Text
Е оина
за НЕзависи/иость
В/lain НЕКОЕ!
АМЕРИКЕ
^181О-1826гг
за ннависимость
в Латинском
/%/М ЕРИКЕ
181О-1826гг
СПИСОК ОПЕЧАТОК
Страница Строка Напечатано Долито быть
18 12 св. аптеков ацтеков
47 5 св. Лавене Левене
99 23 сн. Сан-Матина Сан-Мартина
133 11 св. в военно-морские и военно-морские
145 4 св. Фрейр ' Фреире
Война за независимость в Латинской Америке.
АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ИНСТИТУТ ИСТОРИИ
ВОЙНА
ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ
В ЛАТИНСКОЙ
АМЕРИКЕ
(1810-1826)
ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА»
Москва 1964
РЕДКОЛЛЕГИЯ:
н. М. ЛАВРОВ (ответственный редактор),
А. И. ШТРАХОВ, Б. И. КОВАЛЬ
ПРЕДИСЛОВИЕ
Предлагаемая читателю книга посвящена проблемам войны за
независимость в Латинской Америке в 1810—1826 гг. Опа подго-
товлена коллективом авторов — сотрудников Института истории
Академии наук СССР. Выпуск в свет такого труда определяется
все усиливающимся в нашей стране интересом к Латинской Аме-
рике.
В наши дни государства этой части американского континента
вступили в решающий этап своего исторического развития, ознаме-
нованный все нарастающим антиимпериалистическим движением
их народов. В этом проявляется одна из характерных черт нашей
эпохи — эпохи перехода от капитализма к социализму, крепнуще-
го влияния мировой системы социализма.
Как указывал Н. С. Хрущев в докладе об итогах Совещания
коммунистических и рабочих партий 1960 г., Латинская Америка
превратилась в активный фронт борьбы против американского
империализма. Своей борьбой, подчеркнул Н. С. Хрущев, «лати-
ноамериканские народы показывают, что американский конти-
нент — это не вотчина Соединенных Штатов Америки. Латинская
Америка напоминает действующий вулкан»
Первым результатом действия этого вулкана явилась победа
народной революции на Кубе, наглядно показавшая степень нака-
ла национально-освободительного, демократического -движений.
Она оказала огромное воздействие на дальнейший подъем рево-
люционной борьбы латиноамериканских народов, открыла новый
этап в развитии их освободительного движения. Кубинская рево-
люция — законный преемник свободолюбивых традиций латино-
американцев.
1 Н. С. Хрущев. За новые победы мирового коммунистического
движения. М., 1961, стр. 42.
Вот почему изучение этих традиций героического прошлого ла-
тиноамериканских народов так тесно связано с настоящим. Со
всей очевидностью это было продемонстрировано в 1960 г., в дни
празднования 150-летия начала войны за независимость в Латин-
ской Америке, когда этот знаменательный юбилей отмечала вся
мировая общественность. Он привлек внимание и в СССР, вызвал
у советских людей широкий интерес к Латинской Америке и ре-
волюционному прошлому ее народов. Юбилейные торжества, на
которые в Аргентину и в Мексику с официальными визитами
выезжали советские правительственные делегации, способствовали
сближению между Советским Союзом и латиноамериканскими
странами.
Большую работу по ознакомлению советских людей с жизнью
п культурой этих стран проделала Советская ассоциация дружбы
и культурного сотрудничества со странами Латинской Америки.
Юбилейные вечера, посвященные 150-летию начала борьбы за не-
зависимость народов Венесуэлы, Аргентины, Чили, Колумбии,
Мексики, были проведены в ряде городов Советского Союза. На
торжественном заседании, которое состоялось 16 декабря 1960 г.
в Москве в Колонном зале Дома союзов, с докладом выступил сек-
ретарь Президиума Верховного Совета СССР, вице-президент Со-
ветской ассоциации дружбы и культурного сотрудничества со
странами Латинской Америки М. П. Георгадзе. В этом докладе,
открывающем настоящую книгу, отмечены важное значение борь-
бы латиноамериканских народов за свободу и независимость в на-
ши дни, а также давние дружеские связи между латиноамерикан-
цами и русскими, зародившиеся полтора века назад и окрепшие
после победы Великой Октябрьской социалистической революции
и особенно в последние годы.
Со времени юбилейных торжеств антиимпериалистическое и
демократическое движение народов Латинской Америки еще бо-
лее усилилось. В то же время неизмеримо возрос в их глазах авто-
ритет Советского Союза. «Наши отношения со странами Латин-
ской Америки,— отмечал Н. С. Хрущев на XXII съезде КПСС,—
получили свое развитие вопреки барьерам, искусственно создавае-
мым внутренней реакцией и американскими империалистами...» 2.
Расширение политических, торговых и культурных связей с
латиноамериканскими народами объясняется в первую очередь
2 ХХП съезд КПСС. Стенографический отчет, т. I. М., 1962, стр. 47.
тем, что наиболее дальновидные представители правящих кругов
этих стран не могут не считаться с успехами коммунистического
строительства в СССР, ростом международного авторитета нашего
государства, достижениями всего социалистического лагеря. Важ-
ным событием во взаимоотношениях СССР с Латинской Амери-
кой явилось возобновление в ноябре 1961 г. дипломатических от-
ношений между СССР и крупнейшей страной континента — Бра-
зилией. Несомненно, к благотворно влияющим факторам относят-
ся и участившиеся за последние годы взаимные визиты офици-
альных делегаций и государственных деятелей обеих сторон. За-
метно активизировались также экономические связи СССР со
странами Латинской Америки. Подлинным образцом такого
сотрудничества могут служить советско-кубинские торговые отно-
шения.
Между революционной Кубой и СССР с самого начала устано-
вились тесные и дружеские отношения во всех сферах политиче-
ской, экономической и культурной жизни. Как известно, Советский
Союз оказал и военную помощь Кубинской республике в целях за-
щиты ее от посягательств североамериканских империалистов.
В результате твердой и благоразумной позиции СССР в дни кариб-
ского кризиса США вынуждены были публично отказаться от
агрессии против Кубы.
Все возрастающая роль стран Латинской Америки на мировой
арене привлекает к ним внимание и советской исторической нау-
ки. Глубокое изучение как настоящего, так и прошлого этих
стран тем более необходимо, что буржуазная историография стре-
мится в угоду реакции фальсифицировать их полную борьбы исто-
рию. Благородная задача советских исследователей — дать под-
линно научное освещение истории стран Латинской Америки, в
особенности переломных этапов в историческом развитии их на-
родов.
Настоящая книга посвящена одному из важнейших таких эта-
пов--войне за независимость 1810—1826 гг. Общую картину
событий, их связь с современностью дает статья Н. М. Лаврова.
Ряд материалов предлагаемой читателю книги посвящен развитию
освободительного движения в различных частях континента. Так,
А. И. Штрахов в своей работе рассматривает проблемы борьбы за
независимость на Ла-Плате, Ф. А. Гаранин — в Чили, А. М. Зори-
на — на Кубе. Статьи Н. Н. Болховитинова и Л. Ю. Слезкина ра-
В
зоблачают корыстную политику США в отношении молодых лати-
ноамериканских государств. М. С. Альперович прослеживает кон-
цепции буржуазных историков войны за независимость в Мексике.
Значительный интерес представляют статьи о движении за не-
зависимость в Бразилии и его предпосылках. Например, Б. И. Ко-
валь освещает совершенно не разработанную проблему рабства
в этой стране накануне свержения португальского господства.
В. И. Ермолаев показывает, что независимость Бразилии явилась
не результатом «воли монарха», как утверждает буржуазная
историография, а итогом длительной революционной борьбы
народных масс. Книга завершается небольшим по объему, но весь-
ма интересным сообщением Б. Н. Комиссарова о русских пу-
тешественниках, посетивших Латинскую Америку в начале XIX в.
и ставших очевидцами развернувшихся там революционных со-
бытий.
Конечно, настоящая книга но исчерпывает всех аспектов рас-
сматриваемых событий. В ней сделана попытка показать некото-
рые общие закономерности возникновения, хода и результаты
борьбы за независимость в американских колониях Испании и Пор-
тугалии в начале XIX в.
Предлагаемая читателю книга несомненно послужит не только
делу научной разработки истории латиноамериканских стран, но
и укреплению дружбы народов СССР с народами Латинской Аме-
рики.
* * *
Научно-организационная работа по подготовке книги к печати
и составление хронологической таблицы осуществлены В. П. Ан-
дроновой и Н. С. Рокотян.
М. П.Г еоръадзе,
КУЛЬТУРНЫЕ СВЯЗИ НАРОДОВ СССР
Н СТРАН ЛАТИНСКОЙ АМЕРИКИ1
3 а полтора века, прошедшие после начала войны за независи-
мость в Латинской Америке, в мире произошли огромные измене-
ния. Самым значительным из них явилась победа Великой Ок-
тябрьской социалистической революции. Она создала на одной
шестой части земного шара первое в истории свободное от эксплуа-
тации человеческое общество, положила начало новой эры. Заня-
тые созидательной работой по строительству светлого будущего
советские люди — граждане первого в мире социалистического
государства — не забывают о црошедших эпохах, когда народы,
поднимаясь на борьбу за свободу, способствовали собственному
прогрессу и тем самым прогрессу всего мира.
Наступившее со времени открытия Нового Света и его завое-
вания трехвековое колониальное господство Испании и Португа-
лии явилось периодом, когда страны Латинской Америки были
объектом колониальной эксплуатации и ареной деятельности евро-
пейских держав. Начавшийся в начале XIX в. могучий подъем
освободительной борьбы испанских и португальских колоний в
Америке впервые вывел народы этих стран на международную
арену как новую активно действующую силу.
Поворотным был 1810 год. В пяти главных пунктах Испанской
Америки — Венесуэле, Аргентине, Колумбии, Чили, Мексике —
вспыхнули восстания, зажегшие пожар освободительной войны на
всем континенте. Долгой, упорной, тяжелой была эта борьба; в ней
были подъемы и спады, победы и поражения. И все же через пол-
тора десятилетия она окончилась свержением колониального гнета
Испании и Португалии, установлением независимых республик.
На политической карте мира появились новые государства.
1 В основу настоящей статьи положен доклад М. П. Георгадзе на торже-
ственном заседании в Москве 16 декабря 1960 г., посвященном 150-летию
начала войны за независимость в Латинской Америке.
7
Революционное движение народов Латинской Америки встре-
тило горячее сочувствие современников в самых разных уголках
земли. Оно привлекло к себе пристальное внимание и передового
русского общества, прежде всего декабристов. Уже тогда револю-
ционеры России проявляли горячую солидарность с освободитель-
ными устремлениями и борьбой своих собратьев на американском
континенте. Один из вождей декабристов Пестель прямо говорил,
что в формировании их мировоззрения сыграли известную роль вы-
дающиеся революционные события эпохи, в том числе происходив-
шие и в Америке. Связанный с декабристами талантливый поэт
Николай Гнедич выразил тогда свои чувства солидарности с угне-
тенными народами американских колоний в знаменитом стихотво-
рении «Перуанец испанцу». Интересные слова, не потерявшие
и поныне своей актуальности, записал в своем дневнике другой
участник декабристского движения Николай Тургенев: «Американ-
ские колонии свергнут с себя тяжкое иго, и потомство ничего,
кроме скаредного деспотизма, с одной стороны, и любви к свобо-
де, с другой, в сих происшествиях не увидит... Пора бы, кажется,
удостовериться, что деспотизм не может преодолеть свободы, как
скоро народ ее иметь желает».
Освободительная борьба Испанской Америки выдвинула нема-
ло замечательных вождей, память о которых жива и поныне. Ува-
жение и любовь к героям, которые первыми поднялись на освобо-
дительную борьбу,— одно из замечательных качеств свободолюби-
вых латиноамериканских народов. Вместе с ними и мы, советские
люди, с почтением и любовью вспоминаем священные для всей Ла-
тинской Америки имена Симона Боливара, Сан-Мартина, О’Хиг-
гинса, Идальго, Морелоса, Хосе Марти.
XX век, принесший Латинской Америке новый гнет и новые
страдания, дал ей и новые силы в борьбе. К тому времени в лати-
ноамериканских странах стал укреплять свои позиции капитал
Соединенных Штатов. Еще в мае 1917 г. В. И. Ленин так отозвался
об американском империализме: «Ссылаются на то, что в Америке
демократия, что там Белый Дом. Я говорю: свержение рабства
было полвека тому назад. Война из-за рабства кончилась в 1865
году. А с тех пор там выросли миллиардеры. Они держат в своем
финансовом кулаке всю Америку...» 2
Перед лицом общего врага — североамериканского империализ-
ма стало расти и крепнуть единство всех стран континента, имею-
щее глубокие исторические и социально-экономические корни.
Идея братства всех народов Латинской Америки, к которому при-
зывали еще первые герои освободительной войны, о котором меч-
тали лучшие умы, ныне обретает все более важное значение, ста-
новится реальной силой на американском континенте. Националь-
но-освободительное, антиимпериалистическое движение в этих 1
1 В. И. Ленин? Сочинения, т. 24, стр. 381.
8
странах, приобретая все большую силу, на наших глазах стано-
вится одним из решающих факторов современной международной
обстановки.
Самым замечательным событием истории Латинской Америки
явилась победа подлинно народной революции на Кубе, ставшей
знаменем освобождения всех народов этого континента. Героиче-
ский народ маленького острова на просторах Карибского моря
бросил клич борьбы против империализма и деспотизма, зажег
факел свободы и независимости, осветивший путь всем народам,
борющимся против колониализма. «Мы убеждены,— говорит
Н. С. Хрущев,— что по этому пути пойдут и другие народы Латин-
ской Америки, поднимающиеся на борьбу за свою независимость».
Американский империализм, почувствовав, что у него под но-
гами задрожала латиноамериканская земля, на которой он рас-
считывал еще простоять немало десятков лет, а может быть и
вечно, двинул в страны Латинской Америки своих наиболее пре-
данных эмиссаров. Но Никсону, например, пришлось с позором
бежать из Венесуэлы под градом камней, а Эйзенхауэр в Монте-
видео плакал от слезоточивого газа, с помощью которого его соби-
рались оградить от уругвайцев.
Рост национально-освободительного движения в Латинской
Америке, с одной стороны, и последовательная миролюбивая по-
литика Советского государства, с другой, способствовали росту
дружеских связей между Советским Союзом и странами Латин-
ской Америки. Советские люди приветствуют развитие дружеского
сотрудничества между народами СССР и Латинской Америки и
выражают готовность к дальнейшему укреплению и расширению
этих связей к взаимной выгоде и на благо мира и дружбы народов
всего, мира.
Надо ли говорить, что в прошлом веке непосредственные связи
между Россией и республиками Нового Света не могли быть столь
интенсивными, как в нынешнем. Географическая удаленность была
тогда гораздо более сильным препятствием, чем сейчас, в век
быстроходных самолетов. Экономическая, техническая и политиче-
ская отсталость была не меньшим, а может быть, и большим пре-
пятствием. И все же всегда между Россией и этими странами .су-
ществовал тот благотворный духовный обмен, который делал близ-
кими русскому человеку освободительные устремления народов
Латинской Америки, а латиноамериканцев обогащал гуманистиче-
скими идеями великой русской культуры.
В истории русско-латиноамериканских связей в прошлом осо-
бое место занимает тот факт, что величайший поэт нашего народа
А. С. Пушкин перевел на русский язык стихотворение бразильско-
го современника поэта Гонзаги, участника антиколониального
заговора. Русская печать прошлого века, в том числе журнал «Со-
временник», основанный Пушкиным, уделяли большое внимание
событиям в жизни народов Нового Света.
9
В то же время в странах Америки читатели обнаруживали ин-
терес к далекой северной стране, зачитывались произведениями
ее великих писателей, находя в них созвучные своим сердцам мыс-
ли и чувства. Вспоминаются слова видного общественного деяте-
ля и писателя Кубы Хосе Энрике Барона об общности духа лите-
ратуры России и Кубы: «В самых различных географических па-
раллелях, на самых противоположных широтах одно и то же
чувство владело думами людей и извлекало звуки лир. На ледяных
берегах Балтики рыдал Некрасов о жалкой судьбе русского му-
жика, и па зеленом побережье Карибского моря раздавался него-
дующий голос замечательного кубинского поэта Эредии против
непосильного гнета черных рабов».
Великая Октябрьская социалистическая революция открыла
новые перспективы в развитии сотрудничества и культурных свя-
зей между нашими странами. Победа русского пролетариата и
крестьянства была с радостью воспринята народами Латинской
Америки. Наши связи с ними росли и крепли из года в год, но
особенно успешно они стали развиваться после второй мировой
войны, когда благодаря героическим усилиям советского народа
мир был спасен от фашистской чумы.
Огромные успехи советской миролюбивой внешней политики,
выдающиеся достижения науки и культуры страны социализма
словно гигантский магнит притягивают к себе взоры простых
людей всего земного шара, в том числе и стран Латинской Амери-
ки. Это особенно наглядно видно в последние годы. С другой сто-
роны, культура стран Латинской Америки живо интересует совет-
ских людей. Нашему читателю хорошо известны такие выдающие-
ся писатели Латинской Америки, как Гальегос, Астуриас, Амаду,
поэзия Габриэлы Мистраль, Рубена Дарио, Неруды, Гильена.
1960 г., когда советская общественность вместе с латиноаме-
риканскими народами праздновала их славный юбилей, издатель-
ства СССР отметили опубликованием таких замечательных произ-
ведений, как аргентинские романы «Дон Сегундо Сомбра», «Вспа-
ханное поле», бразильский — «Кангасейро». .0 борьбе чилийского
народа нам рассказывают книги «Семя на песке» и «Мой това-
рищ отец». Наконец, любители поэзии поставили на свои книж-
ные полки стихи нашего венесуэльского друга Леона и замеча-
тельного мексиканского поэта прошлого века Нахера.
Список произведений можно было бы продолжать, но мне хоте-
лось бы отметить одну деталь, которая удивляет наших латиноаме-
риканских друзей. Это — размеры тиражей. Кубинский профессор
М. П. Гонсалес, познакомившись со сборником произведений сво-
его великого соотечественника, поэта, пламенного патриота и бор-
ца за независимость Кубы Хосе Марти, отдавшего жизнь за свою
родину, заявил: «Для книг подобного рода цифра 90 000 экзем-
пляров не мыслима не только в мире испанского языка, но и на
всем земном шаре, включая США». Что же говорить тогда о таких
изданиях, как «Пучина» колумбийского классика Ривера, которая
вышла тиражом более полумиллиона экземпляров?
Активное участие в пропаганде и издании латиноамериканской
книги принимает наша Ассоциация дружбы и культурного сотруд-
ничества со странами Латинской Америки, возникшая в январе
1959 г. Создание Ассоциации явилось прямым результатом и отра-
жением растущих контактов между нашими народами. Родившая-
ся по инициативе общественности, она выражает волю советского
народа неустанно развивать и крепить дружеские культурные
связи с народами Латинской Америки. За сравнительно короткий
период своего существования Ассоциация проделала большую ра-
боту. Ее члены активно знакомят советских людей с жизнью, ис-
торией, культурой и наукой Латинской Америки. При их содейст-
вии, а подчас и непосредственном участии, вышли в свет не толь-
ко перечисленные выше литературные произведения, по и многие
научные и публицистические труды латиноамериканских авторов.
Примером творческого сотрудничества советских и латиноамери-
канских ученых может служить подготовленный и изданный ими
сборник «Латинская Америка в прошлом и настоящем», который
содержит ряд исследований в области истории и экономики.
Замечательно то, что советские ученые — латиноамерикани-
сты — отметили 150-летие начала войны за независимость в Ла-
тинской Америке опубликованием ряда трудов. Изданы «Очерки
новой и новейшей истории Мексики», представляющие серьезный
научный вклад наших специалистов в разработку истории этой
страны. Вышли в свет очерки по истории двух других крупней-
ших стран американского континента — Аргентины и Бразилии.
Появился целый ряд книг и брошюр, освещающих проблемы со-
временного экономического и политического развития Латинской
Америки. В серии «Жизнь замечательных людей», очень популяр-
ной среди нашей молодежи, вышла биография Симона Боливара,
выдающегося вождя борьбы за независимость латиноамериканских
народов. Новой формой в изучении проблем Латинской Америки
в гуманитарных институтах Академии наук СССР было проведе-
ние научных сессий, посвященных 150-летию начала борьбы за не-
зависимость стран Латинской Америки.
Если обратиться теперь к развитию наших связей в области
искусства, то здесь мы столкнемся не только с бурным количест-
венным ростом взаимных поездок артистов, музыкантов, художе-
ственных коллективов, обмена кинопродукцией, но и с такими но-
выми формами творческой деятельности, как появление в нашей
стране произведений искусства, посвященных народам Латинской
Америки. Советские художники, посетившие Мексику, написали
целую серию интереснейших картин и зарисовок, которые выстав-
лялись в выставочных залах. Кинооператоры, побывавшие вместе
С советской правительственной делегацией в Мексике и на Кубе,
создали превосходные документальные фильмы об этих странах.
11
Нельзя не отметить и такие значительные явления в развитии
дружеских связей, как экспонирование советских выставок в Мек-
сике и на Кубе. Большим событием было и открытие в московском
музее им. Пушкина выставки мексиканского искусства. Об интере-
се советских людей к этой выставке свидетельствует тот факт, что
ее посетило 200 тыс. человек.
Народы Латинской Америки с огромным интересом следят за
каждым словом правды о великом Советском Союзе, о благород-
ных и гуманных целях его внешней политики. Яркие выступления
Н. С. Хрущева на сессии Генеральной Ассамблеи ООН облетели
весь мир, не говоря уже об американском континенте, где они были
произнесены. Вдохновенные слова главы Советского правительст-
ва в защиту мира, в защиту угнетенных народов, против колониза-
торов встретили горячий отклик свободолюбивых народов Латин-
ской Америки.
За последние годы значительно выросли и окрепли личные кон-
такты между государственными и общественными деятелями
наших стран. На Кубе и в Мексике побывал первый заместитель
Председателя Совета Министров СССР А. И. Микоян. В 1960 г.
с официальным визитом на празднование 150-летия независимо-
сти в Аргентину выезжала наша делегация во главе с первым за-
местителем Председателя Совета Министров СССР А. Н. Косыги-
ным. Их выступления, беседы и дружеские встречи с представи-
телями латиноамериканских народов внесли значительный вклад
в дело взаимопонимания и дружбы между нашими странами.
Нельзя не отметить и такого отрадного факта, как укрепление
межпарламентских связей. В течение 1960 г. представители Вер-
ховного Совета СССР дважды посетили Мексику. С официальны-
ми визитами в СССР приезжали парламентарии Чили, Мексики,
Коста-Рики, Перу, Бразилии, Боливии, Уругвая и Колумбии. Они
были тепло встречены советским народом и его представителями
в лице депутатов Верховного Совета СССР и союзных республик.
Их приезд особенно полезен еще и потому, что со многими из этих
стран у нас нет пока еще дипломатических отношений.
О том впечатлении, которое оставили у парламентариев Латин-
ской Америки посещения Советского Союза, свидетельствуют их
многочисленные высказывания чувства дружбы и восхищения на-
шей страной. Член парламентской делегации Коста-Рики, гостив-
шей в СССР по приглашению Верховного Совета СССР в августе-
сентябре 1960 г., Кордеро сказал:- «...Теперь мы собственными гла-
зами смогли убедиться в том, насколько неправильно представле-
ние у костариканцев о Советском Союзе и насколько лжива аме-
риканская пропаганда. Коста-Рика — очень маленькая страна, а
Советский Союз — огромная, но, несмотря на эту разницу, мы мо-
жем дружить и поддерживать нормальные отношения, так как у
нас есть одна общая цель — это миролюбие, что значит очень мно-
го в отношениях между странами и народами».
12
О большом уважении к руководителям Советского государства
свидетельствуют, такие, например, заявления парламентариев Бо-
ливии, находившихся в СССР по приглашению Верховного Совета
СССР в июне-июле 1960 г. Руководитель делегации Лопес сказал,
что «только одна встреча с таким выдающимся государственным
деятелем, каким является Н. С. Хрущев, стоит всех трудностей,
преодоленных в деле формирования делегации и организации ее
поездки в Москву». Депутат Арельяно заявил: «Беседа с
Н. С. Хрущевым явилась самым ярким днем всей моей жизни».
А вот слова другого члена этой делегации сенатора Куельяра:
«...Мы преклоняемся перед успехами Советского Союза».
Можно прямо сказать, что мы искренне рады слышать такие
оценки из уст наших латиноамериканских друзей. Особенно
символичен, как мне кажется, тот факт, что члены парламентской
делегации Колумбии, посетив московский Дом дружбы с народа-
ми зарубежных стран, преподнесли в дар советскому народу ори-
гинал письма Симона Боливара, в котором он говорит о великом
значении дружбы. /
С чувством большого удовлетворения встречал наш народ де-
легацию Бразилии во главе с Жоао Гулартом3, совершившую по-
ездку по Советскому Союзу.
В акт нерушимой дружбы и солидарности между советским
и кубинским народами вылилось посещение СССР весной 1963 г.
делегации Кубы во главе с вождем кубинского народа Фиделем
Кастро. Горячо приветствуя и поддерживая от всего сердца слова
Н. С. Хрущева о том, что советский народ готов всеми своими си-
лами защитить революционные завоевания кубинского народа,
советские люди приняли посланцев героической Кубы как своих
самых близких друзей, как родных братьев. Все мы помним заме-
чательный снимок, на котором стоят обнявшись Никита Сергее-
вич Хрущев и Фидель Кастро. Для всех нас — это символ неру-
шимой дружбы двух народов.
Активно развиваются дружеские связи советских профсоюзов
с профсоюзами стран Латинской Америки, контакты в области
науки, медицины, литературы и искусства. Президент Ассоциации
дружбы и культурного сотрудничества со странами Латинской
Америки, выдающийся советский композитор Арам Хачатурян со-
вершил большое турне по странам Латинской Америки. Это нема-
ло способствовало не только ознакомлению латиноамериканцев с
ого произведениями, но и установлению многочисленных друже-
ских связей. В период его пребывания, например в Колумбии,
общественность страны создала Колумбийско-Советский институт
культурных связей.
Растут и укрепляются наши связи со странами Латинской
Америки, со странами всего мира. Двери нашего первого в мире
8 Ныне президент Бразилии.
13
социалистического государства широко открыты перед теми, кто
хочет знать о нас правду.
Последовательная миролюбивая политика Советского государ-
ства находит широкий отклик в людских сердцах. Народы мира,
не желающие проливать свою кровь ради интересов капиталисти-
ческих монополий, все более убеждаются в том, что можно сорвать
агрессивные замыслы империалистов. В самую гущу народных
масс всех континентов проникает яркое сознание того, что мир
на земле можно сохранить и упрочить только активными совмест-
ными действиями всех сил, заинтересованных в его защите.
Уверенность в правоте своего благородного дела, уверенность
в победе сил мира над силами войны вовлекает все большее число
людей в ряды борцов за разрядку международной напряженности,
за мирное сосуществование, против «холодной войны», против гон-
ки вооружений. Народы видят, кто па деле, а не на словах, забо-
тится об упрочении мира, заботится о благе простых людей, и по-
этому они так горячо приветствуют программу всеобщего и полно-
го разоружения и другие миролюбивые предложения, выдвинутые
Советским Союзом.
С вдохновенной силой прозвучал в обращении Совещания пред-
ставителей коммунистических и рабочих партий к народам всего
мира призыв к всеобщей борьбе в защиту мира, против угрозы
мировой войны. «Многомиллионные народы Азии, Африки и Ла-
тинской Америки, завоевавшие свою свободу и политическую
независимость, и народы, добивающиеся национальной свободы,
становятся все более активными борцами за мир, естественными
союзниками миролюбивой политики социалистических стран»,—
говорится в этом документе.
Симпатии советского народа всегда были на стороне тех, кто
боролся и борется за свою свободу и независимость. Именно поэто-
му 150-летие начала борьбы за независимость стран Латинской
Америки так широко отмечалось нашей общественностью. 1960 год
позволил нам, советским людям, еще больше узнать, как свято
хранят они свои революционные традиции.
И мы верим, что народы Латинской Америки, страдающие от
империалистического гнета, полны решимости довести и доведут
до победного конца борьбу за свое полное и окончательное осво-
бождение.
Н.М.Лавров
ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ВОЙНЫ
ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ
В ЛАТИНСКОЙ АМЕРИКЕ
JD 1960 г. латиноамериканские народы, а вместе с ними и все
прогрессивное человечество отметили 150-ю годовщину начала
войны за независимость. Славный юбилей еще раз подчеркнул
всемирно-историческое значение войны 1810—1826 гг. Это был
народный подвиг, который и поныне является воодушевляющим
примером для борцов против чужеземного гнета, против колониа-
лизма, за независимость и свободу.
В настоящее время, когда рушатся последние устои колониа-
лизма в Азии и в Африке, особое значение приобретает борьба
латиноамериканских народов против империализма США, для ко-
торого они являются важным объектом эксплуатации. Выкачивая
их богатства больше всех капиталистических стран, североамери-
канские монополии задерживают развитие государств Латинской
Америки При этом они боятся краха своего господства в этой
части континента, так как он поставил бы под вопрос первенству-
ющее положение США в мире капитализма и ослабил всю капи-
талистическую систему. С другой стороны, это открыло бы перед
латиноамериканскими народами широкие перспективы националь-
ного развития. Вот почему империалисты СЩА с таким упорством
ведут борьбу против национально-освободительного движения--в
странах Латинской Америки, вмешиваются в их внутренние дела,
поддерживают кровавых диктаторов в Венесуэле, Гватемале, До-
миниканской республике, Никарагуа, Парагвае и в других госу-
дарствах. Во что бы то ни стало они стремятся уничтожить рево-
люционный резким на Кубе — подлинно свободной территории
Америки. Об этом ярко свидетельствуют интервенция на Плайя-
Хирон в апреле 1961 г. и карибский кризис осенью 1962 г.
1 См. «Заявление Совещания представителей коммунистических и рабо-
чих партий». М., 1960.
15
Кубинский народ, осуществивший глубоко народную револю-
цию и идущий во главе антиимпериалистической борьбы латино-
американских народов, высоко поднял знамя антиколониализма.
Как подчеркивается в Гаванской декларации, он является продол-
жателем дела, за которое 150 лет назад сражались патриоты ко-
лоний Испании и Португалии в Америке — дела Боливара,
Идальго, Сан-Мартина, О’Хитгинса, Сукре, Тирадентиса, стремив-
шихся сделать Америку свободной 2.
Таким образом, события войны за независимость связаны не
только с героическим прошлым латиноамериканских народов, но
также с их мужественной борьбой за свободу и независимое^ в
настоящее время.
Без пристального изучения событий войны за независимость
1810—1826 гг. невозможно понять путь, пройденный латиноамери-
канскими странами за 150 лет, и связь революционных традиций
этой войны с современным освободительным движением в Латин-
ской Америке.
Эти проблемы привлекают все большее внимание американ-
ских историков-марксистов и советских исследователей. Значи-
тельным вкладом в историографию вопроса являются труды
У. 3. Фостера, в которых подверглись исследованию проблемы
завоевания Америки европейцами, колонизация и колониальный
режим, предпосылки войны за независимость 1810—1826 гг. При
этом он первым определил ее социальную сущность как своего
рода буржуазную революцию 3.
Исследователи-марксисты главное внимание уделяют социаль-
но-экономическим корням войны за независимость, внутренним
причинам, обусловившим ее происхождение и развитие. В то вре-
мя как буржуазная историография избегает изучения этих фак-
торов, игнорирует роль народных масс, прогрессивные историки
ставят эти проблемы в центр своих исследований. Примером тому
являются работы перуанца Хосе Карлоса Мариатеги, чилийца
Эрнана Рамиреса Некочеа, аргентинцев Леонардо Пасо и Альва-
ро Юнке, мексиканцев Рамоса Педруэса и Чавеса Ороско 4.
Советские историки в ряде общих работ и специальных иссле-
дований подвергли глубокому анализу основные проблемы, свя-
2 Declaration de la Habana.— «Obra revolucionaria», № 22. La Habana,
1960, p. 3.
3 См. У. 3. Фостер. Очерк политической истории Америки. М., 1953;
The Latin-American Revolution of 1810—1826.— «Political Affairs», Novem-
ber, 1960.
4 J. C. Mariategui. Siete ensayos de interpretacidn de la realidad
peruana. Lima, 1944; L. Chavez О г о z c o. Historia econdmica у social de Me-
xico. Ensayo de interpretacidn. Mexico, 1958; H. Ramirez Necochea.
Antecedentes econdmicos de la independencia de Chile. Santiago de Chile, 1959;
R. Ramos Pedrueza. La Lucha de clases a traves de Ta historia de Mexico.
Mexico, 1941; A. Y u n q u e. Breve Historia de los Argentines. Buenos Aires,
1960.
16
занные с войной за независимость5. В них советские историки
освещают социально-экономические отношения, сущность коло-
ниального режима, роль католической церкви, освободительное
движение в американских колониях Испании и Португалии, воз-
никновение и ход войны за независимость и ее международный
аспект, в частности отношение к ней со стороны США, Англии,
России. Большое внимание уделено при этом освещению решаю-
щей роли народных масс и в то же время дана заслуженно высо-
кая оценка деятельности руководителей борьбы. Важное место
в работах советских и прогрессивных американских историков за-
нимает критика буржуазной историографии, извращающей сущ-
ность событий того времени.
* * *
12 октября 1492 г. каравеллы Колумба, стремившегося мор-
ским путем попастр в Индию, бросили якорь у островка, назван-
ного испанцами Сан-Сальвадор. Колумб был уверен, что достиг
сказочных азиатских стран. Недаром испанцы назвали население
нового света индейцами. Последующие путешествия доказали,
что па самом деле был открыт новый континент, получивший
вскоре название «Америка». Открытие Америки было одним из
величайших событий в истории человечества. Оно значительно
ускорило процесс развития человеческого общества и явилось
зарей европейского капитализма, шедшего на смену мрачному
средневековью.
Открытый Колумбом новый континент вскоре стал объектом
чудовищного грабежа и насилий. «Разбой и грабеж — единствен-
ная цель испанских искателей приключений в Америке» 6,— ука-
5 См., например, «Очерки новой и новейшей истории Мексики». М.,
1960; «Очерки истории Аргентины». М., J1961; «Очерки новой и новейшей
истории Бразилии». М., 1962; В. М. М(ирошевский. Освободитель-
ные движения в американских колониях Испании от их завоевания до вой-
ны за независимость (1492—1810). М., 1946; М- С. Альперович,
В. И. Е р м о л а е в, И. Р. Л а в р е ц к и й, С. И. Семенов. Об осво-
бодительной войне испанских колоний в Америке (1810—1826).— «Вопросы
истории», 1956, № 11; Н. М. Лавров. Национально-освободительная борьба
в Латинской Америке в конце XVIII — начале XIX в. и образование
самостоятельных национальных государств. М., 1957; А. М. Хазанов.
К вопросу о негритянском государстве Пальмарес в Бразилии.— «Новая и
новейшая история», 1958, №2;Н.Н.Болховитинов. Доктрина Монро
(происхождение и характер). М., 1959; В.И. Ермолаев. Некоторые
вопросы освободительной борьбы американских колоний Испании и Порту-
галии (к 150-летию начала войны за независимость 1810—1826 гг.)—
«Новая и новейшая история», 1960, № 3; Л. Ю. С л е з к и н. О солидар-
ности передовой русской общественности с патриотами Латинской Америки.—
«Новая и новейшая история», 1960, № 4; И. Лаврецкий. Тень Вати-
кана над Латинской Америкой. М., 1961.
6 Архив Маркса и Энгельса, т. VII, стр. 100. 2
2 Война за независимость 17
зывал К. Маркс. Стремление к обогащению, жажда золота влекли
во вновь открытые страны европейских завоевателей — конкиста-
доров. Миражи Эльдорадо вели их в глубь континента. Значитель-
ная часть Южной Америки, на которой возникла современная
Бразилия, была захвачена Португалией. Но первенство в овладе-
нии новыми территориями оказалось за Испанией. Ее колониями
стали огромные пространства Южной, Центральной и Северной
Америки.
Завоевание Америки в XVI в. испанцами и португальцами оз-
начало прекращение самостоятельного развития покоренных па-
родов. В 1519—1521 гг. испанцы под руководством Эрнандо Кор-
теса уничтожили государство аптеков в Мексике, в 1531 —1533 гг.
военная экспедиция под командованием Франсиско Писарро по-
корила Перу. В результате этих кровавых завоеваний были унич-
тожены древнейшие цивилизации мексиканских ацтеков и майя,
а также перуанских инков. В Мексике и Пору конкистадорам до-
стались несметные богатства. Они захватывали но только золото,
серебро, драгоценности, по и земли, став таким образом владель-
цами огромных латифундий, на которых должны были работать
покоренные индейцы.
Для обеспечения латифундий рабочей силой королевская ад-
министрация ввела в колониях систему эпкомьепды, при которой
индейское население передавалось под «опеку» владельцев зе-?
мельных угодий для выполнения работ на плантациях своих
«опекунов». Это была полуфеодальная, полурабская зависимость,
получившая позднее название пеонажа. Индейцы должны были
нести также принудительную прудовую повинность — миту, рабо-.
тая па рудниках, принадлежавших колонизаторам. В результате
чудовищной эксплуатации и вследствие болезней, принесенных
завоевателями, массы индейцев вымирали, а многие гибли в борь-
бе против поработителей. Миллионы жизней индейского населения
унесло завоевание Америки. В связи с нехваткой рабочих рук в
Америку начали ввозить негров-рабов из Африки.
В завоевании и эксплуатации колоний огромную роль сыграла
католическая церковь. Попы и монахи различных орденов —
францисканцы, доминиканцы, иезуиты — шли вместе с конкиста-
дорами, именем Христа освящая их злодеяния. Католическая
церковь «давала моральную санкцию самым ужасным грабежам
и убийствам» 7. Она стала частью колониального аппарата и мощ-
ным орудием угнетения покоренного населения Америки. Учреж-
денная в колониях инквизиция подавляла всякий проблеск нового,
любое проявление прогресса, ревниво охраняла колониальный
режим. И это не удивительно, поскольку сама церковь сосредото-
чила в своих руках огромные земельные владения и материаль-
7 У. 3. Фостер. Очерк политической истории Америки. М., 1955,
стр. 50.
