35 коп.—р
А. ЛУНАЧАРСКИЙ-0 БЫТЕ
А. ЛУНАЧАРСКИЙ
О БЫТЕ
Й
ГО€УД VCTBEHHOE ИЗДАТЕЛЬСТВО
1927
А. ЛУНАЧАРСКИЙ
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
МОСКВА 1927 ЛЕНИНГРАД
Гиз № 19319/л.
енингралский Гублит 37664
51/4 л. Тираж 7.000.
МЫ ВПЛОТНУЮ ПОДОШЛИ К ВОПРОСАМ БЫТА.
Я не случайно избрал тему о быте.1 Я вы-
брал эту тему потому, что многократно в Москве
и в целом ряде городов РСФСР самая разно-
образная публика требовала от меня доклада
именно на эту тему. Большой интерес к этой
теме является, с моей точки зрения, совершенно
объяснимым и даже закономерным. Можно
заранее предсказать, что к тому времени, когда
мы начнем более или менее устраивать нашу
общественную жизнь, вопросы быта начнут
выдвигаться на первый план. Пройдет год —
два, и эти вопросы станут на самом первом
месте всего нашего строительства, потому что
настоящая цель революции есть именно полное
пересоздание быта.
1 Данная брошюра представляет собой переработан-
ную стенограмму доклада т. Луначарского, читанного им
в Ленинграде 18,XI — 1926 г.
3
Революция — единое сложное явление, вклю-
чающее в себя несколько весьма знаменатель-
ных отдельных моментов.
Политическая революция больше всего бро-
сается в глаза. С ней связана военная борьба,
которая завершается таким необыкновенно
эффектным явлением, как переход власти из
рук одного класса в руки другого класса; но
она является только предпосылкой подлинной
революции, за которую ведется борьба. Полити-
ческая революция—захват власти — не является
для нас целью. Мы, коммунисты, вообще не
считаем установление той или другой государ-
ственной формы целью социальной революции,
ибо конечная цель нашей революции — полное
разрушение государства, уничтожение всякой
власти одних людей над другими людьми.
Мы представляем себе коммунистический
строй, как строй безгосударственный. Уже от-
сюда совершенно ясно, что политические цели
не могут быть нашими конечными целями. Но-
вый класс - диктатор, пролетариат, опираю-
щийся на крестьянство, берет власть не ради
самой власти. Наоборот, он берет ее для того,
чтобы как можно скорее выпустить ее из рук,
4
чтобы, как говорил Энгельс, использовать ее
в качестве инструмента, в качестве орудия
производства и поскорее „отправить всю госу-
дарственную машину туда, где ей будет тогда
место, рядом с прялкой и бронзовым топором".
Рабочий класс берет в свои руки власть
для того, чтобы при ее помощи произвести
социальную революцию.
Коммунизм имеет своей целью изменение
порядка производства и распределения благ.
Он хочет вырвать уже теперь гигантские и
все растущие орудия производства из рук гос-
подствующих эксплоатирующих классов, нала-
дить плановое, т.-е. на основах науки, хо-
зяйство, закономерное, урегулированное про-
изводство благ и справедливое распределение их
между всеми членами человеческого общества.
Но и эта цель, эта грандиозная хозяйствен-
ная задача, разрешения которой мы еще далеко
не достигли, в то время, как политические наши
задачи мы уже выполнили, и она не является
окончательной, ибо человек живет не для того,
чтобы хозяйствовать, существует не для того,
чтобы работать; наоборот, он хозяйствует, он
работает для того, чтобы существовать.
5
Когда Карл Маркс определял критерий, т.-е.
мерило высоты данного общественного строя,
он сказал, что „таким мерилом является то, на-
сколько данный общественный строй обеспечи-
вает максимальное развитие всех заложенных
в человеке возможностей". Стало быть, само хо-
зяйство — то, как производит человечество необ-
ходимые материальные блага для своего суще-
ствования и как оно их распределяет — имеет
смысл только с той точки зрения, насколько оно
позволяет организовать счастливую, упорядо-
ченную братскую жизнь людей, дает возможность
всем талантам, дремлющим в человеке, развер-
нуться широко в творческую, торжественную,
блистательную жизнь. А вот эта то самая жизнь,
эта жизнь, как самоцель, и есть быт.
Следовательно, политика является орудием
для совершения хозяйственного переворота,
хозяйство является базой для переворота бы-
тового, для изменения повседневного существо-
вания каждого человека.
Политические задачи в значительной мере
нами уже выполнены. Мы уже доказали, что
мы хозяева в нашей стране. Мы уже не позво-
ляем никому оспаривать то, что рабочие и кре-
6
стьяне в пределах СССР являются хозяевами. Но,
завоевав это право хозяйствовать, мы должны
еще его и осуществить, то-есть мы должны
научиться организации хозяйства и реально
это планомерное хозяйство осуществлять.
И Ленин учил нас: политическая революция
может произойти в несколько дней, если она
хорошо подготовлена историей,—это дело воен-
ное, дело победы одних сил над другими, но
хозяйственная революция — переделка всех иму-
щественных отношений, новый порядок про-
изводства, новый порядок распределения благ—
требует многих и многих лет. Владимир Ильич
говорил: если мы 10 — 20 лет сможем сохра-
нить смычку с крестьянством и, опираясь на
поддержку крестьянства, итти по пути нашего
строительства, то мы, несомненно, обеспечим
осуществление социализма.
10 — 20 лет. Прошло почти 10 лет, мы ви-
дим, что 5 — 10 лет такой же борьбы надо еще
выдержать.
Но если хозяйственные задачи мы далеко
не выполнили, то все же очевидно, что мы не
даром израсходовали предшествующие годы,
что перед нами хорошие перспективы на будущее,
7
и это дает нам право говорить и о бытовой рево-
люции; мы подошли вплотную к тому, чтобы
внимательно исследовать быт и сознательно
вмешаться в этот быт для того, чтобы посте-
пенно придать социалистический характер быту
рабочих, быту крестьян и быту, в широком
смысле слова, обывательскому.
ЧТО ТАКОЕ БЫТ?
Что мы разумеем под словом быт? Мы вы-
деляем из всех областей нашего существова-
ния государственную жизнь и хозяйственную
жизнь; за вычетом этих двух сфер мы полу-
чаем быт.
Пользование избирательным правом, работа
в качестве выборных агентов общества, на-
шего государства, — все это относится к госу-
дарственной жизни. Конечно, это тоже имеет
отношение к быту, но косвенное.
Поскольку рабочий работает у станка, кре-
стьянин за плугом, поскольку тот или другой
интеллигент учит, лечит или сидит в какой-
нибудь канцелярии и т. д., — это относится
к его хозяйственной работе, к исполнению про-
фессиональных, общественных обязанностей.
8
Поскольку он находится в своей квартире,
поскольку он отец, муж, член семейного уклада,
поскольку он использует получаемую им зар-
плату для своего существования, поскольку он
организует свой отдых, свое самовоспитание,
свое продвижение вперед — все это относится
уже к его быту. То, что до сих пор называлось
частной жизнью, ие может от нас ускользнуть.
Именно в переводе на светлые разумные рельсы
того, что называется частной жизнью — житье-
бытье, как выражался Леонид Андреев — в этом
и заключается последняя цель революции, ее
основное, самое высокое достижение. Но здесь
стоят перед нами и самые большие трудности.
Нам говорят иногда, что эти бытовые усло-
вия стихийны. „Если можно изменять государ-
ственный порядок — возражают нам — если на хо-
зяйство можно воздействовать через командные
высоты, то на быт воздействовать крайне
трудно", и прибавляют: „государственные по-
рядки можно изменять декретами, хозяйствен-
ные порядки — организацией труда и распре-
деления, а бытовые порядки коренятся глубоко
в истории инстинктов и предрассудков, коре-
нятся настолько глубоко, что на чих почти
9
нельзя воздействовать". Но мы на это отве-
чаем: как раз именно наша революция, которая
представляет собой максимум вмешательства
сознательности в стихию, которая, как весь
марксизм, является в высокой степени чуткой
и организованной деятельностью на основе
глубочайшего анализа и понимания действи-
тельности, —- как раз эта революция не по-
зволяет нам отмахнуться от чего бы то ни
было, как от чего-то стихийного, само по себе
происходящего, а обязывает нас вмешаться и
в эту область с максимумом сознательности. По-
этому, в эти текущие годы—в 9-й и 10-й год после
Октябрьской революции — перед нами встает
задача — понять важнейшие процессы, происхо-
дящие в нашем быту, и постараться на них воз-
действовать целесообразно и сознательно.
Запросы, с которыми со всех сторон обра-
щаются к нам — ко мне и другим товарищам,
работающим в области культуры, просьбы вы-
сказать наше мнение по этому вопросу, колос-
сальное внимание, которое уделяется ему, и
огромное количество публики, слушающей эти
доклады, показывают, что мы соприкоснулись
с этим вопросом вплотную.
10
СЕМЬЯ.
Из перечисленных вопросов, бесспорно, са-
мым основным, самым капитальным, самым
неотложным является вопрос о семье. Из всех
вопросов, которые не входят в государственную
жизнь, не входят в общественно-экономическую
жизнь, являются частью частного быта, вопрос
о семье является самым важным. Почему?
Потому что в то время, как он не относится
к политической жизни, не относится к госу-
дарственной жизни, к общественно-экономиче-
ской жизни, к хозяйству, он вместе с тем,
при неправильном его решении, сводит на нет
все политические и экономические завоевания.
Ибо вопрос о семье есть вместе с тем и вопрос
о продолжении рода человеческого, вопрос
о грядущем поколении.
Вообразите себе, что революция подняла
бы сознание граждан до чрезвычайно высо-
кого уровня, что она удовлетворительно разре-
шила бы целый ряд вопросов, но что она по-
ранила бы воспроизведение жизни, рождение
нового поколения, что она нанесла бы ущерб
рождению детей; представьте себе, что рождае-
11
мость уменьшилась бы, что дети рождались бы
хилыми, получали бы неправильное питание
с первых же дней своего существования, что они
калечились бы, оставались бы беспризорными.
Разве мы не должны были бы проклясть такую
революцию? Разве мы не должны были бы
сказать, что вся она есть сплошная ошибка?
Ведь наша революция сделана не столько
для нас, сколько для детей наших. А их ро-
ждение, их нормальное воспитание обеспечены?
Как ответила революция на центральный
вопрос о продолжении жизни наших народов?
Мы знаем, как ответила на этот вопрос
буржуазия. Она ответила созданием довольно
прочной буржуазной парной семьи—отец, мать,
дети, — парной семьи, которая на наших глазах
подвергается разложению. В дальнейшей эво-
люции буржуазное общество пришло к такому
повышению эгоистического чувства взрослых
людей, к такому стремлению оградить себя от
жертв во имя детей, что действительно пора-
нило дальнейшее продолжение человеческого
рода. Наиболее передовая и типичная в этом
отношении буржуазная страна—Франция, в осо-
бенности сейчас, после войны, переживает де-
12
мографическое усыхание. Население Франции
стало уже катастрофически уменьшаться и по-
полняется иммиграцией негров, славян и других
иностранцев.
