете внутренними качествами,
вы, значить, обладаете кое-чѣмъ, и
предварительный условія вполнѣ для
васъ доступны. Но если вы добились
только этихъ послѣднихъ, то вы не
добились еще ничего. Для истинно достой-
наго человѣка невозможно не дерлсать
себя достойнымъ образомъ, человѣкъ.
истиннаго ума и прозорливости будетъ
знать, подъ какими законами находится
онъ въ его положеніи и будетъ
сообразоваться съ ними. Грубоватый старина,
Самуэль Джонсонъ, этотъ буйный Борей
к взъерошенный бѣлый медвѣдь, назы-
валъ себя учтивымъ чоловѣкомъ: черѳзъ
облекающую его грубую оделсду просвѣ-
чиваетъ у него благородное человѣческое
чувство, ясное, вѣриое и правильное
понимание другихъ и самого себя. Когда
король осыпаетъ его милостями, онъ «не
хочетъ обмѣниваться любезностями съ
королемъ». Стоить проелѣдить, какъ онъ
попираетъ ногами Честерфильдскоо
попечительство о бѣдныхъ. Это молено назвать
его революціонными двшкеніями,
сильными, но кратковременными. Да они и

ПАМФЛЕТЫ ПООЛЪДИЯГО ДНЯ.
35
не могли бы быть мягкими, какъ его угловатости и превращать ихъ въ округ-
обычныя двішенія, тогда, когда люди и ленности, въ своего рода отшлифован-
короли цѣнили его правильно. ность, и государственный чсловѣкъ, куда
Не было въ Англіи чоловѣка болѣе вы его ни посадите, никогда не будетъ
учтиваго,чѣмъ«мулшкъ»РобертъБернсъ: чувствовать недостатка въ школѣ самой
даже высокрпоставленныя герцогини плѣ- разнообразной. Но теперь парламентъ
нялись его рыцарскими манерами. Было нельзя уже назвать первоклассной для
признано, что онъ истинный рыцарь него школой. Я боюсь даже сказать, ка-
и обладаетъ божественно - благородной кого класса эта школа! Она хороша, по-
осанкой. скольку учитъ она бодрости, терпѣиію,
Кто лее, однако, изобрѣлъ рыцарство, мужеству, упругости дегкихъ и души и
учтивость и все, что есть у насъ олаго- ловкости при всякаго ' рода плаваніи. Но
роднаго, мслодичнаго и красиваго, какъ тамъ, гдѣ она принуждаетъ говорить,
не люди', похожіе на Длеонсона и Бернса, когда природа требуетъ молчанія, при-
лемкогіе избранники, которые въ поко- нулсдаотъ говорить ложь, двусмысленныя
лѣніяхъ этого міра были храбры и мудры неясности, пышныя фразы, прішятыя
и наперекоръ трусливому большинству теперь въ парламентѣ, тамъ на нее нужно
тупицъ и лѣнивыхъ чревоугодниковъ смотрѣть, какъ на самую худшую изъ
определили, что есть благороднаго въ школъ, которыя только приходится про-
отношоніяхъ чсловѣка къ чоловѣку. Я ходить человѣку. По своему вреду пар-
думаю, что они могутъ научить насъ, ламонтъ можетъ соперничать только съ
въ чемъ учтивость, если вы, ваше сія- Oeil de ВоеиГомъ.
тельство, дадите имъ къ этому возмолс- Парламентъ молеотъ выдрессировать
ность. Парламентъ но молеетъ считаться человѣка и дать ему снаровку государ-
первоклассной и исизбѣжной школой для ственнаго дѣятеля, но онъ не въ состоя-
человѣческой культуры для того или дру- ніи дать ему внутреннія качества такого
того дара. Какъ перевозчику необходимо дѣятеля. Парламентъ можетъ пріучить
имѣть иавыкъ въ рѣчномъ дѣлѣ, такъ и васъ произносить рѣчи и, сверхъ того,
британскій Пиль или Чатамъ долженъ терпѣливо выслушивать цѣлый потокъ
знать парламентъ, такъ французскій Шуа- чужихъ глупостей. Разсказать хорошую
зѳль доллеспъ знать свой Oeil do Boeuf, исторію и увѣрить этимъ, что вы
долженъ знать, гдѣ молено перейти въ сдѣлали свое дѣло, въ конституціонныхъ
бродъ, гдѣ можно переплыть, гдѣ молшо странахъ это, конечно, уже нѣчто. И
переплыть на лодкѣ черезъ парламентъ однако во всѣхъ странахъ, включая сюда
съ его Вильксами и Oeil de Boeuf съ и конституціонныя, это въ сущности не
Помпадуршами, какъ перевезти черезъ представляетъ ничего и далее еще менѣе
эту рѣку грузъ, именуемый мѣропрія- того. Ибо но въ томъ фуігкціи человѣка
тіями, и гдѣ его молено выгрузить на въ Доунингъ-Стритѣ или гдѣ-нибудь въ
другой сторонѣ улее въ качоствѣ фактовъ. другомъ мѣстѣ, чтобы приводить въдви-
У каждаго изъ насъ есть въ жизни свои женіе свой языкъ и думать, будто дѣ-
персвозы. И калсдый изъ насъ доллеенъ лаешь настоящее дѣло, но въ томъ, чтобы
знать свою рѣку или лее утонуть въ ней действовать другими органами и рабо-
въ одинъ прекрасный день! Въ этмъ тать. Такой таланть даже въ конститу-
смыслѣ, но никакъ не въ другомъ, прак- ціонныхъ странахъ молсетъ—съ грустью
тика въ парламентѣ для государственная долженъ я сказать — сдѣлаться даже
человѣка необходима. меньше, чѣмъ ничто. И сосчитали ли
Безъ сомнѣнія, для кандидата на го- вы, насколько меньше. Человѣкъ, пу-
сударствеинаго человѣка парламентъ слу- стившійся удовлетворять себя «видим'о-
леитъ хорошей школой манеръ и миогаго стями» и искать въ нихъ спасенія, бы-
другого, точно такъ же, какъ былъ ею стро изойдетъ кровью въ иравственномъ
въ свое время Oeil de Boeuf и какъ бу- отношоніи. Вельзевулъ, сатана, какъ бы
детъ ею всякая сцена, на которой леи- вы ііи называли Генія Вѣчной Смерти,
вутъ и дѣйствуютъ люди. Особенно тамъ, улее дерлеитъ такого чѳловѣка въ своихъ
гдѣ работаетъ одновременно миолеество когтяхъ. Мало-по-малу съвами окаясется
народа, взаимное трсніе будетъ стирать неодушевленная парламентская волынка,

36
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО Ы НАУКА.
а живой человѣкъ улетучивается
безвозвратно. Сколько разъ я самъ слышалъ,
какъ къ великому удовольствію публики
наигрывали эти волынки.
Онѣ могутъ наигрывать, что угодно. О,
небеса! о, божественное бсзмолвіе! Былъ ли
аъ нѣдрахъ хаоса другой такой зародышъ,
которому предстояло явиться
насвѣтъ,благодаря искусству чоловѣка, какъ этотъ?
Въ то время, какъ галлерея апплоди-
руетъ, а четвертое сословіе глядитъ раз-
горѣвшимися глазами, словно кто-нибудь
его смазалъ медомъ но губамъ, меня то-
мятъ мысли столь страшныя, что я не
рѣшаюсь ихъ высказать. Бѣдное, ученое
чоловѣчоское созданіс, обладавшее
многими изящными дарами, разумомъ,
правдивостью, мужествомъ убѣжденія —
теперь лишено всего этого,' превращено въ
блестящую фосфорссцепцію, которая свѣ-
тится только съ наружной стороны.
Внутри же смерть, хаосъ, темнота, гробы
повапленные, полные человѣческихъ
костей! Способности прозрѣвать, знанія,
разума, въ человѣческомъ смыслѣ слова,
теперь уже нѣтъ у человѣка. IJe
спрашивайте его мнѣнія о какомъ-нибудь
дѣлѣ: о дѣлѣ у него нѣтъ ни мнѣпія, ни
сужденія, нѣтъ и прозорливости. Онъ
знаетъ только, что можно сказать о дѣ-
лѣ,. какія можно привести доказательства,
какую пѣсшо нужно сыграть, чтобы
блеснуть въ глазахъ четвертаго сословія.
Такую душу, которая по внѣшности
еще продолжаетъ вертѣться въ парла-
ментскомъ морѣ, вносить запросы и про-
водитъ билли, слѣдуетъ ли называть еще
живой или уже мертвой? Составитель-
Альманаха Партриджъ, предсказанія ко-
тораго продолжаютъ аккуратно
появляться и теперь, считается же умершимъ!
Развѣ собака, утонувшая прошлымъ лѣ-
томъ въ Темзѣ и теперь носящаяся по
волнаяъ туда и сюда, не околѣла? Увы,
въ жаркіе мѣсяцы вы встрѣчаете такихъ
плавающихъ собакъ то тутъ, то тамъ, и
если вамъ приходится часто ѣздить на
пароходѣ, въ концѣ-концовъ научаетесь
видѣть ихъ издали. «Вотъ она, все еще
движется въ своей quasi-стигійской сти-
хіи», горостно восклицаете вы. И
испытывая ужасную непріятность для глаза и уха,
вспоминаете нѣкоторыхъ усовершенство-
ванныхъ профессоровъ парламентскаго
краснорѣчія въ новѣйшія времона. Они
давно уже умерли, но продолжаютъ еще
оставаться и ежедневно вносятъ запросы
въ вестминстерскихъ сфорахъ. Каждый
день (въ газетахъ или въ рѣкѣ) вы
можете видѣть эту собаку въ какой-нибудь
стадіи ея ужасной судьбы, она качается
на волнахъ или быстро несется впередъ
съ приливомъ. Съ каждымъ днемъ вонь
отъ нея становится все несноснѣе, съ
каждымъ днемъ положеніе ея дѣлается
все трагичнѣо и для людей, и для бо-
говъ.
Природа но терпитъ лжи. Многіе увѣ-
ряютъ, что имъ это извѣстно, но немно-
гіе прииимаютъ это къ сердцу. Напрак-
тикѣ эта великая истина принимается
такъ, какъ будто бы она была простымъ
риторическимъ украшеніемъ. Что такое
ложь? Вопросъ, достойный практическая
англійскаго ума.
Добровольное словесное отклоненіе отъ
факта, какъ онъ есть, какъ онъ про-
изошелъ, и будетъ развиваться—вотъ
это-то отклоненіе, если войдетъ у чело-
вѣка въ привычку, на практикѣ такъ-
далеко отведотъ его въ сторону, что онъ
въ коицѣ концевъ отброситъ отъ себя
это пониманіе, какъ вредную ядовитую
вещь, совершенно непригодную въ обра-
щсніи съ фактами. Если же такое укло-
неніе отъ истины бываетъ недобро-
вольнымъ, то мы сожалѣсмъ о немъ, какъ
о несчастіи. И мы, по крайней мѣрѣ,.
тотъ, кто подверженъ такому уклоненію,
имѣѳтъ право считать его наиболѣе
ощутительнымъ нссчастіемъ, такъ какъ
оно удаляетъ, а не приближаетъ насъ-
къ цѣли въ предстоящей стачкѣ. Если
уклоненіе это добровольное, то къ
нашей скорби присоединяется вполнѣ
естественно и справедливое негодованіе: мы
именуемъ такое добровольное уклоненіе
на словахъ ложью и справедливо от-
ходимъ отъ нея съ непріятнымъ чувст-
вомъ, какъ отъ основы человѣческой
низости и предательства, дезертирство
людей къ врагу рода человѣчсскаго на
пагубу ему самому и другимъ! Пропалъ.
перебѣжчикъ! И не могъ не пропасть,
перебѣгая на сторону Дьявола.
Таковъ всякій, лгущійязыкомъ. И таковъ
онъ во всякомъ народѣ, во всякой націи.
Люди отворачиваются отъ него, выбра-
сываютъ его за дверь и чрезвычайно-
выразительными способами даютъ по-

ПАМФЛЕТЫ ПООЛВДНЯГО ДНЯ.
37
пять, что нс жолаютъ имѣть съ иимъ тесь передо мною, столь прѳвосходнымъ
никакого дѣла. ораторомъ,—какую надежду можетъ по-
Вотъ что такое уклоненіе отъ фак- давать такой чсловѣкъ? Его мысль, если
товъ на словахъ. Вотъ къ какимъ по- только у него есть мысль, спитъ и про-
«лѣдствіямъ ведетъ оно того, кто при- сыпается только для того, чтобы изо-
•бѣгаетъ къ этому печальному искусству, брѣтать хлесткія слова и срывать аппло-
Но хорошо ли мы разсмотрѣли укло- дисмснты. Въ то время, какъ слова у
неиіе отъ того, что называется фактомъ, него такъ и льются, напрасно будете
въ мысляхъ? Какъ будемъ мы цѣнить вы искать здѣсь мысли. Крики «слу-
чсловѣка, самая мысль котораго есть шайте, слушайте» возб'уждаютъ такого
улсе ложь и для него и для другихъ? человѣка, какъ наркотики—и чего трѳ-
Это слишкомъ страшный человѣкъ. По- бовать отъ него? Его лѣнивая мысль
вторяя о нашей вселенной на каждомъ истаскалась, стала лживой, стала источ-
шагу то, чего на самомъ: дѣлѣ нѣтъ, никомъ всякой лжи. Внутренній свѣтъ
принужденный повторять^ это—настоящій въ иемъ помѳркъ и онъ свѣтится только
вѣстникъ разрушенія всего, что идетъ отъ гніенія и фосфоресцеиціи. Предо-
за нимъ въ слѣдъ. А если вы хотите знать, ставьте всему, что подложить разруше-
какъ пріобрѣсти лживую мысль, то нѣтъ нію слѣдовать за такимъ человѣкомъ.
болѣе вѣрнаго способа для этого, какъ раз- Онъ, какъ никто, находится на вѣрномъ
вязать себѣ языкъ. Этимъ способомъ пути къ этому,
вы скоро овладѣоте лживою мыслью. Отъ мудрѣйшей мысли человѣка до
Тотъ, кто, очевидно, лжетъ своимъ язы- настоящей правды вещей въ природѣ—
комъ, тотъ, очевидно, давно уже пере- легко понять—порядочное разстояніе.
сталъ правдиво мыслить. Да и «мыс- Подумайте объ этомъ—сколько пореры-
литъ» ли онъ въ извѣстномъ смыслѣ вовъ между ними вводимъ мы. Самое
этого слова. Всѣ его мысли—умственпыя вѣрное, самое пылкое слово человѣка
соображенія, хитрости и чувствительиыя является лишь несоворшеннымъ отра-
поползновенія, разъ они выходятъ изъ женіемъ мысли, какъ она живѳтъ въ
отведѳнныхъ бобрамъ предѣловъ, стано- номъ. Даже наиболѣе удачныя слова
вятся ложными, неполными, извращен- передадутъ его мысль въ чужіе мозги
ными и невѣрными даже для него са- нссовершеннымъ образомъ, не говоря уже
мого. Онъ сталъ плохимъ зеркаломъ о томъ, что между его бѣдной мыслью
Вселенной, не только плохимъ, но искрив- и фактомъ Природы, который есть мысль
леннымъ, запачканнымъ и совершенно Вѣчности, можно предположить нѣко-
негоднымъ. Но всѣ развязные языки торое различіе и иесоотвѣтствіе. Гово-
сродни лгущимъ: въ лучшемъ случаѣ рите самымъ искреннимъ образомъ, ду-
они неискренни и трещатъ попусту, майте ваши мудрѣйшія думы и все-таки
Лгущая мысль тащится за ними на между вами и фактомъ будѳтъ цѣлая
болыномъ разстояніи, если вообще за бездна. А если вы совсѣмъ не будете
ними есть какая-нибудь мысль! Мало- говорить искренно, и какъ нсизбѣжное
по-малу за ними вовсе не останется ни- слѣдствіе этого, не будете думать мудро,
какой мысли! Можетъ ли у такого чело- а только съ цѣлью добиться парламент-
вѣка то, что онъ называетъ мыслью, скихъ апплодисментовъ—на какой бе-
быть чѣмъ-нибудь иньшъ, какъ не регъ попадете вы съ такимъ рулемъ?
ложью? Приглашаю Британскій парлаиентъ и
Увы! лгущій языкомъ, по крайней всѣхъ избирателей Великобританіи по-
мѣрѣ, знаетъ, что онъ лжетъ и испыты- размыслить объ этомъ до тѣхъ поръ,
ваетъ или можетъ испытывать нѣкото- пока они хорошенько не поймутъ этого,
рыя слабыя приступы угрызеній совѣсти Затѣмъ пусть каждый изъ нихъ спро-
и порывовъ къ исправлѳнію. Но тотъ, ситъ себя: Каковъ-же будетъ гороскопъ
кто лжетъ въ себѣ, незамѣтнодля окру- Британскаго парламента въ эту эпоху
жаюшихъ, чей языкъ произносить толь- міровой исторіи?
ко одни избитыя общія мѣста, одни Если по ошибкѣ или несчастію вамъ
фразы лицемѣрія, тотъ, кто только и не удастся разгадать, въ чемъ правда
думаетъ: удивляйтесь мнѣ, преклоняй- факта, то вы погибли, поскольку нс

38
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО ИН АУКА.
препятствустъ этому самый фактъ! Если
ваша мысль отразитъ въ себѣ этотъ
фактъ невѣрно, ложно, то напрасно
будете вы стремиться овладѣть фак-
томъ. Онъ не будетъ повиноваться вамъ,
окажетъ вамъ упорыоо молчаливое
сопротивленіе и его непобѣдимоо
сопротивление будетъ продолжаться до тѣхъ
поръ, пока вы не составите ссбѣ вмѣсто
ложнаго правильное о номъ понятіе.
Нѣтъ другого средства помочь вамъ,
какъ поскорѣс достичь вѣрнаго воспрія-
тія факта. Безполсзно увѣрять, при
помощи голосования, что ложное изображо-
віе факта—вѣрно, голосуйте и вторично
голосуйте это подавляющимъ болыпин-
ствомъ при всеобщсмъ и блестящемъ
единодушіи, читайте это не только три,
но тысячу разъ, издавайте насчетъ этого
столько законовъ, что весь сводъ не въ
состояніи будетъ вмѣстить ихъ—все это
не поможетъ ни капли: самая суіь не
то, суть не соотвѣтствуетъ вашему
голосование. Если все потомство Адамово при-
, мется голосовать и будетъ голосовать
ежедневно до скончанія вѣка, то и это
не измѣнитъ дѣла пи на іоту. Сможетъ
ли синедріонъ, парламента или -какое-
нибудь другое собраніе мудрости
уговорить огонь не жечь, сѣрную кислоту
стать молокомъ, а луну сдѣлаться зслс-
нымъ сыромъ? Даже Британскій
парламентъ въ своемъ голосованіи
воздерживается отъ столь неблагодарной задачи,
и предоставляетъ матеріи проявлять свои
собственныя свойства въ полной увѣрен-
ности, что голосованіемъ ихъ но измѣ-
нить. И это очень мудро со стороны
парламента.
Къ несчастью Британскому парламенту
неизвѣстно', что рѣшитсльно всѣ вещи,
всѣ отиошснія между ними, какъ духов-
ныя, такъ и матсріальныя, всѣ ихъ
качества и свойства въ этой видимой и
невидимой Вселенной, точно также неиз-
мѣнны по своей природѣ, что всѣ они
съ одипаковымъ упорствомъ продол-
жаютъ повиноваться ихъ собственнымъ
законамъ, не обращая вниманія на наши.
Они глухи, какъ тетеревъ, къ
парламентскому краснорѣчію и равнодушны ко
всякимъ голосованіямъ. Безмолвно, но
неуклонно совершаютъ они свои пере-
мѣны. Вотъ что, по моему мнѣнію, не
совсѣмъ усвоено въ наше время Британ-
скимъ и иными парламентами. И какое
же это для нихъ песчастье!
Ибо и послѣ введоиія конституціон-
ныхъ усовершснствованій и появлснія
въ Вестминстерѣ париковъ точно такъ же,
какъ и до этого, когда еще но было и
слышно о какой-то конституціи, дѣломъ
чрезвычайной важности было удостовѣ-
риться, соотвѣтствуетъ ли вашъ вопросъ
внутренней правдѣ природы. Это истина
какъ для прошлаго, такъ и для буду-
щаго.
Путемъ ли шестисотъ сорока голосовъ
или же безъ всякихъ голосовъ бозмолв-
нымъ свидѣтсльствомъ вашихъ собствен-
ныхъ глазъ и разумомъ, даннымъ вамъ
прямо съ неба, который для васъ драго-
цѣинѣе всего земного,—добивайтесь вѣр-
наго изображенія факта, о которомъ идетъ
рѣчь, чтобы онъ представился такъ, какъ
создали его Богъ и природа. Только это
одно и нужно. Тогда благо вамъ будетъ
во всемъ, что бы вы ни предпринимали.
Но если, несмотря на самые
усовершенствованные конституціонные порядки,
получившіе одобреиія всего міра, вы не
усвоите ссбѣ вѣрнаго значенія факта, то
съ вами будетъ иное: васъ засыпятъ
похвалами ловкіе журналисты и шумная
толпа сбившихся съ истиннаго пути
людей. А самый фактъ Природы, безмолвно
оставаясь тѣмъ же, чѣмъ онъ былъ и
прежде, будетъ въ противорѣчіи съ вами.
Иначе и быть пе можетъ. Или вслѣдствіе
поднятаго тупицами шума сѣрная
кислота превратится въ парное молоко?
Конечно, нѣтъ; увѣряю васъ, природа вовсе
не расположена къ этому.
Наоборотъ, относительно каждаго изъ
насъ она молча и самымъ тщатольнымъ
образомъ ведетъ, какъ въ Сберегательной
кассѣ, книгу прихода и расхода, самый
тщательный, самый мелочной счетъ до
ничтожныхъ суммъ. Молча отмѣчаотъ
она на страницѣ кредита такой-то и
такой-то актъ жизненной правды и
героизма, и на страницѣ дебета
какой-нибудь грубый, шумный промахъ, касаю-
щійся одного или двадцати семи мил-
ліоновъ, отмѣчаетъ всѣ слова, всѣ дѣяиія,
вытекаіощія изъ этого промаха. «Долгъ,
долгъ, долгъ» и такъ каждый день съ
неумолимостью рока. И въ коицѣ кон-
цовъ вамъ придется расплачиваться за
все это, другъ мой. Вотъ въ чемъ дѣло!

ПАМФЛЕТЫ ПОиЛЪДІІМШ ДШі.
Здѣсь записана за вами каждая самомалѣй-
шая дробь гроша и вамъ придется заплатить
все это съ надлежащими процентами,
заплатить безъ протеста и полностью. Вы бы
хотѣли заплатить деньгами, пока вы живы.
Но, бѣдный рабъ, неужели вы думаете, что
тутъ платятъ только деньгами. Тутъ
сурово требуетъ уплаты отъ людей и отъ
народовъ сама Природа и въ тѣхъ слу-
чаяхъ, когда она въ гнѣвѣ, она даже
осуждаешь васъ за обладаніе деньгами:
пусть ваши дрлнныя страстишки отъ
этихъ денегъ разовьются до чудовищ-
наго размѣра, пусть ваше тщеславіо
взорвется отъ нихъ, пусть ваше сердце
и желудокъ при помощи ихъ будутъ
отравлены ядами, пусть ваша жизнь и
благородная деятельность превратятся
тогда въ тяжелый сонъ и беземысленную
суматоху—словомъ, какъ говорятъдрсвніе
пророки, погибнетъ душа ваша, такъ что
во всю вѣчность не будетъ ея у васъ,
не будетъ даже благороднаго слѣда, что
она когда-либо была у васъ. Останется
только воспоминаніе, что былъ у васъ
денежный мѣшокъ, на который была
промѣнсна душа и даже (что ужо еще
страниѣе) самый желудокъ. Жалкій
смертный, бродящій во храмѣ Божіемъ и
принимающей его за курятиую лавку! Природа
въ божественномъ, какъ молнія, свер-
кающемъ гнѣвѣ своемъ на рабовъ,
довольно часто бросаетъ ішь мѣшокъ съ
деньгами, думая въ безмолвіи: возьми!
Вотъ твое проклятіе!
Ибо природа не пожалѣотъ человека,
даже цѣлую толпу людей, если они от-
дѣлятся отъ нѳя и пойдутъ въ разрѣзъ
съ нею.
Превосходный политически ораторъ,
краснорѣчивая парламентская дохлая
собака, вносящая предложенія, голосующая
билли, ты, о которомъ пишутъ въ утреи-
нихъ газетахъ прославляя тебя, какъ
«великолѣпнаго оратора»!
Я не могу считать тебя человѣкомъ, но
самое большее своего рода человѣче-
скимъ бобромъ, усвоившись себѣ умѣнье
обращаться съ цыфрами. Въ тебѣ нѣтъ
и мысли о самоубійствѣ, ибо душа твоя
со всѣми ея благородными желаніями и
образами погружена въ пучину твоего
брюха и лежитъ здѣсь оцѣпенѣлая,
безъ чувства и безъ мысли. Душа че-
ловѣка, назна^ніе которой прясть шерсть,
наживать деньги, стрѣлять гусей и
собирать ренту; душа, для которой Вѣч-
ность и безсмертіе, всѣ проявлеиія чело-
вѣческой доблести и божественные факты,
въ которыхъ нѣтъ ничего о биржѣ, суть
только безсмысленныѳ сказки. Или ты
долженъ когда-нибудь вырваться изъ
такого убѣжденія или ты будешь превра-
щенъ въ порошокъ.
Такимъ образомъ превратившись въ
бобровъ и въ служителей мамонѣ и
повсемѣстно извративъ «продулреждаю-
щую благодать», мы въ тсченіе вѣковъ
держали нашу бѣдную душу въ обман-
чивомъ лунномъ сіяніи. Путемъ оттал-
кивающихъ глупостей и нолѣпой
болтовни, благодаря вѣрованію въ божествен-
наго оратора подмостокъ и въ консти-
туціопиоо словоизверженіе, люди и народы
дошли иаконецъ до нашей печальной
эпохи! Пе могу назвать ихъ
счастливыми народами и долженъ назвать ихъ
народами, предназначенными къ гибели,
народами, которые или скоро поправятся,
или же будутъ мертвы. Надо надѣяться
на выздоровленіе иначе разрушеніо не-
избѣжно и кризисъ наступаетъ быстро.
Пусть молодая душа, въ какой бы
логической лавочкѣ ни училась она
говорить, писать, держать рѣчи и пропо-
вѣди, въ Оксфордѣ ли, въ Эдинбургѣ ли
или въ Галле, въ Саламаикѣ,
торжественно воспримешь это въ глубину:
вотъ мой крѣпкій ей совѣтъ! Идея,
которую вы высказали уже больше не
принадложитъ вамъ* она ушла отъ васъ,
вы, ваша жизнь и дѣятельность ужо
лишились ея. Если вы еще не
высказали ее, если вы держите ее еще въ
сдавленномъ бсзмолвіемъ состояніи, то
вы тѣмъ богаче. Держите ее про себя,
пока можно; пусть она циркулируешь у
васъ въ крови, побуждаешь васъ на
всякое хорошее дѣло и даетъ вашей
психической жизни болѣе крѣпкое здоровье,
Когда настанешь время высказать ее, вы
сдѣлаетс это самымъ сжатымъ, вырази-
тельнымъ и точнымъ образомъ. По хотя
бы и не пришло такое время, то развѣ
раньше вы уже не руководились ею въ
своихъ дѣйствіяхъ? Вспомните - ка объ
этомъ, другъ мой. Нѣтъ ничего вѣрнѣс
этого, но за то это чаще всего
забывается въ наши золотомъ опутанные
дни. Несдержанность есть половина

іхшлійіл, ijluiu uuiJtNJ И НАУКА.
всѣхъ человѣческихъ грѣховъ. Среди Девяносто девять сотыхъ всякой лжи
разныхъ видовъ этого низкаго порока будстъ сметено и возстанетъ передъ нами
не знаю ни одного болѣе гнуснаго, какой-нибудь другой скелетъ духовной и
какъ невоздержанность на языкъ. «Пуб- практической вселенной, который будетъ
личныя рѣчи» «парламентское краснорѣ- улсе настоящимъ. Неужели же это невоз-
чіе»—вотъ Молохъ, передъ которымъ можно? Поколѣніс, лишенное языка, мо-
сквозь огонь должны проходить юныя жетъ это сдѣлать, но никакъ не то, у
души. Они входятъ въ него, плача и котораго онъ есть. Языки, платформы,
радуясь, нѣжные родители посвящаютъ парламенты, разнузданная пресса, періо-
ихъ до красно наколенному идолу, какъ дическая и неперіодическая литература—
Высшему Божеству. И они выходятъ мы всѣ попали въ рабство къ языку и
изъ него духовно-мертвыми. сомнительна судьба наша!
Но при наличности ораторовъподмостокъ Теперь мы мало объ этомъ догады-
иконституціоннаго политиканства надеяс- васмея, но впослѣдствіи будетъ виднѣе,
ды мои исчезаютъ. Но черезъ нихъ, а че- какое разрушеніе, какую безплодность,
резъ нѣчто совершенно имъ противо- какую безотрадность вноеймъ мы въ душу
положноо вернемся мы къ правдѣ и бѣднаго смертнаго, требуя, чтобы онъ
Господу. говорилъ и чтобы онъ дѣлалъ дѣло такъ,
Одинъ благодушннй человѣкъ предла- чтобы бросаться въ глаза всѣмъ.
галъ мнѣ разъ такой планъ реформъ Немного хорошихъ и полезпыхъ дѣлъ
на нашей бы благословенной землѣ (но совершено при такихъ условіяхъ. Мол-
указывая однако способа его осуществле- чите же! И дальше вы, профаны, съ ва-
нія): отрѣзать у одного поколѣнія лю- шей поверхностной болтовней, когда у
дей языкъ, запретить литературу и за- человѣка есть настоящее дѣло.
ставить хоть одно поколѣніе прожить Ты повернулъ въ сторону отъ міра
въ безмолвіи. Это благословенное поко- фактовъ, ты свелъ дружбу съ міромъ
лѣніе будетъ къ счастью своему свободно призраковъ, ты находишь болѣе выгод-
отъ болтовни. Твой собственный данный ньтмъ оперировать съ фальшивыми бу-
тебѣ Богомъ разумъ укажетъ тебѣ правду, мажками, пока глупые торговцы еще
къ который ты должонъ стремиться и принимаюсь ихъ. Для такого человѣка и
которую ты долженъ сдѣлать. Ты услы- для народа, который идстъ за нимъ, при-
шишь въ сердцѣ своемъ голосъ Природы рода имѣетъ свою каторгу, свою тюрьму
и священныя заповѣди Творца: вотъ вѣчной смерти—неужели ты сомнѣваешь-
что будетъ руководить тобою, поколѣніс, ся въ этомъ? Несчастный, да вѣдь иначе
лишенное языка. Ты узнаешь то, что природа не была бы космосомъ, а хао-
хорошо и прекрасно, не только то, что сомъ. Природа не изобрѣтена обманщи-
прстендуетъ на это названіе. Твоимъ комъ. Въ сберегательной кассѣ природы
удѣломъ будетъ наслаждаться плодами для каждаго изъ насъ есть балансъ, све-
рукъ твоихъ,· а не разглагольствовать о донный съ мельчайшей точностью,
твоихъ подвигахъ, возбулсдая зависть Это, конечно, вещь всѣмъ извѣстиая.
столщихъ кругомъ ливрейиыхъ лакеевъ. Калсдый день во всѣхъ священныхъ хра-
Дѣлай то, что освящено для тебя зако- махъ по всему міру слышимъ мы не-
номъ Вѣчнѳсти. Пусть все то, что громко ясное бормотанье, увѣряюшее насъ, что
лриказываютъ тебѣ евангелисты громкихъ дѣйствительно всѣмъ извѣстно, что это
фразъ, будетъ для тебя пустыми словами, фактъ, который былъ, есть и будетъ. Но
быстро развѣваемыми вѣчными вѣтрамиК^я вилсу, что онъ въетрашиомъ забвеніи
Боже мой! Если бы молено было пріт^ и вездѣ люди только дѣлаютъ видъ, будто
вести въ исполнеиіе этотъ планъ, какъ носятъ его въ своемъ сердцѣ. Онъ носитъ
вывѣтрилась бы изъ человѣка и изъ въ сердцѣ только вѣру, что его акція
всего чсловѣческаго обихода страсть къ дастъ ему дивидондъ. Но я не вижу въ
разглагольствованію. Девяносто девять немъ вѣры въто. что есть и у природы
сотыхъ всей нашей вселенной, духовной своя контора, гдѣ тщательно записы-
и практической, будетъ сметено урага- вается его приходъ и расходъ. Бѣдный
номъ въ нѣкій священный огонь, кото- тупица: онъ воображаетъ, что расплачи-
рый знаетъ уже, какъ обойтись съ ними!, ваться можно только деньгами и не вѣ-

ПАМФЛЕТЫ ПОМЗДДЯГО ДНЯ,
41
ритъ священнику съ его Страшнымъ Су-
домъ. И съ такимъ-то багажемъ онъ жи-
ветъ въ мірѣ! Несчастный смертный, къ
чему всѣ его цивилизаціи и разныя по-
лезныя знанія, когда онъ утратилъ
самое начало всѣхъ чсловѣческихъ зна-
ній—знаніе самаго ранняго пробужденія
души, перваго указанія небесъ.
Люди нашего времени достаточно
мертвы и могутъ жить только при гальва-
ническомъ токѣ краснорѣчія подмостокъ,
выкрикивая слова безъ мудрости, безъ
правды, безъ крѣпкаго убѣжденія. А ихъ
божественный даръ! Ему поклоняются,
за него награждаютъ мѣстами въ каби-
нетѣ и другими цѣнностями. Но для чс-
ловѣка мудраго онъ заслуживаетъ не по-
клоненія, a изумленія: онъ страшенъ и
зловѣщъ, какъ голосъ закутанныхъ въ
саванъ привидѣиій въ полночь.
Не будь ораторомъ, честная душа,
которая теперь выростаошь въ нѣчто,
особенно не будь ораторомъ на политиче-
скихъ митингахъ. Не обращай вниманія
на пошлость съ ея длинными ушами и
креслами въ кабинстѣ, относись къ ней
съ ненавистью и гони ее прочь отъ себя.
Взьрай дѣлами, а если нѣтъ дѣлъ—без-
молвнымъ страданіемъ къ богамъ,
которые уготовили для тебя нѣчто лучшее,
чѣмъ кресло въ кабинетѣ.
А какъ же литературный талантъ, если
онъ есть у тебя? Не вѣрь ему! Не для рѣчей,
не для литературы создала тебя природа, а
для дѣла. Знай, не бывало настоящаго
таланта къ литературѣ, первоначально былъ
талантъ кое-къ-чему безконечно
лучшему, чѣмъ литература, но это кое-что
молчаливо по природѣ своей! Берегись
литературы, особенно вънаше время. Твое
дѣло — работать и работать. Что бы ни
попало тебѣ въ руки—работай, трудись
какъ настоящій человѣкъ, а не какъ
йризракъ. Пусть твои слова будутъ
немногочисленны и строго обдуманы. Люби
больше безмолвіе, чѣмъ рѣчи въ наши
трагическіе дни, когда голосъ человѣка
сдѣлался иечленораздѣльнымъ для
другого человѣка. Паче всего но будьте
краснорѣчивы: никого изъ насъ не при-
нуждаготъ страхомъ наказанія быть
красноречивыми, но всякій подъ страшной
отвѣтствѳнностыо долженъ быть мудрымъ
и держаться истины!
Парламенты.
Теперь уже для читателя достаточно
ясно, что авторъ не принадлсжитъ къ
числу людей, которые ждутъ спасенія
страны отъ дальиѣйшей реформы уже
и. такъ реформированная парламента.
Йаоборотъ, онъ иитаотъ грустное убѣж-
деніе, что отъ такого парламента, какъ
бы остроумно ни реформировали его,
нечего ждать спасѳнія, а можно разечиты-
вать лишь на скорый коиецъ, который
будетъ весьма далскимъ отъ спасенія.
Задача и стремленіо автора состоитъ въ
томъ, чтобы выяснить кое-кому изъ
благомыслящихъ англичанъ, что такой
коноцъ, т. е. наступлоніе анархіи,
настоящей и открытой, уже недалеко въ
наши дни, когда такъ пышно развилась
анархія скрытая, долго длящаяся и
растущая съ каждымъ днемъ; и что
единственная возможность воспрепятствовать
наступленію такого конца и взять курсъ
на Континснтъ. Будущее заключается
вовсе не въ реформѣ парламента, но въ
томъ, что мы называемъ реформой Дау-
нинга Стрита*)-т--вещь гораздо болѣе
настоятельная и требующая
безотлагательная осуществленія. Если удастся
составить парламентъ, который вполнѣ отра-
жалъ бы народъ, то и это не
удовлетворить автора, развѣ только игрою
случая самъ народъ не окажется
настолько же мудрымъ, насколько онъ
теперь сиръ и убогъ. На этомъ онъ ни-
коимъ образомъ не примирится. Но
найти короля создаинаго по подобно
Божію, который могъ бы сдѣлать кое-
что для народа и исполнить если не его
открыто заявленныя желанія. то его
безмолвйыя нужды, его инстинктивную
волю—это въ общемъ нѣчто совершенно
другое, чѣмъ нашъ болтливый міръ.
Движеніе въ пользу всеобщей подачи
голосовъ, ассоціаціи, хлопочущія о ре-
формѣ и пр.—авторъ стоитъ въ сторонѣ
отъ всего этого и не совѣтустъ читате-
лямъ вмѣшиваться во все это. Своихъ
читателей онъ считаетъ лучшимъ сло-
емъ общества, настоящими аристократами
Англіи (подобно тому, какъ всякая во-
*) Douning Street — улица въ Лопдонѣ, на
которой находятся высшія правительствепиыя мѣста,
употребляются Карлеіілемъ въ смыслѣ правительства.

«ι fix m лнгд, ηυιυυυΐΒϋ 11 НАУМ.
рона свои яйца счнтаетъ самыми бѣ-
лыми). Для него нѣтъ ничего важнѣе,
какъ заставить ихъ поступать возможно
лучше и избѣгать худшаго. Однако какъ
можетъ онъ воспрепятствовать
кому-нибудь изъ своихъ читателей или
постороннему лицу присоединиться хотя бы
къ движеиію въ пользу всѳобщаго мира,
если сердцо лежитъ къ этому? Говорятъ:
нужно же всему этому придти къ концу.
Чѣмъ скорѣе оиъ наступить, тѣмъ,
можетъ быть, легче будетъ его перенести.
Если долженъ назрѣть грязный нарывъ
всоленной при господствѣ Laissez faire
и порвыхъ министровъ, напомииающихъ
призраковъ, то чѣмъ скорѣс онъ лоп-
петъ и окажется вообщсй гангреной,
тѣмъ можетъ быть будетъ лучше.
Праведное Небо! Разсчитали ли вы, до чего
въ человѣческихъ дѣлахъ можетъ дойти
взрывъ скрытой анархіи и явный пере-
ходъ ея въ анархію открытую, въ родѣ
той, которая даетъ уже себя знать на
Континентѣ? И какая это опасная игра—
приготовлять лѣкарства въ котлѣ Медеи
Революціи!
Ho если всѣ капитаны корабля
отличаются такимъ строптивы мъ характеромъ,
что иикакія побуждснія на нихъ не дѣй-
ствуютъ, кромѣ побужденій ледяныхъ
горъ, толкающихъ ихъ въ бокъ, то что
же будетъ дѣлать несчастный экипажъ?
Да, экипажу стоило бы хорошенько
поразмыслить надъ этимъ: съ нѣкотораго
времени оиъ слишкомъ пренебрегалъ
этимъ вопросомъ. Онъ увидитъ, что въ
прнродѣ нѣтъ существа болѣе страшна-
го, чѣмъ капитанъ такого характера,
который вздумаетъ обогнуть мысъ - Горнъ,
что на кораблѣ нѣтъ другого такого
измѣнника, какъ этотъ безсознательиый
предатель! Этотъ, самъ не замѣчаіощій
своей измѣны, предатель,
преисполненный спокойной увѣренности и нисколько
но сомнѣваясь, что оиъ является
другомъ и людей и боговъ, можетъ
съ невозмутимымъ спокойствіемъ,
руководствуясь старыми вигскими и
другими картами Британскаго канала,
оставаться въ зіяющей пасти Хаоса, на
другомъ концѣ міра, какъ будто бы дѣло
шло лишь о томъ, чтобы проплыть въ
дурную погоду Ламапшъ при помощи кон-
ституціоиныхъ методовъ и мѣръ, вызы-
ваемыхъ совремеішымъ положеиіемъ. Из-
бави насъ, Господи, отъ нашихъ
руководителей—вотъ молитва, съ которой мы
обращаемся изъ глубины сердца. И если
доведенныя до отчаянія массы простыхъ
людей взываютъ къ чартизму и
приглашают ледяныя горы въ совѣтники—то
мы понимаемъ это отличпо. Я убѣждѳнъ,
что въ закоулкахъ судна есть ліоди,
которые зяаютъ болѣе разумный путь и
которые не будутъ приглашать на со-
вѣтъ лодяныя горы, а приложатъ всю
свою энергію къ тому, чтобы сбросить
въ трюмъ призрачнаго капитана. Только
для того, чтобы подержать и ободрить
ихъ, мы и приступаемъ къ иѣкоторымъ
соображсиіямъ насчетъ парламонтовъ
вообще.
Драйэздестъ *) въ своихъ обшириыхъ
писаніяхъ, которыя оиъ именуетъ
трактатами и исторіями, не очень
распространялся насчетъ парламентовъ. Но не слѣ-
дуотъ сомнѣваться, что англійскій парла-
ментъ, какимъ бы тщеславнымъ и бол-
тливымъ онъ въ сущности ни былъ въ
настоящее время, представляетъ все же
очень солидную и серьезную реальность,
призванную къ тому, чтобы серьезно
работать надъ дѣломъ, которой со
стороны короля или государства должно
быть сдѣлано. Читая Eadmerus и старіін-
ныя книги, видишь, что парламентъ
сначала былъ очень простымъ собраніемъ,
которому было совершенно по плечу
современное положоніе, что Вильгельмъ
Рыжій и всякій, кому за нимъ выпадала
жуткая доля быть королемъ Англіи, при-
глашалъ обыкновенно около Рождества
подвластныхъ ему мелкихъ владѣтелей
(бароновъ, какъ онъ ихъназывалъ), чтот
бы повеселиться въ ихъ обществѣ не-
дѣлю-другую. Тутъ во время серьезныхъ
разговоровъ по утрамъ и въ свободной бе-
сѣдѣ за Рождественски мъ столомъ въ
какой - нибудь обширной залѣ -
Вестминстера и Винчсстра или въ какомъ-
нибудь другомъ мѣстѣ, при свѣтѣ камина,
въ которомъ горѣли огромные обрубки,
среди чудовищныхъ ломтей мяса и оби-
лія мальвазіи, они держали совѣтъ
относительно трудныхъ государственныхъ
дѣлъ.
*) Dryasdust иъ норсводѣ зиачитъ «cyioïï, кшгъ
пыль». Имя пктпкваріл -подппта изъ предисловия къ
сочиноніямъ Вильтери Сісотта.

ПАМФЛЕТЫ ПОСЛѢДИЯГО ДНЯ.
43
— Что можете вы сказать объ этомъ
трудномъ дѣлѣ, Тальботъ?
Фроитбофъ оказывается совершенно
противоположна™ мнѣнія: онъ полагаетъ,
что въ ого г]>афствѣ, на югѣ, они
будутъ держаться покровительственной
системы и будутъ требовать уничтоженія
налога на соіюдъ, Африканской эскадры
и даже налога на окна.
— Подевэнъ, какъ вы думаете?
Привьется ли этамѣра въ вашей мѣстности,
или нѣтъ?
— Итакъ, Фіщберсъ ее не одобряетъ.
Говорите, Тэтъ-Д'-Этюпъ; но сначала не
хотите ли стаканчикъ вина?
Вотъ какъ въ теченіс двухъ нодѣль
составляли они великій національный
совѣтъ или парламентъ, обсуждая, · какъ
Германцы у Тацита, каждое дѣло два
раза: сначала натощакъ, a затѣмъ послѣ
хорошей выпивки. Такимъ образомъ дѣло
представлялось имъ въ двухъ видахъ и
рѣшеніе попадало какъ разъ въ средину
между опрометчивой поспѣшностыо и
боязливой иерѣшительностыо. Въ это
время ни одно общественное дѣло,
какого бы серьезнаго размышленія оно ни
требовало, не рѣшалось въ Англіи иначе,
какъ послѣ обѣда, а можетъ быть, и
послѣ нѣсколькихъ обѣдовъ, за которыми
о немъ шла рѣчь. Для Вильгельма Ры-
жаго но было другого, болѣе подходя-
щаго способа рѣшать дѣла, касающіяся
его правленія, какъ собирать вокругъ
себя своихъ трудолюбивыхъ бароновъ и
узнавать въ поремежку съ весѳлымъ раз-
говоромъ ихъ истииныя мнѣнія, настрое-
Hic и рѣшенія. Не прибѣгая къ такому
общему совѣту въ той или другой формѣ,
невозможно было ни издать закона, ни
обезпечить его исполненіе.
Совершенно естественно, что въ та-
комъ рождественскомъ парламентѣ, какъ
и вездѣ, гдѣ сходятся люди,
устанавливается мало-по-малу извѣстная манера
лести дѣла. Прежде всего становятся
нужны секретари, является
необходимость въ точной записи розультатовъ об-
сужденія, на поляхъ или какъ-нибудь
иначе отмѣчается, какимъ путемъ эти
результаты достигнуты. Эти пріемы
накапливаются, прос'Ьваются.вслѣдствіо
постоянной практики, одни изънихъ
отметаются, другіе входятъ въ уиотробленіе
или же сдаются въ архивъ, — словомъ,
получается огромная лабораторія.
называемая теперь парламентскимъ
законодательством'^ парламентскимъ об.ычаемъ,
то огромное бумажное море, въ которомъ
роется Драйэздсстъ, какъ будто тутъ-то
и заключаются тайны міра и Аигліи.
Такъ же продолжалось и во времена
Эдуардовъ, когда парламентъ
мало-помалу раздѣлился надвѣ палаты и стали
созываться жители мѣстечѳкъ и молкіе
дворяне графства, чтобы дать отзѣтъ,
выдержать ли они такой-то итакой-тоналогъ?
— Да, ваше величество, но у насъ
такія-то и такія-то нужды, которыя нужно
было бы сперва облегчить.
Нѣтъ ничего болЬе естсственнаго и
гуманнаго, чѣмъ такой парламентъ.
Такимъ-то образомъ, вотируя
денежную помощь королю, заявляя о своихъ
нуждахъ и значительно расширяя поле
своей дѣятельиости въ этомъ направле-
иіи, развивая все новыя и новыя
парламентом формы, которыя получили
важное значеніе во всемирной исторіи,
старинный парламентъ, оставаясь въ
течете вѣковъ учреждснісмъ высокогуман-
нымъ и нѳобходимымъ, продолжалъ свою
реальную работу. Такъ шло до Карла I,
когда, въ силу до сихъ поръ нечувство-
вавшейся необходимости, онъ принужденъ
былъ дѣйствовать иначе, и, словно вода,
доведенная до точки кипѣнія, вдругъ
сильно расширилъ свои функціи. И функ-
ціи эти парламентъ, къ удивленно всего
міра и своему собственному, исполнилъ
въ высшей степени по-человѣчсски и съ
полнымъ успѣхомъ: расходы, которые онъ
на этотъ разъ вотировалъ для его
величества, были неожиданной, но тѣмъ не ме-
нѣе1первостепенной важности *), Нужда,
о которой теперь заявили въ парламснтѣ,
явилась слѣдствіемъ главнымъ образомъ
принудительная стремленія къ духовному
кошмару, къ. лицемѣрному
идолопоклонству, къ вѣчной смерти, чего парламентъ
не хотѣлъ и не могъ выносить.
Онъ, какъ извѣстно, справился съ этой
главной нуждой замѣчательнымъ для той
эпохи способомъ.
Слѣдомъ за нимъ такія же, но менѣс
удачныя попытки сталъ дѣлать и весь
міръ; способъ казался тѣмъ жо, но на
самомъ дѣлѣ былъ совершенно инымъ.
*) КарЗейль намѳкаетъ на казнь Карла I.

44
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
Долгій парламентъ, завоевавшій и даже
уничтожившій самого короля, иикакънс
хотѣлъ успокоиться съ этого момента и
со времени возникновонія подобныхъ со-
браній въ первый разъ объявилъ себя
вѳрховнымъ правителемъ народа и болѣе
королемъ, чѣмъ кто-либо изъ королей.
Онъ далъ міру чудный образчикъ, съ
которымъ, послѣ вѣками потраченныхъ
усилій, досихъ поръ напрасно стараются
сравняться. Этотъ приснопамятный Дол-
гій парламентъ можно назвать, съ точки
зрѣнія его историческихъ судебъ и его
коллективна™ и индивидуальна™ значе-
нія въ ряду другихъ совѣщательньтхъ
учрежденій, апогеемъ парламентовъ, тѣмъ,
что парламенты могутъ сдѣлать вѳликаго
въчеловѣческихъ дѣлахъ. Онъ былъ за-
всршеніемъ, цвѣтеніемъ парламентскаго
дерева, которое цвѣтетъ разъ въ тысячу
лѣтъ и что людямъ случается видѣть
только разъ; онъ является отцомъ вся-
кихъ конгрессовъ, національныхъ собра-
ній и всякихъ парламентовъ, какіе
только существуютъ подъ луной.
Но какъ относительно этого Долгаго
парламента, такъ и относительно его
предшественниковъ современъ
Вильгельма Рыжаго нужно указать на ихъ вѣр-
ность своей цѣли, на ихъ умѣнье
сообразоваться съ имѣвшимися въ ихъ рас-
поряженіи средствами. Расходы такъ или
иначе нужно было вотировать; нужды,
въ которыхъ никогда не бываетъ
недостатка, необходимо было удовлетворить.
У молчаливаго народа былъ
парламент, и въ немъ они говорилъ съ
королями, которые имъ управляли. Вѳздѣ,
при всякомъ человѣческомъ правитель-
ствѣ, вездѣ, гдѣ одинъ человѣкъ
пытается управлять людьми, эта функція
необходима, какъ дыханіс, и нужно
сказать, что прежнее населсніе Европы и
счастливый англійскій народъ выполнили
эту функцію превосходно. Прежніе
парламенты дѣйствительно были
парламентами по своей сущности, они дѣлали
необходимое дѣло и, дѣлая его, относились
къ нему съ величайшей серьезностью.
Ни одинъ конклавъ желѣзнодорожныхъ
дирѳкторовъ, которые собираются при
закрытыхъ дверяхъ, чтобы заняться свя-
щеннымъ дѣломъ распредѣленія облига-
цій и дивидендовъ, не былъ еще1 такъ
внимателенъ и годенъ къ своему дѣлу,
какъ эти старинные парламенты.
Наоборотъ, въ иовѣйшихъ парламен-
тахъ, начиная, по правдѣ сказать, съ
Долгаго парламента и до нашихъ дней,
я замѣчаю постепенный все возрастающій
упадокъ «правильности» въ этомъ
отношена, который—увы!—знаменуотъ убыль
всего того, что можѳтъ имѣть реальную
цѣну или представляетъ въ подобныхъ
учреждоніяхъ выгодную для человѣчества
сторону. Парламентъ, если присмотрѣться
внимательнѣе, безвозвратно потерялъ нѣ-
которыя свои прежнія функціи, которыя
онъ продолжаетъ еще считать своими, и
вмѣстѣ съ тѣмъ воспринялъ нѣкоторыя
новыя, которыхъ онъ исполнять не мо-
жетъ/ но тѣмъ не менѣе воображаетъ,
что онъ ихъ исполняетъ, — положѳніе
вдвойнѣ фатальное для парламента. Его
функціи становятся подъ этимъ двойнымъ
дѣйствіемъ все болѣе и болѣе неясными;
положѳніс парламента при топорешнемъ
ходѣ дѣлъ ложно и почти невозможно.
Прибавьте къ этому, что, съ другой
стороны, бѣдный парламентъ, самъ не за-
мѣчающій этого и сначала долго боров-
шійся безеознательно противъ этого, а
затѣмъ въ позднѣйшіе періоды махнувшій
на все рукой и приспособившійся къ
своему положенію уже безъ всякой
надежды на улучшеніе,—самъ этотъ
парламентъ долженъ былъ неминуемо
извратить свою дѣятельность и въ концѣ кон-
цовъ пустился въ океанъ праздной
болтовни. Словомъ, онъ сдѣлался національ-
нымъ празднословіемъ, которое своимъ
владыкой прнзнаетъ торжественное
собрате самыхъ лучшихъ говоруновъ;
приглашенныхъ управлять нами. Я
полагаю, что этотъ продуістъ уже давно
готовился для насъ, и я хотѣлъ бы
сохранить надежду, что это празднословіе,
какъ и Долгій парламентъ, несмотря на
всѣ восхваленія, представляетъ явленіе
лишь временное, переходное.
Парламентъ еще сохраняешь функціи,
которыя остаются реальными. И является
настоятельная надобность выдѣлить ихъ
изъ цѣлаго океана нереальностей,
который ихъ совсѣмъ затопилъ.
Нереальность—это смерть для парламента и для
всякаго дѣла. Реальпыя функціи, каковы
бы онѣ ни были, — единственное благо,
которое можотъ дать намъ парламентъ.

ПАМФЛЕТЫ ПОСЛЪДТШГО ДНЯ.
45
Вопросъ сводится теперь къ тому,
останется или нѣтъ это благо погруженнымъ
въ неизмѣримую бездну мнимыхъ функ-
цій, которыя несутъ за собою ложь и
зло?
Такъ какъ времена теперь порсмѣни-
лись, то я отмѣчу два большихъ факта
новаго періода, но говоря уже о множе-
ствѣ менѣе крупиыхъ, которые— одни ед-
вали нспоправгмо, другіо безнадежно для
настояшаго ві еиени кореннымъ образомъ
измѣнили функціи и положеніе всякаго
парламента. Въ настоящее время они
повсюду формально вредятъ его дѣятель-
ности, превращая почти всякое
парламентское дѣло въ иѣчто поверхностное,
лицемѣрноо, въ скверную гримасу, и при-
мѣшивая ко всѣмъ его реальнымъ дѣ-
ламъ тщеславную фальшь, на которую
жалко смотрѣть и отъ которой
настоятельно нужно отказаться. Первый фактъ—
это существовало свободной прессы съ
ся все увеличивающимся наплывомъ га-
зетъ, книгъ, брошюръ. Второй фактъ—
отсутствіе короля въ теперешнемъ пар-
'ламснтѣ, Съ порвымъ фактомъ, по моему
мнѣнію, дѣлать нечего. Что касается
второго, то измѣненіе его дѣло еще очень
отдаленнаго будущаго, но это измѣненіе
необходимо и неизбѣжно. Пусть всякій
гражданинъ, который пожелаетъ провести
реформу въ свое время, пусть онъ
мужественно примется за это измѣненіе. Оба
эти факта вывихнули каждый суставъ
прежней организаціи, и новый
парламента— продуктъ новаго времени. И вся-
кій, кто стоитъ за его реформу, долженъ
сначала отдать себѣ отчетъ въ томъ и
другомъ фактѣ: иначе дѣла его будутъ
лишь ошибкой и промахомъ,
Въ странахъ, которыя могутъ
выносить свободную прессу—многія изъ странъ
не могутъ этого,—Англія же вслѣдствіе
своего многовѣковаго политическаго вос-
питанія до сихъ поръ уживается со
свободой печати—въ газетахъ идутъ сами
собою заправскіе парламентере дебаты.
Развѣ газета въ родѣ, напримѣръ, Times'a
не есть своего рода форумъ, доступный,
какъ ни одинъ форумъ въ мірѣ, гдѣ
каждый смертный молѵвтъ выражать свои
мнѣнія, заявлять о своихъ нуждахъ въ
горестяхъ, начиная съ потери зонтика
на желѣзной дорогѣ, и кончая потерей
вашего состоянія благодаря проискамъ
хитрыхъ и не честиыхъ людей? Большая
отрасль парламентская управления омерт-
вѣла навсегда. И прекрасный избранный
гражданами парламентъ такъ жо пересталъ
быть, какъ прежде, живымъ. Если
хорошенько вникнуть въ дѣло, то каждый
англШскій гражданинъ, печатаясь въ
газетахъ, можетъ теперь проводить въ
парламентъ самъ себя, не ища себѣ
избирателей. Если у него есть какое-нибудь
желаніе или идея по поводу чего бы то
ни было на земномъ шарѣ, торазвѣонъ
не можетъ взять перо и, не испрашивая
ни у кого разрѣшенія, внѣдрять се не
только въ уши, но и въ сердца своихъ
соврсменниковъ, сколько ему заблагораз-
судится? Именно столько, сколько
заблагорассудится и не больше—а это то лее
большое преимущество. Дѣла обсуждаютъ
теперь не у С. Стефана: ихъ обсуждаютъ
искусные журналисты и краснорѣчивые
ораторы, которые умѣютъ заставить дру-
гихъ слушать себя. Таковъ фактъ и онъ
требуетъ, чтобы съ нимъ считались и,
по моему миѣнію, въ недалскомъ буду-
щедоъ производстъ болынія персмѣны.
Для чего съ болышшъ трудомъ
собирать въ Всстминстеръ столько народа,
когда есть газета въ родѣ Times'a?
Теперь дѣло не въ обсужденіи ими вопроса,
а въ окончательномъ ихъ голосована
(довольно непродолжительная
формальность!}. Роль достопочтеннаго члена
парламента теперь довольно скучна: да или
нѣтъ, которое онъ произносить отъ имени
своихъ избирателей—вотъ все, что мы
должны ожидать отъ него—слава Богу!
безъ какихъ-нибудь еще прибавленій. Съ
вашего позволенія, это очопь устарѣв-
шая фуикція, функція обсужденія, столь
же устарѣлая, какъ, напримѣръ, была бы
ѣзда на перекладныхъ вдоль желѣзнодо-
рожной лішіи. Дорожа моею жизнью и
временемъ, которое есть ткань жизни, я
никогда не читаю парламентскихъ деба-
товъ и очень рѣдко парламентскія рѣчи. ·
Но, насколько я знаю, въ теченіе семи
лѣтъ съ высоты трибуны ни разу ни
одинъ достопочтенный джентельменъ не
освѣтилъ по новому ни одного дѣла,
земного или небеснаго. Вамъ все время
предлагали безвкусную вареную и
перевареную пищу—плохія передовицы, которыя
уже не разъ печатались въ газетахъ.
лсурналахъ и разныхъ сборникахъ до

46
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
тѣхъ поръ, пока но надоѣли даже жи-
вотиымъ. Миѣ самому достопочтенные
джснтсльмеиыжаловались, что подъ сво-
домъ нѳбесъ нигдѣ иѣтъ такой скуки,
какъ въ парламентѣ. Какая же, милордъ,
можетъ быть отъ всего этого польза?
Пусть достопочтенный джентельмеиъ,
который хочетъ произнести политическую
рѣчь, пошлеть ее прямо въ Times.
Можетъ быть тамъ ее напочатаютъ, и тогда
се прочтутъ всѣ, для кого она окажется
поучительной. Если Times откажется
напечатать ее, то пусть достопочтейный
джентельмеиъ напечатать се на свой
счетъ, пуститъ ее въ продажу по
дешевой цѣнѣ или даже раздаетъ даромъ въ
видѣ объявления. Пусть онъ даже дастъ
премію всякому, кто ее прочтетъ. Но если,
несмотря даже на премію, никто, не бу-
детъ читать его, то пусть
достопочтенный джентельмеиъ посмотритъ на самого
себя и поразмыслить иадъ тѣмъ, что же
значить такоеявленіе. Въ свободнойстранѣ
я считаю справедливымъ или, по
крайней мѣрѣ, нѳизбѣжнымъ, чтобы каждый
гражданинъ могъ заставить выслушать
его и чтобы достопостсниыо джонтель-
мены, которые могутъ печатать свои по-
литическія рѣчи и давать награду тѣмъ,
кто будетъ читать ихъ, и поступали такъ.
Но если ни одно чѳловѣческое существо
не желастъ читать эти рѣчи, то пусть
всходятъ на парламентскую трибуну и
произносятъ ихъ тамъ, обременяя тѣмъ
самымъ газеты, наводя скуку насвоихъ
сочленовъ и отчаяпіе на всѣхъ мысля-
щихъ согражданъ. Въ какое бы древнее
одѣяніе вы ни нарядили все это, но я
рѣшаюсь утверждать, что отъ этого
будетъ только одинъ вредъ, которому надо
положить конецъ.
Еще болѣе важнымъ для парламента
является вопросъ: долженъ король
присутствовать въ немъ, или не долженъ?
Необходимо всегда помнить, что
парламентъ, засѣдающій въ качествѣ учрсжде-
нія совѣщательнаго при верховномъ
вождѣ безкоиечно разнится отъ
парламента, который самъ дѣйствуотъ въ ка-
чествѣ верховнаго правителя и находится
на самой вершинѣ власти. Тутъ два
совершенно различные парламента,
которые вызываютъ необходимость допустить
въ нашемъ понятіи о парламента суще-
ствеиныя разлнчія. То, что относится къ
парламенту порваго типа, вовсе не при-
ложимо къ парламенту второго типа и
даже болѣе: то. что особенно пригодно
въ первомъ, то во второмъ можетъ
оказаться но только безполезнымъ, но и
вызвать роковыя послѣдствія и даже
гибель и самого парламента л всего, что
съ нимъ связано.
Надо, слѣдовательно, прежде всего
уяснить себѣ, является ли парламентъ на
самомъ дѣлѣ совѣтникомъ короля или же
онъ самъ король? Различіо глубокое: оно
идетъ до самыхъ корней парламента и
политической корпорации, и если вы
смешиваете оба эти вида парламентовъ и
если вы къ одному примѣнястс ритуалъ,
выработанный коііституціонными
докторами для другого, дѣлесообразный въ
одиомъ случаѣ и совершенно лишенный
смысла въ другомъ, то вы вступите на
совершенно ошибочный путь и можете
дойти до такой границы, которая
изумить вась самого. Къ какому типупри-
надлежитъ теперешній англійскій
парламентъ, нѣтъ надобности говорить. Если
отбросить жалкія функціи, конституціон-
ную паутину, черезъ которую всякій
можетъ все видѣть, то окажется, что нашъ
парламентъ есть верховный правитель,
настоящій король страны.
И приверженцы конституціи, которые
улсе цѣлос столѣтіе поютъвсякіе гимны
этому возвышенному учрожденію съ его
первоначальнымъ характеромъ, теперь
приглашаются взглянуть на него въ томъ
свѣтѣ, который онъ получилъ вьновѣй-
шее время, и посмотрѣть, заслуживаете
ли онъ похвалъ. Въ теченіе послѣднихъ
пятнадцати лѣтъ, пока онъ править безъ
всякаго посторонняя вмѣшательства,
нельзя сказать, чтобы похвалы эти шли
далеко. Осуществление верховныхъ правъ
надъ Англіей (понимая подъ этимъ упра-
влеиіе двадцати семью милліонами англій-
скихъдушъидоведенія ихъ временныхъ
или вѣчныхъ интересов!, до благополуч-
наго конца) въ данную минуту, повиди-
мому, идетъ несовсѣмъ ладно.
Реформированный парламентъ пока вовсе не про-
явилъ себя правителемъ двадцати семи
милліоновъ британскихъ душъ и руково-
дителемъ ихъ временныхъ и вѣчныхъ
интересовъ. Если онъ чѣмъ и отличился,
то какъ разъ въ обратномъ смыслѣ.
Въ самомъ дѣлѣ, повсюду жалуются

ПАМФЛЕТЫ НОЫГСДНЛГО ДНЯ.
47
и удивляются, что нашъ
реформированный парламентъ только и дѣлаетъ, что
разсуждаетъ, безъ особенной, впрочемъ,
пользы. Первый министръ уже жаловался
патетичоскимъ тономъ, что народное дѣло
встрѣчаетъ страшную обструкцію и что
для него затруднительно вести это
народное дѣло, если достопочтенные джѳнтль
мены не попридержатъ нѣсколько своихъ
языковъ.Положеніе,конѳчно,въсвоемъро-
дѣ очень драматическое, ибо покакраснорѣ
чія не занимать стать англійскому
народу, невозможно предугадать, что съ нами-
будетъ. Но вполиѣ еще ясно, но тѣмъ
неменѣо неопроверлсимо обнаруживается
для всего свѣта, что парламентъ вовсе
не блещетъ въ роли верховнаго вождя
апглійской націи, что онъ былъ велико-
лѣпснъ лишь въкачествѣ совѣтника
короля и что онъ не можетъ такъ или
иначе вести свое дѣло. Ясно, что онъ
только разглагольствуетъ и зальетъ насъ
цѣлыми потоками разглагольствованій,
если откуда нибудь не явится помощь.
Мысль, которую я предлагаю всѣмъ
реформированнымъ англійскимъ
гражданами состоитъ и всегда состояла въ томъ,
что этотъ повсемѣстный неясный фактъ,
знаменующій весьма трагическія вещи,
скоро станетъ фактомъ вполнѣ яснымъ
и приведетъ къ открытію трагическихъ
законовъ природы, о которыхъ и не
догадываются конституціонные люди
нашего времени. Я утверждаю, что
парламентъ, а въ особенности парламентъ,
куда забрались газетные репортеры, есть
нѣчто такое, что по самой природѣ своей
не молсетъ работать, а молсетъ только
разглагольствовать, что, впрочемъ, по
временамъ бываотъ необходимо, а повре-
менамъ и совершенно безполезно.
Посмотрите, въ самомъ дѣлѣ: собраиіе изъ
658 разношсрстныхъ лицъ занимаются
тѣмъ, что «совѣщается» по поводу «дѣлъ»,
а 27 милл. по большей части недалекихъ
людей внимательно къ ному
прислушиваются и критикуютъ. Съ тѣхъ поръ,
какъ міръ стоитъ и пока онъ будотъ
стоять, привелось ли хоть одно дѣло при
такихъ условіяхъ къ благополучному
концу? Какъ утверлсдаютъ всѣ практи-
ческіе люди, начало всякаго дѣла бы-
ваетъ лишь тогда, когда всѣ закроютъ
ротъ и открываютъ его только тогда,
когда ихъ прозорливость подскажетъ имъ
что-нибудь такое, о чемъ дѣйствительно
стоитъ поговорить. Вотъ правило,
которое обуздало бы приливъ краснорѣчія въ
этихъ собраніяхъ. Во всякомъ случаѣ это
именно основное правило при всякой ра-
ботѣ, но—увы!—коиституціонныс
парламенты не въ состояніи соблюдать его!
Прибавьте къ этому еще другое
несчастное обстоятельство, а именно, что
ваше парламентское собраніе вовсе не
старается работать изъ всѣхъ своихъ
силъ, что оно вообще представляотъ на-
родъ но серьезный, а легкомысленный,
эпикурейскій, скептическій, который уже
цѣлое столѣтіе ломается, гримасничаетъ,
отпускаетъ острыя словечки и ко всему
относится слегка. Такой парламентъ,
конечно, не будетъ дѣлать «дѣлъ», а если
и иадѣлаетъ, то лишь дѣла смѣхотвор-
ныя. Въ такой парламентъ въ самомъ
центрѣ иаціи введите теперь репорте-
ровъ,—въ рсзультатѣ шесть ярдовъ
мелкой печати, которые будутъ появляться
у васъ на столѣ каждое утро. Увы!
Шестьсотъ пятьдесятъ восемь разно-
шерстныхъ джентльменовъ, которые за-
сѣдаютъ при такомъ пололсеніи, чтобы
дѣлать верховное дѣло народа,—не пред-
ставляютъ ли они противорѣчія съ
самими собой, ибо природа постановила,
что не такимъ путемъ доллено дѣлаться
дѣло. Они не способны на дѣло; они
способны только къ рѣчамъ. Но замѣтно,
что эти рѣчи,—будутъ ли онѣ дѣловымп
и разечитанными на умныхъ людей,
которые присутствуют въ парламентѣ,
или же это будутъ рѣчи à la Buncombe,
какъ выралсаются американцы *), разечи-
таниыя настоящихъ вдали избирателей,
людей по большей части недалекихъ,—
съ калсдымъ годомъ всо болѣе и болѣе
теряютъ цѣну и грозятъ сдѣлаться въ
концѣ концовъ удручающими для боговъ
и людей.
") Увлѳръ въ своей «Исторіи сѣвѳрной Каролины «
такъ объяспяетъ ходячее выражоніо срѣчи ri. la
Buncombe». Донутатъ отъ Buncombe'u (сѣа. Каролина)
говорилъ одианѵды рѣчь, которая была совсѣмъ не-
интероспа. Насиучивъ слушать, его коллеги одивъ за
другимъ оставили валъ засѣдаиія, но тотъ но
смутился и иродолжалъ говорить, валвпвъ, что онъ
продол жасгь говорить ие дѳпутатамъ, a ого инбпратс-
лямъ въ ВипсотЬе'ѣ. Съ того времени стали
называть Боикомбшши рѣчаин воякіл бозполезиыя рѣчи,
которыя говорятся только для того, чтобы ихъ но·
томъ иаііочатоли въ газетахъ.

ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
Такимъ образомъ выводъ изъ всей грессъ и конституціонныя битвы кошекъ
этой дѣйствительности напрашивается, изъ Килькенни нисколько не годятся для
повидимому, такой: парламенты-незамѣ- такой цѣли и что въ одинъ прекрасный
нимы, какъ учрежденіе законшвѣща- день это прекрасное конституціонаос
тельное, и могутъ въ іфчествѣ тако.аыхъ.. учрежденіе потребуетъ, чтобы его
переоказать повсюду большія услуги,._ноне. дѣлали, кое-что сократили, кое-что рас-
могутъ ничего сдѣлать въ качѳствѣ учре- ширили, а кое-что и совсѣмъ уничто-
ждоній верховных^ и правщихъ^ они жили. И все это не безъ героическаго
тогда безполезны и даже еще хут Дѣ- труда, не безъ хлопотъ, совершенно,
лается ясно, что верховный правитель впрочемъ, иного рода, чѣмъ хлопоты по-
о 658 головахъ, которьтя только и дѣ- литическаго оратора,
лаютъ, что говорятъ и противорѣчатъ Такимъ образомъ, если первая боль-
самимъ себѣ, неспособенъ нести функціи шая отрасль парламентской работы—за-
верховной власти и по закону самой являть о нуждахъ—перешла къ свобод-
природы не приспособленъ для такихъ ной прессѣ и окончательно погибла для
функцій. парламентовъ, то во второй большой от-
Таковъ печальный выводъ, и въ Англіи расли, которая имъ ввѣрена и гдѣ съ
и въ другихъ мѣстахъ печальный опытъ нетсрпѣніемъ ждутъ ихъ работы, они не
быстро даотъ ему подтвержденіе. способны ничего сдѣлать. Попытка сдѣ-
Можетъ быть только въ Соодиненныхъ лать кое-что можетъ только толкнуть ихъ
Штатахъ, въ этой единственной странѣ, дальше по пути лицемѣрія, фатальной
которая можетъ дѣйствовать безъ прави- слѣпоты, уличнаго краснобайства и тѣмъ
тельства, гдѣ каждый человѣкъ можетъ болѣе ускорить ихъ судьбу, a вмѣстѣ
жить въ одиночествѣ и продвигаться въ съ нею и нашу, чѣмъ больше мы бу-
пустыню, пока конгрессъ наслаждается демъ на нихъ разсчитывать.
своими рѣчами, только тамъ подобная . Мы можомъ признать вполнѣ опредѣ-
форма правительства могла бы удовле- леннымъ фактомъ, который никогда не
творить людей. Ибо Америка — ея гра- слѣдуетъ упускать изъ виду, что нѣтъ
ждане знаготъ это хорошо—есть страна такого правительства изъ 658 головъ,
несравнимая, съ такимъ количествомъ которое дѣйствительно управляло бы 27
годной для обработки земли и съ такимъ милліонами, постоянно треща имъ въ
горячимъ солнцемъ въ одной долинѣ Мис- уши, и могло бы занять видное поло-
сисипи, что она одна можетъ снабдить женіе что наоборотъ парламентъ дол-
Хлѣбомъ все наличное потомство Адама, женъ въ силу своей природы все болѣе
Рѣчи à la Buncombe и конститудіонная и болѣе терять авторитетъдотѣхъ поръ,
битва кошекъ изъ Килькенни *), которыя пока въ одинъ прекрасный день онъ
въ другихъ странахъ стали трагическими, добровольно не откажется отъ этой за-
здѣсь еще занимаютъ мѣсто среди коме· дачи или, если будетъ угодно Всемогу-·
дій. Если у Америки когда-нибудь явятся щему Провидѣнію, не будетъ принуж-
высшія потребности, чѣмъ потребность денъ къ тому силою,
въ маисѣ, ветчинѣ и патокѣ и въ сво- Во всей исторіи я знаю только два
бодномъ полѣ, на которомъ граждане парламента съ характеромъ верховнаго
могли бы гнаться за долларами, то и управленія, которые исполнили свою роль
Америка убѣдится, что предвыборный со- верховнаго правителя съ нѣкоторымъ ус-
бранія, таблицы распредѣлеиія голосовъ, пѣхомъ. .Національное собраніе въ Па-
уличное краснобайство и рѣчи à la Bun- рижѣ и долгій парламентъ въ Лондонѣ.
combe не возвышаютъ людей добезсмерт- Не то, чтобы въ томъ и другомъ дѣло
ныхъ боговъ, что Вашингтонскій кон- было сдѣлано прекрасно, далеко нѣтъ.
Но, несмотря на всѣ свои несовершен-
-) Каріейіь нанѳкаетъ ва ирлаидскую легенду. <>ТВа, ОНО ВСе-таіШ было СДѣЛаНО, НИ ТОТЪ,
Всѣ кошки въ Килькеніш были колдуньями, къ во- НИ ДРУГОЙ не ОКазаЛИСЬ НапрасНЫМИ. Но
ликому вреду для города. Въ одну прекрасную ночь, услОВІЯ, ВЪ КОТОрЫХЪ СОбраЛИСЬ ЭТИ пар-
собравшвоь на шумный шабашъ, онѣ пожрали другъ ламенты бьіЛИ ОСОбвННаГО характера, ИЗЪ
друга. Утромъ нашло только два хвоста. Карлейль ' котппня лп ппптопяютгя
въ шутку сравннваетъ бѳвплодпыя π шумныя пронія числа тъхъ> КОЮрЫЯ НО ПОВТОРЯЮТСЯ
въ царламѳнтѣ съ ѳтпыъ шабашомъ. ЧаСТО.

ПАМФЛЕТЫ ПООВДЕЯГО ДНЯ,
49
Прежде всего о томъ и другомъ
парламент приходится сказать, что они
оба были «страшно серьезны», такъ
серьезны, какъ потомъ не былъ ни
одинъ парламентъ. Въ кондѣ концовъ
ихъ положеніе дажо сдѣлалось для нихъ
вопросомъ жизни и смерти. По, кромѣ
этого соображенія, ничто такъ не пора-
жаетъ современнаго человѣка особенно
въ Долгомъ парламентѣ, какъ серьезное,
торжественное, почти набожное настрое-
Hie, съ которымъ каждый членъ его
принимался за свою работу. Ибо въ то время
англичане были еще серьезны мъ, на-
божнымъ народомъ, не было среди нихъ
тогожалкаго легкомыслія, скептическаго
всезнайства, которые ему привиты и
которые такъ мало идутъ ему. Они были
еще набожны и для большинства людей
эта бѣдная земля и ихъ тяжелый трудъ
скрашивались присутствіемъ божества.
Для огромнаго большинства англичанъ
парламентъ былъ тогда тѣмъ, чѣмъ для
древнихъ евреевъ былъ ихъ храмъ: са-
мымъ священнымъ предметомъ на землѣ;
вступая туда, человѣкъ чувствовалъ, что
почва подъ нимъ священна. Именно такъ,
и это чрезвычайно удивляетъ
современнаго человѣка. Только послѣ
значительная сопротивленія мысли онъ можетъ
допустить это. Но развѣ ихъ характеръ,
который вмѣстѣ съ тѣмъ есть и нашъ
характеръ, не даетъ ручательства, что
дѣло пойдетъ хорошо при всякихъ
обстоятельствах^ Возьмито самый плохой
парламентъ болтуновъ со всѣми этими
чартистами и съ умирающей отъ голода Ир-
ландіей, возьмите самую,печальную ошибку
природы, которую только можно отыскать
на землѣ, вдохните въ него этотъ
благородный духъ и онъ станотъ менѣе
печальной ошибкой. Если же этотъ духъ
укрѣпится въ номъ и будетъ руководить
его трудами, онъ скоро совсѣмъ пере-
станетъ быть недоразумѣніемъ, станетъ
реальностью и будетъ усвоенъ природою.
Второе обстоятельство одинаково
огромнаго значенія—это то, что въ Долгомъ
парламеитѣ не было репортера. Наоборотъ:
ни одинъ членъ не имѣлъ права безъ
спеціальнаго разрѣшенія шептаться съ
постороннимъ чсловѣкомъ о томъ, что
происходило въ этихъ священныхъ стѣ-
нахъ. Если онъ позволялъ себѣ это, слѣ-
довалъ торжественный выговоръ отъ
спикера, а то и заключение въ Тоуэръ. Если
случалось, что какой-нибудь патріотъ
иностранецѵ нарочно совершившій для
этой цѣли путешествіо, слишкомъ
внимательно разематривалъ кулуары этого
священная собранія (раза два это было),
дежурный приставъ тотчасъ же аресто-
вывалъ его. Блѣднаго, какъ его
рубашка, любопытная путешественника
отводили въ полукруглую комнату, гдѣ
на него пронизывающе глядѣлъ спикеръ
и четыреста паръ глазъ. Возникалъ
вопросъ, какова должна .быть судьба
такого человѣка: Тоуэръ, Тарпейская скала
или что-нибудь другое.
Хотя это и парламентъ (мѣсто, гдѣ
говорятъ), однако тутъ царитъ без-
молвіе. Это мѣсто герметически
закупоренное, отсюда не выходитъ .ни-
какихъ извѣстій, кромѣ тѣхъ, кото-
рыя разрѣшилъ довести до
всеобщая свѣдѣнія самъ парламентъ. Пусть
достопочтенный членъ новѣйшихъ вре-
менъ, имѣгощій дѣло съ цѣлой ложей,
журналистовъ и зрителей и 27 милліо-
нами людей, по большей части но да-
лекихъ, которые слушаютъ его рѣчи
à la" Buncombe въ то время, какъ бли-
жайшіе его коллеги засыпаютъ отъ
скуки, пусть этотъ достопочтенный членъ
хорошенько помнитъ объ этомъ старии-
номъ фактѣ!
Въ третьихъ, что также очень важно
для этого вопроса, Долгій парламентъ
послѣ нѣсколькихъ мѣсяцевъ тайныхъ
дебатовъ, раздѣлился явно на двѣ nap-
Tin: отдѣлилась оппозиція, чтобы съ
этого временъ держаться иного образа
мыслей. Не трудно видѣть, какъ
уменьшаем этотъ одинъ фактъ
парламентское красиорѣчіе, Долгій парламентъ
вслѣдствіе этихъ трехъ причинъ былъ
парламеитомъ безпримѣрнымъ, родона-
чальникомъ всѣхъ парламентовъ,
собиравшихся съ того времени,
Французскій конвентъ также сдѣлалъ
свое дѣло и приблизительно въ тѣхъ же
условіяхъ, различіе которыхъ чисто
внѣшнео. Не было никогда парламента,
который принимался бы за дѣло съ
большей серьезностью, который бы велъ
игру противъ всего свѣта, гдѣ дѣло шло
о жизни и смерти. Въ копвснтѣ, правда,
были уже журналисты, въ немъ не мало
пробовали политическое краснорѣчіо и

uy
ДДТДУАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
онъ испыталъ странную судьбу. Но мы
знаемъ, какѣ онъ справлялся съ парла-
ментскимъ краснорѣчіемъ и какъ ввелъ его
въ границы, когда нужно было
приступить къ дѣлу. Свергнувъ жирондистовъ
и оппозиціонныя партіи, конвентъ учре-
дилъ комитетъ общественна™ спасеиія,
состоявшій изъ двѣнадцати, потомъ изъ
десяти, а собственно говоря изъ трехъ
членовъ, въ рукахъ которыхъ
сосредоточилось все верховное управленіе и вся
страшная задача указывать, что нужно
дѣлать. Какія бы краснорѣчивыя головы
ни вздумали составлять опііозицію этому
верховному комитету, у конвента была
гильотина, при помощи которой онъ
освобождалъ себя отъ нихъ и отъ ихъ
краснорѣчія; Вслѣдствіе этого дѣло шло
безъ препятствий съ этой стороны и
привело къ положительнымъ розультатамъ.
Вотъ единственный, насколько я знаю,
примѣръ парламента, который успѣшно
справился съ задачей управлонія. Но по-
видимому не имъ вдохновляются
теперешне англійскіе реформаторы.
Парламентамъ нанесено въ новѣйшія
времена два сильныхъ удара, и теперь
они какъ бы лишены своей реальной
силы и, что още хуже, располагают
силой, лишь воображаемой. Фаустъ изъ
Майнца нанесъ страшный ударъ
парламентамъ, изобрѣтя подвижныя буквы.
Онъ сволъ ихъ, правда, въ отдалонномъ
будущемъ, лишь къ тѣяи того, чѣмъ
они были и вырвавъ изъ ихъ рукъ
лучшую сторону ихъ работы. Съ другой
стороны Джонъ Брэдшоу *),
уничтоживши наслѣдственнаго короля и провоз-
гласившій королемъ парламентъ, нанесъ,
самъ того не замѣчая, еще болѣе
страшный ударъ парламентамъ, заставивъ ихъ
дѣлать то, что природа и факты
признали совершенно имъ несвойственны мъ.
И вотъ теперь мы видимъ, что они все
еще пребываютъ въ этой фатальной
двойственности, приближаясь постепенно
къ страшному концу.
Выражаясь не такъ фигурально,
первое наше заключеніе состоитъ въ томъ,
что парламенты, пока они были простыми
совѣтниками верхоішаго правителя, были
учрежденіями драгоцѣнными. Въ тѣ вре-
*) Спокаръ Долгаго парламента, осудпвшаго па
казнь Карла I.
мена, когда не было еще Tlmes'a или
другого форума, открытаго для всякагѳ,
кто имѣетъ нѣкоторое знакомство съ
грамматикой, они оказали человѣчеству услуги,
за которыя мы должны быть имъ всегда
признательными.
^За этимъ первымъ заключеніемъ идетъ
одинаково неоспоримое второе заключеніѳ,
что какъ только парламенты вздумали,
какъ теперь нашъ бѣдный англійскій
парламентъ, взять въ свои руки управ-
леніе, они тотчасъ лишились своего
прежняго крупнаго значенія и не мо-
гутъ силою вещей пріобрѣсти его вновь.
Указываютъ только два парламента,
которые имѣли успѣхъ въ качествѣ вер-
ховныхъ правителей, но мы желали бы
или, по крайней мѣрѣ, должны желать,
чтобы третій такой же былъ лѣтъ че-
резъ тысячу.
Такъ какъ за эту вторую невозможную
задачу берется не только нашъ англій-
скій парламентъ, но и парламенты
европейски, импровизованные въ Парижѣ,
Франкфуртѣ и другихъ мѣстахъ, то
парламентски гороскопъ не предвѣщаетъ въ
данную минуту ничего утѣшительнаго,
и всѣми благоразумными гражданами
есть отъ чего содрогаться, если впереди
имъ виднѣется чартистски парламентъ.
Ибо вашъ чартистскій парламентъ бу-
детъ довершеніемъ фатальйаго стремле-
нія парламёнтовъ къ невозможному, о
которомъ мы говорили выше—стремле-
нія, котбр'ое еще не нашло у насъ пол-
наго осуществленія, ибо у насъ есть еще
обломки другихъ старинныхъ авторите-
товъ, которые хранятся не въ
парламент, и которые кое-гдѣеще пробуютъ·
вести дѣло управленія, хотя и очень
своеобразно.
Вотъ серьезньтя соображенія, которыя
вызываютъ тревогу и удивленіѳ въ каж-
домъ конституціошюмъ человѣкѣ. Но въ
дѣйствительности теперь конституціонные
люди уже опоздали. Если они снимутъ
съ себя очки a la Benthain и всмотрятся
въ факты тѣми глазами, какими могутъ,
я увѣренъ, они увидятъ, въ разрѣзъ
съ тѣмъ, что они такъ долго
воображали, что соціальная реформа -въ
настоящее время вовсе не означаетъ лишь
реформу парламента. Для насъ дѣло
жизненной необходимости не
реформированный и доведенный до совершенства пар-

ПАМФЛЕТЫ ПООЛѢНДЯГО ДНЯ.
51
ламентъ, а реальная верховная власть, предназначено уже къ бытію раньше и
которая бы стояла надъ парламентомъ, послѣ всякихъ человѣческихъ дѣяній.
что она у насъ уже была, но что въ Люди вообразили, что законы міра
настоящее время мы уклонились отъ до- сего такъ же, какъ и законы конститу-
-роги, которая ведетъ къ пей. Но если ціонныхъ странъ, опредѣляются голосо-
мы окончательно утратимъ ее, жизнь ваніѳмъ, что они—рѳзультатъ того или
станетъ невозможной для насъ. Новая другого раздѣленія голосовъ. Это, ко-
Downing street, новое, совершенно преобра- нечно, праздная фантазія. Законы міра
зоваиное правительство—вотъвъчѳмъмо- сего, которымъ до мелочного сходства
.жетъ быть для насъ нѣкоторая надежда, должны были бы подражать и законы
Парламента, всякій парламентъ вообще, Апгліи, утверждены вѣчной гармоніей
который станетъ упорствовать и сохра- вещей и ихъ не измѣниіь никакимъ
гонять за собою функціи управлеяія, при- лосованіемъ! Не только законы Англіи,
ледетъ насъ только къ отсутствію управ- но и какой угодно красной республики
ленія, которое носитъ названіе анархіи, не могутъ быть измѣнены при помощи
и чѣмъ болѣе демократической будетъ этой жалкой глуцой процедуры, какъ это
ваша реформа, тѣмъ скорѣе наступить ни удивительно для конститудіонныхъ
зтотъ консцъ. людей. Мы условились прибѣгать къ го-
Надежды, которыя люди возлагаютъ на лосованію для разрѣшонія временныхъ
демократически или какъ-нибудь иначе разногласій, касающихся того, что
.переформированный парламентъ, ' довольно ляется или не является закономъ въ
разнообразны и неясны, но вотъ что этомъ маленькомъ уголкѣ вселенной, ко -
всегда лежитъ въ глубинѣ ихъ сердца: торый называется Англіей. Это хорошій
такимъ образомъ мы лучше испол- методъ, имѣющій за собою нѣкоторыя
нимъ волю небесъ, вмѣсто того, чтобы преимущества, но онъ разрѣшаетъ разно-
повсюду нарушать ее или забывать о ней. гласіе лишь на время. Больше того, если
Все лучше и лучше узнавать, въ чемъ бы вотирующіе были искренни, то у
заключается воля Предвѣчнаго, каковы насъ была бы возможность получить пра-
Его законы -вотъ въ чемъ задача вся- вильное рѣшѳніе и рѣшить вопросъ на-
кихъ парламентовъ, домостроительныхъ всегда, и если вотирующіе неискренни,
совѣтовъ, конгрессовъ и всякой вообще эгоистичны и дѣйствуготъ подъ вліяніемъ
коллективной мудрости. И однако среди спиртныхъ напитковъ и краснобайства,
запутаішыхъ дебатовъ новаго времени то мы въ обратной пропорціи нодвер-
укрѣпилась мало-по-малу совершенно про- гаемся риску получить неправильное рѣ-
тивоположная идея или лучше сказать іпеніе и рѣшить вопросъ такъ, что на
нѣмая презумпція противоположности. Въ насъ посыплятся проклятія и вопросъ
наши дни на обширныхъпространствахъ снова будетъ страшно безпокоить насъ!
земного шара можно найти де мало лю- Ибо я долженъ обратить вниманіе чи-
дей, которые искренно вѣруютъ, что если тателя и повторить, что даже цѣлый
мы «вотируемъ что-нибудь», тотѣмъса- безпрерывный рядъ вотумовъ въ теченіе
мымъ вызываемъ это что-нибудь късу- цѣлаго ряда сессій, прошедшихъ черезъ
ществованію. три чтенія и удостоившихся сколькихъ
«Кому же рѣшать дѣло?»—спраши- угодно королевскихъ одобреній, не можетъ
ваютъ они, какъ будто весь вопросъ сдѣлать закономъ то, что не есть за-
въ этомъ. «Кто лее долженъ рѣшать это?» конъ. Это внѣ власти вотирую-
—спрашиваетъ раздраженный англійскій щихъ. Они могутъ создать парламент-
гражданинъ съ ироніей ьъ голосѣ. скій акть на пергамѳнтѣ и даже вѣшать
Рѣшать это? Но рѣшать это долженъ ты, тѣхъ, кто ему не будетъ повиноваться,
я, наконецъ всякій человѣкъ, надѣлен- и они вполнѣ полагаются на это сред-
ный живой душой, въ котораго Веемо- ство. Жалкіѳ глупцы! Я утверлсдаю, что
гущій вложилъ искру ума—-мы всѣ должны это несчастное заблужденіе, этотъ ихъ
рѣшать это. Горе намъ всѣмъ, если мы такъ называемый «загсонъ». ÏÏ что ка-
рѣшимъ дѣло но такъ, какъ нужно, сается меня, то я постараюсь или не
если наше рѣшеніо не совпадетъ съ рѣ- имѣть дѣла съ этимъ безумнымъ имни-
шеніемъ Всемогущаго, съ тѣмъ, чтоимъ мымъ закономъ или же уклоняться отъ

52 ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
повиновснія ему всѣми разумными спо- законы, которые имѣютъ значеліе и для
собами. При такомъ печальномъ образѣ него? Сознайтесь, вы имѣетс эту низкую
дѣйствій, очень неиріятномъ, но необхо- идею, хотя вамъ и стыдно въ этомъсо-
димомъ въ такое время, боги и честные знаться. Жалкая душа! Развѣ вы не ви-
люди оказались бы на моей сторонѣ и да- дите и здѣсь дѣйствія закоповъ прмтлже-
же эти самые глупцы перешли бы на мою нія, рождепія и смерти и другихъ? Знаете
сторону. И несмотря на всѣ препятствія ли вы, почему прошелъ вѣкъ чудесъ?
Πόα въ кондѣ коицовъ взялъ бы верхъ. Ы тому, что вы стали заколдованнымъ осломъ
въ одииъ прекрасный день мнимый за- въ человѣчсскомъ видѣ (мнѣ непріятно
конъ лишится поддержки висѣлицы и это говорить), потому что вы въ вашемъ
подъ барабанный бой, среди ругательствъ парламентскомъ краснорѣчіи ревете, какъ
и нареканШ, пойдетъ къ хаосу. И князь оселъ, потому что вы умѣете только иа-
тьмы, отецъ лжи, дьяволъ и, какъ бы онъ слаждаться вашимъ сыномъ, вашими ку-
тамъ еще ни назывался, который всегда понами отъ процентныхъ бумагъ и т. п.,
и былъ настоящимъ обладателемъ этого потому что у васъ нѣтъ религіи, кромѣ
, закона, овладѣетъ имъ. культа Фаллоса.
' Если бы все потомство Адама отъ со- Къ сожалѣнію, фатально достовѣрпо,.
зданія міра только и дѣлало что го- что въ парламентахъ и конституціон-
лосовало, будто 3-j-3=7, то полагаете ли ныхъ собраніяхъ встрѣтило одобреиіе
вы, что это измѣнило бы законы ариѳ- много такого, чего, какъ потомъ оказа-
мѳтики и заставило бы покрасиѣть мате- лось на опытѣ, природа вовсе не одоб-
матика, который продолжалъ бы увѣрять, ряла. Побуждала ли къ этому природа,
что 3+3=6? Думаю, что нѣтъ. A развѣ какъ отдѣльныхъ лицъ, такъ и цѣлыхъ
ариѳметика болѣе прочно утверждена народовъ? Нѣтъ, идите не этимъ;путемъ,
Предвѣчнымъ, чѣмъ юриспруденція и дѣти мои, хотя парики, которые ука-
права каждаго относительно другихъ лю- зали вамъ его, и достаточной длины,
дей? Создателями міра сего были муд- Счастьеипобѣданеиаэтомъпути!Пансмъ
рость и божественное прсдпидѣніо, а не вы найдете только застой, переложенныя
безуміе и хаотическая случайность. Вѣч - сточныя трубы, неурожай кортофеля, но-
ный законъ безмолвно, но неуклонно обработанный пространства земли, разру-
сказывается вездѣ и во всемъ. Планеты шенныя хижины, и наконецъ чартизму
движутся по своимъ орбитамъ въ силу баррикады, красную республику и снова
закона. Въ огромной вселенной вы не наставшій хаосъ!
можете сдѣлать отмѣтку, величиною съ Здѣсь нужна только одна вещь, кото-
уколъ булавкой, безъ того, чтобы и тутъ рая но потерпитъ, чтобы обошлись безъ
не сказались законы, установленные Бо- ноя: у того, кто въ Англіи или въ дру-
гомъ, которые вы знаете или которыхъ гомъ мѣстѣ поймѳтъ, въ чемъ законы
не знаете, законы неумолимые, данные не Предвѣчнаго и можетъ сообразовать съ
для того, чтобы сыны человѣческіс созда- ними свое поводеиіо, у того все пой-
вали ссбѣ изъ нихъ вопросъ. Несчастные, детъ хорошо, и очень плохо придется
неужели вы надѣетось достичь благосостоя- тому, кто торяетъ изъ виду эти законы
нія тѣмъ, что сгоните въ одно централь- и занимается только тѣмъ, что заставляетъ
нос мѣсто шесть сотъ пятьдесятъ восемь вотировать въ свою пользу. Вотированію
чѳловѣкъ и заставите ихъ послѣ долгнхъ я никогда не придавалъ значенія а те-
дебатовъ и отчетовъ въ Times''b голосо- порь считаю равноцѣннымъ нулю. Это
вать нѣчто такое, чего на самомъ дѣлѣ не божественное, a человѣческое дѣло,
не существу отъ? Вы разечитываете, что другъ мой, и когда оно сопровождается
твердое, какъ алмазъ, основаніе вселен- выпивкой и болтовней, то, что бы ни го-
ной поколеблется отъ вашего тротьлго ворили конституціонныо доктора, будетъ
голосования и куска пергамента, нспещ- ужасно глупо. Вотирующій никогда не
реннаго кухонной латынью? Что будетъ былъбожсственпымъАполлономъ,атолько
съ вами? ткачомъ Боттомомъ, ни болѣе, ни менѣе,
Можетъ быть, вссмогущій Твороцъ за- какъ простымъ человѣкомъ. И пока онъ
былъ этотъ жалкій муравейникъ въ Вест- сохранялъ здравый смыслъ, стоило спро-
минстерѣ или тутъ здѣсь не дѣйствуютъ сить у него совѣта относительно многихъ

ПАМФЛЕТЫ ПОСЛЪДНЯГО ДНЯ.
53
вещей. Но увы! Погрузившись теперь въ
площадное краснорѣчіе, въ мятелсную слѣ-
поту, грѣхъ и нищету, околдованный
ткачъ, ласкаемый призрачною царицею
конституціоннаго феерическаго царства,
онъ получилъ свою ослиную голову. Пока
онъ остается осломъ, способнымъ
голосовать лишь относительно овса, для него
было бы лучше вовсе перестать вотировать,
пока онъиестанетъопятьмудрымъ. Ябылъ
бы тсбЬ очень нризнателснъ, если бы ты
отвслъ ого на свое мѣсто, a вмѣстонего
поставилъ бы что-нибудь болѣс его
достойное. Навостри въ уши и поднявъ хвостъ
трубой, въ знакъ тріумфа,—ты
спрашиваешь, о несчастное четвероногое, что лее
именно? Какъ я могу тебѣ отвѣтить что
именно? Я знаю, что, всякая еще чело-
вѣческая душа зиаетъ что. Но для души,
ставшей ослиной, это совершенно
непонятное дѣло.
И совсѣмъ тѣмъ но только въ Англіи,
гдѣ парламентъ сдѣлался нашей второй
природой, но и всздѣ, гдѣ цивилизація
достигла нѣкоторой степени развитія,
необходимо, чтобы былъ парламентъ.
Газеты и другія повремеиныя нзданія мо-
гутъ сильно измѣнять и сокращать его
функціи, но они никогда не могутъ
упразднить ихъ. Какой бы
реформированной Доуиингъ-Стритъ, какимъ бы
независимы мъ королемъ, который такъ иу-
жонъ въэту новую эру, ни управлялась
Англія, ея парламентъ также будетъ
всегда ноизбѣяснымъ.
Очень леелательно, чтобы всѣ могли ясно
увидать, къ чему мало-по-малу свелась
роль парламента во времена репортеровъ
и мнимыхъ королей., Мы должны точно
опредѣлить его реальную функцію и при-
дерлеиваться ея, несмотря на рискъ для
себя я для него. Его функція будетъ
максимумомъ того, что мы молеѳмъ отъ
него получить. Осыпайте его какими
угодно знаками почести и давайте ему
сколько угодно пергамента, но вы не
доллены толкать его къ тому, что но
составляотъ его настоящей фупкціи. Если
вы навяжете ему дѣло, но свойственное его
природѣ, то результатомъ будетъ безко-
нечпое разстройство и даже
окончательная гибель его настоящей функціи.
БолтающШ парламентъ — я отлично
понимаю это —не можетъ претендовать
на роль коллективной мудрости, народовъ.
Мудрость не живетъ въ площадномъ
краснорѣчіи. Она печально бѣжитъ отъ
оратора, которому рукоплешетъ толпа.
Парламентъ, который посредствомъ
репортеровъ разглагольствуешь съ 27 милл.,
большою частью глупыхъ людей,
собственно говоря, улес отказался отъ своей
фунщіи. Но онъ очень полезенъ
государственному чоловѣку въ качествѣ
сконцентрированной глупости народовъ,
спрессованной въ члснораздѣльную массу,
способную произносить Да или Нѣтъ. Знать,
до чего дошла въ данный моментъ раз-
сѣяииая въ націи глупость, что съ нею
молено сдѣлать и чего нельзя—это
необходимо для государственна™ человѣка.
Ниже этой функціи не молеотъ опуститься
ни одинъ парламентъ.
Если бы это было возмолшо, слѣдо-
вало бы собрать людскіе вотумы. Безъ
сомнѣнія, миѣнія людей въ общемъ мало
отличаются мудростью и иногда дости-
гаютъ всѣхъ ступей явпаго и скрытаго
безумія. Но ихъ инстинкты, когда ихъ
молено разгадать, вѣрны: скрытые подъ
блестящими словами, которыя они
называюсь своими мнѣніями, они-то и
представляюсь истинный разумъ человѣче-
скаго сердца и заслулеиваіотъ большаго
впиманія. Узнавайте, что народъ чув-
ствуетъ молча, ибо въ этомъ безмолвно
отралеастся законъ иебесъ. Но упускайте
случая замѣтить, за что онъ голосуетъ
и что онъ говорить. Есть вещь, которую
можетъ сдѣлать при выборахъ далее
самая глупая толпа, если только она
искренна: узнайто, какъ она любнтъ
того или другого кандидата, какъ она
симпатизируешь тому или другому
законопроекту. «Я не люблю тебя, док-
торъ Фелль, а почему—не знаю»—мо-
леотъ быть далее у нея и иѣтъ къ этому
никакихъ поводовъ. Тѣмъ но меиѣе пусть
правительство радуется, узнавъ этотъ
фактъ: онъ для него очень полезенъ.
Пусть даже антипатія толпы не искренна,
пусть она обусловливается дѣйствіемъ
спиртныхъ напитковъ и уличнаго красно-
рѣчія: самымъ голосоваиіемъ толпа
становится честной. Онапоучаетъ васъ: «такой-
то законъ я принимаю, такого-то человѣка
я избираю, приведенная къ этому
спиртными напитками и уличнымъ краснорѣчіемъ.
За иихъ подаю я свой голосъ».

54
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
Несомнѣнно и для короля и для
правительства необходимо знать, что думаетъ
толпа о такихъ-то и такихъ-то вопросахъ
общественных?,, законодательныхъ и адми-
нистративныхъ, что она охотно одобритъ
и къ чему отнесется съ неодобреніемъ,
что она отвергнетъ съ легкимъ недоволь-
ствомъ и что она отвергнетъ съ упорной
рѣшимостыо, не останавливаясь даже,
быть молсетъ, персдъ вооружеинымъ воз-
станіемъ. Ни одно правительство не
молсетъ иначе двигаться даже на
знакомой почвѣ, какъ бы ни свѣтила ему его
звѣзда: на каждомъ шагу рискуетъ оно
упасть въ яму.
Всѣми способами должно правительство
нащупывать себѣ дорогу. Для этого
незаменимы парламенты, свободная пресса
и т. п. Они очень ясно показываютъ
правительству, мудро или немудро
думаетъ народъ. Если оно не будете
этого знать тѣмъ или инымъ способомъ,
то ему невозмолено будетъ управлять.
Возьмите турецкаго султана: не имѣя
парламента, который могъ бы ему
сказать объ этомъ, онъ узнаетъ о нароД-
номъ настроеніи по участившимся въ его
столицѣ полсарамъ, по участившимся каз-
нямъ—методъ ex-post-facto! Знать, какія
препятствія встрѣтятся на вашемъ пути—
выгода безспорная. Идя впередъ съ
благородной цѣлыо, съ путеводной звѣздой
передъ глазами, вы осторожно выбираете
и благородную дорогу и непремѣпно
достигнете своей цѣли, хотя, можетъ быть,
и не такъ скоро.
Иамъ нечего жаловаться на дѣйстви-
тельную или мнимую медленность.
Извилистый путь по неровнымъ поверх-
ностямъ нерѣдко оказывается самой
короткой дорогой. Пути, строго прямые, въ
достаточной степени возбулсдаготъ
восторженное сочувствие толпы и имѣютъ много
шансовъ получить одобреніо въ избира-
тельныхъ собраніяхъ. Но мы знаемъ,
что они но являются истиннымъ пока-
зателемъ энергіи въ намѣроніяхъ. Мнѣ
разсказывали, что мыши-пеструшки,
спускаясь съ норвеясскихъ горъ къ морю,
не сворачиваютъ на своемъ пути ни
вправо, ни влѣво, если имъ встрѣтится
стогъ сѣна, они пожираютъ его и идутъ
дальше. Если попадется каменный домъ,
онѣ и съ нимъ пробуютъ сдѣлать то лсо
самое. Не будучи въ состояніи съѣсть
цѣлый домъ, они карабкаются по его
стѣнамъ, перелѣзаютъ черезъ крышу, и
продоллсаютъ свой путь все прямо, '
переплывая рѣки, спускаясь въ пропасти
и поднимаясь на вершины. Курьезнѣе
всего то, что ихъ путешествіе къ морю
рѣшитсльно безполозно. Прежде чѣмъ
достигнуть моря, онѣ погибаютъ всѣ
отъ голода. Ихъ прямолинейное путеше-
ствіе было, стало быть, путешествіемъ
безцѣльиымъ. Не рекомендую вашей
милости подралсать этимъ мышамъ!
Но возвратимся ко всеобщему
голосование. Молено ли указать съ самого
сотворонія міра какое-нибудь всеобщее
голосовало въ пользу достойнѣйшаго. Я
всегда былъ того мнѣнія, что во всѣхъ
областяхъ весьма трудно открыть истинно
цѣнноо, что все наиболѣе достойное, если
оно вздумаетъ прибѣгнуть къ помощи
всеобщаго голосовапія, имѣетъ очень
мало шансовъ встрѣтить поддержку. На
вопросъ Длеона Мильтона, обращенный
ко всей Аигліи, что стоить его
«Потерянный Рай», получился отвѣтъ—50 фун-
товъ. Джорлсъ Гудсонъ на такой лее
вопросъ по поводу его заслугъ въ дѣлѣ
желѣзнодоролснаго строительства
немедленно получилъ отвѣтъ: 1500 фунтовъ.
Увы! На вопросъ Христа, чего Онъ
стоить, іудеи отвѣтили: смерти на
кростѣ! Ваша милость молсете повѣрить,
что мпѣ дажо неловко указывать на
такіе труизмы. Доктрина отдавать дѣло па
судъ избирателей теперь лишается своего
кредита или доллена скоро ого лишиться
у всякаго, кто стоить немного выше
самой низкаго умствеинаго уровня толпы.
Для меня, доллсеиъ сознаться, она
никогда не существовала. Толпа людей, ко:
торые составляютъ избирательное
собрате и на судъ которыхъ отдается дѣло,
представляотъ для меня самое
отвратительное зрѣлищс людской глупости,
какое только молено видѣть въ мірѣ.
При помощи всеобщаго голосована
я буду спрашивать относительно
качества ныо-орлеанской свинины или низ-
шихъ сортовъ ирландскаго масла, но
относительно судьбы людей я не
предложу ему ни одного вопроса, или
лее, если ужъ приходится предлояеить
такой вопросъ и получить на него от-
вѣтъ (я предполагаю вообще, что во вся-
комъ валеномъ случаѣ этотъ отвѣтъ бу-

ПАМФЛЕТЫ ІГОСЛѢДНЯГО ДНЯ.
55
детъ заключать въ себѣ все, что дѣлаетъ
его ложнымъ) съ тѣмъ, чтобы
согласовать съ этимъ отвѣтомъ мое поведе-
ніе, то со всей энергіей, какая только
есть во мнѣ, я буду дѣйствовать какъ
разъ наоборотъ. Или, ваша милость, я
должснъ дѣлать зло ради только того,
чтобы не отставать отъ толпы? Новѣдь
толпа можетъ быть насыщена алкого-
лемъ и глупостью и потому не можетъ
судить справедливо. А съ другой стороны
какая можетъ быть миѣ помощь отъ
тысячи или нѣсколькихъ тысячъ гор-
ластыхъ избирателей и всякаго сорта
глупцовъ, если противъ меня самый
фактъ, самые законы Вселенной? Я не-
премѣнно постараюсь слѣдовать именно
нмъ, хотя бы я оказался въ полномъ
одиночествѣ. Такъ для меня будетъ
гораздо лучше.
Ваша милость! Во всѣхъ областяхъ
жизни есть не мало глупцовъ, трусовъ,
плутовъ и предателей,' преслѣдующихъ
только свои собственные аппетиты. Нѣтъ
ничего ужаснѣе видѣть всѣхъ этихъ
господъ за голосованіемъ. Нѣтъ,
несчастные, не такъ, не по вашему рѣ-
шаются дѣла! «Подавайте вашъ голосъ за
что угодно, говаривалъ мой другъ Оли-
веръ '), вотируйте за это, если вамъ угодно,
но всегда найдется горсть бѣдныхъ
людей, которые пролыотъ до послѣдней
капли свою кровь прежде чѣмъ
осуществится ваше рѣшеніѳ». Кто^въ эти
печальный минуты не вознещвиіѣлъг ""бы
толпу и не почувствовалъ бы, что нужно
держать ее подальше? Къ несчастью,
толпа самая вульгарная—я самъ это
наблюдалъ,—состоитъ не только изъ
тѣхъ, кто плохо одѣтъ, но въ ней и
мы, кто носитъ самый лучшій и модный
костюмъ—вотъ что жалко! Модный
костюмъ, какъ и подпись соотвѣтствую-
щаго должностнаго лица, символически
знаменуетъ: «АнглійскШ банкъ»,
кредитный билетъ на тысячу фунтовъ.
II подслѣповатыя совы въ столицѣ и
провинціи готовы принимать все это
за чистую монету. Ео всмотритесь вни-
мательнѣе и вы увидите, что это только
билетъ на элегантность, фальшивая
бумажка, стремящаяся къ вѣчному огню.
Вамъ нечего съ нею дѣлать, надѣюсь!
') Т. ѳ. Олиоѳръ Кромвелдь.
Вполнѣ понятно, что въ конститу-
ціонной странѣ король желалъ бы знать
во всякомъ дѣлѣ миѣніе и голоса всѣхъ
своихъ подданныхъ, такъ чтобы поле
его дѣйствія было освѣщѳно для него
до самыхъ отдалснныхъ закоулковъ и
все, что онъ ни предпримешь, оиъ могъ
бы предпринять съ полнымъ знаніемъ
дѣла и обстоятельству. Но король, или
новѣйшая Downing-Street, все-равно,
какое названіе будетъ, носить Верховный
правитель — будетъ поистииѣ жалкимъ
королемъ, если онъ въ своихъ дѣй-
ствіяхъ будетъ связанъ всѣми этими
голосами и вздумаетъ осуществить ихъ
надѣлѣ! Въ этомъ случаѣ, я убѣжденъ,
не долго ему оставаться въ этомъ мірѣ
королемъ! Хотя первые его шаги и бу-
дутъ сопровождаться шумными одобре-
ніями, ибо всякая воля и всякое жела-
ніе увидятъ, что имъ открытъ входъ въ
политику бѣднаго короля, тѣмъ не ме-
нѣе онъ не можетъ разечитывать ни на
малѣйшее благополучіе и всѣ шумныя
одобренія не спасутъ его отъ позорной
судьбы, которую сама природа уготовила
тѣмъ, кто не хочетъ слѣдовать установ-
ленньтмъ отъ нея законамъ.
Вы спрашиваете того или другого,
каково его мнѣніе о самыхъ разнообраз-
ныхъ вещахъ. Узнавъ это мнѣніе, вы
принимаете его къ свѣдѣиію, какъ нѣчто
цѣнное, но въ болыпинствѣ случаовъ,
если вы человѣкъ благоразумный, вы
обязаны поступать какъ разъ наоборотъ
въ интересахъ какъ васъ самихъ, такъ
и того, кто это мнѣніе выразилъ.
Узнавать мнѣнія каждаго человѣка, конечно,
нужно и слѣдовало бы собирать мнѣнія
всѣхъ людей, если это молено сдѣлать
безъ особениыхъ хлопотъ. Относительно
нѣкоторыхъ вещей я даже спрашиваю
мнѣніе своей лошади—нравится ли ой
овесъ или при данныхъ обстоятельствахъ
лучше ли ей дать овса? Я узнаю, что
думаешь моя лошадь на этотъ счетъ и
непоколебимо слѣдую ея мнѣнію. Да и
какой благоразумный ѣздокъ но послѣ-
дуетъ ему? И среди глупцовъ есть люди,
которые то или другое дѣло знаютъ
гораздо лучше, чѣмъ люди умные и
образованные.
Какую пользу для достиженія этого
великаго результата—знать въ чемъ дол-
женъ состоять мудрый образъ дѣйствій—

56
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
а это единственная вещь, которую нужно другими или двадцатью милліонами дру-
знать всѣмъ людямъ и всѣмъ народамъ— гихъ. Если въ извѣстный моментъ эти
принесетъ вотумъ глупца? Онъ или со- двадцать милліоноэъ абсолютно противъ
впадетъ съ вотумомъ чоловѣка разум- его рѣшенія, то, какъ бы мудро оно ни
наго, не придавая дѣлу новаго освѣще- было, онъ въ этотъ момонтъ должеиъ
нія,—и тогда онъ излишенъ. Или лее поступить согласно ихъ нолѣпому жола-
онъ разойдется съ нимъ и въ таком?> нію.'Пусть ихъ вотумы будутъ собраны
случаѣ онъ еще болѣѳ излишенъ, внося или пусть они станутъ извѣетпыми безъ
въ дѣло лишь затемненіе. Горе вамъ, всякаго собиранія, пусть ихъ взвѣсятъ
если вы придадите ему значоніе! И у затѣмъ—операція, весьма существенная
глупцовъ и даже у низшихъ сущѳствъ для короля и правительства, но и весьма
одинаково есть выражоніс своей воли и трудная. Если ихъ реальный смыслъ
своего мнѣнія, которыя вы должны со- благопріятенъ для правительства, пусть
бирать: это не можетъ причинить вамъ оно поступаетъ, какъ обыкновенно—
зла и знакомство съ ними можетъ быть бодро считаетъ количество головъ, вы-
дажѳ полезно для васъ. Это какъ разъ сказавшихся противъ него и, по мѣрѣ
тѣ мнѣнія, которымъ необходимо проти- средствъ считается съ ними, а въ нѣко-
ворѣчить и слѣдовать которымъ было бы торыхъ, особенно жгучихъ случаяхъ, н
гибельно. Вамъ въ этомъслучаѣ нужно пренебрегаѳтъ этимъ, дѣйствуя совер-
сказать глупому человѣку, какъ вы ска- шонно наоборотъ. Ибо обыкновенно это
зали бы лошади съ норовомъ: «Я принялъ не что иное, какъ накипь безумія, бур-
къ свѣдѣнію твое миѣніе относительно ный вѣтеръ и шумная фанфаронада,
охапки сѣна. Но что касается выбора ' Я видалъ, какъ меньшинство, и очень
дороги и прочаго, къ сожалѣнію, дол- ничтожное меньшинство по счету голо-
женъ тебѣ сказать, что ты объ этомъ совъ, совершало великіе подвиги, о ко-
вопросѣ понятія яѳ имѣѳшь. Нѣтъ, мой торыхъ не забудетъ весь міръ. Посмо-
не совсѣмъ умный другъ, сегодня мы трите на Кромвѳлля и его пуританъ.
поѣдемъ по юго-западнымъ кварталамъ Они все время были въ менышшствѣ,
Лондона, и по сѣвсрнымъ. Причины для но они спасли все, что было еще въ
этого такъ сложны, что ихъ трудно тебѣ Англіи великаго. Они—меньшинство, если
объяснить въ настоящее время. Един- подсчитать голоса, но безусловное боль-
ственно, что намъ слѣдуѳтъ дѣлать-^это шинство, если ихъ положить на вѣсы
ѣхать. Итакъ впередъ!» небесъ. Эта «горсть бѣдныхъ людей, ко-
Какъ? слышу я возраженіе вашей ми- торые готовы пролить свою кровь», когда
лости, а за нимъ и всего свѣта, развѣ это станетъ нужнымъ, - сдѣлалась теперь
два человѣка не сильнѣе одного? Развѣ армісй героевъ, завоеванія которыхъ
два голоса не имѣютъ большаго значе- должны оставаться вѣчными. Именно
нія, чѣмъ только одинъ? Нѣтъ, ни два, такъ и совершали подвиги національные
ни три, ни цѣлый милліонъ, отвѣчу я. и другіе сыны Адамовы не безъ риска
Вотируетъ множество людей. Но при и опасностей для героевъ, ибо нелегко
окоичательномъ выясненіи дѣла вы не- творить реальную волю народа или ско-
сомнѣнно увидите, что имѣетъ вѣсъ рѣе реальную волю вселенной относи-
только одинъ—именно тотъ, который тельно этого народа,
ближе всего подошелъ къ истинѣ. От- Но. если но только число, но и реаль-
дѣльныя единицы противъ безчислен- ная цѣнность вотумовъ оказывается
наго количества нулей! Если мысль ко- противъ правительства, то оно посту-
роля въ согласіи съ волею Божіей, съ пить благоразумно, если пріостаповитъ
закономъ, который установленъ для этой свою работу, т. е. отсрочитъ на нѣко-
всоленной, то я могу поручиться передъ торое время исполнѳніе докретовъ неба:
вашей милостью, что король сохранить нація, очевидно, еще не готова для этого,
силу своей мысли и далѣе, хотя бы онъ Оно предоставить ее пока самой себѣ.
оказался въ оппозиціи съ цѣлымъ свѣ- Что правительство можетъ сдѣлать для
томъ. иея, не имѣя за собою и небольшаго
Не силою мускуловъ или воли одинъ меньшинства? Пусть оно постарается
человѣкъ можетъ управлять двадцатью просвѣтить націю, чтобы маленькое

ПАМФЛЕТЫ ПОСЛЪДИЯГО ДНЯ.
57
меньшинство открыло глаза и отворило
свое сердце повелѣнію неба обезпсчить
здѣсь на землѣ исполнение небесной воли,
хотя бы съ рискомъ и опасностью для себя!
Судьба парламента въ новую эру не
прсдставляетъ для меня такого вопроса,
какъ судьба Downing-Street'а. Если Dow-
nlng-Street подвергнется реформѣ и бу:
дотъ приспособленъ къ дѣйствительному,
а не воображаемому ходу нашихъ дѣлъ,
то я могу предвидѣть всякія реформы
Англіи и ея парламента. Вмѣстѣ съ
ними можетъ явиться и всякое благопо-
лучіе. Безъ ноя лее можетъ ускореннымъ
ходомъ паступить только анархія, т. е.
призианіе того, что у наеъ совсѣмъ нѣтъ
правительства и что у насъ его улсѳ
давно не было.
Впрочемъ анархія и такъ ужъ
приближается въ сапогахъ, которые ша-
гаютъ но семи миль. Новая Downing-
Street, начало иастоящаго царства ге-
роевъ, или же чартистски парламѳнтъ
съ апоѳеозомъ анархіи—неизбѣжиы для
всего міра. Скоро у. насъ будстъ или то,
или другое. При дѣйствительной
королевской власти парламентъ мало-по-малу,
несмотря на всѣ трудности, былъ бы
приведенъ къ своей настоящей функціи
въ той формѣ, которая наиболѣе для
этой власти удобна. Если реформа Dow-
ning-Street'a невозможна, то мнѣ дѣла
нѣтъ ни до какой реформы парламента.
Въ интересахъ новой Downing-Street
и новаго парламента, чѣмъ бы ояъ ни
былъ, добавимъ еще нѣсколько теперь
забытыхъ фактовъ относительно общаго
вопроса по поводу дарованія граждан-
скихъ правъ, и на этомъ закончимъ.
Кто является рабомъ и обреченъ на
вѣки быть управляемымъ и кто свобод-
нымъ и предназначенъ отъ вѣка
управлять? Рѣпгить этотъ вопросъ будетъ
весьма полезно для насъ.
Быть рабомъ или человѣкомъ свобод-
нымъ—это рѣшается на небѣ.
Парламентские акты, которые пытаются рѣ-
шить этотъ вопросъ здѣсь на землѣ,
иногда оказываютъ ему мѳдвѣжыо
услугу. Въ рѣдкихъ случаяхъ копи-
руютъ они точно рѣшеніѳ неба и громко
кричатъ о томъ, кто стоитъ без-
молвнымъ. «Вотъ свободный чоловѣкъ.
Уважайте ого!» Но гораздо чаще оно
копируютъ рѣшеніе неба, совершенно
ошибочно восклицая, какъ будто они
сдѣлаликакое-нибудь открытіе: «Вотъ чо-
ловѣкъ, имѣющій десять фунтовъ дохода.
Вотъ другой съ доходомъ въ тысячу
фунтовъ.' Вотъ, наконецъ, тротШ, у кото-
раго три милліона фунтрвъ. Развѣ онъ
не свободенъ?» Съ нѣкотораго времени
здѣсь въ Англіи стали принимать за
достовѣрное, что свободны всѣ двуногіл
лсивотныя безъ перьевъ.
«Вотъ—кричатъ—несчастный ногръ, который лѣ-
иость предпочитаетъ труду,—развѣ онъ
не должеиъ быть свободенъ, чтобы имѣть
право выбора между тѣмъ и другимъ?
Развѣ опъ не человѣкъ и не братъ нашъ?
Несомнѣпно у него двѣ ноги и онъ ли-
шенъ перьевъ. Итакъ вотируѳмъ
двадцать милліоновъ па его озвобоясденіо и
обезпечимъ себѣ такимъ образомъ бла-
гословеніе небесъ».
Друзья мои, мнѣ очень неприятно
напоминать вамъ объ этомъ" "но Ш_"..".5ѣч-
ный фактъ: кого небо сдѣлало рабомъ,
того никакое ,парл,амеитскае голосованіе
не въ состояніи сдѣлать свободнымъ
гражданиномъ. Онъ оковаиъ цѣпями,
которыя не молсетъ снять съ него и
парламентъ со всѣми его милліонами.
Вы можете наименовать его свободнымъ,
молште надѣлйтьПвго землею" десятью и
тысячью фунтами дохода. Чѣмъ больше
вы станете освѣщать его внутреннШ
рабски образъ, тѣмъ въ большей и
отвратительной пропорціи будутъ проступать
въ немъ рабьи черты,\ Героизмъ, мулсе-
ствепный умъ—не его удѣлъ. Вы мо-
лсето всѣмъ иадѣлить его, но этого вы
ему но дадите. Высшія силы, создавая
его, намѣтили его рабомъ и
предназначили ему въ удѣлъ не власть, а пови-
новеніе. Объявить такого человѣка
свободнымъ—это вовсе не значитъ слѣдовать
болсественному. евангелію. Это евангеліе
отъ бѣса—полное трсвогъ для него
самого и для всѣхъ насъ. Хотя въ
наши дни это сваиголіе отъ бѣса и не
возбуждаотъ особаго страха, однако въ
немъ сосредоточены огромные океаны
разрушѳнія. Государства доллшы считать
себя счастливыми, если они принимаютъ
цѣлесообразныя мѣры, которыя опродѣля-
ютъ, кто рабъ и кто свободный граяеда-
нинъ, и несчастными, обреченными на
гибель, если они этотъ вопросъ рѣшатъ не-
вѣрно.

