/
Author: Поляков В.Е.
Tags: всеобщая история всемирная история история советский союз история советского союза великая отечественная война пропаганда советская пропаганда
ISBN: 978-5-699-36685-9
Year: 2009
Text
СТРАШНАЯ
ПРАВДА О
Великой Отечественной
Великая Отечественная: Неизвестная война
Владимир Поляков
СТРАШНАЯ
ПРАВДА О
Великой Отечественной
Партизаны без грифа «Секретна»
Москва
«ЯУЗА»
«ЭКСМО»
2009
УДК 94
ББК 63.3(0)
П 54
Оформление художника П. Волкова
Поляков В. Е.
П 54 Страшная правда о Великой Отечественной. Партиза-
ны без грифа «Секретно» / Владимир Поляков. — М. :
Яуза : Эксмо, 2009. — 384 с. — (Великая Отечественная:
Неизвестная война).
ISBN 978-5-699-36685-9
Об этом молчала советская пропаганда. Об этом не любят вспоминать
ветераны. Подлинная история партизанского движения имеет мало об-
щего с парадными мифами — реальная партизанская война была чудо-
вищно жестока, кровава и страшна: предательство и братоубийство, бес-
судные расправы и пытки пленных, колоссальные потери, массовые эпи-
демии и голод, доводивший людей до людоедства... Особенно трудно
приходилось там, где не было крупных лесных массивов и налаженной
связи с «большой землей», а местное население в массовом порядке со-
трудничало с гитлеровцами. Именно в таких условиях сражались парти-
заны Крыма, которых не зря прозвали «Божьими мучениками» и кото-
рым посвящена данная книга, основанная не на пропагандистских
штампах, а на впервые опубликованных архивных документах.
УДК 94
ББК 63.3(0)
© Поляков В. Е., 2009
© ООО «Издательство «Яуза», 2009
ISBN 978-5-699-36685-9 © ООО «Издательство «Эксмо», 2009
ВСТУПЛЕНИЕ
Году в семидесятом прошлого века довелось мне отды-
хать в Закарпатье, в затерявшемся в горах поселке Усть-
Черная. Каждый вечер я играл в волейбол с местными ребя-
тами, и на этой почве с одним из них у меня завязались дру-
жеские отношения. Так случилось, что перед самым отъез-
дом я прочитал мемуары С.А. Ковпака «От Путивля до Кар-
пат» и потому вспомнил, что его знаменитый рейд закончил-
ся где-то в этих местах.
— В ваших лесах партизаны были? — думая о Ковпаке,
спросил я своего нового знакомого.
—Да!Года до пятьдесят пятого.
Я обмер, пораженный тем, как мы неоднозначно тракту-
ем одни и те же термины. Безусловно, мой новый знакомый
имел в виду «бандеровцев», которые, оказывается, в его по-
нимании и были партизанами.
Вот почему, начиная книгу о крымских партизанах, я
приглашаю читателя первоначально определиться в терми-
нах и немного углубиться в историю вопроса.
Слово «партизан» в русском языке появилось достаточ-
но давно, еще при Петре I, но изначально в значении «сто-
ронник». Возможно, оно пришло к нам через немецкое
partisan (приверженец) [100, с. 209].
1882 год. «Партизан — (французское)
1. Приверженец партии, сторонник, соучастник;
2. Начальник легкого, летучего отряда, вредящего внезап-
ными покушениями с тылу, с боков [71, с. 19].
1953 год. «Партизан — участник партизанской войны,
боец партизанского отряда» [85, с. 445].
1981 год. Партизанское движение трактуется как: «Вид
борьбы народных масс за свободу и независимость своей роди-
5
ны или социальные преобразования, которая ведется на тер-
ритории, занятой противником; в этой борьбе вооруженное
ядро трудящихся опирается на поддержку местного населе-
ния. В партизанском движении могут принимать участие ре-
гулярные войска, действующие в тылу врага» [ 114, с. 982].
Впервые о действиях партизан, в современном понима-
нии этого слова, мы узнаем по летописям, рассказываю-
щим о подвиге рязанца Евпатия Коловрата, который уже
после падения родного города, в первые дни так называе-
мого татаро-монгольского нашествия, во главе маленького
отряда какое-то время успешно действовал в тылах захват-
чиков, нанося им весьма ощутимые удары.
К партизанским методам ведения боевых действий ис-
следователи относят и борьбу против белых завоевателей
североамериканских индейцев с XVII по XIX век. А также
методы Riflemen — стрелков во время войны за независи-
мость в Америке против английской армии (1774—1783),
гражданскую войну в Вандее между шуанами и якобинцами
(1793-1796).
С началом наполеоновских войн гениальный полково-
дец столкнулся с «герильей» — партизанской войной, кото-
рую уже после поражения регулярной армии в 1808—1813
годах начал вести испанский народ. За оружие взялись про-
стые крестьяне, ремесленники, которые днем подобостра-
стно кланялись и услужливо улыбались, а ночью вырезали
посты, а на горных дорогах нападали на транспорт.
Вся Европа с изумлением наблюдала бессилие великого
полководца в войне с невидимками. Эта партизанская вой-
на велась обеими сторонами с самой ужасной жестокостью.
По мнению историков, в герилью было втянуто, по самым
скромным оценкам, более 50 000 французских войск.
Парадоксальность ситуации заключалась в том, что леги-
тимная власть: король, церковь, буржуазия — были склонны к
компромиссу с-оккупационным режимом. Точно так же бы-
ло и в Германии, где Гете писал гимны во славу Наполеона.
Испанский опыт очень скоро был применен уже в Рос-
сии, но особенность его заключалась в том, что на комму-
никациях противника действовали не только крестьянские
6
отряды, но, прежде всего, кадровые кавалерийские подраз-
деления русской армии под командованием Д.В. Давыдова,
И.С. Дорохова, А.Н. Сеславина, А.С. Фигнера. Впоследст-
вии Денис Давыдов, человек творческий — поэт, осмыслил
свой боевой опыт уже с точки зрения военной теории.
Примечательно, что полугодовой опыт партизанской
войны был чрезвычайно мифологизирован и опоэтизирован
первоначально революционерами-анархистами П.А. Кро-
поткиным, М.А. Бакуниным, и уже на основе их интерпре-
тации эти события получили озвучение в романе Л.Н. Тол-
стого «Война и мир». Лев Толстой возвышает русского пар-
тизана 1812 года до носителя стихийных сил русской земли.
И.В. Сталин подхватил и развил этот миф.
Анализируя Отечественную войну 1812 года, многие ис-
торики задавались гипотетическим вопросом о том, на что
была бы направлена «дубина народной войны», если бы,
находясь в Кремле, Наполеон объявил об отмене крепост-
ного права по всей территории России, контролируемой
французскими войсками.
Выскажу собственное мнение, что он этого не сделал по-
тому, что, уже имея негативный опыт Испании, предпочел
«не выпускать джинна из бутылки» и иметь дело с предска-
зуемыми официальными институтами власти.
Венский конгресс 1814—1815 годов восстановил поня-
тие европейского права войны, введя различия «участников
войны» от «неучастников».
Война ведется между государственными армиями, меж-
ду суверенными носителями jus belli, которые, рассматривая
себя врагами, не подвергают друг друга дискриминации.
В этот период спектр интересов России переместился на
юг, где она впервые столкнулась с крупномасштабной пар-
тизанской войной при покорении Кавказа. Это была самая
затяжная война, которую когда-либо переживала Россия.
В 1783 году была присоединена территория Кубани, но
только в 1859 году пал последний оплот сопротивления —
аул Гуниб, в котором был пленен Шамиль.
Война, в которой приходится воевать не с регулярной
армией, а с народом; война, в ходе которой женщины заря-
7
жают ружья, а мальчишки стреляют, это уже не война, а бед-
ствие.
В течение целого века Россия тратила на покорение Кав-
каза огромные деньги, подрывая свою и без того не процве-
тавшую экономику. Кровь лилась рекой — а результаты?
Вот что писал Николаю I командующий русскими вой-
сками на Кавказе генерал-фельдмаршал Паскевич-Эри-
ванский: «Уже более 50лет как они (горцы) имеют дело с на-
ми. Одна мысль лишиться дикой вольности и быть под вла-
стью русского коменданта приводит их в отчаяние; нет
сомнения, что мелкие владельцы скорее могут покорены быть
видами личных выгод; но положение вольных племен, ни от ка-
кой власти не зависимых, представляет более трудностей»
[95, с. 54].
При такой решимости народов Кавказа сражаться за
свою независимость война не могла иметь чисто военного
решения. Война прекратилась только тогда, когда в 1858 го-
ду началось массовое переселение в Турцию. В те годы Кав-
каз покинуло354 537 человек [95, с. 218].
За годы войны навсегда прекратили существование мно-
гие народы Кавказа, которые были принесены на алтарь
победы в качестве бессмысленной жертвы.
Темз покорения Кавказа красной нитью проходит через
всю историю России. Историю, которая не знает прошлого
и в которой минувшее становится явью. И потому парти-
занское движение на Кавказе — это не только прошлое Рос-
сии, к сожалению, это и ее сегодняшний день.
В годы Первой мировой войны на ее Европейском теат-
ре партизанскую войну воюющие страны не использовали
совершенно. Вот что писал генерал А. А. Брусилов: «Каза-
лось бы, нетрудно сообразить, что при позиционной войне
миллионных армий действовать так, как сто лет назад, не
имело никакого смысла. В конце концов, партизаны были рас-
формированы, не принеся никакой пользы, а стоили они гро-
мадных денег. Попасть же в тыл противника при сплошных
окопах от моря и до моря и думать нельзя было. Удивительно,
как здравый смысл часто отсутствует у многих, казалось бы,
умныхлюдей» [65, с. 198].
8
Но это чисто военный анализ причин неудач партизан-
ских отрядов, созданных по принципу «а-ля Давыдов».
В войне 1812 года были и крестьянские отряды Е.В. Четвер-
такова, Василисы Кожиной, которые специально не созда-
вал никто. Они возникали как протест населения оккупи-
рованных территорий против захватчиков. В Первую миро-
вую войну таких отрядах во всех без исключения воюющих
странах на Европейском театре не было. Дело в том, что по-
сле первого шовинистического угара население всех евро-
пейских стран перестало отождествлять эту бойню с войной
своего отечества. Тот же А.А. Брусилов отмечал: «За время
моего пребывания в Западной Галиции мне с поляками было
легко жить, и они очень старательно, без отказов, выполняли
все мои требования. Железные дороги, телеграфные и теле-
фонные линии ни разу не разрушались, нападения даже на оди-
ночных безоружных наших солдат не имели места» [65, с. 126].
Спустя четверть века в тех же местах, то же самое населе-
ние развернуло подлинную партизанскую войну против ок-
купантов: сначала фашистской Германии, а затем Совет-
ского Союза.
Совершенно по иному сценарию события развивались
на Ближнем Востоке, в Малой Азии — территории тогдаш-
ней Турецкой империи. Империи, переживавшей свой
окончательный крах из-за опрометчивой попытки улуч-
шить свое положение участием в мировой войне на стороне
Германии. На всей территории Турции вспыхнул пожар
партизанской войны. В значительной степени он был руко-
творный. Английская разведка умело «подливала масла в
огонь». «Лиса пустыни», как его называли в те годы, пол-
ковник английской разведки Лоуренс Аравийский умело
натравливал вождей племен против турок. Он широко ис-
пользовал подкуп влиятельных лиц, поставлял мятежникам
самое современное оружие. В конечном итоге англичане
добились того, что турецкая армия столкнулась с невидан-
ной по масштабам партизанской войной. Но надо признать
честно, что «зерна падали на взрыхленную и удобренную
почву». И не только на окраинах империи. Даже в самой
Турции курдские племена с оружием в руках добивались
9
создания независимого курдского государства. На севере
страны, где проходил Кавказский фронт, веками проживав-
шие там армяне развернули беспримерную партизанскую
войну. Аналогичная ситуация была и на западе, где за ору-
жие взялось греческое население. Последствия всех этих
событий оказались ужасны. Столкнувшись с невиданным
по масштабам народным движением и осознавая свое бес-
силие добиться изменения ситуации полумерами, турецкие
власти в качестве ответного шага обрушили на армян Тур-
ции страшные репрессии, которые международное сооб-
щество впоследствии признает геноцидом. Сотни тысяч
людей: стариков, женщин, детей — были убиты в те дни
только за то, что они были армянами. По аналогичному
сценарию могли сложиться и греко-турецкие взаимоотно-
шения. Напуганные такой перспективой, сразу же по окон-
чании войны и заключении мирного договора власти Гре-
ции и Турции пошли на беспрецедентный обмен: 1,5 мил-
лиона греков покинули Турцию и переехали в Грецию, а все
проживавшие в Греции турки перебрались в Турцию. Толь-
ко таким образом удалось предотвратить новую межнацио-
нальную резню. По такому же ужасному сценарию события
развивались на южных окраинах Советской России, где ме-
жду армянами и азербайджанцами проходила самая настоя-
щая резня: гибли целые села.
Гражданская война, с ее специфичным отсутствием ли-
нейного фронта, а также наличием непримиримых проти-
воречий противоборствующих сторон, оказалась опти-
мальной средой для партизанской войны, которая в немыс-
лимых масштабах охватила всю бывшую Российскую
империю. Примечательно, что в новых государствах, кото-
рые возникли в результате ее распада: Финляндии, Польше,
Литве, Латвии, Эстонии — партизанская борьба прекрати-
лась моментально, и только на территории ее правопреем-
ницы Советской России она полыхала долгие годы.
Партизанскую тактику широко используют все проти-
воборствующие стороны: красные, белые, зеленые, петлю-
ровцы, махновцы, басмачи...
При этом соблюдается некий алгоритм: местное населе-
ние с оружием в руках выступает против всех регулярных
10
армий, которые занимают их территорию: приходят нем-
цы — они бьют немцев, появляются красные — бьют крас-
ных, приходят белые — бьют белых...
Если с регулярными армиями в конце концов было по-
кончено, то завершить партизанскую войну одними только
военными методами было невозможно. Народные армии
Н.И. Махно, А.С. Антонова, состоящие исключительно из
крестьян, стали чрезвычайно серьезной опасностью для
власти большевиков. Только под их давлением власти были
вынуждены пойти на кардинальные экономические рефор-
мы — ненавистная продразверстка была заменена продна-
логом, и сопротивление крестьян новой власти сразу же по-
шло на убыль.
В оценке партизанской войны периода Гражданской
войны советские историки сразу же расставили точки над i.
Если за Советскую власть — то партизаны, если против —
бандиты.
Примечателен отрывок из повести Анатолия Рыбакова
«Кортик», характеризующий настроения людей конца Гра-
жданской войны.
«С Махно и Антонова дядя Сеня перешел на Никитского.
— Его нельзя назвать бандитом, — говорил дядя Сеня, рас-
стегивая ворот своей студенческой тужурки, — к тому же,
говорят, он культурный человек, в прошлом офицер флота. Это
партизанская война, одинаково законная для обеих сторон...
Никитский — не бандит ?.. Миша чуть не задохнулся от
возмущения. Он сжигает села, убивает коммунистов, комсо-
мольцев, рабочих. И это не бандит ? Противно слушать, что
дядя Сеня болтает!» [90, с. 14].
В Крыму в силу целого ряда причин партизанское дви-
жение развернулось только в самом конце Гражданской
войны. В отличие от всей Советской России в Крыму тер-
мин партизаны не получил широкого распространения, так
как находившихся в горах вооруженных людей, вне зависи-
мости от того, воевали они против красных или против бе-
лых, местные жители называли «зелеными». Примечатель-
но, что так же о них пишет в своей знаменитой пьесе «Лю-
бовь Яровая» и Константин Тренев. Вероятно, это был
достаточно точный образ, так как политическая ориента-
11
ция находящихся в Крымских лесах вооруженных групп
была самая различная: капитан Орлов был сторонником
«Учредительного собрания», бывший «адъютант его пре-
восходительства» — Павел Макаров тяготел к большеви-
кам; Алексей Мокроусов анархист... В лето 1920 года
Крымский лес в основном был прибежищем дезертиров,
которые не хотели служить в Белой армии, и надо сказать,
что особых проблем белым не доставляли. Примечательно,
что они ни разу не пошли на то, чтобы бросить против «зе-
леных» регулярные части с фронта.
В отличие от всех других, находящихся в крымских горах
отрядов только один — отряд А.В. Мокроусова появился
«извне». Он был доставлен морем с конкретной целью: раз-
вернуть в тылу Врангеля широкомасштабную партизан-
скую борьбу.
Действия А.В. Мокроусова получали повсеместную под-
держку населения, так как было в его поведении что-то от
Робин Гуда. Он грабил богатых и одаривал бедных. За продук-
ты щедро расплачивался деньгами, захваченными в Судак-
ском банке. Тем не менее уже к осени положение А.В. Мокро-
усова стало много хуже, и он отправил на Большую землю сво-
его друга и соратника Ивана Папанина, впоследствии про-
славленного полярника, с посланием о помощи, но, на их
счастье, в ноябре 1920 года оборона Крыма уже пала.
Непродолжительная партизанская эпопея периода Гра-
жданской войны впоследствии сослужила дурную службу,
породив иллюзию о возможности успешной партизанской
войны и в следующей войне. К тому же красные партизаны
в качестве убежища успешно использовали каменоломни —
Евпаторийские, Керченские, что в условиях кратковремен-
ного пребывания противника было возможным, но заго-
нять себя в добровольную ловушку на несколько месяцев, а
тем более лет, было безумием.
С уходом белых войск партизанская война в Крыму пре-
кратилась довольно быстро. Капитан Орлов, который со
своим отрядом уже несколько месяцев воевал с белыми, на-
ивно сдался новым властям и был расстрелян. Концентра-
ция войск Красной Армии в Крыму была такая, что очень
скоро все старые и новые «зеленые» были перебиты, к тому
же полуостров охватил страшный голод. Надо отметить, что
12
население горных сел в этот период было лояльно по отно-
шению к Советской власти. В 1921 году была создана
Крымская АССР, в которой крымским татарам отводилась
заглавная роль: крымско-татарский язык стал государст-
венным наряду с русским, а в Бахчисарайском районе он
даже потеснил «великий и могучий». Ключевые должности
во всем государственном аппарате снизу доверху доверяли
преимущественно крымским татарам. Для них были введе-
ны серьезные квоты на бирже труда, при поступлении в
учебные заведения. Этот «золотой век» продолжался до
1928 года, пока не было сфабриковано «дело Вели Ибраимо-
ва». Но все это будет потом, а сразу после изгнания белых
население Крыма: крымские татары, греки, значительная
часть русских, евреи, крымчаки, армяне — безоговорочно
приняли новую власть. Я сознательно оставил за чертой
списка караимов, которые в основной своей массе оказа-
лись на стороне белых.
Вторая мировая война в отличие от первой получила в
качестве оппонентов тоталитарные режимы. Именно эти
обстоятельства способствовали тому, что часть населения
стран, оказавшихся в тылу воюющих сторон, развернула
партизанскую войну.
Со временем в соответствии со своей политической ори-
ентацией эти движения стали выходить на те или иные
страны антигитлеровской коалиции. При этом, имея обще-
го врага, партизанские отряды в пределах одной страны ос-
тавались по отношению друг другу не как союзники, а как
непримиримые и смертельные враги.
География партизанской войны охватывала едва ли не
все страны.
Польша — Армия Крайова (АК), с самого начала ориен-
тированная на Великобританию, и на заключительном эта-
пе Армия Людова — ориентированная на Советский Союз.
Югославия — военные действия не прекращались с пер-
вого и по последний день войны. Пестрота формирований
была чрезвычайная: партизаны Тито, которые со временем
стали получать поддержку Советского Союза; четники —
сторонники лондонского эмиграционного правительства;
усташи — сторонники Германии...
Греция — прокоммунистические партизанские отряды
13
ЭЛАС и сторонники восстановления монархии националь-
но-демократическая лига Греции (ЭДЭС). Они дважды за-
ключали перемирие и дважды вновь схватывались в смер-
тельной схватке, и все это при непрекращающейся борьбе с
общим врагом.
Албания: албанские монархисты «Легалитет»; объеди-
няющий правых республиканцев — врагов монархии «На-
циональный фронт» и прокоммунистические отряды.
Франция — многочисленные, особенно после Сталин-
града, отряды «Маки», в которых были представители са-
мых различных партий, включая коммунистов, и при этом
все они тесно сотрудничали с Лондоном.
Италия — отряды прокоммунистически настроенных
«Гарибальдийцев».
Наряду с созданными НКВД и обкомами ВКП(б) парти-
занскими отрядами в Белоруссии действовала БОА — Бело-
русская освободительная армии, а в Украине — Украинская
повстанческая армия (УПА), а также УНРА — Украинская
народно-революционная армия. [89].
Пока советские партизаны и отряды УПА действовали в
районах постоянного проживания, проблемы взаимоотно-
шения этих формирований не существовало. Но стоило со-
единению С.А. Ковпака отправиться в карпатский рейд,
как они возникли сразу же, как только советские партизаны
вошли на территорию Западной Украины.
В руководстве соединения возникли противоречия: ко-
миссар Руднев был сторонником сохранения по отношению
к местным отрядам нейтралитета, С.А. Ковпак настаивал
рассматривать «бандеровцев» в соответствии с тем, как их
уже преподносила наша пропаганда: в качестве прислужни-
ков фашистов — и соответственно не церемониться. В конеч-
ном итоге победу одержала позиция С.В. Руднева, чей нрав-
ственный авторитет в соединении был чрезвычайно высок.
В результате этого отряды Ковпака, не тратя силы на мелкие
стычки, спокойно шли к своей цели, вступая в бой только с
частями вермахта или СС. Примечательно, что позиция
С.В. Руднева в этом вопросе вызвала резкое недовольство
Управления НКВД в Москве. При выходе из окружения
С.В. Руднев был убит выстрелом в спину одним из сотрудни-
ков НКВД, прикомандированным к соединению Ковпака.
ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ О КРЫМСКИХ ПАРТИЗАНАХ
Вся литература и источники о крымских партизанах
представлены в самых различных документах. Прежде все-
го это подлинники, которые хранятся в фондах Государст-
венного архива в Автономной Республике Крым. Они пред-
ставлены архивным фондом Крымского штаба партизанско-
го движения. Хранятся под номером П-151 и насчитывают
648 единиц дел. Это постановления, директивы, приказы,
отчеты, переписка... Крайние даты хранящихся в фонде до-
кументов 1941—1946 гг.
Также значительное число документов находится в ар-
хивном фонде Крымского обкома Компартии Украины, в
период Отечественной войны — обком ВКП(б), в котором
под номером П-1 хранятся протоколы заседаний бюро, ре-
шения, постановления, персональные дела, донесения, ра-
порты, объяснительные, доносы...
Все эти документы при своей огромной ценности очень
часто несут субъективную оценку тех или иных действий. В
своей трактовке того или иного факта, поступка, события
документы зачастую содержат диаметрально противопо-
ложную оценку. Следует помнить, что все эти доклады, объ-
яснительные, постановления написаны непосредственны-
ми участниками событий в ту пору, когда от удачно состав-
ленного документа порой зависела не только карьера, но и
сама жизнь. 'Отсюда вполне естественное стремление пре-
увеличить свои заслуги, принизить своих оппонентов.
Поэтому не следует ожидать от документов этих лет объ-
ективной, непредвзятой информации. Ни один факт не мо-
жет восприниматься вне конкретного события, вне общего
анализа ситуации и без всесторонней оценки по другим
доступным источникам.
15
Наиболее распространенный и широко известный ис-
точник информации о крымских партизанах — это мемуа-
ры и воспоминания непосредственных участников событий.
В силу объективных причин их условно можно разделить на
две группы. Первая — это те воспоминания, которые до
1985 года писались под бдительным оком советской цензу-
ры. Вторая группа — это то, что появилось на свет уже после
«перестройки».
Деятельность крымских партизан становилась предме-
том серьезных научных исследований таких историков, как
А.В. Басов, Е. Н. Шамко. К сожалению, в работе А.В. Басо-
ва партизанское движение в Крыму лишь фрагмент его
большой, написанной достаточно объективно, профессио-
нально и с современных позиций работы. [58].
А.В. Басов — один из создателей такого фундаменталь-
ного труда, как шеститомная «История Великой Отечест-
венной войны Советского Союза 1941—1945». Работа эта
примечательна тем, что появилась в свет в 1961 году, а начи-
налась работа над ней в годы так называемой оттепели.
Именно тогда, ни ранее ни позднее, наша историческая ли-
тература обогатилась замечательными мемуарами многих
военачальников, серьезными научными исследованиями,
которые потом предавались анафеме «инквизиторами от
истории».
«История Великой Отечественной...» поразила меня
тем, что в подробнейшем рассказе об обороне Севастополя
авторы не сочли нужным упомянуть о той помощи, кото-
рую оказывали осажденному городу крымские партизаны.
Не знали о них? Но А.В. Басов не знать о крымских партиза-
нах не может. Вывод в другом. Авторский коллектив счел
помощь партизан настолько несущественной, что решил о
них даже не упоминать [ 110].
Е. Н. Шамко — непосредственная участница событий,
но ее диссертация не дает объективной картины партизан-
ской борьбы в Крыму. Кроме этого, она содержит ряд до-
садных неточностей в терминологии^ Так, партизанских
связных она называет «связистами», что полностью иска-
жает смысл. В исследовании совершенно не упоминается
одна из ключевых фигур той поры Е.А. Попов, что продик-
товано личными антипатиями автора [ 105].
16
Уже в XXI веке стали выходить в свет исследования
В М. Брошевана [63,64], И.П. Кондранова [76], А.В. Маль-
гина [81], Е.Б. Мельничук [83], О.В. Романько [89].
В работах О.В. Романько раскрыта тема коллаборацио-
низма в годы Второй мировой войны. Значительная часть
его исследования посвящена Крыму, что, несомненно,
представляет огромный интерес. Еще более сужает свои ис-
следования А.В. Мальгин, который выделил такой актуаль-
ный аспект, как «Руководство партизанским движением
Крыма 1941—1942 гг. и «татарский вопрос». Он же соавтор
такой работы, как «Партизанское движение в Крыму в пе-
риод Великой Отечественной войны. Сборник документов
и материалов. 1941—1942 гг.».
Исследования А.В. Мальгина по крымско-татарскому
вопросу безусловный шаг вперед в этой непростой и взры-
воопасной теме. Едва ли не впервые он представил полный
перечень крымских татар, являвшихся организаторами и
активными участниками партизанской борьбы, что все совет-
ские годы считалось чуть ли не государственной тайной.
Впервые А.В. Мальгин приводит полярные точки зрения на
одни и те же события в воспоминаниях их непосредственных
участников. К сожалению, подход к проблеме все же несколько
тенденциозен. «Сверхзадача» работы — напомнить крымским
татарам их место в истории и, как и в прежние годы, возло-
жить на них ответственность за все те беды, которые обруши-
лись на крымских партизан. Примечательно, что толерантная
в научных изданиях, эта же работа А. В. Мальгина, опублико-
ванная в препарированном газетном варианте («Крымская
правда», конец 2006 г.), выглядела откровенно антитатарской
и именно так была воспринята в самых широких кругах. По-
вторюсь, что, по моему мнению, ее научный первоисточник
никаких поводов для таких выводов не давал.
Работы военного историка Владимира Брошевана дали
возможность ознакомиться с ранее не публиковавшимися
Документами Центрального штаба партизанского движе-
ния [64].
17
Наиболее интересна и современна работа Е.Б. Мельни-
чука «Боевые действия разведчиков Черноморского флота
на территории оккупированного Крыма в 1943 — 1944 гг.».
В ней впервые показана борьба служб разведок разных
фронтов и ведомств в Крымском лесу К его труду мы будем
обращаться неоднократно.
Тем не менее было бы справедливо признать, что впер-
вые о крымских партизанах на высоком научном уровне
было заявлено в работе «Коммунистические партизанские
действия». Книга была написана бригадным генералом анг-
лийской армии Ч.О. Диксоном и доктором Отто Гейльбрун-
ном. Издана она была в Лондоне в 1954 году. В ней огромное
внимание уделено непосредственно Крыму [69].
Следует заметить, что она издавалась трижды: в 1954 го-
ду в Нью-Йорке и Лондоне и в 1956 году в Западной Герма-
нии. В 1957 году была опубликована на русском языке в из-
дательстве «Иностранная литература» и сразу же вызвала
яростные нападки критиков из социалистического лагеря.
Тем не менее именно ей мы обязаны тем, что она открыла
дорогу многочисленным мемуарам крымских партизан, ка-
ждый из которых начинал свои воспоминания с того, что
давал гневную отповедь авторам «Коммунистических пар-
тизанских действий».
Вот что писал М.А. Македонский: «Авторы ставят под
сомнение правовое положение советских партизан, говорят,
что оно в целом «не ясное, незаконное». Им, видители, испра-
вится, что мы не имели одинаковой формы одежды, не вешали
на грудь значков или эмблем, не носили открыто оружия, то
есть по внешнему виду не отличались от мирных жителей.
Партизаны-де нарушили Гаагскую конференцию, нарушили
международные правила ведения войны, поэтому фашисты их
расстреливали и вешали без суда и следствия.
Мы не задумывались над тем, «по правилам» или «без пра-
вил» бить фашистов, показывать им свою эмблему или нет,
справа подходить или слева» [80, с. 252].
Объективной оценки этой научной работы до сих пор
нет в исторической литературе. Появилась она на свет едва
ли не по горячим следам. За основу исследования авторы
18
положили немецкие источники, а также уже опубликован-
ные на английском языке мемуары советских партизан:
П.К- Пономаренко. С.А. Ковпака, П.К. Игнатова.
Шла «холодная война», и авторы не скрывают главной
цели исследования: проанализировать опыт коммунисти-
ческих партизанских действий Китая, СССР и соответст-
венно методы борьбы с ними в случае грядущих войн.
Книга, написанная о России англичанами, да еще по не-
мецким источникам, естественно, не смогла избежать
обычных в таких случаях «развесистых клюкв», на которые,
кстати, совершенно не обращали внимания прежние кри-
тики. Им было не до того, так как главный конфликт проис-
ходил в области идеологического подхода к рассматривае-
мым событиям.
«Партизанский отряд численностью в 24 человека занял
Димитровку, находящуюся в четырех километрах от Саки, и,
таким образом, блокировал дорогу на Симферополь» [69, с. 31].
Город Саки находится в степной части Крыма, и поэто-
му, в силу целого ряда известных причин, появление там
двадцати четырех партизан равноценно известной шутке о
«подводной лодке в степях Украины».
В трудном положении оказались авторы в связи с упот-
реблением малоизвестных крымских комонимов (названий
сел). Основанные в абсолютном большинстве на тюркских
лексемах, они переносились в немецкие документы в соот-
ветствующей транскрипции, оттуда перекочевывали в анг-
лоязычный текст и лишь потом вновь возвращались в рус-
ский, переделанные до неузнаваемости.
«В ночь с 7на 8 февраля на Кош было совершено нападение
трехсот партизан». «9февраля сто пятьдесят партизан...
ворвались в село Шлия и полностью его разграбили» [69, с. 35].
В действительности речь идет о населенных пунктах Ко-
уш и Стиля.
Совершенно неоправданно авторы приписывают парти-
занам действия советских десантников в Евпатории. Эта
страница нашей истории относится к чисто войсковым
операциям, и крымские партизаны не имеют к ней никако-
го отношения.
Нельзя согласиться и с таким утверждением: «Парти-
19
занские отряды в Крыму лишь в незначительной степени со-
стоят из бывших красноармейцев. В состав отрядов в основ-
ном входят фанатичные коммунисты, подобранные и обучен-
ные заранее и объединенные в большие или мелкие группы в
соответствии с предварительными указаниями».
Также спорно утверждение о том, что «Командуют пар-
тизанами обычно коммунисты-интеллигенты, занимавшие
ранее различные руководящие гражданские посты» [69, с. 42].
Наиболее болезненно советские критики книги воспри-
нимают тему коллаборационизма, предельно упрощая про-
блему и не желая осознавать тот факт, что коллективизация,
ГУЛАГ, проводимая политика в отношении религий отвер-
нули от Советской власти и крестьянство, и интеллиген-
цию, и рабочих.
Поэтому нижеприведенные фрагменты книги вызыва-
ли, да и вызывают у многих представителей ряда партий и
движений ненависть и нежелание реально оценивать ни ис-
торию, ни действительность.
«Вначале население Украины было вполне склонно смот-
реть на фюрера как на спасителя Европы и сердечно привет-
ствовало немецкую армию. Через несколько месяцев отноше-
ние к нам резко изменилось. Мы слишком больно ударили по
русским, особенно по украинцам, круто поступая с ними. За-
трещина не всегда является убедительным доводом, и это от-
носится как к украинцам, так и к русским».
Почти через месяц, 22 мая 1942 года, Геббельс снова ка-
сается этой темы: «Лично я думаю, что мы должны изменить
нашу политику, особенно по отношению к народам Востока.
Нам бы удалось значительно уменьшить опасность со сторо-
ны партизан, если бы мы сумели завоевать в какой-то мере
доверие народа. В этом отношении могла бы совершить чудеса
ясная политика по отношению к крестьянам и церкви. Мо-
жет быть, было бы полезно организовать в различных районах
марионеточные правительства, чтобы переложить на них
ответственность за неприятные и непопулярные мероприя-
тия» [69, с. 17].
Наиболее болезненная тема — это участие детей в бое-
вых операциях, в проведении разведки, диверсий...
20
«Шпионские задания выполняли даже дети школьного воз-
раста. 17февраля офицер контрразведки из штаба 11-й ар-
мии получил донесение СД, в котором говорилось, что «14 фев-
раля 1942 года после допроса была расстреляна четырнадца-
тилетняя девочка, передававшая сведения партизанам,
действовавшим в районе Кош». (Правильно Коуш) [69, с. 34].
Сомневаться в истинности этих донесений у нас нет ос-
нований. В одном официальном советском издании гово-
рится, что в партизанском движении «женщины и дети игра-
ют важную роль либо в качестве активных бойцов и разведчи-
ков, либо в качестве тайных помощников в деревнях».
Приведем еще одну цитату из того же источника.
« Что касается детей, то даже самые суровые критики со-
ветского строя всегда вынуждены были признавать, что в
отношении участия в войне детей СССР является самой пере-
довой страной в мире. Ив том, что советские дети с энтузи-
азмом присоединяются к борьбе за сохранение существующего
строя, который дал им так много, нет ничего удивительного»
[69, с. 34].
Сегодня, когда мы познали реалии Афганистана, реалии
Чечни, то даже по прошествии полувека с момента написа-
ния английскими авторами этой книги, в сущности, ничего
не изменилось, и мы перед грядущей опасностью вовлече-
ния в политическую, религиозную, межнациональную,
криминальную и другие войны детей испытываем те же
чувства, что и господа Диксон и Гейльбрунн.
Советская мемуарная литература первого этапа пред-
ставлена трудами И.З. Вергасова [67], И.Г. Генова [70],
И.А. Козлова [74], Н.Д. Лугового [77], П.В. Макарова [79],
М.А. Македонского [80], С.И. Становского [97], Е. П. Сте-
панова [99], М.И. Чуба [104].
Книга И.А. Козлова «В крымском подполье» была изда-
на уже в 1948-м и по своей одиозности и скандальности не
имеет равных. Надо признать, что как художественное про-
изведение «В крымском подполье» было написано на дос-
таточно профессиональном уровне, это объяснялось тем,
что зять автора — председатель Крымского отделения Сою-
за писателей Петр Павленко фактически выполнил всю ли-
тературную запись. В силу этого обстоятельства присужде-
21
ние книге Сталинской премии было вполне логичным, как
художественное произведение «В крымском подполье», ве-
роятно, этого заслуживало. Вся беда заключалась в том, что
книга претендовала на отображение документальности
событий, что все ее герои: «мертвые и живые» — реальные
люди со своими именами, отчествами, фамилиями, под-
польными кличками. Вот только действия, которые они со-
вершали или не совершали, были выдуманными И.А. Коз-
ловым.
Изданием «В крымском подполье» И.А. Козлов задал
своеобразный стандарт литературы о крымских партиза-
нах, которым в течение полувека пользовались все авторы.
Прежде всего это право писать о тех событиях, в которых
сам не участвовал, да и не мог участвовать, но описывать
это так, как будто все происходило на твоих глазах.
Книга была написана непосредственно после проис-
шедших событий, когда еще не были доподлинно известны
ни причины провалов целых организаций, ни имена преда-
телей, ни имена людей честных, но сломавшихся под пыт-
ками (кто их осудит?). И.А. Козлов повторил трагическую
ошибку автора «Молодой гвардии», который в точно таких
же обстоятельствах многих людей незаслуженно заклеймил
предательством. И если для погибших это имело значение
лишь в моральном плане, а о трагедии семей мы еще пого-
ворим, то оставшиеся в живых были осуждены по знамени-
той 58-й статье. При всем этом надо отдать должное прозор-
ливости А.А. Фадеева, который сохранил подлинные имена
«положительных героев» и внес коррективы в фамилии «от-
рицательных».
И.А. Козлов, к горькому сожалению, этого не сделал, и
его книга оказалась для многих людей приговором. Приго-
вором суда скорого и неправого.
Книга издавалась двадцать один раз — с 1948 по 1972 год
и издавалась каждый раз без малейших изменений.
Настоящей трагедией стало издание книги «В крымском
подполье» для семьи Людмилы Скрипниченко, партизан-
ской разведчицы, расстрелянной гестапо, но выведенной в
книге в качестве предателя крымского подполья.
Я процитирую строки из книги «Правда о разведчице
22
«Лесной», изданной уже в 1990 году: «Тяжко, очень тяжко
жить с клеймом «дети предательницы». Сколько слез пролили
мы, слыша грязные упреки в наш адрес в школе, на улице!» [94,
с. 4].
15 июня 1965 года состоялось заседание бюро секции
партизан и подпольщиков Крыма, а 25 июня 1965 решени-
ем бюро Крымского обкома партии обвинение в предатель-
стве с разведчицы «Лесной» было снято. Титаническая ра-
бота дочери погибшей разведчицы по изъятию произведе-
ния И.А. Козлова из фондов библиотек закончилась
получением письма из Министерства культуры СССР: «В от-
вет на Ваше письмо, направленное в Совет Министров СССР,
сообщаем, что изъятие книги Козлова И.А, «В крымском под-
полье» из фондов библиотек, к сожалению, не входит в компе-
тенцию Министерства культуры СССР. Управлениям отде-
лам библиотек Министерства культуры союзных республик
дано указание исключить книгу из фондов открытого доступа
и подсобных фондов библиотек системы Министерства куль-
туры СССР» [94].
Прочитав эти строки, я специально зашел в библиотеку
моей родной 37-й школы — «В крымском подполье» стояла
на самом видном месте. Судя по формуляру, книга была
востребована. По ней ученики готовят очередные рефераты
по истории города. Только тогда я вспомнил, что школьная
библиотека подчиняется не Министерству культуры, а Ми-
нистерству образования...
Все остальные мемуары той поры словно написаны по
одному клише: все командиры мудрые, разведчики бес-
страшные, комиссары чуткие и т.д. Если упоминается
крымско-татарская фамилия партизана, то уже через не-
сколько строк становится известно, что он либо дезертиро-
вал, либо предал. Ни один факт, ни одно событие в этих
книгах нельзя воспринимать как истинное.
Примечателен описанный уже в мемуарах «новой вол-
ны» разговор между бывшим начальником Центрального
штаба партизанского движения П.К. Пономаренко с быв-
шим партизанским комбригом Ф.И. Федоренко: «Мы же в
Москве называли вас божьими мучениками... И диву давались,
23
узнавая, что вы, применяясь к обстановке... вели активные
операции против врага... Так и в книге будет сказано.
— И про «божьих мучеников» напишете?
— Э, нет! Все равно редакторы исправят на «бесстраш-
ныхгероев». Знаюя их, не первая книга...» [101, с. 75].
История по-разному распорядилась «писательским»
трудом бывших партизан. И.З. Вергасова по праву можно
считать самым плодовитым партизанским писателем. Его
книги «В горах Таврии» издавались в 1949, 1955, 1956, 1959,
1964, 1969 гг. Уже под названием «Крымские тетради» в
1969, 1971, 1974 и 1978 гг., а если к ним добавить: «Героиче-
ские были из жизни крымских партизан», «Дорога на Вер-
хоречье», «Земля у нас одна», «Золотое поле», «На перева-
ле», «Остается с тобой навсегда», «Баллада о политруке»,
«Ледовый марш», «Герой Социалистического Труда Михаил
Андреевич Македонский...», то с каждого из девяти меся-
цев своего пребывания в партизанском лесу он снял небы-
валый «писательский урожай».
Проанализируем его главный труд: «В горах Таврии». Пре-
жде всего невольно задаешься вопросом: почему Таврии?
Таврия — это степи в Северном Причерноморье, и ника-
ких гор там нет. Ответ надо искать в том, что в 1948 году, ко-
гда писалась книга, шло беспрецедентное в истории СССР
уничтожение крымской топонимики. Переименовывались
города (Карасубазар — Белогорск); районные центры (Ич-
ки — Советское); села (Ханышкой — Отрадное); реки (Ка-
ра-Су — Карасевка); горы (Демерджи — Екатерин-гора); пе-
щеры (Кизил-коба — Красная)... В этих условиях И.З. Вер-
гасов не рискнул использовать название «В горах Крыма»,
так как сам топоним уже был в опале и на официальном
уровне повсеместно вытеснялся Тавридой, Таврией...
Примечательно, что ошибка И.З. Вергасова через не-
сколько десятилетий была повторена при наименовании
симферопольской футбольной команды, которая по сей
день называется «Таврией», что было бы логичнее для Ка-
ховки, но никак не для Симферополя.
Тем не менее в книгах И.З. Вергасова содержится ряд
интересных наблюдений.
24
В книге бывшего начальника разведки С.И. Становско-
Го ярко описаны первые дни жизни Ялтинского партизан-
ского отряда.
Наиболее энциклопедична книга И.Г. Генова «Дневник
партизана», написанная в 1963 году, в период «оттепели».
Она хранит крупицы истинной наблюдательности, живого
мужицкого ума, рассуждений действительно бывалого че-
ловека. В своей работе я буду нередко обращаться к страни-
цам его книги. К сожалению, и она в значительной степени
является источником мифологии, в особенности всего, что
касается личности А.В. Мокроусова.
Коренной крымчанин, И.Г. Генов органично.использует
топонимику тех лет, а в конце-книги приводит указатель
старых и новых наименований населенных пунктов Крыма.
В ту пору это был единственный источник подобной ин-
формации. С учетом того, что население края сменилось
едва ли не на восемьдесят процентов, то надо признать, что
этот указатель был крайне актуален.
Книга П.В. Макарова «Партизаны Таврии» была издана
в Москве Военным издательством Министерства обороны
СССР, известным тем, что, практически без исключений, за
автора все пишет «литературный негр» в звании полковни-
ка Советской армии. Для П.В. Макарова это тем более акту-
ально, что еще до войны он, мягко выражаясь, постоянно
находился «не в спортивной форме», за что, невзирая на
былые заслуги, его регулярно исключали и из рядов
ВКП(б), и из рядов КПСС. Из 370 страниц книги периоду
Великой Отечественной отведено только 70 страниц, но
изучать по ним историю Крыма можно с таким же успехом,
как историю Франции по «Трем мушкётерам».
Воспоминания М.А. Македонского «Пламя над Кры-
мом» интересны уже тем, что это воспоминания командира
партизанского отряда первого периода борьбы и самого
уважаемого командующего партизанским соединением за-
ключительного этапа. Не будучи ни профессиональным во-
енным, ни профессиональным партийным работником,
М.А. Македонский стал единственным, кто прошел путь от
командира группы до командира партизанского соедине-
25
ния. В его книге содержатся бесценные наблюдения накоп-
ления партизанского опыта, о которых мы более подробно
поговорим в разделе «партизанская тактика».
Несколько слов необходимо сказать о книгах Н.Д* Луго-
вого. Роль этого человека в организации партизанского
движения, пожалуй, не сопоставима ни с кем. Он единст-
венный из секретарей райкомов прошел весь долгий и труд-
ный путь крымского партизана. Начинал комиссаром отря-
да, командовал всеми крымскими партизанами в 1943 году,
закончил войну комиссаром Северного соединения. Кроме
того, Николай Дмитриевич вел дневники, которые могли
стать великолепным подспорьем в его мемуарах. Но, подоб-
но тому, как первые мемуары П.И. Батова начинались с
1943 года и о боях на Перекопе в них не было ни слова, точ-
но так же первая книга воспоминаний Н.Д. Лугового «По-
братимы» тоже начиналась с 1943 года.
Мемуарная литература «новой волны», вероятно, начи-
нается воспоминаниями самого прославленного партизан-
ского командира Ф.И. Федоренко [101]. Вот уж кому было
что рассказать. Став командиром группы в ноябре 1941 года,
он был командиром комендантского взвода при А.В. Мок-
роусове, командиром отряда и закончил партизанскую эпо-
пею командиром бригады. После войны учился в академии,
стал генералом. Воспоминания Ф.И. Федоренко счастливо
сочетают в себе знания непосредственного участника собы-
тий и военный опыт человека, который может оглянуться
и осмыслить происшедшее. Бесценны его сведения о
А.В. Мокроусове и попытка разобраться в мифологизации
всего, что связано с этой воистину легендарной личностью.
К воспоминаниям Ф.И. Федоренко мы не раз будем обра-
щаться в своих исследованиях.
Воспоминания секретаря Бахчисарайского райкома
партии, комиссара Бахчисарайского отряда В.И. Черного
заметно выделяются из общего перечня подобных работ
[103]. Сразу после войны он уехал в Россию, где до самой
пенсии занимал пост Первого секретаря обкома партии.
26
Как я сейчас понимаю, а мне доводилось несколько раз об-
щаться с Василием Ивановичем, он был «старый русский».
Родился и вырос в Бахчисарайском районе, свободно гово-
рил на крымско-татарском языке. Выехав из Крыма, он не
был отравлен ядом шовинизма. Возвратившись на родину,
он по-прежнему видел в крымских татарах только друзей
юности, добрых соседей, товарищей по трудной партизан-
ской борьбе. В его книге было совершенно непривычно чи-
тать добрые слова в адрес партизан с крымско-татарскими
фамилиями и именами. Увы! Отучили.
Огромный интерес представляют воспоминания А. А. Сер-
муля [92]. По-хорошему завидую историку Андрею Маль-
гину, который нашел время записать воспоминания Андрея
Андреевича, а затем издать их. А.А. Сермуля я знаю десятки
лет и искренне влюблен в этого человека. Коренной симфе-
рополец, сын старого большевика, Андрей едва не стал из-
гоем общества, но, на его счастье, отец — латыш, старый
большевик, ответственный работник — умер буквально на-
кануне обрушившихся репрессий. Его друзья — Юрий Га-
вен, Артур Миллер погибли в застенках, а члены их семей
оказались в лагерях.
С юных лет Андрей увлекался техникой, а перед самой
войной на своем мотоцикле осуществил восхождение на са-
мую высокую гору Крыма Роман-Кош. На мотоцикле он
приехал и в партизанский отряд, где прошел путь от рядово-
го бойца до комиссара 6-го отряда, пройдя всю партизан-
скую эпопею «от звонка до звонка». В 1944 году кадровики
вспомнили о том, что он латыш, и направили его в Латыш-
скую стрелковую дивизию — единственное воинское ла-
тышское формирование Красной Армии периода Великой
Отечественной войны. Выйдя со временем на заслуженную
пенсию, Андрей Андреевич вернулся в родной город и стал
работать лектором общества «Знание». В тот период я не раз
слушал его выступления — они были прекрасны. Книга
А.А. Сермуля удивительно честная, толерантная, и мы не
раз обратимся к этим воспоминаниям.
Книга Н. Е. Колпакова «Всегда в разведке», если верить
выходным данным, одна из самых последних по времени,
но, судя по тексту, записи относятся к постперестроечному
периоду [75]. Автор довольно откровенно пишет о такой,
27
ранее табуированной теме, как каннибализм. Непредвзято
и честно анализирует события, непосредственным участни-
ком которых был сам. Тем не менее одна фраза его воспоми-
наний меня покоробила: «В женскую диверсионную группу
входили Надя Комарова, Вера Яковенко, Шура Рыбоволова и
Мария (фамилию ее не помню)» [75, с. 156]. Дело в том, что
память подсказала мне, что где-то что-то подобное я уже
читал. Проверил свою партизанскую почту и обнаружил
следующее: «В отряде была организована женская диверсион-
ная группа, перед которой была поставлена задача минирова-
ния дорог, мостов. В группе было четыре девушки: Лена, Шура
Рыбоволова и еще одна девушка, которая потом вышла замуж
за Колпакова — начальника особого отдела отряда» [49, с. 1].
Это строки из воспоминаний Мамине Бекировой. Колпа-
ков мог забыть фамилию Бекировой, но подмена татарско-
го имени Мамине на Марию говорит о том, что в нем срабо-
тал «внутренний цензор». Он изъял из текста упоминание о
партизанке — крымской татарке. Как это все знакомо! Если
предатель, дезертир, «доброволец» — крымско-татарские
имя и фамилия присутствуют обязательно. А вот если де-
вушка диверсант, так: «Мария (фамилию ее не помню)». Дей-
ствительно! Зачем людям знать, что были, оказывается,
крымские татарочки партизанками.
В 1986 году издана книга воспоминаний партизанского
радиста С. П. Выскубова «В эфире «Северок» [68]. В его ра-
боте освещаются действия разведчиков-десантников от-
дельного разведбатальона Черноморской группы войск.
Детально представлена работа радистов. Книга написана
абсолютно честно. В меру компетентности автор освещает
события, непосредственным участником которых он был.
Особняком в перечне книг «новой волны» стоят «днев-
ники» Н.Д. Лугового «Страда партизанская».
В своем предисловии сам автор пишет, что «предлагае-
мый вниманию читателя «Дневник» — нелитературная фор-
ма, а подлинные дневниковые записи, сделанные в дни парти-
занского похода» [78, с. 10].
Но в предисловии редакции информация уже другая: «Кни-
га основана на дневниковых записях Николая Лугового» [78, с. 3].
То, что книга, оказывается, основана на дневниковых за-
писях, а не является таковыми, настораживает.
28
Даже по тем записям, что хранятся в моем архиве, можно
сделать вывод, что мы имеем дело не с подлинным, бук-
вальным воспроизведением записей 1941—1943 годов, а с
их творческим осмыслением. Это своего рода те же «Побра-
тимы», но написанные в форме дневника. В сохранившихся
у меня копиях язык дневников Н.Д. Лугового лапидарный,
мысль сжата, приводятся только факты.
Псевдодневники изобилуют поздними вставками, кото-
рые ни при каких условиях не могли появиться в тот кон-
кретный период времени.
Например, такой пассаж: «Утром 23-й отряд партизан 2-
го района двинулся к морю. В нем — раненые бойцы Зуйского
отряда, спецгруппа КГБ СССР» [78, с. 294].
Название КГБ — Комитет государственной безопасно-
сти появилось после войны. В своих дневниках Н.Д. Луго-
вой мог писать только о спецгруппе НКВД СССР. Эта спец-
группа КГБ СССР также упоминается на страницах 310,
319,688. Но еще бблыпие сомнения вызывают пространные
тексты, рассказывающие о деятельности одного из редакто-
ров «Дневников» Н.А. Клемпарского.
Описывается и то, как Н.А. Клемпарский попал в парти-
занский отряд:
«Записался (под вымышленной фамилией, конечно) в брига-
ду заготовителей дров для румынской воинской части. В лесу
из бригады дровосеков бежал, попал в Джанкойский парти-
занский отряд.
— Теперь вот — к вам, в свой, Зуйский. Давайте винтовку...
— Винтовку, говоришь?
—Да, винтовку. У румын не выпросил. Джанкойцы, долго
проверяя мою личность, на кухне держали, картошку чистил,
а руки-mo к настоящему делу тянутся — к винтовке. Вы-то,
надеюсь, понимаете?» [78, с. 199].
Текст довольно странный. Почему румыны должны бы-
ли давать ему винтовку?
Бывший комиссар Джанкойского партизанского отряда
Е.Д. Киселев, которому, по счастью, довелось прожить дол-
гую жизнь, имел другую версию появления Н.А. Клемпар-
ского в лесу и неоднократно излагал ее на заседании прези-
диума секции партизан. Заключалась же она в том, что од-
29
нажды Е.Д. Киселев с бойцами своего отряда перехватили
подводу с полицаями. Всех задержанных уже приготови-
лись расстрелять, как вдруг, совершенно случайно подъехал
Н.Д. Луговой. Увидев среди полицаев Н.А. Клемпарского, с
которым он когда-то вместе работал, увез его с собой.
Было бы интересно, как выглядели бы дневниковые за-
писи Н.Д. Лугового, если бы их редактировал не Н.А. Клем-
парский, а Е.Д. Киселев. Историю эту я слышал от несколь-
ких человек: Н.А. Дементьева, А. А. Сермуля, В.Д. Зиновьева.
В воспоминаниях А.А. Сермуля она тоже нашла отражение,
но без упоминания фамилий. В воспоминаниях Н.И. Де-
ментьева — с фамилиями. Менее всего я хочу упрекнуть в
чем-либо Николая Анатольевича Клемпарского. Жизнь
штука сложная, и путь в партизаны у многих был ох как не
прост, но, как говорили древние: «Платон мне друг, но исти-
на дороже».
На этом мне бы хотелось закончить говорить о том нега-
тивном, что, к сожалению, вкралось в книгу, и осмыслить
то, что в настоящем издании является принципиально но-
вым и ранее не известным.
Во всей мемуарной литературе о крымских партизанах, о
командующем партизанским движением в Крыму А.В. Мок-
роусове все авторы писали словно по одному и тому же кли-
ше: активный участник восстания в Петрограде; командо-
вал Крымской партизанской армией в тылу у Врангеля; в
1936 году воевал в Испании...
При этом, как правило, замалчивались обстоятельства
его отстранения от должности в 1942 году.
Впервые иную точку зрения об А.В. Мокроусове я услы-
шал от приехавшего из Москвы Героя Советского Союза
В.Б. Емельяненко, который в те годы собирал материал к
своей будущей книге о партизанских летчиках. Познакоми-
лись мы с ним в квартире Н.Д. Лугового. Его фраза о том,
что А.В. Мокроусов в пьяном виде отдавал приказы о рас-
стреле партизанских командиров, меня ошеломила. Потом
я пытался расспрашивать об этом Николая Дмитриевича,
но кроме брани в адрес А.В. Мокроусова ничего добиться не
мог, он отказывался беседовать на эту тему. Примечательно,
что в своей книге «Побратимы» он, единственный из всех
мемуаристов, ни словом не упомянул об А.В. Мокроусове.
30
Это было самое большое, что он мог себе позволить в то
время. В «Страде партизанской» Н.Д. Луговой полностью
срывает с А.В. Мокроусова весь глянец. Он даже вводит в
оборот такой термин, как «мокроусовщина». Основное об-
винение — это бездарное руководство и «избиение коман-
дирских кадров».
Вторая тема, которая красной нитью проходит через всю
канву «Дневника», — это конфликт в высшем руководстве
партизанского движения в Крыму.
«Доколе!До каких пор в партизанском лесу у нас будет по-
лыхать пламя этой грязной войны... Она так вредна, эта
междоусобица! Это же не тот принципиальный спор, в кото-
ром истина рождается. Нет, это распри. Драчка группиро-
вок» [78, с. 209].
Совершенно невольно Н.Д. Луговой затронул такую те-
му, как перегруженность партизанских формирований все-
возможными районами, секторами с их надуманными ко-
мандирами, комиссарами, начальниками штабов, особыми
отделами, заместителями по комсомолу, трибуналами. Не-
редко эти должности искусственно создавались для того,
чтобы пристроить того или иного человека. Как это напо-
минает сегодняшний день!
Можно представить, как рядовые партизаны относи-
лись к этим «двадцать девять дней в месяце ничего не делаю-
щим руководителям, которые ни разу не участвовали в бою, не
ходили на продоперации, но питались не хуже, если даже не
лучше бойцов боевых отрядов» [78, с. 508].
Кроме вышеперечисленных мемуаров, в распоряжение
автора в разные годы поступили воспоминания: Абибуллае-
ва Нури, Ашировой Фатиме, Байды Марии, Бекировой Ма-
мине, Ваднева Алексея, Великова Андрея, Вихмана Леони-
да, Деменьева Николая, Ибрагимова Зеки, Ибраимовой
(Кассе) Сафие, Калашникова Алексея, Кобрина Натана,
Козина Октября, Кулика Ивана, Куликовского Александра,
Кушнира Якова, Мазурца Федора, Осиюка Петра, Селимова
Мустафы, Соловья Филиппа, Сорокина Григория, Сухарева
Онисима, Халилова Нури, Черкез Сергея, которые в той или
иной степени будут использованы в настоящем издании.
НАЧАЛО
В отличие от абсолютного большинства территорий Со-
ветского Союза в Крыму оказался едва ли не самый боль-
шой промежуток времени между началом войны и оккупа-
цией — сто тридцать один день! Поэтому ни о какой внезап-
ности или нехватке времени для подготовки к партизанской
войне говорить не приходится. Давайте перенесемся в те да-
лекие годы, знакомясь с протоколами самого главного ин-
ститута власти той поры — заседаний бюро Крымского об-
кома ВКП(б).
Начнем с последнего мирного дня. Так совпало, что оно
проходило именно 21 июня 1941 года.
Протокол № 22.
Рассмотрены вопросы о нормах отпуска кормов в жи-
вотноводстве. Обсуждается газета «Красный Крым», так
как в статье некоего т. Портного «отдельные недостатки
колхоза показаны как типичные явления колхозной действи-
тельности», за что объявлен выговор цензору т. Квитчано-
му. Утверждается план проведения праздничных мероприя-
тий, посвященных Дню Военно-морского флота, которые
пройдут 26 июня.
Следующее заседание проходит через две недели 5 июля
1941 года. О том, что началась война, можно понять только
по тому, что рассматривается вопрос об обучении женщин
работе на тракторах. И добрый десяток вновь назначенных
ответственных работников в связи с тем, что ранее работав-
шие на этих местах люди ушли в Красную Армию.
Каждое заседание два-три десятка человек исключают
из партии. Причины разные: пьянство, воровство, амораль-
32
ное поведение, скрытие непролетарского происхождения,
непроявление бдительности при работе с врагами народа...
24 июня 1941 года в соответствии с решением Политбю-
ро ЦК ВКП(б) СНК СССР было издано постановление о
создании на добровольных началах в прифронтовой полосе
истребительных батальонов для борьбы с диверсантами и
десантными группами. Крым находится пока в далеком ты-
лу, и, вероятно, потому только 15 июля 1941 издается при-
каз командующего войсками Крыма генерал-лейтенанта
П.И. Батова о назначении подполковника А.В. Мокроусова
командующим всеми отрядами народного ополчения Кры-
ма [9, с. 27].
Появление этого приказа всеми историками восприни-
мается как нечто совершенно обыденное и само собой разу-
меющееся. В действительности все гораздо сложнее. Преж-
де всего давайте вдумаемся, что такое «отряды народного
ополчения», о которых говорится в приказе.
«Народное ополчение — добровольческие военные и воени-
зированные формирования — рабочие отряды, группы само-
обороны, коммунистические батальоны, отряды партийно-
советского актива и др., формировавшиеся из лиц, не подлежа-
щих первоочередному призыву по мобилизации» [107, с. 479].
В сознании советских людей народное ополчение обыч-
но ассоциируется с обороной Москвы, когда из рабочих мо-
сковских заводов было сформировано двенадцать дивизий,
которые стали на защиту столицы и отстояли ее, в прямом
смысле, ценой собственной жизни.
Надо отметить, что в связи с тем, что в Москве ополчен-
цы сразу же отправлялись в действующую армию, то такой
должности, как «командующий всеми отрядами народного
ополчения», там не было, а появление ее в Крыму, на мой
взгляд, требует пояснения.
К тому же необходимо более подробно рассказать о че-
ловеке, которого поставили на этот необычный пост или,
что вполне вероятно, этот пост был придуман специально
под него.
Сопоставляя все опубликованное, опираясь на воспо-
минания очевидцев, нужно признать, что судьба А.В. Мок-
роусова была действительно незаурядна.
2 В. Поляков
33
Родился Фома Матвеевич Мокроусов 9 июня 1887 года.
Псевдоним «Алексей Васильевич» появится много позднее
и со временем вытеснит настоящие имя и отчество.
В период прохождения воинской службы на эсминце
«Прыткий» он участвует в революционном движении. Спа-
саясь от ареста, бежит за границу. Мыкается по Швеции,
Дании, Англии, Австралии, Аргентине. Работает на судах
торгового флота. В 1917 году сразу же после Февральской
революции возвращается в Россию — в Петроград, где с го-
ловой погружается в водоворот революционных событий.
Во главе отряда моряков в октябрьские дни он захватывает
Центральный телеграф.
В 1918 году в Севастополь приезжает из Петрограда
большая группа профессиональных революционеров, сво-
его рода «экспортеров революции».
Одним из них был и Алексей Мокроусов. Энергичный,
решительный, повидавший едва ли не весь мир, он стано-
вится одним из наиболее ярких лидеров матросской массы.
Примечательна его партийная принадлежность — анар-
хист!
Севастополь становится одним из первых городов Рос-
сии, в котором политическая борьба вышла за рамки сло-
весных баталий. Именно здесь осуществился призыв три-
буна революции Владимира Маяковского: «Ваше слово, то-
варищ маузер».
Расстрелян Челеби Джихан — председатель Курултая
крымско-татарского народа. Кровавая бойня происходит в
Ялте, Симферополе, Евпатории — там убивают офицеров,
купцов, врачей, учителей.... Убивают только зато, что чело-
век носит котелок, только за то, что на руках нет мозолей...
А фактически убивали за принадлежность к иному классу, к
другому сословию. Все это вызывает массовое бегство офи-
церов, дворян, интеллигенции за границу или на Дон, где
генералу Корнилову удается собрать значительные силы и
свергнуть Советскую власть.
А.В. Мокроусов принимает в расправах и в вооруженной
борьбе с «эскадронцами» самое активное участие, а затем во
главе отряда моряков отправляется на Дон для подавления
зарождающегося белого движения [106, с. 277—282].
34
В начале 1918 года донское казачество в основном нахо-
дилось на стороне Советской власти. Их устраивал декрет о
мире и прекращении войны, так как именно на их плечи
легли все тяготы этой бойни; устраивал декрет о земле, так
как казак — это прежде всего земледелец. Враждебно Дон
относился и к белому офицерству. Но когда красные части
стали вступать в станицы, состоялось то, чего никто на До-
ну не мог предположить, — начались массовые расстрелы
трудовых казаков, грабежи, насилие — и все это со стороны
отрядов Красной гвардии.
Дело в том, что в сознании красногвардейцев четко
сформировался (еще с 1905 года) стереотип о том, что каза-
чество — это надежный оплот царизма!
В ответ на беспримерное насилие еще недавно лояльные
к новой власти казаки восстали. Уникальны лозунги мятеж-
ников: «За Советскую власть, но без расстрелов и коммуни-
стов». В конечном итоге восстание захлебывается, и часть
казаков идет к белым, часть вливается в красноармейские
эскадроны Б.М. Думенко, Ф.К. Миронова..,
Примечательно, что матросов, которые находились в
этот период на Дону, в народе называли «мокроусовцы», как
со временем кавалеристов стали называть — «буденновцами».
Об этом, кстати, упоминается в «Тихом Доне» «Подви-
гам» матросов-мокроусовцев посвящена не одна страница
романа.
Потом А.В. Мокроусов командует бригадой 1-й Заднеп-
ровской дивизии. Командир дивизии его друг еще по петро-
градским событиям, бывший наркомвоенмор Павел Ды-
бенко. Уникален состав комбригов этого соединения,
1-я бригада — Н.А. Григорьев, в недавнем прошлом пет-
люровский «полевой командир», в самом скором будущем
руководитель одного из крупнейших антисоветских восста-
ний.
3-я бригада — Н.И. Махно, в недавнем прошлом катор-
жанин, анархист, в самом скором будущем вождь самого
крупного крестьянского восстания против Советской вла-
сти.
2-я бригада — А.В. Мокроусов, анархист, в самом скором
35
будущем командующий повстанческой армией «зеленых» в
Крыму [72, с. 39].
Зная трагическую судьбу Н.А. Григорьева и Н.И. Махно,
можно только диву даваться, как А.В. Мокроусову удалось
пройти по самому краешку пропасти и не стать «злейшим
врагом советской власти», как остальные комбриги.
Затем он командует бригадой уже 58-й стрелковой диви-
зии, которая воюет то с белыми, то с петлюровцами, то с на-
родной армией Нестора Махно. На заключительном этапе
Гражданской войны Мокроусов возглавляет повстанческое
движение против белых в Крыму, но об этом мы поговорим
позднее.
Если бы Мокроусов погиб в Гражданскую войну подоб-
но Анатолию Железнякову, Василию Чапаеву, Сергею Ла-
зо... он, бесспорно, был бы канонизирован и причислен к
лику большевистских святых. А уж если бы стал вопрос, о
ком из них создавать киношедевр типа «Чапаев» или «Пар-
хоменко», то любой кинорежиссер без колебания выбрал
бы в качестве киногероя Алексея Мокроусова, вся жизнь
которого — это сплошное приключение. А.В. Мокроусов
неоднократно переодевался в полковничью форму и смело
въезжал в занятые противником населенные пункты. Вел
переговоры по телеграфу с командованием белых, в Судаке
захватил банк...
Закончилась Гражданская война, но подлинный ее ге-
рой, легендарный комбриг Мокроусов в армии оставлен не
был. По-видимому, учли тот факт, что он анархист. В ВКП(б)
он вступит только в 1928 году.
С 1921 года Мокроусов на административно-хозяйст-
венной работе областного масштаба. К началу войны он за-
ведует Крымским заповедником. Работает с интересом,
творчески. Мой родственник — Сергей Вениаминович Тур-
шу, едва ли не бессменный председатель союза охотников
Крыма, в те годы поддерживал с А.В. Мокроусовым самые
близкие отношения и всегда тепло отзывался о его деятель-
ности на посту директора заповедника.
«1937 год» А.В. Мокроусову пережить было не суждено.
Комдивы и комбриги — все эти активные участники рево-
люции, опасные свидетели прошлого, превращались либо в
36
«лагерную пыль» (излюбленное выражение тов. Сталина),
либо уничтожались. К тому же за А. В. Мокроусовым тянул-
ся шлейф анархизма, эмиграции, а это такая пища для фан-
тазии следователей!
Сохранились следующие документы о тех непростых
днях: «Секретарю Крымского обкома партии. Сообщаю, что
Мокроусов прошел недавно обмен партийных документов. Од-
нако у нас есть полное основание подозревать его в троцкизме.
Райком партии сделал запрос о правильности прошедшего
Мокроусовым обмена партдокументов. Подпись. Секретарь
Алуштинского РКВКП(б) Умеров. 1936г. [5, л. 31].
«Телеграмма. Секретно, срочно. Москва. ЦКВКП(б). От-
дел организационно-партийной работы. Маленкову. Считаем
необходимым сообщить, что по нашим материалам Мокро-
усов тесно был связан до последнего времени с разоблаченным
контрреволюционером, троцкистом, курьером по террори-
стическим делам Троцкого — Гавеном. Эти материалы разра-
ботаны и будут предметом специального обсуждения на бюро
ВКП(б). Зам.заведующего организационно-партийным отде-
лом Крымского ОК ВКП(б) Гаркуша. 21 октября 1936\А, с. 137].
Но состоялось чудо. А.В. Мокроусову предложили по-
ехать «добровольцем» в республиканскую Испанию. Весь
этот «смутный» период он находится там в качестве военно-
го советника.
Гражданская война в Испании завершается полным пора-
жением республиканцев. По возвращении домой А.В. Мок-
роусов как бы завис в воздухе. Судьбы «испанцев» тех лет
были полярны: или гибель в застенке, или стремительное
возвышение. И здесь А.В. Мокроусов исключение — ни
взлета, ни падения.
Начинается Великая Отечественная война. А.В. Мокро-
усов, похоже, никому не нужен, и тогда он идет в военкомат
добровольцем. Его зачисляют в строевую часть — рядовым!
Не будем гадать, как сложилась бы его судьба в дальней-
шем, а воспользуемся мемуарами бывшего командующего
войсками Крыма в 1941 году Павла Батова:
37
«Однажды в кабинет вошла энергичная блондинка, на вид
лет тридцати пяти.
— Я жена Мокроусова — Ольга Александровна, — сказала
она. — Вы знаете моего мужа ?
Удивленно смотрю на нее. Но память уже кое-что подска-
зывает.
— Это тот Мокроусов, знаменитый партизан двадцатых
годов? Я не имел счастья знать этого героя, но наслышан о
нем.
— Все-таки, генерал, вы его знаете, он мне говорил, что
встречал вас в Испании. Вас ведь там звали Фрицем Пабло,
правда?
— Батюшки мои, а его-то как там называли?
— Савин.
Вот теперь знаю и даже хорошо знаю вашего мужа,
славного военного советника одной из пехотных дивизий Ара-
гонского фронта. Где же он ?
— Взял свой вещевой мешок и пошел в Первомайск на при-
зывной пункт... А я подумала, что, может быть, Алексей бу-
дет здесь нужнее, и вот пришла.
Звонок в Первомайск генералу Никанору Евлампиевичу Чи-
бисову (командующему войсками Одесского округа). Через не-
сколько дней я уже обнимал своего друга и соратника» [59, с. 15].
«При встрече пришлось поругать А.В. Мокроусова за из-
лишнюю скромность. Ну что это за мода — бывший комбриг
берет вещевой мешок и отправляется на призывной пункт,
когда такая нужда в знающих и опытных военных людях...
— Это самый нереволюционный поступок в твоей жизни!»
[59, с.18].
Спустя четырнадцать лет в уже развернутых мемуарах
эпизод с женой Мокроусова повторен слово в слово [60,
с. 14].
Как мы видим, П. И. Батов отзывает А.В. Мокроусова в
распоряжение штаба 51 -й армии, и уже под конкретного че-
ловека создается новая должность — командующий отряда-
ми народного ополчения.
23 июля назначается начальник штаба народного опол-
чения И.К. Сметанин — бывший работник военкомата, а
38
затем и комиссар — секретарь Крымского обкома ВКП(б)
Н.Г. Соколов.
В Крыму, который в тот период находился в глубоком
тылу, все, что было связано с народным ополчением, напо-
минало фарс. В обком стала поступать радужная информа-
ция о том, как идет запись в народное ополчение. Из рай-
центра Ленино сообщалось, что «к 15 июля записалось 1600
мужчин и 509женщин. Запись продолжается».
В Ялте цифры были вообще ошеломляющие: «Записа-
лось 6310человек из них 3505женщин» [9, с. 35].
Чем будет заниматься народное ополчение, люди, веро-
ятно, понимали смутно. В структуру нового формирования
входили пожарные посты, противохимическая защита, по-
сты воздушного наблюдения, истребительные отряды, ко-
торые должны были ловить парашютистов, и так далее...
Самое главное заключалось в том, что все это должно было
осуществляться рядом с родными домами, а не на фронте.
Так, во всяком случае, решило большинство «ополченцев».
Несмотря на то, что ополчение должно было создавать-
ся, как мы уже знаем, на добровольной основе, среди мате-
риалов об исключении из партии я обнаружил следующую
запись:
«15.07.41 Парторганизация симферопольского мясокомби-
ната исключила из рядов членов ВКП (б) Пичужкина Ивана
Васильевича, 1887 года рождения, «За невступление в ряды
народного ополчения». Все последующие инстанции утвер-
дили исключение, но уже с другой формулировкой: «За про-
явление великодержавного шовинизма и за неустойчивость»
[7, с. 48].
Не будем гадать, что скрывается под понятием «велико-
державный шовинизм».
20 августа 1941 года на заседании бюро обкома впервые
упоминается об опасности, которая нависла над Переко-
пом. На основании решения Ставки Верховного Главноко-
мандования о создании особой 51-й армии создается пра-
вительственная комиссия для проведения мероприятий по
обороне участков Перекопского и Чонгарского перешей-
ков.
39
Пункт 4-й гласил: «Приступить к переселению всего насе-
ления в местности к северу по линии Ишунь — Тюн — Джан-
кой, разместив их в местностях, освободившихся в связи с
эвакуацией из Крыма немецкого населения. Закончить эту ра-
боту не позднее 23 августа» [7, с. 11 ].
Факт депортации этнических немцев на заседаниях бю -
ро ранее не рассматривался. Вероятно, решение принима-
лось на другом уровне. Удивило то, что депортация, оказы-
вается, не носила сплошной характер. По каждому району
был отдельный список на 10—15 человек, которым, с разре-
шения секретаря райкома, была предоставлена возмож-
ность остаться в Крыму. Как правило, это были представи-
тели партийно-хозяйственной номенклатуры немецкого
происхождения.
Тех сил, которыми располагал находящийся в Крыму 9-й
армейский корпус, для обороны полуострова было явно не-
достаточно. В приказе Верховного Главнокомандующего
И.В. Сталина от 14 августа 1941 года о формировании на его
базе отдельной 51-й армии, помимо уже имевшихся 106-й и
156-й дивизий, в нее были включены 271-я, 276-я стрелко-
вые, 40-я, 42-я и 48-я кавалерийские дивизии, которые в
срочном порядке перебрасывались на полуостров. Нача-
лось формирование четырех дивизий из жителей Крыма,
которые по той или иной причине еще не были в армии.
Вопреки общему правилу, крымские дивизии получили
не боевые номера из всесоюзного регистра, а условные: 1-я
Крымская (формировалась в Евпатории), 2-я Крымская
(Ялта), 3-я Крымская (Симферополь), 4-я Крымская (Фео-
досия).
15 августа в Симферополе в помещении театра юного
зрителя (здание не сохранилось: на его месте построен дом
на ул. Горького, 31) разворачивается управление 3-й Крым-
ской дивизии и начинается комплектование ее частей. Вот
тут и пригодились заявления ополченцев, которых стали за-
числять в уже реально создающиеся дивизии.
Командиром 3-й Крымской дивизии был назначен кад-
ровый командир, а вот политсостав — все вчерашние сим-
феропольцы. К примеру, секретарь Симферопольского
40
горкома партии Г.П. Кувшинников стал начальником по-
литотдела дивизии; директор моего родного автодорожного
техникума В.М. Гнездилов — комиссаром стрелкового пол-
ка; директор автобазы «Союзтранс» А.В. Подскребов —
комиссаром гаубичного полка, еще недавно в списках на-
родного ополчения он фигурировал как комиссар комму-
нистического батальона народного ополчения Железнодо-
рожного района; О.А. Караев — комиссаром 514-го с.п.
12 сентября 1941 года разведывательные группы против-
ника появились на Перекопском направлении. 15 сентября
был захвачен Геническ, а на следующий день враг подошел
к Чонгарскому мосту и Арабатской стрелке. В этот день
именно там оказался вездесущий журналист Константин
Симонов, о котором речь пойдет несколько позже. Его впе-
чатления были совершенно безотрадны. Видел он, что бой-
цы наши вооружены из рук вон плохо, артиллерии нет, око-
пы — это только то, что еще не окончательно разрушилось
после Гражданской войны. И самое поразительное — на
Перекопе и Чонгаре почти не было наших войск.
Объяснить этот, в общем-то, необъяснимый факт можно
тем, что командование отдельной 51-й армии, а прежде все-
го лично генерал-полковник Ф.И. Кузнецов зациклились
на идее высадки в Крыму крупного морского или воздуш-
ного десанта противника. На возможность такого развития
событий их постоянно ориентировал и Генеральный штаб.
Вот почему дивизии 51-й армии были равномерно рассре-
доточены по всему Крымскому побережью, и только 3-я
Крымская оставалась в центре, в Симферополе, в качестве
резерва. На Перекопском и Чонгарском направлениях, как
и везде, находилось по одной дивизии.
Противник же создал мощную группировку, в которую
вошли Румынский горный корпус, артиллерийская группа
резерва Верховного командования, авиационная группа 4-го
воздушного флота и собственно части 11-й армии. В сен-
тябре это составляло около 124 тысяч человек, около двух
41
тысяч орудий и минометов, 150 самолетов-бомбардиров-
щиков.
Наше командование, в целом располагая почти таким
же количеством людей, выдвинуло против наступающего
противника всего лишь 30 тысяч бойцов и командиров.
Можно только поражаться мужеству воинов 156-й стрелко-
вой дивизии генерала П.В. Черняева, которые утром 24 сен-
тября выдержали обрушившийся на них удар.
В Симферополе, в штабе 51-й армии, к сожалению, не
почувствовали той смертельной опасности, которая навис-
ла над Крымом. Бойцы 3-й Крымской дивизии собирали в
полях листовки с фотографией якобы оказавшихся в плену
сыновей Сталина и Молотова.
В находящемся в чуть менее ста километрах от места бо-
ев штабе отдельной 51-й армии продолжалась обычная,
мирная жизнь. В это трудно поверить, но по воскресеньям
штаб был пуст — все командиры спокойно отдыхали с семь-
ями. Заместитель командующего генерал П.И. Батов, лич-
но побывав на Перекопе, уже осознал масштабы грозящей
катастрофы и требовал усиления Северного направления.
Его поддерживали член Военного совета А.С. Николаев и 1-й
секретарь Крымского обкома партии В.С. Булатов, кото-
рый даже направил письмо в Ставку с просьбой заменить
Ф.И. Кузнецова на его посту. Бесполезно. Только 26 сентяб-
ря, через две недели с начала наступления противника на
Перекопе, когда 156-я дивизия почти полностью погибла в
неравных боях и фронт был прорван, Ф.И. Кузнецов ре-
шился отдать приказ на переброску частей 3-й Крымской
дивизии на подмогу защитникам Перекопа.
Двигалась она по степи без авиационного прикрытия.
Подверглась жесточайшей бомбежке и еще до вступления в
бой понесла страшные потери. В этот период поступает со-
общение о присвоении 3-й Крымской дивизии общесоюз-
ного боевого номера.
Пусть простит меня читатель, но я вынужден сделать не-
большое отступление. Боевой номер части — это, прежде
всего, строжайшая военная тайна, о которой бойцы и ко-
мандиры не имеют права рассказывать никому. В обиходе
используются цифровые, ничего не значащие обозначения
типа в/ч 42807 и т.д. Есть еще и номер полевой почты,
42
который может и должен меняться, чтобы сбивать с толку
разведку противника. Боевой же номер дается один раз на
всю долгую или короткую жизнь подразделения. Все может
случиться: погибнут тысячи, но оставшиеся в живых выне-
сут боевое знамя — и дивизия будет жить. Ее пополнят но-
выми бойцами и командирами, и с тем же номером, с тем же
именем она будет служить и воевать дальше. Но случится
беда, и святыня части окажется в руках противника — все!
Часть, как боевая единица, прекращает свое существова-
ние. И пусть останутся тысячи живых бойцов — они пойдут
на пополнение других частей.
Когда во второй половине сентября 3-я Крымская диви-
зия получила свой боевой номер — 172-я стрелковая диви-
зия, никто, ни ее командир, ни бойцы не знали, продолжа-
телями чьей истории они являются.
Тогда, в 1941 году, ее не знал почти никто, но зато потом,
через десятки лет, о ней, о ее боях читал или видел на экра-
нах кинотеатров и телевизоров, наверное, каждый. Это бы-
ла та самая дивизия, которая была описана Константином
Симоновым в его книге «Живые и мертвые».
Это была кадровая, довоенная дивизия, которая в 1939
году была сформирована в городе Сталиногорске Тульской
области. Ее первым командиром был полковник Я.Г. Крей-
зер, тот самый Я.Г. Крейзер, который в 1944 году уже гене-
рал-лейтенантом будет командовать 51-й армией, освобо-
дившей Крым.
Дивизия имела боевой опыт, так как участвовала в фин-
ской кампании. С 28 по 3 июля она завершила занятие рубе-
жей под Могилевом. 13 июля на ее позициях оказался моло-
дой, в общем-то, малоизвестный журналист Константин
Симонов. Описание его первой встречи с командиром пол-
ка, сохранившееся в дневниках писателя, потом полностью
вошло в роман «Живые и мертвые».
Меньше суток был в полку военный корреспондент, но,
как писал он спустя десятилетия: «Это пребывание запомни-
лось мне на всю жизнь» [93, с. 111 ].
На шестом километре Бобруйско-Могилевского шоссе,
на Буйническом поле, стоят два памятных знака: «Здесь в
суровые дни 1941 года беспримерную стойкость проявили бой-
цы 383-го стрелкового полка, 172-й стрелковой дивизии и
43
ополченцы гор. Могилева, уничтожив только за один день боев
12 июля 1941 года 39 фашистских танков». Неподалеку ле-
жит валун с факсимиле «Константин Симонов», с тыльной
стороны надпись «К. М. Симонов 1915—1979. Всю жизнь он
помнил это поле боя 1941 года и завещал развеять здесь свой
прах» [88].
Небольшие разрозненные группки бойцов и команди-
ров дивизии все же вышли из окружения. Было спасено
боевое знамя. 172-й стрелковой дивизии предстояло про-
должить свою боевую службу. Это были совершенно другие
люди, другой театр военных действий, но это по-прежнему
была 172-я стрелковая дивизия [88, с. 221].
Катастрофа в Крыму стала очевидна всем, и выводы по-
следовали исключительно в духе времени. Отстранены ко-
мандующий армией генерал-полковник Ф.И. Кузнецов и
член Военного совета армии корпусной комиссар А.С. Ни-
колаев, а с ними и командир 172-й с.д. Вместо него был на-
значен полковник И.А. Ласкин. Снят с должности и под-
линный герой защиты Перекопа — командир 156-й стрел-
ковой дивизии генерал П.В. Черняев.
Части отдельной Приморской армии, наконец, получи-
ли приказ об эвакуации из обреченной Одессы. Как извест-
но, операция эта прошла блестяще, но в Крыму приморцы
появились слишком поздно — фронт уже был прорван.
Одиннадцать дней дивизия пыталась удержаться на Пе-
рекопе. С каждым днем с нашей стороны в бой вводились
новые силы, новые подкрепления. Пораньше бы их сюда.
А теперь вновь вернемся в Симферополь. Здесь события
развиваются по какому-то параллельному сценарию.
8 сентября 1941 г. на заседании бюро обкома ВКП(б) об-
суждают проблемы сева. В специальном постановлении
подчеркивается, «что проведение осеннего сева и взмета зяби
в условиях войны является боевой политической задачей и
требует от всех организаций проведение сева в сжатые сро-
ки» [7, с. 30].
По-прежнему десятки людей исключают из партии. Все
чаще в качестве причины указывается «самовольный выезд
без снятия с партийного учета».
Удивительным образом этот параллельный мир проеци-
44
ровался и вниз по иерархической пирамиде власти. Вот как
описывал эти дни будущий прославленный партизанский
командир Михаил Македонский, который в ту пору был на-
чальником райдоруправления Бахчисарайского района. Он
приходит к секретарю райкома ВКП(б) с совершенно оче-
видным вопросом:
«Для чего мы продолжаем строить дорогу и занимаем на
ней столько людей ? Как бы не получилось, что построим ее для
врага?
— Раз и навсегда запомни, — перебил меня Черный, — эта
земля наша, и мы ее вечные хозяева» [80, с. 6].
16.09.41. Принимается решение эвакуировать из Крыма
весь скот, но вспашку и сев продолжать. Реальность, тем не
менее, пытается вторгаться и в этот «параллельный мир».
4.10.41.«... поддавшись провокационным слухам о том, что
якобы немецко-фашистские войска прорвали фронт и проник-
ли на территорию Ах-Шеихского района, секретари райкома
Макаров, Цирульников, Попов, пред райисполкома Джефаров
и начальник райотдела НКВД Могильников сожгли здание, где
размещались районные организации, позволили разграбить
продовольственный и промтоварный магазины, а сами бежали
из района.
За проявленную трусость, паникерство иуничтожение го-
сударственного имущества Макарова, Цирульникова, Мо-
гильникова снять с должностей, исключить из партии, от-
дать под суд военного трибунала» [7, с. 88].
Ах-Шейх находится на самом северо-западе полуостро-
ва, и в отличие от Симферополя, там происходящие на Пе-
рекопе события воспринимались, как мы видим, несколько
по-иному.
22.10.41. Создается городской комитет обороны в соста-
ве секретаря горкома С.В. Мартынова, председателя испол-
кома В.И. Филиппова, заместителя наркома внутренних дел
А.А. Пчелкина и подполковника А.П. Щетинина [7, с. 113].
С формированием крымских дивизий и переподчине-
нием их армейскому командованию надуманность должно-
сти «командующего отрядами народного ополчения» стала
очевидна. А.В. Мокроусов и его штаб оказались не у дел.
Вот тогда 23.10.41. принимается постановление Крымского
45
обкома ВКП(б) о назначении А.В. Мокроусова команди-
ром партизанских отрядов Крыма, с освобождением его от
обязанностей командира народного ополчения. Комисса-
ром назначается 1-й секретарь Симферопольского горкома
партии С.В. Мартынов, начальником штаба И. К. Смета-
нин. В этом же постановлении указывалось о выделении на
партизанское движение 2 млн рублей [8, с. 75].
До оставления нашими войсками Симферополя остава-
лась всего одна неделя. В своих дневниках И.Г. Генов вспо-
минал: «25октября 1941. Если бы Центральный штаб, а так-
же штабы районов и отрядов были созданы хотя бы месяц на-
зад, можно было бы сделать во много раз больше. На вопрос,
когда будут утверждены штабы районов, Мокроусов отве-
тил как-то неопределенно:
— Я сам только что утвержден» [70, с.23].
30.10.41. Принимается Постановление о командно-по-
литическом составе районов партизанских отрядов.
Время на формирование сети партизанских отрядов без-
надежно упущено. Как за соломинку хватаются за идею
И.Г. Генова о наборе в отряды бойцов истребительных ба-
тальонов, но при этом оговаривается условие, которое еще
более усугубляет и без того безысходное положение: «...их
придется брать в последнюю очередь. Истребительные ба-
тальоны будут нести службу до конца, а дел у них много: вес-
ти борьбу с вражескими парашютистами, диверсантами, ох-
ранять важнейшие промышленные объекты, государственные
учреждения» [70, с. 13].
Имея огромный опыт ведения партизанской войны и
значительно преумножив его в первые послевоенные годы,
РККА, в основном благодаря усилиям М.В. Фрунзе, разра-
ботала целую концепцию ведения «малой войны», которая
была подкреплена тем, что в приграничных областях созда-
вались «кадрированные» партизанские отряды, которые
имели запасы оружия, продовольствия, секретные базы в
труднодоступных местах леса. Однако из-за смены концеп-
ции «Воевать малой кровью и на чужой территории» все ра-
нее сделанное в этом направлении было уничтожено. С на-
чалом Великой Отечественной войны и стремительным
продвижением противника в глубь страны проблема фор-
46
жирования партизанских отрядов возникла явочным по-
рядком. В связи с тем, что теоретически этот вопрос заранее
не прорабатывался, партизанским движением одновремен-
но пытались руководить партийные комитеты, Генштаб
РККА, Военные советы фронтов, НКВД СССР и республик
и даже управления по охране тыла некоторых фронтов.
В соответствии со своим профилем каждый ставил перед
будущими партизанами задачи и цели, которые порой были
взаимоисключающими.
Только к маю 1942 года руководство партизанским дви-
жением на территории СССР было относительно упорядо-
чено.
А.А. Сермуль: «Дислоцировались вокруг Симферополя —
одна в Саблах, другая в Джалмане, третья в Сарабузе. Когда
начались бои на Перекопе, появилась еще одна задача — ло-
вить дезертиров, которые сначала помалу, а затем поползли
все больше и больше. Таких мы вылавливали и сдавали в комен-
датуру» [92, с. 15].
Таким образом, вместо того, чтобы хотя бы в последние
дни приступить к изучению мест будущих боев, запоминать
тропы, выявлять потенциальные места засад — будущие
партизаны ловили дезертиров.
Вот что писал об этих днях в своем сообщении на имя
секретаря Крымского обкома ВКП(б) В.С. Булатова уже
бывший начальник Главного штаба партизанского движе-
ния Крыма И.К. Сметанин.
«Решением бюро ОКВКП(б) и приказом Военного совета
51-й армии 29 октября 1941 я был послан в лес по должности
начальника Главного штаба партизанского движения Крыма.
Штаб партизанского движения формировался в период дей-
ствия партизанских отрядов, так же, как и сами отряды,
формировались частично в период действий, в известной мере
стихийно. Как партизанские отряды, так и Главный штаб к
началу боевых действий вооружением и боеприпасами обеспе-
чены не были» [3, с. 62].
И.Г. Генов: «28 октября. Мне передали наряд на 12 000 ба-
нок овощных и рыбных консервов, но получить их не смог, так
47
как, помимо наряда, нужно еще иметь отношение на консерв-
ный завод» [70, с. 25].
В одном из районов в период получения для будущих от-
рядов продовольствия в дело вмешался районный прокурор
и «предотвратил расхищение социалистической собствен-
ности».
31 октября 1941 г. А.В. Мокроусов издает приказ № 1, в
котором объявляет о вступлении в должность командующе-
го партизанским движением. Назначает командиров, ко-
миссаров и начальников штабов всех пяти партизанских
районов. При этом вновь фигурируют фамилии людей, ко-
торые в лесу никогда не появятся, так как, вероятно, они
даже не знали о своем новом назначении.
Примечателен параграф 3 этого приказа: «Проведенная
мною проверка состояния работы показала: дисциплина в от-
рядах поставлена слабо, имеются случаи пьянки, пререкания с
начальниками и пр.
Продукты, снаряжение, оборудование, боеприпасы и воо-
ружение завозится крайне медленно и еще хуже оно развозит-
ся в глубинные пункты. Охрана и учет завезенного продоволь-
ствия и имущества поставлены слабо, периодического наблю-
дения за состоянием, как продуктов, так и имущества, нет.
Начальники районов недостаточно настойчиво добиваются
перед местными партийными комитетами и советскими ор-
ганизациями повышения темпов завоза в лес продовольствия и
имущества.
Приказываю:
1. Все отряды, находящиеся в лесу, подчинить себе в непо-
средственном подчинении отрядов начальниками районов.
2. Добиться от районных организаций усиления темпов за-
воза в лес продовольствия, имущества, оружия и боеприпасов.
Обстановка требует окончания всех работ максимум в де-
сять дней. Заготовку продуктов в количественном выраже-
нии проводить по нормам красноармейского пайка из расчета
предполагаемого количества людей, объявленного мною на-
чальникам районов.
4. ...Категорически запретить браконьерство.
12. В связи с тем, что радиосвязь будет установлена моим
штабом — начальникам районов своих передатчиков не
иметь, а если такие уже установлены, пользоваться ими
48
только по моим указаниям. Шифр для связи будет установлен
и выслан дополнительно.
13. С населением районов установить самые тесные и дру-
жеские отношения, не допускать грубостей и всякого рода ре-
квизиций, за взятые у населения продукты, скот и имущест-
во — выплачивать его стоимость.
15. ...при случае обнаружения дезертиров — оружие отби-
райте [13, с. 3].
Из этого документа мы пока не знаем: ни на какой срок
отправляются партизаны в лес, ни сколько человек там бу-
дет.
Иван Гаврилович Генов в своих мемуарах приводит та-
кой эпизод:
«А на какой срок и на какое количество людей следует го-
товить продовольствие ? — поинтересовался я.
Кто-то ответил:
— Оккупанты в Крыму долго не задержатся. Продуктами
запасайтесь на 3—4месяца на 600—700 человек. Норма ар-
мейская.
После совещания Мокроусов поделился со мной своими мыс-
лями:
— Может быть, и правы некоторые товарищи в отноше-
нии сроков пребывания фашистских войск в Крыму, но следует
готовиться и к худшему. В общем, мое мнение такое: завози
продукты на 5—6 месяцев, и на большее число людей» [70, с. 9].
Уже в июне 1942 года А.В. Мокроусов писал: «Предпола-
галось, что в крымских лесах могли разместиться и активно
действовать от 5000до 7500 человек. Из этого расчета стро-
ился план завоза продовольствия, обмундирования и оружия.
Предполагалось, что немцы дальше мая в Крыму не продер-
жатся, поэтому план завоза был построен на шесть месяцев:
ноябрь — апрель» [13, с. 104].
Итак, все ясно: срок полгода, количество людей 7500 че-
ловек. Каждый читающий эти строки знает, что в действи-
тельности партизанам пришлось находиться в лесу не пла-
нируемые 180 суток, а 900!
Поэтому вне зависимости от того, были бы разграблены
49
базы или они оставались бы целыми, но к маю 1942 года все
запасы все равно должны были уже закончиться.
Но давайте обратимся к воспоминаниям партизан в той
части, как закладывались эти базы.
«В свое время мы дали указание начпродам отрядов закла-
дывать базы там, где намечено строить лагеря. Колайские
товарищи сделали все наоборот. Они начали закладывать од-
ну базу всего в километре от деревни Кутлук, в небольшом ле-
сочке, в ста метрах от дороги и в двенадцати километрах от
места, отведенного под лагерь. Ивее это на глазах у населе-
ния. Не лучше положение и в других отрядах» [70, с. 17].
«Выяснилась неприглядная картина. Закладка баз ведется
так: что ни продукт — то база, и все у дорог».
«Кизилъташ — прекрасное место для санатория, но совер-
шенно непонятно, почему командование Феодосийского отря-
да решило устроить здесь свою перевалочную базу. Отсюда
почти нет выходов в лес, и шоссе совсем недалеко. Продуктов
завезено много, но до сих пор ни одной базы не заложено. Их да-
же и не собираются закладывать. Видимо, надеются, что
противник сюда не доберется. Немногим лучше было и в других
отрядах».
«До сих пор плохо идет делоуускутцев, улуузенцев и капси-
хорцев. Командир Улу-узеньского отряда хотел все продукты
базировать в пещерах. Я запретил это делать: пещеры все
знают. Так как времени в нашем распоряжении мало, дал ука-
зание завозить продукты в глубину леса и там оставлять до
прихода отрядов, которые их сами и забазируют» [70, с. 24].