Как мы решаем этот вопрос? Обеспечено
ли, что грядущие поколения пойдут за нами,
что они здоровы, бодры и возьмут из наших
рук наше знамя, что они будут продолжать то
строительство, ради которого мы принесли та-
кие жертвы? Переписи, которые до сих пор
были у нас сделаны, позволяют предполагать,
что и та всесоюзная перепись, которую мы
проделали, даст по разработке материалов уте-
шительные результаты. Вы знаете, что в ре-
зультате империалистической и гражданской
войны рождаемость понизилась, детская смерт-
ность повысилась, и что в этом году мы имеем
убыль имеющих поступить в школу детей восьми-
летнего возраста почти на 50%. Но теперь
это уже выравнивается, рождаемость повы-
шается, смертность понижается и мы уже по-
пали в такую полосу рождаемости, которая равна
или приблизительно равна рождаемости 1913 г.
Но мы должны помнить, что это повышение
рождаемости происходит благодаря крестьян-
13
ству. Крестьянство еще не затронуто в такой
мере псевдо-революционными идеями, чтобы
отражать их в своем семейном быту. Оно за-
ключает браки и размножается так же, как и
раньше.
Вероятно и сейчас в нашем крестьянском
быту существует огромная детская смертность,
которую показывает статистика деревенского
населения; но существует также и колоссаль-
ная рождаемость, которая покрывает эту гро-
мадную детскую смертность и дает значитель-
ный приплод.
КОММУНИЗМ И СВОБОДНАЯ ЛЮБОВЬ.
Но если мы спросим себя, какие же идеи
идут в деревню от нас? Чем мы — рабочие
и трудовая интеллигенция — заражаем деревню,
как наши идеи, когда они дойдут туда, отра-
зятся на быте деревни? Мы должны сказать,
что здесь есть известное основание для тре-
воги.
Если мы учтем отдельно—а мы, вероятно,
сможем это сделать путем всесоюзной пере-
писи—демографическую линию в нашем проле-
тариате и в нашей трудовой интеллигенции, то
14
я боюсь, что мы должны будем констатиро-
вать понижающуюся линию рождений; мы
должны будем констатировать здесь болезнен-
ное стремление родителей оградить себя от
рождаемости детей, которое обеспечило бы
действительно пропорциональное продолжение
жизни наших народов. К этому нужно отнестись
с величайшим вниманием.
Мы видим, что неизбежно происходящая
после революции ломка старого уклада вызвала
у нас новый взгляд на семью. Он считается
часто якобы правоверным — марксистским, — но
мы должны признать его опасным, и партия
должна выразить свой протест против него. Эта
точка зрения, которая без обиняков обвиняет
длительную парную семью, гласит следующее:
муж, жена, дети, — муж, жена, которые рождают
и воспитывают детей, это—буржуазная штучка.
Уважающий себя коммунист, советский чело-
век, передовой интеллигент, подлинный проле-
тарий должен от этой буржуазной штучки пре-
достеречь себя.— „Социализм,-—говорят такие
„марксисты*',— несет за собою новые формы
общения мужчины и женщины — именно сво-
бодную любовь. Сходятся между собой муж-
15
чина и женщина, живут пока друг другу нра-
вятся, разонравившись — расходятся; сходятся
на сравнительно короткий срок, не создавая
прочного хозяйственного уклада; и мужчины и
женщины свободны в этом отношении. Это
есть переход к той широкой общественности,
которая сменяет маленькие обывательские
уголки, эту обывательскую квартиренку, этот
домашний очаг, вот эту заскорузлую семейную
единицу, выделяющую себя из общества".— „По-
длинный коммунист, советский человек, — гово-
рят они, — должен остерегаться парного брака и
стремиться удовлетворить свои потребности
путем „changez vos dames", как говорят в ста-
рой кадрили, известной переменой, свободой
взаимоотношений мужей, жен, отцов, детей, так
что не разберешь, кто к кому и как точно
относится. Это есть общественное строитель-
ство".
Разберемся, подойдем поближе к этому.
Что мы сохраняем из буржуазного парного
брака и что считаем специфически буржуазным
в этом парном браке?
Буржуазным, отрицательным, абсолютно для
нас неприемлемым в этом парном браке является
16
неравенство мужчины и женщины. Вот основа
буржуазной семьи, по которой мы бьем не-
посредственно. У буржуазии есть свое за-
конодательство, свой политический строй и
т. д., и будь то семья банкира, профессора,
мелкого чиновника или пролетария, семейный
уклад базируется на буржуазном законода-
тельстве, а это буржуазное законодательство
в европейских странах еще хуже, чем старое
царское законодательство в России. Вот что
гласило царское законодательство о том, что
я называю политической стороной семьи: жена
обязана повиноваться мужу, как главе семей-
ства, пребывать к нему в неограниченном по-
слушании, оказывать ему всяческое угождение,
обязана преимущественным повиновением его
воле. При переезде куда-нибудь мужа, жена
должна следовать за ним. Она не может нани-
маться ни на какую работу без специального
позволения мужа.
Как видите, в буквальном смысле слова —
рабство. Когда мы подходим к более близкому
анализу того, что муж может делать с женой
по царскому законодательству, то мы видим, что
он, считая ее своей собственностью, мог приме-
2 Быт.
17
нять к ней в случае, когда считал ее винов-
ной, всякие меры репрессии: бить жену, дер-
жать ее впроголодь, запирать и т. д. Жена не
имела права ни в коем случае на это жало-
ваться. Если бы он сломал ей руку или про-
ломил череп, жена имела бы право жало-
ваться, — это уже касалось прокурора. Пока
этого не случилось, до тех пор ничего нельзя
сделать. Если следствие констатировало, что
побои мужа приняли характер истязаний, суд
имел право вмешаться. Если же это не истя-
зание, а муж просто „поучил" жену плеткой,
то это, так сказать, в порядке нравов и вполне
допустимо. Если жена хочет уехать от мужа,
поселиться в другом месте, она не может —
муж приказывает, жена не может выбрать себе
местожительство там, где она хочет. Жена
хочет работать, учиться, — муж может ей запре-
тить. Западно-европейское законодательство—
скажем, французской буржуазной республики,
идет еще дальше, оно прибавляет еще один
параграф: если муж внутренне убежден, что
жена ему изменяет, он может ее убить. Мно-
гие юристы спрашивали: ну, а если жена
внутренне убеждена, что муж ее изменяет ей,
18
может она его убить? Нет. Жену за это по-
сылают на каторгу и т. д., а мужа оправды-
вают, он защищал свои имущественные права.
Его жена осмелилась пойти против его иму-
щественного права; он может ее убить, это —
его власть в доме.
Этот политический порядок семьи, то, что
в семье есть глава, что семья, — не соглашение,
не трудовой союз,— это мы считаем буржуаз-
ной чертой семьи.
Как была организована буржуазная семья
в хозяйственном отношении?
Муж имел общественную работу — будь то
политическая деятельность, будь то служба,
работа на фабрике, а жена занималась домаш-
ним хозяйством, т.-е. она была водворена
в страшно узкий, идиотически-узкий круг инте-
ресов: она была завалена грязным бельем,
приготовлением пищи в переполненной копотью
кухне, заботами о маленьких детях и т. д.
Она была загружена всем этим так, что ду-
мать о своем развитии, думать об обществен-
ной деятельности, ей совсем не приходилось.
Замечательно, что даже дворянство, которое
опиралось на крепостной труд и где женщина,
19
имея достаточное количество крепостных слуг,
так же, как и мужчина, могла быть освобо-
ждена от узкого круга домашнего хозяйства,
и оно приходило к такому, можно сказать,
„мужицкому" выводу, что — „пока девушка —
есть свет в глазах, а стала бабой — кончено,
раба!" Даже Толстой, изобразивший дивный
образ свободной дворянской девушки, Наташи
Ростовой, говорит, что когда она вышла
замуж, то пеленки завесили свет, грязные
ребячьи пеленки — и нечего с нее больше спра-
шивать.
Против этого уклада, в котором на долю
мужчины падает культурный, прогрессивный
труд, а на долю женщины — расщепленный, не-
экономный, притупляющий, мы протестуем, как
против буржуазного.
Но протестуем лн мы против парной семьи,
когда муж и жена говорят: мы любим друг
друга, уважаем, заключаем длительный союз
на много, много лет, пока его не разрушит
что-нибудь особенное, хотим жить вместе, де-
лить все радости и горести, помогать друг
другу, рожать детей, ростить их, — вот это
буржуазно или не буржуазно?
20
Я считаю, что как теперь, так и в социа-
листическом строе может быть такой семейный
уклад, могут быть такие пары, связанные на
много лет.
Но могут быть и другие условия — люди
могут сходиться и расходиться; это зависит
от случая и от темперамента. Один нашел
подругу, друга на всю жизнь, а другой не
нашел; у одного такой темперамент, такой
уклад характера, что он особенно большое
счастье получает от серьезного жизненного
строительства в глубоком в специально - выра-
щенном союзе с другим человеком, а другой
предпочитает блестящий, мимолетный переход
от одного к другому.
В социалистическом обществе возможно и
то, и другое, а в нашем обществе переходного
периода?— Нет.
В нашем обществе единственно правильной
формой семьи является длительная парная
семья.
Мы должны сказать, что лишенная своих
буржуазных черт — командования мужчины и
погребения женщины под бременем домашнего
хозяйства,— лишенная этих черт парная семья.
21
длительный союз во имя общего строительства
жизни, рождения и воспитания детей есть един-
ственная форма, которая нам нужна. И тот,
кто хочет до конца выполнить свой долг — и
политический, и рабочий, и человеческий, —
должен основать именно такую семью. Почему?
При социалистическом строе мы можем ска-
зать: обществу безразлично, как вы любите
друг- друга, — любите, как вам хочется, а дети,
которые от этого родятся, будут обеспечены
самим обществом. Вот в чем особенность
социалистического строя, вот что он сможет
сказать нам. Не важно, как ведут себя отцы
и матери. Родился ребенок, — общество его
берет, те, у кого родительских чувств нет,
могут о нем и не заботиться. Но мы сейчас
не можем так сказать. Мы не можем сказать:
граждане и гражданки, сходитесь, размножай-
тесь, мы о ваших детях позаботимся. Не
можем. Мы в этом году 46 миллионов,—значи-
тельную часть нашего бюджета по РСФСР,
чрезвычайно отягощающую и отражающуюся
на всем деле народного образования, — тратим
на содержание государственных сирот. Наши
детские дома и сейчас экономически и педаго-
22
гически неудовлетворительны, — ay нас сотни
тысяч детей, столько же, сколько мы приютили,
бегают еще по улицам в качестве беспризорных
полуживотных, и мы не можем, мы не имеем
средств их поймать, приручить и сделать их
нормальными государственными детьми.
Можем ли мы при этих условиях говорить:
плодитесь и множьтесь, мы позаботимся о де-
тях?— Не можем.