18
ные ценности. Наряду с колониальным административным аппа-
ратом церковь и инквизиция обеспечивали господство испанских
завоевателей. В колониях царили произвол и самоуправство коро-
левских чиновников.
Сложившийся в XVI в. режим колониального господства со-
хранился вплоть до войны за независимость. Метрополии стреми-
лись обеспечить эксплуатацию населения, недр, естественных ре-
сурсов, сохранить колонии как источник наживы и обогащения
эксплуататорских классов Испании и Португалии, источник цен-
нейших видов сырья, а также рынок сбыта своих товаров. В связи
с этим была установлена система жесткой регламентации эко-
номической жизни колоний. Им запрещалось производить те виды
продукции, которые поступали из Испании и Португалии, торго-
вать с какими-либо странами, кроме метрополии. Были установ-
лены соответствующие монополии, контроль над торговлей, высо-
кие таможенные пошлины. Такая политика была рассчитана па то,
чтобы увековечить социально-экономическую отсталость колоний.
Но, ничто не могло остановить поступательный процесс раз-
вития производительных сил. Местные латифундисты и торговцы
расширяли плантации кофе, какао, сахарного тростника и других
экспортных культур. Постепенно укреплялась связь колоний с
внешним, главным образом европейским рынком. Развивались
ремесла, возникали различные мастерские, мануфактуры. В конце
XVIII — начале XIX в. в Мексике уже насчитывалось довольно
много кожевенных, стекольных, мыловаренных, шерстоткацких и
хлопчатобумажных мастерских и мануфактур. На Ла-Плате так-
же имелись мануфактуры по производству хлопчатобумажных,
шерстяных и шелковых тканей. Развивалось мукомольное, коже-
венное производство,, все больше строилось саладерос — предпри-
ятий по засолке мяса. В Бразилии возникали текстильные ману-
фактуры, судостроительные верфи, предприятия по производству
корабельного оборудования и т. д.
Следовательно, в колониях шел процесс вызревания капитали-
стического уклада. Представители нарождающегося класса бур-
жуазии своими корнями были связаны с помещичьим классом. По
мере роста в колониях товарно-денежных отношений часть лати-
фундистов обуржуазивалась. Но этот процесс шел очень медлен-
но. Развитию его мешал колониальный режим.
Росли потребности колоний в промышленной продукции. Их
не могла удовлетворить отсталая Испания, чем и воспользовались
английские, французские и голландские купцы, развернувшие
контрабандную торговлю промышленными товарами.
Стремясь укрепить свое монопольное положение и облегчить
борьбу против контрабанды, мадридское правительство .в 1764 г.
несколько ослабило регламентацию торговли. Вскоре для торго-
вого обмена метрополии с колониями был открыт ряд, портов
в Испании и в Америке, снижены таможенные тарифы. Эти вы^уж?
19 2*
денные меры в какой-то степени способствовали дальнейшему
развитию в колониях товарно-денежных отношений. Однако мет-
рополия по-прежнему владела монополией на торговлю, сохра-
нялся режим строгих регламентаций, оставалось в силе запреще-
ние торговли с иностранными купцами.
Все это вызывало недовольство латифундистов и купцов из
числа креолов. Их возмущали не только ограничения экономиче-
ского порядка, но и политическое бесправие, ибо вся власть в ко-
лониях была сосредоточена в руках испанцев, родившихся в мет-
рополии. Недовольство находило свое выражение в многочислен-
ных заговорах и сепаратистских выступлениях креолов в XVII—
XVIII вв. Как правило, эти выступления, не связанные с паро-
дом, терпели поражение.
Мужественную борьбу против поработителей вели народные
массы. Еще в начале колонизации, в 1536 г., в Перу вспыхнуло
восстание индейцев во главе с Манко. После гибели этого талант-
ливого вождя восстание возглавил его старший сын Тупак,
а когда и он был убит испанцами, руководство принял на себя
младший сын Манко — Тупак Амару. Только в 1572 г. было по-
давлено это восстание, а Тупак Амару казней. Память об этом
долго жила в народе. Спустя 200 лет, в 1780 г., в Верхнем Перу
вспыхнуло восстание, во главе которого встал деревенский касик
Хосе Габриель Кондорканки, принявший имя Тупак Амару. Объ-
явив о ликвидации испанского владычества, об отмене каторжной
повинности (миты), Кондорканки повел свои отряды на Лиму, где
находилась резиденция вице-короля. В бою с регулярными коло-
ниальными войсками повстанцы были разбиты, а их вождь схва-
чен испанцами и зверски замучен.
В 1781 году повстанцы из города Сокорро (Новая Гранада)
двинулись на Боготу, чтобы свергнуть вице-короля и уничтожить
испанское владычество. Для их подавления колониальным вла-
стям пришлось вызвать войска из других районов.
В Новой Испании (Мексика) в 1624 г. население поднялось
против власти вице-короля. В 1680 г. здесь вспыхнуло восстание
индейцев, продолжавшееся 12 лет. В следующем столетии борьба
продолжалась: в 1712 г. ее вели индейцы Чиапаса, в 1761 г.—
Юкатана, в 1767 г.— Мичоакана.
Движение против колониального режима .развертывалось и в
португальской колонии Бразилии. В 1630 г. беглые рабы создали
здесь так называемую «Республику Пальмарес», просуществовав-
шую до конца XVII в. В 1710 г. вспыхнул мятеж сепаратистов
в Пернамбуку, выступивших за отделение Бразилии от метропо-
лии.
Все эти разрозненные народные восстания и мятежи сепара-
тистов, учащавшиеся по мере развития производительных сил
и обострения противоречий между метрополией и колониями,
терпели поражения. Но к концу XVIII в. они стали сливаться в
20
единый поток борьбы за независимость, в котором были и пред-
ставители имущих классов колониального общества (креолы и ме-
тисы) и трудящиеся массы города и деревни. Освободительное
движение ширилось. Большое влияние на его усиление оказала
война английских колоний за независимость и образование США,
а также французская революция 1789 г.
Революционно настроенная интеллигенция колоний, взволно-
ванная этими выдающимися событиями и болезненно переживав-
шая порабощенное положение Латинской Америки, искала ответа
на вопрос о путях уничтожения чужеземного ига в произведени-
ях Джефферсона, Томаса Пэна и французских просветителей.
В тайных кружках страстно обсуждались книги Вольтера, Руссо,
документы французской революции. Некоторые борцы за незави-
симость непосредственно участвовали в этих революционных собы-
тиях. Так, например, венесуэлец Франсиско Миранда сражался
в армии Вашингтона, а затем в рядах французской революцион-
ной армии. В 1806 г. оп пытался поднять восстание в Венесуэле,
которое положило бы начало освобождению колоний от испанско-
го ига. С небольшим отрядом добровольцев при поддержке англий-
ских военных кораблей Миранда высадился в городе Коро. Однако
эта экспедиция была полной неожиданностью для местных жите-
лей, которые к тому же подозрительно отнеслись к связям Миран-
ды с англичанами. Попытка Франсиско Миранды поднять восста-
ние против испанского господства не встретила поддержки населе-
ния и поэтому потерпела крах, как, впрочем, и другие антииспан-
ские выступления даже наиболее выдающихся борцов-одиночек.
Уничтожение колониального ига могло быть достигнуто только
в результате действий народных масс. Это наглядно показывали
события в Сан-Доминго (Гаити), развернувшиеся под влиянием
французской революции. Остров Сан-Доминго, бывший в свое
время владением испанской короны, в 1795 г. полностью перешел
в руки французских колонизаторов. Здесь были бесправными не
только огромные массы негров-рабов, но даже свободные негры
п мулаты. Первая попытка свергнуть колониальное иго, имевшая
место в октябре 1790 г., была подавлена французскими властями.
Но в августе 1791 г. вспыхнуло новое народное восстание, которое
на этот раз закончилось успехом. Признанным вождем повстанцев
стал раб Туссен Лувертюр, обладавший выдающимися военными
способностями, недюжинным умом и исключительным личным
обаянием.
Много лет продолжалась борьба за свободу и независимость
Сан-Доминго. В феврале 1794 г. якобинское правительство Фран-
ции издало декрет об отмене рабства на этом острове. Однако
французские реакционеры не оставляли надежд вернуть былое
господство над ним. Пришедший вскоре к власти Наполеон разра-
ботал план реставрации колониального режима и восстановления
рабства на Сан-Доминго. С этой целью на остров была послана
21
экспедиционная армия. Туссен призвал народ к сопротивлению.
В феврале 1802 г. началась народная война против захватчиков.
Вскоре Туссен попал в плен и в кандалах был отвезен во Фран-
цию, где и умер в тюрьме в апреле 1803 г. Так погиб этот великий
борец против рабства, «блестящий народный вождь, один из самых
выдающихся деятелей революционного движения во всей Аме-
рике» 8.
Но гибель Туссена Л увертюра не принесла победы француз-
ским оккупантам. Всенародная борьба привела к полному разгро-
му колонизаторов. 29 ноября 1803 г. последние остатки француз-
ской армии были изгнаны с острова и была провозглашена «Дек-
ларация независимости» Сан-Доминго. 1 января 1804 г. нацио-
нальное правительство приняло решение о возвращении стране
названия Гаити, которое носил остров до европейскою завоевания.
Победоносная борьба негров Гаити оказала огромное влияние
на освободительное движение во всей Латинской Америке. Она по-
казала угнетенным народам, что можно добиться независимости.
Это же подтверждала выдающаяся победа населения Буэнос-Ай-
реса, разгромившего английскую интервенцию в 1806—1807 гг.
на Ла-Плате.
Развитие колоний, упадок метрополии и достигшие крайней
степени остроты противоречия между ними обусловили начало
нового этапа освободительного движения — войны за независи-
мость. Она явилась результатом взаимодействия социально-эко-
номических и политических сил, вызревавших в колониях в те-
чение длительного времени и проявившихся в момент, когда ста-
ла явной гнилость государственного и политического строя метро-
полии, оказавшейся не в состоянии дать отпор внешнему втор-
жению.
В 1808 г. Наполеон вторгся в Испанию. Испанский народ от-
ветил на французскую интервенцию освободительной войной.
В Севире представители господствующих классов создали Ценл
тральную хунту, объявившую суверенным главой Испании коро-
ля Фердинанда VII. Все эти события вызвали растерянность коло-
ниальных властей, привели к изоляции и ослаблению их аппара-
та управления, что, в свою очередь, благоприятствовало борьбе
патриотов, добивавшихся уничтожения испанского господства.
Уже в 1809 г. в ряде городов Верхнего Перу (Чукисака, Ла-
Пас, Кито) вспыхнули восстания. С большим трудом испанцы по-
давили эти выступления, вызвав карательные войска даже из
Новой Гранады. Но вскоре поднялись мощные национальный
силы, которые показали решимость народных масс сбросить нена-
вистное колониальное иго.
19 апреля 1810 г. революционная хунта Каракаса (Венесуэла)
захватила власть в свои руки. 25 мая того же года началась наци-
8 У. 3. Фостер. Указ, соч., стр. 181.
22
опальная революция на Ла-Плате. В июле вспыхнуло восстание
в Боготе (нынешняя Колумбия), одновременно поднялись на
борьбу патриоты Сантьяго (Чили). 16 сентября вооруженную
борьбу против испанских колонизаторов начали повстанцы в Мек-
сике, а затем и в других частях испанских владений в Америке.
Таким образом, 1810 г. явился началом войны за независи-
мость. На огромном пространстве от Мексики до Чили разверну-
лась вооруженная борьба патриотов против испанского колони-
ального владычества.
В Каракасе революционная хунта первое время правила име-
нем Фердинанда VII, но вскоре провозгласила независимость
Венесуэлы. Национальное правительство возглавил возвративший-
ся в страну в июне 1810 г. Франсиско Миранда. В марте 1811 г.
была принята конституция, согласно которой Венесуэла объяв-
лялась республикой. Однако правительство ничего не сделало
для облегчения тяжелого положения широких масс. Более того,
новые налоги, введенные в целях укрепления молодой республи-
ки, всей своей тяжестью легли на плечи трудящегося населения.
Реакционные силы решили использовать недовольство народа
для уничтожения республики. В начале 1812 г. испанские войска
начали наступление. Республиканская армия терпела одно пора-
жение за другим.
Положение республики становилось угрожающим. В доверше-
. ние всех бед в марте в Каракасе произошло разрушительное
землетрясение, повергшее в ужас темное, неграмотное население.
Католическое духовенство, воспользовавшись этим событием, до-
казывало массам верующих, что их постигла «кара господня» за
провозглашение республики и свержение власти «законного» ко-
роля Фердинанда VII. Под влиянием контрреволюционной про-
паганды церковников народные массы, ничего не получившие от
республики, пошли за реакционерами под лозунгом «Да здравст-
вует Фердинанд VII!» В такой обстановке Миранда проявил Нере-
шительность и подписал соглашение с испанским командованием
о капитуляции, хотя республиканская армия не была полностью
разбита. Вскоре сам он попал в руки испанских властей, был от-
правлен в Испанию, где и умер в 1816 г. в тюрьме.
Так погибла первая республика в Венесуэле. Испанцы ознаме-
новали восстановление своего господства невиданным террором.
Но борцы за независимость не отказались от надежды добить-
ся победы. Народ был готов вновь восстать против поработителей.
Выдающуюся роль в дальнейшей борьбе сыграл Симон Боливар,
активный политический деятель первой республики.
В январе 1813 г. Боливар с группой друзей прибыл в Новую
Гранаду, на освобожденную от испанского господства террито-
рию. Приняв участие в боях новогранадских патриотов против
испанцев, он затем с небольшим отрядом перешел границу Вене-
суэлы. Со всех сторон к нему стекались добровольцы. В августе
23
1813 г. Боливар, которого народ назвал освободителем, нанес по-,
ражение главным силам испанцев и вступил в Каракас. Была вос-
становлена республика, но и на этот раз она также просущество-
вала недолго. Роялистская армия под командованием маршала
Морильо перешла в наступление. Кроме того, против патриотов
выступил жестокий каудильо Хосе Бовес, предводитель льянерос
(пастухов), прозванный «Атиллой степей». В созданном им
«адском легионе» сражался всякий сброд — авантюристы, пре-
ступники, бродяги. В августе 1814 г. Морильо и Бовес разгромили
армию патриотов, и Боливару опять пришлось покинуть Венесу-
элу. Испанцы торжествовали победу.
В это время важные события развивались на Ла-Плате. Вслед
за Майской революцией 1810 г. здесь начался длительный пери-
од борьбы патриотов с роялистами. Большую роль в организации
повой власти и отпора реакции играли такие радикальные деяте-
ли Майской революции, как Мариано Морено и Мануэль Бель гра-
не. Революционная армия приступила к освобождению террито-
рии Ла-Платы от испанских войск. Она вела успешные операции
вплоть до 1813 г., когда испанское командование, превратив не
охваченный восстанием Перу в свою опорную базу, перешло в
контрнаступление. Натиск роялистов усилился в 1814 г. в связи
с реставрацией Бурбонов в Испании, после чего колониальные
власти в Америко стали получать значительные подкрепления.
И все же испанцам по удалось разгромить революционную армию
Буэнос-Айреса, во главе которой встал выдающийся полководец
и патриот Хосе Сан-Мартин.
Испанским колониальным властям приходилось направлять
свои войска и в другие районы, также охваченные освободитель-
ным движением.
В Чили с 1810 г. вели упорную борьбу патриоты под руковод-
ством таких выдающихся деятелей, как Каррера и Берпардо
О’Хиггинс. Однако засилье в патриотическом лагере консерватив-
ных элементов, склонных к компромиссу, а также распри в среде
радикалов и разногласия между Каррера и О’Хиггинсом дали воз-
можность испанцам взять инициативу в свои руки. В октябре
1814 г. они восстановили колониальный режим в Чили.
Широкий размах приняла освободительная борьба в Мекси-
ке — самой северной испанской колонии в Америке. Отличитель-
ной чертой движения мексиканцев был его социальный характер,
проявившийся здесь ярче, чем в других испанских колониях.
В Мексике классовые противоречия между широкими слоями без-
земельного крестьянства и латифундистами — испанскими, а так-
же местными (креольскими) — достигли большой остроты. Это
обусловило активное участие крестьян в борьбе. Во главе широ-
кого крестьянского движения встали самые радикальные вожди
войны за независимость — Мигель Идальго и Хосе Мариа Море-
лос.
24
Для Мексики, как и для других испанских колоний в Америке,,
толчком для развертывания войны за независимость явились со-
бытия 1808 г. в Испании. К 1810 г. в ряде городов уже действо-
вали заговорщические организации — революционные хунты..
Одна из них, в которой активную роль играли офицеры Альенде,.
Альдама и священник Идальго, действовала в Керетаро.
Мигель Идальго испытал на себе не только гнет испанских
властей, но и карающую руку инквизиции. Он был незнатного-
происхождения, но получил хорошее образование и в свое время
занимал пост ректора духовной семинарии в Вальядолиде. Его
пристрастие к передовой французской философии вызвало гнев
инквизиции. Идальго был снят с поста ректора и направлен в за-
холустный приход Долорес, где вел жизнь, обычную для бедного
деревенского священника.
На рассвете 16 сентября 1810 г. Идальго призвал своих прихо-
жан к вооруженной борьбе против испанского господства. Власти
бросили войска па подавление вспыхнувшего восстания. Атаки
карателей были отражены. Армия повстанцев, в которую влива-
лись пеоны, Цветухи, рабочие рудников и городская беднота, дви-
нулась на столицу. Вскоре Идальго изменил свое намерение и по-
вернул па Гвадалахару. Овладев этим городам, ои создал прави-
тельство, которое издало декрет об освобождении рабов и ликви-
дации рабства, уничтожении ряда регламентаций и монополий,
установленных испанцами, о передаче части земли латифундистов
крестьянам. Однако в январе 1811 г. испанская армия нанесла
серьезный удар повстанцам, а в марте Идальго и другие видные
руководители революционной армии были захвачены в плен и каз-
нены.
Испанцы, казалось, могли торжествовать победу. Но на юге
страны с новой силой развернулась борьба, которую возглавил
один из выдающихся деятелей освободительного движения Хосе
Мариа Морелос. Он стоял еще ближе к народу, чем Идальго.
В детстве Морелос был пастухом. Позднее, в двадцатипятилетием
возрасте он попал в духовную семинарию Вальядолида и учился
у Идальго. Когда под руководством последнего началось восста-
ние, в нем принял активное участие и Морелос. В момент гибели
своего учителя он контролировал обширную территорию на юге'
страны. Здесь, в г. Чильнансинго, собравшийся в 1813 г. Нацио-
нальный конгресс представителей освобожденных районов объ-
явил о независимости Мексики от Испании, принял решение-
о передаче крестьянам церковных земель и подтвердил декреты,
изданные в свое время Идальго. В 1814 г. была принята конститу-
ция, предусматривавшая установление в стране республиканского'
строя.
Но к этому времени роялистская армия, получив новые под-
крепления из метрополии, разбила основные силы повстанцев.
В 1815 г. Морелос был захвачен в плен и казнен.
25
Это был год торжества испанских колонизаторов. Первый этап
войны за независимость закончился их победой, которая, однако,
-была временной. Объективные причины, обусловившие освободи-
тельное движение, продолжали действовать, подготавливая новый
подъем национальных сил. Для патриотов опыт первого этапа
борьбы не прошел даром. Они научились вести боевые операции
против регулярных испанских войск, выдвинули из своей среды
таких выдающихся руководителей-полководцев, как Симон Боли-
вар и Хосе Сан-Мартин.
Испания уже не имела сил для спасения разваливавшейся им-
перии. Обострение внутренних противоречий в стране привело
к революционному кризису, вылившемуся в революцию 1820 г.,
которая имела большое значение и для освободительной войны ис-
панских колоний в Америке. Она началась в январе 1820 г. рево-
люционным выступлением войск во главе с полковником Риэго
в порту Кадис, откуда они должны были отплыть в Америку.
Главным лозунгом восставших воинских частей было требование
отмены приказа об отправке их для подавления национально-осво-
бодительного движения в колониях. Восстание в армии было под-
держано широкими народными массами страны. Революция про-
должалась до весны 1823 г., пока пе была подавлена силами «Свя-
щенного союза», организовавшего вооруженную интервенцию в
Испании.
В результате всех этих событий колониальные испанские вла-
сти были лишены резервов в решающий момент второго этапа вой-
ны за независимость в Латинской Америке. Важное значение
имел и тот факт, что колонизаторам не удалось на первом этапе
задушить освободительное движение и восстановить свое господ-
ство на Ла-Плате, ставшей исходным пунктом, и базой вооружен-
ной борьбы против колониального гнета в последующие годы.
Летом 1816 г. собравшийся в Тукумане конгресс объявил неза-
висимость Объединенных провинций Ла-Платы. Вслед за тем
отсюда двинулась в поход на Чили армия под командованием Сан-
Мартина, разрабатывавшего план этого похода, начиная с 1814 г.
Эти события получили широкий отклик во всех испанских коло-
ниях Америки. Освободительная армия совершила выдающийся
переход через Анды и внезапно появилась в Чили. Население
встретило ее восторженно. Воспользовавшись растерянностью ис-
панских властей, Сан-Мартин в феврале 1817 г. нанес серьезное
поражение испанским войскам и двинулся на Сантьяго. В момент
приближения его армии жители столицы поднялись с оружием
в руках на борьбу с испанцами, облегчив тем самым разгром глав-
ных роялистских сил. Сан-Мартин был провозглашен правителем
Чили, но передал эти функции О’Хиггинсу. В апреле 1818 г. в
’Сантьяго собрался Национальный конгресс, принявший решение
об отделении Чили от Испании и объявивший страну независимой
республикой.
26
Теперь Сан-Мартин стал готовить армию для похода на Перу,
чтобы уничтожить цитадель испанского владычества в Южной
Америке. Подготовка похода проходила в обстановке революцион-
ного подъема широких народных масс. Только небольшая часть
населения — крупные креольские реакционеры-латифундисты и
высшее католическое духовенство поддерживали королевскую
власть; широкие же слои креолов, индейцы, метисы выступали за
независимость. Как правило, основную массу солдат освободитель-
ных армий составляли индейцы и негры.
Для похода па Перу был подготовлен флот из купленных у
Англии военных и транспортных кораблей. В августе 1820 г. вой-
ска Сан-Мартина покинули Вальпараисо и морем направились в
Перу. Оберегая армию от излишних потерь, Сап-Мартин направил
в Лиму своих эмиссаров, которые вступили в контакт с местными
национально-революционными организациями и совместно с ними
начали подготовку народного восстания. Одновременно он послал
вице-королю требование сдать Лиму без боя и признать независи-
мость 1 Геру. ^Ультиматум не был принят, п армия Сан-Мартина
при поддержке всего населения начала боевые действия против
испанцев. 21 июля 1821 г., после того как войска вице-короля от-
ступили па север, опа вступила в Лиму. Была провозглашена неза-
висимость Перу, протектором которого стал Сан-Мартин.
Таким образом, огромная территория Южной Америки — Ла-
1 Гла га, Чили, Перу — была освобождена от власти испанских коло-
низаторов. В то время как армия Сан-Мартина, громя роялистов,
шла с юга на север, с севера на юг продвигался Боливар.
В 1817 г., когда Сан-Мартип совершал свой чилийский поход,
Боливар с небольшим отрядом высадился в устье Ориноко и начал
борьбу за освобождение Венесуэлы. Успехи Сан-Мартина на
юге вдохновляли патриотов севера. К Боливару шли доброволь-
цы — креолы, индейцы, негры, метисы. Присоединялись целые
партизанские отряды. Большое число льяперос привел к Болива-
ру метис Хосе Антонио Паес. Начав в 1810 г. борьбу за освобожде-
ние Венесуэлы простым солдатом, он впоследствии стал генералом.
Прежде чем начать решающие бои за Венесуэлу, Боливар
предпринял поход в Новую Гранаду. Его армия совершила труд-
нейший поход через Анды, разгромила королевские войска и в
августе 1819 г. вступила в Боготу. Независимость Новой Гранады
была завоевана. В декабре 1819 г. конгресс в Ангостуре объявил
о слиянии Венесуэлы и Новой Гранады и об образовании респуб-
лики Великой Колумбии. Но Венесуэлу еще надо было освобож-
дать. Паес со своими льянерос уже нанес там ряд серьезных уда-
ров главным королевским силам. К ному на помощь двинулась
армия Боливара. 21 июня 1821 г. они объединенными силами раз-
били наголову испанскую армию, остатки которой отступили
к Пуэрто-Кабельо — последнему порту, остававшемуся в руках
метрополии.
27
После этих решающих побед армия Боливара с триумфом вегу-
пила в Каракас, а вскоре двинулась на юг, в Кито (Эквадор), где
Сукре в мае 1822 г. разгромил королевские войска. В июне того
же года Боливар вступил в Кито — третью колониальную столи-
цу, освобожденную под его командованием.
Успехи Сан-Мартина и Симона Боливара в Южной Америке
поставили под угрозу весь колониальный режим Испании. Это
крайне обеспокоило испанские власти в Мексике. Опасаясь ново-
го взрыва народной борьбы, они делали все, чтобы задушить очаги
партизанского движения.
Вице-король назначил командиром карательных войск офице-
ра Агустина Итурбиде, воевавшего на стороне испанцев в период
борьбы с Морелосом.
Однако неожиданно для испанцев Итурбиде вступил в перего-
воры с партизанскими руководителями. Дело в том, что он выра-
жал интересы верхушки креолов — латифундистов и клерикалов,
всех консервативных элементов. Они стремились ликвидировать
народное движение, по в то же время опасались, что либеральное
правительство Испании, пришедшее к власти в результате рево-
люции 1820 г., пойдет па проведение реформ в Мексике. Чтобы
предотвратить эту угрозу мексиканские реакционеры во главе с
Итурбиде решили выступить за независимость Мексики и взять
власть в стране в свои руки. В начале 1821 г. между ними и пар-
тизанскими руководителями была достигнута договоренность о бу-
дущем государственном устройство Мексики. Страна должна была
стать независимым от Испании королевством, в котором устано-
вится полное равенство всех граждан без различия цвета кожи,
расы, социального происхождения и имущественного положения.
Эта программа Итурбиде, ослаблявшая крестьянское движение,
с восторгом была поддержана креолами, которые и захватили ини-
циативу в свои руки.
К концу 1821 г. вся Мексика оказалась под контролем Итур-
биде. Власть Испании была уничтожена. В феврале 1822 г. в Ме-
хико собрался конгресс, составленный из богатых креолов — лати-
фундистов и представителей церкви. 19 мая того же года Итурби-
де, опираясь на армию, провозгласил себя императором Мексики
под именем Агустина I, он продержался у власти всего девять ме-
сяцев. Установление империи привело к активизации республи-
канского лагеря. Партизанские вожди Герреро и Браво бежали
из столицы в прежние районы своих действий, чтобы возобновить
вооруженную борьбу. Против диктатуры Агустина выступили и
значительные слои креолов, мечтавших О' более широких привиле-
гиях и правах.
В марте 1823 г. Итурбиде отрекся от престола и покинул Мек-
сику. Спустя год он вернулся, надеясь еще раз попытать счастье,
но был арестован и расстрелян. В октябре 1824 г. была принята
республиканская конституция Мексики.
28
Таким образом, владычество Испании рухнуло и в самой се-
верной ее колонии. На юге в результате побед Сан-Мартина и Бо-
ливара огромная территория Южной Америки также была осво-
бождена от господства испанцев. Оно еще удерживалось лишь в
Верхнем Перу и некоторых других изолированных районах.
Для быстрейшего завершения освободительной войны Сан-Мар-
тин и Симон Боливар решили объединить свои силы. 26 июля
1822 г. состоялась историческая встреча двух полководцев в Гуая-
киле. История не сохранила истинного содержания переговоров.
Известно только, что после этого свидания Сап-Мартин передал
Боливару функции главнокомандующего освободительной армией
и вернулся в Лиму. Сложив с себя полномочия главы правитель-
ства Перу, он отправился в Вальпараисо, а оттуда в Буэнос-Айрес.
В 1823 г. Сан-Мартин уехал в Европу, покинув Южную Америку
навсегда. Почти тридцать долгих лет прожил Сан-Мартин в добро-
вольном изгнании, не участвуя больше в политической жизни
латиноамериканских стран, в судьбах которых отг сыграл такую
выдающуюся роль.
Освобождение Перу, как и других бывших колоний Испании,
было завершено армиями Боливара и Сукре. В декабре 1824 г. при
Аякучо в Андах испанские войска потерпели полное пораже-
ние. После этой выдающейся победы армия Сукре двинулась в
Эквадор. Разгромив королевские силы, опа в феврале 1825 г. всту-
пила в столицу провинции — Ла-Пас. Состоявшийся здесь конг-
ресс объявил об образовании нового государства, которое в честь
Боливара получило название Боливия. В январе 1826 г. капиту-
лировал последний испанский гарнизон порта Кальяо.
Война за независимость испанских колоний в Южной Америке
окончилась. Одновременно рухнул колониальный режим Порту-
галии в Бразилии.
В буржуазной исторической литературе господствует точка
зрения, что освобождение Бразилии произошло якобы мирным
путем, без «пролития крови», в результате «доброй воли монарха».
Так, например, колумбийский социолог Гомес Уртадо утверждает,
что Бразилия достигла независимости не путем революции, а че-
рез мирную эволюцию, что она избежала «кровавых ужасов граж-
данской войны», «не стала жертвой революции» 9.
В действительности же на протяжении всего колониального
периода освободительное движение в Бразилии не только никогда
не затухало, но и все более нарастало по мере обострения противо-
речий между метрополией и колонией. Его усилению в конце
XVIII — начале XIX в. также способствовала война за независи-
мость английских колоний в Северной Америке и образование
США, а в дальнейшем — великая французская революция. Пере-
9 A. Gomez Hurtado. La revolution en America. Barcelona, 1958,
p. 137.
29
довые представители бразильского общества создавали тайные
организации, в которых обсуждались пути революционного осво-
бождения страны от португальского владычества.
Важным историческим событием в деятельности бразильских
патриотов явился заговор в штате Минас-Жераис, выдающуюся
роль в котором играл офицер Жозе да Силва Шавиер-Тирадентис.
Заговорщики выступали за независимую республиканскую Бра-
зилию, но их идеалы не были осуществлены, так как заговор был
раскрыт весной 1789 г., а его участники брошены в тюрьмы. Ти-
радептис был зверски казнен в 1792 г. Пять лет спустя в штате
Баиа произошло выступление против португальского влады-
чества.
Борьба развернулась с новой силой после 1808 г., когда в Бра-
зилию прибыл принц-регент Жоао, бежавший из Португалии
после вторжения Наполеона. Хотя Жоао издал ряд законов,
содействовавших экономическому развитию страны, но Бразилия
не переставала быть колонией. Положение коренного населения
не изменилось к лучшему, тем более что пребывание в Бразилии
королевского двора ознаменовалось дополнительными налоговыми
обложениями. Местные купцы и плантаторы были недовольны
также предоставлением Англии важных торговых привилегий. Ре-
волюционизирующее влияние на патриотов Бразилии оказывали
освободительное движение, ширившееся в колониях Испании. Его
воздействие проявлялось во все более решительных требованиях
независимости.
Огромное значение в достижении независимости Бразилии
имело восстание 1817 г. в Пернамбуку, поддержанное патриотами
Параибы, Мараньяна и других провинций. Повстанцы сражались
с оружием в руках под лозунгами «Да здравствует независимость!
Да здравствует свобода!» В ходе борьбы в Пернамбуку было со-
здано временное республиканское правительство. Восстание
потерпело поражение, но борьба за независимость не прекрати-
лась. После революции 1820 г. в Португалии она разгорелась с но-
вой силой. В течение 1821 г. в разных частях страны — Пернам-
буку, Баиа, Сан-Паулу — происходили волнения и выступления
патриотов.
В обстановке широкого народного движения в августе 1822 г.
тогдашний принц-регент Педро был вынужден опубликовать дек-
ларацию о независимости Бразилии. Колониальный режим пал.
Независимость страны явилась результатом героической борьбы
патриотов, многие из которых пали смертью храбрых.
Война за независимость в Латинской Америке завершилась
уничтожением колониального режима и образованием независи-
мых государств. Решающую роль в этом сыграли народные массы
колоний. Всюду — в Мексике, в Венесуэле, на Ла-Плате — глав-
ную ударную силу освободительных армий составляли крестьяне,
пеоны, негры-рабы, гаучо и льянерос, рабочие рудников, город-
30
ская беднота. Огромную роль сыграли индейцы. Из них целиком
состояли некоторые партизанские отряды в Мексике, Перу, Чили.
Они составляли основную массу солдат и в отрядах Артигаса, сра-
жавшихся за освобождение Уругвая. Активное участие в борьбе
за независимость приняли революционная интеллигенция, мелкие
торговцы, ремесленники, часть низшего духовенства, а также кре-
ольских помещиков и купцов. Руководство борьбой принадлежало
представителям креолов и низшего духовенства. Из этой среды
вышли такие выдающиеся политические и военные деятели войны
за независимость, как Боливар, Сан-Мартин, Идальго, Морелос,
О’Хиггинс, Морено, Бельграно, Франсиа, Артигас.
Общая задача уничтожения колониального режима объедини-
ла в ходе войны за независимость различные классы и группы на-
селения колоний, по внутри этого антииспанского лагеря сущест-
вовали и развивались острые противоречия. Индейцы-крестьяне,
пеоны, негры-рабы, труженики, бедняки, широкие массы эксплу-
атируемого люда боролись по только против испанского господст-
ва, по и против феодальной и рабской зависимости, за землю и
свободу от всякого угнетения.
Война за независимость была революцией национальной, опа
явилась важнейшим фактором формирования наций в Латинской
Америке, становления суверенных национальных государств.
В то же время в ходе этой войны проявилась и ее социальная сто-
рона. Уничтожение колониального гнета сопровождалось ликвида-
цией некоторых реакционных институтов, созданием более благо-
приятных условий для развития капиталистического уклада, вы-
зревшего в недрах колониального режима. В разное время и в раз-
личных районах в период борьбы были отменены церковная деся-
тина и подушная подать с индейцев, изданы декреты о частичном
наделении землей солдат и пеонов, о возвращении земель индей-
ским общинам, ликвидированы монополии и регламентации, уста-
новленные в свое время колонизаторами. В большинстве стран,
ставших самостоятельными, были уничтожены рабство и прину-
дительная трудовая повинность, упразднены титулы, покончено с
инквизицией. Осуществление этих мероприятий означало частич-
ное разрешение задач буржуазной революции, которой по своей
сущности и была война за независимость.
Однако в ходе войны за независимость не произошло коренных
изменений в социально-экономической структуре: не был разрешен
аграрный вопрос, не уничтожены феодальные отношения в дерев-
не, не ликвидировано господство католической церкви. Это стало-
главным тормозом в дальнейшем развитии стран Латинской Аме-
рики по капиталистическому пути. К тому же сразу после лик-
видации колониальной зависимости молодые латиноамериканские
государства оказались объектом экспансии со стороны Англии.
Под прикрытием доктрины Монро североамериканские правящие
круги также начали борьбу за подчинение своему господству
31
«стран Латинской Америки. При этом они не останавливались пе-
ред прямой интервенцией и территориальной аннексией. G на-
ступлением эпохи империализма экспансия европейских держав
л США в Латинскую Америку резко возросла. Хозяйничание
иностранных монополий препятствует национальному развитию
латиноамериканских стран, вследствие чего задача уничтожения
«феодальных пережитков слилась с z необходимостью ликвидации
засилья иностранного капитала.
* * *
Борьба за свободу и демократию латиноамериканских народов
всегда вызывала ненависть со стороны внутренней и внешней ре-
акции. Причем эта ненависть одинаково распространяется и на
революционные освободительные традиции латиноамериканских
народов, и jra их героическое прошлое. Виднейшие представители
буржуазной историографии, например Уайтекер в США, Арнольд
Тойнби в Англин, Хосе Васковселос в Мексике, Энрике де Гай-
дна в Аргентине, Гомес Уртадо в Колумбии, целая группа исто-
риков франкистской Испании — Отс Каидеки, Мансанарес, Мер-
кадаль и многочисленные историки — служители католической
церкви, всячески извращают причины, ход и значение войны за
независимость 1810—1826 гг.
Исходя из задач увековечения господства эксплуататорских
классов и сохранения бесправия трудящихся масс, фальсификато-
ры призывают «переписать» историю заново в соответствии с их
нынешними политическими целями. В Аргентине, например, по-
явилась целая школа исторического ревизионизма, в рядах кото-
рого оказались и испанисты, и так называемые нео-либералы, и
иезуиты во главе с падре Фурлонгом. Все они, как и реакционные
буржуазные исследователи других стран, доходят до утверждения,
что события, развернувшиеся в Испанской Америке в 1810 г., не
были ни революцией, ни началом войны за независимость и что
они якобы являлись составной частью той борьбы, которую вел
испанский народ против нашествия Наполеона.
Буржуазные историки самых .различных направлений извра-
щают или вовсе не признают роли народных масс в войне за неза-
висимость, намеренно выдвигая в качестве главной силы креолов.
Они Игнорируют экономические и социальные сдвиги, происходив-
шие в американских колониях Испании и Португалии и опреде-
лившие возникновение и развитие освободительного движения.
В этой связи показательна позиция ряда североамериканских бур-
жуазных историков.
В 1959 г. в Чикаго состоялась специальная сессий, посвящен-
ная 150-летию начала освободительной войны в Латинской Аме-
рике. Участник этой сессии Роберт Шефер (Сиракузский универ-
32
ситет) приписывал решающую роль в борьбе за независимость
креольскому меньшинству 10. Эту же позицию занял Чарльз Арпа-
де (университет Флориды), утверждавший, что «только некото-
рые образованные или богатые креолы были адвокатами револю-
ции» 11. Артур Уайтекер, коснувшись вопроса об экономическом
факторе в войне за независимость, свел его роль к экономическо-
му влиянию иностранных держав, выделив при этом роль англий-
ской торговли. Этим, а пе потребностями внутреннего развития
Уайтекер пытался объяснить выдвинутое латиноамериканскими
патриотами требование свободы торговли. При этом он говорил об
ограниченности экономических требований революционных лиде-
ров, что определялось, по его мнению, характером самого движе-
ния, главной целью которого якобы была «политическая независи-
мость, а по социальная и экономическая трансформация». Пра-.