58
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
Небо во всѣхъ конституціонныхъ стра-
нахъ отлично знаетъ, кто рабъ и кто
свободѳнъ—въ этомъ мы можемъ быть
вполнѣ увѣренными. Относительно голо-
сованія я признаю такое правило: .нѣтъ
рѣшснія рабовъ, которое не приносило
бьі за собяй вреда во всякое время и
во. всякой страна. Ботъ истина:. у раба
нѣтъ голоса.
А вотъ другая, не столь ясная, но
не менѣе вѣрная.
Какъ рабство человѣка предопредѣ-
ляется природой и суровой судьбою, а
не только актами парламента и господ-
ствомъ капитала, точно такъ лее въ бѳз-
численномъ количествѣ случаевъ зло
предопредѣляется именно парламентомъ
и капиталами. Это ясно для перваго
встрѣчнаго, и однако объ этомъ никто
не догадывается, кромѣ леновидлщихъ:
рабы всюду оказываются въ подавляю-
щемъ большинства и ихъ голосоваиіе
приносить вредъ, пропорціональный ихъ
числу.
Очевидно, что если бы можно было
совершенно устранить голоса рабовъ и
допускать только голоса героевъ и сво-
бодныхъ людей, то безуміѳ, плутовство,
ложь, глупость и низость если и не
исчезнуть съ лица земли, то сведутся
въ человѣческихъ дѣлахъ къ минимуму.
Тогда-то наступятъ дѣйствительно новая
эра и дѣла, дѣйствительно достойныя
людей. Вотъ чего я желаю всѣмъ сердцемъ,
поощряя все, что ускоряетъ это
наступление, и печалясь отъ всего, что его
задерживаетъ. Я знаю, что продстоитъ
еще большой путь, но что наступленіе
этого неизбѣжно, иначе будетъ
уничтожена самая возможность существованія
общества на землѣ. Оттого будетъ
полезно для Англіи, и прежде всего именно
для Англіи, внести какую-нибудь
окончательную поправку въ это самое
существенное дѣло и призвать къ
голосована тѣхъ, кто предопредѣленъ небомъ
къ свободѣ. Оттолкнемся ли мы отъ бе-
рога мрачнаго моря анархіи, въ которомъ
теперь тонуть другія націи, или же намъ
предстоитъ еще бороться около него, все-
равно эта цѣль должна быть достигнута
безразлично какими мѣрами или какимъ
образомъ: вѣдь отъ этого зависитъ наша
жизнь или смерть.
flofioe правительство.
Изъ всѣхъ частей огромной
Британской имперіи несутся жалобы на без-
дѣятельность того, что у насъ принято
въ шутку называть «рутиной», т. е. пра-
витольствонпыхъ мѣстъ, расположенныхъ
на DowDing-Slreet и по сосѣдству съ нею.
Эта отрасль чоловѣческой дѣятельности
мнѣ лично малознакома, новсякійанглій-
скій гражданинъ, всякій проходящій мимо
нихъ, получаетъ поводъ поволноваться и
серьезно поразмыслить насчетъ этихъ
учрежденШ. Ясно всѣмъ, что интересы
150 милліоновъ живыхъ существъ зави-
сятъ отъ той таинственной работы,
которая тамъ идетъ и что недовольство,
которое вызываетъ эта работа, приняло
огромные размѣры, стало всеобщимъ и—
рѣшимся это сказать,—обращается уже
въ полное отчаяніе.
Каждая колонія, каждый служащій по
колоніальному вѣдомству можетъ разска-
зать вамъ о своей трагической участи въ
министерствѣ колоній, можетъ повѣдать,
съ какими близорукими препятствиями,
съ какой небрежностью и беззаботностью,
съ какимъ педантизмомъ приходилось ему
бороться, въ какую среду
бюрократической чащи, гдѣ водятся лишь жалкія
созданія, почти глухія къ разуму и ин-
стинктамъ человѣческимъ, онъ попалъ,
какъ онъ выжидалъ въ остолбенѣніи,
почти въ отчаяніи, какъ онъ страстно
взывалъ то къ одному равнодушному
творенію, то къ другому, къ
неподвижной чащѣ рутины, къ живой Вселенной,
къ голосамъ и къ молчанію.
Приходилось убѣдиться съ огорченіемъ, что все
это походило на сказочные подвиги
странствующихъ рыцарей противъ дра-
коновъ и волшебниковъ въ заколдоваи-
ныхъ и дикихъ пустыняхъ, оглашаемыхъ
дикими криками. Подвиги эти исполнимы
только при сверхчеловѣческомъ напря-
женіи чѳтырехъ основныхъ доблестей и
неизмѣримой благости особеннаго Божія
благословенія. Когда рыцари совершали
свои подвиги или же признавали, что
ихъ нельзя совершить, они возвращались
домой, пріобрѣтя новую опытность въ
человѣческихъ дѣлахъ. Чѣмъ могло быть
колоніальнос вѣдомство и что оно должно
было сдѣлать, этого съ точностью никому

ПАМФЛЕТЫ ПОСЛЪДНЯГО ДНЯ.
59
не удастся опредѣлить. Думается, что
этого тоже не знаетъ никто, не знаетъ
и сама -Downing-Street, что это тайна,
своего рода миѳъ, самый странный изъ
всего запаса миѳологическаго пантеона,
ибо въ дѣйствитсльности отъ этого миѳа
завислтъ судьбы множества людей.
Вотъ что разскажетъ намъ чиновникъ
о колоніальномъ вѣдомствѣ и если это
намъ приходится слышать отъ него чаще,
чѣмъ отъвсякаго другого чиновника, то
это потому, что въ настоящую минуту
министерство колоній больше всего при-
влекаетъ къ себѣ вниманіе. Сорокъ
колонШ, повидимому, готовы возстать сію
минуту и, имъ нужно дать конституцію,
болѣе счастливую, чѣмъ была до сихъ
поръ конституція нѣкоторыхъ изъ нихъ.
Сторонница законности, Канада, напри-
мѣръ, нѣсколько лѣтъ тому назадъ должна
была подавить возстаніѳ, а теперь въ
силу ея конституции отъ нея требуютъ
вознагражденія бунтовщиковъ за
причиненные имъ убытки: вотъ слѣдствіо ско-
рѣе изумительно-неожиданное, чѣмъ
вытекающее изъ конституціи. Колоніидаютъ
доходъ, въ нихъ иомѣщены значитель-
ныя суммы, ради нихъ выдумываютъ
проекты эмиграціи, эмансипаціи черныхъ,
и т. п. и съ паѳосомъ говорятъ и пи-
шутъ о томъ, какія пепріятности тяго-
тѣютъ надъ ихъ собственными Downing-
Strcet'aMH.
Если бы положеніе бѣдныхъ, изнурен-
ныхъ до болѣзненности англійскихъ
ткачей и пахарей, которыхъ можемъ назвать
объектомъ эмансипаціи бѣлыхъ, занимало
филаптроповъ Экзстеръ - Голля .столько
же, какъ и положеніо черныхъ, которые
теперь уже достигли эмансипаціи и жи-
вутъ праздно, не чувствуя никакой
потребности въ трудѣ и нагуливая себѣ
жиръ, то министерство внутрсннихъ дѣлъ,
при лучшемъ пошшаніи своой огромной
задачи и тщеты своихъ усилій,
считалось бы тогда еще менѣо удовлетвори-
тсльнымъ и еще менѣе отвѣчающимъ со-
врсмсннымъ потребностямъ, чѣмъ коло-
шальное вѣдомство.
Съ другой стороны еще менѣе извѣстно,
какъ дѣло идетъ въ министерствѣ ино-
странныхъ дѣлъ. Захватъ Сапіэнцы*) и
*) Сапівица—грочоокій островъ на ю.-в. отъ Морѳіг.
Въ 1850 г. онъ былъ взятъ апмійскпыъ адмиралоііъ
внезапное появлѳніе Британіи въ роли
Геркулеса-Арлекина, размахивающего съ
громкимъ рсвомъ своимъ огромнымъ ме-
чемъ, грознымъ лишь полѳвымъ мышамъ,
которымъ она описываетъ въ воздухѣ
широкіе круги, поглядывая, какое это
производитъ дѣйствіѳ. — такія выходки
время отъ времени весьма непріятно
изумляютъ міръ. Геркулесъ-Арлекинъ,
торжествующей прокуроръ великШХлопо-
тунъ—все это роли, который не къ лицу
Англіи. Если вы ее спросите, то она хо-
тѣла бы играть другую роль. Занятіе
Сапіенцы, демонстраціи пѳредъ королемъ
Оттономъ, англійскШ флотъ, поддержи-
вающій корону Португальскую—все это
вмѣстѣ съ ремесленнымъ трудомъ, со-
стоящимъ въ составленіи. лротоколовъ,
дипломатическихъ актовъ и разныхъ
«имѣю честь»—вес это совершенно
справедливо уронило себя въ общественномъ
мнѣніи.
Въ самомъ дѣлѣ, можно задать себѣ
совершенно резонный вопросъ: какіе у
Англіи жизненные интересы въ дѣлахъ,
которыя теперь рѣшаются за границей?
Были когда-то папизмъ и протестантизмъ,
важные для нея какъ сама смерть и сама
жизнь. Позднѣе явился интересъ къ поддер-
жанію гражданскаго порядка и къ ужасамъ
французской революціи, но менѣс
важный, чѣмъ интересы къ рентѣ и
неприкосновенности собственности. А теперь?
Нѣтъ ни одного дѣла, въ которое
необходимо было бы вмѣшаться англійскому
гражданину. Мнимыя королевства,
которыя и сами себя признаютъ теперь лишь
пустыми призраками, и борьба противъ
истой анархіи, вооруженной
избирательными урнами—зрѣлищс, не
представляющее никакого удовольствія англійскому
духу. Обѣ стороны, вступившіявъ борьбу,
обращаются къ намъ съ горячими поже-
лапіямн мира и намъ остается только съ
жаромъ отвѣтить: «конечно, конечно,
миръ», a затѣмъ повернуться къ иимъ
спиною и заняться своими дѣлами.
Британскому народу нечему учиться въ этой
печальной и мало назидательной борьбѣ,
которая разыгрывается теперь повсе-
Паркоромъ, вслѣдствіс столкновопія Англ in съ
гречески мъ королемъ Оттономъ по поводу дѣла Финлѳл и
Пасифнко, жаловавшихся лорду Ппльзіорстоиу πα при-
тѣсненія со стороны гричѳскаго лрліштѳдьства.
Прим. перее.

60
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
мѣстио за границей. Британская пація,
благодаря собственному многовѣковому
опыту, знаетъ уже все это. На оя долю
выпало продѣлать большую часть всего
этого въ тѣ благородныя времена, когда
борьба не сдѣлалась еще постыдной и
когда обѣ стороны проявляли мудрость,
доблесть и героическое благородство—
трижды счастлива англійская нація! Ей
нечему учиться здѣсь, ей предстоитъ от-
нынѣ цѣлый рядъ другихъ уроковъ,
совершенно непохожихъ на то, что дѣ-
лается теперь за границей. Взять прямое
направлсніе, соотвѣтствующее ея интере-
самъ, рѣшительно уничтожить у себя
своихъ поучающихъ паяцовъ разныхъ
названій (которыхъ у насъ еще много),
пока комедія идетъ еще хорошо и не
превратилась еще въ драму, поспѣшить
со всѣмъ этимъ и такимъ образомъ
избавиться отъ неизбѣжнаго зла—вотъ чему
могла бы научиться Англія, но для этото
ей не нужна цѣлая фабрика протоколовъ
съ разными «честь имѣю» и «имѣю
честь».
Иѣтъ, у нея есть хлопокъ и стальныя
издѣлія, которыя она можетъ продавать
за границей, и вина, апельсины, смола,
которыя она должна покупать. По моему,
ей нужны консулы, довѣренные агенты
во всѣхъ главныхъ городахъ Европы,
къ которымъ могли бы обращаться про-
ѣзжіе англичане. Спеціальныхъ пословъ
отъ государства, которые такъ и
называются послами, слѣдовало бы посылать
лишь въ болѣо важиыхъ случаяхъ.
Относительно постояиныхъ пословъ, вотъ что
мнѣ не разъ приходилось слышать отъ
лицъ, которыя находились съ ними въ
постоянныхъ сношеніяхъ: «Любой репор-
теръ, любой «спеціальный
корреспонденты» (разумѣется, удачно выбранный),
постоянно проживающій въ той или
другой европейской столицѣ, на самомъ дѣлѣ
лринесъ бы гораздо больше пользы и
стоилъбы гораздо дешевле, даже въ
смыслѣ затраты гримасъ и лицемѣрія. Ие-
измѣримо дешевле! А если это такъ, то
почему же не дѣйствовать послѣдовательно?
Если это такъ лишь до нѣкоторой степени,
то и нужно согласиться, что это такъ
до нѣкоторой степени. Настало, по моему,
время, когда слѣдуетъ спросить себя съ
величайшей суровостью: до какой же
степени это такъ? Отъ людей, очень
свѣдущихъ въ политическихъ сферахъ
и имѣющнхъ большой вѣсъ, намъ
приходилось слышать, что для
министерства иностраиныхъ дѣлъ есть только одна
реформа—это поджечь его и, оградивъ
при помощи поясарныхъ сосѣдніе дома
отъ всепожирающей стихіи,
предоставить огню реформировать это
министерство.
Такова атмосфера, распространяемая
министорствомъ иностраиныхъ дѣлъ, съ
тою только разницею, что публика,
задыхаясь отъ всякихъ зловоній, ие чув-
ствуотъ ее, имѣя всегда возможность
избѣгать улицы, гдѣ оно даетъ себя
знать, бѣжать отъ него (когда ей
случается разъ въ четыре мѣсяца
проходить мимо этого министерства) и такимъ
образомъ почти забывать о его
существовали.
Таково экзотерическое мнѣніе публики
относительно этихъ высокихъ учрежде-
ній Downing streets и его окрестностей,
составившееся у нея по собственному
печальному опыту и прочно принятое
молвою. Что касается изотерическихъ
тайнъ этого министерства, то они
ревниво охраняются жрецами въ ихъ свя-
тилищѣ, но публика смотритъ на нихъ
просто, какъ на пилюли Далай-ламы,
сдѣланныя—лучше не говорить какъ, и
совершенно безполезныя для человѣче-
ства. Каждому, вѣроятно, приходилось
замѣчать, какой надеждой загораются
взоры, когда становится извѣстно или
даже только сообщается по секрету, что
Робертъ Пиль рѣшилъ, наконецъ,
поступить съ этими Авгіевыми конюшнями (отъ
которыхъ люди приходятъ въ ужасъ—
такъ переполнены онѣ навозомъ, накоп-
лениымъ за послѣднія два столѣтіл),
подобно Геркулесу, пустить туда цѣлые
потоки воды и успокоиться только
тогда, когда опять покажется старый полъ,
дѣйствительная основа всей его дѣятсль-
ности! Такой слухъ, во всякомъ іштел-
лигентиомъ кругу, ярко озаряетъ всѣхъ,
какъ наступленіе дня озаряетъ
заблудившихся въ потемкахъ, и всѣ воскли-
цаютъ: Сжальтесь надъ нами, праводиыя
силы неба! За Пиля поднимается вся
благодарная Англіл и изъ глубины сердца
жолаетъ ему удачи!
Ибо всѣ чувствуютъ, что самымъ под-

ПАМФЛЕТЫ ДООДВДНДГО ДНЯ.
61
ходящимъ для реформы лицомъ будетъ
нѣкій эзотерическШ чоловѣкъ, который
хорошо знакомъ съ тайнами и дурными
и хорошими сторонами административ-
ныхъ конюшеиъ, особенно если онъ мо-
жетъ провести эту реформу безъ на-
силія и рѣзкаго разрушенія. Робертъ
Пиль въ данную минуту представляется
единственпымъ человѣкомъ, который мо-
жетъ осуществить эту реформу.
Чувствуется, что реформа въ этой области
стоила бы всѣхъ другихъ реформъ и
что вымости отсюда мертвый иедаитизмъ,
безпечно - сонливое бсзсиліе и горы
накопленная навоза было бы началомъ
всякой практической реформы. Нужно
докопаться до настоящаго пола и но-
смотрѣть, какъ онъ былъ устроенъ до
того, какъ начали накапливать на немъ
навозъ, и какъ его нужно устроить ради
сохраиенія самой жизни имперіи: въ
этомъ-то и заключается центръ тяжести.
Если же не сдѣлать этого, то
политическая реформа обращается въ пустяки,
въ шутку.,
Если Англія не хочетъ впасть въ бсз-
примѣрную анархію, то ей нужна вовсе
не реформа парламента, подъ которой
разумѣются выборы по четыремъ или
шести пунктамъ и разныя ухищренія
въ избирательиомъ механнзмѣ. Ей нужно
реформировать власть исполнительную,
т. е. верховную корпорацію правителей,
принять лучшій методъ управленія,
внести улучшснія въ наши безчисленные
слѣпые методы. Дѣло не въ лучшей
организации ораторскихъ дебатовъ—это
имело бы теперь для насъ очень мало зна-
ченія. Намъ нужна безконечнолучше
налаженная органнзація труда, которая
и теперь и въ _б.удущемъ дастъ безчй-
сленныя благодѣянія. Практически во-
просъ, который съ все возрастающей
настойчивостью представляется англій-
скому уму, таковъ: можемъ ли мы, не
прилагая усилій и эноргіи, не
затрагивая огромныхъ человѣческихъ усилій и
не взывая и къ Иебесамъ и къ Землѣ,
получить двѣнадцать, десять или даже
шесть лицъ, для Downing-Strect'a и
другихъ высшихъ постовъ, которые были
бы болѣе способны управлять національ-
ными дѣлами, чѣмъ это. было до сихъ
поръ? Ибо это дѣло героевъ и нельзя
его поручать шутамъ и ловкимъ болту-
иамъ, которые «имѣютъ честь быть».
Это тяжелая и страшная работа,
которая требуетъ особенно въ началѣ людей—
геркулесовъ, загрязнена помѳтомъ педан-
товъ и грязныхъ совъ, это — область
издавна обитаемая лѣнивыми и
беззаботными твореніями. Прожній фундаментъ,
факты и истинныя функціи этихъ учреж-
деній совершенно исчезли изъ глазъ за
эти два столѣтія. Геркулесы, знающіе
дѣйствіе проточной воды и иеизбѣжную
необходимость добраться до чистаго
пола и старинныхъ основапій, люди,
которые не дрогнутъ передъ какими
угодно кучами помета пѳдантовъ, ни персдъ
какими пронзительными воплями жал-
кихъ созданій. люди, которые боятся
только напрасно истратить свою жизнь
и оставить послѣ себя дѣянія, которыя
будутъ лишь способствовать накопленію
цѣлыхъ горъ гуано, а не явятся божс-
ственнымъ и вѣчнымъ противъ нихъ про-
тсстомъ—вотъ какіе намъ нужны люди,
таковы, хотя приблизительно тѣ, кото-
рыхъ мы должны найти подъ страхомъ
окончательна™ банкротства, ибо такое
положено дѣлъ, какъ теперь, не можстъ
продлиться долго. Правъ былъ Краббъ:
«люди сидятъ въ парламентѣ восемьде-
сятъ три часа въ недѣлю, обсуждая
множество дѣлъ, люди сидятъ на Downing
Streets, составляя протоколы, сирійскіе
трактаты, создавая гречоскіе,
французские, египетскіе, эфіопскіе вопросы,
ловко редактируя депеши и «имѣя честь
быть». Ни одииъ изъ этихъ вопросовъ
не представляется столь настоятельнымъ
и жгучимъ, какъ вопроеъ англійскій.
Пасифико, курьезный гибралтарскій
еврей, пострадалъ отъ греческаго населе-
нія, пусть британскій левъ прольетъ о
немъ конституціонныя слезы. Говорятъ,
что Радѳцкій двинулся на Миланъ. Съ
сожалѣніемъ узнаю эту новость. Но ве-
ликанъ ирландскій, гигаитъ отчаяиія
двшкется уже на самый Лондонъ,
разрушая по дорогѣ всѣ города и деревни
Англіи. Вотъ послѣднее
правительственное сообщение. Я вижу этого гиганта
уже на Пикадилли *) съ мрачнымъ лицомъ,
въ лохмотьяхъ съ робенкомъ на каждой
рукѣ, голоднаго, ищущаго, кого
поглотить. Этотъ посланоцъ Небесъ, слишкомъ
*) Одпа іізъ лучшихъ лоіідопскихъ улицъ.

m
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
вѣрный ихъ посланецъ, наконецъ, при- ными, способными возбуждать въ дру--
ходитъ столь властнымъ образомъ и бро- гихъ лишь чувство враждебности—без-
яаетъ всѣхъ насъ въ замокъ отчаянія. покойный сортъ людей!
Вотъ феноменъ, достойный протоколовъ Если такихъ людей предоставить
call деиешъ, достойный того, чтобыопеыъ мимъ себѣ и дать имъ разяыя миии-
всѣми силами думали день и ночь, если хо- стерства, то въ теченіе одного вѣка они
тятъ «имѣть честь быть» не только приз- надѣлаютъ тутъ страшныхъ дѣлъ.
рачнымъ правительствомъ. Умоляю васъ, Ибо единственный врагъ нашъ въ
милордъ, обратить · ваше безраздѣль- этомъ мірѣ—этоТлупость, Темнота Духа,
ное вниманіе на этого домашняго ги- источникомъ которой является всякій
ганта, гиганта отчаянія. Объ немъ дав- грѣхъ, а въ особенности тщеславіе.
Темно уже предсказывали, но теперь, благо- нота Духа во всякихъ видахъ теперь
даря гнилому картофелю, онъ на лицо усилилась до трагизма и изъ всѣхъ
передъ нами, его нельзя отрицать, съ видовъ этой темноты, темнота педанта,
нимъ нельзя долго шутить». которая выдаетъ себя за яркій свѣтъ,
Геркулесъ-реформаторъ Робертъ Пиль, самая страшная для чсловѣъеш£о.рода!
или кто-либо другой, вступая на Dow- Какъ имиеріи, такъ и отдѣльныя лица
ning Street, прежде всего задастъ собѣ должны опасаться одной катсгоріи лю-
такой вопросъ: что тутъ необходимо дей—тѣхъ, которые не видятъ и увы!
теперь дѣлать не ради формы и рутины, нерѣдко не желаютъ видѣть! Это тѣ
но ради жизненныхъ интересовъ Англіи? самые люди, которые въ качествѣ адми-
Второй вопросъ: какъ дѣлать это дѣло нистраторовъ, королей, духовныхъ особъ,
хорошо и привлечь въ нему наиболѣѳ дипломатовъ и пр. навлекли опасность
ловкія руки—въ значительный степени на интересы всѣхъ странъ въ Европѣ и
облегчится въ случаѣ удачнаго отвѣта подавили ихъ какъ бы всеобщимъ кош-
на первый. О если бы найти глазъ, ко- маромъ. Эти интересы конвульсивно
торый можетъ видѣть въ этихъ мрач- бьются въ ихъ рукахъ, рѣшившись или
ныхъ закоулкахъ и сердце, которое рѣ- сбросить съ себя этотъ проявленный
шилось бы дѣйствовать! Безстрашяое кошмаръ или лее ринуться вмѣстѣ съ
лзслѣдованіе того, что прѳдставляетъ нимъ въ пропасть. Не къ чему
реформою вещь въ области фактовъ и въ мировать парламентъ, усовершенствовать
природѣ, умные и мужественные глаза, избирательныя урны, осли существующая
способные пронизать цѣлую сѣть nay- администрація, эта практическая органи-
тины и распознать, что кроется за нею, зація государства, поставлена криво и
что фактъ и что не фактъ—какъ все косо и путается въ устарѣлой рутинѣ и
это безцѣнно! Ибо прошло ужо много педантизмѣ до такой степени, что ея ра-
лѣтъ съ тѣхъ поръ, какъ были такіе ботники превратились въ кротовъ и вся
глаза, которые привыкли съ твердостью ихъ работа свелась къ проложенію под-
разбираться въ любой области нашихъ земныхъ путей,
дѣлъ! Жадкіс люди, тащясь изъ года Государство само по себѣ, не только
въ годъ по рутинной канвѣ, дѣлаютъ на Douning streets, но во всѣхъ своихъ
удивительный дѣла. Такіо люди, словно департамѳнтахъ теперь уже далеко не то,
кроты, чувствуютъ себя хорошо лишь чѣмъ было прежде и ему нужно измѣ-
подъ землею: тамъ они для себя разныя ниться, измѣниться совсѣмъ, осли оно
устраиваютъ приспособленія совершенно хочетъ продолжать свое существованіе и
какъ Дедалъ. У нихъ иѣтъ иного пути, въ грядущіе дни.
какъ сдѣлаться со временѳмъ педантами, Государство, сложившееся путѳмъ тем-
замкнуться въ извѣстномъ мірѣ привы- наго педантизма и традиціоииости, безъ
чекъ, примѣнимыхъ и нѳпримѣнимыхъ участія опредѣленной мысли, безъ вся-
традицій, избѣгая справляться съ здра- кой другой цѣли, кромѣ стремлеиія вы-
вымъ смысломъ, который совершенно путаться изъ затруднений данной мину-
чуяедъ какъ имъ, такъ и ихъ манерѣ ты, превратилось изъ лучезарной жиз-
вести дѣла. Пребывая продолжительное непной силы, проникающей всѣ области
время въ такомъ состояніи, они дѣлают- нашихъ дѣлъ, въ чудовищную аггломе-
ся педантами законченными, неприступ- раціютщеславія, мало пригодную для удо-

ПАМФЛЕТЫ ПОСЛ'ВДНЯГО ДНЯ.
63
влетворенія реальныхъ потребностей. То,
что теперь дѣлается, никоимъ образомъ
не есть то, въ чемъ мы нуждаемся. Пусть
Англія задастъ себѣ искрепній
вопросу что же нужно въ данное время
англійскому народу? Неужели же вести
дебаты, вносить предложепія и встрѣч-
ныя прсдложенія, принимать систему
достопочтенна™ пастора такого-то или
такого-то, сообразно ихъ претензіямъ на
высшую школу ѣзды *)? Въ
действительности, совершенно не важно, кто
изъ нихъ возьметъ верхъ. Вспоминая
свой долгій житейскій опытъ, я скажу
просто: ни тотъ, пи другой. Если
нашему правительству суждено стать отсут-
ствісмъ правительства, то не все ли равно,
тотъ или другой будетъ управлять?
Бросьте на С.-Джемской улицѣ апельсинную
корку, кто ее подниметъ, тотъ пусть и
будетъ назначенъ управлять.
Если вы немного натаскаете его и
какъ слѣдуетъ прикрѣпите къ его ло-
дыжкамъ пузыри оффиціальности, онъ
будетъ исполнять не хуже другого
высокую" обязанность держаться въ равно-
вѣсіи въ самомъ водоворотѣ съ балан-
сомъ въ рукахъ. Страшно жестикулируя
всѣмъ тѣломъ. онъ будетъ носиться по
водѣ туда и сюда, пока не покачнется
и не полетитъ вверхъ ногами. Послѣ
этого вы на его мѣсто можете взять
другого.
Какой шумъ отъ парламентскихъ де-
батовъ и празднаго словоизверженія во
всѣхъ углахъ вашей имперіи при рѣ-
шеиіи подобнаго вопроса! Повторяю, если
задача только въ этомъ, то за нее мо-
жетъ взяться любой человѣкъ. Бросьте
корку апельсина и вы избавитесь отъ
огромной работы, отъ необходимости
нрибѣгать ко лжи и нелѣпостямъ, отъ
пива и взятокъ привыборахъ—страшно
подумать о всомъ этомъ. Вашъ
Национальный Парламента, поскольку ому
придется рѣшать этотъ вопросъ, не что
иное, какъ огромная національная
говорильня, существующая главиымъ
образомъ ради йоображаемыхъ цѣлей. Въ
наше время когда его трудъ такъ
упростился ему лучше отправляться къ сво-
имъ очагамъ охотиться накуропатокъ и
зайцевъ, а главнымъ образомъ на крысъ,
') т. о. на управлоніе.
если только онъ способѳнъ хотя бы къ
этому самому простому дѣлу и знать
(какъ замѣчаѳтъ въ негодованіи Краббъ),
что настоящій представитель нашей эпохи,
который одинъ дѣлаетъ кое-какое
полезное дѣло — есть охотникъ на крысъ *).
Я никогда не раздѣлялъ мысли, будто
всякое правительство можотъ быть не-
правительствомъ и оттого не
произойдешь никакихъ страшныхъ послѣдствій
для всякихъ благородныхъ интересовъ
государства, а въ болѣе или менѣс не-
продолжительномъ времени и для всѣхъ
интересовъ нѳблагородныхъ, даже для
сточныхъ канавъ и воровскихъ прито-
новъ и не вызоветъ въ коицѣ концовъ
гибели самого такого иеправительства.
Надѣюсь, что никто на свѣтѣ но будетъ
раздѣлять такого убѣжденія. Но если
это миѣніѳ правильно, какъ теперь льстятъ
себя надеждой, то я иамѣчу иѣкоторыя
упрощсиія и улучшенія. Распустите вашу
національную говорильню, сдѣлайте ею
Times (при этомъ, по крайней мѣрѣ, не
нужны будутъ попойки и избирательные
митинги и въ тысячу разъ все будетъ
стоитъ дешевле и деньгами и въ смыслѣ
лжи), заведите недорогую школу
административной рутины (что гораздо легче
устроить чѣмъ современный
университета), потомъ, когда вамъ понадобится
новый премьеръ, бросайте апельсинную
корку среди кандидатовъ и дожидайтесь.
Важный вопросъ, въ самомъ дѣлѣ!
Кто будетъ премьеромъ и возьметъ бразды
правленія! Будетъ ли это
достопочтенный Felix ParvuIusjMH Felicissiinus Zero?
Благодаря нашимъ избирательнымъ ма-
иѳврамъ и вѣчной трескотнѣ политиче-
скаго жаргона, свирѣпствующаго всюду,
мы можемъ легко разрѣшить этотъ вопросъ
и достичь этого безъ пролитія крови (не
считая иѣкотораго кровотечелія изъ носа
во время избирательной камиаиіи), но за
то съ огромнымъ пролитіемъ алкоголя и
чернилъ и иевѣроятнымъ изворженісмъ
нелѣпыхъ заявленій, отъ которыхъ тем-
нѣетъ воздухъ, и доказательствъ будто
*) Кдрдшн» ішіекаеть здѣсь па то, что едив·
сгввпньшъ іголезпымъ дѣломъ нарламонтскихъ лор·
довъ помѣщпковъ лвлнотся уішчтожопіо полокыхъ
крысъ. Разоказывая въ другоыъ мѣстѣ, какъ Людо-
шікъ XI любплъ травить кошками крысъ, Карлойль
лрибаішютъ: „одну мішуту у моня мелькнула идея,
что это эмблема заилтІіі лашихъ вудьгарныхъ дордовъ".

64
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
необходимо избирать именно г. Zero. Это
мы твердо умѣемъ иродѣлывать. Zero,
содрогаясь отъ радости и страха,
садится на страшное сѣдло, держится въ
немъ при помощи колѣнъ, каблуковъ,
рукъ и ногъ, а лошадь... идетъ куда
хочетъ. Хорошо было бы, если бы
достопочтенный г. Zero правилъ лошадью, но
увы! вцѣпившись въ нее руками и
ногами, онъ счастливъ и тѣмъ, что
лошадь бѣжитъ сама и еще но сбросила
его. Мѣропріятіямъ, планамъ, проектамъ,
пониманію общѳственнаго блага и зла
нѣтъ мѣста въ головѣ Фелициссимуса,
за исключошемъ мѣропріятій, которыя
будутъ угодны его лошади и заставятъ
ее идти болѣе спокойнымъ аллюромъ къ
добру или ко злу, все равно, лишь бы
была спасона почти износившаяся шкура
Фелициссимуса.
Вотъ что мы въ Англіи почти два
столѣтія называѳмъ правительствомъ!
Хорошо было бы, чтобы на первый
разъ съ Фолициссимуса было довольно
верховной ѣзды. Если бы лошадь не была
выѣзжена въ теченіе цѣлаго тысячелѣтія
настоящими наѣздниками, можетъ быть
самыми храбрыми, какихъ только ви-
дѣлъ свѣтъ, то что было бы теперь съ
Фелициссимусомъ и съ лошадью? Такая
лошадь, въ силу своей второй натуры,
благочестиво уважаетъ всѣ барьеры, какъ
ни бѣшено мчится она, но мчится всегда
по большой дороги. Съ нѣкотораго
времени оя всадникъ производить на меня
впечатлѣніе настоящаго безумца,
который заблудился, скача по
перекрещивающимся тропинкамъ безконечной
покрытой лѣсомъ мѣстности; онъ пламенно
желаетъ достичь своей цѣли, но не въ
силахъ се достичь, ибо безконечныя
лѣсныя тропинки безпросвѣтны, да и
поводами никто не правитъ. Онъ яростно
скачетъ въ галопъ, воображая, что онъ
двигается впередъ, тогда какъ на самомъ
дѣлѣ увы! онъ вертится все время кру-
гомъ и прииимаетъ отпечатокъ своихъ
собственныхъ слѣдовъ, которые, конечно,
становятся все многочисленно и много-
численнѣе, за признакъ наиболѣе
оживленной дороги; ого отчаяніе
увеличивается съ каждой минутой. На мой взглядъ,
лошадь, достигиувъ предѣла
необходимости и отчаянія, перелетѣла черезъбарь-
еръ къ болѣе широкому горизонту и
сбросила съ себя Фелициссимуса. Бѣдный
наѣздникъ, желаю тебѣ хорошенько укрѣ-
питься на сѣдлѣ. Я чувствую, что
таково велѣніо судьбы, чтобы' ты или си-
дѣлъ насѣдлѣ, какъ слѣдуетъ, или же
вовсе не садился въ него. Эта скачка
по темному лабиринту тропинокъ на
тощій жслудокъ, съ вашей Ирландіой,
которая впадаетъ въ каннибализмъ, безъ
малѣйшей видимой цѣли, не можетъ
долго продолжаться.
Министерства колоній, иностранныхъ
и внутроннихъ дѣлъ и другія вѣдомства,
подъ вліяніемъ тѣхъ же удивитсльныхъ
обстоятельству никакъ нельзя признать
за лучшее, что могла выдумать человѣ-
ческая изобрѣтательность. Надо еще
удивляться, видя ихъ и въ такомъ-то
состояніи. Кто ихъ создалъ—объ этомъ
меня не спрашивайте. Но они, очевидно,
были созданы, ибо мы видимъ ихъ, такъ
сказать, въ конкретномъ видѣ,
составляющими депеши и получающими свое
жалованье на пуддингъ. Но какимъ иу-
темъ образовались учреисденія Downing
Streets, кто ихъ создалъ и для чего
создалъ, трудно теперь сказать. Видѣнія и
мрачныя фантасмагоріи, собранный въ
произведеніяхъ Гораса Вальполя и без-
численнаго количества другихъ авторовъ,
даютъ намъ не то, что отвѣтъ, но нѣ-
которые легкіе намеки на отвѣтъ и вы-
зываютъ на серьезное размышленіе всѣхъ
способныхъ думать англичанъ.
Увы! Такъ бывастъ всегда и каждое по-
колѣніе имѣетъ свою задачу, которую и
исполняетъ болѣо или менѣе хорошо,
оставляя въ пренебрежсніи все то, что
не входить непосредственно въ ату его
задачу. Иашимъ бѣднымъ прадѣдамъ,
занимавшимся покореніемъ Индіи, осно-
ваніомъ колоній, изобрѣтеніемъ вязаль-
ныхъ машинъ, не было времени думать
объ управленіи всѣмъ этимъ. Они
предоставили управленіо Ганноверскому
Дому и Божественному промыслу. А
теперь мы, ихъ потомки, находимъ, что
все это не можетъ больше держаться въ
этихъ условіяхъ, что наша печальная,
трудная и опасная задача сводится къ
тому, чтобы найти хоть какое-нибудь
правительство для всего этого міра, по-
кореииаго для иасъ, чтобы развернуть
до конца клубокъ административной
рутины. Иначо, если мы не въ состояніи

ПАМФЛЕТЫ ПОСЛЪДНЯГО ДНЯ.
65
найти на роль правительства чого-либо
лучшаго, мы погибли. Какъ зародились
учрежденія Downing Sfcreet'a и каково
было ихъ первоначальное значеніе—это
дѣло Дройэздеста, когда въ одинъ изъ
свѣтлыхъ промежутковъ ему придетъ
фантазія повѣдать намъ объ этомъ. Съ
насъ достаточно вывести изъ его глубо-
кихъ познаній простое, но важное
практическое слѣдствіе, а именно, что они
вовсе не были созданы для насъ и для
нашихъ потребностей, что раздирающаго
Ирландію Великана но накормишь
рутиной и что онъ пожретъ насъ, если
мы сами не накормимъ его.
Положимъ, что ихъ создалъ Фели-
циссимусъ или кто-нибудь изъ его пред-
шественниковъ, который все же не
путался по лѣснымъ тропинкамъ такъ,
какъ теперь Фелидиссимусъ. Что
касается его, то я думаю, что будетъ
лучше всего, если его сброситъ съ сѣдла
какимъ-нибудь сукомъ дерева и онъ
полетитъ въ ровъ. Но въ прежиія
времена въ каждой душѣ, обременной
бюрократической рутиной, тлѣла искра
патріотизма, смутное сознаніе, проблескъ
прозорливости, нѣкоторая идея того, что
нужно дѣлать. Парламенту нужно было
убѣдиться, что то или другое дѣло сдѣ-
лано. H вотъ благодаря стараніямъ
этихъ рутинеровъ своего рода, но мни-
мыхъ внутренней и виѣшнсй
необходимостью, и появились эти страиныя
учрежденія. Неизвѣстно, какъ далеко
идутъ они въ глубь временъ, можетъ
быть они восходятъ ко времени Георга II *).
а, можетъ быть, и Вильгельма
Завоевателя. Нѣкоторыя изъ пихъ и даже
большинство были, несомнѣнно, для меня
благородны и искренни, ибо не можетъ
долго продержаться учреждоніе, если
основы его не покоятся на фактахъ,
если оно не построоно во многихъотно-
шеніяхъ по законамъ статики,
особенно не можетъ держаться
политическое учрежденіе, если не положили надъ
нимъ лсизнь отважные· и умные люди,
если оно не скрѣшіено «кровью гороевъ».
Полагаю, что у Вильгельма Завоевателя
было для его потребностей первоклассное
министерство впутрснпихъ дѣлъ.
Domesday Book, составленная въ четыре
') Намекъ ва продолжительное управлоеіѳ Вплыюли.
года съ такой удивительной2) сжатостью,
ясностью и аккуратностью, свидѣтель-
ствуетъ, какіе превосходные министры
помогали Вильгельму. Министры
работали, по всей вѣроятности молча, не
вдаваяс я въ парламенскія
разглагольствовали, и сохраняя всю силу своего
ума для безмолвнаго совершенія нѣмого
факта. Счастливые министры! Счастливый
Вильгельмъ!
Никто, впрочѳмъ, не знастъ, какія
непрояснившіяся традиціи, какіе остатки
прежней мудрости, безцѣнныо и
безыменные, держатся еще въ современныхъ
вещахъ, въ которыхъ есть еще лсизнь.
По моему, Бенъ-Брасъ съ своей
молчаливостью, съ своими грубоватыми
стоическими манерами, съ своими жесткими,
какъ дерево, запачканными дегтемъ
шароварами, во многихъ отношеніяхъ
остается еще Lod-brog 2), что, самъ
того не сознавая, онъ сохраняетъ въ
себѣ много качествъ древнихъ морскихъ
викинговъ и саксонскихъ пиратовъ.
Λ сколько Блековъ и Нельсоновъ
подготовляли этого Бена!
«Вещи но всегда такъ ложны, какъ
это нерѣдко кажется », говорилъ мнѣ
недавно одинъ профессора Примѣры
этому вы найдете въ каждой страиѣ, а
въ Англіи больше, чѣмъ гдѣ-либо,—при-
мѣры, очень поучительные. Семидесяти
пушечный англШскій корабль, если вы
будете разематривать только причину его
существовапія, окажется чѣмъ-то самымъ
нсвозможнымъ. Капитанъ иазначенъ не
за свои морскія заслуги, но благодаря
случайяымъ связямъ, матросы
навербованы принудительнымъ путемъ. Отрядъ
вербовщиковъ хватаетъ людей на ули-
цахъ приморскихъ городозъ и тащитъ
ихъ на бортъ. Не говоря уже о томъ,
что корабль едва не потерпѣлъ круше-
ніе, всѣ они бѣжали на берегъ и
дезертировали. Можно ли представить себѣ
что-нибудь болѣе нелѣпое, чѣмъ
семидесяти пушечный корабль. Съ точки зрѣнія
здраваго смысла, конечно, нельзя. Но
бѳзсозпательныя традиціи, идущія из-
стари методы и привычки, настоящія
Ό Т. о. поземельный кадастръ, пъ который были
занесены ссѣ земельный вдадѣнія въ предѣлахъ
тогдашней Англіи,
*) Т. с. грубымъ матросомъ, морскимъ иолкомъ.

66 ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
правила плаванія и службы—всего этого
достаточно, чтобы держать корабль на
лонѣ природы.
Прикажите ему плыть на край свѣта
и онъ поднимаетъ якорь, пойдстъ и
достигнешь цѣли. Яростныя иападенія
океана не остановятъ его; онъ, какъ и
будущіе океаны, также имѣетъ связь съ
природою, онъ не потонетъ, а какъ слѣ-
дуотъ доберется до мѣста. Если онъ
попадаешь въ ураганъ, онъ уйдетъ отъ
него, если онъ встрѣтитъ нспріятельскій
корабль, онъ разнесетъ его въ дребезги,
словомъ онъ будетъ продолжать свой
путь и удивительнымъ образомъ сдѣ-
лаетъ то, что онъ считаетъ нужньтмъ
сдѣлать. Будьте увѣреиы, мой другъ,
что гдѣ-нибудь на бортѣ карабля имѣется
огромный запасъ правды.
Болѣе важный вопросъ, чѣмъ
прошлая исторія этихъ учрежденій,
составляешь ихъ будущая исторія, вопросъ о
томъ, какъ можно ихъ улучшить. По-
истинѣ огромная задача, которая заклю-
чаетъ въ себѣ всѣ другія задачи,
каковы бы онѣ ни были, и требуешь,
чтобы всѣ добрые граждане взялись за
нее неотступно, ибо это великая
проблема общества! Проблема, надъ рѣше-
ніями которой люди работаютъ горячо и
неослабно. Проблема, длярѣшенія которой
каждый человѣкъ можетъ сдѣлать кое-что,
a нѣсколько человѣкъ даже очень много.
И ты, читатель, тоже можешь содѣйство-
вать этому. Стань болѣе удобнымъ для
управленія и относись съ болынимъ
уважсніемъ къ божественному искусству
управлять и съ религіозной ненавистью
къ дьявольскому, обманчивому виду этой
способности въ себѣ самомъ и въ дру-
гихъ. Ты этимъ, по мѣрѣ твоихъ силъ,
принесешь дѣйствителыіую пользу
настоящему правительству. II знай и даже
съ необычайной торжественностью
похорони у себя въ сердцѣ, что проклятый
псточникъ этого зла есть глупость
человѣческая и что единственно, что
можетъ его исправить, это человѣчѳскій
Разумъ. Если бы мы прониклись этою
мыслью искренно, какъ это и нужно
было бы, то зло во всѣхъ его видахъ было
бы излечимо. Увы! Если бы мы знали
объ этомъ уже давно, какъ слѣдовало
бы людямъ, * созданнымъ по подобію
Божію, то зло никогда бы не появилось.
Что за народъ эти жалкіо тибетскіо
идолопоклонники въ сравненіи съ нами
и съ нашими «культами» при помощи
которыхъ Гудсонъ *) дѣлается нашимъ
Далай-ламой. У нихъ скорлупа отбросовъ
знанія, которыми они однако пропитаны
до глубины сердца, а у насъ, несмотря
на факель науки, которымъ мы потря-
саемъ во всѣ стороны, несмотря на наши
стремленія все знать, у насъ этого нѣтъ.
Уваженіе къ цѣнности человѣка, серьезное
и упорное къ ней стромленіе;
благородная ея поддержка и поощреніе—вотъ
результатъ и сущность всякой религіи.
Такъ всегда было и будетъ. Намъ это
не знакомо. Какъ ни богатъ нашъ языкъ
на этотъ счетъ, но у пасъ не было
дѣйствительнаго проявленія уваженія
человѣческаго Ума, Цѣнпости и Мудрости
человѣчоской. Я взываю къ возрожденію
этого уваженія, видя въ номъ
уничтожена стихійнаго мрака, возврашеніе
жизни и всѣхъ интересовъ къ печальному
умирающему обществу. ЧеловѣческШ
Разумъ для огромнаго большинства изъ
насъ означаетъ лишь недалекость Бобра,
которая годится для того, чтобы прясть
хлопокъ и наживать болыпія деньги.
Мудрость, если она не приносишь намъ
желѣзиодорожныхъ акцій, для насъ уже
не мудрость.
И тѣмъ не менѣе навсегда остается
справедливым^ что у дѣтей человѣче-
скихъ истиннымъ предметомъ уваженія,
горячей молитвы и усердныхъ желаній
бываешь именно Разумъ, Внушеніе Все-
вышияго, которое даешь смертнымъ
способность понимать. Ибо постоянно нужно
повторять и повторять, пока смертные
не привыкнутъ этого различать, пока
не очнутся отъ своего гибсльнаго
паралича и униженія и не освободятся
отъ мысли, что человѣкъ съ умомъ
настоящимъ, · не мнимымъ, неизбѣжно
бываешь по самой своей природѣ
благородными, мужествѳннымъ, прямымъ и
благочестивымъ.
Такъ какъ онъ послушенъ законамъ
природы и соблюдаѳтъ ихъ, то онъ
способенъ видѣть ихъ. Онъ посланецъ
Неба въ наше время, и люди хорошо
*) Извѣстный желѣзподорожпый король. О
см. дальше ламфлѳть «Страсть ставить статуи».
Прим. ne}).

ПАМФЛЕТЫ ПОСВДМГО ДНЯ.
67
одѣлаютъ, если послѣдуютъ за яимъ и
очень худо, если слушаться его не будутъ.
Человѣческій Разумъ, если понять его
какъ должно, равносиленъ человѣческой
Цѣнности. Это васъ сильно удивляѳтъ,
другъ Петеръ, но увѣряю васъ, это такъ,
и я посовѣтовалъ бы вамъ самому
присмотрѣться ближе и попробовать, но
можете ли вы сами отдать себѣ отчета
въ этомъ. Для меня съ давнихъ поръ
это не только предметъ вѣры, но и
неоспоримая истина, убѣжденіо,
касающееся всѣхъ заповѣдей Создателя; Ахъ,
если бы всѣ мы могли дойти до того,
чтобы знать это и съ благоговѣніемъ,
дѣйствовать сообразно съ этимъ какъ съ
40 пунктомъ, который заключаешь всѣ
другіо 39 пунктовъ и безъ котораго всѣ
они не имѣютъ цѣны *). Тогда для насъ
была бы еще кое-какая надежда! Бъ
этомъ мірѣ нужно опасаться только одной
глупости, которую принимаютъ за
посланницу иебесъ и которой повинуются.
Вотъ нашъ король, говорятъ люди, и
прямыми и кривыми путями идутъ за
ней... куда? Я, по крайней мѣрѣ, этого
не знаю.
Люди, наиболѣе талантливые на Downing
Street и люди, наиболѣе способные изъ
тѣхъ, которымъ поручено нами управлять,
конечно, могли бы удалить груды навоза,
какъ бы велики онѣ ни были. Это было
бы единственнымъ средствомъ—другого
иѣтъ—вылѣчить все, что можетъ идти
плохо на Downing Streets ивъ обширныхъ
областяхъ духовиыхъ и свѣтскихъ,
которые зависятъ отъ Dowuing Strccfa! Ибо
способный человѣкъ, гдѣ бы вы его ни
встрѣтили, ость врагъ всего ложнаго,
врагъ анархіи; онъ естественный воинъ
Правды и Порядка: какъ бы ни было
нелѣпо ноложеніе, въ которое вы его
поставите, онъ сдѣлаетъ его менѣе иелѣ-
ішмъ и добьется того, что оно станетъ
болѣе разумнымъ и свойствеинымъ
человеку. Онъ примирится со своимъ поло-
женіемъ только на этомъ условіи, ибо
онъ остается способнымъ и одареннымъ
настоящимъ, а не мнимымъ разумомъ.
Въ мірѣ есть человѣкъ, богатый благо-
словленіемъ, уготованный для того, чтобы
уменьшить проклятія, тяготѣющія надъ
*) Карлѳйль нааіекаѳтъ вдѣсь ua авгликанскій ка-
техпвисъ.
міромъ. Это и есть онъ. Отыщите его и
слѣдуйтѳ за нимъ; знайте, что найти или
не найти его означаешь для васъ побѣду
или поражсніе для всѣхъ учрежденій,
Downing Street'a. Предоставляю вашей
милости судить, такъ ли мы дѣйствовали до
сего времени и почтитольнѣйше спрошу
васъ, какія помнѣнію вашему произошли
оттого послѣдствія? Таковъ долженъ былъ
бы быть нашъ образъ дѣйствій. Такъ вездѣ
и всюду слѣдовало бы дѣйствовать. Вотъ
что говоритъ неизмѣнный законъ вещей.
Нужно, милордъ, чтобы это перестало
не быть нашимъ образомъ дѣйствій,'для
этого никогда но будетъ поздно.
Много сдѣлано за послѣдніо годы, чтобы
реформировать парламенту но само по
себѣ это, очевидно, ровно ни къ чему
не ведетъ. Люди, которые управляютъ
нами изъ Downing-Street'a но способнѣс
тѣхъ, которые были тамъ до билля о
реформѣ. Совершенно тотъ же сортъ
людей, которые раньше повиновались тра-
диціямъ тори, а теперь руководствуются
тѳоріями виговъ и криками толпы.
Довольно несомнѣнно, смыслъ всякаго
правительства реформы, выборовъиаги
таціи въ народѣ, парламентского красно-
рѣчія и всякаго политическаго усилія со-
стоитъ въ томъ, чтобы поставить во
главѣ десяти главныхъ отдѣловъ упра-
вленія десять способныхъ людей. Про-
сѣйте хорошенько весь народъ, чтобы
получить десять крупинокъ чистаго
золота, десять наиболѣе способныхъ къ
управленію людей, и отбросьте всю грязь,
которой нуяшо управлять, а не
предоставлять ей управленіе. Конечно, всякія из-
бирательныя собранія, митинги,
парламентере дебаты, красныя республики,
русскіе деспотизмы и конституціонные и
неконституціонные методы во всемъ свѣ-
тѣ—все это имѣетъ назначеніемъ
достигать этой цѣли, но, какъ извѣстно, нѣ-
которыя изъ этихъ средствъ годятся для
этого очень мало. Если вы нашли ваши
крупинки золота, если ваши люди
оказались самыми способными, то радуйтесь
и веселитесь, встречайте вашихъ десять
людей съ восторгомъ и благодарите бо-
говъ; при этихъ десяти ваше разложе-
ніе пойдетъ легче, чѣмъ при другихъ.
Но если вы ихъ не нашли, то
оплакивайте себя, знайте, что ваши возвышен-
ныя конституціи и политическія ухищре-

68
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
нія смѣшны и жалки, что ваша
политическая мельница—это чудо міра, зависть
сосѣднихъ народовъ, не способна дать
вамъ настоящей муки, но одну только
зловредную пыль (вродѣ такъ называемыхъ
«Деоатовъ» Гансарда)*), похожую на
уличный навозъ, который совершенно безпо-
лезенъ для кухни, хотя и пущенъ въ
продажу подъ королевской этикеткой и
весьма рекомендуется продавцами.
Зло вовсе не такъ таинственно,
каковы бы ни были средства противъ него.
Зло въ томъ—не ясно ли какъ день—
что мы страдаемъ отъ того самаго, отъ
чего страдаетъ все презрѣнное въ мірѣ:
въ глупости, въ отсутствіи разума. Если
голова не въ состояніи видѣть положеніе
вещей, то и всѣ члены не будутъ
ничего знать. Нѣтъ въ головѣ сознанія по-
ложенія; полное отсутствіе героизма, вѣры,
глубокаго чувства того, что необходимо,
и благородпаго мужества въ осуществле-
ніи этого необходимая. Нѣтъ зоркихъ
глазъ, но за то есть конституціонные
очки, которые дѣлаютъ видъ, что видятъ.
Какимъ образомъ будетъ управляться
вашъ корабль, если у вашего кормчаго
вмѣсто глазъ очки, взятые у конститу-
ціоннаго оптика? Полагаю, что ему
придется руководствоваться скорѣе слухомъ,
чѣмъ зрѣніѳмъ, криками, которые несутся
къ нему съ ближайшихъ парламентские
скамей — страшная вещь играть рулемъ
въ бурномъ морѣ! Реформированные
парламенты, лиги реформы, агитація — не
стоятъ тутъ ничего. Все это не что иное,
какъ вывихъ, мучительное содроганіе
оцѣпѣнѣвшихъ члѳновъ, которые будутъ
погруясены въ мрачное отчаяніе, пока
не освободится голова и не будетъ
удалено давленіѳ на мозгъ.
Или, можетъ быть, теперь уже нѣтъ
героической мудрости въ Англіи? Англія,
нѣкогда страна героевъ, но погрузилась
ли теперь сама въ совиное свѣтонена-
вистничество, въ обиталище жалкихъ тво-
реній, которые стремятся только къ на-
живанію дѳнѳгъ и успѣху въ дѣлахъ и
для которыхъ съ этого времени
запрещены всѣ благородный побужденія.
Неужели милѣйшіе жильцы Downing-Streefa,
этотъ продуктъ парламентской мельницы,
*) Т. е. ііардамеіітскихъ отчѳтовъ, издававшихся
Гансардомъ. Пр. пер.
лучшее, что могла дать наша почва?
Тамъ ли десять Геркулесовъ, которыхъ
можно было найти среди двадцати семи
милліоновъ англичанъ? Неужели гдѣ-либо
между нами, въ какомъ-нибудь видѣ,
нѣтъ этихъ десяти человѣкъ? Отлично,
въ такомъ случаѣ просѣиваніе этихъ
двадцати семи милліоновъ было удачно.
Вотъ вамъ десять человѣкъ. Этими, къ
несчастью не особенно божественными
людьми, мы и довольствуемся, съ ними
и умремъ въ мирѣ. Какой же ждать
еще помощи? Нѣтъ ни помощи, ни
надежды!
Наоборотъ, если они не самые
божественные среди насъ, то есть еще
надежда, возмолша еще помощь. Гибель
еще но неизбѣжна, пока мы не просѣяли
народъ, не нашли божествонныхъ десять,
людей и не попробовали вручить имъ пра-
вленіе. Предположена, что дѣйствительно
такъ и есть, что эти десять человѣкъ
наиболѣе сильные, какіе только
заключаешь въ себѣ англійская нація, такое
предположена не встрѣтило бы довѣрія.
Слава Богу, какъ ни низко пали мы въ нѣ-
которыхъ отношеиіяхъ, это остается еще
вяѣ вѣроятія. Фактомъ является,
очевидно, обратное явленіе. Очевидно
существуешь десять еще болѣе божественныхъ
людей. Нѣкоторымъ, не всегда возмояс-
нымъ образомъ, можно получить при
просѣиваніи десять еще болѣе божествен-
ныхъ людей. Мужайтесь! Сосредоточимъ
все наше вниманіе на этомъ важномъ
дѣлѣ й будемъ стремиться къ нему изъ
всѣхъ иашихъ силъ, какъ къ преддверію
надежды.
Парламенты въ послѣднее время, по-
моему мнѣнію, вполнѣ доказали, что не
въ нихъ средство къ спасенію. Не
парламенты, реформированные и всякіе дру-
гіе, вышлютъ на Downing-Street людей-
Геркулесовъ, чтобы реформировать ее для
насъ, влить въ нее свѣтъ Божественна™
Порядка вмѣсто мрака стигійской анар-
хіи. Это дѣло но подъ силу парламенту.
Это дѣло короля—если намъ удастся
получить эту драгоцѣняость, которой
теперь нѣтъ у насъ. За неимѣніемъ
короля, временными королями являются
государственные люди; въ крайнемъ слу-
чаѣ хоть одного истинно-государствен-
наго чѳловѣка, который умѣлъ бы
облекать въ форму неясиыя стрсмленія пар-

ПАМФЛЕТЫ ПОМѢНДЯГО ДНЯ. 69
■ламента и умно доводить ихъ до конца: если только оно вообще ему удается,
вотъ, по моему мнѣніго, въ чемъ лежитъ вопреки этимъ крикамъ. Онъ будетъ при-
прѳдварительное, неизбѣжное условіе вся- слушиваться къ нимъ, но обратитъ на
каго прогресса. нихъ мало вниманія. Я не сомнѣваюсь,
Неужели нельзя раздобыть хоть одного что и въ самомъ парламент*, несмотря
государственна™ человѣка? Неужели нель- на неясный гулъ, который насъ
привозя найти даже одного среди населенія дитъ въ отчаяніе, его не покидаѳтъ
нашего парламента? Для дѣла, которое инстинктъ безеознательнаго разума, и
теперь нужно для Downing-Streefc'a, такой стойкій практически, вѣриый взглядъ
человѣкъ былъ бы бѳзцѣнснъ. Благород- на вещи, свойственный англичанамъ,
ный человѣкъ, одаренный и природнымъ который будетъ поддерживать государ-
умомъ и практическимъ опытомъ, умомъ, ственнаго человѣка, взявшаго на себя
достойнымъ человѣка, а не рутиннымъ, управленіе,иимѣющагодѣйствительнодо-
педантическимъ, достойнымъ совы, кото- стойныя человѣка понятія о реформѣ, ко-
рый поднялся бы изъ мрака-хаоса съ торымъ можно и повиноваться. Только
властнымъ словомъ, чтобы, подобно Гер- одного такого человѣка! Въ данную ми-
кулесу, взмахнуть дубиной, пустить цѣ- нуту онъ драгоцѣннѣе для насъ, чѣмъ
лые потоки воды и сказать «да будетъ»: всѣ деньги, которыя есть и когда-либо
«Здѣсь отнынѣ будетъ истина, дѣйстви- были въ банкахъ.
тельная работа и талантъ, съ которымъ Только мудрость можетъ познать му-
она будетъ дѣлаться. Я буду искать лю- дрость: глупость и безуміе никогда не
дѳй, способныхъ работать здѣсь, какъ въ состояніи сдѣлать этого. И ея роко-
жизнѳннаго элсксира, необходимая для вое проклятіе, тяготѣющее на ней, въ
меня и для васъ». Что можетъ сдѣлать томъ, что она вѣчно осуждена на не-
чоловѣкъ такого закала! удачу во всѣхъ дѣлахъ. Неудача, на
Безъ такого человѣка нельзя обойтись Downing-Street'-b и другихъ командую-
ии въ одной области человѣчѳскихъ дѣлъ. щихъ мѣстахъ, влечетъ особенное про-
На каждомъ кораблѣ должѳнъ быть лоц- клятіѳ, ибо здѣсь она—несчастіѳ для мно-
манъ, который не только могъ бы слы- гихъ милліоновъ! Кто можетъ познать
шать. Конечно, въ опасныхъ мѣстахъ истинный умъ и уважать его, хорошо
вы не можете управлять кораблемъ при отличать его отъ мнимаго ума, который
помощи лоцмана, который жмется къ бо- встрѣчается такъ часто и заслуживаешь
рѳгу, мечется отъ одного борта къ дру- лишь отказа въ уваженіи? Тотъ, кто
тому, крича: «Берегись этой колоиіаль- самъ обладаешь настоящимъ умомъ! Умъ,
ной отмели! Руль налѣво — вопросъ о достойный человѣка, облеченный цравомъ
Неграхъ! Руль направо — движеніе въ приказывать и призванный реформиро-
пользу всеобщей подачи голосовъ! За вать Dowuing-Street привлекъ бы въ эти
борть финансовыя реформы! Берегись области настоящій умъ и, словно боже-
движенія по поводу ценза! Осторожнѣе! ственный магнитъ, извлекъ бы ихъ изъ
Берегись, вы, моряки рѣченокъ, создан- самыхъ скромныхъ угловъ, гдѣ бы они
ные для портняжной мастерской, а не ни прятались. Всякое новое прибавленіе
для руля, берегись!». ума на Downing-Strect't увеличивало бы
И вотъ корабль лѳтитъ кое-какъ туда, въ свою очередь это боясествениое при-
куда несутъ его волны и теченіе. Ни тяженіе, источникъ всякаго благополу-
одинъ корабль не миновалъ еще гибели чія, гдѣ бы то ни было,
при такомъ курсѣ. Говорю совершенно — Какимъ же способомъ?—спраши-
сознательно: ни одинъ корабль, a тѣмъ ваютъ меня.—Увы! Способъ! Чтобы обоз-
болѣе государственный. Если вы не до- печить увеличеніс умственныхъ силъ на
станете настоящаго лоцмана и не ввѣ- Downing-Street1'^ очевидно, нѣтъ другого
рите ему руля, вашъ корабль просто дѣйствительнаго способа, какъ увеличить
добыча волнъ. Васъ можетъ спасти на- запасъ человѣческаго ума, иначе назы-
отоящій кормчій, а не крики съ берега: ваемаго въ обществѣ человѣческой до-
каковы бы они ни были, они не могутъ блестыо, увеличить во всѣхъ классахъ
по природѣ своей сдѣлать этого. Болѣетого, населенія истинное уваженіе къ ней,
вашему кормчему дѣло должно удасться— лойяльность относительно оя и стремле-

70
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
ніе и поиски за ней—это вопросъ жизни
и смерти. Вотъ единственный «способъ»!
Увы! Это просто способъ, при помощи
котораго каждый въ любомъ классѣ
могъ бы стать служителемъ неба! О
другомъ способѣ возносить горячія
молитвы къ небу я не сталъ бы! Какой
способъ можетъ быть, чтобы увеличить
уваженіе къ человѣческому разуму или
Божьему свѣту и ненависть къ человѣ-
ческой глупости или мраку дьявола?
Только тотъ, которымъ каждый изъ
насъ проситъ себѣ мудрости, вмѣсто
банковыхъ билетовъ. Можетъ быть, небо
въ своей безконечной добротѣ и даруетъ
намъ его суровыми способами? Можетъ
быть, въ печальныхъ язвахъ, которыми
мы болѣемъ, нужно видѣть милосердіе
Божіе. Можетъ быть, небо хочетъ намъ
внушить уваженіс къ героизму и чело-
вѣческому уму, заставивъ насъ испытать
то, къ чему ведетъ глупость и
парламентское краснорѣчіе. Это уваженіе, какъ
я не только надѣюсь, но даже замѣчаю,
молча, но тихо распространяется между
нами даже въ эти печальные года. Въ
этомъ маленькомъ фактѣ для насъ го-
ритъ, среди мрачнаго хаоса всеобщей
пошлости, которая станетъ завтра
всеобщей нищетой, неугасимая надежда.
Далекій, но надежный божественный
«огненный столбъ въ нощи». Смѣлѣе!
Смѣлѣе!
Однако, чтобы дать нашему
единственному государственному человѣку, нашему
реформатору возможность свободно
распоряжаться и стараться возбудить умъ и
привлечь его возможно болѣе, придумали
маленькій проектъ улучшенія, который,
вездѣ, гдѣ о немъ ни говорятъ, встрѣ-
частъ въ извѣстной степени
благосклонность и который, повидимому,
заслуживаешь гораздо болѣе вниманія, чѣмъ было
ему оказано. Люди практическіе одо-
бряютъ его, и единственное возраженіѳ
сводится къ тому, что міръ еще не го-
товъ для этого. Міръ, конечно, и не
можетъ быть готовъ, такъ какъ онъ
слышитъ объ этомъ въ первый разъ!
Прежній, не реформированный парла-
ментъ съ его «гнилыми мѣстечками»
былъ въ болѣе выгодномъ положеніи,
но эта выгода гарантирована и новому
и притомъ болѣе дѣйствительнымъ и
плодотворнымъ способомъ.
Предложеніе это состоитъ вотъ въ чемъ:
пусть министры и товарищи министровъ
и всякаго рода чиновники, смѣняомыѳ и
несмѣняемыѳ, назначаются независима
отъ того, входятъ или не входятъ они
въ парламентъ, пусть королевѣ *) будетъ
предоставлена возможность назначить
полдюжины или десятокъ высшихъ долж-
ностныхъ лицъ, присутствіѳ которыхъ
считается необходимымъ въ парламента
своей собственной властью, т. е. властью
перваго министра· Это будетъ малень-
кимъ злоупотробленіемъ теперешней
парламентской конституціей, которое вноситъ
минимумъ измѣненій вътеперешніе
способы, но за то безъ всякаго для меня
сомнѣнія приноситъ максимума резуль-
татовъ. Королева назначаетъ Ивана или
Петра (самаго способнаго человѣка, о
которомъ она слышала разговоры въ
трехъ королевствахъ) предсѣдателемъ
департамента общественнаго призрѣнія бѣд-
ныхъ, товарищемъ министра колоній, то-
варищемъ министра или даже министромъ
того вѣдомства, которое она и ея
первый министръ признаютъ наиболѣе отвѣ-
чагощимъ его выдающимся способностямъ,
и своею собственною властью она даетъ
ему мѣсто и право голоса въ парламентѣ
на все время исиравленія имъ его
должности. Въ ожиданіи другихъ времѳнъ и
другихъ нравовъ, министровъ, которымъ
придется вести дѣла въ парламентѣ и
заручиться его сочувствіѳмъ, нужно
будетъ брать, какъ теперь, изъ его членовъ.
Вопросъ о томъ, долженъ ли самъ
первый министръ быть изъ представителей
народа и кого изъ его министровъ онъ
имѣетъ право брать съ собою въ каче-
ствѣ представителей королевы, мои
авторитеты не рѣшаютъ. Проектъ еще
остается пока наброскомъ, а его
практическое осуществленіе во всѣхъ подроб-
ностяхъ должно быть установлено
гораздо болѣе компетентными властями,
чѣмъ они. Вкратцѣ вотъ смыслъ закона:
корона также должна имѣть право
назначать нѣсколькихъ членовъ
парламента.
Изъ этого проекта, какъ бы умно онъ
ни былъ приведёнъ въ исполненіе, ко-
нечпо, сразу не послѣдуетъ «прилива
ума» къ государственной службѣ; но
") Т. о. uoiiofiuoii коіолѳиѣ Впкторіп.