«Опыт учил, что лагеря следует размещать как можно
дальше от населенных пунктов, проезжих дорог, в глухом и
скрытом месте, удобном для обороны, нападения и маневра, а
также вблизи водных источников. Но если следовать всем
этим правилам, то во втором районе больше трех отрядов
разместить негде...» [70, с. 11].
Впрочем, были примеры и достаточно грамотного под-
хода к делу. Вот что рассказал Абибуллаев Нури, 1928 года
рождения. «Жиля в деревне Мамут-Султан. Когда немец был
уже на Перекопе, председатель колхоза сказал моему отцу:
«Дай телегу и лошадь. Нури будет делать то, что мы скажем.
Я приезжал на колхозный двор, там грузили картофель, муку,
50
табак... Я уезжал в Тавелъ. Таму меня забирали телегу, а я ос-
тавался под дубом и ждал, когда пригонят пустую телегу,
^не знал, куда и зачем все это увозилось. Я делал в день две
ходки, а обратно мужчины грузили дрова, которые привозил
домой» [47].
То, что каждый отряд самостоятельно готовился к жизни
в лесу, нашло отражение в их экипировке. Так, курортная
Ялта обеспечила своих бойцов прекрасными спальными
мешками. Но лучше всех были экипированы бахчисарай-
цы. Как вспоминал бывший секретарь Бахчисарайского
райкома ВКП(б), он же комиссар отряда В.И. Черный: «На
трикотажной фабрике я заказал двести свитеров, шерстя-
ные носки и шлемы под шапки. Кожевенный завод изготовил
сотни три постолов» [ 103].
Как отметил посетивший их отряд И.З. Вергасов: «Бах-
чисарайцы имели теплые ушанки, полушубки, на ногах у всех
постолы — в том числе и у комиссара. Обувались они таким
образом: шерстяной носок, портянка из плащ-палатки, и все
это плотно зашнуровывалось, так что ни вода, ни снег не
страшны. В лесу такая обувь оказалась самой практичной» [67].
Прочитав эти строки, я вспомнил своего отца Полякова
Евгения Матвеевича, детство и юность которого прошли в
Бахчисарайском районе, в селе Ханышкой. Мне много раз
доводилось ходить с отцом на охоту, и каждый раз, когда мы
останавливались, чтобы очистить с сапог комья грязи, отец
рассказывал мне о постолах — об обуви его мечты, обуви, к
которой никогда не липнет грязь. Признаться честно, я думал,
что отец фантазирует, и был поражен, когда в таких же восхи-
тительных выражениях прочитал о постолах у И.З. Вергасова.
Впрочем, у Николая Колпакова о постолах другое мне-
ние: «Они легкие, не натирают ноги, но зимой размокают и
спадают с ног, а летом засыхают и становятся лыжами.
Взбираясь на гору, скользят назад, а с горы летишь, как на лы-
жах, не помогали никакие приспособления» [75, с. 20].
Дефицит времени, безусловно, сказывался. Алуштин-
ский отряд успел получить продукты только 30—31 октября
1941 -го, но доставить их в лес уже не было времени.
Самыми богатыми, вероятно, были запасы симферо-
польцев. Из расчета на год было завезено: муки — 12 т; са-
51
хар — 2 т; соль, икра паюсная, икра кетовая, макароны, ви-
но, спирт, ликер, водка, спички, табак, папиросы, овощи,
джем, печенье. Все это было заскладировано, как указыва-
лось в отчете, в 23 ямах. Кроме этого, было завезено 350 ба-
рашков, 50 свиней, 30 коров [34, с. 91].
Это же подтверждает и Л .А. Вихман: «В лесу был большой
двухэтажный дом. Туристическая база. Отряд человек 300.
Много женщин. Нас накормили. Питание исключительное
было. Любая закуска, вино. Все что хотите было. Столы, сту-
лья. Обслуживали девушки в белых халатиках, тарелочки, рю-
мочки, графинчики» [22, с. 88].
Н.И. Дементьев: «Было это в первую неделю ноября. Мы
шли по лесу и недалеко от лагеря видим: лежит деревянная
бочка, килограмм на 30—40. Открыли ее — красная икра!Объ-
елись ею так, что потом животы болели» [50, с. 4].
Как было написано в отчете командира 2-го Симферо-
польского отряда, из 23 ям успели воспользоваться только
семью, остальные были разорены во время декабрьского
прочеса [34, с. 91].
Мы уже знаем общую картину с закладкой продовольст-
вия, а как были вооружены отряды? Вот что пишет Андрей
Сермуль: «Унас имелись английские винтовки, трофеи граж-
данской войны, японские «Арисака» с ножевым штыком, до-
вольно длинным; польские винтовки «Маузер» немецкого про-
изводства с орлами на прикладах. Ни одного автомата не бы-
ло, даже самозарядных винтовок в отрядах не имелось» [92,
с.18].
В данном случае речь идет о 3-м Симферопольском от-
ряде. Не думаю, что какой-нибудь районный отрад мог по-
лучить от властей большее.
Комиссар Зуйского отрада Н.Д. Луговой сетовал: «В дни
формирования отряда дали нам винтовки. Но что это за вин-
товки? Какие-то трофейные: японские, финские, еще какие-
то. Патронов к ним по сотне!Израсходуешь боезапас и все —
выбрось ее, эту трофейку, — патронов-то никто не даст
больше. Требовать более основательного вооружения мы и не
пытались, понимали: для армии не хватает оружия, о парти-
занахчто тут говоритъ?[78,с. 16].
52
Надо признать, что положение со стрелковым оружием
было ужасным по Крыму в целом. Бойцы из сформирован-
ных Крымских дивизий в основной массе отправлялись на
Перекоп без винтовок, что уж говорить о будущих партиза-
нах, которым, как мы уже видим, власти вообще не уделяли
внимание.
Вероятно, следует пояснить читателю, почему в Совет-
ском Союзе, который располагал огромными запасами воо-
ружения, в нужный момент не оказалось пистолетов, вин-
товок, автоматов, пулеметов... Дело в том, что в предвоен-
ные годы была принята военная доктрина, которая заклю-
чалась в следующем: «Воевать будем на чужой территории и
малой кровью». В соответствии с ней все склады вооруже-
ния, боеприпасов, вещевого довольствия, горюче-смазоч-
ных материалов, продовольствия... были сосредоточены
непосредственно на западной границе. В первые дни войны
они оказались в руках противника.
Состояние дел с закладкой продовольствия, обеспече-
нием оружия нам уже известно, осталось разобраться с по-
следней и, вероятно, самой важной составляющей — с че-
ловеческим фактором.
То, что будущие отряды практически до оккупации Кры-
ма оставались «слугой двух господ», крайне отрицательно
сказалось на всеЫ подготовительном периоде. Кроме того,
буквально в последний момент заместитель наркома внут-
ренних дел Смирнов распорядился на основании приказа
командующего 51-й армией из истребительных батальонов
сформировать стрелковый полк и немедленно направить
его на фронт. Отобрали в него самых боеспособных бойцов.
Когда час «X» настал и оккупация Крыма стали реально-
стью, то, как вспоминал А.А. Сермуль: «Северский построил
истребительный батальон и объявил, что с этого момента он
становится 3-м Симферопольским партизанским отрядом.
Кто желает остаться — шаг вперед.
Больше ста человек не согласились идти в партизаны, сло-
жили на землю оружие и ушли... [92, с. 15].
В сущности такая же картина была и в других отрядах.
Вот как описывает переход от истребительного отряда к
53
партизанскому М.А. Македонский: «Пусть те, кого стра-
шит партизанская борьба, выйдут из рядов и вернутся обрат-
но. В лес пойдут только добровольцы.
От колонны отделилась кучка людей. Они боязливо сложи-
ли оружие около дороги и, вобрав головы в плечи, тихо пошли
назад» [80, с. 11].
Вопрос о «кучке» оставим на совести редакторов, так как
у А.А. Сермуля, писавшего свои мемуары уже в постсовет-
ское время, эта «кучка» оказалась «больше ста человек».
Задержка с переподчинением истребительных отрядов
партизанскому командованию привела к тому, что Ялтин-
ский отряд выходил к месту постоянного базирования уже в
экстремальных условиях. «Люди глянули на указанный мною
хребет и приумолкли. Некоторые поежились.
— В горах снег и ветер. Поднимемся ли ?—усомнился кто-то.
Каждую секунду буран мог вырвать из цепи и сбросить в
пропасть. Подъему, казалось, не.будет конца. Когда подня-
лись, подсчитали людей. Вместо тридцати пяти налицо ока-
залось тридцать два» [97, с. 15].
Вместо того чтобы заблаговременно по безопасным тро-
пам привести людей в лес, отряд в метель поднимался из
Ялты по крутым откосам и, как результат, совершенно
неоправданная гибель людей.
И.Г. Генов: «Среди сорока восьми бойцов Колайского отря-
да почти половина оказались больными или стариками» [70,
с. 16].
31 октября из совхоза им. Чкалова в Бахчисарайский
райком партии позвонил дежурный и сообщил, что против-
ник занял деревню Базарчик и станцию Альма. На подсту-
пах к Бахчисараю послышалась стрельба. Только тогда в
15.00 обоз Бахчисарайского отряда выехал в лес. В три часа
ночи достигли базы. Вместе с ездовыми 60 человек. Раздали
ружья, боеприпасы, патронташи. Подошел истребитель-
ный батальон. Оказалось, что уже при формировании в его
состав включали людей ограниченно годных для армии.
Часть бойцов и командиров, имеющих военные специаль-
ности и полностью вооруженных, отправили в Севасто-
поль. Учительница Анна Михайловна Науменко привела из
села Береговое своих старшеклассников.
54
На тут же состоявшемся совещании райкома партии
приняли решение Бахчисарайский отряд и истребительный
батальон объединить. Командиром избрали (именно избра-
ли) К.М. Сизова. Секретарь райкома ВКП(б) В.И. Черный
стал комиссаром.
А вот что вспоминает Н.Д. Луговой: «За день-два до втор-
жения фашистов он (Литвиненко) зашел ко мне в райком.
— Останусь с вами. Буду тут воевать!»
То, что командир Зуйского партизанского отряда Анд-
рей Литвиненко только за двое суток до оккупации принял
решение остаться в лесу, мягко говоря, изумляет. Как пояс-
няет Н.Д. Луговой, «влесу не оказалось отрядного командира:
Мирон Акимович Ку деля, назначенный обкомом на этот пост,
не успел вернуться из Кубани, куда сопровождал технику, лю-
дей и скот... На свой страх и риск я предложил Андрею взять
на себя нелегкую ношу отрядного командира» [78, с. 23].
Приводит Н.Д. Луговой и состав своего отряда. Этот пе-
речень должностей, вероятно, типичен для любого отряда
той поры:
«Первый секретарь райкома — комиссар; председатель
райисполкома — командир. В отряде оказался еще один пред-
седатель райисполкома, правда, Красноперекопского, кото-
рый стал секретарем партбюро отряда. Прокурор района —
начальник штаба; начальник райотдела НКВД — замести-
тель командира по разведке. На рядовых должностях:.бывший
помощник секретаря райкома; заведующая отделом пропа-
ганды и агитации; три райкомовских инструктора; замести-
тель председателя райисполкома; заврайздравом; заврайфин-
дтделом; народный судья; заведующая общим отделом райис-
полкома; зам. районного прокурора; уполномоченный народно-
го комиссариата заготовок; начальник отделения связи; пред-
седатель райсовета Осоавиахима; секретарь райкома комсо-
мола; девять председателей колхозов; три председателя сель-
ских советов; один председатель сельпо; три учителя; два
механика; агроном; врач» [78, с. 53].
1 ноября 1941 года части вермахта вошли в Симферо-
поль.
СТАНОВЛЕНИЕ
Продолжим знакомиться с протоколами заседаний
Крымского обкома ВКП(б). В углу очередного листа значи-
лось: «Севастополь». Заседание проходило 10 ноября 1941
года. Обсуждалось поведение командира партизанского от-
ряда т. Бродского и комиссара т. Гринберга, которые, не
вступив в бой, взорвали базы и увели отряд в Севастополь.
Виновные получили по выговору и были направлены в ар-
мию политбойцами [6, с. 155].
На следующем заседании (23 Л1.41) рассматривается по-
ведение командира отряда т. Пархоменко и комиссара
т. Коваленко, которые также привели свой отряд в Севасто-
поль. Пархоменко исключили из партии, Коваленко полу-
чил выговор [6, с. 160].
О каких отрядах идет речь, понять невозможно.
Что же произошло в первые дни оккупации? Какие от-
ряды покинули предписанный район боевых действий?
Обратимся к отчетам самого компетентного человека
той поры командующего партизанским движением Крыма
А.В. Мокроусова. Буквально по горячим следам 27.11.41 г.
он писал: «Недовольны качеством частью подобранных ко-
мандиров и бойцов отрядов, проявивших себя некоторые, как
трусы, а некоторые, как изменники, к последним относятся
командир и комиссар Тельманского района, секретарь РК
Гринберг, который увел свой отряд на Ялту, объясняя этот
предательский поступок нападением на их отряд немцев.
Проверкой установлено, что никакого нападения не было, а
Гринберг поджег и подорвал свою базу на казарме Туклу сам.
При этом уничтожил много (очень) продуктов, кроме пяти
бочек вина, сохранившихся до сих пор [ 18, с. 7].
56
Вот что впоследствии писал в своем отчете бывший на-
чальник штаба 4-го партизанского района той поры
И.З. Вергасов.
«4-й район партизанского движения согласно плану дол-
жен состоять из отрядов: Ак-Мечетского — 120 чел; Ак-Ше-
ихского — 50 чел.; Бахчисарайского — 100 чел., Куйбышевско-
го — 90 чел., Красно-Перекопского — 100 чел., Лариндорфско-
го — ЮОчел., Фрайдорфского — 80чел., Ялтинского — 120чел.
Таким образом, к началу действий должно было быть лич-
ного состава района 760 человек. Командиром района назна-
чен т. Бортников, комиссаром т. Селимов, начальником шта-
ба—я.
Фактически благодаря неумелой организации, огульному
подбору личного состава, к 10 ноября район уже не имел поло-
вины своего состава за счет массового дезертирства при от-
ходе в лес. Сам штаб района не укомплектован, не прибыл ко-
миссар, а командир района т. Бортников абсолютно бестол-
ковый, безграмотный, больной человек [18, с. 83].
Я невольно вспомнил характеристику на И.М. Бортни-
кова, подписанную наркомом НКВД за день до начала пар-
тизанской борьбы.
Бортников Иван Максимович. 1890 года рождения, член
ВКП (б) с 1931 года.
Служил в старой армии с 1915 по 1916 год. С1916по 1918 г.
был в плену в Германии. В 1919 году участвовал в партизан-
ском движении в Крыму.
В настоящее время работает директором лесхоза. Дисци-
плинирован, энергичен [113, с. 69].
М-да! Как по-разному характеризуют одного и того же
человека. Впрочем, вероятно, И.З. Вергасову из его парти-
занской землянки все же было виднее, чем из кабинета
Управления НКВД на улице Горького, 5.
В сообщении на имя секретаря Крымского обкома
ВКП(б) В.С. Булатова бывший начальник Главного штаба
партизанского движения Крыма И.К. Сметанин писал:
«Штабпартизанского движения формировался в период дей-
57
ствия партизанских отрядов, так же, как и сами отряды,
формировались частично в период действий, в известной мере
стихийно.
Как партизанские отряды, так и Главный штаб к началу
боевых действий вооружением и боеприпасами совершенно
обеспечены не были» [ 113, с.70].
А вот как характеризовал эти же первые дни полковник
М.Т. Лобов, человек, не имевший к организации партизан-
ского движения никакого отношения: «Потеря людей в от-
рядах шла главным образом за счет массового дезертирства
местных партизан и очень незначительной части военных в
ноябре-декабре 1941 г.
НКВД Крымской АССР и Крымский ОК ВКП(б), очевидно,
не совсем четко и продуманно подготовили и организовали
партизанское движение в Крыму: провал всех явок, которые
были приготовлены; гробовое молчание подпольщиков, якобы
оставленных в населенных пунктах; вначале не было связи с
местным населением, отсутствовал свой актив, своя аген-
тура; значительно трудно было работать среди колеблющего-
ся болгарского населения и исключительно трудно было рабо-
тать среди татарского населения; в отрядах ничтожно мало
людей из горных и предгорных районов, в основном партизаны
были из городов и степных районов Крыма» [ 113, с. 151 ].
Сотрудник НКВД И.З. Харченко: «Сейтлерский отряд
4—5 ноября с одним погранполком полным составом, оставив
свои базы, начал отступать через Улу-Узень — Алушту на Се-
вастополь. При этом растеряли личного состава 75%, поте-
ряв все базы и 10—11 ноября «возвратились» партизанить.
Биюк-Онларский отряд, при первом обстреле группой немцев в
15—20 человек, разбежался по лесу и в результате ушло 60—
75% личного состава по домам, в том числе секретарь РК
ВКП(б) и председатель РИК» [ 18, с. 95].
Прежде чем делать выводы о том, что же действительно
произошло в Крымском лесу в ноябре — декабре 1941 года,
давайте определимся с терминами (названиями партизан-
ских отрядов) и немного вспомним, как все задумывалось
изначально.
Как мы уже знаем, за основу была положена следующая
58
схема: вся горно-лесная часть делится на пять районов, а уже
в районе размещаются несколько партизанских отрядов.
Так появился совершенно нетипичный для всей истории
партизанского движения в СССР термин «командир парти-
занского района». В связи с тем, что партизанские отряды
создавались абсолютно всеми районными комитетами
ВКП(б), то совершенно стихийно за ними закрепились на-
звания административных районов формирования: Бахчи-
сарайский отряд, Зуйский отряд, Карасубазарский отряд и
т.д. Как известно, стихийное название — самое точное. Сле-
дует вспомнить, что история русской профессиональной
армии тоже начиналась с подобных названий. Преображен-
ский и Семеновский полки Петра I получили свои имена от
подмосковных сел Преображенское и Семеновское, откуда
в них Набирались рекруты. В дальнейшем принцип трансо-
нимизации — перенос в название полка названия населен-
ного пункта, в котором он формировался, стал главенствую-
щим и самым долговечным. Мы помним, что и в Бородин-
ском сражении, и в Альминском, и в обороне Севастополя,
и под Мукденом фигурируют полки, несущие в своих на-
званиях память о тех или иных городах Российской импе-
рии.
По замыслу организаторов партизанского движения,
число отрядов в Крыму должно было соответствовать числу
райкомов ВКП(б) — 29, но оказалось, что к началу оккупа-
ции на 1.11.1941 года в лес прибыло только двадцать четыре
отряда. Красноперекопский, Лариндорфский, Фрайдорф-
ский, Куйбышевский по разным причинам сформированы
не были. Уже 02.11.1941 г. прекратили существование Тель-
мановский и Сакский партизанские отряды, но зато к
15.11.1941 были сформированы три новых из числа оказав-
шихся в лесу красноармейцев. Примечательны их назва7
ния: 1-й Красноармейский, 2-й Красноармейский...
Появление в Крымском лесу огромного числа команди-
ров и политруков Красной Армии, а также значительного
числа красноармейцев, краснофлотцев и пограничников не
характерно для партизанского движения СССР в целом и
потому требует отдельного пояснения.
59
Несмотря на поступившую 30 октября 1941 года дирек-
тиву Москвы: «Всеми силами удерживать Крымский пере-
шеек», фронт покатился окончательно. Если по всей линии
советско-германского фронта отступление наших войск
осуществлялось строго в одном направлении — на восток,
то командиры находящихся в Крыму частей стояли перед
дилеммой: «Куда отступать? На юг или восток? На Севасто-
поль или Керчь?»
Части Приморской армии, только недавно прибывшие
из Севастополя, приняли решение пробиваться назад. Ос-
татки войск 51-й армии двинулись на Керчь. Входившая в
состав 51 -й армии 172-я дивизия, сформированная из опол-
ченцев Симферополя, по логике событий, тоже должна бы-
ла уйти в сторону Керченской переправы, но полковник
И.А. Ласкин после консультаций с командованием отдель-
ной Приморской армией самостоятельно принял решение
отходить на Севастополь.
Утром 1 ноября передовые части Приморской армии под
селом Чистенькая встретили организованный заслон про-
тивника, состоящий из артиллерии, мотопехоты. Тогда
морские пехотинцы повернули на восток, чтобы через
с. Курцы выйти на ялтинскую дорогу, но и там встретили
противника. С боем смяли заслон, но при этом погиб герой
обороны Одессы, командир полка морской пехоты полков-
ник Осипов, которого спешно захоронили во дворе одного
из домов.
Идущие следом части 172-й дивизии, узнав о том, что
дорога на Севастополь уже перерезана, сразу повернули на
Ялту. Прекрасно зная город (дивизия-то симферополь-
ская), без потерь прошли северо-восточной окраиной и че-
рез Чокурчу вышли на ялтинскую дорогу. Трое суток шли от
Симферополя к Ялте. 4 ноября вышли к Байдарскому пере-
валу. Стоял ноябрь, дорога была ужасная. Участник этих со-
бытий Василий Антонович Новичков рассказывал мне, что
из-за отсутствия бензина сталкивали под откос технику. Са-
мому Василию Антоновичу повезло: еще в заповеднике он
случайно наткнулся на сбитый, но не сгоревший самолет.
В баках оказался бензин, которым он и воспользовался. На
60
дй-Петринском перевале дорога оказалась для техники
практически непроходимой. После того как в пропасть од-
на за другой сорвались несколько машин, было принято ре-
шение двигаться походным порядком. Новичков свою ма-
шину не бросил и единственный провел ее по самому краю
пропасти.
Много лет спустя мне в руки попала подшивка газет
«Крымский транспортник». В ней я прочитал о том, что еще
до войны водитель симферопольской автоколонны «Союз-
транс» Василий Новичков был удостоен звания «Лучший
водитель Крыма». В сложных условиях войны он это высо-
кое звание подтвердил.
6 ноября 1941 года 940 бойцов и командиров 172-й диви-
зии вошли в Севастополь.
Второй раз в свой истории 172-я с.д. пережила катастро-
фу. Но вновь, как и под Могилевом, она не запятнала своего
имени, сохранила боевое знамя и была готова к новым ис-
пытаниям.
После того как материал об истории 172-й с.д. в статье
«Дивизия из нашего города» впервые был опубликован на
страницах газеты «Крымская правда», я стал получать пись-
ма из города Корсаков Сахалинской области.
«Не удивляйтесь, получив письмо от совершенно незнако-
мого человека. Вы, как фронтовик, сможете понять фронто-
вика и выполнить мою просьбу. В сентябре 1984, проезжая че-
рез Симферополь, я купил газету «Крымская правда» и понял,
что мы воевали в Крыму где-то рядом. Я в 1941 году был при-
зван в армию. Формирование проходило на станции Пятиозер-
ная (ныне Красноперекопск). Так я стал рядовым 13-го мото-
стрелкового полка 1-й Крымской дивизии. Служба проходила в
Евпатории. Как я понял из статьи, Вы служили в 3-й дивизии.
Наш полк участвовал в боях на станции Вадим, у Перекопско-
го перешейка, под Армянском, на станции Пятиозерная, под
Ишунью. Я получил тяжелое ранение под Воронцовкой и был
отправлен в госпиталь в Керчь.
Все попытки хотя бы узнать дальнейшую судьбу родной ди-
визии, судьбу однополчан оказались безуспешными. Сообщите
мне хоть какие-либо сведения о судьбе 1-й Крымской дивизии».
61
Я написал ветерану все, что знал о судьбе Крымских ди-
визий:
1-я Крымская — сформирована из жителей Евпаторий-
ской округи, получила боевой номер 321-я с.д. По данным
Центрального архива Министерства обороны, она входила
в состав действующей армии по 10 октября 1941 года. Боль-
ше как боевая единица не упоминается.
2-я Крымская — сформирована из жителей Ялты, полу-
чила боевой номер 184-я с.д. В боях на перешейке не участ-
вовала, часть бойцов была направлена на пополнение обо-
ронявших Арабатскую стрелку наших войск. Попыталась
воспрепятствовать вхождению немецких войск в Алушту,
но была рассеяна.
4-я Крымская — сформирована из жителей Феодосии.
Получила боевой номер 320-я с.д. Она участвовала в крат-
ковременной защите Ак-Монайских укреплений на Кер-
ченском перешейке, но была отброшена. Больше о ее судь-
бе никакой информации нет.
Потом было еще одно письмо: «Уважаемый Владимир.
Разрешите мне называть Вас просто, по имени, так как по
возрасту вы мне сын. Большое спасибо за информацию. Теперь
я понимаю, что мы были левым флангом 172-й в боях за Ар-
мянск, Ишунь.
Отвечаю на Ваши вопросы. Ранен я был 27.09.41. Учения
дивизии проходили исключительно по отражению морского
или воздушного десанта. Уже в то время среди солдат и ко-
мандного состава шли разговоры, что командование дивизией
и армией, мягко говоря, не подходит занимаемым должно-
стям. Как показали дальнейшие события, так оно и было. Ес-
ли 172-я под руководством И. А. Ласкина в тяжелейших усло-
виях смогла дойти до Севастополя, то 1-я Крымская (321-я),
находясь в таких же условиях, прекратила свои действия.
Обидно. С уважением, Иван Григорьевич Кулик».
При «расквартировании» будущих партизанских отря-
дов в горно-лесной зоне Крыма в Крымском обкоме партии
были убеждены, что оккупирован будет весь полуостров, а
фронт будет проходить где-то за пределами Крыма, но все
спутала Приморская армия, которая не стала вместе с 51-й
62
армией отступать на Керчь — Кубань, а самовольно повер-
нула на Севастополь.
По-видимому, немецкое командование предполагало,
что защищавшие Перекоп советские войска будут отходить
именно к Севастополю, и потому сразу же, как только обра-
зовалась брешь в нашей обороне, опережая наши части,
устремилась к Бахчисараю, чтобы не допустить отступав-
шие войска к базе Черноморского флота.
Как река течет там, где она не встречает сопротивления,
так и части 51-й армии поток отступления понес в безопас-
ном направлении — на Керчь. Приморцы уже имели опыт
успешных боев в Одессе. К тому же ими командовал талант-
ливый военачальник генерал-майор Петров (впоследствии
генерал армии, один из самых ярких полководцев Великой
Отечественной войны), который самовольно, не имея на то
приказа, повел войска чрезвычайно трудным путем, но в
нужную сторону — на Севастополь. Марш проходил по тер-
ритории уже занятой противником.
Примечательно, что партизаны Бахчисарайского отряда
становятся невольными свидетелями безуспешных попы-
ток наших войск пробиться к Севастополю. 1 октября 1941
возле деревни Бия-Сала, забравшись на высокое дерево,
М.А. Македонский наблюдал бой какого-то подразделения
нашей морской пехоты против немцев. Противник развер-
нул с десяток минометов и обрушил на моряков град мин.
Командир Бахчисарайского отряда К.М. Сизов запретил
партизанам обнаруживать себя. «У нас другая задача!» —
осадил он тех, кто рвался помочь морякам [80, с. 14].
Осознав, что прорваться к Севастополю намеченным
путем не удается, командарм Петров производит неожи-
данный маневр. Он отказывается от губительных атак в лоб
и направляет войска в обход: через Ангарский перевал и по
южнобережной дороге, через Байдарские ворота к Севасто-
полю. При отсутствии связи, в ходе этого маневра, часть
бойцов и командиров оторвались от общей колонны и вы-
нуждены были либо пробираться в Севастополь самостоя-
тельно, либо оставаться в лесу.
Следует учитывать и тот факт, что первоначально свои
основные силы противник направил на перехват дороги
63
Симферополь — Севастополь, оставив свободным маршрут
Симферополь — Ялта — Севастополь, но как только Петров
воспользовался этой ошибкой и провел свои войска, ошиб-
ка была тут же исправлена и далее, как в пословице, «кто не
успел — опоздал».
К 3 ноября 1941 года южнобережная дорога на Севасто-
поль была надежно оседлана противником. Путь на Сева-
стополь был закрыт со всех направлений.
В первых числах ноября 1941 года лес оказался букваль-
но наводнен отступающими красноармейцами, красно-
флотцами, пограничниками.
Отношение командиров партизанских отрядов к кадро-
вым военным тех первых дней было неоднозначным. С од-
ной стороны, все понимали, что имеющийся у них запас
продовольствия ограничен, и потому делиться им никто не
хотел. Принимать или не принимать в отряд новых бойцов,
каждый командир решал самостоятельно. Отдельные отря-
ды, которые в результате дезертирства, отвратительной ор-
ганизации формирования испытывали острый дефицит в
реальных бойцах, охотно принимали окруженцев в свои ря-
ды, но при этом часто случалось так, что, прожив день-дру-
гой, гости забирали продовольствие и уходили на Севасто-
поль, да еще прихватывали с собой часть партизан. Иные
отряды, а таковых было большинство, не только отказыва-
лись принимать «чужаков», но силой забирали у них ору-
жие.
Впрочем, весьма распространен был и своеобразный
бартер. Так, в деревне Карасу-Баши остановилась на ночев-
ку какая-то наша часть. Партизаны предложили им продук-
ты, а взамен потребовали оружие и боеприпасы.
Как потом рассказывал сам командир отряда М.И. Чуб:
«Наш отряд получил сто винтовок, пулемет, несколько автома-
тов. Мы создали хороший запас патронов и гранат» [70, с. 28].
Как писал И.К. Сметанин: «Вооружение и боеприпасы до-
бывались партизанами на дорогах отступления 51-й армии,
главным образом у дезертиров, а также вооружение пополня-
лось бойцами Красной Армии, пришедшими в партизанские
отряды с трофейным оружием, в результате чего к 10—15 но-
64
ября 1941 г, все отряды вполне удовлетворительно были обес-
печены вооружением и боеприпасами» [18, с. 62].
Колпаков Н.Е.: «12 военных, в основном средний комсо-
став, среди них несколько моряков. Они в боях отбились от
своих частей, на Севастополь прорваться не смогли, искали
партизан. Попали в Колайский отряд. В отряд их не приняли.
Предложили сдать оружие и разойтись по деревням» [75, с. 14].
Более драматично описал эти дни сотрудник НКВД
И.З. Харченко: «Отдельные командиры и комиссары отрядов
это пополнение встретили отрицательно, не принимая их в
отряды. Обезоружили целые группы военных и отправили их
на все четыре стороны, мотивируя: «Мы не знаем, кто вы та-
кие, у нас людей полный комплект, малые запасы продоволь-
ствия, а поэтому — уходите от нас, куда хотите. По суще-
ству вели «массово-разъяснительную работу» — сдаваться
целыми группами в плен врагу...
Даже в декабре месяце 1941 г. связной 2-го района т. Гар-
кавенко Георгий Павлович сообщил словесное приказание Мок-
роусова: всех шатающихся по лесу военных группами и в оди-
ночку пристреливать».
Таких фактов букет, а не единичные случаи (могут под-
твердить чекисты Холанский, Фельдман, Воронин и др.)» [18,
с. 96].
А вот что писали Сталину командующий Северо-Кав-
казским фронтом маршал Буденный и член Военного сове-
та адмирал Исаков.
«Влесу эти группы натолкнулись на враждебное отноше-
ние к ним со стороны партизанских руководителей. Оказыва-
ется, по линии партизанских отрядов было дано указание —
пришедших в лес бойцов и командиров в отряды не принимать
и разоружать их как дезёртиров. Так погибло немало бойцов и
командиров, которые не желали сдаваться в плен немцам и
рассчитывали продолжить борьбу, находясь в лесах Крыма.
Командир партизанского отряда 2-горайона Губарев и воен-
ком Штепа разоружили группу бойцов в 25 человек и вытолк-
нули их из отряда. В одном километре от отряда эта группа
разоруженных бойцов была расстреляна румынами. 28мая во-
енный трибунал партизан, созданный по указанию Военного
совета фронта, судил эту пару и приговорил ее к расстрелу.
3 В. Поляков
65
Уже перед расстрелом Губарев и Штепа дали понять, что та-
кое отношение к бойцам Красной Армии, приходящим в лес,
было продиктовано им главным руководством» [ 16, с. 9—20].
Сам же А.В. Мокроусов в приказе № 1, в пункте 15 тре-
бовал: «Используйте всевозможные пути дляувеличения в от-
рядах оружия... При случае обнаружения дезертиров — ору-
жие отбирайте, дезертиров передавайте следственным орга-
нам».
Бывший инструктор Сакского райкома партии Михаил
Самойленко с группой бойцов вышел в расположение Бах-
чисарайского отряда. М.А. Македонский, который знал его
еще до войны, охотно принял новичков. Впоследствии из
рядового бойца М.Ф. Самойленко вырос до командира
бригады. С группой бойцов — защитников Перекопа при-
шел бывший второй секретарь Бахчисарайского райкома
Андрей Бережной. Примечательно, что несмотря на его вы-
сокую довоенную должность, в одном из документов воен-
ной поры о нем вспоминают как о хорошем партизанском
разведчике, человеке, прекрасно знающем лесные тропы.
Стоит ли этому удивляться, ведь он тоже уроженец этих
мест. К сожалению, подобные люди были исключением.
Подавляющее число командиров, бойцов и краснофлот-
цев не имели в отрядах знакомых, но и уходить им уже было
некуда. И тогда стихийно, практически вопреки воле
А.В. Мокроусова, они стали собираться в так называемые
красноармейские отряды, которые самовольно размеща-
лись по соседству с партизанами. Поскольку они были хо-
рошо вооружены, многие из них уже дрались под Одессой,
на Перекопе, то взять их на испуг уже было нельзя. По своей
инициативе отдельные такие группы самостоятельно стали
совершать нападения на оказавшиеся в их расположении
немецкие подразделения. Лейтенант Ф.И. Федоренко еще
недавно был уполномоченным особого отдела 530 с.п. 156-й
стрелковой дивизии. По своей инициативе он возглавил
группу красноармейцев из самых различных частей и при-
вел их из Ялты в лес. Неподалеку от расположения группы
он заметил колонну противника, в составе которой было
три грузовых машины, множесто конных повозок, не менее
роты гитлеровцев. С ним же всего тридцать пять человек,
66
которых формально даже нельзя считать еще отрядом, но,
что важно, уже в течение нескольких суток бойцы призна-
вали нравственный авторитет человека, который стал их
командиром и которому они беспрекословно подчинялись.
Нападение на колонну оказалось для противника пол-
ной неожиданностью. Так же внезапно Ф.И. Федоренко
прекратил бой и вывел отряд на безопасное расстояние.
Когда, заслышав стрельбу, прибежали партизаны Евпа-
торийского отряда во главе с комиссаром района 3. Ф. Аме-
линым, то их взору предстала впечатляющая картина: сго-
ревшие автомобили, десятки трупов врагов. У красноар-
мейцев всего один раненый.
Вот воспоминания командира 3-го Симферопольского
отряда П.В. Макарова: «Поузкой тропе на Чатыр-даг подни-
мается воинская часть. Вышли ей навстречу.
— Вы партизаны ? — спросил нас командир.
-Да.
— Скажите, где можно найти товарища Мокроусова или
Макарова?
— Незнаем.
Майор пожал плечами и многозначительно произнес:
— Странно... очень странно...
В это время из рядов вышел старший лейтенант. Подойдя
ко мне вплотную, он радостно воскликнул:
— Здравствуй, Павел Васильевич! Вот где довелось встре-
титься.
По-приятельски расцеловались. Это был мой друг Саша
Махнев. Он работал до войны в редакции газеты «Красный
Крым».
Услышав мою фамилию, майор с усмешкой повторил ска-
занное им при встрече: «странно... очень странно...» и стал
настаивать на том, чтобы всю часть зачислили в партизаны.
Объяснили, что сделать этого не можем. Исключение мы
допускали лишь в отношении Саши Махнева. Майор обидел-
ся...»[79,с. 323].
Л .А. Вихман: «Со мной группа человек 25 краснофлотцев.
Мы зашли в глубину леса и там остались ночевать. Утром
слышим вверху стук, шум. Послали разведку. Их стали разору-
жать, но они выставили автоматы и к себе не подпускают.
67
Один убежал ко мне. Кричит: «Не знаю, что там такое, но
нас хотят разоружить!»
Я ребят поднял, мы выскочили наверх. Партизаны увидели
нас — перепугались. Мы были все в форме, с автоматами» [22,
с.87].
А вот как вспоминал о своем появлении в 3-м Симферо-
польском отряде Н.И. Дементьев:
«Уходили из Одессы организованно. В порту ко мне обрати-
лась какая-то девушка.
— Я секретарь комсомольской организации и боюсь здесь
оставаться.
Я надел на девушку свой бушлат, бескозырку и провел на
корабль.
В Севастополе нас посадили на автомобили, которые мы,
кстати, доставили морем из Одессы, и привезли в Джанкой.
Оттуда уже пешком на Воронцовку. Сходу ее взяли.
Очень скоро поняли, что Крым — это не Одесса, да и нем-
цы — не румыны. Противник быстро обошел Воронцовку с двух
сторон и, чтобы не попасть в окружение, командир приказал
отступать. Так и повелось: днем отбиваемся, ночью отходим.
Отступаем вроде на Севастополь, но каким путем, бог его
знает. Совершенно не остался в памяти Симферополь, когда
впервые попал в него в 1944году, даже не вспомнил, был я здесь
или нет ?
Остановились уже в Джалмане. Что делать ? Отряд моря-
ков небольшой — человек пятнадцать. Встречаем партизан.
Как потом оказалось, это был 3-й Симферопольский отряд.
Навстречу вышел комиссар отряда Чукин. Разговаривал гру-
бо, презрительно. Матросы ответили тем же. Обматюкав
партизан, моряки пошли дальше, но уже не по шоссе, а в горы.
На яйле увидели разбитые телеги и возле них сделали Ночлег.
Телеги накрыли плащ-палаткой и уснули. Утром заметили
мальчишку, или вернее юношу, который пас барашек. Парень
быстро забил барана, освежевал его и на костре приготовил,
что-то вроде шашлыка. Парень работал так ловко, что мат-
росы откровенно им любовались. Так состоялось мое первое
знакомство с крымскими татарами. Позавтракав, матросы
почистили оружие. Проверяя его, пару раз выстрелили. Вдруг
на плато выезжает «эмка». В ней партизан с ручным пулеме-
68
том, какой-то пограничник со звездой политрука на рукаве,
ну и естественно шофер.
— Кто стрелял ?
— Мы! Оружие проверяли.
Пограничник назвал себя командиром партизанского рай-
она и поинтересовался, что моряки намереваются делать
дальше.
— На Севастополь идти.
Тот неодобрительно покачал головой. Посмотрел на авто-
маты ШИП, которыми были вооружены матросы, и предло-
жил остаться в партизанах.
— Но тогда нас посчитают дезертирами.
— Не волнуйтесь, это уже моя забота!— парировал по-
граничник.
Так вся группа моряков осталась при штабе 3-го парти-
занского района» [50].
Помимо приморцев, поток отступления занес в лес мно-
жество отдельных подразделений 51-й армии. Наиболее
крупными из них оказались остатки 48-й о.к.д., которая
пришла в лес во главе со своим командиром генерал-майо-
ром Д.И. Аверкиным.
До сих пор грибники находят в лесу кавалерийские
шашки, с которыми пришли в лес кавалеристы и которые
оказались совершенно бесполезными в условиях пешей
партизанской войны.
В Крымском государственном архиве я наткнулся на
воспоминания комиссара 48-й о.к.д. Е.А. Попова, которые
он писал в апреле 1942 года.
«1—2 ноября 48 о.к.д сосредоточилась в районе Салы —
Эльбузлы. 2 ноября в штабе 51-й армии (Алушта) я получил
боевой приказ Николаева дивизией удерживать район Салы.
В 21.00 по телефону начальник штаба армии приказал ди-
визии сняться и двигаться в направлении Судак — Алушта —
Балаклава. В22.00дивизия выступила на Судак. Целый день
3-го ноября мы двигались из Судака. Лошади настолько уста-
ли, что еле передвигались. Еще в Судаке Аверкин подчинил себе
56-й зенитный дивизион и ряд других частей и подразделений.
Наша 48-я к.д. представляла из себя огромный табун ло-
шадей с коноводами. Еще 19 октября в наступательном бою
69
под Ишунью из общего состава в 2900 человек дивизия потеря-
ла 50%. К моменту движения на Алушту насчитывалось 700
человек с огромным количеством лошадей, так как дивизия ни
разу в Крыму не участвовала в конном строю в боях. Всего
войск собралось под командованием Аверкина около 2500 чело-
век.
Вечером 4-го ноября части остановились на ночлег. Одно-
временно еще днем был сформирован отряд моряков (150 чел.)
из 56-го зенитного дивизиона под командованием капитана
Каменского на машинах с задачей оказать помощь одному из
полков 184-й с.д. и удержать Алушту до подхода главных сил.
Штаб дивизии оставался в деревне Кучук-Узень. Оказалось,
что полк 184-я с.д. под командованием Щетинина по сущест-
ву без боя оставил Алушту. Отряд моряков остановился в 7км
от Алушты и чего-то ждал. Положение наше усугубилось. Не-
обходимо было прорываться через Алушту. К рассвету 5 нояб-
ря под Алушту прибыл штаб дивизии. Началась деятельная
подготовка к прорыву. Решено было подтянуть части и в
13.00начать прорыв. Начав наступление, мы натолкнулись на
сильный и организованный огонь пулеметов и минометов из
Алушты. В этом наступательном бою мы потеряли 250 чело-
век, в том числе командира 62-го к.п. Мы были вынуждены
отойти, но куда? Назад — означало идти в руки фашистов,
идущих по пятам из Судака. Но другого выхода не было. На ру-
ках у нас имелся приказ Военного совета, на случай, если будем
отрезаны — ждать морские тральщики для эвакуации час-
тей. Тревожную ночь мы провели на Алуштинском шоссе. 6но-
ября утром в 7.00на совещании командиров частей было при-
нято мое предложение о переходе в лес на партизанские мето-
ды борьбы. Однако, имея приказания о морских транспортах и
не теряя надежды на их приход, считали необходимым продер-
жаться еще один день.
Целый день 6 ноября мы дрались и скакали от рубежа к ру-
бежу. Впоследствии рубеж в районе деревни Куру-Узень мы
удерживали до 16 00. К этому времени татары-предатели из
деревни Казанлы вывели к нам в тыл автоматчиков и создали
такое положение, при котором 68-й к.п., прикрывавший доро-
гу Ускут-Карасубазар, оказался совершенно от нас отрезан-
ным, а остальные части 62, 71 и 147-я к.п. в тактическом ок-
70
ружении. Единственный выход вел в лес через ущелье по реке
Су ат на гору Демирджи. Так мы и сделали, но это уже был не
организованный отход, а скорее всего бегство. Как мне ни тя-
жело, я вынужден сказать, что ушли мы позорно, оставив
противнику много лошадей и многочисленные обозы. Всю ночь
мы поднимались в горы и 7-го утра собрались вместе на Де-
мирджи. Было нас 300 человек. Окончательно было принято
решение идти на Карасубазарские леса. Это мнение высказал
также и Аверкин. Шли мы длинной цепочкой по одному. Голод-
ные, мы искали какую-нибудь лошадь, чтобы перекусить. Ча-
сам к 14 дня начался снегопад и сел густой туман. Аверкин,
шедший в хвосте колонны, отстал в 20 минутах ходьбы от
того места, где мы остановились на большой привал, с целью
отметить 24-ю годовщину Октября и на ночлег.
Все попытки найти Аверкина не увенчались успехом, и
только спустя месяц мы узнали, что Аверкин якобы отстал
намеренно с целью пробиться на Севастополь. Мне трудно ве-
рить этому, так как знаю генерала Аверкина честным, пре-
данным нашей партии и Родине командиром.
Утром 8 ноября вместе с Лобовым, нач. политотдела Кле-
ветовым решили оставить людей для розыска Аверкина, а ос-
тальным двигаться дальше.
После семи суток тяжелых переходов по горам и лесу, в ус-
ловиях зимней стужи, разбитые, оборванные и голодные, те-
ряя людей в боях с румынами, 13 ноября мы прибыли во второй
район партизан Крыма, начальником которого был т. Генов.
Решено было остаться. На базе 62 и 71-го к.п было создано два
партизанских отряда. Одним стал командовать подполков-
ник Городовиков, комиссар Фурик, другим — капитан Исаев,
комиссар Бедин. За счет командиров и политработников ди-
визии мы укрепили остальные партизанские отряды. Лобов
стал начальником штаба района, Касьянов — начальником
разведки, батальонный комиссар Клеветов — комиссаром
Джанкойского отряда, Полянский — комиссаром Ичкинского
отряда, Ларин — командиром Зуйского отряда, прокурор ди-
визии Верещагин — командиром Сейтлерского, Сидоров — ко-
миссаром Колайского отряда и т.д.» [16, с. 32].
Наличие в лесу огромной массы военнослужащих стало
реальностью, с которой не считаться было уже невозможно.
71
К13 ноября Центральный штаб был вынужден официально
признать наличие красноармейских отрядов.
То, что формирование партизанских районов осуществ-
лялось практически в последние дни, привело к тому, что
многие из людей, чьи кандидатуры были утверждены как
комиссары или начальники штабов районов, по самым раз-
ным причинам в лес так и не прибыли. Образовавшиеся ва-
кансии А.В. Мокроусов стал заполнять оказавшимися в ле-
су командирами и политработниками РККА. Так, коман-
дир 48-й кав. дивизии Д.И. Аверкин 18.11.41 был назначен
командиром 4-го партизанского района вместо не показав-
шегося А.В. Мокроусову И.М. Бортникова. Характеристи-
ка И. М. Бортникова И.З. Вергасовым уже приводилась в
настоящей работе. Насколько она объективна, судить не
берусь.
Комиссар 48-й кав. дивизии Е.А. Попов был назначен
комиссаром 2-го партизанского района вместо не прибыв-
шего в лес секретаря Джанкойского райкома ВКП(б)
П.З. Фруслова. Впоследствии, изучая документы Крымско-
го обкома ВКП(б) периода эвакуации, я не раз встречал это
имя в качестве своеобразного наркома земледелия Крым-
ской АССР «в эмиграции».
Начальник штаба 48-й о.к.д. полковник М.Т Лобов стал
начальником штаба этого района вместо смещенного с это-
го поста Анатолия Макаля.
Всего в ноябре 1941 года в партизаны влилось 1315 сол-
дат, матросов, командиров, что составляло 35% общего чис-
ла. Среди военнослужащих было 438 командиров и полит-
работников. Когда Ф.И. Федоренко, в ореоле славы после
удачно проведенного первого боя, предстал перед генерал-
майором Д.И. Аверкиным, тот без колебания назначил его
командиром взвода. Вот как описывет это событие сам
Ф.И. Федоренко: «Знакомлюсь со взводом. В нем — за сорок
человек, большую половину составляют командиры и полит-
работники, многие из них старше меня по возрасту и воинско-
му званию» [101, с. 20].
Симферополец С.М. Качанов, до войны начальник сим-
феропольского Осоавиахима, оказался в лесу в составе ос-
татков 156-го арт. полка. «Пришли в Судакский отряд. В нем
72
155 человек, военнослужащих 22 человека. 7.11.41 пришел ко-
мандир 3-й батареи старший лейтенант Алдаров со своими
людьми. Решили гражданский отряд и военный объединить.
Стало веселее, так как до этого на нас смотрели косо. Этот
отряд имел богатейшую продовольственную базу, до миллиона
винтовочных патронов, но очень слабое вооружение. Винтов-
ки были японские старого образца. Было два пулемета.
В отряде было 35 женщин, в большинстве случаев пожило-
го возраста, небоеспособных. Мужчины были тоже такие же:
кто плохо видит, у кого рука не сгибается. Все были уверены,
что побудут в лесу два-три месяца, и все закончится» [22,
с. 159].
«В Красноармейском отряде человек двести, из них более
сорока командиров разных степеней. Одеты неважно. Армей-
ская обувь, повидавшая Сивашские болота, крымскую гальку и
осеннюю грязь, требовала замены. Многие не успели получить
в армии зимнего обмундирования, даже шинелями не все были
обеспечены» [67, с. 49].
Предстояла долгая партизанская зима. В разных отрядах
к ней готовились, естественно, по-разному, но что объеди-
няло всех, так это то, что никто не представлял масштабов
грядущих трудностей и невзгод.
Среди партизан были участники Гражданской войны:
И.М. Бортников, ЕЕ. Водопьянов, И.Г. Генов, ЕЯ. Долетов,
Д.Д. Кособродов, В.В. Красников, С.Е Леонов, П.В. Мака-
ров, А.В. Мокроусов, ЕК. Рябошапко, С.Н. Чукин. Исходя
из своего прежнего партизанского опыта, все они были убе-
ждены, что, как и в «ту войну», армия противника будет на
фронте, отдельные гарнизоны будут в городах, а в деревнях
будут хозяевами партизаны. Основным носителем этой тео-
рии был сам командующий — А.В. Мокроусов. Эти на-
строения И.Г. Генов впоследствии отразил в своих воспоми-
наниях: «Оккупанты, как правило, будут находиться в горо-
дах. В деревню они не пойдут. Вот в деревнях-mo мы и будем
хозяйничать. Единственное, на что гитлеровцы могут пой-
ти, — это выделить часть войск на охрану своих коммуника-
ций» [70, с. 79].
Все это предопределило многое и в партизанской такти-
73
ке, о чем мы поговорим позднее, и в оборудовании парти-
занского жилища.
Поскольку «оккупанты будут находиться в городах», то
отряды с большим комфортом стали размещаться в горных
поселках: 3-й Симферопольский отряд — в горном санато-
рии; бойцы Красноармейского отряда — в общежитии по-
селка Чаир; штаб А.В. Мокроусова — в кельях Святогорско-
го монастыря...
Очень скоро все это пришлось бросить и уходить в глубь
леса.
В Ичкинском отряде стали делать землянки. «Бывший
бригадир строительной бригады Егор Шутеев сложил пре-
красную плиту. Затопили ее не дождавшись, пока просохнет
глина» [70, с. 36].
Пожалуй, серьезней всех подошли к обустройству в Зуй-
ском отряде.
«Землянки скрыты под землей. Лазы в них замаскированы.
Если бы не тропки на снегу, да не дымки из труб—убей, не об-
наружишь...» [78, с. 26].
Памятной оказалась первая ночевка Ялтинского отряда.
«Раздалась команда: «Ломать сучья и разводить кост-
ры!..» Мне припомнилась Сибирь; там по-иному готовились к
ночлегу в лесу, и я стал шестом раздвигать угли, увеличивая
площадь костра.
— Вы зачем это делаете ? — спросил Агеев.
Я подкинул в костер еще охапку дров и, когда они разгоре-
лись, предложил:
—Давайте перенесем костер немного в сторону.
— Чего вы мудрите ? — недоумевал Агеев.
На новом месте костер горел с прежней силой. Я тщатель-
но очистил площадку от углей и золы, там, где только что го-
рел костер, и объявил:
— Печь готова. Пожалуйте греться!
Глядя на нас, стали готовить себе такие постели и другие»
[97, с. 16].
С первых же дней партизанской борьбы самым острым
стал вопрос...
А ну, уважаемый читатель, попробуйте самостоятельно
на него ответить. Нет, не продовольствия — пока оно еще
74
было. Оружия? Хватало. Людей? В избытке, правда, никто
из них не знал местности, но пока отрады отсиживались на
своих базах, то так остро эта проблема пока еще не ощуща-
лась. Не буду томить вас, а только напомню, что любое
управление, будь то воинская часть, партизанский отряд,
предприятие или школа, основывается на трех постулатах:
получении информации, принятии управленческого реше-
ния, контроле за его выполнением.
Так вот, Центральный штаб не получал никакой инфор-
мации. Не только от отрядов, но даже от районов. Не имея
информации, управлять, а переходя уже на военные терми-
ны, командовать — невозможно. Простите, успешно ко-
мандовать.
Но давайте вновь немного займемся теорией. Это сего-
дня мы знаем, что «кто владеет информацией, тот владеет
миром». В те годы, готовясь к партизанской войне в Крым-
ских горах, А.В. Мокроусов этого не знал. Любое управле-
ние людьми, а в данном случае командование, подразуме-
вает: наличие самой современной связи, оптимальной
структуры управления и рациональной технологии.
Рациональная технология — это тактика партизанской
борьбы, то есть то, что было в свое время обобщено еще Де-
нисом Давыдовым, но об этом более детально мы погово-
рим в дальнейшем. Была ли оптимальна принятая структу-
ра управления? В целом мы можем согласиться, что триада:
Центральный штаб, пять партизанских районов, четыре-
шесть партизанских отрядов — соответствовала требовани-
ям времени и сложившимся условиям. Практически в та-
ком же виде эта структура просуществовала до конца окку-
пации, приняв на заключительном этапе окончательную
форму: соединение — бригада — отрад.
И только отвечая на вопрос: имели ли крымские парти-
заны «самую современную связь»? — мы с горечью должны
ответить — нет!
Причин тому много. Были и чисто субъективные. Буду-
щий командующий партизанским движением в Крыму
75
Алексей Мокроусов, человек малограмотный, как принято
тогда было с гордостью говорить, «академиев не кончал»,
совершенно не понимал роли радиосвязи в современной
войне. Примечателен его приказ № 1, в котором он писал:
«11. Немедленно направить в мой штаб по четыре человека
связистов.
12. В связи с тем, что радиосвязь будет установлена моим
штабом — начальникам районов своих передатчиков не
иметь, а если такие уже установлены, пользоваться ими
только по моим указаниям. Шифр для связи будет установлен
и выслан дополнительно.
16. Донесения о состоянии отрядов, проводимых работах,
наличии заготовленного продовольствия и имущества и поли-
тико-морального состояния отрядов доносить мне один раз в
десятидневку, а о происшествиях и проводимых операциях —
немедленно. Место связи со мной — прежнее» [13, с. 3].
Под словом «связистов» А.В. Мокроусов подразумева-
ет — «связных» или, как говорили в старину, «гонцов». Лю-
дей, которые должны передавать устную или письменную
информацию. Способ связи самый архаичный, применяе-
мый, вероятно, с самых первых войн, которые вело челове-
чество.
То, что А.В. Мокроусов требует не иметь своих передат-
чиков, свидетельствует о том, что он понимал: у кого связь с
вышестоящим командованием, тот и хозяин положения.
С другой стороны, связь — это возможность получать аль-
тернативную информацию. Не случайно с началом Вели-
кой Отечественной войны у населения были изъяты все ра-
диоприемники. Радио — это неконтролируемый источник
информации. Работая с протоколами бюро обкома, я на-
ткнулся на интересный документ:
«Решением Зуйского райкома ВКП(б) от 30.06.41 исключен
из партии Младенов Василий Федорович, член ВКП(б) с 1930
года, болгарин, ответственный секретарь Зуйскогорайиспол-
кома». Сообщалось, что уже ранее В.Ф. Младенов находил-
ся под судом и привлекался к ответственности по Закону
28.12.39 года «За покровительство прогульщикам». Тогда он
получил 4 месяца исправительных работ, с отбыванием их
по месту работы и удержанием 20% зарплаты.
76
На этот раз случилось следующее. Находясь по служеб-
ным делам в одном из колхозов района, В.Ф. Младенов, на-
страивая радиоприемник, случайно наткнулся на иностран-
ную музыку. После того как она закончилась, началась ра-
диопередача на русском языке, в которой сообщались ново-
сти с фронтов.
Об услышанном В.Ф. Младенов в автомобиле рассказал
председателю райисполкома А.А. Литвиненко, слышал это
и водитель. Бдительный А.А. Литвиненко официально со-
общил обо всем секретарю райкома Н.Д. Луговому.
Бюро Зуйского райкома ВКП(б) приняло решение об
исключении из партии, но бюро обкома его не утвердило.
«За слушание по радио и передачу в разговорах содержания ан-
тисоветской пропаганды» В.Ф. Младенову объявили выго-
вор [7, с. 78].
В своих многочисленных мемуарах, книгах Н.Д. Луго-
вой много страниц уделит и В.Ф. Младенову и А.А. Литви-
ненко — оба они вскоре станут видными партизанами Зуй-
ского отряда и оба погибнут в боях, но в воспоминаниях нет
и намека на этот эпизод, в котором и А.А. Литвиненко, да и
сам Н.Д. Луговой выглядят далеко не лучшим образом.
Из пункта 12 настоящего приказа мы узнаем, что
А.В. Мокроусов был уверен, что радиосвязь у него будет, но
не известно, в силу каких причин он ее так и не получил.
В одном из своих докладов он впоследствии напишет: «Не
повезло и с радистами — их не оказалось. Обещали прислать
позднее».
8.11.41 г. В журнале боевых донесений отмечено, что из
Севастополя в распоряжение главного штаба прибыло два
радиста с рацией. Казалось бы, проблема решена, но в нача-
ле 1942 года в своем письме В.С. Булатову А.В. Мокроусов
уже в самом конце отметит: «Все же самым больным вопросом
является связь с Вами и районами. Завезенные ранее на базы
рации маломощны. Присланная т. Каранадзе с т. Кобриным
рация маломощна, действие ее до 25 км, а в условиях леса и гор
мощность ее резко понижается. Мы и некоторые районы при-
нимаем сводки Информбюро на самодельных приемниках.
Из-за отсутствия технической связи с районами прихо-
дится высылать живую связь, которая перехватывается фа-
11
шистами. Так, например, чтобы связаться с 1-м районом,
пришлось высылать дважды связных и только 30 декабря 1941
получить сведения о деятельности этого района» [ 1, с. 144].
Вдумайтесь в последнюю строку: в течение двух месяцев
не поступало никакой информации о жизни, боевой дея-
тельности одного из пяти подразделений. В данном случае
1-го района. О каком же управлении этим районом со сто-
роны Центрального штаба может в таком случае идти речь?
Не лучше ситуация и во 2-м районе. Вот что вспоминал
впоследствии его командир Иван Генов: «Двадцать дней по-
надобилось на то, чтобы установить связь между 2-м парти-
занским районом и Центральным штабом. У Мокроусова ра-
ция не работает — нет питания, к тому же она маломощная,
ее радиус действия не более десяти километров» [70, с. 63].
Начальник Центрального штаба И.К. Сметанин — про-
фессиональный военный, в недавнем прошлом работник
Крымского военкомата, в 1942 году писал: «Между отряда-
ми существовала и существует только живая связь. Связные
преимущественно являются стабильными, хорошо изучивши-
ми секретные маршруты между отрядами и штабом. Связь с
1 и 2-м районами, а также с командующим — живая, но очень
длительная и опасная, что, по моему мнению, затрудняет ру-
ководство командующего и задерживает информирование его
об обстановке и его указания, а последнее время: апрель —
май — совершенно связь отсутствовала» [ 113, с 73].
Если, как мы уже знаем, отсутствовала связь между Цен-
тральным штабом и районами, то как обстояло дело внутри
районов? Вот как впоследствии оценивал ситуацию ветеран
партизанского движения, а в ту пору рядовой боец 3-го пар-
тизанского района Андрей Сермуль: «Отряды локтевой свя-
зи между собой не имели. 3-й отряд стоял в урочище Алмалан,
а 2-й Симферопольский — на Аспорте. Расстояние между ни-
ми день ходу, а 1-й Симферопольский отряд стоял вообще на
Альме. Сутки надо было идти, чтобы передать какое-нибудь
приказание.
Штаб Мокроусова первоначально находился в Косьмо-
Демьяновском монастыре, потом, когда его сожгли, был вы-
нужден перейти на западные склоны горы Черной, где на Бар-
78
ла-кош для него была оборудована капитальная землянка» [92,
с. 23].
Во 2-м районе, по воспоминаниям его командира
И.Г. Генова, ситуация не намного лучше. «Более полумесяца
находимся в лесу. Рации нет. А противник распространяет
всякого рода провокационные слухи вроде того, что взят Ле-
нинград, окружена Москва, в течение двух недель будет занят
Севастополь, азатем очередь дойдет и до партизан» [70, с. 51].
Только в начале декабря удается установить связь 2-му
району с Центральным штабом. Возвратившиеся связные
передают приказ Мокроусова № 1 от 31 октября 1941, чита-
телю уже известно его содержание, и, что, вероятно, более
важно, мешок с деньгами — 209 тысяч советских денег. Но
это связные Центрального штаба, а до этого И.Г. Генов от-
правлял 13 человек (!!!) и вот, наконец, посланный 17 нояб-
ря 1941 года партизан ГП. Гаркавенко только 27 ноября на-
шел Мокроусова и 8 декабря возвратился во 2-й район. Из
рассказа ГП. Гаркавенко выяснилось, что и у А.В. Мокро-
усова рация не работает — нет питания, к тому же она мало-
мощна, ее радиус действия не более десяти километров.
«Самая хорошая директива или информация, полученная с
опозданием, теряет свое значение и ценность», — с горечью
пишет И.Г. Генов [70, с. 63].
Потери в связных были огромными. Как отмечала
Е.Н. Шамко: «Только с ноября 1941 года по июль 1942погиб31
связист» [105, с. 17].
Отсутствие регулярной связи, а следовательно, и надле-
жащего контроля, все это стало способствовать тому, что
еще в период Гражданской войны получило название «пар-
тизанщины». Очень скоро уже не симптомы, а ее явные
признаки И.Г. Генов стал замечать в подчиненных ему отря-
дах. Административно-командная система управления, а в
Крымском лесу была применена именно она (а что же
еще?), предусматривает:
1. Распределение всех видов ресурсов сверху вниз.
2. Безоговорочное подчинение нижестоящего подразде-
ления вышестоящему.
В условиях осени 1941 года отряды существовали прак-
тически автономно. Использовали свои запасы продоволь-
79
ствия. Практически не имели никакой связи с Централь-
ным штабом и лишь эпизодически со штабом района. Если
и доходило до отрядов какое-нибудь указание, то оно уже
безнадежно устаревало и, естественно, не способствовало
росту авторитета вышестоящего командования. Осознав
это явление, И.Г. Генов дал ему свое определение: «появле-
ние батьков». По аналогу с батькой Махно и другими вожа-
ками нерегулярных отрядов периода Гражданской войны.
Трудно сказать, какими мерами боролся бы с этим явле-
нием И.Г. Генов и полностью поддержавший его в этом во-
просе А.В. Мокроусов, но, на их счастье, в лесу оказался ог-
ромный резерв командно-политических кадров из числа
прибывших в лес окруженцев. И тогда И.Г. Генов первым
применил испытанное оружие системы — «перетряхивание
кадров».
Он без колебаний снимает командиров и комиссаров от-
рядов, назначая на их места кадровых военных. Его «почин»
подхватывает А.В. Мокроусов, в дальнейшем доведя его
почти до абсурда.
Как отмечал в своих дневниках Н.Д. Луговой: «Уже через
шесть дней после начала партизанских действий начались
«чистки». Н.Д. Луговой приводит поименный список ко-
мандиров и комиссаров отрядов, которые были отстранены
от должностей с 6.11.1941 по 12.6.1942 год, — тридцать два
человека!
«Многие из них, кто остался жив, после отстранения
Мокроусова доказали свою компетентность и вновь стали ко-
мандирами и комиссарами отрядов, бригад и даже соедине-
ний» [78, с. 330].
В своей кадровой политике первого этапа А.В. Мокро-
усов опрометчиво настроил против себя весь партийно-со-
ветский актив Крыма, так как снимаемые им с должностей
командиры и комиссары — это в самом недавнем прошлом
и настоящем секретари райкомов партии, председатели
райисполкомов — такого не прощают.
Не задумываясь о последствиях, А.В. Мокроусов сделал
ставку на кадровых военных, при этом он не осознавал рас-
тущего их влияния на всю атмосферу партизанского леса.
Избежав Сциллу, А.В. Мокроусов наскочил на Харибду, но
об этом будет отдельный разговор в дальнейшем.
80
С проявлением первых признаков грядущего голода
сложилась совершенно нетипичная ситуация, когда выше-
стоящий штаб должен был получать продукты с сохранивших-
ся баз отрядов. Отдать продовольствие и голодать самому?
Все это вместе взятое привело к резкому падению авто-
ритета высшего руководства, которое ничего не могло дать,
но намеревалось взять. В этих условиях А.В. Мокроусов вы-
нужден был применить самое испытанное оружие админи-
стративно-командной системы и его высшей формы тота-
литарного режима — репрессии. Командиров и комиссаров
отрядов он смещает с должностей и в целом достигает пер-
воначального положения — с ним вынуждены считаться, и,
когда ему понадобилось забрать продовольствие — самое
ценное, что оставалось в отдельных отрядах, ему безропот-
но подчинились.
4 декабря 1941 года А.В. Мокроусов издает свой знаме-
нитый приказ № 8. Прошел всего один месяц партизанской
жизни.
«Начальникам и комиссарам районов.
По имеющимся у нас данным, ваш штаб и отряды района
бездействуют. Регулярной связи с отрядами нет, а руково-
дство ими отсутствует, вследствие чего отряды отсижива-
ются на своих базах, доедают остатки заготовленной про-
дукции и не заботятся о дальнейшем пополнении баз за счет
противника.
Приказываю:
1. В дальнейших практических действиях руководство-
ваться моим приказом № 1.
2. Обязать каждого командира отряда проводить не менее
трех операций в месяц.
3. Начальникам и комиссарам отрядов не отсиживаться в
штабах, а временами лично руководить операциями того или
иного отряда или соединения отрядов.
4. Учитывая слабо поставленную политработу в отрядах и
среди окружающего населения, комиссарам отрядов усилить
работу.
5. С получением настоящего приказа начальникам районов
81
провести операции под своимличнымруководством, согласно
прилагаемого приказа.
6. Наблюдаются случаи самовольного ухода из отрядов
одиночек и групп командиров, политработников, красноар-
мейцев, влившихся в партизанские отряды под предлогом со-
единения с частями Красной Армии, задерживать таких,
обезоруживать и зачинщиков расстреливать.
7. Были случаи двурушничества, трусости и недопонима-
ния. К первому относится комиссар Тельмановского отряда
Гринберг, ушедший со своим отрядом из леса, вторым — ко-
мандир Евпаторийского отряда Калашников и комиссар Хро-
ленко, распустивший часть своего отряда, а к третьим — на-
чальник 5-го района Красников, который не справился с возло-
женными обязанностями и отправил в Севастополь Сакский
отряд, под предлогом как разложившийся.
8. Имеются массовые случаи, когда колхозники присвоили
себе эвакуированный скот из других районов. Скот отобрать
и использовать на нужды отрядов. Такие же случаи имеются
и с обобществленным скотом, причем немцы уже принимают
меры, обязывающие население сохранить этот скот с целью
его конфискации. Дабы этот скот не попал врагу, необходимо
взять его под свой контроль, поставить своих пастухов, при
этом разъяснить населению, что скот является собственно-
стью колхоза и будет изъят партизанами только тогда, ко-
гда немцы будут намерены его забрать.
9. В целях лучшей связи начальникам районов выслать в мой
штаб по 4 человека связных, два из которых будут постоянно
находиться при штабе.
10. Каждые десять дней присылать подробные донесения о
проведенных операциях, а также политразведсводки.
Невыполнение настоящего приказа, в особенности о прове-
дении боевых операций, буду рассматривать как срыв дейст-
вий партизанского движения и буду принимать строгие меры
вплоть до расстрела» [13, с. 4].
По мере поступления приказа № 8 в отряды он вызывал
шок среди партизанских командиров. Особенно поразила
угроза расстрела. Вот как описывал свое восприятие прочи-
танного комиссар Зуйского отряда Н.Д. Луговой: «Это
больше, чем перегиб. Тут совсем другой расчет: «Бойся меня!
Я — Мокроусов. Буду расстреливать» [78, с. 36].
И ГРЯНУЛ БОЙ...
Официальная информация о начале боевых действий
крымских партизан относится к 4 ноября 1941 года. Во вся-
ком случае, именно с этой даты начинается запись в журна-
ле боевых действий Крымского штаба партизанского дви-
жения. По донесению командира 4-го партизанского рай-
она И.В. Бортникова, группа Евпаторийского отряда из
засады убила одного офицера и четырех мотоциклистов [ 14,
с. 4].
В немецких документах первое упоминания о крымских
партизанах относится к 5.11.1941 года.
«Руководитель всем партизанским движением, по данным
одного татарина, находится на возвышенности в 20 км юж-
нее Карасубазара. Найти и уничтожить» [69, с. 28].
В начальный период столкновения между партизанами
и оккупантами происходили спонтанно. И успех был на
стороне того, кто заметит противника первым. Ещё не зная
о партизанах, румынские и немецкие солдаты вели себя в
лесу довольно беспечно. Столкновения происходили в не-
посредственной близости от мест расположения отрядов.
Партизаны еще не ищут боя, не навязывают его противни-
ку. Все происходит неожиданно. Ничего не подозревающий
противник сам случайно оказывается на пути партизан. Вот
почему во всех последующих приказах и А.В. Мокроусов, и
начальники районов требуют проведения боевых операций
вдали от своих баз. Всем понятно, что бой в непосредствен-
ной близости от своего лагеря — вынужденный.
Бахчисарайский отряд. «5 ноября заметили группу немец-
ких разведчиков. Подпустили на расстояние выстрела дробо-
вика. Впереди всех лежал Шаров, и он первый разом из двух
83
стволов намертво повалил одного из немцев. Остальные сразу
же убежали. Автомат убитого стал первым трофеем» [103,
с. 27].
Колайский отряд. 8-го ноября рота солдат противника
вышла из деревни Ени-Сала по направлению к Караби-яй-
ле. Двигалась без разведки. Партизаны под командованием
командира группы Владимира Лелько подпустили их побли-
же, а затем внезапно открыли огонь. Оставив десять солдат
убитыми и унеся несколько раненых, противник спешно по-
кинул лес. Партизаны потеряли двух человек [70, с. 35].
Джанкойский отряд. Первое боевое столкновение про-
изошло почти по такому же сценарию. Офицер и пять сол-
дат шли беспечно по лесу, громко разговаривали. Партиза-
ны заметили их первыми и открыли огонь. Офицера и двух
солдат убили. Остальным удалось бежать [70, с. 47].
Буюк-Онларский отряд. Вот как описывает один из пер-
вых боев А.С. Ваднев: «5.12.4. В лес пришел румынский ба-
тальон. Мне с тремя бойцами поручили найти его месторас-
положение. Мы нашли, доложили. 19 человек во главе с капи-
таном Лариным устроили ему засаду. Партизаны залегли на
отвесном склоне над рекой Суат. Они имели 1 пулемет, 3 ав-
томата и стрелковое оружие. Подпустили врага метров на
сорок и по команде Ларина неожиданно открыли огонь. Румы-
ны не видели партизан, растерялись и заметались в панике, а
затем побежали, оставив убитыми 35 человек и около десяти
тысяч патронов, шесть лошадей. Ларин приказал нашей груп-
пе, которая ходила в разведку, остаться на прикрытие до но-
чи, а сам вернулся в отряд. После этого боя в отряде много о
нем говорили, это подняло авторитет нашей группы и мой
лично» [22, с. 33].
Ялтинский отряд выдвинул передовую заставу на Кы-
зыл-Таш. Партизаны не заметили подхода противника.
Приняли бой в невыгодных условиях, отстреливались пря-
мо из землянки. В результате четверо партизан из пяти по-
гибли, спастись удалось только одному, который и расска-
зал о случившемся [67, с. 42].
Командир 2-го партизанского района И.Г. Генов пре-
красно знал эти места, так как в молодости был здесь чаба-
ном. Впоследствии его чабанство выйдет ему, что называет-
84
ся, «боком» и станет притчей во языцех. А пока — вот его
впечатления от первого посещения входящего в его район
партизанского отряда:
«Направились к расположению Колайского отряда. Стали
подниматься на высокую и крутую гору Гяур-Кая. Шли среди
густого леса по очень узкой и извилистой тропе, которая при-
вела нас к обрывистой скале. Отсюда колайцы меньше всего
ждали нападения. Мы спустились с горы, обошли выставлен-
ные посты и никем не замеченные вошли в лагерь отряда» [70,
с. 70].
Предвидение И.Г. Генова оказалось пророческим, но
сбылось на примере другого отряда его района.
Ичкинский отряд. В составе до батальона противник
внезапно напал на позиции отряда. Партизаны его подход
прозевали и в бой вступили лишь на подступах к лагерю.
Противник занял господствующую в этой местности высо-
ту Аю-Кая. Целый день ичкинцы оборонялись, а к вечеру
отошли на гору Среднюю. Захватив партизанский лагерь,
противник остался в нем на ночь, а утром, основательно
разрушив все строения, покинул лес. Ичкинский отряд по-
терял убитыми шесть человек [70, с. 49].
Как показал анализ боев, такое структурное подразделе-
ние, как «партизанский район» — это, к сожалению, не ба-
тальон, который состоит из 1-й, 2-й, 3-й... рот, спаянных
общей дисциплиной, общей задачей, единым командова-
нием. Каждый отряд района — это чуть ли не суверенное го-
сударство со своей не только «внутренней», но и «внешней
политикой». Командир Джанкойского отряда, видя дви-
гающихся в тыл ичкинцам румын, спокойно пропустил их,
не дав команды вступить в бой.
В отличие от любого воинского подразделения, для ко-
торого проигрывание всевозможных вариантов будущего
боя — это командирская азбука, партизанские отряды рай-
она не имели никакого представления о том, как действо-
вать, если противник появится, к примеру, с севера: какие
рубежи занимает каждая группа, где находятся пулеметы,
где располагается резерв...
Как действовать, если противник появится с юга или
сразу с нескольких направлений? Не было оговорено взаи-
модействие отрядов, не выставлялись дозоры...
85
Всему этому еще предстояло учиться. Напомню, что ко-
мандир Ичкинского отряда М.И. Чуб еще совсем недавно
был директором Ичкинского сельхозтехникума. Всю слож-
ность партизанской науки ему и его товарищам еще только
предстояло изучать, и, к сожалению, на своих ошибках тоже.
Менее драматично и уже совсем по другому сценарию
сложился первый бой Бахчисарайского отряда.
Надо отметить, что у бахчисарайцев изначально все
складывалось несколько по-иному, я бы даже сказал, акаде-
мично. Разведка доложила, что человек сорок оккупантов
приехали в село Бия-Сала и остались там, вероятно, надол-
го. Ведут себя беспечно.
Поскольку дело было накануне октябрьских праздни-
ков, то командование отряда решило 7 ноября 1941 года от-
метить партизанским налетом. Выделили небольшую груп-
пу людей, справедливо рассудив, что идти всем отрядом не-
разумно. Передали им лучшее оружие, гранаты. Заранее
наметили, кто в какие дома их будет бросать. Разведчики
нарисовали подробный план села с указанием каждого до-
ма, где поселились солдаты. Договорились, что как только
после взрывов немцы будут выскакивать из домов, то их на-
кроют огнем партизанские автоматчики, а затем, не ввязы-
ваясь в серьезный бой, все сразу уходят в лес. Возглавил
ударную группу капитан Семенов.
Вот как впоследствии описывал происшедшее Михаил
Македонский, в ту пору заместитель командира Бахчиса-
райского отряда: «Никто не мог уснуть в эту ночь. Все ждали
начала налета. В два часа ночи из района деревни донеслись
звуки гранатных разрывов, после которых началась непрерыв-
ная и очень сильная стрельба из автоматов. Прошел час, еще
полчаса, а стрельба все не утихала.
— Неужели Семенов не выполнил приказ и ввязался в
бой ? — дум ал я. — Напрасно погубит людей.
Вдруг появился Семенов и доложил, что задача выполнена и
вся группа без потерь возвратилась в отряд.
— Кто же там ведет такой сильный огонь ?
— Немцы, — ответил Семенов. — Мы разделились на груп-
пы и зашли в деревню с трех сторон. Первые гранатыразорва-
86
лись на южном конце деревни. Немцы повыскакивали и броси-
лись туда. В это время я зашел с другого конца и резанул по бе-
гущим из автомата. А потом началась такая стрельба, что
ничего не разберешь. Мы израсходовали остальные гранаты и
ушли в лес» [80, с. 23—24].
Давайте проанализируем этот бой. Я не случайно назвал
его академическим, так как он соответствовал едва ли не
всем правилам партизанской тактики:
1. Была проведена тщательная разведка.
2. Партизаны прекрасно знали местность, так как в от-
ряде были бывшие жители села Бия-Сала.
3. Была четко поставлена задача: закидать гранатами,
обстрелять, уйти.
4. На задание был направлен не весь отряд, а небольшая
хорошо вооруженная группа.
5. Операция проходила вдали от расположения отряда.
Единственным недостатком я бы посчитал тот факт, что
операция сознательно была приурочена к празднику, и если
бы противник лучше знал нашу психологию, то должен был
бы этот факт учесть. И, тем не менее, без колебаний ставим
за проведенную операцию «пять с плюсом»: у партизан ни
одного убитого и даже раненого, а противнику нанесен ре-
альный урон.
К чести командования Бахчисарайского отряда: коман-
дира К.М. Сизова, комиссара В.И. Черного, заместителя
командира М.А. Македонского, они сразу же сделали пра-
вильный вывод о том, что, первыми «бросив перчатку», они
должны быть готовы к ответному ходу.
Рассчитав возможный маршрут следования противника,
выбрали место, с которого будет удобно совершить на него
нападение; наметили вероятные пути отхода, если враг
придет значительными силами.
Вот как описал этот бой М.А. Македонский: «Мы пони-
мали, что немцы сразу же собьют наши заставы, ринутся к
основным силам, нащупают их и уничтожат огнем миноме-
тов. Поэтому командир в центре оставил только группу Се-
менова, а группы Леонида Глушко и Михаила Горского напра-
вил в обход немцев с левой и с правой стороны. Семенову был
87
дан приказ отвлекать на себя внимание немцев только до тех
пор, пока не вступят в бой группы обхода. Как только Глушко
и Горский ударят по врагу с флангов, Семенов должен был
отойти.
Леонид Глушко и два десятка партизан, прижавшись к
земле, ползком двинулись в обход вражеских цепей. Как я и
предполагал, немцы двинулись на группу Семенова, но, не дойдя
метров сто, остановились, залегли за деревьями, открыли
огонь из автоматов.
В разгар перестрелки, когда группа Глушко, незаметно
обойдя гитлеровцев елевого фланга, обстреляла их, двинулась
вперед группа Михаила Горского. Он отлично знал лес и был не-
заменимым проводником. Вот и сейчас Михаил вывел свою
группу в самом неожиданном для врага месте. Умолк пулемет
врага на правом фланге. Гитлеровцы стали отступать...
А вот капитана Семенова подвела пресловутая прямоли-
нейность... Те, кому удалось возвратиться с этого задания,
рассказывали, что, как только обходные группы начали бой,
партизаны бросились в тыл, чтобы оторваться от против-
ника, как и следовало приказу. Но капитан выхватил писто-
лет и с криком: «Ни шагу назад!» вернул партизан. Шквалом
минометного огня группе Семенова был нанесен большой урон.
В бою мы потеряли убитыми и ранеными семь человек» [80,
с. 25-26].
Мы видим, как разительно отличался «бой на своей тер-
ритории» Бахчисарайского отряда от Ичкинского. Единст-
венное, что их роднит — мы не чувствуем никакого влияния
командования партизанского района. В данном случае 4-го.
Каждый отряд сам за себя.
И вновь хочу отметить, что в значительной степени ус-
пех боя был предопределен тем фактором, что партизаны
Бахчисарайского отряда прекрасно знали лес. Они пра-
вильно определили маршруты передвижения противника,
сумели провести два обходных маневра.
Евпаторийскому, Сакскому, Джанкойскому и всем дру-
гим отрядам, сформированным из жителей степных рай-
онов, подобное было бы не под силу. Так, может быть, и на-
до было создавать отряды только из жителей горных рай-
онов?
88
Но продолжим изучение опыта Бахчисарайского отрада.
После удачно проведенного боя уже на следующий день
они меняют месторасположение и уходят на заранее наме-
ченную высоту. Как оказалось, не напрасно! Оставленный
ими лагерь был накрыт плотным артиллерийским и мино-
метным огнем.
Накануне новой встречи с противником вот как рассуж-
дал М.А. Македонский: «Явспоминаю первый бой!— как вели
себя немцы тогда?Заслышав наши выстрелы, они не бросилась
сразу на огонь, а сначала обрушивали на то место десятка три
мин и снарядов и уже потом шли туда под прикрытием авто-
матного огня. Это надо учесть, подумал я, и выдвинул вперед
два пулемета. Сам с небольшой группой партизан отошел пра-
вее и залег почти на самой опушке леса. Основные силы спус-
тились в долину и затаились. Мой план заключался в следую-
щем: как только Сизов начнет бой, я тоже обстреляю немцев
на опушке леса и сразу отойду к основной группе. Обработав
пустое место минометным огнем, немцы пойдут в лес и попа-
дут под наши пулеметы» [80, с. 28].
Бахчисарайцы выиграли и этот бой. Правда, на войне
как на войне. Погиб первый командир Бахчисарайского от-
ряда Константин Михайлович Сизов. Его заместитель Ми-
хаил Македонский по праву стал командиром Бахчисарай-
ского отряда. В дальнейшем мы не раз будем обращаться к
опыту М.А. Македонского, к его житейской мудрости в ре-
шении тех или иных сложных проблем, которые будут воз-
никать в партизанской жизни. Наперед скажу, что впослед-
ствии М.А. Македонский станет командующим парти-
занским соединением — высшая должность в партизанской
иерархии Крыма, будет представлен маршалом Советского
Союза А.М. Василевским к званию Героя Советского Сою-
за, но не получит этого звания. Как этнический грек, после
освобождения полуострова будет депортирован из Крыма,
но тем не менее сумеет снискать такую славу в глазах и пар-
тизан, и всех крымчан, которая не померкнет никогда. Уже
в мирное время как директор винсовхоза он станет Героем
Социалистического Труда. Мы прекрасно понимаем, что
все награды в нашей стране понятие относительное, как не
89
дали ему звания Героя Советского Союза, так же могли не
дать и Героя Труда.
Став командиром отряда, М.А. Македонский еще боль-
ше уделяет внимания партизанской тактике. «Разбирая бое-
вые неудачи и промахи, мы видели, что все они имеют одну
причину — нашу малую подвижность. Трудно на сравнительно
небольшом лесном участке сохранить в тайне подразделение
численностью 100—200 человек. Еще труднее было увести от-
ряд из-под удара. Поэтому отряды разбили на группы по 5—6
человек с опытными партизанами во главе. Каждую ночь из
отряда уходили группы. Возвратившись, они двое суток от-
дыхали, и так снова» [80, с. 38].
Примечательно, что на это же обратила внимание и
Е.Н. Шамко:
«Вначале партизаны выходили на операции целыми отря-
дами, но эффективность таких операций была крайне низка.
Нередко отряд в составе 100—130 человек мог уничтожить
одну автомашину. Кроме того, перемещения таких больших
групп людей были заметны и ни о какой внезапности не могло
быть и речи. Постепенно стали создаваться небольшие груп-
пы семь-десять человек» [105, с. 19].
Как мы видим, Бахчисарайский отряд опередил время и
первым стал применять боевые группы.
А теперь переведем внимание читателя на самый, как
оказалось, трудный участок партизанского леса. Мы уже
знаем, что небольшой Крымский лес в Крымском обкоме
партии был условно поделен на пять районов:
1-й — судакские и старокрымские леса. В них должны
были базироваться Кировский, Старокрымский, Судак-
ский, Феодосийский отряды.
2-й — карасубазарские и зуйские леса. Биюк-Онлар-
ский, Джанкойский, Зуйский, Ичкинский, Карасубазар-
ский, Колайский, Сейтлерский отряды.
3-й — леса заповедника. 1-й и 2-й Симферопольские от-
ряды, 3-й Симферопольский районный, Алуштинский, Ев-
паторийский, Тельмановский, отряд сотрудников НКВД,
главный штаб и комендантский взвод.
4-й — бахчисарайские леса. Ак-Мечетский, Ак-Шеих-
ский, Бахчисарайский, Красноперекопский, Лариндорф-
ский, Куйбышевский, Ялтинский отряды.
90
5-й — леса вокруг Балаклавы и Севастополя. Балаклав-
ский, Сакский, Севастопольский, Фрайдорфский отряды.
(Подчеркнутые отряды по разным причинам либо не
прибыли на место, либо прекратили существование в пер-
вые же дни) [18, с. 1].
То, что леса вокруг Балаклавы и Севастополя станут ли-
нией фронта, не мог предположить никто. По расчетам ор-
ганизаторов партизанского движения первого секретаря
обкома ВКП(б) В.С. Булатова и начальника Крымского
управления НКВД Г. Т. Каранадзе, база Черноморского
флота должна была быть без боя оставлена противнику. По-
этому в окружавших город лесах стали закладывать продо-
вольственные базы для будущих партизанских отрядов. Но
командующий Приморской армией генерал-майор И.Е. Пет-
ров спутал все карты: и немцам, и адмиралу Ф.И. Октябрь-
скому, который вместе с Черноморским флотом отбыл в
Новороссийск к партизанскому командованию.
Концентрация войск противника в 5-м районе оказа-
лась такова, что ни о какой партизанской деятельности не
могло быть и речи. К примеру, в местах базирования про-
дуктов находилась вражеская батарея, а сам партизанский
лагерь был расположен в районе Мекензиевых гор.
Вот что писал в своих воспоминаниях Ф.И. Федоренко:
«Отряды Пятого района базируются совсем близко от артил-
лерийских позиций и тыловых частей врага. Тайники с продо-
вольствием оказались на линии фронта. К ним не подойти...»
[101, с. 28].
Естественный вывод из сложившейся ситуации — это
срочный перевод отрядов 5-го района подальше от линии
фронта. Но тогда возникает вопрос о том, где взять для них
продовольствие.
Вот почему в этой ситуации действия командира Сак-
ского отряда и поддержка его со стороны командира 5-го
района В.В. Красникова, давшего ему разрешение на уход в
Севастополь, не представляются мне ни преступными, ни
малодушными, как это оценивал А.В. Мокроусов и все ис-
торики партизанского движения. На мой взгляд, с учетом
кардинально изменившейся ситуации, В.В. Красников по-
ступил правильно. Вверенные ему люди не умерли с голода,
91
не погибли бессмысленно в неравной борьбе, а влились в
ряды защитников Севастополя и в дальнейшем честно ис-
полнили свой воинский долг.
Оставаться же без продуктов в перенасыщенном войска-
ми районе безрассудно. К сожалению, А.В. Мокроусов это-
го не понимал, он продолжал требовать, чтобы отряды дей-
ствовали в предписанных районах базирования.
Активные действия партизан вынуждают командование
11-й армии к адекватным мерам. Появляется приказ № 2,
который мы воспроизводим дословно:
ПРИКАЗ НАЧАЛЬНИКА ШТАБА 11-Й АРМИИ О САМООБО-
РОНЕ НАСЕЛЕНИЯ ПРОТИВ ПАРТИЗАН
ноябрь 1941 г.
Оперативный и разведывательный отделы.
Относительно: приказов по Армии и распоряжений
Касается: самооборона населения против партизан
7. Борьба против партизан должна предусматривать
уничтожение продовольственных складов и складов боеприпа-
сов, В этих случаях партизаны будут вынуждены получать
помощь в населенных пунктах, зачастую применяя силу. Насе-
ление вынуждено будет обороняться, в том числе и с помощью
немецких войск, находящихся в этих районах. В населенных
пунктах, далеко расположенных от немецких войск, нужно
организовывать самооборону.
2. В борьбе с партизанами хорошо зарекомендовали себя
татары и мусульмане, особенно в горах, сообщая о партизанах
и помогая их выследить. Из этих слоев населения необходимо
привлекать людей для дальнейшего сотрудничества и особен-
но активного сопротивления партизанам в получении ими
продовол ьствия.
3. Командование корпусов и дивизий может проводить со-
ответствующие мероприятия в своих районах.
4. По этому вопросу необходимо исходить из следующего:
а) создание такой организации самообороны должно учи-
тывать, какой это населенный пункт, количество его населе-
ния * расовый, состав;
Ь) общую организацию для всего района создавать не нуж-
92
но. Самооборону организовывать только в населенных пунк-
тах, подчиняя их единому руководству;
с) при этом различать:
1. Населенные пункты^ где постоянно находятся немецкие
части;
2. Населенные пункты, где нет войск или где иногда рас-
квартировываются немецкие части.
d) В населенных пунктах, указанных в С-1, создавать эти
вспомогательные силы без оружия и для охранных целей (с ору-
жием). Эти отряды вспомогательных сил должны управлять-
ся одним немецким командиром. Их количество в населенном
пункте должно находиться в правильном соотношении с не-
мецкими войсками, находящимися в населенном пункте. Воо-
ружение и патроны (желательно трофейные, но не пулеметы
и автоматы) выдавать только на время охраны объектов и
сдавать после несения службы. /
В населенных пунктах, указанных в С-2, можно выдавать
оружие и боеприпасы в небольшом количестве. Это решает их
командир, кому он доверяет. Членам вспомогательной органи-
зации под страхом смертной казни запретить появляться с
оружием вне населенного пункта. Для этой цели необходимо
проводить внезапные проверки немецкими патрулями. Вре-
менно можно использовать для руководства этими отрядами
жандармских служащих и агентов, что определяется шта-
бом Армии и штабом по борьбе с партизанами;
е) обо всех случаях стычек с партизанами и об использова-
нии патронов докладывать соответствующим военным ин-
станциям;
f) служба в этих формированиях считается почетной
службой и не оплачивается. Все же можно выплачивать де-
нежное вознаграждение;
g) служащие этой службы во время несения наряда носят
белые повязки с надписью «На службе у немецкого Вермахта».
Эти повязки изготовить в воинских частях на месте;
h) каждому служащему этой службы выдавать на месяц
удостоверение, где указывать номер удостоверения и персо-
нальные данные. Списки таких лиц вести аккуратно и посто-
янно проверять. Продлевать срок действия пропуска, отме-
чать в списках и скреплять печатью.
93
5. Создавая такие отряды самообороны, кроме всего проче-
го, нужно налаживать тесный контакт между Вермахтом и
населением. Особенно нужно оказывать внимание татарам и
мусульманам за их антибольшевистское поведение.
6. Самооборона должна не всегда действовать. В случае за-
мирения в районе ее распускать. Показавших себя хорошо ис-
пользовать в дальнейшем на административной службе.
7. Об опыте этого дела, а также об особенно отличивших-
ся из числа этих вспомогательных сил докладывать в штаб
11-й армии для дальнейшего распространения опыта.
8. Понятие «Самооборона» среди населения не высказы-
вать, а пользоваться термином «Вспомогательная служба»
[69, с. 72].
Как впоследствии докладывал Т.Г. Каплун: «Немцы здо-
рово сыграли на религиозных чувствах, использовали нашу сла-
бость в этом вопросе. Разрешили справлять религиозные обря-
ды. Старикам это очень понравилось. Они очень влиятельные
люди. К военнопленным татарам отношение было гораздо
лучше, чем к другим национальностям. Некоторых даже от-
пускали» [20, с. 52].
15 ноября И.Г. Генов докладывает о формировании в
районе трех красноармейских отрядов из числа войнов 48-й
О.К.Д.
Оптимистичны донесения командира Зуйского отряда.
На 22 ноября он располагается в Юкке-Тепе. Отряд хорошо
вооружен, людской состав сохранен, продбазы тоже [14, с. 5].
Характерен присланный им отчет о боевой деятельности
на 1.12.41.
«Проведено операций — 38; убито немцев и румын —
184 чел.; расстреляно предателей — 19; сожжено автома-
шин — 37.
Наши потери: убито — 16 чел;ранено — 10 чел.; арестова-
но и расстреляно немцами — 19 чел. ; Сдалось в плен — 20 чел;
расстреляно за недисциплинированность — 12чел.» [14, с. 9].
А теперь вновь взглянем на события в Крыму глазами
оккупантов.
Донесение лейтенанта из роты самокатчиков:
«После того как русские потрепали наш передовой отряд, я
и еще один офицер с людьми пробирались через горы в Шуры. На
94
нашем пути мы впервые встретились с группой партизан из 14
человек, одетых в гражданское платье и вооруженных авто-
матами. Несколько километров они преследовали нас с ищей-
кой, но нам удалось ускользнуть. Однако позже мы натолкну-
лись на партизанский дозор, вооруженный пулеметами и ми-
нометами. В бою наша группа потеряла двух солдат, но все же
и на этот раз нам удалось уйти» [69, с. 75].
«Предмет: партизанское движение.
«I. Штаб 50-й пехотной дивизии 21 ноября 1941 года доно-
сит следующее:
а) 18 ноября грузовик 150-го истребительно-противотан-
кового отряда был забросан ручными гранатами. Из пяти че-
ловек, находившихся в грузовике, один убит и двое ранены.
Двое других, оставшиеся невредимыми, сумели не только от-
нести раненых в безопасное место, но даже захватить двух
партизан, которых они передали СД;
б) 17и 18ноября 150-й истребительно-противотанковый
отряд близ одной фермы разгромил группу партизан... рас-
стреляны один мужчина и женщина;
в) 19 ноября жители Эви Сала (Ени-Сала^) сообщили рас-
квартированному там капралу Борману о том, что в деревне
находятся партизаны; во время облавы, проведенной под руко-
водством энергичного капрала его немногочисленным отря-
дом, двое русских, оказавших сопротивление, были убиты. На
одном из них под русской солдатской шинелью оказалась хлоп-
чатобумажная немецкая форма...» [69, с. 75].
Мы уже отмечали, что крымские партизаны оставались
заложниками общеполитической ситуации в Крыму. Рух-
нула оборона на Перекопе, а вместе с ней и вся система
комплектования отрядов, так как в лес пришли тысячи воо-
руженных людей, которых здесь никто не ждал и на приход
которых никто не рассчитывал.
Севастополь — база Черноморского флота, оставленный
армией и флотом, вдруг ощетинился невесть откуда взяв-
шейся Приморской армией, и 5-й партизанский район —
20% всех партизан Крыма фактически прекратил существо-
вание.
95
Вот почему мы вынуждены прервать свой рассказ о
крымских партизанах и обратить свой взор на то, что про-
исходило в Севастополе, влияние которого на все события в
Крымских лесах было огромно.