вплыго подчеркнув стремление лидеров борьбы за независимость
ограничить проникновение в только что возникшие в ходе войны
латиноамериканские республики иностранного капитала и умень-
шить его влияние, Уайтекер утверждал, однако, что пе было у
этих республик другого средства для экономического развития
кроме «привлечения иностранного капитала» 12. Такое утвержде-
ние, направленное к оправданию извечной экспансии капитали-
стических стран в слаборазвитые страны, подводит «научную
базу» под колониалистскую политику североамериканских моно-
полий в отношении Латинской Америки в наши дни.
Игнорирование внутренних причин и предпосылок войны за
независимость осуществляется под прикрытием тезиса о том, что
колонии не были колониями. Так, например, один из видных ре-
акционных историков Латинской Америки ныне покойный мек-
сиканец Хосе Васконселос утверждал, что испанские владения
в Америке «никогда не были колониями, а были провинциями со
всеми правами и привилегиями, признанными законом и практи-
кой» 13. Отсюда проповедники этой точки зрения делают вывод:
раз колонии не были колониями, следовательно, не было и осно-
ваний для войны за независимость.
«Испанисты» всячески пытаются доказать, что «колонии не
были готовы к независимости». Сам факт войны изображается
ими либо как результат деятельности агентов иностранных госу-
дарств, прежде всего Англии и США 14, либо как часть борьбы
испанского народа против наполеоновского нашествия. По
10 «The Hispanic American Historical Review», May 1960, vol. XL, № 2,
p. 331.
11 Ibid., p. 332.
12 Ibid., p. 333.
13 J. Vasconcelos. Breve historia de Mexico. Mexico, 1956, p. 211.
В 1959 г., когда X. Васконселос умер, эта его книга вышла щестым
изданием.
к Ibid., р. 235.
3 Война за независимость 33
утверждению «испанистов», войны против Испании вообще не бы-
ло, а произошло лишь восстание, тесно связанное с борьбой мет-
рополии против французского ига во славу испанской короны. Но
поскольку ликвидация испанского колониального режима явля-
ется историческим фактом, фальсификаторы истории придумыва-
ют этому всяческие объяснения. Так, например, мексиканский
историк — клерикал Хосе Эльгеро в книге «Испания в судьбах
Мексики» пишет о том, что независимость Мексики от метропо-
лии была результатом естественного процесса, подобного тому,
как сын, достигший зрелого возраста, отделяется от матери 15.
При этом «естественное» отделение от «матери-родины» изо-
бражается как проявление «испанского гения», действия «испан-
ской крови» и католической религии. Выдающиеся же борцы за
независимость Хосе Сан-Мартин, Боливар, Идальго, Морелос,
Бельграно, Морено, О’Хиггинс, Артигас, Франсиа и другие изо-
бражаются как «враги законности», а мракобесы и реакционеры
вроде Агустина Итурбиде — как истинные освободители, защит-
ники «религии, цивилизации и порядка» 16.
Представляя массы носителем «хаоса», реакционеры тем са-
мым отказывают народу в праве на революцию. Они доказывают,
что революцию могут осуществлять только «избранные», элита —
представители цивилизованного, т. е. эксплуататорского класса.
Один из столпов современного антикоммунизма Арнольд Тойн-
би утверждает, что революция, ликвидировавшая в начале XIX в.
господство испанской империи в Америке, «была делом испан-
ских поселенцев», и что индейцы, т. е. народные массы, играли
в ней пассивную роль и либо принимали минимальное участие,
либр совсем не участвовали в борьбе. Согласно идеалистической
и расистской концепции А. Тойнби, революции могут осущест-
влять только носители самой высокой христианско-западной ци-
вилизации 17.
«Испанисты», клерикальные историки, франкисты фальсифи-
цируют все, что связано с завоеванием Америки испанцами и
португальцами. Установление колониального режима расценива-
ется ими как величайшее благо для покоренных народов, а гос-
подство Испании и Португалии в Америке изображается как
«золотой век». Так, например, Хосе Эльгеро восхваляет «мать
Испанию», ее «величайший вклад» в развитие Испанской Аме-
рики. Полностью игнорируя черное дело завоевателей, жертва-
ми которого были миллионы порабощенных людей, Эльгеро ут-
верждает, что с помощью испанцев и «святой церкви» индей-
ские массы «прозрели и увидели единственного и истинного бо-
15 J. Е 1 g и е г о. Espana en los destines de Mexico. Mexico, 1956, p. 70.
16 E. A. Chavez. Agustin de Iturbide libertador de Mexico. Mexico,
1957, p. 18.
17 Cm. A. Toynbee. Mexico у el Occidente. Mexico, 1955, p, 76.
34
га — христианского» 18. Перечеркивая кровавую историю покоре-
ния Америки, «испанисты» вопиют о любви к Испании, однако
не объясняют, идет ли речь об Испании Сервантеса и Риэго, или
об Испании Филиппа II и Франко. Они полностью оправдывают
конкисту, всячески восхваляют «евангельскую» роль миссионеров
в Америке.
В работах «испанистов» превозносится «цивилизаторская»
роль Ватикана, который давал своим легатам лицемерные инст-
рукции следить за тем, чтобы завоеватели не оскорбляли «чело-
веческого достоинства индейского населения» и в то же время
помогал покорять Америку мечом и крестом. Особый гнев «испа-
нистов» вызывает «черная легенда», как они называют правду об
истинных деяниях конкистадоров в Америке. Например, Лас Ка-
саса, который в своих сочинениях и официальных документах еще
в XVI в. заклеймил зверства испанских колонизаторов, Эльгеро
обвиняет в «крайней фальсификации фактов» 19. Он, правда, вы-
нужден обронить слово «преступление», говоря о действиях ис-
панских захватчиков, но считает, что это были якобы «неизбеж-
ные атрибуты той эпохи», проявление «недостатков человеческой
натуры вообще». К тому же, добавляет Эльгеро, «в Испанской
Америке было не хуже, чем в других странах...» 20
Оправдание злодеяний колонизаторов прикрывается и авто-
ритетом церкви. Современные клерикалы воспевают «благород-
нейший труд» иезуитов, кармелитов, францисканцев и домини-
канцев в воспитании и обучении покоренных народов, пишут об
усилиях колониальных властей в строительстве все возрастав-
шего количества школ для колониального населения21. Они ут-
верждают, что ъ деле просвещения и образования жителей ко-
лоний Испания «дала все, что сама имела» 22. В действительности
испанский режим означал не только полное бесправие покорен-
ного населения, но и сохранение невежества, поголовной негра-
мотности индейцев, негров. Даже школы для белого населения
колоний насчитывались единицами. Так, например, в 1810 г. на
огромной территории вице-королевства Рио-де-Ла-Плата имелось
всего 10 школ23.
В колониях Испании и Португалии мракобесие и господство
«святой инквизиции» довлело над сознанием и жизнью простого
народа, а между тем современные мракобесы и апологеты коло-
ниализма воскуривают ей фимийм. Так, например, Эльгеро, пре-
вознося деятельность инквизиции, которая, по его словам, «на
18 J. Е 1 g и е г о. Op. cit., р. 5.
19 Ibid., р. 16.
20 Ibidem.
21 Nestor Luis Dos Santos Lima, La tercera America.— «Revista de Hi-
storia de America», Mexico, 1957, № 43, p. 69.
22 «Cuadernos de Cultura», № 47. Buenos Aires, 1960, p. 68.
23 Ibid., p. 72.
85
3*
была преступлением», утверждает, что испанский народ рассмат-
ривал трибунал инквизиции как «орудие патриотической защиты
своих институтов и суверенитета королевства» 24.
С позиций «исторического ревизионизма» выступил испан-
ский историк Гарсиа Меркадаль, который в своей работе открыто
заявляет, что его целью является возвеличение «великих дел
Испании в Америке». При этом Гарсиа Меркадаль фальсифика-
цию историю, оправдание колонизаторской миссии Испании на-
зывает «разрушением легенды и восстановлением правды». Оп пы-
тается представить завоевание Америки как процесс почти бес-'
кровный, когда убитые насчитывались всего лишь сотнями25, умал-
чивая о миллионах жизней, унесенных колониальным режимом.
Между тем исследовавший этот вопрос У. Фостер писал: «Из-
вестный католический священник Лас Касас считал, что к
1541 году в одних только испанских колониях было истреблено
не менее 15 миллионов индейцев. Хотя эту цифру следует счи-
тать преувеличенной, поскольку статистика того времени вообще
была склонна к преувеличениям, все же она, несомненно, свиде-
тельствует о ничем не оправданном истреблении нескольких мил-
лионов индейцев. Кроме того, не меньше миллиона индейцев
было зверски истреблено на Вест-Индских островах и, вероятно,
около двух миллионов — в Бразилии и Аргентине. Надо учесть
также массовое истребление людей в таких густо населенных ин-
дейцами странах, как Мексика, Перу, Боливия, Колумбия и стра-
ны Центральной Америки» 26.
Известно, что конкистадоры ознаменовали завоевание Амери-
ки невиданным грабежом, расхищением сокровищ. «...Золото,—
писал Ф. Энгельс,— было тем магическим словом, которое гнало
испанцев через Атлантический океан; золото — вот чего первым
делом требовал белый, как только он ступал на вновь открытый
берег» 27. Меркадаль же утверждает, что главным для испанцев
была пропаганда католической веры, а не поиски золота, в чем,
по его мнению, несправедливо обвиняют Испанию «некоторые
иностранные авторы». Более того, он заявляет, что Испания дей-
ствовала в Америке не только бескорыстно, но и терпела якобы
великие жертвы во имя «процветания колоний», которые она
«облагодетельствовала», насаждая в них «семена Запада»28.
Попыткам доказать, что Испания принесла в Америку «закон-
ность и порядок», посвятил свою новую книгу известный испан-
ский историк Отс Капдеки. Он уверяет, что деятельность испан-
ской администрации в колониях определялась строгими и спра-
24 J. Е 1 g и е г о. Op. cit., р. 55.
-5 J. Garcia Mercadal. Lo que Espana llevo a America. Madrid,
1959, p. 153.
28 У. 3. Фостер. Указ, соч., стр. 67.
27 К. М а р к с и Ф. Энгельс. Сочинения, т. XVI, ч. I, стр. 442.
28 J. Garcia Mercadal. Op. cit., p. 186.
36
ведливыми законами, а-в захвате индейских земель будто бы про-
являлся всего лишь испанский обычай основывать новые города
и села на осваиваемой территории. Ни одним словом Кандеки не”
упоминает, что сотни тысяч индейцев насильственно лишались-
своих исконных владений или превращались в рабов, а те. кото-
рые сопротивлялись колонизаторам, безжалостно уничтожались.
Он безуспешно пытается опровергнуть правильное утверждение
ряда исследователей о том, что земли индейских деревень, пе-
реданных в энкомьенду, становились собственностью энкоменде-
ро. На этом «основании» Капдеки объявляет, что ошибаются те
историки, которые ищут в энкомьендах исторические причины
происхождения латифундизма в Латинской Америке 29.
Известно, какие трагические последствия имела принудитель-
ная повинность — мита, унесшая не поддающееся учету число
человеческих жизней. Но Капдеки и здесь па первый план вы-
двигает «строгость» испанских заколов, пе допускавших якобы
и в данном случае никаких злоупотреблений и обпды индейцев.
Он стыдливо избегает слова завоеватель, заменяя его термином
исследователь, открыватель.
Воинствующие «испанисты» —франкисты, не считаясь ни с
какими историческими фактами, используют для обоснования
своих реакционных позиций и взглядов такие «аргументы» как
«кровь, католицизм, бог, судьба», а также «подвиг белого чело-
века». С этих реакционных, фашистских позиций выступает и
уже упоминавшийся «испанист» Гомес Уртадо30. Он претенду-
ет на философский подход к проблеме. То и дело обращаясь к
Шпенглеру и А. Тойнби и следуя за этими авторитетами, Урта-
до развивает реакционную концепцию «философии истории» на
примере Испанской Америки. Она гласит, что судьба и бог — вот
две субстанции, предопределившие конкисту и господство Испа-
нии в Америке, и что католическая религия принесла народам
Нового Света оптимизм, дала индейцам средство утешения.
Гомес Уртадо вслед за Шпенглером и Тойнби отбрасывает
объективные законы исторического развития и на их место ста-
вит фатализм, развитие духа, представленного в данном случае
«испанской культурой». Это понятие у Гомеса Уртадо ассоцииру-
ется с католической религией, «испанской кровью», «превосход-
ством» западного, белого человека над «цветными». Повторяя ут-
верждение А. Тойнби, что Испаноамерика — дитя Запада, Гомес
Уртадо уверяет будто благодаря испанцам-завоевателям и попам
в Испанской Америке создалась единая в. социальном и религи-
озном отношении духовная цивилизация, в условиях которой
жизнь определялась всеобщим преклонением перед богом.
29 J. М. Ots Capdequi. Espana en America. El Regimen de tierras
en la epoca colonial. Mexico, 1959, p. 97, 139.
30 Cm. A. Gomez Hurtado. La revolucion en America. Barcelona,1958.
37
Свою' расистскую, идеалистическую концепцию Гомес Уртадо^
направляет против ненавистного ему материализма, коммунизма.
Он с беспокойством ставит вопрос, «идет ли Латинская Америка
к коммунизму» и не скрывает своего страха перед революцией.
Крича об «опасности коммунизма», сеньор Гомес Уртадо даже
предлагает средства борьбы против него. Прежде всего он реко-
мендует укреплять «христианскую культуру» Запада, сохранить
преемственность всего того, что дала Испания народам Латинской
Америки еще в период колониального режима. В этом случае, по
ого словам, «революционная авантюра» разобьется о традицион-
ные устои Запада. Иными словами, Гомес Уртадо призывает уве-
ковечить эксплуатацию, колониализм и мракобесие.
Так сквозь завесу псевдонаучных рассуждений явственно про-
ступают политические интересы современных реакционных исто-
риков и социологов, открыто провозгласивших своей задачей
«утвердить в истории славу Испании» — Испании Карла I, Фер-
динанда VII, кровавого диктатора Франко. Не считаясь с огром-
ными изменениями, происшедшими в историческом развитии ла-
тиноамериканских народов со времени уничтожения испанского
владычества, франкистские апологеты колониализма настойчиво
твердят о традициях, связывающих Испанию и страны Латин-
ской Америки, причем на первый план выдвигают расистские и
религиозные факторы.
Так, например, Алехандро Мансапарес в специальной книге,
обращенной к испанским детям, уверяет их, что хотя в свое вре-
мя Испания потеряла материальный суверенитет над Новым
Светом, но навсегда остался высший духовный суверенитет, вы-
ражающийся в испанизме, что Испания и латиноамериканские
страны составляют «ныне прекрасное и прочное содружество на-
родов, объединенных навсегда нерушимыми узами веры, языка
и крови» 31. Мансанарес стремится одурманить сознание молодо-
го поколения испанцев ядом расизма, шовинизма, католического
мракобесия. Желая скрыть от него истинное содержание событий
1810—1826 гг., он идет на фальсификацию истории и войну за
независимость определяет безобидным понятием «братские спо-
ры». Свое кредо Алехандро Мансанарес выразил следующим об-
разом: «Кровь, религия и язык являются более сильными и веч-
ными связями, нежели социальные и политические. Святое брат-
ство испанцев и американцев не было нарушено и уничтожено
прошлыми братскими спорами, и в настоящее время наша роди-
на смотрит с радостью и гордостью матери, как под славным зна-
менем испанизма и веры мужают ее любимые дети, видя в них
продолжение своей собственной истории» 32.
31 A. Manzanares. De Colon a Bolivar. Madrid, 1958 р» 8.
32 Ibid., p. 224.
38
Изображая войну за независимость как спор между матерью-
Испанией и детьми — латиноамериканскими колониями, реакци-
онеры доказывают, что в этом споре католическая церковь и Ва-
тикан занимали якобы беспристрастную позицию. Такая версия
содержится, например, в книге «Святой престол и независимость
Испанской Америки». Как открыто заявил ее автор Гильермо
Фурлонг, он задался целью -опровергнуть утверждения «врагов
церкви» о том, что она во главе с Ватиканом выступала против
освободительной борьбы 33.
Л между тем церковники, за исключением некоторой части
низшего духовенства, действительно находились в лагере реак-
ции, боровшейся против движения независимости. Именно Вати-
кан и его прелаты выступали организаторами подавления народ-
ных масс. Что же касается утверждений иезуита Фурлонга, то
их несостоятельность очевидна. Так, он объявляет папу Пия VII
«истым демократом» 34. Л в действительности этот «святой отец»
в одной из энциклик, обращенной к духовенству Испанской Аме-
рики, выражал уверенность в его преданности испанскому коро-
лю. Более того, он писал: «Мы должны побудить вас (служителей
церкви.— Н. Л.) не щадить усилий для того, чтобы вырвать с
корнем и уничтожить зловещие восстания, которые враг посеял
в этих странах. Вы без труда достигнете этой святой цели, если
вы покажете своей пастве со всем усердием, на которое способны,
ужасные и тяжкие последствия мятежа, а также славные и вы-
дающиеся добродетели нашего сына во Христе, вашего католиче-
ского короля Фернандо, для которого нет ничего дороже религии
и счастья его подданных...» 35 Подобную же позицию вдохновите-
ля реакции и врага освободительной войны народов Латинской
Америки занимал папа Лев XII. Он также выступил с прокляти-
ями в адрес врагов «святой церкви» и восхвалением «возлюблен-
ного сына католического короля Испании Фердинанда», который,
по уверениям папы, «ставил счастье подданных выше блеска
своего величия и славы церкви» 36.
Таким образом, вопреки утверждениям современных апологе-
тов и фальсификаторов истории, в период войны за независи-
мость в Латинской Америке Ватикан был на стороне самой чер-
ной реакции.
Восхваление деятельности католической церкви, Ватикана,
миссионеров, иезуитов в колониальный период сочетается в 38
38 G. F и г 1 о n g. La Santa Sede у la emancipacion hispanoain6rica.
Buenos Aires, 1957, p. 28. Иезуит Гильермо Фурлонг — член Аргентинской
национальной Академии истории и вице-президент фонда теологов конца
XVI — начала XVII в. Франсиско де Виториа и Франсиско Суареса.
34 Ibid., р. 19.
зь Vaticano у clero nacional en la revolucion de Mayo.— «Cuaderuos de
Cultura», 1960, N 47, p. 89.
36 Ibid., p. 90.
39
работах реакционных историков со стремлением опорочить1 прогрес-
сивные революционные идеи, начиная с энциклопедистов и кон-
чая коммунистами. На эту тему написаны целые исследования.
Примером может служить другой объемистый труд тогочже Гиль-
ермо Фурлонга37 38, одобренный католической церковью. В этой
книге сделана попытка доказать, что не французские энциклопе-
дисты и английские философы-материалисты Дидро, Монтескье,
Руссо, Локк, а философы-схоласты из числа церковников Фома
Аквинский и, особенно, Франсиско Суарес явились идейным ис-
точником формирования политических взглядов руководителей
освободительной борьбы в Латинской Америке. Накануне 150-й
годовщины войны за независимость вышла даже книга под на-
званием «Предвидение и пэедсказапия философа Франсиско Су-
ареса. Его влияние на Майскую революцию» 38. Авторы — груп-
па реакционных деятелей Аргентины — превозносят в этом сочи-
нении испанскую католическую мысль, осуждают «безбожный»
материализм. Они противопоставляют «Pactum Subjection is» Су-
ареса «Общественному договору» Руссо и утверждают, что не кто
иной, как средневековый схоласт Франсиско Суарес, умерший в
1617 г., предвосхитил за два столетия вперед великие идеалы
1810 г., т. е. что он был ясновидцем. Мистическую «теорию» сов-
ременных иезуитов о предвидении средневековых схоластов, в
особенности Суареса, и их решающей роли в формировании поли-
тической мысли кануна и периода войны за независимость раз-
деляет также североамериканский историк Чарльз Арнаде 39.
Превознося «цивилизаторскую» роль Испании и Португалии
в Америке, современные реакционные историки и социологи тем
самым оправдывают насилие и классовое господство. Так аполо-
гия колониального режима XVI—XVIII вв. в Америке превра-
щается в восхваление современного империалистического коло-
ниализма.
* * *
Прошло 150 лет с начала войны за независимость народов
Латинской Америки. За этот период произошли большие измене-
ния в социально-экономическом и политическом развитии лати-
ноамериканских стран. Однако до сих пор не разрешен аграрный
вопрос и не ликвидировано засилье иностранного капитала. Та-
ким образом перед латиноамериканскими народами стоят задачи
37 G. Furlong. Nacimiento у desarrollo de la filosofia en el Rio de la
Plata (1536—1810). Buenos Aires, 1952, p. 751.
38 A. D e 1 1, о г о M a i n i, M. A. F i о r i t о S. J., G. Franci-
s c h i, G. F urlong, 0. R. Giiel, E. J. Legon, D. Menossi,
J. P. Ramos, J. R. M oreno. Presenciay sugestion del filosofo Francisco
Suarez. Su influencia en la Revolucion de Mayo. Buenos Aires, 1959.
’• Cm. «The Hispanic American Historical Review», 1960, № 2, p. 332.
40
антиимпериалистической революции, уничтожения феодальных
пережитков. Во имя достижения этих целей коммунистические’
партии латиноамериканских стран сплачивают все национальные
демократические силы.
Отмечая 150-ю годовщину войны за независимость, выдаю-
щуюся дату в истории народов Латинской Америки, коммунисти-
ческие партии связывали этот юбилей с задачами сегодняшнего
дня. В документах, опубликованных компартиями, в связи с юби-
леем, подчеркивалось, что лозунги патриотов 1810 г. о завоевании
свободы и независимости звучат и в настоящее время призывом,
поскольку они попраны господством местной реакции и иностран-
ного империализма.
Так, в воззвании Коммунистическая партия Аргентины под-
черкивала, что опа считает себя законной преемницей революци-
онных традиций Майской революции 1810 г. За 42 года сущест-
вования компартии, указывалось в воззвании, опа доказала свой
демократизм п патриотизм, который вписан в историю кровью са-
мых самоотверженных борцов — коммунистов. Дальнейшие цели
деятельности партии, заявляют аргентинские коммунисты, состо-
ят в борьбе за независимость и прогресс родины и в объединении
всех соотечественников во имя этого идеала, что явится лучшим
ознаменованием годовщины Майской революции 40.
Эти благородные цели отражены и в заявлении компартии
Чили. Отметив, что 150-летие независимости страны — это празд-
ник парода, компартия выразила уверенность, что героические
заветы патриотов 1810 г. будут осуществлены патриотами наших
дней. Это, говорилось в заявлении, может быть достигнуто толь-
ко на основе «единства всех антиолигархических и антиимпериа-
листических сил. В этом самая главная гарантия того, что пат-
риотические устремления самых широких масс Чили будут осу-
ществлены» 41.
Проявлением чувств высокого патриотизма, озабоченности за
судьбы народа своей страны проникнуто заявление Мексиканской
компартии в связи со 150-летием войны за независимость42.
В этом документе подчеркивается, что восстание 16 сентября
1810 г. под руководством Мигеля Идальго положило начало на-
родной войне за независимость, в результате которой Мексика
перестала быть колонией Испании, покончила с рабством и при-
няла республиканскую систему правления. Однако после войны
за независимость, указывается в заявлении, развитие страны но
сило такой характер, что на протяжении всех этих 150 лет
мексиканский народ вынужден бороться за свои демократические
и национальные права.
4e Llamamiento ^el Partido Gomunista...— «Nueva Era», № 4, p. J08.
41 «Principios», septiembre de 1960, № 73. Santiago de Chile, p. 5.
48 <La Voz de Mexico», 3.X 1960.
41
’ 150-летие войны за независимость совпало с 50-летием рево-
люции 1910—1917 гг. и 41-й годовщиной образования мексикан-
ской компартии. Вследствие этого юбилей приобрел рще большее
политическое значение. Как отмечалось в заявлении мексиканских
коммунистов, установившийся после революции 1910—1917 гг. ре-
жим не обеспечил прав народа, продолжает подвергаться репрес-
сиям компартия — единственная подлинно национальная и рево-
люционная партия, а правительство широко открыло двери для
проникновения иностранного, прежде всего североамериканского,
капитала.
В дни славного 150-летия войны за независимость и в связи
с 41-годовщипой существования мексиканской компартии, гово-
рилось в заявлении, коммунисты склоняют свои боевые знамена
перед памятью тех, кто отдал жизнь в исторической борьбе мек-
сиканского 'народа, начиная с 1810 г. и до настоящего времени.
Компартия торжественно заявила, что опа никогда не сдаст сво-
их позиций и не опустит знамя борьбы «до полного и окончатель-
ного освобождения рабочего класса и всего мексиканского наро-
да» 43.
150-летний юбилей войны за независимость пароды Латинской
Америки отметили в условиях огромных достижений прогрессив-
ных сил: дальнейшего укрепления мировой системы социализма,
ослабления империализма и распада его колониальной системы.
Это — знамение нашей эпохи, начатой Великой Октябрьской со-
циалистической революцией и ныне ставшей эпохой крушения
капитализма и «торжества социализма и коммунизма во всемир-
ном масштабе» 44.
Национально-освободительное движение, принявшее огром-
ный размах во всех частях мира, охватило и Латинскую Америку,
которая стала фронтом активной борьбы с американским импе-
риализмом. Как указывал Н. С. Хрущев, «своей борьбой латино-
американские народы показывают, что американский конти-
нент — это не вотчина Соединенных Штатов Америки. Латинская
Америка напоминает действующий вулкан. Лава освободительной
борьбы смела диктаторские режимы в ряде стран Латинской Аме-
рики. На весь мир прозвучал гром героической кубинской рево-
люции. Кубинская революция не только отбивает натиски импе-
риалистов, она идет вглубь и вширь, знаменует собой новый,
более высокий этап национально-освободительной борьбы, когда
к власти приходит народ, когда сам народ становится хозяином
своих богатств» 45 46 *.
43 «La Voz de Mexico», 3. X. 1960.
44 Документы Совещания представителей коммунистических и рабочих
партий. М., 1960, стр. 8.
46 Н. С. Хрущев. За новые победы мирового коммунистического
движения.— «Правда», 15 января 1961 г.
42
Кубинская революция является началом общелатиноамерикаи-
ской революции — великого процесса, который в конечном счете
явится завершением того, что было начато патриотами 1810 г.
Историческая борьба латиноамериканских народов ныне раз-
вивается в условиях, когда руководящая роль в ней принадлежит
пролетариату и его авангарду — коммунистическим партиям
стран Латинской Америки, когда опорой освободительного дви-
жения во всем мире является могучая система социализма. В на-
ши дни, когда «марксистско-ленинское мировоззрение, революци-
онные идеи овладели умами тысяч борцов, которые стоят во
главе сотен тысяч и миллионов трудящихся, распрямляющих своп
исполинские плечи в борьбе против американского империализ-
ма и отживающих свой век господствующих классов» 46, народы
Латинской Америки идут к победе над силами внутренней и
внешней реакции, к светлому будущему. 48
48 Р. Ар и с м е н д и. Латинская Америка выходит на авансцену.—
«Коммунист», 1961, № 5, стр. 86.
А. И.Штрахов
РЕВОЛЮЦИЯ НА ЛА-ПЛАТЕ
]У1айская революция 1810 г., ставшая знаменательной вехой
в истории аргентинского парода, сбросила цепи трехсотлетнего
колониального ига Испании, положила начало образованию и са-
мостоятельному развитию суверенного аргентинского государст-
ва. В современных условиях, когда неудержимо рушится позор-
ная система колониализма, когда «на смену отживающему капи-
талистическому обществу идет новое, справедливое общество,
которое обеспечивает равные условия, дает все блага каждому
трудящемуся человеку» приобрело особо важный политический
смысл торжественное празднование в Аргентине 150-летия этой
революции, состоявшееся в 1960 г.
Глава прибывшей на празднества советской правительствен-
ной делегации, первый заместитель Председателя Совета Мини-
стров СССР А. Н. Косыгин, выступая 25 мая 1960 г. в Буэнос-
Айресе по радио, заявил: «Советские люди, глубоко уважающие
демократические и миролюбивые традиции аргентинского народа,
от всего сердца выражают ему свои самые искренние чувства
симпатии и дружбы и желают успехов, процветания и счастья» 2-
150-летие Майской революции вновь привлекло внимание к во-
просам, касающимся предпосылок и характера освободительного
движения, развернувшегося на Ла-Плате в начале XIX в. Чтобы
правильно определить его характер, необходимо исследовать во-
прос о предпосылках этого движения, восстановить истинную кар-
тину развития Ла-Платы в период, предшествовавший войне за
независимость. Это тем более важно, что в советской исторической
литературе до сих пор нет еще ни одного специального исследо-
вания, посвященного данной проблеме. В то же время за послед-
ний период появилось множество работ буржуазных историков,
1 Н. С. Хрущев. Разоружение — путь к упрочению мира и обеспе-
чению дружбы между народами (ДоклАд на сессии Верховного Совета СССР
14 января 1960 г.).— «Правда», 15 января 1960 г.
1 «Правда», 28 мая I960 г.
14
в том числе |И аргентинских, в которых нередко искажается суще-
ство этого вопроса.
В современной аргентинской историографии ведется острая
борьба между представителями прогрессивных взглядов, с одной
стороны, и реакционных — с другой. Два главных направления
в нынешней аргентинской буржуазной историографии — тради-
ционалистская, или классическая школа и школа исторического
ревизионизма — по-разному рассматривают вопрос о предпосыл-
ках и характере освободительного движения начала XIX в., хотя
в некоторых аспектах их взгляды совпадают. Первые, возглавляв-
шиеся до недавнего времени виднейшим аргентинским правове-
дом и историком Рикардо Левоне 3, не расходятся в оценках глав-
нейших явлений аргентинской истории с такими историками
XIX в., как наиболее крупные представители либерально-позити-
вистской школы Митре и Лопес 4.
Традиционалисты дали большое количество исследований, опи-
рающихся па архивные материалы. Однако они обычно по идут
дальше сбора новых фактов, подражая своим учителям, и просто
повторяют оценки, данные последними. Представители этой шко-
лы безмерно превозносят отдельных исторических лиц, а слабые
стороны, которых по чужды были даже такие прогрессивные для
своего времени деятели как Морено, Саи-Мартин и другие, зату-
шевывают 5. Вместе с тем они почти совсем не уделяют внимания
изучению роли народных масс, игнорируют борьбу классов.
Что касается школы «исторического ревизионизма», то в ней
имеется множество оттенков. Однако общим для различных сто-
ронников этого направления в аргентинской историографии явля-
ется стремление приукрасить и возвеличить самые отрицательные
и реакционные стороны прошлого страны, чтобы тем самым оп-
равдать, и поддержать подобные явления в настоящем. Наиболее
яркими представителями консервативно-клерикального ревизио-
низма в последние годы являются Энрике де Гандиа, Эрнесто Па-
ласио, Федерико Ибаргурен и др. Между взглядами Гандиа и его
сторонниками — «неолибералами», с одной стороны, и так назы-
ваемыми «росистами» Паласио и Ибаргуреном, с другой, имеется,
однако, существенное различие: если Гандиа относится к Росасу
•и его диктатуре резко отрицательно, то Паласио и Ибаргурен, как
и большинство «ревизионистов», своей главной задачей считают
3 Р. Лавене умер 13 марта 1959 г.
4 Главными работами этих авторов являются: В. М i t г е. Historia de
Belgrano у la independencia Argentina, t. I—IV. Buenos Aires, 1927; ibidem.
Historia de San Martin у de la emancipacion sudamericana, 1.1—-V. Buenos
Aires, 1944; V. F. Lopez. Historia de la Republica Argentina, t. I—VIII.
Buenos Aires, 1957.
r* 6 R. Levene. Ensayo historico sobre la revolucidn de Mayo у Mariano
Moreno, t. I—III. Buenos Aires, 1949; R. R o j a s. El santo de la espada,
Vida de San Martin. Buenos Aires, 1950.
45
не только историческую реабилитацию Росаса, но и его апологе-
тику.
Говоря о целях школы консервативно-клерикального ревизи-
онизма, Гандиа в своей главной «теоретической» работе «Ревизия
аргентинской истории» пишет, что до появления этой школы ар-
гентинская писаная история «была историей лошадей и сабель;
когда же сабли начали покрываться плесенью — стали говорить
о коровах и мошне...» 6. По его словам, предшествовавшая историо-
графия «поддерживала легенды, патриотические предрассудки,
всякого рода корысть и политические учреждения. Задача новой
истории — разрушать все это» 7. Главным идеалом своей школы
Гандиа считает национализм, понимаемый как долг следовать
судьбе, которую предопределили .«прошлое, наша история, идеал,
сделавший из нас то, чем мы ныне являемся» 8.
Другой представитель этого направления Федерико Ибаргу-
рен, считает основной задачей историков — «ревизионистов» «вос-
становление и новую интерпретацию родной традиции отечества» °,
якобы искаженной аргентинской либеральной историографией
XIX в. Под «традициями отечества» Ф. Ибаргурен понимает апо-
логетику действий на Ла-Плате католической церкви и испанских
конкистадоров. Отказ от «великого прошлого», виновниками кото-
рого, по словам Ибаргурена, были Сармьенто, Альберди и Митре,
превратил страну в иностранную «колонию, факторию, в Вавилон-
ское столпотворение» 10.
Аргентинских передовых деятелей и мыслителей своего вре-
мени обвиняет во всех грехах и другой «ревизионист» — Эрнесто
Паласио. Он считает, что аргентинская история написана победи-
телями при Касерос п, т. е. противниками диктатора Росаса, и что
поэтому их трактовка событий не соответствует действительности.
Как заявляет Паласио, при написании книги им владел дух мще-
ния. Объясняя это, Паласио называет себя представителем «обол-
ганной расы», поскольку он считает себя потомком конкистадоров,
горстка которых находилась на Ла-Плате четыреста лет назад.
Он высказывает обиду по поводу того, что в дальнейшем в Арген-
тине стало отдаваться предпочтение иностранцам перед креолами,
т. е. иммигрантам перед потомками конкистадоров. Вследствие это-
го, по собственным словам Паласио, не следует удивляться его
неприязни к Сармьенто и Альберди, так как он «имеет с ними
старый несведенный счет личного порядка» 12.
eE. de Gandia. La revisidn de la historia argenlina. Buenos Aires,
1952, p. 23.
7 Ibid., p. 19.
8 Ibid., p. 25.
9 F. Ibarguren. Asi fue Mayo. Buenos Aires, 1956, p. 91.
10 Ibid., p. 91—92.
11 E. Palacio. Historia de la Argentina, 1515—1957, t. I. Buenos
Aires, 1957, p. 1.
12 Ibid., p. XIII.
46
Общим для «традиционалистов» и «ревизионистов» является
хвалебная оценка испанского колониального господства на Ла-
Плате. Идеализация конкисты выливается в апологию испанского
господства, католической церкви и всего отсталого и реакцион-
ного. Лавене, например, утверждает, будто бы великое дело кон-
кисты принесло большую славу Испании 13. Гандиа, в свою оче-
редь, пишет, что конкистадоры пришли на Ла-Плату якобы с
целью «выковать новую судьбу, а не для того, чтобы обращать
здесь кого-либо в рабство» *4. Паласио же объявляет их действия
на Ла-Плате «великолепным подвигом» 15 и уверяет, что иезуит-
ские миссии якобы наложили на развитие колонии «отпечаток
цивилизаторского и организаторского влияния» 16. Воспевая завое-
вание Ла-Платы, «ревизионисты» одновременно оправдывают со-
вершавшиеся в отношении индейцев преступления, так как за-
воеватели якобы вынуждены были выбирать между «смертью от
голода» и порабощением и истреблением индейцев 17. Непомерно
раздувается некоторыми аргентинскими историками значение
испанского законодательства, относящегося к колониям в Амери-
ке. В этом отношении особенно выделяются работы Р. Левене 18.
«Юридический кретинизм» 19 и крючкотворство привели к
тому, что в 1948 г. аргентинская Академия истории по предложе-
нию ее тогдашнего президента Р. Левене рекомендовала называть
определенный этап истории Аргентины и других стран Латинской
Америки не «колониальным периодом», а «периодом испанского
господства» 20. В угоду реакционному «испанизму» и колониализ-
му Р. Левене в своей книжке «Америка никогда не была коло-
нией» силится обосновать эту свою «теорию» тем, что в 6377 зако-
нах испанской короны, вошедших в «Сборник законов» 1680 г.,
ни разу не упоминается слово «колония» 21. Он договорился даже
до того, .что, перефразируя одного испанского историка XVI в.,
объявил главным делом после сотворения мира открытие Америки
и испанское законодательство о странах Нового Света.
18 R. L е v е n е. Lecciones de historia argentina, t. I. Buenos Aires,
1947, p. 82.
14 E. de Gandia. Op. cit., p. 25.
16 E. Palacio. Op. cit., t. I, p. 71.
18 Ibid., p. 63.
17 Ibid., p. 74.
18 См., например: R. L e v e n e. Historia del derecho Argentino (8 vols).
Buenos Abes, 1945—1954.
19 Выражение, которое употребил крупный буржуазный исследователь
колониального периода истории Аргентины Хуан Агустин Гарсиа, а затем
повторил выдающийся аргентинский прогрессивный деятель и ученый Хо-
се Инхеньерос.
20 См. R. L е v е n е. Las Indias no eran colonias. Buen'ds Aires, 1951,
p. 162-163.
81 Ibid., p. 20.
47
Порабощение же и истребление индейцев, их жесточайшая
эксплуатация, рабский труд многих десятков тысяч негров на
Ла-Плате — все это, по-видимому, мало волновало Левене и дру-
гих упоминавшихся историков. Критику кровавых методов испан-
ского завоевания и колонизации Америки они именуют «черной
легендой». Реакционный аргентинский историк Ромуло Карбиа
издал специальную книгу под названием «История испано-амери-
канской черной легенды» 22. В ней он всеми способами пытается
оправдать истребительный характер испанского завоевания и обе-
лить жесточайшую феодальную и рабскую систему эксплуатации
коренного населения и негров в испанских колониях в Америке.