Какое значение, какую цель может иметь
революция, если она поранит деторождение,
если уменьшит его, если будет оскудевать
человеческий поток, если детей будет рождаться
все меньше, если детей не будут кормить,
если будет все больше и больше распростра-
няться аборт, если беспризорность будет как
парша разъедать наших детей? Зачем вся
революция?
На ком будет лежать, главным образом,
в ближайшие годы тяжесть по воспитанию де-
тей?— На родителях.
Советское правительство обязано сказать
буквально всем: обязанность воспитывать де-
тей, подрастающее поколение, на девяносто
девять сотых лежит на родителях. Что сле-
23
дует из этого? Вспомним то, что Владимир
Ильич называл пресловутой теорией „стакана
воды". Некоторые передовые товарищи (среди
них были и коммунисты) говорили: у нас все
не по буржуазному. У буржуазии любовь —
ухаживание, всякая романтика, вся эта домаш-
няя пошлость семьи, верность друг другу,
дети. Мы становимся на новую точку зрения.
Мы отрицаем романтическую ценность любви,
мы отрицаем эти тяжелые оковы. Любовь,
это — вещь простая, вещь физиологическая,
продиктованная природой, и нам также легко
удовлетворить свои любовные вожделения, как
выпить стакан воды. Вот что значит теория
„стакана воды", теория глубоко эксплоататор-
ская, теория мужской подлости.
Само собой понятно, никакой подлости,
в том числе и мужской подлости, революция
потерпеть не может.
Мужчина не страдает от полового акта, для
него это то же, что „выпить стакан воды". Жен-
щина, выпив стакан воды, ничего от этого не
потерпит, а от полового акта у нее бывают
дети. Вот дети и есть центральное место всего
вопроса. С точки зрения мужской, грубой
24
эксплоататорской, пошлой мужской точки зре-
ния, мужчина „выпил стакан воды" н ждет,
когда ему опять пить захочется, а женщина
должна воспитывать всех детей Республики.
Можем мы стать на ту точку зрения, что все
дети, которых не может воспитывать государ-
ство, должны воспитываться матерями? Вся-
кому бросается в глаза, что это нелепость.
Женщина физически слабее, ей труднее найти
заработок; беременность, кормление урезы-
вают ее в этом отношении, ушибает. И, стало
быть, если бы мы повесили женщине на шею
все будущее нашей революции и наших наро-
дов, то, конечно, мы были бы мерзавцами и
глупцами. Мы поставили бы под вопрос все
наши завоевания, так как государство не мо-
жет обеспечить детей.
На ком должна лежать забота о детях? На
матери и на отце. Чтобы воспитать детей, поста-
вить их на ноги, надо минимум 15 лет. Значит,
брак должен быть длительным парным браком.
В московской „Вечерней газете" было написано,
что по радио передавался мой доклад, где я го-
ворил об этом же, и какой-то рабкор не понял —
какой такой парный брак? Конечно, брак должен
25
быть вдвоем: как будто одному это нельзя и
втроем тоже делать нечего. Я удивляюсь, что
журналист не поспешил разъяснить такое не-
лепое недоразумение. Конечно, бывает брак
втроем, многоженство и многомужество, беспо-
рядочные половые сношения и т. д. Мы знаем,
что такое длительный парный брак, когда
мужчина и женщина дают друг другу руки и
говорят: мы обязуемся во имя того, что мы
друг друга любим, заключить длительный
союз, чтобы вырастить наших детей. На бли-
жайшее будущее это единственная форма
брака, которая гарантирует расцвет наших на-
родов. От этого никуда не уйдешь.
Но если мы должны сказать, что плохим
коммунистом, плохим советским гражданином,
плохим строителем является тот, кто „порхает
с цветка на цветок", не заботится о будущем
поколении, то не очень далеко от него ушел
и тот, кто, пользуясь таким правилом, о кото-
ром я сейчас от имени партии говорю, пово-
рачивает к буржуазному браку.
Встречаешь иногда такого советского чело-
века и коммуниста, который говорит: я на эту
удочку не попался; у меня жена, дети, я могу
26
сказать, что долг в этом отношении исполняю.—
А присмотришься к его хозяйственному и до-
машнему укладу, и оказывается, что он-то ве-
дет общественную жизнь, а жена погибает
в домашнем хозяйстве. Это никоим образом
не есть правильная форма семьи. Мужчина
должен уважать свою жену, заботиться о том,
чтобы воспитать в ней общественного чело-
века. Поэтому наша семья должна быть
организована так, чтобы обязанности обще-
ственные и семейные были распределены более
или менее поровну. Мне в таких случаях по-
давали записки: что же, люльку качать? Ко-
нечно. Если я пришел в квартиру к товарищу
и увидел, что мужчина с бородой по пояс ка-
чает люльку потому, что жена его пошла на
собрание или учиться, что бы я мог сказать?
Только пожать ему руку, как честному ленинцу.
Такие браки, в которых не делается разницы
между мужчиной и женщиной, в которых по-
ровну распределяются обязанности, мы должны
признать соответствующими нашему идеалу.
К этому мне придется еще вернуться, когда
я буду говорить специально о бытовом положе-
нии женщины, и тогда я цитатами из Ленина еще
27
раз подчеркну, что это единственно ленинское,
истинно - коммунистическое разрешение семей-
ного вопроса. Сейчас я должен перейти к неко-
торым другим проблемам, связанным с семьей.
НОВЫЙ ЗАКОН О БРАКЕ И РАЗВОДЕ.
Вы скажете мне: вы заботитесь о прочно-
сти семьи, а между тем, разве вы сами на
той сессии ВЦИК, где не без дебатов про-
ходило законодательство по этому вопросу, не
устанавливали окончательно закон о факти-
ческом браке, о праве на развод? Разве ваше
право на свободный развод не нанесет удар то-
пором по семье? Вы сами себе противоречите.
Наиболее остроумную, наиболее эффектную
критику Наркомюста и вместе с тем политики
нашей власти, нашего правительства, выразил
Демьян Бедный в великолепной брошюре
„Всерьез и... не надолго, или советская же-
нитьба". Я приведу эту выдержку (это не
скучно, так как Демьян Бедный пишет хорошо).
Это самое острое, что было сказано по этому
вопросу:
А наш Нарком’юст зарвался вперед,
Испек пирог из недоспелого теста,
28
Не удержался от крайне-левого жеста.
Позабыл, сколь терниста наша стезя
И что выше некоего места
Подпрыгнуть нельзя.
Есть предел всякой возможности.
Не надевайте розовых очков.
Поменьше скачков.
Побольше осторожности .. .
Не поглядишь, на чем сидишь,
В беду угодишь.
Новый закон о браке, семье и опеке
Пригодится — не знаю, в каком веке.
Его грех основной,
Что он слишком головной,
Что его творцами начисто забыта
Вековая устойчивость деревенского быта:
Этого быта не сдвинешь с места
В два присеста.
Надорвешь кишки —
Это не смешки.
Нельзя искать с деревней смычки,
Махнув рукой на деревенские привычки.
В городах — советские обряды,
В городах — красные парады,
В городах — высокие эстрады,
В городах — законодательный галдеж,
В городах — яркость жизни узорная.
А деревня то что ж? —
Сирота беспризорная?
Непряха,
29
Неряха,
Недотыкомка грязная,
Бестолковая дура несвязная,
Не могущая счесть, сколько дней есть в неделе ?
Ой-ли так в самом деле ?
Будем мы дураки-дураками,
Если мы проглядим в деревенском быту
Всю обрядность его и его красоту,
И ту строгость уклада, что ковалась веками:
Расшатать его в миг,
Не поставив его на основу
другую...
Из каких это книг
Можно вычитать ересь такую?
Жизнь крестьянская вся — беспрерывный обряд.
Мужичок ложит рыхлые борозды вряд,
Сеет, жнет ли, молотит ли хлебец в овине,
Топором ли стучит по промерзлой осине,
Соху ладнт, скотине ли корм задает,
Над бедой ли мудрит головою кручинной,
Сына женит ли, замуж ли дочь выдает,
Все в ием дышит обрядностью чиииой!
Нет, друзья нз Наркомюста,
Мужик — не дикая капуста,
Не крапива, которой удел — пустыри:
Что с ней хоть, то твори.
Не обжечься бы нам у этой крапивы.
Не теряйте перспективы!
30
Мужик для амбара замок заказывает:
Вор подойдет „под замок", так ответит за
„взлом".
И дела все свои мужичок завязывает
Настоящим, крепким, мужицким узлом.
Жеиит сына — сноха чтоб была не ледащая
И чтоб свадьба, понятно, была „настоящая",
Чтобы гости все чинно и пили и ели,
Потому что не чорт венчал вокруг ели.
И не ведьма кропила веником в бане.
Если поп „окрутить" не может, как ране,
Пусть окрутит Совет.
Шут ли в них — в аналое, в иконе!
Важно то, что „сомнения нет",—
Важно то, что парнишка „в законе".
А закон должен стягивать крепко семью,
Как железный обруч деревянную бочку.
— „Для того-ль, скажем, замуж я дочь выдаю.
Чтоб она проспала с муженьком одну ночку,
А на утро, забравши подушку свою,
Адью?!
Дорожка обратно к папаше — свободная!"
Мужику чехарда наша бракоразводная
Не совсем по нутру.
— „Семья на ветру.
Развалилась от первой уже непогоды.
Чорт побрал бы их, легкие эти разводы!"
Нам к закону прибавить бы крепости,
Мы ж додумались явно до пущей нелепости:
Увязался за бабьим хвостом —
31
Под любым венчайся кустом.
Гражданка лягушка с гражданином раком,
Поздравляем с „фактическим браком!"
Мужик не снесет такого беззакония:
- „Обзакоию детей у отца Антония!"
Оказывается, что мы повернем мужика
к церкви. Но вдумавшись, мы увидим, что
при всем своем таланте и уме Демьян Бедный
не попал в цель. Он говорит, что мужик хо-
чет, чтобы свадьба была настоящая, хочет об-
венчаться у „отца“ Антония. Сделайте одолже-
ние! Никто не запрещает венчаться у о. Анто-
ния. Хотите петь подблюдные песни, хотите
расплетать невесте косу, хотите, чтобы подружки
рыдали, хотите, чтобы женнх нанес символиче-
ский удар по плечу невесте — пожалуйста, это
не запрещается, хотя, по правде сказать, не
знаю почему Вересаев так восхищается этой
свадьбой, которая целиком является символом
передачи девки в рабство в чужую семью, и
ничего в ней красивого нет.
В чем разница между новым законом и ста-
рым?
В том, что раньше, если бы девушка пришла
к судье и сказала ему: вот от такого-то парня
32
у меня ребенок, а воспитывать его он не хо-
чет, — и стала бы требовать помощи на воспи-
тание этого ребенка, то нарсудья должен был
бы спросить: а в ЗАГС’е ты зарегистрирова-
лась, бумажку имеешь?— Если бы девушка
ответила: нет, не имею,— он должен был бы
сказать в ответ: раз нет бумаги о регистра-
ции, мы этого брака не признаем, иди куда
хочешь.
