Между Берлином и Москвой - Норден А.

Author: Норден А.
Tags: история москвы
Year: 1956
Text
                    А. НОРДЕН
МЕЖДУ
БЕРЛИНОМ
МОСКВОЙ

Издательство
иностранной
литературы

ALBERT NORDEN
ZWISCHEN BERLIN
UND MOSKAU
Zur Geschichte
der deutsch-sowjetischen Beziehungen
D1ETZ VERLAG, BERLIN
19 5 4

АЛЬБЕРТ НОРДЕН
МЕЖДУ БЕРЛИНОМ
И МОСКВОЙ
К истории
германо-советских отношений
Перевод с немецкого
В. БАЯ, Г. КЫЧАКОВОЙ,
А.СЕМЕНОВОЙ и С.ХАЛЕЦКОЙ
Вступительная статья
В. И. попова
ИЗДАТЕЛЬСТВО
ИНОСТРАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Москва —1956

АННОТАЦИЯ
Книга профессора А. Нордена «Между Берлином и
Москвой» охватывает период с 1917 по 1921 год.
Привлекая богатый фактический материал, А. Нор-
ден показывает огромное влияние Великой Октябрьской
социалистической революции на Германию.
Автор дает яркую картину движения немецких
трудящихся за установление дружественных, добросо-
седских отношений с Советской Россией.
В то же время в книге разоблачается антисоветская,
противоречащая национальным интересам страны поли-
тика, проводимая правящими кругами Германии. А. Нор-
ден подчеркивает необходимость тесной дружбы и со-
трудничества между немецким и советским народами в
интересах сохранения и укрепления мира в Европе, во
имя создания единой, миролюбивой, демократической
Германии.
Редакция литературы по международным
отношениям и дипломатии
Заведующая редакцией— А. К. ЖЕГ АЛОВА

ВСТУПИТЕЛЬНАЯ СТАТЬЯ
Имя профессора Альберта Нордена, прогрессивного
немецкого публициста и историка, хорошо известно со-
ветским читателям по. изданным ранее в СССР книгам
«Уроки германской истории», «Так делаются войны» я
«Во имя нации». Они заслуженно получили высокую
оценку советской печати. Ныне вниманию читателя пред-
лагается перевод новой книги Нордена, «Между Берли-
ном и Москвой». Как видно из авторского заключения
книги, публикуемая работа является первой частью за-
думанного им большого труда о советско-германских от-
ношениях. Она посвящена одной из мало известных стра-
ниц советско-германских отношений — их истории с 1917
по 1921 год включительно.
Значение советско-германских отношений и дружбы
между двумя великими народами для дела мира в Евро-
пе и во всем мире огромно. Дружба советского и немец-
кого народов является важнейшим условием европейской
безопасности. Их напряженная и настойчивая борьба за
мир может воспрепятствовать развязыванию новой вой-
ны в Европе. Выяснение уроков исторического опыта,
на котором учатся народы, и в частности опыта советско-
германских отношений, очень важно для правильного по-
нимания современности, для борьбы немецкого и совет-
ского народов за мир. Поэтому появление книги Нордена
является весьма своевременным и с интересом будет
встречено советским читателем.
Книга А. Нордена написана на большом фактическом
материале, в значительной степени ранее не опубликован-
ном или мало исследованном другими авторами. Норде-
ном, в частности, широко привлечены материалы
Центрального архива Германской Демократической Рес-
5

публики и его филиалов, документы Института марксиз-
ма-ленинизма при Центральном Комитете СЕПГ, много-
численные свидетельства участников излагаемых в книге
событий, ныне проживающих в ГДР и ФРГ, мемуары
ряда политических деятелей, периодическая печать и
другие материалы. Работа А. Нордена отличается науч-
ной обоснованностью. Вместе с тем она написана живым
и доступным языком, в свойственной Нордену остро пуб-
лицистической манере изложения и читается легко и с
интересом.
Книга А. Нордена не является последовательным, день
за день, изложением событий советско-германских отно-
шений. Так, в ней не освещена борьба советской дипло-
матии за заключение мирного договора с Германией,
советско-германские переговоры по экономическим вопро-
сам после заключения Брест-Литовского договора, собы-
тия, связанные с убийством Мирбаха и попыткой немец-
кого правительства заставить Советскую Россию согла-
ситься на ввод в Москву немецких войск, переговоры о
советских военнопленных, которые велись между Герма-
нией и Советской Россией, и ряд других вопросов. Да и
сам автор не претендует на детальное изложение истории
советско-германских отношений того периода. Свое ис-
следование он посвящает одному вопросу: роли и зна-
чению отношений с советской страной для Германии, для
ее развития и завоевания ею независимости, для мира в
Европе. Исследование Нордена не ограничивается лишь
описанием недавней, истории. Оно связано с событиями
сегодняшнего дня, с борьбой немецкого народа за мир,
демократию и объединение Германии. Наибольшей заслу-
гой автора является то, что он на огромном фактическом
материале нарисовал картину дружбы двух великих ев-
ропейских народов — немецкого и советского.
* * *
Книга «Между Берлином и Москвой» начинается с по-
каза традиции дружбы немецкого и русского народов. Иде-
алы демократии, свободы и стремление к миру — вот что
лежало в основе симпатии народов двух великих стран
друг к другу. Основоположники рабочего движения Маркс
и Энгельс внимательно изучали положение дел в России
и поддерживали теснейшую связь с представителями рус-
6

ского революционного движения. Они видели, что «Рос-
сия представляет собой передовой отряд революционного
движения в Европе» 1 и что политическая революция в
России будет иметь огромное значение для западноевро-
пейского рабочего движения. Их предвидение блестяще
подтвердилось. Уже революция 1905 года «имела огромное
значение для подъема движения (немецкого народа за за-
воевание демократических прав. Выдающиеся деятели
немецкого рабочего движения А. Бебель, К. Либкнехт и
Р. Люксембург высоко оценивали борьбу русского проле-
тариата в 1905—1907 годах. Карл Либкнехт назвал рево-
люционные события 1905 года в России поворотным пун-
ктом в истории народов Европы. Он призвал немецких
рабочих «встать под знамя русской революции»2. Гром
русской революции 1905 года эхом отозвался в Герма-
нии. В стране развернулось широкое движение за изби-
рательное право, кульминационным пунктом которого
была всеобщая политическая забастовка в Гамбурге
17 января 1906 года.
Большое воздействие на немецкий народ оказала и
Февральская революция в России. В апреле 1917 года в
Берлине под влиянием событий в России число бастовав-
ших немецких трудящихся достигло четверти миллиона.
Бастующие выступали за всеобщее избирательное
право, заключение мира без аннексий и за создание Со-
вета рабочих. Революция оказала большое влияние «и на
немецких солдат. Норден приводит ряд исключительно
интересных сообщений, присланных ему участниками пер-
вой мировой войны. Из этих сообщений видно, что при-
зыв Ленина к братанию нашел широкий отклик как в
русских, так и в немецких воинских частях, стоявших на
передовой линии фронта. Впервые за время войны сол-
датские массы, то есть рабочие и крестьяне Германии и
России, установили связь друг с другом.
С огромным энтузиазмом встретил немецкий народ
известие об Октябрьской революции и призыв советского
правительства к миру. Мир без аннексий и контрибуций
полностью отвечал интересам народов не только Совет-
ской России, но и Германии. Героический пример наро-
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. XV, стр. 601.
2 «Пятьдесят лет русской революции (тезисы)», М., 1955,
стр. 28—29.
7

дов России нашел живой отклик в сердцах немецких рабо-
чих, солдат и крестьян. Народные массы Германии развер-
нули активную борьбу за свободу, мир и дружбу с совет-
ским государством. Немецкая газета «Лейпцигер фолькс-
цейтунг», публикуя советский декрет о мире, писала:
«В этом воззвании ярко горит над оживающим миром
огонь, зажженный правительством рабочих и крестьян в
Петрограде. В сумерках войны появляется призывающий
к жизни свет мира...» 1 По всему Восточному фронту про-
катилась новая волна массового братания, значительно
превосходившая по политической зрелости и по числу
участников братание весной 1917 года. А. Норден приво-
дит собранные им лично рассказы многих очевидцев и
участников братания, которые звучат как гимн миру и
советско-германской дружбе. Большое количество писем,
полученных автором спустя почти сорок лет после про-
исшедших событий, свидетельствует о широте и глубине
этого движения, охватившего в то время немецких и рус-
ских солдат и сблизившего их друг с другом. Приходится
лишь пожалеть, что здесь, так же как и в некоторых дру-
гих частях своей работы, А. Норден не привлекает мате-
риалы советской прессы и работ советских историков,
использование которых позволило бы более широко осве-
тить события и дало бы автору возможность более полно
показать взаимные дружеские чувства советского и немец-
кого народов. В книге, например, ничего не говорится о
таком замечательном событии, как заключение так назы-
ваемых «солдатских миров», которые в значительной сте-
пени способствовали заключению мира с Германией. Из
советской печати известно, что на ряде фронтов еще до
начала переговоров о перемирии в Брест-Литовске по ини-
циативе русских солдат были заключены договоры о пере-
мирии. Так, 21 ноября 1917 года в местечке Солы был
подписан договор о перемирии между армиями русского
Западного фронта и германскими армиями, действовавши-
ми на этом фронте2. Движение за заключение перемирия
и мира приняло среди солдатских масс широкий размах.
Были выработаны проекты типовых договоров о пере-
мирии. Они, как правило, предусматривали обязательство
германского командования не перебрасывать воинские
1 «Правда», 21 ноября 1917 года.
2 «Известия», 25 ноября 1917года.
8

части с участков перемирия на Западный фронт. Тем са-
мым была спасена жизнь десятков тысяч немецких сол-
дат. Следует подчеркнуть, что и во время переговоров о
перемирии в Брест-Литовске советская делегация настой-
чиво отстаивала включение в условия перемирия этого
пункта. Когда немецкие милитаристы отказались принять
условие о непереброске войск, советское правительство
решило прервать переговоры. Настойчивость советского
правительства вынудила правительство Германии при-
нять предложенные Советской Россией условия переми-
рия.
* * *
Большой заслугой автора книги является разоблаче-
ние им захватнических планов немецких империалистов,
которые они пытались осуществить во время переговоров
в Брест-Литовске и после заключения мирного договора.
Страницы, посвященные этому вопросу и содержащие
новые, до сих пор не публиковавшиеся материалы, будут
с особым интересом прочитаны каждым, кто интересует-
ся советско-германскими отношениями. А. Норден приво-
дит любопытное заявление главы немецкой делегации в
Брест-Литовске фон Кюльмана, признавшего, что в его
задачу входило «отделить от нынешней России огромную
территорию», а также фельдмаршала Гинденбурга, писав-
шего, что немецкое командование, стремясь быстрее осу-
ществить обширную программу аннексий, желало обеспе-
чить пространство для передвижения германского левого
крыла в следующей войне с Россией. Тон этой антисо-
ветской политике задавал Всегерманский союз, который
представлял интересы магнатов тяжелой промышленно-
сти и генералитета. В начале декабря 1917 года на засе-
дании комитета Всегерманского союза было принято
решение, категорически предостерегавшее германское
правительство против признания права наций на само-
определение, выдвинутого советским правительством.
Используя архивы ГДР и другие источники, А. Нор-
ден нарисовал яркую картину борьбы немецкого народа
против грабительского Брест-Литовского договора. Он
сообщает, что в ряде докладов командующих немецкими
войсковыми соединениями военному министерству под-
черкивалось осуждение промышленными рабочими Гер-
мании тактики немецкой делегации в Брест-Литовске.
9

28 января 1918 года в Берлине разразилась всеобщая
забастовка. Около 400 тысяч рабочих и работниц пре-
кратили работу. По всей Германии бастовало более
миллиона рабочих. Представители бастующих берлинских
предприятий выдвинули требование о заключении в бли-
жайшее время мира без аннексий и контрибуций на
основе предложений, сделанных советской делегацией.
Выступление немецкого пролетариата было подавлено,
но оно не могло не сыграть своей роли, показав немец-
ким правящим кругам решимость немецкого пролета-
риата выступить на защиту Советской России.
* * *
Привлекает внимание глава книги, носящая название
«Закулисная игра летом 1918 года». Обнаруженные авто-
ром в Центральном архиве ГДР и приведенные в этой
главе документы показывают отношение к Брест-Литов-
скому договору крупнейших германских милитаристов и
их далеко зашедшие агрессивные замыслы в отношении
Советской России. Автор отмечает, что 27 февраля
1918 года директора крупнейших банков Германии на-
правили на имя статс-секретаря министерства экономи-
ки письмо, в котором они настаивали, чтобы в договоре с
РСФСР нашли отражение их непомерные претензии на
сумму в несколько миллиардов марок. Но выступление
банкиров запоздало. Немецкие условия, как они были
сформулированы в конце февраля 1918 года, были приня-
ты Всероссийским Центральным Исполнительным Коми-
тетом. Однако немецкая буржуазия не оставила планов
улучшить для себя условия Брест-Литовского договора и
навязать Советской России еще более кабальные допол-
нительные условия.
В своем выступлении 14 мая 1918 года В. И. Ленин
говорил, что военная партия Германии считает необхо-
димым немедленно воспользоваться силой в отношении
Советской России, не считаясь с дальнейшими последст-
виями. Ленин предупреждал тогда советский народ:
«...с минуты на минуту, со дня на день надо быть го-
товыми, надо ждать перемены политики в интересах
крайней военной партии [Германии.— В.П.]» 1.
1 В. И. Ленин, Сочинения, т. 27, стр. 335.
10

Теперь из книги А. Нордена мы узнали о событиях,
которые развернулись тогда в Германии.
Эти события настолько интересны, что на них следует
остановиться подробнее. 16 мая 1918 года, через день
после только что упомянутого выступления В. И. Ленина,
в Штальгофе, близ Дюссельдорфа, по приглашению ди-
ректора завода Круппа собралось 'совещание, «а котором
присутствовало полтора десятка видных немецких магна-
тов, в том числе Август Тиссен, Гуго Стиннес, Кирдорф,
Гугенберг, в то время генеральный директор у Круппа,
и другие. Совещание выработало программу закабале-
ния Советской России. В нарушение только что заклю-
ченного Германией мирного договора с советским госу-
дарством участники совещания считали необходимым
произвести «освоение» России и Украины, то есть их
закабаление. Условием успеха такого предприятия все
присутствовавшие считали «более прочное и более ши-
рокое внедрение политики Германской империи в восточ-
ные области, чем это следует из... условий мирного до-
говора».
Для обеспечения реализации разработанного плана
подготовлялась новая интервенция германских войск про-
тив советского государства. План интервенции преду-
сматривал последовательно разрыв отношений с Совет-
ской Россией, вторжение и захват Петрограда и Москвы,
свержение советского правительства. Немецкие милита-
ристы рассчитывали взять реванш на Востоке за проиг-
ранную ими войну на Западе.
«Дело не ограничивалось разговорами за столом и
мечтаниями,— пишет А. Норден.— Фактически уже су-
ществовали директивы о новом нападении на советскую
власть, и эти директивы исходили от высших военных ин-
станций германского империализма».
В августе 1918 года намечалось начать операции про-
тив Петрограда. В связи с этим немецкая дипломатиче-
ская миссия была переведена из Москвы в Петроград, а
10 августа 1918 года — за линию расположения немец-
ких войск, в Псков.
Но правителям Германии пришлось по независящим
от них причинам отложить осуществление этого сума-
сбродного плана: обессиленная в боях на Восточном
фронте Германия Вильгельма была разгромлена войска-
ми Антанты.
11

* * *
Пришедшее к власти после революции правительство
Эберта—Шейдемана не извлекло для себя уроков из
прежней антисоветской политики кайзеровского прави-
тельства и в отношении Советской России продолжало
прежнюю политическую линию.
Правительства стран Антанты и Соединенных Штатов
были удовлетворены проводимой этим правительством
антисоветской политикой. Они стремились посеять рознь
между Германией и Советской Россией и держать их в
состоянии вечной вражды. Американские правящие кру-
ги предупредили правительство Эберта, что США не за-
ключат мира ни с каким немецким правительством, кото-
рое вступит в контакт с большевиками. Со своей сторо-
ны, правительство Эберта подобострастно предоставило
странам Антанты и США свои услуги в борьбе с Совет-
ской Россией. Оно стремилось разжечь в народных мас-
сах Германии ненависть к стране, которая не раз предла-
гала Германии дружбу и помощь. Правительство Эберта
выдвигало предложение об использовании немецких сол-
дат и рабочих в качестве пушечного мяса Антанты на по-
лях Советской России.
В советской литературе отмечалось, что условия пере-
мирия между западными странами и Германией преду-
сматривали оставление германских войск на восточных
территориях до тех пор, пока они не будут заменены вой-
сками союзников. В книге Нордена приводятся материа-
лы, свидетельствующие о том, что это предложение исхо-
дило от правительства Эберта — Шейдемана. Немецкая
делегация при переговорах о перемирии предложила стра-
нам Антанты «совместно бороться против большевизма».
В свете этого понятной становится тактика правитель-
ства Эберта, отклонившего предложения советского пра-
вительства об установлении нормальных отношений и
урегулировании торгово-экономических связей между
двумя странами, а также великодушное предложение
советского правительства о продовольственной помощи
немецким рабочим.
В этой связи небезинтересно упомянуть о впервые
приводимом Норденом предложении, обсуждавшемся в
начале 1919 года. В середине января 1919 года восточно-
прусский провинциальный совет направил в Москву
12

радиограмму с вопросом, не желает ли советское прави-
тельство заключить мир с берлинским правительством
при условии, что вдоль германской границы на террито-
рии Советской России будет создана широкая нейтраль-
ная зона. 18 января 1919 года на эту радиограмму
поступил ответ, подписанный народным комиссаром ино-
странных дел Чичериным, в котором советское правитель-
ство заявляло о своем принципиальном согласии вести
переговоры о мире на указанной основе и для этой цели
просило прислать в Москву представителей германского
правительства. Однако из-за сопротивления правитель-
ства Эберта—Шейдемана переговоры не состоялись.
Советский народ в освободительной борьбе против
иностранных захватчиков нанес сокрушительный удар по
антисоветским замыслам, стран Антанты и Германии.
В своей благородной борьбе за национальную независи-
мость и свободу советский народ был поддержан немец-
ким народом, выступившим за мир для своей страны и
против войны с Советской Россией.
Немецкий генералитет с разочарованием вынужден
был отказаться от широких планов использования гер-
манских сил против советских войск, от большой войны
против советской страны. Он сосредоточил свое внимание
на ограниченном фронте Прибалтики и Финляндии, с тем
чтобы впоследствии с этих территорий распространить
наступление на территорию Советской России.
Автор показывает, что агрессия Германии против Со-
ветской России усилила изоляцию Германии, чем в еще
большей степени воспользовались страны Антанты, навя-
зав ей грабительский Версальский договор и поставив
Германию в условия, в которых практически было невоз-
можно ее нормальное экономическое существование.
Напрасны были надежды немецкой буржуазии и пра-
вящих кругов Германии купить более мягкий мир ценой
проведения антисоветской политики. Условия Версаль-
ского договора не стали от этого мягче, но, лишив себя
всякой опоры на Востоке, изолировав и ослабив свою
страну, германское правительство дало возможность Ан-
танте навязать Германии еще более грабительские усло-
вия мира.
Автор правильно отмечает, что в Германии только
Коммунистическая партия последовательно выступала
против версальского диктата. Он справедливо отмечает
13

также, что в агитации молодой Коммунистической пар-
тии Германии против Версаля не нашел отражения тот
факт, что Версальский договор ударил не только по не-
мецкому рабочему классу, но и по остальным немецким
трудящимся, что он вел к национальному и социальному
угнетению всего немецкого народа.
Эрнст Тельман впоследствии, в 1932 году, писал, что
Коммунистическая партия Германии «слишком мало ис-
пользовала тот исторический факт, что советское прави-
тельство было единственным в мире (правительством, ко-
торое тогда, как и сейчас, решительно выступало и вы-
ступает против Версаля» 1.
Уроки истории учат, что интересы самой Германии
требовали и требуют ныне тесной дружбы с советской
страной, всегда выступавшей за независимость Германии.
Заключительная часть работы Нордена посвящена
анализу событий советско-германских отношений 1920—
1921 годов. В работе Нордена показано участие Герма-
нии в советско-польской войне на стороне Антанты.
Германское правительство пыталось использовать со-
ветско-польский конфликт, чтобы, апеллируя к антисовет-
ским настроениям Антанты, получить разрешение уси-
лить германские вооруженные силы. Оно поощряло аг-
рессию Польши против советской страны, надеясь, что
военное столкновение ослабит как Советскую Россию, так
и Польшу. Германское правительство стремилось раздуть
конфликт между Польшей и Советской Россией, чтобы
иметь возможность ловить рыбу в мутной воде и облег-
чить себе присоединение Верхней Силезии и западно-
прусского «коридора». Оно пыталось возбудить ненависть
немецкого народа к Советской России, представив ее в
виде агрессора.
Приводимые Альбертом Норденом материалы, обна-
руженные им в архивах Германской Демократической
Республики, правительственные документы того времени,
полицейские доклады, поступавшие со всех пограничных
пунктов, начисто опровергают заявление немецкою пра-
вительства о якобы существовавшей в то время угрозе
1 Ernst Thalmann, Kampfreden und Aufsiitze, Berlin, 1932,
S. 90.
14

русского вторжения в Германию. Они показывают, что
советские войска соблюдали железную дисциплину и
тщательно воздерживались от всяких нарушений грани-
цы Германии.
Представляет интерес вопрос о поддержке германски-
ми трудящимися борьбы пролетарских масс Советской
России во время третьего похода Антанты, которому
А. Норден уделяет много внимания. В советской литера-
туре отмечались отдельные факты этой поддержки1, одна-
ко представить себе весь размах этого движения помогает
именно книга Нордена. Материалы, приводимые в работе,
дают основание сделать вывод, что в 1920 году ни в одной
стране, кроме Англии, движение солидарности с советским
народом не достигало таких масштабов, как в Германии.
Официальный американский комиссар в Берлине
Дрезел доносил государственному секретарю США об
обстановке в Германии, сложившейся после 8 августа
1920 года, когда немецкими профсоюзами, социалистами
большинства, независимыми социалистами и компартией
было выпущено воззвание с призывом к рабочим не до-
пустить переброски войск Антанты и снаряжения в Поль-
шу. «...Впервые в истории организованного рабочего дви-
жения в Германии вокруг этого воззвания объединили
свои действия все его участники: коммунисты, социа-
листы — сторонники большинства и независимые социа-
листы, а также профсоюзы. Это свидетельствует о един-
стве помыслов рабочих, и, если не считаться с этим предо-
стережением, последствия могут быть весьма печальны...
Я не нахожу достаточно резких слов, чтобы выразить
мое глубокое убеждение в том, что при нынешнем поло-
жении вещей подавляющее большинство немцев оказало
бы отчаянное сопротивление, если бы Антанта нарушила
нейтралитет Германии» 2.
Следующая страница истории борьбы германского на-
рода за улучшение советско-германских отношений, при-
открытая нам Норденом, связана с фактом протеста
немецких рабочих против бесчеловечного обращения с ин-
тернированными в Германии советскими красноармейцами.
1См., например, Ф. Зуев, Международный империализм —
организатор нападения панской Польши на Советскую Россию,
1919—1920 гг., Госполитиздат, 1954.
2 «Papers Relating to the Foreign Relations of the United States,
1920, Washington, 1936», vol. III, p. 388.
15

Осенью 1920 года около 50 тысяч солдат Красной Ар-
мии, чтобы не попасть в плен к польским войскам, вынуж-
дены были перейти немецкую границу и вступить на тер-
риторию Германии. Условия в немецких лагерях, где раз-
местили красноармейцев, были ниже всякой критики. Их
морили голодом, в лагерях появились инфекционные бо-
лезни. Интернированных советских граждан убивали, ис-
пользуя для этого любые вымышленные предлоги. Сведе-
ния о бесчеловечном обращении с интернированными
красноармейцами проникли в немецкую печать, и немец-
кие рабочие развернули кампанию товарищеской помощи
советским гражданам. Им удалось существенно улучшить
положение интернированных.
Победа советского народа над интервентами, укрепле-
ние международного авторитета советского государства,
заинтересованность Германии в развитии нормальных от-
ношений с РСФСР, а также давление немецкого народа,
ярко обрисованное Норденом в его работе, заставили
германское правительство заявить о своей готовности за-
ключить с Советской Россией соглашение, предусматри-
вающее скорейшую отправку на родину военнопленных
и интернированных обеих стран.
Широкую поддержку оказал германский пролетариат
советскому народу и во время неурожая 1921—1922 го-
дов, постигшего ряд районов Советской России. Помощи,
оказанной Советской России немецким народом, посвя-
щен интересный раздел книги «Гидра голода будет раз-
давлена». В советской литературе вопрос о помощи меж-
дународного пролетариата Советской России в 1921—
1922 годах хорошо и подробно освещен в монографии
Л. Рубинштейна «Внешняя политика Советского Сою-
за в 1921—1925 гг.» Альберт Норден сообщает ряд
новых фактов, относящихся к Германии. Помощь немецко-
го народа советской стране не была движением благотво-
рительности, филантропией. Она явилась широким
движением солидарности германского пролетариата с со-
ветским народом, аналогичным по своему характеру дви-
жению против антисоветской интервенции.
Из всего сказанного видно, что самой сильной сторо-
ной работы Альберта Нордена является показ роли на-
родных масс в советско-германских отношениях. Ознако-
мившись с книгой Нордена, читатель сможет наглядно
представить себе огромный, невиданный ранее интерес
16

к внешней политике страны, который пробудился в мас-
сах немецкого народа, и то влияние, которое оказывали
народные массы на внешнюю политику Германии. Книга
Нордена показывает, какими существенными возможно-
стями располагают народные массы для оказания воз-
действия на внешнюю политику государства в необходи-
мом для них направлении.
Из анализа исторических событий А. Норден делает
правильный вывод о том, что антисоветскую линию во
внешней политике Германии проводят те самые круги,
которые и внутри страны осуществляют реакционную по-
литику. Политика агрессии против Советского Союза
всегда сопровождалась агрессией против самого герман-
ского народа. Вражда между СССР и Германией наноси-
ла ущерб обеим странам. Эта политика глубоко антина-
циональна, а именно поэтому она поощряется некоторы-
ми западными государствами, которым выгодна вечная
борьба между СССР и Германией, ибо эта борьба, как
они надеются, может способствовать достижению ими го-
сподства над Европой и над всем миром. Правильно по-
нятые интересы немецкого народа требуют проведения
политики/дружбы по отношению к советской стране.
* * *
Однако нарисованная автором картина советско-гер-
манских отношений является, к сожалению, не совсем
полной. В ней есть пробелы, на которые особенно необ-
ходимо обратить внимание в настоящее время. Несом-
ненно, что большую роль в отношениях между Германией
и нашей страной сыграл тот факт, что экономические
интересы обеих стран требовали их сближения, но Нор-
ден не раскрывает этого положения. В его книге не
показывается экономическая заинтересованность Герма-
нии, германской буржуазии и правящих кругов в норма-
лизации отношений с советским государством. Известно,
что за сближение с Советской Россией высказывался не
только рабочий класс Германии, но и некоторые группы
германской буржуазии. Они рассчитывали сближением
с Советской Россией оживить германскую промышлен-
ность. Сам автор приводит найденные им в архиве
Саксонии секретные документы, свидетельствующие
о том, что саксонские промышленники направили
в начале 1919 года своих представителей в Москву для

ведения переговоров о торговых связях с Советской Рос-
сией. Но это лишь один и притом далеко не главный
факт. Заинтересованность Германии в экономических
связях с нашей страной всегда была очень велика.
До первой мировой войны Германия восьмую часть
свое-го экспорта вывозила в Россию; почти всю свою им-
портную потребность в хлебе она покрывала за счет вво-
за из нашей страны. После первой мировой войны огром-
ные возможности германской промышленности не могли
быть использованы за отсутствием рынков сбыта. Герма-
ния остро нуждалась также в сырье и продовольствии,
которое она могла получить — и при том по дешевым це-
нам — в Советской России. В связи с этим торговля с
Советской Россией приобретала для Германии особое зна-
чение.
Мало внимания уделяет автор и империалистическим
противоречиям между Германией и странами Антанты по
вопросу о проникновении на рынки Советской России.
Первой из великих держав начала восстанавливать тор-
говые связи с советским государством Англия. За первые
девять месяцев 1921 года она вывезла в Советскую
Россию товаров в полтора раза больше, чем Германия 1.
В марте 1921 года Англия заключила с РСФСР торговое
соглашение, улучшавшее условия дальнейшего развития
англо-советской торговли.
Все это серьезно обеспокоило германских монополи-
стов. Они стали высказывать опасение, как бы не был
упущен момент для проникновения на рынки Советской
России 2. Министр иностранных дел Германии Симонс в
своей речи в рейхстаге высказал явное беспокойство по
поводу активности Англии и других стран.
«...Англия заключила экономическое согласие с Рос-
сией,— говорил он.— ...Дания и Швеция готовятся за-
ключить его. Аналогичные заверения дала и Италия...
Мы должны обратить наши взоры на Восток,.. Мы долж-
ны смотреть не в прошлое, а в будущее...» 3
Но дело заключалось не только в экономических свя-
зях Советской России и Германии. Правящие круги Гер-
1 С. Н. Бакулин, Д. Д. Мишустин, Внешняя торговля
СССР за 20 лет, 1918—1937 гг., М., 1939, стр. 22—24.
2 «Бюллетень Народного комиссариата иностранных дел», 1921,
№ 106, стр. 22.
3 Там же, № 80, стр. 62.
18

маний испытывали на себе усиливавшийся гнет Соеди-
ненных Штатов и стран Антанты. Противоречия между
Антантой и Германией с каждым годом увеличивались.
Сближением с советским государством наиболее дально-
видная часть немецкой буржуазии хотела укрепить внеш-
неполитические позиции Германии против нажима Антан-
ты. В этих условиях проблема установления нормальных
отношений с советской страной становилась одним из
важнейших вопросов внешней политики и внутриполити-
ческой жизни Германии. За развитие нормальных отно-
шений с Советской Россией высказывались многочислен-
ные политические и деловые круги Германии. В то время
за нормализацию отношений с советской страной высту-
пали В. Ратенау, министр восстановительных работ и
один из крупнейших финансистов Германии; Германский
восточно-европейский экономический союз, объединяв-
ший в то время около пятисот владельцев торговых и
промышленных предприятий и представителей делового
мира тридцати трех торговых и промышленных районов
Германии. Восточное экспортно-импортное общество, не-
мецкие фирмы «Гермес», «Рубен унд Биллефельд», транс-
портная фирма «Венкауз», концерн Отто Вольфа, «Все-
общая компания электричества» и многие другие фирмы
и компании. По требованию торгово-промышленных кру-
гов Германии комиссия Национального собрания по ино-
странным делам на своих заседаниях 2 и 3 марта
1920 года, обсудив вопрос о восстановлении экономиче-
ских отношений с Советской Россией, одобрила предло-
жение о посылке делегации в Советскую Россию для
ознакомления с ее хозяйственным и экономическим по-
ложением 1. Тогда же, в 1920 году, в Берлине была
учреждена советская торговая организация. По сообще-
нию «Роте фане», к концу мая 1921 года в Германии
было уже размещено советских заказов на сумму более
чем на 3 миллиарда марок2.
Русско-германское общество, созданное для развития
торговли с Россией, решило послать свою делегацию в
Москву. В рейхстаге раздавались требования возобновить
дипломатические и торговые отношения с Россией3. Уже
1 И. К. Кобляков, От Бреста до Рапалло, 1954, стр. 96,
165 и др.
2 Там же, стр. 166.
3 История дипломатии, т. III, 1945, стр. 114.
19

в 1922—1923 годах общий объем торговли между СССР
и Германией превышал 450 миллионов рублей 1. Не слу-
чайно поэтому в Германии в то время значительная часть
немецкой буржуазии приняла активное участие в дви-
жении за установление нормальных отношений с Со-
ветской Россией.
В' правящих кругах Германии сильна была тенденция
к развитию нормальных отношений с РСФСР, нашедшая
свое выражение в ряде соглашений с советским государ-
ством, в частности в соглашении о военнопленных и уч-
реждении в Берлине и Москве миссий по делам военно-
пленных (в 1920 году), в заключении 6 мая 1921 года со-
ветско-германского временного торгового соглашения.
В. И. Ленин писал в 1920 году: «Немецкое буржуаз-
ное правительство бешено ненавидит большевиков, но ин-
тересы международного положения толкают его к миру
с Советской Россией против его собственного желания»2.
Шестнадцатого апреля 1922 года между Германией и
РСФСР был заключен мирный договор в Рапалло. Гер-
мания первая из великих держав установила нормальные
дипломатические отношения с РСФСР. Рапалльский до-
говор вывел Германию из состояния международной изо-
ляции. Со времени Рапалльского договора началась по-
лоса сближения между двумя странами, из которого оба
государства извлекли большие выгоды.
* * *
Новая работа Альберта Нордена, несмотря на отдель-
ные ее недостатки, представляет большой интерес. Она
является ценным вкладом прогрессивного публициста и
историка в дело улучшения отношений между немецким
и советским народами, в дело укрепления мира в Европе.
На примерах истории она показывает, что процветание
Германии как миролюбивого, независимого и демократи-
ческого государства может быть обеспечено лишь на пу-
ти мира и дружбы с советским государством. Книга Нор-
дена зовет каждого немецкого патриота крепить дружбу
двух великих народов.
В. Попов.
1 С. Н. Бакулин, Д. Д. Мишустин, Внешняя торговля
СССР за 20 лет, 1918—1937 гг., стр. 24.
2 В. И. Ленин, Сочинения, т. 31, стр. 445.

ПРЕДИСЛОВИЕ К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ
Борьба германского империализма против советской
страны ведется с того самого момента, как эта страна
родилась на свет.
Об этом говорит наша книга.
Ни заключение Рапалльского договора в 1922 году,
которым Советская Россия вывела Германию из изоля-
ции послевоенного периода, ни солидарность, проявлен-
ная Советской Россией по отношению к Германии, когда
в 1923 году западные империалисты оккупировали Рейн-
скую провинцию и Рур, ни колоссальная помощь, ока-
занная германской экономике благодаря заказам Совет-
ского Союза во время мирового экономического кризиса
начиная с 1929 года,— ни один из этих фактов не заста-
вил патентованных врагов Советской России в Германии
сложить оружие. Против воли немецкого рабочего клас-
са — но и во вред интересам широких кругов буржуа-
зии — ведущие группы германского финансового капи-
тала, назначив Гитлера на пост рейхсканцлера, вступили
на путь самой свирепой антисоветской политики.
Германские милитаристы хотели океаном крови и слез
навсегда отделить советский народ от немецкого народа;
они всерьез надеялись надеть на советский народ, числен-
ность которого превышает 200 миллионов человек, сми-
рительную рубашку германского империализма. Безум-
ные планы закончились так, как и должны были закон-
читься: безоговорочной капитуляцией германских милита-
ристов перед Советской Армией.
Если бы советская держава ограничилась лишь тем,
что освободила немецкий народ от его фашистских тира-
нов — уже одно это было бы великим историческим
подвигом, потому что для одной части Германии она от-
21

крыла дорогу, по которой идут теперь немецкие рабочие
и крестьяне как хозяева своей судьбы и своего собственно-
го германского государства. Но советская страна сделала
большее. Она является единственной страной среди
держав-победительниц во второй мировой войне, которая
с самого начала, то есть с 1945 года, поддерживает борьбу
лучших людей Германии за восстановление единой и де-
мократической, неделимой и миролюбивой германской
республики. Общеизвестным историческим фактом являет-
ся в настоящее время то, что англо-американские государ-
ственные деятели хотят расколоть Германию, что они ус-
корили этот раскол и закрепили ею созданием в сентяб-
ре 1949 года западногерманского сепаратного государ-
ства. Единство и мирный договор для всей Германии были
принесены в жертву интересам военного Северо-атлан-
тического пакта, при помощи которого Западную Герма-
нию вовлекают в агрессивный блок и на пятьдесят лет
оставляют под иностранной оккупацией, чтобы сделать
невозможным установление единства демократической и
миролюбивой Германии.
Однако немцы не для того отказались от агрессивной
политики Гитлера против Востока и Запада, чтобы снова
проводить ее под флагом боннских империалистов и их
вашингтонских хозяев.
Западная Германия находится сейчас во власти ста
пятидесяти мультимиллионеров, в условиях диктатуры
ста пятидесяти наблюдательных советов четырех круп-
нейших объединений финансового капитала: угольной и
металлургической промышленности, а также химической
промышленности, электропромышленности и крупных
банков. Владея капиталом в 15 миллиардов марок, они
распоряжаются двумя третями всего акционерного капи-
тала в западногерманской экономике. Они определяют
внешнюю и внутреннюю политику в Западной Германии
в области экономики и культуры и осуществляют кон-
троль над общественным мнением. Вчера они привели к
власти Гитлера, а сегодня направляют деятельность
боннского правительства, которое вновь и вновь пока-
зывает, что оно и слышать не хочет о разрядке между-
народной напряженности.
Более ста лет назад, незадолго до своей смерти, вели-
кий русский мыслитель Белинский писал: «...Горе госу-
дарству, которое в руках капиталистов, это люди без
22

патриотизма, без всякой возвышенности в чувствах. Для
них война или мир значит только возвышение или упа-
док фондов...» 1
Поскольку военные промышленники и финансовые
тузы Западной Германии надеются получить от между-
народных распрей более крупные барыши, чем от мира
во всем мире, они содействовали втягиванию Германии
в «холодную войну», точно так же как они дважды в те-
чение текущего столетия ввергали ее в мировые войны.
В связи с опасными происками западногерманских
империалистов и их иностранных покровителей существо-
вание другого, лучшего, миролюбивого, демократическо-
го германского государства приобретает колоссальное
значение, потому что, какими бы искренними ни были
дружеские чувства к Советскому Союзу у отдельных нем-
цев — а таких немцев миллионы,— у них в истории не
было до сих пор силы, которая помогла бы им полностью
осуществить свои стремления. Теперь эта сила дана им
на Востоке Германии—в Саксонии и Тюрингии, в Мек-
ленбурге и Бранденбурге. Идея тесной дружбы с Совет-
ским Союзом стала путеводной звездой, за которой сле-
дует внешняя политика Германской Демократической
Республики.
То, что любая политика, направленная против Совет-
ского Союза, носит антисоциалистический характер,—
это само собой разумеется. То, что такая политика являет-
ся также антинемецкой и находится в вопиющем про-
тиворечии с интересами германского государства и наро-
да,— это было тысячекратно подтверждено историей пос-
ле ноября 1917 года. Поэтому подлинно германская
внешняя политика может быть направлена только на
установление сердечных, братских отношений с Совет-
ским Союзом, ибо тогда — и только тогда — Германия
будет принадлежать самим немцам и будет жить в
мире.
А если это будет достигнуто, будет завоеван реша-
ющий успех, потому что германо-советская дружба —
это гранитная основа, на которой строится прочный мир
Европы. На раздорах между немцами и советскими
людьми строят свои планы все те, кто наживается на
1 В. Г. Белинский, Избранные сочинения, ГИХЛ, 1948,
стр. 660.
23

войнах; дружба немцев и советских людей — основа осу-
ществления чаяний народов.
Появление этой книги на русском языке особенно ра-
дует меня, ибо все честные немцы должны быть заинте-
ресованы в том, чтобы граждане Советского Союза зна-
ли не только чудовище пангерманизма, но и открытое
сердце, протянутую руку и дела тех миллионов простых
немцев, которые поддерживают Советский Союз и обра-
щают к нему свои взоры, потому что только в союзе с
ним могут быть решены жизненные вопросы немецкого
народа.
Альберт Норден.

МЕЖДУ
БЕРЛИНОМ
И
МОСКВОЙ

ТРАДИЦИИ ГЕРМАНО-СОВЕТСКОЙ ДРУЖБЫ НАРОДОВ
Краткие тезисы
1. Основоположники германского рабочего движения
Маркс и Энгельс поддерживали теснейшую связь с рус-
ским революционным движением и видели в нем авангард
европейской революции.
2. Кенигсбергский процесс 1904 года продемонстриро-
вал единый фронт германских социал-демократов с ле-
нинским крылом русского рабочего движения, направлен-
ный против союза германской и русской реакции.
3. Буржуазно-демократическая революция в России,
руководимая пролетариатом, вызвала огромное движение
среди немецких рабочих. Оружие массовой политической
забастовки, впервые примененное в русской революции
1905—1906 годов, было пущено в ход в борьбе за поли-
тические реформы в Германии вопреки ожесточенному
сопротивлению правых вождей германской социал-демок-
ратии и профсоюзов. Бебель и левое крыло германской
социал-демократии развернули широкую кампанию соли-
дарности с русской революцией. Роза Люксембург и
Карл Либкнехт, бывший на Кенигсбергском процессе за-
щитником социал-демократов, выступали по ряду важ-
нейших политических вопросов как решительные союзни-
ки большевиков.
Солидарность социалистов против
кайзера и царя
Отношения между Германией и Россией до победы
Великой Октябрьской социалистической революции неиз-
менно определялись различными классовыми интересами.
Отношения между кайзеровской Германией и царской
Россией представляли собой, если иметь в виду интересы
27

правящих классов, построенную на интригах борьбу за
сферы влияния и рынки сбыта, за ключевые позиции за
границей и привлечение союзников на свою сторону. Это
проявлялось в дипломатических конфликтах, вызванных
борьбой за господствующее положение на Ближнем Вос-
токе, во враждебной друг другу балканской политике
обеих держав, в «хлебной войне», путем которой прус-
ское юнкерство хотело воспрепятствовать ввозу основ-
ного предмета русского экспорта, и т. д.
Лишь в одном между правящими кругами — между
кайзером и царем, а также между капиталистической
верхушкой обеих стран — царило полное единогласие:
в борьбе против рабочего класса собственных стран. Как
бы ни были противоречивы интересы обеих держав, в
данном вопросе они были едины и содействовали друг
другу, предпринимая координированные полицейские и
судебные акции против социалистического движения.
С другой стороны, социалисты обоих государств уже
давно поддерживали между собой тесные связи. Реша-
ющим здесь был пример Маркса и Энгельса. Произведе-
ния и письма Маркса и Энгельса, где затрагиваются воп-
росы, связанные с положением в России, говорят об ог-
ромном интересе и сердечном отношении основоположни-
ков научного социализма к прогрессивному движению в
России.
Шестидесятилетний Маркс писал в ноябре 1877 года
редакции русского журнала «Отечественные записки»:
«Чтобы иметь возможность со знанием дела судить об
экономическом развитии современной России, я изучил
русский язык и... затем в течение долгих лет изучал офи-
циальные и другие издания, имеющие отношении к этому
предмету» 1.
1860 год был кануном гражданской войны в Северной
Америке. В это же время в России ширилось движение
за отмену крепостного права. 11 января 1860 года Маркс
писал Энгельсу:
«...самые великие события в мире в настоящее вре-
мя — это, с одной стороны, американское движение ра-
бов... с другой стороны — движение рабов в России»2.
В то время имя Маркса уже было известно в России и
его произведения горячо обсуждались в кругах русской
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. XV, стр. 376.
2 Там же, т. XXII, стр. 474.
28

интеллигенции. Так, в 1859 году в Московском универси-
тете была прочитана лекция о его книге «К критике по-
литической экономии». По этому поводу Маркс писал
в 1860 году Лассалю:
«В России моя книга вызвала большой шум, и один
профессор прочел о ней в Москве лекцию. Кроме того, я
получил от русских множество дружеских писем по по-
воду нее» 1.
Последнее замечание особенно подчеркивает много-
сторонний контакт Маркса с прогрессивными кругами
русской интеллигенции.
Характерно, что Маркс, не склонный к открытому про-
явлению чувств в письмах, писал 4 октября 1868 года
Энгельсу в связи с сообщением о том, что «Капитал»
переведен на русский язык:
«Меня, разумеется, чрезвычайно обрадовало известие
о том, что моя книга появится в Петербурге в русском
переводе» 2.
Письмом от 12 марта 1870 года, в котором комитет
русской секции I Интернационала просил Маркса пред-
ставлять русскую демократическую молодежь в Гене-
ральном совете I Интернационала, начался новый и
очень важный этап в связях Маркса и Энгельса с про-
грессивным движением в России. Маркс ответил на него
письмом от 24 марта 1870 года, в котором писал:
«Я с удовольствием принимаю почетную обязанность,
которую вы мне предлагаете, быть вашим представите-
лем при Главном совете»3.
Маркс был хорошо знаком с публицистическими про-
изведениями, авторами которых являлись представители
прогрессивных сил России того времени. Об этом свиде-
тельствует продолжение того же письма:
«Такие труды, как Флеровского и как вашего учителя
Чернышевского, делают действительную честь России и
доказывают, что ваша страна тоже начинает участвовать
в общем движении нашего века».
Несколько лет спустя Энгельс так охарактеризовал
непреходящее значение передовых русских писателей для
революционного развития России:
1 Там же, т. XXV, стр. 371.
2 Там же, т. XXIV, стр. ПО.
3 «Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политиче-
скими деятелями», ОГИЗ, 1947, стр. 28—29.
29

«Страна, выдвинувшая двух писателей масштаба Доб-
ролюбова и Чернышевского, двух социалистических Лес-
сингов, не погибнет...» 1
В противоположность широко распространенному в их
время представлению о России как об отсталой стране,
со стороны которой революционному развитию Европы
грозит лишь опасность, Маркс и Энгельс поняли огром-
ное значение революционного движения в России для
всей Европы и возлагали на нею большие надежды. За
несколько месяцев до смерти Маркса вышло в свет напи-
санное им и Энгельсом предисловие ко второму русскому
изданию «Манифеста Коммунистической партии», в ко-
тором говорится:
«В период революции 1848—1849 гг. не только ев-
ропейские монархи, но и европейские буржуа находили в
русском вмешательстве единственное спасение против
только что собравшегося с силами пролетариата. Царя
провозгласили главою европейской реакции. Теперь он —
содержащийся в Гатчине военнопленный революции, а
Россия представляет собою передовой отряд революцион-
ного движения в Европе»2. (Курсив мой.— А. Н.)
Это значит, что на закате своей необыкновенной жиз-
ни Маркс пророчески увидел в рабочем движении Рос-
сии, только еще начавшем развиваться, авангард евро-
пейской революции, и его предсказание блистательно
осуществилось спустя тридцать пять лет. Сбылись и ска-
занные им там же слова, что «русская революция по-
служит сигналом рабочей революции на Западе». Но
Маркс не мог предвидеть, что после его смерти империа-
листическая фаза капитализма породит пролетарскую
верхушку, из среды которой в исторический момент кра-
ха полуабсолютистских капиталистических стран, таких,
как Германия и Австро-Венгрия, выйдут временные спа-
сители капитализма.
Передовые круги России восприняли смерть Маркса,
последовавшую 14 марта 1883 года, как тяжелую утрату
и для себя и для всего борющегося за свободу человече-
ства. Студенты Петровской сельскохозяйственной акаде-
мии просили Энгельса возложить на гроб Маркса венок
с надписью: «Борцу за права рабочих в теории и за их
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. XV, стр. 235.
2 Там же, стр. 601.
30

осуществление в жизни. Студенты Петровской сельскохо-
зяйственной академии в Москве».
После смерти Маркса Энгельс поддерживал тесную
связь с революционным движением России. 23 апреля
1885 года он писал Вере Засулич:
«Прежде всего, повторяю, я горжусь тем, что среди
русской молодежи существует партия, которая искренне
и без оговорок приняла великие экономические и истори-
ческие теории Маркса... Сам Маркс был бы так же горд
этим, если бы прожил немного дольше. Это прогресс, ко-
торый будет «иметь огромное значение для развития ре-
волюционного движения в России».1
И позже, в последние десять лет своей жизни, Энгельс
поддерживал постоянный контакт с русскими революцио-
нерами и следил за положением России. В 1895 году,
после его смерти, молодой Ленин писал:
«...и Маркс и Энгельс ясно видели, что и для западно-
европейского рабочего движения политическая револю-
ция в России будет иметь огромное значение... Русские
революционеры потеряли в нем [Энгельсе. — А. Н.] своего
лучшего друга. Вечная память Фридриху Энгельсу, вели-
кому борцу и учителю пролетариата!» 2
В другом месте Ленин подчеркнул ведущую роль Эн-
гельса как учителя европейских социалистов после смер-
ти Маркса:
«К нему одинаково обращались за советами и указа-
ниями и немецкие социалисты, сила которых, несмотря на
правительственные преследования, быстро и непрерывно
увеличивалась, и представители отсталых стран, — напр.,
испанцы, румыны, русские, которым приходилось обду-
мывать и взвешивать свои первые шаги. Все они черпали
из богатой сокровищницы знаний и опыта старого
Энгельса»3.
После смерти основоположников научного социализ-
ма, оказывавших решающее влияние на молодую герман-
скую социал-демократическую партию, в этой партии ста-
ли усиливаться реформистские тенденции, при помощи
которых правое крыло партии пыталось приспособиться
1 Там же, т. XXVII, стр. 461—462.
2 В. И. Ленин, Сочинения, т. 2, стр. 13.
3 Там же, стр. 12.
31

к господствующей системе и вместо революции добивать-
ся лишь небольших реформ. Естественно, это направле-
ние в основном ограничивалось лишь платоническими за-
явлениями о солидарности с русским рабочим движе-
нием, подвергавшимся жестоким репрессиям; естественно,
оно боролось против революционного крыла русской со-
циал-демократии и отнеслось к буржуазно-демократиче-
ской революции 1905 года как к выступлению, значения
которого хотя и нельзя отрицать, но с которым хотелось
бы иметь как можно меньше дела и методы которого без-
условно неприемлемы для Центральной и Западной Ев-
ропы. Эти правые вожди Социал-демократической пар-
тии Германии (СДПГ) видели в подпольных борцах рус-
ской социал-демократии только жертвы, заслуживающие
сожаления, и они пытались поучать их. При этом мень-
шевики стали любимцами реформистской фракции СДПГ
(а также центристов во главе с Каутским).
Отрицательное отношение реформистской фракции
германской социал-демократии к большевикам объясня-
лось тяготением, которое проявляли по отношению к ка-
питалистам все эти легины, давиды, зюдекумы, берн-
штейны и другие. Как могли они, стремившиеся «врасти»
в капиталистическое государство и, в лучшем случае,
внести в него незначительные изменения, сочувствовать
большевикам, которые хотели свергнуть капиталистиче-
ское государство!
Но дальнейший ход исторических событий показал,
что политический путь большевиков являлся спаситель-
ным выходом не только для пролетариата, но для всего
человечества. Ибо наступил новый век и с ним пришло
время, когда в мире не осталось уже неподеленной тер-
ритории и всякие действия одного государства или какой-
либо финансово-капиталистической группировки, направ-
ленные на экономическую эксплуатацию или прямой
захват какого-нибудь уголка земли, наталкивались на
сопротивление другой, уже укрепившейся там финансо-
во-капиталистической группировки.
Экономическая и политическая экспансия является
законом последней фазы капитализма, когда благодаря
огромной концентрации капитала и быстрому экономи-
ческому развитию загребаются гигантские прибыли, от
которых после частного потребления и после капитало-
вложений внутри страны все еще остается значительная
32

часть. Вывоз этой части капитала за границу особенно
заманчив, ибо там, как правило, можно получить более
высокий процент прибыли.
Но чем ожесточеннее становилось соперничество им-
периалистов в борьбе за рынки сбыта, за источники
сырья и сферы капиталовложений, а также за их пере-
дел, тем реальнее становилась опасность вооруженных
конфликтов. И поскольку капиталисты каждой большой
страны все активнее и быстрее подготавливали почву для
военных столкновений, господствующий класс каждого
государства вынужден был — для обеспечения собствен-
ного тыла — подкупать часть рабочего класса, стремясь
привлечь ее в свой лагерь и вместе с тем всячески пре-
следуя другую его часть, которая не позволяла превра-
тить себя в рабов империализма.
В этой изменившейся обстановке нужна была марк-
систская партия нового типа, не идущая ни на какие
идеологические уступки буржуазии, идейно сплоченная и
решительно борющаяся против существования в своих
рядах различных течений и взглядов. Это должна была
быть партия с железной дисциплиной, партия, мысли и
дела которой были бы в основном направлены не на пар-
ламентскую деятельность и которая прежде всего пусти-
ла бы глубокие корни на крупных предприятиях, ибо
там был центр капиталистического господства и эксплуа-
тации и, следовательно, там выступления промышленного
пролетариата могли принести наиболее ощутимые ре-
зультаты.
Лишь Ленин и большевики поняли значение новой,
империалистической фазы капитализма, лишь они одни
полностью поняли требования, которые предъявляла ра-
бочему классу новая эпоха. Вот почему они создали пар-
тию, отвечающую новым условиям. Эта партия включи-
ла в качестве составной части своей политики, во-пер-
вых, союз с крестьянством, которым пренебрегали социал-
демократические партии других крупных государств, и,
во-вторых, поддержку освободительной борьбы угнетен-
ных наций и колониальных народов.
В этих вопросах большевики не могли рассчитывать
на поддержку даже со стороны германских левых, кото-
рые столь же мало понимали важность этих вопросов,
как и настоятельную необходимость создания партии, ба-
зирующейся на твердых идейных и организационных
33

принципах. Такой партии Роза Люксембург противопо-
ставляла стихийность масс.
Но, несмотря на эту открыто антиленинскую позицию,
Роза Люксембург, Карл Либкнехт, Клара Цеткин, Франц
Меринг, Вильгельм Пик и руководимое ими левое крыло
социал-демократии вели против империализма, империа-
листической войны и против реформизма борьбу, которая
сближала их с большевиками. Всякий раз, когда обста-
новка становилась напряженной, когда рабочий класс
сталкивался со своими врагами в ожесточенных классо-
вых боях, горячее сердце страстных 'германских револю-
ционеров заставляло их забывать об отвлеченных рас-
хождениях с большевиками по некоторым вопросам.
Когда над Россией пронеслась буря революции, они
стояли в одном строю с большевиками. Так было в
1905 году, так было и в конце 1918 года, когда Роза
Люксембург после освобождения из тюрьмы в последние
два месяца своей жизни безоговорочно стала под знамя
русской революции и возглавлявшей эту революцию
партии большевиков. Как бичевала она реформистскую
клику, которая в 1905 году отнеслась к русской револю-
ции с холодным мещанским равнодушием, а начиная с
1918 года логически докатилась до вооруженной интер-
венции против русской революции!
Август Бебель с трибуны рейхстага наносил сильней-
шие удары германской реакции, которая, нагло нарушив
право убежища, арестовала русских политических эми-
грантов и выдала их на расправу царским тюремщикам.
Еще в восьмидесятые годы произошел ряд подобных ин-
цидентов, в том числе арест Льва Дейча-Булыгина, у ко-
торого обнаружили несколько номеров цюрихского «Со-
циал-демократа» — газеты, издававшейся германскими
социал-демократами во время действия закона против со-
циалистов. Тогда, в 1884 году, князь Бисмарк писал пра-
вительству великого герцога Баденского (Дейч был аре-
стован во Фрейбурге, то есть на территории Бадена):
«Его величество русский царь придает большое зна-
чение тому, чтобы этот опасный... нигилист был отдан
под суд в России... Поэтому из политических соображе-
ний важно выполнить желание русского правитель-
ства» 1.
1 L. G. Deutsch, Sechzehn Jahre in Sibirien, Stuttgart,
1913, S. 13.
34

Этот случай вызвал сильное возбуждение среди гер-
манской общественности, а тот факт, что книга Льва
Дейча, впервые вышедшая в 1904 году, выдержала до
начала мировой войны семь изданий, свидетельствует об
интересе, с каким относились немецкие рабочие к этому
делу, как и вообще к событиям в России.
Когда в 1881 году русский революционер Станислав
Мендельсон был арестован германской полицией, князь
Бисмарк и его представитель граф Бюлов выдали его
царским властям. В письме министрам юстиции и внут-
ренних дел Бюлов, занимавший в то время пост статс-
секретаря иностранных дел, подчеркнул:
«Русское правительство заинтересовано в задержании
Мендельсона, и из политических соображений я считаю,
что нам следует пойти навстречу этому пожеланию. Вы-
сылка юридически допустима, даже если это будет сдела-
но лишь из любезности по отношению к русскому прави-
тельству».
Бебель, неоднократно бравший в рейхстаге слово, что-
бы заклеймить дружеские услуги германского правитель-
ства русскому царю, особенно в связи с арестом и выда-
чей четырнадцати русских студентов, разоблачил 3 мая
1906 года с трибуны рейхстага подлый метод герман-
ско-кайзеровских и прусско-королевских властей. Он
рассказал о деле одного русского политического эми-
гранта, которого берлинский полицей-президиум поставил
перед альтернативой: либо быть высланным, либо стать
военным шпионом против России. Ради этой цели для
него даже был заготовлен фальшивый немецкий паспорт
на имя Эрнста Фишера.
Но речь шла не просто о высылке из Германии. Мо-
нархистские полицейские власти старались при этом от-
править русских революционеров через русскую границу,
то есть отдать их прямо в руки царских палачей. Однаж-
ды во время дебатов в рейхстаге этот метод был одобрен
правительством перед лицом всей общественности, что
вызвало ожесточенную полемическую дуэль между статс-
секретарем иностранных дел бароном Рихтгофеном и Ав-
густом Бебелем.
«Рихтгофен. Мы задерживаем людей, когда они начи-
нают мешать нам, и мы будем отправлять их через ту
границу, какую считаем наиболее подходящей...
Бебель. Я заявляю, что эти действия, имевшие место
3*
35

в последние месяцы в Германии, не могут сравниться ни
с чем ни в одной стране культурного мира...
А вот, кстати, чудовищная точка зрения, изложенная
господином статс-секретарем: тех, кого мы изгоняем из
страны, мы отправляем на те границы, какие считаем
наиболее удобными для себя...
Господа, это беспримерное варварство!» 1
Борьба против преследования русских революционе-
ров велась и с парламентской трибуны и посредством на-
стойчивой кампании в социал-демократической прессе.
Но немецкие социал-демократические рабочие пошли
дальше. Многие члены социал-демократической партии,
воспитанные Марксом и Энгельсом в духе дружбы меж-
ду народами и пролетарского интернационализма и убе-
дившиеся за двенадцать лет действия закона против со-
циалистов в необходимости «нелегальной работы, умуд-
ренные опытом длительной нелегальной борьбы, оказыва-
ли практическую помощь своим русским братьям.
Еще в 1892 году состоялся процесс членов Социал-де-
мократической партии Германии, обвинявшихся в том,
что они помогали русским революционерам тайно прово-
зить в Россию нелегальную литературу. В последующее
десятилетие германская полиция то и дело вынуждена
была констатировать, что через германо-русскую границу
переправлялось значительное количество революционной
русской литературы. Но полиции ни разу не удалось
перехватить эту литературу или произвести аресты.
Кенигсбергский процесс
Лишь в 1903 году полиция решила, что поймала ряд
немецких рабочих на месте преступления. Девять членов
СДПГ почти полгода находились в предварительном за-
ключении, а затем предстали перед судом по обвинению
в тайных происках против России, в государственной из-
мене и оскорблении царя. Процесс происходил в Кениг-
сберге с 12 по 25 июля 1904 года. Этот известный в ис-
тории рабочего движения Кенигсбергский процесс был
направлен и против германской и против русской социал-
демократии. Он преследовал и другую цель — укрепле-
ние союза международной контрреволюции. Газеты кон-
1 «Der Geheimbund des Zaren», Berlin, 1904, S. 55—56.
36

серваторов и магнатов тяжелой промышленности стреми-
лись превзойти друг друга в нападках на заключенных.
«Берлинер нейесте нахрихтен», газета, финансировавшая-
ся Круппом, писала 7 ноября 1903 года:
«Разумеется, германская государственная власть не
сможет терпеть — ни в своих собственных интересах, ни
из чувства международного долга—существования вбли-
зи русской границы такого очага, угрожающего общест-
венной безопасности».
В газете консерваторов «Дейче тагесцейтунг» Д. Эр-
тель писал:
«Не только с точки зрения закона, но и в юридиче-
ских интересах государства и в интересах наших между-
народных отношений необходимо было устроить процесс
тайного союза.
Прусское правительство разрешает представителям
русских властей надзор за русскими подданными, в от-
ношении которых имеются серьезные основания для по-
дозрений в анархизме. Это совершенно естественно, да и
необходимо. Идет ли речь о более или менее безобидных
анархистах или же о чем-то среднем между анархистами
и социалистами — не имеет существенного значения.
Правительство не обязано уточнять это.
Выдавая анархистов, оно осуществляет свое право и
долг. Высылая нежелательных иностранцев, пропаганди-
рующих революционные идеи и подготавливающих рево-
люционные действия... оно поступает совершенно спра-
ведливо».
Таким образом, здесь признается, что царская тайная
полиция могла официально действовать на прусско-гер-
манской земле, пользуясь покровительством и помощью
прусского правительства. Как право и долг декларирова-
лась противоречащая не только принципам гуманности,
но и ©сем положениям о праве убежища выдача людей,
которым совершенно произвольно приклеивался ярлык
анархистов. В подавляющем же большинстве случаев
речь шла о социалистах. Но это еще не все. Когда были
арестованы кенигсбергские рабочие, германское прави-
тельство обратилось к царскому правительству с прось-
бой, чтобы оно, со своей стороны, потребовало привлече-
ния их к суду. Так далеко зашло заискивание перед
царем!
Между прочим, германское правительство в заявлении
37

статс-секретаря иностранных дел барона фон Рихтгофена
открыто признало, что оно выпросило у царя требование
о привлечении к суду немецких социал-демократических
рабочих. В этом заявлении говорилось:
«После того как по кенигсбергскому делу был дан
приказ об аресте, русское царское правительство — на
основе § 130 Процессуального кодекса — было диплома-
тическим путем поставлено министерством иностранных
дел в известность о данном приказе... В ответ на это рус-
ское царское правительство через свое посольство внесло
предложение о проведении судебного процесса на основе
§ 102 и 103 уголовного кодекса. Это предложение пере-
дано министерством иностранных дел господину прусско-
му министру юстиции»1.
Надо полагать, что услуги, которые германская реак-
ция оказывала царизму, объяснялись и другими сообра-
жениями. Кайзеровская Германия хотела этим успокоить
царское правительство накануне русско-японской войны,
чтобы таким образом облегчить ему принятие решения о
войне на Дальнем Востоке. Так германский империализм
надеялся обеспечить себе свободу действий в Европе,
особенно в отношении Франции. Война связала бы силы
России на Дальнем Востоке и помешала бы осуществ-
лению русско-французского союза.
На Кенигсбергском процессе обвиняемые проявили
революционное мужество. Они и не думали отрицать об-
винения. Они открыто и гордо признавали свою помощь
русской социал-демократии и свою солидарность с ней.
Многочисленные инциденты и полемические стычки, про-
исходившие на процессе, говорят о верности рядовых чле-
нов и руководителей социал-демократической организа-
ции делу пролетарского интернационализма. Так, обви-
няемый Трептау заявил:
«Около трех лет тому назад один русский товарищ в
письме из Швейцарии спрашивал меня, не взялся ли бы
я получать для него посылки. Эти посылки должны были
брать у меня люди, которые будут предъявлять мне бук-
ву «S». Так оно и случилось. Почему я не мог сделать
этого для партийного товарища?» 2.
Обвиняемые и свидетели из числа их единомышленни-
ков отказывались облегчить свое положение показания-
1 Ibid., S. 54.
2 Ibid., S. 232—233.
38

ми, которые могли бы быть полезны судьям. У социал-
демократа Новагроцкого были конфискованы экземпля-
ры русских революционных журналов, но тысячи экзем-
пляров этих журналов полиция не нашла, и поэтому не
могла их забрать. Жене Новагроцкого был задан вопрос
о местонахождении этих материалов.
«Председатель, Куда девались остальные пачки?
Г-жа Новагроцкая. Я просила упаковать эти вещи, и
тот, кто их паковал, сделал большие пачки, так как это
дешевле...
Первый прокурор. Кто делал для вас пачки?
Свидетельница (твердо). Я отказываюсь отвечать на
это» 1.
Позднее полицейские судебные власти установили, что
г-жа Новагроцкая после обыска переправила оставшиеся
материалы в Россию. Как сообщила полиция, речь шла о
двадцати пачках «с запрещенной русской литературой».
Обвиняемый Новагроцкий, жена которого держалась так
же мужественно, как и он сам, еще во время действия
закона против социалистов, в 1881 году, был приговорен
к шести месяцам тюремного заключения «за оскорбление
его величества».
Что же это были за журналы и кто был их отправи-
телем? Протоколы процесса дают интересные сведения и
об этом. Между председателем и обвиняемым Мертинсом
произошла следующая словесная стычка:
«Мертинс. В апреле или марте 1902 года ко мне при-
ехал из Берлина один русский партийный товарищ с ре-
комендациями от людей, безусловно заслуживающих до-
верия.
Председатель. Кто был этот партийный товарищ?
Мертинс. Я отказываюсь дать какие-либо сведения о
его личности. Я это делаю не из-за боязни понести нака-
зание, а потому, что хочу избавить его от неприятностей.
Русский товарищ спросил, не может ли он оставить у ме-
ня русскую литературу. Он сказал, что он либо сам будет
забирать ее, либо станет присылать за ней другого чело-
века. Он привез с собой рекомендательное письмо, и я
согласился. В течение двух лет ко мне в дом прибывала
литература, за которой приходили крестьяне в сопровож-
дении того члена партии...
1 Ibid., S. 247.
39

Председатель. Знаете ли вы, что это была за литера-
тура?
Мертинс. Это была газета «Искра» 1.
Допрос обвиняемого Петцеля пролил новый свет
на содержание материалов и на личность их отпра-
вителей:
«Председатель. Вы как свидетель и как обвиняемый
отказались давать какие бы то ни было показания.
Петцель. Совершенно верно!.. Я сделал это исключи-
тельно потому, что не хотел подвергать неприятностям
русских партийных товарищей. Это противоречило бы
моей совести человека и убеждениям социал-демократа...
Я и теперь отказываюсь давать какие-либо сведения о
личности русских, даже если бы знал их...
Председатель. Знаете ли вы, откуда прибывали мате-
риалы?
Петцель. Да, от... Ульянова, из Женевы» 2.
Как известно, Ульянов — это была фамилия Ленина.
Под его руководством издавалась «Искра». Эта газета
оставалась в руках большевиков до 51 номера, вышедше-
го 22 октября 1903 года. Незадолго до этого начались
аресты германских социал-демократов в Кенигсберге и
Мемеле. Данные, представленные прокурором, также
подтвердили, что ленинская «Искра» занимала особенно
важное место среди литературы, тайно переправлявшей-
ся германскими социал-демократами в Россию. Так, про-
курор привел выдержки из нескольких конфискованных
номеров «Искры» (№ 3, 38, 44 и 49), содержащих якобы
антигосударственные идеи. Из этого видно, что герман-
ские социалисты тайно переправляли «Искру» из Герма-
нии в Россию в течение всего того периода, когда ею
руководил Ленин. В числе других конфискованных мате-
риалов были: «Заря», «Женщина-работница» и тридцать
одна брошюра из выходившей в Женеве «Библиотеки
русского пролетария», в том числе «Коммунистический
манифест» и другие произведения Маркса, Энгельса,
Либкнехта, Лафарга и др., а также ленинская брошюра
«К деревенской бедноте. Объяснение для крестьян, чего
хотят социал-демократы» (Женева, 1903 г.). Список кон-
фискованных материалов и зачитанные выдержки из них
1 Ibid., S. 240.
2 Ibid., S. 244.
40

занимают в протоколах процесса сорок три печатные
страницы.
23 июля 1904 года выступил защитник обвиняемых
рабочих, представших перед кенигсбергским судом, д-р
Карл Либкнехт. Его речь прозвучала скорее как обвине-
ние, как объявление борьбы германскому и царскому
правительству. Либкнехт заявил:
«Русская история, как никакая другая, написана
кровью, кровью, пролитой не народом, а поколениями гос-
под, дравшихся между собой. Она написана прилипшей
к рукам правительства кровью крестьян, сектантов, рабо-
чих, еврейского населения и кровью солдат и офицеров...
Господин прокурор спрашивает, может ли быть что-
либо более позорнее, нежели лежащая перед нами лите-
ратура? Я знаю нечто более позорное. Это — царящие в
России порядки, о которых говорится в этой литературе...
Даже если бы обвиняемые сделали все, в чем их об-
виняют, они совершили бы акты культуры, которые через
два десятилетия, когда в России произойдут перемены,
будут представлять собой «почетную страницу, вписанную
Германией в мировую историю». 1
Так говорил революционер Либкнехт, который, вы-
ступая на стороне большевиков, объявил в восточной
твердыне прусского юнкерства вместе с обвиняемыми
борьбу мрачным силам нарождавшегося XX века. Здесь,
в кенигсбергском судебном зале, противостояли друг
другу пролетарский интернационализм и международная
реакция, представитель которой первый прокурор д-р
Шютце заявил:
«Создание демократической республики в России не
могло бы не оказать самого прямого влияния на Герма-
нию, и не о конституции, а о демократической республи-
ке идет речь в «Искре». Поэтому я считаю, что мы здесь
имеем дело с государственной изменой... Если горит дом
моего соседа, то и мой дом в опасности» 2. Реакционный
инстинкт не обманул этого охотника за социалистами в
его оценке «Искры». Королевско-прусская классовая юс-
тиция, оберегая царизм, стремилась одновременно обере-
гать и «помазанников милостию божией» Гогенцоллер-
нов. Она не без оснований предчувствовала, что, как толь-
1Karl Liebknecht, Ausgewahlte Reden, Briefe und Auf-
satze, Dietz Verlag, Berlin, 1952, S. 71, 72, 76.
2 «Der Geheimbund des Zaren», S. 446.
41

ко будет свергнута власть Романовых, недолго продер-
жится и господство германских кайзеров и князей. Таким
образом, Кенигсбергский процесс должен был нанести
удар не только рабочим, приговоренным к тюремному за-
ключению, но и всей социал-демократии. Однако в дей-
ствительности он стал славной страницей в истории взаи-
моотношений германского и русского пролетариата, слав-
ной страницей для участников германского и русского ра-
бочего движения, которые, несмотря на разделявшие их
границы, действовали сообща, по-братски, готовые на
любые жертвы ради достижения свободы и социализма.
Так немецкие рабочие-социалисты на протяжении ря-
да лет, руководствуясь естественной для них междуна-
родной солидарностью, помогали распространять в цар-
ской России марксистское учение и особенно труды
Ленина.
Через два месяца после Кенигсбергского процесса,
18 сентября 1904 года, в Бремене состоялся съезд Со-
циал-демократической партии Германии, где Карл Либк-
нехт внес следующее предложение:
«Помощь русским партийным товарищам в распрост-
ранении литературы является долгом международной со-
лидарности» 1.
Предложение было принято единогласно.
Отзвуки первой русской революции
в Германии
Прошло всего лишь полгода со времени Кенигсберг-
ского процесса, когда в январе 1905 года в России разра-
зилась революционная буря. Героические выступления
русского пролетариата взбудоражили всю Европу. Наря-
ду с рабочими Австро-Венгрии особенно сильное вол-
нение охватило рабочих Германии. Росту этих волне-
ний способствовало еще и то обстоятельство, что герман-
ское правительство носилось с планами оказать поддерж-
ку царизму силами германской армии в его борьбе про-
тив русских рабочих. Особенно энергично призывало к
безоговорочной (поддержке русской революции левое кры-
ло германской социал-демократии, подчеркивая, что дей-
1 «Protokoll tiber die Verhandlungen des Parteitages der Sozial-
demokratischen Partei Deutschlands, abgehalten zu Bremen vom 18,
bis 24. September 1904», Berlin, 1904, S. 132.
42

ствия русских пролетариев являются для их германских
братьев по классу примером, достойным подражания.
Меньше чем через две недели после кровавого воскре-
сенья в Петербурге Роза Люксембург писала, что 22 ян-
варя «русский пролетариат впервые выступил на полити-
ческую арену как класс... впервые, наконец, на поле бра-
ни появилась сила, которая одна лишь призвана исто-
рией и одна лишь в состоянии повергнуть царизм в прах
и водрузить в России, как и повсюду, знамя цивилиза-
ции...
В России, как и во всем мире, дело свободы и со-
циального прогресса находится теперь в руках классово-
сознательного пролетариата» 1.
О том, как взволновала немецких рабочих весть о
русской революции, свидетельствует уже тот факт, что
только в течение одного дня, 9 февраля 1905 года, в
крупнейших залах Берлина было проведено двадцать од-
но массовое собрание на тему «Революция в России».
Все залы были переполнены. В числе других на этих со-
браниях выступали Август Бебель и Клара Цеткин, кото-
рая благодаря своему мужу русскому революционеру
Осипу Цеткину имела особо тесную связь с русским ра-
бочим движением и еще в 1905 году, «несмотря «а кате-
горический запрет со стороны руководства социал-демо-
кратической партии», развернула «широкую кампанию
собраний для чествования героической борьбы русских
рабочих и крестьян»2.
12 февраля 1905 года Карл Либкнехт на массовом
митинге в Лейпциге назвал день 22 января «поворотным
пунктом для судеб народов Европы».
«Наступающая для России свобода,— сказал он,—
является также свободой для пруссаков, для саксонцев,
для Германии... У нас есть... все основания стать под
знамя русской революции. Русская революция — наше
дело, реакция — дело царя и прусского правительства.
У германской социал-демократии общая цель с русским
пролетариатом, его свобода — это и наша свобода»3.
1 Rosa Luxemburg, Ausgewahlte Reden und Schriften, Bd.
II, Dietz Verlag, Berlin, 1951, S. 214, 216.
2Wilhelm Pieck, Reden und Aufsatze, Bd. I, Dietz Ver-
lag, Berlin, 1952, S. 473.
3 «Лейпцигер фольксцейтунг», 13 февраля 1905 года; Karl
Liebknecht, Ausgewahlte Reden, Briefe und Aufsatze, S. 84, 86.
43

Левое крыло социал-демократии, а также Август Бе-
бель считали, что германское рабочее движение не может
стоять в стороне от русской революции, что путем мас-
совых стачек оно должно отстаивать свои собственные
требования за расширение политических и экономических
прав. Но профсоюзные руководители в мае 1905 года на
Кельнском съезде германских профсоюзов провели реше-
ние о том, что съезд отвергает «все попытки выработки
определенной тактики, имеющей основой пропаганду по-
литической массовой забастовки. Всеобщую забастовку...
съезд считает не подлежащей обсуждению» 1.
Несколько месяцев спустя на Иенском съезде социал-
демократической (партии снова разгорелась борьба во-
круг этого вопроса. Роза Люксембург теоретически раз-
громила правое крыло, а Бебель внес резолюцию, основ-
ная идея которой была выражена следующим образом:
«Одним из самых действенных средств борьбы для предот-
вращения политического преступления в отношении ра-
бочего класса и для завоевания важного права, необхо-
димого для его освобождения, съезд считает самое широ-
кое применение метода массовой приостановки работы» 2.
Весьма характерно, что на стороне правого меньшин-
ства, голосовавшего против этой резолюции, были все
те, кто десять лет спустя, в первую мировую войну, без-
оговорочно стал на сторону кайзера и Людендорфа и их
открыто аннексионистской политики войны. Те же Дави-
ды, зюдекумы, вольфганги, гейне и легины после Ноябрь-
ской революции 1918 года возобновили союз с юнкерами
и магнатами тяжелой промышленности. Этот союз лишил
Германию плодов революции и он же положил начало
антисоветской политике Веймарской республики. От по-
зиции реформистских вождей в 1905 году, когда они от-
вергали методы русской революции, ведет прямой путь
к их политике в ноябре 1918 года, когда они начали ин-
тервенцию против победоносного русского пролетариата.
О степени их глубокого морального падения, совершив-
шегося уже тогда, говорит статья известного в свое вре-
мя председателя профсоюза горняков Гуэ в «Бергарбей-
1 «Protokoll der Verhandlungen des funften Kongresses der Ge«
werkschaften Deutschlands», Berlin o. J., S. 30.
2 «Protokoll liber die Verhandlungen des Parteitages der Sozial-
demokratischen Partei Deutschlands, abgehalten zu Jena vom 17. bis
23. September 1905», Berlin, 1905, S. 143.
44

тер цейтунг». Автор статьи иронически называет руково-
дителей левого крыла партии «теоретиками классовой
борьбы» и призывает их к немедленному отъезду в Рос-
сию. Кому это не напомнит заимствованные у Геббельса
методы агитации, применяемые теперь господствующими
американскими профашистами, которые запугивают всех
противников антисоветской войны в своих странах вы-
сылкой в Советский Союз!
Август Бебель, о крупных заслугах которого гово-
рил Сталин и которого Ленин в своем некрологе на-
звал «самым даровитым парламентарием Европы, самым
талантливым организатором и тактиком, самым влиятель-
ным вождем международной... социал-демократии» 1, вы-
разил то, что волновало массы, подчеркивая, что русский
пролетариат служит примером для рабочего движения
всех стран.
«И в самом деле, энергия, выдержка и самоотвер-
женность русского пролетариата далеко превосходят все,
что может сравнить с этим европейский пролетариат...
То, что мы лишь с трудом должны прививать своим ра-
бочим, то есть чувство полной солидарности, русский ра-
бочий, только что вступивший на политическую арену,
осознает в полной мере» 2.
В то время как правое крыло партии и профсоюзные
вожди, все эти предшественники вельсов, шумахеров,
олленхауэров, легинов, фетте и фрейтагов, боялись, как
чумы, подражания русским революционерам, Бебель
со всем авторитетом председателя партии заявил на Ман-
геймском съезде СДПГ в 1906 году:
«Мы со всей страстностью желаем и жаждем, чтобы
наши русские братья и сестры... добились успеха в своей
борьбе против русского деспотизма... Этот пример дол-
жен вновь воодушевить нас, чтобы и мы, со своей сторо-
ны, приложили все усилия для создания в Германии по-
рядков, достойных культурной страны» 3.
Здесь, на Мангеймском съезде партии, как и на Иен-
ском съезде в сентябре 1905 года, дело дошло до бурных
1 В. И. Ленин, Сочинения, т. 19, стр. 264.
2 August Bebel, Ein Buch uber die Revolution in RuBland;
«Die Neue Zeit», 23. Jahnrang, Bd. II, Stuttgart, 1905, S. 286.
3 «Protokoll uber die Verhandlungen des Parteitages der Sozialde-
mokratischen Partei Deutschlands, abgehalten zu Mannheim vom 23.
bis 29. September 1906», Berlin, 1906, S. 153.
45

столкновений, вызванных обсуждением вопросов о по-
литической массовой забастовке, этой найденной русской
революцией форме массовой пролетарской борьбы. Да,
русская революция стала событием, особенно резко про-
тивопоставившим друг другу правое и левое крыло гер-
манской социал-демократии.
Руководитель баварской организации СДПГ Эрхард
Ауэр, который несколько лет спустя, во время первой ми-
ровой войны, стал ярым защитником германского импе-
риализма, а позднее вместе с американцами боролся про-
тив Ноябрьской революции 1918 года и способствовал
победе реакции в этой борьбе, выдвинул в 1906 году ло-
зунг: «Всеобщая забастовка — это всеобщая бессмысли-
ца!» Против вождя профсоюзов Легина, принявшего эту
точку зрения Ауэра, выступила на Мангеймском съезде
Роза Люксембург. Она говорила:
«Если теперь перед лицом замечательной русской ре-
волюции, которая на протяжении десятилетий будет
поучительным примером для пролетарского революцион-
ного движения, проблему массовой забастовки изучают
главным образом на основе событий в Италии и Фран-
ции, то этим доказывают лишь то, что сейчас доказал
Легин, ссылаясь на традиции, а именно, что здесь ни-
чему не умеют учиться и ничего не умеют забывать.
[Движение в зале. Одобрительные возгласы] Да, вы ни-
чему не научились у русской революции. [Легин: «Со-
вершенно правильно!»] Иначе вы не осмелились бы
утверждать, что массовое забастовочное движение серь-
езно угрожает самому существованию профсоюзов. Вам,
очевидно, совершенно не известно, что мощное русское
профессиональное движение — это детище революции.
[«Верно!» и возглас возражения.] Русский пролетариат
вступил в революцию, не имея никакой организации
[Роза Люксембург подразумевает здесь не партийные, а
профсоюзные организации.— А. Н.], а в настоящее время
вся страна покрыта крепкими ростками организаций.
Мнение, будто профсоюзы могут процветать лишь в ус-
ловиях мирного развития,— это старое, косное мнение
англичан. Русская революция доказала, что наиболее
сильные пролетарские организации зачастую рождаются
и могут развиваться в условиях борьбы» 1.
1 Rosa Luxemburg, Ausgewahlte Reden und Schriften, Bd.
II, S. 257.
46

На том же Мангеймском съезде партии в 1906 году
Карл Либкнехт доказал, что не только в России, но и в
Австрии, где осенью 1905 года происходили мощные по-
литические стачки, массовая забастовка вела к усилению
организаций. Бурными аплодисментами были встречены
его тысячу раз справедливые слова, что русская револю-
ция есть дело всего международного рабочего дви-
жения:
«Кровь, которую проливают наши братья по ту сторо-
ну границы, они проливают за нас, за пролетариат всего
мира [возгласы «Браво!»]. И что бы мы ни делали здесь
для наших сражающихся русских братьев, это будет
лишь весьма неполным возмещением кровавых жертв,
приносимых на Востоке и ради нас. Несмотря на все, что
мы сделали до сих пор, мы в неоплатном долгу перед
нашими русскими братьями и сестрами» 1.
Мы неслучайно так подробно останавливаемся имен-
но на Мангеймском съезде. Ибо там, можно сказать, бы-
ла легализована раковая опухоль партии. И это прои-
зошло с помощью Бебеля. Решения по вопросу о массо-
вых забастовках, принятые в 1905 году на Кельнском
съезде профсоюзов и на Иенском съезде СДПГ, проти-
востояли друг другу, как лед и огонь. Не приходится
удивляться, что дискуссия продолжалась и в 1906 году
и играла столь значительную роль на Мангеймском
съезде партии. Казалось, чего уж проще использовать
на этом съезде боевое настроение рабочих масс, поддер-
живавших идею массовой забастовки, привлечь к ответу
открытых врагов в собственном лагере, называвших мас-
совую и всеобщую забастовку всеобщей бессмыслицей,
и удалить их из партийного и профсоюзного руковод-
ства! Однако вместо этого Бебель и Легин, один из
инициаторов кельнского решения против пропаганды
политической массовой забастовки (позднее, в ноябре
1918 года, этот путь привел его к союзу со Стиннесом и
остальными тузами объединений германских предприни-
мателей), внесли в Мангейме следующее предложение:
«Съезд партии подтверждает решение Иенского
съезда партии о политической массовой забастовке и,
констатируя, что решение Кельнского съезда профсоюзов
1Karl Liebknecht, Ausgewahlte Reden, Briefe und Auf-
satze, S. 100.
47

не противоречит иенскому решению, считает всякие спо-
ры о смысле кельнского решения оконченными» 1.
Это означало не что иное, как прощение обнаглевших
оппортунистов и превращение партии в арену для тех,
кто думал, как бы им самим, да и рабочему классу по-
удобнее устроиться в капиталистическом классовом госу-
дарстве, и кто поэтому отрицал все более высокие и более
решительные формы классовой борьбы. Мы не говорим,
что Бебель разделял их точку зрения. Но мы считаем, что
благодаря замазыванию и сглаживанию Бебелем подлин-
ных противоречий правые, безусловно, смогли сохранить
свои важные организационные позиции и продолжать
распространять в партии и в профсоюзах свои прокапита-
листические, враждебные революционным действиям
взгляды.
Для тактики германских левых в то время было ха-
рактерно, что Роза Люксембург, отнюдь не поддерживав-
шая вышеприведенное предложение Бебеля — Легина, в
конце концов ради милого ее сердцу единства все же го-
лосовала за резолюцию, к которой было добавлено это
предложение. Спустя восемь лет левые, к своему при-
скорбию и к прискорбию всего народа, убедились, что
политическая чистота и ясность не должны приноситься в
жертву организационному единству. Так они, вместо того
чтобы организационно отмежеваться от правых, оставили
у них в руках аппарат.
В своей знаменитой брошюре «Массовая забастовка,
партия и профсоюзы» Роза Люксембург показала, как
далеки были левые в своих убеждениях от тех, кто от-
вергал в тот момент борьбу пролетариата, чтобы не-
сколько лет спустя начать борьбу против пролетариата.
В этой брошюре Роза Люксембург не только горячо при-
ветствовала русскую революцию, но прежде всего пока-
зала, каковы ее великие уроки для международного и
особенно для германского пролетариата. Она справедли-
во высмеивала тех, кто рассматривал петербургские и
московские события как безусловно интересное, но все
же типично русское явление и кто в лучшем случае толь-
ко восхищался героизмом русских рабочих-борцов. Она
1 «Protokoll uber die Verhandlungen des Parteitages der Sozial-
demokratischen Partei Deutschlands, abgehalten zu Mannheim vom 23.
bis 29. September, 1906», S. 473.
48

говорила, что массовая забастовка «вызвала самый жи-
вой интерес как немецких рабочих, так и рабочих всего
мира», так как «она представляет собой новую форму
борьбы и как таковая является верным симптомом глу-
бокого внутреннего перелома в классовых отношениях
и в условиях классовой борьбы» 1.
Если вожди германских профсоюзов боялись всякого
революционного порыва, ибо они дрожали за свои спо-
койные посты и легальность организаций, то Роза Люк-
сембург доказала, что как раз в огне массовой забастов-
ки вырастают «новые, молодые, мощные и жизнеспо-
собные... профсоюзы» 2.
Немецкие рабочие реагировали на гром русской рево-
люции иначе, чем правые вожди профсоюзов, которые
беспокоились лишь о легальности и о приспособлении к
существующим порядкам, дабы оградить себя от каких
бы то ни было неприятностей. Под впечатлением бар-
рикадных боев и мощных забастовок в 1905 году в Рос-
сии в Германии развернулось первое широкое движение
за всеобщее избирательное право.
Во второй половине ноября в Дрездене, Лейпциге и
других городах Саксонии проходили крупные собрания и
массовые демонстрации, главным лозунгом которых была
«борьба против реакционной избирательной системы, за
всеобщее, равное, свободное и тайное избирательное пра-
во». Королевское правительство обуял такой страх, что
оно в связи с митингами, которые должны были состоять-
ся в Дрездене 18 ноября 1905 года, приказало держать
там в этот день наготове воинские части и раздать всем
полицейским по сорок боевых патронов 3.
Шесть крупнейших залов Дрездена, где происходили
митинги, были переполнены и многие сотни желающих не
смогли попасть внутрь. Одновременно в предместьях
Дрездена было проведено девять больших собраний.
Мощные колонны демонстрантов заполнили в тот день
улицы Дрездена. Демонстранты направлялись к русскому
консульству. По пути ораторы обращались с короткими
зажигательными речами к толпе. В ответ тысячи людей
1 Rosa Luxemburg, Ausgewahlte Reden unci Schriften, Bd.
I, Dietz Verlag, Berlin, 1951, S. 166.
2 Ibid., S. 188.
3 «Форвертс», 19 ноября 1905 года.
49

выкрикивали: «Да здравствует свободное избирательное
право! Требуем избирательного права!»
Кульминационным пунктом боевых выступлений гер-
манского пролетариата в 1905—1906 годах явилась гам-
бургская всеобщая политическая забастовка против огра-
ничения избирательного права, происходившая 17 января
1906 года. На призыв о прекращении работы "Союз вла-
дельцев металлургических предприятий ответил следую-
щей угрозой:
50
Прогрессивные круги германского народа горячо при-
ветствовали русскую революцию 1905 года и восста-
ние матросов броненосца «Потемкин». Они выражали
свои симпатии на массовых митингах, в заявлениях,
статьях и рисунках. Этот рисунок был опубликован
в № 16 буржуазно-прогрессивного сатирического
журнала «Симплициссимус» от 18 июля 1905 года.

К 1 мая 1906 года СДПГ выпустила праздничную брошюру, на об-
ложке которой изображено братание немецкого рабочего с русским
рабочим и русским крестьянином.

«Проведение 17-го сего месяца открытых собраний
протеста перенесено на рабочее время. Рабочие, которые
в этот день не явятся на работу без уважительных при-
чин или же прекратят работу, будут уволены» 1.
Но пролетариат ганзейского города не дал себя за-
пугать. Никогда еще Гамбург, никогда еще Германия не
видели такой мощной политической забастовки и таких
внушительных митингов. В порту, на заводах, на верфях,
в мастерских и на стройках работа была прекращена.
Масса демонстрантов проходила по улицам, полицейские
держали сабли наголо, и немало демонстрантов пало под
ударами этих сабель. Но народ был хозяином в городе.
Сто тысяч рабочих, среди которых находился и будущий
вождь Коммунистической партии Германии Эрнст Тель-
ман, устремились в предвечерние часы к ратуше. Это бы-
ла огромная революционная манифестация.
«Гамбургер эхо» писала 18 января 1906 года:
«Матросы с судов, стоявших на Альстере, в двенад-
цать часов прекратили работу и выстроили суда длинны-
ми вереницами у причалов. Они еще утром поставили об
этом в известность своих хозяев. Вслед за этим все пор-
товые рабочие, рулевые с одиомачтовиков и грузчики,
рабочие со складов и причалов, судовые маляры, убор-
щики тоже бросили работу. В два часа ночи за ними
последовали рабочие верфей. С Рейерштига и с верфи
всемогущих Блома и Фосса широкий, бесконечный люд-
ской поток устремился через Штейнвердер к Форзетце-
ну... Прекратилась работа и на причалах Гамбургско-
Американской линии».
Несколько дней спустя в связи с годовщиной петер-
бургского кровавого воскресенья 21 января 1906 года
отмечалось по всей Германии как «Красное воскресенье».
Социал-демократическая партия призывала к проведению
больших демонстраций под лозунгом: «Против порабо-
щения и бесправия народа!»
«Форвертс», центральный орган СДПГ, опубликовал
в этот день воззвание, в котором говорилось:
«Пролетарии! Члены партии! Настал день, когда вы
путем мощной демонстрации должны доказать, что вы не
хотите вечно играть роль политических илотов, которую
1 «Гамбургер «эхо», 18 января 1906 года.
52

предназначило вам нынешнее классовое государство.
Пусть из миллионов уст раздастся сегодня клич: «Долой
трехклассное избирательное право! Требуем всеобщего,
равного, прямого и тайного избирательного права!..»
Пролетариат должен завоевать демократическое изби-
рательное право!.. В Берлине целый армейский корпус
ждет команды! Пролетариат смеется над этими детскими
забавами!»
В одной из статей той же газеты, озаглавленной «Пе-
тербургское кровавое воскресенье и наша борьба за из-
бирательное право», говорится:
«Не... случайно... что... дни, когда отмечается память
жертв кровавого воскресенья, совпадают с оживлением
борьбы за всеобщее избирательное право...
В конечном итоге перспективы нашей борьбы за изби-
рательное право зависят от успехов наших братьев в
России... Если революционному движению в России
удастся установить демократический режим, то реакция
в Германии тоже зашатается. Тогда движение за избира-
тельное право само по себе обретет такую силу, что оно
шутя сломит всякое сопротивление.
Таким образом, наши товарищи в России сражаются
не только за себя, но и за нас, таким образом, их побе-
да— это и наша победа»1.
И действительно, 21 января 1906 года по всей Герма-
нии прокатилась волна митингов и демонстраций. В од-
ном лишь Берлине и его ближайших окрестностях состоя-
лось девяносто пять собраний, на которых выступали
Бебель, Дитц, Адольф Гофман, Ледебур и другие. В ряде
городов собрания были запрещены в последнюю минуту.
Кайзеровское правительство было настолько напугано,
что в этот день прибегло к крайним военным мерам в
столице страны. Солдат держали в казармах в боевой го-
товности, а артиллерийские упряжки демонстративно
разъезжали по улицам Берлина для устрашения населе-
ния.
Движение достигло таких масштабов, что германская
буржуазия пошла на попятный. В Гамбурге было введе-
но— на основе закона от 5 марта 1906 года — пропор-
циональное избирательное право, в Вюртемберге оно бы-
ло введено 16 июля 1906 года. Затем последовали Бава-
1 «Форвертс», 21 января 1906 года.
53

рия, Баден и Ольденбург. Так русская революция помогла
и германскому пролетариату добиться первых полити-
ческих успехов в нашем веке.
Даже в германском военном флоте загорались искры,
разгоревшиеся на востоке ярким пламенем. Вскоре после
того как в Германии стал известен геройский подвиг мат-
росов броненосца «Потемкин», в июле 1905 года в Киль-
ском порту во время большого парада, устроенного в
честь кайзера Вильгельма, взбунтовались матросы крей-
сера «Фрауэнлоб». Поводом для бунта послужило возму-
тительное обращение офицеров. Матросы арестовали
офицеров, сбросили в море части орудийных затворов и
вывесили, как говорилось в официальных сообщениях,
«грязную тряпку». Очевидно, это было красное знамя.
Крейсер был послан в открытое море. Этот и много-
численные другие факты показывают, каким ярким све-
том озарила первая русская революция сознание немец-
ких пролетариев, вдохновив их на действия и заставив
радостно, по-боевому биться их сердца.
Однако германская левая социал-демократия стреми-
лась не только извлечь из русских событий революцион-
ные уроки для Германии, но и использовать в этом ре-
шающем вопросе влияние германской социал-демократии
для укрепления позиций большевиков внутри русского
рабочего движения.
На V съезде Российской социал-демократической ра-
бочей партии, в мае 1907 года в Лондоне (где большеви-
ки имели перевес над меньшевиками), встретились Ленин,
Сталин и Роза Люксембург. Роза Люксембург выступала
как официальная представительница германской социал-
демократии, обладавшей тогда, бесспорно, самым боль-
шим авторитетом внутри международного рабочего дви-
жения. Благодаря Сталину мы имеем ценное свидетель-
ство об обеих речах, произнесенных Розой Люксембург на
этом съезде:
«Вполне соглашаясь с большевиками по вопросам: о
роли пролетариата, как вождя революции, о роли либе-
ральной буржуазии, как антиреволюционной силы и т. д.
и т. д. — Р. Люксембург критиковала лидеров меньше-
визма, Плеханова и Аксельрода, называя их оппортуни-
стами... Я знаю, говорила Люксембург, что и у больше-
виков есть некоторые промахи, странности, излишняя
твердокаменность, но я их вполне понимаю и оправды-
54

ваю: нельзя не быть твердокаменным при виде расплыв-
чатой, студенистой массы меньшевистского оппорту-
низма» 1.
Сталин упоминает категорическое заявление Розы
Люксембург: «...мы, германские социал-демократы, будем
поддерживать [большевиков. — А. Н.] в их борьбе с
оппортунистами меньшевиками...» Далее он говорит:
«Еще более интересно знаменитое письмо, присланное
съезду Центральным Комитетом Германской Социал-Де-
мократической Партии и прочитанное Розой Люксембург.
Интересно оно тем, что, советуя партии бороться с либе-
рализмом и признавая особенную роль русского пролета-
риата, как вождя русской революции,—оно тем самым
признаёт все основные положения большевизма.
Таким образом, становилось ясным, что наиболее ис-
пытанная и наиболее революционная в Европе герман-
ская социал-демократия открыто и ясно поддерживает
большевиков, как настоящих марксистов, в их борьбе
против изменников марксизма, против меньшевиков»2.
Руководство Социал-демократической партии Герма-
нии устами Розы Люксембург не только произнесло тогда
приговор меньшевикам, но и заранее осудило переродив-
шихся последователей Бебеля, которые в 1914 и 1918 го-
дах, а также и ныне написали на своих знаменах то, что
в 1907 году справедливо подверглось столь резкой кри-
тике.
В дальнейшем, в 1909 и 1910 годах, стало ясно, сколь
глубоким было чувство интернациональной рабочей со-
лидарности в Германии. В 1909 году царь предпринял
поездку по Европе. В Киле он сошел на берег. Прави-
тельство Вильгельма II приняло все меры, чтобы огра-
дить убийцу тысяч русских революционеров от гнева
германского народа. На суше и на море находилась
целая армия агентов тайной полиции, жандармов и ма-
тросов. Крейсер «Ундинэ» и несколько германских мино-
носцев беспрерывно патрулировали царский корабль.
В течение многих дней рыбаки Экернфердской бухты не
могли заниматься рыбной ловлей. Каждый житель дол-
жен был при переходе улицы предъявлять документ,
удостоверявший его личность.
1 И. В. Сталин, Сочинения, т. 2, стр. 63—64.
2 Там же, стр. 64.
55

Двадцать седьмого июля социал-демократы созвали
митинг протеста, на который пришло столько людей, что
его пришлось перенести из зала под открытое небо. Когда
слово было предоставлено Карлу Либкнехту, десятиты-
сячная толпа приветствовала в его лице человека, вер-
шившего здесь суд над коронованным организатором
погромов, убийцей свободолюбивых представителей наро-
да, угнетателем русских рабочих.
Сумерки спустились над городом, взошла серебряная
луна и залила своим светом тысячи людей, внимательно
слушавших страстные слова Либкнехта, полные пламен-
ного протеста против царя и его режима. А на расстоя-
нии всего лишь нескольких сот метров покачивался на
воде царский корабль. Когда Либкнехт окончил свою речь,
разразилась буря аплодисментов, и такие же аплодисмен-
ты раздались при чтении резолюции протеста, в которой
со всей откровенностью было выражено отвращение гер-
манского трудового народа к царскому режиму, режиму
угнетения народных масс.
Когда резолюция была поставлена на голосование,
поднялся лес рук.
Этот митинг привлек к себе внимание всей Германии.
Отрицательное отношение к визиту царя было особенно
сильно еще и потому, что непосредственно перед этим, в
июне 1909 года, в Дрездене был устроен процесс русских
студентов и рабочих. Их арестовали еще в марте 1909 го-
да в Дармштадте, Миттвейде и других местах и отдали
под суд как членов некоей тайной заграничной организа-
ции русских социал-демократов.
Процесс превратился в суд не над обвиняемыми, а
над германским правительством и его полицейской си-
стемой. Карл Либкнехт, выступавший на процессе вместе
с другими известными социалистическими адвокатами в
роли защитника, смог привести конкретные доказатель-
ства того, что германская и русская реакция действовали
заодно. Он констатировал, что под охраной германских
полицейских властей в Германии существовал специаль-
ный русский полицейский отдел для надзора над русски-
ми политическими эмигрантами. Либкнехт показал, что
во всех германских высших и технических учебных за-
ведениях русские подданные находились под оскорбитель-
ным наблюдением германских и русских полицейских
властей и что их зачисляли в эти учебные заведения
56

лишь в том случае, если они предъявляли справку о по-
литической благонадежности, справку, выданную царской
полицией их родного города. Либкнехт подчеркнул, что
зачастую начальство высших учебных заведений без
всякого основания исключало русских слушателей, делая
это по просьбе германских властей, которые действовали
в контакте с русскими полицейскими чиновниками, что у
русских подданных производились тайные обыски и по-
лиция часто предлагала им деньги, вербуя их в шпионы.
Либкнехт особенно подчеркнул, что русских студентов
не только высылают, но этапным порядком отправляют
прямо к русской границе и там вместе с собранным про-
тив них материалом передают в руки царской полиции.
Суд подтвердил правдивость всех этих выдвинутых
Либкнехтом и другими защитниками обвинений, что яви-
лось сенсационным признанием сговора между герман-
скими и царскими властями.
Обвиняемые были приговорены к небольшим срокам
тюремного заключения. Но эти приговоры показали, что
русским демократам запрещена в Германии всякая по-
литическая деятельность, тогда как явные и тайные
представители царского режима пользовались полной
свободой действий и всяческой поддержкой. Карл Либк-
нехт закончил свое выступление на Лейпцигском съезде
Социал-демократической партии Германии 15 сентября
1909 года следующими словами:
«У нас есть все основания выразить на этом съезде
свое сильное недоверие, свое возмущение и недовольство
германским правительством за то, что оно столь недо-
стойным образом, с одной стороны, терпит и поощряет
отбросы русского общества, шпионов, с другой же сто-
роны, обращается в Германии с лучшими представителя-
ми русского народа, как с загнанным зверем, преследуя
и оскорбляя этих людей. [Оживленные выкрики: «Бра-
во!»] Я прошу вас единодушным принятием резолюции
выразить свое искреннее сочувствие нашим преследуемым
и борющимся братьям и сестрам в России, а также тем
из них, кто находится у нас в Германии. [Громкие апло-
дисменты.]» 1
В следующем 1910 году царь снова посетил Герма-
нию. Он провел несколько недель у великого герцога Гес-
1 Karl Liebknecht, Ausgewahlte Reden, Briefe und Auf-
satze, S. 160.
57

сенского. Позднее, в ноябре, он начал в Потсдаме пере-
говоры с кайзеровским правительством. Несмотря на
запрещение собраний гессенскими полицейскими властя-
ми, 11 сентября в Лангене, близ Оффенбаха, состоялся
многолюдный митинг, на котором ораторы заклеймили
действия гессенских властей. Когда на одном митинге де-
путат прусского ландтага социал-демократ Адольф Гоф-
ман подробно охарактеризовал Николая II, чиновник,
которому было поручено наблюдение за митингом, попы-
тался закрыть его. Однако шесть тысяч его участников
ответили на это бурей протеста и в заключение заявили
в резолюции, что «собравшиеся собственной властью бе-
рут на себя право выразить решительный протест против
пребывания в Германии царя, олицетворявшего величай-
шее варварство, и призывают всех свободолюбивых жите-
лей Гессена присоединиться к этому протесту» 1.
Несколько дней спустя Карл Либкнехт на Магдебург-
ском съезде Социал-демократической партии Германии
внес единодушно принятое предложение, в котором го-
ворилось:
«Съезд партии решительно протестует против того,
что русский царь, один из главных виновников всех
зверств и подлостей контрреволюции, хозяин и покрови-
тель азефов, гартингов и других сыщиков-провокаторов,
один из инициаторов новых подлых гонений на евреев,
глава преступного заговора против финской свободы и
самостоятельности, мог ступить на землю Германии как
почетный гость. Съезд протестует против того, что для
охраны коронованного преступника откомандированы гер-
манские чиновники и солдаты, что для его приема расто-
чительно расходуются средства, выжатые из германских
налогоплательщиков. Этим нанесен большой урон чести
германского народа, подавляющее большинство которого
испытывает отвращение к прибывшему гостю»2.
В ноябрьские дни 1910 года, во время потсдамских
переговоров, социал-демократы устраивали в Берлине и
его окрестностях и даже в самом Потсдаме митинги про-
теста. Залы, где происходили митинги, были переполнены.
1 «Форвертс», 13 сентября 1910 года.
2 «Protokoll uber die Verhandlungen des Parteitages der Sozial-
demokratischen Partei Deutschlands, abgehalten in Magdeburg vom 18.
bis 24. September 1910», Berlin, 1910, S. 486.
58

Несмотря на неоднократное вмешательство полиции,
участники этих митингов выражали страстный протест
против осквернения германской земли присутствием кро-
вавого царя.
Каковы бы ни были ошибки германских левых социал-
демократов по ряду принципиальных вопросов, как, на-
пример, непонимание ими значения национального воп-
роса, их упорное стремление остаться в одних рядах с
реформистскими предателями и т. д., на практике они со-
вершали большие и эффективные революционные дела.
Ленин и Сталин всегда указывали германским левым
на их ошибки, критиковали их неверные взгляды. Они де-
лали это как товарищи, как друзья. Ибо они видели в
германских левых социал-демократах союзников в борь-
бе против власти царизма и власти кайзера, против ка-
питализма и против предателей внутри рабочего движе-
ния обеих стран. Сталин писал позднее: «Они имеют за
собой также большие и серьезные революционные дела.
Я имею в виду целый ряд их заслуг и революционных вы-
ступлений по вопросам внутренней политики и, в частно-
сти, избирательной борьбы, по вопросам парламентской и
внепарламентской борьбы, об общей забастовке, о войне,
о революциях 1905 года в России и т. д. Именно поэтому
и считались с ними большевики, как с левыми, и под-
держивали их, толкали их вперед» 1.
1 И. В. Сталин, Сочинения, т. 13, стр. 92.

