Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Том 1. IX-XVII вв - Данилевский И.Н.

Author: Данилевский И.Н.

Tags: всеобщая история история российского государства история история россии

ISBN: 978-5-8243-2044-2

Year: 2016

Similar

Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Том 3. Вторая половина XIX — начало XX в

Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Том 2. XVIII — первая половина XIX в

История России с древнейших времен до конца XVII века.

История России с древнейших времен до конца XVII века

Text

Институт общественной мысли
Институт общественной мысли
РЕФОРМЫ В РОССИИ
с древнейших времен до конца XX в.
В4 томах
Редакционная коллегия:
И. Н. Данилевский
доктор исторических наук, профессор
В. В. Журавлев
доктор исторических наук, профессор,
лауреат Государственной премии РФ
А. Б. Каменский
доктор исторических наук, профессор
К. А. Соловьев
доктор исторических наук
(ответственный секретарь)
А. К. Сорокин
кандидат исторических наук,
лауреат Государственной премии РФ
В. В. Шелохаев
доктор исторических наук, профессор,
лауреат Государственной премии РФ
(руководитель проекта)
Институт общественной мысли
РЕФОРМЫ В РОССИИ
с древнейших времен до конца XX в.
ТОМ1
IX-XVII вв.
Ответственный редактор
д. и. н., проф. И. Н. Данилевский
РОССПЭН
Москва
2016
УДК 94(47)
Б БК 63.3(2)
Р45
Публикация подготовлена при финансовой поддержке
Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ),
проект № 13-01-00123а
Издание осуществлено при финансовой поддержке
Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ),
проект № 16-01-16113д
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в.: в 4 т. -
Р45 М. Политическая энциклопедия, 2016.
ISBN 978-5-8243-2044-2
Т. 1 IX-XVII вв. / отв. ред. И. Н. Данилевский. - 374 с.
ISBN 978-5-8243-2052-7
История России, как и многих других стран, чрезвычайно богата разного
рода реформами. Если реформы осуществлялись своевременно и были адек-
ватны вызовам времени, то они, с одной стороны, позволяли снять напряже-
ние в обществе, обеспечивали его стабилизацию и способствовали динамизму
развития той или иной страны. Если же реформы осуществлялись с опозда-
нием, то они приводили к политическим деструкциям, социальным взрывам.
Исторический опыт России убедительно показал, что несвоевременное и
фрагментированное проведение реформ неоднократно приводило страну на
грань национальной катастрофы, к трагическим издержкам и невосполнимым
утратам. Поэтому осмысление причин эффективности или несостоятельности
реформ продолжает оставаться одной из актуальных исследовательских задач.
Не случайно, что проблема реформ в России уже давно стала устойчивой исто-
рической традицией в отечественной и зарубежной историографии. Однако до
настоящего времени нет крупных обобщающих исследований, посвященных
комплексному изучению данной темы за весь исторический период развития
страны начиная с древнейших времен до настоящего времени. Отсутствие по-
добного рода масштабных трудов затрудняет понимание общих закономерно-
стей и особенностей реформистского способа обновления всех сторон жизне-
деятельности и жизнеобеспечения в соответствии с историческими реалиями
соответствующих эпох и в контексте вызовов общемирового развития. Это как
раз обусловливает значение и научную актуальность представляемого много-
томного издания.
Данный том посвящен истории реформ в России второй половины IX - на-
чала XVII в.
УДК 94(47)
ББК 63.3(2)
ISBN 978-5-8243-2052-7 (т. 1)
ISBN 978-5-8243-2044-2
© Данилевский И. Н., введение,
заключение, 2016
© Коллектив автров, 2016
© Политическая энциклопедия, 2016
Оглавление
Предисловие (В.В. Шелохаев)................................6
Введение {И.Н. Данилевский)...............................13
Глава 1. Первые реформы Древнерусского государства
{И.Н. Данилевский).....................................19
Глава 2. Реформы в русских землях и княжествах
ХП-ХШ вв. {И.Н. Данилевский)...........................46
Глава 3. Реформы в ордынской Руси
{И.Н. Данилевский)... .............................76
Глава 4. Реформы второй половины XV -
начала XVI в. {И.Н. Данилевский)............................ 97
Глава 5. Реформы середины XVI в.
{И.Н. Данилевский)....................................117
Глава 6. Русское государство и общество
в годы Смуты: реставрация «старого порядка»
и реформы {ИД. Андреев) ..............................155
Глава 7. XVII столетие в констексте российских
реформ {ИД. Андреев)..................................175
Глава 8. «Век новшеств» {ИД. Андреев).................235
Заключение {И.Н. Данилевский)............................372
Список сокращений........................................374
Предисловие
История России, как и многих других стран, чрезвычайно бо-
гата разного рода реформами. Если реформы осуществля-
лись своевременно и были адекватны вызовам времени, то
они, с одной стороны, позволяли снять напряжение в обществе,
обеспечивали его стабилизацию и способствовали динамизму раз-
вития той или иной страны. Если же реформы осуществлялись с
опозданием, то они приводили к политическим деструкциям, соци-
альным взрывам. Исторический опыт России убедительно показал,
что несвоевременное и фрагментированное проведение реформ не-
однократно приводило страну на грань национальной катастрофы,
к трагическим издержкам и невосполнимым утратам. Поэтому ос-
мысление причин эффективности или несостоятельности реформ
продолжает оставаться одной из актуальных исследовательских
задач.
Не случайно, что проблема реформ в России уже давно стала
устойчивой исторической традицией в отечественной и зарубежной
историографии. Однако до настоящего времени нет крупных обобща-
ющих исследований, посвященных комплексному изучению данной
темы за весь исторический период развития страны начиная с древ-
нейших времен до настоящего времени. Отсутствие подобного рода
масштабных трудов затрудняет понимание общих закономерностей и
особенностей реформистского способа обновления всех сторон жиз-
недеятельности и жизнеобеспечения в соответствии с исторически-
ми реалиями соответствующих эпох и в контексте с вызовами обще-
мирового развития.
Считая более продуктивным рассматривать историографию про-
блемы в контексте со спецификой каждого исторического этапа,
остановлю внимание читателя на некоторых дискуссионных пробле-
мам общего характера. Это тем более важно сделать, что в последнее
время целый ряд дискуссионных вопросов оказались в центре внима-
ния широкого круга российских обществоведов.
Одним из таких дискуссионных вопросов является вопрос как о
времени возникновения понятия «реформа», так и его сущностных
критериях. Что касается первой части проблемы, о чем, кстати, раз-
вернулась дискуссия на Международной конференции в Петербурге
Предисловие
7
в 2013 г.1 и продолжилась в 2014 г. на страницах журнала «Российская
история»2, то акцентировка некоторыми участниками дискуссии на
времени появления понятия «реформа», на мой взгляд, представля-
ется малопродуктивной. Как правило, исследователи для изучения
исторических процессов и явлений пользуются теми понятийными
категориями, которые являются общепризнанными в отечественной
и зарубежной историографии. Кроме того, сторонники более позд-
него возникновения понятия «реформа» утверждают, что преобра-
зования, проводимые вплоть до Нового времени, преследовали цель
восстановления прежнего «утраченного равновесия», а не каких-ли-
бо инновационных изменений. А если это так, то производимые до
Нового времени преобразования нельзя считать реформами, а следо-
вательно, и применять к ним понятие «реформа».
Однако стоит лишь обратиться к анализу сущности и направлен-
ности масштабных преобразований в Древней Руси, то сразу же обна-
руживается надуманность данного утверждения. Спрашивается, по-
чему эти преобразования (без использования понятия «реформа») в
Древней Руси по своей сущности и тренду не соответствуют понятию
«реформа» Нового и Новейшего времени?
Авторы данного проекта исходят из общей теоретической и мето-
дической посылки, что реформы представляют собой историческое
явление, имеющее в своей основе совокупность объективных и субъ-
ективных условий для их возникновения и последующей эволюции.
Едва ли нужно специально доказывать, что необходимость в рефор-
мах возникает там и тогда, где и когда, образно говоря, имеется в на-
личии то, что уже можно видоизменять и совершенствовать, исходя
из учета вызовов времени. В реальности должны уже сформировать-
ся соответствующие институты и структуры, появиться необходимые
акторы, достигнуть определенного уровня процессы и явления, ко-
торые на практике должны обнаруживать те или иные «сбои», пере-
стать отвечать интересам и потребностям соответствующих властных
или общественных элит. При этом «спусковым крючком» объектив-
но назревших преобразований могут послужить как внутренние, так
и внешние причины. Элиты во имя сохранения власти и собствен-
ности, экономической и социальной стабильности в социуме, предот-
вращения или же преодоления внешней угрозы вынуждены присту-
пить к разработке соответствующей системы мер, способных в своей
1 Феномен реформ на западе и востоке Европы в начале Нового времени (XVI-
XVIII вв.): Сб. статей. СПб., 2013.
2 Феномен реформ на западе и востоке Европы в начале Нового времени (XVI-
XVIII вв.) // Российская история. 2014. № 4. С. 3-36.
8
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
совокупности «преодолеть» объективно возникшие коллизии. Нель-
зя сбрасывать со счетов и фактор субъективного ощущения возмож-
ного назревания конфликта(тов), который(е) элита предполагает
предотвратить или по крайней мере локализовать, чтобы не доводить
дело до политического и социального взрыва.
По своему смыслу понятие «реформа» означает эволюционное из-
менение в вполне определенной сфере жизни (духовная, политиче-
ская, правовая, социально-экономическая, культурная). Причем речь
идет именно об осознанном понимании необходимости осуществле-
ния объективно назревших изменений качественного характера. Это
осознание включает в себя разработку программы реформ, наличие
общей стратегии и тактики преобразований, формы и методы их ре-
ализации. Разумеется, что такое осознание сущности, содержания и
направленности реформы не было одномоментным актом, а представ-
ляло собой длительный процесс накопления опыта каждым из по-
следующих поколений реформаторов. Обращение к изучению этого
опыта является одной из центральных задач данного исследования.
К числу дискуссионных проблем относится и проблема заимство-
вания международного опыта при разработке и осуществлении ре-
форм в России.
Авторы, исходя из меняющихся места и роли России в мировом
сообществе в разные исторические периоды, считают, что использо-
вание властными и общественными элитами зарубежного реформа-
торского опыта являлось скорее нормой, чем исключением из правил.
Уже правящая элита Киевской Руси активно использовала реформа-
торский зарубежный опыт в самых различных сферах жизни. Трудно
себе представить, что киевская элита после принятия христианства
стремилась возвратиться к языческой эпохе, к ее политическому и
социальному ландшафту. В периоды Новой и Новейшей отечествен-
ной истории культура заимствования зарубежного опыта реформи-
рования разных сфер жизнедеятельности и жизнеобеспечения про-
должала совершенствоваться и обогащаться. Поэтому, делая акцент
на внутренних импульсах реформ, авторы учитывают как позитив-
ное, так и негативное влияние зарубежного опыта при их разработке
и реализации национальных вариантов преобразований. Историче-
ский опыт проведения реформ в общем и целом убедительно показал,
что если изменения соответствуют мировому тренду общественного
развития, то они рано или поздно пробивают себе дорогу, невзирая на
последующие «зигзаги» и «откаты».
Учитывая преимущественную роль властных элит в иницииро-
вании реформ «сверху», авторы проекта большое внимание уделяют
анализу реформаторских импульсов, исходящих «снизу», со стороны
Il ptдисловие
9
общества. Начиная со второй половины XVIII в данная тенденция
набирает силу, отражая тем самым объективный процесс формиро-
вания в России общественного мнения. Несмотря на то что рефор-
маторские инициативы, исходящие от общества, в подавляющем
случае блокировались властными элитами, тем не менее, последние
вынуждены были, так или иначе, учитывать и принимать их во вни-
мание. Начиная же с середины XIX в. властные элиты вынуждены
были привлекать к разработке реформ представителей общества, а в
начале XX в. даже согласиться с введением законодательных пред-
< гавительных учреждений в России, которые внесли определенный
вклад как в совершенствование правительственных законопроектов,
hi к и в выдвижение широкомасштабных общественных преобразо-
вательных инициатив. Включенность в законотворческую практику
представителей общества способствовала росту качественного уров-
ня разрабатываемых реформ, повышению роли и ответственности
ооп [ветвенных институтов.
Это убедительное свидетельство зрелости российского общества,
чк), как представляется авторам проекта, еще недостаточно оце-
нено в отечественной историографии. С другой стороны, в проекте
показаны сложности и противоречия, которые были обусловлены
множественностью и разновекторностью моделей общественного
переустройства России, что уже само по себе стало дополнительным
фактором нарастания в стране конфликтогенности. По сути, в начале
\ X в. в России сложилась ситуация, когда комплекс реформаторских
инициатив, исходящих от правящей элиты и представителей консер-
п п ивных и либеральных кругов, оказывается в противостоянии с
инициативами и практическими действиями, с которыми выступи-
ia леворадикальная часть российской общественности В условиях
взрастания общенационального кризиса традиционные реформист-
( кие варианты выхода из сложившейся ситуации уже перестали
( рабатывать. Объективно назревали иные пути разрешения острых
общенациональных конфликтов. Наличие дихотомии - реформа или
революция - обусловило, с одной стороны, противоречивое желание
правящей элиты либо ускорить реформаторский процесс (например.
< пс темные столыпинские реформы), либо его несколько притормо-
III гь, а в конечном счете и свернуть. С другой стороны, возросла ин-
1гнсивность разработки противостоящих друг другу моделей обще-
< । венного переустройства страны эволюционного и революционного
характера. В результате неспособности правящей элиты реализовать
реформистский вариант общественного преобразования Россия была
тянута в стадию коренной революционной ломки всей системы по-
III гических, экономических, социальных, культурных отношений.
10
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Специальный том проекта посвящен анализу реформ советского
периода, которые имели свои особенности и специфику, обусловлен-
ные логикой марксистско-ленинской системы мировоззренческих
представлений о прошлом, настоящем и будущем страны.
Правящая коммунистическая элита предпочла полностью взять
на себя инициативу преобразования страны по собственной модели,
проигнорировав реформаторские инициативы 1920-х гг., с которыми
выступили некоммунистические партии и внутрипартийная ком-
мунистическая оппозиция. Последствия этого коммунистического
эксперимента, осуществленного «сверху», в конечном счете при-
вели к трагическому результату - крушению СССР. Что же касает-
ся реформаторских преобразований последнего двадцатилетия, то
они, по мнению авторов, заслуживают специального исследования,
использования иных теоретических и методологических подходов
(применяемых прежде всего в социологии). Исторические методы
исследования, которые используют авторы данного труда, больше
соответствуют тем периодам, которые полностью завершили цикл
своего развития. Что касается глобальных реформаторских преобра-
зований современной эпохи, то они еще находятся в стадии далеко не
завершенной их реализации.
Одной из исследовательских задач данного многотомного проек-
та стала попытка раскрыть все составляющие элементы реформатор-
ской «цепочки»: «исходный импульс» - генераторы и разработчики
идей («мозговой центр») - уровень (не)принятия окончательного ре-
шения (принятие программы) - «запуск реформ» - их кадровое и фи-
нансовое обеспечение - восприятие общественным мнением / соци-
альными стратами - результаты1. Последовательное раскрытие этих
элементов цепочки позволяет показать, с одной стороны, реакцию
властных и общественных элит на внутренние и внешние импульсы,
а с другой - их желание (или нежелание) и степень готовности (или
неготовности) пойти на объективно назревшие перемены, осознание
(или непонимание) ими последствий преобразований. Разумеется,
было бы наивно представлять, что властные и общественные элиты
всегда и в полной мере осознавали конечные последствия реформ.
Нередко реформы приводили к совершенно противоположным пер-
воначальному замыслу результатам, их приходилось в спешном по-
1 В своих исходных позициях точка зрения автора предисловия на понятие «ре-
форма», ее сущность, структуру близка к точке зрения А.Н. Медушевского (см.: Ме-
душевский А.Н. Российские реформы: понятие, типология, сравнительный анализ //
XVI апрельская международная научная конференция по проблемам развития эконо-
мии и общества: В 4 кн. М., 2016. Кн. 2. С. 210-219.
11p(дисловие
11
рядке корректировать, а то и сворачивать на полпути, что еще более
ооостряло ситуацию в стране.
11одразделяя реформы на системные и структурные, авторы про-
екта стремились не только в пределах определенных исторических
периодов, но и в хронологически исследуемых рамках как целого
показать их преемственность или отсутствие таковой. В историогра-
фии проблема преемственности реформ в плане изучения последо-
вательности названных звеньев «цепочки», как правило, специально
не разрабатывалось. А это, в свою очередь, не позволяло должным
образом оценить, в какой мере использовался (или не использовал-
< ।) опыт реформаторских наработок (и их практические результаты)
предшественников, включая зарубежных. Не было ясности относи-
|г 1ьно инициаторов реформ и их непосредственных разработчиков,
выявления этапов обсуждения и принятия окончательного решения.
Продолжает оставаться дискуссионным вопрос о соответствии (или
несоответствии) реформ конкретным историческим реалиям и их ло-
ви ивного (или негативного) влияния на дальнейшее развитие тех
и in иных сфер жизнедеятельности.
Авторы проекта считали необходимым обратить внимание на во-
просы кадрового и финансового обеспечения реформ, ибо без этого
невозможно их успешное проведение. Хорошо известно, что отсут-
( нше необходимых кадров и должного финансового обеспечения
обусловливало локализацию проведения реформаторских преобра-
ювапий (например, земская и судебная реформы середины XIX в.),
снижение их темпов, а то и постепенное свертывание.
Выделив четыре основных исторических периода, авторы проекта
сосредоточили свое внимание на анализе наиболее жизненно важ-
ных реформах, затрагивавших интересы основной массы населения
< граны, наиболее важные отрасли экономики и социальной сферы,
образования, науки и культуры, обеспечение обороноспособности.
В соответствующих вводных статьях к каждому тому дан разверну-
। ый историографический анализ изучения проблемы в каждый исто-
рический период, что, с одной стороны, позволяет определить но-
визну и результативность проделанной авторами исследовательской
работы. С другой стороны, читатель включается в процесс поэтап-
ного усложнения самой проблемы преобразований, начинает лучше
осознавать поступательное расширение их масштабов, а также сте-
ши и» вовлеченности в реформаторский процесс широких обществен-
ных кругов. В историографии вся (или почти вся) ответственность
и реформирование страны, как правило, традиционно возлагалась
п.1 правящую элиту. Учитывая данный непреложный исторический
факт, авторы проекта большое внимание уделили и анализу моделей
12
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
преобразования России, разработанных и предложенных обществен-
ному мнению представителями различных направлений и течений
общественной мысли и политических партий, включая и период пре-
бывания их в эмиграции.
Разрабатывая проблему реформ, авторы считали актуальным
поставить вопрос о их «цене», основным критерием выявления ко-
торой является достижение стабильности в обществе и повышение
качественного уровня жизни основной массы населения. Планируя
реформы, не только монархическая власть, но и общественные силы
далеко не всегда задумывались над «ценой» реформ, считая главным
не достижение «качества жизни», а прежде всего упрочение собствен-
ного властного положения (самодержавие) или получение власти
(общественные силы). В этих случаях реформы приводили не к ста-
билизации в стране, а, наоборот, к росту социальной напряженности
в обществе.
Подготовка издания была осуществлена при поддержке Россий-
ского гуманитарного научного фонда (РГНФ), исследовательский
проект № 13-01-00123.
Доктор исторических наук,
профессор В.В. Шелохаев
Введение
Говоря о реформах в Древнерусском государстве (по крайней
мере, до середины XI в.), мы прежде всего должны помнить о
том, что располагаем крайне скудной и малонадежной Источ-
никовой базой. Едва ли не единственным источником, из которого
не горики черпают необходимую информацию, является Повесть вре-
менных лет. Это - условно выделяемый текст, начальная часть кото-
рого была написана «задним числом» (скорее всего, по каким-то пре-
даниям, проверка достоверности которых чаще всего невозможна) и
/Iпшена хронографических (годовых) дат. К тому же - независимо от
того, насколько справедливы характеристики первых летописцев как
придворных историографов, недешево продавших свое перо, «угож-
дая политическим поступкам и видам» князя, за что они якобы «по-
лучали необходимые средства из княжеских рук»1, - это источник
«искусственный и малонадежный»2. Причем летописец явно не за-
ботился о том, чтобы сообщить своим далеким потомкам о том, «как
эго было на самом деле». Цели и задачи, которые он ставил перед со-
бой, для нашего современника таинственны и непонятны. Для него,
скорее всего, было важно объяснить своим читателям, в чем состоит
высший смысл происходившего. Тем не менее историки используют
все эти сведения для своих реконструкций, опираясь прежде всего на
соображения «здравого смысла».
Не менее сложной выглядит картина и следующего периода.
О временах удельной Руси и ордынского владычества над русскими
землями источников, дающих более или менее ясное представление
о тех изменениях, которые происходили в государственном аппара-
те, финансовой и налоговой системах, прочих сферах общественной
жизни, практически не сохранилось: до нас не дошли ни законода-
тельные акты, ни делопроизводственные документы того времени,
сохранившие подобную информацию. Помимо всего прочего, широко
бытующее представление о том, что русские земли, платившие дань
1 Приселков МД. История русского летописания XI -XV вв. |2-е изд.|. СПб., 1996.
С 56, 62, 63, 72, 73, 74 и др.
2 Приселков МД. Киевское государство второй половины X в по византийским
источникам //Ученые записки ЛГУ: Серия исторических наук. Л., 1941. Вып. 8. С. 216
14
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
улусу Джучи, были «автономными» в своем управлении, существен-
но искажает и обедняет картину. Между тем привлечение «внешних»
источников, сохранивших ретроспективную информацию о преоб-
разованиях, происходивших в Орде, дает возможность существенно
дополнить наши представления о логике не только конкретных собы-
тий, но и понять логику изменений, которые совершались в русских
землях и княжествах, попавших в сферу влияния Каракорума и Са-
рая. Рассмотрение истории русских земель и княжеств XIII-XV вв
изолированно от политической и правовой ситуации в Орде может
сформировать (и, скорее всего, формирует) неверное представление
о том, как и по чьему распоряжению развиваются и изменяются ин-
тересующие нас реформируемые структуры, как и кем организуется
и контролируется этот процесс.
По подсчетам В.А. Кучкина, если за период XII-XIV вв. сохрани-
лось всего 186 актов (из них 165 - XIV в.), то от XV в. до нас дошло
2048 документальных источников (причем большинство их - 1302 -
датируется его второй половиной)1. В XVI в. ежегодно выдавалось
около 100 актов, а в XVII в. один только Печатный приказ, по дан-
ным К.Д. Федорина, ежедневно выдавал от 5 до 17 грамот (т. е. около
4000 актов в год)2. А ведь зачастую только актовый материал позво-
ляет проследить, как правительственные декларации проводятся в
реальную жизнь (и реализуются ли они вообще).
Таким образом, лишь с XV в. в распоряжении историков оказыва-
ются источники, позволяющие более уверенно характеризовать про-
исходящие изменения как реформы, которые проводит московское
правительство. Показательно, что практически единственная моно-
графия, посвященная реформам в допетровской Руси, охватывает
именно середину XVI в.3
Кроме того, нельзя не учитывать, что представление о реформах -
позднее, связанное преимущественно с Новым временем.
Как правило, термин «реформы» периодически употребляется
исследователями допетровской Руси без каких-либо оговорок. Его
используют при описании изменений, происходивших в годы прав-
1 Кучкин В.А. Формирование государственной территории Северо-Восточной
Руси в X-XIV вв. М., 1984. С. 49.
2 Федорин КД. Печатный приказ как тип государственного учреждения допе-
тровской России / Спорные вопросы отечественной истории XI-XVIII вв.: Тезисы
докладов и сообщений. Первые чтения, посвященные памяти А.А. Зимина. М., 1995.
С. 267-270.
3 Зимин А.А. Реформы Ивана Грозного: Очерки социально-экономической и по-
литической истории России середины XVI в. М., 1960.
Введение
15
ления того или иного древнерусского князя или царя без дополни-
тельных семантических уточнений и оговорок. Между тем коррект-
ность его применительно к периоду Древней Руси вызывает вполне
законные сомнения.
Во-первых, самого представления о реформах как таковых тог-
да еще не существовало. Изменения, которые предлагала верховная
власть, не связывались с трансформацией самих властных органов,
изменением и перераспределением властных полномочий. Да и сами
эти перемены, как правило, происходили не в одночасье, а постепен-
но, шаг за шагом и занимали, порой, жизнь нескольких поколений,
оставаясь незаметными для подавляющего большинства населения.
Нововведения при этом претерпевали существенные изменения,
приспосабливаясь к традиционному образу жизни и управления. Из-
менения же самих заведенных обычаев почти не ощущались, хотя и
они, в свою очередь, трансформировались. Однако это происходило
медленно, а потому и незаметно.
Во-вторых, очевидно, что, по крайней мере, до XVII в. никто даже
не задумывался о необходимости выработки целенаправленной по-
литики, ориентированной на переустройство государства и общества.
Речь об этом если и заходила, то только в русле некоторых исправ-
лений, которые требовались по мнению предлагавших такие коррек-
тировки для возвращения к изначально богоустановленным основам
государства и общества. Ориентация на скорый конец человеческой
истории и Страшный Суд исключала возможность радикального
переустройства власти, нацеленного в будущее, предусматривавшего
отдаленные последствия для самих носителей власти и их подданных.
Все изменения казались сиюминутными, преходящими, а потому и
несущественными (либо существенными с точки зрения сохранения
и соблюдения тех самых божественных основ функционирования
общества). Соответственно, не продумывался план реформирования,
не просчитывались все возможные последствия его, не рассчитыва-
лись затраты на проведение преобразований, не создавались специ-
альные государственные структуры, которые занимались доведением
принимаемых решений на места (что стало особенно важным после
«взрывного» расширения территории государства в XV-XVI вв. -
при низкой плотности населения1 и слабо развитых инфраструкту-
1 Так, Б.Ц. Урланис полагал, что к началу XVI в. население России составляло
5,8 млн чел., к середине века увеличилось до 8,8 млн, а к концу достигло 11,3 млн. (Ур-
ланис Б.Ц. Рост населения в Европе. М., 1941. С. 86-91,179-190.) Я.Е. Водарский счи-
тал эти цифры преувеличенными и насчитывал к середине XVI в. лишь 6,5 млн чел., а
16
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
рах государства, в частности, крайне медленной передаче информа-
ции) и контролем над их исполнением.
В-третьих, вплоть до XVI в. остается неизвестным, как вырабаты-
вались решения о преобразованиях общества и государства, кто вы-
ступал их инициатором, как они обсуждались и утверждались. Судя
по всему, чаще всего они зарождались и проводились в княжеском
(позже - царском) окружении. Причем сам правитель редко высту-
пал в качестве реформатора, хотя ни одно из изменений, естественно,
не осуществлялось без его санкции, без явного или неявного одобре-
ния государем.
По справедливому замечания В. Бачковой, в средневековье (в том
числе в Древней Руси) - в отличие от современных представлений -
идеальной целью любых преобразований («реформ») был не поиск
решения новых проблем, который должен был предотвратить воз-
можный кризис, но обращение к прошлому, к «воспоминанию» о со-
стоянии до деформации, «с акцентом на сотериологическом эффекте
возвращения к священному архетипу»1. По крайней мере, до XVI в. на
Руси мы практически не сталкиваемся с изменениями во внутренней
жизни страны, обусловленными исключительно решением законо-
дателя. стремящегося усовершенствовать систему государственного
управления. Трансформации государственного устройства, аппарата
управления и тому подобные преобразования происходят постепен-
но, в результате длительного взаимодействия - и противостояния -
различных социальных сил. При этом прежние системы могли до-
вольно длительное время сосуществовать с нововведениями, порой
вытесняя их, порой уступая им место. Даже если правитель прини-
мал некое решение о таких изменениях, он пока не имел реальных
инструментов для проведения в жизнь и контроля над исполнением
своих постановлений. Строго говоря, у него пока не было возможно-
сти даже для того, чтобы такие решения стали в более или менее ко-
роткие сроки известны на местах. Поэтому всякий раз, когда говорят
о реформах в Древней Руси, на деле речь идет о переходном (чаще
всего довольно длительном) периоде, в течение которого происходят
некие преобразования - с рецидивами «старины», корректировками
принятых «наверху» решений, о медленном проникновении новых
явлений в жизнь страны и государства. Это - непрекращающийся
поиск компромисса между старым, отжившим и новым, нарождаю-
к концу столетия 7 млн. (Водарский Я.Е. Население России за 400 лет. XVI начало
XX в. М., 1973. С. 26-27,41-49.)
1 Бачкова В. Въображаеми и реални граници в ранносредновековна Европа Со-
фия. Б. г. С. 24.
Цветение
17
щимся. Судя по всему, для этого периода было бы вернее говорить
не столько о реформах как таковых, сколько о реформировании
(в буквальном смысле этого слова): преобразовании прежних власт-
пых институтов и связанных с ними структур, о постепенном, под-
ч.к противоречивом, шаг за шагом происходящем, растягивающем-
с в иногда не десятилетия процессе. Зачастую корректнее описывать
им процессы как появление новых слов, фиксировавших изменения
в жизни общества, зарождение понятий, постепенно проникавших
сначала только в документы, исходящие из центра, и только потом,
иногда через значительный промежуток времени - в реальную жизнь
с।раны.
Лишь Смута, по мнению И.Л. Андреева, «впервые открыла новую
( границу реформирования политической сферы, причем не столько
органов и институтов государства (это было знакомо), а самих инсти-
|уциональных оснований власти, касавшихся содержания и характе-
ра взаимоотношений между самодержцем и сословиями»1.
Тем не менее в дальнейшем изложении мы не будем отказываться
о г устоявшегося термина «реформы», не забывая при этом обо всей
его условности для рассматриваемого периода.
При этом к существенным признакам, позволяющим отделить ре-
формы от всех прочих преобразований или деклараций, не получив-
ших реального воплощения, можно отнести следующие:
1) такие трансформации должны были происходить по инициа-
тиве «сверху»;
2) в государственных документах они должны были найти отра-
жение с позитивной оценкой (прямой или косвенной);
3) они должны были затрагивать всю подвластную правителю
территорию;
4) источники должны сохранить хотя бы косвенную инфор-
мацию о том, что провозглашавшиеся изменения действительно
проводились.
При этом следует иметь в виду, что сплошь и рядом только кос-
венные, чаще всего случайные упоминания дают возможность пред-
полагать, что правительственные решения о преобразовании го-
сударственного аппарата в центре и на местах или общественных
структур достигали цели. Показательна в этом отношении ситуация
с Судебником 1497 г. До нас случайно дошел единственный (к тому
же не вполне исправный) список этого законодательного акта, кото-
рый по идее должен был быть обязательным к исполнению на всей
1 См., настоящее издание, с. 155.
18 Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
территории невероятно разросшегося великого княжества Москов-
ского. И лишь актовые материалы, в которых присутствуют пря-
мые и косвенные ссылки на нормы, сформулированные в Судебни-
ке, дают основания считать, что он действительно использовался на
практике.
Четвертый том настоящего издания «Реформы в России
с древнейших времен до конца XX в.» подготовлен д-ром ист. наук
И.Н. Данилевским (НИУ Высшая школа экономики) - введение,
гл. 1-5, заключение; канд. ист. наук И.Л. Андреевым (МГПУ) -
гл. 6-8.
Доктор исторических наук,
профессор И.Н. Данилевский
Глава 1. Первые реформы Древнерусского
государства (И.Н. Данилевский)
Приступая к описанию того, что условно можно назвать рефор-
мами в Древней Руси, следует уточнить несколько моментов
Прежде всего (уже в силу того, что представление о реформах
как таковых явно отсутствовало в то время), вплоть до XVI в. исто-
рики не располагают сколько-нибудь надежными источниками, а тем
более законодательными актами, в которых фиксировались бы цели
и задачи таких преобразований, пути, этапы, сроки их реализации и
юму подобные «детали». Все, что дошло до нашего времени, - спо-
радические «проговорки», глухие отрывочные упоминания, которые
могут быть поняты и истолкованы как некие проявления, так или
иначе связанные с производящимися «сверху» вынужденными изме-
нениями в государственных структурах, системе управления и тому
подобными трансформациями, не затрагивающими основ существу-
ющей власти. На их основе историки пытаются реконструировать
(а еще чаще - конструировать) реформационные начинания того
или иного правителя и его окружения. При этом исследователи, как
правило, руководствуются своими представлениями о логичности и
целесообразности проводящихся изменений и их причин, забывая
подчас, что, обращаясь ко времени Древней Руси, мы попадаем в
-мир... в котором многое для нас... загадочно, “странно”, непонятно»1,
а логика, ценностные установки и цели, которые преследовали ини-
циаторы реформ, могли существенно отличаться от нашего «здравого
смысла».
Первая «реформа», о которой говорят с большей или меньшей
уверенностью, связана с именем княгини Ольги. Повесть временных
лет под 6454/946 г. сообщает: «иде Вольга по ДерьвьстЪи земли съ
1 Еремин И.П. «Повесть временных лет» : Проблемы ее историко-литературного
изучения. Л., 1946. С. 38-39.
20
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
сыномъ своимъ и съ дружиною, оуставляющи оуставы1 и оуроки2.
И суть становища3 еЪ и ловища4»5. К сожалению, сведения эти, во-
первых, крайне скудны. Во-вторых, запись эта отделена от самого
описываемого события минимум на сотню лет. Наконец, в-третьих,
она находятся в той части летописи, в которую даты были поставлены
значительно позже, только в конце 60-х - начале 70-х гг. XI в., причем
основания разбивки исходного монотематического повествования на
годовые статьи неизвестны. Вместе с тем А. А. Шахматов полагал, что
это известие присутствовало уже в Древнейшем своде 30-х гг. XI в. в
следующем виде: «И иде Ольга по ДеревьстЪ земли съ сынъмь своимь
и съ дружиною, уставляющи уставы и урокы; суть становища ея и ло-
вища по вьсеи земли, и по ДънЪпру перевЪсища6 и по ДеснЪ, и есть
село ея Ольжичи и доселЪ»7.
1 «УСТАВЪ - предел, граница... распорядок... - правило... - распоряжение,
завещание... постановление... обычай, исконное правило... устав, законы, сово-
купность законов или правил...» (Срезневский И.И. Материалы для словаря древне-
русского языка по письменным памятникам. СПб., 1903. Т. 3. Стб. 1277-1278); ср/
«оуСТАВЪ... то, что установлено, определено; предел, граница...» (Старославянский
словарь (по рукописям Х-Х1 веков) / под ред. Р.М. Цейтлин, Р. Вечерки и Э. Благо-
вой. М., 1994. С. 747). Здесь и далее мы приводим широкий спектр значений, чтобы
дать наиболее полное представление о возможном содержании комментируемых
терминов.
2 «УРОКЪ - уговор, условие... назначение, определение... - указание... поста-
новление правило... - определенное количество... - плата... подать... - налог... пеня,
штраф... - срок, определенное время... (Срезневский И.И. Материалы для словаря
древнерусского языка. Т 3. Стб. 1257-1259); ср.: «оуРОЧЬНЪ, -ыи... определенный,
назначенный...» (Старославянский словарь. С. 744).
3 «СТАНОВИЩЕ... 1. Место остановки, стоянка» (Словарь русского языка XI
XVII вв.) [далее СлРЯ XI XVII bb.J. М., 2006. Вып. 27: Спасъ Старицынъ. С. 200).
4 «ЛОВИ1ЦЕ... 1. Охотничье угодье или место рыбной ловли...». Словарь древне-
русского языка (XI- XIV вв.): В 10 т. М., 1991. Т. 4: изживати - моление. С. 421.
5 Лаврентьевская летопись // Полное собрание русских летописей [далее ПСРЛ ]
М., 1997. Т. 1: Лаврентьевская летопись. Стб. 60 (ср.: «Иде Олга по Деревьскои земли
съ сыномъ своимъ и дружиною своею, оуставляющи оуставы и оурокы. И суть стано-
вища ея и ловища ея», Ипатьевская летопись // ПСРЛ. М., 1998. Т. 2: Ипатьевская
летопись. Стб. 48; «Иде Олга по ДеревьстЬи землЬ съ сыномъ своимъ и с дружиною
своею, уставляющи уставы и урокы; и суть становища ея и ловища», Новгордская
первая летопись младшего извода // ПСРЛ. М., 2000. Т. 3: Новгородская первая лето-
пись старшего и младшего изводов. С. 113).
6 «ПЕРЕВЪСИЩЕ... Место, где устроены сети, перевесы...» (Словарь древнерус-
ского языка (XI XIV вв.) [далее СлДРЯ XI-XIV вв.|. 2000. Т. 6: (овадь - покласти).
С. 367).
7 Шахматов А.А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах // Шах-
матов А.А. История русского летописания. СПб., 2002. Т. 1: Повесть временных лет
и древнейшие русские летописные своды. Кн. 1: Разыскания о древнейших русских
летописных сводах. С. 365.
I шва 1
21
Это сообщение традиционно трактуется как первая попытка упо-
рядочить получение дани, определив размеры, срок и места ее сбора1.
Впрочем, иногда полагают, что речь идет просто о включении земли
1ревлян в сферу влияния Киева, видимо, считая, что подобные «уста-
вы и уроки», а также «становища, ловища и перевесища» должны уже
были существовать в других восточнославянских землях, вошедших
в состав Древнерусского государства2.
Между тем в Повести под следующим годом сообщается: «Иде
Вольга Новугороду и устави по Мьсте повосты3 [в др. сп. погосты]
и дани, и по Лузе оброки и дани. <И> ловища ея суть по всей земли
зпамянья и мяста и повосты [в др. сп. погосты]. И сани ее стоять въ
11льскове и до сего дьне, и по Днепру перевесища и по Десне»4. По-
скольку в данном случае упоминаются места, которые, как считает-
ся, изначально входили в состав первого государственного объеди-
нения восточных славян, вряд ли можно эти мероприятия связывать
исключительно с «окончательным подчинением». Их, может быть,
трудно назвать реформой, поскольку до таких нововведений, видимо,
существовал какой-то традиционный (скорее всего, не оговоренный
специально) порядок взимания дани, нарушение которого в земле
1 Ср.: «Великая Княгиня, провождаемая воинскою дружиною, вместе с юным
( вятославом объехала всю Древлянскую область, устанавливая налоги в пользу казны
। осударственной» (Карамзин Н.М. История государства Российского: Репринтное вос-
произведение издания пятого, выпущенного в трех книгах с приложением «Ключа»
II.M. Строева. М., 1988. Кн. 1. Т. 1. Гл. 7. Стб. 100); «Ольга объезжала подвластные
земли и также вводила “уставы и уроки, дани и погосты”, т. е. учреждала сельские су-
чебно-административные округа и устанавливала податные оклады» (Ключевский В.О
Курс русской истории //Ключевский В.О. Сочинения: В 9 т. М., 1987. Т. 1: Курс русской
истории. Ч. 1. С. 165); «Ольга в X в. в завоеванной земле уже устанавливает уставы и
уроки, т. е. упорядочивает взимание налогов» (Греков БД. Феодальные отношения в
Киевском государстве. М.; Л., 1936. С. 21).
2 Ср.: «Ольга окончательно подчинила себе землю древлян. Всюду в “Древлянской
земле” она установила “уставы и уроки”, основала свои “становища и ловища”. Отныне
древляне должны были платить “дань тяжку”» (Греков БД. Древнерусское государство
1Х-Х вв. // Очерки истории СССР: Период феодализма. IX -XV вв. В 2 ч. М., 1953.
Ч. 1 С. 85).
3 «ПОГОСТЪ... 1. Становище, усаоьба, место временного пребывания князя при
объезде земель...» (СлДРЯ XI XIV вв. Т. 6. С. 488). А.Е. Пресняков, соглашаясь с
В.О. Ключевским, что «“погост” слово не общерусское, а специально новгородское,
северное», возражает последнему, подчеркивая, что «связь “погоста” с данью придает
ему характер не местного рынка (как полагал В.О. Ключевский. И. Д.), а администра-
тивного пункта» (Пресняков А.Е. Лекции по русской истории: Киевская Русь // Пре-
сняков А.Е. Княжое право в Древней Руси: Очерки по истории Х-ХП столетий. Лекции
по русской истории: Киевская Русь. М., 1993. С. 309-310).
4 Лаврентьевская летопись. Стб. 17. Ср.: «Иде Олга к Новугороду и устави по
Мьсте погосты и дань, и по Лузе погосты и дань и оброкы. и ловища ея суть по всей
земли, и знамения и места и погосты» (Ипатьевская летопись. Л. 24).
22
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
древлян привело князя Игоря к гибели: когда он попытался вторично
получить дань, жители Искоростеня его убили1. Тем не менее это сви-
детельство, судя по всему, - отголосок некоего акта, который может
быть расценен как первое государственное решение, изменившее су-
ществовавшую до того практику взимания дани и принятое племен-
ными объединениями, вошедшими в новый «суперсоюз», как на юге,
так и на севере.
Наиболее подробно расписал возможное содержание «реформы
Ольги» Б.А. Рыбаков - с присущими ему остроумием и фантазией.
По его мнению, Ольгой были «определены повинности - “уроки”
и “уставы”, под которыми следует понимать (здесь и далее курсив
мой. - И. Д.) судебные пошлины и поборы. В интересах безопасно-
сти предстоящего взимания дани Ольга устанавливает свои станови-
ща, опорные пункты полюдья. Кроме того, устанавливаются преде-
лы княжеских охотничьих угодий - “ловищ”... Ольга устанавливает
дани и оброки на запад (по Луге) и на восток (по Мете) от Новгорода.
На Мете.. Ольга ставит погосты. ...Для осуществления всех нововве-
дений (или дополнений) Ольги необходимо было произвести раз-
межевание угодий, охрану границ заказников и назначить соответ-
ствующую прислугу для их систематического использования. Самым
интересным в перечне мероприятий княгини является упоминание
об организации становищ и погостов... Потребовалось строительство
своих становищ для безопасности будущих полюдий. И Ольга их соз-
дала. На Севере, за пределами большого полюдья, в земле Кривичей
в Новгородской земле киевская кня1 иня не только отбирает на себя
хозяйственные угодья, но и организует сеть погостов-острогов, при-
дающих устойчивость ее домениальным владениям на Севере, в ты-
сяче километров от Киева. Различие между становищем и погостом
было, надо думать, не слишком велико. Становище раз в год прини-
мало самого князя и значительную массу его воинов, слуг, ездовых,
1 Эти сведения Повести временных лет, судя по всему, подтверждаются Львом
Диаконом, который сообщает, что Иоанн Цимисхий якобы велел передать Святославу
через своих послов: «Не упоминаю я уж о его (Игоря. И. Д.) жалкой судьбе, когда,
отправившись в поход на германцев, он был взят ими в плен, привязан к стволам дере-
вьев и разорван надвое» (Лев Диакон. История. М., 1988. С. 54 55). Упоминание Львом
Диаконом германцев комментатор данного издания считает «загадочным». Он связы-
вает это с возможной ошибкой самого автора «Истории» или писца, которые могли
«со слуха» неверно воспринять название древлян. «Но возможно, - добавляет иссле-
дователь, - историк хотел здесь средствами традиционной книжности подчеркнуть,
что это племя живет на западе Руси», не входит в состав русской земли и отличается
«от племен, составивших ядро древнерусской народности, и по происхождению, и по
обрядам, и по диалекту»: «Лев Диакон счел нужным как-то маркировать эту обосо-
бленность древлян и связал ее с их местоположением на западе русской земли». (Там
же. Примеч. 390.)
I ыва 1
23
юнцов, исчислявшуюся, вероятно, многими сотнями людей и ко-
нги. Поскольку полюдье проводилось зимой, то в становище должны
пы ш быть теплые помещения и запасы фуража и продовольствия.
Фортификация становища могла быть не очень значительной, так
как само полюдье представляло собой грозную военную силу. Обо-
рони юльные стены нужны были только в том случае, если в стано-
вище до какого-то срока хранилась часть собранной дани. Погост,
V шлейный от Киева на 1-2 месяца пути, представлял собой микро-
скопический феодальный организм, внедренный княжеской властью
в гущу крестьянских “весей” и “вервей”. Там должны были быть все
те хозяйственные элементы, которые требовались и в становище, но
следует учесть, что погост был больше оторван от княжеского центра,
Польше предоставлен сам себе, чем становища на пути полюдья. По-
подье устрашало окрестное население; ежегодный наезд всего кня-
кьего двора был гарантией безопасности, чего не было у погоста...
В силу этого погост должен был быть некоей крепостицей, острож-
ком со своим постоянным гарнизоном. Люди, жившие в погосте,
дол лены были быть не только слугами, но и воинами. Оторванность
их от домениальных баз диктовала необходимость заниматься сель-
ским хозяйством, охотиться, ловить рыбу, разводить скот. Что касает-
ся скота и коней, то здесь могли и должны были быть княжеские кони
для транспортировки дани и скот для прокорма приезжающих дан-
ников... На погосте следует предполагать больше, чем на становище,
различных помещений для хранения... Весь комплекс погоста нельзя
представить себе без тех или иных укреплений... Поэтому у нас есть
надежда отождествить с погостами некоторые городища IX-XI вв.
в славянских и соседних землях... Количество становищ и погостов
IX-XI вв. мы определить точно не можем. Для большого полюдья
с гановищ должно было быть не менее 50, “штат” каждого становища
должен был насчитывать несколько десятков человек... Количество
погостов, вероятно, значительно превышало число прежних стано-
вищ, но мы лишены возможности его определить. Можно думать,
ч го плотность погостов в северной половине Русских земель могла
быть значительной, а их общее количество... определить в 500-2000...
Погосты были как бы узлами огромной сети, накинутой князьями X-
XI вв. на славянские и финно-угорские земли Севера... Каждый по-
гост... представлял собой как бы микроскопическое полусамостоя-
гельное государство... Сила его заключалась... в его связи с Киевом...
с государством в самом обширном смысле слова»1.
1 Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества ХП-ХШ вв. 2-е изд., доп. М.,
1993. С. 363-366.
24
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
В приведенной грандиозной картине изменений, произведенных,
по мнению Б.А. Рыбакова, Ольгой, смущает только одно: она совер-
шенно произвольна и опирается исключительно на серию любопыт-
ных взаимосвязанных догадок, ни одна из которых, к сожалению, не
подкрепляется данными источников1.
Более осторожно о «реформах Ольги» пишут АП. и П.П. Толочко,
которые полагают, что из двух не вполне вразумительных летопис-
ных фраз историки подчас пытаются вычитать больше, чем те могут
сказать. Суть преобразований, проведенных киевской княгиней, по
мысли украинских историков, заключается прежде всего в том, что
были ликвидированы автономия земли древлян и структура местной
племенной организации, а сама эта территория была непосредствен-
но включена в состав формирующегося государства. Что же касается
конкретных деталей, то они толкуются следующим образом. Переве-
сищаи ловища А.П. и П.П. Толочко считают символическими знаками
княжеского присутствия и власти на данной территории. Наиболее
загадочными, по их мнению, является упоминание погостов. Ана-
лиз этих упоминаний приводит исследователей к выводу, что «Оль-
га не “отменяла” полюдья, а лишь основала на ежегодном зимнем
пути киевской дружины какие-то пункты для временной остановки
дружины»2. При этом подчеркивается, что «реформы» Ольги охва-
тывали, видимо, не все Древнерусское государство, а только Новго-
родскую и Древлянскую земли, а также окрестности Киева (включая,
возможно, Чернигов). Отсутствие упоминаний «становищ», «пого-
стов», «даней» и «уроков» в Поднепровье может расцениваться как
особый статус этой территории3.
Впрочем, В.М. Рычка сомневается, что реформаторская деятель-
ность Ольги охватила столь большую территорию. Упоминания,
связанные с новгородскими землями, он склонен связывать с творче-
ством северорусских книжников XVI XVII вв., старавшихся связать
1 В этом отношении совершенно справедлива симптоматичная «опечатка», до-
пущенная в аннотации к указанному изданию: «В книге видного историка академика
Б.А. Рыбакова не на основе огромного источникового материала рассказывается о дли-
тельном историческом пути восточного славянства, при ведшего (так! - И.Д.} к созда-
нию его государственности». (Там же. С. 4.)
2 Толочко О.П., Толочко П.П. Кшвська Русь // Украша кр!зь вжи. К., 1998. Т. 4.
С. 80.
3 Там же. С. 81. За двадцать лет до этого П.П. Толочко лишь лаконично указывал:
«Чтобы упорядочить нормы феодальных повинностей и предупредить новые волне-
ния народных масс, Ольга вынуждена была провести некоторые реформы, регламен-
тировавшие феодальную эксплуатацию» (Толочко П.П. Древняя Русь: Очерки соци-
ально-политической истории. К., 1987. С. 42).
I idea 1
25
«•ягельность Ольги с историческими и географическими реалиями
< ноего края1.
Как бы то ни было, с начала этих преобразований можно с доста-
।очной уверенностью говорить о существовании государства, кото-
рое* в историографии принято условно называть Древнерусским или
Киевской Русью, поскольку до того никаких данных о существова-
нии какой-то группы лиц, наделенных монопольным правом устанав-
швать законы на такой огромной территории и применять силу, если
ни законы нарушаются, у нас нет.
Первая «реформа» управления Древнерусским государством
Вынужденной мерой, изменившей систему управления древне-
русскими землями, стало посажение на местные престолы сыновей
киевского князя. Собираясь в последний поход на Балканы, Свя-
гослав Игоревич отправил в Новгород своего сына Владимира, в
Древлянскую землю - Олега, а в Киеве оставил старшего Ярополка:
В лЪто 6478 [970] Святославъ посади Ярополка в КиевЪ, а Ольга
в ДсревЪхъ. В се же время придоша людье Ноугородьстии, прося-
ще князя собЪ. И рече к нимъ Святослав: “А бы пошелъ кто к вамъ”.
11 отпрЪся Ярополкъ и Олегъ. И рече Добрыня: “Просите Володиме-
р;Г. Володимеръ бо бЪ огъ Малуши, ключницЪ Ользины, сестра же бЪ
[обрыня; отець же бЪ има Малък Любечанинъ; и бЪ Добрыня уи Во-
чодимеру. И ptnia Ноугородьци Святославу: “Въдаи ны Володимера”.
()нъ же рече имъ: “Вото вы есть”. И пояша Ноугородьци Володимера
к собЪ. И иде Володимиръ съ Добрыпою, уемь своимь Ноугороду, а
( вятославъ - Переяславьцю»2.
С.М. Соловьев считал, что «Святослав своею Землею считал толь-
ко одну Болгарию, приобретенную им самим, Русскую же землю счи-
тал по понятиям того времени владением общим, родовым. Святослав
спешил окончить свое княжение на Руси: он посадил старшего сына
Ярополка в Киеве, другого, Олега, - в земле Древлянской... Деление
Святослава означает, что у него было только двое способных к прав-
лению сыновей, а не только две волости - Киевская и Древлянская;
остальные же волости оба брата должны были поделить между со-
1 Рычка В. Княгиня Ольга. К., 2004. С. 137-138. Ср.: «Уже при Ольге все течение
Днепра до Киева было в русском владении, в Смоленске и Любече сидели мужи ве-
ликого киевского князя; Ольга ездила и рядила землю до самых северных пределов
Новгородской области» {Соловьев С.М. Сочинения: В 18 кн. М., 1988. Кн. 1: История
России с древнейших времен. Т. 1-2. С. 155).
2 Лаврентьевская летопись. Стб. 69.
26
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
бою... Новгородцы... любили, чтобы у них был свой князь, знавший их
обычай; до сих пор они терпели посадника киевского, потому что во
всей Руси был один князь, но теперь, когда древляне получили особо-
го князя, новгородцы также хотят иметь своего... Святослав сначала
не дал волости Владимиру и потом отпустил его в Новгород, могши в
самом деле испугаться угрозы новгородцев, что они откажутся от его
рода и найдут себе другого князя... Княжение Святослава кончилось
на Руси; он отдал все свои владения здесь сыновьям и отправился в
Болгарию навсегда»1. Непонятно лишь, на чем основывалась убеж-
денность выдающегося историка в том, что до того на местах сидели
«посадники киевские».
Итак, новым явлением стало разделение территории Древнерус-
ского государства на «сферы влияния» между сыновьями киевского
князя. Очевидно, им же было передано право сбора дани для киев-
ского князя. Следовательно, уже с этого времени князь прекращает
ходить в полюдье. Начинает формироваться некий прообраз госу-
дарственного аппарата на местах, контроль над которым продолжает
оставаться в руках киевского князя. А само посажение сыновей киев-
ского князя в крупные периферийный центры восточнославянских
племен стало, по словам П.П. Толочко, началом государственной ре-
формы, в результате которой вся Русь оказывалась во владении од-
ной княжеской династии2.
Окончательно такой тип управления сложился во время прав-
ления киевского князя Владимира Святославича (980 1015). Свя-
тослав был вынужден разделить всю Русскую землю, включая Киев,
между своими сыновьями, поскольку сам несколько лет находился
за ее пределами. Владимир же оставил за собой киевский престол,
а своих старших сыновей посадил в крупнейшие русские города,
возможно, бывшие когда-то племенными центрами: «Володимеръ
просвЪщенъ имъ и сынове его, и земля его Бе бо оу него сыновъ 12:
Вышеславъ, Изяславъ, Ярославъ, Святополкъ, Всеволодъ, Святос-
лавъ, Мьстиславъ, Борись, ГлЪбъ, Станиславъ, Позвиздъ, Судис-
лавъ. И посади Вышеслава в НовЪгородЪ, а Изяслава ПолотьскЪ, а
Святополка Турове, а Ярослава Ростове; умершю же старейшему
Вышеславу НовЪгородЪ, посадиша Ярослава НовЪгороде, а Бориса
РостовЪ, а Глеба Муроме, Святослава Деревехъ, Всеволода Володи-
мери, Мьстислава Тмуторокани»3 Тем самым он положил конец су-
1 Соловьев С.М. Кн. 1: История России с древнейших времен. Т. 1-2. С. 155-157.
2 Толочко П.П. Древняя Русь. С. 46.
3 Лаврентьевская летопись. Стб. 122.
I ыва 1
27
шествованию «племенных княжений»1. На месте прежнего «союза»
возникло единое государство, различные регионы которого управля-
юсь наместниками киевского князя.
Теперь вся полнота власти на местах перешла в руки Владимиро-
вичей. Подчиненность их великому князю-отцу формально выража-
юсь и регулярной передаче ему части дани, собиравшейся с земель, в
которых сидели великокняжеские сыновья-наместники.
По мнению А.А. Горского, дружины союзов племенных княжеств,
на землях которых были посажены представители киевской княже-
ской династии, видимо, частью влились в дружины князей-намест-
ников. При этом сохранялось наследственное право власти. Одно-
временно при определении порядка наследования власти постепенно
скреплялось преимущественное право старшинства
Такой принцип соблюдался и в случае перераспределения княже-
ний между сыновьями великого князя киевского после смерти одно-
го из братьев. Если умирал самый старший из них (обычно сидевший
на новгородском «столе»), то его место занимал следующий по стар-
шинству брат, а все остальные братья передвигались по «лествице»
власти на одну «ступеньку» вверх, переходя на все более престижные
княжения. В случае если кто-то из младших братьев умирал раньше
с гаршего, владения этого младшего брата в дальнейшем перераспре-
делении княжений не участвовали: ему наследовали прямые потом-
ки - сыновья и внуки. Такая система организации передачи власти
обычно называется «лествичной» системой восхождения князей на
престолы.
Наиболее подробно изложил основные принципы такой системы
организации передачи власти С.М. Соловьев: «Единство княжеского
рода поддерживалось тем, что каждый член этого рода в свою очередь
надеялся достигнуть старшинства и соединенного со старшинством
владение главным столом киевским. Основанием старшинства было
старшинство физическое, причем дядя имел преимущество перед
племянниками, старший брат - перед младшими, тесть - перед зятем,
муж старшей сестры - перед младшими шурьями, старший шурин -
перед младшими зятьями; и хотя во время господства родовых отно-
шений между князьями встречаем борьбу племянников от старшего
брата с младшими дядьями, однако племянники при этом никогда не
смели выставлять своих родовых прав, и притязания их, основывав-
шиеся на случайных обстоятельствах, должны были, за исключением
1 Третьяков П.Н. Восточнославянские племена. М., 1953. С. 229; он же. У истоков
Древней Руси // По следам древних культур: Древняя Русь. М., 1953. С. 32.