Сейчас судья спросит только: „а можешь ты
доказать, что этот парень вступил с тобой
в фактический брак? И если она скажет: да
все село знает, я с ним живу, то дело кончено —
плати алименты.
Значит, новый закон не задевает церемо-
ниал, безразлично какой и какие угодно свадьбы
и браки. Нам не важен больший или меньший
церемониал. Мы говорим: хоть ты и без „кре-
пости" венчался, но если есть ребенок — со-
держи его, не смей подкинуть его обманутой
матери. Мы говорим: каковы бы ни были
формы брака, но если у девушки есть ребенок,
то тот, кто является его отцом, должен его со-
держать. Меня удивляет, что Демьян Бедный
этого не уразумел. А если бы мы не приняли
3 Быт.	33
этого закона, то это значило бы, что ребенок,
который появился на свет, ни в чем не вино-
ватый и во всем равный другим детям, но не
„обзагсенный", висел бы только на шее
матери, а если он „обзагсен“, то тогда и на
шее отца.
Привиллегированные „законные" дети и не-
привиллегированные „незаконные" дети — мо-
жет с этим примириться рабочая мысль ? Мо-
жем мы пойти на это? Никшда. Поэтому ка-
кие бы ни были дебаты во ВЦИК'е, он не-
пременно решит, что дети от фактического
брака также имеют все права на заботы и
матери и отца. Только это говорит закон.
Демьян Бедный, к сожалению, идет дальше —
„нам бы к этому закону прибавить крепость.
Какую крепость? Похоже на крепостное право.
Раз ты окрутился с женщиной или женщина
вышла замуж, так уж терпи. Опостылели вы
друг другу, не можете наладить совместную
жизнь, стала она для вас адом — нет, все-таки
иди вместе в одной упряжке. Это — христиан-
ский аскетизм, это — терпение свыше всякой
меры, это — неразумное смирение, мы на это
пойти не можем. Мы считаем, что и мужчина
34
и женщина должны быть свободны в своей
судьбе. Если ты заключил брак неудачный,
если тебе этот брак перестал нравиться, —
будь ты мужчина или женщина, — твоя обязан-
ность его расторгнуть, возродить те живые
силы, которые гибнут в этом браке, исто-
щаются в нем, израниваются в нем.
Если мужчине или женщине, заключившим
брак, пришлось встретить другого мужчину или
другую женщину, которая завладела думами
этого человека, о которой он может сказать:
вот с ним (или с ней) я могу построить на-
стоящее, большое счастье, настоящую трудо-
вую семью, но мне мешает то, что я прежде
ошибся, — можете вы стать поперек дороги?
Это было бы нерасчетливо. Это было бы распло-
жение горя, растрата живых человеческих сил.
Мы говорим: мужчина и женщина имеют
право развестись. Но если из этого права на
развод пакостники делают низкое употребление,
то против этого должно бороться, кроме закона,
еще и общественное мнение. Ведь совершенно
ясно, что такой случай, при котором трудовой
брачный союз должен быть расторгнут, такой
случай является редким случаем, — может быть
35
раз в жизни, может быть два, если вы уж так
несчастливы.
Может случиться, что вы встретились с чело-
веком, с которым нельзя итти в ногу, но позднее
вы встретили человека, с которым вы гораздо
лучше можете устроить вашу жизнь. Но когда
перед вами явится такой парень (или такая
девушка), который заявляет с гордостью, что
он в этом году уже четвертый раз разво-
дится, то что на это сказать? Должно в по-
рядке общественном строго осудить это. Это
есть свое! о рода преступление, преступле-
ние, которое нельзя преследовать по закону,
но которое есть надругательство над законом,
обман своего ближнего, разврат, потворство
своей похоти. Это есть величайший позор, и
надо, чтобы общественное мнение так на это
и смотрело. Пусть это сделает какой угодно
ответственный работник, все равно, мы обще-
ственно должны презирать его: если он так
поступит, он отходит от той нормальной, здо-
ровой линии, которую проводит Советская
власть и Коммунистическая партия.
Человек, который разводится или женится
или выходит замуж два раза, должен перед
36
своей совестью иметь исчерпывающие оправда-
ния, должен уметь во всякий момент перед
своей совестью доказать — иначе я поступить
не мог. Тот, кто делает из этого фокусниче-
ство, жонглерство, тот является разрушителем,
а не созидателем и, так сказать, не политиче-
ским контр-революционером, не хозяйственным,
а бытовым контр-революционером. Он сам
является разъедающим элементом и другим
подает пример паразитической жизни.
Это должно быть общим мерилом при осужде-
нии таких действий. Закон не может поставить
предел, например: два раза можно развестись,
а три раза нельзя — такое мерило не может быть
поставлено. Это дело совести каждого человека.
Но дети от этого не должны страдать. Если
ты развелся, а у тебя ребенок, ты должен его
содержать. Мы делаем в законодательном по-
рядке все, что можно, для того, чтобы, по край-
ней мере, парализовать отражение таких легких
разводов на судьбе детей.
БЫТОВОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ЖЕНЩИНЫ.
После краткого анализа наших семейных
отношений, я перехожу специально к вопросу
37
о бытовом положении женщины. Эти вопросы
связаны друг с другом. Но необходимо повто-
рять и повторять то, что Ленин об этом говорил,
потому что мы еще недостаточно внесли эти
правила в нашу личную жизнь. Вот что говорил
Ленин:
„Ни одна демократическая партия в мире
ни в одной из наиболее передовых буржуазных
республик за десятки лет не сделала того, что
мы сделали за первые же годы нашей власти
(это было сказано еще в 1919 г.). Мы не
оставили в полном смысле слова камня на
камне из тех подлых законов о неравноправии
женщин, о стеснении развода, о гнусных фор-
мальностях, его обставляющих, о непризнании
внебрачных детей, о розыске их отцов и т. д.,
законов, остатки которых многочисленны во всех
„цивилизованных" странах, к позору буржуазии
и капитализма. Мы имеем тысячу раз право
гордиться тем, что мы сделали в этой области.
Но чем чище очистили мы почву от хлама ста-
рых буржуазных законов и учреждений, тем
яснее стало для нас, что это только очистка
земли для постройки, но еще не сама по-
стройка".
38
Что это значит? Прав ли Ленин? Прав.
Наше законодательство является самым благо-
приятным для женщин во всем мире, и нам не-
чего больше прибавить к этому законодатель-
ству, чтобы поставить женщину — нашу сестру,
нашу подругу — наравне с нами. Мы дали ей
все политические права наравне с мужчиной;
мы дали ей право на развод, право на со-
вместное приобретение имущества, дали ей
право на выбор фамилии, выбор жилища, на
выбор труда; мы предоставили женщине совер-
шенно равные права с мужчиной.
Но все ли это? Достаточно ли этого? Нет,
потому что эти права провозглашены только
в политической области, но, как я уже говорил,
семья — не только политическое учреждение,
трактовавшееся буржуазией как власть мужа,
это—и экономическое учреждение. Ленин это
знает и говорит:
„Женщина продолжает оставаться домашней
рабыней, несмотря на все освободительные
законы, ибо ее давит, душит, отупляет, при-
нижает мелкое домашнее хозяйство, прико-
вывая ее к кухне, к детской, расхищая ее
труд работой до дикости непроизводитель-
39
ной, мелочной, нервирующей, отупляющей, из-
водящей".
Значит, наша задача заключается в том,
чтобы убить домашнее хозяйство. Как можно
убить домашнее хозяйство? Как освободить
миллионы и миллионы домашних хозяек, ра-
бынь домашнего очага, домашнего горшка со
щами?
Настоящее, полное, предельное освобожде-
ние это есть социализация быта, путь, на ко-
торый мы вступаем медленно, постепенно, в пре-
делах нашей возможности, организуя обществен-
ные прачечные, общественное питание, обще-
ственное воспитание детей. Если мы говорим:
пара, воспитывай своих детей! — то вместе
с тем мы говорим: государство, по мере того,
как будут расти его ресурсы, будет итти тебе
навстречу и помогать все больше и больше.
Мы знаем, какое количество даром затра-
ченного времени представляет мытье белья
дома по сравнению с мытьем белья в паровых
прачешных! Человечество тратит целые водо-
пады отупляющего, тяжелого труда в то время,
как все это могло бы выполнить небольшое ко-
личество организованного труда.
40
Конечно, пока мы можем общественно органи-
зовывать „домашний" труд лишь кое-где, в боль-
ших городах, не можем все это сразу распро-
странить на всю избяную Россию, но постепенно
мы к этому подойдем. Мы не можем прими-
риться с маленькой кухней-коптилкой на 5 —
6 человек семьи, потому что мы прекрасно
знаем, что можно за те же деньги, с тем же
количеством труда, путем общественных кухонь
и столовых, дать великолепную, здоровую, вкус-
ную пищу в атмосфере светлой столовой, с хо-
рошей музыкой, газетами, шахматами, в хоро-
шей обстановке, дающей радость и отдых во
время обеда; все это можно дать за те же
средства, которые затрачиваются на безотрад-
ный домашний борщ, которым огромное боль-
шинство из нас в настоящее время, не поперх-
нувшись, питается и с каждой ложкой которого
мы объедаем женскую вольность, женское до-
стоинство, женское будущее.
Мы не можем изменить это сразу, но мы
должны итти по линии перехода к обществен-
ным столовым.
Это же относится и к воспитанию детей.
Мы не отрицаем права и обязанности матери
41
кормить и воспитывать детей, но должны как
можно скорее итти ей на помощь, ибо педагог —
умелый человек, который имеет специальные
знания по воспитанию детей, может и должен
этим заняться. Отцом и матерью быть легче,
чем воспитывать ребенка — воспитание дело
сложное, и вместо семейного кустарничества
мы должны организовать правильно поставлен-
ный Дом младенца, правильно поставленный
Детский сад, правильно поставленное обще-
ственное образование.
Но мы только постепенно придем к этому,
а пока нам придется исходить из тех ресурсов,
какими мы располагаем.
Что возможно сделать сейчас, чтобы хоть
немного освободить женщину от этого домаш-
него рабства? Добиться добросовестного от-
ношения к ней мужчины, стремления мужчины
не сесть на шею женщины, не давить ее до-
машней работой, чтобы самому быть свободным,
а работать с ней по содружеству, по соглаше-
нию, и с уважением относиться к правам и
будущему женщины.
42
МОЛОДЕЖЬ И ХУЛИГАНСТВО.
Теперь я перейду к вопросу о молодежи,
ее положении и быте. Это — вопрос колоссаль-
ной важности. Это та человеческая фаланга,
которая идет непосредственно нам на смену,
и нам нужно знать, в какие бытовые условия
она поставлена. Проблем обучения, проблем
педагогических, я касаться не буду, не потому,
чтобы я их считал неважными, не потому, чтобы
я думал, что они не интересны, не потому, чтобы
я был в них мало осведомлен; наоборот, именно
потому, что они очень важны, очень интересны,
потому, что я очень в них осведомлен я и счи-
таю, что в таком общем изложении вопросов
быта мельком касаться вопроса о нашем обуче-
нии нельзя. Это вопрос специальный и требует
особого обсуждения.