Официальной датой начала обороны Севастополя счи-
тается 30 октября 1941 года. В этот день 54-я артиллерий-
ская батарея береговой обороны, расположенная у села
Николаевка (40 км от Севастополя), открыла огонь по вра-
жеской мотопехоте. Немногим известно, что батарея уста-
навливалась исключительно с целью предотвращения вы-
садки морского десанта, и только благодаря инициативе
командира батареи старшего лейтенанта И.И. Заики она
была переоборудована для обстрела наземных целей. Он са-
мостоятельно развернул орудия на 180 градусов, не имея на
то команды, самовольно произвел пристрелку и, когда на
пути к Севастополю появились мотоколонны противника,
открыл огонь на поражение.
Город к обороне не готов, и тогда туда направляют морем
3 тысячи винтовок, 100 пулеметов, необходимые для оборо-
ны боеприпасы [46, с. 236].
В результате принятых мер уже к 10 ноября 1941 года
Приморская армия была восстановлена. Севастопольский
оборонительный район уже насчитывал 52 тысячи человек.
После неудачной попытки овладеть городом малыми
силами немецко-румынское командование развернуло
против Севастополя 30-й армейский корпус:
72-я пехотная дивизия наносит удар на Балаклаву.
50-я пехотная дивизия осуществляет наступление от
Черкез-Кермен вдоль долины Кара-Коба. Именно в этой
дивизии служил «энергичный капрал», который захватил
двух партизан.
22-я пехотная дивизия пытается овладеть деревней
Эфендикой.
К 21 ноября обескровленные артиллерийским огнем и
контратаками наших войск вражеские части прекратили
наступление.
Первое наступление гитлеровских войск на Севасто-
поль, длившееся с 11 по 21 ноября 1941г., было отбито. Не
удержусь от искушения напомнить, что в этой обороне
96
ключевую роль сыграла сформированная из симферополь-
цев, уже упоминавшаяся ранее, 3-я Крымская — 172-я
стрелковая дивизия, которая стала ядром II сектора оборо-
ны, который простирался от Меккензиевых гор до речки
Черной. Именно 172-я с.д. противостояла 50-й пехотной
дивизии противника и остановила ее в долине Кара-Коба.
Вынужденную передышку на фронте немецкое коман-
дование решило использовать для борьбы с действующими
в их непосредственном тылу партизанами, которые стали
доставлять им слишком много хлопот.
Если первоначальная тактика борьбы с партизанами
предусматривала, как мы уже знаем, ликвидацию продо-
вольственных баз и создание отрядов самообороны, то, по-
лучив передышку на фронте, немецкое командование
решилось на кардинальные меры.
29 ноября 1941 г. командующий 11-й армией Манштейн
отдает приказ по армии об организации и методах борьбы с
партизанами, которым создается специальный штаб по ор-
ганизации антипартизанских действий под руководством
майора генштаба Стефануса (Штефануса). Начальник шта-
ба получил весьма широкие полномочия, а также значи-
тельное количество войск в свое распоряжение [105, с. 5].
Необходимо подчеркнуть, что в Германии многие сферы
гражданской и военной деятельности весьма существенно
отличались от того, что принято у нас. К примеру, офицеры
вермахта не имели права быть членами нацистской партии.
Хочешь вступать в партию — переходи в войска СС. Вот по-
чему армия занималась исключительно тем, что воевала с
регулярными частями противника, в данном случае РККА,
а борьба с партизанами — это прерогатива специальных
служб: СД, военно-полевой жандармерии.
В этом плане в свое время очень повезло соединению
С.А. Ковпака во время его знаменитого Карпатского рейда.
После взрыва партизанами стратегически важного желез-
нодорожного моста на уничтожение ковпаковцев были
брошены все силы... СС, которые собирались буквально со
всей Европы, на что ушло достаточно много времени.
В Крыму же партизаны действовали буквально в боевых
порядках 11-й армии, и потому, уже не надеясь на части СС,
4 В. Поляков
97
которых на полуострове, кстати, было крайне мало, Ман-
штейн был вынужден взять на себя функции борьбы с пар-
тизанами.
Вот подлинный текст его приказа:
«№ 3 ПРИКАЗ КОМАНДУЮЩЕГО 11-Й АРМИИ О БОРЬБЕ
С ПАРТИЗАНАМИ
штаб, 29.11.1941г.
Относительно: борьба с партизанами
Всем войскам, задействованным против партизан. Еще
раз довести до сведения каждого, что в этом деле важна по-
мощь гражданского населения, особенно татар и мусульман,
ненавидящих русских. На эту помощь нужно рассчитывать и
опираться во всех случаях. Дисциплина и порядок в задейство-
ванных войсках являются лучшим средством пропаганды в
этих мероприятиях.
Для этого необходимо не допускать каких-либо неоправ-
данных действий против мирного населения. Особенно требу-
ется корректное обращение по отношению к женщине. Необ-
ходимо постоянно уважать семейные традиции татар и му-
сульман и их религию. Также требую неукоснительного
уважения к личному имуществу, сохранности скота, продо-
вольственных запасов сельских жителей.
Я возлагаю личную ответственность за нарушение этих
требований на всех офицеров и унтер-офицеров. Их долгом яв-
ляется докладывать обо всех таких нарушениях. Всех винов-
ных в этом я буду привлекать к ответственности. Я особенно
подчёркиваю, что реквизиция продовольствия возможна,
только с разрешения офицеров в ранге не ниже командира ба-
тальона и только тогда, когда нет другой возможности обес-
печить снабжение войск. Эти реквизиции (только необходи-
мых продуктов) можно проводить только в больших и бога-
тых населенных пунктах. В горных селениях это делать
запрещаю.
При реквизициях платить наличными до 1000 немецких
марок, а в случае необходимости выплаты больших сумм вы-
давать специальные расписки» [108, с. 3].
98
В приказе № 3 мы не видим ничего, что стало бы объек-
том Нюрнбергского процесса, но прекрасно понимаем, как
он неприятен нашим «историкам от КПСС».
Прочес начался 10 декабря 1941 года артиллерийским
обстрелом района расположения Центрального штаба пар-
тизанского движения. Отряды 3-го района приняли бой. На
занятых позициях удавалось продержаться до 13 декабря, а
затем пришлось отойти.
Во втором районе партизаны отметили небывалое скоп-
ление войск. По данным разведки, противник занял почти
все населенные пункты вокруг леса: Орталан, Бахчи-Эль,
Молбай, Баксан, Аргин, Фриденталь, Койнаут, Петрово,
Барабановка, Кизил-Коба, Чавке, Ени-Сала, Ангару, Улу-
Узень, Демирджи, Ускут. В крупных населенных пунктах,
таких как Карасубазар, Зуя, Ангара, были размещены гар-
низоны в составе до батальона. По дорогам Симферополь —
Феодосия, Симферополь — Алушта, Алушта — Судак, Ка-
расубазар — Ускут патрулировали танкетки и бронетранс-
портеры. Все партизанские отряды находятся в плотном
вражеском кольце.
Первые тревожные вести приходят из Колайского отря-
да. В 6 часов утра послышались выстрелы и взрывы гранат в
районе второй заставы. Вскоре все стихло. В штабе выстре-
лам не придали значения, а через час противник неожидан-
но с трех сторон напал на лагерь. Вражеских солдат увидели
только тогда, когда они были возле землянок. Бой длился
около трех часов. Когда противник, потеряв 26 солдат и од-
ного офицера, отступил, выяснилось, что же произошло на
второй заставе. Оказалось, что разведчики, возвращаясь с
задания, зашли на заставу и там решили отдохнуть. Фаши-
сты шли за ними по их следу и, обнаружив землянку, забро-
сали сонных партизан гранатами [70, с. 83].
Тем не менее И.Г. Генов докладывал в штаб: «Отступили
хорошо, без потерь, но бросили свои личные вещи и деньги —
450 000 рублей советскими знаками» [70, с. 20].
В четвертом районе положение еще драматичнее. Со-
хранилась записка, датированная 14 декабря 1941 года:
«Базы Ак-Мечетского отряда уничтожены. Продуктов
нет. Голодаем. Командир 4-горайона Бортников». «После раз-
99
грома явилось 25 человек, пропало 48. Базы разгромлены. По-
гиб начальник штаба капитан Тамарлы, комиссар отряда Бе-
лобродский» [14, с. 9].
Необходимо отметить, что к этому моменту приказом
А.В. Мокроусова И.В. Бортников уже был отстранен от ко-
мандования 4-м партизанским районом. Формально в долж-
ность вступил генерал-майор Аверкин, который в ходе про-
чеса бесследно исчез и официально считался «пропавшим
без вести». Не все в этой истории до конца ясно. По проше-
ствии лет и по анализу самых разных источников картина
видится следующая.
Дмитрий Иванович Аверкин (1894—1941). В Первую
мировую войну служил пулеметчиком в армии Брусилова,
был награжден Георгиевским крестом. Во время Граждан-
ской войны служба в Красной Армии, награжден именным
оружием. В 1941 году окончил Академию Генерального
штаба и вступил в командование 48-й о.к.д.
Еще при переходе остатков 48-й о.к.д. от Алушты на гору
Демирджи Д.И. Аверкин не находится, как это принято для
командира, во главе колонны. Фактически переложив ко-
мандование остатками войск на начальника штаба дивизии
полковника М.Т. Лобова, он «отстает» с небольшой груп-
пой приближенных командиров и следует в направлении к
Севастополю. На пути он встречает партизан 3-го района, ко-
торые доставляют его к А.В. Мокроусову. Было бы логичным,
если бы А.В. Мокроусов предложил генералу Д.И. Аверки-
ну вполне адекватный его званию пост начальника штаба
или специально придумал бы должность «заместителя
по...». По-видимому, не желая иметь «двух медведей в одной
берлоге», А.В. Мокроусов назначает генерала Д.И. Аверки-
на на достаточно высокую должность командира 4-го пар-
тизанского района. Все, кому доводилось общаться с гене-
ралом в тот недолгий период его пребывания в партизан-
ском лесу, не заметили у него «партизанского задора». Все
его мысли были устремлены к Севастополю.
Как писал в своих воспоминаниях И.З. Вергасов, по
прибытии в штаб района все помыслы Д.И. Аверкина были
связаны со скорейшим переходом в ближайший к Севасто-
полю партизанский отряд...
100
Его гибель во время прочеса вместе с руководством Ял-
тинского отряда оказалась делом случая.
Долгое время обстоятельства его смерти были не извест-
ны. С установлением радиосвязи партизан с командовани-
ем Северо-Кавказского фронта несколько раз о его судьбе
запрашивали. Особенно боялись того, не попал ли генерал
Д.И. Аверкин в плен. Только после того как весной 1942 го-,
да в запорошенной снегом землянке было обнаружено че-
тыре трупа и один из них в генеральской шинели — успо-
коились. Погиб! А раз погиб, то, естественно, как герой!
Вероятно, участвовавшие в разгроме Ялтинского отряда
румыны не очень разбирались в наших знаках различия и
потому так и не узнали, что ими убит советский генерал —
единственный в истории партизанского движения в Крыму.
Впрочем, уже в наши дни среди немецких документов
обнаружился следующий:
«№ 10. ДНЕВНОЕ ДОНЕСЕНИЕ ШТАБА ПО БОРЬБЕ
С ПАРТИЗАНАМИ ПРИ 11-Й АРМИИ
10.12.1941 года.
Оперативный отдел
2). Успехи операции, проведенной 10.12.41 г. в районе Су-
ат — Ангар Бурун — Чатыр-Даг (12км сев-зап. Алушты):
50 партизан, в основном в ближнем бою, убиты. Среди них
один комиссар в военной форме, уничтожено 15 винтовок,
2ящика боеприпасов для гранатометов, 2 грузовые машины,
3 мотоцикла, 4упряжки с повозками, 3 бочки бензина, теле-
фонный узел. Из узла связи партизаны имели проводную связь
по обе стороны дороги на Алушту» [108, с. 10].
Вероятно, это и был генерал Д.И. Аверкин. Можно
предположить, что фактически Д.И. Аверкин так и не всту-
пил в командование районом, так как еще долгое время все
донесения продолжал посылать И.М. Бортников.
А.В. Мокроусов, начальник штаба И.З. Вергасов отзыва-
ются о И.М. Бортникове крайне плохо, но что было в дейст-
вительности, судить сложно. Участник Гражданской войны
И.М. Бортников долгое время был в Крыму начальником
101
районной милиции, прекрасно знал эти леса, но его парти-
занская судьба, в силу, может быть, субъективных причин, к
сожалению, сложилась неудачно.
Давайте попробуем подвести итоги прочеса. Первый и
самый главный вывод очевиден: покончить с партизанским
движением в Крыму противнику не удалось. Тем не менее
последствия прочеса для партизан были ужасны. Не было
ни одного партизанского отряда, которому не довелось бы
вести бой в своем расположении. Каратели впервые приме-
нили тактику тотального уничтожения или приведения в
негодность всего, что могло пригодиться партизанам в их
лесной жизни. Взрывались землянки, расстреливались ко-
телки, ведра...
Не справившись с задачей уничтожения партизан, кара-
тели, тем не менее, создали реальные предпосылки для
уничтожения партизанского движения в целом, подорвав
его и без того слабую продовольственную базу.
То, что в составе карательных подразделений в этот раз
действовали исключительно румыны, наглядно подтверди-
ло, что поставленная перед войсками задача — уничтоже-
ние партизан в открытом бою — была изначально нереаль-
на. Они не знали леса, передвигались преимущественно по
дорогам, по берегам рек, по проторенным тропам... При
оказании серьезного сопротивления на рожон не лезли.
Но самый главный фактор, не позволивший противнику
покончить с партизанами зимой 1941 года, заключался в
том, что привлеченные против партизан войска были сроч-
но нужны под Севастополем, где 17 декабря 1941 года на-
чался новый, уже второй штурм города.
А теперь обратимся к немецким документам:
«Обобщенные данные разведотдела 11-й армии о трофеях и
потерях в боях против партизан:
1. Разгромлено 16 баз партизан.
2. Трофеи: 75 гранатометов, 3 станковых пулемета, 1 руч-
ной пулемет, 5 автоматов, 736винтовок,
7складов с продовольствием, 1 склад боеприпасов, 56ящи-
ков боеприпасов для гранатометов, 18 пулеметных лент, 2500
патронов и 23ящика патронов, 124ручные гранаты, 5 немец-
102
ких и несколько румынских касок, 2 мешка мин, 3 грузовые ма-
шины, 4 лошади, 1 разбитая радиостанция, 540ручных гра-
нат, теплая одежда, 1 санитарный ящик, 5 немецких шине-
лей, немецкие карты и консервы, овощи, бараны, свиньи.
Кроме того, еще оружие, боеприпасы и другое военное снаря-
жение.
3. Уничтожено:
6грузовых автомашин, 2легковые автомашины, 4 повозки,
4 склада с продуктами,
1 радиостанция, 3 емкости с маслом, 2 емкости с бензи-
ном, 16 пулеметов,
большое количество оружия, боеприпасов, ручных гранат и
другого оборудования.
4. Захвачено в плен партизан и несколько подозреваемых
гражданских лиц — 490 чел.
5. Убито партизан: — 470 чел.
6. Немецкие потери:
убитых — 45 чел., раненых — 72 чел., пропало без вести —
1чел.» [108, с. 6].
При четком понимании того, что любая официальная
отчетность — и немецкая, и наша — весьма далека от истин-
ного положения дел, тем не менее предоставленный отчет
не вызывает у меня чувства недоверия. Поясню только в от-
ношении автомобилей, которые были обнаружены карате-
лями. В конце октября 1941 года едва ли не каждый отряд
имел свой автомобильный транспорт. В Симферопольском
автобусном парке мне довелось работать со Станиславом
Витомским, который рассказывал, что первое время на
«эмке» (М-1) возил по лесу командира 3-го партизанского
района Г.Л. Северского, но очень скоро автомашину при-
шлось бросить. Во время прочеса она, по-видимому, и по-
пала в число этих двух легковых автомобилей.
Об упомянутых рациях мы тоже уже писали, к сожале-
нию, они не работали, иначе их бы спасали как самое цен-
ное.
Что интересно, нет ни слова о тех 450 000 советских руб-
лей, которые оставил в лагере И.Г. Генов.
Насколько правдоподобны сведения о захваченных в
103
плен партизанах, комментировать не будем, так как под эту
категорию официально подпадает любой житель Крыма, а
вот в отношении числа убитых партизан — 470 человек, по-
пробуем порассуждать.
В своем письме от 21 марта 1942 года А.В. Мокроусов
докладывал, что «партизаны потеряли убитыми 175 чел., ра-
неными — 200, без вести пропало —73 (в том числе генерал-
майор Аверкин)» [58, с. 205].
Поскольку в условиях партизанской борьбы в Крыму
при полном отсутствии тыла едва ли не любое ранение счи-
талось смертельным, то число погибших, раненых и про-
павших без вести (175 + 200 + 73 = 448) соразмерно тому, что
указывается в немецких источниках.
В отношении же потерь оккупантов (45 человек) я даже
не буду сравнивать их с тем, что написано в мемуарах и офи-
циальных отчетах наших участников этих же событий.
В моей памяти сохранился рассказ моего отца, в годы
войны штурмана ПЕ-2, о том, что после каждого боевого
вылета он письменно докладывал в штаб о числе уничто-
женных автомобилей, танков и, что самое удивительное —
солдат и офицеров противника. Поскольку, как правило,
бомбометание велось с большой высоты, при этом нередко
приходилось отстреливаться от наседавших истребителей,
то ни летчик, ни штурман, ни стрелок-радист понятия не
имели о последствиях своего бомбоудара, но писали... Та-
ковы были правила игры.
Я решил показать приведенный выше отчет человеку,
который принимал в этих событиях самое непосредствен-
ное участие, в ту пору разведчику 3-го партизанского рай-
она Дементьеву Николаю Ивановичу.
На мой вопрос о том, чем запомнился ему этот первый
прочес, Николай Иванович ответил: «Тогдая отморозил себе
уши». В целом же с военной точки зрения первый прочес не
относится, по его мнению, к наиболее драматичным стра-
ницам партизанской жизни, были в дальнейшем события и
пострашнее. В целом же отчет не вызвал у него недоверия.
Хочу обратить внимание читателей на то, что в немец-
ком документе упоминаются одиннадцать обнаруженных и
уничтоженных продовольственных баз.
104
В нашей мемуарной и исторической литературе все про-
довольственные базы уже были «разграблены татарами».
В действительности, как мы видим, они прекратили свое
существование в результате первого прочеса.
Сохранились в неприкосновенности продовольствен-
ные базы:
Во II районе — Зуйского и Джанкойского отрядов;
ВIII районе — Евпаторийского отряда;
ВIVм районе Ак-Мечетского отряда [ 113, с. 86].
Голод надвигался не по дням, а по часам, становясь са-
мым беспощадным врагом крымских партизан.
КОНФЛИКТ
Недостаток, а потом и полное отсутствие продовольст-
вия выступили катализатором многих противоречий. Вот
что писал в политдонесении за декабрь 1941 г. комиссар 2-го
партизанского района Е.А. Попов.
«Врайоне 600 стойких партизан. Отряд Чуба потерял все
свои базы. Интересно отметить, что главными нытиками
являются так называемые «ответственные». Так, например,
прокурор Красноперекопского района т. Хаджинов открыто
высказывает недовольство и проявляет недисциплинирован-
ность; начальник районного НКВД Тютерев мрачен и проявля-
ет полную бездеятельность; райуполномоченный НКВД Лео-
нов заявляет о нежелании активно работать; заврайзо Шо-
тин отказался принимать присягу партизан; секретарь РК
ВКП(б) Золотова особой пользы отряду не приносит. Харак-
терно отметить, что носителями отрицательных настрое-
ний являются в большинстве своем коммунисты и в меньшин-
стве — беспартийные» [14, с. 14].
В данном документе я бы хотел обратить внимание на
негативное отношение кадрового военного полкового ко-
миссара Е.А. Попова к партизанам из числа бывших «ответ-
ственных работников». Я не ставлю выводы Е.А. Попова
под сомнение, хотя «нытиков» хватало и в числе профес-
сиональных военных, об этом мы поговорим немного позд-
нее. Пока противоречия были связаны исключительно с
кадровыми вопросами. А.В. Мокроусов массово смещает
вчерашних секретарей райкомов и председателей райис-
полкомов и назначает на их посты кадровых военных. По-
сле прочеса на первый план вышли проблемы продовольст-
вия.
106
А вот как представилась жизнь в партизанском отряде
глазами другого кадрового военного капитана И.И. Юрье-
ва, описанная им в его докладной на имя командира 2-го
партизанского района И.Г. Генова. В данном случае речь
идет о Сейтлерском партизанском отряде.
«Землянки расположены скученно, бессистемно, не отве-
чают боевой готовности.
Занятия в отряде не проводятся, несмотря на то, что лич-
ный состав не знает автоматического оружия, РГД, и др.
Посты расположены крайне близко к расположению отря-
да и выставляются без учета основных направлений. Выстав-
ляются шаблонно, без учета обстановки, погоды, местности.
Скученность людей в землянке привела к вшивости. При
наличии эпидемических заболеваний отряду грозит уничто-
жение, не от рук немецко-фашистских войск, а от паразитов.
Быт и жизнь отряда не регламентированы, распорядка дня
нет, поднимаются, когда кому вздумается. Завтрак гото-
вится к 11—12 часам, обед затягивается до 19—20 часов. Го-
рение костров в ночное время демаскирует расположение ла-
геря. При недостатке продуктов выдача их не нормируется.
Из разговора с начальником боепитания патронов винто-
вочных недостаточно, но в палатках валяются патроны, ру-
жья ржавеют, но оружейные мастера используются для раз-
жигания костров.
Вывод: лично мое мнение, нужно жестокое наведение по-
рядка, покончить с самотеком, который царит в отряде. Ка-
питанЮрьев. 18.12.41» [33, с. 15].
Этот период характеризуется массовым дезертирством
из ряда отрядов. Выскажу крамольную мысль о том, что ряд
командиров сами провоцировали партизан к тому, чтобы
они уходили из отряда. К примеру, командир Сейтлерского
отряда. «Куликовский на каждом шагу орал и запугивал пар-
тизан расстрелами, выпроваживая на все четыре стороны.
Не прочь избить партизана» [21, с. 116]. Подлинная причина
такого поведения, помимо личных качеств того или иного
командира, крылась в том, что продуктов не хватает, а
уменьшение числа едоков всем во благо. К тому же острой
необходимости в таком количестве партизан не было. При-
мечательно, что если в Бахчисарайском отряде выход бое-
107
вых групп был поставлен по графику: одни воюют, другие
готовятся, третьи отдыхают, то там и дезертирство носило
исключительно случайный характер. В тех отрядах, где лю-
ди не были заняты постоянной боевой работой, дезертирст-
во было естественным спутником партизан, так как уходи-
ли далеко не всегда трусы и шкурники. Уходили и от произ-
вола командира, уходили в другие отряды именно ради
желания воевать.
Вот как описывал происходящее в те дни Николай Де-
ментьев: «3-й Симферопольский отряд, как, впрочем, и все
отряды, состоял сплошь из интеллигенции. Формировался он
из руководящих партийно-советских кадров сельского Симфе-
ропольского района. Что ни человек, то в прошлом пред, или
зав.
В лес они пришли с чемоданами, баулами. Настроение у
всех одно: переждать в лесу месяц-другой, а там «непобеди-
мая и легендарная» разобьет всех врагов, и можно будет воз-
вращаться на свои высокие должности. Чувствовалось, что
они принесли в лес золотишко и периодически его перепряты-
вали. Все это выглядело очень забавно. Когда начался голод, а в
3-м Симферопольском он начался очень быстро, они все пере-
мерли как мухи. Умирали прямо у нас на глазах.
Мы молодые, сильные ходим на дорогу, нападаем на маши-
ны, а они сидят и ждут, когда мы что-нибудь в общий котел
принесем» [50, с. 4].
А.С. Ваднев: «9 ноября мы вышли на Биюк-Онларский от-
ряд, которым командовал Соловей. Он согласился принять нас
в отряд. 12 человек были пограничники, 8 — моряки. Команди-
ром группы поставили Ветрова, политруком Лахтикова —
моряка.
Между военными и гражданскими партизанами началась
грызня из-за продуктов питания. Гражданские говорили, что
мы пришли партизанить на их хлеб, а мы отвечали, что мы за
вас воюем. С первого же дня в отряде с продовольствием было
трудно. При выходе в лес отряды продовольствие не успели за-
базировать в ямах» [22, с. 31].
«По соседству с нами был Зуйский отряд, у которого про-
довольствия было очень много. Неоднократно обращались за
помощью, но получали отказ». «Здесь была вражда между дву-
108
мя отрядами и между бойцами. В Зуйском отряде было мало
военных. Был один пограничник, он мне часто помогал, нет-
нет и даст одну пышку. Мне это было очень кстати, так как
ел только конину, а хлеба не было» [22, с. 35].
Возникшие проблемы в разных отрядах решались по-
разному, но в целом все происходящее можно сравнить с хо-
рошо известным понятием «продразверстка». Все добытые
в бою или на охоте продукты сдаются командованию отря-
да, а уже командир распределяет его среди всех. За утаива-
ние продуктов — расстрел!
Почему я сравнил этот метод с «продразверсткой», объ-
ясню на примере Бахчисарайского отряда, так как там по-
шли другим путем, практически введя «продналог».
Как вспоминал командир отряда М.А. Македонский:
«Дневной рацион состоял из одной лепешки, маленького кусоч-
ка конины и кипятка» [80, с. 64]. Вскоре партизаны не могли
себе позволить и этого. Тогда подспорьем стала охота.
«Чтобы заинтересовать людей, мы ввели своеобразную
премиальную систему. Группе партизан, которая убила оленя
или козу, мы отдавали «сбой» (голову, ноги и внутренности
животного), а туша шла в общий отрядный котел.
Этот порядок был введен по предложению самих партизан
и выдерживался самым строжайшим образом все время, пока
мы были в лесу. Привели два партизана в отряд корову — полу-
чайте ее голову, ноги, кровь, а остальное — на всех. Подстре-
лил партизан зайца — половину тушки возьми, вторую поло-
вину отдай отряду.
У нас не было случая, чтобы кто-нибудь, кому повезло на
охоте, утаил добычу от товарищей. По законам леса такого
партизана мы бы расстреляли.
Премиальная система применялась и на продовольствен-
ных операциях. Скажем, проводится налет на мельницу или на
склад — участники операции получают награду: восемь ко-
телков муки каждый отдает отряду, девятый оставляет себе.
Благодаря такой практике, люди, как бы ни было им тя-
жело, охотно шли в дальние походы, на опасные операции.
Несмотря на все наши старания, бывали дни, недели, когда
партизаны не получали никаких продуктов, ни ложки муки, ни
109
кусочка мяса — абсолютно ничего. Чем мы тогда питались ?
Пожалуй, легче сказать, чего мы не ели, потому что ели бук-
вально все: молодые побеги, листья, траву, древесную кору,
прошлогоднюю картошку, трупы павших животных и т.д.
Шкуры убитых оленей, снимали с ног обувь — постолы, резали
их «на лапшу» и варили. Все, что можно было жевать, что
хоть как-нибудь усваивалось желудком, — все шло в пищу»
[80, с. 108].
А вот что вспоминал Андрей Сермуль: «В заповеднике пе-
ред войной зубры были. Мокроусов с самого начала строго-на-
строго нам запретил их трогать. Приказ дал: под расстрел
того, кто убьет зубра, он, мол, 10 тысяч золотом стоит. Зуб-
ров этих в конце концов немцы постреляли, хотя последний
зубр все же партизанам достался, несмотря на приказ. Голод
заставил» [92, с. 28].
Или другой эпизод: «Подходит ко мне Костя Кособродов —
тоже наш партизан-разведчик, до войны лесником работал в
здешних местах — и говорит: просись в разведку, вместе пой-
дем, да так настойчиво говорит. Как не хотелось мне снова по
горам бегать, но согласился, и правильно сделал. Отправились
мы втроем в Алушту, но в какой-то момент Кособродов стал
забирать несколько в сторону, а зачем — не говорит. Пришли,
наконец, к какому-то камню. Костя листья сухие разгреб и
достает из-под него полтуши барана. Для нас в нашей голоду-
хе — это больше, чем сокровище! Я уже несколько месяцев мяса
вообще не видел!Откуда, спрашиваем, такое богатство?
«Возвращаюсь из разведки, — рассказывает Костя — ви-
жу внизу в балочке четверо партизан из соседнего отряда
втихаря барана разделывают, я за камень сверху присел, что-
бы меня не видно было, и как гаркну: «Хенде хох» и... очередь
вверх, они от неожиданности винтовки побросали, и — кто
куда, ну, я барана припрятал -ив, отряд». Подкормились мы
этим бараном, силенок, конечно, сразу прибавилось, да так,
что в этой разведке мы захватили немецкую машину, кста-
ти, с продуктами, и принесли их в отряд вместе с остатками
барана» [92, с. 31].
В целом же положение в 3-м районе было ужасным, как
писал в своей докладной Е.А. Попов: «У Северского дело
дошло до катастрофы, там голодной смертью умерло 362 че-
ловека ив 11 случаях были факты людоедства» [ 14, с. 14].
110
С потерей продовольственных баз резко изменилось по-
ложение Центрального штаба. Еще в начале ноября
А. В. Мокроусов отстраняет от должности и переводит рядо-
вым бойцом заведующего снабжением штаба Т. Д. Якушева.
Примечательна причина смещения — за пьянство [14, с. 4].
Пока еще было, что пить и чем закусывать, но к декабрю си-
туация изменилась кардинально. В ходе прочеса А.В. Мок-
роусову и его штабу с трудом удалось вырваться из плотного
окружения. Пробивались с боем, несли потери.
Еще недавно землянка А.В. Мокроусова выглядела так:
«Внутри она была выложенной бревнами. У входной двери
встроено окно. Справа железная печка, слева, у окна неболь-
шой столик. Во второй половине землянки — деревянные нары,
покрытые ковром». После прочеса картина была несколько
иная: «Шалаш Мокроусова представлял собой деревянную из-
городь, накрытую плащ-палатками» [101, с. 37].
Но самое главное заключалось в том, что у Центрального
штаба не было продуктов.
Если вспомнить бессмертных героев «Трех мушкете-
ров», то там есть такая фраза: «Когда мушкетерам нечего бы-
ло кушать, то они стали ходить в гости».
Точно так же поступил и А.В. Мокроусов, который ранее
не покидал своего логова и не был ни разу ни в одном из от-
рядов.
К моменту его появления во 2-м партизанском районе,
которым командовал его старый соратник, верный друг и
единомышленник И.Г. Генов, А.В. Мокроусов уже был на-
слышан о том, что Зуйский отряд полностью сохранил свои
продовольственные базы.
Вероятно, каждый, читающий эти строки, должен про-
никнуться чувством гордости за людей, которые в этом все-
общем бедламе сработали удивительно безукоризненно.
Им удалось не только сохранить базы, но, как оказалось, по
своей инициативе они заложили их из расчета на год парти-
занской деятельности, в то время как Крымский обком пар-
тии ориентировал все отряды производить закладку всего
на 6 месяцев.
Реакция партизанского руководства Центрального шта-
ба оказалась совершенно неадекватна.
111
К моменту прихода А.В. Мокроусова на Яман-Таш уже
25 отрядов утратили свои базы, и потому на их фоне коман-
дование Зуйского отряда было вправе гордиться тем, что их
люди сыты, успешно ведут боевые действия, отряд попол-
нился несколькими группами военнослужащих.
В действительности произошло следующее: «Мокроусов
вышел на середину землянки, рослый, широкоплечий, большие
потемневшие глаза блестели сухим, мятущимся огнем; обра-
щаясь к работникам своего штаба, возмущенно говорил:
«Вы посмотрите, товарищи, какие уродливые формы при-
нимает нынешнее партизанское движение?Они завеаи свои
базы. Обзавелись, видите ли, патефонами!Сидят на этих ба-
зах, боясь потерять их, А воевать не воюют. Это что же та-
кое?! Взорвать надо все эти базы! Взорвать! Тогда отряды
пойдут добывать хлебушек и будут воевать» [78, с. 77].
В ультимативной форме А.В. Мокроусов требует, чтобы
Зуйский отряд захватил ближайшее крупное село Баксан.
Задача не только невыполнимая, но и бессмысленная.
Но и командир отряда А.А. Литвиненко и комиссар
Н.Д. Луговой уже не смеют ослушаться. Пример отстранен-
ных от должностей командиров и комиссаров отрядов
слишком нагляден.
Партизанская тактика проста и извечна: неожиданно
напал из засады и быстро ушел. Мокроусов же требует, что-
бы отряды не только захватывали села, но и оставались в
них хозяевами.
«До поздней ночи совещались три партизанских команди-
ра, три комиссара, три начальника штаба: как взять Баксан ?
А главное: как удержаться в том злополучном Баксане?Он
ведь в котловине! И связан шоссейными дорогами с Зуей и Ро-
зенталем, сАргином и Карасубазаром?А там гарнизоны. На
грузовиках!Окружат в два счета'.» [78, с. 80].
Несколькими днями раньше Зуйскому отряду, тоже вы-
полняя приказ Мокроусова, удалось успешно захватить на
пару часов Баксан и благополучно до прибытия регулярных
частей его покинуть. Эффект захвата даже нельзя назвать
«нулевым» — он был отрицательным. В селе сформирова-
лась рота самообороны.
11 февраля 1941 года Зуйский, Биюк-Онларский и Сейт-
112
лерский отряды разными маршрутами выступили к Бакса-
ну: биюконларцы по Долгоруковской яйле, зуйчане по Ка-
раби-яйле, сейтлерцы через Орта-Сырт.
Сейтлерцы наткнулись на дружный ружейно-пулемет-
ный огонь — по ним били из окопов. Лезть на рожон было
бессмысленно, и отряд отступил.
Биюконларцы опоздали с выходом к Баксану на час и,
захватив на окраине села пять коров, сразу же развернулись
и ушли в лес.
Не слыша стрельбы на флангах, повернул назад и Зуй-
ский отряд.
Неудачу со взятием Баксана Мокроусов использует как
повод, чтобы поставить во главе «самого хлебного отряда»
«своего человека».
23 февраля 1942 Мокроусов снимает командира Зуйско-
го отряда Литвиненко и назначает на его место капитана
Н.П. Ларина. Прибывший к новому месту службы капитан
Ларин довольно скоро осознает, что попал в «государство в
государстве». Особенность момента заключалась в том, что
главой этого государства был комиссар Николай Луговой.
И в прошлом, и в настоящем секретарь Зуйского райкома
партии, на территории которого воюет отряд, Н.Д. Луговой
сам формировал отряд, под его контролем закладывались
базы. Фактически сам Луговой и назначил командира отря-
да, предложив этот пост председателю райисполкома, когда
окончательно понял, что назначенный обкомом человек
уже не появится. Вероятно, было бы правильно, если бы он
стал командиром сам. Впоследствии Н.Д. Луговой будет
бессменным комиссаром у восьми (!!!) командиров Зуйско-
го отряда.
27 февраля 1942 года капитан Н.П. Ларин вступает в ко-
мандование. Кадровый командир, недавний выпускник
академии, человек высокой не только военной, но и чело-
веческой культуры, он быстро осознал, «who is who». Когда
через несколько дней ему передали письменный приказ
Мокроусова о смещении Лугового с поста комиссара, он
попросту спрятал его в карман и никому не показал.
7 марта поступил приказ силами трех отрядов вновь
взять Баксан.
113
Организацию нападения Ларин взял на себя. Академи-
ческий подход безусловно не мог не сказаться. На этот раз
все прошло более организованно. Отдельные группы даже
ворвались в село и успели побросать гранаты в ближайшие
дома, но «в Баксане был гарнизон 500человек. Крупнокалибер-
ные пулеметы, станковые, мелкокалиберные пушки. Все это
размещено в дотах. На чердаках и в стенах каменных домов
бойницы. Деревня была маленькой крепостью. Партизан, во-
рвавшихся в деревню, обстреливали со всех сторон, отряды
понесли большие потери» [22, с. 34].
Начался трудный, мучительный отход в лес. Капитан
Ларин был тяжело ранен, но его не бросили, а вынесли.
Отступали не по дорогам или тропам, а косогорами, по
самым труднопроходимым тропинкам. Когда вернулись в
лагерь и подсчитали погибших только по Зуйскому отряду,
ахнули:
Литвиненко Андрей Антонович — председатель Зуйско-
го исполкома;
Кузьменко Георгий Александрович — народный судья;
Прокопченко Иван Васильевич — зам прокурора рай-
она;
Комаров Николай Николаевич — директор конторы
«Заготзерно»;
Договор Ольга Михайловна — зав. райздравом;
Болтухов Иван Алексеевич — агроном;
Ларин Павел Иванович — председатель райсовета Осо-
авиахима;
Кривохижина Александра Кирилловна — колхозница.
Все остальные погибшие — прибившиеся к отряду воен-
нослужащие. Всего пятнадцать человек! Десять человек вер-
нулись в отряд ранеными, и это только по Зуйскому отряду.
Помимо того, что нападения на крупные села приводи-
ли к бессмысленной гибели партизан — непартизанская это
тактика! Они имели и крайне негативные последствия в от-
ношениях с местным населением. После каждого такого
«партизанского налета», к горькому сожалению, множи-
лось число «самооборонцев». Люди против своей воли были
вынуждены брать в руки оружие и защищать родной дом.
Разведка доносила: «Врядах самооборонцев брожение усу-
114
губляется. Неохотно идут против партизан. Без приказа не
идут. Разговоры такие среди баксанских самооборонцев: «Ес-
ли партизаны нас не тронут, мы их не будем трогать!» [11,
с. 64].
К сожалению, трогали! Не менее драматично развива-
лись события вокруг села Коуш, которое по требованию
Мокроусова тоже должны были захватить отряды, но уже 3-го
и 4-го партизанских районов.
Обратимся к архивным документам:
8.12.41. Как следовало из донесения И.В. Бортникова:
«Была проведена операция агентурной разведки д. Коуш, где
сожжен дом старшины, остальные предатели убежали. В де-
ревне 120 дезертиров. Изъято 250 шт. барашков и продукты
изАх-Шейхского отряда, награбленные населением. При уходе
партизан женщины вынесли без просьбы два хлеба» [ 14, с. 4].
Впрочем, есть и другая версия происшедшего, которую
мы воспроизведем по тексту постановления бюро Крым-
ского обкома партии: «В д. Коуш группа партизан бывшего 4-го
района в пьяном виде устроила погром, не разбираясь, кто
свои, кто враги» [113, с. 180].
6 01.42. Донесение начальника 3-го партизанского рай-
она Северского: «В деревне Коуш отряд попал в засаду. Поте-
рял убитыми и ранеными 14 человек. Разбор и причины будут
доложены дополнительно. Начальника штаба Солдатенко не-
обходимо снять, как виновника провала операции в д. Коуш.
В отряде Калашникова необходимо провести большую работу
по обстрелу» [14, с. 19].
И на это событие есть иная точка зрения. Вот что писал
комиссар Бахчисарайского отряда В.И. Черный: «Разлага-
тельская работа оккупантов в массах значительно облегча-
лась совершенно неудовлетворительной работой среди населе-
ния, которую вели партизанские отряды, а подчас даже вред-
ными действиями отдельных партизанских групп партизан-
ского отряда и штаба 4-го района в населенных пунктах Коуш,
Стиля, Биюк- и Кучук-Озенбаш, беззастенчиво ущемлявших
интересы населения этих деревень под маркой борьбы с преда-
телями и изыскавших продуктов питания» [113, с.198].
А теперь взглянем на ситуацию с другой стороны. Пер-
115
воначально глазами жительницы Коуша той поры Аширо-
вой Фатимы Аблякимовны, 1918 года рождения.
С 1939 года она проживала в селе, где работала акушер-
кой.
«В ноябре 1941 г. в селе появляются немцы, назначают
старосту. Ночью появляются партизаны и убивают его. Нем-
цы назначают нового. Партизаны появляются и убивают и
его. Немцы назначают нового,..
Во время налета партизан от взрывов в больнице вылетели
все стекла.
Так как больница находилась на самом краю села, то ноча-
ми часто наведывались гости. Однажды ночью постучался че-
ловек в форме советского солдата. Я дала ему одежду мужа,
еду, и он ушел. Приходили партизаны и просили еду. Мужчин в
селе было очень мало, хотя до войны жило 123 человека.
Отношения с партизанами окончательно испортились по-
сле того, как жители села вышли на сенокос. Вдруг появились
партизаны. Они обстреляли косарей. Несколько человек по-
гибло, среди них мой зять» [48].
Есть и более уникальные воспоминания: человека, ко-
торый находился «по другую сторону баррикад». Ибраги-
мов Зеки, 1923 г.р., после оккупации Ялты работал в охране
порта. Он вспоминает, что «настал момент, когда всех ох-
ранников перевели на казарменное положение и заставили
учиться ползать по-пластунски, окапываться, стрелять...
Однажды устроили соревнование — куреш. Ловкий и силь-
ный, я уложил всех своих соперников, и меня назначили коман-
диром отделения.
Когда курс обучения закончился, то нас погрузили на авто-
мобили и повезли в село Коуш. Как объяснили, на охрану населе-
ния от партизан. В свои неполные восемнадцать лет я впервые
выехал за пределы Ялты. Вид Коуша поразил. Шесть домов
были сожжены. Видны следы бомбежки. Уже в селе нас пере-
одели в немецкую форму. Гимнастерки были старые, со следа-
ми крови. Вероятно, их передали из немецкого госпиталя.
Большинство местных жителей панически боялись пар-
тизан. Мне сразу не понравилось отношение к крымским та-
тарам со стороны немцев. Несколько раз услышанное в свой
адрес «швайн» вызвало ненависть. В село прибывали все новые
116
и новые подразделения немцев, румын, «добровольцев» самых
разных национальностей. Однажды подняли по тревоге и пове-
ли в лес. Шли цепями. Кругом звучали выстрелы, ухали мины,
то слева, то справа бил пулемет. Засвистели пули. Рядом упал
боец из моего отделения.
Никогда раньше я не имел с партизанами никакого общения
и потому не испытывал к ним ни ненависти, ни сочувствия.
Все, что происходило вокруг, подавляло, да и перспектива по-
лучить пулю неизвестно за что, не радовала.
Прочес закончился. Вернулись в Коуш. Снова пошла разме-
ренная караульная жизнь» [51].
5 января 1942 г. двести немцев вышли в поселок Чаир и
сожгли поселок. Все мужское население поселка (16 муж-
чин) было расстреляно [14, с. 30].
Постепенно вопрос тактики стал главным предметом
возникшего конфликта между командующим партизан-
ским движением А.В. Мокроусовым и командирами парти-
занских районов, отрядов, групп из числа кадровых воен-
ных, которых в этом вопросе поддержала немногочислен-
ная «старая гвардия», которая чудом еще оставалась на
своих постах.
Следующий этап конфликта — это разное видение стра-
тегии, но все это произошло позднее и опять же как следст-
вие изменившейся общеполитической обстановки в Крыму.
Накануне Керченско-Феодосийской десантной опера-
ции 16 декабря 1941 года разведуправление Северо-Кавказ-
ского фронта забросило в лес несколько групп разведчиков,
которые должны были не только снабжать фронт разведы-
вательной информацией, но и действовать на коммуника-
циях противника. При этом разведуправление Северо-Кав-
казского фронта совершенно не опиралось на уже имею-
щиеся партизанские отряды Крыма и на их разветвленную
сеть разведки. Факт более чем странный, особенно если
вспомнить, что официально партизанами командовал пер-
вый секретарь Крымского обкома ВКП(б) В.С. Булатов, ко-
торый находился при штабе фронта.
Поскольку военных разведчиков выбрасывали «всле-
пую», подавляющее большинство из них гибло даже не при-
117
ступив к выполнению задания. Часть людей, потеряв при
этом рацию, пробилось в Зуйский отряд.
Уже работая над настоящей книгой, изучая «Германские
документы о борьбе с крымскими партизанами в 1941 —
1942 гг.», я прочитал следующее:
«...нам известны высказывания, что противник готовит-
ся к высадке своего десанта в районе Керчи 25.12.1941 г.» [108,
с. 13].
8 января 1942 года в Зуйский партизанский отряд приве-
ли четырех советских парашютистов, которые рассказали,
что они десантники. Действуют по указанию командования
Крымского фронта. Группа в тридцать человек оказалась
сброшенной прямо на села симферопольской долины. Три-
жды попадали в окружение и пробивались с боями. В лесу
спрятали рацию.
Организованный партизанами поиск помог найти еще
семерых десантников, но рацию так и не нашли.
«В 1942 в лес забросили разведчиков территориального
управления НКВД: лейтенанта Киселева и радиста Полозова,
еще двух или трех человек. Связи с Большой земли тогда не бы-
ло, мы ничего не знали, и вот, возвращаясь из разведки, наша
группа наткнулась на одного из них. Он в белом маскхалате с
немецким автоматом, наши крикнули ему: «Хенде хох!», он
подумал, что немцы, — и стрелять, наши — по нему, ранили в
плечо, а когда подбежали добивать, он кричит им; «Ребята, я
свой!», распахнули халат, а там действительно наше обмун-
дирование» [78].
В действительности все было немного не так, во всяком
случае, вот как пересказала эту историю супруга радиста
Полозова — Любовь Кузьминична, к слову, с 1942 года рабо-
тавшая радистом 4-го управления НКВД. Ее радиостанция
находилось в сердце НКВД в здании на Лубянке. Именно с
ней связывались все партизанские радисты. Возглавлял 4-е
управление генерал-лейтенант Павел Судоплатов.
Ее будущий супруг Сергей Васильевич Полозов, уроже-
нец Москвы, 1922 г.р., с началом войны был зачислен в зна-
менитый ОМСБОН (отдельную мотострелковую бригаду
особого назначения ВВ НКВД СССР), откуда в группе раз-
ведчиков был десантирован в Крыму. Возглавлял группу
118
В.А. Арапов — профессиональный разведчик, свободно
владеющий немецким языком. В составе группы крымчане:
грек Николай Михайлиди, армянин Александр Зубочи-
кянц, еврей Григорий Шиман и ранее служивший в Сева-
стополе Валентин Давиденко. Никогда не бывал в Крыму
только радист — лейтенант С.В. Полозов.
Высадка прошла не очень удачно. Полозов упал на дере-
во, повис и какое-то время болтался на стропах. Обрезал их
и упал на землю. Оказалось, что приземлился на плато Ча-
тыр-Дага. Довольно быстро нашел Арапова. Под примет-
ным деревом спрятали рацию и пошли искать партизан.
Встретились часа через четыре, но когда оказались в зем-
лянке Северского — в ту пору командира партизанского
района, то поняли, что им не верят. Двое других десантни-
ков уже находились у партизан, но на положении аресто-
ванных. Г.Л. Северский выделил охрану, и С.В. Полозов
сходил назад за рацией. В присутствии Северского устано-
вил связь с Москвой. Только после этого лед недоверия рас-
таял. Как часто рассказывал жене Полозов, положение пар-
тизан было очень тяжелым — голод. Группа пробыла в лесу с
апреля по сентябрь 1942 года, а затем самолетами вывезена
на Большую землю. В Краснодаре уже в военном госпитале
один из разведчиков скончался.
И А.А. Сермуль, и Н.Д. Луговой упоминают, что фами-
лия командира группы «Киселев». Дело в том, что коман-
дир разведчиков начальник отдела Киселев в лес не десан-
тировался, а находился в Москве. Возможно, что В.А. Ара-
пов скрыл свою истинную фамилию.
В расположении 2-го района оказались разведчики Се-
веро-Кавказского фронта и среди них радист В.И. Добрыш-
кин, которые вели наблюдение за шоссе и по рации переда-
вали информацию. Когда И.Г Генов вышел на связь и по их
радиостанции передал информацию, собранную его раз-
ведчиками, то в разведуправлении фронта были поражены
такому подарку.
Как впоследствии писал Ф.И. Федоренко: «Казалось,
этот случай (успешная работа разведчиков) подтолкнет
фронт к быстрейшей «радиофикации» партизанских районов,
ведь в каждом из них разведку возглавляли опытные кадровые
119
командиры чекисты. Как не воспользоваться таким обстоя-
тельством. Ничуть не бывало — 5января... Генов поставил
вопрос о связи, боеснабжении, организации взаимодействия,
но и два с половиной месяца спустя в этом вопросе мало что
изменилось» [101, с. 65].
Обилие чрезвычайно ценной информации, которая ста-
ла поступать от крымских партизан, настолько заинтересо-
вало разведуправление Северо-Кавказского фронта, что
наконец оно стало лоббировать интересы партизан. Им
удалось сделать то, что до сих пор было не под силу Крым-
скому обкому ВКП(б) — организовать с помощью авиации
регулярную доставку продовольствия.
В то время как все подразделения 11-й армии были за-
действованы во втором штурме Севастополя, который на-
чался 17 декабря 1941 года и сковал все основные силы 11-й
армии, произошла высадка крупного советского десанта. 26
декабря была освобождена Керчь, 29 декабря высажен де-
сант в Феодосии. Наступившие морозы позволили исполь-
зовать Керченский пролив для наращивания сил. Командо-
вание 11-й армии справедливо опасалось, что советские
войска стремительным броском на север перережут единст-
венную железнодорожную артерию, связывающую Сева-
стопольскую группировку с материком, что поставило бы
всю 11 -ю армию на грань катастрофы.
46-я п.д. вермахта вопреки приказу удерживать Керчен-
ский полуостров отступила, но зацепилась на Ак-Монай-
ских позициях, или, как указывают в немецких источниках,
на Парпачском перешейке [82, с. 263].
5 января последовала высадка советского десанта в Ев-
патории, который был ликвидирован уже к 7 января.
18 января советские войска вновь оставили Феодосию.
Появление советских десантов в Феодосии и Судаке
явилось для партизанского командования полной неожи-
данностью. Его об этом даже не поставили в известность.
Только после того как высадившиеся в Судаке 226 с.п. и 554
г.с.п оказались разбиты и были вынуждены пробиваться в
горы, они стали объектом едва ли не всех переговоров с ко-
мандованием фронта.
Вот первая радиограмма, полученная 28.01.42: «Немед-
120
денно установите связь с командиром десантного отряда Се-
лиховым. Район Судака и действуйте по его указаниям. Еже-
дневно информируйте о положении отряда. Козлов, Шама-
нин» [14, с. 33].
Только 5.02.42 А.В. Мокроусову поступает донесение на-
чальника 1-го партизанского района А. А. Сацюка: «Из со-
става десанта двух полков 226-го и 554-го найдено и присое-
динено к партизанам около 350 человек бойцов и командиров.
Из коих 180 чел. 554-го полка во главе с командиром майором
Забродских и комиссаром Вертеповым направлены в Карасу-
базарский отряд. 226-го полка во главе с майором Селиховым и
комиссаром Бускадзе оставлены при 1-мрайоне» [14, с. 34].
Как только об этом докладывают командованию Крым-
ского фронта, то поступает неожиданное распоряжение:
«Окажите всемерную помощь вашими отрядами Селихову. На
время выполнения спецзаданця в оперативном отношении под-
чиняю вас ему. Исполните донесение. Булатов, Каранадзе».
Далее следует приказ передать единственную находя-
щуюся у партизан рацию Н.Г. Селихову!
При всем этом в отрядах начался голод. Особенно жут-
кое положение было в 4-м районе, который поглотил остат-
ки отрядов 5-го района. Не намного лучше было положение
и в других отрядах.
Близость фронта внесла сумятицу в души партизан. Ко-
миссар Феодосийского отряда Ф. М. Якубовский — бывший
сотрудник Феодосийского НКВД — загорелся идей про-
рваться через Ак-Монайские позиции к наступающим час-
тям. Удержать его было невозможно. Собрав группу едино-
мышленников, он ушел в сторону линии фронта. Впослед-
ствии один из бойцов его группы вернулся и рассказал, что
при попытке перехода вся группа погибла, а он чудом спасся.
Решилась на самовольный переход фронта и группа
бывших пограничников во главе с А.И. Панариным, в ту
пору начальником штаба Феодосийского отряда. Намыкав-
шись, предельно усталыми, но живыми они вернулись в ла-
герь. Встречали их с презрением. Панарин едва не угодил
под расстрел. А вот командир Кировского отряда Г. С. Алда-
ров избежать его не смог.
Как гласят официальные документы, Алдаров самостоя-
121
тельно принимает решение перевести отряд в другой район,
так как здесь его бойцов ждет голодная смерть. Группу «де-
зертиров» перехватывают. А.В. Мокроусов отдает приказ о
расстреле Г. С. Алдарова, который тут же приводится в ис-
полнение.
Как пишется в ряде документов, по общему мнению лю-
дей, знавших Галимзяна Алдарова, это был хороший, сме-
лый командир, пользовавшийся заслуженной любовью
своих бойцов.
Впрочем, есть мнение и другой стороны. В архиве сохра-
нилась объяснительная записка И.И. Андреева на имя сек-
ретаря Крымского обкома П.Р. Ямпольского.
«Алдарова знаю с апреля 1941 года. До войны он считался
отличником, неоднократно был премирован и получал благо-
дарность. Под Старым Крымом полк попал в окружение. Раз-
бились на три группы. Всем отрядам был дан приказ двигаться
на Севастополь. Группа Алдарова встретила Судакский пар-
тизанский отряд. Он принял решение остаться. 4 ноября по-
граничники сообщили, что дорога через Судак — Алушту на
Севастополь свободна. Алдаров повел группу на Судак. Я нахо-
дился с ним. В Судаке он взял с собой шесть девушек. В двух ки-
лометрах от Судака было совещание командно-политическо-
го состава. Будучи пьян Алдаров произнес свою программную
антипартийную, антисоветскую речь примерно такого со-
держания: «Расстреляйте меня, но на Севастополь я не пойду.
Мне надоело быть пушечным мясом на Перекопе. В оборону Се-
вастополя я не верю. Иду в лес». Первое время партизанства
Алдаров сильно пьет, меняет часто «лесных жен» из состава
завезенных из Судака девушек, но потом он остепенился, пить
стал меньше, почти перестал, и жить стал лишь с одной же-
ной — Полей. Отряд начинает быть боевым, бить фашистов
крепко. Но не благодаря заслугам только Алдарова, а главным
образом начальника штаба отряда, теперь командира отряда
т. Егорова. Сам Алдаров в операциях участвовал редко.
Когда о героях Севастополя узнала вся страна, Алдаров об-
ращается в район с ходатайством разрешить идти ему на Се-
вастополь. Его ходатайство не удовлетворили. В марте от-
ряд стоял под Старым Крымом, с продовольствием было очень
плохо. Алдаров без разрешения командования отобрал только
122
военных и двинулся в сторону Севастополя. Одни говорят, что
в отряд Селихова. На месте новых баз Карасубазарского от-
ряда Алдаров был остановлен полковником Городовиковым и
возвращен назад.
Какие были обвинения Алдарову, когда его расстреляли, я
не знаю, так как был в то время начальником штаба Судак-
ского отряда, но лично считаю, что у командования района и
центра были вполне достаточно обоснованные данные к рас-
стрелу. 22.07.42» [32, с. 73].
Смерть бывшего командира 56-го зенитного дивизиона
капитана Алдарова фактически стала началом открытого
конфликта между профессиональными военными и Мок-
роусовым. Во главе оппозиции встали бывшие командиры
48-й кавалерийской дивизии, которые в свое время, при не-
посредственной поддержке А.В. Мокроусова, заняли клю-
чевые посты в партизанском движении. Подавляющее
большинство из них сохранило чувство фронтового братст-
ва. Вероятно, Мокроусов справился бы и с возникшей «во-
енной фрондой», но он не учел того, что у партизан появи-
лась радиосвязь.
Сразу же после расстрела Г.С. Алдарова Военный совет
Крымского фронта получил сообщение о случившемся.
Еще не вникая в суть конфликта, не становясь ни на чью
сторону, Военный совет запрещает Мокроусову самостоя-
тельно выносить приговоры и делает это прерогативой во-
енного трибунала, председателем которого назначается
бывший прокурор 48-го к.д. Ф.Н. Верещагин.
И вот тут «военные» отыгрались за «холодный прием» в
ноябре 1941 года. Решением трибунала расстреляны быв-
шие командир и комиссар Колайского отряда И.Н. Губарев
и С.И. Штепа, по приказу которых были разоружены 25 че-
ловек, которых выгнали на верную смерть из расположения
отряда.
В качестве детонатора дальнейшего конфликта высту-
пил уже упоминавшийся командир 224-го с.п. майор Сели-
хов. Выведенное им из-под Судака подразделение уже ни в
коей мере нельзя было считать полком, фактически это все-
го лишь партизанский отряд, но отряд без проводников, без
123
боезапасов и, самое главное, без продовольствия. Было бы
разумно раскидать людей по другим отрядам, но Селихов
этому категорически воспротивился и, получив поддержку
штаба фронта, создал прецедент — отныне в Крымских го-
рах будет отдельная воинская часть, которая подчиняется
только командующему фронтом, но обеспечивается продо-
вольствием крымскими партизанами.
Появление в зоне второго района 170 дополнительных
«едоков» сразу же легло непосильным бременем на весь
район. К тому же, совершенно случайно, десантники разо-
рили остатки продовольственной базы Джанкойского отря-
да, что, с подачи И.Г. Генова, вызвало бурю негодования со
стороны А.В. Мокроусова.
Если до высадки Судакского десанта и появления «груп-
пы Селихова» между командиром 2-го района И.Г. Геновым
и комиссаром Е.А. Поповым были вполне нормальные от-
ношения, то с возникновением конфликта Попов резко вы-
ступил против своего командира, безоговорочно поддержав
Н.Г Селихова.
Реакция командования фронтом оказалась совершенно
неожиданной для Мокроусова. Поступает приказ о смеще-
нии Генова и назначении начальником района майора Се-
лихова!
По мере того как мы узнавали о тех или иных несправед-
ливых отстранениях от должностей командиров, комисса-
ров, начальников штабов отрядов и районов, у читателя
могло сложиться представление, что все это субъективно.
Что это результат произвола одного человека, в данном слу-
чае Мокроусова, и будь на его месте Иванов, Петров или
Сидоров, все было бы по-иному. Собственно говоря, имен-
но такой вывод и делает в своих мемуарах Н.Д. Луговой.
В действительности все оказалось сложнее. Снятие Гено-
ва — одного из самых лучших начальников районов, к тому
же ближайшего друга Мокроусова, наглядно показало, что
дело не в каком-либо одном конкретном человеке. Дело в
системе, дело в режиме. В том самом тоталитарном режиме,
частью которого оставался Крымский полуостров, даже на-
ходясь под фашистской оккупацией. Отстранение И.Г. Ге-
124
нова — несправедливое и бессмысленное, увы, не было по-
следним.
В истории со снятием Генова впервые предельно ясно
обнажился конфликт между профессиональными военны-
ми и «партийно-советской номенклатурой», последние
представители которой еще сохраняли кое-где руководя-
щие посты.
Как отмечал впоследствии Герой Советского Союза
В.Б. Емельяненко, после его встреч с М.Т. Лобовым,
Е.А. Поповым, Н.П. Лариным и другими лидерами «воен-
ной оппозиции» он узнал, что еще задолго до появления
Н.Г. Селихова военные подтрунивали над И.Г. Геновым и за
глаза называли его «чабаном».
История этого прозвища довольна интересна. Однажды
штаб 2-го района при переходе горного массива Караби не-
ожиданно попал в пургу. Куда идти, что делать? Все пони-
мали, что это конец — еще немного и все замерзнут. И толь-
ко Генов требовал идти за ним. Усталые люди ворчали, воз-
мущались, но шли и были поражены, когда оказалось, что
пришли к старой кошаре, где они спокойно переждали не-
настье.
Изумленные, они допытывались у своего спасителя, от-
куда он мог знать о существовании кошары и так точно смог
в пурге ее найти?
Простодушный Иван Гаврилович рассказал о том, что в
молодости в этих самых местах работал чабаном и потому
знает на Караби каждую пещеру, каждый камень. С той по-
ры все командиры и политработники бывшей 48-й кав. ди-
визии за глаза называли Генова «чабаном».
А теперь я хочу познакомить читателя с одним из посла-
ний Е.А. Попова той поры на Большую землю.
«Товарищ дивизионный комиссар!
Не знаю, как я выгляжу в Военном совете после того, как
послал ряд телеграмм против Генова и самого Мокроусова, но
полагаю и чувствую, что выгляжу по меньшей мере склочни-
ком. Вы, наверное, крайне удивлены тем, что в лесу, в тылу у
врага, люди занимаются склочными делами. Смею вас заве-
рить, что дело обстоит куда серьезнее.
125
Когда бойцы Селихова вынуждены были разобрать одну ба-
зу с мукой (400 кг) то спрашивается — почему ? Разве бы они
это делали, если бы их поставили в равные условия с партиза-
нами...
Нападки со стороны этого выжившего из ума старика
(Мокроусов) мне надоели. В лесу и так много переживаний, а
тут еще эти нелепые нападки и все ради дружка Генова.
Я очень прошу Вас, т. Дивизионный комиссар, каким-ни-
будь образом оградить меня от этих нападок и дать возмож-
ность в более спокойной (относительно) обстановке продол-
жить борьбу с врагами. Конечно, я понимаю, что Мокроусов —
фигура, которую не снимешь, да и нет острой необходимости,
но поставить на место не мешало бы и Мокроусова, и Марты-
нова. 21.03.42Попов» [16, с. 35].
В отношении разграбленной продовольственной базы
мне удалось найти в архиве объяснительную одного из не-
посредственных участников этого события — командира из
«группы Селихова», а впоследствии командира 4-го Крас-
ноармейского отряда Иксема Незамова: «Виноградов с груп-
пой возвращался в отряд. Они увидели в лесу бочки. Оказыва-
ется, это была база. Она была открыта, никем не охранялась.
В землянке было 2 ящика брынзы и сало. Они решили продукты
забрать с собой» [20, с.46].
Последним источником питания остается база Зуйского
отряда, и Н.Д. Луговой вынужден отдать последние продук-
ты. Голод наступает и в его отряде.
Бедственное положение крымских партизан, наконец,
осознается командованием Крымского фронта и принима-
ется решение о снабжении их продовольствием, оружием...
Вот как описывает это событие А.С. Ваднев: «Пришло из-
вестие о том, что самолет сбросит продовольствие. Ждем его
в районе Колан-Баира на высоте Средняя. Вдруг приходит ка-
кой-то командир и говорит, что продукты сбрасывают для
военного отряда. Меня заинтересовало, к кому отношусь я —
пограничник?Он ответил, что к гражданским.
Мы возмутились. Первая сброска прошла, но наше положе-
ние не улучшилось — продукты забрали в штаб района. В сбро-
ске было масло, консервы, мука и боеприпасы. Мы продуктов
не увидели.
126
Вторая сброска была прямо над лагерем. Был строгий при-
каз за утаивание продуктов — расстрел. Командир отделения
Липовец все же украл первый парашют с концентратами. Его
поймали. Городовиков и Кураков настаивали на расстреле, а
Соловей, зная боевые дела Липовца, не соглашался. Приказ о
расстреле был подписан, но расстрелять все не решались, так
как гнев партизан был бы большой. Продукты стали делить
между всеми отрядами» [22, с. 42].
В действительности история с Липовцем закончилась
трагично. Как указывается в его карточке учета: «Дезерти-
ровал из отряда». Поскольку после войны его имя не всплы-
ло, то, вероятнее всего, он погиб.
Все последующие месяцы партизанской борьбы продол-
жалась эта ужасная, дискриминационная практика «целе-
вых сбросов»: «военным», «спецгруппе НКВД», «развед-
группе Черноморского флота»...
Снабжение партизан по-прежнему оставалось из рук
вон плохим. Как выяснилось впоследствии, во многом это
объяснялось тем, что член Военного совета фронта Лазарь
Каганович был убежден, что партизаны сами должны добы-
вать себе продовольствие у врага. В мемуарах одного из ру-
ководителей партизанского движения в СССР полковника
Старинова есть поразительный эпизод: «Я сумел попасть на
прием к Кагановичу. Но как только речь зашла о крымских
партизанах, он резко прервал меня, заявил, что милостыню не
подает, обругал и выставил из кабинета» [98].
Партизанская специфика такова, что в Крымском лесу
нет ни тыла, ни второго эшелона, и потому на переноску ра-
неных приходилось задействовать минимум четырех чело-
век. Кроме того, их надо было обеспечивать продовольст-
вием, которого не хватало даже на действующих бойцов.
Как писал А.А. Сермуль: «Каждоеранение было почти смер-
тельным, питание плохое, медикаментов нет. Мы страшно
боялись ранений, у раненых практически не было шансов спа-
стись» [92, с. 29].
При нападении на Улу-Узень был ранен краснофлотец
Шеманович. Командовавший операцией капитан Ларин и
поддержавший его комиссар Фельдман приказали оставить
его в селе «на излечение». Командир группы, в которую
127
входил раненый боец, пограничник Алексей Ваднев возра-
жал, но приказ есть приказ. Когда вернулись в отряд, Вад-
нев объявил, что с такими командирами «его группа больше в
операциях не участвует, так если нас ранят в бою, то бросят
также, как Шемановича. Вскоре мы узнали, что Шемановича
выдали и он казнен» [22, с. 34].
С момента установления связи с командованием Крым-
ского фронта партизаны с нетерпением ждали прилета са-
молетов с посадкой в лесу. Несколько ночей подряд из-за
плохой погоды откладывался вылет лейтенанта А. Г. Моро-
зова.
А раненых все эти ночи приносили и уносили, приноси-
ли и уносили. Люди выбились из сил.
Вот как описал дальнейшее в своих дневниках Н.Д. Лу-
говой: «Во второй половине ночи Морозов, как обещал, приле-
тел вновь, имыусадили во вторую кабину Ларина» [78, с. 144].
8 апреля 1942 года: «Прошлой ночью приняли на посадку
два санитарных самолета. Летают они к нам из-под Керчи.
За одну ночь они успели сделать по два рейса. Эвакуировали
шесть человек... Летчики доставили нам много газет, брошюр
и листовок, табаку, папирос и спичек» [78, с. 147].
То, что умирающим от голода людям присылали брошю-
ры и листовки, мягко говоря, поражает. К сожалению, об
ассортименте «воздушной помощи» крайне негативно от-
зываются буквально все мемуаристы.
А.А. Сермуль:«... то гондолы окажутся какими-то свеча-
ми ненужными забиты, то старые шапки пришлют, то за-
плеснелые, негодные продукты» [92, с. 52].
И. Г. Генов: «Принесли посылку и для меня. Вскрыл ее и рас-
терялся. Использовать ее мы, к сожалению, не могли» [70,
с. 230].
В связи с тем, что в Крыму сохранялся Севастопольский
участок непризнанного фронта, партизаны постоянно, но
безуспешно пытались послать к защитникам города своих
гонцов. Пройти через боевые порядки было сложно, но, как
оказалось, возможно.
Вот как описывал в 1946 году свою одиссею Н.С. Коб-
рин:
«Северский поручил мне с небольшой группой пройти в Се-
123
вастополь пешком. До этого посланные в Севастополь развед-
чики погибали. В состав группы включили меня, начальника
штаба отряда Чухлина Геннадия Петровича, Николая Лосева
и разведчика нашего отряда Ивана Гордиенко. Командир от-
ряда Ермаков передал нам последние продукты. 20марта 1942
года наша группа выстроились перед командиром отряда, го-
товая в путь. Прощание было тяжелым. Весь день 20 марта
мы двигались до подножия Яйлы. В одном из отрядов, коман-
довал им пограничник Зинченко, нам дали двух проводников,
знающих дорогу на Балаклаву.
Мы пересекли Яйлу — по хребту плато Ай-Петри — спуск
к Байдарской долине до обрывов моря над мысом Айя у Балак-
лавы. Этот путь был проделан за двое суток. Ночью под по-
кровом темноты мы пересекли Байдарскую долину севернее
территории совхоза и, перейдя шоссе, двинулись в сторону мо-
ря к мысу Айя.
На 4-й или 5-й день подошли к мысу. Видна была Балаклава,
но где проходит линия фронта, мы не знали. Ночью 26марта
из кромешной тьмы впереди справа раздался крик «хальт» и
стрельба. Мы кинулись по обрыву назад.
Мы находились в нагромождении скал, за день продвину-
лись к Балаклаве всего метров на сто. У нас кончились продук-
ты. Последние триста грамм риса я варил лично и раздавал по
одной столовой ложке. Мучила жажда. В расщелине мы на-
ткнулись на лужицу со смешанной дождевой и морской водой и
выпили грамм по 100—150. Наконец, мы вышли к «Золотому
пляжу». Это был десятый день нашего похода. Шаповалов, ко-
торый был ранен в перестрелке, окончательно потерял созна-
ние, и мы спрятали его среди скал, а сами стали подниматься
к Генуэзской башне.
Выбравшись на склон горы, мы попали между линией фрон-
та наших и немецких войск. Над головой то и дело свистели
пули. Чувствуя приближение рассвета, мы стали ползти бы-
стрее, и вдруг слышу: «Стш, хто ide ?» Это было, как удар гро-
ма. Мы ответили, что это партизаны. Голос крикнул: «Неля-
кайтесь, я буду стрелять». И действительно, раздалось вверх
несколько выстрелов, и мы заметили красноармейца. Прибе-
жало человек шесть бойцов, нас подняли с земли. Невозможно
5 В. Поляков
129
передать нашу радость. Было 5 часов утра 2 апреля 1942 года.
Первое, что мы просили, это воды и кушать. Когда в штабе
узнали, что мы не ели семь суток, то нам дали полстакана во-
ды и тарелочку супа на четверых. За Шаповаловым отправи-
лась шлюпка, и его живым доставили в Севастополь» [42,
с. 141].
Партизаны просили прислать радиста с рацией, продук-
ты. Были готовы выполнять задания командования по раз-
ведке. Рассказали о наличии площадки, на которой может
приземлиться самолет У-2.
Генерал И.Е. Петров сразу же оценил ту потенциальную
помощь, которую может оказать фронту партизанская раз-
ведка. Просьбе партизан была дана «зеленая улица».
В ночь на 8 марта 1942 г. флотский летчик Агегьян на тя-
желом гидросамолете доставил и сбросил 1000 кг продо-
вольствия голодавшим партизанам Севастопольского, Ба-
лаклавского и Акмечетского отрядов, блокированным в
урочище Чайный Домик, что позволило остаткам отрядов
вырваться из окружения и перебазироваться в леса заповед-
ника. При этом на заснеженных нагорьях замерзли 27 пар-
тизан [83].
И.Е. Петров сразу же оценил масштабы той помощи, ко-
торую могут оказать защитникам города партизаны. Он
сразу же ставит задачу установить местонахождение цен-
трального пульта управления прожекторами, которые очень
досаждали нашим кораблям. Предполагалось, что он нахо-
дится где-то под Алуштой. Разведчику М.Я. Глазскрицкому
удалось обнаружить пульт управления и даже побывать в его
расположении на территории Рабочего уголка, а вскоре
авиация Черноморского флота обрушила на пульт бомбо-
вый точечный удар.
В начале июня 1942 года летчики доставили Г.Л. Север-
скому два пакета, один из которых должен был во что бы то
ни стало попасть в руки немецкого командования, во вто-
ром пакете была инструкция.
Партизаны решили «доставить» его к немцам следую-
щим образом. Они давно вели наблюдение за одним бой-
цом, который, по их мнению, был подослан немецкой раз-
ведкой. Ему в вещмешок незаметно подложили этот пакет,
130
а во время нападения на колонну машин в завязавшейся пе-
рестрелке «партизана» застрелили из немецкого оружия.
Далее все пошло по плану. При осмотре трупа немцы об-
наружили пакет и передали его в вышестоящий штаб, а да-
лее началось перемещение войск. Значительные силы про-
тивник снял из-под Севастополя и бросил против предпо-
лагаемого десанта.
За успешное выполнение задания партизаны Александр
Махнев и Василий Талышев были награждены орденами
Красной Звезды [80, с. 98].
Всего до падения Севастополя в заповедник было про-
изведено 42 вылета, в том числе 30 — с посадкой на парти-
занские костры на площадке Тарьер [83].
Создание «воздушного моста» возродило пошатнув-
шуюся было в лесу «административно-командную систе-
му». Центральный штаб стал вновь владельцем всего, что
поступало с Большой земли, и уже по своему усмотрению
распределял продукты. Опальный Зуйский отряд, который
уже отдал все свои запасы, не получал ничего!
Появление продовольствия, то есть «предмета дележ-
ки», окончательно обострило отношения между Мокроусо-
вым и его военным окружением.
«Маршалу Советского Союза Семену Михайловичу това-
рищу Буденному.
Вынужден донести лично Вам. Находиться в Центральном
штабе партизан Крыма не имею сил. 19 июня Мокроусов в оче-
редной своей пьянке приказал лейтенанту Сороке (командиру
группы комендантского взвода Центрального штаба) аресто-
вать меня и расстрелять. Эта неоднократная выходка Мок-
роусова может довести меня до предела. Вся соль в том, что я
стараюсь не допустить произвола и безобразий в отношении
командного состава, находящегося в лесу.
Прошу вас, тов. Маршал, принять решительные меры на-
ведения порядка здесь в лесу или отозвать меня из Централь-
ного штаба, т.к. нет больше сил терпеть безобразие.
21.06.42 Начальник штаба партизан Крыма полковник
Лобов» [14, с. 82].
«Сов.секретно. Лично Капалкину.
Произвол Мокроусова и Мартынова продолжается. Сего-
131
дня получив посылки, Мокроусов и Мартынов напились пьяны-
ми, вызвали к себе для беседы на 17.00 полкового комиссара т.
Попова и беспричинно его арестовали.
Об аресте Попова запретили сообщать по радио. Прошу
доложить об этом Маршалу и принять срочные меры. 28/VI.
42 Зам начальника особого отдела 48о.к.д мл. лейт. госбезо-
пасности Касьянов» [2, с. 85].
Письмо Е.А. Попова от 4.04.42 г.
«Товарищ дивизионный комиссар. В лесах Крыма творятся
возмутительные факты. Когда прибыл Селихов, Генов всеми
мерами хотел его выгнать из района в то время, когда хлеба
было вдоволь. Генов отказался кормить людей Селихова. Когда
я потребовал кормить группу Селихова, мне Генов заявил: «Вы
их привели, вы их и кормите!»
Когда впоследствии я об этом доложил Мокроусову, по-
следний накричал на меня: «Вы подсовываете факты против
Генова». Генов как старый друг Мокроусова поставил перед
ним вопрос о том, что «военные» стараются затмить «ста-
рых партизан».
В связи с чем было принято решение разогнать военные
кадры 2-го района. Во-первых, отправить отряд Городовико-
ва в район Бахчисарая. Это было не только не целесообразно,
но и вредно. Я, как комиссар района и как комиссар 48-й к.д.
заявил Мокроусову, что Городовикова с отрядом посылать в
Бахчисарай преступление. Мокроусов вскипел, назвал меня
бунтовщиком-григорьевцем и объявил всем, что он меня аре-
стует и расстреляет.
Только Городовиков построил отряд, как пришла ваша те-
леграмма о создании воинской группы.
Решено было убрать полковника Лобова и был издан приказ
о переводе его в 1-йрайон, но после прибыла ваша кодограмма
относительно Лобова.
Был издан приказ о моем снятии, но в тот же день прибыла
ваша телеграмма о моем назначении заместителем.
На совещании комначсостава военных отрядов Мокроусов
назвал «троцкистом» Селихова. Такое заявление мог сделать
ограниченный в политическом отношении человек.
Всей душой Мокроусов ненавидит комиссаров, не признает
никаких приказов, в том числе и т. Сталина. Он заявляет: что
132
ему все эти приказы и директивы не известны и поэтому он их
не признает.
В районном штабе остался один наш человек не снятый,
это зам. нач. 00 48Касьянов, однако и его без всяких причин
снял Мокроусов с должности ст. уполномоченного 00района.
На каждом шагу Мокроусов старается дискредитировать
военные отряды и ком. нач. состав, в особенности Селихова с
тем, чтобы показать, насколько ошибочно было назначать
Селихова нач. районов.
48-ю о.к.д., которая прославилась в лесах Крыма своими
действиями и дисциплиной, Мокроусов почему-то ненавидит
и называет «паршивой».
Из 3 тысяч партизан и партизанок Крыма местный кон-
тингент составляет 700—800 чел. Вот почему они боятся,
что после лавры победы припишут военным, вот почему они
стараются дискредитировать военные кадры и вот почему не
был принят в штаб генерал Аверкин, несмотря на все его
просьбы. Все, что делают Мокроусов и Генов, трудно описать.
Я возмущен до глубины. Пусть мне грозят расстрелами, но
справедливости ради я молчать не буду. Я преклоняюсь перед
прошлым Мокроусова, но я ненавижу его настоящее — не-
смотря на то, что его имя склоняется нашими врагами.
Учтите, товарищ Дивизионный комиссар, что поведение
Мокроусова вредит партизанскому движению в Крыму. Нуж-
ны меры. В настоящее время в Крыму существует и действу-
ет только один 2-йрайон.
В лесах Крыма очень много ценных командиров и политра-
ботников, ими можно было бы укомплектовать одну кавале-
рийскую и одну стрелковую дивизию. Это надо иметь в виду.
Наиболее объективно о делах лесных может рассказать ране-
ный майор Ларин Н.П.
Очень прошу присвоить военное звание следующим полит-
работникам:
комиссару 71-го к.п. старшему политруку Фурику Нико-
лаю Ефимовичу — батальонный комиссар.
Зам. начальника политотдела 48-го к.д. Полянскому Вла-
димиру Константиновичу — батальонный комиссар.
Зам: начальника особого отдела 48-й политруку Касьянову
Николаю Ефимовичу — старший политрук.
133
Труп генерала Аверкина найден.
Полковой комиссар Е.А. Попов 4.04.42» [2, с. 29].
Хочу напомнить, что все это происходит в атмосфере,
когда Севастополь успешно отразил второй штурм, а три
общевойсковые армии стоят на Керченском полуострове и
не сегодня завтра, как только подсохнут дороги, обрушатся
на врага и наконец очистят полуостров.
Мы уже видим, что военные обращаются с просьбой о
присвоении очередных воинских званий, и их присваива-
ют. Идет поток представлений на награждение отличив-
шихся партизан орденами и медалями, но здесь возникший
конфликт дал отрицательные результаты. Список А.В. Мок-
роусова «теряют», а затем дают понять, что награждение бу-
дет производиться уже после освобождения Крйма.
Примечательно, что возникший вокруг скорого освобо-
ждения ажиотаж не вышел за пределы командного состава
Центрального штаба и руководства районов. Лучший поли-
тический барометр — население Крыма. Оно не верит в гря-
дущее освобождение. Число вновь прибывших партизан из
числа местных жителей ничтожно, крайне незначителен
приток из числа бывших военнопленных.
Вот что писал в своих воспоминаниях командующий 11 -й
армией Манштейн: «Под Феодосией находился лагерь с воен-
нопленными. При высадке десанта охрана лагеря бежала, од-
нако 8 тысяч пленных не бросились в объятия своих «освободи-
телей», а наоборот, без всякой охраны направились маршем в
Симферополь» [82, с. 266].
Думаю, что этот факт в той или иной степени имел ме-
сто, дело в том, что, как вспоминал А.А. Сермуль, в этот же
период он стал свидетелем такого эпизода. Немцы приеха-
ли в лес заготавливать дрова. В качестве рабочих с ними де-
сяток советских военнопленных. Охрана два-три автомат-
чика. Партизаны обстреляли охрану. Одного убили, осталь-
ные бросились наутек. К удивлению Сермуля, все военно-
пленные бросились вслед за немцами. Становиться парти-
занами они не хотели.
134
В этот период к партизанам прибывает радист из отдель-
ного разведбатальона фронта С.П. Выскубов. Впоследст-
вии он так описывал свои первые впечатления.
«Вечером меня вызвал майор. Я пришел, доложился, как по-
ложено. Селихов сидел на бревне возле своей землянки, опустив
в задумчивости голову. Он поднял на меня колючий взгляд и
сказал:
— Я вызвал вас предупредить, — майор замолчал, достал
портсигар, стал закуривать. Потом снова окинул меня суро-
вым взглядом: — Так вот, впредь все радиограммы будете пе-
редавать только за моей подписью. Никакой отсебятины и
самодеятельности. Думаю, вы поняли меня? Только за моей
подписью, — повторил Селихов.
— Все ясно, — неохотно отозвался я. У майора дернулась
правая щека, и он крутнул головой. — Да, и еще хочу вам на-
помнить, —майор строго посмотрел на меня. — Поменьше об-
щайтесь с партизанами. Особенно не заводите шуры-муры с
девками...
Я чуть было не засмеялся, но сдержался. За все последние
дни мы никого из партизан не видели, не то что партизанок.
Были они в отрядах, не были — даже не поинтересовались.
Я смотрел на майора и молчал.
— Вам ясно, что я говорю ? — широко открытые немигаю-
щие глаза Селихова в упор глядели на меня. — Я у вас спраши-
ваю: ясно?
— Да, ясно, товарищ майор, — сказал я совершенно спо-
койно.
— Так чего же вы молчали? — повышенным тоном спросил
он. — Какая разболтанность! Не забывайтесь, товарищ ра-
дист. Не думайте, что у партизан все дозволено.
— Яне забываюсь и не думаю, товарищ майор.
— Мальчишка!— Селихов резко встал, метнул на меня не-
добрый взгляд и вошел в землянку» [68, с. 13].
Н.Д. Луговой вспоминал, как однажды летчик Морозов
взял его за локоть, отвел в сторону. «Скоро, товарищ комис-
сар! Скоро!— внушительно зашептал он, — силища собрана
на Керченском полуострове огромная. Огромнейшая! Со дня на
день ждите. Удар с Керченского направления, другой из Сева-
стополя». Мы радовались как дети» [78, с. 146].
КАТАСТРОФА
Мы уже не раз подчеркивали ту мысль, что все, что про-
исходило в Крымском лесу, является прямым следствием
того, что происходило на фронтах Великой Отечественной
войны в целом, и непосредственно в Крыму в частности.
Вот почему мы перенесем внимание читателя за линию
фронта, на Керченский полуостров, где с начала 1942 года
находился штаб Крымского фронта.
Начать эту главу я хочу с истории одной песни. Впервые
о ней я услышал, а вернее, прочитал в 1989 году в журнале
«Новый мир» в статье Юрия Черниченко: «В начале марта
из Москвы прилетел Мехлис. Генерала Толбухина он снял с по-
ста начальника штаба фронта, уличив в создании оборони-
тельных рубежей в глубине полуострова. «Закапываются,
трусы!Лезут в землю, предатели, когда фронт должен знать
одно — «Вперед за Сталина, ура!» вместо траншей — вот
«Боевая крымская», новая песня Сельвинского...» [102, с. 191].
Илья Львович Сельвинский — личность достаточно из-
вестная, и прежде всего у нас в Крыму. Родился в Симферо-
поле, юность провел в Евпатории.... Его стихотворение
«Я это видел» о расстрелах евреев в Керчи действительно
широко известно, но вот песня «Боевая Крымская»? Самая
популярная песня Сельвинского — это «Черноглазая казач-
ка подковала мне коня...», но это, как говорится, из другой
оперы. Я начал поиск. Те немногие ветераны, которые пе-
режили трагедию Крымского фронта, на мой вопрос о пес-
не «Боевая Крымская» недоуменно пожимали плечами:
«Какая песня?! Да там такое творилось!» Отец моего старого
товарища Володи Шалатонина — Анатолий Михеевич про-
шел всю керченскую эпопею в должности комиссара диви-
зиона реактивных минометов, или, попросту говоря, «ка-
136
тюш». Довелось ему встречаться и с Л.З. Мехлисом, кото-
рый распекал командиров батарей и дивизионов за то, что
не посыпаны дорожки, не обозначены красным кирпичом
артиллерийские позиции. Соседи-артиллеристы выполни-
ли указание, не понимая, что таким образом только помога-
ют противнику в обнаружении целей, и поплатились — их
позиции были накрыты первым же залпом.
Но обратимся к самому И.Л. Сельвинскому, а точнее, к
его дневникам. Вот как он сам описывает эту историю:
«27.04.1942 Песня моя «Боевая крымская» вдруг неожиданно
принесла мне большую удачу: композитор Родин писал музыку
на слова Вл. Соловьева, но вдруг певец Лапшин (бас) увидел в
газете мою песню и убедил своего друга «переменить установ-
ку»... Мехлис вызвал нас к себе и, выслушав песню, поздравил
меня с болыиойудачей. Тут же было объявлено всем присутст-
вующим дивизионным, бригадным и полковым (комиссарам),
чтобы немедленно был созван семинар запевал для разучивания
песни и внедрения ее в массы. Певцу Лапшину дано задание ез-
дить по частям и передавать ее певцам с голоса. Кроме того,
будут выпущены листовки, которые будут брошены партиза-
нам. Да, чуть не забыл, приказом по армии всем трем (поэту,
композитору и певцу) — подарены часы. (Мне — на руку)»
[109, с. 37].
А спустя две недели началось наступление немецких
войск. Разразилась катастрофа — одна из крупнейших за
всю Вторую мировую войну. Поразительно, но история с
песней спасла жизнь поэта. Самолет, на котором летел
Сельвинский, попал в аварию и упал. Было это в районе Ту-
апсе. Разбирая обломки крылатой машины, санитары обна-
ружили бездыханное тело поэта и, посчитав его погибшим,
отнесли к груде трупов. Спасли его... часы, которые при-
влекли внимание медсестры. Снимая их с руки, она почув-
ствовала слабое биение пульса...
Судьба «Боевой Крымской» удивительна. Не более двух
недель было суждено ей находиться в фаворе, а затем забве-
ние. Крым сдан, тяжелые оборонительные бои идут где-то
на Кавказе. Но уже в Тбилиси после госпиталя, пересекая
скверик, И.Л. Сельвинский увидел нищего-инвалида, ко-
торый просил милостыню и пел «Боевую Крымскую».
137
Вспоминая этот случай, И.Л. Сельвинский писал жене:
«Я бросился к нему как к родному! Ты представляешь, что я
должен был чувствовать!» [109, с. 38J.
«БОЕВАЯ КРЫМСКАЯ»
В кандалах Германии
. Под горниста рев
Слышатся рыдания
Крымских городов...
Что же нам, товарищи,
Думать да гадать?
Нашей ли да ярости
Гада не прижать?
Бей, родная, близкая,
Как своя семья,
Боевая Крымская
Армия моя!
Вон уже за кровлями
Блеск и синева.
Ну-ка, братцы кровные,
Битвы сыновья!
Кто из вас уродину
Выбить не готов?
Воротить на родину
Море и орлов?
Бей, родная, близкая,
Как своя семья,
Боевая Крымская
Армия моя!
Боевая Крымская,
По врагу — огонь!
В бой кавалерийская
Лава-ветрогон!
Самолеты — соколы,
В бреющий полет!
Штыковая стойкая
Линия — вперед!
Бей, родная, близкая,
Как своя семья,
Боевая Крымская
Армия моя!
А теперь обратимся к истории Великой Отечественной
войны:«Утром 8мая после массированного авиационного уда-
ра немецко-фашистские войска перешли в наступление. Глав-
138
ныйудар они нанесли в полосе действий 44-й армии, вдоль по-
бережья Черного моря. Одновременно был высажен шлюпоч-
ный десант (около двух рот) в районе горы Ас-Чалуле (15
километров северо-восточнее Феодосии.) К концу дня враже-
ским войскам удалось прорвать оборону 44-й армии на участ-
ке в 5 километров и продвинуться на глубину до 8 километров»
[110, с. 405].
Все остальное уже было делом техники. Войска Крым-
ского фронта, состоящего из трех армий: 44-й, 47-й и 51-й
числом в двадцать одну дивизию, оказались разбитыми и
плененными шестью дивизиями противника.
Катастрофа под Керчью оказалась самой масштабной из
всего того, что уже довелось пережить Красной Армии:
Белосток — Минск, август 1941-го — 323 тыс. советских
пленных;
Умань, август 1941-го — 103 тыс. пленных;
Смоленск — Рославль, август 1941-го — 348 тыс. пленных;
Гомель, август 1941-го — 30 тыс. пленных;
Демьянск, сентябрь 1941-го — 35 тыс. пленных;
Киев, сентябрь 1941-го — 665 тыс. пленных;
Луга, сентябрь 1941-го — 20 тыс. пленных;
Мелитополь, октябрь 1941-го — 100 тыс. пленных;
Вязьма, октябрь 1941-го — 662 тыс. пленных;
Керчь, май 1942-го — 1700 тыс. пленных.
В отличие от неудач 1941 г., когда командующий Западным
фронтом Павлов, его заместители и в определенной пропор-
ции командующие армиями, корпусами и даже дивизиями
были расстреляны, катастрофа Крымского фронта повлекла
за собой лишь снижение в званиях и должностях. «Злой ге-
ний» Крымского фронта Представитель Ставки Лев Мехлис
был снят с должности начальника Главного политуправления
РККА и понижен до члена Военного совета фронта.
Командующий Крымским фронтом Козлов понижен в
звании до генерал-майора. Сняты с занимаемых постов и
понижены в званиях:
член Военного совета фронта дивизионный комиссар
Шаманин;
начальник штаба фронта генерал-майор Вечный;
командующий 44-й армией генерал-лейтенант Черняк;
командующий 47-й армией генерал-майор Колганов;
139
командующий военно-воздушными силами фронта ге-
нерал-майор авиации Николаенко [110, с. 406].
При этом следует вспомнить, что в ходе боев погиб ко-
мандующий 51-й армией генерал-майор Львов и тяжело ра-
нен командующий 44-й армией генерал-майор Первушин.
В какой-то степени повезло бывшему начальнику штаба
Крымского фронта Толбухину, которого накануне катаст-
рофы Л.З. Мехлис снял с должности. Благодаря этому
Ф.И. Толбухин сохранил репутацию и вскоре уже успешно
командовал 57-й армией, а затем и 4-м Украинским фрон-
том, который и освободит, наконец, Крым. Стоит отметить,
что подлинной причиной снятия Толбухина, на мой взгляд,
было то, что подобно известным военачальникам РККА:
К.К. Рокоссовскому, А.В. Горбатову, Л.Г. Петровскому...
Толбухин тоже был ранее репрессирован, и его появление в
высокой должности начальника штаба фронта чрезвычай-
но раздражало Л.З. Мехлиса, который самым непосредст-
венным образом был причастен к массовому уничтожению
командных кадров РККА накануне войны.
Мне представляется целесообразным привести две таб-
лицы. Первая сделана по данным, приведенным маршалом
А.В. Василевским, и она касается соотношения противо-
борствующих на Керченском полуострове сил [66, с. 208],
вторая — количество убитых и попавших в плен.
До начала наступления
Красная Армия Вермахт
Дивизий 21 Дивизий 10,5
Орудий и минометов 3577 Орудий и минометов 2472
Танков 347 Танков 180
Самолетов 400 Самолетов 400
После
Красная Армия Вермахт
Убитыми Плененными Убитыми
30 000-40 000 430 000 190 офицера 4174 солдат и унтер-офицеров
Но вернемся к партизанским делам в той части, где они
соприкасаются с керченскими событиями.
140
5 июля 1942 г. Е.А. Попов пишет: «Надо сказать со всей
прямотой, что руководство в лице Мокроусова и Мартыно-
ва — большая ошибка Крымского обкома партии. Нельзя было
на такое важное дело ставить человека, выжившего из ума.
Мокроусов — человек, возомнивший себя вождем партизан, на
самом деле Мокроусов личность весьма не популярная среди
партизан.
Достаточно сказать, что за 8месяцев Мокроусов не был
ни в одном отряде, никто из партизан не говорит о Мокроусо-
ве как о боевом руководители, наоборот, те из бойцов, кото-
рым пришлось встречаться с Мокроусовым, отзываются о
нем как о человеке очень ограниченном, который живет толь-
ко воспоминаниями 1920года, но не способен сделать какие бы
то ни полезные выводы из современной Отечественной войны.
Вот что говорит о Мокроусове депутат Верховного Совета
РСФСР партизанка Корнеева Анна Никитична. «Мокроусов
спившийся старик. Самое ценное в жизни для него — спирт».
Так же примерно о Мокроусове отзывается секретарь РК
ВКП(б) Ичкинского района Золотова и секретарь Сейтлер-
ского райкома ВКП(б) Пузакин.
Неоднократно Мокроусов в пьяном виде в присутствии
многих кричал: «Эти паршивые полковники, паршивой 48-й
дивизии».
Ежедневно пьют спирт. Недаром по этому поводу коман-
диры шутят: «Не пей сырой воды, а пей спирт с сырой водой».
Играют в карты или домино.
Выводы и предложения:
1. Партизаны Крыма нуждаются в твердом и умном руко-
водстве.
2. Всех партизан зачислить в кадры РККА, слить отряды в
партизанские полки, а полки в партизанскую дивизию.
3. Главный штаб заменить штабом партизанской дивизии.
Попов5июля 1942» [2, с. 93].
Легендарный Севастополь
После керченской катастрофы падение Севастополя
уже было вопросом времени, к тому же противник захватил
исправными 1133 орудия, которые были направлены под
141
Севастополь, благодаря чему, как справедливо отмечал
Манштейн: «В целом во Второй мировой войне немцы никогда
не достигали такого массированного применения артиллерии,
как в наступлении на Севастополь» [82, с.289].
Я отвлеку внимание читателя от партизанской темы,
чтобы немного рассказать о подвиге и трагедии защитников
Севастополя, но рассказать через историю бойцов и коман-
диров сформированной из симферопольцев дивизии: 3-й
Крымской, 172-й стрелковой.
Отступая от Перекопа, первой пробилась в Севастополь
группа из ста трех бойцов — все, что осталось от 514-го пол-
ка. Как ни мало было это подразделение, но ему тут же отве-
ли участок обороны. К ночи 6 ноября 1941 года подошла вся
дивизия, а точнее 940 оставшихся в живых бойцов и коман-
диров. Страшно говорить, но в перекопских боях и в ходе
отступления погибло и попало в плен 90% личного состава!