28
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
только одного случая, уступать правам дядей самых младших. Но мы
видим иногда, что некоторые князья и целые племена (линии) княже-
ские исключаются из родового старшинства и это исключение при-
знается правильным... Первоначально род состоял из отца, сыновей,
внуков и т. д.: когда отец умирал, его место для рода заступал старший
брат; он становился отцом для младших братьев, следовательно, его
собственные сыновья необходимо становились братьями дядьям сво-
им, переходили во второй, высший ряд, из внуков в сыновья, потому
что над ними не было больше деда, старшина рода был для них прямо
отец: и точно, дядья называли их братьями: но другие их двоюродные
братья оставались по-прежнему внуками малолетними... потому что
над ними по-прежнему стояли две степени: старший дядя считался
отцом их отцам, следовательно, для них самих имел значение деда;
умирал этот старший, второй брат заступал его место, становился от-
цом для остальных младших братьев, и его собственные дети пере-
ходили их внуков в сыновья, из малолетних - в совершеннолетние,
и таким образом мало-помалу все молодые князья чрез старшин-
ство своих отцов достигали совершеннолетия и приближались сами
к старшинству. Но случись при этом, что князь умирал, не будучи
старшиною рода, отцом для своих братьев, то дети его оставались на-
всегда на степени внуков несовершеннолетних: для них прекращался
путь к дальнейшему движению; отсюда теперь понятно, почему сын
не мог достигнуть старшинства, если отец его никогда не был старши-
ною рода; так понимали князья порядок восхождения своего к стар-
шинству; они говорили: “Как прадеды наши лествицею восходили
на великое княжение киевское, так и нам достигать его лествичным
восхождением”1. Но когда в этой лестнице вынималась одна ступень,
то дальнейшее восхождение становилось невозможным; такие ис-
ключенные из старшинства князья считались в числе изгоев»2.
Близкую трактовку порядка замещения княжеских столов давал
В.О. Ключевский: «Князь русский имел уже династическое значение:
это звание усвоено было только потомками Владимира Святого. Не
было ни единоличной верховной власти, ни личного преемства ее по
завещанию. Ярославичи не делили достояния отцов и дедов на по-
стоянные доли, не передавали доставшейся каждому доли своим сы-
новьям по завещанию Они были подвижными владельцами, которые
передвигались из волости в волость по известной очереди. Очередь
эта определялась старшинством лиц и устанавливала постоянно ко-
1 Никоновская летопись (примеч. С.М. Соловьева).
2 Соловьев С.М. Кн. 1: История России с древнейших времен. Т. 1-2. С. 336-337.
Г шва 1
29
/Iсбившееся, изменчивое соотношение наличного числа князей с ко-
личеством княжеских волостей или владений. Все наличные князья
ио степени старшинства составляли одну генеалогическую лествицу.
Точно так же вся Русская земля представляла лествицу областей по
степени их значения и доходности. Порядок княжеского владения
основывался на точном соответствии ступеней обеих лествиц, гене-
алогической и территориальной, лествицы лиц и лествицы областей.
I la верху лествицы лиц стоял старший из наличных князей, великий
князь киевский. Это старшинство давало ему, кроме обладания луч-
шей волостью, известные права и преимущества над младшими роди-
чами, которые “ходили в его послушании”. Он носил звание великого,
i. е. старшего князя, названого отца своей братии. Быть в отца мес-
то - эта юридическая фикция поддерживала политическое единство
княжеского рода при его естественном распадении, восполняя или ис-
правляя естественный ход дел. Великий князь распределял владения
между младшими родичами, “наделял” их, разбирал их споры и су-
дил их, заботился об их осиротелых семьях, был высший попечитель
Русской земли, “думал, гадал о Русской земле”, о чести своей и своих
родичей. Так, великому князю принадлежали распорядок владений,
суд над родичами, родственная опека и всеземское попечительство.
11о, руководя Русью и родичами, великий князь в более важных слу-
чаях действовал не один, а собирал князей на общий совет, снем или
поряд, заботился об исполнении постановлений этого родственного
совета, вообще действовал как представитель и исполнитель воли
всего державного княжеского рода. Так можно формулировать меж-
дукняжеские отношения, какие признавались правильными... Если я
не ошибаюсь, нигде более в истории мы не имеем возможности на-
блюдать столь своеобразный политический порядок. По его главной
основе, очереди старшинства, будем называть его очередным в отли-
чие от последующего удельного, установившегося в XIII и XIV вв.»1.
Несколько иначе понимал этот порядок Л.Н. Гумилев. «Варвар-
ские империи, - писал он, - которые Маркс называл “готическими”,
имели одну особенность, чрезвычайно важную для понимания их
истории: такую империю было гораздо легче создать, чем сохранить в
целости хоть сколько-нибудь продолжительное время. Обычно, если
не дети, то внуки видели уже закат и распад державы. Так было и с
империей Карла Великого, и с державой Чингис-хана, и с большин-
ством политических образований кочевников более раннего време-
ни... Эксплуататорская и грабительская власть не могла привязать
1 Ключевский В.О. Указ. соч. С. 185.
30
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
к себе новых подданных... и сепаратистские тенденции отдельных
племен не только не угасали, но постоянно вспыхивали до самой
гибели державы. И одной из самых острых политических проблем...
была проблема предотвращения отпадения окраин; трудность ее раз-
решения была чрезвычайно велика... Только наместник, обладающий
значительными силами, мог предотвратить отпадение племени. Но
что могло заставить самого наместника сохранить верность, если в
его руках были власть и войско и огромные расстояния отделяли его
от ханской ставки? Правда, можно было посадить в наместники род-
ственника, но война между родственниками - дело обычное, и одно
это положения не спасало. Тогда-то и была принята удельно-лествич-
ная система, знакомая нам по истории Киевской Руси. Автор Нико-
новской летописи, определяя порядок престолонаследия в Киевский
период, отметил: “Деды наши лествицей восходили на великое кня-
жение”. (Лествица - это кожаные четки, гофрированный ремешок,
по которому считают число поклонов на молении, перебирая складки
одну за другой1.) В.О Ключевский называл этот порядок “очеред-
ным”, но я предпочитаю сохранить старый термин, как нельзя более
соответствующий существу дела, и прибавить к нему лишь понятие
удела, так как именно в наличии удела было оправдание той сложно-
сти, которая возникала при этой системе Смысл ее заключался в сле-
дующем. Наместник, сажаемый в отдаленную область, должен был
быть заинтересован в верности великому хану... Добрые чувства или
личные качества наместников не служили гарантией. Необходима
была его личная заинтересованность, и таковую могла создать лишь
перспектива роста. Эту-то перспективу и давал лествичный, или оче-
редной, порядок занятия престола. Первое время, пока тюркская дер-
жава была невелика, в нем не было надобности. Но со времени факти-
ческого основателя империи - Мугань-хана (553-572) тюрки ввели
закон о престолонаследии, по которому младший брат наследовал
старшему, а старший племянник - дяде. В ожидании престола близ-
кие родственники хана получали в управление уделы. Таким путем
достигался двойной результат: во главе государства не мог оказаться
ребенок, не способный к управлению, а удельные князья имели на-
1 Ср.: «ЛЪСТВИЦА... 1. Лестница... 2. Поучительное сочинение Иоанна Синай-
ского... (СлДРЯ XI-XIV вв. М., 1991. Т. 4: (изживати - моление). С. 459). В значении
«кожаные четки» это слово зафиксировано только в середине XVII в. (СлРЯ XI-
XVII вв. М., 1981. Вып. 8: КРАДА - ЛЯЩИНА. С. 214). XVII веком датируется и ис-
пользование этого слова в значении «руководство к определению отношений старшин-
ства между представителями знатных родов или между князьями церкви, монастыря-
ми; также книга, содержащая такое руководство». (Там же. С. 213.)
I idea 1
31
«•жду получить верховную власть, что отчасти предотвращало воз-
можность отпадения. Конечно, это был паллиатив, но тем не менее
rue гема свою роль сыграла»1.
В последнее время представления о том, что собой представляла
и а система и как она действовала, претерпели некоторые изменения.
Вог, например, как представляет ее М.М. Александров: «Модель...
княжеской легитимности, формализовавшей принципы занятия кня-
жеских столов в соответствии с родовыми счетами, получила назва-
ние удельно-лествичной. В более приближенной к историческим ре-
алиям форме она известна как система коллективного сюзеренитета
и родового старейшинства (сеньората). Ее основные принципы могут
быть представлены в следующем виде: княжеский патрилинейный
род располагает правом на власть на определенной территории. Каж-
цяй член рода располагает правом на долю (жребий, удел) в общих
впадениях. Это право реализуется через соправительство или выде-
1спие доли земельных владений, а также через право наследования
центральной властью в порядке очередности. Власть в столице воло-
с ги и лидерство принадлежит старшему в роде. Количество потенци-
альных наследников ограничивается выделом - формированием от-
чинных уделов для младших линий с утратой права на центральную
власть (головную волость)2. (Впрочем, в ряде случаев такое право со-
храняется.) Род в лице большого князя сохраняет право на наследо-
вание выморочных уделов. Князья одного рода теоретические (часто
и практически) составляют союз во главе с большим князем. Отно-
шения между князьями определяются договорами и субординацией
в форме родственной терминологии (отец, сын, дядя, братанич, брат,
старший брат, младший брат), частично совпадающей с реальным
родством. Действия, связанные с лишением младшей братии уделов
или занятием головного стола “под стрыем”, т. е. в нарушение очеред-
ности рассматриваются как нежелательные».
Впрочем, тут же добавляет М.М. Александров, «в чистом виде
подобная система встречается нечасто»3. В этом он солидарен с
В.О. Ключевским, отмечавшим: «Следует различать схему или нор-
му порядка и его практическое развитие. Первую надобно наблюдать
по практике первых поколений Ярославичей, а потом она остается
1 Гумилев Л.Н. Удельно-лествичная система у тюрок в VI-VIU веках: К вопросу о
ранних формах государственности // Советская этнография. 1959. № 3. С. 12.
2 Обычно права утрачивали сыновья не занимавших великий стол князей (при-
меч. М.М. Александрова).
3 Александров М.М. Русские земли-княжества IX-XV веков: Компаративный ана-
лиз культурно-политических альтернатив. М., 2009. С. 108-109.
32 Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
только в понятиях князей, вытесняемая из практики изменяющими-
ся обстоятельствами. Так обыкновенно бывает в жизни: отступая от
привычного, затверженного правила под гнетом обстоятельств, люди
еще долго донашивают его в своем сознании, которое вообще консер-
вативнее, неповоротливее жизни, ибо есть дело одиночное, индиви-
дуальное, а жизнь изменяется коллективными усилиями и ошибками
целых масс»1.
Подобное представление о «коллективном сюзеренитете и родо-
вом старейшинстве» А.В. Назаренко характеризует как «пережиток
эпохи варварских королевств, когда королевская власть была пре-
рогативой не одной личности, а всего правящего рода. Считается,
что это может быть связано с изначальным представлением о са-
кральной природе королевской власти, рассматривавшейся как соб-
ственность королевского рода. Тем самым на нее распространялось
общее наследственное право, предполагавшее равное наделение всех
сонаследников»2.
Несмотря на то что такая система традиционно связывается толь-
ко с потомками Владимира Святославича, она, вероятно, начала дей-
ствовать еще при его жизни. Судя по приведенному летописному
сообщению, после смерти старшего, Вышеслава (ок. 1012), сидевше-
го в Новгороде, его княжение принял Ярослав, поскольку Изяслав,
следовавший по старшинству непосредственно за Вышеславом, к
тому времени уже умер3. Полоцкое княжение, в котором правил Изя-
слав, досталось сначала Брячиславу Изяславичу4, а затем, после его
кончины, - Всеславу Брячиславичу5. Тем самым Полоцкая земля по-
сле смерти Изяслава Владимировича фактически вышла из состава
Древнерусского государства, превратившись в суверенное княже-
ство. При этом, однако, полоцкий князь продолжал участвовать в со-
вместных походах со своими киевскими родственниками6 и перио-
1 Ключевский В.О. Указ. соч. С. 180.
2 Назаренко А.В. Родовой сюзеренитет Рюриковичей над Русью IX-XI вв //
Древнейшие государства на территории СССР. М., 1987. С. 151.
3 «В лЬто 6509 [1001]. Преставися Изяславъ отець Брячиславль сынъ Володи-
мерь» (Лаврентьевская летопись. Стб. 130).
4 Не исключено, что Изяславу непосредственно наследовал Полоцкое княжение
его сын Всеслав, скончавшийся в 1003 г. (Там же.)
5 «В се же лЬто [6552 (1044)] умре Брячиславъ, сынъ Изяславль, внукъ Володи-
мерь, отець Всеславль; и Всеславъ, сынъ его, сЬде на столЬ его» (Лаврентьевская лето-
пись. Стб. 156).
6 Ср.: «В семь же лЬте [6568 (1060)] Изяславь и Святославъ. и Всеволодъ, и Всес-
лавъ совокупи[ша] вой бещислены [и] поидоша на конихъ и в лодьяхъ бещислено
множьство на Торкы» (Лаврентьевская летопись. Стб. 165).
I иша 1
33
и пески претендовал на новгородский1 и киевский2 престолы (хотя,
и не вполне удачно). Интересно, что эта территориальная потеря
пыла вполне лояльно воспринята киевским князем и его потомками.
А вот попытка новгородского князя Ярослава Владимировича - во-
преки традиции - прекратить в 1014 г. выплату дани в Киев вызва-
на немедленную ответную реакцию: Владимир Святославич тут же
начал готовиться к войне против сына с целью восстановить закон-
ный порядок управления государством Однако, как отмечалось, та-
кой порядок существовал лишь до тех пор, пока был жив глава рода.
11осле смерти отца, как правило, начиналась активная борьба между
оратьями за право владеть Киевом. Победитель, соответственно, все
княжения раздавал своим детям, «возрождая» лествичную систему
восхождения на престолы представителей своего рода.
В.О. Ключевский писал: «Когда умирал отец, тогда, по-видимому,
разрывались все политические связи между его сыновьями: поли-
шческой зависимости младших областных князей от старшего их
брата, садившегося после отца в Киеве, незаметно. Между отцом и
детьми действовало семейное право, но между братьями не суще-
с гвовало, по-видимому, никакого установленного, признанного пра-
ва, чем и можно объяснить усобицы между сыновьями Святослава и
Владимира»3.
Причины этого некоторые ученые видят в особой роли киевского
князя. К примеру, А.Е. Пресняков считает, что «старое семейное
право покоилось на нераздельности житья и владения. С разделом
разрушался семейный союз, и обычные понятия не знали преиму-
ществ и прав старшего брата над другими. Понятия эти, господствуя
в междукняжеских отношениях, становились в резкое противоречие
с политической тенденцией киевских князей создать прочное под-
чинение Киеву подвластных областей. И первый, вытекавший из
обстоятельств, выход из дилеммы - стремление объединить в руках
киевского князя все владения отца, “быть, владея, единому в Руси”»4.
1 «В лЪто 6575 (1067). Заратися Всеславъ сынъ Брячиславль ПолочьскЪ и зая
Новъгородъ» (Лаврентьевская летопись. Стб. 167). В 1069 г. «месяца октября в 23, на
святого Якова брата Господня, в пятничи. в час 6 дни. опять приле Всеслав к Новугоро-
ду, новгородци же поставиша пълъкъ противу их, у Зверинця на Къземли; и пособи Бог
Глебу князю с новгородци» (Новгородская первая летопись старшего извода. С. 17).
2 В 1068 г. в Киеве «людьсе... высГкоша Всеслава ис поруба въ 15 дьнь семтября
и прославиша и средГ двора къняжа... Всеслав же сГде КыевЪ» (Лаврентьевская лето-
пись. Стб. 173).
3 Ключевский В.О. Указ. соч. С. 180.
4 Пресняков А.Е. Лекции по русской истории: Киевская Русь. С. 30.
34
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Смерть Владимира Святославича (1015) предотвратила его стол-
кновение с Ярославом, который попытался выйти из подчинения Ки-
еву, прекратив выплату дани. Но неизбежным следствием кончины
киевского князя-отца стала братоубийственная резня. Она расчис-
тила путь к единоличной власти одного из наследников - Ярослава.
Своеобразный итог борьбы Владимировичей подводит Б.А. Рыбаков:
«Из 12 сыновей Владимира I многих постигла трагическая судьба:
князь Глеб Муромский был убит на корабле под Смоленском. Его
зарезал собственный повар, подкупленный Святополком, только
что вокняжившимся в Киеве и стремившимся устранить братьев-
соперников. Князь Борис, любимец отцовской дружины и поэтому
наиболее опасный соперник для других братьев, был убит во время
возвращения из похода на печенегов. По летописи, убийство было
совершено двумя варягами, посланными Святополком, а по скан-
динавским сагам, его убили уже знакомые нам по Новгороду союз-
ники Ярослава, варяги Эймунд и Рагнар. Эймунд ночью ворвался в
княжеский шатер и убил Бориса (Бурислейфа). Отрубленную голо-
ву молодого князя он преподнес Ярославу. Святослав Древлянский
бежал из Киевской Руси в Чехию, землю своей матери, но убийцы
Святополка настигли его в Карпатах и убили. Всеволод Волынский
погиб не в усобице, но тоже трагически. Согласно саге, он сватался к
вдове шведского короля Эрика - Сигриде-Убийце - и был сожжен
ею вместе с другими женихами на пиру во дворце королевы. Этот
эпизод саги напоминает рассказ летописи о княгине Ольге, сжегшей
посольство своего жениха Мала Древлянского. Князь Святополк,
прозванный Окаянным, приводивший на Русь то поляков, то пече-
негов, проиграв третью решительную битву за Киев, заболел тяже-
лым психическим недугом... Князя-убийцу мучила мания преследо-
вания, и он, проехав Брест, быстро проскакал через всю Польшу и
где-то вдали от Русской земли умер в неизвестном летописцу месте
в 1019 г. Судислав Псковский, один из самых незаметных князей,
по клеветническому доносу был засажен своим братом Ярославом
в “поруб”, просидел там 24 года, и лишь спустя четыре года после
смерти Ярослава племянники выпустили его из тюрьмы с тем, чтобы
немедленно постричь в монахи. В одном из монастырей он и умер в
1063 г., пережив всех своих братьев. Как видим, значительная часть
сыновей Владимира стала жертвой братоубийственных войн, загово-
ров, тайных убийств. В 1036 г., разболевшись на охоте в черниговских
лесах, скончался князь-богатырь Мстислав, победивший в свое время
в единоборстве северокавказского князя Редедю. После Мстислава
не осталось наследников, и все левобережные земли снова соедини-
лись под властью Киева: “...перея власть его всю Ярослав, и бысть
I iiea 1
35
<амовластець Русьстей земли”. “Самовластец” укрепил свою власть
и ( (‘верных форпостах Руси - Новгороде и Пскове, дав Новгороду в
кн 1зья своего старшего сына и поставив нового епископа, а в Пскове
арестовав Судислава. На юге Ярославу удалось разбить печенегов и
। погнать их от рубежей Руси. Разбогатев и укрепившись на престоле,
к нязь Ярослав затратил большие средства на украшение своей столи-
цы, взяв за образец столицу Византии Царьград»1.
Не менее впечатляющую картину последствий выяснения «брат-
ских» отношений между Владимировичами после смерти их отца
ьм'г В.Л. Янин: «Можно почти безошибочно утверждать, что смерть
I юриса, Глеба или каких-то других братьев была предопределена.
11оследние годы Владимир управлял Киевским государством руками
( воих двенадцати сыновей, посаженных в разные русские города -
о । 1 Говгорода до Тмутаракани и от Полоцка до далекой Мерянской
к‘мли. Его смерть вела или к распаду государства, за которым после-
ижала бы братоубийственная война, или же к его новой концентра-
ции путем той же братоубийственной войны. Но вот погиб брато-
уоийца Святополк. Киев достался Ярославу. А на Руси воцарился
мир. Хотелось бы добавить: и любовь. Но любить Ярославу было уже
некого. Давайте посчитаем. Борис и Глеб пали от руки Святополка.
I йэдосланные Святополком убийцы, как сообщает летопись, убили в
Карпатах еще одного брата - Святослава. Умер сам Святополк. Все-
волод отправился свататься к вдове шведскою короля Эрика и был
('ожжен ею на пиру вместе с другими претендентами на ее руку. Си-
грида-Убийца - так звали эту женщину. Вышеслав и Изяслав умер-
ли еще при жизни отца. О Станиславе и Позвизде летопись вообще
только упоминает, их судьба неизвестна. Псковский князь Суди-
слав был оклеветан и посажен Ярославом в заточение, где просидел
24 года, пережив Ярослава, а потом племянники постригли его в мо-
нахи. Только Мстислав Тмутараканский и Черниговский, «Красный
Мстислав», владел землями при Ярославе, но и он в 1036 году вне-
запно заболел на охоте и умер. “Прея власть его всю Ярослав и бысть
самовластец Русской земли”. Так, в высшей степени благополучно,
сложились для Ярослава обстоятельства, давшие ему в руки безраз-
дельное господство на Руси»2.
Избавившись от братьев, которые могли претендовать на киев-
ский престол и подданные ему территории, киевский князь восста-
навливает «нормальную» систему управления «государством»: в
1 Рыбаков Б А. Киевская Русь и русские княжества ХП-ХШ вв. С. 412,414-415.
2 Янин В.Л. Таинственный XI век // Знание - сила. 1989. № 12 (750). С. 66 (первая
публикация: Знание - сила. 1969. № 3).
36
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
крупнейшие древнерусские города «садятся» Ярославичи. Насту-
пает относительное затишье в родственных сварах. Именно это дает
основания многим поколениям историков довольно оптимистично
характеризовать время правления Ярослава. Чаще всего этот пери-
од называют наивысшим подъемом Древнерусского государства.
Так, раздел популярной книги, посвященный правлению Владимира
Святославича, Ярослава Владимировича и его ближайшим потом-
кам, Б.А. Рыбаков прямо именует: «Расцвет Киевской Руси»1. Еще
М. Грушевский считал, что «вообще “единовластьство” Ярослава...
было дальнейшим очень сильным движением в эволюции внутрен-
них связей, внутреннего единства земель Древнерусского государ-
ства, основанного Владимиром»2.
Не менее позитивно характеризует это время Н.Ф. Котляр:
«Письменный свод законов (имеется в виду создание Русской Прав-
ды. - И. Д.)... повышал авторитет государства и лично князя. Кня-
жеская власть все больше стабилизировалась и укреплялась. Этому
благоприятствовала также внутриполитическая деятельность Ярос-
лава Владимировича: укрепление рубежей и защита их от кочевни-
ков, приведение в систему международных связей, расстраивание
и укрепление стольного града Руси. Все это означало укрепление
государственности»3.
Однако подобное «укрепление государственности» могло быть
только временным, до смерти очередного киевского князя: «лестнич-
ная» система неизбежно вела к братоубийственным войнам.
Религиозные «реформы» Владимира Святославича
Эти реформы стали следующим важным государственным актом,
смысл которого, судя по всему, заключался в попытке легитимиро-
вать новую систему социально-политических отношений в Древней
Руси.
Первым самостоятельным шагом молодого князя была так назы-
ваемая языческая реформа в 983 г., - он захотел поставить языческую
веру на службу государства. Восточные славяне поклонялись раз-
личным божествам, олицетворяющим силы природы. Князья Олег и
Игорь, их дружины, подписывая мирные договоры с Византией, кля-
лись богом-громовержцем Перуном и Велесом - «скотьим богом».
1 Рыбаков Б А. Мир истории: Начальные века русской истории. 2-е изд. М., 1978.
С. 131-214.
2 Грушевський М. Icropia Украши - Руси. Льв1в, 1905. Т. 2. С. 38.
3 Котляр Н.Ф. Древнерусская государственность. СПб., 1998. С. 135.
I шва 1
37
11 голько княгиня Ольга приняла крещение. Судя по всему, мудрая
правительница понимала значение христианства. Все соседи Руси
уже встали на путь единобожия: Волжская Болгария была ислам-
( ким государством; в Хазарии главной религией был иудаизм; Волга-
ри i, Венгрия, Польша стали христианскими странами. Однако князь
Владимир поначалу оставался верен язычеству.
Он попытался сделать Киев духовным центром языческой Руси.
(1 згой целью было создано единое капище божеств, которых почита-
1и восточные славяне и другие народы, входившие в состав Древне-
русского государства. На холме в столице установили изображения
богов: Перуна, Хорса, Дажьбога, Стрибога, Симаргла и Мокоши.
Только Перун и Мокошь были для киевлян «своими» богами.
Перун в летописном перечне занимает первое место. Его идол был
якобы украшен золотом и серебром. Перуну - покровителю князя и
дружины - отводилось господствующее положение среди божеств.
Гдинственное женское божество - Мокошь, судя по всему, была
славянской богиней плодородия и женой громовержца Перуна. Рас-
пределением богатств «ведали» Дажьбог и Стрибог, почитавшиеся
предками славян. Упоминающиеся летописцем Хоре и Симаргл - бо-
жества иранского происхождения. Велесу (или Волосу) на капище
места не нашлось. Возможно, потому, что его - покровителя домаш-
них животных - особо чтил простой народ.
Однако языческая «реформа» Владимира не имела успеха Древ-
ние языческие божества не давали князю возможности стать закон-
ным правителем в глазах всех подданных. Владимиру пришлось ис-
кать новые духовные основания для легитимации своей власти. Он
остановил свой выбор на греческом христианстве - православии.
Христианство утверждало, что всякая власть установлена Богом,
а противящиеся ей, противятся Богу. Тем самым вера содействовала
укреплению верховной власти. Новая религия проповедовала тер-
пение, смирение и всепрощение, а также посмертное воздаяние за те
лишения, которые человек претерпел при жизни. Ее основные запо-
веди способствовали сохранению внутреннего порядка в государстве,
давая ему нравственное обоснование.
Распространение христианства на территории Древнерусского
государства началось с того, что князь Владимир сам принял креще-
ние в 988 г. Это было одно из самых важных решений, которые когда-
либо приходилось принимать древнерусским правителям.
Христианской Руси проще было договариваться с соседями-хри-
стианами, прежде всего с Византией и скандинавскими странами.
Кроме того, христианская церковь становилась посредником в веде-
нии торговых, политических и династических переговоров с другими
38
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
странами Центральной и Западной Европы. Приняв христианство,
Древняя Русь смогла приобщиться к многовековой европейской
культуре.
Реформа управления русскими землями Ярослава Мудрого
Скорректировать существующую систему распределения пре-
столов, как свидетельствует летопись под 1054 г., попытался сам
Ярослав: «В лЪто 6562 (1054) Преставися великыи князь Русьскыи
Ярославъ. И еще бо живущю ему, наряди сыны своя, рекъ имъ: “Се
азъ отхожю свЪта сего сынове мои. Имейте в собЪ любовь, понеже
вы есте братя единого отьца и матере. Да аще будете в любви межю
собою, Богъ будеть в васъ, и покоривыть вы противныя подъ вы, и
будете мирно живуще. Аще ли будете ненавидно живуще в распряхъ
и которающеся, то погыбнете сами и погубите землю отьць своихъ
и дЪдъ своихъ, иже налЪзоша трудомь своимь великымъ. Но пребы-
вайте мирно, послушающе брат брата. Се же поручаю в собе мЪсто
столь старейшему сыну моему и брату вашему Изяславу Кыевъ.
Сего послушайте, яко послушаете мене: да то вы будеть в мене место.
А Святославу даю Черниговъ, а Всеволоду - Переяславль, а Игорю -
Володимерь, а Вячеславу - Смолинескъ”. И тако раздели имъ грады,
заповедавъ имъ не преступати предела братня, ни сгонити, рекъ Изя
славу: “Аще кто хощеть обидети брата своего, то ты помагаи, его же
обидять”. И тако уряди сыны своя пребывати в любви»1.
«Завещание» это довольно точно охарактеризовал В.О. Ключев-
ский: «Оно отечески задушевно, но очень скудно политическим со-
держанием; невольно спрашиваешь себя, не летописец ли говорит
здесь устами Ярослава»2. Что касается «политического содержания»,
то его трудно различить «не вооруженным» вполне определенной
концепцией глазом в источнике, написанном в то время, когда само-
го понятия «политика» не существовало. Что же касается оговорки,
что здесь мы слышим скорее голос не Ярослава, а летописца, то она
совершенно верна. Перед нами, безусловно, текст позднейшего, сугу-
бо литературного происхождения, написанного монахом, скорее все-
го, в конце XI в., а вовсе не подлинная грамота Ярослава3. «Сменив»
собеседника, мы меняем и свое отношение к тексту, перспективу его
изучения. Слова, обращенные умирающим отцом к своим детям, ис-
1 Лаврентьевская летопись. Стб. 161.
2 Ключевский В.О. Указ. соч. С. 182 (курсив мой. - И.Д.).
3 Franclin S. Some Apocryphal sourses of Kievan Russian History // Oxford Slavonic
Papers: New Series. 1982. Vol. 15. P. 11.
/ I. KI. I 1
39
•ir i.no i. На авансцену выходит сам летописец, обращающийся к своей
iv ди тории, живущей в несколько иных условиях.
11 здесь, пожалуй, один из самых сложных вопросов состоит в том,
как воспринимали современники то состояние, которое нынешние
ис । орики характеризуют как «период феодальной раздробленности»,
• V дельный период», время «самостоятельных княжеств» или «су-
веренных феодальных земель»? Ведь даже в таком «лоскутном» со-
< тяпни Русь как единое целое как-то сохраняется. Это не вызывает
( ом нений ни у самого летописца, ни у современных исследователей.
Любопытно, что в младшем изводе Новгородской первой лето-
писи - наряду с только что приведенным сообщением1 - есть за-
пись, противоречащая ему. Она включена в перечень киевских кня-
к‘й под 989 г., составленный, видимо, в Новгороде в середине XII в.:
11 преставися Ярославъ, и осташася 3 сынове его: вятшии Изяславъ,
л средний Святославъ, меншии Всеволодъ. И разделиша землю, и взя
болшии Изяславъ Кыевъ и Новъгород и иныи городы многы киевь-
скыя во пределех; а Святославъ Черниговъ и всю страну въеточную
и до Мурома; а Всеволодъ Переяславль, Ростовъ, Суздаль, Белоозе-
ро, Поволожье»2. Здесь число сыновей Ярослава сокращено с пяти до
। рех; раздел производит не Ярослав, а сами его наследники; наконец,
делятся не «грады», а «земля».
Сообщение Новгородской первой летописи о разделе Русской
земли самими сыновьями Ярослава может быть соотнесено с изве-
стием о Любечском съезде: «В лЪто 6605 (1097). Придоша Свято-
полкъ и Володимеръ, и Давыдъ Игоревичь, и Василко Ростиславичь,
и Давъдъ Святославичь, и брат его Олегь, и сняшася Любячи на
устроенье мира, и глаголаша к собе, рекуще: “Почто губим Русьскую
землю, сами на ся котору деюще? А Половци землю нашю несуть роз-
но, и ради суть, оже межю нами рати. Да ноне отселе имемся въ еди-
но сердце, и блюдем Рускые земли. Кождо да держить отчину свою:
Святополкъ Кыевъ, Изяславль Володимерь, Всеволожь Давыдъ и
Олегь и Ярославъ и Святославъ, а имже роздаялъ Всеволодъ городы:
Давыду Володимерь, Ростиславичема Перемышьль Володареви, Те-
ребовль Василкови”. И на том целоваша кресть: “Да аще кто отселе на
кого будеть, то на того будем вси и кресть честный”. Рекоша вси: “Да
будеть нашь хрестъ честный и вся земля Русьская”. И целовавшеся
поидоша в своя си»3.
1 Новгородская первая летопись. С. 181.
2 Новгородская первая летопись. С. 160; ср.: С. 469 (статья, предшествующая Ко-
миссионному списку).
3 Лаврентьевская летопись. Стб. 256-257.
40
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
И в этом сообщении братья «делят» Русскую землю по своей ини-
циативе, завещание Ярослава даже не упоминается, речь идет только
об «отчине своей». Так что, на первый взгляд, подобные изменения
могут показаться незначительными: по сути дела - с точки зрения
современного исследователя - они практически ничего не меняют.
Однако для летописца они могли носить и, скорее всего, носили
принципиальный характер. Нужно было иметь достаточные осно-
вания для того, чтобы «отредактировать» текст своего предшествен-
ника (сохранив при этом оригинальное известие). Как подчеркнул
А.А. Гиппиус, обративший внимание на странное сообщение, «ре-
альная историческая ситуация здесь явно искажена... и составитель
перечня князей не мог не знать об этом»1.
Между тем сокращение числа братьев, к которым обращается
Ярослав, могло и не восприниматься летописцем как «искажение ре-
альности». Именно так понял эту замену В.О. Ключевский. Он об-
ратил внимание на один из вариантов Сказания о Борисе и Глебе, в
котором также упоминаются лишь три наследника Ярослава: «И яко
приближися время ко Господу отшествия его, призва [Ярослав] сыны
своа и рече имъ: “Чяда моя - Изяславе, Святославе и Всеволоде - по-
слушайте мене, отца вашего. Имейте ми межи собою. И Богъ будетъ
въ васъ, и покорить вамь противныя ваша. И бедете мирно живуще.
Аще ли въ ненависти и въ распри боудете живоуще, то сами погибне-
те и погубите землю отечь и дедъ своихъ, юже съблюдоша трудомъ
великимъ и тако погибнетъ память ваша. Но пребывайте мирно, по-
слушающе братъ брата по глаголу Господню: сиа заповедаю вамъ. Да
любите другъ друга!” И сиа изрекъ и нредасть блаженную свою душу
въ руце Божии въ лето 6562»2.
Однако вывод, к которому пришел великий русский историк, ра-
дикально отличался от заключения А.А. Гиппиуса: «В сказании о Бо-
рисе и Глебе уже известного нам монаха Иакова читаем, что Ярослав
оставил наследниками и преемниками своего престола не всех пяте-
рых своих сыновей, а только троих старших. Это - известная норма
родовых отношений, ставшая потом одной из основ местничества По
этой норме в сложной семье, состоящей из братьев с их семейства-
ми, т. е. из дядей и племянников, первое, властное поколение состоит
только из трех старших братьев, а остальные, младшие братья ого-
1 Гиппиус А А. Ярославичи и сыновья Ноя в Повести временных лет // Балканские
чтения - 3: Лингво-этнокультурная история Балкан и Восточной Европы Тезисы и
материалы симпозиума. М., 1994. С. 136.
2 Сказание о Борисе и Глебе: Вариант № 22 // Revelli G. Monumenti litterari su
Boris e Gleb: Литературные памятники о Борисе и Глебе. Genova, 1993. S. 457.
I шва 1
41
двигаются во второе, подвластное поколение, приравниваются к пле-
мянникам: по местническому счету старший племянник четвертому
дяде в версту, причем в числе дядей считался и отец племянника. По-
том летописец, рассказав о смерти третьего Ярославича - Всеволода,
вспомнил, что Ярослав, любя его больше других своих сыновей, го-
ворил ему перед смертью: “Если бог даст тебе принять власть стола
моего после своих братьев с правдою, а не с насилием, то, когда придет
к тебе смерть, вели положить себя, где я буду лежать, подле моего
гроба”. Итак, Ярослав отчетливо представлял себе порядок, какому
после него будут следовать его сыновья в занятии киевского стола:
эго порядок по очереди старшинства»1.
Естественно, мы не можем воспринимать летописный текст как
буквальное воспроизведение того, «как это было на самом деле». Тем
не менее из него ясно следует, что Ярослав (или его сыновья) решил
скорректировать систему управления русскими землями: за каждой
из ветвей Ярославичей закреплялась определенная территория, вну-
три которой распределение власти могло совершаться традицион-
ным - «лествичным» - способом.
Колебания летописца в указании числа наследников Ярослава,
за которыми закреплялись те или иные русские земли, скорее всего,
связаны со стремлением дать идеологическое обоснование проводи-
мой реформе: «Причина, побудившая автора перечня сократить чис-
ло Ярославичей до трех, одновременно отступив и в других момен-
тах от рассказа ПВЛ, может быть указана со всей определенностью:
сообщение о разделе земли сыновьями Ярослава построено им по об-
разцу открывающего ПВЛ [Повесть временных лет] рассказа о раз-
деле земли сыновьями Ноя. Ориентация на этот образец проявляется
не только в названных содержательных моментах, но и на стилисти-
ческом уровне - в заимствовании отдельных характерных оборотов
(“разделиша землю”, “всю страну въсточную”)»2. Показательно, что
аналогию между сыновьями Ноя и Ярославичами проводил не толь-
ко новгородский автор XII в., но и его предшественник - составитель
Повести временных лет, что неоднократно отмечалась исследова-
телями. Действительно, на первых же страницах Повести читаем:
«По потопе трие сынове Ноеви разделиша землю: Симъ, Хамъ, Афет.
И яся въсток Симови... Хамови же яся полуденьная страна... Афету
же яшася полунощный страны и западный... <...> Симъ же и Хамъ и
Афет, разделивше землю, жребьи метавше - не преступати никому
1 Ключевский В.О. Указ. соч. С. 182 183.
2 Гиппиус А.А. Ярославичи и сыновья Ноя в Повести временных лет. С. 136 (кур-
сив мой. - И.Д.).
42
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
же в жребии братень И живяхо кождо въ своей части»1 Тот же мо-
тив присутствует и в статье 1073 г.: «В лето 6581. Въздвиже дьяволъ,
котору въ братьи сеи Ярославичихъ. Бывши распри межи ими, быста
съ собе Святославъ со Всеволодомь на Изяслава. Изиде Изяславъ ис
Кыева, Святослав же и Всеволодъ внидоста в Кыевъ, месяца марта
22 И седоста на столе на Берестовомь, преступивше заповедь отню...
Святославъ седе Кыеве, прогнавъ брата своего, преступивъ заповедь
отню, паче же Божью. Велии бо есть грех преступающе заповедь отца
своего: ибо исперва преступиша сынове Хамови на землю Сифову, и
по 400 лет отмыценье прияша от Бога: от племене бо Сифова суть
Евреи, иже избивше Хананеиско племя, всприяша свои жребии и свою
землю. Пакы преступи Исавъ заповедь отца своего, и прия убийство:
не добро бо есть преступати предела чюжего»2.
Несомненно, рассказы о распределении русских земель между
сыновьями Ярослава создавались и закреплялись летописцем как
параллель к библейскому сюжету вполне сознательно. Как отмеча-
ет А.А. Гиппиус, «в рамках самой ПВЛ, рассматриваемой в синхрон-
ном плане, с точки зрения читателя ее как цельного текста, рассказ
о сыновьях Ноя также является образцом, по которому осмысляют-
ся отношения между Ярославичами и к которому восходит их глав-
ный принцип: “не преступати предела братня”. Между тем в плане
истории текста Начальной летописи сам этот библейский сюжет
оказывается “подстроенным” к повествованию о русских князьях
и смоделированным, с одной стороны, с оглядкой на статьи 1054 и
1073 гг., а с другой - с учетом тех изменений, которые претерпе-
ла система межкняжеских отношений в конце XI - начале XII в.»3.
Причины же различной трактовки составителями древнейших лето-
писных сообщений об изменении порядка управления русскими зем-
лями «следует, как кажется, искать в эволюции древнерусской поли-
тической ситуации в конце XI - начале XII в. Автор статей 1054 и
1073 гг. (входивших, вероятно, еще в свод 70-х гг. XI в.) работал в
период, когда ситуация эта определялась взаимотношениями трех
старших Ярославичей, идеальным фундаментом которых было “за-
вещание Ярослава”. Библейская параллель в статье 1073 г. возникает
1 Лаврентьевская летопись. Стб. 1-5 (курсив мой. - И. Д.).
2 Лаврентьевская летопись. Стб. 182-183 (курсив мой. И.Д.). Попутно отметим
одну - почти незаметную - деталь: в Лаврентьевском списке дата захвата киевского
престола Святославом и Всеволодом выделена киноварью. Для летописца и его ауди-
тории это еще один знак богопротивности содеянного: 22 марта 1073 г. приходилось на
последнюю неделю Великого поста.
3 Гиппиус АЛ. Ярославичи и сыновья Ноя в Повести временных лет. С. 139, 141.
I шва 1
43
полому в связи с идеей подчинения воле отца. Нарушивший завет
Ярослава Святослав уподобляется сыновьям Хама, “преступившим
предел” Сима... вопреки завещанному Ноем. В совершенно иной об-
< пшовке работал составитель библейско-космографического введе-
ния 11ВЛ. В начале XII в. ни одного из сыновей Ярослава уже не было
и живых; на исторической сцене действовало уже другое поколение
князей, отношения между которыми строились на иных основаниях.
Рубеж XI-XII вв. - эпоха княжеских съездов. На Любечском съез-
де 1097 г. впервые формулируется новый принцип наследования:
“каждый да держит отчину свою”. На этом этапе “горизонтальные”
отношения договаривающихся между собой братьев приобретают са-
модовлеющий характер, не будучи связаны с “вертикальными” отно-
шениями исполнения сыновьями воли отца. Роль старейшего в роде,
специально оговоренная завещанием Ярослава, при этом заметно ос-
лабевает. В этой ситуации важнейшим средством разрешения княже-
ских споров оказывается жребий. Жребием, в частности, был разре-
шен спор между Мономахом и Олегом, возникший при перенесении
мощей Бориса и Глеба в 1115 г. (одна из возможных дат составления
II ВЛ). Этот новый порядок межкняжеских отношений, вероятно, и
наложил отпечаток на рассказ библейского введения ПВЛ о сыно-
вьях Ноя: принцип “не преступати в жребий братень” формулируется
здесь уже не как заповедь отца, а как договор братьев, разделивших
землю по жребию»1.
Реализацией новых принципов междукняжеских отношений ста-
ло расчленение той территории, которую мы обычно именуем Древ-
нерусским государством, на уделы, закрепленные за потомками того
или иного Ярославича: «Девять земель управлялись определенны-
ми ветвями древнерусского княжеского рода Рюриковичей: столы
внутри земли распределялись между представителями ветви. Ранее
всех обособилось в династическом отношении Полоцкое княжество:
еще в конце X в. Полоцкая волость была передана киевским князем
Владимиром Святославичем своему сыну Изяславу и закрепилась за
его потомками. В конце XI в. за сыновьями старшего внука Ярослава
Мудрого Ростислава Владимировича были закреплены Перемышль-
ская и Теребовльская волости, позже объединившиеся в Галицкую
землю (в правление Владимира Володаревича, 1124-1153). С вокня-
жения в Ростове сына Владимира Мономаха Юрия (Долгорукого) в
начале XII в. берет начало обособление Ростово-Суздальской земли,
где стали княжить его потомки. 1127 г. можно датировать окончатель-
1 Там же. С. 140-141.
44
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
ное обособление Черниговской земли. В этом году произошло разде-
ление владений потомков Святослава Ярославина, закрепленных за
ними Любецким съездом князей 1097 г., на Черниговское княжество,
доставшееся сыновьям Давыда и Олега Святославичей (с 1167 г., по-
сле прекращения ветви Давыдовичей, в нем княжили только Ольго-
вичи) и Муромское, где стал править их дядя Ярослав Святославич.
Позже Муромское княжество разделилось на два - Муромское и
Рязанское под управлением разных ветвей потомков Ярослава: по-
томки Святослава Ярославина княжат в Муромской земле, его брата
Ростислава - в Рязанской Смоленская земля закрепилась за потом-
ками Ростислава Мстиславича, внука Владимира Мономаха, вокня-
жившегося в Смоленске в 20-х гг. XII в. В Волынском княжестве
стали править потомки другого внука Мономаха - Изяслава Мстис-
лавича. Во второй половине XII в. за потомками князя Святополка
Изяславича закрепляется Турово-Пинское княжество»1.
Такой порядок, однако, установился не во всех вновь появившихся
княжествах: «Четыре земли не закрепились в XII в. за какой-то опре-
деленной княжеской ветвью. Одним из них было Киевское княже-
ство. Номинально киевский стол продолжал считаться “старейшим”,
а Киев - столицей всей Руси. Ряд исследователей полагает, что Киев-
ское княжество стало объектом коллективного владения: князья всех
сильнейших ветвей имели право на “часть” (владение частью терри-
тории) в его пределах. Другим “общерусским” столом был новгород-
ский. Если в X-XI вв. его занимал, как правило, сын киевского князя,
то в XII столетии усилившееся новгородское боярство стало оказы-
вать решающее влияние на выбор князей, и ни одной из княжеских
ветвей не удалось закрепиться в Новгороде. По-видимому, аналогич-
ная система сложилась к середине XII в. в Пскове, ранее входившем
в Новгородскую волость; при этом Псков сохранял элементы зави-
симости от Новгорода (ее характер и степень являются предметом
дискуссии). Не стало отчиной определенной ветви и Переяславское
княжество. Им на протяжении XII в. владели потомки Владимира
Мономаха, но представлявшие разные ветви (Ярополк и Андрей
Владимировичи, Всеволод и Изяслав Мстиславичи, сыновья Юрия
Долгорукого Ростислав, Глеб и Михалко, Мстислав Изяславич, Вла-
димир Глебович)»2. Любопытно отметить, что среди этих центров, по
крайней мере два - Киев и Новгород, - были сакральными «столица-
1 Горский А.А. Русские земли в XII1-XIV веках: Пути политического развития. М.,
1996. С. 6-7.
2 Там же. С. 7.
I idea 1
45
мп ♦ Руси, а в Переяславле Южном, если верить составителю Повести
временных лет, находилась резиденция киевского митрополита1.
И хотя ни «завещание» Ярослава, ни Любечский и последую-
щие княжеские съезды (1100, 1101, 1103, 1110) не смогли полностью
пре ютвратить междоусобиц, значение произведенных преобразова-
ний чрезвычайно велико. Именно они заложили законные основы
< v шествования самостоятельных государств на территории бывшей
(•[иной Киевской Руси. «Династическое совладение потомков деда
Ярослава скреплено было взаимным крестоцелованием. Их прадеды
орали и удерживали власть по способу взаимоистребления. Теперь
к<* пытались поставить взаимную мораль и церковную клятву в ос-
нову политического союза земель-княжений»2.
Вместе с тем, судя по всему, изменилось и распределение дани.
В сообщении о «реформе» Ольги летописец упоминал, что «2 части
[ани идета Киеву, а третьяя - Вышегороду, к Ользе»3. В летописном
к<* упоминании под 1014 г. о дани, которую собирал Ярослав Влади-
мирович, сидевший в Новгороде, указывается: «Ярославу же сущю
11ов'ЬгородЪ, и уроком дающю Кыеву двЪ тысячЪ гривнЪ от года до
। ода, и тысячю НовЪгородЪ гридемъ раздаваху. А тако даяху вси посад-
ници4 новъгородьстии»5. Следовательно, можно полагать, что треть
собранной дани, которая прежде шла непосредственно на содержание
двора киевского князя (княгини), теперь оставалась в распоряжении
князя-наместника. Эта практика сохранялась и впоследствии. Так, в
11овгородской первой летописи старшего извода сохранилось следу-
ющее сообщение: «Въ л'Ьто 6722... иде князь Мьстислав съ новгородь-
ци на Чюдь... и Чюдь поклонишася ему; и Мьстиславъ же князь възя
на нихъ дань, и да новгородьцемъ двЪ чясти дани, а третьюю чясть
дворяномъ»6.
1 «БЬ бо преже в Переяславли митрогюлья» (Лаврентьевская летопись. Стб. 208).
Ср.: Макарий [Булгаков], митр. История Русской Церкви. М., 1995, Кн. 2: История рус-
ской церкви в период совершенной зависимости ее от Константинопольского патриар-
ха (988 1240). С. 30 и др.
2 Романов Б.А. Люди и нравы Древней Руси. М.: Ломоносовъ, 2014. С. 113.
3 Лаврентьевская летопись. Стб. 60.
4 В Новгородской первой летописи - князи (Новгородская первая летопись млад-
шего извода. С. 168).
5 Лаврентьевская летопись. Стб. 130.
6 Новгородская первая летопись. С. 52-53.
Глава 2. Реформы в русских землях и княжествах
ХП-ХШ вв. (И.Н. Данилевский)
Новгородские реформы местного управления XII в.
После разделения Древнерусского государства на самостоятель-
ные земли и княжества в них стали развиваться свои государ-
ственные структуры, которые реформировались по-разному.
Свой тип государственной власти сложился на северо-западе
Руси. Уже на ранних этапах становления государственности в Новго-
родской земле власть князя сильно ограничивалась. Отношения меж-
ду князем и союзом племен, призывавшим его на правление, опре-
делялись договором, согласно которому князю запрещалось самому
собирать государственные доходы с подвластной союзу территории.
Он получал лишь некое пожалование (дар) небольшую часть дани,
взимаемой представителями племен. До середины XI в. все новгород-
ские князья были посадниками - наместниками киевского князя, но
не все посадники являлись князьями. Поэтому одновременное нали-
чие в Новгороде князя и посадника было невозможно. Посадников
(не всегда членов княжеской семьи), по крайней мере с конца X в.,
присылали из Киева.
Однако во второй половине XI в. ситуация начинает меняться,
посадник противопоставляется князю: «В 1088-1094 гг. в Новгороде
княжит сын Владимира Мономаха Мстислав, которому в момент во-
княжения исполнилось 12 лет. Воспользовавшись его малолетством,
новгородское боярство создает параллельный князю орган власти,
избирая из своей среды авторитетного участника государственного
управления - посадника. В более раннее время посадником называ-
ли наместника князя, правящего тогда, когда новгородский княже-
ский стол по каким-либо причинам оказывался вакантным (таким
“посадниками”, в частности, были Костянтин и Остромир). Отныне
же боярский посадник сосуществует с князем. Этой акцией, очевид-
но. развивается пожалование Ярослава Мудрого, декларировавшего
неподсудность новгородского боярства князю. Активность вновь уч-
режденного посадничества ярко демонстрирована количеством най-
денных к настоящему времени, главным образом в Новгороде, при-
/ I lb(l '
47
пгтенных некогда к выданным новгородцам документам свинцовых
печатей “протопроедра Евстафия”, отождествляемого с первым бояр-
( ким посадником Завидом времени первого новгородского княжения
Меч ислава Владимировича: их обнаружено уже 36 экземпляров. Ут-
ке рдившийся с конца X] в. порядок превратил Мстислава Владими-
ре иеича в знаковую фигуру»1.
В 1094 г. его место занял присланный из Киева князь Давид Свя-
кмлавич, однако ему удалось продержаться на новгородском престо-
ie всего два года. Уже в 1096 г. его изгнали новгородцы («не взлю-
опв его»). С этого момента они сами решают, кто именно будет у них
княжить. Так, в 1102 г. между Владимиром Мономахом и киевским
князем Святополком Изяславичем было достигнуто соглашение, по
которому новгородский стол должен был занять один из сыновей
( вятополка: «Томже лЪте [6610], месяца декабря въ 20. Приде Мстис-
чавь. сынъ Володимеръ с Новгородци. БЪ бо Святополкъ с Володи-
меромь рядъ им'ЬлЪ, яко Не )вугороду быти Святополчю и посадити
е ынъ свои в немь, а Володимеру посадити сынъ свои в Володимери.
И приде Мстиславъ Кыеву, и сЪдоша в-ызбЪ. И р'Ьша мужи Воло-
Iи мери: “Се приелалъ Володимеръ сына своего, да се с'Ьдять Новго-
родци, да поимше сына твоего и идуть Нову городу, а Мьстиславъ да
и деть Володимерю”. И рЪша Новгородци Стополку: “Се мы, княже,
нрислани к тобЪ, и ркли ны тако: не хочемь Святополка, ни сына его.
Аще ли 2 главЪ имЪеть сынъ твои, то пошли и. А сего ны далъ Всево-
лода А въекормили есмы собЪ князь. А ты еси шелъ от насъ” И Свя-
гополкъ же многу прю им^въ с ними, он^м же не хогЬвшимь, поимше
Мстислава, придоша Нову городу»2.
Как отмечает В.Л. Янин, «Новгородское княжение, таким образом,
рассматривается вне зависимости от династических судеб киевского
стола. Нетрудно заметить, что этим принципом по существу форму-
лируется идея независимости Новгорода (“вольности в князьях”), но
сама эта идея еще не обрела завершающей полноты»3. Тем не менее
сфера компетенции князя постепенно все более и более сокращалась
Так, со времени княжения Мстислава, как следует из позднейших до-
говоров, ограничивается его право на владения в пределах новгород-
ских земель: «Княже, тобе, ни твоей княгыни, ни твоимъ бояромъ, ни
твоимъ дворяномъ селъ не дьржати, ни купити, ни даромъ приимати,
и по всей волости Новгородьскои»4.
1 Янин В.Л. Очерки истории средневекового Новгорода. М. 2008. С. 25.
2 Лаврентьевская летопись. Стб. 276-277.
3 Янин В.Л. Очерки истории средневекового Новгорода. С. 25.
4 Грамоты Великого Новгорода и Пскова. М.; Л., 1949. С. 9-10, № 1; и аналогичные
более поздние тексты.
48
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Завершение этих процессов относится к несколько более поздне-
му времени.
При этом князь утратил самостоятельную роль. Обязанности кня-
зя и посадника разделились. В Новгороде формируется посадниче-
ство нового типа: теперь именно посадник обладает высшей властью,
а сам термин «посадник» служит для обозначения высшей государ-
ственной должности.
Возникает система двоевластия, юридически оформленная дого-
вором, заключенным в момент вокняжения в Новгороде Всеволода
Мстиславича. В нем, с одной стороны, оговаривались ограничение
степени вмешательства киевского князя в дела Новгорода и права
новгородского князя искать себе другие «столы», а с другой - посад-
ничество утверждалось в качестве представительного органа местно-
го новгородского боярства, обладающего властью наравне с князем.
С самого начала княжения Всеволода принятие нового договора по-
влекло за собой конфронтацию боярского и княжеского институтов.
Владимир Мономах и Мстислав Владимирович в 1118 г. привели
«вся бояре новгородчкыя к Кыеву, и заводи я к честному кресту, и пу-
сти их домов, а иныя у себе остави; и разгнЪвася на ты, оже ты граби-
ле Даньслава и Ноздрьчю. и на сочького на Ставра, и заточи я вся»1.
Здесь очевидно вмешательство киевского князя - прямого предка ут-
верждающейся в Новгороде княжеской семьи - в новгородские дела
и нарушение тезиса о неподсудности бояр князю.
Как отметил В.Л. Янин, политическая цель этого вмешательства
очевидна: «Ограничение новгородцами княжеских прав Всеволода
Мстиславича потребовало напоминания о том, кому в системе Древ-
нерусского государства принадлежит верховная власть. В 1120 г. по-
садником становится Борис, не избранный боярством, а присланный
из Киева по воле того же Владимира Мономаха. Положение резко ме-
няется в 1125 г., когда 19 мая скончался Владимир Мономах. Полу-
чив известие о смерти деда, Всеволод спешит в Киев на его похороны
и интронизацию своего отца Мстислава, затем снова едет в Киев в
1126 г., но возвращается только 28 февраля 1127 г., когда, как сообща-
ет летопись, “посадиша его новогородци на столе”»2.
На протяжении 1 129-1130 гг. дважды мы сталкиваемся с кон-
фликтами между новгородцами и княжеской властью, связанными
с назначением новгородских посадников из Киева. В обоих случаях
это грозит Всеволоду потерей новгородского стола. Отец Всеволода,
1 Новгородская первая летопись. С. 21, 204-205.
2 Янин В.Л. Очерки истории средневекового Новгорода. С. 30.
/ uiea '
49
Мстислав пытался удержать Новгород в орбите киевского полити-
ческого влияния. Он не признает завоеваний новгородцев, ставя в
и । руднительное положение и своего сына Всеволода, которому, что-
(>ы не потерять новгородский стол, приходится ездить в Киев и до-
(швагься отмены распоряжений киевского князя. «Между Всеволо-
дом и Новгородом, - считает В.Л. Янин, таким образом, существует
принудительный союз. Всеволод Мстиславич вынужден подчинять-
( я новгородцам в вопросе о посадничестве»1.
В 1132 г. в Киеве скончался Мстислав Владимирович. Киевским
князем стал его брат Ярополк. Он предложил Всеволоду княжение в
11(*реяславле Южном, пообещав сделать его своим преемником на ки-
евском столе. Всеволод согласился, нарушив тем самым крестоцело-
в.шие новгородцам: «хощю у вас умрети», обещал он им прежде. Од-
нако Переяславль отказался принять Всеволода. Тот был вынужден
вернуться в Новгород. И тогда Новгород восстал: «И бысть въетань
велика в людех; и приидоша плесковици и ладожанЪ Новугороду, и
выгони князя Всеволода из города»2. Однако через некоторое время
новгородцы «пакы сдумавше» и вернули князя на «стол».
Завершением преобразований стало новгородское восстание
1136 г. Некоторые исследователи называют его новгородской «рево-
ноцией», поскольку считают, что новгородцы прежде не участвовали
в государственном управлении, а добившись победы, сразу создали
у себя боярскую республику. На самом деле эти события - лишь за-
вершение длительного процесса становления особой новгородской
системы правления.