ПАМФЛЕТЫ постаняго дня.
71
маленькое увеличеніе все-таки будетъ,
и это уже находка. Но въ дальнѣй-
шемъ результатѣ, если только этотъ
законъ будетъ действовать правильно,
я увѣренъ, что явится значительный
приливъ; больше того, образуется
естественный притокъ во всѣхъ видахъ и
дѣйствительно настоящій отборъ того,
что можно привлечь на Downing-Street
и что будетъ притекать туда безпрѳрыв-
но. Бглянемъ, какія посліідствія можетъ
имѣть ѳта несложная перемѣна. Въ ней
заложены благодѣтельныя сѣмена,
который произрастутъ благодаря присутствію
въ роли перваго министра умнаго че-
ловѣка, который будетъ въ теченіе,
по крайней мѣрѣ, нѣсколькихъ лѣтъ
ухаживать за ними съ присущей ему
священной вѣрностью и жаромъ и дастъ
имъ созрѣть въ живыя дѣла и бѳзцѣн-
ные для насъ факты.
Вопросъ о томъ, что должны дѣлать
въ парламентѣ министры и правители
внутреннихъ и иностранныхъ дѣлъ до-
пускаетъ въ наши дни различное рѣ-
шеніе Никоимъ образомъ нельзя
ручаться, что искусный парламентски
ораторъ есть въ то же время и
администратора способный управлять коло-
шальными пли внутренними дѣлами.
Скорѣе въ ѳтомъ случаѣ можно
предположить наоборотъ. Ибо уже по тому
одному, что онъ захотѣлъ сдѣлаться
«блестящимъ ораторомъ» (если такова
его роль), значительная часть его
внутренняя) дара должна была выйти на
поверхность и настолько же должна
были утратить цѣну другая - часть,
оставшаяся въ скрытонъ и бѳзмолвномъ
состояній, т. е. въ видѣ способности
размышлять, обдумывать дѣла,
способность, которая служить его
единственной дѣловитостыо при томъ положеніи, въ
которое онъ поставлѳнъ. Не разводить
какую-нибудь исторію передъ парламен-
томъ и двадцатью семью милліонами по
большей части недалѳкихъ людей, но
дѣльно управлять, съ перваго взгляда
распутывать дѣла ему
довѣренныя—такова служба, которую требуѳтъ отъ
сановника на Downing - Streets бѣдная
Англія.
Разъ хорошій администратора хоро-
шій министръ явится, нужно
предоставить ему полную возможность нримѣ-
нять свои способности молча. Ни одинъ
смертный не можетъ одновременно и
работать, и разеуждать въ парламеитѣ:
это такъ же невозможно, какъ служить
одновременно двумъ враждебяымъ
господами
Я не желалъ бы также, насколько
это возможно, подвергать нашего хоро-
шаго министра объясгіеніямъ. въ
парламента Только необходимый разъясне-
нія и только свободной, конечно, етранѣ;
но отнюдь не всякому фривольному и
надоѣдливому господину въ парламентѣ
или внѣ парламента, которому придетъ
охота его запросить. Слѣдуетъ также
признавать, что запросы бываютъ и
фривольными и надоедливыми, которые
слѣдуетъ осудить. Если бѣдный
министръ будетъ отрываться отъ своего
рабочаго кабинета, чтобы отвѣчать на
такіе запросы, то ого рабочій кабинетъ
превратится (что мы въ дѣйствитсльно-
сти и видимъ) въ позорный столбъ.
Бѣдный министръ станетъ говорильной
машиной, на которую будутъ сыпаться
насмѣшви и глупости. И во всемъ вы-
ходящемъ изъ него, какъ изъ машины,
будетъ весьма мало толку. Но увы! и
съ этой стороны мыслимы важныя
улучшенія и, я полагаю, въ одинъ
прекрасный день они будутъ признаны
необходимыми, откуда бы мы ихъ ни
взяли. Достопочтенный джентельменъ,
котораго вы прерываете, здѣсь уже не
частное лицо, но воплощеніе націи. Онъ
есть «Англійскій народъ», втянутый въ
государственную работу, и онъ никоимъ
образомъ не можетъ предоставить тремъ
портнымъ съ улицы Тооіеу безпокоить
его каждый часъ. *)
Но оставимъ это и замѣтимъ одну
очень ясную вещь. Каковы бы ни были
занятія и обязанности, настоящія или
предполагаѳмыя, министра въ
.парламент, его способность исполнить ихъ
не имѣетъ совершенно никакой связи
съ возможностью для него попасть въ
парламентъ. Лордъ Томми и
достопочтенный мистеръ Джонъ нисколько
не лучше въ смыслѣ исполнѳнія пар-
ламентскихъ обязанностей, не говоря
*) Карлѳйль намѳкаеть эдѣсь на прошеніе,
поданное въ парламоптъ отъ имени англійскаго народа
тремя портными изъ улицы Тооіеу.
Прим. перев.

72
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
уже объ обязанностяхъ министра, чѣмъ
простые Томъ и Джекъ. Они просто
имѣютъ, при теперешнемъ положеніи
вещей, больше шансовъ на то, чтобы
ихъ допустили на пробу. А это поло-
женіе вещей первый реформаторъ,
нуждаясь въ людяхъ, которые бы ему
помогали, и предлагаетъ здѣсь измѣнить.
Разъ Томъ и Джекъ будутъ
допущены въ парламентъ въ силу декрета
королевы, то есть всѣ основанія
предполагать, что они будутъ дѣйствовать тамъ
не хуже, чѣмъ лордъ Томми и
достопочтенный мистеръ Джонъ.
Есть-ли хоть малѣйшее основаніе
предполагать, что не только въ парламентѣ,
но въ другихъ дѣлахъ государственных!),
несравненно болѣе важныхъ, которыя
поистинѣ остаются главнѣйшими,
жизненными, которыя присущи
государственному человѣку, что и въ этихъ
дѣлахъ Томъ и Джекъ, если они удачно
выбраны, окажутся ниже лорда Томми
и достопочтеннаго мистера Джона? Нѣтъ
даже тѣни такого основанія. Нѣтъ даже
тѣни того, что врожденный способности
ихъ равны. Скорѣе наоборотъ. По
крайней мѣрѣ, первые работали всю свою
жизнь, не теряли время въ праздности, не
охотились на куропатокъ и не были просто
изящно одѣтыми манекенами. И такимъ
образомъ они получили образованіѳ, о
которомъ, къ несчастью, лордъ Томми и
достопочтенный мистеръ Джонъ,
совершенно чуждые его, не имѣютъ понятія.
По этой гипотезѣ, Томъ и Джекъ имѣютъ
несомнѣнное превосходство передъ лор-
домъ Томми и достопочтеннымъ мисте-
ромъ Джономъ.
Но гипотеза есть очень маленькая,
а фактъ—очень большая вещь. Гипотеза
считается съ единицами, а фактъ съ
тысячами. Сообразите, изъ сколькихъ
Томовъ, и Джековъ можно выбирать,
дурно-ли, хорошо-ли!
Аристократически классъ, изъ котораго могутъ бысь
выбраны члены парламента, охватываетъ
пѣкоторое число тысячъ индивидуумовъ.
Здѣсь и нужно выбирать вашего
министра, если парламентское кресло является
первымъ условіемъ этого избранія.
Но все населеніе составляетъ 27 мил-
ліоновъ, и вы можете выбирать изъ
всѣхъ его частей, если кресло въ
Парламента не играетъ никакой роли. Пусть
оно будетъ послѣдствіемъ, а не пред-
варительнымъ условіемъ, послѣдней
инвеститурой, а не первымъ условіемъ,
и пусть въ вашемъ распоряженіи
окажется весь англійскій народъ: грамотные
и неграмотные, люди профессіальныхъ
занятій, люди практически и
умозрительные. Въ самыхъ низшихъ и широ-
кихъ и въ самыхъ высшихъ и узкихъ
слояхъ одинаково найдутся люди вся-
каго генія. Пусть человѣкъ, котораго
боги одарили мудростью, доблестью и
способностью быть полезнымъ своей
странѣ, берется изъ всѣхъ классовъ, не
изъ нѣсколькихъ сотенъ, а изъ нѣсколь-
кихъ милліоновъ. Пусть его выбираютъ
не избиратели съ доходомъ въ десять
фунтовъ и виноторговцы, по первый
реформаторъ, который ясно видитъ и
который, надѣюсь, сдѣлаетъ бѳзконечно
лучшій выборъ. Безконечно лучшій.Ибо
тотъ, кто по натурѣ своей не
отличается доблестью, не можетъ выбирать че-
ловѣка доблестнаго. Тутъ нуженъ чело-
вѣкъ съ яснымъ взглядомъ и
благородной душой, который по собственному
опыту умѣетъ подмѣчать признаки
доблести. Не будемъ объ этомъ думатьг
не будемъ объ этомъ вспоминать.
Такъ-ли? Но какой бы шумъ ни
производили мы съ своими избирательными
ящиками, природа и фактъ никогда, ни
на одну минуту этого не забудутъ.
Въ нижнемъ и широкомъ слоѣ
общества, гдѣ рожденія считаются милліонами,
почти въ наше время явился Робертъ
Бернсъ, сынъ человѣка, который «съ своей
бѣдной фермы неполучалъвожделѣннаго
дохода въ двадцать фунтовъ». У
Роберта Бернса никогда не было ни малѣй-
шихъ шансовъ попасть въ Парламентъ,
чего онъ заслуживалъ бы. Ибо этотъ че-
ловѣкъ—близорукіе люди, копошась въ
своей темной стихіи вульгарности, могли
его и не знать, но люди, одаренные
проницательностью, отличающіеся чѣмъ-
то королевскимъ, должны бы были его
знать—былъ отъ природы королемъ
людей: доблестный, умный,
героически-благородный, годный на нѣчто гораздо
большее, чѣмъ изнывать среди пошлыхъ лю-
дишекъ, и служить въ акцизѣі Ни одно
избирательное бюро, ни одинъ премьеръ,
собиравшейся приступить къ реформамъ
не вспомнили о немъ. Въ косномъ ан-

ПАМФЛЕТЫ ПОСЛѢДНЯГО ДНЯ.
73
глШскомъ народѣ, погруженномъ въ
темную тупость, для которой исчезла уже
полярная звѣзда, не нашлось никого,
чтобы пустить мысль ѵо томъ, что не худо бы
въ парламенте вспомнить и о нѳмъ, а
ле только приглашать его на обѣды.
А между тѣмъ Питту въ это время были
очень нужны люди и мудрость, и вовсе
не было надобности возиться съ пивомъ!
Но петля рутины которая въ тѣ
времена была гораздо уже, чѣмъ теперь,
когда она уже ослабѣла столькими рево-
люціоннымиземлетрясеяіями,—связывала
бѣднаго Питта по рукамъ и ногамъ.
Когда ему разъ сказали объ этомъ бѣд-
номъ Бернеѣ и его печальномъ
положены, онъ отвѣчалъ: «о немъ
позаботится литература». «Да, и о васъ также,
если вы не обращаете на это вниманіе»,
отвѣчали ому.
И вотъ, какъ новый Аполлонъ,
принятый за погонщика воловъ, онъ дол-
женъ былъ терпѣть всякіе невзгоды и
разливать пиво,. изливая свою душу въ
шотландскихъ пѣсняхъ: наиболѣе узкій
выходъ, который когда-либо
предоставлялся богу грома. И бѣдный Питтъ, его
тупицы и его рутинеры-фантоши (ставшіе
на столько страшными, что теперь не-
пріятно о нихъ вспоминать) вовсе не
знали и не понимали, эти нечестивыя за-
бывшіе Бога смертные, что героическая
мудрость, если Господь соблаговолить
послать ее, была бы единственнымъ спасе-
ніѳмъ для міра и для нихъ самихъ.
Нѣтъ; «они отлично обошлись безъ
этого» они не видѣли надобности въ этомъ,
они, находившіеся подъ предсѣдатѳль-
ствомъ необыкновенной мудрости,
именуемой Георгомъ III. И вотъ богъ грома
удаляется подальше мѣрить пиво! О! Что
это за оскорбительный и тяжелый дон-
донскій туманъ, благопріятный однимъ
совамъ и ихъ охотѣ за крысами, скрылъ
отъ насъ звѣзды неба, туманъ, который,
съ радостью спѣшу это подтвердить,
теперь, очевидно, готовится разсѣиться или
быть разсѣяннымъ епособомъ, отъ кото-
раго бросаетъ.въ дроясь!
Другое замѣчаніе моимъ дѳмократиче-
<жимъ друзьямъ. Наше предположеніе не
самая ли суть того, что есть истин
наго въ «Демократіи», т. ѳ. не сводится
ли оно къ тому, что способный человѣкъ
можетъ быть избранъ, къ какому бы
классу онъ ни принадлежалъ? Пусть его
разыскиваютъ, какъ сокровище, пусть ему
оудетъ поручено дѣло, для котораго онъ
созданъ. Вся Демократія зиждется на
этомъ. Это, по моему мнѣнію, стоить
всѣхъ избирательныхъ урнъ и всякихъ
движеній въ пользу всеобщаго
голосования. Не то, чтобы рожденный въ бѣдно-
сти, но благородный человѣкъ имѣлъ
право засѣдать въ Парламента, но чтобы онъ
могъ принимать участіе. въ управденЫ
людьми—вотъ въ чемъ интересы
демократы. Благодаря этому для насъ воз-
моясно спасеніе; безъ этого, будь у насъ
даже Парламентъ, который своимъ красно-
рѣчіемъ заставить выйти Темзу изъ бе-
реговъ, мы погибнемъ,, умремъ, утонувъ
въ конституціонномъ краснорѣчЫ.
Приглашаю поразмыслить объ этомъ.
всѣхъ реформаторовъ /защигниковъ
конституции и людей, способныхъ думать.
Сбросимъ съ нашихъ глазъ паутину, за-
ставимъ тщеславиыя традипіи на
минуту замолкнуть и спросимъ себя, какъ
люди, которые страшно дорожать фак-
томъ: какимъспособомъ, или какими
способами можно найти во всѣхъ условіяхъ
жизни способныхъ людей, подобныхъ нѳ-
обдѣланнымъ брилліантамъ въ кучи
песку, людей способныхъ, а не полуспособ-
ныхъ, и возложить на нихъ задачу управ-
ленія и руководства нами»?
Вотъ изъ вопросовъ вопросъ!
То, что всегда значила демократы,
значить именно это:· имѣть все болѣѳ и
болѣе настоящую аристократію,
правительство разъ* отъ разу лучше.
Реформированные парламенты
оказались жалко безсильными дать намъ это.
Полагаю, что они всегда и; окажутся
безсильными. Настоящій государственный
человѣкъ-реформаторъ, благородный цѣ·
нитель и знатокъ человѣческаго ума,
надѣленный талантомъ опытнаго
политика, поддерживаемый такимъ собраніемъ
какъ признавшая его Англія, и
свободный выбирать себѣ сотрудниковъ среди
всѣхъ англійскихъ гражданъ—можетъ ли
онъ сдѣлать что-нибудь? Тѣмъ или дру-
гимъ способомъ, но становится страшно
необходимо сдѣлать что-нибудь. Полагаю,
что такой государственный человѣкъ могъ
бы сдѣлать для насъ въ десять лѣтъ
гораздо больше, чѣмъ самый лучшій, какой
только можно вообразить, реформирован-

74 ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
ный Парламентъ и самое широкое рас- ломъ всякаго, кто занимаетъ мѣсто пер-
пространеніе избирательнаго права въ ваго министра и я не могу уважать то-
двадцать лѣтъ. го уклончиваго министра, который, поль-
Вы можете безопасно попробовать этотъ зуясь тѣмъ, что дѣло некричитъ, обма-
способъ—а это то же очень важно. Съ нываетъ себя мыслью, будто его и не
расширеніемъ избирательнаго права этого существует!»: «покажите мнѣ это на бу-
сдѣлать нельзя. Даже если вашъ первый магѣ», говорить онъ. Милордъ, онопо-
министръ будетъ только приближаться къ ложительно существуешь, и я думаю, что
герою, то и въ такомъ случаѣ вы только вамъ придется прочесть о иемъ въ
выиграете, приказавъ ему подъ страхомъ иномъ контрактѣ, чѣмъ этотъ клочекъ
отвѣтственности, выбирать на свой рискъ бумаги.
не изъ трехъ четырехъ лицъ въ Парла- Но въ самомъ дѣлѣ какое страшное
ментѣ, но самаго способна™ изъ 27 мил- чувство которое всегда способно смутить
ліоновъ, о которомъ онъ могъ слышать, даже важнѣйшаго милорда—это чувство,
Кромѣ хорошаго ничего изъ этого не что, несмотря на весь свой ростъ, тына
выйдетъ. Не видно, что можетъ быть высотѣ всѣхъ англійскихъ дѣлъ! Намъ
путнаго отъ расширения избирательнаго знакомы эти выборщики, которые путемъ
црава, которое теперь дошло до всѳобщаго дрессировки выучиваются дѣлать всякія
подсчета головъ. Благодаря этому можно штуки. Ибо этотъ міръ кишитъ удиви-
ему набрать Парламентъ по образцу па- тельными стечѳніеми обстоятельства, ко-
рижскаго. Но чего же ждать отъ этого торыхъ не встрѣтить и на парадномъ
парламента? Раствореніе во всеобщей спектаклѣ Дрюрилэнскаго театра. Міръ,
грязи, гибели всѣхъ интересовъ, боже- который, несмотря на видимую плот·
скихъ и человѣческихъ, въ Ноевомъ по- ность, состоитъ изъ воздушной и даже
топѣ парламентскаго краснорѣчія, чего мы, духовной матеріи, все въ немъ заряжено
надѣюсь, еще не заслужили, какъ ни ве- неисчислимыми силами и скрытымъ элек-
лики наши прегрѣшенія. тричествомъ и способно во всякій моментъ
Кто же будетъ государственнымъ ?ело- разразиться чудовищнымъ образомъ при
вѣкомъ и реформаторомъ и примется за простомъ намѣренномъ или ненамѣрен-
дѣло, которое намъ такъ нужно. Этотъ номъ нажатіи пальцѳмъвъ надложащемъ
человѣкъ и составляетъ предварительное мѣстѣ. Развѣ для каждаго изъ насъ не-
условіе. Сънимъ мы можемъ вести наше достаточно выстрѣла жалкаго револьвера,
дѣло мало-по-малу, бѳзъ него мы немо- чтобы заставить сблизиться въ корчахъ
жемъ сдѣлать ни шагу. Истинный король, оба конца необъятнаго, какъ края горя-
король временный, который осмѣлится щаго пергамена, а небо и землю исчез-
взять на себя управление Англіей съусло- путь въ громкомъ трескѣ? Воробьевъ и
віемъ съ священнымъ огнемъ приняться чижей, обладающихъ некоторой ловкостью,
за ея реформу и притомъ не въ одной можно выдрессировать держать въ лап-
какой-нибудь части, но въ самомъ цент- кахъ зажженный фитиль; и имъ случа-
рѣ, въ самомъ сердцѣ. Онъ очистить лось уже взрывать пороховые склады
Downing Street и нашу администраціго, и артиллерійскіе склады *), даже можетъ
вымететъ груды навоза, накоплениаго быть, не вызывая этимъ удивленіе чижей,
педантами, предложить тяжелымъ педан- Чижикъ можетъ удивляться, сколько хо-
тамъ удалиться и пригласить къ собѣ четъ, но онъ въ состояніи также сохра-
тѣхъ, кто даровитъ и видитъ ясно. Все нить присутствіе духа въ день Страшнаго
это для того, чтобы вмѣсто стигійскаго Суда. Этимъ именно я и объясняю
немрака тамъ былъ небесный свѣтъ, возможность нѣкоторыхъ людей и нѣко-
чтобы животворящій свѣтъ Бога, вмѣсто торыхъ извѣстныхъ намъ премьеровъ,
удушливой мглы сатаны, несъ исцѣле- Тотъ или другой премьеръ принимаютъ
ніе Британской имперіи, всѣ члены ко- дѣло, повидимому, съ полною холод-
торой борятся теперь какъ въ смертной ностыо. И однако, повторяю, какое это
агоніи. Нредпріятіе огромное, можно даже . м ч
сказать, страшное, но нѣтъ болѣе благо· У 1о ж0/Равиѳшѳ. ■"«■"· у KaP*ta въ его
рОДНаГО СреДІІ ПОДЛуННЫХЪ ДѢЛЪ ЧѲЛОВѣ- лвтаюідимь съ фптнлѳмъ въ шпкохъ сравнивается
ЧеСКагО рода. Теперь ЭТО СТаНОВИТСЯ Дѣ- дегкоиыслепныЗ кардішалъ Лококн. Прим. пер.

ПАМФЛЕТЫ ПОСЛѢДНЯГО ДНЯ.
7Ь
странное чувство оказаться во главѣ
всѣхъ дѣлъ Англіи: онъ это новѣйшее
созданіе средняго роста облачается въ
боевые доспѣхи какого-нибудь Оливера
Кромвелля и Вильгельма Завоевателя.
«Я, стало быть, самый способный изъ
людей, которыми можетъ располагать
Англія? Стало быть, 'я—коночный про-
дуктъ всѣхъ умственныхъ силъ, могу-
чихъ инстинктовъ, безмолвныхъ желапій
англійскаго народа, который
распространился по всѣмъ землямъ и на всѣхъ мо-
ряхъ, за которымъ въ течепіе вѣковъ
значатся такія дѣянія, какъ заселеніс
Америки, Индіи, открытія бумагопряди-
ленъ въ Ланкастерѣ, металлическихъ за-
водовъ въ Бирмингамѣ, принципы
Ньютона, драмы Шекспира и англійская кон-
ституція. Огромные таланты Вильгельма
Завоевателя и Елизаветы, пламенная
душа Оливера Кромвелля, благородная, какъ
Синай и громы небеспые—все это, по-
видимому, совмѣщается во миѣ. Этимъ
героизмомъ я владѣю, хотя я слишкомъ
робокъ, чтобы выказать его. И кромѣ
того еще и нѣчто изъ огромныхъ бобро-
выхъ талантовъ нашихъ ,Ѳркрайтовъ и
Бриндлеевъ, лучезарнаго героизма Шекс-
пировъ, нашихъ поэтовъ и мудрецовъ и
вдохновенныхъ мыслителей. Все это есть
во мнѣ, по крайней мѣрѣ, я надѣюсь на
это, хотя и не рѣшаюсь обнаруживать
это въ обыденной жизни. Теперь имѣетъ
честь явиться образцовый англичанинъ,
поднятый при торжественныхъ крикахъ
на щитъ англійскаго народа и
приветствуемый общимъ пожеланісмъ: «Да сохра-
нитъ тебя.Богъ». Послѣпятнадцативѣкова-
го конституціоннаго изученія способовъ,
какъ надо поднимать на щитѣ, англійскій
народъ, изучивъ за это время эту замѣча-
тельную опорацію, поднялънаконецъ замѣ-
чатольную личность, которая теперь
обращается къ вамъ. Счастливо выбранный обра-
зецъвсевозможныхъ божественныхъ качс-
ствъ, которыми одаренъ этотъ великій на ·
родъ, цвѣтъ всего, что онъ совершилъ по-
слѣдній продуктъ его судебъ, англичанинъ
по преимуществу, явившШся, когда
исполнилась полнота временъ, кто бы вы
думали? Конье Итуріэля, которымъ англій-
скій народъ собирается разить, собравъ
весь свой героизмъ и эиергію это игла
портного, могущая только пронзить
гвоздичку—вотъ кто теперь имѣѳтъ честь»...
Благія небоса! Еслибы люди не любили
такъ чижей, то этихъ размышлеиій было
бы совершенно достаточно, чтобы
уничтожить всякаго человѣка.
Но странное впечатлѣніѳ эти мысли
должны бы производить на насъ. Вотъ
до чего дошли мы съ нашими конститу-
ціями, избирательными урнами,
болтовней и нашими безпрерывными въ те-
ченіс вѣковъ усиліями. Золотой цвѣтокъ,
изобрѣтенный нашей великой алхиміей,
которому міръ такъ долго изумлялся—
вотъ что это такое. Это—управлоніе
милорда и страиствованіе подъ его руко-
водствомъ по нсвѣдомымъ тропинкамъ
времени. Неужели даже при помощи
самой напряженной работы нашего духа
самыхъ лучшихъ, какіс только знаетъ
міръ, способовъ мы не могли бы найти
англичанина болѣе способнаго, чѣмъ
этотъ милордъ?
Несомнѣнно, на этихъ самыхъ
лучшихъ способахъ памъ слѣдуетъ нѣ-
сколько остановиться и серьезно
спросить себя, невзирая на похвалы всего
міра, не есть ли это способы, отъ кото-
рыхъ приходишь лишь въ изумленіе и
которые требуютъ въ широкой степени
пересмотра и новаго изслѣдованія! Родъ
людей, которыхъ мы приглашаемъ управ
лять нами—вотъ пупктъ, къ которому
сводятся всевозможные заключенія и
откуда вытекаютъ всевозможныя слѣдствія.
«Справляйтесь хорошо, кто у васъ
верховный правитель, ибо вокругъ него и
люди и цѣлый міръ преобразуются по
его образу. Тотъ, кто благороденъ самъ
по себѣ, имѣетъ возможность узнавать
благородство и въ другихъ, а тотъ, у
кого самого его пѣтъ, не въ состояніи
это сдѣлать. А что касается публики, то
увы! развѣ человѣкъ, котораго вы
поставите надъ нею, не есть живой сим-
волъ ващей и ея побѣды, ея счастья,
или несчастья, итогъ и практически
результата того, что можно
получить изъ такой публики, какъ вы»?
Было время, когда неспособнаго
правителя нельзя было держать. Тѣмъ или
другимъ способомъ его должно было
сорвать съ его мѣста у руля и бросить
въ трюмъ, даже можетъ быть за бортъ.
А мы относимся свысока къ этимъ вар-
варскимъ временамъ потому, что они
боялись увидѣть γ кормила правлепія

76
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
призракъ, кормчаго, у котораго нѣтъ
глазъ, но есть конституціонные очки и
который правитъ, полагаясь на слухъ.
Мы измѣнили все это. Отсутствіо
правительства теперь лучше всего, и какого-
нибудь партійнаго, умѣющаго класть
заплаты и не безпокоить никого вы и
предпочитаете имѣть правитолемъ?
Таково, мой другъ, ходячее мнѣиіе, но вы
жестоко заблуждаетесь: не таковъ фактъ.
Фактъ, который еще разъ проявляется
теперь въ этихъ швеяхъ, не находящихъ
работы, въ этихъ голодающихъ конна-
утцахъ, въ этихъ бунтующихъ коло-
ніяхъ и быстромъ приближеніи къ
общественному разрушенію.
Объ этомъ теперь хорошо забыли и
едва кое-кто начинаетъ вспоминать. Но
постепенно объ этомъ придется
вспомнить, можетъ быть, со страшнымъ ущер-
бомъ и всѣмъ людямъ. И чѣмъ раньше они
объ этомъ вспомнятъ, тѣмъ будотъ лучше.
Ибо мы напрасно впали въ забвеніс,
фактъ остается вѣрнымъ, и нынѣ нѣтъ
такой копститудіи или сборникаконституціи,
хотя бы они были облечены всякимъ
уважсніемъ и приняты единогласно,
которая устранила бы его. Природа, увѣряю
васъ, помнитъ объ этомъ отлично. И сто
такихъ конституцій какъ англійская, не
что иное, какъ сто паутинокъ, протя-
нутыхъ между нимъ и наказаніомъ,
которое онъ налагаетъ за это забве-
ніе. Скажите мнѣ, какого рода люди
управляіотъ народомъ и вы мнѣ скажете
очень точно, каковъ былъ въ этомъ на-
родѣ чистый итогъ соціальной доблести.
Любить ли онъ погремушки или вѣчноѳ
благородство, направляются ли его стром-
ленія къ небу словно орлы, эти братья
лучей, имъ лес онъ, словно сова, упо-
требляетъ свои близорукія усилія на то,
чтобы ловить мышей, покупать у банки-
ровъ выгодныя бумаги—несчастные, все
это вамъ обнаружится въ одномъ этомъ
фактѣ, фактѣ, долго подготовлявшемся,
который признавался за самое лучшее
бѣдными крысоловами, заботившимися о
процентныхъ бумагахъ и сохраненіи
своей шкуры.
Эти гнусные слои населенія, давно
уже слѣпыѳ для солнечнаго свѣта, въ
наши дни, поднимаются въ уличныхъ
возстаніяхъ, извергая адское пламя, какъ
будто это необходимо, многоуважаемый
Макъ-Клауди! *)
Пользуйтесь, пріобрѣтайте
благословенный свѣтъ, если онъ дается вамъ не-
бомъ. Вы отказываетесь? Вы
предпочитаете комментаріи Дѳлорма на англій-
скую конституцію и евангеліѳ отъ Макъ-
Клауди, благодаря которому хорошъ вашъ
балапсъ у банкира? Отлично, свѣтъ
удаляется отъ васъ все дальше и дальше,
на нѣкоторое время наступаотъ общая
темнота, очень желательная для класса
крысъ и зажиточныхъ совъ, дѣла кото-
рыхъ у банкировъ весьма удачны. А за-
тѣмъ по неизбѣжнымъ послѣдствіямъ,
столь же непоколебнмымъ, какъ осно-
ваніе Вселенной, свѣтъ упадетъ на васъ,
но уже въ видѣ молніи, отъ которой не
спасетъ никакая толщина шкуры.
О правйте/іьстйѣ.
Когда подумаешь о паденіи прави-
тельствъ во всей Европѣ, возникаетъ
одно соображеніе, которое бросаетъ
печальный свѣтъ на нашу новѣйшую эпоху.
Можно быть увѣреннымъ, что эти
правительства впали въ анархію по одной
причинѣ, которая заключаетъ въ себѣ
всѣ остальыыя. Дѣло въ томъ, что они
не были достаточно умны, что таланта,
доблести, героизма, мудрости все
равно, какіе бы синонимы мы ни употреб-і
ляли—не было отпущено имъ въ
надлежащей пропорціи и такимъ образомъ въ
слѣпой безпомощности они допустили или
сами накликали фальшь; что
несправедливости и противорѣчіе съ Бржествен-
нымъ фактомъ накопились въ размѣрахъ,
которые нельзя уже переносить. Поэтому
то правительства и были свергнуты и
передъ всѣмъ міромъ объявлены чрез-
мѣрно-ложными.
Вотъ печальная, но важная мысль для
современныхъ правительствъ, впавшихъ
въ анархію:—не было въ нихъ таланта.
А если это такъ, то вопросъ: какимъ
образомъ эти правительства пали вслѣд-
ствіе недостатка мудрости, представляется
вопросомъ чрезвычайно интереснымъ.
Каждый вѣкъ, въ нѣкоторой степени,
имѣетъ свою мудрость. XIX вѣкъ льстить
*) Наскѣшліівое прозвище Адама Смита, отца
„Печальной науки" (политической ѳкошшіи;.

ПАМФЛЕТЫ ПОСЛЪДНЯГО ДНЯ,
77
себя надеждой, что онъ наиболѣе
выдается въ этомъ отношеніи? Чѣмъ же
проявила себя эта мудрость XIX вѣка?
Конечно, кое въ чемъ она сказалась и
даже развилась. Тѣмъ не менѣе
правительства, очевидно, не имѣли
возможности воспользоваться ею, у нихъ
совершенно не оказалось ея—въ чемъ же она
выразилась? Цоистипѣ, было, должно
быть, нѣчто сомнительное или въ самой
мудрости этого вѣка или же въ спосо-
бахъ, которыми правительство хотѣло
запасаться для себя умомъ, два глав-
! ныхъ недостатка—ума и просвѣщенія—
очевидны, въ нашемъ мйлѣйшемъ вѣкѣ
просвѣщенія: ибо онъ сдѣлался самымъ
анархическимъ изъ всѣхъ вѣковъ, т. е.
что на практикѣ онъ впалъ въ такую
тьму египетскую, что не можетъ отыскать
дорогу!
Болѣе того, я склоненъ думать, что и
тотъ и другой недостатокъ слѣдуетъ
поставить въ вину намъ самимъ, и теперь
мы пожинаемъ плоды того и другого, къ
великому ущербу для нашихъ дѣлъ. Я
даже подозрѣваю, что умъ XIX вѣка, со-
вѳршившій столько чудесъ для г.
положительна™ человѣка, есть въ сущности
умъ механическій, умъ бобра, а не вы-
сокій разумъ, свойственный человѣку.
Тусклый, посредственный сортъ ума,
имѣющій значеніе лишь за недостаткомъ
другого. Этого рода умъ въ высшихъ че-
ловѣческихъ дѣлахъ годится очень мало
особенно въ самомъ высшомъ дѣлѣ—вести
людей къ доброй жизни, что въ концѣ
концовъ и составляешь цѣль управленія
ими на Боясьей землѣ; это дѣло нельзя
довѣрить уму бобра, тутъ нужѳнъ умъ
другого, высшаго сорта.
Таковъ первый дофицитъ. Затѣмъ, въ
іюслѣдиія времена правительства въ
ужасающей степени проявляли полное равно -
душіе къ пріобрѣтенію ума, который имъ
представлялся. Возымѣвъ, какъ вполнѣ
естественно для такой темной эпохи,
крошечную идею, что чсловѣческій и далее
бобровый умъ имъ не нуженъ, они
успокоились на томъ, что будетъ вполнѣ
достаточно лисьяго ума, поддерживаемаго
рутиной, традиціями и сиоснымъ парла-
ментскимъ краснорѣчіемъ. Мысль самая
ложная и нечестивая, которая вела
правительство къ летаргическому сну, между
тѣмъ, какъ природа и фактъ
подготавливали удивительный вещи, совершенно
противоположная свойства.
Вотъ два фатальные недочета:
средство иротивъ одного изъ нихъ—о, если
бы мы нашли его!—было бы сродствомъ
и противъ другого. Они вѣдь находятся
между собою въ жизненной связи, одинъ
изъ ішхъ нѳизбѣжно производить другой,
a обавмѣстѣ—мракъ, который, дождемся,
кончится анархіей. Если правительства не
сочтутъ нужньшъ призвать къ себѣ
возвышенный умъ, то тогда всякій умъ,
такъ какъ сила его сопротивлснія дур-
иымъ вліяніямъ ограничена, получаетъ
склонность стать бобровымъ. Бросая
высоте планы, которые ему теперь
неинтересны, онъ просто устремится на на-
живаніе денегъ и станѳтъ только подо-
біемъ ума. Выпутываясь средствами, къ
которымъ прибѣгаютъ но только бобры,
но и лисицы, онъ станетъ уже настолько
неблагороднымъ, что перестанетъ быть и
честнымъ. Правительство, не имѣяжела-
нія привлекать умъ для самого себя,
мало-по-малу увидитъ, что выборъ его
становится меньше и меньше. Оттого,
какъ всегда случается при господствѣ не-
честія, дурное * становится вдвойнѣ худ-
шимъ, а ваше нечестіе вдвойнѣ прокля-
тымъ. Вы достаточно нечестивы, чтобы
торпѣть эту тьму, терпя се, вы все
больше и больше будете выигрывать. И вотъ
когда настанетъ неизбѣжный моментъ
платить по вашему счету, когда не
будетъ другого выбора, какъ истинный
свѣтъ или разрушеніе, тогда вы будете
умолять небо и землю послать вамъ свѣтъ,
но свѣтъ не придетъ.
Конечно, это зло не выработало еще
«своего собственна™ ліжарства», но, какъ
разъ наоборотъ, уничтожило послѣдова-
тельно всѣ способы къ его уврачеванію.
И вопреки слухамъ я боюсь, что дѣло·
именно такъ и обстоитъ со зломъ, и съ
противорѣчіями съ божественнымъ фак-
томъ, ни одно изъ этихъ золъ, насколько-
я знаю по собственному опыту, не вы-
работывало когда-либо лѣкарство противъ
себя, оно постоянно ухудшалось,
становилось все отвратительнѣе до тѣхъ поръ.
пока какое-нибудь добро, но будучи въ
состоянии терпѣть дольше безобразіе,
побрало надъ нимъ ворхъ и не исцѣ-
ляло или, по крайней мѣрѣ, не
уничтожало его. Дурное правительство, лишен-

78
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
нов свѣта Божія за свое предпочтѳніе
темноты, какъ и всякое другое зло,
лишено возможности вырабатывать
средства для уврачеванія столь печальнаго
положенія.
Настоятельно необходимо, чтобы
правительства остановились въ своемъ <ра-
тальномъ шествіы. Если его продолжать,
то страшный конецъ очовиденъ, и вся-
кій часъ, въ течѳніе котораго идетъ это
движеніе, дѣлаетъ возвратъ все болѣе и
болѣе труднымъ. Умъ существуетъ въ
каждой странѣ и онъ исполняешь
дарованную ему Богомъ функцію, которую
правительства стараются разстроить
напрасно, ибо они этого сдѣлать не въ
состояли. И онъ исполнить свою функцію,
хотя, быть можотъ, и не въ согласіи съ
такъ называемымъ правительствомъ
рутины, а съ божественной а иногда увы!
и съ дьявольской къ иимъ враждебностью.
И въ коицѣ концовъ онъ оказывается съ
побѣдой надъ ними и разрушеиіемъ ихъ.
Это также вѣрно, какъ и то, что небо вышо
Downing-Strcet'a, а законы природы болѣе
стойки, чѣмъ рутина. Если между
политиками Англіи найдется человѣкъ,
способный думать, то эти предметы въ
настоящее время, по моему мнѣнію,
чрезвычайно достойны его вниманія.
Кто можетъ оказывать намъ услуги въ
нашихъ департаментахъ на Downing-
Strcet't? Всѣ доровитые люди всякаго со-
словія, родившіеся въ нашемъ поколѣніи.
Они обличены нсоспоримымъ и вѣчнымъ
«божественнымъ правомъ, которое
никогда не выйдетъ изъ употребледія», быть
нашими правителями и
администраторами, и смотря по тому, пользуетесь ли вы ими
или пренебрегаете, ваше государство бу-
детъ принято подъ покровительство неба
или же отвергнуто имъ. Этотъ благородный
юный духъ вы можете поставить въ
одно изъ двухъ положѳній, а въ какое-
нибудь нзъ нихъ вы неизбѣжно его
поставите—ибо онъ существуетъ въ мірѣ,
въ положѳніе союзника и сотрудника,
или же наоборотъ естественнаго врага:
въ какое же изъ двухъ? полагаю, что
правительство обличитъ свою тщету или
же оправдается передъ Богомъ и людьми,
смотря потому, какой оно дастъ отвѣтъ
на этотъ вопросъ. Для всего подлуннаго
населенія это вопросъ изъ вопросовъ!
Гдѣ · же талантъ, родившійся для васъ?
Какъ вы имъ не пользуетесь? Сборъду-
ховныхъ талантовъ, рождснныхъ для ва ·
шей пользы, благородства, человѣческаго
ума, гороическихъ способностей—безко-
нечно важнѣе, чѣмъ вашъ сборъ хлопка
или винограда, ловля сельдей и добыва-
ніе китоваго жира, статистику чего
газеты каждое лѣто печатаютъ съ такимъ
безпокойствомъ. Таланты не родятся
каждое лѣто, и газеты объ этомъ но
говорят Они родятся вѣками, и увѣряю
васъ, что ихъ рожденіо дѣлается
удивительно ощутительнымъ и провосходитъ,
какъ небо землю, всякія хлѣба, китовыо.
жиры и всѣ металлы Калифорніи, наконецъ
всякую жатву, которую вы моясете взро-
стить. Если не будетъ этой жатвы, то другія
жатвы... спѣшите сиять ихъ, если вы за
нихъ бозпокоитесь. Если этой жатвы не
будетъ, мы можемъ запереть лавочку,
ибо намъ уже не жать никакой другой
жатвы, да и не стоитъ ее жать, если она
выростетъ.
Возвышать людей таланта, пропускать
въ поискахъ за ними сквозь сито всѣ
классы общества и находить ихъ, не
всегда бываетъ невозможно. Въ нѣкото-
рыхъ формахъ правленія это дѣлалось и
до извѣстной степени дѣлаотся и теперь.
Степень, до которой правительству
удаются эти поиски, указываешь, какъ я уже
сказалъ, съ большой точностью размѣръ
божественной доблести этихъ
правительству степень успѣха, реальной и
окончательной побѣды, которой они мо-
гутъ ожидать. Вспомните, напримѣръ,
древнюю католическую церковь въ ея
чисто-мірскихъ отношеніяхъ къ
государству и посмотрите, способны ли
порадовать васъ ваши мысли и
противоположность ихъ сътѣмъ, что видимъ теперь. Нро-
греесъшелъвъеемимильныхъ сапогахъ и
въ нѣкоторыхъотношеніяхъ двинулся впе-
редъ сильно при кликахъ цѣлаго міра;
но въ этомъ, самомъ жизненномъ дѣдѣ,
онъ тащился страшно медленно, онъ даже
такъ отодвинулся, что вотъ уже и со-
всѣмъ исчезъ въ облакахъ хлопчато-бу-
мажной пыли и желѣзнодорожныхъ обли-
гацій!
Въ этихъ прежнихъ невѣжественныхъ
феодальныхъ обществахъ, состоявпшхъ
только изъ твердыхъ, какъ сталь, баро-
новъ, у которыхъ не было ценза въ
десять фунтовъ и избирательныхъ урнъ,

ПАМФЛЕТЫ ПОСЛЪДНЯГО ДНЯ.
79
точно также для человѣческихъ душъ
проповѣдовали это первое изъ евангелій,
безъ котораго намъ ни къ чему и всѣ
другія евангелія: проснитесь, доблестныя
души; вотъ благородное поприще для
васъ!» Я утверждаю, что пути къ
возвышенно открыты для всѣхъ людей. Душа
благочестивая означающая, если
вдуматься въ душу чистую, кроткую, одаренную ра-
зумомъ и благородными желаніями, такая
душа, къ какому бы сословію она ни
принадлежала, всегда найдетъ себѣ
дорогу, благородное поприще, гдѣ заслуга
и доблесть чѳловѣческая могутъ довести
ее до вершинъ земныхъ и даже небес-
ныхъ. Нигдѣ даже въ самыхъ низшихъ
слояхъ соціальнаго рабства не можетъ
она ни заглохнуть, ни умереть въ без-
вѣстности. Церковь, это старое нсвѣже-
ственное созданіе, по крайней мѣрѣ,
позаботилась объ этомъ: чѳловѣкъ съ
благородными жсланіями, не осужденный
задыхаться жалкимъ образомъ въ своей
несчастной долѣ, могъ бѣжать въ бли-
жайшій монастырь и тамъ найти себѣ
убѣжище. Тамъ его ожидало воспитаиіе,
искусство не только извлекать изъ чте-
нія и письма все, что ему было полезно,
но и повиноваться, привыкать къ
уважение, къ обузданію и даже уничиже-
иію себя самого т. е. къ истинному че-
ловѣческому благородству, наиболѣе
существенному во многихъ отношеніяхъ.
Тамъ не справлялись съ вашимъ про-
исхожденіемъ, съ вашей генеалогіей, съ
размѣрами вашего капитала и пр.
Единственный вопросъ былъ: есть ли въ васъ
человѣческоѳ благородство или нѣтъ? Бѣд-
ный сынъ погонщикъ быковъ, если
природа произвела его благороднымъ, могъ
достичь сана священника и даже
вершины міра.
Трижды славная, какъ подумаешь,
организація, въ высшей степени
спасительная для всякихъ высокихъ и низ-
кихъ интеросовъ: учреждеиіѳ во истину
человѣчное. Вы дѣлаете своимъ вашего
благороднаго юношу, принимая его, кѣмъ
бы онъ ни былъ, какъ посланника не-
бесъ. Вы но принуждаете его ни умереть,
ни стать вашимъ врагомъ, пренебрегая
имъ, какъ ничего не стоющею вещью.
Вы принимаете благословенный свѣтъ,и
ему нѣтъ· надобности нисходить къ вамъ
въ видѣ молніи. Этотъ институтъ
священства имѣлъ ходы во всѣхъ угнетен-
ныхъ слояхъ общества, открывая для
людей самого низшаго рода всѣ
вершины и даже само небо, давая
свободный выходъ благородной доблести
и героизму. Вотъ что можно назвать
легкими и кровообращеніемъ этого
прежняго феодализма.
Когдая вспоминаю объ этихъ огромныхъ
лѳгкихъ, дѣйствующихъ всюду во всякомъ
самомъ отдаленномъ уголкѣ человѣче-
скаго общества, гдѣ нѣтъ ни одной
хижины, которая не была бы вмѣстѣ съ
тѣмъ и клѣточкой этихъ логкихъ, II
предлагающихъ всякой благочестивой и
благородной душѣ достойную ея дорогу,
причемъ иногда она даже вела ее, если
она того заслуживала до той точки,
когда она становилась отцомъ христіан-
ства и Царемъ царей—тогда я понимаю,
какимъ образомъ прежнее христіанское
общество оставалось свлтымъ, жизнен-
нымъ, сильйымъ и героичнымъ. Когда
я сопоставляю все это съ благородными
цѣлями, которыя предстоятъ въ
настоящее время думамъ, рожденнымъ
благородными въ затерянныхъ хижинахъ,
внѣ раіона Дворцовой площади *); когда
подумаю о томъ, что чѣмъ-то въ родѣ
священника теперь сдѣлалась Ваша
Милость-я вижу общество бсзъ легкихъ,
задыхающееся, въ страшныхъ конвуль-
сіяхъ и достойное смерти.
Почти по всей Европѣ за эти послѣд-
ніе годы я замѣчаю смерть государства,
испустившаго свой послѣдній вздохъ въ
трескотнѣ ружейной перестрѣлки на
улицѣ, замѣчаю, что оно впало въ
инертность, неспособное отнынѣ къ другой
жизни, кромѣ возбуждаемой гальваничѳскимъ
токомъ, все вслѣдствіѳ того же
недостатка легкихъ, которымъ
обусловливаются и всѣ другіе недостатки государства.
Полагаю, что до тѣхъ поръ, пока оно
не обзаведется этимъ необходимымъ для
жизни аппаратомъ, оно не можотъ
воспрянуть къ жизни. Плохо дѣло, если
вы предоставите вещамъ идти такимъ
путемъ, пока онѣ не подвергнутся смерти
отъ угара. Напрасно тогда взывать къ
*) Дворцовая площадь (Palaco yard) —площадь,
которая пиходится нородъ зданіоаіъ парламента.
«Рожденная внѣ раіона Дворцовой площади" т. о. по
пмѣющая шансовъ попасть въ пардаиѳнть.
Прпы. пер.

80
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
парламентам^ избраннымъ при помощи
всеобщаго избирательнаго права: они
не могутъ дать вамъ дыханіе жизни,
они не могутъ принести вамъ въ
помощь ума. Своимъ продолжительнымъ
нечестісмъ вы угасили источники
благородная человѣческаго ума. Умъ,
который теперь прислуживается къ вашему
всеобщему избирательному праву,—это
жалкій умъ атторнея, подобіс ума,
который есть внутреннее чувство не бо-
жественныхъ законовъ природы, но за-
коновъ жаднаго эгоизма, дьявольской
злобы, въ концѣ концовъ вредныхъ и
обществу, и отдѣльному человѣку.
Нѣтъ. Герои, поднимающіеся на пле-
чахъ всеобщаго голосованія и, по
милости какого-нибудь вліятельнаго
журналиста, усаживающіеся въ кресла въ
качествѣ первыхъ министровъ и все
исправляющихъ государственныхъ людей,
не позволяютъ вернуть націю на
праведные пути Божіи. Жалкіе никеллиро-
ванные образчики, искусные только въ
слуясеніи Беліалу, годные скорѣскъ тому,
чтобы служить маркерами при
какой-нибудь дорогой партіи на билліардѣ, чѣмъ
священными вождями людей! Греки вре-
менъ Византіи» подернутые слегка парла-
ментскимъ краснорѣчіемъ и надѣленные
милымъ даромъ-гибкостыо характера —
даютъ доказательства, что они
закалились на службѣ своего Владыки. Жалкія
созданія — съ ихъ культомъ
популярности, общсственныхъ мѣстъ, парламсит-
скихъ интригъ, искусства доставать при
помощи словъ. Погруженные въ мерзкую
стихію, они десятилѣтіями барахтаются въ
ней, сталкиваясь другъсъдругомъ и борясь
по мѣрѣ силъ, причемъ самый сильный
изъ нихъ или самый ловкій достигаѳтъ
цѣли и дѣлается первымъ министромъ.
Никогда еще не возникалъ изъ трясинъ
и не засѣдалъ на высокихъ мѣстахъ,
благодаря людской наивности, болѣе от-
талкивающій клаесъ премьѳровъ: юбка
Дюбарри была лучшой сѣтыо для ловли
премьеровъ, чѣмъ нашъ способъ. Пусть
всѣ націи, которыхъ судьба толкаетъна
этотъ способъ, во время примутъ мѣры
предосторожности!
Увы! Теперь есть только одна нація,
которая могла бы воспользоваться этимъ
совѣтомъ! Изъ всей Европы единственно
только въ Англіи живо еще государство
и здѣсь оно могло бы воспользоваться
лучшими способами. Въ Англіи гѳроизмъ
еще не умеръ и не вполнѣ еще вытѣ-
сненъ чинушествомъ; честныя
способности остаются еще въ изобиліи
среди насъ, но и героическія способности
видны глазу наблюдателя: онѣ не замерли
еще, но находятся въ состояніи опасной
спячки. Я говорилъ, что въ Англіи есть
еще много королей; если можно устроить
такъ, чтобы они доблестно соединили
свои усилія и довѣрить имъ управленіе
Англіей на Downing Streets и въ дру-
гихъ мѣстахъ, тогда Англія сщеможегъ
спастись отъ анархіи и всеобщаго голо-
сованія; возможно, что апооеозъ чину-
шества, это самое мрачное проклятіе на
зѳмлѣ, минуетъ насъ. Если же этого сдѣ-
лать нельзя, то для насъ неизбѣженъ
другой исходъ, подъ какимъ бы видомъ
онъ намъ ни представился. Какимъ обра-
зомъ можно его избѣгнуть? Англія должна
сообразоваться съ вѣчными законами
жизни, или иначе погибнѳтъ и Англія.
Англія, обремененная уже свыше мѣры
реальными интересами, яаиболѣе
жгучими, которые когда-либо ввѣрялись
націи, въ то же время свыше мѣры
переобременена интересами мнимыми,
мертвыми, нагроможденными до самага
неба и завалившими его отъ одного края
до другого. Она размышляетъ и зловѣ-
ще колеблется подъ давленіомъ вѣчныхъ
законовъ, заставляющихъ ее держаться
своихъ дѣйствительныхъ интересовъ и
править ими. Но въ то же время она
слѣпо упрямится въ погонѣ за своими,
обожаемыми мнимыми интересами, какъ
будто эта погоня моясетъ принести
какую-нибудь пользу. Англія должна
устроиться такъ, чтобы преслѣдовать свои
истинные интересы и отказаться отъ
своихъ мнимыхъ интересовъ или же она
потеряетъ своо мѣсто въ этомъ мірѣ
Очевидно, отъ Аигліи требуется теперь,
какъ никогда и ни отъ одной націи,
пробудить своихъ королей и возложить на
нихъ это великое дѣло! Огромная и
лишенная организаціи Англія, почти за-
дохшаяся въ вѣковыхъ отбросахъ, слѣпо
барахтающаяся въ чартизмѣ, среди изби-
рательныхъ урнъ, долясна, чтобы
положить начало новой жизни, выучиться
снова дышать,—запастлть легкими. Этого
требуетъ отъ нея повелительная необхо-

ПАМФЛЕТЫ П0(
димость. Въ противномъ случаѣ она по-
гибнетъ, испуститъ въ одинъ
прекрасный день свой хриплый вздохъ на улицѣ.
Какимъ образомъ можетъ она
продолжать жизнь? Привлечь все, что есть умнаго
въ Англіи, возложивъ на этотъумъ
священную задачу реформировать все, что
есть глупаго въ Англіи — вотъ какою
цѣною можно еще пріобрѣсти благосло-
веніе небесное! Другимъ способомъ можно
повлечь на собя только проклятіе.
Предлагаемая реформа очень радикальна и
ото, конечно, сейчасъ же замѣтятъ мои
либеральные друзья; нѣтъ избирательной
реформы, которая имѣла бы такіо глу-
бокіе корни, реформа радикальная, въ
высшей степени трудная и медленная,
но и въ высшей степени неизбѣжная!
Насколько неудовлетворительно под-
ходила-бы къ этимъ высокимъ рсзуль-
татамъ даже лучшая изъ реформъ
Downing street'а, руководимая далее самыми
лучшими государственными людьми,
каше только существуютъ въ эту минуту,
это для меня совершенно ясно. Ирой
детъ не мало еще времени, прежде чѣмъ
мы устроимъ для нашихъ интересовъ
необходимую администрацію, прежде
чѣмъ мы освободимъ себя отъ
интересовъ мѳртвыхъ. Сколько пройдетъ
времени, прежде чѣмъ мы измѣнимъ свои
привычки и такимъ путемъ создадимъ
себѣ легкія! Тѣмъ не менѣе, если
реформировать Downing street, мы пачнемъ
дышать, и мы пойдемъ къ этому и ко
всѣмъ воликимъ рѳзультатамъ. И для
меня нѣтъ другого пути къ этому.
Дорога всегда будетъ хороша. О если-бы
въ наши плохіе дни мы могли видѣть
начало, a затѣмъ и полное движеніе
впередъ этого благороднаго дѣла! .
Чѣмъ можетъ сдѣлаться новая
Downing street, чѣмъ она сдѣлаѳтся и чѣмъ
она должна сдѣлаться, если Англія хо-
четъ, чтобы правительство ея оставалось
еще долгое время? Я очень далскъ отъ
мысли предсказать это съ точностью.
Downing street, населенная такими
даровитыми умами Англіи, которые всю свою
эиергію сосредоточиваютъ на дѣйствитель-
ныхъ интересахъ Англіи, и молчаливо, но
непрерывно предаютъ сожженію оя
мнимые интересы для того, чтобы мы могли
яснѣе увидѣть небо надъ своей головой
и располагать въ широкой степени со-
ІЛѢДНЯГО ДНЯ. 81
дѣйствіемъ «героическаго духа»—такая
Downing street потребуетъ не мало архи-
текторовъ, которымъ придется
составлять для нея новые планы. Много архи-
текторовъ и строителей должны будутъ
смѣнить здѣсь другъ друга. Пусть не
сиеціалисты этого дѣла—журналисты и
другія частньтя лица но слишкомъ вмѣ-
шиваются. Всѣ люди могу(гъ смотрѣть на
эту радикальную перестройку топереш-
няго зданія, *какъ на необходимую и
даже, если не хотятъ, чтобы дѣло стало еще
хуже, какъ не минуемо грозящую.
Планы будущаго зданія составляются на
иебѣ (для людей, у которыхъ есть еще
небо и которые поднимаются надъ
теперешними лондонскими туманами).
Оттуда же и благородные элементы новой
политической архитектуры—чертежи
новой Downing street, которую увидитъ
грядущая новая эра. Всѣ эти вещи, на
которыя всѣ люди могутъ взирать съ
надеждой, и было-бы хорошо, еслибы всѣ
люди, каковъ-бы ни былъ ихъ талантъ,
смотрѣли серьезно въ этомъ
направлена и приложили усилія подняться
надъ туманами такимъ образомъ, чтобы
имъ можно было смотрѣть въ эту сторону.
Среди практичошіхъ людей
преобладаем мнѣніо, что правительство можетъ
только «поддерживать порядокъ». Они
увѣряютъ, что всякая иная задача
слишкомъ рисковаиа для него,
невозможна для него и въ сущности безпо-
лезна и -для него, и для насъ.Язнаю,
что правительство уже давно носилось
только съ этой одной задачей и что оно
увѣряетъ, будто у него и нѣтъ другой
задачи, кфь поддерживать порядокъ.
Эта задача общая, а частная въ
томъ, чтобы знать, въ достаточной-ли
степени оно удов л етворяетъ тѣмъ
обязанностям^ которыя собираются на него воз^
ложить.
Задача трудная и та, и другая. Чтобы
разрѣшить первую, не принуждены-ли,
напримѣръ, министры финаисовъ, эти
любимцы боговъ, стричь насъ очень
гладко и выдавать накопляющійся
долгъ, т. е. руно, остриженное раньше,
чѣмъ оно выросло, за чудо міра? Мы
начинаомъ подозрѣвать, что это не совсѣмъ-
то хорошій способъ «поддерживать
порядокъ». По крайней мѣрѣ, онъ кажется
намъ страннымъ.