Несмотря на понесенные потери дивизия, тем не менее,
представляла серьезную боевую силу. И прежде всего пото-
му, что все бойцы и командиры уже имели боевой опыт, то,
чего еще не было у севастопольцев.
На командование 172-й дивизии было возложено руко-
водство II сектором обороны. Комендант — полковник
И.А. Ласкин. Дивизию пополнили людьми, вооружением,
боеприпасами. Придали 37 орудий, и уже на 10 ноября ее
численность составляла 9903 человека.
17 декабря на все секторы обороны вновь обрушился
шквал огня. Напряжение боев возрастало день ото дня и к
30 декабря достигло апогея. Повсеместно вспыхивали жес-
токие рукопашные схватки. Противник захватил станцию
Мекензиевы горы. И в этот критический момент поступило
сообщение об успешной высадке наших десантов в Керчи и
Феодосии!
Как ни странно, но гитлеровское командование не пре-
кратило атак, ни на одного солдата, ни на один ствол не ос-
лабило атакующую группировку, рассчитывая, что еще
чуть-чуть усилий — и Севастополь падет. Не пал!
В первый день нового, 1942 года у батальонного комис-
сара Кувшинникова — в недавнем прошлом секретаря Сим-
феропольского горкома партии — собрались земляки. На-
строение было приподнятое: отбит тяжелый штурм, наши
142
войска успешно высаживаются под Керчью, как-никак Но-
вый год и... все они живы, пока еще живы. К тому же
Г.П. Кувшинников получил директиву ЦК ВКП(б) сформи-
ровать состав Симферопольского горкома партии и гото-
виться к вступлению в должность в связи со скорым освобо-
ждением Симферополя. Хочу обратить внимание на тот
факт, что аппарат Симферопольского горкома ВКП(б) по-
ручено формировать не партизанам, где более чем доста-
точно партийных работников этого уровня, а севастополь-
цам.
Сохранился снимок, сделанный в тот памятный день.
К сожалению, в свое время, беседуя с Г.П. Кувшиннико-
вым, я не записал имена и фамилии запечатленных на нем
людей. Знал только, что в первом ряду в центре А.В. Под-
скребов и рядом сам Кувшинников. Снимок был опублико-
ван вместе с моим очерком «На рубежах бессмертия» в
«Крымской правде». Сразу же пошла читательская почта.
Виктор Михайлович Спектор из Белогорска узнал своего
отца — старшего политрука 191-го артполка Михаила Пет-
ровича Спектора, до войны — секретаря Ак-Мечетского
райкома ВКП(б). Варвара Михайловна Немкова — своего
мужа Александра Елисеевича Немкова, известного в Крыму
железнодорожника.
Но вернемся в Севастополь в январь 1942 года. По сло-
вам В.А. Новичкова, в городе работали парикмахерские,
фотоателье, возобновилось трамвайное движение, можно
было отправить на Большую землю телеграмму. Увы, зати-
шье оказалось временным. Крымский фронт, на действия
которого возлагали столько надежд, обернулся еще одной
трагедией.
Покончив с «войной на два фронта», немецкие войска в
Крыму вновь сконцентрировали свои усилия на Севастопо-
ле. Главный удар наносился в направлении IV сектора, ко-
торый защищали 172-я дивизия и 79-я стрелковая бригада.
Из-за Бельбекской долины показалась лавина танков, за
ней — пехота. Завязался неравный, кровопролитный бой. В
воздухе только немецкая авиация, которой специальными
сигнальными ракетами указывают даже такие цели, как от-
143
дельный пулемет. Наша артиллерия почти молчит — нет
снарядов. Местами противнику удалось вклиниться в рас-
положение дивизии, но, даже будучи отрезанными от своих
подразделений^ бойцы и командиры вели бой, надеясь с
темнотой прорваться сквозь порядки противника. Сохра-
нился и другой документ: письмо к жене участника этих бо-
ев, бывшего директора Симферопольского авторемзавода
имени Куйбышева Владимира Михайловича Розенфельда:
«Переживаю сейчас дни величайших боев. Не могу не писать,
что мужество, героизм и отвага проявляются в самых широ-
ких размерах. И вечно будут помнить фашистские гады эти
беспримерные дни».
Силы иссякали, заканчивались не только снаряды, но и
патроны. Не осталось ни одного танка. После трагедии
Крымского фронта враг продвинулся далеко на Кавказ, и
теперь снабжение Севастополя стало архисложным. В глу-
бине души не только высшие командиры уже понимали,
что дальнейшая оборона Севастополя приведет только к
неоправданным потерям. Противник безнаказанно топил
авиацией наши транспорты, защищать которые из-за от-
сутствия у нас авианесущих кораблей (одна из личных оши-
бок Сталина) было невозможно. Несмотря на то, что среди
защитников Севастополя оставалось немало и тех, кто обо-
ронял Одессу, в возможность успешной эвакуации уже ни-
кто не верил. Как показали дальнейшие события, ее никто и
не планировал.
28 мая 1942 года Военный совет Северо-Кавказского
фронта подписал директиву N 00201/0П, в которой говори-
лось:
«1. Предупредить весь командный, начальствующий,
красноармейский и краснофлотский состав, что Севастополь
должен быть удержан любой ценой. Переправы на кавказский
берег не будет.
2....
3. В борьбе против паникеров и трусов не останавливаться
перед самыми решительными мерами» [87].
Не имея возможности оказать Севастополю реальную
помощь людьми, снарядами, Верховное командование, по-
видимому, решило добавить к «кнуту — пряник» и вдруг об-
144
рушило на защитников города «золотой дождь» наград. Ес-
ли до сих пор звания Героя Советского Союза был удостоен
только летчик Яков Иванов, совершивший в небе над горо-
дом воздушный таран, за что Указом от 17.01.42 г. он первым
из севастопольцев получил это высокое звание, то в июне
1942 года начался прямо-таки звездопад.
4 июня 1942 — летчик Филипп Герасимов;
14 июня 1942 — летчики Михаил Авдеев, Иван Алексеев,
Мирон Ефимов, Евгений Лобанов, Георгий Москаленко,
Николай Наумов, Николай Остряков, Николай Челноков.
То, что все Герои Советского Союза — летчики, а защи-
щают Севастополь моряки и пехотинцы — нелепость, кото-
рая очевидна, что называется, невооруженным глазом.
Ошибку стали срочно исправлять.
16 июня 1942 издается Указ о присвоении звания Героя
Советского Союзу краснофлотцу Ивану Голубцу. Кстати,
он оказался первым Героем в СССР из числа рядового со-
става армии и флота. Мне доводилось общаться с сослужив-
цами Ивана Голубца, и, как они рассказывали, столь высо-
кое звание, которое было присвоено их товарищу, породило
недоумение. Дело в том, что возвратившийся из увольнения
старший матрос Голубец был нетрезв. Увидев пожар на
тральщике, он бросился сбрасывать в море мины, от полу-
ченных ожогов скончался, как подвиг все это окружающи-
ми не воспринималось.
20 июня 1942 звание Героя Советского Союза присваи-
вают разведчице Марии Байде, артиллеристу Абдулхаку
Умеркину и политруку Михаилу Гахокидзе.
Мария Карповна Байда, с которой мне потом доводи-
лось общаться, рассказывала, что даже не успела получить
Звезду Героя.
За два дня до падения Севастополя И.В. Сталин обра-
тился к защитникам Севастополя со словами благодарно-
сти и призывом удержать черноморскую твердыню. Это
был приговор. Ни о какой эвакуации уже не было и речи.
Со всех рубежей к Херсонесу сходились все, кто еще не
погиб, не попал в плен. О том, что от окончательной катаст-
рофы отделяют уже не дни, а часы, командование Черно-
145
морского флота уже знало и предприняло решительные ме-
ры, но только в отношении себя...
30 июня вице-адмирал Ф.С. Октябрьский сообщает в
Москву наркому ВМФ Н.Г. Кузнецову и в Краснодар ком-
фронту С.М. Буденному, что «организованная борьба воз-
можна максимум 2—3 дня». Он просит разрешения «вывез-
ти самолетами 200—250 ответственных работников, коман-
диров на Кавказ, а также самому покинуть Севастополь».
Разрешение было получено. Трудно без возмущения и
стыда читать эти строки о позорном предательстве ста ты-
сяч севастопольцев. Но разве не так поступали наши руко-
водители и в дни Чернобыльской трагедии, когда простой
люд выгоняли под радиацию на первомайское шествие, а
своих детей и жен отправляли в безопасные районы?
В Цусимском сражении командиры кораблей либо по-
следними оставляли их, либо, стоя на капитанском мости-
ке, погружались в морскую пучину. Не было ни единого
случая, чтобы офицер флота российского опозорил свое
высокое звание, а тем более это сделал адмирал.
На «Титанике» мужчины пропускали вперед женщин и
детей, уступая им место в шлюпке, прекрасно понимая, что
сами они уже не спасутся. По нашему понятию — это были
буржуи и капиталисты.
У адмиралов Ф.С. Октябрьского, Н.М. Кулакова и иже с
ними мораль была совершенно иная, а спасение собствен-
ной жизни представлялось значительно важнее таких поня-
тий, как честь командира, воинский долг.
В Севастополь прибыло две подводные лодки, а также
было выполнено несколько самолето-вылетов. Тяжело ра-
ненного комдива 172-й И.А. Ласкина поместили на лодку.
Там же был и командарм Петров, чье честное сердце разры-
валось от стыда и позора. В глубине души он еще надеялся,
что сможет на Большой земле что-либо сделать для органи-
зации эвакуации.
Секретарь Крымского обкома партии Федор Дмитрие-
вич Меньшиков, по-видимому, чувствовал то же самое, а
потому вместо себя посадил в уходящий самолет первого
подвернувшегося под руку раненого, а сам остался вместе с
десятками тысяч обреченных на смерть людей.
146
Бывший начальник артснабжения 514 с.п. 172 с.д. Григо-
рий Павлович Сорокин рассказывал мне, как исчисляемая
десятками тысяч толпа стояла у моря в ожидании кораблей.
Наконец кто-то их увидел, и люди бросились вплавь. Сам
Сорокин, как и большинство оставшихся на берегу, плавать
не умел, к тому же был ранен, да и корабли были, по-види-
мому, так далеко, что он их и не видел.
Я с изумлением слушал его рассказ, а потом тихо заме-
тил, что кораблей не было. Григорий Павлович побледнел:
«Как не было ? Это значит, что они всеутону-ули ?!»
Можно только скорбеть о том, что ничего не было пред-
принято для спасения людей, а особенно — в части задейст-
вования малых кораблей. Многие защитники города на са-
модельных плотах, на автомобильных камерах, на лодках
выходили в море и спасались. Командующий артиллерией
отдельной Приморской армии полковник Н.К. Рыжи та-
ким образом достиг берегов Турции, где его передали в Со-
ветское посольство.
Оказался незадействованным весь малый флот, а это 325
рыболовецких судна, которые потом все были либо уничто-
жены нами, либо попали в руки врага. Использовать же их
для эвакуации защитников Севастополя командование
флота не решилось, так как не имело приказа на эвакуацию.
Рассказывают, что когда командарм Петров встретился с
командующим Черноморским флотом Октябрьским, то раз-
говор произошел настолько нелицеприятный, что с той ми-
нуты и до тех пор, пока адмирал Октябрьский командовал
Черноморским флотом, а командовал он достаточно долго,
имя Петрова было запрещено в «городе русской славы».
Все герои обороны, чьи воспоминания автор использо-
вал в настоящей книге, прошли унижения вражеского пле-
на. Как указывалось в донесении немецкого командования
от 10.07.1942 г., за период с 7.07 по 10.07.1942 год захвачено
80 914 человек пленных. Те немногие, кто выжил, испытали
унижения и муки уже у нас дома. Каждому защитнику Сева-
стополя задавался один и тот же вопрос:
«Почему ты, сволочь, не застрелился!». В номере симфе-
ропольской гостиницы «Украина» Мария Карповна Байда
рассказывала мне, как в 1945 году после возвращения из
147
плена ее терзали наши сотрудники КГБ, добиваясь все того
же: «Почему она, Герой Советского Союза, не застрели-
лась». На десятом, наверное, допросе она не выдержала и
запустила в следователя массивную пепельницу.
Уже упоминавшийся в статье Г.П. Кувшинников расска-
зывал мне, как в колонне пленных его гнали в Симферо-
поль, в родной город, где каждый знал его как секретаря
горкома партии. Рядом с ним шел знакомый политрук.
«Давай бежать», — уговаривал Кувшинников. Возле
станции Альма произошла небольшая заминка, женщины
стали кидать пленным еду.
«Бежим», — шепнул Г.П. Кувшинников политруку.
«Боюсь», — последовало в ответ. И тогда Кувшинников
сам бросился в кусты. Несколько суток он бродил по лесу,
пока не вышел на партизан.
В 1946 году его вызвали в КГБ и велели час за часом опи-
сать свое пребывание в плену. Кувшинников честно описал
все, что было, не забыв упомянуть и струсившего политру-
ка. Почти месяц он сидел под домашним арестом, ожидая
худшего. И вдруг все изменилось, он восстановлен на работе.
Встретившись с начальником КГБ Крыма, Кувшинни-
ков осторожно попробовал узнать, что все же произошло?
Как о деле прошлом, ему сказали, что была анонимка о том,
что он сидел в плену и потому не может быть на партийной
работе. В ходе проверки удалось найти того «трусливого»
политрука, который описал, что с ним вместе в колонне
был такой мужественный человек, как батальонный комис-
сар Г.П. Кувшинников, который предлагал ему бежать вме-
сте, а когда он не рискнул, то тот бежал сам.
Кувшинников узнал адрес политрука и до конца своей
жизни на каждый Новый год отправлял ему праздничные
поздравления.
172-я стрелковая дивизия в третий раз пережила катаст-
рофу. На этот раз в живых остались единицы. Но вновь со-
хранено боевое знамя.
Начальником штаба 64-й армии защищал Сталинград ее
комдив И.А. Ласкин. Есть что-то символичное в том, что
именно он присутствовал при первом допросе командую-
148
щего VI немецкой армией фельдмаршала Паулюса. Даль-
нейшая судьба Ласкина сложилась драматично. После Ста-
линграда он был назначен начальником штаба Северо-Кав-
казского фронта (13.05—20.11.43). После провала Керченско-
Эльтигенской операции был арестован и приговорен к
10 годам заключения. Вышел он на свободу только через де-
сять лет, то есть после смерти Сталина.
В 1948 году, когда И.Е. Петров уже командовал Турке-
станским военным округом, он прибыл на смотр одной из
вверенных ему дивизий. Замер строй. Петров, как это при-
нято, выслушал доклад, а потом неожиданно обратился к
застывшим в строю воинам: «Кто воевал под моим коман-
дованием, три шага вперед».
Младший лейтенант Петр Осиюк, который еще моло-
дым бойцом защищал Перекоп, а затем Севастополь, про-
шел плен, там же в Крыму бежал, сделал три шага.
По всей линии строя вышло всего восемь человек. Ко-
мандующий подходил к каждому, что-то спрашивал. Как
оказалось, практически все воевали на 2-м Украинском
фронте, наконец, Петров подошел к нему. Волнуясь, но,
тем не менее, громко и четко доложил: «Младший лейте-
нант Осиюк. Севастополь. 514-й стрелковый полк, 172-я ди-
визия». Генерал армии улыбнулся: «Дивизия Ласкина», — и
обнял офицера.
172-я стрелковая дивизия, снискавшая себе славу обо-
роной Могилева, Севастополя, вошла в историю Великой
Отечественной войны. Ее имя было присвоено вновь сфор-
мированному соединению. И уже под Сталинградом, на
Украине, в Белоруссии, Польше, Германии и Чехословакии
сражались все те же 514, 747, 383-й полки 172-й стрелковой
дивизии. Она получила название «Павлоградская». Была
награждена орденами Суворова и Красного Знамени. Во-
семь раз упоминалась в приказах Главнокомандующего.
Но среди всех ее почетных титулов и наград нет самого
для нас дорогого — «Симферопольская»!
Падение Севастополя, который был разрекламирован
как неприступная крепость, было болезненно воспринято в
массовом сознании. В это время академик Е.В. Тарле высту-
пает со своим научным трудом «Крымская война» и впер-
149
вые проводит открытую параллель между двумя оборонами.
Именно он вводит в оборот ставшее крылатым словосоче-
тание «Севастополь — город русской славы!» До сих пор
Крымская война, оборона Севастополя, а также и связан-
ные с ней действующие лица в оценках советских истори-
ков представлялись крайне негативно. Сразу после револю-
ции были снесены многие памятники героям обороны, из
собора были выброшена останки В.А. Корнилова, П.С. На-
химова, В.И. Истомина...
22 декабря 1942 года были учреждены медали «За оборо-
ну Ленинграда», «За оборону Одессы», «За оборону Сева-
стополя», «За оборону Сталинграда» — это были первые на-
грады, появившиеся в годы войны.
Срочно снимаются кинофильмы «Адмирал Нахимов» и
«Малахов курган».
Много позднее, уже в самом конце войны, вводится
официальное понятие «город-герой».
1 мая 1945 г. в приказе Верховного Главнокомандующего
впервые так названы Ленинград, Сталинград, Севастополь
и Одесса. Положение о звании города-героя появилось
только 8 мая 1965 года. '
Падение Севастополя и пленение почти ста тысяч его за-
щитников, тем не менее, не повлекло за собой никаких орг-
выводов. Ни в отношении командующего Приморской ар-
мией И.Е. Петрова, который даже стал командующим
фронтом, ни в отношении командующего Черноморским
флотом Ф.С. Октябрьского.
С защитой Севастополя связаны два широко известных
мифа. Один — с первым днем обороны, второй — с послед-
ним.
За основу первого мифа была взята заметка, опублико-
ванная в газете «Красный черноморец» 12.05.42 г. за подпи-
сью М. Когут «Подвиг пяти черноморцев», автором кото-
рой был известный в ту пору писатель Маркиш Перец.
В статье сообщалось, что 7 ноября 1941 г. пятерка матросов,
обвязавшись гранатами, у села Дуванкой бросилась под
танки и остановила продвижение противника. Статья была
фальшивкой от начала до конца, но примеры массового ге-
роизма были столь необходимы, а тут еще такая экзотика:
150
«обвязавшись гранатами, бросились под танки». Указом от
17.11.43 г. названным в статье политруку Н.Д. Фильченкову,
краснофлотцам Д.С. Одинцову, Ю.К. Паршину, И.М. Кра-
сосельскому и В.Ф. Цибулько было присвоено звание Геро-
ев Советского Союза, и «подвиг матросов-севастопольцев»
стал одним из самых распространенных мифов Великой
Отечественной войны.
Собирая материал об истории одного из домов Симфе-
рополя — «Дом памяти 1905 года», я познакомился с одним
из его жильцов, Николаем Сергеевичем Королевым. Оказа-
лось, что в составе 18-го батальона морской пехоты он
встретил немцев под Дуванкоем. В этом бою был ранен ос-
колком снаряда, а на другой день отправлен в госпиталь.
Год спустя из газет, радио он узнал о том, что именно под
Дуванкоем пятеро матросов, обвязавшись гранатами, бро-
сились под танки. И хотя никаких танков он не видел, но
подумал: «Чего не бывает!» Лично у него винтовка была
учебная, с просверленным стволом. Аналогичное вооруже-
ние было в тот день и у всех остальных его товарищей.
О том, что во всей этой истории не все чисто, впервые
написал севастопольский краевед Е.В. Веникеев, обратив-
ший внимание на то, что в тот период у Манштейна не было
танков, но миф легче создать, чем развенчать.
Вторая история связана с последним днем обороны, а
точнее, с известной песней «Заветный камень». Автор тек-
ста, популярный до войны комсомольский поэт Александр
Жаров честно писал: «Долго не могли отыскать централь-
ного кульминационного эпизода». И вот, наконец, он най-
ден — это трагический момент оставления города. Надо
сказать, что для того, насквозь лживого времени песня по-
своему была прогрессивна, так как рассказывала не только
о том, как лихо мы бьем фашистов, но и о горьких днях по-
ражений, об оставлении наших городов. «Заветный ка-
мень» к тому же впервые имел конкретный адрес — Сева-
стополь. Наверное, поэтому этот мужественный шаг авто-
ров песни и нашел отклик в сердцах людей.
Первоначально Борисом Мокроусовым была написана
музыка. Повествование развертывалось словно на фоне
морского прибоя. Аккомпанемент как бы имитировал плеск
151
волн, набегающих на скалы. Уже потом под нее поэт подго-
нял текст. В основу была положена опубликованная во
флотской газете статья Леонида Соловьева, автора целого
цикла рассказов «Севастопольский камень», но более из-
вестного как автора «Похождений Ходжи Насреддина», о
том, что в море подобрали самодельный плотик, на котором
умирающий матрос крепко держал в руках камень из Сева-
стополя. Александр Жаров еще более поэтизировал эту ле-
генду.
НА ПЕРЕЛОМЕ
Если бы события на Крымском фронте развивались по
благоприятному сценарию и армии генерала Козлова осво-
бодили бы Крымский полуостров, то, вероятнее всего,
дальнейшие события развивались бы по принципу «Побе-
дителей не судят», но у поражения другие законы. Наря-
ду с командованием фронта виновным в катастрофе было
признано и партизанское руководство Крыма.
Вот что писал маршал Буденный на имя Главкома Ста-
лина: «Стремление отсидеться в лесу до прихода Красной Ар-
мии наложило отпечаток на всю деятельность партизанско-
го руководства. Боевые задания Крымского фронта не выпол-
нялись.
Руководство боевой деятельностью партизанских отря-
дов со стороны руководителей партизан отсутствует. От-
ряды бездействуют, ограничивают свою деятельность мело-
чами. В период наступления немцев на Керченском направле-
нии (8мая 1942 г.) Военным советом фронта была поставлена
партизанам задача — немедленно активизировать свою дея-
тельность по тылам и коммуникациям противника, нару-
шать связь, громить штабы, уничтожать живую силу и тех-
нику противника в момент продвижения по горным дорогам
Крыма, то есть по району действия партизан.
Как сейчас выяснилось, руководство партизан не только не
приняло никаких мер к выполнению этих указаний, но и затор-
мозило инициативу некоторых отрядов, которые немедленно
хотели выйти на дорогу и приступить к диверсиям. В резуль-
тате такой бездеятельности главного руководства партизан
за время Керченской операции уничтожили всего несколько
штук машин и только. Стремление отсидеться в лесу до при-
153
хода частей Красной Армии продолжает сковывать парти-
занские отряды по рукам и ногам. Этим объясняется, что лю-
ди пухли от голода, ели трупы, а не вышли на дороги и не отбили
у противника продовольствие, которое непрерывно перебра-
сывалось по дорогам Симферополь — Алушта, Симферополь —
Феодосия и т.д.» [2, с. 9].
6 июля 1942 года С.М. Буденный отзывает А.В. Мокро-
усова и С.В. Мартынова на Большую землю и отстраняет их
от занимаемых должностей.
Такова была истинная причина его отставки, но для ши-
роких масс нужна была официальная версия, и, как всегда,
ее подготовил Крымский обком ВКП(б).
Между обкомом и Мокроусовым отношения не сложи-
лись практически сразу. Во-первых, это была не их канди-
датура, а навязанная военными. Затем «избиение партий-
ных кадров». После трагедии Крымского фронта волна
«оргвыводов» затронула и крымских партизан. Поскольку
обком нес непосредственную ответственность за все, что
происходило в Крыму, то понадобился «стрелочник», кото-
рым и стал Мокроусов. Надо сказать, что в значительно боль-
шей степени, нежели Мокроусов, татарафобские позиции за-
нимал уже упоминавшийся полковой комиссар Е.А. Попов,
но как только Мокроусов был отстранен от командования,
то сразу же появилось постановление Крымского обкома
ВКП(б) «Об ошибках, допущенных в оценке поведения
крымских татар в отношении партизан, и мерах ликвида-
ции этих ошибок и усилении политической работы среди
татарского населения» [113, с. 179]. Производится полный
перевод стрелок. В обвинении нет ни слова о конфликте с
военными, о пассивности в ходе боевых действий, а на пер-
вый план выходят ошибки по отношению к крымским тата-
рам.
Отставка грозила А.В. Мокроусову самыми трагически-
ми последствиями. Вот что писал в своих воспоминаниях
об этом бывший партизанский комбриг Ф.И. Федоренко,
специально посетивший по этому вопросу бывшего началь-
ника Центрального штаба партизанского движения СССР
П.К. Пономаренко.
154
«В худших традициях эпохи расследование сосредоточи-
лось «вокруг политических убеждений балтийского матроса с
эсминца «Прыткий». Верно ли, что небезызвестный Махно
имел виды на Мокроусова?Почему, вернувшись в Россию, де-
сять с лишним лет решал, вступать или не вступать в пар-
тию большевиков ?
К тому же в разное время непосредственными командира-
ми Мокроусова были И.Ф. Федько, П.Е. Дыбенко, И.Э. Якир и
другие «враги народа» [ 101, с. 77].
Ф.И. Федоренко взял слова «враги народа» в кавычки,
но в 1942 году они таковыми и считались, и потому ситуа-
ция вокруг «дела Мокроусова» была чрезвычайно опасная.
«Отвести от вашего крымского командующего большую
беду здорово помог Иван Дмитриевич Папанин. Он тоже был
опрошен по «делу», как близко знавший Мокроусова более два-
дцатилет. Папанин горой встал за боевого товарища, поста-
вил его в один ряд с Григорием Котовским, Анатолием Желез-
няковым, Павлом Виноградовым, которые в годы революции и
Гражданской войны в партии большевиков не состояли, но всю
революционную энергию отдавали делу Ленина. «Ручаюсь за
него головой!» — горячо подытожил свои показания Иван
Дмитриевич. Говорили, что заявление Папанина дошло до
Сталина, и он якобы велел партийное расследование по «док-
ладной» Буденного прекратить» [101, с. 78].
От себя добавлю, что благополучный исход «дела Мок-
роусова» редкое исключение. Как показала наша печальная
история, поведение знаменитого полярника И. Д.Папани-
на, который «ручался за него головой», — пример удиви-
тельного мужества и порядочности, столь нетипичный для
того времени. Как правило, в подобной ситуации от «по-
тенциального врага народа» отмежевывались не только
друзья, но в большинстве случаев даже близкие родствен-
ники.
Только в конце войны, осенью 1944 года, А.В. Мокро-
усов вновь оказывается в армии, на фронте, где в звании
подполковника в достаточно скромной для него должности
заместителя командира 32-го стрелкового полка завершает
войну.
155
Оказавшись на Большой земле в штабе С.М. Буденного,
Е.А. Попову удается убедить его в своем видении дальней-
шей партизанской борьбы в Крыму.
Определяется новая структура руководства:
«Командующим партизанскими отрядами Крыма назнача-
ется полковник М. Т. Лобов, комиссаром партизанских отря-
дов — полковой комиссар Е.А. Попов, начальником штаба цен-
тра —майор И. И. Юрьев. Штаб центра подчиняется Военно-
му Совету СКФ.
Все отряды разбить на три района:
1-йрайон — командир майор Исаев, комиссар — батальон-
ный комиссар Фурик. Границы района — Старый Крым, Оту-
зы, Судак, Капсихор, Айлянма.
2-й район — командир подполковник Щетинин, комис-
сар — батальонный комиссар Полянский. Границы района —
Баксан, Алушта, Капсихор.
3-й район — командир Северский, комиссар Никаноров.
Границы района — Бешуй, Коуш, Ялта» [2, с. 26]. Впрочем,
все это осталось только на бумаге.
Сам Е.А. Попов, счастливо избежавший расстрела по
приказу А.В. Мокроусова и вывезенный в тыл по приказу
С.М. Буденного, не хочет возвращаться назад в лес. Он раз-
ворачивает бурную деятельность по созданию партизанско-
го представительства при штабе фронта, как будто Крым-
ского обкома ВКП(б) было недостаточно.
С ликвидацией севастопольского очага сопротивления
из Крыма уходит 11-я армия, которая перебрасывается на
Ленинградское направление.
К осени 1942 г. в Крыму остается 42-й немецкий армей-
ский корпус и 3-й румынский горнострелковый корпус (на
1 сентября — 9 дивизий), которые обороняли побережье и
готовились к переброске через Керченский пролив на Кав-
каз. В состав корпусов входят следующие дивизии: 50-я
п.д.; 132-я п.д.; 10-я п.д.; 18-я п.д.; 419-я п.д.; 1-я г.с.д.; 3-я
г.с.д.; 4-я г.с.д.; 8-я к.д.
В июле — первой половине сентября эти части участво-
вали в карательной операции против партизан. Было задей-
ствовано до 20 тысяч немецких и румынских войск, поли-
цейских батальонов.
156
Первый удар каратели'нанесли по партизанам в запад-
ной части гор от Севастополя до дороги Симферополь —
Алушта; затем они перенесли действие в Зуйско-Карасуба-
зарские леса и в последнюю очередь — на восточный уча-
сток.
За поимку рядового партизана объявлялась награда
5 тыс. руб. и корова. За поимку командира — 10 тыс. руб.,
дом и корова.
К 14 июля 1942 г. противник окружил район Севасто-
поль — Симферополь — Алушта и начал сжимать кольцо,
обследуя каждое ущелье, каждую пещеру. За первой цепью
через 2—3 км шла вторая, а иногда и третья. Но партизаны
просачивались сквозь них.
19—20 июля каратели покинули западную часть гор.
24—29 июля был нанесен удар по второму партизанско-
му району. Командир района И.Г. Кураков применил иную
тактику, нежели в 3-м районе. На каждой опушке принима-
ли бой и отходили. Противник нес ощутимые потери, кото-
рые достигли 1200 человек.
Особенностью «большого прочеса» явилось то, что про-
тивник нанес свой удар по партизанскому аэродрому. За-
хватив его, он лишил партизан возможности вывозить ра-
неных. Помощь же поступала только путем сбрасывания
грузовых парашютов. Это были самые тяжелые для крым-
ских партизан дни, но время, тем не менее, работало на них.
Крымские дивизии были нужны вермахту на фронте, и, на-
конец, их отзывают. С октября 1942 и по май 1943 г. в Крыму
находится только три дивизии: 50-я пехотная немецкая, 1-я
и 4-я стрелковые дивизии румынские [58, с. 210].
Фронт переместился далеко к Волге, достиг Главного
Кавказского хребта. Крым становится глубоким тылом.
Надо отдать должное германскому командованию в
Крыму, оно не занималось самообманом и было вынуждено
признать факт существования партизан и после проведения
«большого прочеса». Примечательны выработанные им на-
ставления по борьбе с партизанами:
«Партизанская борьба ведется коварно и вероломно. Ей
можно успешно противостоять только таким же образом.
Прочесывание гор бесцельно и безуспешно.
157
В Крыму также завершаются с высокими потерями наших
войск действия малых групп и разведывательных подразделе-
ний. Только крупные операции с целенаправленным наступле-
нием на заранее разведанные органами абвера, СД (V.-Leute) и
татарами основные опорные пункты (казармы, пещеры, скла-
ды припасов и палатки) здесь имеют успех.
Крупная операция в горах должна начинаться следующим
образом:
а) выдвинуться к цели таким образом, чтобы суметь вне-
запно атаковать основные опорные пункты в ранние утренние
часы, по возможности, еще в туман, чтобы воспрепятство-
вать преждевременному раскрытию акции и последующему
рассредоточению врага.
Здесь также преимуществом является внезапность;
Ь) мероприятия продолжительностью в 2 суток и более на
небольшом пространстве неприменимы из-за возможного пре-
дательства. С наступлением темноты мероприятие необхо-
димо прерывать. Особо опасные партизанские районы нужно
атаковать два и более раз;
с) войска должны сопровождаться саперами с взрывчат-
кой, чтобы взрывать все укрытия и нетранспортируемое тя-
желое оружие. Для действенной атаки обнаруженных скаль-
ных укрытий желательны горноартиллерийские и миномет-
ные подразделения.
Оставлять в отдалении от подлежащего атаке опорного
пункта сторожевые посты нецелесообразно, так как их мо-
гут захватить и, соответственно, уничтожить скрытые
партизанские передовые посты. При крупных мероприятиях
достаточной боевой силой, чтобы в случае необходимости
пробить себе обратный путь, обладает батальон.
Лыжники в изрезанных расщелинами Крымских горах бу-
дут только обузой.
Предложения:
1) Местности вокруг партизанских районов занять вой-
сками.
2) Направляемые войска информировать, что их солдаты
должны передвигаться по путям сообщения только вооружен-
ными, по меньшей мере, по двое или в колонне. Оружие солдат
должен держать в руках готовым к стрельбе, за нерадивость
158
(винтовка и ручные гранаты в кабине или багажнике) —
строгое наказание.
3) При нападении сразу же отвести транспортное сред-
ство в укрытие, оставить его и открыть огонь в направлении
нападающих, даже если цель невозможно распознать и пора-
зить, — это по большей части вызывает отход партизан.
4) При использовании татарских стрелковых рот, кото-
рые хотя и показали себя неустрашимыми и умелыми борцами
против партизан, их все же следует применять там, где пар-
тизаны угрожают их собственной местности. Только та-
тар-военнопленных можно смело применять в Крыму, так как
они имеют военную подготовку, привыкли к повсеместному
использованию и, будучи включенными в германский Вермахт,
приобрели лучшее положение» [108, с. 18].
Хочу пояснить пункт 4 настоящего наставления, в части
применения татарских стрелковых рот «там, где партизаны
угрожают их собственной местности». Дело в том, что снятие
А.В. Мокроусова имело широкий положительный резонанс
в крымско-татарских селах. Зеки Ибрагимов, в ту пору доб-
роволец Коушской роты, рассказывал, с какой надеждой
было встречено это известие. Надо признать и тот факт, что
с принятием постановления бюро Крымского обкома
ВКП(б) «Об ошибках, допущенных в оценке поведения
крымских татар по отношению к партизанам, о мерах по
ликвидации этих ошибок и усилении политической работы
среди татарского населения» 18.11.1942 г. было действитель-
но сделано много позитивного. В значительной степени
прекратился грабеж окрестных сел. Теперь если партизан и
брал что-либо из продовольствия у местных жителей, то за-
пасался распиской, что все это передано добровольно.
Впрочем, как отмечал Ф.И. Федоренко: «Многие команди-
ры, в том числе и я, сомневались тогда в справедливости при-
каза о соблюдении законности по отношению к тем жителям,
которые не были прислужниками врага, но проявляли полное
безразличие к судьбе партизан, не оказывали им помощь в кри-
тические для них моменты и в то же время безропотно отда-
ют оккупантом все, что они потребуют» [101, с. 124]. Сказа-
но достаточно честно.
Впрочем, надо признать, что партизаны были поставле-
159
ны в чрезвычайно сложное положение. С одной стороны,
член Военного совета фронта, видный партийный деятель
товарищ Каганович искренне недоумевал о том, как это
«люди с оружием не могут достать себе продуктов», и пото-
му отказывал им в продовольственной помощи. С другой
стороны, умирающий от голода партизан мог попасть под
трибунал, если бы силой оружия забрал продовольствие у
местного жителя без его добровольного согласия.
В Крыму начиналась постмокроусовская эпоха. По вос-
поминаниям едва ли не всех, кто пережил этот период,
«идея эвакуации овладела массами». То, что руководство
фронта сделало однозначную ставку на оказавшихся в лесу
кадровых военных и полностью игнорировало «партийную
гвардию», очень скоро стало сказываться самыми негатив-
ными последствиями. Примечательно, что первыми трево-
гу забили сами военные. Вот подлинное донесение «на-
верх» человека, который весь период был противником
Мокроусова, но вот что он пишет уже после того, как Мок-
роусова в лесу не стало (этот человек Касьянов Николай
Ефимович, начальник особого отдела 2-го района):
«1. Селихов не проявляет инициативы в вопросах активи-
зации борьбы партизанских отрядов. Когда поступила теле-
грамма В.С.Ф. о том, что «Противник перешел в наступле-
ние, требуем активных действий», когда ежедневно букваль-
но на виду у нас проходили по Феодосийской дороге до 1000
машин. ...Язнаю, что предлагалось выслать 3—5 отрядов с
таким расчетом, чтобы закрыть дорогу противнику, поме-
шать ему, принять часть удара на себя. Но это не сделали,
объясняя объективными причинами, абсолютно не заслужи-
вающими внимания. Актив района за эти горячие дни: всего
одна сбитая машина и срезано 500м кабеля.
2. Селихов, а также его комиссар Бускадзе (об этом вооб-
ще ничего хорошего сказать нельзя, разве только десяток
анекдотов на досуге) абсолютно оторвались от партизанских
отрядов, не бывают в них, хотя отряды расположены в 500
метрах от райштаба. Они даже не были в отряде, который
организовали на базе полка, где они являлись руководителями»
[2, с. 79].
Образовавшийся в лесу политический вакуум и всеоб-
160
щая апатия выдвигают Н.Д. Лугового первоначально на
должность исполняющего обязанности, а затем и комисса-
ра всех партизанских отрядов. Новый командующий Лобов
живет мыслями о максимальном сворачивании партизан-
ского движения и оставлении в лесу только небольших ма-
невренных разведывательно-диверсионных групп. Комис-
сар Луговой ратует за сохранение масштабного партизан-
ского движения и болезненно воспринимает уход из леса
каждого толкового партизана.
Прежде чем привести пространную цитату из дневников
Н.Д. Лугового, мне хочется в качестве своеобразного эпи-
графа привести строки известного советского поэта, напи-
санные пусть по другому поводу, но которые, на мой взгляд,
очень характерны для рассматриваемого времени:
«Сильных и то — шатало, слабых — просто валило с ног».
«27 августа 1942 года.
Михаил Чуб, командир отрядов 1-го района.
Просит нас поставить вопрос перед Военным советом о
его замене и эвакуации.
Иван Кураков, командир отрядов 2-го района.
Когда закончился его доклад командующему, я позвал гостя
к своей палатке, усадив рядом, завел доверительный друже-
ский разговор о людях Зуйского отряда, а он мне:
— А почему вы с командующим не спрашиваете, сколько
дней я голодаю ? Почему ? Поч... — И разрыдался...
Георгий Северский, командир отрядов 3-го района.
Запросился к нам на доклад. Пришел. Доложил. Боевые де-
ла отрядов радуют. А перспективы ? Когда он принялся «выяс-
нять перспективы», стало ясно : пришел он не ради доклада.
— Признаюсь, товарищи. — сказал он откровенно. — Ед-
ва-едва дотянул ноги. И как дойду обратно? Как шагать в
дальнейшем?Подам, товарищи, в отставку!!!Сработался.
А ведь он, пожалуй, самый молодой из нас. Самый здоро-
вый» [4, с. 294].
«Вопреки приказу к командующему не явились руководите-
ли 2-го района — И.Г. Кураков, Щетинин и Фельдман. «Хо-
дить не можем, нет сил — истощены», — сообщили они запис-
кой. Фельдман, уполномоченный особого отдела района, еже-
6 В. Поляков
161
дневно присылает рапорты, просит освободить его от
должности, вне очереди эвакуировать самолетом на Большую
землю. Слег и вообще не поднимается комиссар района И. С.
Бедин. Щетинин передал заявление: если вы считаете, что я,
полковник Щетинин, не нужен Красной Армии, и откажетесь
эвакуировать меня, то я найду еще силы застрелиться!
Собрали совещание командного состава. Лобов призвал не
опускать руки, не проситься на эвакуацию.
Полковник Щетинин сидел, повесив голову, глядя только в
землю. Он явно показывал, что любое слово — не ему.
Рядом с ним Фельдман. Отрешенным лицом и поникшей фи-
гурой он выражал состояние полной обреченности. Комиссар
И. С. Бедин даже сидеть отказался — лежал на спине с закры-
тыми глазами, осталось лишь сложить руки на груди... Никто
здесь и не пытался скрыть настроение безнадежности. Ни
слова командующего, ни проникновенный тон, каким он пы-
тался повлиять, по всему видно, не действовали» [78, с. 312].
Летчик прилетевшего У-2 вручил М.Т. Лобову срочный
пакет. В распоряжение партизан направлялись катера, под-
водная лодка, три самолета — эвакуация!
В ночь на 24 августа 1942 подводная лодка подойдет к бе-
регу в районе Сотера. Ее должны ждать партизаны 2-го рай-
она. Утром 23-го отряд партизан 2-го района двинулся к мо-
рю. В нем — раненые бойцы Зуйского отряда, спецгруппа
НКВД, группа истощенных командиров и комиссаров
(А.И. Иванов, Курсеит Муратов, Т.Г. Каплун, К.Р. Тютерев).
С ними ушел и отряд прикрытия. Людей много — почти две
сотни.
Группа Г.Л. Северского должна была выйти на пляж
алупкинского санатория «Золотой дождик». В назначенное
время тридцать пять раненых и двадцать бойцов прикрытия
вышли к цели. Подавали световые сигналы, но катеров нет.
Партизаны ушли на дневку в горы. Дежурили на берегу и
вторую ночь! И третью! Катеров не было. Четвертая ночь
оказалась роковой: партизан обнаружили немцы, дважды
окружали. Долго преследовали. Потеряв восемнадцать че-
ловек убитыми, без сил вернулись в лес.
Не лучше обстояли дела и в Сотере. 24-го разведчики
вышли к месту вероятной встречи с подводной лодкой.
162
В ночь 25 и 26 подавали сигналы. Никого нет. Потеряв че-
тырех человек, вернулись в горы. Первая попытка эвакуа-
ции сорвалась. Походами к морю силы партизан были из-
мотаны окончательно. Отвлеченные от добычи продоволь-
ствия, они вновь были свалены с ног голодовкой. Помощи
же с Большой земли — ни сухарика вот уже больше месяца.
Вся надежда оставалась на маленькие безотказные «ку-
курузники», которые, совершая по одному рейсу в ночь,
вывозят по два человека.
Вот что рассказывал Николай Дементьев. «На Большой
аэродром я попал только один раз, когда провожали Северско-
го на Большую землю. Прощаясь, он твердо обещал вывезти
ближайшими днями и нас.
Стали ждать вызова. Настроение у моряков «дембельное».
Ждали, ждали, как вдруг приходит депеша: «Продолжать
воевать с врагом в рядах партизан» [50, с. 6].
Массовый исход из леса фактически был приостановлен
только благодаря тому, что Н.Д. Луговой в своих письмах в
Крымский обком предельно обострил эту проблему и выра-
зил несогласие с тем, как проводится эвакуация. Многие
командиры и политработники бывшей 48-й о.к.д. после'то-
да пребывания в лесу стали прекрасными партизанскими
командирами. Они уже знали местность, освоили парти-
занскую тактику. И вот теперь их всех отзывали на Большую
землю, с тем, чтобы отправить на фронт. Н.Д. Луговой
встречается едва ли не с каждым кадровым военным и с ра-
достью узнает, что Ф.И. Федоренко и М.М. Егоров, оказы-
вается, тоже его убежденные сторонники.
В этот период в августе 1942 года немцы имели реальный
шанс уничтожить партизан, но сработал принцип биоцено-
за — широко известный, как взаимозависимость количест-
ва волков и оленей. Смысл сравнения в следующем. На ка-
ком-то заданном пространстве много волков, но мало оле-
ней. Пищи всем не хватает, и старые и больные волки не
могут себя прокормить. Число волков резко уменьшается,
но стало расти число оленей. Избыток корма приводит к то-
му, что уже и старые волки могут найти себе пищу: число
волков растет — оленей уменьшается и так до бесконечно-
сти.
163
Так же и с партизанами. Когда они проявляют актив-
ность и становятся головной болью оккупационных вла-
стей, наступает момент, когда те вынуждены снимать с
фронта войска и обрушиваться на партизан всеми своими
силами. Загнанные далеко в горы партизаны никого не бес-
покоят, и соответственно противник не трогает их. Они
снова собираются с силами, и начинается все сначала.
Так, в августе 1942 г. партизаны оказались без продоволь-
ствия, боезапаса, фронт отошел за сотни километров на
восток. Самое же страшное заключается в том, что в силу
геополитических причин ни Крым, ни крымские партиза-
ны совершенно не были нужны командованию Северо-
Кавказского фронта и его разведуправлению.
Эвакуационный период подходил к своему завершению.
Наконец, успешно закончилась вымотавшая всех попытка
эвакуировать часть людей морем. 78 партизан и среди них
командиры отрядов М.А. Македонский, Х.К. Чусси, ко-
миссар отряда В.И. Черный на двух сторожевых катерах по-
грузились близ Симеиза и успешно прибыли в Туапсе.
Первый секретарь Крымского обкома ВКП(б) В.С. Бу-
латов бросается в Москву за помощью. Центральный штаб
партизанского движения при ставке ВТК был создан поста-
новлением ГКО № 1837-сс только на двенадцатом месяце
войны — 30 мая 1942 г.
Булатов просит у возглавлявшего ЦШПД П.К. Понома-
ренко продовольствие, зимнее обмундирование и самое
главное — большегрузные самолеты для доставки грузов и
вывозки раненых. Пономаренко отнесся в целом доброже-
лательно.
17.12.42 г. В.С. Булатов назначается уполномоченным
ЦШПД по Крымской АССР с образованием небольшой
оперативной группы со своим узлом связи. У обкома поя-
вилась реальная возможность постепенно становиться во
главе партизанского движения, оставаясь, однако, без сво-
их органов снабжения и доставки, что поставило его в пол-
ную зависимость от военных советов ЧФ и ЧГВ Закфронта
(впоследствии — Северо-Кавказского фронта).
П.К. Пономаренко, что называется, открытым текстом
попросил В.С. Булатова, чтобы крымские партизаны сдела-
164
ли что-нибудь значимое. Захватили какой-нибудь город
или, в крайнем случае, село, о котором можно было дать со-
общение в сводках Совинформбюро, а уже под результат
можно и оказывать помощь.
В.С. Булатов прекрасно понимал, что в условиях голода,
отсутствия боеприпасов задача захвата, даже на короткий
срок, какого-нибудь села не реальна. Ему удалось связаться
с Г.М. Маленковым — фактически первым лицом в ВКП(б)
той поры, так как сам И.В. Сталин делами партии уже не за-
нимался. На просьбу о выделении самолетов для эвакуации
раненых тот отрубил: «Военных из Крыма вывезли, там оста-
лись только ваши пастухи» [73, с. 260].
Вот где аукнулось то, что И.Г. Генов был когда-то чаба-
ном. Вся надежда оставалась нд начальника Центрального
штаба партизанского движения П.К. Пономаренко.
Он подчинил себе партизанское движение Крыма, на-
значил Булатова своим представителем и выделил три са-
молета из Московской авиационной группы особого назна-
чения, но при этом опять напомнил о необходимости
«громкой операции», чтобы показать, что в Крыму воюют
«не пастухи».
Длительное отсутствие авиатранспорта поставило пар-
тизан в предельно тяжелое положение. За этот период про-
пало без вести и дезертировало 96 человек, погибло в бою
33, умерло от голода 59 партизан [73, с. 285].
Успешная посадка и взлет крупного самолета открывали
блестящие переспективы, теперь все дело было за наличием
самолетов, и вот тут проявил себя бывший начальник раз-
ведки Зуйского отряда И.В. Харченко, который, перебрав-
шись в Сочи, лоббировал интересы партизан. Однажды на
аэродроме Адлер он увидел самолет Ли-2, который раньше
возил командующего Закавказским фронтом Тюленева, а
теперь обслуживал Военный совет фронта. И.В. Харченко
добился разрешения на несколько вылетов Ли-2 к партиза-
нам.
А затем вновь наступила долгая, тягостная пауза.
М.Т Лобов и Н.Д. Луговой бомбардировали командование
фронтом радиограммами. Все без толку. Парадоксальность
ситуации заключалась в том, что они даже не могли обра-
165
титься к более высокому командованию, потому что все ра-
диограммы принимали те, на кого они намеревались жало-
ваться.
Вспомнив о том, что в лесу находится спецгруппа НКВД
со своей рацией (лейтенант Полозов), которая имеет непо-
средственную связь с Москвой, Н.Д. Луговой стал уговари-
вать М.Т. Лобова обратиться напрямую к Верховному Глав-
нокомандующему т. Сталину. Прекрасно понимая, что подоб-
ные обращения «через голову» безнаказанно не обходятся,
М.Т. Лобов категорически отказался, и тогда это сделал сам
Н.Д. Луговой. Крик о помощи временно возымел позитив-
ные последствия.
16 октября 1942 года командиры кораблей П.М. Русаков,
А.М. Быстрицкий и Ф.Ф. Ильченко получили задание от
начальника Аэрофлота генерал-полковника Астахова ока-
зать помощь крымским партизанам. Долго, очень долго
длился перелет в Сочи. То не было погоды, то было вынуж-
денное сидение из-за отсутствия топлива на аэродромах.
Когда экипажи, наконец, приземлились в Адлере, они по-
разили коллег тем, что, оказывается, летали на столь боль-
шие расстояния без штурманов. Это были подлинные асы
своего дела.
Как их ждали в лесу! Каждую ночь до 200 человек бойцов
выходили на охрану аэродрома. Голодные и раздетые, зим-
ней одежды не было, лежали в охранении по 10—12 часов
ежедневно. Без смены, без костров. Остальные охраняют
дальние подступы к аэродрому. Каждую ночь партизаны
выволакивали по 50—60 человек больных на площадку, а ут-
ром несли обратно. 2—3 человека умирали, и их оставляли
возле аэродрома, который постепенно превращался в пар-
тизанское кладбище. Люди роптали: «Площадь спасения
превратилась в площадь смерти» [64, с. 18].
До этого группе доводилось летать в блокадный Ленин-
град, вывозили они командный состав из осажденного Се-
вастополя, неоднократно бывали в отрядах С.А. Ковпака,
А.Ф. Федорова, белорусских партизан. То, что они увидели
в Крыму, их поразило. Никакого сравнения с дородными,
обвешанными самыми высокими наградами, в генераль-
166
ских шинелях и папахах украинскими и белорусскими пар-
тизанскими командирами.
Работа авиаторов закипела. Казалось, что еще пара но-
чей — и дело сделано, но сначала вмешалась погода, потом
29, 30, 31 октября партизаны вели тяжелые бои и не могли
обеспечить безопасность самолетов. Наконец, закончился
прочес, наладилась погода, но поступила команда отпра-
вить Ли-2 в Москву: им предстояло забрать из Ирана лет-
ный состав будущей французской эскадрильи «Норман-
дия».
«Партизанские летчики» вывезли на Большую землю
1856 человек раненых, женщин, детей [73, с. 180].
В партизанском движении в Крыму начинается серьез-
ная реорганизация.
2.10.42 г. утверждается новый состав Крымского област-
ного подпольного комитета ВКП(б). Мустафаев Рефат —
председатель, Иван Гаврилович Генов и Николай Дмитрие-
вич Луговой — члены.
На комитет возлагается руководство партизанским дви-
жением непосредственно в Крыму [ 10, с. 101].
Через короткое время 18.10.42 г. новое решение: для ру-
ководства партизанскими отрядами Крыма создать опера-
тивный центр в составе т.т. Г.Л. Северского (командующий
партизанским движением), П.Р. Ямпольского — секретарь
ОК ВКП(б), Мустафаева Рефата — секретарь ОК ВКП(б).
Существующий Центральный штаб ликвидировать. Утвер-
дить начальником штаба оперативного центра Д.Ф. Ерма-
кова [10, с. 102].
Но, подобно Е.А. Попову, Г.Л. Северский возвращаться
в лес не хочет, и все эти противоречащие друг другу реше-
ния только вносят сумятицу.
В заповеднике при штабе II сектора теперь постоянно
находится секретарь обкома ВКП(б) П.Р. Ямпольский,
прилетевший в Крым 3 октября 1942 г. с широкими полно-
мочиями и правом решать партизанские вопросы от имени
обкома партии.
В этот же период поступает приказ от 18.10.42 № 0059,
изданный на основании Указа Президиума ВС СССР от
9.10.42 г. «Об установлении полного единоначалия и уп-
167
разднения института военных комиссаров в Красной Ар-
мии». Отныне и в партизанских отрядах теперь не будет ко-
миссаров, а вся власть безоговорочно сосредотачивается в
руках командиров, которые наделены воистину безгранич-
ными полномочиями. Если в условиях действующей армии
этот приказ был, безусловно, своевременным, то в парти-
занских условиях, где на должностях комиссаров отрядов
находились вчерашние партийные руководители — секре-
тари ранее легальных, а теперь подпольных райкомов, их
статус сразу же был подвергнут сомнению, и роль ВКП(б) в
этих условиях резко пошатнулась.
Примечательно, что тут же возникли разногласия у ко-
мандира района Куракова и его бывшего комиссара, а те-
перь уже заместителя по политической части Лугового.
Воспользовавшись своим новым статусом, И.Г. Кураков тут
же поставил «своего заместителя на место и в грубой форме
напомнил, «кто в доме хозяин». Формально конфликт про-
изошел из-за того, что Кураков требовал буквального вы-
полнения поступившего приказа И.В. Сталина № 227 «Ни
шагу назад». Конфликт разгорелся в результате того, что два
партизанских отряда в ходе карательной операции удачным
маневром избежали окружения и, вынеся с собой раненых,
сумели оторваться от карателей. Капитан Кураков расце-
нил эти действия как трусость.
— Почему отступили ?Приказ Сталина 227«Ни шагу на-
зад!», что — не касается вас ?
Замполит 5-го отряда Иван Бабичев попытался объяс-
нить специфику партизанской борьбы, но капитан был не-
умолим:
— Оставьте это ваше мнение при себе, товарищ Бабичев.
Ине забывайте: вы теперь не комиссар!
Н.Д. Луговой поддержал комиссара отряда и тут же по-
лучил:
— Ты кончил свою лекцию ? — съязвил Кураков.
—Да, кончил.
— А я говорю так: каждого, кто отступит без приказа,
будем судить и расстреливать. Приказ Сталина говорит яс-
но. И всякое свое истолкование его мы допускать не должны.
Это приказ» [78, с. 460].
168
Оставшиеся в Крыму партизанские отряды сводятся в
бригаду и распределяются следующим образом:
1-й сектор
(25.10.42-15.07.43)
Командир Калугин Иосиф Прокопьевич
Комиссар Ермаков Даниил Филиппович
1-й отряд (25.10.42-15.07.43)
Командир Вихман Леонид Абрамович
Комиссар Билялов Нафе
2-й отряд (25.10.42—15.07.43)
Командир Муковнин Степан Андреевич
Комиссар Рынковский Александр Петрович
2-й сектор
(25.10.42-15.07.43)
Командир Кураков Иван Григорьевич
Комиссар Луговой Николай Дмитриевич
3-й отряд (25.10.42- 06.08.43)
Командир Соловей Филипп Степанович
Комиссар Кузнецов Владимир Степанович.
4-й отряд (25.10.42 - 06.08.43)
Командир Федоренко Федор Иванович
Комиссар Егоров Мирон Миронович
5-й отряд (25.10.42 - 06.08.43)
Командир Барановский Игорь Зиновьевич
Комиссар Бабичев Иван Яковлевич
6-й отряд (25.10.42 - 06.08.43)
Командир Мокроус Иван Степанович
Комиссар Пономаренко Роман Максимович
7-й отряд (25.10.42— декабрь 1942).
Расформирован. Остатки влились в 5 и 6-й отряды второ-
го сектора.
Командир Сланов ВладимирВасильевич
Комиссар Каплун Тимофей Григорьевчи [4, с. 393].
Полковник М.Т. Лобов эвакуируется на Большую зем-
лю. В лесу остается всего 266 человек. Среди них было всего
две женщины и ни одного участника Гражданской войны,
то есть человека старше сорока лет. Произошел своеобраз-
ный естественный отбор. Как жаль, что размеры статьи не
169
позволяют всех назвать поименно. Это была элита, «слав-
ная когорта», «бессмертные»... Среди них есть и крымские
татары: Сеитхалил Кадыев, Мемет Молочников, Курсеит
Муратов.
Пусть по-разному сложится их послевоенная граждан-
ская судьба: один будет подписывать обращение об отказе
от национальной автономии, а другой пойдет в лагеря, от-
стаивая право народа вернуться на родину [84, с. 577].
Вот как вспоминал этот период 1943 года А.А. Сермуль:
«В нашем секторе оставалось только два отряда: одним
командовал Вихман, другим — Муковнин. Ив обоих отрядах
было от силы чуть больше 100 человек, 107или 108, А к весне
1943 и вовсе осталось 56 человек.
Отряд каждую ночь ночевал в новом месте. Носили с собой
парашют. Вечером за дерево стропой зацепили, колышком по
низу прихватили, костер развели — сверху дырка для дыма
сделана, переночевали, утром сматываем и уходим в другое
место. На одном месте оставаться было опасно, потому что
немцы вели за лесом авиационное наблюдение.
В этот период против партизан создаются специальные
ягд-команды. Против партизан они использовали их же так-
тику. Засады, ночевки в лесу. За каждого убитого партизана
полагался отпуск» [92, с. 37].
В этот период крымские партизаны, наконец, попадают
в сводку Совинформбюро: «Отряд крымских партизан в
конце ноября пустил под откос вражеский железнодорожный
эшелон. Разбиты паровоз, 19 платформ с военной техникой,
пульмановский вагон и 8 теплушек с войсками противника»
[И5].
Данное П.К. Пономаренко обещание было выполнено,
о крымских партизанах узнала вся страна. Единственно,
что не сообщалось в сводке, так это то, что участвовавшие в
операции партизаны не смогли самостоятельно вернуться в
расположение отряда — выбились из сил. В двух километ-
рах от лагеря их подобрали заставы. Командира группы
Петра Лещенко — мертвого.
1943 ГОД
Новый, 1943 год крымские партизаны встречали со
сложным чувством тревоги и надежды. Тревога была более
чем оправданна. Линия фронта проходила за тысячу кило-
метров от Крыма, и ее ближайшими естественными рубе-
жами были р. Волга, р. Дон, горы Кавказа... Враг полностью
оккупировал Украину, захватил Северный Кавказ, фашист-
ский флаг реял над Эльбрусом. Летом 1942 года наши само-
леты базировались на аэродроме, расположенном на Кер-
ченском полуострове, и успевали сделать за ночь по 3—4
вылета, доставляя в лес все необходимое, а оттуда вывозили
раненых. Теперь ж они вылетали из Сочи и без посадок
сбрасывали грузовые парашюты, часть которых в результа-
те «слепой сброски» либо сразу попадала в руки противни-
ка, либо терялась в лесу, а то немногое, что удавалось найти,
и было единственным, что обеспечивало крымских парти-
зан продовольствием, патронами к отечественному ору-
жию, медикаментами...
Что такое поиск парашютов обессиленными, голодны-
ми людьми, хорошо иллюстрирует сохранившаяся радио-
грамма: «Началасьмассовая смертность. Умирают команди-
ры. А вы думаете, что мы здесь ждем, чтобы парашюты нам в
рот попадали. Грузы разбросаны в радиусе 15—20 километров.
Это ведь лес, а не асфальтированная площадь. Десятки групп
ежедневно прочесывают лес, а найдено всего на 5января 12 па-
рашютов. Люди уже выбились из сил. Еще такая пятидневка
и будет ужасная катастрофа» [35, с. 110].
С другрй стороны, уже более полугода, пусть с перебоя-
ми, но действовал «воздушный мост». На Большую землю
171
была эвакуирована часть бойцов и командиров, а это уже
надежда на то, что в случае ранения все же есть шанс вы-
жить. Красная Армия, наконец, нанесла врагу небывалое
поражение под Сталинградом. Такое поражение, что Гитлер
даже не смог скрыть его масштаб и объявил трехдневный
траур. Наряду с этим житейский опыт наводил на грустные
рассуждения о том, что «зимой мы бьем фашиста, а вот ле-
том — они нас!»
Изменился и состав партизан. Произошел ужасный,
безжалостный «естественный отбор». В отрядах не осталось
участников Гражданской войны, которыми еще недавно так
гордились организаторы партизанского движения. Если
выразиться иначе, то в отрядах уже не было людей, чей воз-
раст превышал бы сорок пять лет. Из сотен женщин, кото-
рые первоначально составляли чуть ли не четверть отдель-
ных отрядов, осталось только две: Ильенко Татьяна Алексе-
евна и Леонова Галина Ивановна, которым с честью будет
суждено пройти всю эпопею, но до настоящего издания их
имена совершенно незаслуженно оставались вне внимания
историков.
В январе 1943 г. в партизанском лесу насчитывалось все-
го 349 бойцов, а уже через месяц на 17 февраля — 266 чело-
век, на 1 августа — 214человек! [81, с. 87].
Трудным, чрезвычайно трудным, самым трудным оста-
вался для крымских партизан рубежный, судьбоносный
1943 год.
Когда в приведенной выше радиограмме указывалось,
что «умирают командиры», — это означало, что открытым
текстом подчеркивалось, что голодной смертью умирают
даже те, кто раздает продовольствие. Что уж говорить о ря-
довых партизанах.
Голод порождал проблемы самые неожиданные и непри-
ятные. Начальник особого отдела Колодяжный доклады-
вал: «В группе отрядных командиров и комиссаров Каплун сде-
лал заявление: «Тех, кто употребляет в пищу мох и кое-что
пострашнее, я понимаю: ими руководит инстинкт самосохра-
нения, но как понять начальников, — кивнул он в сторону шта-
ба, —у которых всегда такие пухлые вещмешки» [78, с. 541].
ТГ. Каплун — до войны 1-й секретарь Карасубазарского
172
райкома партии, с началом партизанского движения ко-
миссар Карасубазарского отряда. Мокроусовым был разжа-
лован и переведен в рядовые бойцы. Восстановлен в долж-
ности. Командовал отрядом, вновь стал комиссаром. Я спе-
циально привожу столь внушительный послужной список
Тимофея Григорьевича, чтобы читатель осознал масштаб
личности, которая осмелилась бросить тень на высшее пар-
тизанское руководство. Получив выговор, Каплун не стал
каяться, а даже обжаловал его в подпольном обкоме. Как
написал по этому инциденту в своих воспоминаниях
Н.Д. Луговой: «Заварилась каша» [78, с. 542].
Каплун не был единственным, кто осмелился бросить
камень в высшее партизанское руководство. Вот что писал в
своем дневнике И.И. Купреев: «8мая,,, сбросили продоволь-
ствие,., утром нашли один парашют, вечером еще пять. Му-
ковнин, Семернев и Талышев (командир, комиссар и уполномо-
ченный особого отдела, — Авт.) обвинили меня, что я украл
два котелка муки. Обидно и стыдно!Сами воры, украли целую
гондолу... Украли 2 банки масла по 25кг, 2 окорока, сгущенное
молоко, компот-консервы, шоколад и печенье. Все это запря-
тали наХыралане, и сейчас есть масло и консервы, а партиза-
ны умирают с голоду. Но боюсь все вскрыть. Они со мной рас-
правятся» [183].
Если бунт Т.Г. Каплуна обошелся для него относительно
безболезненно, то вот для одного из лучших отрядных ко-
мандиров И.З. Барановского все закончилось трагически.
Выступив против дискриминационной по отношению к от-
рядам «Продовольственной программы» И.З. Барановский
был сразу же смещен с должности командира 5-го отряда
(всего их в ту пору было шесть) и направляется рядовым
бойцом в 1-й отряд. Но это было только начало трагедии.
Как человек, вхожий в «высший свет», Барановский знал
слишком много, в частности и то, что продовольственные
гондолы, предназначенные для разведывательных спец-
групп, утаивались высшим партизанским руководством,
базировались и использовались для узкого круга лиц. Одна
из таких гондол с продуктами предназначалась разведгруп-
пе Черноморского флота, которой командовал лейтенант
Антонов. Вот как описывал это Е.Б. Мельничук:
173
«Барановский действительно повел Антонова и Юдина
(вернее, Юдина они оба по очереди тащили на себе) на поиски
продуктов... в Горелый лагерь, где по приказу Ермакова еще
20 апреля был спрятан парашют Антонова.
Остатки продуктов нашли сразу. Внезапно появились
люди Ермакова и Мустафаева, расправились с Баранов-
ским, и только чудо удержало их от таких же действий по от-
ношению к флотским разведчикам.
27мая Ермаков произвел очередную запись в дневнике: «На
Горелом лагере расстреляли Барановского Игоря Зиновьевича
за разграбление наших маленьких баз — муки 40 котелков и су-
харей — 115 котелков.. .»
«По воспоминаниям бывшего командира 2-й бригады
Н.К. Котельникова, личный состав отрядов, которыми ко-
мандовал Барановский, относился к нему с уважением, зная,
что продукты, оставшиеся у него, всегда будут израсходова-
ны на питание уходивших на задание разведчиков, раненых и
больных партизан. Они знали твердо, что Барановский для на-
чальства не «отстегивал» ничего, что сделало его белой воро-
ной в глазах командования и вызывало бесконечные с ним
стычки» [83].
Вот фрагмент из воспоминаний начальника разведки 4-го
отряда Николая Колпакова. Хочу подчеркнуть, что в дан-
ном случае речь идет об одном из самых лучших отрядов, об
отряде, которым командовал Ф.И. Федоренко. «В ночное
время в штабную палатку буквально вбежал дежурный по ла-
герю и доложил, что он видел, как от места захоронения умер-
ших от голода партизан четыре человека проследовали в па-
латку нашего отряда. Осмотрев палатки, я наткнулся на
противогазную сумку, при прикосновении к которой почувст-
вовал, что в ней мясо».
В результате проведенного расследования выяснилось
следующее: «Один из партизан как-то рассказал, что в 1933
году жил на Украине, перенес голод. Как бы между прочим,
сказал, что те, кто ел мясо умерших, остались живы, а те,
кто не ел — умерли голодной смертью. Нам, мол, тоже это
грозит со дня на день.
Под впечатлением услышанного четыре партизана решили
спасти себя от голодной смерти употреблением мяса умерших
174
партизан. Три ночи они приносили мясо, готовили вместе с
выданной им мукой и ели. Другие партизаны участия не прини-
мали, к мясу не прикасались. Несмотря на то, что все это де-
лалось открыто, на их глазах, никто не решился остановить
уголовно наказуемые действия четырех, все заняли нейтраль-
ную позицию» [75, с. 73].
Вероятно, об этих же случаях сообщают и архивные до-
кументы: «27 августа 1943. Справка о личном составе 4-го
партизанского отряда: убито в боях — 14, умерло с голоду — 6,
пропало без вести — 2, расстреляно за людоедство — 3 человека».
«8 февраля 1943 г. во IIсекторе были застигнуты на месте
преступления 12 партизан, потерявших от голода человече-
ский облик. Шесть из них, замеченных в таких действиях по-
вторно, по приговору военного трибунала были немедленно
расстреляны» [83].
Наиболее ярко представление о том, что в те месяцы
происходило в Крымском лесу, дают воспоминания Алек-
сея Ваднева. В бою он был тяжело ранен, и товарищи пере-
несли его на Яман-Таш.
«Командир диверсионной группы Бартоша пришел к Соло-
вью и сказал, что забирает меня к себе. Прожил я у диверсан-
тов дней пять, как группа Бартоши уходит на операцию. Он
оставляет мне кусочек мяса и говорит:
— Вот, Саша. Дождешься, пока приду, будешь жить, не
дождешься — умрешь.
Бойцы принесли в землянку дров, и я поддерживаю слабый
огонь, чтобы не замерзнуть. Прошло дня два. Кушать уже не-
чего. Уходя на операцию, Харин надел новые постолы, а ста-
рые оставил. Я взял половину постолов, зажарил, покушал.
Подумал о том, что группа может не вернуться и завтра, и
потому оставил вторую половинку на следующий день.
На второй день доел постолы. На третий день совсем нече-
го было есть. Вечер наступил — нет Бартоши. Мне жалко и
умирать от голода не хочется, но все-таки думаю — умирать
придется. Я считал, что лучше погибнуть от пули, чем от го-
лода, но более пятидесяти метров я не пройду.
Утром пронесся слух, что Исаков пригнал барашек. Я ду-
маю: «Пришлют мне кусочек мяса или нет ?» присылают мне
из штаба района баранину. Я зажарил ее, поел. Говорят, на
175
наш отряд досталось девять баранов. Мне дали мою порцию —
четверть барана.
А вдруг, думаю, Бартоша с пустыми руками вернется.
Стал я ему варить. Вечером группа вернулась, пригнали коро-
ву, лошадь и барашек. Пришел Шевцов и, не зная, что я уже
сыт, приносит мне кусочек мяса и говорит: я шел и все время к
тебе спешил.
Я протягиваю ему котелок и говорю: «Кушай скорее мясо, я
уже поел».
Ваня поел, иясним тоже. Приходят Бартоша иДудченко.
Спрашивают: Жив ?Ну, давай скорей жарить.
Я отвечаю: уже для вас пожарил.
Бартоша говорит: «Явзял лашонка и потихоньку от всех
отвел, зарезал и спрятал, теперь будем жить наэтомлашон-
ке. Когда нужно будет, сходим и принесем.
Из сектора принесли немного муки. Досталось на шесть
человек по два котелка. Стали варить не то мамалыгу, не то
затируху. Мне стало лучше, я начал ходить» [22, с. 46].
Отряды вынуждены уходить в леса заповедника. Еще со-
всем слабый А.С. Ваднев идет в качестве проводника, он ве-
дет за собой остальных. Нужно подниматься на гору, но сил
нет. Командир отряда Соловей начинает уговаривать со-
брать последние силы. «Яотвечаю, что моральные силы у ме-
ня есть, а вот физических уже нет. Тогда Кузнецов берет меня
на себя и тащит на гору» [22, с. 47].
Все отряды оказались сосредоточенными в лесах запо-
ведника в наиболее труднодоступных заснеженных вер-
ховьях горных речек Аракча, Пескура, Ускулар, Донга и
Писара на северных склонах Главной гряды Крымских гор.
До 18 декабря 1942 г. партизанские радисты II сектора
были на связи с опытными операторами РО ЧГВ Закавказ-
ского фронта и слабо подготовленными специалистами
Крымского штаба партизанского движения. С переходом в
заповедник по приказу В.С. Булатова весь радиообмен стал
идти только через узел связи КШПД. Из-за слабой квали-
фикации специалистов партизаны неделями не могли свя-
заться с обкомом.
Длительные перерывы в связи и тяжелое продовольст-
венное положение заставили Ямпольского и Мустафаева
176
потребовать от В.С. Булатова организовать связь через узел
РО ШЧФ на правах одного из агентурных направлений [ 83 ].
Н.Д. Луговой, И.Г. Кураков и другие партизаны, кото-
рые прекрасно знали Зуйские леса, все более склонялись к
мысли вернуться «домой». Их доводы весьма примечательны:
И.Г. Кураков — «В Зуйских лесах мы собирали все грузопа-
рашюты, а тут половину их теряем» [78, с. 520].
К тому же все сходились и в том, что леса заповедника
имеют теневую сторону: позиции противника и партизан
одинаковы. Внезапность удара предотвратить непросто, то-
гда как в Зуйских лесах на многие километры мы видим пе-
редвижения противника и потому успеваем занять оборону
даже на внешнем обводе, имея в запасе и главные рубежи
обороны.
Интересна и такая дискуссия, которая возникла среди
высшего руководства партизанского движения. Такие
опытные командиры, как Д.Ф. Ермаков и И.П. Калугин,
стараются найти место для стоянки отряда поближе к воде и
чтобы иметь возможность отхода в случае вражеского напа-
дения.
И.Г. Кураков и Н.Д. Луговой убеждены, что главным
достоинством стоянки должна быть выгодная позиция, ко-
торая может дать возможность длительного отпора карате-
лям.
Несколько по-иному изложил свою точку зрения на этот
вопрос в ту пору рядовой партизан Андрей Сермуль. Смысл
ее сводится к следующему. Если раньше, встретив превос-
ходящего в численности противника, партизан или даже
группа партизан давали бой и стремились оторваться, то с
началом голода, когда истощение стало повальным, при-
шло понимание того, что сколько ни пытайся уйти, против-
ник все равно догонит. Так появилась новая тактика: отхо-
дишь до тех пор,пока не найдешь удобной для обороны по-
зиции, а уже там партизан бьется насмерть в прямом
значении этого слова. Дальнейшие события, как правило,
развивались по двум сценариям: партизан мог погибнуть,
что, к сожалению, было не редкостью, но в соответствии с
правилами оборонительного боя каждый боец забирал с со-
бой на тот свет минимум втрое больше противников. Вто-
177
рой вариант заключался в том, что,встретив такой отпор и
осознав, что легкой добычи нет, а рисковать своей головой
никто не хочет, враг уходил.
Таким образом, можно сделать вывод, что, вероятно,
правильны были обе тактики, просто применять их надо в
соответствии с конкретно сложившейся обстановкой.
На 9 августа 1943 года в составе бригады было 5 отрядов,
в которых насчитывалось 228 партизан. Из них 11 женщин.
До 18 лет — 5 человек. Старше 43 лет — 3 человека [64, с. 50].
В первый период партизанской войны в неофициальном
рейтинге партизанских достоинств на первом месте было
знание местности, умение вывести отряд или группу из-
вестным только проводнику маршрутом.
В этот период «на вес золота» ценились такие партизаны-
проводники, как Аметов Абибулла, Аметов Ибраим, Аппа-
зов Мемет, Аширов Абдулл, Бенсеитов Умер, Бережной Анд-
рей, Велиев Смайл, Ислямов Сеит, Кособродов Константин,
Кузьмин Иван, Макаров Алексей, Мамутов Асан, Мурадо-
силов Абдурахман, Рябошапко Григорий, Халилов Эмир...
Вот как описывал свои впечатления об одном из провод-
ников Илья Вергасов.
«Впереди — проводник по имени Арслан. За этим человеком
гоняются, потому он скрывает свою фамилию. Проводнику
около двадцати пяти, фигура как из бронзы литая, выносли-
вость потрясающая, ходок — днем с огнем такого не найдешь.
Помимо всего —удивительное чутье местности, прямо кудес-
ник какой-то. Принюхается, раздувая тонкие точеные нозд-
ри, и возьмет абсолютно верное направление. Вслед за провод-
ником шел сам командир...» [67, с. 169].
Вероятно, И.З. Вергасов описывает Ибрагима Аметова,
который был проводником в Алуштинском, Бахчисарай-
ском, а затем во 2-м отряде 2-го сектора. Его жену с двумя
детьми все же схватили гестаповцы и вскоре казнили. Ко-
мандование чрезвычайно ценило Ибрагима Аметова. В чис-
ле самых первых он был награжден орденом Красного Зна-
мени и медалью «За оборону Севастополя».
178
По мере того как шло время, у партизан появлялся опыт,
знание местности. Такой острой необходимости в провод-
никах, как в первые месяцы, уже не было. Именно тогда
стала зарождаться новая топонимика, восходящая к парти-
занскому прошлому Горного Крыма: «Мокроусовские скал-
ки», «Стреляный лагерь», «Иваненковская казарма», «Де-
дов курень», «Малый аэродром»... Сегодня эти топонимы
стали обязательной частью мемуарной литературы и все-
возможных путеводителей. К сожалению, тема партизан-
ской топонимики еще не стала объектом серьезного науч-
ного исследования.
После проведения массовой эвакуации отрядов одной
из основных задач крымских партизан становится диверси-
онная работа. Самым значимым объектом — железная до-
рога.
Участок Симферополь — Севастополь находился в не-
посредственной близости от леса, но он хорошо охранялся
специально выделенной для этого ротой «добровольцев»,
сформированных из бывших советских военнослужащих-
грузин.
Участки Симферополь — Джанкой и Джанкой — Феодо-
сия охранялись в меньшей степени, но путь к ним пролегал
через степные районы полуострова. Вот уж действительно:
выиграешь в силе, проиграешь в расстоянии. Но партизаны
выходили на диверсии и на дорогу Севастополь — Симфе-
рополь, и в степь. Отныне самыми уважаемыми, самыми
знатными людьми становились диверсанты, рейтинг кото-
рых определялся числом пущенных под откос эшелонов.
Поставки с Большой земли знаменитой МЗД (мины замед-
ленного действия полковника Старинова) значительно об-
легчали техническую сторону дела, но не сделали диверсию
менее опасной, к тому же таких мин было очень мало. Вы-
ручала партизанская смекалка.
Доморощенные умельцы наловчились изготавливать
так называемый «замедлитель Москалева». Получил он
свое название по имени изобретателя. «Замедлитель» пред-
ставляет собой фитиль из стропы парашюта разных разме-
ров: для замедления на 20 мин. — 7 сантиметров; на
15 мин. — 5 см; на 10 мин. — 3 см; на 6 мин. — 2 см. Между
179
фитилем и кусочком бикфордова шнура длиной 2—3 см
имелась прослойка пороха, а затем капсуль-детонатор. Для
предохранения горящего фитиля от дождя и маскировки
самого огонька весь запал всовывался в специально сши-
тый колпачок в виде конуса. Зажигался фитиль с широкой
стороны колпачка, на поверхности которого было вырезано
несколько дырок для доступа воздуха [36, с. 8].
Со временем в отрядах сформировалась своеобразная
элита — это были наиболее удачливые партизаны-подрыв-
ники. Слово «диверсант» из-за навязанного перед войной
клише ассоциировалось только с противником. Наших ди-
версантов называли более политкорректным термином —
подрывниками.
Это были Александр Старцев, Владимир Мамасуев, Ни-
колай Шаров, Василий Бартоша, Яков Сакович, Сейдали
Курсеитов... Из перечисленных в живых останется только
Яков Сакович. Александр Старцев и Василий Бартоша по-
гибнут непосредственно в ходе диверсионной операции.
В степи подрывников окружат две роты противника.
Примечательно, что в этот период командиром одной из
таких групп становится Мемет Молочников. До войны он
работал в Верховном суде республики, а в лесу был секрета-
рем военного трибунала. После того как районы упраздни-
ли и его должность оказалась лишней, юрист Мемет Мо-
лочников возглавил группу подрывников 3 отряда 2-го сек-
тора.
Следующая категория людей, чей опыт, умения, навыки
ценились очень высоко, но говорить об этих людях публич-
но было не принято — это дальние разведчики, или, что в
общем-то равноценно, — связные подполья.
Эти люди должны были из партизанского лагеря, пре-
одолев десятки километров, пройти в Симферополь, Сара-
буз или другой населенный пункт Крыма, там встретиться с
нужными людьми, собрать интересующую партизан ин-
формацию и живыми вернуться назад. Увы, так получалось
далеко не всегда. К этой, одной из самых элитных партизан-
ских категорий можно отнести Ивана Бабичева, Валентина
Сбойчакова, Николая Клемпарского, Василия Младенова,
Григория Гузия, Евгению Островскую, Элизу Стауэр...
180
В первой части книги я рассказывал об истории симфе-
ропольского «Дома в память 1905 года». Тогда же я услышал
о том, что еще один мальчишка из этого дома, тоже сын по-
литкаторжанина, Гера Тайшин погиб в партизанах.
Работая в архиве с наградными документами на крым-
ских партизан, увидел знакомое имя: Тайшин Герман Асее-
вич, 1912 года рождения. Представлен к ордену Красного Зна-
мени. Домашний адрес: Симферополь, бульвар Ленина, Дом па-
мяти 1905года, кв. 7.
Девятнадцать раз ходил в разведку в Симферополь и другие
места. Связывался с тремя резидентами» [29, с. 30].
Погиб Гера Тайшин в Симферополе в марте 1944 года,
нарвавшись на засаду в проваленной конспиративной
квартире.
Вот как описывал свой выход в Симферополь разведчик
Нури Халилов: «Дали мне время постричься, побриться,
смыть грязь, дали фуражку, чистую рубашку, синий костюм
железнодорожника. Своим офицерским поясным ремнем я
подвязал брюки. Еще раз вызвали в особый отдел. Подписал на
двух листках задания, что я все выполню. Мне дали денег: 3000
рублей и 2000марок.
Кроме меня в Симферополь пошли из нашего отряда порознь
еще два человека: Маркарян и Науменко. Перед уходом Нау-
менко латал свою куртку и брюки парашютной ниткой, я по-
советовал ему этого не делать, но он махнул рукой — ерунда»
[57, с. 24].
К лету 1943 года основными задачами оставшихся в лесу
партизан были диверсии и разведка, все остальное — беско-
нечные стычки и даже крупные бои — это издержки про-
фессии.
Менялись и матерели партизаны, но менялся и против-
ник.
Вдоль Алуштинского шоссе немцы заставили вырубить
все кустарники на сто метров от дороги. Как зеницу ока ох-
раняли железнодорожное полотно. Изощренней стала дей-
ствовать и разведка противника.
С кардинальным изменением военно-политической си-
туации на фронте в лес потянулись бывшие военноплен-
ные. Кто-то действительно не имел возможности прийти
.181
раньше, к тому же и сами партизаны не очень стремились к
расширению отрядов, а теперь в лес стали приходить все
новые и новые люди. Кто-то просто просился взять его в от-
ряд, чтобы с оружием в руках биться с врагом, а кто-то даже
сулил «золотые горы» — связь с оставшимся в Симферополе
подпольем.
Вот почему, когда в лесу появился некто Кольцов, кото-
рый рассказал о себе, что он бежал из плена и связан с под-
польем, то начальник разведки бригады Е.П. Колодяжный
ему поверил, хотя более молодой чекист — начальник раз-
ведки отряда Федоренко Николай Колпаков, который пер-
воначально имел с ним дело, сразу почувствовал неладное.
Именно с деятельностью Кольцова был связан ряд бо-
лезненных провалов в Симферопольском подполье.
И все же главным изменением в тактике противника бы-
ло уже не поиск и уничтожение баз, которых партизаны
просто не имели; не уничтожение лагеря, которого тоже
практически не было, а блокирование аэродромов. Воздуш-
ный мост был воистину дорогой жизни. Если противнику
удавалось привлечь против партизан большие силы, то вы-
бора не было, партизаны покидали ближайшие к аэродро-
мам леса с тем, чтобы потом снова вернуться, когда враг
снимал блокаду. Держать в лесу большие силы противник
не мог, а малые — сами становились объектом нападения.
Вот так и жили. «Много волков — мало оленей».
К началу 1943 года у крымских партизан сложилась со-
вершенно уникальная и несуразная структура управления.
На первом этапе: ноябрь 1941 — март 1942 г. определилась
ярко выраженная вертикаль власти, во главе которой стоял
командующий.
Занимающий этот пост человек пользовался неограни-
ченными правами, вплоть до отстранения от должности и
даже расстрела любого командира или комиссара. Де-фак-
то он был не ограничен контролем и со стороны партии, так
как в силу своего сильного характера Алексею Мокроусову
удалось полностью подчинить себе комиссара Владимира
Мартынова, который свято верил в правоту командующего,
так как, с одной стороны, был ослеплен его прежней боевой
182
славой, а с другой — не желал идти на конфликт с челове-
ком, который не задумываясь отстранил бы и его самого.
Во многом сложившаяся ситуация была предопределена
субъективными факторами: полной изоляцией от выше-
стоящих структур и тем, что во главе крымских партизан
оказался Алексей Мокроусов, который по старой анархист-
ской привычке в грош не ставил своего комиссара. Этот
стиль командования распространялся по вертикали власти
и вниз. Командующие районов, командиры отрядов, буду-
чи совершенно оторванными от центрального штаба, не
имея ни связи, ни оперативного контроля со стороны выс-
шего руководства, действовали совершенно автономно и
даже, сами того не подозревая, слепо копировали методы
руководства Мокроусова, только уже в соответствии со
своими масштабами и индивидуальными особенностями.
Командир отряда мог без согласования с кем-либо расстре-
лять любого партизана. В ходу было рукоприкладство. Не
случайно многие случаи «дезертирства» партизан даже
нельзя было считать таковыми, так как, столкнувшись с са-
модурством того или иного командира, партизан просто
уходил из данного отряда, чтобы прибиться к другому. На
протяжении всей первой половины партизанского движе-
ния дезертирство — высшее воинское преступление, за ко-
торое наказание — смерть, фактически поощрялось. Столь
печально знакомая современному читателю фраза отдель-
ных руководителей: «Не нравится — уходи!» была чрезвы-
чайно популярна в партизанском лесу той поры. И все это
потому, что в отрядах нечего было есть.
Мне бы вновь хотелось подчеркнуть — то, что происхо-
дило в Крыму, не было чем-то исключительным и характер-
ным только для нашего полуострова.
«Пышным цветом цвели в РККА произвол, самочинные рас-
стрелы и мордобой — настолько, что пришлось издать приказ
№ 0391 «О фактах подмены воспитательной работы репрес-
сиями». В нем признавалось, что в войсках «метод убеждения
неправильно отодвинули на задний план, а метод репрессий в
отношении подчиненных занял первое место; повседневная
воспитательная работа в частях в ряде случаев подменяется
руганью, репрессиями и рукоприкладством. Необоснованные
183
репрессии, незаконные расстрелы, самоуправство и рукопри-
кладство со стороны командиров и комиссаров являются про-
явлением безволия и безрукости. Нередко ведут к обратным
результатам, способствуют падению воинской дисциплины и
политико-морального состояния и могут толкнуть нестой-
ких бойцов к перебежкам на сторону противника» [62, с. 129].
Страшно сказать, но в этот период в тягость был каждый
лишний боец. Редкие, связанные с гибелью партизан, про-
довольственные операции лишь частично спасали положе-
ние. Вся надежда оставалась на сброс продуктов авиацией.
И вот представьте себе, что обессиленный, несколько суток
не имевший крошки во рту партизан находит гондолу с про-
дуктами. Весь груз, весь абсолютно, он должен сдать коман-
дованию. За утаивание хоть малой толики — расстрел. Циф-
ры расстрелянных по приговору трибунала партизан оше-
ломляют, а сколько было расстреляно без всякого приговора.
«На моих глазах расстреливали дважды. Первый раз Юру
Попова, восемнадцатилетнего паренька, за якобы совершен-
ную им кражу. Его расстреляли перед строем на глазах его от-
ца и матери, которые стояли тут же в строю. Отец Юрия
Николай Попов до войны был директором Балаклавского карь-
ера. После этого Попов и его жена ушли в другой отряд.
Двух партизан, опытных разведчиков, командир отряда
застрелил сам, когда ему доложили о том, что они где-то на-
шли шкуру и тайно варили ее в пещере» [55].
Об этом же с болью пишет в своих воспоминаниях и Ни-
колай Луговой. В силу своего положения он не сторонний
наблюдатель, а в ту пору второе лицо в партизанском лесу —
комиссар сектора! Всеми силами он пытается предотвра-
тить расстрел отдельных партизан, уличенных в «утаивании
продуктов». Только его энергичное и бескомпромиссное
вмешательство не дает привести в исполнение уже выне-
сенный командиром сектора капитаном Кураковым смерт-
ный приговор партизанам, которые вскоре станут коман-
дирами соединения, бригады, отрядов...
Я назову их фамилии, чтобы читатель мог ужаснуться от
сознания того, кого мы могли потерять и чьи имена выпали
бы из славной когорты крымских партизан, а только увели-
184
чили бы печальную цифру расстрелянных: А.С. Ваднев,
Г.Ф. Грузинов, В.С. Кузнецов...
Надо сказать, что угроза расстрела одного из самых луч-
ших партизан Крыма Алексея Ваднева возникала неодно-
кратно. Вот один из примеров, описанных сразу после вой-
ны самим А.С. Вадневым:
«По приказу Фельдмана, он был за командующего, я полови-
ну продовольствия раздал людям. Командир отряда стал меня
ругать и доложил в штаб района. Фельдман отказался, что
это было его приказание. Со мной был оперуполномоченный Во-
ронин, он слышал, как мне приказывал Фельдман, но молчал,
ожидая, как будут развиваться события. Меня стал ругать
Ямпольский, вплоть до того, что меня расстреляют. Я упи-
рался, ссылаясь на Фельдмана.
Виктор Воронин, видя, что меня могут расстрелять, по-
шел к начальнику особого отдела Витенко и рассказал, как
было дело.
Мне несколько раз приказывали сдать оружие, я отказы-
вался и говорил, кто ко мне подойдет за оружием, тот погиб-
нет. Меня стали бояться. Пришел Витенко, вызвал Фельдма-
на, взял протокол, порвал его и сказал: Тебя, Фельдман — сле-
дует расстрелять» [22, с. 27].
Второй этап партизанского движения уже отличался
достаточно прогнозируемой структурой управления. Непо-
средственно в Крыму партизанскими отрядами командует
профессиональный военный полковник Михаил Лобов,
комиссар — Николай Луговой, который, в отличие от сво-
его предшественника Владимира Мартынова, олицетворял
классический тип комиссара времен Гражданской войны.
Комиссара, который, действуя от имени партии, мог одер-
нуть «военспеца-командира», мог настоять на своем реше-
нии, даже вопреки воле последнего. Тандем Лобов — Луго-
вой действовал достаточно слаженно, и это несмотря на то,
что полковник Лобов искренне тяготился свалившейся на
него высокой должностью, трудностями быта и той огром-
ной ответственностью, которая легла на его плечи. При
первой же возможности в октябре 1942 года он с радостью
покинул Крым.
Воспользовавшись его отъездом, Крымский обком пар-
185
тии, который формально руководил партизанским движе-
нием, навязал новую, совершенно несуразную структуру
управления. Возглавлял партизанское движение уполномо-
ченный Центрального штаба партизанского движения по
Крыму, 1-й секретарь Крымского обкома партии, командир
в/ч 00125 В.С. Булатов, который... находился в Сочи. Имен-
но он принимал окончательное решение по всем кадровым
вопросам: кому быть командиром, комиссаром, начальни-
ком штаба; кого и каким орденом или медалью награждать;
определял стратегию партизанского движения. Вероятно,
поэтому вновь появилась не предусмотренная никаким во-
инским уставом должность «командир сектора».
Непосредственно в Крым прибыло сразу два секретаря
Крымского обкома партии: Петр Ямпольский и Рефат Мус-
тафаев, которые вместе с Николаем Луговым составили
подпольный обком партии — высший коллегиальный ор-
ган власти. Непосредственно партизанами должны были
командовать капитан Иван Кураков и его комиссар Нико-
лай Луговой.
Капитан Кураков был из когорты выходцев из 48-й кава-
лерийской дивизии. В отличие от всех своих сослуживцев,
составивших Мокроусову жесткую оппозицию, он стал его
соратником, собутыльником и последователем. После мас-
совой эвакуации из леса кадровых военных он стал стар-
шим воинским начальником. Увы, месяцы, проведенные
рядом с Мокроусовым, не научили его ни партизанской
тактике, ни партизанской мудрости, но зато он перенял все
то худшее, что так выделяло А.В. Мокроусова, — безапелля-
ционность, нежелание прислушаться к чужому мнению,
безмерную подозрительность, жестокость...
«Представленный Мокроусовым и утвержденный вами на
должность начальника 2-горайона партизан Крыма капитан
Кураков И.Г. не сможет справиться с задачей руководства
района.
Причины:
1. Кураков призван в ряды РККА из запаса 9 июня 1941 на
должность командира взвода 71 к.п. Военного образования не
имеет. Тактически безграмотен.
2. Составляет компанию Мокроусову по пьянкам.
186
5 ноября 1941 в бою под Алуштой настолько был пьян, что
командир 71-го полка полковник Городовиков дважды намере-
вался его расстрелять. Единственная положительная черта
Курикова — смелость. Он смел, и только. Однако смелость не
дает, как командиру ему право руководить большим парти-
занским районом.
Комиссар 2-го района полковой комиссар Попов. 25.06.42»
[16, с. 82].
Безмерные амбиции И.Г. Куракова во многом подкрепи-
ло поступившее известие о том, что Указом Президиума
Верховного Совета Союза ССР упразднен институт комис-
саров в Красной Армии. Если ранее командир и комиссар
были фигурами равновеликими, а в чем-то комиссар, как
представитель правящей в стране партии, мог поставить се-
бя и выше командира — такое тоже бывало, но в основном
это зависело от личностных качеств и командира и комис-
сара, — то теперь командир партизанского отряда стано-
вился полностью неподконтрольным.
В действующей армии это решение было воспринято
как прогрессивное и соответствовало требованию времени.
В партизанских отрядах отказ от института комиссаров был
чреват многими негативными последствиями.
Дело в том, что в действующей армии над каждым воена-
чальником находился еще более высокий начальник, кото-
рый мог и одернуть, и поправить, и отменить неправильное
решение. В автономно действующих партизанских отрядах
власть командиров становилась беспредельной. В ЦК ВКП(б)
стала поступать информация о том, что в результате полной
бесконтрольности со стороны партийных органов многие
партизанские отряды превращались в обычные банды.
Вот почему уже 6.01.43 приказ от 18.10.1042 номер 0059 и
Указ Президиума ВС СССР от 9.10.1942 г. «Обустановлении
полного единоначалия и упразднении института военных
комиссаров в Красной Армии» были дополнены оговоркой
о том, что на партизанские отряды он не распространяется
[1,с.6].
Непосредственно в отряды известие о возвращении ко-
миссарам их прежнего статуса поступило довольно не ско-
ро. Ох, и намучился в этот период бывший комиссар, а те-
187
перь всего лишь заместитель по политической работе
Н.Д. Луговой, который хоть и оставался секретарем Зуйско-
го райкома партии и даже стал одним из трех членов под-
польного бюро Крымского обкома партии, но для капитана
Куракова все эти штатские звания не играли никакой роли.
Если в вопросах тактики Луговой старался командиру не
перечить, то кадровые вопросы становились постоянной
причиной раздора. Серьезный конфликт возник по поводу
кандидатуры начальника штаба сектора, фактически
третьего лица в партизанской иерархии. Лейтенант Нико-
лай Котельников пришел в лес в группе Феодосийского де-
санта и сразу заявил о себе как грамотный, смелый, ини-
циативный, исполнительный командир. В лесу эти качества
замечаются быстро. По инициативе Лугового, но вопреки
мнению капитана Куракова, он был рекомендован обкомом
на эту высокую должность.
С другой стороны, следует объективно признать, что ко-
миссар Луговой постоянно вторгался «в епархию» коман-
дира и играл, что называется, «на его поле». Вероятно, ска-
зывался долгий прежний опыт, когда он был хоть и комис-
саром, но фактически «хозяином» Зуйского отряда, а
бесконечно сменяющиеся командиры безропотно воспри-
нимали его вторжение в их дела, так как прекрасно понима-
ли, «кто в доме хозяин».