Тем же самым целям служит первая глава работы Р. Молина
«Аргентинские миссии в европейских архивах» 23.
Все аргентинские историки-ревизионисты стремятся доказать,
будто так называемая черная легенда уже изжила себя, что
теперь уже чуть ли не вся историческая паука отказалась от кри-
тики испанской системы колонизации. Конечно, не требуется дока-
зывать, что это не имеет абсолютно ничего общего с действитель-
ностью.
Восхваление испанского колониального господства определяет
и отношение «ревизионистов» к освободительной борьбе на Ла-
Плате в первой четверти XIX в. и ее социально-экономическим
предпосылкам. В их работах не найти истории народного движе-
ния, борьбы классов, а также столкновения различных социально-
экономических и политических интересов. Все сводится к дей-
ствиям отдельных лиц. Э. Паласио, например, в своей двухтомной
работе уделяет освещению Майской революции лишь небольшую
главу, в которой ограничивается хронологическим пересказом, со-
бытий. Он не придает особого значения этой революции, не вни-
кает в ее политическую и социальную сущность.
Стремление всеми мерами преуменьшить прогрессивное значе-
ние освободительной борьбы аргентинского народа в тот период,
лишить ее революционной, социальной направленности характе-
ризует работы и других аргентинских историков-ревизионистов.
Ф. Ибаргурен и Э. Гандиа считают, что основная цель Майской
революций заключалась в борьбе против наполеоновской Фран-
ции. Но в то время как первый из них заявляет, что девизом Мая
было «против Наполеона —с королем или без оного,— но без Ре-
гентского совета» 24, Е. Гандиа утверждает, что «25 мая никогда
не было революцией ни против Испании, ни .против Фердинан-
да VII; оно являлось пЫЛкйм и полным энтузиазма актом привер-
22 R. D. Carbia. Historia de la leyenda negra hispano-americana.
Madrid, 1944.
23 R. Molina, Misiones Argentinas en los Archives Europeos. Mejico,
1955.
24 F. Ibarguren. Op. cit., p. 24.
48
женности к ним» 25. Далее он вновь подчеркивает, что Майская
революция будто бы «была актом покорности и абсолютной верно-
сти Фердинанду VII... Другими словами, все было противополож-
но революции» 26.
Во всех своих работах, относящихся к изучаемой теме, Гандиа
навязчиво твердит, что единственной первопричиной освободитель-
ного движения на Ла-Плате были события в Испании 27, катего-
рически отрицая какое бы то ни было влияние социально-эконо-
мических и политических предпосылок внутреннего характера.
Бесцеремонно извращая подлинный характер освободительного
движения, Гандиа сводит все дело к конституционному конфликту,
утверждая, что в майские дни 1810 г. не было никакой освободи-
тельной борьбы, никакой революции, а было лишь «смена правле-
ния, произведенная по предложению самого вице-короля»28.
Ф. Ибаргурен, в основном солидаризируясь с приведенными поло-
жениями Гайдна, «уточняет», что «движение Мая было направле-
но против вице-короля, но не против короля Испании»29.
Полностью отрицая влияние на Ла-Плату передовых идей
того времени, в частности идей французской буржуазной револю-
ции 1789 г., Гандиа в то же время угоднически делает реверанс
в сторону США, заявляя, что освободительная борьба в англий-
ских колониях в Северной Америке явилась «идеологическим зна-
менем» 30 революции на Ла-Плате. Впрочем, современные арген-
тинские консервативно-клерикальные «ревизионисты» обнаружи-
ли идеологические предпосылки майского освободительного
движения и в другом месте. Если верить Гандиа, то основы нацио-
нального самосознания аргентинцев заложил святой Августин,
а объяснил и развил их святой Томас31. Отдавая дань «модному»
в настоящее время в капиталистическом мире реакционнейшему
неотомизму, Гандиа доходит до утверждения о том, что Фома
Аквинский «является далеким автором американской независи-
мости» 32.
Аргентинские «ревизионисты» в своем стремлении всячески
принизить прогрессивный характер освободительного движения
не останавливаются перед тем, чтобы очернить его выдающихся
деятелей, которых почитают все передовые люди Латинской Аме-
рики и других стран. Так, Ибаргурен, обругав Морено террористом
и назвав подражателем Робеспьера, Дантона и Марата, а также
25 е. de G a n d i a. Las ideas historicas de Ignacio Nunes. En: I. Nunes.
Noticias histdricas. Buenos Aires, 1952, p. XXIX.
2в e. d e G a n d i a. La revisidn de la historia Argentina, p. 144.
27 E. de G a n d i a. Las ideas historicas de Ignacio Nunes, p. XIV.
28 e. de Gandia. La revision de la historia Argentina, p. 270, 304.
20 F. Ibarguren. Op. cit., p. 62.
30 E. de Gandia. La revision de la historia Argentina, p. 28.
31 Ibidem., p. 211.
32 Ibid., p. 211.
4 Война за независимость
49
«креольским Макиавелли»33» пытается обвинить его в связях
с Англией34. Пламенных трибунов революции Кастельи и Мон-
теагудо он осмеливается назвать палачами35. Ожесточенным
нападкам со стороны «ревизионистов» подвергается также Б. Ри-
вадавиа 36.
Деятельность Сан-Мартина и значение возглавлявшихся им
освободительных походов представители этой школы замалчивают
или представляют в фальсифицированном виде. Так, Э. Паласио
прямо заявляет в предисловии к первому изданию своей книги
«История Аргентины (1515—1938)» 37, что поскольку эти походы
имели место вне пределов аргентинской территории, то нет нуж-
ды заниматься ими. Во втором издании книги им отведено в не-
скольких местах по две-три строчки. Оценки исторического зна-
чения этих походов нигде не дается. Гандиа тоже ограничивается
всего несколькими замечаниями, относящимися к Сан-Мартину.
В отличие от названных авторов много внимания личности
Сан-Мартина уделяет Ф. Ибаргурен, однако он не касается его
походов вовсе. Путем самой бесцеремонной подтасовки Ибаргурен
пытается доказать, что главной целью приезда Сап-Мартина на
Ла-Плату являлось стремление «спасти Латинскую Америку от
оккупации» наполеоновскими войсками. Далее утверждается, что
поскольку взгляды Сан-Мартина сложились в Испании, то он «не
знал жизненных проблем нового континента, так же как и под-
линных социологических мотивов, определивших вооруженное
восстание народов Ла-Платы. Революция народов Ла-Платы, соб-
ственно говоря, была ему незнакома» 38. В угоду политическим
вкусам времен перонизма в Аргентине, Ибаргурен, получивший за
политическое усердие кафедру в университете города Ла-Платы,
пишет, что Сан-Мартин в 1812 г. занимал в борьбе между феде-
ралистами и унитариями «подлинную третью позицию». Наконец,
этот «ревизионист» утверждает, что санмартиновскую идею «тре-
тьей позиции» удалось осуществить позже X. М. Росасу39 (!).
Что касается роли народных масс в освободительном движе-
нии, то «ревизионисты» умалчивают о ней или извращают ее. Так,
Ибаргурен утверждает, что революционные прогрессивные прави-
тельства, руководимые такими людьми, как Морено или Ривада-
виа, не пользовались поддержкой народа40. Между тем никто
иной как народ — ремесленники, гаучо, свободные пастухи, йндей-
33 F. Ibarguren. Op. cit., р. 21, 58.
34 Ibid., р. 19-20. 22.
86 Ibid., р. 33, 137.
88 См., например: Е. Pierotti. Rivadavia destructor de la naciona-
lidad. Buenos Aires, 1957.
37 E. Palacio. Historia de la Argentina (1515—1938). Buenos Aires,
1954.
38 F. Ibarguren. Dp. cit., p. 110—111.
39 Ibid., p. 119—123.
48 Ibid. ,p. 39.
50
цы, негры, как правило добровольцы,— составлял Андскую армию
Сан-Мартина и революционные войсковые части с выразительны-
ми названиями «Патрисиос» (в этот отряд входили буэносайрес-
цы), «Пардос» («коричневые»), «Аррибеньос» (горцы), отряды
негров и коррьентинских стрелков. Именно эти войска и одержали
славные победы при Тукумане, Сан-Николасе, Сальте, Чакабуко,
Майпу и в других местах, о чем «ревизионисты» предпочитают
умалчивать.
По словам В. И. Ленина, Маркс «указал путь к научному изуче-
нию истории, как единого, закономерного во всей своей громадной
разносторонности и противоречивости, процесса» 41. Только следуя
марксистской методологии, можно правильно разобраться и в ха-
рактере и в предпосылках освободительного движения на Ла-Пла-
те. Именно с позиций марксизма-ленинизма аргентинские про-
грессивные историки дают отпор всем фальсификаторам истории
их страны и прежде всего представителям консервативно-клери-
кальной школы «ревизионизма» во всех его оттенках.
Еще в 1950 г. Фернандо Надра опубликовал книгу «Освободи-
тельное и пацифистское наследие Сан-Мартина» 42. Эта работа,
опровергающая взгляды «ревизионистов», явилась первой попыт-
кой с марксистских позиций осветить деятельность Сан-Мартипа
и дать оценку освободительных походов его Андской армии. Пять
лет спустя Бенито Марианетти аргументированно и убедительно
выступил с разоблачением фальсификаторских ревизионистских
построений Э. Паласио43. В 1960 г. в 4-м номере выходящего
в Буэнос-Айресе журнала «Нуэва эра» («Nueva era») опублико-
ваны статьи, посвященные 150-летию Майской революции, по
своему содержанию непосредственно относящиеся к освободитель-
ному движению па Ла-Плате в начале XIX в. Все эти статьи,
написанные с позиций марксизма-ленинизма, наносят чувстви-
тельный-удар по аргентинским «ревизионистам».
Так, Фернандо Надра в статье «Коммунисты и 150-я годов-
щина Майской революции» освещает положение на Ла-Плате на-
кануне майских событий 1810 г., проблемы национального един-
ства, аграрных отношений, а также задачи, стоявшие перед осво-
бодительным движением, влияние на него идей французской бур-
жуазной революции, участие народных масс в Майской револю-
ции и ее воздействие на другие страны Южной Америки. Другая
статья, написанная Б. Перелыптейн, красноречиво озаглавлена
«Майская революция и прогрессивные идеи ее эпохи». Она посвя-
щена вопросам, связанным с проникновением на Ла-Плату идей
41 В. И. Ленин. Сочинения, т. 21, стр. 41.
42 F. N a d г a. La herencia libertadora у pacifista de San Martin. Buenos
Aires, 1950.
43B. Marianetti. Nuestra historia у el revisionismo rosista.—
«Cuadernos de culture». Buenos Aires, agosto de 1955, № 22.
51
4*
энциклопедистов, физиократов и материалистов XVIII в. В том же
номере названного журнала опубликована статья Леонардо Пасо
«Один из аспектов лаплатской колониальной структуры», подни-
мающая такую важнейшую проблему, как аграрные отношения на
Ла-Плате в начале XIX в.
Наконец, в том же 1960 г. в Буэнос-Айресе вышла монография
Леонардо Пасо «Ривадавиа и линия Майской революции» 44.
В этой работе, написанной с марксистско-ленинских позиций,
дана подлинная картина испанского колониального господства,
классовой структуры колониального общества, экономических, со-
циальных и политических отношений на Ла-Плате. Л. Пасо пока-
зывает участие различных классов колониального общества в осво-
бодительной борьбе начала XIX в., а также положительную роль
таких руководителей этого движения, как Морено, Бельграпо и
особенно Ривадавиа, защищавших идеи буржуазного развития
Ла-Платы.
Вместе с тем автор на основе документальных материалов сме-
ло разоблачает в своей работе реакционные писания аргентинских
консервативно-клерикальных «ревизионистов», относящиеся к эпо-
хе революционной борьбы. Леонардо Пасо показывает, что «реви-
зионисты» всех мастей, нападая на передовых деятелей освободи-
тельной эпохи, стремятся облегчить себе защиту интересов совре-
менной реакции — земельной олигархии, крупного капитала и
иностранного империализма. Работа Л. Пасо, нанося удар реакци-
онному «ревизионизму», вносит заметный вклад в историографию
изучаемого вопроса.
* * *
Чтобы понять сущность освободительной борьбы первой чет-
верти XIX в., необходимо, хотя бы вкратце, рассмотреть обще-
ственно-экономическое развитие Ла-Платы в предшествующий
этому движению период.
Испанские конкистадоры огнем и мечом подчинили себе много-
численные кочевые и оседлые племена индейцев, населявших не-
объятные просторы нынешних республик Аргентины, Парагвая
и Уругвая. Прикрываясь лживыми рассуждениями о «христиани-
зации» и «цивилизации», они ставили своей главнейшей целью
ограбление коренного населения новых земель.
В январе 1534 г. Эрнандо Писарро, брат завоевателя Перу, до-
ставил часть захваченной в этой стране добычи в Испанию. Не-
обыкновенные сокрЪвища были выставлены в Севильской торговой
палате для всеобщего обозрения. Эта выставка «доводила людей
до безумия», и их «всеобщим желанием было — в Америку!» 45
‘4'4 'Ё.”'р a s о. Rivadavia у la linea de Mayo. Buenos Aires, 1960.
45 J. Raffo de 1 a R e t a. Lecciones de historia Argentina. Buenos Aires,
1946, p. 41.
52
В’ готовившуюся на Ла-Плату экспедицию стремились попасть
подгоняемые жаждой наживы искатели приключений всех сосло-
вий испанского общества. По словам Энгельса, «золото было тем
магическим словом, которое гнало испанцев через Атлантический
океан; золото — вот чего первым делом требовал белый, как только
он ступал на вновь открытый берег» 46.
На территории Ла-Платы завоеватели встретились с героиче-
ским и ожесточенным сопротивлением местных индейских племен.
Основатель Буэнос-Айреса Педро де Мендоса под натиском индей-
цев керанди вынужден был оставить их поселения и перебраться
по реке Парана в глубь материка, в нынешний Парагвай. Двигав-
шиеся из Перу завоеватели Тукумана во главе с Дьего Рохасом
также натолкнулись на оборону индейцев северо-запада, которые
упорно удерживали обнесенные каменными стенами крепости —
«нукарас» и с исключительным мужеством защищали свою зем-
лю. Индейцам, вооруженным луками и стрелами, приходилось
вести жестокую и неравную борьбу с захватчиками, прошедшими
в Европе самую лучшую для того времени военную школу и вла-
девшими огнестрельным оружием. Тем не менее испанцам уда-
лось подчинить себе лишь те племена, которые вели оседлый образ
жизни и занимались земледелием (гуарани, диагиты и некоторые
другие). Кочевые же племена, занимавшие территории Гран
Чако, равнины Патагонии и Магелланова архипелага, оставались
непокоренными вплоть до последней трети XIX в.
Завоевание аргентинских земель, как и других частей Амери-
ки, сопровождалось кровавыми оргиями захватчиков. От конкиста-
доров в этом гнусном деле не отставали и представители католи-
ческой церкви. Французский историк А. Деберль дает яркую кар-
тину действий испанского духовенства: «В этих сценах резни,
полных дикого величия, главными фигурами являются монахи
и священники, обнаруживавшие ужасающее рвение. Они разру-
шают храмы, разбивают священные изображения, уничтожают
иероглифы, как творения дьявола, крестят население добровольно
или насильственно и мешают струи святой воды с морями
крови» 47.
Во всех захваченных областях испанцы установили жестокий
режим колониального угнетения. Насаждая на Ла-Плате феодаль-
ные порядки, испанские завоеватели несли в колонию пережитки
«сеньориального права со средневековыми дурными обычаями,
уже преодоленными или преодолевавшимися в самой Испании» 48.
Созданный завоевателями аппарат колониальной администрации
46 К. Маркой Ф. Энгельс. Сочинения, т. XVI, ч. I, стр. 442.
47 А. Деберль. История Южной Америки от завоевания до нашего
времени. СПб., 1899, стр. 51—52.
48 J. М. О t s. Trasplante en Indias’de las iustituciones Castellanos у orga-
nizaci6n legal de Hispano-America hasta fines del siglo XVII.— «Historia de
la Nacion Argentina», t. Ill, p. 55.
53
имел своей главной задачей обеспечение жесточайшей эксплуата-
ции местного трудового населения, подавление сопротивления ин-
дейцев, а в дальнейшем также пресечение всевозможных сепара-
тистских настроений представителей местных имущих классов.
Эксплуатация покоренного испанцами коренного населения на
Ла-Плате базировалась в основном на внеэкономическом принуж-
дении и носила феодально-крепостнический характер. Она шла по
трем линиям: со стороны испанской короны в так называемых
редукциях — королевских поселениях, со стороны конкистадоров
и их потомков через энкомьенды и, наконец, со стороны иезуит-
ских и дру! :х религиозных конгрегаций через миссии.
В редукциях, под которые обычно отводились худшие земли,
жили обращенные в христианство индейцы. Все мужчины в воз-
расте от 18 до 50 лет обязаны были платить подушную подать,
вносившуюся натурой. Как правило, налоги взимались с индей-
цев за один и тот же год два и даже три раза 49. Население коро-
левских редукций также несло трудовую повинность — миту. От
индейцев требовалось периодически отрабатывать определенное
время на строительстве различных сооружений и, главным обра-
зом, на рудниках и в каменоломнях. По закону мита должна была
продолжаться лишь от 4 месяцев до года, однако на практике это
условие ле выполнялось. Индейцев заставляли работать гораздо
больший срок. При этом жестокостям не было границ. Плата за
изнурительный труд была столь мизерной, что ее «едва хватало
индейцам на поддержание своего существования» 50.
Колонизаторы отрывали индейцев от семей, отправляли за
сотни километров от их поселений, в Верхнее Перу или в Чили
и принуждали к работе до тех пор, пока они не умирали, изну-
ренные непосильным трудом, плохим питанием и дурным обра-
щением. По словам Р. Левене, в практиковавшейся испанскими
колонизаторами системе эксплуатации коренного населения «все
злоупотребления достигли в миге своей кульминации» 51. Однако
поскольку испанские завоеватели не обнаружили на территории
нынешней Аргентины благородных металлов, мита здесь не полу-
чила такого большого развития, как, например, в Мексике или
Перу.
Преобладающей формой отношений между колонизаторами
и коренным населением на Ла-Плате являлась система эй&омьенд.
Именно на ее основе вначале испанцы-конкистадоры, а затем их
потомки креолы-помещики эксплуатировали огромное большин-
ство коренного населения. Распространение ее на Ла-Плату пре-
дусматривалось еще в первом документе испанской короны — «ка-
питуляции», подписанной Карлом V и основателем Буэнос-Айреса
40 J. Raffo de la Ret a. Op. cit., p. 148.
60 J. Aramburu. Historia Argentina, t. I. Buenos Aires, 1949, p. 12.
41 R. L e v e n e. A history of Argentina. Chapel Hill, 1937, p. 58.
54
Мендосой 52. В соответствии с этой системой индейцы вынуждены
были обрабатывать поля колонизаторов.
Несмотря на то, что энкомендированные индейцы считались
«свободными людьми» и вассалами короля, их переписывали и за-
крепляли за определенными конкистадорами «энкомендерос»,
которым они должны были платить дань или отрабатывать ее.
Этим индейцам запрещалось переходить от одного энкомендеро
к другому. Таким образом коренное население Ла-Платы оказа-
лось закрепощенным испанскими колонизаторами. Закон не раз-
решал энкомендеро продавать или обменивать закрепленных за
ним индейцев, однако это делалось, поскольку «права», предостав-
ленные последним испанской монархией, как правило, были мерт-
вой буквой.
Система энкомьенд, которая вела по существу к полному
истреблению коренного населения, получила распространение по
всей территории нынешней Аргентины. Она повлекла за собой
уничтожение многих десятков тысяч индейцев. Например, в од-
ном лишь городе Тукумане и его окрестностях в 1607 г. было эпко-
мендировано 24 тыс. индейцев, а уже к 1671 г. их осталось только
2,2 тыс.53 Еще более страшное истребление происходило в про-
винции Куйо. Так, по данным современников, в 1561 — 1562 гг.,
т. е. в первые годы после завоевания этой области, в энкомьендах
насчитывалось 100 тыс. индейцев, а спустя столетие, точнее к
1662—1674 гг1., их оставалось всего лишь около 5 тыс. человек54.
Индейцев жестоко эксплуатировала также католическая цер-
ковь. Главным ее орудием при этом были иезуитские миссии. Они
создавались на территории индейских племен гуарани, гуайкуру
и других, в области рек Парагвая, Параны и Уругвая. Крестом,
огнем и мечом миссионеры обращали племена в католическую веру,
а затем, используя традицию индейцев совместно трудиться, их
редуцировали, т. е. поселяли в иезуитских редукциях — крупных
поместьях. Все духовное и светское управление в таких поселе-
ниях было сосредоточено в руках иезуитов, подчинивших индей-
цев жестокой железной дисциплине. Ни колониальным граждан-
ским, ни местным церковным властям эти миссии фактически
не были подчинены, образуя, таким образом, как бы государство
в государстве. Даже аргентинский иезуитский историк Гильермо
Фурлонг вынужден признать, что «не всегда и не во всех поселе-
ниях управление индейцами осуществлялось в силу закона» 55.
62 Colecci6n de documentos ineditos relatives al descubrimiento, conquista
у colonizacidn de las antiguas posesiones espanoles en America у Oceania (I—
XLII. Madrid, 1864—1884), t. XXII, p. 357.
53 M. L. В о r d a. El Tucuman de los siglos XVII у XVIII.— «Historia
de la Nacion Argentina», t. Ill, p. 280, 287.
84 Cm. J. A. Verdaguer. Cuyo antes de la creacion del virreinato del
Rio de la Plata.—Historia de la Nacidn Argentina», t. Ill, p. 378.
85 G. Furlong. Las misiones jesufticas.— «Historia de la Nacidn
Argentina», t. Ill, p. 425.
55
В редукциях иезуитов каждому индейцу выделялась крохотная
парцелла земли. Он обязан был обрабатывать не только свой уча-
сток, но и так называемое общее поле, находившееся в руках
иезуитов, и пасти их стада, а также выполнять кузнечные, сто-
лярные, ткацкие, оружейные и другие работы в ремесленных ма-
стерских миссий 56. В таких поселениях было организовано круп-
ное товарное производство парагвайского чая — йерба мате. Вся
продукция, полученная в результате труда индейцев как на их
личных парцеллах, так и на «общих полях», отбиралась иезуитами
и хранилась, в специальных складах. Поселенцам же ежедневно
или понедельно выдавалось жалкое количество продуктов для
пропитания.
На территории генерал-губернаторства Буэнос-Айрес в 1682 г.
в 15 иезуитских редукциях жили 48 490 индейцев. В 1702 г.,
в связи с увеличением числа поселений их население возросло до
114 599 человек. В последующие же четыре десятилетия оно
уменьшилось в результате «отеческого» хозяйничания иезуитов
до 73 762 человек, т. е. на целую треть, хотя число редукций воз-
росло до 30. В дальнейшем истребление коренного населения по-
шло еще быстрее. Только в течение первых месяцев 1764 г. в
иезуитских миссиях губернаторства Буэпос-Айрес сошло в могилу
более 15 тыс. индейцев 57.
Иезуиты и их апологеты утверждали, что создание своеобраз-
ного иезуитского государства обязано якобы неотразимой силе
евангельской проповеди и цивилизующей деятельности ордена. На
самом же деле лишь жестокая эксплуатация со стороны энкомен-
дерос и боязнь попасть в руки бразильско-португальских «бапдей-
раптов», уводивших индейцев в плен и продававших в рабство,
заставляли последних идти в миссии. По словам испанского
исследователя Асары, побывавшего на территориях бывших ре-
дукций в конце XVIII в., «своим возникновением миссии были
обязаны скорее страху перед португальцами, чем проповедниче-
скому таланту иезуитов» 58.
Современные идеологи католицизма, наблюдай огромную по-
пулярность в народных массах идей коммунизма, упорно повто-
ряют басню о том, что гуаранийские иезуитские миссии представ-
ляли собою коммунистическое общество. Один из таких писателей,
французский католический'священник Люгон даже издал в Пари-
же в 1949 г. книгу «Христианская коммунистическая республика
Гуарани». В ней оп дошел до утверждения, что иезуитские мис-
сии чуть ли .не являлись «коммунистическим предшественником
СССР». По словам Люгона, иезуитское государство являлось «са-
58 Р. Charlevoix. Histoire du Paraguay, vol. I. Paris, 1756, p. 242.
57 G. Furlong. Op. cit., p. 419.
58 F. d e A z a r a. Discripcion e historia del Paraguay у del Rio de la
Plata, vol. II. Madrid, 1847, p. 226.
56
мым значительным и оригинальным из всех существовавших до
СССР коммунистических 'обществ» 59. Однако приведенные выше-
данные наглядно показывают подлинную сущность иезуитского-
государства и «цивилизаторской» деятельности католической церк-
ви и ее орденов на Ла-Плате.
В результате длительного процесса разложения энкомьенд зна-
чительная часть бывших закрепощенных индейцев при помощи
всевозможных авансов и ссуд превратилась в «пеонов», т. е. дол-
говых рабов, часто работавших на помещиков лишь за кусок хлеба.
Жестокая система эксплуатации коренного населения привела
в конце концов к тому, что во многих местах колонии оно оказа-
лось фактически истребленным. Вставала проблема нехватки ра-
бочих рук. Начался интенсивный ввоз на Ла-Плату африканских
негров-рабов.
Буэнос-Айрес стал одним из главных центров работорговли.
Насколько оживленно шла она здесь, видно из следующих данных:
Англия ввезла в течение 1713—1730 гг. в американские порты
Америки следующее число рабов: в Портобело - • 3394, Картахе-
ну — 2807, Веракрус — 1464, Гавану — 1580, а в Буэнос-Айрес —
8600 человек, т. е. почти столько же, сколько во все остальные
пункты континента60. В дальнейшем ввоз негров продолжался
непрерывно. На Ла-Плате большая их часть использовалась на
плантациях Тукумана. Здесь к 1778 г. насчитывалось 55 710 негров,
самбо (детей от браков индейцев и негритянок) и мулатов,
в Куйо — 25 548, в Буэнос-Айресе — 8563 и в Корриентес
(1760 г.) — 157161, а всего на Ла-Плате — более 91 тыс. Труд нег-
ров применялся во всех отраслях хозяйства — земледелии, ското-
водстве, домашнем услужении, торговых делах, а также в ремес-
ленных мастерских.
* * *
В течение всего трехсотлетпего колониального периода корен-
ное население Ла-Платы вело упорную героическую борьбу за
свое освобождение. В различных частях страны вспыхивали мно-
гочисленные восстания. В 1630 г. поднялись на борьбу индейцы
племени кальчаки, доведенные до отчаяния безжалостной экс-
плуатацией и насилиями со стороны энкомепдерос. Это круп-
нейшее на аргентинской территории восстание быстро распрост-
ранилось по всей долине Катамарки. Индейцы вышли к «коро-
левской дороге», связывавшей провинцию Тукуман с Перу, и при-
нялись громить прилегавшие к дороге эстансии и убивать нена-
59 С. L u g о n. La republique communiste chretienne Guaranis (1610—
1768). Paris, 1949, p. 136.
80 J. T. R e v e 1 1 o. Sociedad colonial. Las clases sociales. La ciudad?
у la campana. «Historia de la Nacion Argentina», t. IV, 2 seccion, p. 358—
359.
61 Ibid., p. 361.
57
вистных энкомендерос. Борьба распространилась и на соседние
местности, населенные племенами диагитов. Таким образом,
началось всеобщее восстание индейцев северо-запада страны. Вско-
ре оно перебросилось в область Ла-Риохи и теперь охватывало
огромную территорию «более чем на 150 лиг от Кордильер, до-
стигнув пределов юрисдикции Сан-Хуана (провинция Куйо) и
Мендосы» 62.
Во главе восставших индейцев стоял касик Челемин. Он оса-
дил Лондрес и отвел от него воду. Испанцы были вынуждены
оставить этот город и переселиться в Ла-Риоху. Повстанцы на-
носили колонизаторам тяжелые удары. Об этом, в частности,
можно судить по осторожному выражению аргентинского истори-
ка Лисондо Борда, который пишет, что «испанские отряды одер-
жали победу в одних столкновениях и были разбиты с большими
людскими потерями — в других» 63. В этой борьбе индейцы про-
явили удивительное мужество. По словам епископа Тукумапа
Мальдонадо, они «дрались отчаянно и стремились лучше погиб-
нуть в борьбе, чем стать свидетелями насилий над своими женами
и дочерьми и оказаться самим на вечной каторге» 64. Когда ис-
панцам удавалось разбить индейцев, последние предпочитали
размозжить о скалы головы своим малым детям, лишь бы они не
попали в неволю к ненавистному врагу. Будучи не в состоянии
справиться с повстанцами, губернатор Тукумана Альборнос за-
просил помощи в Перу, Чили и Буэнос-Айресе. Только после это-
го восстание, длившееся более 5 лет, было подавлено.
Однако двадцать лет спустя, в 1657 г. вспыхнуло второе вос-
стание индейцев кальчаки. Во главе него на этот раз оказался
испанец Педро Бооркес, бежавший сюда из Чили. Объявив себя
потомком казненного испанцами перуанского инки Атауальпы, он
сумел убедить в этом индейцев и приобрести среди них огромную
популярность. Они видели в Бооркесе, провозгласившем себя им-
ператором инков, если не освободителя от угнетения, то по край-
ней мере человека, способного облегчить их тяжелую участь под
властью испанских колонизаторов. Убедившись в серьезности
восстания, губернатор Тукумена Меркадо собрал все находившие-
ся в его распоряжении вооруженные силы. В районе Сальты он
нанес поражение Бооркесу, который сразу же после этой неудачи
сдался испанцам. Он обещал испанцам прекратить восстание, если
ему будет сохранена жизнь. Бооркеса увезли в Лиму, где затем
казнили, р обезглавленное восстание было подавлено колонизато-
рами.
Несмотря на два поражения, индейцы этого района в течение
нескольких последовавших лет не прекращали борьбу. В 1665 г.
62 Письмо губернатора Тукумана Альборноса, написанное в 1633 г.
4см. М. L. В о г d a. Op. cit., р. 283).
63 М. L. В ord a. Op. cit., р. 283.
84 Письмо Мальдонадо от 1635 г. (см. М. L. В о г d a. Op. cit., р. 2б4).
58
сюда вновь вступили карательные войска. Они варварски распра-
вились с местными племенами. Около 5 тыс. индейцев были обра-
щены в янаконов — рабов и отправлены в различные города,
в том числе в Буэнос-Айрес — 150 семей одного из самых отваж-
ных племен — кильмес 65. Этим походом губернатора «начинается
уничтожение индейцев племени кальчаки, так как их с корнем
вырывали из родных мест, чтобы разбросать по всем четырем ча-
стям света, распределив среди испанцев в качестве рабов» 66.
Колонизаторы прибегли к переселению, т. к. не рассчитывали
справиться со свободолюбивыми племенами иными средствами.
Довольно скоро все обращенные в рабство индейцы вымерли.
Едва закончив подавление восстаний племен северо-запада,
испанские колонизаторы стали предпринимать походы в область
Чако с целью захвата и порабощения остававшихся вольными ин-
дейцев. Здесь, к северо-востоку от линии Жужуй — Сальта — Ту-
куман — Сантьяго-дель-Эстеро — Санта-Фе, а также в области
Пампы и Патагонии (к югу от линии Буэнос-Айрес — Сан-
Луис — Мендоса), находились территории племен, не признавав-
ших власти испанцев.
В 1673 г. губернатор Тукумана Передо предпринял первую
экспедицию в Чако против племени мокови. Он захватил на бере-
гах реки Бермехо 1916 индейских семей, а затем еще 257 человек
и увел их с собой. Всех этих пленников постигла такая же участь,
какую испытали до них участники восстания,— рабство в горо-
дах. Поход Передо положил начало длительной и ожесточенной
койне между колонизаторами и индейскими племенами Чако. Уже
в 1710 и 1711 гг. испанцы дважды нападали на эту область. Воз-
вращаясь оттуда с новыми партиями захваченных индейцев, они
пополняли ими число своих рабов. В частности, в Буэнос-Айресе
были поселены еще 500 пленников.
Индейцы ответили на это сильным ударом, дойдя в 1727 г.
вплоть до стен Кордовы. С 1730 г. нападения воинственных чак-
ских племен абипонов, тобас и особенно мокови усилились и при-
няли упорный характер. Ожесточенная борьба почти непрерывно
длилась до середины 60-х годов XVIII в. К этому времени индей-
цы уже основательно усвоили некоторые европейские навыки ве-
дения военных действий. Они прекрасно-пользовались лошадьми
и мулами для быстрых маневров, хорошо вели разведку в стане
врага, засылая своих лазутчиков в крупные города и т. п. Их
отряды, наводившие ужас на колонизаторов, побывали у крепост-
ных стен городов Кордова, Сантьяго-дель-Эстеро, Сальта, Жужуй.
Что касается Тукумана, то здесь они вели бои в самом городе.
Все'предпринимавшиеся испанцами в этот период походы в Чако
терпели провал.
86 До сих пор один из пригородов Буэнос-Айреса, где были поселены эти
семьи, носит название Кильмес.
80 М. L. Borda. Op. cit., р. 285.
59
Неоднократно поднимались на вооруженную борьбу также ин-
дейцы области Куйо, доведенные до отчаяния изнурительной
работой на рудниках и плантациях67. Крупные восстания вспых-
нули здесь в 1712 г., когда племенам уарпес и пехуэнчес удалось
захватить и сжечь город Сан-Луис, и в 1720 г., а также в 1770 г.
(в долине Уко).
Что касается северной части лаплатского побережья, то там
начиная с конца XVI в. вели упорную борьбу против завоевате-
лей племена гуарани. В 1598 г. они были разбиты войсками губер-
натора Эрнандариаса, по вновь восстали в 1609 г. и вторично по-
терпели поражение. Однако в 1610 г. гуарани подступили к го-
роду Корриентес и подвергли его осаде. В эту же область в 1673 г.
вторглись из Чако индейцы племени гуайкуру. Предпринимав-
шиеся же испанцами походы на запад от реки Параны оказались
безрезультатными.
Ожесточенная борьба между колонизаторами и гуарани, по-
лучавшими поддержку племен чарруа, абипонов, мокови и дру-
гих шла на территории Корриентес и на протяжении всего
XVIII в. Но наиболее крупным выступлением индейцев гуарани
явилась так называемая «война семи редукций». По мирному до-
говору 1750 г., заключенному между Испанией и Португалией,
часть лаплатской территории, где находились семь иезуитских ре-
дукций, в которых жили гуарани, должна была отойти к порту-
гальской колонии Бразилии. Жителям этих поселений приказали
переселиться на земли, принадлежавшие испанцам. Но индейцы
воспротивились. Воспользовавшись подходящим случаем, они ре-
шили избавиться и от португальского и от испанского ига. В на-
писанном на языке гуарани письме, найденном у убитого вождя
повстанцев, говорилось: «Мы должны избегать всяких перегово-
ров с испанцами и, особенно, с португальцами, которые являют-
ся причиной всего зла. Вспомните, как в былые времена они ист-
ребляли наших отцов, как они не щадили невинных младенцев...
Король приказывает нам покинуть наши дома и нашу страну.
Этот приказ не от бога, а от дьявола... Почему он не отдает пор-
тугальцам Буэнос-Айреса, Санта-Фе, Корриентеса или Парагвая?
Почему он издал этот приказ только против несчастных индей-
цев?» 68 Эти слова показывают всю глубину, ненависти коренного
населения к колонизаторам. Отряду в 30 тыс. человек пришлось
вести тяжелую борьбу против объединенных испано-португаль-
ских войск. Однако восстание было подавлено лишь в конце
1750 г.
Из сказанного видно, что весь колониальный период на Ла-
Плате, в Тукумане и Куйо был заполнен упорной, героической
87 Наиболее значительными из них в XVII в. были восстания 1632, 1658,
1659, 1661 и 1666 гг» (см. J. A. Verdaguer. Op. cit., р. 375).
88 См. R. Southey. History of Brasil, vol. Ill, p. 481—482.
60
борьбой индейского населения за освобождение от феодально-кре-
постнического угнетения испанских и креольских эксплуататоров.
Но эта борьба была неравной. Восстания терпели неудачу глав-
ным образом, потому, что испанцы стояли несравненно выше ин-
дейцев в своем общественно-экономическом развитии. Они имели
неизмеримо лучшее вооружение, военную технику и организа-
цию. Вторая причина — распыленность действий индейцев, сти-
хийность борьбы, отсутствие единства среди восставших и пра-
вильного руководства ими.
Тем не менее восстания индейцев сыграли большую роль в
истории страны. Они расшатывали устои испанского колониаль-
ного господства и, следовательно, были одной из далеких, но су-
щественных предпосылок освободительной борьбы па Ла-Плате
в начале XIX в.
* * *
Испанское колониальное господство тормозило экономическое
развитие Ла-Платы. Торговые монополии королевской казны, мно-
гочисленные налоги, таможенные пошлины и другие ограничения
были тяжелыми путами для экономики страны. Политика Испа-
нии в отношении колонии сводилась к тому, чтобы не допустить
здесь развития таких отраслей хозяйства, которые конкурировали
бы с метрополией. Система, введенная испанской короной, преду-
сматривала поставки всех товаров европейского происхождения
только из метрополии. Торговые сношения между Испанией и
колониями в Америке разрешалось вести только через один испан-
ский порт — сначала Севилью, а после 1717 г.— Кадис. Грузы от-
сюда доставлялись в Портобело (на Панамском перешейке), за-
тем в Перу и лишь оттуда — к берегам Ла-Платы. Не удивитель-
но поэтому, что цены на товары, прибывавшие таким путем, вы-
растали: в десятки раз.
Все это, а также неспособность метрополии удовлетворить по-
требности колоний в промышленных товарах, породили широкое
распространение контрабандной торговли. Одним из главных ее
центров на американском континенте стал Буэнос-Айрес. Разви-
тие этого города целиком зиждилось на нарушении испанской
монополии и попрании интересов севильской торговой палаты и
купцов — посредников из Портобело и Лимы.