82
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
Ибо у насъ есть внутреннее сознаиіе,
что мы и огромное большинство людей
въ нашомъ приходѣ и въ нашей странѣ
точно такъ же, какъ и въ приходах!»
сосѣднихъ страпъ, суть люди, по натурѣ
своей мирные, заішмаюіціося обычными
ремеслами, люди вовсе не имѣющіе ни
желанія, ни интереса сдирать съ другого
шкуру или предательски бросаться на
его промышлонныя препріятія или жо
папосить имъ какой-нибудь вредъ. Ибо,
независимо отъ правительства, есть вещь,
называемая совѣстыо, противъ которой
мы не осАіѣливаемся возставать. Такимъ
образомъ, благородный лордъ, намъ
кажется, что «порядокъ» могъ-бы
поддерживаться гораздо' лучше при искусной
администраціи,—больше того, мы но
далеко отъ мысли, что если-бы имъ не
занимались, то у нѣкоторой категорій
людей онъ поддерживался-бы самъ собою.
Выходитъ такъ, что когда бѣдняку
рабочему удастся заработать тяжелымъ
трудомъ шесть пенсовъ, вдругъ
появляется правительство и говорить:
попрошу васъ передать мнѣ три причи-
тающісся съ васъ пенса, и вы будете
тогда имѣть возможность истратить три
остальные. Тогда наше изумленіе
достигаешь значителыіыхъ размѣровъ, и я
полагаю, съ теченіемъ времени оно
дастъ и соотвѣтствуюіціо результаты.
Не такъ, благородный лордъ, надо было-
бы поддерживать порядокъ, тѣмъ болѣе,
что сдѣлать это вовсе не такъ трудно,
какъ кажется.
Иашъ внутренній порядокъ—кто этого
не видитъ?—держится самъ собою.
Избирается то или другое лицо, намѣчаемое
публикой, облачается въ подбитую гор-
ностаѳмъ мантію и при помощи цѣлой
бригады полицейскихъ, безъ особенныхъ
затратъ, держитъ въ рукахъ нѣсколькихъ
исключительно преступиыхъ людей,
которые, замѣтимъ кстати, отличаются по
самой своей натурѣ, болѣзнонностыо и
слабостью. Что же касается внѣшняго
порядка, то вся Европа особенно въ
наше время, благодаря желѣзнымъ до-
рогамъ, газотамъ, книгамъ, почтовымъ
сношоніямъ, векселямъ и взаимной
зависимости въ дѣлахъ все болѣе и болѣѳ
становится, такъ сказать, однимъ при-
ходомъ, прихожане котораго, люди, какъ
и мы, мирные въ болыпинствѣ случаевъ
обремененные тяжелой работой, могліі-бы
присоотвѣтствующемъ направленіи,
утратить всякое желаиіе ссориться между
собою. Ихъ экономическіѳ интересы
состоять единственно въ томъ, чтобы
«покупать возможно дешевле и продавать
возможно дороже»; ихъ вѣра—даже
иногда религія, если они се имѣютъ—
вътомъ,чтобъ «разрушать всякую фальшь
всякими способами, включая сюда и
баррикады». Для чего же имъ ссориться?
За сохраиеніе мира, въ высшей
степени для насъ жолатольнаго, мы
постараемся быть благодарными вашой
милости. Нсжелаиіѳ вашей милости
отказаться отъ рутины въ этомъ случаѣ
понятно и намъ. Но мы позволяема себѣ
прибавить, что порядокъ не можетъ
держаться самъ собою. Поддержаніе
порядка является дѣломъ полицейскаго и
мелочью для правительства и короля,
начальника людей. Развѣ не обязательно
для людей и короля людей говорить такъ:
Насколько зависитъ отъ людей во имя
всѣхъ, подъ страхомъ вѣчнаго осужде-
нія да пріидетъ царствіе Божіе на
землю и да будетъ воля Его, какъ на
землѣ, такъ и на небеси? По воскре-
сеньямъ ваша милость отлично это
помнитъ, такъ пусть она не забываетъ
этого и въ остальные дни недѣли.
Увѣряю васъ, осуществленія этого всегда
будутъ желать. Эта огромная, бсзконсч-
ная задача задана каждому человѣку и
всякому правительству и всякому
обществу, для которыхъ время не терпнтъ
отлагательства.
Таково, милордъ, основаніе, на ко-
торомъ покоится порядокъ и все
остальное. Если это основаніе уничтожено,
то нѣтъ и порядка, который могъ-
бы держаться. Единственный порядокъ,
который можно тогда поддерживать,
это порядокъ кладбища. Ваша милость,
можете быть увѣрены, что, все, что бы
ни называлось въ Англіи правитель-
ствомъ, должно выбиться изъ этой
рутины и въ наше время завести яѣчто
такое, что совершенно отличается отъ
такого порядка.
Въ самомъ дѣлѣ, давно ужо пора
исчезнуть этому милому понятію о без-
властін. Міръ съ каждымъ дномъ, пока
существуете стремится къ своему раз-
рушенію. Если ваше правительство должно

ПАМФЛЕТЫ ІЮОЛГВДИЯГО ДНЯ.
83
'быть коиституціонной анархіей, то къ
чему же это приведетъ? Единственный
смыслъ такого правительства только въ
томъ, чтобы оно сумѣло во время
перестать существовать и исчезнуть раньше,
чѣмъ наступить пеизбѣжный коисцъ.
Вопросы для чего носиться безцѣльно
по вихрямъ популярности и изображать
собою печальное зрѣлищс ослиной туши,
утонувшей въ потокахъ грязи—этотъ
вопросъ вовсе не важенъ для кого бы
то ни было, пожалуй, даже и для самого
осла. Подобный оселъ можстъ спросить
себя, возвышенны ли его фуикціи? И
для него, хотя онъ-то мнѣ и кажется
въ ореолѣ и плавастъ па самой вершипѣ,
частная жизнь въ свойственной ему грязи,
вдали отъ всѣхъ взоровъ, принесла бы
сболыпо счастья.
Говоря о философіи конституціи и о
вѣрѣ . въ избирательныя урны, Краббъ
написалъ слѣдугощія негодующія строки:
«Если въ нашемъ жалкомъ и даже
отчаяппомъ положеціи мы, увязшіе почти
безысходно въ грязи Лоты и забывшіс
о всякихъ благородныхъ стрсмленіяхъ,
услышимъ какое-нибудь слово освобожде-
иія или воскрешсиія, то оно скажотъ
памъ, что иужпо отбросить эту ужасную
нелѣпость и сообразить разъ навсегда,
что конституціонная анархія со всѣми
ея избирательными урнами,
предвыборными собраніями и пивными боченками,
есть постоянное оскорбленіе боговъ и
людей. Быть управляемымъ маленькими
людишками не только несчастіе, но и
проклятіе и грѣхъ—причина ислѣдствіѳ
всѣхъ проклятій и прегрѣшеній. Ηροπο-
вѣдовать повиновеніе призракамъ и
уговаривать подчиниться руководительству
какихъ-то портныхъ *J это -то самое, что
Смельфунгусъ**)иазываетъ пасвоемъ гру-
бомъ языкѣ «проклятой ложью», ложью,
къ которой мы издавна привыкли при-
бѣгать, и лживости которой мы ужо со-
всѣмь не чувствуемъ, давно уже позволивъ
ей укорениться въ нашихъ словахъ и
поступкахъ... Но неужели вы думаете,
*) Кардойль употребляетъ слово «портной» въ
кшористическомъ смыслѣ, символически обозвачал пыъ
чсловѣка пѳспособпаго и визкаго. Въэтомъ значепіц
онъ употребляетъ ѳто слово π въ своѳыъ сочннвпіи
Sarlor Hosartus (Перешитый портпой).
*■) Т. β. «пахиуіцій ыѣсонью»—персоняжъ для
выраженія цпничиыхъ съ впду попятій.
что и природа привыкла къ ней и при-
нимаетъ ее за истину? Развѣ Парки бу-
дутъ дремать только потому, что вамъ
нужно заработать допегъ въ Сити?
Природа каждую минуту знаетъ, что это
ложь и что, какъ всякая ложь, она
проклята и осуждена.
«Да, именно такъ, вы, ишціо мішіо-4)
поры, жалкое населеніо баикировъ, сня-
щіо па золотѣ, вы, векселя которыхъ
каждый день стекаются въ АиглШскій
Бапкъ и на биржу, вы, которымъ въ
Небссномъ Банкѣ сурово отьѣтятъ: пѣтъ
для васъ фондовъ! Бы банкроты, и
никакая Калифорніи, шікакія Эльдорадо но
спасутъ васъ. II всякій разъ, какъ мы
будсмъ предпочитать такую ложь или
будсмъ осуществлять ее или жо будсмъ
только терпѣть ео на виду, какъ мы это
постоянно и дѣлали почти полтораста
лѣтъ, причемъ иѣкоторые творили это
совершенно сознательно. Природа точно
обозиачаетъ наказаніе, которое мы на-
влекаемъ на себя: «Задолженность лжи,
копфискація запаса иастоящихъ цѣиио-
стей, еще находящихся въ обращеиіи,
приближеніе къ всеобщей гибели». Если
теперь посмотрѣть вокругъ собя, то
окажется, что вся Европа пероживаетъ крн-
зисъ анархіи. У насъ этотъ кризисъ еще
не вызываетъ конвульсій, но судя по
разнымъ еврейскимъ портняжнымъ ма-
стерскимъ, по коннаутцамъ, впавшимъ
въ людоѣдство, и по другимъ призпа-
камъ, недалеко и до конвульсій. Мы
слишкомъ сильно растратили иашъ
капиталь и такъ какъ денежныя ценности
и металлическая наличность банка но
спасутъ насъ, то всо корочо и короче
становится дорога къ этой крайней чертѣ,
которую я но желаю даже называть ея
именемъ!
Отъ лица двадцати семи милліоновъ
моихъ земляковъ, которые погружены
въ сонъ Лоты, тревожимый только
совиными видѣніями политической эконо-
міи и искусствомъ наживать деньги въ
этой инертной трижды адской стихіи га
шиша; отъ лица тысячъ, сотснъ и еди-
ницъ избранныхъ людей, которые уже
очнулись или начинаютъ просыпаться
отъ него и съ ужасомъ оглядываются,
куда они попали, я хочу протестовать,
хочу во имя Божіе сказать при помощи
человѣческихъ чернилъ, за неимѣніемъ

ui ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
у себя грома: проснитесь, возстаньте, а дить и держать пари, что могутъ когда-
не то впадете въ смерть вѣчную! Без- либо сдѣлать для васъ эти люди? Даже
примѣрная гибель, изгнаніе въ Hounds- если бы у нихъ и водились глубокія
ditch *) и въ Геенну уготовано всѣмъ убѣжденія, то на что они вамъ при та-
націямъ, которыя въ своей яростной раз- комъ положеніи дѣла? Увѣряю васъ, если
вращонности или въ животномъ оцѣпѣ- милліонъ глупцовъ примется цѣиить то,
ніи и совиной слѣпотѣ, не обращаютъ что вы называете геніемъ, благород-
вниманія па вѣчпаго посланника нсбесъ ствомъ, то они будутъ дѣлать это до
и вотируютъ за худшее, когда есть луч- скончанія вѣка и въ концѣ концовъ
шее. «Довольно съ пасъ Вараввы, гово- все-таки составятъ нелѣпос представление
рятъ они, какъ совы. Довольно будетъ о пемъ и о его качествахъ, добродѣте-
нѣсколькихъ правовѣрныхъ оврсовъ изъ ляхъ и недостаткахъ. Онъ-то ихъ пони-
евреевъ, нѣсколькихъ вѣрныхъ поклон- маетъ, онъ видитъ, что они такое. Но
никовъ Макъ-Клауди и закона «Laisser понять его, увидѣть ясно, гдѣ кончаются
faire». Не дуренъ также и почтенный его границы, это имъ но дано. Един-
Minimus. Онъ будетъ нашимъ Махі- ственно правильное сужденіо, которое
иш'омъ. Съ нимъ можно зарабатывать они могутъ о немъ составить, будетъ то,
деньги, и совиный народъ будетъ оста- если они скажутъ о немъ въ концѣ
ваться цвѣтущей имперіей». своей оцѣнки: «Мы нехорошо понимаемъ
Несомнѣнно одно, и это одно нужно тебя, мы чувствуемъ, что ты благород-
повторять неустанно до тѣхъ поръ, пока нѣе, умнѣе, полнѣе насъ и мы хотимъ
оно снова не станетъ всѣмъ понятно, вѣрно слѣдовать за тобою».
Вопросъ, который слѣдуетъ предложить Является, стало быть, такой вопросъ:
всѣмъ конституціямъ, формамъ правленія если реформа парламента сдѣлала въ
и методамъ, политикамъ, которые употре- этомъ отношеніи такъмало, то нельзя ли
бляются людьми, состоитъ вотъвъчемъ: приступить, не теряя надежды, къ раз-
какихъ людей ставите вы во главѣ упра- рѣшенію этой задачи прямо? Представьте
вленія? Отвѣтъ наэтотъ вопросъ заклю- себѣ, что наши учреждснія и всѣ наши
чаетъ въ себѣ отвѣтъ на всѣ другіе во- пріемы управленія остаются такими же,
просы. Слѣдуетъ обратить вниманіѳ и на какъ теперь. Представьте, кромѣ того
другое обстоятельство: ни народъ, ни реформатора въ лицѣ перваго министра,
отдѣльный его слой не могутъ избрать Представьте, что въ англійской націи
для васъ такого человѣка, хотя бы у просыпается вожделѣнное чувство о без-
нихъ и были избирательные ящики, коночной жизненной важности имѣть
Только доблестный человѣкъ можетъ узна- людей все болѣе и болѣо способныхъ—
вать доблесть въ другихъ. Но слѣдуетъ вообразите все это, и развѣ но позволи-
вамъ въ такихъ случаяхъ, если только тельно будетъ думать, что премьоръ мо-
вы не хотите попасть на ложный путь, жетъ найти какого-нибудь героическаго
обращаться къ вульгарному человѣку, человѣка, способиаго дѣлать то, что
имѣющему очень маленькую стоимость, нужно дѣлать и что небесное благосло-
Ваши бѣдныѳ избиратели съцензомъ въ веніе спустится тогда на насъ сверху,
десять фунтовъ не понимаютъ этого; ибо но бывало еще благословенія снизу,
бѣдныѳ досточтимые джентльмены, ухмьь Сверху—вотъ чего намъ нужно попы-
ляющіеся себѣ въ бороду, которыхъ они таться достичь. Если пустить въ ходъ
посылаютъ въ парламонтъ, стоютъ ихъ. другой пріемъ, то онъ будетъ безнаде-
Избиратели съ цензомъ въ десять женъ. Весь гиѣвъ обитателей дома, ко-
фунтовъ просто полны пива и болтовни; торымъ неизвѣстна ни его постройка, ни
достопочтенные джентльмены, которые его кладка, не молсетъ сдѣлать того,
явились въ парламентъ словно въ клубъ чтобы домъ не дымилъ: они могутъ во-
Альмакъ **) или на большой пѣтушиный тировать и агитировать безъ конца и дойти
бой, за которымъ очень интересно слѣ- далее до постройки баррикадъ, но дымъ
все-таки но разсѣется. Напрасно ихъ
·) Собствѳпно «СобачШроііъ*-сиройскШоартадъ гнѣвъ будетъ ІШИВаТЬСЯ ТаКИМЪ обра-
* °5)° Нзвѣстяьій въ Ловдшѣ клубъ. Alnmck ость ЗОМЪ ДО СамаГО ВТОРОГО ПрИПІССТВІЯ, ИЗЪ
анаграмма фампліи его осдоватоля МаскаІІ. ЭТОГО НИЧОГО НО ВЫЙДОТЪ. НуСТЬ ЛуЧШС

ПАМФЛЕТЫ ПОСЛѢДНЯГО ДНЯ.
85
ихъ гпѣвъ падетъ на теперешнихъ
управллющихъ домомъ.
Относительно министерства иностран-
ныхъ дѣлъ, какимъ оно стало бы послѣ
реформъ, говорить мпого не приходится.
Отмѣиа работы лишь воображаемой и за-
мѣна ея трудомъ реальнымъ—за
настоятельную неотложность этого поднимается
лишь одииъ голосъ. Огромныя затраты
бсзъ всякой надобности, равныя только
лицемѣрію и дѣланнымъ улыбкамъ;
посольства, протоколы, огромное
количество выдохшихся традицій, сухого
педантизма, грязной паутины—все это
заставило иностранный дѣла раскаяться и
они будутъ доведены до самоубійства. И
для континентальныхъ народовъ
наступить время большей искренности: явятся
власти, основаиныя на истинѣ, культѣ
молчаливости, a всякія лже-власти,
настоящая анархіи, опирающіяся на все-
общсо голосованіе и на евангеліо отъ
Жоржъ Запдъ, будутъ сметены. И тамъ
и сямъ снова выступятъ благородные
подвиги, новое героическое развитіе
способностей, явятся благословенные райскіо
плоды, полученные съ полей, которыя
теперь опустошаются хаотическими сти-
хійными силами.
Когда континентальные народы дока-
паются наконецъ до фундамента своихъ
Авгіевыхъ конюшенъ и предпримутъ по-
выя дѣянія въ согласіи съ вѣчными
фактами, тогда наше министерство
иностранныхъ дѣлъ снова можетъ дѣлать вмѣстѣ
съ ними всликія дѣла! Всегда и даже въ
настоящее время вопросъ, если поставить
<эго искренно, будетъ заключаться въ
слѣдующемъ: Каковы существенные
интересы 'Англіи въ дѣлахъ этихъ
народовъ? Неужели же никакихъ, кромѣ стрѳм-
ленія держаться тихонько въ сторонѣ?
Если это такъ, то какими способами
лучше всего этого достигнуть? Въ
настоящее время, какъ мы ужо говорили,
красная республика цѣликомъ выступила на
борьбу съ презрѣнной бюрократией и
народы, погруженные въ слѣпую
инертность, требуютъ для излѣчепія своихъ
бѣдъ парламента, избраннаго при
помощи всеобщаго голосованія, адикаяанар-
хія и культъ чувственности растетъпро-
порціонально мнимости королей иугаса-
нііо гальванизируемаго католичества. Въ
наше время, когда въ пещерѣ Вѣтровъ
набросаны одни на другіе всякаго рода
гнилые обломки и выкинутыя па берегъ
вощи, интересъ, питаемый англичанами
къ этому вопросу, какъ бы опъ великъ
самъ по себѣ ни былъ, весьма незначи-
теленъ. «Сталкивайтесь и летите куба-
ремъ, сколько хотите, вы, милые
обломки, можемъ мы сказать. Бойтесь до пол-
наго вашего уничтожения, если это
доставить вамъ удовольствіе. Вотъ этого
огромнаго столкиовенія, ужаеающаго, но
иоизбѣжнаго, мы благодаря лашимъ ге-
роичоскимъ продкамъ, такъ далеко ушли
впередъ, что вовсе не интересуемся имъ.
Наше убѣжденіо въ томъ, что въ подоб-
ныхъ случаяхъ нужно каждому
предоставить хоронить своихъ мертвецовъ.
Имѣю чость быть вашимъ, милостивый
государь, покорнымъ слугою. Строчилинъ,
министръ иностранныхъ дѣлъ».
Я полагаю, что Строчилинъ, въ ожи-
данііг лучшихъ временъ, такъ и долженъ
поступать въ значитольномъ большинствѣ
дѣлъ, внимательно наблюдая, какъ бы
но обидѣть сосѣдей, и возымѣвъ твердое
рѣшеніе не вмѣшиваться въ ихъ само-
истребленіе.
Войны иногда нсизбѣжны. При ком-
мерческихъ операціяхъ, занимаясь вдолнѣ
честными дѣлами, мы иногда попадаемъ
въ довольно двусмысленное положеніе,
вступаемъ въ пререканія, которыя можно
распутать только при помощи войны.
Ямайка, Индія, Канада принадлежатъ
намъ въ силу подлиниаго велѣнія неба;
но никто не хотѣлъ этому вѣрить, пока
не прибѣгли къ помощи пушекъ: тогда ,
всѣ нашли, что это дѣйствитольно такъ. j
Такіе случаи бываютъ. Въ особенности
бывали недоразумѣнія въ прежиія
времена, когда мождународныя связи были
слабы, а потому и зііаніе другъ друга
было недостаточно; оттого возникали
войны, которыя нерѣдко, впрочемъ,
вызывались самою необходимостью. Какъ
бы то ни было, войны—это разрѣшепіе
иедоразумѣній при помощи пушекъ и
штыковъ. Съ развитіемъ сиошеиій они
замѣтио становятся въ позднѣйшихъ по-
колѣніяхъ все менѣе и менѣо неизбѣж-
ными. Они стали бы совершенно
излишними, если бы у насъ было побольше
ума, а наше министерство иностранныхъ
дѣлъ находилось въ лучшихъ условіяхъ.

86
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
Изъ всѣхъ европейскихъ войнъ со
времени послѣдней войны за
освобождено, которую двѣсти лѣтъ тому назадъ
велъ Кромвелль противъ папистской и
антихристіанской Нспаніи, я не знаю ни
одной, ради которой я согласился бы
пожертвовать моей жизнью или
значительною суммою моихъ денегъ. Вильгсльмъ
Оранскій, обладавшій нѣкоторымъ героиз-
момъ, пришелъ въ столкновепіе съ Людо-
викомъ XIY, но это столкновеніе
прикрывалось тѣныо инторссовъ протестантизма,
вопросомъ о національной независимости.
Мы обязаны Вильгельму кое-какими
деньгами, кое-какимъ эитузіазмомъ.
Знаменитый Чатамъ, если не вспоминать о вы-
купѣ, который онъ паложилъ на Манил-
лу *), тоже сдѣлалъ кое-что: онъ по-
могъ Фридриху Прусскому
(единственному, по моему, королю со времени Кром-
велля) потерпѣть пораженіо отъ людей,
ноимѣющихъ никакого значенія и лишь
похожихъ на королей. Но что сказать
о Питтѣ? Англія разослала повсюду свои
войска и свой флотъ и разбросала
повсюду свои деньги, какъ будто бы
счастливый каицлѳръ ся казначейства на-
шелъ неразмѣнный рубль, какъ будто бы
нашъ островъ сталъ вулканически
извергать потоки золота. Что же получилось
изъ всего этого? Люди, не такъ еще
старые, помиятъ фейерверки въ честь трижды
беземертной побѣды его въ этомъ прод-
пріятіи и что же изъ всего этого вышло?
Французскую револгоцію, этотъ предопре-
дѣленный " на иебесномъ совѣтѣ фактъ,
нельзя было уничтожить. Вышло, стало
быть, то,' что Питтъ въ дѣйствитѳльности
сражался противъ Господа, и законы
природы оказались сильнѣе Питта. И въ
благодарность потомству отъ него
осталось лишь сіяніо Гиней.
Наше военное и морское вѣдомство
привлекаютъ нынѣ всеобщее вниманіе.
Джонъ Булль явно выражаетъ неудоволь-
ствіе: «То, что вы мнѣ стоили за эти
тридцать пять лѣтъ, пока вы держали
себя въ боевой готовности, составляотъ
колоссальную цифру. Этой суммой можно
было бы покрыть половину
государственная долга, а можду тѣмъ она исчезла
въ дыму выстрѣловъ въ цѣль!»
*) Рѣчь идетъ о койтрибуціи 25 мил., которую
Мішіша заплатила въ 1702 г. англичанами, чтобы
добавиться отъ розрушоиія.
Да, мистеръ Булль, тутъ можно
насчитать сотни милліоиовъ. Это, конечно,,
составляотъ нѣчто. А «отлично
организованная бездѣятельность» и вредъ, ею
причиняомый! Сосчитали ли вы все это?"
Постоянный солоцизмъ, нѣчто вѣчно-бого-
противное (въ своемъ, конечно, родѣ),
которое расхаживаетъ между нами въ ярко-
красиомъ одѣяніи! Все болѣе и болѣо мрач-
нымъ тономъ Джонъ Булльтребуотъ, чтобы
это оскорбленіе Божіе было устранено,
чтобы военныя учреждения были
привлечены къ какой-нибудь творческой рабо-
тѣ, если въ данный момонтъ у пихъ.
нѣтъ поводовъ сражаться. Это трсбованіе,
безъ всякаго сомнѣнія, справедливо; оно*
становится настоятельнымъ, и тѣмъ не
менѣе его нельзя удовлетворить, пока
государство тратитъ свои силы нанероаль-
ныя задачи, a Downing Strcot продол-
жаетъ быть тѣмъ, чѣмъ она остается до.
сего времени.
Древніе римляне заставляли своихт*
солдатъ работать въ промежуткахъ между
войнами. Новая Downing Sreet—мы мо-
жемъ это предсказать—вес болѣе и болѣе
будстъ коситься на праздность солдатъ.
Болѣе того, новая Downing Street, разъ ей
удастся организовать «рабочіе полки»г.
заставить ихъ сражаться по своему
и такимъ путомъ сборожстъ огромныя.
суммы. A кромѣ того всѣ граждане
республики, какъ это и надлежитъ каждому
гражданину въ этомъ мірѣ, будутъ
упражняться въ обращеніи съоружіемъ,.
каждый гражданинъ готовъ будетъ
защищать отечество тѣломъ и душою—
иначе онъ не достоинъ будетъ имѣть
отечество. Таковъ будетъ порядокъ въ
государствѣ, основанномъ на истйнѣ, и.
Downing Street, если только ей не удастся
возвратиться къ этой истинѣ, должна
будетъ исчезнуть совершенно.
Сражаться со своими
сосѣдями—никогда не было и не будетъ истинной
задачей Англіи. Англійскій народъ созданъ.
для другихъ цѣлѳй. Онъ высланъ изъ
глубинъ вѣчности, чтобы отмежевать своей,
исторіей опредѣленное пространство под-
луннаго времени. Существенно важно,,
чтобы англійскій народъ открылъ свои
истинный цѣли и преслѣдовалъ ихъ съ
рѣшимостыо, отказавшись иаотрѣзъгнать-
ся за какими-нибудь другими.
Государству, достанется побѣда, если оно мо-

ПАМФЛЕТЫ ПОСЛ'ВДНЯГО ДНЯ.
87
жетъ достичь этого, и пораженіе, если
оно окажется не въ состояніи.
На новой Downing Sreet мы можемъ,
опредѣливъ ея истинныя задачи и съ
священнымъ ужасомъ отбросивъ то, что
въ нихъ совершенно не входить,
произвести мысленно огромпыя перемѣны.
Прежде всего относительно нашихъ
солдатъ-рабочихъ, которые въпроможут-
кахъ между войнами исполнять болѣе
грандіозныя дѣла, чѣмъ римляне—точно
также наши корабли не будутъ стоять
на якорѣ въ Таго или возлѣ Сапіэицы
(одно изъ самыхъ печальныхъ зрѣлищъ,
которое только можно придумать себѣ),
но наоборотъ каждый изъ нихъ будетъ
прокладывать пути Британской
промышленности вплоть до той необъятной
Англіп, которая находится за моремъ,
во всѣхъ поясахъ земного шара. Въ го-
сударствѣ, которое основано на
истинной природѣ вещей—а не навиѣшности
только, всякій гражданинъ долженъ
быть солдатомъ. Тамъ будутъ новые и
настоящіо министры не по части
дипломатии и войны а по части мира и
внутренней пользы.
Въ настоящее время изготовляются
коиституціи для нашихъ колоній. Недо-
волышя колоніи должны быть излечены
отъ своихъ язвъ при помощи
конституций. Излсчитъ-ли ихъ это средство или
только заставитъ ихъ прекратить
жалобы, сдѣлавъ въ концѣ концовъ ихъ
бѣдствія еще болѣе тяжелыми, вотъ что
можетъ наводить иасъ на печальныя
сомнѣнія *). Безпристрастнаго
наблюдателя поражаетъ въ колоніальныхъ во-
просахъ одна вещь: удивительная
кротость, съ которою британскіе
государственные люди, поддерживаемые Макъ-
Клауди и богатыми классами страны,
отвтупаютъ отъ охраны иитересовъ, къ
которымъ Англія могла-бы потребовать
уваженія.
«Если вы желаете отдѣлиться отъ
насъ, то отдѣляйтось, вы намъ вовсе
не нужны. Каждый годъ мы тра-
тимъ на васъ порядочно деногъ,
которые теперь рѣдки. КаждьіЙ годъ вы
приносите намъ хлопоты. Отчего-жо вамъ
*і Кардеііль налекпотъ па возстаніо ДОмшдм
(1838-1830 г.).
и не отдѣлиться отъ насъ, если это до-
ставляетъ вамъ удовольствіо».
Такова въ настоящую минуту точка
зрѣпія англШскнхъ государственныхъ
людей.
И однако ннстинктъ болѣо глубокій,
чѣмъ еванголіе отъ Макъ-Клауди под-
скааываетъ всѣмъ, что колонии кое на
что годятся странѣ, что. если, при ны-
нѣшнемъ иашемъ министсрствѣ оиѣ
причинять однѣ тревоги, то мы должны
найти другое, которое сумѣомъ устроить
такъ, что онѣ станутъ нашимъ благо-
дѣяиіемъ, что дѣйствительное средства
для поправленія дѣла заключается въ
томъ, чтобы найти такое министерство,
а вовсе не въ томъ, чтобы разставаться
съ своими колоніями. Ихъ но подби-
раютъ на улицѣ каждый день. Каждая
изъ этихъ колоній куплена дорогою цѣ-
ною кровью тѣхъ, чьими сынами мы то-
перь имѣемъ честь именоваться. И,
конечно, мы не можемъ отказаться отъ
нихъ только потому, что Макъ-Клауди
находитъ, будто ихъ управлсніо стоить
довольно дорого! Но мы предлагаемъ
держать за собою колоніи, пока угодно
Господу Богу, и позоръ намъ, исблаго-
дарнымъ сынамъ доблѳстныхъ отцовъ,
если мы поступимъ иначе.
Такъ какъ балансъ основной книги
не сходится, то мы поправлясмъ дѣло
не тѣмъ, что раскаиваемся, стыдимся
самихъ себя, исправляемъ нолѣпости и
неискренности въ этой отрасли нашихъ
дѣлъ, но тѣмъ, что выбрасываемъ дѣло
за бортъ и объявляемъ, что оно дурно!
Нѣтъ-ли въ человѣчсскихъ дѣлахъ
какихъ-либо другихъ цѣиностей, которыя
можно было-бы вписать въ основную
книгу? Всѣ люди знаютъ, знаетъ это и
самъ Макъ-Клауди въ своей нечлонораз-
дѣльной душѣ, что есть и для людей и
для отдѣльныхъ народовъ нѣчто такое,
чего нельзя купить на деньги. Если-бы
дажо самъ Макъ-Клауди продложилъ
купить ого жизнь въ Threadneedco Streets
то иожелалъ-ли бы кто-нибудь купить
се. Я, по крайней мѣрѣ, отъ этого отка-
зался-бы.
Плохое состояніе фипаиоовъ будетъ
указывать, что пашъ способъ управляться
съ колоніями нелѣпъ и настоятельно
иуждаотся въ реформѣ. Но можио-лидо-
называть, что для поправленія финаи-

ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
совъ страна нуждается въ расчлсно-
иін?
Нельзя принимать столь жалкую тео-
рію, какъ теорія кассовой книги,
которая кладется въ основу Импѳрін или и
ее никто пе приметь кромѣ совъ и охот-
никовъ на крысъ. И я никоимъ образомъ
несталъ-бы совѣтовать Фолициссимусу
гарцующему съ опасностью упасть'на
свосмъ крупно шагающемъ и нетерпѣ-
ливомъ конѣ, предоставлять ему въ
отчаяиіи искать вромсииаго утѣіпѳнія.
Если при посродствѣ поддерживающихъ
здаиіе губернаторовъ или какимъ-нибудь
инымъ способомъ онъ будетъ стремится
къ уничтоженію правъ, которыя Аиглія
имѣетъ на свои колоніи, то въ одинъ
прекрасный день они оба раскаются
жестоко—Фелициссимусъ и Британская
Импсрія. Отдохпувъ минуту на киигѣ
прихода, его конь пойметъ, что ему
нанесена леисцѣлимая рапа въ сердце и
что пострадала его честь. Какъ потомъ
будетъ валяться во рвѣ Фелициссимусъ—
объ этомъ я думаю не съ особенной
охотой. У Англіи, поиимаетъ-ли это
Фелициссимусъ, или нѣтъ—есть другія,
Богомъ ей назначенныя задачи, чѣмъ
наживать деньги, и горе ей, если она
о нихъ забудотъ. Задачи, внутреннія и
колоніальныя, данныя этой паціи,
задачи вѣчно божественной природы въ
строгомъ смыслѣ представляются
математически невѣсомыми, но въ данную
минуту они надвигаются на нее тяжело
и нѳизбѣжно, давятъ на нее до по л наго
оглушенія.
Несчастная нація, къ несчастью
непонимающая своихъ задачъ и
незнающая способовъ ихъ разрѣшить, тѣмъ не
менѣс старается удержать свои колоніи,
какъ вещь, которая такъ или иначе мо-
жетъ имѣть свою цѣну, хотя это иногда
и не видно ясно. Онѣ составляютъ части
земли, на которыхъ теперь живутъдѣти
Англіи, гдѣ боги благословили ихъ уси-
лія и дали нмъ право жить. Аиглія не
можетъ допустить, чтобы ѳя дѣти
годились только на то, чтобы вышвырнуть
ихъ вонъ оттуда.
Но главнѣйшимъ и порвѣйшимъ дѣломъ
нашимъ является министерство
внутреннее съ его ирлаидскимъ великаномъ,
именуемымъ Великаномъ Отчаянія. Когда
это министерство займется великаномъ—
а настоятельно необходимо, чтобы оно сдѣ-
лало это безотлагательно, оно убѣдится,
что его обязанности возрастутъ въ
неожиданной пропорціии измѣнятся
совершенно, такъ сказать, съ головы доногъ.
Придется спросить себя: что дѣлать съ
тремя милліонами нищихъ (которые при-
ходятъ къ вамъ просить хлѣба—работы
вы имъ дать не можете), число которыхъ
съ каждымъ днемъ увеличивается въ
ужасающей пропорціи. Министерство внут-
реинихъ дѣлъ, парламенту король, кон-
ституція—все это, если хочетъ еще
существовать въ этомъ мірѣ, должно
признать, что они стоять теперь передъ
огромной совершенно небывалой задачей,
перодъ цѣлою цѣпыо вопросовъ, слѣдую-
щихъ непрерывно другъ за другомъ.
Огромный вопросъ объ Ирландскомъ
Великан* съ ого шотландскими и апглій-
скими исчадіями, которыя надвигаются
на насъ съ разинутыми ртами, по моему
мнѣнію, измѣиитъ не только
министерство внутреннихъ дѣлъ, но и всѣ
вообще наши учрежденія и даже строеніс
самого общества. Я полагаю, что онъ
создастъ у насъ новое общество, если
только мы доляшы оставаться какимъ-
нибудь обществомъ. Ибо иамъ предсто-
итъ такой вопросъ: остаемся мы въ
прежнемъ положеніи, или же мы должны
измѣпиться? по измѣниться цѣною но-
выхъ и разумныхъ усилій, какъ это
требуется отъ насъ временемъ, къ
новой, болѣе мирной народной жизни, или
же прѳтерпѣвать измѣнонія, лѣниво скре-
стивъ руки, какъ мы это дѣлаемъ
теперь, среди анархіи и страшныхъ кон-
вульсій, измѣниться для разложенія, для
смерти народной? Перерывъ жизни самъ
ііо себѣ представляетъ одну изъ
страшныхъ возможностей для Аягліи! Аиар-
хія, черозъ которую прошла Европа
раныпо насъ и отъ которой она
теперь отбивается, для насъ была бы гу-
битольнѣе, чѣмъ для кого-либо! Вопросъ
для аиглійскаго народа вотъ въ чомъ:
можемъ ли мы въ эту новую эру мирно
продолжать свой земной путь или же
намъ предстоять, какъ и другимъ,
пройти черезъ зіяющія черныя пропасти
Анархіи, съ трудомъ спастись, если
только это удастся, отъ челюстей вѣч-
ной смерти?

ПАМФЛЕТЫ ПООЛѢДНЯГО ДНЯ.
89
Ибо пауперизму поглощающій
теперь значительную цифру въ нѣсколько
мнлліоновъ ежегодно, вовсе не есть во-
просъ только деногъ, но чего-то безко-
иочно болѣо важиаго, чѣмъ все золото,
которое только мозкно себѣ представить.
Если бы даже напгь канцлеръ
казначейства обладалъ кошелькомъ Фортунатуса
и чудеснымъ нсразмѣннымъ рублсмъ, то
и при такихъ условіяхъ нельзя было
бы мириться съ пауперизмом?». Для
англійскихъ гражданъ жизненной
задачей является уничтожить пауперизмъ
и не останавливаться, пока ему не бу-
детъ положонъ коиецъ. Пауперизмъ это
широкій путь, которымъ со всѣхъ сто-
ронъ хлещетъ вода въ сгнившія кора-
оельиыя связи. Если бы всѣ люди
исполняли свои обязанности, если бы они
только попробовали сдѣлать это серьезно,
то не было ни одного бѣдняка. Еслибы
мнимые правители этого міра обладали
хоть какой-нибудь способностью
приказывать; если бы мшшыо наставники
этого міра имѣли хоть какое-нибудь
умѣнье просвѣщать—то могъ ли бы
существовать пауперизмъ? Пауперизмъ былъ
бы чуждъ намъ и намъ приходилось бы
расплачиваться и каяться въ болѣо мел-
кихъ грѣхахъ, которые порождали
пауперизмъ только косвеннымъ образомъ.
Тамъ, гдѣ есть бѣДнлки,. ость и грѣхъ.
Пауперизмъ есть нашъ соціальный грѣхъ,
вышодшій наружу, развившійся вслѣд-
ствіе духовнаго иевѣжѳства,
непрактичности и низкаго забвснія долга въ
большую статью расходной книги. Теперь
это уже не тайный грѣхъііротивъ Бога.
Теперь у васъ просить хлѣба
конкретный остовъ ншцаго. Вдумчивые люди
долго думали о пауперизмѣ съ ужасомъ,
который не нашелъ себѣ отклика у
легкомысленной толпы. Но количество хлѣба,
которое требуется для пауперизма,
заставило думать и людей не склонныхъ
къ разсуждоніямъ. Пауперизмъ — это
ядовитое выдѣленіе всѣхъ грѣховъ,
всякой застарѣлой гнили общества, атеизма,
общественнаго лицемѣрія и іезуитизма,
которые существуютъ между нами. Что
такое рабочій домъ для безработпыхъ,
переполненный до продѣловъ возможнаго,
что онъ такое, какъ не ядовитый ре-
зорвуаръ, въ который спускается сти-
гійское болото иашихъ дѣлъ? Бѣдныѳ
рабочіе дома! Бсзсмертные сыны Адама,
гнігощіо въ полурабскомъ состояніи въ
этихъ ужасныхъ условіяхъ и умоляющіе
о томъ, чтобы изъ нихъ сдѣлали на-
стоящихъ рабовъ! Друзья мои,
необходимо спустить болото, бозъ этого нельзя
жить. Я предвижу, что пауперизмъ это
тотъ уголъ, съ котораго намъ придется
начинать. Мы увидимъ, что отъ этой
проблемы зависіітъ безчислсішоо мио-
жество вещей. Если мы будсмъ твердо
прсслѣдовать свою задачу, л предвижу,
что самое общество возродятся. Послѣ
долгихъ вѣковъ усилій государство ста-
нстъ тѣмъ, чѣмъ оно дѣйствитолыю
должно быть, главпой опорой вполнѣ
реальной «организаціи труда», нѣкоторой
сущностью, соответствующей истииѣ
одаренной нѣкоторымъ героішомъ,
достойной того, чтобы жить въ исмъ!
Государство повсюду въ Европѣ, въ
особенности же въ Англіи, поймстъ на-
копоцъ, что его функціи уже давно
стали совершенно другими чѣмъ функціи
старинныхъ педантическихъ Downing
Strcet'OB^ Что теперь государство уже
не простая реальность, но дѣйствующая
сила, которая направляетъ свои усилія
на практическія цѣли и дѣла, которыя
по большей части пришли въ полное
забвоніо, что оно должно подойти ближе
къ своей истинной цѣли или перестать
существовать.
«Рыцарь Аигліи», закованный въевои
доспѣхи изъ желѣза или бѣлой жести,
который способонъ еще влѣзать на
лошадь бозъ особыхъ хлопотъ, этотъ
рыцарь со своимъ близкимъ родствомъ съ
вымершими теперь фантомами,
положительно должѳнъ исчезнуть*). Кому онъ
нуженъ съ его торжественными звуками
трубъ и устарѣлыми жестами теперь въ
вѣкъ неумолимыхъ реальностей, идущихъ
на насъ съ открытыми ртами? Пусть
опъ и его родные исполняюсь свою роль
въ Дрюрилэнскомъ театрѣ, и пусть
публика, расположенная истратить шиллинга,
рукоплощетъ имъ. Но на твердой зомлѣ,
подъ настоящими звѣздами, намъ нечего
*) При короиацін авгдійскихъ королей выетупаетъ
особый «Рыцарь Лпглін». который бросаем королю
вызовъ. Карлойль смѣстсл иадъ этнмъ анахрошіз-
маиъ, тѣмъ б.лѣо комичііымъ, что пиогда этому
«рыцарю» приходится спсціалыіо па этотъ случай
учиться ѣздить ворхомъ.

90
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
дѣлать съ нимъ и не за чѣмъ
принимать ого глупости. Кое-кому они
кажутся смѣшными, мнѣ же они
представляются страшными. Всякая ложь,
если всмотрѣться откуда и куда она
и деть, погонястъ ужасъ.
УвыІ Обнаружится, какъ я опасаюсь,
что въ Англіи болѣе, чѣмъ въ какой бы
то ни было другой странѣ,
общественная и частная жизнь, государство и ре·
лигія—словомъ, все, что мы дѣлаемъ или
говоримъ (и даже большая часть того,
что мы думаемъ) представляетъ собою
ткань полуистинъ, а иногда и полной
лжи, лицемѣрія, условностей и традиціон-
ной паутины — одѣяніе, въ которое но
облачалась еще ни одна честная душа
нзъ потомства Адамова. И мы ходимъ
въ немъ какъ будто бы это была
какая-нибудь священническая епитрахиль
или королевская мантія, а не самая
грязная нищенская ветошь, которая
когда-либо существовала на свѣтѣ. «Пи
одинъ англичанинъ не осмѣлится вѣрить
истиііѣ, говорятъ обыкновенно, все ан-
глійское вотъ уже двѣсти лѣтъ окутано
возможною ложью. Отъ надира до зенита
жизненнал стихія у англичанъ
пропитана традиціоннымъ лицемѣріемъ.
Англичашшъ думастъ, что истина страшна.
Вы видите, какъ они вездѣ стараются
смягчить истину, примѣшивая къ ней
ложь и спаивая то и другое вмѣстѣ.
Вотъ что онъ именуетъ словами
благоразумный образъ дѣйствій и другими
красивыми названіями. Колеблясь между
Богомъ и дьяволомъ, онъ разечитываетъ
услужить двумъ господамъ и вообра-
жаетъ, что ему это удастся.
Въ бумагопрядильномъ дѣлѣ и тому
подобныхъ областяхъ нашъ милѣйшій
соотечественникъ знаетъ отлично, что
Бога нельзя совмѣстить съ дьяволомъ,
съ ложью. Но въ области политической,
религіозной и соціальной, моральной и
другихъ духовныхъ областяхъ онъ
свободно прибѣгаетъ ко лжи, безъ всякихъ
колебаній! И такъ онъ дѣйствуетъ уже
давно и притомъ въ такой широкой
мѣрѣ, какъ нигдѣ въ мірѣ. Несчастный,
развѣ ты но знаешь, что ложь проклята
и сама порождаетъ только проклятіе, что
ты должонъ имѣть въ мысляхъ только
истину? Въ силу древняго закона неба
и земли, котораго никто не можетъ
нарушить безнаказанно, онъ долженъ
приводить свой языкъ въ движеніе только
для того, чтобы выразить свою мысль.
Всякое движсніе его лица должно быть
отраженіемъ истины, отраженіемъ того,
что происходить въ немъ. Увы! дви-
женія, въ которыхъ проявляется его
духъ (который кружится въ Виттовой
пляскѣ), самыя необычайныя,какія только
были наблюдаемы подъ солнцемъ.
У насъ есть Пыозеизмъ *), споръ бѣ-
лыхъ и черныхъ стихарей. Самыя от-
борныя, умныя головы Англіи засѣдаютъ
на соборѣ, съ огромнымъ прилежаніемъ
и ненарушимой важностью разеуждая о
«предупреждающей благодати». Никто
изъ нихъ и не догадывается, что
заседать такимъ образомъ является измѣной
по отношенію къ Всемогущему,
даровавшему человѣку разумъ и что доброму
гражданину не пристало употреблять
данный ему Господомъ разумомъ на то,
чтобы дѣлать разысканія на счетъ
«предупреждающей благодати» или же
о епископскихъ кошмарахъ, если они
снятся. Я считаю, что это будотъ
получше, чѣмъ цицероновскіе римскіе
авгуры съ ихъ птичьими внутренностями.
«Посмотрите на божествеиныя
внутренности цыпленка, о сенатъ и иародъ
римскШ, грудобрюшная преграда
оказалась направо», торжественно воскли-
цаетъ жрецъ. «Клянусь Прозерпиной и
Гекатой, восклицаетъ другой,
грудобрюшная преграда оказалась налѣво».
И они смотрятъ другъ на друга съ
серьезностью людей, готовыхъ умереть
за свои убѣжденія.
Въ нѣкоторомъ отношеніи въ англи-
чанинѣ заложено нѣчто большее, чѣмъ
было въ дрѳвнемъ римлянинѣ и онъ
олсидаетъ себѣ равнаго, словно Авгуръ
страшнаго суда. Его глубокая любовь къ
миру, его ненависть къ бозплодныиъ сло-
вопреніямъ привела его къ печальному
обыкновенію спаивать истину съ ложью»
Ужо двѣсти лѣтъ, какъ онъ живетъ и
въ наше время, далеко загаелъ онъ съ
этой способностью. Онъ не могъ идти за
Оливеромъ Кромвеллемъ по его
пуританскому пути спасенія—такъ этотъ путь
*) Пыозонзмъ—рѳлигіоапоо ДВИЖОНІб, вышодшоо
П8ъ Оксфорда, напоминающее ноогсатоліщизмъ. Во глаоѣ
ого стоялъ кпнопнкъ Пыозеіі.

ПАМФЛЕТЫ ПОСЛ'ЬДНЯГО ДНЯ.
91
былъ устланъ терніемъ и оставался въ
нсопредѣленномъ положеніи. Онъ пред-
почелъ идти къ спасенію съ своимъ
Карломъ II и его прелестницами,
придерживаясь старыхъ вполнѣ приличныхъ
формулъ и отдаваясь подъ охрану ари-
стократическаго эскорта. Онъ пытался
усовершенствовать эту амальгаму,
совершая пресловутую реставрацію и
вслѣдъ за нею опять революдію. Онъ
все надѣялся, что это возможно и только
теперь онъ начинаетъ отказываться отъ
этой надежды и замѣчать расширенными
отъ ужаса глазами, что онъ идетъ не на
небо, а въ Стиксъ съ своими 30
тысячами безработныхъ швей, съ своими
коннаутцами, дошедшими до людоѣдства,
постояннымъ жалобнымъ плачемъ дѣтей
и сѣрньшъ отблескомъ земного ада!
Другъ мой, Булль, вамъ нужно снять съ
себя это епископское одѣяніе, эту
удивительную королевскую мантію: это
одѣяніе, пропитанное проклятіями и
отравленное, какъ туника Иссса, готовая
вспыхнуть на васъ. Вамъ нужно
подальше отбросить ее отъ своей шкуры.
Много у васъ было докторовъ, мой
бѣдный другъ, но, я убѣждсиъ,—только
лѣченіе водой исцѣлитъ васъ: хорошенько
все промыть—вотъ что для васъ нуясно,
Нужснъ новый и полный разводъ съ
Вавилонской блудницей т. с. съ ложью
и іезуитизмомъ, который теперь пребы-
ваетъ не въ Римѣ, а у васъ подъ бо-
комъ, нуженъ разводъ съ нею и съ по··
зориымъ культомъ прпзраковъ и дсмо-
новъ. Нужна чистка церкви и
государства; нужно вымести рой призраковъ,
которые такъ долго гнѣздились подъ
этими «защитниками
вѣры»—защитниками лицемѣрія, духовными вампирами,
подъ которыми Аиглія никнетъ долу.
Вотъ что нужно вамъ, и если вы не
сумѣете этого добиться, вамъ остается
только умереть.
Каковъ приходъ, таковъ и попъ. Свя-
щенникъ, король, учреждснія всякаго
рода съ поразительнымъ сходствомъ от-
ражаютъ самый народъ. Джонъ Булль
проглотилъ столько гадостей, что его до-
машиія учрежденія загрязнились—ихъ
старый фундамѳнтъ совершенно исчезъ
изъ виду и памяти и на томъ мѣстѣ,
гдѣ теперь фыркаютъ лошади, уже давно
видны лишь груды накопленнаго навоза.
' Если бы его яшзнь была чиста, если бы
ого повседневное повсденіе опиралось на
опредѣленный фундамеитъ, на вѣру и на
истину, то могъ ли бы онъ допустить,
чтобы его учрежденія дошли до такого
полоясеиія? Геркулосова чистка стала
необходима не только въ Downing Streets
но и въ другихъ центрахъ его жизни—
въ тоатрахъ, въ умственной области, въ
физическомъ его существованіи, если
только бѣдняга не хочетъ задохнуться
подъ своими лохмотьями, умереть самою
ужасною смертью.
Еслибы можно было привести
государство къ истинному пониманію его суще-
ственныхъ потребностей и еслибы оно
взялось за уяснеиіе ихъ съ религіоз-
ной покорностью, отказываясь отъ сво-
ихъ воображаемыхъ задачъ и отстранивъ
ихъ отъ себя съ ужасомъ и нсгодова-
ніемъ, какъ могло бы оно устроиться
съ реформами! Учрежденія въ Англіи
существуютъ очевидно, для того, чтобы
сдѣиать для англійскихъ гражданъ
возможными жизнь и трудъ. Если же
существовало, приличное человѣку,
становится иевозможнымъ для милліоновъ
англичаиъ, то для чего лее будутъ
существовать эти учрежденія? Когда 30
тысячъ безработныхъ швей остаются
безъ работы, коннаутцы доходятъ до
людоѣдства, рабочіе дома переполняются
и всюду проявляется дикая грубость, то
государству самое вромя одуматься.
Какъ только государство приступить
къ этой грозной клоакѣ, къ пауперизму,
отъ котораго задыхается міръ, оно уви-
дитъ, что его дѣйствитсльно задачи со-
всѣмъ не въ томъ, въ чемъ оно такъ
долго ихъ полагало. Государство есть
реальный фактъ, а не театральное пред-
ставленіе. Вѣдь оно тутъ для того,
чтобы сдѣлать для подданныхъ нозможнымъ
приличное и желательное существоваиіе.
По мѣрѣ того, какъ оно будетъ
упорствовать въ достиженіи своихъ истин-
ныхъ цѣлой, государство увидитъ, что
они расширяются въ неожиданной про-
порціи, вызывая его на новую и благую
дѣятсльность. Оно увидитъ, что его функ-
ціи оказавшіяся излишними, становятся
все болѣе и болѣе лишенными содержа-
нія и какъ лавина всякихъ отбросовъ
и мусора, летитъ на всегда въ пропасть.
О Более! О, еслибы узрѣть государство,

92
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА,
которое хотя отчасти понимаотъ, зачѣмъ
оно здѣсь и на какомъ фундаментѣ оно
мозкетъ теперь въ 1850 г. основать свое
бытіо въ такой серьезный моментъ, ка-
ковъ теперь нашъ! Британское
государство, если оно хочетъ быть завсршеніемъ
нашего общественнаго бытія, должно съ
правдивостью, которая такъ долго была
ему чужда, распознать, что же именно
является исизбѣжной необходимостью
нашего соціальнаго существованія.
Конечно, намъ мѣшаѳтъ не «предупреждаго-
щая благодать» или епископскія
причуды, а невозможность двигаться впе-
редъ вслѣдсгвіо иакоплеипыхъ горъ
навоза лжи, полное отсутствіо благородной
цѣли для всякаго человѣка, а для
большинства и всякой перспективы, кромѣ
перспективы попасть въ рабочій домъ
и тамъ влачить гнилое существовало
хуже скота.
Предположите, что государство пус-
каетъ въ ходъ свои «промышленные
полки новой эры» о которыхъ теперь,
къ сожалѣнію, лишь начинаютъ
говорить—какая масса новаго труда
откроется для всѣхъ учрѳжденій! Вообразите, что
министерство старается отыскивать
людей способныхъ управлять этими
«полками». Вообразите, что всѣмъ британ-
скимъ душамъ было внушено, что
нужда всѣхъ нуждъ—это найти людей
способныхъ управлять людьми, чтобы
добиться промышленная и нравственна™
успѣха, что эти люди и будутъ государ-
ствомъ, что числомъ ихъ, къ сожалѣнію
чрезвычайно небольшимъ въ настоящее
время, опредѣляется цѣнность Англіи—
какая бы это была заря вѣчнаго дня
для всѣхъ британскихъ душъ!
Благодарная британская душа, которой боги
даровали талантъ и героизмъ, словомъ
то, что мы называсмъ геніемъ, карьера
теперь открыта тебѣ! Небудетъдля тебябо-
лѣе необходимости давать клятву вѣрности.
Невѣроятному и въ царствіи Божьемъ
предательски переходить на сторону ли-
цемѣрія и гнуснаго лицедѣйства, или
же, если ты сама отвергаешь все это,
самой примыкать къ явнымъ мятежни-
камъ и выродкамъ современнаго тебѣ
поколѣнія. Отнынѣ нѣтъ надобности, для
того, чтобы жить, дѣлаться революціон-
пой пыткой для себя и для другихъ и
якшаться съ мятежными душами, нѣтъ
надобности гнить въ бездѣйствіи или
же писать въ радикальныхъ газетахъ,
чтобы сорвать ложь, которая насъ душить
всѣхъ. Великая ложь до самой своей
сердцевины поражепа великой истиною ис-
тинъ, которая зоветъ тебя и всѣхъ чест-
ныхъ людей помочь ей привести тѣло
въ соотвѣтствіо съ тѣмъ, что у нея на
сердцѣ. Трижды счастливая персмѣна.
Государство находить теперь свою
полярную звѣзду иа небѣ вѣчиости. Тебѣ
же предстоитъ разумное распоряжение
людьми и самъ ты будешь въ разум-
номъ распоряжеиіи людей—а это
высшее благоиолучіс для людей. Суровая
борьба, которая не должна прерываться
и не должна прекращаться ни па
минуту ни для одного сына человѣческаго,
будетъ борьбой благородной: снова нашъ
путь на небо впередъ, двинемся твердымъ
шагомъ, съ оружіемъ и неукротимостью
въ сердцѣ во имя создавшаго насъ
Господа Бога!
Я предвижу, что поступленіе банди-
товъ нищеты въ полки промышленности
будетъ только началомъ спасительнаго
прогресса, который коснется даже са-
мыхъ вершинъ нашего общества и
который въ точеніѳ нѣсколькихъ поколѣ-
ній создастъ изъ насъ настоящее
благоустроенное государство CiYitas Dei,
если то будетъ угодно Богу. Такое
устройство промышленныхъ полковъ
окажется возможнымъ во многихъ обла-
стяхъ промышленности въ родѣизготов-
лѳнія платья, обуви, земледѣльческихъ
орудій, словомъ, во всѣхъ областяхъ
промышленности. Рабочіо на фабрикахъ,
которые останутся у частныхъ хозяевъ
и но будутъ еще зарегистрованы, увидя
такой благодѣтсльный примѣръ, скажутъ:
«Хозяева, насъ нужно записать въ полки.
Пусть наши общіо съ вами интересы
станутъ постоянными, а не временными,
иначе мы запишемся на службу государ
ству». Такимъ образомъ хозяева частной
промышленности будутъ принуждены
действовать вмѣстѣ съ государствомъ и
его общественными хозяевами. Они
будутъ организовать рабочіо полки ио
своему, а государство по своему, въ еще
большомъ масштабѣ, пока они невстрѣ-
тятся и не сольются мелсду собою и не
останется .такимъ образомъ ни одного

ПАМФЛЕТЫ ПООЛЪДНЯГО ДНЯ.
93
рабочаго, который не былъ бы включѳнъ
въ организацію.
Друзья мои, я вижу ясно эту
страшную клоаку пауперизма, этотъ резсрву-
аръ отчаянія. Съ него-то мы и должны
начинать. Въ этой повсюду болотистой
мѣстности и лежитъ самая низина,
ненавистная Макъ-Клауди, Здѣсь-то и
нужно устраивать стоки. Работая надъ
этимъ съ упорствомъ Геркулеса и съ
божественою вѣрностью, мы мало
помалу спустимъ все стигійское болото и
иревратимъ его въ плодоносное поле!
Кто тронется съ нами въ длинный
и'тяжелый путь? Кто изъ теперешнихъ
государственныхъ людей возьметъ знамя
и скажетъ, какъ герой: впередъ! Не
найдется ли кого-нибудь, кто-бы могъ и
смѣлъ это сдѣлать? Неужели на нашу
долю достанутся только уличныя
баррикады анархіи, баллотировочный урны
и сощальная смерть? Мы не хотимъ
этому вѣрить.
О статуѣ гудсона *).
Обитатели С. Ивъ, въ Гентинъ-ден-
шири, гдѣ Оливеръ Кромвелль обрабаты-
валъ свою фермуижилънѣсколько лѣтъ,
рѣшили воздвигнуть памятникъ этому
замѣчательному человѣку.
Обитатели другихъ мѣстностей
отнеслись къ этому болѣе или менѣе
апатично. Я читалъ въ провинціальныхъ
газетахъ цвѣтистыя перодовыя статьи,
которыя старались доказать
необходимость поставить статую великому
Оливеру, которая была бы всецѣло
воздвигнута на собранный поподпискѣ деньги и
воздвигнута въ Лондонѣ, въ Гентинг-
донѣ или, если нельзя въ этихъ мѣстахъ,
то въ С. Ивѣ. Въ общественномъ мнѣ-
ніи Англіи дѣйствительно какъ будто
явилось сознаніе, что слѣдовало бы почтить
намять Кромвелля какимъ-нибудь ого
изображеніѳмъ изъ металла или камня.
Спорный вопросъ: Должно ли поставить
Кромвеллю памятникъ? возникъ опять и
утомленной публикѣ опять предстоитъ
выслушивать споры по этому поводу.
*) Гудсоиъ былъ извѣстпый фішанснстъ, котораго
въ свое время называли въ Апгліп окелѣзііодорож-
нымъ королемъ». ;
Бѣдная англійская публика. Теперь ее
слишкомъ тормошатъ съ этими
памятниками. Она охотно стала бы воздавать
почести, если бы только она знала, кому
и какимъ образомъ. Къ несчастію, она
но знаетъ ни того, ни другого и въ
этомъ случаѣ она отстала отъ всего міра!
Она постановила отвратительную коллек-
цію памятниковъ самымъ необычнымъ
людямъ, какихъ только приходилось ви-
дѣть подъ солнцемъ. Когда меня
несколько лѣтъ тому назадъ спрашивали: Должно
ли ставить памятникъ Кромвеллю? миѣ
пришлось съ пѳчальнымъ сомнѣніемъ от-
вѣчать. Кромвеллю? Конечно, рядомъ съ
какимъ-нибудь Карломъ II помазанни-
комъ,. или съ помазанникомъ Георгомъ 1У
и со всѣми другими Карлами, Георгами
и священными защитниками вѣры—боюсь,
что ему это, пожалуй, и не понравилось
бы! Скажѳмъ на время: нѣтъ! Не слѣ-
дуетъ ли по поводу статуи въ С. Ивѣ,
воздвигаемой по всенародной подпискѣ,
спросить себя, какой тутъ участвуетъ
иародъ. Народъ, который достоинъ
воздвигнуть монумснтъ Кромвеллю или
только памятникъ Гудсону? Вотъ эта то
мысль и приведетъ насъ не къ критической
оцѣнкѣ скульптуры, но къ гораздо болѣе
важнымъ и глубокимъ изысканіямъ, и
я прошу моего читателя слѣдовать за
мною.
Ни въ чомъ съ такою силою не
оказывается для бозпристрастнаго
наблюдателя унизительное паденія Англіи, какъ
въ постаиовкѣ памятниковъ. Тутъ въ
высшей степени обнаруживается, въ
какой мѣрѣ во всѣхъ областяхъ духа она
отошла отъ факта и утратила
правдивость сердца и искренность мысли. Кого
изъ королей захочетъ она почтить?
Покажите мнѣ человѣка, котораго вы
хотите почтить и по этому я лучше всего
распознаю, что вы сами за человѣкъ.
Ибо вы такимъ образомъ даете мнѣ
понять, каковъ вашъ идеалъ, какимъ че-
ловѣкомъ вы хотѣли бы сами быть и за
что вы благодарили бы боговъ отъ всей
души.
Съ этой точки зрѣиія, я всегда сожа-
лѣлъ, что памятникъ Гудсону не былъ
привеценъ къ окончанію. 25 тысячъ
фунтовъ стерлинговъ, собранныхъ по
подпискѣ или принесенныхъ въ даръ
поклонниками англійскихъ героевъ, воз-

94
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
буждаютъ множество вонросовъ
относительно внѣшняго вида, въ которомъ вы-
годнѣо всего могъ бы предстать подъ вѣч-
нымъ сводомъ этотъ идеалъ, вопросовъ,
которыо никогда но рѣшаются
окончательно и которые и но должны быть
окончательно рѣшеиы теперь, когда
наступили сумерки боговъ и стало ясно,
что больше уже не будутъ отливать изъ
бронзы фигуру англійскаго Вишну. Пусть
не воздвигаютъ ее для того, чтобы весь
міръ могъ ее видѣть. Пусть наша «ролигія»
предстанетъ передъ всѣми на паровозѣ,
украшенномъ, какъ и подобаетъ, акціями
и облигаціями, пусть она воздвигнется
на какомъ-нибудь достопримѣчателыюмъ
мѣстѣ, напримѣръ, рядомъ съ Веллингто-
номъ. Во всякомъ случаѣ всѣмъ
подписавшимся и принесшимъ свои жертвы на
памятникъ Гудсону я настоятельно со·
вѣтовалъ бы довершить вашу искупи
тельную жертву, покупайте на 25 тысячъ
фунтовъ весь мсталлъ, который на эти
деньги молено пріобрѣсти.
Изобразите со всего точностью, какое
только допускаетъ искусство въ этой
мѣдной картипѣ, какъ король Гудсонъ
принимаетъ вельможъ этой страны при
своемъ утреішемъ таулетѣ, вечоромъ и
отходя ко сну. Водрузите его на самомъ
людномъмѣстѣ,какое только вы найдете на
перекресткѣ, водружите его на самой вер-
шипѣ англійскаго міра: увѣряю васъ, что
результатъ этого будетъ самый полезный.
Всѣхъ людей, которые больше изъ-за
вашего обожанія и которые мучатся въ
душѣ, потому что не получаютъ его отъ
васъ достаточно явно, я подведу къ под-
ножію Гудсонова памятника и скажу имъ:
Смотрите, милѣйшіи мистеръ Ригмароль *).
Созерцайте эту, удивительную мѣдную
пирамиду, имѣгощую иѣкоторое человѣ-
ческоо подобіе. Вотъ новый Аполлонъ
Бельведерскій нашего денежнаго Вѣка.
Что вы думаете о немъ? Есть еще Богъ
въ Англіи, какъ видите, и вотъ пророкъ
Его. Пусть онъ будетъ цѣлебнымъ источ-
никомъ для васъ, несчастный мой
Ригмароль. Черпайте отсюда страхъ Божій,
какъ говаривали въ старину
священники!
Въ самомъ дѣлѣ Гудсону молились
гораздо больше, чѣмъ то бываетъ обыкно-
*) Bigmarole, т. о. пустомеля.
вонно въ цорквахъ. Практичесгій духъ
англичанъ выработалъ свои собственный
идеи о высшемъ превосходствѣ, онъ отли-
чаетъ ложное отъ настоящаго и
поклоняется но бозъ основанія. Практическій
духъ англичанъ, созерцая своего Гуд-
сона, говоритъ съ тѣмъ остаткомъ поч-
тенія, который у него еще сохраняется:
Да, да, вы, конечно, идеалъ людей, вы
тотъ именно, па кого я хотѣлъ бы
походить, хотя бы для этого пришлось
поплатиться ногой или рукой, нажить
водянку, стать алкоголикомъ.
Вы изъ ничего можете создать цѣлый
міръ, огромную груду золота. Въ васъ
заложеиъ божественный разумъ, который
только зпаетъ небо и зомля, и по слову
котораго творятся чудеса. Вы находито
желѣзную дорогу въ умирающемъ
состояли и говорите ей: живи, да будетъ
новый урожай акцій и облигацій, и она
живетъ, ироцвѣтаотъ въ акціяхъ и обо-
гащаетъ жадиыя людскія души золотыми
яблоками, которыя будутъ получше ге-
сперидскихъ. Какой Богъ могъ бы сдѣ-
лать большее чудо? Мой богъ—Гудсонъ,
несмотря на то, что я бормочу тридцать
пять членовъ своего исповѣданія и служу
молебны и другимъ богамъ. Ему я хочу
принести въ жертву билетъ въ 20
фунтовъ. Можетъ быть, я этимъ пріобрѣту
его покровительство.
По приводите здѣсь то возраженіе, что
этотъ культъ Гудсона представляетъ
пеструю и непрочную смѣсь, что можетъ
быть это вовсе и не культъ. Безъ сом-
нѣиія, въ этой смѣси, какъ часто бываетъ
въ культѣ, два элемента, но элемента по-
стоянныхъ. Основнымъ побужденіемъ къ
жертвоприношсніго считается «трансце-
дентальное благоговсніе». Но къ нему
присоединяется еще и надежда получить
пользу. Если принося въ жертву
Юпитеру барашка или какой-нибудь другой
пустякъ, вы вмѣстѣ съ тѣмъ пріобрѣтаето
милость великаго Юпитера, то развѣ это
будетъ плохая афера? Юпитеру
поклонялись и приносили жертвы «съ транцедеи-
тальнымъ благоговоніемъ», но людипрак-
тическіе поклоняются ему точно такъ же,
какъ заставляюсь дѣйствовать насосъ—
въ него вливаютъ немного воды, чтобы
потомъ выкачать цѣлую рѣку.
И вотъ приношеніе въ 25 милліоновъ
фунтовъ положено на алтарь въ банкѣ.