Поводом для очередного конфликта послужил доклад
нового начальника штаба о личном составе сформирован-
ных диверсионных групп. Масла в огонь подлила фраза о
том, что «Николай Дмитриевич лично участвовал в их подборе
и подготовке. Кураков вспыхнул.
— Почему я узнаю об этом последним ?
— Не знаю. Думал, что вы договорились.
— Отныне никаких приказов и приказаний комиссара по
военным вопросам не выполнять!» [78, с. 558].
Не стесняясь подчиненных, Кураков разразился непри-
личной бранью в адрес своего комиссара.
Все это, безусловно, было ненормально. Н.Д. Луговой
написал официальное обращение в бюро подпольного об-
кома, где подчеркнул: «Стремление Куракова свести к нулю
роль комиссара и его практика наносить всем подряд личные
188
оскорбления, что переросло во вредную систему и привело к
подрыву авторитета командования», [78, с. 558].
Антагонизм между командиром и комиссаром достиг
апогея. Оба требовали отставки своего визави. В роли Вер-
ховного суда выступило бюро подпольного обкома:
П.Р. Ямпольский, Р.Ш. Мустафаев и Н.Д. Луговой. Научен-
ные горьким опытом конфликта «Мокроусов — Попов»,
члены бюро не имели ни малейшего желания вновь «выно-
сить сор из избы» и потому обязали не в меру строптивых
командира и комиссара продолжать работать вместе. Но
уйти от проблемы или сделать вид, что ее не существует, уже
было невозможно. Куракова заносило постоянно: рукопри-
кладство по поводу и без повода; принятие неадекватных
решений, которые вели к неоправданной гибели людей, а
тут еще присвоение двух продуктовых парашютов, предна-
значенных спецгруппе НКВД.
21 мая 1943 года к Н.Д. Луговому пришел секретарь об-
кома Ямпольский.
«Скажу тебе, Николай Дмитриевич, новость, и, думаю,
ты затанцуешь.
— Интересно.
— Послал сегодня Булатову запрос о капитане. По со-
стоянию здоровья его надо вывезти. Немедленно.
Слова «по состоянию здоровья» и «немедленно» не без злой
иронии Ямпольский подчеркнул.
— Голосую «за», — ответил я. — И предлагаю в бригадные
командиры выдвинуть Федора Федоренко.
— Ты думаешь?
— Уверен.
— А по-моему, ты и сам поработаешь» [78, с. 655].
В этой истории возникают два вопроса. Первый связан с
тем, почему секретарь Крымского обкома партии Петр Ям-
польский, наделенный в лесу высшими партийными пол-
номочиями, сам не встал во главе партизанского движения?
Ответ видится в том, что история с А.В. Мокроусовым на-
глядно продемонстрировала всю меру ответственности лю-
бого человека, который возглавит партизанское движение в
Крыму. Все знали, что только помощь влиятельного друга
спасла Мокроусова от расправы.
189
При первой же возможности покинул Крым и его преем-
ник полковник Лобов. Теперь вот, «по болезни», отстранен
Н.Г. Кураков, держать которого на этой «опасной должно-
сти» дальше было просто невозможно. Никто не мог дать
гарантии, что завтра каратели не окружат обессиленных го-
лодом партизан и не перебьют их как куропаток, и это то-
гда, когда Крым вновь входит в орбиту стратегических ин-
тересов Верховного Главнокомандования. Вновь может
встать вопрос о виновных. Вот тогда и затребуют для рас-
правы «Тяпкина-Ляпкина» и по полной программе спросят
за развал партизанского движения.
Вот почему умудренный жизнью Пинхус Рувимович Ям-
польский здраво рассудил, что гораздо удобнее руководить
партизанами со стороны, с должности секретаря подполь-
ного обкома, но всегда иметь под рукой человека, на кото-
рого, в крайнем случае, можно будет возложить всю ответ-
ственность.
С другой стороны, возникает вопрос о том, почему не
поставили профессионального военного? Надо признать,
что предложение Лугового о назначении Федора Федорен-
ко было вполне логичным.
Почему же его предложение не было принято? Ответ ви-
дится в том, что у Крымского обкома партии уже имелся
горький опыт общения с военными, у которых неожиданно
оказывались высокие покровители. Было и понимание то-
го, что любого кадрового военного легко назначить, но
трудно потом снять. Вот почему секретарь провинциально-
го райкома Луговой был очень удобен на этой должности.
Из-за его обращений непосредственно к И.В. Сталину
Н.Д. Лугового терпеть не могли в штабе Черноморской
группы Закавказского фронта, не любили его и партизаны,
так как не могли простить «сытую жизнь» Зуйского отряда в
то время, как они пухли от голода. Ко всему прочему, Луго-
вой не был «летающим командиром». «Летающий коман-
дир» — это фраза из лексики моего отца. Все авиационные
командиры делились на «летающих» и «нелетающих». «Ле-
тающими» были: его командир 39-го полка А.Г. Федоров,
командующие авиационными корпусами Полбин, Савиц-
кий, командующие воздушными армиями маршал Судец и
190
маршал Голованов, но эти люди скорее были исключением
на фоне огромного числа «нелетающих», которые, остава-
ясь в штабной землянке, не моргнув глазом отправляли
экипажи на смерть. В лесу все знали, что Луговой был «не-
летающий командир». В отличие от М.А. Македонского,
В.С. Кузнецова, Л.А. Вихмана, Н.К. Котельникова, Ф.А. Фе-
доренко, М.М. Егорова, А.О. Османова и других партизан-
ских командиров и комиссаров он не участвовал в операци-
ях, которые так сближают выживших и порождают подлин-
ное боевое братство. Его единственная боевая операция —
Баксан марта 1942 года.
Вот почему в Крымском обкоме твердо знали, что когда
понадобится снять Н.Д. Лугового, то подобно тому, как это
было в конфликте Мокроусов — Лобов, никто не придет
ему на помощь.
Так 19 июня 1943 года Луговой становится командиром
2-го сектора, а с 1$ июля командиром бригады. Чтобы со-
хранить сложившийся баланс сил, на освободившуюся
должность комиссара назначают не кого-нибудь из секре-
тарей райкомов, а такие в лесу еще были, но военного вы-
ходца из все той же 48-й о.к.д. — Егорова.
Крайне негативно сказалась на отношении к крымским
партизанам смена командующего ЧГВ Закавказского
фронта. С 21 января 1943 г. ЧГВ Закфронта, которую с ок-
тября 1942 г. возглавлял генерал И.Е. Петров, с пониманием
относившийся к крымским партизанам еще со времени
обороны Севастополя, была преобразована в Северо-Кав-
казский фронт (СКФ). Его командующим стал генерал
И.И. Масленников, пришедший в армию из НКВД и весь-
ма далекий от понимания партизанских нужд. Оказавшись
в безвыходном положении, теперь уже П.Р. Ямпольский
вынужден был повторить «подвиг Лугового». 10 февраля
1943 без согласования с обкомом он отправил радиограмму
И.В. Сталину. Знал прекрасно, что такого не прощают, но
выхода не было. Все это ему припомнят сразу после войны.
С началом наступления войск Красной Армии, в пред-
дверии боев за Крым, резко возрос интерес к полуострову и
соответственно к крымским партизанам у всех спецслужб,
191
которые имели отношение к будущему освобождению по-
луострова.
«Заместитель начальника ЦШПДкомиссар госбезопасно-
сти С.С. Бельченко выразил свое неудовольствие тем, чтораз-
ведсведения из партизанских штабов всех рангов поступают
в ЦШПДс большим опозданием и зачастую содержат инфор-
мацию малой ценности. При этом в числе «именинников» была
упомянута опергруппа Булатова. Заместитель Булатова по
разведке — нарком внутренних дел Крымской АССР майор го-
сударственной безопасности П.М. Фокин — в срочном порядке
занялся анализом всех своих разведсводок и сводок взаимодей-
ствующих фронтов и ЧФ. Оказалось, что информация РО
ШЧФ, аналогичная сведениям об обстановке в Крыму, посту-
пала «наверх» на 1—2 суток раньше сведений Фокина. Узнав об
этом, Булатов пришел в ярость» [83].
В Крымском лесу началась настоящая война спецслужб
между собой. Если в отношении спецгруппы НКВД под-
держивался вооруженный нейтралитет, так как связываться
с «конторой» побаивались, то в отношении спецгруппы
Штаба Черноморского флота не церемонились.
«24.03.43 г. Особый отдел — Витенко, Колодяжный, оче-
видно, под влиянием Фокина приказывают разведчикам отря-
дов не давать разведотделу флота разведданные... Прошу
дать указание от Военного совета секретарям обкома и Ко-
мандованию lu II секторов... о прекращении таких местниче-
ских тенденций... Второй день нечего есть. Антон» [83].
Эта подковерная война, начатая весной 1943 г., будет
продолжаться до апреля 1944 года и даже далее.
Лето 1943 года окончательно развеяло иллюзию окку-
пантов о том, «что зимой, под командованием генерала Мо-
роза, — наступают русские, а летом — немцы». События на
Курской дуге однозначно опровергли эту теорию. В Вели-
кой Отечественной войне произошел коренной перелом,
не заметить который уже было невозможно.
Если до сих пор миграция из отрядов шла только в одну
сторону, в Сочи, то летом 1943 года стали возвращаться от-
дельные командиры, комиссары и бойцы, эвакуированные
осенью 1942 года.
Если полгода назад, когда части фронта откатились да-
192
леко на восток, переподчинение Москве было совершенно
оправданным, то теперь, когда бои шли на Северном Кав-
казе, нужен был более тесный контакт с руководством
фронта, с его разведотделом, и прежде всего со службами
тыла.
После того как летом 1943 года большегрузный самолет
Ли-2 увез на Большую землю обессиленных от голода и бо-
лезней прославленных партизанских командиров: Ивана
Мокроуса, Леонида Вихмана, Филиппа Соловья... — лейте-
нант Федоренко оставался последним командиром отряда,
который бессменно продолжал нести «свой тяжкий крест».
Оторванные от партизанских реалий и фактически не
знающие, чем себя занять, «сочинские партизаны» затеяли
очередную реорганизацию партизанского движения непо-
средственно в Крыму. Вот как об этом впоследствии писал
Ф.И. Федоренко: «Вместо Первого сектора создавался Пер-
вый отдельный отряд с подчинением его КШПДнепосредст-
венно. Командир М.А. Македонский, комиссар М.В. Селимов.
Второй сектор преобразовывался в Первую бригаду, объе-
диняющую в себе Второй, Третий, Четвертый отряды и груп-
пу специальной разведки. Командир Н.Д. Луговой, комиссар
М.М. Егоров, начальник штаба П.К. Котельников.
Отдельно действующий в Старокрымских лесах Шестой
отряд перенумеровывался в Пятый с подчинением КШПД, как
и Первый, напрямую. Командиром по приказу оставался
И.С. Мокроус. Однако Иван Степанович вскоре заболел, его
сменил В. С. Кузнецов.
Пятый стал Четвертым. Третий остался Третьим...
Ну, какой смысл в столь лихой перенумерации, если почти
все отряды остались по составу теми же, что и были. Смыс-
ла, как говорится, не уловить, а путаница одновременного
употребления старых и новых номеров возникла, и не на один
месяц!Более того, новые номера отрядов как бы перечеркива-
ли их боевую историю, традиции, которыми так дорожили
партизаны. Что же касается преобразования сектора в бри-
гаду, то это было воспринято одобрительно: партизанская
бригада — это звучит гордо. Это звучит по-военному и содер-
жит в себе побуждение к боевому порыву, к наступательным
действиям» [101, с. 196].
7 В. Поляков
193
В условиях совершенно нестабильных поставок авиаци-
ей главным подспорьем в обеспечении отрядов продоволь-
ствием оставались продоперации. Вот как описывал их
один из непосредственных участников А.С. Ваднев: «Подо-
шли к деревне Кисек-Аратук. Нас послали в разведку. Пошел
Котельников, два бойца и я. Он стал стучать в один дом, аяв
другой. Нам из дома сказали — не откроем. Мы спросили —
добровольцы есть? Говорят — нет. Мы вернулись и рассказали
Кузнецову, он сказал, что нужно идти в деревню искать ста-
росту. Пришли в один дом, он был открыт, слышим разговор.
Посмотрели в окно. Сидят гражданские, играют в домино.
Мы постучали, нам ответили — войдите, когда мы вошли,
они растерялись, увидев нас. Мы их успокоили и спросили, где
дом старосты. Нас одна женщина провела к дому старосты и
очень просила не говорить, кто привел. Она ушла, а мы с Колей
остались около дома. Коля ушел к комиссару, а я остался около
дома. Пришла группа и комиссар. Мы втроем зашли к старос-
те, стали просить его дать нам общественного хлеба, ячменя,
кукурузы или пшеницы. Он согласился. Повел нас. Я отстал от
группы, остался под забором. Вдруг откуда-то очередь из пу-
лемета. Я упал за забор и смотрю, откуда бьет пулемет. Ви-
жу, из дощатых ворот. Я сделал по пулемету несколько вы-
стрелов, и он замолк. Слышу стон на том месте. В этот мо-
мент староста удрал. Я пошел к пулемету. Пулеметчик был
ранен, и я прикончил его. Пулемет был русский ДП. Взял пуле-
мет. Вернулся в дом старосты. Кузнецов сказал бойцам — за-
бирайте у старосты все, что есть. Все бросились в дом. Я вы-
вел корову и лошадь. Ко мне подошел Исаков и говорит: «Ты
кукурузы набрал ?» — Я спросил: «Где ?» — «Там, в доме».
Я заскочил в дом, а там не поймешь, что творится. Вин-
товки, автоматы лязгают друг о друга. Партизаны лезут,
набирают мешки, просто жуть. Я решил пока не набирать,
пусть другие наберут.
Смотрю, стоят бойцы вокруг бочки и руками что-то дос-
тают и кушают. Оказалось, кушают капусту. Я пристал то-
же и начал руками брать и есть. Минут через десять в бочке
уже ничего не было. Хмелев тащит бутыль литров на шестна-
дцать: Сашка иди сюда. Вынесли мы ее из дома. Попробова-
ли — это томат. Наливали и тут же кушали. Быстро не ста-
194
до томата. Бутыль разбили. Хмелев говорит: пойдем еще что-
нибудь искать.
Зашли во второе отделение кладовой. Там мешок муки.
Хмелев — здоровый парень. Я говорю: давай разделим на две
части. Я побежал к Старцеву. Говорю, что там мешок муки,
помоги вынести. Вынесли, погрузили на лошадь. Я побежал на-
брать кукурузы. Там уже было мало бойцов, но и мало кукуру-
зы. Я быстро нагреб в вещевой мешок, в который входит пуда
два. Показалось сначала, что донесу.
Кузнецов приказал собрать всех бойцов. Мы зашли в сарай,
сделали небольшое совещание. Кузнецов говорит — нужно ухо-
дить.
Мы отошли от деревни километра на два. В Константи-
новке поднялась стрельба. Мы подумали, что староста убе-
жал туда. Мы были недалеко от леса и не боялись, что нас до-
гонят. Прошли километров пять, и я почувствовал, что куку-
рузу не могу донести. Я стал говорить Исакову: Миша, давай
отсыпем кукурузу, я не донесу. Он мне говорит — неси сколько
можешь. Я донес до Тапки, решил оставить здесь часть куку-
рузы. Котельников настаивал, чтобы остановиться и сва-
рить, а Кузнецов не соглашался. Они поругались. Кузнецов ска-
зал, что дойдем до Аракчи, там и будем варить. Все боялись,
что могут нас преследовать. Около родника у меня кукурузу
взяли ребята, и осталось килограмм 16. Спокойно дошли до
Аракчи. Остановились, стали варить.
Пришли в отряд. У нас стали просить кукурузы. Мы кое-
кому давали. Предстояло идти в штаб сектора. Нам сказали,
что кукурузу всю надо ссыпать в одно место и разделить. Я с
этим не был согласен, потому что привели лошадь и корову.
Мы знали, что отдадим это для всех, а кукурузу хотели оста-
вить для себя. Я сказал группе — попрятать часть кукурузы.
Посоветовался с Кузнецовым, он не возражал. В вещмешках
мы оставили кукурузы килограммов по три. Пришли в штаб.
Нас встретили, не дали даже зайти в землянку и сказали из
вещевых мешков все высыпать. Был приготовлен брезент. Они
видели, что у меня вещевой мешок полон. Я снимаю, вытаски-
ваю оттуда грязное белье, портянки, высыпаю кукурузу, и все
ахнули. Как там говорили, был мешок полон, а в нем кукурузы
мало.
195
Кукурузу разделили на всех. Лошадь, корову зарезали и раз-
дали. Мешок муки мы спрятали. Наша группа кушала вместе,
варили все вместе: командир, политрук и бойцы. Дали муки
командиру отряда, начальнику штаба, оперуполномоченному.
Пришел Вихман, ему дали и Коле Белялову, комиссару 2-го от-
ряда. Тут мы стали себя чувствовать сильнее» [22, с. 49—50].
«В Ангаре было человек 500румын, но выбора у нас не было.
Зашли с южной стороны, постучали местному жителю Бело-
му Ивану. Он открыл, обрадовался и сказал: «Хлопцы, не бой-
тесь, не трогайте только румын». Рассказал, где они распола-
гаются. Дал три буханки хлеба, покормил молоком. Расска-
зал, к кому стоит идти и как подходить. В эту ночь мы
достали по полному вещмешку продовольствия. Отошли в лес,
все попрятали и решили еще раз сходить в Ангару, но уже с се-
верной стороны. Так и сделали, вышли к одной женщине, ее
звали Катя, она нас тепло встретила, сварила кукурузу и дала
меду. Стали расспрашивать, у кого больше хлеба. Она гово-
рит, что через три дома живет старик, у него хлеба много, но
он вредный. Мы решили пойти к нему. Стали стучать, он от-
вечает. Мы стали просить хлеба, говорит — хлеба нет. Дани-
ленко стал очень просить, чтобы он дал хотя бы один вещевой
мешок муки. Знаем, что мука у старика есть. Он не давал. Я
обошел вокруг сарая, на нем висел большой замок. Я подошел к
Сергею и спрашиваю — ну как, старик дает хлеба ?
Нет, говорит, даже покушать не дает. Я взял карабин и
подошел к маленькой пристройке, смотрю, опять замок. Взло-
мал его, там корова. Привязали ее за рога стропами парашю-
та. Свиридов и Смеженко ее повели. Мы остались для прикры-
тия с пятью автоматчиками: Старцев, Бакаев, Куценко, Да-
ниленко и я. Старик, видно, догадался, что корову забирают,
стал рваться во двор, но Даниленко предупредил: не выходи —
застрелю. Мы сказали — вынеси хлеба. Он вынес полкилограм-
ма. Я сказал — раз ты такой честный, то мы у тебя корову
взяли. Подперли железную дверь и ушли. Старик выбил окош-
ко, выскочил на улицу и закричал «караул». Мы отбежали в са-
ды. В Ангаре поднялась сильная стрельба. Мы шли тихо. Дош-
ли до Камня. Тут был обрыв, мы залегли за камни. Я сказал,
что мы здесь будем часа два, пока корову отведут подальше.
Просидели час — полтора и пошли собирать оставленные про-
196
дукты. На опушке леса мы догнали корову. Долго шли по горам.
Идти с ней одно мученье. У Поповой казармы решили ее заре-
зать. Я вынул пистолет и застрелил корову. Мясо мы раздели-
ли и положили в вещевые мешки. Часть забазировали. На наше
счастье, пошел сильный снег и замел все наши следы. Мы про-
жили в этом шалаше восемь суток. Продовольствие стало
кончаться. Тогда я сказал — корову съели, пошли за второй.
Мы вышли из шалаша и пошли по направлению к Соловьевке.
Услышали стук топора. Я знал, что в этих местах находится
с каким-то заданием наш командир отряда Соловей и неболь-
шая группа бойцов. Соловей спросил: знает ли командование,
что я здесь? Я сказал, что не знает. Соловей покачал голо-
вой — может тебе попасть.
Ребятам я сказал, что если меня расстреляют, то за то,
что я их спас от голодной смерти.
В ближние села пробиться было невозможно, и мы решили
идти в Степной Крым. Соловей дал мне четыре человека: Дуд-
ченко, Харина, Кулика, Даниленко. Около Мазанки поднялся
сильный буран. На расстоянии одного метра ничего не видно.
Держались друг за друга. Я зацепился за камень, упал, из авто-
мата вылетел диск и пружина с затвором. Я сильно ушибся и
набил синяк под глазом. Стал искать пружину и затвор, на-
шел в снегу. Вернулись в лес. Наутро пурга стихла.
Пошли вновь по старому маршруту. Между Мазанкой и
Зуей перешли дорогу. Решили остаться на ночь в Дубках. Меня
тревожило, что мы находимся в степи. Стал будить Харина.
Он был беспечный человек, даже постолы снял. Завернул ноги в
плащ-палатку и спокойно спал.
За день по дороге мимо нас прошло две повозки, несколько
человек пеших. Решили идти в колхоз «Красный пахарь». Харин
сказал, что там есть общинные лошади.
Остановились в метрах пятисот от деревни. Выкопали се-
бе окопчик. Я сказал: здесь нам, пожалуй, придется попла-
титься жизнью. В этот день никто не спал, все волновались.
По дороге проехал полицейский на велосипеде.
Вечером мы вышли к крайней хате. Там жил чабан. Он ска-
зал, что староста уехал в деревню Бурнаш. Общинные лошади
есть, но очень худые. Мы сказали, что идем в Джанкой на ди-
версию. Собралось много молодых девушек, ребят. Никто не
197
верил, что мы партизаны. Я показал свой комсомольский би-
лет, да и у каждого из нас на шапках были звездочки. Наконец
поверили. Я написал расписку, что «От имени Родины парти-
заны Крыма в лице командира группы Ваднева реквизируют
пять лошадей у колхоза «Красный пахарь». Эту расписку я дал
конюху. Он принес нам килограмма три табаку. Мы сели на ло-
шадей и проехали в сторону Джанкоя, потом развернулись и
поехали на Зую. Харин вел нас по компасу. Мы плутанули и
оказались под Симферополем. Изменили направление и кило-
метров через пять вышли на Феодосийское шоссе. Рассвет нас
застал под Мазанкой. Мы знали, что там большой гарнизон, и
все растерялись. Кто-то предложил бросить лошадей и про-
бираться самим. Я приказал вести лошадей, пока нас не ста-
нут преследовать. Километров пять ехали в чистом поле, по-
ка не достигли леса, а уж там вышли на лагерь Соловья. Ока-
залось, что туда перешел штаб сектора. Кузнецов, увидев
меня, расцеловал и сказал, что был уверен, что я погиб. Рас-
сказал, что из моей группы те, кто не пошел на продоперацию,
умерло от голода десять человек» [22, с. 44].
12 июня в лесу появилось шесть человек в не очень по-
нятной форме. Оказалось, что это словаки. Партизаны уже
слышали, что словацкая моторизованная дивизия, прибыв-
шая в Крым в апреле 1943 г. из резерва группы армий «А»,
была настроена антифашистски.
Доходили слухи о том, что в районе Джанкой — Сарабуз
советский самолет сделал вынужденную посадку. Словаки
заняли вокруг него оборону от немцев, наполнили баки с
горючим, посадили своего офицера, самолет поднялся и
благополучно вернулся на свою базу.
В Симферополе солдат-словак раздал жителям машину
хлеба.
Около с. Воинка словаки остановили эшелон, в котором
везли девушек в Германию, разогнали конвой и всех выпус-
тили [36, с. 7].
В силу всего этого словаков встретили доброжелательно.
Вскоре стало известно, что еще 230 словаков направились к
партизанам, но недалеко от опушки леса их догнали немец-
кие части и устроили кровавую расправу. «Рыхлая» дивизия,
как недостаточно надежная, была отведена под Херсон.
198
26 октября 1943, пройдя всю Таврию, пришла новая
группа во главе с Жаком Юраем и Йозефом Белко.
С их появлением партизаны применили тактику «под-
вижных засад». В своей обычной форме, на автомашине
партизаны-словаки выехали на трассу Симферополь —
Феодосия и устроили ложный контрольно-пропускной
пункт. Останавливали автомобили, проверяли документы,
а в удобный момент совершали нападение. Таким образом
они захватили два грузовых автомобиля, которые пригнали
в лес. Естественно, долго обыгрывать эту «новинку» было
невозможно, и уже на втором выходе их разоблачили. Не-
мецкий офицер из остановленного легкового автомобиля
первым открыл огонь.
Прекрасным разведчиком зарекомендовал себя Войтех
Якобчик, который курсировал между лесом и квартирой са-
мого ценного партизанского резидента Михайла Михайле-
ску — офицера штаба румынской армии, который через
подпольщиков вышел на партизан и теперь передавал бес-
ценную информацию. Поскольку мы затронули тему уча-
стия в партизанском движении румынских военнослужа-
щих, то осветим ее подробнее.
То, что одним из противников партизан, а в количест-
венном отношении самым главным противником, будут ру-
мыны, явилось для партизанского руководства полной не-
ожиданностью. Собственно, так же это было и для руково-
дства 51-й армии. В крупных штабах были предусмотрены
переводчики с немецкого языка, но не было с румынского.
Примечательна следующая история. В ходе одного из са-
мых первых боев с румынами по лесу гулко разносились ко-
манды офицеров. Боец 48-й кав. дивизии Андрей Великов,
который знал румынский язык, стал сообщать командиру
отряда смысл услышанного, что сразу помогло ему ориен-
тироваться и принимать соответствующие решения. О не-
обычном партизане сообщили И.Г. Генову. Оказалось, что
А.Д. Великов родом из Бессарабии. Родился в 1916 году в
г. Добруджа. В 1930 году уехал в Бухарест, где находился до
1938 года. С 1938 года служил в румынской армии. Когда
Красная Армия освободила Бессарабию, стал гражданином
СССР. 5 июля 1941 был мобилизован в РККА и отправлен
199
через Днестр. В составе 48-й кавалерийской дивизии ока-
зался под Алуштой, а затем в партизанах [42, с. 12—13].
Долгое время таких случаев, чтобы румынские военно-
служащие сами приходили к партизанам, не было. В плен
же они попадали часто, но суровые партизанские реалии
были таковы, что пленных убивали.
В Бахчисарайском отряде обстоятельства сложились
так, что одного пленного румынского солдата довольно
долго вели с собой в лагерь для допроса. По дороге, на-
сколько это возможно, общались. В конечном итоге взяв-
ший языка партизан Николай Спаи предложил командиру
не расстреливать его, а оставить в отряде под его ответст-
венность. Дня четыре за пленным наблюдали, но попробуй
понять, что у человека на уме. Решили устроить проверку.
Послали его с одним бойцом принести убитого оленя, при
этом предусмотрели, что в обратный путь он пойдет один.
«Прошло несколько часов. Спаи нервничал: «Придет или не
придет ?» По лагерю пронесся слух: «Тома удрал». Уже был дан
приказ группам пойти в погоню, как явился измученный, злой
Тома. Сбросив мясо с плеч, он стукнул себя по лбу и сказал:
— Пустой котел. Не вспоминалъ, какой дорогой шел. Иду
назад — туда дорожка, сюда дорожка. Куда идти?» [80, с. 63].
После этого случая в Бахчисарайском отряде официаль-
но появился еще один партизан — первый румынский пере-
бежчик. Этот фрагмент взят из книги М.А. Македонского
«Пламя над Крымом». Когда я стал перепроверять этот
факт по картотеке, то обнаружил, что настоящая фамилия
румынского солдата не Апостолов, как указано у Македон-
ского, а Апостолиди. Если вернуться к тексту книги и
вспомнить, что в плен его взял Николай Спаи — грек, а уже
в отряде его судьбу решал другой грек — сам М.А. Македон-
ский, то, наверное, в этом и будет разгадка счастливого из-
бавления румынского солдата от расстрела.
Примечательно, что даже годы спустя Македонский ре-
шился «не светить» греческую фамилию румынского солдата.
Во всех других архивных документах «Тома Апостолов»
проходит как Апостолиди.
Судя по наградным листам, Апостолиди Тома Христо-
форович, 1917 г.р., житель г. Констанца, ул. Костаки-Нири,
200
42, воевал в партизанах очень хорошо. Был представлен к
ордену Красной Звезды, награжден медалями «За оборону
Севастополя» и «Партизану Отечественной войны». В пар-
тизанах он с 16.03.42 года. Стаж очень достойный. Был эва-
куирован в Сочи, но даже там умудрился «отличиться».
Вместе с уже упоминавшимся партизаном Хариным попал
на пять суток на гауптвахту «за пьянку и опоздание в воин-
скую часть» [28, с. 153].
Если бы Тома Апостолиди вернулся в лес в 1943 году, то,
вероятно, это был бы хороший партизанский командир, ко-
торый мог возглавить отряд из бывших румынских солдат,
так как весть о том, что румынский солдат воюет в партиза-
нах, быстро разлетелась по гарнизонам. До сих пор румын-
ские солдаты твердо знали, что встреча с партизанами сулит
им только одно — смерть, но оказывается — это не всегда
так. Вскоре в лес пришло сразу пять румынских солдат, ко-
торые тоже попросились принять их в отряд.
Абсолютное большинство первых перебежчиков не бы-
ли этническими румынами. Рейляну Гавриил, Шаргород-
ский Лаврентий... Вероятно, это были потомки либо рус-
ских староверов, либо украинских казаков («Запорожец за
Дунаем»), либо казаков-некрасовцев, которые осели на Ду-
нае после восстания Кондрата Булавина.
Из 33-го полка 10-й румынской пехотной дивизии к
крымским партизанам перешли семь солдат-молдаван [58,
с. 220].
31 октября 1943 года части 51-й армии вышли к северно-
му берегу Сиваша и на Перекопский перешеек. В ночь на
2 ноября 1943 года советские войска подошли к Армянску.
На Восточном побережье Крыма, на Керченском полуост-
рове события тоже развивались, как казалось, достаточно
оптимистично. В ночь на 1 ноября 1943 началась высадка
советских войск на захваченный плацдарм близ Керчи.
Положение остававшихся в Крыму немногочисленных
немецко-румынских войск было безнадежно. «Крымский
мешок» был завязан. Румынский диктатор Антонеску на-
стаивал на срочной эвакуации войск морем. К необходимо-
сти эвакуации склонялось и немецкое руководство. Во всех
немецких и румынских военных и гражданских учреждени-
201
ях началась предэвакуационная суматоха, не заметить ко-
торую было невозможно. Жителям Крыма стало очевидно,
что неделя, максимум месяц, и Крым будет свободен. Очень
скоро эти слухи достигли партизанского леса и вызвали
ажиотаж у партизанского руководства. Час освобождения
настал! В лес хлынули не только все мужчины окрестных
сел, но и коллаборационисты всех мастей: грузинская рота,
которая до сих пор охраняла дорогу, азербайджанская рота,
«добровольцы» из Коуша, Тавельская разведшкола...
Вот впечатления возвратившегося в те дни в лес Л .А. Вих-
мана:
«17.11.43. Вновь прибыл к своим друзьям в лес. Как здесь все
изменилось: передо мной много полицейских, добровольцев, ру-
мын, словак и др. О том, что это партизан, можно узнать
только по красной ленте на шапках.
В лесу тысячи семей, пришедших скрываться от угона в не-
мецкое рабство. На полях пасется скот. Кто бы мог поду-
мать, что за три месяца моего отсутствия в лесу все так из-
менится» [39, с. 1].
Я.М. Кушнир: «Несколько дней тому назад партизаны уз-
нали, что Красная Армия закрыла Перекоп и этим завершила
окружение немецкой группировки войске Крыму на суше. У ко-
стров шли разговоры о соединении с Красной Армией» [38, с. 1].
В этот период в партизанский лес попадает еще один че-
ловек, судьба которого очень интересна и нетипична. Это
Сухарев Онисим Йустинович. В 1943 году ему было 57 лет.
В 1915 году он окончил медицинский факультет Харьков-
ского университета и всю жизнь проработал хирургом в
Феодосии. С началом войны был начальником хирургиче-
ского отделения военного госпиталя. По специальному вы-
зову был направлен подводной лодкой в Севастополь, где
попал в плен. Далее работал в лагерях военнопленных Сева-
стополя, Симферополя. По просьбе жителей Феодосии не-
мецкое командование перевело его работать в Феодосий-
скую больницу. В октябре 1943 года О.И. Сухарева попроси-
ли уйти к партизанам.
«Было 19 октября 1943 года, когда меня привели в отряд.
Насчитывалось в нем 35—40бойцов. Командование отряда со-
202
стояло из Кузнецова, Куликовского, Овчинникова, Качанова,
Заболотного. Люди прибывали практически каждый день.
Вскоре в лесу было уже шесть отрядов.
Пища приготовлялась в ведрах, касках, котелках. Мясо
жарилось на медной, почти нелуженой сковородке и часто ос-
тавалось подолгу на этой сковородке, поэтому легко могло
пропитываться окисью меди. Когда среди партизан, а также
в штабе стали учащаться кишечные расстройства, я выска-
зал свои опасения и одной из причин назвал недоброкачествен-
ную посуду, и особенно медную нелуженую. Мои товарищи
подняли меня на смех, так как не допускали мысли о том, что
в лесу так же необходимо соблюдать санитарно-гигиениче-
ские требования. Тем не менее, я настоял на том, что из де-
ревни нам доставили эмалированные ведра и чугунную сково-
родку [23, с. 9].
Стационарные больные по существу никакого лечения не
получали, только делали перевязки больному с язвами голени и
с твердым шанкром [23, с. 4].
Очень скоро я установил, что среди партизан распростра-
нены кожные заболевания, фурункулез, чесотка, ревматиче-
ские боли, поносы. Противочесоточной мази у нас не имелось,
и товарищи страдали от расчесов. Тогда я предложил коман-
диру отряда достать килограмм конского жира и с моей за-
пиской отправить его в Старый Крым, где заведующая апте-
кой знает мою подпись по прежним рецептам. Она охотно вы-
полнила мою просьбу по изготовлению мази. После этого
чесотка в отряде быстро ликвидировалась» [23, с. 9].
Казалось, что ничего уже не может остановить истори-
ческий ход событий и «остров Крым» вот-вот будет освобо-
жден, но произошло непредвиденное. Части 17-й армии
вермахта смогли сохранить боевые порядки и, отступая с
Тамани, раз за разом ставили артиллерийскую завесу и
смогли почти без потерь эвакуироваться на Крымский по-
луостров.
С приходом частей 17-й армии в Крыму оказалось 270
тысяч немецких и румынских войск. Это кардинально ме-
няло ситуацию. Ни о какой эвакуации уже не было и речи.
203
Поступил приказ Гитлера о том, что Крым должен быть пре-
вращен в крепость.
История обороны Крымского полуострова вновь повто-
рялась, но уже с противоположным знаком. Если в 1941 го-
ду оборонявшие Крым войска все свои части разметали по
полуострову в ожидании морского и воздушного десанта, то
немецко-румынским войскам противостояла реальная
опасность, с севера, с востока и внутри полуострова, в лице
стремительно набиравшего силу партизанского движения.
Положение противника, правда, облегчалось тем, что в
силу субъективных причин советскому командованию не
приходилось рассчитывать на поддержку крупных кораб-
лей Черноморского флота. Дело в том, что буквально нака-
нуне при попытке обстрела Феодосии Черноморский флот
потерял три больших корабля, что вызвало гнев Верховного
Главнокомандующего, серию отставок в руководстве Чер-
номорского флота и возвращение на этот пост из опалы ад-
мирала Октябрьского, что окончательно парализовало дей-
ствия Черноморского флота.
Главная же проблема, задерживающая освобождение
Крыма, заключалась в том, что над сосредоточенными на
Перекопе советскими войсками нависла крупная Нико-
польская группировка противника. При одновременном
ударе со стороны Никопольского плацдарма и встречном
ударе из Крыма войска генерала армии Толбухина оказа-
лись бы между молотом и наковальней. Понимая это, гене-
рал Толбухин сумел убедить Ставку Верховного Главноко-
мандующего в поэтапном развитии операции: первона-
чальном освобождении Никополя и уж потом вторжении в
Крым через Сиваш и Перекопский перешеек.
Так немецко-румынские войска получили в Крыму не-
ожиданную передышку.
В лесах Крыма творилось что-то невообразимое. Как по-
том проанализировали компетентные органы, из различ-
ных добровольческих батальонов прибыло 105 человек.
Русских — 21, украинцев — 20, татар — 34, иных националь-
ностей — 20.
Из воинских частей противника 62 человека. Русских —
204
29, словаков — 24, украинцев — 4, белорусов — 1, других на-
циональностей — 4 [64, с. 25].
Из-за предательства в последний момент сорвался пере-
ход в лес армянских «добровольцев». Девять человек рас-
стреляли перед строем, а «добровольческий» батальон от-
правили куда-то в отдаленное от леса место [22, с. 160].
Партизанские отряды возникали как грибы после дождя.
А. А. Сермуль: «В сентябре 1943 г. к Македонскому пришел
молодой крымский татарин и сообщил, что в Коуше добро-
вольцы убили немца-командира и решили уходить к партиза-
нам.
Пришли в Коуш. В казарме и правда, лежит убитый лейте-
нант. Пошли по следам и действительно встретили человек
60, все крымские татары и среди них две женщины. Первое,
что они спросили, правда ли что Мокроусова уже нет в лесу.
Сказал, что это правда. Рассказал о победах Красной Ар-
мии под Орлом и Белгородом и о том, что тех, кто хочет иску-
пить вину и повернуть оружие против немцев, партизаны
преследовать не будут».
«В Тавеле к партизанам решили перейти курсанты немец-
кой разведывательной школы. Наряду с курсантами и персо-
налом школы в партизаны хотели идти и многие местные жи-
тели. Всего человек сто сорок. Ночью кто-то из местных жи-
телей стал убеждать Гвоздева, что всей этой публике верить
нельзя и что они повяжут партизан и увезут в гестапо. Гвоз-
дев отказался брать этих людей в отряд и тогда к командова-
нию обратился Николай Дементьев, который предложил се-
бя» [92].
Нури Халилов. «30 октября 1943 года в деревню Суин-Ад-
жи пришел целый отряд партизан. Меня вызвали в контору
общины. Там был староста и два партизанских командира.
Они попросили меня поехать в Симферополь и вызвать комен-
данта. Дали в руки записку с подписью и печатью старосты
общины. В записке было написано: «Господин комендант. При-
езжайте и заберите 500 штук яиц и тонну яблок». Я отнес за-
писку в районную комендатуру и узнал, что приедут на сле-
дующий день. Партизаны спрятались в доме и сарае.
К обеду подъехала легковая машина, в которой сидели все
205
три коменданта и еще офицер. За легковой машиной остано-
вился крытый грузовик, внутри которого было шесть солдат,
а в кабине сидели офицер и шофер. Партизаны открыли авто-
матный огонь. Немцы попытались сопротивляться, но беспо-
лезно. Вскоре все фашисты были убиты. Погрузив тела уби-
тых в кузов, мы увезли их в обрыв за деревней и сбросили с ма-
шины.
В ответ немцы сожгли деревню. Тех, кто не ушел в лес к
партизанам, каратели собрали в кучу на расстрел. Партиза-
ны примчались на чехословацком грузовике «Шкода», откры-
вая огонь на ходу. Каратели испугались и убежали. Через день
они вернулись и сожгли всю деревню. Народ разбежался кто
куда, а молодежь пошла в лес к партизанам.
Вечером этого кошмарного дня я запряг подводу-однокон-
ку. Погрузил туда продукты, постель, шесть винтовок, па-
троны, гранаты. Забрал двух сестер, а братишка Джемил
уже давно был в отряде. Попрощался с родителями и первым
из деревни выехал в лес к партизанам. Через Джанатай, на
Тернаир и далее на Долгоруковскую Яйлу. Смотрю, за мной тя-
нутся и другие односельчане» [57, с. 28].
А.С. Ваднев. «Влесу творилось что-то необыкновенное.
Много гражданского населения. Бродят лошади, коровы, ба-
рашки. В кустах стояли повозки. Москалев дал мне прочесть
приказ ЦОГо моем назначении командиром отряда. Всем, кто
может носить оружие, я приказал построиться. Из каждой
деревни была сформирована группа. На весь отряд был один пу-
лемет и мой автомат. В отряде было 29 девушек. Я этого
очень испугался. Как можно с женщинами воевать ? В отряде
оказалось 220 человек. Комиссаром назначили Колю Клемпар-
ского. Я был доволен, что комиссаром будет старый парти-
зан. Начальника штаба я должен буду подобрать сам из своего
отряда, а заместителя по разведке пришлют с Большой зем-
ли» [22, с. 63].
К ноябрю 1943 года в лесу стало 33 партизанских отряда
с общей численностью 3733 человека [58, с. 228]. За три по-
следних месяца 1943 года в отряды вступило 5632 человека
[58, с. 221].
То, что в селах Крыма находится такое огромное количе-
206
ство боеспособного населения, поражает. Ведь все мужчи-
ны призывного возраста должны были находиться в армии.
Широкую известность получил тезис о том, что в 1941 г. в
ряды Красной Армии было призвано 10 тысяч татар, боль-
шинство из которых так и не попали на фронт, а остались в
Крыму.
Вероятно, то же самое, не прибегая к конкретным циф-
рам, можно сказать о крымчанах в целом, вне зависимости
от их национальной принадлежности. На мой взгляд, по-
добное положение, когда в селах Крыма к осени 1943 года
находилось огромное количество мужчин призывного воз-
раста и практически каждое село поставило взвод, а то и ро-
ту, наводит на следующие рассуждения:
— Мобилизация в Крыму была либо сорвана, либо про-
шла крайне неэффективно.
Вот воспоминания очевидца. «Началась война. В конце
октября меня вызвали в военкомат, но почему-то отпустили
домой. Вызвали еще раз, но на этот раз не пришла автомаши-
на, а когда вызвали в третий раз, то стало известно, что
немцы уже заняли Симферополь и несостоявшиеся новобранцы
оказались предоставленными самим себе» [51, с. 1].
— Эвакуация населения либо не проводилась совершен-
но, либо в незначительных масштабах. Молодежь, которая
осенью 1941 года была непризывного возраста, за два года
оккупации подросла.
— Оккупационный режим существенно отличался от то-
го, о чем нам все время рассказывали историки от КПСС.
В селах находилось огромное количество бывших военно-
служащих РККА, которые были легализованы и спокойно
работали в немецких колхозах.
— Многочисленные дивизии 51-й армии, за исключени-
ем 172-й и 156-й, никаких боевых действий не вели. После
того как они оказались в окружении, их личный состав,
сформированный в основном из жителей Крыма, вне зави-
симости от их национальной принадлежности разбежался
по домам.
КРЫМСКАЯ ВЕСНА
Несмотря на то что события, которые будут описаны в
этой главе, в основном охватят осень и зиму 1943—1944 го-
дов, тем не менее я хочу назвать ее «Крымская весна». Так
как весна — это пробуждение. Именно такое возбужденное
состояние было осенью 1943 года в каждом уголке Крым-
ского леса.
Как и 1 ноября 1941 года, ровно два года спустя едва ли
не в тех же самых местах вновь создавались партизанские
отряды, но как разительно всё отличалось теперь.
Непосредственно в Крыму высшая власть принадлежит
Центральной оперативной группе (ЦОГ) которую возглав-
ляет уже не Николай Луговой, который, подобно мавру в
классической пьесе, уже сделал свое дело, а один из секре-
тарей Крымского обкома партии П.Р. Ямпольский. Началь-
ником штаба становится гвардии подполковник Савченко,
его заместителями подполковник Аристов и майор Осов-
ский, все только что прибыли из Сочи. Н.Д. Луговой — на-
чальник политотдела ЦОГ. Для непосвященного читателя
все перечисленные фамилии, кроме П.Р. Ямпольского, ни-
чего не говорят. И это правильно, так как все эти люди пред-
ставляли спецслужбы.
Начальник разведотдела ЧФ Намгаладзе попытался в
соответствии с требованиями приказа НКО № 0073 от
19 апреля 1943 г. решить вопрос о назначении на должности
заместителей командиров по разведке представителей сво-
ей службы. В отношении отрядов Македонского и Мокро-
уса вопрос сразу же отпал, так как все должности, имеющие
отношение к разведке, уже были заняты представителями
НКВД и НКГБ. В бригаду планировалось назначить майора
208
С.А. Осовского, но В.С. Булатов во всех партизанских фор-
мированиях хотел иметь только своих людей. Начались
длительные переговоры с ЦШПД, ГРУ и РУ ВМФ СССР,
которые велись на самом высоком уровне.
8 августа Булатов наконец-то вынужден был доложить в
Москву:
«8.8.43г. Москва — Пономаренко. Согласно Вашего 828 от
30.6.43, я назначил заместителем командира бригады по раз-
ведке представителя РО флота Осовского, хотя РО СК фрон-
та настаивает о назначении своих людей. О назначении Осов-
ского начальник РУ ВМФ Воронцов сообщил, что есть Ваше
согласие и ГРУ. Как быть ?Булатов».
И только получив подтверждение от заместителя Поно-
маренко комиссара ГБ С.С. Бельченко, Булатов снова до-
ложил Пономаренко, что Осовский назначен: «...12 августа
отправим наместо...» [83].
Стремительный рост числа отрядов потребовал новых
структурных изменений. Высшим по статусу боевым под-
разделением пока становится бригада, которых с 28.11.42 в
лесу уже шесть.
1-я бригада — командир Ф.А. Федоренко, комиссар
Е.П. Степанов.
2-я бригада — командир Н.К. Котельников, комиссар
Т.Г. Каплун.
3-я бригада — командир И.С. Мокроус, комиссар
Р.Ш. Мустафаев. Из-за болезни И.С. Мокроус будет эва-
куирован и его сменит В.А. Кузнецов.
4-я бригада — командир М.А. Македонский, комиссар
М.В. Селимов.
5-я бригада — командир М.М. Егоров, комиссар
И.Я. Бабичев.
6-я бригада — командир ГФ. Свиридов, комиссар
С.И. Черкез.
Чтобы укомплектовать подразделения командным со-
ставом, нужно, как минимум, иметь на один отряд пять
опытных человек: командира, комиссара, начальника шта-
ба, заместителя командира по разведке, заместителя по ты-
лу. Таким образом, только для тридцати трех отрядов это —
165 человек. К тому же еще управление шести бригад, в со-
209
ставе которых еще и должность заместителя по комсомолу,
да еще Центральная оперативная группа, комендантский
взвод. Таким образом, только «по штатному расписанию»
нужно было порядка 250 «партизанских офицеров». Чита-
тель помнит о том, что на 1 августа в лесу находилось всего
214 партизан. Так, осенью 1943 года совершенно стихийно в
лесу зародился термин «старый партизан». Он сразу же об-
ретает чуть ли не официальный статус. Очень часто при ха-
рактеристике какого-нибудь из отрядов указывается: в от-
ряде только два старых партизана. Можно не сомневаться,
что это командир и комиссар.
Если командиром отряда можно ставить любого челове-
ка из числа «старых партизан», то на должность комиссара
обязательно нужен коммунист. В связи с тем, что «каждая
селедка — рыба, но не каждая рыба —селедка», проблема
стала очень остро — не все «старые партизаны» были члены
партии.
Нельзя сказать, что в Сочи не понимали, что очень скоро
в Крыму понадобятся люди. Крымскому обкому ВКП (б)
удается приказом командующего Северо-Кавказским
фронтом откомандировать в в/ч 00125 всех крымско-татар-
ских коммунистов, которые воевали в частях фронта, а так-
же вернуть отдельных партизанских командиров. Капитан
Октябрь Козин, эвакуированный в октябре 1942 года, после
выхода из госпиталя успел покомандовать на фронте стрел-
ковой ротой, вновь был ранен и уже с должности команди-
ра-наставника Махачкалинского военного училища вновь
был откомандирован в в/ч 00125. Уже в июне в Крым при-
были отозванные с различных частей фронта: Мустафа Ма-
мутов (до войны учитель 12-й школы Симферополя); в ию-
ле Рамазан Муратов (до войны шофер Крымторга, на фрон-
те водитель установки гвардейских минометов); майор
медицинской службы Ваап Джалилев, Рамазан Куртумеров.
В августе — капитан Таляд Тынчеров — секретарь райкома
ВКП (б), Джеппар Колесников — секретарь райкома ВКП (б).
Главным резервом оставались ранее эвакуированные
«старые партизаны», которых вновь направляли в лес. Ко-
нечно, не все было так просто. Многие категорически не
хотели возвращаться к голодной лесной жизни и предпочли
210
продолжить службу в любых воинских частях, но только не
в лесу. Случалось и такое.
«5,01,44. Краснодар. За коллективное пьянство и несвое-
временное прибытие в станицу Крымская в распоряжение
майора т. Мокроуса партизан Крымского штаба партизан-
ского движения:
1. Харина Ивана Антоновича, сержанта.
2. Костюкова Николая Петровича, сержанта.
3. Лобанова Рославля Алексеевича, бойца.
4. Апостолиади Тома Христофоровича, бойца.
Арестовать на 5 суток строгого ареста. После отбытия
наказания сержанта Харина И.А. откомандировать в 180-й
запасной стрелковый полк.
В. Булатов» [15, с. 1].
Видимо, поостыв, В.С. Булатов простил разгильдяев, и
уже 15 февраля Р.А. Лобанов, Н.П. Костюков, И.А. Харин
направляются в распоряжение командования Северного
соединения.
Все прибывшие из леса партизаны после окончания ле-
чения приходят в Крымский штаб партизанского движения
для дальнейшего определения своей судьбы. Для многих из
них, очень многих — это спецлагерь НКВД № 205. Мне не
удалось найти ни одного человека, который бы вернулся из
этого лагеря назад в КШПД и вновь был направлен в лес.
Дефицит командных кадров оставался большим. На ко-
мандные должности стали выдвигать людей, репутация ко-
торых очень смущала компетентные органы. В лучшем слу-
чае это были бывшие военнопленные или «окруженцы».
Так, начальником штаба, а затем и командиром одного из
отрядов был назначен бывший лейтенант Черноморского
флота И.И. Заика, тот самый легендарный командир 54-й
батареи, залпами которой началась героическая оборона
Севастополя. Ни партизанское руководство, ни сам
И.И. Заика о своей легендарности в ту пору даже не догады-
вались. Комиссаром 17-го отряда был назначен бывший во-
еннопленный П.Е. Шпорт, до войны директор Симферо-
польского мясокомбината, которого жене удалось выку-
пить из концлагеря «Картофельный городок». Комиссаром
20-го отряда стал Асан Эмиров, в прошлом секретарь рай-
211
кома партии, но исключенный из рядов ВКП(б) в 1937 году
«за покровительство врагам народа» и чудом восстановлен-
ный в 1939 году. С начала войны Асан Эмиров рядовой мат-
рос-артиллерист все той же знаменитой 54-й батареи. В хо-
де этого памятного боя он дважды был ранен, чудом выжил,
потом скрывался у родственников. В лесу, где его многие
помнили по прежней партийной работе, он сразу же был
назначен комиссаром 20-го отряда.
В более сложном положении были те, кто успел послу-
жить в «добровольческих» формированиях и в РОА. Здесь
тоже удалось проследить определенную закономерность.
Грузинам и азербайджанцам почему-то доверяли полно-
стью. Майор Гвалия, капитан Картвелишили, лейтенант
Алиев вскоре стали командирами отрядов, сформирован-
ных из их же вчерашних подчиненных.
Всем остальным бывшим советским офицерам — «доб-
ровольцам» из числа русских, украинцев, крымских татар
«путь в высшее партизанское общество» был закрыт совер-
шенно.
Примечателен диалог Сафие Ибраимовой и ее брата, в
ту пору узника «Картофельного городка» Энвера Ибраимо-
ва накануне его побега из лагеря. «Ты запишись в «доброволь-
цы», а оттуда уже свободно уйдешь в лес, — бездумно посовето-
вала Сафие, вспомнив своих коушских знакомых-«доброволъ-
цев». Но брат неодобрительно покачал головой: «Поносишь
эту форму один день, а потом не отмоешься всю жизнь», [52]
Последним источником пополнения партизанских ко-
мандных кадров стал 24-й полк офицерского резерва Севе-
ро-Кавказского фронта. 22 декабря 1943 года двадцать пять
офицеров из 24-го отдельного полка офицерского резерва
были направлены в Крым.
Лучше бы они к этому резерву це прибегали. Как показа-
ли дальнейшие события, едва ли не все прибывшие из
«офицерского резерва» стали головной болью партизанско-
го руководства. Кого-то напившегося и устроившего
стрельбу пришлось связывать и в таком виде возвращать в
штаб соединения, другие просто не могли найти себя в не-
простых партизанских условиях.
212
Командир отряда «За победу» Ф.З. Горбий обращается к
комбригу Федоренко: «3.02.44. Командир группы л-т Чапы-
гин И.Д. авторитетом не пользуется. Во время боев не сумел
организовать свою группу для вооруженного сопротивления.
Нераспорядительный, показывающий плохой пример для своих
бойцов. Его группа считается худшей в отряде. Несмотря на
многочисленные беседы, как со мной, так и с комиссаром, про-
должает бездействовать. Ходатайствую об отстранении
т. Чапыгина от занимаемой должности командира 1-й группы».
Примечательна резолюция Ф.А. Федоренко: «Нач. шта-
ба ЦШПК подполковнику Савченко. Направляю этот рапорт
и прошу дать указание, как поступить с л-том Чапыгиным,
он с Большой земли. Должности командира группы он не соот-
ветствует. Я такого мнения, чтобы Чапыгина освободить от
должности командира группы. Комбриг «Грозной» Федоренко.
3.02.44» [31, с. 6].
В равной степени это относилось и к импортированным
в Крым крымско-татарским коммунистам, изъятым из раз-
личных частей РККА, которые, став командирами или ко-
миссарами отрядов, мучительно постигали партизанские
премудрости.
Буксовали практически все смешанные тандемы: ко-
мандир — старый партизан, комиссар — «партизан 1943 го-
да». Все мемуаристы отмечают несложившиеся отношения
между командиром отрада М. Ф. Парамоновым и комисса-
ром М.М. Мамутовым, которых в конце концов были выну-
ждены развести.
Вот что писал о своем комиссаре Ю.И. Сытникове ком-
бриг Л. А. Вихман: «7.02.44. Вечером прибыли в 12-й отряд и
серьезно поругались. Юрка стал лезть не в свое дело. В при-
сутствии бойцов и командиров идет наперекор моим приказа-
ниям. Какой он глупый. Уезжаю в штаб. Настроение плохое.
Отдаю приказ 8-му и 10-му отрядам прислать по группе на
совместную операцию. Ждал командиров допоздна, но они не
явились. Оказывается, комиссар отменил мое приказание»
[22, с. 10].
В этот период с инспекторской проверкой посещает
многие вновь созданные отрады 4-й бригады старший лей-
213
тенант Фомин — офицер связи Крымского штаба партизан-
ского движения:
«Комиссар Хайруллаев и командир Чусси живут недружно.
Зачастую не считаются с мнением друг друга. В 6-м отряде
командир Дементьев, комиссар Сермуль, оба в партизанах с
ноября 1941. Живут дружно, спаянно. Боевой жизнью отряда
руководят хорошо. Бойцы с любовью отзываются о своих ко-
мандирах» [19 с. 54].
Практически сразу же зарекомендовали себя хорошими
командирами бывшие «добровольцы» и влившиеся в отря-
ды «окруженцы». Особенно много теплых слов во всей мему-
арной литературе высказано в адрес 8-го партизанского от-
ряда, который был сформирован из вчерашних «доброволь-
цев» — азербайджанцев. Командовал отрядом М.К. Алиев,
начальник штаба С.Д. Гаджиев, а вот комиссаром был ста-
рый партизан крымский татарин Абдулла Аширов. Отряд
считался одним из-лучших в этом районе. Под своим кон-
тролем он держал села Татар-Осман, Богатырь, Мухульдур.
Забавен разговор командира 7-й бригады Л.А. Вихмана,
в которую входил отряд, с одним из его бойцов. Некто Шах-
муратов рассказывал, как он попал в плен (орфография до-
кумента):
«Мой получил винтовку, 120патровнов, два гранат. Когда
пришел на фронт под Моздок нас 10 человек, стояли под дере-
вом тихо-тихо. Смотрим идет пять немса. Мы немножко
дрожали, спугалися, а немса говорит: «Сдавайся». Мы поло-
жили винтовки и подняли руки. Мы отдали немса чистые,
чистые винтовка, как зеркало блистал, все 120патровнов и 2
гранат...
— Почему же ты сдался без боя. Ведь вас было десять, а
немцев пять ? — Спрашиваем у него.
— Зачем бой?Немса сказал: «Вы плен». Значит, стрелять
нельзя и мы сдавался.
— А потом что было ?
— Немса сказал: «Вы будет доброволец, дал мой винтовка
и другой форма. Так я стал добровольца немецкой армии» [22,
с. 14].
Для снабжения партизан использовались 2-й транс-
портный полк 1-й авиационной транспортной дивизии (са-
214
молеты Ли-2) и 9-й отдельный авиаполк (самолеты По-2 и
Р-5). С октября 1943 по февраль 1944 г. за 140 самолето-вы-
летов они доставили партизанам 252 т грузов [23, с. 224].
В лес было направлено 16 радиостанций вместе с ради-
стами, шифровальщиками и другими специалистами. На-
ряду с этим поражает непонимание Сочинским командова-
нием реалий партизанской борьбы. 20.11.43 на аэродром
прибыли четыре установки горных «катюш».
Аналогично развивались события и в Старокрымских
лесах. Неожиданно в лес пришло пополнение. Все в полном
немецком обмундировании, выстроились по струнке. Ока-
залось, что это военнослужащие РОА из числа бывших со-
ветских военнослужащих — грузин. Из них сформировали
11-й отряд. Командиром оставили прежнего — капитана
А.С. Картвелишили, комиссаром и начальником штаба да-
ли старых партизан [23, с. 8].
Структурные изменения потребовали и новых форм
партизанской борьбы. Новым оказалось забытое старое.
Читатель помнит о том, как командующий партизанским
движением Алексей Мокроусов требовал, чтобы отряды
смело атаковали гарнизоны, не прятались в горах, а как на-
стоящие хозяева леса жили не в шалашах и землянках, а в
горных селах.
В ноябре 1943 г. этот час настал. Сафие Ибраимова —
медсестра 4-го отряда 6-й бригады вспоминает: «Как только
завершилось формирование отряда, мы разместились в селе
Мангуш. Жили в домах, питались довольно сытно. Противник
не беспокоил нас почти месяц». [52].
А вот боевые будни другого, тоже только недавно соз-
данного 4-го отряда 2-й бригады в воспоминаниях его ко-
мандира Я.М. Кушнира: «По приказу командира сектора Лу-
гового в первых числах октября я был переведен в новый отряд.
32 человека. Оружия 1 пулемет и 12винтовок» [38, с. 14].
«В лесу была расположена застава по охране дороги. Она
была обнесена колючей проволокой с навешенными железными
банками. Партизаны закидали казарму гранатами, а затем
перестреляли выбегающих солдат. Трое было убитых внутри,
семь — снаружи. Взяли пулемет и прямо из пирамиды винтов-
ки. Продовольствие.
215
Следующее задание выполняли силами уже двух отрядов.
Была поставлена задача захватить д. Султан-Сарай, где на-
ходится гарнизон в 120 человек, продовольственный склад и
25лошадей.
Вышли утром из расчета, чтобы прийти к вечеру и оттуда
вести наблюдение. Группа Косушко состояла из молодых пар-
тизан, недавно пришедших в лес.
Общей кухни в отряде не было. Каждый готовил для себя.
На углях костра запекли конское мясо и лепешки. Все казалось
очень вкусным. Начался дождь. Партизаны развернули па-
латки и группами в них стали прятаться. Дождь лил всю ночь.
Все промокли.
Весь день наблюдали за селом. Выявили, где конюшня, где
стоит автомобиль, где живут солдаты.
Атаковать решили в 23.00. Разбились на две группы. Одна
идет на дом, где спят солдаты, другая к лошадям и в продсклад.
Особой взяли плененного накануне румынского сержанта.
Он открыто подошел к часовому и сказал, что с тремя солда-
тами несет донесение, часовой подпустил их, и его тут же
свалили. В 23.00 группы начали обстрел, гранатами закидали
дом, где жили солдаты. Румынский сержант тоже участво-
вал в бою и из забранной у часового винтовки убил пару солдат.
Забрав продовольственный склад и лошадей, партизаны без
потерь ушли.
Попытка уничтожить еще одну заставу кончилась тем,
что противник первым, несмотря на ночь, заметил партизан
и бежал. Партизаны забрали оставшееся оружие и продук-
ты» [38, с. 16].
А.А. Сермуль: «Партизаны 6-го отряда заняли Гавелы
Расположились спокойно по домам. Штаб в бывшем имении
Попова. Неожиданно приехало несколько немецких машин,
которые не подозревали о наличии партизан. Выдвинутая впе-
ред застава вовремя предупредила, и, когда машины въехали в
село, их в упор расстреляли. Удалось спастись лишь последней,
водитель которой задом выехал с линии обстрела. Было убито
пятнадцать человек. Часа через два приехали БТР-ы: спереди
колеса, сзади гусеницы и на каждом сдвоенные или счетверен-
ные эрликоны — крупнокалиберные пулеметы. Примечатель-
но, что в качестве мотопехоты были использованы... кубан-
ские казаки» [92, с. 73].
216
1-я бригада получила приказ захватить деревню Шум-
хай. У комбрига Федоренко, что называется, «чесались ру-
ки» применить поступившие в его распоряжение знамени-
тые «катюши», о которых партизаны слышали столь много
хорошего, но совершенно не знали их тактико-технических
данных. Все дело заключалось в том, что «катюша» никогда
не стреляет по конкретным целям, а бьет исключительно по
площадям. Эффективность огня достигается за счет коли-
чества реактивных установок.
Ф.Й. Федоренко применил их и поступившую стволь-
ную артиллерию при нападении на гарнизон в д. Шумхай.
Блин вышел комом. «Рев «катюш» всполошил противника и
лишил партизан внезапности, что повлекло неоправданно
большие потери» [75, с. 127].
При попытке взятия Шумхая первый и последний раз
партизаны пытались действовать как обычное фронтовое
подразделение: артиллерийская подготовка, атака. Обыч-
ные для армейского подразделения потери шокировали
партизан. Так воевать они не привыкли.
Также драматично прошла попытка 7-й бригады разгро-
мить гарнизон противника в селе Фоти-Сала.
«Разведчик принес подробную информацию о гарнизоне.
В 24.00 сигнал к атаке, но противник первым открыл
огонь. Оказалось, что накануне подошло подкрепление. Про-
тивник знал о нападении. Бой продолжался до 4утра» [39, с. 4].
В Крымском штабе партизанского движения всех нюан-
сов данной операции не знали, и взятие Фоти-Сала в при-
казе от 21.02.44 г. было отмечено в восторженных тонах. «За
умелое руководство операцией» была объявлена благодар-
ность командиру и комиссару 7-й бригады Л.А. Вихману и
Ю.И. Сытникову, командиру и начальнику штаба 8-го от-
ряда М.К. Алиеву и С.Д. Гаджиеву, командиру 10-го отряда
И.В. Крапивному.
Зато досталось Ф.А. Федоренко за Шумхайскую опера-
цию. Правильно отмечалась неудачная артподготовка, ко-
торая только раскрыла намерения партизан. Указывалось,
что только в отряде Ваднева погибло 25 человек [15].
Немецко-румынское командование оказалось не готово
к небывалой активизации партизанского движения. Мно-
217
гочисленные заставы на дорогах и мелкие гарнизоны в лес-
ных и предгорных селах, которые ранее достаточно успеш-
но противоборствовали ослабленным постоянным голодом
немногочисленным партизанским отрядам, теперь превра-
тились в источник снабжения партизан оружием. Размах
партизанского движения был такой, что партизаны осме-
лились атаковать, и атаковать успешно: Зую, Старый Крым,
железнодорожную станцию Альма.
В этот период часть отрядов располагается непосредст-
венно в захваченных ими селах, часть по-прежнему в лес-
ных лагерях, которые оборудуют достаточно комфортно.
Вот как Л.А. Вихман описывает свои впечатления от посе-
щения лагеря 3-го отряда: «Какой здесь образцовый порядок!
Здесь есть клуб, баня, прачечная, портняжная, сапожная, кол-
басная мастерская и даже самогонный завод. Четкость и ис-
полнительность чувствуется во всем. Молодец Грузинов!» [22].
В 1942 году А.В. Мокроусов был взбешен, увидев зем-
лянки Зуйского отряда, а патефон и кровать с набалдашни-
ками Н.Д. Лугового стали притчей во языцех. Осенью 1943
года отношение к минимально возможному комфорту было
совершенно иное.
Появление в отрядах огромного числа девушек разбере-
дило души «старых партизан». Эти молодые парни, нежена-
тые, а кто-то и нецелованные, два года только и делали, что
убивали и, как могли, избегали того, чтоб убили их. И вот
теперь вокруг них множество молодых, здоровых девчат,
которые совершенно искренне восторженно и влюбленно
ловят каждый их взгляд, каждое слово.
Очень скоро под этими взглядами пали лучшие из луч-
ших: А.С. Ваднев, Н.И. Дементьев, Г.Ф. Грузинов, Н.Е. Кол-
паков...
Так, осенью 1943 года в Крымском лесу наряду с ранее
существовавшим институтом «лесных жен», что было при-
вилегией исключительно высшего командного состава,
появилась «жена-вульгариус», то есть «жена обыкновен-
ная». Истосковавшиеся по нормальной жизни «старые» —
двадцатипятилетние — партизаны в своем большинстве ис-
кренне хотели «все по-честному», «каку людей». В отрядах
218
играли веселые шумные свадьбы, гости искренне кричали:
«Горько!»
Знакомясь с приказами ЦШПД, мне довелось прочитать
о каком-то из партизанских отрядов, действующих в не-
мецком тылу где-то в Украине: «Плохо организована полити-
ко-воспитательная работа среди партизанок бригады това-
рища ... Командование бригады и отрядов, вместо того чтобы
мобилизовать женскую молодежь на боевые дела, допустило
массовые женитьбы. В бригаде женилось 5 командиров отря-
дов, помощник комиссара бригады по комсомолу, заместитель
комбрига по разведке и сам командир бригады» [96].
В Крыму, в предвкушении скорого освобождения, к арт-
обстрелу стрелами Амура первоначально отнеслись совер-
шенно лояльно. На стороне «молодоженов» был нейтрали-
тет командования и позитивное общественное мнение.
С симпатией «общественное мнение» относилось и к ново-
явленным женам. Дело в том, что невеста Николая Колпа-
кова была бойцом женской диверсионной группы; Вера
Кудряшова — невеста Ваднева — обычным бойцом 18-го
отряда... В отличие от «лесных жен», они были равные сре-
ди равных. Читая воспоминания партизанки Сафие Ибраи-
мовой, я обратил внимание на одну фразу: «Имярек — жена
Македонского, а может, нежена, принесла мне еду» [52].
Институт «лесных жен» возник с первых же дней парти-
занской жизни. Нельзя сказать, что это было «ноу хау» ис-
ключительно красноармейских отрядов, но тон, конечно,
задавали они. Дело в том, что партизанские командиры и
комиссары первой волны почти все пришли в лес со своими
официальными женами. А вот армейские командиры обза-
водились «лесными». Всю весну 1942 года в битве компро-
матов имена «лесных жен» едва ли не всех действующих лиц
фигурировали во всех докладных, сигналах, доносах... По-
сле массовой эвакуации, длительного страшного голода
«женский вопрос» долгое время был совершенно неактуа-
лен. Осенью 1943 года с возвращением из Сочи в лес ряда
«старых партизан» вернулись и некоторые «лесные жены».
Именно они вызывали у партизан это двойное чувство:
«Жена, а может, не жена».
219
Однажды, в году в семьдесят пятом, на открытии памят-
ника погибшим раненым в Васильковской балке, я с ис-
кренним восхищением рассказывал о том, как партизанка
Вера Кудряшова спасла жизнь командира 18-го отряда
Алексея Ваднева, имя которого должно было быть на этом
памятнике, но благодаря Ее величеству Любви он остался
жив.
Среди слушателей было много партизан, которые одоб-
рительно слушали мой рассказ. Когда все направились «к
столу», меня отозвала в сторону незнакомая женщина. Она
рассказала о том, что практически в те же дни, в точно таких
же обстоятельствах, рискуя своей жизнью, спасла комисса-
ра 1-й бригады Мирона Мироновича Егорова.
Я знал, что Егоров был в этих боях тяжело ранен, эвакуи-
рован на Большую землю и там умер в госпитале из-за вра-
чебной ошибки — ему влили не ту группу крови.
То, что его спасла девушка, для меня было новостью. По
привычке я потянулся к записной книжке, чтоб записать ее
фамилию, имя, адрес, но моя новая знакомая неожиданно
для меня своей рукой закрыла мою записную книжку и, от-
рицательно покачав головой, грустно улыбнулась и усталой
походкой пошла к «праздничному столу» — брезенту, во-
круг которого уже расположились бывшие партизаны.
Только тогда до меня дошло, что эта женщина — бывшая
«лесная жена».
Невольно вспомнились строки Константина Симонова,
посвященные ППЖ — фронтовым «походно-полевым же-
нам»:
Только им ничего не завещано,
Только им ничего не обещано.
Многие бывшие партизаны в тот день были со своими
женами, которые когда-то тоже были крымскими парти-
занками. Эти женщины по-хозяйски поглядывали за свои-
ми мужьями, чтобы те не простыли, не болтали лишнего, не
перебрали спиртного...
И только «лесная жена» была одна. Я смотрел на ее кра-
шеные волосы, рассматривал орденские планки, но больше
всего на ее красивые, а теперь постоянно грустные, покры-
тые поволокой глаза.
220
Большое количество молодых женщин в расположении
боевых отрядов вне зависимости от их статуса: «лесной» или
обычной жены, со временем стало головной болью коман-
дования.
«Шоферова все время спорит с мужем. То он ее ревнует, то
она его. Дошло до того, что он попросился перевести его в дру-
гой отряд. Пришлось переговорить. Вроде подействовало. Се-
годня Шоферов один из лучших бойцов, а их сын Вовка любимец
отряда. Ему 8лет. Ребята дали ему разбитый немецкий ав-
томат, и с ним он чувствует себя настоящим партизаном»
[36, с. 84].
«24.03.44 Сегодня Воронов сообщил, что его лесная парти-
занская жена Катя, узнав, что его переводят в 3-й отряд ко-
миссаром, а ее оставляют в 1-м, вздумала отколоть номер и
как будто пыталась повеситься. Решили, что для пользы дела
нужно, как выразился Котельников, разженить все пары, а
то ребята отвлекаются от работы и все время крутятся воз-
ле своих подруг» [36, с. 65].
«В 6-й отряд прибыл сотрудник НКВД в форме с иголочки и
погонах с синим просветом. Энкавэдэшник этот, кстати
сказать, человек был гонористый, ну и начал права качать.
Особенно ему не нравилось, что Коля (Николай Дементьев) к
этому моменту, как говорили тогда, «подженился», да и я за-
хаживал к девчатам в гражданский лагерь. В общем, строил
он нас, строил, когда сам вдруг... пристроил себе девицу из гра-
жданских. Решил я его проучить, и как-то, когда они уедини-
лись в его землянке, я ему через трубу в печку патронов сыпа-
нул... Шуму было много, но дальше он вел себя нормально», [92.
с. 81].
Активные действия партизан стали сущим бедствием
для снабжения оборонявших Керчь немецко-румынских
войск. Терпеть такое положение дальше было невозможно,
и немецкое командование вновь было вынуждено снять с
фронта войска и бросить их против партизан. Агентурная
разведка предупредила базирующихся в Зуйских лесах пар-
тизан о готовящейся операции, но предпринять что-либо
кардинальное уже было невозможно — лес был перенасы-
щен гражданским населением. Дело в том, что, опьяненное
возросшими масштабами и предвкушая скорое освобожде-
221
ние полуострова, партизанское руководство «организовы-
вает почин» жительницы села Ангара Екатерины Халилеен-
ко: «Все население — в лес. Под защиту партизан!» Хлынули
тысячами. Семьями, со скотом, с малыми детьми, с вековы-
ми старухами. В Зуйских лесах гражданский лагерь насчи-
тывал 4 тысячи человек. Чтоб как-то упорядочить их жизнь,
был учрежден «Лесной совнарком», который поручили воз-
главить бежавшему из немецкого лагеря А.В. Подскребову,
которого в лесу хорошо знали как заведующего орготделом
Крымского обкома партии. В помощь ему была придана из-
вестная разведчица Евгения Островская. В Старокрым-
ских, Бахчисарайских лесах число местных жителей было
значительно меньшим, но, тем не менее, и они связывали
партизан по рукам и ногам.
Так, только из 13 населенных пунктов, расположенных
вокруг Алуштинского заповедника, под защиту отрядов 4-й
партизанской бригады к середине декабря ушли 2701 чело-
век, в том числе из деревень Саблы — 437, Бодрак — 529,
Мангуш — 278, Бия-Сала — 359 человек и т.д. [16, с. 202].
В Сочи, вероятно, почувствовали изменение ситуации.
«Молния — Ямпольскому, Савченко. ...Вкрайнем случае со-
храняйте боевой состав, маневрируйте невзирая на опас-
ность, грозящую мирному населению... Булатов 1.1.44 г.» [68].
Для многих отрядов, тем не менее, прочес начался не-
ожиданно. Вот как вспоминает об этих днях Сафие Ибраи-
мова: «Отряд размещался в деревне Мангуш. Село считалось
русским, хотя подавляющее число жителей носило украин-
скую фамилию Лимаренко. В селе мы прожили месяц. Пита-
лись довольно сытно. Вдруг стрельба, взрывы. Пули пробива-
ют кладку стен дома. Оказалось, что каратели незаметно
сняли дальние посты и ворвались в село. Командир отряда Ур-
сол выскочил на улицу. Я заметила, что свою командирскую
сумку он забыл настене. Взяла ее, но когда попыталась выйти
через дверь, то сделать это уже было невозможно. Выбив ок-
но, бросилась во двор. Кругом стрельба. Куда бежать непо-
нятно. Выйдя на край села, увидела группу местных житель-
ниц, которые уходили в горы. Присоединилась к ним, какое-то
время шли вместе, как вдруг какая-то женщина, с ненави-
222
стью глядя на меня, сказала: «Вот из-за них мы теперь и будем
страдать».
Словно со стороны, взглянула на себя: на груди автомат, на
боку командирская сумка. Идти вместе с женщинами расхо-
телось, и я отвернула в сторону.
Бродила по лесу двое суток. Боялась встречи с немцами,
боялась и того, что мои одиночные скитания расценят как по-
пытку дезертировать. Наконец случайно вышла прямо на
штаб Македонского. Он выслушал мой рассказ. С недоумением
взглянул на командирскую сумку. От его пристального взгляда
стало не по себе. Дело в том, что, как я успела рассмотреть, в
командирской сумке были все самые секретные документы
отряда: списки партизан, карта, книга приказов... Не желая
подводить командира, буднично сказала, что это моя меди-
цинская сумка..
На следующий день комиссар Селимов показал донесение
Урсола о том, что в 4-м отряде погибло двое партизан, пропа-
ла без вести медсестра. Комиссар приказал Урсолу прибыть в
штаб и иметь при себе запасную лошадь. Когда Урсол приехал,
я бросилась к нему и успела шепнуть о том, что сумка с доку-
ментами у меня.
Уже в отряде командир признался, что, если бы сумка не
нашлась, ему бы не избежать трибунала, а это разжалование
или даже расстрел. Самое страшное — это то, что в бумагах
были домашние адреса партизан» [52].
Н.И. Дементьев: «Кпоследнему прочесу в лесу скопилось
много мирного населения, а тут немец в лес на нас пошел. При-
езжает к нам сам Македонский. Он из Сочи вернулся и стал
командиром бригады. Я представляюсь ему как командир от-
ряда.
Он и говорит: Смотри, Николай, у тебя за спиной граж-
данское население, не пропусти фашистов.
— Постараюсь, Михаил Андреевич.
Он меня, Николай, ну и я по старой памяти его по имени-
отчеству.
Смотрю, Македонскому это не понравилось.
— Что значит, постараюсь ?—рявкнул он, уже команд-
ным тоном.
223
Нуйя соответственно: будет выполнено, товарищ коман-
дир!
Выстояли мы тогда, а в Зуйских лесах они свой граждан-
ский лагерь не уберегли, кто в лесу не погиб, потом их в совхоз
«Красный» погнали, а там их уже как партизан расстреляли.
В гражданском лагере к этому времени уже моя Шура жи-
ла. Так что защищать мне было кого. От этой любви у меня
теперь две дочки есть, а вот Шуры уже нет, Сказали бы мне
раньше, что я ее переживу, никогда бы не поверил» [50 с. 8].
Вот как описывал события тех дней в Восточном Крыму
доктор О.И. Сухарев: «14 января командование приняло реше-
ние уходить из Старокрымских лесов. Я получил записку от
Кузнецова. Всех раненых, способных к передвижению, вместе
с медперсоналом направить в 8-й отряд. Всех тяжелых ране-
ных оставить на месте и обеспечить их продуктами на 2—3
недели. В качестве обслуживающего персонала оставить вра-
ча Авекяна, медсестру Лору, кухарку, двух санитаров и 3 деву-
шек, только что пришедших к партизанам» [23 с. 23].
«Партизаны запрятали в лесу личные вещи, часть продук-
тов. Верилось, что они скоро вернутся в Монастырскую бал-
ку. К этому времени бригада имела 18 пулеметов, 153 автома-
та, 537винтовок, 4ПТР, 2миномета.
Вечером на совещании командиров и комиссаров отрядов
было принято решение относительно стариков, женщин, де-
тей. Им предлагалось действовать по своему усмотрению.
Кто имеет возможность вернуться в свои деревни, пусть воз-
вращается, остальным забазироваться в лесу и ждать, когда
партизаны вернутся из похода. Стариков, женщин, детей
оказалось человек семьдесят. Они взяли курс назад к Мона-
стырской балке, а отряды на Судакские леса. 18января дос-
тигли старого лагеря Феодосийского отряда. Из Судакских
лесов после тяжелых боев пришлось уходить в Карасубазар-
скиелеса. Там соединились с 2-й бригадой, которой командо-
вал Николай Котельников. Благодаря ей пополнили боезапас и
получили продовольствие, но бои продолжались очень тяже-
лые. Там погиб комиссар Османов. Человек очень скромный и в
высшей степени интеллигентный. В отношениях со всеми был
прост, внимателен, деликатен. В штабе считался серьезным
224
и трудолюбивым работником. Все партизаны относились к
нему с большим уважением. До войны он работал секретарем
Судакского райкома партии.
Окружение было столь плотным, что было принято реше-
ние отрядам самостоятельно просачиваться сквозь обнару-
женные щели. 27января отдельными группами наши отряды
стали возвращаться в Монастырскую балку.
Стало известно о гибели семи тяжелораненых и медсест-
ры. Из 9-го отряда вернулось всего 9 человек» [23, с. 23].
Командир 2-й бригады Н.К. Котельников: «После проче-
са я собрал отряды. Из 445 человек налицо было 205. Население
в основном попало в руки противника. Рассказывали, что лю-
ди прятались и одна женщина так зажала рот ребенку, что
задушила» [22, с. 194].
Расположенные в Зуйских лесах 1-я, 5-я и 6-я бригады
благодаря агентурной информации из Симферополя знали
о начале карательной экспедиции, но предпринять что-ли-
бо неординарное не могли. Как мы помним, первый прочес
был направлен на уничтожение лагерей и запасов продо-
вольствия; последующие — на блокировку аэродромов. По-
следний большой прочес ставил основной задачей уничто-
жение живой силы партизан. В течение двух лет крымские
партизаны, оказавшись в аналогичных условиях, применя-
ли старое испытанное оружие — маневр. Собственно гово-
ря, так и поступили 2-я и 3-я бригада, которые с боями про-
шли Старокрымские, Судакские, Карасубазарские леса,
выиграли время и хоть и с большими потерями, но сохрани-
ли боевые отряды.
В Зуйских лесах тон задавала Центральная оперативная
группа, сформированная из прибывших с Большой земли
армейских командиров и партийных работников. События
развивались чрезвычайно драматично. Отряды втянулись в
затяжные оборонительные бои на подступах к Яман-Ташу.
В связи с тем, что воинские части противника, как сообщи-
ла разведка, были сняты с фронта на ограниченный срок,
была иллюзия, что стоит продержаться несколько дней, и
дивизии из леса уйдут. В ходе одного из боев в руки парти-
зан попал интересный документ. «В планшете убитого ко-
мандира полка оказалась карта. Когда я развернул ее, то был
8 В. Поляков
225
изумлен, насколько точно нанесены на карту наши бригады,
отряды, хозяйственные группы. В ней было расписано, какой
полк, дивизия с какой стороны и в каком направлении прово-
дит прочес леса. Задача была поставлена на полное уничто-
жение партизан Зуйских лесов. И если ориентироваться по
карте, то не было ни одного квадрата леса, где бы не ступил
сапог карателя» [75, с. 143].
Как только бои приняли оборонительный характер, в
лесу появилась авиация, которая все светлое время висела
над партизанскими позициями, корректируя действия ар-
тиллерии. Там, где позволяли дороги, в лес пришли танки.
Только в ночь на 2 января 1944 года командование ЦОГ ре-
шилось на отрыв от противника. С Яман-Таша спустились в
Васильковскую балку, а там началось самое страшное. На-
чалась бомбежка, потом в балку вошли войска.
Ф.М. Мазурец: «Все перемешалось. Отрядов как таковых
не было. Пробивались группками по 2—3 человека, кто куда
может» [53].
Нури Халилов: «27-го декабря 1943 каратели начали окру-
жать наш небольшой по территории Зуйский лес. 12х 12 км в
ту и другую сторону. По краям леса две яйлы: Караби и Долго-
руковская. Открытое поле, куда боевая техника заходит сво-
бодно. У нас было три аэродрома, на которые садились совет-
ские самолеты из Краснодара. Поэтому Зуйские леса были
очень опасны для оккупантов.
По сравнению с Зуйским, Ялтинский лес составлял 50 х 50
км. Он простирался от Алуштинской дороги до Севастополя.
У них не было аэродрома. Окружить такую большую терри-
торию практически невозможно. Партизанам было где ма-
неврировать в случае прочеса.
29 декабря 1943 года по совету старейшин гражданского
лагеря отряда мы зарезали пять коров. Я распустил им живо-
ты, и мы укрыли их ветками, листвой. Разбив людей на группы
по десять семей, мы вышли из лагеря.
29—30 декабря 1943 года я был связным между 21-м отря-
дом, штабом 5-й бригады и штабом Ямпольского. Штабы бы-
ли расположены на крутой горе на правом берегу Бурульчи не-
подалеку от Яман-Таша. С самого утра дотемна нас бомбили
226
фашистские самолеты, сменяя друг друга. Проклятые «мес-
сершмитты», «юнкерсы» и даже венгерские «кукурузники».
Они бросали кассетные, осколочные, зажигательные бомбы,
мины-ловушки. Летали группами по шесть штук непрерывно.
Артиллерия и танки обстреливали лес со всех сторон. Дейст-
вия артиллерии с воздуха координировала двухвостовая «ра-
ма», снабженная оптическими приборами.
Как стало потом известно, против партизан были броше-
ны 1-я и 2-я румынские горнострелковые дивизии, обученные
воевать в горных условиях, а также немецкие и полицейские
части. Крупнокалиберные пулеметы косили деревья. Все гре-
мело, все горело. Было страшно.
Если раньше мы держали оборону отрядами, группами, то
на этот раз командование приняло решение вести партизан-
скую войну. В нашем отряде все были разбиты на группы по 5—
6 человек.
Назначили старших. Снабдили боеприпасами, по возмож-
ности продуктами питания. Всем сказали: «Найдите врага,
разбейте его и убегайте. Ищите следующего, дайте бой и сно-
ва убегайте. Общий сбор назначен на 12января на Яман-Таше.
Я тоже разбил свою разведгруппу на несколько и 31 декабря
1943года приступил к выполнению приказа.
В мою группу вошли: я, Сабрие, Эбзаде {сестра), Якуб и Пе-
тя. Мы пошли к северу от Васильковской балки. Полевой сто-
роне Бурульчи вдоль реки тянулась главная дорога от Баксана
кЯман-Ташу. Прислушивались, гдегалоголят каратели, где
взрываются снаряды и бомбы. Когда стемнело, мы подошли к
небольшой балке. Смотрим, внизу румыны сидят возле большо-
го костра, пьют чай или кофе, кушают, винтовки сложили в
козлы. Двое на вертеле жарят утку для встречи нового 1944
года. Некоторые с оружием ходят по балке, видимо, дежурят.
Уловив удобный момент, мы бросили три гранаты в сторону
костра. Открыли огонь. Видим, какой поднялся переполох.
Были убитые и раненые. Румыны открыли пулеметный огонь.
Мы начали отходить. Сквозь летящие со свистом вражеские
пули мы смогли убежать в спокойное место. Было морозно, хо-
лодно. Снегу не было. Когда ходишь по замерзшей листве, она
шуршит, все слышно, особенно ночью, но ночью фашисты, к
счастью, не воевали.
227
Выбрав удобное местечко, я, Сабрие и Эбзаде прижались
друг к другу, чтобы не замерзнуть. Было холодно. Небо ясное.
Смотрели на звезды. У меня в кармане был топленый говяжий
жир. Я дал каждому по кусочку размером, как бараний сажик.
Мимо нас пробежал дикий кабан. Он сильно испугал нас. На
небе появился советский самолет. По гулу узнали. Он сбросил
гондолу. Парашют повис на дереве.
Гондола большая, тяжелая. Надо срезать канаты, под-
няться на дерево. Мы решили дождаться утра. На рассвете
показалась группа румын. Мы увидели, как восемь румын сняли
парашют и разрезали гондолу. Все они скучились, разбирая со-
держимое небесного подарка. Мы ползком подошли поближе в
кустарниках и в подходящий момент бросили несколько гра-
нат. Открыли автоматный огоны Все восемь карателей ос-
тались лежать мертвыми. Они тоже получили новогодний
подарок от партизан.
Неподалеку от Чуюнчи мы добрались до треугольника до-
рог, там были густые дубовые кустарники с неопавшими ли-
стьями. Здесь мы спрятались от преследователей и провели
там две ночи. Стали наблюдать, как фашисты вдоль Буруль-
чи гонят скот, барашек в сторону Баксана. Потом румыны
погнали захваченных в плен членов партизанских семей. Возле
нас румыны сделали привал. Люди стали оправляться, писать
прямо на нас. Мы лежали не дыша. Терпели эту вонь. Они ста-
ли рвать листья с дубовика. Пытались разжечь костры, но не
успели. Румыны погнали их дальше. Мы по голосам даже узна-
вали некоторых знакомых. На перекрестке дорог румыны по-
ставили крупнокалиберный пулемет. Он частенько строчил
без адреса, в небо пускали светящиеся ракеты, потом отды-
хали. Это нас спасло. На наш треугольник солдаты не обра-
тили никакого внимания.
Хорошо все разведав, я решил уничтожить эту огневую
точку. 9января, когда стемнело, мы подползли ближе к посту.
Румыны отдыхали. Мы открыли по палатке автоматный
огонь и бросили две последних гранаты. Дело сделано. Боясь
преследования, мы вышли из лесочка на большую поляну и ста-
ли идти вниз к Бурульче в сторону Яман-Таша.
Дошли до второй казармы у Бурульчи. Напились воды. Пер-
вый раз за десять дней вдоволь. Вброд перешли реку. В казарме
228
горела коптилка. Одна женщина с грудным ребенком варила
кукурузную баланду. Узнав, что все кругом спокойно, сели от-
дыхать. В комнате тепло, есть сено, на котором можно ле-
жать. Рядом со мной мальчик лет 7—8, он весь в пухе, как
птица. Женщина сказала, что привела его с Васильковской
балки, что он 10 дней лежал возле своего раненого отца из 18-го
отряда под навесом, где было пятьдесят раненых. Некоторые
к тому времени уже умерли от ран и голода. Все эти дни маль-
чик не ел, не пил. Потом эта женщина дала нам по кружечке
кукурузного супа — баланды. Мы снова ожили, окрепли, погре-
лись. Спасибо ей. Ведьмы с 28декабря по 9января почти две-
надцать суток ничего не ели» [57].
А.С. Ваднев: «На Новый годя подарил жене три плитки
шоколада. А уже вечером был тяжело ранен. 2.01.44. Вечером
ребята сделали носилки и стали спускать меня с Яман-Таша.
Приказано всем идти в Васильковскую балку. Пока спуска-
лись, меня пять раз роняли с носилок. Проходили через Буруль-
чу, носилки сорвались, и я упал в реку, намок весь. Мокрого при-
несли в Баксанскую казарму. Там была печка, растопили ее, с
меня сняли мокрую одежду и просушили. Я всю ночь не спал, у
меня была температура. В казарме лежат рядом со мной на-
чальник штаба моего отряда (Медведев) и начальник штаба
2-го отряда (Шаров). В Васильковскую балку падали бомбы,
немецкие самолеты обстреливали ее. Было сплошное избиение,
слышны крики, стоны. Около нас все время находилась моя же-
на. Мне хотелось жить. Я уже видел румын. Решил ползти на
коленках. Прополз метров 30, порвал брюки, побил коленки.
Вдруг вижу, бежит Щербина Иван. Вера спрашивает: куда
бежишь, там румыны. Он спросил, где командир отряда? Она
указала на меня. Он подбежал и говорит: товарищ командир,
садитесь на плечи. Я засмеялся и говорю — ты меня не доне-
сешь. Он с яростью говорит: садитесь, я вниз снесу. Он был
очень высокого роста, в плечах косая сажень, брюнет с пря-
мым носом. Я ответил, что у меня всего одна рука здоровая,
как я могу держаться за тебя. Он ответил — как удобно, так
и держитесь.
Я подумал, а может быть, он и вправду меня спасет ? Он
стал на колени, я приладился к нему на плечи, уцепился рукой
за шею. Он пронес метров 250 и возле оврага осторожно поло-
229
жил меня. Мне было холодно, я в одних носках, носки мокрые.
Он сказал, что через-три минуты вернется, и убежал куда-
то. Я понял, что он меня бросил. Прошло три минуты, и Иван
вернулся с лошадью. Подошел комиссар отряда (Н.А. Клем-
парский). Он снял с себя пояс и помог привязать меня к лоша-
ди. С какой-то шубы отрезали кусок и замотали мне ноги,
чтобы не отморозил. Мы тронулись в Шумулинскую балку.
Стали слышны голоса румын. Тогда я сказал комиссару,
что меня нужно оставить здесь, иначе все погибнут. Он не со-
глашался, но потом нашел небольшую балочку с двумя уступа-
ми. Вера уходить отказалась. Я уговаривал ее уходить, так
как не видел смысла погибать вдвоем, но она отказалась. Нас
накрыли одеялом и шинелью, принесли графин воды, закрыли
листьями, набросали сухих веток, тщательно замаскировали.
Пообещали после боя за нами вернуться.
Прошло часа два. Слышу немецкий разговор. В листьях бы-
ла маленькая дырочка, и я увидел, что надо мной стоит немец,
я подумал, что он меня увидел, но он устанавливал пулемет.
Потом из пулемета открыли огонь. Горячие гильзы сыпались
на меня. Потом пулемет сняли и немцы ушли. Тогда я сказал —
ну теперь будем жить.
Так пролежал я трое суток. Продовольствия у нас не было.
Вера сохранила только две плитки шоколада. Ясам кушал ма-
ло, больше давал ей, чтобы она не ослабла. На третьи сутки я
послал жену к старому лагерю за кукурузой. Она пошла, воз-
вратилась, плачет и говорит, что там румыны. Опять залез-
ла ко мне.
Потом мы услышали шаги по замерзшим листьям, но нико-
го не было видно. Через несколько секунд мы увидели немецкую
шинель и решили, что это немцы, но оказалось, что это Ваня
Щербина. С ним были два бойца. Я поднялся, поздоровался, по-
просил закурить. Они вытряхнули мне последний табак. Ваня
передал мне записку от комбрига Федоренко, ноя читать не
смог, слезы лились из глаз, плакал как дитя.
Тогда Щербина сказал — брось читать, потом прочтешь,
лучше покушай. Он принес мясо, пышки и катык. Продукты
принесли, как оказалось, на три дня.
Они нас опять замаскировали и ушли, сказали, что придут
через три дня.
230
Мы экономили продукты, понимая, что товарищи могут
быть убиты. Только на седьмые сутки появились Щербина и
двое бойцов. Передали записку Федоренко: «Посылаю тебе
трех бойцов, чтобы они за тобой ухаживали и снабжали про-
дуктами. Крепись пока. Скоро проклятые уйдут, мы тебя
возьмем». Дальше он писал, что румыны находятся на Колан-
Баире, в Стреляном лагере, Яман-Таше, Третьей казарме...
Ваня решил найти более удобное место и перенес меня ту-
да. Соврал, что это близко — метров пятьсот, а оказалось,
два километра. Это была маленькая, совсем незаметная пе-
щера. Меня затолкали туда. Потом влезла Вера. Наносили в
пещеру дров, но пока ходили, потеряли зажигалку. Я разрядил
несколько патронов, высыпал порох, ударил капсуль и получил
огонь. Ребята развели маленький костер. Потом выход зава-
лили веткам, и они ушли за продуктами. Прошло еще два дня.
Вечером ребята вернулись, принесли мясо, фасоли. Из прине-
сенного парашюта мне сделали бинты и стали меня перевязы-
вать. Октябрь Козин прислал марганцовку, и я обработал ра-
ны. Прошло еще три дня. Из отряда пригнали Четырех лоша-
дей. Меня вытащили из пещеры. При этом Ваня Щербина
каждый раз забирался по пояс в воду. Меня уложили на сани.