Неудачи Всеволода во время правления в Новгороде стали при-
чиной изгнания князя. Объединившись с псковичами и ладожанами,
новгородцы заточили князя с семьей в епископском дворе, где кру-
июсуточно дежурили тридцать вооруженных охранников: «В лТто
6644. Новгородци призваша плесковиць и ладожанъ и сдумаша, яко
(тонити князя своего Всеволода, и всадиша и въ епископль дворъ с
женою, и с дЪтьми, и с тЪщею, месяца майя въ 28; и сторожЪ стрежаху
в ь день и нощь 30 муж съ оружиемъ. И сЪдЪ 2 месяца, и пустиша из
города июля въ 15, а Володимира. сына его прияша»3 Свергнутому
князю были предъявлены обвинения в том, что он «не блюдет смер-
дов», что хотел перейти на княжение в Переяславль, что в 1134 г. во
время сражения на Ждане горе (в котором новгородцы понесли тя-
1 Там же.
2 Новгородская первая летопись. С. 23, 207.
3 Там же. С. 24. 209.
50
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
желые потери, так и не добившись успеха) первым бежал с поля боя
и, наконец, в том, что пытаясь примирить киевлян с черниговцами,
приказывал новгородскому посаднику Мирославу, отправленному
для переговоров, то помогать черниговскому князю Всеволоду Оль-
говичу, а то отступал от первоначальных приказаний1. Пока Всеволод
с семьей почти два месяца сидел под стражей, князя в Новгороде не
было.
После изгнания Всеволода новгородцы сначала думали посадить
на стол его сына Владимира, который был еще младенцем, но уже
19 июля пригласили князя Святослава Ольговича. брата чернигов-
ского Всеволода2.
Эти события в 1929 г. - вполне в духе того времени - и назвали
революцией: «Во второй половине 30-х годов XII в. Новгород пере-
жил настоящую революцию, в результате которой явились новые
формы политического строя (республика), уцелевшие, по крайней
мере, внешне до самого конца самостоятельности Новгорода, и новое
положение общественных классов, принимавших активное участие
в этом движении»3. Такая характеристика прижилась в советской
историографии и даже дала основания для «расширительного» тол-
кования произошедших изменений. Так, В.И. Корецкий считал, что с
этого времени земли и смерды стали общественной собственностью,
которой полностью распоряжалось новгородское вече4.
В действительности же, как подчеркивает В.Л. Янин, «основы
республиканского строя были заложены изначально ограничением
княжеской власти в деле сбора податей с населения, а затем - запре-
щением князю владеть новгородскими землями на основе вотчинно-
го права и введением должности посадника в конце XII в.»5.
С этого времени окончательно утвердился порядок выбирать
новгородского князя на вече, подобно тому, как осуществлялось на-
значение на все прочие государственные должности Новгорода Ве-
1 «А се вины его творяху: 1, не блюдет смердъ; 2, “чему хотЪл еси сЪсти въ Переяс-
лавли”; 3-е, “Ъхалъ еси с полку предЪ всЪх, а того много; на початый велЪвъ ны ко Все-
володку приступитп, а пакы отступити велит”; и не пустиша его, донелЪже инъ князь
будеть». (Там же.)
2 Там же.
3 Греков БД. Революция в Новгороде Великом в XII в. // Ученые записки Россий-
ской ассоциации ниучно-исследовательских институтов общественных наук. М., 1929.
Т. 4. С. 21.
4 Корецкий В.И. Новый список грамоты великого князя Изяслава Мстислави-
ча Новгородскому Пантелеймонову монастырю // Исторический архив. 1955. № 5.
С. 207.
5 Янин В.Л. Очерки истории средневекового Новгорода. С. 33.
11 ina •
51
i и кого. Князь стал одним из представителей городского управления.
I гнерь его функции ограничивались военными вопросами. «Уточне-
ние функций посадника и князя нашло существенное выражение в
оформлении печатей этих двух институтов власти. Если при Мстис-
। шс княжеская печать содержала патрональное изображение небес-
ною патрона князя - св. Феодора и благопожелательную формулу
I ос поди, помози рабу своему” или ‘‘Спаси, Господи, раба своего”, то
iгнерь этот сфрагистический тип был усвоен посадниками, а княже-
• кая печать надолго стала содержать на одной стороне изображение
( ко того патрона ее владельца, а на другой - изображение святого па-
। рона его отца, т. е. обозначала крестильные имя и отчество князя»1.
Позднее, со второй четверти XIII в., должность князя в Новго-
роде вообще стала необязательной. Охраной правопорядка в городе
снимался воевода, а вся полнота власти в периоды между вечевы-
ми сходками сосредоточивалась в руках новгородских посадников и
епископа (с 1165 г. - архиепископа). Важнейшие вопросы полити-
ческой жизни республики решались на вече. Главный из них - вы-
поры должностных лиц (как светских, так и духовных), обладавших
и larrwo: посадников, тысяцких (ближайшие помощники посадника,
предводители городского ополчения - «тысяч»), воевод, епископов
(архиепископов), архимандритов (старшие среди настоятелей новго-
родских монастырей), князей.
Сложные вопросы могли рассматриваться и на так называемом
( \к сном суде, в его состав включались представители всех властных
структур Великого Новгорода. Появление его относится еще ко вре-
мени княжения Всеволода. Как отмечает В.Л. Янин, «первоначально
князь выполнял функции верховного судьи Новгорода. Теперь же
пыл создан совместный суд князя и посадника, в котором внешне
главная роль оставалась принадлежащей князю (он скреплял реше-
ния своей привесной печатью), однако без санкции посадника князь
нс имел права выносить окончательное решение»2.
На высшие государственные должности (прежде всего посадни-
ков) избирали только членов влиятельных аристократических семей,
(а и само вече по составу было, скорее всего, аристократическим
Вопрос о новгородском вече и его функциях после событий 1136 г.
нуждается в специальном рассмотрении.
Б.Д. Греков занимал в вопросе о времени существования веча до-
вольно любопытную позицию. Не отрицая того, что вече - явление,
1 Янин В.Л. Очерки истории средневекового Новгорода. С. 29
2 Там же. С. 28.
52
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
относящееся к весьма древнему периоду (что, впрочем, следует лишь
из косвенных замечаний), он в то же время писал о «молчании» веча с
X по ХП в. «Писать о вече можно только с оговоркой, по той простой
причине, что в Киевском государстве, как таковом, вече, строго гово-
ря, не функционировало: расцвет вечевой деятельности падает уже
на время феодальной раздробленности. Только в конце периода Ки-
евского государства можно наблюдать в некоторых городах вечевые
собрания, свидетельствующие о росте городов, готовых выйти из-под
власти киевского великого князя. Оправданием этой главы [«Не-
сколько замечаний о древнерусском вече»] служит лишь тот факт,
что в литературе по вопросу о вече далеко не всегда различаются два
периода в истории нашей страны: период Киевского государства, ког-
да вече молчит, и период феодальной раздробленности, когда оно го-
ворит, и даже достаточно громко»1.
Однако нет никаких оснований полагать, что вече (в частности,
новгородское) - продукт развития государственного аппарата. Ско-
рее, напротив, оно - предшественник и исток (или один из исто-
ков) древнерусской государственности. Как считал В.И. Сергеевич,
«по мнению начального летописца и позднейшего, жившего в конце
XII века, вече было всегда»2. И продолжал, ссылаясь на легендарные
известия начальной русской летописи: «Вече как явление обычного
права существует с незапамятных времен»3.
Исследователи, говорящие о древности веча, чаще всего приво-
дят свидетельство Прокопия Кесарийского: «Эти племена, славяне
и анты, не управляются одним человеком, но издревле живут в на-
родоправстве, и поэтому у них счастье и несчастье в жизни считает-
ся общим делом»4. Именно из этого следует вывод, что «племенные
веча - детище старины глубокой, palladium демократии восточных
славян»5.
Во всяком случае, подавляющее большинство историков придер-
живается мнения, что «по своему происхождению вече - архаиче-
ский институт, уходящий корнями и недра первичной формации»6
С переменами, происходившими в социальной структуре восточ-
нославянского общества, менялась и сущность самого учреждения
1 Греков БД. Киевская Русь. М., 1949. С. 348.
2 Сергеевич В.И Русские юридические древности. 2-е изд. СПб., 1900. Т. 2. С. 33.
3 Там же. С. 34.
4 Прокопий из Кесарии. Война с готами. М., 1950. С. 297.
5 Фроянов И.Я. Киевская Русь: Очерки социально-политической истории. Л.,
1980. С. 160.
6 Там же. С. 180.
I Idtkl ?
53
ы элективной власти. Раннее, «племенное» вече эпохи первобытного
и роя или военной демократии, видимо, серьезно отличалось от «во-
ин-шого» веча второй половины XI - XII в. В то же время вызывает
< грьезные сомнения тезис Б.Д. Грекова о том, что вече временно - в
। и из и с рос юм городов - прекращало свою деятельность в период су-
ществования Киевской Руси. Такое утверждение не только нелогич-
но, но и не подтверждается фактическим материалом (на что обращал
ннимание еще П.П. Епифанов1). Скорее вече в Новгороде продол-
жало функционировать, однако оно изменилось. Во всяком случае,
о созыве князем веча прямо говорится в рассказе «Повести времен-
ных лет» под 6523 (1015) г. Ярослав Мудрый, перебивший накану-
не новгородцев «нарочитые мужи, иже бяху иссекли варягы» князя,
получил известие о том, что власть в Киеве захватил Святополк Ока-
янный: «Заутра же, собравъ избытокъ Новгородець, Ярославъ рече:
<), люба моя дружина, юже вчера избих, а ныне быша надобе”. Утерлъ
• 1сзь и рече имъ на вЪчи: “Отець мои умерлъ, а Святополкъ седить
КыевЪ, избивая братью свою”. И рЪша Новгородци: “Аще, княже, бра-
11.я наша неучена суть, можем по тебЪ бороти”»2.
11ет достаточных оснований говорить о том, что в данном случае
новгородское вече по своему характеру ничем не отличалось ни от
па родных собраний предшествующей поры, ни от последующих ве-
чевых сходок. Однако еще меньше поводов утверждать, что в XI в.
вечевая деятельность в Новгороде на время прекратилась. Никаких
о< пований для того, чтобы считать вече «молчащим» до XII в., у нас
не г. Так что прав был М.Б. Свердлов, когда писал, что вопрос о власти
в Киевской Руси оказался «неразрывно связанным с определением
судеб племенного собрания - веча, высшего органа племенного на-
родного самоуправления и суда»3.
Другой вопрос: кто мог участвовать в вече, и оставалось ли оно на
всем протяжении своего существования «высшим органом народного
самоуправления и суда»?
Наибольшие расхождения и разногласия у исследователей вызы-
вает вопрос о социальном составе веча. С.В. Юшков считал, что «веча
были массовыми собраниями руководящих элементов города и зем-
1и по наиболее важным вопросам».
1 Епифанов П.П. О древнерусском вече // Вестник Московского ун-та. Серия 9:
I к тория. 1963. № 3.
2 Лаврентьевская летопись. Стб. 142.
3 Свердлов М.Б. Генезис и структура феодального общества в Древней Руси. Л.,
1983. С. 49.
54
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Близкого мнения придерживается и И.Я. Фроянов: «Обращает
внимание демократический характер вечевых совещаний в Киевской
Руси. Вече - это народное собрание, являвшееся составной частью
социально-политического механизма древнерусского общества. По-
добно тому как в далекие времена народные собрания не обходились
без племенной знати, так и в Киевской Руси непременными их участ-
никами были высшие лица: князья, церковные иерархи, бояре, бога-
тые купцы. Нередко они руководили вечевыми собраниями. Но ру-
ководить и господствовать - вовсе не одно и то же. Поэтому наличие
лидеров-руководителей (заметим, кстати, что без них не в состоянии
функционировать любое общество, даже самое примитивное) на ве-
чевых сходах нельзя расценивать в качестве признака, указывающего
на отсутствие свободного волеизъявления “вечников”. Древнерус-
ская знать не обладала необходимыми средствами для подчинения
веча. Саботировать его решения она тоже была не в силах»1.
Следует отметить, что последнее замечание вытекает из презумп-
ции «широкого» состава городского веча: «Рассмотренные нами ве-
чевые сходы суть народные собрания в буквальном смысле слова.
Состав вечевых собраний социально неоднороден: здесь встречаются
как простые люди, так и “лучшие”, т. е. знатные. Нет досаднее заблуж-
дения, чем то, согласно которому народ на вече являлся чем-то вроде
послушной овечки в руках знати. Напротив, глас народный на вече
звучал мощно и властно, вынуждая нередко к уступкам князей и про-
чих именитых “мужей”»2.
К тому же И.Я. Фроянов подчеркивает, что в вечевых собраниях
«принимали участие не только горожане, но и сельские жители». При
этом он ссылается на мнение Н.А. Рожкова. Однако у Н.А. Рожкова
речь шла не столько о реальном участии свободных селян, сколько
о потенциальной, но чаще всего нереализуемой возможности такого
участия: «Крестьянское население практически было мало заинтере-
совано в сохранении веча, потому что лишено было большею частью
фактической возможности посещать вечевые сходки»3. Так что, даже
если предполагать возможность участия сельских жителей в вечевых
собраниях, придется признать, что реально вече все-таки было город-
ским институтом власти. Тем более что, как совершенно справедливо
подчеркнул Н.А. Рожков, «одно дело - присутствие на вече, другое -
право решающего на нем голоса».
1 Фроянов И.Я. Киевская Русь: Очерки социально-политической истории. С. 184.
2 Там же. С. 173-174.
3 Рожков Н.А. Русская история в сравнительно-историческом освещении: Основы
социальной динамики. В 12 т. 3-е изд. Л.; М., [б. г.]. Т. 1. С. 217.
I лава 2
55
В отличие от приведенных и близких к ним точек зрения,
Н.П. Толочко, изучавший древний Киев, полагал, что институт веча
«никогда не был органом народовластия, широкого участия демокра-
тических низов в государственном управлении».
К нему присоединяется В.Л Янин - знаток древнего Новгорода.
Общегородское вече Новгорода Великого, считает он, «искусствен-
ное образование, возникшее на основе кончанского представитель-
ства», в котором в ранний период его существования принимали уча-
стие 300-400 владельцев городских усадеб. Вече тогда объединяло
«лишь крупнейших феодалов и не было народным собранием, а со-
бранием класса, стоящего у власти». В дальнейшем «с образованием
пяти концов число вечников могло возрасти до 500».
К такой точке зрения был близок и М.Х. Алешковский, полагав-
ший, впрочем, что с XIII в. новгородское вече пополнилось неболь-
шой группой наиболее богатых купцов.
Развернутую характеристику «аристократического» веча дал
М.Б. Свердлов: «На основании известий о вече в древнерусских ис-
точниках и сравнительно-исторических материалов можно сделать
вывод о прекращении практики вечевых собраний в X-XI вв. при ре-
шении государственных политических и судебных вопросов, а также
об отсутствии областных органов народного самоуправления в ус-
ловиях создания княжеского административно-судебного аппарата.
Вероятно, народные собрания как форма общинного самоуправления
продолжали сохраняться в кончанских вече крупных городов и об-
щинных сходках сельской верви, косвенными свидетельствами чего
являются признание верви как юридического лица в отношениях с
княжеской властью и в то же время осуществление ею функций са-
моуправления и суда по отношению к своим членам... Таким обра-
зом, источники позволяют установить различные судьбы народных
собраний в Древней Руси: местные собрания, сельские и, возможно,
кончанские (в развивающихся крупных городах), трансформирова-
лись в феодальный институт местного самоуправления, племенное
вече - верховный орган самоуправления и суда свободных членов
племени - с образованием государства исчезло, а в наиболее круп-
ных территориальных центрах - городах (правда, не во всех русских
землях) вече как форма политической активности городского насе-
ления появилось в XI-XII вв. вследствие растущей социально-по-
литической самостоятельности городов. “Возрождение” термина
“вече” объясняется сохранением его в практике древнерусской жиз-
ни с большим числом значений. Если наше мнение верно, то можно
сделать следующий вывод: в IX-X вв. простое свободное население
было лишено права участвовать в политическом управлении государ-
56
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
ством; политический институт, посредством которого такое участие
осуществлялось, - племенные народные собрания, или вече, исчез.
Это означало, что вопрос о власти в Древнерусском государстве был
однозначно решен в пользу господствующего класса. Функции пле-
менного веча были заменены высшими прерогативами князя - главы
государства и иерархии господствующего класса, а совет старейшин
племени сменила старшая дружина и высшая часть административ-
ного государственного аппарата»1.
Последняя точка зрения весьма близка к уже приводившимся
взглядам Б.Д. Грекова. Она, в частности, категорически разделяет
древнейшее вече, бывшее органом «народоправства», и позднейшие
вечевые собрания - искусственные образования, связанные только с
правящими сословиями. Кстати, практически совсем не изучен во-
прос о роли представителей церкви в вечевых собраниях. Дискуссии
о вече продолжаются, и ставить в них точку пока рано.
Нетрудно убедиться, что за вопросом о социальном составе веча
на самом деле стоит еще более серьезная проблема, которую мож-
но сформулировать приблизительно так: кто, какие реальные обще-
ственные силы противостоят князю и дружине? Либо это все горо-
жане, подобно тому, как это было в западноевропейских ремесленных
и торговых центрах, либо это городской патрициат, «боярская» вер-
хушка городов. Но тогда кто такие эти самые городские - невоен-
ные - «бояре»? - крупные торговцы Новгорода Великого, ставшие
землевладельцами? Либо это некие представители городских вла-
стей, собственно аппарат городского самоуправления (возможно, во
многом загадочные «старцы градские» или «нарочитые мужи», либо
еще более загадочная «старая чадь»)? Все эти вопросы пока остаются
без ответа, а причина кроется в том, что многие из упомянутых со-
циальных категорий просто плохо изучены в отечественной истори-
ографии. Исследователи склонны чаще «вкладывать» в тот или иной
термин источника «свое» содержание, близкое по каким-то причинам
самому историку либо необходимое для доказательства его собствен-
ных концептуальных построений. К тому же методы извлечения и
обработки Источниковой информации пока далеки от совершенства.
Часто в обыденном представлении вечевые собрания - своеобраз-
ные гюлуанархические митинги, на которых решение определяется
силой крика участвующих. На самом деле, как показывают источ-
ники, вече, видимо, имело достаточно четкую организацию Это -
хорошо срежиссированный и поставленный спектакль. Как пишет
1 Свердлов М.Б. Генезис и структура феодального общества в Древней Руси. С. 56.
I шва 2
57
П.Я. Фроянов, «перед нами отнюдь не хаотическая толпа, кричащая
па разный лад. а вполне упорядоченное совещание, проходящее с со-
блюдением правил, выработанных вечевой практикой. Сошедшиеся
к Софии... рассаживаются, степенно ожидая начала веча. “Заседани-
ем” руководит князь, митрополит и тысяцкий. Послы, как по этикету,
приветствуют по очереди митрополита, тысяцкого, “киян”. И только
потом киевляне говорят им: “Молвита, с чим князь прислал”. Все эти
in грихи убеждают в наличии на Руси XII в. более или менее сложив-
шихся приемов ведения веча. М.Н. Тихомиров счел вполне вероят-
ным существование уже в ту пору протокольных записей вечевых
решений»1.
Довольно любопытной деталью оказывается то, что на вече участ-
ники сидели. Многие исследователи полагают, что на вечевой пло-
щади должны были стоять скамьи. Эта деталь возвращает к вопросу
о числе вечников. Точно установив место, где в Новгороде Великом
происходили вечевые собрания, В.Л. Янин провел «следственный
эксперимент»: на вечевую площадь были выставлены скамьи, на ко-
торые сели участники Новгородской археологической экспедиции и
студенты местных вузов. Оказалось, что при таких условиях на пло-
щади могло разместиться не более 300 100 чел., что косвенно под-
тверждало упоминания Кильбургера, будто Новгородом управляют
300 «золотых поясов». По мнению В.Л. Янина, 300 боярским семьям
могли принадлежать практически все крупные усадьбы, размещав-
шиеся в городской черте (при расчете, что каждая усадьба в среднем
занимала 2000 м2).
Одним из немногих специалистов, выступивших против такой
точки зрения, является В.Ф. Андреев. Он полагает, что средняя пло-
щадь новгородских усадеб была раза в четыре меньше (около 500-
600 м2), что, по его мысли, должно резко увеличить число горожан,
присутствовавших на вече. Но самое главное, В.Ф. Андреев считает,
что единственным летописным текстом, подтверждающим «сидение»
вечников в Новгороде, является статья Новгородской первой лето-
писи под 6867 (1359/1360) г.: «Отъяша посадничьство у ВондрЪяна
Захарьиница не весь город, токмо Славеньскыи конець, и даша по-
садничьство Селивестру Лентиеву, и створися проторжь не мала на
ЯрославлЪ дворЪ и сЪча бысть: занеже славлянЪ в досп'Ьс'Ь подск/гЬ
бяху, и разгониша заричанъ, а они безъ доспЪха были, и бояръ многых
побилЪ и полуили, а Ивана Борисова Лихинина до смерти убили»2.
1 Фроянов ИЯ. Киевская Русь: Очерки социально-политической истории. С. 174.
2 Новгородская первая летопись. С. 366.
58
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
В данном контексте не вполне ясно, однако, какое именно дей-
ствие скрывается за 1лаголом «подсести»: в древнерусском языке
оно могло обозначать не только «сесть рядом», но и «напасть», «на-
сесть» (ср. современное подсидеть). Как видим, в рассуждениях
В.Ф. Андреева есть определенная логика. Однако более основатель-
ной сегодня представляется все-таки точка зрения В.Л. Янина. А это
в свою очередь влечет за собой и косвенное признание преимущества
точки зрения этого исследователя относительно социального состава
веча.
Источники позволяют сделать некоторые выводы и насчет того
круга вопросов, которые могли решаться на вече. Он оказывается до-
вольно широким. Прежде всего, это вопросы войны и мира, судьбы
княжеского стола и княжеской администрации. Кроме того, на вече
рассматривались проблемы, связанные с денежными сборами среди
горожан, распоряжением городскими финансами и земельными ре-
сурсами. О последнем, в частности, говорит новгородская грамота се-
редины XII в.: «Се яз, князь великии Изеслав Мьстиславич, по благо-
словению епискупа Нифонта, испрошал есьм у Новагорода святому
Пантелемону землю, село Витославицы и смерды, и поля Ушково и
до прости»1. Согласно довольно логичному выводу И.Я. Фроянова.
«“испросить” пожалование монастырю “у Новагорода” Изяслав мог
только на вече»2.
Круг вопросов, решавшихся на новгородском вече, практически
совпадал со сферой тех проблем, которые князья в других городах об-
суждали со своими дружинами. Следовательно, все они - князь, дру-
жина и вече - могли совместно (или напротив, порознь и совершен-
но по-разному) решать одни и те же задачи. При этом, несомненно,
должны были рано или поздно возникать конфликты. Князь далеко
не всегда мог действовать по своему усмотрению. Часто ему приходи-
лось сталкиваться с горожанами (независимо от того, сколь широкие
городские слои имеются в виду в данном случае). Поэтому выводы
И.Я. Фроянова, быть может, и выглядят несколько категоричными,
но доля истины в них есть. Он пишет: «Летописные данные... рисуют
вече как верховный демократический орган власти, развивавшийся
наряду с княжеской властью Оно ведало вопросами войны и мира,
санкционировало сборы средств для военных предприятий, меняло
князей. Столь важная компетенция вечевых собраний еще более от-
1 Цит. по: Корецкий В.И. Новый список грамоты великого князя Изяслава Мстис-
лавича новгородскому Пантелеймонову монастырю // Исторический архив. 1955.
№ 5. С. 204.
2 Фроянов И.Я. Киевская Русь: Очерки социально-политической истории. С. 166.
I ыва 2
59
чсгливо выступает на фоне источников, освещающих события XII в.
Появляются и некоторые новые черты в прерогативах веча. В пись-
менных памятниках вече выступает в качестве распорядителя госу-
щрственных финансов и земельных фондов... Кроме земли, вече...
распоряжалось смердами, напоминающими рабов фиска стран ран-
нею средневековья Западной Европы... Заключение международных
юговоров вече тоже держало под присмотром. В преамбуле соглаше-
ния Новгорода с Готским берегом и немецкими городами значится:
“( е яз, князь Ярослав Володимеричь, сгадав с посадникомь с Миро-
IIIкою, и с тысяцким Яковомь, и с всеми новгородъци, потвердихом
мира старого с послом Арбудомь, и с всеми немецкими сыны, и с гты,
н с всемь латиньским языком”. Со “всеми новгродци” Ярослав об-
щался, надо думать, не в приватной беседе за чашей вина, а на вече.
Фраза “вси новгородци” достаточно красноречива: она с предельной
ясностью определяет участников сходки, не оставляя ни малейших
сомнений в том, что мы имеем дело с массовым собранием горожан,
। де, вероятно, присутствовали делегаты от новгородских пригородов
н сельской округи»1.
В то же время не лишены оснований и наблюдения А.Е. Пресняко-
ва, утверждавшего: «Если правы историки права, что вече, а не князь
юлжно быть признано носителем верховной власти древнерусской
нолитии-волости, то, с другой стороны, элементарные нити древне-
русской волостной администрации сходились в руках князя, а не веча
или каких-либо его органов. В этом оригинальная черта древнерус -
(кой государственности»2. А потому «видна как зависимость князя
о г веча, так и малая дееспособность веча без князя.. Известные нам
проявления силы и значения веча носят всецело характер выступле-
ний его в чрезвычайных случаях. Властно вмешивается оно своими
требованиями и протестами в княжое управление, но не берет его в
свои руки. Оно судит и карает неугодных ему людей, вмешивается
иногда по своему почину, иногда вследствие обращения князя в меж-
дукняжеские отношения и в политику князей, но все эти проявления
вечевой жизни не выработались нигде, кроме Новгорода и Пскова, в
постоянную и систематическую организованную правительственную
деятельность.
Лишь в делах высшей политики стояло вече во главе волости.
Управление ею было в руках либо дробных местных общин, либо...
1 Там же.
2 Пресняков А.Е. Лекции по русской истории: Киевская Русь. С. 428.
60
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
княжой администрации. Поэтому деятельность веча не могла создать
прочной и внутренне объединенной организации волости»1.
По наблюдению М.Б.Свердлова, слово «вече» в XII в. «не упо-
треблялось в новгородском и северо-восточном летописании [там
подобные упоминания появляются только с XIII в.]». Отказать Нов-
городу в существовании веча невозможно, а потому М.Б. Свердлов
считает, что «отсутствие упоминаний о вече в новгородском летопи-
сании до XIII в. можно расценивать как обычное для летописей умол-
чание об органах государственного управления, о которых они сооб-
щают крайне мало»2. «С помощью веча, бывшего верховным органом
власти городов-государств на Руси второй половины XI - начала
XIII в., народ влиял на ход политической жизни в желательном для
себя направлении»3.
Так, в результате целого ряда реформ на северо-западе Руси сфор-
мировалась феодальная республика, причем республика «боярская»
или, по другому определению, «аристократическая».
Реформы управления в Северо-Восточной Руси XII в.
Изменение политического строя в Северо-Восточной Руси связа-
но с именем Андрея Боголюбского. Об этом князе В.О. Ключевский
когда-то сказал: «В лице князя Андрея великоросс впервые выступа-
ет на историческую сцену...»4 Речь здесь идет, однако, вовсе не об эт-
нической принадлежности князя, а о том политическом устройстве,
основы которого заложил Андрей «Дюгеревич»: «Мы изучаем самые
ранние и глубокие основы государственного порядка, который пред-
стает пред нами в следующем периоде. Я теперь же укажу эти основы,
чтобы вам удобнее было следить за тем, как они вырабатывались и
закладывались в подготовлявшийся новый порядок. Во-первых, го-
сударственный центр Верхнего Поволжья, долго блуждавший между
Ростовом, Суздалем, Владимиром и Тверью, наконец утверждается
на реке Москве. Потом в лице московского князя получает полное
выражение новый владетельный тип, созданный усилиями много-
численных удельных князей северной Руси: это князь-вотчинник,
наследственный оседлый землевладелец, сменивший своего южного
предка, князя-родича, подвижного очередного соправителя Русской
1 Пресняков А.Е. Лекции по русской истории: Киевская Русь. С. 428.
2 Свердлов М.Б. Генезис и струкгура феодального общества в Древней Руси. С. 54.
3 Фроянов И.Я. Киевская Русь: Очерки социально-политической истории. С 184.
4 Ключевский В.О. Указ. соч. С. 325.
/ ата
61
к млн. Этот новый владетельный тип и стал коренным и самым дея-
и иы1ым элементом в составе власти московского государя»1.
11 го же, по мнению В.О. Ключевского, представлял собой первый
и.in в формировании новой - «великоросской» - системы отноше-
ний, становится ясно из отдельных характеристик, рассеянных по
|гкции, посвященной Андрею: «Северный князь только что начинал
юмать южные княжеские понятия и отношения, унаследованные от
о । цов и дедов, а глубокий перелом в жизни самой земли уже чувство-
вался больно, разрыв народности обозначился кровавой полосой, от-
чуждение между северными переселенцами и покинутой ими южной
родиной было уже готовым фактом: за 12 лет до киевского погрома
1 169 г., тотчас по смерти Юрия Долгорукого, в Киевской земле изби-
вал и приведенных им туда суздальцев по городам и по селам... В пер-
вый раз великий князь, названый отец для младшей братии, обращал-
< I... не по-отечески и не по-братски со своими родичами... В первый
раз произнесено было в княжеской среде новое политическое слово
подручник, т. е. впервые сделана была попытка заменить неопреде-
ленные, полюбовные родственные отношения князей по старшин-
ству обязательным подчинением младших старшему, политическим
их подданством наряду с простыми людьми... Таков ряд необычных
явлений, обнаружившихся в отношениях Андрея Боголюбского к
южной Руси и другим князьям».
И далее: «Княжеское старшинство, оторвавшись от места, полу-
чило личное значение, и как будто мелькнула мысль придать ему
авторитет верховной власти... Андрей, став великим князем, не по-
кинул своей Суздальской области, которая вследствие того утратила
родовое значение, получив характер личного неотъемлемого досто-
яния одного князя, и таким образом вышла из круга русских обла-
с гей, владеемых по очереди старшинства. Таков ряд новых явлений,
обнаружившихся в деятельности Андрея но отношению к южной
Руси и к другим князьям: эта деятельность была попыткой произве-
сти переворот в политическом строе Русской земли... Рассматривая
события, происшедшие в Суздальской земле при Андрее и следовав-
шие за его смертью, мы встречаем признаки другого переворота, со-
вершавшегося во внутреннем строе самой Суздальской земли. Князь
Андрей и дома, в управлении своей собственной волостью, действо-
вал не по-старому. По обычаю, заводившемуся с распадением кня-
жеского рода на линии и с прекращением общей очереди владения,
старший князь известной линии делил управление принадлежавшею
1 Там же. С. 318.
62
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
этой линии областью с ближайшими младшими родичами, которых
сажал вокруг себя по младшим городам этой области... Но он не хо-
тел делиться доставшейся ему областью с ближайшими родичами и
погнал из Ростовской земли своих младших братьев как соперников,
у которых перехватил наследство, а вместе с ними, кстати, прогнал и
своих племянников. Коренные области старших городов в Русской
земле управлялись, как мы знаем, двумя аристократиями, служи-
лой и промышленной, которые имели значение правительственных
орудий или советников, сотрудников князя. Служилая аристокра-
тия состояла из княжеских дружинников, бояр, промышленная - из
верхнего слоя неслужилого населения старших городов, который но-
сил название лучших, или лепших, мужей и руководил областными
обществами посредством демократически составленного городского
веча. Вторая аристократия, впрочем, выступает в XII в. больше оп-
позиционной соперницей, чем сотрудницей князя... Андрей не пола-
дил с обоими этими руководящими классами суздальского общества.
По заведенному порядку он должен был сидеть и править в старшем
городе своей волости при содействии и по соглашению с его вечем.
В Ростовской земле было два таких старших вечевых города - Ростов
и Суздаль. Андрей не любил ни того ни другого города и стал жить в
знакомом ему смолоду маленьком пригороде Владимире на Клязьме,
где не были в обычае вечевые сходки...
Точно так же не любил Андрей и старшей отцовой дружины. Он
даже не делил с боярами своих развлечений, не брал их с собой на
охоту, велел им, по выражению летописи, “особно утеху творити, где
им годно”, а сам ездил на охоту лишь с немногими отроками, людьми
младшей дружины. Наконец, желая властвовать без раздела, Андрей
погнал из Ростовской земли вслед за своими братьями и племянника-
ми и “передних мужей” отца своего, т. е. больших отцовых бояр. Так
поступал Андрей, по замечанию летописца, желая быть “самовласти-
ем” всей Суздальской земли... От всей фигуры Андрея веет чем-то но-
вым; но едва ли эта новизна была добрая. Князь Андрей был суровый
и своенравный хозяин, который во всём поступал по-своему, а не по
старине и обычаю... Прогнав из Ростовской земли больших отцовых
бояр, он окружил себя такой дворней, которая в благодарность за
его барские милости отвратительно его убила и разграбила его дво-
рец... Современники готовы были видеть в Андрее проводника новых
государственных стремлений. Но его образ действий возбуждает во-
прос, руководился ли он достаточно обдуманными началами ответ-
ственного самодержавия или только инстинктами самодурства»1.
1 Ключевский В.О. Указ. соч. С. 321-325.
I idea 2
63
Гак был поставлен вопрос о сущности преобразований Андрея Бо-
। < >л юбского более ста лет назад. Окончательного ответа на него нет и
но сей день.
Он родился и воспитывался в Ростово-Суздальской земле.
В 1149 г., когда Юрию удалось захватить Киев, он отдал сыну в
К‘ржание киевскую княжескую резиденцию Вышгород. Через год
Андрей был переведен в западнорусские земли, где держал Туров,
Пинск и Пересопницу. Но уже в 1151 г. с согласия отца вернулся в
родную Суздальскую землю, где, скорее всего, имел удел, возможно,
В 1адимир-на- Клязьме. В 1155 г. Юрий Долгорукий вновь, теперь
уже окончательно, овладел киевским престолом и еще раз попытался
перевести сына на княжение в Вышгород. Однако и эта попытка за-
кончилась неудачей. Теперь уже «без отне воле», вопреки желанию
отца, Андрей ночью тайно покинул Киевскую землю, чтобы навсегда
ооосноваться во Владимире.
После смерти Юрия Владимировича в 1157 г., Андрей, будучи
с гаршим в роду, стал великим князем, однако в Киев не поехал. В том
ке году, по словам летописца, «сдумавши Ростовци и Суждальци и
Володимирпи, вси, пояша Андрея, сына Дюргева старГишаго, и по-
сад иша и на отни столГ Ростов^, и Суждали, и Володимири, зане бЪ
прилюбимъ всим за премногую его добродетель, юже имЪяше преже
к Богу и къ всим сущимъ под ним»1. На миниатюре Радзивиловской
летописи в сцене избрания на княжеский престол Андрей изображен
сидящим на помосте с пятью ростовцами и суздальцами - все на од-
ной ступеньке, на одном уровне. Единственное отличие князя от про-
с гых горожан - княжеская шапка, в то время как у тех головы обна-
жены. Пока он еще считался первым среди почти равных ему.
Жители Ростова, Суздаля и Владимира избрали Андрея Юрье-
вича своим князем, что не лишило его титула «великого», но зато
отделило великое княжение от Киевского княжества. Впрочем, юж-
ные русские земли пока мало занимали князя. Гораздо больше его
волновал родной Северо-Восток. Через некоторое время, в 1162 г.,
он изгнал из Ростово-Суздальской земли трех своих братьев, двух
племянников и мачеху, а также многих приближенных отца: «Том же
иГте выгна АндрГеи епископа Леона исъ Суждаля и братью свою по-
тна: Мьстислава и Василка, и два Ростиславича, сыновца своя, мужи
отца своего передний. Се же створи хотя самовластець быти всГи
Суждальскои земли. Леона же епископа възврати опять, покаявъся
1 Ипатьевская летопись. Стб. 490-491.
64
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
от греха того, но в Ростовъ, а въ Суждали не да ему сЪдЪти. И держа и
4 мЪсяци въ епископии»1.
Одновременно столица княжества была перенесена им в суз-
дальский пригород Владимир-на- Клязьме. Здесь разворачивается
грандиозное строительство: новая столица должна внешне соответ-
ствовать своему новому статусу - так решил великий князь. В цен-
тре города возводится грандиозный Успенский собор, поражающий
современников роскошью. Дорогу к нему открывают Золотые воро-
та. Создатель «Сказания об убиении Андрея Боголюбского» прямо
связывает это строительство со стремлением князя уподобить свою
новую столицу Киеву. Во время перенесения тела Андрея из Боголю-
бова во Владимир: «Поча весь народъ плача молвити: “Уже ли Киеву
notxa, господине, в ту церковь, теми Золотыми вороты, ихже дЪлатъ
послалъ бяше той церкви на велицЪмь дворе на Ярославле, а река:
“Хочю создати церковь таку же, ака же ворота си Золота - да будеть
память всему отечьству моему!”»2
С не меньшей пышностью Андрей обставляет свою загородную
резиденцию - укрепленный город-замок Боголюбово-на-Нерли, со-
поставляемый летописцем с киевским Вышгородом: «Создалъ же бя-
шеть собе городъ каменъ, именемь Боголюбыи, толь далече, якоже
Вышегородъ от Кыева, тако же и Богълюбыи от ВолодимЪря. Сыи
благоверный и христълюбивыи князь АньдрЪи от млады верьсты
Христа возлюбивъ и пречистую Его Матерь, смыслъ бо оставивъ и
умъ, яко полату красну душю украсивъ всими добрыми нравы, упо-
добися царю Соломану, яко домъ Господу Богу и церковь преслав-
ну святыя Богородица Рожества посредЪ города камену создавъ
Боголюбомъ и удиви ю паче всихъ церквии; подобна тоГ Святая
Святыхъ, юже бе Соломонъ цесарь премудрый создалъ, тако и сии
князь благоверный Андреи. И створи церковь сию в память собе и
украси ю иконами многоценьными, златомъ и каменьемъ драгымъ, и
жемчюгомъ великымъ безценьнымъ, и устрой е различными цятами
и аспидными цатами украси и всякими узорочьи, удиви ю светлостью
же, не како зрети, зане вся церкви бяше золота. И украсивъ ю и уди-
вивъ ю сосуды златыми и многоценьными (повеша), тако яко и
всимъ приходящимъ дивитися; и вси бо видивше ю не могуть сказати
изрядныя красоты ея, златомъ и финиптомъ, и всякою добродетелью,
и церковнымь строеньемь украшена и всякыми сосуды церковнымы,
и ерусалимъ злать с каменьи драгими и репидии многоценьными,
1 Ипатьевская летопись. Стб. 520.
2 Ипатьевская летопись. Стб. 593.
/ idea 2
65
каньдклы различными изд ну церкви от верха и до долу, и по стЬнамъ,
и но столпомъ ковано золотомъ, и двГри же и ободвЪрье церкви зла-
юмь же ковано. Бяшеть же и сЪнь златомь украшена от вЪрха и до
Н.исиса и всею добродетелью церковною исполнена, изьмечтана
11ГГЮ хытростью»1.
Каменный княжеский дворец, построенный «немецкими» масте-
рами, соединялся переходом с дворцовым храмом Рождества Бого-
родицы, точное подобие храма Покрова-на-Нерли. Пол собора был
выложен толстыми плитами меди, сверкавшими, по словам лето-
писца, подобно солнцу На хорах пол был сложен из майоликовых
плиток, в зеркальной поверхности которых играли блики солнца и
свечей. Обилие фресок, драгоценной утвари и тканей в сочетании с
прекрасным интерьером изумляли каждого, кто видел это. Недаром
Андрей не упускал случая показать сказочный собор послам и го-
С1ям И народная память навсегда связала имя Андрея с пригородом
Владимира, прозвав князя Боголюбским.
В приведенных описаниях обращает на себя внимание особый
символический смысл, который придается строительству и украше-
нию храмов летописцем. Андрей прямо отождествляется с Соломо-
ном, церковь в Боголюбове - с ветхозаветным храмом Господним в
Иерусалиме, а Владимир - с Киевом как Новым Иерусалимом. Ви-
димо, так было задумано самим Андреем и так воспринималось со-
временниками и свидетелями строительства.
Даже детали убранства храма носят в описании явно символиче-
ский характер, работая на формирование этих образов у читателя.
Как обратила внимание Н.А. Стерлигова, в перечне храмовой утвари
неслучайно упоминание Иерусалимов (трех из известных на сей день
одиннадцати иерусалимов XI-XV вв.!) - специальных литургиче-
ских моделей храмов, выполненных из не подверженных тлению ма-
териалов - золота, серебра, драгоценных камней и жемчуга - и пред-
назначенных для помещения в них евхаристического хлеба: «Во всех
источниках иерусалимы фигурируют как особо священные, но тради-
ционные и даже необходимые в соборных храмах предметы (несом-
ненно, что Андрей Боголюбский, создавая утварь Успенского собора,
ориентировался на киевские образцы), устройство и назначение ко-
торых не требовало разъяснений... Помимо глубокого литургическо-
го смысла, драгоценные сосуды-иерусалимы имели и церковно-го-
сударственный... Обряд перенесения даров, согласно византийским
толкованиям литургии той эпохи, был прежде всего напоминанием
1 Там же. Стб. 580-581.
66
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
о голгофской жертве, встречей Христа, “которого сейчас выводят,
идущего на страсти”, и одновременно триумфальным входом “царя и
победителя смерти” в Иерусалим... Сосуд для евхаристического хле-
ба в виде храма Гроба Господня и одновременно новозаветного Иеру-
салима как нельзя лучше соответствовал многообразной символике
перенесения и поставления даров... Создание драгоценной храмовой
утвари наравне с возведением самих храмов становится государ-
ственным делом, идеологической программой... Процесс возведения
храма являлся для человека той эпохи устроением не только зда-
ния, но и “честных” сосудов, крестов, богослужебных книг и икон...
Устроение в русской митрополии - сначала в киевской, а затем и в
новгородской и полоцкой Софиях, а позднее - в Успенских соборах
Владимира и Москвы - драгоценных иерусалимов было, несомнен-
но, актом не только духовной преемственности, но и политической
жизни, стремлением подчеркнуть значение каждой новой церковной
общины... Итак, “иерусалимы церковные” были знаками преемствен-
ности соборной церкви княжества от Матери церквей и одновремен-
но ее государственной самостоятельности.
Создание московских иерусалимов связано и с превращением
Москвы в духовный и политический центр Руси, и с новым этапом
в развитии православия в целом... Создание богослужебного Иеру-
салима, несомненно, первоначально входило в замысел нового [мо-
сковского] Успенского собора, так как, по словам летописца, князь и
митрополит “въсхотеша бо въздвигнути храм велик зело в меру хра-
ма Пресвятыя богородица иже во Владимири, еяже съезда великий
князъ Андрей Боголюбский Юрьевич внук Манамашь”... Устроение
драгоценных иерусалимов всегда было прерогативой светских, а не
церковных иерархов. В контексте средневековой культуры эта акция
расценивалась как ритуальное воспроизведение действий Констан-
тина Великого - создателя храма Гроба Господня и выражала попече-
ние христолюбивого государя о церкви»1.
Таким образом, строительная деятельность Андрея Боголюбского
и ее описание должны были придать новой столице, судя по всему,
вполне определенный статус: она должна была стать преемницей Ки-
ева в деле спасения «Русьской» (православной) земли, т. е. Новым
Иерусалимом.
Андрей Юрьевич, по всей видимости, хорошо осознавал великую
политическую силу церкви и пытался использовать ее в своей борь-
1 Стерлигова ИА. Иерусалимы как литургические сосуды в Древней Руси / Ие-
русалим в русской культуре. М.. 1994. С. 47-53.
I idea 2
67
бе за укрепление своей власти. Покидая в 1155 г. Вышгород, он увез
с собой драгоценную киевскую реликвию - икону Богородицы, ко-
торая, по преданию, была создана самим евангелистом Лукой. Впо-
следствии она стала одной из самых популярных русских святынь.
Владимирская (так ее теперь называют) икона Богоматери на протя-
жении девяти веков почитается как преимущественно «военная»
икона, благословлявшая победы русского оружия.
Идея богоизбранности Владимире-Суздальского княжества под-
креплялась литературно-идеологической деятельностью Андрея
Юрьевича. Именно он был инициатором установления на Руси но-
вых государственных праздников - Спаса (1 августа) и Покрова
(1 октября). По распоряжению и при самом деятельном участии
князя в 1164-1165 гг. во Владимирской земле создается целый цикл
программных литературных произведений - «Слово Андрея Бого-
нобского о празднике 1 августа», «Сказание о победе над волжски-
ми болгарами 1164 года и праздновании 1 августа», а также «Жи-
те Леонтия Ростовского», - оказавших в свою очередь влияние на
• Сказание о чудесах Владимирской иконы Богоматери» и «Слово на
11окров».
Попытка церковной реформы Андрея Боголюбского
Реформирование системы управления северо-восточными рус-
скими землями Андрей Боголюбский попытался подкрепить рефор-
мой церковного управления. Он решил учредить новую митропо-
лию - Владимирскую, выведя ее из-под юрисдикции митрополита
Киевского «и вся Руси». Во главе ее он хотел поставить некоего Фе-
дорца. Как пишет митр. Макарий, «великий князь владимирский Ан-
дрей Боголюбский... желая сделать свой любимый город Владимир
на Клязьме первопрестольным городом земли Русской и возвысить
(‘го над всеми другими городами, расширив и украсив его разными
зданиями, в особенности церквами и монастырями, князь Андрей
хотел возвысить его и в церковном отношении, возвесть на степень
митрополии. С этою целию по совету с боярами своими он отпра-
вил (ок. 1162 г.) посла Якова Станиславича к Константинопольско-
му патриарху Луке Хрисовергу, прося его отделить Владимир от
Ростовской епархии, учредить в нем кафедру особой митрополии и
поставить митрополитом какого-то Феодора, находившегося во Вла-
димире. Вместе с тем писал о епископе своем Ростовском Несторе,
которого он изгнал из епархии за разные вины и который удалился
к патриарху искать суда и оправдания. Патриарх велел прочитать
оба послания Боголюбского на Соборе, на котором между прочими
68
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
присутствовали епископ Ростовский Нестор и посол Киевского ми-
трополита Феодора. После соборных совещаний патриарх написал
ответное послание к нашему князю... Патриарх... просил князя снова
принять Нестора на епархию Ростовскую, а оклеветавшего его Фе-
одора, льстивого и пронырливого, удалить от себя и отослать к его
епархиальному епископу... Таким образом, попытка Боголюбского,
первая в своем роде, разделить Русскую Церковь на две независимые
митрополии не удалась, к крайнему прискорбию князя и особенно
любимца его Феодора, домогавшегося митрополитского сана. Но эта
неудача не осталась без горестных последствий. Через несколько лет
(1168) был большой Собор в Киеве... На этот С обор от князя Андрея
Боголюбского прислан был не кто другой, как тот же Феодор, или
Феодорец, уже игумен суздальский. Чрез него Боголюбский писал к
князю киевскому Мстиславу, чтобы митрополита Константина, ко-
торым тогда были не совсем довольны, лишить кафедры, а на место
его поставить нового митрополита Собором русских епископов, да и
вообще на Соборе рассудить беспристрастно, как много происходит
вреда и напрасных убытков для России от власти над нею патриар-
хов. Мстислав, однако ж, несмотря на все хлопоты Феодорца, на это
не решился из опасения произвесть новые волнения в Церкви и го-
сударстве. Феодорец избрал другой путь к своей цели. С богатыми
дарами он отправился в Царьград: неизвестно, с согласия или без
согласия князя Андрея. В Царьграде стал уверять патриарха, что в
Киеве митрополита нет, и просил произвесть его самого в митропо-
лита. Патриарх не согласился. Тогда Феодор начал умолять, чтобы
патриарх поставил его хоть епископом в Ростов, так как в России без
митрополита некому ставить епископов. Патриарх уступил. И ново-
поставленный епископ, не заезжая в Киев за благословением своего
митрополита, прибыл прямо в Ростов и сел на епископской кафедре.
Андрей Боголюбский, хотя был недоволен митрополитом Киевским
Константином и весьма сильно любил Феодора, но убеждал его схо-
дить в Киев и принять там благословение от русского первосвятителя
ради порядка церковного. Феодор не послушался... Между тем ми-
трополит, узнав о всем происходившем, писал к игуменам и пресви-
терам епархии Ростовской, чтобы они. пока Феодор не примет благо-
словения у святой Софии киевской, не признавали его за епископа и
не служили с ним. Послание митрополита произвело свое действие:
не только духовные, но и миряне не стали брать благословения у Фе-
одора. Это еще более раздражило непокорного...»1
1 Макарий (Булгаков), митр. Указ. соч. С. 295-296.
I шва 2
69
Вот как описывает летописец последующие события: «Том же
ikrt [6680/1172] чюдо сътвори Богъ и святая Богородица новое Во-
додимири городЪе. Иизъгна Богъ и святая Богородица Володимирь-
ская злаго и пронырьливаго, и гордаго лестьця лживаго владыку Фе-
щрьца из Володимиря от святоЪ Богородици церкви Златоверхой.
11 о той вся земля. Ростовьская нЪ въсхотЪ благословения, удалися
о г него. И тако и сьи нечьтивыи нЪ въсхотЪ послушати хрестолюби-
ваго князя АндрЪя, велящю ему ити ставиться къ митрополиту Ки-
еву, нЪ въехотк Паче же Богу не хотящю его и святоЪ Богородици
извьрже его изъ земли Ростовьскок Богъ, бо егда. хочеть показни-
ги человека, отиметь о него умъ Тако же и надъ симъ сътвори Богъ,
< > гя у него умъ. Князю же о немъ добро мыслящю и добра хотя ему.
( ь же не токмо не въсхотЪ поставления от митрополита, но и церкви
вси Володимири затвори и ключЪ церквьныя взя. И не бы звонения,
ни пЪния по всему граду И въ зборнЪи церкви, в нЪиже чюдотворе-
иая Мати Божия ина вся святии ея, к неиже вси крестьяне страхомъ
пририщють, yrtxy и заступницю имуще, тя ицкления от нея прием-
/ноще душемъ и ткломъ своимъ, и ту церковь дьрьзну затворите. И
тако Бога разъгнЪви и святую Богородицю. Томъ бо дьни изъгнанъ
бысть месяца мая въ 8 день, на память святаго Ивана Богословьца.
Много пострадаша человЪци от него въ держание его: и селъ изне-
быша, оружья и конь, друзии же роботы добыта, заточенья же и гра-
бления - не токмо простьцемъ, но и мнихомъ, игуменомъ и ерЪемъ.
Безъмилоствъ сын мучитель другымъ человеком головы порЪзывая
и бороды, а другымъ очи выжигаше и языкы вырезывая, другыя же
распиная по стЪиЪ и муча нсмилостивнк хотя въехытити от всих
имЪние имения. Бо не бЪ сыть, яко адъ. Посла же его Андреи к ми-
трополиту Киеву. Митрополитъ же Костянтинъ обини его всими ви-
нами и повелt его вести в Песии островъ. И тамо его осЪкоша, и язы-
ка уркзаша, яко злодею еретику, и руку правую отсЪкоша и очи ему
выняша. зане хулу измолви на святую Богородицю. И потребятся
гр'Ьшници от земля, яко не быта им. И сбысться слово еуангельское
на немъ, глаголющее: Еюже мЪрою мЪрите, възмЪрится вамъ. Имже
судомъ судите, судится вамъ. Судъ бо безъ милости не створшему
милости. Другое же слово молвить: Аще кто незаконно мученъ бу-
дет, не вЪнцается. Грешный бо и зде по rp'txy мучится, а на судЪ въ
муку осудится. Тако же и сии бес покоя пребысть и до послЪдняго
издыхания, уподобився злымъ еретиком не кающимся, погуби дшю
свою и с ткломъ. И погибе память его с шюмом. Такоже чтуть бЪси
чтущая их. Якоже и сего доведоша бЪси, възнесъше мысль его до об-
пакъ, устроиша в нем втораго Сотонаила, и сведоша и въ адъ. Обрати
бо ся болезнь на главу его, и на верхъ его неправда снидет. Ровь из-
70
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
дры, ископа яму и впадеся в ню. То бо зълЪ испроверже животъ свои.
А хрестьяни, избавлены Богомъ и святою Богородицею, радующеся,
глаголаху и веселящеся: Благословенъ еси Христе Боже, яко тобою
проидохомъ сквозЪ огнь и воду и придохомъ во оутЪху благу, изво-
лениемь благимъ спасающа насъ. Ты бо страшенъ, кто противиться
ТобЪ противу? (Мышца) величью мышца Твоя - кто равняться? Ты
всемощенъ еси убожа и богатя, умершвяяи и оживляя, творяи вся
премудрено, творя от нощи день, а от зимы весну, а от буря тишину,
а от суша тучю, и воздвизая кроткая на высоту, и смиряя грЪшникы
до земля. Видя бо видЪ озлобление людии своихъ, сихъ кроткых Ро-
стовьскыя земля от звЪроядиваго Федорьца погибающих, от него
посЪтивъ. Спасе люди Своя рукою крепкою, мышцею высокою, ру-
кою благочестивою, царскою правдиваго благовЪрнаго князя АндрЪа.
Се же писахомь, да не наскакають нЪции на святительскыи санъ, но
его же позоветь Богъ. Всякъ бо даръ свыше исходить и от Тебе Отца
свЪтомъ. Его же благословять человЪци на земли, будеть благослов-
ленъ, а его же прокленуть человЪци, и будеть проклятъ. Тако и сесь
ФедорЪць: не вьсхотЪ благословения, и удалися от Него. Злыи бо злЪ
поЩибнеть»1.
Представить себе, что все злоупотребления, в которых обвинялся
Федорец, могли совершаться без ведома Андрея Юрьевича, невоз-
можно. Но само стремление князя избавиться от опеки церкви и мало
того - взять ее «под свое крыло», показательны.
Это была первая, но не последняя попытка светских властей ре-
формировать церковные структуры. Цель ее, очевидно, все та же: «са-
мовластье» великого князя.
Решив политические проблемы в Ростово-Суздальской земле,
Андрей Боголюбский обращает свои взоры на юг и на север. В 1169—
1170 гг. ему удается временно подчинить своей власти Киев и Новго-
род. В древней столице Руси он сажает своего младшего брата Глеба,
а в Новгород отправляет «подручного» - князя Рюрика Ростисла-
вича. После смерти Глеба Юрьевича Андрей назначает на киевский
престол своего племянника, смоленского князя Романа Ростислави-
ча, а его младших братьев, Давида и Романа, сажает в Вышгород и
Белгород.
Однако братья Ростиславичи вскоре перестали подчиняться сво-
ему властолюбивому дядюшке, обиженные тем, что он обращается с
ними как с «подручниками». «Мы тя до сихъ мЪстъ акы отца имЪли
по любви. Аже еси сь сякыми рЪчьми прислалъ, не акы кь князю,
1 Ипатьевская летопись. Стб. 551-554.
I шва 2
71
но акы кь подручнику и просту человеку, а что умыслилъ еси, а тое
д ки», - заявили они великому князю1.
И тогда Андрей Юрьевич организует в 1173 г. грандиозный поход
на Киев Войско его состояло из ростовцев, суздальцев, владимирцев,
псреяславцев, белозерцев, муромцев, новгородцев и рязанцев. По
приказу князя к нему присоединились дружины полоцкого, Туров-
ского, пинского, городеньского, черниговского, новгород-северского,
путивльского, курского, переяславль-русского, торческого и смолен-
ского князей. Однако колоссальное войско под стенами Киева потер-
пело поражение и вынуждено было с позором уйти: «И тако вьзвра-
гишася вся сила АндрЪя, князя Суждальского, совокупилъ бо бяшеть
нсЪ земл'Ь, и множеству вой не бяше числа. Пришли бо бяху высоко-
мысляще, а смирении отидоша в домы своя»2 На киевский престол
(не без помощи Ростиславичей, естественно) сел впоследствии враг
Андрея Боголюбского - Ярослав Изяславич Луцкий.
Неизвестно, какой оборот приняли бы события в дальнейшем, но
мученическая смерть подвела итог жизни Андрея Боголюбского.
В этой истории обращает на себя внимание одна деталь: кто те бо-
яре, которые убили Андрея? В.О. Ключевский считал, что «Андрей
не поладил с... руководящими классами суздальского общества» и с
отцовской дружиной. Как помним, «он даже не делил с боярами сво-
их развлечений, не брал их с собой на охоту».