ПАМФЛЕТЫ ПООЛТдаЯГО ДНЯ. J95
Можно было предъявить людлмъ этого ней есть вѣчнаго и божествошіаго. На
чудовищиаго металлическаго Вишну иа- это не легко пойти человѣку—если оиъ
шего серебрлнаго вѣка, но тѣмъ но мо- еще остается чсловѣкомъ. А если оиъ
нѣе онъ пока въ отдалеиіи: явились для превратился }гжо въ слѣиое и прожор-
него неожиданныя препятствія. Изъ глу- ливое двуногое животное «безъ души, за
бииы аиглійской души, которая повср- исключекіемъ небольшой части, что у него
жена въ безмолвіе и недоумѣиіе, но еще сохраняется благодаря употребленію соли,
не умерла, поднялись такіе крики изу- не дающей его тѣлу сгнить со всѣми
млсиія при видѣ апоѳеоза Гудсона, что его аппетитами»; если онъ только дс-
благочестивые поклонники его забили ножный мѣшокъ и· машина для ѣды—
тревогу. И ихъ бронзовая пирамида оста- тогда это другое дііло. Въ такомъ случаѣ
лась безъ исполнсиія. Ея судьба оста- его уваженіе стоитъ столько-то фунтовъ
ваться безъ исполнсиія, пока пе вернется стерлинговъ и, какъ истый джентльмену
снова хаосъ и старинные болотные боги онъ съ удовольствіемъ внесетъ эти дсиь-
оплть не получатъ своего господства. Ка- ги. Вотъ откуда у насъ памятники и мо-
залось, что фабрикація памятииковъ до- иумснты! Увы! Столько лжи, какое море
стигла своего пес plus ultra, но это пес неуважонія, гнусной низости и грѣхов-
plus ultra не осуществилось и пусть иа- ной смерти явились фатальнымъ резуль-
всегда останется неосуществимымъ. татомъ этого небрежиаго и несоотвѣт-
Если бы весь міръ ne былъ, собствен- ствуіощаго истииѣ дара! Фатальнаго въ
но говоря, анархическішъ, то вопросъ самомъ своемъ происхождении,
фатальному можно поставить монумептъ», былъ наго въ его развитіи и тысячекратныхъ
бы изъ самыхъ великихъ и самыхътор- послѣдствіяхъ! Это ядъ ядовитаго дерева,
жественныхъ вопросовъ, какой только подъ которымъ, въ наше скверное время,
можно представить. «Кому поставить па- лежатъ въ корчахъ, словно въ предсмерт-
мятникъ». Это значитъ: кого мы сдѣлаемъ ной борьбѣ, всѣ человѣчоскіс интересы,
лицомъ священнымъ и кого мы отдѣ- Воздвигаются уличныя баррикады, и под-
лимъ отъ насъ, какъ лицо священное, дѣльные короли принуждены сбривать
чтобы всѣ могли его видѣть, помнить себѣ усы и спасаться' бѣгствомъ, какъ
его и такимъ образомъ знать, въ чемъ фальшивые монетчики, а нечестивый
заключается истинная цѣнность чело- міръ сходить съ ума отъ того, что яо-
вѣка. На кого вы желаете походить, удачно проявилъ свое почтеніс.
того вы и помѣщаете иа высокой ко- Воздайте каждому то, чего онъ заслу-
лонмѣ, чтобы всѣ люди, смотря на него, живаетъ и у васъ будетъ идеальный миръ,
были всегда готовы исполнить свой созданный поэтами, получится цѣлая
долгъ, чего вы отъ нихъ но ожидаете, іерархія, причемъ па воршииѣ у васъ
Если бы, повторяемъ, страны не были будетъ самый благородный человѣкъ и
въ анархіи—безъ направленія, предоста- на каждой ступени будетъ своя градація,
вленныя до послѣднихъ фибръ хаоса— наиболѣеей соотвѣтствующая: максимумъ
то вопросъ о памятникѣ былъ бы во- дѣйствующаго и управляющая разума,
просомъ величайшимъ. который будетъ сопровождаться и макси-
Ещо болѣе значителенъ этотъ вопросъ мумомъ успѣха. Это будетъ міръ, о ко-
для каждаго отдѣльнаго чоловѣка, какъ торомъ мечтаютъ праздные поэты и ко-
бы легко онъ къ нему ни относился, торый тщетно пытаются создать поэты
Кого я долженъ почтить и кому я дол- дѣйствія, наиболѣегѳроическіе и настоя-
женъ отказать въ почести? Если въ че- щіе среди людей. Его никогда нельзя
ловѣкѣ есть хотя что-нибудь драгоцѣн- окончательно устроить, окончательно осу-
ное, то несомнѣнно, самое драгоцѣиное ществить. Цѣль всѣхъ усилій—онъ и
изъ всѣхъ даровъ, которые онъ можетъ долясенъ всегда оставаться такимъ. Горе
мнѣ предложить, это его одобреніо, его намъ, если оиъ не будетъ такимъ. Дру-
уваженіе къ другому человѣку. Въ этомъ гой цѣли у насъ нѣтъ иа землѣ. Если
скажется его душа, его вѣра, которую вы откажетесь отъ этой цѣли, если вы
онъ питаетъ къ другому. Въ этомъ ува- отбросите ее, то что же вамъ останется
женіи онъ преклоняетъ передъ другимъ еще отбросить? Вы отреклись отъ вашей
даже свою личность со всѣмъ, что въ вѣры въ природу и Создавшаго ее; вы

96
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
въ сущности сказали: мы можемъ
отлично жить и не справляясь съ
природой и ся приказаніями. Природа и Все-
могущій ея Создатель—что это такое?
Призракъ, созданный попами и
^которыми сумасбродными людьми, которые и
ищутъ книги? «Остановитесь!» свирѣпо
кричатъ другіс, остановитесь невѣрующіе
поджигатели. Успокойтесь и проникнетесь
вѣрою. Развѣ у насъ нѣтъ церкви? Развѣ
мы не составляемъ церкви давнымъ-
давно? Развѣ она не занимаясь никѣмъ
и продолжая читать свои проповѣди,
пѣть молебны и проповѣдывать
старомодную азбуку морали съ такимъ усер-
діемъ, съ какимъ только это дѣлала
какая-нибудь церковь, не поступаетъ лучше
всѣхъ другихъ церквей? Развѣ мы но
должны снять передъ нею шляпу и
проходя мимо въ воскресенье, зайти въ нео
и такимъ образомъ при помощи бездѣ-
лицы въ нѣсколько милліоновъ въ годъ
служить одновременно и Богу и
дьяволу?».
Оказывать наше уваженіе тому
именно, кому слѣдуетъ, заставлять каждаго
изъ насъ поступать такъ, чтобы
почтенный человѣкъ—и только онъ одинъ—
пользовался вездѣ почтеніѳмъ, а
способный попадалъ на то мѣсто, на которое
онъ какъ разъ годится, на что онъ
имѣетъ вѣчноо право—развѣ жевъ этомъ
заключается вся соціальная
нравственность для каждаго гражданина вовсемъ
мірѣ? Если будѳтъ какъ слѣдуетъ
исполнена одна эта обязанность, то что еще
можетъ сдѣлать міръ? Тогда міръ былъ
бы провосходенъ во всѣхъ отношеніяхъ
и повсюду бы управлялся высшей
мудростью, какую только можно найти и
вездѣ пользовался бы макснмумомъ
успѣха и возможнаго для него счастья.
Мы знаемъ, что плохо ли, хорошо ли,
но эту задачу нужно рѣшить.
Если же ее не исполнить, не вспомнить
о ней, какъ о вещи, исполненія которой
требуютъ Богъ, природа и Вѣчные
Голоса—то мы отлично видимъ и теперь,
во что міръ обращается въ концѣ кон-
цовъ! Міръ, въ которомъ людямъ спо-
койнымъ нельзя уже жить, міръ, который
въ наши печальные дни, щетинится
баррикадами и выгонястъ вонъ «людей,
(блеченныхъ почетомъ», какъ выгояяютъ
вонъ злыхъ собакъ, привязавъ имъ
погремушку къ хвосту. Короли,
императоры, духовные и святые отцы—все это
«apage»! *) «Прочь отъ насъ» гремитъ
мятежный крикъ, наиболѣе ужасный,
какой только приходилось слышать здѣсь.
Кому слѣдуетъ ставить памятники? Для
тепорешнихъ англичанъ нѣтъ никакого
затрудненія отвѣтить на этотъ вопросъ.
Насколько я могу понимать, дѣло об-
стоитъ слѣдующимъ образомъ.
Праздные люди, которымъ несчастный
міръ далъ только денегъ, но не далъ
вовсе труда, конечно, должны искать
себѣ, съ извѣстной мудростью, а большею
частью и безъ нея, какихъ-нибудь за-
нятій. Для тѣхъ, у кого есть деньги, но
нѣтъ труда, какая-нибудь работа,
конечно, весьма желательна. Трудъ вѣдь
нельзя куцить на рынкѣ. Одному изъ
этихъ нѳсчастныхъ праздныхъ богачей,
бродящихъ по мастерскимъ артистовъ,
по картиннымъ выставкамъ и другимъ
учрежденіямъ въ томъ лее родѣ—празд-
ныя учрежденія, которыя усиленно по-
сѣщаются теперь праздными людьми—
вдругъ приходитъ въ одинъ прекрасный
моментъ идея, что если бы объявить
сборъ пожертвованій на сооруженіе кому-
нибудь памятника, то, пожалуй, изъ
этого и вышло бы кое-что хорошее.
Можно было бы подыскатькакого-нибудь
художника, который сдѣлаетъ статую,
во всякомъ случаѣ это было бы большое
дѣло, съ которымъ пришлось бы не мало
хлопотать. Благодаря ему вдохновенный
диллетантъ могъ бы организовать коми-
теть, видѣть свою фамилію въгазетахъ,
присутствовать на многочисленныхъ ми-
тингахъ, погружаться въ словоизверже-
нія и въ общемъ съ комфортомъ
присутствовать нѣкотороѳ время при «кра-
енвомъ пожарѣ», пожарѣ невинномъ и
даже благодѣтельномъ. Настоящая
находка для тунеядца съ полными
карманами.
Итакъ зародышъ идеи уже есть.
Теперь пускайте ее въ ходъ. Найдите
какого-нибудь подходящаго человѣка. Пер-
ваго попавшагося,окомъ много говорятъ
въ газетахъ и кто еще не сидѣлъ на
скамьѣ подсудимыхъ: какого-нибудь
герцога, Веллингтона или Іоркскаго, без-
*) Apago—ιιο-грѳчѳсіш отойди. Взято «зъ сдовъ
Христа: apago satana!

ПАМФЛЕТЫ ІІОСЛЪДНЯГО ДНЯ.
№
различно, какого-нибудь виднаго военнаго
начальника, уличиаго оратора,
политическая проходимца, адвоката,
заработавшая двѣсти тысячъ. Словомъ, первый
попавшійся чсловѣкъ отлично подойдотъ
для васъ въ этомъ случаѣ. Кромѣ того,
вамъ слѣдуетъ отыскать одного или двухъ
субъектовъ, еще болѣо праздныхъ, чѣмъ
вы сами, которые могли бы сділать до-
бавленія къ вашему билету въ 20 фуя-
товъ. И вотъ огонь запылалъ, дымъ отъ
него идетъ по всѣмъ газетамъ. Огонь,
если поддувать его снизу, вспыхнетъ
яркимъ пламенемъ и устроитъ для васъ
недурной пожаръ, который на нѣкоторое
время доставитъ облсгчсніс всѣмъ неза-
нятымъ ничѣмъ душамъ.
Вотъ какъ я представляю себѣ возник-
новѳніѳ этихъ бронзовыхъ изображеній,
которыя заполонили теперь всѣ обще-
ственныя мѣста и свидѣтельствуютъ о
культѣ апглШскаго народа. Самыя
безобразный фигуры, посвящонныя самой
странной категоріи людей, какой только
воздвигались когда-либо памятники!
Вы утверждаете, что это· полубоги?
Другъ мой, я не приму па себя ни ма-
лѣйшихъ издержекъ иа поддержаніе ихъ
культа. Мзъ всей этой компаніи я, мо-
жетъ быть, оставилъ бы одного на
тысячу, остальныхъ 999 съ великою
радостью превратилъ бы обратно въ кусокъ
металла и навсегда убралъ бы съ глазъ
людей. Этотъ. мсталлъ принссетъ больше
пользы, .если имъ воспользоваться для
изготовленія тазовъ или .дешсвыхъ под-
свѣчниковъ. Тутъ нѣтъ никакихъ
изображений полубоговъ и воздвигать
памятники, какъ таковые, значитъ впадать
въ ужасное идолопоклонство!
Такъ вотъ ваши образцовые люди,
ваши великіе люди! Это тѣ изъ васъ,
которые были удачливыми игроками и
которые вслѣдствіе этого стали людьми
крупными. Нечестные авантюристы по
большей части, недостойные поклоненія
и неспособные снискать ничего себѣ иного,
кромѣ поклоненія со стороны лакеевъ. И
вы полагаете, что человѣческая душа
согласится обоготворять это? Никогда,
если только оно не сдѣлано у васъ изъ
куска золота. Любое человѣческоо сердце
будетъ смотрѣть на это зрѣлище съ
тоскою и отчаяніомъ. Только для лакейскаго
сердца это зрѣлшце было, есть и можетъ
быть чѣмъ-то такимъ, на что оиъ будетъ
глазами «трасцедеитнаго удивленія». Ho
не только этотъ несчастный глупецъ
способсиъ сдѣлаться достойнымъ предмс-
томъ вашихъ мыслей. Для него и для;
его памяти, вы, если только не
принадлежите къ числу глупцовъ, скорѣе
выкопаете яму, чѣмъ воздвигнете
памятника Яму для того, чтобы похоронить,
его въ ной вмѣстѣ съ уамятыо о иемъѵ.
дабы люди не говорили сами и не
слыхали о немъ разговоровъ. А вовсе не^
высокій пьедесталъ, чтобы поощрять дру-
гихъ людей подражать ему!
О талантѣ скульптора, сказавшемся въ
этихъ бронзовыхъ изображеніяхъ, на
говорю ничего, хотя сказать бы и стоила.
Ибо если въ этихъ изображсніяхъ
сказывается на зло талантѣ, то не слѣдуетъ ліг,
въ этомъ странномъ случаѣ смотрѣтьна^
это обстоятельство какъ на счастье?*
Этотъ толстый нгрокъ, этотъ неумытый?
облсора заслуживалъ бы ямы подальше*
отъ своихъ братьевъ, другихъ см&рныхъ..
Такъ пусть его монументъ будетъ,. по*
крайней* мѣрѣ, ужаснымъ. Безобразные
статуи сами по себѣ составляютъ.
реальное зло. Онѣ по своему ироповѣдуютъ*
бсзобразіе л производятъ нѣкоторов дѣй-
ствіо. Онѣ санкціошіруютъ артистическую^
бездарность, претенціозную глупость и?
ужасное ученіе, что весь этотъ міръ есть
только кошмаръ ротозѣевъ, который ню
на одну минуту не слѣдустъ принимать,
въ серьезъ! Словомъ сказать, они поощ-
ряютъ народъ и безъ того безобразный,
сдѣлаться еще безобразнѣе. За свое без-
образіе оиъ заслуживалъ бы быть навсегда,
убраннымъ съ глазъ людей.
Сколько добра съ точки зрѣнія эсте^-
тической, моральной, соціальной и вообще
съ человѣческой, мы всегда можемъ
извлекать изъ этихъ бронзовыхъ ішбраі-
женій, которыя иассляютъ теперь наши;;
города! Невозможно даже перечислить!·
Зла сознательна™ или бозшнательнаго··
мы уже получаемъ отъ нихъ не мало.·
Они'развращаютъ простыл существа въ,
самыхъ источиикахъ ихъ духовнаго суще-
ствованія, а на существа разумныя, ко;··
торыя принуждены попадаться па глаза,
смотрятъ съ чувствомъ нѣкотѳраго гнѣва.
и закопиаго отвращенія—что для мир-
наго чсловѣка опять таки приносить
вредъ. При теперешнемъ видѣ этихъ па-

98
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
мятниковъ отъ нихъ нѣтъ никакого толка.
Какую пользу могутъ приносить они бо-
гамъ или людямъ пока ихъ нсперелыотъ
въ тазы, я, по крайней мѣрѣ, не въ
состоянии понять. Боги и люди тробуютъ,
чтобы имъ было дано и иритомъ какъ
можно скорее ихъ прямое назиаченіе.
Для меня представляется трагическою
неизбежностью, первою необходимостью,
которая заключаетъ въ ссбѣ всѣ нужды—
имѣть новую и реальную аристократію
дѣла вместо мнимой и угасающей
аристократа титула, противъ которой
повсюду возсталъ аиархическій міръ. Но
если этого благодѣтелыгаго иріобрѣтенія
мы должны ждать отъ всеобщаго
голосования, то по является ли это
необыкновенное племя горбовниковъ, которое
теперь господствуем надъ нами, однимъ
нзъ самыхъ печальныхъ предзнаменова-
иій? Вссобщое голосованіе, которое но
знастъ никакихъ сомнѣпій, говоритъ
ламъ: «Ботъ твои истинные полубоги и
лтоди-герои, о славный пародъ англШ-
скій! Вотъ твои лики бронзы и другихъ
металловъ, достойные культа! Вотъ
новая аристократія, которую я желаю
отобрать для тебя»!
Для меня эти статуи поднимаются изъ
хаоса иашихъ дѣлъ, какъ живой его
символъ и цвѣтокъ. Онѣ несутъ въсебѣ
печальное пророчество. Никогда, быть
можетъ, въ нашемъ мірѣ не бывало столь
страннаго Пантеона боговъ изъ бронзы.
Вотъ они, эти бедняки корчащіеся подъ
дождемъ. Черны и мрачны они, когда
вспомнишь о нихъ въ порывѣ
воображена, словно страшная рать призраковъ,
чтоЬы забить въ землю спиритуализмъ
челояѣческаго рода. Вотъ они, чтобы
блаішѣотвовать англійскому народу о
такомъ нобѣ и такой земле, какихъ
вероятно не было еще ни у одного народа.
Во всѣхъ областяхъ нашей деятельности:
соціальной, политической, религіозной,
артистической они указываютъ на такую
глубину падснія, какую не могла изслѣ-
довать еще ни одна мысль. Бросимъ и
мы робкій взглядъ въ -эту сторону. За-
гляиемъ въ эту пропасть духовной смерти,
которая, если мы хоть когда-нибудь но
сумѣсмъ оріентііроваться,иоглотитъ насъ
веѣхъ.
Король желѣзныхъ дорегъ Гудсонъ,
если считать- мѣриломъ народное избра-
ніе, представляется мнѣ самымъ подлин-
нымъ изъ королей. Гудсонъ былъ избранъ
народомъ и поднять на такую высоту,
куда никто другой еще не поднимался.
Гудсоііъ но хлопоталъ о голосахъ въ свою
пользу. Голоса, поданные за него, были
голосами молчаливыми и добровольными:
онъ сдѣлалъ дѣло, которое люди въ свосмъ
исчленораздѣльномъ сердцѣ нашли до-
стойнымъ своихъ дснегъ, и они эти
деньги дали. Гудсонъ доставилъ имъ, по
крайней мере, казалось, что онъ
доставилъ радость всЬмъ этимъ сердцамъ въ
видѣ облигаций, приносящихъ извѣстный
доходъ. Они отдали свои голоса за него,
покупая его облигаціи съ барышемъ для
него. Каждый гол'осъ являлся доброволь-
иымъ выраженіемъ самаго интимиаго
чувства и самого житейскаго опыта этихъ
людей относительно Гудсона, ихъеамихъ
и вселенной. Это не было подачей голо-
совъ въ формѣ слова; это было подачей
голосовъ на дѣлѣ; Въ немъ они
доподлинно выразили все, чему научилъ ихъ
аппетитъ, сметка, глупость и страсть къ
наживѣ. И я прошу васъ не забывать
этого.
Пустивъ въ ходъ всѣ баллотировочные
ящики, какіе только есть въ природе,
вы и тогда не могли бы узнать съ
такою точностью, какіе голоса боговъ к
демоиовъ смутно звучать въ этихъ лю-
дяхъ, какъ именно въ томъ случаѣ, когда
они иокупаютъ акціи. Вотъ самая
очищенная квинтъ-эссенція «голосовъ» этихъ
людей, дестилляція ихъ души, самая
искренняя ихъ искренность! Не питая
особой благодарности къ Гудсону, даже
и но думая о немъ, они подняли его на
высоту не потому, что подъ вліянісмъ
пива и галиматьи подали голосъ за него
въ какомъ-нибудь избирательномъ собра-
иіи, но потому, что они въ этомъ
случае следовали влечонію своего сердца,
нечленораздельному вдохновенно всего
своего существа. Гудсонъ спросилъ Англію:
Что я могу сделать драгоцѣннаго для
васъ, мои милейшіе сограждане. Какова
будетъ ценность съ точки зренія избра-
нія народа того, что я способсиъ
совершить для васъ? И вотъ избраніс
народное ответило посредствомъ всеобщаго
голосования, свободнаго, какъ воздухъ,
глубокаго, какъ сама смерть и жизнь,
свободное и глубокое, какъ никогда:

ПАМФЛЕТЫ ПОСЛ'ЬДНЯГО ДНЯ.
1)9
Столько-то и столько-то фунтовъ.
«Такова видимая цѣнность главнаго твоего
дѣянія».
Каково бы ни было значеніѳ Гудсона-
полубога, по здѣсь мы не должны
касаться его значенія какъ создателя же-
лѣзныхъ дорогь. Каково было дѣйстви-
тельное значсніе Гудсона въ дѣлѣ созданія
жслѣзныхъ дорогъ, этого я не могу
сказать. Фактъ знаетт> это до малѣйшихъ
подробностей, но люди имѣютъ весьма
различныя мнѣиія и въ общемъ они
вовсе этого иезнаютъ. Наоспованіи моихъ
наблюденій и догадокъ, я бы сказалъ:
оно ничтожно, если даже допустить, что
до извѣстиой степени оно и существуотъ.
Поскольку мы иаблгодасмъ жслѣзиыя
дороги нельзя отрицать одного: а именно,
что при ихъ помощи всѣ города Англіи
стремятся перемѣнить своо мѣсто. Ни
одинъ изъ нихъ не останется на старомъ
мѣстѣ и никто не можетъ сказать, какъ
долго города будутъ пока сохранять своо
старое мѣстоположеніе. Вотъ
неожиданное и весьма гибельное ихъ слѣдствіе.
Желѣзиыя дороги привели въ движеиіс
всѣ города Англіи. Ридингъ
передвигается на мѣсто Лондона, Бэсингстокъ
спускается на мѣсто Госпорта, Саугамитонъ
на мѣсто Ливерпуля и т. д. Въ то же
время я вішу, какъ въ другихъ
появляется новое ядро населения и раздаются
предсказанія о металлургической
промышленности тамъ, гдѣ прежде объ этомъ и
помину не было. Ридингъ, Бэсингстокъ
и другіс несчастные города заплатили
деньги, чтобы имѣть у себя желѣзную
дорогу. Но выходитъ, что они
добивались этого на свою погибель. Ихъ дѣла
перешли на другоо мѣсто, а сами они
не могутъ дождаться ихъ возвращенія.
Они вовлечены теперь въ движеніѳ и ме-
•чатся на всѣ четыре стороны въ
состоянии прогрессивная разложенія. Нсиз-
вѣстно, чѣмъ кончится для нихъ эта
•пляска смерти и когда для нихъ явится
возможность перестроиться. Таково ихъ
грустное положоніс въ наше время.
Каждая лавочка въ этихъ городахъ
молча теряетъ свою кровь и
разбивается, по всей британской торриторіи,
Ридингъ, когда-то осѣвшій на этомъ чуд-
номъ мѣсточкѣ, питая живую
уверенность въ томъ, что здѣсь онъ будетъ
существовать выдѣлкою ковровъ и обоевъ,
женился здѣсь и обзавелся друзьями. И
вдругъ, проснувшись въ одинъ
прекрасный день, замѣчаетъ, что его торговля
перешла въ другое мѣсто! Здѣсь ея уже
нѣтъ. Она пошла въ Лондонъ и
Бристоль. Куда лее она ушла? Ридингъ не
знаетъ объ этомъ. Ему извѣстно только
одно, что она ушла отъ него, и что ему
нужно найти чутьемъ оя сіѣдъ, догнать
ее или умереть. Печальная новость для
Ридинга, и я боюсь, какъ бы онъ, если
его чутье окажется недостаточньшъ, не
запутался въ этихъ сложиыхъ обстоя-
тельствахъ и но аапилъ! То же самое
творится теперь въ каждомъ городѣ, въ
калсдомъ промышленномъ мѣстечкѣ
Британской нмпоріи. Страшно подумать,
сколько теперь обижеиныхъ Ридинговъ,
сколько теперь тоски, неувѣренности и
неудобствъ и въ то же время сколько
создапнаго всѣмъ этимъ рсволюціоииаго
движонія. Страшно это револгоціоиное
движеніс: революція пробралась теперь
къ семейному очагу, къ денежному
ящику, въ сердце и желудокъ. Какими
средствами можно смягчить этотъ
гибельный результатъ, проистекающШ вмѣстѣ
съ другими изъ того же источника?
Конечно тѣми же, какія составляли и
первое условіо при введенін желѣзныхъ
дорогъ, т. о. не создавать ихъ на спѣхъ,
производить частями эту огромную опе-
рацію, которой суждено измѣнить всѣ
людскія отиошенія.
Заслуга Гудсона, по моему мнѣиію, въ
томъ, что онъ строилъ ліелѣзиыя дороги
въ наикратчайшій срокъ, повергая въ
отчаяніс мнол<ество пассивныхъ Ридии-
говъ и привлекая множество активныхъ
акціонеровъ. Его заслуга передъ
англичанами въ концѣ концовъ стаиетъ
совершенно ничтожной и даже превратится
въ неисчислимый вредъ. Общественная
полезность жслѣзиыхъ дорогъ дала ему
десять милліоновъ и подсказала, что à
этого будетъ еще недостаточно, если не
воздвигііутъ ему памятникъ. Но фактъ
рѣшидъ дѣло совершенно иначе и теперь
явно даетъ это почувствовать. Если бы
вы могли посовѣтоваться съ Радамантомъ,
то онъ никогда не поздравилъ бы этого че-
ловѣ.ка съ памятникомъ въ 25 тысячъ лив-
ровъ. Радамантъ скорѣе осудилъ бы его
кататься беземысленно въ экстрениыхъ
поѣздахъ въ теченіе двадцати пяти

100 ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
эоновъ или же привѣсилъ бы ого къ
небу въ вядѣ новаго созвѣздія Паровоза,
чтобы въ такой формѣ онъ навсегда
оставилъ слѣдъ по себѣ.
Фактъ и голосованіе! Какая разница!
Фактъ высказался за какой-нибудь ровъ,
въ родѣ тѣхъ, о которыхъ мы говорили.
Голосованіе за памятникъ. Голосована
располагало деньгами.
И вотъ у насъ величество бозъ сіянія,
высоко поднимающееся надъ крышами
съ своей бронзовой фигурой, вѣсящій на
двадцать пять тысячъ фунтовъ, король,
принадлсжащій только этой эпохѣ. Что
глупцы найдутся во всякой эиохѣ и
притомъ въ огромномъ количествѣ, это
не удивительно, но удивительно то, что
какой-нибудь смертный, находліційся въ
здравомъ умѣ, рѣшается считать головы,
для рѣшенія вопроса о томъ, кто или
что должно . быть королемъ. Всѣ
демократы, всѣ тѣ, которые стараются въ
пользу всеобщаго голосованія приглашаются
подумать надъ этимъ съ серьезностью,
которая приближается къ отчаянію.
АмериканскШ журналистъ Джсффор-
сонъ Брикъ указалъ мнѣ на нѣкоторыя
родствѳнныя аномаліи въ родѣ. этихъ
герцоговъ, слишкомъ могущоствеиныхъ
и ни на что иенужпыхъ, этихъ описко-
повъ Дургамскихъ, подъ властью
которыхъ бьется теперь бѣдиое англійское
общество. Какой отвѣтъ могъ я дать ему
на это, кромѣ того, что нѣкоторыя изъ
нашихъ родственныхъ аномалій
чрезвычайно безобразны, но что все-таки онѣ
еще не самое безобразное.
АмериканскШ журналистъ Джеффер-
сонъ Брикъ колитъ мнѣ глаза
многочисленными и такъ сказать
патентованными аиомаліями въ нашей жизни, въ
родѣ слишкомъ могуществеипыхъ и ни
на что но нужныхъ герцоговъ, разиыхъ
архіспископовъ, отъ которыхъ старается
отбиваться теперь бѣдное англійское
общество. Что я могу отвѣтить на это
кромѣ того, что наши патентованныя
аномаліи дѣйствительно довольно гнусны.
Я писалъ: развѣ у васъ иѣтъ герцоговъ,
слишкомъ могущественныхъ въ своомъ
родѣ, которые ' пріобрѣли такое положе-
ніе не въ силу привилогШ? Ихъ невѣ-
роятныя, чудовищный богатства
создались отъ торговли хлопкомъ, саломъ,
или путемъ деиежныхъ афоръ, или вслѣд-
ствіо эксплуатаціи КалифорнШскихъ нріи-
сков'ь. Ихъ владѣльцы сдѣлались
огромными чсловѣкообразпыми тушами,
наполненными золотомъ и драгоцѣнностями.
Встрѣчая раболѣпнос поклонсиіе со
стороны толпы лаксевъ, располагая
настоящей властью сувереновъ и не встречая
•протеста со стороны людей, какъ будто
бы нмъ такъ было предназначено самой
природой и иобомъ блистать иаравнѣ съ
королями на небосклонѣ, хотя ихъ дѣй-
ствитсльное значсніе... Знаете ли вы,
Брикъ, предѣлъ, гдѣ человѣчсскія
существа достигаютъ высшаго возможиаго
для идоловъ бозобразія? Трудно отвѣтить
на это! Мы можемъ только сказать: всѣ
идолы должны пасть и чѣмъ кто изъ
нихъ крупнѣе, тѣмъ сильиѣе будетъ его
наденіе. Ботъ наше главное утѣшоніе.
какъ въ Америкѣ, такъ и здѣсь.
Идолъ бога Шивы, простая фаянсовая
масса, стоющая на деньги не болѣе пяти
шиллииговъ сидитъ 'съ неподвижнымъ
взглядомъ, имѣя вмѣсто глазъ два брил-
ліанта. Обожаемый окрестнымъ цвѣт-
нымъ населенісмъ, онъ внушаетъ страхъ
и божественную загадочность всѣмъ смерт-
нымъ, пока не нридстъ его день и по-
бѣдившій во имя Аллаха Повелитель
нравовѣрныхъ не приблизится къ ному
съ своимъ страшнымъ топоромъ въ ру-
кахъ и мусульманской яростью въ сердцѣ*)
возымѣетъ смѣлость свалить сразу эту
безобразную массу фарфороваго идола,
который съ шумомъ и мало мслодич-
нымъ троскомъ разсыпался въ
некрасивую груду обломковъ, высыпавъ изъ
своего пуза полтѣлеги золотыхъ монетъ.
Вы можете прочесть объ этомъ у
Гиббона. Золотыя монеты, брилліантовые
глаза и другія драгоцѣнности были
тщательно собраны правовѣрными. Звенящая
груда черепковъ была оставлена на мѣстѣ
и идолъ Шивы, показавъ, чѣмъ онъ былъ
въ дѣйствительности, внезапно достигъ
своего конца. Такъ кончаютъ всѣ Идолы
и огромные чоловѣкообразиыя туши,
какъ бы онѣ ни блестѣли отъ брилліан-
товъ, какъ бы онѣ ни были начинены
драгоцѣпными металлами, какимъ бы
ооожаніемъ со стороны окружающихъ
*) Карлойль говорить злѣсь о калифѣ оііахмутѣ
Гизнешідѣ, который взя.ть и раврушилъ ві. 1025 г.
городъ Сомнатъ, гдѣ ниходился этотъ идолъ Шішы.

ПАМФЛЕТЫ ІЮСЛѢДИЯГО ДНЯ.
101
ихъ лакеевъ они ни пользовались. Рано малый фабрикуетъ .не хорошія колбасы,
или поздно, но неизбежно бываетъ такъ. а только тѣ, который идутъ въ продажу.
Ихъ поспѣшно выбрасываютъ,какъ груды Судья призиаютъ его колбасы плохими
обломковъ, на большую дорогу для того, и цѣну ихъ далее при нѣкоторой скидкѣ—
чтобы колеса измельчили ихъ оконча- дорогою. Говорятъ потихоньку, что въ
тельно, и чтобы, исчезиувъ изъ людского ого колбасахъ подъ знаменитой припра-
оборота въ качествѣ боговъ, они слу- вой изъ перца, открыли подозрительные
жили людямъ службу въ этомъ видѣ! слѣды конины или чего-то еще похуже,
Вы объ этомъ1 недостаточно думаете, такъ что я ни за что на свѣтѣ не буду
мой республикански! другъ. Иашисамыя ѣсть ихъ. Бы видите, что это но чест-
гпусныя аномаліи происходить отъ все- ный и порядочный колбасшікъ, а плутъ,
общаго голосована, а никакъ не отъ надувало, который заслуживалъ бы,
привилегій. Nonsons феодализма, даже если бы воздавалось по заслугамъ, кто
теперь, по своей иелѣпости ничто въ знастъ, чого? Бѣролтно, иѣсколькихъ іпил-
сравнсиіи съ иоволыіымъ нопбспз'омъ лииговъ въ нсдѣлю, положимъ шиллип-
повѣйшей анархіи, именуемой «свободой говъ 40, a можѳтъ быть вмѣсто шил-
рсспубликанизма» и другими краен- линговъ, смирительнаго дома и хорошаго
выми пазваиіями, и выражаюіційся въ кнута. И однако—повторяю то, что онъ
законѣ спроса и прсдложспія. Подумайте извлекаотъ изъ республиканской свободы
немного объ этомъ. доходъ, который равняется двойному до-
Епископъ нашей анархіи чсловѣкъ, ходу того анормальнаго архіепископа, о
которому нельзя не вѣрить. И, увѣряю которомъ вы говорите. Что касается
васъ, онъ получаетъ гораздо больше меня, то я предпочитаю этого архіепи-
денегъ, чѣмъ вы дали бы ему зато, скопа Бобусу. У архіепископа ость чело-
что онъ дѣлаетъ. Его поучсиіл никто но вѣческій смыслъ и разнообразная куль-
читаетъ, предпочитая членораздѣльпоо тура, значнтельныя нознанія въ гре-
живос слово. Желая жить спокойно, вы скомъ языкѣ, если вамъ потребуется
вообще доржитось подальше отъ этой что-либо подобное; кромѣ того онъ гра-
личпости и оставляете его на волю его мотно говорить по-англійски. Онъ обла-
судьбы. дастъ хорошими манерами, которые стали
Какого вы мнѣиія насчетъ Бобуса изъ его второю природою. Это джептольменъ
Хауидсдичсй пашой страны *)? Фабри- до мозга костей. Архіепископъ несетъ съ
куя въ огромномъ количествѣ колбасы, собою вліяпіо декорума, учтивой терпѣ-
онъ умѣетъ разрѣзать жиръ и выстав- ливости, твердой преданности тому, что
лять его на показъ, на окно, посыпавъ установлено. Онъ на практикѣ даетъ по-
€го для вкуса сѣрымъ перцемъ. Лучше нять пеобходимость «истреблять свой
всякаго знастъ онъ это искусство, но я собственный дымъ», и дѣйствительно
всетаки позволяю себѣ сказать, что это истребляетъ его, умѣя при разныхъ об-
жалкое искусство. Епископъ получаетъ стоятольствахъ превратить его въ легкое
опредѣленный доходъ въ 5 тысячъ фун- пламя па благо людей,
товъ, а Бобусъ при помощи своей кол- Между тѣмъ Бобусъ, наживая ежо-
басной торговли извлекаѳтъ изъ всеоб- годно вдвое больше, только дешевле про-
щаго голосовапія душъ и желудковъ дастъ свои колбасы, быть можетъ изъ
ежегодно десять тысячъ фунтовъ. лошадинаго мяса. Если, мистеръ Брикъ,
Жалкое это искусство Бобуса,- не за- вы захотите поразмыслить объ этомъ, то
служивающее подобнаго вознаграждения, поглупѣла не аристократическая Лнглія,
Ибо въ концѣ концовъ этотъ хищный а вообще потомство Адамово и стало
—— „ .„. я глупѣо даже тѣхъ, кто носитъ парики.
*) Хауіісдичъ—овренскш квартиль въ Лондоиѣ. qtw пяпмтси Πλ кппйш>» м*п* m* ТТЛ И
Бобусъ нередѣлашюв на латипскііі ладъ слово bob- *™ ^РИКИ, ПО Крайней Міф1>, НС ПОД-
навозныіі червь. Бобусъ изъ Хауидсдііча воилоіцастъ ЦЯЛИ ОЫ НОСЧаСТНаго ЬООуса На такую
для Карлѳйлл вслкоо рслигіозноо хонжѳпстио (въ ЗЛОКОЗНСННуіО ВЫ СОТ у!
особенности же такъ называемый «библпзиъ»)· Ду- Увы! ЕСЛИ НѲ ТОЛЬКО на СЛОВаХЪ, НО
ховному Брбуоу изъ Хауидсдича «епископу uaiiioff въ сам0» глѵбин* ллП1Пя лгліги оѵпятъ
анархіи, авторъ нротивопоставллетъ здѣсь свѣтскаго ВЪ самоі^глуоннъ Сердца ЛЮДИ СуДЯТЪ
Бобуса, новѣіішаго фарнсоя, ратующаго 'за «про- ТаКИМЪ ООраЗОМЪ О СОЦШЬНЫХЪ ВОПрО-
грѳссъ» «науку» н т. и. сахъ, то какую «новую аристократію»

102 ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
можетъ дать намъ непостижимое усовер- себя все, что выдѣлывается въ Бирмин-
щенствоваиіѳ — всеобщее голосовало? гамѣ! Дивная мельница! Собирайте все
Всеобщее голосованіе—я вижу это ясно, что можно найти на поляхъ—чертопо-
держитъ въ запасѣ для насъ нѣчто со- лохъ, репейникъ, пшеницу, рожь, поре-
веѣмъ другое. Не будемъ же его трево- мѣшайте все это и бросайте въ мель-
жить съ этимъ! ничный ящикъ и вы увидите, какъ
Намъ перемѣнный другъ говорить: ежедневно для васъ будетъ выходить
«Люди, повидимому, недогадываются, оттуда благословеннымъ потокомъ мука,
что повсемѣстное изгнаніе иссправедли- и хлѣбъ будетъ обезпечеиъ для человѣ-
ваго, неспособнаго, словомъ, мнимаго ческаго рода.
правительства должно вести къ откры- Цѣль всѣхъ этихъ реформаторовъ и
тію такого правительства, которое имѣстъ парламентаріевъ всегда определяется ими,
и право; и способность управлять, отъ какъ внссеніе справедливая законода-
своихъ теперешнихъ, револгоціонпыхъ тольства, справедливыхъ закоповъ. Кто
дѣйствій люди видлтъ совершенно иные можетъ противъ этого возражать? Они
результаты. Теперь повсемѣстно распро- не хотятъ лмѣть «классовое законода-
странястся убЬждеиіе, что мы отпынѣ тельство», вещь чрезвычайно дурную, но
должны обходиться безъ правительства, «законодательство всѣхъклассовъ», вещь
что мы достигли новаго поріода чсловѣ- прекрасную. Конечно, справедливые за-
ческаго прогресса, гдѣ управленіе стано- коны являются прекраснымъ дѣломъ,
вится излишнимъ, а попытка поддор- первымъ условіѳмъ для благополучія че-
жать его считается оскорблсніемъ. Бла- ловѣческихъ существъ. Мало только ду-
годаря изобрѣтелію Парламента, впервые маютъ о томъ, какъ трудно достижимо
выдуманнаго въ Англіи, которымъ въ оно! Если бы мы могли имѣть законы,,
концѣ концовъ пожелали во чтобы то ни которые были бы справедливы, т. е.
стало обзавестись всѣ страны Европы, были бы точной транскрипцісй божествен-
задача правительства, если только у него ныхъ законовъ самой вселенной, чтобы
есть еще какая-нибудь задача, за насъ каждый человѣкъ побуждался всѣми дру-
уже сдѣлана. Усовершенствуйте Парла- гими людьми подъ страхомъ тяжкаго
ментъ, кричатъ со всѣхъ сторонъ. При- наказанія вести себя такъ, какъ это
мѣняйте всеобщее голосованіе и избира- повелѣлъ создатель и почитать то, что
тельныя урны—наиболѣс изумительный онъ повелѣлъ почитать и отвращаться
способъ, который когда-либо существо- отъ того, что онъ сотворилъ сквернымъ—
валъ для подсчета и собиранія голосовъ. не въ этой ли и оказалось бы та «ари-
Такимъ образомъ вы собираете голоса стократія», которую мы ищемъ? Новая
всѣхъдвуногихъживотныхъбезъперьевъ. и справедливая іерархія неба, которая
То, что они думаютъ, думаютъ и ооги— все болѣе и болѣе приближали бы землю
не правда ли? И вамъ нужно сообразо- къ справедливому закону неба. Люди-
вать съ этимъ ваше поведеніе, герои, посланники небесъ, еще разъ
Таким'ъ образомъ ваша правительствен- установили бы норядокъ и на тронѣ
•ная задача безконечно упрощается. И все, короля возсѣдалъ бы но смѣхотворный.
что теперь требуется отъ правительства, король—Гудсонъ, но самый доблестный
это то, чтобы "оно сохраняло пріятное изъ живыхъ людей, а на висилицѣ
расположсніе духа и ничего но дѣлало. болтался бы, какъ трагическій маят-
Развѣ у насъ нѣтъ теперь машины, ко- никъ, поучающій землю во имя неба,
торая составила эпоху въ исторіи изобрѣ- не какой-нибудь жалкій иищій, въ отчая-
тсній. Теперь вѣдь мы все дѣласмъ при ніи укравшій баранью ногу, но величай-
иомощи машинъ. Смазывая се масломъ, шій государственный мошениикъ, кото-
позаботьтесь только о томъ, чтобы но рый въ своей ненасытной жадности и
было какихъ-либо задержокъ со стороны безконечной жестокости, обманывая весь
прессы вашихъ избирательныхъ ящи- міръ, давно уже пошелъ по дорогѣ по-
ковъ и всѣхъ другихъ колесиковъ этой золоченной снаружи чоловѣческой ни-
машины. Остальное ул{о сдѣлаетъ дви- зости, стремящейся къ временной вы-
гательная сила народной вѣтренности. годѣ тамъ, гдѣ только и возможна вѣч-
Эта мельница оставить далеко позади ная гибель. Лишенный теперь своихъ

ПАМФЛЕТЫ ПОСЛ'БДНЯГО ДНЯ.
103
внѣшнихъ знаковъ отличія, онъ качался
бы на висѣлицѣ, этотъ скучный плутъ,
служа поученісмъ для всей вселенной.
«Вотъ. не будьте плутами, даже
купающимися въ золотѣ. Ибо міромъ правитъ
Богъ, а не дьяволъ и вотъ чѣмъ все
это кончается»!
Какой получился бы результатъ, если
бы только мы смѣли надѣятьсл на это!
Реформированный парламсптъ, народная
лига, агитація Кобдсиа, безумные клики,
французская револгоція и ужасы ея—
все это пустяки въ сравионіи съ ними!
Но, повторяю, достичь этого
результата очень затруднительно. И если
«классовое законодательство» вовсе но пред-
ставлястъ этого результата, то никоимъ
образомъ нельзя поручиться, что онъ
явится при «законодатольствѣ всѣхъ
классовъ». Какъ вы хотите смѣшать всѣ
эти классы, какъ вы хотите извлечь'изъ
нихъ нѣчто разумное и героическое,
ясли эти классы не будутъ сами
разумными и героическими? Позвольте
напомнить еще разъ, что это рѣшительно
невозможная вещь. Неразуміе, сопротивле-
иіе богамъ—какимъ же образомъ вы
при всей вашей ловкости -и умѣньи
класть заплаты на жадную
прожорливость разечитываете достичь чего-нибудь
иного?
Можно ли сдѣлать нечестное честнымъ?
Невозможно. Жадность и темнота, смѣ-
шивай ихъ въ какой угодно пропорціи.
не произведутъ ничего' благороднаго или
вдохновленнаго. Реформа парламента,
расширеніе избирательна™ права?
Праведное небо, какнмъ образомъ путемъ
расширснія круга избирателей, какимъ
образомъ, прибавивъ еще жадности и
темноты, вы получите больше шансовъ
отдѣлить разумное отъ этихъ рспейни-
ковъ?
Всеобщая подача голосовъ! Что за
способъ замѣнить откровеніо вѣчнаго
закона божества офиціальпымъ объявле-
ніемъ о подсчстѣ голосовъ! Какъ будто бы
люди отказались отъ своего права
попытаться слѣдовать этому закону и съ
грустной покорностью рѣшились оставить
его, чтобы жить со дня на день въ мирѣ
и въ баиалыюмъ добромъ согласіи. И это
творится вездѣ во всѣхъ областяхъ
нашей дѣятелыюстіі:—литературной,
моральной, политической, соціалыюй—и во
всѣхъ областяхъ человѣкъ, смѣющій;
что называется, свое суждсиіе имѣть,
считается невозможнымъ для совмѣст-
наго сущсствованія, мѣшающимъ гармо-
ніи дѣлъ, съ прсиебрежопісмъ
относящимся къ всеобщему голосованію. ·
Почему бы не рѣшатьдѣла при помощи игры
въ кости? Принимать всеобщее
голосовало за оракулъ, значило бы просто
отчаяться въ возможности получать
отвТ.тъ. Признавать подобный оракулъ
значитъ объявить всѣмъ людямъ. «Друзья,,
въ природѣ нѣтъ отвѣта ita вашъ во-
просъ, а въ кости вы нсвѣрите.
Попробуйте считать этотъ оракулъ за
божественный и поздравьте себя съ тѣмъ,.
что вы можете успокоиться на этомъ и;
УДОВОЛЬСТВОВаТЬСЯ ОТВ'ЬТОМ'Ь, вышедшимъ.
изъ святилища Хаоса».
Миръ-хорошая вещь. По горе
жалкому кругу или сборищу жалкихъ трусовъг
которые называюсь себя націей, если
они вздумаютъ мириться съ миромъ при
такихъ обстоятельствахъ. Они спасутъ·
свою гнусную шкуру насчстъ своего
благоговѣиія къ Богу. Миръ! Скорѣс
война, рѣзня на ножахъ до истрсблсиіяі
послѣдняго человѣка, чѣмъ такой миръ.
Брось его, другъ мой, совѣтую тебѣ.
Поклянись молча неродъ Всевышнимъ,.
что здѣсь на зсмлѣ ты никогда не
примешь его, что онъ всегда будстъ далскъ
отъ насъ. Удалимся въ укромное мѣсто
и молча призвавъ Вѣчнос небо, будсмъ
ждать часъ, который несомнѣнио" нри-
детъ, когда и мы стансмъ «обществомъ
бѣдпыхъ людей» и будсмъ въ состояла
при помощи иебеснаго грома, земного»
меча и всѣхъ палокъ, которыя только
найдутся въ мірѣ, пролить всю нашу
кровь за него.
Въ концЬ концовъ почему же не
докончить статую Гудсона? Почему не
воздвигнуть ее, подобно тому, какъ Моиг-
сей вс-здвигъ въ пусты нѣ мѣднаго змѣя?'
Повторяю, это могло бы сослужить для
насъ хорошую службу. Она была бы
своего рода цѣлыо, къ которой
стремились бы бѣдные, смертныо, чтобы
получить здѣсь исцѣлѣніс. По многимъ при-
чинамъ статуи Англіи нуждались въ
главѣ для нихъ. Такая статуя была бы
распустившимся цвѣткомъ всеобщей анар-
хіи, наступившей въ сердцахъ и въ го-
сударствѣ. Къ чему говорить о соціаль-

104
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО II НАУКА.
ной іерархіи и ея источникѣ рслигіи
при наличности соціальной анархіи въ
родѣ той,символъ которой передъ нами.
Апоѳеозъ Гудсоиа указывастъ ііа еще
болѣо глубокую пропасть, если
взглянуть на наши дѣла съ рслигіозной точки
зрѣиія, нропасть, въ которую страшно
заглжуть. Ибо глазъ ничего не вггдитъ
въ ней, кромѣ мрака; замирая въхрип-
домъ шопотѣ и замѣтные .только для
очепъ тонкаго уха, слышатся оттуда
вздохи вѣчиой бури. Даже самыя крѣп-
жія головы пезастрахованы отъ голово-
кружонія, отъ дикаго желааія сдѣлать
прыжокъ и жить въ Вѣчной смерти,
какъ это теперь обыкновенно дѣластся.
Бросимъ въ нее одинъ, два носпѣншыхъ
взгляда, держась за кое-какой парапетъ,
который еще остался, а потомъ отпря-
пемъ отъ нея прочь.
Жультъ, то, что мы называсмъ чело-
вѣчсской религіей, прошелъ въ исторіи
чсловТіческаго рода черезъ нѣсколько
фазисовъ. Для первобытнаго человѣка
всѣ силы природы были божественны,
шіѣлъ ли онъ въ виду ихъ
умилостивить или просто удивлялся ІІМЪ, онъ
долженъ бЫЛЪ поклоняться многпмъ
видамъ, ъъ извѣстпомъ смыслѣ даже и
всѣмъ видамъ. Но благородная человѣ-
ческая душа была особенно божественна
для него, она вызывала непосредствен-
ншіъ образомъ, какъ это всегда бываетъ,
поклоненіс Всевышнему. Отсюда и
развилась, как і> мы указывали въдругомъ мѣстѣ,
ііослѣдняя форма культа первобытнаго чс-
ловѣка—культъ героевъ, которая
втянула въ себя и подчинила ссбѣ всѣ
другая формы человѣческаго культа,
оживляя ихъ собственной своей постоянной
силой. Культъ человѣческШ, поскольку
онъ имѣлъ предметомъ доблесть, вездѣ
былъ культомъ героевъ. Эта Вселенная,
этотъ временный отблескъ Вѣчнаго
пламени былъ страшной энергіей героизма,
направляемаго божественнымъ благород-
ствомъ. Единымъ безконечнымъ гсроедіъ,
божественной доблестью, которая вѣчно
благосклонна всему благородному и вѣчно
враждебна всему низшему. Всѣ нрав-
ственныя правила, все «санкціонироваи-
нос» добро естественно вытскаетъ изъ
этого иервоиачальдаго созсрцанія
природы, которая и является истиннымъ
источиикомъ иравствениыхъ правилъ,
хотя этотъ источникъ теперь и забытъ.
Для первобытнаго человѣка, созерцалъ
ли онъ нравственное правило или
физически фактъ, ' все было божественно.
Пламя было богомъ Локки. Эта видимая
Вселенная была для него одеждой без-
конечнаго дѣлаго и всякое явлсніе, въ
ней происходившее, символомъ яспо-
средствеинаго ирисутствія Божества. И
всегда будетъ такъ, что бѣдные глупые
смертные то забываютъ, то опять вспоми-
наютъ объ этомъ. Измѣнястся не Богъ,
а духъ людей, которые теперь
ошеломлены; ихъ сердца, который уже умерли,
пробуждаются къ жизни лишь тогда,
когда рѣчь заходитъ о ѣдѣ и кух-
пѣ.· Ихъ глаза сдѣлались близорукими,
мигающими, въ нѣкоторомъ родѣ
зрячими только ночью, какъ у совъ,
годными лишь для того, чтобы ловить
мышей. ·
Милый мой, я ужо давно перссталъ
удивляться вашимъ поразитолыіьімъ чу-
десамъ въ жслѣзно-дорожномъ дѣлѣ. Они
въ самомъ дѣлѣ просто поразительны:
опи огромный прогреесъ сравнительно
съ прежними,—скорость и пробѣгаемыя
разстояиія, о которыхъ и не подозрѣ-
валп,—-все это несомнѣнио. Но увы! все
это имѣстъ для меня очень мало значс-
нія, не большотого, какъ если бы гпѣз-
дящался в'ь васъ и во миѣ сова
неожиданно схватила себѣ добычу. Разстоянія?
Да, я совершенно не довольствуюсь даже
разстояніями отъ Лондона до Остенде и
далѣе до Вѣпы. Развѣ вы можете
научить меня перолетѣть на крыльяхъ без-
конечность и достичь Трона, пребываю·
щаго въ темиотѣ вслѣдствіе черезчуръ
яркаго свѣта? Вы гримасничаете при
этомъ вопросѣ словно обезьяна. Вы и
но знаете, что если вы дѣйствительно
не достигнете этого какимъ-нибудь спо-
собомъ, то вы бѣдный смертный,
осужденный на падсніе въ царство смерти и
въ пропасть, гдѣ лежатъ одни только
животныл. Миѣ не нужно ни болѣе
дешевой бумаги, ни болѣс скорыхъ же-
лѣзныхъ дорогъ. Мнѣ нужно то, что Но-
валисъ иазываетъ: Богъ, Свобода, Без-
смортіо. Быстрыя желѣзныл дороги и
жертвоприношеиія въ честь Гудсона
могут! ли помочь мнѣ въ этомъ случаѣ?
Какъ актъ умилостивлонія или благо-
говѣнія, «культъ» еще держится у людей

ПАМФЛЕТЫ ПОСЛѢДНЯГО ДНЯ.
105
и всегда будетъ держаться. И фазу, въ
которой онъ находится въ ту или
другую эпоху, можно считать прямы мъ рс-
гуляторомъ всѣхъ другихъ явлеиій этой
эпохи. Если въ извѣстиую эпоху обо-
жаютъ Одина, который изобрѣлъ руны,
т. е. литературу, логическій языкъ и
ритмъ и выучилъ людей презирать смерть,
а въ другую боготворлтъ Гудсона,
который побѣдилъ директоровъ другихъ же·
лѣзныхъ дорогъ и научилъ людей
обогащаться разо'чъ, покупая облигаціи, то
очевидно обѣ эти эпохи должны имѣть
совершенно различный характеръ. Мало
того, хуже всего то, что въ пихъ ря-
домъ съ культомъ дѣйствитслыіаго, су-
ществустъ культъ мнимаго, и онъ-то и
признается только культомъ. Они сохра-
пяютъ коллекцію почитаомыхъ боговъ
или фетишей, которымъ бормочутъ
молитвы, съ тріумфомъ повторяя ссбѣ и
другимъ: «Развѣ это не боги, которымъ
слѣдуетъ иоклоняться?» И въ то же время
мастоящій культъ, нхъ сердечная любовь
и уважсніе, который одни образуютъ
культъ, сосредоточивается на совершенно
другихъ богахъ и фетишахъ — иапри-
мѣръ, на Гудсопахъ и облигаціяхъ.
Такова эта жалкая эпоха, которая стала
въ десять разъ еще болѣе жалкой и
погибла безъ возможности спасенія. Ибо
къ своему нелѣпому идолопоклонству и
къ грубому забвеиію истиннаго Бога,
которое ведетъ ко всякой гибели, она
присоединила еще необъятное лицемѣріс,
квинтэсссицію всякаго идолопоклонства,
всякаго ложнаго вѣрованія, въ которыхъ
она ищетъ прибѣлшща, какъ въ чемъ-то
ирочномъ. Европа въ общомъ давно уже
пришла къ этому, Англія же въ теченіе по-
слѣднихъ двухъ сотъ лѣтъ пока она
работала на ткацкихъ станкахъ и
воображала, что все идетъ такъ лее хорошо,
какъ бумагопряденіе. Яо т:асъ, когда
Европа нужно сводить счеты,
мало-помалу приблизился. Онъ стучится и въ
двери Англіи. Теперь ясно будетъ видно,
можетъ ли управлять Англіей и чсловѣ-
ческими дѣлами одна лишь внѣшность,
могутъ ли служить цѣлыо здѣшняго су-
щсствованія боготворимые еврейскіо
фетиши и истинный культъ- Іоркширскихъ
и другихъ акцій!
Какихъ бы боговъ или фетишей ни
избралъ для себя чсловѣкъ, какія бы
молитвы онъ ни бормоталъ тіъ> досто-
вѣряо одно, что его единственная
религия, которая сидит'ь вѣ пемъ, это культъ
героовъ, Кого или что обожаете вы въ
глубішѣ вашей души, на кого стараетесь
вы походить — служитель ли это Бога
или Дьявола? Въ этомъ, очевидно, весь
вопросъ, и въ человѣкѣ нѣтъ другой ре-
лигіи, которая сравнительно съ этой но
была бы пустяшнои. Теологія, доксоло-
гія, ортодоксія, гетеродоксія имѣютъ зна-
чеяіс лишь постольку, поскольку опѣ
помогаютъ достичь этой рслигіи. Если
онѣ совсѣмъ но помогаюгь, или же
помощь ихъ недостаточна, то онѣ ничего
не стоятъ.
Вотъ что еще достовѣрно: народы, у
которыхъ развитъ культъ героовъ,
благословенны и побѣдоиосяы; націи, у
которыхъ онъ въ загонѣ, несутъ на ссбѣ
проклятіс, которое становится все тяже-
лѣе во всѣхъ ихъ дѣлахъ, пока нако-
нецъ нхъ тягостное и опасное положе-
ніе не сдѣлается несносны мъ для Неба
и Земли, и такъ называемая нація
(несчастная каста иевѣрующихъ) не
разразится возстанісмъ и не добьется рсформъ
или лес не исчезнетъ. Развѣ можетъ быть
иначе? Знайте, кому вы должны
воздавать почести, давать равенсгво и за кѣмъ
должны слѣдовать. Знайте, кому вы
должны отказать въ почестяхъ, кого вы
должны избѣгать и истреблять, какъ
нѣчто печальное и мятеяшос. Въ этомъ
весь Закоиъ и пророки. Всѣ свангелія,
всѣ библіи, проповѣди, литургіи и ли-
таніи, всѣ временные и постоянные
кодексы людей и народовъ практически
сводятся къ этому, і Направляйте свой
разумъ къ этому и вы но сдѣлаетс нг
въ чемъ крупной ошибки, вы
удовлетворительно разгадываете эту Вселенную по
смыслу и вы въ состояніи отлично
разгадать по этому волю Творца. Если же
вы будете пренебрегать этимъ, то хоть
бы вы и располагали теологіой столь же
обширной, какъ Нндія, то все лее это
не поможетъ вамъ нисколько: вы
потерпите неудачу во всемъ.
Ибо какимъ образомъ вы могли бы
оказаться правымъ въ чемъ бы то ни
было? Вы неправильно дешифрируете
Вселенную въ ея самомъ ннтимкомъ значе-
иіи и я доляеенъ видѣть въ васъ
грубого идолопоклонника. Ваши богослужс-

106
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
нія, которыя рекомендуются вамъ са- рюли-эти бѣдныя бронзовыя изобралсо-
мымъ настоятельнымъ образомъ, вну- нія Анархіи, но наоборотъ они навсегда
шаютъ лишь тревогу и отчаяніе: это останутся здѣсь, пророчествуя, какъ тс-
вращоніо коловратной тыквы у калмы- перь: Вотъ новая аристократія, кото-
ковъ. Что добраго можетъ дать этотъ рая вамъ нулша! Преклоните колѣни,
огромный океанъ духовиаго варварства, вы, христіанскія души. Другъ мой! Послѣ
приводящій на практикѣ къ иолубогамъ того, какъ Гудсоиъ и другіе идолы всѣ
въ родѣ Гудсоиа? Для чого иапѣвать превратятся въ какую-нибудь лсаровню,
вашу пѣсню подъ окнами бѣднаго міра? высчитали ли вы сколько вѣковъ атле-
Такъ какъ Гудсонъ есть вашъ Вишну, тичоской борьбы понадобятся прояедо чѣмъ
то пусть ому будутъ сложены и Веды, будетъ возмолшо появлоиіс какой-нибудь
Къ чему распѣвать священные псалмы, «Новой аристократіи», достойной того,
которые принадлелсатъ другому закону и чтобы се назвать реальной? Смотрѣли ли
которые въ наше время стали бозпо- вы, какое разстояніе отъ бурнаго низвер-
лезны и далее хужо? Въ такомъ пѣніи лсенія человѣческой лже-доблести до мол-
для меня нѣтъ ничего мслодическаго. чаливаго, печальнаго признанія дѣйстви-
Если вы еще но совсѣмъ умерли для тельной доблести и до иовыхъ проявлс-
духовныхъ звуковъ, то звукъ этого пѣ- ній увалсѳнія къ ней, которыя на самомъ
нія должоиъ быть для васъ ужасенъ и дѣлѣ не были бы хулсо всякаго неува-
зловѣщъ. Ваша литаиія, если ее запоетъ женія? Тутъ цѣлые вѣка отчаянной борь-
вмѣстѣ весь народъ, такова, что ника- бы противъ Земли и Неба всѣхъ еще
кой богъ не вынесотъ ее. Ваша жалкая существующихъ людей. Бурный, полный
«религія», какъ вы еще именуете, въ опасностей порывъ, постоянный походъ
сущности есть идолопоклонство такого въ боевомъ порядкѣ противъ грязныхъ
же сорта, какъ и культа Мумбо-Юмбо *) драконовъ земли и демоновъ бездны—
и я совѣтую вамъ отказаться отъ него, походъ, который длится дѣлые вѣка, и
Вы люди безъ вѣры, люди вѣрующіе но какого никогда еще не было въ чсловѣ-
въ то, что истинно, авъ то, что далеко отъ ческой исторіи. И храбрецы но хотятъ
истины, которымъ неминуемо предстоитъ, надѣть боевые доспѣхи, и оставаясь на
если только вы не раскаетесь, улсасная одномъ мѣстѣ, говорятъ безпечно: «Всегда
участь. такъ было. Всеобщая подача голосовъ и
«Но вѣдь всегда такъ бываетъ», го- бурные крики устроютъ все»,
ворите вы безпечно. Нѣтъ, г. Серьезный „ w
Чмовѣкъ, далеко не всегда такъ бы- <<ІШмга пеРовъ>> Коллинза, страшно
ваетъ и до послѣдняго времени не всегда ™ая ™га> иаводитъ васъ на ие-
такъ было. И я рекомендую вамъ какъ обыкновенныя размышленія. Иссомнѣнно,
можно скорѣе обогнать отъ себя эту ЭТ0.Н°ДН0 изъ очеіІЬ тяжмыхъ произве-
мысль, коіорую вы нерѣдко бросаете Аен1^ °Д|іа нзъ нанболѣо скучныхъ
мнѣ и которую вы тщательно храните КШІГЪ' В0Т0РЫЯ когда-либо возникали
въ своей гоІовѣ, какъ ваше главное утѣ- шъ сотрудничества человѣчсскихъ моз-
шсиіе. Когда-то и я думалъ такъ, и эта говъ ™ хаосомъ. И тѣмъ не менѣе для
мысль мнѣ хорошо знакома, и я при- насъ это бюграфическій словарь. Мы
глашаю васъ спросить себя, раввѣ это не шлтъ Даже смотрѣть на нее, какъ на
было мыслью нслѣпой и гибельной, и, национальную Библно. Мой другъ, Оерьез-
стало быть, вмѣстѣ съ тѣмъ, и непра- 1ІЫЙ ^ловѣкъ, чрезвычайно изумлеиъ.
вильной? Увѣряю васъ, есть полная воз- Постарайтесь видѣть вещи въ ясномъ
можиость выкинуть ее изъ головы. Ее свѣтѣ и поставьте ссбѣ такой вопросы
дал?е необходимо выкинуть, если только что такое национальная библія, это бо-
люди хотятъ сдѣлать въ наши дни какія- лсественное послапіе, адресованное на-
нибудь реформы. роду, которому оиъ вѣритъ и которымъ
Пока не отстранена эта мысль, нечего практически руководствуется? Не ссть-ли
и думать о реформѣ. He только нельзя это въконцѣ крнцовъ подлинная біогра-
будетъ сбросить и превратить въ каст- фія героическихъ душъ? Развѣ это не
протокольная запись проявлоній Бога въ
η Божсстио у пегровъ. исторіи того или другого народа?