Наблюдая комсомольскую жизнь, изучая ее
по нашей печати, по „Комсомольской Правде",
которая очень хорошо отражает жизнь нашей мо-
лодежи, по таким сочинениям, как сборник „Быт
и молодежь", который можно всячески рекомен-
довать, я видел большие недостатки в жизни
нашей молодежи. Я усматривал там, в особен-
43
ности среди организованной молодежи, в нашем
полуторамиллионном комсомоле, который не
только является авангардом молодежи, но и
колоссально влияет на весь быт ее, я видел там
крупные дефекты. Я указывал неоднократно,
вместе с т. Бухариным, на то, что у нас в комсо-
моле и у всей молодежи заметно романтическое
разгильдяйство, существует такой взгляд, будто
труд учебный, фабричный, который каждый день
встает перед нами, недостоин „настоящего рево-
люционера"; заметно крайнее пренебрежение
к чистоте жилища, костюма, в отношениях к лю-
дям и замена всего этого несколько босяцким
подходом: нам-де, революционерам, неуместно
в этом отношении быть похожими на мещан-
ских юношей Запада. Мы ведь даже и фу-
ражку прямо надеть не можем, а на ухо.
И в связи с этим у нас все жесты наплеватель-
ские. Я указывал вместе с т. Бухариным, что
это тяжелая ошибка, что это было еще приемлемо
в ту пору, когда мы разрушали, но совершенно
неприемлемо в ту пору, когда мы строим, когда
нам нужна колоссальная точность, колоссаль-
ная аккуратность. А вот такой босяко-романтик
аккуратности не любит, ему претит „немецкая
44
точность". — „Наше нутро революционно-сла-
вянское этого не любит". А мы требуем акку-
ратности, мы требуем расчетливости в отношении
здоровья, в отношении времени, в отношениях
к окружающим.
Размеренность, дисциплинированность, прак-
тичность стоят на первом плане. Это — неуклон-
ное требование революции в период строитель-
ства. На это я обращал сугубое внимание, но
я обращал внимание и на другое — на педан-
тизм, на чиновничество, на портфелизм, кото-
рый развивается иногда у комсомольцев, на эти
поджатые губы, серьезное серое лицо. При таком
юноше сказать о чем-нибудь смешном, веселом,
о танце, молодой радости и т. д. — даже как то
стыдно. Такой комсомолец так посмотрит на вас,
что душа в пятки уйдет. Он страшно серьезный,
делает все по программе. Спит по программе.
Во всяком случае, пока не заснет, у него все по
партийной программе. Он страшно серьезен,
от него все веселое, живое прячется под землю,
он и самый Комсомол, как свидетельствует
т. Слепков, выдающийся наблюдатель Комсо-
мола, стал было замораживать. И были факты,
когда крестьянские или фабричные парни и де-
45
вушки говорили: пошли бы в комсомол, да
скучно очень, размяться нельзя, школу сплошную
устроили, бюрократическая канцелярия там.
Но все это относительно пустяки. Я на этом
останавливаться не буду, сверх того, что я уже
сказал по этому поводу, ибо сейчас в более гроз-
ном виде выпятился родственный этому, связан-
ный с этим факт хулиганства среди молодежи.
Т. Томский был прав, когда говорил в своем
докладе: не преувеличивайте вопроса о хули-
ганстве, не говорите, что в этом, главным
образом, виновата рабочая молодежь. Это
верно,—не надо преувеличивать; но не надо
и преуменьшать.
Статистические цифры говорят, что хули-
ганит, главным образом, молодежь от 16 до
25 лет. Цифры говорят, что хулиганство разви-
вается как раз среди рабоче-крестьянской мо-
лодежи, и что сюда, в эту пропасть хулиган-
ства, скатываются отчасти и комсомольцы.
Что такое хулиганство по своему внешнему
определению? Это озорство, нарушающее нор-
мальный ход жизни, которое доходит от просто
неприятной шалости до преступления, в тех
случаях, когда хулиганят скопом, подталкивая
46
друг друга и доводя друг друга до престу-
пления. От какого-нибудь острого, не совсем
приличного словечка, сказанного девушке, до
изнасилования скопом более или менее прямая
линия. Когда я и другие исследователи всмо-
трелись в это явление и постарались в явлении
хулиганства молодежи найти более общую при-
чину, то увидели, что уныние и озорство идут
в паре; отсюда линия, постепенно переходящая
к более неприятным выступлениям, вплоть до
преступления, и в другую сторону, уныние,
все увеличивающийся пессимизм, вплоть до
самоубийства.
Явление уныния, которое кульминирует само-
убийство, явление озорства, которое кульмини-
рует преступление, — вот явления, которые не
надо ни преувеличивать, ни преуменьшать. Ко-
нечно, это не захватывает большинство и даже
большое меньшинство, но, во всяком случае,
захватывает заметное меньшинство нашей ра-
боче-крестьянской молодежи. Этого достаточно
для того, чтобы привлечь наше сугубое внима-
ние. Там, где скрещиваются эти линии,— озор-
ство и преступление, уныние и самоубийство,—
в центре стоит бутылка водки.
47
Вообразим два типа молодых людей—Ивана
и Степана. Иван—натура активная от природы;
когда он трезв, вы в нем не рассмотрите ни-
каких особенностей, кроме того, что он акти-
вен, шумен, энергичен, любит выражаться от-
кровенно по поводу того, что видит. Выпил он
водки — и его задерживающие центры, сообра-
жения о своем достоинстве, о том, что скажут
люди, не подведет ли это под наказание и т. д.,
водкой съедаются, водкой пожираются. Остается
одно: какое-то глубокое внутреннее недоволь-
ство, досада, желание кому-то что-то доказать
по поводу этого недовольства, большое желание
внести „в эту серую жизнь" какой-то подвиг,
авантюру — „размахнись рука, раззудись пле-
чо",— когда он выходит из кабака, хочется
совершить что-то необычайное. И он совершает
озорство. А когда другие это озорство хвалят
и говорят: ай да Иван, штуку то какую сде-
лал и милиционера не побоялся!—он в сле-
дующий раз закручивает еще более значитель-
ный вензель, — ведь его за это похвалят еще
больше! Собирается компания, которая зани-
мается этим делом; он становится божком, со-
вершает все более и более „знаменательные"
48
поступки, доходит, в конце концов, до озве-
рения. Вот — один путь, и вот какую роль играют
ослабленные алкоголем задерживающие центры,
которые заставляют скользить в пропасть без
задержки.
А Степан — унылый человек: ходит — руки
в карманах, глаза в землю, не выражается ни-
как, а больше ворчит против судьбы. Но
в обычное время, пока не выпьет, ничего за-
мечательного собою не представляет — так ка-
кой-то незаметный молодой человек. Есть у него
и свои надежды: сейчас плохо, сижу без работы,
все обижают, но, может быть, завтра будет
лучше; может быть, на работу завтра наймусь;
повезет мне -— девушки обратят на меня внима-
ние. Сегодня плохо — завтра будет лучше.
А выпив N—ое количество рюмок водки, на-
чинает плакать пьяными слезами, поет груст-
ную песню: „Эх ты, жизнь забубенная! Про-
падай моя голова! Нет ничего впереди; никто
не любит; последний я, лишний человек!". Все-
гда находятся подпевалы и начинают вместе,
хором, друг друга подзуживать по части песси-
мизма. Дальше-больше, от одного момента до
другого, вплоть до мысли: не лучше ли покон-
4 Быт.
49
чить горькую, неудачную жизнь в петле ? Водка
и здесь ломает сдерживающие центры и напра-
вляет молодое существо, которое зачастую не
умеет одуматься, которое слишком скоропали-
тельно в своих решениях, к такому иногда
печальному концу.
Но одна ли водка в этом виновата или ви-
новата сама молодежь? Не только водка одна
в этом виновата и не только молодежь, а при-
чина общая — обстоятельства переходного пе-
риода, исторический момент. В этом нужно
разобраться.
БОРЬБА С УПАДОЧНЫМИ НАСТРОЕНИЯМИ
МОЛОДЕЖИ.
Хулиганство, доходящее до преступления,
разрушения, вплоть до убийства, существует
во всех странах: Франции, Англии, Америке —
где угодно. Чем это там объясняется? Тем,
что занятия для молодежи серы, тусклы, моло-
дежь не удовлетворяют. Их создает буржуаз-
ный строй, иногда на-веки закрепляя такое
положение молодежи. Буржуазный строй, по
самому существу своему, обрекает десятки лю-
дей на роль лишних, выброшенных из жизни,
50
поэтому в буржуазных странах хулиганский
протест часто даже симпатичен — он, в зави-
симости от условий, переходит иногда в анар-
хизм. А когда пролетариат подымает красное
знамя, некоторые хулиганы примыкают к нему,
потому что они недовольны строем, обижены
им. Они—активные натуры, они безобразни-
чают, пока нет революции, а когда есть рево-
люция, то поток безобразничающих вливается
в революционную массу, частью перерабаты-
вается ею, ассимилируется, а частью разлагает
ее, борется с ней. Это — судьба активных.
А тем, которые слабы, которых жизнь пере-
ехала поперек, что же им остается, как не
выразить протест тем, что они или плачут, или
себя убивают ? В странах буржуазных это
объяснимо.
А у нас в нашей жизни допустимо ли это?
Конечно, мы прямо и сразу можем сказать:
нет, не допустимо.
Но почему же, несмотря на то, что власть
буржуазии свергнута, такие явления наблюда-
ются в последнее время и в нашем Союзе?
В каком смысле говорю я, что это недопустимо
в нашей стране? Да в том смысле, что у нас
51
эти недостатки — безработица и то, что у нас
многие заняты постылой им работой, — это
временное явление. Самый принцип буржуаз-
ный есть принцип неравенства, принцип экс-
плоатации. А у нас жизнь постепенно устраи-
вается, она идет к тому, чтобы уничтожить
всякое неравенство, чтобы планомерно органи-
зовать хозяйство, чтобы всякому дать светлый
труд и его долю радости.
Но почему же тогда у нас могут быть та-
кие явления?
Потому, что этот путь к разрешению проти-
воречий в общественной жизни еще не осознан
многими элементами и рабочей, и крестьян-
ской молодежи; даже не вполне осознан он
комсомолом.
Когда мы переживали эпоху военного ком-
мунизма, хулиганство исчезло, как в Ленин-
граде исчезают лужи во время наводнения.
Какие уж тут лужи, когда залило вторые этажи!
Когда вся нация устремилась к разрушению,
молодежь была захвачена такими чувствами:
разрушай, мсти, грабь награбленное. Рядом
с самыми сознательными и передовыми в ре-
волюцию втянулись и такие элементы, какие
52
описал Блок в своей поэме „Двенадцать".