ВЛИЯНИЕ ФЕВРАЛЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
В ГЕРМАНИИ И НА ФРОНТЕ
Краткие тезисы
1. Февральская революция 1917 года, которая привела
к свержению царя, оказала огромное влияние на немец-
ких рабочих. Несмотря на войну, в апреле 1917 года в
Германии вспыхнула мощная забастовка, в которой в
первую очередь приняли участие рабочие военных заво-
дов. Бастовавшие выдвинули требование: мир без ан-
нексий и проведение буржуазно-демократических реформ.
Огромное влияние русской революции сказалось и в
неоднократно выдвигавшемся требовании о создании со-
ветов рабочих.
2. Бастующим противостоял единый фронт — от кай-
зера до социал-демократических лидеров. Они подавили
борьбу.
3. На германско-русском фронте под влиянием рус-
ской революции и брошенного Лениным лозунга брата-
лись сотни тысяч русских и немецких солдат. Вопреки
воле и приказам офицеров вооруженные пролетарии
обеих воюющих сторон добивались прекращения боев на
целые недели и устанавливали связь друг с другом.
4. В германском военном флоте летом 1917 года не-
уклонно нарастало революционное движение. Руковод-
ство движением, следуя русскому примеру, ориентирова-
лось на создание советов. Движение началось с проявле-
ния недовольства плохим питанием, но вскоре оно поста-
вило перед собой далеко идущую политическую цель:
одновременная всеобщая забастовка матросов, солдат и
рабочих с целью добиться мира. Несмотря на то, что эта
забастовка была потоплена в крови, искра не угасла,
и спустя год, в ноябре 1918 года, она разгорелась
в пламя матросского восстания, в пожар германской ре-
волюции.
60

Массовая политическая забастовка
в Германии
Первая мировая война, начавшаяся в августе 1914 го-
да, привела к краху II Интернационала, вожди которого
перешли на сторону своих империалистических хозяев.
Они даже распространили по всему миру «демократиче-
ски» звучащее объяснение своего предательства. Если
социал-демократическое руководство Франции и Англии
пыталось представить свой отказ от принципов социализ-
ма, свою солидарность с империалистическими париж-
ским и лондонским правительствами как «защиту от
прусского милитаризма», то руководство германской
социал-демократии тоже нашло мотивировку для прекра-
щения борьбы против войны. «Надо оградить Германию от
страшного царского самодержавия!» Такими «радикаль-
ными», громкими фразами напутствовали рабочих, посы-
лая их на фронт, где они должны были гибнуть ради
грабительских целей отечественных империалистов.
Разумеется, это вызывало возмущение левых социал-
демократов, и они мужественно выступали против этой
политики. Но во всех странах реформисты держали в
своих руках партийный и профсоюзный аппарат, хозяйни-
чали и в Организациях и в прессе и могли таким образом
вводить в заблуждение своих приверженцев. Тяжела бы-
ла расплата за ошибку левых, которые из-за недооценки
организационных вопросов не отмежевались своевремен-
но от реформистов и не создали подлинно революционной
партии.
Решающим исключением были большевики, не пре-
кращавшие борьбы против империализма и в собственной
стране. Это дало русским рабочим возможность первыми
в Европе свергнуть в начале марта 1917 года монар-
хию, создать Советы рабочих и солдатских депутатов и
подготовить переход от буржуазно-демократической рево-
люции к революции социалистической. Под впечатлением
этих событий в Германии разгорелась первая забастовка
против империалистической войны, в которой приняли
участие миллионы людей.
Падение русского царя пробудило у немецких рабо-
чих надежду на скорое падение самодержца прусса-
ков. Один небольшой, но характерный эпизод показыва-
ет, как ободряюще подействовало известие о русской
61

революции на немецких рабочих и как взволновало оно
господствующий класс Германии. С давних пор берлин-
ские рабочие в день 18 марта шли к могилам борцов,
павших в 1848 году на баррикадах. На этот раз в начале
второй недели марта начальник политического отдела
берлинского полицей-президиума, будущий вице-прези-
дент полиции д-р Вейс, открыто заявил руководству
оппозиционной социалистической молодежи:
«Если радикальные молодежные общеобразователь-
ные союзы Большого Берлина намереваются, как и в
прошлые годы, устроить в марте на кладбище павших
митинг, посвященный их памяти, то пусть они имеют в
виду, что берлинский полицей-президиум в связи с рево-
люционными событиями в России ни в коем случае не
сможет разрешить этот митинг» 1.
Однако, несмотря на это, 18 марта 1917 года митинг
на кладбище привлек гораздо большее число людей, чем
в предыдущие военные годы. Огромному отряду поли-
ции противостояли народные массы. Произносились речи.
Произошли стычки с полицией, были произведены аресты.
Известие о свержении царя вызвало в Германии силь-
ные волнения, которые усугублялись тем, что в на-
чале апреля и без того мизерный хлебный паек был со-
кращен еще на триста граммов в неделю. Кроме того,
6 апреля 1917 года Соединенные Штаты вступили в вой-
ну на стороне противников Германии, и казалось, не бу-
дет конца этой войне.
Недовольство трудящегося населения было чрезвы-
чайно велико. Об этом свидетельствует срочное секретное
письмо, разосланное 8 апреля 1917 года саксонским ми-
нистром внутренних дел графом Вицтумом всем саксон-
ским окружным управлениям. В нем говорится:
«Окружным управлениям, очевидно, небезызвестно,
что среди рабочего населения, особенно в последнее вре-
мя, наблюдается все возрастающее возбуждение, вызыва-
ющее серьезные опасения. Эти настроения объясняются,
повидимому, не только затянувшейся войной, но главным
образом нехваткой хлеба, картофеля и угля, политиче-
ским переворотом в России, воздействие которого на не-
спокойные умы за пределами России неоспоримо, посте-
пенным распространением сообщений о серьезных эксцес-
1 «Internationale Pressekorrespondenz» Nr. 82, 15 August 1927.
62

сах в несаксонских городах, таких, как Гамбург и Магде-
бург, что чревато опасностью заразить и низы (!), а
также тем, что женщины низших слоев подстрекают
рабочих...
Ходят слухи, что в середине этого месяца, то есть к то-
му времени, когда, как объявлено, будет дополнительно
сокращена норма хлеба для населения, намечено пре-
кращение работы в широком масштабе, чтобы таким пу-
тем заставить власти улучшить снабжение рабочего на-
селения хлебом. Если работа на предприятиях действи-
тельно будет прекращена, то в нынешних условиях не
приходится ожидать, что все пройдет спокойно. Наобо-
рот, в этом случае следует опасаться серьезных беспоряд-
ков и угрожающих эксцессов...
Серьезный и неотложный долг полицейских властей
состоит в том, чтобы уже теперь принять незамедлитель-
ные меры, которые гарантировали бы быстрое и эффек-
тивное подавление всех могущих возникнуть беспоряд-
ков.
Для проведения этих мер особенно важно, чтобы
корпус чиновников не был ослаблен. Поэтому министер-
ство внутренних дел обратилось к командованию 12-го и
19-го военных округов с настоятельной просьбой времен-
но отказаться от намечаемого дополнительного призыва
чинов жандармерии и полиции на военную службу и по
возможности издать распоряжение о немедленном отчис-
лении тех из уже призванных жандармских вахмистров
и полицейских, которые используются на нестроевой
службе» 1.
Разумеется, это движение, так обеспокоившее коро-
левское правительство в Дрездене, не ограничивалось од-
ной Саксонией. Несколько дней спустя, 13 апреля, прус-
ский генерал фон Врисберг направил рейхсканцлеру, ми-
нистру внутренних дел, командованию армий и военным
министерствам других германских земель секретное пись-
мо, в котором, между прочим, говорится:
«Одна из дивизий, находящихся на востоке, сообщает:
«По мнению нашего доверенного лица, сейчас ведется
пропаганда за немедленное заключение мира, что вы-
звано русской революцией. В дивизии уже распростра-
1 Sachsisches Landeshauptarchiv, Dresden; Akte Ministerium des
Innern, Nr. 11071, Blatt 28/1 und 2.
63

няются листовки с призывом не стрелять больше в рус-
ских и не подписываться на военный заем. Рабочих воен-
ных заводов в тылу призывают прекращать работу...»
Далее центральное военно-полицейское управление
сообщает, что одно доверенное лицо, работающее на
крупном предприятии в одном из предместий Берлина, до-
водит до сведения следующее:
«Среди рабочих царит сильное недовольство из-за
предстоящего дополнительного сокращения хлебного пай-
ка. В связи с этим на 16-е число сего месяца намечена
всеобщая демонстрация берлинских рабочих. В этот день
все фабрики и заводы собираются бастовать... Агитацию
в поддержку забастовки проводит главным образом Союз
германских металлистов...» 1
Кайзеровские и королевские военные власти были
крайне обеспокоены, так как уже 27 и 28 марта забасто-
вали 26 тысяч кильских рабочих, в том числе 18 тысяч
на одних только кайзеровских верфях. В вышеприведен-
ном секретном письме саксонского министерства внутрен-
них дел, сообщающем об этом факте, далее говорится:
«Из Бармена, Гамбурга, Магдебурга и Нюрнберга
получены донесения о голодных бунтах и серьезных бес-
порядках, вызванных плохим питанием»2.
Хотя военные власти, как видно из документов, были
поставлены в известность своими агентами о предстоящей
массовой забастовке, они не смогли воспрепятствовать
ей. 16 апреля буржуазная пресса Берлина писала, что
«на некоторых металлургических и деревообделочных
предприятиях и на предприятиях машиностроительной
промышленности Берлина»3 прекращена работа. Но
простым прекращением работы дело не ограничивалось:
рабочие уходили с предприятий сомкнутыми колоннами,
направляли делегации бургомистрам различных районов
Берлина, требуя обеспечить лучшее продовольственное
снабжение.
Семнадцатого апреля, по сообщениям прессы, имели
место «эксцессы на некоторых улицах». Газеты писали
также о большой демонстрации на Унтер ден Линден и
на Фридрихштрассе. Официальное телеграфное агентство
1 Ibid., Blatt 49a und b.
2 Ibid., Blatt 62.
3 «Фоссише цейтунг», 17 апреля 1917 года.
64

Вольфа приводило в этот день следующую цифру:
125 тысяч бастующих в Берлине. Пресса также была
вынуждена признать, что рабочие уже не ограничива-
лись продовольственным вопросом.
«Второе требование носит чисто политический харак-
тер: предоставление свободного избирательного права
в Пруссии» 1.
На следующий день «Фоссише цейтунг» писала, что
число бастующих в Большом Берлине составляет
250 тысяч человек.
Среди берлинских рабочих, собиравшихся на стачечные
собрания, распространялись листовки, содержавшие в
числе других следующие требования:
«Заявление правительства о готовности немедленно
заключить мир с отказом от всякой открытой или скры-
той аннексии... Немедленное освобождение лиц, аресто-
ванных и осужденных по политическим делам, прекра-
щение всех политических дел. Предоставление полных
гражданских свобод. Всеобщее, равное, тайное и прямое
избирательное право для участия в выборах во все госу-
дарственные и муниципальные органы. В целях эффек-
тивной защиты интересов рабочих собравшиеся призы-
вают все профессиональные группы выделить своих
представителей для создания Совета рабочих».
«Берлинер берзен-курир» от 20 апреля 1917 года не
только сообщила об этих требованиях, но следующим
образом их прокомментировала: «Итак, с нами хотели го-
ворить на русский лад». Автор был не так уж далек от
истины. Во время апрельской забастовки 1917 года, на-
сколько нам известно, германские пролетарии впервые
выдвинули требование о создании советов рабочих. Они
сознательно заимствовали эту форму диктатуры проле-
тариата, рожденную русской революцией.
Забастовочное движение захватило и такие промыш-
ленные центры, как Галле, Брауншвейг, Магдебург, Сак-
сония. Особенно широкий размах приняло движение в
Лейпциге. Ранним утром 16 апреля лейпцигское окруж-
ное управление получило следующее письмо:
«Полицейское управление города Лейпцига доводит до
сведения королевского окружного управления, что, воз-
можно, сегодня после обеденного перерыва на лейпциг-
1 Там же.
65

ских предприятиях вспыхнет стачка, масштабы которой в
настоящее время невозможно точно определить. Она вы-
звана тремя прокламациями, распространявшимися в
последние дни в городе. Наш доверенный обнаружил на
фабриках прокламацию «Рабочий! Передай дальше!»
всего в одном-двух экземплярах.
Полицейское управление города Лейпцига,
д-р Ваглер»1.
Текст приложенной к письму прокламации, призывав-
шей к забастовке, гласит:
«Рабочие!
Почти три года бушует мировая война!
Миллионы рабочих убиты, искалечены, и снова на бой-
ню гонят миллионы людей. В тылу миллионы детей, ма-
терей и жен испытывают страдания и мучения, трудовой
народ голодает и ему суждено перенести еще более силь-
ный голод! Вы терпите все страдания и все бедствия
ради ненасытного капитала, который хочет подчинить се-
бе весь мир и приумножает свои миллионы. Для капита-
листов война — это небывалый урожай, а для тысяч ря-
довых людей она означает гибель. Трудовой народ не
только приносит в жертву жизнь и здоровье, по и несет
на своих плечах материальное бремя войны.
Этому надо положить конец! Господствующий класс
не в состоянии преградить путь злу, и это должны сде-
лать вы. Вспомните песню:
Все колеса станут,
Коль того захочет твоя сильная рука.
Но не ради полфунта дешевого мяса и не ради не-
надежных обещаний Вильгельма о введении после войны
плюральной избирательной системы вместо прусского
трехклассного избирательного права, а ради обеспечения
ваших человеческих прав.
Конец кровопролитной войне!
Долой осадное положение, цензуру и ограничение
права объединений и коалиций!
Свобода политическим заключенным!
1 Sachsisches Landeshauptarchiv, Dresden, Akte Ministerium des
Innern, Nr. 11071, Blatt 61 a.
66

Демонстрация бастующих работниц берлинских военных заводов в апреле 1917 года.

Требуем равных гражданских прав! Каждый рабочий
должен иметь доступ во все учебные заведения, на все
государственные посты.
Требуем для всех лиц обоего пола старше двадцати
лет всеобщего права выбора в имперские, государствен-
ные и муниципальные органы!
Долой все реакционные законы!
Долой границы между двадцатью шестью «отече-
ствами»! 1
Пусть развивается красное знамя над свободной
республикой!
Русские рабочие подали вам замечательный пример.
Следуйте их примеру. Выйдите из прусско-германского
мрака к сияющей свободе народа! В Магдебурге забасто-
вали 50 тысяч рабочих, в Брауншвейге в страстной чет-
верг— еще 3 тысячи. В Нюрнберге, Гамбурге, Бармене
рабочие выступили в защиту своих прав. В Киле в пред-
пасхальную неделю на верфях и заводах бастовали
35 тысяч человек. На верфи «Германиаверфт» 500 упол-
номоченным были вручены воинские повестки, но эти по-
вестки пришлось взять у них обратно, ибо рабочие вновь
проявили свою солидарность.
Чего вы мешкаете, мужчины и женщины? Почему вы
терпите лишения, тогда как для богатых война —это
лишь вопрос денег?
Возьмите свою судьбу в собственные руки!
Власть будет в ваших руках, если вы будете едины!
Только вашим трудом держится война! Откажитесь
работать — и кровопролитие прекратится» 2.
В обеденные часы 16 апреля саксонский министр внут-
ренних дел сообщил военному министру, что «сегодня в
половине девятого утра на лейпцигских военных заводах
вспыхнули большие забастовки. Они были вызваны рас-
пространением среди рабочих подстрекательских воз-
званий с изображением красного знамени. Зачинщики —
военнослужащие, отпущенные для работы на военных за-
водах, — известны полиции. Их тем временем уже вновь
отправили в армию. Большое число забастовщиков на-
1 Здесь имеются в виду двадцать шесть отдельных государств
(«земель»), из которых до 1918 года состояла Германская империя.—
Прим. ред.
2 Sachsisches Landeshauptarchiv, Dresden, Akte Ministerium
des Innern, Nr. 11071, Blatt 64 und 65.
68

правилось в Народный дом. В три часа дня в зале Ште-
терицкого пивоваренного завода состоится большое соб-
рание» 1.
Братание немецких и русских солдат. Рисунок помещён в «Истории
гражданской воины в СССР», Москва, 1935 год.
Об этом народном собрании имеется чрезвычайно
подробное и составленное в сравнительно деловом тоне
донесение одного шпика. В донесении говорится:
«На собрание, состоявшееся в саду пивоваренного за-
вода в Лейпциге-Штетерице, пришло очень много на-
роду. Просторный зал не смог вместить всех желающих.
Присутствовало около 10 тысяч человек, из них две
трети мужчин и треть женщин».
1 Ibid., Blatt 50 b unci 51.
69

На этом собрании выступали руководящие деятели
Союза германских металлистов и Независимой социал-де-
мократической партии. Продолжительными аплодисмен-
тами были встречены следующие слова одного оратора:
«Теперь имеется средство покончить с войной. Рабо-
чие России подали хороший пример... Надо направить к
рейхсканцлеру депутацию, которая заявит, что терпению
народа пришел конец, что осадное положение, цензура и
т. д. должны быть отменены. Мы должны также потребо-
вать освобождения из тюрем тех, кто осужден по поли-
тическим делам. [Выкрик: «Либкнехт!»] В России возвра-
щаются из Сибири ссыльные и их встречают с радостью.
А в Германии все еще проводятся многочисленные поли-
тические процессы и тысячи лиц находятся под аре-
стом» 1.
Другой оратор заявил:
«Царизм побежден. Он проводил такую же захватни-
ческую политику, как и центральные державы. Надо за-
явить германскому правительству: мы хотим мира, хо-
тим немедленно начать мирные переговоры с Российской
республикой. Но чтобы добиться этого, трудящиеся клас-
сы должны быть представлены в правительстве. Мы тре-
буем заключения мира без аннексий»2.
Собрание единогласно приняло резолюцию, в которую
были включены следующие требования:
«1. Снабжение населения в достаточном количестве
дешевым продовольствием и углем.
2. Заявление правительства о готовности заключить
мир без аннексий.
3. Отмена осадного положения и цензуры.
4. Отмена ограничений права коалиций, союзов и соб-
раний.
5. Отмена позорного принудительного закона.
6. Освобождение арестованных по политическим де-
лам и прекращение всех политических дел, находящихся
в судопроизводстве.
7. Введение всеобщего, равного, тайного и прямого
права выбора во все государственные и муниципальные
органы» 3.
1 Ibid.
2 Ibid.
3 Ibid.
70

В правительственной верхушке забастовка вызвала
крайнюю нервозность. Рейхсканцлер Бетман-Гольвег от-
казался принять избранную в Лейпциге делегацию от
бастующих и 26 апреля направил правительствам земель
письмо, опубликованное как официальное сообщение.
В этом письме забастовки названы «преступными про-
исками», забастовщикам грозят «тяжелыми наказаниями
за измену родине» и в заключение говорится, что тот,
кто будет принимать участие в забастовочном движении,
«поставит себя вне народного сообщества, и закон обру-
шится на него со всей силой» 1.
В тот же день собралась главная комиссия рейхстага.
Был создан единый фронт против бастующих рабочих
военной промышленности, который был весьма широк: от
самых ярых сторонников захватнической политики из
правых кругов до социал-демократических депутатов.
Именно поэтому глава управления военной промышлен-
ностью генерал Тренер мог начать свою речь следующими
словами:
«Отрадно было слышать, что предыдущий оратор
[социал-демократический депутат. — А. Н.] осудил заба-
стовки в военной промышленности» 2.
Тренер изложил ход забастовки, в которой первона-
чальные экономические требования отошли на задний
план, а стремление к миру и свободе стало определяю-
щим. Он говорил:
«Но теперь обстановка весьма резко изменилась. Со
среды на первый план выступили политические вопросы...
Всем вам известны лейпцигская программа и наглая те-
леграмма рейхсканцлеру. В ней перечисляется целый
ряд политических требований и прежде всего требования,
касающиеся избирательного права, а в заключение из-
лагается требование о создании советов рабочих по рус-
скому образцу. Это безумно, больше чем безумно!.. Завт-
ра я разошлю по всей Германии обращение к рабочим
военной промышленности. Я требую прекращения заба-
стовок! Забастовок больше не должно быть, и мы будем
принимать беспощадные меры против зачинщиков. Мы
обрушимся всей силой закона на этих политических из-
менников» 3.
1 «Фоссише цейтунг», 26 апреля 1917 года.
2 Там же.
3 Там же.
71

В этом обращении, о котором говорил Тренер, каждо-
го бастовавшего именем главнокомандующего Гинденбур-
га называли «каналья». Кайзеровские генералы, привер-
женцы Всегерманского союза, держались очень вызыва-
юще, но они были отнюдь не так сильны, как пытались
это представить. В этом случае, как и во многих других,
они пользовались поддержкой руководства крупнейших
рабочих организаций: профсоюзов и СДПГ, действовав-
ших с ними заодно. Конечно, мероприятия ненавистного
кайзеровского правительства не смогли бы подавить за-
бастовку рабочих военной промышленности. Для этого
потребовалось предательство в рядах самих бастующих.
И предатели нашлись. Вновь социал-демократическое
руководство оказалось в роли защитника монархии и
тех, кто был заинтересован в затягивании войны.
Двадцатого апреля собрался комитет социал-демокра-
тической партии, и выступивший на нем от имени пар-
тийного руководства Шейдеман назвал прекращение
работы «прискорбным фактом». Более того, он заявил,
что «величайшей опасностью для скорейшего заключения
мира являются так называемые дикие забастовки» 1.
В действительности дело обстояло наоборот: лишь пу-
тем широчайшего стачечного движения можно было бы
отстранить от власти господствующие шовинистические
круги и добиться мира и прекращения войны. 26 апреля
пресса опубликовала письмо Генеральной комиссии проф-
союзов начальнику управления военной промышлен-
ностью генерал-лейтенанту Тренеру. Этот документ под-
писали, между прочим, Легин и Ауфгойзер, недвусмыслен-
но заявившие о своем согласии с Гинденбургом:
«Надо избегать прекращения работы... Безответствен-
ные лица пытались использовать в политических целях
прекращение работы на военных заводах» 2.
«Политические цели» заключались в стремлении к ми-
ру и к расширению политических прав народа. Предше-
ственники фетте, фрейтагов и компании — всех этих
нынешних правых вождей Германского объединения
профсоюзов и социал-демократической партии, включая
Ауфгойзера, на деле поддерживали кайзеровскую Герма-
нию и ее преступную войну. Поэтому они подавили за-
бастовку и отправили ее участников обратно на заводы,
1 Там же, 21 апреля 1917 года.
2 Там же, 26 апреля 1917 года.
72

Но хотя временно и удалось приостановить движение,
задушить его было уже невозможно. 8 апреля 1917 года,
в тот день, когда саксонский министр внутренних дел
фон Видтум с ужасом констатировал «все возрастающее
движение среди рабочего населения», Ленин писал (пе-
ред своим возвращением в Россию) из Цюриха в про-
щальном письме к швейцарским рабочим:
«В Германии уже кипит настроение пролетарской
массы, которая так много дала человечеству и социализ-
му своей упорной, настойчивой, выдержанной организа-
ционной работой в течение долгих десятилетий европей-
ского «затишья» 1871—1914 годов...
Объективные условия империалистской войны слу-
жат порукой в том, что революция не ограничится пер-
вым этапом русской революции, что революция не огра-
ничится Россией.
Немецкий пролетариат есть вернейший, надежнейший
союзник русской и всемирной пролетарской революции» 1.
Братание солдат весной 1917 года
Если русская Февральская революция подействовала
на германский тыл, как удар молнии, то на фронте она
во многих случаях привела к «фактическому перемирию»,
как раздраженно заявил новый русский премьер-министр
граф Львов. Буржуазия, меньшевики и социал-револю-
ционеры, входившие в состав русских правительств, ре-
шили, пользуясь поддержкой многочисленных офицеров
Антанты в России, продолжать войну, ставя перед собой
те же цели, что и царизм. Но рабочие и крестьяне в сол-
датских шинелях страстно желали мира. Ради этого они
свергли царя. Под влиянием большевиков на русско-
германско-австрийском фронте началось широкое движе-
ние братания. Братание осуществлялось вопреки желани-
ям германских милитаристов и русских правителей: и те
и другие хотели продолжать войну. Братание было вои-
стину народным делом, делом «простого человека». При
этом инициатива, безусловно, исходила от большевиков.
Это левое крыло русского рабочего движения постоянно
призывало массы к сопротивлению империалистической
войне и воспитывало их в соответствующем духе. А всю
1 В. И. Ленин, Сочинения, т. 23, стр. 363.
73

большевистскую фракцию Думы в 1914 году за реши-
тельный протест против военных кредитов выслали в
Сибирь.
В 1917 году Ленин в противовес правительственной
программе продолжения империалистической бойни вы-
двинул лозунг братания:
«Ясно, что братанье есть путь к миру. Ясно, что этот
путь идет не через капиталистические правительства, не
в союзе с ними, а против них. Ясно, что этот путь разви-
вает, укрепляет, упрочивает братское доверие между ра-
бочими различных стран. Ясно, что этот путь начинает
ломать проклятую дисциплину казармы-тюрьмы, дисцип-
лину мертвого подчинения солдат «своим» офицерам и
генералам, своим капиталистам...
Да здравствует братанье!..
Но этого еще недостаточно.
Надо, чтобы солдаты переходили теперь к такому
братанью, во время которого обсуждалась бы ясная по-
литическая программа... Мы не думаем, что войну мож-
но кончить простым «отказом»... Мы за то, что войну
должна кончить и кончит революция в ряде стран, т. е.
завоевание государственной власти новым классом,
именно... пролетариями и полупролетариями.
В нашем воззвании к солдатам всех воюющих стран
мы и изложили нашу программу рабочей революции во
всех странах: переход всей государственной власти в ру-
ки Советов рабочих и солдатских депутатов.
Товарищи-солдаты! Обсуждайте эту программу в
своей среде и вместе с немецкими солдатами!» 1
Несколько дней спустя Ленин поставил задачу:
«...развить братанье... брататься обменом воззваний,
распространить и братанье и фактическое перемирие на
все фронты, всячески помочь такому распространению,
ускорить этим рост рабочей революции во всех странах,
облегчить этим хоть временную передышку солдатам
всех воюющих стран» 2.
Выдвинутый Лениным и подхваченный русскими сол-
датами лозунг осветил ярким светом сознание многих
десятков тысяч немецких солдат на Восточном фронте.
Изнуренные и измученные годами войны, они всеми
1 В. И. Ленин, Сочинения, т. 24, стр. 284—286.
2 Там же, стр. 342.
74

фибрами души ненавидели войну и горячо желали ее
конца. Тем с большей радостью подхватывали они* в
большинстве случаев инициативу, исходившую от рус-
ских. В ней они видели выход, который спасет им жизнь
и принесет мир.
Все сообщения бывших солдат, участвовавших тогда
в движении братания, говорят о том, что немецкие сол-
даты с радостью приветствовали русскую революцию.
Главным образом они приветствовали ее потому, что
считали, что теперь, наконец, мир наступит сам собой.
Русская революция лишь в немногих случаях восприни-
малась как призыв к действиям против собственного
генералитета, против собственного правительства, за
собственное освобождение. Эта недостаточная револю-
ционная активность немецких рабочих, одетых в солдат-
скую форму, в свою очередь, облегчила действия русской
реакции, которая 18 июня 1917 года снова погнала своих
солдат в наступление, вследствие чего движение брата-
ния на время прекратилось.
И все же эти события имели большое историческое
значение. Ведь впервые солдатские массы двух воюющих
лагерей через головы своих офицеров и вопреки воле
этих офицеров устанавливали связь друг с другом. Не-
смотря на политическую незрелость отдельных солдат,
горячая ненависть к войне порождала действия, испугав-
шие господствующие классы. Подавляющее большинство
немецких офицеров активно выступало против братания,
пытаясь воспрепятствовать ему с помощью приказов ко-
мандования и отвода с позиций «зараженных» войск.
Многие части были отправлены на Западный фронт. Но
если таким путем на время и удалось прекратить брата-
ние, то оно все же оставило глубокий след и стало фак-
тором, способствовавшим ускорению революции в Герма-
нии и в Австро-Венгрии.
Публикуемые ниже сообщения самих участников дви-
жения братания рисуют живую картину влияния русской
революции на немецких рабочих и крестьян, одетых в
военную форму.
НА БЕРЕГУ ДВИНЫ
Мы стояли в Курляндии, на Двине. Однажды утром, в
марте, часовой разбудил меня и попросил пройти с ним
вперед. Заспанный, не понимая в чем дело, я поплелся
75

за ним. Мы дошли до передовой траншеи. На востоке
рассветало, и уже можно было различить очертания рус-
ских позиций.
— Вот, унтер-офицер, посмотри-ка! — сказал часовой
взволнованно. — Что это там, на окопах?
Я стал напряженно всматриваться.
— Вот это да! — вырвалось у меня. — Русские сидят
на брустверах. Что случилось?
Я очень взволновался. Возбуждение охватило и дру-
гих, в нашей траншее становилось все оживленнее. Лю-
ди приползали из всех окопов, так как с быстротой мол-
нии распространилась весть, что у русских что-то проис-
ходит.
— Там у них некоторые курят, — сказал кто-то из на-
ших.
Действительно, это было так.
— Нет уж,— заметил один осмотрительный солдат,—
пусть рассветет, тогда мы разберем, что там такое.
Наши солдаты забегали по траншее, каждый что-то
обнаруживал, но никто не мог отчетливо разобрать что-
либо. Я не выдержал и вскарабкался на бруствер. Дру-
гие последовали моему примеру. Так мы, стоя или сидя,
дожидались утра.
Вдруг один из солдат крикнул мне:
— Унтер-офицер, посмотри, там ведь флаги!
— Где? — спросил я.
— Да посмотри, вон стоит один флаг, а вон еще один.
— Что там такое? — спросил снизу, из траншеи, один
солдат и зевнул.
— А ты вылезай и посмотри сам! — раздалось в ответ.
Становилось все светлее. В предрассветных сумерках
все отчетливее проступали отдельные деревья, русские
траншеи и — да, это было именно так! — красные флаги.
Мы не находили объяснения этому.
— Я думаю, наступил мир, — пророчествовал какой-
то солдат.
Мне стало холодно, и я закурил.
—Эх, если б так оно и было! Прямо не верится! —
воскликнул один ефрейтор в радостном возбуждении и
выполз из траншеи.
На фоне темного леса стал виден плакат с белыми
буквами, натянутый на две палки. Мы начали разбирать
слова:
76

«Да здравствуют мир, свобода и братство!»
Мы растерялись. Русские сидели без движения и наб-
людали за нами.
— Ну что я сказал? Это мир! —торжествовал какой-
то солдат.
— Послушай, Отто, дай-ка мне папироску, ведь такое
надо отпраздновать! — Он совершенно растерялся, да и
мы тоже.
— Братья! — нарушил молчание один из русских и
крикнул: — Не стреляйте! Мы свергли царя. Мы хотим
мира и свободы! Мы не хотим войны!
— Мы тоже не хотим! — крикнул кто-то позади нас.
Этот возглас был встречен с явным одобрением. Рус-
ский в ответ помахал рукой.
— Пришлите нам сюда вашего Вильгельма, а мы да-
дим вам своего царя, — предложил он.
Никто из нас не ответил. Я оглянулся. Было уже сов-
сем светло. Нигде не видно было ни одного офицера, но
они не могли не знать, что происходит. Я решил, что
офицеры сидят в своем блиндаже и совещаются. Ну и
пусть!..
Русские начали осторожно пробираться к нашим про-
волочным заграждениям, сделанным из рогаток. Мы
двинулись им навстречу. И вот мы уже крепко пожимаем
друг другу руки, смеемся, обмениваемся папиросами и
шапками...
Справа и слева от нас фронты тоже пришли в движе-
ние и начали сливаться. Братание шло полным ходом.
Мы так долго сражались друг против друга, и вот
теперь впервые рядом! Какая радость! Между линиями
проволочных заграждений было оживленно, как на встре-
че какого-нибудь союза фронтовиков. Фотографы делали
групповые снимки. С помощью жестов мы вели разгово-
ры о войне и мире. Мы очень хорошо понимали друг
друга и выяснили, что наши мнения сходятся.
Около полудня примерно пятьдесят русских солдат
собрались вокруг своего офицера. Повидимому, это был
командир роты. Солдаты были плохо одеты, и офицер в
своей опрятной форме резко выделялся среди них.
Он заговорил с одним из наших унтер-офицеров на
прекрасном немецком языке и рассказал ему, что в Рос-
сии революция. Я не очень-то ясно представлял себе, что
это такое, но это сообщение мне понравилось. Наших
77

офицеров мы весь день в глаза не видели. Событие уси-
ленно обсуждалось. Все мы говорили о мире, считали,
что война кончилась. Но мы не представляли, как все это
должно происходить, и не знали, что сами мы тоже
должны что-то для этого сделать.
В. Г., Майнц 1.
ГЕРМАНСКИЕ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТЫ РАСПРОСТРАНЯЮТ
СОВЕТСКОЕ «МАЙСКОЕ ПОСЛАНИЕ»
Весной 1917 года мне было восемнадцать лет. Я
служил в полевой артиллерии и находился в это время на
передовом артиллерийском наблюдательном пункте, рас-
положенном перед позициями пехоты у озера Нарочь.
На фронте вот уже несколько дней царила тишина.
И вдруг на русских позициях, находящихся в двухстах
пятидесяти — трехстах метрах от нас; подымается крас-
ный флаг! Примерно час спустя рядом с красным флагом
появляется белый. Не раздается ни одного выстрела.
Двое моих товарищей, находившихся тут же — унтер-
офицер, тридцатишестилетний печатник, социал-демократ,
и ефрейтор, металлист, профсоюзный активист, которому
было около тридцати лет, — сначала разговаривали меж-
ду собой, а потом обратились ко мне:
— Они, наверно, хотят передать нам «майское посла-
ние»! — Разъяснив мне все подробно и убедившись, что
я, желторотый птенец, не подведу их, они взяли большой
красный носовой платок и белую бумагу и, распластав
их, прикрепили к ветке, которую с тыла не было видно,
а затем стали медленно поворачивать ветку в сторону
русских позиций.
В тот момент, когда солнце зашло у нас за спиной, на
западе с той стороны несколько раз просигнализировали
красным флагом, и вскоре мы увидели, как белый флаг
стал медленно двигаться по направлению к нам. Справа
от нас с пехотных позиций раздался выстрел, и белый
флаг исчез. Минут через двадцать пять — тридцать бе-
лый флаг снова показался неподалеку от нас, в неболь-
шой ложбине. Он двигался прямо по земле и остановил-
ся метрах в пятидесяти от нашего наблюдательного
1 Сообщение автору. По понятным причинам в связи с нынешним
положением в Западной Германии под письмами с запада нашей ро-
дины мы ставим лишь инициалы их авторов.—Прим. авт.
78

пункта. Мы увидели, что из-за белого флага показался
русский, с обеих сторон в ложбину ползли еще по два
человека.
Наш унтер-офицер не мог больше удержаться. —
Кто пойдет со мной? — Мы оба вызвались. Приняв бы-
строе решение, унтер-офицер приказал ефрейтору остать-
ся на посту. Просигнализировав коротко еще раз нашей
веткой с красным и белым знаками, в ответ на что рус-
ские помахали нам белым полотнищем, мы с унтер-офи-
цером под прикрытием уже сгустившихся сумерек по-
ползли от своих позиций через проволочные заграждения
и добрались до ложбины. Там нас уже не смогли бы
заметить с позиций нашей пехоты и мы могли идти поч-
ти не сгибаясь. — Идите, товарищи, у нас нет оружия! —
крикнул нам вполголоса один из русских на ломаном не-
мецком языке. И вот уже все протягивают нам руки, и
мы с радостью отвечаем на их пожатия. Наш унтер-
офицер, который с самого начала служил на русском
фронте на батарее, мог хорошо объясняться по-русски.
Вначале по кругу пошла бутылка водки, потом мы об-
менялись папиросами, а затем организатор этого брата-
ния рассказал нам о политических событиях в России и о
борьбе большевиков. Нам были переданы два больших
пакета с маленькими листовками, которые русские то-
варищи тащили за собой на веревках, пробираясь сюда, в
ложбину, ползком. Они просили нас распространить их у
себя. В листовках было написано:
«Немецкие солдаты-рабочие, бросайте оружие!
Поддерживайте нашу революцию — тогда и вы бу-
дете свободны!
Помните слова вашего соотечественника Карла
Маркса: «ПРОЛЕТАРИИ ВСЕХ СТРАН, СОЕДИНЯЙ-
ТЕСЬ!»
Между тем совсем стемнело, и мы после сердечного
прощания, не сгибаясь, в полный рост, отправились назад,
на свои позиции.
Едва мы успели вернуться, как услыхали в конце
траншеи шаги дозорного офицера, приближавшегося к
нашему наблюдательному пункту. Я едва успел набро-
сить полотнище палатки на принесенные нами пакеты и
лечь на него, притворившись спящим. Унтер-офицер
79

доложил: — На посту ничего не произошло! — и офицер
снова скрылся.
Затем началась наша опасная работа по распростра-
нению переданного нам «майского послания». Ночь была
темная, ни зги не видно. И до самого утра мы ходили по
всем траншеям и позициям нашей дивизии с кабельным
инструментом на спине для маскировки, раскладывая и
прикрепляя листовки. А часть листовок, осторожно по-
говорив с некоторыми часовыми, мы оставляли им для
распространения.
Днем 2 мая пришла наша смена и с ней двое полевых
жандармов. Они осмотрели наш наблюдательный пункт,
а потом спросили, нет ли у нас каких-либо сообщений.
Ничего у нас не обнаружив и после того, как мы за-
явили, что не заметили ничего подозрительного, они от-
правились восвояси... Мы отправились вместе с ними в
«тыл».
По дороге наш унтер-офицер спросил жандармов, уж
не отмечена ли какая-нибудь вражеская деятельность.
Как раз в этот момент мы проходили мимо уборной, на-
против которой на верхнем краю траншеи на обрубке
дерева висело наше «майское послание». Значит, и дру-
гие товарищи хорошо поработали ночью! Вместо ответа
жандармы сорвали листовки, показали их нам и заявили,
что это и есть вражеская деятельность. Их, добавили
они, обнаруживали повсюду, только до нас еще никто не
добрался. Мы сделали вид, что искренне удивлены.
В следующие дни было проведено большое следствие
и произведено много арестов. Две недели спустя нашу
дивизию отвели с позиций и расформировали, а ее под-
разделения были переброшены на разные участки За-
падного фронта. Таким образом, на многих участках За-
падного фронта «майское послание» наших русских това-
рищей еще в июне и июле сделало свой тайный обход.
Пауль Армбруст 1.
ВРАГ ПОЗАДИ
Пасха 1917 года в Карпатах. Напротив нас находится
русский 39-й полк. В пасхальное воскресенье наш ба-
1 Сообщение Пауля Армбруста (Циттау, Теодор Кернер-алле, 18)
автору.
80

тальон переместился вправо, и, когда мы перебирались
через луг, нас обстреляли. А десять минут спустя рус-
ские стояли без винтовок перед нашими проволочными
заграждениями и наши солдаты танцевали с ними. Не-
которые русские, знавшие немецкий язык, говорили:
«Германия нихт файнд, файнд хинтен» (Немцы — не вра-
ги, враги в тылу.), и они указывали рукой назад, а мы
подтверждали это. Так длилось четыре недели.
Иозеф Валь 1.
БУНТ НА CEPETE
Русская пасха, пасха 1917 года. Неожиданно на рас-
свете с русской стороны раздаются звуки оркестра. Серьез-
ные, грустные звуки. Кажется, будто исполняют «Траур-
ный марш» Шопена. Но вот звуки становятся все гром-
че и громче. Над русской траншеей поднимается и опус-
кается белый флаг. Видны головы людей. Мы со всех
сторон карабкаемся на бруствер, толкая друг друга.
В нашей траншее становится шумно. Солдаты выползают
из всех окопов. Из одного русского хода сообщения в
трехстах метрах от нас раздаются громкие слова:
«Немецкие братья, товарищи, не стреляйте в русско-
го брата! Русский брат не хочет больше войны, русский
брат расправился у себя на родине с царем. Немецкие
солдаты и рабочие, помогайте нам! Не воюйте больше.
Пришлите к нам свою депутацию!»
Радостный момент после столь долгого ожидания!
В России революция, значит, скоро наступит мир. Была
послана депутация из пяти человек. Как только русские
увидели их, они стали приближаться. Над их головами
развевались красные флаги. Два раза приходили они к
нам, и оба раза мы выходили им навстречу. На третий
раз, когда мы разговаривали о ходе революции, неожи-
данно позади раздались ружейные выстрелы. Пули рани-
ли одного русского. Я тоже был ранен в ногу: ротный
командир из Баденского полка, участок которого грани-
чил с нашим, не преминул позаботиться о том, чтобы пу-
ли были выпущены и против нас. В результате его доне-
сения артиллерия тоже открыла огонь. Так провозгла-
шалась воля Германии к миру!
1 Сообщение Иозефа Валя (Лихтенштейн, Саксония, Грюне-
штрассе, 19) автору.
81

Но ход судьбы уже нельзя было остановить. Когда
вечером пришел приказ разослать патрули, чтобы опреде-
лить путь для мотокоманд, солдаты отказались выпол-
нить этот приказ. Это явилось сигналом к бунту на Сере-
те, который, правда, был подавлен в самом начале. Нас,
восемнадцать человек, отправили в другой полк, на дру-
гой участок фронта, чтобы таким образом обезвредить.
Им ничего не помогло. Камень уже покатился. Через
три месяца мы, пятеро солдат, предстали перед военным
трибуналом. Каждого из нас приговорили к трем годам
тюрьмы. Мы не отсидели этот срок, так как нас отправи-
ли обратно на фронт.
К. У., Мюнхен 1.
* * *
Наш батальон 10 апреля 1917 года занял позиции на
Восточном фронте на Волынщине, близ Киселина. Боль-
шинству моих товарищей, как и мне, очень нравилось за-
тишье на этом участке фронта. Правда, наши господа
офицеры считали, что обстановка должна измениться,
что части, занимавшие эти позиции до нас, слишком да-
леко зашли в своем общении с русскими. Но солдаты ду-
мали иначе. Эта идиллия, царившая и у наших соседей
справа и слева, лишь время от времени нарушалась
офицерами. Солдаты же и по эту и по ту сторону больше
всего желали продолжения братания армий и прекра-
щения дальнейшего кровопролития.
Нашим офицерам, которые действовали по приказу
сверху, не раз удавалось серьезно помешать братанию,
но полностью добиться своей цели они не смогли. Не-
смотря на всё приказы, в ноябре братание стало все
более расширяться. В конце месяца русские вышли из
окопов, воткнули свои винтовки штыками в землю и ста-
ли знаками объяснять нам, что для них война кончилась,
призывая нас сделать то же самое. Мы все были рады,
что бойня наконец прекратилась...
Карл Пучер, Лейпциг2,
1 Сообщение автору.
2 «Internationale Pressekorrespondenz», Nr. 147, 30 Oktober 1925,
S. 2197.
82

* * *
Когда началась русская революция, наш 31-й резерв-
ный пехотный полк находился на шоссе Майн — Ипр
(Западный фронт). И вдруг однажды часа в четыре дня
солдаты, ходившие за обедом, на вопрос: — Что ново-
го?— ответили, не скрывая своей радости: — В России
революция, война скоро кончится, русские показывают
нам, глупым Михелям, как это надо делать. — Можно
было видеть, что луч надежды засиял для всех. Все
радовались, что русские сделали шаг к прекращению
войны. И вот начались разговоры вокруг «если» и «но».
Так был выдвинут вопрос: «Если теперь немецкие
рабочие в тылу объявят всеобщую забастовку, прекра-
тится ли бойня на Западном фронте?» Ни у кого после
этого известия не было уже охоты оставаться на фронте.
Все ждали скорейшего наступления мира. Но так как
мы видели, что, несмотря на заключение мира с Россией,
немцы на востоке все продвигались вперед, стало снова
чувствоваться всеобщее волнение.
А. Д., Киль 1.
* * *
В тот день, когда началась русская революция, я был
как раз в дозоре, метрах в тридцати от русских. Их
дозорные притащили большой щит, размером приблизи-
тельно в два квадратных метра, обтянутый красной ма-
терией с белой надписью. На нем было написано:
«Сбросьте своего Вильгельма, как мы сбросили царя!»
Но прошло немного времени, и наши тяжелые минометы
открыли огонь. После нескольких выстрелов у русских
оказались убитые, а щит был разбит вдребезги. Вот
тогда-то и началось у нас. Мы, пехота, не сделали боль-
ше ни одного выстрела, и каждый из нас старался уста-
новить связь с русскими. С этого момента всех нас охва-
тила ярость...
Г. Л., Гогенлимбург2.
«ИНТЕРНАЦИОНАЛ» СТАЛ СИГНАЛОМ БРАТАНИЯ
Это было в апреле 1917 года. Я был солдатом 2-й
роты 25-го запасного егерского батальона. Наша рота
занимала передовой рубеж перед позициями 33-го
1 Ibid.
2 Ibid.
83

императорского пехотного полка. Утром произошло
следующее.
Я был известен как социал-демократ, так как регу-
лярно получал из Хемница «Фольксштимме». В роту с
пополнением прибыли еще четыре социал-демократа, у
одного из них была венская гармошка. В этот день он
взял ее в руки, сел на бруствер окопа и со словами:
«Хватит этой дряни, мы заключаем мир!» — начал играть
немецкие народные песни. По ту сторону, у русских,
раздалось пение и показались головы. Нас разделяли
шестьдесят — семьдесят метров, и мы начали подавать
друг другу знаки. Я сказал своему товарищу: — А ну,
заиграй-ка «Интернационал», может быть, они тогда
выйдут. — И он стал играть.
Это послужило сигналом. Русские вышли из окопов,
мы тоже стали выходить, и началось братание, будто уже
наступил мир. У нас был и переводчик — капрал, заме-
чательно говоривший по-русски. Мы обменивались веща-
ми, спускались друг к другу в окопы. Наши фельдфебе-
ли и унтер-офицеры тоже не отставали. Мы договори-
лись, что не будем больше стрелять, и в течение почти
восьми дней это строго соблюдалось. Стрельба с той
стороны началась лишь после того, как их сменила но-
вая часть. Наши офицеры наблюдали за братанием и
сообщали об этом в своих донесениях. Стали искать ви-
новников. Ими могли быть только социал-демократы.
Меня знали и поэтому стали допрашивать первым. Вслед
за мной допросу подверглись четверо других товарищей,
о которых тоже узнали благодаря нашим беседам. Унтер-
офицер сказал, что он-то уж очистит красное гнездо.
Но мы еще дешево отделались: товарищ с гармошкой
получил две недели строгого ареста, а мы, остальные, —
по четыре часа штрафных строевых занятий ежедневно
в течение двух недель, что было хуже ареста.
Это произошло за Злочовым, в Галиции. Нами по-
прежнему помыкали, особенно отличался в этом деле
наш унтер. Мы, все пятеро членов партии, во время одно-
го боя на Серете в июле были ранены шрапнелью. Уви-
дев нас на перевязочном пункте, он бросил нам: «Вот
и вам, красным свиньям, досталось!»
Фридрих Мейер 1.
1 Сообщение Фридриха Мейера (Карл-Маркс-Штадт, Йорк-
штрассе, 43) автору.
84

СНАЙПЕРЫ ДОЛЖНЫ БЫЛИ ПОМЕШАТЬ БРАТАНИЮ
Мы, молодые рабочие в вильгельмовских мундирах,
уже сделавшие первые шаги в германском рабочем дви-
жении, с восторгом встретили весть о Февральской рево-
люции в России, которая смела царизм.
В течение нескольких недель на нашем участке фрон-
та— озеро Нарочь и озеро Дрисвяты — не раздавалось
ни одного выстрела. Вместо того чтобы «снимать» каж-
дого обнаруженного в поле зрения «вражеского солда-
та», мы дружески махали друг другу. Бурное стремление
к миру охватило всех и у нас и у них. На наши выкрики:
«Царь Николай капут!» — нам в ответ кричали: «Бет-
ман-Гольвег капут!»
Большинство немецких солдат, еще совершенно не-
сознательно, инстинктивно чувствовали, что путем бра-
тания на фронтах можно положить конец войне. Но они
не понимали необходимости сознательной организации
широкого братания.
С тем большей энергией старались сделать это рус-
ские солдаты из части, находившейся на нашем участке.
Вероятно, это была революционная часть. Они взяли в
свои руки инициативу по организации взаимного посе-
щения окопов. Но из-за мероприятий германского ар-
мейского командования мы, к сожалению, лишь один
раз смогли ответить на их посещение. Незабываемым
осталось для наших солдат это посещение. Русская ар-
мия уже начала демократизироваться. Старых царских
офицеров прогнали, и солдаты избрали офицеров из
своей среды. Тупое повиновение уступило место револю-
ционной самодисциплине. Они не были больше заинтере-
сованы в продолжении бойни, они хотели добиться мира.
На контакт между русскими и германскими солдатами
германское армейское командование тотчас же ответило
репрессиями. Почти ежедневно выстраивали каждый
взвод и командир взвода зачитывал военный устав. Всем
снайперам был дан приказ немедленно стрелять во вся-
кого, кто будет замечен на территории между позиция-
ми. Однако и после этого лишь изредка раздавались вы-
стрелы. В приказе по полку говорилось, что братание
ведет к гибели германского народа, а не к миру. Но все
же благодаря общению с русскими братьями германским
солдатам стало известно, что русские солдаты ведут
85

МНОГОЧИСЛЕННЫЕ СНИМКИ БРАТАНИЯ НЕМЕЦКИХ И РУССКИХ СОЛ-
ДАТ СВИДЕТЕЛЬСТВУЮТ О СТРЕМЛЕНИИ К МИРУ НАРОДОВ, НАТРАВ-
ЛЕННЫХ ДРУГ НА ДРУГА МИРОВЫМ ИМПЕРИАЛИЗМОМ
17 мая 1917 года на Карпатском фронте.
Первая встреча немецких и русских солдат у Брод (Галиция) в ап-
реле 1917 года.

Солдаты 1-го батальона 52-го пехотного полка ландвера и рус-
ские солдаты во время братания весной 1917 года на Огинском ка-
нале у Пинска.

борьбу именно за мир без аннексий и контрибуций, про-
тив насилия над другими народами.
У германского армейского командования зародились
сомнения в благонадежности войск на тех участках
фронта, где происходило братание. Весь наш полк был
отведен в тыл, в Ковно. Здесь в течение четырех недель
солдат беспрерывно муштровали, чтобы выправить по-
шатнувшуюся «дисциплину». Ненависть к офицерам, пу-
стившая корни в душах солдат, лишь еще более усили-
лась от длившихся часами штрафных строевых занятий.
Тогда командование начало «чистку». Солдаты из про-
мышленного района Верхней Силезии, знавшие поль-
ский или даже русский языки и служившие переводчика-
ми во время братания, вместе со всеми солдатами из
восточных провинций Германии были переброшены на
Западный фронт. А вместо них на Восточный фронт при-
было оттуда пополнение, состоявшее из эльзас-лотаринг-
цев. Других же, которых подозревали в разложении
войск, вначале отправили за линию фронта на курсы пу-
леметчиков, а затем тоже на Западный фронт.
Все эти меры, принятые армейским командованием,
вызывали только еще больше разговоров о целях гер-
манского милитаризма в этой войне. Однако в основном
эти разговоры не выходили за рамки бесплодной паци-
фистской идеологии. Подавляющая масса немецких сол-
дат была еще далека от того, чтобы желать поражения
собственного правительства, и считала, что надо дождать-
ся краха противника, а тогда уж мир придет «сам
собой».
Карл Краузе1.
«СПАСИТЕЛЬНОЕ СЛОВО БЫЛО СКАЗАНО!»
С 1916 года я служил в Галиции в 46-м пехотном
полку 119-й дивизии. Линия фронта в апреле 1917 года
проходила у Бережан на реке Золотая Липа. Расстояние
между окопами было не больше трехсот пятидесяти мет-
ров, на самых узких участках оно не превышало двадца-
ти — двадцати пяти метров. На нашем участке нас разде-
ляли всего двадцать пять метров.
Уже в марте 1917 года доставка пищи — жидкого су-
па и каши с сушеной треской — была сплошным муче-
1 Сообщение Карла Краузе (Берлин — Панков, Галландштрассе,
41). автору.
88

нием, но особенно туго пришлось нам в апреле, когда
стал быстро таять снег. Но не только нам приходилось
туго. Русские ходили за пищей почти в то же время, и им
было не легче, чем нам, пока наконец однажды двое
русских не вышли из траншеи и не крикнули: «Немец-
кие товарищи! Будем носить пищу поверху, а не по
траншеям! Не стрелять!»
Спасительное слово было сказано! Мы, конечно, об-
радовались. И русские и немцы стали спокойно, не под-
вергаясь обстрелу, носить пищу поверху, каждый в своем
направлении.
После этого первого соглашения мы стали посещать
окопы друг друга. Разговаривать нам было трудно, но с
помощью жестов мы закрепили свою дружбу. Нам нечего
было дарить, да и у русских ничего не было. И все же
мы находили кое-что: мы давали кусок сухого хлеба, а
русские — водку. Если у нас была водка, мы тоже дава-
ли ее русским. Это должно было служить знаком нашей
дружбы. Конечно, мы сразу же договорились, что не
будем стрелять друг в друга. Наши русские друзья сооб-
щили нам, что они должны предъявлять своим офицерам
ежедневно пятьдесят пустых патронов и что они вы-
нуждены стрелять. Но они дали нам честное слово,
скрепленное рукопожатием, что будут стрелять только
в воздух, и они сдержали слово! Мы тоже не сделали ни
одного выстрела. Только один наш сумасшедший фельд-
фебель бросал ручные гранаты.
Эта мирная война длилась две недели. Наши офице-
ры наблюдали за всем этим с кисло-сладкими минами.
То же самое происходило и по ту сторону линии фрон-
та. В апреле 1917 года мы впервые узнали о свержении
царя. Так продолжалось до тех пор, пока однажды наш
дежурный офицер не увел одного из пришедших к нам в
окопы четырех русских солдат как пленного. Русские
усомнились в нас, и лишь на третий день при помощи
жестов и знаков мы смогли объяснить им, что прои-
зошло.
Между тем о нашем общении узнали наверху. Пришел
приказ: «Немедленно отвести 46-й полк в тыл!» 1 мая
1917 года нас погрузили для отправки во Фландрию.
Отто Мейер 1.
1 Сообщение Отто Мейера (Берлин, НО 55, Грельштрассе, 10-г)
автору.
89

Искра перебрасывается на флот
Свержение царизма не только мобилизовало широкие
массы немецких рабочих на заводах, не только привело
к массовому братанию немецких и русских солдат на
фронте — оно пробудило к действиям и вооруженных
пролетариев во флоте. Летом 1917 года в германском
флоте стало нарастать широкое движение. Ему благо-
приятствовал тот факт, что большинство матросов в
прошлом были квалифицированными рабочими, имевши-
ми, помимо всего прочего, тесный контакт с рабочими
верфей в Киле, Вильгельмсгафене и т. д. Кроме того, на
сравнительно небольшой территории военных кораблей
классовые противоречия чувствовались сильнее, чем где
бы то ни было. Здесь для матросов буквально само со-
бой напрашивалось сравнение между едой офицеров и
их собственной недоброкачественной пищей.
Движение началось на нескольких кораблях с созда-
ния так называемых хозяйственных комиссий, которые,
однако, все больше приобретали ярко выраженный ха-
рактер советов и отнюдь не ограничивались вопросами
питания. Эти комиссии установили между собой контакт
и создали центральное руководство из числа матросов
линкоров «Фридрих дер Гроссе» и «Принц-регент Луит-
польд». Центральное руководство поддерживало связь
как с Союзом Спартака, так и с депутатами рейхстага
от Независимой социал-демократической партии. Самой
светлой головой в руководстве был, пожалуй, матрос
Макс Рейхпич. В письме, разосланном матросским груп-
пам различных военных кораблей, он писал:
«Мы должны разъяснить людям, что хозяйственные
комиссии являются первым шагом к созданию советов
матросов по русскому образцу».
Поведение матросов было столь угрожающим, что ко-
мандованию не оставалось ничего другого, как дать
разрешение на создание хозяйственных комиссий, а затем
разрешить и свободные выборы членов этих комиссий.
Действия матросов начали принимать политический ха-
рактер, что должно было привести к провозглашению
программы мира и ко всеобщей забастовке для поддер-
жания этой программы.
На военном корабле «Остфризлянд» 16 июня 1917 го-
да вспыхнула забастовка: матросы отказались грузить
90

уголь, так как им не выдавали надбавку за эту работу.
29 матросов и старшин, кочегаров и старших кочегаров
были приговорены за это к тяжелым наказаниям 1.
Это событие было лишь отдельным эпизодом во все-
общем движении, цель которого заключалась в организа-
ции всеобщей забастовки флота одновременно с выступ-
лениями рабочих и армии. О том, сколь сильным было
влияние русской революции на движение матросов, сви-
детельствует листовка, найденная у некоторых рабочих
верфей и на военных кораблях. В ней говорилось:
«В России рабочие и крестьяне под руководством
социал-демократов, мыслящих и действующих в духе
интернационализма, свергли старое царское правитель-
ство и взяли в собственные руки руководство своей исто-
рией. Русская революция стремится положить конец
кровопролитию, длящемуся уже три года.
В Германии шейдемановцы попрежнему голосуют за
военные кредиты и лицемерно пытаются выдать откры-
тые и замаскированные аннексионистские речи прави-
тельства и господствующих партий за мирные псалмы.
Рабочие относятся к этому равнодушно, для них харак-
терны абсолютное политическое бессилие и бездействен-
ность.
В России, в «отсталой России», которая якобы могла
быть освобождена от царизма лишь с помощью герман-
ских штыков, в России, где пролетариат составляет при-
мерно лишь одну пятую часть населения, в этой России
Совет рабочих и солдатских депутатов взял верх над
империалистической, буржуазной кликой, затягивающей
войну, и уже спас жизнь сотням тысяч русских и герман-
ских пролетариев, добившись на своих фронтах сразу же
после свержения царизма революционным путем прекра-
щения военных действий на несколько месяцев...
Мы, немецкие рабочие, можем добиться того же, что
и русские, принеся во много раз меньше жертв по срав-
нению с теми, что ежедневно приносятся теперь на запа-
де в кровопролитной войне, и теми, что вырывает смерть
в тылу в результате голода и эпидемий...
Союз победоносной русской революции и победонос-
ной германской революции был бы несокрушим. С того
1 Deutsches Zentralarchiv der DDR, Potsdam; Akte Reichsamt des
Innern, «Umtriebe in der Marine vom 8. September 1917 bis 18.
Oktober 1918».
91

дня, как под революционными ударами пролетариата
германское правительство падет вместе с германским ми-
литаризмом, наступит новая эра. Это будет эра, покон-
чившая с войнами, капиталистической эксплуатацией и
угнетением.
Другой путь теперь невозможен. Если немецкий тру-
довой народ спасует в этот решающий момент, то фурии
войны будут продолжать неистовствовать, голод через
год приведет нас к материальному и военному краху.
Еще большая нужда и угнетение ждут прежде всего
трудящихся, если такие же эксплуататоры — державы
Антанты одержат победу над центральными держа-
вами» 1.
Это была уже развернутая программа пролетарского
революционного союза германского и русского рабочего
класса. С пророческой прозорливостью воззвание пока-
зывало трудящимся Германии на фронте и в тылу исход
войны в том случае, если они не станут действовать, не
положат конец массовой бойне и не возведут здание но-
вого, социалистического государства. То был голос Союза
Спартака. Только он был в состоянии указать путь, на
который вступили матросы военно-морского флота.
С невероятной жестокостью обрушилось на них гер-
манское военное правительство в августе 1917 года. Боль-
шая группа матросов была приговорена военно-морским
трибуналом к разным срокам каторжной тюрьмы — в об-
щей сложности на четыреста лет. Матросы Рейхпич из
Нойкельна (Берлин) и Кебис были приговорены к
смертной казни и расстреляны 5 сентября близ Кельна.
Оба они заявили о своей приверженности идеям рус-
ской революции и героически пошли на смерть.
Кебис писал перед казнью родителям в Рейникендорф
(Берлин):
«Я погибаю как жертва военной юстиции... Не хочется
уходить из жизни таким молодым, но я умираю, прокли-
ная германское милитаристское государство...»
Казнив Рейхпича и Кебиса и заключив в тюрьму боль-
шое число их товарищей, командование флота все же
считало обстановку очень серьезной. Об этом свидетель-
ствует одно донесение с грифом «Совершенно секретно!
Лично!», посланное командованием 1-й эскадры импера-
1 Ibid.
92

торскому командованию. В этом донесении, написанном
в сентябре 1917 года, отмечается, «что зараза, повидимо-
му, охватила все корабли и отсутствие каких-бы то ни бы-
ло сведений о существовании движения не является боль-
ше гарантией того, что данный корабль очищен от зара-
зы. Для этого движения примером служит русская рево-
люция с советом солдат... В настоящий момент больше
всего обращает на себя внимание тот факт, что при аре-
сте одного доверенного лица его место немедленно зани-
мает другой» 1.
Как твердо и мужественно держались матросы, видно
из письма, написанного экипажем военного корабля
«Вестфален» после произведенных там арестов:
«Командиру корабля его величества «Вестфален».
В связи с последними событиями на борту корабля
его величества «Вестфален» группа исполнительных и хо-
роших матросов неожиданно была арестована, по наше-
му мнению, совершенно неоправданно. Поэтому мы на-
стоятельно спрашиваем:
1. На каком основании эти люди арестованы?
2. Сколько времени намереваются держать их под
арестом?
3. Что будет с теми людьми, которые арестованы опро-
метчиво и, таким образом, лишены свободы несправед-
ливо?
От ответа на все наши вопросы будут зависеть те
контрмеры, которые мы будем вынуждены принять, что-
бы оградить наших товарищей от подобных нарушений.
Мы просим в течение суток дать нам ответ в форме бе-
седы... Если наша надежда на получение ответа не
оправдается, мы обращаем ваше внимание на то, что мы
достаточно сильны, чтобы в случае необходимости полу-
чить ответ, применив силу. Итак, мы убедительно просим
ответить на наши вопросы, прежде чем мы вынуждены
будем прибегнуть к силе.
Корабль его величества «Вестфален»,
август 1917 года»2.
Движение матросов продолжало существовать неле-
гально с лета 1917 года и стало предшественником
1 Ibid.
2 Konteradmiral W. F. Bruninghaus, Die politische Zersetz-
ung und die Tragodie der deutschen Flotte, Berlin, 1926, S. 36.
93

большого матросского восстания в ноябре 1918 года, ко-
торое положило начало германской революции. Некото-
рые из осужденных в 1917 году играли затем выдающую-
ся роль в революции.
Убитые матросы и после смерти оказались сильнее
правительства, по приказу которого они были расстреля-
ны. Рейхсканцлер Михаэлис, использовавший в октябре
1917 года революционное матросское движение для вы-
падов в рейхстаге против Независимой социал-демокра-
тической партии, сам оказался при этом в затруднитель-
ном положении и был отстранен от власти.
Если капитализм доказал, что он смог лишь превра-
тить Европу в людскую бойню, если столкновение обеих
империалистических группировок принимало все более
ожесточенный и безысходный характер, то только рево-
люционные действия могли избавить пролетариат и на-
роды в целом от смертельной опасности. Не будь преда-
тельства со стороны руководства социал-демократии,
всемирное кровопролитие, жертвой которого ежедневно
становились тысячи рабочих, было бы прекращено значи-
тельно раньше в результате пролетарской революции.
И именно русский пролетариат, который еще весной
1917 года был ведущей силой в восстании против цариз-
ма, восемь месяцев спустя, осуществив Великую Октябрь-
скую социалистическую революцию, открыл путь к миру
между Германией и Россией.

МИЛЛИОНЫ НЕМЦЕВ ВЫСТУПАЮТ
ПРОТИВ БРЕСТ-ЛИТОВСКОГО ДИКТАТА
Краткие тезисы
1. Победа Великой Октябрьской социалистической ре-
волюции немедленно привела к массовому братанию и пе-
ремирию на всех участках германо-русского фронта.
2. Германский империализм, приняв на словах предло-
женную Лениным формулу «мир без аннексий и контрибу-
ций», на деле пошел на переговоры о мире с программой
огромных аннексий.
3. В конце января и в начале февраля 1918 года свыше
миллиона немецких рабочих, в том числе рабочие всех
крупных берлинских предприятий, объявили политическую
забастовку в знак протеста против наглых территориаль-
ных захватов германских милитаристов и империалистов.
Бастовавшие требовали мира на основе предложений со-
ветского правительства и устраивали массовые демонстра-
ции, во время которых дело доходило до столкновений. Ле-
нин назвал эту миллионную стачку «грандиознейшим вы-
ступлением».
4. 31 января в Берлине было объявлено строгое осад-
ное положение и были учреждены чрезвычайные военные
трибуналы против забастовщиков. Но бастующие не отсту-
пали.
5. Чтобы сломить забастовочное движение, правосоциа-
листические лидеры вошли в центральное забастовочное
руководство и раскололи ряды бастующих ради продолже-
ния войны и осуществления программы грабежа, намечен-
ной германскими империалистами. Рабочим пришлось
вернуться на свои предприятия.
6. Ленин потребовал принятия условий германских и
австрийских империалистов, так как молодая Советская
республика не имела еще регулярной армии, а пролетариат
Германии и Австро-Венгрии прекратил борьбу. Преда-
95

тельская позиция Троцкого, не выполнившего этого ука-
зания, дала германским милитаристам возможность сно-
ва начать военные действия, захватить у России новые
территории и вынудить Россию подписать 3 марта 1918
года в Брест-Литовске еще более тяжелый договор о мире.
7. Руководители СДПГ ничего не предприняли против
грабительского диктата, который отторгал от России При-
балтику, Польшу, Украину, Грузию и т. д., отдавая эти
территории в распоряжение германских империалистов.
Некоторые социал-демократические депутаты рейхстага и
члены руководства СДПГ открыто поддерживали брест-
литовские аннексии.
Отзвуки Октябрьской революции
7 ноября 1917 года восторжествовала Великая Ок-
тябрьская социалистическая революция. По своему значе-
нию она далеко превзошла Французскую революцию
1789 года, так как, если в конце XVIII века власть пере-
шла от одного эксплуататорского класса Франции к дру-
гому — от феодалов к буржуазии,— то в ноябре 1917 года
впервые в истории человечества завоевал господство рабо-
чий класс. Заклейменный проклятьем мир голодных и ра-
бов отстранил паразитов, разрушил мир насилья и громо-
выми выстрелами «Авроры», положившими конец старо-
му господству, провозгласил: «Мы наш, мы новый мир
построим!» Народ России вышел из мрака и поднялся
к тем высотам мировой истории, с которых Ленин и Ста-
лин указывали путь к новой жизни. Обездоленным с дав-
них времен людям засветил долгожданный свет. Настала
эра освобождения человечества от позорной эксплуатации
и угнетения. Труд, тысячелетиями тяготевший над людьми
как проклятие, стал делом доблести, и галерный раб капи-
тала стал хозяином государственного корабля.
Империалистические державы пытались разрешить
свои разногласия и противоречия путем войны. В действи-
тельности же первая мировая война оказалась кровопу-
сканием, ослабившим ряд важнейших капиталистических
стран; она положила начало всеобщему неизлечимому кри-
зису мирового капитализма. Освободив свою страну, рус-
ский пролетариат создал зияющую, незаделывающуюся
брешь в мировой диктатуре капитала. И это была страна,
«лежащая между Западом и Востоком, между центром
96

финансовой эксплуатации мира и ареной колониального
гнета» 1.
Какое ликование, какое новое сознание силы, какие
страстные желания пробудились в груди рабочих Запада,
предки которых, принося кровавые жертвы, тщетно боро-
лись за то, что удалось теперь русскому пролетариату:
окончательное свержение капитализма! Каким огромным
стимулом для порабощенных народов Азии в их освободи-
тельной борьбе был тот факт, что русский пролетариат дал
свободу народам Европы и Азии, угнетавшимся царизмом,
и в последующие годы победоносно отразил интервенцию
тех империалистов, которые держали в рабстве сотни
миллионов людей в колониальных и зависимых стра-
нах! Отныне два лагеря противостояли друг другу:
лагерь старого, загнивающего капиталистического мира
и лагерь победоносного социализма в огромной стране,
куда устремлялись все надежды угнетенных классов и
народов.
Не прошло и суток со времени перехода власти к боль-
шевикам, как 8 ноября 1917 года Второй Всероссийский
съезд Советов, на котором подавляющее большинство
принадлежало большевикам, принял Декрет о мире. Со-
ветская власть обратилась ко всем народам и правитель-
ствам воюющих наций с предложением начать переговоры
о заключении мира без аннексий и контрибуций. Съезд
обращался в особенности «к сознательным рабочим трех
самых передовых наций человечества и самых крупных
участвующих в настоящей войне государств: Англии,
Франции и Германии»2, напоминая им об их возможно-
стях и их ответственности за победу дела мира.
Советская власть, вступившая в жизнь с призывом о
мире, сразу же доказала искренность своей политики,
опубликовав и разорвав все тайные договоры между Рос-
сией и другими державами, договоры, имевшие целью ан-
нексионистское расширение территории как России, так и
Англии, Франции и других стран. Одновременно советская
власть предоставила всем угнетавшимся царизмом нацио-
нальностям право на самоопределение, вплоть до отделе-
ния, осуществив это право на деле. Эта политика не дик-
товалась соображениями момента. Она с самого начала
вытекала из основных принципов политики большевиков.
1 И. В. Сталин, Сочинения, т. 6, стр. 397.
2 В. И. Ленин, Сочинения, т. 26, стр. 219.
97

Взяв власть в свои руки как партия рабочего класса,
большевики должны были направить государственный ко-
рабль в мирные воды, ибо жизненные интересы рабочего
класса — угнетенного или победившего — всегда делают
его врагом всякой политики захватов и угнетения. Неопи-
суемо глубокое впечатление произвел призыв советского
правительства к миру: «Всем! Всем! Всем!» в Германии,
где свирепствовали эпидемии, в Германии, которая была
обескровлена из-за военных потерь и ослаблена голодом.
Отто Рихтер, ветеран берлинского рабочего движения,
пишет о том, как была встречена весть об Октябрьской ре-
волюции:
«В ноябрьские дни 1917 года мы проводили большое
собрание в одном здании на Александерштрассе. На со-
брании присутствовали городские рабочие и служащие.
Эту встречу организовали революционные старшины [инсти-
тут этих своего рода нелегальных политических уполномо-
ченных возник на берлинских заводах в начале 1917 года.—
А. Н.]. Разумеется, собрание проводилось без разрешения
властей. Там мы впервые услышали о победе Великой Ок-
тябрьской социалистической революции. В течение не-
скольких минут в зале бушевала буря аплодисментов, раз-
давались ликующие возгласы. Так мы встретили эту
весть» 1.
Широкие слои немецких рабочих инстинктивно понима-
ли, что победа большевиков была победой передовых бор-
цов за мир во всем мире. Так, рабочий Койшер, работав-
ший тогда на заводе «Даймлер-веркен», пишет:
«Известие о победоносной революции русских рабочих
и солдат в ноябрьские дни 1917 года было с огромной ра-
достью встречено рабочими и служащими берлинских воен-
ных заводов. На заводе «Даймлер-моторен-гезельшафт»
в Мариенфельде (Берлин), где много матросов, откоман-
дированных из военно-морского флота, работали в каче-
стве кузнецов и слесарей, эта весть вызвала стихийные
проявления восторга, так как с победой пролетариата в
России рабочие связывали надежду на быстрое прекра-
щение войны, длившейся уже свыше трех лет. Но очень
трудно было узнать подробности о положении в молодой
Советской республике. Ведь германское армейское
командование не пропускало никаких сообщений...» 2
1 «Нейес Дейчланд», 7 ноября 1953 года.
2 Сообщение К. Койшера (Висмар, Вейсен Штейн, 5) автору.
98

Бывший матрос германского военно-морского флота
Гессе рассказывает:
«Во время войны я служил в военно-морском флоте.
В ноябре 1917 года, когда Ленин бросил в эфир радиопри-
зыв «Всем! Всем!», имевший всемирно историческое зна-
чение, и матросы и рабочие верфей стали внимательно ко
всему прислушиваться.
Я тогда был послан на небольшой срок в Киль на
верфь и вспоминаю, что на линкоре «Зейдлитц», ремонти-
ровавшемся на верфи в Киле, были вывешены красное
знамя и мешок из-под угля вместо военного флага. Тогда
же я услышал, что на военном корабле, находившемся на
верфи «Нептун», рабочие тоже вывесили красное знамя» 1.
На всем протяжении Восточного фронта, от севера до
юга, поднялась новая волна массового братания, значитель-
но превосходившая и по числу участников и по политиче-
ской зрелости братание весной 1917 года. Так как реак-
ционное верховное командование русских армий отка-
зывалось начать переговоры о перемирии, Ленин
обратился непосредственно ко всем воинским частям на
фронте с призывом немедленно избрать уполномоченных
для проведения с немцами переговоров о перемирии. Ре-
акционные офицеры были изолированы, и переговоры о
перемирий начались на всех участках фронта.
Сейчас, когда пишется эта книга, нас отделяют от этих
событий почти тридцать семь лет. Большинства участни-
ков этих событий уже нет в живых: многие были убиты
еще на Западном фронте, другие умерли, а часть погибла
в фашистских тюрьмах и концлагерях. И если автор, не-
смотря на это, получил от очевидцев и участников много
писем (здесь приводятся лишь некоторые из них), то и
это свидетельствует о широте и глубине движения, сбли-
зившего тогда немецких и русских солдат. Ниже публи-
куются выдержки из писем Рудольфа Бернштейна, Фрица
Кенига, Аугуста Кауделька, Альберта Пучека и Курта
Прокса.
ОБНИМАЛИСЬ ТЕ, КТО ТОЛЬКО ЧТО
СТРЕЛЯЛ ДРУГ В ДРУГА
12-я рота 376-го пехотного полка ландвера 10-й пе-
хотной дивизии в ноябре 1917 года занимала позиции
1 Сообщение К. Г. Гессе (Барт, Рейфенганг, 51) автору.
99

у деревень Свинюхи и Локачи близ города Владимира-
Волынского. На нашем участке русские окопы находи-
лись метрах в двухстах и разделяла нас небольшая
ложбина.
Однажды часовой на бруствере с удивлением обратил
наше внимание на то, что над русскими окопами разве-
вается красный флаг. Когда русские солдаты заметили,
что мы смотрим, они замахали этим флагом. А когда мы
в ответ высунулись из траншей по пояс, некоторые из них
поднялись на бруствер и стали оттуда энергично размахи-
вать флагом. Мы поняли, что русские товарищи хотят что-
то сказать нам, но пойти к ним никто не осмелился. Тогда
я решился. И вот среди бела дня я пошел во весь рост через
наши проволочные заграждения, где мы обычно передви-
гались только ползком ночью, перебрался через ложбину
на ничейную землю и без большого труда преодолел рус-
ские проволочные заграждения, состоявшие только из бро-
шенных и кое-как размотанных катков колючей проволо-
ки. Я спрыгнул в русские окопы, где солдаты с радостью
встретили меня, начали обнимать, пожимать мне руки
и угощать чаем с сахаром.
Тогда я ни слова не понимал по-русски, но я не чув-
ствовал, что мы говорим на разных языках. Мне и сейчас
кажется, будто они понятными для меня словами расска-
зывали, что у них произошла революция, что мы долж-
ны покончить с войной.
Тем же путем я отправился обратно, к своим окопам,
где товарищи радостно приветствовали меня, так как мно-
гие уже считали, что я погиб. Все они с напряженным
любопытством ждали моего рассказа. Я рассказал им, что
узнал; о том, что в России произошла революция, что рус-
ские солдаты не хотят больше продолжать войну, что они
хотят возвратиться домой и что они предложили нам сде-
лать то же самое.
В знак своей солидарности с русскими несколько че-
ловек из нас поднялись на бруствер и стали размахивать
руками и шапками. С той стороны тоже замахали. И вот
на ничейной земле встретились те, кто только что проти-
востоял друг другу с оружием в руках, кто стрелял друг
в друга, и эти люди теперь обнимались и целовались, об-
менивались вещами и подарками. Мы расположились по-
удобнее и стали беседовать, как старые товарищи, на-
сколько это позволяли наши разные языки. Еще и сегодня
100

я вижу перед глазами русских бородатых крестьян и не-
мецких пехотинцев. По их лицам катились слезы ра-
дости.
Нашей большой ошибкой было то, что, охваченные ра-
достью, мы не подумали о необходимости связаться с со-
седними участками, и особенно с артиллерией. Поэтому
вскоре наши орудия открыли огонь.
Когда мы возвратились в свои окопы, меня вызвали к
командиру роты. В наказание я вначале должен был со-
бирать днем перед нашими окопами неразорвавшиеся сна-
ряды и снарядные стаканы. Очевидно, начальство рассчи-
тывало, что меня прикончит пуля, выпущенная из русских
окопов. А господин командир роты стоял за бруствером с
наведенным револьвером, чтобы сделать то же самое с
германской стороны, если я попытаюсь перебежать. Но
русские солдаты не доставили удовольствия немецкому
офицеру.
В качестве дальнейшего наказания меня отправили
в полк, который перебрасывался на Западный фронт, где
он участвовал в кровопролитных боях у Винтерберга 1.
РАССКАЗЫВАЕТ ПРЕДСЕДАТЕЛЬ
МЕСТНОЙ ГРУППЫ СДПГ.
В конце октября 1917 года я поехал в отпуск. После
окончания отпуска, возвращаясь на Восток, я купил на
вокзале в Рейхенбахе (Фогтланд) номер «Лейпцигер
нейесте нахрихтен». Огромные заголовки в газете сообща-
ли об Октябрьской социалистической революции. Я нашел
свою дивизию в районе Сморгони, неподалеку от озера
Нарочь.
Снова я спал в траншее, куда вели двадцать четыре
ступеньки. В первую же ночь, уже под утро, меня разбу-
дил новобранец из Лейпцига по фамилии Газе. Он попро-
сил меня подняться, потому, что на русских позициях сол-
даты стояли без оружия, наверху. Я был придан отделе-
нию, обслуживающему так называемый малый пулемет.
Командир пулемета Шульц хотел установить его, но я пин-
ком ноги отбросил пулемет. Газе и я замахали русским
1 Сообщение Рудольфа Бернштейна (Берлин НО 8, Егерштрассе,
32) автору.
101

ВРАГИ, БРАТСКИ ОБЪЕДИНИВШИЕСЯ
Немецкие солдаты 2-й роты 181-го пехотного полка с русскими сол-
датами у проволочных заграждений на позициях юго-западнее Смор-
гони (к югу от озера Нарочь). Это братание происходило непосред-
ственно перед заключением официального перемирия в 1917 году.
Немецкие и русские солдаты танцуют между позициями. Декабрь
1917 года.

солдатам носовыми платками. И вот мы увидели, как они
со всех сторон побежали к нашим позициям, конечно, без
оружия. Мы направились им навстречу. И я поразился,
увидев, что эти люди, прежде чем подать нам руку, снима-
ли рукавицы.
Наша траншея немедленно заполнилась русскими сол-
датами. Завязалась оживленная беседа, и мы договори-
лись, что не будем больше стрелять, что вместе похороним
лежащие на наших позициях трупы погибших во время на-
ступления, организованного по приказу Керенского. Рус-
ские товарищи пригласили нас прийти к ним после обеда.
Это посещение состоялось под моим руководством. Прав-
да, пошло всего несколько человек. Русские угощали нас
всем, чем могли.
На следующее утро, едва рассвело, русские товарищи
снова пришли к нам. Разговаривали о Ленине и Октябрь-
ской революции. Русские снабдили многих наших солдат
чистым бельем: на нас были буквально лохмотья. Целых
три недели длились эти товарищеские встречи, и за это
время было распространено немало социалистических
пропагандистских материалов.
В дальнейшем армейское командование запретило нам
посещать русские окопы. На передовой линии были по-
строены дощатые будки, и туда посылали дежурить бла-
гонадежных унтер-офицеров, которые должны были сооб-
щать о каждом, идущем с русских позиций. Арестами пы-
тались помешать нашему общению, но эта мера вызывала
только смех.
Первого января 1918 года дул резкий холодный ветер.
В этот день нас отвели из окопов и расквартировали в ла-
гере Соли-Ост. Армейское командование пыталось уничто-
жить распространившуюся среди немецких солдат «боль-
шевистскую заразу» путем введения так называемых «пат-
риотических занятий». Но результаты были обратные:
на занятиях разгорались ожесточенные дискуссии с прово-
дившим их офицером. Я сослался на Карла Либкнехта,
привел некоторые из его неопровержимых аргументов и вы-
разил наше общее горячее стремление к миру. Мне это
было нетрудно, так как я с 1911 года был председателем
местной группы СДПГ в своем городе 1.
1 Сообщение старшины городских депутатов Фрица Кенига
(Шенек, Фогтланд, Хохе Ройт) автору.
103

СОВЕТСКИЙ СОЛДАТ ВЫРАЗИЛ ТО,
ЧТО МЫ ЧУВСТВОВАЛИ
Мой отец был лесорубом и имел свое небольшое хо-
зяйство (семь моргенов земли). Нас было девять детей, и
уже в детстве мы должны были работать. В восемна-
дцать лет меня призвали в армию и отправили в Лейп-
циг, так что я рано познал ужасы войны.
Я служил в 3-й роте 134-го саксонского пехотного пол-
ка. В ноябре 1917 года (мне было тогда девятнадцать
лет) я находился на участке фронта Соли-Ост, неподалеку
от Сморгони.
Двадцать седьмого ноября 1917 года было подписано
перемирие с молодой Советской республикой. Я тогда еще
ничего не знал о Великой Октябрьской социалистической
революции — нам сообщили только о перемирии. В тот же
день советские солдаты пришли на наш участок, чтобы
установить с нами связь. Так как я уроженец Верхней
Силезии, я знаю польский и чешский языки. Советские и
немецкие солдаты пытались договориться между собой
знаками. Тогда я заговорил по-польски и приветствовал
дорогих братьев и товарищей. Ко мне сразу же подошел
бородатый русский солдат, обнял меня, поцеловал и ска-
зал: «Товарищ, зачем мне убивать тебя? Зачем тебе уби-
вать меня? Мы стреляем друг в друга ради богачей».
То, что мы, немецкие солдаты, только неясно чувство-
вали, советский солдат высказал открыто и свободно.
Ночью, когда мы лежали без сна из-за ледяного холо-
да и голода, я решился пойти на русские позиции. Я ска-
зал о своем решении товарищам, и они очень обрадова-
лись. Долго ли я проплутал в эту студенную ночь, я и сам
не знаю. Снега намело больше чем на метр, и мне лишь с
большим трудом удавалось пробираться через сугробы; я
вспотел, несмотря на сорокаградусный мороз.
Когда я наткнулся на русский патруль, меня окликну-
ли по-русски: «Кто идет?» Я ответил тоже по-русски: «Не-
мец». В ответ раздалось: «Нельзя». Я поднял руки и зая-
вил, что у меня нет при себе оружия. Затем я отпустил
шутку, заставившую солдат рассмеяться. В тот же момент
я бросил в сторону штык и с молниеносной быстротой об-
нял обоих. Тогда они сказали мне: «Это верно, товарищ,
мир?» Я ответил: «Для этого я и пришел, чтобы заклю-
чить с вами мир».
104

А затем произошло такое, чего я не забуду всю жизнь.
Эти два солдата посадили меня на плечи и понесли к
своим товарищам. Они бросали меня в воздух, обнимали
и целовали. Часть русских товарищей спала, часть играла
в «жучки», хлопая друг друга по спине. Один солдат пи-
сал письмо, другой диктовал. Когда я обратился к ним со
словами: «Привет, товарищи!»,— все взоры устремились
на меня, и, как пистолетный выстрел, в ответ раздалось
оглушительное «Герман!» Все они бросились ко мне, уса-
дили за стол и стали возбужденно расспрашивать:
«Товарищ, когда мы заключим мир?» С радостью и вол-
нением они рассказывали мне об Октябрьской революции,
о боях в Петрограде и Москве. Все это было новым для
меня. Они рассказывали мне о социализме, об освобожде-
нии от эксплуатации и рабства. Они с восторгом говорили
о германском пролетариате и о героических вождях гер-
манского рабочего класса Карле Либкнехте и Розе Люк-
сембург.
Мгновенно распространилась весть, что сюда, на рус-
ские позиции, пришел немец. Меня стали просить пойти к
русским офицерам. Офицеры окружили меня, каждый на-
звал свою фамилию, а затем они спросили, как зовут ме-
ня. Один офицер произнес речь и сказал, между прочим:
«Товарищ, дальнейшее кровопролитие бессмысленно, уг-
нетенный народ горячо жаждет мира и свободы». Я срав-
нил советских офицеров с нашими и понял, какая огром-
ная разница между ними.
Советские офицеры и солдаты сердечно распрощались
со мной и просили передать горячий братский привет мо-
им товарищам. Они надавали мне столько продуктов,
сколько я мог унести, и просили раздать их товарищам.
Как велика была радость моих товарищей, когда я вер-
нулся! С этого дня немецкие солдаты стали тайком
пробираться на русские позиции и братание началось на
всем участке 1.
СОЛДАТЫ ЛАНДВЕРА ОТКАЗЫВАЮТСЯ
ВЫПОЛНЯТЬ ПРИКАЗ
Когда я прибыл на фронт, меня направили в пулемет-
ную роту на участке Двинск — Иллукст. Был ноябрь 1917
года. Я стоял на посту и вдруг увидел, что русский часо-
1 Сообщение Аугуста Кауделька (Лейпциг, Липсиусштрассе, 2)
автору.
105

вой поднимается наверх, держа ружье дулом вниз. Потом
началось оживление. Люди там ходят так, будто войны
уже нет. Они кричат нам: «Войне конец! Мы не хотим вое-
вать для капитализма!» И на свой немного печальный лад
они запевают «Интернационал».
Глубоко потрясенные, наблюдали мы за происходящим.
Но вот появились наши офицеры и стали орать на нас,
совсем по-прусски. Затем они отдали приказ стрелять. Но
небывалый случай: солдаты 27-го полка отказались выпол-
нить приказ, а у офицеров не хватило мужества самим от-
крыть огонь.
После этого началось самое настоящее братание. Рус-
ские приходили к нам и приносили массу продуктов, а мы
ходили к ним. Так как я служил переводчиком, то бывал у
них часто 1.
НА БЕРЕЗИНЕ...
Это было в ноябре 1917 года. Мы стояли на реке Бере-
зине, откуда еще в 1812 году начался гибельный путь На-
полеона. Здесь, в овраге, нас отделяло от русских каких-
нибудь пятьдесят метров. Мы переговаривались с нашими
русскими братьями, хотя, конечно, это было строго запре-
щено нашим начальством. Русские просто перестали стре-
лять.
Мои товарищи поддержали меня, и мы отправились,
захватив с собой лезвия для бритв, карманные часы и не-
много табаку, чтобы показать, что мы готовы завязать
дружбу. Три русских солдата бросились обнимать нас,
трех немецких солдат, и мы обещали никогда больше не
сражаться друг против друга. Один из русских до войны
работал в Германии официантом и поэтому понимал и го-
ворил по-немецки. Они рассказали нам о своих родных, о
тех местах, откуда они были родом. Затем мы сердечно
распрощались с ними и обещали позаботиться о том, что-
бы и наших мучителей — капиталистов как можно ско-
рее прогнали ко всем чертям.
Наш обратный путь был очень нелегок, и, когда мы
добрались до своих, нас немедленно вызвали к команди-
ру роты. В качестве наказания нам назначили штрафные
занятия с пулеметом: это означало, что мы должны были,
2 Сообщение Альберта Пучека (Прессе, район Эйленбург, 133)
автору.
106

лежа прямо в грязи, толкать перед собой полные ящики с
боеприпасами. И без того скудный хлебный паек — сто
граммов — сократили до пятидесяти граммов.
Между тем был заключен брест-литовский мир, и я, по
профессии садовник, попал в лесную команду в Вильно.
Там тоже со мной произошел один случай, который я ни-
когда не забуду. Литва считалась оккупированной обла-
стью, наши военные оккупационные власти угнетали и
эксплуатировали население. Я получил задание от воен-
но-лесного управления охранять лес от порубок, к которым
прибегало нуждающееся население.
Однажды утром во время обхода я встретил четверых
русских в военной форме. Увидев меня, они было броси-
лись бежать. Эти люди бежали из лагеря для военноплен-
ных в Восточной Пруссии и в пути узнали о русской ре-
волюции. Я не хотел, чтобы наши полевые жандармы,
разъезжавшие верхом, пристрелили их. Поэтому, бросив
свой карабин, я постарался объясниться с ними, как мог.
Мне удалось пристроить их у себя на квартире. Хозяин
моей квартиры Антанас Валнитис и члены его семьи были
очень хорошими людьми и они кормили русских. Мы по-
дружились, и глубокой ночью, около половины третьего,
я успешно провел их в темноте через опасную зону, и они
могли продолжать путь к себе на родину. Они обняли ме-
ня, и мы чуть было не расплакались при расставании 1.
Январская забастовка 1918 года
Официальные переговоры между Советской Россией и
Германией начались 3 декабря и закончились 15 декабря
1917 года заключением перемирия. Неделю спустя в
Брест-Литовске начались мирные переговоры между Со-
ветской Россией, с одной стороны, и Германией, Австро-
Венгрией, Турцией и Болгарией — с другой. Хотя герман-
ское правительство приняло 25 декабря советскую форму-
лировку «мир без аннексий и контрибуций», через несколько
дней в процессе переговоров оно выдвинуло программу,
предусматривавшую не более и не менее, как расчленение
России, превращение Польши в протекторат центральных
держав, отторжение от России части Белоруссии, всей
Украины и прибалтийских провинций, чтобы таким обра-
1 Сообщение Курта Прокса (Нейштадт, Саксония, Ругисваль-
дервег, 5) автору.
107

зом лишить ее житницы и угольных бассейнов и отрезать
от Балтийского моря.
Тон брест-литовским мирным переговорам задавал Все-
германский союз, за которым стояли магнаты тяжелой
промышленности и генералитет. На заседании комитета
этого союза 8 и 9 декабря 1917 года было принято реше-
ние, «категорически предостерегающее от признания во
время каких-либо переговоров права на самоопределение
народов. Что же касается так называемого права на са-
моопределение освобожденных (!) обломков народов (!)
на северо-востоке, то комитет Всегерманского союза усмат-
ривает в признании этого права за латышами, эстонцами и
литовцами особую угрозу, ибо это может помешать освое-
нию новых восточных территорий, что наряду с обеспече-
нием военной безопасности является решающей целью.
Германскому народу для расширения сельского хозяйства,
сохранения народного здоровья и обеспечения своего пи-
тания нужны земли, и они имеются на северо-востоке. Ко-
митет Всегерманского союза считает, что территории, на
которых проживают латыши, эстонцы и литовцы, в слу-
чае признания так называемого права на самоопределение
не будут благоприятными для германских поселений.
Исходя из этого Всегерманский союз решительно предо-
стерегает от признания за освобожденными народами при
каких-либо переговорах права на самоопределение» 1.
Этот язык, достоинство которого заключается в его яс-
ности, отражал настроения и мысли германского финансо-
вого капитала и юнкерства. Они отвергали всякое право
на самоопределение, и если в указанном решении говори-
лось «только» о литовцах, латышах и эстонцах, то лишь
потому, что аннексию Польши, Украины, Крыма и Грузии
и т. д. Всегерманский союз считал вещью само собой раз-
умеющейся. Торговые тузы из ганзейских городов, особен-
но из балтийского порта Любек, горячо желали аннексии
всей русской Прибалтики, и их алчным взорам уже пред-
ставлялась подвластная Германии территория, связывав-
шая Балтийское и Черное моря.
«Как только Рига, а также неразрывно связанные с
этим городом и между собой прибалтийские провинции в
той или иной форме будут включены экономически в Гер-
манскую империю, перед Германией сразу же в соответ-
1 «Дейче цейтунг», Берлин, 14 декабря 1917 года.
108

ствии с ее непосредственными практическими интересами
встанет вопрос о восстановлении водного пути Балтий-
ское море — Черное море» 1.
Не случайно, что наиболее существенное различие
между первым ультиматумом о мире, переданным герман-
скими империалистами Советской России 9 февраля, и
вторым, переданным в конце февраля 1918 года, заключа-
лось в том, что в первом выдвигалось требование о Литве
и южной Латвии, а во втором уже ставился вопрос о
Лифляндии (северная часть нынешней Латвии) и Эстонии.
Это объяснялось усиленным нажимом Всегерманского сою-
за и связанных с ним влиятельных хозяйственных кругов.
Начав мирные переговоры с Советской Россией, гер-
манский империализм руководствовался определенными
планами, которые уже после второй мировой войны рас-
крыл Рихард фон Кюльман, занимавший тогда пост статс-
секретаря иностранных дел. Он писал:
«Во время наших внутренних предварительных пере-
говоров верховное командование армии... предложило на-
шему вниманию довольно обширную программу аннексий.
Когда я спросил генерал-фельдмаршала, какие цели пре-
следует это предложение, Гинденбург ответил: «Я хочу
обеспечить пространство для передвижения германского
левого крыла в следующей войне с Россией»2.
Таким образом, еще не окончилась первая мировая
война, а германский главнокомандующий (впоследствии
президент Веймарской республики) уже готовил вторую
войну против России. Кюльман, возглавлявший герман-
скую делегацию во время брест-литовских переговоров, пи-
сал рейхсканцлеру из Брест-Литовска в докладной записке,
что его задача «отделить от нынешней России огромные
территории»3.
Но события развивались не так просто и гладко, как
надеялись германские империалисты. Им оказали сопро-
тивление миллионы немецких рабочих, которые с
1 Vertraulicher Bericht der Lubecker Handelskammer vom 22.
Februar 1918, unterzeichnet von Prases Dimpker und Syndikus Dr.
Wallroth. Deutsches Zentralarchiv der DDR, Potsdam; Akten des
Reichswirtschaftsministeriums tiber die Friedensverhandlungen mit
Rufiland, Bd. VIII.
2 Richard von Kuhlmann, Erinnerungen, Heidelberg,
S. 517.
3 Ibid., S. 541.
109

огромным вниманием и надеждой встретили приход боль-
шевиков к власти и вместе с тем с величайшим недовери-
ем к своему правительству следили за ходом переговоров
о перемирии и мире.
В ежемесячном докладе командования 18-го армей-
ского корпуса военному министерству от 3 января 1918 го-
да говорится:
«Следует отметить, что население не проявляет ника-
кой ненависти к русским. Наоборот, к бывшему против-
нику относятся дружелюбно» 1.
В последующих докладах военного командования под-
черкивается, что наглые аннексионистские выпады гене-
рала Гофмана во время брест-литовских переговоров
встретили полное одобрение среди германской реакции,
но, что «данной точке зрения противостоит другая. Сто-
ронники последней желают — особенно в отношении Рос-
сии — скорейшего мира, мира во что бы то ни стало.
Это главным образом промышленные рабочие; Они осуж-
дают то, что Германия якобы совершенно недостаточно
идет навстречу России» 2.
Это донесение 16-го армейского корпуса. Подобная же
картина наблюдалась и в 18-м армейском корпусе:
«Если до сего времени рабочие сохраняли известное
политическое равнодушие, то причина этого крылась в
твердой надежде, что правительству удастся во внешнепо-
литической области путем отказа от аннексий и контрибу-
ций в отношении России добиться на востоке скорейшего
сепаратного мира... Рабочие сильно разочарованы...» 3
А из 17-го армейского корпуса сообщали:
«Население продолжает с напряженным вниманием
следить за ходом мирных переговоров в Брест-Литовске.
Сомнения в успешном завершении переговоров разжига-
ются профессиональными (!) агитаторами (!) и малодуш-
ными (!) элементами, которые ссылаются на русскую ре-
волюцию, принесшую русскому народу мир»4.
Язык этих докладов выдает их реакционных авторов —
генералов, занимавших командные посты, вынужденных
1 Deutsches Zentralarchiv der DDR, Potsdam; Akte Reichsamt des
Innern IM, Zusammenstellung aer Monatsberichte der stellvertreten-
den Generalkommanaos, Bd. I, Bericht vom 15 Januar 1918.
2 Ibid., Bericht vom 3. Februar 1918.
3 Ibid.
4 Ibid.
110