Следует иметь в виду, что испанское завоевание вызвало зна-
чительные экономические перемены на территории нынешней Ар-
гентины. Уже в 1617 г. было создано отдельное губернаторство
Ла-Плата со столицей в Буэнос-Айресе, который насчитывал тог-
да всего лишь около 700 жителей, но имел важное значение как
растущий город-порт. Основным занятием его населения были
торговля и все связанное с ней, а также ремесленное производст-
во. На территории же губернаторства развивалось почти исключи-
тельно животноводство. Этим экономика побережья резко отли-
61
чалась от внутренних областей страны, где главную роль в хозяй-
ственном развитии играло земледелие.
К этому времени на аргентинской земле уже возделывались,
пшеница, овес, ячмень, рис, сахарный тростник, фруктовые де-
ревья, виноградная лоза, хлопок69. Их ввезли сюда испанцы,,
одновременно доставившие в колонии лошадей, крупный рогатый
скот, овец, свиней и других домашних животных, что способст-
вовало развитию сельскохозяйственного производства. Особенно,
быстро росло земледелие на северо-западе страны — в губернатор-
стве Тукуман, созданном еще в 1563 г. и тесно связанном с цент-
ром колонизации Южной Америки — Лимой. Основной отраслью*
сельского хозяйства в XVI и XVII вв. здесь было возделывание
хлопчатника 70. На хлопковых плантациях эксплуатировался труД
закрепощенных индейцев, а позже — африканских псгров-рабой.
Кроме того, в районе Кордовы испанцы усиленно развивали
скотоводство. Здесь же они создали предприятия по обработке
продукции сельского хозяйства. В 1759 г. тут были водяная мель-
ница, винодельни, сыроварни, фруктосушилки, вырабатывались
колбасы и сладости, добывался мед. Уже в самом начале XVII в.
отсюда начали экспортировать в Потоси мулов. В дальнейшем
торговля скотом приняла большие размеры. В области Куйо, где
были серебряные рудники, одновременно с основанием городов,
возникло и земледелие, причем культивировались, главным об-
разом, виноградная лоза и пшеница.
Уже в начале XVII в. из Ла-Платы вывозились продукты ско-
товодства. В 1605 г. из Буэнос-Айреса была отправлена на Кубу
и в Бразилию первая партия солонины, в 1607 г. начался экспорт-
шкур, который в дальнейшем рос с каждым годом. Этот лаплат-
ский товар представлял большой интерес для развивавшейся ев-
ропейской промышленности. Из внутренних областей вывозились
на внешний рынок также тукуманские хлопковые изделия, мука
и мулы. Важным предметом торговли являлось также серебро,
вывозившееся через Буэнос-Айрес из рудников Потоси. В обмен
на все это корабли под флагами различных стран привозили сюда
всевозможные товары из Европы в обход испанской торговой мо-
нополии.
В 1776 г., когда было создано вице-королевство Рио-де-Ла-
Плата 71, некоторые отрасли производства полудили здесь даль-
нейшее развитие. В области Куйо изготовлялись вина, в Кордове,.
Корриентесе и Катамарке — хлопковые и шерстяные ткани, пон-
чо (плащи и шерстяные одеяла), в Тукумане — деревянные пред-
меты обихода, фургоны, сбруя для верховых и упряжных лоша-
дей. Кроме того, в Корриентесе, Монтевидео и Парагвае строи-
69 Е. A. Con i. La agriculture, ganaderia e industrias hasta el virreina-
to.— «Historia de la Nacidn Argentina», t. IV, I seccion, p. 252—253.
70 Ibid., p. 255.
71 В него вошли губернаторства Буэнос-Айрес, Тукуман и Куйо.
62
лись суда и производились корабельные снасти72, в Кордове^
и Куйо росли мукомольные предприятия, в прибрежных областях
дубили кожи. Появились и саладерос — примитивные предприя-
тия по засолке мяса 73. Почти во всех городах вице-королевства:
имелось значительное по тому времени количество ремесленников-
и кустарей. К концу XVIII в. заметно выросла также торговля.
Хотя в экономике Ла-Платы господствующим являлся докапита-
листический уклад, тем не менее уже появлялись первые ростки:
капиталистических отношений.
* ♦ ♦
Население Ла-Платы к концу XVIII — началу XIX в. отли-
чалось большой пестротой как по роду занятий и социальному по-
ложению, так и по этническому составу.
Эксплуатируемой частью деревенского населения были не-
гры-рабы, закрепощенные индейцы и пеоны, работавшие за
ничтожную заработную плату или за кусок хлеба, а также гаучо —
свободные пастухи и чакарерос — немногочисленная прослойка
поселявшихся вокруг населенных пунктов свободных мелких
крестьян, обрабатывавших, как правило, арендованную землю 74.
В городах же эксплуатации подвергались домашние рабы, рабы-
ремесленники, пеоны и часть свободных людей — рабочие, ремес-
ленники, торговые служащие. Всем им противостояли класс по-
мещиков-латифундистов, асендадос — владельцев скотоводческих
поместий — асьенд, купцы, служилая знать и верхушка католи-
ческой .церкви.
Дети испанцев, родившиеся в Америке, назывались креолами.
Главная роль в их среде принадлежала потомкам конкистадо-
ров — латифундистам, владевшим крупными земледельческими и
скотоводческими поместьями. Хотя креолы номинально были
приравнены в правах к уроженцам метрополии, фактически они
лишь в очень редких случаях допускались к занятию высоких по-
стов в административной, военной или церковной иерархии. Это
оставалось привилегией уроженцев Испании. Креолы составляли
основную массу колониальной интеллигенции — адвокатов, нота-
риусов, учителей и других, занимали средние и мелкие посты
в колониальной администрации, служили в королевских войсках
и в местной милиции, были священниками.
Одним из столпов колониального господства на Ла-Плате, как
и в-других владениях Испании, являлась католическая церковь.
72 В 1801 г. на верфях Парагвая было построено 5 фрегатов, 8 бриган-
тин, 4 одномачтовых рыболовных корабля и несколько более мелких судов.
73 V. F. Lopez. Historia Argentina. Buenos Aires, 1934, p. 184—185.
R. L e v e n e. A history of Argentina, p. 123.
74 M. А. С a r c a n o. Evolucion historica del regimen de la tierra public»»
1810—1916. Buenos Aires, 1917, p. 24.
63
® ее руках было сосредоточено огромное количество земли, ско-
та, недвижимого имущества и других богатств. Она оказывала
большое влияние на социально-экономическую и политическую
:жизнь колонии. Церковь распространяла свое влияние также и на
частную жизнь населения и полностью держала в своих руках
воспитание подрастающего поколения.
Буржуазия вице-королевства к началу освободительной борь-
бы за независимость состояла, главным образом, из купечества
Буэнос-Айреса и Монтевидео, а также Тукумана, Кордовы, Мен-
.досы и других городов. Она была крайне малочисленна, слаба и
неоднородна. Одну ее часть, наиболее сильную в экономическом
и политическом отношении, составляли испанские купцы-монопо-
листы и их местная агентура. Эта группа держала в своих руках
всю внешнюю торговлю Ла-Платы и часть внутренней. Она явля-
лась опорой испанского колониального господства на Ла-Плате
и той силой, которая противодействовала Майской революции.
Другая часть буржуазии была креольского и метисского проис-
хождения. Ей принадлежала внутренняя торговля страны, которую
душили законы и ограничительные меры метрополии. Однако
и в ее среде не было единства взглядов. Если в вопросе о необхо-
димости избавления от испанского колониального господства
интересы купцов побережья и внутренних областей совпадали, то
в отношении проблемы свободной торговли они были диаметраль-
но противоположны. Первые были ее горячими защитниками,
а последние считали, что она наносит ущерб их торговым инте-
ресам. В дальнейшем, после Майской революции, эти разногласия
резко обострились и привели к внутренней борьбе среди участни-
ков движения за независимость. Однако в период нарастания
противоречий между колонией и метрополией именно креольское
?и метисское купечество Ла-Платы стало одной из главных сил,
принимавших участие в освободительной борьбе. У помещиков-
креолов испанский колониальный гнет, в течение трех веков тор-
мозивший развитие экономической и политической жизни Ла-
Платы, также вызывал недовольство, однако они стремились к
установлению своего собственного господства над страной и
вследствие этого в дальнейшем заняли реакционную позицию.
Росту освободительных устремлений способствовало проник-
новение на Ла-Плату передовых политических и экономических
идей того времени. Значительное влияние оказала борьба англий-
ских колоний в Северной Америке за свое освобождение и еще
большее — французская буржуазная революция конца XVIII в.75 *
Несмотря на все старания мадридского двора удержать свои ко-
лонии в изоляции от внешнего мира, не допустить проникнове-
ния туда передовых идей, ему это не удавалось. Различными
75 R. R. Gaillet-Bois. El Rio de la Plata у la Revolucidn Fran- .
cesa.— «Historia de la Nacidn Argentina», t. V, I seccion, p. 148.
64
нелегальными путями из революционной Франции на Ла-Плату
проникали и распространялись письма, книги, рукописи, пробуж-
давшие в колонии надежды на новую жизнь и освобождение.
Прибывавшие из Европы революционные материалы горячо об-
суждались на различных собраниях, в кружках, в лавках и тавер-
нах. Это послужило основанием для начала нескольких судебных
процессов против иностранцев, прежде всего французов, а также
креолов и негров-рабов, обвинявшихся «в стремлении к низвер-
жению власти Испании на Ла-Плате» 76.
Несмотря на преследования испанских властей, наплыв запре-
щенных изданий принял такие размеры, что 6 августа 1799 г.
вице-король Ла-Платы Авилес издал специальный приказ по это-
му вопросу. В нем заявлялось, что в столицу и другие пункты
ввозятся «определенные иностранные бумаги из различных час-
тей Европы, а также из вражеских учреждений Америки» 11,
в которых, помимо «одиозных сообщений о восстаниях, револю-
циях и низвержениях установленных правительств..., приводятся
лживые и оскорбительные для испанской державы факты». В том
же приказе объявлялось, что «названные издания следует пере-
давать властям» под страхом сурового наказания: уличенные
в невыполнении приказа в первый раз должны были подвергать-
ся штрафу в 500 песо, во второй раз — рассматриваться как
смутьяны и нарушители общественного спокойствия78.
Касаясь влияния французской революционной мысли па Ла-
Плату, выдающийся аргентинский прогрессивный государствен-
ный деятель Сармьенто писал, что «Общественный договор» Рус-
со «переходил из рук в руки. Мабли и Рейналь были оракулами
прессы, Робеспьер и Конвент — образцами. Буэнос-Айрес считал
себя продолжением Европы и если не рассматривал себя просто
французским или североамериканским по своему духу и тенден-
циям, то отрицал свое испанское происхождение» 79.
И французская буржуазная революция 1789 г., и освобожде-
ние английских колоний в Северной Америке способствовали
росту самосознания жителей Ла-Платы, стимулировали их стре-
мления к собственному избавлению от испанского ига. «Револю-
ция английских поселений в Северной Америке и мощный набат,
несшийся из Франции по всему миру,— писал в те времена круп-
ный деятель аргентинского освободительного Движения Б. Мон-
теагудо,— разбудили в испанских колониях дух сопротивления.
Энтузиазм, с которым обе эти страны призывали человеческий род
78 Ibid., р. 47 у sig.
77 Вероятно, имеется в виду республиканский заговор, раскрытый
в Баиа (Бразилия) в 1798 г. (См. R.R. Caillet-Bois. Ensayo sobre el
Rio de la Plata у la Revolucidn Francesa. Buenos Aires, 1929, p. 113—114).
78 Ibid., Apendices, p. CXXX.
70 D. F. Sarmiento. Facundo. Buenos Aires, 1902, p. 167. .
5 Война-за независимость 65
войти в эпоху великих событий, заставил южноамериканцев за-
думаться о своей судьбе» 80.
Южноамериканцы не только задумывались над судьбами своей
родины, но и намечали пути дальнейших действий. В универси-
тетских библиотеках Кордовы и Чукисаки, у частных лиц в Буэ-
нос-Айресе, Монтевидео и других крупных центрах лаплатского
вице-королевства имелись произведения Монтескье, Дидро, Воль-
тера, Руссо, английских буржуазных экономистов81. Под их
влиянием М. Морено написал в 1802 г. «Диссертацию о личной
повинности индейцев вообще, и в частности, о янаконах и митай-
осах», а спустя несколько лет составил знаменитый «Меморандум:
скотоводов». Глубоко изучил и усвоил передовые идеологические
течения XVIII в. М. Бельграно, сын крупного буэносайресского
купца. Еще в Саламанкском университете в Испании, где он учил-
ся, Бельграно проявил глубокий интерес к политэкономии п
публичному праву. «Поскольку в 1789 г. я находился в Испа-
нии,— писал он,— а революция во Франции вызвала изменение
представлений, и в частности среди литераторов, с которыми
я общался, мною овладели идеи свободы, равенства, неприкосно-
венности собственности, и я считал тиранами всех, протививших-
ся тому, чтобы человек, где бы он ни был, не лишался бы прав,
которыми бог и природа его наделили» 82.
Таким образом, идеи французской философской и политиче-
ской мысли были хорошо известны наиболее культурным и пере-
довым слоям населения вице-королевства, а идеалы войны за не-
зависимость английских колоний в Северной Америке и буржуаз-
ной революции во Франции вдохновляли патриотов Ла-Платы на
борьбу за их осуществление на родной земле.
Испанское колониальное господство подтачивалось также ан-
гло-испанским морским соперничеством. Слабость феодально-аб-
солютистской Испании возбуждала аппетиты быстро развивавшей-
ся буржуазной Англии в отношении испанских владений в Аме-
рике. В 1806 и 1807 гг. Англия сделала две попытки превратить
Ла-Плату в свою колонию. Ее войсками были захвачены Буэнос-
Айрес, Монтевидео и другие прибрежные города. Это со всей оче-
видностью показало неспособность прогнившей испанской монар-
хии защитить свои колонии в Америке. Но в то время как пред-
ставители испанских колониальных властей поспешили выразить
* 80 R. R. Caillet-Bois. El Rio de la Plata у la Revolucidn Fran-
cesa. «Historia de la Nacion Argentina», t. V, I seccidn, p. 148.
81 В Монтевидео, например, в частной библиотеке Ф. де Ортега име-
лось 28 томов «Энциклопедии», 40 томов произведений Вольтера, 12 томов
Бюффона, 5 томов Монтескье и большое количество других книг на европей-
ских языках (см. R. R. Caillet-Bois. Ensayo sobre el Rio de la Plata
v la Revolucidn Francesa, Apendices, p. Ill—XIII).
82 M. Belgrano. Autobiografia у Memorias sobre la expedicidn al
Paraguay у batalla de Tucuman. Buenos Aires, 1942, p. 14.
66
английским захватчикам полную покорность, народ начал органи-
зовывать свои силы для сопротивления врагу.
Наглое вторжение англичан, их бесчинства и насилия вызва-
ли среди населения неистребимую ненависть к захватчикам.
Английское вторжение оскорбляло патриотические чувства наро-
да, пробуждало и укрепляло в нем национальное самосознание.
Английские вооруженные силы, руководимые опытными генера-
лами и офицерами, не только не сумели одержать победу над жи-
телями Буэнос-Айреса, поднявшимися на защиту своего города,
но ;и вынуждены были после ожесточеннейших боев полностью
капитулировать и убраться восвояси. Попытка Англии превратить
Ла?Плату в свою колонию потерпела позорный провал.
Победа вооруженного народа над регулярными войсками та-
кой мощной в то время колониальной державы как Англия ока-
зала огромное влияние па развитие идей независимости во всех
колониях Испании в Южной Америке. Успешное отражение
английских попыток захвата Ла-Платы способствовало росту уве-
ренности жителей колонии в своих силах, ускоряло развертывав-
шийся по всей Америке, и особенно на Ла-Плате, процесс рево-
люционного развития. Стремление освободиться от любого чуже-
земного колониального господства, в том числе и от испанского,
стремительно нарастало.
Внутренняя борьба на Ла-Плате между сторонниками и про-
тивниками идей независимости дополнялась и осложнялась поли-
тическими событиями, происходившими в Европе, прещде всего
на Иберийском полуострове.
В силу союзных отношений испанский король Карл IV раз-
решил в 1807 г. Наполеону провести через территорию Испании
войска для вторжения в Португалию, не желавшую присоеди-
ниться к провозглашенной французским императором континен-
тальной блокаде. Воспользовавшись удобным случаем француз-
ская армия по приказу Наполеона заняла в северной Испании
главнейшие стратегические пункты, а затем оккупировала сто-
лицу страны — Мадрид. Тем временем борьба двух враждующих
клик при мадридском дворе привела к отречению Карла IV от
престола. Королем стал наследный принц Фердинанд. Однако
вскоре Карл IV заявил, что его отречение было вынужденным и
поэтому является недействительным. В конце концов, он передал
этот спор на разрешение Наполеона. Последний же использовал
это в собственных целях. Вызвав якобы для примирения всю ис-
панскую королевскую семью в расположенный вблизи испанской
границы французский город Байону, Наполеон вынудил и Кар-
ла IV и Фердинанда VII отречься от престола 83. Они оказались
83 М. С. Aparicio. Espana bajo la dinastfa de los Borbones. Madrid
1932, p. 183.
67
5
на положении’-пленников императора французов, а королем Ис-
пании он провозгласил своего старшего брата Жозефа.
Испанский народ ответил на интервенцию французских войск
единодушным восстанием, переросшим в освободительную войну,
длившуюся с 1808 по 1813 г. В провинциях возникли областные
хунты, руководившие борьбой. В Севилье была создана Централь-
ная хунта, правившая страной от имени Фердинанда VII.
Ее верховенство над собой признали в январе 1809 г. и власти
Буэнос-Айреса. Однако связи Ла-Платы с Испанией, которые это
признание как бы подтвердили, на самом деле были призрачными.
Испанская монархия, являвшаяся единственной «законной» носи-
тельницей власти метрополии над колонией и связи между ними,
исчезла. Неизбежным следствием этого были различные пути, ко-
торыми должны были пойти Испания и Ла-Плата.
Становилось совершенно очевидным, что колониальная систе-
ма доживала последние дни. Особенно красноречиво об этом сви-
детельствовали восстания, вспыхнувшие в городах Верхнего
Перу (нынешняя Боливия), входившего в состав вице-королевст-
ва Ла-Платы. Они были направлены против испанского господст-
ва и явились провозвестниками назревавшей борьбы за незави-
симость.
25 мая 1809 г. вспыхнуло восстание в городе Чукисака. Здесь
находился знаменитый университет, многие воспитанники кото-
рого, в том числе М. Морено, Б. Монтеагудо, Кастельи, Пасо, Аг-
рело и другие, сыграли выдающуюся роль в освободительной
борьбе народов Южной Америки. В восстании, возглавленном
офицером Хуаном Антонио Ареналесом, а также названным выще
Бернардо Монтеагудо, приняли участие широкие слои населе-
ния — военные, студенты университета и городская беднота. Они
взяли власть в свои руки и, обвинив губернатора в стремлении
передать область Верхнего Перу португальцам, заключили его в
тюрьму.
Это стихийно вспыхнувшее восстание не получило достаточно
энергичной поддержки близлежащих городов и потому не смогло
противостоять посланным сюда из Буэнос-Айреса войскам. По-
следние под командованием губернатора Монтевидео испанского
маршала Ньето вступили 24 декабря 1809 г. в Чукисаку. Руково-
дители повстанцев были схвачены и отправлены в тюрьму в Перу.
Однако начавшееся в Чукисаке выступление впоследствии выли-
лось в партизанскую борьбу индейцев почти всего Верхнего Перу,
получившую название «движения републикет» и продолжав-
шуюся вплоть до 1825 г., когда полностью рухнул испанский ко-
лониальный режим.
16 июля того же года под непосредственным воздействием со-
бытий в Чукисаке началось восстание против испанского коло-
ниального господства в другом крупном центре Верхнего Перу —
городе Ла-Пас. Повстанцы отстранили от власти губернатора и
68
епископа и образовали хунту Туитива, т. е. хунту защиты прав1
народа. Во главе ее встал один из руководителей восстания Пед-
ро Доминго Мурильо. Видную роль в ней играл священник Хосе
Антонио Медина. Воззвание, с которым хунта обратилась к наро-
ду, является одним из самых выдающихся памятников той эпохи.
Оно было, пожалуй, первым документом, в котором прямо говори-
лось о главной цели — достижении независимости. «До настояще-
го времени,— гласило воззвание,— мы терпеливо сносили своего
рода изгнание в самом лоне нашего отечества. Теперь настало
время сбросить иго, настолько пагубное для нашего счастья, на-
сколько милое национальной гордости испанцев. Настало время
создать новую систему управления, основанную на интересах на-
шего отечества, в высшей степени униженного подлой политикой
Мадрида. Настало, наконец, время поднять знамя свободы в этих
несчастных колониях, приобретенных без малейшего права и
удерживаемых посредством самой великой несправедливости и ти-
рании» 84. i
Большинство населения Ла-Паса поддержало восставших. Их
руководители стремились добиться установления союза креолов и
той части испанцев, которая стояла на стороне восстания, с индей-
цами. С этой целью представитель последних был введен в состав
хунты. Выработанный тогда же так называемый план управле-
ния представлял собою фактически первую конституцию возник-
шего в Ла-Пасе нового режима. Он содержал положения об управ-
лении, военных и финансовых делах, торговле и т. п., а также про-
возглашал неприкосновенность собственности, права и свободу
личности85. На городской площади были сожжены документы
королевского финансового ведомства и этим ликвидирована за-
долженность населения испанской казне. Была отменена алька-
бала и произведена замена чиновников-испанцев местными уро-
женцами 86.
Испанцы потопили в крови восстание в Ла-Пасе, послав туда
пятитысячное войско из Перу. В состряпанном колонизаторами-
палачами обвинительном заключении против Мурильо говорилось,
что руководители восстания «'составляли заговор с целью уничто-
жения законной власти и подстрекали к независимости», распро-
страняли «воззвания и подрывные документы, призывавшие к вос-
станию другие провинции» 87. Мурильо был предан жестокой каз-
ни на городской площади Ла-Паса 29 января 1810 г. Поднявшись
на эшафот, он воскликнул: «Я умираю, но факел, зажженный
мною, никто не сможет погасить!»88 Испанские каратели
84 Е. F inot. Nueva Historia de Bolivia. Buenos Aires, 1946, p. 143.
85 Ibid., p. 144—145.
89 Ibidem.
87 Ibid., p. 148.
88 Ibid., p. 147; J. Raffo de la Ret a. Op. cit., p. 237.
69
беспощадно расправились и с другими руководителями восстания,
а также учинили жесточайшую расправу над населением города.
Как и в Чукисаке, восстание в Ла-Пасе носило стихийный ха-
рактер. Оба они были не только изолированы друг от друга, но и
не получили поддержки из других мест. Эти факторы, а также
превосходство колониальных властей в военном отношении, обус-
ловили поражение первых выступлений на Ла-Плате, направлен^
ных непосредственно на уничтожение испанского колониального
господства и достижение национальной независимости. Но хотя
испанцы потопили их в крови, эти восстания имели огромное зна-
чение. Они подготовили мощное движение, которое развернулось
вскоре под теми же лозунгами свободы и независимости.
События в Чукисаке и Ла-Пасе нашли живейший отклик во'
всех уголках вице-королевства и далеко за его пределами. Крова-
вая расправа над повстанцами вызвала как в Буэнос-Айресе, так
и во внутренних областях страны широкую волну народного него-
дования. И без того тревожная атмосфера в Буэнос-Айресе нака-
лилась теперь еще сильнее. Идеи национального освобождения
овладевали все более широкими слоями населения. Даже власти
«понимали, что испанская колониальная империя начинала повсе-
местно разрушаться» 89.
С решительным требованием свободы экономической деятель-
ности выступало купечество. В Буэнос-Айресе почти одновремен-
но с восстаниями в Чукисаке и Ла-Пасе появился так называемый
«Меморандум скотоводов». Он был написан по поручению сторон-
ников свободной торговли адвокатом Мариано Морено, который
позднее сыграл выдающуюся роль в Майской революции. Подго-
товленный им документ имел большой резонанс в колониях, так
как содержал глубокий анализ пагубной для них испанской тор-
говой политики. Указав на тяжелый финансовый кризис, который
•переживала Ла-Плата, Морено от имени значительной части купе-
чества требовал открытия портов для свободной торговли с ино-
странцами. Он заявлял, что это не только ослабит существовавшие
в то время финансовые трудности, но и явится радикальным сред-
ством для общего экономического развития вице-королевства, осо-
бенно в области скотоводства и земледелия, нуждавшихся в сво-
бодном сбыте своей продукции.
Под давлением общественных сил власти вынуждены былц
6 ноября 1809 г. разрешить, хотя и с определенными ограничения-
ми, открытие порта для торговли с иностранцами. Последовавшие
за этим события показали твердую решимость широких кругов ла-
платской буржуазии положить конец засилию испанских купцов --
монополистов и их агентуры в колонии. Дело в том, что поводом
для «меморандума» послужило появление в августе 1809 г. на
рейде Буэнос-Айреса нескольких груженных доверху английских
89 J. Raffo de la Beta. Op. cit., p. 236.
70
торговых кораблей, владельцы которых обратились к вице-королю
с просьбой разрешить продажу привезенных товаров. Разверну-
лись бурные и продолжительные споры, закончившиеся победой
сторонников свободной торговли. Большую роль в этом сыграл
указанный выше «меморандум».
Стали очевидными выгоды свободной торговли для Ла-Платы.
Оживление торговли докрыло текущие расходы и старые долги
вице-королевства, а в пустой до того государственной кассе к кон-
цу года оказался доход в сумме 5400 тыс. песо — «факт беспри-
мерный в летописях экономической жизни Ла-Платы» 90.
Так была пробита брешь в стене, воздвигнутой испанской тор-
говой монополией на пути экономического развития колонии. Были
отняты огромные доходы у купцов-монополистов и у кучки дель-
цов, извлекавших прибыль из контрабанды, это принесло пользу
бол Bini । пству J сасол опия.
Победа сторонников свободной торювли имела не только эко-
номическое, но и политическое значение, поскольку она стимули-
ровала борьбу патриотов за освобождение от любых форм угнете-
ния со стороны метрополии.
Именно в это напряженное время в Буэнос-Айрес прибыло со-
общение о том, что пала Центральная хунта, правившая Испанией
от имени короля Фердинанда VII. Это означало, что и назначен-
ный ею вице-король Ла-Платы Сиснерос, санкционировавший кро-
вавые расправы с повстанцами Чукисаки и Ла-Паса и этим
вызвавший ненависть местного населения, больше уже не пред-
ставлял никого, кроме самого себя. Перед Ла-Платой открывалась
новая страница ее истории.
* * *
К этому времени окрепла уверенность народа Ла-Платы в
своих силах и в способности самостоятельно управлять страной и
защищать ее от врагов, обретенная в результате успешного раз-
грома английского вторжения. Креольские помещики и купцы
сместили проявившего трусость во время обороны Буэнос-Айреса
вице-короля, назначенного испанской короной, заменив его своим
ставленником Линье, подавили 1 января 1809 г. организованный
•«испанской партией» во главе с ярым роялистом, главой буэнос-
айресского муниципалитета Мартином Альсагой реакционный мя-
теж и постепенно полностью захватили в свои руки все вооружен-
ные силы вице-королевства.
Укреплению позиций креольских буржуазно-помещичьих кру-
гов Ла-Платы способствовало внутреннее и внешнеполитическое
положение метрополии. Испанская феодально-абсолютистская мо-
нархия по всем швам трещала под ударами буржуазной наполео'
90 В. Mitre. Historia de Belgrano у la independencia Argentina. Buenos
Aires, 1950, p. 108.
71
новской Франции, войска которой почти полностью овладели
страной.
События, развернувшиеся в начале 1810 г. в Испании, сыграли
роль своеобразного катализатора для развертывания освободитель-
ной борьбы на Ла-Плате. Они благоприятствовали достижению ее
национальной независимости. Продвижение наполеоновских войск
далеко на юг Испании, падение Севильи, самороспуск Централь-
ной хунты привели к фактическому уничтожению связей между
метрополией и колонией. Образовавшийся в Кадисе Регентский
совет не признавался в качестве верховной власти не только на
Ла-Плате, но и во всех других испанских колониях в Америке.
25 мая 1810 г., несмотря на сопротивление испанских коло-
ниальных властей, волею населения Буэнос-Айреса и войсковых
частей, находившихся под командованием креолов-патриотов,
власть вице-короля Испании на Ла-Плате была упразднена и об-
разована Временная правительственная хунта Ла-11латы 91. Таким
образом патриотами Ла-Платы было создано свое собственное пра-
вительство. События, происходившие в мае 1810 г. в Буэнос-Айре-
се, получили название Майской революции. Выступление буэнос-
айресского населения п креольских воинских частей, приведшее к
образованию Правительственной (или первой) хунты, покончило
с трехсотлетним испанским колониальным господством, принесло
стране национальное освобождение и заложило основы суверен-
ного аргентинского государства.
Хотя в своем обращении к народу первая хунта и заявляла,
что будет править от имени плененного французами короля Ис-
пании Фердинанда VII, но это была лишь маскировка, продикто-
ванная внутренними и международными политическими и воен-
ными обстоятельствами того времени. В действительности новое
правительство Ла-Платы было самостоятельным, и главные его
цели состояли в обеспечении независимости Ла-Платы и создании
собственного аппарата государственного управления92.
Хунта, особенно та ее часть, которую составляли привержен-
цы М. Морено, развернула кипучую деятельность в этом направ-
лении. Хунта осуществила ряд мер, направленных против контрре-
волюционных элементов в Буэнос-Айресе.
Большое внимание уделялось вопросам экономического разви-
тия. Морено начал энергично проводить в жизнь-принципы, изло-
женные им ранее в «Меморандуме скотоводов». В июне 1810 г.
были значительно снижены и частично отменены пошлины на вы-
воз из страны сырья. Одновременно последовало разрешение вы-
91 Подробнее] о событиях в Буэнос-Айресе в мае 1810 г. и о деятельности
первой хунты см. А. И. Ш т р а х о в. Освободительная борьба народа Ла-
Платы в 1810—1816 гг.— «Новая и новейшая история», 1960, № 4, а также
соответствующую главу в кн.: «Очерки истории Аргентины». М., 1961.
92 См. Е. Echeverria. Mayo у la ensenanza popular en el Plata.—
«Obras escogidas». Buenos Aires, 1951, p. 332.
72
возить драгоценные металлы, нанесшее удар контрабандной тор-
говле. Идя навстречу пожеланиям земледельцев, хунта санкцио-
нировала также экспорт муки и некоторых других товаров. Было
решено составить новый общий торговый регламент, сочетающий
либеральные положения о торговле с выгодой для страны и не до-
пускающий какой бы то ни было зависимости Ла-Платы от ино-
странных государств и их купцов 93. Все эти меры привели к зна-
чительному расширению внешнеторгового обмена94. Хунта при-
няла также закон об иммиграции, который предоставлял
иностранцам, желавшим обосновываться в стране и заняться ре-
меслом или земледелием, равные со всеми ее гражданами права.
В июле того же 1810 г. были открыты торговые порты Маль-
донадо, Рио-Негро (в Патагонии) и в октябре — Энсенада 95. Мо-
рено считал, что это должно было способствовать оживлению тор-
говли, повышению цен па сырье и активизации всей деловой жиз-
ни 96. Характерно, что он, всячески поощряя свободную торговлю,
особенно с англичанами, в то же время призывал народ к бдитель-
ности в отношении возможных попыток иностранных государств
захватить лаплатские территории. «Дружелюбно принимая ино-
странцев,— говорил по этому поводу Морено,— мы учимся у них
всему лучшему из их цивилизации, перенимаем достижения их
промышленности и уступаем им сырье, которым природа нас щед-
ро одарила. Но при этом не следует впадать в ошибку тех народов,
которые позволили надеть на себя кандалы более мощных
стран» 97.
Заботой об экономическом развитии были продиктованы и мно-
гие другие мероприятия. В частности, одним из декретов устанав-
ливалось, что за ссуды земледельцам ростовщики не имели права
(взимать с них более 6%. Предпринимались также шаги в области
развития культуры, реорганизации административного управле-
ния и вооруженных сил.
Чтобы подавить роялистские силы и помочь всем провинциям
бывшего вице-королевства присоединиться к освободительной
борьбе, была создана экспедиционная армия, состоявшая из добро-
вольцев Буэнос-Айреса и его окрестностей. Она выполнила эту
задачу, разгромив контрреволюцию в Кордове. Пополнив свои ря-
ды добровольцами из внутренних областей, революционная армия,
получившая название Северной, выступила против испанских ре-
гулярных войск и нанесла им ряд серьезных поражений на тер-
ритории Верхнего Перу, входившего тогда в состав Ла-Платы.
Несколько позднее хунта направила в Парагвай военную экс-
педицию, под командованием М. Бельграно, ставшего генералом
93 «Historia de la Nacion Argentina», t. V, 2 seccion, p. 268.
94 Ibid., p. 265.
96 L. Pas o. Rivadavia у la linea de Mayo, p. 22—23.
96 «Historia de la Nacion Argentina», t. V, 2 seccion, p. 265.
97 Ibid., p. 272.
73
войск патриотов. Его немногочисленный отряд, выступивший цз
Сан-Николаса в составе всего лишь 357 человек, встретил горячую
поддержку населения и пополнялся добровольцами на всем пути
к границам Парагвая. Когда экспедиция достигла их, она насчи-
тывала уже 950 человек. Однако в последовавших затем военных
операциях ее постигла неудача, и в начале 1811 г. ей пришлось
-оставить пределы Парагвая, где летом того же года было образо-
вано свое собственное правительство. Значительную роль в нем
играл доктор Франсиа, выступавший за провозглашение Парагвая
самостоятельной республикой. Не подчинился буэносайресокому
правительству и Монтевидео. В этом городе правила созданная
еще в 1808 г. местная хунта, находившаяся в руках «испанской
партии». Однако в феврале 1811 г. здесь вспыхнуло восстание, ко-
торое быстро распространилось и охватило весь восточный берег
реки Уругвай. Таким образом, и в этой провинции началась вой-
на за национальную независимость. В ходе этой борьбы среди
уругвайских патриотов выдвинулся Хосе Артигас. Он сыграл вы-
дающуюся роль в освобождении своей родины л заслужил уваже-
ние и благодарность соотечественников.
* * *
Следует подчеркнуть, что весь период войны за независимость,
предшествовавший созданию суверенного аргентинского государ-
ства, был заполнен не только военными действиями против испан-
ских колонизаторов, но и ожесточенной внутренней борьбой.
Значительная часть лаплатского общества, представленная тор-
говцами, либеральными помещиками — скотоводами и землевла-
дельцами, связанными с местным и внешним рынками и мелкой
городской буржуазией, наряду с главной задачей уничтожения
испанского колониального господства, ставила своей целью ликви-
дацию феодальных порядков и развитие передовых для того вре-
мени буржуазных отношений. Наиболее яркими выразителями
этих прогрессивных сил, а также определенных чаяний широких
народных масс стали Морено, Кастельи, Бельграно, Ривадавиа.
Мариано Морено был вдохновителем подлинно революционных и
прогрессивных мероприятий, осуществленных хунтой в полити-
ческой, социальной и экономической областях. При поддержке
Мануэля Бельграно и Хуана Хосе Кастельи он объединил вокруг
себя самые решительные элементы майского освободительного
движения. Руководствуясь в своей деятельности наиболее передо-
выми идеями эпохи, эта группа отдавала все силы и способности
беззаветному служению родине. Лаплатская же реакция в лице
буэносайресских купцов-монополистов и феодальных элементов
внутренних областей стремилась ограничить освободительную
борьбу лишь изгнанием испанцев и полностью сохранить социаль-
но-экономические отношения, существовавшие в колониальный пе-
риод. Ее интересы выражал председатель хунты К. Сааведра.
74
Таким образом, в составе правительства образовалось два кры-
ла. Левое возглавлял Морено, правое — Сааведра. Борьба между
ними наложила резкий отпечаток на всю деятельность первой
хунты. Она достигла особой остроты в вопросе о государственном
устройстве страны. Морено был сторонником централизации
управления и строгого разграничения функций Правительственной
хунты и законодательного органа — конгресса, в котором значи-
тельную часть депутатов составляли представители внутренних
областей. Зная, что большинство из них придерживается реакцион-
ных взглядов, Морено решительно отвергал требования Сааведры
об их включении в состав хунты.
Общий язык с Сааведрой быстро нашел Грегорио Фунес, декан
кордовского собора, ставший признанным вожаком реакционных
депутатов внутренних областей и контрреволюционных клери-
кальных кругов. Совместными усилиями они добились созыва объ-
единенного заседания хунты п депутатов конгресса. Подавляю-
щую часть присутствующих составляли сторонники Сааведры и
Фунеса, так как из числа прогрессивных членов хунты в тот мо-
мент в Буэнос-Айресе были лишь Морено и Пасо. В этих условиях
они оказались в меньшинстве при голосовании по вопросу о вклю-
чении депутатов конгресса в хунту.
Таким образом, победу одержала реакция. Объяснение этому
надо искать, несомненно, в крупной ошибке, допущенной самим
Морено. В момент открытой активизации реакционных элементов
в правительстве и среди депутатов провинций у него не хватило
смелости обратиться за поддержкой к народу. 18 декабря 1810 г.
он подал в отставку, которую поспешно приняла группа Саавед-
ры — Фунеса. Чтобы избавиться от опасного противника, его от-
правили с дипломатической миссией в Лондон. 4 марта 1811 г. по
пути в Англию, в открытом море, Морено скончался. Многие со-
временники и историки не без оснований предполагали, что он
был отравлен сторонниками Сааведры, которые ненавидели и боя-
лись этого беззаветного борца за лучшие идеалы того времени,
воплощавшего в себе любовь к народу, республиканский дух, от-
вращение к тирании, анархии и демагогии и, наконец, стремление
к независимости отечества и его конституционной организации 98 99.
Устранив Морено, Сааведра в одном из своих писем с облегчением
заявил: «Робеспьеристская система, которую было хотели приме-
нить здесь, подражание французской революции, которую пыта-
лись взять за образец, благодарение богу, исчезли» ".
Торжество реакции, хотя оно и было временным, действитель-
но, нанесло тяжелый удар прогрессивным силам. Для расправы с
неугодными деятелями, клика Сааведры создала так называемый
98 R. L е v е n е. La vida consagrada de Mariano Moreno. Buenos Aires,
1936, p. 16.