Трудно переносить голодовку на фронтах под
шрапнелями,— но вот еще одно усилие, вот
возьмешь этот вал и перед тобой будет стлаться
ровная дорога к счастью. Еще один удар пле-
чом, хотя оно у тебя в крови, и рана так глу-
бока, что кости видны, но еще один удар —
и ворота распахнутся, и ты очутишься в соци-
алистическом раю. Вот как ощущали тогда со-
бытия.
Перешли этот вал, распахнулись ворота и
мы получили гигантское право строить социа-
лизм, но не получили выстроенного социализма.
Надо его еще строить. Мы получили разорен-
ную землю, политую кровью, и на ней надо
строить наше счастье. А строить не то, что
разрушать. Тот молодой человек, который го-
ворил : дайте мне винтовку, я всех врагов сразу
перестреляю, на предложение: а не угодно
ли вам пойти на завод и заняться машино-
строением, отвечал: я не учился этому; стре-
лять я могу, а машину смонтировать не могу.
Колоссальное количество наших сограждан,
в том числе молодых сограждан, не обучено
строительству, и мы вынуждены поэтому давать
53
им скучную, черную работу или привлекать их
к тяжелой учебе в страшно трудных условиях.
Это то их и разочаровывает.
Мало того, мы им сказали: нужна новая
экономическая политика. А это значит — при-
звать буржуазию в ту брешь, которую мы не
можем заполнить сами. Мы не можем сразу орга-
низовать госторговлю, надо призвать частных
торговцев. Мы не можем пустить сразу все мел-
кие и средние фабрики, надо сдать их в аренду.
Для чего этот частный торговец возьмется
за работу? Для того, чтобы нажиться. А раз
он имеет прибыль, то он хочет эту прибыль
тратить соответственно своим вкусам и потреб-
ностям и, стало быть, надо иметь предметы
комфорта, предметы роскоши — иначе нэпман
этим делом и заниматься не станет. В то же
время, нашей коммунистической молодежи, кото-
рая проливала кровь за революцию, мы не
можем еще дать более или менее удовлетвори-
тельную жизнь. Ей приходится ждать.
Спецы. Спецы нам нужны до крайности.
Спецу, как сказал Владимир Ильич, нужно со-
здать товарищескую атмосферу для его работы
и оплачивать его так, как оплачивает буржуа-
54
зия, чтобы он был доволен своим положением.
Надо его прикормить, надо его приручить, надо
для него завести условия более или менее ком-
фортабельной жизни, а то он уедет в Англию,
не захочет с нами возиться. А нашему соб-
ственному коммунисту, который кровь проли-
вал, мы этого не можем дать. И он говорит:
вы спецу мирволите, а мы за что кровь про-
ливали? Он разочаровывается. Отсюда у него
досада. Активная, но неорганизованная натура
с помощью водки приходит к озорству. У пас-
сивного, с помощью водки, это переходит
в пьяный плач, в уныние.
Замечательным показателем того, как, по-
пав в эту расщелину, в это трудное положение,
наша молодежь в бытовом отношении^не спра-
влялась со своей задачей, является так назы-
ваемая „есенинщина".
Кто такой Есенин? Талантливый писатель,
крестьянский поэт, вся судьба его — как на
ладони — ясна социологически так, что ее можно
вобрать в пару формул. А результат его жизин
и смерти оказался неожиданным, свидетель-
ствующим об известных болезнях некоторой
части нашей молодежи.
55
Вспомним биографию Есенина. Крестьянский
парень (не вполне, конечно, крестьянский. Когда
он приехал в безрукавке и в розовой рубахе,
это был маскарад: Есенин кончил учительский
семинарий и был крестьянским интеллигентом),
попал он сюда во времена Распутина, когда кре-
стьянский запах и при дворе был приятен.
Есенин был знаком с Распутиным и со двором,
его туда приглашали. И писал он со всей све-
жестью своего таланта крестьянские песнопе-
ния, отдающие ладаном, с церковным устрем-
лением. Это — первый Есенин, искренний, но
подпорченный, подпорченный церковью и т. п.
Когда он приехал в город, его начали на
руках носить — вот, мол, что нам подарила
деревня.
Что он усмотрел в городе? Увидал он труд
в городе, науку, увидал он город революции?
Нет. Он увидал кабацкий город. Его подхва-
тила интеллигенция футуро-имажинистская, ка-
бацкая богема уцепилась за него, сделала из
него вывеску и в то же время научила его
нюхать кокаин, пить водку, развратничать.
Пришла революция. Первое время революции
принесло с собой какой-то колоссальный гром.
56
Есенин почувствовал, что где-то что-то
сыплется — стекла, камни, железо. Почему?
Чорт его знает, почему. Но кабак остался,
хоть и покривился, в кабаке остался Есенин.
Здесь начался третий период, когда он заду-
мался прежде всего потому, что гром революции
ударил ему в уши. Во-вторых, ему стало страшно
перед кокаином, водкой, развратом, которые
пожирали его тело, душу и талант. Он рва-
нулся тогда к новой жизни, к революции; и
в одном замечательном стихотворении он пи-
шет : „Хотел бы я, задрав штаны, бежать за ком-
сомолом". Вот чего он хотел тогда. Бросить
все и бежать за комсомолом, чтобы спастись.
Он обращался ко всем нам, и ко мне в том
числе, и просил: спасите — я в этом хулиган-
стве, в этом надрыве нервов, которые жаждут
кокаина, погибаю. Протяните мне руку!
Мы его отправляли в санаторий, старались
помочь, приручить. Он садился за томы Маркса
и с трогательным неумением все это перечиты-
вал, старался приноровиться к советской обще-
ственности, иной раз писал недурные стихи,
большей частью холодные, потому, во-первых,
что вникнуть в революцию, понять, полюбить это
57
гигантское дело для человека, который не рож-
ден в ее огне, не шутка; во-вторых, потому,
что силы были подорваны.
Он говорил: что вы хотите, у меня руки
дрожат и зубы стучат, и я думаю об одном: надо
опять выпить, чтобы привести себя в порядок.
Вот в каком положении был этот человек.
И, когда он увидел, что утекают все его
силы, что он становится своим собственным
надгробным памятником, когда он увидел, что
он не может в новой жизни найти свою соб-
ственную новую жизнь, что он выпотрошил свою
кипевшую, эту — теперь опустошенную, в хули-
ганстве утопающую жизнь, он решил, что лучше
расправиться с собой, чем жить унылой, никчем-
ной жизнью.
Что это? Это — великий урок для моло-
дежи, который показывает, что даже такой че-
ловек, как Есенин, когда он начинает подда-
ваться хулиганству и унынию, готовит себе
преждевременную кончину, преждевременную
петлю.
А как восприняла это некоторая часть мо-
лодежи? Герой! Его смерть — укор советской
действительности, она показывает, что даже
58
талантливые люди кончают жизнь самоубий-
ством. Если я разбил вчера морду или если
я пьян, не знаю куда себя деть, что с собою
делать, то это потому, что я талантлив, по-
тому что я — избранный, потому что я — есе-
нинец, а если меня угораздит в петлю — то
кланяйтесь мне в ножки! Вот как это было
принято частью молодежи.
Вместо того, чтобы сказать: талантливый
человек загубил себя, потому что не нашел, —
благодаря соблазну, пагубной страсти к ко-
каину и вину, хулиганству, унынию, — путей
к революции, стали говорить: и наше револю-
ционное время оправдывает такую вещь, как
самоубийство — посмотрите на такого талан-
тливого человека, как Есенин. Такое ложное
преломление есенинщины показало болезнен-
ное настроение некоторой части молодежи.
Должен сказать, что упадок настроения
вообще не должен быть поставлен целиком
в вину молодежи — ее переживали не только
молодые, но и взрослые, не только бессозна-
тельные, полусознательные, малосознательные,
но и очень сознательные люди, вплоть до не-
которых вождей коммунистической партии.
59
В прошлом году, когда произошел кризис,
и основа, база наших революционных успехов,
нашей смычки с крестьянством, наш товаро-
обмен оказался в некоторой мере подорван-
ным, в полосу сомнений вступили многие из
известных коммунистов. К чему могли повести
эти сомнения, эти заявления, что в нашей
стране нельзя построить социализм, если не
придет на выручку пролетариат Запада, эти
заявления, что растущий кулак разорвет нашу
связь с крестьянством и вызовет гражданскую
войну, эти намеки, что сама партия пережи-
вает известное перерождение под влиянием
кулацкой стихии, — к чему могло это привести
нашу нервную, отзывчивую, не могущую так
уж ясно разобраться во всех вопросах, моло-
дежь?
Более сознательную часть это привело к со-
мнению. Стали говорить: может быть, мы
действительно идем по ложному пути, может
быть, нужно сменить персонально ЦК, и всю
его линию, пересмотреть все позиции? Может
быть, мы забрели в лес, может быть, мы на-
ходимся в болоте, провалимся? Это настрое-
ние отразилось и дальше, в более широких
60
кругах. Но там это ясно не осознавали, не
связывали это настроение с точкой зрения
наших вождей, а просто говорили: как будто
бы революция не вышла, не привела к победе,
мы запутались, никто не поддерживает нас на
Западе, а течение нас сносит все ниже и ниже'
Такое настроение, такое сознание не могло не
развинтить, не размагнитить людей, которые
принесли много жертв для революции, не могло
не привести к противоречиям, к унынию. Оно
могло и должно было к этому привести.
Но в деле борьбы с этим болезненным
явлением, с этим упадочным настроением мы
имеем громадного союзника, который наносит
неверию и унынию среди молодежи смертель-
ный удар. Этот союзник в деле оздоровления
нашей общественности от этих недостатков —
настроение самой нашей партии.
XV партийная конференция доказала, что
партия всей своей миллионной массой, разве
за исключением буквально единиц, стала на
точку зрения безусловной веры в свою по-
беду, абсолютной уверенности в том, что мы
действительно строим социализм. Совершенно
победоносно, совершенно вдребезги были раз-
61
биты все сомнения. И теперь, когда мы пре-
одолели оппозицию, когда мы преодолели кри-
зис, когда мы бросаем миллиард пятьдесят
миллионов рублей в этом году на новое строи-
тельство, когда мы уже не восстанавли-
ваем старые фабрики и заводы, а строим
новые, когда мы в промышленности дви-
гаемся вперед иа 21%, тогда как Америка
в самые свои счастливые времена двигалась
на 6% в год, ясно всякому, что мы хорошо
вооружены. И можем сказать: пусть те, кто нам
мешает, будут призваны к порядку, в ряды. Непо-
зволительно мешать в то время, когда мы, при
сиянии восходящего солнца, строим наше счастье.
Унывающих мы должны поддержать. Пусть
они только откроют глаза и увидят, что мы
находимся в прекрасном положении, что по-
беда обеспечена. В этом сознании наша ко-
лоссальная сила, которую мы почувствовали
на конференции несколько месяцев тому назад.
Какие в общем методы и способы борьбы
против бытовых искривлений нашей молодежи
можно рекомендовать?
Можно указать три основных. Первый —
политическое просвещение нашей молодежи.