констатировать все растущее недовольство и гнев рабочих.
15 января 1918 года военное министерство в Берлине по-
лучило доклад, в котором говорится:
«В последнее время особенно усилилась пропаганда
против войны при помощи прокламаций. Из уст в уста пе-
редается лозунг: «В случае срыва брест-литовских пере-
говоров организовать всеобщую забастовку в военной про-
мышленности» 1.
В первой половине января почти по всей Германии на
крупных предприятиях появилась листовка под заголовком
«Да здравствует массовая забастовка! Все на борьбу!», в
которой Союз Спартака обвинял германское правительство
в захвате чужих стран, в порабощении чужих народов, в
насильственной аннексии, а также в том, что его цель в
войне — установление германского военного господства во
всем мире. Листовка разоблачала подлые действия гер-
манских представителей, диктующих условия в Брест-Ли-
товске, и указывала, что победа германского милитаризма
«неизбежно приведет к мрачнейшей реакции, к политиче-
скому закабалению народных масс внутри самой Герма-
нии» 2. Надо бороться против германских юнкеров, против
германских империалистов, против германской буржуазии
и германского правительства, говорилось в листовке. Да-
лее в ней Указывалось:
«Либо правительство должно исчезнуть, либо будет не-
избежно обречен на гибель немецкий народ... Только на-
родная революция и народная республика в Германии смо-
гут добиться всеобщего мира в ближайшее время... Немец-
кие пролетарии! Вооружайтесь, готовьтесь ко всеобщей
массовой забастовке в ближайшие дни! Прилагайте все
усилия к тому, чтобы работа была повсеместно и полно-
стью прекращена, чтобы прежде всего прекратилось про-
изводство орудий убийства на военных заводах!.. Но в
первую очередь позаботьтесь о том, чтобы весть о массо-
вой забастовке дошла и до фронта, в окопы, и встретила
там мощный отклик, чтобы солдаты-отпускники повсю-
ду действовали сообща с рабочими, посещали собрания за-
бастовщиков и участвовали в уличных выступлениях... Мы
боремся за жизнь, за жизнь всего человечества, утопаю-
1 Ibid., Bericht vom 15. Januar 1918.
2 Sachsisches Landeshauptarchiv, Dresden; Akte Ministerium des
Innern, Nr. 11073, Blatt 46 a und b.
111

щего в море крови. За массовую забастовку! Долой вой-
ну! Долой правительство! Мир! Свобода! Хлеб!» 1
В числе конкретных, непосредственных требований, вы-
двинутых в этой листовке, были требования о немедленной
отмене осадного положения и цензуры, о восстановлении
неограниченной свободы объединений и собраний, права
коалиции и забастовок, об освобождении политических за-
ключенных.
Эта листовка попала в руки обер-вахмистра уголовной
полиции города Хемница Макса Лангера. В конце января
он передал начальству по этому поводу следующее доне-
сение, написанное в неподражаемом полицейском стиле:
«...но здесь выловлено свыше ста прокламаций с заго-
ловком «Да здравствует массовая забастовка! Все на
борьбу!», которые профсоюзный служащий Фриц Геккерт,
рожд. 28. 3. 84 г., из Хемница, Вестштрассе, 30, передал 25
января некоему ставшему здесь известным лицу с указа-
нием распространить их. Геккерт — председатель незави-
симых социал-демократов Хемница и окрестностей и
вождь леворадикального движения в Хемнице. Сделанное
по этому поводу донесение передано местной прокуратуре,
переславшей его господину верховному прокурору в Лейп-
циг для принятия дальнейшего решения»2.
Речь идет об известном вожде рабочих Фрице Геккер-
те, который позднее играл выдающуюся роль в Коммуни-
стической партии Германии, занимая там ответственный
пост. Он умер в Москве и похоронен у Кремлевской стены.
Восемнадцатого января генерал Гофман в Брест-Ли-
товске (где ему, собственно говоря, нечего было делать, но
где в действительности он в качестве представителя вер-
ховного командования армии играл роль диктатора внутри
делегации четырех держав) положил на стол карту Рос-
сии. Намеченная на ней линия отрезала от России 150 ты-
сяч квадратных километров. Это было наглым разбоем,
отвечавшим стремлениям различных группировок господ-
ствующих классов Германии. Граница на карте проходила
так, что у Советской России вообще не оставалось есте-
ственных рубежей и, следовательно, при возможных во-
енных операциях германского империализма в будущем
путь в Россию был бы открыт.
1 Ibid.
2 Ibid., Blatt 44 b.
112

Волнения в самой Германии и Австро-Венгрии еще бо-
лее усилились. В Берлине революционные старосты приня-
ли решение об объявлении политической массовой заба-
стовки. Начало ее было намечено на понедельник 28 янва-
ря. За неделю до этого выступил пролетариат Австро-Вен-
грии. Там началась грандиозная стачка, переросшая в
ряде городов в восстание. Бастующие протестовали против
саботажа брест-литовских мирных переговоров и против
захватнических требований представителей центральных
держав.
Союз Спартака выпустил листовку, озаглавленную:
«28 января начинается массовая забастовка!» Листовка
призывала рабочих к борьбе. Союз Спартака предостере-
гал рабочих от шейдемановцев, этих «пособников и добро-
вольных агентов правительства», от вождей СДПГ, этих
«волков в овечьей шкуре».
«Прежде чем покинуть заводы, мы должны создать сво-
бодно' избранное представительство, по русскому и ав-
стрийскому образцу, которое должно осуществлять руко-
водство этим и будущими боевыми выступлениями. Каж-
дое предприятие избирает на тысячу рабочих одного упол-
номоченного; предприятия, где занято меньше тысячи ра-
бочих, избирают лишь одного представителя. Уполномо-
ченные предприятий должны немедленно собраться и вы-
делить из своего состава совет рабочих. Кроме того, на
каждом предприятии избирается руководящий комитет. Ни
в коем случае не допускайте избрания в эти органы проф-
союзных лидеров, правительственных социалистов и дру-
гих сторонников политики «держаться до конца» 1. 28 ян-
варя 1918 года забастовка разразилась с неслыханной
силой. В течение этого дня около 400 тысяч берлинских
рабочих и работниц покинули предприятия. Их предста-
вители собрались в послеобеденные часы в Доме проф-
союзов и выдвинули следующие требования:
«Заключение в ближайшее время мира без аннексий,
без контрибуций, на основе права народов на самоопре-
деление в соответствии с пунктами, сформулированными
по этому вопросу уполномоченными русского народа в
Брест-Литовске... Привлечение к мирным переговорам
представителей рабочих всех стран... Немедленная отме-
на осадного положения. Немедленное вступление в силу
1 Richard Muller, Vom Kaiserreich zur Republik, Wien,
1924, S. 203.
113

права на объединения, точно так же как и права свобод-
ного выражения мнений в печати и на собраниях... Немед-
ленное освобождение всех осужденных и арестованных по
политическим мотивам. Полная демократизация всех го-
сударственных учреждений Германии... Введение всеоб-
щего, равного, прямого и тайного избирательного права
для всех мужчин и женщин в возрасте от двадцати лет
для выборов в прусский ландтаг» 1.
Представители бастующих предприятий на этом же
собрании избрали Комитет действия, в руках которого бы-
ло сосредоточено руководство забастовкой. Хотя большин-
ство участников высказалось против участия представите-
лей социал-демократической партии в этом комитете, ру-
ководители собрания уговорили присутствующих привлечь
представителей СДПГ. Таким образом, в Комитет дей-
ствия попали будущий имперский президент Эберт, буду-
щий премьер-министр имперского правительства Шейде-
ман и будущий прусский премьер-министр Отто Браун.
Они возглавили движение, чтобы, как они позднее сами
признали, «свернуть ему шею».
Эти события являются ярким свидетельством того, что
у бастующих не было ясности по вопросу о политических
целях забастовки, хотя они со всей серьезностью относи-
лись к борьбе за всеобщий мир без аннексий, к сопротив-
лению шовинистическому Всегерманскому союзу, который,
подобно возникшей позднее нацистской партии, хотел упря-
тать в германский карман всю Европу.
Движение с быстротой ветра распространилось по всей
Германии. Так, «Франкфуртер цейтунг» сообщала 29 ян-
варя о забастовках рурских горняков, например на шах-
тах «Прейсен I и II», «Гнейзенау» и «Викториа». В Нюрн-
берге, как сообщалось в дневном выпуске этой газеты, ра-
бочие на ряде предприятий тоже прекратили работу.
«Забастовщики колоннами ходили по улицам города и
несли плакаты с надписью: «Мир!»
В вечернем выпуске та же газета писала об огромном
митинге в Нюрнберге, в котором приняли участие 70 ты-
сяч человек.
Из Северной Германии «Фоссише цейтунг» сообщала:
«Гамбург, 28 января. Все рабочие завода «Вулкан-
верке» сегодня утром прекратили работу и сомкнутыми
1 «Франкфуртер цейтунг», 29 января 1918 года, вечерний выпуск.
114

колоннами двинулись по главным улицам к Дому проф-
союзов, где провели довольно бурное собрание...
Киль, 28 января. Все рабочие верфей, в том числе и
государственных, сегодня прекратили работу. Булочные с
пятницы охраняются войсками и вооруженной полицией» 1.
30 января пресса признала, что «в Берлине забастовка,
очевидно, расширяется». Берлинские газеты писали, что
бастуют несколько сот тысяч человек. Заводы АЭГ,
«Шварцкопф», «Борзиг», «Даймлер», «Оренштейн и Коп-
пель», «Лоренц», «Ауэр гезельшафт» совершенно замерли,
и к бастующим рабочим крупных предприятий стали при-
соединяться рабочие средних и мелких фабрик.
В Касселе многолюдное рабочее собрание вынесло ре-
шение распространить 31 января уже начавшиеся частич-
ные забастовки на все военные заводы. В тот же день 15
тысяч металлистов Мангейма присоединились к забасто-
вочному движению:
«Рабочие и работницы фабрики «Броун Бовери и ком-
пания» организовали сегодня колонну, которая направи-
лась на Марктплац, где выступал оратор, требовавший
мира без аннексий и закончивший здравицей в честь
мира» 2.
Забастовка перебросилась и на Мюнхен:
«На местных заводах Круппа сегодня большинство ра-
бочих объявило забастовку. Прекратила работу и часть
рабочих на заводе «Рапп-моторенверкен»3.
В Берлине и в его предместьях — Шпандау и Адлерс-
гоф-Иоганнисталь — забастовка распространялась на все
новые заводы и в результате этого борьба охватила около
полумиллиона берлинских рабочих. Глубокое впечатление
произвело на общественность присоединение к забастовке
рабочих типографий. Большинство газет, как, например,
«Берлинер тагеблатт», «Фольксцейтунг», «Моргенпост»,
«Берлинер альгемейне цейтунг», «Локальанцейгер» и дру-
гие, не смогло выйти.
31 января в семь часов сорок пять минут вечера глав-
нокомандующий войсками в провинции Бранденбург ге-
нерал-полковник фон Кессель приказал объявить на пло-
1 «Фоссише цейтунг», 29 января 1918 года.
2 Корреспонденция «Франкфуртер цейтунг» из Мангейма от 31 ян-
варя 1918 года, второй утренний выпуск.
3 Корреспонденция «Франкфуртер цейтунг» из Мюнхена от 1 фев-
раля 1918 года, первый утренний выпуск.
8*
115

щади перед королевским дворцом под барабанный бой о
введении строгого осадного положения и создании чрезвы-
чайных военных трибуналов.
На крупных предприятиях, где бастовали рабочие,
было введено военное руководство. В Гамбурге, Альтоне
и Вандсбеке местное военное командование тоже ввело
строгое военное положение.
В Берлине рабочие вышли на улицы, чтобы показать
свою решимость бороться за свои требования. «Франк-
фуртер цейтунг» писала по этому поводу 1 февраля:
«Вчера днем в Юнгфернхейде постепенно собралось
около 10 тысяч забастовщиков, направившихся оттуда в
Сименсштадт. Там произошла стычка с полицией, во вре-
мя которой пришлось разгонять забастовщиков с помощью
оружия. При этом одного полицейского стащили с коня, а
двух других избили. Сегодня утром в Моабите собирались
большие толпы, которые были рассеяны, к сожалению,
только в результате вмешательства полиции. Во время
этих столкновений был убит один полицейский, а несколь-
ко человек из толпы ранены.
Берлин, 31 января (телеграфное агентство Вольфа).
Сегодня арестованы 30 мужчин, 9 женщин и 3 юношей.
В Трептов-парке также происходил митинг, который уда-
лось разогнать».
Правительство и военные власти охватила паника.
Главнокомандующий опубликовал следующее сообщение:
«Из донесений о ходе нынешнего забастовочного дви-
жения в Большом Берлине мне стало известно, что создан
комитет забастовщиков, именующий себя «Советом рабо-
чих». Он намеревается сосредоточить в своих руках руко-
водство забастовкой. Забастовочное движение, возникшее
в нарушение существующих законоположений, создает
угрозу для общественной безопасности.
На основе § 96 закона об осадном положении я рас-
пускаю названный комитет и запрещаю всякую его даль-
нейшую деятельность. Одновременно я запрещаю созда-
ние каких-либо других объединений для руководства ны-
нешним забастовочным движением.
Главнокомандующий войсками
в провинции Бранденбург
генерал-полковник фон Кессель»1.
1 «Фоссише цейтунг», 31 января 1918 года.
116

Роспуск забастовочных комитетов, закрытие помеще-
ний, где происходили собрания, запрещение всех митингов
и встреч, а также рабочей прессы, арест многочисленных
руководителей забастовки и отправка многих забастовщи-
ков в окопы — все это не запугало бастующих. Демонстра-
ции и митинги, например на Шпильвизе в Трептове
(Берлин), у Шлезишес Тор и на Бальтенплац (нынешний
Берзаринплац) —таков был ответ на кровавые меры ге-
нералитета.
1 февраля на улицах Берлина снова произошли во-
оруженные столкновения:
«Наряды полиции в ряде мест пустили в ход холодное
оружие. Арестовано 126 человек, которые предстанут пе-
ред военным трибуналом» 1.
Забастовка продолжала расширяться. В Билефельде
рабочие завода «Дюркопп-верке», остановили машины. 31
января и 1 февраля их примеру последовали другие заво-
ды, так что в результате прекратили работу все металлур-
гические заводы Билефельда и окрестностей. «Франкфур-
тер цейтунг» сообщала, что в Готе забастовали рабочие
большинства фабрик, выполнявших военные заказы.
В Иене прекратилась работа на заводах Цейса.
Среди материалов имперского департамента внутрен-
них дел имеется письмо из Иены, датированное 1 февраля
1918 года и адресованное «Господину рейхсканцлеру,
Берлин». В нем говорится:
«Доводим до сведения его высокопревосходительства,
что пролетарское движение за мир перебросилось и на го-
род Иену. 7 тысяч рабочих, занятых в военной промышлен-
ности, объявили забастовку. Они единодушно поддержива-
ют следующие требования, выдвинутые берлинскими ра-
бочими:
1. Немедленное заключение мира без аннексий и кон-
трибуций на основе права народов на самоопределение в
соответствии с пунктами, сформулированными по этому
поводу уполномоченными русского народа в Брест-Ли-
товске.
1 «Франкфуртер цейтунг», 3 февраля 1918 года, первый дневной
выпуск.
117

2. Привлечение представителей рабочих всех стран к
мирным переговорам...
Ваши покорнейшие слуги
Рихард Циммерман,
Иоганн Энгельс»1.
В докладе 4-го армейского корпуса сообщалось, что в
Данциге «забастовали 40 процентов рабочих кайзеровской
верфи. Повсеместно подчеркивается политический харак-
тер забастовочного движения» 2.
1 Akte Reichsamt des Innern, «Kriegszustand, Streiks und son-
stige Unruhen wahrend des Krieges», Bd. III; Institut des Marxis-
mus—Leninismus beim ZK der SED, Berlin.
2 Deutsches Zentralarchiv der DDR, Potsdam; Akte Reichsamt des
kinern I M, Zusammenstellung der Monatsberichte der stellvertreten-
den Generalkommandos, Bd. I.
118
ЯНВАРСКАЯ ЗАБАСТОВКА 1918 ГОДА
Бастующие рабочие военных заводов перед Домом профсоюзов в Бер-
лине. Слева вверху: напечатанное в «Форвертсе» от 2 февраля 1918
года распоряжение, согласно которому 7 крупных заводов стави-
лись под контроль военных властей.

ГЕНЕРАЛОВ КАЙЗЕРА ОБУЯЛ СМЕРТЕЛЬНЫЙ СТРАХ
Секретный приказ начальника саксонского военного уп-
равления от 1 февраля 1918 года о мероприятиях против
забастовок и советов рабочих.

В Плауэншер Грунд, близ Дрездена, собрание, боль-
шинство участников которого были рабочие сталелитейно-
го завода в Делене, приняло решение о посылке делегации
к правительству в Берлин для передачи следующих тре-
бований:
«1. Заключение в ближайшее время мира без аннек-
сий сообразно русским предложениям.
2. Привлечение представителей рабочих к мирным пе-
реговорам» 1.
Эта политическая массовая забастовка, охватившая
всю Германию, означала резкий поворот событий и мог-
ла поколебать устои военного режима германских завое-
вателей мира. Несмотря на голод и угрозы генералов, ра-
бочие и работницы держались по-боевому и с замечатель-
ным единодушием. Ни преследования руководителей заба-
стовки, ни аресты и введение строгого осадного положения
не смогли сломить фронт борцов. Извне к ним нельзя бы-
ло подобраться, кайзеровские слуги понимали это. Остава-
лось лишь попытаться разложить и взорвать забастовоч-
ный фронт изнутри. Это грязное дело взяло на себя, как и
в апреле 1917 года, социал-демократическое руководство.
Оно стало орудием кайзеровского правительства и его ге-
нералов.
Верные этой линии социал-демократические лидеры
делали все, чтобы и в Комитете действий, и в прессе, и пу-
тем устной агитации среди масс предостеречь рабочих от
«страшных последствий», которые принесло бы им даль-
нейшее затягивание забастовки. Они сеяли иллюзии отно-
сительно переговоров с рейхсканцлером и вносили смяте-
ние в ряды рабочих. В результате 3 февраля рабочие вер-
нулись на заводы.
Будущий президент Эберт, выступая в 1924 году как
свидетель в одном процессе, совершенно откровенно при-
знался в этом преступлении. «В течение всей войны,- за-
явил он, — я был противником забастовок рабочих воен-
ной промышленности.
И если Эберт все же вошел по просьбе рабочих деле-
гатов в забастовочный комитет, то, как он сам сказал,
«партийное руководство ставило при этом своей целью не
1 Akte Reichsamt des Innern, «Kriegfszustand, Streiks und son-
stige Unruhen wahrend des Krieees», Bd. III; Institut des Marxis-
mus—Leninismus beim ZK der SED, Berlin.
120

допустить, чтобы забастовка нанесла ущерб стране...
Я вошел в забастовочный комитет с определенным наме-
рением: как можно скорее добиться прекращения заба-
стовки... Я совершенно твердо могу заявить, что руковод-
ство СДПГ в вопросе о забастовках рабочих военной про-
мышленности в душе придерживалось той же точки
зрения, которую отстаивало и на деле, то есть осуждало
эти забастовки» 1.
Фридрих Штампфер, член руководства СДПГ и глав-
ный редактор центрального органа партии газеты «Фор-
вертс», позднее так комментировал позицию социал-демо-
кратических лидеров:
«Они стремились... быстро прекратить забастовочное
движение»2.
Генерал Тренер, бывший во время первой мировой вой-
ны сначала начальником управления военной промыш-
ленностью, потом преемником Людендорфа, а позднее, во
время Веймарской республики, военным министром, гово-
ря на одном процессе в конце 1925 года в позиции лиде-
ров СДПГ в первой мировой войне, заявил:
«Вожди социал-демократического большинства на
протяжении всего времени безоговорочно стремились
предупредить забастовки, а если это не удавалось, то как
можно скорее прекратить их. В этой области я со сторо-
ны профсоюзов и социал-демократии постоянно встречал
наилучшую поддержку. Этого я не могу отрицать» 3.
Это заявление Тренера было сделано им на процессе,
затеянном лидерами социал-демократии, так как крайне
правые упрекали социал-демократов в их якобы недоста-
точно шовинистической позиции во время войны. На этом
же процессе выступавший в качестве свидетеля публи-
цист Фридрих Тимме (во время войны он совместно с
председателем объединенных профсоюзов Легином напи-
сал книгу) сказал:
«Я разговаривал с социал-демократами об обстановке,
сложившейся в связи с забастовками в апреле 1917 года
и в январе 1918 года. Все они считали, что забастовки
1 «Der Prozess des Reichsprasidenten», Berlin, 1925, S. 18, 19,
21, 22.
2 Friedrich Stampfer, Die ersten 14 Jahre der Deutschen
Republik, Offenbach —Main, 1947, S. 35.
3 «Eine Ehrenrettung des deutschen Volkes», Munchen, 1925,
S. 200.
121

рабочих военных заводов — это настоящая измена роди-
не и что поэтому священный долг социал-демократии
сдерживать и тушить эти забастовки...
Я много слышал тогда и о позиции покойного прези-
дента Эберта и констатировал, что всеобщее восхищение
вызывало его умение постоянно поддерживать оборонче-
ские настроения. Я никогда не слышал от кого-либо ино-
го мнения» 1.
Если из-за предательства правых лидеров СДПГ и
профсоюзов многомиллионная забастовка в январе-фев-
рале 1918 года не увенчалась непосредственным успехом,
то все же она потрясла империалистическую военную ма-
шину и вошла в историю как подвиг германского проле-
тариата, тесно скрепивший узы солидарности между угне-
тенным германским и победоносным русским рабочим
классом.
Ленин сказал на IV конференции профессиональных
союзов и фабрично-заводских комитетов Москвы 28 июня
1918 года:
«Наша революция добилась того, что во время войны
во враждебной стране возникает громадное революцион-
ное движение, которое вызвано лишь тем, что мы сорва-
ли тайные договоры... Если мы знаем, если мы говорим —
и не на словах, а на деле,— что спасение от международ-
ной войны, империалистической бойни народов, может
дать только международная революция, то мы в своей
революции должны идти к этой цели... И когда мы всту-
пили на этот путь... во время войны в самой империали-
стической, в самой дисциплинированной стране — в Гер-
мании разгорелась и вспыхнула в январе массовая стач-
ка... наша политика и наш путь были правильной
политикой и правильным путем, мы помогли австрийским
и немецким рабочим почувствовать себя не врагами, ко-
торые душат русских рабочих из-за интересов кайзера,
из-за интересов немецких капиталистов, а мы помогли им
почувствовать себя братьями русских рабочих...»2.
Несколько недель спустя, 23 июля 1918 года, Ленин
на Московской губернской конференции заводских коми-
тетов дал следующую знаменательную оценку январской
забастовки 1918 года:
1 Ibid., S. 257.
2 В. И. Ленин, Сочинения, т. 27, стр. 441—443.
122

«Обаяние русской революции выразилось в первом
грандиознейшем за все время войны выступлении герман-
ских рабочих, которые на брестские переговоры реагиро-
вали колоссальной забастовкой в Берлине и других про-
мышленных центрах. Это выступление пролетариата в
стране, одурманенной угаром национализма и опьяненной
ядом шовинизма, есть факт первостепенной важности и
представляет собой поворотный пункт в настроениях не-
мецкого пролетариата» 1.
Гогенцоллерны и Габсбурги, временно оправившиеся
от панического страха перед пролетариатом, который они
испытывали в те исторические дни января и начала фев-
раля 1918 года, категорически потребовали теперь от
советской делегации в Брест-Литовске принятия грабитель-
ских условий. Одновременно они заключили с несущест-
вующим правительством Украины мирный договор, пол-
ностью ставивший этот богатый край под германский
контроль. Ленин дал указание принять эти тяжелые ус-
ловия, ибо молодая советская власть не располагала еще
крупными войсковыми соединениями для оказания со-
противления. Троцкий, возглавлявший тогда советскую
делегацию в Брест-Литовске, пренебрег этим указанием,
дав, таким образом, германским империалистам долгож-
данный повод вновь начать наступление и захватить у
Советской России новые территории, а также большое
количество материальных ценностей. Лишь после того
как Ленину удалось преодолеть сопротивление предате-
лей, 3 марта 1918 года был подписан Брест-Литовский
мирный договор.
Это был такой грабеж, что Гитлер в 1919 году, в на-
чале своей политической карьеры, смог назвать брест-
ский диктат «настоящим миром» 2.
Когда этот диктат был внесен на обсуждение рейхста-
га, фракция СДПГ не рискнула голосовать за него от-
крыто, ибо это сразу же вызвало бы тяжелый партийный
кризис. И руководство СДПГ решило воздержаться от
голосования.
Тогдашний теоретик руководства СДПГ Штампфер
впоследствии откровенно рассказал, почему социал-де-
1 Там же, т. 27, стр. 505.
2 Конрад Гейден, История германского фашизма, Москва —
Ленинград, 1935, стр. 14.
123

мократические депутаты действовали как адвокаты импе-
риалистических разбойников:
«Решающую роль играло стремление не вызвать рас-
кола в рядах большинства рейхстага своей отрицатель-
ной позицией» 1.
Для поддержания милитаристского блока с явно ка-
питалистическими партиями социал-демократическая
фракция рейхстага не использовала даже своего права
проголосовать против грабительского брест-литовского
диктата. Фактически это являлось одобрением политики
захвата и насилия в отношении других народов и созда-
вало возможности для дальнейшего проведения такой по-
литики. Ибо при активном сопротивлении такой
огромной массовой партии, какой была в то время со-
циал-демократическая партия, никогда не удалось бы до-
биться одобрения мира-диктата, не говоря уже об его
практическом осуществлении.
Будущий премьер-министр Пруссии Отто Браун, с ко-
торым мы уже познакомились как с душителем январ-
ской забастовки, 15 февраля 1918 года через газету «Фор-
вертс», центральный орган СДПГ, распространил подлую
ложь, будто большевики вовсе не желают мира. При
этом он подчеркнул:
«...Мы как социал-демократы самым резким образом
осуждаем эти насильственные методы большевиков... мы
должны провести ясную, отчетливую черту между боль-
шевиками и нами».
Гинденбургу, Людендорфу и Гофману большего и не
требовалось, чтобы нарушить перемирие с Советской Рос-
сией и начать 18 февраля новое наступление с целью за-
ставить Россию подписать еще более беспощадный дик-
тат о мире. Они ведь знали после статьи Брауна, что им
не только нечего опасаться сопротивления со стороны
социал-демократического руководства, но что Эберту,
Шейдеману, Брауну и компании было бы по душе подав-
ление, а если возможно, то и свержение большевистской
власти.
«Интернационале-корреспонденц», орган таких влия-
тельных социал-демократических и профсоюзных лиде-
1 Friedrich Stampfer, Die ersten 14 Jahre der Deutschen
Reputflik, S. 33.
124

ров, как д-р Давид, Гениш, Бааке, Гейльман, еще 30 де-
кабря 1917 года писала, что присоединение Литвы и Лат-
вии к Германии, столь желательное для Всегерманского
союза, было бы «выигрышем»! 27 февраля 1918 года этот
же орган открыто высказался за брест-литовские требова-
ния кайзеровского генералитета, наделенного поистине
волчьим аппетитом.
Кайзеровский министр фон Пайер 18 февраля 1918
года, то есть в день возобновления наступления на Со-
ветскую Россию, имел беседу с саксонским посланником
в Берлине г-ном фон Ностицем, о которой последний в
тот же день послал секретное донесение в Дрезден сак-
сонскому министру иностранных дел. Пайер, поддержи-
вавший наилучшие отношения с социал-демократическим
руководством, заявил следующее:
«Возобновление военных операций на Востоке будет
предметом обсуждения в рейхстаге. Значение этого по-
нимают и социалисты большинства, и с ними можно до-
говориться, ибо они признают, что таким косвенным пу-
тем мы хотим облегчить положение на Украине, чтобы
обеспечить подвоз хлеба» 1.
Иначе говоря, чтобы иметь возможность беспрепятст-
венно захватить и грабить Украину, надо атаковать Со-
веты на всех фронтах. С этим правые лидеры СДПГ бы-
ли согласны! Ностиц пишет о дальнейших высказыва-
ниях Пайера:
«В отношении Литвы социалисты большинства не бу-
дут чинить препятствий... Точно так же и в отношении
Курляндии социалисты большинства занимают разумную
позицию»2.
Эти слова не требуют пояснений; они только подтвер-
ждают вышеприведенные высказывания «Интернациона-
ле-корреспонденц». Позднейшее поведение социал-демо-
кратического руководства полностью оправдало надежды,
возлагавшиеся на него господином фон Пайером и ос-
тальными германскими империалистами. Оно более или
менее открыто поддерживало тезис, выдвинутый лидером
СДПГ Гейльманом весной 1918 года в журнале «Глоке».
1 Sachsisches Landeshauptarchiv, Dresden; Akte Gesandtschaft,
Berlin, Nr. 349.
2 Ibid.
125

Гейльман со всей серьезностью охарактеризовал импе-
риализм как необходимую переходную ступень к социа-
лизму и отверг право на национальное самоопределение
как изживший себя идеал под тем предлогом, что социа-
лизм носит интернациональный характер! Таким обра-
зом, национальное угнетение народов германским импе-
риализмом на Востоке и на Западе оправдывалось точно
так же, как и теперь, несколько десятилетий спустя, ког-
да социал-демократическое руководство изображает пра-
во на национальное самоопределение как нечто абсолют-
но устаревшее, чтобы облегчить американскому империа-
лизму установление господства над другими народами.

ТРЕХКРАТНАЯ ИНТЕРВЕНЦИЯ И НОВЫЙ СГОВОР
ДЛЯ РАЗГРОМА СОВЕТСКОЙ РОССИИ
Краткие тезисы
1. Сразу же после заключения Брест-Литовского до-
говора войска кайзеровско-германского империализма под
командованием генерала фон дер Гольца осуществили
интервенцию против Финляндской Социалистической Ра-
бочей Республики. В результате разгрома республики в
стране была установлена монархия, во главе которой
должен был находиться германский принц.
2. Германские войска вошли в Грузию и превратили
ее в германский протекторат. Грузинское меньшевистское
правительство, став лакеем германских империалистов
Круппа, Стиннеса, Тиссена, Кирдорфа, Ганиеля, отдало
в их распоряжение ископаемые богатства Грузии.
3. Совершая жестокие зверства, империалисты цент-
ральных держав оккупировали Украину. Но массовое со-
противление и растущее разложение оккупационных
войск привело к тому, что украинская «хлебная корзи-
на», в которую запускали руки германские империалисты,-
все больше пустела.
4. Основным группам германского финансового капи-
тала брест-литовский диктат казался недостаточно вы-
годным. Крупные банки Германии добились того, что на
Советскую Россию позднее была наложена дополнитель-
ная контрибуция в 6 миллиардов марок. В мае—июне
1918 года военные промышленники (Крупп, Стиннес, Тис-
сен, Кирдорф, Гугенберг, Клекнер, Рехлинг и др.) по-
требовали, чтобы Германия на длительное время оккупи-
ровала все пути, ведущие к северу России, и мурманское
побережье. Для «наиболее глубокого финансового про-
никновения в Россию», то есть для превращения ее в при-
даток германских империалистов, приступили к созданию
127

синдиката виднейших представителей финансового капи-
тала.
5. Милитаристски настроенные круги германского им-
периализма намеревались добиться полного уничтожения
Брест-Литовского договора, планировали поход на Пет-
роград и Москву, восстановление русской монархии.
С этой целью аккредитованные при советском правитель-
стве германские дипломаты организовали заговоры про-
тив советского правительства. Была проведена и необхо-
димая военная подготовка для нападения, вплоть до
создания царской армии. Поражение, нанесенное герман-
скому империализму Антантой, сорвало планы Люден-
дорфа и компании.
6. Вражеские действия кайзеровского империализма
против Советской России завершились высылкой совет-
ского посольства из Берлина за четыре дня до свержения
германской монархии. Преступная провокация, о которой
позднее откровенно рассказал ее инициатор социал-де-
мократ Шейдеман, послужила предлогом для разрыва
дипломатических отношений.
7. Только представители одного политического движе-
ния в Германии обладали достаточным мужеством, что-
бы во время первой мировой войны чинить препятствия
военной машине германского империализма. Это группа
«Интернационал» и образовавшийся на ее основе Союз
Спартака. Либкнехт, Люксембург и их товарищи, не
щадя своей жизни, вели бескомпромиссную борьбу про-
тив всех открытых и скрытых аннексионистов, показав
себя подлинными защитниками интересов Германии и
германского народа. Союз Спартака устным и печатным
словом и своим решающим участием в мощной январ-
ской забастовке 1918 года отстаивал тесную дружескую
связь с Советской Россией во имя Германии, во имя
мира, во имя социализма.
Удушение Финляндской Социалистической
Рабочей Республики
Едва высохли подписи под брест-литовским диктатом
о мире, как германский империализм вписал в свою ис-
торию порабощения народов новую кровавую главу:
одна из кайзеровских армий в начале марта 1918 года
высадилась в Финляндии. «Страна тысячи озер» была
128

при царизме великим княжеством в составе Российской
империи и находилась в условиях тяжкого национально-
го гнета. 14 ноября 1917 года, то есть через несколько
дней после победы Великой Октябрьской социалистиче-
ской революции, Сталин на съезде Финляндской социал-
демократической рабочей партии в Гельсингфорсе
сказал:
«Но я должен заявить самым категорическим обра-
зом, что мы не были бы демократами (я не говорю уже
о социализме!), если бы не признали за народами Рос-
сии права свободного самоопределения. Я заявляю, что
мы изменили бы социализму, если бы не приняли всех
мер для восстановления братского доверия между рабо-
чими Финляндии и России. Но всякому известно, что без
решительного признания за финским народом права на
свободное самоопределение восстановить такое доверие
немыслимо. И важно здесь не только словесное, хотя бы
и официальное, признание этого права. Важно то, что
это словесное признание будет подтверждено Советом
Народных Комиссаров на деле, что оно будет проведено
в жизнь без колебаний» 1.
То, о чем говорил Сталин, Совет Народных Комисса-
ров осуществил на деле, и 31 декабря 1917 года Ленин
направил финскому буржуазному правительству офи-
циальное признание самостоятельности Финляндии Сове-
том Народных Комиссаров Советской России. В феврале
1918 года, в ответ на начавшееся в конце января выступ-
ление финских белогвардейцев под командованием гене-
рала Маннергейма, в Финляндии одержала победу про-
летарская революция, которую возглавил Совет народ-
ных уполномоченных. Отстраненное от власти реакцион-
ное правительство Свинхувуда бежало на крайний север
страны. Даже граф фон дер Гольц, удушивший впослед-
ствии пролетарскую социалистическую Финляндию, не
мог не отметить, что рабочее правительство действовало
не только в интересах, но и с согласия большинства на-
рода.
«Одним ударом,— писал он,— революция почти во
всей Финляндии взяла власть в свои руки... Многие ма-
ленькие люди стали большевиками... Подавляющее боль-
1 И. В. Сталин, Сочинения, т. 4, стр. 3.
129

шинство социал-демократических депутатов участвовало
в этом» 1.
Но уважение права народов на самоопределение, ува-
жение демократии — это не существующие для империа-
листов понятия. Оказавшаяся в безнадежном меньшин-
стве и разбитая реакция, группировавшаяся вокруг
царского гвардейского генерала Маннергейма, призвала
в страну германских империалистов, которые и без того
намеревались вмешаться. Маннергейм рассказывает:
«...германская ставка 14 февраля, ссылаясь на прось-
бу... о вооруженной помощи в декабре 1917 года, посо-
ветовала нашему посланнику вручить новую просьбу.
Так и было сделано»2.
Возникает вопрос: кто же заслуживает большего пре-
зрения—финская реакция, которая в декабре 1917 года,
когда пролетариат еще не захватил власть, стремилась
подчинить страну чужеземному, германскому господству,
или же германские империалисты, вынудившие Финлян-
дию обратиться «с мольбами о помощи», чтобы осущест-
вить новую свою агрессию под маской спасительной
акции.
Германская интервенция началась 5 марта 1918 года
с высадки германских войск на Аландских островах.
3 апреля значительные германские войсковые соединения
высадились на Ханко. Под командованием графа фон дер
Гольца в Финляндии действовали три кавалерийско-
стрелковых полка, три егерских батальона, пять рот
самокатчиков, несколько тяжелых батарей, дивизионы
горной артиллерии и горные пулеметные команды. Кроме
того, там дислоцировались еще три пехотных батальона,
по одному приданному к ним самокатному батальону,
один эскадрон и несколько батарей. Вся эта группа нахо-
дилась под командованием генерала фон Бранденштейна.
Разумеется, в состав экспедиционного корпуса входило
много военно-морских единиц.
Только что возникшая Социалистическая Рабочая
Республика не могла еще, конечно, опираться на орга-
низованную армию (тем более, что Финляндия с 1902 года
1 Rudiger von der Goltz, Meine Sendung in Finnland und
im Baltikum, Leipzig, 1920, S, 41.
2 G. Mannerheim, Erinnerungen, Zurich und Freiburg, 1952,
S. 196.
130

ВТОРЖЕНИЕ В ФИНЛЯНДИЮ
Немецкие солдаты высаживаются у Рованеми.

не располагала собственной армией и поэтому там
было очень мало рабочих, имевших военную подготовку
и военный опыт). Но, несмотря на это, германской армии
пришлось выдержать тяжелые бои с еще не организован-
ными и неопытными рабочими, против которых послала
свою «черную бригаду» и шведская реакция. Эта борь-
ба длилась до тех пор, пока в начале мая не удалось
восстановить в Финляндии капиталистическую диктатуру.
Неописуемые зверства совершались по отношению к
побежденным, ив которых не менее 15 тысяч были убиты.
Вся гнусность этих зверств становится особенно ясной,
когда узнаешь, что даже сам фон дер Гольц вынужден
был сказать о периоде господства пролетариата в Фин-
ляндии, который слишком мягко обошелся со своими
врагами:
«Зверства... в Финляндии... совершались сравнительно
редко» 1.
Ужасной была месть финской реакции за свое времен-
ное поражение, осуществленная ею при покровительстве
немцев. Каким страшным, бесчеловечным было обраще-
ние с финскими красногвардейцами в лагерях для воен-
нопленных, если даже Маннергейм признает, что «смерт-
ность в лагерях была ужасающе высока»2.
Осуществляя поход в Финляндию, германские импе-
риалисты преследовали две цели. Во-первых, страна
должна была превратиться в германскую полуколонию.
Поэтому германо-финский мирный договор от 7 марта
1918 года сулил германским предпринимателям, фабри-
кантам, импортерам и экспортерам, что они в Финляндии
будут пользоваться «в области торговли и в остальных
отраслях хозяйства теми же правами и привилегиями»,
что и местное население. Наряду с экономическими пози-
циями германский империализм обеспечил себе и воен-
ные: секретное дополнительное соглашение обеспечивало
Германии право на создание военных баз по всей Фин-
ляндии. Чтобы гарантировать германское господство и
после ухода многочисленных германских войск, Финлян-
дия в октябре 1918 года была превращена в монархию и
королем был «избран» принц Фридрих Карл Гессенский.
1 Rudiger von der Goltz, Meine Sendung in Finnland und
im Baltikum, S. 41.
2 Mannerheim, Erinnerungen, S. 222.
132

Его «избрала» часть уменьшившегося ландтага, почти
половина депутатов которого стала жертвой белого тер-
рора и была заключена в тюрьмы, — 90 депутатов из 200!
Вследствие краха кайзеровской Германии новоиспечен-
ный властелин, шурин кайзера Вильгельма II, не смог
занять свой пост, и с тех пор финская буржуазия стала
ориентироваться на Антанту.
Но основную цель военной интервенции в Финляндии
Гольц видит в следующем:
«Надо было подавить Советскую Россию... Отбросив
большевиков вплоть до Петербурга, их господству... на-
носили новый чувствительный удар, и тогда в союзе с
дружественной Финляндией с линии Нарва — Выборг
можно было зажать в клещи русскую столицу» 1.
Дальше мы будем говорить о том, как позднее стали
готовиться к осуществлению этого плана. Между тем на
юге агрессия осуществлялась с такой же грубой настой-
чивостью, как и на севере.
Борьба за кавказскую руду и нефть
Всего только около ста лет назад нефть стала играть
роль в экономической жизни. В наше время воздушное
и автомобильное сообщение целиком зависят от нефти.
Значительная часть судоходства перешла на нефть. Час-
тично нефть применяется уже и на железнодорожном
транспорте. Современные армии могут существовать лишь
благодаря жидкому горючему, и моторизованная армия
без нефти подобна гончей, лишенной ноги.
Не удивительно, что аппетит германских империали-
стов был чрезвычайно сильно возбужден нефтяными
источниками в Румынии и на юге Кавказа. Уже в начале
первой мировой войны в Берлине возникали планы за-
хвата сначала Грузии, а затем черноморского порта
Батума, чтобы таким образом иметь в своих руках
конец линии, вдоль которой ценная жидкость по двум
нефтепроводам доставляется из Баку к Черному морю.
В столице Германии возник Грузинский комитет под ру-
ководством графа Мачабели, который благодаря своей
женитьбе на одной знаменитой итальянской киноактрисе
1 Rudiger von der Goltz, Meine Sendung in Finnland und
im Baltikum, S. 48.
133

стал в Берлинском обществе известнее, чем в Грузии,
Позднее, когда в распоряжении Германии оказалось не-
которое число грузинских военнопленных, был соз-
дан Грузинский легион. Но его численность никак не со-
ответствовала огромному размеру созданного специально
для легионеров и великолепно сверкавшего военного ор-
дена и никто никогда не слышал об участии этого легио-
на в боях. В конце концов германское правительство
ограничилось тем, что переправило несколько членов Гру-
зинского комитета из Берлина в Константинополь, погру-
зило их там в германскую подводную лодку и тайно вы-
садило на грузинском побережье для дальнейшей под-
рывной работы в Грузии.
Во время германо-советских мирных переговоров в
Брест-Литовске на первых порах германские империали-
сты не выдвигали кавказскую проблему. И лишь когда
Троцкий своим коварным прекращением мирных пере-
говоров дал Гофману и Кюльману желательный повод на-
чать новое наступление и выдвинуть еще более неблаго-
приятные условия мира, Грузия, Армения и Азербай-
джан также попали в длинный список отторгаемых от
России территорий.
Все более острая нехватка нефти превратила герман-
ских империалистов в пылких грузинских националистов.
Они стали мечтать о свободе и независимости кавказ-
ских народов, существования которых прежде даже не
замечали. В чем была истинная причина этого? Лишь
значительно позднее кое-кто из них рассказал об этом в
написанных ими книгах.
«В связи с нехваткой нефти верховное командование
сухопутных вооруженных сил уделяло все большее вни-
мание Кавказу»1,— пишет адмирал Гопман.
А генерал-майор Макс Гофман, начальник штаба
восточных армий, подтверждает:
«Наши действия на территории Кавказа также были
вызваны нашим военно-экономическим положением. Важ-
но было получить в свои руки Баку и железную дорогу
Баку—Тифлис—Батум, чтобы восполнить нашу нехватку
нефти»2.
1 Admiral Hopman, Das Kriegstagebuch eines deutschen
Seeoffiziers, Berlin, 1925, S. 293.
2 «Die Aufzeichnungen des General majors Max Hoffmann»,
Bd: I, Berlin, 1930, S. 192.
134

Весной 1918 года началось соперничество между союз-
ными, но одержимыми одинаковой жаждой захвата
нефти германскими и турецкими войсками. Когда речь
идет о нефти или о деньгах, приходит конец благодушию.
Трения между германскими и турецкими «верными со-
братьями по оружию» приняли такие формы, что герман-
ский представитель в Тифлисе генерал фон Лоссов, быв-
ший ранее военным представителем кайзера в Турции,
запросил себе смену. В июне 1918 года он прибыл в
Берлин в качестве сопровождающего наблюдателя при
делегации грузинских политических деятелей, которая со
всей серьезностью просила включить Грузию в качестве
союзного государства в состав Германской империи!!!
Генерал Людендорф, военный диктатор Германии во вре-
мя первой мировой войны, был чрезвычайно обрадован.
Правда, формально Грузия не стала союзным государ-
ством, но фактически она все же превратилась в протек-
торат германского империализма. Людендорф объясняет
это прежде всего необходимостью «независимо от Турции
получить доступ к сырьевым ресурсам Кавказа и иметь
возможность пользоваться железной дорогой, про-
ходящей через Тифлис... Вот почему я поддерживаю
перед рейхсканцлером просьбу учесть пожелания Гру-
зии» 1. В действительности это были пожелания герман-
ских империалистов. Полковнику Крес фон Кресенштейну,
который в качестве преемника Лоссова прибыл в Грузию
вначале с двумя ротами, вскоре были приданы несколько
батальонов и одна кавалерийская бригада.
«Он поддерживал грузинское правительство в деле
умиротворения Грузии [то есть в подавлении и истребле-
нии коммунистов.— А. Н.] и создания нового государ-
ственного аппарата. А его штаб работал над созданием
экономических связей между Грузией и Германией. Гер-
манский рынок был особенно заинтересован в грузинском
марганце» 2.
Дело в том, что месторождения марганцевой руды
Грузии принадлежат к самым крупным в мире.
Двенадцатого июля 1918 года грузинское меньшеви-
стское правительство заключило договор, по которому
1 Erich Ludendorff, Meine Kriegserinnerungen 1914—1918,
Berlin, 1919, S. 500.
2Wipert v. Blucher, Deutschlands Weg nach Rapallo, Wies-
baden, 1951, S. 124.
135

оно передавало германским военным магнатам все зале-
жи марганца Грузии и порт Поти. Было создано грузин-
ское акционерное общество марганцевой руды, в которое
вошли, с одной стороны, грузинское правительство, а с
другой — западногерманские военные концерны, а имен-
но: Германско-Люксембургское горнорудное и метал-
лургическое акционерное общество Кирдорфа и Стин-
неса, Акционерное общество Фридриха Круппа, Гель-
зенкирхенское горнорудное акционерное общество
(тоже Кирдорфа и Стиннеса), Германско-император-
ское общество горнопромышленников в Гамборне,
которое представлял Фриц Тиссен, и металлурги-
ческие заводы «Гутехофнунгсхютте» концерна Ганиеля.
Этот договор передавал указанным концернам «сро-
ком на тридцать лет исключительное право вывозить
марганцевую руду и марганцевые концентраты с терри-
тории Грузинского государства». Две трети членов прав-
ления концернов составляли немцы1. Правда, через не-
сколько месяцев одновременно с военным крахом на
Западном фронте пришел конец и германо-грузинскому
благоденствию. Грузинские правители, которые только
что пресмыкались перед своими германскими хозяевами,
с той же преданностью стали лизать сапоги вступившим
на их территорию английским генералам. Остается упо-
мянуть, что правительство, созданное в Грузии в мае
1918 года под эгидой кайзера Вильгельма и Людендор-
фа, состояло главным образом из руководителей грузин-
ских меньшевиков, которые последовательно служили
всем господам — вчера германским империалистам, се-
годня английским, — но только не рабочему классу. Этим
объясняются и симпатии правительства Эберта к тиф-
лисскому кабинету. Эберт и компания не могли пойти
на установление дипломатических отношений с советским
правительством в Москве. Это было выше их сил. А вот
тифлисское правительство правых социал-демократов
меньшевиков, проводившее политику, направленную про-
тив грузинского народа, и строившее заговоры против
1 Deutsches Zentralarchiv der DDR, Zweigstelle Merseburg; Akte
Minister ium fur Handel und Gewerbe, Kaukasische Republik von
1918—1923, Abteilung XIII, Bd. I.
Согласно отметке в указанном томе архива, 14 июля 1918 года
рейхсканцлер переслал копию договора министру торговли и ре-
месел .
136

советского правительства, было признано де-факто в мае
1920 года и де-юре в конце 1920 года. Правые вожди
Независимой социал-демократической партии, вроде
Каутского, и вожди СДПГ восхваляли антинародный
меньшевистский режим, с которым грузинский народ по-
кончил в начале 1921 года.
С тех пор руководители грузинских меньшевиков про-
зябали как самозванное эмигрантское правительство в
Париже. Их финансировали Нобель и другие бывшие
владельцы кавказских нефтяных промыслов. Получая от
международного финансового капитала плату, которая
текла к ним так же щедро, как течет нефть в Баку, Май-
копе и Грозном, они старались показать себя достойны-
ми ее, инспирируя восстания в Грузии. Однако эти восста-
ния сразу же терпели крах, встречая сопротивление гру-
зинского народа. Для всех этих жордания, рамишвили и
ченкели характерно то, что они назначили в качестве пред-
ставителя своего эмигрантского «правительства» в Ва-
шингтоне американца Джона А. Стюарта, поддерживав-
шего тесные финансовые связи с нефтяной промышлен-
ностью. Мистер Стюарт был членом наблюдательного со-
вета «Аякс айрон компани», изготовлявшей для нефте-
промыслов буровые машины, находившие большое при-
менение на промыслах «Стандард ойл».
Именно поэтому германские империалисты, у которых
в то время были более важные дела, не выпускали Гру-
зию из поля зрения. Почувствовав себя в конце двадца-
тых годов снова достаточно сильными, они опять стали
проявлять повышенный интерес к Грузии.
Захват Украины
Украина, богатая хлебом и полезными ископаемыми,
еще до первой мировой войны привлекала жадные взо-
ры германских империалистов. Когда пошел четвертый
год войны и блокада, организованная Антантой, стала
все губительнее сказываться на снабжении Германии и
Австро-Венгрии, империалисты центральных держав ре-
шили превратить Украину в свою житницу. Для этой це-
ли в Брест-Литовск привезли нескольких контрреволю-
ционеров, выдававших себя за украинское правительство
(Центральную Раду). Эти люди, не имевшие никакой
власти и незадолго до того изгнанные народом из столицы
137

Украины Киева, подписали в Брест-Литовске 9 фев-
раля 1918 года мирный договор, согласно которому
Германии и Австро-Венгрии должно было поставлять-
ся огромное количество хлеба, яиц, мяса, сахара
и т. д.
К началу 1918 года продовольственное положение в
Германии и Австро-Венгрии катастрофически ухудши-
лось. Но не только этим объяснялось стремление импери-
алистов центральных держав захватить Украину. В док-
ладе начальника австрийского генерального штаба барона
Арца министру иностранных дел габсбургской монархии
графу Буриану приводится высказывание генерал-
лейтенанта Тренера, командовавшего в то время герман-
скими оккупационными войсками на Украине. Тренер за-
явил, что «основные интересы Германии направлены
через Украину и Крым к Индии». 1
Таким образом, речь шла не только о подавлении и
ограблении Советской Украины, но и о том, чтобы оттуда
распространить войну дальше, до позиций английского
империализма на юго-востоке Азии.
Но, как писал месяц спустя в своем дневнике генерал
Гофман о предательском украинском ««правительстве»,
так щедро раздававшем богатства Украины, «оно не име-
ет за своей спиной ничего, кроме нашей помощи оружи-
ем. Как только мы отведем свои войска, придет конец
всему их благополучию» 2.
Вот почему германский империализм направил свои
войска на Украину. Были заняты Киев и Харьков, а так-
же черноморские порты. Украину грабили самым вар-
варским образом. Оккупанты, численность которых дохо-
дила до 300 тысяч человек, жестоко расправлялись с
трудящимися, в подавляющем большинстве своем стояв-
шим на стороне украинского советского правительства.
Тысячи рабочих и крестьян были убиты и расстреляны.
Часто проходили вереницы людей, осужденных на рас-
стрел или повешение. Вдоль улиц городов и деревень ря-
дами стояли виселицы. Земля Украины была пропитана
потоками крови, пролитой захватчиками. Многочислен-
1 Письмо Арца Буриану от 13 июня 1918 года. («Die Deutsche
Okkupation der Ukraine, Geheimdokumente», Strasbourg, 1937, S.
80.)
2 «Die Aufzeichnungen des Generalmajors Max Hoffmann», Bd.
I, S. 189.
138

ные свидетели немцы подтверждают зверства. Так, Эмиль
Роте рассказывает:
«В феврале 1918 года мы вступили на Украину. Мы
должны были освободить ее от большевиков, которых
офицеры изображали как страшных зверей. Мы исходили
страну и изъездили ее на поездах вдоль и поперек, и я
пришел к выводу, что рабочие и мелкое крестьянство не
очень-то были рады нам как освободителям.
Однажды первый и третий взводы нашей роты, вхо-
дившей в состав 12-го пехотного полка ландвера, патру-
лировали территорию вокруг нашего штаба. Мы прошли
уже довольно далеко, как вдруг к командиру нашей ро-
ты подошел один помещик. После короткого разговора с
ним командир роты привел нас к деревенскому трактиру.
Первый взвод вошел в него и вывел оттуда двадцать
семь крестьян. Их арестовали. Почему? Потому что они
отказались работать на помещика бесплатно. Их погру-
зили на телеги, взятые в деревне, и отправили в штаб ди-
визии. На другое утро всех их заставили выкопать себе
могилу и затем другая рота расстреляла их».1
Георг Ридель пишет о событиях в Харькове:
«В 1918 году мы были вынуждены принимать участие
в ограблении Украины. Нас направили через Сарны,
Киев и Полтаву в Харьков. Я еще помню плакаты, рас-
клеенные на каждом перекрестке в Харькове и написан-
ные на немецком и русском языках. Каждую неделю в
тюрьме на Холодной горе расстреливали пятнадцать-двад-
цать человек, в большинстве случаев якобы за недозво-
ленное ношение оружия. На вечерней поверке фельд-
фебель обычно отбирал добровольцев для этого дела...» 2.
Некий П. Ф. рассказал в берлинском социал-демокра-
тическом органе «Абенд» 18 июня 1928 года о бое между
немецкими оккупантами и частями Красной Армии
11 июня 1918 года под Таганрогом у Азовского моря,
когда немцы захватили в плен 180 человек. П. Ф. писал:
«Когда нам стало известно, что все пленные будут
расстреляны, нашему возмущению не было предела.
Правда, часть наших солдат отнеслась к этому равно-
душно. «На то и война!» — говорили они. 180 пленных!
1 Сообщение Эмиля Роте (Виттенберг, Фридрихштрассе, 5)
автору.
2 Сообщение Георга Риделя (Лейпциг, Ностицштрассе, 65) ав-
тору.
139

Несчастные должны были сами копать себе могилу на
крутом скалистом берегу над морем. При этом фельдфе-
бель беспрерывно подгонял их. Они выкопали пять или
шесть ям. После этого их стали выводить по десять чело-
век, ставили на край ямы лицом к ней — и раздавался
залп. Палачи стояли сзади вплотную и стреляли в упор в
затылок. Расправа длилась почти целый час. Когда не-
сколько дней спустя мы под звуки музыки вступили в
Таганрог, солдаты других частей окрестили нас батальо-
ном убийц».
Даже в официальной истории различных воинских ча-
стей, зачастую приукрашенной, находишь любопытные
признания о систематических зверствах, чинившихся гер-
манско-империалистическими оккупантами. Так, в исто-
рии 106-го саксонского пехотного полка ландвера гово-
рится:
«На рассвете 18 августа [1918 года] истребительный
отряд 3-го батальона, усиленный несколькими отделения-
ми 11-й роты, предпринял карательную экспедицию про-
тив Пирятина. Этот населенный пункт был сожжен. За-
тем отряд направился в Петровскую Буду, где в наказа-
ние тоже были сожжены дома» 1.
В другом месте говорится:
«Солдатам приходилось действовать решительно, что-
бы утолить голод. Поэтому некоторая жестокость по от-
ношению к населению была неизбежна» 2.
«Некоторая жестокость» заключалась в уничтожении
многих населенных пунктов и их жителей.
Попав на Украину, германские империалисты намере-
вались прочно осесть там. После того как Центральная
Рада, подписавшая мирный договор, полностью скомпро-
метировала себя, немцы сменили правительство. 29 ап-
реля 1918 года по их указке помещик и генерал Скоро-
падский — новая марионетка — был провозглашен гет-
маном Украины. Его власть тоже распространялась не
дальше радиуса действия германских истребительных от-
рядов, грабивших и убивавших.
«За новым правительством стоит прежде всего власть,
играющая в настоящее время решающую роль в стране,—
германское верховное командование». Этими, правда
1 Max Fritsche, Das koniglich sachsische Landwehr—Infan-
terie —Regiment Nr. 106, Dresden, 1925, S. 181.
2 Ibid., S. 182.
140

не предназначенными для общественности словами,
германский посол в Киеве барон Мумм фон Шварцен-
штейн в секретной шифрованной телеграмме, направлен-
ной 2 мая 1918 года министерству иностранных дел в
Берлин, характеризовал подлинное положение вещей 1.
Известный представитель германских аннексионистов
д-р Пауль Рорбах создал в Берлине Германо-Украинское
общество. В своем обращении, ставившем целью вербов-
ку новых членов, это общество заявляло:
«Крайне важно положение Украины как территории,
соединяющей Центральную Европу с Кавказом, где раз-
вертываются события, имеющие значение для Германии.
Мы хотим, чтобы Кавказ, Украина и территории, лежа-
щие между ними, сами стремились к сближению с нами».
Это было недвусмысленным признанием аннексио-
нистских планов. В состав правления Германо-Украин-
ского общества в числе других входили: будущий министр
иностранных дел д-р Штреземан, будущий президент
Имперского банка и гитлеровский министр хозяйства
Шахт, крупные промышленники Бош и Дуисберг, создав-
ший позднее концерн «ИГ Фарбен», ряд крупных банки-
ров и помещиков, а также известный депутат рейхстага
социал-демократ д-р Зюдекум.
О рвении, с каким германские империалисты взялись
за промышленную эксплуатацию Украины, говорят собы-
тия, происходившие в городе Николаеве. В этот черно-
морский порт войска кайзера вступили 17 марта 1918 года.
В кровавых уличных боях, понеся очень большие по-
тери, они наконец смогли подавить сопротивление рабо-
чего населения. При этом империалистический историк
сам вынужден признать, что выборы, происходившие в
Николаеве еще при правительстве Керенского, принесли
победу «подавляющему большевистскому большинству» 2.
Несмотря на это, германский губернатор генерал фон
Гильхаузен назначил старое царско-монархистское город-
ское управление.
Большие судостроительные верфи в Николаеве быстро
разожгли аппетит германских промышленников. Вскоре
там появились директора крупнейшей германской верфи
«Блом унд Фосс» (Гамбург). Взяв николаевские верфи
1 «Die deutsche Okkupation der Ukraine», S. 68.
2 Walter Fest, Nikolajew, der letzte deutsche Posten am
Schwarzen Meer, Duisburg, 1919, S. 42.
141

в свои руки, они издали приказ о роспуске всех советов
и комитетов рабочих и удлинили без ведома рабочих ра-
бочий день с восьми до девяти с половиной часов; в их
правилах внутреннего распорядка, изданных летом 1918
года, указывалось:
«Какие-либо переговоры и собрания рабочих на пред-
приятии в рабочее и нерабочее время категорически за-
прещаются. Комиссии по вопросам заработной платы и
сдельной оплаты, комиссии по урегулированию конфлик-
тов и т. п.... недопустимы... Забастовки и стачки безус-
ловно запрещаются. Зачинщики будут подвергаться на-
казанию» 1.
Короче говоря, захватчики обращались с украинскими
рабочими как с бессловесными животными. Так же они
обращались и с крестьянами.
Но, несмотря на террор, захватчики не в состоянии
были сломить сопротивление. Их добыча, как велика она
ни была (до 28 ноября 1918 года было захвачено и выве-
зено в Центральную Европу 9392 вагона зерна, 23 195 ва-
гонов продовольствия и 4567 вагонов сырья), не составля-
ла и пятой части того, что германские оккупанты намере-
вались награбить и вывезти с Украины. Причиной этого
был саботаж при сдаче этих продуктов и прежде всего
тот факт, что германские войска наталкивались на сопро-
тивление, которое становилось с каждой неделей все
упорнее. Поезда привозили в Германию все меньше зер-
на и все больше раненых и убитых немецких солдат и
офицеров. Сталин писал тогда, что «каждый пуд хлеба и
каждый кусок металла придется брать германцам с бою,
в результате отчаянной схватки с украинским наро-
дом» 2.
Когда в августе 1918 года вице-канцлер Гельферих
докладывал перед одной из комиссий рейхстага о резуль-
татах обследования положения на Украине, он не мог не
признать следующее:
«Наши потери в малой войне очень велики, и храб-
рость этих крестьянских грабителей (!) и других нерегу-
лярных сил растет день ото дня»3.
1 Ibid., S. 62—63.
2 И. В. Сталин, Сочинения, т. 4, стр. 47.
3 Stephen Bonsel, Unfinisched Business, London, 1944,
p. 224.
142

С каждым месяцем 1918 года германские войска ока-
зывались все более непригодными для выполнения воз-
ложенной на них задачи, связанной с грабежами и убий-
ствами. Ленин заявил в одной своей речи 28 августа
1918 года:
«Германские империалисты не могли задушить социа-
листической революции. Подавление революции в крас-
ной Латвии, Финляндии и на Украине стоило Германии
разложения армии... То, о чем полушутя говорили гер-
манские дипломаты — «руссификация» германских сол-
дат, — оказалось теперь не шуткой, а горькой для них
правдой. Дух протеста растет...» 1.
Да, дух протеста рос, в особенности на Украине. Один
бывший немецкий солдат пишет:
«Я использовал свое пребывание на Украине для того,
чтобы, когда я был часовым, выпускать на свободу лю-
дей, арестованных жандармами, как только предоставля-
лась возможность»2.
Один ветеран германского рабочего движения, уже
тогда примыкавший к его левому крылу, рассказывает
о своей солдатской службе на Украине:
«Я был на подозрении и поэтому весной 1918 года
очутился в Киеве, Германские войска играли роль захват-
чиков, действующих против народа, сражающегося за
свою свободу. Они угнетали население. Нам был поручен
ремонт грузовиков, предназначенных для вывоза продук-
тов, реквизированных у сельских жителей. Но мы умыш-
ленно бездействовали, и машины в течение долгого вре-
мени не могли выехать.
Вскоре я познакомился с одним русским шофером, го-
ворившим по-немецки. Он был большевиком, я показал
ему свое удостоверение члена социал-демократической
партии. Я получил от него листовки на немецком языке,
а ему дал листовки и брошюры социал-демократической
партии и Союза Спартака. Захваченный немцами боль-
шой арсенал, расположенный вблизи города, в начале мая
взлетел на воздух. По обвинению в совершении взрыва
было задержано двое русских. Их приговорили к смерти
и казнили. После этого взрыва белогвардейцы стали чув-
1 В. И. Ленин, Сочинения, т. 28, стр. 67.
2 Из сообщения Адольфа Кальбица (Вальтерсгаузен в Тюрингии,
Гетештрассе, 97) автору.
143

ствовать себя куда менее уверенно, а вскоре и вовсе при-
тихли. Мне кое-как удавалось добывать для моего друга
большевика информацию. Но вскоре меня отстранили от
этой работы» 1.
Разложение в рядах немецких войск шло бурными
темпами, что подтверждается и в одной книге, изданной
имперским военным министерством уже в гитлеровское
время. В этой книге говорится об обстановке на Украине
накануне германской Ноябрьской революции следую-
щее:
«Так... небрежное приветствие, недопустимое поведе-
ние перед старшими чинами и более или менее резкие
проявления недовольства не были редкостью... В октябре
в Харькове вспыхнул открытый бунт среди двух тысяч
солдат, которых отправляли на Запад» 2.
В Киевской губернии в районе Звенигородки, распо-
ложенной километрах в ста южнее Киева, в июне и июле
1916 года началось крестьянское восстание, причиной ко-
торого было ограбление крестьян, а непосредственным
поводом — зверства офицерского карательного отряда.
3 июня весь отряд был уничтожен. Тогда германское ко-
мандование послало в Звенигородку батальон численно-
стью человек в четыреста. По прибытии на место баталь-
он «на собрании» принял решение «не оказывать сопро-
тивления восставшим крестьянам и сдать им оружие. Об
этом решении немецкие солдаты поставили в известность
своих офицеров, и офицеры подчинились ему»3.
Лишь после прибытия новых войск там удалось вре-
менно подавить движение крестьян.
Большевики старались разъяснять немецким солдатам
смысл предназначенной им позорной роли. Они обраща-
лись к солдатам германской и австро-венгерской армии
устно и письменно, призывая их не давать использовать
себя как оружие для подавления свободы. В одной воен-
ной брошюре по этому поводу говорится:
«Объектом этого подстрекательства [подразумевается
большевистская пропаганда.— А. Н.]... были и немецкие
солдаты. Часто ночью вблизи зданий, где были расквар-
тированы немецкие части, в пропагандистских целях кла-
1 Сообщение Г. И. (Висбаден) автору.
2 «Die Rtickfuhrung des Ostheeres», Berlin, 1936, S. 4.
3 «Die deutsche Okkupation der Ukraine», S. 236.
144

ли целые пачки прокламаций революционного содержа-
ния» 1.
Из различных сообщений можно сделать вывод, что
эти прокламации читались очень усердно, горячо обсуж-
дались и на многих оказывали влияние. Когда господ-
ствующая империалистическая клика Германии оказалась
в тупике, когда германские армии на Западе вынуждены
были сдаваться, когда французский главнокомандующий
маршал Фош поставил ногу на шею побежденной Герма-
нии и продиктовал ей унизительные условия перемирия,
именно в этот момент (в ноябре 1918 года) германские
милитаристы стали умолять того же Фоша заключить с
ними союз, направленный против населения Украины и
русский прибалтийских провинций:
«Верховное командование германских сухопутных во-
оруженных сил считало опасность распространения боль-
шевизма столь актуальной, что послало маршалу Фошу
радиограмму с просьбой прислать военные корабли и
занять прибалтийские и черноморские порты» 2.
Антанта не заставила себя дважды просить. 14 ноября
1918 года германский консул в Екатеринославе направил
в министерство иностранных дел сообщение о создавшей-
ся обстановке, в котором говорилось:
«Газеты печатают обращение держав Антанты, приня-
тое по радио из Измаила (устье Дуная). В этом обра-
щении сказано, что войска Антанты рассматривают гер-
манские войска на Украине не как захватчиков, а как
блюстителей права и порядка. Большевиков клеймят как
стоящих вне закона, и их сторонникам грозят строгими
репрессиями. Вейдеман»3.
Те же германские войска, которые Антанта еще со-
всем недавно называла не иначе как «гуннами», стали
блюстителями права и порядка, когда перед ними встала
задача борьбы против социализма. И действительно, не
прошло и двух недель, как в Севастопольскую бухту во-
шла англо-французская эскадра.
«С их руководителями сравнительно легко договори-
1 М а х Fritsche, Das koniglich sachsische Landwehr — Jnfan-
terie — Regiment Nr. 106, S. 180.
2 «Die Ruckfuhrung des Ostheeres», S. 22.
3 Akte Reichsamt des lnnern Nr. 7, «Arbeiterbewegung im Aus-
lande (Rufiland)», 1. 9. 18—11. 12. 18; Institut des Marxismus —
Lenin smus beim ZK der SED, Berlin.
145

лись о передаче... запасов и сооружений. Эвакуация го-
рода и окрестностей прошла без трудностей» 1,— хваст-
ливо сообщает германское военное министерство. Так
англо-французские душители сменили германских. Но и
они, как и немцы, потерпели неудачу.
Однако, прежде чем сложить оружие перед своими
западными конкурентами, германские империалисты в
своих действиях против Советской России еще раз дошли
до предела.
Закулисная игра летом 1918 года
Мы открываем здесь страницы доныне неизвестной
главы — внешнеполитических интриг германского финан-
сового капитала. К счастью, правителям США не уда-
лось перевезти в Вашингтон все дела немецких прави-
тельственных учреждений, поэтому стало возможным
вытащить на свет некоторых из действующих лиц, кото-
рые считали грабительский брест-литовский мир лишь
трамплином для осуществления новых грабежей и похо-
дов.
Конечно, они всегда ссылались на волю и желания
немецкого народа. Но немецкий народ не стремился к
миру с помощью насилия и диктата. Напротив, братание
на фронте, мощная массовая политическая забастовка в
январе 1918 года, состоявшаяся несмотря на осадное по-
ложение, продемонстрировали стремление масс к миру
без аннексий.
Шестнадцатого февраля 1918 года советское прави-
тельство своим декретом конфисковало акционерный ка-
питал частных банков, то есть деньги, которые были соз-
даны трудом и потом русского народа и которые переда-
вались теперь их законному владельцу — народу. Значи-
тельная часть этих денег принадлежала ранее иностран-
цам, и немецкие миллионеры играли здесь не последнюю
роль. Владея в России фабриками, рудниками, нефтяны-
ми промыслами, железными дорогами и т. д., они за-
гребали огромные прибыли. Немецкие банкиры, совесть
которых позволяла колоссально наживаться на гибели
миллионов их соотечественников на войне, нашли в выс-
шей степени аморальными действия русского народа,
1 «Die Ruckfuhrung des Ostheeres», S. 39—40.
146

освободившегося от отечественных и иностранных
эксплуататоров, загребавших огромные военные барыши,
и конфисковавшего их капиталы.
И действительно, собравшись вместе 27 февраля
1918 года, представители всех крупных частных немецких
банков определили свое отношение к предстоящему
брест-литовскому диктату, содержание которого было уже
известно в деталях. Конечно, банкиров весьма радова-
ло, что Польшу отделили от Российской империи и под
предлогом предоставления самостоятельности аннексиро-
вали, что прибалтийские провинции отныне будут нахо-
диться под немецкой опекой, что красочно экипированная
марионетка германского империализма — гетман Скоро-
падский — должна встать во главе отторгнутой Украины
и что районы Кавказа должны отойти под германо-ту-
рецкое господство.
Однако всего этого им было мало.
Поэтому 27 февраля на имя статс-секретаря имперско-
го министерства экономики было направлено письмо,
написанное директорами Немецкого банка, Дрезденского
банка, Берлинского торгового общества, Коммерческого
и дисконтного банка, банка Блейхредера, банка Мендель-
сона и К°, Национального банка, Банка торговли и про-
мышленности, банка Дельбрюк, Шиклер и К0, банка Хар-
ди и К0. В начале письма его составители напоминают,
что в Советской России «распоряжением Совета народных
комиссаров проведена национализация банков, оптовых
торговых, а также промышленных предприятий», и объяв-
ляют затем «само собой разумеющимся, что представите-
ли Германии во время мирных переговоров с Россией бу-
дут добиваться того, чтобы по возможности обеспечить
немецкое частное имущество и немецкие притязания на
частные предприятия, особенно на банки, и на торговые
и промышленные предприятия» 1.
Господа крупные банкиры, которых нельзя упрекнуть
в скромности, определяли сумму немецких капиталовло-
жений в России (в промышленность, железные дороги и
т. п.) «от 4 до 5 миллиардов марок... Названная сумма
не включает претензии и требования к России со стороны
1 Deutsches Zentralarchiv der DDR, Potsdam; Akten des Reich-
wirtschaftsamtes uber die Friedensverhandlungen mit Rubiland, Bd.
147

германского государства; эти требования также исчис-
ляются миллиардами». В заключение банкиры выражали
надежду, что «об их полном удовлетворении позаботятся
с помощью всех имеющихся в распоряжении средств» 1.
Выступление представителей крупного капитала силь-
но запоздало. 24 февраля Всероссийский Центральный
Исполнительный Комитет в Москве согласился на немец-
кие условия мира, которые стали еще более тяжелыми и
сопровождались ультимативным требованием принять их
в течение сорока восьми часов. Однако если вмешатель-
ство банкиров запоздало, то все же это был приказ. Не-
мецкий министр д-р Гельферих, будучи директором
Немецкого банка и, следовательно, представителем круп-
ного капитала, обратился 1 марта 1918 года по телегра-
фу через Ставку главного командования с четкими
указаниями германской делегации на мирной конферен-
ции в Брест-Литовске позаботиться о том, «чтобы в мир-
ный договор была включена следующая статья: «Россия
обязуется возместить все убытки, причиненные прямо
или косвенно немецким гражданам, в связи с тем, что
частные предприятия национализируются, а прочее част-
ное имущество любого вида конфискуется государством».
Убедительно прошу вас незамедлительно и не ожидая
получения инструкций выступить за принятие этого по-
ложения».
(Гельферих)2
И действительно, советская делегация была вынуж-
дена в принципе признать в дополнениях к мирному до-
говору обязательство компенсировать стоимость конфис-
кованных ценностей немецкого крупного капитала. Сум-
ма и способ оплаты должны были быть установлены
позднее специальным соглашением. Это нашло свое вы-
ражение в так называемых «русско-германских дополни-
тельных соглашениях», подписанных 27 апреля 1918 года
в Берлине. Одним из этих трех соглашений было финан-
совое соглашение, статья 2 которого гласила: «Для воз-
мещения убытков, причиненных немцам мероприятиями
русских, Россия уплатит Германии 6 миллиардов
марок».
1 Ibid.
2 Ibid., Nr. 477.
148

В своем заявлении от 25 декабря 1917 года возглав-
ляемый Германией блок государств недвусмысленно
поддержал предложенный Советской Россией в начале
мирных переговоров принцип «мир без аннексий и кон-
трибуций». Но теперь вместо этого приступили к безза-
стенчивому присвоению чужих земель, к вымогательству
миллиардных сумм.
Приведенное только что соглашение о шестимиллиард-
ной контрибуции — характерный пример того, как осуще-
ствляются такие военные планы империалистов, кто их
замышляет и кто проводит в жизнь.
Мирный договор был подписан, и от русского государ-
ства были оторваны отдельные части. Однако у немецких
господ аппетит пришел во время еды. Они всерьез плани-
ровали дальнейшую аннексию и полное экономическое по-
рабощение того, что еще осталось от России.
В своем докладе о внешней политике на объединен-
ном заседании ВЦИК и Московского Совета 14 мая
1918 года Ленин дал чрезвычайно интересную оценку
различным группировкам господствующих классов Гер-
мании с точки зрения их планов в отношении Советской
России:
«Положение германской коалиции для нас ясно.
Большинство буржуазных партий Германии в данный мо-
мент стоит за соблюдение Брестского мира, но которое,
конечно, очень радо «улучшить» его и получить еще не-
сколько аннексий за счет России. Что заставляет их
смотреть с этой точки зрения,— это политические и воен-
ные соображения с точки зрения германских националь-
ных интересов, как они говорят, — империалистических
интересов, это заставляет их предпочитать мир на Восто-
ке, чтобы у них были развязаны руки на Западе, где
уже много раз германский империализм обещал победу
немедленно и где каждая неделя показывает или каж-
дый месяц показывает, что эта победа, чем больше одер-
живают частичных побед, отходит тем дальше в неизме-
римую даль. С другой стороны, мы имеем военную пар-
тию, которая не раз проявляла себя в Брестском догово-
ре и которая, естественно, существует во всех империа-
листических державах, — военную партию, которая го-
ворит себе: силой надо пользоваться немедленно, не счи-
таясь с дальнейшими последствиями. Это голоса крайней
военной партии, она известна в истории Германии, начи-
149

ная с тех пор, когда в истории начались головокружи-
тельные военные победы, она известна с 1866 года, на-
пример, когда крайняя военная партия Германии одер-
жала победы над Австрией, превратила эту победу в пол-
нейший разгром. Все эти столкновения, все эти конфлик-
ты неизбежны, и они вызывают то, что сейчас с этой
стороны дело все висит на волоске, что, с одной стороны,
буржуазное империалистическое большинство герман-
ского парламента, германские имущие классы, герман-
ские капиталисты предпочитают оставаться на почве
Брестского договора, отнюдь, повторяю, не отказываясь
от его улучшения. И, с другой стороны, с минуты на ми-
нуту, со дня на день надо быть готовыми, надо ждать
перемены политики в интересах крайней военной пар-
тии» 1.
События, разыгрывавшиеся втайне от общественности
и до последнего времени бывшие ей неизвестными, пока-
зывают, насколько напряженным в действительности бы-
ло положение дел. Инициативу вновь захватила особо за-
интересованная в войне всесильная империалистическая
группа — магнаты тяжелой промышленности.
16 мая 1918 года в Штальгофе близ Дюссельдорфа по
приглашению директора заводов Круппа д-ра Бруна
собралось совещание, выработавшее восточную програм-
му пушечных королей. (Мы излагаем события по подлин-
ным делам Потсдамского центрального архива.) На со-
вещании присутствовали те, кто разрабатывал и финан-
сировал аннексионистскую программу, те, кто из-за кулис
направлял деятельность шовинистических партий, те, кто
заинтересован и кто наживается на вооружении армии и
флота, на войне.
Здесь было только пятнадцать человек, но эти пятна-
дцать человек представляли объединенную силу герман-
ских пушечных магнатов: Август Тиссен, Гуго Стиннес и
его генеральный директор Феглер, тайный советник Кир-
дорф, тайный советник Гугенберг (тогда генеральный ди-
ректор у Круппа, позже председатель немецкой нацио-
налистической «народной» партии, один из могильщиков
Веймарской республики) и директор Бруи, коммерческий
советник Ройш, руководитель концерна Ганиеля, коммер-
ческий советник Клекнер из одноименного концерна,
1 В. И. Ленин, Сочинения, т. 27, стр. 334—335.
150

Рехлинг — владелец стальной промышленности Саарской
области, директор Пенсген (позже генеральный директор
Стального треста) и правительственный советник Фарен-
хорст от акционерного общества «Феникс», генеральный
директор Гаслахер от рейнских сталеплавильных заво-
дов, директора Нотманн и Оли, представляющие верхне-
силезскую тяжелую промышленность, и директор Гервин
от Союза сталеплавильных заводов.
В начале протокола этого заседания, найденного в де-
лах тогдашнего имперского экономического управления,
сказано, что предметом обсуждения был вопрос о веде-
нии дел с Россией, Украиной, Балканами и с так назы-
ваемыми лимитрофами и что «освоение этих стран, кото-
рое вскоре станет необходимым, потребует весьма значи-
тельных средств» 1.
В ходе обсуждения было сообщено, что эта проблема
изучается как крупными банками Берлина и Гамбурга,
так и правительственными учреждениями и верховным
командованием. В качестве первоначальной суммы,
необходимой для экономического проникновения в Вос-
точные области, называлась цифра в 2 миллиарда
марок.
Однако магнаты тяжелой промышленности желали
загребать /прибыли, не идя на риск, и поэтому предло-
жили покрыть 95 процентов этой суммы при помощи зай-
ма, гарантированного государством.
Далее в протоколе совещания промышленников го-
ворится:
«Было единодушно отмечено, что условием такого
предприятия является более прочное и гораздо более ши-
рокое укрепление политических позиций Германской им-
перии в Восточных областях, чем это следует из настоя-
щих условий мирного договора.
Прежде всего необходимо, чтобы Германия и ее со-
юзники на длительное время осуществили военную окку-
пацию коммуникаций, связывающих европейские страны
с севером России, Следует стремиться к тому, чтобы по-
бережье у Мурманска, а также острова Балтийского мо-
ря, в первую очередь Эзель, Аландские острова и сама
1 Deutsches Zentralarchiv der DDR, Potsdam; Akten des Reichs-
wirtschaftsamtes, «Ausfuhr nach Rusland», Bd. I, 16. Januar bis 9.
Dezember 1918.
151

Финляндия, оставались под нашим военным контро-
лем» 1.
В связи с этим одновременно указывалось на огром-
ное значение для немецкой металлургической промыш-
ленности шведских рудных месторождений, а также от-
мечалась необходимость предупредить опасность всяких
неожиданностей со стороны Англии, которые могут соз-
дать угрозу для бесперебойного подвоза шведской руды.
В заключение пушечные короли выражали пожелание
«возможно более глубокого финансового проникновения
в Россию для сохранения политического и военного пре-
имущества Германии». Они уполномочили д-ра Бруна ин-
формировать правительство и военные инстанции, а так-
же директоров крупных банков о результатах совещания
и поторопить их с началом официальных переговоров 2.
Двадцать пятого мая Брун на фирменном бланке с
пометкой: «Фридрих Крупп. Акционерное общество, Ди-
ректорат» написал статс-секретарю имперского мини-
стерства экономики письмо, к которому он приложил про-
токол переговоров от 16 мая. В письме рекомендовалось
«поставить под германское влияние важнейшие транс-
портные линии России» и содержалась просьба сообщить,
какие мероприятия правительство предприняло и какие
намеревается предпринять, чтобы на длительное время
обеспечить господствующее положение Германии на Вос-
токе» 3.
Хотя письмо Бруна, подписанное аршинными буква-
ми, и составлено с соблюдением принятых форм вежли-
вости, однако его требовательный тон показывает, кто
был истинным хозяином империалистической Германии.
Автор письма — член директората и наблюдательного со-
вета крупповских предприятий — был в дальнейшем од-
ним из основных инициаторов созданного в 1926 году за-
падноевропейского Стального картеля. В начале 1927 го-
да он переселился на три года в Нью-Йорк, чтобы
укрепить связи между американским и германским
финансовым капиталом. По возвращении в 1930 году в
Германию он работал в качестве доверенного лица аме-
риканских промышленных и банковских предприятий в
руководстве крупных германских концернов.
1 ibid.
2 Ibid.
3 Ibid
152

Если резюмировать цели и требования, как они были
сформулированы на совещании промышленных магнатов
16 мая 1918 года, то они будут выглядеть следующим
образом.
В результате оккупации Литвы, Латвии, Эстонии и
Финляндии Россия будет отрезана от Балтийского моря.
Ворота в Россию окажутся в руках германских империа-
листов, и только от их милости будет зависеть вся тор-
говля России с Западом. Благодаря оккупации по-
бережья у Мурманска незамерзающие пути севера Рос-
сии также попадают в руки Германии или становятся от
нее зависимыми.
Планируемое «финансовое проникновение в Россию»,
покупка ее транспортных линий и т. п. должны были пре-
вратить Россию, у которой отняты территории на западе,
севере и юге (отчуждение Украины и Крыма), в полуко-
лонию германского империализма. А этот последний на-
меревался, как показывает программа промышленных
магнатов, путем оккупации Аландских островов и Фин-
ляндии превратить Ботнический залив в немецкое море,
зажать Швецию в тиски и обеспечить неограниченное
германское господство над коммуникациями, связываю-
щими Германию со шведской рудой, имеющей для запад-
ногерманских пушечных королей столь решающее зна-
чение.
Германские магнаты финансового капитала вступили в
настоящее соревнование за дележ шкуры русского медведя.
Магнаты угля и стали не учли на своем совещании и в
обращении к правительству интересов магнатов химиче-
ской промышленности. Между тем экономический и поли-
тический вес последних в огромной степени возрос имен-
но за годы войны благодаря увеличению химической про-
дукции, и теперь они решили не допустить, чтобы их
обделили во время предстоящего дележа. Ввиду того, что
сам факт дюссельдорфского совещания от 16 мая и его
содержание широко обсуждалось в руководящих кругах
финансового капитала, проявил инициативу и тайный со-
ветник Дуисберг, позднее основатель треста «ИГ Фар-
бен».
В письме в имперское министерство экономики, напи-
санном с химического завода в Леверкузене и датирован-
ном тем же числом (25 мая 1918 года), что и письмо
Бруна, Дуисберг требовал, «чтобы эксплуатация концес-
153

сий, недр и различных промышленных предприятий
в России, особенно на Украине, а также в районе
Кавказа была передана обществам, в которых может
принять участие вся германская промышленность со всех
земель» 1.
Дуисберг приложил к своему письму перечень соот-
ветствующих обществ, в котором мы находим, кроме уже
известных военных концернов, АЭГ (Альгемейне элек-
трицитетс-гезельшафт), «Сименс — Шуккерт верке», гам-
бургское пароходное общество ГАПАГ и «ИГ Фарбен»,
Дело шло быстрыми темпами. Энергично взялись за
создание финансового синдиката по разграблению Рос-
сии. Весьма показательно в этом отношении письмо сак-
сонского представителя в имперском правительстве к
директору департамента Дене в Дрездене:
«Секретно. 14 июня 1918 года.
Многоуважаемый господин д-р Дене!
Изложенное ниже сообщил мне строго конфиденци-
ально его превосходительство д-р Гепперт [помощник
статс-секретаря имперского министерства экономики. —
А. Н.] с настойчивой просьбой не придавать этому сооб-
щению официального характера. Поэтому я избрал фор-
му частного письма, ибо полагаю, что дело представляет
большой интерес. Планируется создание крупного финан-
сового синдиката при участии всех крупных промышлен-
ников и крупных банков с целью проникновения герман-
ского капитала в Россию. Насколько я понял, предпола-
гается поддержать нуждающиеся крупные промышлен-
ные предприятия России германскими капиталами и
тем самым усилить немецкое влияние в России и поста-
вить русскую экономику в зависимость от Германии.
В сегодняшнем совещании, кроме некоторых ведомств,
приняли участие только пять представителей крупной
промышленности и капитала, среди которых находились
Стиннес и один из представителей Круппа. Его превосхо-
дительство Гепперт сказал мне, что это лишь сугубо се-
кретное предварительное совещание и что перед тем, как
будут предприняты дальнейшие шаги, союзные прави-
тельства будут оповещены. Во всяком случае, я буду сле-
дить за этим делом и попытаюсь ориентироваться в его
1 Ibid.
154

развитии, а также узнать о результатах сегодняшнего
совещания.
С наилучшими пожеланиями
преданный вам граф фон Гольцендорф»1.
Мы видим, насколько далеко зашли планы по пре-
вращению всей Советской России в экономической при-
даток германского финансового капитала. Однако все
это, естественно, было бы только холостым выстрелом и в
лучшем случае осталось только на бумаге, если бы пред-
варительно не были осуществлены новые военные меро-
приятия против Советской России с целью поставить ее
на колени. А именно это и предложили германские магна-
ты угля, стали и железа 16 мая на своем дюссельдорф-
ском совещании. Теперь подготовка к новому военному
нападению проводилась различными путями.
Центром подготовляемой интервенции германского
империализма было само германское посольство в Моск-
ве. Там летом 1918 года подвизался в качестве пресс-ат-
таше некий д-р Штадтлер, который несколько месяцев
спустя, будучи основателем «Антибольшевистской лиги» и
имея 500 миллионов марок, предоставленных в его рас-
поряжение германским финансовым капиталом, стал од-
ним из идейных вдохновителей убийства Розы Люксем-
бург и Карла Либкнехта. В июле 1918 года он набросал
тезисы, в которых говорилось:
«Германское правительство ни при каких обстоятель-
ствах не должно строить свои отношения с Россией в ду-
хе подлинной лойяльности... Было бы гораздо правиль-
нее постепенно ликвидировать отношения с советским ре-
жимом, стимулировать мощные национальные силы Рос-
сии [имеются в виду белогвардейцы. — А. Н.] и оказывать
этим силам даже военную и дипломатическую помощь, с
тем чтобы дать им возможность окрепнуть и затем отка-
заться от... брест-литовского мира»2.
8 июня Штадтлер следующим образом изложил своей
жене предложенную им программу: «Нам не нужно соз-
давать лимитрофы, направленные против России, сведен-
1 Sachsisches Landeshauptarchiv, Dresden; Akten des Reichswirt-
schaftsministeriums, «Handelsbeziehungen zu Rubland», Bd. I, Nr.
71; Bd. 3, Nr. 289.
2 Eduard Stadtler, Als politischer Soldat 1914 bis 1918,
Dusseldorf, 1935, S. i20.
155

ной к Московии. Мы должны реорганизовать всю Россию
и вновь восстановить ее до Урала».
Это не плод воспаленной фантазии взбесившегося мо-
лодого журналиста. Не только первый немецкий посол в
Москве периода революции граф Мирбах, но и его пре-
емник Карл Гельферих «разделял мою точку зрения. Он
делал это с энергией»,— сообщает Штадтлер» 1. А Гель-
ферих был отнюдь не рядовым человеком. Являясь руко-
водителем Немецкого банка, он принадлежал к влиятель-
нейшим лицам германского финансового капитала и до
своего назначения в Москву был вице-канцлером герман-
ского правительства.
Гельферих хотел, «чтобы в оккупированных нами при-
балтийских областях, в Финляндии, на Украине, в Дон-
бассе и на Кавказе мы расправились с большевиками».
Вслед за этим он хотел уничтожить советскую власть и
там, где она существовала:
«Только в том случае, если на место большевистского
режима придет новый порядок вещей... мы могли бы на-
деяться облегчить ведение войны путем использования
русских источников и запасов» 2.
Пользуясь дипломатической неприкосновенностью и
прикрываясь маской корректных отношений с Советской
Россией, немецкое посольство и немецкое генеральное
консульство в Москве осуществляли такую деятельность,
которую они должны были скрывать от общественности.
Тогдашний легационсрат министерства иностранных дел
Германии, а позднее посланник В. фон Блюхер подтвер-
дил: «Наше посольство в Москве не ограничивалось офи-
циальным общением с советским правительством, оно не
избегало и контакта с оппозицией. Эти встречи происхо-
дили, естественно, втайне, и, насколько мне известно,
большевики о них никогда ничего не знали. Посольство
проявило столь большую осторожность, что не упоминало
имен собеседников даже в шифрованных телеграммах
министерству иностранных дел. Там говорилось только:
«Представитель правой группировки сообщил мне сле-
дующее...». Как я узнал позже, речь шла при этом о
столь значительных лицах, как бывший министр сель-
ского хозяйства Кривошеин [лидер монархистов — А. Н.]
1 ibid., S. 121.
2 Karl Helfferfch, Fom Eingreifen Amerikas bis zum Zu-
sammenbruch, Berlin, 1919, S. 477.
156

и бывший обер-прокурор Священного Синода князь Обо-
ленский. Эти господа были убеждены, что восстановле-
ние их государства возможно только с немецкой по-
мощью»1.
Майор барон фон Ботмер, представитель верховного
командования при немецком посольстве в Москве,
сообщил, что он и уполномоченный военного министра
майор Хеннинг (позднее, во время Веймарской респуб-
лики, депутат рейхстага от Немецкой народной партии),
один из наиболее кровавых гонителей всех демократов,
постоянно поддерживали тайную связь с русскими мо-
нархистами и помогали контрреволюционным русским
офицерам, желавшим присоединиться к белогвардейским
войскам на юге России, «проходить через немецкие ли-
нии» 2.
Посол Германии не постеснялся даже организовать
летом 1918 года в Москве враждебную существовавшему
режиму газету, которую он сам и финансировал.
«Вскоре начнет выходить также газета на русском язы-
ке, защищающая наши интересы и пользующаяся
нашей поддержкой»,— писал Ботмер 15 июля 1918 года
в своем дневнике3. Эта продажная газета увидела свет
2 августа 1918 года. Известный немецкий писатель
Альфонс Паке, в то время московский корреспондент
«Франкфуртер цейтунг», подтверждает:
«То, что эта газета представляла собой своего рода
рупор германского представительства, было секретом
полишинеля» 4.
Кого же выбрали Гельферих и компания издателем
газеты? Паке сообщает, что речь шла о члене черносо-
тенной организации, той организации, которая своими
кровавыми погромами против евреев и других представи-
телей национальных меньшинств вызвала отвращение
всего мира к царской России.
Этот бандит вкупе со своими покровителями окрестил
свой листок не более и не менее, как «Мир».
lWipert v. Blucher, Deutschlands Weg nach Rapallo,
S. 15.
2 Bothmer, Mit Graf Mirbach in Moskau, Tubingen, 1922,
S. 28.
3 Ibid., S. 94.
4 Alfons Paquet, Im kommunistischen Rubland, Jena, 1919,
S. 175.
157

Эта газета, созданная для обмана и подстрекатель-
ства общественного мнения, была через несколько меся-
цев закрыта советскими властями.
Германское правительство и его московское посольство
поддерживали тайные связи с самыми реакционными мо-
нархистскими кругами. Поистине весьма своеобразные
дипломаты, занимающиеся интригами и подстрекатель-
ством против правительства, при котором они аккреди-
тованы!
25 августа неутомимый Штадтлер появился в Берлине
у министра юстиции Петера Шпана, одного из руководи-
телей католической Партии центра, чтобы разъяснить
ему, «что при первой же возможности следует наступать
на Петербург и захватить его... что затем из Петербурга
можно будет содействовать свержению большевиков
изнутри и помочь прийти к власти новому русскому на-
циональному правительству... Министр Шпан не возра-
жал» 1.
В эти же дни Штадтлер установил контакт с неким
господином фон Глейхеном, который позднее, будучи
организатором «Клуба господ», сыграл зловещую роль
в период краха Веймарской республики. Тогда, во время
первой мировой войны, он являлся вдохновителем так
называемого Союза немецких ученых и художников, по-
ставившего перед собой задачу мобилизовать интеллиген-
цию в интересах пангерманской войны.
В канцелярии этого Глейхена Штадтлер продиктовал
предназначенный для Людендорфа меморандум, основ-
ные положения которого нам уже известны:
«Разрыв отношений с Советской Россией, вторжение,
захват Петербурга, создание русского национального
правительства».
Тщеславному и суетливому пресс-атташе не пришлось
уговаривать Людендорфа. Гельферих уже побывал в
Ставке, где «Людендорф выразил согласие с его восточ-
нополитическими планами. Не остался равнодушным и
кайзер»2.
Людендорф сам подтвердил позднее свое желание
«нанести посредством наших войск, дислоцированных на
1 Eduard Stadtler, Als politischer Soldat 1914 bis 1918.
S. 133.
2 Ibid., S. 128.
158

Востоке, короткий удар по Петербургу, а затем с по-
мощью донских казаков нанести удар в направлении
Москвы. Это было бы лучше, чем оборона на растянутых
фронтах» 1.
Мнение верховного главнокомандующего совпада-
ло с намерениями самих командующих войсками герман-
ского империализма на Восточном фронте. Хотя генерал
Макс Гофман, начальник штаба германской восточной
армии, остро ненавидел Людендорфа, ибо оба они оспа-
ривали славу победителя в битве при Танненберге в
августе 1914 года, но в этом вопросе их мнения сходи-
лись. Когда 15 августа 1918 года военный атташе немец-
кого посольства в Москве майор Шуберт посетил генера-
ла Гофмана, он убедился в его агрессивных намерениях2.
Диктатор Брест-Литовска генерал Гофман стал ярым
поборником интервенции. В начале сентября 1918 года,
находясь в Берлине, он попытался осуществить свои
планы. После беседы с министром иностранных дел Хин-
це Гофман записал 3 сентября:
«К своему удивлению, я нашел, что мы одинаково
оцениваем положение в России и оба считаем необходи-
мым своевременно осуществить наше вмешательство»3.
Итак, министр иностранных дел также желал войны
против Советской России; он спорил с генералом только
о сроках.
В равной мере и адмирал Гопман, руководитель Ко-
миссии по перемирию в районе Черного моря, не мог быть
доволен перемирием.
«Вместе с генералом Гофманом я придерживаюсь
мнения, что было бы правильнее, развив наступление на
Петроград и Москву весной и летом 1918 года, сверг-
нуть большевистское правительство и образовать Времен-
ное правительство... 9 июля [1918 года] в Севастополь
прибыл генерал-фельдмаршал фон Эйхгорн, главноко-
мандующий союзными войсками, расположенными на
Украине. Во время его трехдневного пребывания я не-
однократно имел возможность подробно обсудить об-
щую обстановку с ним, а также с господами из его штаба
1 Er ich Ludendorff, Meine Kriegserinnerungen 1914—1918,
S. 529.
2 «Aufzeichnungen des Generalmajors Max Hoffmann», Bd. I,
S. 204.
3 Ibid., S. 208.
159

и с послом бароном Мумм фон Шварценштейном, кото-
рый состоял при генерал-фельдмаршале в качестве дип-
ломатического представителя. Эйхгорн, как и большин-
ство сопровождавших его лиц, отнюдь не был согласен
с немецкой восточной политикой и осуждал политику им-
перского правительства, заключавшею договоры с совет-
ским правительством...» 1.
Дело не ограничивалось разговорами за столом и меч-
таниями. Фактически уже существовали директивы о но-
вом нападении на Советскую Россию, и эти директивы
исходили от высших военных инстанций германского им-
периализма.
Генерал граф фон дер Гольц, руководивший весной
1918 года военным вторжением в Финляндию и потопив-
ший в море крови Финляндскую Социалистическую Ра-
бочую Республику, сообщает, что «по приказу верховного
главнокомандования в августе планировалась операция
против Петербурга по обе стороны Финского залива и
при содействии флота—операция против Кронштадта...
Операция обсуждалась с генерал-лейтенантом фон Эстор-
фом, командующим войсками, расположенными южнее
залива... и вице-адмиралом Бедикером; она детально из-
учалась на месте и была так подготовлена, что переброска
войск на поездах или их передвижение пешком могли
начаться по первому слову команды»2.
И здесь, в Гельсингфорсе (ныне Хельсинки), где фон
дер Гольц оставался до ноября 1918 года, немецкие
реакционеры, стоявшие у власти, устраивали заговоры с
монархистами, бежавшими из России. Фон дер Гольц не-
произвольно выбалтывает это:
«Переговоры с руководителями русских правых пар-
тий начались уже в июне при участии бывшего председа-
теля Думы князя Волконского.
С ведома верховного главнокомандования и мини-
стерства иностранных дел я продолжил ни к чему не обя-
зывающие переговоры непосредственно с князем Волкон-
ским, с бывшим русским министром Александром Трепо-
вым, а также с великим князем Кириллом и его супру-
гой. [Позднее, в эмиграции, Кирилл объявил себя царем
1 Admiral Hopman, Das Kriegstagebuch eines deutschen Seeof-
fiziers, S. 296—297.
2 R u d i g e r von der G о 1t z, Meine Sendung in Finnland und im
Baltikum, S. 92.
160

и выдал свою дочь за Гогенцоллерна, нынешнего пре-
тендента на кайзеровский трон принца Луи Фердинанда
Прусского.— А. Н.] Кроме того, некоторые господа из
моего штаба поддерживали связь со значительным чис-
лом русских монархистов и офицеров» 1.
Так же открыто, как и на территориях, расположен-
ных севернее Финского залива, немецкие империалисты
действовали с монархистами-белогвардейцами южнее
Финского залива, организовав там не более и не менее,
как монархистскую русскую армию. Германское гене-
ральное консульство в Петрограде являлось центром
этого заговора.
Переговоры вели со стороны русских контрреволюцио-
неров ротмистр царской армии фон Розенберг, а в не-
мецком генеральном консульстве ответственным был не-
кий капитан Е., чье имя никогда не упоминалось пол-
ностью ни в переписке, ни в мемуарах участников этого
дела. В конце июля капитан Е. сообщил Розенбергу, «что
он имеет секретное задание от верховного главнокомандо-
вания, из которого следует, что немецкое правительство
окончательно убедилось в необходимости любой ценой
уничтожить большевизм в России и восстановить монар-
хистское правительство... Это решение уже осуществляет-
ся; его же задание находится в непосредственной связи
с общим планом, по которому немцы прежде всего хотят
установить контакт с русскими монархистскими кругами,
с тем чтобы... совместно приступить к формированию
добровольческой армии в оккупированных русских обла-
стях. После успешного завершения формирования эти
армии должны выполнить следующие задачи: 1) осуще-
ствить наступление на Петербург и Москву; 2) оккупи-
ровать эти города и свергнуть большевистское правитель-
ство... Одна из этих армий формируется немцами совме-
стно с русскими монархистами в оккупированных рус-
ских северо-западных губерниях. Капитану Е., ранее
долгое время жившему в Петербурге, поручается выпол-
нить эту часть общего плана» 2.
После того как оба офицера достигли предваритель-
ного соглашения, переговоры проводились на территории,
1 Ibid.
2 General Furst Awaloff, Im Kampf gegen den Bolsche-
wismus, Cliickstadt und Hamburg, 1925, S. 58.
161