Развивая эту мысль В.О. Ключевского, Б.А. Рыбаков писал: «Но-
вый князь сразу решительно поставил себя не рядом с боярством, а
над ним... Первым актом князя было изгнание младших братьев (они
со временем могли превратиться в его соперников) и старшей дружи-
ны отца, которая всегда в таких положениях вмешивалась в управ-
ление... С этого времени Андрею приходилось остерегаться бояр; по
некоторым сведениям, он даже запретил боярам принимать участие
в княжеских охотах - ведь мы знаем случаи, когда князья не возвра-
щались с охоты...»3 Кроме того, по мнению Б.А. Рыбакова, конфлик-
ты с боярством вызывались как «слишком широкими военными за-
мыслами» князя, «не вызываемыми ни потребностями обороны, ни
интересами боярства», так и внутренней политикой Андрея, «пытав-
шегося прибрать боярство к рукам»4. Анализируя причины неудач в
последних походах, организованных Андреем против Киева, Новго-
рода и Волжской Болгарии (в ходе которых бояре «идучи не идяху»),
1 Там же. Стб. 573.
2 Там же. Стб. 577-578.
3 Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества ХП-ХШ вв. С. 550.
4 Тамже. С. 551.
72
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Б.А. Рыбаков приходит к выводу: «Все эти события свидетельствуют
о крайней напряженности взаимоотношений между “самовластцем”-
князем и боярством, напряженности, доходившей до такой же степе-
ни, до какой дошли в это время княжеско-боярские конфликты на
противоположном краю Руси, в Галиче»1.
Подобные рассуждения выглядят вполне логично, если не зада-
ваться вопросом: а что собой представляло боярство Северо-Востока
при Андрее Боголюбском? Это не отцовская (старшая) дружина - ту
он, как мы помним, прогнал вместе со своими родственниками. От-
куда появились новые дружинники? Кто окружал Андрея в создавае-
мой им новой системе государственного управления?
Уже сам отъезд из Вышгорода во Владимир в 1155 г. показателен.
Андрей стремился уйти как можно дальше от древнерусской столи-
цы, где власть великого князя находилась под контролем вечевого
собрания. На Северо-Востоке, колонизированном сравнительно не-
давно, вечевые порядки не имели столь глубоких корней, как в Киеве.
Однако их было достаточно, чтобы ростовцы и суздальцы, вопреки
своей клятве Юрию Долгорукому, избрали князем Андрея Юрьеви-
ча. Но будучи избранным «волей народа», князь тут же этот народ
подчиняет себе, вводя диктаторские порядки. А для начала переносит
столицу в пригород, где своего веча вообще нет.
Изменяется и окружение князя. Андрей изгоняет из Ростово-
Суздальской земли не только родственников, но и всех отцовских
«передних мужей», бояр. Князь меняет личную преданность дру-
жины, где он был «первым среди равных», на рабскую преданность
«милостников», «подручников», холодов, которые полностью зависят
от господина, а потому его боятся и ненавидят, несмотря на все его
«милости»: «по источникам XI XIII вв., слой служилых людей свя-
зан исключительно с княжеской властью, и... лишь в результате кня-
жеских пожалований отдельные группы служилых могли появиться
в составе населения частнофеодальных владений»2.
Андрей был, кажется, первым русским правителем, который на-
звался «царем и великим князем», тем самым противопоставив себя
не только вечу, другим князьям, но и самому византийскому импе-
ратору... Андрея погубило желание стать «самовластьцем». Оно
противопоставило его всем: родным и чужим, близким и далеким,
светским и духовным, знатным и неродовитым, богатым и бедным.
И даже те, кто шел рядом с Андреем или за ним, делали это с огляд-
1 Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII XIII вв. С. 552.
2 Флоря Б.Н. «Служебная организация» и ее роль в развитии феодального обще-
ства у восточных и западных славян // Отечественная история. 1992, № 2. С. 58.
I шва 2
73
iu)ii. Этим, в частности, объясняются неудачи его последних походов
против Новгорода и Киева - дело было не в бездарности полководца,
а в нежелании его войска выступать против традиций - силы огром-
ной. Пренебрежение ими или, того хуже, попытки расшатать их и ста-
'1н причиной изоляции Боголюбского.
11о есть и еще одна причина, непреодолимо влекшая князя к гибе-
/|п. Анализируя деятельность Андрея на Северо-Востоке, В.Б. Кобрин
н А.Л. Юрганов пришли к важному выводу: «Именно в этом регионе
и в это же время возникают первые симптомы кризиса дружинных
о । ношений и появляются монархические черты в княжеской власти.
При Андрее Боголюбском все большее значение приобретает не стар-
шая дружина, а реальный административный аппарат, рекрутировав-
шийся из младшей дружины - “детьцких”. Этот слой находился в
жесткой служебной зависимости от князя. Вряд ли случайно, что
.нот слой с конца XII в получает название дворян, т. е. людей княже-
ского двора, личных слуг князя, а не его друзей и соратников (“дру-
ки на”). Отсюда вытекает и отмеченное А.А. Горским резкое падение
час готы употребления термина “дружина” в XIII в., вытеснение его
юрмином “двор”1. Внешним выражением этого процесса было убий-
ство Андрея Боголюбского. Убийство князя приближенными - это
придворный заговор, дворцовый переворот, что свидетельствует об
усилении княжеской власти, приобретающей первые деспотические
черты. При “нормальных” отношениях между князьями и вассалами
недовольство князем приводит к его изгнанию. Невозможность из-
1нания провоцирует убийство. Тем самым эпизод сигнализирует о
юм, что на смену отношениям “князь - дружина” начинают прихо-
дить отношения “государь - подданные”. Отсюда понято возмущение
южного летописца поведением Андрея Боголюбского, изгнавшего
своих братьев и племянников из Северо-Восточной Руси и желав-
шего “самовластец быти всей Суждальской земли”. Соответственно,
начинаются изменения и в менталитете. Не случайно, что именно в
XII XIII вв. и как раз в Северо-Восточной Руси возникают “Моле-
1 Горский А.А. Система государственной эксплуатации и социальная организация
господствующего класса в Киевской Руси // Общее и особенное в развитии феода-
чизма в России и Молдавии: Проблемы феодальной государственной собственности
п государственной эксп луатации (ранний и развитой феодализм). Чтения, посвящен-
ные памяти академика Л.В. Черепнина: Тезисы докладов и сообщений. М., 1988. С. 114
| примечание В.Б Кобрина и А.Л. Юрганова]. Добавим к этому, что, по наблюдению
IO.A. Лимонова, «само понятие “дворяне” появилось под 1175 г в летописном известии
о смерти Андрея» (Лимонов Ю.А. Владимиро-Суздальская Русь: Очерки социально-
политической истории. Л., 1987. С. 76).
74
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
ние” и “Слово” Даниила Заточника - подлинный гимн княжеской
власти»1.
Далеко не все специалисты разделяют такую точку зрения. Одна-
ко она не противоречит данным источников. Мало того, некоторые
из них прямо подтверждают наблюдения В.Б. Кобрина. Так, в Нов-
городской первой летописи лаконичный рассказ об убийстве Андрея
начинается со слов: «Въ лЪто 6682. Убиша Володимири князя Андрея
свои милостъници...»2 «Милостником» Ипатьевская летопись назы-
вает и убитого заговорщиками «паробка» (слугу) Андрея, Прокопия3.
К боярам Киевской Руси он, явно, не имеет отношения. Как, впрочем,
и один из заговорщиков, Амбал ключник, который «ключь держашеть
у всего дому княжа, и надо всими волю ему далъ бяшеть [князь»}.
Он явно «милостник». Обращаясь к нему некий Кузьмище Киянин
говорит: «Помнишь ли... в которыхъ порътЪхъ пришелъ бяшеть? Ты
нынЪ в оксамитЪ стоиши...»4 Этот вельможа, имеющий власть над
всеми, - вовсе не боярин; он холоп, не исключено, что холоп обель-
ный (полный). Кто же такие «милостники»?
Слову «милостьник» исторические словари русского языка дают
определение: «любимец, наперсник: тот, кто находится в особой ми-
лости у кого-либо»5; «приближенный»6. С одной стороны, это, без-
условно, так. Но с другой - такое определение ничего не говорит о
социальном статусе людей, которых так называют. Правда, на неко-
торые соображения наводит то, что в отношении южного и юго-за-
падного («классического») боярства такой термин в источниках не
употребляется. Видимо, дело в том, что само слово «милость», произ-
водным от которого он является, имеет вполне определенные конно-
тации, вряд ли совместимые с представлением о профессиональном
воине, товарище князя: «благодеяние, благотворение; милостыня, по-
даяние; снисхождение; плата, жалование»7. Все это больше подходит
не для благородных бояр, а для дворни, холопов.
1 Кобрин В.Б., Юрганов АЛ. Становление деспотического самодержавия в средне-
вековой Руси: К постановке проблемы / История СССР. 1991. № 4. С. 56-57.
2 Новгородская первая летопись старшего извода // ПСРЛ. М., 2000. Т. 3. С. 34
(курсив мой. - И.Д.); ср.: Новгородская первая летопись младшего извода // Там же
С. 223.
3 Ипатьевская летопись // ПСРЛ. М., 1998. Т. 2. Стб. 589.
4 Там же. Стб. 59, 591.
5 СлРЯ XI-XVII вв. М., 1982. Вып. 9 (М). С. 154.
6 СлДРЯ XI-XIV вв М., 1991. Т. 4: изживати - моление. С. 531.
7 СлРЯ XI-XVII вв. Вып. 9. С. 155.
I шва 2
75
Остается лишь добавить, что «Моление» и (или) «Слово» Дани-
ила Заточника - гимн не только княжеской власти, но и холопско-
го состояния. Остро переживая состояние несчастья, некий Даниил
(персонаж, от лица которого ведется повествование) формулирует
свое представление о счастье. В основу рассуждений на эту тему он.
видимо, кладет общепринятые «сценарии» счастливой жизни. Их
оказывается не так уж много, поначалу всего два: 1) служба у князя
и 2) счастливая женитьба - «у богата тьстя чти [чести] великиа ради:
гу пии и яжь». Чуть позже (в первой половине XIII в., в так называ-
емом «Молении») к ним добавляются еще два: 3) уход в монастырь
и, наконец, 4) служба у боярина. Однако все они - за исключением
первого - для Даниила суть несчастье. Собственно, едва ли не все
«Слово» сводится к своеобразному объяснению, почему это так. Если
в варианте с женитьбой Даниила более всего беспокоит опасность на-
рваться - в качестве «приложения» к богатому тестю - на «злую»
или, того хуже, «злообразную» жену, а в пострижении в монахи сму-
щает, видимо, обычный для того времени «похабный» образ жизни
«черньцов и черниць», то в случае со службой у «боярина» ему явно
недостает княжеской «грозы». Причиной последнего является статус
самого «нового боярина» Его Даниил косвенно определяет следую-
щим образом: «Глаголет бо ся в мирских притчах: “ни птица во пти-
цах сычь; ни в зв рех зв рь еж; ни рыба в рыбах ракъ; ни скот в скотех
коза; ни холопъ в холопех, хто у холопа работает; ни муж в мужехъ,
кто жены слушает”»1. Этот «боярин» - княжеский холоп. Служить у
него - значит стать на ступень ниже в социальной иерархии.
И это - тоже следствие той «реформы», которую начал осущест-
влять Андрей Боголюбский.
Так, во второй половине XII в. в Северо-Западной Руси начинают
складываться новые общественные отношения подданства, которые
отличаются от западноевропейских вассально-сюзеренных. По опре-
делению В.Б. Кобрина и А.Л. Юрганова, «подданство-министериали-
тет - это служба, в которой отсутствует договорная основа, т. е. слуга
находится в прямой и безусловной зависимости от господина»2. Этот
тип отношений впоследствии становится господствующим и создает
основу деспотической системы правления в русских землях.
1 Зарубин Н.Н. Слово Даниила Заточника по редакциям XII и XIII вв. и их пере-
делкам. Л., 1932. С. 66 (курсив мой. И. Д.).
2 Кобрин В.Б., Юрганов АЛ. Становление деспотического самодержавия в средне-
вековой Руси. С. 54.
Глава 3. Реформы в ордынской Руси
(И.Н. Данилевский)
Реформа управления русскими землями,
вошедшими в состав улуса Джучи
Принято считать, что после ордынского нашествия политиче-
ская жизнь русских земель замирает на многие десятилетия.
Соответственно, никаких реформ здесь проводиться не могло.
Основанием для такого представления служит тезис, будто русские
земли все последующее время продолжали сохранять автономию от
Великой Монгольской империи и, в частности, от улуса Джучи. Од-
нако обращение к источникам не дает достаточных оснований для
утверждения о том, что русские земли не входили в состав западного
крыла Империи. Из этого следует, что все реформы, которые прово-
дились правителями Каракорума, а затем Сарая, должны были так
или иначе отражаться на политическом строе, социальной структуре
и экономике Руси.
Уже в 1243 г. Ярослав Всеволодович отец Александра Невского,
стал первым русским князем, получившим от Батыя ярлык на ве-
ликое княжение, и тем самым признавшим ордынского хана своим
сюзереном и источником власти. Лаврентьевская летопись сообщает
об этом событии лапидарно: «В лЪто 6751. Великии князь Ярославъ
поЪха в Татары к Батыеви, а сына своего Костянтина посла къ Ка-
нови. Батый же почти Ярослава великого честью и мужи его, и от-
пусти, и рекъ ему: “Ярославе, буди ты старЪи всЪм князем в Русском
языцЪ”. Ярослав же възвратися в свою землю с великою честью»1. По
своим последствиям для дальнейшей истории Северо-Восточной, а
затем и Северо-Западной Руси это событие имело едва ли не большее
значение, чем само монгольское нашествие. Впервые князю было по-
жаловано право представлять интересы Орды в русских землях. Тем
самым русский князь был включен в ордынскую систему жесткого
1 Лаврентьевская летопись. Стб. 470.
I шва 3
77
вертикального подчинения, а министериальные тенденции в разви-
1ии русской государственности (и до того хорошо укоренившиеся в
( (‘веро-восточных землях) получили прекрасную питательную среду.
Вскоре, однако, Ярослав был вызван в столицу Монгольской
империи, далекий Каракорум. Визит этот закончился для Ярослава
Всеволодовича трагически. В столице, по словам папского нунция
11лано Карпини, он не получил (впрочем, как и присутствовавшие в
с । авке каана другие правители, подданные каану: сельджукский сул-
ит Килидж-Арслан IV, царь Грузии Давид V и брат царя Малой Ар-
мении Хетума I. Самбат) «никакого должного почета». После одного
из обедов, дававшихся матерью Гуюка, великой ханшей Туракиной,
русский князь заболел и 30 сентября скончался:
«В то же время умер Ярослав, бывший великим князем в некоей
части Руссии, которая называется Суздаль. Он только что был при-
г 1ашен к матери императора, которая как бы в знак почета дала ему
есть и пить из собственной руки; и он вернулся в свое помещение,
югчас же занедужил и умер спустя семь дней, и все тело его удиви-
тельным образом посинело. Поэтому все верили, что его там опоили,
чтобы свободнее и окончательное завладеть его землею. И доказа-
тельством этому служит то, что мать императора без ведома бывших
там его людей поспешно отправила гонца в Руссию к его сыну Алек-
сандру, чтобы тот явился к ней, так как она хочет подарить ему землю
отца. Тот не пожелал поехать, а остался, и тем временем она посылала
грамоты, чтобы он явился для получения земли своего отца. Однако
все верили, что, если он явится, она умертвит его или даже подвер-
। нет вечному плену»1.
Как бы то ни было, в 1247 г. старшие сыновья Ярослава - Алек-
сандр и Андрей отправились в сердце монгольских степей. К момен-
ту их прибытия в ставке монгольских каанов произошли перемены.
Гуюк умер, и власть перешла к его вдове Огуль-Гамиш (1248-1252).
По ее решению ярлык на великое княжение был передан Андрею, а
Александр, у которого - как и у отца - были налажены отношения с
Ьатыем и Сартаком, получил в управление Киев, в котором, по сви-
детельству того же Плано Карпини, после нашествия осталось не бо-
лее двухсот домов2. В 1249 г. братья вернулись на Русь. Александр
1 Плано Карпини Дж. дель. История монгалов // История монгалов / Дж. Дель
11лано Карпини. 3-е изд. Путешествие в Восточные страны / Г. де Рубрук. 3-е изд. Кни-
га Марко Поло. 4-е изд. М., 1997. С. 79.
2 «Этот город был весьма большой и очень многолюдный, а теперь он сведен почти
ни на что: едва существет там двести домов, а людей тех держат они [монюлы] в самом
тяжелом рабстве» {Плано Карпини Дж. дель. История монгалов. С. 51).
78
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
миновал разоренный Киев и сразу поехал в Новгород: «В лЪто 6757...
ПриЪха Олександръ и Андреи от Кановичь. И приказаша Олексан-
дрови Кыевъ и всю Русьскую землю, а Андреи сТде в Володимери
на столЪ»1. Это сообщение Лаврентьевской летописи как бы продол-
жает Новгородская первая: «В лЪто 6758. ПриЪха князь Олександръ
изъ Орды, и бысть радость велика в НовЪгородЪ»2. Однако в 1252 г.
Огуль-Гамиш была свергнута, и великим кааном стал Мунке, поса-
женный на престол Батыем, который стал его фактическим соправи-
телем: «Поскольку Вату отказался от трона. Мункэ был провозгла-
шен великим ханом 1 июля 1251 г. Видимо, существовало секретное
соглашение между Мункэ и Бату, в котором Бату была обещана пол-
ная автономия его улуса. На этой базе два двоюродных брата пришли
к полному взаимопониманию»3. Сразу вслед за этим ярлык на вели-
кое княжение был передан Александру Ярославичу: «В лЪто 6760.
Иде Олександръ князь Новгородьскыи Ярославич в Татары. И отпу-
стиша и с честью великою, давше ему старЪишиньство во всей братьи
его»4.
Понять логику всех этих событий невозможно, если не учесть пра-
вовых норм Великой Монгольской империи. Улус, выделенный Чин-
гисом своему старшему сыну в 1222/1224 г., не был самостоятельным
государством, а лишь уделом Джучи в составе Империи. Правите-
ли этого улуса - как и всех прочих - назначались непосредствен-
но великим кааном. «Соответственно, - констатирует Р.Ю. Поче-
каев, - они не имели права издавать ярлыки и ограничивались из-
данием подзаконных актов, которые выдавались ордынским чинов-
никами и правителям вассальных государств. Эти акты носили наи-
менование «угэ» (грамота), а не «зарлиг» (ярлык)... Ярлык являлся
необъемлемым атрибутом ханской власти - власти суверенного го-
сударя и не издавался подчиненными ему улусными правителями»5.
Только после того как в Каракоруме произошел переворот, Огуль-
Гамиш была свергнута, на императорский престол взошел Мунке, а
его официальным соправителем стал Батый, правитель улуса Джучи
«получил право выдавать ярлыки (а не просто “грамоты”) вассаль-
ным государям, духовенству и торговцам»6.
1 Лаврентьевская летопись. Стб. 472.
2 Новгородская первая летопись. С. 80.
3 Вернадский Г.В. Монголы и Русь. Тверь; М., 1997. С. 74.
4 Лаврентьевская летопись. Стб. 473.
5 Почекаев Р.Ю. Право Золотой Орды. Казань, 2009. С. 63.
6 Там же.
I taea 3
79
I le исключено, что выдача ярлыка (если это действительно был
ярлык, а не «грамота») Ярославу Всеволодовичу стала первой попыт-
кой Батыя нарушить сложившийся порядок управления Империей.
Попытка эта оказалась неудачной и закончилась гибелью - правда,
не Батыя, а его ставленника. Зато после свержения царствующей
в ювы великого каана Гуюка правитель улуса Джучи начинает изда-
на гь «полновесные» ярлыки - административные акты и пожалова-
ния, которые, как и указы каанов, основывались на основных законах
Монгольской империи: Великой Ясе Чингиса и ясах его преемников.
11 равна, это изменение было временным, поскольку статус Батыя как
соправителя великого каана являлся уникальным. «Поэтому, отме-
чает Р.Ю. Почкаев, - после смерти Бату в 1256 г. золотоордынские
правители, не обладавшие ханским титулом, перестали издавать яр-
лыки». «Это, - заключает исследователь, - служит еще одним под-
। верждением того, что ярлыки издавались только верховным и неза-
висимым правителем государства»1.
Знали ли все эти юридические тонкости русские князья, неиз-
вестно. Зато сохранились сведения, что на Руси решение Батыя вы-
звало протест. Братья Александра - бывший великий князь Андрей
Владимиро-Суздальский и князь Ярослав Тверской и Переяслав-
ский - заключили союз с галицким князем Даниилом Романовичем.
Они договорились о совместных действиях против золотоордынско-
го хана и власть Александра признать отказались: «В то же лЪто. Зду-
ма АндрЪи князь Ярославич с своими бояры бЪгати, нежели цесаремъ
служите, и побЪже на невЪдому землю со княгынею своею и с бояры
своими»2. В ответ на это Батый отправил с новым великим князем
монгольский отряд под командованием воеводы Неврюя. По коли-
честву пролитой крови и жестокости этот набег («Неврюева рать»)
едва ли уступал Батыеву нашествию: «И погнаша Татарове в слТд его
(Андрея Ярославича], и постигоша и у города Переяславля. Богъ же
сохрани и и молитва его отца. Татарове же россунушася по земли и
княгыню Ярославлю яша, и дЪти изъимаша, и воеводу Жидослава
ту убиша, и княгыню убиша, и дЪти Ярославли в полонъ послаша, и
людии бе-щисла поведоша до конь и скота, и, много зла створивше,
отидоша»3.
1 Там же.
2 Лаврентьевская летопись. Стб. 473.
3 Лаврентьевская летопись. Стб. 473. О том, какое впечатление произвел этот на-
бег на современников, может служить запись на пасхальных таблицах XIV в.: сообще-
ние о Неврюевой рати - единственное между записями о «тотарьском» нашествии
80
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Как бы то ни было, есть все основания считать, что с получе-
нием ярлыков на княжение русские князья становились частью
административного аппарата Орды, наместниками хана (или ве-
ликого каана) на местах. При этом существовавшая до монголов
иерархия княжений была сохранена и использовалась новыми вер-
ховными правителями для наведения порядка на завоеванных терри-
ториях.
Реформа налогообложения 50-х гг. XIII в.
Очередной реформой, проводившейся в русских землях, стало
упорядочение сбора дани («ордынского выхода»).
Для этого в Суздаль, Рязань и Муром направились «численники»,
которые должны были провести поголовную перепись населения:
«В л'Ьто 6765 [1257]... Тое же зимы приехаша численици исщетоша
всю землю Сужальскую и Рязаньскую, и Мюромьскую и ставиша де-
сятники и сотники, и тысящники, и гемники, и идоша в Ворду. Толи-
ко не чтоша игуменовъ, черньцовъ, поповъ, крилошанъ, кто зрить на
святую Богородицю и на владыку»1.
Отряд «численников» был направлен и в Новгород Великий
(который во время Батыева нашествия захвачен не был). Весть об
этом вызвала в Новгороде взрыв возмущения Целый год в горо-
де продолжались волнения: «В л'Ьто 6765 [1257]. Приде вЬсть изъ
Руси зла, яко хотять Татарове тамгы и десятины на НовЬгородЬ; и
смятошася люди чересъ все лЬто». К восставшим примкнул даже
нелюбимый новгородцами князь Василий Александрович (сын
Александра Невского). В самый разгар волнений в город прибыли
«татарские послы», а с ним и сам князь Александр Ярославич: «Той
же зимы приЬхаша послы татарьскыи съ Олександромь, а Василии
побЬже въ Пльсковъ; и почаша просити послы десятины, тамгы, и
не яшася новгородьци по то, даша дары цесареви, и отпустиша я с
миром». Правда, ордынские спутники великого князя вскоре срочно
покинули Новгород. Князю же пришлось «подготовить» подчине-
ние города Орде. Начал он, естественно, расправой с непокорными:
«Князь Олександръ выгна сына своего изъ Пльскова и посла в Низъ,
а Александра2 и дружину его казни: овому носа урЬзаша. а иному
(под 6745 г.) и о кончине Александра (под 6771 г.) (Гимон Т.В. Летописные записи на
пасхальных таблицах в сборнике XIV в. // Новгородская первая летопись. С. 578).
1 Лаврентьевская летопись. Стб. 474-475.
2 Предводитель восставших новгородцев.
/ ыва 3
81
очи выимаша, кто Василья на зло повелъ; всякъ бо злыи зл'Ь да по-
। ыбпеть»1.
Точно так же, кстати, Александр Ярославич несколько лет назад
поступил с дружиной сына, не сумевшей защитить того в 1255 г от
изгнания из Новгорода. Теперь же Василий сам был в числе прови-
нившихся. Чуть позже он был схвачен во Пскове.
Вскоре «порядок» был наведен: «В лТто 6767 [1259]... Той же
in мы приТха Михаиле Пинещиничь из Низу со лживымь посоль-
( । вомь, река тако: “аже не иметеся по число, то уже полкы на Низовь-
( кои земли”; и яшася новгородци по число. Той же зимы приТхаша
оканьнии Татарове сыроядци Беркаи и Касачикъ с женами своими
и ин'Ьхъ много; и бысть мятежь великъ в НовТгородТ, и по воло-
с П1 много зла учиниша, беруче туску2 оканьнымъ Татаромъ. И нача
оканьныи боятися смерти, рече Олександру: “дай намъ сторожи, ать
н<‘ избьють нас”. И повелЪ князь стеречи их сыну посадничю и всТмъ
(1»гемъ боярьскымъ по ночемъ. И рТша Татарове: “дайте намъ число,
пли бТжимъ проче”; и чернь не хотТша дати числа, но рТша: “умремъ,
честно за святую Софью и за домы ангельскыя” Тогда издвоишася
'поди: кто добрыхъ, тотъ по святой Софьи и по правой вТрТ; и створи-
ша супоръ, вятшии велятся яти меншимъ по числу. И хотТ оканьныи
ноб’Ьжати, гонимъ Святымь Духомь; и умыслиша свТтъ золъ, како
ударити на городъ на ону сторону, а друзии озеромь на сю сторону;
и възъбрани имъ видимо сила Христова, и не смТша. И убоявшеся,
почата ся возити на одину сторону къ святой Софьи, рекуще: “по-
ложимъ главы своя у святой Софьи”. И бысть заутра, съТха князь с
Городища, и оканьнии Татарове с нимь: и злыхъ свТтомь яшася по
число: творяху бо бояре собТ легко, а меншимъ зло. И почаша Тздити
оканьнии по улицамъ, пишюче домы христьяньскыя: зане навелъ
Богъ за гргьхы наша ис пустыня звгъри дивияя ясти силныхъ плъти и
нити кровь боярьскую\ и отъЪхаша оканьнии, вземше число, а князь
Олександръ поТха послЪ, посадивъ сына своего Дмитрия на столТ.
Того же лТта, на канунъ Бориша дни, бысть мразъ великъ по воло-
сти; но Господь не хотя мТста сего святой Софьи оставити пуста, от-
врати ярость Свою от нас и призрТ окомь милосердия Своего, кажа
пас на покаяние; но мы грТшнии акы пси обращаемъся на своя бльво-
1 Новгородская первая летопись. С. В2. Ср.: «Если же вы будете делать зло, то и вы
и царь ваш погибнете» (1 Цар 12 25).
2 Особый вид дани (Срезневский И.И. Материалы для словаря русского языка
Г. 3. Стб. 1039). Возможно, от тюркск. «тузгу» - провиант и подарки для прибываю-
щих владетелей или послов.
82
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
тины1, не помышляюще казни Божия, яже на ны приходить за грЪхы
наша»2.
Между тем, поскольку «численники» «не чтоша игуменовъ,
черньцовъ, поповъ, крилошанъ», перепись проводилась в точном со-
ответствии с установлениями великого каана Мунке (Менгу-каана),
зафиксированными Рашид ад-дином3.
Суть реформы состояла в следующем: «Поскольку насилие и вы-
могательство все увеличивались и земледельцы, особенно [страдав-
шие] от множества причитавшихся сборов, повинностей и поборов,
дошли до того, что урожая хлебов у них не хватало на удовлетворение
половины причитавшихся сборов, - [Менгу-каан] приказал, чтобы
простые люди из [числа] купцов, владельцев промыслов и ремеслен-
ников своим подручным оказывали снисхождение и уделяли [им]
из своих благ и чтобы всякий безотлагательно уплачивал причитаю-
щийся с него с суммы сделки [денежный сбор] пропорционально ко-
личеству и достатку и исключая лиц, освобожденных от стеснитель-
ных обязанностей и повинностей согласно ярлыку Чингиз-хана и
каана [Угедея]: из мусульман - великих шейхов, знаменитых сейидов
и благочестивых имамов, из христиан - епископов, священников, мо-
нахов и причт, из идолопоклонников - известных [туинов4], а из всех
сословий - людей очень преклонного возраста и неспособных к тру-
ду и занятиям. Так как каждый работающий не может уделять еже-
дневно долю [своего заработка], [Менгу-каан] установил ежегодный
налог: в китайских областях богатый должен давать [в казну] десять
динаров, а бедный пропорционально - один динар; в Мавераннах-
ре - такое же [количество], в Хорасане богатый - семь динаров, бед-
ный - один динар. [Он приказал], чтобы сборщики податей и писцы
1 Ср.: «Лучше бы им не познать пути правды, нежели, познав, возвратиться на-
зад от преданной им святой заповеди. Но с ними случается по верной послови-
це: пес возвращается на свою блевотину, и: вымытая свинья идет валяться в грязи»
(2 Петр 2 21-22).
2 Новгородская первая летопись. С. 82-83 (курсив мой. - И.Д.).
3 Рашид ад-дин Фазлуллах ибн Абу-ль-Хайр Али Хамадани (ок. 1247-1318) - вид-
ный государственный деятель, один из реальных правителей государства Хулагуидов
времен Абака-хана (1265-1282) и ильханов Газана (1295-1304) и Ульджайту (1304-
1316). При сыне и преемнике Ульджайту, Абу Саид Бахадур-хане (1317-1335) был об-
винен в растрате государственных средств и отравлении Ульджайту. Рашид ад-дин был
казнен, а имущество его частью конфисковано, а частью разграблено (в том числе его
богатейшая библиотека). Впоследствии был посмертно реабилитирован, а его остав-
шееся имущество возвращено наследникам. Написал обширную летопись «Джами’ ат-
таварих» («Сборник летописей»), опиравшуюся на документы из архива Хулагуидов и
охватывающую историю Монгольской империи с момента ее зарождения.
4 Буддийские монахи.
I ыпа }
83
нс были пристрастны и лицеприятны, не брали бы взяток; налог с
пастбища, который называют копчур, с каждого рода скота всякий, у
koi о будет сто голов, должен дать одну голову, а с [количества] мень-
ше* с га голов ничего не должен давать. А недоимки, где бы и за кем бы
uni ни оставались, с населения не брать»1.
Гак что, если вершь автору «Сборника летописей», система нало-
кюбложения, введенная кааном, представляется довольно мягкой -
но всяком случае несравненно более мягкой, чем это принято обычно
(умать. Мало того, она предусматривала снижение налогового бре-
мени на покоренных территориях (хотя, конечно, нельзя исключать
июу потреблений на местах самих сборщиков дани, чему, впрочем,
к и гелям древнерусских городов было не привыкать)
Гем не менее она вызвала народные волнения. Возможно, дело за-
к попалось не только (а может быть, и не столько) в обременительно-
(III нового налога (напротив, он, согласно постановлению великого
казна, должен был стать меньше для неимущих и убогих), сколько в
каких-то иных его сторонах, которые мы можем не заметить с первого
н.п ляда.
Если «событийная» сторона приведенных фрагментов летопис-
ного текста (их, так сказать, сюжетная линия) достаточно ясна, то
характеристики описываемых событий явно нуждаются в дополни-
।(‘льном комментарии. Остановимся на некоторых моментах, анализ
которых позволяет лучше понять, что именно могло вызвать взрыв
народного возмущения.
Прежде всего возникает вопрос: из-за чего, собственно, началось
восстание? Что заставляло «менших» новгородских столь яростно
сопротивляться переписи, которая должна была облегчить их по-
южение (хотя и такой - уменьшенный - налог был новым для нов-
юродцев, не попавших во время нашествия под власть ордынцев)?
(1 «прагматической» точки зрения, все как будто ясно: они не хотели
платить ордынский «выход», предпочитая отделываться разовыми
•дарами». Но, с другой стороны, как следует из дальнейшего изложе-
ния, сопротивление тому, чтобы «дати число», каким-то образом для
петописца неразрывно связано с «правой верой», с защитой «святой
С офьи и домы ангельскыя». Судя по всему, сам факт исчисления жи-
телей представляется древнерусскому книжнику большим грехом.
11 дело здесь, видимо, вот в чем.
Исследователи уже не раз обращали внимание на то, что в Жи-
тии Александр трижды отождествляется с библейским Даниилом.
1 Рашид-ад-дин. Сборник летописей. Т. 2. С. 141-142.
84 Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Не вполне ясным остается, однако, что давала читателю такая иден-
тификация князя и библейского пророка? Между тем именно с име-
нем Давида связан библейский рассказ о переписи (исчислении) Из-
раиля и Иудеи: «Гнев Господень опять возгорелся на Израильтян, и
возбудил он в них Давида сказать: пойди, исчисли Израиля и Иуду.
И сказал царь Иоаву военачальнику, который был при нем: пройди
по всем коленам Израилевым [и Иудиным] от Дана до Вирсавии, и
исчислите народ, чтобы мне знать число народа. И сказал Иоав царю:
Господь Бог твой да умножит столько народа, сколько есть, и еще во
сто раз столько, а очи господина моего царя да увидят это; но для чего
господин мой царь желает этого дела? Но слово царя Иоаву и воена-
чальникам превозмогло; и пошел Иоав с военачальниками от царя
считать народ Израильский. И... обошли всю землю и пришли чрез
девять месяцев и двадцать дней в Иерусалим. И подал Иоав список
народной переписи царю...»1
Здесь же дается оценка этого деяния: составление переписи, ис-
числение людей в своей стране (отсюда, кстати, и «численники»,
упоминаемые в летописи) - дело богопротивное, а последствия его
ужасны. Сам Давид, получив «список народной переписи», осознает,
что «неугодно было в очах Божиих дело сие»: «И вздрогнуло сердце
Давидово после того, как он сосчитал народ И сказал Давид Господу:
тяжко согрешил я, поступив так; и ныне молю Тебя, Господи, прости
грех раба Твоего, ибо крайне неразумно поступил я»2. Ответ Господа
был чрезвычайно суров: «Было слово Господа к Гаду пророку, про-
зорливцу Давида: пойди и скажи Давиду: так говорит Господь: три
наказания предлагаю Я тебе; выбери себе одно из них, которое со-
вершилось бы над тобою. И пришел Гад к Давиду, и возвестил ему, и
сказал ему: избирай себе, быть ли голоду в стране твоей семь лет, или
чтобы ты три месяца бегал от неприятелей твоих, и они преследовали
тебя, или чтобы в продолжение трех дней была моровая язва в стране
твоей? теперь рассуди и реши, что мне отвечать Пославшему меня»3.
Вот теперь самое время задаться вопросом: которую из двух
бед - гнев ордынского хана или гнев Бога - Александр счел мень-
шей? Ответ известен. Так, может быть, именно страх перед послед-
ствиями «исчисления» - основная причина восстания в Новгороде и
Пскове (по крайней мере, в глазах летописца)? Ничего невероятного
в таком предположении нет.
1 2 Цар 24 1 -9.
2 2 Цар 24 10.
3 2 Цар 24 11-13; ср.: 1 Пар 21 1-12.
I шва 3
85
Па это указывает и фразеология рассказа о восстании, а также
упоминание о «мразе великом», последовавшим за «числом», кото-
рое «вземше оканьнии», что чуть было не привело к катастрофиче-
ским последствиям. В частности, обращает на себя внимание связь
идчала переписи с новым воспоминанием о «казни Божии»
Кроме того, слова, выделенные нами в тексте курсивом, находят
щсгаточно надежную библейскую параллель. Речь идет об упомина-
< мом в пророчестве Иезекииля (Иез 39 11-16) городе Гамоне (бук-
ii.i/ibiio: «полчище» или «падение многопогребательное»). Там про-
исходит борьба язычества и «царств земных» с Царством Божиим,
завершающаяся, как указывается в Откровении Иоанна Богослова1,
уничтожением народов Гог и Магог: «И так очистят они землю. Ты
ке, сын человеческий, так говорит Господь Бог, скажи всякого рода
птицам и всем зверям полевым: собирайтесь и идите, со всех сторон
< годитесь к жертве Моей, которую Я заколю для вас, к великой жерт-
ве* на горах Израилевых; и будете есть мясо и пить кровь. Мясо му-
кой сильных будете есть, и будете пить кровь князей земли, баранов,
>и ият, козлов и тельцов, всех откормленных на Васане; и будете есть
жир до сытости и пить кровь до опьянения от жертвы Моей, которую
Я заколю для вас. И насытшесь за столом Моим конями и всадника-
ми, мужами сильными и всякими людьми военными, говорит Господь
Ьог. И явлю славу Мою между народами, и все народы увидят суд
Мой, который Я произведу, и руку Мою, которую Я наложу на них.
11 будет знать дом Израилев, что Я Господь Бог их. от сего дня и
/(алее»2 Ордынская перепись, очевидно, воспринимается новгород-
t ким летописцем как наказание Божие. Последствия же ее должны
были быть еще страшнее.
Однако перепись прошла, «мразъ великъ», грозивший в соответ-
с гвии с Писанием погубить Новгородскую волость, отступил. Теперь
предстояло жить по новым правилам.
Реформа налогообложения второй четверти XIV в.
Традиционно считается, что сбором ордынского «выхода» зани-
мались баскаки. Однако сам этот институт просуществовал, видимо,
1 «Когда же окончится тысяча лет. сатана будет освобожден из темницы своей и
выйдет обольщать народы, находящиеся на четырех углах земли, Гога и Магога, и со-
бирать их на брань; число их как песок морской. И вышли на широту земли, и окру-
кили стан святых и город возлюбленный. И ниспал огонь с неба от Бога и пожрал их»
(Ио 20 7-9).
2 Иез 39 16-22.
86
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
недолго - до начала XIV в., да и действовали баскаки, судя по всему,
не везде: только в Муромской, Суздальской, Рязанской, Владимир-
ской, Курской и Смоленской землях. Во всяком случае, других дан-
ных у нас нет1. Мало того, скудость сведений об этой организации не
позволяет выяснить, что она, собственно, представляла собой2. Не-
даром А.Н. Насонов отмечал, что смысл этого института ордынского
управления на Северо-Востоке Руси «остается до сих пор неразга-
данным»; скорее всего, баскаки должны были поддерживать порядок
на завоеванных территориях, а «основной обязанностью баскаков
была служба внутренней охраны»3. Причем значительную часть ба-
скаческих отрядов составляло местное население. Так, в распоряже-
нии курского баскака Ахмата было более 30 чел., из которых всего
двое - «бесермены», а остальные - «Русь»4.
Однако и этих скупых данных достаточно, чтобы с уверенностью
говорить о том, что сбор дани в непосредственные обязанности баска-
ков не входил.
К такому выводу пришел В.Н. Рудаков, проанализировав изве-
стие о том же курском баскаке: «В л'Ьто 6791 [1283]... Того же лЬта
сътворися зло въ княжении Курскиа области, бяше нЬкто бесерме-
нинъ злохитръ и велми золь, имя ему Ахматъ, деражше баскачьство
Курьскаго княжениа, откуниша у Татаръ дани всякиа и т'Ьми дань-
ми велику досаду творяше княземъ и чернымъ людемъ въ Курскомъ
княжении»5. Из этого исследователь сделал вполне убедительный
вывод, что «сбор дани не входил в... прямые обязанности [баскака]:
скорее всего, Ахмат просто совмещал службу с личным обогащени-
ем. Возможно, пользуясь своим положением, он получил сбор дани
в откуп»6.
1 Насонов А.Н. Монголы и Русь: История татарской политики на Руси // Насо-
нов А.Н. «Русская земля» и образование территории древнерусского государства. Мон-
голы и Русь. СПб., 2006. С. 226-227, 276
2 Ср.: «238 лет монголо-татарского господства над Русью, казалось бы, должны
были оставить многочисленные свидетельства о системе чужеземной власти в по-
коренных княжествах, но этого нет: сведения об организации, структуре, функциях,
круге прав и обязанностей иноземных властителей приходится собирать буквально по
крупицам» {Кучкин В.А. Летописные рассказы о слободах баскака Ахмата // Средне-
вековая Русь. М., 1996. Вып. 1. С. 5).
3 Насонов А.Н. Монголы и Русь: История татарской политики на Руси. С. 225,230.
4 «Два бесурменина ис свободы в другую свободу, а Руси с нима боле 30 человек»
(Лаврентьевская летопись. Стб. 481).
5 Симеоновская летопись // ПСРЛ. М., 2007. Т. 18: Симеоновская летопись. С. 79
(в Лаврентьевской летописи данный фрагмент утрачен однако последующий текст
полностью совпадает).
6 Рудаков В.Н. Ордынское иго: термин, восприятие, реальность [в печати].
I ива 3
87
Аналогичные сведения о том, что ордынский «выход» собирали
oi кунщики, мы находим в целом ряде летописей.
При этом следует отметить, что, скажем, «великий баскак вла-
щмирский» фактически действовал на стороне великокняжеской
власти: «Ничего не говорит о попытках с его стороны руководить
великим княжением, умалить действие великокняжеской власти».
Иногда княжеская власть даже получала прямую поддержку со сто-
роны ордынских ставленников: так, в 1269 г. «великий баскак влади-
мирский» идет вместе с полками, собранными великим князем, «на
Немци», а в 1270 г., «после личных столкновений великого князя с
новгородцами», не препятствует вызову из Орды войск для похода
н.। Новгород1.
Из-за недостатка дошедших до нас сведений трудно судить об от-
ношении населения к институту баскачества. Едва ли не единствен-
ный случай, когда летописец высказал оценочные суждения на дан-
ную тему, естественно, негативные, - это рассказ об уже упомянутом
курском баскаке Ахмате. Следует, однако, учитывать, что на отноше-
ние к Ахмату влияла не только его деятельность в качестве баскака,
но и его конфессиональная принадлежность. Он - «бесерменин», т. е.
мусульманин, который к тому же еще и взял на себя функции сбора
сани.
Отмена баскачества, судя по всему, была тесно связана с автономи-
ьщией улуса Джучи начиная с правления хана Менгу-Тимура (1266-
1282). Завершится этот процесс в годы ханов Узбека (1313-1341) и
Джанибека (1342-1357). Именно в это время власть джучидских
ханов становится фактически независимой от Каркорума. Вместе с
этим, по словам Г.А. Федорова-Давыдова, «аппарат имперских чи-
новников, созданный для сбора дани для Руси, теряет свое значение.
“Выход” поступает теперь к джучидскому хану. Русские князья... по-
ручают от них вместе с ярлыком финансовый реестр для сбора золо-
гоордынской дани»2. При этом, как отмечает Р.Ю. Почекаев, «Джани-
бек позволил князьям обращаться со своими просьбами и жалобами
непосредственно к нему, минуя великого князя. Так, в 1340 1350-е гг.
хан сам разбирал тяжбы тверских и муромских князей. При этом
Джанибек, как и его отец, нередко игнорировал принятый на Руси
порядок наследования и руководствовался ордынскими политиче-
скими традициями. Например, в 1348 г. к нему на суд явились пре-
тенденты на титул великого князя Тверского: Василий Михайлович
1 Насонов А.Н. Монголы и Русь: История татарской политики на Руси. С. 231.
2 Федоров-Давыдов Г.А. Общественный строй Золотой Орды. М. 1973. С. 96.
88
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Кашинский (сын Михаила Ярославина) и его племянник Всеволод
Александрович Холмский (сын Александра Михайловича). По рус-
ской традиции старший князь имел преимущественное право насле-
дования. Однако во время обсуждения ханская мать вдруг заявила:
“О, безумные судьи, как неправо судите, лишая сына отцова достоя-
ния. Ибо кто ближайший есть, как не сын после отца? А брат Алек-
сандров имеет свой удел от отца, и после него наследуют сыновья
его. Когда в Орде было, чтобы вместо сына ханского после него брат
был? Разве насилие и крамола”. Поскольку это вполне соответство-
вало новому ордынскому закону о переходе ханской власти от отца
к сыну, тверской стол вслед за своим отцом Александром Михайло-
вичем получил Всеволод Холмский. Впрочем, традицию сохранения
великого княжения в роду московских князей Джанибек продолжил.
После скоропостижной смерти Семена Ивановича Гордого от чумы
в 1353 г. он выдал ярлык на владимирский великий стол его брату
Ивану Красному. Правда, при этом дал понять, что Иван не является
единственным кандидатом, и потому представил передачу ему вели-
кокняжеского достоинства как милость хана по отношению к своему
верному вассалу»1.
Еще один процесс был тесно связан с передачей русским князьям
права сбора дани. Речь идет о том, что с начала XIV в. в улусе Джучи
начинают формироваться династии областных правителей2. Проис-
ходит сближение местной аристократии с «той прослойкой, которая
стояла во главе управления государством и составила администра-
цию хана. Это, как считал Г.А. Федоров-Давыдов, стало «одним из су-
щественных сдвигов в социальном строе и государственном устрой-
стве Золотой Орды»3. Вместе с новым статусом представители таких
династий получали право земельного наследования.
Скорее всего, этот процесс был связан с административной ре-
формой, которую, судя по всему, провел хан Узбек (1313 1341)
Единственное упоминание о ней встречается в «Чингиз-наме» Уте-
миш-хаджи4: «Когда воссел хазрат [Узбек-|хан па троне и народ об-
1 Почекаев Р.Ю. Цари ордынские: Биографии ханов и правителей Золотой Орды
СПб., 2010. С. 112.
2 Федоров-Давыдов Г.А. Общественный строй Золотой Орды. С. 89 90.
3 Там же. С. 92
4 Утемиш-хаджи - сын маулана Мухаммада Дости. Происходил из влиятельной
семьи, служившей Ильбарс-хану (1512 1525). Считается, что сам Утемиш-хаджи был
писарем у Ильбарса. По поручению Шайбанида Иш-султана (убит в 1558 г.), опираясь
в основном на устные предания, написал «Чингиз-наме» - историю Улуса Джучи, до-
веденную, по крайней мере, до времени правления Тохтамыша (1380-1395). Известна
в единственном дефектном списке XVIII - начала XIX в.
11 it in 3
89
pc i покой, призвал он огланов Йочи-хана от [других его] семнадцати
ыновей, родившихся от других матерей, и сказал: “Разве не сыновья
ны нашего огца? Чем становиться рабами [и| нукерами черного че-
ювска и покоряться ему, оспорил бы кто-то из вас [у него| ханство.
Коль согласились вы на рабство [и] нукерство у черного человека, то
и >i отдам вас в кошун простолюдину!” - и в гневе пожаловал [их и]
нукеров и всех людей их Кыйат Исатаю... Когда [Узбек-1 хан в гне-
нг на этих огланов отдал [их] в кошун Исатаю, то и Исатай воздал
шлапам Шайбан-хана уважение за отца их, передал [им] буйрак и
карлик, кои суть двусоставный эль1, и предоставил их самим себе.
Рассказывают, что пребывали они в юртах, назначенных им Саин-ха-
ном. И Алатаю он также выделил эль, состоявший из племени минг,
которое знаменито. Говорят среди узбеков: “Выделил он Исатаю
| кошун], а Алагаю отдал |племя] минг”. Суть [этого] - такова, [как
н шожено]»2. Основываясь на этом упоминании, можно представить
в общем виде, что представляли собой административные преобразо-
Н.Н1ИЯ Узбека. Стараясь укрепить собственную власть, хан отстранил
< ноих родственников от управления 22 улусами, па которые делил-
ся Улус Джучи (23-й улус Бату возглавлял сам Узбек). Часть Джу-
чпдов была физически уничтожена (источники упоминают от 20 до
120 убитых царевичей, казненных Узбеком). На смену им была по-
с гавлена местная родовая аристократия. Ее представители были на-
значены эмирами-темниками, возглавившими 70 туменов, которые
заменили улусное деление Орды. Те подчинялись четырем улус-бе-
кам (или карачи-бекам), которые составляли ближайшее окружение
чана. Тем самым был завершен процесс централизации управления
Улусом Джучи, начало которого относят ко времени правления хана
1охты (1291 1312). По мнению Ж.М. Сабитова, «в рамках полити-
ческой системы улуса Джучи существовали 23 улуса, из которых
улус Бату был по материальным ресурсам одним из 23 улусов, но при
этом наследники Бату обладали нематериальным ресурсом, таким
как легитимность. В период правления Тохты большая часть улусов
была интегрирована к улусу Бату путем назначения на посты глав
улуса близких родственников Тохты. Но сама политическая систе-
1 Термин «эль», так же как и «улус», применялся в тюркоязычных источниках
средневековья. В широком значении для обозначения государства, страны, населения
всего государства, но чаще для названия племени кик главного подразделения кочевых
народов.
2 Утемыги-хаджи. Чингиз-наме / факсимиле, пер., транскрипция, текстологиче-
ские примеч., исследования В.П. Юдина; подготовила к изд. Ю.Г. Баранова; коммент.,
указатели М.Х. Абусеиговой. Алма-Ата: Гылым. 1992.
90
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
ма не менялась, новые институты не были созданы. Таким образом,
власть Тохты структурно была похожа на власть Бату: Бату и Тохта
правили не на основе политических институтов, которые зависели от
центральной власти институционально, а на основе личной харизмы,
когда силой авторитета и войсками близких родственников он мог
влиять на всех владельцев улусов»1. Теперь же была создана полити-
ческая структура, ставившая правителей территорий, входивших во
состав Улуса Джучи, в непосредственное подчинение хану. Не при-
надлежа к клану Чингизидов, они не могли претендовать на высшую
власть в Орде. Тем самым Узбек избавил себя от интригующей род-
ни, предпочитая опираться на назначенных правителей, не имевших
с ним кровных династических уз.
Эта реформа не могла не затронуть русские земли, входившие в
состав улуса Бату, хотя источники их и не упоминают. Косвенно это
подтверждается рядом моментов, которые обычно не связываются с
реформой Узбека. Как известно, передаче ярлыка на великое княже-
ние Юрию Даниловичу Московскому предшествовал его брак с се-
строй Узбека Кончакой. Уже само это ставило московского князя на
одну из самых высоких ступеней ордынской иерархии: он теперь яв-
лялся гурганом (зятем Чингизидов)2. Судя по всему, только предста-
вители верхушки новой элиты Улуса Джучи - эмиры хана, Карачи-
беки - состояли в свойстве с Узбеком: беклярибек (старший эмир)
Исабек был женат на дочери Узбека Иткучук, его дочь Урдуджа была
замужем за Узбеком; дочь карачи-бека Нагатая Кабак была замужем
за Узбеком; сын начальника Хорезма Кутлук-Тимура (сына тетки
Узбека) Харунбек был женат на дочери Узбека от Тайдулы3. О том,
насколько серьезно принимались решения о замужестве женщин из
рода Чингиса, свидетельствует описание принятия решения о выдаче
царевны-Чингизидки за египетского султана: «Разработка брачного
1 Сабитов Ж.М. Административная реформа хана Узбека // Ислам и власть в Зо-
лотой Орде. Казань, 2012. С. 233.
2 Достаточно вспомнить, что гурганами были Мамай, Тамерлан, Едигей и Улугбек.
Ср.: «Немаловажное значение для социально-политического и экономического стату-
са имело и родство с родом Чингиз-хана по женской линии. В XIV - первой трети
XV в., когда должность "командующего войсками” - беклярибека - все чаще стала
оказываться в руках служилой аристократии, ее неизменно занимали родственники
великого хана, как правило, зятья - гургены. К таковым относятся Кутлуг-Тимур и
Иса-бем при Узбеке, Мамай в период “великой замятии”, Идегей при Тимур-Кутлуке
и Шадибеке. Владетели улусов также приобретали большой социальный вес при же-
нитьбе на родственнице хана» (Селезнев Ю.В. Элита Золотой Орды: Научно-справоч-
ное издание. Казань, 2009. С. 9).
3 История Казахстана в арабских источниках. Алматы: Дайк-Пресс, 2005. Т. 1.
С. 222. 221.235.
I ыва J
91
01 /кипения длилась около четырех лет. Причем обсуждался договор
высшим советом государства, состоявшим из семидесяти эмиров. Та-
ким образом, принятие решения носило не семейный или родовой, а
। и и не государственный характер»1.
Равенство социальных статусов великих эмиров (эке нойонов).
|.|||имавших самую высокую позицию в среде ордынской аристокра-
1ии после царевичей-Чингизидов, и великих князей подчеркивает и
Ю.В. Селезнев: «Русские великие князья и эке нойоны имеют рав-
ный социально-политический статус. Нижнюю ступень занимают
нойоны и русские удельные князья. По своему статусу они равны
между собой»2.
Возможно, именно высокое положение великого князя Влади-
мирского в ордынской иерархии дало основание летописцу в древ-
нерусской иерархической терминологии противопоставить его ста-
iyc статусу Мамая - беклярибека эмиров-темников (управителей
улусов, отобранных у Джучидов), стоявших на ступеньку ниже ка-
рачи-беков: «Безбожный злочестивыи Ординскыи князь Мамаи по-
। «шыи... поиде на великаго князя Дмитриа Ивановича и на всю землю
Русскую»3. Точно так же эмира-тысячника Байлеру, возглавившего
в 1320 г. ханское посольство к великому князю Юрию Даниловичу
Московскому, как отмечает Ю.В. Селезнев, русские летописи назы-
вают просто «князем»4. И это было бы вполне логично: даже самые
патриотически настроенные древнерусские книжники четко иден-
। ифицировали Русскую землю с Ордой. Так, Софоний Рязанец: «И
отскочи поганый Мамай от своея дружины серым волком и притече
к Кафе граду. Молвяше же ему фрязове: “Чему ты, поганый Мамай,
посягаешь на Рускую землю? То тя била орда Залгъская. А не бывати
। обЪ в Батыя царя: у Батыя царя было четыреста тысящь окованые
рати, а воевал всю Рускую землю от востока и до запада. А казнил
Богъ Рускую землю за свои согрешения...”»5 Не противоречит такому
1 Селезнев Ю.В. Элита Золотой Орды. С. 10.
2 Там же. С. 8. Схема № 1.
3 Рогожский летописец ПСРЛ. М., 2000. Т. 15: Рогожский летописец. Тверской
сборник. Стб. 139.
4 Селезнев Ю.В. Элита Золотой Орды. С. 12 (со ссылкой на Никоновскую лето-
пись; однако там такого упоминания не находим: «Того же лЪта приходилъ изъ Орды
посолъ Байдера къ великому князю Юрью Даниловичю. и много зла учиниша въ Воло-
димери». Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской летописью
(продолжение) // ПСРЛ. М., 2000. Т. 10: Летописнця сборник, именуемый Патриар-
шей или Никоновской летописью: Продолжение. С. 187).
5 Задонщина // Памятники литературы Древней Руси: XIV - середина XV века
М.. 1981. С. 550.
92
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
предположению и передача ярлыка на великое княжение представи-
телям различных ветвей правящей династии, поскольку статус кара-
чи-беков не наследовался, а заслуживался.
Первым проявлением новой системы управления является, види-
мо, духовная грамота Ивана Калиты. Считается, что это древнейшее
из дошедших до нашего времени великокняжеских завещаний. По-
разительное по своей «мелочности» (в нем, видимо, упомянуто все,
чем владел князь, - вплоть до 12 золотых цепей, 9 поясов, полутора
десятков предметов посуды, 14 обручей, ожерелья, мониста, 4 кожу-
хов и т. п.1), оно давно занимает внимание историков. Однако лишь
А.Л. Юрганову удалось заметить то, что ускользало от внимания его
предшественников и вместе с тем придавало этому документу особое
значение. Говоря о сути удельно-вотчинной системы, сложившейся
на Руси, исследователь отмечает: «Если говорить об истоках этой
системы, то следует обратиться к завещанию Ивана Калиты... Здесь
система еще не сформирована окончательно, но уже обозначено само
направление ее развития. Свое домениальное владение князь делит
между членами своей семьи (нет еще слова “благословил”; просто -
“дал”)... Уже функционирует, но пока в зародыше, и сама система бу-
дущего пожалования... Каковы же были предпосылки возникновения
великокняжеской удельно-вотчинной системы?.. Эта система отча-
сти произросла на родной почве. Какие бы ни велись споры относи-
тельно теории о “лествичном восхождении” князей в Киевской Руси,
кажется, остается бесспорным то. что Русская земля со времен Свя-
тослава находилась в коллективном владении целого рода... Перспек-
тива перехода от общеродовой собственности к семейной (“отчин-
ной”) вела к распаду молодой государственности, и “ряд” Ярослава
Мудрого, полагал А.Е. Пресняков, - не что иное, как стремление из-
бежать естественного последствия раздела... Именно в этой попытке
противостоять распаду уже видны ростки будущей удельно-вотчин-
ной системы... Старейшинство “в отца место”, о котором говорится в
“ряде” Ярослава могло иметь силу, но лишь при одном условии: что
в сознании людей присутствует представление о том, что старший
брат - глава рода, имеющий права на власть и собственность... В це-
лом же можно сказать, что княжеская власть не нашла формулу рас-
поряжения в отношении всей Русской земли». Теперь же, когда в Орде
на местах создаются династии областных правителей, их формиро-
вание идет в соответствии с монгольскими представлениями о вла-
1 № 1: Духовная грамота великого князя Ивана Даниловича Калиты [ок. 1339] //
Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV-XVI вв. М.; Л., 1950
С. 7-10.