99 E. Ruis-Guinazii. Epifanfa de la libertad. Documentos se-
cretos de la revolution de Mayo. Buenos Aires, 1952, p. 384.
75
трибунал государственной безопасности. Бельграно й Кастельи
были отозваны из армии и отданы под суд, Ривадавиа и Чиклана
отправлены из Буэнос-Айреса в ссылку во внутренние области,
Виейтес, Френч и их единомышленники изгнаны из страны.
Захват реакционерами власти в Буэнос-Айресе отрицательно
сказался на боеспособности революционной Северной армии, дей-
ствовавшей в Верхнем Перу. Потерпев жестокое поражение, она
вынуждена была отступить далеко на юг, вплоть до города Жу-
жуя. Следствием этого явилась потеря для патриотов Ла-Платы
всего Верхнего Перу. Теперь там вели борьбу против испанских
войск лишь отдельные партизанские группы местного населения
под начальством командиров Падильи, Ареналеса, Комарго, Мунье-
каса и других, а также отряд во главе с Асурдой 10°.
Неудача Северной армии всколыхнула всю страну. В резуль-
тате ожесточенной внутриполитической борьбы силы реакции по-
терпели поражение. 23 сентября 1811 г. в Буэнос-Айресе был обра-
зован Триумвират, сосредоточивший в своих руках исполнитель-
ную власть. Душой и организатором его деятельности стал Бер-
нардино Ривадавиа, сыгравший в дальнейшем выдающуюся роль
в истории Аргентины. Широкую поддержку оказывала ему актив-
но действовавшая в то время политическая организация, носив-
шая название «Патриотического общества». Ее вдохновителем и
вожаком был Б. Монтеагудо, руководивший в 1809 г. восстанием
в Чукисаке. Как отмечается в одном из современных исследова-
ний, «статьи Монтеагудо — смелые, огненные, волнующие — воз-
рождали демократическое дело Морено» 101.
Подавляя сопротивление реакционных сил, Триумвират провел
целый ряд прогрессивных мероприятий. Он уничтожил королев-
скую аудиенсию, являвшуюся одним из столпов испанского коло-
ниального господства, отменил положение, при котором должности
советников муниципалитета являлись пожизненными, обязал хо-
зяев ремесленных мастерских принимать в качестве цеховых уче-
ников детей местных уроженцев, предусмотрел средства для созда-
ния школ, распорядился о проведении подготовительных работ,
которые облегчили бы в дальнейшем наделение землей безземель-
ных. Были предприняты первые шаги по запрещению ввоза ра-
бов. Уделялось также внимание вопросам иммиграции: один из
декретов предусматривал наделение землей иностранцев, желав-
ших заниматься хлебопашеством и разработкой недр 102, и свобод-
ный ввоз необходимых для этого оборудования и инструментов.
Предусмотрительно поступил Триумвират, направив в Север-
ную армию Бельграно с тем, чтобы реорганизовать ее и прегра-
300 В. Mitre. Historia de Belgrano у la independencia Argentina. Bue-
nos Aires, 1950.
101 A. Y u n q u e. Breve historia de los argentinos. Buenos Aires, 1957,
p. 147.
102 См. M. С а г c a n o. Op. cit., p. 19.
76
дйть испанцам путь на Буэнос-Айрес. 24 сентября 1812 г. под
стенами Тукумана революционные войска под командованием
Бельграно дали бой роялистским вооруженным силам. Несмотря
на свое двукратное количественное цревосходство, испанские вой-
ска потерпели полное поражение. Их остатки поспешно отступили
на север. Эта победа патриотов спасла положение: угроза Буэнос-
Айресу миновала.
* * *
Крупным шагом вперед в осуществлении идеалов Майской ре-
волюции явилось создание 31 января 1813 г. Генеральной консти-
туционной ассамблеи (учредительного собрания), известной в
истории под названием Ассамблеи Тринадцатого года. Ассамблея
оформила в законодательном порядке ликвидацию атрибутов
испанского колониального господства. Ею было исключено из при-
сяги и запрещено упоминание в государственных документах
имени короля Испании Фердинанда VII, а также уничтожалось изо-
бражение его на денежных знаках. Ассамблея провозгласила день
25 мая национальным праздником, учредила герб и флаг Объеди-
ненных провинций Ла-Платы и приняла национальный гимн 103.
О прогрессивном значении деятельности Ассамблеи Тринадца-
того года может дать представление даже простое перечисление
принятых ею декретов и распоряжений в области социально-эко-
номических отношений. Среди них были, например, законы о «сво-
боде рождения» 104, признании свободными всех прибывавших па
Ла-Плату рабов, об отмене подушной подати, взимавшейся с индей-
цев, и уничтожении феодальных форм их эксплуатации — энкомь-
енды, янаконажа, миты, запрещении пыток и телесных наказаний,
отмене титулов. Ассамблея наметила реформу судопроизводства,
окончательно уничтожила трибунал инквизиции и отменила по-
жизненную несменяемость членов муниципалитета. Был принят
также ряд законов о преобразованиях в военных вопросах и на-
родном просвещении.
Следует, однако, сказать, что проведению в жизнь большинства
этих законов, проникнутых идеями буржуазной революции,
ожесточенно сопротивлялись реакционеры, представлявшие инте-
ресы сторонников колониального режима, латифундистов и крупно-
го купечества, верхушки духовенства, военщины, чиновничьей бю-
рократии. Работа Ассамблеи протекала в напряженной обстановке
потому, что не было единства ни внутри нее, ни в поддерживав-
ших Триумвират «Патриотическом обществе» и так называемой
ложе Лаутаро. В этих организациях весьма неоднородных по клас-
совому и социальному составу, наряду с подлинными представи-
103 Н. G. R. Mejia. Historia de la Nacion Argentina. Buenos Aires,
1945, t. II. p. 171 у sig.
104 Согласно этому закону, родившийся на Ла-Плате от рабыни ребенок
признавался свободным.
77
телями прогрессивных сил, имелись и группы, связанные с ла-
платской реакцией. Рядом с офицерами-патриотами здесь были
очень далекие от идеалов Майской революции представители ари-
стократических семей и реакционного большинства церковной:
верхушки.
Все это вело к острым спорам и непрсокращавшейся борьбе раз-
личных групп и группировок, неустойчивости и частой сменяемо-
сти буэносайресских правительств, а также отрицательно сказы-
валось на боеспособности армии. В результате в конце 1815 г.
Северная армия патриотов потерпела поражение, которое вновь
открывало испанским войскам путь в пределы Ла-Платы. Поло-
жение становилось чрезвычайно опасным. Оно еще более ослож-
нялось существовавшей в то время угрозой португальско-бразиль-
ского вторжения в Восточную провинцию (нынешний Уругвай).
Международная обстановка была тревожной. Тяжелые времена
переживало освободительное движение в Мексике, Венесуэле, Но-
вой Гранаде и Чили. В Европе после разгрома Наполеона хозяй-
ничал Священный союз, вдохновлявший реакцию во всех странах.
В таких условиях 24 марта 1816 г. в Тукумане открылся На-
циональный конгресс Объединенных провинций Ла-Платы. По по-
воду формы государственного правления, хотя она и обсуждалась
долго и с большим жаром, так и не было принято определенного^
решения. Но не этот вопрос был главным в то время. Сан-Мар-
тин 105 торопил с провозглашением независимости Объединенных
провинций. В письме к депутату конгресса Томасу Годою Крус
он писал: «До каких пор мы будем ждать провозглашения неза-
висимости? Не кажется ли вам смешным чеканить монету, иметь,
национальный флаг и герб и, наконец, вести войну с сувереном^
от которого мы в то же время считаемся зависимыми, и оставать-
ся подопечными врагов» 106.
9 июля 1816 г. конгресс единогласно принял декларацию, про-
возгласившую независимость страны 5О7. В ней, в частности, гово-
рилось: «Единодушной волей Объединенных провинций Южной
Америки является разрыв насильственных уз, связывающих Объ-
единенные провинции с королями Испании. Им возвращаются от-
нятые права, и Ла-Плата превращается в свободную нацию, не-
зависимую от короля Фердинанда VII».
Провозглашение независимости Ла-Платы имело огромное
историческое значение, выходившее далеко за пределы Аргентины.
Хотя фактически Ла-Плата вышла из-под власти Испании уже
25 мая 1810 г., однако независимость страны все еще не была юри-
105 Сан-Мартин, сыгравший выдающуюся роль в освободительной борьбе
народов Южной Америки, прибыл на Ла-Плату в 1812 г. По его инициативе-
правительство Буэнос-Айреса поручило ему формирование полка конных
гренадер, который в дальнейшем стал ядром регулярных вооруженных сид.
молодой революционной нации.
106 См. A. Yunque. Op. cit., р. 176.
107 День 9 июля стал национальным’ праздником аргентинского народа.-
78
дически оформлена. Между тем к этому времени в Испанию воз-
вратился кровавый Фердинанд VII. Восстановив абсолютистский
режим в метрополии, он готовил крупную военную экспедицию
против восставших колоний. Более того, уже потерпело пораже-
ние национально-освободительное движение в Мексике, Венесуэ-
ле, Новой Гранаде и Чили, где испанской реакции удалось вос-
становить свое господство. И лишь над Ла-Платой гордо развева-
лось знамя свободы, поднятое в Буэнос-Айресе 25 мая 1810 г. В та-
кой обстановке провозглашение независимости Объединенных про-
винций не только укрепило боевой дух населения Ла-Платы, но
и вдохнуло надежду в сердца народов других областей Южной
Америки и Мексики.
Наиболее дальновидные руководители освободительной борьбы
Ла-Платы, в особенности Сан-Мартин, Бельграно, Монтеагудо и
другие, понимали, что для сохранения и укрепления независимо-
сти их родины необходимо помочь освободиться от испанского ко-
лониального господства братьям в соседних странах. А для этого
надо было разбить главные силы метрополии, находившиеся в
Перу — цитадели испанского колониального господства в Южной
Америке. Й население Ла-Платы под руководством Сан-Мартина,
собрав все свои силы, создало славную Андскую армию. Освободи-
тельная борьба аргентинского народа носила теперь общеконти-
нентальный характер. Благодаря победоносным походам Андской
армии от Объединенных провинций Ла-Платы была отведена
угроза удара испанских войск со стороны Чили и Перу. Брат-
ские народы заложили основание независимому государственному
существованию Чили, Перу и других стран Южной Америки.
* * *
Освободительная борьба на Ла-Плате приняла форму войны за
независимость против испанского колониального ига. Она принес-
ла аргентинскому народу победу, подготовленную многими эконо-
мическими и политическими факторами.
Испанское колониальное господство в течение трех веков
ослаблялось и расшатывалось непрекращавшейся борьбой корен-
ного населения колоний. В то же время развитие производитель-
ных сил Ла-Платы привело к зарождению и росту буржуазных
элементов, интересы которых стали все более сталкиваться с
торговыми монополиями и всевозможными экономическими и по-
литическими ограничениями метрополии. Большое влияние на раз-
витие освободительного движения оказали идеи французской бур-
жуазной революции и пример английских колоний в Северной
Америке, поднявшихся на борьбу за независимость. Огромный
толчок росту национального самосознания среди населения вице-
королевства дал разгром английских войск, попытавшихся пре-
вратить Ла-Плату в колонию Англии. Восстания 1809 г. в Чуки-
79
•саке и Ла-Пасе-стали первой искрой пожара, уничтожившего вско-
ре испанское колониальное господство на американском континен-
те. Наконец, успеху освободительной борьбы народа Ла-Платы
способствовал острейший кризис испанского абсолютизма, вызван-
ный вторжением наполеоновских войск на Пиренейский полу-
остров.
Освободительное движение народа Ла-Платы натолкнулось на
ожесточенное сопротивление испанских колонизаторов, стремив-
шихся к сохранению и восстановлению своего господства. Война,
навязанная южноамериканцам феодально-абсолютистской Испа-
нией, вылилась в вооруженную борьбу широких масс населения
против колонизаторов. Именно трудовой парод, создававший ма-
териальные ценности в тылу и сражавшийся на полях битв, внес
решающий вклад в завоевание свободы и независимости Ла-
Платы.
Хотя эта борьба, давшая стране независимость, не привела к
коренным социально-экономическим изменениям, она все же раз-
решила ряд задач буржуазной революции — уничтожила различ-
ные формы принудительного труда, в том числе и рабство, ликви-
дировала феодальные институты и ограничения, сковывавшие
экономику Ла-Платы. Это создало более благоприятные условия
для роста новых капиталистических отношений и развития эконо-
мики страны. Свободолюбивые и демократические традиции Май-
ской революции, поднявшей аргентинский народ на завоевание на-
циональной независимости, оказали огромное влияние на после-
дующие поколения в их борьбе за демократию и прогресс своей
родпны.
Ф.А.Г аранин
ВОЙНА ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ ЧИЛИ
Война чилийского народа за независимость ознаменовала собой
важный этан в его истории и явилась составной частью борьбы
всех народов Латинской Америки за освобождение от колони-
ального владычества.
Многочисленные чилийские и иностранные буржуазные исто-
рики рассматривают войну за независимость Чили в отрыве от
развития производительных сил этой бывшей испанской колонии
и вне истории борьбы классов. Например, чилийский католический
консервативный историк Эйсагирре является одним из пропаган-
дистов легенды о бескорыстии испанских колонизаторов, которые
при завоевании Чили якобы руководствовались «высшими сооб-
ражениями духа» 1. Эйсагирре отрицает также участие индейцев
в освободительной борьбе, предоставляя эту честь только аристо-
кратии. Другой консервативный чилийский историк Ф. Энсина,
автор восемнадцатитомной истории Чили, утверждает, что движе-
ние за независимость и борьба чилийцев против порабощения
были вызваны их ненавистью к испанскому народу и развились
не в результате внутренних экономических и политических при-
чин, а только благодаря антиисианекой цропагаде европейцев2.
Многие из буржуазных историков видят причины возникновения
освободительного движения в Чили почти исключительно во влия-
нии просветителей и буржуазных революций XVIII в. в Европе и
Америке, а также в желании потомков испанцев — креолов быть
«равными испанцам» в рамках испанской монархии и т. д.
Что касается роли народных масс в освободительном движении
Чили, то одни буржуазные историки высокомерно утверждают, что
индейцам и метисам, составлявшим большинство населения, было
чуждо стремление к независимости,-и они безразлично относились
к борьбе против испанского колониального режима; другие изобра-
1 J. Eyzaguirre. Fisonomia Historica de Chile. Mexico — Buenos
Aires, 1948, p. 32, 90, 100.
2 F. E n c i n a. Historia de Chile, t. II. Santiago de Chile, 1950, p. 458—
459; t. Ill, 1948, p. 56; t. X, 1948, p. 53. 6
6 Война за независимость
жают трудящихся слепым орудием в руках местных помещиков и
купцов, желавших ликвидации испанского господства с тем, чтобы
самим занять доминирующее положение. Чилийский консерватив-
ный историк Эдвардс, например, совсем не принимает во внима-
ние народные массы. Он пишет, что если в Чили и были крестьян-
ские выступления, то они носили частный характер и возглавля-
лись помещиками3. Видный чилийский либеральный историк
Д. Амунатеги, признавая в общем высокий героизм народных масс
во время войны за независимость, считал тем не менее, что мети-
сы и индейцы не могли понять и не понимали «преимуществ неза-
висимости» 4. Оба эти исследователя игнорируют тот исторический
факт, что чилийские индейцы — арауканы в течение трех столе-
тий вели борьбу за свою свободу и независимость.
Ряд историков стремится доказать, что в период колониального
режима и войны за независимость в народных массах преобладали
настроения благодушия, пассивности, безразличия, упования на
короля и губернатора и т. д. Энсина утверждает, например, что в
Чили шла, главным образом, только борьба «креолов-патриотов»
против «креолов-роялистов» 5.
Подобные утверждения, однако, не соответствуют исторической
правде. История общественного и социального развития Чили пол-
ностью опровергает эти антинаучные взгляды.
В обществе, разделенном на противоположные классы, именно
борьба этих классов всегда является двигателем истории. Маркс
указывал, что «без антагонизма нет прогресса» 6. Если бы трудя-
щиеся массы Чили — белые, индейцы, метисы и негры-рабы, т. е.
все те, кто находился под гнетом господствовавших классов метро-
полии и колонии, были действительно безразличны к своей судьбе
и уповали на милость короля, тогда не было бы борьбы, колония
находилась бы в состоянии покоя, а движение за независимость,
не поддержанное народными массами, было бы обречено на быст-
рую гибель.
История войны за независимость дает множество примеров
того, что героическая борьба против испанского колониального
рабства проходила под знаком солидарности всех слоев чилийцев.
Индейцы и негры решительно дрались с оружием в руках в рядах
освободительной армии за изгнание чужеземных завоевателей.
Настоящая статья, наряду с кратким изложением истории Чи-
ли в колониальный период, имеет целью на конкретных примерах
а А. V. Edwards, Е. F? М о n t а 1 v a. Historia de los partidos
politicos chilenos. Santiago de Chile, 1949, p. 16—17; A. Edwards V. La or-
ganizacion polftica de Chile. Santiago de Chile, 1955, p. 41.
* D. S. Amunategui. Historia social de Chile. Santiago de Chile,
1932, p. 145, 254.
6 F. E n c i n a. Resumen de la Historia de Chile, t. I. Santiago de Chile,
4-956, -p. 591—592*
8 К. Маркс иФ. Э аге ль с. Сочинения, т. 4, стр. 96.
82
Показать, что вместе с господствовавшими классами, стоявшими
во главе освободительного движения в Чили, народные массы,
в том числе и индейцы, также играли активную роль в расшатыва-
нии основ колониального господства Испании, а непосредственно
во время войны за независимость являлись ее решающей силой.
* * *
Испанская колония Чили, завоевание которой началось в 1535 г.,
к началу войны за независимость была небольшой, относительно
малонаселенной страной и входила как губернаторство в состав
вице-королевства Перу. Захват Чили обошелся испанским конки-
стадорам дороже, чем покорение других народов южной части аме-
риканского континента. Коренное население этой страны — ара-
уканы — оказало мужественное сопротивление колонизаторам. По
подсчету реакционного историка Тельеса, за первые 130 лет ко-
лонизации испанцы потеряли в войне с арауканами свыше 40 тыс.
солдат и истратили десятки миллионов песо 7.
Следует подчеркнуть, что и после этого борьба продолжалась
еще 140 лет. За 270 лет войны с индейцами племени арауканов ис-
панцы так и не смогли покорить этот маленький и храбрый народ.
Они ограничились захватом лишь северной части Чили, состав-
ляющей в настоящее время центральную плодородную долину
страны, а территория к югу от р. Био-Био осталась независимой.
Занимавшие ее индейцы заставили Испанию признать их свободу
и самостоятельность в договоре 1641 г.8. Однако испанцы грубо
нарушали этот договор, они постоянно вторгались на арауканскую
территорию с целью грабежа и захвата индейцев для продажи в
рабство. Например, губернатор Энрикес, управлявший колонией с
1670 г., лично продал в рабство 800 индейцев 9.
История героической борьбы арауканского народа за свою сво-
боду с испанскими поработителями имела для чилийцев важные
последствия, став для них «символом патриотизма и независимо-
сти» 10. Из среды арауканов вышли такие выдающиеся народные
герои, как Лаутаро и Кауполикан, память о которых свято чтит
чилийский народ.
Беспрерывная война против свободолюбивых арауканов опре-
делила то положение, что колониальный административный
аппарат в значительной степени был военным. Главным опорным
пунктом испанцев в борьбе против индейцев был город Консеп-
7 J. Tellez. Historia de Chile. Madrid, 1924, p. 126.
8 W. Browning a. o. The vest Coast Republics of South America.
London, 1930, p. 22. »
9 S. Elliot. Chile. Its History and development. London, 1909, p. 102;
F. Encina. Historia de Chile, t. III. 1949, p. 351.
10 D. Warcester, W. Schaeffer. The Growth and Culture Of
Latin American. New York, 1956, p. 27.
83
6*
сьон на р. Био-Био. Там же было создано второе после Сантьяго
епископство, главная цель которого заключалась в обращении
арауканов в католическую веру.
Постоянные военные кампании отрицательно влияли на эконо-
мическое и социальное развитие колонии. Военная обстановка уси-
ливала политический гнет и эксплуатацию населения, а также об-
ременяла его дополнительными денежными и другими поборами.
Война и порабощение индейцев быстро уменьшали их численность.
Если в начале колонизации население Чили насчитывало не менее
1 млн. человек, в том числе 400 тыс. индейцев п, то к концу этого
периода осталось лишь немногим больше полмиллиона человек,
в том числе 100 тыс. арауканов, 150 тыс. потомков испанцев —
креолов, 250 тыс. метисов, 20 тыс. испанцев ,2, некоторое коли-
чество эмигрантов из Франции, Англии и других стран и до
20 тыс. негров-рабов.
Население Чили было почти исключительно сельским: зем-
ледельческим и скотоводческим. Кучка богатейших испанских се-
мей — феодалов и высшего духовенства — безраздельно господ-
ствовала в колонии, занимая все важнейшие позиции в ее адми-
нистрации. В конце XVI [ в. наблюдался значительный наплыв в
Чили предприимчивых бискайских коммерсантов, которые, обога-
тившись на торговле, приобретали земли и дворянские титулы 11 * 13.
Вместе с испанскими феодальными магнатами они составляли
аристократическую господствующую верхушку колонии. Креоль-
ская знать из числа крупных земледельцев, шахтовладельцев и
купцов допускалась лишь на второстепенные должности, главным
образом в кабильдо 14.
Как и другие испанские колонии, Чили являлась объектом
насилия и грабежа со стороны испанских колонизаторов, источ-
ником пополнения королевской казны и обогащения колониаль-
ной администрации и католической церкви. Основная масса
крестьянского населения находилась на положении крепостных
и подвергалась жестокой эксплуатации в энкомьендах, жила в тя-
желых условиях, страдала от голода и повальных болезней. По-
мещик — обладатель энкомьенды использовал индейцев на сель-
скохозяйственных работах, на рудниках и в производственных
мастерских без оплаты их труда 15 * *. На рудниках, нацример, ин-
11 L. G a Ida m е s. Historia. de Chile. Santiago de Chile, 1952, p. 206—
210; H. Herring. A History of Latin America. New York, 1956, p. 188.
и F. F. Valenzuela. Historia de Chile, 2 ed., t. I. Santiago de Chi-
le, 1959, p. 151, 210, 253.
13 Среди господствовавшей олигархии были семьи Альдунате, Ларрайн,
Эйсагирре, Каррера, Эррасурис и др. (см. A. Ballesteros. Historia
de America. Barcelona, 1948, p. 17).
14 Кабильдо — городской совет.
15 F. E n c i n a. Resumen de la Historia de Chile, t. I, p. 73—75. По мне-
нию Энсина, энкомьенда была введена будто бы «против воли короля» ж
явилась «первоначальной клеткой развития чилийской нации».
84
дейцы и более многочисленные метисы трудились с февраля по
сентябрь, когда дни были долгими, а ночи короткими. Работа на-
чиналась до восхода и кончалась после захода солнца.
Жестокая эксплуатация, притеснения и ограбление вынужда-
ли индейцев силой оружия защищать и отстаивать свои права.
Восстания вспыхивали одно за другим. Наиболее крупное из них
произошло в 1723 г. Испанский король, напуганный событиями
в Чили, принес индейцам «официальное извинение за плохое об-
ращение с ними» 16, что, разумеется, не помешало метрополии по-
давить восстание с обычной жестокостью и беспощадностью.
Энкомьенда, ставшая препятствием развития производитель-
ных сил колонии, была в 1791 г. заменена асьендой (крупное по-
местье, латифундия). «Освобожденные» индейцы в своем боль-
шинстве оставались в асьендах в качестве наемных батраков и
вместе с метисами составляли класс крестьян, известный под на-
званием инкилинос. В дальнейшем асьенда превратилась в основу
современного помещичьего землевладения Чили.
В конце колониального периода экономика Чили характеризо-
валась достаточно развитым сельским хозяйством, которое обес-
печивало внутренние потребности и позволяло экспортировать
часть продукции на внешний рынок. На базе земледелия и ското-
водства были созданы мукомольное дело, виноделие, кустарное
производство жиров и кожи, грубой ткани и простой одещды.
Широко развивалось кузнечное и гончарное ремесло. Большов
экономическое значение имела добыча меди, употреблявшейся
для изготовления предметов церковного и бытового обихода, а так-
же военного снаряжения. Сильные позиции в колониальной эко-
номике Чили, быстро развивавшейся в XVIII в. 17, занимали
иезуиты, организовавшие производство предметов гончарного ре-
месла, мебели, часов, конопли, веревок. Они владели магазинами
и мельницами 18. Мануфактурная же промышленность не получи-
ла большого распространения, поскольку для этого пе было доста-
точных экономических стимулов, в частности развитой торговли 19.
Внешние экономические связи Чили строго регламентирова-
лись метрополией и ограничивались убыточным товарообменом с
Перу. Он был разорительным для большинства чилийских купцов,
которых власти обязывали продавать свои товары — пшеницу, су-
хофрукты, вина — дешево, а за перуанские платить дорого. Вы-
рученные от торговли деньги вывозить из Перу запрещалось.
18 F. F. Valenzuela. Op. cit., р. 245—246.
17 К началу XIX в. в Чили насчитывалось 30 городов, большинство
которых было построено в предыдущем столетии (см. L. G а 1 d a m е s.
Op. cit., р. 163—165, 216).
18 F. F. Valenzuela. Op. cit., p. 146, 270, 290—291; D. Mari-
ner. Estudio de politica comercial Chilena, t. I—II. Santiago de Chile, 1925,
p. 36.
19 C. Jones. Commerce of South America. Boston, 1928, p. 148.
85
С другими же странами не было возможности торговать ввиду
того, что к берегам Чили не приходило ни одно торговое судно.
Даже из Испании грузы могли поступать сюда только через пор-
ты Гавана, Вера Крус, Картахена и Портобельо. Такой далекий
путь во много раз удорожал стоимость товаров. Офицер русского
военно-морского флота О. Е. Коцебу, совершивший три круго-
светных путешествия и побывавший в Консепсьоне, писал, что
«неблагоразумная зависть» испанцев «ставит преграду всякой
торговле, которая могла бы здесь процветать; свободой пользует-
ся только торговля с их собственными владениями» 20.
Тяжкий гнет испанской торговой монополии вынуждал чилий-
цев ограничивать производство сельскохозяйственных продуктов
и их вывоз из страны. По данным Энсина, экспорт чилийских то-
варов в Перу с 1795 г. и до начала войны за независимость со-
ставлял 609,4 тыс. чилийских песо, а импорт из Перу — 920 тыс.21
Так политика испанских колониальных властей привела к хро-
ническому дефициту чилийской внешней торговли.
Стремление возместить убытки заставляло чилийских купцов
обходить жесткую систему регламентаций. Так, в XVIII в., кото-
рый, по замечанию Маркса, характеризовался «коммерческим ду-
хом» 22, они вели оживленную контрабандную торговлю с францу-
зами. Она достигла особенно больших размеров после 1778 г.,
когда была разрешена свободная навигация между Испанией и
ее колониями. Этим широко воспользовалась также Англия. Ме-
стные испанские власти не препятствовали контрабанде, так как
наживались на ней, получая от купечества соответствующую
мзду. Широкое развитие такой тайной торговли было одним из
проявлений упадка испанской метрополии, ослабления позиций
колонизаторов в Чили.
По мере нарастания экономических противоречий между чи-
лийскими помещиками и купцами, с одной стороны, и испански-
ми купцами и властями, с другой, усиливалась«борьба цротив
торговой зависимости от Перу. В 1787 г. чилийцы добились обра-
зования в Сантьяго табачной монополии. Восемь лет спустя они
создали свою торговую палату — так называемый консульский
трибунал, что содействовало развитию всей экономической жизни
колонии.
Тому же способствовало и дорожное строительство. Значитель-
но облегчила перевозку грузов, например, грунтовая дорога, про-
ложенная от Сантьяго к торговому порту Вальпараисо23. Добив-
шись частичных уступок от колониальных властей, чилийские
20 О. Е. Коцебу. Путешествия вокруг света. М., 1948, стр. 51.
21 См. F. Е п с i n a. Resumen de la historia de Chile, t. I, p. 405.
82 К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 3, стр,. 412.
23 Более подробно об этом см. L. Ga Idames. Op. cit., p. 174—176;
N.M. V i 11 a 1 о b о s. La Conciencia politica chilena durante la monarquia.
Santiago de Chile, 1958, p. 233, 257, 260.
86
куйцы выдвинули требование полной свободы торговли, ко-
торою со времени войны за независимость стало особенно настой-
чивым и способствовало усилению борьбы против испанского ко-
лониального’ господства.
С ростом торговли24 и мануфактурной промышленности в го-
родах чилийцы начали открыто проявлять недовольство гнетом
Испании и ее политикой изоляции и ограничений, которая сдер-
живала развитие производительных сил страны. В условиях раз-
ложения колониального режима и обострения классовой борьбы
в Чили это движение разрасталось. Возмущение чужеземным гос-
подством росло во всех слоях коренного населения, разумеется, за
исключением аристократической верхушки, тесно связанной с
Испанией. Оно придавало борьбе за независимость весьма слож-
ный и острый характер.
Первоначально эта борьба носила заговорщический характер.
В этом отношении представляет интерес так называемый «заговор
трех Антонио» в 1780 г. За год до того богатый чилийский шахто-
владелец Хосе Антонио Рохас, прозванный в пароде «колдуном» за
свое увлечение опытами в области химии и физики, возвратился
из длительной поездки в Европу. Вместе с двумя французскими
эмигрантами — изобретателем Антонио Грамусе и преподавате-
лем математики Антонию Берней он поставил своей целью освобо-
дить Чили от испанского гнета и создать республику. Заговорщи-
ков выдал властям некий аргентинский адвокат 25. Однако в обста-
новке нараставшего недовольства колониальным режимом испан-
ские власти в Чили не решились судить их. Рохас остался па
свободе, а французы были тайно отправлены в Перу и после че-
тырехлетнего тюремного заключения высланы в Испанию. Несом-
ненно, что «заговор трех Антонио», рассматриваемый некоторыми
буржуазными историками как малозначащее событие, сыграл оп-
ределенную роль в нарастании революционной борьбы за неза-
висимость Чили.
Большое влияние на развитие освободительного движения ока-
зали такие события, как индейское восстание Тупак Амару в Пе-
ру и многочисленные выступления арауканов, в частности их вос-
стание в 1776 г. против налогового гнета. Важными факторами,
способствовавшими усилению борьбы чилийцев против Испании,
явились также война за независимость английских колоний в
Северной Америке, (революция негров в Гаити и антиколониаль-
ные выступления в Буэнос-Айресе в 1806—1807 гг. Определен-
ную роль сыграли и возникшие в тот период в Чили кружки, ко-
24 Об уровне торговли в конце XVIII в. можно судить по денежному
обращению. По данным М. Сегалл, в 1790 г. в Сантьяго было отчеканено
721 тыс. золотых песо и 146 тыс. серебряных, причем и те и другие были тогда
в тысячу раз дороже современных песо (с. М. Segall. Desarrollo del Capi-
talismo en Chile. Santiago de Chile, 1953, p. 15).
25 F. E n c i n a. Resumen de la historia de Chile, t. I, p. 311.
87
торые пропагандировали передовые идеи французской буржуаз-
ной революции.
К началу XIX в. в ряде городов Чили возникли тайные обще-
ства 26, ставившие своей целью освобождение страны от испан-
ского ига. Руководящую роль в них ипрали вышеупомянутый Хосе
А. Рохас и адвокат Хуан М. де Росас, сын служащего, просвещен-
ный человек и либерал27, проживавший в Консепсьоне. Вокруг
этих деятелей группировалось около 800 человек, представляв-
ших, главным образом, интересы буржуазных элементов чилий-
ского населения. Об этом свидетельствуют, например, проекты
развития горнорудного дела, промышленного производства и тор-
говли, разработанные участниками тайных обществ Хуаном
Эганья и Мануэлем Салас 28. Активизации деятельности этих об-
ществ способствовали народные выступления, особенно восстания
индейцев-арауканов, к которым присоединялись метисы и беглые
негры-рабы. Борьба народных масс, возглавляемая передовой ин-
теллигенцией, объединилась с партизанским движением, которое
впоследствии сыграло определенную роль в изгнании испанских
завоевателей.
Так сложилась историческая обстановка к 1810 г., когда на-
чалась открытая активная борьба за национальную независимость
Чили, прошедшая в своем развитии ряд этапов.
* * *
Напуганные Майской революцией 1810 г., свергнувшей испан-
ское владычество в Буэнос-Айресе, колониальные власти Чили
попытались предотвратить назревавшее и здесь восстание. Аре-
стовав группу чилийских патриотов во главе с Рохасом, они от-
правили их в Перу. Этот акт насилия послужил толчком к воз-
мущению, охватившему колонию. Народное волнение в связи с
арестом Рохаса и его товарищей заставило губернатора Карраско
уйти в отставку. Чтобы не допустить захвата власти городским
советом (кабильдо) Сантьяго, испанцы срочно назначили губер-
натором чилийца Матео де Торо Самбрано. Это был восьмидеся-
типятилетний старик, получивший от испанской короны почет-
ный титул графа де ла Конкиста. Его назначение не удовлетвори-
ло патриотов, которые требовали образования национального пра-
вительства и даже начали создавать его органы на местах29.
28 Н. Evans. Chile and Its Relations with the US. Durham, 1927, p. 8_
27 Видный чилийский историк и социолог Рикардо Доносо явно необосно
ванно считает Росаса «политическим оппортунистом» и весьма противоречиво
характеризует его как человека, который умел «ловить рыбу в мутной воде»
и в то же время оказал большое влияние «на развитие соцпальных идей» (см.
R. D о п о s о. Las ideas political en Chile. Mexico, 1946, p. 36—37).
28 M. Segall. Op. cit., p. 17.
29 В частности, в июле 1810 г. местную хунту создал кабильдо торгового
порта Вальпараисо.
88
18 сентября ассамблея городского совета Сантьяго, в которой
приняло участие 450 человек, создала Центральную правитель-
ственную хунту в составе 9 человек. Президентом ее был избран
граф де ла Конкиста, вице-президентом — епископ Альдунате,.
а членами — в основном представители колониальных властей и
духовенства. Таким образом, хунта оказалась в руках роялистов.
Она выражала интересы испанской и большей части чилийской
земледельческой знати, верной испанскому трону и его режиму
в Чили, проводила политику соглашения с колонизаторами и
с продолжавшей функционировать королевской аудиенсией и ока-
зывала упорное противодействие демократическим устремлениям
сторонников независимости.
«Душой» радикального патриотического меньшинства хунты
был Хуан М. де Росас 30. Незадолго до выборов он был уволен из
канцелярии губернатора Карраско за аптииспанскую деятель-
ность, однако продолжал революционную работу в Консепсьоне.
Его возвращение в Сантьяго в связи с избранием в состав хунты
было с радостью встречено радикальной частью участников ассам-
блеи.
Росас организовал сопротивление политике реакционного боль-
шинства хунты и добился осуществления ряда прогрессивных мер,
в том числе установления отношений с Буэнос-Айресом и провоз-
глашения свободы торговли31. Главным же результатом деятель-
ности Росаса и его сторонников после смерти президента хунты
Конкиста было создание национальных вооруженных сил и
развертывание освободительного движения по всей стране. Росас
оказал также военную и финансовую помощь Буэнос-Айресу, вы-
звав этим новый взрыв ненависти со стороны консервативных
кругов.
Однако решительных революционных преобразований, обеспе-
чивавших ликвидацию колониального ига и действительное на-
циональное освобождение чилийского парода, сторонники неза-
висимости не провели. Более того, роялистам удалось усилить свои
позиции. Стремясь продержаться до восстановления на троне «за-
конного» короля Испании Фердинанда VII, реакционное большин-
ство хунты при поддержке консервативных членов кабильдо
Сантьяго Приняло решение о проведении выборов в конгресс,
чтобы конституционным путем укрепить свою власть. Эти выборы
проходили под знаком острой борьбы между радикальными и кон-
сервативными силами. В день выборов враги независимости Чили
30 L. G а 1 d a m е s. Op. cit., р. 245. Гальдамес считает, что Росас был»
фактически руководителем хунты.
31 Хунта объявила важнейшие порты Чили открытыми для торговли
со всеми странами мира. Практически это мероприятие не имело большого
значения, поскольку у берегов Чили находились испанские военные корабли
(см. D. Warcester, W. Schaeffer. Op. cit., p. 436}.
89
в угоду консерваторам спровоцировали в Сантьяго военный мя-
теж под руководством испанского подполковника Фигероа, од-
нако эта провокация провалилась32.
Избранный 1 апреля 1811 г. конгресс по своему социальному
-составу вполне отвечал целям реакции. Подавляющая его часть
-состояла из консервативных депутатов, не желавших революци-
онных преобразований и проявлявших в связи с этим такую же
нерешительность по отношению к колониальному режиму, как
и хунта 33. Депутаты-патриоты оказались в меньшинстве, причем
среди них не было Росаса. Он потерпел поражение на выборах,
хотя и остался лидером радикалов. Они составили оппозицию в
конгрессе, выражая интересы народа и прогрессивные идеи
экономического и социального развития Чили. Так, один из де-
путатов францисканский монах Антонио Ориуэла выступил в
конгрессе с требованием ликвидировать крупное землевладение
и облегчить тем самым положение крестьянства 34. Другой депу-
пат-патриот, просветитель и философ Камило Энрикес предста-
вил конгрессу «генеральный план» просвещения парода35. Ре-
акционное большинство, разумеется, отвергло эти предложения.
В этих условиях 4 июля 1811 г. конгресс принес присягу верно-
сти королю Испании.
И все же, несмотря на все ухищрения кучки крупных земле-
владельцев и богатых купцов, боявшихся «потерять рынки» в
Перу, им не удалось подавить освободительную борьбу, разго-
равшуюся за стенами конгресса. Все шире распространялись в
народе идеи национальной независимости, росло патриотическое
движение.