занятой немецкими войсками. Во время этих переговоров
немецкие военные власти обеспечивали заговорщикам —
русским монархистам в оккупированных областях связь с
их сообщниками в Петрограде.
«Поведение немецких военных властей было более
чем любезным: они во всем шли навстречу. Так, уже в
первые дни была организована надежная доставка писем
в Петербург через курьеров. В этих письмах можно было
совершенно откровенно писать обо всем, ибо они вру-
чались адресату непосредственно, без какой-либо цен-
зуры...
Далее ротмистр Розенберг получил от немецких вла-
стей заверение, что они приняли необходимые меры для
освобождения из тюрьмы всех арестованных в Петер-
бурге лиц, которые указаны в составленном им списке.
В этом списке он в первую очередь указал имена великих
князей, а затем всех генералов и офицеров...
Должен отметить, что большая часть упомянутых лиц
была освобождена» 1.
Так немецкое правительство участвовало в заговорах
против другого правительства, с которым оно находи-
лось в дипломатических отношениях и заключило до-
говоры.
С этой целью немецкая дипломатическая миссия была
переведена из Москвы в Петроград, а 10 августа 1918 го-
да вообще перенесена за линию расположения немецких
войск, в Псков. Это было намеренно демонстративное
оскорбительное отдаление от советских властей. И имен-
но немецкий дипломатический персонал играл далеко не
последнюю роль в интригах, так же как и сам Псков в
эти месяцы стал центром заговора немцев с русской реак-
цией — монархистами и военщиной.
Немецкое правительство встало на сторону врагов им
же признанного правительства, участвовало в актах наси-
лия, совершавшихся против советского правительства на
его собственной территории, и создало русскую армию
для свержения советской власти. Своим поведением офи-
циальные немецкие представительства — генеральные кон-
сульства в Москве и Петрограде и дипломатическая мис-
сия в Пскове — попирали все международные нормы и
обычаи.
1 Ibid., S. 62—63.
162

«Миссии ведут себя как в Центральной Африке» 1,—
писал Сталин в то время, причем здесь в первую очередь
имелось в виду поведение дипломатов Антанты, которые
вели себя не менее бесстыдно, чем немецкие консулы,
чиновники посольства и военные представители.
Девятого октября 1918 года германское командование
направило в Псков военную комиссию, а на следующий
день между членами комиссии и представителями рус-
ских белогвардейцев состоялось первое совещание. Вско-
ре было заключено соглашение, по условиям которого в
оккупированных областях северо-западной России долж-
но было проходить формирование русской северной ар-
мии «под охраной немецких оккупационных войск...
Деньги, необходимые на содержание армии, предостав-
ляет немецкое правительство... Оружие, вооружение,
одежду, инструменты для саперов, продукты и техниче-
ское снаряжение передаются немецким правитель-
ством... После формирования армия... приносит присягу...
царю... После захвата Петербурга будет провозглашена
военная диктатура. Командующий северной армией будет
объявлен диктатором» 1.
Плескау (Псков) превратился в место паломничества
военных и политических элементов крайней монархи-
стской реакции, генералов и депутатов Думы, причем
«добровольцы из Советской России... при помощи нем-
цев... переправлялись через границу»2.
Виднейшие белогвардейские генералы, такие, как
Деникин и Юденич, дали свое благословение этой аван-
тюре.
Однако на все эти предприятия уже ложилась тень
близкой «гибели богов» германского империализма. Его
временный крах в ноябре 1918 года отразился и на так
называемой северной армии, которая сократилась до не-
скольких тысяч человек и после каждого сражения с мо-
лодой Красной Армией неизменно удирала.
8 августа 1918 года были прорваны позиции герман-
ской армии во Франции, а затем непрерывно наносились
все новые и новые удары на фронтах, приведшие к краху
1 И. В. Сталин, Сочинения, т. 4, стр. 20.
2 Awaloff, Im Kampf gegen den Bolschewismus, S. 69—70.
3 Ibid., S. 73.
163

Западного фронта. Таким образом, для предполагаемой
новой авантюры на Востоке не осталось уже войск.
Однако следует твердо помнить, что ведущие группы
немецкого империализма, заключившие Брест-Литов-
ский мирный договор, не имели намерения вообще со-
блюдать его, рассматривали этот договор как клочок
бумаги и стремились превратить в объект новой военной
агрессии и экономического закабаления даже ту терри-
торию, которую они оставили у Советской России. При
этом они исходили из того факта, что царская армия
была рассеяна по всем направлениям, а молодая Красная
Армия только еще создавалась, в силу чего, как полага-
ли милитаристы, будет возможно превратить всю Рос-
сию, вплоть до Урала, в придаток Германии.
Немецкий генералитет, оказывавший столь значитель-
ное влияние на внутреннюю и внешнюю политику Герма-
нии, вместе с влиятельными кругами немецких полити-
ков и финансистов был ярым сторонником дополнитель-
ной войны-прогулки.
Однако мечты о «прогулке» в Москву лопнули как
мыльный пузырь; положение на фронтах вынудило не-
мецких финансовых магнатов, Гельфериха, Людендорфа,
Гофмана, фон дер Гольца и компанию до поры до време-
ни отложить осуществление своих планов.
И. В. Сталин перечисляет в предисловии к книге
«На путях к Октябрю» вместе с целым рядом внутрен-
них благоприятных условий три обстоятельства внешнего
порядка, определившие «сравнительную легкость» победы
пролетарской революции в России. В качестве первого об-
стоятельства Сталин отмечает тот факт, «что Октябрь-
ская революция началась в период отчаянной борьбы
двух основных империалистических групп, англо-фран-
цузской и австро-германской, когда эти группы, будучи
заняты смертельной борьбой между собой, не имели ни
времени, ни средств уделить серьезное внимание борьбе
с Октябрьской революцией» 1.
Именно события, о которых мы говорили выше, под-
тверждают правильность тезиса Сталина, ибо в тот мо-
мент, когда германский империализм вооружался для
новою удара по советскому правительству, он сам по-
терпел поражение от западных империалистов.
1 И. В. Сталин, Сочинения, т. 6, стр. 358.
164

Германия порывает дипломатические отношения
с Советской Россией
Непрерывным потоком двигались неприятельские
танки на ослабленные германские позиции на Западном
фронте. Изнуренные четырехлетним пребыванием на
фронтах и голодом, немецкие солдаты вынуждены были
отступать перед лицом огромного превосходства войск
Антанты в вооружении и людях. Тон ответных нот прези-
дента США Вильсона и его государственного секретаря
Лансинга на просьбы немцев о перемирии с каждым ра-
зом становился все резче. В этих нотах уже намечался
характер тех исключительно тяжелых условий, которые
несколько дней спустя всей своей сокрушительной тяже-
стью обрушились на Германию.
И разве при наличии такого положения не было бы
вполне естественным установление наилучших отношений
с великим соседним государством на Востоке, пусть даже
только для того, чтобы стать в более выгодное положе-
ние во время переговоров с Западом? Здравый смысл
подсказывал дружбу с молодым советским государством.
Но вместо этого последнее кайзеровское правитель-
ство, возглавляемое германским канцлером принцем
Максом Ваденским, порвало 5 ноября 1918 года дипло-
матические отношения с Советской Россией. Оно глубоко
заблуждалось, если рассчитывало таким путем добиться
расположения западных держав. Правда, Антанта с
ухмылкой приняла известие о разрыве германо-советских
отношений, однако ожидаемого вознаграждения не по-
следовало.
Наоборот, Антанта только теперь по-настоящему дер-
жала Германию в руках и могла с ней больше не цере-
мониться.
Могут сказать, что ведь в германском правительстве
были представители социал-демократии — Шейдеман и
Бауэр. Действительно, социал-демократическое руковод-
ство пало столь низко, что стало поставлять кайзеру
Вильгельму своих людей на должность статс-секре-
тарей.
Пытались ли официальные представители СДПГ
предотвратить, по крайней мере, самые пагубные шаги
и сдержать принца-канцлера? Справедливость требует
отметить, что именно Шейдеман был инициатором про-
165

вокации, которая привела к высылке работников совет-
ского посольства. Вопиющая подлость, в которой можно
было бы даже усомниться, если бы сам Шейдеман не
подтвердил ее:
«В самом начале заседания 28 октября германский
канцлер обратился непосредственно ко мне с вопросом
о пути, который следовало избрать...» [Чтобы вызвать
разрыв с Советским Союзом. — А. Н.] Шейдеман предло-
жил два пути. Первым из них было нападение на совет-
ское посольство. «Мое второе предложение заключалось
в следующем: следует научить нескольких носильщиков
так уронить ящик на каменную лестницу, чтобы он на-
верняка раскололся. Оттуда посыпались бы листовки.
Тогда у нас появились бы доказательства, что посольство
в недозволенных целях использует экстерриториальность,
и можно было бы сделать соответствующие выводы» 1.
Сказано — сделано. Спустя неделю «4 ноября вечером
на Силезском вокзале ящик дипкурьера, согласно плану,
раскололся», — сообщил канцлер2 (курсив мой. — А. Н.).
Согласно плану! Провокация, следовательно, открыто
признается. Несмотря на это, на следующий день прави-
тельство принца и социал-демократов осмелилось издать
такое официальное коммюнике:
«Официальное сообщение. Берлин, 5 ноября.
(Телеграфное агентство Вольфа)
4 ноября вечером курьер здешнего дипломатического
представительства советского правительства прибыл из
Москвы на вокзал на Фридрихштрассе. Когда багаж несли
с платформы, один ящик от толчка оказался поврежден-
ным и находившиеся в нем бумаги вывалились на землю.
Эти бумаги, как было установлено, являлись листовками
на немецком языке и призывали немецких рабочих и сол-
дат к кровавому перевороту. Одна из листовок, подпи-
санная группой «Интернационал» (группой Спартака),
1 Philipp Scheidemann, Memoiren eines Sozialdemokra-
ten, Dresden, 1928, Bd. II, S. 252. Член социал-демократической
партии Герман Мюллер-Франкен, позднее занимавший пост рейхс-
канцлера, также подтвердил на двенадцатой странице своей книги
«Ноябрьская революция», вышедшей в Берлине в 1928 году, что
«Шейдеман делал предложение хорошенько тряхнуть когда-нибудь
багаж дипкурьеров».
2 Prinz Max von Baden, Erinnerungen und Dokumente, Ber-
lin und Leipzig, 1927, S. 580.
166

содержит призыв к революционной борьбе, в то время
как другая листовка дает более детальные инструкции
для этой борьбы, зовет к предательским убийствам и тер-
рору».
Листовки, призывающие к революции в Германии, пе-
чатались не в России и не по поручению советского пра-
вительства или его посольства. Они печатались и были
затем подброшены в багаж берлинской полицией. И вы-
яснилось это девять лет спустя благодаря разоблачению
берлинского журнала «Дер классенкампф», издаваемого
несколькими депутатами рейхстага — социал-демокра-
тами.
«Треснувший ящик действительно содержал (по край-
ней мере, позже) «листовки на немецком языке». Но эти
листовки не были ни написаны, ни отпечатаны в России, не
в России упаковывались в ящик и не из России посыла-
лись. Они были положены в ящик дипкурьера в Герма-
нии кайзеровской полицией и были написаны в Герма-
нии» 1.
Далее события развертывались как по-писаному: на
следующее утро, 5 ноября, советский посол был пригла-
шен в германское министерство иностранных дел, где
статс-секретарь сообщил ему, что в одном из ящиков со-
ветского дипкурьера обнаружены листовки, призываю-
щие к революции и убийству юнкеров. Послу было предло-
жено выехать со всем своим персоналом на следующее
же утро.
На берлинских заводах было неспокойно. Несмотря на
строжайшую цензуру, повсюду говорили, что Киль нахо-
дится в руках восставших матросов, что революционное
движение распространилось уже по всему побережью,
захватив Любек и достигнув Гамбурга.
Примут ли возбужденные, готовящиеся к выступле-
нию берлинские рабочие спокойно разрыв отношений с
Советской Россией? Охваченные страхом аристократы в
министерстве иностранных дел, у которых совесть была
нечиста, договорились держать в тайне изгнание совет-
ского посольства, пока это не станет свершившимся фак-
том, и «решили немедленно окружить русское посольство
и перерезать телефонную связь. Это мероприятие было
быстро осуществлено уголовной полицией. Затем было
1 «Дер классенкампф», 1 декабря 1927 года.
167

решено ранним утром следующего дня отправить все по-
сольство специальным поездом с вокзала на Фридрих-
штрассе и окончить всю эту операцию как можно скорее,
чтобы исключить возможность каких-либо демонстра-
ций» 1.
Таким образом, жертве провокации заткнули рот и
удалили ее, а затем пресса могла поднять громкий скан-
дал о «неблаговидных поступках и вмешательстве боль-
шевиков во внутренние дела Германии».
Мы потому столь подробно изложили этот печальный
эпизод, что здесь налицо первая на немецкой земле круп-
ная дипломатическая провокация против советской вла-
сти, за которой последовал ряд других. Кроме того, са-
модовольная откровенность, с которой несколько лет
спустя инициаторы этих позорных деяний сообщали о
них, позволила нам основательно ознакомиться с дьяволь-
ской кухней, в которой изготовляются международные
провокации.
В преднамеренном разрыве германо-советских отно-
шений, проведенном при помощи преступных махинаций,
нашла свое завершение та политика провокаций, в кото-
рой повинен кайзеровский германский империализм, в
период Брест-Литовска и после него. Интервенция в
Финляндии, которая должна была послужить трампли-
ном для прыжка на Петроград, фактическая аннексия и
разграбление Украины, захват Грузии и последовавший
затем разрыв дипломатических отношений при самых
возмутительных обстоятельствах, — через все эти дей-
ствия красной нитью проходит политика вражды к Совет-
ской России.
В войне против советов в Финляндии, против Совет-
ской Украины, так же как и при захвате Грузии, дело
шло, конечно, о захватнических устремлениях германско-
го империализма и об ограблении оккупированных им
областей. Однако здесь на карту было поставлено боль-
шее.
Эти действия германских капиталистов, юнкеров и
генералов объяснялись также их лютой ненавистью к
только что возникшему на Востоке пролетарскому госу-
дарству.
1 Wipert v. Blucher, Deutschlands Weg nach Rapallo,
S. 35.
168

Январская забастовка немецких и австрийских рабо-
чих в 1918 году убедительно показала им, какая смер-
тельная угроза заложена в самом факте победы пролета-
риата России. Они были не в силах помешать рабочим
Круппа и Сименса осознать, насколько слабее их связь с
хозяевами предприятий, чем с русскими рабочими, в побе-
де которых рабочие черпали силу.
Круппы и сименсы, кайзер и генералы стремились
уничтожить этот источник вдохновения и силы герман-
ского пролетариата. Это также было причиной разрыва
отношений с Советской Россией. Этот разрыв плани-
ровался как удар по надвигающейся Ноябрьской револю-
ции в Германии, наступившей через несколько дней.
Разрыв отношений имел также своей целью уничто-
жить связи победоносного большевистского движения с
немецким рабочим движением и ослабить в возможно
большей степени влияние событий, происшедших в
Петрограде и Москве.
Понятно, что при этом был нанесен ущерб националь-
ным интересам Германии. В момент капитуляции перед
неумолимыми правительствами Антанты и ее маршалами
самые насущные интересы внешней политики страны дик-
товали необходимость ориентации на Восток, вне зависи-
мости от того, какая партия стояла там у власти. Однако
тогдашний рейхсканцлер принц Макс Баденский в своем
отчете о правительственном заседании 4 ноября 1918 го-
да сообщил о том, что думало правительство на самом
деле:
«Шейдеман заявил на этом заседании: большевизм
сегодня представляет большую опасность, чем Антанта»,
а от себя принц добавил: «Вероятно, среди нас не было ни
одного, кто бы полностью не осознавал необходимость
укреплять социал-демократическое большинство в проти-
вовес независимым социал-демократам».1
К Независимой социал-демократической партии
(НСДПГ) с начала 1917 года присоединялись все боль-
шие массы рабочих, у которых вызывала отвращение гин-
денбурговская ориентация руководства СДПГ. Порвав с
СДПГ, они стремились возвратиться к принципам проле-
тарской классовой борьбы. Конечно, руководство НСДПГ
не намеревалось положить конец империалистической
1 Prinz Max von Baden, Erinnerungen und Dokumente, S- 580.
169

войне путем революции. Большинство в этом руководстве
составляли старые парламентарии, оппортунисты и паци-
фисты типа Гаазе и Каутского. По-иному думали функ-
ционеры, рядовые члены и последователи социал-демокра-
тической партии, а также профсоюзные функционеры. На
них, как и на весь германский пролетариат, оказал глубо-
кое влияние пример Советской России, свергнувшей господ-
ство своих князей, крупных капиталистов и помещиков и
экспроприировавшей их. Руководство же СДПГ преврати-
лось в верного стража господствующего порядка, и для
него, как для капиталистов и юнкеров, «большевизм стал
большей опасностью, чем Антанта», ибо он устанавливал
новый, справедливый общественный строй.
Поэтому принц, со своей точки зрения аристократа,
был совершенно прав, видя задачу в усилении СДПГ.
Если бы массы полностью отошли от Эберта и Шейдема-
на, то рухнула бы стена, за которой в те и в последую-
щие годы, а также в годы после второй мировой войны в
Западной Германии германская реакция искала убежища
и защиты. В конце 1918 года, ослабленная и дискредити-
рованная, она оказалась бы один на один с объединен-
ным революционным рабочим классом, и столкновение
при таких обстоятельствах действительно должно было
казаться реакции ужасным.
По этой причине немецкая реакция даже позволила
руководству СДПГ признать 9 ноября 1918 года респуб-
лику свершившимся фактом, когда уже сотни тысяч сол-
дат, рабочих и их жен заполнили центр Берлина и привет-
ствовали у дворца Карла Либкнехта, провозгласившею
республику. Это была старая игра. Как в апреле 1917 го-
да, так и в январе 1918 года ее цель заключалась в том
чтобы возглавить движение, а затем задушить его. Капи-
талистическое классовое государство получило новую
декорацию в виде «Совета народных уполномоченных», в
который входили по три человека от СДПГ и НСДПГ.
«Спартак» спасает честь Германии
После ошеломляющего удара, полученного левым
крылом немецкой социал-демократии в результате голо-
сования фракции рейхстага за войну и военные кредиты,
оно вскоре вновь собралось с силами. Карл Либкнехт
один начал в рейхстаге борьбу против всех.
170

Пока он имел возможность там выступать, он в своих
заявлениях, прибегая к тактике «маленьких запросов»,
клеймил виновников войны и их аннексионистские цели.
Его лишали слова, его выступления пытались заглу-
шить криками, его насильно стаскивали с трибуны. Одна*
ко он не сдавался.
Группа «Интернационал», во главе которой он стоял
вместе с Розой Люксембург, Францем Мерингом, Кла-
рой Цеткин и Вильгельмом Пиком, заявила, что главный
враг каждого народа находится в его собственной стране
и что поэтому перед немецким народом возникает задача
борьбы против германского империализма, германской
военной партии и против германской тайной дипломатии.
В листовках и в ставших знаменитыми «письмах «Спар-
така» 1 группа «Интернационал» обращалась из подполья
к массам.
В начале июня 1915 года Либкнехт с помощью Фран-
ца Меринга и других составил резолюцию протеста про-
тив политики войны, проводимой руководством партии, а
в следующие дни он и Герман Дункер лично направили
документ тысячам функционеров СДПГ и профсоюзов.
Когда примерно тысяча человек, получивших обращение,
объявила о своем согласии с ним, это обращение со всеми
подписями стало распространяться в виде листовки. Лис-
товка оказалась действенным сигналом к объединению.
Приверженцы Союза Спартака и нелегально издаваемые
ими листовки сыграли значительную роль в подготовке и
проведении мероприятий против войны, и прежде всего
забастовок, охватывавших с каждым годом все более ши-
рокие слои населения.
Когда социалисты гогенцоллернского толка попыта-
лись прикрыть свое предательство в отношении социализ-
ма и мира тем, что они, дескать, выступают против кро-
вожадного царизма, Карл Либкнехт 2 декабря 1914 года
в своей речи, в которой он высказался против военных
кредитов, заявил, что этот лозунг ставит своей целью мо-
билизовать самые благородные побуждения, революцион-
ные традиции и надежды народа для разжигания нена-
висти между народами.
1 С начала 1916 года группа «Интернационал» наряду с нелегаль-
ными листовками приступила к изданию «Политических писем» за
подписью «Спартак»; эти письма дали повод для переименования
группы «Интернационал» в группу «Спартак». —Прим. ред.
171

«Германия, соучастница царизма и по сей день обра-
зец политической отсталости, не годится для миссии осво-
бодителя народов. Освобождение русского народа, как и
немецкого, должно быть их собственным делом» 1.
В то же время Либкнехт обратился в редакцию «Лей-
бор лидер», еженедельника Независимой рабочей партии
Англии, выступавшей против шовинизма. В своем обра-
щении Карл Либкнехт говорил о «примере, который вы
и наши русские и сербские друзья показали миру» 2.
Он выражал уверенность, что этот пример найдет
отклик повсюду, где социал-демократы еще опутаны те-
нетами господствующих классов.
В 1915 году в Циммервальде (Швейцария) собра-
лась первая международная конференция противников
войны, на которой Ленин создал левое крыло. В своем
письме конференции Карл Либкнехт так охарактеризовал
тактику, которой придерживался он и его группа:
«Гражданская война, а не гражданский мир!.. Интер-
национальная классовая борьба за мир, за социалисти-
ческую революцию... Новый Интернационал возникнет на
развалинах старого... Пролетарии всех стран, соединяй-
тесь вновь!» 3
1 января 1916 года на конференции в Берлине, где
собрались представители оппозиционно настроенных со-
циалистов со всей Германии, был создан Союз Спартака.
В своих тезисах Союз Спартака констатировал, что в этой
войне речь идет не о защите родины, не об экономиче-
ских или политических интересах народных масс. Речь
идет о соперничестве капиталистических классов различ-
ных стран за мировое господство. Спартаковцы провоз-
гласили классовую борьбу пролетариата против войны.
Уже в 1915 году Вильгельм Пик привел к зданию
рейхстага демонстрацию жен рабочих, а Союз Спартака
призвал массы 1 мая 1916 года выйти на демонстрацию
на Потсдамерплац в Берлине под лозунгами: «Против
империалистической войны! Хлеб, свобода, мир!»
На этом митинге, в котором участвовала и Роза Люк-
сембург, Либкнехт обратился к массам с призывом: «До-
лой войну! Долой правительство!» За это он был аресто-
1 Каг1 Liebknecht, Ausgewahlte Reden, Briefe und Auf-
satze, S. 282.
2 Ibid., S. 288.
3 Ibid., S. 316, 317.
172

ван и приговорен к четырем годам тюрьмы. Однако этот
шаг, имевший своей целью запугивание, привел к первой
в военное время политической забастовке.
Даже в тюрьме Либкнехт и Роза Люксембург продол-
жали борьбу и участвовали в работе Союза Спартака.
Во время своего первого в военное время ареста Роза
Люксембург, находясь в берлинской женской тюрьме на
Барнимштрассе (позднее она провела два с половиной
года в тюрьмах Вронке и Бреславля), написала под псев-
донимом «Юниус» брошюру. Это было первое подробное
и принципиальное выступление оппозиции по вопросу о
политике партийного руководства СДПГ.
Своими героическими выступлениями Карл Либкнехт
и Роза Люксембург снискали огромную симпатию Ленина,
который сказал о Либкнехте:
«Это имя — символ непримиримой борьбы с империа-
лизмом не на словах, а на деле, борьбы, готовой на
жертвы как раз тогда, когда «своя» страна охвачена уга-
ром империалистских побед» 1.
Беспримерное мужество, с каким Либкнехт и его груп-
па вели агитацию за революцию и отвергали всякий ком-
промисс с германскими империалистами и их социал-де-
мократическими приспешниками, сделало их центром при-
тяжения для всех ненавидящих войну людей, которые
сгруппировались вокруг Союза Спартака. Ленин писал в
1917 году:
«Один Либкнехт представляет социализм, пролетар-
ское дело, пролетарскую революцию. Вся остальная
германская социал-демократия, по верному выражению
Розы Люксембург (тоже член и один из вождей «группы
Спартака»),— смердящий труп»2.
Имя Либкнехта облетело весь мир. Для народов Ев-
ропы и Америки его выступления были путеводной звез-
дой. Анри Барбюс — великий французский писатель уве-
ковечил его образ в своем романе «Огонь». Действие
происходит во французских окопах после отчаянных
рукопашных схваток с немцами; французский солдат,
еще дрожа от волнения после только что пережитой
человеческой бойни, находит такие слова утешения:
«И вот смотри! Нашелся, несмотря ни на что, человек,
1 В. И. Ленин, Сочинения, т. 28, стр. 411.
2 Там же, т. 24, стр. 57.
173

поднявшийся выше войны, и его имя засияет во всей кра-
се и величии его мужественного поступка... Либкнехт!»
Да. С именем Либкнехта отныне во всем мире связы-
вается понятие иной Германии. Он воплотил в себе образ
Германии, упорно сражающейся за мир. Либкнехт вернул
доброе имя немецкому народу, опороченное многими пре-
ступлениями его господствующих классов. Германии тев-
тонских насильников и жаждущих войны и крови безум-
цев Либкнехт противопоставил другую Германию —
Германию мира, социализма, демократии. И это на веч-
ные времена прославило и самого Либкнехта и Союз
Спартака.
Вожди Союза Спартака находились в тюрьме, когда
Февральская революция 1917 года смела в России ца-
ризм. Они находились в тюрьме, когда Великая Октябрь-
ская социалистическая революция открыла новую эру ми-
ровой истории. Какие сведения могли проникнуть в оди-
ночную камеру тюрьмы Лукау! Через четыре дня после
7 ноября 1917 года Карл Либкнехт, лишенный всякой
достоверной информации и вынужденный довольствовать-
ся лишь догадками, писал своей жене:
«Огромный процесс социального и экономического ре-
волюционизирования России... что находит свое выраже-
ние только в политической сфере, не окончен, а пережи-
вает начальную стадию, стоит перед неограниченными
возможностями, значительно большими, чем Великая
французская революция... Социальная революция... в Рос-
сии, повидимому, уже сильнее, чем буржуазная револю-
ция... Конечно, русский капитализм не одинок, его под-
держивает англо-франко-американский капитализм» 1.
Не только в мрачном одиночестве тюрьмы в Лукау, но
и повсюду, где бились сердца истинных социалистов — в
самой Германии и в окопах, — весть о первой победе про-
летариата одной страны вызвала восторженную радость.
Союз Спартака решительно высказался за дело большеви-
ков, защищал его от всякой клеветы и призвал герман-
ский пролетариат к поддержке Советской России.
Конечно, левые даже в то время не всегда понимали
позицию большевиков. Когда Ленин подписал Брест-Ли-
товский мирный договор, чтобы добиться для русской
революции и для возникшей в результате ее победы
1 Karl Liebknecht, Ausgewahlte Reden, Briefe und Auf-
satze, S. 460.
174

Начало и концовка одной из листовок Союза Спартака. Обна-
руженная у немецких рабочих на верфях в Бельгии, она служила
обвинением против них.

Выдержки из листовки, изданной Союзом Спартака летом
1918 года.

советской власти передышку, германские левые сочли это
ошибкой. Борясь не на жизнь, а на смерть с германским
империализмом, они в то же время не смогли понять
действий Ленина, которые были необходимы, ибо проле-
тариат центральных держав оказался еще недостаточно
сильным, чтобы помешать империалистам своих стран
провести в жизнь брест-литовский диктат.
Однако, к чести германских левых, следует сказать,
что их непонимание было результатом нетерпения рево-
люционеров и что и в этом случае они обвиняли не боль-
шевиков, а международный, и в первую очередь немецкий,
пролетариат, то есть самих себя.
В начале мая 1918 года, следовательно, спустя два ме-
сяца после Брест-Литовска, Карл Либкнехт отмечал:
«Одна вещь необходима нашим друзьям в России, не-
обходима она Советам при современном положении бо-
лее, чем что-либо другое: как можно скорее овладеть
сильными средствами власти, при помощи которых можно
было бы прежде всего оказать сопротивление германско-
му империализму — вырваться из его мертвой хватки,
стать прочной опорой также для Украины и других по-
граничных государств, подготовить таким путем станов-
ление России на федеративных началах; обеспечить дол-
говечность социалистического строя и дать ему возмож-
ность осуществить свои социальные задачи, с тем чтобы
он мог в качестве образца и пионера проложить путь к
социальной мировой революции для пролетариата дру-
гих стран. Германский империализм является главным и
самым трудным препятствием на этом пути» 1.
В этих словах Либкнехта чувствуется беспокойство за
Советскую Россию, для которой германский империализм
представлял смертельную угрозу. В те же самые дни, ко-
гда из-под пера Либкнехта вышли эти строки, выдающийся
писатель и ученый-социалист Франц Меринг, один из ста-
рых вождей Союза Спартака, писал свое открытое письмо
большевикам, датированное 3 июня 1918 года и десять
дней спустя появившееся в «Правде». Франц Меринг под-
черкнул в самом начале, что он пишет не от собственного
имени, а по поручению Союза Спартака:
«Дорогие товарищи! Это могло бы показаться чрез-
мерной смелостью с моей стороны, если бы лично я, один
1 Ibid., S. 465.
177

из ваших немецких единомышленников, осмелился пере-
дать вам, русские товарищи, свой братский привет и сер-
дечные пожелания.
Но я пишу вам не как частное лицо, а как старейший
член группы «Интернационал» и Союза Спартака — того
направления в немецкой социал-демократии, которое на
протяжении более четырех лет в тяжелейших условиях
борется с тех же позиций, теми же средствами, исполь-
зуя ту же тактику, какую применяли и вы, пока ваши
усилия не увенчались победой» 1.
В своем подробном письме Меринг осуждал не только
правых социал-демократов, но и бичевал половинчатость
и нерешительность вождей независимых социал-демокра-
тов. Говоря затем о группе «Интернационал», он указал,
что наряду с враждебностью и преследованиями, которым
она подвергалась, на ее долю выпало счастье встретить
среди рабочих доверие и любовь и, главное, ту же готов-
ность к самопожертвованию, какую уже проявили в прош-
лом их отцы во времена действия закона против социа-
листов.
«Нами была допущена только одна ошибка,— писал
далее Меринг,— а именно: после создания Незави-
симой социал-демократической партии мы, не отказы-
ваясь, разумеется, от своей точки зрения, присоединились
к ней в надежде, что нам удастся толкать ее вперед.
От этой надежды мы должны были бы уже давно отка-
заться. Все подобные попытки потерпели неудачу»2.
Главная роковая ошибка немецких левых, в особен-
ности Розы Люксембург, состояла в том, что они недооце-
нивали значения организации и слишком полагались на
стихийные выступления масс. Поэтому накануне первой
мировой войны они не порвали организационно с оппор-
тунистами и даже во время войны медлили с созданием
собственной партии, возникшей только через семь недель
после Ноябрьской революции 1918 года.
В заключение своего письма Меринг сообщил о жела-
нии всей группы
«заявить нашим русским друзьям и единомышленни-
кам, что мы связаны с ними узами сильной и глубокой
1 «Лейпцигер фольксцейтунг», 4 июля 1918 года.
2 Там же.
178

симпатии и что мы в них... видели сильнейших передовых
борцов нового Интернационала».
Дружески приветствую вас и жму руку.
Ваш. Франц Меринг» 1.
Когда немецкий империализм обескровил народ, воз-
мущение масс режимом монархии и крупного капитала
прорвалось наружу, и 21 октября 1918 года Карл Либк-
нехт был освобожден. Его прибытие в Берлин было три-
умфальным. Тысячи людей встречали Либкнехта на вок-
зале и во главе с ним двинулись к зданию советского по-
сольства на Унтер ден Линден, куда через день на имя
советского посла поступила следующая телеграмма:
«Передайте безотлагательно Карлу Либкнехту наш
самый горячий привет. Освобождение представителя ре-
волюционных рабочих Германии из тюрьмы является зна-
мением новой эпохи, эпохи победоносного социализма,
которая наступила теперь для Германии и для всего
мира.
От имени Центрального Комитета Российской комму-
нистической партии (большевиков) —
Ленин, Свердлов, Сталин2.
Изнуренным, больным, постаревшим вышел Карл
Либкнехт из тюрьмы. Он крайне нуждался в покое и от-
дыхе, но не разрешил себе этого.
Совещания и конференции следовали друг за другом.
27 октября Либкнехт выступил на пяти массовых собра-
ниях в Берлине, созванных Независимой социал-демокра-
тической партией Германии. Даже враждебная пресса
дает живое представление о настроении берлинских ра-
бочих:
«На пяти собраниях выступал восторженно встречен-
ный своими товарищами бывший депутат Либкнехт. Все
его выступления были полностью выдержаны в боль-
шевистском духе»3.
Либкнехт призывал массы не вести больше пере-
говоров с немецкими империалистами, а перейти, нако-
нец, от слов к делу.
1 Там же.
2 Karl Liebknecht,Ausgewahlte Reden, Briefe und Aufsat-
ze, S. 52.
3 «Фоссише цейтунг», 28 октября 1918 года, утренний выпуск.
12*
179

Он выдвинул лозунг свержения капиталистического
господства, установления диктатуры пролетариата и соз-
дания социалистической республики: «Если теперь рус-
ская республика будет поддержана немецкой республи-
кой, то остальные страны должны будут последовать за
ними и начнется всемирное господство пролетариата!» 1
После митингов десятки тысяч людей прошли по ули-
цам воскресного Берлина. Основным центром притяжения
снова служило советское посольство на Унтер ден Лин-
ден, перед которым проводились бурные манифестации
солидарности с Советской Россией. Полиция врезалась
в толпу и арестовала нескольких демонстрантов.
Несколько дней спустя революция освободила из
тюрьмы и Розу Люксембург. Когда Роза Люксембург
уже не могла защитить себя, социал-демократы сделали
попытку подорвать союз немецких и русских рабочих,
заявив, будто бы она стала противником большевиков.
Жалкая ложь! В статьях, которые Роза Люксембург и
Карл Либкнехт написали в последние недели своей жиз-
ни, а также в их выступлениях мы находим оставленное
ими политическое завещание. В этих строках и словах,
являющихся плодом многолетней политической деятель-
ности и глубоких раздумий в кайзеровских застенках,
находим мы полное созвучие с трудами Ленина. Крити-
ческие выступления Розы Люксембург относительно так-
тики и взглядов большевиков по отдельным вопросам бы-
ли опровергнуты самой жизнью. И Роза Люксембург была
достаточно выдающимся человеком, чтобы признать это и
сделать соответствующие выводы. Приведем в подтверж-
дение этого хотя бы одно из многих высказываний Розы
Люксембург:
«Непреходящей исторической заслугой большевиков...
является то, что они первые объявили конечные цели со-
циализма непосредственной программой практической
политики.
Какое мужество, энергия, революционная прозорли-
вость и последовательность могут быть проявлены партией
в решающий час, исчерпывающе показывает деятель-
ность Ленина и других товарищей. В деятельности боль-
шевиков воплотились революционная доблесть и способ-
ность к действию — качества, которыми не обладала
1 Там же.
180

социал-демократия на Западе. Октябрьское восстание
спасло не только русскую революцию, но и честь между-
народного социализма» 1.
Если окинуть взором четыре года первой мировой
войны, которые произвели столь решающие изменения в
мире, то в глаза бросаются две возможности, открываю-
щиеся перед немецкими рабочими: они могли пойти либо
по пути империалистической войны, либо по пролетар-
скому пути социализма; они могли стать либо политиче-
ским арьергардом, а в военном отношении пушечным мя-
сом милитаризма, либо остаться верным решениям Штут-
гартского международного конгресса социалистов
1907 года. Конгресс принял тогда следующую дополни-
тельную резолюцию, предложенную Лениным и Розой
Люксембург, которая стала выражением официальной
линии Интернационала:
«В случае, если война все же разразится, они [соци-
ал-демократическая партия. — А. Н.] должны активно
выступить за скорейшее окончание ее и стремиться всеми
средствами к тому, чтобы использовать вызванный вой-
ной экономический и политический кризис для возбуж-
дения народных масс и ускорить падение капиталисти-
ческого классового господства».
В противоположность правому крылу немецкой со-
циал-демократии, открыто перешедшему на сторону им-
периализма, и так называемому центру, совершившему
этот переход под прикрытием оппозиционных фраз, левое
крыло немецкой социал-демократии, группа «Интернаци-
онал» (Союз Спартака), дало исторический пример непо-
колебимой верности учению и принципам социализма.
В то время как подавляющее большинство немецкого на-
рода охватил шовинистический угар, мужчины, женщины
и молодежь, которые шли за Либкнехтом и Люксембург,
мыслили попрежнему трезво. У них не было расхожде-
ния между словом и делом, между социалистическим уче-
нием и антиимпериалистической деятельностью. Немец-
кие левые показали в годы первой мировой войны, как
надо бороться с врагом в собственной стране: с парла-
ментской трибуны, на улицах и заводах, агитацией в око-
пах, распространением нелегальной литературы и орга-
1 Цит. Clara Zetkin, Um Rosa Luxemburgs Stellung zur
russischen Revolution, Hamburg, 1922, S. 16.
181

низацией собраний и забастовок. «Классовая борьба про-
тив войны» — вот тот чудодейственный лозунг, с помощью
которого можно было побороть милитаристский дух
империализма. Союз Спартака бросил этот лозунг в
массы, мужественно идя против господствующих настрое-
ний, которые поддерживались в первые годы войны по-
бедами немецкой армии.
Окруженные ненавистью правящих классов, Либк-
нехт, Люксембург и их товарищи, эти истинные Винкель-
риды1 XX столетия, бесстрашно встретили вражеское
преследование, клевету и оскорбления. Они были объяв-
лены врагами отечества. Но они были подлинными патрио-
тами. Ибо то, что они провозглашали, являлось програм-
мой спасения Германии. Свержение господства всех заин-
тересованных в войне группировок, этой диктатуры короно-
ванных и некоронованных королей пушек и стали, банки-
ров и крупных землевладельцев, обеспечило бы мир, спас-
ло жизнь миллионам немцев и направило бы корабль
немецкой нации, впоследствии так часто налетавший на
скалы кризисов и войны, в надежную гавань социализма
и мира. Спартаковцы представляли себе, как должно
быть создано и организовано новое миролюбивое немец-
кое государство, и их программная деятельность делала
их близкими боевыми соратниками большевиков, вождь
которых Ленин после своего возвращения из эмиграции
на родину 27 апреля 1917 года писал:
«Да здравствует единство таких социалистов и рабо-
чих всех стран, которые не на словах только сочувствуют
Карлу Либкнехту, а на деле ведут такую же политику
против своих капиталистов!» 2
1 Винкельрид Арнольд — полулегендарный швейцарский крестья-
нин, живший в XIV веке. Во время сражения швейцарцев с войсками
герцога Леопольда Австрийского при Земпахе в 1386 году швейцарцы
не могли прорвать ряды австрийских войск, и тогда Винкельрид схва-
тил несколько неприятельских копий и, вонзив их в грудь, упал
на землю, проложив тем самым дорогу для своих соотечественни-
ков. — Прим. ред.
2 В. И. Ленин, Сочинения, т. 24, стр. 107.

ЗАГОВОР ВАШИНГТОН - БЕРЛИН
Краткие тезисы
1. После ноября 1918 года советское правительство
предприняло ряд шагов, чтобы добиться восстановления
дипломатических отношений с Германией, заключить под-
линный мир и построить отношения между обеими стра-
нами на дружественной основе. Социал-демократические
лидеры препятствовали восстановлению дипломатических
отношений с Советской Россией и углубляли раскол.
Преисполненные непоколебимой веры в капитализм и
глубокого неверия в социализм, опустившиеся до уровня
адвокатов и лакеев монархии и немецкого империализ-
ма, вожди СДПГ считали, что дни советской власти
сочтены.
2. В ноябре 1918 года правые вожди СДПГ старались
помешать возникновению революции и спасти монархию
Гогенцоллернов. Они заключили союз с кайзеровскими
генералами и магнатами финансового капитала, чтобы
ликвидировать рабочие и солдатские Советы и сохранить
капиталистическую диктатуру. Созданные вождями
СДПГ и кайзеровской реакцией вооруженные силы пред-
назначались для разгрома рабочего класса.
3. Одновременно социал-демократические правители и
магнаты капитала обратились к правительству Соединен-
ных Штатов, заклиная его в случае победы немецких ра-
бочих и создания дружественного Советской России пра-
вительства оккупировать всю Германию.
4. Правительство США пригрозило Германии увеко-
вечить голодную блокаду и осуществить военную агрес-
сию. На восстановление нормальных дипломатических
отношений между Германией и Советской Россией Ва-
шингтон собирался ответить возобновлением войны про-
тив Германии. Официальные представители США требо-
183

вали развязать в Германии гражданскую войну и способ-
ствовали кровавому разгрому рабочих-социалистов. Эти
представители теснейшим образом сотрудничали с немец-
кой реакцией.
Ряд советских мирных предложений
Отношение кайзеровской Германии к Советской Рос-
сии было, как известно, отношением разбойника к своей
жертве, сторонника войны к стороннику мира, империа-
листа к антиимпериалисту, аннексиониста к поборнику
дружбы народов.
С падением кайзеровского режима представилась
возможность перечеркнуть прошлое, покончить не только
с угнетателями, но и с их внешней политикой и устано-
вить между революционной Германией и революционной
Россией отношения, базирующиеся на новой, здоровой и
дружественной основе.
Для новых правителей Германии характер отношений
с Советской Россией должен был бы определяться не
только тем, что они были якобы социалистами, но также
и принципами международного права. Приняв условия
перемирия от 11 ноября 1918 года, правительство Эберта
приняло тем самым и содержавшийся в них отказ от
брест-литовского диктата. Поэтому, в соответствии с меж-
дународным правом, области, насильственно отторгнутые
от России по Брест-Литовскому мирному договору, долж-
ны были быть возвращены ей и, естественно, германское
правительство было обязано передать эти области рус-
скому правительству.
Советское правительство не раз проявляло инициати-
ву и выдвигало предложения, направленные к нормали-
зации отношений с Германией. Через радиограммы и
ноты советского правительства красной нитью проходит
стремление не только установить мирные отношения с
Германией, но и сделать сотрудничество с ней как можно
более тесным.
Еще до Ноябрьской революции Ленин рассматривал
возможность установления отношений между Советской
Россией и Германией на совершенно новых основах.
В его письме Свердлову, председателю Всероссийского
Центрального Исполнительного Комитета, от 1 октября
1918 года говорится:
184

«Международная революция приблизилась за неделю
на такое расстояние, что с ней надо считаться как с со-
бытием дней ближайших... Но немецким рабочим массам,
немецким трудящимся миллионам... мы братский союз,
хлеб, помощь военную начинаем готовить. Все умрем за
то, чтобы помочь немецким рабочим... Вывод: 1) вдеся-
теро больше усилий на добычу хлеба (запасы все очис-
тить и для нас и для немецких рабочих)» 1.
В первые же дни октября Ленин предлагает в письме
Центральному Исполнительному Комитету принять меры
к тому, чтобы в каждом крупном элеваторе был создан
запас хлеба для помощи немецким рабочим.
В то время как немецкое правительство думало о том,
как порвать последние официальные связи между Совет-
ской Россией и Германией, правительство в Москве было
занято мерами по оказанию братской помощи со стороны
русского народа, который сам тогда бедствовал, нуждаю-
щемуся и охваченному революционным брожением не-
мецкому народу.
Десятого ноября 1918 года, то есть через день после
начала немецкой революции, советское правительство
обратилось ко всем Советам рабочих, солдатских и мат-
росских депутатов Германии. В этой телеграмме советское
правительство, пожелав успехов немецким революционе-
рам, указывало, что создание германского рабочего пра-
вительства вызовет у трудящихся других стран доверие к
Германии и движение солидарности с ней и что народы
обеспечат Германии честный мир. Ввиду голода, господ-
ствовавшего тогда в Германии, в конце телеграммы
указывалось:
«В России — на Украине, на Дону, на Кубани —
имеется достаточно хлеба и для нас и для вас.
Если немецкие Советы дадут приказ немецким солда-
там на Украине, действуя совместно с Красной Армией,
подавить белогвардейцев, которые пользуются поддерж-
кой Англии и немецких генералов, тогда будет хлеб и для
вас». Телеграмма заканчивалась словами:
«Рабочие, солдатские и матросские Советы! Прави-
тельство Шейдемана выслало посланника русского совет-
ского правительства из Берлина, боясь, что он сможет
1 В. И. Ленин, Сочинения, т. 35, стр. 301.
185

установить связь между немецкими и русскими солдата-
ми и рабочими. Мы не можем послать к вам делегата,
пока вы не обуздаете генералов Гофмана и Безелера,
потому что немецкие генералы в Литве и Польше пре-
граждают путь к вам. Свяжитесь с нами по радио, вы-
зывайте Московскую и Царскосельскую радиостанции и
сообщайте, что происходит в Германии. Мы напрягаем
все силы, чтобы поскорее послать вам хлеб. Да здравст-
вует союз свободных русских рабочих и немецких солдат
и матросов! Да здравствует Германская Советская Рес-
публика!
Российское рабоче-крестьянское
и солдатское советское правительство»1.
Тринадцатого ноября в телеграмме из Царского Села
сообщалось о решении Всероссийского Центрального Ис-
полнительного Комитета Советов России направить в
Германию первый эшелон с 50 тысячами пудов муки.
В тот же день правительство в Берлине получило изве-
щение о принятом двадцатью четырьмя часами ранее ре-
шении Всероссийского Центрального Исполнительного
Комитета — высшего органа Советской республики, в ко-
тором Германии предлагалось «заключить новый мир с
Россией на братских основах», осуществить немедленное
возвращение русской дипломатической миссии в Берлин
и восстановить нормальные отношения между обоими
государствами.
Четырнадцатого ноября советский народный комиссар
иностранных дел обратился с тем же предложением к
Германии, а двумя днями позже, 16 ноября, телеграфи-
ровал в министерство иностранных дел в Берлине, что
немецкие генеральные консулы могут беспрепятственно
приезжать в Россию.
Двадцать первого ноября советское правительство
вторично заверило д-ра Вольфа, возглавлявшего герман-
ское министерство иностранных дел, что оно желает вос-
становления нормальных отношений с Германией и наме-
рено полностью поддержать германское правительство в
этом вопросе.
Шестого декабря 1918 года советский народный ко-
миссар иностранных дел Чичерин вновь выразил свое
1 «Роте фане», 18 ноября 1918 года. (Приводится в соответствии
с немецким оригиналом. — Прим. ред.)
186

желание относительно возвращения в Россию диплома-
тического представительства Германии.
Пятнадцатого февраля 1919 года в связи с лживыми
утверждениями официальных немецких кругов и прессы
советское правительство опубликовало категорическое
заявление о том, что оно не имеет никаких агрессивных
намерений в отношении Германии.
В то же время советское правительство, не получая
вначале никакого ответа от правительства Эберта, обра-
тилось к рабочим и солдатским Советам Германии и ука-
зало им в радиотелеграмме от 14 ноября 1918 года на
большую опасность столкновений в еще оккупированных
Германией восточных областях, где «белогвардей-
ские банды, снабженные всем необходимым агентами
прежнего немецкого правительства, в настоящее время
угрожают нашей свободе и свободе Германии... Мы не
сомневаемся, что немцы, равно как и народные массы
этих областей, желают избежать подобных столкновений,
чреватых тяжелыми последствиями... Мы просим все ра-
бочие и солдатские Советы Германии сообщить это но-
вому правительству в Берлине, ибо в настоящее время
мы лишены прямой связи с ним.
Народный комиссар иностранных дел Чичерин» 1.
Несколькими днями позже немецкие солдаты, кото-
рых спровоцировали на это их офицеры, расстреляли в
столице Эстонии Ревеле рабочую демонстрацию, вышед-
шую на улицы с красными флагами в честь немецкой ре-
волюции. В связи с этим Московский совет послал 20 но-
ября немецким рабочим и солдатским Советам телеграм-
му, в которой говорится:
«Этот прискорбный случай не будет единственным,
если немецкие рабочие и солдатские Советы не позабо-
тятся о том, чтобы в оккупированных областях политиче-
ски надежные комиссары установили контроль над офи-
церами на то время, пока там остаются немецкие части.
Совершенно необходимо, чтобы политические комиссары
немедленно провели в оккупированных областях выборы
рабочих и крестьянских Советов и передали охрану
1 Там же. (Приводится в соответствии с немецким оригиналом.—
Прим. ред.)
187

порядка и управление всеми делами в руки рабочих,
крестьянских и солдатских Советов» 1.
Эта телеграмма и повторная радиограмма Чичерина,
содержавшая приказ русским войскам избегать столкно-
вений с немцами и выражавшая надежду, что со стороны
германской республики будут приняты аналогичные ме-
ры, встретила полное одобрение и поддержку многих не-
мецких рабочих и солдатских Советов. Благодаря немец-
кому солдатскому Совету в Курляндском Альт-Аутце
была прорвана блокада, организованная немецким гене-
ралитетом и его правительством с целью воспрепятство-
вать установлению связи с Россией. Солдатский Совет
под председательством X. Вурма, занимавшего впоследст-
вии ответственные посты в Коммунистической партии
Германии, контролировал радиотелеграфную станцию,
через которую все радиограммы советского правительст-
ва передавались непосредственно в Берлин.
Согласно официальному сообщению от 4 декабря,
председатель Исполнительного комитета рабочих и сол-
датских Советов сообщил в Берлин о столкновениях на
Восточном фронте и полученных из Москвы телеграфных
посланиях. Исполнительный комитет постановил выра-
зить советскому правительству «свое удовлетворение и
солидарность и повторить приглашение русской советской
делегации прибыть на конференцию немецких рабочих и
солдатских Советов» 2.
Как же ответило правительство Эберта на повторные
предложения об установлении подлинного мира и добрых
отношений между немецким и русским народами? Снача-
ла оно игнорировало сообщения из Москвы и Петрогра-
да. Когда же такой образ действий стал невозможным,
правительство объявило 18 ноября через берлинскую
газету «Политише корреспонденц»:
«На предложение русского правительства тотчас за-
ключить вместо отмененного Брестского договора новый
мир на дружественной основе Германия в настоящее вре-
мя... не может ответить согласием»3.
1 Там же, 22 ноября 1918 года. (Приводится в соответствии с
немецким оригиналом.— Прим. ред.)
2 Там же, 5 декабря 1918 года.
3 Цит. «Schulthess Europaischem Geschichtskalender» Vierund-
dreifiigster Jahrgang 1918, Zweiter Teil, Munchen, 1922, S. 478.
188

Этот грубый отказ мотивировался двумя обстоятель-
ствами. Вышеуказанный рупор немецкого правительства
утверждал, что «теперешние правители России предложили
Антанте капитуляцию». Это было столь же абсурдной,
сколь и наглой ложью. С другой стороны, отказ принять
советские мирные предложения мотивировался тем, что
Германии якобы необходимо считаться с Антантой. Та-
ким образом, правительство Эберта прикрывалось Антан-
той, чтобы уклониться от какой бы то ни было нормали-
зации немецко-русских отношений. Однако факты, о
которых мы еще будем говорить, показывают, что пра-
вительство Эберта и стоявшие за ним милитаристы и маг-
наты финансового капитала, подло предавая националь-
ные интересы Германии, сами взяли на себя инициативу
предложить Антанте развязать войну против Советской
России. Россия, совершившая Великую Октябрьскую
социалистическую революцию, предлагала мир, а прави-
тельство Эберта отвергло его и встало на путь войны.
Последовательно проводя эту политику, оно пресмыка-
лось перед миллиардерами Америки, выпрашивая у них
продовольствие, и отказалось принять предложенные
Советской Россией богатые запасы хлеба. Оно коротко
оповестило об этом в уже приводившемся сообщении
«Политише корреспонденц».
«Немецкое правительство, — говорилось в этом сооб-
щении, — с благодарностью отклонило предложение со-
ветского правительства» 1.
Так вело себя правительство Эберта, Шейдемана,
Ландсберга, а трое их коллег—независимые социал-де-
мократы Гаазе, Диттман и Барт — в течение шести недель
участвовали в проведении этой политики, не оказывая
какого-либо сопротивления, а затем, в достаточной сте-
пени скомпрометированные, вышли в отставку.
На чрезвычайном съезде Независимой социал-демо-
кратической партии Германии, который происходил в
Берлине со 2 по 6 марта 1919 года, Клара Цеткин в го-
рячей речи осудила антисоветскую политику правитель-
ства Эберта и, говоря об отказе правительства принять
предложенный Германии хлеб, заявила:
«Ну, а как же быть с тем... что пятьдесят вагонов
зерна, которые Россия послала в знак братской солидар-
1 Ibid.
189

ности с немецким пролетариатом, отправлены обратно
через границу? Отправлены обратно в то время, когда
правительство буквально выклянчивает у Вильсона каж-
дый центнер зерна» 1.
В тот же день, когда «Политише корреспонденц» со-
общила об отклонении мира с Советской Россией и об
отказе принять предложенное ею зерно, состоялось засе-
дание правительства, о ходе и итогах которого Эберт
сам рассказал в своих заметках:
«18 ноября пополудни. Отношение к Советской Рос-
сии, Гаазе советовал оттягивать. Были зачитаны сообще-
ния миссий в Берне, Гааге и Стокгольме, судя по кото-
рым Антанта готова пойти навстречу нынешней буржуаз-
ной социал-демократической республике в отношении
условий мира и доставки продовольствия в том случае,
если правительство сохранит свой настоящий состав с
Эбертом во главе. Она немедленно приняла бы все меры
против роста большевизма...
Каутский присоединяется к Гаазе в том, что решение
должно быть отсрочено. Советское правительство долго
не удержится и рухнет через несколько недель. (Курсив
мой.—А. Н.)
Гаазе о сообщениях посольств: доверия заслуживают
только два высказывания американских представителей
в Берне и высказывания английских посланников в Га-
аге и Финляндии...
Эберт сообщает, что один датский социалист насто-
ятельно предупреждал его о большевистской опасности.
Предстоит высылка большевиков из Дании. Падение их
близко».
Затем, как пишет далее Эберт, присутствующие еди-
ногласно приняли следующее решение:
«Русскому правительству предлагается дать объясне-
ния по поводу радиограммы, в которой оно ставит под
сомнение существующее правительство, и произвести рас-
следование причин ареста сотрудников генеральных
консульств в Петербурге и Москве и об обстоятельствах,
при которых произошел арест»2.
1 «Unabhangige Sozialdemokratische Partei Deutschlands, Proto-
koll uber die Verhandlungen des auBerordentlichen Parteitages vom 2.
bis 6. Marz 1919 in Berlin», Berlin o. J., S. 135.
2 Friedrich Ebert, Schriften, Aufzeichnungen, Reden,
Dresden, 1926, Bd. II., S. 103—104.
190

События вскоре показали, что выдвинутые Эбертом,
Каутским и Гаазе отговорки были пустой болтовней.
Условия Версальского мирного договора не стали мягче
от того, что немецкое правительство порвало с советским
правительством. Напротив, благодаря тому, что Германия
сама лишила себя внешнеполитической опоры на Востоке,
англо-американо-французская Антанта смогла навязать
немецкому народу разбойничий, кабальный мир. Она
никогда не осмелилась бы на это, если бы Германия и
Россия твердо держались друг друга.
Трудно представить себе что-либо более бесстыдное,
чем жалоба на интернирование сотрудников немецких
генеральных консульств в Москве и Петрограде. Мы уже
видели, в каких преступных интригах против советского
правительства были замешаны официальные представи-
тельства Германии на советской территории, ставшие
очагами заговоров, направленных на свержение советско-
го правительства. Уже одни эти факты, хорошо известные
Эберту и его присным, должны были бы заставить их
хранить стыдливое молчание.
К этому нужно добавить беспрецедентное обращение
с советским посольством в Берлине, которому в резуль-
тате грубой провокации, инспирированной Шейдеманом,
было предложено выехать из страны. Более того, оно
было интернировано. Членов советской миссии факти-
чески как арестованных доставили на станцию Борисово,
где они содержались в строгой изоляции под военной
охраной.
Этот арест, сопровождавшийся всевозможными выпа-
дами и проведенный под руководством молодого высоко-
мерного графа Заурма — чиновника министерства ино-
странных дел, не был отменен и после того, как про-
изошла Ноябрьская революция. В ответ на это бывшие
немецкие военнопленные (советское правительство сразу
же освободило немецких военнопленных, в то время как
правительство Эберта держало русских военнопленных в
заключении) интернировали сотрудников германского
консульства в Москве. Впрочем, их освободили сразу же
после того, как были освобождены работники советского
посольства. Однако правительство Эберта умолчало о
причинах, приведших к кратковременному интернирова-
нию сотрудников германского консульства. Оно посту-
пило так для того, чтобы представить немецкому народу
191

этот шаг советского правительства как ничем не обосно-
ванный акт и получить, таким образом, новый предлог
для проведения антисоветской политики.
НАЧАЛО НОЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ.
Революционные матросы проходят 5 ноября 1918 года по улицам
Вильгельмсхафена.
После захвата следственной тюрьмы в Вильгельмсхафене, из кото-
рой были освобождены находившиеся в заключении матросы.
Что же касается ссылки Ландсберга на «русские
радиопередачи», якобы оскорблявшие кабинет Эберта, то
советское правительство, разумеется, никогда не ставило
восстановление официальных дипломатических отношений
в зависимость от политических взглядов членов немец-
кого правительства, чья пресса выступала с гнуснейшими
192

В похоронах баварского премьер-министра Курта Эйснера, убитого
21 февраля, приняли участие также и русские военнопленные.
Освобожденные немецкие военнопленные на майской демонстрации
1919 года на Красной площади в Москве.

измышлениями о Советской России. С другой стороны,
никто не может упрекнуть русских рабочих и крестьян за
тo, что они в своих газетах, речах и радиопередачах
выражали горячую симпатию тем немцам, которые, по-
добно Либкнехту, Люксембург и членам Союза Спарта-
ка, остались верными делу социализма, и не скрывали
своей антипатии к таким ренегатам рабочего класса, как
Эберт и Шейдеман, подавлявшим с помощью кайзеров-
ских генералов движение немецкого народа за справед-
ливый мир, инсценировавших провокацию, приведшую к
высылке советского посольства, изощрявшихся в клевете
На советскую власть.
Могильщики молодой республики
Чтобы понять ход событий, следует остановиться на
том, как складывалось внутреннее положение Германии
в ноябре 1918 года, ибо оно оказало решающее влияние
на характер отношений с Советской Россией.
Империалистическая Германия потерпела крах. Два
миллиона погибших и пропавших без вести и 4,5 мил-
лиона раненых немцев — таков итог первой мировой
войны. За три года, с 1915 по 1918, смертность в Германии
превысила рождаемость на 1,5 миллиона. В последний
год войны (1918) родилось 926 813, а умерло 1 635 913
человек 1.
Внутренняя задолженность достигла 220 миллиардов
марок. Денежное обращение в государственных банк-
нотах возросло с 5046 миллиардов марок в 1914 году до
22 188 миллиардов в 1918 году, то есть в четыре с поло-
виной раза 2. При этом промышленное производство Гер-
маний в 1918 году далеко не достигало уровня послед-
него предвоенного года, отставая от него почти наполо-
вину. Колоссально возросли цены. Рост заработной платы
отставал от роста цен. Продовольственный рацион по-
крывал лишь мизерную долю нормальной потребности.
Правда, черный рынок давал дополнительные возмож-
ности удовлетворять эту потребность, но лишь по спеку-
1 «Statistisches Jahrbuch fur das Deutsche Reich 1921—1922»,
Berlin, 1923.
2 «Statistisches Jahrbuch fur das Deutsche Reich 1924—1925»,
Berlin, 1925.
194

лятивным ценам, не доступным для рабочих при их низ-
ком заработке.
Безотрадную картину представляла тогда жизнь в
Германии. С 1914 по 1918 год урожай пшеницы снизился
с 3971 тысячи до 2337 тысяч тонн, ржи — с 10 427 тысяч
до 6676 тысяч тонн, ячменя — с 3138 тысяч до 2036 тысяч
тонн, картофеля — с 45 570 тысяч до 24 410 тысяч тонн.
Хлеб стал лакомством, а молоко — редкостью, за кото-
рой охотились. Здоровье большей части молодежи и жен-
щин было подорвано недоеданием и рахитом. В 1918 году
от туберкулеза умерло 148 тысяч человек по сравнению
с 93 тысячами в 1914 году; в тридцать семь раз увели-
чилось число умерших от гриппа: с 5107 в 1914 году до
187 846 в 1918 году1.
И все эти страдания были напрасны. Пошли они на
пользу лишь небольшой правящей кучке, для которой
потоки народной крови были своеобразным целебным
источником.
Но вот разразилась буря, и 9 ноября 1918 года Гер-
мания стала свободной. Монархи бежали за границу,
юнкеры попрятались, ни один генерал не отваживался
показаться на улице, властители концернов моментально
исчезли с авансцены. Биржа, зарегистрировавшая паде-
ние курса военных акций на 100 процентов, потерпела
крах.
О Германии того периода уместно было бы сказать
то же, что в 1903 году Ленин писал о России. Это был
«исторический момент, когда можно было бы, видоизме-
няя известное изречение, сказать: дайте нам организацию
революционеров — и мы перевернем Россию!»2
У Ленина была такая организация» он заблаговремен-
но создал ее. Германия же не имела такой большой ре-
волюционной закаленной в боях партии. В этом основная
причина того, что в 1918 году не удалось покончить с
господством временно перетрусивших и сильно ослаблен-
ных немецких империалистов.
То, что 9 ноября 1918 года в Германии не было уже
ни императора, ни правящей знати, отнюдь не являлось
заслугой руководства социал-демократической партии.
1 «Statistisches Jahrbuch fur das Deutsche Reich 1923», Berlin,
1923.
2 В. И. Ленин, Сочинения, т. 5, стр. 435.
195

Напротив. На судебном процессе по поводу так называе-
мого «удара ножом в спину», происходившем в Мюнхене
в октябре — ноябре 1925 года, в центре которого стоял
вопрос о позиции руководства СДПГ в первую мировую
войну, преемник Людендорфа на посту главнокомандую-
щего и будущий военный министр Тренер давал показа-
ния по поводу своих взаимоотношений с реформистскими
лидерами. 6 ноября 1918 года в час дня у него в импер-
ской канцелярии состоялось совещание, созванное с со-
гласия рейхсканцлера принца Макса Баденского:
«В этом заседании принимали участие Шейдеман,
Эберт, Зюдекум, Бауэр, Легин и Роберт Шмидт [то есть
руководители социал-демократической партии и примы-
кавших к ней профсоюзов. — А. Н.]... Представители
социал-демократии проявили, по-моему, полное благо-
разумие. Никем не было произнесено ни одного слова,
которое дало бы основание заключить, что эти господа
стремятся к революции. Наоборот, во всех выступле-
ниях — от первого до последнего — речь шла лишь о том,
как сохранить монархию, и показательно, что в заключе-
ние будущий немецкий президент Эберт внес следующее
предложение: отречение кайзера совершенно необходимо,
чтобы воспрепятствовать переходу масс в революционный
лагерь и тем самым развитию революции.
Поэтому он предлагает, чтобы император уже сегодня
или, самое позднее, завтра добровольно заявил о своем
отречении и доверил регентство кому-либо из своих сыно-
вей. Быть может, Эйтель-Фридриху или Оскару...» 1.
Это свидетельство, не опровергнутое никем из участ-
ников совещания, показывает, что социал-демократиче-
ские лидеры отнюдь не хотели революции и на деле стреми-
лись спасти монархию. Как известно, восстание матросов
в Киле, вспыхнувшее за неделю до 9 ноября, к кото-
рому быстро примкнули рабочие верфи, явилось началом
революции. По инициативе социал-демократического
руководства правительство принца Макса Баденского
послало в Киль 3 ноября лидера социал-демократов
Носке. На том же мюнхенском процессе Носке заявил:
«Итак, я поехал туда, чтобы воспрепятствовать стачке
рабочих верфей, так как имелись опасения, что она поста-
1 «Eine Ehrenrettung des deutschen Volkes», S. 217.
196

вит под угрозу ведение подводной войны... Я серьезно
рассчитывал, что мне удастся удушить движение в Киле.
Я... пытался утихомирить» 1.
На этом же процессе выступал в качестве свидетеля
и тогдашний председатель Социал-демократической пар-
тии Германии Отто Вельс. Он следующим образом оха-
рактеризовал тактику социал-демократического руковод-
ства в ноябрьские дни 1918 года.
«Я всячески противился стачкам и демонстрациям.
Мы хотели легального развития и призывали людей не
покидать работу. Этим мы заслужили бы благодарность
представителей старой власти, с которыми мы рабо-
тали, и кое-где нам действительно довелось слышать вы-
ражения этой благодарности»2.
Таким образом, руководство социал-демократической
партии не только ничего не предприняло, чтобы сверг-
нуть монархию, но делало все от него зависящее, чтобы
спасти династию Гогенцоллернов. Напрасный труд! По-
добно кругам, расходящимся от камня, брошенного в
воду, кильское восстание распространилось на всю стра-
ну. 6 ноября был свергнут баварский король; рано утром
9 ноября в ответ на заклинания Вельса не бастовать ни
при каких обстоятельствах доверенные лица заявили:
«Ни один человек не желает работать, все стремятся на
улицу. Если мы [лидеры СДПГ.— А. Н.] выступим с ло-
зунгом не оставлять работы, то они [доверенные лица.—
А. Н.] будут захлестнуты движением. Поэтому я дал
задание: становитесь во главе движения!» 3
Тем самым Вельс обрисовал поведение социал-демо-
кратов 9 ноября. Это было повторением тактики, приме-
ненной во время январской стачки 1918 года: проникнуть
в руководство движением, развитие которого уже нельзя
задержать, и, встав во главе движения, свернуть его с
первоначального пути. Руководство СДПГ, которое сде-
лало все возможное, чтобы задушить в зародыше
Ноябрьскую революцию, объединилось теперь с крупной
буржуазией и юнкерами с целью помешать ее дальней-
шему развитию. С этого момента и до спада революцион-
1 Ibid., S. 178, 187.
2 Ibid., S. 193—194.
3 Ibid., S. 193.
197

ного движения лидеры СДПГ и крайняя реакция время
от времени объединяются в единый блок.
Эберт, взявший на себя руководство новым правитель-
ством, вел себя так, как будто он и Гинденбург — сиам-
ские близнецы. Еще 7 ноября 1918 года он сказал рейхс-
канцлеру принцу Максу Баденскому:
«Я не желаю социальной революции, да, я ненавижу
ее, как смертный грех»1. А когда 9 ноября революцион-
ные рабочие и солдатские массы уже овладели Берлином,
Эберт заклинал принца: «Я хочу, чтобы вы оставались
главой государства»2.
Когда Шейдеман услышал, что Карл Либкнехт про-
возгласил с балкона дворца в Люстгартене свободную
социалистическую республику, он поспешил, в свою оче-
редь, провозгласить республику, чтобы не допустить за-
хвата власти революционными социалистами. О том, что
произошло вслед за тем, рассказывает сам Шейдеман: .
«Лицо Эберта стало багровым от гнева... Он ударил
кулаком по столу и закричал: «Это правда?.. Ты не имел
права объявлять республику!»3
Объединенные силы реакции признали в социал-демо-
кратическом руководстве оруженосцев и защитников
капиталистического строя. Д-р Ландсберг, третий право-
социалистический лидер в правительстве 9 ноября (пер-
вые два — Эберт и Шейдеман), дал в этой связи
следующее интересное показание на вышеупомянутом
процессе:
«Мы слыли тогда [9 ноября 1918 года. — А. Н.] в
Германии консервативной партией, и вот мы должны
были включиться и попытаться все сохранить. Германия
стала бы большевистской, если бы мы тогда не заполнили
брешь [в книге эти слова набраны жирным шрифтом. —
А. Н.]. Это поняли и люди, которые, бог тому свидетель,
не питали к нам никакой симпатии. В те дни в имперской
канцелярии появился один известный политик и заявил,
что он пришел от имени восточнопрусских землевладель-
цев, твердо ставших на сторону правительства... Для него
лично поддержка новой системы облегчается тем... что
1 Prinz Max von Baden, Erinnerungen und Dokumente, S.
599
2 Ibid., S. 643.
3 Philipp Scheidemann, Memoiren eines Sozjaldemokra-
ten, Bd. II, S. 313,
198

он всегда был убежденным монархистом. Этим человеком
был генеральный директор сельского хозяйства Капп»1.
Это был тот самый Капп, который во время мировой
войны выступал от имени аннексионистски настроенных
элементов и шестнадцать месяцев спустя организовал го-
сударственный переворот, решив, что руководство СДПГ
до конца сыграло свою роль подставной фигуры и наста-
ло время установить открытую монархо-фашистскую дик-
татуру. За спиной руководства СДПГ и за его антикомму-
нистической политикой в 1918—1919 годах укрылись все,
кто мечтал о восстановлении старых порядков и тайно
действовал в этих целях. Когда вечером 9 ноября Эберт
снял одну из телефонных трубок в кабинете рейхсканц-
лера, он случайно обнаружил прямой провод для секрет-
ных переговоров с верховным командованием. На другом
конце провода отозвался Тренер. По их собственному
свидетельству, оба тотчас же заключили союз против
революции.
Правда, сначала массы об этом ничего не знали. Они
и не должны были ничего знать об этом, и этот союз
держался в глубокой тайне даже от своих же социал-
демократических коллег. Только несколько лет спустя,
когда консервативные публицисты обвинили Эберта в
том, что он был причастен к Ноябрьской революции —
обвинение, которым должен был бы гордиться каждый
настоящий социалист,— рейхспрезидент почувствовал
себя оскорбленным и возбудил судебное дело. В конце
1924 года происходил первый процесс, известный как
процесс «удара ножом в спину». В ходе этого процесса
руководители СДПГ, желая доказать германским импе-
риалистам, как они им необходимы, и считая, что спад
революционной волны позволяет им это сделать, открыто
рассказали, как они предали, продали, прикончили рево-
люцию:
«Я предложил Гинденбургу союз между верховным
командованием и социал-демократической партией для
того, чтобы с помощью верховного командования обра-
зовать правительство, которое сумело бы восстановить
порядок».
Годом позже, на втором процессе «удара ножом в
спину» в Мюнхене, генерал Тренер подтвердил это заяв-
1 «Eine Ehrenrettung des deutschen Volkes», S. 131 — 132.
199

ление Эберта, сделанное 1 декабря 1924 года перед маг-
дебургским судом, В своем весьма примечательном пока-
зании генерал указал на далеко идущие цели, которые
преследовались этим соглашением, и на первые резуль-
таты, к которым оно привело:
«Во-первых, между одиннадцатью часами вечера и
часом ночи мы по мере надобности связывались из глав-
ного штаба по секретному телефонному проводу с импер-
ской канцелярией. Речь шла прежде всего о том, чтобы
вырвать в Берлине власть из рук Совета рабочих и сол-
датских депутатов. С этой целью было принято решение
направить в Берлин десять дивизий. Эберт был согласен
с этим... Мы выработали программу, предусматривавшую
после вступления войск очищение Берлина и разоруже-
ние спартаковцев. И об этом мы договорились с Эбертом,
за что я ему особо благодарен... Я затем попросил его
дать согласие на то, чтобы 24 декабря наши части атако-
вали матросскую дивизию во дворце и в Маршаталле.
Эберт согласился, удар был нанесен... 29-го Эберт вызвал
Носке, чтобы он повел войска против спартаковцев.
В этот же день собрались отряды добровольцев, и борьба
наконец, могла развернуться» 1.
Вырвать власть из рук Совета рабочих и солдатских
депутатов — исполнительного органа и носителя идей
революции, атаковать матросскую дивизию, этот военный
отряд классово сознательных пролетариев, разоружить
рабочих, наводнить Берлин реакционными войсками —
такова была военно-политическая программа союза, за-
ключенного в ноябре 1918 года. Его социально-экономи-
ческая программа определялась общим соглашением от
15 ноября 1918 года между союзами предпринимателей
и лидерами профсоюзов. Так было налажено «деловое
сотрудничество» между лидерами профсоюзов и теми
крупнейшими капиталистами, от которых как раз и хотел
освободиться народ. И действительно, среди подписавших
соглашение находились такие виновники войны, как Гуго
Стиннес, Гугенберг, Феглер, Шпрингорум, Сименс, фон
Борзиг, Зорге, Гильгер и иже с ними, которые за пред-
шествующие годы нажили несметные миллионы на войне
и получили к тому же еще дополнительные огромные
1 Ibid., S. 224—225.
200

прибыли на поставках для Антанты, переправлявшихся
через нейтральную Швейцарию.
Никто не был более ненавистен народу, чем эти
близнецы — верховное командование армии и пангерман-
ские военные промышленники. В руководителях армии
и металлургической промышленности народ справедливо
видел тех, кто несет ответственность за развязывание
войны и затягивает ее, послав на смерть миллионы
немцев ради прибылей, территориальных и экономических
захватов. Вступить с ними в союз, вместо того чтобы по-
слать их ко всем чертям, значило признать их правомоч-
ными союзниками, встать на их платформу, спасти от
краха преступные силы милитаризма и финансового капи-
тала и обеспечить им решающую роль в последующих
событиях.
После того как лидеры Независимой социал-демокра-
тической партии в течение нескольких недель помогали
Эберту, Шейдеману и Ландсбергу восстанавливать гос-
подство старых сил, их удалили из правительства, в кото-
ром три их представителя заседали на паритетных
началах.
Освободившиеся министерские посты заняли другие
лидеры СДПГ и среди них Густав Носке, который еще
задолго до первой мировой войны, являясь депутатом
рейхстага и официальным оратором фракции СДПГ в
рейхстаге, скатился до уровня апологета кайзеровской
колониальной политики, а в первые ноябрьские дни
1918 года поспешил по поручению правительства в Киль,
чтобы подавить там восстание матросов. Правда, он при-
был слишком поздно, чтобы помешать распространению
революции, но все же достаточно своевременно, чтобы
укрыть в безопасном месте брата и сыновей кайзера.
Правительственный пост он занял со словами: «Ну что ж.
Кто-нибудь должен ведь стать кровавой собакой»1. Орга-
низовав за пределами Берлина белогвардейские отряды и
добровольческие корпуса под командованием офицеров-
дворян, он вошел с ними 10 января 1919 года в столицу
для кровавой расправы над берлинскими рабочими и их
вождями.
Разлагающаяся кайзеровская армия не была подхо-
1 Изложено самим Носке в его книге «Von Kiel bis Kapp», Ber-
lin, 1920, S. 68.
201

дящим орудием для разжигания гражданской войны. Но-
вым орудием войны стали некоторые сохранившиеся
войсковые соединения, в которых особенно сильно было
влияние кайзеровских офицеров и которые спешно попол-
нялись, а также добровольческие корпуса. Впервые это
название появилось весной 1813 года, когда буржуазная
молодежь Пруссии с энтузиазмом вооружалась, чтобы
освободить родину от французского гнета и добиться
свободы внутри страны. Отряды, состоявшие из добро-
вольцев и сражавшиеся за свободу, по праву именовались
«добровольческими корпусами».
Однако отряды, которые были сформированы сто
пять лет спустя, не имели ничего общего со своими слав-
ными предшественниками, кроме названия. Это название
было использовано с целью ввести в заблуждение общест-
венное мнение и замаскировать организацию, которая как
по своим целям, так и по своему составу была прямой
противоположностью отрядов добровольцев 1813 года.
В эти отряды шли те, кто за четыре с половиной года
войны потерял почву под ногами и у кого появился вкус
к жизни наемного солдата. В добровольческие корпуса
шли те, кого прельщало высокое жалованье и кто стре-
мился к грабежу и легкой наживе. В эти соединения
шли те, кто гнушался честного труда и видел в непрерыв-
ной войне единственно возможный источник существо-
вания.
Они превратились в сборный пункт для всех голово-
резов страны, в сборище люмпенпролетариев, тех отбро-
сов общества, которые вели войну ради войны. Эти кор-
пуса стали прибежищем кадровых офицеров, опустивших-
ся дворян и буржуа и разорившихся представителей
среднего сословия (наряду с некоторым числом безра-
ботных промышленных рабочих и наиболее отсталых
батраков, которые находились у юнкеров на положении
полукрепостных и не соприкасались с организованным
рабочим движением). Отбросам капиталистического
общества было поручено спасать капиталистическое об-
щество.
Там, где появлялись эти добровольческие корпуса,
робкие мероприятия, направленные на установление
справедливого общественного строя, сменялись травлей
социалистов. Варварский произвол имущих классов сме-
нил первые нерешительные попытки социализации. Потоки
202

пролитой крови окрасили землю, разверзшуюся, чтобы
принять в братские могилы трупы сотен и тысяч честных
рабочих, мужчин и женщин, верных своему классу и
своим идеям; их убивали прикладами, прокалывали
штыками их тела, пронзали пулями, над ними надруга-
лись потому, что они осмелились проводить в жизнь ло-
зунги об избавлении Германии от реакции. В крови тысяч
берлинцев и рурских рабочих, в крови немцев из Средней
Германии и Баварии, Бреславля, Бремена и Гамбурга
захлебнулись Носке и фон Эпп, Зеверинг и фон Ваттер,
Эберт и фон Люттвиц. Свет занимающейся демократи-
ческой зари новой Германии они превратили в ночь са-
мой черной реакции.
Палачи Парижской Коммуны были ультрареакцион-
ными буржуа, которых поддерживало наполеоновское
дворянство и прусский юнкер Бисмарк. Они убивали
своих классовых врагов. Лидеры же СДПГ истребляли
своих братьев по классу. Дезертиры рабочего класса, они
с фанатической ненавистью ренегатов обратились про-
тив социалистов, оставшихся верными делу Маркса и
Энгельса.
Крайние реакционеры, оруженосцы Вильгельма II,
все эти немецкие наемные убийцы, оружие которых на-
чинало само собой стрелять, как только они видели крас-
ное знамя и организованных рабочих, были в таком
восторге от Носке, что вновь и вновь предлагали ему
полномочия диктатора. Штадтлер, получивший от немец-
кого финансового капитала 500 миллионов марок, осно-
ватель антибольшевистской лиги, который уже знаком
нам как поджигатель войны против советской власти,
титулованные генералы, аристократы из министер-
ства иностранных дел — все они считали сначала
Эберта, а затем Носке своими кандидатами в диктаторы.
Носке сам рассказывает об этом с нескрываемым удо-
вольствием. Исключительно тесными были тогда основан-
ные на взаимном доверии отношения между верхушкой
буржуазно-аристократической контрреволюции и лиде-
рами социал-демократии.
Лишь после того, как рабочий класс был разбит и
непосредственная угроза пролетарской революции мино-
вала, реакция решила, что услуги социал-демократиче-
ских лидеров ей уже не столь необходимы. Однако Гит-
лер и Геринг проявили к ним достаточно благодарности,
203..

и в течение всего времени существования «тысячелетнего
рейха» Носке и Зеверинг получали большие пенсии 1.
Как буржуазно-либеральная, так и фашистская исто-
риография распространяла и по сей день еще распростра-
няет легенду, будто Союз Спартака сам вынудил прави-
телей Веймарской республики взяться за оружие. Приве-
денные выше факты, а также те, о которых будет идти
речь ниже, опровергают это самым решительным образом.
Помимо всего прочего, имеется документ, который не
оставляет камня на камне от этой фальсификации
истории. Это письмо, посланное 9 декабря 1918 года гра-
фом Брокдорф-Ранцау правительству и содержащее
условия, на которых он соглашался принять пост мини-
стра иностранных дел. Одно из этих условий гласит:
«Я считаю совершенно необходимым принять стро-
жайшие меры против происков большевиков и против их
руководителей со всеми вытекающими отсюда послед-
ствиями» 2.
Это был откровенный призыв к убийству Либкнехта и
Люксембург и к развязыванию кровавой бойни против
левых. Правительство Эберта приняло эти условия.
Брокдорф-Ранцау стал министром иностранных дел, и
Носке взмахнул топором палача.
Полковник Маркс, фашистский историк вермахта,
сделавший карьеру в гитлеровской Германии, констати-
1 См. Karl Severing, «Mein Lebensweg», Koln, 1950, Bd.
II, S. 474, 503, где Зеверинг признается, что нацисты выплачивали
ему пенсию и как прусскому и как имперскому министру. В марте
1919 года он бросил добровольческие корпуса на подавление всеоб-
щей стачки рурских горняков, а в марте — апреле 1920 года — про-
тив Красной Армии Рурской области. В 1923 году он запретил рево-
люционные фабзавкомы и пролетарские сотни, в 1929 году распустил
боевой Союз красных фронтовиков, испытанную ударную силу рабо-
чих против нацистских бандитов. На счету у Носке прежде всего
подавление движения в Берлине в январе и марте 1919 года, когда,
по его собственному признанию, только в марте было убито 1200 бер-
линцев, расправа с Баварской Советской Республикой, военный поход
против Бремена и Гамбурга и т. д.
Через несколько дней после прихода Гитлера к власти Геринг
пригласил к себе Носке, похвалил его и отпустил, «заверив в своем
глубоком уважении». Он позаботился о том, чтобы Носке получил
пенсию (Gustaw Noske, Erlebtes aus Aufstfee: und Niedergang
einer Demokratie, Offenbach am Mein, 1947, S. 314). Одна крова-
вая собака не кусает другую.
2 Graf Brockdorff — Rantzau, Dokumente, Berlin, 1922.
S. 4.
204

рует: «Когда отряды добровольцев генерала фон Люттви-
ца начиная с 15 января 1919 года входили в Берлин,
Бремен, Среднюю Германию, Рурскую область, Мюнхен
и Гамбург, был не только побежден коммунизм, но и за-
ложены основы для преодоления последствий ноября
1918 года» 1.
Гитлеровский историк был неправ, изображая ком-
мунистов побежденными, ибо вскоре они возродились,
как феникс из пепла, и в 1920 году стали крупной мас-
совой партией. Но полковник Маркс был прав, когда
утверждал, что разгул антикоммунистической реакции
отнюдь не был триумфом демократии, как это изобража-
ли Эберт и его присные и как это еще и по сей день де-
лают социал-демократические и буржуазно-либеральные
историки. На деле январская бойня 1919 года проложила
путь к январю 1933 года. Ликвидация позиций, завоеван-
ных рабочим классом в ноябре 1918 года, дала реакции
возможность нанести удар по Веймарской республике.
Могилу ей вырыли Эберт и Носке, Вельс и Шейдеман с
их постоянной борьбой против левых. Они праздновали
победу, но их победа была одержана для того, чтобы
установить власть Стиннеса, Тиссена и Шахта, а эти по-
следние позаботились о том, чтобы восторжествовал
Гитлер.
Немцы в заговоре с Соединенными Штатами
против Германии
Положение в ноябре 1918 года характеризовалось
тем, что не только члены Союза Спартака и Независимой
социал-демократической партии, но и миллионы социал-
демократических рабочих горячо желали тогда сверже-
ния капитализма, построения социализма и нормализа-
ции отношений с Советской Россией.
Стремясь удержать их от этого, правительство Эберта
и вся буржуазная и социал-демократическая печать
изощрялись в мрачных предсказаниях, что в случае не-
медленной социализации страны Германии грозит голод
и оккупация со стороны Антанты. Но они умалчивали
при этом, что сами на коленях умоляли Антанту оккупи-
ровать всю Германию, если немецкие рабочие всерьез
1 Marcks, Das Reichsheer von 1919 und 1935, Hamburg, 1935,
S. 377.
205

примутся за претворение в жизнь социализма. Чтобы
сломить волю рабочих и всех подлинных демократов, гос-
подствующие классы Германии с момента возникнове-
ния Веймарской республики не переставали цепляться
за Антанту, против которой они все еще посылали в
бой миллионы одетых в военную форму немецких ра-
бочих.
В середине ноября 1918 года министр иностранных дел
в правительстве Эберта д-р Зольф отправил через немец-
кое посольство в Амстердаме письмо английскому ми-
нистру иностранных дел, которое Лондон довел 20 ноября
до сведения американского правительства. Содержание
этого письма раскрывает всю глубину и низость госу-
дарственной измены, совершенной крупной немецкой бур-
жуазией:
«Обращаются к державам Антанты с убедительной
просьбой объявить, что они не потерпят большевизма,
выражается искренняя надежда, что в тот момент, когда
верх начнут брать элементы беспорядка, державы Антан-
ты возобновят военные действия. Единственным сред-
ством для обеспечения и поддержания порядка являет-
ся страх перед непосредственным военным вторже-
нием» 1.
Так в ноябре 1918 года д-р Зольф умолял Антанту о
возобновлении войны против Германии, внешнеполитиче-
ские интересы которой ему поручено было защищать.
Чтобы не допустить освобождения от социального гнета,
правящий капиталистический класс предпочитал полное
национальное порабощение. В эти решающие месяцы
вся деятельность министерства иностранных дел своди-
лась к политике национальной самоликвидации. Эллис
Дрезел, тогдашний глава американской миссии в Герма-
нии, сообщил в докладе государственному департаменту
США содержание разговора, который он имел с д-ром
Зольфом 1 января 1919 года. Последний «просил, чтобы
Антанта заявила, что мир с Германией будет заключен
только при наличии стабильного правительства. По его
мнению, если партии беспорядка [так на языке капитали-
стов именовались общественные силы, целью которых
было- установление социалистического строя.— А. Н. ]
1 «Papers Relating to the Foreign Relations of the United States
1919», vol. II, Washington, 1942, p. 95.
206

захватит власть; то Антанта рано или поздно должна бу-
дет вмешаться» 1.
Проводя эту линию, Зольф 24 ноября 1918 года обра-
тился с письмом, к «Совету народных уполномоченных»,
прося вручить его лично Эберту. В письме говорилось:
«Решения, подобные решениям Гамбургского совета
рабочих и солдатских депутатов, который вопреки указа-
ниям Берлина [имеется в виду антисоветская директива
правительства.—А. Н.] желает самовольно урегулиро-
вать отношения с Россией, недопустимы» 2.
В том же письме Зольф указывает, что следует поло-
житься на добрую волю президента Соединенных
Штатов.
22 ноября 1918 года американский посланник в Швейца-
рии Стовалл переслал в Вашингтон сообщение, получен-
ное вице-консулом США в Цюрихе Макнейлом «из са-
мых надежных источников в Берлине». Речь в нем шла о
мнении, высказанном в кругах берлинского правитель-
ства. Вот оно:
«Кризис достиг своей высшей точки. Силы. Спартака
растут за счет вооруженных солдат, вернувшихся с фрон-
та. Единственно действенной контрмерой, которую пра-
вительство, естественно, не может само предложить, был
бы немедленный ультиматум Антанты с требованием тот-
час же положить конец деятельности Союза Спартака и
отменить все революционные нелепости, вроде красных
кокард, красных знамен и господства солдат над офице-
рами... В случае отказа перемирие будет прекращено и
в страну будут введены американские войска... Я убеди-
тельно прошу передать это сообщение дальше, так как
нельзя терять времени и надо действовать, пока не
поздно»3.
Это был весьма прозрачный намек. Тогдашние правите-
ли Германии использовали каждую возможность, чтобы до-
биться от Антанты угрожающих заявлений и действий,
направленных против Германии. Об этом говорит поведе-
ние Шейдемана, наиболее влиятельного после Эберта
1 Ibid., vol. II, p. 156.
2 Akte Reichsjustizamt Nr. 11106, «Die Rechsregierung nach der
Revolution 1918», Bd. I, November 1918 — 30, September 1921;
Institut des Marxismus— Len'nismus beim ZK der SED, Berlin.
3 «Papers Relating to the Foreign Relations of the United States
1919», vol. II, p. 97.
207'

человека в правительстве. 26 ноября 1918 года диплома-
тический представитель США в Дании Грант-Смит пере-
слал американскому государственному секретарю секрет-
ную информацию, полученную им от одного американско-
го корреспондента в Берлине:
«Шейдеман сказал мне, но не для опубликования в
печати, следующее: «Оппозиция против Учредительного
собрания исчезнет, если Вильсон заявит, что мир будет
заключен только с этим собранием или с поддерживае-
мым им правительством» 1.
В те дни в Германии существовало, с одной стороны,
правительство так называемых народных уполномочен-
ных, а с другой стороны, Советы рабочих и солдат, кото-
рые в большинстве населенных пунктов и на многочис-
ленных предприятиях держали фактически власть в
своих руках. Вследствие большой организационной
слабости Союза Спартака и отсутствия ясности у массы
членов Независимой социал-демократической партии, не
сразу осознавших измену своих правых лидеров, эти
Советы рабочих и солдат не имели твердой политической
линии. Однако уже сам факт их существования наводил
страх на Эберта и Шейдемана, которые имели все осно-
вания полагать, что и в Германии, подобно тому как это
было в России в 1917 году в Советах рабочих и солдат,
восторжествуют революционные взгляды. Существование
органов рабочего контроля или власти на заводах, шах-
тах и верфях, которые являлись основой самого существо-
вания капиталистического класса, было для него невыно-
симо. Поэтому клика крупных капиталистов и их социал-
демократическое правительство добивались американского
вмешательства в такие вопросы, которые не имели ника-
кого отношения к Америке. Они просили об американ-
ской интервенции, чтобы покончить в Германии с Сове-
тами рабочих и солдат и создать в стране правительство
по всем правилам капиталистической «демократии».
Это были те самые германские контрреволюционеры,
которые все время жаловались на мнимое вмешательство
Советской России во внутренние дела Германии, хотя
такого вмешательства не было.
Американский майор Уайтридж, один из многих эмис-
саров Вашингтона, мутивших воду в Германии, рассказы-
1 Ibid., vol. II, p. 103.
208

вает о своем разговоре с генералом Дюпоном, главой
французской миссии в Берлине, состоявшемся в феврале
1919 года. Показательно, что у Антанты не было никаких
сомнений относительно характера правительства Эберта,
«которое становится все более реакционным». Особенно
интересно сообщение Дюпона о том, что правительство
Эберта «в декабре [1918 года] действительно заявляло,
что было бы желательно, чтобы союзники оккупировали
Берлин и защитили город от большевизма» 1.
В этом важнейшем вопросе все они были едины, все,
начиная от крайне правых до лидеров СДПГ. Генерал
Макс Гофман, наиболее отвратительный представитель
шовинистических кругов, заслуживший своей грубой
выходкой во время переговоров в Брест-Литовске нена-
висть не только пролетариата во всех странах, но и уме-
ренных буржуазных элементов, писал в своем дневнике
26 декабря 1918 года:
«Я считаю, что в настоящее время спартаковское дви-
жение не опасно. Если же, несмотря на все, эти люди и
победят в Берлине, то Антанта оккупирует город. Эта пер-
спектива не особо приятна, но все же это дополнительная
страховка» 2.
Круги, которые стремились к безграничному расшире-
нию господства Германии над другими государствами,
стали вдруг выступать за господство иностранных госу-
дарств над столицей Германии и над всей страной.
Для них ведь речь шла — и это откровенно высказал
Гофман — о «страховке». Сохранение собственности — вот
к чему сводится «патриотизм» крупной буржуазии и со-
циал-демократических лидеров.
Министр Эрцбергер сообщает, что в 1919 году «в Гам-
бурге ряд коммерсантов заявил, что они для защиты...
от большевизма, появление которого следует наверняка
ожидать... решили превратить Гамбург в английский
протекторат»3.
12 ноября 1918 года руководство Совета рабочих и
солдат телеграфировало правительству из крепости
Кюстрин:
1 Ibid., vol. XII, p. 15.
2 «Die Aufzeichnungen des Generalmajors Max Hoffmann», Bd.
I, S. 223.
3 Matthias Erzberger, Erlebnisse im Weltkrieg, Stuttgart
und Berlin, 1920, S. 377.
209

«Здешние круги высшего офицерства и чиновников с
нетерпением ожидают вступления англичан, чтобы те
установили порядок» 1. Так было на севере Германии, так
же обстояло дело и на юге. В телеграмме от 31 декабря
1918 года глава американской миссии Дрезел следующим
образом изложил результаты своего двухдневного пребы-
вания в Мюнхене:
«Все влиятельные лица, с которыми я говорил, проси-
ли, чтобы мирные переговоры велись только с устойчивым
правительством и никакое продовольствие не присыла-
лось, пока не будет обеспечен порядок. Ауэр [социал-
демократический министр внутренних дел Баварии.—
Л. #.] просил, чтобы я ему как можно скорее вручил
написанное в этом духе письмо... Полагаю, что это было
бы целесообразно» 2.
Восемь недель спустя американский агент Г. Филд
в своем сообщении из Мюнхена от 26 февраля 1919 года
подтвердил:
«В кругах буржуазии и определенных кругах ревизи-
онистски настроенных социал-демократов большинства
существует мнение, что лучшим выходом была бы окку-
пация со стороны Антанты» 3.
Далее Филд указывает, что несомненное предпочтение
оказывается американской или английской оккупации.
Картина совершенно ясна. Не заботы о судьбах Гер-
мании тревожили реакцию, в том числе и руководство
СДПГ, а упорное стремление в ущерб Германии сохра-
нить свое господство. Поэтому и умоляли они Антанту о
выдвижении ультиматумов, поэтому были готовы обречь
немцев на голод и начать против них войну, если
те осмелятся установить антикапиталистический режим.
В те месяцы сами немцы желали вызвать войну против
Германии!
В своей последней речи на XIX съезде Коммунистиче-
ской партии Советского Союза И. В. Сталин произнес
1 Akte Informationsquelle der Reichsregierung, Bericht an und
von der Zweigstelle 1 iiber telefonische und telegrafische Berichte der
A.—und S. — Rate aus dem Reiche, Bd. I, 11. November bis 23.
November 1918; Institut des Marxismus — Leninismus beim ZK
der SED, Berlin.
2 «Papers Relating to the Foreign Relations of the United Sta-
tes 1919» vol. II, p. 131.
3 Ibid., vol. XII, p. 40.
210

слова, имеющие прямое отношение к позиции немецкой
реакции после Ноябрьской революции:
«Раньше буржуазия считалась главой нации, она от-
стаивала права и независимость нации, ставя их «превыше
всего»... Теперь буржуазия продает права и независи-
мость нации за доллары. Знамя национальной независи-
мости и национального суверенитета выброшено за
борт» 1.
Германское правительство замышляло с правитель-
ствами Антанты, прежде всего с американским прави-
тельством, настоящий заговор против собственного наро-
да. Главы правительств, которые только вчера вели
войну против Германии, стали вдруг желанными союзни-
ками в деле расправы с немецким рабочим классом.
Флобер рассказывает о поведении французских капи-
талистов при провозглашении Парижской Коммуны во
время франко-прусской войны: «Ah! Dieu merci, les
Prussiens sont la; c'est le cri universel des bourgeois!»
(«Ax, слава богу, пруссаки уже здесь!» — восклицают
повсюду буржуа!»). Лучше господство врага, чем собст-
венных рабочих!
Национальное бесчестье капиталистического класса
Германии и социал-демократических лидеров было пре-
взойдено разве что агрессивной наглостью Соединенных
Штатов, уже тогда чувствовавших себя в стране хо-
зяином.
Вашингтон диктует: вечная вражда
с Востоком
Соединенные Штаты Америки, бывшие до 1914 года
должником Европы, в 1918 году превратилась в креди-
тора европейского континента. В результате первой
мировой войны империализм США стал сильнейшим в
мире.
«Американские миллиардеры были едва ли не всех
богаче и находились в самом безопасном географическом
положении. Они нажились больше всех. Они сделали
своими данниками все, даже самые богатые страны. Они
награбили сотни миллиардов долларов... На каждом дол-
1 И. В. Сталин, Речь на XIX съезде Коммунистической пар-
тии Советского Союза.
14*
211

ларе —ком грязи от «доходных» военных поставок...
На каждом долларе следы крови — из того моря крови,
которую пролили 10 миллионов убитых и 20 миллионов
искалеченных...» 1
Открытый Лениным закон неравномерного развития
капиталистических стран особенно отчетливо виден на
примере США. Быстрота, с которой развивался амери-
канский капитализм, позволила ему усилиться «за по-
следние полвека неизмеримо быстрее, чем отсталая...
Европа»2.
На империалистической стадии капитализма, то есть
в эпоху, которая характеризуется уже закончившимся
разделом мира между капиталистическими державами,
скачкообразность экономического развития вновь вступа-
ющих на сцену капиталистических держав, перегоняющих
другие капиталистические государства, естественно, уси-
лила стремление к новому переделу мира. Американский
империализм, превратившийся вместо английского и
французского в банкира всего мира, тресты которого
росли значительно быстрее, чем тресты европейских госу-
дарств, в результате скачкообразности развития обгонял
в экономическом отношении другие страны. Теперь он
пытался стать наследником английского и французского
империализма, проникая на их рынки сбыта, в их сырь-
евые бассейны, в их колонии. Достигнутое во время пер-
вой мировой войны экономическое превосходство импери-
ализма США, которое в последующие годы становилось
все более очевидным, усилило его стремление к переделу
мира. В своем экономическом развитии американский
империализм оставил далеко позади все капиталистиче-
ские державы, в том числе и Англию, и теперь хотел при-
вести в соответствие свое политическое влияние в мире с
достигнутым им экономическим положением.
Первая мировая война явилась началом периода
открытого вмешательства американского империализма в
европейские дела. Американские империалисты устре-
мляли свои алчные взоры прежде всего в сторону России
с ее обширной территорией, неисчерпаемыми природными
богатствами и гигантскими возможностями для вложения
капитала и сбыта товаров.
1 В. И. Ленин, Сочинения, т. 28, стр. 46.
2 Там же. т. 21, стр. 310.
212

«Именно теперь,— писал Ленин в августе 1918 года в
цитированном письме к американским рабочим,— амери-
канские миллиардеры, эти современные рабовладельцы,
открыли особенно трагическую страницу в кровавой исто-
рии кровавого империализма, дав согласие... на вооружен-
ный поход англо-японских зверей с целью удушения пер-
вой социалистической республики» 1.
В этом военном походе приняли участие американские
империалисты, которые посылали тысячи американских
солдат, организовали голодную блокаду Советской Рос-
сии, финансировали и вооружали русских белогвардейцев
и подстрекали пограничные государства.
В этой антисоветской агрессивной политике американ-
ского империализма большую роль играло его открытое
вмешательство во внутреннюю и внешнюю политику
Германии. Он поощрял и организовывал немецкую реак-
цию на борьбу против прогресса и демократии внутри
Германии и одновременно толкал ее к войне против
Советской России.
Уильям У. Буллит, тогда еще очень молодой дипломат
западноевропейского отдела государственного департа-
мента, который спустя двадцать лет, перед второй миро-
вой войной, а затем в сороковых и пятидесятых годах
играл пагубную антисоветскую роль в американской
внешней политике, уже через сорок восемь часов после
начала Ноябрьской революции в Германии написал
11 ноября 1918 года письмо американскому государст-
венному секретарю. Охарактеризовав новое положение,
сложившееся в Германии, Буллит предложил, чтобы
президент США Вильсон выступил с заявлением, так как
это «чрезвычайно усилило бы социалистов большинства
и убедило бы независимых социалистов в необходимости
сотрудничать с социалистами большинства, вместо того
чтобы стремиться к установлению диктатуры пролета-
риата» 2.
Две недели спустя Буллит в письме государственно-
му секретарю Лансингу с тревогой писал:
«Если мы не начнем немедленно действовать, то дик-
татура Либкнехта — Меринга в Берлине неизбежно сыг-
рает ту же роль, что и диктатура Ленина в Петрограде...
1 В. И. Ленин, Сочинения, т. 28, стр. 44.
2 «Papers Relating to the Foreign Relations of the United States
1919», vol. II, p. 88.
213