Там была хорошая перина, подушка, одеяло. Я полулежал и все
видел вокруг. Снег был по колено. Из Шумилинской балки мы
выехали на Баксан. Я сам себе не верил, что остался жив. В 3-й
казарме, у Стреляного лагеря увидел много партизан. Все за-
кричали: Ваднев приехал. Степанов подбежал, поцеловал ме-
ня. Я оброс весь, был с бородой, так как не брился шестна-
дцать суток. Пришел командир бригады. Я хотел припод-
няться, но не смог. Меня положили под скалу. Первая ночь
была трудная, холодно, раны разболелись. На следующий день
оборудовали палатку, поставили в нее железную печку. Я раз-
делся, искупался по пояс, Вера помыла мне голову. Командир
дал чистое белье. Вечером сказали, что повезут на Большую
землю.
Я все спрашивал: расформируют мой отряд или нет. Жалко
было. Командир и комиссар сказали, что ни в коем случае» [22,
с. 78-79].
В полдень 3-го января в Васильковскую балку вошел
взвод кубанских казаков, которые служили в одном из под-
231
разделений вермахта. На всех была красивая казачья форма
и свастика на плече. Спрятавшийся за кустом Витя Лазор-
кин увидел, как кубанцы в упор расстреляли раненых.
6 января 1944 в Васильковской балке состоялись похо-
роны. В одну большую могилу положили и раненых и то,
что осталось от жертв бомбежки.
Судя по тому, что писалось, а точнее, умалчивалось в ме-
муарах наших партизанских руководителей, я понял: о Ва-
сильковской балке старались забыть!
В те годы я часто встречался с Николаем Дмитриевичем
Луговым и с непростительной юношеской прямотой спро-
сил его, признает ли он ошибкой призыв мирного населе-
ния идти под защиту партизан. Николай Дмитриевич оби-
делся и как-то торжественно сказал, что они выполняли ди-
рективу ЦК о призыве населения идти в партизаны, что и в
Белоруссии, и на Брянщине были целые партизанские рай-
оны, где население составляло партизанские республики.
Я понял, что дальше спорить бесполезно.
Летом 2008 года я прочитал в архиве стенограмму беседы
с Екатериной Камардиной, в которой она рассказывала о
происшедшей на ее глазах трагедии в Васильковской балке.
Меня поразили ее слова: «Однажды, сразу после этих собы-
тий, я встретила, какую-то женщину, которая, как и я, чу-
дом там выжила. Накануне она видела меня в гражданском
лагере, где я проводила политинформацию, рассказывала
сводки с фронта, говорила о скором освобождении...
— Вы во всем виноваты!— бросила она мне в лицо. Я не зна-
ла, что ей ответить».
Захваченное в лесу население немцы с помпой провели
через весь город в концлагерь совхоза «Красный». Это был
самый страшный в Крыму лагерь — лагерь уничтожения.
И симферопольцы это прекрасно знали. Когда люди увиде-
ли, куда их ведут, то женщины стали отдавать прохожим ма-
леньких детей в надежде хоть так спасти им жизнь.
Много лет я пытался проследить хотя бы одну судьбу та-
кого ребенка, и удача улыбнулась мне, как ни странно, в Се-
вастополе. В ту пору я собирал материал об истории Симфе-
ропольского автодорожного техникума и приехал в Сева-
стополь, к одной из первых выпускниц. Звали ее Варвара,
232
фамилию по понятным причинам называть не буду. В годы
войны она была в оккупации, случайно оказалась на улице,
когда вели колонну пленных партизан. Кто-то протянул ей
в руки мальчика. Теперь это ее сын, офицер Черноморского
флота, который и не подозревает о страшной судьбе, по-
стигшей его родную семью.
В большом и первоначально заздравном приказе Крым-
ского штаба партизанского движения № 48 от 1 марта 1944
года очень суровой критике было подвергнуто партизан-
ское руководство в Крыму за потери в период с 29.12.43 по
8.01.44 г. Правильно указывалось на отсутствие маневра,
что сделало более эффективными действия артиллерии и
авиации противника, отмечалась неоправданная смена ко-
мандиров 5-й бригады: Ф.С. Соловей, Н.П. Шестаков,
И.И. Москалев, С.А. Осовский и опять Ф.С. Соловей.
Оправившиеся от прочеса отряды оказались очень не-
равноценными. Некоторые практически прекратили суще-
ствование. Когда общая картина стала достаточно понятна,
в Крымском штабе партизанского движения были вынуж-
дены провести очередную и, как оказалось, последнюю ре-
организацию. Приказом № 9 от 29.01.44 г.:
Центральная оперативная группа упразднялась.
В районе действия 1,5,6-й бригад было приказано сфор-
мировать Северное соединение в составе 1-й и 5-й бригад.
6-я бригада расформировывалась, а ее личный состав шел
на пополнение 1-й и 5-й бригад.
В районе действия 4-й бригады сформировать Южное
соединение в составе: 4,6,7-й бригад.
В случае совместных действий соединений общее руко-
водство возлагалось на командира Северного соединения
[15, с. 17].
Был назначен командный состав соединений, бригад,
который приведен ниже, но уже с последующими коррек-
тировками. В тексте приказа И.Я. Бабичев почему-то име-
нуется — «Бабич И.Я.», Л.А. Вихман назван командиром 6-
й бригады. Видимо, реальная жизнь внесла в приказ свои
коррективы, и я привожу его уже в соответствии с действи-
тельностью.
233
СЕВЕРНОЕ СОЕДИНЕНИЕ
Командир П.Р. Ямпольский
Комиссар Н.Д. Луговой
Начальник штаба В.Е. Савченко (25.11.43-20.04.44); Н.П. Шестаков (20.04.44-29.03.44); Г.Х. Саркисьян (29.03.44-20.04.44)
1-я бригада Командир Ф.А. Федоренко
Комиссар Е.П. Степанов
Начальник штаба Г.Х. Саркисьян (29.01.44-29.03.44); С.И. Мозгов (29.03.44-20.04.44)
5-я бригада Командир Ф.С. Соловей
Комиссар И.Я. Бабичев
Начальник штаба Г.Ф. Свиридов
ЮЖНОЕ СОЕДИНЕНИЕ
Командир М.А. Македонский
Комиссар М.В. Селимов
Начальник штаба А.А. Аристов
4-я бригада Командир Х.К. Чусси
Комиссар И.З. Хайруллаев
Начальник штаба Е.Н. Тарнович
7-я бригада Командир Л.А. Вихман
Комиссар Ю.И. Сытников
Начальник штаба П.К. Татаринов
Спустя три недели последовал приказ № 19 от 19.02.44 о
реорганизации 2-й и 3-й бригад в Восточное соединение.
ВОСТОЧНОЕ СОЕДИНЕНИЕ
Командир В.С. Кузнецов
Комиссар Р.Ш. Мустафаев
Начальник штаба С.Д. Качанов
234
2-я бригада
Командир
Комиссар
Начальник штаба
3-я бригада
Командир
Комиссар
Начальник штаба
Н.К. Котельников
Т.Ф. Каплун
Е.П. Ходосевич
А.А. Куликовский
Д.А. Колесников
В.А. Городивский
[15, с. 17]
Леонид Вихман получил приказ отбыть к М.А. Македон-
скому и на базе его бригады сформировать две. С ним идет
полковник Аристов (буквально накануне его повысили в
звании) и будущий комиссар бригады Сытников Ювеналий
Иванович — до войны секретарь Фрайдорфского райкома
партии.
В своем дневнике Л.А. Вихман так описывает эти дни:
«Еду в Коуш. Кто из партизан не знал Коуш ?Пожалуй, таких
нет. Сколько здесь сидело сволочей и предателей, сколько боев
вели в этой деревне, сколько прочесов на партизан лежит на
счету коушан. А сейчас я спокойно без опаски могу ехать в эту
деревню. Здесь стоит 9-й партизанский отряд. Состав отря-
да в основном «добровольцы», ранее активно боровшиеся с на-
ми. Но время все меняет. Воюют они против немцев неважно,
но самое главное, что они не воюют против нас. Правда, есть и
кое-какие боевые дела в этом отряде, есть и хорошие ребята.
10-й отряд стоит в Кучук-Озенбаше. Командир бывший
подпольщик Казанцев. Отряд состоит из ялтинцев. Много
приятных девушек, правда, говорят, что некоторые из них
«грешили» будучи среди немцев.
1, 2, 3 января 1944. Неимоверная скука. Целый день играем в
карты. Это любимейшее занятие штаба 4-й бригады» [22, с. 6].
Разукрупнение отрядов происходило Сложно и вызвало
сопротивление со стороны командования бригады.
«Ни Македонский, ни Чусси не хотели слышать об этом.
«Вы пришли отбивать завоеванную нами славу. Мы создатели
отрядов!» Смешно было слышать. Долго спорили, но по-дело-
вому вопрос так и не решили» [39, с. 4].
235
Тем не менее разделение бригады было произведено.
1.02.44 г. была создана 7-я бригада в составе 1-го, 8-го, 9-гои
10-го отрядов.
В преддверии освобождения Крыма партизанский лес
был буквально нашпигован различными разведгруппами:
Московская группа НКВД СССР, группа зафронтовой раз-
ведки СМЕРШ Отдельной Приморской армии, оператив-
ная группа 4-го Украинского фронта, оперативные группы
НКВД и НКГБ Крымской АССР, группы войсковой развед-
ки отдельной Приморской армии, 51-й армии, Черномор-
ского флота. Все они ютились вокруг штаба ЦОГ, а затем
штаба Северного соединения и в случае нужды кочевали
вместе с ним. В каждой такой землянке, а порой и шалаше,
заходить в которые посторонним строго запрещалось, име-
лась своя рация. Все разведгруппы эпизодически должны
были получать персональные сброски, то есть в выброшен-
ном парашюте с продуктами указывалось, что он предна-
значен, к примеру, спецгруппе НКВД «Витязь», но это со-
вершенно не означало, что командование ЦОГ передаст все
по назначению. Могли припрятать продукты и непосредст-
венно в отряде, бойцы которого найдут парашют. Поэтому
можно прямо сказать, что разведчики из спецгрупп голода-
ли не намного меньше партизан. К тому же если те участво-
вали в продовольственных операциях, которые служили
для них серьезным подспорьем, а как они происходили, чи-
татель уже знает из воспоминаний А.С. Ваднева, то спец-
группам участие в них категорически запрещалось.
Интересно, что РО 4-го Украинского фронта совершен-
но оригинально решил вопрос обеспечения продуктами
своих разведчиков. Самолет У-2 привозил им деньги. Имея
в неограниченном количестве марки, рейхсмарки, совет-
ские рубли, которые также имели хождение на полуострове,
разведчики все закупали у населения. Платили сполна, пере-
плачивая едва ли не вдвое, и люди охотно шли на подобные
«товарно-денежные отношения». Все остальные группы
бедствовали наравне с партизанами.
Волей-неволей им приходилось принимать участие и в
боях. Примечательно, что это очень не поощрялось их ко-
мандованием на Большой земле, которое ругало команди-
236
ров спецгрупп, узнав, что разведчики участвовали в тех или
иных боях, и требовали только разведку, разведку и развед-
ку. Между группами возникла такая нездоровая конкурен-
ция, что она вскоре переросла в открытый антагонизм. По-
скольку носителями информации были в основном парти-
занские разведчики, связные, то за ними велась самая
настоящая охота. Каждая спецгруппа норовила провести
официальную вербовку того или иного партизана, с пись-
менным обязательством передавать им всю имеющуюся
информацию о противнике. Поскольку все партизаны не-
посредственно подчинялись Крымскому штабу партизан-
ского движения, то начальники разведки отрядов, бригад,
бдительно следили за происками конкурентов, пресекая их
на корню.
Наиболее острый конфликт разгорелся после того, как
уже упоминавшийся командир вновь созданного отряда
Казанцев сообщил о том, что имеет надежную связь с под-
польной организацией в Севастополе. Лучше бы он этого не
делал. Между конкурирующими разведгруппами началась
настоящая гонка, кто скорее свяжется с севастопольской
организацией Ревякина. Первыми в нее включились раз-
ведчики из спецгруппы «Сокол», которая работала на РО
Черноморского флота.
Вот как описывал Е.Б. Мельничук все, что происходило
в дальнейшем. «21 марта на кордон Хыралан прибыл началь-
ник штаба 7-го отряда Гаджиев с приказом Македонского
арестовать Громова и Осокина. Если не подчинятся, приме-
нить оружие, а в случае сопротивления командира РО «Со-
кол» — арестовать и доставить в штаб 7-й бригады, а оттуда
в штаб Южного соединения. Это же решение Македонского
подтвердил Витенко, который пошел еще дальше, отдав при-
каз своим многочисленным сотрудникам в соединении и отря-
дах расстрелять Громова и Осокина, где бы они ни появились.
Эскорт Гаджиева и разведчики Глухова десять минут
стояли друг против друга со взведенными автоматами. К сча-
стью, благоразумие победило.
23марта 1943 Глухов был вынужден информировать пол-
ковника Намгаладзе о том, что Македонский получил от на-
237
пальника КШПД Булатова радиограмму с требованием вся-
кую связь с группой Глухова прекратить, людей, пришедших из
организации Ревякина, забрать. Далее Глухов сообщал, что
Македонский Приказал командованию 4, 6, и 7-й бригад флот-
ских разведчиков в отряды не допускать, ничего им не давать
(продовольствие) и не оказывать никакой помощи (проводни-
ки, ознакомление с обстановкой и т.д.). Командование 8-го
отряда (Алиев и Аширов) по своей инициативе отдало приказ
при появлении людей Глухова открывать по ним огонь.
Первого апреля Глухов вынужден был отправить радио-
грамму о результатах еще одного последнего контакта с ко-
мандиром Южного соединения партизан Крыма: «01.04.1944г.
Намгаладзе. № 113.
Прибыл связной, посланный мною к Македонскому, резуль-
тат прежний. Отказано во всем, выгнал матом, заявил, что
хотя бы и было приказание с БЗ, все равно не дал бы ничего.
Пусть Глухов не суется туда, где ему нечего делать (Севасто-
поль), не его дело связываться с подпольными организациями,
пусть хоть дело дойдет до Москвы, а двух моряков заберет
(они отправлены мною на связь с радисткой). Удивляюсь, что
военная организация не может поставить наместо зарвав-
шихся, страдающих манией величия и думающих, что я своей
работой отбиваю у них славу в деле освобождения Крыма. Все
сказанное касается командира 7-й бригады Вихмана, Селимо-
ва, Македонского, Витенко. Глухов» [83].
Весь этот ажиотаж привел к провалу Севастопольской
подпольной организации, к гибели Ревякина и его под-
польщиков. Оказавшийся между двух огней Казанцев сразу
после освобождения Крыма был осужден и направлен в
штрафную роту. Как я понял, вся вина его заключалась в
том, что он вывел первыми на севастопольцев не разведчи-
ков Крымского штаба партизанского движения, а развед-
группу «Сокол» штаба Черноморского флота.
Упразднение ЦОГ (Центральной оперативной группы)
и введение такого термина, как «соединение», да еще с име-
нами собственными: Северное, Южное, Восточное, оказа-
лось очень удачным. Несмотря на то, что непосредственно в
238
боевой обстановке они функционировали всего лишь два-
три месяца, тем не менее они навсегда остались как в памя-
ти партизан, так и в истории. Популярность эргонимов
«Северное соединение», «Южное соединение» стала столь
велика, что порой даже провоцирует мемуаристов на ошиб-
ки. В своих воспоминаниях о событиях 29 декабря 1943 —
8 января 1944 гг. они очень часто пишут о действиях Север-
ного соединения, которого в то время еще не было.
Анализируя структуру партизанских формирований в
Крыму на протяжении 1941—1944 годов, мы уже отмечали,
что названия «район» (1941—1942 гг.), «сектор» (1943 г.) не-
гативно воспринимались партизанами. К февралю 1944 го-
да, наконец, определилась окончательная структура: соеди-
нение, бригада, отряд, группа. Только два последних под-
разделения, отряд и группа, без изменений прослужили с
ноября 1941 по апрель 1944 года.
О таком подразделении, как группа, следует сказать осо-
бо. В сущности, оно не предусматривалось ни одним нор-
мативным документом. Впрочем, в отличие от Устава
РККА, где четко записано: отделение, взвод, рота, баталь-
он, полк, дивизия... партизанского устава не было никогда.
Уже в ходе войны Центральный штаб партизанского движе-
ния издал своеобразное штатное расписание, которое, опи-
раясь на стихийно сложившуюся практику, регламентиро-
вало структуру партизанских формирований.
Первичным звеном, начиная с ноября 1941 и по апрель
1944 года, неизменно оставалась доказавшая свое право на
жизнь — «группа». В ней могло быть и шесть партизан, и
тридцать. Первоначально я намеревался определить парти-
занскую группу как что-то промежуточное между армей-
ским отделением и взводом. Смущало то, что отделением
командуют сержанты срочной службы, а вот взводом —
офицеры. С учетом того, что командиры партизанских
групп получали денежное довольствие из расчета 250 руб-
лей в месяц и их всех, кто характеризовался положительно,
аттестовали как лейтенантов, а политруков групп, с жалова-
нием 125 рублей, аттестовали как младших лейтенантов, без
колебаний отношу «группу» к первому структурному под-
разделению в партизанской иерархии, сопоставимому со
взводом в общевойсковом подразделении.
239
Поскольку мое детство прошло в военных гарнизонах
Туркмении, запомнилась грустная шутка: «Меньше взвода не
дадут, дальше Кушки не пошлют». Реалии Крымского леса
были таковы, что рядовыми бойцами вновь становились не
то что командиры групп, но командиры и комиссары отрядов.
Летом 1943 года в лесу было всего 6 отрядов. Все их ко-
мандиры, комиссары, начальники штабов, заместители по
разведке, заместители по тылу были аттестованы как офи-
церы. Командир и комиссар — старшие лейтенанты с окла-
дами порядка 500—750 руб.
Если принять денежное содержание за основу, то в
Крымском лесу сформировался следующий своеобразный
рейтинг, в основе которого — месячный оклад:
В.С. Булатов (Командир в.ч. 00125) — 2200 руб.
П.Р. Ямпольский (командцр Северного соединения) —
1800 руб.
Н.Д. Луговой (комиссар Северного соединения) —1700 руб.
М.А. Македонский (командир Южного соединения) —
1700 руб.
М. В. Селимов (комиссар Южного соединения) — 1700 руб.
В.С. Кузнецов (командир Восточного соединения) —
1600 руб.
Р.Ш. Мустафаев (комиссар Восточного соединения) —
1600 руб.
А.А. Аристов (начальник штаба ЮС) — 1400 руб.
В.Е. Савченко (начальник штаба СС) — 1400 руб.
Е.П. Степанов (комиссар 1-й бригады, СС) — 1400 руб.
Ф.А. Федоренко (командир 1-й бригады, СС) — 1400 руб.
И.Я. Бабичев (комиссар 5-й бригады, СС) — 1200 руб.
Т.Ф. Каплун (комиссар 2-й бригады, ВС) — 1200 руб.
С.Д. Качанов (начальник штаба ВС) — 1200 руб.
Н.К. Котельников (командир 2-й бригады ВС) — 1200 руб.
Д.А. Колесников (комиссар — 3-й бригады ВС) — 1200 руб.
А.А. Куликовский (командир 3-й бригады ВС) — 1200 руб.
Ф.С. Соловей (командир 5-й бригады СС) — 1200 руб.
Х.К. Чусси (командир 4-й бригады ЮС) — 1200 руб.
И.Х. Хайруллаев (комиссар 4-й бригады ЮС) — 1200
рублей
240
Г.Х. Саркисьян (начальник штаба 1-й бригады, СС) —
1000 руб.
Г.Ф. Свиридов (начальник штаба 5-й бригады СС) —
1000 руб.
Е.Н. Тарнович (начальник штаба 4-й бригады ЮС) —
1000 руб.
Е.П. Ходосевич (начальник штаба 2-й бригады ВС) —
1000руб. [1, с. 111].
Как можно судить, одни и те же должности были не рав-
ноценны. Оклады командиров Восточного соединения бы-
ли значительно ниже. Как правило, командир и комиссар
получали равное жалованье. Буквально через несколько
дней последовала жалоба, и в приказ были внесены коррек-
тивы — рейтинг Х.К. Чусси был повышен до 1400 руб., и он
был уравнен с командиром 1 -й бригады Северного соеди-
нения.
Партизанское движение вступало в свою заключитель-
ную фазу. Группы выходили на диверсии. Отряды и целые
соединения совершали нападения на гарнизоны, которые
располагались не только в селах, но уже и в городах. Имен-
но такую операцию провело Восточное соединение, захва-
тив на несколько часов Старый Крым. Относительно бес-
перебойно работал воздушный мост. Вывозили раненых, в
лес поступали все новые и новые люди. Тем не менее про-
должали гибнуть люди. Как вспоминал Н.К. Котельников:
«77 апреля, часов в шесть один из командиров отрядов, увидев
входивших в лагерь людей, многие были в немецкой форме,
спросонья принял нас за противника и, не желая сдаваться в
плен, на наших глазах застрелился» [22, с. 194].
Несмотря на то что Красную Армию ждали-ждали, но
пришла она все же неожиданно. Вот как описывает эту
встречу Н.И. Дементьев:
«13 апреля 1944года мы всем отрядом вышли на шоссе Сим-
ферополь — Алушта. Сделали засаду. Видим, танки идут. На
броне партизан знакомый сидит. Как он к немцам попал ?Куда
едет ?Не могу в толк взять. Ну, думаю, под пистолетом у вис-
ка куда угодно повезти можно. Началась пальба, а партизан
этот вовсю машет: не стреляйте — это наши!
Наконец и до меня дошло, что это Красная Армия. Мы же
241
погон никогда не видели. Стали обниматься. Мы сели на тан-
ки и вместе с ними — в Симферополь. Так первыми и вошли»
[50, с. 9].
Практически по аналогичному сценарию партизанские
отряды входят в Бахчисарай, Старый Крым, Ялту... В пер-
вые дни они несут функции милиции, но постепенно жизнь
городов налаживается, и то одного, то другого партизана из
числа командно-политического состава отзывают в распо-
ряжение различных инстанций. Формально отряды функ-
ционируют до 20 апреля 1944 года.
Зеки Ибраимов вспоминал: «15 апреля 1944 наш отряд
вошел в Ялту. Какое-то время мы осуществляли в городе охра-
ну общественного порядка, а потом нам объявили, что всех пе-
редадут в регулярные части Красной Армии, а перед этим всех
поведут в баню, после чего выдадут военную форму.
Возможно, что для остальных так оно и было, но когда,
намывшись и напарившись, я и еще шесть моих сослуживцев по
Коушской роте добровольцев пришли в раздевалку, там нас
ждали сотрудники НКВД. Всех бывших партизан-«доброволь-
цев» отправили в тюрьму. Далее заседание военного трибуна-
ла и приговор. Кому-то дали 6 лет, кому-то 10. Я получил
15лет, а один парень — расстрел!» [51, с. 3].
Столь большой срок наказания, на мой взгляд, объяс-
нялся тем, что Зеки Ибраимов был в «добровольцах» ко-
мандиром отделения, а расстрелянный — командиром
взвода. Аналогично развивались события и для других быв-
ших «добровольцев».
Приказом от 4 мая 1944 г. в распоряжение Управления
НКВД Крымской АССР направлялись шестнадцать парти-
зан 6-го отряда 4-й бригады Южного соединения. Не буду
перечислять их фамилии, отмечу только, что среди них не
было ни одного крымского татарина. Исключительно все
фамилии русские, украинские. Как впоследствии расска-
зывал Н.И. Дементьев, все они были осуждены на различ-
ные, как правило, близкие к максимальным сроки.
Нури Халилов, который никогда не служил в «добро-
вольцах», первоначально оказался в обычной строевой час-
ти Красной Армии. В составе 94-го артполка участвовал в
242
освобождении Севастополя, но затем тоже был отправлен в
фильтрационный лагерь.
Первоначально все находящиеся в нем военнослужащие
жили достаточно дружно, как вдруг пришло известие о том,
что из Крыма высланы крымские татары. Слово «депорти-
рованы» еще не знали, а «высланы» было хорошо знакомо
по ассоциации с Соловками. Уже на следующий день мно-
гие военнослужащие из числа армян, болгар, греков стали
заводить разговоры о том, что не понятно, почему здесь на-
ходятся они? Почему татары — понятно, а вот они никогда с
немцами не сотрудничали.
Подобные разговоры вызвали крупную драку между во-
еннослужащими уже исключительно по национальному
признаку. Примечательно, что начальство совершенно не
вмешивалось в происходящее. Крымские татары обиделись
на своих товарищей по несчастью и обособились, как вдруг
приходит известие, что депортированы армяне, болгары,
греки... Это известие не вызвало радости, но извинения от
людей, с которыми недавно дрались, приняли.
17 мая Сафие Ибраимова вместе с братом находилась в
штабе своего партизанского отряда, как вдруг пришла сест-
ра и в ужасе рассказала о том, что завтра всех татар выселят
и что один хороший человек посоветовал всем держаться
вместе, заранее приготовить все самое необходимое. И Эн-
вер й Сафие искренне возмутились от такой клеветы на Со-
ветскую власть и стали стыдить сестру. Прозрение не насту-
пило даже тогда, когда 18 мая в комнату ворвались солдаты.
На предложение взять все необходимое и отбыть с ними на
вокзал Энвер и Сафие, вместо того чтобы набрать продук-
тов, которых в штабе было в избытке, абсолютно уверен-
ные, что на вокзале их отпустят, с гордым видом поехали с
пустыми руками.
Расплата наступила незамедлительно. На вокзале их за-
толкали в вагон, и поезд тронулся.
Основная же масса партизан стала получать денежное
довольствие за все годы партизанской борьбы.
К примеру, Дементьеву Николаю Ивановичу с 4.11.41 по
1.11.43 г. полагалось по 125 рублей в месяц как командиру
243
группы, а с 1.11.43 по 20.04.44 г. по 750 руб. в месяц уже как
командиру отряда.
16 августа 1944 был подписан приказ № 0363 «О расфор-
мировании Крымского ШПД». В нем говорилось — лич-
ный состав направить:
а) офицеров — в отдел кадров ОПАРМ;
б) сержантов и рядовой состав в 18-й Отдельный запас-
ной стрелковый полк (Беш-Терек, 13 км северо-восточнее
Симферополя) [64, с. 85].
В отношении иностранных подданных приказ поступил
много раньше:
1. Чехов, словаков, моравов, закарпатских украинцев
направить в г. Ефремов Тульской области в распоряжение
командующего чехословацкими воинскими частями в
СССР.
2. Сербов, хорватов, славян, босняков и других лиц юго-
славских национальностей — на станцию Карасево Мос-
ковско-Рязанской железной дороги (Карасевский лагерь
МВО) в распоряжение командира отдельной югославской
части.
3. Поляков — на станцию Дивово Ленинградской желез-
ной дороги (Селецкий лагерь МВО) в распоряжение коман-
дира запасной польской части [1, с. 62].
ПАРТИЗАНСКАЯ ПОЧТА
В течение нескольких лет работы по партизанской тема-
тике у меня сложилось некоторое предубеждение в отноше-
нии «сочинских партизан» — работников Крымского штаба
партизанского движения. Развеялось оно только после то-
го, как в мои руки попали тома переписки, которую вел
Крымский штаб со всем Советским Союзом. Как правило,
все письма были аналогичного содержания: «Мой муж (сын,
брат, отец) Иванов Иван Иванович, 1917г.р., в 1941(1942) го-
ду воевал в Крыму. Нет ли его среди крымских партизан ? Вот
уже два года мы не имеем о нем никакого известия».
Отправляя подобное письмо, люди, что называется, хва-
тались за соломинку. В девяноста пяти случаях из ста к тако-
му письму прикладывался стандартный ответ: «Иванов
Иван Иванович, 1917 г.р., в списках крымских партизан не
значится». Но иногда, и таких писем я видел десятки, куда-
нибудь в Среднюю Азию, в Сибирь или на Урал шел офици-
альный ответ о том, что «Ваш муж действительно воюет в
составе одного из партизанских отрядов Крыма. Ему будет
сообщен Ваш адрес, а также вам направляется денежное до-
вольствие...». Далее указывалась сумма из расчета должно-
сти партизана и периода нахождения его в отряде. Как пра-
вило, на этом переписка не заканчивалась, и приходило но-
вое письмо со словами самой искренней благодарности.
Нередко указывалось, что «поступившие деньги буквально
спасли нашу семью». Вероятно, жизнь в эвакуации, без суще-
ственной поддержки государства, была для большинства
людей на грани жизни и смерти. Следует помнить и то, что
практически все крымские партизаны для своих родных
были «пропавшими без вести».
245
Я начал свой анализ писем с самого радужного исхода,
хотя было и такое, когда сообщалось, что разыскиваемый
человек действительно был крымским партизаном, но...
погиб смертью героя. Такие нюансы, как умер от голода и
тому подобное, естественно, опускались. Но и такой ответ
был благом, так как теперь семья погибшего имела право на
пенсию со стороны государства.
Но были и такие ответы, когда сообщалось, что ваш муж
Иванов Иван Иванов расстрелян как изменник Родины.
Параллельно аналогичная информация направлялась в ме-
стное отделение НКВД, и на семью погибшего обрушива-
лись невзгоды, связанные с тем, что теперь они «члены се-
мьи врага народа».
Первые письма на Большую землю улетели, в прямом
значении этого слова, вместе майором Лариным. Когда
бывшего командира Зуйского отряда доставили в Ленино,
где находился штаб Крымского фронта, то его посетил лич-
но Л.З. Мехлис. Долго и придирчиво расспрашивал, а затем
велел отправить самолетом в Краснодар в госпиталь. Когда
Н.П. Ларина стали готовить к операции, то оказалось, что
все карманы заполнены записками от партизан с адресами
их родных. Ларин попросил, чтобы к нему прикрепили трех
школьниц, которые разберут эти записки и напишут пись-
ма. Через какое-то время в госпиталь пошел обратный по-
ток писем, а затем стали приезжать родные партизан.
В дальнейшем эта функция — координатора партизан-
ской почты перешла на Крымский штаб партизанского
движения.
Иногда письма шли через Москву.
«ЦК ВКП (б) Маленкову
Я не получаю ничего на мужа Каплуна Тимофея Григорьеви-
ча, хотя знаю, что он старший политрук и находится в Крыму
в партизанах. Связи с ним не имею».
На письме в углу пометка «Упоминается в письме № 2
Мокроусова как комиссар отряда Тимощука. Письмо пере-
правлено в Крымский обком». Далее следовал ответ из Крым-
ского штаба партизанского движения: «16.02.43. На ваше
письмо сообщаю, ваш муж Тимофей Григорьевич Каплун здо-
ров и продолжает работу по выполнению партийного задания.
246
По указанию ЦК ВКП(б) вы будете получать пособие с 1 авгу-
ста 1942 в одном из парторганов по месту жительства. О ва-
шем местожительстве сообщим т. Каплуну. Пишите по ад-
ресу: г. Сочи. Крымский обком ВКП(б).
Секретарь обкома Б. Лещинер» [31, с. 83].
А вот фрагмент воспоминаний врача О.И. Сухарева.
«Однажды слышу незнакомый голос:
—Доктор, вам есть письма, получите их.
Я подумал, что принес кто-нибудь записку из деревни, но
моему удивлению и радости не было предела, когда из рук пар-
тизана я получил два письма с почтовыми печатями и адре-
сом, написанным знакомым почерком. Письма были от самого
близкого мне в жизни человека, от жены из Ташкента. Уже
полтора года она должна была считать меня погибшим после
падения Севастополя, а теперь вдруг в лесу, в окружении вра-
га — эти письма. Они доставили мне, кроме радости, бод-
рость и надежду на личное счастье. Жена и сын были здоровы.
Они считали меня погибшим. И совершенно неожиданно полу-
чают правительственную телеграмму, что я жив, здоров и
адрес для письма. В будущем я еще два раза получал письма от
жены: и каждый раз края письма оказывались обгорелыми.
Дело в том, что почта самолетом доставлялась в Зуйские
леса, удаленные от нас на сто пятьдесят километров. Доро-
гой наши почтальоны ночью разводили костры и засыпали на
них. От неосторожности, утомления неизбежно подгорали
одежда, вещи. Этой же участи подвергалась и сумка с по-
чтой» [23, с. 19]..
НАГРАЖДЕНИЕ КРЫМСКИХ ПАРТИЗАН
Вопросы награждения крымских партизан периода
1941—1944 гг. долгое время оставались вне внимания иссле-
дователей и до сих пор остаются «белым пятном» нашей ис-
тории. Обращение к этой теме такого исследователя, как
В.М. Брошеван, представившего статистические данные по
количеству награжденных и их группировку по отрядам, по
видам наград, только обозначило проблему [64].
Правительственная награда — это материальное вопло-
щение оценки деятельности крымских партизан, и вот
именно эта проблема оставалась вне внимания ученых,
краеведов, общественности.
Слова «медаль», «орден» своим возникновением обяза-
ны латинскому языку. «Медаль» когда-то означала всего
лишь «металлическую монету», а «орден» — принадлеж-
ность к определенному сословию. В отличие от них слово
«награда» истинно русское, славянского происхождения.
Выскажу собственную версию, что «грабить» и «награж-
дать» — слова одного корня. Во втором случае человек по-
лучает определенные блага за какие-то заслуги, а в пер-
вом — берет не по праву.
Необходимо отметить, что если в царской России люди,
награжденные орденами империи, причислялись к дворян-
скому сословию, а обладатели медалей имели иные весьма
существенные льготы, то награды СССР не гарантировали
даже личной безопасности. Так, кавалеры четырех орденов
Красного Знамени С.С. Вострецов и И.Ф. Федько были ре-
прессированы как враги народа. Самое высокое звание
248
страны: «дважды Герой Советского Союза» не спасло Якова
Смушкевича от расстрела.
С другой стороны, тот факт, что тот или иной человек
был награжден высшими наградами государства, совер-
шенно не гарантировал его безусловной лояльности к ре-
жиму. Нестор Махно был награжден орденом Красного
Знамени одним из самых первых в стране (№ 5), а генерал
Власов — кавалер одного из первых орденов Ленина...
К моменту начала партизанской борьбы в рядах крым-
ских партизан орденоносцы были наперечет. Командую-
щий партизанским движением А.В. Мокроусов имел орден
Красного Знамени еще с Гражданской войны и орден Лени-
на за Испанию; начальник штаба 1-го партизанского рай-
она Ф.И. Захаревич — орден Красного Знамени за борьбу с
басмачеством; оказавшийся в лесу с остатками 95-й с.д.
Е.Н. Тарнович имел медаль «За отвагу», которую недавно
получил в финскую войну...
Несмотря на то, что к началу партизанской эпопеи шел
121-й день войны и в партизанах помимо своей воли оказа-
лись сотни участников успешных боев под Одессой и не
очень успешных на Перекопе, никто из них боевых наград
еще не имел. Награждали в 1941 году крайне скупо. Характер-
на горькая шутка той поры: «На пятки ордена не вешают».
В силу того, что крымские партизаны до января 1942 го-
да не имели связи с Большой землей, а регулярная авиа-
связь появилась только в апреле 1942 года, именно с этого
времени вопрос награждения крымских партизан стано-
вится реальностью.
С началом Керченской десантной операции в партизан-
ском лесу воцарила эйфория скорого освобождения. Ко-
мандующий партизанским движением А.В. Мокроусов по-
сылает представление на награждение 67, на его взгляд,
наиболее отличившихся партизан орденами и медалями.
Документ, тем не менее, не имел хода. Дело в том, что резко
обострившийся конфликт внутри партизанского руково-
дства: А.В. Мокроусова, С.В. Мартынова, И.Г. Генова с од-
ной стороны и оказавшихся в лесу кадровых военных — с
другой, привел к тому, что те тоже послали свой список...
Началась война компроматов.
«На Ваше письмо от 5.03.42 о представлении к ордену Ле-
249
нина командира партизанского движения Крыма полковника
Лобова Михаила Тихоновича и комиссара партизанского дви-
жения полкового комиссара Попова Ефима Абрамовича сооб-
щаю:
С первых дней прибытия в район действий партизанских
отрядов Лобов и Попов начали противопоставлять себя ко-
мандованию, внося раздор между военными и гражданскими
товарищами. Сотой целью группировали вокруг себя команди-
ров частей РККА, попавших в партизаны из вражеского окру-
жения, и вообще недовольных, обиженных, снятых с команд-
ных постов за те или иные поступки.
Затеянная склока Поповым и Лобовым привела к обостре-
нию до крайности взаимоотношений между командирами и
отразилась на боевой деятельности партизанских отрядов в
тот период.
Лобов и Попов за время пребывания в партизанах в боевых
делах ничем себя не проявили, больше того, Лобов системати-
чески пьянствовал.
Категорически возражаю и прошу Вас к награде их не пред-
ставлять...
Уполномоченный штаба в/ч 00125 Булатов» [24, л. 28].
Как результат, награждение затянулось на многие меся-
цы. Вопрос перекочевал в Военный совет Северо-Кавказ-
ского фронта (командующий С.М. Буденный, член Воен-
ного совета Л.М. Каганович.) Решили дождаться оконча-
тельного освобождения Крыма, но оно не состоялось, а все
закончилось грандиозной катастрофой. Наряду с руково-
дством Крымского фронта командующий партизанским
движением А.В. Мокроусов был признан одним из ее ви-
новников. Сменилось руководство не только крымскими
партизанами, но и фронта.
Только 24.10.42 г. был издан приказ № 018 командующе-
го Черноморской группой войск Закавказского фронта ге-
нерал-лейтенанта Петрова о награждении правительствен-
ными наградами 288 крымских партизан: орденом Лени-
на — 6 чел.; орденом Красного Знамени — 112 чел.;
Красной Звезды — 109 чел.; медалью «За отвагу» — 29 чел.;
«За боевые заслуги» — 25 чел.;
250
«Партизан Великой Отечественной войны»! степени —
25 чел [78, с. 388].
Для непосвященных «в тайны Мадридского двора», на-
граждение, по многим позициям, вызывало недоумение.
Руководители партизанского движения той поры: М.Т. Ло-
бов и Н.Д. Луговой — командующий и комиссар были на-
граждены как бы «по второму разряду» — получили ордена
Красного Знамени. А.В. Мокроусов в списке награжденных
отсутствовал.
Награждение породило нездоровые разговоры, которые
тут же были зафиксированы компетентными органами: «За
гибель 400 человек весной у Северского Смирнов вместо пули
орден получил» [64, с. 18]. Н.Д. Смирнов — зам. наркома
внутренних дел Крымской АССР, обеспечивавший заклад-
ку партизанских баз.
Не все было объективно и в части награждения женщин-
партизанок. Именно тогда появилась, ставшая впоследст-
вии популярной, прибаутка:
«Нашей Кате за пизду дали красную звезду».
Среди ста двадцати награжденных орденом Красной
Звезды было семь женщин [78, с. 388].
«Селихов не оправдал оказанного ему высокого доверия ВСФ
в части представления и наградил отличившихся творчески.
Он использовал это право — расплачивался орденом за удовле-
творение своей биологической животной страсти. В числе
других награждена орденом Красной Звезды Имярек только за
то, что эта девушка с ним спит» [2, с. 79].
«Вы должны понять, какие возмущения вызвал этот факт
среди партизан. Уж если нужно было наградить девушку-
женщину, то у нас есть десятки прекрасных девчат и женщин,
заслуженно пользующихся и уважением за свои героические де-
ла. Имярек не была ни в одной операции. Касьянов» [2, с. 80].
Награждение орденами и медалями «лесных жен» не бы-
ло чем-то из ряда вон выходящим, подобным «грешила» и
действующая армия, и потому на «шалости» партизанских,
командиров закрывали глаза.
251
Не хотелось бы, чтобы у читателя сложилось несколько
превратное представление о крымских партизанах. Они
были обыкновенными людьми со всеми присущими им
слабостями. В 1964 году я работал в Очаковском автопарке,
и мой первый наставник диспетчер Николай Иванович Ко-
валенко был награжден четырьмя медалями «За отвагу».
Когда я высказал ему свое восхищение тем, что он имеет та-
кие редкие награды, то, к моему удивлению, он отнесся к
этому как-то скептически. Потом рассказал, что раза два
его представляли к ордену Красной Звезды, но комбат вы-
черкивал и по-прежнему представлял к медали. Все бы ни-
чего, но когда орден Красной Звезды получила ППЖ ком-
бата — стало обидно. Именно тогда я впервые услышал эту
частушку: «Нашей Кате...»
В эти же дни (21.10.42) небольшая группа крымских пар-
тизан приказом командующего Черноморским флотом на-
граждается недавно учрежденной медалью «За оборону Се-
вастополя». За основу были взяты отряды, территориально
примыкающие к Севастополю.
В связи с тем, что фронт откатился далеко на восток и
бои шли под Майкопом и Сталинградом, командование
Северо-Кавказского фронта полностью утратило интерес к
крымским партизанам, а потому вопрос об их дальнейшем
награждении уже лоббировал Центральный штаб партизан-
ского движения.
Появился Указ Президиума Верховного Совета СССР от
07.03.43 г., в котором среди прочих была небольшая группа
крымских партизан. Затем Указ от 04.05.43 г., по которому
180 крымчан были награждены медалью «Партизану Отече-
ственной войны» [26, с. 51].
Учреждение этой, как бы сказать, фирменной награды
фактически стало отдушиной, которая в какой-то степени
компенсировала невнимание высшего командования в час-
ти награждения крымских партизан. Появляются приказы
начальника Центрального штаба партизанского движения
СССР, опубликованные в газете «Известия», о награждении
партизан:
16.02.43 № 6. Медалью «Партизану Отечественной войны»
I степени — 25 чел.
252
II степени — 90 чел. [26, с. 20]
Затем приказы: 29.06.43 № 61; 05.10.43 № 97; 27.12.43
№131.
К моменту окончания боевых действий на полуострове
на 16 апреля 1944 г. из числа крымских партизан уже было
награждено 558 человек. Из них 1 раз — 343 человека; 2 раза —
224 человека; 3 раза — 11 человек [64, с. 82].
Радист С.П. Выскубов в своих воспоминаниях рассказал
о процедуре награждения.
«Через день побывал в разведотделе фронта, написал от-
чет о проведенной в тылу врага работе. А на шестой день пре-
бывания в госпитале меня пригласили в сочинский театр, где в
торжественной обстановке партизанам вручали правитель-
ственные награды. И вдруг назвали мою фамилию. Я сразу не
поверил: думал, ослышался. Но сидевший рядом Бабичев толк-
нул меня в бок и кивнул — иди, мол, на сцену. Я встал и стою в
растерянности. «Да смелее, смелее поднимайтесь к нам», —
обращается ко мне из президиума Капалкин. Вышел я на сцену
и почувствовал, как краснею. А в это время начальник развед-
отдела фронта уже говорил, что в тылу врага я проявил му-
жество и героизм, за что награжден боевым орденом. Затем
он прикрепил к моему новому кителю орден боевого Красного
Знамени и медаль «Партизану Отечественной войны». По-
здравил меня и первый секретарь Крымского обкома партии
Владимир Семенович Булатов. Я страшно разволновался. Хо-
тел произнести речь, но из этого ничего не вышло, и я только
выдавил: «Служу Советскому Союзу!» Шел я со сцены, а ко мне
из рядов тянулись руки знакомых и совершенно незнакомых
людей, поздравляли. После вручения наград артисты сочин-
ского театра дали концерт» [68].
С освобождением Крыма все надежды возлагались на
последнее, главное, небывалое по масштабу награждение.
Оно впечатляло как по количеству представленных лю-
дей — 1130 человек, так и по качеству — девять должны бы-
ли получить звание Героя Советского Союза [26, с. 101].
Документы еще только повезли в Москву, как уже пошел
поток жалоб и протестов.
«Считаю неправильным, даже оскорбительным представ-
ление к правительственной награде следующих людей:
253
Имярек — за время, которое я ее знаю по лесу, она ничем се-
бя не проявила, ни в одном бою не участвовала, ни одного бое-
вого задания не выполняла. Как руководитель комсомольской
организации не прославилась. За какие же заслуги ей давать
награду ?Неужто за близость к комиссару Имярек ?Якатего-
рически против представления ее к награде. Она того не за-
служивает.
Имярек — за короткое время пребывания в Северном соеди-
нении она проявила себя как трус. В боях с 29.12 по 8.01.44 г.
много раз убегала с поля боя и лично я три раза возвращал ее на
место. Стоит ли труса представлять к награде?По-моему,
нет.
Имярек — Был уполномоченным особого отдела. Трусоват.
В боях не участвовал. Свою работу вел плохо, за что и был
снят. Не заслуживает представления к награде. Комиссар
бригады «Грозной», редактор газеты «Красный Крым» Степа-
нов. 12.07.44» [24, с. 101].
«Мартынов С.В. в списках значится как комиссар отряда.
Он никогда им не был. За свой период нахождения в лесу он и
Мокроусов партизанскому движению нанесли большой вред.
Их бездеятельность поставила партизанское движение под
угрозу голодной смерти, которая вырвала сотни жизней луч-
ших партизан.
Мартынов в лесу не показал себя как боевой комиссар. Не
заслуги перед Родиной, а большая вина за сотни партизан,
умерших от голода. Не к награде, а к ответу за такие дела.
Высказываю категорический протест к представлению к
правительственной награде тов. Мартынова.
11/VII Ермаков» [25, с. 67].
Сказал свое веское слово и НКВД. Практически каждый
пятый был отклонен из-за наличия какого-либо компрома-
та. Как можно судить уже с сегодняшних позиций, обвине-
ния в основном были надуманными и связаны с пребыва-
нием данного человека в плену или на оккупированной тер-
ритории. Иногда действительно ставился заслон перед
людьми явно недостойными, в основном пьяницами, но
это было скорее исключением.
Тем не менее вся огромная работа по составлению реля-
ций оказалась напрасной.
254
После депортации крымских татар, армян, болгар, гре-
ков весь этот пакет наградных документов оказался невос-
требованным.
В Крыму сделали неправильный вывод,!что все дело
лишь во включении в наградной список депортированных
народов. Готовится новое, значительно меньшее по разме-
рам представление. 21 августа 1944 г. бюро Крымского об-
кома партии просит Президиум Верховного Совета СССР
присвоить звания Героев Советского Союза уже пяти пар-
тизанам Крыма:
Грузинову Георгию Федоровичу, 1919 г.р.
Командиру 3-го партизанского отряда, 4-й бригады
Южного соединения. В партизанах с ноября 1941 по апрель
1944 г. Посмертно.
Козлову Ивану Андреевичу, 1888 г.р.
Секретарю подпольного горкома ВКП (б).
Кузнецову Владимиру Степановичу, 1915 г.р.
Командиру Восточного соединения. В партизанах с но-
ября 1941 по апрель 1944 г.
Косухину Анатолию Николаевичу, 1925 г.р.
Руководителю подпольной комсомольской организа-
ции в г. Симферополе. Командиру молодежного партизан-
ского отряда.
Федоренко Федору Ивановичу, 1921 г.р.
Командиру 1-й бригады, Северного соединения. В пар-
тизанах с ноября 1941 по апрель 1944 г.
Наградить орденами и медалями: Орден Ленина —
13 чел; Красного Знамени — 44 чел.; Отечественной войны
I ст. — 45 чел.; П-й ст. — 62_чел.; Красной Звезды — 116 чел.;
«За отвагу» — 20 чел.; «За боевые заслуги» — 32 чел.; «Пар-
тизану Отечественной войны I ст.» — 199 чел.; «Партизану
Отечественной войны II ст.» — 178 чел [40. л. 147].
Сразу после депортации подняли голову сторонники
«антитатарского курса», что выразилось в представлении
А.В. Мокроусова и С.В. Мартынова к такой высокой награ-
де, как орден Красного Знамени. Зато их вечный оппонент
Н.Д. Луговой был «понижен» до ордена Отечественной
войны. Обращает на себя внимание и то, что мать руково-
дителя молодежного подполья Вергили-Косухина Мария
255
Павловна представлена к ордену Красного Знамени. Пока
еще она в фаворе и до шельмования и ее, и ее сына остаются
считаные месяцы, а пока Анатолия Косухина представляют
к званию Героя Советского Союза.
Среди представленных к наградам большая группа мо-
лодых подпольщиков, но среди них почему-то нет Бориса
Хохлова.
Естественно, что в списке нет ни одного крымского та-
тарина, грека, болгарина, армянина...
Правда, посмертно представлен к ордену Младенов Ва-
силий Федорович, но это скорее недосмотр, забыли, что он
болгарин [40, л. 161].
Но и это награждение не состоялось.
Почти два года со всей страны в Крымский обком пар-
тии, в Центральный штаб партизанского движения идут
письма от бывших крымских партизан с просьбой о награж-
дении их партизанской медалью. В сознании людей эта на-
града стала чем-то вроде знака, подтверждающего, что этот
человек был партизаном. Надо сказать, что отказов практи-
чески не было.
Вот что писал в своих воспоминаниях один из непосред-
ственных участников тех событий А.А. Сермуль: «В 1946го-
ду по инициативе Лугового Октябрьский (командующий
Ч.Ф.) согласился подписать представление обкома и награ-
дить партизан в пределах своей компетенции. Поскольку до-
кументы готовил Луговой, был сделан крен в сторону Северно-
го соединения. Дементьев, которого раньше представляли на
Героя, почему-то получил орден Отечественной войны. Недо-
вольство партизан вызвал тот факт, что ордена получили
работники обкома, которые никогда в лесу не были и сидели в
Сочи [92, с.84].
Последнее награждение было произведено приказом
начальника Белорусского штаба партизанского движения
№ 435 уже 25.07.46. В соответствии с этим приказом меда-
лью «Партизану Отечественной войны» было награждено
еще 145 бывших крымских партизан [26, с.58].
Работая с архивными документами, автор выявил свое-
образную «партизанскую гвардию»: тридцать семь человек,
которые имели по четыре правительственные награды. Да-
256
же при беглом изучении списка бросается в глаза, что в нем
нет таких легендарных личностей, как Ф.И. Федоренко,
А.А. Сермуль, С. Кадыев, К.Б. Муратов... Объясняется это
тем, что двое первых ушли на фронт, двое других оказались
в депортации и потому последующие награждения их уже
не коснулись.
Учитывая тот факт, что медаль «За оборону Севастопо-
ля» по своему статусу вручается не за проявление личного
мужества, а всему составу частей армии, авиации и флота,
принимавшему участие в обороне города, медаль «Партиза-
ну Отечественной войны» де-факто тоже приобрела анало-
гичный статус.
Вероятно, каждый читатель слышал о «черном рынке
наград». Работая над книгой, я специально поинтересовал-
ся у антикваров, сколько стоит медаль «Партизану Отечест-
венной войны». Ответ приятно удивил: сегодня — это одна
из самых раритетных наград. Стоимость исчисляется в .сот-
нях долларов.
Можно сделать грустный вывод о том, что 56 лучших из
лучших крымских партизан, тех, кто прошел всю эпопею с
ноября 1941 по апрель 1944 г., были награждены за личные
подвиги всего лишь одной или двумя боевыми наградами
каждый.
Из этой славной когорты крымских партизан, которые
весной 1944 года были представлены к наградам, но их не
получили, сегодня живы только три человека: бывший ко-
мандир 6-го отряда 3-й бригады ЮС Николай Иванович
Дементьев, комиссар 1-го отряда 3-й бригады ВС Беляев
Михаил Петрович, командир группы 21-го отряда 5-й бри-
гады СС Нури Халилов.
Партизанская гвардия:
Бабичев Иван Яковлевич — Красное Знамя; Отечественной
войны I степени; «За оборону Севастополя»; «Партизану
Отечественной войны» Iстепени.
Бережной Андрей Филиппович — Красная Звезда; Отече-
ственной войны II степени; «За оборону Севастополя»;
«Партизану Отечественной войны» Iстепени.
Бондаренко Иван Алексеевич — Красная Звезда; Отечест-
9 В. Поляков
257
венной войны IIстепени; «За оборону Севастополя»; «Пар-
тизану Отечественной войны» Iстепени.
Бровко Арсентий Филиппович — Отечественной войны II
степени; «За отвагу»; «За оборону Севастополя»; «Парти-
зану Отечественной войны» Iстепени.
Буряк Василий Михайлович — Красное Знамя; Отечествен-
ной войны IIстепени; «За оборону Севастополя»; «Парти-
зану Отечественной войны» IIстепени.
Виноградов Егор Кузьмич — Красное Знамя; Отечественной
войны IIстепени; «За оборону Севастополя»; «Партизану
Отечественной войны» Iстепени.
Вихман Леонид Абрамович — Красное Знамя; Отечествен-
ной войны Iстепени; «За оборону Севастополя»; «Парти-
зану Отечественной войны» Iстепени.
Гордиенко Николай Григорьевич — Красная Звезда; Отече-
ственной войны II степени; «За оборону Севастополя»;
«Партизану Отечественной войны» Iстепени.
Григорьян Николай Арсеньевич — Красная Звезда; Отече-
ственной войны II степени; «За оборону Севастополя»;
«Партизану Отечественной войны» Iстепени.
Дементьев Николай Иванович — Красное Знамя; Отечест-
венной войны Iстепени; «За оборону Севастополя»; «Пар-
тизану Отечественной войны» I степени.
Караздаев Степан Петрович — Красное Знамя; Красная Звез-
да; «За оборону Севастополя»; «Партизану Отечествен-
ной войны» I степени.
Качанов Сергей Дмитриевич — Красная Звезда Отечест-
венной войны Iстепени; «За оборону Севастополя»; «Пар-
тизану Отечественной войны» Iстепени.
Квашнин Роман Савельевич — Отечественной войны IIсте-
пени; «За отвагу»; «За оборону Севастополя»; «Партизану
Отечественной войны» IIстепени.
Киришин (Кирюшин) Александр Иосифович — Красная
Звезда; «За оборону Севастополя»; «Партизану Отечест-
венной войны» Iстепени; «Партизану Отечественной вой-
ны» II степени.
Кособродов Константин Яковлевич — Отечественной вой-
ны II степени; «За отвагу»; «За оборону Севастополя»;
«Партизану Отечественной войны» Iстепени.
258
Кочетков Алексей Алексеевич — Отечественной войны
IIстепени; «За отвагу»; «За оборону Севастополя»; «Пар-
тизану Отечественной войны» II степени.
Крапивный Иван Васильевич — Красная Звезда; Отечест-
венной войны IIстепени; «За оборону Севастополя»; «Пар-
тизану Отечественной войны» IIстепени.
Купреев Иван Иванович — Красная Звезда; Отечественной
войны IIстепени; «За отвагу»; «За оборону Севастополя»;
«Партизану Отечественной войны» Iстепени.
Кураков Иван Григорьевич — орден Ленина', Красная Звезда;
«За оборону Севастополя»; «Партизану Отечественной
войны» Iстепени.
Лаврентьев Сергей Иванович — Красная Звезда; Отечест-
венной войны IIстепени; «За оборону Севастополя»; «Пар-
тизану Отечественной войны» Iстепени.
Луговой Николай Дмитриевич — Красное Знамя; Отечест-
венной войны Iстепени; «За оборону Севастополя»; «Пар-
тизану Отечественной войны» Iстепени.
Москалев Иосиф Иванович — Красная Звезда; Отечествен-
ной войны Iстепени; «За оборону Севастополя»; «Парти-
зану Отечественной войны» Iстепени.
Палажченко Алексей Савельевич — Красная Звезда; Отече-
ственной войны II степени; «За оборону Севастополя»;
«Партизану Отечественной войны» Iстепени.
Печеренко Василий Федорович — Красное Знамя; Отечест-
венной войны IIстепени; «За оборону Севастополя»; «Пар-
тизану Отечественной войны» IIстепени.
Плетнев Николай Михайлович — Красная Звезда; Отечест-
венной войны IIстепени; «За оборону Севастополя»; «Пар-
тизану Отечественной войны» Iстепени.
Рябошапко Григорий Карпович — Красная Звезда; «За обо-
рону Севастополя»; «Партизану Отечественной войны»
Iстепени; «Партизану Отечественной войны» IIстепени.
Сакович Яков Матвеевич — Красное Знамя; Красное Знамя;
«За оборону Севастополя»; «Партизану Отечественной
войны» I степени.
Самойленко Михаил Федорович — Красная Звезда; Красная
Звезда; «За оборону Севастополя»; «Партизану Отечест-
венной войны» Iстепени.
259
Свиридов Георгий Филиппович — Красное Знамя; Красное
Знамя; «За оборону Севастополя»; «Партизану Отечест-
венной войны» Iстепени.
Сорока Николай Анисимович — Красное Знамя; Красное
Знамя; «За оборону Севастополя»; «Партизану Отечест-
венной войны» I степени.
Стрельников Иван Матвеевич — Отечественной войны
Iстепени; «За боевые заслуги»; «За оборону Севастополя»;
«Партизану Отечественной войны» Iстепени.
Сырьев Иван Егорович — Отечественной войны Iстепени;
«За боевые заслуги»; «За оборону Севастополя»; «Парти-
зану Отечественной войны» Iстепени.
Талышев Василий Павлович — Красная Звезда; Отечествен-
ной войны IIстепени; «За оборону Севастополя»; «Парти-
зану Отечественной войны» IIстепени.
Тарнович Евгений Николаевич — «Красная звезда»; Отече-
ственной войны II степени; «За оборону Севастополя»;
«Партизану Отечественной войны» IIстепени.
Тоцкий Василий Иванович — Красная Звезда; «За оборону
Севастополя»; «Партизану Отечественной войны» I сте-
пени; «Партизану Отечественной войны» IIстепени.
Урсол Иван Игнатович — Красная Звезда; Отечественной
войны IIстепени; «За оборону Севастополя»; «Партизану
Отечественной войны» Iстепени.
Чусси Христофор Константинович — Красная Звезда; Оте-
чественной войны IIстепени; «За оборону Севастополя»;
«Партизану Отечественной войны» Iстепени.
Всего было награждено 1048 человек.
Пять раз — 1 чел.; четыре раза — 38 чел.; три раза —
111 чел.; дважды — 216 чел.; один раз — 682 чел. [27, с. 44].
ПАРТИЗАНСКИЕ АНГЕЛЫ
В истории партизанского движения в Крыму исключи-
тельное место занимают действия летчиков Черноморского
флота, 5-й воздушной армии, транспортной авиации, кото-
рые сбрасывали грузы, совершали посадки в Крымский лес
для эвакуации раненых, доставки продуктов, боеприпа-
сов...
Военная ситуация в Крыму сложилась таким образом,
что осенью 1941 года частям Приморской армии удалось за-
цепиться за небольшой участок земли в Юго-Западном
Крыму и потому от находящихся в горах партизан их отде-
лял десяток километров. Вполне естественно возникло
стремление направить в Севастополь людей, которые бы
доложили о крымских партизанах, указали бы возможное
место посадки самолета, который бы доставил рацию и ра-
диста. Несколько попыток таких групп завершались не-
удачно, но в конце марта 1942 года четверо партизанских
разведчиков, следуя через мыс Айя, вышли в расположение
наших войск. Их доставили к командующему Приморской
армией Петрову. Партизаны 3-го района, расположенные в
примыкающих к Севастополю лесах, просили прислать ра-
диста с рацией, продукты, были готовы выполнять задания
командования по разведке.
Генерал Петров сразу же оценил ту потенциальную по-
мощь, которую может оказать фронту партизанская развед-
ка. Просьбе партизан была дана «зеленая улица».
Теперь наступил черед авиации. Летчик-истребитель
Филипп Герасимов получил приказ вылететь на разведку и в
заданном квадрате обнаружить и сфотографировать поля-
261
ну, на которой может находиться партизанский отряд, сбро-
сить вымпел.
Выполнив приказ, Ф.Ф. Герасимов и подумать не мог,
что на этом его партизанская эпопея не закончилась, а
только начинается. Его вновь вызвали к командиру полка и
поставили задачу: на самолете У-2 совершить на обнару-
женную им поляну посадку и доставить туда радиста с рацией.
Утром 10 апреля 1942 года он вылетел на задание. Без
проблем нашел партизанскую поляну и уверенно пошел на
посадку. Далее началось что-то невероятное. У-2 на какое-
то мгновение почему-то перестал снижаться, потом вдруг
«вспух» и стал парить почти до середины поляны. Такое
могло произойти от порыва встречного ветра, но летчик хо-
рошо видел, что дым от костра стоял столбом и верхушки
деревьев не качались. Озадаченный летчик прибавил газу и
ушел на второй заход. Ничего не изменилось. Только с чет-
вертой попытки, резко изменив угол наклона, он наконец
почувствовал, что колеса коснулись земли. На самом краю
площадки самолет ткнулся обо что-то колесами и завалился
на нос. Винт сломался.
Причина происшедшего крылась в специфике полетов в
Крымских горах. Поляну прогрело солнце, и самолет под-
пирали невидимые восходящие теплые потоки воздуха.
Летчик с интересом смотрел на обступивших его, пре-
дельно исхудавших людей. Сразу же заметил, что их оружие
находится почему-то в руках, а не как обычно у военнослу-
жащих на плече. Он наивно поинтересовался, почему это
так. Ответ его ошеломил: «Ремни мы съели. Варили, резали,
как лапшу, и ели».
Герасимов достал из фезюляжа самолета бумажный ме-
шок с сухарями, свертки с концентратами, плитками шоко-
лада «Золотой якорь», упаковки с махоркой и спичками.
Вечером появились гидросамолеты, которые сбросили
партизанам четыре парашюта с продовольствием.
Деревянный винт после удара о землю пришел в полную
негодность, но кто-то из партизан вспомнил, что километ-
рах в семидесяти от лагеря видел два самолета У-2, у кото-
рых пропеллеры стоят на месте. Тут же отправили экспеди-
цию.
262
Несколько суток летчик жил среди партизан. Наконец
группа вернулась. Люди выбились из сил, один партизан
умер в пути.
Установили винт, но завести двигатель не удалось, так
как у его помощника не хватило сил провернуть лопасть —
голод. Поменялись ролями: моторист сел в кабину, а летчик
крутанул винт. Мотор завелся.
Герасимов начал разбег, но все происходило так же непо-
нятно, как и при посадке, но уже с точностью до наоборот.
Причина была все в тех же воздушных потоках. Старто-
вал летчик рано утром, а в это время холодный воздух как
бы стекал с гор. Это течение и прижимало самолет к земле.
Изношенный мотор не смог вытянуть дополнительной на-
грузки, да и площадка была коротковата для таких условий.
Самолет рухнул на деревья.
Все партизанские мемуаристы: И.З. Вергасов, М.А. Ма-
кедонский, А.А. Сермуль, В.И. Черный, описывая эпопею с
прилетом летчика и доставкой радиста, отмечают, что в ре-
зультате аварийной посадки рация пострадала. Только
В.Б. Емельяненко вносит ясность: «Северский с Герасимо-
вым подошли к радисту. Дмитриев с надетыми наушниками
стоял на коленях возле рации, отстукивая позывные, вслуши-
ваясь в шорохи. Севастополь молчал» [73, с. 54].
Через несколько дней в расположение отряда пришли
четыре моряка-разведчика из Севастополя. Они принесли с
собой более современную рацию «Север», и благодаря ей
регулярная связь, наконец, была установлена. Вместе с раз-
ведчиками Ф.Ф. Герасимов должен был вернуться в Сева-
стополь.
На обратном пути он приметил более удобную для поса-
док самолета площадку, как ее потом назвали, «Светлую по-
ляну», которая вскоре и стала партизанским аэродромом.
Возвращение летчика буквально с того света произвело
на командование огромное впечатление, и он был пред-
ставлен к званию Героя Советского Союза. Как сообщалось
в Указе от 14.06.42 г., «За установление связи с крымскими
партизанами и доставку им радиста с рацией».
Для поддержания постоянной связи с партизанами воз-
никла острая необходимость в маленьких самолетах, кото-
263
рые могли бы успешно приземляться в Крымских горах, и
тогда командование Приморской армии добивается отко-
мандирования из Краснодара нескольких самолетов С-2.
Фактически это тот уже У-2, но пассажирский вариант, вот
почему он и назывался С-2 «Санитарный». С него нельзя
было производить сброс продуктов, но можно было выво-
зить раненых. Одного в сидячем положении, другого в ле-
жачем.
24 апреля 1942 из Краснодара в Севастополь прибыли
летчики В.З. Битюцкий, Ф.П. Мордовец, А.М. Романов,
которые стали осуществлять регулярные полеты в лес из
осажденного Севастополя.
А.А. Сермуль вспоминет о последнем прилете Федора
Мордовца.
«В самые последние дни Севастополя он на У-2 прилетел к
нам, своего технаря привез и девушку. Не хватало ему бензина
до Большой земли. Несколько дней жил у нас, пока ему не сбро-
сили канистру бензина, тогда он полетел на Кавказ, но бензи-
ну ему и здесь до посадки не хватило, из-за встречного ветра и
перегрузки (3 человека) бензин кончился уже над Керченским
проливом. Сел на воду. Трое суток плавали, держась за пустую
канистру, пока их случайно не подобрал наш катер. Самолет
полузатонувший рядом, попробовали взять на буксир, но он
развалился и затонул» [92, с. 32].
На другом уголке Крымского полуострова связь с парти-
занскими отрядами Зуйских лесов установило командова-
ние Крымского фронта.
Во второй половине марта летчиков 764-го полка лейте-
нанта Морозова, младшего лейтенанта Молчанова и сер-
жанта Зеленкова вызвали в штаб полка и вручили предписа-
ние отбыть в Керчь в распоряжение штаба ВВС Крымского
фронта. Там стало известно, что они и еще три экипажа со-
седнего 763-го полка получат санитарные самолеты С-2 и
будут заниматься эвакуацией из Крымских гор раненых
партизан. Как старший по званию лейтенант Морозов был
назначен командиром группы. Со всех летчиков взяли под-
писку о неразглашении военной тайны.
25 февраля 1942 года был произведен первый сброс про-
дуктов с самолетов ТБ-3. Всего 36 грузовых парашютов.
264
Первый блин в какой-то степени вышел комом. Мешки с
мукой разбивались о землю, оставив вокруг себя облако бе-
лой пыли. Уже к следующему разу те, кто готовил партизан-
ские посылки, внесли коррективы и стали насыпать непол-
ный мешок, а уже его вкладывали в «суперупаковку» — во
второй мешок, который и оставался целым после удара о
землю. Второй сброс состоялся почти через месяц, 24 марта
1942 года. Партизанам удалось собрать 28 грузовых пара-
шютов [73, с. 65].
С момента установления связи с командованием Крым-
ского фронта партизаны с нетерпением ждали прилета са-
молетов с посадкой в лесу.
Несколько ночей подряд из-за плохой погоды отклады-
вался вылет лейтенанта Морозова. Затем было два возврата
по той причине, что горы оказались закрытыми облаками.
В эти дни 763-й полк внезапно перебазировался в другое
место и вместе с ним улетели прикомандированные летчи-
ки. Остались всего три экипажа и шесть санитарных само-
летов С-2 [73, с. 168].
А раненых все эти ночи приносили и уносили, приноси-
ли и уносили. Люди выбились из сил. Наконец, 6 апреля
1942 г. лейтенант Морозов вылетел. Самолет взял курс на юг
и минут через двадцать вышел к мысу Чауда. Под крылом
был Феодосийский залив. Далее на мыс Меганом. К сча-
стью летчиков, на мысе был оборудован маяк, который об-
служивал корабли противника. Он возвышался на высоте
363 метра и был прекрасно виден с моря. Затем доворот и
курс на партизанский аэродром.
Ближе к полуночи партизаны услышали рокот мотора,
знакомое с довоенных лет тарахтение «кукурузника». Ис-
кренне ужаснулись тому, как летчик в такой темноте сможет
посадить самолет на столь маленькую площадку.
К общему разочарованию, летчик категорически отка-
зался взять с собой кого бы то ни было, так как этот полет
ознакомительный и прилетел он не на санитарном самоле-
те, а на боевом У-2. Осмотрев площадку, Морозов твердо за-
верил, что вторым рейсом обязательно заберет раненых.
Вернувшись на аэродром в селе Хаджи-бие, что на Кер-
ченском полуострове, лейтенант Морозов подробно рас-
265
сказал товарищам об условиях полета. Превышение пло-
щадки над уровнем море оказалось 850 метров, взлет и по-
садка возможны были лишь в одном направлении — на
взгорок в сторону моря.
Вот как описал дальнейшее в своих дневниках Н.Д. Лу-
говой: «Во второй половине ночи Морозов, как обещал, приле-
телвновь, и мы усадили во вторую кабину Ларина» [78,с. 120].
В работу включилась вся группа Морозова, которая ра-
ботала на партизан в течение месяца, вплоть до катастрофы
Крымского фронта.
Летчик Молчанов так потом описывал этот день: «Сутра
(10мая 1942) со стороны линии фронта показались подводы,
потом потянулись обозы. Морозов с Щербиной куда-то уш-
ли... Как вдруг показалась группа немецких мотоциклистов.
Направились мы к своему самолету, а он от автоматной оче-
реди на глазах вспыхнул» [73, с. 168].
Всю ночь летчики двигались в сторону Керчи, чудом
преодолели пролив. Об Алексее Морозове больше не из-
вестно ничего.
В мае 1942 не стало Крымского фронта. Не стало как
боевой единицы и 764-го ночного легкого бомбардировоч-
ного полка. Оставшийся личный состав маялся в запасном
полку. Заставляли учить уставы, гоняли строевой подготов-
кой... Как вдруг Ивана Молчанова вызвали в штаб. Вручили
предписание ехать в Краснодар.
В большой комнате — длинный стол с разложенной кар-
той, с дальнего конца навстречу направился очень знако-
мый на лицо военный. Молчанов уставился на маршала,
весь подобрался.
— Узнаешь?— спросил тот, подмигнув, и протянул лет-
чику руку.
— Так точно, узнал: вы — Маршал Советского Союза Се-
мен Михайлович Буденный!
— У партизан садился ?
— Так точно, садился.
— Вот такое тебе, сынок, будет от меня задание: устано-
ви связь с партизанами и первым рейсом вывези оттуда боль-
ного Городовикова.
266
— Оку Ивановича! — удивился Молчанов, знавший по
снимкам сподвижника Буденного.
— Нет. Его племяша. Он славный кавалерист.
— Яготов\ — Молчанов поднялся. — Только пусть дадут
мне самолет.
— Будет тебе самолет» [73].
Исправных самолетов С-2 в наличии не было. Где-то
отыскали два сильно изношенных С-1 (первая модифика-
ция санитарного У-2). Моторы были очень слабые. Самолет
с трудом набирал высоту. Молчанов вылетел на одном из
них. У мыса Чауда в кабине запахло бензином. Пришлось
возвращаться. В Славянской техники обнаружили трещину
в трубке бензопровода. Не загорелся в воздухе чудом.
Вызвали к командующему. Вновь полетел в Краснодар,
получил нахлобучку за невыполнение задания и, не отдох-
нув, вновь взял курс на Крым. На высоте 1500 м вышел на
мыс Меганом. Видимость хорошая. Стал приближаться к
хребту, как вдруг самолет стремительно потянуло вниз. Вы-
сота уже около 1000 метров, что много ниже горного хребта.
Пришлось возвращаться к морю и там вновь набирать вы-
соту. Попробовал приблизиться в районе Ускута. Повтори-
лась прежняя картина — самолет словно магнитом тянуло
вниз. Сделал третью попытку и снова неудача. Короткая
июньская ночь заканчивалась, и Молчанов, закусив губу,
возвратился в станицу Славянскую.
Снова был вызов в Краснодар и еще более угрожающий
тон командующего. Молчанов решил сменить самолет.
Долго летел над морем, а мыса Меганом все нет. Сделал до-
ворот влево, а картушка компаса ни с места. Летчик развер-
нул самолет на 180 градусов и полетел назад. Наконец, по-
казалась земля, какой-то населенный пункт. Оказалось, что
это Майкоп.
В следующую ночь полетел вновь, но в полете почувст-
вовал себя очень плохо. Молчанов понял, что если и доле-
тит, то при посадке наверняка разобьется, и повернул назад.
Услышав, что летчик жалуется, что «у него огоньки перед
глазами», врач приказал идти спать, а всю ответственность
взял на себя. Пока Молчанов отсыпался, пришло известие,
267
что из Краснодара пригнали капитально отремонтирован-
ный С-2.
В ночь на 15 июня вновь полетел к партизанам. Мотор на
этом самолете пел совсем другую песню. Самолет удачно
перевалил через горы, на Орта-Сырте Молчанов увидел
сигнальные костры, хорошо посадил самолет. Летчика уз-
нали и радостно стали качать. Ожидавших отправки ране-
ных было много, и партизаны уже хотели приступить к по-
грузке, но Молчанов твердо сказал, что имеет приказ вы-
везти в первую очередь только Городовикова, а без него он
не полетит. Но Городовикова на площадке не оказалось, и
пока посылали за ним, ждать пришлось около часа.
В Славянской Молчанов позвонил в штаб воздушной
армии и доложил о выполнении задания. В Краснодаре са-
молет встречал инженер-полковник Руденко. Он усадил
обоих в легковой «ЗИС-101», в пути шепнул летчику: «Тебе
вместе с Городовиковым будут ордена вручать... А то ведь над
тобой, брат, уже трибунал висел». Вечером И.И. Молчано-
ва повезли в оперетту. Как вспоминал потом И.И. Молча-
нов: «Ябудто в другой мир попал».
На следующий день из капитального ремонта пригнали
второй С-2, и в паре с В.П. Калмыковым в ту же ночь он
вновь вылетел к партизанам. В первый же совместный рейс
они вывезли четырех человек. Так начался «второй тур» по-
летов в Крым. В группе Молчанова было четыре самолета:
два стареньких С-1, на которых можно было летать только в
Краснодар по вызову начальства, и два С-2, на которых они
летали посменно к партизанам. В одну ночь Молчанов и
Калмыков, в другую Я.М. Фадеев и С.В. Свинов.
Площадку на Орта-Сырте без навыков найти очень
трудно. В светлую ночь — это пятнышко в лесу между двумя
горными речушками. Заметить его можно и без помощи
партизан, а в темную ночь — только по кострам и то граду-
сов под шестьдесят впереди.
Летчик Иван Нижник, который после госпиталя был за-
числен в 8-й отдельный авиаполк ГВФ и тоже начал летать к
партизанам, впоследствии рассказывал: «Это была ка-
торжная работа, которая не шла ни в какое сравнение с поле-
тами к белорусским партизанам».
268
Как вспоминал Яков Фадеев: «Каждая посадка — это
смертельный риск. Ничего не видно. Костры дают только на-
правление. Прицелился на них и пошел вниз, как в преиспод-
нюю. Нисколько не лучше и взлет. Площадка имеет уклон,
дашь газ, а изношенный моторишко в сто лошадиных сил на
той высоте еле тянет. Бежишь-бежишь на тот уклон, а
впереди гора «Подкова» с отметкой 1025 метров. Начнешь
подрывать машину, а она без скоростенки кряхтит, качает-
ся, того и гляди ветром завалит. Оторвешься с двумя пасса-
жирами, и из-под шлема ручьи текут» [73, с. 146].
В начавшейся эвакуации раненых и обессиленных пар-
тизан важнейшую роль была призвана сыграть авиация.
Малая эффективность С-2 заставляла думать о применении
большегрузных самолетов, и потому решили использовать
четырехмоторные ТБ-3. 21 июля командир эскадрильи
майор Жмуров совершил благополучную посадку на Орта-
Сыртё. Прилет большого самолета вызвал переполох в со-
седних деревнях, где находились войска противника. Нача-
лась стрельба трассирующими пулями, в небо взлетали ра-
кеты. Дальнее боевое охранение ответило огнем. В сущно-
сти, все это не представляло для аэродрома реальной
опасности, но произвело неизгладимое впечатление налет-
чика. Ему показалось, что он находится в центре боя. Аэро-
дром был обозначен полыхающими кострами, что, по мне-
нию Ф.А. Жмурова, привлекало внимание противника, и
он приказал костры затушить. Взревели двигатели, самолет
пошел на взлет. Не имея ориентиров при рулежке, он сбил-
ся с направления, ударился о бугор, где недавно горел кос-
тер, свалился в овраг и загорелся.
Разведуправление фронта, который вел бои уже далеко
на востоке, в силу специфики своей работы полностью по-
теряло к крымским партизанам какой-либо интерес.
Около двух месяцев группа Молчанова находилась на
полевом аэродроме под Славянской. Полк, к которому она
была прикреплена, улетел, а они оставались на прежнем
месте. Не стало столовой, не было телефонной связи с Крас-
нодаром. Было только горючее и остатки завезенных для
партизан грузов. Питались тем, чем угощали хозяева. Даже
денежного содержания никто давно не получал. О парти-
269
занских летчиках попросту забыли. Но они продолжали ле-
тать в Крым. После одного из полетов стало плохо Сергею
Свинову, но, поскольку медицинской службы уже не было,
помочь ничем не смогли, и Сергей умер. Похоронили его на
заросшем бурьяном кладбище в Славянской без военных
почестей.
Трудно найти слова, чтобы оценить то, что происходило
дальше. Прекрасно понимая, что они брошены, летчики,
уже не думая о себе, продолжали летать в Крым, доставляли
продовольствие и вывозили оттуда людей. Через Славян-
скую стали отходить какие-то части, и тогда Я.М. Фадеев
слетал на разведку. Результат был ошеломляющий — в со-
седней станице уже были немецкие мотоциклисты. -
Посадили техников в кабины и полетели на Новорос-
сийск, но там противник бомбил аэродром. Полетели даль-
ше на восток. В Сочи присоседились к 8-му отдельному
полку ГВФ. Летчиков переодели, выдали денежное доволь-
ствие, пересадили на другие самолеты. Тогда же они подве-
ли итог своей работы: вылетая из Славянской, они совер-
шили сорок семь посадок на Орта-Сырте, вывезли на Боль-
шую землю девяносто четыре человека.
325-й полк улетел под Сталинград, но четыре самолета в
последнюю минуту удалось выпросить у члена Военного
совета фронта Кагановича, и они задержались в Адлере.
Один из самолетов был более поздней модификации, на
нем когда-то летал один из первых Героев Советского Сою-
за И.В. Доронин, о чем свидетельствовали записи в форму-
ляре. Теперь командиром экипажа стал лейтенант Маляров.
27 сентября 1942 года к партизанам прилетал У-2 с штур-
маном Фетисовым на борту. Полковник Лобов и батальон-
ный комиссар Луговой встретили гостя холодно:
— Какова цель прилета?
— Посмотреть площадку.
— Смотрели ее не раз, а что толку? Кормите обещания-
ми, а столько раненых скопилось. Катаетесь зря, только ме-
сто в самолете занимаете.
Понять Лугового и Лобова было можно. Прилет Фетисо-
ва — это значит недовезли 80 килограммов продуктов! К то-
270
му же до этого площадку уже осматривали специально при-
летавшие летчики большегрузных самолетов.
Фетисов спокойно выслушал и объяснил, что капитан
Помазков решил посадить ТБ-ЗФРН. На этом корабле вы-
сотные моторы и легче будет взлететь с горной площадки. Я
тоже буду в составе экипажа и должен сам убедиться в воз-
можности благополучной посадки и взлета.
После осмотра площадки Фетисов заверил: в случае
нормальной погоды ждите нас 29-го в 21.30.
Как нарочно, накануне полета плохо почувствовал себя
Помазков, и прошел слух, что придется снова ограничиться
сбросом грузов. Тогда Фетисов отозвал Малярова и шепнул
ему: «Николай, если Гришу действительно отстранят от по-
летов, то все равно садись: я тебя точно выведу на посадоч-
ную площадку и уверен, что все будет хорошо».
Малярова не надо было агитировать, он тоже был на-
строен на посадку.
Провожать экипаж приехал секретарь Крымского обко-
ма партии Булатов. Последним подъехал Помазков. Выгля-
дел он действительно нездоровым.
К первому приему тяжелого самолета в лесу готовились.
Луговой даже продумал сценарий встречи: кто качает лет-
чика (для изголодавшихся людей задача не из простых), кто
дарит маузер с монограммой, кто цветы, благодарственное
письмо командованию с просьбой наградить пилотов...
Когда стрелки часов показали 21.25, Луговой вслух про-
изнес: через пять минут будут. Но его оптимизм окружав-
шие не разделяли. Вскоре послышался слабый гул, и в небе
мигнули навигационные огни. Котельников со своей аэро-
дромной командой зажег костры. Экипаж сбросил гондолы
с грузом, и на земле возникло тоскливое предчувствие, что
и сегодня посадки не будет. Маляров повел самолет на се-
вер, оставляя за собой линию горевших на площадке кост-
ров. За его спиной появился капитан Помазков и тронул
Малярова за плечо. Тот уступил ему место. Сделав разворот,
самолет пошел на новый заход, уже ориентируясь на огнен-
ную дорожку костров. Все, казалось, шло хорошо. ТБ-3
уже катился под небольшой уклон, покачиваясь на неров-
ностях, и перед самой остановкой вдруг содрогнулся и за-
271
мер, накренившись на правое крыло. Выключены все мото-
ры, и наступила тишина.
Заранее написанный сценарий полетел кувырком.
Штурман взял с собой группу партизан, и они начали вы-
грузку продовольствия, а Помазков прилег радом с Лобо-
вым. Оба задымили, разговорились. Вскоре возник человек
в комбинезоне — борттехник Сугробов и что-то шепнул
Помазкову на ухо. Тот сразу же встал и направился к само-
лету.
— Камнем покрышку пробило! — указал он на дыру с ку-
лак в покрышке, которая и сама была огромной — целых
два метра. Помазков сунул руку в отверстие, и она ушла туда
по локоть.
— Запасная покрышка в Адлере есть? — поинтересовал-
ся Помазков, но Сугробов отрицательно покачал головой.
— Машину здесь на пару суток оставить можно? — обра-
тился он к Лобову.
— Ни в коем случае! Уже завтра здесь будут каратели!
Оставалось два выхода: либо сжечь самолет, либо попы-
таться взлететь. Летчик повернулся к Сугробову:
— Как думаешь, Егорыч, на ободе оторвемся?
— Посадки на одном колесе бывали, а вот про взлет слы-
шать не приходилось...
Помазков обернулся к Малярову:
— Может удастся при разбеге поставить машину на одно
колесо элеронами?
— А левое крыло подзагрузить! — добавил Фетисов.
— Сколько человек сможем загрузить в левом крыле?
— Человек двадцать.
Но тут взбунтовался Лобов:
— Вы, товарищи летчики, можете, конечно рисковать,
но людей я дать не могу. — Он швырнул окурок и зашагал
взад-вперед.
— Товарищ полковник, — официально обратился По-
мазков. — Мы тоже люди и зря гробиться не хотим. В случае
чего прервем полет.
Лобов сдался, но разрешил грузить только тех, кто сам
даст согласие. Лететь согласилось 23 человека. Помазков с
Маляровым заняли прежние места.
272
— Николай, — сказал Помазков, — будем взлетать ду-
этом: ты жми на педали и поднимай хвост, а я буду ставить
самолет на левое колесо и играть газами.
Когда промелькнули последние костры и корабль по-
грузился во мрак ночи, единственным ориентром оказалась
висевшая над горой крупная звезда. Прерывать полет уже
было поздно, и Помазков включил форсаж всем четырем
моторам. Они неистово взревели, из патрубков посыпались
искры, летчиков начало заметно вдавливать в сиденья, и то-
гда они взяли штурвалы на себя — корабль взмыл и на неко-
торое время вроде бы завис, покачиваясь с крыла на крыло.
В это время Фетисов выпустил ракету, и летчики увидели за
бортом черный провал — они летят!
Маляров почувствовал, как у него по спине побежала
струйка холодного пота, а Помазков освободил руку от пер-
чатки и перекрестился.
Еще более драматично этот взлет выглядел с земли: «Мы
перестали дышать, — записал потом в дневнике Луговой, — а
он катился, катился прямо на сопку и в ее тени вскоре стал не
виден. Я в ожидании взрыва оцепенел. Вдруг небо раскололось
словно от грома, смотрю, осыпанный искрами самолет пошел
вверх. Когда он делал круг, от него отвалилась изжеванная по-
крышка» [78, с 330].
Успешная посадка и взлет крупного самолета открывали
блестящие переспективы, теперь все дело было за наличием
самолетов, и вот тут проявил себя бывший начальник раз-
ведки Зуйского отряда Харченко, который, эвакуировав-
шись в Сочи, лоббировал интересы партизан. Однажды на
аэродроме Адлер он увидел самолет Ли-2, который обслу-
живал Военный совет фронта. Харченко бросился по высо-
кому начальству и добился разрешения на несколькр выле-
тов Ли-2 к партизанам.
16 октября 1942 года командиры кораблей А.М. Быст-
рицкий, Ф.Ф. Ильченко, П.М. Русаков получили задание
от начальника Аэрофлота генерал-полковника Астахова
оказать помощь крымским партизанам.
Из-за отсутствия радиосвязи с самолетами партизаны не
могли заблаговременно предупреждать летчиков об опас-
ности. Бывало так, что площадка была захвачена противни-
273
ком или они создали «ложный аэродром». Поэтому была
придумана сложная система костров, а чтоб противник с
соседних гор не заметил их и не сделал точно такие же на со-
седней поляне, то разжигали лишние костры. В конечном
итоге случайно нашли оптимальное решение. Командовав-
ший аэродромной командой Николай Котельников как-то
взял с собой кисет с толовым порошком, чтобы можно было
быстрее разжечь костры. Когда Котельников начал подсы-
пать порошок в костры, то пламя вдруг начало приобретать
темно-красный бурячный цвет. Летчики начали издалека
отличать стартовые костры от прочих, уверенно заходили
на посадку и хвалили Котельникова за находчивость. Рабо-
та аэродромных команд была связана со значительным рис-
ком, так как, разжигая ночью костер, они неизбежно при-
влекали к себе внимание и обозначали свое местонахожде-
ние. Однажды на аэродромную команду напали каратели и
четырех человек сожгли на костре.
Авиационная группа Аэрофлота совешила 24 самолето-
вылета (10 с посадкой). Было вывезено 217 человек. Петр
Русаков — 27 человек; Алексей Быстрицкий — 20 чел., Фе-
дор Ильченко — 17 чел. Несколько рейсов выполнил при-
соединившийся к группе Герой Советского Союза Павел
Кашуба. Свое высокое звание он получил за то, что вывез из
окружения под Вязьмой раненого командующего фронтом
генерала Еременко.
Казалось, что еще пара ночей, и дело будет сделано, но
сначала вмешалась погода, потом 29, 30, 31 октября парти-
заны вели тяжелые бои и не могли обеспечить безопасность
самолетов. Наконец, закончился прочес, но поступила ко-
манда отправить Ли-2 в Москву: им предстояло забрать из
Ирана летный состав будущей французской эскадрильи
«Нормандия».
Доставив французов в Москву, летчики надеялись вновь
вернуться в Крым, но поступил приказ лететь в Англию для
получения переданных СССР транспортных самолетов.
Спустя годы это посещение туманного Альбиона дорого
обойдется Алексею Быстрицкому, но мы вернемся опять к
крымским партизанам.
274
Для снабжения партизан теперь использовались 2-й
транспортный полк 1-й авиационной транспортной диви-
зии (самолеты Ли-2) и 9-й отдельный авиаполк (самолеты
По-2 и Р-5). С октября 1943 по февраль 1944 г. за 140 самоле-
то-вылетов они доставили партизанам 252 т. грузов. [58,
с. 224]
Полеты проходили в исключительно сложных условиях.
В конце марта немецкие зенитчики сбили Ли-2 Героя Со-
ветского Союза капитана Кашубы, летевшего на выброску
фронтовой диверсионной группы в район станции Ислам-
Терек (Кировское). Кашубе удалось посадить самолет и
спасти диверсантов и экипаж. Помня, где базируются пар-
тизаны, он повел группу в Старокрымские леса. Уже там по
находящейся у диверсантов рации запросил срочной помо-
щи. Булатов приказал Ямпольскому немедленно отправить
в район г. Лысой у Старого Крыма (где находилась группа
Кашубы) разведчиков, хорошо знающих Старокрымские
леса.
18 ноября на северных склонах г. Черной разбился флот-
ский бомбардировщик ДБ-Зф. В живых остался только
штурман самолета.
То, что происходило на партизанском аэродроме, по
своему накалу и драматизму не подлежит описанию. Мож-
но говорить о том, что там проходила граница между жиз-
нью и смертью. Успеют вывезти раненого или обессиленно-
го партизана — будет жить! Не прилетит из-за погодных ус-
ловий или иной причины самолет, или не будет в нем места,
и тогда через несколько дней человек неминуемо умрет.
Видел партизанский аэродром и человеческую под-
лость, когда вне всякой очереди, размахивая пистолетом
или липовым мандатом, кто-либо из высокопоставленных
партизан, отталкивая раненых, усаживался в летную каби-
ну, но видел аэродром и образцы подлинного благородства
и проявления самых высоких чувств.
Лейтенант Федоренко вопреки общим настроениям об
эвакуации командного состава принял для себя нелегкое
решение оставаться в лесу и на следующую зиму. Тогда он и
думать не мог, что их будет еще две. Понимал, на что себя
обрекает: не было продуктов, не было теплой одежды, не
275
хватало боеприпасов, но зато у него появилось то, что доро-
гого стоит: годичный опыт партизанской войны, знание
местности, понимание тактики врага, сознание своей роли
в этой борьбе. В лесу он оставался единственным команди-
ром отряда, который уже провел целый год в этой нелегкой
ипостаси и обрекал себя на новые муки. Все остальные ко-
мандиры либо уже убыли в Сочи, либо на его глазах усажи-
вались в этот последний улетающий на Большую землю са-
молет.
От невеселых мыслей о своем будущем Федора отвлек
крик немолодого партизана, который высунулся из люка
самолета и звал какую-то Надю. Это был уже бывший ко-
мандир Старокрымского партизанского отряда, а до войны
управляющий лесхозом Г.Е. Водопьянов. Он умолял поса-
дить в самолет и его дочь — стоявшую тут же неподалеку
девчушку. Но командовавший посадкой какой-то коман-
дир, тоже из числа улетающих, был неумолим — самолета-
ми эвакуируется только командный состав, все осталь-
ные — на подпольную работу.
Ф.И. Федоренко смотрел на девочку, на ее исхудавшее
лицо, на котором выделялись огромные глаза, и, повинуясь
какому-то наитию, вдруг поднял ее и отнес к самолету. Пе-
речить ему — остающемуся здесь командиру отряда — не
посмел никто!
В первый послевоенный год майор Федоренко приехал в
Крым повидать старых друзей. Его — партизанского ком-
брига, человека, который провоевал в лесу с ноября 1941 по
апрель 1944 года, везде встречали как дорогого гостя. Ка-
ким-то образом он попал на встречу со студентами медин-
ститута, и вот там к нему буквально на шею бросилась не-
знакомая студентка. И только вглядевшись в ее глаза, Фе-
доренко понял, что это та самая девчушка с партизанского
аэродрома.
Через несколько дней Федор Федоренко и Надя Водо-
пьянова сыграли свадьбу.
А вот воспоминания А.С. Ваднева: «В самолет налезло
человек сорок. Летчик Алиев, по национальности азербайджа-
нец, высокий симпатичный человек, влез в самолет и стал
проверять каждого раненого. Если ранение в руку, то брал за
276
шиворот и выкидывал из самолета. Он быстро навел порядок и
оставил только 14 тяжелораненых. Завели мотор, но само-
лет ни с места. Тогда Алиев попросил поднять хвост. Это по-
могло, самолет сорвался с места. У меня было ощущение, что
мы неминуемо врежемся в скалу. Сидевший рядом Оссовский
спокойно сказал: «Значит, умрем в самолете» [Т2, с. 80].
Экипаж Кашубы вывозил очередную партию партизан.
На беду, кто-то из них обнаружил в фюзеляже аварийный
бортпакет экипажа. Шесть партизан не удержались и тай-
ком поели сухарей. В Сочи они все скончались [73, с. 302].
Комиссар эскадрильи Иван Сергеевич Шуин увидел на
лесном аэродроме пацана с автоматом. Никого не спраши-
вая, летчик сгреб мальчишку и запихнул под гаргрот — до-
веском. Так «сын отряда» стал «сыном полка». Вскоре он за-
кончил краткосрочные курсы бортрадистов и потом приле-
тал в Крым к партизанам уже в качестве полноправного
члена экипажа. Степан Парчинский был самым юным бой-
цом в Аэрофлоте периода Великой Отечественной войны
[73, с. 227].
Полеты в Крым да еще с ночной посадкой были чрезвы-
чайно опасны.
Самолет ТБ-3 нисходящими потоками «присосало» к
склону горы Чучель. При столкновении погиб штурман.
Оставшихся в живых членов экипажа пришлось эвакуиро-
вать другими самолетами.
Самолет Мордовцева попутным ветром выкатило за
площадку. Самолет Калмыкова завис на дереве. Фадеев од-
нажды взлетел с перегрузом, и как результат не выдержала
стойка, самолет чудом добрался до аэродрома.
Однажды Фадеев приземлился на аэродроме на плато
Орта-Сырт, имея приказ увезти с собой Г.Л. Северского, но
оказалось, что он находится на другой поляне. Чтобы сэко-
номить время, Фадеев решил полететь туда, а не ждать. Над
Голубиной балкой попал в облачность и врезался в дерево.
Очнулся через пять часов — самолет без крыльев застрял
между стволами.
Другой раз при посадке Фадеев повредил винт самолета.
Долго потом его ремонтировал, починил и решил лететь до-
мой, но не через море, так как самолет уж очень был ненаде-
277
жен, а над сушей. С ним полетел помогавший ему в починке
бывший борттехник ТБ-3 Михаил Мац, который по анало-
гичной причине застрял в отряде, и бывший председатель
Симферопольскорго горисполкома Филиппов. Взлетели
хорошо, в районе Старого Крыма попали под огонь зениток
и были сбиты. Через шесть суток усталые, голодные верну-
лись в лагерь. В следующую же ночь за ним прилетел Кал-
мыков и забрал Фадеева и Маца с собой.
Примечательно, что уже через неделю Фадеев, сбежав из
госпиталя, сам прилетал в лес и вывез Филиппова.