ПАМФЛЕТЫ ДОСЛѢДНЯГО ДНЯ.
107
Въ это люди могутъ вѣровать до мозга
костей и если вдуматься поглубже, то
это и будетъ природой Вселенной. Мо-
жетъ быть, не безынтересно знать и о
томъ, что Вселенную помѣщали то въ
Іудеѣ, то въ другихъ мѣстахъ. Ho еще
нсбезыитореснѣе знать что такоо Апглія,
гдѣ намъ предстоитъ работать.
«Вселенная», отвѣчаетъ Макъ-Клауди, это очень
просто,—огромная конюшня или
огромные доки съ нѣкоторыми приспособле-
ніями въ ворхиихъ этажахъ для тѣхъ,
у кого водятся деньги. Наживайто деньги
и не мучьте себя вопросами о
Вселенной». Таково убѣждоніе Макъ-Клауди,
которое въ наше время считается спо-
койнымъ, безобидиымъ и здравымъ, хотя,
оно, очевидно, годится лишь для
поросенка, одареннаго способностью разсуж-
дать, а не для чсловѣка. Я полагаю,
что это одно изъ самыхъ вредныхъ
убѣжденій, которое когда-либо входило
въ голову двуногого животнаго. Вотъ
чѣмъ оправдываете онъ отсутствіс у него
Библіи.
Но какимъ образомъ случилось, что
несмотря на Шекспировъ, на мыслителей
и иоэтовъ, наша Библія оказалась въ
такомъ ноложеніи? Какимъ образомъ было
предоставлено этому ограниченному кни-
гоѣду—не скажу написать ритмически-
связно, какъ подобаетъ поэту, но просто
собрать огромиыя кучи обломковъ иа-
громожденныхъ, какъ хаосъ, матеріаловъ
для написаніи для Англіи этой книги
книгъ? вотъ что меня глубоко изумляотъ
и что, надѣюсь, справедливо изумляете
иасъ всѣхъ. Для литературы нѣтъ болѣе
'благородной задачи. «Самая высокая
задача литературы, говорить Повались,
состоите въ томъ, чтобы написать
Библию».
Удивительно, что изъ этой пыльной
кучи и случайныхъ антиквариыхъ от-
рывковъ извлекаются на свѣтъ Божій
изумительные волшебные талисманы для
читателя, умѣющаго думать.
Это какъ бы окна, изъ которыхъ, къ
безмолвному удивленно современная
духа, можно видѣть погребенный древ-
ній міръ, который покоится на истинѣ
и преисполненъ былъ природнаго
благородства. Меня поразило то
обстоятельство, что въ огромномъ болышшствѣ
случаевъ начало пэрскому достоинству
было положено, очевидно, подлинными
героями, благородными людьми, въ
доблести которыхъ не могъ сомнѣвать-
ся ни одинъ прозорливый король. Ихъ
героическій пылъ продолжался още иѣ-
которос время въ ихъ иотомствѣ. Уди-
вителепъ этотъ погребенный міръ: тамъ
правили настоящіе правители, а ложные
призраки-правители еще не были въ немъ
извѣстны. Міръ, гдѣ главенствовалъ не
Хаосъ съ его баллотировочными урнами,
а перспективой была не Анархія плюсъ
городовой.
Въ нѣкоторомъ высшемъ емыслѣ здѣсь
еще управлялъ ВсемогущШ, требуя без-
прерывнаго исполноиія своихъ законовъ,
и на всѣхъ дѣлахъ лежало благоеловсніс
и печать благородства.
Дѣлается грустно, когда подумаешь,
до какой крайней границы отодвинулось
все это отъ насъ, сколько исчезло тра-
дицій, какъ все это утратило вѣру,
перестало быть продметомъ желаній. Пока
не настанстъ опять нѣчто подобное—да,
мой конституционный другъ, таковъ
печальный акте, пока не вернется все это,
копечно, въ повыхъ формахъ, болѣс со-
отвѣтствующихъ новѣйшему времени,
до тѣхъ поръ мы, собственно говоря, не со-
ставляемъ общества, мы растерянное стадо
съ финансовыми королями съ одной
стороны и голодными коннаутцами и
безработными швеями съ другой, стадо,
ведомое старой анархіей. Растерянное стадо,
которое съ горечью чувствуя
невыносимую несправедливость, угнетающую
людей, не долго можстъ пребывать даже
въ состолиіи стадности.
Оно бросится на баррикады и въ
междоусобную войну и будетъ драться въ
этой взаимной рѣзнѣ, пока такимъ
образомъ не погибнутъ всѣ до одного.
До времени Іакова I героическая
доблесть дѣйствителыю была связана съ
перствомъ. Никогда даже въ концѣ этого
жалкаго царствоваиія перство не служило
предметомъ торговли. Оно но давалось
людямъ ничтожпымъ только ради ихъ
состоянія и связей. По опасный обычай,
однажды введенный, укрішился очень
быстро.
И теперь Книга перовъ стала тѣмъ,
чѣмъ ее видимъ: вещь удивительная, такъ
сказать, съ другого конца. Это своего рода
Протеево стадо, которое оказалось вдругъ

108
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКИ.
на высокихъ горныхъ вершинахъ. Нашъ ссли-бы я былъ на твоемъ мѣстѣ, я
звѣринецъ псровъ въ Парламентѣ то постарался-бы найти себѣ другихъ пе-
жс самое, что наши бронзовыя статуи ровъ или-жо отказался-бы отъ нихъ со-
въ общественныхъ мѣстахъ. Псідборъ, всѣмъ. Послѣдпее по многимъ призна-
очовидно, былъ сдѣланъ такимъ-жс обра- камъ и представляется мнѣ твоимъ же-
зомъ и съ такой же удачей. Единственный ланіемъ, хотя и безсознательиымъ.
нашъ регулярный поставщик въ этомъ Вамъ, мистеръ Булль, не разъ прихо-
случаѣ—это клаесъ, который можно на- дилось видѣть въ нашомъ поколѣніи
звать классомъ высшихъ уличныхъ ора- канцлеровъ, которые дѣлались порами,
торовъ въ области юридической; клаесъ Теперь скажите миѣ, кого изъ капцле-
Канцлоровъ постоянно даетъ притокъ ровъ вы дѣйствитслыю любили и почи-
перству словно черезъ какой-то под- тали, хотя до иѣкоторой степени? Ни-
зѳмпый спускъ. Остальное, т. е. наши когда и никого изъ нихъ вы не любили,
броизовыя статуи, выбраны но народной Вы по могли ихъ любить, да и никто
указкѣ. но могъ. Съ чувствомъ нѣкотораго изум-
Болтуны высшіс и иные представляются леиія вы тупо останавливались передъ
миѣ въ теперешнее время въ очень при- огромными париками, туго набитыми
влсксітелыюмъ свѣтѣ. Но неограниченная кошельками, репутаціей божественна™ та-
власть среди насъ закопниковъ доста- ланта и высшимъ искусствомъ фехтовать
точно понятна. По моему, это ироисхо- языкомъ, но любить... иѣтъ, мистеръ
дитъ отъ двухъ причииъ. Во-псрвыхъ, Булль, этого-то вы но могли сдѣлать.
потому что они управляютъ собствен- Предлагаю вамъ на пари указать со
иостыо и охраияютъ ее—а она теперь вромснъ канцлера Бэкона и до иашихъ
сдѣлалась нашимъ божествомъ. Они на- дней хотя одного канцлера, который, бу-
ши верховные жрецы, наши перпосвя- дучи лишенъ своихъ оффиціальныхъ
щоншші. Затѣмъ они обладаютъ наибо- украіиеиій, не представлялъ-бы для васъ
лѣс цѣннымъ теперь талаитомъ—способ- цѣмность быка на Смитфильдскихъ
бойкостью говорить. няхъ. Несчастный Булль, управляемый
Что вы скажете о страиѣ, короли ко- королями, къ которымъ мы не имѣемъ
торой идутъ одииъ за другимъ въ ге- ни малѣйшаго уваженія, заблудившійся
иеалогическомъ порядкѣ и являются по- въ мірѣ скучныхъ, угнетающихъ и до-
томками удачливыхъ закопниковъ? Жал- рого стоющихъ призраковъ, гдѣ реаленъ
кос, изношенное, высушенное твореніе, только быкъ на мясной биржѣ, гдѣ
называемое канцлеромъ, которое пред- сверхъестественны только чартизмы π
ставляетъ изъ себя лишь парикъ и про- грозпыя баррикады! Это ужъ не Небо,
чія оффиціальиыя украшенія; жизнь его а Адъ.
вслѣдствіе постояннаго измождѳнія плоти, Я увѣреиъ, мой серьезный джентѳль-
соприкосиовенія съ публикой и разныхъ менъ, что и Англія когда-то была ісрар-
манипуляцій стала какъ-бы выдубленной хіей, какъ было сю всякое общество,
и пріобрѣла мягкость Іоркширской кожи— которое еще живо и пока не имѣетъ
хорошее зрѣлище! Конечпо, для завода жсланія умереть. Но она ужо давно пе-
королей я не избралъ-бы человѣка, пре- рестала быть хотя до нѣкоторой сте-
вратившагося въ сухую кожу. Я не пени удовлетворительной. При помощи
люблю деревяиныхъ головъ, для дубле- своихъ Гудсоновъ и другихъ проявленій
ной души которыхъ Болсій міръ не что своего сочувствія, она хочетъ молча-
иное, какъ шумная арена для пѣтуши- ливо указать вдумчивому уму на то, на
ныхъ боевъ, если ещо но что-нибудь по- что уже давно указывали ему съ боль
хуже, ибо бѣдный выдубленный канцлоръ шимъ шумомъ посредствомъ многообраз-
обыкновѳино хорошо знакомъ съ искус- наго анархическаго разврата, нищеты,
ствомъ лганья: вѣдь его ремесло въ зна- забвенія Бога и культа дьявола, а
чительной степени заключается вътомъ, именно, что для позднѣйшихъ поколѣній
чтобы лгать и не попадаться. Странное англичанъ невозможно отличить вели-
искусство, которое приходится изучать, чайшаго героя отъ всличайшаго плута,
Отъ такого человѣка нечего ожидать что неизвѣстно, не являѳтся-ли воздви-
«откровенія красоты». О, Джонъ Булль; гаемая на видиомъ мѣстѣ въ честь кого-

ПАМФЛЕТЫ ПОСЛѢДНЯГО ДНЯ.
109
либо статуя на самомъ дѣлѣ позоромъ
и не заслуживаотъ-ли человѣкъ, въ
честь котораго поставлена колонна, ско-
рѣе каторги. Неизвестно паконецъ, не
равияетсл-ли для разеудительной души
эта всеобщая подача голосовъ нулю или
около того, когда рѣчь идетъ, конечно,
не о биржѣ и другихъ малсиышхъ прак-
тнческихъ дѣлніпкахъ.
Іорархія? о небо! Если-бы самъ хаосъ
выступилъ въ роли третейскаго судьи,
то могли-бы они поступить лучше? Вотъ
собраиіс человѣческихъ полубоговъ, какъ
будто ихъ выбрала его собственная рука.
Наша іерархія въ томъ, что вмѣсто Бога
у насъ презренный Вельзевулъ или
толстый Мамоиъ, которыхъ мы принимаемъ
за высшія божества. Если вамъ нуженъ
въ роли учителя хаосъ, то принимайте
эту іерархію, если-лсо нѣтъ, то умоляю
васъ поспѣшить избрать вмѣсто нея что-
нибудь другое, ибо это большая дорога,
ведущая прямо къ хаосу. Старая анархія
съ своимъ ненасытнымъ брюхомъ,
мучимая голодомъ и несвареніемъ,
окруженная четырьмя завывающими сти-
хіями, который стараются дать ей знать
о ссбѣ, если ей предоставить выборъ,
окажется какъ нельзя болѣе способной
составить для васъ такую коллекцію
полубоговъ.
Что касаотся статуй, то, конечно, это
только сиаштомы анархіи и желательно
уничтожить разумѣется не ихъ, а анар-
хію. Сродство противъ маніи ставить
статуи найти необходимо, это будотъ
все-же желательиымъ облегченіомъ. Вся-
кій уничтоженный вами симптомъ есть
облегченіе болѣзни.
Правительству надоѣло вмѣшиваться
въ дѣла того или другого класса граж-
данъ и сплошь и рядомъ оно
равнодушно смотритъ на глупости, которыя
кругомъ творятся. Но правительство
непременно вмѣшивается, когда
приходится предупреждать прискорбныя скоп-
ленія народа наулицахъ или закрывать
какія-нибудь зловонныя или вообще но
гигіеничиыя заведенія. Оно следить
за исправпымъ содержаніемъ сточныхъ
трубъ, врспрещаетъ накапливать у себя
нечистоты и проявляѳтъ особенную
строгость, запрещая выставлять все
неприличное. Везде, гдѣ дѣло идетъ о
здоровье гражданъ или лучше сказать
всздѣ, гдѣ дѣло идетъ о здоровьѣ ихъ
души, такъ сказать о ихъ спасеніи,
воздѣ правительство спѣшитъ вмѣшаться,
если только оно действительно суще-
ствуетъ.
Если въ настоящее время даютъ ио-
водъ вмѣшиваться кучи навоза, лежа-
щаго на улицѣ и удручающаго носъ
обывателя, то какой же поводъ должны
давать высокія колонны, воздвигнутые
благодаря общественной тупости и
дурачена публики въ.честь глупцовъ,
память о которыхъ правильнее было бы
зарыть на днѣ какой-нибудь шахты.
Воздавай каждому то, что онъ
заслуживает^ то, что нссомнѣино прииадлежитъ
ему: вотъ что въ каждомъ мѣстѣ и въ
каждомъ положении доллесиъ ты дѣлать
или же плохо будстъ тгбѣ и это такъ
же вѣрпо, какъ и то, что ты
существуешь и существуетъ твой Создатель.
Нажившійся и вышедшій въ люди игрокъ
вовсе не «великъ» и вовсе не заслужи-
ваетъ иочтенія: онъ только толгтъ и вну-
шителенъ, ты лее долженъ почитать
действительно хорошаго чсловѣка подъ стра-
хомъ наказанія. Разбойникъ Варавва,
ты будешь торговать старымъ платьемъ
по всѣмъ городамъ; ты будешь
накапливать грлзноо серебро, каждая монета
котораго носитъ на себѣ проклятіе и на
тебя будутъ плевать имъ въ теченіе
восемнадцати столѣтій. Воздвигайте статую
игроку, зазпавшемуся отъ своей удачи,
какъ будто бы оиъ былъ великимъ че-
ловѣкомъ, совершайто жсртвоприиошеніе
денежному королю — вы дорого потомъ
заплатите за это. Въ разечетной
конторе и долговой книге природы никогда
не затеряется ни одинъ грошъ долга или
прибыли. Нужно, чтобы этотъ счетъ
сводился копѣйка въ копѣйку. Канцсляріи
Фетторъ-Лэпа *) ойажутся слишкомъ
мягки въ сравненіи съ неумолимой
судьбой, когда настанотъ день расплаты! Ни
боги, ни люди не получать отъ нея ни
забвенія, пи спуску. «Скинуть со счета?
У насъ такъ не дѣластся. Срокъ отсрочки
истекъ, и долгъ нужно уплатить».
Отсрочить ли ради васъ свое дѣйствіе законъ
иритяжснія? Притяженіе дѣйствуетъ съ
силою шестнадцати футовъ въ сокунду,
но считаясь ни съ какими молитвами.
*) Улица, гдѣ ішходптся мшшпчфстио юстнцін.

110
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКИ.
Будетъ ли дѣло идти о разруіпеніи
солнечной системы или же объ удешевлен іи
селедки, для притяженія это рѣшитсльно
все равно.
Слѣдствія паденія камня нссомнѣнно.
A слѣдствіе отсутствія мудрости возбуж-
даетъ сомнѣніе? Бѣдныѳ люди! Вы,
очевидно, забыли объ этомъ среди вашихъ
огромныхъ усовершенствован!й въ ма
шинахъ, дешевизны хлопка и
изумительна™ прогресса человѣческаго рода за
послѣднія времена, при необыкновенныхъ
распространеній газетъ, унивсрситетовъ,
поріодической и иной литературы, ин-
ститутовъ математическихъ паукъ, ре-
формъ пенитсиціарной дисциплины, от-
мѣны смертной казни, голосованій при
помощи баллотировочпыхъ ящиковъ,
парламентскихъ отчетовъ и пѣснопѣній
въ честь милліоновъ? Развѣ вы не знали,
что у Вселенной свои законы добра и
зла? Вы вообразили, что Вселенная ость
жадное и забывчивое животное въ родѣ
васъ самихъ, внимательное только къ
биржевой котировкѣ и склонное, гдѣ дѣло
идетъ не о деньгахъ, все забывать и
ко всему относиться снисходительно.
Среди этого всеобщаго расцвѣта полез-
ныхъ знаній, удивительныхъ для вдум-
чиваго писателя, вы забыли душу вся-
каго знанія, при отсутствіи которой чс-
ловѣкъ есть невѣжда и низводится до
состоянія бобра.
ïïo развѣ нѣтъ людей, которые спе-
ціально назначены для того, чтобы
заставлять васъ вспомнить объ этой душѣ.
Тысячи лѣтъ тому назадъ они сдѣлали это
своей спеціальностыо. У Крабба есть такое
рѣзкое мѣсто, когда онъ говоритъ о такъ
называемомъ христіанскомъ духовенствѣ.
«Въ каждомъ городѣ,говорилъонъ,явстрѣ-
чаю цѣлые легіоны духовенства, которое
расхаживаетъ въ страниомъ одѣяніи тѣла
и еще болѣс страниомъ одѣяніи души,
словно въ какомъ-то маскарадѣ. Они съ
гримасами и аффсктаціей выставляютъ
на показъ свой шутовскій нарядъ. Эти
жалкія создаиія проводятъ всю жизнь
только въ томъ, что кажутся, и въ
стремлена къ тому, чтобы не казаться. Та-
ковъ печальный фактъ. Большая часть
изъ нихъ—честные люди, попавшіе въ
положеніо, которое мы можемъ признать
изумитольнымъ и страшнымъ. Снаружи
у нихъ на головѣ митра, красная
шляпа, внутри головы такая теорія о
Вселенной Всемогущаго Бога, что я, по
крайней мѣрѣ, очень радъ, что неимѣю
къ ней никакого отношенія. Самая
чудовищная смѣсь невѣроятныхъ вещей,
которую только можно найти въ головѣ
человѣка. 0 Боже, Податель свѣта и нена-
вистникъ лицемѣрія, какъ долго длится
все это!
Въ теченіе двухъ вѣковъ тянется это.
Люди, созданные Богомъ, цѣлыя поко-
лѣнія людей съ самаго рождеиія
погружены въ лицемѣріе. Имъ вбиваютъ въ
голову, что внѣіпній лоскъ это главная
задача человѣка, что порокъ на самомъ
днѣ гоены, a добродѣтель на самой
выси небесъ. Что жо выходитъ изъ
этого? Посмотрите кругомъ себя на этотъ
лѣсъ возставшихъ пикъ. Короли и
духовные руководители спасаются бѣг-
ствомъ, словно фальшивые монетчики.
А на ихъ мѣстѣ Икарія, красная
республика, новая — ролигія отрицанія
Св.-Дѣвы, литература отчаянія, смѣшан-
ная съ культомъ похоти — явно возвѣ-
щаютъ наступлоніе вѣковъ бездонной
анархіи: изъ милліона людей, можетъ
быть, одипъ смотритъ на это съ подо-
бающимъ вниманіемъ, съ печальными и
тайными мыслями, которыя нельзя
высказать, и до сихъ поръ не нашлось еще
никого, кто могъ бы найти лекарство
противъ этого».
Что касается статуй, то я
положительно думаю, что администрація должна
вмѣшаться въэто дѣло. Когда нѣсколько
лицъ возымѣютъ желаніс воздвигнуть
бронзовую статую, то кромѣ вопроса о
подпискѣ въ пять фунтовъ съ каждаго,
который люди, не знающіе, что дѣлать
съ своими деньгами и тѣшащіе себя
надеждой, что за недорогую цѣну въ пять
фунтовъ имя ихъ попадетъ въ газеты,
обыкновенно разрѣшаютъ очень быстро,
возникаетъ другой вопросъ, разрѣшить
который далеко но такъ легко. Вотъ
этотъ пеизбѣжный предварительный
вопросъ: будетъ ли для человѣческаго рода
постоянная польза, если онъ получитъ
вашего героя для поклоненія и подра-
жанія, или же пока человѣческій родъ
не сброситъ его окончательно или- по
крайней мѣрѣ не станетъ относиться къ
нему съ полнѣйшимъ презрѣніемъ, онъ
окажется вреднымъ или, по крайней

ПАМФЛЕТЫ ПОШГВДНЯГО ДНЯ.
111
мѣрѣ, безполознымъ для него. Словомъ,
заслуживаетъ ли еще пьедестала память
объ этомъ героѣ? Увѣрены ли вы, что
юна не заслуживаетъ каторжныхъ ра-
ботъ? Вотъ капитальный вопросъ! Пока
на этоть вопросъ существустъ
утвердительный отвѣтъ, то, очевидно, дѣло бу-
детъ идти вперсдъ, гражданъ сбившихся
съ пути истинпаго слѣдуетъ увѣщевать
и далее слегка принуждать взять обратно
свои взносы въ пять фунтовъ,
отказаться отъ своей вредной затѣи и
заниматься своими личными дѣлами.
По это еще не все и, ставя первый
вопросъ, мы ставимъ и второй, столь лее
важный^ хотя и не столь трсбующій ка-
тегорическаго отвѣта: Достойна ли всли-
каго чсловѣка самая статуя, которую вы
хотите поставить ему? Достаточно ли она
хороша съ точки зрѣнія искусства, если
мы ставимъ ее на площадь въ качествѣ
попытки приблизиться къ идеалу? Или
же это одинъ изътѣхъ бронзовыхъ
выкидышей, роледенныхъ отъ зуда
невежества, которые далеко не похожи на
действительность? Действительность, если вы
дорожите ею, заслуживаетъ полнаго почте--
иія. Самая грубая парасапогъ съ
огромными гвоздями, если только она сдѣлана
сообразно съ законами факта и колеи,
не можетъ назваться безобразной: она
заслулшваетъ почтепія, ибо исполияотъ
свое назначеніе. Самый высокомѣрный
взглядъ можетъ остановиться на ней не
безъ удовольствія и даже съ нѣкоторымъ
чувствомъ удовлотворенія. Этотъ грубый
ящикъ сдѣлаиъ правильно, устроенъ съ
такой прочностью, что молестъ
сопротивляться повреледснілмъ — исполняешь
свое назначеніс. Это но претензіонная
видимость, но полезный фактъ. Всякій,
кто взглянетъ на него, найдетъ въ немъ
символъ тихой мужественности и отой-
детъ съ пѣкоторымъ безконечно-малымъ
чувствомъ благодарности богамъ.
По что сказать о вашемъ идоалѣ, мои,
сбившіеся съ путцусограядапе?
Праведное небо! Догадываетесь ли вы
хоть отчасти, какой вродъ въ самомъ
родникѣ ихъ существования торпятъ люди
отъ этихъ чудовищныхъ выкидышей, ко-
торымъ поклоняются какъ образцу
красоты. Я снисходительно допускаю, что
вы не имѣето объ этомъ ни малѣйшаго,
понятія, иначе вы испустили бы крикъ.
Развѣ вы думаете, что это достойно че-
ловѣка воздвигнуть ее изъ плохо отли-
таго цинка и мѣди, изъ которыхъ лучше
было бы сдѣлать отличныя кастрюли?
Вѣдь всѣ люди будутъ смотрѣть на пихъ,
а гоныя творенія ещо на рукахъ у кор-
милицъ будутъ пріучаться къ мысли, что
это прекрасно, а можетъ быть на нихъ
будутъ заглядываться и лсенщины въ
интересиомъ пололеоши. Предоставляю это
дѣло на судъ вашего религіознаго
чувства и вашихъ приидиповъ, которыхъ
вы дерлситесь въ качествѣ людей и от-
цовъ семействъ.
Такими вопросами должно было бы
заняться министерство внутрониихъ дѣлъ
или какое-нибудь другое учреждение,
существующее съ этими цѣлями, и вызвать
отвѣтъ со стороны страдающаго безглас·
наго иаселенія. Это должно быть нредва-
рительнымъ условіомъ постановки каждой
полезной статуи. Адмииистрація должна
отказывать въ разрѣшеніи на постановку
статуи, пока не получится
удовлетворительна™ отвѣта на эти оба вопроса.
Пусть оно дастъ заблуждающимся гра-
жданамъ совѣтъ расходиться по домамъ
и познакомиться съ раскаянісмъ. Если
эта страсть ставить статуи будетъ
продолжать такъ лес свирѣпствовать, какъ
это было послѣднее время, то
понадобится учредить особый департамента по
дѣламъ о постановкѣ статуй, или лее
пусть вмѣшается въ это дѣло
министерство при всемъ несовершенствѣ суще-
ствующаго закона.
Развѣ министерство виутреннихъ дѣлъ
или, если не оно, то комиссія по наблю-
дснію за сточными трубами, общество
охранения народнаго здравія, комиссія
по иаблюдснію за чистотою обществен-
иыхъ мѣстъ или какой-нибудь другой
комитетъ, которому городокимъ управле-
ніемъ предоставлено право или который
самъ захватить это право, паконецъ,
первый попавшійся—развѣ они не имѣютъ
права вмѣшаться въ это дѣло во имя
здраваго смысла и приличія? Т. е.
наставить на путь истины потерявшихъ
смыслъ гражданъ, принимающихъ уча-
стіе въ будущемъ сооруженіи этого брон-
зоваго молоха, эмблему печальныхъ нрав-
ственныхъ солецизмовъ и убѣдить ихъ
путемъ многократныхъ увѣщеваній сдѣ-
лать изъ нихъ, въ знакъ раскаянія, ко-

112
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
стрюли или лес, въслучаѣ невозможности
сломить, ихъ упрямство, сказать имъ
властно: «отлично, упорствуйте, ставьте
вашого золотого тельца, о, сбитые съ
толку граждане, ибо вы хотите этого.
Но пусть это будстъ сдѣлано тайно, а
не публично. Тайно, говорю я, на вапіъ
собственный рнскъ. Вамъ угодно было
создать новое чудовище. Но намъ не
угодно, чтобы оно выставлялось па по-
казъ публики. Примите это во вниманіс.
Вы должны выстроить для вашего
золотого тельца какой-нибудь шалашъ,
какую-нибудь кирпичную хижину,
достаточно высокую, съ непрозрачными стѣ-
иами, куда свѣтъ проходилъ бы только
черезъ отвсрстія. Поставьте тамъ вашего
идола и покланяйтесь ему. Ходите туда,
сколько ва'мъ угодно, собирайтесь тамъ,
изливайте тамъ свою душу, нелѣпыо
идолопоклонники, губите съ наслажде-
ніемъ свою душу и оставьте въ покоѣ
бѣдный народъ, темный и нѣмой,
который мы взялись ограждать и будемъ
ограждать».
Полагаю, что такого рода вмѣшатель-
ство со стороны министерства внутрен-
нихъ дѣлъ имѣло бы для себя вполнѣ
разумное основаніе.
Іезуйтйзмъ.
Въ исторіи человѣческихъ дѣлъ,
которая прежде всего нуждается въ
сокращены!, обыкновенно бываетъ такъ, что
главный дѣйствующіл въ великихъ событіяхъ
лица даютъ свое имя цѣлому ряду фак-
товъ и считаются какъ бы ихъ первой
причиной. Такъ было съ нѣмецкой
реформой, которая получила нанваиіе
реформами Лютера, такъ терроръ во
Франции слыветъ дѣломъ Робеспьера. Точно
такъ лес молено сказать, что наше время
достойно называть, выралеаясь вообще,
вѣкомъ ісзуитизма — эпохой, Палину-
ромъ *) которой является нѣкій бѣдняга,
извѣстный подъ именемъ Игнатія Лойолы.
Почти два вѣка господствовало надъ че-
ловѣчсскими умами евангеліе отъ Лойлы,
быть можетъ самое странное и самое
фатальное изъ всѣхъ, которыя когда-либо
проповѣдывались подъ солнцемъ. Черезъ
") Одниъ пзъ героевъ Шірги.ііоиоіі Эімнды, корм-
чій Эися.
Бартоли**) и другихъ я познакомился
достаточно съ этой личностью и узко давно
изучаю его труды. И въ историческомъ
смыслѣ его, по моему прсдставлснію, бо-
лѣс чѣмъ кого-либо другого можно
назвать отравленнымъ источпикомъ, откуда
излились потоки горечи, затопившіо
теперь весь міръ.
Начиная съ «присиоблаженной Рс-
ставраціи» и полвлепія новаго
«Защитника Вѣры», именуемаго Карломъ II,
прошло уясе двѣсти лѣтъ, какъ мы
вступили на этотъ дурной путь. Ненавидя
имя Игнатія Лойолы, мы, однако,
постепенно усвоили его свангеліе, какъ
истинное откровеніс воли Болсіей и к&къ на-
дежиио руководство въ здѣшней жизни,
руководство, давно улес пріобрѣтшее ши-
рокій кредитъ и давно уже соблюдаемое
нами во всѣхъ умственныхъ и соціаль-
ныхъ вопросахъ. Странное овангеліе,
удивительное откровсніс воли Болсіей! Какъ
будто самый быстрый и надежный спо-
собъ снискать себѣ благодать самого
источника истины теперь и тогда
заключался въ томъ, чтобы упорно вѣрить въ
то, что ваша душа признаетъ сомнитель-
иымъ и невѣроятнымъ. Какъ будто бы
бѣдные чоловѣчсскіе символы были
выше, чѣмъ факты Всемогущаго Бога, вы-
раяеенные въ этихъ символахъ; какъ
будто формулы, взятыя вмѣстѣ съ
фактами, ими символизируемыми или отдѣль-
по отъ нихъ, священны и спасительны.,
а слова, если ихъ держаться упорно, мо-
гутъ еще насъ спасти, тогда какъ факты
исчезли совершенно! Новое откровеніс
для людей, котораго люди не знали, пока
не принесъ его Игяатій Лойола. Вотъ
въ чемъ былъ вкладъ Лойлы въ пользу,
человѣчоскаго счастья. Подъ господствомъ
этого-то евангелія мы всѣ—сначала
паписты, а потомъ протестанты—оставались
въ теченіѳ всего этого времени. Теперь
съ 1789 года мы начинасмъ съ удивле-
нісмъ понемногу просыпаться отъ этого>
евангелія, нсизвѣсті^, для быстрой ли>
агоиіи общественной''6'морти, или лее на,
медлошіыя муки возролсдсиія въ
духовную и социальную жизнь. .
Не то, чтобы этотъ бѣдный Лойола
совершилъ какой-нибудь болынШ под-
- *') Іезунтъ, авторъ «Histoire <1β In Compagnie йь
Iésus» (Rome. 1(553—73).

ПАМФЛЕТЫ ПОСЛЪДНЯГО ДНЯ.
ИЗ
вигъ, чѣмъ Лютеръ, Робеспьеръ или ники, или дажо хотя нѣкотороѳ число
КТО-НИбуДЬ ДРУГОЙ ВЪ ПОДОбнЫХЪ ОбСТОЯ- ИХЪ, ПУСТЬ ОНИ уВИДЯТЪ ЭТО дѣло въ
тѳльствахъ. Нисколько. Лойолѣ не приш- томъ свѣтѣ, въ какомъ я желаю его
лось самому поплатиться за то, что онъ продставить. Больше этого я и не требую,
отравилъ міръ. Міръ самъ, такъ сказать, Не съ особенной охотой и радостью лю-
гнался за ядомъ и, конечно, иашелъ бы ди проникаются сознаніемъ, что вмѣстѣ
кого-нибудь, кто исполнилъ бы это дѣ- съ своими дѣлами они носятся по болотамъ
ло. Лойола для насъеимволъ довершенія Эреба, нѣкоторымъ теперь нѣтъ названія
этого дѣла. Самый видный отравитель на языкѣ порядочныхъ людей, что всѣ
міра, принося все въ жертву святости т. с. ихъбѣды, обществепныя и частныя, слов-
духовиому здоровью, пустилъ въ ходъ но ручьи льются именно отсюда и будутъ
отравленіе такъ широко и такъ скоро, литься все съ большей и большей силой,
какъ и не мерещилось міру. Люди пори- пока не уничтожатъ этого ручья. И од-
цаютъ его за его дѣло. Но оно сдѣлано - нако кому приходитъ это въ голову?
и въ этомъ-то все иесчастіе для насъ. Кое-какія мыслящія головы, у которыхъ
Вотъ чѣмъ долженъ интересоваться каж- болтовня не заглушила еще пыла и спо-
дый, кто живетъ въ наше время. Что же собности мыслить. Такое существо, пре-
касается личнаго участія Игнатія въ давшись своимъ бѳзмолвнымъ размышле-
этомъ дѣлѣ, то это насъ вовсе не ка- ніямъ гдѣ-нибудь въ долинѣ Шотландіи
сается. въ ожиданіи, пока загонщики погонятъ
И вотъ прожде чѣмъ предоставить на него оленя, можстъ еще схватить эту
англійскимъ читатѳлямъ отправиться на идею, можетъ прослѣдить свои мысли, от -
обычную осеннюю охоту за тетеревами, бросить съ ужасомъ ружье и пуститься
этотъ своего рода рамаданъ, или мѣсяцъ въ поиски лучшаго рамадана къ другому
уединеннаго созерцанія и набожныхъ образу жизни! Если одинъ изъ тысячи
молитвъ, мнѣ продстоитъ одно непріятное увидитъ здѣсь то, что я вижу уже дав-
дѣло—заставить ихъ бросить взглядъ на но, то его жизнь или разомъ или мало-
Игнатія и на нашъ всеобщій іезутизмъ по-малу должна будетъ измѣниться. До-
и поставить имъ во имя неба такой сада, страхъ и изумленіѳ будутъ въ немъ
вопросъ, если только они захотятъ отвѣ- всо усиливаться и усиливаться по мѣрѣ
тить на него: а именно, что они дума- того, какъ онъ будетъ всматриваться въ
ютъ объ іезуитизмѣ и о своемъ участіи въ дѣло. Его жизнь будетъ измѣняться все
немъ. Ибо это центральный пунктъ, от- болѣѳ и болѣе. И онъ простить меня,
куда можно достичь всего и великой про- этотъ единственный изъ тысячи чоло-
пасти тартара, откуда проистекаютъ вся вѣкъ, и будетъ признателенъ небу и мнѣ,
наша пошлость, вся наша безтолковость, пока онъ будетъ въ этомъ мірѣ.
проклятое царство, населенное гнусными Духовное, какъ это часто говорятъ, по
созданіями, служителями вѣчной смерти, рѣдко принимаютъ во вниманіо, есть перво-
откуда бѣдные смертные приглашаются причина всего матеріальиаго. Духъ вездѣ
спасаться, если только еще могутъ. Но порождаетъ матерію, измѣняетъ ее, даетъ
кто же можетъ спастись, кто можетъ по- ей форму. Такимъобразомъ печальное поло-
чувствовать страшпую необходимость выр- женіе внѣшнихъ вещей свидѣтольствуетъ о
ваться оттуда? Мнѣ остается попробо- еще болѣе печальномъ положеніи впутрон-
вать—потревожить читателя въ послѣд- няго міра. Ибо подобно тому, какъ мысль
ній разъ и заявить, что подъ всѣми эти- есть жизненный источиикъ и двигатель
ми коннаутцами, впавшими въ людоѣдство, дѣйствія,точно такъже во всѣхъ областяхъ,
подъ безработными швеями и другими человѣческаго міра все представляющоося
видами нищеты, сдѣлавшимися почти не взору нашему есть просто одѣяніе или
сносными, лежитъ еще бѳзконечно боль- воплощеніе внутренняго, невидимого, что
шая нищета и преступленіѳ, вь которомъ стремится получить себѣ выраженіе и
мы виноваты сами, и что пока это не что въ данныхъ обстоятельствахъ можетъ
будетъ уничтожено, Λ рѣшительно нѳзоз- выразиться именно такъ? а не иначе,
можно ожидать какихъ-либо улучшеяій. Это вѣрио повсюду, а въ такую эпоху,
Пусть примутъ это во вниманіе наши когда вниманіѳ людей обращается по
уединившіеся въ своемъ рамазанѣ охот- преимуществу на виѣшнюю сторону, за-

114
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
служиваетъ гораздо болынаго вниманія,
чѣмъ обыкновенно этому удѣляютъ.
Вы спрашиваете, почему нищета
увеличивается между нами? Приглашаю васъ
изслѣдовать идею, которую мы составили
о вселенной, о нашемъ долгѣ и назначе-
иіи. Если это идея віфна, то мы рѣши-
тельно .должны осуществить ее на
практик—ибо кто рѣшился бы дѣйствовать
противъ собственной вѣры въ вѣчный
окружающій его фактъ, какова бы ни
была эта вѣра — и это дастъ намъ
счастье и успѣхъ въ этой Вселенной, въ
этомъ Вѣчномъ Фактѣ, въ которомъ мы
живемъ. Это не подлежитъ никакому сом-
нѣнію. За это ручаются всѣ откровенія,
всѣ указанія небеспыя и земныя. Только
философія Бедлама могла бы усомниться
въ этомъ. Да, навѣрно счастье и успѣхъ,
если правильны наши идеи о Вселенной
и о нашей борьбѣ въ ней, нѣтъ болѣе
страданій и разочарована! Что касается
борьбы, то я думаю, что она всегда бу-
детъ съ нами. Намъ придется претѳрпѣ-
вать жестокія раны и дневной жаръ.
Но это будетъ благородная битва,
божественная и вмѣстѣ человѣческая, а не
дьявольская и не позорная для людей. И мы
будемъ благословлять наши раны, наши
тяжкіе труды (которые въ своемъ нетѳр-
пѣніи мы называемъ «несчастіями»).
Но если, наоборотъ, эта идея окажется
неправильной, то какую борьбу можемъ
мы вести въ этомъ роковомъ случаѣ?
Наша вѣра, наша идея объ этой Вселенной
не только логика сама, но и служитъ
источникомъ лжи, смертью всякой идеи
всякаго вѣрованія, всякаго побужденія къ
дѣйствію кромѣ тѣхъ, которыя даются
инстинктами и хитростью. Тогда у насъ
получится трижды плачевная Вселенная
Канта, которую проповѣдуютъ въ наши
дни. И пока это не измѣнится, для но-
счастныхъ смертныхъ, не будетъ и
возможности вести другую борьбу, кромѣ
борьбы которая бываетъвъ Доннибрукѣ *),
только въ большемъ размѣрѣ. Вѣра, фактъ,
дѣйствіе изгоняются изъ всѣхъ высшихъ
областей и потомъ постепенно и изъ
всѣхъ низшихъ областей жизни.
Пустота, хорошо одѣтая, двумыслеяность,
хорошо сказанная, красивое лицемѣріе,
*) Знаменитая ярмарка въ Ирлаіідіи, гдѣ часто
происходили драки.
удивляющееся тому, что вы осмѣливае-
тесь заподозрить, что это лицемѣріѳ—
занимаютъ ихъ мѣсто и кладутъ себѣ въ
карманъ ихъ жалованье. Отъ надира до
зенита всюду Кантъ и Каитъ—вселенная
невѣроятныхъ вещей, въ которыя даже
не вѣрятъ и относительно которыхъ
каждый старается увѣрить себя, будто онъ
дѣйствительно въ это вѣритъ. Можете ли
вы при такихъ условіяхъ надѣяться на
побѣду? Я ожидаю отъ этого только
статуй Гудсона, разныхъ финансовыхъ спе-
куляцій, безработныхъ швей, коннаутцевъ,
впавшихъ въ людоѣдство и другихъ по-
добныхъ явленій, которыя мы видимъ
теперь повсюду.
Идея, которую каждый составляѳтъ себѣ
о Вселенной, служитъ регуляторомъ всего,
что его касается. Вселенная не ставитъ
какихъ-нибудь прямыхъ препятствій къ
тому, чтобы ее можно было понять такъ
или иначе. Она одинаково отражается
въ глазахъ Ньютоновой собаки, какъ и
въ глазахъ самого Ньютона. И каждаго
изъ нихъ она приводитъ въ соотвѣт-
ствующій результатъ: собаку—къ пирогу
со всякими другими яствами, Ньютона—
къ открытію закона тяготѣнія. Тутъ дѣло
не во Вселенной, а въ самомъ фактѣ:
результаты у каждаго изъ нихъ будутъ
различны и пропорціональны идеѣ,
которую они составили себѣ о Вселенной.
Самое печальное положепіе человѣче-
скихъ дѣлъ, которое древніе пророки
называли «Трономъ несправедливости», на-
ступаетъ тогда, когда люди утверждаютъ
несправедливость силою закона. Это уже
указываетъ на еще болѣѳ печальную
вещь, которая невидимо стоитъ за всѣмъ
этимъ. Выражаясь иовымъ языкомъ, объ
этомъ явленіи, какъ бы мы его ни
толковали, придется сказать то же, что было
сказано и на древнемъ: Судъ Божій
вѳздѣсущъ въ этомъ мірѣ и многимъ изъ
насъ слѣдовало бы хорошенько
запомнить, что здѣсь именно, a нигдѣ йи-
будь заключается главный,
существенный фактъ. Если мы грѣшимъ противъ
Бога, то навѣрно, судъ Божій постиг-
нетъ насъ вездѣ; иризнаемъ ли мы въ
карающемъ насъ чѳловѣкѣ Божествен-
наго посланца или впадѳмъ въ ярость и
будемъ отбиваться отъ него, какъ отъ
собаки и въ слѣпой агоніи, обвиняя и
пожирая другъ друга, вѣрно то,

ПАМФЛЕТЫ ПОСДѢДНЯГО ДНЯ.
115
что мы останемся во власти этого суда
до тѣхъ поръ, пока не перестаномъ грѣ-
шить или пока не будомъ уничтожены
окончательно.
Страданіо, возмущсніе и бредъ,
пылкое бѣшенство революціонныхъ санкю-
лотовъ, холодное неистовство
воскресной тираніи, грубое падоніе массъ—вотъ
нсзамѣтноо для другихъ зрѣлище, которое
всюду открываетъ глазъ праведника.
Очевидно внутри человѣка должно быть нѣчто
неправильное, если его внѣшнія дѣянія
совершенно вышли изъ правилъ. Спаси-;
телемъ міра былъ бы, стало быть, не тотъ,
кто сталъ бы предводительствовать воз-
станілми санкюлотовъ, хотя бы они и|
достигли полнаго успѣха, но тотъ, кто1
повѣдалъ бы міру объ удручающихъего.
кошмарахъ. Игнатій Лойола и
многочисленная компанія папистовъ, протестан-
товъ, мнимо-христіанъ, антихристіанъ,
которая увѣровала пъ его откровеніе,
повсемѣстная отъ полюса до полюса
распространенность этой дьявольской
доктрины; благоговѣйная или мнимо-благо-
говѣйная вѣра въ мертвыя человѣческія
формулы и сонливое презрѣніе къ бо-
жественнымъ, вѣчно-ясивымъфактамъ,
которое царствуетъ теперь во всѣхъ классахъ
во всѣхъ странахъ, въ сердцахъ всѣхъ
людей, родъ человѣческій сознательно
или безеознатедьно сдѣлавшійся какъ
бы іезуитскимъ братствомъ—кто
избавить насъ отъ такого зрѣлища смерти?
Эта смерть заживо. Это напоминаетъ
намъ о томъ, какъ въ римскія времена
преступника живьемъ привязывали къ
трупу. Какой несчастный могъ бы
заслужить такую казнь?
Что касается этого Игнатія, то я знаю,
что онъ вызываѳтъ удивленіе къ себѣ,
даже трансцедентальное удивлоніе, или,
какъ мы говоримъ, поклоненіе со
стороны множества человѣческихъ созданій,
ісоторыя ждутъ отъ него или стараются
убѣдить себя, что ждутъ, своего рода
сиасенія. Мнѣ очень непріятно возста-
новлять ихъ противъ себя и я предпо-
челъ бы уклониться отъ этого. Игнатій,
•безъ всякаго сомнѣнія, нѣсколько вѣ-
ковъ тому назадъ удовлетворилъ
Адвоката Дьявола Папу и другую
заинтересованную сторону: онъ былъ канонизо-
ванъ, т. е. причисленъ къ лику святыхъ.
Увы! трансцедентальное обожаніе чѳ-
ловѣческаго рода въ наши времена не-
рѣдко идетъ весьма странной дорогой.
Гудсонъ также дождался своей канони-
заціи, и человѣческій родъ носредствомъ
Гласа Народа вознесъ его на своего рода
Олимпъ бронзовыхъ боговъ. Бѣдному чѳ-
ловѣку въ наши дни навязано множество
боговъ и грубые и угрожающіѳ голоса
кричатъ ему: «Поклоняйся, а не то...»
Что тутъ дѣлать?.. Огромное большинство
этихъ боговъ,—папы ли или кто другой
канонизовали ихъ, суть простыл обезьяны
или же жирные быки. Нѣкоторые лее изъ
нихъ обладаютъ членораздѣльной рѣчью.
Бѣдный человѣкъ, заботящійся о спасе-
ніи своей души, поставленъ въ
печальную необходимость подвергнуть этихъ
боговъ самымъ суровымъ йспытаніямъ,
ибо онъ не знаетъ, божественны они
или нѣтъ. Этотъ вопросъ оиъ долженъ
рѣшить на свой собственный рискъ, а
иногда и на свою голову и призраки, за
исключеніемъ небольшой части, которая
не носитъ оффиціальныхъ тіаръ, не по-
могутъ ему въ этомъ и, пожалуй, только,
безконечно мѣшаютъ ему. Если этотъ
Игнатій, которому огромная часть людей
поклоняется какъ богу, есть дьяволъ,
врагъ всего, что только есть божествен-
наго въ природѣ человѣка, то будетъ
очень кстати, если люди своевременно
узнаютъ объ этомъ. Пусть тѣ изъ нихъ,
въ комъ есть еще серьезность, похоро-
нятъ это на самой глубинѣ души!
Аккуратный товарищъ, не смотри на
меня такъ, съ своими четками и
сутаной. Если въ твоей душѣ есть чувство
человѣческой жалости, религіозноо благо-
говѣніе къ Создателю, нѣкотороѳ сожа-
лѣніѳ къ землѣ и ея дѣтямъ—не громи
меня анаѳемой и выслушай меня, ибо
несмотря на твои четки, я признаю, что
ты братъ мой. Несчастное созданіе, не
проклинай меня, лучше выслушай и
подумай! Можетъ быть тебѣ и удастся
избѣгнуть превращенія въ мумію и ты
останешься живой душой.
Игнатій причинилъ міру гораздо больше
вреда, чѣмъ кто-либо изъ людей.
Скандальный человѣкъ—вотъ какъ доляшы
были бы называть его вы, живущіе
правдою, а не ложью. Видя, какъ мил-
ліоньт моихъ благочестивыхъ братьевъ
превращаются въ духовный муміи и про-

дигдцтт, ИСКУССТВО И НАУКА.
клинаютъ меня за то, что я осмѣлился
сказать имъ истину, какъ могу я
называть этого человѣка иначе? Это злой,
недобрый отъ природы человѣгсъ,
котораго судьба сдѣлала настоящимъ Арима-
иомъ злобы. Это человѣкъ, родившійся
ненасытнымъ, вѳличіе котораго въ
начали и въ концѣ обусловливалось глав-
нымъ образомъ ненасытностью его
аппетита. Человѣкъ, котораго нельзя ставить
въ образецъ. Человѣкъ, полный съ
самого начала неумѣрѳнныхъ желапій,
который въ тсченіе долгой карьеры его
достигли чудовищнаго развитія.
Юный гидалго и солдатъ съ горячею
бискайской кровью, которая и давала
вездѣ знать о его бурныхъ желаніяхъ
и чувственности и привела его къ ого
неразумной мысли, что Вселенная,
вопреки слухамъ, есть не что иное, какъ
кухня или домъ терпимости, гдѣ смѣлые
аппетиты найдутъ для себя жирныя
блюда и распутницъ, и гдѣ все
остальное есть только лишенная содержанія
мечта. Игнатій тридцать лѣтъ жилъэтой
теоріей и проводилъ ее на практикѣ,
пока фатальный пушечный выстрѣлъ со
стѣнъ Пампелузы не сломалъ ему обѣихъ
ногъ. Сломалъ ноги, но оставилъ ему
голову—такова была воля судьбы. Онъ
почувствовал!» себя ни къ чему не нужной
машиной. Тогда-то онъ и началъ замѣ-
чать, что «остальное» не есть простая
мечта и сонъ, что «остальное»-то и есть
тайна всего, что кухня и домъ
терпимости были магическимъ обманомъ, дья-
вольскимъ навожденісмъ. предназначен-
нымъ для того, чтобы привести Игнатія
прямо въ вѣчный адъ, короче, что онъ,
Игнатій, прожилъ свою жизнь человѣчс-
ской свиньей и что въ данный моментъ
онъ только пятнаетъ все мірозданіе.
Мысли были спасительны и вѣрны. Въ
нихъ было и кое-что священное, что
всегда бываетъ у раскаивающагося че-
ловѣка, который вдругъ открываетъ, что
ложь не есть истина, что адская бездна
не то же, что небесная высь. Въ мукахъ
рождалась въ Игнатіи новая душа и
вотъ за нихъ-то я его и почитаю.
Подумайте и скажите, что долженъ
былъ дѣлать, или что могъ сдѣлать лежа
въ растяжку, индивиду умъ, названный при
крещеніи йиичо, Игнатій или какъ-нибудь
иначе? Вопросъ былъ очень сложенъ для
Игнатія. Но если бы онъ спросилъ лѣкар-
ства противъ своей разрушенной
чувственности у природы и Вѣчныхъ Оракуловъ,
то въ немъ, несомнѣнно, возникло бы
одно стремленіе: уничтожить неумѣрсн-
ныя жсланія. Забиться бы теперь куда-
нибудь въ томный уголъ π постараться
какъ можно тише рѣшить эту задач у f
Вотъ что было бы полезно, вотъ что
привело бы насъ сначала ко многимъ,
à затѣмъ и ко всѣмъ добродѣтелямъ. Но
Игнатій не могъ, а быть можстъ и нр
пытался этого сделать.
Христіанское ученіе, которое, по моему,
укрѣпляетъ всякую человѣчсскую
мудрость, заставляетъ меня думать, что
Игнатій, будь онъ человѣкомъ добрымъ
и мужественны мъ, согласился бы принять
наказаніс въ той мѣрѣ, въ какой онъ
его заслуживали Въ этомъ для него
было бы спасительное облегчсніе, это
было бы единственнымъ актомъ,
который онъ долженъ былъ бы исполнить:
умереть навсегда для міра, какъ я
заслужи лъ, и пусть восторжествуешь вѣч-
пая справедливость надо мной и моими
безчинствами! Уничтоженіе самого себя,
справедливо считаемое за начало всякой
добродѣтели, вотъ высшая форма спасе-
нія, еще доступная послѣднему йзъ
люби. Это голосъ природы звучащій
отверженному и впавшему въ раскаяніо чело··
вѣкѵ, который жолаотъ снова занять свое
мѣсто среди людей. И я знаю, что это
вмѣстѣ съ тѣмъ и высшая заповѣдь хри-
стіанства. Но въ глубинѣ своего падснія
Игнатій не могъ согласиться на то, чтобы
справедливость восторжествовала надъ
нимъ и въ этомъ его ошибка, его ирѳ-
ступленіе, за которое и онъ и мы
поплатились такъ жестоко.
Игнатій хлопоталъ вовсе не о вѣчной
природѣ и ея оракулахъ. Его интересе-
валъ Устроитель міра сего и тѣ,
которые поддерживали его. Λ они не
говорили о самоуничтоженіи или можотъ
быть Нгнатій не слышалъ отъ нйхъ
этого. «Мой иылъ слишкомъ сжать съ
одной стороны, думалъ про себя Игна-
тій, но съ другой онъ безграниченъ.
Кухня и другія прелести прокляты мною
навсегда. Но не могу ли я сдѣлать что-
либо возвышенное для моего Л?» Увы!
Какъ ни сурово было его наказаніе,
онъ не могъ подняться до чедовѣческой

ПАМФЛЕТЫ ПООЛѢДНДГО ДНЯ.
117
искренности. Въ своей фанатической
тоскѣ, онъ бросался передъ алтаремъ
Ыаріи Дѣвы, всѣхъ святыхъ римскаго
календаря и разныхъ святыхъ отцовъ
въ тройной тіарѣ и другихъ чудотвор-
цевъ, прося излѣчить ого чудомъ, а не
естественнымъ путемъ. Эта молитва,
молено сказать, была услышана.
Въ глубинѣ отчаянія, когда вся
природа покрывала его мракомъ порицанія,
a вѣчная правда поймала ему: «Прими
то, что ты заслужилъ», для Игнатія
блостѣла еще неясная, наполовину
искусственно созданная надежда: «Святая
Дѣва спасетъ меня. Святая Дѣва спасла
меня«. Отлично. Оставайтесь при этой
мысли и пусть мы увидимъ нѣкоторую
терпимость и умѣренность. Но рѣшеніе
Игнатія было другое. Терпимость и умѣ-
ренность не были въ числѣ даровъ этого
чѳловѣка, хотя ев, Дѣва и постаралась
спасти его. Игнатій сдѣлалъ еще
попытку придать въ этомъ мірѣ цѣнность
своему я и открыть для себя небо.' Его
паломничества, битвы, страданія, и
тайная борьба—огромны и указываютъ на
то, что онъ чувствовалъ зудъ героизма.
Подъ конецъ, когда онъ добился только
полуудовлстворенія, ого поразила такая
мысль: Не произошло ли не такъ давно
возстанія противъ святой Дѣвы и свя-
тѣйшаго Отца, который печется о Ней.
Появился новый свѣтъ, блеснувшій, надо
полагать, изъ самого Ада, новый свѣтъ...
почему бы мнѣ не посвятить себя на
борьбу съ нимъ и всѣми моими силами
не попытаться погасить его?»
Вотъ какое дѣло выбралъ для себя
Игнатій. Онъ предался ему и за триста
лѣтъ вовлекъ въ него огромную братію,
которая и довела дѣло до того положе-
нія, въ которомъ мы находимъ его
теперь.
Черная армія йгнатія вола компанію
по всему свѣту въ теченіе трохсотъ лѣтъ.
И тайно или явно совершила по всему
міру огромное дѣло. Кто можетъ
сказать, какоо именно это дѣло! Вездѣ, гдѣ
вы встрѣчаете человѣка, который вѣритъ
въ спасительность ллси иди въ болсе-
ственный авторитетъ вещей сомнитель-
ныхъ и воображаетъ, что для того,
чтобы слулсить хорошему дѣлу доллшо
звать на помощь дьявола, вездѣ въ та-
кихъ случаяхъ вы имѣете передъ собою
ученика Игнатія. Пока не исчезнетъ
последней чѳловѣкъ, наши счеты съ Игна-
тіемъ не будутъ закончены, ибо они
обогатили новые языки новьтмъ существи-
тельнымъ «іезуитизмъ». Теперь во всѣхъ
народахъ слово это выралсаетъ идею,
прототипа которой въ природѣ нѣтъ. Че-
ловѣческая дупіа до послѣдняго времени
не порождала этой гнусности или по-
крайней мѣрѣ не чувствовала желанія
дать ей особое обозначеніс.
Поистинѣ милиція Игнсчтія совершила
въ этомъ мірѣ вели^ія дѣла и достигла
результатовъ поразительныхъ. Конечно,
не можетъ быть и рѣчи о «побѣдѣ» Иг-
натія и его черной арміи дотѣхъ поръ,
пока Вселенная не станетъ-хорошо
сложенной сказкой, а Господь Богъ не
отречется отъ власти въ пользу Вельзевула.
Но они произвели такое дѣйствіе па че-
ловѣческую душу вообще и такое опу-
стошеніс въ иитерссахъ небесныхъ и
земныхъ, что въ лѣтописяхъ чѳловѣче-
ства іезуитизму надолго обезпечено мѣсто.
Сколько папъ въ тройной тіарѣ, сколько
призраковъ духовныхъ и свѣтскихъ, ра-
скрытыхъ или только еще подозрѣвае-
мыхъ, что они признаки, обязаны ему
своимъ существованіемъ въ разныхъ
уголкахъ міра. Изъ-за нихъ въ Германіи
возникла тридцатилѣтняя война, и если
бы въ другомъ мѣстѣ не нашлось
большой преданпости дѣлу Божію, чѣмъ въ
Гормаиіи въ эту эпоху, то побѣду одер-
жалъ бы Игнатій съ своими четками и
Валленштейнами, держащими наготовѣ
кулакъ. Въ результат* этотъ новый без-
покойный лютеранскій свѣтъ былъ бы
погашенъ. А если бы онъ потухъ на
континонтѣ, то и въ Англіи случилось бы
тоже самое и весь міръ былъ бы вог-
нанъ въ лоно правовѣрія. Но вотъ явился
на сцену съ своими шведами Густавъ,
готовый умереть, если это понадобится.
A вскорѣ, — что еще ваишѣе, явился и
Кромвелль съ своими пуританами. И раз-
счетъ былъ разрушенъ. На континѳнтѣ
и на нашихъ островахъ Валленштейны,
Лауды и Карлы, словомъ, всѣ тѣ, которые
были просвѣщены Игнатіемъ, долясны
были попрятаться по своимъ нарамъ и
попробовать отстаивать свое дѣло
новыми способами. И къ ужасу слабыхъ
людой казалось иногда, что побѣда
готова была увѣнчать Игнатія, Нѳсомнѣн-

118
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА,
но, что ученіѳ его произвело огромное
дѣйствіе на душу человѣческую, но для
одержанія побѣды—оно не имѣло силъ.
. Больше того, со времени 1789 ИІ793 г.г.
ссора приняла такой характеръ, что
надежда на Игнатія сдѣлалась
невозможностью. Ибо Лютеръ и протестан-
тизмъ въ собственномъ смыслѣ, такъ
сказать, удалились съ поля сражснія и
на немъ появились Жанъ Жакъ и сан-
кюлотизмъ, и всѣ мало-по-малу пристали
къ нимъ. Въ рѳзультатѣ, у насъ теперь
протестантизмъ въ несобственномъ смыслѣ
слова, протестантизмъ всеобщій, ноимѣю-
щій границъ, въ которомъ принимаюсь
участіе всѣ люди: весь міръ поднялся съ
пиками и булыжниками въ порывѣ анар-
хическаго возмущенія, призывая въ сви-
дѣтели Небо и Адъ, вѣчное утвержденіе
и вѣчпое отрицаніе, что ИгнатШ и 06-
манъ не будутъ уже руководить имъ,
ни ихъ тѣломъ, ниихъ душою, ни ихъ
кошелькомъ, что они лучше будутъ жить
безъ всякаго управленія — воображая,
что имъ легко будетъ это сдѣлать.
Таково разрушеніе протестантизма,
учиненное Игнатіемъ: онъ разрушилъ его
только для того, чтобы превратить его
въ санкюлотизмъ, въ такого рода
протестантизмъ, который охватываетъ собою
все и о которомъ не снилось еще ни
одной человѣческой душѣ. Теперь ИгнатШ
уже мертвъ и не долго ему еще
шевелиться подъ дѣйствіемъ гальваническаго
тока. Онъ все болѣе и болѣе погружается
въ пропасть, увлекая за собой
множество вещей. Весь міръ слѣдуѳтъ за нимъ
туда же, множество вещей, которыя
прежде были жизненными и
прекрасными, а теперь стали мертвыми и
отвратительными, вещи нѣкогда свящѳнныя,
а теперь банальныя и страшныя для
всякаго сердца, которое мыслитъ и всякаго
глаза, который видитъ! Таковъ отвѣтъ,
который получаетъ Игнатій изъ Высшаго
Небеснаго Суда на свой вопросъ: дѣй-
ствительно ли я святой, какъ
утверждаюсь это папа и адвокатъ дьявола?
Много говорятъ о живучести іезуи-
тизма, какъ о чемъ-то свидѣтельствую-
щемъ о его значеніи. Въ самомъ дѣлѣ,
хотя это, на мой взглядъ, должно
вызывать больше удивленія, чЬмъ уваженія,
тѣмъ не менѣе замѣчательна та
огромность усилій, которую нужно, чтобы
ослабить эту живучесть. Ие говоря уже о
Кромвеляхъ и Густавахъ и о томъ, что
они сдѣлали, даже Помбаль и Аранда *),
люди своего времени и вовсе не имѣю-
щіе въ себѣ ничего божественнаго, а
только полезные и не поддававшіеся
общему гніенію, сознательно
почувствовали себя призванными Небомъ и
Землею избавить міръ отъ этого скандала
и очистить землю, отъ іезуитизма. Из-
вѣстно, какъ они вымели его со всѣхъ
концовъ и какъ подкошенный въ одинъ
прекрасный день онъ все-таки остался
въ подсолнечной, увядая и умирая. Нослѣ
всего этого, особенно послѣ 1793 г. іезуи-
тизмъ продолжаетъ еще увѣрлть, что
онъ еще живъ и теперь въ 1850 г.
развѣ не обнаруживаем онъ подъ дѣй-
ствіемъ гальваническаго тока нѣкоторое-
движеніе въ оконечностяхъ? Онъживучъ
и я подозрѣваю, что для этого есть свои
причины, которыя слѣдуетъ отмѣтить.
Но что если сила іезумтизма въ родѣ
силы, напримѣръ, тифа, силы, которую
нельзя охранять?
Иногда приходится слышать, что по-
слушаніе и другія добродѣтели того же
сорта были предписаны и даны главнымъ
образомъ іезуитами и я очень далекъ
отъ мысли отрицать это, оспаривать
заслугу этого. Нужно, чтобы добродѣ-
тель послушанія, повсемѣстно въ наши
дни забытая, сдѣлалась опять повсе-
мѣстно встрѣчаемой. Послушаніе хорошо
и необходимо. Но если это послушаніе
тому, что дурно и ложно, то для такой
бездны, низости и несчастія нѣтъ и на-
званія. Лойяльность? Но развѣ вы будете
лойяльны по отношенію къ Вельзевулу?
Заключите ли вы союзъ съ адомъ и
смертью? Я отказываюсь быть лойяль-
нымъ относительно Вельзевула и
предпочитаю даже сдѣлаться индійскимъ но-
мадомъ или санкюлотомъ съ барри-
кадъ.
Іезуитскія добродѣтели, приправленныя
ѳтимъ роковымъ снадобьемъ, менѣе всего
добродѣтели! Питаться благочестивыми
мыслями и возводить всегда очи къ
небу, котораго нѣтъ на самомъ дѣлѣ—
*) Марвпзъ Поыбаль (1699—1782) португаль-
CKift ыивистръ, отличавшійся нераспоюжевіемъ къ
іезуитанъ и добпвшійся пхъ взгнапіл И8ъ Порту га ліи.
Графъ Арапда (1719 - 1798) испанскШ иццнстръ,
заиретившій іѳвултамъ оставаться въ Испанііг.