Для того чтобы нынешнее немецкое правительство сохра-
нило свои позиции, оно должно получить не только эко-
номическую помощь, но и политическую поддержку... Не-
обходимо немедленно установить самые тесные неофици-
альные отношения с правительством Эберта. Если мы не
окажем ему более активной поддержки, то Германия бу-
дет большевизирована» 1.
Однако не только один Буллит требовал американ-
ского вмешательства в немецкую внутреннюю политику.
23 ноября 1918 года дипломатический представитель
Америки в Дании Грант-Смит имел двухчасовую беседу
с «одним очень видным членом рабочего и солдатского
совета».
В телеграмме, отправленной американцем вечером
того же дня в Вашингтон, имя его собеседника не назва-
но, но излагаются его взгляды:
«Продовольствие настоятельно необходимо для под-
держки сторонников порядка; его не следует посылать в
те районы, которые проявляют симпатии к больше-
визму...»
Свое собственное мнение, которое полностью совпа-
дало с только что приведенным выше, Грант-Смит изла-
гает следующим образом:
«Необходимо дать совершенно ясно понять, что Гер-
мания, возглавляемая спартаковскими элементами, не
может рассчитывать ни на помощь, ни на мир» 2.
Это означало — не более и не менее, — что изголо-
давшаяся в результате блокады, пораженная эпидемиями
Германия должна была бы решать вопросы своей внут-
ренней жизни по американскому образцу или отказаться
от надежды на получение продовольствия. Итак, Герма-
ния должна была бы оставить мысль о мире, вновь ока-
заться втянутой в войну, если бы она осмелилась решать
свои внутренние дела, не сообразуясь со вкусами правя-
щих кругов Америки. Уже в тот день, когда началась
Ноябрьская революция, немецкий посланник в Голлан-
дии телеграфировал в Берлин:
«Гаага, 9 ноября 1918 года. Авторитетные американ-
ские круги конфиденциально сообщили, что большевист-
ское правительство в Германии рассматривалось бы как
1 Ibid., vol. II, p. 99—101.
2 Ibid., vol. II, p. 29-30.
214

безответственное и поэтому некомпетентное для ведения
переговоров» 1.
На другой день немецкий посланник в Гааге инфор-
мировал правительство в Берлине о том, что «американ-
ская сторона угрожает вступить в Германию для наве-
дения порядка»2 в случае, если в Берлине будет создано
неугодное Антанте правительство.
Двенадцатого и тринадцатого ноября в телеграммах
немецкой миссии из Гааги передаются директивы, на-
правленные американской миссии в Гааге и сводившиеся
к тому, что в случае создания подлинно социалистиче-
ского правительства в Берлине Антанта немедленно пре-
кратит снабжение Германии продовольствием, расторгнет
соглашение о перемирии, оккупирует страну и не будет
заключать мира. Телеграмма заканчивается словами:
«Даже возвращение советского посла [который был
выслав 5 ноября последним кайзеровским правитель-
ством.— А. Н.] было бы достаточным основанием, чтобы
вызвать такие мероприятия. В этом случае Антанта не
могла бы дать какой-либо гарантии безопасности посла и
его сотрудников»3.
Это была грубая угроза предпринять военную интер-
венцию, если немецкие рабочие захотели бы покон-
чить с немецким империализмом. Более того, сам
факт установления нормальных дипломатических отно-
шений между Германией и Советской Россией Антанта
по инициативе Америки хотела использовать в качестве
предлога для войны. Она даже открыто грозила убий-
ством советского посла, в случае если он снова прибудет
в Берлин.
Ясно, что для заправил мирового капитализма самой
страшной перспективой было установление контакта
между социалистической Германией и Советской Рос-
сией, что являлось насущной потребностью независимой
немецкой внешней политики. Политика правительств
Вашингтона, Лондона и Парижа была направлена на то,
чтобы посеять вечную вражду между Германией и Совет-
1 Akte Reichsjustizamt Nr. 1110618, «Die Reichsregierung nach
der Revolution 1918», Bd. I. November 1918—30. September 1921;
Institut des Marxismus — Leninismus beim ZK der SED, Berlin.
2 Ibid.
3 Ibid.
215

ской Россией. Президент США Вильсон уже за год до
этого делал все, чтобы соглашение о мире между Герма-
нией и Советской Россией не было достигнуто. Он послал
IV Всероссийскому Чрезвычайному съезду Советов, ко-
торый рассматривал вопрос о ратификации Брест-Литов-
ского договора, телеграмму с выражением своего «сочув-
ствия» русскому народу, ведущему войну с Германией 1.
После того как Вильсону не удалось сорвать заклю-
чение мирного договора между Германией и Советской
Россией, после провала его плана заставить русских
продолжать войну против Германии Вильсон стремился
втянуть Германию в войну против Советской России.
Основное направление внешнеполитической линии Ва-
шингтона в то время, а также и позднее заключалось не
только в том, чтобы не допустить установления нормаль-
ных отношений (не говоря уже о дружественных) между
Германией и Советской Россией, но и спровоцировать
войну между обеими странами.
Это подтвердил также немецкий посланник в Копен-
гагене, который 23 ноября 1918 года сообщал в телеграм-
ме министерству иностранных дел в Берлине:
«Здешний американский поверенный в делах, поль-
зующийся значительным влиянием в Вашингтоне, заявил
конфиденциально, что Америка не заключит мира ни с
каким немецким правительством, которое вступит в кон-
такт с большевиками» 2.
Телеграмма заканчивалась повторением угрозы всту-
пить в Германию и «оккупировать все германские цен-
тры».
Как после первой, так и после второй мировой войны
Вашингтон выступал против права немцев проводить
независимую внешнюю политику, но между желаемым
и возможным была дистанция огромного размера. Ибо
так велика была усталость от войны, а симпатии к рево-
люционному движению в России и в Германии были так
широко распространены среди народов стран Антанты,
что каждое агрессивное мероприятие реакционных прави-
1 См. Г. А. Деборин, Советская внешняя политика в первые
годы существования Советского государства (1917—1920), Москва,
1951, стр. 18.
2 Akte Reichsjustizamt Nr. 1110618, «Die Reichsregierung nach
der Revolution 1918», Bd. I. November 1918—30. September 1921;
Institut des Marxismus —Leninismus beim ZK der SED, Berlin.
216

тельств представляло бы риск для них самих. Имеются
такие яркие доказательства этого, как восстание фран-
цузского черноморского флота, который в 1919 году
должен был быть введен в действие против большевиков,
мощное стачечное движение, охватившее Англию, когда
военный министр Черчилль захотел втянуть страну в
открытую войну с Советской Россией. Если Антанта
даже в своих собственных странах натолкнулась на такие
серьезные препятствия во время войны против Совет-
ской России, то насколько возросли бы эти препятствия,
став прямо-таки непреодолимыми, если бы в результате
победы рабочего класса в Германии возник германо-рус-
ский блок. Его мощь, а также его политическое и мораль-
ное влияние на народы стран Антанты помешали бы их
реакционным правительствам осуществить свои агрессив-
ные замыслы.
Вильсон, выдававший себя в то время за гуманного
филантропа, поручил 25 ноября 1918 года государствен-
ному секретарю Лансингу направить представителю пре-
зидента в Париже полковнику Хаузу послание, которое
содержало хотя и косвенное, но очень резкое высказыва-
ние против власти рабочих и солдатских Советов в Гер-
мании и подчеркивало, что мирный договор с Германией
будет возможен только тогда, когда вместо рабочих и
солдатских Советов к власти придет Учредительное со-
брание. Хауз получил задание «передать это предложение
другим великим державам и спросить их, согласны ли
они вместе с президентом направить такого рода обра-
щение к немцам».
О провокационной сущности этого предложения ясно
свидетельствует уже следующая фраза, которой закан-
чивается послание:
«Хорошо информированные лица придерживаются
мнения, что это вызовет кризис в Германии и, таким об-
разом, быстрее, чем что-либо иное, расчистит путь.
Лансинг» 1.
Даже тогдашнее французское правительство, возглав-
ляемое реакционером Клемансо, сочло, что дело заходит
слишком далеко. В своем ответе на предложение Вильсо-
на и Лансинга французский министр иностранных дел
заявил:
1 «Papers Relating to the Foreign Relations of the United States
1919», vol. II, p. 102.
217

«Это явилось бы прямым вмешательством во вну-
треннюю политику другой страны, что полностью проти-
воречит практике великих демократий, которые являются
сторонниками полного уважения внутренней жизни дру-
гих государств» 1.
Но уже тогда руководящие американские политики
проводили такой курс, который не принимал во внимание
мнения союзников. В случае если последние не захотели
бы присоединиться к шантажистскому маневру, амери-
канские господа решили действовать на свой страх и
риск. Действительно, еще в ноябре 1918 года Лансинг
окольными путями (через швейцарскую миссию, которая
в то время ввиду отсутствия официальных отношений
между Германией и Америкой представляла интересы
Германии) дал указание сообщить немецкому прави-
тельству следующее:
«Президент поручил мне заявить о его желании в бла-
гоприятном духе рассмотреть вопрос об отправке продо-
вольствия в Германию при условии, что в Германии дей-
ствительно будет сохранен общественный порядок»2.
(Курсив мой.— А. Н.)
В чем заключалась стратегия США? Совершенно оче-
видно (и это может быть документально доказано), что
продовольственная помощь Америки была обусловлена
развязыванием гражданской войны. Ценой за каждую
партию продовольствия должны были быть сотни рас-
стрелянных немецких рабочих. Убийство многих видных
немецких социалистов было условием получения соло-
нины и квакерской каши. Таков был смысл предложения
Вильсона: продовольствие будет только тогда, когда вы
устроите кровавую расправу с немецкими левыми. По-
ставка продовольствия не была, разумеется, продиктова-
на соображениями человеколюбия, а отвечала интересам
получения прибылей американской пищевой промышлен-
ностью, переживавшей трудности, вызванные перепроиз-
водством. Однако этот экспорт продовольствия изображал-
ся как благодеяние. Представители этой отрасли про-
мышленности получали деньги от американского прави-
тельства, которое, в свою очередь, взимало деньги с
налогоплательщиков. Все лицемерие американского пра-
1 Ibid., vol. II, p. 106.
2 «Schulthess' Europaischer Geschichtskalender», Vierunddreibig-
ster Jahrgang 1918, Zweiter Teil, S. 600.
218

вящего класса проявилось в том, что он, изображая из се-
бя филантропа и благодетеля, на самом деле путем без-
жалостной блокады обрекал на смерть и по сути дела уби-
вал миллионы русских женщин и мужчин, детей и стариков.
У этой продовольственной кампании были только два
импульса: жажда прибыли и страх перед социализмом.
Когда президент Вильсон писал 9 января 1919 года свое-
му министру финансов, что хочет оказать поддержку
сбыту продовольствия в Европу, то обосновывал он это
заботой «предотвратить потери со стороны наших произ-
водителей» 1.
Гувер — будущий американский президент, руково-
дивший всей этой продовольственной кампанией и по-
стоянно подчеркивавший ее политический характер, —
писал с удивительной откровенностью:
«Вся эта кампания ведется с целью освободить зерно-
вую корпорацию от огромных запасов, накопленных ею...
и поэтому мы хотим протолкнуть продажу этих запасов
любыми путями...» 2
Явная жестокость американо-английских «благодете-
лей» видна из одного меморандума военного отдела
британской делегации на переговорах о мирном договоре,
переданного 23 февраля 1919 года Гербертом Гувером с
его положительным заключением высшему экономиче-
скому совету союзников, членом которого Гувер являлся.
В нем говорится:
«Ввиду того, что Германия все еще является враж-
дебной страной, которая до сих пор не подписала мирных
условий, было бы неразумным отказываться от исполь-
зования угрозы голодной смерти. Эта угроза является
сильным средством, способным оказать влияние на ре-
зультаты переговоров»3.
И они действительно поступали согласно этому вар-
варскому совету. Только после того, как немецкое прави-
тельство подписало 28 июня 1919 года разбойничий вер-
сальский мирный диктат и президент Эберт ратифицировал
его 9 июля 1919 года, 12 июля, после обмена ратифи-
1 А. Е. Кунина, Провал американских планов завоевания
мирового господства в 1917—1920 гг., Госполитиздат, 1951,
стр. 173.
2 Там же, стр. 172.
3 «Papers Relating to the Foreign Relations of the United States
1919», vol. X, Washington, 1947, p. 22.
219

кационными грамотами, с Германии была снята блокада,
приведшая за это время к гибели миллионов людей.
Читатель невольно вспомнит период после второй ми-
ровой войны, когда господа из Соединенных Штатов
снова использовали костлявую руку голода, чтобы уду-
шить Европу и сделать ее послушной. Так называемая
помощь по плану Маршалла была обусловлена удале-
нием министров-коммунистов из правительств Франции,
Италии и различных земель Западной Германии, и была
оказана лишь после того, как самые испытанные борцы
против фашизма, представители коммунистических пар-
тий, были действительно удалены.
События последующих лет показали, что план Мар-
шалла был настоящей помощью, но не европейским
странам, а американским капиталистам, которые таким
путем избавились от своих товарных избытков и одновре-
менно поставили в экономическую зависимость страны
Западной Европы.
Тот же маневр вашингтонское правительство повтори-
ло 10 июля 1953 года, заявив по просьбе западногерман-
ского канцлера Аденауэра о своем желании послать в
Германскую Демократическую Республику на 15 миллио-
нов долларов продовольствия. Ведущая газета американ-
ской крупной буржуазии «Нью-Йорк таймс» в сообщении
своего боннского корреспондента С. М. Хандлера выбол-
тала подоплеку этого предложения:
«Авторы этого плана хотели... попытаться улучшить
шансы Конрада Аденауэра на предстоящих западногер-
манских выборах [выборы в бундестаг б сентября
1953 года.— А. Н.], прямо или косвенно связывая его с
этим мероприятием» 1.
Та же влиятельная газета расценила в передовой
статье действия президента Эйзенхауэра как «исключи-
тельно удачный пропагандистский трюк... Это также дру-
жественный жест в сторону канцлера Аденауэра и его
правительства в Западной Германии, ибо своей просьбой
о помощи он обратил внимание президента Эйзенхауэра
на ее неотложность. Быстрый ответ был рассчитан на то,
чтобы помочь нашим друзьям в Западной Германии» 2.
1 «Нейес Дейчланд», 12 июля 1953 года.
2 Передовая статья заграничного выпуска «Нью-Йорк таймс» от
12 июля 1953 года.
220

В то время как американская радиостанция РИАС
пыталась внушить немцам, что необходимо помочь «голо-
дающим жителям восточной зоны», в своей собственной
стране американские вдохновители говорили правду, а
именно, что необходимо помочь совсем другим лицам:
Аденауэру и его жаждущим вооружения компаньонам.
«Нью-Йорк таймс» недвусмысленно писала:
«Авторы плана кажутся озабоченными главным об-
разом исходом западногерманских выборов... Они, оче-
видно, считают, что ввоз продовольствия из Соединенных
Штатов в Германскую Демократическую Республику
мог бы усилить позиции Аденауэра среди западногерман-
ских избирателей и помочь ему завоевать значительное
большинство» 1.
Это новый пример того, как с помощью продоволь-
ствия делается политика. Об этом открыто писала и
буржуазная западногерманская пресса:
«Предложение Эйзенхауэра о предоставлении продо-
вольствия для советской зоны Германии... превращается
в дело высокой политики. Детали проведения кампании
поручены руководителю Управления по обеспечению
взаимной безопасности Стассену... Америка убеждена,
что она сделала тем самым особо удачный ход в психо-
логической войне»2. (Курсив мой.— А. Н.)
Можно придерживаться различного мнения о том,
был ли этот акт психологической войны таким уж удач-
ным. Ибо всем известно, что даже с чисто материальной
точки зрения предложенная американцами поставка
продовольствия не означала никакой реальной помощи,
так как составляла лишь по 85 центов на душу населения
Германской Демократической Республики. Американское
правительство, предпринимая свой шаг, одновременно
запретило предусмотренную по межзональному торгово-
му соглашению поставку южных фруктов из Западной
Германии в ГДР на сумму 1,25 миллиона марок. В это
же время газета «Вельт дер арбейт» — орган Объедине-
ния немецких профсоюзов — привела цифры, подтвер-
ждающие тот факт, что 70 процентов рабочих Западной
Германии не имеют прожиточного минимума. Здесь аме-
риканская помощь была бы куда более уместной и могла
1 Цитируется по «Франкфуртер альгемейнен» от 16 июля 1953 года.
2 «Нюрнбергер нахрихтен», 14 июля 1953 года.
221

бы быть оказана без затруднений, ибо касалась тер-
ритории, на которую распространяется американское
господство.
Но ведь речь шла не о помощи, а о расширении сферы
американского господства, о политическом трюке, целью
которого было сохранение власти Аденауэра. Сухой го-
рох, фасоль и молочные продукты служили той же цели,
что и напалмовые и атомные бомбы,— поставить народы
на колени.
Но вернемся к 1918 году.
Предложение Вильсона и Лансинга от 25 ноября
1918 года «обострить положение в Германии» полностью
соответствовало совету дипломатического представителя
США в Дании, который четырьмя днями ранее телегра-
фировал в Вашингтон:
«Требование президента о созыве какого-либо вре-
менного Национального собрания, очевидно, еще более
ускорит — при любых обстоятельствах — неизбежный
кризис. Однако чем скорее наступит кризис, тем больше
шансов на то, что его результаты будут благоприятны,
ибо силы подлинной демократии теперь, очевидно, могут
рассчитывать на поддержку возвращающихся солдат.
Но дело будет обстоять совсем иначе, если эти солдаты
станут проявлять недовольство из-за мизерных пайков и
подвергнутся воздействию спартаковской пропаганды» 1.
Таково было официальное мнение США ускорить со-
бытия и потопить Союз Спартака в крови, прежде чем он
сможет развиться в организационно крепкую партию и
завоевать на свою сторону большинство рабочих. Как
известно, в полном соответствии с этим американским
советом поступили спустя шесть недель Эберт и Носке,
когда в начале января 1919 года спровоцировали в Бер-
лине кровавые уличные сражения и убили вождей моло-
дой Коммунистической партии Германии, отстранив, от
власти благожелательно относившегося к рабочим поли-
цей-президента Эйхгорна и использовав кайзеровскую
гвардию и ее офицеров-аристократов.
То и дело появляются все новые доказательства под-
стрекательской роли Соединенных Штатов. Конечно,
многое в свое время было высказано устно и не нашло
1 «Papers Relating to the Foreign Relations of the United States
1919», vol. II, p. 96—97.
222

отражений в письменных документах. Но как раз в пер-
вые дни января 1919 года, когда из западноберлинских
предместий надвигалась на Берлин контрреволюционная
туча, американская дипломатия настаивала на скорей-
шем и кровавом решении вопроса в столице Германии.
«В Берлине только тогда будет установлен порядок,
когда правительство продемонстрирует твердость по отно-
шению к анархистским тенденциям»1,— писал 6 января
1919 года в Вашингтон американский посол в Велико-
британии Дэвис. Устами Дэвиса, который по своей основ-
ной профессии был адвокатом банкирского дома Моргана,
говорил всемогущий властелин, самый богатый чело-
век капиталистического мира Д. П. Морган, подстрекав-
ший в 1917 году Соединенные Штаты Америки к войне
против Германии.
В те дни официальная американская миссия, руково-
димая уже упоминавшимся нами мистером Дрезелом,
предприняла поездку по Германии, во время которой
Дрезел разъяснял видным политическим деятелям Гер-
мании и крупным банкирам мнение правительства Соеди-
ненных Штатов, что «отказ проливать кровь перед выбо-
рами является признаком слабости»2.
Дрезел вел продолжительные беседы с Эбертом,
Носке и другими членами правительства. Они успокоили
его и поставили в известность о своих планах на буду-
щее. Именно поэтому Дрезел уже в том же самом сооб-
щении мог похвалить Носке, назвав его «человеком с же-
лезным кулаком», несмотря на то, что этот Кавеньяк и
Галифе германской революции лишь начинал свою
кровавую карьеру. 5 января 1919 года в разговоре с глазу
на глаз с Дрезелом Носке сделал ему признание, которое
свидетельствует о том, что его более позднее заявление,
а также заявление всей немецкой реакции о предполагае-
мом восстании Союза Спартака, было наглой ложью и
что в действительности Носке, идя навстречу пожеланиям
американских капиталистов, замышлял страшное крово-
пускание. Носке заявил буквально следующее:
«Правительство готовит теперь все средства, чтобы
иметь возможность нанести удар»3.
1 Ibid., p. 126.
2 Ibid., vol. II, p. 135.
3 Ibid., vol. II, p. 167.
223

Так американская программа проведения быстрой
вооруженной расправы с рабочими стала программой
правительства, что подтвердил 1 января также д-р Зольф
в своей беседе с Дрезелом:
«По его мнению, перед выборами в Национальное
собрание будут происходить еще более кровопролитные
сражения».
Зольф знал, о чем говорил. Ибо он был подробно по-
священ в согласованные по срокам планы сражений не-
мецкой контрреволюции и хвалил Дрезелу Носке как
«исключительно энергичного человека» 1.
Что представляли собой американцы, которые по ука-
занию Вильсона осуществляли американскую политику в
Германии и готовили гражданскую войну, видно из крат-
кого замечания их руководителя Дрезела, который зая-
вил, что «движение спартаковцев возглавляется ино-
странцами или евреями» 2.
Известно, что родина научного социализма — Герма-
ния, что в XIX столетии из глубин немецкого народа под-
нялась партия, на чьем знамени был начертан лозунг
освобождения рабочего класса. Но уже в 1848 году фео-
дальная реакция использовала нелепое утверждение, что
революция является делом агитаторов, оплачиваемых
иностранцами или иностранными государствами (в дан-
ном случае Францией). Эту ложь, с тех пор пускавшую-
ся в ход против революционного движения любой страны,
использовали американцы и немецкая реакция. В дан-
ном случае она была направлена против Карла Либкнех-
та, род которого, кстати сказать, берет начало от Лютера.
Позднее эта клевета стала основным оружием Гитлера,
который, как правило, оправдывал уничтожение своих
противников их мнимым подстрекательством и получе-
нием денег из-за границы, причем разговоры о «звонком
рубле» были излюбленным клеветническим методом фа-
шизма.
В январе 1919 года глава американской миссии опе-
редил в этом позорном деле германских фашистов, так
как ему не нравилось то обстоятельство, что коммунисти-
ческое движение пустило глубокие корни в Германии и
в немецком народе. Погромная ложь, при помощи кото-
1 Ibid., vol. II, p. 155.
2 Ibid., vol. II, p. 136.
224

рой были затравлены и убиты Либкнехт и Люксембург,
а также тысячи их товарищей, родилась в мозговом тре-
сте американской и немецкой реакции.
Нельзя переоценить влияние этих американских ин-
тервентов на немецкую политику того времени. В опре-
деленные периоды, когда революционная волна подни-
малась особенно высоко, резиденции американских мис-
сий превращались в настоящие опорные пункты, где
буржуазные и некоторые социал-демократические лидеры
получали совет и помощь.
Так было, например, в Мюнхене. Премьер-министром
Баварии после свержения монархии стал левый социа-
лист Курт Эйснер. Внутри правительства против него
интриговал министр внутренних дел правый социал-демо-
крат Ауэр, на которого вся реакция возлагала свои на-
дежды и который был призван сыграть в Южной Герма-
нии ту же роль, что Носке в Средней, Северной и Запад-
ной Германии. После того как Дрезел вошел в контакт
с руководящими представителями германской аристокра-
тии, буржуазии и высшей церковной иерархии и после
того как кардинал фон Фаульгабер «говорил с большой
признательностью об Ауэре, который, по словам архи-
епископа, пользуется доверием широких кругов буржуа-
зии» 1, он послал 31 декабря донесение об обстановке и
советовал приступить к действиям.
В этом донесении говорится:
«Ауэр — сильный человек. Я самым настоятельным
образом рекомендую сохранить с ним тесный контакт» 2.
С тех пор американцы почти ежедневно поддержи-
вали контакт с Ауэром, который еще задолго до войны
проповедовал союз социал-демократии с капитализмом,
а во время первой мировой войны превратился в типич-
ного социал-империалиста правого крыла партии. По до-
говоренности с американцами и по их поручению Ауэр
готовил свержение Эйснера, и еще за день до убийства
последнего в марте 1919 года находившийся в Мюнхене
американский уполномоченный д-р Г. Филд и америка-
нец старший лейтенант Джордж Хау завтракали с
Ауэром и правым социал-демократическим министром
юстиции Тиммом.
1 Беседа Дрезела с Фаульгабером 29 декабря 1918 года. Ibid.,
vol. II, p. 151.
2 Ibid., vol. II, p. 130.
225

«Ауэр долго говорил о своих планах... о сведении дея-
тельности рабочих, крестьянских и солдатских Советов
только к исполнению местных и совещательных функций
и т. д. ...Кандидатом социал-демократического большин-
ства на пост министра иностранных дел был профессор
Бонн, для утверждения кандидатуры которого требова-
лось официальное согласие д-ра Филда» 1.
Так за спиной народа, за спиной премьер-министра,
но при участии американцев строились козни, ставившие
своей целью уничтожение завоеваний революции и созда-
ние правительства, кандидаты в члены которого должны
были предварительно получить одобрение американ-
цев. Впрочем, это был не единственный случай. Из пере-
писки американских эмиссаров явствует, что политиче-
ские деятели буржуазных партий ревностно придержива-
лись такой же позорной практики.
Ауэр не смог осуществить свой план: крайняя реак-
ция опередила его — ненавистный реакции премьер-ми-
нистр Эйснер был предательски застрелен баварским
графом. Непосредственно вслед за этим в баварском
ландтаге разыгрался ряд бурных сцен, в ходе которых
страшно возмущенные этим убийством рабочие сорвали
заседание, а Ауэр был сильно избит. Сразу же после того
как Ауэр пришел в больнице в сознание, он послал за
американцем Филдом.
«Сегодня утром Ауэр настоял на том, чтобы послали
за мной. Я пошел в больницу... Я собираюсь найти ка-
налы, по которым будет поступать ценная информа-
ция» 2,— докладывал Филд.
14 марта 1919 года он сообщил об одном эпизоде,
показывающем, во-первых, огромное влияние, которым
пользовались американцы в Германии, и, во-вторых, не-
вероятное национальное самоуничижение антикоммуни-
стически настроенных партийных лидеров. Эти господа
подыскивали в то время для Баварии министра иностран-
ных дел.
«Четыре члена партии социалистов большинства [речь
идет о правых социал-демократах.—А. Н.] тайком посе-
тили меня и сообщили, что мое частное мнение будет ре-
1 Донесение старшего лейтенанта Джорджа Хау 19 марта
1919 года. Ibid., vol. XII, p. 76—77.
2 Ibid., vol. XII, p. 32—33.
226

шающим для них и тем самым для выбора министра ино-
странных дел» 1.
Американский эмиссар Филд был доверенным лицом
и посредником всей немецкой реакции, в том числе сепа-
ратистов. Перед отъездом Филда из Мюнхена в Баден
«на вокзале появился исполняющий обязанности мини-
стра иностранных дел тайный советник фон Мюллер. По
его словам, он слышал, что я поеду через Констанцу с
целью повидать баденского министра Дитриха, Мюллер
попросил меня сказать Дитриху, что он, Мюллер, хотел
бы обсудить с ним совместные с Баденом действия про-
тив крайнего централизма»2.
Вместо американской миссии во главе с Дрезелом в
конце января в Германию прибыла миссия США во главе
с капитан-лейтенантом Герарди. Это была уже почти
полностью военная миссия, состоявшая из четырна-
дцати членов, среди которых было только двое штатских.
Эта группа, в которую также входили упомянутые выше
Филд и Хау, посетила все крупные города Германии.
Грубо вмешиваясь во внутренние дела страны, она да-
вала указания немецкому правительству по подготовке
гражданской войны. Что это были за люди, показывает
донесение главы миссии Герарди от 24 февраля 1919 года.
Еще совсем недавно белогвардейцы расстреливали из
пушек и полевых гаубиц берлинских рабочих, организо-
вывали такие же зверства в Гамбурге и Бремене, а Ге-
рарди уже торжествовал:
«Генерал фон Люттвиц стоит во главе полков, которые
недавно показали великолепную работу при подавлении
волнений в Гамбурге и Бремене и при наведении порядка
в Берлине» 3.
Порядок! Это был порядок Стиннеса и Тиссена, юнке-
ров и кайзеровских генералов, а главнокомандующим,
поддерживавшим этот порядок, был тот самый Люттвиц,
который год спустя стал военным руководителем
монархистского капповского путча! Однако это не тре-
вожило посланцев «демократа» Вильсона. Чем больше
было убитых рабочих, тем громче выражали они свое
удовлетворение «великолепной работой». Они заключили
1 Ibid., vol. XII, p. 67.
2 Ibid.
3 Ibid., vol. XII, p. 36.
227

бы союз с самим дьяволом, лишь бы спасти капиталисти-
ческое господство. Действительно, Филд впоследствии
заявлял о своем пребывании в Мюнхене и систематиче-
ском вмешательстве в дела немцев:
«Я неизменно подчеркивал, что любое преступление,
совершенное Германией во время войны, бледнеет перед
стремлением способствовать росту влияния больше-
визма» 1.
Массовые расстрелы бельгийских гражданских лиц и
торпедирование пассажирских пароходов, приводившие
к гибели многих тысяч людей,— все это были пустяки
в сравнении со «страшной» перспективой справедливого
распределения жизненных благ и экспроприации экспро-
приаторов! И люди Герарди обещали перепуганным не-
мецким крупным капиталистам «моральную помощь в
форме заявления, направленного против установления
диктатуры меньшинства, помощь против беспорядков и,
в качестве последнего средства, — военную оккупа-
цию...» 2 Германии, как формулирует это Филд.
Итак, американская политика по отношению к Герма-
нии 1918—1919 годов заключалась в том, чтобы сохра-
нить блокаду Германии, продлить и сохранить на неоп-
ределенное время состояние войны с Германией, если
немецкий народ осмелится построить свое государство
на антикапиталистических основах, опираясь на создан-
ные революцией Советы. Пушки Антанты только тогда
прекратят огонь по Германии, когда Германия откроет
из своих пушек огонь по своим собственным и советским
рабочим. Немецкому народу говорили: ты должен бо-
роться за сохранение старой финансово-капиталистиче-
ской системы, убивать коммунистов, чья власть нанесла
бы ущерб прибылям бездельников, и держаться враж-
дебно по отношению к Советской России. За это мы, аме-
риканские капиталисты, дадим тебе объедки с нашего
обильного стола. Следует отметить, что в то самое время,
когда акулы Уолл-стрита лицемерно изображали такое
великодушие, в своей собственной стране они обрекали
миллионы безработных на голодную смерть.
Подведем итоги. Немецкая и американская крупная
буржуазия была единодушна и полна решимости не до-
1 Ibid., vol. XII, p. 72.
2 Ibid.
228

пустить существования ни в Берлине, ни в какой-либо
другой части Германии правительства, которое могло бы
заключить с Советской Россией мир и установить с ней
дружественные отношения.
Могут спросить, нет ли противоречия в том, что
Антанта, с одной стороны, при помощи версальского
диктата унижала Германию, а с другой — снова вкла-
дывала оружие в ее руки? Но это противоречие только
кажущееся. Антанта опасалась Германии как своего
конкурента и поэтому хотела устранить ее, но Антанта
приветствовала Германию как жандарма, действующего
против новой социалистической державы на Востоке.
Американо-англо-французский блок стремился к тому,
чтобы направить на Восток недовольство немцев, вызван-
ное поражением в мировой войне и варварскими усло-
виями перемирия и Версальского мирного договора.

ПРАВИТЕЛЬСТВО ЭБЕРТА ВЫПРАШИВАЕТ РАЗРЕШЕНИЕ
УЧАСТВОВАТЬ В АНТИСОВЕТСКОЙ ВОЙНЕ —
НЕМЕЦКИЕ СОЛДАТЫ ОТКАЗЫВАЮТСЯ
УЧАСТВОВАТЬ В НЕЙ
Краткие тезисы
1. Правительство Эберта и кайзеровские генералы
предложили Антанте в качестве пушечного мяса нахо-
дившихся на Востоке и еще подлежавших мобилизации
немецких солдат и добились изменения условий переми-
рия для того, чтобы ввергнуть Германию в новую войну
против первой страны рабочих и крестьян.
2. Для оправдания агрессии, подготовлявшейся про-
тив молодого советского государства, распространялись
различного рода измышления о якобы готовящемся
«советском вторжении в Германию». Неуклюжие выдум-
ки «о кровавых расправах армий Советской России над
немецкими солдатами» использовались для создания
атмосферы ненависти к Советской России.
3. Немецкие солдаты на Востоке расстроили планы
правящих классов Германии и Антанты. Охваченные тос-
кой по миру и родине, они после 9 ноября 1918 года от-
казывались сражаться против советской власти и потре-
бовали отправки в Германию.
Немецкое правительство предлагает Антанте
предпринять совместную агрессию
Даже Германское правительство, опле-
ванное и затоптанное Антантой в грязь, да-
же оно, потеряв элементарное чувство соб-
ственного достоинства , вымолило себе право
на участие в крестовом походе против соци-
ализма в интересах... той же Антанты!
Разве не ясно, что Антанта имеет все осно-
вания потирать руки?..
И. В. Сталин.
Собственно говоря, будет слишком большой честью
для Эберта, Шейдемана и Носке, если мы, как это было
230

на предыдущих страницах, станем подробно показывать
их лицемерие. Ибо вскоре стали известны факты, кото-
рые не оставили никакого сомнения относительно того,
кто в самом начале существования Веймарской республи-
ки посеял отравленные семена германо-советской враж-
ды, из которых затем вырос бурьян — война фашизма
против Советского Союза. Лицемерная маска, при помощи
которой германский империализм и его социал-демокра-
тические прислужники изображали из себя оскорбленную
и преследуемую Советским Союзом невинность, не к лицу
преступникам. Ведь это они оторвали часть территории
от советской страны. Это они выслали из Берлина совет-
ское посольство. И они же теперь вымаливали у Антанты
разрешение начать новую войну против Советской России.
Доказательства налицо.
Как только немецкая делегация по заключению пере-
мирия прибыла 8 ноября в Компьенский лес, то есть за
день до свержения монархии, она тотчас же использова-
ла эту первую встречу, чтобы обратиться к главнокоман-
дующему войск Антанты маршалу Фошу, представляв-
шему победителей Германии, с просьбой оказать помощь
против своих собственных сограждан и Советского Сою-
за. Французский премьер-министр Клемансо, после того
как Фош прислал ему донесение, писал 9 ноября 1918 го-
да полковнику Хаузу, советнику американского прези-
дента Вильсона:
«Политика немецкой делегации по перемирию заклю-
чается в утверждении, что большевизм возьмет над ними
верх, если мы не поможем им оказать сопротивление, и
что затем эта чума распространится и у нас. Они заяви-
ли, что должны обладать достаточными средствами для
подавления большевизма и восстановления порядка. Они
возражали против того, что мы отбираем у них слишком
много пулеметов и поэтому у них ничего не остается для
стрельбы по своим собственным согражданам» 1.
Матиас Эрцбергер, бывший до этого кайзеровским
статс-секретарем, подтверждает, что он, являясь главой
немецкой делегации на переговорах о заключении пере-
мирия после первой мировой войны, поддерживал эту
точку зрения, действуя при этом по соглашению с пра-
1 «The intimate Papers of Colonel House», London, 1928, vol,
IV, p. 141—142.
23!

вительством в Берлине и с верховным командованием.
Последнее в то время находилось в Касселе, где предсе-
датель рабочего и солдатского Совета правый социал-
демократ Гжезинский открыто выступил в защиту марша-
ла Гинденбурга и его высокопоставленного окружения
против возмущенных рабочих города. Эрцбергер сообщал:
«Четырнадцатого января в Касселе состоялась встреча
с верховным командованием, во время которой была
достигнута договоренность о том, что если союзники
потребуют создания общего фронта против большевиз-
ма, я могу подписать такое соглашение»1.
Ведь только подумать, что совсем недавно западные
державы вели ожесточенные сражения на истребление
немецких армий, что немцы проливали свою кровь под
чужим небом, что еще не успели высохнуть чернила под
унизительными и парализующими всю экономическую
жизнь Германии условиями перемирия, продиктованными
маршалом Фошем, что в крупных промышленных цен-
трах в результате блокады, осуществляемой Антантой,
усиливался голод и свирепствовали эпидемии! И как раз
это время выбрали стражи национальной законности
и порядка, чтобы броситься в объятия генералам и поли-
тикам стран Антанты, выпрашивая у них пушки для рас-
стрела своих соотечественников. Это невероятное отсут-
ствие достоинства, это национальное самоуничижение
останутся непонятными, если не учитывать классовых
отношений. После того как германскому империализму
не удалось прибрать к рукам Бельгию, захватить важней-
шие промышленные области Франции и уничтожить
Англию, он ухватился за мысль прийти к соглашению
с заправилами Антанты, используя общее для них всех —
как победителей, так и побежденных — стремление со-
хранить господство монополистического капитализма.
Во время переговоров Эрцбергер вновь и вновь вытас-
кивал на свет пугало большевизма. Через два дня после
вышеприведенной беседы в Касселе он, сияя от радости,
направился к главнокомандующему союзников маршалу
Фошу: «Я передал противникам только что полученное
известие об убийстве Либкнехта и Розы Люксембург» 2.
Никогда еще во время переговоров Фош не был так
1 Matthias Erzberger, Erlebnisse im Weltkrieg, S. 350.
2 Ibid., S. 354.
232

любезен и откровенен, не делал так много уступок, как в
тот день, 16 января 1919 года, в одиннадцать часов утра,
когда он узнал об убийстве великих вождей немецкого
пролетариата.
Позднее Эрцбергер напомнил французскому маршалу
о помощи, оказанной в 1871 году Бисмарком французской
реакции при подавлении Парижской Коммуны, и указал
ему на то значение, какое имеет Германия в общей борь-
бе против большевизма.
Однако немецкая делегация по заключению переми-
рия с одобрения правительства Эберта пошла гораздо
дальше. Не дожидаясь требования Антанты, она сама
проявила инициативу, предложив использовать немецкие
войска в качестве пушечного мяса против Советской
России. Генерал фон Винтерфельдт, немецкий военный
представитель в комиссии по перемирию, дает весьма
поучительное изложение истории выработки статьи 12
Соглашения о перемирии, в которой идет речь об оккупа-
ции восточных областей:
«Первоначальный текст условий перемирия требовал
немедленного отвода германских войск с оккупированной
ими русской территории. Однако немецкие представители
предложили временно оставить там германские войска» 1.
Сообщение Винтерфельдта получило официальное под-
тверждение в переданном 2 января 1919 года телеграф-
ным агентством Вольфа совместном коммюнике немецкой
комиссии по перемирию и верховного командования, в
котором говорится:
«Статья 12 и статья 13 Соглашения о перемирии перво-
начально предусматривали немедленный отвод германских
войск на Востоке. По немецкой инициативе... текст был из-
менен» 2.
Таким образом, вопрос ясен: Гинденбург и Тренер,
Эберт и Шейдеман проявили инициативу, чтобы превра-
тить немцев в убойный скот для Антанты и царской реак-
ции в их борьбе против советской власти. В только что ци-
тированном официальном коммюнике комиссии по переми-
рию и верховного командования говорится следующее:
«Если немцы должны будут сражаться на Украине, то
им необходимо иметь оружие, боеприпасы, продоволь-
1 «Роте фане», 3 января 1919 года.
2 Там же, 4 января 1919 года.
233

ственные запасы. Нельзя же отбирать большую часть того,
что у них имеется, как это случилось, например, в
Одессе» 1.
Итак, генералитет и посредники правительства жало-
вались Антанте на то, что германские войска недостаточ-
но хорошо вооружены, чтобы расправляться с населением
Украины.
Антанте было приятно видеть раболепие и слышать
мольбы официальных немецких представителей. Ведь
статья 12 Соглашения о перемирии в окончательной
редакции предусматривала также, что немецкие войска,
которые на Западе должны были оставить даже герман-
скую территорию (с чем немецкие представители согла-
сились беспрекословно), на Востоке временно оставались
в оккупированных русских областях до тех пор, «пока
союзники, учтя внутреннее положение оккупированной
области, не потребуют эвакуации», иными словами, если
говорить прямо, «после уничтожения советского строя».
Это было как раз то, о чем так просили Эберт — Шейде-
ман — Эрцбергер — Гинденбург. Это было то, что им
разрешили. Эта «уступка» была подобна веревке на шее
Германии. Эберт — Шейдеман — Гаазе действовали
вдвойне недостойно: как вожди рабочих партий они,
борясь против советской власти, предавали дело проле-
тариата; как немцы они наносили ущерб делу Германии.
Вместе с немецкими юнкерами, крупными промышленни-
ками и генералами они предлагали свои услуги — акт
беспримерного национального предательства! — враж-
дебной Германии Антанте, чтобы под прикрытием ее гос-
подства задушить дружественную Германии советскую
власть.
Пятнадцатого ноября 1918 года генерал Тренер по
телеграфу потребовал от правительства предпринять дей-
ствия для «установления связи с главнокомандующим
на Востоке»2. Три дня спустя верховное командова-
ние с ведома правительства выступило, сославшись
на соглашение о перемирии, против «преждевремен-
ной эвакуации всей северо-восточной области, осо-
бенно Украины и Прибалтики» 3. Эта политика, противо-
речащая интересам немецких солдат и общегерманским
1 Там же.
2 «Die Ruckfiihrung des Ostheeres», S. 20—22.
3 Ibid., S. 133,
234

интересам, с еще большей силой показала отсутствие
национального достоинства, когда генерал-лейтенант фон
Зекендорф, ссылаясь на факты братания немецких
матросов и солдат с трудовым населением Эстонии,
«предложил немедленно отправить английские суда в
Ревель в качестве единственного еще действенного сред-
ства защиты», а «верховное командование обратилось с
радиограммой к маршалу Фошу, в которой просило об
отправке военных судов и оккупации балтийских и черно-
морских портов» 1.
Эти факты, подтвержденные в сборнике документов
германского военного министерства, то есть высшей воен-
ной инстанции германского империализма, свидетельст-
вуют о том, что в середине ноября немецкие империали-
сты униженно добивались вооруженного сотрудничества
с той самой Антантой, под огнем которой еще две неде-
ли назад массами гибли немецкие солдаты. Они охотнее
соглашались сотрудничать с враждебными Германии им-
периалистами Антанты, чем с дружественным ей социа-
листическим рабочим движением и правительством на
Востоке. Крупная буржуазия, не колеблясь ни минуты,
принесла национальные интересы Германии в жертву
собственным интересам.
Даже Эрцбергер, глава немецкой комиссии по пере-
мирию, невольно разоблачил на заседании немецкого На-
ционального собрания 19 февраля 1919 года агрессивные
интервенционистские происки правительства.
«Двенадцатого декабря комиссией по перемирию бы-
ла вручена союзникам выдержанная в определенных то-
нах нота с предложением совместно бороться против
большевизма на Востоке... Недавно было предложено
также, чтобы германскому военно-морскому флоту все
же разрешили снова ввести в действие один или два не-
больших крейсера и несколько миноносцев, с тем чтобы
можно было из Либавы вступить в бой и вести огонь по
наступающим советским войскам»2. (Курсив мой.—
А. Н.)
В этом месте в протоколе пометка: «Бурное одобре-
ние большинства». «Советскими войсками», о которых
1 Ibid., S. 21—22.
2 «Die deutsche Nationalversammlung im Jahre 1919», Berlin
o. J., Bd. I, S. 470.
235

рассказывал небылицы Эрцбергер, в действительности
являлись рабочий люд и деревенская беднота Литвы,
Латвии и Эстонии, поднявшиеся на национальную и со-
циальную освободительную борьбу, чтобы освободить
свои страны от империалистического и капиталистиче-
ского гнета.
«Недавний» демарш, на который ссылался Эрцбергер,
имел место 6 февраля 1919 года. В этот день немецкая
комиссия по перемирию в Спа направила союзникам но-
ту, в которой указывалось, что отряды прибалтийских
баронов и немецких наемников потеряли теперь и порто-
вый город Виндаву, который был занят войсками Совет-
ской Латвийской Республики. Нота требовала от Антан-
ты оказать необходимую поддержку германским вой-
скам.
«Вследствие этого Верховный военный совет союзни-
ков просит либо отдать распоряжение, чтобы военно-
морские силы союзников постоянно находились в Либаве
и в случае необходимости принимали меры для защиты
силой оружия участков побережья, либо отказаться от
прежней точки зрения и разрешить немцам ввести в дей-
ствие свои небольшие военно-морские силы. На первое
время будет достаточно одного крейсера и четырех
эсминцев... Пойдя навстречу немецкому предложению,
верховное командование союзников показало бы, что оно
намеревается практически поддерживать оборонительные
действия, которые Германия ведет в собственных интере-
сах и в интересах мира против большевизма» 1.
Спустя полтора месяца (это произошло уже во время
военной агрессии немецких войск против советских рес-
публик в Прибалтике), согласно официальному сообще-
нию немецкой комиссии по перемирию, генерал фон Хам-
мерштейн, позднее ставший командующим рейхсвера,
умолял представителей Антанты оказать поддержку не-
мецким войскам, ведущим военные действия.
«На заседании 27 марта генерал фон Хаммерштейн
еще раз вернулся к положению германских войск на
Восточном фронте. Он заявил союзникам, что, по мнению
командования 6-го резервного корпуса, в начале апреля
запасы угля в Либаве будут исчерпаны, а это приведет
к прекращению железнодорожного сообщения. В резуль-
1 «Фоссише цейтунг», 7 февраля 1919 года,
236

тате снабжение фронтовых частей станет невозможным,
что неизбежно сделает необходимым их отвод и эвакуа-
цию Курляндии. Срочность доставки угля морем не-
однократно подчеркивалась. Если эта проблема не будет
немедленно разрешена, то следует предположить, что
союзные правительства больше не заинтересованы в
борьбе германских войск против большевизма»1.
Когда отступают перед противником с целью добиться
для своего побежденного народа более мягких условий,
это можно понять. Но в данном случае одна униженная
просьба следовала за другой, чтобы получить от победи-
теля разрешение для Германии вести новую войну и ве-
сти ее против народа, который на деле показал, что он
является другом Германии. Генерал Хаас-Мюнзинген по-
пал в самую точку, когда в цитируемой ниже статье
назвал вещи своими именами (хотя в целом его статья
ставила своей целью оправдание политики правительства
и верховного командования): «Мы превратились в миро-
вого палача большевизма» 2.
Если во всех этих обращениях к Антанте неизменно
содержались утверждения о якобы существовавших пла-
нах вторжения большевистских войск в Германию, то
это явно Противоречило очевидным фактам. Ведь герман-
скому правительству было точно известно, что советское
правительство заявило о своей готовности вступить в пе-
реговоры на основе предложения о создании нейтраль-
ной зоны, лежащей за пределами германских границ.
Действительно, берлинская «Фоссише цейтунг», одна
из самых влиятельных газет немецкой буржуазии, в сво-
ем вечернем выпуске 5 февраля 1919 года сообщила, что
в середине января восточнопрусский провинциальный со-
вет направил в Москву радиограмму с запросом, желает
ли советское правительство заключить мир с берлинским
правительством при условии, что на некотором расстоя-
нии от германской границы будет создана более широ-
кая нейтральная зона. 18 января поступил подписанный
народным комиссаром иностранных дел ответ, в котором
советское правительство заявляло о своем принципиаль-
ном согласии вести переговоры на этой основе и попро-
сило прислать в Москву трех представителей. На состо-
1 «Фрейхейт», 29 марта 1919 года.
2 «Нейес тагеблат», 9 апреля 1919 года, вечерний выпуск.
237

явшемся вскоре заседании провинциального совета сов-
местно с Центральным солдатским советом Восточного
фронта было решено послать по одному представителю
от обоих органов в Берлин, чтобы предложить прави-
тельству также послать в Москву своего представителя.
По сообщению «Фоссише цейтунг», днем 18 января
1919 года оба эти представителя встретились с Эбертом
и Шейдеманом, которые отнеслись к упомянутому пред-
ложению отрицательно: они даже слышать не хотели о пе-
реговорах с Москвой. Восточнопрусский провинциальный
совет не захотел на свой страх и риск предпринимать
никаких дальнейших шагов, и поэтому попытка не дала
результатов, что и было подтверждено 10 апреля 1919 го-
да на втором съезде Советов делегатом Кенигсберга
Зееманом. Присутствовавший на этом съезде представи-
тель правительства директор министерства труда Крюгер
попытался оправдать позицию правительства преслову-
тым заявлением, что «переговоры с советским правитель-
ством не давали нам никакой гарантии»1.
Германское правительство не хотело вести перегово-
ры, а стремилось к войне. Поэтому вместо дипломатов
для участия в конференциях посылали кайзеровских ге-
нералов в военный поход. Судьба, постигшая эту мир-
ную инициативу, лишний раз свидетельствует о политике
подстрекательства, проводившейся немецкими империа-
листами против Востока.
О том, что правящие круги Германии систематически
срывали все попытки, направленные на мирное урегули-
рование германо-советских взаимоотношений и восста-
новление дипломатических отношений, свидетельствует
также замалчивание немецким правительством и его
прессой радиограмм советского правительства. 25 февра-
ля 1919 года депутат Независимой социал-демократиче-
ской партии Хенке зачитал на заседании Национального
собрания обращение по радио советского правительства
к немецкому народу, которое было скрыто немецкими
властями.
«Русскому Советскому Правительству хорошо извест-
но, что в Германии распространено совершенно ложное
представление, будто германскому народу грозит наше-
1 «Фрейхейт», 11 апреля 1919 года.
238

ствие со стороны России. Русское Советское Правитель-
ство принуждено выразить свое изумление по поводу то-
го, что германское правительство не только ничего не
сделало, чтобы противодействовать подобным лживым
слухам, но даже поддерживает их радиотелеграммами
правительственных станций.
Русское Советское Правительство торжественно заяв-
ляет германским народным массам, что оно не имеет ни
малейшего намерения вторгаться в Германию и, вообще,
совершать на нее какие бы то ни было нападения, и оно
рассчитывает, что германское правительство не скроет
этого заявления от германского народа... Вопреки посто-
янно распространяемым противоречащим истине утвер-
ждениям, Русское Советское Правительство ни единой
минуты не имело в мыслях вовлечь вышедшую из войны
Германию в новые военные осложнения. Все подобные
утверждения, будто Россия хочет снова вовлечь немец-
кий народ в войну или будто она намеревается напасть
на германскую территорию, с начала до конца являются
простыми измышлениями и могут преследовать лишь од-
ну цель — посеять рознь между германскими и россий-
скими народными массами»1.
Нечистая совесть германского финансового капитала
и его правительства помешала обнародовать это обраще-
ние, и когда Хенке зачитывал его, немецко-националисти-
ческие графы и социал-демократические депутаты изо-
щрялись в антисоветских выпадах, стараясь перекричать
друг друга.
В тот же день 8 февраля, когда комиссия по переми-
рию, выполняя инструкции правительства, чуть ли не на
коленях умоляла Антанту согласиться на совместную с
Германией войну против советской власти, центральный
орган правительства газета «Форвертс» без ссылки на
источник и дату напечатала жирным шрифтом следующее
жульническое сообщение:
«В России Совет Народных Комиссаров издал в связи
со смертью Либкнехта обращение, в котором требует
удвоить усилия по подготовке вторжения в Германию».
Разумеется, нет необходимости говорить, что это была
беззастенчивая ложь, которая с тех пор вошла в класси-
1 Внешняя политика СССР, Сборник документов, Москва,
1944, т. 1 (1917—1920), стр. 235.
239

ческий репертуар всех агрессоров, начиная с Гитлера.
Все они стряпали и стряпают различного рода фальшив-
ки о существовании советских планов нападения и втор-
жения.
Возглавляемый Фридрихом Штампфером централь-
ный орган Эберта — Шейдемана — Носке, получавший в
то время большие доходы от публикации огромных
объявлений реакционных добровольческих корпусов,
старался разжечь такую же кровожадную кампанию во
внешнеполитических делах, какую за месяц до этого он
вел с таким зловещим успехом во внутриполитических
делах, призывая к убийству Розы Люксембург и Карла
Либкнехта. В связи с только что цитированным лживым
сообщением газета писала о «большевиках», с вожделе-
нием смотрящих на немецкие восточные провинции, чьи
планы «должны встретить со стороны немецкой охраны
на Востоке должный отпор». Обратите внимание на оп-
ределение Красной Армии, которое как две капли воды
походит на более поздние оскорбительные слова Гитлера
и Геббельса о этой же армии! Обратите также внимание
на трюк, при помощи которого все эти подонки человече-
ского общества — участники немецкой агрессии, распоя-
савшиеся ландскнехты фон дер Гольца — были превра-
щены в безобидную «охрану на Востоке»! Все делается
по методу: «Я намереваюсь стрелять в тебя, поэтому я
утверждаю, что ты стрелял в меня. Так мой выстрел
убийцы превратится в акт самообороны».
Спустя два дня, 10 февраля 1919 года, та же продаж-
ная газета вместе со всей капиталистической прессой
опубликовала сообщение, что войска Советской России
устроили чудовищную кровавую расправу над солдата-
ми германской республики, в результате которой якобы
был уничтожен гарнизон Виндавы.
Конечно, в дальнейшем не было представлено ника-
ких подтверждений этой подлой лжи. Эта ложь, так же
как и слухи о якобы подготовлявшемся советском
вторжении в Германию, служила для того, чтобы вновь
создать атмосферу военного психоза и представить в
глазах немецкого народа и всего мира подготовляемую в
глубокой тайне агрессию в Прибалтике как оборонитель-
ное мероприятие Германии.
Весь этот «фейерверк», который поддерживался неис-
черпаемыми средствами продажной прессы и продажных
240

организаций, имел своей целью обмануть обществен-
ность, чтобы она не смогла разобраться в подлинных на-
мерениях германского правительства. Эти намерения
раскрывает Вальтер Ульбрихт:
«Социал-демократические буржуазные правительства
веймарского периода предложили свои услуги империа-
лизму США в качестве барьера и ударного отряда про-
тив Советской России, чтобы обеспечить себе поддержку
для нового усиления германского капитализма» 1.
Прямо-таки классическое подтверждение этому дают
нам официальные представители Соединенных Штатов.
Глава американской миссии Эллис Дрезел сообщал
10 января 1919 года, когда в Берлине гремели пушки
Носке:
«Один из ведущих немецких финансистов разъяснил
мне, что нациями, которые призваны навести порядок
в России, являются, несомненно, немцы и американцы.
По его словам, Америка одна не сможет выполнить эту
задачу, а Германия до сих пор терпела неудачу из-за не-
достатка у нее опыта в обращении с русским народом,
а также из-за того, что вела войну в других местах. Аме-
рика также потерпит неудачу, если будет действовать
одна, ибо она не знает положения вещей в России, тогда
как Германия приобрела теперь необходимый опыт.
Оба правительства смогли бы навести порядок во всей
стране и развивать ее ресурсы» 2.
Антисоветская внешняя политика «троицы» — финан-
сового капитала, генералитета и социал-демократическо-
го правительства,— дополнившая их террористическую
антинародную внутреннюю политику, руководствовалась
следующими принципами: германский империализм не
должен быть ослаблен; ему должны быть предоставлены
новые возможности для его деятельности, а его потери
в первой мировой войне должны быть по возможности
компенсированы завоеваниями на Востоке, осуществ-
ленными под американским и англо-французским покро-
вительством. Как знакомы нам предложения, которые
делали правители Германии в 1918—1919 годах предста-
1 Walter Ulbricht, Zur Geschichte der deutschen Arbeiter-
bewegung, Bd. I, Dietz Verlag, Berlin, 1953, S. 102.
2 «Papers Relating to the Foreign Relations of the United States
1919», vol. II, p. 138.
241

вителям Америки! Ведь и теперь, спустя несколько деся-
тилетий, те же самые финансовые магнаты и их полити-
ческие прислужники ведут с Америкой такой же раз-
говор. После второй мировой войны они предлагали и
снова предлагают создать антисоветский и глубоко
враждебный интересам Германии военный союз. Непобе-
димый Советский Союз никогда не будет их жертвой.
Однако их жертвой является уже сегодня трудовой народ
Западной Германии, который в результате роста налогов,
квартирной платы, цен и снижающегося реального дохо-
да чувствует, какие несчастья уже сейчас приносит нем-
цам военный союз между правительствами миллионеров
Бонна и Вашингтона.
Солдаты больше не хотят воевать
Правительство Эберта, верховное командование и
Антанта не учитывали реальной обстановки, когда при-
казали немецким армиям на Востоке остаться на Украи-
не, в Прибалтике и в Белоруссии с целью держать в
повиновении население во имя защиты марионеток, на-
ходящихся на службе иностранных капиталистических
держав. В результате упорного и ожесточенного сопро-
тивления жителей порабощенных областей, а также кон-
солидации и укрепления молодой Красной Армии окку-
панты понесли немалые потери. К этому прибавилось то
немаловажное обстоятельство, что широкие массы немец-
ких солдат отказывались повиноваться. После четырех с
половиной лет войны они требовали отправить их на
родину и решительно выступали против всяческих при-
зывов сражаться за интересы империалистического госу-
дарства.
В уже упомянутом предисловии к книге «На путях к
Октябрю» Сталин называет в качестве одного из обстоя-
тельств внешнего порядка, обусловивших сравнительно
легкую победу Октябрьской революции, то обстоятель-
ство, что она «началась в ходе империалистической вой-
ны, когда измученные войной и жаждавшие мира трудя-
щиеся массы самой логикой вещей были подведены к про-
летарской революции, как единственному выходу из
войны. Это обстоятельство имело серьезнейшее значение
для Октябрьской революции, ибо оно дало ей в руки
мощное орудие мира, облегчило ей возможность соеди-
242

нения советского переворота с окончанием ненавистной
войны и создало ей, ввиду этого, массовое сочувствие
как на Западе, среди рабочих, так и на Востоке, среди
угнетенных народов» 1.
Действительно, среди немецких рабочих и солдат
росло и ширилось движение сочувствия к Советской
России. Если даже многим из них и оставалось неясным,
какие цели преследовали большевики в своей внутрен-
ней политике, одно для них было ясно: большевики хо-
тели мира с Германией, хотели окончания войны, и они,
немецкие солдаты, стремились к тому же. Из этого об-
щего стремления к миру вытекали действия, которые
опрокинули многие планы германских империалистов.
Немецкие генералы были не на шутку встревожены бра-
танием между германскими и советскими войсками и
отсутствием у немецких солдат желания сражаться. С го-
речью записывал генерал Гофман 12 ноября 1918 года
в дневнике:
«Мне жаль людей, территорию которых мы тем са-
мым отдаем большевикам, но я не могу удержать моих
людей — они хотят домой» 2.
Две концепции противостояли друг другу. Одна, ясно
выраженная,— германских империалистов всех оттенков,
от генерального штаба до вождей СДПГ. Ее можно
вкратце изложить примерно так: продолжать оккупацию
возможно больших территорий на Востоке, грабить их в
экономическом отношении и использовать как плацдарм
для дальнейших военных операций против Востока.
Другая концепция — широких масс немецких солдат —
включала самые различные мнения. Большинство было
охвачено стихийной тоской по родине, в то время как не-
большая часть пришла к осознанному братанию с сол-
датами Красной Армии и начала бороться против гер-
манских империалистов. Но к этому меньшинству при-
соединялись все новые силы, ибо возвращения домой во
многих случаях можно было добиться лишь путем от-
крытой борьбы против собственного верховного коман-
дования.
К середине ноября 1918 года немецкий генералитет
понял, что он не сможет помешать созданию солдатских
1 И. В. Сталин, Сочинения, т. 6, стр. 358—359.
2 «Die Aufzeichnungen des Generalmajors Max Hoffmann», Bd. I,
S. 218.
243

советов, и он сделал все, чтобы провести в советы своих
доверенных лиц, особенно младших офицеров, и таким
образом превратить их в орудие реакции. «В отдельных
случаях даже удалось поставить во главе советов явных
доверенных лиц командования, штабных офицеров и
адъютантов»1,— с нескрываемым удовлетворением пишет
гитлеровское военное министерство.
Действительно, из-за политической незрелости подав-
ляющего большинства солдат руководство многими сове-
тами захватили контрреволюционные элементы. Немного-
численные сознательные социалистические элементы не
были в состоянии добиться того, чтобы во главе солдат-
ских советов находились последовательные представители
антиимпериалистических интересов, не говоря о том, что
не удалось создать широкого революционного солдат-
ского движения. С другой стороны, реакция была уже
далеко не так сильна, чтобы развязать антисоветские
авантюры в таких масштабах, о которых она мечтала.
И если руководимые сверху солдатские советы зачастую
занимали неверную позицию, то, с другой стороны, к
огорчению юнкеров и генералов, имелось много случаев,
когда солдатские советы строго соблюдали интересы
одетых в солдатские шинели трудящихся, которых они
представляли. Очень часто солдатские советы игнориро-
вали указание таких солдатских советов, для которых
желание штабов было приказом.
Начиная с 1917 года на всем протяжении от Ревеля
до Таганрога идеи революции проникали в ряды немец-
ких солдат, которые, так же как и русские солдаты, жаж-
дали мира и возвращения на родину. Если в Латвии и
Эстонии началось сильнейшее разложение в рядах кай-
зеровской армии, то это объяснялось рядом причин. Тру-
дящееся население этих стран в своем подавляющем
большинстве было на стороне большевиков, и это, в ко-
нечном счете, не могло не отразиться на немецких солда-
тах, вышедших из рабочей среды, которые в течение ряда
лет находились в окружении этого населения. Кроме
того, в этом районе с большой протяженностью мор-
ского побережья значительную часть оккупационных
войск составляли матросы, а они с 1917 года принадле-
жали к самым активным участникам немецкой револю-
1 «Die Ruckfuhrung des Ostheeres», S. 173.
244

ции. Матросы флотских экипажей Ревеля, Либавы и
Виндавы фактически уже 5 ноября, то есть за четыре дня
до победы революции в Берлине, начали создавать сове-
ты. В Виндаве они покинули свои корабли и двинулись
в Митаву и Ригу, где оказали влияние на другие войско-
вые части и повели их за собой. Немецкие матросы в
Ревеле находились в тесном дружеском контакте с рус-
скими матросами с корабля «Океан». Они организовали
братание с революционными рабочими столицы Эстонии
и с размещенными там баварскими подразделениями
ландштурма. 9 ноября над Ревелем взвилось красное
знамя, водруженное ротой морской пехоты.
Наконец, в Прибалтике имелось еще одно особое об-
стоятельство. К классовым противоречиям в Эстонии и
Латвии прибавлялось жестокое, длившееся веками на-
циональное угнетение. Незначительное число немцев
(не более 7 процентов всего населения) в результате
монопольного владения землей, находившейся в руках
немецких баронов, в течение столетий господствовало
над местным населением. Когда немецкие генералы по-
пытались пробудить и разжечь у немецких солдат пангер-
манские инстинкты с целью поручить им защиту эконо-
мического и политического господства прибалтийских
баронов, выдавая это за их «национальный долг», многие
немецкие солдаты увидели, что эти бароны — братья по
крови юнкеров в самой Германии, которые жили за счет
эксплуатации немецкого народа. Поэтому пангерманский
призыв генералов повис в воздухе и восторжествовала
идея интернациональной классовой солидарности, в
силу которой немецкие рабочие, одетые в военную фор-
му, увидели своего союзника не в немецком бароне, а
в эстонском и латвийском рабочем и крестьянине. Офи-
циальный источник германского империализма с горечью
признает:
«Каждая попытка остановить распространяющийся
большевизм рассматривалась как пособничество реак-
ционной господствующей группе, ради которой никто
и ни при каких условиях не хотел оставаться в стране» 1.
Навязанный правительством кайзера Вильгельма II
брест-литовский диктат рухнул вместе со свергнутой мо-
нархией. Он был аннулирован как по условиям переми-
1 Ibid., S. 130.
245

рия Антанты от 11 ноября 1919 года, так и самим совет-
ским правительством. А попытка германских империали-
стов любой ценой удержать оккупированные области
противоречила всем договорным обязательствам и всем
законам морали. Это поняли многие немецкие солдаты.
Поэтому, когда 3 декабря приблизились патрули Крас-
ной Армии, рота 388-го полка ландвера, расположенного
недалеко от Печоры, объявила, что она не применит ору-
жия. Полковник, командовавший полком, вынужден был
отвести его далеко на запад. Два дня спустя солдатский
совет 91-й резервной пехотной бригады 19-й дивизии
ландвера вступил в латвийском Альт-Шванебурге в
переговоры с представителями Красной Армии и дого-
ворился об отводе немецких войск на запад. 10 и 11 де-
кабря 23-й полк ландштурма, расположенный между
Двинском и Ригой, без согласия высших офицеров начал
отход на запад 1.
В результате этих и многочисленных других действий
войск планы штаба германской армии в значительной
мере были сорваны. Его намерение удержать далеко вы-
двинутую вперед линию, которая доходила на северо-
востоке до Нарвы, окончилось провалом в результате
комбинированных действий Красной Армии и местного
населения, а также в результате отказа немецких солдат
сражаться.
В Белоруссии после начала Ноябрьской революции
дело дошло до массовых братаний. Так, 14 ноября
1918 года значительная часть солдат 47-й дивизии ланд-
вера, в основном саксонцы, восточнее Гомеля встретилась
между окопами с войсками Красной Армии, чтобы сов-
местно с ними обсудить положение. Во время встречи
пели «Интернационал» на немецком и русском языках.
Когда 4 января 1919 года верховное командование по
согласованию с Антантой потребовало, чтобы 8-я и
10-я армии приостановили эвакуацию оккупированных
восточных областей и продолжали удерживать линию
Слоним — Гродно — Ковно — Митава, генерал фон Фаль-
кенхайн ответил, что он не может выполнить этого из-за
«тенденции солдатских советов... устанавливать друже-
ственные отношения с советскими войсками и большеви-
стски настроенной частью населения» 2.
1 Ibid., S. 144.
2 Ibid., S. 121.
246

То же самое, что в Белоруссии и прибалтийских об-
ластях, происходило в Крыму и на Украине. Упомянутый
официальный источник сетует:
«Радикальные взгляды рабочих масс в крупных и
прибрежных городах оказали влияние на солдат, тем бо-
лее, что сами они происходят из подверженных влиянию
марксизма слоев населения. Они видели в украинских
республиканцах своих единомышленников»1.
Вместо того чтобы сражаться за гетмана Скоропад-
ского, этого милостью германского милитаризма власти-
теля Украины, среди сторонников которого казаков было
меньше, чем немецких генералов, и который почти все
время проводил в немецких штаб-квартирах, немецкие
солдаты солидаризировались с украинскими рабочими.
Они все настойчивее требовали отправки на родину. Те-
перь верховное командование использовало постановление
германского правительства, по которому «каждый воен-
нослужащий, самовольно оставивший свой пост, лишался
права на снабжение и получение продовольственных
карточек» 2.
Но даже эта наглая угроза обречь солдат, уходящих
с фронта, на голодную смерть на родине не достигла
цели. Вместо того чтобы выполнять приказ об охране
железнодорожных путей и поездов, солдаты садились в
поезда, идущие в Германию.
Пятнадцатого ноября 1918 года в адрес верховного
командования один за другим стали поступать тревож-
ные донесения. Все штабы докладывали, что войска отка-
зались повиноваться и не подчинились приказу покинуть
поезда, в которые они уже погрузились, и снова нести
оккупационную службу. Так называемые дикие транс-
порты стали регулярным явлением, ибо командование
весьма редко отправляло обыкновенные транспорты. Так,
например, 1-й батальон 424-го полка полевой артиллерии
и батарея 98-го полка полевой артиллерии, выделенные
для охраны железнодорожной линии в окрестностях
Александровска, добились отправки в Германию в ре-
зультате сражения, во время которого были пущены в
ход ручные гранаты. Под Екатеринославом, юго-западнее
Харькова, командование 1-го армейского корпуса было
1 Ibid., S. 39.
2 Ibid., S. 33.
247

вынуждено отвести в конце ноября весь 384-й полк ланд-
вера ввиду отказа нести службу. Когда в эти же дни
армейское командование приказало провести каратель-
ную экспедицию против населения нескольких местечек
из-за его просоветских взглядов, 5-я рота 18-го полка
ландвера и 2-й эскадрон 2-го баварского тяжелого кавале-
рийского полка заявили, что они не примут в ней участия,
и карательная экспедиция не состоялась. Под Белопольем,
расположенным примерно в ста пятидесяти километрах
юго-восточнее Курска, рота, введенная в бой против крас-
ноармейцев, отказалась стрелять. В 20-й дивизии ландвера,
стоявшей на железнодорожной линии Гомель — Пинск,
«отдельные части... явно проявляли большевистские
симпатии» 1.
Один весьма примечательный факт стал известен из
обмена телеграммами с Лениным. В исторический день
9 ноября 1918 года Ленин сообщал руководящим госу-
дарственным и партийным органам Орловской и Курской
губернии о начале революции в Германии и при этом
выдвинул следующее требование:
«Необходимо напрячь все усилия для того, чтобы
как можно скорее сообщить это немецким солдатам на
Украине и посоветовать им ударить на красновские
войска, ибо тогда мы вместе завоюем десятки миллионов
пудов хлеба для немецких рабочих...»2
Спустя четыре дня командир одного из полков Крас-
ной Армии Иванов в телеграмме из Унечи, датированной
13 ноября, докладывал:
«Москва, Кремль, тов. Ленину. В Богунский полк при-
была немецкая делегация в составе девяти человек от
106-го и 19-го немецких полков с первым революционным
красным знаменем, которое хранится в полку. Был
устроен торжественный прием. На вокзале был органи-
зован митинг, на котором присутствовали делегаты
Богунского полка и других частей и местные коммуни-
сты, после чего был устроен ужин. На другой день,
13 ноября, в 9 часов утра делегация с музыкой и знаме-
нами вместе с Богунским полком в полном составе напра-
вилась на демонстрацию в деревни Лагвичи и Кустичи-
Бряновы, по ту сторону демаркационной линии, откуда
пришли представители немецких частей.
1 Ibid., S. 49.
2 В. И. Ленин, Сочинения, т. 35, стр. 309.
248

Были проведены указанные в телеграмме меро-
приятия. По утрам посылались представители коммуни-
стов — агитаторы. Немецкие солдаты заявляют о своем
согласии арестовать своих офицеров. О дальнейшем бу-
дет сообщено».
Ленин в тот же день срочно телеграфировал секре-
тарю партийной организации в Унече:
«Благодарю за приветствие всех. Особенно тронут
приветствием революционных солдат Германии. Теперь
крайне важно, чтобы революционные солдаты Германии
приняли немедленно действенное участие в освобождении
Украины» 1.
Несколько недель спустя, 15 декабря 1918 года, на
Украине в районе расположения 2-й кавалерийской ди-
визии дело дошло до столкновений, во время которых
«немецкие солдаты и большевики... устроили совмест-
ное преследование немецких офицеров...»2
Под Коленковичами штаб 3-го батальона 438-го пе-
хотного полка намеревался атаковать расположенное
вблизи подразделение красноармейцев. Ввиду отказа
подавляющего большинства вызванных для этого немец-
ких солдат командованию пришлось отменить свое ре-
шение 3.
Немецкий генералитет вынужден был отказаться от
планов ввода германских войск в бой против русских и
украинских советских войск. Если солдат уже нельзя
было заставить сражаться против русских и украинских
рабочих, то они, по крайней мере, должны были на-
ходиться от них как можно дальше. Поэтому командова-
ние потребовало от германских войск, чтобы они дви-
гались походным маршем на запад, через территории,
находившиеся до сих пор под их оккупацией. Командова-
ние немецкими войсками предпочло, чтобы их части
проделали пешком огромный путь в условиях суровой рус-
ской зимы, чем согласиться на советское предложение о
быстрой эвакуации этих частей через советскую террито-
рию по железной дороге. Пусть немецкие солдаты демо-
рализуются и гибнут во время долгого зимнего похода —
лишь бы только они не вступили в контакт с большеви-
ками и, чего доброго, не вернулись домой, хоть и
1 В. И. Ленин, Сочинения, т. 35, стр. 310.
2 «Die Ruckfuhrung des Ostheeres», S. 55.
3 Ibid., S. 58.
249

здоровые физически, но пораженные «духовной заразой».
Поэтому солдатам рассказывались самые гнусные не-
былицы о том, что их ждет, если они свяжутся с «аген-
тами Москвы».
По этому поводу в Харькове происходили длительные
ожесточенные споры между немецкими офицерами и их
солдатами. Дело закончилось тем, что солдатские советы
через голову генералитета вступили в переговоры с упол-
номоченными советского правительства. 16 января 1919 го-
да было подписано соглашение, предусматривающее
эвакуацию по железной дороге через советскую террито-
рию всего гарнизона Харькова. Три недели спустя немец-
кие войска, отправившиеся через Полоцк — Минск — Мо-
лодечно, невредимыми прибыли на родину. Немецкие
солдаты очень хвалили действия советских властей, кото-
рые, как всегда, точно выполнили все свои обещания.
Вскоре после этого победоносные советские войска
подошли к Николаеву — порту, расположенному при
впадении Буга в Черное море, где все еще находился
последний изолированный немецкий гарнизон на Украине,
а в порту стояли военные корабли англичан и францу-
зов. В начале марта 1919 года украинское советское пра-
вительство предложило немецким войскам, насчитывав-
шим 12 тысяч человек, немедленно отправить их через
Украину и Россию в Германию.
Немецкий генералитет и командование флота намере-
вались вместе с Антантой продолжать борьбу против
большевиков, но недовольство солдат, приобретавшее
угрожающие масштабы, в значительной степени связало
им руки. Солдаты узнали, что они «действуют...исключи-
тельно в интересах союзников», как констатирует даже
сторонник антибольшевистской интервенционистской
политики 1.
Избежать переговоров о советском предложении было
невозможно, но с немецкой стороны наряду с правыми
социалистами — членами солдатских советов были посла-
ны такие архиреакционеры, как адмирал Гопман и майор
фон Кеслер. Верховное командование передало по теле-
графу, что одобряет их политику саботажа советского
предложения. Их сговор с французским генералом
1 Walter Fest, Nikolajew, der letzte deutsche Posten am
Schwarzen Meer, S. 144.
250

д'Ансельмом сорвал принятие советского предложения.
Немецкие солдаты были погружены на суда для отправ-
ки в Гамбург морем лишь для того, чтобы воспрепятство-
вать их дальнейшему контакту с советскими людьми.
Однако вместо Германии немецкие солдаты были выса-
жены в Салониках, где Антанта интернировала их на не-
сколько месяцев. Солдаты с возмущением говорили
офицерам, что, если бы была принята предложенная
советским правительством помощь, они быстро попали бы
на родину, которую им довелось вновь увидеть лишь спу-
стя полгода, в августе 1919 года.
Историк интервентов, описывающий этот участок фрон-
та, жалуется, что с начала 1919 года «большевистские
рабочие круги Николаева усилили свою пропаганду среди
немецких солдат и действовали не без успеха» 1.
Особенно встревожили германское командование
события, происходившие во второй половине января.
Весть об убийстве Карла Либкнехта и Розы Люксембург
докатилась от Берлина до этого «последнего немецкого
поста» на Украине. Газета «Путь социал-демократа»,
официальный орган большевиков Николаева, вышла в
траурной рамке. На нескольких страницах, подписанных
самыми различными рабочими организациями, сообща-
лось о смерти Либкнехта и Люксембург. Вопреки при-
казу немецких офицеров, была объявлена двадцати-
четырехчасовая всеобщая стачка, парализовавшая жизнь
всего города. В этот день, 22 января 1919 года, три
огромные колонны демонстрантов двинулись к рынку и
отсюда, объединившись, направились к резиденции губер-
натора. Губернатор приказал своим солдатам расстре-
лять украинских рабочих, которые вышли на демонстра-
цию, чтобы почтить память двух великих немцев. Правда,
немецкие солдаты, вместо того чтобы направить против
демонстрантов свои винтовки, устроили с ними братание,
а генерал фон Гильгаусен скрылся.
Какое торжество пролетарского интернационализма:
украинско-русские жертвы германского милитаризма объ-
единились с теми, кто еще совсем недавно был орудием
этого милитаризма, для того чтобы почтить память двух
немцев! Так оба немецких рабочих трибуна даже своей
смертью способствовали братанию пролетариев и солдат
1 Ibid., S. 172.
251

тех стран, которые их правящие классы натравливали
друг на друга. Начиная с этого дня, 22 января, немецкие
войска все более освобождались из-под влияния своих
командиров, которые хотели использовать их как орудие
против большевиков.
Позднее, во время мартовских переговоров об эвакуа-
ции, у немецких солдат в Николаеве появились револю-
ционные издания и среди них специальный выпуск жур-
нала «Ди вельткоммуне», который был выпущен немец-
кой группой коммунистической партии в Харькове и
содержал подробности о возвращении на родину немец-
кого гарнизона в Харькове.
Коммунистической группой германской Восточной
армии была, выпущена брошюра «Мировая революция и
задача солдатских советов германской Восточной армии».
Листовки обращались к «немецким друзьям и товарищам»
и призывали немецких солдат не применять больше ору-
жия против украинских рабочих и крестьян. Офицерская
камарилья вынуждена была скрепя сердце согласиться,
чтобы на одном из солдатских собраний в Николаеве с
обращением к немецким войскам выступили представи-
тели советского украинского правительства. «Покончить с
войной против большевиков!» — эти слова стали крыла-
тыми среди рвавшихся на родину солдат. Так прова-
лилась сумасбродная затея германского командования
удержать с помощью Антанты свою последнюю выдвину-
тую вперед позицию на Украине.
Усталость от войны, тоска по родине и симпатии к
трудящимся оккупированных восточных областей толкну-
ли немецких солдат на решительное выступление против
плана верховного командования об использовании гер-
манской Восточной армии в качестве жандарма Антанты
против советской власти. Германские империалисты были
вынуждены, наконец, уступить и поискать себе другое
орудие.

ВОЙНА В ПРИБАЛТИКЕ
Краткие тезисы
1. Возглавляемое социал-демократами правительство
Германии и кайзеровский генералитет приняли участие в
«крестовом походе» мирового капитализма против Совет-
ской России. Они мобилизовали добровольческие корпу-
са и остатки старой армии и уничтожили советские рес-
публики в Литве и Латвии.
2. Под предлогом «защиты германских границ» велась
агрессивная война, целью которой, как позже было при-
знано, являлись далеко идущие завоевания.
3. Во время этого похода захватчики опирались на
ничтожную кучку местных ультрареакционных баронов
немецкого происхождения, диктатура которых была уста-
новлена путем государственного переворота.
4. В борьбе против трудящихся Прибалтики руковод-
ство СДПГ действовало заодно с силами крайней реак-
ции. Оно допустило образование мятежной монархиче-
ской армии и способствовало созданию монархического
русского «правительства» в Берлине.
5. Интервенты финансировались частично правитель-
ством, частично крупными банками и магнатами тяжелой
промышленности, причем Крупп особенно содействовал
вооружению. Одновременно правительство срывало уси-
лия представителей саксонской обрабатывающей про-
мышленности и промышленности, выпускающей готовые
изделия, и близких к ним торговых кругов, стремившихся
завязать нормальные экономические отношения с Совет-
ской Россией.
6. После того как империализм Антанты позволил
немецким ландскнехтам с ужасающей жестокостью заду-
шить свободу Литвы и Латвии, они, чьи руки были
обагрены кровью, отправились домой.
253

7. Участники войны в Прибалтике явились ядром
фашистских террористических формирований, сыгравших
значительную роль при свержении Веймарской республи-
ки. Офицеры — участники войны в Прибалтике стали
гитлеровскими генералами и маршалами в период вто-
рой мировой войны.
8. Война в Прибалтике была преступлением не только
против демократии, но и против национальных интересов
Германии. В результате политики войны против Совет-
ской России позиция Германии в борьбе против Версаля
была подорвана и ослаблена. Интересы Германии требо-
вали самой тесной дружбы с Советской Россией —
единственной великой державой, которая заявила протест
против версальского мира и солидаризировалась с Герма-
нией.
Агрессия под предлогом защиты границ
Настроения немецких солдатских масс и немецкого
народа были таковы, что вести большую войну было уже
невозможно. Поэтому германские империалисты стали
искать возможности создать ограниченный фронт, начать
там военные действия и попытаться их распространить
дальше. При этом речь вряд ли могла идти об Украине
и Грузии, ибо последние были слишком далеко располо-
жены, а силы, находившиеся в то время в распоряжении
германских империалистов, были сравнительно слабыми.
Западные же области России, расположенные по побе-
режью Балтийского моря, казались им тем более подхо-
дящими, что граничили через Литву непосредственно с
тогдашней германской территорией и, следовательно,
транспорт и пути снабжения из находящейся под боком
Германии были обеспечены. Кроме того, здесь находились
остатки старой кайзеровской армии и, наконец, имелась,
хоть и небольшая численно, прослойка, говорившая на
немецком языке, на которую можно было опереться в
политическом и военном отношении.
Гражданское и военное руководство Германии и стоя-
щие за ним крупные капиталисты решили не ограничи-
ваться описанным выше разрывом дипломатических отно-
шений с Советской Россией и приняли решение об актив-
ном участии в войне, которую вела Антанта. Молодая
советская страна вела тяжелые бои на всех фронтах.
В Восточную Сибирь вторглись японские армии, на севе-
254

ре — в Архангельске и Мурманске — высадились амери-
канские и английские войска, в Одессе и портах Крыма
находился франко-английский экспедиционный корпус,
англичане овладели нефтяным центром России — Баку.
Финансируемые и вооружаемые тогдашним английским
военным министром Черчиллем и усиленные вторгшимися
частями Антанты, контрреволюционные русские армии
продвигались с юга, востока, севера и северо-запада к
Москве и Петрограду. Этот момент германские импери-
алисты сочли подходящим, чтобы действовать подобно
стервятникам и пойти на сделку с Антантой с целью
принять участие в ожидаемом разделе Советской России
и добыть германским концернам и крупным банкам но-
вые сферы влияния.
«Следовало использовать эту слабость советской влас-
ти, чтобы отобрать у нее возможно большую часть
страны» 1.
Не мешает запомнить это признание, содержащееся в
изданной командованием вермахта книге, ибо оно кладет
конец легенде, которая стала распространяться в то
время и распространяется тридцать пять лет спустя. «За-
щита германской родины от большевиков», «азиатский
большевизм грозит затопить нас», «красная опасность из
России должна быть устранена»,— так кричала немец-
кая реакция после первой мировой войны, а также во
время второй мировой войны и после ее окончания.
В действительности Советская Россия сражалась в то
время за свое существование в пределах своих границ с
вторгшимися армиями капиталистических держав, и
неистовая травля ставила своей целью скрыть правду за
плотной завесой лжи. Истинная же цель состояла в том,
чтобы «отобрать у советской власти возможно большую
часть страны», как это задним числом признало герман-
ское военное министерство в цитированной книге.
Тогда это нельзя было признать открыто ввиду сочув-
ственного отношения немецкого народа к Советской Рос-
сии. Нужно было маскироваться.
Когда 21 февраля 1919 года в Национальном собра-
нии депутат Независимой социал-демократической партии
Луиза Циц обратилась к правительству и генералам
1 «Der Feldzug im Baltikum bis zur zweiten Eroberung Rigas»,
herausgegeben vom Reichskriegsministerium, Berlin, 1937, S. 39.
255

с конкретно обоснованными упреками, депутат от правя-
щей социал-демократической партии Меерфельд ответил:
«Только сумасбродной экзальтацией можно объяснить
утверждение, выдвинутое вчера вечером госпожой Циц,
что будто бы правые социалисты и буржуа не желали
заканчивать войну, что они хотели продолжать сражаться
против большевизма, чтобы завоевать хотя бы частичку
Прибалтики».. Та же госпожа Циц говорит, что защита
родины на Востоке нарушила наше спокойное развитие.
Снова совершенно сумасбродное утверждение. Защита
родины ведется только для того, чтобы предохранить
германские границы. Но эта защита должна, кроме того,
обеспечить наше питание» 1.
Здесь истина поставлена с ног на голову, ибо речь
шла не о питании и не о защите границы. В действитель-
ности речь шла о захвате Прибалтики, и никто не знал
этого лучше самого социал-демократического руковод-
ства. Ибо за два месяца до этого верховный представи-
тель Германии в Прибалтике Август Виннинг (кстати
сказать, социал-демократ) во время своего визита в
Берлин заявлял в прусском военном министерстве, в
министерстве иностранных дел и членам правительства,
что основной целью политики является «защита прибал-
тийских стран», а не германской территории. Министр
Носке, кроме того, назначил в конце января 1919 года
главнокомандующим в Прибалтике генерала фон дер
Гольца, который уже «отличился» в другой интервенцио-
нистской войне — при подавлении Финляндской Социа-
листической Рабочей Республики.
Подчиненный фон дер Гольца майор Бишофф уже вел
первые наступательные бои северо-восточнее и восточнее
Либавы. И при таком положении Носке осмелился 25 фе-
враля заявить в Национальном собрании об «угрозе
Восточной Пруссии». Кроме того, он сказал:
«Со стороны правительства было бы преступным лег-
комыслием, если бы оно не стремилось как можно скорее
и лучше, чем это было до настоящего времени, обеспечить
защиту восточнопрусских границ, находящихся под
угрозой» 2
1 «Die deutsche Nationalversammlung im Jahre 1919», 2 Bd.,
S. 615—616.
2 Ibid., 2 Bd., S. 767.
256

Велась отвратительная двойная игра. Парламенту и
народу внушался страх перед мнимой «угрозой Восточной
Пруссии». На всех столбах для афиш и на газетных кио-
сках страны изображалась огромная горилла со славян-
скими чертами лица, которая протягивала свои хищные
лапы к Германии. Надпись под ужасной картиной гласи-
ла: «Защищайте свою немецкую родину!» Пресса и ора-
торы буржуазных партий и социал-демократии, кормив-
шиеся за счет неисчерпаемых фондов Стиннеса, Тиссена,
Сименса и компании, засыпали население градом сооб-
щений и выступлений, которые должны были доказать,
что именно со стороны Советов можно в любую мину-
ту ждать вторжения в Германию. Это была одна сто-
рона.
Вторая сторона заключалась в том, что за кулисами
даже речи не было об обороне: каждое мирное соглаше-
ние с Советской Россией срывалось и продолжалась по-
литика кровавого уничтожения советских республик в
Латвии и Литве. В то самое время, когда Носке выступал
в Национальном собрании, гремели пушки фон дер Голь-
ца, возвестив начало наступления его войск, которые в
конце февраля разграбили Виндаву.
Все точки над «и» поставил фон дер Гольц, который
позднее открыто хвастался тем, что он считал своей зада-
чей вместе с «белыми» русскими в какой-либо изменен-
ной, приспособленной к новым условиям форме продол-
жать восточную политику под флагом борьбы с больше-
виками, проведению которой в августе 1918 года
чинились препятствия 1.
Политика, проводившаяся в августе 1918 года, о кото-
рой мы говорили выше, означала поход на Петроград и
Москву. Теперь вновь собирались проводить эту полити-
ку, причем никто не хотел признаться, что она прово-
дится в агрессивных целях. Говоря словами фон дер
Гольца, эта политика проводилась «под флагом борьбы с
большевиками». Легко заметить, что деятельность Гит-
лера являлась лишь повторением дискредитировавшей
себя политики 1918—1919 годов. Майор Бишофф, бли-
жайший сотрудник фон дер Гольца, в 1937 году в своем
донесении германскому военному министерству так сфор-
1 Rudiger von der Goltz, Meine Sendung in Finnland und
im Baltikum, S. 127.
257

мулировал цель войны 1919 года: «Через Прибалтику
двигаться к Москве» 1.
Если Гольц вместе с русскими контрреволюционерами
стремился к созданию реакционной, диктаторски управля-
емой России, которая находилась бы под всеобъемлющим
немецким контролем, то другие, особенно крупные агра-
рии, считали, что лучше меньше, да лучше. Они не хотели
никакой «Великой России», даже если бы ею правил
царь, ибо они как юнкеры опасались импорта русского
хлеба, влияющего на снижение цен. Их политика была
направлена на то, чтобы «в первую очередь осуществлять
политику в пограничных государствах, то есть оккупиро-
вать прежде всего Курляндию и другие пограничные
области, заселить их и таким образом постепенно пере-
двинуть границу на восток»2,— как писал барон фон
Мантейфель-Кацданген. Этот крупный помещик, предсе-
датель курляндского ландтага и Объединения немцев в
Курляндии, хозяин свыше 4 тысяч батраков и арендато-
ров, работавших в его громадных поместьях, от имени
прибалтийских баронов во время первой мировой войны
предложил германскому кайзеру герцогскую корону
Курляндии (позднее он играл реакционную роль в Вей-
марской республике, являясь председателем Союза вете-
ранов войны в Прибалтике).
Ныне фон Мантейфель и ему подобные хотят опреде-
лять политику «пограничных государств». Его точка зре-
ния заключалась в следующем:
«Наша политика послебисмаркского периода допус-
кает только две возможности: растущее внутреннее недо-
вольство, грядущая революция... или превентивная война
с Россией» 3.
1 «Die Kampfe im Baltikum nach der zweiten Einnahme von
Riga, Juni bis Dezember 1919», Berlin, 1938, S. 151.
2 Напечатано в ежемесячном пангерманском и антисемитском
журнале «Дейчландс эрнеерунг», Мюнхен, 1926, № 7, стр. 284.
3 Там же, стр. 294.
Обращает внимание полное совпадение этого высказывания с за-
явлением Гитлера, примерно в это же время сформулированным в его
книге «Майн кампф»: «Мы обращаем взор на страну на Востоке...
Когда мы в Европе говорим о новых земельных владениях, мы мо-
жем думать в первую очередь только о России и подвластных ей
пограничных государствах». После второй мировой войны правящие
круги Западной Германии продолжают ту же политику. 16 марта
1952 года Аденауэр заявил на сессии евангелических христиан в
Зигене, что «перевооружение Западной Германии должно стать под-
258

Итак, война с Россией вызывалась не только сообра-
жениями конкуренции, она была необходима как средст-
во спасения от революции. Необходимо было направить
социальное недовольство внутри страны вовне и соблаз-
нить безземельных и малоземельных крестьян несбыточ-
ной мечтой — перспективой иметь землю в результате
захвата чужой территории.
«Нужно было найти новые земли, и так как их мож-
но было получить только за пределами Германии, но зато
в большом количестве, то внешняя политика должна бы-
ла строиться в соответствии с подобной точкой зрения.
Это выдвигало необходимость проводить политику, на-
правленную против России. Такая политическая линия
тоже объяснялась соображениями внутренней политики...
Раздел немецкой крупной помещичьей собственности
оказал бы потрясающее влияние» 1.
Юнкеры (в первую очередь прибалтийские) больше
всего боялись раздела их поместий. Прибалтийские юн-
керы являлись потомками вторгшихся в XIII—XV веках
в нынешние советские республики Латвию и Эстонию не-
мецких рыцарей. Они силой завладели землями и созда-
ли там, хотя их было не более одного процента населе-
ния, варварский, феодальный, диктаторский режим на-
ционального и социального угнетения.
На территории нынешней Советской Латвии 80 280
мелких и средних крестьян, а также кулаков владели
в 1914 году в общей сложности 2 168 125 гектарами зем-
ли, в то время как 2827 дворянских поместий располага-
ли свыше 2 992 684 гектарами. Из этого количества зем-
ли 91,3 процента находилось в руках лиц немецкого про-
исхождения. При этом 630 баронов, из которых у каждого
было не менее тысячи гектаров (а многие из них владе-
ли пятью и десятью тысячами гектаров) имели в общей
сложности 2 636 878 гектаров. Итак, эти 630 юнкеров
готовительным этапом к созданию «нового порядка в Восточной Ев-
ропе». («Штутгартер цейтунг», 22 марта 1952 года.)
Вдохновляемый боннскими военными кругами журнал «Геополити-
ка» совсем в духе Гитлера провозгласил: «Советский Союз представ-
ляет для Западной Европы жизненное пространство. Поскольку
бедственное положение Европы в данный момент вызывается перена-
селением... Европа должна силой приобрести свое жизненное про-
странство» («Геополитика», № 3, Гейдельберг, март 1953 года).
1 «Дейчландс эрнеерунг, 1926, № 7, стр. 298.
17*
259

имели в своих руках намного больше земли, чем
80 280 крестьян 1.
Так же обстояло дело и в Эстонии, где 1149 крупных
помещиков занимали площадь в 2 428 087 гектаров, в то
время как 50 961 мелких землевладельцев имели в своем
распоряжении всего лишь 1 761 015 гектаров. Крупные
помещики, которые и в Эстонии на 90 процентов явля-
лись лицами немецкого происхождения, присвоили 57,9
процента земли, в то время как местные мелкие соб-
ственники, которых было в сорок четыре раза больше,
владели 42,1 процента общей площади. В среднем владе-
ние мелкого собственника составляло 34,1 гектара, а
крупный собственник в среднем владел 2113,2 гектара.
Какое разительное социальное неравенство! Какая
позорная общественная несправедливость! И это неравен-
ство, эта несправедливость еще более усугублялись и вос-
принимались с еще большей горечью вследствие того, что
горстку крупных помещиков-грабителей составляли
лица иностранного происхождения, которые говорили на
чужом языке и с высокомерным презрением относились
к языку, обычаям и культуре местного населения.
Вплоть до XX столетия эти немецкие бароны безраз-
дельно властвовали над землей и населением, которое
подвергалось беспощадной эксплуатации. Но, несмотря
на это, население Прибалтики вновь и вновь поднима-
лось на борьбу. Не кто иной, как Иоганн Готфрид фон
Гердер перевел с эстонского языка стихи, которые очень
хорошо выражают горькую судьбу народа, находившего-
ся под игом немецких баронов: *
ЖАЛОБА КРЕПОСТНЫХ НА СВОИХ ТИРАНОВ
Не работа одолела,
Не любовь меня сгубила,
Не тоска сглодала, дочка.
Я бегу от зверя-немца,
От барона-лиходея.
У столбов стоят крестьяне,
Заковали их в железо,
Руки за спину скрутили,
А по спинам пляшут плети...
Жены к барину явились,
Кур несут ему, яичек.
1 Dr. EugenKahn, Die Agrarstruktur Lettlands bis 1939,
Konigsberg 1942.
260

Много навезли подарков
Утки тут кричат и гуси,
И, привязана к телеге,
Блеет жалобно овечка.
Наши куры носят яйца
Не для нас, а все для немца.
Это немцу на жаркое
Отдает овца ягненка,
Отдает для стад немецких
Первенца-бычка корова.
Жеребеночка лошадка
Немцу отдает в упряжку.
Мать единственного сына
Отдает немецкой плетке.
Наша жизнь — страшней геенны.
Мы в огне пылаем адском.
Хлеб нам обжигает губы,
Пьем отравленную воду.
На огне наш хлеб замешан,
Искры — в мякише горячем,
Батога — под хлебной коркой*.
Эти прибалтийские кузены немецких юнкеров являют-
ся особенно отвратительным сборищем людей, которые
никогда не думали о пользе государства, а только о соб-
ственной выгоде. В ходе истории они продавали свои
услуги, смотря по обстоятельствам, самой могущественной
в то время иностранной державе: Швеции, Польше и цар-
ской России. Прибалтийские бароны поставили не одно-
го запятнанного кровью сатрапа этим государствам, а
позднее, как мы увидим ниже, также и Англии.
Прибалтийские бароны стали теперь местной опорой
германской агрессии. Ибо планы как фон дер Гольца, так
и фон Мантейфеля сходились на стремлении к подавле-
нию революционного движения и к превращению Литвы,
Латвии и Эстонии в придаток германского империализ-
ма. Последний стремился путем захвата этих областей
выиграть задним числом уже проигранную ранее миро-
вую войну, снова восстановить свои силы и захватить
плацдарм для новых завоеваний — открытые ворота для
нападения на Восток.
Великая Октябрьская социалистическая революция
вызвала в Литве, Латвии и Эстонии, население которых
* Johann Gottfried von Herder, Samtliche Werke, Bd. 4,
Stuttgart und Tubingen, 1861, S. 91—92. (Перевел с немецкого
Л. Гинзбург.)
,261

при царском режиме страдало от национального гнета
прибалтийских баронов, два враждебных друг другу дви-
жения. С одной стороны, было движение местных вер-
хушечных слоев буржуазных классов, которые, как ска-
зал Сталин в своем выступлении на III Всероссийском
съезде Советов рабочих, солдатских и крестьянских депу-
татов 15 января 1918 года, пытались «за национальным
костюмом скрыть борьбу с властью трудовых масс в пре-
делах своей области» 1. В противоположность этому на-
родные массы выступили под лозунгом: «Вся власть
трудящимся массам угнетенных национальностей!»
В этой борьбе буржуазно-националистические прави-
тельства оказались в невыгодном положении. Они избе-
жали гибели лишь благодаря тому, что кайзеровско-гер-
манский империализм в феврале 1918 года использовал
спровоцированное предателем Троцким прекращение
мирных переговоров в Брест-Литовске для полной окку-
пации Литвы, Латвии и Эстонии и легализовал грабеж
посредством мира-диктата от 3 марта 1918 года.
Немецкие оккупанты, конечно, делали все возможное
для подавления пролетарского движения. Они опирались
на дворянские и буржуазные силы и строили планы под-
чинения трех прибалтийских стран господству немецких
князей. Органы управления, созданные из враждебных
народу верхушечных слоев Литвы, Латвии и Эстонии,
превратились, как писал И. В. Сталин 15 декабря 1918 го-
да, в простые придатки оккупационных властей, в ре-
зультате чего были разоблачены до конца «гнилость и
предательство национальной буржуазии»2.
Начало Ноябрьской революции в Германии ослабило
германскую оккупационную власть и дало новый толчок
для развертывания пролетарско-национального движе-
ния. 29 ноября 1918 года, после того как Красная Армия
изгнала германские оккупационные войска из Нарвы,
была образована Эстонская Советская Республика. Че-
рез несколько дней возникло революционное рабочее пра-
вительство Литвы под руководством большевика Мицке-
вича-Капсукаса и установилась советская власть в Лат-
вии. В первый день нового 1919 года в столицу Латвии
победоносно вступили красные латышские войска.
1 И. В. Сталин, Сочинения, т. 4, стр. 31.
2 Там же, стр. 180.
262

Как ни ослаблены были в то время германские импе-
риалисты, они еще могли, опираясь на соседнюю восточ-
нопрусскую территорию, задушить Республику Советов в
Литве. Теперь та же судьба должна была постигнуть Лат-
вию и Эстонию. Правда, германское правительство
только что подписало, ссылаясь на предусмотренное в
«четырнадцати пунктах» президента Вильсона постоянно
нарушаемое им самим право на самоопределение наро-
дов, договор о перемирии. Но это же правительство уже
перешло к тому, чтобы самым бесстыдным образом рас-
топтать право народов Прибалтики на самоопределение.
(Разумеется, оно знало, что действует в соответствии с
желаниями Антанты и лицемерного президента Вильсо-
на.) Германские империалисты сами неоднократно при-
знавали, что советские правительства прибалтийских
стран отражают волю населения и представляют его зна-
чительное большинство. 17 февраля 1919 года граф фон
дер Гольц писал в одном из своих донесений:
«Надо учитывать, что в Курляндии [южная часть Лат-
вии с Ригой, Митавой, Двинском и т. д. — А. Н.] 60 про-
центов населения — большевики, а в Либаве этот процент
еще больше» 1.
Профсоюзный лидер СДПГ А. Винниг, назначенный
правительством Эберта «генеральным уполномоченным
Германии по прибалтийским странам», с раздражением
подтверждает, оценивая положение в Латвии, что «боль-
шевики имели среди пролетариата много приверженцев,
гораздо больше, чем меньшевики»2.
Против советских правительств, пользовавшихся под-
держкой народа, вели борьбу немецкие бароны и мест-
ная буржуазия, чей представитель в Латвии Ульманис
мог «править» в Либаве только под немецкой защитой.
Латвийская и эстонская буржуазия, хотя она и была за-
интересована в получении немецкой помощи для борьбы
против рабочих, не хотела никакой длительной немецкой
оккупации. Прибалтийские бароны были едины с латвий-
ской и эстонской буржуазией только в вопросе о борьбе
против рабочих. После же подавления рабочих они наме-
ревались с помощью германских войск реставрировать
1 Rudiger von der Goltz, Meine Sendung in Finnland und
im Baltikum, S. 126.
2 August Winnig, Am Ausgang der deutschen Ostpolitik,
Berlin, 1921, S. 13.
263