Революционные силы вновь начали действовать. В начало
сентября 1811 г. Росас поднял в Консепсьоне восстание, которое
по существу'стало началом гражданской войны против консерва-
торов и их пособников. В это же время в Сантьяго был осуще-
ствлен переворот, которым руководил Хосе Мигель Каррера. Он
был выходцем из богатой семьи. Его отец Игнасио Каррера, член
Правительственной хунты, был шахтовладельцем, самым богатым
и влиятельным человеком в колонии. Он занимал видное положе-
ние в Чили и пользовался большой известностью в метрополии.
Хосе М. Каррера с юношеских лет учился в Испании. Там его
застала отечественная война испанского народа против француз-
ских оккупантов, и он принял в ней активное участие б чине стар-
83 Мятеж был подавлен в тот же день, Фигероа казнен, а стоявшая за
ним королевская аудиенсия распущена (см. L. G а 1 d a m е s. Op. cit.,
р. 247—248).
33 Ibid., р. 255-256.
34 D. Amunategui. Op. cit., p. 141; M. S e g a 11. Op. cit.,
p. 17.
38 L. V. D о n o s o. Estudio actual de las ciencias sociales en Chile,
1959, p. 9—10.
90
шего сержанта галисийского гусарского полка. В 4811 г.
двадцатишестилетний Каррера вернулся в Чили и сразу же вклю-
чился вместе со своими двумя братьями в патриотическое дви-
жение.
После переворота Каррера заменил часть депутатов конгрес-
са, удалив наиболее реакционных из них. Созданная им новая
хунта из пяти человек, в числе которых был и Росас 36, порвала
отношения с испанской цитаделью — Перу и, преодолев сопро-
тивление- рабовладельцев, частично уничтожила рабство 37. В по-
следующий период своей власти — с декабря 1811 г. по март
1813 г.— Каррера осуществил и некоторые другие прогрессивные
мероприятия. Он учредил национальный флаг Чили и обнародо-
вал первую ее конституцию. Было введено начальное образование
и открыта национальная библиотека. В феврале 1812 г. начала
выходить первая чилийская газета «Аурора де Чили», редакто-
ром которой стал видный патриот Камило Энрикес, сыгравший
большую роль в пропаганде идей, нанрав юпных против колони-
ального рабства.
Однако, предпринимая эти шаги, честолюбивый Каррера пре-
следовал отнюдь не те цели, которые имел в виду Росас. Каррера
по существу представлял интересы старинных помещичьих ро-
дов38 колонии, желавших властвовать в Чили под эгидой короля
Фердинанда VII. Даже в опубликованной им конституции офи-
циально декларировалось присоединение Чили к «конституцион-
ной испанской монархии» 39. Но поскольку главной опорой Кар-
реры были народные массы — мелкие чиновники, ремесленники,
средний и младший офицерский состав, а также цредставители
обедневших аристократических и купеческих семей40, то он не
мог не учитывать их настроений и шел на уступки, чтобы таким
путем использовать широкие слои населения в качестве орудия
для осуществления своих целей.
Росас же стремился к созданию сильного независимого прави-
тельства. Однако он не имел прочной социальной опоры и был
окружен ненавистью аристократии. Даже в группировке Росаса
в Консепсьоне, который являлся его базой, многие не соглашались
со взглядами своего лид ера. В Сантьяго же у него вообще не было
сколько-нибудь значительного числа приверженцев. Поэтому он
часто маневрировал, меняя тактику борьбы.
86 Сам Каррера в состав хунты не вошел.
37 В сентябре 1811 г. вторая хунта объявила свободными лишь рабов,
родившихся в Чили. Окончательно рабство было ликвидировано в 1823 г.
88 R. D о п о s о. Op. cit., р. 45—46.
39 W. Robertson. History of Latin American Nations. New York,
1926, p. 176.
40 F. F. Valenzuela. Historia de Chile, 2, ed t. 1. Santiago de Chile,
1960, p. 184-185.
91
Между тем активизировался противник Карреры в борьбе за
власть — семья Ларрайнов, пользовавшаяся большим влиянием
в столице. Ее сторонником, в частности, был и генерал Макенна 41,
входивший в состав второй хунты.
Каррера решил укрепить свои позиции и с помощью братьев,,
возглавлявших воинские части, совершил в ноябре 1811 г. новый
переворот. Созданную им на этот раз хунту из трех человек он
возглавил сам 42. Но Росас и Марин, назначенные членами хун-
ты, не пожелали участвовать в ней. Первый отказался покинуть
Консепсьон под предлогом болезни, а второй вскоре вышел в от-
ставку. Так Каррера остался наедине с конгрессом, в котором
преобладали сторонники Ларрайнов. 2 декабря 1811 г. он разо-
гнал конгресс и стал полновластным диктатором страны. Это,
по мнению большинства историков, было первым проявлением
каудильизма и ясно показывало стремление Карреры к едино-
личной власти.
Таким образом, к началу 1812 г. в Чили действовали факти-
чески два руководящих центра освободительного движения: один
в Сантьяго, где подвизался Хосе Каррера, другой — в Консепсьо-
не43 во главе с Росасом. То обстоятельство, что оба лидера стояли
на противоположных позициях и отражали интересы различных
групп имущих классов, соперничавших в борьбе за власть на пер-
вом этапе войны за независимость Чили, наносило вред един-
ству участников революционного движения.
Больше того, в освободительном движении происходила борь-
ба этих двух направлений, закончившаяся поражением Росаса.
Росас намеревался восстановить конгресс и ликвидировать дик-
таторский режим путем гражданской войны. Каррера, со своей
стороны, не считал себя подготовленным к пей, поскольку в
Сантьяго ему цротивостояла могущественная группировка Лар-
райнов. Поэтому он попытался склонить Росаса на свою сторону
путем переговоров, но не достиг успеха. Тогда часть группировки
Росаса, желавшая соглашения с Каррера, образовала в Консепсь-
оне новую хунту. Росас был арестован и выслан из страны 44. Од-
нако внутренняя борьба между различными группами патриоти-
ческого движения не прекратилась.
Все они и в дальнейшем сходились на том, что необходимо
создать национальное правительство, но их разделяли острые
классовые разногласия и властолюбивые устремления лидеров.
41 Генерал Хуан Макенна О ’Рейли — выходец из Ирландии, активный
участник войны за независимость Чили, близкий . друг О’Хиггинса, дед
крупного чилийского историка Бенжамина Макенна Викунья.
42 F. F. Valenzuela. Historia de Chile, t. 2, p. 55.
43 G. P e г e у r a. Historia de la America Espanola. Madrid, 1924, p. 218.
44 Росас был выслан в его родной город Мендосу, где и умер в 1813 г.
в пятидесятичетырех летнем возрасте. Его останки были перевезены в Чили
в 1892 г. (см. F. V. Vergara. Historia de Chile. Santiago de Chile, s. d.,
p. 33—34).
92
Ж ♦ Ж
Испанские колонизаторы, сохранившие в своих руках важ-
нейшие позиции в колонии и военные крепости в Талькауано и
Вальпараисо, понимали, что несмотря на внутренние разногласия,
патриоты могли превратить Чили в опасный очаг антиколониаль-
ной войны в Южной Америке. Поэтому они активно готовились
к тому, чтобы силой оружия подавить движение за неза-
висимость и лишь ожидали подходящего момента. Распрями в
лагере патриотов воспользовался прибывший из Перу испанский
генерал Пареха. Ему удалось мобилизовать 2 тыс. солдат в Чи-
лое и Вальдивии 45, и в 1813 г. он начал военные действия. Это
привело к временному ослаблению борьбы между патриотиче-
скими группировками Чили и заставило их взяться за оружие.
Каррера создал в Сантьяго временную хунту, а сам в качестве
главнокомандующего переехал в Талька, где расположился штаб
ре волю ipioi 111 ой арм пи.
Испанцы развернули военные действия в провинции Кон-
сепсьон, полагая, что здесь в результате поражения Росаса па-
строения народных масс сложились не в пользу патриотов. Они
также рассчитывали на поддержку проживавшего в этой части
страны значительного числа роялистов. Но все эти расчеты не
-оправдались. Национальная армия Чили остановила продвижение
испанских захватчиков. Их наступление было сорвано. Однако
Каррера не сумел закрепить успех и вместо контрудара, который
•он мог нанести, занял оборонительную позицию. Тем самым он
упустил драгоценное время и дал врагу возможность оправиться
от первых неудач. Эта тактика имела пагубные последствия, так
как испанцы вскоре возобновили наступление.
Ошибка Карреры обнаружила его слабые способности воен-
ного руководителя и нанесла ущерб его престижу. Он вынужден был
уступить пост главнокомандующего Бернардо О’Хиггинсу, кото-
рый уже прославился в ходе войны как талантливый полководец.
Бернардо О’Хиггинс (1778—1842) был выдающимся деяте-
лем, в котором удачно сочетались качества политического и- во-
енного руководителя46. Он не разделял взглядов своего отца, вы-
ходца из Ирландии, который был генерал-капитаном Чили и ви-
це-королем Перу, верным слугой испанского короля. Бернардо
(УХигпинс учился в Англии 47 и в Испании. В Лондоне он изучал
46 F. V. Vergara. Op. cit., р. 34.
46 L. Galdames. Op. cit., p. 312—314.
47 Стремясь дискредитировать историческую роль 'Бернардо О’Хиг-
гинса в борьбе за независимость Чили, мексиканский реакционный историк
Перейра пытается объяснить его антииспанские настроения тем, что он по-
лучил английское образование (см. С. Р е г е у г a. Op. cit. р. 212).
Что касается проанглийской «ориентации» Б. О’Хиггинса в последую-
щие годы войны за независимость, то она была продиктована необходимостью
в военном снаряжении, которое чилийские патриоты в то время могли полу-
93
английский и французский языки, географию, античную и совре-
менную историю, военное дело. К концу пребывания в англий-
ской столице он установил связь с проживавшим здесь Францис-
ко Мирандой и группировавшимися вокруг него другими латино-
американцами. Под их влиянием и сформировались его полити-
ческие взгляды. В 1802 г., за год до смерти отца, Бернардо
О’Хиггинс вернулся из Европы, где он учился, в Чили и с этого
времени поддерживал контакт с Росасом и принимал активное
участие в освободительном движении. В 1810 г., когда вспыхнула
антиколониальная революция чилийского народа, он сформировал
из крестьян своего поместья полк и возглавил его в чине подпол-
ковника. До апреля 1811 г. он находился в Консепсьоне, а затем
был избран депутатом конгресса, где примкнул к радикальной
оппозиции. В ноябре 1812 г., когда Росас уклонился от участия
в созданной Каррерой хунте, вместо пего в ее состав от провин-
ции Консепсьон вошел О’Хиггинс. Однако из-за диктаторских
действий Карреры он практически не играл никакой роли в этом
органо и вскоре сложил свои полномочия. Когда же испанцы в
начале 1813 г. начали войну, О’Хиггипс принял активное участие
в военных действиях. Проведенные им успешные операции про-
тив испанских войск сделали его кумиром солдат-патрйотов. Да-
же самолюбивый Каррера после одного из сражений в мае
1813 г., в результате которого испанцы оставили Чильян и в от-
местку сожгли родовое имение О’Хиггинса, назвал его «первым
солдатом Чили» 48.
Однако назначение О’Хиггинса главнокомандующим уже не
могло изменить хода войны на этом этапе. Он был предрешен как
внутренней, так и внешнеполитической обстановкой. Не утихали
распри между отдельными группировками патриотического дви-
жения, причем сам О’Хиггинс занимал колеблющуюся позицию.
Что же касается революционной армии, то на ее состоянии все
чить лишь от Англии. Дело в юм, что английские промышленники и торговцы
занимали в Чили важные экономические позиции, а чилийские морские
порты являлись важными пунктами британского экономического проникно-
вения во все страны Латинской Америки. В острой борьбе за влияние в Чили
Англия тогда неизменно одерживала верх над своим соперником — США.
Это наглядно показывает, например, такой факт. В начале диктаторского
правления Хосе М. Карреры в Сантьяго прибыл в качестве консула некто
Пойнсетт, личный агент президента США Мэдисона. Он обещал Каррере
военную помощь, однако через некоторое время был выдворен из Чили по
настоянию англичан (см. F. R i р р у. Rivalry of the United States and Great
Britain ower Latin America..., 1924, p.218). Англо-американская борьба за влия-
ние в этой стране не принесла тогда успеха США. И хотя она не прекращалась
и в дальнейшем, главным эксплуататором природных богатств Чили на многие
десятилетия осталась Англия. Естественно, что со всем этим не мог не счи-
таться и О’Хиггинс.
48 Е. О. V i с u fi a. Hombres de America. Santiago de Chile, 1943
p. 21—23.
94
еще сказывались последствия слабо:
реры. Она была плохо обучена и недостаточно вооружена. Пре-
восходство сил противника в конечном итоге также отрицательно
сказалось на общем состоянии обороны.
1814 г. троном Испании вновь овладел Фердинанд VII, стремив-
шийся любой ценой покончить с освободительным движением в
испанских владениях в Америке.
Возникла опасность высадки на побережье Чили крупных
испанских сил, высвободившихся после ликвидации французской
оккупации Испании, а союз Англии
нием помощи англичан чилийцам. Неблагоприятно отразились на
освободительном движении в Чили
риотов в Валькапухио и Айоума 49.
Все ото создало для чилийцев десьма серьезные
В это время в Сантьяго у власти стояла новая хупта, избранная
после пленения Карреры иснапцамй 50. Ее возглавлял полковник
Л астр. Учитывая создавшееся положение, он принял предложе-
ние о мире, с которым выступил по поручению вице-короля Перу
английский коммодор Хильяр.
Договор о мире был заключен в
роны его подписали О’Хиггинс и у:
Хуан Макенна. Согласно этому документу, испанцы признавали
свободу торговли и соглашались на некоторые незначительные ус-
тупки, а чилийцы отказывались от национального флага и при-
знавали власть короля Испании. По существу это была капиту-
ляция перед врагом, так как договор вынуждал чилийцев
отказаться от национальной свободы. Естественно поэтому, что он
то военного (руководства Кар-
С другой стороны, в
с Испанией грозил прекраще-
и неудачи аргентинских пат-
трудности.
мае 1814 г. С чилийской сто-
поминавшийся выше генерал
вызвал острое недовольство народных масс.
Этим и воспользовался вернувшийся из плена по договору
о мире Хосе М. Каррера. Подняв в Сантьяго восстание, он вновь
совершил переворот и изгнал из страны не только всех тех, кого
считал своими противниками, но заодно полковника Ластра и ге-
нерала Макенну 51. При этом ряд патриотов, в том числе Камило
Энрикес, были отправлены в ссылку. Отношения между Карье-
рой и О’Хиггинсом стали еще более натянутыми: оба проявляли
недоверие друг к другу.
Распрями, вспыхнувшими вновь между патриотами, восполь-
зовались испанские захватчики. Дело в том, что подписанием до-
говора о мире они стремились лишь выиграть время для подго-
товки задуманного ими нового наступления. Его целью было
полное восстановление колониального режима. И вот теперь, ког-
49 F. С. Harriet. Historia Constitucional de Chile. Santiago de Chile,
1956, p. 132.
60 Каррера вместе с братьями попал в плен к испанцам, когда возвра-
щался в Сантьяго после передачи командования армией 0’Хиггинсу.
61 L. G а 1 d a m е s. Op. cit., р. 275—279.
95
да Каррера возродил утихшую было внутреннюю борьбу между от-
дельными лидерами освободительного движения, испанцы сочли
момент подходящим для возобновления военных действий. В на-
чале октября 1814 г. в Ранкагуа они нанесли поражение войскам
патриотов и учинили кровавую расправу над мирным населением.
Лишь благодаря своей решительности и героизму солдат коман-
довавший революционной армией О’Хиггипс сумел вырваться из
окружения, спасти остатки разгромленных войск от полно-
го уничтожения. Вместе с ним и уцелевшими военными частями
ушли через Анды в Мендосу 52 и братья Каррера 53.
Первый этап войны за независимость Чили завершился, та-
ким образом, поражением освободительных сил. Это произошло
потому, что между патриотами не было единства. В их среде пре-
обладали консервативные элементы —сторонники соглашатель-
ской политики, желавшие управлять страной под эгидой испан-
ского короля, а наиболее радикальная часть патриотов была в
меньшинстве, выступала нерешительно и часто действо вала в
отрыве от трудящихся масс. Сказались также личные недостатки
лидеров революции и слабость общего руководства как освободи-
тельным движением в целом, так и военными операциями в ча-
стности. Поражение послужило историческим уроком для чилий-
ских патриотов.
* * *
Второй этап войны за независимость Чили охватывает период
с октября 1814 г. по январь 1817 г. Он знаменателен широким рас-
пространением освободительных идей среди народных масс, вновь
подпавших под испанское иго, и подготовкой патриотами сил для
решающей схватки с колонизаторами.
С восстановлением колониальных порядков для чилийского
[Народа наступили мрачные дни. Злодеяниям колонизаторов не
•было предела. Для расправы с патриотами был учрежден особый
карательный орган, который немедленно взял на учет всех более
или менее активных участников освободительного движения. За
две ночи в ноябре 1814 г. испанцы арестовали 200 чилийцев, в
том числе членов конгресса. Многие из них были убиты, другие
посажены в тюрьмы или высланы на острова в Тихом океане54.
Репрессии против чилийцев особенно усилились с назначением
нового губернатора колонии маршала Марио дель Понт, который
82 Аргентинская провинция Куйо, столйцей которой был город Мендоса,
ранее принадлежала Чили. В состав вице-королевства Ла-Платы оца вошла
® 1776 г. (см. L. Galdames. Op. cit., р. 187).
53 Во время сражения в Ранкагуа части под командованием Карреры
•стояли в стороне от поля боя (см. D. Worcester, W. Schaeffer.
Op. cit., p. 441).
54 D. В. Arana Historia general de Chile, t. Ц. Santiago de Chile,
1937, p. 27, 50—51, S. Elliot. Op. eft., p. 158.
96
установил режим кровавого террора. Свирепствовала инквизиция.
В расправе с патриотами участвовал и новый кабильдо Сантьяго,
созданный в основном из испанцев. Был организован шпионаж
за местными жителями, чтобы знать «их махинации» 55, как назы-
вали колонизаторы освободительное движение чилийского народа.
Достаточно было малейшего подозрения, чтобы подвергнуть чи-
лийца преследованию. Испанцы взвалили на население бремя но-
вых налогов. Из столицы никто не мог выехать без разрешения
властей, по ночам по городу ходили военные патрули56.
Жестокие меры, направленные к устрашению и усмирению чи-
лийского народа, привели, однако, к совершенно противополож-
ному результату. Террор колонизаторов лишь усилил стремление
чилийцев к свободе. Если на первом этапе войны значительная
часть населения страны оставалась в стороне от событий и не
решалась выступать против короля, а многие чилийцы даже всту-
пали в испанскую армию, то теперь независимость от испанской
короны стала боевым лозунгом для всех. Таков был главный итог
деятельности колонизаторов после восстановления в Чили ис-
панского господства в 1814 г., который и привел их к окончатель-
ному поражению. В ходе борьбы с террористическим режимом
возникли небольшие партизанские отряды, организатором и ру-
ководителем которых был адвокат Мануэль Родригес из Сантья-
го, поддерживавший связь с чилийской эмиграцией в Мендосе.
За голову этого отважного патриота испанцы обещали крупную
награду57.
В то время как захватчики сеяли смерть и глумились над чи-
лийским народом, по ту сторону Анд, в Мендосе, аргентинский
генерал Сан-Мартин и Бернардо О’Хиггинс создавали армию ос-
вобождения Чили.
Основной целью Сан-Мартина был разгром главных сил вице-
короля в Перу — центре испанского господства в Южной Амери-
ке, что должно было решить судьбы и Чили, и Аргентины, лик-
видировав одну из наиболее опасных угроз их патриотическим си-
лам. Без этого, как показал первый этап войны за независимость
Чили, нельзя было иметь прочную гарантию от восстановления
испанского колониального ига. В то же время Сан-Мартин учиты-
вал географическое положение Чили, подверженной нападению
с моря. Он считал необходимым в первую очередь освободить эту
страну, чтобы не допустить высадки на ее побережье подкрепле-
ний из Испании и тем самым обеспечить успех всей кампании.
Этому плану и были подчинены все мероприятия по организации
65 D. В. Arana. Op. cit., р. 119.
68 Ibid., р. 531; F. V. Vergara. Op. cit., p. 38, 40.
67 D. B. Arana. Op. cit., p. 471; F. F. Valenzuela. Historia de
Chile, t. II. Santiago de Chile, 1947, p. 120—121; A. В a 11 e s t e г o.s.
Historia de America. Barcelona — Buenos Aires, 1948, p. 32—36; F. V* Ver-
ga z a. Op. cit., p. 40—45.
7 Война за независимость
97
чилийской освободительной армии, на подготовку которой ушло
около трех лет.
Это был самый тяжелый период борьбы народа Чили. Труд-
ности усугубляли продолжавшиеся распри в руководстве чилий-
ской эмиграцией в Мендосе. Патриоты Чили, предупреждал Пуэй-
редон в инструкции Сан-Мартину, разделены на два лагеря и по-
этому необходимо сделать все, чтобы не допустить междоусобную
борьбу, которая привела в 1814 г. к губительным последствиям58.
Сан-Мартин действовал решительно. Каррера, который все еще
считал себя главой правительства и этим мешал подготовке к ре-
шающим битвам с врагами, был отправлен вместе с братьями в
Буэнос-Айрес, откуда они выехали затем в США. Временное
правительство возглавил О’Хиггинс. Из чилийских эмигрантов
были созданы самостоятельные воинские части, которые явились
костяком национальной армии. Обращаясь к ним, Сан-Мартин
заявил: «Ничто не должно отвлекать нас от нашей главной
цели — полной независимости» 5Э.
Преодолев 'большие трудности, связанные со снаряжением и
вооружением солдат, Сан-Мартин и О’Хиггинс к концу 1816 г.
создали и обучили четырехтысячную армию освобождения60.
Большую часть солдат составляли негры и индейцы.
В январе 1817 г. освободительная армия, разделившись на
две части, начала свой знаменитый переход через Анды61. Он
был осуществлен в течение 20 суток по проходам через хребет
Успальята, на вершине которого проходит ныне граница между
Аргентиной и Чили 62, и горной цепи Лос Патос.
Наступил третий, решающий этап войны за независимость
Чили. Он длился около полутора лет — по апрель 1818 г.
По заранее разработанному оперативному плану первая битва
с испанскими войсками произошла 12 февраля 1817 г. в ущелье
около Чакабуко, откуда открывался кратчайший путь в столицу
Чили — Сантьяго. Захваченный врасплох противник был разгром-
лен, несмотря на свое численное превосходство. Испанская армия
потеряла убитыми и ранеными 400 солдат и офицеров и 600 плен-
ными. Остатки ее были рассеяны в северной части страны.
13 февраля роялисты оставили Сантьяго и на следующий день
части освободительной армии, с радостью встреченные населением,
88 R. D о ц о s о. Las ideas politicas en Chile, p. 48—49.
89 Cm. G. Arciniegas. The Green Continent. New York, 1954,
p. 273—274.
w D. B. Arana. Historia general de Chile, t. II. Santiago de Chile,
1937, p. 436, 580-581.
91 Переход армии Сан-Мартина через Анды сравнивается военными исто-
риками с походом русской армии Суворова в Швейцарских Альпах (см.
J. Bryce. The South America. New York, 1912, p. 280—281).
92 -A. P 1 e n n. The Southern American. New York, 1948, p. 263; M. Lan-
sing. Liberators and Heroes of South America. Boston, 1940, p. 83.
98
вошли в столицу. Главнокомандующий чилийскими войсками
Б. О’Хиггинс был провозглашен главой государства. 12 февраля
1818 г., в первую годовщину победы в Чакабуко, была принята
подготовленная О’Хиггинсом Декларация независимости, в кото-
рой говорилось, что Чили навсегда отделяется от испанской мо-
нархии 63.
Б. О’Хиггинс был не только «первым солдатом Чили», но и
первым строителем самостоятельного чилийского государства. Бу-
дучи главой государства, он заботливо относился к вопросам на-
циональной безопасности и укрепления внутреннего положения
страны. Им была создана первая чилийская военно-морская эс-
кадра. Своевременность и необходимость этой меры подтвердили
военные действия, предпринятые испанцами с моря в 1818 г. Де-
мократизм О’Хиггинса выразился в отмене им дворянских титу-
лов. Он конфисковал собственность роялистов. В личной перепис-
ке с друзьями во время войны О’Хиггипс писал, что он «ненави-
дит аристократию» и разделяет, буржуазную идею «социального
равенства» 64.
Все меры по укреплению Чили проводились О’Хиггинсом в
период, когда война за независимость еще продолжалась и вре-
менами принимала весьма острый характер. Так, в марте 1818 г.
испанская армия, получив подкрепления из Перу65, одержала
серьезную победу над чилийцами в сражении при Конча Райада.
Поражение патриотической армии и пущенные врагом слухи о
гибели в бою О’Хиггинса и Сан-Матина вызвали панику в Санть-
яго. Она была прекращена умелыми действиями М. Родригеса.
Со своим партизанским отрядом «гусаров смерти» он поддержи-
вал порядок в столице в течение нескольких дней, пока не вер-
нулись'Сан-Мартин и О’Хиггинс.
Патриотам пришлось спешно создавать новые воинские под-
разделения. Для их снаряжения были использованы все ресурсы
вплоть до переплавки металлической посуды.
5 апреля 1818 г. на реке Майну обновленная освободительная
армия под командованием Сан-Мартина и О’Хиггинса нанесла
испанцам окончательное поражение. Из пятитысячного роялист-
ского войска уцелело не более тысячи солдат. В битве особенно
отличились солдаты-негры, своей кровью вписавшие славную
страницу в историю войны за независимость Чили от ига коло-
ниального рабства. Негры (Показали себя «отличными солдата-
ми» 66.
•• W. Robertson. History of the Latin American Nations. New
York — London, 1926, p. 183.
84 J. Eyzaguirre. Op. cit., p. 102. Эйсагирре является издателем
архива О’Хиггинса.
86 См. Ch. А к е г s. A History of South America. London, 1030, p. 25.
88 D. Worcester, W. Schaeffer. Op. cit., p. 445; H. Her-
ring. A History of Latin America. New York, 1956, p. 113.
90
7*
Таков был финал господства Испании в Чили. Военные дей-
ствия оставили на теле страны тяжелые раны. О них дает пред-
ставление следующая запись Коцебу, вторично посетившего
Чили: «Город Консепсьон, лежавший в 7 милях от селения Тал-
качуана, построен при устье величественной реки Био-Био. Срав-
нивая настоящее состояние его с тем, которое было в 1815 г., я
едва мог верить своим глазам. Здесь междоусобие отмечено опу-
стошением: дома разрушены до основания, большая часть города
превращена в развалины, живописные окрестности обезображены;
обитатели, приученные самой природой к изобилию, повержены в
совершенную нищету. Эта перемена произошла ...когда генерал
Мартин переправился с войсками через Кордильеры... Вступив в
Чили и соединясь с недовольными испанским правлением, он вы-
гнал приверженцев Испании и образовал здесь республику...» 67.
Независимость Чили, завоеванная ее народом, долго еще на-
ходилась под постоянной угрозой со стороны все еще существо-
вавшей опорной базы роялистов в Перу. Задача ликвидации этой
цитадели испанского господства в Южной Америке была успешно
решена в 1825 г. объединенными усилиями освободительной ар-
мии Сан-Мартина и Боливара.
Ж ¥ Ж
Война за независимость Чили длилась свыше 8 лет. В бурных
и трагических событиях этого периода отражены непримиримые
противоречия между метрополией Испанией и ее колонией Чи-
ли, которые могли быть и были разрешены в конечном итоге
лишь силой оружия. Отмечая заслуги передовых элементов, вы-
шедших из чилийской аристократии и купечества, которые яви-
лись зачинателями и организаторами освободительного движения,
необходимо подчеркнуть, что исход войны за независимость был
Определен народными массами. Это они вынесли на своих плечах
бремя тяжелой и кровопролитной борьбы с коварным и жестоким
врагом.
История войны за независимость Чили до конца разоблачает
Миф апологетов колониализма о «цивилизаторской роли колониза-
торов» и легенду реакционных историков о том, будто бы Испания,
в отличие от Англии, была «другом» и «защитником» индейцев
Америки68.
Война выдвинула талантливых лидеров революции, среди ко-
торых особенно выделяется Б. О’Хиггинс. Следует также подчерк-
нуть, что, несмотря на кажущуюся «умеренность» освободитель-
ного движения чилийцев, оно занимало важное место в общей
борьбе народов Латинской Америки против господства Испании.
О. Е. Коцебу. Указ, соч., стр. 258.
65 F. Е п с i n a. Historia de Chile, t. И, p. 458—459.
160
Победа чилийского народа была одним из решающих факторов в
ликвидации колониального рабства. В этом заключается револю-
ционное значение войны за независимость Чили.
Однако она совершенно не затронула феодальную собствен-
ность и никак не решила коренную экономическую задачу — аг-
рарный вопрос. Экономическое и политическое господство круп-
ных помещиков и католической церкви — духовной опоры зем-
левладельческой феодальной аристократии сохранилось и после
достижения независимости. Это определило дальнейшее экономи-
ческое и социальное развитие Чили как аграрной страны, сравни-
тельно отсталой и зависимой от иностранного капитала. Система
помещичьих латифундий стала одним из основных тормозов про-
гресса Чили и опорой реакционных сил.
Со времени войны на независимость чилийский народ прошел
трудный и славный путь, отмеченный историческими вехами со-
циальных завоеваний, а также временными поражениями в борь-
бе за свое лучшее будущее. Вера в неизбежную победу великих
идей прогресса, мира, демократии и социализма окрыляет и при-
дает еще больше сил трудящимся Чили в их исторической борь-
бе за демократическое обновление своей страны, за разрешение
задач национальной, аграрной, антиимпериалистической револю-
ции.
А.М. Зорина
ОСВОБОДИТЕЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ
НА КУБЕ
В ПЕРВОЙ ЧЕТВЕРТИ XIX В.
Куба, ставшая с 1511 г. одной из первых заокеанских колоний
Испании, смогла освободиться от четырехвековой колониальной
зависимости только в конце XIX в. Чем же это объяснить? Поче-
му на Кубе решающая борьба за освобождение от гнета испанской
монархии развернулась не в первой четверти XIX в., когда во
всех испанских колониях полыхал огонь освободительной войны,
а на 70 лет позже? Объяснение кроется во внутреннем и внешне-
политическом положении Кубы конца XVIII — начала XIX в.
В отличие от других испанских колоний в Америке, Куба по-
чти до середины XVIII в. не приобрела сколько-нибудь важного
экономического значения для своей метрополии.
Не обнаружив здесь золота и серебра, испанские колонизато-
ры долгое время почти не обращали на нее внимания,- ограничи-
ваясь использованием выгодного географического положения этого
острова, лежавшего на пути следования испанских военных эк-
спедиций и торговых флотилий. Со второй половины XVIII в.
началось относительно быстрое сельскохозяйственное развитие
острова, приведшее в конце XVIII и в первой четверти XIX в.
к подъему кубинской экономики. Однако ее поступательному раз-
витию мешали серьезные препятствия, обусловленные зависимо-
стью от метрополии.
Вся экономическая и политическая жизнь острова была под-
чинена интересам испанских колонизаторов. Развитие тех отрас-
лей сельского хозяйства, которые могли конкурировать с метро-
полией, всячески тормозилось. Зато поощрялось производство
продуктов плантационного хозяйства, постепенно превращавше-
гося в один из важнейших источников обогащения испанских ко-
лонизаторов. Внешняя торговля Кубы была полностью монополи-
зирована метрополией, торговля с другими странами запрещена,
102
а'с Испанией ввелась лишь через один определенный порт !. Эко-
номическое развитие колонии встречало, таким образом, почти
непреодолимые трудности. К тому же отсталая в своем промыш-
ленном развитии абсолютистская Испания не могла обеспечить
растущих потребностей населения Кубы. Вот почему во время
Семилетней войны, когда Гавана в августе 1762 г. оказалась за-
хваченной англичанами, открывшими кубинские порты для ино-
странных, прежде всего британских, судов, за короткий период
ее посетило 727 торговых кораблей вместо обычных 56 1 2.
После возвращения острова Испании по Парижскому договору
от 6 июля 1763 г. метрополия была вынуждена пойти на важные
уступки кубинскому населению, несколько ослабить контроль над
торговлей Кубы. Сахар и многие другие продукты, вывозившиеся
в Испанию, были на некоторое время освобождены от уплаты та-
моженных налогов 3. Торговая реформа Карла Ш в 1778 г. 4 уп-
разднила пресловутую систему «двух флотилий» 5 и открыла для
торговли ряд испанских и кубинских портов. Это, а также предо-
ставление в 1779 г. свободы торговли с английскими колониями
в Северной Америке, боровшимися за свою независимость, поло-
жило начало постепенной ликвидации полной оторванности Ку-
бы от внешнего мира. Расширение ее торговых связей сыграло
положительную роль в дальнейшем экономическом развитии стра-
ны. Порт Гаваны, особенно после событий в Сан-Доминго, занял
одно из первых мест в торговом мире 6.
Резкое же сокращение производства и вывоза сахара и кофе
с Гаити в результате революции рабов 1790—1803 гг. привело
на Кубе к использованию значительных участков земли под са-
харные и кофейные плантации. Огромные скотоводческие лати-
фундии дробились и на их месте возникали сахарные, табачные
и кофейные плантации. В связи с этим земли в районе Гаваны
и на востоке Кубы повысились в цене в пять раз. Немало вла-
дельцев латифундий — асьенд пажили огромные барыши, продавая
свои земельные участки по баснословным ценам7.
1 Сначала это была Севилья, а с XVIII в.— Кадис (см. S. Aguirre,
Lecciones de Historia de Cuba (primer cuaderno). La Habana, I960, p. 12.
2 H. James, P. Martin. The Republics of Latin America. New
York — London, 1923, p. 406.
8 S. Aguirre. Op. cit., p. 17.
4 Л. Марреро. География Кубы. M.,’1953, стр. 225.
6 В. Мирошевский. Освободительные движения в американских
колониях Испании. 1492—1810. М.— Л., 1946, стр. 29.
8 A. de Humboldt. Ensayo politico sobre la Isla de Cuba. La Habana.
1960, p. 97. Если в 1799 г. в гаванский порт зашло 883 судна,то в 1801 г. их
число возросло до 1015, а в 1803 г.— до 1020. В последующее десятилетие
в Гавану заходило в среднем около 1200 судов в год (см. A. de Humboldt.
Op. cit., p. 249).
7 F. Perez de la Riva. El cafe. Historia de su cultivo у explota-
•cidn en Cuba. La Habana, 1944, p. 27.
103
. Иммиграция на Кубу многих французских и испанских за-
житочных семей, ранее занимавшихся на Гаити разведением ко-
фе и сахарного тростника и обладавших большим опытом, тех-
ническими познаниями и капиталами, в значительной степени
стимулировала развитие этих культур. В конце 1803 г. в Сантья-
го-де-Куба из Гаити прибыло шесть судов с иммигрантами, из
которых большинство тут же осело на еще невозделанных зем-
лях 8. Вслед за этим потоком иммигрантов вскоре последовал
другой. После Амьенского мира из Луизианы на Кубу переехало
много французов и испанцев. «Иммиграция,— пишет известный
кубинский экономист Перес де ла Рива,— пе только пе стала
бременем для кубинской экономики, но открыла новые источники
обогащения, положив начало освоению еще никогда не возделы-
вавшейся земли» 9.
Сахар и культура кофе быстро приобрели важное экономиче-
ское и экспортное значение. Если производство кофе на Кубе
в 1790 г. составляло всего лишь 7 тыс. арроб 10, то к 1810 г. оно
возросло до 400 тыс., а производство сахара с 1246 тыс. арроб
в 1790 г. до 3580 тыс. в 1815 г. 11 Постепенно производство саха-
ра стало играть главенствующую роль. Возделывание сахарного
тростника и его первичная переработка — сначала на примитив-
ных мельницах «трапичес», а затем на более усовершенствован-
ных «инхениос» — росли и расширялись. И если в последней
четверти XVIII в. на Кубе было около 478 инхениос — предприя-
тий по переработке сахарного тростника, то по переписи 1827 г.
их насчитывалось уже 1 тыс. Кубинский сахар стал играть моно-
польную роль на внешнем рынке. Он составлял четвертую часть
всего мирового производства сахара 12. Крупные кубинские план-
таторы чувствовали себя па мировом сахарном рынке господами
положения и диктовали цены. На Кубе насчитывалось также
2067 кофейных, 76 хлопковых и 60 плантаций какао, 5534 табач-
ных поля, 3090 конских заводов и 13 947 ферм и усадеб 13.
Таким образом, в конце XVIII и в первой четверти XIX в.,
т. е. как раз в тот период, когда на континенте назревала и за-
тем разразилась война за независимость испанских колоний, на
Кубе возник и укрепился довольно многочисленный слой зажи-
точных землевладельцев и богатых креольских плантаторов-рабо-
владельцев, которые видели в испанском колониальном режиме
опору своих классовых и экономических позиций. Это обусловли-
валось тем, что развитие производительных сил здесь происходи-
8 A. Arredondo. El caf6 en Cuba. La Habana, 1941, р. 15, 16.
9 F. Р ё г е z de la Riva. Op. cit., p. 25.
10 Одна арроба равна 11,5 кг.
11 Е. Marban у Е. Leiva. Curso. Historia de Cuba, p. I. La Haba-
na, 1956, p. 174, 175.
12 R. C. Bonilla. Azucar у abolicidn. La Habana, 1960, p. 36.
13 R. Guerra у S finch e z. Azucar у poblacidn en las Antillas.
La Habana, 1944, p. 55, 58.
104
ло при полном господстве докапиталистических отношений как в
базисе, так и в надстройке.
Основой кубинской экономики являлось рабовладельческое
плантационное хозяйство, основанное на труде негров-рабов, вво-
зившихся преимущественно из Африки. В последней четверти
XVIII и в первой четверти XIX в. ввоз их на Кубу особенно уве-
личился, чему всемерно содействовали испанские колониальные
власти. 24 ноября 1791 г. был опубликован закон, разрешавший
закупать негров-рабов не только в Африке, но и на всех иностран-
ных рынках 14. А. Гумбольдт, посетивший Кубу в начале XIX в.,
характеризовал ее как «страну сахара и рабов». Если по переписи
1774 г. среди 171 620 жителей было 25% негров-рабов, то по пере-
писи 1827 г. последние составляли уже 41% при населении в-
704 487 человек 15.