62
Сейчас для всего нашего быта — это касается
и молодежи и взрослых — очень важно, чтобы
у нас не было ни одного такого захолустного
обывателя, такого забытого крестьянина, до
которого не докатилась бы наша пропаганда
строительства социализма и который не понял
бы нашего пути. А среди молодежи должна
быть развернута гигантская агитация в этом
смысле. Надо разъяснить безработным и по-
лучившим плохую работу, недоучкам и людям,
которым трудно учиться, что сейчас пережи-
вается переходный период, что они — жертвы
частичного неустройства, но что вся масса вместе
движется вперед и идет к тому, чтобы изжить
те дурные условия, которые по ним щелкают.
Понимание этого спасет их.
Второй способ — общий культурный подъем.
Молодежи должно быть дано культурное раз-
влечение. Сюда относятся следующие меры:
сделать театр по настоящему идейным и при-
близить его к массе, дать массе молодежи ху-
дожественный и содержательный фильм, сде-
лать клуб доступным и привлекательным для
молодежи, придать широчайшие [размеры на-
шей физкультуре и не бояться спортивного.
63
иногда даже „рекордменского“, характера ее,
раскрыть перед молодежью возможность экскур-
сий, экспедиций, возможность проявления осо-
бенной энергии в области разработки находя-
щихся в недрах нашей еще не исследованной
родины гигантских богатств. Этот второй ме-
тод указал Совнарком в своем декрете о борьбе
с хулиганством.
Третьим методом является заботливый взаи-
моконтроль, взаимная поддержка молодежи.
Я часто встречал очень хороших комсомоль-
цев, которые говорили: вот такой-то унывает,
водку пьет, ну и чорт с ним! Если это и
приведет в конце концов к самоубийству, что
же? Так тяжкий млат, дробя стекло, кует
булат. Неприспособленные разбиваются.— Вот
мудрость! А вот другой: хулиганить начал,
вчера скандал, сегодня скандал. Вон его, „пар-
шивая овца из стада вон“. Так ли надо отно-
ситься? Нет. Ни в коем случае. Часто уны-
вают вовсе не худшие, а те, которые являются
наиболее требовательными к жизни. Озорни-
чают те, у которых больше энергии. А паинька
комсомолец с портфелем, который не уны-
вает, не озорничает, часто бывает обывателем,
64
которому хоть кол на голове теши — все ни-
чего; у него портфель под мышкой, и он всем до-
волен. Он послушен, дисциплинирован, но толку
от него часто мало. Живой дух протестует, и
это важно. Протест выражается иногда в том,
что человек унывает, потому что худо вокруг,
или в том, что он выкидывает какие то про-
тесты, — может быть озорные, потому что он
недоволен. Часто это озорство свидетель-
ствует о запасе энергии. Надо итти на помощь
таким людям. Часто в узком месте поддер-
жишь молодого человека, и он дальше заша-
гает все лучше и лучше и оказывается самым
ценным человеком в группе. Наторп, знамени-
тый c.-д., педагог, еще до войны говорил, что
город губит гигантское количество молодежи,
подростков, толкает на разврат, на венериче-
ские болезни, на всякие преступления и т. д.
„И,— говорил Наторп,— от этого я вижу одно
спасение: организацию". Когда его спрашивали:
какая организация? Он говорил: с.-д. органи-
зация, ибо она дает молодежи идеал и создает
дух корпоративной чести.
Если Наторп ждал спасения от старой до-
военной c.-д., то что же можно сказать о на-
Вш.
65
шем Комсомоле, который находится в самом
горниле мировой кузницы, который делает все-
мирную историю?
На долю нашего Комсомола выпадает за-
дача очень сложная и ответственная. Мы сей-
час переживаем революционные будни. И за-
дача Комсомола научить трудящуюся молодежь
сознавать всю важность сохранения бодрости
именно в этн дни, кажущиеся будничными по
сравнению с днями гражданской войны, дни
кропотливого, но в то же время великого и ге-
роического строительства новой жизни.
При теперешних обстоятельствах Комсомол,
если он будет стоять на должной высоте, под-
тянет и остальных.
Вот как мы можем и должны разрешать
запутанные бытовые уклоны молодежи.
МОЛОДЕЖЬ И ТЕОРИЯ „СТАКАНА ВОДЫ'.
Мне приходится еще раз вернуться к поло-
вому вопросу, ибо я его разбирал с точки зре-
ния семьи, а теперь разберу его с точки зре-
ния молодежи.
Мы прекрасно понимаем, что мы не можем
говорить молодежи: вступайте в брак, устраи-
66
вайте парную семью, рожайте детей, воспиты-
вайте их за счет труда и забот отца и матери.
Они скажут: что вы, в своем ли вы уме? И
действительно, в 16—17—20 лет рано этими
делами заниматься, это относится к более позд-
ним возрастам. Между тем, половая потреб-
ность, говорят они, нас мучит, не дает рабо-
тать, учиться, толкает нас на поступки, из-за
которых потом разыгрываются несчастья, тра-
гедии, в которых гибнут молодые люди и, чаще
всего, молодые девушки. Как быть, говорят
они, посоветуйте.
Сама молодежь выдумала себе ответ, самый
непривлекательный, самый неправильный.
Я не хочу этим сказать, что вся молодежь
это выдумала или что вся молодежь пошла
по этому пути. Я считаю, что прав был т. Се-
машко, когда он говорил, что наша молодежь
гораздо нравственнее, чем молодежь буржуаз-
ная, об этом свидетельствуют многие наблю-
датели.
Но в чем заключается это простецкое раз-
решение вопроса ?
Простецкое, нигилистическое, мнимо-науч-
ное разрешение вопроса заключалось в том.
67
что молодежь пошла по линии наименьшего
сопротивления и заявила: ну что же, это не
важно, не стоит над этим много думать. Это —
тот же пресловутый стакан воды. Очень при-
спичила половая нужда, нужно ее удовлетво-
рить. Росказни про любовь, брак — штука
буржуазная. Нужно учиться у природы, у жизнен-
ной правды; она не знает ни романов, ни
усложнений.
Молодежь говорит: пол, удовлетворение пола
есть вещь голая, простая, надо отучиться об этом
задумываться. А если у девушки возникали
сомнения, если она говорила: может быть, это
и правильно, может быть, это и научно, но все-
таки как же это будет: если ты меня бросишь,
а у меня будет ребенок, то что же мне делать? —
„Он“ отвечал ей: какие мещанские рассуждения!
Какая мещанская предусмотрительность! До
какой степени ты сидишь в буржуазных пред-
рассудках! Нельзя тебя считать за товарища!
И запуганная девушка думала, что она посту-
пает по марксистски, по ленински, если она ни-
кому не отказывает. От этого происходили самые
настоящие трагедии, самые настоящие беды,
самая настоящая гибель женской молодежи.
68
В комсомольской печати появилось письмо
комсомольца. Он написал циркуляр по своей
организации, которым разрешались все вопросы;
между прочим, вопрос о любви затрагивался
в § 4 циркуляра, в котором говорилось:
„В этом пункте мы имеем влияние на не-
которых членов союза разных стихов и дру-
гого хлама, который сочиняли поэты и прочие
бумагомаратели о том, что любовь есть укра-
шение личной жизни, а не голое размножение,
что она должна быть как яркий букет хоро-
ших цветов и прочая „плешь", между тем любви
нет, а есть физиологическое явление природы,
и телячьи нежности тут решительно ни при
чем".
В словах этого комсомольца сказалась
рельефно „мудрость" многих из наших комсо-
мольцев из недавнего прошлого, да, может быть,
кое кого и теперь это зашибает. Нужно с этим
комсомольцем поспорить. Почему’Ън думает, что
у теленка могут быть нежности, а у комсомо-
леика не могут? Если он хочет учиться у при-
роды, то почему он говорит „телячьи нежности?".
Разве буржуазия научила теленка нежностям?
Оказывается, нет. Он толкует о „голом размно-
69
жении“. Если бы он не был необразованным
комсомольцем (я ие упрекаю его в том, что он
необразованный, а упрекаю в том, что, будучи
сам необразованным, он хочет учить других),
если бы он знал естественные науки, то он
знал бы, что если есть что-нибудь не „голое“,
а „одетое“, то это именно размножение, ибо
все цветы мира, которые украшают землю и
благоухают, обладают яркими красками и аро-
матом для того же размножения. Все песни
птиц, которые оглашают рощи и сады, отно-
сятся к акту размножения. Самые красивые
формы животных, самые красивые движения
животных относятся сюда же — вот как на са-
мом деле обстоит с этим вопросом. Наблю-
дающий любовную жизнь животных может в этом
удостовериться.
Почему это так? Потому что природа бур-
жуазная поэтесса? Дура она или замечательно
умная?
Нет ее вовсе даже, этой преднамеренно дей-
ствующей природы. Есть естественный ход
вещей и только. Но что он гласит? Только
те породы, которые акт, в котором заключается
все будущее их вида, сумели окружить вели-
70
чайшей радостью, величайшим расцветом жизни,
величайшим напряжением сил, сделать из него
средоточие своей жизни, только те виды вы-
жили. Мы знаем факты, когда серенькая птица
или невзрачная рыба ко времени брака как
бы драгоценными камнями убираются и, так
как этот великолепный убор вредит им с точки
зрения опасности от хищного врага, после
брака этот убор снимается природой. Это
всеми буквами говорит, что любовь есть наи-
высшее выражение жизни, потому что только
те породы, у которых она была наибольше
выражена, которые не щадят личной жизни,
лишь бы обеспечить потомство, сильны и
мощны.
Так было и у людей, и потому народы
обставили любовь брачными песнями, брачными
плясками и нарядами. Почти все искусства вра-
щаются вокруг любви. Человечество обеспечило
свою жизнь, несмотря на страшные беды, не-
смотря на громадную бедность, на невежество,
на раздоры, на болезни, которыми природа обру-
шилась на человечество. И тот народ, который
скажет, как наши комсомольцы, что любовь это
голое размножение, тот народ осужден. У него
71
нет жизненной силы. Ои — старик, потерявший
настоящее чувство любви, ее торжественности,
ее красоты, ее силы. И такой учитель, кото-
рый станет нашу молодежь толкать в эту сто-
рону, говорить, что эта нигилистическая пре-
мудрость научна, есть развратитель молодежи.
Если признать, что любовь такие пустяки,
то, с одной стороны, появляется аскетизм, неза-
конное пренебрежение к ней, а с другой сто-
роны получается такое отношение: а почему
не пошалить? Теряется отношение к любви,
как к акту торжественному, как к вещи необы-
чайной важности и необычайной радостности.
Послушаем, что об этом говорил наш ве-
ликий учитель, ибо т. Ленин и об этом го-
ворил и говорил с такой выразительностью,
к которой ничего не прибавишь. Прошу вас
обратить внимание на его слова и на несколько
комментариев к ним.