свою собственную дворянскую диктатуру над народами
Эстонии и Латвии. Наконец, Антанту вполне устраивали
германские войска, действовавшие в качестве палача ре-
волюции в прибалтийских областях.
В этом германские империалисты видели благоприят-
ное для них стечение обстоятельств. Выразителем их ин-
тересов в Прибалтике в течение последних двух ме-
сяцев 1918 года, когда немецкие капиталисты, юнкеры
и генералы еще не решались выступить открыто,
был лидер профсоюзов СДПГ Август Винниг. Являясь
посланцем рейхсканцлера принца Макса Баденского в
прибалтийских провинциях (с октября), он выступил
в Либаве и других городах как против передачи власти
кайзеровских офицеров революционно настроенным сол-
датам, так и против движения местного пролетариата,
которому он запретил производить выборы рабочих сове-
тов и чьи собрания он, по его собственному признанию,
приказывал разгонять с помощью военной силы. Винниг
превратился в подлинном смысле этого слова в душепри-
казчика реакции 1. Точка зрения Виннига изложена им
следующим образом:
«Я стремился добиться присоединения прибалтийских
государств к Германии... У маня было желание оттянуть
объявление независимости Латвии, с тем чтобы мы могли
еще остаться в стране» 2.
С этой установкой Винниг в декабре 1918 года по-
явился в Берлине, где привлек на свою сторону участни-
ков заседания, происходившего в военном министерстве,
которым руководил уцелевший после крушения кайзеров-
ского режима прусский военный министр Шеюх:
«Решили сделать кое-что для защиты (!) прибалтий-
ских стран. ...Был решен вопрос о вербовке доброволь-
1 10 ноября 1918 года в три часа утра к Виннигу прибыл ко-
мендант города Либавы полковник фон Розен. «Полковник просидел у
моей постели час, и я должен был сказать ему много утешительно-
го, прежде чем он решил, что тоже может лечь спать». (Ibid.,
S. 28.) После того как несколько часов спустя Виннигу на собра-
нии местных германских вооруженных сил удалось сорвать переход
командной власти к матросскому совету, «офицеры были счастливы...
Когда я пришел к обеду, барон Книгге, прибалтийский окружной
руководитель, уже был поставлен в известность о ходе собрания и
снова стал несколько более уверенным. Барон Книгге обнял меня,
когда я вошел». (Ibid., S. 29.)
2 Ibid., S. 50.
264

цев, и я получил разрешение на организацию вер-
бовки. Были разрешены вооружение и снабжение продо-
вольствием частей и установлено более высокое жало-
ванье. Вербовка должна была проводиться на имперской
территории, а руководство удобнее всего было осуществ-
лять из Берлина. К этой работе я привлек графа фон дер
Гольца, брата известного генерала, который впослед-
ствии командовал войсками в Прибалтике. Изменения в
командовании были намечены на ближайшее время и не-
медленно проведены в жизнь. В министерстве иностран-
ных дел были согласны с моими мероприятиями. Народ-
ным уполномоченным я сделал краткий доклад о собы-
тиях и изложил свою точку зрения. У них также не было
никаких возражений» 1.
Снабженный огромными суммами из государственных
средств, а также средствами, полученными от промыш-
ленников и крупных аграриев, «Вербовочный пункт При-
балтики», помещавшийся по адресу Берлин, В-35, Карлс-
бад, 29, манил тысячи людей, которых привлекала пер-
спектива райской жизни. Кроме установленной в соответ-
ствии с воинскими званиями оплаты, предусматривалась
прибавка в пять марок из государственных средств, еже-
месячная /премия, равнявшаяся вначале тридцати маркам,
а затем из месяца в месяц возраставшая на 5—50 марок,
и, наконец, ежедневная прибавка в четыре марки, выда-
ваемая из фонда прибалтийских баронов, а также, само
собой разумеется, бесплатное жилье и довольствие, не
говоря уже о перспективе богатой добычи от грабежа.
Не удивительно, что «прибалтийские войсковые части»,
«Железная дивизия», добровольческие корпуса господ
фон Брандиса, фон Цорка, фон Плеве, Россбаха, Бер-
тольда и других притягивали, как магнит, всевозможный
преступный сброд. Какова была цель предприятия, тако-
вы были и субъекты, которые должны были принимать
в нем участие. Моральные качества вербуемых меньше
всего интересовали капиталистов и военщину. Они реши-
ли стрелять во всех без разбора, независимо от того, шла
ли речь о своих соотечественниках или об иностранцах.
Пятнадцатого января 1919 года, в день, когда были
убиты Карл Либкнехт и Роза Люксембург, в Либаве
появился посланный верховным командованием майор
1 Ibid., S. 72.
265

Бишофф, который сам себя называет «старым ландс-
кнехтом» 1. Начав с трехсот человек, Бишофф создал
«Железную дивизию», сигнал к сформированию которой
был дан в конце ноября 1918 года командованием армии
в Риге, пообещавшим каждому солдату «десять марок
ежедневно и хорошее продовольственное снабжение».
Денежные средства, необходимые для организации
кампании по вербовке, обильно текли со всех сторон.
10 января 1919 года, после доклада руководителя Анти-
большевистской лиги, уже известного нам д-ра Е. Штадт-
лера, в берлинском доме летчиков «Блумесгоф» Гуго Стин-
нес призвал собравшихся финансистов «внести 500 мил-
лионов марок... Сумма была собрана путем добровольного
самообложения всех немецких предприятий промышлен-
ными торговыми и банковскими организациями» 2.
Какова судьба этой огромной суммы в полмиллиарда
марок? Она пошла на наводнение Германии антисовет-
ской пропагандистской литературой. Издание всех бро-
шюр, книг и листовок, которые в то время распространя-
лись в миллионах экземпляров (их авторами были пре-
имущественно прибалтийские немцы, а также пангерма-
нисты д-р Шиман, Цезарь фон Шиллинг и другие), фи-
нансировалось из неиссякаемого фонда немецких магна-
тов. Но прежде всего она использовалась, как подтвер-
ждает Штадтлер, для пополнения касс «действующих
войсковых частей» и для открытия «вербовочных бюро в
добровольческие корпуса»3.
В 1949 году английское правительство опубликовало
документы, относящиеся к 1919 году, которые пролили
дополнительный свет на роль германского финансового
капитала в финансировании войны в Прибалтике и во-
оружении германской и царской интервенционистских
армий. Полковник Мод из английской военной миссии
в Берлине сообщал, в частности, в них, что «Крупп под-
держивает Бермондта деньгами и оружием» 4.
Упоминавшийся уже нами Авалов-Бермондт, в распо-
ряжение которого были переданы тысячи подвергшихся
1 Rudiger von der Goltz, Meine Sendung in Finnland und
im Baltikum, S. 133.
2 Eduard Stadtler, Als Antibolschewist 1918—1919, Dus-
seldorf, 1935, S. 48—49.
3 Ibid., S. 49.
4 «Documents on British Foreign Policy 1919—1939», London,
1949, p. 212.
266

шантажу в лагерях для военнопленных русских солдат,
являлся просто белогвардейской марионеткой в руках
военной клики германского империализма в Прибалтике.
Цитированное сообщение полковника Мода подтверж-
дается в меморандуме «О прибалтийских государствах и
Германии», направленном 15 ноября 1919 года англий-
ским министром иностранных дел лордом Керзоном для
ознакомления членам правительства. Этот меморандум
свидетельствует о хорошей осведомленности заправил
антисоветского заговора в Германии, и позднее многое
было подтверждено участниками заговора в их мемуарах.
Те факты, которые узнаешь из них о немецком финанси-
ровании войны в Прибалтике, английское правительство
в течение тридцати лет скрывало от общественности:
«Финансирование германо-русских вооруженных сил
осуществляется рядом немецких финансовых фирм, глав-
ным образом немецкой тяжелой промышленностью и кон-
сорциумом Шильда в Берлине, тогда как Крупп играет
значительную роль в деле поставки вооружения и мате-
риалов» 1.
Из меморандума детально известно, что Крупп пере-
дал Бермондту большое количество военных материалов
всех видов и намеревался установить контакт с Деники-
ным — царским генералом, продвигавшимся с юга.
Тридцать первого декабря 1919 года полковник Мод в
донесении на имя генерала Малькольма, руководителя
английской военной миссии в Германии, указывал на
связь между военщиной и крупной буржуазией Германии
в период закончившегося к тому времени похода в
Прибалтику:
«Когда в сентябре прошлого года финансовое поло-
жение Бермондта стало затруднительным, милитарист-
ская группа вступила в контакт с руководящими немец-
кими экономическими кругами и встретила с их стороны
благосклонное отношение и готовность помочь» 2.
Рассказав об инициативе Круппа в этом вопросе, пол-
ковник Мод остановился на роли крупных банков:
«Блейхредеры были банкирами, причем подлинный ру-
ководитель д-р Швабах, повидимому, был весьма заинте-
ресован в этом вопросе. В начале октября с помощью
1 Ibid., р. 226.
2 Ibid., p. 296.
267

Блейхредеров были созданы также русско-германские
торговые синдикаты... Когда шансы Бермондта стали
представляться хорошими, эти торговые синдикаты со-
средоточили свое внимание на Прибалтике. В связи с
крахом Бермондта и восстановлением отношений с Дени-
киным торговые и военные фирмы установили с послед-
ним контакт» 1.
Частный банк Блейхредера приобрел во второй поло-
вине XIX столетия значительное влияние, особенно после
того, как рейхсканцлер князь Бисмарк сделал его своим
домашним банком. Возвышение и обогащение Блейхреде-
ров, которые позднее были возведены в дворянское звание,
привело к тому, что эта семья породнилась с прибал-
тийскими баронами. В этом причина особой заинтересо-
ванности банка Блейхредера, позднее попавшего в зави-
симость от Дрезденского банка, в разбойничьем походе в
Прибалтику.
Но Блейхредер был отнюдь не одинок. Полковник Мод
называет в качестве других участников антисоветского за-
говора три крупнейших в то время банка: Дармштадский,
Национальный и Дрезденский. (Первые два объединились
в 1922 году, а во время крупного мирового кризиса в
1931 году они слились с Дрезденским банком, который
в настоящее время, но уже под другим названием,
снова превратился наряду с Немецким банком в ведущее
финансовое учреждение германского империализма.) Мод
сообщает, что банк Варбурга в Гамбурге снабжал день-
гами одно предприятие, замешанное в этих грязных сдел-
ках. Это представляет особый интерес, ибо в лице финан-
сового учреждения Варбургов мы имеем дело с одним из
' важнейших звеньев, связывающих германский и северо-
американский финансовый капитал. Через Штадтлера из-
вестно, что он 24 января 1919 года основал в Гамбурге
восточную группу Антибольшевистской лиги, в руковод-
ство который входили Макс Варбург и Макс фон Шинкель
(последний — глава дисконтной компании, которая впо-
следствии была объединена с Немецким банком).
Главарь банды Авалов-Бермондт, являвшийся ору-
дием немецкой милитаристской клики в Прибалтике, кон-
статирует в своих мемуарах, что «Союз торговли и
промышленности... поддерживал тогда все германские
1 Ibid., S. 29.
268

Добровольческие войсковые части и антибольшевистские
организации» 1 и что в результате этой поддержки на
восток были отправлены белогвардейцы, собранные из
различных немецких лагерей для военнопленных.
После всего сказанного становится ясно, хотя и с
опозданием, что представляют собой те круги, которые с
давних пор предпочитали при таких обстоятельствах осу-
ществлять руководство незримо, за кулисами. В войне в
Прибалтике активное участие приняли влиятельные груп-
пы крупной немецкой буржуазии. Лишь с их помощью
удалось развязать войну и добиться длительного ее ве-
дения.
Военные операции
Остановимся коротко на ходе военных операций.
17 февраля 1919 года генерал Гольц предложил верхов-
ному командованию (ставка которого находилась в
Кольберге, а начальником штаба был генерал фон Сект,
позднее организатор рейхсвера) предпринять наступле-
ние в Прибалтике. Его предложение было принято.
В конце февраля латвийский порт Виндава подвергся на-
падению с суши и с моря и был оккупирован. Основную
роль в этой операции играл прибалтийский ландвер —
военное соединение, сформированное в Латвии прибал-
тийскими баронами. Эта операция явилась прелюдией к
наступлению, которое началось 3 марта. Добровольче-
скими корпусами были заняты Мураево, Шауляй, Токум,
Фридрихсберг и, наконец, 18 марта Митава.
Едва одержав первые военные победы, германский
империализм тут же сверг латвийское правительство Уль-
маниса и создал 16 апреля в результате государствен-
ного переворота, осуществленного прибалтийскими баро-
нами, новый кабинет, в котором последние занимали одну
треть мест. Остальными членами правительства были бо-
гатые латыши из числа крайне правых, чьи интересы были
связаны с интересами баронов. Эти латыши являлись ма-
рионетками в руках прибалтийских баронов.
Двадцать третьего мая 1919 года в результате второ-
го наступления добровольческие корпуса вступили в Ри-
гу, а два дня спустя штаб фон дер Гольца объявил в
1 Awaloff, Im Kampf gegen den Bolschewismus, S. 147.
269

приказе, что латышей «на основании последних исследо-
ваний следует считать германским племенем» (!!!) 1.
Своеобразным музыкальным аккомпанементом к ру-
жейным залпам немецких солдат, которые убивали каж-
дый день и каждую ночь взятых в плен революционных
латвийских рабочих и солдат в Риге, была песня, кото-
рую распевали солдаты:
Мы останемся в прекрасной Прибалтике
И создадим здесь свою родину.
После того как прибалтийские бароны и их покрови-
тель генерал фон дер Гольц так недвусмысленно показа-
ли, что они намерены превратить оккупированные области
в немецкую колонию, изгнанный ими Ульманис, которо-
му пришлись по душе убийства революционных рабочих,
но не нравилось то, что была устранена латышская бур-
жуазия, стал формировать войска в северной части
Латвии.
Являясь представителем латышской буржуазии, Уль-
манис с согласия Антанты призвал в страну германские
добровольческие корпуса, чтобы уничтожить советские
республики, пользовавшиеся поддержкой подавляющего
большинства народа. Эту роль палача с готовностью
взяли на себя немецкие реакционеры. Однако они
не только не восстановили господства латышской бур-
жуазии, но и отбросили ее в сторону, создав германско-
империалистический режим.
Этого не хотела латышская буржуазия, этого не же-
лал и английский империализм, который стремился под-
чинить своему влиянию прибалтийские государства и
превратить их в орудие против советского государства.
И когда в июне 1919 года немецкие части, сражав-
шиеся в Прибалтике, попытались захватить Северную
Латвию и продвинуться в Эстонию, чтобы и там помочь
баронам немецкого происхождения снова установить свою
диктатуру, против них выступили объединенные силы
сторонников Ульманиса, эстонских войск и британского
военно-морского флота. Войска фон дер Гольца и Би-
шоффа были разбиты и в начале июля оставили Ригу и
Либаву. Марионеточное правительство германских импе-
1 Major. D. Josef Bischoff, Die letzte Front, Berlin,
1935, S. 116.
270

риалистов перестало существовать, и Ульманис, марио-
нетка английских империалистов, снова стал премьер-
министром.
Тем временем группа царских офицеров сформиро-
вала в оккупированных областях Литвы и Латвии на не-
мецкие деньги и с помощью правительства Эберта рус-
скую воинскую часть, численность которой удалось до-
вести до 8 тысяч человек, оказав давление на русских
военнопленных, находившихся в немецких лагерях. В то
время как советское правительство сразу же после своего
прихода к власти отпустило всех немецких военноплен-
ных, русские военнопленные в Германии были задержа-
ны, и свобода была предоставлена лишь тем, кто шел
добровольцем в белогвардейские войска полковника кня-
зя Авалова-Бермондта, авантюриста, который не был ни
князем, ни полковником (позднее Авалов в качестве на-
грады за свое полное военное поражение, которое он по-
терпел осенью 1919 года, собственноручно произвел себя
в генерал-майоры).
Поскольку Антанта все настойчивее выдвигала тре-
бование об эвакуации Латвии немецкими частями, фон
дер Гольц и Бишофф, действуя в согласии с германским
правительством, прибегли в августе 1919 года к следую-
щему трюку: набранные в Германии участники прибал-
тийской кампании — добрых 30 тысяч человек — в сере-
дине сентября перешли под командование царских
генералов. Вместо черно-бело-красных кокард она наце-
пили овальную кокарду царской армии. Это был маневр
с целью дать в руки германскому правительству оправ-
дание, будто бы оно не имеет никакой власти над
воинскими частями, так как последние больше не подчи-
няются немецкому командованию. В результате этого ма-
невра формально существовала лишь «русская» армия,
руководимая для вида Аваловым-Бермондтом, а в дей-
ствительности немецкими генералами. Прибалтийский
ландвер (войска баронов) перешел под английское
командование, чтобы спасать собственность этих баронов.
Появившееся на свет в Берлине при содействии прави-
тельства Эберта «западнорусское правительство», в ко-
тором явно преобладали аристократы немецкого проис-
хождения, объявило Латвию русской базой и
конфисковало латвийские леса в виде обеспечения изго-
товлявшихся в больших количествах для войск Бермонд-
та денег.
271

В начале октября развернулось новое наступление
агрессоров, которое привело к занятию устья Западной
Двины и Торенсберга — южного пригорода Риги. Но тут
вступила в бой английская эскадра. Под прикрытием ог-
ня этой эскадры латыши Ульманиса переправились через
Западную Двину, уничтожили гарнизон, расположенный
в устье Западной Двины, и стали с флангов угрожать
остальным частям Авалова. Его армия немедленно рас-
палась, чему способствовало то, что в это же время рас-
положенные севернее войска генерала Юденича, нахо-
дившиеся на содержании у Черчилля, были разгромлены
у ворот Петрограда Красной Армией и петроградскими
рабочими. Даже введение в бой только что прибывшей
из Германии крупной части добровольческого корпуса
под командованием Россбаха не могло уже спасти поло-
жения в Латвии. Отступление продолжалось 20 но-
ября немецкие войска во главе с Аваловым снова пере-
шли в германское подчинение, а в начале декабря его
разбитая армия пересекла германскую границу. Отныне
она превратилась в агрессивное орудие в руках внутрен-
ней немецкой реакции.
Три месяца спустя участники войны в Прибалтике,
которые к тому времени были размещены в прежних
армейских лагерях и поместьях остэльбских юнкеров,
приняли участие в монархо-фашистском капповском пут-
че, направленном на свержение Веймарской республики.
Это не помешало правительству Эберта после успешного
подавления капповского путча вооруженными немецкими
рабочими бросить против рабочих именно этих самых
убийц-поджигателей из Прибалтики. Командир так на-
зываемой «Железной дивизии» майор Бишофф сообщает,
что часть его 3-го полка «23 марта — следовательно, пос-
ле окончания капповского путча — вступила в действие.
Она атаковала коммунистический батальон, насчитывав-
ший 450 человек и 36 пулеметов и расположенный в
Хеннигсдорфе [рабочий пригород Берлина.—А Н.]. Бой
был ожесточенным... Хеннигсдорф был взят, коммунисты
потеряли 37 человек убитыми... «Атака напоминала атаку
пехоты в 1914 году», — говорится в служебном донесе-
нии» 1.
Трудно решить, кто кого перещеголял в подлости:
1 Ibid., S. 245—246.
272

реакционные душегубы, которые хвастаются тем, что по-
ступают со своими соотечественниками-пролетариями
как со злейшим врагом, или социал-демократическое
буржуазное коалиционное правительство, которое восста-
новило и стабилизировало свою диктатуру, направлен-
ную против рабочего класса, использовав для этого наем-
ников.
Из посеянных в Прибалтике зубов дракона выросли
семена гитлеровского фашизма. Солдаты, унтер-офицеры
и лейтенанты прибалтийских войск явились ядром позд-
нейших формирований' СА и СС. Капитаны и майоры ча-
стей графа Гольца, председателя Национального союза
немецких офицеров, который примкнул впоследствии к
нацистскому движению, спустя двадцать лет, в период
второй мировой войны, стали гитлеровскими маршалами
и генералами. Они познакомились с территорией, на ко-
торой вели агрессивную войну против Советского Союза,
еще в 1919 году, принимая участие в борьбе против мо-
лодой советской власти в качестве младших офицеров.
Капитан фон Рабенау, в 1919 году первый штаб-офи-
цер 1-й гвардейской резервной дивизии, командовал в чи-
не генерала армией на оккупированной советской терри-
тории.
Капитай фон Кюхлер, в 1919 году первый штаб-офи-
цер Курляндской бригады, в 1941 году, уже в чине мар-
шала, возвратился в те же места, где в молодости совер-
шал злодеяния.
Майоры фон Клейст и Сикст фон Арним, входившие
в командный состав «Железной дивизии», стали коман-
дующими гитлеровских войск.
Командир добровольческого корпуса Пфеффера фон
Соломон был некоторое время шефом СА всей Германии.
Капитан Гудериан, который в середине лета 1919 года
своими письменными и устными обращениями побудил
командование рейхсвера продолжать агрессию в При-
балтике и добился согласия военного руководства
на формальный переход немецких прибалтийских войск
в армию Авалова-Бермондта, стал известным «танковым
генералом». Во время второй мировой войны он бесчин-
ствовал в Советском Союзе, а затем — вплоть до своей
смерти в 1954 году в Западной Германии — носился с
планами подготовки третьей агрессии против Советского
Союза.
273

Майор фон Фрич, начальник штаба подчиненного фон
дер Гольцу командующего фон Кваста, играл видную
роль в 30-х годах, являясь организатором гитлеровского
вермахта.
Капитан фон Штюльпнагель, из воинской части юнкера
фон Плеве, также дослужился при Гитлере до генераль-
ского чина и приобрел известность в период второй миро-
вой войны многочисленными расстрелами заложников.
Прибалтийский помещик фон Шейбнер-Рахтер, один
из первых участников борьбы против советской власти,
попал в 1919 году в плен к Красной Армии, после чего
правительство Эберта начало дипломатические перегово-
ры с советским правительством о его освобождении.
Спустя четыре года Шейбнер-Рихтер стал одним из орга-
низаторов мюнхенского путча Гитлера, во время которо-
го он и погиб 9 ноября 1923 года.
Нельзя закончить эту главу, посвященную военным
действиям в Прибалтике, не упомянув об исключительно
жестоком ведении войны войсками фон дер Гольца.
Объяснение этому надо искать в самом характере войны
и в тех людях, которые ее вели. В этой войне участво-
вали ослепленные ненавистью бароны, готовые уничто-
жить всех, чтобы отомстить за экспроприацию и аннули-
ровать ее. Участниками войны были также деклассиро-
ванные, аморальные элементы, которые либо никогда не
вели честного образа жизни, либо после четырехлет-
ней мировой бойни оказались выбитыми из нормальной
колеи. Эти элементы сражались с тем большей охотой,
чем большими были ожидавшие их жалованье и добыча.
Их поведение было, по сути дела, подготовительной школой
чудовищных убийств, совершавшихся позднее частя-
ми СС, и это находит свое подтверждение в мемуарах
участников, а также в романах самых известных профа-
шистски настроенных авторов. Вот признание командира
добровольческого корпуса Карла фон Плэве, поместья
которого находились непосредственно у границы Восточ-
ной Пруссии с Литвой: «Пленных не брали. Большеви-
ков, попадавших в наши руки, уничтожали» 1.
Следует отметить, что это происходило, как признает
и сам Плеве, уже в самом начале германской агрессии, в
1 Karl von PIehwe, Im Kampf gegen die Bolschewisten,
Berlin, 1926, S. 10.
274

первых числах марта 1919 года. Поэтому это нельзя рас-
сматривать даже как акт мести, ибо указанные действия
явились результатом холодного расчета и приказа ба-
ронов.
Командир батальона «Железной дивизии» майор
Эрих Балла написал позднее роман с примечательным
названием «Мы стали ландскнехтами», в известной сте-
пени дающий представление о событиях. В нем рассказы-
вается, как весной 1919 года происходило сражение, во
время которого был взят в плен красный солдат. Он был
в форме и поэтому мог рассчитывать на соответствующее
международному праву отношение к себе как к военно-
пленному. Тем не менее Балла, который выступает в ро-
мане под другим именем, приказывает расстрелять его.
Балла не только приказывает расстрелять красноармей-
ца. Солдат, убивший военнопленного, присваивает себе
даже двадцать рублей и часы убитого. Бандиты!..
Предоставим слово другому «герою» — участнику вой-
ны в Прибалтике Эрнсту фон Саломону, который изве-
стен как соучастник убийства германского министра
иностранных дел Вальтера Ратенау и был временно по-
сажен в тюрьму. Этот Саломон рассказывает в своей
книге «Опальные», как он и его сообщники бросали плен-
ных латышских солдат (независимо от того, были они
ранены или нет) живыми в пламя горящих домов 1. Это
не были какие-либо отдельные эксцессы. Таковы были
методы их борьбы:
«Мы стреляли в толпы людей, охваченных смятением,
неистовствовали, снова стреляли и охотились. Мы гоняли
латышей, как зайцев по полю, открывали огонь по каж-
дому дому, взрывали каждый мост, валили каждый теле-
графный столб. Мы швыряли труппы в колодцы и вслед
за ними бросали ручные гранаты. Мы убивали все, что
попадалось нам под руки, мы сжигали все, что могло го-
реть. Там, где мы проходили, стонала земля. Там, где мы
штурмовали, на месте домов оставались груды развалин.
Громадный столб дыма обозначал наш путь» 2.
Процитируем еще одного автора, пользовавшегося
широкой популярностью,— Э. Э. Двингера. Его книга
1 См. Е. von Salomon, Die Geachteten, Gutersloh, 1941,
S. 142.
2 Ibid., S. 167.
275

«Последние всадники», задуманная как прославление и
превознесение до небес участников войны в Прибалтике,
в действительности показывает их безмерную жесто-
кость, которая вызывает отвращение. В ней изображен
граф Пален, который собственноручно расстреливает
двух латышских военнопленных. Этим латышам не было
предъявлено никаких обвинений. Позднее Пален предла-
гает двум немецким ландскнехтам тысячу марок, если они
не станут расстреливать попавшую в плен раненую боль-
шевичку, а забьют ее насмерть плетью. Оба соглашаются.
«Пален достает бумажник, на котором блестит отточен-
ная, с семью зубцами корона, и протягивает им крупную
банкноту. После того как тело женщины превратилось
в кровавую кашу, в истерзанный плетьми комок мяса,
Пален вынимает свой золотой портсигар и закуривает
сигарету». В это же время другие офицеры расстрели-
вают у стены «шесть большевиков, которые оказались
единственными оставшимися в живых». А раненые? «Дви-
гаясь вдоль ручья, они [германские войска. — А. Н.] с
удивлением заметили, что ручей запружен телами боль-
шевиков. Солдаты должны были по чьему-то приказа-
нию — иначе этого никогда бы не произошло — бросить
туда всех раненых» 1.
Это только один из многих эпизодов подобного рода,
содержащихся в книге Двингера, и после описания всех
этих зверств убийцы в ней превозносятся как «исполните-
ли европейской миссии, борющиеся против азиатов»2.
В нацистский период эта книга распространялась в сот-
нях тысяч экземпляров. Это было высшее проявление
беллетристики каннибализма, который действовал в
Третьем рейхе и во время второй мировой войны по ре-
цептам участников войны в Прибалтике. Если в Прибал-
тике методами, столь подробно и цинично описанными
Двингером, убивали тысячи людей, то в период второй
мировой войны этими же методами уничтожались мил-
лионы людей. Отвратительные зверства и массовые
убийства, о которых мы узнаем из писаний Двингера
и Саломона, не только не ставят своей целью вызвать
ненависть к виновникам этих зверств, а, наоборот, изо-
бражаются этими эстетствующими сутенерами фашизма
1 Е. E.Dwinger, Die letzten Reiter, Jena, 1935, S. 137—
140.
2 Ibid., S. 177.
276

как нечто само собой разумеющееся и даже необходимое,
чтобы основать в Прибалтике немецкое остляндское
герцогство. Об этом заявляет, выдавая тайну, один из
персонажей книги Двингера вооруженный моноклем граф
Трукс, который настолько аристократичен, что не говорит,
а только шепелявит. Он наделен автором, как, впрочем,
и остальные убийцы, всеми атрибутами благородства.
Было бы несерьезно возражать, что речь здесь идет
о романах и, следовательно, о вымышленных событиях.
Слишком уж соответствуют они действительности, слиш-
ком совпадают с ужасным лаконичным сообщением
фон Плеве, что всех пленных уничтожали. Впрочем,
имеется исторический документ, говорящий сам за себя.
Следующее объявление майора Флетхера, которого фон
дер Гольц после завершения агрессии против Латвий-
ской Советской Республики назначил губернатором
Риги, не имеет себе равных по чудовищной жестокости:
«Объявляю о введении в Риге осадного положения и
приказываю:
1. Каждый, у кого имеется оружие (огнестрельное и
холодное), боеприпасы или взрывчатые вещества, обя-
зан сдать их в течение двенадцати часов в ближайший
полицейский участок. Каждый, у кого позднее окажется
оружие, будет казнен.
2. Все, кто во время господства большевиков явля-
лись служащими административных органов, членами
комитетов, милиционерами и так далее, военнослужащие
Красной Армии и все остальные, кто боролся против
освободительных войск, обязаны в течение сорока восьми
часов после опубликования этого объявления явиться в
ближайший полицейский участок.
3. Каждый, кто скрывает кого-либо из перечисленных
выше людей, кормит его или помогает ему бежать, а так-
же каждый, кто знает о местопребывании кого-либо из
этих лиц и не сообщит об этом немедленно в ближайший
полицейский участок, будет казнен.
4. Если из какого-либо дома будет открыта стрельба
по войскам, все жители этого дома поплатятся жизнью.
5. Каждый штатский, который появится на улицах го-
рода без разрешения полиции с шести часов вечера до
шести часов утра, будет казнен.
6. Пользование частными телефонами запрещается.
Все частные лица, пользующиеся телефонами, а также
277

владельцы домов и квартир, где находятся телефоны,
обязаны немедленно явиться в полицию. Не явившиеся
будут казнены.
7. Каждый, кто знает о том, где находится оружие,
боеприпасы, предметы снаряжения и другое военное иму-
щество, а также значительное количество съестных при-
пасов и так далее, обязан немедленно сообщить об этом
в ближайший полицейский участок. Несообщившие будут
казнены.
8. Обо всех награбленных и украденных, а также при-
обретенных в нарушение законов, действовавших до гос-
подства большевиков, вещах — мебели, одежде, белье и
так далее —теперешние их владельцы, независимо от
того, как они вступили во владение вещами, должны в
течение сорока восьми часов сообщить в ближайший по-
лицейский участок, по возможности со ссылкой на преж-
него владельца. Сообщающий получает в полицейском
участке свидетельство с точным перечислением предме-
тов, о которых он сообщает. Каждый, у кого по истечении
этого срока будет найдено имущество, о котором не
было сообщено, будет казнен.
9. Печатание и распространение всевозможных изда-
ний, которые не одобрены губернаторством, запрещается.
Виновные в нарушении будут казнены.
Главнокомандующий ландвера
Флетхер»1.
Рига, май 1919 года.
Этот приказ о введении осадного положения повлек за
собой кровавую расправу. Председатель Независимой
социал-демократической партии Германии депутат Гуго
Гаазе сообщил 4 июля 1919 года в Национальном собра-
нии, не вызвав никаких опровержений, что после оккупа-
ции Риги войсками фон дер Гольца там были расстреля-
ны на основании приказа Флетхера 6—7 тысяч человек.
Большинство было расстреляно лишь на том основании,
что они коммунисты.
Конечно, не является случайностью, что Двингер, Са-
ломон и другие проповедники войны в Прибалтике пре-
вратились в литературных провозвестников Третьего рей-
ха. Также отнюдь не случаен тот факт, что после второй
1 «Фрейхейт», 4 июля 1919 года.
278

мировой войны Двингер, Саломон и их сообщники стали
наиболее широко читаемыми и уважаемыми авторами
западногерманской республики. В области литера-
туры последняя, как и во всех других областях,
стала преемницей нацистского режима, его наслед-
ницей.
Слова и дела правительства
Любое описание войны в Прибалтике останется не-
полным без тщательного анализа политики немецкого
правительства. Из этого можно извлечь интересные и
чрезвычайно полезные, актуальные для нашего времени
уроки. При этом выясняется, что немецкое правительство
проводило политику, которую позднее проводил Гитлер
и которая в настоящее время служит образцом для мно-
гих политических деятелей Западной Германии. Прави-
тельство заверяло в своем миролюбии, отрицало наличие
какого-либо стремления к интервенции против Совет-
ской России и в то же время упрямо проводило ее,
руководствуясь старой воровской привычкой кричать:
«Держи вора!»
Захват Прибалтики издавна был целью пангерман-
ских шовинистов. С помощью этого захвата стремились
держать под постоянной немецкой угрозой и зависи-
мостью столицу России Петербург и господствовать на
морских коммуникациях, ведущих в Финляндию и Шве-
цию. Во время первой мировой войны немецкие князья,
юнкеры и финансовые магнаты были едины в своих при-
тязаниях на Прибалтику. Оставалось только выяснить, в
какой форме это должно произойти: в форме присоеди-
нения или же путем установления вассальных отно-
шений.
Этой идеей «Дранг нах Остен» после 9 ноября
1918 года была проникнута и официальная немецкая
внешняя политика. Политика «Доанг нах Остен» вновь
воскресла потому, что на старый генералитет было воз-
ложено руководство вооруженными силами республики,
что монархистский аппарат министерства иностранных
дел продолжал действовать, что крупные банки и тяже-
лая индустрия остались в руках тех самых кругов, кото-
рые еще совсем недавно выступали в качестве поборни-
ков захватнической политики, наконец, потому, что во
279

главе республики стояло правительство, социал-демокра-
тические министры которого отреклись от социализма
и идеи пролетарского интернационализма и с августа
1914 года открыто перешли на позиции национализма и
шовинизма.
При этом правительство находилось в сложном поло-
жении. У немецкого народа с Советской Россией с пер-
вого дня ее существования были связаны только хорошие
воспоминания. Поэтому война против Советской России
была не только совершенно не популярна, но должна
была натолкнуться на самое решительное сопротивление
народных масс. По этой причине от народа скрывали
истинные планы. В январе и феврале 1919 года вообще
отрицалось существование каких-либо военных целей в
Прибалтике, а еще в марте отрицался даже самый факт
ведения военных операций. Вместо этого общественность
засыпали сообщениями о советских нарушениях границы,
фабриковавшимися различными бюро Антибольшевист-
ской лиги и правительством.
За завесой ядовитой клеветы, распространявшейся
о Советской России, от немцев скрывалось то, что про-
исходило в действительности. Даже когда при сверже-
нии буржуазно-демократического латышского правитель-
ства Ульманиса и замене его кабинетом прибалтийских
баронов пангерманские милитаристы показали свое под-
линное лицо, когда они проявили свой каннибализм, осу-
ществив чудовищные массовые убийства латышей в Риге
в конце мая — начале июня 1919 года, когда они продви-
гались все дальше и дальше к северу и на восток, — да-
же тогда официальные круги прославляли эту шайку
убийц, именуя их «спасителями цивилизованного мира,
западной культуры и Европы от азиатов».
Появлению правдивых сообщений чинились всяческие
препятствия, а на разоблачения, опубликованные в пе-
чатных органах пролетариата, отвечали либо запретом
этих органов, либо наглым опровержением.
Вот пример. 27 марта 1919 года Носке заявил в На-
циональном собрании, «что в боях в Прибалтике в пере-
довом эшелоне уже продолжительное время находятся в
основном латышские и литовские части» 1. Это была бес-
1 «Die deutsche Nationalversammlung im Jahre 1919», 4 Bd ,
S. 2041.
280

стыдная ложь. О литовских частях вообще не могло быть
речи, что же касается латышских, то здесь речь шла в
основном о частях прибалтийских юнкеров. Ознакомление
со всеми военно-историческими произведениями убеди-
тельно опровергает утверждение Носке, сделанное им для
успокоения взволнованной общественности. Но послу-
шаем, что говорит дальше военный министр:
«Немецкие войска в течение последних недель пред-
приняли только одну незначительную операцию... При
этом речь шла лишь о небольшом выпрямлении линии
фронта... Поэтому немецкими войсками был занят уча-
281
Барон фон Мантейфель (родственник западногерман-
ского нацистского генерала) в кругу своих офицеров
перед наступлением на Ригу, весна 1919 года.

сток железнодорожной линии на ограниченной террито-
рии» 1.
В действительности же за время с 3 по 17 марта
«линия фронта была передвинута примерно на 70 кило-
метров на восток»2. А с 17 по 23 марта линия фронта
снова была передвинута на 60 километров и захвачена
Митава. Все это Носке назвал «участком железно-
дорожной линии на ограниченной территории»! Но лю-
бая ложь считалась пригодной, когда речь шла о борьбе
против коммунизма и о маскировке экспансии немецкого
империализма на Восток.
Двадцать третьего июля 1919 года министр иностран-
ных дел социал-демократ Герман Мюллер заявил в На-
циональном собрании, что «мы не вмешиваемся во внут-
ренние дела русского народа... Правительство совершен-
но недвусмысленно заявило, что эвакуация войск с тер-
ритории Латвии должна быть произведена как можно
быстрее»3.
Это было неплохо, если бы соответствовало действи-
тельности. Авалов-Бермондт сообщает в своей книге, как
после своего бегства с Украины в начале 1919 года он
обратился в Берлине к военному министерству с предло-
жением о сформировании русского интервенционистского
отряда. Там он встретил царского ротмистра фон Розен-
берга, который, как мы уже видели, летом 1918 года при-
нимал деятельное участие в организации так называемой
северо-западной армии. Теперь с Розенбергом установил
тесный контакт Авалов.
В конце марта 1919 года Розенберг передал военному
министру Носке докладную записку, которая заканчива-
лась предложением сформировать с немецкой помощью
русскую белогвардейскую северную армию для уничто-
жения советского режима.
Носке ознакомился с содержанием докладной записки,
одобрил план и пообещал представить его Совету ми-
нистров. Он добавил, что лично будет настаивать на
том, чтобы это предложение было принято и незамедли-
тельно проведено в жизнь.
1 Ibid.
2 J. W. von Oertzen, Die deutschen Freikorps, Munchen,
1936, S. 73.
3 «Die deutsche Nationalversammlung im Jahre 1919», 7 Bd.
S. 76, 77.
282

Во время второй встречи, состоявшейся через три
дня, Носке заявил ротмистру, что предложение отклоне-
но в Совете министров большинством в один голос.
Получив отрицательный ответ, ротмистр фон Розен-
берг подумал, что его план окончательно провалился, и
хотел до поры до времени прекратить свою деятельность.
Однако Носке снова заверил его, что он интересуется
борьбой против большевизма, и посоветовал не отказы-
ваться окончательно от начатого дела, но пока ограни-
читься более скромными планами. По его словам, позд-
нее вопрос может быть самостоятельно решен немецким
командованием Восточной армии, чей главный штаб
охраны восточных границ находился в Берлине.
Носке посоветовал Розенбергу в ближайшие дни по-
сетить этот штаб и, со своей стороны, пообещал «послать
туда краткое сообщение о Северной армии вместе с соот-
ветствующими указаниями» 1.
Если в деле создания русской контрреволюционной
армии и организации ее наступления Носке не смог при-
влечь на свою сторону весь кабинет, то только потому,
что некоторые министры, хотя они в принципе и были
согласны с Носке, все-таки опасались возмущения не-
мецкого рабочего класса в случае, если подобное пре-
ступление /будет предано гласности. Тогда Носке от сво-
его имени отдал немецкому армейскому командованию
приказ сформировать русскую белогвардейскую армию.
И действительно, все остальное Розенберг (как об этом
подробно рассказывает Авалов) согласовывал с началь-
ником главного штаба охраны восточных границ майо-
ром фон Виллизеном. Но существовала не только воен-
ная сторона вопроса. Генштабисты указали Розенбергу
на то, что «немецкое министерство иностранных дел про-
являет большой интерес к переговорам и хотело бы, со
своей стороны, внести некоторые предложения. Они по-
советовали ротмистру зайти туда, чтобы выяснить эти
вопросы» 2.
Так все и произошло. В министерстве иностранных
дел Розенбергу предложили создать политическую груп-
пу, из которой, в конце концов, возникло пресловутое
«западнорусское правительство». Само местопребывание
1 Awaloff, Im Kampf gegen den Bolschewismus, S. 128.
2 Ibid., S. 131.
283

этого, с позволения сказать, «правительства» свидетель-
ствовало о его происхождении и его вдохновителях. Оно
было размещено как раз в центре правительственного
квартала, а именно напротив дворца президента на Виль-
гельмштрассе, 69, в служебном помещении д-ра Золь-
фа — последнего кайзеровского министра иностранных
дел, оставшегося на своем посту после провозглашения
республики, который и после своей отставки летом
1919 года направлял правительственную внешнюю поли-
тику. Там находились и вели заговорщицкую деятель-
ность бежавшие из своей страны крупные помещики и
биржевики, которые, несомненно, опирались не на рус-
ских, а на определенные американо-английские органы,
на немецких денежных тузов и генералов, а также на ми-
нистров социал-демократов Носке и Мюллера. Когда кто-
либо из непосвященных хотел поговорить с д-ром Золь-
фом и звонил по телефону, ему обычно отвечал русский
«военный министр» Дурново или даже сам «премьер-ми-
нистр» — некто генерал Бискупский, который позднее за-
рабатывал себе на жизнь в основном как фальсифика-
тор документов. В мае 1936 года он был назначен Гитле-
ром и Альфредом Розенбергом «правительственным ко-
миссаром по русским делам», то есть собирателем остат-
ков белогвардейцев для нацистского нападения на Со-
ветский Союз.
Когда кампания в Прибалтике приближалась к кон-
цу, царские заговорщики, выступавшие под маской «за-
паднорусского правительства», или «Центрального совета
Западной России», послали правительству Эберта — Нос-
ке — Мюллера телеграмму, примечательную тем, что она
кладет конец различного рода болтовне о «защите Гер-
мании». В этом послании германскому правительству
выражается благодарность «за исключительные заслуги
немецких войск в деле спасения окраинных областей Рос-
сии от большевизма» 1. В телеграмме уже не было речи
о немецкой территории, которой угрожает опасность. Нет,
речь в ней шла об «окраинных областях России». И вооб-
ще это была открытая поддержка продажными людьми
старой царской политики национального угнетения.
«Мы не вмешиваемся во внутренние дела русского
народа», — заявил министр иностранных дел Мюллер.
1 «Фоссише цейтунг», 9 октября 1919 года.
284

Но «мы» формируем армию из русских белогвардейцев;
«мы» их одеваем, финансируем, вооружаем, перебрасы-
ваем на фронт и посылаем в бой, заставляем присягать
на верность царю, чтобы этот сброд, как Мюллер сам
громко объявил об этом, смог бы устроить резню петро-
градских и московских большевиков. Если уж это не бы-
ло вмешательством, тогда слово «вмешательство» вооб-
ще лишалось всякого смысла! Впрочем, две недели
спустя после 23 июля с главарем немецких войск в При-
балтике фон дер Гольцем было тайно согласовано прямо
противоположное тому, что открыто обещал министр
иностранных дел. В начале августа 1919 года Гольц в
сопровождении своего единомышленника — главнокоман-
дующего сухопутными войсками и позднее военного ми-
нистра Тренера — поехал в Веймар, где укрылось прави-
тельство и Национальное собрание в страхе перед бер-
линскими рабочими.
Послушаем, что говорит об этом сам Гольц:
«В пути я еще раз заручился его [Гренера — А. Н.]
согласием, так что во время беседы с президентом Эбер-
том и господином Мюллером мы высказывали одну и ту
же точку зрения. Я сделал господам во дворце великого
герцога краткий доклад о положении в Прибалтике и о
значении защищаемой мною политики и получил на свои
заранее точно составленные вопросы, по сохранившимся
у меня об этом записям, следующие ответы:
1. Что предпримет правительство против добровольно
оставшихся в Прибалтике солдат? — Ничего...
2. Будет ли правительство силой препятствовать
снабжению русских или же оно будет молчаливо терпеть
его? — Оно ничего не предпримет против этого.
3. Даст ли правительство согласие на оплату и снаб-
жение продовольствием русских еще и на сентябрь? —
Это будет решено на заседании кабинета.
На заседании вопрос о деньгах был решен, причем,
как утверждают, голос Носке оказался решающим.
Вообще, как я мог, к своей радости, убедиться во вре-
мя происходившего на следующий день заседания, воен-
ный министр и на этот раз продемонстрировал свое пол-
ное понимание прибалтийско-русского вопроса» 1.
1 R u d i g е r von der G о 11 z, Meine Sendung in Finnland und
im Baltikum, S. 242—243.
285

Это соглашение было заключено после того, как пра-
вительство неоднократно заверяло общественность, что
войска из Прибалтики будут эвакуированы. Теперь выяс-
нилось, что соответствующее указание было дано лишь
для успокоения немецкой и иностранной общественности,
но никто и не думал о его выполнении. На деньги немец-
ких налогоплательщиков правительство Эберта содержа-
ло белогвардейский сброд и вооружало его тем же ору-
жием, которое еще совсем недавно использовалось про-
тив немецких рабочих. Если даже такой монархо-фашист,
как фон дер Гольц, свидетельствует о наличии у воен-
ного министра полного понимания прибалтийско-русско-
го вопроса, то это, если говорить прямо, означает, что
один из влиятельных членов правительства продолжал
цепляться за войну против Советской России. Весьма по-
казательна похвала, которую еще во времена Гитлера
майор Бишофф адресовал задним числом правительству
Эберта — Носке:
«Во время всей... прибалтийской операции.», прави-
тельством было запрещено многое из того, что потом с
его ведома и при его молчаливом одобрении было все-та-
ки проведено в жизнь» 1.
Да, это была политика двойной игры, политика, при
которой на словах на всех перекрестках кричали о мире и
одновременно за кулисами создавали военные фронты.
26 августа 1919 года министр иностранных дел Герма-
нии Мюллер заявил на заседании комиссии по иностран-
ным делам Национального собрания:
«В Прибалтике в настоящее время назревает конф-
ликт с так называемой «Железной дивизией», которой
правительство Латвии по договору 29 декабря 1918 года
пообещало предоставить право гражданства и право по-
селения. Вопрос заключается в том, следует ли эту «Же-
лезную дивизию» рассматривать как немецкое войсковое
соединение, которое должно быть расформировано, или
же можно убедить Антанту, что здесь речь идет об осо-
бом случае, когда лица, входящие в состав этой дивизии,
могли бы использовать свое право на поселение на осно-
ве заключенного договора.
Посланнику латвийского правительства господину
Шрейнеру указано на последствия, которые могут воз-
1 Josef Вischoff, Die letzte Front, S. 176.
286

никнуть в случае отказа правительства Латвии выпол-
нить упомянутый договор» 1.
Видимо, Мюллер говорил столь открыто потому, что
в заседании не принимал участия ни один депутат неза-
висимых социал-демократов (как известно, коммунисты
не были представлены в Национальном собрании). Что
касается его ссылки на договор с правительством Латвии,
то Ульманис в конце 1918 года действительно дал обе-
щание предоставить такое право гражданства, чтобы
обеспечить себе иностранную помощь в борьбе против
Латвийской Советской Республики. Но тем временем
обнаглевшая немецко-прибалтийская военщина свергла
правительство Ульманиса, ибо оно казалось ей недоста-
точно послушным, а снова пришедший с английской по-
мощью к власти Ульманис более не считал себя связан-
ным договором.
Однако министр иностранных дел Мюллер еще в мо-
мент краха военной авантюры лелеял надежду добиться с
помощью Антанты оставления в Латвии части армии
Гольца в качестве орудия защиты и нападения в руках
прибалтийских юнкеров и для обеспечения их стремления
к господству, чтобы создать, таким образом, за предела-
ми Германии военный форпост и стратегический плац-
дарм для /подготовки новой агрессии против Советской
России. Обратите внимание на наглую угрозу о «послед-
ствиях», которую немецкий социал-демократический ми-
нистр иностранных дел адресовал латвийскому послан-
нику, если Латвия не подчинится политике диктата не-
мецких частей в Прибалтике.
Так выглядела на деле внешняя политика кабинета
Эберта — Носке — Мюллера. Она была так же далека от
миролюбивых намерений, как Сириус от Земли. В то вре-
мя как Носке в начале октября заявил в бюджетной ко-
миссии Национального собрания, что набор в ряды не-
мецких войск в Прибалтике проводился только в январе
и феврале 1919 года, а Герман Мюллер 26 июля заверил
Национальное собрание в том, что никакие войска не
будут более посланы в Прибалтику и офицеры, нарушаю-
щие этот приказ, будут «предаваться военному суду».
1 Цитируется по тайному докладу саксонской миссии в Берлине
министерству иностранных дел Саксонии в Дрездене от 26 августа
1919 года. «Sachsische Landeshauptarchiv, Dresden; Akte Gesandt-
schaft, Berlin, № 367.
287

Вильгельм Кенен (в то время депутат Независимой со-
циал-демократической партии) на заседании Националь-
ного собрания 29 октября 1919 года уличил обоих ми-
нистров во лжи. Он смог представить неоспоримое дока-
зательство того, что набор солдат для войны на Востоке
продолжался и что целые войсковые части все еще пе-
ребрасывались через немецкую границу в Прибалтику.
То, что правительство продолжало вести войну в та-
кой тайне и не отваживалось открыто высказаться за
нее, является, с одной стороны, свидетельством насквозь
лживой правительственной внешней политики, а с дру-
гой — косвенным признанием популярности дела Советов
в Германии и непопулярности борьбы против Советской
России и советских республик в Прибалтике.
Почему борьба против Советской России была так
непопулярна в Германии? Охваченные революционным
подъемом рабочие Германии видели в Советской России
первую страну победоносной диктатуры рабочего клас-
са. Но, помимо представителей рабочего класса, против
антисоветской агрессии выступали также буржуазные и
крестьянские слои.
О том, какие значительные промышленные и торго-
вые круги в Германии стремились к установлению нор-
мальных экономических отношений с Советской Россией
и пытались наладить их, а также о том, какими метода-
ми и аргументами срывало эти стремления правитель-
ство, свидетельствуют события, связанные с посылкой
экономической миссии в Москву, о которой до сих пор
ничего не было известно.
Из секретных документов главного архива Саксонии
в Дрездене явствует, что в начале 1919 года хемницкий
купец Франц Раух по поручению Союза саксонских ле-
сопромышленников, а также других многочисленных
фирм, прежде всего машиностроительных и химических
заводов, крупных типографий и так далее, находился в
Москве для того, чтобы наладить торговые связи саксон-
ской обрабатывающей промышленности. Саксонское
правительство уполномочило его на эту поездку и снаб-
дило дипломатическим паспортом. Усилия Рауха дали
результаты, и «Немецко-русское общество по сохранению
и развитию взаимных торговых отношений» 5 апреля
1919 года сообщало в письме министериаль-директору
министерства иностранных дел фон Штокхаммеру о том,
288

что «советское правительство сделало немецким фирмам
заказы на инструменты».
Между тем, «министерство иностранных дел предло-
жило министерству хозяйства и комиссару по вопросам
экспорта и импорта не выдавать Рауху никаких лицензий
на вывоз».1
Ввиду тяжелого послевоенного положения немецкой
экономики и блокады, осуществляемой Антантой, ничто
не могло быть более желательным, чем поступающие из
Советской России заказы. Вместо этого правительство
встречало в штыки все подобные усилия и срывало их.
11 апреля 1919 года в министерстве иностранных дел со-
стоялось межведомственное совещание под председатель-
ством министериаль-директора фон Штокхаммера, итоги
которого последний сформулировал следующим образом:
«Политические соображения в настоящее время за-
ставляют выступать против восстановления экономиче-
ских отношений. Русские заявили о своей готовности к во-
зобновлению торговли со всеми вытекающими из этого
военными и дипломатическими последствиями. Но в на-
стоящее время мы не можем удовлетворить данное по-
желание... Кроме того, принимая во внимание предстоя-
щее заключение мира, мы не должны давать новую
пищу подозрению союзников, будто мы идем рука об руку
с большевизмом, вместо того чтобы бороться с ним.
Нельзя также оставлять без внимания тот факт, что
восстановление связей лишило бы нас остатка симпатий
тех русских кругов, которые видят в большевиках своих
гонителей»2.
Двадцать восьмого марта Штокхаммер писал в том
же духе графу фон Хольцендорфу, представителю сак-
сонского правительства при общегерманском правитель-
стве:
«Смею выразить надежду, что саксонское правитель-
ство откажется от всякой поддержки планов Рауха» 3.
Так потерпела крушение инициатива Рауха. Из-за то-
го, что песенка царских белогвардейцев, крупных поме-
щиков, промышленников и банкиров в Советской России
1 Sachsisches Landeshauptarchiv, Dresden; Akte Sachsisches
Wirtschaftsministerium Nr. 290, «Handelsbeziehungen zu Rufiland»,
Bd. III, 1919 bis 1922.
2 Ibid.
3 Ibid.
289

была спета, Германия должна была вести войну против
Советской России! Из-за стремления угодить Антанте
был избран путь войны против Советской России! Тем
самым была еще более усилена изоляция Германии, и Ан-
танта получила возможность навязать Германии самые
жестокие условия мира-диктата.
Да, самые жестокие условия. Если Германия только с
момента заключения перемирия и до заключения мира
должна была поставить 5 тысяч паровозов, 10 тысяч
вагонов и 5 тысяч автомашин, то это характеризует усло-
вия, которые Антанта вынудила немецкое правительство
подписать 28 июня в Версале и которые наряду с обшир-
ными территориальными уступками предусматривали не
более и не менее как:
выдачу всего немецкого торгового флота;
отказ от всех колоний, которые поделили между собой
страны Антанты;
ежегодные поставки угля в размере 40 миллионов
тонн;
выплату 20 миллиардов золотых марок до конца апре-
ля 1921 года (общая сумма репараций должна была быть
во много раз больше и подлежала определению позднее);
поставку 140 тысяч дойных коров, 4 тысяч быков, по
40 тысяч телок и кобылиц, 30 тысяч овец и 12 тысяч ба-
ранов, 10 тысяч коз, 15 тысяч свиноматок и так далее;
конфискацию всей немецкой собственности и всех па-
тентов за границей;
ограничение суверенитета Германии на железных до-
рогах;
право наибольшего благоприятствования для госу-
дарств Антанты без взаимности;
интернационализацию немецких водных путей, то есть
передачу их в руки Антанты.
Это были только первые цветочки Версальского до-
говора. Разве не прав был Ленин, заявивший 19 июля
1920 года на втором конгрессе Коммунистического Интер-
национала:
«Версальский договор поставил и Германию и целый
ряд побежденных государств в условия материальной не-
возможности экономического существования, в условия
полного бесправия и унижения» 1.
1 В. И. Ленин, Сочинения, т. 31, стр. 193.
290

Спустя несколько месяцев, 15 октября 1920 года, в ре-
чи на совещании председателей уездных, волостных и
сельских исполнительных комитетов Ленин говорил о
Версальском мирном договоре:
«...мир этот был ростовщический, мир душителей...
Это неслыханный, грабительский мир, который десятки
миллионов людей, и в том числе самых цивилизованных,
ставит в положение рабов. Это не мир, а условия, про-
диктованные разбойниками с ножом в руках беззащит-
ной жертве» 1.
Коммунистическая партия Германии, центральный
орган которой в те весенние месяцы 1919 года был запре-
щен, в своих нелегальных листовках резко выступила
против версальского диктата. Нерегулярно издававшаяся
тогда берлинскими коммунистами газета «Дер кемпфер»
указывала 19 мая, что условия Версаля и Брест-Литов-
ска «похожи друг на друга по беззастенчивости и бли-
зорукости империалистических грабительских стрем-
лений».
КПГ подчеркивала, что Версальский договор оставил
в руках немецкой крупной буржуазии все средства вла-
сти для подавления немецкого рабочего класса. Это, ко-
нечно, было правильно, но ни в коем случае не исчерпы-
вало значения версальского диктата, который хотя и уда-
рил в первую очередь именно по немецкому рабочему
классу, но также ударил и по остальным немецким тру-
дящимся, особенно по средним слоям населения. Версаль
был как национальным, так и классовым вопросом. Тог-
да это не нашло отражения в пропагандистской работе
молодой КПГ. Ленин понимал, что речь идет именно о
национальном и социальном угнетении целого народа,
но этого тогда еще не осознали немецкие коммунисты.
Вместе с недооценкой национального вопроса они при-
несли с собой наследие немецких левых также и в пер-
вые послевоенные годы. Это облегчило националистско-
фашистской реакции мобилизацию немецких средних сло-
ев против Версаля, настроив их на империалистический
лад. Никто позднее не проанализировал и не охаракте-
ризовал этого острее, чем Эрнст Тельман. Он бичевал
антиленинские тенденции, которые помешали тому, что-
бы в 1919 году борьба против Версаля проводилась как
1 В. И. Ленин, Сочинения, т. 31, стр. 301.
19*
291

политика национального освобождения, без захватниче-
ской войны и угрозы другим народам.
Тем не менее исторической заслугой Коммунистиче-
ской партии Германии является то, что она тогда была
единственной немецкой партией, которая показала антиим-
периалистический путь борьбы против версальского
грабительского мира и сама вступила на этот путь. Она
предложила союз с Советской Россией и существовавшей
в то время Венгерской Советской Республикой, а также
с трудящимися всего мира в качестве альтернативы
подчинения кабальному диктату.
Действительно, тот, кто по-настоящему стремился к
свержению ига Версаля, должен был посмотреть, какие
же внешнеполитические силы поддерживали Германию,
и должен был прийти к выводам, категорически отвергаю-
щим политику единого фронта социал-демократов и воен-
щины. Он не мог не прийти к выводу о необходимости
установления с Советской Россией не враждебных, а
дружественных, союзнических отношений. Ведение войны
против Советской России, против Советской Латвии, про-
тив Советской Литвы, то есть против врагов Версаля,
означало содействие державам — участникам версаль-
ского мира и являлось не только социальным, но и на-
циональным преступлением.
Война в Прибалтике породила в Латвии, Эстонии и
Литве резкую враждебность по отношению к Германии и
привела к созданию там проанглийских правительств.
Эта агрессия пробудила у всех народов мира ненависть
к германскому милитаризму, вновь развязавшему агрес-
сию. Победа реакции и ее агрессивная политика по отно-
шению к Советской России совершенно изолировали
Германию от остального мира и позволили Антанте на-
вязать Германии версальский диктат.
Позиция Эберта и Носке, генералов военного мини-
стерства и аристократов из министерства иностранных
дел была в 1919 году тем более преступной, что именно
Советская Россия, против которой они вели войну, в мо-
мент, когда империализм Антанты затягивал петлю на
шее Германии, была единственной великой державой,
смело и открыто ставшей на сторону Германии. Когда
стали известны унизительные мирные условия Версаля,
народный комиссар иностранных дел Чичерин 16 мая
1919 года от имени советского правительства направил
292

немецкому народу радиограмму, которая выражала со-
чувствие и симпатию русского народа. В ней говорилось:
«Империализм государств Антанты... стремится лишь
к тому, чтобы как можно чувствительнее и болезненнее
поразить побежденный народ, который до сих пор был
его противником, как можно больше обессилить его и
превратить в своего вечного пленника и раба. Неслыхан-
ный грабеж, неслыханное закабаление — вот что озна-
чает для немецкого трудового народа так называемый
мирный договор, бесстыдно навязываемый ему поте-
рявшим человеческий облик победителем. Неприкрытое
насилие, преступление от начала и до конца — вот чем
является договор, который заставляют подписывать обес-
силенный немецкий народ» 1.
Чичерин заверял далее, что трудящиеся массы России
братски сочувствуют трудящимся Германии в их тяж-
ких страданиях.
Так заявляло и действовало советское правительство
по отношению к Германии, а Носке и фон дер Гольц
отвечали на это пушечными залпами против советской
власти.
Нынешние правители Западной Германии, которые не
хотят учится на уроках прошлого, которые забыли все
уроки германской истории, после 1945 года продолжают
проводить ту же политику с той же мотивировкой, что и
берлинские правители 1919 года. Они снова опустили
железный занавес, отделившись от Востока, и это снова
произошло под тем предлогом, что нельзя-де сердить ве-
ликие западные державы и, особенно в настоящее вре-
мя, США. И снова, как и после первой мировой
войны, это приводит к тому же результату: тяжелому
ущербу для Германии и ее выдаче западному империа-
лизму, чьи интересы во всех областях диаметрально про-
тивоположны интересам Германии. Западные державы
отказывались и отказываются дать Германии справедли-
вый мирный договор... Советская держава являлась и
является поборником справедливого мирного договора с
Германией.
1 «Schulthess' Europaischer Gescbichtskalender», Funfunddreifiigs-
ter Jahrgang 1919, Zwelter Teil, Munchen, 1923, S. 296. (Дается в
соответствии с немецким оригиналом.— Прим. ред.)

АМЕРИКАНСКАЯ МИССИЯ —
ГЛАВНЫЙ ПОДЖИГАТЕЛЬ ВОЙНЫ В ПРИБАЛТИКЕ,
ПРОТИВ КОТОРОЙ ВЫСТУПИЛ
ГЕРМАНСКИЙ РАБОЧИЙ КЛАСС
Краткие тезисы
1. Американское правительство было одним из орга-
низаторов агрессивной войны Эберта — Носке — фон дер
Гольца, развязанной с целью уничтожения советских
республик Литвы и Латвии,
2. Официальная военная миссия США в Прибалтике
поощряла жестокости германских реакционеров и требо-
вала, чтобы «Германия продолжала агрессию против
большевизма».
3. Союз Спартака, молодая Коммунистическая партия
Германии и ее орган «Роте фане» разоблачали антисо-
ветские махинации реакции, стремившейся разжечь вой-
ну, и призывали пролетариат к борьбе против войны и к
солидарности с Советской Россией.
4. Мощные забастовки и вооруженные столкновения
в Германии помешали германской реакции вести развя-
занную ею войну в желательных для нее масштабах и
темпах. Широкие круги германского рабочего класса при
помощи разнообразных действенных мероприятий вели
борьбу против антисоветской войны в Прибалтике.
За кулисами — американская реакция
Одновременно с вмешательством Соединенных Шта-
тов во внутренние дела Германии, о котором мы уже пи-
сали, шло натравливание Германии на Советскую Рос-
сию, выдвигались воинственные требования и всячески
стимулировалось развязывание войны, в которой Герма-
ния была всего лишь «континентальным кинжалом» Ан-
танты вообще и Соединенных Штатов в особенности.
Разумеется, война в Прибалтике отвечала стремлениям
ненасытных хищников германского империализма, однако
294

она оказалась возможной и получила широкий размах
только в результате деятельности американских военных
представителей в Прибалтике. Именно они были подлин-
ными организаторами предприятия, в котором немцы
только покрыли себя позором и кровью.
Десятого февраля 1919 года американский государ-
ственный секретарь Лансинг направил президенту
Вильсону из Парижа, где он находился в связи с пере-
говорами о Версальском мирном договоре, письмо с
предложением о посылке американских «наблюдателей»
в Эстонию, Латвию и Литву. 12 марта была сформи-
рована миссия под руководством подполковника У. Грина.
Почему правительство Соединенных штатов — страны,
отделенной от Прибалтики огромными пространствами
морей и суши, проявляло такой интерес к этому району,
что послало туда многочисленную миссию? Ответ на это
дает сам глава миссии, заявляя, что Литва, Латвия и
Эстония «являются барьером против большевизма, буфер-
ными государствами между Россией и Германией, воен-
ным и торговым ключом к русскому тылу. Поэтому
прибалтийские государства и Литва представляют собой
стратегическую территорию, необходимую для того, что-
бы остановить натиск большевизма на Запад и начать
активный и агрессивный поход для разгрома большевиз-
ма и восстановления России» 1.
Как известно, в Прибалтике действовали немецкие
войска, которые вовсе не скрывали своего враждебного
отношения к германской республике и открыто поднима-
ли черно-бело-красные знамена кайзеровской империи, а
некоторые уже открыто нацепили эмблему свастики. Эта
орда германской контрреволюции, занимавшаяся дикими
грабежами и убийствами, снискала особую благосклон-
ность американских офицеров. Уже в своем первом до-
кладе, который был направлен через американскую мис-
сию в Копенгагене 12 апреля 1919 года и был доставлен
в Вашингтон 15 апреля, глава американской военной
миссии подполковник Грин ходатайствовал об оказании
щедрой помощи войскам фон дер Гольца:
«Отвод немецких войск автоматически передал бы
всю Курляндию в руки большевиков. Я рекомендую,
1 «Papers Relating to the Foreign Relations of the United States
1919», vol. XII, p. 207—208.
295

чтобы оговорки, выдвинутые против снабжения немецких
войск в Курляндии, были устранены, поскольку этим
войскам необходимо поставлять с моря продовольствие,
амуницию, боеприпасы, снаряжение и резервы, для того
чтобы они могли сохранить свои силы, действующие сей-
час против большевиков» 1.
Руководящий американский офицер считал это об-
стоятельство особенно важным. Уже на следующий день
он повторил свое требование о том, чтобы Антанта воору-
жила немецкую военщину, боровшуюся против Советов:
«Это очень важно. Без немцев страна [Латвия] будет
немедленно наводнена большевиками»2.
Естественно, так как большинство городской и дере-
венской бедноты сочувствовало большевикам! И Грин
безоговорочно солидаризировался с заверениями фон дер
Гольца о том, что «немцы борются против большевиков
во имя защиты западной цивилизации и западной куль-
туры» 3.
Как видим, немецкий фашистский генерал и его аме-
риканский патрон пользуются одинаковыми аргументами,
которые позже превратили стольких американских капи-
талистов в почитателей Гитлера, а в наше время—Аде-
науэра.
Другой высокопоставленный американский офицер,
полковник Солберт, совершил с информационными целя-
ми поездку в Латвию и после своего возвращения во
французскую столицу 28 апреля 1919 года представил
американской делегации на мирной конференции свой
доклад. Солберт требовал ни много ни мало, чтобы Уль-
манис включил в свое правительство остзейских баро-
нов — тех самых немецких баронов, которые в течение
столетий господствовали над латышским населением.
Кроме того, американский полковник предлагал «оконча-
тельно возложить на Германию задачу не подпускать
большевизм к Латвии и к ее морскому побережью» 4.
А это означает не что иное, как длительную оккупа-
цию Латвии войсками Гольца и Бишоффа.
Американские офицеры вновь и вновь настаивали
«в интересах решительного продолжения войны против
1 Ibid., vol. XII, p. 139.
2 Ibid., vol. XII, p. 140.
3 Ibid.
4 Ibid., vol. XII, p. 153.
296

большевизма» на образовании латвийского правительст-
ва, в котором должны быть представлены все враждебные
пролетариату круги. (Совместное письмо различных мис-
сий стран Антанты, направленное по инициативе амери-
канцев 22 апреля 1919 года фон дер Гольцу.)
Но американский диктат, которому, кстати сказать,
Ульманис подчинился, распространялся не только на Лат-
вию. Заместитель Грина подполковник Доули представил
15 мая 1919 года доклад о положении в Литве, в кото-
ром он показывает, какие чудовищные размеры приняло
немецкое хозяйничанье в стране, и в то же время привет-
ствует это чужеземное господство как необходимость.
«Отход немецких войск повлек бы за собой органи-
зованное большевистское наступление, и это было бы
бедствием. На северо-востоке Литвы большевики удер-
живают в настоящий момент ценнейшие и плодородней-
шие земли... Что касается финансовой стороны, то
литовское правительство живет займом, который оно
получило от Германии в декабре. Оснащение для его
армии поставляет одна немецкая фирма. Винтовки, пуш-
ки и боеприпасы поставляются непосредственно из запа-
сов, находящихся в распоряжении германского правитель-
ства... В настоящее время немцы целиком контролируют
Литву, как если бы она являлась составной частью Гер-
мании. Литовское правительство является таковым только
по названию. Если немецкие войска будут отведены,
возникнет опасность установления безраздельного господ-
ства большевиков. Немецкая оккупация — меньшее из
двух зол» 1.
Пусть лучше вся страна будет находиться под пятой
иностранных завоевателей в национальном и социальном
отношении, пусть она останется порабощенной и в даль-
нейшем, только бы не позволить большинству населения
осуществить свою волю, если это население выступает за
социализм. Так определяет Вашингтон понятие демокра-
тии и свободы, право народов на самоопределение! Такой
была и такой остается внешняя политика американского
империализма, и подполковник Доули формулирует ее
далее следующим образом:
«Антанта должна четко определить роль Германии в
Литве и решительно подчеркнуть, что на Германию воз-
1 Ibid., vol. XII, p. 185, 187, 190.
297

лагается задача продолжать агрессию [Доули и по-анг-
лийски употребляет именно это слово! — А. Н.] против
большевизма» 1.
Для того чтобы стереть с лица земли Советскую Рос-
сию, германскому империализму следует разрешить, так
сказать, левой рукой управлять Литвой и Латвией.
Но это не все. К северу от Латвии до самого Финско-
го залива раскинулась Эстония. До русской революции
подавляющее большинство земельных владений Эстонии
и политическая власть в стране находились в руках не-
скольких сотен семейств баронов немецкого происхожде-
ния. Весь эстонский народ единодушно стремился сбро-
сить ярмо этих баронов, чуждых стране и народу, и
экспроприировать их собственность. В связи с этим амери-
канцы и присоединившиеся к ним представители Англии
и Франции перешли к открытому вмешательству. 3 мая
1919 года Грин и другой американский офицер, капитан-
лейтенант Джон Гейд, поставили дипломатическое при-
знание Эстонии в зависимость от предоставления приви-
легий немецко-остзейским юнкерам:
«Дипломатическое признание Эстонии в настоящий
момент было бы неуместным шагом... Эстонию не сле-
дует признавать до тех пор, пока она не даст некоторых
гарантий, что крупным землевладельцам будет разреше-
но сохранить за собой свои дома и часть земли и что они
получат компенсацию за отчужденную землю» 2.
Таким образом, в отношении Эстонии применялись
те же методы, что и в отношении Германии: установле-
ние дипломатических отношений было поставлено в зави-
симость от того, останутся ли у власти в стране те же
реакционные силы, которые ввергли народ в катастрофу.
По инициативе американских представителей 28 июля
1919 года был совершен акт грубейшего вмешательства
Антанты во внутренние дела Эстонии. В этот день
премьер-министру Эстонии было передано следующее
письмо за подписями американского подполковника Доу-
ли, английского генерала Гофа и французского предста-
вителя Бозе:
«Представители союзных правительств с сожалением
и беспокойством наблюдают за эстонскими проектами
1 Ibid., vol. XII, p. 191.
2 Ibid., vol. XII, p. 157.
298

аграрной реформы, предложенными Комитетом Учреди-
тельного собрания, и особенно озабочены теми раздела-
ми, которые: 1) не гарантируют безопасности и не пред-
усматривают защиты собственности иностранцев;
2) предусматривают конфискацию частной собственности
и земельных владений; 3) предусматривают захват соб-
ственности без полной и справедливой компенсации, со-
ответствующей принципам и практике союзных прави-
тельств, к которым эстонцы обращаются за помощью и
поддержкой.
Поэтому представители союзных правительств пред-
лагают, чтобы, прежде чем будут предприняты шаги в
таком важном деле, как аграрная реформа, были выяс-
нены мнение и позиция союзных правительств по данно-
му вопросу» 1.
Этот документ, подтверждающий, что союзники от-
крыто поддерживали ничтожную кучку юнкеров, из ря-
дов которой в течение столетий вышло немало тиранов,
служивших царизму и действовавших против интересов
народа, полностью разоблачает тех, кто утверждает, что
в основе их политики лежит принцип права народов на
самоопределение. Вдобавок ко всему эстонцы проявили
нежелание вести войну за интересы Америки и Англии.
Массы населения жаждали мира с соседней Россией,
которая ничего плохого им не сделала и правительство
которой во главе с Лениным и Сталиным неоднократно
предлагало Эстонии мир. Американские офицеры с бес-
покойством констатировали, что эстонские воинские части
либо переходили к большевикам, либо отказывались
воевать. И здесь мы сталкиваемся с беспримерным по-
литическим саморазоблачением, которое раскрывает
«умонастроения» одержимых воинственными идеями аме-
риканских милитаристов:
«Правительство [эстонское]... все более склоняется к
мысли о мире. Только мощная и немедленная поддерж-
ка со стороны союзников может еще спасти положение.
Без этого мир будет заключен...
Если ход событий будет определять сам эстонский
народ, радикально настроенное большинство, несомнен-
но, заключит предложенный мир с большевиками. Одна-
ко, если сейчас, в последний момент, союзные державы
1 Ibid., vol. XII, р. 222—223.
299

окажут свою моральную и материальную поддержку, то,
вероятно, можно будет создать правительство сильной
руки» 1.
В данном случае мы имеем дело с официальным до-
кладом миссии, подписанным Грином и Гейдом, из кото-
рого с полной очевидностью вытекает, что мир вызывал
страх и смертельную ненависть у американских эмисса-
ров в Прибалтике, и, чтобы помешать его заключению,
предлагалось установить в Эстонии диктатуру внутрен-
ней и внешней реакции.
Правда, эта политика войны не достигла своей цели.
Умелой советской дипломатии в сочетании со страстным
стремлением народов Прибалтики к миру удалось вы-
вести из войны Эстонию, а затем и другие прибалтийские
государства. Но к этому присоединился еще один фактор,
помешавший осуществлению американских планов, а
именно трения между самими союзниками — грабите-
лями.
В официальных докладах американской миссии то и де-
ло наталкиваешься на выпады против английских пред-
ставителей.
В самом деле, державы Антанты имели совершенно
разные намерения. Их объединяла ненависть к больше-
викам, но они отнюдь не были едины в определении це-
лей своей политики по отношению к России. Франция
желала создания сильной, централизованной, реакцион-
ной России, которая должна была выплатить задолжен-
ность французам по колоссальным миллиардным займам,
полученным царизмом, и стать союзником Франции на
восточной границе Германии. Англия, разумеется, тоже
хотела создания реакционной России, но она желала ви-
деть ее раздробленной, чтобы за ее счет закрепиться в
южных и юго-восточных районах бывшей царской импе-
рии, а также в остзейских провинциях. Американский
империализм, со своей стороны, не хотел усиления своего
английского конкурента и стремился к усилению собст-
венных позиций за счет Советской России.
Следствием этого были американо-английские разно-
гласия в Прибалтике и открытое покровительство амери-
канцев войскам фон дер Гольца и поощрение их преступ-
лений.
1 Ibid., vol. XII, p. 159, 165.
300

Но события продолжали развиваться. Германские ми-
литаристы своим безудержным аннексионизмом вызвали
ненависть населения Литвы, Латвии и Эстонии. Между
антибольшевистскими воинскими частями Германии, Лат-
вии и Эстонии начали происходить столкновения. Эти
столкновения глубоко тревожили членов американской
миссии, но это беспокойство было вызвано отнюдь не тем,
что гибли немцы, эстонцы и латыши, а тем, что единый
фронт, который стремились создать американцы и англи-
чане против Советской России, остался лишь миражем.
«Не могло случиться ничего более прискорбного, чем
эта борьба, отнимающая людей и материалы у антиболь-
шевистских сил, которые должны были бы объединиться
для борьбы против большевизма. Вместо наступления на
Петроград ведется наступление на Ригу, которая только
что освобождена от большевиков. Наступление, в ходе
которого лучшие антибольшевистские войска истребляют
друг друга. Теперь ясно, что эстонцы, наступающие на
Ригу, являются агрессорами и что всякая американская
продовольственная и другая помощь Эстонии должна
быть прекращена, пока не будет положен конец этой
междоусобной борьбе. Я лично был против предписанно-
го недавно чересчур поспешного отвода немецких войск
из Либаву и Латвии. Я не считаю необходимой эвакуа-
цию немецких войск...
Лето проходит, а вместе с ним исчезает возможность
окончательно очистить прибалтийские провинции от боль-
шевиков, захватить Петроград и организовать наступле-
ние против большевизма» 1.
Так сетовал Грин 5 июля 1919 года, и его доклад, в
котором он стремится обелить германских агрессоров,
представляет собой бесстыдную фальсификацию истори-
ческих фактов. По возвращении в Париж, где он по-
прежнему оставался членом американской делегации на
мирной конференции, занимающимся балтийско-русской
проблемой, Грин составил меморандум, который сводит-
ся к следующим предложениям:
1) Великобритания и Соединенные Штаты получают
мандаты на прибалтийские провинции;
2) следует начать проведение решительной враждеб-
ной политики против большевизма, которой нужно при-
1 Ibid., vol. XII, p. 213—214.
301

дать действенный характер, оказывая поддержку и осу-
ществляя руководство антибольшевистскими вооружен-
ными силами, как уже имеющимися, так и теми, которые
еще предстоит создать и которые будут действовать в
прибалтийских провинциях, в Литве и на петроградском
фронте. Поддержка должна включать деньги, все виды
снабжения в достаточных размерах и полное военное
снаряжение;
3) в Эстонии и на петроградском фронте военные
обязательства и ответственность за проведение этой по-
литики должна взять на себя английская военная мис-
сия;
4) в Латвии и Литве обязательства и ответственность
должна взять на себя американская военная миссия» 1.
Мистер Грин не забыл рекомендовать, чтобы «амери-
канские офицеры были командированы в Петроград для
выполнения особых заданий, если этот город будет вы-
рван из рук большевиков»2.
Таким образом, прибалтийские страны планирова-
лось непосредственно поделить между США и Велико-
британией. Ничего не было забыто, подумали даже об
американском контроле над Петроградом! Американцы
уже делили шкуру медведя, которого они еще не убили
и никогда не убьют. Само собой разумеется, что эти не-
слыханные предложения о колонизации руководящие
американо-английские круги держали в строгой тайне, и
только в 1947 году американский государственный де-
партамент сделал их достоянием гласности. Они показы-
вают, что уже после первой мировой войны, точно так
же как и после второй, американская внешняя политика
была проникнута глубоким презрением к национальным
особенностям и самостоятельному существованию дру-
гих народов. Какая роль отводилась при этом Германии
и какие задачи на нее возлагались, показывает следу-
ющее замечание, содержащееся в том же меморан-
думе:
«В вопросе о будущем России приходится считаться
с Германией. Нельзя лишать Германию возможности
участвовать в восстановлении России, это было бы не-
желательно. Германия должна иметь свою долю, но от-
1 Ibid., vol. XII, p. 212.
2 Ibid., vol. XII, p. 213.
302

нюдь не монопольное право. Ее войска не следует отво-
дить чересчур поспешно» 1.
Таким образом, в конечном счете намечалось уста-
новление американо-английского верховного господства,
при котором Уолл-стрит и Сити хотели обделывать свои
дела, а немцы должны были проливать свою кровь. Ник-
то не дал такой классической формулировки этой роли
Германии в Прибалтике и никто лучше не охарактеризо-
вал ее, чем сами господа члены американской миссии:
«Фактически немец был, смотря по обстоятельствам,
либо агентом, либо слугой союзников» 2.
Заметим, что это было написано не марксистами, а
их злейшими врагами. Американские вдохновители гер-
манской политики, проводившейся в 1919 году в отно-
шении России, констатируют, что это была вовсе не не-
мецкая политика и защищала она не немецкие интересы.
В действительности союзники использовали немцев и
пролили потоки немецкой крови, преследуя свои соб-
ственные цели. Вновь, как это уже неоднократно случа-
лось в течение последних пятисот лет, немцы взяли на
себя роль ландскнехтов, чтобы в угоду чужеземным си-
лам душить свободу других народов. И были немцы, ко-
торые даже чувствовали себя счастливыми, выполняя
эту гнусную роль.
В книгах германских милитаристов содержатся столь
же интересные, сколь и поучительные указания на то,
что видные американские деятели вдохновляли, широко
поощряли и направляли германскую антисоветскую по-
литику. Так, командир «Железной дивизии» майор Би-
шофф пишет:
«В тот же день, когда ударная часть сместила в Ли-
баве правительство Ульманиса, в Митаву прибыла аме-
риканская миссия во главе с полковником Грином и Доу-
ли... Я— без обиняков ответил на все их вопросы и,
кроме того, пытался разъяснить им, что две трети латыш-
ского населения настроены большевистски... После
доклада офицера генерального штаба о численности и
боеспособности собственных войск и войск врага амери-
канцы... поставили вопрос, в состоянии ли мы взять Ригу.
Я коротко ответил: — Да.
1 Ibid., vol. XII, p. 210.
2 Ibid., vol. XII, p. 205.
303

— Почему же тогда вы не делаете этого?
— Потому, что с политической точки зрения это бы-
ло бы грубой ошибкой.
— Однако этого требует человечность» 1.
Этот интересный диалог нуждается в небольшом
комментарии. Являясь свидетелями только что состояв-
шегося государственного переворота, предпринятого с
целью установления в Латвии диктатуры германских
империалистов (насильственное смещение правительства
Ульманиса и создание юнкерского режима Недры), аме-
риканские представители не только не оказывали на
германских милитаристов сдерживающего влияния, но
даже подстрекали их к новым насилиям над населением,
к новым захватам. Они действовали так, отлично зная,
что в данном случае речь шла об антидемократических,
насильственных действиях. Ведь сам Бишофф сообщил
им, что «две трети латышского населения настроены
большевистски». И эту политику расширения агрессии
выдают за проявление человечности! Само собой раз-
умеется, что фон дер Гольц, Бишофф, Мантейфель и
компания не заставили американцев повторять им свой
совет о новом наступлении, а начали готовить все необ-
ходимое для похода на Ригу, которая и была захвачена
несколько недель спустя. Там преступники расстреляли
тысячи арестованных рабочих, и американские предста-
вители, знавшие об этом, смотрели на все благосклонно,
сквозь пальцы, и радостно потирали руки.
Один из главарей этих преступников, авантюрист и
проходимец «генерал» и «князь» Авалов, командовавший
русско-белогвардейскими войсками фон дер Гольца,
столь громко выражал свой восторг и благодарность по
поводу американской политики в Прибалтике, что не
остается никаких сомнений относительно сотрудниче-
ства американских империалистов с белогвардейскими
подонками. Он писал:
«В этих обстоятельствах я считаю своим моральным
долгом подчеркнуть, что во время нашей гражданской
войны американские представители всегда действовали
в духе, благоприятном для нас, русских... Американцы в
межсоюзнической комиссии... целиком были на моей
стороне. Они одобряли мероприятия, которые я осуще-
1 Josef Bischoff, Die letzte Front, p. 86.
304

ствлял для выполнения тяжелой задачи — спасения (!)
России.
Я всегда буду им благодарен за поддержку, которую
они оказывали мне и моему делу везде, где только мог-
ли...» 1
«Они всегда были поистине на высоте, и их действен-
ная, оказываемая без всяких задних мыслей помощь
всегда приходила во-время... Они очень мало обещали,
но зато много делали»2.
Восторженные дифирамбы американцам, пропетые
человеком, который хотел восстановить царизм, говорят
о характере американской политики больше, чем фолиан-
ты дипломатических документов.
Однако заправилы американской политики оказыва-
ли свое пагубное влияние не только на фронте, но и в
центре германского милитаризма, в ставке верховного
главнокомандующего. Генерал фон Сект, ставший поз-
же создателем рейхсвера, этого ядра гитлеровского вер-
махта, занимал в эти весенние месяцы 1919 года пост на-
чальника штаба армии в Восточной Пруссии, откуда
практически осуществлялось руководство операциями в
Прибалтике. 19 марта 1919 года он писал своей жене из
Кенигсберга:
«Я должен был много заниматься политикой — внут-
ренней и внешней,— выступил с требованием о принятии
чрезвычайного закона против спартаковцев, против на-
шей еще окончательно не уничтоженной, идиотской по-
литики на Востоке. Семнадцатого марта мне пришлось
заниматься в К. тем же: до полудня — Литва и Латвия,
после полудня — борьба с большевизмом внутри и вовне.
Единственное, что здесь может помочь, это применение
в широких масштабах и использование очень крупных
денежных сумм. И это в нашей власти» 3.
Как видим, в республике, руководимой социал-де-
мократами, политику делали генералы. Вместо того что-
бы управлять, как подобает представителям рабочего
класса, Эберт и Носке привязали себя к колеснице ми-
литаризма, которая теперь уверенно катилась туда, ку-
да ей заблагорассудится. Само собой разумеется, что
1 Awaloff, Im Kampf gegen den Bolschewismus, S. 216.
2 Ibid., S. 268.
3 Friedrich von Rabenau, Seeckt, Aus seinem Leben
1918—1936, Leipzig, 1940, S. 152.
305

фон Сект, которого Эберт и его коллеги рассматривали
как свое доверенное лицо и всячески поощряли, позже
стал другом нацистов, и Гитлер осыпал его почестями.
Три дня спустя после отправки цитированного нами пись-
ма фон Сект вновь писал своей жене:
«Вчера полковник фон Ольдерсгаузен рассказывал
очень интересные вещи, а именно относительно установ-
ления контакта с Америкой. Так как министерство ино-
странных дел не воспользовалось... предпринимаемыми
оттуда попытками сближения, США обратились к нашему
верховному командованию. Начальник политического
отдела американского главного штаба был в Кольберге
[где в то время находился Гинденбург и германское вер-
ховное командование.— А. Н.]... Он заявил, что в Амери-
ке произошли важные изменения. Она только теперь
стала империей, которая отныне, как он сказал, будет
укреплять свое влияние... Дружбе с Францией приходит
конец. Она, дескать, предстала перед ними со всей своей
порочностью и неблаговидными поступками. Теперь
Америка хочет иметь опору, то есть друга, в Европе,
и таким другом может быть только Германия» 1. (Кур-
сив мой. — А. Н.)
Эти факты имеют большое значение, так как они
освещают один из аспектов американской политики на-
травливания германского империализма на Восток и на
Запад, который оставался до сих пор неизвестным, а
именно сотрудничество американского и германского
верховных командований. В тогдашнем заявлении на-
чальника политического отдела американского главного
штаба о «всей порочности и неблаговидных поступках
Франции» прозвучали те ноты, которые ныне составляют
лейтмотив американской внешней политики. Как извест-
но, американский президент Эйзенхауэр в своих речах,
произнесенных в ходе предвыборной кампании осенью
1952 года, также говорил на тему о «моральном вырож-
дении» Франции. Америка рассматривала прежде всю
Германию, а теперь Западную Германию как свою «ногу
в Европе», которой можно раздавать пинки по всем на-
правлениям — на Запад и на Восток.
Опыт истории показал, что следует опасаться амери-
канских империалистов, когда они начинают заверять
1 ibid.
306

в своей дружбе, которая сводится для них к отношению
между хозяином и подчиненными. Невольно вспоминает-
ся франкский король времен великого переселения на-
родов, который имел такую «приятную» привычку:
встречая своих друзей, наследство которых он хотел за-
получить, король нежно обнимал их и при этом всажи-
вал им нож в спину.
Германские рабочие оказывают сопротивление
Рабочие Европы, охваченные революци-
онным движением, открыли яростную кам-
панию против вооруженного вмешательства.
И. В. Сталин.
Во время широкого движения за братание, развер-
нувшегося в 1917—1918 годах на Восточном фронте,
массы немецких рабочих, одетых в солдатские шинели,
установили контакт со своими русскими товарищами по
классу, восприняли их идеи и прониклись убеждением,
что мирные отношения с другими странами и свобода
внутри своей собственной страны могут быть достигну-
ты только тогда, когда будет уничтожено господство
отечественных империалистов, которые лишают немец-
кий народ политической и экономической свободы и од-
новременно сдавливают в железных тисках Советскую
Россию, намереваясь ее уничтожить.
«Мир» — вот первое слово, которое произнесла при
своем рождении русская Советская Республика. Мир
без аннексий. Вот что предложила она Германии и чего
требовала от нее. Вместо этого было совершено отвра-
тительное дело в виде Брест-Литовского договора. И эта
Советская Россия, истерзанная германским империализ-
мом, несколько месяцев спустя в тяжелый для немецко-
го народа час пришла на помощь немецкому народу,
предложив передать ему зерно и хлеб в качестве дара,
не связанного ни с какими условиями. Разве это мог-
ло не произвести глубокого впечатления на немецкий
народ?
Массам немецкого народа, жаждущим мира, вели-
кий соседний народ показал пример того, как завоевы-
вают мир и свободу, землю и фабрики. Не случайно Со-
веты рабочих и солдатских депутатов в течение первых
307

недель после Ноябрьской революции играли такую боль-
шую роль. Здесь действовал воодушевляющий пример
русских. Так как Советы в России стали альтернативой
монархии, господству помещиков и капиталистов, дви-
жение за Советы развернулось в Германии со стихийной
силой. (Правда, офицеры и социал-демократические ли-
деры, после того как им не удалось помешать возникно-
вению Советов, сумели проникнуть в них и зачастую так-
же поставить их под свой контроль.) И либо сохранялся
старый государственный и административный аппарат,
то есть опора реакции, либо народные органы брали
власть в свои руки. Тогда вошло в поговорку выраже-
ние: «разговаривать с реакцией по-русски».
Десятого ноября 1918 года на страницах газеты
«Роте фане» было напечатано требование Союза Спар-
така вооружить немецкий народ и передать все учреж-
дения, командные позиции, транспортные средства и
военные предприятия в руки Советов рабочих и солдат-
ских депутатов. Только трудящиеся должны иметь пра-
во выбирать Советы рабочих и солдатских депутатов,
в руках которых должна находиться законодательная
и исполнительная власть. Месяц спустя, 14 декабря
1918 года, Союз Спартака опубликовал свою программу,
разработанную Розой Люксембург. Разоружение гос-
подствующих классов и вооружение пролетариата, вы-
боры в Центральный Совет рабочих и солдатских депу-
татов, который должен создать Исполнительный совет
с законодательными и исполнительными функциями, кон-
фискация всего имущества, принадлежавшего свергну-
той династии и юнкерам, а также банков, рудников, ме-
таллургических и всех других крупных заводов — вот
некоторые из важнейших мероприятий, которые должны
были проложить дорогу к социализму.
Отвергнутые лидерами СДПГ идеи борьбы против
монархизма и капитализма, борьбы за социализм, в свя-
зи с событиями в Советской России, с которыми сопри-
коснулись сотни тысяч людей, находившихся на фрон-
тах или в плену, а также благодаря агитации Союза
Спартака получили широкое распространение в Герма-
нии. Без 7 ноября 1917 года не было бы 9 ноября 1918 го-
да! Роза Люксембург имела все основания заявить на
учредительном съезде КПГ:
«Когда мы слышим клевету по адресу русских боль-
308

шевиков, мы никогда не должны забывать, как следует
на нее отвечать: а где вы изучили азбуку вашей нынеш-
ней революции? А Советы рабочих и солдатских депута-
тов? Вы их взяли у русских!..» 1
Вполне естественно, что дружба с Советской Россией
стала требованием миллионов немецких пролетариев.
Они поняли, что победа реакции над Советской Россией
была бы победой их собственного врага, врага самого
немецкого рабочего класса. Это осознали широкие слои
народа, и соответственно этому они действовали. Если
они не смогли одолеть собственную реакцию, то только
потому, что у них не имелось организации, не было пар-
тии. Союз Спартака был рыхлой группировкой, не имев-
шей твердо очерченных рамок и аппарата крепкой
партии. У него были слабые связи города с городом,
провинции с провинцией и не было последовательного
марксистско-ленинского мировоззрения, не было прочной
организации, отсутствие которой обрекает на бессилие и
поражение даже носителей самых лучших, революцион-
ных идей. Сказывались результаты ошибки немецких
левых, которые никогда не придавали решающего зна-
чения проблеме организационного отделения от рефор-
мистов. Теперь самой историей они были поставлены
перед задачами, не разрешимыми без революционной
партии, укреплявшей в течение долгого времени свои
позиции в городе и деревне. По этой причине германские
левые не смогли помешать контрреволюционным проис-
кам германского финансового капитала и его правитель-
ства внутри страны, а также развертыванию агрессии в
Прибалтике.
И все-таки благодаря выступлениям миллионов гер-
манских пролетариев организаторы разбойничьей воен-
ной кампании в Прибалтике потерпели в 1919 году гран-
диозный провал. В этом не может быть никаких сомне-
ний. Уже мощные забастовки, охватившие с января по
май 1919 года миллионы трудящихся в Берлине, в Рур-
ской области, в Центральной Германии и в других райо-
нах страны и переходившие в вооруженные столкнове-
ния, а также походы против Баварской Советской Рес-
публики и Брауншвейга, против Бремена и Гамбурга не
1 Rosa Luxemburg, Ausgewahlte Reden und Schriften,
Bd. II, S. 668.
309

давали возможности германской реакции бросить против
Советской России столько войск, сколько ей хотелось бы.
Эти бои связывали значительную часть вооруженных
сил германской реакции и мешали использовать их на
Востоке.
Рабочих при этом интересовало в основном выполне-
ние их политических и экономических требований внутри
страны, однако эти требования были и оставались нераз-
рывно связанными с требованием о прекращении реак-
ционной войны против Советской России и установлении
с ней тесных дружеских отношений. Во время дискуссий
и собраний рабочих на предприятиях вновь и вновь раз-
давался призыв прекратить интервенцию против Совет-
ской России, а во многих местах в результате практиче-
ских мер удалось серьезно помешать организации этой
военной авантюры.
Те, кто выступал тогда за неприкосновенность совет-
ской державы и за дружбу между ней и Германией, бы-
ли подлинными патриотами. Борьба против продолжения
войны в Прибалтике была для немцев важнейшей зада-
чей, потому что эта борьба способствовала установле-
нию тесных связей с государством, которое решительно
отмежевалось от политики Антанты и ее версальского
диктата, направленных на угнетение Германии.
Союз Спартака, этот предшественник Коммунисти-
ческой партии Германии, а позже и сама партия возгла-
вили кампанию. Уже высылка советского посольства из
Берлина, последовавшая 5 ноября 1918 года и носившая
постыдный и оскорбительный характер по своей мотиви-
ровке и сопутствовавшим ей обстоятельствам, вызвала
большое возмущение среди рабочих. Спустя сорок восемь
часов Союз Спартака распространил среди населения
брошюру объемом в восемь страниц, посвященную
первой годовщине провозглашения советской власти.
Листовка Союза Спартака, написанная Карлом Либк-
нехтом и призывавшая к революции, была распростране-
на 7 ноября. Наряду с внутриполитической программой
действия она содержала требование о «немедленном
установлении связей с международным пролетариатом,
и особенно с Российской рабочей республикой» 1.
1 Karl Liebknecht, Ausgewahlte Reden, Briete und Auf-
satze, S. 467.
310

Наступило 9 ноября 1918 года. Северная Германия,
Бавария и Вюртемберг уже были охвачены огнем рево-
люции. Рабочие покидали предприятия имперской сто-
лицы и со всех сторон устремлялись к центру города.
Перед императорским дворцом собралась необозримая
масса народа, перед которой выступил Карл Либкнехт.
«День революции наступил, — сказал Либкнехт. —
Мы добились мира. Миновала пора господства Гоген-
цоллернов, живших в течение столетий в этом дворце.
В этот час мы провозглашаем образование свободной
социалистической Германской республики. Мы привет-
ствуем наших русских братьев, представители которых
четыре дня назад были подло изгнаны... Господство ка-
питализма, который превратил Европу в кладбище,
сломлено. Мы призываем представителей наших русских
братьев вернуться обратно».
Вечером вышел первый номер газеты «Роте фане», а
утром 10 ноября в ней было опубликовано следующее
«Приветствие Российской Советской Республике»:
«Роте фане» (орган сторонников Союза Спартака)
шлет свой первый и самый горячий привет социалисти-
ческой Федеративной Советской Республике и просит
довести до сведения наших русских братьев, что берлин-
ский рабочий класс отметил первую годовщину русской
революции, совершив революцию в Германии».
В передовой статье того же номера газеты перед ре-
волюцией выдвигается задача не только смести все остат-
ки и обломки феодализма, не только разрушить все ба-
стионы юнкерства, не только покончить с пагубным раз-
дроблением Германии:
«Лозунг революции — не только республика, но со-
циалистическая республика! Ее знамя — красное знамя
международного социалистического пролетариата, крас-
ное знамя Коммуны 1871 года и русской революции...»
С этого момента и до своего запрещения, последовав-
шего при Гитлере, а также во время нацистской диктату-
ры нелегально печатавшийся и распространявшийся
главный орган антифашистской оппозиции газета «Роте
фане» была неподкупным бойцом, разоблачавшим антисо-
ветские происки германского правительства, неустанным
глашатаем сопротивления новым военным провокациям,
рупором идеи дружбы Германии с Советским Союзом.
Почти в каждом номере легального и нелегального изда-
311

ния «Роте фане» — в Веймарской республике и в период
нацизма — доказывалось, что вражда к советскому госу-
дарству таит в себе смертельную опасность для Германии.
И если Союз Спартака, а несколько недель спустя
молодая КПГ настойчиво выступали за восстановление
дипломатических отношений с Советской Россией, то, не
только потому, что их мирная политика, естественно,
предполагала установление хороших отношений между
Германией и крупнейшим европейским государством.
Здесь играло роль нечто более важное, чем соображения
государственной мудрости. В России возникло государ-
ство нового типа. То, что основатели научного социализ-
ма Маркс и Энгельс предлагали в 1848 году на страницах
«Коммунистического манифеста» в качестве мероприятий
пролетариата, пришедшего к власти, было претворено в
жизнь в России семьдесят лет спустя благодаря гению
Ленина и партии большевиков. Это было пролетарско-
социалистическое государство, к которому устремлялись
сердца немецких рабочих. Спартаковцы в Германии сле-
довали примеру русских. Они выступали за дружбу с
Советской Россией как немцы, как борцы за мир, как
социалисты.
Статья газеты «Роте фане» от 10 ноября, которую мы
уже цитировали, рекомендовала сторонникам Союза
Спартака вносить на заводских собраниях, в солдатских
советах, на профсоюзных и политических собраниях резо-
люции, в которых, в частности, должны были содержаться
следующие требования:
«Особенно настойчиво требуем мы немедленного вос-
становления отношений с Российской Социалистической
Советской Республикой... Только во взаимодействии с ней
при условии самой тесной практической солидарности
сможем мы в достаточной мере укрепить свою мощь для
неизбежной борьбы против мирового империализма,
вновь собирающего свои силы, против германских, англий-
ских, американских и французских капиталистов» 1.
Нет необходимости в настоящее время приводить мно-
го доказательств того, как правы были тогда Союз
Спартака и КПГ. Объединение сил немецкого и русского
народов создало бы тогда совершенно новую междуна-
родную ситуацию, освободило бы Германию от железных
1 «Роте фане», 10 ноября 1918 года.
312

тисков версальского диктата, сделало бы невозможной
победу реакции и фашизма в Германии и вторую миро-
вую войну. Так пролетарская классовая политика, про-
возглашенная Союзом Спартака, становилась одновре-
менно национальной политикой в самом лучшем смысле
этого слова. Программа Союза Спартака, если бы она
была осуществлена, открыла бы путь к светлому буду-
щему Германии.
Шестого декабря 1918 года реакция совершила первую
кровавую вылазку против революции. На углу Шоссе-
штрассе и Инвалиденштрассе в Берлине, где проводили
демонстрацию рабочие, была устроена кровавая бойня.
Одновременно реакционные офицеры сделали попытку
провозгласить Эберта диктатором. В ответ на это на сле-
дующий день состоялась гигантская массовая демонстра-
ция заводских рабочих, к которым присоединились мно-
гие солдаты.
«Около здания русского посольства колонна остано-
вилась. Вновь раздались бурные приветственные возгласы
по адресу русской Советской Республики», — сообщала
«Роте фане» 1. На Унтер ден Линден массы громко тре-
бовали возвращения изгнанного русского посольства.
На следующий день, 8 декабря, с Трептовских полей
организованные пролетарские колонны двинулись к центру
города, требуя свержения правительства Эберта —
Шейдемана, передачи власти в руки советов рабочих и
солдатских депутатов, создания рабочих отрядов само-
обороны. На транспарантах повсюду можно было видеть
лозунг: «Да здравствует Российская Социалистическая
Советская Республика!»
«Около здания русского посольства состоялись ми-
тинги солидарности с Советской Россией»,— пишет
Вильгельм Пик2.
Шестнадцатого декабря в Берлине заседал первый
Всегерманский съезд Советов. Отсутствие революционной
рабочей партии привело к тому, что значительное боль-
шинство делегатов подпало под влияние социал-демокра-
тических лидеров и правых лидеров НСДПГ. Неустой-
чивость делегатов была использована в политических
целях контрреволюции. Насколько такое развитие собы-
1 Там же, 8 декабря 1918 года.
2 Wilhelm Pieck, Reden und Aufsatze, Bd. I, S. 104.
313

тий противоречило желаниям масс, ясно показала гигант-
ская демонстрация, состоявшаяся на улицах Берлина в
тот же день, 16 декабря. Главным ее лозунгом было:
«Германия — единая социалистическая республика!»
Карл Либкнехт заявил, вызвав бурное одобрение:
«Мы требует от съезда Советов, чтобы он протянул
руку нашим русским братьям и пригласил русских деле-
гатов» 1— тех делегатов, которые были приглашены
Исполнительным комитетом Совета рабочих и солдатских
депутатов, в то время как правительство Эберта опустило
«железный занавес» и, выполняя свою роль составной
части международных сил капитализма, официально за-
претило русской делегации въезд в Германию. Хотя на
съезде рабочих и солдатских Советов удалось провалить
предложение о немедленном восстановлении дипломати-
ческих отношении, с Советской Россией, 20 декабря все
представители солдатских советов Восточного фронта,
присутствовавшие на съезде (армия Макензена, армей-
ская группа «Киев», 10-я и 8-я армии, тыловой район
«Буг» и дирекция военных железных дорог на Востоке),
настойчиво потребовали восстановления дипломатических
отношений 2.
С 30 декабря 1918 года по 1 января 1919 года со-
стоялся учредительный съезд Коммунистической партии
Германии. Роза Люксембург в своей речи заклеймила
уже начавшуюся интервенцию правительства Эберта в
прибалтийских районах. Намекая на события в Риге, где
английские военные корабли, германские войска и ост-
зейские бароны после совещания между имперским
уполномоченным Августом Виннигом (СДПГ) и предста-
вителем английского правительства разгромили револю-
ционные латышские части и многих солдат расстреляли
по приговорам военно-полевых судов, Роза Люксембург
заявила:
«Теперь из-за подлости правительства Эберта —
Шейдемана и действий немецкого профсоюзного лидера
Августа Виннига немецкий пролетарий выступает там
вместе с солдатами войск Антанты и остзейскими баро-
нами против большевистских войск. Это настолько подло,
что я без колебаний заявляю: немецкие профсоюзные и
1 «Роте фане», 17 декабря 1918 года.
2 Сообщение полуофициального телеграфного агентства Вольфа
от 20 декабря 1918 года из Берлина.
314

Бастующие рабочие заводов Сименса, возвращающиеся с собрания, проходят весной
1919 года по улицам Берлина и требуют восстановления отношений с Советской
Россией.