24 июня 1943 года на Большой Баксанский аэродром
прилетели два Ли-2. На них в Крым прибыл отряд М.А. Ма^-
кедонского, предназначенный для действий в заповеднике.
Обратным рейсом самолеты вывозили истощенных парти-
зан I и II секторов. В самолет загрузили сорок три партиза-
на. После небольшого пробега один двигатель заклинило, и
самолет загорелся. Пассажиры и экипаж едва успели вы-
прыгнуть из машины.
В ходе полетов в заповедник и во время возвращения
шесть самолетов У-2 были потеряны в результате аварий.
Два ТБ-3 и один СБ разбились во время сброски в лес про-
довольствия [83].
По-разному сложилась судьба «партизанских ангелов».
Вот уж где невольно вспоминаешь известную русскую по-
словицу: от тюрьмы и сумы не зарекайся.
10 июля 1943 г. «за недисциплинированность и пьянст-
во» Филипп Герасимов попал в штрафной взвод морской
пехоты сроком на три месяца. По словам Герасимова, он
был наказан за избиение подчиненного ему авиатехника,
по вине которого он «чуть не угробился». Воевал на Малой
земле. В штрафной роте совершенно неожиданно встрети-
лись первые партизанские летчики: Филипп Герасимов и
Федор Мордовец. Узнав о том, что они оба летали к парти-
занам, удивились такому совпадению, подружились. Через
несколько дней Герасимов отправил раненого в бою друга
на Большую землю. А там случилось так, что в госпитале
Федор Мордовец попал в руки к вывезенному им из леса
партизанскому врачу Полине Михайленко, которая сразу
же окружила своего спасителя максимальной заботой.
278
13 октября того же года Филипп Герасимов был восста-
новлен в офицерском звании и назначен рядовым летчиком
в 25-й истребительный авиационный полк ВВС Черномор-
ского флота. Друзья вместе проходили летную службу. Один
по-прежнему истребителем, а Мордовец переучился на
штурмовика. Они летали с одних аэродромов, пока Федор
Мордовец не погиб в бою.
С окончанием войны неприятности Ф.Ф. Герасимова не
закончились. 4 апреля 1946 года военным трибуналом ВВС
Балтийского флота он был осужден по статье «оскорбление
подчиненным начальника» на 5 лет лишения свободы. Был
лишен воинского звания, а Указом Президиума Верховного
Совета СССР от 4 ноября 1948 года был лишен звания Героя
Советского Союза и всех наград. Наказание отбывал в Вор-
куте.
Побывал в штрафной роте и командир ТБ-3 капитан
Жмуров. Оказавшись дома в отпуске, он поддался на уговоры
выступить перед рабочими завода. Его рассказ о крымских
партизанах был расценен как пораженческий. Ф.А. Жмурова
арестовали. Из Читы он угодил в штрафбат, откуда вернулся
в часть в 1943 году в солдатской шинели с палочкой в руках,
но с орденом Красной Звезды.
Ф.Ф. Ильченко после того, как отказал мотор, сел на вы-
нужденную, машину разбил. За это он был осужден условно.
А.М. Быстрицкого арестовали уже после войны. Пребы-
вание в Англии было достаточным основанием для обвине-
ния его в том, что он был завербован английской разведкой.
Из лагеря он вышел только после смерти И.В. Сталина.
Н.П. Маляров «за нетребовательность к подчиненным»
получил десять лет с отбыванием срока в своей части...
Разбирая переписку крымских партизан по вопросам
получения ими наград, я наткнулся на письмо:
«Председателю штаба партизанского движения т. Поно-
маренко.
Разрешите обратиться к вам по касающемуся нас вопросу.
По приказу маршала Буденного С.М. и командующего 5-й ВА
генерал-лейтенанта Горюнова с июня 1942 г. была создана
группа по связи с крымскими партизанами на самолетах С-2.
279
В составе летчиков ст. л-т Фадеева Я.М., ст. л-т Калмыкова
В.П., л-т Молчанова И.И., мл. л-т Свинова С.В.
Что мы сделали? Во-первых, наши полеты назывались по-
леты в глубокий тыл противника с посадкой у крымских пар-
тизан. Мы везли продукты, одежду, боеприпасы, а обратно
раненых, как командиров, так и бойцов. Наши полеты длились
по 8—9 часов ночью на 600 км по территории, занятой про-
тивником, так как летали к партизанам из Сочи. Вот наша
конкретная работа.
Летчик Фадеев сделал 20 полетов с посадкой. Вывез 48ра-
неных.
Летчик Калмыков сделал 26 полетов с посадкой. Вывез
55 раненых.
Летчик Молчанов сделал 25 полетов с посадкой. Вывез
50 раненых.
Летчик Свинов сделал 7полетов с посадкой. Вывез 20ране-
ных партизан.
Всего мы вывезли 173раненых командиров и бойцов, в числе
которых полковники Городовиков, Мокроусов, Попов. Предсе-
датель Симферопольского горсовета Филиппов, майоры Фу-
рих, Северский и ряд других. Также было сброшено партиза-
нам продуктов и боеприпасов более 8 тонн.
Веемы, как летчики, так и техники, командованием пар-
тизан и командованием 8-го О.А.П. были представлены по за-
слугам к правительственным наградам. Каков же получился
конец ?Нас всех вышеуказанных одним приказом перебросили в
марте 1943 на Центральный фронт. Наши наградные доку-
менты оказались похеренными. Это слова полковника Лобова,
потом секретаря Булатова и майора Северского.
В результате чего наша работа оказалась незамеченной.
Тов. Пономаренко! Что заставило нас написать вам это пись-
мо? Вы прекрасно понимаете, как нам приходилось летать на
одномоторных самолетах поперек Черного моря по 8—9 часов,
и все время над территорией противника.
Потом мы встретили летчиков, которые летают в Крым
по нашей дорожке. Сделали по 2—3 полета и уже получили ме-
дали «За оборону Севастополя» и медаль партизана. А мы ос-
тались незамеченными, и, как говорят, выброшены за борт.
Мы, конечно, не просим у вас милостыни, а нам просто по-
280
казалось обидно, и мы написали это письмишко. За что просим
нас извинить. Одновременно просим вас написать нам от-
вет — в чем мы не правы ?
Адрес: полевая почта 74559 «Р» Фадееву, Калмыкову, Мол-
чанову. 20.09.43» [24, с. 43].
Справедливость восторжествовала. Просматривая при-
казы о награждении крымских партизан медалью «Парти-
зану Отечественной войны», в приказе начальника Белорус-
ского штаба партизанского движения № 435 от 25.07.46 г.
среди имен бойцов и командиров прочитал знакомые фа-
милии: Я.М. Фадеев, В.П. Калмыков, И.И. Молчанов.
ПОДПОЛЬЕ
Создание сети подпольных организаций на оккупиро-
ванных территориях не было импровизацией, а являлось
обязательной частью комплекса работ, предписанных спе-
циальным постановлением ЦКВКП(б) областным комите-
там партии каждой области, которую предстояло оставить
нашим войскам.
Нелишне напомнить основные задачи, которые следо-
вало бы решать в этом случае: эвакуация наиболее ценного
промышленного оборудования; эвакуация населения;
уничтожение того, что невозможно вывезти; создание раз-
ветвленной сети подпольных организаций.
Как мы можем судить сегодня, из всего вышеперечис-
ленного в Крыму частично была выполнена только задача
по эвакуации ряда промышленных предприятий: Керчен-
ский завод им. П.Л. Войкова и Камыш-Бурунский железо-
рудный комбинат отправили на восток около 30 тысяч тонн
оборудования. Было вывезено 100 тысяч голов крупного
рогатого скота, 350 тысяч овец, 175 тысяч тонн зерна [111,
с. 188].
Частично была выполнена и задача по уничтожению
всего того, что не удалось вывезти. Взорваны элеваторы.
В ночь на 1 ноября 1941 руководством железнодорожного
узла станции Симферополь, совместно с сотрудниками
НКВД, был осуществлен подрыв наиболее ценного обору-
дования. В ту же ночь взорвали городскую электростанцию
и ряд административных зданий.
Особенностью Крыма было и то, что здесь оказалась
почти сорвана эвакуация. Из-за географических особенно-
стей полуострова население было лишено возможности уй-
282
ти на восток самостоятельно, а эвакуация проводилась
очень ограниченная и коснулась только предприятий все-
союзного значения.
Все послевоенные десятилетия мы находились в плену
коммунистической пропаганды об оккупационном режиме
на захваченных территориях. Все, что мы знали, это только
расстрелы, расстрелы, расстрелы.
При этом даже тема геноцида еврейского народа созна-
тельно затушевывалась. Симферополь был занят оккупан-
тами достаточно поздно, только на четвертый месяц войны.
К этому времени уже была известна трагедия, вошедшая в
историю человечества под названием Бабий Яр, которая
была повторена в каждом городе Украины едва ли не по од-
ному и тому же сценарию. О том, что ждет евреев на окку-
пированных территориях, прекрасно знали в ЦК КПСС, но
не было ни одной директивы о том, чтобы спасти еврейское
население тех областей, которые могут быть заняты окку-
пантами. Более того, власти препятствовали массовой эва-
куации еврейского населения. В силу географического рас-
положения полуострова население Крыма не имело воз-
можности, подобно жителям всех остальных областей
Советского Союза, самостоятельно отступать на восток,
так как Перекопский перешеек находился в руках против-
ника, и эвакуация могла осуществляться только морем или
через Керченскую переправу. В этих условиях, когда стал
вопрос о том, что спасать: людей или оборудование заво-
дов? — наши власти без колебаний выбрали второе.
Только те евреи Симферополя, которые были связаны с
работой на предприятиях всесоюзного значения, получили
талон на эвакуацию.
В результате на территории Крымского полуострова в
первые же месяцы оккупации были истреблены свыше со-
рока тысяч евреев и шесть тысяч крымчаков, реликтового
народа, проживавшего только в Крыму [112, с.6].
Поразительно, но эта тема не только не получила прав-
дивого освещения, а обросла новыми инсинуациями. Так, в
газете «Крымское время» была опубликована статья Влади-
мира Турковича, в которой он писал: «Сталин спас во время
войны 34 тысячи евреев Крыма, так как существовало реше-
283
ние о первоочередной и предпочтительной эвакуации евреев».
При этом В.Н. Гуркович ссылается на статистическую ведо-
мость ноября 1941 года, согласно которой беженцы-евреи
составляли 51,3% от всех евреев Крыма, а беженцы других
национальностей только 3,3 % от всего нееврейского насе-
ления. Статья не осталась незамеченной. Израильский
журналист Шимон Бирман тут же уличил В.Н. Турковича,
убедительно доказав, что цитируемый им документ — «за-
казная справка» городской управы Симферополя за фев-
раль 1942 года.
Давайте ненадолго отрешимся от суровых реалий 1941
года и попытаемся представить, как должна была испол-
няться директива ЦК о создании сети подпольных органи-
заций.
Прежде всего определим круг целей, которые обычно
возлагаются на отдельных людей, подпольные группы и це-
лые организации, которые специально остаются на окку-
пированной территории. Таких целей несколько: разведка;
диверсионно-террористическая деятельность; саботаж на
промышленных предприятиях, транспорте и в сельском хо-
зяйстве; пропаганда и агитация среди населения.
Как мы понимаем, разведка имеет смысл только при на-
личии оперативной связи с теми, кому эти сведения можно
передать. Это может быть радиосвязь, когда радиопередат-
чик хранится непосредственно в городе и информация опе-
ративно поступает на Большую землю. Возможен вариант,
когда радиопередатчик находится в партизанском лесу, что
несколько задерживает прохождение информации, но, тем
не менее, не снижает ее ценности.
Как уже знает читатель, радиостанций ни у подпольщи-
ков, ни у партизан в 1941 году не было, поэтому одна из важ-
нейших задач, которая была поставлена перед Крымским
обкомом ВКП(б), была не выполнена изначально.
Формируя сеть партизанских отрядов, совершенно ло-
гичным было бы продумать каналы связи с подпольными
организациями Симферополя, Феодосии, Карасубазара и
т.д. При этом очевидно, что представителю симферополь-
ского или феодосийского подполья достаточно проблема-
тично идти в лес к партизанам, как и партизанскому связ-
284
ному сложно отправляться непосредственно в Симферо-
поль. Казалось бы, куда разумнее было заранее догово-
риться с жительницей пригородной Ивановки, что к ней по
определенному паролю будут приходить из Симферополя
люди и передавать ту или иную информацию. Сама она, бы-
вая в Симферополе, также бы осуществляла встречи с под-
польщиками, чтобы те не рисковали напрасно, выезжая из
города без острой необходимости.
В свою очередь житель Ивановки, мог бы встречаться с
подпольщиками из расположенных рядом с лесом деревень
Нейзац или Розенталь, непосредственно к которым уже
приходили бы партизанские разведчики. Увы, ничего по-
добного создано не было.
Военные аэродромы в Сарабузе, Саках, железнодорож-
ные узлы в Джанкое, Симферополе, морские порты в Сева-
стополе, Феодосии, Керчи — все эти архиважные с военной
точки зрения объекты изначально должны были быть в цен-
тре самого пристального внимания разведки, на которых
или в самой непосредственной близости заранее должны
были быть оставлены компетентные люди. Абсолютно ни-
чего не было сделано и в этом направлении.
Диверсионная деятельность предусматривает как нали-
чие специалистов подрывного дела, так и материально-тех-
ническое обеспечение этого процесса: наличие мин замед-
ленного действия или, как минимум, запасы тола, взрыва-
телей, бикфордового шнура... Не было ничего подобного
ни у подпольщиков, ни у партизан.
Пропаганда и агитация среди населения оккупирован-
ных областей тоже требует специального оборудования.
Прежде всего — это наличие множительной техники. Луч-
ше всего небольшой типографии, в которой можно было бы
печатать листовки. Кстати, слово «подпольщик» первона-
чально было связано именно с подпольной типографией,
которая, как правило, размещалась где-нибудь в подвале,
подальше от любопытных глаз. Ни типографии, ни даже
пишущей машинки будущие подпольщики не имели.
Чтобы доводить до сведения населения оккупированно-
го города правду о положениях на фронтах, необходимо
285
иметь хотя бы радиоприемники, но и их не было у подполь-
щиков.
Дело в том, что с началом Великой Отечественной вой-
ны было создано Совинформбюро, которое монополизи-
ровало всю информацию о событиях, связанных с боевыми
действиями. Вещание шло исключительно по радиосети.
Уже тогда стало очевидным: был создан орган тотальной де-
зинформации населения о том, что происходит на огром-
ных просторах нашей Родины. Из сообщений Совинформ-
бюро первых лет войны трудно было получить даже крупи-
цы правды: где враг, какие города уже оставлены нашими
войсками. Ничего этого узнать было невозможно. Основ-
ным источником информации для населения были слухи.
Это прежде всего рассказы очевидцев: беженцев, раненых...
Органы НКВД, милиция бдительно следили за тем, чтобы
нежелательная информация не становилась достоянием
общественности, и наказания «за распускание лживых слу-
хов», наказания чрезвычайно суровые, вплоть до расстрела
на месте, были в те дни не редкостью.
У летчиков ГВФ было собственное «Совинформбюро»,
но более точное, чем всесоюзное. Дело в том, что, мотаясь
по всей стране, летчики при встрече раскладывали карты и
обменивались информацией. При этом всерьез побаива-
лись особистов, так как такой обмен запросто мог быть рас-
ценен как пораженческие разговоры [73, с. 262].
Последним источником информации оставались радио-
приемники. И хотя Советская Россия тех лет была страной
технически отсталой и самое главное — бедной, но какое-то
количество радиоприемников у населения было. Управле-
ния пропаганды Германии, Румынии сразу же организова-
ли вещание на русском языке. В этих радиопередачах они
излагали уже свое видение происходящих на фронтах собы-
тий. Не имея технических возможностей «глушить» враже-
ские голоса, было принято решение о тотальном изъятии
всех радиоприемников у населения. За обнаруженный дома
несданный радиоприемник хозяин квартиры получал боль-
шой срок. Таким образом, к моменту оккупации все крым-
чане остались без радиоприемников.
Перечислив все то, что так нужно будущим подполыци-
286
кам, и осознав, что абсолютно ничего из вышеперечислен-
ного они не имели, зададим самый трудный вопрос: а были
ли эти подпольщики?
В «Очерках истории Крымской областной партийной
организации», изданных спустя сорок лет после описанных
событий, мы читаем следующее: «Вначале октября 1941 го-
да был создан областной подпольный партийный центр в Кер-
чи во главе с И.А. Козловым — членом партии с 1905года, про-
шедшим большую школу партийного подполья в годы царского
самодержавия и гражданской войны. В тылу врага были ос-
тавлены секретари горкомов и райкомов партии и комсомола.
Непосредственно в городах и селах для подпольной борьбы было
подобрано 183 коммуниста. Члены бюро обкома партии в ка-
ждом городе и районном центре провели инструктажи буду-
щих подпольщиков, подобрали конспиративные квартиры, ус-
тановили пароли и явки.
Организованное под руководством ЦКВКП(б) и Крымского
обкома партии подполье возглавило народную борьбу». [111,
с. 200].
Вот приблизительно так происходит процесс «раздува-
ния из мухи слона», и факт двухмесячного пребывания
И.А. Козлова в оккупированной Керчи преподнесен как
деятельность подпольного обкома. Примечательно, что,
начав лгать сразу же в 1941 году, что, в общем-то, понятно,
так как за срыв задания о развертывании сети подпольных
организаций можно было поплатиться не только должно-
стью, но и головой, продолжали лгать все последующие де-
сятилетия, и, что самое удивительное, эта ложь продолжа-
ется и сейчас. По инерции? Из стремления спасти реноме
партийного руководства, которое, как известно, не имеет
ни конкретного имени, ни нации и навсегда повязано кру-
говой порукой.
Если в ноябре 1941 г. не было сформировано ни одной
реальной подпольной организации, то почему к апрелю
1944 года их официально насчитывалось уже 220, которые
охватывали до 2500 подпольщиков? [111, с.208J.
Прежде чем ответить на этот вопрос, давайте попробуем
определиться в том, кого можно считать подпольщиком.
Энциклопедия «Великая Отечественная война» термин
287
«подпольщик» не рассматривает, а сообщает только о «Под-
польных партийных органах».
В этой связи нелишне вспомнить не мифологическую, а
реальную историю нашей страны. Наиболее знаковой мож-
но считать историю краснодонской подпольной организа-
ции «Молодая гвардия». Примечательна она тем, что Крас-
нодон был одним из первых освобожденных городов, в ко-
тором оккупанты находились достаточно продолжительное
время. Первоначальная реакция властей на ставшие им из-
вестными факты патриотизма и жертвенности молодежи
была позитивна. Пятерым из них было присвоено высокое
звание Героев Советского Союза — первое массовое награ-
ждение подпольщиков в годы войны, но при этом четко оп-
ределилась закономерность: звания Героев — только погиб-
шим. На самом высоком уровне было принято решение
распропагандировать подвиг молодежи, для чего в специ-
альную командировку в Краснодон был направлен предсе-
датель Союза писателей СССР А.А. Фадеев, который непо-
средственно на месте собрал необходимый для будущей
книги материал. Написанный им в самые сжатые сроки ро-
ман «Молодая гвардия» был честен, интересен и не остав-
лял равнодушным. В нем талантливо были показаны и эва-
куация, и отступление наших войск. Впервые советский
читатель узнал о повседневной жизни людей в оккупиро-
ванном городе. Книга, безусловно, была талантливой и по
праву овладела умами людей. Именно ее популярность и
испугала И.В. Сталина. Главный криминал романа состоял
в том, что молодогвардейцы действовали исключительно
самостоятельно, без какого-либо руководства со стороны
партии. Именно этот «просчет» и стал главной причиной
принудительного переписывания А.А. Фадевым «Молодой
гвардии» и придумывания партийного руководства молоде-
жью.
О серьезном расхождении реальной истории «Молодой
гвардии» с ее последующим мифологизированным анало-
гом поведал в официальном документе на самый верх ми-
нистр государственной безопасности Абакумов. Его беспо-
288
коило то, что реальная версия краснодонских событий мог-
ла стать достоянием общественности.
18 ноября 1947 года В.С. Абакумов писал И.В. Сталину:
«Необходимо указать, что в процессе расследования по делу о
зверской расправе над молодогвардейцами часть жителей го-
рода Краснодона утверждает, что здание, в котором при
немцах размещался так называемый «дирекцион» (управление
шахтами), было сожжено не участниками подпольной орга-
низации «Молодая гвардия», как это известно из книги писа-
теля Фадеева, а уничтожено отступавшими Советскими
войсками. Также не подтверждается, что молодогвардейцы
сожгли здание немецкой биржи труда.
Мать руководителя молодежной организации Кошевого,
Кошевая Е.Н., в работе подпольной организации «Молодая
гвардия» не участвовала, а, наоборот, поддерживала близкую
связь с немецкими офицерами, проживавшими в ее квартире»
[Сайт «Молодая гвардия»].
В условиях крымских реалий, при оценке деятельности
той или иной группы людей, которые претендовали на пра-
во считаться подпольщиками, был положен алгоритм, про-
диктованный И.В. Сталиным по отношению к «Молодой
гвардии». Действовали под руководством Крымского под-
польного обкома партии — подпольщики! Нет — извините!
Если какая-нибудь группа людей, проживавших в Степ-
ном Крыму, выпускала листовки и в меру сил саботйровала
выполнение решений оккупационных властей, то есть де-
лала то же самое, что и остальные крымские подпольщики,
но имевшие связь с лесом, то им в праве считаться патрио-
тами было отказано. Еще более несправедливо поступили с
теми людьми, которые, рискуя жизнью, сотрудничали с
разведчиками 4-го Украинского фронта. Поскольку крым-
ские партизаны обслуживали «конкурирующие» с ними
части Отдельной Приморской армии, то все эти люди так и
не получили официального статуса подпольщиков.
Руководитель Ялтинской подпольной организации АИ. Ка-
занцев писал: «Отчет о проделанной мною работе в тылу
врага я с выходом из леса принес первому секретарю Ялтин-
ского горкома т. Кузнецову. Но он не принял его, потому что
меня никто не уполномочивал на подпольную работу на ЮБК,
и обозвал самозванцем. Пришлось отчет отвезти в Симферо-
10 В. Поляков
289
поль и сдать в отдел по изучению истории Великой Отечест-
венной войны, а копию его направить в Москву в ЦК пар-
тии...» [83]. Значение Ялтинской подпольной организа-
ции, издававшей свою газету, давшей партизанскому
движению Крыма два партизанских отряда, долгие годы
сознательно замалчивалось.
Не имея реальной возможности осветить деятельность
всех 220 официально заявленных подпольных организа-
ций, в настоящей работе мы остановимся только на двух из
них: подпольной организации «дяди Яши» — «Ходячего» и
СПО — Симферопольской подпольной организации.
Так получилась, что, занимаясь историей партизанского
движения с 1970 года, мне довелось беседовать со многими
людьми, официально признанными членами той или иной
подпольной организации. Среди них были Виктор Алтухов,
Алексей Калашников, Григорий Литвиненко, Лидия Ор-
ленко, Лидия Трофименко. Были продолжительные беседы
с близкими родственниками погибших подпольщиков Ва-
дима Лобовикова, Григория Радюкова.
Но начать свое исследование я хочу с рассказа о двух
подпольщиках — преподавателях Симферопольского авто-
дорожного техникума.
Первый из них, Георгий Кириллович Бузинов, был заву-
чем техникума до войны, во время войны и многие годы по-
сле войны. Его рассказ об участии в симферопольском под-
полье был искренен и бесхитростен. Пару раз на немецких
объявлениях, рассказывающих об успехах вермахта и окон-
чательном разгроме Красной Армии, он собственноручно
написал — «Вранье!»
Работая кочегаром в какой-то котельной, обслуживаю-
щей жилые дома, в которых проживали немецкие офицеры,
он нечаянно вывел котел из строя, за что тут же был уволен.
Впоследствии этот факт вошел в деятельность подпольной
организации уже как сознательная диверсия.
В 1965 году за свою подпольную деятельность ГК. Бузи-
нов был награжден медалью «За отвагу».
Владимир Дмитриевич Зиновьев был членом подполь-
ной организации села Пролом Карасубазарского района.
Часто выступал с воспоминаниями о своем героическом
290
прошлом. В том же 1965 году тоже был награжден медалью
«За боевые заслуги». Правда, было ему в те годы всего де-
вять лет
Поэтому любому исследователю, который начинает изу-
чать деятельность подпольных патриотических организа-
ции, приходится очень внимательно отделять «зерна от
плевел».
Отношение оккупационных властей к вопросам рели-
гии, бизнеса сразу же вселило во многих жителей Крыма
определенную надежду. Надо отметить, что у многих крым-
чан уже был опыт общения с «германцами», как тогда назы-
вали немцев. В моей семье сохранилось предание о том, что
одна из тетушек моей мамы в 1918 году чуть не вышла замуж
за какого-то немецкого солдата, и помешало свадьбе только
стремительное бегство немцев из России.
Я хочу привести фрагмент воспоминаний Нури Халилова:
«Зонденфюрер (агроном) Гершель собрал всех старост на-
шего сельсовета — восемь человек, по одному от каждой де-
ревни. Он интересовался посевами пшеницы, ячменя, картош-
ки. Все восемь старост жаловались, что нет семян для посе-
ва, что Советы при отступлении все зерно забрали. Зерно в
элеваторах облили бензином и подожгли. Сгорел и неубранный
урожай на полях. Все это делали для того, чтобы урожай не
достался врагу, а о народе не думали. Ничего не посеяли в 1941—
1942годах, а потому в деревнях начался страшный голод.
Узнав положение дел в селах, комендант уехал в Симферо-
поль. Снова появился дней через пятнадцать. Собрал старост
и сообщил, что ездил в Украину, привез вагон ячменя, карто-
феля, кукурузы для посева. Старостам велел все забирать и
раздать общинам из расчета на душу населения. Часть полу-
ченного от Гертеля зерна тут же пустили на еду, а часть все
же посеяли. Благодаря этому многие спаслись от голодной
смерти.
Однажды Гертель вызвал меня, и мы поехали в деревню Ки-
зил-Коба. Нашли старосту Сефер-Ага. Отошли в незаметное
место, сели на камни. Комендант спросил Сефера: ты парти-
занам помогаешь ? Вот на этой бумаге все написано. Восемь
подписей ваших сельчан под жалобой.
Сефер сказал: «Приходят ночью, просят продукты. Люди
голодные. Иногда картошку, соль, муку даем».
291
Понятно, сказал комендант. Он протянул жалобу в мои
руки. На листе форматной бумаги на одной стороне было на-
писано по-русски, а на другой — перевод по-немецки. Я зачи-
тал русский текст и все восемь фамилий жалобщиков.
— Запомни этих людей, сказал комендант. Они твои вра-
ги, а я политикой не занимаюсь. Я— агроном.
Потом комендант приказал мне дать Сеферу спички и
сжечь жалобу. Я так и сделал. Сефер облегченно вздохнул. Он
был сильно испуган.
Из Кизил-Кобы мы сразу поехали в село Ангара. Нашли
старосту Дмитрова. Пошли в глубь сада, сели на пни. Повто-
рилось то же самое. Гертель вынул из кармана такую же бу-
магу — жалобу на старосту о том, что он помогает партиза-
нам. Подписало ее четыре человека, которые конкретно ука-
зали, когда и что давал партизанам староста.
Он испугался, но тоже не отрицал, что отдал бычка, ме-
шок муки, картошку...
Комендант вновь сказал: «Запомни фамилии своих врагов,
а эту жалобу — сожги». Удивительный был этот Гертель. В
дальнейшем, когда в опорный пункт приходили люди с доноса-
ми, он их прогонял. Говорил: «Я — агроном, а вы, если хотите,
езжайте в Симферополь» [57, с. 10].
В городе заработали школы. Начались занятия в моем
родном автодорожном техникуме. Его студент той поры,
впоследствии мой коллега Николай Константинович Чеф-
ранов, рассказывал, что когда однажды он попал в облаву и
его отправка в Германию казалась неотвратимой, то предъ-
явленный документ о том, что он является студентом Сим-
феропольского автодорожного техникума, возымел чудес-
ное воздействие, и его тут же выпустили.
Повсеместно открывались мелкие торговые точки.
Один из моих родственников, оставаясь в оккупированном
Симферополе, наладил производство и организовал тор-
говлю чего-то типа современного стирального порошка и
довольно-таки преуспевал. Он совершенно не вмешивался
в политику, но в 1944 году после освобождения Симферопо-
ля был осужден по 58-й статье за «измену Родине».
292
Занимаясь историей названий улиц Симферополя пе-
риода оккупации, я просмотрел едва ли не все домовые
книги и с удивлением обнаружил, что все акты купли-про-
дажи, которые оформлялись в период с ноября 1941 по ап-
рель 1944 года и которые были заверены немецкими печатя-
ми, оказывается, имели юридическую силу и признавались
нашими властями.
Между квартировавшими в Симферополе немецкими
офицерами и «хозяевами квартир» в большинстве случаев
возникали нормальные человеческие взаимоотношения.
При этом, правда, «хозяйку» выселяли в самую маленькую
комнату или даже в сарай, а «квартиранты» занимали самую
лучшую. Мне не раз доводилось слышать о том, как офи-
цер-квартирант помог вылечить ребенка, лично отведя его
в немецкий госпиталь. Совершенно по-иному строились
отношения с румынскими солдатами и офицерами. Пове-
дение румын вызывало у населения ненависть. Румынские
солдаты все делали исподтишка, без зазрения совести воро-
вали все, что попадало на глаза. Объяснялось это тем, что
снабжение румынской армии было налажено из рук вон
плохо и солдаты вынуждены были заниматься «самообес-
печением».
Сравнивая немцев периода 1918 года и периода 1941 го-
да, симферопольцы совершенно не учитывали тот факт, что
«те немцы» не были носителями нацистской идеологии. Бу-
квально с первых же дней на территории Крыма стал дейст-
вовать институт заложников. Если в Симферополе в первые
месяцы оккупации он ощущался не очень сильно, то для
жителей предгорных сел он обернулся сущим бедствием.
Ничего кроме ненависти и желания мстить эти акции уст-
рашения не вызывали. В конечном итоге «фашизм» насту-
пил на те же грабли, что и советский тоталитарный ре-
жим, — его возненавидели все, даже те, кто первоначально
возлагал на оккупантов самые радужные надежды.
Примечательно, что в своих первых вылазках в оккупи-
рованный Симферополь, в своих донесениях партизанские
разведчики сообщали: «Настроение жителей Саблов и дру-
гих деревень против партизан» [17, с. 13]. Напомню, что
Саблы — это чисто русская деревня. Что уж было говорить о
293
горных татарских деревнях, население которых оказалось
между молотом и наковальней. Мы уже писали о той пагуб-
ной политике, которую в 1941—1942 годах отдельные пар-
тизанские отряды вели против местного населения. В зна-
чительной степени именно эта политика породила пресло-
вутые роты самообороны.
В одном из донесений посетившие Симферополь раз-
ведчики сообщали: «С 23.11.41 г. стали выдавать хлеб по
200 гр. Света в городе нет. В кинотеатре «Большевик» от-
крыт дом терпимости» [17, с. 13].
Драматичная история произошла с открытием публич-
ного дома для немецких солдат и офицеров в Феодосии.
Было дано объявление о том, что желающие работать в пуб-
личном доме должны подать заявление установленного об-
разца и пройди медкомиссию. Пока женщины проходили
медкомиссию, в Феодосии высадился советский десант. Го-
род на несколько дней был освобожден от оккупантов. Все
эти заявления попали в руки сотрудников НКВД. Как вспо-
минал Константин Симонов, читавший эти заявления со-
трудник НКВД ломал голову над тем, как поступить: с од-
ной стороны — это сотрудничество с оккупантами, с дру-
гой — они еще не приступили «кработе» [93, с. 21].
Просматривая домовые книги симферопольцев, я видел
десятки записей о том, что та или иная женщина в 1944 году
сразу же после освобождения Симферополя была выписана
с прежнего адреса «в связи с привлечением к ответственно-
сти за сотрудничество с оккупантами».
Отдельная тема — это вопрос о переименовании улиц
Симферополя в период оккупации. Долгие десятилетия он
оставался вне сферы внимания. Столь запоздалое обраще-
ние к этой странице истории нашего города привело к тому,
что в подавляющем большинстве произведений о Великой
Отечественной войне и писатели, и историки, и даже сами
участники событий допускают массу неточностей в назва-
ниях улиц оккупированного Симферополя.
«Во время оккупации Симферополя ...работала в больнице,
которая находилась на улице Крым-Гирея (ныне бульвар
И. Франко)» [94, с. 26]. Бульвар Крым-Гирея — дореволюци-
онное название улицы. В 1924 году бульвар получил новое
294
название — Ноябрьский. И у читателя книги «Правда о раз-
ведчице «Лесной» естественно возникает мысль о том, что
современный бульвар Ивана Франко в годы оккупации но-
сил дореволюционное название бульвар Крым-Гирея.
В действительности Ноябрьский бульвар был переименован
в Волжский бульвар.
Но что стоят ошибки писателей послевоенной поры и
ошибка руководства партизанского движения Крыма, до-
пущенная осенью 1943 года из-за незнания фактической
номенклатуры названий улиц оккупированного города. Вот
как описывает эту историю Николай Луговой в своей книге
«Опаленное детство».
«Партизанское командование в Краснодаре знало о про-
шедших в городе переименованиях улиц, и, отправляя в Крым
Ивана Андреевича Козлова с заданием возглавить подпольный
горком партии, ему выписали фальшивый паспорт уже с уче-
том прошедших в Симферополе изменений. В первый же день
пребывания в городе на одной из явочных квартир произошел
следующий эпизод:
Услышав о жандармах, «Андрей» (И.А. Козлов) спокойно
сказал:
— Не волнуйтесь. Документы у меня надежные. Пред-
ставлюсь, как договорились: я ваш подручный, проживаю по
адресу Дворянская, 12. Так в паспорте и значится.
— Дворянская?! — глухо переспросил Бокун. — Но такой
улицы в городе нет!Дворянской она до революции называлась.
Потом Советская, а теперь — Таврическая» [86, с. 173].
1 ноября 1941 года немецко-румынские войска вошли в
Симферополь, а уже 11 января 1942 года, то есть меньше
чем через два месяца, в газете «Голос Крыма» сообщалось,
что улица Карла Маркса впредь будет именоваться Гаупт-
штрассе — Главная; улица Ленина — Паркштрассе — Пар-
ковая; Бульвар Ленина — Бангофштрассе — Вокзальная.
Это было только начало. В семь приемов было переиме-
новано шестьдесят восемь улиц города [86, с. 172]. При этом
только четырнадцати возвращены их прежние — дореволю-
ционные названия, к тому же еще четырнадцать улиц были
новыми (послереволюционной постройки), и потому мож-
295
но говорить о том, что старые названия были возвращены
только каждой четвертой улице.
Обращает на себя внимание тот факт, что борьба шла не
только с коммунистической идеологией. Не возвращено ни
одно название, имеющее в своей основе антропоним (имя
человека), но не были тронуты такие названия, как ул. Ак-
саковская, ул. Гоголевская, ул. Жуковского, ул. Менделее-
ва, ул. Пушкинская, ул. Серова, ул. Толстого.
Почему же не был соблюден принцип «возврата старых
названий»?
Думается, причина кроется в том^ что к этому времени
имена Александра Суворова, Александра Невского, в честь
которых были названы некоторые улицы Симферополя и
которые в свое время были ошельмованы большевиками, к
1942 году стали символом русского духа, символом борьбы с
оккупантами, что, естественно, не могло устроить немец-
кое командование.
Примечательно и то, что не возвращались названия, но-
минированные именами святых (ул. Петропавловская, ул.
Троицкая, ул. Спасская), а вместо них выбирались назва-
ния, имеющие косвенную связь с мотивом номинации: ул.
Колокольная и т.д.
Из вновь предложенных названий несколько одиозны-
ми можно признать только три: ул. Итальянская, ул. Не-
мецкая, ул. Румынская. Пожалуй, только эти названия
можно считать политизированными, так как в них упомя-
нуты народы, принимавшие участие в войне на стороне
гитлеровскрй коалиции. Впрочем, тогда не понятно, поче-
му нет финской улицы, венгерской улицы? Может быть,
потому, что этих войск не было в Крыму? Но и итальянцев в
Крыму тоже не было, но зато были словаки!
И все же главная достопримечательность всей номенк-
латуры названий улиц оккупированного Симферополя —
это отсутствие в покоренном городе ул. Гитлера, ул. Геб-
бельса, ул. Манштейна и т.д.
Увы, но спустя три года в освобожденных (покоренных ?)
Румынии, Болгарии, Германии сразу же появятся ул. Карла
Маркса, ул. Ленина, ул. Маршала Толбухина, ул. Маршала
Конева...
296
Думаю, что тому, что в покоренных крымских городах не
появилось улиц Гитлер- или Геббельсштрассе, есть два
обоснования. Первое заключается в менталитете немцев,
не имеющих привычку без особой нужды менять названия
улиц.
Вторая же причина заключается в том, что немецкое ко-
мандование было более дальновидным, чем мы привыкли о
нем судить, и без нужды стремилось не будоражить народ.
Наряду с этим вынужден отметить, что в оккупирован-
ной Одессе были ул. Гитлера; ул. Маршала Иона Антонеску;
ул. Е.В. Короля Михаила; ул. Муссолини; ул. Генерала Ва-
силиу. .. [91, с. 56]. Столь разительный подход к вопросам то-
понимики оккупированных городов, видимо, кроется в
том, что Одесса была полностью передана Румынии, а вот
Крым — Готланд предназначался Германии.
В 1944 году по поводу возвращения прежних названий
никаких решений не принималось. Считалось, что немец-
ких переименований будто и не было. И лишь спустя девять
лет выяснилось, что некоторые произведенные немецкими
оккупантами переименования оказались чрезвычайно
близки по духу и в точности были повторены советскими
властями. Точно так же, как и фашистские оккупанты, ком-
мунистические власти не захотели иметь в Симферополе
переулки Еврейский, Крымчакский, Цыганский.
Вот два блока переименований. Один сделан национал-
социалистами Германии, другой — коммунистами СССР.
Еврейский
Крымчакский
Цыганский
Одесский Еврейский
Восточный Крымчакский
Днепропетровский Цыганский
Пассажный
Безымянный
Качинский
Угадали? Правильно. Слева — коммунистический вари-
ант, так как переулок Днепропетровский восходит к видно-
му государственному деятелю СССР Григорию Петровско-
му, в честь которого и был переименован город Днепропет-
ровск (Екатеринослав).
Невольно возникает вопрос о том, как симферопольцы
относились к переименованию оккупантами улиц, к вос-
становлению дореволюционных названий.
297
Автор задавал этот вопрос неоднократно. Спустя деся-
тилетия людям уже трудно было воспроизвести те чувства,
которые владели ими в те годы. И хотя оккупация Симфе-
рополя длилась долгих три года, но большинство опрошен-
ных сошлось на том, что это их мало волновало. Названия
практически не играли никакой роли в их жизни: почта
почти не работала. Письма получать было не от кого, а знать
свой адрес надо было только для полицейских проверок.
Возвращение же дореволюционных названий воспринима-
ли как что-то само собой разумеющееся. В этом, кстати,
кроется и ошибка всех пишущих об оккупированном Сим-
ферополе, так как люди искренне были убеждены в том, что
«немцы вернули прежние названия!»
В этом плане характерна еще одна история. В 1991 году к
автору этих строк обратились из Международного Красно-
го Креста. Гражданка ФРГ просила разыскать русского сол-
дата, с которым она подружилась летом 1945 года. Ее друг
оставил ей такой адрес: Симферополь, Кладбище, 6, Смир-
нов Костя.
Первоначально в Симферопольском горисполкоме, ку-
да попало письмо, подумали, что солдат зло пошутил над
девушкой, дав шутливый адрес, что-то типа: «Лондон, Си-
ти, на углу спросите!»
Но когда письмо попало ко мне, как специалисту по на-
званиям улиц, то адрес Кладбище, 6, не показался неверо-
ятным. Вполне возможно, речь шла об улице Кладбищен-
ской, которая еще до войны была переименована в ул. Суб-
хи, а в настоящее время называется ул. Крылова. Во дворе
по адресу ул. Крылова, 6 мне удалось найти женщину, кото-
рая в девичестве была Смирновой. Она рассказала, что у нее
есть дядя, который проживал с ними до войны, а сейчас он
находится в Новосибирске.
В этой истории примечательно то, что солдат дал девуш-
ке не новый адрес: ул. Субхи, который функционировал с
1930 года по 1942 г., а почему-то старый — улица Кладби-
щенская! Причина столь странного на первый взгляд по-
ступка заключается в следующем. В момент оккупации
Симферополя немецко-румынскими войсками Косте
Смирнову было 14 лет. С 1942 по апрель 1944 года он жил на
298
улице, носящей название Кладбищенская. Это же название
могли употреблять бабушка, родные, что было вполне
обычно для коренных горожан, и поэтому, когда в конце
войны он знакомится с девушкой, то совершенно непроиз-
вольно называет ей формально несуществующий адрес.
С.П.О. — Симферопольская
подпольная организация
О деятельности Симферопольской подпольной органи-
зации написано очень много и потому я приведу только два
очень знаковых документа, которые не известны не только
широкому кругу читателей, но и специалистам. Первый —
это наградной лист на А.Н. Косухина, составленный в авгу-
сте 1944 года, который излагает официальную версию выс-
шего партийного руководства Крыма в конкретный период
времени — август 1944 года.
«Косухин Анатолий Николаевич, 1925г.р., русский, про-
живает Симферополь, ул. Дорожная, 16.
Отечественная война застала учеником 9-й школы 9 клас-
са. В комсомол вступил в августе 1941 г. Мать — учительни-
ца, отчим —учитель. Эвакуироваться не успели из-за отсут-
ствия транспорта. С момента оккупации немцами Симферо-
поля тов. Косухин начал встречаться со своими товарищами
по школе и выражали недовольство приходу немцев.
В конце декабря 1941 г. тов. Косухин монтирует радиопри-
емник и регулярно принимает по радио сводки Совинформбю-
ро. Первое время собирались только слушать, потом стали
писать от руки сообщения Совинформбюро и распространять
среди населения города, а с марта 1942 тов. Косухин пишет и
распространяет патриотические листовки и другие мате-
риалы.
В марте 1942г. тов. Косухин через отца Николая Долето-
ва — партизана Григория Долетова устанавливает связь с
партизанами, но вскоре связь теряется, так как Николай До-
летев и его отец погибли. До июня 1943 связи с партизанами
нет, и группа в составе 23 человек молодежи занимается аги-
тационно-пропагандистской работой.
299
В июне 1943 вновь устанавливает связь с партизанами, но
вследствие ареста гестапо связного связь вновь теряется.
В июне 1943 тов. Косухин монтирует у себя на квартире ти-
пографию и 8 июня 1943 г. выпускает первую листовку тира-
жом 200экз. Сотого времени начинается регулярный выпуск
листовок. Всего вышла 21 листовка общим тиражом 15 тыс.
экземпляров.
Кроме того, распространил свыше 25 000 советских лис-
товок и газет, получаемых от партизан и подпольного обла-
стного партийного центра.
В июле 1943 избирается членом комитета Симферополь-
ской подпольной организации. Во главе комитета бюро из
трех человек. Секретарем избирается Косухин.
В сентябре 1943 г. тов. Косухин лично устанавливает
связь с партизанами, которая продолжалась по день освобож-
дения. К моменту установления связи с партизанами т. Косу-
хин организовал 4 диверсионных и 2 агитационно-пропаганди-
стские группы.
Тов. Косухин прекрасный организатор. Пламенный агита-
тор и пропагандист. Показал себя также бесстрашным бой-
цом, неоднократно участвовал в боевых операциях и лично ру-
ководил следующими.
2января 1944 с группой в три человека, переодевшись в не-
мецкую форму, зная пароль, свободно пробрался в караульное
помещение, где находилось 15 человек солдат, охранявших
склад с обмундированием. В результате этого смелого налета
было взято шесть комплектов солдатского обмундирования и
одного «языка», той же ночью отправленного к партизанам
Северного соединения.
Пять человек во главе с Косухиным переоделись в немецкую
форму и в десять часов вечера направились в госпиталь. Сняли
часового, выпустили восемь советских военнопленных офице-
ров и вместе с ними отправились к партизанам.
Подпольная комсомольская организация провела большую
диверсионную работу. Совершила 16 диверсий, в результате
которых уничтожено более 600тонн горючего, в том числе на
автобазе взорвано два бака с горючим емкостью 500 тонн.
Взорваны 8 штабелей (17вагонов) артснарядов, одно склад-
ское помещение с боеприпасами (2 вагона), склад с авиабомба-
300
ми, сожжено 20 автомашин и один автобус. Сожжены и по-
дорваны 21 вагон. Взорван и приведен в негодность главный бак
водонапорной башни станции Симферополь. Взорваны возду-
ходувные компрессоры депо, подбиты трубопроводы и насос-
ные машины на ж.д., водокачка.
Диверсиями на ж.д. станция и депо выводились постоянно
из строя и не работали по нескольку суток. Сожжены динамо
и мотор на авторемзаводе, электросварочный агрегат. Во-
семь раз перерезался телефонный кабель по ул. Луговой, Поч-
товому переулку и в районе вокзала. За время действия орга-
низации убито 89 солдат и офицеров.
В течение своей деятельности организация проводила
большую работу по войсковой и агентурной разведке. Област-
ному подпольному центру и штабу партизан систематически
доставлялись в лес ценные разведданные о мероприятиях про-
тивника, о тайной агентуре врага. Кроме того, организация
доставляла в лес почту других подпольных организаций и
групп, так как осуществляла связь центра со всем подпольем.
В марте — апреле 1944 при помощи связных организация
вывела из Симферополя в лес к партизанам 103 человека под-
польщиков и членов их семей, которым угрожали аресты и
расстрелы.
В ночь с Ина 12 апреля 1944 года перерезаны все кабели и
провода, идущие под мосты на Феодосийской и Архивной ули-
цах. Оба моста остались невредимыми. Из-под мостов коман-
дами Красной Армии извлечны взрывзаряды. В эту ночь груп-
пой подпольщиков извлечены заряды из-под 20 телеграфных
столбов, благодаря чему сохранена линия связи от телефонной
станции к вокзалу.
Утром 13 апреля потушен пожар на Центральной теле-
фонной станции. Сохранено много материалов.
За весь период борьбы в подполье против немецко-фашист-
ских захватчиков проявил себя как замечательный организа-
тор, бесстрашный советский патриот, неутомимый борец за
честь, свободу и независимость Советской Родины. Тов. Косу-
хин является ярким представителем советской молодежи,
воплотившей в себе все лучшие черты, которые воспитывает
в народе наша великая Коммунистическая партия.
301
Тов. Косухин достоин представления к высшей правитель-
ственной награде звания Героя Советского Союза.
Секретарь Крымского штаба партизанского движения,
секретарь ОК ВКП (б) Березкин 21 августа 1944 (подпись
имеется)» [40, с. 157].
Это было уже второе представление А.Н. Косухина к
правительственной награде.
В апреле 1944 года его представляют к награждению ор-
деном Ленина. Награждения не происходит. Через месяц
новая попытка, при этом, как мы видим, статус награды
поднят максимально.
К ордену Красного Знамени была представлена и мать
Анатолия — Вергили-Косухина Мария Павловна.
Как известно, и это награждение не состоялось. Если
крымские партизаны хоть крайне редко, но все же получали
свои награды и в 1942, и в 1943 годах, и наиболее отличив-
шиеся из них к окончанию партизанской эпопеи имели по
две-три награды, то ни один подпольщик ее не получил.
Закончилась война. Выходит в свет книга И.А. Козлова
«В крымском подполье», и, знакомясь с ней, миллионы чи-
тателей узнают, что члены молодежной организации, и пре-
жде всего ее командир Анатолий Косухин, оказывается,
были «недисциплинированны, самонадеянны, не прислушива-
лись к мудрому руководству партии, имели подозрительные
связи с агентами гестапо...»
Если в Москве, Киеве или Ярославле люди безоговороч-
но верили тому, что написано в книге, то в Симферополе
проживали оставшиеся в живых участники подполья, кото-
рые на недоуменные вопросы читателей честно отвечали,
что все это неправда и то, что описано в книге, не соответст-
вует действительности.
В это же время автор книги становится лауреатом Ста-
линской премии. Книгу огромными тиражами издают в
центральных издательствах, но в Крыму ей не верят. Тогда
14 июня 1947 года Крымский обком ВЛКСМ проводит спе-
циальное совещание. На нем присутствовали: секретарь об-
кома ВЛКСМ Г.В. Ивановский, писатель И.А. Козлов; ру-
ководящие работники обкома комсомола.
302
Были приглашены бывшие подпольщики: В.М. Алтухов,
П.М. Бражников, В.С. Долетов, В.И. Енжиняк, И.Ф. Нечи-
пас, Я.А. Морозов, Е.Е. Островская, Л.М. Трофименко,
А.Д. Цурюпа, О.Ф. Шевченко.
Сохранилась стенограмма этого совещания. Выделен-
ное курсивом — цитата документа.
В своем вступительном слове Г.В. Ивановский сразу же
объяснил, что «...разгорелись довольно неприятные, нехоро-
шие разговоры вокруг книги, то есть вокруг того, как в ней по-
казана молодежь...»
Далее выступил И.А. Козлов. Он сразу же заметил, что
«... книга, прежде чем выйти в свет, обсуждалась в областном
Комитете партии и в соответствующих органах. Конечно,
могут быть недовольные вроде Косухина и его семьи. Да, он в
книге показан отрицательным типом. Ведь семья Косухиных
загадочная, не внушает политического доверия. Семья при-
надлежит к зажиточным, сама Мария Павловна пишет, что
она эвакуироваться не хотела, потому что дедушка с бабуш-
кой заявили, что хотят умереть в своем гнезде.
С отцом Толи Мария Павловна разошлась в 1934—1935 гг.
Стефан является ему отчимом. Родной отец пошел служить в
полицию, отчим Стефан очень грязная личность в моральном
отношении, большой авантюрист. Перед началом войны был
директором школы и там с большим скандалом снят с рабо-
ты, в этой школе были большого порядка морально-бытовые
разложения и сам он там, в известной мере, фигурировал. Ко-
гда пришли немцы, он пошел к ним на службу в инвентаризаци-
онное бюро, потом устроился кладовщиком и жил очень не-
плохо.
Теперь сам Толя. Как только немецкая школа открылась,
пошел учиться. И даже генерал Клейст ему сам пожимал руку.
Из 1-й школы вышла группа диверсантов, из 14-й — организа-
торы комсомольской организации. Толя Косухин учился в 9-й
школе. Что дала эта 9-я школа ?»
Выступали и подпольщики.
Владимир Енжиняк: «Если судить по отношениям Толи и
Марии Павловны, то все абсолютно неправдоподобно».
Виктор Долетов: «Человек, о котором говорят, не присут-
ствует. На него тут поклеп может быть на девяносто про-
303
центов. Я считаю, было бы правильнее об этом говорить при
нем. Мы просили с Морозовым, чтобы им разрешили присут-
ствовать, но нам сказали, что это лишнее. Выходит, что Ко-
сухин вел себя будучи командиром отряда недисциплинирован-
но. Получается странным, а почему же его Петр Романович
из подпольного центра не выгнал ?
Здесь сказали, что мы неверно выступали в техникуме.
Я был в райкоме партии и там спрашивают: Вы Толю встре-
чали при немцах ? Почему же вы его не убрали ?
Толя наш руководитель и пятно ложится на всю организа-
цию. Мы собрались здесь, чтобы вывести все на чистую воду».
В том же русле были и реплики других молодых подполь-
щиков. Другую позицию заняли представители обкома.
Г.Е. Гузий: «Фактически он старался направить молодеж-
ную организацию на грабежи, на кутеж. Было ведь так. Ходи-
ли вы до купцов с автоматами и пьянствовали на эти деньги.
Участие в грабежах. А как вы считаете, что это смелость: за
шоколадками ходить с автоматами, это подход не тот, ко-
торый требовался».
Е.Н. Камардина: «Может быть, здесь сыграла очень боль-
шую роль мать Косухина. Она влияла на него. Конечно, она то-
же хотела быть такой же матерью, как у Олега Кошевого, но
мать Олега Кошевого являлась действительно матерью и его
другом. А Мария Павловна не воспитывала его в советском
партийном духе.
Обком комсомола не случайно написал этот материал для
всех организаций. Поэтому я считаю, что книга Ивана Анд-
реевича написана, безусловно, правильно. Роль Толи отражена
правильно. Он, конечно, высокого мнения был о себе.
В отношении наград. Конечно, молодежь очень огорчена,
что никого не наградили».
И.А. Козлов: «Толя был у меня и сказал, что все понял и
просил справку, чтобы его здесь оставили жить в Крыму».
Г.В. Ивановский: «Мы собрали вас сюда по инициативе
Ивана Андреевича. В чем сходство и различие между «Моло-
дой гвардией» и вашей организацией?Различие заключается в
том, что везде молодежь была поставлена в такие условия,
когда не было руководства партии, не было партийной орга-
низации. Вы же действовали в отличных от них условиях: бы-
304
ло партийное руководство, специально оставленное для рабо-
ты и крепкой связи с партизанами со стороны Симферополя и
леса.
Смотрите объективно. Вы все за него. Что же получилось ?
Если всю цепь ваших событий проследить, то получается как-
то обидно. Хотел или не хотел Косухин, но вел раскольниче-
скую линию по отношению к партийному руководству. И тол-
кал на этот путь вас, а вы не замечали и сейчас этого не пони-
маете. Он и сам, может быть, не хотел, но, игнорируя указа-
ния партийного характера, по существу вел раскольническую
линию.
Роль матери — Марии Павловны. Вот, Долетов говорит:
«Мы просили бы разрешить им присутствовать с нами». А нам
она не нужна, мы обойдемся без нее!Вам ясно сказал т. Козлов,
а он коммунист, который отвечает за свои слова, мы не мо-
жем сейчас оказать политическое доверие самому Косухину.
Вы действительно многого не знаете. Будет для вас лучше
быть осторожнее.
Совещание, которое мы с вами провели, не для огласки, а
для вашего сведения. Я должен сказать, что с выставки, в
Москве в ЦК комсомола, снял портрет Анатолия Косухина
еще до выхода книги в свет.
В качестве итога. От матери Толи держаться подальше.
К словам ее не прислушиваться — это первое. Второе — с пье-
дестала убрать Косухина.
Вы должны учесть, что в связи с выходом книги Козлова
многое переменилось и молодежную организацию вы должны
показывать, как в книге.
В связи с тем, что идет подготовка к тридцатилетию
комсомола, не исключена возможность, что товарищей от-
метят. Об этом думать нельзя, но может быть. Несли не о
высшей награде, то об орденах мы подумаем. Но никакого за-
знайства. За ваши дела вам народ спасибо скажет. Наш со-
вет подумать. Если кто чего не понял, объясним еще».
И.А. Козлов: Все, о чем здесь говорили, никто не должен
знать [44].
Я позвонил домой одному из участников этого совеща-
ния, моему старому доброму знакомому.Василию Митро-
фановичу Алтухову, чтобы услышать его комментарий. Увы.
305
Не так давно он ушел из жизни. Его дочь рассказала, что
практически все послевоенные годы семья жила в страш-
ном напряжении и каждая проехавшая ночью по улице ав-
томашина воспринималась, как «черный воронок». В такой
атмосфере ожидания ареста находились все участники мо-
лодежного подполья. Невольно вспомнилось и то, что, ко-
гда гестапо пришло арестовывать их товарища, они, не раз-
думывая, бросились на помощь, перебили гестаповцев, а
потом ушли в лес к партизанам. В 1948 году каждый из них с
горечью понимал, что когда приедут арестовывать из КГБ,
то на помощь не придет никто.
Анатолий Косухин был вынужден навсегда покинуть
родной город. За пределами Крыма жизнь его вопреки все-
му сложилась относительно успешно. На Урале он окончил
институт, аспирантуру. Стал доктором технических наук,
профессором. Создал в Тюмени индустриальный институт,
в котором много лет бессменно проработал ректором.
Только в 1965 году состоялась реабилитация молодеж-
ной организации и запоздалое признание. В числе других,
ранее обойденных героев, А.Н. Косухина наградили «по
высшему разряду».— орденом Ленина. Уже посмертно он
стал почетным гражданином Симферополя. На окраине го-
рода назвали улочку в его честь. Как хорошо, что она нахо-
дится далеко от улицы Козлова и они никогда не пересекутся.
ШОФЕР «ВОЛОДЯ»
Все, что связано с симферопольским подпольем, — это
одна из самых мифологизированных страниц нашей исто-
рии. Миф самый главный и изначальный — это то, что под-
полье создавалось Крымским обкомом В КП (б). Уже как
следствие этого мифа более чем полувековое замалчивание
участия в сопротивлении оккупантам крымских татар. А в
тех случаях, когда отрицать было просто невозможно, то
подобно тому, как это было с Шамилем Семирхановым, его
имя было окутано пеленой оговорок, инсинуаций, грязных
намеков.
В последние годы наконец заговорили и об участии в
подполье Мустафы Дагджи, но и тут наблюдается опреде-
ленный перекос: и Рефик Музафаров, и Андрей Мальгин
представляют его организацию как состоящую преимуще-
ственно из одних крымских татар. Хотя она, как и все ос-
тальные подпольные организации, — интернациональна по
своему составу.
Я хочу рассказать о еще одной неизвестной странице
крымского подполья и предложить вниманию обществен-
ности незаслуженно забытые имена: Вадим Лобовиков,
Сергей Архипов, Шевкет Мустафаев.
Всех троих объединяло то, что еще с тридцатых годов
они были крымскими водителями. С началом войны участ-
вовали в завозке продуктов на будущие партизанские базы,
а затем Шевкет Мустафаев выехал в Севастополь и принял
участие в его обороне. На Херсонесе попал в плен, в Сим-
ферополе оказался в концлагере «Картофельный городок»,
из которого жене удалось его выкупить.
307
Вадим Лобовиков в последние часы перед сдачей города
участвовал в подрыве городской электростанции, а затем то
ли не смог уехать, то ли не захотел и таким образом остался в
оккупированном городе.
Надо было как-то жить, кормить семью, и тогда вместе
со своим другом и сокурсником еще по автодорожному тех-
никуму Сергеем Архиповым они поступают на завод лесо-
заготовок — водителями. После падения Севастополя и
удачного избавления из плена к ним присоединился и Шев-
кет Мустафаев.
С октября 1942 года они входят в подпольную патриоти-
ческую группу, созданную мастером мясокомбината Григо-
рием Литвиненко, которая в свою очередь входила в под-
польную организацию Якова Ходячего «Усачева».
Очень скоро все три водителя становятся ключевыми
фигурами в подпольной организации, так как они регуляр-
но выезжали в лес. С установлением связей подпольщиков с
партизанами эти рейсы стали своеобразной «Дорогой жиз-
ни». В лес везли продукты, сообщения разведчиков, пере-
правляли бежавших из плена военнослужащих, подполь-
щиков, которым грозила опасность. Нелишне вспомнить,
что в организации «Ходячего» были группа подпольщиков,
работавших в «хлебных местах»: в пекарне, на мясокомби-
нате...
Каждый рейс в лес можно было сравнить с хождением по
лезвию бритвы. Однажды машины были обстреляны парти-
занами, и водитель одной из них — Сергей Архипов был
убит. Хоронили его вместе с немецкими солдатами на не-
мецком кладбище. С тех пор на его имя навсегда легло не-
смываемое, незаслуженное обвинение в измене Родине.
На первом этапе водителям удавалось скрывать от жен
свое участие в подполье, но вскоре отлучки из дома, позд-
ние возвращения становятся столь частыми, что жена Ло-
бовикова Мария Петровна устраивает скандал, и тогда Ва-
дим признается ей, что связан с партизанами. В начале осе-
ни сорок третьего года он роняет фразу о возможном уходе в
лес и просит жену уехать куда-нибудь к родственникам.
Когда придут наши, ищи меня через группу Литвиненко, —
предупредил он. Сам же Литвиненко к этому времени уже
308
был в лесу. Буквально накануне на мясокомбинат приехали
гестаповцы, но кто-то успел его предупредить о грядущем
аресте. Через задний двор, прячась в стаде баранов, Литви-
ненко прошел на бойню и оттуда выбрался в город. Идти
домой было нельзя, так как там уже побывало гестапо и аре-
стовало его жену. Первую ночь он скрывался у одной жен-
щины — крымской татарки, а потом за ним приехал «шофер
Володя» — Вадим Лобовиков.
На выезде из города их не выпустили, так как у Лобови-
кова недоставало каких-то документов. Решили перенести
поездку на следующий день. Поехали назад на конспира-
тивную квартиру, но оказалось, что там уже побывали нем-
цы. Квартирная хозяйка лежала убитой прямо во дворе.
«Володя» спрятал Литвиненко в машине и загнал ее в га-
раж лесхоза, который находился в самом центре города на
улице Пушкинской. Там под охраной немцев подпольщик
пролежал всю ночь, а наутро «Володя» отвез его в лес. Как
вспоминал Г.С. Литвиненко, среди встречавших партизан
оказался «Володин» крестник, человек, которого он вывез в
лес ранее.
Через несколько дней гестаповцы пришли в квартиру
Лобовикова на бульвар Ленина. По-видимому, они не впол-
не знали, кого они ищут. Ворвавшись в дом, спросили: «Где
живет шофер Володя?» Вадим отреагировал моментально и
сказал, что это в конце улицы, и он может показать. Уходя,
он незаметно кивнул жене, и она поняла, что это означало:
«Уходи немедленно». Схватив сына, она тут же бросилась за
дверь. Как потом рассказывали соседи, уже через несколько
минут гестаповцы вернулись в дом, приведя с собой уже из-
битого Лобовикова. Обычно они арестовывали и семьи
подпольщиков, но в этот раз благодаря находчивости Вади-
ма семье удалось спастись.
В тот же день был арестован и Шевкет Мустафаев, кото-
рому интуиция помогла спасти семью, — накануне вечером
он отправил ее к родственникам.
Уже в наши дни, работая в архиве, я увидел список
«группы Литвиненко», который полностью привожу в на-
стоящей статье. Имена расстрелянных подпольщиков вы-
делены жирным шрифтом:
309
«Павлов» — Литвиненко ЕС., Андрющенко А.Д., Гаври-
лов А.П., Жиров В.А., Жиров П.В., Лобовиков В.Н., Муста-
фаев Шевкет, Радюков Г.Ф., Соколов В.Н. [43, с. 1].
В далеком 1971 году я, молодой механик Симферополь-
ского автобусного парка, по своей инициативе стал соби-
рать информацию о водителях, погибших в годы войны.
Кто-то из ветеранов рассказал о погибших в оккупации Ва-
диме Лобовикове и Сергее Архипове. Вскоре я разыскал же-
ну Архипова. Жила она на улице Пушкинской, прямо на-
против кинотеатра «Спартак». Встретила меня доброжела-
тельно, но как только я сказал, что хочу поговорить о ее
муже, выражение лица ее моментально изменилось и, со-
славшись на недомогание, она отказалась со мной беседо-
вать. В ту пору я еще ничего не знал о деятельности под-
польщиков, об обстоятельствах гибели Архипова и был по-
ражен таким приемом.
Наконец состоялась встреча с женой Вадима Лобови-
кова. Сразу же после освобождения Симферополя Мария
Петровна пошла в обком партии. Ее направили к Ивану
Козлову. Она стала рассказывать то немногое, что знала о
деятельности мужа, как вдруг сидящий за соседним столом
мужчина прервал ее:
— Так это же «шофер Володя». Он входил в мою органи-
зацию.
Марии Петровне тут же выписали документ, который я
приведу полностью: «Комиссия обкома по делам подпольных
организаций.
№ 60 27.08.44. Находясь на оккупированной территории
гор. Симферополя, состоял членом подпольной организации с
IV. 1942 по X. 1943 г. и выполнял специальные задания по линии
партийного подполья.
29 сентября 1943 года арестован гестапо и расстрелян».
Подпись Иван Козлов.
Фотографию Вадима Лобовикова и краткий рассказ о
нем мы поместили на стенд «Они погибли за Родину», кото-
рый 9 мая 1973 года выставили в парке Победы. У стенда по-
стоянно находились дежурные: либо я, либо Шурик Алду-
шин, либо Толя Иванов. К кому-то из них подошла женщи-
310
на и рассказала, что Лобовиков был расстрелян вместе с ее
мужем.
Нахожу эту женщину. Оказалось, что в апреле 1944 года
Александра Степановна Радюкова участвовала в работе ко-
миссии по расследованию злодеяний фашистов на Крым-
ской земле, была при раскопках захоронений расстрелян-
ных и опознавании их останков. На моем «Запорожце» едем
в Курцовскую балку. Находится она за современными кор-
пусами НПО «Пневматика». Сегодня уже ничего не напо-
минает о страшном прошлом. Кругом гаражи, различные
служебные постройки. Александра Степановна даже ори-
ентировочно не смогла указать место, где покоятся ее муж и
десятки других патриотов. Да, изменилось все, наверное,
очень сильно. И лишь как незаживающая рана — сама балка.
Эта необычная история имела и еще одно продолжение.
Моя мама — Полина Александровна Полякова в ту пору ра-
ботала секретарем заочного отделения Симферопольского
техникума пищевой промышленности. Принимая доку-
менты у очередного абитуриента, обратила внимание на до-
вольно редкую фамилию — Лобовиков. Прочитав отчество,
вздрогнула. Вадима Лобовикова — студента профтехшко-
лы, а потом автодорожного техникума хорошо знали и она,
и мой папа, который учился с ним в одной группе. Ничего
не сказав, мама взяла над сыном погибшего друга негласное
покровительство, которое продолжалось от первого прием-
ного экзамена и до защиты диплома. Лобовиков-младший,
видимо, что-то чувствовал и неоправданно часто заходил в
заочное отделение просто так: посидеть, рассказать о своем
житье-бытье. Я помню, как каждый раз мама рассказывала
отцу о встречах с сыном Вадима, но когда в 1971 году я искал
родных водителя Лобовикова, мне и в голову не приходило,
что это один и тот же человек. Все прояснилось только по-
сле того, как мои родители увидели фотографии Архипова и
Лобовикова.
Причина провала группы Литвиненко неизвестна до сих
пор. В отличие от других подпольных групп она не была ка-
нонизирована и причислена «клику святых». Никто из под-
польщиков даже посмертно не был награжден, их именами
311
не названы улицы. Возможно, одна из причин такого отно-
шения кроется в том, что в свое время в опалу попал руково-
дитель организации Я.П. Усачев («Ходячий»).
В августе 1944 года Н.Д. Луговой обращается к И.Я. Ба-
бичеву с просьбой дать положительную характеристику на
Я.П. Усачева, которого, по словам его жены, обвиняют в
политических преступлениях.
Ответ И.Я. Бабичева: «Николай Дмитриевич. Ведь я сей-
час не имею права выдавать характеристику, у нас при обко-
ме ВКП(б) специально ведет эту работу т. Козлов. Все мате-
риалыу него имеются. Сприветом, Бабичев. 31.08.44» [43, с. 2].
В учетной карточке Я.П. Усачева сообщалось: «Аресто-
ван управлением СМЕРШ Отдельной Приморской армии».
Уже после войны на несколько лет был осужден и
Г.С. Литвиненко. Впрочем, тут не было никакой политики.
При работе на мясокомбинате от тюрьмы и сумы не заре-
кайся.
Очень мало мне известно о Шевкете Мустафаеве. Вот
краткая выписка из архива: «Родился в 1916году в д. Байда-
ры. Образование — семилетка. Член ВКП(б). Работал до вой-
ны в санатории «Меллас» шофером. Участвовал в завозе про-
дуктов партизанам на Ай-Петри. Защищал Севастополь. По-
сле побега из плена работал в оккупированном Симферополе
шофером на заводе лесозаготовок. С ноября 1942входит в под-
польную группу Литвиненко, при мясокомбинате. Арестован,
расстрелян. Жена успела скрыться вместе с ребенком. Же-
на — Штода А.Я. вышла за него замуж в 1939 году. Домашний
адрес: Симферополь, ул. Карла Либкнехта, 5, кв. 22» [43,
с. 159].
Вадим Лобовиков, Сергей Архипов, Шевкет Мустафаев
никогда не были героями в официальном понимании этого
слова. В меру возможностей они приближали победу. К ним
не идут высокие слова. Может быть, и хорошо, что пропа-
гандистская машина обошла их своим вниманием, сохра-
нив память о них только в сердцах тех, кто их знал и любил.
ВАСИЛЬКОВСКАЯ БАЛКА
В 1970 году тема крымских партизан впервые вошла в
мою жизнь. В ту пору я только что вернулся со срочной
службы в Тихоокеанском флоте, недавно женился, роди-
лась дочь, заочно поступил в институт» Проблем хватало,
но, работая в окружении старых водителей, я невольно стал
обрастать информацией о тех водителях, механиках, кото-
рые погибли на войне. Кто-то на фронте, кто-то в партиза-
нах. Именно тогда я впервые услышал о последнем довоен-
ном директоре «Союзтранса» — автобусного парка той по-
ры — «Поскребове».
Уже сам факт, что этот человек встретил на этом посту
войну, выделяло его в моих глазах из числа прочих. Старые
водители рассказывали мне, что «Поскребов» поработал-в
парке очень мало, но был «большой человек» и впоследст-
вии даже генерал-лейтенант, а жена его и сейчас «большая
шишка» — начальник автотранспортного управления в Сочи.
В Крымском краеведческом музее, куда я с детства лю-
бил захаживать, на одном из стендов я вдруг увидел знако-
мую фамилию: «Подскребов Андрей Власович. Парторг ЦК
завода имени Войкова в Керчи». Фамилия была несколько
иная, но водители произносили её на слух и это «б» могли
просто забыть. Я подошел к заведующему отделом музея
Кочетову Ивану Михайловичу и попросил рассказать о на-
шем бывшем директоре, генерал-лейтенанте Подскребове.
Кочетов недоуменно переспросил: «С чего это вы взяли, что
Подскребов генерал-лейтенант?» Вопрос застал врасплох,
и я неуверенно промямлил: «Люди говорят».
— Люди говорят! — сердито продолжил Кочетов. — Лю-
ди из любого предателя такого героя сделают, что потом по-
зора не оберешься!
313
— Разве Подскребов предатель? — не на шутку перепу-
гался я.
— Нет, конечно. Людей опрашивать нужно. Люди знают
многое, но перепроверять надо обязательно, и документы
еще никто не отменял, а то у нас что ни участник войны, так
минимум Герой Советского Союза или полный кавалер.
А тут, видишь ли, генерал да еще лейтенант. Генерал-майор
им даже мало!
Кочетов продолжал бурчать, а я сидел молча, виновато
опустив голову. Это была первая полученная выволочка,
мой первый урок на пути поиска. Ни я, ни мой первый на-
ставник не знали, что я, молодой механик автобусного пар-
ка, стою лишь у самого начала дороги, дороги, которая на
целые десятилетия полностью займет мою жизнь, мои по-
мыслы. Начав поиск погибших в Великую Отечественную
войну работников автобусного парка, я установлю их име-
на, но среди них окажется водитель Вадим Лобовиков, и на
многие месяцы я уйду в неведомые страницы симферо-
польского подполья 1942—1943 годов. Я познакомлюсь с
водителем Василием Новичковым и «заболею» дивизией,
сформированной из жителей Симферополя. Знакомство с
судьбой Андрея Власовича Подскребова уведет меня в
Крымские леса к безвестной братской могиле сорока двух
партизан, и долгие годы уйдут на то, чтоб восстановить ка-
ждое имя. Весь этот труд выльется в два памятника, две ме-
мориальные доски.
Наверное, это было такое время. Когда вышла песня «За
того парня», то друзья и родные в шутку говорили, что эта
песня про меня. Книга Анатолия Рыбакова «Неизвестный
солдат» поразила схожестью наших судеб. По-видимому,
это время востребовало людей, которые должны были на-
чать «собирать камни», камни, разбросанные в далеком со-
рок первом.
Выволочка, устроенная мне в самом начале моего поис-
ка, была очень своевременна. Уже потом я встречал и явных
лгунов, и откровенных ноздревых, которые так упоительно
врали о своем героическом прошлом, что только диву да-
314
Мария Лобовикова и Владимир Поляков у стенда работников
автобусного парка, погибших в годы войны, 1973 г.
ешься. Доводилось мне беседовать и с людьми, которые в те
годы в силу разных причин сотрудничали с оккупантами...
Но все это будет потом, а в тот день из уст И.М. Кочетова
я узнал, что А.В. Подскребов действительно был «большой
человек» и до войны занимал очень высокий пост заворга
Крымского обкома партии. Почему он оказался в автобус-
ном парке, зав. отделом музея не знал, но от кого-то слы-
шал, что в войну Подскребов погиб в партизанах, у нас в
Крымских горах.
В те годы наш автопарк соревновался с сочинцами. Ино-
315
гда даже обменивались делегациями. Поскольку в Сочи жи-
ла жена А.В. Подскребова, а этот факт подтвердил наш пар-
торг Игорь Васильевич Байков, я упросил включить в со-
став делегации меня и бригадира комсомольско-молодеж-
ной бригады, одного из моих помощников по поиску Толю
Иванова. Надо сказать, что о моем поиске в парке уже знали
многие, но относились по-разному: большинство безраз-
лично, а одна женщина, ошеломив меня, сказала: «И как
вам не противно копаться в чужом грязном белье». Спра-
ведливость сказанного я понял лишь много лет спустя. Толя
Иванов был первым, кто подошел ко мне и предложил свою
помощь.
Поздней осенью, когда уже закончился курортный се-
зон, мы выехали в Сочи. Анна Михайловна Подскребова
приняла нас доброжелательно, но ни мы ей, ни она нам ни-
чего нового сообщить не могли. «Погиб в партизанах!» — на
этом и наша, и ее информация исчерпывалась. По возвра-
щении мы участвовали в крымском слете поисковых отря-
дов. Наша работа была отмечена грамотой ЦК комсомола.
Шурик Алдушин, который в тот час дежурил у стенда, рас-
сказал о том, что керченские комсомольцы, увидев фото-
графию А.В. Подскребова, рассказали, что по их сведениям
Подскребов — делегат III съезда комсомола.
Современному читателю, наверное, не понять, какой в
те годы был ажиотаж вокруг III съезда. Ни первый, ни ка-
кой-нибудь пятый, а вот именно третий был в самом центре
внимания. И все потому, что там выступал В.И. Ленин и там
будто бы сказал свою знаменитую фразу: «Учиться, учиться
и учиться», хотя уже тогда ходили слухи, что эту фразу он
вроде бы и не говорил.
В 1968 году, когда я был секретарем комсомольской ор-
ганизации одной из частей Тихоокеанского флота, испол-
нилось ровно пятьдесят лет со дня проведения этого съезда.
На одной из комсомольских конференций зам. по комсо-
молу ТОФ капитан-лейтенант Славский рассказывал нам,
что на юбилейный съезд решили пригласить оставшихся в
живых делегатов III съезда. По обкомам дали соответствую-
щее распоряжение, но когда подошла пора, то оказалось, что
по Советскому Союзу делегатов съезда зарегистрировано
316
втрое больше, чем их было в Москве пятьдесят лет назад.
Тогда же выяснилось, что около тысячи человек официаль-
но зарегистрированы как люди, которые вместе с Лениным
несли знаменитое бревно на субботнике.
Крымский областной партархив сообщил, что «А.В. Под-
скребов участвовал в обороне Севастополя, попал в плен, бе-
жал. С ноября 1943 года* партизанах. Погиб в январе 1944 го-
да в 21-м отряде Северного соединения».
В секции партизан и подпольщиков Крыма я выписал
адреса всех бывших бойцов 21-го отряда, проживающих в
Симферополе. Было их человек двадцать. В свободное от
работы время я встречался с ними. Подскребова не помнил
никто.
Комиссар отряда — известный крымский художник Эм-
мануил Грабовецкий — запальчиво уверял меня, что такого
бойца в отряде никогда не было. Честно говоря, было от че-
го растеряться. Я подумал, что, может быть, спустя четверть
века люди не могут вспомнить фамилию, тем более что был
Подскребов в лесу всего два месяца.
Толя Захарцев, в ту пору механик автобусного парка и
«фирменный фотограф» группы «Поиск», размножил фо-
тографию А.В. Подскребова, и теперь, отправляясь к быв-
шим партизанам, я или мои ребята-поисковцы больше на-
деялись на нее. И вот наконец удача — ученик токаря Игорь
Дмитриев сообщил: Ольга Игнатьева Кутищева, которая
была поварихой отряда, помнит его. Говорит, что похоро-
нен он в Васильковской балке, что там даже есть братская
могила.
Мы сварили памятник — обычный пик, который уста-
навливают на воинских захоронениях. Из нержавейки была
сделана табличка, на которой радист парка Володя Брано-
пуло выгравировал: «Здесь в братской могиле партизан 6-й
бригады Северного соединения похоронен делегат III съез-
да комсомола, участник обороны Севастополя, член партии
с 1920 года Подскребов Андрей Власович. 1902—1944».
За день до похода выяснилось, что 21-й отряд входил не в
6-ю бригаду, а в 5-ю. На улице Карла Маркса я нашел гра-
верную мастерскую и попросил исправить ошибку. Гравер,
317
мужчина в мотоциклетной куртке, тут же сделал из шестер-
ки красивую витиеватую пятерку. Когда я протянул ему
деньги — он взять отказался.
Весной 1972 года мы выехали в лес. За рулем автобуса То-
ля Иванов, в салоне бывший командир 5-й бригады Север-
ного соединения Филипп Степанович Соловей, бывший
разведчик 21-го отряда Алексей Пантелеевич Калашников
и мои друзья: Толя Захарцев с неизменным баяном, Петя
Ваулин, Шурик Алдушин, Наташа Михальченко, Люба
Морозовская, Саша Горбаневич, а также молодые рабочие,
имена которых, к сожалению, не сохранила память. Следом
за нами шел грузовой автомобиль, в кузове которого стоял
изготовленный нами памятник.
Мы доехали до села Межгорье Белогорского района.
Именно тогда из уст Ф.С. Соловья я впервые услышал слово
«Баксан» — так, оказывается, называлось село Межгорье
раньше. После того как автобус чуть не застрял между двух
деревьев, его отогнали назад в Межгорье. А сами пошли
пешком. В грузовик сложили рюкзаки, палатки, продо-
вольствие. Поляна, где Соловей предложил остановиться
на ночлег, была великолепной! Возле речки Бурульча стояла
беседка, по-видимому, сделанная лесниками. О лучшем
месте для ночлега нечего было и мечтать. Я приказал ста-
вить палатки, а Шурик Алдушин, Саша Горбаневич и Алек-
сей Пантелеевич пошли куда-то вверх по ручью. Минут че-
рез сорок ребята вернулись.
— Могилу нашли! — сообщил Шурик Алдушин. — Но
грузовик туда не пройдет!
Оставив Алдушина с девчонками готовить ужин, мы
взгромоздили памятник себе на плечи: Петя Ваулин, Толя
Захарцев, Толя Иванов, Саша Горбаневич и я. Четверо не-
сут, пятый отдыхает. Поочередно меняясь, двигаемся впе-
ред. Памятник очень тяжел. Дорога сменяется то крутыми
подъемами, то спусками. Неожиданно оказались в царстве
борщевника, который был выше человеческого роста. Два-
жды пришлось по колено в воде переходить какую-то ре-
чушку. Сколько еще идти? Ребята обернулись минут за со-
рок, а мы идем уже около часа? Наконец, вижу сидящего на
каких-то развалинах Алексея Пантелеевича. Рядом длин-
ный холмик. На нем стоит деревянный, давно не крашен-
318
Гена Приходько, Наташа Михальченко, Люба Морозовская,
Володя Поляков, Еремеев Дмитрий Григорьевич, Анатолий Захарцев.
Виталий Шейко. 1973 г.
ный, заостренный сверху столбик с табличкой «Слава со-
ветским партизанам». Табличка пробита дробью. Видимо,
развлекался кто-то из охотников. Мы поставили памятник
в изголовье могилы.
— Некрасиво! — обронил Петя Ваулин.
— Давайте на валуны поставим^ — предложил А.П. Ка-
лашников.
Идея всем понравилась. Стали скатывать к могиле ог-
ромные валуны. Как-то получилось, что главным архитек-
тором и прорабом стал Петя Ваулин. Камни решили врыть в
землю. Первый же удар саперной лопатой — и появляются
две стреляные гильзы. Разворачиваем валун и находим кан-
далы из проволоки. У ручья натыкаемся на ствол винтовки.
Наконец, памятник готов. Петя любовно обкладывает ва-
луны зеленым мхом. Я же с тревогой поглядываю, как быст-
ро темнеет в лесу. Но вот все готово. Как-то интуитивно даю
команду построиться. Наш маленький отряд замер вдоль
могилы. Минутой молчания предлагаю почтить память по-
гибших. Это была наша первая «Минута молчания». Мы
еще не знали, что только закладываем традиции. Мы не
319
Памятник Андрею Власовичу Подскребову. 1971 г.
знали, что следующий поход мы назовем «походом невест»,
так как смешливые и симпатичные девушки, которых при-
ведут Виталий Шейко, Толя Захарцев, Саша Горбаневич и
Петя Ваулин, очень скоро станут ихженами. Не знали, что в
следующих походах с нами будет: жена Андрея Власовича —
Анна Михайловна, которая, несмотря на возраст, пройдет
весь путь, чтобы припасть к могиле мужа. В другой год пой-
дут его дети — Владимир и Майя.
320
Минута молчания на подскребовской могиле, 1984 г.
Никогда не забуду, как Володя Подскребов — полковник
Советской Армии, стоя у могилы отца, поразился тому, что
сейчас ему столько же лет, сколько было отцу в год его гибели.
Я еще не знал, что через Васильковскую балку пройдет
четыре выпуска моих учеников из автотранспортного тех-
никума, а потом многие мои друзья-ученики из 37-й шко-
лы. Все это было впереди, а в тот вечер мы сидели у костра.
Толя Захарцев играл на баяне. Мы пели. От усталости, све-
11 В. Поляков
321
Подскребов Владимир и Майя Климова на могиле отца
жего воздуха, выпитой водки кружилась голова. Далеко за
полночь, когда казалось, что звезды вот-вот упадут нам на
голову, когда уже не было никакого желания ни петь, ни го-
ворить, мы слушали партизан.
Они были очень разные. Немногословный, похожий на
колобка Филипп Степанович и косая сажень в плечах, вы-
соченный, обладающий тонким юмором Алексей Панте-
леевич.
Сначала, наверное, по старшинству, заговорил Филипп
Степанович. Оказалось, что еще до войны он был команди-
ром погранзаставы, сам создавал отряд и, с небольшим пе-
рерывом в Сочи, прошел с ним всю партизанскую эпопею.
Не помню, в какой связи он стал рассказывать о голоде.
О том страшном голоде, который пережили партизаны.
Сначала люди худели, превращаясь буквально в скелеты, а
потом начинали пухнуть.
Алексей Калашников пришел в партизаны почти на год
позже. В Севастополе он попал в плен. Привезли в «Карто-
фельный городок». Никто из ребят, включая меня, первона-
чально не понял, что речь идет о концентрационном лагере
322
Бывшие узники концлагеря «Картофельный городок»
в Симферополе, а узнав, удивились, так как и Толя Иванов, и
Шурик Алдушин работали водителями именно на 9-м
маршруте, остановка которого была прямо напротив «Карто-
фельного городка». Но вернемся к рассказу А.П. Калашникова:
«Перед строем военнопленных появился офицер.
— Кто работал забойщиками скота, поднимите руки.
Друг Калашникова Александр Балацкий толкнул его под
бок и поднял руку. Ничего не понимая, то же самое сделал и
Алексей. Их вывели из строя, посадили в машину и куда-то
повезли. Когда матросы вышли из темной будки, то оказа-
лось, что находятся они на мясокомбинате. Рабочие с инте-
ресом и состраданием смотрели на моряков. Увидев, что
офицер куда-то ушел, Балацкий попросил пожилого рабо-
чего рассказать технологию забоя быков.
Появился уже знакомый офицер, а с ним кто-то из мест-
ных чиновников.
— Расскажи, как будешь забивать быка! — приказал ме-
стный.
Алексей слово в слово повторил то, что услышал только
что.
Их оставили на мясокомбинате. С каждым днем чувст-
323
вовалось, как возвращаются силы. За кусок мяса Алексей
выменял у кого-то гитару. При этих словах слушающие его
ребята почему-то засмеялись.
С моряками подружился мастер Литвиненко, который,
как оказалось, был связан с подпольем. Под его руково-
дством они потихоньку стали заниматься «мелкими пако-
стями» — портить оборудование, гноить или «пускать нале-
во» готовую продукцию.
О действиях моряков что-то стало известно руководству,
и их арестовали. Содержали не в городской тюрьме или гес-
тапо, а там же, на мясокомбинате. Через знакомого Балац-
кий достал вазелин и утром перед допросом приказал Алек-
сею сделать нехитрую процедуру.
Когда в камеру пришел офицер, Балацкий снял штаны и
сокрушенно показал, как «гной» (вазелин) лезет наружу из
самого интимного органа. Офицер в панике бросился вон.
Алексей тоже стал снимать штаны, но куда там — офицера и
след простыл. С этой минуты охрана чуралась их хуже чум-
ных, а уже на следующий день, разобрав стенку в туалете,
моряки бежали в лес».
Наутро мы вновь сходили к памятнику. В найденной
гильзе от зенитного пулемета оставили записку. А саму
гильзу надежно спрятали среди камней. Каково же было
мое удивление, когда через год в гильзе лежал десяток запи-
сок. Оказалось, что вдоль Бурульчи постоянно проходили
туристы, а с установкой памятника инструкторы включили
его в свой маршрут.
Уже работая над книгой, в своем архиве я отыскал ту
первую записку.
В последующих походах к нам присоединились и были
постоянными участниками: водители Олег Рябков с супру-
гой, который стал нашим кинооператором; Володя Гудош-
ник, токари Виталий Шейко и Гена Приходько.
После похода меня долго не покидало чувство неудовле-
творенности. Честно говоря, со слов Ф.С. Соловья я ничего
не понял. В могиле, оказывается, были раненые из госпита-
ля, какие-то мирные жители, погибшие партизаны. Кроме
того, могила была братская, а памятник мы поставили од-
ному А. В. Подскребову!
324
Когда дома я все это рассказал жене, она только всплес-
нула руками. Опять за старое! Казалось бы, наконец нашел
могилу Подскребова, так успокойся, поставь точку и зай-
мись, наконец, аспирантурой, семьей...
Но я уже заболел Васильковской балкой. Вновь ходил по
квартирам партизан, но уже всего Северного соединения и
каждому задавал один и тот же вопрос: «Вы можете расска-
зать что-нибудь о Васильковской балке?»
Встреч были десятки. Наиболее запомнились две. На
улице Пушкинской в кабинете управляющего мясомолтре-
ста, так, по-моему, называлась эта контора, сидел в недав-
нем прошлом не то секретарь горкома партии, не то предис-
полкома, а в 1943 году краснофлотец и партизан — Федор
Мазурец.
Узнав о цели моего визита, он как-то по-иному взглянул
на меня. Повернулся к окну, видимо, что-то вспоминая.
Я не повторю дословно, что говорил Мазурец, но смысл за-
ключался в том, что такого, что творилось в те дни начала
44-го года, он не видел никогда. Отрядов как таковых не бы-
ло. Спасались каждый, как мог. Узнав, что Ф.С. Соловей
был с нами в походе, он тепло о нем отозвался, назвал «ра-
бочей лошадкой», на которой все пашут, и сказал, что бри-
гада Соловья в те дни приняла на себя главный удар.
Другая, не менее поразившая меня встреча произошла с
бывшим командиром 17-го партизанского отряда Октяб-
рем Козиным. Он уже был смертельно болен. Разговаривая
со мной, вспоминая, может быть, о главных днях своей
жизни, он как будто вдохнул свежего воздуха. Что мне за-
помнилось больше всего и поразило — это его наказ не до-
верять рассказам людей, которые пришли в лес в конце со-
рок третьего года.
Уже потом из мемуаров А.Ф. Федорова я узнал, что, ока-
зывается, существует даже специальный термин: «партизан
сорок третьего года». Это о тех, кто пришел в партизанские
отряды уже накануне прихода советских войск.
Ни тогда, ни сейчас я не ставлю под сомнение ни пат-
риотизм, ни вклад в победу людей, которые стали партиза-
нами именно накануне освобождения. Но в чем, безуслов-
но, был прав О.А. Козин, верить на слово их рассказам —
325
нельзя. Встретившись с десятками людей, сопоставляя ус-
лышанное, во многих случаях я с горечью убеждался — лу-
кавят.
От встречи к встрече, от судьбы к судьбе моя записная
книжка пополнялась новыми именами. Если кто-либо из
бывших партизан называл имя похороненного в Василь-
ковской балке, то это был либо его родственник, либо са-
мый близкий друг. Имена остальных, как правило, забыва-
лись. Совершенно неожиданно узнал, что в могиле нахо-
дятся и два словака. Проверяю по партархиву, смотрю книгу
Николая Дмитриевича Лугового «Побратимы» — везде они
числятся пропавшими без вести, хотя двое из мной опро-
шенных уверяют, что видели их в госпитале среди раненых.
Наконец, узнаю их имена: Венделин Новак и Франтишек
Шмидт.
Круг партизан, от которых еще можно было что-либо уз-
нать, исчерпался. Все чаще случалось так, что я приходил
по адресу и узнавал: партизан — умер!
«Пришло время собирать камни». Список похоронен-
ных в Васильковской балке составлял уже более двух десят-
ков человек, и надежд на его пополнение уже почти не бы-
ло. Вместе с Николаем Дмитриевичем Луговым мы разра-
ботали эскиз памятника: приподнятая раскрытая книга, а
сзади стела. На левой странице общий текст, рассказываю-
щий о произошедшей 3 января 1944 года в Васильковской
балке трагедии, а на правой — фамилии, имена, отчества,
даты жизни всех похороненных в братской могиле людей,
имена которых нам удалось восстановить.
Самое деятельное участие в изготовлении памятника
принял мой товарищ, токарь автобусного парка Виталий
Шейко, который к этому времени стал секретарем комсо-
мольской организации. Виталий сумел отлить страницы
памятника на заводе продовольственного машиностроения
имени Куйбышева — Продмаше. До сих пор удивляюсь, где
он нашел нужный металл, как сделал матрицу, как сумел за-
интересовать литейщиков? Казалось, что все хорошо и
можно приступить к монтажу памятника, но в дело вмеша-
лось управление лесного хозяйства, и строительство памят-
326
Приготовление ужина в Васильковской балке, 1974 г.
ника запретили. Виталий Шейко уехал «за длинным руб-
лем» в Якутию, думал, на пару лет, а оказалось, на всю
жизнь. В 1977 году я перешел работать преподавателем в ав-
тотранспортный техникум и решил завершить эпопею с па-
мятником. Не ставя никого в известность, вывез на неделю
в лес самых надежных своих студентов: Володю Гавриша,
Андрея Ошкордера, Виталия Куликова и Олега Васина. По-
ставил им туристскую палатку, завез продукты. Секретарь
комсомольской организации соседнего колхоза «Победа»,
Белогорского района, Николай Кузьмичук обеспечил завоз
бетона, строительной арматуры, опалубку. Я же только при-
езжал к ребятам с субботы на воскресенье. Совместными
усилиями памятник был изготовлен.
Разместили его на поляне, где мы обычно устанавливали
свой палаточный лагерь. Стоял он на самом видном месте,
красивый, ухоженный. А могила, со скромным памятником
А.В. Подскребову, осталась, скрытая от постороннего глаза,
в глубине леса.
На торжественное открытие приехали на многочислен-
ных автобусах бывшие партизаны, учащиеся моего техни-
кума, школьники, колхозники из соседних школ, местное
начальство.
327
Ученики 37-й школы у памятника погибшим партизанам
в Васильковской балке, 2006 г.
Казавшаяся ранее огромной, поляна стала маленькой и
перенаселенной. Слева принимали в пионеры, в центре
принимали в комсомол, справа партизаны и высокое на-
чальство принимали очередные сто грамм.
За импровизированным столом бывший комиссар одно-
го из отрядов что-то с жаром рассказывал. Я же смотрел на
него и вспоминал округленные от ужаса глаза моих друзей,
слушающих его пьяный монолог о том, как зимой сорок
четвертого он поймал возле лагеря мальчишку-татарчонка.
Малый отказался признать, что его подослали немцы или
«добровольцы», плакал и просил отпустить домой. «Шпио-
на» раздели и привязали босого к дереву. К утру он умер.
Мне было грустно. Наверное, это происходило потому,
что я слишком много знал!
Поляна была завалена бутылками, окурками, банками.
Неизвестно зачем сорванными и тут же брошенными цве-
тами. Впервые я подумал о том, что, наверное, лесники бы-
ли правы, пытаясь воспрепятствовать установке памятника.
328
Оставшись один у могилы Подскребова, я подумал о
том, что и мне уже столько же лет, сколько было Андрею
Власовичу, и что мои виски уже седые.
Ночью я смотрел на знакомые очертания гор, любовался
водопадом звезд и вспоминал партизан — мертвых и живых:
тех, с кем подружился в Васильковской балке, и тех, кого
никогда не знал, кто погиб еще за два года до моего рожде-
ния, но навсегда вошел в мою жизнь.
Вспоминал и своих друзей, которые вместе со мной от-
крыли для себя Васильковскую балку. Иногда на улице ко
мне подходят немолодые уже мужчины и дружески привет-
ствуют. Я с трудом вспоминаю знакомые лица и по обраще-
нию «Здорово, комиссар» понимаю, что это те возмужав-
шие ребята из автобусного парка, которые были со мной в
Васильковской балке.