I шва 3
93
( ni и собственности. «По всей видимости, продолжает А.Л. Юрге-
нов, - это был момент едва ли не прямой рецепции монгольской ch-
i’ 1смы, ибо местные династии получали право наследования. Подоб-
ный же поворот к утверждению наследственного права местных пра-
вителей произошел также и в Северо-Восточной Руси XIV в. Можно
ыже достаточно точно определить один из хронологических момен-
та: в 1339 г.... Иван Данилович Калита ездил в Орду со своей духов-
ной грамотой, получившей одобрение хана»1.
Итак, духовная Ивана Калиты, как вполне основательно считает
А.Л. Юрганов, - первый акт, фиксирующий новую для Руси систе-
му удельно-вотчинных отношений: «Торжество великокняжеской
власти заключалось в укреплении семейно-родовой собственности.
В русском средневековом обществе с его традиционализмом в соци-
альных отношениях не возникало (да и не могло возникнуть) идеи
об отказе от этой формы собственности... Уделы существуют, пока
существует великокняжеская... семья - верховный распорядитель
с( >бственности»2.
Так были заложены «экономическая» и «политическая» осно-
вы власти династии Калитичей. Именно поэтому от Ивана Калиты
(а вовсе не от мифического Рюрика) будут вести свою родословную
великие князья Московские. «А се князи русьстии... И по смерти сего
Александра поиде въ Ворду князь великии Иван Даниловичь, и царь
(‘го пожаловалъ, и далъ ему княжение великое надо всею Русьскою
землею, якоже и праотець его великии Всеволод Дмитрии Юрьевичь;
а правилъ княжение ему Албуга. И оттолЪ пошли русскыи князи», -
читаем мы в одной из статей, предшествующих Новгородской первой
летописи младшего извода3.
Орда и церковь
При Джанибеке изменились и отношения ордынских ханов с рус-
( кой церковью. Не исключено, что основанием для этого стало при-
нятие ханом Узбеком ислама в качестве государственной религии,
что сразу же все русско-ордынские конфликты перевело в конфес-
1 Юрганов АЛ. Категории русской средневековой культуры. М., 1998. С. 150-162.
Ср.: Юрганов АЛ. Удельно-вотчинная система и традиция наследования власти и соб-
ственности в средневековой России // Отечественная история. 1996. № 3. С. 93-114.
2 Юрганов АЛ. Категории... С. 170- 171.
3 Приложение второе: Статьи, находящиеся в рукописи Археографической комис-
сии перед Комиссионным списком Новгородской первой летописи // Новгородская
первая летопись. С. 469.
94
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
сиональное русло. Если хан Узбек еще продолжал соблюдать уста-
новление Чингис-хана не облагать налогами служителей церкви, то
Джанибек попытался ограничить привилегии, которые имела цер-
ковь и даже, судя по летописным сведениям, притеснял самого ми-
трополита: «Того же лета [6850] прииде изо Орды отъ царя Чанибека
Феогнастъ, митрополитъ Киевский и всеа Русии, ходилъ о причте
церковнемъ, имаше бо и митрополитъ и епископы ерлыки на своя
принты церковныа отъ царей Ординскихъ... Царь же проси у митро-
полита полетныхъ даней; митрополитъ же не вдадеся ему въ таковая.
Царь же про то дръжа его въ тесноте, митрополитъ же царю, и царице
и княземъ роздаде 600 рублевъ; и тако отпусти его царь со всеми его
сущими на Русь, и прииде здравъ со всеми своими»1.
Считается, что он попытался закрепить новые отношения с право-
славными церковными иерархами, что нашло отражение в ярлыке,
выданном в 1342 г. русскому митрополиту Феогносту2. Вряд ли прав
М.Д. Приселков, полагавший, что Джанибек просто «забыл» завет
Чингиса и поэтому лишил церковь ряда прежних льгот, в частности
свободы от пошлин, от постоя в церковных домах и независимости от
ханского суда3. Очевидно, речь шла о вполне осознанных и целена-
правленных мерах, призванных изменить систему отношений между
ордынскими ханами, с одной стороны, и светскими и духовными пра-
вителями русских земель, с другой. А.Л. Хорошкевич полагает, что
причиной обложения церкви налогами стало то, что Джанибек для
поддержания власти на Руси в большей мере опирался на светских
князей, а не на церковь4.
1 Никоновская летопись // ПСРЛ. Т. 10. С. 215.
2 «Его ярлык говорил лишь о свободе от пошлин, не упоминая даней, и, как след-
ствие, не содержал ссылок на узаконения Чингисхана Были и другие ограничения:
суд митрополита перестал быть независимым, не упоминалась свобода от постоя» (Со-
колов РА Русская церковь во второй половине XIII - первой половине XIV в. СПб.,
2010. С. 185). Сам ярлык, однако, не сохранился и его содержание пытаются восста-
новить по ярлыку, выданному в 1351 г. ханшей Тайдулой митроплиту Феогносту. Ср.:
«Поскольку текст ярлыка Джанибека, полученного Феогностом в 1342 г., не сохранил-
ся, русский перевод жалованной грамоты Тайдулы от 1351 г. является для нас един-
ственным документом, на основании анализа которого можно получить представление
о содержании ярлыка Джанибека», - отмечает А.П. Григорьев (Григорьев А.П. Сборник
ханских ярлыков русским митрополитам: Источниковедческий анализ золотоордын-
ских документов. СПб., 2004. С. 57).
3 Приселков МД. Ханские ярлыки русским митрополитам. Пг., 1916. С. 72-78; ср.:
Борисов Н.С. Русская церковь в политической борьбе XIV-XV вв. М., 1986. С. 68: Фах-
ретдин Р. Ханы Золотой Орды / пер. с тат. С. Шамси. Казань, 1996. С. 96-97.
4 Хорошкевич АД. Русское государство в системе международных отношений кон-
ца XV - начала XVI в. М., 1980. С. 290, 292.
I ыва J
95
Однако чтобы не потерять поддержки церковью авторитета хан-
। кои власти на Руси, мать Джанибека, «христианская заступница»
I .iii/iyjia1 в 1351 г. выдала уже тяжело болевшему тогда Феогносту
ил । о ванную грамоту, которая восстанавливала большинство старых
привилегий и подтверждала обязанности иерархов русской церкви
по отношению к ордынским правителям: «Джанибека повелением,
Moil, Тайдулы, указ Монгольского государства тем, под началом с
Псой-гургеном, тысяч, сотен и десятков князьям, городов и селений
i.iругам-князьям, писцам, таможникам, проезжим послам, многим
полям, идущим по какому-нибудь делу, всем. Сказавши, что со вре-
мени покойного хана Узбека и по сей день православные священники
п монахи, о каких бы то ни было налогах и повинностях не ведая, богу
i.i пас молились, благопожелания нам возносили, хан Джанибек ми-
фополита Феогноста пожаловал и выдал ему для постоянного хра-
пения пайнзу и алотамговый2 ярлык. С тех пор как он утвердился во
Владимире митрополитом, православным священникам и монахам
надлежит молиться за нас и наш род богу, благопожелания нам возно-
( и гь, кроме торгового налога, не ведая о каких бы то ни было налогах
и повинностях. Ни подводы, ни корма у них пусть не берут. Никаких
чрезвычайных сборов они пусть не платят. Их церковных строений,
к‘мель и вод, садов и виноградников, мельниц кто бы то ни было
пусть не трогает, никаких насилий и притеснений им пусть не тво-
ри г, ничего у них не отнимает. После такого нашего повеления власть
имущие, налагающие на них налога и повинности и причиняющие
им какое бы то ни было насилие, - непременно убоятся! Также и ты,
митрополит Феогност, говоря: “Так пожалован я!” - если совершишь
нечто противозаконное в отношении подведомственных тебе церков-
ных и монастырских угодий и людей, то и тебе самому также хорошо
не будет! Выдана для постоянного хранения с именной печатью гра-
мота. Написано было в год зайца арама месяца в восьмой день при-
пивающей Луны [4 февраля 1351 г.], когда ставка находилась в Са-
1 А.П. Григорьев полагает, что «между женами Узбека были распределены обязан-
ности по части покровительства той или иной религии, т. е., конечно, покровительство
оказывалось не религии как таковой, а ее адептам» (Григорьев А.П. Сборник ханских
ярлыков русским митрополитам: Источниковедческий анализ золотоордынских доку-
ментов. С. 45-46).
2 «Формула al tamgalig очень удачно, на наш взгляд, передана И.Н. Березиным
словом “краснопечатный”. Перевести ее сочетанием “с красной печатью” было бы не-
точно, ибо ярлык содержит не одну, а две печати. Наш перевод “алотамговый” базиру-
ется на том, что слова “алый” и “тамга” уже давно и прочно вошли в состав русского
литературного языка» (Григорьев А.П. Золотоордынские ярлыки: поиск и интерпрета-
ция // Тюркологический сборник: 2005. М., 2006. С. 82).
96
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
рае. Прошение митрополита Феогноста представили трое ходатаев, а
именно: Даудбуга, Ак-ходжа, Мухтар. Написал я, Харабчи-бахши»1.
Положения этой жалованной грамоты были подтверждены в
1357 г. ярлыком хана Бердибека митрополиту Алексию: «Наше, Бер-
дибека, слово, подкрепляемое силою предвечного бога и покрови-
тельством великого гения-хранителя. Ярлык к совершенному пости-
жению всех подданных Монгольского государства: войсковых князей
тюменов, под началом с Могулбугой, тысяч, сотен и десятков, даруг-
князей тюменов и юродов, служащих государственной канцелярии,
таможников и весовщиков, проезжающих посланцев - сокольников,
звериных ловцов, караульщиков, заставщиков и лодейшиков. В ярлы-
ках Чингис-хана и последующих ханов - наших предшественников,
было сказано, что христианские митрополиты, священники и монахи,
не видя каких бы то ни было налогов и сборов, молились за них богу
и возносили им благопожелания. И ныне мы, согласно с прежними
ярлыками, сказав: “Пусть не взимают у них какие бы то ни было на-
логи и сборы!” - пожаловали христианское духовенство, под началом
с митрополитом Алексием, который, воссев во Владимире, мшится
за нас богу и возносит нам благопожелания. В их храмах и жилищах
проезжающие посланцы пусть не останавливаются. Подвод и кормов
у них пусть не берут. В принадлежащих храмам и монастырям землях
и водах, садах и мельницах никто и ничего насильно пусть не заби-
рает. Поступающие наперекор этому повелению да будут обвинены
и умрут! Также и этот митрополит Алексий, говоря, что так пожало-
ван, противозаконные действия в отношении подведомственных хра-
мам и монастырям людей пусть не совершает! Если будет совершать,
разве не убоится? Милостиво выданы пайцза и алотамговый ярлык.
Наш ярлык написан в 10-й день прибывающей Луны первого месяца
зимы года курицы [21 ноября 1357 г.], когда мы находились на Канге.
Представили князья Могулбуга, Хусейн-Суфи, Сарай-Тимур, Ягал-
тай, Кутлугбуга. Написал Севинч-Тимур-бахши»2.
Так ордынские правители укрепляли свою власть на русских зем-
лях, опираясь на представителей не только светской, но и духовной
администрации, получая тем самым важную составляющую легити-
мации собственной власти - ее сакрализацию.
1 Реконструкция А.П. Григорьева (Григорьев А.П. Сборник ханских ярлыков
русским митрополитам: Источниковедческий анализ золотоордынских документов.
С. 65-66).
2 Там же. С. 114-115.
Глава 4. Реформы второй половины XV - начала XVI в.
(И.Н. Данилевский)
Освобождение от ордынского владычества и начало объедине-
ния русских земель вокруг Москвы породили принципиально
новую ситуацию. Необходимо было создать аппарат управ-
ления, который, с одной стороны, продолжал бы традиции, сложив-
шиеся за 200 лет, когда русские земли входили в административные
системы Джучиева улуса, а с другой - обеспечил бы эффективное
управление быстро расширявшимся государством (за 40 лет правле-
ния Ивана III территория Московского княжества выросла в шесть
раз). Это должны были быть государственные органы, которые по-
зволили бы контролировать и управлять политическими, социальны-
м и и пока в меньшей мере экономическими процессами, происходив-
IIIими на быстро увеличивающейся территории. Также необходимо
было трансформировать местные органы управления, поскольку при
существующих средствах сообщения оперативно реагировать на из-
менение ситуации в новых регионах не представлялось возможным,
и вся тяжесть принятия неотложных решений ложилась на местные
органы власти.
Кроме того, включение в состав формирующегося Московско-
го государства самостоятельных и полусамостоятельных княжеств
и земель порождало определенное напряжение в составе правящей
элиты. Старомосковское боярство и княжата, давно перешедшие на
службу к князю московскому, сталкивались теперь с претензиями на
определенные властные полномочия удельных князей, земли кото-
рых были присоединены к Москве, а также удельного боярства. Все
эти социальные группы требовали гарантий сохранения за ними и за
их потомками привилегированного положения.
Вот как характеризует эту ситуацию В.О. Ключевский: «Новое
московское боярство образовало длинную иерархическую лестни-
цу, на которой боярские фамилии размещались уже не по уговору,
а по своему служебному достоинству... В Москве восторжествовала
мысль, что князь... должен стоять выше простого боярина, хотя бы он
был только вчерашним слугой московского государя, а боярин имел
длинный ряд предков, служивших в Москве. Так давность службы
была принесена в жертву знатности происхождения. Таково было
98
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
первое условие. Но и князья не все выстроились в одну линию на мо-
сковской службе: потомки прежних великих князей стали выше, по-
томки бывших удельных - ниже... Служебное положение титулован-
ного слуги в Москве определялось его значением в минуту перехода
на московскую службу. Таково второе условие. Последовательное
применение этого второго условия приводило к одному исключению
из первого, т. е. ставило иных князей ниже простых бояр... Отсюда
вытекало третье условие: московское положение князей, переставав-
ших быть владетельными до перехода на московскую службу, равно
как и положение простых бояр, переходивших в Москву из других
княжеств, определялось сравнительным значением княжеских дво-
ров, при которых и те и другие служили перед переходом на москов-
скую службу. На этих условиях основывались правила родословного
распорядка титулованных и простых слуг в Москве... Следователь-
но, 1) потомок великих князей становился выше потомка удельных,
2) владетельный потомок удельного князя - выше простого боярина,
3) московский великокняжеский боярин - выше служилого князя и
боярина удельного. Благодаря такому распорядку московское бояр-
ство в новом своем составе распалось на несколько иерархических
слоев. Верхний слой образовали потомки бывших великих князей
русских и литовских... Второй слой составился из потомков значи-
тельных удельных князей... К ним примкнули и знатнейшие фами-
лии старинного московского боярства... Второстепенное московское
боярство и потомство мелких удельных князей вместе с боярами из
княжеств Тверского, Ростовского и других образовали третий и даль-
нейшие разряды. Впрочем... по отношениям, установившимся в выс-
шей московской служилой среде, легче было определить сравнитель-
ный служебный вес отдельных лиц и фамилий, чем провести точные
раздельные черты между целыми разрядами».
Системой, которая гарантировала сохранение определенного
статуса для представителей каждой из перечисленных социальных
групп, стало местничество, которое, с одной стороны, обеспечивало
консолидацию правящей элиты, а с другой - стимулировало скорей-
ший переход бывших удельных князей и их бояр на службу к князю
московскому, сохраняя преимущества не только для них самих, но и
для их потомков.
Местническая система занятия государственных должностей
определялась, во-первых, генеалогическим счетом человека в соб-
ственной семье (фамилии) и. во-вторых, служебным положением
данной фамилии в Московском княжестве. Достаточно полное пред-
ставление о составе московского боярства дает Государев родословец,
который был составлен уже при Иване Грозном. Это был документ, на
Г шва 4
99
который ссылались при разборе генеалогических споров московских
служилых людей. Фамилии, помещенные в Родословце, назывались
родословными. Быть причисленным к московскому боярству можно
было при условии, что до начала XVI в., когда этот круг формиро-
вался, данное семейство имело своих представителей, служивших в
Москве боярами, окольничими и др. Однако фамилия продолжала
считаться родословной только при условии, что ее члены оставались
па столичной службе и занимали высшие государственные и военные
должности. Как писал В.О. Ключевский, «каждая родословная фами-
/| ия и каждое отдельное лицо такой фамилии занимали определенное
и постоянное положение среди других фамилий и отдельных лиц, с
которым должны были сообразоваться их должностные назначения
п которое, следовательно, не зависело от этих назначений»1.
На практике этот принцип реализовался следующим образом.
Назначения на должности членов одной семьи осуществлялись в
соответствии с тем, какое место занимал данный родственник по от-
ношению к главе семейства. Так, второй по старшинству брат зани-
мал второе место после самого старшего брата, третий - третье и т. д.
Старший сын главы семейства считался «с версту» четвертому брату
(то отца, второй сын - пятому брату отца и т. д. Соответственно, стар-
ший сын второго брата занимал в семье место, равное месту второго
сына главы семейства и т. д.
Государственные должности строго ранжировались, что позволя-
ло с математической точностью установить разницу в назначениях
членов одной семьи.
Так, к концу XV в. сформировалась пятиполковая система органи-
зации московского войска (в которое могли входить полки из разных
земель), включавшая большой полк, передовой полк, полки правой и
левой руки и сторожевой полк. Самой почетной считалась должность
первого воеводы большого полка, следующая за ней - первого воево-
ды полка правой руки, затем первого воеводы передового и стороже-
вого полков, четвертая по значению была должность первого воеводы
полка левой руки, пятая - второго воеводы большого полка, за ним
следовал второй воевода полка правой руки и т. д. Соответственно,
при назначении воеводами членов одного семейства следовало про-
считать, сколько «мест» их разделяют, и соблюсти это число мест в
назначениях. Так, если глава семейства получал должность первого
воеводы полка правой руки, то его самый старший сын мог быть на-
значен только вторым воеводой большого полка - и никем иным.
1 Ключевский В.О. Курс русской истории // Ключевский В.О. Сочинения: В 9 т. М„
1988. Т. 2: Курс русской истории. Ч. 2. С. 256.
100
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Придворные должности также были выстроены по степени их по-
четности - разрядам. Самой престижной считалась должность коню-
шего («А бывает конюшим, и тот первой боярин чином и честью»)1.
За ним - в порядке убывания «чести» - следовали дворецкий, печат-
ник, постельничий и окольничий, позднее - ясельничие, сокольни-
чие, ловчие и кравчие. При назначении на эти должности также учи-
тывался местнический счет.
При назначении на военные или придворные должности предста-
вителей различных семейств руководствовались нормами прецедент-
ного права. Сначала выискивались прецеденты, когда члены данных
семей служили в прошлом вместе, и определялось число должност-
ных «мест», их разделявших. Затем определялось число «мест», отде-
лявших претендентов на занятие должности от этих родственников.
На этом основании рассчитывались должности, на которые могут
назначаться данные претенденты. Для таких расчетов требовалось
вести учет назначений на государственные посты. Поэтому стали
делать более или менее регулярные записи обо всех основных на-
значениях (первые сведения относятся к 1380 г.), которые начиная
примерно с 1470-х гг. сводились в так называемые разрядные книги
(или просто разряды). Помимо них, в отдельных семьях велись соб-
ственные записи подобных назначений.
По словам В.О. Ключевского, местничество «ставило служебные
отношения бояр в зависимость от службы их предков, т. е. делало по-
литическое значение лица или фамилии не зависимым ни от личного
усмотрения государя, ни от личных заслуг или удач служилых лю-
дей. Как стояли предки, так вечно должны стоять и потомки, и ни
государева милость, ни государственные заслуги, ни даже личные
таланты не должны изменять этой роковой наследственной расста-
новки. Служебное соперничество становилось невозможным: долж-
ностное положение каждого было предопределено, не завоевывалось,
не заслуживалось, а наследовалось. Служебная карьера лица не была
его личным делом, его частным интересом. За его служебным движе-
нием следил весь род, потому что каждый его служебный выигрыш,
каждая местническая находка повышала всех его родичей, как всякая
служебная потперька понижала их. Каждый род выступал в служеб-
ных столкновениях как единое целое; родовая связь устанавливала
между родичами и служебную солидарность, взаимную ответствен-
ность, круговую поруку родовой чести, под гнетом которой личные
отношения подчинялись фамильным, нравственные побуждения
приносились в жертву интересам рода». Говоря о недостатках мест-
1 Котпогиихин Г.К. О России в царствование Алексея Михайловича. М. 1906. С. 81.
/ idea 4
101
ноческой системы, великий историк подчеркивал: власть «искала
• иособных и послушных слуг, а местничество подставляло ей поро-
шстых и зачастую бестолковых неслухов». При этом, «сплачивая
родичей в ответственные фамильные корпорации, оно разрознивало
самые фамилии, мелочным сутяжничеством за места вносило в их
среду соперничество, зависть и неприязнь, чувством узко понимае-
мой родовой чести притупляло чутье общественного, даже сословно-
ю интереса и таким образом разрушало сословие нравственно и по-
нпически». «Значит, - делаег вывод историк, - местничество было
вредно и государству, и самому боярству, которое так им дорожило»1.
Гем не менее местническая система стала на первых порах важным
инструментом сплочения правящей элиты в условиях формирующе-
юся централизованного государства.
Такая система не могла существовать и нормально функциони-
ровать без постоянного учета и контроля со стороны органов цен-
। рал иной власти. Ведение делопроизводства в зарождавшихся госу-
ырственных органах становилось делом постоянным. К составлению
щкументов привлекались специальные должностные лица - дьяки,
которые вели делопроизводство во всех государственных органах.
I кшачалу число дьяков было невелико: в конце XV - начале XVI в.
их насчитывают около 70. Они набирались, по словам А.М. Курбеко-
ю, преимущественно «не от шляхетского роду, ни от благородства,
но паче от поповичов или от простаго всенародства», хотя некоторые
из дьяков второй половины XV - первой четверти XVI в. были из
мелких землевладельцев (впрочем, наличие земли еще не говорит об
их дворянском происхождении, поскольку дьяки могли приобретать
вотчины во время службы). Их функции не были четко определены.
()дпако со временем дьяческий корпус рос, а вместе с тем росло и
значение дьяков. Некоторые из них могли получить даже боярский
чин. Вместе с тем увеличение численности дьяков неизбежно вело к
их постепенной специализации. К концу XV - началу XVI в. дьяки
постепенно берут в свои руки все важнейшие отрасли государствен-
ного управления: они ведают посольскими делами, ведут делопро-
изводство по военно-оперативным делам, составляют «разряды»,
участвуют в создании общерусского летописания. По справедливо-
му замечанию А.А. Зимина, «дьяки были реальными исполнителями
предначертаний великокняжеской власти. Они образовывали аппа-
рат Боярской думы, Казны и дворца. В их среде зарождался новый
государственный аппарат, получивший во второй половине XVI в
название приказного. Специализируясь на выполнении определен-
1 Ключевский В.О. Указ. соч. С. 256.
102
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
ных поручений (финансовых, дипломатических, военных и ямских),
дьяки подготавливали создание органов управления с новым, функ-
циональным, а не территориальным распределением дел»1.
Социально-политические изменения, происходившие в послед-
ней четверти XV в., требовали целого ряда реформ государственно-
го аппарата. Однако действенных инструментов и механизмов таких
преобразований пока не существовало. Поэтому примерно с 1480 г.
начинаются процессы, которые можно было бы условно охарактери-
зовать как «ползучие» реформы. Они до поры до времени не нахо-
дили (да и не могли найти) отражения в единовременных законода-
тельных актах. Проходящие преобразования опирались на традицию,
которая постепенно приспосабливалась к новым политическим и со-
циальным условиям. Естественно, это создает определенные трудно-
сти в изучении реформационной деятельности времени правления
Ивана П1. Сплошь и рядом приходится исходить из первых - зача-
стую косвенных, подчас не вполне ясных и однозначных - упомина-
ний новых органов и должностей, что во многих случаях приводит к
противоречивым суждениям историков о времени появления таких
государственных институтов, их роли, места и функций, а также в
определении социальной базы происходящих трансформаций.
Система центрального управления
Центральная власть в формирующемся государстве принадлежа-
ла великому князю, Боярской думе и дворцовым учреждениям (пре-
жде всего Государеву двору), а также великокняжеской канцелярии
(Казна). Появление таких государственных органов неизбежно вело
к увеличению документооборота и, соответственно, порождало не-
обходимость в профессионалах, способных его вести. Функции де-
лопроизводителей исполняли дьяки2 и, видимо, несколько позже по-
явившиеся подьячие3, число которых постепенно росло. Вместе с тем
1 Зимин А.А. Россия на рубеже XV-XVI столетий: очерки социально-политиче-
ской истории. М., 1982. С. 251.
2 От греч. diakon - слуга, который поначалу, видимо, исполнял обязанности пи-
саря. Впервые в таком значении слово «дьяк» упоминается около 1339 г в духовной
грамоте Ивана Калиты: «А грамоту писалъ дьякъ князя великого Кострома» (Духов-
ные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV XVI вв. / подгот. к печати
Л.В. Черепнин. М.; Л., 1950. С. 8).
3 Помощники дьяков, выполнявшие основную делопроизводственную работу: они
составляли документы, которые подписывали дьяки, после чего документ скреплялся
печатью. Впервые упоминаются под 1453 г. в Ермолинской летописи.
/ i.iea 4
103
V( вливалось и влияние дьячества в государственном аппарате, посте-
пенно оно стало одной из важнейших его составляющих1.
Великий князь
Во главе государства стоял великий князь московский, который
генерь добавил к своему титулу немаловажную «деталь»: «и всея
Руси». Титул «великий князь всея Руси» был не нов Еще под 6709
(1201) г. Ипатьевская летопись приписывает его Роману Галицкому,
которого называет «великим князем», «приснопамятным самодержь-
цем всея Роуси»2. Так титуловали себя начиная с Гедимина и некото-
рые великие князья литовские, «в качестве каковых становились со-
перниками великих князей Северной Руси»3 4, также претендовавших
время от времени на такой статус. Особое место при этом, несомнен-
но, принадлежало тверскому великому князю Михаилу Ярославичу
(1305-1318). Послание константинопольского патриарха Нифонта
было адресовано «Богомъ прославленому и благочестивому сынови
духовному нашего смирения Михаилу, великому князю всея Русш>\
11овая титулатура фактически приравнивала тверского князя к по-
ложению византийского императора и предоставляла ему. судя по
всему, право надзора над церковью. По мнению М. Дьяконова, такое
обращение патриарха к тверскому князю учитывало титул, принятый
самим Михаилом. Это тем более вероятно, что не только грек Мак-
сим Плануда именует Михаила «царем росов», но и русский монах
Акиндин адресует свое послание «Богомъ съхраненому и благоче-
стивому и благочестия держателю, великому князю Михаилу и чест-
ному самодержьцю рускаго настолования»5. Из этого исследователь
сделал вывод, что Михаил возвысил свои политические притязания
до титула, равного титулу митрополита, как это позднее сделают
1 См.: Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие XV-XVII вв. М., 1975.
2 Ипатьевская летопись. Стб. 715-716.
3 Экземплярский А.В. Великий князь // Энциклопедический словарь Брокгауза и
Ефрона. СПб., 1892. Т. 5а: Вальтеръ - Венути. С. 756.
4 Послание Нифонта, патриарха Костянтинаграда, к великому князю Михаилу
всея Руси // Памятники древнерусского канонического права. 2-е изд. СПб., 1908.
Ч. 1: Памятники XI XV вв. (Русская историческая библиотека. Т. 6). Стб. 147 (курсив
мой. И.Д.).
5 Написание Акиндина, мниха лавры Святыа Богородица, к великому князю Ми-
хаилу о поставляющих мьзды ради // Памятники древнерусского канонического пра-
ва. Стб. 150.
104
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
великие князья московские1. Вместе с тем такой титул мог вполне
рассматриваться как претензия на объединение русских земель под
властью Твери. По вполне основательному мнению Э. Клюга, даже
намек на это в титуле тверского князя - вопреки широко распростра-
ненному мнению, будто все русские княжества на протяжении XII—
XIII вв. жаждали объединения, - оттолкнул «потенциальные жертвы
“собирания русских земель” от Твери к Москве... Ирония истории
проявилась в том, что именно Москве досталась таким образом роль,
которую не смогла сыграть Тверь - роль центра последовательно-
го объединения русских земель под единой властью»2. Но только с
1479 г. (в международных документах - с 1485 г.) дополнение «всея
Руси» начинает систематически использоваться в титулатуре вели-
кого князя московского3. Причем, в отличие от предшественников,
он, говоря словами Э. Клюга, начинает «наполнять реальным содер-
жанием эту, протокольную до сей поры, формулировку», занявшись
политическим и административным объединением русских земель.
Великому князю принадлежало исключительное право издания
законов, назначения на высшие государственные должности; он так-
же был высшей судебной инстанцией и верховным военачальником.
При этом сфера его полномочий ограничивалась традицией.
Боярская дума
Как правило, государственные решения великий князь прини-
мал по согласованию с Боярской думой4. Она занимала особое ме-
сто в структуре государственной власти, поскольку ее члены (число
1 Дьяконов М. Кто был первый великий кпязь всея Руси? // Библиограф. 1889.
№1. С. 11-17.
2 Клюг Э. Княжество Тверское: 1247 1485 гг. Тверь, 1994. С. 129.
3 Хорошкевич АЛ. Русское государство в системе международных отношений
конца XV начала XVI в. М., 1967. С. 123; Каштанов С.М. Социально-политическая
история России конца XV - первой половины XVI в. М., 1967. С. 123; Кучкин В.А.
О времени написания Буслаевской псалтири // Древнерусское искусство: Рукопис-
ная книга. М., 1972. С. 223 224; Лаушкин А.В. К вопросу о формировании велико-
княжеского титула во второй половине XV в. // Вестник Московского университета.
Серия 8: История. 1995. № 6. По мнению С.Н. Кистерева, правом на титул «великий
князь всея Руси» обладали все киевские князья, начиная со Всеволода Ярославича
(1078 1093), а с середины XIII в. Александр Ярославич (1252 1263) и его преем-
ники на владимирском престоле (Кистерев С.Н. «Великий князь всея Руси» в XI
XV веках / Очерки феодальной России. М., 2002. Вып. 6. С. 76-84).
4 Искусственное название, принятое в историографии. В источниках упоминают-
ся просто «дума» или «бояре» (Дьяконов М. Очерки общественного и государственно-
го строя Древней Руси. М.; Л., 1926. С. 353.
I iива 4
105
которых было невелико) принимали участие в решении самых важ-
ных государственных вопросов. Это были 10 12 бояр из наиболее
знатных, но нетитулованных московских семей, а также из старо-
московских княжат1 и так называемые окольничие2 (в начале прав-
ки । ня Ивана III их было не более трех, к концу -5-6 чел. из семей
неродовитых бояр3). Назначения в Думу совершались государем,
как правило, в соответствии с местническими правилами. Особо сле-
дует подчеркнуть, что до второй четверти XVI в. в Боярскую думу
не входили «служилые» князья, недавно перешедшие на службу к
князю московскому и занимавшие, по определению А.А. Зимина,
как бы промежуточное положение между удельными князьями и
князьями Северо-Восточной Руси, потерявшими суверенные пра-
ва на старые земли» (их земли А.А. Зимин называет «полуудель-
ными»)4.
Помимо совещательных функций при государе, члены Боярской
(умы выполняли дипломатические поручения, командовали пол-
ками, назначались наместниками, решали (часто в качестве высшей
инстанции) поземельные споры. Окольничие не получали столь
высоких назначений, занимаясь в основном «техническими» во-
просами (например, организацией приемов иностранных послов).
Дума контролировала деятельность наместников и волостелей в
«черных» (государственных) землях, которые в это время отделя-
ются от «дворцовых» (доходы от которых шли на нужды Государева
двора).
Следующую ступеньку в государственной иерархии, согласно
складывающейся удельно-вотчинной системе, занимали удельные
князья - члены семьи великого князя московского5.
1 Княжатами (сыновьями князя) называли потомков удельных («владетельных»)
князей, утративших права на свои земли и давно перешедших на службу к великому
князю московскому.
2 В источниках упоминаются с конца XIII в. (СлДРЯ XI XIV вв. М., 2000. Т. 6:
овадъ - покласти. С. 111).
3 По мнению А.А. Зимина, «некоторый рост численности окольничих свидетель-
ствовал о тенденции великокняжеской власти ослабить аристократический характер
Думы» (Зимин АЛ. Россия на рубеже XV- XVI столетий: очерки социально-полити-
ческой истории. С. 245).
4 Зимин АЛ. Россия на рубеже XV-XVI столетий: очерки социально-политиче-
ской истории. С. 239-240.
5 Ср.: «С величайшим трудом семейный принцип прокладывал себе дорогу, идя на
смену родовому» (Зимин АЛ. Россия на рубеже XV-XVI столетий: очерки социально-
политической истории. С. 242).
106
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Государев двор
Великокняжеская власть опиралась прежде всего на бояр-
«княжат» и «детей боярских»1, входивших в состав так называемого
Государева двора (Дворца). Они назначались на высшие администра-
тивные и военные должности.
До 60-х годов XV в. земли, доходы с которых шли на дворцовые
нужды, были невелики и не отделялись от государственных земель.
Рост великокняжеского двора привел к увеличению дворцово-
го хозяйства и обеспечивающих его земель, что вызвало отделение
«дворцовых» земель от земель «черных» (государственных). В свою
очередь, это потребовало создания специальных органов, которые
управляли бы великокняжеским хозяйством.
Если «черными» землями занимались наместники и волостели,
деятельность которых контролировалась Боярской думой, то двор-
цовые земли теперь передавались в ведение дворецкого. Полномо-
чия дворецкого были чрезвычайно широки. В его компетенции на-
ходились судебные дела в подведомственных землях, межевание
и распределение великокняжеских земель, заверение жалованных
грамот, контроль за действиями кормленщиков и т. п. функции госу-
дарственного управления. Ему помогали несколько дьяков, каждый
из которых постепенно специализировался на том или ином виде
деятельности.
Другим важным лицом при Дворе был конюший. Не исключено,
что первоначально он действительно был связан с организацией и ма-
териальным обеспечением дворянской конницы (хотя это до сих пор
не подтверждено документально)2.
В отличие от Боярской думы. Государев двор, как правило, состо-
ял из представителей нетитулованных старомосковских боярских
родов, издавна служивших великому князю и зависящих от него ма-
териально (в частности, получавших от него в качестве пожалований
земельные владения). Как и в Боярской думе, назначения на дворцо-
вые должности производились, как правило, с учетом местнического
счета.
1 Вольные слуги князя с правом отъезда, позднее - светские землевладельцы знат-
ного происхождения (первое упоминание - в 1433 г.).
2 Копанев А И., Маньков А.Г., Носов Н.Е. Очерки истории СССР: конец XV - на-
чало XVII в. Л., 1957. С. 69; Зимин А.А. Россия на рубеже XV-XVI столетий: очерки
социально-политической истории. С. 247.
I ыва 4
107
Казна
Быстрый рост административного государственного аппарата и
усложнение его структуры были связаны с резким увеличением до-
кументооборота. Это. в свою очередь, неизбежно вело к появлению
специального органа, ответственного за ведение текущей переписки,
подготовку публичных актов, государевых указов, судебных решений
и прочих документов. Таким органом стала великокняжеская канце-
лярия - Казна, отделившаяся от Государева двора. Во главе ее стоял
казначей. На эту должность назначались приближенные великого
князя, разбиравшиеся в финансовых вопросах и во внешнеполитиче-
ских делах. Последнее было важно, поскольку в ведение Казны были
переданы все дипломатические вопросы государства. Необходимость
финансовой компетенции казначея была обусловлена тем, что имен-
но в Казну теперь стекались все подати. Соответственно, в функции
казначея входил контроль над деятельностью кормленщиков, кото-
рый осуществлялся им совместно с дворецким.
Примерно в это же время, видимо, появляется и должность по-
мощника казначея - печатника - хранителя государственной печа-
1П, которой заверялись документы, исходившие из Казны1. Впрочем,
впервые печатник упоминается в источниках только в начале XVI в.
Основная работа в Казне осуществлялась дьяками. Они вели все
(елопроизводство, занимались учетом и контролем поступавших в
Казну средств. Постепенно к ним переходят все важнейшие функ-
ции текущего управления государством (включая вопросы Боярской
1умы и Государева двора), и статус их, соответственно, повышается:
геперь они считаются «честнее» дворцовых дьяков. В их ведении ока-
зываются вопросы назначений на государственные и военные долж-
ности, тесно связанные с местническими счетами, опиравшимися на
разрядные записи, дипломатические дела и составление посольских
книг. Судя по всему, с конца XV в. дьякам Казны поручается ведение
официального летописания.
Так зарождались основы будущей приказной системы.
1 «22. О правой грамоте. От правый грамоты имать от печати печатнику великого
князя и детей великого князя печатнику с рубля по девяти денег, а дьяку от подпи-
си с рубля по алтыну, а подьячему, которой грамоту правую напишет, с рубля по три
денги. 23. А с холопа и с робы печатнику имати от правые грамоты с головы по девяти
денег, а дьяку имати от подписи с головы по алтыну, а подьячему, которой грамоту на-
пишет имать с головы по три денги» (Судебник 1497 г. // Памятники русского права /
под ред. Л.В. Черепнина. М., 1955. Вып. 3. С. 349; ср.: Судебник 1497 г. Факсимильное
воспроизведение // Судебник 1497 г. в контексте истории российского и зарубежного
права XI-XIX вв. / под общ. ред. А.Н. Сахарова. М., 2000. С. 13).
108
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Система местного управления
Расширение Московского княжества повлекло за собой необходи-
мость организации управления новыми территориями, входившими
в его состав. С одной стороны, при существовавших средствах со-
общения в Москве невозможно было оперативно принимать реше-
ния по текущим вопросам, с другой - следовало преодолеть если не
экономическую (что было невозможно при господстве натурального
хозяйства и отсутствии систематических торговых связей), то хотя
бы политическую разобщенность этих земель, подчинив их власти
московского князя.
Областные дворцы
С этой целью, по мере присоединения прежде самостоятельных
или полусамостоятельных княжеств к Москве, в конце XV - первой
половине XVI в. начинает формироваться система областных двор-
цов - по образу и подобию великокняжеского Дворца. Так, видимо,
не позднее ноября 1476 г. появился Новгородский дворец, в 1504 г. -
Тверской (в его юрисдикции не позднее 1534 г. оказались также во-
лоцкие земли), в 20-х гг. XVI в. были созданы Рязанский, Нижего-
родский и Углицкий дворцы (последний включал земли Галича,
Костромы, Зубцова, Бежецкого Верха и скорее всего Переяславля
Залесского), а после 1533 г. - Дмитровский дворец.
Местные дворецкие (или предшествующие им дворские), в веде-
нии которых находились областные дворцы, были подчинены мо-
сковскому (или, как его теперь начинают называть, большому} дво-
рецкому, распоряжавшемуся, как его теперь стали называть, Большим
дворцом1, В свою очередь, местные дворецкие, хоть и обладали лишь
частичной автономией в своих действиях (преимущественно в реше-
нии экономических вопросов), полностью контролировали деятель-
ность кормленщиков2 (наместников и волостелей), а также городовых
1 Первое упоминание фиксируется в конце 1534 г.
2 Кормление - вид пожалования великих и удельных князей своим должностным
лицам, по которому княжеская администрация содержалась за счет местного населе-
ния в течение периода службы. Первоначально кормление носило эпизодический ха-
рактер. Наместники, волостели и другие представители местной княжеской админи-
страции получали «корм» обычно три раза в году - на Рождество, Пасху и Петров день.
При вступлении кормленщика в должность население платило ему «въезжий корм»
«Корм» давался натурой: хлебом, мясом, сыром и т. д.; для лошадей кормленщиков
поставлялись овес, сено. Кроме того, кормленщики собирали в свою пользу различные
пошлины: судебные, за клеймение («пятнание») и продажу лошадей, «полавочное»,
I шва 4
109
приказчиков1, осуществляли судебные функции (в некоторых слу-
чаях, например при рассмотрении разбойных дел совместно с бояр-
ским судом), выдавали иммунитетные и уставные губные грамоты2.
11о словам А.А. Зимина, «присоединяя княжества к Москве, великие
князья забирали в фонд дворцовых и черносошных земель значи-
гельную часть владений местных феодалов. Система дворецких обе-
спечивала на первых порах управление этими землями на новоприсо-
сдиненных территориях»3.
Наместники и волостели
Непосредственным управлением территорий, вошедших в состав
Великого княжества Московского, занимались наместники и воло-
с гели. Наместники направлялись обыкновенно в города и их уезды, а
волостели - в волости и их уезды. Это, помимо прямых указаний ис-
точников, подтверждается тем, что наместники обозначались обычно
но названиям крупных городов: наместники углицкие, ростовские,
муромские, московские, владимирские, суздальские и т. п. Волосте-
лей же называли по наименованиям мелких административных цен-
тров. Поскольку города и волости, входившие в княжества, не зави-
сели друг от друга, волостели были независимыми от наместников.
Однако наместники занимались гораздо более широким кругом дел,
нежели волостели. В частности, поскольку города, в которых они
сидели, были важными военными центрами, в ведение наместников
передавалось местное военное управление (из-за чего их иногда в ис-
точниках называют местными воеводами). Наместники и волостели
выполняли на местах, хоть и в разном объеме, судебные функции, в
чем им помогали тиуны. При этом различались наместники, которые
могли судить только при условии доклада в вышестоящую инстан-
цию (наместники с «боярским судом»), и наместники «без боярского
мыт и другие. За счет этих сборов они жили и содержали свою челядь. Наибольшего
развития система кормлений достигла в XIV XV вв Кормления порождали произ-
вол и злоупотребления кормленщиков. Поэтому с XV в. московские великие князья
регламентировали доходы кормленщиков путем выдачи специальных «кормленных»
и уставных грамот. В конце XV - начале XVI в. натуральные корма были переведены
в денежные.
1 Избирались из уездных служилых людей и подчинялись непосредственно на-
местникам. Ведали в основном военными и финансовыми вопросами.
2 Уставные наместничьи грамоты дают представление о доходах наместников и
волостелей.
3 Зимин А.А. Россия на рубеже XV-XVI столетий: очерки социально-политиче-
ской истории. С. 250.
110
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
суда». Степень самостоятельности наместника определялась устав-
ными грамотами, которые, в частности, могли выводить из-под вла-
сти наместников некоторые категории местного населения (духовен-
ство, общины и частные лица)
Судебник 1497 г.
Своеобразным промежуточным итогом преобразований, про-
водившихся в последние десятилетия XV в., стал общерусский Су-
дебник. Он стал первым опытом кодификации общерусских право-
вых норм. Его принятие составило целую эпоху в истории русского
законодательства.
Долгое время текст Судебника был известен историкам лишь
в выдержках, которые привел в своих записках Сигизмунд Гербер-
штейн. Только в 1817 г. обнаружили его единственный список 1543-
1545 гг.1 В то же время новейшие исследователи полагают, что в кон-
це XV - середине XVI в. бытовало достаточно много копий кодекса
Ивана III: «Речь идет о десятках списков, правда, немногих десятках»2.
История происхождения Судебника, источники, на которые он
опирался, место в жизни Московской Руси XV - первой половины
XVI в. пока изучены неудовлетворительно. Между тем значение это-
го юридического кодекса выходит далеко за рамки истории правовой
мысли Древней Руси, поскольку в Западной Европе того времени по-
добного свода законодательных норм не существовало.
Судя по записи, сохранившейся в тексте самого Судебника, он
был составлен в 1497 г.: «ЛЪта 7006-го месяца септемвриа уложил
князь великий Иван Васильевич всея Руси с дЪтми своими и с бояры
о судЪ, как судити бояром и околничим»3. Это, как будто, подтверж-
дается и сообщением Типографской летописи под 7006 г.: «Того же
лета князь великый Иванъ Васильевичь и околничим и всЪмъ су-
дьямъ, а уложилъ судъ судити бояромъ по Судебнику, Володимера
1 Одним из первых подробных описаний Судебника стала статья С.В. Юшкова,
вышедшая в свет в 1926 г. {Юшков С.В. Судебник 1497 г.: к внешней истории памят-
ника // Серафим Владимирович Юшков. М., 1989. С. 370-443). Современное описа-
ние списка и его истории см.: Клосс Б.М., Назаров ВД. Судебник 1497 г.: рукопись и
текст // Судебник 1497 г. в контексте истории российского и зарубежного права XI-
XIX вв. С. 53-75.
2 Клосс Б.М., Назаров ВД. Судебник 1497 г.: рукопись и текст. С. 74.
3 Судебник 1497 г // Памятники русского права. Вып. 3. С. 356; ср.: Судебник
1497 г. Факсимильное воспроизведение // Судебник 1497 г. в контексте истории рос-
сийского и зарубежного права XI-XIX вв. С. 7.
I idea 4 111
Гусева писати»1. Однако многие исследователи полагают, что работа
над ним продолжалась и после этой даты, а сам кодекс начал практи-
чески использоваться только после венчания Иваном III на великое
княжение в 1498 г. Дмитрия Ивановича.
Долгое время (начиная с Н.М. Карамзина) считалось, что со-
ставителем Судебника 1497 г. был Владимир Гусев («по Судебнику,
Володимера Гусева писати»). Однако А.Н. Насонову удалось дока-
зать, что тот не имел никакого отношения к написанию Судебника,
а слова «Володимера Гусева писати» являлись пометой переписчика
Типографской летописи о необходимости внести в летописный рас-
сказ запись о казни Владимира Гусева2. В то же время Л.В. Черепнин
установил круг лиц, которые в конце XV в. ведали отправлением су-
допроизводства при дворе Ивана III: князь Иван Юрьевич Патрике-
ев, дьяки Василий Долматов и Василий Жук. Все они, а также дьяк
Федор Курицын могли быть составителями Судебника3. Отсутствие
в заголовке Судебника 1497 г. упоминания, что памятник составлен
великим князем «с своею братьею и князьями», по мнению А.А. Зи-
мина, свидетельствует о том, что удельные и служилые князья не
принимали участия в его составлении4.
Точно установлено, что источниками для первого Судебника по-
служили Русская Правда (к ней восходят 25 из 68 статей), Псков-
ская судная (с ней связаны 9 статей Судебника) и уставные грамоты
(10 статей). Кроме того, как считают некоторые специалисты, соста-
вители нового свода законов могли опираться на существовавшие
судебные прецеденты, а также на нормы обычного права. Последнее
предположение, правда, вызывает возражение со стороны историков
права. Основываясь на прямых упоминаниях и косвенных данных,
исследователи Судебника высказывали предположение, что в его ос-
нове могли лежать также особые великокняжеские «наказы», направ-
лявшиеся на места при решении важных судебных вопросов, а также
какие-то сборники процессуального права, которыми руководствова-
лись в своих действиях представители власти на местах. Кроме того,
целый ряд статей Судебника был сформулирован заново. Вероятно,
1 Типографская летопись // ПСРЛ. М., 2000. Т. 24: Типографская летопись. С. 213.
Л.В. Черепнин считал, что в сентябре 1497 г. только «началось рассмотрение Судебни-
ка в Боярской думе, а в феврале 1498 г. он был обнародован» (Черепнин Л.В. Русские
феодальные архивы XIV-XV веков. М., 1951. Ч. 2. С. 306).
2 Насонов А.Н. История летописания XI - начала XVIII века: Очерки и исследо-
вания. М., 1969. С. 381.
3 Черепнин Л.В. Русские феодальные архивы XIV-XV веков. Ч. 2. С. 306-320.
4 Зимин А.А. Россия на рубеже XV-XVI столетий: очерки социально-политиче-
ской истории. С. ИЗ.
112
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
при этом использовались тексты Номоканона (Моисеева и Визан-
тийского законодательства). Совершенно не решен (и, по существу,
даже не поставлен) вопрос о степени прямого и косвенного влияния
ветхозаветных юридических норм на новые формулировки, состав-
ленные для Судебника 1497 г.
По составу Судебник принято делить на три части: 1) постановле-
ния о центральном суде (ст. 1 -36); 2) постановления о местном суде
(ст. 37-45); 3) постановления по материальному гражданскому и уго-
ловному праву (ст. 46-66). Кроме того, иногда выделяются две за-
ключительные статьи (67 и 68), имеющие дополнительный характер:
о запрещении давать посулы судьям и о правилах судебных поедин-
ков. Небольшое число норм гражданского права объясняется край-
ней сложностью, с которой сталкивались кодификаторы при попыт-
ке согласовать противоречивые нормы обычного права, бытовавшие
в разных русских землях.
Судебник не содержит подробной регламентации прав владель-
цев, хотя и утвердил принцип частной собственности. Земля и дру-
гое продаваемое имущество упоминаются в нем без специально ого-
воренных юридических последствий. В Судебнике 1497 г. впервые
встречается термин помещик1 для обозначения особого вида услов-
ного землевладения, выдаваемого за выполнение государственной
службы2.
Судебник 1497 г. был первым законом, в котором были заложе-
ны правовые основы закрепощение крестьян. Теперь крестьянин мог
уйти от своего хозяина только в строго определенный срок: за неделю
до и в течение недели после осеннего Юрьева дня (26 ноября), когда
завершался годовой цикл сельскохозяйственных работ и происходил
расчет по денежным и натуральным обязанностям крестьян в поль-
зу их владельцев3. Вместе с тем Судебник ограничивал холопство в
1 СлРЯ XI XVII вв. М., 1991. Вып. 17: Помаранецъ Потишати. С. 18. Слово по-
местье фиксируется несколько позже, в 1500 г. (Там же. С. 13.)
2 «А взыщет черной на черномъ. или помЬстникъ на помЬсчике, за которым земли
великого князя, или черной или селскои на помЬсчике, или помЪсчикъ на черном и на
сельскомъ, ино судити потому ж за три годы, а дале трех годов не судити» (Судебник
1497 г. С. 356; ср.: Судебник 1497 г. Факсимильное воспроизведение. С. 28).
3 «О христанском отказе. А христианомъ отказыватися из волости, ис села в село,
один срок в году: за неделю до Юрьева дни осеннего и недЪлю после Юрьева дни осен-
него. Дворы пожилые платят в полкх за дворъ рубль, а в лес!х полтина. А которой
христианин поживет за кимъ год, да пойдет прочь, и он платит четверть двора, а два
года поживет да пои деть прочь, и он полдвора пл а гит; а три годы поживет, а пойдет
прочь, и он платит три четверти двора; а четыре года поживет, и он весь двор платит»
(Судебник 1497 г. С. 355; ср.: Судебник 1497 г. Факсимильное воспроизведение. С. 27).
/ шва 4
ИЗ
юроде1. Это позволяло увеличить количество «тяглецов» (налого-
п ia гелыциков) среди городского населения. Кроме того, Судебник
регулировал договоры займа, найма, кабалы, обмена, а также правила
наследования.
Подводя некоторые итоги изучения первого законодательного
кодекса России, редколлегия сборника материалов конференции, по-
( вященной 500-летию Судебника 1497 г., отмечала, что: «Во-первых,
издание Судебника 1497 г. ознаменовало начало традиции единого
нрава формировавшегося централизованного государства на основа-
нии и взамен прежних областных, региональных узаконений, в том
числе Московского великого княжества (хотя, видимо, его правовая
традиция была использована полнее всего). Во-вторых, Судебник
попутно зафиксировал и систему судоустройства, единообразную в
основных чертах для всей территории страны. В-третьих, Судебник
I 197 г. закрепил почти за всеми сословными группами тогдашнего
российского общества социальные позиции субъектов правоотноше-
ний, а не их объектов. За вычетом холопов, но с учетом всех разрядов
крестьян, включая частновладельческих... И в этом смысле Судебник
цементировал “правовые обручи” для всех участников юридических
действий и процессов целостного общества единого Российского
государства»2.
На протяжении последующих лет Судебник 1497 г. постоянно
дорабатывался, оставаясь памятником действующего права. По-
(ледующие Судебники, по мнению С.В. Юшкова, были лишь его
редакциями3.
Реформы Елены Глинской
В годы правления Василия III (1505-1533), сына Ивана III, тер-
ритория Великого княжества Московского продолжала расширяться.
В его состав были включены земли Пскова (1510), Волоцкого (1513),
Смоленского (1514), Рязанского (1521), Стародубского и Новгород-
Северского (1523) княжеств. Одновременно велись то затихавшие,
1 «О полной грамоте. По полной грамотЬ холопъ По тиуньсгву и по ключю по
сельскому холоп з докладомъ и без докладу, и съ женою и съ дЪтми, которые у одного
государя; а которые его дЬти у иного или себЬ учнут жити, то не холопи; а по городцко-
му ключю не холопъ; по робЪ холоп, по холопЬ роба, приданои холопъ, по духовной
холопъ» (Судебник 1497 г. С. 356 357; ср.: Судебник 1497 г. Факсимильное воспроиз-
ведение. С. 29).
2 Предисловие // Судебник 1497 г. в контексте истории российского и зарубежно-
го права XI-XIX вв. С. 4.
3 Юшков С.В. Судебник 1497 г. К внешней истории памятника. С. 443.
114
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
то вновь разгоравшиеся войны с Литвой, Казанским и Крымским
ханствами. Соответственно, приходилось уделять внимание укрепле-
нию границ, прежде всего на юге страны. Все это требовало, с одной
стороны, новых и новых денежных средств, а с другой - мер по пре-
одолению разрозненности территорий бывших земель и княжеств,
объединенных под властью Москвы.
Решение финансовых вопросов упиралось в две проблемы. Во-
первых, своих серебряных рудников Московское княжество не име-
ло, все серебро было привозным (в основном из Германии). Поэтому
рассчитывать на существенное пополнение его запасов было невоз-
можно. Приходилось идти на повышение монетной стопы (увеличе-
ние количества монет одного номинала, которое чеканилось из еди-
ницы весового металла, и, соответственно, снижение средней массы
монеты)1. Во-вторых, практически в каждом из присоединенных
княжеств чеканились свои монеты, отличавшиеся от московских
внешним видом, весом и пробой серебра; различались и системы де-
нежного счета. Ситуация усугублялась появлением большого коли-
чества фальшивых денег, содержание серебра в которых было ниже
установленной государством нормы. Несмотря на самые жестокие
меры, к которым прибегало правительство для борьбы с фальшиво-
монетчиками, полностью взять под контроль выпуск монет из-за их
разнообразия не удавалось.
Все это сделало необходимым проведение масштабной денежной
реформы. Задуманная еще при жизни Василия III, она была проведе-
на уже после его внезапной смерти вдовствующей великой княгиней
Еленой Глинской (1533 1538). Это было одно из самых значитель-
ных преобразований, фактически завершивших процесс объедине-
ния русских земель вокруг Москвы.
Указ, изданный от имени малолетнего великого князя Ивана
Васильевича, об унификации монетной системы в Великом княже-
стве Московском был обнародован в Москве в феврале 1535 г. Со-
гласно ему, на всей территории княжества старые монеты, где бы они
ни чеканились, изымались, а им на смену вводились новые монеты:
денги (весом 0,34 г) и полушки (0,17 г). Вводившаяся монетная си-
стема опиралась на наиболее стабильные системы Москвы и Новго-
рода Великого: денежный счет повсеместно становился московским
(1 рубль = 100 копейкам = 200 денгам = 400 полушкам2), а вес ко-
пейки, содержащий две денги, был позаимствован у Новгорода
1 Мисько О.Н., Дружинин HJI. Экономическая история. М., 2014. С. 218.
2 Согласно прежнему новгородскому счету, в 1 рубле содержалось 216 копеек или.
соответственно, 432 денги.
I idea 4
115
(прежняя московская денга была вдвое легче «новгородки»). Одно-
временно чеканка монет была сосредоточена в трех городах: Москве,
Новгороде и Пскове. При этом внешний вид монет - изображения
и монетные легенды (надписи) - был унифицирован, что облегча-
ло контроль за их обращением и в какой-то мере предохраняло от
порчи (умышленного снижения весового серебра в монете). Таким
образом, была обеспечена государственная монополия на выпуск
ченег.
Чеканка новых монет (новгородок, которые позже станут назы-
ваться копейками - по изображенному на них всаднику с копьем) на-
чалась 20 июня 1535 г. в Новгороде. Чуть позже в Москве и Пскове
начинают чеканить московки (денги). С 1536 г. вводится запрет на
старые московки. С 1538 г. хождение старых денег было запрещено
окончательно. Монетные дворы ставились полностью под контроль
государства. Их возглавляли государевы дьяки и торговые гости, на-
значавшиеся на один год из числа городского купечества Привлече-
ние купцов к контролю за монетным делом объясняется тем, что они
могли регулировать приток серебра, занимаясь внешней торговлей,
и тем самым обеспечивать потребности государства в драгоценном
металле.