социал-демократические лидеры — величайшие мерзавцы.
(Бурные аплодисменты.) По германскому уголовному
праву, которое эти господа сами еще не отменили и в со-
ответствии с которым они сейчас вершат правосудие,
место их — в каторжной тюрьме (Шумное одобрение.)» 1
На том же заседании Карл Либкнехт указал, «что пе-
ред лицом нового постыдного акта правительства Эбер-
та — Шейдемана мы должны практически подтвердить
свою солидарность с нашими русскими братьями, призвав
пролетариев, одетых в шинели, отвергнуть позорные при-
казы, которые им отдают, и открыто выступить против
своих руководителей (Шумное одобрение.)»2
На следующий день «Роте фане» разоблачила под-
робности проводимой кампании по вербовке солдат для
запланированной в Прибалтике войны. Газета заканчива-
ла статью словами, продиктованными священным гневом:
«В Берлине создана вербовочная контора, которая
торгует немецкой кровью для борьбы против русской Со-
ветской Республики. Торговля идет при деятельном уча-
стии германских имперских властей... Мерзавцы! В то
время как на Западе они скулят, вымаливая мир, на во-
стоке Германии они ввязываются в новую войну против
единственного друга германского пролетариата — проле-
тариата России. История не знает большего бесстыдства и
подлости!»3
На следующий день в Исполнительном комитете Сове-
та Большого Берлина — центральном органе рабочих и
солдатских советов столицы — по инициативе коммунистов
состоялась длительная дискуссия, закончившаяся приня-
тием следующей резолюции:
«1. Исполнительный комитет не одобряет вербовки в
прибалтийский ландвер.
2. Исполнительный комитет решительно осуждает
мероприятия германского имперского уполномоченного,
о которых стало известно из телеграммы, направленной
делегатам Восточного фронта 26 декабря 1918 года.
Согласно этой телеграмме, части, изъявившие готов-
ность сражаться, предполагают использовать для защиты
прибалтийских земель от большевиков»4.
1 «Роте фане», 1 января 1919 года.
2 Там же.
3 Там же, 2 января 1919 года.
4 Там же, 3 января 1919 года.
316

В этом и последующих номерах «Роте фане», при-
водя конкретные факты, разоблачала махинации герман-
ской реакции, социал-демократического правительства и
верховного командования, которые пресмыкались перед
Антантой, выпрашивая у нее разрешения на войну про-
тив Советской России. Уже 22 декабря газета обратилась
к немецким рабочим и солдатам с предостережением, что
на Востоке «не только предают интересы русского на-
рода, ставят на карту безопасность и жизнь немецких
солдат, но и готовят оперативную базу германской контр-
революции». Пророческое предостережение: из прибал-
тийских частей, как известно, вышли кадровые войска
движения, которое возглавлял Гитлер и другие немецкие
фашисты. Это предостережение было услышано. Совет
рабочих и солдатских депутатов земли Брауншвейг опуб-
ликовал протест против отправки армии на борьбу с рус-
ской республикой и решил, что «на брауншвейгской зем-
ле ни один мужчина не позволит завербовать себя для
таких целей. Тех, кто, несмотря на это, будет завербован,
следует арестовывать как предателей родины и предавать
военно-полевому суду»1.
Солдатские советы всех гарнизонов 19-го армейского
корпуса, расквартированного в Саксонии, запретили вер-
бовку добровольцев для Востока. В ответ на это воен-
ный министр Саксонии, член СДПГ, издал распоряжение
возобновить вербовку.
Многие Советы рабочих и солдатских депутатов пред-
приняли энергичные попытки помешать злоупотреблению
свободой печати в интересах организации войны против
Советской России. В течение первых месяцев 1919 года
градом сыпались жалобы издателей и главных редакто-
ров реакционных газет, которым местные Советы рабочих
и солдатских депутатов запрещали принимать объявле-
ния относительно вербовки в антисоветские воинские ча-
сти. Так, типограф Больдт, в издательстве которого вы-
ходила газета «Ростокер анцейгер», в телеграмме, на-
правленной берлинскому правительству 7 февраля
1919 года, протестовал против запрета, наложенного
солдатским советом Ростока на объявления в его газете.
Он приложил к телеграмме несколько таких объявлений,
провокационный характер которых бросается в глаза.
1 Там же, 6 января 1919 года.
317

В одном из них офицеры гвардейской резервной дивизий
призывают отслуживших свой срок солдат принять
участие в борьбе против «наступающих русских
большевистских войск» для «защиты крупных ценно-
стей, принадлежащих Германской империи в Прибал-
тике» 1.
В другом объявлении так называемый «добровольче-
ский территориальный стрелковый корпус» призывал к
«борьбе против вторгшихся с Востока славян»2. Сол-
датский совет только выполнял свой демократический
долг, когда пресекал эти попытки новой консолидации
рядов агрессивного милитаризма.
Другая жалоба была направлена берлинскому прави-
тельству главной редакцией реакционной газеты «Вест-
дейче рундшау», выходившей в Бармене:
«Мы позволяем себе представить на рассмотрение
верховного имперского правительства следующее. В три-
дцатом номере нашей «Вестдейче рундшау» мы опублико-
вали объявление Вестфальского добровольческого кор-
пуса, который приглашал желающих вступать доброволь-
но в войска пограничной стражи на Востоке. Сегодня в
полдень явились уполномоченные Совета рабочих и сол-
датских депутатов Бармена и запретили нам выпуск се-
годняшнего очередного номера. В качестве причины Совет
рабочих и солдатских депутатов указал на то, что он
запретил войскам пограничной стражи давать такие
объявления. Все переговоры, которые мы вели с Советом
рабочих и солдатских депутатов Бармена, оказались
безрезультатными, и мы были вынуждены подчиниться
насилию» 3.
Телеграмма заканчивалась просьбой о защите. И дей-
ствительно, премьер-министр имперского кабинета Шей-
деман отправил 10 февраля 1919 года следующую теле-
грамму:
«Совету рабочих и солдатских депутатов. Бармен.
Решительно протестую против насилия над «Вестдейче
рундшау». Требую немедленного и безусловного снятия
1 Akten Reichskanzlei, betreffend Arbeiter und Soldatenrate,
Bd. XII; Institut des Marxismus — Leninismus beim ZK der SED,
Berlin.
2 Ibid., Bd. XII.
3 Ibid., Bd. III.
318

ареста, так как свобода печати является важнейшим за-
воеванием революции» 1.
Именно берлинское правительство, которое только
что запретило издание «Роте фане» и других революцион-
ных газет и уничтожило или заточило в тюрьмы их ре-
дакторов, декларировало «абсолютную свободу печати»!
Правда, эту свободу правительство признавало только за
реакцией. В 1919 году «Роте фане» была запрещена в об-
щей сложности на срок, значительно превышающий пол-
года. Обеспечивая свободу для печати финансового капи-
тала и сторонников войны, правительство заостряло ору-
жие пропаганды для объединения сил реакции, для воз-
действия на общественное мнение и отравления умов во
имя восстановления германского империализма.
Когда в первые дни марта Совет рабочих и солдат-
ских депутатов Большого Берлина призвал к всеобщей за-
бастовке, одно из требований, с которыми выступил бер-
линский пролетариат, начавший грандиозную стачку, гла-
сило: «Немедленное установление политических и эконо-
мических связей с Россией!»
Делегаты от рабочих 195 шахт рейнско-вестфальского
промышленного района 31 марта на своей конференции
решили начать всеобщую забастовку, которая на сле-
дующее утро охватила всю Рурскую область и стала одной
из высших точек подъема немецкого рабочего движения в
тот революционный период. Среди лозунгов, под которыми
велась борьба, были следующие: «Немедленный роспуск
всех добровольческих корпусов!», «Немедленное установ-
ление всесторонних политических и экономических отно-
шений с русским советским правительством!»2
За несколько дней до этого представители штутгарт-
ских организаций социал-демократической партии, Неза-
висимой социал-демократической партии и Коммунисти-
ческой партии приняли «Программу действий объединен-
ного пролетариата», второй пункт которой гласил: «Пре-
кращение войны против Советской России и установле-
ние тесного союза с революционной Россией» 3.
Берлин, Рурская область, Средняя Германия и Бава-
рия были в марте— апреле 1919 года ареной самых ожесто-
ченных классовых битв. В Баварии была провозглашена
1 Ibid., Bd. III.
2 «Фрейхейт», 31 марта 1919 года.
3 Там же, 27 марта 1919 года.
319

Советская Республика, которая погибла главным обра-
зом из-за полного непонимания положения мелкобуржу-
азной частью ее руководства и неприкрытого саботажа
социал-демократического крыла руководства. Социал-де-
мократические лидеры на словах поддерживали Бавар-
скую Советскую Республику, но срывали все практи-
ческие мероприятия, намеченные в интересах народа, и
стремились выиграть время для кровавой интервенции,
подготовлявшейся в Берлине. Ленин, руководивший ги-
гантским государством, которое подверглось нападению
со всех сторон, а также изнутри, нашел время, чтобы на-
писать 27 апреля ответ на приветствие Баварской Совет-
ской Республики и приветствовать ее от всего сердца.
Вопросы, поставленные Лениным в письме, показывают
его глубокое понимание ситуации и его заботу об улуч-
шении положения немецкой бедноты:
«... использовали ли [вы] склады одежды и других
продуктов для немедленной и широкой помощи рабочим,
а особенно батракам и мелким крестьянам, экспроприи-
ровали ли фабрики и богатства капиталистов в Мюнхе-
не, а равно капиталистические земледельческие хозяйст-
ва в его окрестностях, отменили ли ипотеки и арендную
плату для мелких крестьян, удвоили или утроили плату
батракам и чернорабочим... ввели ли 6-тичасовой рабо-
чий день с двух- или трехчасовыми занятиями по управле-
нию государством, уплотнили ли буржуазию в Мюнхене
для немедленного вселения рабочих в богатые квартиры,
взяли ли в свои руки все банки... ввели ли более высокий
продовольственный паек для рабочих, чем для буржуа-
зии, мобилизовали ли рабочих поголовно и для обороны
и для идейной пропаганды в окрестных деревнях? Самое
спешное и широкое проведение таких и подобных мер
при самодеятельности рабочих, батрацких и особо от них
мелкокрестьянских Советов должно укрепить ваше поло-
жение. Необходимо обложить буржуазию чрезвычайным
налогом и дать рабочим, батракам и мелким крестьянам
сразу и во что бы то ни стало фактическое улучшение их
положения.
Лучшие приветы и пожелания успеха.
Ленин.
Написано 27 апреля 1919 г.» 1
1 В. И. Ленин, Сочинения, т. 29, стр. 298—299.
320

Правда, когда Ленин писал это письмо, ликвидаторы
Баварской Советской Республики уже открыли фронт и
фашисты, с благословения социал-демократического пра-
вительства двинувшиеся с севера, устроили кровавую бой-
ню, во время которой было убито свыше тысячи человек,
в том числе были истреблены: на площади Каролинен-
плац в Мюнхене— члены Католического союза подма-
стерьев, в Грефельфинге — 53 русских военнопленных,
которых еще не отпустили на родину, в Перлахе — боль-
шая группа рабочих, вообще не участвовавших в боях.
Бешеный налет генерала фон Эппа, которого Носке
бросил против Баварской Советской Республики (в пе-
риод господства нацистов фон Эпп стал имперским на-
местником в Баварии), страшная бойня, которую устроил
Носке в марте 1919 года для подавления всеобщей заба-
стовки в Берлине, где, по его собственным данным, было
убито 1200 берлинцев, не менее зверское обращение его
коллеги по партии Зеверинга и кайзеровского генерала
фон Ваттера, бывшего позже участником капповского
путча, с рурскими рабочими — все это были капли, пере-
полнившие чашу пролетарского терпения против запят-
нанных кровью добровольческих корпусов. В профсою-
зах и на предприятиях повсюду в весенние дни 1919 года
рабочие принимали резолюции, призывавшие к бойкоту
добровольцев. Пролетарские газеты того времени, кото-
рые еще не были запрещены, печатали многочисленные
заметки об общих собраниях членов отдельных профсою-
зов-металлистов, печатников, машинистов, кочегаров,
шорников, обмотчиков и изолировщиков, на которых
вновь и вновь выдвигалось требование о роспус-
ке так называемых добровольческих частей, которые
устраивали свои кровавые бойни повсюду, убивая бер-
линцев и рабочих Рура, а также жителей Латвии, Литвы
и т. д.
Когда после выполнения этих палаческих обязан-
ностей часть добровольческих корпусов была распущена
и многие участники стали искать работу, их встретила
стена ненависти. На заводах и шахтах рабочие отказы-
вались работать вместе с ними. Где бы они ни появля-
лись, их выпроваживали кулаками.
Центральный рабочий совет и все комитеты служа-
щих государственных предприятий Шпандау, в большин-
стве случаев военных заводов, где было занято 60 тысяч
321

рабочих, объявили, что «всеми средствами, которые име-
ются в их распоряжении», они будут сопротивляться при-
ему на свои предприятия бывших добровольцев 1.
На эти выступления военный министр Носке ответил
письмом, адресованным Союзу берлинских металлопро-
мышленников. В нем Носке успокаивал капиталистов,
организовавших травлю революционных рабочих, и угро-
жал авторам решения о бойкоте «принять против них
самые решительные меры». Одновременно министр труда
Бауэр, ставший позже рейхсканцлером (также член
СДПГ), в письме, направленном по тому же адресу, тре-
бовал военной охраны для тех, «кто участвовал в защи-
те границ на Востоке и кого рабочие теперь бойкоти-
руют» 2.
Но даже и эти угрозы принять новые террористиче-
ские меры не сломили рабочих. В начале мая Большой
рабочий совет Лейпцига решительно потребовал установ-
ления дипломатических отношений с Россией, а 20 июля
1919 года центральный орган НСДПГ газета «Фрейхейт»
опубликовала следующее сообщение:
«Нюрнберг, 19 июля. Заводские уполномоченные,
поддерживающие оба направления, решили провести в
понедельник всеобщую забастовку, чтобы продемонстри-
ровать свою поддержку Интернационала, выступить про-
тив военно-полевых судов, за дружбу с Россией. Правые
социалисты приняли в этом участие вопреки решению
своего руководства»3.
В каком затруднительном положении оказалась реак-
ция в связи с решениями рабочих, показывают не толь-
ко страшные угрозы, с которыми выступили министры, но
и тот факт, что Носке должен был совершить инспек-
ционную поездку, чтобы успокоить взбудораженные и
оробевшие воинские части. В полуофициальном сообще-
нии, опубликованном 25 апреля в Кенигсберге (Восточ-
ная Пруссия), говорится:
«Военный министр Носке посетил 24 апреля после
полудня различные добровольческие воинские части в
Бартенштейне, Прейсиш-Эйлау, Доннау, Фридланде и
1 «Фрейхейт», 4 апреля 1919 года,
2 Оба письма перепечатаны в № 16—17 газеты «Роте фане», вы-
шедшем нелегально и без даты примерно в середине июля 1919 года.
3 «Фрейхейт», 20 июля 1919 года.
322

Шиппенбейле и выразил войскам свое одобрение за от-
личную выучку и благодарность имперского правительст-
ва за отличные действия добровольческих частей в деле
поддержания внутреннего порядка. Министр решительно
заявил, что правительство сделает все, чтобы оградить
каждого добровольца от нападок антиправительственных
элементов. Оно не позволит, чтобы добровольцы понесли
ущерб, когда позже вернутся к своей профессии. В бли-
жайшее время министр Носке направляется в Ковно,
а оттуда в Либаву» 1.
Не будем в связи с этим останавливаться ни на похва-
лах и подбадриваниях, с которыми обратился к белым бан-
дам убийц социал-демократический министр, ни на том,
что он совершил позднее в Литве и Латвии, — об этом
мы поговорим в другом месте. Во всяком случае, поезд-
ка Носке подтверждает озабоченность, беспокойство и
разложение, возникшие в войсках в связи с решениями и
выступлениями рабочих и вызвавшие, между прочим, не-
мало случаев дезертирства.
Майор Бишофф, командир так называемой «Желез-
ной дивизии» — ядра войск, действовавших в Прибалтике,
подтверждает глубокое воздействие пролетарской разъяс-
нительной/работы среди солдат. Он пишет:
«Агитаторам, которые никогда не дремали, удалось в
это время [май 1919 года.—А. Н.] пустить в обращение
зловредный термин «баронская политика», в угоду кото-
рой якобы использовались войска. Возникли волнения и
кризис доверия, которые после приказа верховного коман-
дования не только не были устранены, но еще больше
усилились»2.
Следовательно, даже среди добровольцев было немало
таких, которые сумели понять, что им приходится сра-
жаться за интересы юнкеров.
Генерал фон дер Гольц сообщает о своей борьбе с сол-
датским советом в Либаве, который состоял отнюдь не из
марксистов. Членам совета пришлось на деле убе-
диться в том, что кайзеровский милитаризм возрождался
там в самых худших формах. Дело дошло до настоящих
столкновений. Наконец фон дер Гольц с помощью силы
распустил солдатский совет, приказал присудить многих
1 Там же, 26 апреля 1919 года.
2 Josef Bischoff, Die letzte Front, S. 115.
21*
323

его членов к тяжелым наказаниям, на что получил
санкцию от Носке, который поспешил к нему на помощь,
ибо в душе готов был стоять навытяжку перед каждым
генералом-юнкером 1.
Однако даже Носке не удалось помешать участникам
войны в Прибалтике узнать, насколько ненавистны они
не только населению аннексированных областей, но и
жителям самой Германии. Эта моральная изоляция при-
водила к разложению, в результате чего, как сообщают
сами командиры в своих мемуарах, все чаще приходи-
лось тысячами отправлять назад, в Германию, солдат,
не желавших сражаться. К этому нужно добавить еще
тот факт, что в то время как в тылу лучшие из людей
Германии боролись против авантюристов внутри страны,
они на фронте также вели с ними борьбу. Майор Бишофф
сообщает о боях, которые вела группа майора фон Клей-
ста 22 марта на Экау (под Митавой) :
«Упорное сопротивление оказывал большевистский
батальон имени Либкнехта, сформированный из немцев,
в боях с которым люнебуржцы попали в тяжелое поло-
жение» 2.
В другом месте Бишофф жалуется на «весьма актив-
ную большевистскую пропаганду». Ею занимались, пишет
он, «главным образом немцы», которые «сражались на
стороне русско-советских войск в составе международ-
ных рабочих батальонов. Эти немцы, в большинстве
случаев матросы, начинали с того, что произносили речи,
высовываясь из окопов»3.
Выступления немецкого рабочего класса создавали
большие трудности для генералитета, руководившего
операциями против Советов, и серьезно мешали проведе-
нию этих операций. Август Винниг рассказывает:
«Во время митавских боев [январь 1919 года. — А. Н.]
было объявлено о предстоящем прибытии первых добро-
вольцев из Рейха. Сообщали, что две батареи, одна пуле-
метная рота и одна ударная часть численностью в 70 че-
ловек находятся на пути в Курляндию. Мы ждали. Им
нужно было самое большее три дня на переезд, но про-
шло уже пять дней в нетерпеливом ожидании, а их все
1 Rudiger von der Coltz, Meine Sendung in Finnland und im
Baltikum, S. 162—167.
2 Josef Bischoff, Die letzte Front, S. 72.
3 Ibid., S. 96.
324

Конференция бывших, немецких военнопленных в Москве, лето 1920 года. Многие не-
мецкие военнопленные добровольно сражались в то время в рядах Красной Армии.

еще не было. Они вообще не прибыли: в Восточной
Пруссии солдатские советы задержали их и преспокойно
отправили обратно домой. Однажды прибыли четверо
или пятеро отчаянных парней. Их также задержали и
хотели отправить домой, но они сбежали и сообщили
нам, что солдатские советы в Восточной Пруссии намере-
ны не пропускать транспорты в Прибалтику» 1.
Кенигсбергские рабочие, выполняя свой пролетарский
и национальный долг, приняли активное участие в за-
держке транспортов. Об этом рассказывает тогдашний
староста городских предприятий Кенигсберга Эмиль Пот-
тель:
«Во время военной интервенции в Прибалтике рево-
люционно настроенные старосты крупных предприятий
Кенигсберга собрались, чтобы обсудить вопрос о помо-
щи советским людям. Мы решили связаться со штабом
корпуса и предложили устроить заседание у' командую-
щего, генерала фон Дасселя. Нас известили, что коман-
дование готово вести с нами переговоры. Нас было ше-
стеро: Фриц Фишер, Вилли Нейман и товарищ Гер-
хард — от железнодорожников, товарищ Цирпенс — с ва-
гонного завода «Штейнфурт», один товарищ с «Унион-
Гисерей» (позже «Шихауверфт»), фамилию которого я
забыл, и я — от городских предприятий. Мы отправились
в расположение штаба корпуса.
Здесь мы оказались перед двенадцатью или пятна-
дцатью генералами и офицерами генерального штаба.
Мы изложили наше дело и потребовали, чтобы прибал-
тийские войска были немедленно отозваны, так как мы не
могли мириться с тем, что немецкие войска за счет не-
мецких рабочих ведут войну против страны, с которой
мы хотим жить в мире.
Командующий генерал фон Дассель заявил, что о вы-
полнении нашего требования не может быть и речи.
Я ответил на это, что, если банды разбойников не бу-
дут немедленно отведены, рабочие Кенигсберга и Восточ-
ной Пруссии тотчас же начнут всеобщую забастовку.
Выражение «банды разбойников» произвело впечатле-
ние разорвавшейся бомбы. Офицеры пришли в сильное
возбуждение, и понадобилось некоторое время, пока фон
1 August Winnig, Am Ausgang der deutschen Ostpolitik,
S. 97.
326

Дассель успокоился. Он потребовал, чтобы мы не упо-
требляли это выражение. Однако я не мог сдержаться и
сказал даже, что он сам — главарь этой банды.
Генералы вскочили и выхватили свои шпаги, мы схва-
тили свои стулья, и так мы стояли друг против друга,
Казалось, дело вот-вот дойдет до драки, однако фон Дас-
сель восстановил порядок. После этого мы пришли к
соглашению, по которому, с одной стороны, войска долж-
ны были постепенно отводиться и возвращаться назад,
но с другой — мы должны были разрешить, чтобы для
войск поставлялось достаточно провианта и боеприпасов.
Но мы не оставались в бездействии и составили план
борьбы. Товарищи железнодорожники немедленно уста-
новили контакт с сознательно настроенными составителя-
ми поездов, и в результате вагоны, груженные боеприпа-
сами и провиантом и предназначенные для Прибалтики,
направлялись не на Восток, а на Запад, вплоть до самого
Рейна. В эту работу включился даже один староста
железнодорожников из Берлина. Я считаю, что мы, не-
мецкие рабочие, также внесли кое-какой вклад в дело
поддержки наших товарищей в Советской России в их
борьбе и содействовали их освобождению от интервен-
тов» 1.
Неоднократные демарши немецких генералов и граж-
данских представителей в комиссии по перемирию подчер-
кивали их намерение вести наступление на Восток не
только на сухопутном фронте, но и на море. Для этой
цели в Киле, главном военном порту Германии, должны
были спешно отремонтировать ряд военных кораблей.
Было намечено, что так называемые добровольческие
морские бригады, такие, как бригады пресловутых капи-
танов Эрхардта и фон Левенфельда, поведут многочис-
ленные флотилии на Либаву, Ригу и, если будет возмож-
но, на Ревель. На большой кильской верфи «Германия»,
принадлежавшей Круппу, в апреле находились три мино-
носца и ожидалось прибытие еще семи. Их должны
были отремонтировать и снабдить тремя орудиями каж-
дый, а также новыми торпедными аппаратами. Одновре-
менно государственная верфь в Киле получила от прави-
тельства приказ отремонтировать крейсер класса «Гель-
голанд».
1 Сообщение Эмиля Поттеля (Калленберг, округ Хоэнштейн,
Рудные горы) автору.
327

Для того чтобы заставить рабочих верфи согласиться
на эту работу, уже с начала года в Киле распространя-
лись слухи, что якобы предстоит нападение русских
военно-морских сил. Однако большинство докеров Киля
не поддалось на этот обман. Собрание доверенных
лиц рабочих с верфи «Германия» 11 апреля 1919 года
141 голосом против 118 приняло решение отказаться от
выполнения военных заказов. На государственной верфи
дирекция пыталась подавить возмущение рабочих, заяв-
ляя, что приказано только отремонтировать крейсер и что
это еще не означает «приведения в боевую готовность».
Рабочие не дали себя провести и своими действиями
практически выразили свою солидарность с Советской
Россией и с пролетариатом прибалтийских стран.

1920 ГОД
Краткие тезисы
1. Тринадцатого января 1920 года правительство
Эберта устроило берлинским рабочим кровавую баню.
Два месяца спустя разразился капповский путч, который
был подавлен рабочими. На некоторое время рабочие за-
хватили власть в Рурской области. Правительства Ва-
шингтона и Лондона предоставили германской реакции
возможность бросить против победоносного рурского
пролетариата банды, воевавшие в Прибалтике, и другие
капповские добровольческие части, а также рейхсвер.
2. Весной 1920 года Антанта двинула против Совет-
ской России Польшу. Фактическое руководство этим по-
ходом находилось в руках государственных деятелей и
генералов Антанты.
3. Имперское правительство поощряло агрессию, на-
деясь, что она ослабит как Советскую Россию, так и
Польшу. То обстоятельство, что эти страны были заняты
войной, должно было облегчить аннексию Верхней Силе-
зии и западнопрусского «коридора» силами германского
империализма. С этой целью правящие круги Германии
способствовали раздуванию польско-советского кон-
фликта.
4. Под влиянием стихийного народного возмущения
имперское правительство объявило о своем нейтралитете
в польской агрессивной войне, однако в действительности
оно разрешило проход через Германию в Польшу много-
численных поездов с войсками, боеприпасами и оружием.
5. Мощное движение, вдохновителем которого была
коммунистическая партия, охватило немецкий рабочий
класс. Проводя в жизнь лозунг: «Руки прочь от Совет-
ской России!», немецкие железнодорожники загоняли в
тупики транспорты с оружием для Польши и приводили
329

это оружие в негодность. На предприятиях выводили из
строя оружие, военные автомашины, самолеты, предна-
значенные для Польши. Образовался единый пролетар-
ский фронт крупных политических и профсоюзных рабо-
чих организаций, боровшийся против поддержки поль-
ских агрессоров и показавший примеры солидарности,
вошедшие в историю. КПГ развернула мощную, поддер-
жанную широкими массами кампанию помощи красноар-
мейцам, временно интернированным в Германии и нахо-
дившимся зачастую в плохих условиях.
Американское правительство направляет
участников капповского путча против Рурской области
Германская реакция по-своему начала 1920 год. 13 ян-
варя 1930 года громадная толпа рабочих, собравшихся
перед зданием рейхстага по призыву берлинских проф-
союзов, протестовала против принятия «закона о произ-
водственных советах», который вновь передавал в руки
предпринимателей всю власть на предприятиях. Канцлер
Бауэр, социал-демократ, и Носке приказали без всякого
предупреждения бросать в толпу со ступеней рейхстага
ручные гранаты и стрелять из пулеметов. Спустя мгнове-
ние на площади лежали 42 убитых; 105 рабочих были
ранены. Крики ужаса, раздававшиеся перед рейхстагом,
сливались с гулом ликования на берлинской бирже:
«Доверие к Носке вызвало новый подъем курса ак-
ций. Надеются, что Носке удастся утихомирить смутья-
нов (!)... Твердость курса при оживленном спросе, осо-
бенно на бумаги предприятий горнозаводской промыш-
ленности» 1.
Приказ открыть огонь перед рейхстагом был отдан
генералом Люттвицем. Два месяца спустя он возглавил
военное руководство капповским путчем. Монархо-фа-
шистская реакция считала, что ей удалось этими крово-
пусканиями настолько ослабить пролетариат, что теперь
можно было установить диктатуру правых. За кулисами
этого предприятия стояли в первую очередь феодальные
элементы остэльбского юнкерства, мечтавшие о восста-
новлении монархии, во времена которой они занимали
значительно более важные позиции, нежели в период
1 «Дейче тагесцейтунг» (Берлин), 14 января 1920 года.
330

республики. К ним принадлежало большинство команди-
ров рейхсвера, вышедших из среды юнкерства. В области
внешней политики Люттвиц, Капп, Людендорф, фон Лет-
тов-Форбек, полковник Бауэр и Пабст придерживались
наиболее жесткой линии антисоветской политики войны.
Не случайно банды наемников, участвовавшие в войне в
Прибалтике, образовали военный центр антигосударст-
венного заговора. Здесь оправдалось предостережение
Коммунистической партии Германии, которая всегда го-
ворила немецкому народу, что воинские части, направ-
ляемые против Советской России, являются в то же вре-
мя формированиями для гражданской войны с целью ли-
шить с помощью силы немецких трудящихся всех демо-
кратических прав и завоеваний.
Руководители капповского путча рассчитывали, что
Эберт и Носке настолько ненавистны рабочему классу;
что свержение правительства и установление диктатуры
правых не представит трудности. Первое соответствовало
действительности, что же касается второго, то здесь эти
господа должны были горько разочароваться. Народ на-
чал всеобщую забастовку, а рабочий класс взялся за
оружие не из любви к Эберту и Носке, а из ненависти к
открытой реакции. Организаторы путча были разбиты
наголову и 17 марта изгнаны. Тяжелейшие бои, перехо-
дившие в настоящие сражения на открытой местности,
развернулись в промышленном центре Западной Герма-
нии. Ненавистные войска, которые год назад по приказу
правительства обрушили кровавые репрессии на рурский
пролетариат, вступили сюда уже как настоящие каппов-
цы. Автор этих строк видел собственными глазами, как
13 марта около полудня многие солдаты, маршировав-
шие по улицам Вупперталь-Эльберфельда, нарисовали на
своих касках белые свастики. Другие войсковые части
несли черно-бело-красные флаги 1.
15 марта, после того как в Дюссельдорфе, Дортмун-
де и других городах было расстреляно много рабочих,
1 Во главе войск, вторгшихся в Вупперталь, стоял генерал-майор
фон Гильгаусен, который за пятнадцать месяцев до этого вместе с
войсками Антанты вел кровавую войну против украинского пролета-
риата. Как тогда он укрылся в Николаеве, лишь только атмосфера
слишком накалилась, так и теперь он бежал из Эльберфельда, когда
бои, завершившиеся победой рабочих, захвативших город, были
еще в самом разгаре.
331

разразилась настоящая буря пролетарского гнева. Целый
ряд капповских формирований был окончательно разбит,
а их участники либо убиты, либо арестованы, либо, на-
конец, спаслись, удрав на территорию, оккупированную
англичанами, где и были интернированы.
Возмущенные рабочие требовали, чтобы теперь, нако-
нец, были устранены причины, вызвавшие капповский
путч; они требовали передачи политической власти в ру-
ки рабочего класса и немедленной социализации уголь-
ной, железоделательной и сталелитейной промышленно-
сти. Волна народного гнева поднялась так высоко, что
даже руководство СДПГ в округе Нижний Рейн подпи-
сало соответствующее воззвание вместе с КПГ и НСДПГ.
Казалось, пробил последний час владычества военных
промышленников, пушечных королей типа Круппа, Тис-
сена и Стиннеса. Наконец-то, казалось, обузданы «пан-
германские» нарушители мира и Европа вместе с Герма-
нией может вздохнуть свободно, но не тут-то было.
Мы не ставим своей задачей рассказывать о завоева-
нии рабочими отрядами Рурской области, о лживых обе-
щаниях эбертовских властей, вернувшихся в Берлин, и об
их кровавых карательных экспедициях, предпринятых в
конце марта — начале апреля 1920 года не против гла-
варей реакционного мятежа, а против рабочих Западной
Германии.
Но эти события имеют и международный аспект, ко-
торый до сих пор никак не освещался. На основании
статьи 43 Версальского договора в районе, простираю-
щемся к востоку от Рейна полосой в пятьдесят километ-
ров ширины, объявленном нейтральной зоной, не разре-
шалось размещать германские вооруженные силы. С одо-
брения Антанты этот пункт договора обошли, направив
на подавление рабочего движения в промышленных цен-
трах нейтральной зоны особенно крупные полицейские
части и добровольческие корпуса, которые официально
не считались вооруженными силами. Рурские рабочие
разгромили эти полицейские соединения и добровольче-
ские корпуса. Поэтому 15 марта Капп обратился к Ан-
танте, умоляя разрешить послать в Рурскую область до-
полнительные войска для подавления рабочих1. Еще
1 «Papers Relating to the Foreign Relations of the United Sta-
tes 1920», vol. II, Washington, 1936, p. 313.
332

прежде чем Антанта смогла ответить, Капп вывел свои
войска и мотивировал свой уход «убеждением в том, что
крайне бедственное положение, в котором находится оте-
чество, требует сплочения всех сил против страшной
опасности большевизма».
В действительности дело закончилось созданием бло-
ка капповцев и правительства Эберта для борьбы про-
тив рабочего класса Рура. Правительство немедленно
после своего возвращения к власти воспользовалось слу-
чаем, чтобы обратиться 17 марта к Антанте с той же са-
мой просьбой, которую за сорок восемь часов до этого
направил ей Капп. Просьба была сформулирована по-
мощником статс-секретаря министерства иностранных дел
г-ном фон Ганиелем 1, который не отделял своих интере-
сов от интересов всей реакции: ведь он являлся совла-
дельцем одного из крупнейших рурских концернов «Гу-
техофнунгсхютте». (Для политики правительства, руково-
димого СДПГ, было характерно, что в течение всего
периода существования Веймарской республики мини-
стерство иностранных дел оставалось вотчиной отпрысков
магнатов финансового капитала и юнкеров.) Ганиель
немедленно преподнес представителям западных держав
страшные сказки о том, будто рурские рабочие освободи-
ли из тюрем всех уголовных преступников и зачислили
их в ряды своих вооруженных формирований2.
Но в измышлениях Ганиеля не было никакой необхо-
димости. Правительства Вашингтона и Лондона, увидев,
что промышленное сердце Европы может попасть в руки
рабочего класса, пустили в ход все возможные средства,
чтобы устранить эту опасность, угрожающую капитализму.
1 Ibid.
2 Ibid., vol. II, p. 301.
О действительном положении во время этих событий за преде-
лами Рурской области знали мало, так как правительство Эберта за-
претило передавать информацию и ввело строгую цензуру. Тогдаш-
ний начальник отдела печати имперского кабинета Бройер рассказы-
вал автору этих строк весной 1940 года в концентрационном лагере
Даминьи-сюр-Орн, что во второй половине марта 1920 года глав-
ной заботой его самого и правительства было стремление не допус-
тить, чтобы берлинские рабочие узнали о захвате Рура рурской Крас-
ной Армией, а также о том, что против нее вновь брошены каппов-
ские войска. Боялись, что это вызовет самые пагубные последствия
и создаст угрозу существованию правительства. Двадцать лет спустя
Бройер все еще радовался, что ему это так хорошо удалось...
333

В империалистическом лагере не обошлось без труд-
ностей, так как французский кабинет, имея свои планы
относительно Рурской области, не желал размещения там
рейхсвера и намеревался ответить на его вступление в
Рур оккупацией Франкфурта и Дармштадта.
Неутомимый Дрезел телеграфировал 19 марта в Ва-
шингтон и потребовал удовлетворить просьбу представи-
телей германской реакции о допуске в Рурскую область
дополнительных войск. 22 марта государственный депар-
тамент США направил американскому представителю в
парижском Совете послов стран Антанты инструкцию
поддержать требование берлинской реакции, а «француз-
ское контртребование не поддерживать» 1. Так как в Па-
риже были сделаны возражения, американский государ-
ственный секретарь Колби выступил 26 марта весьма
энергично и потребовал, чтобы американский посол в
Париже воздействовал на французского премьер-мини-
стра Мильерана. Вашингтон пошел еще дальше:
«Заявите также Мильерану, что наше правительство
не понимает, почему бы войска рейхсвера вместе с офи-
церами, которые бежали и ныне интернированы англича-
нами, не могли быть возвращены в неоккупированные
районы или в нейтральную зону, где они нужны для
восстановления порядка» 2.
То же самое неоднократно повторялось и в дальней-
шем. Здесь мы сталкиваемся с наиболее разительным
доказательством того, что правительство США сознатель-
но оказывало покровительство фашистским силам Гер-
мании. Ведь среди тех, кто был интернирован англича-
нами и кого Вашингтон требовал использовать в борьбе
против рурских рабочих, находились участники каппов-
ского антигосударственного путча и члены шайки Лютт-
вица, руки которых были обагрены кровью рабочих.
Озверевший сброд был вновь выпущен на свободу по
инициативе американского и по желанию германского
правительств. Все эти эппы, левенфельды, пфефферы,
росбахи, люттвицы, аулоки и лихтшлаги, действуя в со-
юзе с регулярными частями рейхсвера, приступили к рас-
праве над рабочими, которые, обманутые обещаниями
берлинского правительства, начали распускать свои во-
1 Ibid., vol. II, p. 297—299.
2 Ibid., vol. II, р. 300.
334

инские формирования. Тысячи людей были арестованы, и
многие сотни из них были расстреляны без допроса, без
суда и следствия. Белогвардейские мерзавцы совершали
массовые насилия над девушками-работницами и убива-
ли всех сестер Красного Креста, выполнявших свой долг
милосердия в рабочих отрядах. «По отношению к фран-
цузам на войне мы были значительно гуманнее», — пи-
сал студент Макс Пиллер, член бригады Эппа, 2 апреля
1920 года в письме из Вишерхёфена, в котором он с
большим удовлетворением описывал целый ряд отврати-
тельных преступлений 1.
Вашингтон аплодировал этой оргии жестокостей, ко-
торая не произошла бы без содействия американского
правительства; аплодировал он и словам Ганиеля, про-
мышленного магната и помощника статс-секретаря, за-
явившего, что этот режим террора был необходим «в ин-
тересах Европы»2. Как видим, международная реакция
уже тогда использовала понятие Европы как синоним
борьбы против социализма.
Третьего апреля германское правительство передало
Антанте ноту, в которой умоляло о разрешении ввести
войска рейхсвера в Рурскую область, обосновывая свою
просьбу чудовищной ссылкой на то, что якобы лишь та-
ким образом можно обеспечить выполнение Версальского
договора:
«Германское правительство исполнено решимости
лойяльно выполнить свои обязательства. Однако для
этого необходимо, чтобы в ближайшее время был восста-
новлен авторитет государственной власти в провинции,
обеспечение спокойствия и порядка в которой является
главным условием осуществления важнейших положений
мирного договора» 3.
Это был предел национального позора: германское
правительство просило Антанту о помощи в деле истреб-
ления своих соотечественников, чтобы потуже затянуть
ярмо версальского диктата на шее немецкого народа.
Более того, германское правительство сознательно при-
мирилось с тем, что на вступление рейхсвера в Рур
1 «Illustrierte Geschichte der deutschen Revolution», Berlin,
1929, S. 507.
2 Из разговора с Дрезелом 6 апреля 1920 года; «Papers Relating
to the Foreign Relations of the United States 1920», vol. II, p. 314.
3 Ibid., vol. II, p. 310.
335

французы ответили оккупацией Франкфурта-на-Майне,
Дармштадта, Ханау, Хомбурга и Дибурга. Пусть враг
немецкой нации займет еще больше немецкой земли —
лишь бы был побежден классовый враг!
Стиннесы, круппы и тиссены вновь выползли из своих
укрытий и снова почувствовали себя как дома — на горе
Германии и всему миру.
Таким образом, в марте—апреле 1920 года пролетар-
ская освободительная борьба в Германии достигла выс-
шей точки и в то же время эти месяцы характеризова-
лись глубочайшим национальным самоуничижением
немецкой буржуазии, в распоряжение которой американ-
ские империалисты передали капповские войска и ору-
жие для борьбы против рабочего класса Рура. После
первой мировой войны правительство США спустило с
цепи бешеного пса фашизма, точно так же как оно сде-
лало это после второй мировой войны. В том и другом
случае был нанесен ущерб делу мира и демократии.
Нападение Польши на Советскую Россию
Колчак на Дальнем Востоке был разгромлен, армия
Юденича на западе находилась в состоянии полного раз-
ложения, Деникин на юге был разбит. Тогда Антанта
бросила в 1920 году против Советской России Польшу.
В соответствии с провозглашенным советской властью
правом народов на независимость и отделение советское
правительство признало независимость Польши, входив-
шей ранее в состав России. Это не помешало реакционе-
рам, правившим в Польше, выполнить волю Лондона,
Парижа и Вашингтона, натравливавших Польшу на Со-
ветскую Россию. Уже в конце января 1919 года польские
легионеры начали свои первые атаки и в апреле заняли
Вильно, Барановичи и другие населенные пункты. В ав-
густе они овладели белорусской столицей Минском, а
также городами Слуцком и Бобруйском.
В 1919 году советское правительство неоднократно
предлагало Польше начать мирные переговоры. 22 де-
кабря 1919 года оно повторило свое предложение о пере-
говорах, 28 января 1920 года советское правительство
вновь направило Польше ноту, в которой еще раз подтвер-
ждало признание независимости Польши и подчеркивало,
что все спорные вопросы могут быть мирно разрешены
336

за одним столом в ходе переговоров. Граница, предло-
женная Советской Россией, была настолько выгодна
Польше, что державы Антанты и польская реакция усмо-
трели в этом признак слабости. Если советское прави-
тельство предлагало Польше области, простирающиеся
на расстояние до восьмидесяти километров к востоку от
границы территории, отданной Польше после окончания
первой мировой войны, то это лишь с полной очевид-
ностью подчеркивало волю Советской России к миру.
Однако враги Советов ответили на это грубыми и шум-
ными шовинистическими выпадами. Обращение Всерос-
сийского Центрального Исполнительного Комитета к
польскому народу от 2 февраля 1920 года с призывом
прекратить военные действия, а также новый мирный
демарш советского правительства — нота от б марта —
вообще не были удостоены ответа. Вместо этого в апреле
1920 года польская армия начала наступление на Украи-
не и заняла Киев. Пилсуцкий, ставший позже фашист-
ским президентом Польши и союзником Гитлера, в одном
из воззваний объявил об оккупации Украины польскими
войсками совместно с войсками украинского погромщика
Петлюры. В результате мощного контрнаступления
Красной Армии в июне и июле 1920 года агрессор был
отброшен пo всей линии фронта.
Антанта, до тех пор оказывавшая Польше дипломати-
ческую поддержку и снабжавшая ее оружием и боепри-
пасами, теперь непосредственно вмешалась в события.
Она заставила последнюю оставшуюся в ее распоряже-
нии белую армию, стоявшую в Крыму и находившуюся
под командованием генерала Врангеля, перейти в насту-
пление и послала в Варшаву англо-французскую миссию,
которая взяла в свои руки непосредственное военно-по-
литическое руководство кампанией. Английскую делега-
цию возглавлял лорд д'Абернон, который решительно и
не без успеха сопротивлялся всем усилиям, направлен-
ным на достижение мирного советско-польского согла-
шения. (Будучи в двадцатых годах послом Великобрита-
нии в Берлине, он оказывал все возраставшее влияние
на официальную германскую внешнюю политику, направ-
ляя ее в антисоветское русло.) Военным руководителем
миссии Антанты был французский генерал Вейган, кото-
рый в 1939—1940 годах предпринял попытку превратить
вторую мировую войну в совместный военный поход всех
337

капиталистических держав вместе с Гитлером против
Советского Союза, а когда этот маневр не удался, выдал
Францию Третьей империи и стал могильщиком Третьей
республики. В конце июля 1920 года, когда союзническая
миссия прибыла в Варшаву, Вейган официально взял на
себя верховное руководство военными операциями.
Под руководством и при мощной поддержке Антанты
польские войска в середине августа 1920 года перешли
в крупное наступление, которое в соединении с гибельной
тактикой группы Троцкого вынудило Красную Армию
отступить. В ходе этой операции превосходство сил
противника привело к тому, что некоторые советские ча-
сти, не желавшие попасть в плен к полякам, перешли
германскую границу и были интернированы.
Несмотря на попытки Антанты заставить Польшу
продолжать войну, 12 октября 1920 года было подписано
перемирие, а в марте 1921 года был заключен мир.
Теперь у Красной Армии были развязаны руки, и она
покончила с последним из белогвардейских генералов-
интервентов: в ноябре 1920 года армия Врангеля была
сброшена в Черное море.
Тактика германского правительства
Какую позицию занимало германское правительство в
вопросе о польско-советской войне?
В течение последних месяцев 1919 и в начале 1920 го-
да влиятельные круги германских империалистов все еще
продолжали свои попытки найти общую платформу для
войны против Советской России. В роскошном берлин-
ском отеле «Адлон» на углу Вильгельмштрассе и Унтер
ден Линден, этом сборном пункте представителей вер-
хушки, «десяти тысяч», особенно дипломатов, с середины
1919 года собирался кружок немецких политических дея-
телей, генералов, финансистов и белогвардейцев, которые
денно и нощно трудились над планами уничтожения Со-
ветской России. Глава английской военной миссии в Бер-
лине генерал Малькольм поддерживал тесный контакт с
этой группой. Малькольм, представитель Черчилля, анг-
лийского военного министра и покровителя антисоветских
интервенционистов, был энергичным генералом-политика-
ном, руку которого можно обнаружить во всех антисо-
ветских заговорах врагов германской республики в 1919
338

и 1920 годах. Он пользовался доверием генералов Гоф-
мана, фон дер Гольца, Людендорфа и тех политиков и
финансистов, которые мечтали о новой войне против
России. В связи с тем, что весьма характерный доклад
Малькольма английской делегации на мирных перегово-
рах в Версале был передан Верховному совету союзни-
ков, содержание его стало достоянием общественности.
В докладе говорилось:
«В Берлине существует определенная группа, которая
известна как Антибольшевистская лига. Ее члены встре-
чаются в отеле «Адлон». От немцев в эту группу входят
генерал фон Леттов-Форбек, граф фон Донау, профессор
Шиман, капитан фон Любарс и лейтенант Данкс; от рус-
ских — ростовский купец Богданов, бывший губернатор
Южной России Подалинский, а также Бек и Мармаршев
(который прежде работал вместе с Бермондтом). Иногда
в этих встречах участвует Носке. Эта группа занималась
и продолжает заниматься отправкой боеприпасов Дени-
кину, а также боеприпасов и денег Бермондту. Боепри-
пасы они получают от фирмы «Шильде», Берлин-Вест,
Швебише штрассе, 30» 1.
Далее Малькольм подчеркивает в своем докладе, что
в конторах фирмы «Шильде» работают представители
Круппа, так что эта фирма явно служит ширмой для
эссенского пушечного короля, которого ситуация, сложив-
шаяся непосредственно после первой мировой войны, за-
ставляла действовать осторожно.
Упомянутый в докладе генерал фон Леттов-Форбек
летом 1919 года по поручению Носке организовал кро-
вавый поход против рабочего класса Гамбурга, чтобы
«умиротворить» этот германский портовый город. Позже,
будучи командиром рейхсвера в Мекленбурге, он принял
активное участие в антигосударственном заговоре Каппа.
Граф Дона (фамилия его в печатном тексте явно иска-
жена: Донау) принадлежал к числу богатейших остэльб-
ских аграриев, тогда как профессор Шиман, уроженец
Ревеля, был представителем монархистской разновидно-
сти пангерманизма. В докладе английского генерала не
упоминаются ни принц Иоахим Альбрехт Прусский, ни
генерал Гофман, ни целый ряд бывших высокопоставлен-
1 «Papers Relating to the Foreign Relations of ' the United Sta-
tes 1919», vol. IX, Washington, 1946, p. 90.
22*
339

ных чиновников царской России, принадлежавших к это-
му кружку, ни владелец предприятий калийной промыш-
ленности Арнольд Рехберг, который играл в нем важную
роль 1.
Рехберг, являвшийся во время первой мировой вой-
ны адъютантом германского кронпринца, был своим че-
ловеком в салонах так называемого «международного
высшего света» в Париже, Риме, Мадриде и Лондоне.
В конце 1919 года в беседе с берлинским корреспонден-
том газеты «Тан», официоза французского министерства
иностранных дел, он изложил концепцию своего круга,
которая состояла попросту в намерении «освободить Рос-
сию от большевистской опасности» и путем максималь-
ной эксплуатации этой России, в которой уничтожены
советы, получить средства на то, чтобы, во-первых, уто-
лить жажду прибылей, которой одержима международ-
ная буржуазия, а во-вторых, выплатить таким способом
военные долги Германии западным державам. Рехберг
не забыл добавить при этом, что «Соединенные Штаты
тоже напомнят о своем счете» 2.
Линия поведения восточного отдела министерства
иностранных дел также показывает, насколько его поли-
тика, носившая открыто военный характер, совпадала с по-
литикой указанных влиятельных правительственных кру-
гов. Душой этого отдела был барон фон Мальтцан, владев-
ший крупными земельными угодьями и значительными
денежными средствами, который впоследствии занимал
пост статс-секретаря, затем был послом в Вашингтоне, а
позднее погиб при авиационной катастрофе. После про-
вала компании в Прибалтике Мальтцан «предпринял еще
одну тайную попытку организовать интервенцию. Для это-
го в начале 1920 года он вступил в строго секретные
переговоры с англичанами, американцами и французами,
находившимися в Берлине по делам службы. Судя по
сообщениям, просочившимся из восточного отдела, пере-
говоры с английским представителем генералом Мальколь-
мом протекали исключительно успешно» 3.
1 См. Wipert von Bliicher, Deutschiands Weg nach Rapal-
lo, S. 81.
2 Интервью корреспонденту «Тан», перепечатанное в газете «Ро-
те фане» от 30 декабря 1919 года.
3 Wipert von Bliicher, Deutschiands Weg nach Rapallo,
S. 96.
340

Малькольм действовал не по собственной инициативе,
что ясно вытекает из следующего сообщения Блюхера,
который в течение первых недель 1920 года встречался с
генералом Гофманом:
«Заканчивая продолжительный разговор, Малькольм
доверительно сообщил мне, что Черчилль дал ему по-
нять, что он охотно обсудил бы с ним возможности похо-
да против Советов» 1.
Дело, однако, не сдвинулось с места, и прежде всего
потому, что в феврале 1920 года Антанта представила
список 895 немецких военных преступников, подлежав-
ших выдаче; среди них были имена таких генералов, как,
например, Людендорф, игравших особую роль в антисо-
ветских планах. Хотя выдача и не состоялась, но факт
передачи и опубликования списка подействовал психоло-
гически столь сильно, что в отношениях между Антантой
и Германией образовалась глубокая трещина, и, таким
образом, дальнейшее ведение переговоров о совместном
антисоветском походе было весьма затруднено. Кроме
того, 13 марта разразился капповский путч, в котором
особенно активно участвовали те политические деятели
и генералы, которые делали ставку на войну против Со-
ветов. Это, естественно, затруднило координацию антисо-
ветских планов между этими элементами и правитель-
ственными кругами.
Несмотря на все разочарования, вызванные полити-
кой Антанты, германское правительство вело в своей
внешней политике двойную игру, которая была продол-
жена и после того, как началась польско-советская вой-
на. В связи с запросом, сделанным 6 июля 1920 года
фракцией лейбористской партии в английской палате об-
щин, выяснилось, что в разгар польско-советской войны
глава английской военной миссии в Берлине генерал
Малькольм в сопровождении германских военных пред-
ставителей ездил в Варшаву.
Однако сотрудничество между империалистической
Антантой и правым крылом германской реакции не огра-
ничивалось посылкой миссии, а преследовало значитель-
но более широкую цель — организацию военной экспеди-
ции. Обязанности английского поверенного в делах в
Берлине исполнял тогда лорд Кильмарнок, антисоциали-
1 Ibid., S. 97.
341

стические взгляды которого были так же ярко выражены,
как и взгляды его коллеги Малькольма, действовавшего
в военной области. Когда за несколько месяцев до опи-
сываемых событий немецкие рабочие сорвали антигосу-
дарственный заговор юнкеров и милитаристов и участни-
ки капповского путча вынуждены были 17 марта поспеш-
но покинуть Берлин, Кильмарнок вечером того же дня
явился к вице-канцлеру Шифферу, чтобы заявить ему,
что Верховный совет союзников приостановит все по-
ставки продовольствия и сырья, если Германия встанет
на советский путь развития. Как близко этот лорд был
связан с участниками путча, показывает следующее сооб-
щение главного органа английской лейбористской пар-
тии, лондонской газеты «Дейли геральд», от 31 июля
1920 года:
«Согласно сообщениям, полученным из Берлина, лорд
Кильмарнок в течение некоторого времени вел полуофи-
циальные переговоры с генералами Гофманом и Люден-
дорфом о возможной военной акции против большеви-
ков. Баварский посланник в Берлине и премьер-министр
Баварии выступили в качестве посредников. Генералы
считали, что для того чтобы разбить большевиков, нуж-
на армия численностью в полтора миллиона солдат, и
Людендорф предлагает лично взять на себя командо-
вание».
Остается только добавить, что премьер-министром, ко-
торого представитель английского правительства исполь-
зовал в качестве посредника, был тот самый господин
фон Кар, который во время капповского путча был по-
сажен мятежными генералами баварского рейхсвера на
место главы прежнего конституционного правительства, а
в течение последующих лет покровительствовал Гитлеру.
Подстрекательская роль, которую взяло на себя пра-
вительство Кара в области внешней политики, подчерки-
вается демаршем, который оно предприняло в конце мая
1920 года перед имперским правительством и подтверди-
ло в своем заявлении перед баварским ландтагом. Ба-
варское правительство официально запросило Берлин,
«достаточно ли надежно защищены германские границы
на случай, если создастся угроза русского вторжения».
Заметим, что польские агрессоры находились тогда на
Украине и в Белоруссии! Баварское путчистское прави-
тельство заявило в ландтаге, что оно «обеспокоено».
342

Наглость предшественников фашизма зашла так дале-
ко, что участник войны в Прибалтике майор Бишофф,
об аресте которого за участие в капповском путче был
отдан приказ, опубликовал в газетах правых открытое
письмо тогдашнему английскому военному министру
Черчиллю, в котором излагал программу совместной во-
енной интервенции против Советской России. Преслову-
тый генерал Гофман, эта повивальная бабка зверского,
грабительского брест-литовского мира, направленного
против русской революции, принял 31 августа 1920 года
участие в дискуссии на одном собрании социал-демокра-
тов в Берлине. Похвалив реферат, прочитанный редакто-
ром газеты «Форвертс» Эрвином Бартом, он призвал не
договариваться с советским правительством, а свергнуть
его, действуя вместе со всеми европейскими государства-
ми. Так открытая реакция в лице генералов, членов ба-
варского правительства и т. д. плела заговоры и призы-
вала к созданию единого военного фронта вместе с Ан-
тантой против Советской России.
В отношении польско-советского конфликта герман-
ское правительство придерживалось следующей тактики:
оно интриговало против советской власти и желало ее
свержения, однако оно ненавидело и Польшу, с которой
у него с 19l9 года происходили ожесточенные, доходив-
шие до вооруженных столкновений споры по вопросу о
государственной принадлежности Верхней Силезии и
бывшей Западной Пруссии. Учитывая все это, герман-
ское правительство стремилось раздуть конфликт между
Польшей и Советской Россией, чтобы иметь возможность
ловить рыбу в мутной воде.
Особенно показательны в этом смысле заявления, с
которыми генерал фон Гаммерштейн, официальный пред-
ставитель германской делегации на переговорах о пере-
мирии, выступил еще 17 марта 1919 года на пленарном
заседании комиссии по перемирию в Спа. Доложив в
победном тоне о первых наступательных операциях гер-
манских войск в Прибалтике и обратившись к союзникам
с просьбой о благосклонной поддержке, он перешел к
польской проблеме. Указав на возбуждение и беспокой-
ство, которые царят в Верхней Силезии, в Западной
Пруссии и в районах, расположенных западнее, он про-
должал:
«Напрашивается вопрос: разве Польша не заинтере-
343

сована особенно в том, чтобы более активно действовать
на востоке против большевиков и создать более прочную
плотину для защиты от надвигающейся русской опасно-
сти? Это было бы не только выгодно для Германии, но
и задержало бы волну, надвигающуюся с востока.
Генерал Нюдан заметил по этому поводу, что союз-
ники придерживаются таких же взглядов. Поэтому, ска-
зал он, в Варшаву направлен французский генерал Анри
в качестве военного советника при польском верховном
главнокомандующем. На него возложена задача органи-
зовать сопротивление на Восточном фронте. Цели, кото-
рые он преследует, совпадают с целями германского
правительства, и нужно надеяться, что в ближайшее вре-
мя удастся создать барьер против дальнейшего продви-
жения большевизма» 1.
Более неумело невозможно разоблачить тактику гер-
манских милитаристов: для того чтобы они могли по-
прежнему владеть районами Западной Польши и прово-
дить германизацию этих районов, нужно было связать
силы Польши на ее восточных границах и ввергнуть ее
в войну. Украина и Западная Белоруссия использовались
в качестве приманки для польских империалистов. Под
шумок германские империалисты намеревались утолить
свой волчий аппетит за счет Верхней Силезии и Данциг-
ского коридора. Чрезвычайно характерно, что француз-
ский генерал от имени союзников одобрил позицию и
предложения Гаммерштейна. Государства, одержавшие
победу над Германией, не хотели, чтобы Германия и
Польша растерзали друг друга, они стремились к тому,
чтобы обе страны были истощены и обескровлены в борь-
бе против Советской России, после чего Антанта могла
бы поделить наследство.
Во время польско-советской войны германское прави-
тельство официально заявило о своем нейтралитете. Это
было подчеркнуто также в выступлении президента
Эберта. Однако этот нейтралитет правительства буржу-
азной коалиции, включавшей Партию центра, герман-
скую Демократическую партию и германскую Народную
партию, не был строгим. Наоборот, германское правитель-
ство пыталось использовать польско-советский конфликт,
1 Официальное сообщение, перепечатанное в центральном органе
СДПГ — газете «Форвертс» 19 марта 1919 года.
344

чтобы, играя на антисоветских настроениях Антанты, по-
лучить разрешение усилить германские вооруженные
силы и увеличить численность реакционных отрядов
гражданской обороны в Восточной Пруссии, находив-
шихся под командованием местных юнкеров. Действи-
тельно, 21 июля 1920 года западным державам была
передана нота, в которой после ссылки на тот факт, что
советские войска «находятся всего в нескольких перехо-
дах от границы Восточной Пруссии», говорилось о необ-
ходимости «создать добровольческие отряды обороны из
местных жителей» 1. Речь шла об отрядах гражданской
обороны, которые в руках оголтелой реакции были важ-
ным орудием разжигания гражданской войны. При-
зрачная угроза русского «вторжения», о которой кричала
буржуазная пресса и часть социал-демократических
газет, была только дымовой завесой, под прикрытием
которой создавались новые и дополнительные вооружен-
ные силы контрреволюции. Правительство буржуазного
блока хотело использовать ситуацию, создавшуюся в
связи с нападением Польши на Советскую Россию, для
того, чтобы в самой Германии сформировать белогвар-
дейские отряды для борьбы против рабочего класса. Еще
в конце декабря 1920 года германское правительство на-
правило Антанте ноту. В ней выдвигалось лживое утвер-
ждение о «все более угрожающих сообщениях относи-
тельно военных приготовлений Советской республики и
о концентрации русских войск вдоль восточной границы
Германии»2. Это было сделано для того, чтобы предот-
вратить предусмотренный решением Межсоюзнической
военно-контрольной комиссии снос крепостных сооруже-
ний Кенигсберга и Кюстрина, форта Бойен и т. д. Версия
об «угрозе германским пограничным областям» со сторо-
ны Советской России — угрозе, которой в действитель-
ности не существовало, но о которой говорилось в ноте,—
была вновь использована для того, чтобы облегчить гер-
манскому милитаризму его происки.
При таких обстоятельствах полуофициальный пред-
ставитель Советской республики в Берлине (тогда еще
не было официальных дипломатических отношений между
Германией и Советской Россией) уже 29 мая подчеркнул
1 «Роте фане», 25 июля 1920 года.
2 «Фоссише цейтунг», 29 декабря 1920 года.
34*

в заявлении для печати, «что ни русское советское прави-
тельство, ни русский народ не имеют никаких враждебных
намерений по отношению к Германии и что «русская
опасность» относится к области легенд или злостных вы-
думок» 1.
То, что антисоветская травля велась заведомо без
всяких оснований, видно из правительственных секрет-
ных документов, в которых подчеркивается исключи-
тельно корректное поведение советских войск, подошед-
ших в результате своего контрнаступления к герман-
ской границе. Все полицейские доклады того периода,
поступавшие со всех пограничных пунктов, единодушно
подчеркивали, что советские войска соблюдали строгую
дисциплину и воздерживались от любых нарушений
границы. Так, комиссар пограничной полиции Арндт со-
общал из Фридрихсгофа 6 августа 1920 года, что он
лично разговаривал с командиром 34-й советской пехот-
ной бригады и многими штабными офицерами. Он под-
черкивает, что в их поведении бросалось в глаза прежде
всего «уважение германской границы. Они считают
каждого немца своим другом» 1.
Из многочисленных докладов, которые говорят о том
же, приведем еще один:
«Главный инспектор пограничной
полиции в округе Алленштейн.
Алленштейн, 1.8.1920.
По вопросу о положении на границе.
31.7. русские подошли к германской границе. Погра-
ничная полиция немедленно вступила с русскими в пере-
говоры. Русские сообщили, что они при любых обстоя-
тельствах будут уважать германскую границу; они заяви-
ли, что им под страхом смерти запрещено переходить
границу»3. (Курсив мой.— А. Н.)
Однако германское правительство побоялось расска-
зать народу об этих фактах. Вместо этого германский
народ пичкали сообщениями, прямо противоположными
1 «Роте фане», 30 мая 1920 года.
2 Deutsches Zentralarchiv der DDR, Zweigstelle Merseburg;
Akten des Ministeriums des Innern, Landesgrenzpolizei Osten, Beri-
chterstattung Rufiland, Bd. II, 16. 7. 20—30. 10. 20.
3 Ibid.
346

тем, что содержались в докладах германских полицейских
органов: немцы не должны были ничего знать об истин-
ных настроениях советских людей и войск.
Как мало придерживалось берлинское правительство
провозглашенного им нейтралитета, показывает и поведе-
ние тогдашнего имперского министра транспорта генерала
Тренера. Во время переговоров с представителями проф-
союза железнодорожников 30 июня 1920 года Тренер
признал, что в нарушение нейтралитета Германии поезда
с войсками и боеприпасами, посылаемые Антантой для
поддержки Польши, могли проходить через Германию.
Тренер перечислил три рода поездов:
1) эшелоны для чехословацких войск, боровшихся в
Сибири под командованием белогвардейского адмирала
Колчака против Советской России, которые нужно было
переправить через Тихий океан в Америку, а оттуда через
Атлантический океан и Германию в Чехословакию;
2) так называемые «поезда Антанты», предназначен-
ные для смены оккупационных войск Антанты в Западной
Пруссии и Верхней Силезии и перевозившие также бое-
припасы и военное снаряжение;
3) 155 «польских поездов», которые по настоянию
Соединенных Штатов и Англии предназначались якобы
для перевозки продовольствия из Кобленца в Польшу.
К моменту переговоров Тренера с железнодорожниками
половина этих поездов была уже отправлена.
Несмотря на то, что Тренер был вынужден признать,
что в закрытых вагонах этих поездов, перевозивших якобы
продовольствие, находили боеприпасы и оружие, он
заявил, что ни министерство иностранных дел, ни воен-
ное министерство, ни министерство транспорта не в со-
стоянии помешать движению поездов с войсками, боепри-
пасами и военным снаряжением, которые Антанта посы-
лает организаторам польской агрессивной войны. Так
как имперское министерство транспорта тут же выступило
с возражениями против контроля поездов железнодорож-
никами, не оставалось больше никаких сомнений, что
заявление о нейтралитете было сделано только для от-
вода глаз и что в действительности Антанте предлагали,
хотя и тайно, доставлять поезда в Польшу: ведь герман-
ская реакция была заинтересована в затягивании и
расширении польско-советского конфликта. В конце сен-
тября 1920 года германское правительство официально
347

объявило, что оно будет пропускать санитарные поезда
Антанты через Германию без всякой задержки после
предварительного контроля накладных. При этом даже
ребенку было ясно, что так называемые санитарные поез-
да служили лишь маскировкой для нелегального ввоза
в Польшу военных материалов. Так, например, задержан-
ный в Эрфурте груз боеприпасов и оружия в накладных
значился санитарным имуществом.
Во время польско-советской войны германские желез-
нодорожники осуществляли бдительный контроль над
транспортом, задержав и обезвредив много поездов с
боеприпасами и оружием. Крупная буржуазия приходила
в бешенство от этого подрыва ее «государственного авто-
ритета». 9 августа Тренер издал распоряжение, согласно
которому железнодорожникам строжайше запрещались
всякие мероприятия, направленные против перевозок
подозрительных грузов, а военный министр направил
28 августа железнодорожным властям телеграмму, в ко-
торой говорилось:
«Имперский кабинет принял решение о том, чтобы
проверка всех грузов оставалась в руках администра-
ции» 1.
Вслед за этим военный министр потребовал, чтобы все
транспортные составы, на которые уже дано разрешение,
были пропущены без всяких задержек.
«К сотрудникам, которые этому сопротивляются,
должны применяться любые средства, в случае необхо-
димости — снятие с поста или удаление со службы вооб-
ще, а посторонние лица должны передаваться судебным
органам»2.
Немецкий рабочий класс начинает действовать
Однако германское правительство не могло помешать
тому, чтобы миллионы участников движения в Германии
встали на сторону Советской России и перешли к практи-
ческим действиям.
«С приближением наших войск к Варшаве,— говорил
Ленин,— вся Германия закипела»3.
1 «Роте фане», 1 сентября 1920 года.
2 Там же.
3 В. И. Ленин, Сочинения, т. 31, стр. 251.
348

КПГ и ее центральный орган призывают протестовать
против нападения на Советскую Россию.

Да, польско-советская война взбудоражила Германию
до самых ее глубин. Ведь Польша была союзником той
самой Антанты, которая в то время высасывала из Герма-
нии все соки, отнимала у нее корабли и железнодорожное
оборудование, скот, уголь и деньги и довела страну до
того, что после 1918 года с его минимальным урожаем
в 1919 году урожай пшеницы, ржи, ячменя и картофеля
еще более снизился (по ржи и картофелю примерно на
10 процентов). Не удивительно, что война Антанты против
Советской России вызвала возмущение громадного
большинства немцев. Один ультрареакционный писатель,
позже ставший ближайшим сотрудником военного пре-
ступника Альфреда Розенберга, повешенного в Нюрнбер-
ге, горько жаловался на то, что «большинство [немцев] в
русско-польском конфликте встало на сторону больше-
вистской России и против Польши» 1.
Если так были настроены широкие мелкобуржуазные
круги и круги среднего сословия, легко себе представить,
как был настроен рабочий класс! Только что был подав-
лен капповский путч, только что имперское и прусское
правительства учинили кровавую расправу над рабочими
Рура, которые незадолго до того не только изгнали кап-
повских заговорщиков, но на некоторое время прогнали
также Стиннеса, Круппа и Кирдорфа и намеревались
начать социализацию угольной, сталелитейной и железо-
делательной промышленности. Еще сотрясало всю
Германию возбуждение, вызванное этими битвами. Про-
летариат не питал ни малейшего доверия к предназна-
ченным для заграницы заявлениям правительства о ней-
тралитете. Воодушевленный героической борьбой Крас-
ной Армии и мощным движением, он взял дело защиты
советской страны в свои руки под лозунгом: «Руки
прочь от России!», которое развернули английские проф-
союзы.
Душой и движущей силой этих боевых действий была
Коммунистическая партия Германии. 9 мая 1920 года
КПГ призвала берлинский пролетариат провести 11 мая
массовую демонстрацию под следующими лозунгами:
1 Dr. Ernst Seraphim, Deutsch-Russische Beziehungen
1918—1925, Berlin, 1925, S. 14. Сын Эрнста Серафима Ганс Юрген
ныне продолжает дело своего отца в Западной Германии, сочиняя
антисоветские статьи.
350

«За установление самых тесных политических и экономи-
ческих отношений с Советской Россией!», «Не позволим
германской контрреволюции и контрреволюционному
правительству оказывать поддержку агрессорам, напав-
шим на Советскую Россию!» 1
Сотни тысяч людей собрались 11 мая в Люстгартене,
где перед ними выступили многочисленные ораторы от
КПГ и НСДПГ. В заключение грандиозная демонстра-
ция, участники которой провозглашали приветствия в
честь Советской России, прошла по Унтер ден Линден.
29 мая центральный орган КПГ газета «Роте фане»
опубликовала воззвание Центрального комитета, в кото-
ром указывалось на махинации германских милитари-
стов, стягивавших отряды своих ландскнехтов в Баварию
и особенно в Восточную Пруссию, для того чтобы в слу-
чае разгрома Польши создать здесь новый «барьер про-
тив большевизма». Во многих городах коммунистическая
партия обращалась к рабочим и к организациям Незави-
симой социал-демократической партии, к социал-демокра-
там, к Всегерманскому объединению профессиональных
союзов, призывая их начать совместные действия, чтобы
не допустить прохода поездов с оружием и боеприпасами
через Германию в Польшу.
Шестого июня 1920 года был избран первый рейхстаг
Веймарской республики. Четыре недели спустя, 2 июля,
перед этим форумом выступила Клара Цеткин. Это была
первая речь коммуниста перед центральным парламентом
Германии. Клара Цеткин, испытанная руководительница
рабочих, пользовавшаяся уважением не только в комму-
нистических кругах и не только в самой Германии, но и
далеко за ее пределами, произнесла пламенную речь в
защиту Советской России:
«Свое первое слово коммунисты обращают к тем, кто
находится вне стен этого собрания, вне границ нашей
страны. Это слово — подтверждение нашей преданности
идее международной солидарности пролетариев всех
стран, с которыми мы связаны, несмотря на потоки кро-
ви, пролитые во время мировой войны, с которыми мы
едины в революционной классовой борьбе за уничтоже-
ние капитализма и за строительство социализма и ком-
мунизма. Мы выражаем особую братскую благодарность
1 «Роте фане», 9 мая 1920 года.
351

и восхищение социалистической Советской России, кото-
рая в тяжелейших условиях борется против целого мира
и строит новую жизнь. Мы клянемся сохранить неруши-
мое единство в борьбе за общие цели с героическим рус-
ским пролетариатом, который под руководством мужест-
венной партии большевиков идет в борьбе за осущест-
вление идей социализма впереди рабочих всего мира,
указывая им путь и увлекая их своим примером» 1.
Затем Клара Цеткин осудила политику унижения и
раболепия, которую проводила до сих пор Германия в
отношении империалистов Антанты, и политику «брониро-
ванного кулака» в отношении Советской России. Она
указала, что союз с Советской Россией содействовал бы
ускорению экономического восстановления Германии и
тем самым усилил бы и укрепил ее. Касаясь вопроса о
польской агрессии, Клара Цеткин заявила:
«Германский пролетариат и в этот серьезный час су-
мел на деле доказать свою интернациональную солидар-
ность с Советской Россией... Ни один вагон не должен
впредь пересекать границу Германии, если он нагружен
оружием, боеприпасами, обмундированием —любыми
предметами армейского снаряжения, предназначенными
для польских войск, или станками для военных заводов,
сооруженных капиталистами Антанты в Польше»2.
Коммунистическая партия вновь и вновь страстно
призывала трудовой народ не принимать всерьез завере-
ний правительства о нейтралитете, а начать действовать
самостоятельно:
«Англия и Франция хотят помочь Польше уничто-
жить Советскую Россию. Через Германию должны идти
эшелоны с войсками и вооружением для Польши. Герма-
ния должна быть превращена в плацдарм для наступ-
ления на Россию.
Рабочие!
Организуйте бойкот Польши! Препятствуйте всяким
перевозкам войск и оружия в Польшу! Создавайте орга-
низации для осуществления этих мер!» 3
1 «Verhandlungen des Reichstags I. Wahlperiode 1920», Bd. 344,
Berlin, 1921, S. 161.
2 Ibid. S. 163.
3 Воззвание Центрального комитета Коммунистической партии
Германии (Союза Спартака), напечатанное в «Роте фане» 25 июля
1920 года.
352

Призыв коммунистической партии был услышан.
В результате целого ряда энергичных мероприятий ра-
бочие во всех уголках страны тормозили действие воен-
ной машины международных врагов Советской России.
В первые дни июля в Мангейме-Людвигсхафене рабочие
и служащие компании, владевшей складами, отказались
перегружать многочисленные железнодорожные вагоны,
в которых находились главным образом снаряды для
полевых орудий. Как сообщала 11 июля 1920 года газе-
та «Роте фане», на другой же день к ним присоедини-
лись работники фирмы «Фюген» в Людвигсхафене, ко-
торые сорвали отправку снарядов для 75-миллиметровых
пушек.
Двадцать четвертого июля выступили железнодорож-
ники Марбурга. На марбургский вокзал прибыл эшелон,
направлявшийся в Польшу. Железнодорожники отказа-
лись его отправлять. Вскоре по призыву рабочей органи-
зации собралась большая толпа людей, протестовавших
против отправки эшелона. Несмотря на вмешательство
иностранных офицеров, находившихся в эшелоне, со-
бравшиеся вскрыли запломбированные вагоны, выгру-
зили все оружие, которое там находилось (главным об-
разом винтовки), и вывели его из строя. После этого
железнодорожники загнали эшелон в тупик.
В те же дни в конце июля железнодорожники задер-
жали в Шпандау (Берлин) ящики с оружием, гранатами
и боевыми патронами, отправленные с артиллерийского
склада в Шпандау целому ряду контрреволюционных
военных формирований и военных союзов. Здесь прояви-
лась тенденция, которую подтвердили действия рабочих
в последующие недели: наряду с противодействием в от-
правке воинских эшелонов для Польши рабочие собирали
сведения о перевозках оружия для вооруженных сил
германской реакции и срывали эти перевозки.
Движение приняло такие размеры, что расширенный
пленум руководства германского профсоюза железнодо-
рожников, в котором участвовали представители желез-
нодорожников со всех концов страны, объявил, что
«безусловно необходимо всеми средствами препятство-
вать провозу иностранных войск или военных материа-
лов через территорию Германии» 1.
1 Решение германского профсоюза железнодорожников от 24 ию-
ля 1920 года.
353

И действительно, на всех железных дорогах Герма-
нии как будто из-под земли выросли контрольные орга-
ны железнодорожников — рабочих и служащих. Спе-
циальная группа наблюдателей была создана в районе
мостов через Рейн, чтобы особенно тщательно контроли-
ровать транспорты, прибывающие из Франции.
В конце июля и начале августа в Эрфурте произо-
шли серьезные столкновения. В пять часов пополудни
30 июля из Кельна прибыл эшелон, в котором находи-
лась рота французских солдат. В его составе был за-
пломбированный вагон, конвоируемый английскими воен-
нослужащими. Комиссия наблюдателей — эрфуртских же-
лезнодорожников распорядилась отвести эшелон в тупик.
Железнодорожники сообщили французам о своем реше-
нии не отправлять дальше воинские эшелоны, предна-
значенные для Польши. В ответ на это французский
офицер, комендант эшелона, приказал схватить маши-
ниста и кочегара, а затем построил свою роту и прика-
зал солдатам держать оружие наготове. Это вызвало
сильнейшее негодование железнодорожников. Они за-
явили, что в случае, если оружие не будет немедленно
убрано в вагоны, ни один пассажир эшелона не уйдет из
Германии живым. Угроза подействовала. Офицер утвер-
ждал, что в эшелоне находятся французские военнослу-
жащие-отпускники, которые якобы возвращаются в
свои части в Верхнюю Силезию. Железнодорожники хо-
тели знать, что находится в запломбированном вагоне.
Англичане, сопровождавшие поезд, предъявили препрово-
дительное письмо английских властей, в котором указыва-
лось, что в вагоне находится продовольствие. Однако
они отказались открыть вагон и пригрозили диплома-
тическим вмешательством английского правительства.
После многочасовых переговоров эшелон получил воз-
можность двигаться дальше, так как немецкие власти,
вопреки своим заверениям о нейтралитете, со своей сто-
роны ничего не предприняли.
Информационное агентство Телеграфен-унион, при-
надлежавшее Гуго Стиннесу, с возмущением опублико-
вало 4 августа следующее сообщение из Штутгарта:
«На заводе «Даймлер-верке» в Унтертюркгейме
3 августа в три часа пополудни новые военные автомо-
били, снабженные орудиями и погруженные в железно-
дорожные вагоны, были при помощи автогенных аппа-
354

ратов полностью выведены из строя спартакистами за-
вода «Даймлер-верке».
Этот факт был особенно примечателен, так как пока-
зал, что железнодорожники были не одиноки, что в за-
держке эшелонов с войсками и военными материалами
они пользовались поддержкой других групп рабочих.
Движение солидарности с Советской Россией при-
обрело такую силу и размах, что различные инстанции
организаций, руководимых социал-демократами, не
могли дольше оставаться в стороне. После того как все
главные производственные советы железнодорожников
Саксонии дали указание немедленно создать комиссии
наблюдателей для контроля за подвижным составом и
для задержания всех поездов с оружием, руководящие
органы социал-демократической партии, Независимой
социал-демократической партии и Коммунистической
партии Саксонии приняли совместное решение, в заклю-
чение которого говорится:
«Поэтому мы призываем рабочий класс организовать
со своей стороны контроль и на предприятиях, чтобы
установить, не отправляются ли с предприятий материалы,
которые могут быть использованы для поддержки одной
из воюющих сторон. Если подобные сведения будут по-
лучены, их следует немедленно передавать руководству
соответствующей политической партии, которое обязано
доводить до сведения главного производственного совета
железнодорожников все сообщения» 1.
Несколько дней спустя центральные инстанции орга-
низаций, руководимых реформистами, согласились, учи-
тывая широкое движение масс, подписать вместе с ком-
мунистической партией в Берлине воззвание к рабочим.
В нем говорилось:
«Рабочие, социалисты!
С каждым днем усиливаются слухи, что войска Ан-
танты концентрируются на Рейне, что там накапливают
военные материалы и провиант, предназначенные для
того, чтобы поддержать поляков в их борьбе против
Красной Армии в польско-русской войне, развязанной по
вине польского правительства.
Если Антанта добьется разрешения перевозить войска
и военные материалы через Германию, то это будет
1 «Роте фане», 4 августа 1920 года.
355

означать нарушение нейтралитета, следствием чего явит-
ся превращение Германии в арену войны.
Немецкий рабочий класс должен предотвратить это
во что бы то ни стало. Поэтому мы призываем немецких
рабочих не оказывать никакого содействия державам
Антанты в их попытках перебросить войска, военное
снаряжение и боеприпасы.
Железнодорожники и рабочие транспорта поняли, ка-
кая опасность нам грозит, и проявили величайшую бди-
тельность. Они могут быть уверены в поддержке всего
рабочего класса...
Будьте начеку!
Да здравствует международная солидарность проле-
тариата!» 1
Это историческое обращение было подписано 7 авгу-
ста 1920 года Всегерманским объединением профессио-
нальных союзов, Социал-демократической партией Гер-
мании, Независимой социал-демократической партией и
Коммунистической партией Германии.
Воззвание стало исходным пунктом для целого ряда
выступлений. На практике было проверено положение,
которое гласит: если члены профсоюзов, коммунисты, со-
циал-демократы и беспартийные действуют сообща, перед
ними не устоит никто и ничто. Они могут достичь любой
цели, которую поставят перед собой. Рабочие — сторон-
ники всех политических направлений соревновались меж-
ду собой и добились того, что движение против антисо-
ветских агрессоров превратилось в триумф единого про-
летарского фронта; они сплотились во имя активной под-
держки советской державы, которая подверглась нападе-
нию сил мирового империализма, и, действуя сомкнутым
строем, совершили подвиги, которые войдут в историю.
Чем ближе к Варшаве подходили советские войска,
тем чаще выступала Антанта с угрозами о прямом вме-
шательстве и намекала, что добьется насильственным
путем пропуска войск через Германию на помощь Поль-
ше. Такое обострение международного положения побу-
дило Центральный комитет Коммунистической пар-
тии Германии опубликовать 7 августа воззвание, в кото-
ром коммунистическим партийным организациям предла-
галось «немедленно созвать массовые собрания, чтобы
1 «Фрейхейт», 8 августа 1920 года.
356

заявить как внутренним, так и иностранным кругам, что
немецкий рабочий класс исполнен решимости при любых
обстоятельствах и всеми силами сорвать любые попытки,
откуда бы они ни исходили, заставить Германию путем
шантажа или подкупа проявлять терпимость или оказы-
вать помощь в каких-либо враждебных действиях против
Советской России» 1.
Воззвание подчеркивало необходимость самостоятель-
ного и сплоченного выступления рабочего класса и ре-
комендовало избрать рабочие политические советы для
единого руководства действиями.
В последующие дни почти во всех городах Германии
состоялись массовые митинги, зачастую под открытым
небом, в которых приняли участие самые широкие слои
населения. В большинстве случаев эти митинги проходи-
ли под лозунгом пролетарского единого фронта. Во вре-
мя демонстраций в Бохуме, Шпандау, Бреславле, Галле
и т. д. ведущие местные руководители профсоюзов и ра-
бочих партий совместно обращались к участникам де-
монстраций. Мобилизация общественности взбудоражила
все население и усилила выступления железнодорожни-
ков и рабочих на предприятиях.
Совместные мероприятия немецких рабочих организа-
ций произвели двоякое действие: они, как мы увидим,
усилили сопротивление пролетариата и посеяли страх в
лагере международной реакции. Весьма характерным
свидетельством этому является телеграмма, которую на-
правил 9 августа 1920 года государственному секретарю
Соединенных Штатов Дрезел, занимавший с января
1920 года пост официального американского комиссара
в Берлине:
«Впервые в истории организованного рабочего движе-
ния в Германии вокруг этой прокламации объединили
свои действия все его участники: коммунисты, социали-
сты — сторонники большинства, независимые социалисты,
а также профсоюзы. Это свидетельствует о единстве по-
мыслов рабочих, и, если не считаться с этим предостере-
жением, последствия могут быть весьма печальными...
Значительная часть Партии центра разделяет такие на-
строения [рабочих]... Я думаю, что в связи с этим мы
должны отказаться от одобрения политики, предусмат-
1 «Роте фане», 8 августа 1920 года.
357

ривающей провоз материалов и войск Антанты через
Германию. Сейчас люди труда настолько едины в своих
чувствах, выражаемых совершенно открыто, что попытка
провести поезда может вызвать забастовки и, возможно,
вооруженное сопротивление и разрушение железных до-
рог — все это в таких масштабах, что Германия открыто
встанет на сторону Советов, а вся Европа будет охваче-
на пожаром... Я не нахожу слов, чтобы выразить свое
глубокое убеждение в том, что при нынешнем положении
вещей подавляющее большинство немцев оказало бы от-
чаянное сопротивление, если бы Антанта нарушила ней-
тралитет Германии» 1.
Заклятый враг немецкого народа и национальных ин-
тересов Германии подтверждает здесь, что замыслы Ан-
танты потерпели крушение благодаря единству немецкого
народа. Это произошло спустя год после Версаля, и это
с полной очевидностью показывает, что Антанта никогда
бы не смогла осуществить свой страшный версальский
диктат, если бы германское правительство в 1919 году
проводило другую, национальную политику, вместо анти-
советской, антипролетарской политики репрессий.
Вскоре после появления совместного обращения рабо-
чих партий и профсоюзов рабочие Штеттина в начале
августа задержали крупный транспорт оружия и боепри-
пасов производства магдебургской фирмы «Вольф». Ору-
жие предполагалось погрузить на пароход и отправить
на Восток2.
Когда несколько дней спустя та же магдебургская
фирма прислала в Штеттин вагон боеприпасов для от-
правки на Восток, штеттинские рабочие обратились не-
посредственно к своим магдебургским коллегам. После
этого сигнала производственные советы фирмы «Вольф»
и железнодорожники Магдебурга собрались вместе и
выяснили, что на магдебургском вокзале находится еще
один вагон с минометами, который должен был следо-
вать на Восток и почти наверняка — в Польшу. Вагон
был задержан, а собравшиеся члены производственных
советов приняли решение, чтобы в будущем фирма
«Вольф» отправляла грузы только с согласия производ-
ственных советов. Присутствующие продемонстрировали
1 «Papers Relating to the Foreign Relations of the United
States 1920», vol. III, Washington, 1936, p. 388.
2 «Роте фане», 11 августа 1920 года.
358

свою решимость не допустить перевозок оружия как для
польской, так и для германской контрреволюции. Непо-
средственное сотрудничество между рабочими различных
городов показывало, что движение достигло высокого
политического уровня.
На берлинском вокзале Панков железнодорожники
не разрешили отправить дальше вагон, груженный десят-
ками тысяч детонаторов. Громадный транспорт из сотен
вагонов с военной контрабандой был задержан железно-
дорожниками Бадена на вокзале в Карлсруэ. Несмотря
на вмешательство генеральной дирекции, распорядившей-
ся об отправке транспорта, железнодорожники отказа-
лись подчиниться 1.
Полуофициальное телеграфное агентство Вольфа пе-
редало из Амстердама сообщение о том, что команда
парохода «Этос», который стоял на якоре в порту Рот-
тердама и должен был следовать в Данциг, отказалась
вести пароход, так как на его борту находилось пятьсот
больших ящиков с военными материалами для Польши.
Когда в Людвигсхафене французская контрольная ко-
миссия, созданная на основании Версальского договора,
попыталась отправить в Польшу авиационные моторы с
заводов «Бенц», в дело вмешались рабочие. Так как ра-
бочим не оставалось ничего другого, они вывели из строя
эти моторы. То же самое произошло с партией легкого
огнестрельного оружия, которое должны были отправить
с военного завода «Геншов» в Дурлахе2.
В результате энергичных массовых выступлений были
прекращены всякие поставки для Антанты из Шнейде-
мюля. Но пусть об этом расскажут полицейские докумен-
ты, сухой, бюрократический язык которых не может
скрыть драматического характера тогдашних событий:
«Шнейдемюль, 17.8.1920.
Министерству внутренних дел.
Управление государственной
пограничной полиции на Востоке.
Берлин, Норд-Вест, 7.
Доротеенштрассе, 50 II
14-го сего месяца около 5 час. 40 мин. с правительст-
венного пункта сбора донесений (советник суда первой
1 Там же, 13 августа 1920 года.
2 Там же, 17 августа 1920 года.
359

инстанции Фрейзинг) была передана по телефону следую-
щая телеграмма:
«Регирунгс-президенту Шнейдемюля. 14.8. по жела-
нию Антанты ее поставки, предназначенные для Дейч-
Эйлау, пойдут через Коттбус, Франкфурт-на-Одере,
Кониц. Линейная комиссия Шарлоттенбург».
Участок немедленно передал телеграмму комиссариату
Шнейдемюля, а также командованию 4-го стрелкового
полка рейхсвера и командованию гарнизона. Железно-
дорожные власти выслали полицию безопасности и чи-
новников полицейского управления, ожидая дальнейших
распоряжений от управления службы движения железных
дорог.
Инженер службы движения Биденвег как представи-
тель отсутствующего здесь начальника службы движения
еще в 5 час. 30 мин. и в 7 час. 30 мин., когда собравшая-
ся толпа рабочих и любопытных приняла угрожающие
размеры, обратился к полиции безопасности и к город-
скому полицейскому управлению с просьбой выслать
отряды полиции безопасности для принятия мер. Со сто-
роны службы движения было заявлено о нежелательности
немедленного занятия вокзала силами полиции безопас-
ности и городской полиции, так как... по ее мнению, появ-
ление и вмешательство полиции безопасности и отряда
городской полиции может вызвать возбужденную толпу
на насильственные действия...
По полученным секретным сообщениям, еще утром
14 августа производственный совет рабочих железно-
дорожных мастерских Шнейдемюля получил от одного
сотрудника поездной бригады в Кюстрине сообщение о
том, что эшелон Антанты задержан в Кюстрине, что
персонал, сопровождающий поезд (представители Антан-
ты) , оказал сопротивление при попытке осмотреть вагоны
и что поэтому настоятельно необходимо проверить груз в
Шнейдемюле. Поезд должен был прибыть в Шнейдемюль
уже в 12 часов дня. Рабочий производственный совет
заявил управлению железнодорожной службы движения,
что он твердо намерен самостоятельно предпринять
осмотр вагонов. Толпа рабочих, большинство которых
составляли работники железнодорожных мастерских, от-
казалась допустить к участию в обыске представителей
каких бы то ни было официальных властей.
360

Достичь соглашения с собравшимися, как этого хоте-
ли сотрудники железнодорожного комиссариата, чтобы
дать возможность произвести осмотр вагонов силами
сотрудников комиссариата, не удалось.
В дальнейшем сотрудники помогали полиции безопас-
ности успокоить толпу и обеспечить защиту представи-
телей Антанты.
Подписано: Руководитель операции д-р Таннер,
инспектор пограничной полиции».
«Шнейдемюль, 16.8.1920.
Доклад
Задержка эшелона Антанты на вокзале Шнейдемюля.
14.8. здесь стало известно, что должен пройти эшелон
Антанты, направляющийся в Дейч-Эйлау. Рабочие ма-
стерских были поставлены об этом в известность через
своих доверенных лиц. Около четырех часов пополудни
на вокзале уже собралось несколько сот человек, и на-
строение было довольно возбужденное. Потребовали
установить, нет ли здесь нарушения нейтралитета со
стороны правительства, и было заявлено, что поезд везет
оружие и боеприпасы для Польши, которые в данцигском
коридоре будут переадресованы на польский фронт.
К прибытию поезда толпа увеличилась примерно до
2000 лиц:
Около 9 час. 15 мин. вечера подошел поезд. Собрав-
шиеся рабочие немедленно перелезли через решетку, за-
полнили перрон, ворвались в пассажирские вагоны, от-
крыли товарные вагоны и произвели обыск, ища оружие
и боеприпасы. Отдельные зачинщики возбуждали массу
подстрекательскими речами, в результате чего волнение
усилилось до предела.
Один французский офицер, который обратился к не-
истовствующей толпе и, кроме того, попытался оказать
сопротивление вторжению, получил удар палкой по голо-
ве. Все было осмотрено, найдены боеприпасы для пехоты,
четыре пулемета, провиант, бензин, керосин, запасные
части для автомобилей и мотоциклов, а также два авто-
мобиля.
Конвоиры, примерно 40 человек, были выброшены из
поезда и затем отведены: французы — в здание вокзала,
англичане — в барак.
361

Сотрудники государственной пограничной полиции бы-
ли не в состоянии прекратить эти эксцессы. Дело приняло
бы роковой оборот, если бы они вмешались, так как часть
рабочих была вооружена пистолетами и ручными грана-
тами» 1.
В начале второй половины августа в Верхней Силезии
участились случаи задержки рабочими-железнодорож-
никами французских воинских эшелонов. Так, «Фоссише
цейтунг» сообщала 16 августа 1920 года, что рабочие
главных железнодорожных мастерских Ратибора загнали
в тупик эшелон с французскими войсками и взяли его
под наблюдение пролетарских организаций. Другие
эшелоны были задержаны на станциях Ненза, Твортау и
Аннаберг. Рабочие Ратибора потребовали, чтобы на вре-
мя русско-польской войны союзники прекратили всякое
передвижение войск в оккупированной Верхней Силезии.
Возникли острые конфликты с союзническими властями,
в связи с чем 15 августа была объявлена всеобщая де-
монстративная забастовка на полдня с целью добиться
предоставления железнодорожным чиновникам и рабочим
возможности контролировать все эшелоны. В различных
населенных пунктах состоялись многолюдные демонстра-
ции, во время которых происходили столкновения с фран-
цузскими оккупационными войсками.
16 и 17 августа производственный совет главного вок-
зала в Бремене с согласия местного руководства КПГ,
НСДПГ и СДПГ распорядился отвести в тупик девять
вагонов, груженных самолетами, и шесть вагонов с по-
рохом. Несмотря на то, что имперское правительство
пыталось уничтожить всякий рабочий контроль, а руко-
водство профсоюзов и социал-демократической партии
вновь и вновь предпринимало попытки ограничить этот
контроль только проверкой поездов, направляемых не-
посредственно в Польшу, все более широкие слои рабо-
чего класса приходили к убеждению, что нужно покон-
чить также и с перевозками оружия для германской
контрреволюции. Беспокойство, вызываемое концентра-
цией частей рейхсвера и неофициальных фашистских
отрядов местной самообороны на Востоке, а также их
1 Deutsches Zentralarchiv der DDR, Potsdam; Akten des Reichs-
ministeriums des Innern, Bericht der Landesgrenzpolizei Osten, Bd.
II, 1. September 1920—26. Mai 1921.
362

антисоветские цели укрепляли у рабочих это убеждение.
Весьма показательным, при всей своей лаконичности,
является следующее полицейское сообщение:
«Министерство внутренних дел.
Управление государственной пограничной
полиции на Востоке.
Берлин, 28. 8. 1920.
В Любеке грузились боеприпасы для рейхсвера
Восточной Пруссии, которые были уничтожены в Ротен-
штейне. Несмотря на то, что из документов было
видно, что боеприпасы крайне необходимы войскам в
Восточной Пруссии, чтобы в случае нужды поддержать
силой оружия нейтралитет, рабочие приостановили по-
грузку.
Начальник пограничной полиции
Вестенбургер.
Разослано: министерству внутренних дел,
военному министерству,
имперскому комиссару общественной
безопасности»1.
На Штеттинском вокзале (ныне Северный вокзал) в
Берлине производственный совет железнодорожников за-
держал 17 августа крупный транспорт, содержавший 200
тяжелых и 100 легких минометов, 10 тысяч снарядов для
тяжелых гаубиц, 20 тысяч ручных гранат, 6 тысяч пи-
столетов и сотни тысяч патронов. Производственный
совет созвал общее собрание рабочих, на которое были
приглашены также представители трех рабочих партий и
центрального руководства производственных советов.
Все участники, кроме лидера СДПГ Франца Крюгера,
заявили, что оружие и патроны, если даже они не под-
лежат передаче в распоряжение Польши, в конечном
счете все равно будут служить целям контрреволюции.
В высшей степени странно, заявили они, что правитель-
ство делает все новые попытки транспортировать в боль-
шом количестве тяжелое вооружение и боеприпасы в Вос-
точную Пруссию. Вернейшим средством против этого
является полное прекращение таких перевозок на всей
территории Германии.
Начальником этого транспорта контрабанды был пре-
словутый Тамшик, который, будучи комиссаром уголов-
1 Ibid.
363

ной полиции, 10 марта 1919 года на лестнице суда в
Моабите (Берлин) выстрелом в затылок убил арестован-
ного Лео Иогихеса, организатора Союза Спартака и вы-
дающегося коммунистического деятеля. Государственная
прокуратура засвидетельствовала, что он «действовал
правильно». Два месяца спустя, 17 мая 1919 года, на том
же самом месте в моабитском суде и тем же способом
Тамшик убил Дорренбаха, командира народной морской
дивизии, который во время январских и мартовских боев
1919 года сражался на стороне рабочих. Такая последо-
вательность не могла остаться незамеченной. Этот зверь
был произведен в лейтенанты полиции, во главе которой
стоял прусский министр социал-демократ Зеверинг. Ког-
да кенигсбергская газета «Роте фане дес Остенс» назва-
ла убийцей этого преступника, переведенного к тому вре-
мени в столицу Восточной Пруссии, полицей-президент
социал-демократ Люббринг возбудил против газеты
судебное преследование.
Именно этот лейтенант Тамшик и был начальником
подозрительного поезда. Учитывая затруднения, возник-
шие у железнодорожников, некто, назвавшийся капитаном
Менде, попытался освободить поезд. Документы капитана
оказались фальшивыми. 20 августа три рабочих партии,
профсоюз железнодорожников и производственный совет;
работников железнодорожной дирекции Берлина приняли
решение, в силу которого не только этот поезд, но и все
другие транспорты с военным снаряжением и всеми
видами вооружения было запрещено отправлять дальше.
В соответствии с этим решением в течение последующих
дней на берлинских вокзалах Вест-энд, Темпельгоф и на
Силезском вокзале (ныне Восточный вокзал) были за-
держаны многочисленные грузы, состоявшие из боепри-
пасов, радиоаппаратуры, оружия и т. д.
«Фоссише цейтунг» и другие газеты с сожалением
писали 27 августа 1920 года об инциденте, который про-
изошел в Фюрстенвальде, под Берлином. Комиссия Ан-
танты при фирме «Пинч» распорядилась подготовить к
отправке в Польшу 4 гидросамолета и 28 торпедных ап-
паратов. Так как рабочие не имели никакой другой воз-
можности задержать отправку, они привели в негодность
военную аппаратуру.
Об этом рассказывает старый рабочий Пауль Шеффер,
очевидец этого события. Когда создавалась моя книга, он
364

все еще работал на том же предприятии (теперь это
народное предприятие «Механик Газелан»). Вот что он
рассказал:4
«Во время первой мировой войны фирма «Пинч» про-
изводила торпедные аппараты и сами торпеды. Филиал
берлинской фирмы в Фюрстенвальде считался основным
предприятием. Во время войны на нем было занято от
7 до 8 тысяч рабочих. Во время польско-советской войны
коллектив рабочих, которых тогда было около 4 тысяч,
получил сведения, что на предприятии хранятся военные
материалы, спрятанные дирекцией. Говорили, что теперь
эти материалы должны быть посланы полякам.
В связи с этим наши товарищи собрались под окнами
у директора Дигеля, бывшего офицера военно-морского
штаба. Вдруг кто-то сообщил, что материалы находятся
на чердаке, который не использовался как рабочее поме-
щение. Несколько товарищей направились туда. Они вы-
ломали дверь и увидели, что там сложены военные мате-
риалы и торпедные аппараты. Товарищи немедленно
пробили широкое отверстие и сбросили аппараты во двор;
все они разбились, так как были сделаны из легких ме-
таллов. Рабочие, собравшиеся во дворе, шумно аплоди-
ровали. Дирекция на это никак не реагировала; да и
позже она не решилась предпринять что-нибудь против
наших товарищей» 1.
Точно так же действовали рабочие предприятий
«Бенц» в Мангейме, где все еще лежали авиационные
моторы, сделанные во время войны. Узнав о предстоящей
отправке моторов на Восток, рабочие разбили их молота-
ми, чтобы они не достались врагам Советской России2.
В период польско-советской войны центром конфлик-
тов стал тогдашний Вольный Город Данциг. По Версаль-
скому договору Данциг находился под протекторатом Ли-
ги Наций, которую представлял в данном случае англи-
чанин сэр Реджинальд Тауэр. Принимая во внимание
стратегическое значение Данцига, реакционные круги
стран Антанты и Польши пытались превратить его в
центральный порт военного снабжения польских агрес-
соров. Однако призыв поддержать советскую державу,
1 Сообщение Пауля Шеффера (Фюрстенвальде, Буковерштрассе,
12) автору.
2 «Роте фане», 29 августа 1920 года.
365

которая подверглась нападению, нашел широкий отклик
в сердцах рабочих Данцига.
Когда утром 22 июля 1920 года в данцигскую гавань
Нейфарвассер вошел польский пароход с военными мате-
риалами для Польши, портовые рабочие отказались его
разгружать. Тогда польские реакционеры обратились за
помощью к руководителям христианских профсоюзов и
Германского объединения транспортных рабочих и вместе
с ними направились в порт. Однако представители этих
организаций вынуждены были отказаться от роли по-
средников, так как рабочие угрожали приостановить всю
работу в порту в случае, если некоторые штрейкбрехеры
примутся за выгрузку. После того как в последующие дни
остались неразгруженными и другие пароходы с военным
оборудованием для Польши, в дело вмешались верховный
комиссар Тауэр и командир английских частей Хойкинг.
Тщетно! Тогда на разгрузку военных транспортов были
направлены двести английских солдат. Но даже среди
них начался мятеж. За отказ разгружать с парохода
«Тритон» боеприпасы, предназначенные для Польши,
двадцать два английских солдата были арестованы. Ког-
да это стало известно, многочисленная группа рабочих
Данцига предприняла попытку освободить арестованных
солдат. Бурные протесты привели к тому, что арестован-
ные были вскоре освобождены. Эти события стали под-
линным символом международной солидарности с первой
рабочей державой мира.
В середине августа на данцигском вокзале рабочие
извлекли из вагона самолет, который должен был следо-
вать в Польшу, и уничтожили его; остался только остов
и сильно поврежденный мотор. Охрана, состоявшая из
восьми польских матросов, наблюдала за уничтожением
самолета, не скрывая своей антипатии к войне, затеян-
ной Пилсуцким 1.
Ожесточенное сопротивление, которое оказали дан-
цигские рабочие провозу оружия, привело к тому, что сэр
Реджинальд Тауэр был вынужден в середине августа
временно запретить пароходам с боеприпасами и оружи-
ем заходить в данцигский порт.
Двадцатого августа многие рабочие-депутаты, высту-
пая в данцигском парламенте, клеймили политику держав
«Роте фане», 17 августа 1920 года.
366

НИКАКИЕ ПРЕГРАДЫ НЕ МОГУТ РАЗЪЕДИНИТЬ НЕМЕЦКИЙ
И РУССКИЙ ПРОЛЕТАРИАТ
Когда пароход «Фрида Хорн» отплывал из Штетти-
на в Ленинград 20 ноября 1921 года с продоволь-
ствием и вещами, собранными немецкими рабочими,
полиция воспрепятствовала рабочим, выражавшим
свою солидарность с Россией, пройти в порт, закрыв
решетчатые ворота.
ДЕТИ ПОМОГАЮТ ДЕТЯМ
Снимок детской коммунистической группы берлинско-
го района Шенеберг от 16 октября 1920 года. Эти
маленькие дети собрали в тот день 1225 марок и
крайне необходимую одежду для детского дома имени
Карла Либкнехта и Розы Люксембург в Советской
России.