ТАТАРСКИЙ ВОПРОС
Благодаря моему отцу, который начал войну 22 июня
1941 г. в Пинске и закончил 9 мая 1945 г. в Вене, я уже пони-
мал, что было две войны. Первая — эта та, о которой нам
рассказывали в книгах, учебниках, показывали по телеви-
зору, и была вторая война — в которой принимал участие
мой отец и его товарищи.
Как коренной крымчанин, о крымских татарах я слышал
с самого детства. Слышал от родителей, слышал от бабушек
и всегда в одной интерпретации: друзья юности, добрые со-
седи, несчастные люди, у которых отняли их родину — наш
Крым. Именно поэтому я словно получил прививку от тата-
рофобии. Более того, с детских лет к крымским татарам я
испытывал самый искренний интерес.
Когда я служил на Тихоокеанском флоте, то судьба за-
бросила меня на уборку целинного урожая в Кустанайскую
область. В нашей автороте было сто транспортных автомо-
билей, бензовоз, ВАРМ и моя водовозка. В силу того, что
«без воды и ни туды, и ни сюды» я был личностью в роте из-
вестной. Собрали нас со всех частей авиации Тихоокеан-
ского флота. Призывались ребята, как правило, с Урала,
Сибири, Средней Азии. Никого из земляков я, к сожале-
нию, так и не нашел, как вдруг узнаю, что сержант Алиев,
оказывается, родился в Алуште. Я в ту пору был молодым
матросом, сержант Алиев — «краб» — старослужащий. При
встрече я поинтересовался, правда ли, что он из Алушты?
Алиев удивленно взглянул на меня.
-Да!
Дело в том, что мой друг по автотехникуму Коля Бели-
ков был из Алушты, и я часто бывал в его алуштинской ком-
330
пании. Я стал расспрашивать об алуштинских ребятах,
жонглировал их именами: Бен, Бил, но, к моему изумле-
нию, Алиев никого из них не знал. Он даже не понял, как
это можно ездить в Алушту на троллейбусе?
— Я родился в Алуште, — тихо сказал он. — Потом нас
вывезли.
Только тогда до меня дошло, что передо мной стоит
крымский татарин. Первый крымский татарин, которого я
видел в своей жизни.
После этого при встрече мы всегда подчеркнуто обраща-
лись друг к другу, как земляки, но всегда я испытывал не-
уловимое какое-то чувство.
Впоследствии я прочитал у Александра Твардовского:
Я знаю, никакой моей вины
В том, что другие не пришли с войны,
В том, что они, кто старше, кто моложе,
Остались там.
И не о том ведь речь,
Что я их мог и не сумел сберечь...
Речь не о том... но все же, все же, все же.
По-видимому, это все же было — чувство вины! Которое
впервые зародилось тогда, в 1966 году, и не покидает меня и
сегодня.
В те, уже далекие 70-е годы в Крыму не проживало ни од-
ного бывшего партизана из числа крымских татар. Возни-
кала ли крымско-татарская тема в тех моих встречах? Да!
Запомнилось несколько эпизодов.
Однажды я напрямую спросил о крымских татарах Ни-
колая Дмитриевича Лугового. Ответ был приблизительно
такой.
— Мы знали, что в случае войны найдутся люди, кото-
рые будут против Советской власти, но то, что крымские та-
тары окажутся среди них — было для нас полной неожидан-
ностью. Поразило и то, что на первом этапе это приняло
действительно массовый характер.
На мой вопрос, были ли в его отряде крымские татары,
он ответил утвердительно. Мне запомнился его рассказ о
Сене Курсеитове. По словам Лугового, всеобщем любимце,
который, к сожалению, погиб. Как я потом понял, Сеня
Курсеитов — это Сейдали Курсеитов.
331
Луговой определенно не был татарофобом. В его речи
часто мелькали татарские словечки или обороты.
— А, Мазанча пришла! — услышал я, когда он однажды
встречал кого-то в дверях квартиры.
Мазанча — это, оказывется, жители Мазанки.
Памятник погибшим в Васильковской балке мы поста-
вили, и партизанская тема из моей жизни ушла куда-то в
глубины памяти.
Чтобы закончить рассказ об этом периоде, добавлю, что
в те годы мне вдруг вручили удостоверение и значок
«Крымский партизан», который я, естественно, никогда в
жизни не надевал.
На подаренной мне книге «Побратимы» Николай Дмит-
риевич Луговой написал:
«Володе Полякову, страстному певцу подвига и книг, зову-
щих к подвигу. Настоящему человеку и комсомольцу, действи-
тельно не забывающему про Того Парня.
С добрыми чувствами, с глубокой благодарностью и наи-
лучшими пожеланиями. Н. Луговой. 31 марта 1974 г. Симфе-
рополь».
К теме партизанского движения в Крыму я вновь нена-
долго обратился через много-много лет, после того как пер-
воначально на научной конференции, а потом и на страни-
цах газеты «Голос Крыма» опубликовал свои исследования
об Алексее Мокроусове. Реакция общества была совершен-
но неожиданной для меня. Я сразу же попал «под перекре-
стный огонь». Старики — крымские татары обвиняли меня
в том, что я пытаюсь оправдать А.В. Мокроусова. Ветераны
из секции партизан и подпольщиков требовали моего
увольнения с должности директора школы, а историки всех
мастей обрушились с уничтожающей критикой, основан-
ной «на ловле блох» — поисках допущенных мелких неточ-
ностей.
Примечательно, что новое осмысление роли Мокроусо-
ва мне подсказал Андрей Андреевич Сермуль, с которым я
часто общался в те годы и которым был искренне очарован.
Читая его воспоминания, записанные Андреем Мальги-
ным, я поражался тому, что те моменты, которые Андрей
332
Андреевич рассказывал мне, он почему-то не счел нужным
рассказывать ему. Вероятно, дело заключалось в том, что я
беседовал с ним как один из лидеров крымского «Мемориа-
ла», а это один настрой, одна аура. Андрей Мальгин — ди-
ректор краеведческого музея, политолог определенного
толка — аура несколько иная.
Полностью заняться историей партизанского движения
в Крыму, заняться так, как я это делаю всегда: полностью
погрузившись в тему, отбросив все прежние увлечения и
планы, — я был вынужден после того, как в одном из школь-
ных учебников по истории Украины обнаружил тот факт,
что о крымских партизанах в учебнике не упоминают вообще!
Когда я встретился на одном из «круглых столов» с авто-
рами этих учебников, то они доверительно мне сказали, что
просто не хотят переносить в свои книги «прежний комму-
нистический бред». Стало очевидным, что нужен новый,
современный взгляд на то, что происходило в Крыму в
1941—1944 годах.
Я понимал, что одна из самых взрывоопасных тем —
коллаборационизм.
Как поступить? Есть известное выражение: «В доме по-
вешенного не говорят о веревке». Может быть, это и пра-
вильно, но я с болью видел, что «говорят» и не только «гово-
рят», а смакуют. Или, как выразился Октябрь Козин: «Врут!»
Нет, замалчивать эту тему нельзя! Я был вынужден срав-
нить то, что происходило в Крыму, с тем, что творилось
почти в это же время на других территориях тогдашнего Со-
ветского Союза.
Северный Кавказ: «В июне 1941 года... организованы пов-
станческие отряды.
Когда же фронт приблизился к горам Кавказа, действия
повстанцев настолько активизировались, что они смогли от-
резать для красных все пути отступления, в частности Клу-
хорский перевал, через который несколько тысяч красных пы-
тались уйти в Сванетию. Сотни убитых комиссаров, тысячи
пленных красноармейцев, большие отары отбитого у отсту-
пающих большевиков скота, огромное количество воинского
снаряжения и оружия — таковы были трофеи повстанцев.
333
При активной помощи карачаевцев германские войска заняли
Карачай обходным движением без единого выстрела. По тро-
пинкам, известным только сынам гор, вошли германские сол-
даты-освободители в аулы» [96, с. 86].
А вот как развивались события в Балкарии: «Тысячи бал-
карцев, кабардинцев, карачаевцев и других народов Северного
Кавказа уничтожены большевиками в 1941—1942годахза то,
что они желали поражения Сталина. Осенью 1942 года толь-
ко в одном балкарском селе Верхняя Балкария большевики уби-
ли 575мирных жителей, причем убиты только старики, жен-
щины и дети, которые не могли скрыться в горах. Их жилища
дотла сожжены бандами НКВД. Поводом для этой кровавой
оргии послужило то, что жители этого села восстановили
мечеть и молились в ней за победу немцев» [96, с. 87].
Чечня. «Вся Чечня горит в огне. Аулы днем и ночью беспре-
рывно бомбардируются советской авиацией. Все чеченцы изъ-
яты из армии и возвращены в Чечню. Все чеченцы согнаны в
три горных района, оцеплены красными войсками и обречены
на гибель. Несмотря на неравенство сил, наши доблестные сы-
ны гор — абреки ведут отчаянную борьбу за их освобождение»
[96, с. 87].
Калмыкия. «Располагая большим количеством скота,
шерсти и хлеба, оставленным на оккупированной террито-
рии... немец пока не трогает у населения скот и шерсть, заиг-
рывает с калмыками и этим создает у части населения иллю-
зию «освободителя». Отсутствие же немецких гарнизонов в
южных районах создает впечатление «полной автономии».
Этому способствует абсолютное отсутствие агитационной
работы среди населения, партийно-политических органов
Калмыцкой АССР, ни в форме листовок, ни в форме живой аги-
тационно-пропагандистской работы» [96, с.88].
Во время моей службы в Кронштадте моими соседями
по кубрику оказались калмык из Элисты и русский парень
из Астрахани. С моим новым товарищем калмыком мы бе-
седовали о калмыкских корнях В.И. Ленина, бабушка кото-
рого по отцовской линии была калмычкой; о крымском
партизане Басане Городовикове — племяннике легендарно-
334
го Оки Ивановича Городовикова; о религии калмыков —
буддизме...
Надо сказать, что мой новый товарищ был поражен моей
осведомленностью и рассказал о том, что Калмыкия без ко-
лебания приняла бы к себе тело В.И. Ленина, которого там
очень чтут как сородича. То были годы «перестройки», и те-
ма закрытия мавзолея уже витала в воздухе.
А вот другой мой сосед — астраханский учитель, когда
мы остались одни, неодобрительно стал рассказывать о
том, что в годы войны Калмыкия фактически восстала. Бы-
ли вырезаны опрометчиво эвакуированные туда наши во-
енные госпитали, фактически прекратилось движение по
дорогам. Немцам не удалось даже углубиться в Калмыкию,
но их там ждали. Ждали искренне.
Белоруссия. Когда по телевизору показывали Белорус-
сию и как обычно говорили что-нибудь о дружбе народов,
мой отец с негодованием выключал телевизор.
— Видел я этих братыв-белорусив, — ворчал он.
Как я понял из его рассказа, в июне 1941 года ему при-
шлось выходить из окружения. Прошел он пешком от Пин-
ска до Гомеля. Как только их колонна покидала какое-ни-
будь село, то из крайних хат им в спину обязательно разда-
вались выстрелы.
Нет, отец не ненавидел белорусов. Он прекрасно пони-
мал, что отступал он по территории, по которой совсем не-
давно прошли доблестные органы НКВД, залившие Бело-
руссию кровью ни в чем не повинных людей, но стреляли -
то не в них, а в Красную Армию.
Я сознательно не буду рассказывать об армии генерала
Власова, так как это отдельная огромная тема.
В советской историографии принято широко цитиро-
вать мемуары Ф.В. фон Меллентина, но за исключением
вот этого абзаца: «Весной 1943 года я собственными глазами
наблюдал, как немецких солдат, как друзей, встречали укра-
инцы и белорусы. Вновь были открыты церкви. Многие кре-
стьяне, насильно загнанные в колхозы, надеялись вернуть свои
земельные наделы. Население мечтало освободиться от по-
стоянного страха быть сосланным в лагеря, в Сибирь. Допросы
тысяч военнопленных и долгие беседы с многими из них убедили
335
меня, что простой русский человек не верил коммунистиче-
ской партии; очень многие просто кипели ненавистью к пар-
тийным функционерам. Нашлись тысячи украинцев и белору-
сов, которые даже после трагических отступлений немецких
войск зимой 1942/43 года взяли в руки оружие, чтобы освобо-
дить Россию от коммунистического рабства.
Было интересно наблюдать, как политические деятели
Германии вели себя в подобной ситуации. Гитлер освободил
русских от довлевших над ними коммунистов-комиссаров, но
вместо них поставил своих рейхскомиссаров. Так, украинцы
испытали на себе тяжелую руку гауляйтера Коха, вызвавшего
всеобщую ненависть. Колхозы на завоеванной нами террито-
рии оставались; они лишь были переименованы в общины.
Было лишь разрешено формирование нескольких дивизий из
местных казаков и украинцев, впрочем, с большой неохотой.
Короче говоря, русским было позволено быть только «Hiwi» (
От немецкого «Hilfswilliger» — доброволец), но это не накла-
дывало на наших политических деятелей никаких обяза-
тельств. Вместо ссылки в Сибирь тысячи русских мужчин и
женщин были отправлены в Германию...
Таким стало «освобождение» людей, многие из которых
приветствовали немецких солдат как друзей и благодетелей»
[117, с. 247].
У нас в Крыму почему-то не принято говорить о нахо-
дившихся на службе вермахта эскадронах кубанских каза-
ках, которые доставили ох сколько бед крымским партиза-
нам. Именно кубанскими казаками был вырезан партизан-
ский госпиталь в Васильковской балке. Но разве что лени-
вый не вспоминает о «татарских добровольцах».
Давайте, наконец, затронем эту тему и мы. Сравнивая с
тем, что творилось на огромных просторах Советско-гер-
манского фронта, я с чистой совестью заявляю, что в Кры-
му в октябре 1941 г. никто не стрелял в спину бредущим в го-
ры солдатам и матросам. Хлебом делились, барашков для
них резали — это было.
Не было в Крыму и восстания, подобного тому, что по-
лыхало по Кавказу или Калмыкии. Читая наши газеты и
псевдоисторические произведения, невольно приходишь к
336
выводу, что «крымские татары» сплошь изменники, а все
остальные народы «белые и пушистые».
Но вот что писал в своем научном труде А.В. Басов:
«В Крыму проживало значительное количество армян, в том
числе бывших дашнаков, бежавших из Армении после антисо-
ветского мятежа 1921 года, из которых оккупанты организо-
вали религиозные общины и комитеты. Низовым звеном ар-
мянской общины были кустарные предприятия, мастерские,
торговые точки.
Из разных стран прибывали в Крым эмигранты. В Симфе-
рополе находился германский разведорган «Дромедор», со-
стоящий из эмигрантов-дашнаков под руководством бывшего
военного министра дашнацкого правительства, который
имел разведшколу, готовил кадры для «освобождения» Арме-
нии. Сотрудники объединенного разведоргана «Вили», объез-
жая армянские села и лагеря военнопленных, проповедовали
идею «Великой независимой Армении» и одновременно вербова-
ли агентов для заброски в тыл Красной Армии. 5 июля 1943 г.
армянская община в Симферополе выделила 100 000руб. цен-
тральному комитету в Берлине для военных нужд» [58,
с. 209].
«Главный полицмейстер города Симферополя, приехавший
в Крым из Болгарии после вторжения немцев, создал болгар-
ский национальный комитет. Один из организаторов этого
комитета позже сказал: «Явозглавлял группу болгарских на-
ционалистов с целью организации болгарского комитета, для
чего неоднократно посещал местные органы СД, где получал
указания связаться с руководством татарского центра и оз-
накомиться с методами работы. Одновременно они постави-
ли перед нами задачу: комплектовать добровольцев для немец-
кой армии; оказывать ей материальную помощь; проводить
агитационную работу среди болгарского населения в пользу
немецкой армии».
В1942 году от имени болгар, проживающих в Сейтлерском
районе Крыма, некий Коржаев обратился к немецкой админи-
страции с просьбой выслать всех русских и украинцев из бол-
гарских деревень.
Весь Крым был опутан сетью националистических, рели-
гиозных и агентурных организаций. В Крыму оказалось много
337
всяких людей «из прошлого» — контрреволюционеров, бело-
гвардейцев, националистов и просто уголовников, которые
затаились до поры до времени, недовольные. Некоторые из них
оставались врагами Советской власти до конца, они встали в
один ряд с фашистами и подлежали уничтожению. Но гораздо
отвратительнее были те, которые по своей слабости и бес-
принципности пошли служить фашистам, то есть стали
предателями, и потому вызывали у людей чувство омерзения и
презрения гораздо больше, чем нацисты» [58, с. 210].
Деятельность Крымского мусульманского комитета од-
нозначно отнесена к коллаборационизму, а все его сотруд-
ники уже в советское время получили различные сроки, как
правило, приближенные к максимальным. В действитель-
ности все было не так просто. Уже цитированный ранее Ну-
ри Халилов в своих воспоминаниях рассказал о том, что на-
ходящихся в Николаевском лагере военнопленных крым-
ских татар однажды собрали на встречу с представителем
Мусульманского комитета, а затем погрузили в вагон и отпра-
вили в Крым. Там они первоначально были использованы на
вспомогательных работах, а затем разошлись по домам.
Работая в архиве, я часто выхватываю взором крымско-
татарские имена в сочетании с трагическим добавлением:
«иогиб в бою», «казнен карателями», «умер от голода»...
Попался на глаза список дезертиров одного из партизан-
ских отрядов, в данном случае Кировского. При этом я вы-
нужден подчеркнуть, что этот отряд, один из немногих, не
утратил свои продовольственные базы, и потому «массовый
исход» не был связан с угрозой голодной смерти. Не были
эти люди и бывшими кулаками, не были они и крымско-та-
тарскими националистами. Это были обыкновенные пред-
ставители партийно-советской номенклатуры районного
масштаба, все с обычными русскими фамилиями, и среди
четырнадцати имен только один крымский татарин — мест-
ный участковый [21, с. 77].
Впоследствии Ф.И. Федоренко писал:« Что же касается
нас, партизан, то мы никогда не умаляли заслуг перед Родиной
своих боевых товарищей — татар — секретаря Крымского
областного подпольного комитета партии Р. Мустафаева,
комиссара Четвертого района 3. Амелинова, командира Крас-
ноармейского отряда А. Аединова, комиссара Первого отряда
338
Н. Билялова, начальника разведки Третьего отрядаХ. Кадые-
ва, командира группы подрывников С. Kypceumoea...»[\Q\, с. 7].
Признаюсь честно, первоначально меня покоробило то,
что Ф.И. Федоренко, к которому я отношусь с огромным
уважением, написал не «крымскихтатар», а «татар». Каково
же было мое удивление, когда в этот же день, работая в ар-
хиве, я прочитал докладную другого известного партизана,
бывшего секретаря Судакского райкома В КП (б) Аблязиза
Османова. Так он тоже пишет «татарин». По-видимому, в те
годы, когда не было еще депортации и не было попыток
отождествлять крымских татар с казанскими, астрахански-
ми и прочими татарами, и в обиходе, и в официальных до-
кументах совершенно без всякого подтекста использовался
этноним -г татарин. Вспоминаю, что и мой отец, рассказы-
вая о своих друзьях по Ханышкою, никогда не говорил:
«крымский татарин», а просто «татарин». Как все меняется.
Хочешь сегодня обидеть крымского татарина — назови его
татарином!
В беседе с Николаем Ивановичем Дементьевым вновь
спрашиваю о его боевых соратниках — крымских татарах.
Он без колебаний называет Мемета Аппазова, командира-по-
граничника, ставшего прекрасным партизаном, награжден-
ного орденом боевого Красного Знамени и, увы, погибшего.
Нисколько не отрицая пагубности действий Мокроусо-
ва и других партизанских командиров в отношении крым-
ско-татарского населения горных и предгорных сел, на-
помню, что добровольческие роты, сформированные, к
примеру, в Джанкое или Симферополе, не были следствием
неправомочных действий партизан, так как они комплекто-
вались исключительно из числа жителей степных районов.
Мы должны признать тот факт, что весь рассматривае-
мый в настоящей книге период с ноября 1941 до середины
1943 года в Крыму полыхала самая страшная из всех войн:
Гражданская! Факт, который до сих пор боятся признать на-
ши историки. И основной причиной кровавого противо-
стояния было отношение к советскому режиму.
Да, часть крымских татар с оружием в руках и порой це-
ной собственной жизни сражалась в партизанских отрядах,
отстаивая этот режим, так как эти люди, в подавляющем
большинстве — работники райкомов партии, прокуратуры,
339
карательных органов, сами стали частью этой системы.
Примечательно, что даже после депортации они продолжа-
ли подписывать всевозможные обращения, в которых кле-
ветали на борцов за возвращение на Родину, призывали
ехать в Голодную степь, по-прежнему, если и колебались, то
только с линией партией, которая их так вероломно каждый
раз предавала. И сегодня есть крымские татары, которые
после таких предельно убедительных уроков, продемонст-
рированных партией Ленина — Сталина, все равно высту-
пают под ее знаменами, не осознавая, что в случае очеред-
ной смены курса они будут ее первыми жертвами.
Но была и вторая категория — это крымские партизаны
из числа крымско-татарской молодежи, которая искренне
защищала Родину — Союз Советских Социалистических
Республик и его, как казалось, неотъемлемую составляю-
щую — Крымскую Автономную Советскую Социалистиче-
скую Республику. Став комсомольцами, молодыми комму-
нистами, они искренне поверили идеалам социализма. По
счастливой случайности их семьи не коснулось раскулачи-
вание, их близкие не были признаны врагами народа, и по-
тому эти ребята: Сейдали Куртсеитов, Мемет Аппазов и
другие — были искренни в своей борьбе. Смерть в бою с
врагом спасла их от грядущей депортации и разочарований.
Но были люди, которые искренне ненавидели Советскую
власть и, действуя по принципу «враг моего врага — мой
друг», опрометчиво связали свои помыслы с оккупантами.
В 1942 году крымско-татарские добровольцы были са-
мым опасным противником партизан. Опасны тем, что они
исповедовали одну и ту же тактику: засада, внезапное напа-
дение, стремительный отход. Опасны своей взаимной не-
навистью.
Да! Разлюбили крымские татары Советскую власть! Ес-
ли в 1920 году они поверили большевикам и в подавляющем
большинстве стали под красные знамена, то, увы, разоча-
340
рование наступило достаточно скоро. Практическое зна-
комство с руководящей ролью партии, которая не оказалась
ни Умом, ни Честью, ни тем более Совестью, знакомство с
ее вооруженным отрядом в лице ВЧК, ГПУ, НКВД... окон-
чательно развеяло все иллюзии.
Отказавшись от одного тоталитарного режима, они об-
ратили свои чаяния на другой тоталитарный режим. Увы!
Это была трагическая ошибка. И не в плане последовавшей
депортации. Нет! Депортация бы состоялась даже в том слу-
чае, если бы в Крыму не было бы ни одного добровольца —
крымского татарина. Обвинения в коллаборационизме —
это всего лишь повод. Обвинение целого народа в преда-
тельстве — чудовищная подлость!
Вокруг крымских татар создано несколько мифов, кото-
рые четко засели в головах обывателей:
— «крымские татары разграбили продовольственные базы»;
— «депортации не было, а их переселили в теплые края»;
— «то, что татар вывезли из Крыма, спасло их от распра-
вы со стороны возвращающихся с фронта русских солдат»;
— «двадцать тысяч крымских татар воевали на стороне
немцев».
В отношении продовольственных баз мы с вами, доро-
гой читатель, уже разобрались.
В отношении «переезда в теплые края» я могу сказать
только одно. По окончании войны в детских домах Узбеки-
стана «языком межнационального общения» был крымско-
татарский язык. Это было вызвано тем, что после смерти
близких: мам, бабушек, дедушек — тысячи осиротевших
мальчишек и девчонок были отданы в детские дома, а по-
скольку абсолютное большинство из них не владело рус-
ским языком, то персонал детских домов был вынужден вы-
учить крымско-татарский язык. Не от хорошей жизни «в
этих теплых краях» дети становились сиротами.
Фразу «то, что татар вывезли из Крыма, спасло их от
расправы со стороны возвращающихся с фронта русских сол-
дат» придумали люди, которые никогда не жили в Крыму
до войны. Мне довелось записать десятки рассказов крым-
ских татар о том, как в разные годы они впервые приезжали
в Крым и всегда они встречали «старых русских» — людей,
341
которые были друзьями их родителей. Они принимали их
как дорогих гостей, и вопреки властям, которые разжигали
межнациональную вражду, демонстрировали подлинное
интернациональное братство, которое было так характерно
для довоенного Крыма.
Я сам принадлежу к «старым русским» и хорошо помню,
как в конце шестидесятых к нам в Марьино, в дом отца, ста-
ли приезжать крымские татары, которые, как пароль, дер-
жали в руках старые фотографии. Как правило, на них были
ученики профтехшколы — мой отец или его сестра Надежда
Полякова. А рядом кто-нибудь из их ханышкойских друзей:
Идрис Яшлавский, ЭсмаЯшлавская...
Эти люди — дети Идриса и Эсмы, несмотря на десятиле-
тия депортации, десятилетия обвальной лжи, тем не менее с
молоком матери всосали в себя глубокое убеждение в том,
что там, на родине в Крыму, и у отца, и у матери есть верные
друзья, которые всегда придут на помощь. И такой «дядя
Дженя» был практически у каждой крымско-татарской се-
мьи.
Недавно вышла книга стихов моего одноклассника Бо-
риса Марусича, в предисловии к которой я прочитал прак-
тически аналогичное. Он пишет, как в его детской памяти
отложился приезд друга юности его отца — крымского тата-
рина, имя которого, к сожалению, Борис запамятовал.
В судьбе каждой без исключения крымско-татарской се-
мьи есть такая встреча, когда «старые русские» встречали их
с открытым сердцем.
И, наконец, последний миф о том, «что двадцать тысяч
крымских татар воевали в добровольческих формированиях».
Мы уже неоднократно отмечали, что те добровольческие
батальоны, о которых постоянно пишет О.В. Романько, не
были сформированы по принципу мононациональному.
Даже на примере прибывших в партизаны из этих батальо-
нов азербайджанцев, грузин и т.д., что называется, невоору-
женным глазом виден их «интернациональный состав», но
не хотят видеть!
Работая с фондом о награждении крымских партизан, я
поразился тому, как много крымских татар было представ-
лено к различным правительственным наградам, и решил
их обнародовать. Два газетных номера подряд «Голос Кры-
ма» публиковал эти материалы. Резонанс был огромный.
В течение двух месяцев ко мне на квартиру приезжали люди
со всего Крыма: дети, племянники, внуки. По электронной
почте я получал благодарные весточки из Франции, США,
где тоже проживали потомки крымских партизан.
Запомнилось несколько эпизодов.
«Как жаль, что папа не дожил до этой публикаций. Если
бы он узнал, что был представлен к ордену, то очень бы обрадо-
вался».
«Из публикации я с удивлением узнал, что мой отец, оказы-
вается, был «добровольцем». Дома об этом никогда не говорили».
Наиболее меня поразил следующий рассказ, который я
передам своими словами.
Уважаемый партизан, награжденный уже в 1942 году,
был родным дядей моего гостя. Сам он его никогда не ви-
дел, но в его памяти сохранился следующий рассказ его от-
ца. Старший брат был «добровольцем», средний — парти-
заном, и только младший — его отец занимал нейтралитет
в этой братоубийственной войне. Так случилось, что летом
1942 года все три брата тайно встретились в доме младшего.
«Как ты мог?» — укоризненно сказали два брата старше-
му, который к этому времени стал известным в районе по-
лицейским.
«Я мщу за нашего расстрелянного отца!» — твердо отве-
тил он.
Помолчали.
«Как ты мог? — укоризненно сказали два брата средне-
му, который к этому времени стал известным партиза-
ном. — Ведь они убили нашего отца, отняли наши вино-
градники, а теперь ты вместе с ними?»
«Крым — моя Родина, и никаким немцам я его не от-
дам!»
В 1944 году младший брат, который не был связан ни с
партизанами, ни с оккупантами, был депортирован.
В 1942 году оккупанты публично казнили среднего бра-
343
та. Его жена умерла в депортации в первый же год, а его сы-
на усыновила какая-то таджикская семья, и след его навсе-
гда затерялся.
Старший брат получил 10 лет. Отсидел с лихвой и в 1955
году приехал жить в семью младшего брата.
Сегодня никого из этих трех братьев уже нет в живых.
Грустная, но очень характерная для Крыма история.
Я долго думал над тем, как назвать этот список, пока на
память не пришло слово «Мартиролог», которое было по-
пулярно в эпоху деятельности «Мемориала». Это печальное
слово, но оно наиболее уместно, так как из всего предло-
женного перечня на 1 сентября 2008 года в живых оставался
только один человек — Нури Халилов, который уже разме-
нял девятый десяток, проживает в Саках, и я молю Бога,
чтобы он дожил до выхода в свет этой книги.
МАРТИРОЛОГ КРЫМСКИХ ТАТАР, КОТОРЫЕ В 1941-1945 ГОДЫ
БЫЛИ ПРЕДСТАВЛЕНЫ К ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫМ НАГРАДАМ
ЗА СВОЙ ВКЛАД В БОРЬБУ С НЕМЕЦКО-РУМЫНСКИМИ
ОККУПАНТАМИ НА ТЕРРИТОРИИ КРЫМСКОЙ АССР.
АЛИ АРИФ МЕНЕМ 1901- ? Родился в д. Коуш Ялтинского уезда Тав- рической губернии. Умер в ... В партизанах с 20.12.1943 г. Боец 12-го отряда 7-й бригады Южного соединения. «В боях с 8-го по 14 марта 1944, по личной инициативе забазировал 650 кг съестных припасов и, находясь в окружении против- ника, перепрятал их, тем самым обеспечив отряд продовольствием». Представлен: «За отвагу», д. 212, л. 82.
АЛИЕВ ИСМАИЛ ?— ? Родился в ... Умер в ... Редактор газеты «Кызыл Крым». В партизанах не был. Представлен: «Партизану Отечественной войны» I сте- пени, д. 198, л. 3.
344
АЛИЕВА ЗЫЛХА
1921-2004
Родилась в Бахчисарае, Крымская АССР
Умерла в г. Белая Церковь.
В партизанах с 7.11.41 по 26.10.42.
Начальник медслужбы Карасубазарского
отряда. Прибыла из 51-й армии. Эвакуи-
рована. Закончила войну в Венгрии.
Награждена:
«Партизану Отечественной войны» II
степени
(Приказ 6 /н 16.02.43)
Представлена:
Красное Знамя.
АМЕТОВ АБИБУЛЛА
1907-1943
Родился в д. Капсихор Феодосийского
уезда Таврической губернии.
Погиб в г. Ялта.
Парторг сельскохозяйственного института.
В партизанах с 30.09.41.
Боец 6-го Красноармейского отряда.
Комиссар Ичкино-Колайского отряда.
Боец 7-го отряда 2-го сектора.
Повешен в центре Ялты в феврале 1943 г.
Награжден:
«За боевые заслуги»
(Приказ № 018 от 21.10.42.)
Представлен:
Красная Звезда, д. 212, л. 112.______
АМЕТОВ ИБРАГИМ КУРТ-АСАН
1906-1985
Родился в д. Коджук-Эли Симферополь-
ского уезда Таврической губернии.
Умер в г. Бегават, Узбекская ССР.
Председатель Ильичевского сельсовета.
В партизанах с 1.11.41. по 17.08.43.
«Разведчик. Бахчисарайский, Алуштин-
ский отряды, 2-й отряд 2-го сектора. Вы-
полнял задания по глубокой разведке».
Награжден:
Красное Знамя
(Приказ № 018 от 24.10.42.)
«За оборону Севастополя» (Приказ от
21.10.42.)
Представлен:
Красная Звезда, д. 212, л. 112.
345
АППАЗОВ МЕМЕТ 1914-1943 Родился в д. Дегирменкой Алуштинского уезда Таврической губернии. Лейтенант, командир взвода 136 с.п., 97 с.д., 51 а. В партизанах с 1.11.41. по 26.10.43. Октябрь 1941 — ноябрь 1941 года коман- дир взвода связи, 91-й полк связи, 51 а; В партизанах с 1.11.41. Командир группы разведки (14.11.41 - 01.01.43), начальник штаба 1-го партизанского отряда (01.01.03 - 26.10.43). Возглавил и провел десять боевых опера- ций на коммуникациях противника. Воз- главляемые им группы уничтожили 15 автомашин и более 70 фашистских сол- дат и офицеров. После эвакуации из леса работал командиром группы резерва. Погиб (26.10.43). Награжден: «Красное Знамя» (Приказ № 018 от 24.10.42) «За оборону Севастополя» (Приказ от 21.10.42) «Партизану Отечественной войны» I сте- пени (Приказ 61/н от 29.06.43)
АРАБАДЖИЕВ АСАН 1918- ? Родился в д. Ворон Феодосийского уезда Таврической губернии. Умер в г. Ташкент, Узбекская ССР. По октябрь 1943 г. — «доброволец». В партизанах с 25.10.43. по 20.04.44 г. Боец 20-го отряда 6-й бригады Северно- го соединения. «В тяжелых боях с 29.12.43 по 2.01.44 про- явил исключительное мужество и храб- рость, уничтожил шесть гитлеровцев». Представлен: «Партизану Отечественной войны» 11 степени д. 212, л. 154.
АШИРОВ АБДУЛЛ КЕРИМ АМЗА 1907- ? Родился в д. Биюк-Янкой Симферополь- ского уезда Таврической губернии.
346
Умер в ... Председатель колхоза имени Чкалова, д. Биюк-Янкой Симферопольского района. В партизанах с ноября 1941 г. по 26.10.42 и с 25.06.43 по 20.04.44. Связной Алуштинского отряда, комиссар 8-го отряда 7-й бригады Юж- ного соединения. «На боевом счету 36 уничтоженных сол- дат и офицеров противника. Смелый и на- ходчивый разведчик». Награжден: «За отвагу» (Приказ № 018 от 24.10.42) «За оборону Севастополя» (Приказ от 21.10.42) Представлен: Отечественной войны I степени, д. 212, л. 198. «За отвагу», д. 212, л. 199.
БАЗЫРГЯН ОСМАН СМАИЛ 1905- ? Родился в дер. Кокозы, Ялтинского уез- да, Таврической губ. Умер в ... Служил в добровольческом батальоне. В партизанах с 29.10.43. по 20.04.44. Боец 9-го отряда 7-й бригады Южного соединения. «Неоднократно участвовал в разгроме вражеских гарнизонов. Проявлял смелость и отвагу. Личным примером вовлекал бой- цов на боевые подвиги. 15.11.43 в дер. Коуш убил семь солдат про- тивника и захватил автомобиль. 19.11.43 в дер. Татар-Осман со своей группой встретил батальон противника, не расте- рялся и принял бой, в результате которого нанес врагу большой урон в живой силе. 19—20. 12.43 двое суток удерживал кара- телей на подходах к К. Озенбащ и Б. Озен- баш и не пропустил их». Представлен: Красное Знамя, д. 213, л. 38.
БЕКИРОВ ЮСУФ 1902- ? Родился в д. Чавке Симферопольского уезда Таврической губ.
347
С апреля 1941 в РККА. Участвовал в боях в Бессарабии, под Таганрогом и Ростовом. В партизанах с 1.11.43 по 20.04.1944. «Минометчик. Участвовал в разгроме гар- низона д. Ангара, д. Улу-Узень. Уничтожил 20 солдат противника. 24.12.43 при появ- лении противника на высоте 1049 и 1001 его минометный расчет уничтожил 25 солдат противника». Представлен: «За боевые заслуги», д. 213, л. 101 «За боевые заслуги», д. 213, л. 100.
БЕНСЕИТОВ УМЕР 1884- ? Родился в д. Отузы Феодосийского уезда Таврической губ. Умер в В партизанах с 1.11.41 по август 1943. «Боец Судакского отряда. Разведчик. Был проводником в 11 операциях. Лично унич- тожил 8 фашистов». Эвакуирован. Награжден: «Партизану Отечественной войны» II степени (Приказ № 6/н 16.02.43.) Представлен: Красное Знамя, д. 198. л. 107. Красная Звезда, д. 213, л. 164.
БИЛЯЛ РЕФАТ 1922- ? Родился в д. Коккозы Куйбышевского района Крымской АССР. Умер в ... В партизанах с ноября 1943 г. Боец 8-го отряда, 7-й бригады Южного соединения. «19.11.43 был в засаде и при появлении ма- шин противника бросил гранату и уничто- жил автомобиль и четыре солдата. В бою за д. Биюк-Озенбаш пулеметным огнем не давал противнику продвигаться вперед. 31.12.43 при нападении на колонну против- ника огнем из пулемета остановил движе- ние и дал возможность уничтожить 2 ав- томобиля и 11 солдат противника». Представлен: Красное Знамя, д. 213, л. 189.
348
БИЛЯЛОВ НАФЕ ХАЛИЛОВИЧ 1914- ? Родился в д. Бешуй Симферопольского уезда Таврической губ. Умер в ... Член Верховного суда Крымской АССР. Военный юрист III ранга. Председатель военного трибунала 48 о.к.д. В партизанах с 1.11.41 по 17.08.43.; пред- седатель военного трибунала ЦШПД (2.11.41—28.04.42), комиссар 1-го парти- занского отряда (25.10.42—11.01.43), пред- седатель военного трибунала (11.01.43— 17.08.43). Эвакуирован (17.08.43). «Руководил боевыми операциями на шоссе Алушта-Ялта. 6 раз ходил на боевые опе- рации». Награжден: «За оборону Севастополя» (Приказ № 018 от 21.10.42) «Партизану Отечественной войны» I сте- пени. (Приказ № 61/н от 29.06.43) Представлен: Красная Звезда, д. 198, л. 27. Красное Знамя, д. 213, л. 192. «За отвагу», д. 213, л. 189.
ВЕЛИЕВ СМАИЛ 1896- ? Родился в д. Суук-Су Ялтинского уезда Таврической губернии. Умер в ... В партизанах с 1.11.41 по 4.07.42. Эвакуи- рован. «Проводник Судакского отряда. Участво- вал в боях 16.11.41 в Айванике, 20.02.42 в Карасубазарском лагере, 1.05.42 на брусе Хам-бал. 19.02.42умело и без потерь вывел из вра- жеского окружения три партизанских от- ряда и 350 человек красноармейцев и ко- мандиров — участников судакского десан- та». Награжден: Красное Знамя (Указ от 07.03.43) Представлен: орден Ленина, д. 198, л. 107.
349
l ГАНИЕВ БАРИИ ?— ? Родился в... Умер в... В партизанах с 1.11.41 по 25.10.42. Разведчик Ак-Мечетского отряда. Представлен: Номинация награды не указывается. д.198, л.1.
ДЖАЛИЛЕВ ВААП ИБРАИМОВИЧ 1904- ? Родился в... Умер в.. Заслуженный врач Узбекистана. Майор медицинской службы. Участвовал в боях в Крыму и на Северном Кавказе. Был ранен, контужен. В партизанах с июля 1943 по апрель 1944 г. Начальник санитарной службы Южного соединения. «За весь период работы в госпитале в сложных тяжелых условиях, при отсут- ствии медикаментов изыскивал опти- мальные методы лечения. За весь период в госпитале не умер ни один человек. Руково- димый им госпиталь пользуется уважени- ем партизан». Награжден: Красная Звезда Представлен: Отечественной войны I степени, д. 218, л. 62. «Партизану Отечественной войны» I сте- пени. д.218, л. 64.
ДЖАФЕРОВ ?— ? Родился в ... Умер в ... Был в плену, служил «добровольцем». Представлен: Номинация награды не указывается, д. 198, л. 11.
ЕСМВДУЛЛАЕВ ИБРАИМ 1921- ? Родился в д. Биюк Озенбаш Куйбышев- ского района Крымской АССР. 3-й полк морской пехоты. Защищал Се- вастополь. Был ранен.
350
В партизанах с ... «Помощник командира разведгруппы. 12.11.43 предупредил о на- ступлении противника на д. Биюк Озен- баш, чем дал возможность отряду своевре- менно занять оборону. В дальнейшем отряд оказался в окружении, но Есмедуллаев, хо- рошо зная местность, без потерь вывел отряд из окружения. В дальнейшем был проводником отряда. За время, проведенное в партизанах, лично убил 17 солдат противника. Смелый и му- жественный разведчик». Представлен: Красная Звезда, д. 219, л. 58.
ИБРАИМОВ АЛИ 1904- ? Родился в ... Умер в ... Лейтенант милиции. В партизанах с 1.11.41 по 02.09.42. Эва- куирован. «Уполномоченный 00 НКВД, 3-й Красно- армейский отряд. Участвовал в многочис- ленных боях. Смел и решителен». Награжден: «Партизану Отечественной войны» II степени (Приказ № 6 /н от 16.02.43.) Представлен: Красная Звезда, д. 198, л. 27. Красная Звезда, д. 198 л. 107.
- ИБРАИМОВ АБДУЛ МУХАМВДОВИЧ 1912- ? Родился в ... Умер в ... В партизанах с июня 1943 по 20.04.1944. Комиссар 19-го отряда 1-й бригады Се- верного соединения. «С группой бойцов, переодевшись в немец- кую форму, ворвался в казарму д. Жилком- бинат, где стояла воинская часть против- ника, и в упор открыл огонь, уничтожив 150 человек противника. В этом бою был тяжело ранен». Представлен: Красное Знамя, д. 220, л. 105.
351
ИБРАИМОВ ЭНВЕР УСЕИНОВИЧ 1916-1998 Родился в д. Махульдур Ялтинского уез-1 да Таврической губ. | Умер в ... | Закончил Симферопольский автодорож-1 ный техникум. Под Харьковом попал в’ плен. Бежал из концлагеря «Картофель-! ный городок». ! В партизанах. с октября 1943 г. по 20.04.1944 г. «Совершил диверсию на железной дороге на участке Симферополь — Севастополь». Представлен: «За отвагу», д. 220, л. 109.
'
ИЗМАЙЛОВ МУХТАРЕМ 1923- ? Родился в д. Керменчик Куйбышевского р-на Крымской АССР. Умер в ... В партизанах с 1.12.43 по 20.04.1944 Командир группы 9-го отряда 7-й брига- ды Южного соединения. «Когда карате- ли пришли жечь деревни Стиля, Озенбаш и др., Измайлов двое суток находился в боях и отличался мужеством и отвагой. Лично убил трех немцев. В ночной операции в дер. Фоти-Сала скрытно провел бригаду к военным объек- там. Благодаря этому удалось нанести внезапный удар. В этом бою было уничто- жено до ста солдат противника. В ночной операции на добровольческий гар- низон в дер. Айригулъ был проводником и незаметным обходом постов привел отряд в расположение противника. Является лучшим разведчиком отряда». Представлен: «За боевые заслуги», д. 220, л. 142.
ИЛЬЯСОВ АНВЕР ИЛЯСОВИЧ 1922- ? Родился в ... Умер в ... Участник обороны Севастополя.
352
В партизанах с 14.06.43 по 20.04.1944. 2-й отряд. Командир группы 2-го отряда. «Уничтожил 15 солдат противника». Представлен: Красная Звезда, д. 220, л. 57.
ИРИХ ДИЯРА ОСИПОВНА 1921-2003 Родилась в д. Кореиз Ялтинского района Крымской АССР. Умерла в Краснодарском крае, РСФСР. Эвакуировалась в Киргизию. Работала в обкоме партии Джелалабада. Отозвана в Крымский штаб партизанского движе- ния. В партизанах с 28.12.43 по 20.04.1944. Заместитель комиссара 20-го отряда 5-й бригады по комсомолу. «В боях декабря — января 1944 проявила себя смелым и решительным воином». Представлена: «За боевые заслуги», д. 220, л. 167.
ИРСМАМБЕТОВ ИСМАИЛ 1911-1975 Родился в д. Аджи-Менде Феодосийско- го уезда Таврической губ. Умер в г. Андижан, Узбекская ССР. Секретарь обкома ВЛКСМ. В партизанах с октября 1943 г. по 20.04.44 г. Заместитель командующего по комсо- молу. Награжден: Красная Звезда
'f ш ИСАЕВ АБЛЯКИМ 1912- ? Родился в д. Кара-Кият Симферополь- ского уезда Таврической губернии. Умер в ... В партизанах с ноября 1941 по октябрь 1942-го. Эвакуирован. Награжден: «За оборону Севастополя». Приказ № 018
1 «д от 21.10.42
12 В. Поляков
353
ИСАЕВ ОСМАН МАМУТОВИЧ 1919— ? Родился в д. Татарская слободка Керчь- Еникалинского уезда Таврической губер- нии. Умер в ... В партизанах с 14.09.43. по 20.04.1944. «Командир комендантского взвода Вос- точного соединения. Лично убил 22 солда- та противника». Представлен: Красная Звезда, д. 220, л. 173.
ИСЛЯМОВ СБИТ АМЕТ 1910- ? Родился в д. Дегерменкой Ялтинского уезда Таврической губ. Умер в ... В партизанах с ноября 1941 по 9.10.1942. Эвакуирован. Вновь в партизанах с 27.06.43. «В качестве разведчика пять раз ходил в дальнюю разведку и приносил ценные сведе- ния. Назначен комиссаром отряда, кото- рый первоначально насчитывал 47 бойцов, но вырос до 192 человек». Награжцен: «За оборону Севастополя» (Приказ № 018 от 21.10.42) Представлен: Отечественной войны I степени д. 220, л. 178.
ИСМАИЛОВ РУСТЕМ 1925- ? Родился в д. Сулин-Аджи Симферополь- ского р-на Крымской АССР. Умер в ... В партизанах с 6.11.1943. «Смелый развед- чик и бодрый боец. Лично уничтожил 12 вражеских солдат. ^Всегда приносил из разведки точные данные о расположении и численности противника». Представлен: Красная Звезда, д.220, л. 182.
354
КАВЛЯМЕТОВА (ПАРШИНА) ЭЗАЙ ЭРМАМБЕТОВНА 1918- ? Родилась в... Умерла в... В партизанах с 1.11.41 по 27.09.42. Эва- куирована. Медсестра Джанкойского партизанского отряда. Награждена: «Партизану Отечественной войны» II степени (Приказ № 6/н от 16.02.43). Представлена: «За отвагу», д. 198, л. 107.
КАДЫЕВ СЕИТХАЛИЛ УСЕИНОВИЧ 1913- ? Родился в д.Фриденталь Феодосийского уезда Таврической губ. Умер в ... До войны сержант госбезопасности. Ка- расубазарский НКВД. В партизанах с 1.11.41 по 20.04.44 е Ветеран партизанского движения. Начальник разведки Карасубазарского отряда бригады Восточного соединения. «Участвовал в боях в Карасубазарских ле- сах: 25—26.12.41; 22.01.42; 20.02.42; 28.02.42; 08.03.42; 14.03.42; апрель — май 1942; На высоте 1025м. 24-25.06.42; 19.08.42; 16.09.42; 29.10.42; 17.12.42; 07.04.43; 24.12.43. Неоднократно участвовал в уничтожении автотранспорта противника на шоссей- ной дороге Карасубазар — Феодосия». Награжден: «За боевые заслуги» (Указ от 20.09.43.) «Партизану Отечественной войны» I сте- пени Указ от 24.06.43 Представлен: Красная Звезда июль, 1943, д. 221, л. 7. Красная Звезда ноябрь, 1943, д. 198, л. 27. Красное Знамя, 04.02.44 (д. 198 л. 17) Отечественной войны II степени, д. 221, л. 8. Красная Звезда, 26.04.44, д. 221, л.9.
355
КАРАЕВ АШИР МЕМЕТ 1905-1942 Родился в д. Буюк-Ламбат Ялтинского уезда Таврической губ. Умер в Крыму. Парторг колхоза «Память Ильича» Алуштинского района. В партизанах с 1.11.41 по август 1942-го. Боец 3-го Симферопольского, а затем Алуштинского отрядов. Погиб при вы- полнении разведывательного задания командования. Награжден: «За боевые заслуги» (Приказ № 018 от 21.10.42)
КАРАМЕТОВ МАМБЕТ 1901-1943 Родился в д. Туак Ялтинского уезда Тав- рической губ. Погиб в Крыму. В партизанах с 10.11.43. Боец 17-го отря- да 5-й бригады С.С. Погиб в бою 29.12.43 г. «Храбрый, дисциплинированный разведчик. В бою 29.12.43 убил четырех румынских солдат». Представлен: «За отвагу», д. 198, л. 11. «За отвагу», д. 221, л. 104.
КЕМИЛЕВА НАДЖИЕ УСЕИНОВНА 1924-? Родилась в ... Умерла в ... В партизанах с 1.11.41 по 10.10.42 г. Медсестра 3-го Симферопольского, за- тем Алуштинского отрядов. Эвакуирована в Сочи. С 10.06.43 по 26.11.43 вновь направлена в лес в составе группы НКВД «Сокол». Переправлена через линию фронта в Красную Армию. Награждена: «За оборону Севастополя» (Приказ № 018 от 21.10.42)
356
КОЛЕСНИКОВ ДЖЕПАР АМЕТОВИЧ
1908— ?
Родился в д. Отузы Феодосийского уезда
Таврической губ.
Умер в ...
Секретарь Ленинского РК ВКП (б).
Участвовал в обороне Севастополя. По-
литрук роты.
В партизанах с августа 1943 г. Комиссар
3-й бригады В.С.
Награжден:
«За оборону Севастополя»
Представлен:
«Партизану Отечественной войны» I сте-
пени, д. 222. л. 109.______________
КУРТСЕИТОВ СЕЙДАЛИ
1924-1943
Родился в ...
Погиб в Крыму.
В партизанах с 1.11.41 по 25.10.42 г.
Эвакуирован.
Вновь в партизанах с июля 1943 по
29.11.43 г. Погиб в бою.
Боец Зуйского партизанского отряда; бо-
ец 5-го отряда. Был дважды ранен.
«Участвовал в подрыве двух средних тан-
ков, двух железнодорожных мостов, двух
деревянных мостов, четырех автомобилей.
В составе группы уничтожил до двухсот
солдат противника. Показал себя как пре-
данный боец делу Ленина — Сталина».
Награжден:
«Партизану Отечественной войны» I сте-
пени (Приказ № 97/н от 05.10.43 г.)
Представлен:
Красное Знамя, д. 224, л. 113.
Красное Знамя, д. 224, л. 114._____
КУРТУМЕРОВ РАМАЗАН АЛЬЧИК
1901- ?
Родился в д. Шума Ялтинского уезда
Таврической губ.
Умер в ...
В партизанах с июля 1943 г. Помощник
комиссара 20-го отряда, комиссар 17-го
отряда.
357
«Шесть раз ходил в разведку. Привел с со- бой в лес сорок шесть человек, пять лоша- дей, четыре коровы, пятьсот пятьдесят барашек. Участвовал в бою с карателями, убил семь солдат противника». Представлен: Красная Звезда, д. 198, л. 14. Красная Звезда, д. 224, л. 118.
КУЧЕРОВ ислям ягья 1918-1942 Родился в... Погиб в бою. В партизанах с 1.11.41 по 26.03.42 г. Боец Севастопольского отряда, 3-го от- ряда. Представлен: Номинация награды не указывается, д. 198, л. 1.
МАМУТОВ АСАН 1914- ? Родился в д. Таракташ Феодосийского уезда Таврической губ. Умер в ... В партизанах с января 1942 по октябрь 1942 г. Эвакуирован в Сочи. С ноября 1943 по апрель 1944 г. адъютант командира соединения «В качестве проводника привел в партиза- ны 150 бойцов и командиров — участников Судакского десанта. Участвовал в четы- рех, крупных боях. Ходил в дальнюю развед- ку. Участвовал в более десяти продоволь- ственных операциях». На наградных листах пометка: «Воздер- жаться согласно справки НКГБ. Имеется компромат.) Представлен: Отечественной войны I степени, д. 226, л. 90. Красная Звезда, д. 226, л. 92. Арестован в 1951 г.
358
X МЕНАДЖИЕВ СЕРАДЖИН лейтенант Разведчик особой группы ЧФ «капитана» Представлен к званию лейтенант, и к правительственной награде. После групповой драки отчислен из раз- ведгруппы. С 15.11.43 по 28.01.44 г. комиссар 10-го отряда 7-й бригады Ю.С. Откомандирован на Большую землю.
МЕНБАРИЕВ АБДУЛ-ДЖЕМИЛЬ ХАЙРУЛА 1902-1960 Родился в д. Мамбет-Аджы Феодосий- ского уезда Таврической губ. Умер в ... Председатель Президиума Верховного Совета Крымской АССР (1937—1944). В лесу не был. Представлен: «Партизану Отечественной войны» II степени, д. 227, л. 9.
МИРАЗИМОВ АЛЕКСЕЙ АЙДАРОВИЧ 1914 - ? Родился в д. Карабай-Вальц Феодосий- ского уезда Таврической губ. Умер в... В партизанах с ноября 1943 г. Политрук 6-го отряда 5-й бригады Се- верного соединения. «Пройдя в глубокий тыл к станции Грам- матикове, подложил несколько мин и по- дорвал железнодорожный состав с боеприпасами». Представлен: «Партизану Отечественной войны» II степени, д. 198, л. 3.
МИХАЙЛОВ КОНСТАНТИН ГРИГОРЬЕВИЧ 1924- ? Родился в Симферополе, Крымская АССР.
359
- Умер в ... В партизанах с 12.10.43. Разведчик 7-го отрада 4-й бригады Южного соединения. «В декабре 1943 с двумя бойцами совершил три дерзких налета на шоссе Симферо- поль — Севастополь. Уничтожил три ав- томобиля и двадцать солдат противника. В боях 8.02.44 вел себя мужественно. С группой бойцов зашел во фланг противнику и неожиданно атаковал. С криком «Ура! За Родину! За Сталина!» <повел бойцов в атаку. Является одним из лучших развед- чиков отряда». Представлен: Номинация награды не указывается, д. 227, л. 38.
- МОЛОЧНИКОВ МЕМЕТ БЕЛЯЛОВИЧ 1912- ? Родился в Умер в... Секретарь военного трибунала 48-й к.д.; В партизанах с ноября 1941 по апрель 1944 г. Секретарь военного трибунала (10.10.42 — 05.01.43); командир диверсионной груп- пы 3 отряда 2-го сектора; комиссар 2 от- ряда 4-й бригады; комиссар 1-го отряда 7-й бригады Юж- ного соединения. «Во главе группы совершил четыре дивер- сии на железной дороге. Пустил под откос три эшелона и одну дрезину». Ветеран партизанского движения. Награжден: Красная Звезда (Приказ № 018 от 21.10.42) Представлен: Отечественной войны I степени, д. 198, л. 27. Отечественной войны I степени, д. 198, л. 17. Орденом Ленина, д. 227, л. 92. «Партизану Отечественной войны» I сте- пени, д. 227, л. 96.
360
МУБДИНОВ УСЕИН САМБДИНОВИЧ
19.04.1914-24.01.1987
Родился в д. Тав-Бодрак Симферополь-
ского уезда Таврической губ.
Умер в с. Некрасов© Красногвардейского
района Крымской обл.
В 1939 окончил в Бахчисарае фельдшер-
скую школу. Военный фельдшер. Слу-
жил в 4-й авиадесантной бригаде. Сра-
жался под Луцком, Каневом.
В партизанах с октября 1943 г. по
20.04.1944 г. Начальник разведки 2-го от-
ряда, 6-й бр., Ю. С.
«Один из бесстрашнейших партизанских
командиров. Отличный разведчик, боевик,
знающий все партизанские тропы. Участ-
вовал в Альминской операции, в Бешуйском
бою был ранен. За период с 9 по 13 апреля
уничтожил восемьдесят солдат против-
ника».
Представлен:
Красная Звезда, д. 227, л. 133.
«За отвагу», д. 227, л. 135.
Осужден:
по статье 152 ч. 2 УК. Узбекистана.
по статье 58-1 «б» на 8 лет.
Был связан с национальным движением.
Когда находился в местах лишения сво-
боды, М.А. Македонский прислал доку-
менты, подтверждающие его участие в
партизанском движении, что способст-
вовало досрочному освобождению.____
МУРАДОСИЛОВ
АБДУРАХМАН МУРАДОСИЛОВИЧ
1904-1965
Родился в д. Тав-Бодрак Симферополь-
ского уезда Таврической губ.
Директор Кучук-Ламбадского санатория.
Умер в Янги-Юле, Узбекская ССР.
Политрук роты 747 с.п. 172 с.д.
В партизанах с 14.11.41 по 9.10.42 г. Боец
Бахчисарайского, политрук группы
Алуштинского отряда.
«В Бахчисарайском отряде участвовал в
одном бою и четырех засадах, в которых
убил тридцать семь солдат противника.
361
В Алуштинском отряде не раз выполнял секретные задания. Доставлял важные данные и продовольствие. В одной такой вылазке лично убил двух румынских сол- дат». Награжден: «За оборону Севастополя» (Приказ № 018 от 21.10.42) «Партизану Отечественной войны» II степени (Приказ № 6/н от 16.02.43). Представлен: < Красное Знамя, д. 227, л. 147. Агроном винсовхоза в Янги-Юле. Участвовал в национальном движении. В составе делегации ездил в Москву.
МУРАДОСИЛОВ ВЕЛИ 1921- ? Родился в д. Отузы Судакского района Крымской АССР. Служил «добровольцем» по октябрь 1943. В партизанах с 28.10.43 по 20.04.44 г. Раз- ведчик 20-го отряда «На Алуштинском шоссе уничтожил ав- томашину и восемь солдат. В боях 31.12.43 по заданию командования с рис- ком для жизни определил численность про- тивника и направление главного удара». Представлен: Красная Звезда, д. 227, л. 150.
£9 ж 1^41 1 МУРАТОВ КУРСТ-СЕИТ БИЛЯЛОВИЧ 1908 - Родился в ... Умер в г. Пермь, РСФСР. Лейтенант НКВД. В органах с 1934 года. В партизанах с ноября 1941 по апрель 1944-го. Уполномоченный ОО 4-го отряда, «Во главе группы произвел ряд налетов на объекты противника. В с. Топлы с неболь- шой группой партизан разгромил штаб полка, уничтожив восемнадцать офицеров и захватив ценные документы». Ветеран партизанского движения, ноябрь 1941 — апрель 1944. Награжден: «Партизану Отечественной войны» I степени (Приказ № 61/н от 29.06.43) Представлен: Красное Знамя, д. 198 л. 17.
id
362
МУРАТОВ РАМАЗАН ГАФАРОВИЧ 1907- ? До войны шофер Крымкурортгорга. Родился в д. Шума Алуштинского р-на Крымской АССР. Умер в ... Направлен в лес решением обкома ВКП(б). В партизанах с 22.06.43. по 20.04.44 г. Командир взвода 3-го отряда. «Подорвал эшелон с военными грузами. Участвовал в штурме ст. Альма. Взорвал склад с боеприпасами. Лично уничтожил сорок гитлеровцев». Представлен: Красное Знамя, 04.02.44, д. 227, л. 157.
МУРТАЗАЕВ ОСМАН 1903-? Родился в ... Умер в ... В партизанах с 18.09.43. по 20.04.44 г. На- чальник штаба 2-го отряда. «6.01.44 пустил под откос бронепоезд не- подалеку от станции Альма». Представлен: «За отвагу», д. 227, л. 164. Красная Звезда д. 227, л. 166.
МУСЛИМОВА АВА СЕЙДАМЕТОВНА 1920 — ? Родилась в д. Корбек Алуштинского рай- она Крымской АССР. Умерла в ... В партизанах с 1.11.41 г. Медсестра Алуштинского отряда. Представлена: Номинация награды не указывается.
МУСТАФАЕВ АХМЕДИ 1916- ? Родился в д. Туак Ялтинского уезда Тав- рической губ. Уйер в ... В партизанах с 3.10.43. Командир группы разведки 20-го отряда 8-й бригады «В боях 29.12.43—2.1.44 показал себя ис- ключительно храбрым и мужественным бойцом». Представлен: Красная Звезда, д. 198, л. 11. «За отвагу», д. 227, л. 176.
363
МУСТАФАЕВ РЕФАТ ШЕМСЕДИНОВИЧ 1911-1984 Родился в д. Биюк-Янкой Симферополь- ского уезда Таврической губ. Умер в Узбекской ССР, г. Андижан. Секретарь обкома ВКП (б) (1940—1944). В партизанах с февраля 1943 г. по апрель 1944 г. Комиссар Восточного соединения. Награжден: «Партизану Отечественной войны» I сте- пени (Приказ № 61/н от 29.06.43.) Представлен: орден Ленина, д. 227, л. 179. Красное Знамя, д. 227, л. 180.
- НОГАЙ ДЖЕМИЛЬ 1898- ? Родился в д. Кучук-Узень Алуштинского уезда Таврической губ. Умер в ... В партизанах с 27.10.43 по 20.04.44 г. Разведчик 20-го отряда 6-й бригады Се- верного соединения. Представлен: «За отвагу», д. 198, л. 11. «За отвагу», д. 227, л. 102.
ОСМАНОВ АБЛЯЗИЗ ОСМАНОВИЧ - 1909-1944. Родился в ... Погиб в Крыму. Секретарь Судакского райкома ВКП (б). В партизанах с 1.11.41 по октябрь 1942 и с 1943 по апрель 1944 г. Комиссар 7 от- ряда 3-й бригады Восточного соедине- ния. Награжден: «Партизану Отечественной войны» I сте- пени (Приказ № 61/н от 29.06.43 г.) Представлен: «За отвагу», д. 227, л. 191.
364
ОСМАНОВ БЕКИР ОСМАНОВИЧ 1911-1983 Родился в д. Биюк-Каралез Симферо- польского уезда Таврической губ. Умер в с. Димитрове Симферопольского р-на Крымской обл. В партизанах с 1.11.41 по 26.10.42 г. Политрук группы Севастопольского от- ряда. Награжден: «За оборону Севастополя» «Партизану Отечественной войны» I сте- пени (Приказ № 6/н от 16.02.43.)
ОСМАНОВ ЭНВЕР 1924- ? Родился в с. Н. Бодрак. Умер в Севастополе. Служил в полицейском формировании. В партизанах с 6.11.1943 по 20.04.44 г. Боец 2-го отряда 4-й бригады Ю.С. «Убил восемь солдат и уничтожил два ав- томобиля противника». Представлен: «За отвагу», д. 227, л. 192.
ПАТОВ ЮСУФ ХАЙБУЛЛАЕВИЧ 1909- ? Родился в д. Биюк-Озенбаш Ялтинского уезда Таврической губ. Умер в ... В партизанах с 29.10.43 г. Командир хозгруппы 8-го отряда. «Неод- нократно участвовал в боевых операциях и имеет на счету десять уничтоженных солдат и офицеров противника». Представлен: «За отвагу», д. 229, л. 53.
РЕШИТОВ СМАИЛ 1925-2002 Родился в д. Отузы Судакского р-на Крымской АССР. Умер в с. Первомайском Кировского р-на Крымской АССР. «Доброволец» с декабря 1941 по 28.10.43.
365
В партизанах с 28.10.43. Боец-связной. «Под сильным, ураганным огнем доставлял все отданные ему приказы и донесения. В боях с 29.12.43 по 2.01.44 г. проявил ис- ключительное мужество и отвагу». Представлен: «За отвагу», д. 231, л. 32. Осужден в 1951 г. Отсидел 4,5 года в Ха- баровском крае.
СЕИТ-ХАЛИЛОВ МУСТАФА 1915- ? Родился в д. Отузы Таврической губ. Умер в ... Участник боев на оз. Хасан. Был в плену, служил «добровольцем» по октябрь 1943 г. В партизанах с 28.10.43. «В бою под д. Чавке уничтожил трех ру- мын. Участвовал в разгроме гарнизона в д. Ангара. Убил гранатой двух и из стрел- кового оружия шесть солдат противника». Представлен: «За отвагу» д. 232, л. 123.
СЕЙФУЛЛАЕВ ИСМАИЛ СЕЙФУЛАЕВИЧ 1912- ? Родился в Бахчисарае Таврической губ. Умер в Одессе. Председатель СНК Крымской АССР (1942—1944). Батальонный комиссар. В партизанах не был. «Будучи ответственным за организацию снабжения партизан продовольствием, об- мундированием и боеприпасами, проявлял большую инициативу в этом деле. В ис- ключительно трудных условиях при от- сутствии специально закрепленных само- летов добился ряда положительных резуль- татов. Только в 1943 году было заброшено партизанам пятьдесят тонн продовольст- вия и боеприпасов». Представлен: «Партизану Отечественной войны» I сте- пени, д. 232, л. 125.
366
СЕЛИМОВ МУСТАФА ВЕЙС 1910- ? Родился в д. Коккозы Таврической губ. Умер в ... В партизанах с июля 1943 г. Комиссар Южного соединения. «Прово- дил большую работу по выводу в лес к пар- тизанам гражданского населения из окку- пированных сел». Представлен: Красное Знамя, д. 232, л. 132. «Партизану Отечественной войны» I сте- пени, д. 232 л. 133.
СУЛЕЙМАНОВ ЭДЕМ 1924- ? Родился в д. Буюк-Озенбаш Куйбышев- ского р-на Крымской АССР. В партизанах с 14.11.43 по 20.04.44 г. Пулеметчик 9-го отряда 7-й бригады Ю.С. «В бою у д. Коуш убил из пулемета семь солдат противника. На шоссейной дороге Татар-Осман — Б. Озенбаш, когда группа партизан наскочила на засаду с бронема- шиной, то огнем своего пулемета уничто- жил пулеметчика врага и дал бойцам груп- пы возможность отойти. В ночном налете на д. Гавра своим огнем уничтожил пулеметный расчет противни- ка и спас жизнь начальнику штаба 8-го отряда. В дер. Стиля, заметив группу ру- мын, внезапно ударил по ним и расстрелял всех». Представлен: Красная Звезда, д* 233, л. 202.
ТАХТАГАНОВ РЕФАТ АМЕТОВИЧ 1923- ? Родился в Умер в ... Участвовал в боях под Ростовом. В партизанах с 2.11.43. по 20.04.44 г. Боец 1-го отряда 7-й бригады Ю.С. «Участвовал в бою под д. Бия-Сала (24.11.43); под Улу-Узень и Керменчик в январе 1944-го, а также в последующих боевых операциях.
367
При освобождении Ялты 15.04.44 г. лично уничтожил один автомобиль и шестна- дцать солдат противника». Представлен: «За отвагу», д. 234, л. 45. ТОПАЛОВА АДЖИЕ 1913- ? Родилась в ... Умерла в ... В партизанах с 20.02.42 цо 20.10.42 г. Боец Балаклавского отряда. Эвакуирована в Тбилиси. Награждена: «За оборону Севастополя» (Приказ № 018 от 24.10.42.)
ТЫНЧЕРОВ ТАЛЯТ САДЕДИНОВИЧ 5.08.1908-16.12.1969 Родился в Симферополе. Умер в Симферополе.
к' 1938 год — 1-й секретарь Камчатского ОК ВЛКСМ 1940 год — 1-й секретарь Карасубазар-
& J ского РК ВКП(б)
вя NBh С начала войны на фронте. Награжден: «За отвагу» № 158147, награжден фев- раль 1943 г. «За оборону Сталинграда», 18.06.43 г. «За оборону Кавказа», 27 августа 1945 г. Отозван в распоряжение Крымского ОК ВКП (б). В партизанах с. 1.08.43. «Организовал бое- вой отряд. По своим качествам отряд один из лучших в бригаде. Отрядом унич- тожено более 500 солдат и офицеров про- тивника. На личном счету капитана Тын- черова пятнадцать убитых солдат про- тивника». Представлен: Красное Знамя, д. 234, л. 145. Был связан с национальным движением. Трагически погиб под колесами авто- мобиля.
368
ФАХРЕДИНОВА САРРА СУЛЕЙМАНОВНА 1913- ? Родилась в ... Умерла в ... Пришла в отряд из истребительного ба- тальона. В партизанах с 1.11.41 по 6.10.1942 г. «Медсестра Евпаторийского отряда. Уча- ствовала в четырех боях. Имеет ранение». Награждена: «За оборону Севастополя» (Приказ № 018 от 21.10.42.) «Партизану Отечественной войны» II степени (Приказ № 97/н от 5.10.43)
ХАЙРЕДИНОВ МУЖДАБА 1918- ? Родился в... Умер в ... Был в плену, служил «добровольцем» по май 1943 г. В партизанах с 17.11.43. по 20.04.44 г. Боец 9-го отряда 4-й бригады Ю.С. Представлен: Номинация награды не указывается, д. 198, л. 11.
ХАЙРЕДИНОВ МУСТАФА 1926 - ? Родился в д. Отузы Судакского района Крымской АССР. Умер в ... В партизанах с 28.10.43 по 20.04.44 г. Боец 20 отряда 6-й бригады Северного соединения. Представлен: «За отвагу», д. 235, л. 109.
ХАЛИЛОВ НУРИ 1917—? Родился в д.Тав-Даир Симферопольско- го уезда Таврической губернии. В настоящее время проживает в г. Саки. Закончил Симферопольский пединсти- тут. Младший политрук. Начинал войну в Бресте. Военнопленный. В партизанах с 2.11.43 по 20.04.44 г. «Разведчик, командир группы 21-го отря- да. Участвовал в Зуйском, Боксанском, Розентальском боях. Имеет на своем сче- ту двадцать убитых румыно-немецких за- хватчиков». Представлен: Красная Звезда, д. 235, л. 114.
f < *чя !
369
ХАЛИЛОВ СМАИЛ 1911- ? Родился в... Умер в... В партизанах с с 1.11.41 по 27.09.42 г. Эвакуирован. «Боец Судакского отряда. Участвовал в боях на территории отряда, в нападении на шоссе и подрыве моста. Гранатой уничтожил увтомобиль и трех солдат». Представлен: «Партизану Отечественной войны» II степени, д. 235, л. 109.
ХАЛИЛОВ ЭМИР 1911-2002 Родился в ... Умер в с. Льговка Кировского района АР Крым. В партизанах с 1.11.41 по 27.09.42 г. Эва- куирован. «Политрук Судакского отряда. Участвовал во многих боях. Во время Су- дакского десанта вывел из окружения 197 бойцов и командиров во главе с майором Селиховым. В бою под Суук-Су лично убил трех солдат противника». Представлен: Красная Звезда, д. 235, л. 111. «Партизану Отечественной войны» II степени, д.235, л. 112.
ЧАНТАЛОВ ШЕВКЕТ 1921- ? Родился в д. Коккозы Куйбышевского района Крымской АССР. Умер в ... Воевал на Минском направлении. В партизанах с 16.11.43. по 20.04.44 г. Пулеметчик 8-го отряда 4-й бригады Южного соединения. «В бою за Б. Озен- баш убил тринадцать румыно-немецких солдат и офицеров. При нападении на ру- мынский пост на Ай-Петри убил семь сол- дат». Представлен: «За отвагу», д. 198, л. 35. «За отвагу», д. 236, л. 1.
370
ЧЕБАНОВ АСАН 1909- ? Родился в д. Тавель Симферопольского уезда Таврической губернии. Умер в ... Участвовал в боях на Перекопе. В партизанах с 23.10.43. по 20.04.44 г. Пулеметчик 6-го отряда 4-й бригады Южного соединения. «Участвовал в шести боях и трех операци- ях. Подбил одну автомашину и убил девять солдат. При выполнении разведки 2 апреля 1944 был тяжело ранен». Представлен: «За отвагу», д. 236, л. 14.
ЧОЛАК СМАИЛ МУСТАФАЕВИЧ 1902- ? Родился в д. Капсихор Судакского уезда Таврической губ. Умер в ... В партизанах с 14.09.43 по 20.04.44 г. Разведчик 2-го отряда 3-й бригады Вос- точного соединения. «Выдержан, осторожен. Много раз ходил в трудные разведки. Имеет на личном счету двенадцать солдат и офицеров. Вывел из окружения три партизанских отряда. Че- тыре раза ранен». Представлен: «Партизану Отечественной войны» II степени, д. 236, л. 90.
ЭБАЗЕР АБЛА 1916- ? Родился в д. Буюк-Озенбаш Таврической губернии. Умер в ... В партизанах с 14.10.43 по 20.04.44 г. Боец 9-го отряда 7-й бригады Южного соединения. «Участвовал в боях: д. Гавр — в упор расстрелял группу про- тивника, выбегавшую ночью из казармы; д. Стиля — все время был впереди и вел своих товарищей в атаку;
371
д. Фоти-Сала — когда группа оказалась под перекрестным огнем двух пулеметов, то двумя бросками гранат их уничтожил. д. Айрыгуль — при нападении на гарнизон скрытно провел отряд на позицию, чем обеспечил успех операции». Представлен: «За боевые заслуги», д. 238, л. 32.
ЭМИР-АЛИЕВ СБИТ ЯГЬЯ 1912- ? Родился В ... Умер в ... 4 Сержант милиции. Разведчик Судакского отряда. Награжден: «Партизану Отечественной войны» II степени (Приказ № 6/н от 16.02.43.) Представлен: «За боевые заслуги», д. 198, л. 107. Красная Звезда, д.198, л. 14.
ЭМИРОВ АСАН 1907 -.? Родился в д. Чоргунь. Умер в... 1937 г. — 1-й секретарь Ах-Шейхского РК ВКП(б) Исключен из партии, как покровитель- ствовавший врагам народа. 1940 г. — призван в ВМФ, краснофлотец. 1941 г. В составе 54-й батареи в Никола- евке участвует в обороне Севастополя. Дважды ранен. Спрятан местными жите- лями. В партизанах с 1.08.43 г. Комиссар 20-го отряда 6-й бригады С.С. «Участвовал в разгроме гарнизона в д. Чав- ке, руководил операцией по разгрому гарни- зона в Улу-Узень. В боях с карателями отряд уничтожил 165 солдат противника». Представлен: Красная Звезда, д. 238, л. 42. На деле есть пометка: «По данным учета отдела «А» НКГБ против Эмирова име- ется компрометирующий материал. 3.03.44». Представлен к воинскому званию лейте- нант, вновь отклонено: «Не известно, чем занимался с 1941 по 1943 год».
372
ЮСУФОВ ЭМИРХАН 1908-1942 Родился в г. Судак Таврической губер- нии. Погиб в Крыму. В партизанах с 27.10.41. по 1942 г. Командир Судакского отряда. «Участвовал в боях: 15.12.41 на дороге уничтожил автомаши- ну; 30.12.41 на дороге Суук-Су убил шесть сол- дат; 01.01.42 на дороге Таткара уничтожил три автомобиля; 12.01.42 на Отузской дороге уничтожил автомобиль. Осуществлял связь с местным населением, им было приведено в отряд 165 барашков, лошадь, доставлены другие продукты, за счет которых жил отряд». Представлен: Красное Знамя (д.238 л. 65) На деле пометка: «Умер».
Использованные источники и литература
ч
1. ГААРК. - Ф. 1. - On. 1. - Д. 1.
2. ГААРК. - Ф. 1. - On. 1. - Д. 17.
3. ГААРК. - Ф. 1. - On. 1. - Д. 21.
4. ГААРК. - Ф. 1. - On. 1. - Д. 1599.
5. ГААРК. - Ф. 1. - Он. 1. - Д. 1618.
6. ГААРК. - Ф. 1. - On. 1. - Д. 2066.
7. ГААРК. - Ф. 1. - On. 1. - Д. 2067.
8. ГААРК. - Ф. 1. - On. 1. - Д. 2068.
9. ГААРК. - Ф. 1. - On. 1. - Д. 2135.
10. ГААРК. - Ф. 1. - On. 1. - Д. 2140.
11. ГААРК.-Ф.1.-Оп. 1,—Д. 2181.
12. ГААРК. - Ф. 151. - On. 1. - Д. 1
13. ГААРК.— Ф. 151. —Оп. 1. — Д. 10.
14. ГААРК. - Ф. 151. - On. 1. - Д. 13.
15. ГААРК. - Ф. 151. - On. 1. - Д. 16.
16. ГААРК. - Ф. 151. - On. 1. - Д. 17.
17. ГААРК. - Ф. 151. - On. 1. - Д. 20.
18. ГААРК. - Ф. 151. - On. 1. - Д. 21.
19. ГААРК. - Ф. 151. - On. 1. - Д. 22.
20. ГААРК. - Ф. 151. - On. 1. - Д. 31.
21. ГААРК. - Ф. 151. - On. 1. - Д. 39.
22. ГААРК. - Ф. 151. - On. 1. - Д. 47
23. ГААРК. - Ф. 151. - On. 1. - Д. 60.
24. ГААРК. - Ф. 151. - On. 1. - Д. 197.
25. ГААРК. - Ф. 151. - On. 1. - Д. 198.
26. ГААРК. - Ф. 151. - On. 1. - Д. 199.
27. ГААРК. - Ф. 151. - On. 1. - Д. 200.
28. ГААРК. - Ф. 151. - On. 1. - Д. 213.
29. ГААРК. - Ф. 151. - On. 1. - Д. 234.
30. ГААРК. - Ф. 151. - On. 1. - Д. 235.
31. ГААРК. - Ф. 151. - On. 1. - Д. 268
32. ГААРК. - Ф. 151. - On. 1. - Д. 394.
33. ГААРК. - Ф. 151. - On. 1. - Д. 414.
374
34. ГААРК.— Ф. 151.-On. 1.-Д.438.
35. ГААРК. — Ф. 151.-On. 1.-Д.499.
36. ГААРК.-Ф. 151.-On. 1.-Д. 525.
37. ГААРК. - Ф. 151. - On. 1. - Д. 527.
38. ГААРК. - Ф. 151. - On. 1. -Д. 560.
39. ГААРК.-Ф. 151.-On. 1.-Д.611.
40. ГААРК.-Ф. 151.-On. 1.-Д. 2217.
41. ГААРК. - Ф. 156. - On. 1. - Д. 47.
42. ГААРК.-Ф. 156.-On. 1.-Д.56
43. ГААРК.-Ф. 156.-On. 1.-Д. 134.
44. ГААРК. - Ф. 156. - On. 1. - Д. 224.
45. ЦГАСА. - Ф. 197 - On. 3 - Д. 593.
46. ИО ГШ ВМФ № 84. c. 236.
ВОСПОМИНАНИЯ, НАХОДЯЩИЕСЯ В ЛИЧНОМ АРХИВЕ АВТОРА
47. Абибуллаев Нури, 1907 — 4 с.
48. Аширова Ф.А., 1907 — 5 с.
49. Бекирова Мамине, 1907 — 6 с.
50. Дементьев Н. И., 1907 — 12 с.
51. Ибрагимов Зеки, 2006 — 6 с.
52. Ибраимова — Кассе Сафие, 2007 — 7 с.
53. МазурецФ.В. — 1974—3 с.
54. Полозова Л.К., 2007 — 7 с.
55. Сеитвляев, 2005 — 5 с.
56. Сорокин Г.П., 1985 — 3 с.
57. Халилов Нури, 2006 — 75 с.
58. Басов А.В. Крым в Великой Отечественной войне 1941 — 1945. —
М.: Наука. 1987-334 с.
59. Батов П.И. Перекоп 1941. Симферополь: Крым. 1970 — 167 с.
60. Батов П.И. В походах и боях. — Москва: ДОСААФ, 1984 — 511 с.
61. Бешанов В. Год 1942 — «учебный».
62. Бирман Шимон. Кому в СНГ нужны уроки еврейской катастрофы.
63. Брошеван В.М. Крымский штаб партизанского движения. 2001 —
101с.
64. Брошеван В.М. Крымские греки — командиры партизанских фор-
мирований. 2004.
65. Брусилов А.А. Мои воспоминания. М.: Военное издательство,
1963-286 с.
66. Василевский А.М. Дело всей жизни. М.: Политиздат, 1975 — 607 с.
67. Вергасов И.З. Крымские тетради. М.: Современник, 1978 — 446 с.
68. Выскубов С.П. В эфире «Северок». — М.: Молодая гвардия, 1986.
69. Гейльбрунн О., Диксон Ч.О. Коммунистические партизанские
375
действия. — М.: Издательство Иностранная литература. 1957 —
291с.
70. Генов И.Г. Дневник партизана. — Симферополь: Крымиздат.
1963 - с. 277.
71. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка.: В 4 т. —
М.: Русский язык, 1980. Т. 3. — 555 с.
72. Елизаров М.Л. Революционные матросы и анархистское движе-
ние Н.И. Махно 1917—1919//Военно-исторический журнал. № 6.
2007.
73. Емельяненко В.Б. Воздушный мост. М.: Советская Россия, 1998,—
352 с.
74. Козлов И.А. В крымской подполье.
75. Колпаков Н.Е. Всегда в разведке / Под ред. Н.И.Олейникова —
Симферополь: ОАО «Симферопольская городская типография»,
2008.- 176 с.
76. Кондранов
77. Луговой Н.Д. Побратимы. — Киев: Политиздат Украины. —
1974.- 457 с.
78. Луговой Н.Д. Страда партизанская: 900 дней в тылу врага. Симфе-
рополь: Эльинью, 2004.— 732 с.
79. Макаров П.В. Партизаны Таврии. — М.: Воениздат. — 1960—381 с.
80. Македонский М.А. Пламя над Крымом. Крымиздат. Симферо-
поль, 1969 — 253 с.
81. Мальгин А.В. Историческое наследие Крыма. 14. 2006./ Руково-
дство партизанским движением Крыма 1941—1942 гг. и «татар-
ский вопрос». С. 78—115.
82. Манштейн Э. Утерянные победы. — Смоленск: Русичи, 1999— 672 с.
83. Мельничук Е.Б. Боевые действия разведчиков Черноморского
флота на территории оккупированного Крыма в 1943— 1944 гг.
84. Музафаров.Р. Крымско-татарская энциклопедия. Т. 2. Симферо-
поль: Ветан, 1995.— 835 с.
85. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М.: Государственное изда-
тельство иностранных и национальных словарей, 1953.— 848 с.
86. Поляков В.Е. Историческая эволюция городской топонимии
Симферополя. — Симферополь: СОНААТ, 2001.— 224 с.
87. Поляков В.Е. Крым в Великой Отечественной войне 1941—1945 .
Вопросы и ответы. Выпуск 4. Симфероль: Таврия. — 1994.— 166 с.
88. Поляков В.Е. Крым. Судьбы народов и людей. — Симферополь:
Учпедгиз, 1998.—268 с.
89. Романько О.В. Борьба за национальное освобождение или граж-
данское противостояние: к вопросу о националистическом пар-
тизанском движении в годы Второй мировой войны/ Историче-
ское наследие Крыма. № 16.2006. — с.67—77
90. Рыбаков А.Н. Кортик. М.: Детгиз, 1961— 429 с.
376
91. Саркисьян К.С, Ставницер М.Ф. Улицы рассказывают. — Одесса:
Маяк, 1979. - 263 с.
92. Сермуль А.А. 900 дней в горах Крыма. — Симферополь: СОНАТ,
. 2004.-98 с.
93. Симонов К.М. Разные дни войны. Дневник писателя. Том пер-
вый — М.: Художественная литература, 1982. — 479 с.
94. Скрипниченко-Коровяковская Г.А. Правда о разведчице «Лес-
ной». Симферополь: Таврия, 1990. — 168 с.
95. Смирнов Н.А. Мюридизм на Кавказе. М.: Академия наук СССР,
1963.-242с..
96. Соколов Б.В. Оккупация: Правда и мифы. Москва
97. Становский С.И. Партизаны. — Симферополь: Крымиз-
дат,1959. — 213 с.
98. Старинов И.Г. Записки диверсанта. ЭКСМО, 2004.
99. Степанов Е.П. Партизанскими тропами. 1967
100. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. В 4 т. Т.
3. — М.: Прогресс, 1987. — 832 с.
101. Федоренко Ф.И. Годы партизанские, 1941 — 1944. — Симферо-
поль: Таврия, 1990. — 288 с.
102. Черниченко Ю. Новый мир, № 9, с. 191.
103. Черный В.И. Долгом призванные. — Симферополь: Таврия,
1985.- 192 с.
104. Чуб В.И. Долгом призванные. — Симферополь: Таврия, 1985. —
192 с.
105. Шамко Е.Н. Партизанское движение в Крыму. — Симферополь:
Крымиздат. 1959. — 158с.
106. Шолохов. М.А. Тихий Дон. т.1—4. //т. 2. — Москва: Художествен-
ная литература, 1980. — с. 655.
107. Борьба за Советскую власть в Крыму. Документы и материалы»,
т. 1—2. — Симферополь: Крымиздат, 1957—1961 т. 2.
108. Великая Отечественная война. 1941—1945: энциклопедия. — М.:
Сов. энциклопедия, 1985. — 832 с.
109. Германские документы о борьбе с крымскими партизанами в
1941—1944 гг. — 21 с.
110. Горькая память войны. — Симферополь
111. История Великой Отечественной войны Советского Союза
1941—1945 гг. Том. 2. Москва: Институт марксизма-ленинизма
при ЦК КПСС. Воениздат.1961. — 676 с.
112. Очерки истории Крымской областной партийной организации /
Ред. колл.: Н.В. Багров (председатель), М.А. Акулов, В.Д. Арбу-
зов, Л.И. Волошинов, Н.К. Качан, И.П. Кондранов, В.С. Мака-
ренко, В.Г. Сидякин, И.С. Чирва, Г.А. Яценко. — Симферополь:
Таврия, 1981. — с. 376.
377
113. Холокост: Катастрофа в Крыму. Б. Гельман, А. Глубочанский, Се-
вастополь: Сохнут-Украина в Крыму, 2004 — с. 229.
114. Партизанское движение в Крыму в период Великой Отечествен-
ной войны. Сборник документов и материалов. 1941—1942. Со-
ставители: А.В. Мальгин, Л.П. Кравцова, Л.Л. Сергиенко — Сим-
ферополь: СОНААТ, 2006 — С. 268.
115. Советский энциклопедический словарь. М.: Советская Энцик-
лопедия, 1981. — 1600 с.
116. Сообщения Советского информационного бюро.Т. 3. С. 337.
117. Меллентин Фридрих Вильгельм фон. Танковые сражения.Боевое
применение танков во Второй мировой войне.Л 939—1945 гг./пер.
с англ. В.Д. Кайдалова. — М.: ЗАО Центрполиграф, 2005. — 415 с.
ИСПОЛЬЗУЕМЫЕ СОКРАЩЕНИЯ
А. армия
АТП 11121 Автотранспортное пассажирское автомобильное пред- приятие общего пользования (Симферопольский ав- тобусный парк)
б.б.а. п. — ближний бомбардировочный авиационный полк.
В А. Воздушная армия
ВВС ЧФ Военно-воздушные силы Черноморского флота
ГК ВКП (б) Городской комитет Всероссийской Коммунистической партии (большевиков)
г.сд. горнострелковая дивизия
г.с.п. горнострелковый полк
КД. кавалерийская дивизия
К.П. кавалерийский полк
КрымАССР Крымская Автономная Советская Социалистическая Республика
Нарком ВМФ Народный комиссар Военно-Морского флота
Наркомпрос Народный комиссариат просвещения.
н.б.а.п. — ночной бомбардировочный авиационный полк
НКВД Народный комиссариат внутренних дел
обком ВКП (б) Областной комитет Всероссийской Коммунистиче- ской партии (большевиков)
О.О. Особый отдел (контрразведка)
о.р.а.п. отдельный разведывательный авиационный полк
РК ВКП (б) Районный комитет Всероссийской Коммунистической партии (большевиков)
РККА Рабоче-Крестьянская Красная Армия
РСФСР Российская Советская Социалистическая Республика
с.д. стрелковая дивизия
с.к. стрелковый корпус
СНК Совет народных комиссаров
379
«Союзтранс» Смешанное грузопассажирское автомобильное пред- приятие общего пользования.
с.п. СССР, т.б.а.п. ЦОГ ЦШПД. стрелковый полк Союз Советских Социалистических Республик тяжелый бомбардировочный авиационный полк Центральная оперативная группа Центральный штаб партизанского движения
Оглавление
Вступление........................................... 5
Обзор литературы о крымских партизанах................15
Начало................................................32
Становление...........................................56
И грянул бой..........................................83
Конфликт.............................................. . 106
Катастрофа..........................................136
На переломе..........................................153
1943 год...................................,.........171
Крымская весна.......................................208
Партизанская почта...................................245
Награждение крымских партизан........................248
Партизанские ангелы..................................261
Подполье.............................................282
Шофер «Володя».......................................307
Васильковская балка..................................313
Татарский вопрос.................................... 330
Использованные источники и литература................374
Используемые сокращения............................. 379
Владимир Поляков
СТРАШНАЯ ПРАВДА О ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ
Партизаны без грифа «Секретно»
Издано в авторской редакции
Художественный редактор П. Волков
Технический редактор В. Кулагина
Компьютерная верстка Л. Панина
Корректор О. Супрун
ООО «Издательство «Яуза».
109507, Москва, Самаркандский б-р, д. 15
Для корреспонденции: 127299, Москва, ул. Клары Цеткин, д. 18/5
Тел.: (495) 745-58-23
ООО «Издательство «Эксмо»
127299, Москва, ул. Клары Цеткин, д. 18/5. Тел. 411-68-86, 956-39-21.
Home раде: www.eksmo.ru E-mail: info@eksmo.ru
Подписано в печать с готовых диапозитивов 20.07.2009.
Формат 84x108 1/32- Гарнитура «Ньютон». Печать офсетная.
Бум. тип. Усл. печ. л. 20,16. Тираж 4000 экз.
Зак. № 4902382.
Отпечатано в ОАО «Нижполиграф»
603006, Нижний Новгород, ул. Варварская, 32.
Оптовая торговля книгами «Эксмо»:
ООО «ТД «Эксмо». 142700, Московская обл., Ленинский р-н, г. Видное,
Белокаменное ш., д. 1, многоканальный тел. 411-50-74.
E-mail: receptiondeksmo-sale.ru
По вопросам приобретения книг «Эксмо» зарубежными оптовыми
покупателями обращаться в отдел зарубежных продаж ТД «Эксмо»
E-mail: internationaldeksmo-sale.ru
International Sales: International wholesale customers should contact
Foreign Sales Department of Trading House «Eksmo» for their orders.
internationaldeksmo-sale.ru
По вопросам заказа книг корпоративным клиентам,
в том числе в специальном оформлении,
обращаться по тел. 411 -68-59 доб. 2115, 2117, 2118.
E-mail: vipzakazdeksmo.ru
Оптовая торговля бумажно-беловыми
и канцелярскими товарами для школы и офиса «Канц-Эксмо»:
Компания «Канц-Эксмо»: 142702, Московская обл., Ленинский р-н, г. Видное-2,
Белокаменное ш., д. 1, а/я 5. Тел./факс +7 (495) 745-28-87 (многоканальный).
e-mail: kancdeksmo-sale.ru, сайт: www.kanc-eksmo.ru
Полный ассортимент книг издательства «Эксмо» для оптовых покупателей:
В Санкт-Петербурге: ООО СЗКО, пр-т Обуховской Обороны, д. 84Е.
Тел. (812)365-46-03/04.
В Нижнем Новгороде: ООО ТД «Эксмо НН», ул. Маршала Воронова, д. 3.
Тел. (8312) 72-36-70.
В Казани: Филиал ООО «РДЦ-Самара», ул. Фрезерная, д. 5.
Тел. (843) 570-40-45/46.
В Ростове-на-Дону: ООО «РДЦ-Ростов», пр. Стачки, 243А.
Тел. (863) 220-19-34.
В Самаре: ООО «РДЦ-Самара», пр-т Кирова, д. 75/1, литера «Е».
Тел. (846) 269-66-70.
В Екатеринбурге: ООО «РДЦ-Екатеринбург», ул. Прибалтийская, д. 24а.
Тел. (343) 378-49-45.
В Киеве: ООО «РДЦ Эксмо-Украина», Московский пр-т, д. 9.
Тел./факс: (044) 495-79-80/81.
Во Львове: ТП ООО «Эксмо-Запад», ул. Бузкова, д. 2.
Тел./факс (032) 245-00-19.
В Симферополе: ООО «Эксмо-Крым», ул. Киевская, д. 153.
Тел./факс (0652) 22-90-03, 54-32-99.
В Казахстане: ТОО «РДЦ-Алматы», ул. Домбровского, д. За.
Тел./факс (727) 251-59-90/91. rdc-almaty@mail.ru
Полный ассортимент продукции издательства «Эксмо»:
В Москве в сети магазинов «Новый книжный»:
Центральный магазин — Москва, Сухаревская пл., 12. Тел. 937-85-81.
Волгоградский пр-т, д. 78, тел. 177-22-11; ул. Братиславская, д. 12. Тел. 346-99-95.
Информация о магазинах «Новый книжный» по тел. 780-58-81.
В Санкт-Петербурге в сети магазинов «Буквоед»:
«Магазин на Невском», д. 13. Тел. (812) 310-22-44.
По вопросам размещения рекламы в книгах издательства «Эксмо»
обращаться в рекламный отдел. Тел. 411-68-74.
Их прославляла советская пропаганда. Их воспе-
вают отечественная литература и кино. Массовое
партизанское движение заслуженно считается
одним из главных факторов, предопределивших
нашу Победу в Великой Отечественной войне.
Однако в реальности все было далеко не так
парадно и глянцево, как на страницах учебников.
Подлинная история партизанской войны чудовищно .
жестока, кровава и страшна - предательство и бра-
тоубийство, бессудные расправы и пытки пленных, I
колоссальные потери, массовые эпидемии и голод,
доводивший людей до людоедства. А хуже всего, что
любой из народных мстителей знал: за каждого уби-
того им оккупанта заплатят жизнями десятки .л
мирных жителей - женщин, стариков, детей, - и что
основные потери партизанские отряды несли не от
немецких «ягдов», а от собственных соотечествен-
ников - «полицаев» и карателей, пошедших на
службу к врагу.
Особенно трудно приходилось там, где не было ’
крупных лесных массивов и налаженной связи с
«большой землей», а местное население в массовом
порядке сотрудничало с гитлеровцами. Именно в
таких условиях сражались партизаны Крыма, кото-
рых не зря прозвали «Божьими мучениками» и кото- '
рым посвящена данная книга, основанная не на про-
пагандистских штампах, а на впервые опубликован-
ных архивных документах.
Это - подлинная история партизанского движе-
ния, без умолчаний и грифа секретности. <
Это - страшная правда о Великой Отечественной
войне.
ISBN 978-5-699-36685-9
ЭКСМО