Переход на новую монетную стопу обеспечил дополнительный
приток финансовых средств в казну Если до реформы из гривны се-
ребра (204,756 г) чеканилось 260 новгородок, то теперь количество
отчеканенных из этого количества серебра монет увеличивалось до
600. Разница, возникавшая при перечеканке старых монет в новые,
шла (за исключением оплаты труда денежников) в доход государства.
Это обеспечило финансирование строительства новых пограничных
укреплений и проведение многочисленных военных кампаний сере-
дины - второй половины XVI в.
Так, в результате реформы, проведенной Еленой Глинской, была
создана единая монетная система зарождающегося Российского го-
сударства, которая в основе своей сохранялась в течение последую-
щих столетий.
За свое короткое правление Елена Глинская успела начать еще
целый ряд преобразований, которые продолжил ее сын, Иван Гроз-
ный. Она начала реорганизацию местного самоуправления. Из сферы
юрисдикции наместников, многие из которых злоупотребляли своим
положением, был выведен ряд дел. В частности, губным старостам,
избиравшимся на местах из дворян или наиболее авторитетных го-
рожан, были переданы функции окружных судей: на них была воз-
ложена обязанность бороться с «лихими людьми», занимавшимися
разбоем. Ею была унифицирована система измерений: введены «ор-
116 Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
леные» (эталонные) меры длины, объема и веса. Однако главной за-
слугой княгини, несомненно, стала денежная реформа. Она создала
условия для упорядочения финансов Российского государства и раз-
вития внутренней торговли, что не могло не отразиться на укрепле-
нии политического единства страны и росте ее международного авто-
ритета.
Глава 5. Реформы середины XVI в.
(И.Н. Данилевский)
Новым этапом в реформировании государственных структур
стала эпоха Ивана Грозного.
Реформы 1549-1552 гг.
К началу 1549 г. при молодом царе, только что получившим офи-
циально этот титул, формируется так называемое правительство ком-
промисса, отражавшее интересы широких кругов правящей элиты1.
В историографии его часто называют «Избранная рада» (так имено-
вал этот правительственный кружок А.М. Курбский). Дискуссион-
ным остается вопрос о том, была ли Избранная рада новым государ-
ственным органом (круг ближайших советников государя)2, либо это
словосочетание (имеющее явные положительные коннотации: «из-
бранная» - не только выбранная, но и лучшая) А.М. Курбский упо-
требил для обозначения Ближней думы3 (совета из наиболее близких
царю советников4).
1 Среди историков нет единого мнения по поводу того, когда пришло к власти это
правительство, проводившее реформы. Предлагаются следующие даты: С.В. Бахру-
шин, И.И. Смирнов, С.О. Шмидт, А.И. Копанев и др. называли 1547 г., С.Ф. Плато-
нов - 1547 1548 гг., А.А. Зимин и С.М. Каштанов - начало 1549 г. (хотя в ранних
работах А.А. Зимин указывал начало 50-х гг. XVI в.), И. Граля - рубеж 1550-х гг.,
Р.Г. Скрынников 1553 г.
2 Рожков Н.А. Русская история в сравнительно-историческом освещении: основы
социальной динамики. Т. 4. С. 130; Веселовский С.Б. Исследования по истории оприч-
нины. М., 1963. С. 108; Иоанн (Снычев). Самодержавие духа: Очерки Русского самосо-
знания. СПб., 1994. С. 142-143.
3 Бахрушин С.В. «Избранная рада» Ивана Грозного //Бахрушин С.В. Научные тру-
ды. М., 1954. Т. 2. С. 338; Скрынников Р.Г. Начало опричнины. Л., 1966. С. 75; Зимин А.А.
Реформы Ивана Грозного: Очерки социально-экономической и политической исто-
рии России середины XVI в. С. 318; Шмидт С.О. Российское государство в середине
XVI в. М., 1984. С. 96-98; Граля И. Иван Михайлов Висковатый: Карьера государ-
ственного деятеля в России XVI в. М., 1994. С. 91.
4 В «совет ближних людей, сколько можно судить о том по неясному рассказу ле-
тописи, приглашены были до 10 бояр, 1 окольничий, 1 думный дьяк и 2 думных дво-
118
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
До сих пор неизвестно, что привело к появлению этого необыч-
ного государственного органа и чем были вызваны попытки прове-
дения реформ, инициированных им. В советской историографии,
как и следовало ожидать, все сводилось к росту классовой борьбы
(С.В. Бахрушин, С.О. Шмидт и др.). Некоторые историки при этом
считали, что образование нового правительства было вызвано борь-
бой за ликвидацию последствий боярского правления в годы мало-
летства Ивана Грозного (И.И. Смирнов). Другие (А.И. Копанев)
предполагали, что его появление было связано также с внутриклас-
совыми противоречиями между старомосковскими боярами, княжа-
тами и дворянами.
Называя Избранную раду «правительством компромисса», исто-
рики так и не смогли ответить на вопрос, кто заключил этот ком-
промисс. Так, М.Н. Покровский полагал, что это было соглашение
между феодальной знатью, буржуазией и мелкими помещиками.
Н.А. Рожков говорил об объединении противников «иосифлян»:
дворянства, неродовитых слоев феодальной аристократии и части
духовенства. С.В. Бахрушин, С.О. Шмидт и А.А. Зимин считали, что
это был союз бояр и служилых людей (дворян). В.Б. Кобрин писал
просто о «консолидации господствующего класса». Д.Н. Альшиц
видел в Избранной раде компромисс между боярами, дворянами и
царем.
Не менее спорным является вопрос, в чьих интересах проводи-
лись реформы: потомков удельных князей (С.Ф. Платонов), бояр
(М.Н. Покровский), дворян (С.В. Бахрушин, С.О. Шмидт, А.А. Зи-
мин, А.И. Копанев, Р.Г. Скрынников и др.), против бояр (И.И. Смир-
нов) или, наоборот, прежде всего в их интересах (Р.Г. Скрынников).
Непонятно и то, насколько эта политика совпадала с интересами са-
мого Ивана IV.
Фактическим главой нового правительства Ивана JV стал Алек-
сей Федорович Адашев - окольничий, потомок костромских дворян.
Одновременно с появлением правительства Адашева резко увели-
чился состав Боярской думы: к концу 1549 г. в ней числилось уже 32
(а не 12, как прежде) боярина, из которых треть получила свой чин
после февраля 1549 г., а другая треть - после московского восстания
1547 г. Примерно также было и с окольничими: из девяти человек ше-
стеро получили свои звания в 1549 г., двое - в 1547 г. (к их числу и
принадлежал А.Ф. Адашев). По мнению А.А. Зимина, это свидетель-
рянина из бывших спальников» (Ключевский В.О. Боярская дума Древней Руси. М„
1902. С. 322).
I idea 5
119
шивало о постепенной утрате позиций боярской аристократией1.
1см не менее ее влияние оставалось весьма значительным, и в силу
местнических правил в составе Думы появлялись все новые и новые
представители знатнейших боярских и княжеских фамилий.
Многие историки считают, что Избранная рада, по существу, ста-
/i<i Ближней думой, во многом «перехватившей» функции Боярской
сумы.
Одним из важнейших направлений деятельности нового прави-
к'льства являлось преобразование государственного аппарата.
Первым шагом стал созыв 27 февраля 1549 г. так называемого Со-
пора примирения, на котором присутствовали члены Боярской думы,
высшие церковные иерархи, воеводы, а также дети боярские и «боль-
шие» дворяне. Уже сам состав участников Собора показывает, что
царь рассчитывал в своих преобразованиях опираться на поддержку
дворян, бояр и церкви. На этом совещании Иван IV заявил, «что до
гво царскаго возрасту отъ нихъ и отъ их людей дЪтемъ боярскимъ и
крестьянамъ чинилися силы и продажи и обиды великия в земляхъ
и в холопЪхъ и вы иныхъ обидныхъ д'Ьл'Ьхъ, и онЪ бы впередъ такъ
не чинили» под угрозой опалы и казни. В свою очередь, бояре били
челом царю, «чтобы государь ихъ ножаловалъ, сердца на нихъ не дер-
жалъ и опалы имъ не учинилъ некоторый, а онЪ хотятъ служить ему,
юсударю царю и великому князю, и добра хотЪти ему и его людемъ
во всемъ вправду, безо всякия хитрости». Если же «дЪти боярския
и крестьян^ на нихъ и на ихъ людей учнутъ бита челомъ о какихъ
(клЪх ни буди». И царь «пожаловал» бояр, «с великимъ благочести-
ем ь и со усердиемъ наказалъ ихъ, умилнЪ говорилъ имъ: “по се время
герца на васъ в тЪхъ дЪлЪхъ не держу и опалы на васъ ни на кого не
положу”». А воеводам, княжатам, детям боярским и «болшим» дво-
рянам «тоже говорилъ и пожаловалъ ихъ, наказалъ со всЪмъ благо-
честиемъ умилнЪ»2.
На следующий день Иван IV вместе с митрополитом Макари-
ем и боярами «уложилъ, что во всЪхъ городЪхъ Московские земли
памЪстникамъ дЪгЬй боярскихъ не судити ни в чемъ, опричь душе-
губства и тадьбы и разбоя с поличным; да и грамоты свои жаловал-
пые послалъ во всЪ городы дЪтемъ боярскимъ»3.
«Собор примирения» стал своеобразной подготовкой к созывам
Земских соборов и, по словам А.А. Зимина, «знаменовал превраще-
1 Зимин А.А. Реформы Ивана Грозного: Очерки социально-экономической и по-
литической истории России середины XVI в. С. 315.
2 Русский хронограф // ПСРЛ. М., 2005. Т. 22: Русский хронограф. Ч. 1. С. 528-529.
3 Там же. С. 529.
120
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
ние Русского государства в сословно-представительную монархию,
создание центрального сословно-представительного учреждения»1.
Одновременно с «Собором примирения» проходил церковный
поместный собор. Видимо, в целях укрепления своего авторитета, ко-
торый заметно пошатнулся в последние десятилетия XV - первую
половину XVI в., церковь пополнила список общерусских святых: к
23 святым, канонизированным в 1547 г., она добавила еще 16. Почти
половину из них составляли крупные церковные иерархи (архиепи-
скопы новгородские Нифонт и Евфимий, епископ Стефан Пермский)
и основатели монастырей (Савва Вишерский. Ефросин Псковский.
Григорий Пелынемский.
Эти соборы стали отправной точкой, положившей начало рефор-
мированию государственного аппарата как в центре, так и на местах.
Центральные органы управления
Как уже отмечалось, попытка приспособления местных органов
власти нуждам зарождающегося единого государства была предпри-
нята еще в конце 30 - начале 40-х гг. XVI в. Однако в годы боярского
правления она сошла на нет. Теперь же деятельность по изменению
властных структур на местах получила новый импульс. Прежде всего
в ведение губных старост (они избирались из детей боярских) были
переданы разбойные дела. Одновременно возобновила свою деятель-
ность комиссия бояр, «которым разбойные дела приказаны». Теперь
она получила новый - постоянный - статус, будучи реорганизован-
ной в Разбойную избу, которая позднее превратилась в Разбойный
приказ. Окончательное оформление Разбойной избы относится к
1555 г. Это был не первый государственный орган, возникший из недр
Казны. Выделение «изб» происходило по мере концентрации тех или
иных функций в руках определенной группы дьяков и подьячих. При
этом все они продолжали сохранять связь с породившей их велико-
княжеской канцелярией. Тем самым формировался государственный
аппарат, необходимый для централизованного управления новым,
чрезвычайно большим ио территории политическим объединением,
подчинявшимся Москве.
В первое время «избы», видимо, получали названия по функци-
ям дьяков, которые ими руководили, хотя их штат мог заниматься и
другими делами. Так, одной из первых (1548) источники упоминают
1 Зимин А.А. Реформы Ивана Грозного: Очерки социально-экономической и по-
литической истории России середины XVI в. С. 325-326.
I киш 5
121
Конюшенную избу, которая подчинялась конюшему. К следующему
। оду относится самое раннее свидетельство о выделении Посольской
избьг. «В 57-м [1549] году... приказано посольское дело Ивану Виско-
нагого, а был еще в подьячих»1. Это было первое специализированное
шпломатическое ведомство, финансировавшееся Казною (что, кста-
1и, несколько затрудняло его деятельность). Почти одновременно
с ним (с октября 1550 г.) в источниках появляются сведения о Ям-
ской избе. Последняя занималась сбором ямских денег, организацией
связи («одного из основных нервов в государственном аппарате»2),
ведала перевозкой государевых должностных лиц (в частности, ис-
полнявших дипломатические поручения) и государственных гру-
зов. Важное место в формирующемся государственном аппарате за-
няла Челобитная изба, занимавшаяся челобитными грамотами. Эта
работа приобрела особую актуальность после февральского собора
1549 г.: на нем было установлено «давать суд» по челобитиям «детей
боярских и христиан» на должностных лиц - бояр, казначеев и дво-
рецких.
«Избы» стали своего рода прообразами формирующихся при-
казов.
Военные реформы
Неудачи московских войск, поражение в походе на Казань в 1547-
1548 гг показали насущность военных реформ. Основной задачей яв-
лялось создание постоянного войска. Без этого невозможно было не
только осуществление внешнеполитических задач, которые ставила
перед собой Избранная рада, но и защита границ (прежде всего, вос-
точных и южных) молодого Московского царства.
В первую очередь, московские войска страдали от организаци-
онных проблем, вызванных местническими порядками. Так, еще в
1530 г. не удалось взять Казань (хотя город несколько часов стоял с
открытыми воротами) из-за споров «о местех» князей Михаила Ва-
сильевича Горбатого с Иваном Федоровичем Бельским: они не могли
решить, кто должен первым въехать в крепость3. Поэтому в первую
1 Белокурое С.А. О Посольском приказе. М.. 1906. С. 26.
2 Зимин А.А. Реформы Ивана Грозного: Очерки социально-экономической и по-
литической истории России середины XVI в. С. 333.
3 «И поможе Богь великого князя воеводамъ многихъ людей побита, и острог взя-
ли, да и города мало не взяли: городъ стоялъ часы съ три безъ людей, люди век изъ го-
рода выбежали, а ворота городные век отворены стояли. И не взяли города потому, что
воеводы межь себя БЬлской съ Глинскимъ споръ учинили о мЬстЬхъ, которому кхаги
122
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
очередь при осуществлении военной реформы было необходимо если
не ликвидировать, то хотя бы ограничить местничество.
В феврале 1549 г. Иван IV обратился к митрополиту Макарию с
вопросами, в которых прозвучала программа будущих преобразова-
ний: чтобы «ныне устроити по святым правилом и по праотеческим
законом, и на чом святители, и царь, и все приговорим и уложим, кое
бы было о Бозе твердо и неподвижно в векы»1.
С.О. Шмидт выделил в этих вопросах три царских «приговора»2,
которыми тот пытался ограничить использование местнических сче-
тов в войске: в ноябре 1549 г. Иван IV «нарежался еси х Казани со
всем христолюбивым воинством и положил есми совет своими боля-
ры в Пречистой и соборной... о местех в воеводах и в всяких посыл-
ках во всяком розряде не местничатися, кого с кем куды ни пошлют,
чтобы воинскому делу в том порухи не было; и всем бояром был тот
приговор люб»; в декабре 1549 - начале января 1550 г. «в Володи-
мере перед митрополитом з бояры тот же приговор был»; наконец,
во второй половине января 1550 г. «и в Нижнем Новгороде також».
«Приговоры» эти, однако, не помогли: «Как приехали х Казани, и с
кем кого ни пошлют на которое дело, ино всякой розместничается на
всякой посылке и на всяком деле, и в том у нас везде бывает дело не
крепко; и отселе куды кого с кем посылаю без мест по тому приговору,
никако без кручины и без вражды промежь себя никоторое дело не
минет, и в тех местех всякому делу помешька бывает»3.
И все-таки правительству удалось добиться отмены местнических
счетов между служилыми людьми во время военных походов, «розни
бы и мест меж их однолично никоторые не было... для земского дела
все ходили без мест». Все местнические споры разбирались теперь
после завершения военной кампании: «А кому будет каково дело о
счете, и как оже даст Бог с своего дела и с земского придет, и государь
им счет тогды даст»4. Сначала подобные приговоры принимались как
чрезвычайная мера. Но, по справедливому замечанию Ю.М. Эскина,
«из конкретного безместия» постепенно начали складываться новые
въ городъ напередъ» (Софийская вторая летопись // ПСРЛ. М., 2001. Т. 6. Вып. 2: Со-
фийская вторая летопись. С. 265)
1 1550 г. февраля. Вопросы Ивана IV митрополиту Макарию, содержащие проект
государственных реформ // Памятники русского права. Вып. 4. С. 576.
2 Шмидт С.О. Становление российского самодержавства: Исследование социаль-
но-политической истории времени Ивана Грозного. М., 1973. С. 165.
3 1550 г. февраля. Вопросы Ивана IV. С. 576-577.
4 Милюков П.П. Древнейшая разрядная книга официальной редакции по 1565 г.
М., 1901. С. 137.
I ыва 5
123
mcci нические правила1, и вскоре вопрос о проведении военной ре-
формы был поставлен более широко.
Из тех же вопросов митрополиту Макарию становится понятно,
•ио царь собирался принять законы, восстанавливающие прежние
порядки: «Как было перед великом князе Иване Васильевиче, при
(еде, и при отце моем, при великом князе Василье Ивановиче»2. Эта
(□вольно характерная декларация, во-первых, в общественном мне-
нии придавала реформам легитимность, поскольку в ней заявлялось
о возвращении к «старине», а во-вторых, могла рассматриваться как
□орьба с допущенными во время «несовершенных годов» Ивана IV
11((употреблениями бояр. Тем самым расширялась социальная база
проводившихся преобразований. Для реализации этой декларации
предлагались конкретные меры, которые должны были упорядочить
нормы вотчинного и поместного права. Прежде всего требовалось
провести учет земельных владений и кормлений: с одной стороны,
с /(сдовало установить размеры существующих вотчин и поместий, а с
(ругой - выяснить, насколько полно их владельцы выполняют свои
воинские обязанности. В результате предполагалось перераспреде-
ли гь земельные пожалования, чтобы обеспечить малоземельных и
безземельных служилых людей. Хотя такое перераспределение долж-
но было проходить «по достоиньству», с учетом служебной и родовой
иерархии, оно нарушало исконные вотчинные права аристократии.
Проект этот, однако, так и не был реализован.
В соответствии с правительственными планами военной рефор-
мы в июле 1550 г. был издан новый приговор, который регулировал
местнические счеты в полках. В нем, в частности, устанавливалось,
что «боярским детям и дворяном большим лучитца на государевой
службе быть не по их отечеству, и в том их отечеству порухи нико-
торые нет... и впредь из них кому ис тех дворян больших самим быти
в воеводах с теми же воеводами вместе, с которыми они бывали... в
счете своем отечеству порухи нет»3. Не отменяя совсем местнических
счетов, он их упорядочил. В нем устанавливалось старшинство пер-
вого (большого) воеводы большого полка по отношению к воеводам
всех других полков. Таким путем укреплялось единоначалие в ар-
мии. Были также установлены правила местнических взаимоотноше-
ний между воеводами. Второй воевода большого полка должен быть
1 Эскин Ю.М. Очерки истори местничества в России XVL XVII вв. М., 2009.
С. 196.
2 1550 г. февраля. Вопросы Ивана IV. С. 576.
3 Разрядная книга 1495-1605 гг. М., 1978. Т. 1. Ч. 2. С. 371-382; Разрядная книга
1495-1598 гг. М., 1966. С. 122-123.
124
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
«без мест» с большим воеводой полка правой руки (другими слова-
ми, оба приравнивались в служебном и местническом отношениях).
Остальные воеводы - правой руки, передового и сторожевых пол-
ков - должны быть «не менши» большого воеводы правой руки: а во-
еводы левой руки - не меньше воевод передового и сторожевых пол-
ков. Следовательно, первые воеводы передового и сторожевого полков
приравнивались к первому воеводе правой руки, который был «без
мест» со вторым воеводой большого полка. Воеводы левой руки соот-
ветствовали воеводам передового и сторожевого полка, но признава-
лись «меньшими» воеводами по сравнению с воеводами правой руки.
Приговор повышал ответственность воевод во время военных дей-
ствий. В то же время устанавливалась их четкая иерархия (соподчи-
нение воевод). Впрочем, и эта регламентация сохраняла возможность
местнических счетов: воеводы должны быть «без мест», «не менши»
других и т. д., но это не решало вопроса о резульгатах местнических
счетов между ними. Тем не менее правительство теперь получало
определенную свободу в назначениях на высшие командные долж-
ности, хотя и не отменяло местничества как такового.
Заключительная часть приговора запрещает на «службе» местни-
чество с воеводами. Эта часть приговора предотвращала серьезные
местнические конфликты и на время военных действий укрепляла
дисциплину в армии. В то же время бояре получали некую гарантию,
что их чести «порухи» не будет. Судя по всему, такое решение вопро-
са о местнических счетах удовлетворило большинство их участни-
ков: данные положения действовали впоследствии на протяжении
почти столетия. Однако, поскольку никаких санкций за нарушение
приговора предусмотрено не было, многие его положения зачастую
нарушались1.
* * *
В середине XVI в. были также заложены основы постоянного
стрелецкого войска С распространением с начала XVI в. огнестрель-
ного оружия в армии требовались люди, имевшие навыки обращения
с ним. В составе русских вооруженных сил появляются отряды Пи-
щальников. Они составили основу, из которой выросло стрелецкое
войско.
Установить, когда именно было сформировано стрелецкое войско,
непросто. Дело в том, что в источниках и стрелки из лука, и стрелки
1 Подробнее см.: Эскин Ю.М. Очерки истори местничества в России XVI-XVII вв
С. 193-204.
I шва 5
125
п.i пищалей, и стрельцы, составившие первое регулярное войско. -
псе назывались одинаково: стрельцы1.
Большинство исследователей датирует появление стрельцов
1550 г., опираясь на сообщение Продолжения Хронографа 1512 г.
о «выборе» Иваном Грозным «стрельцов ис пищалей». Однако в
Казанской истории» встречаются упоминания стрельцов под 1546
и 1547 г.2 Судя по всему, автор «Казанской истории», писавшей ее
в 1564-1566 гг., называл стрельцами отряды Пищальников, бывших
тогда в русском войске. И только летом 1550 г. «учинилъ у себя царь и
великий князь Иванъ Васильевича всея Русии выборных стрЪлцовъ
ис пищалей 3000 человЪкъ, а велЪлъ имъ жити в Воробьевской
слободЪ, а головы у нихъ учинилъ дЪтей боярских». Стрельцы были
разделены на 6 «статей» по 500 человек стрельцов, а те, в свою оче-
редь, на сотни3. Судя по этой записи, речь шла о реорганизации ста-
рых отрядов Пищальников: теперь их войско называлось стрелецким.
С этого времени упоминания Пищальников исчезают. Для обеспече-
ния стрелецкого войска (а всем стрельцам было назначено жалование
«по четыре рубли на годъ») вводился подворный налог («пищальные
деньги»), который до этого собирался не повсеместно.
Стрельцы стали ядром постоянного войска. Хорошо вооруженные
и обученные, они имели существенные преимущества перед дворян-
ской конницей, хотя заметно это стало не сразу. Стрельцы XVI в. ста-
ли основой формирования постоянной армии в России.
Финансовые и земельные реформы
Развитие армии потребовало ее соответствующего обеспечения,
прежде всего землей, поскольку именно земельные владения были
основным источником финансирования служилых людей.
1 Слово фиксируется еще в конце XI в. (см.: СлРЯ XI-XVII вв. М., 2008. Вып. 28:
Старичекъ Сулебный. С. 159). Это, в принципе, не противоречит утверждению
А.А. Зимина, что «термин “стрельцы” появился не позднее XV в.; им обозначали вся-
кого воина, стрелявшего из лука, а позднее и из пищали» (Зимин А.А. Реформы Ивана
Грозного: Очерки социально-экономической и политической истории России середи-
ны XVI в. С. 203), хотя такая формулировка может ввести в заблуждение.
2 «И не взя съ собою царь ни силы многия, ни стенобитнаго наряду, ни огненыхъ
стрелецъ»; «посла [царь и великий князь] за сию лЬстную измену Казанския земля
воевати... налехко ратъ многочисленную, копиеника и тулавца и огненные стрелца»
(История о Казанском царстве // ПСРЛ. М., 2000. Т. 19: История о Казанском царстве.
Стб. 285, 297).
3 Русский хронограф. Ч. 1. С. 532.
126
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Для контроля над земельными владением предлагалось завести
специальные книги, куда бы записывались все сделки с землей, что-
бы контролировать «как были у кого вотчины, да у тех же каковы по-
местья, и каковы им кормленья давалися и в колько год, и как оне с
тех вотчин и с тех поместей служили... А у которых отцов было по-
местья на сто четвертей, ино за детми ныне втрое, а иной голоден; а
в меру дано не только по книгам, а сметить, ино вдвое, а инъде боль-
ши, и тобы приговоря, да поверстати по достоиньству безгрешно, а у
кого лишек, ино недостаточного пожаловати... А у кого вотчины, ино
вотчинные книги устроити хто купит, или продасть, или по душе от-
даст, или променит, или племяннику отдаст, и то записати в книгах в
меру - и пашенная земля, и не пашенная, и лешая, и луги, и пере-
весы, и борти, и реки, и озера, и пруды, и ряды, и перевозы, и мосты,
и всякие угодья, и церковная земля, и дворы, и огороды, - ино его
не обидит нихто, а ему чюжево прибавить не уметь же; чем умерят
лишьком над книгами, то отъимуть на меня, и ведомо, за кем сколь-
ко прибудет и убудет, и по вотчине и служба знать. А поместья кому
давать - в меру и пашенная земля, и не пашенная, и луги, и лес и вя-
кие угодья; что в книгах стоит, то бы и в жаловалной грамоте слово в
слово, и он чюжево не заимает. а в его вступитца не умеет: прибудет у
него пашни, ино будет перелогу и лишне земли, а все будет вместе, а
что на своей земле ни примыслит, то все божье да ево; и запустошит,
от себя ему пришло, а от меня опала, и о том тяжбы не будет ни с
кем вперед»1. Другими словами, предполагалось ввести строгое соот-
ветствие служилых обязанностей и вотчинного землевладения. Ча-
стично эти предложения были осуществлены в Уложении о службе
1556 г.2 и в указе 11 января 1558 г.
1 1550 г. февраля. Вопросы Ивана IV. С. 577, 578.
2 «Посемъ же государь и сея расмотри: которые велможы и всякие воини многыми
землями завладали, службою оскудЪша, не противъ государева жалования и своихъ
вотчинъ служба ихъ, - государь же имъ уровнения творяше: въ помЬстьяхъ землемерие
имъ учиниша, комуждо что достойно, так устроиша, преизлишки же раздЬлиша не-
имущимъ; а съ вотчинъ и съ поместья уложеную службу учини же: со ста четвертей
добрые угожей земли человЬкъ на конЬ и въ доспЬсЬ въ полномъ, а въ далной походъ
о дву конь; и хто послужить по земли, и государь ихъ жалуетъ своимъ жалованиемъ,
кормлении, и на уложеные люди даетъ денежное жалование; а хто землю держитъ, а
службы съ неЬ не платить, на тЬхъ на самЪхъ имати денги за люди; а хто даетъ въ служ-
бу люди лишние передъ землею, черезъ уложенные люди, и тЬмъ отъ государя болшее
жалование самимъ, а людемъ ихъ передъ уложеными в полътретиа (в два с половиной
раза. - И. Дд давати денгами. И все государь строяше, какъ бы строение воинъств} и
служба бы царская безо лжи была и безъ гркха вправду; и подлинные тому розряды у
царьскыхъ чиноначалников, у приказныхъ людей» (Никоновская летопись // ПСРЛ
I /.ж / 5
127
11 ри этом владельцы не имели права «запустошить» свою землю: в
। 1ком случае они подвергались царской опале.
Поскольку поместной землей должны были наделяться только
( । у жилые люди, их вдовы обязаны были выходить замуж вторично.
11 л их новых мужей возлагалось выполнение служилых обязанностей
( и‘мель, переходившей в качестве вдовьего приданого. В случае если
и юна была стара, она должна была выдать замуж свою дочь, если же
। л новой не было, земля переходила к племяннику наследницы. Если
не было и племянника, вдова постригалась в монахини, а земля от-
писывалась государю.
Отменялись податные привилегии светских и духовных владель-
цев слобод, поскольку из-за них «государьская подать и земская тягль
изгибла». «И вперед как тому быти?» - риторически вопрошал царь1.
Как уже отмечалось, для осуществления земельной реформы и
упорядочения финансов необходимо было произвести ревизию на-
ши ного земельного фонда: провести перепись земель. В связи с этим
царь «приговорил есми писцов послати во всю свою землю писать и
сметити... земли всякие, чьи ни буди... И что кому дано, тот тем и вла-
в‘й, а утяжют кого черес писмо лишьком, и то имати на меня, царя
и великого князя, да и того ради кто чего попросит, и яз ведаю, чем
кого пожаловати, и хто чем нужень, и хто с чего служит, и то мне бу-
ie г ведомо же, и жилое, и пустое»2. Такая перепись была проведена в
э()-е гг. XVI в.
Для развития торговли предполагалось ликвидировать проездные
пошлины (мыт) внутри страны, связанные с прежними границами
между бывшими удельными землями, и одновременно увеличить та-
моженные пошлины (тамги). Мыт на порубежных заставах должен
оыл взиматься по-прежнему Однако эти важнейшие мероприятия,
имевшие принципиальное значение для упорядочения государствен-
ных финансов, так и не были осуществлены. Проездные пошлины
удалось ликвидировать только через столетие, торговым уставом
1653 г.
Все эти планировавшиеся (но по большей части так и не осущест-
вленные) мероприятия должны были решить три основные задачи:
1) удовлетворить земельные требования дворян, 2) укрепить армию
и 3) обеспечить финансовые потребности государства.
М., 2000. Т. 13: Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской лето-
писью: Продолжение. С. 268 269).
1 1550 г. февраля. Вопросы Ивана IV. С. 577.
2 Там же. С. 579-580.
128
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Дополнительным источником обеспечения служилых людей, со-
ставлявших поместное войско, могли стать казенные и церковные
земли.
Было решено заменить военачальников-бояр дворянами, которых
планировалось наделить землями, находившимися в центральных
районах страны. С этой целью в октябре 1550 г. была составлена Ты-
сячная книга1 - проект испомещения под Москвой служилых лю-
дей (так называемой избранной тысячи), которые прежде не имели
поместий. В ней содержится поименное распоряжение о наделении
тысячников землей. Неизвестно, был ли этот проект реализован, по-
скольку эта реформа более в источниках не упоминается. В писцовых
книгах, которые дают достаточно полное представление о составе
землевладельцев 1550-1560-х гг., упоминается лишь около 90 (точно
только 60-70) чел., которые могут быть идентифицированы с лица-
ми, упомянутыми в Тысячной книге. Не исключено, что некоторые
тысячники получили земельные пожалования позднее. Не позволяет
сделать вывод об осуществлении реформы 1550 г. и анализ «Бояр-
ской книги 1556 г.»2. В ней упомянуто около 60 тысячников, хотя и
в этом случае неизвестно, получили ли они земли по реформе 1550 г.
Основной причиной, из-за которой проект реформы не был осу-
ществлен немедленно, вероятно, стало отсутствие достаточных сво-
бодных земельных площадей под Москвой. Лишь во время опрични-
ны, когда было проведено насильственное изъятие части боярских
владений, правительство смогло реализовать планировавшиеся
преобразования
Одним из этапов осуществления реформы стало составление Дво-
ровой тетради (1551-1552)3, в которую были записаны служилые
люди Государева двора, назначенные на высшие военные и государ-
ственные должности. Судя по всему, это была попытка выделить, как
и в 1550 г., «тысячников», но без наделения их земельными пожало-
1 Тысячная книга 1550 г. // Тысячная книга 1550 г. и Дворовая тетрадь 50-х гг.
XVI в. / подг. к печати А.А. Зимин. М.; Л., 1950. С. 51-107.
2 Один из немногих источников середины XVI столетия, дошедший в подлиннике.
Представляет собой отрывок книги раздачи денежного жалованья выборным служи-
лым людям разных городов, составлявших государев полк. Н.Е. Носов считает, что она
была составлена в целях реализации Уложения 1555/1556 г. об отмене кормлений и
включила в себя сведения о липах, которые должны были получить денежное жало-
ванье взамен кормлений (Носов Н.Е. Становление сословно-представительных учреж-
дений в России. Л., 1969. С. 419-420). Подробнее см.: Антонов А.В. «Боярская книга»
1556/57 года // Русский дипломатарий. М., 2004. Вып. 10. С. 79-81.
3 Дворовая тетрадь 50-х гг. XVI в. // Тысячная книга 1550 г. и Дворовая тетрадь
50-х гг. XVI в. С. 109-211.
I'iaea5 129
нациями. Личный состав Государева двора, большую часть которого
составляли дети боярские (дворяне), ежегодно сверялся и регулярно
у гочнялся в Дворовой тетради вплоть до 1562 г.
* * *
Еще одним направлением реализации реформы стала подго-
ювка секуляризации церковного и монастырского землевладения.
15 сентября 1550 г. царь обсудил с митрополитом Макарием вопрос о
монастырских слободах1. Митрополит выступил в защиту права мо-
настырей на владение недвижимыми имуществами. Однако церкви
все-таки пришлось поступиться рядом земельных привилегий. Так,
при сохранении старых слобод церкви и монастырям запрещалось
основывать новые слободы. При этом в прежних слободах не разре-
шалось ставить новые дворы; исключения допускались только при
семейном разделе имущества2. Кроме того, из слобод возвращались
в посад бежавшие туда закладчики при том, что прием в эти слободы
посадских «новоприходцев» (кроме казаков) был запрещен. Запу-
с севшие слободы могли заселяться только людьми из близлежащих
сел. Этот «приговор», следовательно, стал своеобразным компромис-
сом: сохраняя за церковью старые слободы, он давал определенные
возможности заселять их пришлыми людьми.
Судебник 1550 г.
Изменения в структуре зарождающегося российского общества и
в государственном аппарате потребовали обновления правовых основ
существования государства. К тому же великий князь получил но-
вый статус: после венчания на царство он получил новые - сакраль-
ные - функции. Да и само объединение земель вокруг Москвы поро-
дило множество противоречий, не находивших разрешения в суще-
с гвующей правовой базе. Ответом на все эти вызовы стало создание
нового законодательного свода, усовершенствовавшего и дополнив-
шего (почти на треть) нормы Судебника 1497 г.3
1 1550 г., сентября 15. Приговор о монастырских слободах // Памятники русского
права. Вып. 4. С. 580-581.
2 «А новых слобод не ставити и дворов новых в старых слободах не прибавлять
развее ото отца детем, или от тестя зять, или от брата братьи выставливатися и своими
дворы жити. А опричним прохожим людем градцким и селским в тех старых слободах
новых дворов не ставити». (Там же. С. 581.)
3 Один из основоположников советской историко-правовой дисциплины
С.В. Юшков считал даже, что Судебник 1550 г. был просто редакцией Судебника
130
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Оригинала Судебника не сохранилось. Зато - в отличие от Судеб-
ника 1497 г. - до нас дошло 40 его списков, из которых 13 датируются
XVI в. В июне 1550 г. он был подготовлен царем и Боярской думой, о
чем прямо сообщается в самом начале текста Судебника: «Лета 7058
июня царь и великий князь Иван Васильевич всеа Руси с своею бра-
тьею и з бояры сесь Судебник уложил: как судити бояром, и околни-
чим, и дворецким, и казначеем, и дьяком, и всяким приказным людем,
и по городом намесником, и по волостем волостелем, и тиуном и вся-
ким судьям»1.
Через год, в 1551 г. Судебник был утвержден Стоглавым собором,
созванным по инициативе царя: «Отець мой Макарей, митрополитъ
всея Русии, и архиепископы, и епископы, и весь освященный събор,
в предъидущее лЪто бил есми вам челом и з бояры своими о своем
согрешении, а бояре тако же. И вы нас в наших винах благословили
и простили, а яз, по вашему прощению и благословению, бояр своих
в прежних во всЪх винах пожаловал и простил, да им же заповЪдал со
всЪми крестияны царствиа своего в прежних во всяких дЬлех поми-
ритися на срок. И боляре мои, всЪ приказные люди и коръмлЪнщики
со всеми землями помирилися во всяких делех. Да благословился
есми у вас тогды же Судебник исправити по старине и утвердити,
чтоб суд был праведен и всякие дела непоколибимо во веки. И по
вашему благословению и Судебник исправил, и великие заповеди на-
писал, чтобы то было прямо и брежно, суд бы был праведен и безпо-
сулно во всяких делех»2.
В отличие от прежних законов, списки этого, так называемого
Царского, Судебника включают оглавление, предшествующее основ-
ному тексту. Обычно выделяется 99 статей (последняя, 100-я статья,
1497 г. «При преемниках Ивана III Суд[ебник 1497 г.] не был сдан в архив; напротив,
он был постоянно дополняем. Нового Кодекса, с новыми правовыми принципами ни
Василий III, ни Иван Грозный, ни Федор не создали. Судебник Василия III, Царский
Судебник и т. наз. Судебник Федора Иоанновича были в значительной степени но-
вым изданием Суд. 1497 г., исправленным и дополненным» {Юшков С.В. Судебник
1497 года: К внешней истории памятника. С. 443). Ср.: К.Ф. Калайдович и П.М. Стро-
ев отмечали «почти буквальное сходство» Судебников «в главных положениях; отли-
чия состоят единственно в дополнениях и в определении наказаний. Великого князя
Иоанна видим как законодателя; царь Иоанн представляется нам исполнителем его
законов» (Законы великого князя Иоанна Васильевича и Судебник царя и великого
князя Иоанна Васильевича. М., 1819. С. 19). Впрочем, им возражал Л.В. Черепнин:
«В действительности... Судебник 1550 г. отразил новый этап в создании ценрализован-
ного Русского государства по сравнению с Судебником 1497 г.» (Черепнин Л В. Рус-
ские феодальные архивы XIV-XV веков. Ч. 2. С. 257).
1 Судебник 1550 г. // Памятники русского права. 1956. С. 233.
2 Стоглав // Емченко Е.Б. Стоглав: Исследование и текст. М., 2000. С. 252-253.
I шва 5
131
ограничивающая судебные права удельных князей, отсутствует в не-
которых списках и, скорее всего, была добавлена позже).
В новом Судебнике серьезное внимание было уделено вопросам
централизации управления и организации судопроизводства, кото-
рые в Судебнике 1497 г. были только намечены.
Чрезвычайно важна ст. 98, устанавливавшая систему принятия
новых законов: дела сначала докладывались государю, после чего
принимался приговор при участии Боярской думы1.
По мнению ряда исследователей, одна из особенностей реформ
। осударственного управления 30-50-х годов XVI в. заключается
в гом, что преобразования были начаты с местных органов власти.
I (ентральный аппарат начал изменяться позднее: он не мог рефор-
мироваться без создания необходимых предпосылок на местах. Как
отмечал А.А. Зимин, «Судебник 1550 г. наглядно отразил эту особен-
ность в истории государственного аппарата: его нововведения каса-
ются главным образом наместничьего управления, но наряду с этим
он уже вводит существенные новшества, связанные с усилением цен-
। рального правительственного контроля над деятельностью намест-
ников и волостелей»2.
Так, дела «о ведомых разбойниках» были окончательно переданы
в ведение губных старост: «А приведут кого в розбое или на кого в
суде доведут, что он ведомой розбойник, и намесником тех отдава-
ти губным старостам. А старостам губным, оприч ведомых розбой-
ников у наместников не вступатися ни в что. А татей им судити по
царевым и великого князя по губным грамотам, как в них написано»3.
Исли «лихих людей», совершивших «татбу или душегубство или ка-
кое другое дело, опричь разбою»4, продолжали судить наместники и
волостели, то розыскные действия и вынесение приговоров по раз-
бойным делам теперь передавалось губным старостам, руководство-
1 «А которые будут дела новые, а в сем Судебнике не написаны, и как те дела з
। осударева докладу и со всех бояр приговору вершатца, и те дела в сем Судебнике при-
писывать» (Судебник 1550 г. С. 260).
2 Зимин А.А. Реформы Ивана Грозного. Очерки социально-экономической и по-
этической истории России середины XVI в. С. 357.
3 Судебник 1550 г. С. 248.
4 «А на кого доведут татбу или душегубство или иное какое лихое дело, оприч роз-
бою, в котором городе или волости, а будет ведомой лихой человек, и намеснику или
волостелю велети того казнити смертною казнью, а исцево велети доправити из его
с гатка; а что статка от исцева останетца, и намеснику и его тиуну то имати собе. А не
будет у которого лихово статка, чем исцева заплатити, и ему того лихово исцю в его
гибели не выдати, а велети его казнити смертною казнью, а на исце намеснику или во-
юстелю и их тиуном не имати ничего» (Судебник 1550 г. С. 247-248).
132
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
вавшихся губными грамотами. Наместники и волостели теряли, по
существу, контроль над действиями губных властей, но продолжали
получать с них пошлины. Тем самым расширялись рамки проведения
губной реформы, которая с этого времени получила правовое обосно-
вание и приобрела общегосударственный масштаб.
Сохраняя систему кормлений, Судебник 1550 г. ограничил власть
наместников и волостелей. Их судебные полномочия были сокраще-
ны. Помимо дел о «лихих людях», за ними сохранялся суд над «деть-
ми боярскими» «по всем городом по нынешним царевым государе-
вым жаловалным по их вопчим грамотам»1. По мнению А.А. Зимина,
эта статья закрепляла порядок судопроизводства, который был сфор-
мулирован еще 28 февраля 1549 г.: «Наместникам детей боярских не
судити ни в чем, опричь душегубства и татьбы и разбоя с поличным»2.
Вместе с тем суд теперь не мог проводиться без участия старост
и целовальников, что усиливало контроль над деятельностью на-
местников. Если до или после суда «наместничи или волостелины
люди учнут давати от кого на поруки... и по ком поруки не будет»,
то, прежде чем взять под стражу этих людей, они должны быть пред-
варительно «явлены» в городе городовому приказчику дворецкому,
старосте и целовальникам, а в волостях - старостам и целовальни-
кам3. Причем, наместники не могли «без докладу» «татя и душегубца
и всякого лихово человека... ни продати, ни казнити, ни отпустити».
Нарушение этой нормы строго каралось4.
1 Судебник 1550 г. С. 249.
2 Зимин А.А. Реформы Ивана Грозного: Очерки социально-экономической и по-
литической истории России середины XVI в. С. 358.
3 «А кого намесничи или волостелины люди учнут давати от кого на поруки до
суда и после суда, и по ком поруки не будет, и намесничим людем тех людей являти в
городе приказщиком городовым, да дворскому, и старосте, и целовалником, а в волости
являти старостам и целовалником, которые у намесников и у волостелей и у их тиунов
в суде сидят; а не явя тех людей, по ком поруки не будет, намесничим и волостелиным
людем к собе не сводити и у собя их не ковати. А кого намесничи или волостелины
люди не явя приказщиком, да дворскому, да старосте и целовалником, к собе сведут
да у собя его скуют, и хто тем людем род и племя придут на намесничих или на воло-
стелиных людей к приказщиком, да к дворскому, и к старосте, и к целовалником, о том
бити челом и являти, и приказщиком, да дворскому, и старосте, и целовалником у на-
месничих и у волостелиных людей тех людей выимати; и кого у намесничих и у воло-
стелиных людей вымут скована, а им не явлена, ино на намесниче или на волостелине
человеке взяти того человека безчестье, посмотря по человеку; а чего тот нанамесниче
или на волостелине человеке взыщет, и тот иск взяти на нем вдвое» (Судебник 1550 г.
С. 252).
4 «А намесником и волостелем, которые держат кормленья, и тиуном великого
князя, и боярским тиуном, и детей боярских тиуном татя и душегубца и всякого лихо-
во человека без докладу не продати, ни казнити, ни отпустити. А хто татя или душегуб-
Г taea 5
133
За деятельностью наместников следили кормленые дьяки. Они
вы давали им уставные грамоты, а местному населению - «доходные
списки», в которых фиксировались судебные и финансовые полно-
мочия кормленщика. Кроме того, кормленые дьяки контролировали
исполнительную судебную власть. Однако санкцию на вызов намест-
ника и его «людей» на суд по делам о злоупотреблении служебным
положением давала только Боярская дума1.
Поскольку реформирование центральных органов власти в 1550 г.
только начиналось, в Судебнике очень мало статей, в которых регла-
ментируются их деятельность и функции.
Так, вопреки широко бытующему мнению, в Судебнике 1550 г. от-
сутствуют статьи, касающиеся формирующейся приказной системы,
хотя термины «приказ» и «приказные люди» упоминаются несколь-
ко раз. Вместе с тем в Судебнике явно прослеживается рост числа
дьяков Боярской думы, Дворца и Казны, от которых начинают от-
почковываться первые «избы» - будущие приказы.
Основное внимание Судебник 1550 г. уделяет вопросами органи-
зации судопроизводства: ограничению судебной волокиты (бояре и
другие служащие дворцовых ведомств обязаны были рассматривать
все заявления «жалобщиков»; нарушителям грозила «опала»)2, за-
щите должностных лиц l осударственного аппарата от ложных обви-
нений3, предотвращению неправосудных действий и взиманию «по-
сулов» боярином, дворецким, казначеем или дьяком4.
ца и всякого лихово человека отпустит, или кого без докладу продаст или казнит, и на
|ом судье исцовы иски доправити вдвое, а в государеве пене кинути в тюрму до царева
государева указу» (Судебник 1550 г. С. 252).
1 «А приставов з записью по намесников и по волостелей и по их тиунов давати,
<i велети им чинити срок, как сьедет з жалованья, оприч тех записей, которую запись
велят дати бояре, приговоря вместе; а одному боярину и дьяку пристава з записью не
дати» (Судебник 1550 г. С 254)
2 «А х которому боярину, или к дворецкому, или х казначею, или к дьяку придет
жалобник его приказу, и ему жалобника своего приказу от себя не отсылати, а давати
ему жалобником своего приказу всем управа, которой будет жалобник бьет челом по
делу. А которому будет жалобнику без государева ведома управы учинити не мочно,
ино челобитье его сказати царю государю» (Судебник 1550 г. С. 234).
3 «А хто виноватой солжет на боярина, или на околничего. или на дворецкого, или
на казначея, или на дьяка, или на подьячего, а обыщетца то в правду, что солгал, и того
жалобника, сверх его вины, казнити торговою казнью бита кнутьем, да вкинути в тюр-
му... А которой жалобник бьет челом не по делу и бояре ему откажут, и тот жалобник
учнет бити челом, докучати государю, и того жалобника вкинути в тюрму» (Судебник
1550 г. С. 234).
4 «А которой боярин, или дворецкой, или казначей, или дьяк в суде посул возмет
и обвинит не по суду, а обыщетца то в правду, и на том боярине, или на дворецком, или
на казначеи, или на дьяке взяти исцев иск, а пошлины на царя и великого князя, и езд,
134
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Расширялись права служилых людей В частности, был запре-
щен их переход в кабальное холопство и детально регламентиро-
вались взаимоотношения между землевладельцами и зависимыми
крестьянами.
Одним из важных положений Судебника стало уложение о выку-
пе вотчин (ст. 85 «А в вотчинах суд»1). Одни усматривали смысл этой
статьи в предоставлении преимущественного права выкупа княже-
ских вотчин членам рода (С.В. Бахрушин), другие видели в ней меро-
приятие, проведенное в интересах дворянства и направленное против
княжат и бояр (И.И. Смирнов), третьи считали, что она была резуль-
татом того самого компромисса, который якобы был присущ Избран-
ной раде (Б.А. Романов и А.А. Зимин). Согласно этой статье, лица,
продавшие вотчину, или их родственники, подписавшие купчую гра-
моту, лишаются права выкупа отчужденной земли: закон принима-
ет сторону покупателя. Если же родичи не подписывали купчую, за
ними в течение 40 лет сохранялось право выкупа земель2. Тем самым
охранялись интересы родичей лиц, продававших землю (преимуще-
ственно титулованных землевладельцев). Вместе с тем их претензии
ограничивались строго определенным сроком. После мая 1551 г., ког-
да монастырям было запрещено приобретать земли, эта статья стала
выгодна преимущественно дворянам, покупавшим землевладение.
Еще одна важная норма, касающаяся прав землевладельцев, от-
меняла тарханные грамоты, предоставлявшие землевладельцам
бессрочное освобождение от основных государственных платежей
и повинностей (чаще всего речь шла о ямских деньгах и посошной
повинности)3. Теперь льготы предоставлялись государем только на
определенный срок4. Считается, что эта статья нанесла удар пре-
имущественно по податным привилегиям духовенства. Следует, од-
нако, отметить, что на самом деле отмен тарханов произошел позже,
поскольку тарханные грамоты встречаются еще на протяжении не-
скольких десятилетий, вплоть до XVII в.
и правда, и пересуд, и хоженое, и правой десяток, и пожелезное взяти втрое, а в пене что
государь укажет» (Судебник 1550 г. С. 233).
1 Судебник 1550 г. С. 256-257.
2 «А судити о вотчине за сорок лет; а дале сорока лет вотчичем до вотчины дела
нет... А хто вотчину свою выкупит в те урочные сорок лет. и та ему вотчина держати за
собою» (Судебник 1550 г. С. 257).
3 «А торханных вперед не давати никому; а старые грамоты тарханные поимати у
всех» (Судебник 1550 г. С. 242).
4 «А велит государь кому какову дати грамоту лготную, или уставную, или полет-
нюю с красною печатью, и что возмет печатник от которые грамоты от печати, а дьяку
от подписи взяти тоже» (Судебник 1550 г. С. 242).
I ыва 5 135
Особое внимание в историографии традиционно уделяется тем
разделам Судебника, в которых регулируются отношения между зем-
'I с владельцами и крестьянами. В основном эти статьи повторяют
( некоторыми дополнениями и уточнениями - нормы Судебника
1197 г. Это, в частности, касается статьи 88 о «крестьянском отказе»1.
()на сохраняла временное ограничение перехода крестьян двумя пе-
тлями, но несколько увеличивала плату за пожилое. Несмотря на то
что служилые люди были заинтересованы в полном прикреплении
крестьян к поместным участкам, правительство еще не располагало
возможностями удовлетворить это требование. Тем не менее кре-
( । ьянекий выход на практике был крайне затруднен.
Судебник 1550 г. повторял также статьи полувековой давности о
холопах (восходящие во многом еще к Русской Правде). Впрочем, и
здесь появились некоторые уточнения. Например, оговаривались ус-
ювия похолопления тиунов2. Крестьян же можно было превращать в
холопов практически без ограничений3. Зато служилых «детей бояр-
< них» и их детей «холопить» запрещалось4. Появилась также специ-
.11 ьная статья, которой вводилось понятие служилой кабалы5. Причем
1 «А крестьяном отказыватись из волости в волость, из села в село один срок в
н>ду: за неделю до Юрьева дни осеннего и неделя по Юрьеве дни осеннем. А дворы
пожилые платят в полех за двор рубль да два алтына, а в лесех, где десять веръет до
хоромного лесу, за двор полтина да два алтына. А которой крестьянин живет за кем год
ы пойдет проч, и он платит четверть двора; а два года поживет, и он платит полдвора; а
। ри годы поживет, и он платит три четверти двора; а четыре годы поживет, и он платит
весь двор, рубль и два алтына. А пожилое имати с ворот А за повоз имати з двора по
ша алтына; а оприч того пошлин на нем нет. А останетца у которого крестьянина хлеб
в земле, и как тот хлеб пожнет, и он с того хлеба или с стоячего даст боран два алтына; а
по кои места была рожь его в земле, и он подать цареву и великого князя платит со ржи,
л боярского дела ему, за кем жил, не делати. А попу пожилово нет, и ходити ему вон
безерочно воля. А которой крестьянин с пашни продастъся кому в полную в холопи, и
он выйдет безерочно, и пожилово с него нет; а которой хлеб его останетца в земле, и он
< того хлеба подать цареву и великого князя платит; а не похочет подати платити, и он
своего хлеба земляного лишен» (Судебник 1550 г. С. 258).
2 «А по тиунству без полные и без докладные не холоп; а по селскому ключу без
(окладные не холоп» (Судебник 1550 г. С. 254).
3 «А которой крестьянин с пашни продастъся кому в полную в холопи, и он вый-
1ст безерочно, и пожилово с него нет; а которой хлеб его останетца в земле, и он с того
хлеба подать цареву и великого князя платит; а не похочет подати платити, и он своего
хлеба земляного лишен» (Судебник 1550 г. С. 258).
4 «А детей боярских служилых и их детей, которые не служивали, в холопи не при-
пмати никому, оприч тех, которых государь от службы отставит» (Судебник 1550 г.
(.256).
5 «А которые волные люди учнут бити челом князем, и бояром, и детем боярским,
и всяким людем, а станут на собя давати кабалы за рост служити и боле пятинатцати
Рублев на серебряника кабалы не имати А старые кабалы, которые иманы на волных
136
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
в служилую кабалу могли попасть только «волные люди»; служилые
кабалы, составленные на холопов, признавались недействительными.
При всей важности принятия нового, значительно более деталь-
но проработанного общероссийского законодательства, Судебник
1550 г. не мог предусмотреть всех новых явлений в жизни государ-
ства. Да и не все его нормы могли быть сразу реализованы на практи-
ке. Поэтому в дальнейшем его положения развивались в конкретных
указах, грамотах, постановлениях и уложениях. Они сводились в спе-
циальные указные книги.
Одним из наиболее ярких примеров такого рода были норматив-
ные акты, ограничивавшие крестьянский выход. Так, с 1581 г. стали
появляться указы о временном (позднее и полном) запрете крестьян-
ского перехода, что стало важным этапом в формировании крепост-
ной зависимости. Следующим шагом в этом направлении были указы
о введении так называемых урочных лет - срока хранения дворян-
ских челобитных по поводу сыска беглых крестьян. Однако до завер-
шения процесса закрепощения пока было далеко: государство не рас-
полагало средствами и инструментами для этого
Стоглав
Важным этапом в развитии молодого Российского государства и
его отношений с церковью стали решения так называемого Стогла-
вого собора 1551 г. Свое название он получил по сборнику принятых
на нем решений. «Стоглав» написан в виде ответов на вопросы о цер-
ковном «строении», разделенные обычно на 100 глав. Эти вопросы,
написанные от имени Ивана IV, но составленные, скорее всего, Силь-
вестром, представляли собой программу правительственных преоб-
разований, которую должен был утвердить собор. Они разделены на
людей и болши пятинатцати рублев до сего уложенья, а за рост им в тех денгах у них
служити, и тем людем кабалы приносити к бояром, и бояром к тем кабалам печати
свои прикладывати, а дьяком подписывати; а вперед кто ту кабалу оболживит, и та
кабала вершити по суду А имати им кабалы на волных людей, а на полных людей, и на
докладных, и на старинных холопей кабал не имати. А хто возмет на полного, или на
докладного, или на старинного холопа кабалу, не опытав, или хто на его беглую грамо-
ту возмет, а хто на того холопа положит полную или докладную, или доведет на него
которое старинное холопство по духовной грамоте и по иным крепостям, и у того денги
пропали; а чей гот холоп был, а скажет то, что от него тот холоп бежал, пократчи, и та
гибель взяти на том, хто, не обыскав, на чюжево холопа кабалу или беглую возмет; а тот
холоп по старому холопству, или по полной, или по докладной, или по духовной тому
государю» (Судебник 1550 г. С. 255).
I шва 5
137
две группы: первая (37 вопросов) помещена в главе 5 Стоглава, а вто-
рая (32 вопроса) изложена в главе 41.
37 вопросов касались жизни церковной организации, поводом для
чего стало то, что «нынЪ... кромЪ божественаго устава многие церков-
ный чины не сполна совершаются, не по священным правилом и не по
уставу»1. В частности, осуждались высокие выплаты, которые долж-
ны были вноситься при заключении браков. Говорилось о необходи-
мости избирать «священников или игуменов безпорочны, ненапрасно
негнЪвливу, непияницу, неубийцу, несквернустяжательну, странно-
любцы и боголюбцы. целомудрены, праведны, воздеръжательны от
всякого зла и от упиваниа, добре сведуща истинный законъ», чтобы
они «сами... творили и детей учили на спасеный путь»2, критикова-
лись церковные суды, в которых «святители» вымогали «посулы», а
вынесение судебных решений необоснованно затягивалось3. Осуж-
дались монахи4, архимандриты и игумены5, ведшие неправедный
образ жизни. Предлагалось передать преступления, совершавшиеся
монахами и духовенством, царскому суду6.