Антанты и особенно политику Соединенных Штатов, ко-
торые посылали польским агрессорам через Данциг па-
ровозы, оружие и продовольствие и всячески подстрекали
их продолжать войну, что подтверждают опубликованные
позднее в Вашингтоне документы о демаршах тогдашнего
американского посла в Варшаве и об инструкциях, кото-
рые он получал от государственного департамента США.
Теперь вооруженные силы международной реакции
были брошены против данцигских рабочих, чтобы заста-
вить их обслуживать транспорты с военными материала-
ми Антанты, предназначенными для Польши. Американ-
ские, английские и французские военные корабли на всех
парах двинулись к Данцигу. Под их прикрытием были
предприняты зверские меры подавления. 20 сентября
польский посланник в Вашингтоне князь Любомирский,
один из самых богатых польских землевладельцев, смог
выразить американскому государственному департаменту
«благодарность польского правительства за своевремен-
ную отправку американского крейсера «Питтсбург» в
Данциг. Пребывание крейсера «Питтсбург» под командо-
ванием контр-адмирала Хьюза в данцигском порту имело
большое значение для умиротворения (!) жителей, кото-
рых постоянно подстрекали. Появление американского
флага в водах Данцига оказало бесценную услугу Поль-
ше, находившейся в страшно тяжелом положении» 1.
Тем самым еще раз подтверждается грубая интервен-
ционистская политика Америки, направленная против ра-
бочих Европы и против Советской России.
Яркий пример солидарности с Советской Россией про-
демонстрировали 3 сентября железнодорожники Эрфурта,
у которых, как мы уже говорили, произошло серьезное
столкновение с охраной военного поезда Антанты. Они
задержали один из так называемых «польских поездов»,
которые, как было условлено, должны были перевозить
в Польшу лишь американские и английские продоволь-
ственные товары. При этом был обнаружен вагон с гру-
зом в 300 центнеров ружейных патронов. Рабочие выгру-
зили патроны и взорвали их. Вот как описывает это
событие тогдашний председатель производственного сове-
та сотрудников эрфуртского отдела отправки грузов
Отто Кюн:
1 «Papers Relating to the Foreign Relations of the United Sta-
tes, 1920», vol. III, p. 404.
368

«После увольнения с военной службы в начале
1919 года я вступил в Союз Спартака. Я получил работу
в отделе отправки грузов в Эрфурте и был избран пред-
седателем производственного совета. Во время капповско-
го путча в марте 1920 года я с оружием в руках
сражался в городе Гота, потому что в Эрфурте рабочий
класс был разгромлен. После окончания этих боев мы
сталкивались с фактами перевозки оружия для контр-
революционных отрядов и стали созывать собрания
рабочих-железнодорожников, чтобы высказать свое мне-
ние об этих фактах. Была избрана контрольная комиссия
из четырех человек, и я стал ее председателем. Мы до-
бились признания нашей комиссии со стороны эрфуртской
дирекции железных дорог.
Помещая статьи в коммунистических газетах, мы воз-
будили интерес к своей работе и в кругах общественно-
сти. Вместе с одним из членов комиссии я поехал в Бер-
лин, в Центральный комитет партии, где мы в ходе
переговоров с товарищами Вильгельмом Пиком и Отто-
маром Гешке получили директивы относительно нашей
дальнейшей линии. Было выработано и опубликовано в
нашей печати обращение, призывавшее весь рабочий
класс к совместным действиям.
Мы начали осуществлять наш контроль через
отдел отправки грузов. Сначала мы конфисковали круп-
ную партию станковых пулеметов, потом я велел изъять
ящик, в котором находились двадцать пять новых винто-
вок, обозначенных в накладной металлическими деталя-
ми. Когда меня хотели заставить возвратить этот ящик,
угрожая в противном случае передать дело полиции,
я взял в помощь нескольких рабочих пакгауза, и мы,
орудуя большим молотом, превратили винтовки в метал-
лические детали, как они и значились в накладной.
Мы сложили поломанные винтовки обратно в ящик,
и я засвидетельствовал в накладной: «Просмотрено.
Содержимое соответствует документам. Кюн, член
производственного совета». Многие товарищи спрашивали
меня, почему я не спрятал оружие. Я не сделал этого
потому, что тогда меня обвинили бы в краже, и власти
могли бы отрицать политический характер наших дей-
ствий.
После того как молодая советская власть отбила
все вылазки внутренних и внешних врагов, у нее начался
369

открытый военный конфликт с Польшей по вине реак-
ционных махинаций тогдашнего польского правительства.
Франция в то время еще держала оккупационные вой-
ска в Верхней Силезии, и для снабжения этих войск
продовольствием туда ежедневно проходил поезд в соста-
ве шести или семи вагонов. В Эрфурте он стоял с две-
надцати до часу дня, набирая воду и запасаясь углем.
Так как в период войны между Польшей и Совет-
ской Россией французский так называемый «польский
поезд» был увеличен на два вагона, у нас зародилось
подозрение, и в начале сентября мы решили проверить
и французский поезд. И вот мы вчетвером подошли
к поезду, в котором находились молодой офицер, пере-
водчик и двадцать или двадцать пять молодых солдат.
Сначала наше намерение осмотреть вагоны встретило
энергичный отпор, и солдаты поставили винтовки на
боевой взвод. Тогда я передал через переводчика, что мы
проводим это мероприятие по поручению всего револю-
ционного рабочего класса, и предостерег солдат. Дело в
том, что вскоре здесь собралось много рабочих из произ-
водственных мастерских, которые вели себя весьма
враждебно по отношению к солдатам.
Учитывая сложившуюся ситуацию, офицер позволил
нам осмотреть поезд. В последнем вагоне находилось
300 центнеров французских боевых патронов для пехот-
ного оружия. Паровоз вели немецкие рабочие, и я дал
составителям поездов указание перевести последний вагон
в тупик. Таким образом поезд должен был отправиться
дальше, оставив 300 центнеров боеприпасов.
Почему я так поступил? Я понимал, что реакционное
французское правительство посылало эти патроны поль-
ской армии, чтобы поляки могли стрелять в солдат Крас-
ной Армии. Правильность этого предположения была
вскоре подтверждена, когда несколько солдат польской
армии попали в плен к советским войскам и вместе с ни-
ми было захвачено оружие и боеприпасы французского
производства.
В тот же день нам стало известно, что железнодорож-
ная дирекция Эрфурта отдала распоряжение прицепить
вагон с боеприпасами к другому «польскому поезду»,
чтобы доставить его в Верхнюю Силезию. Тогда я созвал
заседание нашей контрольной комиссии и убедил това-
рищей, что этого ни в коем случае не следует допускать.
370

Я провел совещание с рабочими отдела отправки грузов.
Объяснив им, в чем дело, я призвал их добровольно со-
трудничать с нами, чтобы выгрузить патроны. Примерно
пятьдесят человек — члены различных партий и беспар-
тийные— откликнулись на мой призыв и перенесли
300 ящиков, каждый весом в центнер, на открытую
площадку позади товарной станции. Там патроны были
высыпаны в кучу, перемешаны со старыми фитилями и
облиты керосином. После этого я велел оцепить площад-
ку и сам поджег кучу. Примерно через двадцать минут
взорвались последние патроны. Это происходило 3 сен-
тября 1920 года.
Два дня спустя по указанию верховной прокуратуры
Эрфурта я был арестован. Производственный совет желез-
нодорожников Эрфурта опубликовал в связи с моим аре-
стом заявление, и по инициативе эрфуртского окружного
руководства КПГ было принято решение провести демон-
страцию. В ней приняло участие около 3 тысяч рабочих,
главным образом железнодорожников. Еще до того как де-
монстранты подошли к тюрьме, прокурор распорядился вы-
ставить во дворе тюрьмы усиленный наряд полиции, а
возле тюремных ворот — два пулемета. Верховный про-
курор находился в это время в здании тюрьмы. Когда я
услышал в своей камере доносившиеся с улицы неумол-
кающие крики демонстрантов, требовавших моего осво-
бождения, я настоял, чтобы меня подвели к арке,
выходившей на тюремный двор. Когда это было сделано,
я обратился к полицейским с несколькими торопливыми
словами, призывая их отказаться служить орудием про-
тив рабочих, которые устроили демонстрацию из-за моего
незаконного ареста. Тогда верховный прокурор велел
полицейскому офицеру, стоявшему у тюремных ворот,
объявить демонстрантам, что после выяснения обстоя-
тельств дела я буду освобожден.
Две недели спустя делегация производственного со-
вета железнодорожников посетила верховного прокурора
и потребовала моего немедленного освобождения, преду-
предив, что в противном случае рабочие-железнодорож-
ники начнут забастовку. После этого я был освобожден
из-под ареста, но прежде взял на себя всю ответствен-
ность за уничтожение боеприпасов» 1.
1 Сообщение Отто Кюна (Эрфурт, Шлахтгофштрассе, 1) автору.
371

Достойные всяческой похвалы действия эрфуртских
железнодорожников вызвали подлые выпады против
«этих элементов» и «безответственных сил» на страницах
центрального органа СДПГ газеты «Форвертс». Эта газе-
та выражала надежду на «увольнение и наказание рабо-
чих, замешанных в деле», и заявляла, что не следует
предпринимать никаких «необдуманных действий».
Эти неслыханные высказывания «Форвертс» соответ-
ствовали политике руководства СДПГ и Всегерманского
объединения профсоюзов. В конце августа они вытеснили
представителей коммунистической партии из транспортной
контрольной комиссии руководящих организаций, потому
что коммунисты, выполняя волю рабочего класса, счи-
тали, что необходимо задерживать транспорты с оружием,
предназначенным не только для польской, но и для гер-
манской контрреволюции.
Реакция тотчас же поняла, что ее задача облегчается.
До тех пор пока рабочие организации действовали спло-
ченно, правительство буржуазного блока не решалось ни-
чего предпринимать против смелых выступлений железно-
дорожников и заводских рабочих. Добившись раскола
путем вытеснения коммунистов из ведущих органов, соз-
данных для прекращения перевозок оружия, правые ли-
деры СДПГ дали сигнал реакции. По указанию прави-
тельства на железной дороге и на многих заводах в
Вюртемберге были уволены 120 членов производственных
советов, образцово проводивших контроль транспортов с
оружием.
Правительство распорядилось окружить железнодо-
рожные предприятия окопами, в которых было расстав-
лено множество пулеметов. В Берлине были произведены
увольнения членов производственных советов. Железно-
дорожная дирекция Эрфурта в специальном распоря-
жении призывала рабочих под угрозой самых серьезных
репрессий доносить на «главных зачинщиков» и уволила
многих рабочих, которые выполнили свой долг соли-
дарности по отношению к Советской России. Общее
собрание представителей производственных советов Боль-
шого Берлина заявило 9 сентября о своей солидарности с
подвергнутыми репрессиям эрфуртскими железнодорож-
никами и обязало всех рабочих оказать им поддержку.
Одновременно представители берлинских производствен-
ных советов торжественно обещали сделать все возмож-
372

ное для обеспечения блокады Польши и поддержки
Советской России.
Нельзя закончить этот раздел, не напомнив о той роли,
которую играл в 1920 году Эрнст Тельман, вождь гам-
бургских рабочих, ставший позже председателем Ком-
мунистической партии Германии. Именно тогда гамбург-
ская организация КПГ была ослаблена в численном от-
ношении из-за выхода из нее в 1919 году предательской
группы, объединявшейся вокруг Лауфенберга и Вольф-
гейма. В то же время организация НСДПГ, которую воз-
главлял Эрнст Тельман, пользовалась большим влиянием
среди гамбургских рабочих. На заседании руководства
местных организаций КПГ и НСДПГ, созванном в связи
с нападением Польши на Советскую Россию, Тельман
заявил, что портовые рабочие Гамбурга не отправят и не
позволят отправить ни одного транспорта с оружием,
предназначенным для борьбы против Советской России.
И действительно, реакционеры не отправили через
Гамбург ни одного транспорта. Зато еще более интенсив-
но использовали они Кильский канал. Здесь действовать
было легче, потому что руководство организации НСДПГ
Шлезвиг-Гольштейна находилось в руках правых. Власть
этого руководства распространялась на район Киля и
канала. В тот период окружное руководство в районе
побережья и в Гамбурге возглавлял Тельман. Выполняя
обещание, данное на совещании в Гамбурге, он неодно-
кратно обращался к рабочим Шлезвиг-Гольштейна, в
первую очередь к рабочим Брунсбюттеля и Фридрихсорта,
призывая их не допускать перевозок военных материалов.
Тогда же Тельман выступил как представитель всего
германского пролетариата, заклеймив с трибуны анти-
советскую провокацию германских властей. Во второй де-
каде сентября 1920 года в Гамбург прибыла советская
профсоюзная делегация с целью ознакомить немецких
рабочих с деятельностью русских профсоюзов. Полиция,
которой руководил сенатор Гензе (социал-демократ), са-
мым унизительным образом изолировала советскую деле-
гацию от внешнего мира. Берлинское правительство не
позволило делегации сойти с советского парохода. Только
грандиозная волна протестов немецкого рабочего класса
вынудила правительство позволить части делегатов ос-
таться в стране в течение четырех недель.
Эрнст Тельман принял активное участие в организо-
373

ванной КПГ кампании протеста против издевательского
отношения к советской профсоюзной делегации. На обще-
германском съезде Независимой социал-демократической
партии Германии в Галле, где подавляющим большин-
ством голосов было принято решение об объединении с
коммунистической партией, Тельман выступил в первый
же день работы съезда, 12 октября 1920 года, со следую-
щим предложением:
«Товарищи!
Прежде чем перейти к отчетному докладу, я хочу
представить съезду следующий проект резолюции, пред-
ложенный гамбургскими товарищами:
«Съезд Независимой социал-демократической пар-
тии призывает центральное руководство партии и фрак-
цию в рейхстаге немедленно предпринять необходимые
шаги, чтобы отменить чудовищное решение о высылке
русской профсоюзной делегации. Съезд считает, что
поведение правительства является наглой провокацией
по отношению к германскому пролетариату».
Совершенно излишне долго дискутировать по этому
вопросу. Я считаю, что, вне всякого сомнения, наша фрак-
ция в рейхстаге и центральное руководство партии не-
медленно предпримут шаги — если они еще этого не сде-
лали — с целью заставить правительство безусловно от-
казаться от осуществления приказа о том, чтобы пред-
ставители русских профсоюзов покинули германскую
землю 14 октября» 1.
В измененной редакции резолюция протеста была
принята единогласно при бурном одобрении делегатов.
Массовое движение против позорного приказа о высылке
обеспечило успех. Несмотря на то, что власти назначили
отъезд на 14 октября, советская делегация оставалась в
Германии и правительство не решилось выполнить свою
угрозу о принудительной высылке. Только 23 октября,
выполнив в основном свои задачи и не желая давать
германскому правительству повода для обострения гер-
мано-советских отношений, делегация покинула Герма-
нию. Ее досрочный отъезд прервал работу комиссии,
созданной руководством Всегерманского объединения
1 «Unabhangige Sozialdemokratische Partei, Protokoll iiber die
Verhandlungen des aufierordentlichen Parteitages in Halle vom 12.
bis 17. Oktober 1920», Berlin, o. J., S. 50.
374

профсоюзов совместно с советской делегацией для об-
суждения вопроса о восстановлении экономических свя-
зей между обеими странами. Однако, несмотря на это,
уже само пребывание делегации в Германии и выступле-
ния ее участников на массовых собраниях и во время
демонстраций, где их приветствовали с большим энту-
зиазмом, послужило укреплению связей между немецким
и советским пролетариатом.
Помощь интернированным красноармейцам
Когда 12 октября 1920 года на польско-советском
фронте смолкли орудия, сотни тысяч немецких рабочих
могли сказать себе, что и они содействовали провалу
планов агрессоров.
Но война имела еще эпилог, который разыгрался на
германской земле. Около 50 тысяч солдат Красной Армии
были вынуждены в связи с временными неудачами армии
Советской России перейти на территорию Германии, что-
бы не попасть в плен к полякам. Условия в немецких
лагерях, где разместили красноармейцев, были ниже вся-
кой критики. Красноармейцев морили голодом, чтобы
сделать их более восприимчивыми к пропаганде русских
белогвардейцев, которым германское военное министер-
ство предоставило возможность проникать в лагери.
Когда интернированные сопротивлялись этому, их отде-
ляли от политических комиссаров, чтобы таким образом
было легче обработать красноармейцев в контрреволю-
ционном духе. Для охраны белогвардейских агитаторов
в бараках были размещены немецкие полицейские. Во
многих лагерях были арестованы члены лагерных коми-
тетов, сопротивлявшихся незаконным обыскам.
Зато депутат рейхстага правый радикал и антисемит
Геннинг, который являлся вдохновителем антисоветских
интриг в германском посольстве в Москве (1918 год),
имел возможность вместе с бывшими царскими офице-
рами заниматься в лагерях агитацией против советского
правительства и вести в рейхстаге травлю интернирован-
ных — столь же злобную, сколь и лживую.
Санитарные условия в лагерях оставляли желать мно-
го лучшего. Число заболевших сыпным тифом в лагере
Пархим (Мекленбург) с 25 ноября по 20 декабря увели-
чилось в три раза. Дезинфекционных камер не было, бань
375

не хватало, горячей воды для стирки белья интернирован-
ных и для дезинфекции бараков, плохо отапливаемых, так-
же не было.
Ко всему этому нужно добавить, что целая толпа
омерзительных спекулянтов и живодеров обирала интер-
нированных: пользуясь недостатком хлеба и других про-
дуктов питания, спекулянты снимали с них последнюю
рубашку.
Позорным было уже то обстоятельство, что спустя два
года после окончания войны в Германии за решетками
и лагерными заборами томились русские пленные. Но
вдобавок ко всему с этими пленными и солдатами,
интернированными в 1920 году, зачастую обращались
хуже, чем с преступниками в тюрьме. Их не только не
кормили, но в Баварии, например, правительство запре-
тило раздавать пленным советским гражданам продоволь-
ствие и одежду, собранные для них немецким насе-
лением 1.
Немецкая охрана и прежде всего рейхсвер обращались
с интернированными с жестокостью, которая граничила с
варварством. Их держали в строгом карантине, к русским
сестрам милосердия, стенографисткам и другим сотруд-
ницам русских штабов приставали, члены лагерных ко-
миссий подвергались репрессиям, и вообще в лагерях на-
саждался тот пресловутый прусский казарменный стиль,
который превращал блатной жаргон в «нормальный»
немецкий язык.
Интернированных советских людей убивали, исполь-
зуя любые лживые предлоги. Во второй половине дека-
бря в лагерях Гамельца и Миндена от пуль охранников
погибли трое интернированных. Уполномоченный совет-
ского правительства по делам военнопленных в Берлине
в своей ноте протеста, направленной 31 декабря 1920 го-
да министерству иностранных дел, указал, что даже в том
случае, если, как утверждают, имели место попытки ин-
тернированных уйти без разрешения, расстрел при та-
ких обстоятельствах не имеет прецедента в истории ин-
тернирования чужих войск на нейтральной территории.
В данном случае, как указывалось в ноте, отношение к
1 Сообщение депутата-социалиста д-ра Розенфельда на заседа-
нии рейхстага 17 декабря 1920 года. «Verhandlungen des Reichstags,
1. Wahlperiode 1920», Bd. 346, Berlin, 1921, S. 1789—1790.
376

интернированным советским солдатам противоречило
всякому праву, и это тем более странно, что одновре-
менно «русское советское правительство по договоренно-
сти с германским представителем в Москве ликвидиро-
вало последние лагери интернированных в России и,
предоставив Латвии подвижной состав, стремилось по
возможности ускорить выезд пленных из России» 1.
Но и после вручения этой ноты жестокости по отно-
шению к интернированным не прекратились. Депутат
Криспин (социал-демократ) сообщил 21 января 1921 года
в рейхстаге, что в лагере Пархим якобы при попытке к
бегству один пленный был настолько тяжело ранен, что
ему пришлось ампутировать обе ноги, а другой советский
солдат был избит немецкой охраной лагеря, в течение
сорока восьми часов оставался без всякой медицинской
помощи и умер в страшных мучениях. В лагере Гафель-
берг, где находились 4 тысячи интернированных, была
объявлена голодовка в знак протеста против жестокого
обращения и плохого питания 2.
В своем ответе имперский министр иностранных дел
не пытался отрицать, что эти страшные инциденты дей-
ствительно имели место. Это представляло немецкие
власти в весьма невыгодном свете, ибо тогдашний
статс-секретарь Гжезинский, выступая в рейхстаге, осо-
бо подчеркнул безупречное поведение интернированных
советских граждан и заявил, что «в стране не было ни-
каких беспорядков и нарушений спокойствия, которые
были бы вызваны действиями интернированных»3.
Все это находилось в резком противоречии с тем, как
обращались с немецкими военнопленными в Советской
России, где все лагери для военнопленных были ликви-
дированы, а немецких и австрийских пленных периода
первой мировой войны рассматривали как свободных
граждан и обходились с ними соответственно с этим.
Плохое обращение с русскими, интернированными в Гер-
мании, уже само по себе было позорным фактом. Но оно
вдобавок прямо противоречило интересам немцев, так как
в случае, если бы оно продолжалось, Советская респуб-
1 «Роте фане», 1 января 1921 года (почти все другие газеты
обошли содержание этой ноты молчанием).
2 «Verhandlungen des Reichstags, I. Wahlperiode 1920», Bd. 346,
S. 1987.
3 Ibid., S. 1685.
377

лика была бы вынуждена подвергнуть репрессиям нем-
цев, находящихся в России, чтобы защитить своих соб-
ственных граждан.
Коммунистическая партия Германии первая заклей-
мила условия, в которых находились советские граждане
в Германии. Депутаты — члены КПГ во главе с Кларой
Цеткин — во время дебатов в рейхстаге в декабре 1920
и в январе 1921 года резко осудили официальные власти,
которые подвергали десятки тысяч советских граждан
грубейшим издевательствам. Эти выступления в рейхстаге
вызвали тревогу в общественных кругах и значительно
содействовали тому, что, по крайней мере, наиболее во-
пиющие безобразия были прекращены.
Однако КПГ этим не ограничилась. Она развернула
кампанию практической товарищеской помощи интерни-
рованным. 13 сентября 1920 года Центральный комитет
Коммунистической партии Германии опубликовал воз-
звание, в котором говорилось:
«Рабочие! Товарищи! Все те, кто восхищен героиче-
ской борьбой Советской России...
Пришло время показать солдатам Красной Армии,
рассеянным по всем уголкам Германии, своими практи-
ческими делами во имя солидарности, что в Германии
командуют не одни геслеры и секты, а существуете также
и вы, германские пролетарии...
Требуйте на массовых митингах и демонстрациях,
чтобы ваши доверенные лица находились во всех лагерях
и контролировали действия немецких военных властей.
Требуйте, чтобы политические комиссары вновь нахо-
дились вместе с солдатами Красной Армии.
Требуйте немедленного прекращения контрреволю-
ционной агитации и слежки за красноармейцами, которую
ведут агенты Антанты.
Организуйте повсеместно сбор денег, продовольствия,
одежды. Все это будет передано мужественным проле-
тарским солдатам как практическое доказательство вашей
с ними солидарности.
Да здравствует Советская Россия!
Да здравствует Коммунистический Интернационал!
Да здравствуют мужественные бойцы русской Крас-
ной Армии!» 1
1 «Роте фане», 14 сентября 1920 года.
378

Какой широкий отклик вызвало это обращение, пока-
зывает рассказ Германа Гроте, который, будучи членом
берлинского окружного руководства Коммунистической
партии Германии, получил от него задание взять на себя
ответственность за организацию кампании солидарности:
«...Спустя несколько недель моя квартира, в которой
мы устроили сначала склад собираемых вещей, уже не
вмещала массу одежды, белья, носков и т. д.; нужно было
подыскивать новое помещение. Одежду, которая нужда-
лась в починке, приводили в порядок моя жена и другие
добровольные помощницы. После этого вещи упаковы-
вались в ящики и рассылались по отдельным лагерям
для интернированных. На собранные деньги было купле-
но и разослано несколько сот машинок для стрижки во-
лос и бритвенных ножей, а также мыло. По окончании
кампании солидарности и после отправки красноармейцев
на их родину были опубликованы данные о пожертво-
ванных и распределенных вещах. Кроме того, было при-
обретено знамя, которое специальная делегация передала
последней группе отъезжающих солдат Красной Армии.
Во время пребывания в Москве в 1924 году я мог
убедиться, что подаренное нами знамя пользуется боль-
шим почетом как память о кампании солидарности, орга-
низованной немецким рабочим классом, и что солдаты
несут его на всех военных парадах московского гарни-
зона.
Само собой разумеется, что отдел 1-а тогдашней по-
литической полиции социал-демократического полицей-
президента создавал мне всяческие затруднения, пред-
принимая время от времени домашние обыски с целью
обнаружить оружие и прочие материалы. Кроме того,
лидеры реформистских профсоюзов подло травили меня:
они называли меня агентом иностранной державы, и в
связи с этим на меня был сделан донос прокурору. Он
немедленно возбудил против меня дело, которое, впрочем,
позже было прекращено. Кроме того, эта травля при-
вела к тому, что реформистское руководство исключило
меня из профсоюза.
Но мы не дали себя запугать всеми этими придир-
ками, и солдаты Красной Армии, возвращавшиеся на
свою советскую родину, благодаря этой кампании соли-
дарности увезли с собой уверенность в том, что значи-
тельная часть немецкого рабочего класса искренне пре-
379

дана молодой советской державе. Это было выражено
также во многих благодарственных письмах и привет-
ственных адресах от советских солдат и офицеров, вер-
нувшихся на родину» 1.
Как в Берлине, так и во многих других населенных
пунктах были созданы комитеты помощи интернирован-
ным красноармейцам. Центральный орган КПГ газета
«Роте фане» в течение тех месяцев, о которых идет речь,
почти в каждом номере после объявлений о предстоящих
собраниях помещал подробное сообщение о пожертво-
ваниях (деньгами и вещами), которые вносили отдельные
рабочие (назывались их фамилии), целые коллективы
предприятий, собрания местных групп КПГ и т. д. Такие
сообщения публиковали также печатные органы КПГ,
выходившие в провинциальных городах. Так, рабочие
лейпцигской бумагопрядильной фабрики в течение двух
недель пожертвовали по различным подписным листам
1770 марок. Во время одного сбора среди строителей
предприятия «Лейна-верке» в течение полутора часов
было собрано 300 марок, а токари предприятия АЭГ в
Хеннигсдорфе собрали в один день 539 марок. Многие
работницы отдавали в пользу интернированных часть
своих хлебных карточек. Каждое такое сообщение пока-
зывало, что многие трудящиеся, которые наверняка
жили небогато, выполняли свой пролетарский долг,
жертвуя пальто, брюки, куртки, рабочие костюмы, белье,
сапоги и т. д. Не было ни одного крупного предприятия,
на котором не распространялись бы подписные листы и
не собирались значительные суммы. В результате удалось
существенно улучшить положение интернированных, под-
вергавшихся издевательствам извергов, состоявших на
службе у правительства. Помещенный ниже отчет мест-
ной группы КПГ Бремена характерен для всей тогдашней
кампании солидарности, организованной авангардом ра-
бочего класса:
«Бременская организация пыталась сначала устано-
вить контакт с красноармейцами, интернированными в
лагере Зольдау, направив туда делегацию. К сожалению,
этой делегации не удалось проникнуть в лагерь, так как
там якобы свирепствовал сыпной тиф. Потом делегации
1 Сообщение Германа Гроте (Грос-Фетер, почтовое отделение
Грос-Дёльн, округ Темплин) автору.
380

разрешили побеседовать в присутствии переводчика с
русским бригадным командиром. От него мы узнали, что
в лагере интернированы 6 тысяч красноармейцев, два-
дцать одна женщина и трое Детей в возрасте от года до
пяти лет. Нужда среди интернированных довольно ве-
лика: не хватает хлеба, мыла, табаку и предметов
одежды.
Для того чтобы добыть самые необходимые вещи,
члены бременской организации КПГ создали комиссию,
которая и должна была этим заняться. По городу были
проведены сборы. Пока они дали около 5600 марок.
Кроме того, были собраны поношенные вещи и хлебные
карточки. В деле починки одежды особенно отличились
женщины. Были организованы «швейные вечера» и
«швейные дни», когда женщины занимались починкой
старой одежды.
Первая посылка включала 117 буханок серого и
9 буханок белого хлеба, 10 банок сгущенного молока,
24 фунта овсяной крупы, 20 фунтов саго, 20 фунтов муки,
полфунта сахару, четверть фунта какао, 1 фунт риса,
2 фунта печенья, 1 фунт маисовой крупы, полфунта
смальца, пакет яблок, 8,5 фунта колбасы, 5 фунтов перло-
вой крупы, 1 слоеный пирог, 268 пачек чая, 6 тысяч кусков
мыла, 100 пачек папиросного табаку, 10680 папирос,
4 фунта махорки. Для женщин были посланы сле-
дующие предметы одежды: 16 женских сорочек, 3 пары
трико, 10 платьев, 6 пар ботинок, 7 платков, 9 пар жен-
ских чулок, 5 женских пальто, 4 пары перчаток, 2 блузки
и пояс. Для детей: 3 пары ботинок, 3 пары чулок, 3 ру-
башки, 3 пары штанишек, 3 костюма, 3 пальто, 3 шапки,
3 шубки и игрушки.
Эту посылку удалось собрать только при самом энер-
гичном сотрудничестве наших товарищей женщин.
Особые трудности встретили те, кто сопровождал груз,
так как железнодорожная полиция отобрала хлеб, пола-
гая, что его будут ночью продавать интернированным по
спекулятивным ценам, как это делали спекулянты и тор-
говцы. Когда было доказано, что все вещи и продукты
собраны организацией КПГ и должны быть переданы
интернированным в качестве подарка, полицейские разре-
шили передать эти пожертвования нашим русским
братьям и сестрам. Благодарность русских женщин вы-
ражена в следующем письме работницам Бремена:
381

«Бюро женщин — работниц Бремена.
Дорогие подруги!
Мы шлем вам сердечный привет и сердечную благодар-
ность за внимание и за то, что вы не забыли нас, жен-
щин-работниц, бывших на фронте и заброшенных в дале-
кую Германию, где мы находимся в тяжелом положении.
Дорогие подруги! Еще раз от всего сердца благодарим
за ваши подарки. Мы надеемся, что... очень скоро вновь
вернемся на нашу любимую родину, в нашу свободную
Советскую Россию...
Пожалуйста, пришлите нам литературу.
С приветом,
работница Анциферова»1.
Из другого лагеря, название которого не было упомя-
нуто из страха перед репрессиями лагерной комендату-
ры, «Роте фане» опубликовала следующее письмо с вы-
ражением благодарности.
«Дорогие товарищи!
От имени 8 тысяч интернированных красноармейцев
мы шлем вам самые горячие приветствия и одновременно
самую горячую благодарность за присланные нам подар-
ки. Мы видим теперь, что нас не забыли и что немецкий
пролетариат с нами, что он думает о нас. Дорогие друзья!
Мы никогда не забудем помощи, которую вы нам оказы-
ваете, и как только вернемся в Советскую Россию, мы
расскажем там нашим братьям и всему мировому проле-
тариату обо всем, что вы для нас делали. Еще раз шлем
вам сердечный привет и желаем всего наилучшего всему
пролетариату.
Интернированные красноармейцы лагеря Н.»2
Три фактора заставили правительство в. конце концов
пойти на уступки.
Во-первых, сопротивление, на которое натолкнулись
как в парламенте, так и вне его вдохновители постыдного
обращения с русскими пленными и интернированными.
Во-вторых, то обстоятельство, что Советская Россия
в конце 1920 года вышвырнула всех агрессоров, одержала
победу в гражданской войне и войне с интервентами и
тем самым значительно укрепила свой авторитет на меж-
дународной арене.
1 «Роте фане», 20 ноября 1920 года.
2 Там же, 23 ноября 1920 года.
382

В-третьих, политика Антанты, которая заключалась в
неслыханных поборах с Германии. В начале 1921 года
межсоюзническая конференция в Париже решила нало-
жить на Германию в течение предстоящих сорока двух
лет бремя репараций в четверть триллиона марок. Кроме
того, Германия должна была отправлять в страны Ан-
танты 12 процентов своего экспорта. Для того чтобы
гарантировать выполнение этих обязательств, было пре-
дусмотрено, что все германские таможни будут поставле-
ны под иностранный контроль.
Так как германское правительство медлило с призна-
нием такой ликвидации суверенитета Германии и невыно-
симого финансового бремени, войска западных империа-
листов продвинулись еще глубже на территорию
Германии и 8 марта 1921 года оккупировали Дуисбург,
Рурорт и Дюссельдорф. Берлинский кабинет неоднократ-
но обращался через американского комиссара в Берлине
Дрезела к правительству США, взывая о помощи, но
американское правительство обошлось с германским
правительством как с назойливым попрошайкой. Нако-
нец, западные империалисты своим лондонским ультима-
тумом навязали Германии баснословную сумму репара-
ционных платежей —132 миллиарда золотых марок!
К этому нужно добавить кабальные условия, в силу
которых западным державам передавался частичный
контроль над таможенными сборами, экспортом и нало-
говой политикой Германии.
В связи с этими сокрушительными военными и финан-
сово-экономическими ударами, нанесенными Германии
Антантой, даже и в буржуазном лагере все чаще стали
раздаваться голоса, требовавшие изменений в антисовет-
ской политике. В качестве первого шага указывалось на
решение проблемы немецких и русских пленных и интер-
нированных в положительном смысле. Через день после
вручения лондонского ультиматума, 6 мая 1921 года,
германское правительство заявило о своей готовности
заключить с советским правительством соглашение, ко-
торое наряду с временным урегулированием вопроса о
торговых отношениях предусматривало скорейшую от-
правку на родину военнопленных и интернированных из
обеих стран. С этого момента началась репатриация плен-
ных и интернированных в широких масштабах. Спустя
шесть недель, в конце июня, репатриация была закончена.
26*
383

ГИДРА ГОЛОДА БУДЕТ РАЗДАВЛЕНА
Краткие тезисы
1. Как результат империалистической и гражданской
войны, длившейся семь лет, а также засухи 1921 года
в обширных районах Советской России разразился голод.
2. Западные державы, входившие в Лигу Наций, и
Соединенные Штаты либо не желали оказывать помощь,
либо ставили ее в зависимость от подчинения Советской
России мировому капиталу.
3. Вместе с широкими массами мирового пролетариа-
та германский рабочий класс развернул действенную
кампанию помощи, сознавая, что поддержка Советской
России одновременно является ударом по внутренним и
внешним врагам немецкого народа. Кампания помощи
принимала различные формы. В ней участвовали широ-
кие массы рабочих различных политических убеждений
и выдающиеся представители немецкой интеллигенции.
Несмотря на саботаж со стороны своего руководства,
сотни тысяч социал-демократов и членов профсоюзов де-
лали общее дело со своими товарищами по классу —
коммунистами.
Правительства глухи —
сердца рабочих открыты
Война, длившаяся три года и три месяца, и еще более
продолжительный период кровавых походов интервентов
на севере, востоке, юге и западе опустошили Советскую
Россию, разрушили ее промышленность, разорили
крестьянские хозяйства. Это еще больше усугубило по-
следствия неурожая 1921 года, вызванного неслыханной,
продолжавшейся много месяцев засухой. Начался страш-
ный голод, от которого особенно сильно пострадали По-
384

волжье, от Казани до Каспийского моря, и Украина. Это
была житница России, и если голод свирепствовал там
особенно сильно, то это не в последнюю очередь объясня-
лось тем, что кровавые полчища интервентов несколько
раз проходили взад и вперед именно по этим районам,
уничтожая все на своем пути. От 20 до 30 миллионов
людей, измученных жгучими, беспощадными лучами
солнца, палившего в течение многих недель, были на
грани голодной смерти. Таково было положение, когда
Ленин 2 августа 1921 года обратился к трудящимся все-
го мира со следующим призывом:
„Обращение к международному пролетариату"
В России в нескольких губерниях голод, который, по-
видимому, лишь немногим меньше, чем бедствие
1891 года.
Это — тяжелое последствие отсталости России и семи-
летней войны, сначала империалистской, потом граж-
данской, которую навязали рабочим и крестьянам поме-
щики и капиталисты всех стран.
Требуется помощь. Советская республика рабочих и
крестьян ждет этой помощи от трудящихся, от промыш-
ленных рабочих и мелких земледельцев.
Массы тех и других сами угнетены капитализмом и
империализмом повсюду, но мы уверены, что, несмотря
на их собственное тяжелое положение, вызванное безра-
ботицей и ростом дороговизны, они откликнутся на наш
призыв.
Те, кто испытал на себе всю жизнь гнет капитала, пой-
мут положение рабочих и крестьян России,— поймут или
почувствуют инстинктом человека трудящегося и эксплуа-
тируемого необходимость помочь Советской республике,
которой пришлось первой взять на себя благодарную, но
тяжелую задачу свержения капитализма. За это мстят
Советской республике капиталисты всех стран. За это
готовят они на нее новые планы похода, интервенции,
контрреволюционных заговоров.
С тем большей энергией, мы уверены, с тем большим
самопожертвованием придут нам на помощь рабочие и
мелкие, живущие своим трудом, земледельцы всех стран.
Н. Ленин» 1.
1 В. И. Ленин, Сочинения, т. 32, стр. 477.
385

Трудно ли было оказать Советской России помощь?
Конечно, нет!
Канада могла бы за один год экспортировать в три
раза больше продуктов, чем это было нужно для смягче-
ния голода в Советской России. В амбарах фермеров
Соединенных Штатов гнила пшеница, так как не было
покупателей на эти излишки. Аргентина задыхалась от
излишков маиса, который она не могла сбыть, и потому
сжигала его в паровозных топках. Этих излишков было
более чем достаточно, чтобы накормить голодающих. Но,
может быть, не хватало транспортных средств? И это не
так. Как в США, так и в целом ряде европейских стран
суда громадного тоннажа стояли на приколе и никак не
использовались. Так чего же не хватало правительствам?
Им не хватало доброй воли. Миллиардеры и военные
министры (что зачастую было одно и то же) выбросили
гигантские суммы, чтобы опустошить Россию. Черчилль
определял расходы одних только англичан на это пред-
приятие цифрой в 100 миллионов фунтов стерлингов.
Когда полярный исследователь Фритьоф Нансен, паци-
фист и гуманист, сторонник буржуазного общественного
строя, осенью 1921 года просил у Лиги Наций одну два-
дцатую часть этой суммы, а именно 5 миллионов фунтов
стерлингов, чтобы смягчить голод, он натолкнулся на
стену молчания и каменные сердца. Правительства, кото-
рые с легкостью одобряли вдвое большие затраты для
постройки линейного корабля, холодно отвечали: только
в том случае, если Советская Россия признает царские
долги и возьмет на себя их выплату, можно будет поду-
мать о кредите; сначала пусть европейские банкиры по-
лучат от Советской России возмещение за суммы, кото-
рые они давали взаймы царю для осуществления его
кровавой политики, а тогда посмотрим, что делать
дальше.
Комиссия Лиги Наций, которая рассматривала пред-
ложение Фритьофа Нансена, заявила в конце сентября
1921 года, что правительства будут проводить свои меро-
приятия по оказанию помощи только в том случае, если
«в России будут восстановлены нормальные экономиче-
ские условия», то есть если будет реставрирован капита-
лизм. Кроме того, предоставление кредитов было постав-
лено в зависимость от выполнения следующих условий:
«Советское правительство должно признать довоен-
386

ные долги, а также другие обязательства, взятые на себя
Россией... Предоставленные кредиты будут использованы
по указаниям экспертов».
Это означало, что сначала советский народ должен
взять на себя миллиардные долги царизма и тем самым
попасть в страшную долговую кабалу, а потом отдать
свою судьбу в руки иностранных «экспертов», чтобы они
могли по своему усмотрению и произволу хозяйничать в
Советской России и превращать ее в колонию междуна-
родного капитала.
Если не удалось уничтожить Советскую Россию в ре-
зультате войны, то теперь ее враги приветствовали голод
как желанного союзника: он должен был поставить Со-
ветскую Россию на колени и ввергнуть ее в долговое
рабство. Правда, и эти коварные надежды не сбылись:
оружие голода также не сломило Советскую Россию.
Если международная буржуазия, совесть которой
дремала, оставалась глуха к просьбе о помощи, с которой
обращалась голодающая Россия, то широкие круги
международного рабочего класса проявили заботу об
отечестве всего мирового пролетариата. Особенно широ-
кий отклик вызвало обращение Ленина в Германии. Не-
мецкие рабочие не забыли, как измученная советская
страна два с половиной года назад, в час величайших для
немцев испытаний, предоставила в их распоряжение
свои запасы зерна. Они не забыли, что та же самая Ан-
танта, которая организовала походы интервентов, при-
несшие такие страшные бедствия Советской России,
душила и Германию.
Таким образом, кампания помощи, начатая летом
1921 года, быстро приняла широкий размах. Газета «Роте
фане», центральный орган Коммунистической партии
Германии, опубликовала 24 июля 1921 года под крупным
заголовком занявший всю первую страницу призыв Цен-
трального комитета КПГ: «Развернем кампанию помощи
Советской России!» Центральный комитет призывал не-
мецких трудящихся прежде всего начать сбор денег,
медикаментов и зерна. В примечании к обращению Цен-
тральный комитет коммунистической партии сообщал,
что он одновременно обратился к руководящим органам
других «социалистических партий и Всегерманского
объединения профсоюзов с призывом начать совместную
кампанию помощи немецкого рабочего класса».
387

Так как социал-демократические лидеры уклонялись
от принятия этого предложения, переговоры не дали ни-
каких результатов. Профсоюзная верхушка ссылалась на
то, что международный профсоюзный центр готовится
начать собственную кампанию помощи. Это действитель-
но было так, но все социал-демократические газеты
Германии отказались даже напечатать соответствующее
обращение Международной федерации профсоюзов, ру-
ководимой реформистами. Оно не было напечатано даже
в официальном органе Всегерманского объединения проф-
союзов — «Корреспонденцблатт дес дейчен геверкшафтс-
бундес». Впрочем, Международная федерация профсою-
зов уже весной 1922 года приостановила свою кампанию
помощи, которая дала всего около миллиона долларов.
В своем докладе на VII съезде Коммунистической
партии Германии, состоявшемся в августе 1921 года в
Иене, Вальтер Штекер (в 1939 году он был убит наци-
стами в лагере Бухенвальд) заявил:
«Наша партия немедленно сделала все, чтобы помочь
русским рабочим и крестьянам... Но мы должны заявить
здесь самый резкий протест против попыток буржуазных
правительств и меньшевиков во всех странах использо-
вать кампанию помощи России в своих контрреволю-
ционных целях. Мы призываем рабочий класс Германии
оказать помощь русскому пролетариату без всяких ого-
ворок и условий. Мы, коммунисты, сделаем все, чтобы
поддержать кампанию помощи голодающей Советской
России, и я призываю всех членов партии вести неустан-
но эту работу, не опускать руки, а добыть все, что мы
можем дать русским братьям» 1.
Так как профсоюзная верхушка и лидеры СДПГ сры-
вали совместную кампанию помощи, 17 августа 1921 года
по инициативе КПГ был создан комитет «Рабочая по-
мощь Советской России», в центральный орган которого,
руководимый Кларой Цеткин, входили такие выдающиеся
деятели, как Кэте Кольвиц, Эдвин Гернле, Эрнст Толлер,
д-р Альфонс Гольдшмидт, профессор Пауль Эстрейх,
адвокат Теодор Либкнехт, журналист Максимилиан Гар-
1 «Bericht uber die Verhandlungen des 7. Parteitages der Kom-
munistischen Partei Deutschlands (Sektion der Kommunistischen In-
ternationale), abgehalten im Jena vom 22. bis 26. August. 1921»,
Berlin, 1921, S. 142—143.
388

ден, художник Генрих Фогелер, артист Александр Моис-
си, писатели Леонард Франк, Артур Голитшер, Альфонс
Паке и другие. На призыв о помощи откликнулись, в
частности, физик с мировым именем Альберт Эйнштейн,
писатель Бернгард Келлерман и художник Отто Нагель,
издатель журнала «Вельтбюне» Зигфрид Якобсон, пред-
седатель Союза защиты прав немецких писателей д-р
А. Элоэссер, режиссер Вильгельм Дитерле, театральные
деятели Леопольд Йеснер и Макс фон Шиллингс, а также
многие другие деятели искусства, врачи, адвокаты. Эрнст
Толлер передал в распоряжение организаторов помощи
голодающей России весь сбор с постановок его пьесы
«Разрушители машин», шедшей с большим успехом.
Иоганнес Р. Бехер отдал в фонд помощи голодающим
доходы от издания цикла своих новых стихов. Гергарт
Гауптман также содействовал этому благородному делу.
Хотя немецкая интеллигенция и сыграла значитель-
ную роль в кампании помощи, главную силу в ней состав-
лял все-таки рабочий класс, воодушевленный горячим
стремлением использовать эту возможность, чтобы хоть
частично выполнить свой долг благодарности и воздать
должное пролетариату, который первым в мире победно
утвердил знамя социализма и потому был обречен миро-
вым капиталом на безмерные страдания. В городах Гер-
мании была организована целая сеть пошивочных ма-
стерских {в одном Берлине их насчитывалось три
дюжины), в которых женщины-работницы чинили бесчис-
ленное множество собранных предметов одежды и белья,
шили новую одежду, приводили в порядок теплые шер-
стяные вещи и обувь. Много вагонов, груженных довер-
ху — результат этого труда, — удалось отправить в
Советскую Россию.
Десятки тысяч сборщиков ходили с подписными ли-
стами «Рабочей помощи» вверх и вниз по лестницам
жилых домов. Эти листы распространялись повсюду —
на предприятиях и на собраниях. Коммунисты — члены
городских самоуправлений добились в целом ряде общин
ассигнования денег для голодающих. Так, городское
собрание депутатов Берлина отпустило 100 тысяч марок,
Ремшейда — 30 тысяч, Франкфурта-на-Майне — 50 ты-
сяч. Городской совет Нюрнберга голосами депутатов от
трех рабочих партий также принял решение выделить
из городской кассы 50 тысяч марок на оказание помощи
389

голодающим. В отместку американцы прекратили выдачу
питания нуждающимся детям Нюрнберга, чем лишний
раз было доказано истинное значение американской
«помощи» как мероприятия, продиктованного чисто капи-
талистическими интересами. Кроме того, американцы не
преминули придать широкую гласность своему акту ме-
сти, так что в целом ряде городов — например, в Мюнхе-
не — городская администрация отказывалась предоста-
вить финансовую помощь Советской России, объясняя это
страхом подвергнуться тем же самым репрессиям, кото-
рые обрушились на Нюрнберг.
Предложение коммунистической фракции в прусском
ландтаге об ассигновании 20 миллионов марок на борьбу
с катастрофой, постигшей Советскую Россию, привело к
тому, что после продолжительных дебатов на пленарных
заседаниях и в парламентском комитете было решено
передать Красному Кресту 5 миллионов марок для этой
цели.
Мальчики и девочки из детской организации «Союз
молодых спартаковцев» и члены организации «Коммуни-
стическая молодежь» ходили во многих городах от дома
к дому, пели во дворах революционные немецкие и рус-
ские песни, а потом производили по квартирам сбор в
пользу голодающих. Значительное распространение по-
лучило так называемое шефство: какая-нибудь семья
брала на себя расходы по содержанию одного ребенка в
одном из советских детских домов, организованных «Ра-
бочей помощью». Коммунистическая партия Германии
вменила в обязанность своим членам покупку почтовых
марок, стоимость которых передавалась в фонд помощи
голодающим, и ежемесячное отчисление однодневного
заработка.
Довольно часто коммунисты —члены профсоюзов
встречали поддержку со стороны своих социал-демокра-
тических и беспартийных коллег, так что в ряде местных
профсоюзных объединений удалось собрать значительные
суммы денег для кампании помощи.
В Дрездене, Шпейере, Иене, Висмаре и других городах
профсоюзные объединения и рабочие партии совместно
возглавили кампанию помощи и тем самым добились бо-
лее ощутимых результатов. Об одном волнующем приме-
ре рассказывалось на страницах «Роте фане» от 20 сен-
тября 1921 года. В Гафельберге, под Берлином герман-
390

ский союз деревообделочников устроил праздничное
представление, сбор с которого должен был пойти в
пользу больных и нуждающихся членов союза. Однако
они отказались от денег, потому что для них интересы Со-
ветской России были дороже собственного благополучия;
весь доход от праздника пошел в фонд помощи России.
Движение солидарности проникло и за тюремные сте-
ны: борцы, защищавшие весной 1919 года Баварскую
Советскую Республику и находившиеся теперь в заклю-
чении в крепости Нидершененфельд, где их поставили в
самые тяжелые условия, отдали свой скудный тюремный
заработок в пользу голодающих в России.
Решающим условием успеха явилось то, что на пред-
приятиях был проведен ряд широких и разнообразных
мероприятий. Так, 7 ноября 1921 года, в годовщину Ве-
ликой Октябрьской социалистической революции, десятки
тысяч немецких рабочих отдали в фонд помощи России
свой заработок за этот день. Кроме денежной помощи,
развернулась кампания помощи промышленными изде-
лиями. Тысячи рабочих работали сверхурочно, не получая
оплаты, работали добровольно после обеда по субботам,
работали в воскресенье, чтобы изготовить машины и ин-
струменты для Советской России. Рабочие «Националь-
ного автомобильного общества Берлин — Обершеневейде»
вместе с рабочими трех более мелких предприятий по-
жертвовали грузовой автомобиль с набором инструмен-
тов и двойными покрышками. Рабочие предприятия
«Элитеверке» в Рейхенбахе под Хемницем послали в
Россию 14 изготовленных ими вязальных машин. Коллек-
тив фабрики «Рота» (производство аппаратов для пере-
работки молока) в Штутгарте изготовил за счет сверх-
урочной работы 5 сепараторов, а в соседнем Людвигсбур-
ге 150 рабочих, отработавших 750 часов сверхурочно,
выпустили для России 100 шприцев для инъекций.
537 рабочих машиностроительного завода «Зюрт» на
Рейне, проработавшие 3417 часов сверхурочно, построили
холодильную установку для одной советской больницы.
На предприятиях берлинского газетного концерна Шер-
ля — этого центра, из которого велась травля против всех
народов вообще и против Советской России в особенно-
сти,— рабочие и служащие организовали закупку
медикаментов на 12 тысяч марок и послали их медицин-
скому пункту на Путиловском заводе в Петрограде,
391

Как проводилась кампания помощи Советской России
на предприятиях, наглядно показывает следующий рас-
сказ рабочего из Иены Пауля Клаппера:
«Производственный совет завода измерительных ин-
струментов «Шитрумпф АГ» в Иене (я был членом этого
производственного совета, а позже его председателем)
решил тогда, по моему предложению, работать в день
Вознесения (это было в 1922 году), а на деньги, которые
будут таким образом заработаны, купить у нашей фирмы
всевозможные измерительные инструменты и послать их
в Советскую Россию, чтобы оказать ей помощь.
Это решение было единогласно принято на собрании
коллектива предприятия, созванном для этой цели, в ко-
тором участвовали 500 рабочих и служащих. Но если до
сих пор все шло так, как мы хотели, то во время пере-
говоров с руководством фирмы началась борьба.
Продать все товары, которые мы хотели купить, они
соглашались охотно, но предоставить свои производст-
венные помещения и машины для того, чтобы оказать
помощь русскому коммунизму,— этого, говорили они,
от них требовать нельзя. Только после того, как во дворе
завода в рабочее время стихийно началось общее собра-
ние, которое еще раз подтвердило согласие рабочих с
решением производственного совета, сопротивление реак-
ционного руководства было сломлено. За день до Возне-
сения перед окончанием работы, не поставив в извест-
ность производственный совет, руководство вывесило на
черной доске объявление, в котором сообщалось, что ра-
бота в праздник будет проходить на добровольных нача-
лах и что работать будут только в том случае, если
явится, по крайней мере, половина рабочих.
Так они хотели вбить клин между рабочими, но им это
не удалось.
В этот праздничный день, который обычно использо-
вался для организации столь популярных «пикников без
дам» и экскурсий, 80 процентов членов коллектива яви-
лись на завод и работали, как в обычный будничный
день. Среди тех, кто пытался саботировать решение со-
брания коллектива, был реакционер-управляющий (пра-
вительственный советник в отставке), а также два члена
рабочего совета, состоящих в рядах СДПГ, партийное
руководство которой уже тогда выступало против всяко-
го проявления солидарности с Советской Россией.
392

На заработанные нами деньги у фирмы были закупле-
ны по фабричным ценам лучшие измерительные инстру-
менты: масштабные линейки, раздвижные калибры, ва-
терпасы, рулетки и многое другое, что производил наш
завод. Все это было упаковано в пять больших ящиков
и передано «Рабочей помощи России».
В состав делегации, которая доставила в Советскую
Россию эти и другие подарки, собранные в знак солидар-
ности, входил и один молодой товарищ с нашего пред-
приятия. Он присылал нам оттуда восторженные письма,
содержавшие описания сердечного приема, оказанного
делегации. Этот молодой товарищ остался в Советской
России, чтобы своим трудом помогать строительству пер-
вого в мире социалистического государства.
Это была небольшая часть кампании солидарности с
Советским Союзом, который ныне велик и могуч, осуще-
ствленная силами маленькой части классово сознатель-
ных рабочих»1.
На дюссельдорфских заводах Маннесмана образова-
лась комиссия, состоявшая из представителей свободных,
христианских и гирш-дункеровских профсоюзов 2, а также
синдикалистов, которая взяла в свои руки организацию
кампании помощи, проводимой этим коллективом. Рабо-
чие берлинской папиросной фабрики «Гарбати» провели
сбор, который дал 10 647 марок. Рабочие электроцентрали
Берлин — Моабит регулярно отчисляли один процент
своего заработка в пользу голодающих. Коллектив
машиностроительного завода «Диме» в Берлин — Рейни-
кендорфе добился от дирекции, чтобы часть фонда по-
мощи рабочим была выделена для «смягчения нужды
наших голодающих братьев в Советской России». Собра-
ние рабочих металлургического завода в Легердорфе
подавляющим большинством голосов постановило внести
в фонд помощи свой однодневный заработок. Рабочий
совет предприятия Тиссена в Мюльгейме (Рур) перевел
в фонд «Рабочей помощи» в сентябре 1921 года первый
1 Сообщение Пауля Клаппера (Иена, Карл-Цейс-плац, 14)
автору.
2 Созданы в 1868 году. Названы так по имени их основателей
немецкого экономиста Макса Гирша и публициста Франца Густава
Дункера. Гирш-дункеровские профсоюзы были организованы по
образцу английских тред-юнионов и стояли на позициях классового
сотрудничества. — Прим. ред.
393

взнос в сумме 2218 марок. Все рабочие, занятые на
постройке железной дороги Вурцен — Эйленбург, добро-
вольно оставались работать сверхурочно, отдавая все
заработанные таким образом деньги на дело оказания
помощи России. На шахте № 3 рудника Диргардт в
Дуисбурге первый сбор, проведенный в начале сентября,
дал 4053 марки. Одновременно шахтеры горнорудного
предприятия «Рейн I» в Вехофене (Нижний Рейн) собра-
ли 5865 марок.
Строительные рабочие Пазевалька решили отчислить
в фонд помощи России однодневный заработок и, кроме
того, ассигновать 600 марок из кассы местного комитета
профсоюза. Их коллеги в Хемнице перевели 3 тысячи ма-
рок и сверх того послали на 2 тысячи марок одежды и
обуви, а рабочие-строители Золингена в течение целой
недели работали сверхурочно по часу в день и выручен-
ные деньги целиком передали в фонд помощи России.
Коллектив гамбургского предприятия «Ладаж» едино-
гласно одобрил предложение одного социал-демократа,
чтобы каждый рабочий пожертвовал для Советской Рос-
сии пятьдесят марок. 4500 рабочих завода «Шварцкопф»
в Берлин-Вильдау отработали по воскресеньям две пол-
ных смены и весь заработок перевели в фонд помощи
России. Сбор, проведенный в начале октября 1921 года
среди рабочих предприятий «Бенц» в Мангейме, дал
30 186 марок.
В этом перечне приведены произвольно взятые при-
меры, число которых можно было бы увеличить на не-
сколько тысяч. Характерно следующее «Сообщение» —
одно из многих, публиковавшихся тогда в рабочих газе-
тах почти ежедневно:
«Рабочая помощь Советской России
«Кролль-опера», строительство на Кенигсплац . . 209,5 марки
Касса взаимопомощи КВО 200 марок
Группа детей (Берлин—Митте) 50 »
Бергмач, электротехнический завод 264 марки
Рабочие фирмы «Нефф и К°» (Лейч—Лейпциг) . . 80 марок
Рабочие производственной мастерской в Варене 975 »
Федерация профсоюзов Хаана 1500 »
Коллектив «Бадише анилин-унц-сода фабрик» . . 176 »
Д-р Ганс Гартман, священник (Фоше под Золин-
геном). Сбор в церкви после торжества в па-
мять Гёте 338 »
394

Из взносов, полученных до сих пор, сегодня иностран-
ному комитету передано 100 тысяч марок.
Комитет Рабочей помощи Советской России» 1.
В мае 1922 года немецкие рабочие провели сбор ин-
струментов, чтобы помочь строительству в Советской
России. В течение нескольких дней было собрано и от-
правлено инструментов на 18 миллионов марок. Таким
же образом оказалось возможным собрать необходимое
сырье, машины и инструменты для возобновления работы
московской обувной фабрики, которая и была пущена на
исходе осени 1922 года. Целые группы квалифицирован-
ных немецких рабочих сопровождали отправляемое
оборудование и помогали установить его на предприя-
тиях.
Кроме железнодорожного транспорта, для доставки
подарков из Германии в Советскую Россию были исполь-
зованы шестнадцать пароходов. Проводы этих пароходов
зачастую превращались в демонстрацию братской любви
к русским. Когда 20 ноября 1921 года пароход «Фрида
Горн» отплывал из Штеттина в Петроград, штеттинские
рабочие пришли в порт многолюдными колоннами. Поли-
цей-президент Феннер (социал-демократ) приказал за-
переть решетчатые ворота, ведущие к порту, и выставить
возле них для охраны крупные отряды полицей-
ских, которым были выданы боевые патроны. Однако
никакой решеткой нельзя было отгородить рабочих от
Советской России. После митинга, полные энтузиазма,
они двинулись в нижнюю часть города, и, когда пароход
покидал порт, рабочие провожали его, двигаясь вдоль
берега. Тысячи голосов пели красногвардейский марш, а
красные знамена салютовали кораблю, который вез ма-
териальные доказательства пролетарской солидарности
немецких рабочих с рабочими города, который был ко-
лыбелью Великой Октябрьской социалистической рево-
люции.
Организация помощи России наталкивалась на массу
мелких придирок со стороны реакционеров. Среди них
были и неприкрытые саботажники, которые вместе с га-
зетой «Дейче тагесцейтунг», органом Немецкой нацио-
нальной народной партии, открыто заявляли: «Советской
России можно помочь только пушками, а не продоволь-
1 «Роте фане», 7 сентября 1921 года.
395

ствием и медикаментами». Здесь были и муниципалитеты,
которые, как, например, мюнхенский, отказывались от
организации всякой помощи России, заявляя, что амери-
канцы прекратят свою [выгодную для них.— А. Н.] про-
довольственную помощь немецким детям, если городская
администрация выделит что-нибудь для голодающих в
России. Здесь была и берлинская уголовная полиция,
руководимая социал-демократами, которая ухитрилась
начать дело против руководительницы одной пошивоч-
ной мастерской, обвинив ее в... сбыте вещей за границу!
Здесь был и гамбургский сенатор, социал-демократ, ве-
давший полицией, который распорядился применять
силу, чтобы сорвать общественный сбор средств.
Но им противостояли и многие рабочие — социал-
демократы, которые, как, например, рабочие Фогтланда,
пожертвовали несколько вагонов посуды, и горняки,
добывавшие на многих шахтах уголь для России, и те
безыменные тысячи людей, которые, наперекор эбертам,
шейдеманам и вельсам, не обращая внимания на клевету
«Форвертса», копили по грошу для помощи России и не
позволили социал-демократическому руководству запу-
гать себя, хотя оно и грозило исключить из партии всех,
кто участвует в работе комитета «Рабочей помощи».
В кампанию Рабочей помощи России включились
крупные организации: «Рабочий союз милосердия»,
объединявший 35 тысяч членов, республиканский союз
молодежи «Черно-красно-золотое знамя», насчитывавший
80 тысяч членов, и «Содружество пролетарских свободо-
мыслящих» с его 130 тысячами членов. Во всех этих
объединениях социал-демократы, коммунисты и беспар-
тийные работали рука об руку и вместе с миллионами
других немцев отправляли в Россию мясо, сахар, муку,
рожь, рис, бобы, соль, бульон в кубиках, сгущенное мо-
локо, консервы, сушеные фрукты, какао и сало, а также
инструменты, плуги, тракторы и одежду.
В летописи тех лет записаны многие волнующие под-
робности этой кампании помощи, и все будет взвешено на
весах истории. Мальчик, который по утрам, до начала
занятий в школе, разносил газеты и отдал все свои рож-
дественские подарки: шарф, свитер и шерстяные носки;
маленькая девочка из Веддинга, которая принесла свою
куклу; ребенок из беднейшей семьи саксонского ткача,
который не имел ничего, что можно было бы подарить,
396

но горел таким желанием сделать подарок, что почистил
старые перья наждачной бумагой и положил их на стол,
где лежали подарки для русских детей; девятилетний
паренек, который 3 сентября 1921 года высыпал в бер-
линском бюро «Рабочей помощи России» содержимое
своей копилки, где были скопленные за несколько лет
никелевые монетки — всего 4,6 марки,— добавил к ним
серебряную ложку, подаренную ему крестным отцом, и
извиняющимся тоном сказал: «У меня нет ничего дру-
гого»; мальчик в башмаках на деревянной подошве, на-
детых на босую ногу, который решил, что на его гроши,
добытые тяжким трудом (отец тяжело искалечен на
войне) лучше всего купить несколько пакетиков англий-
ских булавок, иголок, брючных пуговиц, старую блузу
и... переводные картинки для своих маленьких русских
друзей; целые группы детей, которые продавали свои
альбомы почтовых марок в пользу приюта для голодаю-
щих русских детей, созданного на немецкие деньги,—
сколько волнующих проявлений доброты и величия рас-
крылось тогда в рабочих сердцах!
Голод в России был ликвидирован, с самыми больши-
ми бедствиями удалось справиться, были заложены осно-
вы для позднейшего быстрого подъема, в первую очередь
благодаря самоотверженной работе самих трудящихся
советской страны, руководимой коммунистической пар-
тией. Но рабочий класс капиталистических стран мог
сказать себе, что он не стоял пассивно в стороне, а по-
могал победить гидру голода. Бедняки Центральной и
Западной Европы помогали беднякам России. Это была
не только помощь Советской России, это был также
источник моральных сил для самих масс пролетариев,
участвовавших в сборах. Если дело социалистического
освобождения в самой Германии потерпело неудачу, то,
по крайней мере, миллионы немецких трудящихся внесли
свою лепту в дело ликвидации некоторых преград с пути
страданий и побед, по которому шел пролетариат на
Востоке.
Поэтому следует помнить не только о материальных
результатах кампании помощи, имевших, несомненно, не-
малое значение. Миллионы немцев, и как раз те, кто тя-
жело пострадал от бедствий, вызванных войной, и кого
особенно сильно поразил послевоенный кризис, понима-
ли, что кампанией помощи голодающим гражданам со-
397

ветской страны они не только совершали акт благотвори-
тельности, но и нанесли удар собственному врагу —
реакции. Через «санитарные кордоны», воздвигнутые
международным капиталом, который стремился изолиро-
вать Советскую Россию от остального мира, рабочие со
всех сторон протягивали ей руку помощи, и к чести гер-
манского пролетариата можно сказать, что он стоял не
на последнем месте среди тех, кто, несмотря на все про-
иски реакции, считал дело Советской России своим соб-
ственным делом.

ПОСЛЕСЛОВИЕ
Описанием периода, когда закончилась последняя
из войн, затеянных интервентами против молодой совет-
ской державы, и было устранено ее самое страшное по-
следствие—катастрофический голод 1921 года, завер-
шается первая часть нашего труда о советско-германских
отношениях. При ознакомлении с официальными доку-
ментами и актами германского правительства, а также с
мемуарами участников событий вырисовывается четкая
картина: отношение к советской державе как со стороны
германской кайзеровской империи, так и со стороны Вей-
марской республики определялось желанием уничтожить
эту державу.
Независимо от формы государственного правления
как в кайзеровской империи, так и в Веймарской респуб-
лике господствовали одни и те же классы, и как в
1918 году под руководством Вильгельма II, так и в
1919 году под руководством Эберта они с одинаковым
коварством пытались задушить Советскую Россию.
И наоборот, отношение советской страны к Германии
было всегда продиктовано стремлением избежать военно-
го столкновения, сохранить мир между обоими государ-
ствами и установить дружественные отношения.
Антисоветская политика наносила ущерб самой Гер-
мании. Как раз в те годы, перед окончанием первой ми-
ровой войны и позднее, возможность предотвратить за-
кабаление Германии Версальским договором зависела от
того, будет ли принята предложенная Советской Россией
дружба.
В результате своих военно-политических маневров
против Востока Германия сама оказалась в условиях
пагубной внешнеполитической изоляции и стала игруш-
27*
399

кой в руках западных держав, и в первую очередь Аме-
рики.
Американские империалисты и их английские союз-
ники с ноября 1918 года играли пагубную роль по отно-
шению к Германии, они являлись закулисными руководи-
телями в войне германской реакции против социализма
внутри страны и по ту сторону ее границ.
Судьба Германии сложилась бы иначе, если бы после
окончания первой мировой войны она нормализовала
свои отношения с Востоком. Фашизм, это порождение
союза между германским империализмом и его амери-
кано-английским партнером, не пришел бы к власти и не
смог бы развязать вторую мировую войну.
Сильнейшее обострение отношений между официаль-
ной Германией и Советской Россией было продиктовано
двоякими соображениями: к империалистической жажде
завоеваний присоединялась ненависть капиталистическо-
го класса угнетателей к победоносному рабочему классу,
который своим освобождением дал германским рабочим
и рабочим других стран пример, заставляющий трепе-
тать тех, кто живет чужим трудом. К старой жажде за-
хватов чужой земли и стремлению угнетать чужие на-
роды присоединилось фанатичное желание ликвидиро-
вать советскую власть, само существование которой уже
рождает в сердцах рабочих и деревенской бедноты во
всем мире новую надежду и дает толчок новому подъему
борьбы против своих эксплуататоров.
Именно поэтому политика агрессии против советской
державы как тогда, так и позже сопровождалась агрес-
сией против самого германского рабочего класса. Антисо-
ветскую политику направляли и направляют до сих пор
те самые круги, которые внутри Германии олицетворяют
политическую, экономическую и социальную реакцию. Не
случайно, что всякий раз, когда германская реакция вела
войну против советской державы, немецких трудящихся
лишали последних прав, а их организации подвергались
жестоким преследованиям. В 1919 году Гинденбург,
Эберт и Носке одновременно с походом против прибал-
тийских советских республик нанесли уничтожающий
удар по германским советам рабочих и солдатских депу-
татов, которые в Берлине были официально распущены
правительством 23 августа, а 4 сентября разогнаны Нос-
ке. Война против Страны Советов и кровавое подавление
400

немецких трудящихся — а гитлеровский период дал тому
еще одно страшное доказательство — две стороны одной
и той же медали.
Рабочие понимали интересы Германии лучше, чем кто-
нибудь другой. Они понимали, что в Советской России
делалось их собственное дело, что трудящиеся Востока
зажгли на земле звезду свободы, которая уже казалась
недосягаемой. Мечта всех угнетенных, трудящихся всех
пяти континентов, стала в одной части нашей планеты
живой действительностью. Сознание этого факта связало
тесными узами миллионы немецких трудящихся с советской
державой. Сыны и дочери трудового немецкого народа
отдавали все, что могли — от своих трудовых грошей до
самой жизни, — чтобы поддержать советскую страну,
окруженную со всех сторон и подвергшуюся напа-
дению.
«Пусть это стоит океанов крови. Кто думает о том?..»
Эти слова Данте написал состарившийся, обманутый в
своих свободолюбивых мечтах, разочарованный Микель-
анджело на одной гравюре, изображающей распятие. Но
мы думаем о том, сколько миллионов немцев и совет-
ских людей пало в войнах, которые разжигал Запад. Мы
помним о том, какой крест нес немецкий рабочий класс,
мы помним о тысячах и тысячах лучших его сыновей,
отдавших в 1919 и 1920 годах, а также позже свою жизнь
за социализм и советскую власть; мы помним о том,
сколько крови — советского и немецкого народов — было
пролито, пока дело свободы, дело рабоче-крестьянской де-
мократии восторжествовало в одной части Германии.
В период, о котором идет речь в нашей книге, Со-
ветская Россия была одинокой скалой, возвышавшейся
среди капиталистического потока. Этот поток не свалил
ее. «Не погасить сиянья небосвода, не скрыть светила
вечного восхода», — писал Ленау. Нет, историю нельзя
остановить. Она идет вперед. Она подняла советскую
страну на вершину славы, дала ей счастье социализма,
и сиянье советской страны на протяжении жизни одно-
го поколения разогнало мрак, нависавший над многими
другими странами. И, если сейчас высокопоставленные
пигмеи из Вашингтона и Бонна вновь раздувают пожар
войны против Советского Союза и других стран лагеря
мира, то в огне этой войны первыми погибнут сами ее
организаторы.
401

Легенда рассказывает о крысолове из Гамельна, горо-
да на Везере. Своими чарующими мелодиями, ко-
торые он исполнял на дудочке, крысолов заманил детей
за городские стены и погубил их. Сейчас недалеко от
Гамельна, в Бонне, другой соблазнитель заманивает
молодежь Западной Германии на поле битвы.
Хищники германского империализма вновь показыва-
ют свои отросшие когти как Востоку, так и Западу. Они
не собираются следовать в своей агрессии по тому пути,
который им указывают. И весьма вероятно, что герман-
ские империалисты, если их своевременно не обезвредить,
направят свою агрессию вовсе не против Востока, бога-
тырскую силу которого они научились уважать. В исто-
рии нашего столетия это не первый случай, когда анти-
советские лозунги служили германскому финансовому ка-
питалу средством добиться у западных империалистов
санкции на собственное вооружение, чтобы затем сде-
лать народы Западной Европы первыми жертвами своей
агрессии. Ведь империалистические противоречия суще-
ствуют и сейчас, как существовали и прежде, но они стали
еще более острыми.
Никто не может уклониться от выбора, перед кото-
рым стоит каждый немец на этом историческом пере-
путье. Этот выбор решит как его личную судьбу, так и
судьбу всей нации, само существование которой постав-
лено на карту.
Позволишь ли ты, немецкий народ, вновь использо-
вать тебя как подручного палача на службе у финансо-
вых магнатов, захочешь ли ты шагать прямо к безымен-
ной общей могиле? Разве мало бесплодного труда, му-
ченической любви и страданий принес нам этот век, раз-
ве недостаточно тех миллионов немцев, которые гибли,
воюя против самих себя, когда они вели войну против
Страны Советов?
Только люди злой воли не хотят и только слепые не
могут видеть, что вечная борьба между Германией и Со-
ветским Союзом выгодна руководителям американской
политики, которые пытаются таким способом обеспечить
господство Соединенных Штатов над Европой.
Но мы верим в силы добра и разума в нашем народе,
который не может не видеть, что Советский Союз желает
немцам только того, что он дал своим собственным граж-
402

данам: свободы и суверенитета отечества, работы и хле-
ба, всеобщего счастья и самого высшего из благ — мира.
Только тот, кто не следует за виновниками раскола
нашего отечества и за их политикой ненависти к Востоку,
только тот, кто им сопротивляется, — только тому дей-
ствительно близки интересы Германии. Только там, где
борются за мирный договор с Германией, за вывод ок-
купационных войск, за единство и независимость демо-
кратической Германии, за коллективную безопасность в
Европе, — только там находятся союзники Германии.
К ним мы обращаем наши взоры.
Им мы протягиваем руку.
С ними мы строим светлое будущее Германии.

УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН
д'Абернон, Эдгар Винсент,
лорд—337
Авалов-Бермондт П. Р., гене-
рал— 266-268, 271—273,
282-283, 304, 339
Аденауэр, Конрад — 220—222,
258, 296
Аксельрод П. Б.—54
Амбруст, Пауль —80
д'Ансельм, генерал — 251
Арндт — 346
Арни, генерал —344
Арним, Сикст, фон—273
Арц, Артур, барон—138
Ауфгойзер, Зигфрид —72
Ауэр, Эрхард —46, 210, 225—
226
Бааке, Курт — 224
Баденский, великий герцог — 34
Балла, Эрих — 275
Барбюс, Анри— 173
Барт, Эмиль— 189
Барт, Эрвин— 343
Бауэр, Густав—165, 196, 322,
Бауэр, Макс —331
Бебель, Август —7, 27, 34 —
35, 43 — 45, 47—48, 53, 55
Бедикер — 160
Безелер, Ганс Гартвиг—186
Бек — 339
Белинский В. Г.—24—25
Бермондт — см. Авалов-Бермондт
Бернштейн, Рудольф —99, 101
Бертольд — 265
Бетман-Гольвег, Теобальд, фон —
71, 85
Бехер, Иоганнес — 389
Биденвег — 360
Бискупский В., генерал — 284
Бисмарк, Отто, фон, князь — 35,
203, 286
Бишофф, Иозеф — 256—257, 266,
270—272,286, 296, 303—304,
323-324, 343
Богданов — 336
Бозе — 298
Больдт, Карл Густав Вильгельм —
317
Бонн, Мориц Юлиус — 226
Борзиг, Эрнст, фон — 200
Ботмер, Ульрих, барон, фон —
157
Бош — 141
Блейхредер, Вильгельм Альберт
Курт — 267—268
Блейхредер, Иозеф, фон —267 —
268
Блом — 52
Блюхер, Випперт, фон — 156
Бранденштейн, фон, генерал—130
Брандис, фон — 265
Браун, Отто— 114, 128
Бройер — 333
Брокдорф-Ранцау, Ульрих, граф,
фон — 204
Брун, Бруно—150, 152—153
Буллит, Уильям Кристиан —
213 — 214
Буриан, Стефан, граф—138
Бюлов, Берн гард, граф, фон — 35
Ваглер, д-р — 66
Валнитис, Антанас—107
Валь, Иозеф —81

Варбург, Макс —268
Ваттер, Теодор, барон, фон —
203, 321
Вейдеманн — 145
Вейган, Максим — 337—338
Вейс, Берн гард — 62
Вельс, Отто— 197, 205
Вестенбургер — 3S3
Вильгельм II, германский импе-
ратор — 1 2 , 54—55, 66, 77,
83, 133, 136, 165, 203, 245,
399
Вильсон, Вудро Томас — 165,
190, 208, 213, 216—217, 219,
222, 224, 227, 231, 263, 295
Виллизен, фон — 283
Винкельрид, Арнольд—182
Виннинг, Август —256, 263 —
264, 314, 324
Винтерфельдт, фон — 233
Вицтум, фон —62, 73
Волконский, князь— 160
Вольф, д-р— 185
Вольф, Отто —20
Вольф гейм, Фриц —373
Врангель П. Н., барон — 337—
338
Врисберг, Эрнст, фон — 63
Вурм, Христиан—188
Гаазе, Гуго—170, 189, 190 —
191, 234, 278
Габсбурги—123
Газе—101
Галифе, Гастон —223
Гаммерштейн, Курт, барон, фон—
343 — 344
Ганиель, Франц— 127
Ганиель, Эдгар, фон — 136, 150,
333, 335
Гарден, Максимилиан — 388—389
Гартман, Ганс — 394
Гаслахер, Иоганн Якоб—151
Гауптман, Герхарт —389
Геббельс, Иозеф —45, 203, 240
Гейд, Джон —298, 300
Гейден, Кон рад — 123
Гейльман, Эрнст—124—125
Геккерт, Фриц—112
Гельферих, Карл—142, 148,
156—155
Гензе, Карл —373
Гениш, Конрад—124
Геннинг — 375
Гепперт, Генрих—154
Герарди, Вальтер Р.—227—228
Гервин, Карл Фридрих Виль-
гельм — 151
Гердер, Иоганн Готфрид, фон—260
Геринг, Герман — 204
Гернле, Эдвин — 388
Гессе К. X.—99
Герхард — 326
Гешке, Оттомар — 369
Гжезинский, Альберт — 232, 377
Гильхаусен, фон, генерал—141,
251, 331
Гильгер, Эдвард — 200
Гинденбург-Бенкендорф, Пауль,
фон —9, 72, 109, 124, 198 —
199, 232—234, 306, 400
Гирш, Макс —393
Гитлер, Адольф—23—24, 203—
205, 224, 240, 257—259, 274,
279, 284, 286, 296, 306, 311,
317, 337—338, 342
Глейхен,Генрих, барон, фон—158
Гогенцоллерны — 41, 123, 183,
197, 311
Гольдшмидт, Альфонс — 388
Гольц, Гюнтер, граф, фон дер —
265
Гольц, Рюдигер, граф, фон дер —
127, 129—130, 132—133, 160,
164, 240, 256—258, 261, 263,
269—271, 273—274, 277—278,
285—287, 293—297, 304, 323,
339
Гопман, Альберт, адмирал— 124,
159, 250
Гоф, сэр Губерт —298
Гофман, Макс—110, 112, 124,
134, 138, 159, 164, 186, 209,
243, 339, 341—343
Гофман, Адольф —53, 58
Грант-Смит —208, 214
Тренер, Вильгельм — 71—72, 121,
138, 196, 199, 233 — 234,285,
347—348
Грин, Уорвик—295—298, 300—303
Гроте, Герман —379—380
Гувер, Герберт Кларк —219
Гугенберг, Альфред — 11, 127,
150, 200
Гудериан, Гейнц —273
Гуэ, Отто — 45

Давид, Эдуард—124
Данкс — 339
Данте, Алигьери — 401
Дассель, фон — 326—327
Двингер, Эдвин Эрих — 276—279
Деборин Г. А,—216
Дейч-Булыгин, Лев — 34—35
Дене, Юлиус— 154
Деникин А. А,—163, 267—268,
335, 339
Дигель — 365
Дитерле, Вильгельм — 389
Дитрих, Герман Роберт — 227
Дитт— 189
Дитц, Иоганн Генрих —53
Добролюбов Н. А.— 30
Донау (Дона), Николас, граф,
фон — 339
Дорренбах — 364
Доули, Эрнест —297—298, 303
Дрезел, Эллис—15, 206, 210,
23—225, 227, 241, 334—335,
357, 383
Дуисберг, Карл — 141, 153— 154
Дункер, Герман—171
Дункер, Франц Густав — 393
Дурново — 284
Дэвис, Джон У.—223
Дюпон, генерал — 209
Засулич В. И.—31
Зарума, граф— 191
Зеверинг, Карл—203—204, 321,
364
Зееман — 238
Зекендорф, фон — 235
Зольф, Вильгельм — 206—207,
224, 284
Зорге, Курт —200
Зюдекум, Альберт— 141, 196
Иоахим Альбрехт, принц Прус-
ский — 339
Иогихес, Лео —364
Йеснер, Леопольд — 389
Кавеньяк, Луи Эжен — 223
Кальбиц, Адольф — 143
Капп, Вольфганг—199, 331—
333, 339
Кар, Густав, фон — 342
Кауделька, Аугуст — 99, 105
Каутский, Карл —32, 137, 170,
191
Кваст, Фердинанд, фон — 274
Кебис, Альбин — 92
Келлерман, Бернгард — 389
Кенен, Вильгельм — 288
Кениг, Фриц —99, 103
Керенский А. Ф.—103, 141
Керзон, Джордж Натаниэл,
лорд — 267
Кеслер, фон —250
Кессель, Густав, фон — 115—116
Кильмарнок, Виктор Александер,
лорд —341—342
Кирдорф, Эмиль—11, 127, 136,
150, 350
Кирилл, русский великий князь —
160
Клаппер, Пауль — 392—393
Клейст, Пауль Людвиг Эвальд,
фон —273, 324
Клекнер, Флориан—127, 150
Клемансо, Жорж —217, 231
Книгге, барон, фон — 264
Койшер, Карл — 98
Колби — 334
Колчак А. В.—347
Кольвиц, Кэте —388
Краузе, Карл — 88
Крес фон Крессенштейн, Фрид-
рих Зигмунт— 135
Кривошеин А. В.— 156
Криспин, Артур —377
Крупп фон Болен унд Гальбах,
Густав—11, 37, 127, 150, 154,
169, 253, 266—267, 327, 332,
339, 350
Крупп, Фридрих—136
Крюгер, Франц —363
Кюльман-Рихард, фон —9, 109,
134
Кюн, Отто —368—369, 371
Кюхлер И. Ф., барон, фон—273
Лангер, Макс— 112
Ландсберг, Отто—189, 192, 198,
201
Лансинг, Роберт—165, 213,
217—218, 222, 295
Лассаль, Фердинанд — 29
Лауфенберг, Генрих — 373
Лафарг, Поль — 40
Левенфельд, фон — 327

Легин,Карл—46—48, 72, 121, 196
Ледебур, Георг — 53
Ленау, Николас — 401
Ленин В. И.—7, 10—11,20,31,
33, 40, 42, 45, 54, 59—60,
73—74, 95—97, 99, 122—123,
143, 149, 172—174, 177, 179—
182, 184—185, 195, 212—213,
248—249, 290—291, 299, 312,
320—321, 385, 387
Леопольд, герцог Австрийский —
182
Леттов-Форбек, Пауль, фон —
331, 339
Либкнехт, Карл —7, 27, 34,
40—43, 47, 56—58, 70, 103,
105,128, 155, 171—174, 177,
179—182, 194, 198, 204, 214,
224—225, 232, 239—240, 251,
256, 310—311, 314, 316
Либкнехт, Теодор —388
Лоссов, фон — 135
Луи Фердинанд, принц Прусский
(Гогенцоллерн)— 161
Львов Г. Е.—73
Любарс, фон — 339
Люббринг, Иозеф — 364
Любомирский, князь — 368
Людендорф, Эрих —44, 121, 124,
128, 134, 136, 158—159, 164,
196, 331, 339, 341—342
Люксембург, Роза — 7, 27, 34,
44, 46, 48-49, 54—55, 105,
128, 155, 171 — 173, 178, 180—
182, 194, 204, 225, 232, 240,
251, 265, 308, 314
Лютер, Мартин — 224
Люттвиц, Вальтер, барон, фон —
203, 205, 227, 330—331, 334
Макензен, генерал — 314
Макнейл — 207
Макс, принц Баденский—165,
169, 198, 264
Мальлольм Н.—267, 338—342
Мальтцан, барон, фон—340
Маннергейм, Карл Густав Эмиль—
129, 130, 132
Маннесман — 393
Мантейфель-Кацтданген, Карл,
фон—258, 261, 281, 304
Маркс, Карл—6—7, 27—31, 36,
40, 79, 203, 312
Маркс, Эрих —204—205
Мармаршев — 339
Мачабели, граф—133
Меерфельд, Иоганнес — 256
Мейер, Отто — 89
Мейер, Фридрих — 84
Мендельсон, Станислав — 35
Меринг, Франц —34, 171, 177—
179, 214
Мертинс — 39
Микельанджело, Буонарроти —
401
Мильеран, Александр — 334
Мирбах, Вильгельм, граф, фон —
6, 156
Михаэлис, Георг—94
Мицкевич-Капсукас — 262
Мод К. Р., полковник — 266—
268
Моисси, Александр — 389
Морган, Джон Пирпонт — 223
Мумм фон Шварценштейн, Гер-
берт Альфред, барон— 141, 160
Мюллер, фон — 227
Мюллер-Франкен, Герман —166,
282, 284—287
Нагель, Отто —389
Нансен, Фритьоф — 386
Наполеон I, французский импе-
ратор— 106
Недра, Андреус — 304
Нейман, Вилли — 326
Николай 11, русский император —
58, 85
Нобель, Альфред—137
Новограцкая — 39
Новограцкий — 39
Норден, Альберт — 5—9, 11—17,
21
Носке, Густав—196, 200—201,
203—205, 222—225, 230, 240—
241, 256—257, 280—28/, 292—
294, 305, 321—324, 330—331,
339, 400
Ностиц, Ганс, фон—125
Нотманн, Георг—151
Нюдан, генерал — 344
Оболенский, князь— 157
Оли —151
Ольдерегаузен, фон — 306
Оскар, принц Прусский—196

Пабст, Вольдемар —331
Пайер, Фридрих, фон—125
Паке, Альфонс—157, 389
Пенсген, Эрнст— 151
Петлюра С. В.—337
Петцель — 40
Пик, Вильгельм—172, 313, 369
Пилсуцкий, Юзеф —337, 366
Плеве, Карл, фон —265, 274,
277
Плехачов Г. В.—55
Подалинский — 339
Поттель, Эмиль — 326—327
Проке, Курт —99, 107
Пучек, Альберт —99, 106
Путчер, Карл —82
Пфеффер, Франц, фон —273
Рабенау, фон — 273
Ратенау, Вальтер—19, 275
Раух, Франц — 288—289
Рейхпич, Макс —90, 92
Рехберг, Арнольд — 340
Рехлинг, Герман—127, 151
Ридель, Георг— 139
Рихтгофен, Освальд, барон, фон —
35, 38
Рихтер, Отто — 98
Розен, фон — 264
Розенберг, фон — 161—162, 282—
283
Розенберг, Альфред — 284, 350
Розенфельд, Курт—376
Ройш, Пауль— 150
Романовы — 42
Роте, Эмиль— 139
Рорбах, Пауль—141
Россбах, Герхард — 265, 272
Рубинштейн И. Л.— 17
Саломон, Эрнст, фон — 273, 275—
276, 278—279
Свердлов Я. М.— 179, 184
Свинхувуд, Пер Эвинд—129
Сект, Ганс, фон —269, 305—306
Серафим, Ганс Юрген — 350
Серафим, Эрнст — 350
Сименс, Герман, фон—169, 200,
257
Симонс— 19
Скоропадский П. П.—140, 147,
247
Солберт — 296
Сталин И. В.—45, 54—55, 59,
96—97, 129, 142, 163, 164,
179, 210—211, 230, 242—243,
262, 299, 307
Стассен, Гарольд — 221
Стиннес, Гуго—154, 200, 205,
227, 257, 265, 332, 350, 354
Стовалл — 207
Стюарт, Джон А.— 137
Уайтридж — 208
Ульбрихт, Вальтер — 241
Ульманис, Карл —263, 269—270,
272, 280, 287, 297, 303—304
Тамшик — 363—364
Таннер, д-р —361
Тауэр, сэр Реджинальд — 365—
366
Тельман, Эрнст—14, 52, 291,
373—374
Тимм, Иоганн Фридрих Генрих —
225
Тимме, Фридрих—121
Тиссен, Август—11, 127, 150,
205, 227, 257, 332, 393
Тиссен, Фриц— 136
Толлер, Эрнст — 388—389
Трепов А. Ф.— 160
Трептау — 38
Троцкий Л. Д.—123, 134, 262,
338
Фалькенхайн, Эрих, фон — 246
Фаренхорст, Вальтер — 151
Фаульгабер, Михель, фон (кар-
динал) — 225
Феглер, Альберт— 150, 200
Феннер — 395
Филд Г.—210, 225, 227—228
Фишер, Фриц — 326
Флеровский (Берви) В. В.—29
Флетхер, Альфред — 277—278
Флобер, Густав — 211
Фогелер, Иоганн Генрих — 389
Фосс — 52
Фош, Фердинанд— 145, 231—
232, 235
Франк, Леонард — 389
Фрейзинг — 360
Фридрих Карл, принц фон Гес-
сенский — 132
Фрич, Вернер, барон, фон — 274

Хаас-Мюнзинген, генерал — 237
Хаммерштейн, Курт, барон,
фон — 236
Хандлер С. М.— 220
Хау, Джордж — 225—227
Хауз, Эдвард Мэндел, полков-
ник—217, 231
Хенке, Альфред — 238—239
Хеннинг, Вильгельм—157
Хинце, Пауль, фон—159
Хойкинг — 366
Холитшер, Артур—389
Хольцендорф, Ганс, граф, фон —
289
Хьюз, контр-адмирал — 368
Цеткин, Клара —34, 43, 171,
189, 351—352, 378, 388
Цеткин, Осип — 43
Циллер, Макс — 335
Циммерман, Рихард—118
Цирпенс — 326
Циц, Луиза — 255
Цорк, фон — 265
Чернышевский Н. Г.—29—30
Черчилль, Уинстон— 217, 255,272,
341, 343, 386
Чичерин Г. В.—13, 186, 188,
292, 293
Шахт, Яльмар—141, 205
Швабах — 267
Шейбнер-Рихтер, Макс Эрвин —
274
Шейдеман, Филипп—12—13,72,
114, 124, 128, 165—166, 169—
170, 185, 189, 191, 194, 196,
198, 201, 205, 208 230, 233—234,
238, 240, 313, 314, 316, 318
Шеффер, Пауль —364—365
Шеюх, Генрих — 264
Шиллинг, Цезарь — 266
Шиллинге, Макс, фон — 389
Шильд —267
Шиман, Пауль, профессор — 266,
339
Шинкель, Макс, фон — 268
Шиффер, Эуген — 342
Шмидт, Роберт—196
Шпан, Петер— 158
Шприигорум, Фриц — 200
Шрейнер В.—285
Штадтлер, Эдвард— 155—156,
158, 203, 266, 268
Штампфер, Фридрих—121, 123,
240
Штекер, Вальтер —388
Штокхаммер, Франц, фон — 289
Штреземан, Густав—141
Штюльпнагель, Карл Генрих —
274
Шютце — 41
Шуберт— 159
Шульц—101
Эберт, Фридрих—12—13, 114,
120, 122, 124, 136, 170, 184,
187-192, 194, 196, 198—201,
203—209, 214, 219, 222—223,
230, 233—234, 238, 240, 242,
263, 271—272, 274, 284, 286—
287, 292, 294, 305—306, 313—
314, 316, 329, 331, 333, 344,
399—400
Эйзенхауэр, Дуайт Дэвид — 220,
221, 306
Эйнштейн, Альберт — 389
Эйснер, Курт—193, 225, 226
Эйтель Фридрих, принц Прус-
ский — 196
Эйхгорн, Герман, фон — 159—160
Эйхгорн, Эмиль — 222
Элоэссер, Артур —389
Энгельс, Иоганн—118
Энгельс, Фридрих —28—31, 36,
40, 203, 312
Эпп, Франц Риттер, фон — 203,
321, 335
Эрнст, Людвиг, великий герцог
Гессенский — 57—58
Эртель Д.—37
Эрхардт, Герман — 327
Эрцбергер, Матиас —209, 231—
236
Эстрейх, Пауль — 388
Эсторф, Людвиг, фон—160
Юденич Н. Н.— 163, 272, 336
Якобсон, Зигфрид—389

ОГЛАВЛЕНИЕ
Вступительная статья 5
Предисловие к русскому изданию 21
Традиции германо-советской дружбы народов 27
Краткие тезисы 27
Солидарность социалистов против кайзера и царя . . . 27
Кенигсбергский процесс . . . 36
Отзвуки первой русской революции в Германии .... 42
Влияние Февральской революции в Германии и на фронте . . 60
Краткие тезисы 60
Массовая политическая забастовка в Германии .... 61
Братание солдат весной 1917 года 73
Искра перебрасывается на флот 90
Миллионы немцев выступают против брест-литовского диктата 95
Краткие тезисы 95
Отзвуки Октябрьской революции 96
Январская забастовка 1918 года . . 107
Трехкратная интервенция и новый сговор для разгрома Совет-
ской России . 127
Краткие тезисы 127
Удушение Финляндской Социалистической Рабочей Рес-
публики 128
Борьба за кавказскую руду и нефть 133
Захват Украины 137
Закулисная игра летом 1918 года 146
Германия порывает дипломатические отношения с Совет-
ской Россией ' 165
«Спартак» спасает честь Германии 170
Заговор Вашингтон — Берлин 183
Краткие тезисы 183
Ряд советских мирных предложений 184
Могильщики молодой республики 194
Немцы в заговоре с Соединенными Штатами против
Германии 205
Вашингтон диктует: вечная вражда с Востоком .... 211

Правительство Эберта выпрашивает разрешение участвовать в
антисоветской войне — немецкие солдаты отказываются уча-
ствовать в ней 230
Краткие тезисы 230
Немецкое правительство предлагает Антанте предпринять
совместную агрессию 230
Солдаты больше не хотят воевать . 242
Война в Прибалтике 253
Краткие тезисы 253
Агрессия под предлогом защиты границ 254
Военные операции 269
Слова и дела правительства 279
Американская миссия — главный поджигатель войны в Прибал-
тике, против которой выступил германский рабочий класс 291
Краткие тезисы 294
За кулисами — американская реакция 294
Германские рабочие оказывают сопротивление 337
1920 год 329
Краткие тезисы 329
Американское правительство направляет участников кап-
повского путча против Рурской области 330
Нападение Польши на Советскую Россию 333
Тактика германского правительства 333
Немецкий рабочий класс начинает действовать 348
Помощь интернированным красноармейцам 375
Гидра голода будет раздавлена 384
Краткие тезисы . 384
Правительства глухи — сердца рабочих открыты . . . 384
Послесловие 399
Указатель имен 404

А. Нopден
МЕЖДУ БЕРЛИНОМ И МОСКВОЙ
Редактор А. Ф. ШУЛЬГОВСКИЙ
Технические редакторы И. Я. Думбре
и В. И. Шаповалов
Переплет художника
И. К. Байтадорова
Сдано в набор 6 II 1956 г. Подписано
к печати 30/V 1956 г. А06835.
Бумага 84Х 1081/32=6,4 бум. л.
21,1 печ.л. Уч.-изд. л. 21,3
Изд. № 7/2724. Цена 14 р. 80 к.
Зак. 108.
Издательство
иностранной литературы.
Москва, Ново-Алексеевская, 52.
20-я типография Главполиграфпрома.
Министерства культуры СССР
Москва, Ново-Алексеевская, 52.

ОПЕЧАТКИ
Страница
Строка
Напечатано
Следует читать
271
18-я
снизу
она они
312
1-я
сверху
издания | изданий
330
14-я
сверху
1930 года 1920 года
331
21-я
сверху
данцигском
коридоре
Данцигском
коридоре
396
20-я
снизу
Рабочей помощи
России
«Рабочей помощи
России»