„Хотя, — говорил Ленин, — я меньше всего
мрачный аскет, но мне так называемая новая
половая жизнь молодежи, а иной раз и взрослых,
довольно часто кажется чисто буржуазной, ка-
жется разновидностью доброго буржуазного
дома терпимости." У буржуя, ненавистного
72
нам типа, есть два отношения к женщине: как
к жене, его домашней рабыне, и как к прости-
тутке, с которой он сошелся, и ему горя мало,
ему не важно, что с ней сталось дальше.
И когда какой-нибудь наш комсомолец или
коммунист говорит: знаете, я ведь не бур-
жуй, я не стану вам буржуазную семью осно-
вывать, я придерживаюсь теории стакана воды,
то он попадает в такое положение, при кото-
ром он чисто по буржуазному относится ко
всем женщинам на свете, относится как к про-
ституткам.
Вот почему Ленин говорит, что это бур-
жуазная точка зрения, голая буржуазная раз-
вратная точка зрения. Все это не имеет ни-
чего общего с свободой любви, как мы, ком-
мунисты, ее понимаем. Вы, конечно, знаете
знаменитую теорию, „что в коммунистическом
обществе удовлетворить половые стремления,
любовные потребности будет также просто не-
значительно, как выпить стакан воды". От
этой „теории стакана" воды наша молодежь
взбесилась. И для многих юношей и девушек она
стала роковой. Приверженцы ее утверждают,
что это теория марксистская. Спасибо за та-
73
кой марксизм... Я считаю знаменитую теорию
стакана воды антимарксистской, антиобществен-
ной. В половой жизни проявляется не только
природа, но и принесенная культура, будь она
возвышенная или низкая. Энгельс в „Про-
исхождении семьи" указал на то, что важно,
чтобы половая любовь развилась и утончилась".
Важно ие только данное природой. Мы
видели, что данное природой очень высоко,
но не менее высоко и данное культурой.
Культура многое прибавила к культу любви,
и возвышенное и низкое. Буржуазная куль-
тура прибавила к вопросам любви продажность,
торгашеско-имущественные отношения. В этом
позор буржуазной культуры.
Ленин вспоминает слова Энгельса, что для
нас важно, чтобы половая любовь развилась,
утончилась. Что это значит — „развилась"?
Может быть это значит, что надо побольше
заниматься половой любовью? Вы увидите, что
Ленин самым решительным образом отрицает
это. Что значит — „утончилась"? Может быть
надо заимствовать у французских буржуазных
развратников всякого рода половые извраще-
ния? Об этом стыдно и говорить.
74
Это значит, что любовь не должна быть
повседневностью, „стаканом воды“, а чтобы
она была поднята на должную высоту, до
чего-то чрезвычайно значительного. Такую
любовь считает утонченной Энгельс, когда
пишет об этом в своей книге о семье и госу-
дарстве; такую любовь, когда мужчина гово-
рит: я люблю эту женщину и никакую дру-
гую, с ней я могу построить свое счастье, я
принесу для нее величайшие жертвы, только
с ней я могу быть счастлив. Когда женщина
говорит: я люблю этого мужчину, это мой
избранник, — тогда любовь не является повсе-
дневностью, развратом. Она скупа, эта любовь,
но этим самым она делается торжественной и
важной. Ленин говорит, что ему и в голову
не приходило проповедывать аскетизм, он
говорит: коммунизм должен нести с собой
не аскетизм, а жизнерадостность и бодрость,
вызванную также полнотой любовной жизни.
Ленин прямо говорит, что коммунизм не-
мыслим без полноты любовной жизни, дающей
настоящую жизнерадостность. „Однако,— гово-
рит Ленин,— часто безобразный сейчас избыток
половой жизни не приносит с собой жизне-
75
радостность и бодрость, наоборот, уменьшает
их".
Далее Ленин переходит к положительному
рецепту, он говорит, что молодежи особенно
нужна эта жизнерадостность и бодрость —
здоровый спорт, гимнастика, плавание, экскур-
сии, исследования и т. д. и все это, по воз-
можности, совместно.
Какой же рецепт мы можем дать молодежи
в ответ на ее вопрос о том, как ей устроить
свою половую жизнь?
Первый и абсолютно верный рецепт заклю-
чается в следующем: воздержание. Воздержа-
ние для молодежи ничуть не вредно. Чем
позже юноша или девушка вступает в брачную
жизнь, тем свежее, сильнее, полнее сохра-
няется он для настоящего брачного счастья,
для настоящей подлинной любви и обществен-
ной деятельности. Но мы не лицемеры. Мы
говорим, что в некоторых случаях аборт необ-
ходим, но предупреждаем, что это вредно, что
это опасно, что это — риск: повторные аборты
почти всегда гибельны, поэтому прежде, чем
решиться на это, обдумайте, взвесьте, серьезно
рассмотрите этот вопрос. Можно разными спо-
76
собами помочь себе, но лучше всего отдаться
общественной деятельности, науке, спорту, и
ждать, ждать и выбирать, — ибо хороший дли-
тельный брак возможен только тогда, когда люди
друг друга любят. Поэтому мы не должны отри-
цать влюбленность, ухаживание, эротически
окрашенное общение между мужчиной и женщи-
ной. Тут молодые мужчины и девушки выби-
рают друг друга, подбираются так, чтобы потом,
после длительного знакомства, решиться на пар-
ный длительный брак. Но решение должно быть
серьезно, чтобы, по возможности, избежать
абортов.
Вот такая серьезная, глубоко - сдержан-
ная, вдумчивая, красивая любовь должна быть
у нас взамен разврата буржуазии и „нигили-
стячего" взгляда иа „голую" половую потреб-
ность.
РЕЛИГИЯ, МОРАЛЬ, ЗАКОН.
Позвольте мие в заключение остановиться
на трех больших явлениях, которые нельзя
миновать, когда говорим о быте, а именно иа
религии, морали, законе. Все эти три явления
имеют большое отношение к строительству быта.
77
Религия имеет отрицательное отношение
к строительству быта. Религия родилась и
держится на слабости человека. Человек обес-
куражен своей слабостью перед природой и
обществом, большим количеством бурь, мук,
недостатков, неудач, которые сваливаются на
его долю, — отсюда стихийно выраженное пред-
ставление о потустороннем мире, где будет
лучше, о верховной правде, которая преодо-
леет всю скверну мира и вознаградит потер-
певших в другом свете. Это — основная идея
религии. Если бы ее отнять преждевременно,
то, может быть, человек захирел бы перед
силами природы, которых он не может оси-
лить. Представьте себе семидесятилетнюю
крестьянку-старушку, которая всю жизнь вела
постный образ жизни, которая считает, что
смирением и кротостью она собрала сокро-
вища иа небеси. Когда к ней приходит внучка-
комсомолка и говорит: бабушка, банк-то твой
не прочен — ты собрала сокровища, а там —
крах, ничего нет,— вы думаете, она за это
скажет спасибо? Ведь этим рушится все то,
чем она жила. И среди самих трудовых масс
эта вера еще осталась. Но если мы позволим
78
и новому миру за это держаться, мы сделаем
страшное преступление, ибо мы то знаем, что
небо банкрот, что на „том свете" нет ничего.
Мы знаем это совершенно точно.
Мы знаем, что надежды на потустороннее
мешают человеку обеими руками взяться за
строительство своего счастья на земле. А по-
строить это счастье трудно. Врагов много, и
нужно собрать все силы для борьбы за это
счастье. Вот почему мы боремся против рели-
гии за единственное правильное миросозерца-
ние, за трудовое миросозерцание, за боевое
миросозерцание — марксизм. Поэтому мы смо-
жем в действительности правильно строить
наш новый быт лишь по мере того, как мы
будем выдергивать религиозные плевелы из
нашей нивы с корнем.
Следует ли из этого, что мы не признаем
морали? Не следует ни на одну минуту.
И Ленин говорит нам: мораль мы отри-
цаем, как мораль религиозную, как мораль
метафизическую, но как те правила, которые
предписываются каждой личности интересами
человечества, мы признаем ее. Есть право
человека на свое собственное счастье, есть
79
право человека на строительство своей жизни,
своего личного существования, выработки из
себя сильной и мудрой личности, но только
в тех случаях, когда оно не противоречит
правам других, общим правам человечества.
Защита своего наслаждения, защита своего
права на жизнь в буржуазном обществе идет
по костям других. Одни рвут у других. Только
социалистический строй создаст гармонию
между стремлением к личному благополучию
и между общественным строительством. Его
еще нет, этого строя. Он должен быть за-
воеван. И только тот достоин называться
человеком, кто помогает пролетариату одер-
жать в этом отношении победу.
ИСКУССТВО.
И, наконец, последний вопрос — о роли
искусства в нашем строительстве. Искусство
имеет двоякую роль. С одной стороны, оно
создает радостные вещи вокруг нас. Оно соз-
дает здания, в которых приятно жить и соби-
раться, создает одежду, утварь, всю обста-
новку, вместе с тем пересоздавая поверхность
земного шара, создавая города, сады, каналы,
80
словом завоевывает для человечества обста-
новку и придает ей глубоко человечные и пре-
красные формы. Это одна задача искусства.
Ясно и строительству быта итти без него невоз-
можно. Мы должны пересоздать в радостном
порядке все окружающее человека.
Кроме того, искусство имеет идеологическую
задачу. Оно должно организовывать наши
чувства таким образом, чтобы помогать нам
чувствовать наши задачи. Пролетариат, кото-
рый является средоточием нового мира, иначе
любит и ненавидит, у него другие надежды и
опасения, у него другие идеалы. Искусство
всегда служило тому, чтобы помочь классу,
который является его заказчиком, уважать себя
и издеваться над другими, выставить свою
правоту и доказать’ ложность противника.
Это же нужно и пролетариату. Разница только
та, что все прежние искусства лгали, а наше
может быть правдивым, и отсюда возможность
его гигантского развития, и отсюда же огром-
ная значительность роли искусства в нашем
бытовом строительстве.
Быт.
81
Нам очень трудно пока активно строить
быт в стране, в которой все индивидуально,
в которой господствует мелко-буржуазная раз-
дробленность. Нам очень трудно строить его,
когда у нас ресурсов мало, когда их не хватает,
Но надо помнить, что это — строительство дли-
тельное, разделенное на этапы, идущие десяти-
летиями. И уже сейчас мы можем приложить
к этому руку, мы имеем возможность пролить
больше света, по крайней мере, на важнейшие
стороны бытовых процессов, которые у нас
происходят, и тем самым поднять революцион-
ное сознание, уменье ими руководить. В этом
заключается задача нашей коммунистической
мысли в области быта.
ОГЛАВЛЕНИЕ.
Стр.
Мы вплотную подошли к вопросам	быта............. 3
Что такое быт..................................... 8
Семья............................................ 11
Коммунизм и свободная любовь..................... 14
Новый закон о браке и разводе.................... 28
Бытовое положение женщины........................ 37
Молодежь и хулиганство........................... 43
Борьба с упадочными настроениями	молодежи.......	50
Молодежь и теория „стакана воды“	. ............. 66
Религия, мораль, закон........................... 77
Искусство........................................ 80