Особое внимание было уделено судьбам монастырского землевла-
дения. В частности, предлагалось лишить монастыри и церкви мате-
риальной помощи государства, если те имеют села и дополнительные
статьи доходов7
1 Стоглав. С. 254.
2 Стоглав. С. 260-261.
3 «У вас же убо, святителей, бояре и диаки, и тиуни, и десетинники, и недЪлщики
судят и управу чинят непрямо, и волочят» (Стоглав. С. 255).
4 «А в монастырех черньцы и попы... нЪцыи... стригутся покоя ради телеснаго, что-
бы всегда бражничять и по селом Гздят прохладу для... А по келиам инде небрежно
жонки и дЪвки приходят, а робята молодые по всЪм кельям живут невозбранно» (Сто-
глав. С. 265).
Р «А архимариты и игумены некоторые тако же власти докунится да службы Бо-
жии и трапезы, и братства не знает, покоит себя въ кЪлии и з гостьми, да племянников
своих вмещают в монастырь, и доволят их всЪм монастырским, и по селом тако же, а
монастыри тЪм пустошатъ, а старых слуг и вкладчиков изводят.. И монастыри, и села
чинят пусты с своими племянники, а священницы и братья бЪдные, алчны и жадни,
и всячески непокойны, всякими нуждами одержими Весь покой монастырской и бо-
гатьство и всякое изобилие во властех и с роды, и с племянники, и з боляры, и з гость-
ми, и с любимыми друзи истощили» (Стоглав. С. 256).
6 «О судЪхъ архимаричих и игуменов, и всякого священническаго чину, и иноче-
скаго, и о всЪх церковных причетникехъ, и о манастырских слугах, и о жаловальных
грамотах несудимых монастырских и церковных. И в них пишет, не судити владыкамъ
игуменов и попов, и черньцов, и всяких причетников церковных и монастырских. Коея
ради вины сие тако бысть? И тако ли сему достоит быти?» (Стоглав. С. 258).
7 «А у тЪх манастырей села есть и иные доходы, а у приходных церквей се приход
улица, а у иных села есть да и огороды, и сады, и пожни, и иные пошлины и лавки по-
138
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Поднимались также вопросы о социальных проблемах, решение
которых предполагалось возложить на церковь: выкуп пленных, по-
павших к «бесерменам»1, заботу о нищих и престарелых2. По мнению
царя, церкви надлежало более серьезно отнестись к вопросам пресе-
чения недостойного поведения паствы: запретить брить головы и бо-
роды, нарушать клятвы, ругаться и произносить «богомерзкие речи»,
небрежно креститься3, бороться со скоморохами, «смехотворцами»,
«глумотворцами», «арганниками», «гусельниками», «гудцами» и
«пригудницами», с азартными играми и пьянством, с «волхвами»,
«чародейниками», «лживыми пророками» и «злыми ересями»4.
Было обращено внимание на то, что значительная часть духовен-
ства оставалась неграмотной. Для обучения священнослужителей,
чтобы те «грамоте... умЪли, чтобы могли церковь Божию содержати
и детей своих духовных, православных христиан, управити могли по
священным правиломъ», предлагалось открыть специальные учили-
ща в крупных городах и прежде всего в Москве (главы 25 «О дияцех,
хотящих в диаконы и в попы ставитися» и 26 «О училищех книжных
по всЪм градом»5).
Ограничивались церковные пошлины, которые поступали при
венчании6, освящении церкви7 и др. При этом сам сбор пошлин пере-
давался от владычных десятников (должность которых упраздня-
земные, да и мою ругу в т! времена устроили же себ! из казны. И о том, как впредь
быти? А убогих манастырей и неприходныхъ церквей достоит устроити по разсуже-
нию» (Стоглав. С. 264).
1 «И о сем достоит попечение сътворити велие: плененых привозят на окупъ из
ордъ - бояр и боярынь, и всяких людей, а иные сами выходят длъжны и безпом!стны.
и здесь окупитися н!чем, а нихто не окупить. И т!хъ полоняников, мужей и жен, опять
возят назад в бесерменьство, а и зд!се над ними поругаются всякими скверными бого-
мерзскими. Достоит о сем уложити соборне, какъ т!м окуп чинити, а в нев!рныя не
отпущати» (Стоглав. С. 257).
2 «Милостыня и кормъ годовой: хл!б и соль, и деньги, и одежа, по богад!лным
избам по вс!мъ городом дают из нашие казны. А христолюбцы милостыню дают же, а
вкупаются у приказщиков мужики з женами мало больных, а нищие и клосные, и гни-
лые, и престар!вшися во убожестве глад и мраз, и зной, и наготу, и всякую скорбь тер-
пят, и не им!ют, гд! главы подклонити - по миру скитаются. Везд! их гнушаются. От
глада и от мраза в недозоре умирают и без управы, и без покаяния, и без причастия ни-
кимъ небрегомы. На ком тот гр!х взыщется? И о т!х, что промыслити православным
царемъ и князем, и святителем, достоит о них промыслити» (Стоглав. С. 257-258).
3 Вопросы 25-28 (Стоглав. С. 262).
4 Вопросы 16,17,19, 20, 21, 22, 23 (Стоглав. С. 309-313).
5 Стоглав. С. 285-287.
6 Главы 46 («Отв!тъ о венечной пошлин!») и 48 («Да съборной же отв!тъ о венеч-
ной пошлин!») (Стоглав. С. 326-328).
7 Глава 47 («О освящении церкви») (Стоглав. С. 325-326).
I шва 5
139
iacb) земским старостам и «десятским» священникам1, а также «де-
ся гским» и поповским старостам2.
Создавались богадельни, куда должны были помещаться бездо-
мные старики и прокаженные3. Упорядочивался сбор так называемых
полоняничных денег, которые должны были идти на выкуп пленных.
Геперь он становился регулярным и взимался со всех, в том числе
монастырских земель4. Священникам и монастырям запрещалось ве-
сти ростовщические операции как в денежном, так и в натуральном
виде5. Монастыри, обладавшие значительными владениями, лиша-
лись руги (специального пожалования, которое обычно выдавалось в
натуральном виде: хлебом, солью, воском и лишь иногда деньгами)6.
Особое внимание было уделено жизни монастырей. Там категори-
чески запрещалось пьянство7. Должны были пресекаться все случаи
взимания «посулов» и прочих злоупотреблений игуменов и архиман-
дритов, которые обязаны были все силы отдавать заботам о подчи-
ненном им чернеческом «стаде». Монастырская казна должна была
быть под постоянным контролем8. Архимандрита и игумена должны
были избирать насельники их монастырей «ни по страсти, ни по люб-
ви, ни по мъздЪ», «и аще будет Богу угоден и царю - и таковый архи-
мандритъ и игуменъ по священнымъ правилом да поставлен будет»9.
1 Глава 68 (Стоглав. С. 364).
2 Глава 69 (Стоглав. С. 364- 372).
3 Глава 73 (Стоглав. С. 375-376).
4 Глава 72 (Стоглав. С. 374-375).
5 Глава 76 (Стоглав. С. 379-380).
6 Глава 97 (Стоглав. С. 407- 108)
7 Глава 52 («ОтвЪтъ о панственом питии, яко не подобает въ обители питию быти,
от негоже пианство бывает») (Стоглав. С. 339-343); ср.: «Чтобы священники и диако-
пи... от пьянственаго пития воздержалися, и в пиянство бы не упивалися... А которые
священники и диаконы учнут упиватися в пиянство и о церквах Божиих и о божестве-
ных пЯнии учнуть не бречи и тЯм священником, старостам и священником десятц-
скым им говорити накрепко, чтобы покаялися и в пиянство не упивалися, и от своих
злых обычей престали... А которой поп или диакон которого дни упиется допиана и
ему назавтрие обедни никако же не служити... Аще который попъ или диакон упиется
которого дни допьяна и ему назавтрее обЪдни не служити никако же. Аще ли об-
личенъ будет - да отлучится, аще ли не престанетъ - да извержется по священнымъ
правилом» (Стоглав. С. 365-366, 387, 390). Судя по количеству упоминаний, злоупо-
требление алкогольными напитками в церковной среде было довольно распространен-
ным пороком.
8 Главы 49 («О честных святых монастырях и о том собороной отвЯтъ по священ-
ным правиломь») и 50 («Ответь о священническомъ и иноческомъ чину») (Стоглав.
С. 328-338).
9 Стоглав. С. 392.
140
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Однако решения Стоглава не поколебали основ церковно-мона-
стырского землевладения. Богатства церкви в соответствии со свято-
отеческой и греческой традицией признавались неприкосновенными,
а покушавшиеся на них - «хищниками» и «разбойниками»1. Все пре-
ступления, совершавшиеся служителями церкви, не подлежали рас-
смотрению «мирскими судьями». Только дела о душегубстве и разбое
могли передаваться «градским» судьям2.
Решения Стоглавого собора не могли удовлетворить Ивана Гроз-
ного. Программа реформ «правительства компромисса» на Стогла-
вом соборе фактически провалилась. Ответом на это стало преследо-
вание высших иерархов церкви и назначение на высшие церковные
должности «своих» людей. Последовал ряд царских «приговоров»
(11 мая 1551 г., 15 августа 1557 г.), суть которых сводилась к допол-
нительному ограничению церковного землевладения и привилегий
церкви. Приобретение вотчинных земель представителями церков-
ных корпораций стало возможным только с разрешения государя,
иначе эти земли конфисковались в пользу государства. Захваченные
монастырями силой и переданные монастырям в малолетство Ива-
на IV вотчинные, поместные и черные земли были отписаны на царя.
Казна также выкупала земельные вклады в монастыри и раздавала
их в поместья (за церковью сохранялись лишь земли, полученные в
качестве вкладов, которые не подлежали родовому выкупу). Ликви-
дировались податные привилегии высших духовных иерархов.
Вместе с тем, по справедливому выводу Е.Б. Емченко, «Стоглав,
наряду с сочинениями Филофея, “Повестью о белом клобуке”, “Ска-
занием о князьях Владимирских” и т. п., сыграл большую роль в обо-
сновании автокефалии русской православной церкви и в своем за-
конодательстве попытался воплотить идею о “священной миссии”
царской власти, что, безусловно, отвечало интересам последней»3.
* * *
Судебник Ивана IV и Стоглав создали ту правовую базу, которая
в дальнейшем позволила приступить к серьезным преобразованиям и
развитию государственного аппарата4.
1 Главы 53 («О святительском судЪ...»), 61 63 (подборки постановлений Мануила
Комнина, Юстиниана и Владимира Святославича «на обидящих святыя церкви») и 75
(«ОтвЪтъ о вотчинах и о куплях...») (Стоглав. С. 343, 350-355,376 379)
2 Главы 54 60,64 68 (Стоглав. С. 344-350,355-364).
3 Емченко Е.Б. Стоглав: Исследование и текст. С. 142.
4 Впрочем, говоря о Судебнике 1550 г., Генрих Штаден отмечал: «У них были пи-
санные собрания законов, по которым они должны были судить. Но о них забывалось»
(Штаден Г. Записки о Московии: В 2 т. М., 2008. Т. 1: Публикация. С. 510).
I кма 5
141
Поземельная реформа
Проведение всех планировавшихся преобразований требовало
серьезных финансовых затрат. Чтобы обеспечить государство не-
обходимыми средствами, надо было реформировать один из основ-
ных источников дохода - систему поземельного обложения, а для
лого прежде всего наладить регулярный учет земельного фонда,
которым располагало государство. Это поставило на повестку дня
проведение поземельной переписи, которая и была начата в 7059
(1550/1551) г.
За основу налогообложения была взята единая условная окладная
единица - большая соха. Ее размер зависел от качества описываемой
земли и социальной принадлежности ее владельца. Для служилых и
дворцовых земель соха составляла 800 четвертей1 доброй (плодород-
ной) земли в одном поле (в трех полях - 2400 четвертей), для церков-
ных земель - 600 четвертей и, наконец, для земель черносошных кре-
с гьян - 500 четвертей. Соха середней земли содержала 1000 четвертей
служилых земель в поле, церковных - 700 четвертей, а черных -
600 четвертей. Худой земли в сохе насчитывали 1200, 800 и 700 чет-
вертей соответственно.
Таким образом, степень тяжести обложения была различной: чем
меньше сох составляла одна и та же площадь, тем меньший налог пла-
тил землевладелец. В наиболее тяжелом положении оказывались чер-
носошные крестьяне: им приходилось платить больше всего налогов.
Служилые люди облагались меньшими налогами. Церковные зем-
левладельцы занимали промежуточное положение, что соответство-
вало общему направлению государственных преобразований начала
50-х гг. XVI в. Писцы, проводившие перепись, руководствовались
Книгой сошному письму - довольно подробным справочником, помо-
гавшим переводить измеренные площади в сохи2. Самый ранний спи-
сок Книги датируется 60-ми гг. XVI в. Существует предположение,
что до введения сошного письма преобладало подворное исчисление
налогов. Переход к поземельному обложению, с одной стороны, по-
зволял точнее учесть земельные владения, которыми располагало
государство, а с другой - обеспечить регулярное поступление налогов
в казну. Помимо всего прочего, перепись середины XVI в. дала воз-
можность начать конфискацию некоторых монастырских земель и
1 Точный размер четверти неизвестен. Считается, что она равнялась примерно
0,3 га.
2 Подробнее см.: Веселовский С.Б. Сошное письмо. М., 1915- 1916. Т. 1-2.
142
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
приступить к массовой раздаче земель дворянам. В то же время все
это вело к ухудшению положения крестьян и посадского люда и в ко-
нечном счете к их разорению. Центральные и северо-западные райо-
ны страны приходили в запустение, поскольку их податное населе-
ние бежало на новые места.
Таможенная реформа
Дальнейшая централизация управления государством потребо-
вала совершенствования таможенного дела. Оно постепенно изыма-
лось из ведения наместников и либо передавалось специально назна-
ченным для этого лицам, либо отдавалось на откуп представителям
местного населения. К сожалению, скудная источниковая база не по-
зволяет выяснить многие существенные стороны этой реформы. За
30 -50-е гг. XVI в. дошло всего 5 таможенных грамот. Из них следует,
что откупщики действовали под контролем формирующихся органов
земского управления: собирали тамгу, пуд и померное. Таможенные
пошлины шли в Казну. Сама система таможенных пошлин практиче-
ски не изменилась.
Эти меры позволили ограничить произвол наместников при сборе
таможенных пошлин и тем самым содействовали развитию торговли
на всей территории государства.
Унификация мер и весов
Проведение поземельной и таможенной реформ потребовало уни-
фикации системы мер и весов, использовавшихся в государстве. Без
этого, помимо всего прочего, невозможно было развивать экономиче-
ские связи между регионами страны.
21 декабря 1550 г. двинским старостам, сотским и целовальникам,
«лутшим людем, и середним и молодшим земским людем» была на-
правлена грамота. Ею предписывалось сделать деревянные копии
(спуски) с медной осьмины - «мЪры мЪрной, новой», которая были
прислана из Москвы На копиях следовало «учинити по пятну» (т. е.
поставить на них печать), после чего померщики должны были ввести
их в употребление. От земских властей требовалось добиться, что-
бы при продаже хлеба теперь «всЪ люди, купцы и продавцы, всякое
жито мЪрили в тЪ пятенные новые деревянные мЪры» «вровну безъ
верху». Присланную медную меру следовало использовать в каче-
стве эталона для контроля, а прежние меры изъять из употребления.
Нарушители штрафовались и заключались в тюрьму. Единые меры
I лава 5
143
вводились повсеместно: «А таковы есми мЪры послалъ во всЪ свои
юроды ровны»1.
Очевидно, на места рассылались и другие образцовые меры. В ис-
точниках довольно часто упоминаются печатные, клейменые или за-
орленые сажени и аршины, ведра и гири.
Реформу, видимо, удалось провести в полном объеме. Уже через
двадцать лет Г. Штаден отмечал: «Нынешний великий князь достиг
того, что по всей Русской земле, по всей его державе - одна вера, один
вес, одна мера, и что он один правит, и все. что ни прикажет он, - все
исполняется, и все, что запретит, не приходится делать. Никто ему не
перечит: ни духовные, ни миряне»2.
Реформы местного управления
Последнее из преобразований, проведенное в начале 50-х гг
/XVI в., - земская и губная реформы, которые привели к ликвидации
(истемы кормлений.
Власть наместников ограничивалась поэтапно и поуездно, на про-
тяжении нескольких лет. Прежде всего из компетенции наместников
были выведены дела о «ведомых лихих людях». Чуть позже им стали
неподсудны и дворяне. Затем, по Судебнику 1550 г. наместники были
лишены права самостоятельного суда: он мог проводиться только с
участием местных выборных десятских и пятидесятских Наконец,
впоследствии им на смену пришли местные органы управления, в ко-
торые избирались как представители черносошных крестьян, так и
посадские люди. Как и все прочие преобразования, реформа местного
управления вряд ли имела четко обозначенную программу. В ход ее
реализации жизнь вносила свои изменения.
28 февраля 1551 г. Плесская волость была передана владимир-
скому городовому приказчику и ключнику, которые должны были
«кормы брати и крестьян тое волости судити». Наместничий корм
заменялся единым оброком. Суд над крестьянами в волостных де-
лах передавался старосте и выборным волостным целовальникам.
Если конфликт возникал между жителями не только данной, но и
других волостей, делом занимался специально назначенный для
этого царем данный пристав (позднее приставы избирались самими
крестьянами).
1 1550 декабря 21. Грамота на Двину о новых печагных мерах и осьминах // До-
полнения к Актам историческим, собранные и изданные Археографическою комисси-
ею. СПб., 1846. Т. 1. С. 62-63.
2 Штаден Г. Записки о Московии. Т. 1. С. 542.
144
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
По мере ликвидации наместничеств «наместничий доход» («корм-
леный окуп») стал передаваться специальным кормленым дьякам,
которые прежде занимались контролем над деятельностью намест-
ников и волостелей. Теперь кормленые дьяки такие же функции вы-
полняли по отношению к мирским выборным властям.
Уже на Стоглавом соборе царь утверждал, что он «устроил по
всЪм землям... государства старосты и целовальники, и соцкие, и пя-
тидесяцкие по всЪмъ градом и по пригородом, и по волостем, и по
погостом. И у детей боярских и уставные грамоты подписал». Эти
преобразования Собору предлагалось поддержать, чтобы решения
государя вступили в силу: «Се судебник пред вами и уставные грамо-
ты. Прочтете и разсудите, чтоб... на святом соборе утвердив и вечное
и благословение получив, и подписати на Судебнике и на уставной
грамотЪ, которой в казнЪ быти»1.
Причиной замены наместников земскими органами стало то, что
«на посадЪхъ многие дворы, а в станЪхъ и въ волостЪхъ многие дерев-
ни запустили от прежних... наместниковъ, и от ихъ тиуновъ, и от до-
водчиковъ, и отъ обыскныхъ грамотъ, и отъ лихихъ людей, отъ татей
и отъ разбойников и от костарей, а... наместника и пошлинных людей
впредь прокормити немочно, и отъ того... въ станЪхъ и вь волостЪхъ
многие деревни запустили и крестьяне... отъ того насилства и про-
дажъ и татебъ съ посадовъ разошлись по инымъ городамъ, а изъ ста-
новъ и изъ волостей крестьяне розошлись въ монастыри безерочно и
безъ отказу, а иные... посадские люди и становые и волостные койку-
да безвестно розбрелись нарознь, и на тех-де на досталных на посад-
скихъ людЪхъ и на становыхъ и на волостныхъ хрестьянЪхъ наши...
наместники и ихъ тиуны кормъ свой, а праветчики и доводчики по-
боръ свой емлютъ на нихъ сполна, а тем... посадскимъ людемъ и ста-
новымъ и волостнымъ досталнымъ хрестьяномъ впредь отъ нашихъ
намЪстниковъ и отъ ихъ пошлинных людей, отъ продажъ, всякихъ
податей тянуть сполна немочно»2. Позднее близкую картину зафик-
сировал царский Приговор о кормлениях и о службе 1555/1556 г.:
«А по се время бояре и князи и дЪти боярскые сидЪли по кормле-
ниемъ по городомъ и по волостемъ, для росправы людемъ и всякого
устроенна землямъ и собЪ отъ служебъ для покою и прекормления;
на которыхъ городЪхъ и волостехъ были въ кои лЪта намЪстникы и
волос гели, и тЪмъ городомъ и волостемъ розсправу и устрой дЪлали
1 Стоглав. С. 253.
2 1552 марта 21. Уставная Важская грамота // Акты, собранные в библиотеках и
архивах Российской империи Археографическою экспедициею. СПб., 1836. Т. 1: 1294-
1598. №234. С. 232.
I шва 5
145
и отъ всякого ихъ лиха обращали на благое, а сами были доволны
оорокы своими и пошлинами указными, что имъ государь уложилъ.
11 вниде въ слухъ благочестивому царю, что многие грады и волости
пусты учинили намЪстникы и волостели, изо многыхъ лЪтъ презрЪвъ
с грахъ Божий и государьскые уставы, и много злокозненыхъ дЪлъ на
иихъ учиниша; не быша имъ пастыри и учители, но сътворишася имъ
шпигели и разорители. Такоже тЪхъ градовъ и волостей мужичья
многие коварства содЪяша и убийства ихъ людемъ; и какъ Ъдутъ съ
кормленей, и мужики многими искы отъискываютъ; и много въ томъ
кровопролития и осквернения душамъ содЪяша, ихже не подобаетъ
вь христианскомъ законЪ ни слышати; и многие намЪстникы и во-
лостели и старого своего стяжания избыша, животовъ и вотчинъ»1.
В новой уставной земской грамоте была предложена расшири-
тельная формулировка, предусматривающая не только конкретную
территорию: «Что наперед сего жаловали есмя бояр своих и князей
и детей боярских, городы и волости давали им в кормленья, и нам
от крестьян челобитья великие и докука была беспрестанная». Ис-
ходя из этого, «мы, жалуючи крестьянство, для тех великих продаж и
убытков, наместников и волостелей и праветчиков от городов и от во-
лостелей отставили». Пришедшие им на смену земские «излюблен-
ные головы», или как их теперь называли, «излюбленные старосты»,
должны «судити и управа чинити по Судебнику и по уставной грамо-
те, как есмя уложили о суде во всей земле»2.
В районах, где проводилась земская реформа, вотчинных и по-
местных земель чаще всего не было. Поэтому царскими грамотами
1551-1552 гг. губные дела передавались в земское управление.
В начале 1553 г. на специальном заседании Боярской думы по рас-
поряжению Ивана IV был рассмотрен вопрос о кормлениях («нача-
шя о кормлениях сидети»). Речь, судя по всему, должна была идти
об их отмене. Однако в отдельных землях вскоре после официаль-
ной ликвидации кормлений вынуждены были вновь возвращаться к
практике их выдачи. Часто наместники-кормленщики - особенно в
порубежных городах, где не было гражданских властей, - станови-
лись воеводами. Ликвидация кормлений не могла быть проведена
единовременно и заняла довольно длительный период.
Но к 1555 1. реформа системы местного управления проводилась
уже практически на всей территории Московского царства.
1 Никоновская летопись. Т. 13. С. 267.
2 1555 Августа 15. Уставная грамота Переславским рыболовам // Акты, собранные
в библиотеках и архивах Российской империи Археографическою экспедициею Импе-
раторской Академии наук. СПб., 1836. Т. 1: 1294-1598. № 242. С. 261- 264.
146
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
18 января 1555 г. появился первый приговор по губной реформе.
Речь шла об организации розыска «лихих людей». Если по Судебнику
1550 г. подозреваемый, который под пыткой не признавал свою вину,
осуждался на пожизненное заключение, то теперь «лихого человека»
можно было «по обыску и по разбойничим речем и по поличному
казнить», даже если он не признавался в совершении преступления.
Привлекались к ответственности также его соучастники: должен был
поводиться розыск о лицах, у которых разбойник скрывался сам и
прятал «разбойную рухлядь».
Этот приговор стал основой губных наказов второй половины
XV] в.
Несколько позднее, наказом от 28 ноября 1555 г. дела о татьбе
(воровстве) и разбое также были переданы губным старостам, кото-
рые перечислялись поименно. Одновременно устанавливался поря-
док «обыска» по этим делам. Этим указом вводилась обязательная
явка (регистрация) всех прибыльных (вновь появляющихся) людей,
чтобы предотвратить бегство лихих людей из одной губы в другую.
При этом ответственность за бегство уличенного разбойника или
татя, как и за кражу его животов (имущества), возлагалась на губных
целовальников. Данный наказ в качестве образца разослали по горо-
дам. Согласно ему, губа теперь соответствовала, как правило, уезду,
а крестьянам отдельных волостей или вотчин больше не выдавались
губные грамоты.
Проведение реформы местного управления повлекло за собой
создание центрального органа, ведавшего губными делами: в 1555 г.
была учреждена Разбойная изба. В ее канцелярии была составлена
указная книга, в которую в хронологическом порядке были скопиро-
ваны указы, относившихся к этому ведомству.
Примерно около 1555/1556 г. был разработан формуляр кресто-
целовальной записи губных старост, в которой содержался подроб-
ный перечень обязательств, которые возлагались на них. Он должен
был исполнять свои обязанности «без хитрости», «розбойником
нам и татем не норовити... розбойников и татей ведомых имати, а
дворы их, животы и статки, переписав, печатати, да с теми их ист-
цы, кого розобьют розбойники и тати покрадут, судити, и обыском
про них обыскивати, и управа им с розбойники и с татми чинити
безволокитно по уставной грамоте, в правду по сему ж крестному
целованью»1.
1 50-е годы XVI века. Крестоцеловальная запись губных старост // Памятники
русского права. Вып. 4. С. 186-188.
/ ыва 5
147
22 августа 1556 г. был изменен порядок судопроизводства: поле
(судебный поединок) отменялось. Предписывалось упорядочить
ооыск (розыск), поскольку зачастую в нем «многие люди лжут семья*
ми и заговоры великими, иные говорят по ищее, а иные по ответчи-
ках, и по тем по лживым обыском посылают вдругие обыскивать, ино
re же обыскные люди оговорят иные речи; а на суде ищея или ответ-
чик шлютца на многие люди, на иных в слух, а на иных в виденья
и в ведомо, а против того шлютца в послушество; и за теми за лжи-
bi»! ми обыски и за послушеством дела не вершат, а иным присужали
поля и крестное целованье; и в тех бы делех ноль не присуживати,
а обысков не отставливать, что шлютца в послушество»1. Старосты
(олжны были судить, никому «не дружа», по крестному целованию.
• А хто учнет семьями и заговоры в обыскех говорити не по делом, и
старостам того сыскати, - и о тех семьях и заговорех отписати к го-
сударю. А хто семьею и заговором в обыскех говорят неправду, да и
самем того старостам, что ведают мимо обыскных людей, отписывати
к государю в правду»2. Губным старостам передавался также розыск
запустевших земельных владений, «чтоб у них пустых мест и нас ил-
с гва християном от силных людей не было»3.
Теперь губными делами должны были заниматься губные, а не
земские «излюбленные старосты», как прежде. Губные старосты из
дворян были более надежными представителями центральной власти
па местах, чем земские власти, избиравшиеся из посадских людей или
крестьян: «И повел Г государь во градГхъ и въ волостяхъ разчинити
старосты и сотцкые и пятьдесятцкые и десятцкые и з страшнымъ и
грознымъ запрещениемъ заповЪдь положити, чтобъ имъ разсужати
промежь разбои и татбы и всякие дЪла, отнюдь бы никоторая враж-
да не именовалася, также ни мзда неправедная, ни лжывое послуше-
ство; а кого промежь собою такова лиха найдутъ, таковыхъ велЪлъ
казнемъ нредавати; а на грады и на волости положити оброкы по ихъ
промысломъ и по землямъ, и тЪ оброкы збирати къ царьскымъ каз-
намъ своимъ диакомъ; бояръ же и велможь и всЪхъ воиновъ устроилъ
кормлениемъ, праведными урокы, емуже достоитъ по отечеству и по
дородству, а городовыхъ въ четвертой годъ, а иныхъ въ третей годъ
денежьнымъ жалованиемъ»4.
1 1556 г. августа 22. Приговор о губных делах /,. Памятники русского права
Вып. 4. С. 363 -364.
2 Там же. С. 366.
3 Там же. С. 367.
4 Никоновская летопись. Т. 13. С. 268.
148
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Постепенно расширялось число выборных земских должно-
стей: помимо земских старост и дьяков («кому у них судные дела
писати»), теперь избирались целовальники, «кому бы у них можно
с выборными старостами в суде быти». Земские должностные лица
пользовались податными льготами и освобождались от повинно-
стей («с их вытей, что за ними пашни, пошлин и податей всяких
имати не велим, да и сверх того пожалуем»). Зато, если излюблен-
ные старосты попадались на злоупотреблениях, их ждала смертная
казнь.
Земская реформа отвечала интересам верхушки посадов и волост-
ного крестьянства: именно они становились выборными «излюблен-
ными головами» и входили в местную администрацию.
Неспособность наместников справиться с проблемами управле-
ния и наведения порядка заставила правительство форсировать ре-
форму местного управления. Однако в полной мере она могла быть
осуществлена только на территориях, полностью контролировав-
шихся центральным правительством. В гораздо меньшей степени ее
проведение было возможно на землях вотчинников, обладавших им-
мунитетными правами, помещиков и монастырей. Поэтому она так и
не стала, по существу, общегосударственной, реализовавшись лишь
на черносошных территориях русского Севера.
Тем не менее губная и земская реформы способствовали форми-
рованию на местах сословно-представительных учреждений, привле-
чению к управлению дворян, а также верхов посада и зажиточного
крестьянства.
Военная реформа
Центральным моментом нового этапа реформ стало Уложение о
службе 1555/1556 г. Уложение сохранилось в Никоновской летописи,
которая относит это мероприятие ко времени после проведения губ-
ной и земской реформ: «Въ лЪто 7058-го. Приговоръ государевъ. ЛЪта
7058-го приговорилъ царь государь съ митрополитомъ и съ всЪми бо-
ляры: въ полкЪхъ быти княжатамъ и дЪтемъ боярскимъ съ воеводами
безъ мЪстъ, ходити на всякие дЪла со всЪми воеводами для смЪщениа
людемъ, а въ томъ отечеству ихъ уничижениа нЪтъ; которые будутъ
впредъ въ боярехъ или воеводахъ, и онъ считается по своему отече-
ству. О воеводахъ. А воеводы въ полкЪхъ: болшой полкъ да правая
рука да лЪваа рука по мЪстомъ, а передовой полкъ да сторожевой
полкъ менши одного въ болшемъ полку болшего воеводы, а до правой
рукы и до лЪвой рукы и въ болшомъ полку до другово воеводы дЪла
нЪтъ, с тЪми безъ мЪстъ; хто съ кЪмъ въ одномъ полку послан, тотъ
I шва 5
149
loro и менши; а воеводъ государь прибираетъ, разсуждая ихъ отече-
с гво и хто того дородитца, хто можетъ оатной обычай съдержати»1.
Уложение устанавливало единый порядок несения военной служ-
оы. Каждый вотчинник или помещик должен был непосредственно
участвовать в военных действиях. Кроме того, но должен был вы-
ставить некоторое число воинов. Их количество определялось раз-
мерами владения: на каждые 100 четвертей «доброй» земли в одном
ноле полагался один конный воин в полном вооружении. При этом
ему выплачивалось казенное жалование, величина которого напря-
мую зависела от положения служилого человека и величины его зе-
мельного владения. Воинская служба тем самым была приведена в
< оответствие с поземельным описанием 50-х гг. в XVI в., а воинская
повинность стала напрямую зависеть от размера землевладения.
В случае если землевладелец не выступал в поход, он сам должен
был заплатить сумму, необходимую для содержания положенного
ему числа воинов. Избыточное же число воинов оплачивалось допол-
нительно, а самим этим воинам выплачивалось повышенное жалова-
ние (в два с половиной раза больше положенного)2.
Упорядочению воинской службы способствовало, помимо всего
прочего, составление Государева родословца (1555). который свел
воедино родословные росписи княжеских, боярских и дворянских
фамилий. Кроме того, разрядные книги, в которых фиксировались
должностные назначения служилых людей, были сведены в Госу-
дарев разряд. Два этих единых официальных документа позволили
навести порядок в местнических счетах. Противоречие, однако, за-
ключалось в том, что тем самым легитимировалось, казалось бы, от-
мененное местничество. В этом исследователи справедливо видят
1 Никоновская летопись. Т. 13. С. 267.
2 «О расмотрЬнии государьскомъ. Посемъ же государь и сея расмотри: которые
велможы и всяиее воини многыми землями завладали, службою оскудЪша, не про-
гивъ государева жалования и своихъ вотчинъ служба ихъ, государь же имъ уровне-
пия творяше: въ помЬстьяхъ землемерие имъ учиниша, комуждо что достойно, такъ
устроиша, преизлишки же раздЬлиша неимущимъ; а съ вотчинъ и съ номЪстья уло-
женую службу учини же: со ста четвертей добрые угожей земли человЪкъ на конЪ и
въ доспЪсЪ въ полномъ, а въ далной походъ о дву конь; и хто послужи гъ по земли, и
государь ихъ жалуеть своимъ жалованиемъ, кормлении, и на уложеные люди даетъ
денежное жалование; а хто землю держитъ, а службы съ net не платитъ, на тТхъ на
самЪхъ имати денги за люди; а хто даетъ въ службу люди лишние передъ землею, че-
резъ уложенные люди, и тЬмъ отъ государя болшее жалование самимъ, а людемъ ихъ
передъ уложеными въ полътретиа давати денгами. И все государь строяше, какъ бы
строение воинъетву и служба бы царская безо лжи была и безъ грЪха вправду; и под-
линные тому розряды у царьскыхъ чиноначалниковъ, у приказныхъ людей» (Нико-
новская летопись. Т. 13. С. 268-269).
150
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
свидетельство незавершенности и компромиссного характера ре-
форм, проводившихся Избранной радой.
Приказы
В ходе реформ Избранной рады оформились новые органы цен-
трального управления: приказы. Их происхождение вызывало и вы-
зывает немало споров у специалистов. В последнее время исследо-
ватели пришли к выводу, что создание приказной системы не было
одномоментным актом: «Основания для споров будут устранены,
если на процесс формирования приказного строя мы будем смотреть
не как на скачкообразный рывок в государственном развитии Рос-
сии (связанный с завершением “собирания земель” вокруг Москвы
или с реформами “Избранной рады”), а как на длительную эволюцию
системы государственного управления. В основе формирования по-
степенно выкристаллизовывавшейся приказной системы лежали ин-
ституты вотчинного управления Московского княжества, в первую
очередь - Дворец и его подразделение - Казна»1.
Еще в последние десятилетия XV в. в Московском княжестве
были заложены основы делопроизводства, которые впоследствии
стали прерогативой приказов. Уже тогда появились специальные
должности дьяков и подьячих (ямские, казенные, дворцовые), в
обязанности которых входило регулярное ведение разрядных за-
писей, протоколирование дипломатических и внешнеполитических
событий. Поскольку самые ранние упоминания дьяков относятся к
дворцовому ведомству, Д.В. Лисейцев с достаточным основанием ут-
верждает, что именно Дворец стал «родиной» приказной системы2.
«Дворцовые структуры были наиболее удобными и логичными ор-
ганами управления», - отмечают составители новейшего словаря-
справочника о приказах Московского царства, - «они сложились не
в результате какой-либо заранее продуманной реформаторской про-
граммы, а формировались постепенно, эволюционируя под влияни-
ем насущных потребностей, диктуемых постоянно изменявшимися
социально-политическими и экономическими реалиями». И далее:
«Ядром, из которого постепенно выросла приказная система госу-
дарственного управления Московского царства, стали учреждения,
ведавшие первоначально личным хозяйством и владениями великого
1 Лисейцев Д.В., Рогожин Н.М, Эскин Ю.М. Приказы Московского государства
XVI-XVII вв. Словарь-справочник. М.; СПб., 2015. С. И.
2 Лисейцев Д.В. Приказная система Московского государства в эпоху Смуты. М.;
Тула, 2009. С. 163-170.
I ыва 5 151
князя московского - Дворец и Казна. Первоначально эти два ведом-
с । на выполняли практически все функции как вотчинного, так и об-
щегосударственного управления. В первой половине XVI в. они были
основным образцом для формирования иных органов власти...»1
С середины XVI в. - сначала эпизодически, а потом все более ча-
с io - в источниках упоминаются специальные учреждения, которые,
очевидно, были непосредственными предшественниками приказов:
избы (Поместная, ведавшая вопросами земельного обеспечения дво-
рянства, с 1554 г.; Разрядная, занимавшаяся организацией дворян-
ской военной службы, с 1555/1556 г.; Посольская с 1562 г.) и палаты
(Оружейная и Постельная с 1547 г.; Конюшенная с 1548 г.; Ямская с
1550 г.; Разбойная с 1552 г.).
Это время, с которого очертания приказного управления выри-
(овываются более или менее ясно. В источниках «изба» и «полата»
( гановятся нарицательными названиями центральных правитель-
< гвенных учреждений. Все отчетливее просматривается не террито-
риальный, а функциональный принцип деления государственных
учреждений. В то же время дьяки, руководители изб, еще часто про-
юлжают выполнять обязанности по различным ведомствам. Дело в
гом, что с утверждением приказной системы отпала необходимость
в существовании областных дворцов, которые к началу 1560-х гг.
исчезают со страниц источников. Их функции теперь исполняют
приказы. В связи с этим за некоторыми приказами и закреплялись
функции территориального управления. Территориальный принцип
функционирования сохранялся также за дворцами, которые создава-
лись, как уже отмечалось, по мере присоединения новых территорий.
Гак, после присоединения Казани для управления Поволжьем был
создан Казанский и Нижегородский дворец.
С течением времени органы центрального управления начинают
именоваться «приказами». Учреждения, имевшие в своем ведении
некие государственные дела, или отрасль дворцового хозяйства, впер-
вые так именуются в Судебнике 1550 г.: «А х которому боярину, или к
дворецкому, или х казначею, или к дьяку придет жалобник его прика-
зу и ему жалобника своего приказу от себя не отсылати, а давати ему
жалобником своего приказу всем управа, которой будет жалобник
бьет челом по делу»2. Однако следующее упоминание «приказа» от-
носится, судя по всему, лишь к декабрю 1555 г., когда государь пред-
1 Лисейцев Д.В., Рогожин Н.М., Эскин Ю.М. Приказы Московского государства.
XV] XVII вв. С. 12.
2 Судебник 1550 г. С. 234. Ср.: СлРЯ XI XVII вв. М., 1994. Вып. 19: Пренебес-
ный - ПрисвЪдЪтельствовати. С. 168.
152
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
писал «бояромъ въ своемъ приказ^ въ долгЪхъ всЪмъ людемъ давати
управа по сему Государеву указу; и из своего приказа, во всЪ городы,
к намЪстником и ко всЪмъ судиямъ, розослати грамоты»1. Переиме-
нование же изб в приказы происходит еще позже, в 60-70-х гг. XVI в.2
Это, казалось бы, сугубо внешнее изменение на самом деле отразило
чрезвычайно важный процесс: приказы постепенно превращались в
государственные учреждения с более или менее четко определенны-
ми функциями. Окончательно приказная система управления госу-
дарством сформируется уже в следующем столетии.
Пока же, как отмечают составители словаря-справочника «При-
казы Московского государства XVI-XVII вв.», «к финалу правления
Ивана IV приказы оформились в виде системы, включавшей в себя
порядка полутора десятков самостоятельных учреждений: Большого
дворца, Казенного, Разрядного, Посольского, Поместного, Большого
прихода, Казанского дворца, Разбойного, Стрелецкого, Пушкарского,
Земского, Владимирского судного, Холопьего суда, Челобитного, Ко-
нюшенного и Ямского (такие дворцовые ведомства, как Оружейная,
Постельная и Аптекарская палаты статус самостоятельных ведомств
получили намного позднее)»3.
Одним из следствий формирования приказной системы стало ак-
тивное вовлечение в государственное управление дворян (которые
часто занимали должности дьяков и подьячих, число которых посто-
янно росло4). Главное, однако, заключалось в том, что приказная си-
стема стала прообразом будущих институтов центрального управле-
ния, реорганизованных в XVIII в. в коллегии, а затем в министерства.
Финансовая реформа
Реформы местного и центрального управления, а также военная
реформа, проводившиеся Избранной радой, требовали изменения
финансовой системы.
Создание новой системы местного управления и упорядочение
налогообложения заметно увеличили доходы казны. Основу состав-
1 Память царя и великого князя казначею Хозяину Юрьевичу Тютину // Акты
исторические, собранные и изданные Археографическою комиссиею. СПб., 1841. Т. 1:
1334-1598. С. 260.
2 Зимин А.А. Реформы Ивана Грозного: Очерки социально-экономической и по-
литической истории России середины XVI в. С. 455-457.
3 Лисейцев Д.В., Рогожин Н.М., Эскин Ю.М. Приказы Московского государства
XV1-XVII вв. Словарь-справочник. С. 14.
4 Подробнее см.: Лисейцев Д.В., Рогожин Н.М., Эскин Ю.М. Приказы Московского
государства XVI-XVII вв. Словарь-справочник. С. 20-22.
I шва 5
153
мяли три налога: откуп за наместничий корм, полоняничные и ямские
1(‘ньги. Когда их сделали постоянными, государство стало получать
ио 13 рублей 9 алтын и 2 деньги с каждой сохи. К этому добавля-
лись подворные налоги (пищальные, ямчужные деньги и некоторые
щугие).
В связи с этим около 1554/1555 г. было создано несколько фи-
нансовых ведомств, каждое из которых отвечало за свою часть на-
ймов: одно собирало пищальные деньги и другие военные подати,
пгорое - торговые пошлины и налоги, третье - ямские и приметные
к-ньги. Впрочем, первые два ведомства вскоре прекратили свое су-
ществование. Зато третье - Большой приход - превратилось в главное
финансовое учреждение государства. Помимо него, часть податей и
налогов продолжали собирать некоторые другие ведомства (четвер-
1и, Ямская изба, Большой дворец и Государева казна).
Особое место среди последних занимала Ямская изба, тесно свя-
занная с Казной. Дело в том, что в 50-60-х гг. XVI в. деньги «ямским
охотникам на подмогу» превратились в один из важнейших прямых
налогов. Это, в частности, объяснялось тем, что в это время начина-
ют набирать ямских охотников, для которых строились специальные
слободы. В конечном итоге уже в следующем десятилетии Ямская
изба, судя по всему, превратилась в отдельное ведомство.
В результате реформы укрепилось положение дворянства: теперь
< лужилые люди за военные заслуги могли получать кормление не на
один-два года, а постоянное жалование.
* * *
Второй период реформ Избранной рады (1555-1560) отмечен
большим вниманием к требованиям служилых людей. Поскольку
церкви удалось в целом отстоять свои богатства, внимание прави-
тельства было перенесено на боярское и княжеское землевладение.
Ограничение (если не отмена) системы кормлений, которые были
основой власти бояр и княжат на местах, привело к формированию
органов местного управления, ведущую роль в которых играли дво-
ряне, зажиточные черносошные крестьяне и посадские люди. Дьяки
и подьячие постепенно стали вытеснять прежние органы централь-
ной власти, организованные преимущественно по территориальному
принципу. На смену ему медленно, но верно шел принцип функци-
онального деления государственных ведомств. Еще одним важным
моментом стала унификация служилых прав и обязанностей: Уло-
жение о службе и другие реформы практически уравняли в них все
служилое сословие.
154 Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
В 1560 г. по до сих пор неясным причинам правительство Алексея
Адашева пало. Преобразования, начатые в эти годы, не были - да и не
могли быть - завершены. Они были половинчатыми и не подрывали
основ могущества боярской аристократии. Родовитые боярские фа-
милии по-прежнему занимали видное место при дворе, в Боярской
думе и в центральных органах власти. Однако реформы, проведенные
Избранной радой, заложили фундамент нового государственного ап-
парата и органов управления на местах, которые приобретут закон-
ченный вид уже в последующие десятилетия.
I лава 6. Русское государство и общество в годы Смуты:
реставрация «старого порядка» и реформы
(ПЛ. Андреев)
Принуждение к реформам
Взгляд на Смуту через призму реформ не свойственен отече-
ственной историографии. В самом деле, смутное лихолетье -
не самое удачное время для реформаторских экспериментов.
11анротив, на повестку дня выходили вопросы обретения стабиль-
ности и умиротворения. Всякие новации грозили утратой остойчи-
вости всего здания российской государственности, опрокидыванием
общества в пучину хаоса и междоусобной борьбы. Однако развитие
событий, помимо воли правителей, побуждало их к мерам, которые
сами по себе носили новационный и даже реформаторской характер.
Го есть приходилось делать то, что как раз было противопоказано де-
баты Логика подобного рода поступков определялась стремлением
захватить и удержать власть: раз старые принципы и способы пере-
( гавали работать, поневоле приходилось искать новые. Выходило не-
ч го вроде реформ по принуждению
Следует оговориться, что термин реформы используется в данном
случае достаточно условно. Скорее уместно говорить о появлении в
политической жизни новых понятий. Они фигурируют в публици-
стике Смуты, закрепляются в актах, наконец, начинают проникать в
реальную политику. Но в любом случае до настоящего реформирова-
ния, осмысленного и сформулированного, было очень далеко. Смута
в этом плане работала на будущее.
Исходное в политических потрясениях начала века - пресечение
правящей династии в 1598 г. Впервые общество столкнулось с необ-
ходимостью избрания государя, шире - с проблемой легитимности
власти, которая возникает в результате «волеизлияния» всей «зем-
ли». В истории базовых перемен в России Смута впервые открыла
новую страницу реформирования политической сферы, причем не
столько органов и институтов государства (это было знакомо), а са-
мих институциональных оснований власти, касавшихся содержания
и характера взаимоотношений между самодержцем и сословиями.
156
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Сам факт избрания государя был знаком русским людям, что на-
зывается, понаслышке. Подобное происходило в сопредельных госу-
дарствах, чаще в Речи Посполитой - извечном сопернике Москвы.
Отношение к подобному восхождению на престол было негативное.
Одно из оснований легитимности власти московских Рюриковичей
базировалось на тезе древности правящей династии. Популярностью
эта теория, несомненно, обязана стремлением кремлевских интел-
лектуалов противопоставить московских правителей выборным мо-
нархам. Отсюда и известное небрежение Ивана Грозного соседними
правителями, вылившиеся в многочисленные упреки в их «неполно-
ценности» по сравнению с государями «богоизбранными», носителя-
ми сакральной власти.
Позицию Ивана Грозного, по крайней мере в общении с иностран-
ными послами, разделяли его подданные. Пребывая в статусе бес-
правных «государевых холопов», они кичились своим «богоданным
государем», чей род восходил к самому Августу. Богоизбранность и
династическая древность - вот что лежало в основе неоспоримой ле-
гитимности власти московских правителей.
Но в 1598 г. ветвь Калитовичей пресеклась. Москва впервые
столкнулось с необходимостью выработки аргументации, которая
бы обосновала законность прав новой выборной династии. Причем
это должна была быть аргументация, самодостаточная для сословий
традиционного общества, которые привыкли гордиться древностью
прежней правящей династии. Задача оказалась чрезвычайно труд-
ной, сопоставимой с подводным рифом, на который напоролся и едва
не пошел ко дну корабль российской государственности.
В поисках ответа на вопрос, каковы причины этой трагедии, сле-
дует выделить два фундаментальных обстоятельства
Первое, связанное с политическим сознанием и ментальностью
русских людей в понимании того, что собой должна представлять
власть, и, соответственно, как эта власть презентовала себя.
В советской и российской историографии существуют раз-
ные дискурсы власти второй половины - конца XVI в. Монархия
XVI в. рассматривается как сословно-представительная, что пред-
полагает присутствие в той или иной степени сословий и сословных
групп во власти. Иной параметр - взгляд на российское государство
как на «служилое государство» или как на «государство-вотчину»,
в котором монарх - верховный и единственный собственник, а так-
же распорядитель всех главных ресурсов страны, включая землю; с
обязанностью всех подданных служить государю и нести тягло; с са-
кральным восприятием самодержавной власти и ее обладателя - на-
местника Бога на земле, ответствующего перед Всевышним за своих
Г idea 6
157
подданных и за все Православное царство. «Я уже имел случай отме-
нив одно недоразумение в московском политическом сознании: го-
сударство, как союз народный, не может принадлежать никому, кроме
самого народа; а на Московское государство и московский государь,
и парод Московской Руси смотрели как на вотчину княжеской дина-
с гни, из владений которой оно выросло. В этом вотчино-династиче-
ском взгляде на государство я и вижу одну из основных причин Сму-
1ы», - писал В.О. Ключевский1.
Таким образом, одна из причин Смуты - кризис вотчинного госу-
дарства, вызванный пресечением династии. Будучи становым хреб-
1ом московской государственности, замыкающем на себя отношения
внутри элиты (система местничества) и между сословиями, госу-
дарственность этот структурообразующий стержень утратила. По-
литический кризис был неизбежен, поскольку априори предполагал
острейшую борьбу за власть в ситуации крушения самих основ пред-
( гавлений о легитимной власти. Ибо любой выборный монарх заве-
домо уступал «природному государю» и плохо встраивался в концепт
вотчинного государства. В глазах окружающих он прежде был таким
же холопом государя-вотчинника, какими были и они; зазорно было
кланяться тому, кто прежде склонялся вместе с ними.
Второе обстоятельство, усугубляющее кризис, связано с тем, что
кризис власти был лишь одним из элементов системного кризиса.
Острейшая болезнь поразила весь организм, хотя первоначально
дала о себе знать как борьба амбиций различных придворных груп-
пировок с благоприятным, казалось бы, исходом после победы «пар-
тии» Годунова.
В избрании Бориса Годунова не было никакого чуда. Борис давно
прибрал власть к рукам, хотя, может быть, в его честолюбивых планах
не сразу родилась мечта о престоле. Даже после смерти царя Федора
был момент, когда номинальной правительницей государства могла
с гать царица Ирина, сестра Бориса. Ее решительный отказ вместе с
пострижением похоронили эти мимолетные планы. Впрочем, цари-
ца-инокиня Александра внесла свой вклад в избрание Бориса, благо-
словив брата на царство.
Понятно, чю при всей важности благословления, оно не могло
с гать основанием легитимности для новой династии. Опытный поли-
тик, Борис Годунов озаботился выстраиванием более основательного
фундамента под возводимое им здание. Свое избрание он оформил * В
1 Ключевский В.О. Курс русской истории. Ч. III // Ключевский В.О. Сочинения.
В 9 т. М., 1988. Т. 3. С. 48.
158
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
как волеизлияние всей земли, высказанное сословиями на избира-
тельном Земском соборе 1598 г. Избрание Бориса сопровождалось
исчислением его огромных заслуг в управлении государством при
царе Федоре и родством с угасшей династией. Впрочем, и этих ар-
гументов Борису оказалось мало. Не только в согласии с этикетом
он отказывается от престола и удаляется под крыло вдовой царицы
в Новодевичий монастырь: точно предвидя будущие трудности, он
стремится выстроить новые бастионы легитимности, делающие его
кандидатуру бесспорной для подданных. Годунов жаждет всенарод-
ного умоления как признания своего божественного предназначения.
Эти идеологические штудии нельзя рассматривать как некие рефор-
маторские новации. Все они сформированы были в рамках идеологии
вотчинного государства. Новационным было желание приспособить
их к потребностям династии не наследственной, а избираемой. За-
думка не сработала. Новая династия не была воспринята как бого-
данная. Итог печален: гибель почти всего царского семейства, после-
довавшая за скоропостижной кончиной царя Бориса.
Сам Годунов в продолжение всего правления ощущал свою недо-
статочность. Отсюда постоянные потуги придать династии большую
легитимность. Он переносит процедуру присяги внутрь церкви, под-
крепляя силу клятвоцелования новой династии сакральным про-
странством храма. Он замыслил строительство грандиозного собора
Святая святых (Храм Господень) в Кремле, демонстрируя свое бла-
гочестие и одновременно процветание православной веры под своим
покровительством1. И тем не менее династия не была принята. В спо-
ре с самозванцем, выступившим под личиной «природного царя», Бо-
рис понес жестокое поражение. Все его заслуги пошли прахом перед
свойствами богоданного наследного государя. Сознание традицион-
ного общества превращает Бориса не просто в «ложного» царя. Пока
на троне он и его наследники. - Бог наказует всю русскую землю,
насылая казни - мор, неурожай, военные поражения. Даже в самом
стремлении царя Бориса возвести в Кремле храм Святая святых со-
временники усмотрели предосудительное проявление гордыни.
Царствование Бориса заканчивается усвоением понятия «непра-
ведный царь». Оказывается, что и свои монархи могут быть «не свои-
ми» - «ложными» и «неправедными».
Восходя на престол, Шуйский принял во внимание урок, препод-
несенный Годуновым. Он стал усиленно обустраивать «старые» по-
1 Кудрявцев М.П., Мокеева Г.Я. «Второй Иерусалим» // Москва. 850 лет. М., 1996.
Т. 1. С. 154.
I шва 6
159
иятия легитимности и искать новые, весомые в глазах подданных.
В атом смысле можно говорить о его попытке осуществить нети-
пичную для традиционного сознания русских людей политическую
реформу.
В чем нетипичность его действий? Они не изменяют управлен-
ческую структуру, что было характерно для прежних государствен-
но-административных реформ, а затрагивает существо самого са-
модержавия, возлагает на государя продекларируемые и сакрально
ыкрепленные обязательства перед подданными, чего прежде не
было. Не добрая воля благочестивого государя, а определенные обя-
ытельства как гарантия от произвола, должны отныне определять
отношения между монархом и его подданными. Менялся правовой
статус власти, или точнее - власть впервые возводила некие право-
вые границы касательно объемов своего владычества.
Надо заметить, что и в исторической литературе, и в массовом
историческом сознании за Василием Шуйским закрепилась сквер-
ная репутация. Человек, никогда не ходивший «прямыми» путями,
склонный к интриге и лжи. Не случайно именно он причастен к та-
кому феномену Смуты, как возникновение, по определению И. Забе-
।ина, тройной лжи, когда Василий Шуйский трижды в угоду обсто-
я тельствам менял свои «показания» относительно судьбы царевича
(митрия: сначала тот якобы закололся в припадке падучий, потом
остался живым, потому что был спасен ближними людьми от убийц
1Ьдунова, затем не спасен и не закололся, а убит слугами Бориса,
так что все выдававшие себя за Дмитрия Ивановича - самозванцы
и воры.
Дореволюционные историки писали о косвенной причастности
Шуйского к гибели всенародного любимца М.В. Скопина-Шуйско-
ю. Этим не ограничивался список недостатков царя Василия: ему
с тавили в упрек скаредность, злопамятность и узость ума. Советские
исследователи открыли новый перечень обвинений: разгром восста-
ния Болотникова с инцидентом данного и нарушенного царем слова
предводителю восстания о прощении. В итоге получался политиче-
ский портрет Шуйского в самых минорных тонах1. В лучшем случае
(“го признавали умелым интриганом, но решительно отказывали в
широте мысли2. Представляется, что такой подход страдает некото-
рой односторонностью. В действительности Шуйский обладал таким
1 См.: Козляков В.Н. Василий Шуйский. М., 2007. С. 8- 12.
2 В.О. Ключевский писал о царе Василии Шуйском: «Человек неглупый, но бо-
'ice хитрый, чем умный, донельзя изолгавшийся и изынтриганившийся». См.: Клю-
ский В.О. Курс русской истории. Т. 3. С. 33.
160
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
важным для политика качеством, как умение улавливать и реагиро-
вать на самые фундаментальные требования. Причем требования не
только «сильных людей», но и целых социальных групп. Сословная
«вменяемость» - вот что стало чертой политики царя Василия. Так,
в марте 1607 г., в ответ на самые потаенные чаянья служилого сосло-
вия, он издает указ, в котором находят нормативное выражения такие
требования землевладельцев, как удлинение урочных лет, наказание
за прием беглых крестьян и возложение сыска на местные власти1.
Другой вопрос, что эти меры не были подкреплены реальными воз-
можностями государства и оказались не более чем декларациями.
Но даже в плане деклараций они суммировали и нормативно выра-
зили чаянья столичного и провинциального дворянства, опередив
развитие крепостнического законодательства на несколько десяти-
летий. Для Шуйского же они были важны в плане упрочения своей
опоры, решительного привлечения на свою сторону вотчинников и
помещиков.
Столь же опережающими и неординарными были меры, к кото-
рым прибегнул Шуйский в момент своего избрания на престол.
Май 1606 г. был для Василия Шуйского в полном смысле «горя-
чим». Уже современники упрекали Шуйского в той поспешности, с
какой он кинулся поднимать выпавшую из рук Лжедмитрия I власть.