ПАМФЛЕТЫ ПООЛЪДНЯГО ДНЯ.
119
что дастъ вамъ это—божественную жизнь,
или же отврательноѳ существованіе,
которое является въ сущности только
гальванизируемой смертью? Поддерживать
эти мнимо-человѣческія добродѣтели, эти
возможности многихъ добродѣтелсй и
связать ихъ всѣ съ убѣжденіемъ, что можно
служить Богу, вѣря въ то, чего нѣтъ,
погасить въ васъ вѣчный свѣтильникъ
разума, рѣшиться изуродовать въ себѣ
этотъ даръ, данный вамъ самимъ Богомъ
подъ страшною ответственностью, дать
возможность призракамъ въ тройной
тіарѣ отвратить себя отъ преданности
Богу свѣта—можно ли все это назвать
благородствомъ и мужествомъ? «Съэтимъ
ничего но подѣлаешь», слышу я въ
отвѣтъ. Тотъ, кто «съ этимъ ничего но
подѣлаетъ», тотъ даетъ ему право
сказать ' ему, что онъ тѣмъ самымъ
представляешь доказательство жалкой нищеты
духовной. Пусть онъ въ такомъ случаѣ
перестанешь хвастаться передо мною
своими добродѣтелями.
Но характеръ бѣднаго созданія,
называемая Игнатіемъ, какъ и характеръ
всего іезуитскаго общества, будь онърхо-
рошъ или плохъ въ сущности не имѣѳтъ
для насъ значенія. Іезуиты въ собствен-
номъ смыслѣ слова давно удалены изъ
Англіи, Въ XVI вѣкѣ, когда Тоби Мэтью
дѣйствовалъ повсюду, Габернфельдъ тамъ,
а Лаудъ и Карлъ Ï здѣсь, это вовсе не
было такимъ легкимъ дѣломъ, какъ мы
теперь воображаемъ. По въ концѣ кон-
цовъ дѣло было сдѣлано и англійскій
народъ понялъ уже давно, что іезуиты
въ собственномъ смыслѣ слова (если они
не представляютъ ничтожества, какъ
обыкновенно бываетъ) суть служители
князя тьмы. Посрѳдствомъ пуританскихъ
Кромвелліадъ, посредствомъ упорныхъ
преслѣдованій, судебиыхъ процессовъ
страна кое-какъ успѣла очиститься отъ
іезуитовъ, въ собственномъ смыслѣ слова.
Теперь нечего бояться, что здѣсь опять
образуется яарывъ. Но увы! изгнаніе
іезуитовъ не принѳсѳтъ намъ особенной
пользы, если повсюду останется душа
іѳзуитизма. Вотъ на что намъ слѣдуетъ
жаловаться—на то, что всѣ люди стали
іезуитами! lia то, что ни отъ кого не
усушишь правды, на то, что каждый съ
богохульной дерзостью лжетъ, самъ не
зная, что онъ лжетъ пѳредъ Богомъ и
людьми и почти во всемъ. Вотъ
печальное наследство, оставленное намъ
Игнатами Вотъ печальное положоніе вещей,
при которомъ приходится вести противъ
него бесѣду.
Замѣтьэто, читатель. Хотя—увы!—если
ты не представляешь исключенія, без-
полезно приглашать тебя къ этому!
Самое вредное въ проклятіи, съ которымъ
намъ предстоитъ теперь бороться, это
то, что исчезъ свѣтъ въ нашей
внутренней жизни. «Кантъ и Кантъ, даже
въ минуты искренности». Вотъ жребій
человѣка ноискренняго, каждый день
онъ должонъ предаваться неискренности,
жить, действовать и быть всегда въ
предѣлахъ традицій и условностей. Если
традиціи устарѣли, то условности
большею частью ложны, и пи въ одномъ
дѣлѣ онѣ но могутъ дать ему истины;
теологическія, экономическія и другія
формулы, * пользующіяся спросомъ на
рынкѣ—вотъ что онъ получитъ и чѣмъ
долженъ будетъ довольствоваться.
Искренность уже не для него, и онъ будетъ
думать, что онъ уже нашелъ ее, тогда
какъ на самомъ дѣлѣ онъ будетъ отъ
нея далеко. То, что составляетъ
божественное свойство истины и что
проявляется во всѣхъ вещахъ, будетъ
навсегда скрыто отъ его глазъ.
Не мало есть лжецовъ на свѣтѣ.
Никогда однако, съ тѣхъ поръ какъ змѣй
соблазнилъ Еву, лжецы не обезпечили
міру спасеніе и не обезиечатъ. Но
относительно Игнатія произошелъ цѣлый
апоѳеозъ лжи, тутъ явилась такая
утонченная квинтъ-эссенція лжи, что міръ
не видывалъ подобной. Попробуйте сдѣ-
лать ея анализъ. Купоросъ или хлоро-
формъ слишкомъ слабы въ сравиеніи съ
ней! [Возымѣть мысль служить Богу,
взявъ себѣ въ помощники дьявола—
могла прійти только Игнатію. И теперь
это сдѣлалось ужо въ теченіе нѣсколь-
кихъ поколѣній вѣрой и практичѳскимъ
правиломъ въ жизни всѣхъ тѣхъ, кого
принято называть порядочными людьми.
Противоположнаго мнѣнія держатся
только роволюціоиеры, санкюлоты, люди
озлобленные и выбившіеся изъ порядка,
вообще люди, которые заслуживают
названия порочныхъ,;
Человѣческій родъ, вотъ въ какомъ
положеніи оказался приглядѣвшійся къ

120
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
массѣ ужасовъ; пропитанный, словно ка-
нопля, грязной водой ада, омертвѣлъ во
всѣхъ областяхъ духовной жизни, поте-
рявъ уже много вѣковъ способность
поднять свой голосъ къ небу, испуская
подъ видомъ молчаливой молитвы такой
ѳиміамъ, котораго никогда не слыхивалъ
ни одинъ ангелъ. И пусть онъ валяется
такъ, пока не отгніютъ не имѣющія
цѣны части, пока не отвалятся онѣ отъ
гніенія и, можѳтъ быть, настало уже
время, когда люди, если только не
добьются освобождепія, перѳстанутъ быть
людьми или будутъ ими лишь отчасти.
Не настало ли это время, когда съ
одной стороны у насъ божественный
Гудсонъ а съ другой божественный Игна-
тій. Иамъ не хватитъ словъ, чтобы
перечислить все, что принесъ людямъ
Игпатій, но всей видимости, самую
могучую форму грѣха, которымъ
наслаждался на нашей зѳмлѣ древній змій.
Это для меня высшая измѣна, которую
только можетъ совершить человѣческая
душа относительно Господа Всесозда-
теля.
Вотъ, значитъ, страшное заключеніе, къ
которому пришли въ Англіи, какъ и во
всякой другой странѣ и противъ
котораго у насъ раздается меньше проте-
стовъ, чѣмъ чего бы то ни было. Нужно,
стало быть, чтобы скромная семья
людей мысли и порядка, чтобы люди,
которые стараются, чтобы ихъ называли
хорошими и порядочными и которые,
если отбросить нѣкоторыхъ безвѣстныхъ
индивидуумовъ, встрѣчающихся по
одному на милліонъ и не переводящихся
по волѣ Провидѣнія, дѣйствитѳльно слы-
вутъ лучшими изъ насъ—нужно, чтобы
эти люди безсознатольно отказались отъ
священной привилегіи и долга дѣйство-
вать и говорить, придерживаясь истины,
и вообразили, что сплавъ истины съ
ложью вещь совершенно надежная.
Таково убѣждѳніе, котораго они держатся
и въ парламентѣ, и на каѳедрѣ, въ книгѣ,
и въ рѣчи.
Сердце міра развращено до послѣдией
фибры, отвратительный дьявольскій ядъ
циркулируетъ даже въ самой чистой
крови, заражая отвратительною болѣзныо
все, что ни дѣлаетъ родъ человѣческій.
Никогда еще на человѣчество не падало
подобнаго проклятія.
Лживость въ словахъ покоится на
лживости, заложенной еще глубже. Лживое
слово, если люди издавна прибѣгаютъ къ
нему, фальсифицируетъ всѣ вещи, даже
самыя мысли,—источникъ словъ, дѣла-
ются ложными. Блюдите вашъ языкъ, ибо
черезъ него вливаются источники жизни.
0 отвратительная зараза, скопляющая
чудовищнымъ наростомъ на человѣческой
жизни и превращающая ея божественныя
черты въ отвратительную опухоль въ
тѣхъ случаяхъ, когда человѣческая жизнь
отдѣляется отъ истины, воображая подъ
вліяніемъ Игнатія, что ложь послужитъ
ей во спасеніе. Мы, сыны этихъ послѣд-
нихъ вѣковъ, мы покрыты этой корой
проказы и силимся принимать это за
здоровье.
Если мы пробудимся отъ сна въ ша-
башъ Анархіи, то развѣ главное счастье
будетъ* не въ томъ, что мы проснулись?
Возблагодаримъ же за это трансцеден-
тальиый санкюлотизмъ и незабвенную
французскую роволюцію, единственное и
страшное Евангеліе этихъ вѣковъ,
божественное, насколько мы того заслужи-
ваемъ и вмѣстѣ съ тѣмъ милосердное,
хотя его и проповѣдовали среди грома и
ужаса.
Походъ Наполеона, Сентябрьскія убій-
ства, Терроръ, АнахарсисъКлотцъиперво-
священникъ, Робеспьоръ и всѣ трагедіи,
самыя жалкія изъ всѣхъ, которьтя мы съ
тѣхъ поръ видѣли и должны еще ви-
дѣть.—Что можетъ быть ужаснѣе всего
этого. Для насъ было абсолютно необходимо
отдѣлаться отъ іезутизма. Какъ долина
Іосафата, вызывающая галлюцинацію
пустыня, усѣянная костями, тянется онъ
кругомънасъ этотъ лживый новый міръ.
Никакой Іезикіиль, восхищенный въ
видѣніи, не можетъ представить себѣ
ничего болѣе печальнаго, чѣмъ то зрѣлище,
которое теперь открывается глазамъ вся-
каго, кто только не спитъ. Многіѳ спятъ
еще, но, судя по ихъ бормотанію, барри-
кадамъ, религіознымъ распрямъ и ихъ
сомнамбулизму, сонъ ихъ скоро кончится.
«Мы уже почти просыпаемся, говоритьНо-
валисъ, какъ скоро у насъ является мысль,
что все это съ нами происходить во снѣ».
«Религія» чоловѣка не въ тѣхъ мно-
гочислеиныхъ вощахъ, которыя наводятъ
его на сомнѣнія и въ которыя онъ
усиливается вѣрить, но лишь въ томъ, въ

ПАМФЛЕТЫ последняго дня..
121
чемъ онъ увѣрѳнъ и во что онъ вѣритъ,
но имѣя надобности принуждать себя къ
этому. Его религія, какова бы она ни
была для него, есть фактъ опредѣлснный и
цѣлая система такихъ фактовъ—сомнѣ-
ватьсл въ этомъ для него не
позволительно! Онъ должѳнъ или провѣрить свои
сомнѣнія или отбросить ихъ, превратить
ихъ въ увѣрѳнноо Да или Нѣтъ. Иначе
зто будетъ смерть для его религіи. Но
съ другой стороны, если утверждать по
способу Игнатія увѣренное Да, несмотря
на то, что это достовѣрноѳ Нѣтъ, то что
будетъ съ вашей религіей? Бросимъ бѣг-
лый взглядъ на это странное положеніѳ
нашихъ дѣлъ.
Иногда трудно бываетъ сказать, что
такое религія, годная для человѣка или
для народа, особенно въ тѣ времена,
когда епископы и церковныя распри
имѣются въ изобиліи, а церкви распола-
гаютъ богатыми вкладами. Для націи,
которая въ обстоятельствахъ
совершенно особенныхъ два вѣка тому назадъ
закрыла свою Библію, повѣсила трупъ
своего Кромвелля и приняла въ каче-
<таѣ защитника такъ называемой вѣры
Карла И, для націи, которая рѣшила,
^что будетъ гораздо удобнѣе только цѣ-
ловать крышку Библіи—вопросъ о рели-
гіи естественно оказывается облеченнымъ
мракомъ! Если вездѣ выступаетъ
показная сторона культа съ цѣлованіемъ
закрытой Библіи, то какой можетъ тутъ
быть реальный культъ, какое ппзнапіа
Божественной Необходимости въ природѣ,
въ жизни? Остается ли здѣсь хоть что-
нибудь? Очень мало, отвѣчу я.
Религія человѣка, убѣжденіе, что онъ
можетъ исполнить свое иазначеиіѳ въ
этомъ мірѣ, оказывается въ страшномъ
положеніи и я сдѣлалъ наблюдете, что
она склонна въ такомъ случаѣ искать
убѣжища въ желудкѣ. Согласно
предписанному порядку человѣкъ отправляется
въ церковь и въ другія мѣста,
удовлетворяя свою совѣсть и этикетъ, и въ ка-
комъ-нибудь пустомъ уголку своего
мозга, если только у него еще остается
какое-нибудь воображеніе, начинаетъ
волноваться химерическими гипотезами,
сантиментальными утверждсніями,
призраками и обманами, которые составляюсь
прямую противоположность ого благу и
ведутъ его не къ ясной вѣрѣ, но къ
своего рода delirium Somnians. Ни въ го·
ловѣ, ни въ сордцѣ у этого человѣка
нѣтъ уже настоящей религіи. Но
коснитесь его желудка или кошелька, и вы
сразу даже въ оконечностяхъ возбудите
у него цѣлый сонмъ вѣрованій, хотя эти
и будутъ только грубѣйшія вѣрованія,
касающіяся «моего и твоего». Онъ вѣ-
руетъ въ неотчуждаемость быка, кото-
раго онъ купилъ, въ обязательность для
аиглШскаго гражданина самозащиты,
когда съ нимъ обходятся несправедливо,
и въ другія подобныя же вещи. Такова
религія стего человѣка—«жалкій образ-
чикъ» божественныхъ убѣжденій, кото-
рыл лежатъ какъ нечлеиораздѣльное
бремя въ глубинѣ желудка и которымъ
такъ трудно выйти оттуда въ формѣ
чего-нибудь разумнаго и созиательнаго.
УвыІ Его душа не только заснула на
этомъ, но она уже утонула и умерла,
«Религія», которую вы стараетесь
пробудить въ нѳмъ, довольно страннаго
качества и наблюдателю лучше помолчать
о ней. До сихъ поръ въ потомствѣ Ада-
мовъ не видали еще религіи, подобной
этой, которая на практикѣ приводитъ къ
статуямъ Гудсона и безработным!» швеямъ
и коннаутцамъ, впавшимъ въ людоѣд-
ство. Ботъ и вся религія современнаго
человѣка, которую вы можете вытянуть
изъ него. И если вы удалите
установленные жесты, фантазіи, сантиментализмъ,
обманы, такимъ образомъ, чтобы его ре-
лигія предстала передъ вами, во всей ея
наготѣ, то вы будете созерцать его съ
паучнымъ изумленіемъ. Онъ наведетъ
васъ на множество мыслей, изъ кото-
рыхъ вы, можетъ быть, сумѣете вывести
мудрыя заключенія.
Мнѣ попалось па глаза странное
произведете иѣкоего Зайертейга *), подъ за-
главіемъ Schwein'sche Weitansicht **).
Попробуем* разобрать и перевести его:
«Философія свиней».
«Если бы въ наши дни быстраго
прогресса неоцѣненный талантъ къ литера-
турѣ распространился и на
животное царство такъ, чтобы свиньи и быки
могли сообщать намъ на бумагѣ свои
мысли о всоленной, то получился бы
*) Sauerteig, т. ѳ «Кислое тѣсто» —одипъ изъ
юмористпчеекпхъ персонажей Карлейля.
**) Т. ѳ. свойское міросозерцаніѳ.

122
ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
очень любопытный матеріалъ, который
былъ бы поучителенъ для многихъ.
Предположимъ, что свиньи (я разумѣде
свиней о четырохъ ногахъ), одаренныя
чувствительностью и логическимъ талан·
томъ, достигли такой культуры и мо-
гутъ, иоразмысливъ, изложить намъ свои
идеи о вселенной и о своихъ въ ней
нравахъ и обязанностях^ то развѣ это
не могло бы заинтересовать просвѣщен-
ную публику, хотя можетъ быть и
неожиданны мъ образомъ и оживить
падающую книжную торговлю. Теперь уже
ясно, что для изданія хорошихъ
законовъ требуется всеобщее голосованіе. Какъ
можете вы, спрашиваютъ теперь,
управлять кѣмъ-нибудь, не справившись
предварительно съ его голосованіемъ? Поло-
женія, пущѳнныл свиньями на
голосована, формулировались бы
приблизительно слѣдующимъ образомъ:
1) Насколько здравый смыслъ можетъ
догадаться о томъ, вселенная есть
корыто для свиней, наполненное твердыми
тѣлами, жидкостями и разными
разностями, но главнѣйшимъ образомъ
помоями, которые можно достать, и
помоями, которыхъ достать нельзя, и
поздними въ количествѣ гораздо боль-
шемъ для большинства свиней.
2) Нравственное зло есть
невозможность достать помои; нравственное добро
есть возможность достать эти помои.
3) Что такое рай или состояніе
невинности?—Рай, называемый также со-
стояніѳмъ невинности, золотымъ вѣкомъ
и проч.,—это постоянная возможность
достать помои, полное удовлетворено- же-
ланій всякаго, если только воображеніе
свиней не переходитъ границы реаль-
наго.
4) Опредѣлитѳ всѣ обязанности свиней.
Это распространеніе повсемѣстнаго
свинства и обязанность всѣхъ свиней во
всякое время уменьшать количество помоевъ,
которыхъ нельзя достать и увеличена
количества тѣхъ, которые достать можно.
Все знаніе, все искусство должно быть
направлено только и только на это.
Наука свиней, энтузіазмъ и самоотвер-
женіѳ свиней не имѣютъ другой цѣли.
Вотъ прѳдѣлъ обязанностей свиней.
5) Поэзія свиней служить для
разузнана повсюду преимущества помоевъ
и молотаго ячменя и для воспѣванія
блаженства свиней, когда корыто ихъ
въ порядкѣ и брюхо набито—хрю-хрю!
6) Свинья умѣетъ примѣняться ко
времени. Она нюхаетъ воздухъ, чтобы
узнать, откуда вѣтеръ дуетъ.
7) Кто создалъ свинью? Неизвѣстно,
можетъ быть, даже мясникъ.
8) Есть ли въ свинствѣ свое
законодательство и правосудіе? Свиньи,
одаренныя умѣньсмъ разеуждать, утверждаютъ,
что у нихъ есть нѣчто, называемое право-
судіемъ. Въ натурѣ свиней есть, по
крайней мѣрѣ, чувства, именуемыя ревностью,
мстительностью и т. д. Чувства, кото-
рыя, если одна свинья вызоветъ ихъ въ
другой, вспыхиваютъ болѣѳ или меиѣе
разрушительнымъ образомъ. Отсюда
необходимость законовъ, великаго
множества законовъ. Ибо пререканія между
ними сопровождаются кровопролитіемъ,
смертоубійствомъ, и, во всякомъ случаѣ,
ужасающимъ грабежомъ общаго запаса
помоевъ и временнымъ разрушеніемъ
общаго корыта. Нужно, стало быть, для
обузданія столкновенШ соблюдать право-
судіе.
9) Что такое правосудіе? Ваша часть
въ общемъ корытѣ.
10) Что такое моя часть? Ахъ, тутъ
мы встрѣчаемъ огромную трудность,
которую никакъ не можетъ разрѣшить
свинская наука, несмотря на продолжи-
тѳльныя изслѣдованія. Моя часть—хрю-
хрю—это все, что я могу захватить, не
рискуя быть повѣшѳннымъ или сослан-
нымъ на каторгу.
.11) Что такое юристы? Служители
Божіи, общепризнанные толкователи ора-
куловъ Бога, которые каждый день
объясняютъ намъ, что такое вѣчныя за-
повѣди Божіи, касающіяся взаимнаго
обхождѳнія тварей въ семъ мірѣ.
12) Гдѣ наши самыя эти заповѣди?
Въ сочиненіяхъ Кока, изданныхъ съ
примѣчаніями Литтльтономъ *).
13) Кто создалъ Кока? Неизвѣстно.
Но извѣстно имя парикмахера, который
дѣлалъ ему парикъ **). Что сталось съ
Кокомъ? Онъ уморъ. А потомъ? Спросите
у... Но тутъ надо остановиться.
*) Кокъ—8іійнѳнитын аиглійскій юрисконсульта
(1549—1634). Лигаьтонь — гооударствепный чеіо-
вѣкъ и писатель. 1709 -1773.
**) Т. ѳ. парикъ юрисконсульта.

ДАМФЛЕТЫ ТТОСЛЪДНЯГО ДНЯ.
123
Овирѣпый юморъ Зайертейга, по- ство смерть въ дьяволѣ, которую пршш-
сгепенно смѣшивая двуногихъ живот- малъ за жизнь въ Богѣ. Въ ужасной
ныхъ съ четвероногими, все болѣо и бо- катастрофѣ, которая готовилась и безъ
лѣе вдается въ бѣсноватую сатиру дика- него, мнѣ больше всего жаль не искус-
рей и грозитъ кончить всообщимъ гра- ство. Если практическая вѣра людей
бежомъ париковъ, что у такого, какъ сдѣлалась философіей свиней, а ихъ
онъ, но предвѣщаетъ ничего добраго. культъ—культомъ Мумбо-Юмбо, то не
Вотъ, напримѣръ, ст. 51 его «пропо- важно, чѣмъ стало ихъ искусство. Всѣ
зицій», какъ онъ выражается. отрасли ихъ искусства, вся ихъ промыш-
— Что такое епископы? Руководители ленность отравлена однимъ скверньшъ
души. Что такоо душа? Вещь, которая ядомъ: въ нихъ нѣтъ уже вдохновенія
даетъ жизнь тѣлу. Какимъ образомъ они Божія, но (страшно подумать!) естьвдох-
руководятъ ею? Они падѣваютъ на себя новеніе дьявола, которое они принп-
родъ передника, обнародываютъ пастыр- маютъ за божеское. Приговоръ, который
скія посланія. И ихъ окружаютъ ува- принесетъ объ атомъ ареонагъ людей со
жѳніемъ? Да, люди неглупые. вкусомъ, имѣетъ для меня небольшое
— Оиредѣлите, что такое церковь. Я значеніе: роскошь, достигнутая при со-
предпочелъ бы уклониться отъ этого. дМствіи драпировщика, прелесть фран-
Вѣрите ли вы въ будущую жизнь? Да, цузской кухни, преходящія богатства,
конечно. Какова она? говорятъ, райская, положонныя вкладомъ въ банки — все
Для всѣхъ? Да, я, по крайней мѣрѣ, на- это имѣетъ важное значеніѳ для Макъ-
дѣюсь на это. А что такое Небо? Хрю Клауди, но не для меня.
хрю. Ада, стало быть, нѣтъ? Xjuo-хрю! Это богатство—я это ясно вижу, мо-
Есть люди, которые смотрятъ на ис- жетъ быть только времѳннымъ и если
кусство, какъ на религію, какъ на глав- бы даже оно было вѣчно, могло ли бы
ную религію, которая въ концѣ концовъ оно примирить насъ съ собою? Нѣтъ,
останется у бѣдной Европы. Несомнѣн- Макъ-Клауди, никогда. Богатство, даже
но, что только въ литературѣ, въ по- богатство временное, вызываетъ лишь
эзіи и въ такого же рода искусствѣ аллилуію лакеевъ, но и вѣчноо богатство
проявляется еще или можетъ проявляться на настоящихъ людей должно произво-
извѣстная сила характера, свобода гово- дить лишь слабоо впечатлѣніе. Я вижу
ритъ правду и что тамъ именно ищутъ благословѳніе человѣчества и суровый
убѣжиша гзбранныя души. Поэтъ- надзоръ за нимъ Неба въ томъ, что
художникъ, поэтъ слова, тотъ, кого Фихте какъ только поведеніо людей станови-
называлъ «писатолемъ», опредѣляется лось фалыпивымъ и недостойнымъ, бо-
Фихте, какъ «жрецъ» новѣйшихъ эпохъ. гатство начинастъ ускользать отъ нихъ,
И дѣйствительно, человѣкъ, родившійся что за всякой нравственной тупостью
тѣмъ, что мы называемъ геніемъ, слѣдуетъ окончательное банкротство, об-
т. о. съ большей и лучшей спо- щеѳ полное разореніе, о которомъ кри-
собностыо пониманія, чѣмъ всѣ дру- чатъ газеты и которое становится за-
гіе, человѣкъ, одаренный въ высшей, мѣтнымъ даже для лакеевъ. Это самый
чѣмъ другіо, степени вдохновоніемъ Все- древній законъ судьбы и въ одинъ пре-
могущаго, такой человѣкъ и есть, красный день ихъ всѣхъ постигнетъ ра-
собственно говоря, жрецъ людей, пред- зореніе и разрушеніо. Будь иначе, къ
назначенный для служенія самимъ Бо- чему тогда привели бы насъ солецизмы?
гомъ. И это служеніе оно во всѣ эпохи Временный рай шарлатановъ и лакеевъ
проходитъ по своему. Искусство, хотя и былъ бы раѳмъ вѣчнымъ и какъ тогда
не составляетъ религію, тѣмъ не менѣѳ благородная душа могла бы найти для
неразрывно соединено съ нею какъ душа себя въ этомъ мірѣ убѣжище или утѣ-
съ тѣломъ. шеніе въ терпѣніи? Этотъ міръ сталъ
Говорить ли о томъ, что Игнатій Лойола бы наслѣдіемъ низости, настоящимъ Бед-
уничтожилъ наше искусство? Агнатій не ламомъ, какимъ онъ и представлялся
думалъ объ искусствѣ и нельзя вину все· нѣкоторымъ скѳптическимъ умамъ.
цѣло возлагать на него. Онъ только ра- Что касается до іезуитизма въ искус-
спространилъ во имя Неба и на искус- ствѣ и паралича человѣческаго генія,

±л* ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО И НАУКА.
который производить его незамѣчаемое
прнсутствіе, то объ этомъ можно было
бы сказать многое. Эти печальный
соображена превосходятъ все, что въ наши
дни можотъ представить себѣ
общественное воображеніе. Эти соображенія пока
можно указать лишь въ самыхъ общихъ
чертахъ. Какъ и вездѣ, здѣсь пышно
распустился цвѣтокъ неправды и здѣсь.
какъ и всздѣ, мирно царитъ живая смерть!
«Чертъ бы взялъ все это искусство»
воскликнулъ однажды одинъ изъ на-
шихъ выдающихся государственныхъ
дѣятелей. Босклицаніе это часто прихо-
дитъ мнѣ на память. Я понимаю,
насколько оно въ наши дни справедливо.
Мнѣ кажется, что общественному дѣя-
телю, занятому какимъ-нибудь роальнымъ
дѣломъ, представляется, что искусство су-
щсствуотъ лишь въ воображеніи. Всякій
разъ, какъ искусство становится дѣломъ,
можно быть увѣреннымъ, что оно явится
источникомъ пустой болтовни, тщатель-
наго лицсмѣрія, тщеславія, диллотан-
тизма. ПрактическШ человѣкъ, въ
минуты искренности, чувствуетъ, что оно
претенціознос ничтожество, вещь
вредная, словомъ то, что онъ коротко
обозначаем названіемъ кошмаръ. И это
дѣйствительно такъ въ наши печальные
дни. Среди другихъ вещей, которыми мы
интересуемся, мы серьезно приглашаемся
сосчитаться и съ искусствомъ и посмо-
трѣть, чѣмъ оно должно стать съ этой
стороны. Ибо оно сдѣлалось престоломъ
лицемѣрія, престоломъ самымъ высокимъ!
Нигдѣ, даже въ соборѣ св. Петра въ
Римѣ въ торжественный день, нельзя
встрѣтить такого взрыва несноснаго ли-
цемѣрія со стороны бѣднаго человѣчс-
скаго рода, какой вы допускаете въ ко-
ролевскихъ художественныхъ галереяхъ,
глиптотекахъ, музеяхъ и другихъ боже-
ственлыхъ храмахъ искусства. Лицсмѣ-
pie B^^rt несносное, ибо здѣсь лице-
мѣріе добровольное, а не какъ у св. Петра,
гдѣ оно вынуждено. Ничто не
заставляем васъ притворяться, будто вы
почитаете его, вы ничѣмъ не обязаны
почитать его и изливаться въ мысляхъ,
экстазѣ и поэтическихъ благодарностяхъ,
если это не доставляем удовольствія
вамъ самимъ. Въ теченіѳ миогихъ лѣтъ
я поставилъ себѣ за правило не
говорить ничего о картинныхъ галереяхъ,
избѣгать общества людей, къ нимъпри-
частныхъ, и проходить по ихъ заламъ
молча. Такимъ образомъ вы можете
поклоняться искусству или не поклоняться,
какъ вамъ внушать боги, и по крайней
мѣрѣ, не чувствуете себя вынужденными
пускаться въ лицемѣріе.
Разобщившись уже давно съ истиной
и примкнувъ явно къ лжи, искусство
дошло до такого состоянія, которое нужно
назвать безумньтмъ: оно идетъ безъ
руководителя (никто даже не догадывается
о его печальномъ состояніи) и предается
фантастическимъ штукамъ, которыя
стоятъ того, что можно видѣть въ Бод-
ламѣ. Кто изъ серьезныхъ людей не
крикнетъ про себя арадо! и не осѣнитъ
себя крестнымъ знаменіемъ, проходя
мимо новаго св. Стефана *) и его въ
безпорядкѣ набросанныхъ перѳчницъ,
покрытыхъ свинцовыми крышами—что,
какъ мнѣ передавали, стоило два мил.!
Если это «идеальная красота», то что
же такоо теперь реальное безобразіе?
Остается только при помощи кричащихъ
архитѳктурныхъ башѳнъ заявить:
«Смотрите, стоимость для меня не имѣѳтъ
значена, какъ и правда». Поистинѣ бѣдное
искусство рехнулось!
Разъ искусство оторвалось отъ правды,
то оно неизбѣжно должно было прійти
къ безумію, если только не къ Дьяволу,
что для насъ было бы тоже достойнымъ
жалости итогомъ. Правда—фактически
жизнь всѣхъ вещей. Можно быть увѣ-
реннымъ, что ложь, фикція — словомъ
какъ бы тамъ это ни называлось, есть
смерть, бѳзуміе, все равно, въ чомъ бы оно
ни выражалось. Фикція даже въ искус-
ствѣ, не есть вещь позволительная,
допускается только въ жслѣзныхъ предѣлахъ.
Искусство, какъ и другія его
отрасли, исходя изъ данной Богомъ чѳло-
вѣку способности, должно понять, что оно
здѣсь не для того чтобы разсказывать
сказки и предаваться забавамъ, но для
того, чтобы говорить и дѣйствовать.
Пусть единственной пищей служитъ ему
Божіи факты, какъ они даны намъ.
О Более! Еслибы оно всегда помнило это,
что за міръ былъ-бы теперь!
*) Си. Стефанъ — одна изъ частой огромиаго
дворца, въ которомъ поиѣщаотся парламента.

и/ІЛИЧШШІШ ll\J\Ji)LVfJ\LL*XL \J /Д,ІЫХ.
Это можетъ показаться доктриной
странной, но для меня это уже давно
вещь печально вѣрная, и я приглашаю
всѣхъ своихъ друзей—артистовъ, худож-
нивовъ, скульпторовъ, ораторовъ,
писателей, въ особенности-же музыкантовъ
и поэтовъ—поразмыслимъ о ней на
досуги, пока они не увидать, какая ложь
въ этомъ искусствѣ. Иліада Гомера, если
съ нею хорошенько познакомиться, не
ость вымысслъ, но исторія въ пѣсняхъ.
Оиапоетъ осамойссбѣ, ибо первобытное
сердце, возносясь въ траисцеденталь-
но.уіъ усердіииудивленіи, былослишкомъ
полно, чтобы говорить. «Храбрость сына
Тезесва». или «гнѣвъ божественна™
Ахилла»—въ древней Греціи, Фтіотидѣ
и Этоліи это были вещи, способныя
увлекать и интеросовать серьезныя души!
Человѣческое слово было когда-то прав-
дивымъ. Развѣ Библія не правдива, какъ
ни одна книга въ мірѣ. Всѣ великія
поэмы, всѣ великія книги, если доискиваться
основаній ихъ величія, были правдивы.
Никогда не будстъ великой поэмы,
которая въ то же время не была-бы и
правдивой, которая не основывалась-бы на
истолкованіи факта, на суровомъ исклю-
ченіи всякой фальши, фикціи, накипи и
тщослав^ Никакая поэма не можетъ дѣйг
ствительно захватить людей, если она
не обращается къ вѣрованіямъ людей
Ея вѣрованіс—это основаніе, эссенція,
практическое выраженіо человѣческихъ
думъ.
Древнія націи, всѣ на'діи, пока онѣ
остаются простыми и серьезными, знали,
неучась, что ихъ исторія есть эпопея,
библія, смутный образъ присутствія
Божества, розультатъ дѣйствія героевъ и
вздохновленныхъ Богомъ людей.
Благородный человѣчсскій разумъ, который
могъ прояснить этотъ божественный
образъ, представить его націи безъ обла-
ковъ, яснымъ, въ видимой и доступной
для поиимаиія связи съ человѣчоской
мыслью, есть разумъ Vates'a—пророка.
Нѣтъ надобности просить его воспѣть
то-то или сдѣлать поэму изъ того-то.
Сама природа толкаетъ его на это, и
такую интуицію божественнаго при
помощи человѣческаго разума иначе и не
выразить, какъ въ пѣснѣ героической
или въ псалмѣ. Это Библіи націй, и для
каждой изъ нихъ ея исторія взятая, какъ
Credo, есть ея Библія. Такъ было не
только въ Іудеѣ, въ Элладѣ и въ Ла-
ціумѣ, но и во всѣхъ странахъ и во
всякое время. И несмотря на то, что фактъ
этотъ теперь совершенно забыть, онъ
тѣмъ но менѣе никогда не перестанетъ
быть фактомъ. Это вѣрно относительно
каждаго народа и относительно каждаго
человѣка. Есть націи и отдѣлыіыѳ люди,
которые это знаютъ; и есть такіе,
которые этого не знаютъ. Великіе народы и
есть мы, которые это знаютъ и паобо-
ротъ. Отъ послѣднихъ нечего ждать.
Мѣра величія націи,. ея цѣнности
относительно Бога и людей состоитъ не въ
количествѣ шерсти, которое она можетъ
выпрясть и не въ количествѣ денегъ,
которое она собрала, но въ количествѣ
героическихъ актовъ, которое она
совершила, благороднаго состраданія, могучаго
разрѣнія, которосзакліочено въ .ней.
лѣтъ сомнѣпія, что всемогущій
Создатель создалъ также Англію и что чу-
деснымъ образомъ онъ присутствовалъ
въ ней и будетъ присутстворать вѣчно.
Тѣмъ хуже для йасъ, если (наши глаза
стали какъ у совъ и не могутъ видѣть
факта, хотя онъ и нередъ ними.
Никогда было извѣстяо, что Всовышиій
пребывалъ именно среди этой націи,
раздавая отсюда наказанія и награды, и.
ведя инцііо къ небу крутой дорогой пла-
меннаго героизма, благородныхъ подви- '
говъ и мыслей. Извѣстный или неиз-
вѣстный, но это фактъ.
Вы спрашиваете, что такое тѣ вѣч-
ныя условности, въ которыя вы можете
вѣрить и отъ руководства которыхъ для
спасенія вашей души вы не смѣете
отказаться? Они ваша библія, Божья для
васъ заповѣдь, которой вы постоянно
должны повиноваться. Развѣ Создатель
открылъ себя вашему вѣрующему разуму
въ цѣнностяхъ Биржи, въ торговлѣ хлоп-
комъ, въ промышленности или выгод-
ныхъ сдѣлкахъ? Если это ί^^ηγο и
здѣсь вы увидите «чудеса»: висячіе мосты,
телеграфные кабели, не говоря ужо о ро·
гахъизобилія Гудсона и манны облигацій,
падающихъ дождѳмъ, Вашей Библіей
будетъ политическая экономія. Вашимъ
пѣснопѣвцемъ и евангелистомъ будетъ ,
Макъ-Клаудъ, вашей практической рели- ι
гіей—жажда наживы и постоянное стрем- ;
леніе къ этому. Конечно у васъ будетъ

«τ χ л, iLvau.VKJlDV И HAtfllA.
та или другая Библія, тотъ или другой
свангелистъ, и есть культы,
божественные, полные человѣческаго героизма,
благодѣтельнаго искусства и блестящіе
приснопамятными дѣяніями, священ-
нымъ блескомъ сквозь всякую тьму и
среди всякихъ земныхъ противорѣчій.
Но есть культы до страшной степени
дьявольски, изобилующіе драгоцѣнными
металлами, роскошью драпировщиковъ,
общей вылощенностыо и позолотой, кото-
рыя кончаются баррикадами и незамѣт-
нымъ возвращеніемъ къ дьяволу, отъ
котораго они и вышли. Въ видунѣмоты
и глухоты нашего жалкаго времени
приходится говорить грубымъ языкомъ и
если ты, мой другъ, не найдешь подъ
нимъ другой истины, кромѣ фантома
потухшей истины библейской, то я
ничего не могу сдѣлать.
Вторженіо Генгиста, завоеваніе Иор-
мановъ, битвы при Бруннанбургѣ и Эве-
шамѣ, Плантагенеты, война двухъ Розъ,
Круглоголовые — можетъ быть (людямъ
легковѣрнымъ (придетъ въ голову, что
все это Бедламъ, явившійся неизвѣстно
откуда и ведущій неизвѣстно куда?
Неужели ихъ культивированный разумъ не
далъ имъ другого объясненіяСВселенной,
среди которой мы живемъ? Они (видятъ
въ ней огромный заводъ, грязную
фабрику съѣстныхъ припасовъ, питій и
платья, на которой трудолюбивые люди
расходуютъ сырые продукты съ разсчѳт-
ливостыо. И они согласны жить на ней?
II они не думаютъ безпрестанно о само-
убійствѣ, какъ объ исцѣляющемъ сред-
ствѣ? Несчастные! Если когда-нибудь въ
нихъ пробудится душа, ихъ первая
мысль будетъ о сѣрной кислотѣ.
^Всякая исторія,— понимаетъ ли это
Макъ-Елауди или нѣтъ, есть не члено-
раздѣлыгая Библія, которая не ясно и
спутанно открываетъ этому міру появле-
нія божества. Дбо Богъ сотворилъ этотъ
міръ и вѣчно управляетъ имъ. Думный
<;танокъ' вѣковъ съ его французскими
революціямй, еврейскими открбЁвніями,
ткетъ вечную одежду Бога../
Гдѣ тѣ, которые при помощи нобес-
наго дара превратятъ обширнаго Драйэз-
деста въ поэму или Библію? Тѣ, которые
расплавятъ огнемъ души своей гнусную
кучу хлама, накопленная Драйэздестомъ,
л выведутъ на свѣтъ Божій слитокъ
золота, который въ немъ лежитъ?
Истинное откровеніе Англіи путей Божіихъ,
того, что дѣлала для Англіи высшая
сила, въ чемъ были для насъ приговоры
Всевышняго. его наказанія, его благо-
дѣянія искусство, литература, поэзія?
Если они остаются человѣческими, то
откуда они, уже много вѣковъ
заимствовали такой духъ, какъ будто они
буквально етали безумными?
Мальборо догадывался о важности раз-
мышлѳній, на которыя можетъ навести
его замѣчаніе, что онъ не знаетъ другой
исторіи Англіи кромѣ той, которую онъ
почерпяулъ у Шекспира. Въ великой
душѣ Шекспира исторія Англіи, какъ ни
поверхностно изучалъ онъ ее, впервые
превращается въ нѣчто ритмическое и
поэтическое: въ его историческихъ дра-
махъ видны черты настоящей національ-
ной эпопеи. Въ Шекспирѣ больше, чѣмъ
въ комъ-либо другомъ сказывается ве-
ликій талантъ vates'a, который умѣетъ
истолковать пеструю человѣческую дѣй-
ствительность и который дѣлаетъ доступ-
нымъ взору мелодическіе божественные
идеалы, высшую мысль, которая въ ней
воплощается. Онъ одинъ способенъ
превратить исторію въ Библію. Но увы! не
въхрамѣ націи, не среди сочувствія ра-
боталъ онъ надъ своимъ дѣломъ.
Шекспиру пришлось работать для театра Банк-
сайдъ и публика — этотъ верховный
судья — получала свое удовольствіе за
шесть пенсовъ!
Впрочемъ, въ концѣ коицовъ я не виню
бѣдное искусство въ томъ, что оно
предалось фикціи и всякой лжи. Игнатій и
міръ, слишкомъ склонный слѣдовать за
нимъ, открыли божественное свойство
фикціи даже въ иной, болѣе высокой
области, гладкая открылась дорога фикціи
ко всему. Но вѣчный голосъ природы,
который теперь уже почти не слышенъ,
заявляетъ однако протестъ. Я полагаю,
что всякая фикція и какая бы то ни было
можетъ быть терпима только въ мірѣ,
который самъ изобилуетъ дожыо въ жизни
и чтимыми призраками, что мало-по-малу
накладываетъ на его обитателей нѣкото-
рую лживость характера, которая
позволяешь мириться со всякаго рода
товарами. Захочетъ ли серьезная душа, даже
въ часы своей слабости, заниматься этими
лишенными смысла пустяками?

ПАМФЛЕТЫ ЦЦШГВДШІГО ДІІЛ.
12 Y
Разъ существуетъ праздный магнатъ
съ чудовищнымъ богатствомъ,
чувственный набобъ чернаго или бѣлаго цвѣта,
то, конечно, для него нужны и разсказ-
чиви, чтобы забавлять его, когда онъ
въ полуснѣ жуетъ свою жвачку, и
велика будетъ награда ихъ, если имъ удастся
возбудить въ его громадномъ глубокомъ
желудкѣ, который отъ переобременонія
ослабляется и тяжелѣетъ, какой-нибудь
мимолетный интересъ, трагическій или
комическШ, какой-нибудь смѣхъ, какъ бы
гюпглъ онъ ни былъ. Остряки, разсказ-
чики, распѣватели пѣсенокъ, въ
особенности оперныл пѣвицы весьма нужны
для этого обжоры полусоннаго чудовища,
чернаго или бѣлаго. Цѣлыя стаи строй-
ныхъ дочерей оперы, потрясая
кинжалами, съ пѣснями и въ пластическихъ по-
захъ, будутъ представлять ему любовныя
похожденія Вишну или Адониса, смерть
Психеи, Севильскаго цирульника—вотъ
родъ искусства, который требуется этому
несчастному оглупѣвшему набобу въчасы
его жвачки; его тяжелый взгііядъ
покоится безъ отвращенія на такихъ арти-
стахъ. И если удастся при этомъ вызвать
временное удовлетвореніе, тогда побѣда—
и полный золота кошелекъ артисту. Да
будетъ этотъ артистъ увѣнчанъ лаврами
или петрушкой и объявленъ божествен-
нымъ среди людей!
Европа, кишащая роскошью, съ своими
лекторами, диллѳтантами, знатоками и пр.
есть но что иное, какъ жирный и
отвратительный набобъ, который искусство
превратилъ въ послѣобѣденное
развлечете, въ принадлежности кухни,
портняжной мастерской и другихъ такихъ же
грубыхъ отраслей искусства. Отупѣвшее
чудовище превратило девять музъ, свя-
щенныхъ ясрицъ неба, въ скандальныхъ
баядерокъ, которыя таицуютъ вокругъ
него, чтобы прогнать отъ него мракъ
скуки. Поистинѣ безумно это искусство!
Разъ всеобщій іезуитизмъ заберется
въ сердце, вы увидите, что скоро онъ
распространится до самыхъ ногтей.
Сообразите, какое разстояніе отъ Софокла до
Скриба и какъ Гомеръ постепенно
превратился въ Гарриса. Какими дорогами
должно было пройти чѳловѣчество, прежде
чѣмъ псалмы Давыдовы превратились въ
оперу. Сколько людей, надѣленныхъ бо-
жественнымъ даромъ музыки, вмѣсто того,
чтобы торжественно воспѣвать самый вы-
сокій фактъ и славить Бога, рѣшили
славить всякій вздоръ и воспѣвать какихъ-
нибудь Дженни Линдъ. Тутъ и прыжокъ
отъ Оливера Кромвелля къ лорду Росселю
не покажется страннымъ.
Проклятый комшаръ, который мы на-
зываемъ іезуитизмомъ, долженъ нако-
нецъ разсѣяться. Остается, утѣшаться
тѣмъ, что самая жизнь невозможна безъ
этого. Но сообразили ли вы, какое раз-
стояние мы должны пройти, чтобы
приблизиться къ новому псалму Давыдову,
сложенному при помощи новѣйшихъ
средствъ, при помощи нашихъ усовер-
шонствованныхъ грамматикъ и прочаго?
Это разстояніе до новаго золотого вѣка. Не
менѣе того. Вѣка, которыми мы отдѣлены
отъ него, пройдутъ вътомъ, что мы бу-
демъ барахтаться въ Стиксовомъ морѣ
грязи.
Слѣдуетъ надѣяться, что не будутъ
закрывать глаза и на знаменитыя добро-
дѣтели, присущія іезуитизму, на его мис-
сіонерскую ревность, презрѣніе къ опас-
ностямъ, научнымъ заслугамъ и пр. Я
не сомневаюсь, что вънемъ есть добро-
дѣтели, что какъ мы, такъ и онъ, бро-
сившій насъ въ неизмѣримое море бѣд-
ствій, еще не подвели ему окончательнаго
итога. Хина, употребляемая при лихо-
рад^, свѣтъ, пролитый Гербело, дю-Галь-
домъ и другими *) на сказочный востокъ,
примѣры того, что можетъ сдѣлать энер-
гія и талантъ человѣка — ни одна изъ
такихъ жемчужинъ, извлекаемыхъ изъ
кучи мусора, не пропадетъ даромъ. Сквозь
черный потокъ освященной лжи я вижу,
какъ созрѣваетъ міръ для новаго слав-
наго еще невиданнаго развитія, неизбѣж-
нымъ предвѣстникомъ котораго былъ
этотъ страшный потокъ грязи, грозящій
затопить всѣхъ насъ. Если будетъ угодно
небу, мы всѣ совершимъ еще разъ исходъ
изъ Хаусдича и распростимся съ
грязной кучей платья, которое прежде было
такъ драгоцѣнно, а теперь представляетъ
лишь отравленную ветошь. Исходъ къ
болѣѳ широкимъ горизонтамъ, къ свѣту
Божію, гдѣ снова раскинулись надъ нами
вѣчныя небеса, гдѣ люди, неизмѣримо
*) Бартолоаі. Горбело (1025 -1695) ученый оріѳн-
т&іистъ, аиторъ Dictionnaire ииіѵегзоі des peuples do
l'Orient. Дюгпльдъ (1074—1743) —авторъ Descriptioiï
géographique ot historique do l'empire de la Chine.

ж, iivxvv \j\sxu\J XL 1±Л.<Г JLIfA.
болѣе богатые оттого, что жили дольше что тотъ, кто не созерцалъ мысленна
среди евреевъ *), будутъ итти своимъ вѣчность, не удержитъ ничего отъ вро-
человѣческимъ путемъ, оставивъ позади мени и дѣлъ его.
себя Игнатія со мноясествомъ другихъ Поколішія, подобныя нашему, играютъ
святыхъ, страшныхъ и устарѣшпихъ курьезную роль въ исторіи. Они сидятъ,,
суевѣрій, какъ кошиаръ разсѣевшагося какъ это дѣлаютъ обезьяны въ лѣсахъ,.
сна! вокругъ огня, но не умѣютъ, какъ тѣ,
Я сказалъ, что добродѣтель послуша- поддерживать его свѣжими вѣтками. Имъ.
нія была только у ісзуитовъ. Молшо ли скоро придется бросить этотъ огонь и
въ самомъ дѣлѣ ждать его отъ анти- двинуться впередъ въ Хаосъ, въ страну,
іез.уитовъ. Санкюлотизмъ мятеженъ, онъ гдѣ Бедламъ будѳтъ Сіономъ. Въ концѣ
родился и живетъ среди открытаго воз- концовъ выяснится, что міръ не есть
мущенія и не можетъ подать вамъ при- только сложное производное изъ съѣдоб-
мѣра нослушанія. То же самое мояшо ныхъ вещей и питій, лсурналыюй бол-
сказать и относительно миогихъ другихъ товни, раззолоченныхъ каретъ и высоко-
осиовныхъ добродѣтелей: онѣ какъ будто поставлѳнныхъ лакеевъ. Нѣтъ это кое-что
испарились изъ этого міра, и я часто го- другое! Римляне временъ Светонія, раз-
ворю себѣ, что хорошо, что іезуитизмъ вращенные греки византійскаго періода—
и другія гнусныя явленія, обязанныя вотъ вамъ примѣръ. Смотрите на нихъ
своимъ существованіемъ сусвѣрію, дожда- и поучайтесь, но не увеличивайте собою
лись того, что мы распознали ихъ. Іезуи- числа такимъ примѣровъ. Героизмъ, а
тизмъ и папа съ его тройной тіарой и не обезьянство съ героизма, обнаружи-
цѣлыми континентами устарѣвшихъ хи- ваемое или затаенное чувство бонсествен-
меръ должны будутъ исчезнуть, такъ наго въ человѣческой жизни, мысль, что
какъ миссія ихъ окончена. исторія народа во вромени есть только
Древнія еврейскія одежды теперь пред- эмблема чего-то вѣчнаго — бѳзъ всего
ставляютъ только заразу, ядовитую кучу этого не было бы Рима. Только это и
на пути людей, солегите ихъ революціон- создало древнШ Римъ, древнюю Гродно
иымъ огнемъ, какъ знаете и монете, но и древнюю Іудѳю. Обезьяны съ своими
не бросайте того, что вы найдете въ ихъ мигающими глазами, сидя вокругъ огня,,
пеплѣ, твердые металлы въродѣ золота, въ который они не подкладываютъ но-
которое пошло на ихъ шитье. Таковъ выхъ вѣтвей, утверждаютъ, что и безъ
желательный ходъ человѣческихъ дѣлъ. этого онъ можетъ горѣть вѣчио или не
Вотъ выписка изъ сочиненій одного сознавая, что онъ можетъ и потухнуть
моего друга янки, который ярко освѣ- на вѣки. Печальная жизнь!
щаотъ, какъ факеломъ, темныя глубины Впрочемъ, у моего эксцонтрическаго
и указываетъ намъ могилу и мѣсто за- друга, центръ котораго я, повидимому,
рожденія іезуитизма. постигъ, есть такое мѣсто.
— Моисей и евреи вовсе не исполняли — Церковь,—говорите вы? — Бросьте
закона Божія,—восклицаетъ онъ.—Они взглядъ назадъ, за тысячу девятьсотъ
даже пе истолковали его окончательно лѣтъ, въ Биѳлеемскія ясли. Въ нихъ ле-
такъ, чтобы это меня удовлетворяло. Въ лштъ дитя. Смотри, это фактъ, самый
иѣкоторыхъ очень важныхъ отношеніяхъ несомненный фактъ. Ты научишься здѣсь
я нахоясу ихъ истолкованіе чрезвычайно вещамъ, которыхъ нельзя уничтожить,
плохимъ и никоимъ образомъ не могу Развѣ не научитъ тебя лсизнь Іисуса На-
полеслать принять его. И все-таки это зарея и смерть, которою онъ умеръ? Въ
лучше, чѣмъ забыть всякое толкованіе этомъ, какъ въ окнѣ, въ первый разъ
и итти своей, дорогой, какъ будто бы открывается въ исторіи человѣка небо,
этихъ законовъ совсѣмъ не было. Что обѣщанное героизму мученичества, бо-
сказать мнѣ вамъ, мои просвѣщенныѳ жественныя глубины скорби, благород-
друзьл? Что время покоится навѣчности, наго труда и невыразимыя, молчаливыя.
пространства вѣчиости.
'„ х Но человѣческій родъ, это странное
JJt^^o^^^^^.Z, явленіѳ, называемое человѣческимъ ро-
что вйслуживоао сохршіоиія. ДОМЪ, ПрвДСТаВЛЯОТЪ КаКЪ ОЫ Самую ТО-

ПАМФЛЕТЫ ПОСЛѢДНЯГО ДНЯ,
129
кучую и самую удивительную стихію,
въ которой кристаллизуются удивитель-
ныя вещи, и въ нихъ привносится еще
иѣчто смутное. Событіе въ Виѳлеемѣ
произошло въ первый годъ, но каждый
годъ къ нему присоединяется нѣчто
новое—и посмотрите, что изъ этого вышло:
Церковь! Соприкасаясь съ землею только
въ одномъ пунктѣ, поднимаясь вес выше
и ширясь, какъ само небо, она покрыла
уже все небо и всю землю, такъ что ни
одной звѣзды не видать теперь иначе,
какъ чѳрсзъ нее, Вотъ какъ выросла
она изъ горстки сѣмянъ. запавшихъ въ
душу человѣческаго рода и питавшихся
лучшими доблестями сорока людскихъ
поколѣнШ. Съ того времени она стала
всссвѣтнымъ деревомъ націй.
Увы! Если корни его теперь мертвы
и если они не растутъ уже въ твердой
иочвѣ, то что можетъ выйти изъ нея
при всей ся обширности? Потрясаемая
справа и слѣва религіознымн распрями,
она должна гнуться во всѣ стороны, все
болѣе и болѣе отклоняться отъ
перпендикуляра и свалиться наконецъ на землю
съ шумнымъ трескомъ и снова открыть
исбосныя свѣтила, дневныя и ночныя!
Іісссвѣтиос дерево будстъ объявлено мерт-
вымъ.
Люди простые при случаѣ ссылаются
еще на то, что они называютъ «новой
ролигіей». Ile будстъ вамъ, друзья мои,
вашей пресловутой новой религін. Мнѣ
кажется, что она у васъ всегда была.
Баша религія —вес то, что вѣрно, не
правда ли? II Вѣчный Богъ
приказываете этому быть фактомъ. Развѣ вы
въ вашихъ темныхъ сердцахъ не знали
истины тысячами? Но осуществляли ли
вы въ вашихъ мертвыхъ сердцахъ хоть
одну, двѣ изъ нихъ?
Вы говорите: древніе вѣка имѣли въ
этомъ мірѣ благородное дѣло и вотъ
почему они были дѣеспособны въ этомъ
мірѣ. Отчасти это вѣрно. Вашъ скепти-
цизмъ и вашъ іезуитизмъ, ваше безвѣ-
ріе слишкомъ наглядны. Замѣтьтс, однако,
что въ этомъ фатальномъ жалкомъ
положена ость ходъ впередъ и обратно и
но смѣшивайтс ихъ между собою. Не
ставьте лошади передъ телѣгой, если вы
хотите выпутаться изъ этого положенія.
Только ваша собственная ложь сдѣлала
міръ невѣрующимъ. Какъ и всегда, и въ
ваше время эта вселенная есть точный
образъ и прямое соотвѣтствіе вашимъ
душамъ, вашимъ мыслямъ и вашимъ
дѣйствіямъ. «Колоколъ звонитъ такъ,
какъ его слышитъ глупецъ» гласитъ
поговорка. «Эта безумная вселенная, го-
воритъ Новалисъ, есть неяснее отраженіе
вашей собственной мечты» Имѣя
благородный смыслъ, природа отвѣчаетъ на
ваши героическія усилія, которыя вы
употребляете для того, чтобы ее познать.
Своими вѣчяыми голосами она отвѣчаетъ
каждому: я божественна, будь такимъ же.
Изъ глубины облачнаго вихря Богъ до
сихъ поръ говоритъ всякому человѣку,
въ которомъ есть человѣческая душа.
Животной жо душѣ природа отвѣчаетъ:
да, я животиа,. я конюшня, рынокъ
старого платья, входи, π если ты не глупъ,
то тебя ожидаетъ хорошее угощеніе.
Не потому люди разграничили добро
отъ зла, что существовало небо, а
потому, что люди, имѣя но только желу-
докъ, но и сердце, знали всѣмъ своимъ
существомъ: 'что есть небо и адъ. Добро
и зло явились слѣдствіемъ этого. Если
теперь вы не смотрите на небо, осли вы,
изувѣчснныс и немощные, погрязли съ
головой въ бездонныхъ топяхъ путей
міра сего, лишеииыхъ высшаго
руководительства, то знайте, что не небо
виновато въ этомъ, но вы сами. У нашихъ
бѣдныхъ друзей—«обезьянъ съ береговъ
Мертваго моря» нѣтъ теперь неба. Смотря
теперь на Вселенную, они констатируютъ,
что трагическимъ образомъ она дошла
до того, что превратилась въ фарсъ.
Моисей пошелъ своей дорогой, и злая
участь упала на нихъ *). Натура
мстительница каждый день продолжаетъ
наказывать мятежниковъ противъ нея
такими же карами, и у кого есть глаза,
тотъ можетъ видѣть ихъ и теперь —
страшныя и многочислеииыя, какъ
никогда.
Какимъ образомъ можете вы и вамъ
подобные вѣрить въ небо? Дѣлаето ли
вы при вашемъ низкомъ существованіи
") Iuipjoii.1t. имѣотъ въ виду одну истхозаиѣтиую
легевду, гласящую, что для обращения къ истиавоэіу
Богу одного почостиваго народа, жившаго па боро-
гахъ Мѳртиаго моря, Овъ носдадъ Моисея. Но
нечестивцы не послушались его. Тогда Monceif ушолъ
отъ нихъ, a и ось народъ былъ превращен* Богомъ
въ обезьянъ.

усилія въ этомъ. направленіиРІІикакихъ. когда но найдетъ себѣ покоя. Бѣдныо
Первое героическое существо, посланное людиі Для чего вамъ ваши мѣшки съ
въ этотъ міръ, видя вокругъ себя морс золотомъ; ваши земли, ваши ренты,
звѣздъ, обширные лѣса и океаны, жизнь ваша мебель, ваши техническая изобра-
и смерть, любовь и ненависть, радость и женія, которыя заставляютъ лакеевъ
горе и безграничный станокъ времени останавливаться съ разинутымъ ртомъ,
съ громами и молніями—остался нѣмъ причемъ они впадаютъ даже въ своего
ко всему этому, упалъ ничкомъ на рода пророческое настроеніе. Ни къ чему,
землю и изъ глубины сердца за- меньше, чѣмъ ни къ чему. Ваша шкура по-
кричалъ ради спасснія въ пропасть міра крыта, вашъ пищеварительный аппаратъ
сего: для него «раскрытая тайна все- и другіе органы получаютъ достаточную
ленной» была уже не тайна, для него пищу. Въ этомъ отношеніи вамъ стоить
наоборотъ блестнулъ кое-какой свѣтъ: только высказать свои желанія и они
дѣйствуй благородно и ты уподобишься будутъ исполнены. Я думаю, что дьяволъ
Создателю всего этого; если же будешь въ этомъ случаѣ очень забавляется на
дѣйствовать иначе, уподобишься врагу вашъ счетъ. Вы требуете счастья. «Пусть
Создателя. Вотъ для человѣка смыслъ мнѣ будетъ дано счастье», и дьяволъ
праваго и неправаго, настоящее объеди- даетъ вамъ безчисленное количество на-
неніе его положенія въ этомъ мірѣ, не- рядовъ для вашер шкуры, все новыя и
оспоримое посланіе, которое можно про- новыя блюда для вашего пищеваритель-
честь въ каждомъ сердцѣ, которое наго аппарата и однако гдѣ ваше
вышло изъ ничтожества. «счастьем? Вы, какъ больныя дѣти, вы
Друзья мои, сквозь туманъ болтовни словно не люди, а своего рода обезьяны,
и филантропіи, несмотря* на всѣ эти пе- Поздравьте себя съ тѣмъ, что вы
чальныя. «всесвѣтныя деревья» съ ихъ скучаете. Это единственный признакъ
гнѣздомъ разныхъ гнусныхъ тварей— того, что вы не лишены мужественности,
молчаливыя звѣзды и вѣчныя свѣтила Это постоянная покаянная проповѣдь, въ
вселенной блестятъ и теперь для вся- которой вы такъ нуждаетесь. Она раз-
каго, у кого есть глаза. Теперь, какъ дается съ каѳедры истины. Для лицемѣ-
всегда, вокругъ всякаго человѣка и въ рія и ханжества также есть свои ка-
каждомъ человѣкѣ звучать голоса вдох- ѳедры. Счастье не пришло и не хочетъ
иовенные богами, которые повелительно ирійти, тоска громкимъ голосомъ, подоб-
говорятъ каждому: встань сынъ Адама, нымъ шуму водъ, стонетъ въ отвѣтъ.
сынъ времени! Сдѣлай эти вещи боже- Никогда, никогда. Этотъ отчаянный
ственными и въ томъ числѣ самого себя, вопль есть фактъ великій. Онъ идстъ
Ибо наступаетъ ночь, когда нельзя бу- отъ Флегетона и вратъ пропасти. Его
дстъ работать. Да услышитъ тотъ, кто зловѣщій и неумолимый рокотъ есть го-
можетъ еще слышать! лосъ судьбы первобытной, вѣчной не-
Иесомпѣнно, эта позорная исторія, обходимости вещей. Стряхните съ себя
это скептическое оцѣпенѣніе, это равно- вашъ кошмаръ и возстаньте. Или же
душіе ко всему, что не имѣетъ отноше- вы будете конвульсивно биться въ пемъ,
нія къмамонѣ, не есть естественное со- пока смерть .не освободитъ васъ отъ
стояніе человѣческаго рода. Должны него. Бѣдные люди, вы имѣетѳ пищу,
были быть и другія состозінія или же одежду, жилище, какихъ никогда не
мы никогда но бывали обшествомъ, не. имѣли люди. Каждый день вносить раз-
было между нами..и благородныхъ дѣя- нообразіе въ ваши наряды, никогда
ній. Подъ этой животной неподвиж- люди не мечтали о такихъ средствахъ,
ностыо лежатъ отравленныя, наклонно- какими теперь обладаете вы, и со всѣми
сти, которыя могли бы стать героиче- этими средствами вамъ не дано совер- ·
скими. шить ничего благороднаго. Вы теперь
Гложущая безпокойная тоска, имѣю- способны только на то въ чомъ нѣтъ
щая сообщение съ Флсгетономъ и боло- благородства, на дѣла безплодныя. Бла-
тами Стикса окружающаго всю человѣ- городство ушло изъ той сферы, въ ко-
ческую жизнь—развѣ это не горестный торой вы живете. Ея путь потерялъ, оя
крикъ отравленнаго героизма? Онъ ни- возможность стала невѣроятной. Надо

устроиться такъ, чтобы обходиться бсзъ
нея, возражаютъ мяѣ. Отлично,
наслаждайтесь вашими яствами и вашею
роскошью, если это можетъ доставить
счастье Разнообразьте ихъ до бозкоиеч-
ности. Пусть постоянная перемѣна во
всѣхъ всщахъ будстъ вашимъ жеребіемъ,
но не моимъ. Помните это проклятіс
пророка и во всѣхъ всщахъ подлупнаго
іміра будьте, какъ колесо, которое
катится безъ остановки. Садитесь въ ваши
вагоны, лстито съ одного мѣста на
другое съ быстротою 50 ворстъ въ часъ
или, если вамъ угодно, пятисотъ миль
въ часъ—все равно вы' не вырвитесь
изъ океана тоски, которою окутаны всѣ
вещи. Поднимайтесь на небо, охотьтесь
за оленями на кольцахъ Сатурна, она
всо-таки будетъ съ вами. Вы не
избавитесь огь лея, вы не можете получить
ничего, кромѣ времсинаго облегченія.
Эта пророческая идущая изъ глубинъ
проновѣдь будетъ преследовать васъ,
пока вы не поймете ее и не станете
сообразовать съ нею ваши дѣй-
ствія.
К о н к ц ъ.