Однако что ему оставалось, если вдуматься, делать? За год происхо-
дила третья смена царской власти - удар по престижу чрезвычайно
тяжелый. Лишилась страна и патриаршей власти - Игнатий был све-
ден с престола не только потому, что был ставленником самозванца,
но и за свое несовместимое с саном владыки «потакание» «папежни-
кам». Получалось, что идти обычным путем - собирать «правиль-
ный» выборный Земский собор, значило идти долгим, окружным пу-
тем, с неизвестным исходом. На такое рвавшийся к власти Шуйский
не мог решиться. 19 мая он был «наречен» царем, а уже 20 мая по
стране разошлись «окружные грамоты» с известием о его восшествии
на престол2.
Грамоты содержали обвинения в адрес самозванца, раскрывая его
преступные замыслы против православной веры, государства и знати.
Здесь же обосновывались права Василия Шуйского на престол. Он
восходит на него по избранию «всем Московским государством», по
1 Законодательные акты Русского государства второй половины XVI - первой по-
ловины XVII века. Л., 1986. № 57. С. 75-76.
2 СГГД. Ч. 2, служащая дополнением к первой. М., 1819. № 1 41-145; Акты времен
правления царя Василия Шуйского; Бутурлин Д.П. История Смутного времени в Рос-
сии в начале XVII века. М., 2012. Приложение II. С. 345-348.
Глава 6
161
челобитью разных чинов людей и, наконец, по своей принадлежности
к династии Рюриковичей, к старшей ветви Александра Невского.
Аргументация была вполне понятна современникам и при опре-
деленных условиях могла оказаться вполне самодостаточной. Но в
1606 г. Шуйский счел, что этого мало. В итоге к обычной крестоце-
ловальной записи, которая превращала жителей Московского госу-
дарства в подданных царя Василия Ивановича, он добавил еще одну,
прежде немыслимую для самодержавия, - свое крестоцелование...
своим подданным.
В самом этом факте историки увидели огромную «новацию» -
первую нормативную попытку определения приделов царской вла-
сти или, иначе говоря, ограничение самодержавия. «При всей не-
полноте своей подкрестная запись царя Василия есть новый, до-
голе небывалый акт в московском государственном праве, - писал
В.О. Ключевский. - Это первый опыт построения государственного
порядка на основе формально ограниченной верховной власти... Царь
Василий... являлся не только выборным, но и присяжным царем... Ва-
силий Шуйский превращался из государя холопов в правомерного
царя подданных, правящего по законам»1.
В своем знаменитом курсе лекций В.О. Ключевский выстраива-
ет достаточно сложную историю с клятвоцелованием Шуйского. Он
ссылается на известие в «Новом летописце» - официальной версии
Смуты, созданной в угоду Романовым по ее окончании. По «Новому
летописцу» Василий Шуйский «нача говорити в Соборной церкви,
чево искони век в Московском государстве не повелось, что целую-де
всей земле, крест на том, что мне ни нать кем ничево не зделати без
собору никакова дурна». Инициатива государя вызвала возражение
со стороны бояр и «всяких людей». Протестующие ссылались на то,
«что в Московском государстве тово не повелося. Он же никово не
i шелуша и поцелова крест на том всем»2.
Сообщение «Нового летописца» интерпретировалось как обе-
щание Шуйского править в совете с Земским собором. Однако на
следующий день в тексте крестоцеловальной записи царя Василия о
соборе уже ни слова: Шуйский обязуется «всякого человека, не осу-
дя истинным судом з бояры своими, смерти не предати. и вотчин, и
дворов, и животов у братии их, и у жен и у детей не отъимати, будет
которые с ними в мысли не были, также и у гостей, и у торговых, и у
черных людей, хотя которой по суду и по сыску дойдет и до смертные
1 Ключевский В.О. Курс русской истории. Т. 3. С. 36-37.
2 ПСРЛ. СПб., 1910. Т. 14. Первая половина. С. 69.
162
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
вина, и после их у жен и у детей дворов и лавок, и животов не отъима-
ти, будут они с ними в той вине неповинны; да и доводов ложных мне,
великому государю не слушати, а сыскивати всякими сыски накреп-
ко и ставити с очей на очи, чтоб в том православное христианство без
вины не гибли»1.
Собор заменен Боярской думой, с которой Шуйский собирается
творить «истинный суд». Это дало основание историкам выдвинуть
несколько предположений о намереньях Шуйского. По Ключевско-
му, царь Василий хотел быть земским царем, но ему помешали бояре,
не желавшие уступать первенства. Василий отступил и вошел в со-
гласие с боярами, «отстоявшими свою думу». При этом все пункты
соглашения якобы не были обнародованы: оставили положение о
суде, где Боярская дума выступала «как полномочная сотрудница
царя»2.
Построение выдающегося историка разделяют некоторые совре-
менные историки. При этом акцент делается на политические интри-
ги, случившиеся буквально в продолжение одного дня: от обещания
Шуйского опираться на Собор до замены Собора Боярской думой.
Именно этим объясняется попытка боярства «отговорить» Шуйского
от принесения клятвы. Это не близорукость, а принципиальная по-
зиция: правящие верхи не устраивало, что Шуйский обращался ко
всем сословиям и чинам, участникам Собора. В этом усматривалось
покушение на управленческую монополию «сильных людей». Так
что политическая реформа Шуйского - стремление превратить «всю
землю» в один из главных источников легитимации царской власти,
причем не в прежнем качестве единовременного земского волеизлия-
ния при избрании, а через соучастия чинов и сословий в управлении,
провалилась. Пришлось сузиться до Боярской думы, что, впрочем,
тоже рассматривается как огромная новация3.
Выстроенная схема представляется изначально чрезвычайно
сложной. Перемены происходят за один-два дня - 19-20 мая, вклю-
чая и «техническую составляющую», - написание окружных грамот
об избрании Шуйского с царским клятвоцелованием, где фигурирует
не собор, а Боярская дума. Впрочем, скептицизм, основанный на ра-
циональных доводах, не всегда убедителен. Думается, прав В. Козля-
ков, поставивший под сомнения все эти построения. Он справедливо
обращает внимание на то, что под словом «собор» («Ни нат кем ниче-
1 СГГД. Ч. 2. № 141. С. 299.
2 Ключевский В.О. Курс русской истории. Т. 3. С. 35-36.
3 См.: Черникова Т.В. Европеизация России во второй половине XV - XVII веках.
М.. 2012. С. 399-414.
Глава 6
163
во не зделати без собору») подразумевается вовсе не Земский собор,
а «всего лишь “совет”1. К этому стоит добавить, что судить вместе с
Земским собором едва ли было возможно. Не только потому, что этот
собор собирался время от времени - это понятие не входило в ком-
петенцию «земского дела». Так что история с эволюцией Шуйского,
который под давлением высших думных чинов отказался от идеи
опираться на земское представительство, кажется несколько искус-
ственной. Все проще: Василий поспешил заключить союз с аристо-
кратией, вхожей в Боярскую думу, т. е. с теми, кто непосредственно
с гоял у кормила власти и был реальной силой, с которой следовало
считаться.
Уместно обратить внимание на еще одно обстоятельство - содер-
жание клятвоцеловальной записи Строго говоря, в ней нет ничего
нового, о чем в свое время писал С.Ф. Платонов: «Шуйский давал
подданным обещание не злоупотреблять властью, а править по ста-
рому закону и обычаю»2. Все сказанное в записи входило в круг де-
яний благочестивого государя и вменялось ему при венчании в на-
путственной речи митрополита/патриарха. Об этом же говорил и сам
монарх, обещая подданным блюсти Правду и старину. Новация здесь,
собственно, не в содержании, а в форме. Если раньше все праведные
деяния государя - справедливый суд, содержание людей в «чести» и
г. д. были не чем иным, как «государевой милостью», то с целованием
креста, все это превращалось в обязанность государя. Более того, в
контексте целования креста подданными это превращалось во взаим-
ные обязательства: в верности подданных - государю и в справедли-
вости государя - подданным.
Здесь важно обратить внимание на процедуру клятвоцелования.
Ее публичный характер должен был сильно повлиять на подданных.
Это учитывал Василий Шуйский, когда отклонил прошение бояр не
нарушать старый обычай. Примечательно, что к авторитету присяги
в свое непродолжительное царствование он станет прибегать неодно-
кратно. В частности, в начале 1607 г. он вернет в Москву низвергнуто-
го патриарха Иова для всеобщего покаяния и освобождения русских
людей от присяги, принесенной ими Годуновым. Акция была призва-
на умерить рознь и снизить внутреннюю напряженность в стране.
Представляется, что содержание присяги продиктовано самим
Шуйским, чутко улавливавшим настроения окружающих. В тексте
ощутимы боярские страхи перед возможными повторениями экс-
1 Козляков В. Василий Шуйский. М., 2007. С. 101.
2 Платонов С.Ф. Лекции по русской истории. М., 1993. С. 343.
164
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
иессов опричнины. Шуйский пытается их успокоить. Он обещает не
только не творить бессудных опал, ибо будет теперь судить «судом с
боярами своими», но и освобождает от родовой ответственности в тех
случаях, когда сродники не причастны к преступлению.
Царь Василий дает гарантии от еще одной «напасти» - от «лож-
ных доводов», получивших распространение при «рабоцаре» Борисе
Годунове. Как известно, Борис дал ход холопьим доносам, превратив
их в средство шантажа и запугивания аристократии. Шуйский обя-
зуется нс верить доносам и карать доносчиков. Наконец, Шуйский
обещает справедливый суд не только для высшего сословия, но и для
гостей, торговых и «черных» людей.
Разбор обязательств, взятых Шуйским, обычно сводится к тому,
что царь заметно сузил их, ограничившись главным образом судебной
сферой. Но это не совсем так. Во-первых, следует иметь ввиду, что в
традиционном сознании «судить», собственно, и значит править. Во-
вторых, окончание записи содержит пространное обращение ко всем
сословиям. В нем Шуйский целует «крест всем православным хри-
стиянам» и обещает, что «мне, их жалуя, судити истинным правед-
ным судом и без вины ни на кого опалы своея не класти. и недругам
никому в неправде не подавати, и от всякого насильства оберегати».
Таким образом, торжество Правды обещано всем.
Еще Н.М. Карамзин писал, что Василий Шуйский хотел превзой-
ти Лжедмитрия I в свободолюбии1. Замечено не без иронии. Тем не
менее в этом замечании есть своя доля правды. Но можно ли рассма-
тривать инициативу царя в ракурсе европейского влияния? Пред-
ставляется, что привычка всякое новшество связывать с заимствова-
нием обедняет и упрощает живую ткань отечественной истории.
Разумеется, и Шуйский, и его современники не были оторваны
от реалий окружающего их мира. Эти реалии включали знание того,
что происходит у соседей, какие порядки и какие взаимоотношения
складывались между тамошними монархами и их подданными. Все
это окрашивалось эмоционально, пропускалось через сито оценок -
национальных, сословных, индивидуальных. В целом, надо заметить,
что государственное устройство Швеции и Речи Посполитой в Мо-
скве восторгов не вызывало. Даже российская аристократия, не без за-
висти поглядывая на своевольное и «обустроенное» в правовом пла-
не магнатство, имело свои претензии к польским порядкам. Но дело
даже не в этом. Московский правящий класс был достаточно искушен,
1 Карамзин Н.М. История государства Российского. Ростов-на-Дону, 1997. Кн. 4.
С. 29.
/ idea 6
165
ч гобы выстраивать свои «властные бастионы» без прямого заимство-
вания, исходя из своих социокультурных традиций и представлений.
II конце концов, договорные отношения были известны не только бла-
। одаря соседям. Их можно было найти в анналах собственной истории,
/(оговор-ряд с варягами заключали еще «новгородские мужи». Шуй-
ский прибегнул к государственно-правовому оформлению взаимоот-
ношений монарха с подданными ни от хорошей жизни. Случилось та-
кое, скорее, от безысходности, из-за стремления найти более прочные
основания для своей шаткой власти. И такие основания виделись в
гарантиях для фундаментальных интересов подданных. Понятно, что
появление рядом с привычным сакрально-династическим обосно-
ванием прав на престол рациональных доводов выглядит несколько
чужеродно. Учитывая процессы, происходящие в Западной Европе,
соблазнительно приписать это нововведение инородному влиянию,
культуре раннего Нового времени. Однако какие могут быть основа-
ния отказывать традиционному сознанию в способности к рациональ-
ному мышлению? Его обладателям были прекрасно знакомы понятия
выгоды, интереса, практичности. Представляется, что в принимаемом
Василием Шуйским решении, как «обустроиться» на троне, воедино
сплавились несколько начал: и политическая практика соседей, и со-
кровенный опыт аристократии, пережившей ужасы опричнины, и ра-
циональность монарха, пытающегося укротить удалую вольницу раз-
нуздавшейся толпы и привлечь к себе сословия.
В подходе Шуйского просматривается взгляд на государство как
па достояние «всей земли». Такая перемена превращала жителей
«Преславного Московского государства» не в бесправных тяглецов и
безмолвных холопов государя-вотчинника, а в подданных с публич-
но закрепленными правами. И пускай это лишь начало пути, которое
путем не стало - произошедшее можно признать политическим сдви-
гом. Не случайно В.Б. Кобрин рассматривал ситуацию в контексте
возможных альтернатив развития, развилок истории, которые, впро-
чем, обернулись «утраченными возможностями»1.
Опыт Смуты заставил современников по-новому взглянуть на
избирательную монархию. В их восприятии она по-прежнему про-
игрывала монархии наследственной. «Многомятежное человеческое
хотение», а не явное «Божие изволение», которым в свое время Иван
Грозный попрекал выборного государя Стефана Батория, оскорбляло
сакральные чувства подданных русского государя, оставшихся без...
1 Кобрин В.Б. Смутное время - утраченные возможности // История Отечества:
люди, идеи, решения. Очерки истории России IX - начала XX в. М., 1991.
166
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
государя. Поэтому, поневоле обращаясь к вопросам избрания, мо-
сковские интеллектуалы искали такие аргументы, которые бы при-
мирили избирательную монархию с наследственной. Сдвиги были
налицо. Постепенно формировалось представление о «правильном»
избирательном Земском соборе в противовес «неправильному», ко-
торый не наделял избранного легитимностью. Понятие же «правиль-
ного собора» увязывалась с темой полноты представительства «всей
земли».
Так, «Иное сказание» в рассказе «О сонмище мятежников на царя
Василия», трактует законного монарха как правителя, выбранного
«всей землей» и исполняющего перед ней свой царский долг. Про-
тивники Василия, намереваясь свести его с царства, утверждали пе-
ред собравшимся народом, что «царь наш, князь Василий Шуйский,
согласився с покаковники своими и сел на Московское государство
силно», без выбора «всей землей». Обвинение, однако, не признается
обоснованным. Сторонники Шуйского парируют его: «Государь наш,
царь и великий князь Василий Иванович всея Русии сел на Москов-
ское государство не силно; выбрали его быти царем болшие бояре и
вы, дворяне и все служилые люди»1.
В том же контексте пишут об избрании Шуйского келарь Авраа-
мий Палицын (избран на престол «малыми некимим») и дьяк Иван
Тимофеев («спешно председ»). Здесь торопливость Шуйского - сви-
детельство отсутствия «правильного» собора, всенародного воле-
излияния. Между прочим, Конрад Буссов, передавая услышанные
толки, писал о том же: царь Василий избран «без ведома и согласия
Земского собора, одной только волею жителей Москвы»2. Показа-
тельно, что «Ином сказании» сам Василий Шуйский так отвечает
пытавшимся низвергнуть его мятежникам: он готов уйти, но не по их
воле, а «как вся земля совет положит»3.
Таким образом, Смута формирует идею правильного собора, пол-
номочного сажать и сводить монарха с престола. Не удивительно, что
в 1613 г., устав от бесконечных перемен лиц на престоле, руководите-
ли ополчения особо озаботятся вопросами представительства на Зем-
ском соборе. В итоге собор 1613 г. окажется самым представительным
в истории, гарантируя тем самым легитимность власти первого Рома-
нова. Во всяком случае, Михаила никто никогда не упрекнет, что на
царство он сел, выкрикнутый «малыми людьми».
1 Иное сказание / Хроники Смутного времени. М., 1998. С. 73.
2 Буссов К. Московская хроника // Хроники смутного времени История России и
дома Романовых в мемуарах современников. М., 1998. С. 82.
3 «Иное сказание». С. 73.
Глава 6
167
Было бы ошибочно видеть в «правильном соборе» выражение
идеи делегирования сословиями суверенных прав монарху. Подоб-
ная мысль была неприемлема для традиционного общества. Смута
обновила сакральные источники власти - богоизбранность, пред-
начертанность1. Именно эти понятия с пресечением линии москов-
ских Рюриковичей вкупе с неудачными опытами Смуты приобрели в
глазах современников особую значимость. При подобном контексте
«правильный собор» становился лишь необходимым приложением
к богоизбранности избираемого монарха. История с клятвоцелова-
н нем Шуйского дает основание говорить об эволюции политических
представлений в сторону сословно-представительной монархии,
близкой к пониманию князя Андрея Курбского. Движение далее, к
идеи европеизированной «земской законной монархии», о которой
иногда говорят в литературе, - это уже привнесение в средневековую
атмосферу Смуты категорий Нового времени. Подобная модерниза-
ция, как нам представляется, не соответствует уровню развития тра-
диционного общества, мыслящего в иных понятиях.
С падением Василия Шуйского эксперименты в политической
сфере не прекратились. Их можно рассматривать как дальнейшие по-
пытки политических реформ, но попытки вынужденные и достаточ-
но парадоксальные. В том смысле, что в обычных условиях реформы
призваны укрепить власть, повысить ее эффективность, когда как в
условиях кризисных, экстраординарных, их первоначальная цель не
столь укрепить, сколько получить и удержать власть. Цели несколько
рознятся, что, в свою очередь, отражается на результатах.
Печальный опыт первых царствований в годы Смуты привел к
тому, что правящие верхи стали склоняться к мысли о необходимо-
сти избрания на престол кого-то из представителей зарубежных пра-
вящих династий. Решение представлялось наилучшим. Нейтральная
и вместе с тем обладающая верховным статусом фигура призвана
была примирить противостоящие аристократические группировки
Приглашение также открывало возможность сохранения своих при-
вилегий, начиная с гарантии соучастия в управлении до устранения
опасности появления пришлых людей, которые выступили бы удач-
ливыми претендентами на придворные и государственные долж-
ности. Объективно подобные проекты открывали возможности для
1 Идея предназначения хорошо иллюстрируется обвинительной речью Захария
Ляпунова в адрес Василия Шуйского: Захарий ставит в вину Шуйскому, что тот до-
бился престола «ухищрениями», а не единодушным одобрением всех сословий; что он
не тот царь, который предназначен быть царем и для того дан богом земле. Буссов К.
Московская хроника. С. 135.
168
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
ограничения царской власти. Соответственно, все это могло сильно
изменить политический ландшафт Московского государства.
Мысль о выдвижении кандидатуры иностранного принца воз-
никла в различных кругах на излете правления Василия Шуйского
В связи с началом военных действий с Речью Посполитой имя канди
дата напрашивалась само собой - старший сын Сигизмунда III - ко-
ролевич Владислав. Его появление на престоле должно было прекра-
тить войну с Полыней и покончить с явлением самозванства. Первый
шаг был сделан «русскими тушинцами», для которых после распада
тушинского лагеря это был едва ли не единственный шанс удержать-
ся на плаву.
Тушинский договор был подписан 4 февраля 1610 г.1 Он обеспечи-
вал неприкосновенность православия как государственной религии и
преимущество православных при занятии государственных должно-
стей и призван был восстановить традиционный общественный по-
рядок. Объявлялся приоритет закона при судебном разбирательстве,
которое предусматривало участие государя «с бояры всеми». Дого-
вор подробно останавливался на функциях государственных орга-
нов. Власть монарха ограничивалась обязательным участием в делах
управления Земского собора и Боярской думы. При этом Земский
собор становился органом с правом законодательной инициативы, а
Боярская дума вместе с монархом - высшим судебным и исполни-
тельным органом2.
Показательны темы, особенно сильно волновавшие тушинцев.
Это прежде всего права думцев в решении вопросов, касавшихся лич-
ности и имущества аристократии и дворянства. Новый государь не
должен был ни на кого накладывать опалы и отбирать имущества, «не
осудивши судом з бояры всими». Он также был лишен права пони-
жать «безвинно... великих станов людей». Впрочем, характер лагеря
тушинцев, в котором оказалось немало выходцев из непривилегиро-
ванных слоев, давал о себе знать: договор обязывал государя повы-
шать за личные заслуги и незнатных людей. «Совершенной новизной
поражают два других условия, касающихся личных прав, - отмечал
в этой связи В.О. Ключевский. - Больших людей без вины не пони-
жать, а малочиновных повышать по заслугам»3.
В целом содержание документа дало основание Л. В. Черепни-
ну причислить его к важнейшим памятникам общественной мысли,
1 ААЭ. СПб., 1836. Т. 2. № 44.
2 Платонов С.Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI-
XVII вв. СПб., 1899. С. 427 428.
3 Ключевский В.О. Курс русской истории. Т. 3. С. 39-40.
[лава 6
169
впервые законодательно определившим «роль “земли” как верховно-
го сословного органа»1. Февральский договор призван был утвердить
сословно-представительную монархию с правовым закреплением по-
ложения сторон и с ограничением власти монарха.
В сравнении с клятвоцеловальной записью февральский дого-
вор - и это при том, что он исходил от противников Василия Шуй-
ского - существенный шаг вперед2. Прежде всего в юридической
разработанности статей. И хотя историки справедливо подчеркива-
ют декларативный характер договора, нельзя не отметить «продви-
нутость» тушинпев. сумевших многое позаимствовать и перенять в
общении с литовцами и поляками.
Московский договор 17 августа 1610 г. возник уже после падения
Василия Шуйского, когда в Москве появились некоторые из иници-
аторов февральского договора, в частности глава «польской партии»
боярин М.Г. Салтыков. Но на этот раз тон задавали не «тушинцы», а
московские бояре. Именно они повели переговоры с гетманом Жол-
кевским, относительно умеренная позиция которого давала надежды
на успех начинания. Первое, о чем договорились стороны, - об из-
брании королевича Владислава на русский престол с обязательством
последнего охранять «святую православную веру греческого зако-
на». Королевич также должен был не изменять московские обычаи,
«чины» и судопроизводство по царскому Судебнику: «А будет похо-
гят в чем пополните для укрепления судов, и государю на то пово-
лити с думою бояр и всей земли, чтоб было все праведно». Будущий
монарх не должен был никого казнить или ссылать, отнимать честь
имущество, «не сыскав вины и не осудивши судом всеми бояры»3.
Если сравнивать августовский договор с февральским, то надо
признать его более консервативный и аристократический характер.
В частности, положение о повышении по заслугам малочиновных
людей в августовском договоре не вошло. Зато основательнее были
защищены интересы первостатейных фамилий: «Московских княже-
ских и боярских родов приезжим иностранцам в отечестве и в чести
не теснить и не понижать». Таким образом, царедворцы оберегали
свой высокий статус, с одной стороны, от провинциальных служи-
лых людей, с другой - от поляков и литовцев, могущих претендовать
1 Черепнин Л.В. Земские соборы Русского государства в XVI XVII вв. М.. 1978.
С. 159.
2 Флоря Б.Н. Польско-литовская интервенция в России и русское общество. М.,
2005. С. 120.
3 Памятники истории Смутного времени. М., 1909. С. 52-55.
170
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
на «прибылые» должности Иностранцы также были лишены права
владеть в Московском государстве землями.
В целом августовский договор мог бы стать целой эпохой в исто-
рии российской государственности. Сравнивая его с записью Васи-
лия Шуйского, С.Ф. Платонов отмечал, что если в последнем случае
речь шла о боярском суде с ограничениями в сфере сыска, суда и
конфискаций, то по договору с Владиславом «администрация, суд и
финансы обязательно входили в компетенцию Боярской думы, а за-
конодательствовать могла лишь “вся земля”»1.
В сентябре 1610 г. под предлогом защиты столицы от отрядов
Лжедмитрия II в Москву вошел польский гарнизон. То были первые
видимые результаты достигнутых договоренностей, далекие от того,
чтобы принести стране стабильность и мир. Дальнейшие события
лишь обостряли политический кризис. Сигизмунд III продолжал
осаду Смоленска, всячески затягивая переговоры с присланным из
Москвы «великим посольством». Камнем преткновения стал веро-
исповедальный вопрос. То, что здесь не был найден компромисс -
свидетельство уровня развития общественного сознания обеих сто-
рон, причем похожих в своей непримиримости друг на друга. Даже
относительно «европеизированная» Речь Посполитая оставалась в
этом вопросе страной, ставившей религиозные ценности выше свет-
ских. В крушении Москвы многие увидели возможность расширения
пространства католицизма далеко на восток. Что же говорить о Мо-
сковском государстве, Третьем Риме, где и помыслить не могли о ца-
ре-католике на престоле Рюриковичей? Веротерпимость могла быть
уделом отдельных людей, но ни русского, ни польского обществ, ос-
лепленных взаимной религиозной и политической ненавистью Для
Москвы же, стороны защищавшейся, это еще был вопрос сохранения
своей независимости.
Подъем национально-освободительного движения означал кру-
шение августовских договоренностей Но одновременно это стало и
крушением робких попыток реформирования самодержавной вла-
сти. Из этого не следует, что все непривычные для традиционного
общества представления, рожденные Смутой и в Смуту, оказались
в забвении. Закончились эксперименты с нормативным ограниче-
нием царской власти и определением прав отдельных сословий и
сословных групп. Но само воздействие идей, частично привнесен-
ных извне, частично родившихся и получивших распространение в
эти годы, ощутимы в политической жизни после окончания Смуты.
1 Платонов С.Ф. Лекции ио русской истории. С. 343.
Глава 6
171
В этом смысле показательны перемены в текстах клятвоцеловальных
записей. Прежде московские люди целовали крест царю, теперь слу-
жилые и «жилецкие» люди приносили присягу Московскому госу-
дарству: «Целую сей святый животворящий крест Господень на том,
что нам за православную крестиянскую веру и за Московское госу-
дарство стояти и от Московского государства не отстати...»1
Понятно, что подобные текстуальные изменения вызваны на-
ступившим «безгосударным временем». Однако за этой необхо-
димостью сокрыты более сложные мировоззренческие перемены.
В.О. Ключевский определил их так: «Смута побудила воспринимать
государство не как собственность “вотчинника”-самодержца, а как
общественный институт, существующий отдельно от личности госу-
даря. В итоге с исчезновением монарха государство вовсе не исчезло:
будучи воплощением верховной власти, оно стало еше и достояни-
ем “всей земли”»2. Подобный взгляд нашел свое выражение в зна-
менитом приговоре Первого ополчения. «А буде, - гласил приговор
30 июня 1611 г., - бояре, которых выбрали ныне всею Землею для
всяких земских и ратных дел в правительство, о земских делах радети
и расправы чинити во всем вправду, и по сему земскому приговору
всяких земских и ратных дел делати не станут... и нам всею Землею
вольно бояр и воевод переменити, и в то место выбрати иных, погово-
ри со всею Землею»3.
Подобное восприятие отразилось в формуляре. Челобитчики, об-
ращаясь к правительству - «боярам и воеводам», писали: «Великие
Российские державы Московского государства боярам и всей Зем-
ле бьют челом...» Подмосковное правительство, в свою очередь, свои
властные распоряжения распространяло «по совету всей Земли»4.
«Земская тема» не получила своего дальнейшего развития. Если
правительство «бояр и воевод» еще рассматривалось как «произво-
дное» от «всей земли», то легитимность выборного монарха «зем-
лею» этим не определялась. До известной степени в этой ситуации
был парадокс: для выбора монарха нужен был «правильный собор»,
в которой входили представители «земли». Все иные варианты из-
брания государя порицались: «А выбрать бы нам на Московское госу-
дарство государя всею землею Российской державы; если же казаки
станут выбирать государя по своему изволению одни, не согласив-
1 ААЭ. Т. 2. № 179 (II).
2 Ключевский В.О. Курс русской истории. Т. 3. С. 38.
3 Памятники истории Смутного времени. М., 1909. С. 65.
4 Акты подмосковных ополчений 1611-1613 гг. М., 1911. Кн. 4. № И, 13, 76.
172
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
шись со всею землею, то такого государя нам не хотеть»1 Однако при
этом сам «правильный собор» с волеизъявлением сословий не счи-
тался самодостаточным. Торжествовал сакральный взгляд на монар-
ха, свойственный массовому традиционному сознанию, где монарх
обретает верховную власть и легитимность по воле Бога.
Трагический опыт Смуты придал этому взгляду особую силу, об-
новив связь между православной верой, «Преславным Московским
государством» и монархом. Так, нижегородцы в обращении к волог-
жанам писали, что «по общему греху всех нас православных христи-
ян, учинился, междоусобная брань в Российском государстве... и та-
кую меж нами рознь усмотри, похищники нашего спасения, польские
и литовские люди, умыслили Московское государство разорите и
ясносиятельную и непорочную християнскую веру в свою богонена-
видимую в литовскую веру преврати™»2 Московское царство, как
защитник веры, гарант ее сохранения во всей полноте и чистоте, и
царь, как обладатель московского царства, ответствующий перед Бо-
гом за своих подданных, - вот те ценности, за которые готовы были
отныне «стояти» до последнего русские люди: «Идем все головами
своими помочь Московскому государству... и мы всею землею выбе-
рем на Московское государя, кого нам Бог даст»3.
С освобождением Москвы первоочередной задачей было призна-
но избрание государя, поскольку «без государя Московское государ-
ство ничем не строится»4. Однако на этот раз никому и в голову не
пришло повторить сценарий Василия Шуйского. Все силы были на-
правлены на организацию созыва Земского собора с представитель-
ством «всяких чинов людей». Выше уже упоминалось, что январско-
февральский собор 1613 г. был самый представительным собором за
всю историю высшего сословного представительства. С конца 1612 г.
в столицу стали съезжаться из всех городов «добрые, разумные и по-
стоятельные люди... для земского совета и государского обирания».
Среди выборных были казаки, принимавшие участие в «очищении»
Московского государства, и черносошные крестьяне Севера. Нормы
представительства не были указаны, и от городов и уездов приезжа-
ло как никогда много выборных. Показательно, что рукоприкладство
под «Утверженной грамотой» продолжалось и по окончании Собо-
1 Цит. по: Соловьев С.М. Кн. 4. История России с древнейших времен. М., 1989.
Т. 7-8. С. 636 637.
2 ААЭ. Т. 2. № 201.
3 Там же.
1 Дворцовые разряды. СПб., 1850. Т. 1. С. 10.
I лава 6
173
pa1. Подобное возрастание задним числом количества опоздавших
выборных никого не смущало. Напротив, это вполне укладывалось в
тогдашние представления: новоявившиеся выборные должны были
прикладывать свою руку к документу, подтверждая тем самым факт
избрания, как волеизлияние своих избирателей.
Сама «Утверженная грамота» буквально пронизана идеей Боже-
с гвенного выбора и изначально монаршего предназначения Михаила
Романова. Мысль эта повторяется многократно и в разных вариаци-
ях, не оставляющих сомнения в стремлении восстановить неогра-
ниченную верховную власть, носитель которой ответствует за свое
царство перед Богом и только перед Богом Именно Бог дарует на
Московское государство «царя праведна и свята»; именно Михаила
Романова «единаго предъизбра Бог и соблюде до нынешняго време-
ни, и остави истиннаго правителя Российскому государству»; именно
к Романову члены собора, «советовав меж себя, послаша к великому
। осударю Богом избранному царю... Михаилу Федоровичу»2. Позднее
эта мысль Утверженной грамоты получила филигранное выражение
в «Новом летописце» - Романовской версии Смуты: на Москве вы-
бирали государя «праведна, чтоб дан был от Бога, а не от человека»3.
Казалось, весь опыт Смуты с его «новыми политическими по-
нятиями» должен был ставить вопрос об ответственности государя
перед всею «землею». Но этого не случилось, как не случились и по-
пытки институционного ограничения самодержавия. В известной
степени это шаг назад, но шаг, имеющий свое объяснение. Во-первых,
сказался настрой русского общества. После всего пережитого он, не-
сомненно, стал еще более консервативно-охранительным. Смута «об-
новила» и сделала привлекательными в глазах ее участников старые
ценности, которые были тесно связаны с понятием «тишины и по-
коя», обретаемые под шапкой Мономаха. Одновременно усилилась
ксенофобия ко всем иноверцам, на которых в конце концов была воз-
ложена большая часть вины за перенесенные бедствия
Но это лишь одно из объяснений произошедшего. Представляет-
ся, что более глубинная причина лежит в особенностях самосознания
и ценностных ориентациях русских людей. «Передовые» воззрения
с попытками ограничения самодержавия, нормативным определени-
ем пределов власти, прав и обязанностей сословий были уделом не-
1 Утверженная грамота об избрании на Московское государство Михаила Федо-
ровича Романова. М., 1906. С. 13 15.
2 Утверженная грамота об избрании на Московское юсударство Михаила Федо-
ровича Романова. С. 42-46,49 и др.
3 Новый летописец // Хроники Смутного времени. М., 1998. С. 379.
174
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
значительной части элиты. Возможно, при более благоприятном те-
чении событий эти взгляды могли и реализоваться, приблизившись,
например, к практике Избранной рады в наивысший период влияния
ее членов. Но верх взяли более привычные обыденные представле-
ния, понятные большинству участников Смуты. Этому не приходит-
ся удивляться. Будучи едва ли не первым в отечественной истории
общенациональным движением, втянувшим в политику представи-
телей «средних классов», Смута буквально «захлебнулась» в тради-
ционных ценностях и представлениях, изначально присущих этим
силам Любые новации отныне давались труднее, особенно если они
не были напрямую связаны с интересами участников и не давали мо-
ментальной отдачи в виде чинов и пожалований. Градус консерватив-
ности возрастал по мере разрастания вероисповедального вопроса,
осмысление Смуты как борьбы за сохранение веры и государствен-
ного суверенитета. С развитием Смуты в этом направлении робкий
взгляд на монарха, как на ставленника «всей земли», тускнел перед
привычным восприятием государя - живого воплощения Божествен-
ного промысла. Только такой государь - законный и легитимный.
В итоге смутные представления об ответственности монарха перед
«всей землею» заменяется положением о богоизбранном монархе,
носителе справедливости и Правды, который априори станет творить
добро и заботиться о спасении подданных. Язык требований должен
был смениться на язык челобитных.
Глава 7. XVII столетие в контексте российских реформ
(ИЛ. Андреев)
Реформы первых Романовых в трактовке историков
Какое место занимает XVII столетие в истории российских ре-
форм? Ответ на этот вопрос находится в тесной связи с более
общим вопросом - местом XVII столетия в отечественной
истории. В научной литературе можно встретить несколько параме-
тров-характеристик, определяющих исходные позиции в отношении
к этому веку. Во-первых, он определяется как последний век средне-
вековой русской истории и культуры. Во-вторых, как начало Ново-
го времени, или, как чаще говорится в литературе последних двух
щсятилетий. - раннего Нового времени. В-третьих, отсюда следует
еще одна важная характеристика столетия, лишающего его статики,
но придающая динамику, век осмысливается как переходный. Ка-
залось бы, сама переходность предполагает нацеленность столетия
па постоянное изменение, склонность к новшествам. Действительно,
подобная установка побуждала исследователей рассматривать век не
просто как противостояние и взаимодействие «старины» и «новиз-
ны», а как постепенное наступление и вытеснение «старины» «новиз-
ной». Взгляд на XVII столетие, как на время предуготовления петров-
ских реформ, предложил в своих работах С.М. Соловьев, а позднее
развил в своем курсе лекций по русской истории В.О. Ключевский1.
Эта заданость дореволюционной историографии была продол-
жена в советской историографии, но уже в контексте исторической
неизбежности и вызревания предпосылок социалистической рево-
люции. Для отечественной историографии этого периода стало свой-
ственным преувеличение степени социально-экономического раз-
вития страны, активный поиск предбуржуазных и даже буржуазных
ростков в XVII в.2 В итоге историки сосредоточивали свое внимание
1 Соловьев С.М. Публичные чтения о Петре Великом //Соловьев С.М. Избранные
труды. Записки. М., 1983. С. 65-72; он же. Сочинения. Кн. XVI. Работы разных лет
М., 1995. С. 39-42; Ключевский В.О. Курс русской истории. Т. 3. С. 241-262, 335-342.
2 Речь идет прежде всего о Всесоюзной дискуссии о генезисе капитализма, кото-
рая проходила во второй половине 1960-х гг., а затем плавно «перерасла» в дискуссию
176
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
на выявление всего нового - в экономике, социальных отношениях,
духовной жизни, тем самым поневоле изменяя соотношение «стари-
ны» и «новизны» в пользу последней.
При этом XVII столетие еще рассматривалось через призму пре-
уготовления Петровской модернизации. Здесь, впрочем, нередко
возникали определенные «нестыковки», когда необходимость пре-
образований обосновывалось через понятие отсталости. Поэтому
реформационные усилия предшественников Петра I приобретали
статус незаконченности и поверхностности В результате век утрачи-
вал свою самодостаточность, превращался в предтечу эпохи преоб-
разований. Перемены, происходившие в середине - второй половине
столетия, терялись в могучей тени, отбрасываемой Петром Великим.
Изменялся масштаб и не в пользу XVII столетия1.
Характерно, что в новейшей литературе, посвященной отечествен-
ному средневековью, произошло не просто заметное расширение
проблематики: наряду с традиционным вниманием к государствен-
ным институтам и структурам, сословным группам и чинам, появи-
лись новые темы, связанные с исследованием массового сознания, его
функционирования, проявлением осознанного и неосознанного, мен-
талитета и т. д. Старые темы пересматриваются и разрабатываются
в русле историко-антропологических, социокультурных, модерниза-
ционных и других методологий и концепций. В результате проблемы
реформ осмысливаются с использованием таких ключевых концеп-
тов, как культурные ценности и социальные институты и отноше-
ния. Этот переход с привычного институционально-экономического
уровня в сферу культуры и цивилизации позволил понять, насколько
сильной оставалась «старина» даже в канун петровских преобразова-
ний, и сколько прочно ее духовные и нравственные «крепы» удержи-
вали традиционное общество в своих объятиях Не случайно историк
П.В. Седов, наиболее полно выразивший протест против «излишней»
модернизации предпетровского времени, назвал свое фундаменталь-
ное исследование о последней трети столетия «Закат Московского
царства»2. Здесь все точно: все действительно идет к Закату, но закату
об абсолютизме. См.: Материалы научной сессии, состоявшейся в Москве 11 13 мая
1966 г. М., 1969; Переход от феодализма к капитализму в России Материалы Всесоюз-
ной дискуссии. М., 1969; Павленко Н.И. К вопросу о генезисе абсолютизма в России //
История СССР. 1970, № 4; Аврех А.Я. Утраченное равновесие // История СССР. 1971,
№ 4. См. также появившиеся недавно воспоминания об этой дискуссии и высказанных
на ней точках зрения: Павленко Н.И. Воспоминания историка. М., 2016. С. 134- 137.
1 См.: Икономов В.Ф. Накануне реформ Петра Великого. Очерки государственно-
го, общественного и частного быта Московской Руси XVII века. М., 1903.
2 Седов П. Закат Московского царства. СПб., 2007.
/ ыва 7
177
именно Царства с его сословной структурой и властными института-
ми, которые совсем не спешили сдавать свои позиции. Это, впрочем,
не мешает исследователям по-прежнему говорить о второй половине
( голетия, как о времени реформ, не уступающих «по своему значе-
нию преобразованиям Петра I»1.
Перемены, связанные с новыми методологическими парадигма-
ми, естественно, побуждают иначе взглянуть на проблемы реформ в
XVII в.2 Прежде всего следует уточнить соотношение понятий мо-
дернизации и реформы. В советской историографии они нередко вы-
( । упали как синонимы. По мере того как исследователи стали раз-
рабатывать отечественную историю в рамках теории модернизации,
< тала очевидна необходимость развести эти понятия. Реформы -
один из главных, но вовсе не единственных способов модернизации.
Впрочем, синонимичность этих понятий в послевоенной литерату-
ре* лишь отражение того, что российская модернизация имела ту
особенность, что ее инициатором и главным движителем выступало
юсударство. Этатизм отечественной модернизации бесспорен3.
Модернизация, как переход от традиционного аграрного общества
к индустриальному, во всех странах растягивается на продолжитель-
ное время. За этот период любое общество переживает не один цикл
реформ. Но сам цикл не может быть слишком продолжительным. Од-
нако главное здесь - не время, а характер перемен. Реформы - всегда
изменение, всегда обретение нового качества. Но качества, которое
может различаться по степени, глубине и масштабу. Если петровские
преобразования - и здесь исследователи единодушны - носят струк-
турно-системный характер и могут быть отнесены к фронтальному
типу, то насколько аналогичны перемены середины - второй поло-
вины XVII в., чтобы приближать или даже уравнивать их с эпохой
11 реобразований?
В итоге возникает задача сопоставления и сравнения реформ
второй половины XVII и первой четверти XVIII в. Примечательно,
что если опираться на традиционные синдромные правила описа-
ния каких-то явлений или процессов, то бросается в глаза очевидное
сходство направлений реформирования. Здесь и изменения в орга-
1 Нефедов С.А. Первые шаги на пути модернизации России: реформы середины
XVII века / Вопросы истории, 2004, № 4. С. 33.
2 Кошелева (J.E., Наседкин Е.Н. Феномен реформ XVII столетия в России и их ин-
терпретация в XVIII в Феномен реформ на западе и востоке Европы в начале Ново-
го времени (XVI XVIII вв.): Сб. статей. СПб., 2013. С. 179- 180.
3 См.: Каспэ С.И. Империя и модернизация: Общая модель и российская специфи-
ка М., 2001.
178
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
низации службы и военного дела (комплектование, формы органи-
зации войска, снабжение, вооружение, обучение, структура, тактика
и т. д.), и поиски форм эффективного налогообложения, и государ-
ственное строительство и, наконец, изменения в быту и образовании.
Очевидны причины подобных совпадений. Логика и умеренных, и
радикальных перемен, по сути, была та же, что и в западноевропей-
ских странах. Так, военная революция вела к реформе армии и во-
оружения, что, в свою очередь, требовало финансовой перестройки
и реформирования налоговой системы; подобное невозможно было
осуществить, не двигаясь в сторону абсолютизма, а это было связано
с ростом бюрократии, изменением системы управления, образова-
тельными новациями и т. д. В нашем случае, однако, военный фактор
играл несомненно большую роль, чем в Западной Европе. Имперская
идеология была тем «движителем», который побуждал власти Рос-
сии, страны неорганической модернизации, напрягать весь свой огра-
ниченный потенциал с тем, чтобы сравняться и даже обойти в воен-
ном отношении передовые страны. Военный фактор, таким образом,
был не просто оболочкой реформ, а их сущностной характеристикой.
Однако эпоха преобразований потому и именуется в исторической
литературе эпохой, поскольку перемены носили системный характер.
Реформы Федора Алексеевича и тем более Алексея Михайловича
лишь поверхностно изменяли институциональные и социокультур-
ные основы традиционного общества, тогда как на повестку дня вы-
ходили задачи их более решительной перестройки и даже демонтажа.
Но к этому ни общество, ни реформаторы еще не были готовы. Самое
существенное в этой неготовности - мировоззренческое и культур-
ные составляющие, доминирование средневекового сознания, лишь
частично «деформированного» секуляризационным процессом. При
всей продвинутости Федора Алексеевича, человека с точки зрения
традиционного воспитания несравненно более образованного, неже-
ли Петр, старший брат не обладал свободным светским мышлением
младшего брата. Потому для него традиционный тип правления, где
государство уподоблялось огромной вотчине, обустроенной пред-
шественниками по мере необходимости, трудно было переделать на
началах эффективности. Эта дефиниция просто отсутствовала в его
перечне требований к устроению государства. Даже хваткий рацио-
налист Петр с его ярко выраженной практический жилкой повысил
эффективность центрального управления только в конце своего цар-
ствования. Причина не только в бесконечной Северной войне, отни-
мавшей у Реформатора почти все силы. Нужно было время, чтобы
окончательно смириться с мыслью, что унаследованное от предков
государство есть «рукотворный» институт, который можно и нужно
Глава 7
179
перестраивать на разумных основаниях в соответствии с принципа-
ми камерализма.
Подчеркнем еще одно различие в тех изменениях, которое претер-
пела социальная и культурная сферы. Второй Романов не решился на
сколько-нибудь глубокие социальные изменения, ограничивавшись
нормативной фиксацией прав и обязанностей «великих» и «малых
чинов» (по сути - формирующихся сословий и сословных групп). Его
с гарший сын, царь Федор Алексеевич продвинулся дальше, изменив
положение служебного класса: отмена местничества стала важным
этапом в процессе консолидации различных страт столичного и про-
винциального дворянства. Но все это было очень далеко от объемной
сословной реформы, призванной структурировать общество раннего
11ового времени. Здесь опять же нужно было новое видение, отход от
прежнего восприятия социальных групп: не как «государевых холо-
пов» и «сирот», а как слуг и подданных Отечества,
Таким образом, уместно говорить о реформах, которые проходят
па разных стадиях развития. Концептуальная модель реформ, вы-
строенная во второй половине XVII столетия, - это модель реформ в
рамках меняющихся, но все же средневековых структур и отношений.
Модернизационная перспектива здесь ограничена старыми пред-
ставлениями, надеждами, что «новое» можно встроить и пристроить
к «старому», что и то и другое, может уживаться, взаимодействовать
и сосуществовать. Сколь ни важны преобразования в годы правлений
Алексея Михайловича и Федора Алексеевича в контексте последую-
щих перемен, все же они отделены от петровских реформ не только
временем, а качеством модернизации: здесь уже преобладает не по-
иск компромисса старого с новым, а разрушение старого и создание
нового. Образ Петра - преобразователя России сохраняется, но уже
не в привычных историографических концептуальных построениях
XIX-XX вв., а в новой модернизационной парадигме1.
Возможно, дальнейшее развитие реформ Федора Алексеевича по-
влекло бы за собой их углубление и выход на следующий уровень.
Но этого не произошло. И дело, по-видимому, не только в том, что
Федору не хватило времени. Важнейшим условием успеха модерни-
зации является ускоренное развитие процессов интеграции, в кото-
ром решающую роль играет консолидация той части элиты, которая
кровно связана с масштабными преобразованиями. Не менее важно
1 См.: Петр Первый: pro и contra. Личность и деяния Петра I в оценке русских
мыслителей и исследователей. Антология. СПб., 2001. С. 573-700, 709-726; Опыт
российских модернизаций XVIII-XX вв. М., 2000; Кондаков И. «Порядок» vs «хаос»:
Петр I в интетлектуальной истории России // Петр Великий. М., 2007. С. 9-33.
180
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
способность этой элиты отстоять новации перед лицом социума,
приверженного к старым ценностям. Петр создал подобную элиту -
служебно-чиновную знать, обладательницу высших рангов, которая
заняла центральные позиции в государственном аппарате. Она уже
прошла стадию самоорганизации и самоидентификации и благодаря
«Табели о рангах» жестко структурировалась и освоилась в новых
властных структурах. Федор Алексеевич был лишь на отдаленных
подступах к созданию подобного элитарного слоя. Это ставило под
вопрос будущее его реформ.
Для современной теории модернизации характерен отказ от дихо-
томического принципа радикального противопоставления традиции
и новации. В сравнении с «классическим периодом» существования
теории модернизации, для которого были характерны однозначные
установки и категорические выводы, это несомненный шаг вперед.
Однако опыт Петровского реформирования, на первый взгляд, не
укладывается в подобное толкование. Российский реформатор реши-
тельно отбрасывает, крушит все старое, традиционное. Крайности,
доведенные до предела, все отрицающий радикализм - не просто об-
раз реформ первой четверти XVIII в., но их стиль, направленность,
существо. Причины обычно ищут в особенностях личности Петра.
Однако здесь присутствует и иная мотивация. Перед нами реакция
на прежние попытки преодолеть отсталость, отчасти обреченные на
неудачу в силу их половинчатости и непоследовательности, отча-
сти отринутые, потому что они исходили от недавних противников
царя - партии царевны Софьи. Логика осмысления прежних неудач
подталкивала к радикальным решениям. Царь долгое время, не имея
разработанного плана реформ, не очень отчетливо понимал, что ему
надо делать. Но зато Петр хорошо знал, что ему не надо делать. Не-
удачи предшественников освобождали от повторения их ошибок. Не
переделывать, а строить заново. При таких установках Петр скоро
перешел на более высокую ступень модернизации. В этом плане при-
мечательно мнение А.Б. Каменского, который считает, что модерни-
зация в России могла быть только в форме радикального реформи-
рования. Компромиссная модель Федора Алексеевича, по сути, была
малоперспективна, поскольку ориентировала на восстановление
status quo1.
Противостояние предопределило еще одно различие реформ Пе-
тра и его предшественников. И царь Федор, и царевна Софья более
1 Каменский А.Б. Российская империя в XVIII веке: традиции и модернизация. М.,
1999. С. 46-48.
I лава 1
181
ориентировались на католические страны, прежде всего на польскую
культуру. Жесткий конфликт грекофила патриарха Иоакима с ца-
ревной Софьей и ее фаворитом князем В.В. Голицыным, постоянная
поддержка патриархом Нарышкиных прямая реакция на подобную
культурную и модернизационную ориентацию реформаторов по-
следней трети столетия. Но если Иоаким надеялся, что пришедший
не без его помощи к власти царь Петр останется в православной ста-
рине и будет следовать «постническому идеалу» (М. Погодин), то он
жестоко ошибался. Модернизация была немыслима без европеиза-
ции с обширным заимствованием. Только теперь, особенно в начале
петровских экспериментов, это заимствование было связано преиму-
щественно с протестантскими странами.
Разумеется, из субъективного восприятия реформаторами сво-
их действий вовсе не следует, что в действительности произошел
полный разрыв с прошлым, переход из средневекового «небытия»
в «бытие». То была идеологема, созданная самим Петром и подхва-
ченная его соратниками1. «Все его началом имеет», - это признание
младшего современника царя, И. Неплюева вполне типично для апо-
логетов первого российского императора2. Между XVII и XVIII вв.
существует неразрывная, органическая связь. Подобно тому как мно-
гие здания в Москве, поражая зрителей красотой своих барочных
и классических фасадов, покоятся на фундаментах, заложенных в
XVII в., так и реформы XVIII в. уходят своими корнями в прошлые
времена. В конце концов, модернизационный прорыв века Просвеще-
ния не вышел за рамки традиционного общества, сохранив его осно-
вы - сословный строй, крепостничество и абсолютизм. Диалектика
взаимоотношений старины и новизны, традиции и модерна сложнее,
нежели неизбывное стремление реформаторов написать историю
с чистого листа. В действительности перо реформаторов для напи-
сания нового оттачивается в прошлом, по крайней мере для первых
строк.
Проблемы социокультурных контактов с Западом после
Смуты
Смута является «на рубеже двух смежных периодов нашей исто-
рии, будучи связана с предшествующим своими причинами, с после-
дующим - своими следствиями», - писал В.О. Ключевский, опреде-
1 См.: Погосян Е. Петр I архитектор российской истории. СПб., 2001.
2 Петр Великий: pro et contra. СПб.. 2001. С. 573.
182
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
ляя место Смуты в русской истории1. Для нашей темы любопытны
прежде всего те следствия Смуты, которые определили отношение
русских людей к всякого рода «новинам», которые в сознании со-
временников чаще всего связывались с Западом. Как, что и в какой
мере их можно было перенимать? И можно ли вообще перенимать?
Вот вопрос, который, по мере преодоления губительных последствий
Смуты во весь рост становился перед властью и обществом, нераз-
рывно увязываясь с проблемами обновления и европеизации.
Из Смуты Россия вышла крайне ослабленной. Восстановление
хозяйства приобрело затяжной характер. Ростки нового - развитие
товарно-денежных отношений, хозяйственной специализации реги-
онов, зачатки формирования единого внутреннего рынка соседство-
вали с господством натурального хозяйства, которое по-прежнему
составляло основу российской экономики. В социально-политиче-
ской сфере наблюдалась такая же сумма традиционности и робких
новшеств. В итоге «средневековость» России не изживалась, а сосед-
ствовала с едва заметными ростками модернизации.
Вывод о несостоятельности страны при прямом столкновении с
ее западными соседями был осознан властью. Это привело к весьма
противоречивой реакции: с одной стороны, русский социум желал
самоизолироваться от общения с иноверческим Западом, вернуть-
ся к старому порядку вещей, «как при прежних великих государях
бывало»; с другой - перенять как можно больше «новшеств», перво-
начально - для отражения экспансии соседей, позднее - для испол-
нения новой династией мессианских задач, унаследованных вместе с
шапкой Мономаха от Рюриковичей. Последнее обстоятельство сле-
дует подчеркнуть особо, поскольку в литературе, говоря о процессе
европеизации России, часто забывают об амбициях Романовых, воз-
намерившихся уже при Алексее Михайловиче приступить к строи-
тельству Вселенского православного царства. Мессианская функция
сохранения и защиты православия была тем «движителем», кото-
рая побуждала верхи заботиться об укреплении могущества страны.
В итоге возникла модель заимствования государством передовых
западноевропейских технологий и достижений вкупе с жестким не-
приятием ценностных и духовных продуктов «иноверческого произ-
водства». При этом ксенофобия к Западу, усилившаяся после оконча-
ния Смуты, не исчезла. Понятно, насколько это осложняло процессы
культурной диффузии и замедляло модернизацию2.
1 Ключевский В.О. Курс русской истории. Т. 3. С. 3.
2 Платонов С.Ф. Москва и Запад. Борис Годунов. М., 1999. С. 63-66.
I лава 1
183
Сама модернизация была возможна в конечном счете только в
форме европеизации. Из этого не следует, что были невозможны из-
менения в рамках традиционных структур. Напротив, восприятие за-
падноевропейских новшеств именно так и проходило. Однако путь
этот был изначально ограничен и не мог привести к требуемым пере-
менам. Разрыв между Московским государством и передовыми стра-
нами Запада усугублялся. Глубинное обновление требовало более ре-
шительных и масштабных заимствований, причем не в одной только
военно-технической сфере. Но как долго можно было заимствовать
достижения Нового времени, нс меняя структуру ценностей и не вно-
ся изменения в культурный код? Представляется, что граница пере-
хода превращение формулы «культура - вера», свойственной сред-
невековью, в формулу Нового времени, когда «светская культура»
и «церковная культура» самостоятельны относительно друг друга1.
('амо это превращение предполагает первоначально количественные
накопления, которые исподволь расшатывали старые представления
и подтачивали прежнюю иерархию ценностей. Этот период накопле-
ния чрезвычайно важен для понимания последующего «прорыва».
Вот почему необходимо попытаться выделить основные направления
и наиболее важные изменения, произошедшие в эти десятилетия.
Возобновление процесса европеизации при первых Романовых,
но мнению Т.В. Черниковой, произошло в старых формах. Иссле-
довательница пишет о развитии «старой модели европеизации», по-
нимая под последней механическое заимствование достижений За-
пада2. Внешний признак подобного «возобновления» - резкий рост
числа иностранцев, приехавших в Россию. Если Флетчер в 1588 г.
насчитывал в России 4300 иностранных военных наемников, то к
началу Смоленской войны (1632 1634) было завербовано не менее
6 тыс. иноземных воинов3.
Более скромные цифры приводит Е.Д. Сташевский. Близки к ним
и данные, которыми оперирует исследовательница провинциально-
го дворянства XVII в. Т.А. Лаптева. Согласно их данным, на начало
1630-х гг. в воинской службе числилось 1450 немцев, поляков, «лит-
вы», греков и сербов4. Противоречие с цифрой в 6 тыс. чел., впрочем,
1 Кондаков И.В. Культурология: история культуры России. Курс лекций. М., 2003.
С 166 168.
2 Черникова Т.В. Европеизация России во второй половине XV - XVII веках.
С. 519.
3 Там же.
4 Сташевский Е. Смоленская война 1632 1634 гг. Организация и состояние мо-
сковской армии. Киев, 1919. С. 7, 12,45-47; Лаптева ТА. Документы иноземного при-
184
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
видимое: в данном случае речь идет в основном о тех специалистах,
кто навсегда перебрался в Россию и даже принял подданство.
После Смоленской войны большинство наемников покинуло
страну. Тем не менее к 1643 г. в Иноземском приказе (без поляков
и «литвы»), по подсчетам Т.А. Лаптевой, значилось 685 «немчинов».
С семьями их могло быть около 2 тыс. чел. За 1652 г. в архиве Ино-
земского приказа сохранились данные о 564 «немцах старого и ново-
го выезда». В 1682 г., по документам Иноземского приказа, военных
«немцев» в Москве было 381 чел.1 Расхождения в цифрах, связанные
с характером источников и методикой подсчетов, не влияют на об-
щий вывод: число иностранцев на царской службе вообще и военной
особенно имело тенденцию к росту.
В Россию приезжали представители разных стран. Самый боль-
шой п