С 1821 г. по 1830 г. ла Кубу было ввезено не менее 60 тыс.
негров-рабов. Из трехсот невольничьих кораблей, выгрузивших
своп «товар» в кубинских гаванях, английским крейсерам, патру-
лировавшим в водах Карибского бассейна, удалось захватить лишь
около 4% 16. Не только испанские купцы, работорговцы и коло-
ниальные власти извлекали из контрабандной работорговли ог-
ромные барыши, но и сама королева-регентша Мария Христина
имела возможность значительно округлить свой личный капитал,
получая особый процент с каждого «мешка с углем», как имено-
вались негры-рабы 17.
В сентябре 1817 г. Испания была вынуждена подписать дого-
вор об отмене работорговли с условием его введения в силу лишь
с 1820 г. и выплаты компенсации «пострадавшим» владельцам 18.
Но фактически договор оставался мертвой буквой и не выполнял-
ся. Исйанское правительство смотрело сквозь пальцы и даже по-
ощряло контрабандный ввоз рабов на Кубу, принявший вскоре
огромные размеры. Чтобы получить еще большую прибыль рабо-
торговцы загружали «живым товаром» даже места, предназначен-
ные для воды и продовольствия, а чтобы не вызвать подозрений
у британских крейсеров, не разрешали загнанным в трюмы
неграм выходить на палубу. Многие в тесноте и духоте погибали,
не выдержав ужасов пути.
14 F. Р ё г е z de la Riva. Op. cit., p. 10, 11.
16 «Censo de la Repiiblica de Cuba. Ano 1919». La Habana, s. a., p. 268.
Уже c 1811 г. численность негритянского населения стала значительно пре-
восходить белое население (ibid., р. 259—268).
19 «Historia de la Nacidn cubana», t. III. La Habana, 1952, p. 80, 81.
17 L. de la Torriente. La Habana de Cecilia Valdes. La Habana,
1946, p. 77.
18 «The British government and the Slave-Trade».— «Daily Tribune»,
New York, 2.VII 1858. Английское правительство отменило в 1807 г. рабо-
торговлю в Британской Вест-Индии. Защищая интересы своих купцов и
плантаторов, оно оказывало непрестанное давление на Испанию, добившись
в конце концов и подписания ею соответствующего договора.
105
Торговля невольниками и эксплуатация их труда позволяли
испанским работорговцам, купцам и креольским плантаторам по-
лучать огромные барыши и наживать состояния. Условия же
труда негров-рабов на плантациях были неслыханно тяжелыми.
Рабочий день длился от зари до зари, не менее 16 часов в сутки,
а во время уборки урожая достигал 18 и более часов. «На Кубе
есть плантации, где рабы работают в течение 21 часа из 24,—
писала путешественница Фредерика Бремер.— На плантациях,
где работают только мужчины, их подгоняют как скот и даже
с гораздо большей жестокостью. Плантатор точно подсчитывает,
сколько он может заработать, заставляя своих рабов трудиться
так, что они погибнут не позже, чем через семь лет и ему при-
дется закупить свежую партию рабов из Африки» 19. По свиде-
тельству многих очевидцев, инхенио и плантации сахарного тро-
стника были настоящей тюрьмой для негра-раба. Гумбольдт, на-
пример, констатировал, что одной из устрашающих мер воздей-
ствия на «провинившихся» рабов служила угроза отправки па
работу па сахарный инхенио 20.
Рабы, обслуживавшие обширное хозяйство плантатора, поме-
щались в перенаселенных бараках, санитарное состояние которых
было ужасающим21. На ночь двери этих помещений запивались
тяжелыми болтами и висячими замками, а у входных ворот ка-
раулили свирепые собаки, приученные нападать только на нег-
ров. К этому следует добавить неумолимый бич надсмотрщиков,
пе щадивший ни женщин, ни детей, и изощренную систему на-
казаний за малейшую провинность. Не удивительно поэтому,
что, несмотря на чрезвычайную физическую выносливость нег-
ров-рабов, смертность среди них была огромной и на некоторых
плантациях достигала 15—20% в год22. Период трудоспособности
негра-раба исчислялся десятью годами со дня прибытия на Ку-
бу23. Однако убыль в «живом товаре» постоянно восполнялась.
Понесенные расходы работорговцы и плантаторы стремились воз-
местить безудержной эксплуатацией.
Продолжительность жизни раба становилась менее важной,
чем производительность его труда. К. Маркс, анализируя это
явление, приводит следующую цитату из труда английского эко-
номиста Дж. Э. Кернса: «...Правило рабовладельческого хозяйства
тех стран, в которые ввозятся рабы, таково: самая действенная
экономия заключается в том, чтобы выжать из человеческого ско-
та (human cattle) возможно большую массу труда в возможно
меньший промежуток времени. Как раз в странах тропических
19 F. В г е m е г. La vie de famille dans le Nouveau-Monde, t. Ill, Paris,
s. a., p. 130.
20 A. de Humboldt. Op. cit., p. 284.
21 L. de la Torriente. Op. cit., p. 84.
22 A. de Humboldt. Op. cit., p. 198.
23 A. H. Хименес. Аграрная реформа на Кубе. М., 1960, стр., 16.
106
культур, в которых годовая прибыль часто равняется всему ка-
питалу плантаций, жизнь негров цриносится в жертву наиболее
беспощадным образом. Земледелие Вест-Индии, уже в течение не-
скольких столетий колыбель баснословных богатств, поглотило
миллионы людей африканской расы» 24.
Жестокое обращение с рабами, невыносимо тяжелые условия
труда и всевозможные надругательства со стороны хозяев и над-
смотрщиков неминуемо должны были приводить и постоянно
приводили к восстаниям порабощенных 25. Со времени своего по-
явления на Кубе негры-рабы по мере сил и возможностей не пре-
кращали борьбы против ненавистного рабского ярма, носившей
самые различные формы. Рабы убегали от хозяев, создавали в
почти недоступных уголках страны защищенные частоколом по-
селения (паленкес) 26, поджигали плантации, убивали своих уг-
нетателей-надсмотрщиков и плантаторов, поднимали восстания.
Рабство ыа Кубе играло неизмеримо большую роль, чем в ос-
тальных владениях Испании. Постоянный завоз новых партий
«живого товара», с избытком обеспечивавший спрос на рабочую
силу и высокие цены на кубинский сахар на мировом рынке,
привел к тому, что почти до еередины XIX в. рабский труд мог
оставаться рентабельным27, несмотря на отсталую, примитивную
технику и колониальный режим. Это определяло своеобразие и
специфику социально-экономического развития Кубы, 'замедляло
и затрудняло зарождение на острове капиталистических отноше-
ний, отличало Кубу от других испанских колоний, которые в рас-
сматриваемый период поднялись на борьбу за свержение испан-
ского колониального ига.
Одновременно в это богатое событиями время в недрах кубин-
ского общества нарождались и зрели серьезные экономические
и политические противоречия между креолами и уроженцами ме-
трополии.
Большинство креолов-владельцев ипхониос, сахарных и кофей-
ных плантаций и скотоводческих асьенд, целиком зависело от ис-
панских купцов и торговцев. Только через их посредство креолы
могли реализовать на внешнем рынке продукты своих хозяйств,
закупать нужные товары и оборудование, приобретать рабов и
получать (под большие проценты) денежные авансы и ссуды,
необходимые для покрытия расходов производства. При такой
24 К. М а р к с и Ф7 Э н г е л ь с. Сочинения, т. 23, стр. 276.
26 У. 3. Фостер. Очерк политической истории Америки. М., 1955,
стр. 107.
26 Особенно много паленкес было на востоке Кубы в Ориенте. Наиболее
крупные из них в 1814—1816 гг. насчитывали свыше 400 человек. Некоторые
из этих поселений сохранились вплоть до начала Десятилетней войны
1868—1878 гг., в которой жители паленкес приняли самое активное участие
(см. J. J. Villarreal. Oriente. Biografia de una provincia. La Habana,
i960, p. 105—111).
27 R. C. Bonilla. Op. cit., p. 29.
107
системе львиная доля прибыли оседала в карманах испанского
купечества, а креольские помещики теряли значительную часть
наживы, что неизбежно вызывало их недовольство. За один толь-
ко 1789 г. владельцы кубинских предприятий по переработке са-
харного тростника потеряли от 30 до 40% своих доходов28 29.
Крупные испанские купцы, наезжавшие на Кубу, и торговцы-
посредники, жившие здесь, стремясь во что бы то ни стало со-
хранить свои привилегии и баснословные доходы, вкупе с коло-
ниальной администрацией решительно выступали против отмены
экономических и политических ограничений, навязанных Кубе
метрополией, и отстаивали статус-кво.
Креольские же плантаторы, извлекавшие выгоды из эксплу-
атации негров-рабов и природных богатств страны, были заинте-
ресованы в снятии всех довлевших над кубинской экономикой ог-
раничений в торговле с иностранными государствами. Они доби-
вались также большой политической самостоятельности и поли-
тических свобод в рамках испанской колониальной системы2Э.
Но в то же время их позиция была двойственной. Как справедли-
во отмечает видный кубинский историк Серхио Агирре, «крупные
кубинские землевладельцы, производители сахара и кофе, стре-
мились к политической власти не в меньшей степени, чем креоль-
ские помещики в остальных испанских колониях. Но в 1810 г.
они больше боялись революции, чем господства Испании. Все их
богатство зиждилось на рабстве и мысль о том, что революцион-
ная борьба за независимость означает для рабов блестящую воз-
можность добиться своего освобождения, вселяла в них ужас» 30.
Систематическая борьба кубинских негров-рабов за свое ос-
вобождение и воспоминания о революционных событиях на Гаити
также являлись грозным предостережением для плантаторов-ра-
бовладельцев и заставляли их, вопреки собственным стремлениям
к независимости, становиться на сторону испанских колониальных
властей. В своем исследовании «Сахар и аболиционизм» извест-
ный кубинский деятель Рауль Сеперо Бонилья отмечает, что
«коммерсантов и асендадос, несмотря на антагонистический харак-
тер их интересов в политических и экономических вопросах, объе-
диняла заинтересованность в сохранении рабства» 31.
Таким образом, влиятельная группа крупных кубинских зем-
левладельцев повела двойную игру, борясь, с одной стороны,
против восстаний негров-рабов, за сохранение рабства и работор-
говли, а с другой — против монопольных позиций испанского ку-
печества. «Пока кубинские асендадос,— пишет Серхио Агирре,—
28 «Historia de la Nacidn Cabana», t. Ill, p. 38.
29 J. Le Riverend Brusone. La Habana (Biografia de una pro-
vincial La Habana, 1960, p. 363, 364, 373.
30 S. Aguirre. Op. cit., p. 38.
31 R. C. Bonilla. Op. cit., p. 48.
108
вёли одновременную двухстороннюю борьбу, на острове не могло
возникнуть никакого серьезного движения за независимость» 32.
Однако развитие товарности кубинского сельского хозяйства
за счет нещадной эксплуатации негров-рабов, введение некоторых
технических усовершенствований и рост торгового земледелия не-
избежно влекли за собой обострение противоречий между кре-
ольскими помещиками, испанскими купцами и колониальными
властями. Кубинские землевладельцы стремились к полной сво-
боде торговли, которая позволила бы им с большей выгодой про-
давать свои товары любому покупателю и, в свою очередь, поку-
пать необходимые товары лучшего качества и по более дешевой
цене независимо от того, кто их поставлял — испанцы или ино-
странцы.
Испанские же купцы, тесно связанные с производителями,
торговцами и рынками метрополии, были заинтересованы в сохра-
нении па Кубе торговой монополии Испании. Они боялись ино-
странной конкуренции потому, что она лишила бы их огромных
прибылей и положила бы конец финансовой зависимости кубин-
ского производителя от испанского купца, являвшегося одновре-
менно ростовщиком.
Многие креольские помещики были убеждены в том, что сво-
бодное, ничем не стесненное развитие кубинской экономики зна-
чительно умножит не только их собственные прибыли, но и дохо-
ды испанской казны и будет содействовать расцвету как Кубы,
так и самой метрополии. Испанские же коммерсанты-монополис-
ты именно в отсталости кубинской экономики видели неограни-
ченные возможности своего обогащения, а в стремлении креолов
к свободному экономическому развитию колонии усматривали
крамолу и явное желание добиться экономической и политиче-
ской независимости. Впоследствии, особенно в связи с неблаго-
приятным для метрополии развитием событий на континенте, Ис-
пания в своем стремлении удержать Кубу перешла к политике
террора и репрессий, хотя в начале XIX в. даже недовольные
колониальным режимом богатые кубинские креолы и их идеоло-
ги еще не выдвигали лозунга независимости. Они предпочитали
ограничиваться требованием реформ и устранения злоупотребле-
ний со стороны колониальных властей и мадридского правитель-
ства, не посягая на самые основы колониального режима.
Привилегированные креольские слои населения на Кубе были
намерены добиваться удовлетворения своих требований, не нару-
шая связей с метрополией. Они были убеждены в том, что для за-
щиты их классовых интересов и благосостояния абсолютно необхо-
дима твердая власть в лице монархической Испании. Совместно с
колониальными властями они беспощадно подавляли всякое прояв-
ление недовольства негров-рабов.
82 S. Aguirre. Op. cit., р. 30.
109
Наиболее видными выразителями интересов той части креоль-
ских землевладельцев, которая стремилась к экономическим ино-
литическим преобразованиям, были крупный политический и го-
сударственный деятель Франсиско Арапго-и-Парреньо (1765—
1837), известный кубинский врач Томас Ромай (1764—1849) и
видный философ Хосе Агустин Кабальеро (1762—1835). Все они,
как подчеркивает Серхио Агирре, «для блага Кубы, а не Испа-
нии, требовали... экономических, социальных и политических ре-
форм или научных новшеств..., мало интересовавших испанского
торговца на Кубе, но весьма интересовавших кубинских произ-
водителей, стремившихся получить больше доходов со своей
земли» 33.
Первое место среди них принадлежит Ф. Аранго-и-Парреньот
сыгравшему большую роль в развитии экономической и политиче-
ской жизни острова. Он пользовался решающим влиянием в трех
важнейших организациях страны: городском совете (кабильдо)
Гаваны, «Королевском консулате сельского хозяйства и торгов-
ли» и «Экономическом обществе друзей страны». Эти организа-
ции, а также первая кубинская газета «Эль панель периодике Де-
ла Гавана», начавшая издаваться в 1790 г.34, в значительной
степени содействовали развитию кубинского сельского хозяйства,
уделяя особое внимание изучению и внедрению лучших способов
выращивания и переработки сахарного тростника, становившего-
ся первостепенным источником доходов.
Под идейным руководством Ф. Аранго-и-Парреньо на Кубе
в конце XVIII — начале XIX в. сформировалось политическое те-
чение, которое тогда, на первом этапе своего развития, добивалось
свободы торговли и превращения Кубы в автономную провинцию
Испании. При этом сторонники реформ отстаивали сохранение
и развитие плантационного рабства35, что отвечало интересам ис-
панских правящих кругов.
Чтобы не допустить возможность восстаний негров-рабов по
примеру Гаити и закрыть доступ на Кубу революционным идеям
мятежного острова, богатые кубинские землевладельцы разрабо-
тали в 1799 г. специальный план,.который должен был обеспечить
«спокойствие и послушание рабов этой колонии» 36. Суть плана
заключалась в том, чтобы сеять рознь и ненависть между неграми-
рабами и вообще негритянским населением и белыми бедняками-
крестьянами.
Такую позицию .представители кубинских плантаторов зани-
мали и в кортесах, заседавших в Кадисе. Так, один из них, Ан-
33 S. Aguirre. Op. cit., р. 15.
34 «Papel Periodico de la Habana». Del Domingo 24 de Octubre de 1790, № 1.
35 S. Aguirre. Op. cit., p. 35—36; см. также: A. Humboldt.
Op. cit., p. 189.
36 J. L. F r a n c o. La conspiracion de Aponte. La Habana, 1963, p. 12.—
Publicaciones del Archivo National, LXIII.
110
дреа де Хауреги, выступил в 1811 т. с решительным протестом
против заявления мексиканских депутатов, которые под влияни-
ем бурно развивавшихся революционных событий в Мексике вы-
сказались за ликвидацию рабства и работорговли. Он заявил, что
отмена рабского труда угрожает благополучию острова и потре-
бовал в целях устрашения рабов увеличить численность испан-
ских гарнизонов и милиции на Кубе37.
Подобная позиция кубинской креольской верхушки вполне
устраивала испанские правящие круги, которые вовсе не собира-
лись лишаться такого источника доходов, как работорговля и раб-
ство, являвшихся краеугольным камнем колониального господства
на Кубе. Зато с введением реформ на Кубе правительство Испа-
нии медлило. Оно рассчитывало в скором времени полностью вос-
становить свое владычество ira континенте, поскольку к концу
1815 г. военная инициатива оказалась в руках испанцев. Но уже
в 1816—1817 гг. освободительная борьба в испанских колониях'
вспыхнула с новой силой. Мощная революционная гроза заставила,
наконец, мадридское правительство, желавшее во что бы то ни ста-
ло удержать в своих руках Кубу, пойти на ряд важных уступок
экономического и политического характера.
В 1816 г. Аранго-и-Парреньо был назначен советником по де-
лам Индий, что было равнозначно посту министра. Вскоре коро-
левским декретом креольским помещикам были переданы в по-
стоянную и полную собственность все земли, находившиеся в их
временном пользовании 38. В 1817 г. Испания отменила табачную
монополию, а в 1818 г. разрешила свободную торговлю Кубы с
иностранными государствами39. То, в чем испанская корона от-
казывала всем другим своим владениям, она была вынуждена пре-
доставить Кубе, чтобы превратить ее в свою союзницу40. Таким
путем правительству Фердинанда VII удалось привлечь на свою
сторону имущие классы Кубы и удержать их в сфере своего
влияния.
Экономические привилегии, способствовавшие подъему кубин-
ской экономики, привели к росту благосостояния зажиточных сло-
ев кубинского общества. Это обстоятельство значительно усилило
позиции сторонников сохранения испанского господства на Кубе
и заставило большинство кубинских креолов воздержаться от уча-
37 F. Р. del Prado. Historia de Cuba. La Habana, 1957, p. 268;
Ф. С. Фанер. История Кубы и ее отношений с США 1492—1845 годы.
М., 1963, стр. 111—113.
38 Историки по-разному датируют этот декрет. Одни называют 1816 г.,
другие 1817 и даже 1819 г. (см., например: работы S. Aguirre,
G. Brown, F. Figueras).
39 Декрет об этом был издан еще в 1809 г., но вступил в силу лишь в 1818 г.
(см. Л. Марреро. География Кубы, стр. 225).
40 G. Brown Castillo. Cuba colonial. La Habana, 1951, p. 73, 76.
Ill
стия в освободительной борьбе. К этому следует еще добавить та-
кой фактор, как иммиграция на Кубу многих реакционных про-
испанских элементов из восставших колоний. Сюда также прибы-
вали из метрополии войска, отправлявшиеся затем на континент
для подавления революции. На содержание их во время пребыва-
ния на острове расходовалась значительная часть кубинского
бюджета. Например, на испанский флот, стоявший на гаванском
рейде, тратилось 650 тыс. песо в год, а на сухопутные воинские
части—около 1,5 млн. песо41. Согласно донесению русского по-
веренного в делах в Вашингтоне Мальтица, общее количество
испанских войск на острове весной 1826 г. достигало 25 тыс. че-
ловек42. Так, Куба, вокруг которой в 1810—1826 гг. бушевал
огонь освободительной борьбы, была превращена в оплот реакции
и базу метрополии для борьбы с восставшими колониями.
От явно происпанской позиции большинства кубинских ското-
водов, плантаторов и примыкавших к ним торговцев, зажиточной
интеллигенции, представителей духовенства и военных чинов от-
личались взгляды некоторой части креолов, связанной с ними ин-
теллигенции и лиц, не владевших ни богатством, ни рабами. В этих
наиболее передовых кругах заметно усиливалась тяга к демокра-
тическим свободам, провозглашенным буржуазными революциями
XVIII в. Освободительные идеи, вначале еще смутные и неопре-
деленные, все более и более проникали в сознание прогрессивных
элементов кубинского общества. Глубокое воздействие на их умы
оказали серьезные социально-экономические и политические сдви-
ги, происшедшие в Европе и Америке в результате революцион-
ных событий второй половины и конца XVIII в.
Война за независимость испанских колоний на американском
континенте оказала большое влияние на формирование рево-
люционных взглядов и политическое развитие передовых слоев
кубинской интеллигенции и отдельных представителей земельной
аристократии.
Вопреки сложившейся на Кубе в начале XIX в. политической
обстановке, отнюдь не благоприятствовавшей развитию освободи-
тельного движения в стране, стремление этих слоев населения
к свободе и независимости преодолевало все рогатки и препоны.
События, разыгравшиеся в метрополии в 1808—1810 гг.,— нацио-
нально-освободительная борьба испанского народа против фран-
цузских оккупантов и борьба за независимость испанских коло-
ний на континенте — всколыхнули кубинское общественное мне-
ние и вызвали ряд восстаний и заговоров, ставивших своей целый
добиться независимости Кубы. Так возникло политическое течение,
41 A. Humboldt. Op. cit., р. 269.
42 Архив внешней политики России, МИД, ф. Канцелярия, 1826, д.
№ 12225, л. 25 (далее — АВПР).
112
которое в отличие от приверженцев реформ выступало за полную
независимость страны.
В октябре 1809 г. в Пуэрто-Принсипе (Камагуэй) была обна-
ружена одна из первых анонимных листовок-памфлетов, впослед-
ствии появившихся в весьма значительном количестве. Она при-
зывала кубинцев освободиться от гнета Испании. В листовке го-
ворилось: «Горе испанцам! Да, камагуэйцы, горе этим убийцам
и разбойникам! Наступил, наконец,, желанный день вашего осво-
бождения!» 43 Авторство этой листовки приписывалось влиятель-
ному креолу Кастильо Бетанкуру, в связи с чем против него был
возбужден судебный процесс.
Почти одновременно, в ночь на 19 октября 1809 г., в Гаване
был арестован владелец инхенио «Эль Эспириту Санто» Роман де
ла Лус Санчес Сильвейра, обвиненный в заговоре против испан-
ских властей. Однако полностью раскрыть этот заговор удалось
только через год, в октябре 1810 г. При расследовании выясни-
лось, что он был связан с аналогичным заговором в Венесуэле
и являлся частью составленного Франсиско Мирандой плана орга-
низации восстания против метрополии.
В заговоре Романа де ла Лус Санчес Сильвейра, наряду с пи-
сателем Мануэлем Рамиресом, адвокатом Хоакином Инфанте, ка-
питаном кавалерии Луисом Франсиско Басаве и другими креола-
ми, принимали также участие свободные негры сержанты Рамон
Эспиноса и Хуан Хосе Гонсалес, ефрейтор Буэнавентура Серван-
тес, солдат Карлос Флорес и негры-рабы Хуан Ингнасио Гонса-
лес и Лауреано Дельгадо.
Как следует из архивных данных, власти обвиняли капитана
Басаве в том, что он «собирал и подстрекал к восстанию негров,
мулатов и народные низы» 44. Луис Басаве, выходец из богатой
креольской семьи, действительно пользовался популярностью сре-
ди гаванской бедноты и намеревался привлечь к участию в вос-
стании батальон милиции из мулатов и негров, а также некоторые
группы трудящихся негров и мулатов, проживавших в беднейших
кварталах столицы. В документах также упоминается, что в кон-
спиративной работе Басаве принимал участие некий сержант,
свободный негр Хосе Антонио Апонте, о деятельности которого
властям стало известно только много времени спустя.
Большинство участников заговора, за исключением Хоакина
Инфанте, которому удалось эмигрировать, были закованы в кан-
далы и осуждены к 8 и 10 годам каторги в африканских колони-
ях Испании без права возвращения на родину. Негры-рабы под-
верглись дополнительной унизительной экзекуции — публичной
порке плетьми (по двести ударов каждому) 45.
43 «Historia de la Nacion Cubana», t. Ill, p. 130.
44 J. L. Franco. La conspiracion de Aponte, p. 19.
45 «Historia de la Nacion Cubana», t. Ill, p. 129, 130.
8 Война за независимость
113
Среди участников заговора 1809—1810 гг. наиболее выдаю-
щуюся роль сыграл Хоакин Инфанте, автор первого проекта кон-
ституции независимой Кубинской республики. Эмигрировав
в США, а затем уехав в Венесуэлу, X. Инфанте встретил там мно-
гочисленных единомышленников и активно включился в освобо-
дительную борьбу. Как и венесуэльские революционеры, он был
сторонником полного освобождения своей страны и ликвидации
всякой зависимости от Испании.
В Венесуэле Инфанте закончил разработку «Проекта консти-
туции для острова Кубы» из десяти разделов и 100 статей и опуб-
ликовал его в Каракасе в 1812 г.46 Во введении к этому докумен-
ту подчеркивалось, что американские колонии стали политически
свободными благодаря тому, что трон испанских Бурбонов заняли
французские интервенты, в отношении которых ист необходимо-
сти соблюдать какие-либо обязательства. Это обстоятельство, по
миопию автора, предоставило испанским колониям возможность
избрать для себя лучшую форму управления. «В этих условиях,—
писал X. Инфанте,— Куба имеет равное право с другими страна-
ми Америки объявить себя свободной и независимой и избрать из
среды своих жителей таких людей, которые смогут управлять
страной со всей мудростью и справедливостью, не допуская та-
кого зла, как анархия и деспотизм, которые сегодня дают себя
знать с большей силой, чем когда-либо» 47.
Проект предусматривал создание четырех властей — исполни-
тельной, законодательной, юридической и, учитывая протяжен-
ность и незащищенность побережья Кубы, военной.
Имелось в виду предоставить буржуазно-демократические сво-
боды и права преимущественно белому населению. Рабство сохра-
нялось как необходимый институт для плантационного хозяйства,
но оговаривалось, что рабы, оказавшие своему хозяину или
обществу ценные услуги, по закону приобретают право на
свободу 48.
Таким образом, в проекте Инфанте рабство и базировавшееся
на нем сельское хозяйство рассматривались как основные и реша-
ющие факторы кубинской экономики, а принципы республиканиз-
ма на североамериканский манер сочетались с признанием необ-
ходимости принудительного рабского труда.
Кубинец Хоакин Инфанте на протяжении всего периода вой-
ны испанских колоний за независимость оставался верным осво-
бодительным принципам. Он всегда был там, где шла борьба: на
Кубе, в Венесуэле, на Ямайке, в Мексике. На Ямайке X. Инфанте
сблизился с Мариньо и особенно с Боливаром и по его поручению
48 J. Infant е, Proyecto de Constitution para la Isla de Cuba. Cara-
cas — Venezuela, 1959.
47 Ibid., p. 69.
48 Ibid., p. 102—103.
114
поехал в Новый Орлеан (США), где в 1817 г. принял активное
участие в организации освободительной экспедиции в Мексику
под руководством генерала Франсиско Мина. В 1821 г. X. Инфан-
те опубликовал в Каракасе трактат в защиту борьбы испанских
колоний за свою независимость. В этом произведении он доказы-
вал, что испанские колонии, значительно превосходящие метро-
полию по территории, количеству населения и естественным бо-
гатствам, имеют все основания бороться за ликвидацию неоправ-
данной зависимости от Испании. Инфанте заявлял, что отделение
испанских колоний от метрополии неизбежно 49.
Так, кубинский патриот словом и делом внес свою лепту в ос-
вободительное движение не только Кубы, но и других испанских
колоний в Америке. Не удивительно поэтому, что в середине
1825 г., когда в Гаване прошел слух о возвращении Инфанте,
к капитан генералу Кубы Франсиско Дионисио Вивесу немедлен-
но поступило донесение, в котором «этот уроженец Байямо» был
назван самым опасным из всех революционеров, какие когда-либо
появлялись на кубинской земле 50.
Если движение сторонников независимости на Кубе в первом
десятилетии XIX в. ограничивалось заговором Романа де ла Лус
Санчес Сильвейра и выступлениями Кастильо Бетанкура и Хоа-
кина Инфанте, то несколько большего размаха достигло движение
аболиционистов, боровшихся за отмену рабства негров — важ-
нейшей основы испанского колониального режима на острове.
«Аболиционизм,—констатирует Серхио Агирре,— существовал
издавна в нашей стране, он возник одновременно с ввозом негров-
рабов из Африки» 51. Вначале это были стихийно возникавшие
восстания и выступления. Однако с ростом сахарного производст-
ва и плантационного рабства эти выступления стали носить все
' более массовый и сознательный характер. Под влиянием револю-
ции рабов па Гаити, па Кубе в конце XVIII и в начале XIX в.
возникают первые заговоры аболиционистов. Так, например,
в 1795 г. восстали пегры-рабы на асьенде «Куатро Компаньерос».
В этом же году свободный негр из Байямо Николас Моралес вме-
сте с другими неграми и мулатами подготовил вооруженное вос-
стание, требуя отмены феодальных поборов и земли для обездо-
ленных. 11 июня 1798 г. убили своих надсмотрщиков и восстали
рабы сахарного инхенио Мануэля де Аграмонте в Пуэрто-Принси-
пе. В декабре 1798 г. восстали негры-рабы в Тринидаде. В августе
и октябре этого же года и в декабре 1799 г. имели место восста-
ния негров-рабов на инхениос Пеньялвера, Кальво де Пуэрто,
и Понсе де Леон.
49 J. Infante. Proyecto de constitution do la Isla de Cuba, Estudio-,
preliminar, p. 46.
60 Ibid., p. 49.
S. Aguirre. Op. cit., p. 87.
115
8*
Те участники восстания, Которым удалось спастись, станови-
лись симарронами и скрывались в на ле икс с, имевшихся почти
во всех глухих и трудно доступных местах острова 52.
В движении, направленном против рабства и колониального
гнета, наряду с неграми-рабами, издавна боровшимися против не-
навистного рабского ярма, стали принимать активное участие му-
латы, свободные негры и некоторая часть белого населения —
городская и сельская беднота и отдельные представители передо-
вой интеллигенции.
В начале 1812 г. территории нынешних провинций Ориенте,
Камагуэя, Матансаса и Гаваны оказались ареной восстаний або-
лиционистов. Они были подготовлены заговорщической организа-
цией, созданной свободным негром Хосе Антонио Апонте-и-Ула-
барра.
Изучая историю провинции Гаваны, кубинский исследователь
Хулио Ле Риверепд Брусоне 53 пришел к справедливому выводу
о том, что социальная дифференциация в рассматриваемый пери-
од имелась и среди цветного населения и что некоторые свобод-
ные негры п мулаты, выделяясь из всей остальной массы, занима-
ли несколько более высокое общественное положение. К таким
людям относился и Хосе Антонио Апонте 54, выдающуюся роль
которого в процессе исторического развития Кубы многие бур-
жуазные историки Кубы искажали и замалчивали.
Апонте был сильным и незаурядным человеком, пользовав-
шимся непререкаемым авторитетом среди своих соплеменников.
Он возглавлял негритянский совет, так называемый кабильдо
Чангб-Тедум полурелигиозного, полукультурного характера, объ-
единявший афро-кубинское население Гаваны 55.
В его домике на улице Хесуса Перегрина в Гаване проводились
религиозные афро-кубинские празднества и фестивали, собирались
члены кабильдо Чангб-Тедум и члены заговорщической конспи-
ративной организации. Основная цель организации заключалась в
подготовке восстания с целью обмены рабства и работорговли, лик-
видации колониальной тирании и свержения продажного феодаль-
ного режима56.
Осенью 1811 г. в Гаване появились 37 и 38 номера .правитель-
ственного бюллетеня «Диарио де Сесионес де Кортес», в которых
были опубликованы дебаты в кортесах относительно отмены раб-
62 J. L. F г а и с о. La conspiracion de Aponte, p. 12—13.
63 J. Le Riverend Brnson e. Op. cit.
64 Хосе Антонио Апонте — плотник по профессии — был образованным
для своего времени человеком. В его небольшой библиотечке имелись такие
книги, как «Описание естественной истории», «Военная история Испании»,
«История герцога Саксонского», «Катехизис христианской религии», «Чуде-
са города Рима» и ряд других книг, посвященных архитектуре, жизни
ученых и т. п.
55 J. L. Franco. La conspiracion de Aponte, p. 24, 25.
56 Ibid., p. 27.
116
ствй. Апонте и его друзья решили использовать это и сделали все
от них зависящее, чтобы вся страна узнала о том, что испанские
кортесы якобы объявили (негритянское население Кубы свобод-
ным, но местные власти и кубинские плантаторы замалчивают это
невыгодное для них решение57. Апонте и его ближайшие сорат-
ники — Хуан Барбье, Сальвадор Тернеро, Иларио Эррера и ряд
других — ездили по всей стране, поднимая на борьбу против раб-
ства и колониального режима как негров, так и белых бедняков.
В результате в Гаване была создана Центральная революционная
хунта с отделениями в Матансасе, ПуэрточПринсипе, Байямо, Оль-
гине и Баракоа58.
Массовое освободительное движение, по плану заговорщиков,
предполагалось начать с захвата казарм и арсенала столицы, воо-
ружения и оргаттизации поджогов инхениос и кафеталес.
Военное руководство движением было возложено на бригадного
генерала негра Жиля Нарсисо, участника революции рабов в Сан-
Доминго. Однако заговор был раскрыт колониальными властями,
и весной 1812 г. Апонте и восемь других руководителей повешены,
а затем обезглавлены. Документы, захваченные полицией в доме
Апонте, книги, шифры и планы свидетельствовали о том, что заго-
ворщики имели связи и поддержку своих единомышленников
за пределами Кубы59, в частности аболиционистов США и Гаити.
Несмотря на гибель руководителей движения, восстания нег-
ров-рабов при участии свободных негров, мулатов и белых бедня-
ков, охватили ряд районов страны. Но им не удалось объединиться
в единый мощный поток. Все они были вскоре беспощадно подав-
лены колониальными властями при активной поддержке плантато-
ров-рабовладельцев. Так было и с восстаниями в Тринидаде, в Пу-
эрто-Принсипе и Гаване, вспыхнувшими в конце XVIII в. Участь
Хосе Антонио Апонте разделили также вождь беглых рабов-симар-
ронов Вентура Санчес в 1819 г. и многие другие.
Восстания негров и выступления аболиционистов усилили
страх креольских плантаторов-рабовладельцев перед возможной
перспективой революции рабов, чреватой серьезными социальны-
ми потрясениями. Это укрепило их связи с испанской короной.
Мысль о том, что любое волнение в стране может повлечь за собой
всеобщее восстание негритянского трудящегося населения, повер-
гала в ужас имущие креольские слои и отталкивала их от участия
в движении за независимость, либо лишала последовательности л
целеустремленности в борьбе. Вот почему североамериканский
наблюдатель, а впоследствии посланник США в Мексике Джоэль
Р. Пойнсетт, побывавший на Кубе, не без основания пришел
к следующему выводу: «Некоторые креолы расположены низверг-
....Ibid., р. 29.
68 F. Perez de la Riva. Op. cit., p. 66.
69 J. L. Franco. Tres Ensayos, las rebeldias negras. la Habana, 1951,
p. 101.
117
нуть испанское иго... и объявить Кубу независимым государством,
но страх перед рабами и низшим классом белых горожан, может
быть, заставит их остаться спокойными» 60. А вот что писала по
этому поводу прогрессивная кубинская писательница Лоло де ла
Торриенте: «В течение более полувека призрак восстаний негров-
рабов наполнял страхом класс богатых креолов, заставляя их осно-
вательно подумать, прежде чем разделить сепаратистские иде-
алы» 61.
Испанское правительство использовало этот страх в своих ин-
тересах. Рост негритянского населения на Кубе оно рассматривало
как гарантию приверженности креольских помещиков к метропо-
лии. Придерживаясь принципа «разделяй и властвуй», испанцы
разжигали на Кубе расовую ненависть, противопоставляли мула-
тов и негров белому населению, насаждали рознь между мулатами
и неграми и не останавливались перед беспощадным подавлением
любых народных движений.
Но пи репрессии испанских властей, ни разветвленная система
шпионажа, ни старания католической церкви — одной из важней-
ших опор колониального режима не могли остановить развитие
освободительного движения на острове. Этому в значительной сте-
пени содействовали успехи войны за независимость на континенте,
в частности освобождение Колумбии в 1819 г. и Мексики в 1821 г.
Двадцатые годы XIX в. были периодом блестящих побед осво-
бодительных армий латиноамериканских патриотов и падения во-
енного и морального престижа метрополии, оказавшейся перед
крахом своей колониальной системы на американском континенте.
На Кубе это привело к активизации политической жизни, обостре-
нию противоречий между колонией и метрополией, усилению дви-
жения за независимость.
В 1820—1821 гг. на острове начали выходить прогрессивные
антииспанские газеты «Эль Индикадор конститусиональ» и «Эль
сабе ло тодо о эль Робеспьер гаванеро», высказывавшиеся против
рабской покорности колонизаторам и призывавшие к борьбе за сво-
боду. В ноябре 1822 г. вышел первый номер газеты «Эль амери-
кано либре», созданной в Гаване представителями либерально на-
строенной интеллигенции и студенчества. Среди них были Доминго
Дельмонте-и-Апоте и Хосе де ла Лус Кабальеро, ставшие впос-
ледствии наряду с Хосе Антонио Сако видными деятелями, либе-
ральной оппозиции Испании на Кубе и противниками работоргов-
ли. Их газета повела активную борьбу против реакционной про-
паганды сторонников испанского господства — «интегристов», как
их тогда называли. Не ограничиваясь этим, кубинская прогрес-
сивная печать публиковала также статьи европейских авторов и
60 Notes on Mexico, made in the autumn of 1822. By a citizen of the United
states. Philadelphia, p. 220.
elL. de la Torriente. La Habana de Cecilia Valdes, p. 187.
118
популяризировала идеи Де-Прадта й Рейналя, выступавших ЗА
предоставление независимости Кубе62.
Идейное руководство движением за независимость Кубы в
20-х годах XX в. принадлежало кубинскому священнику, филосо-
фу и просветителю Феликсу Варела (1788—1858). Он не сразу
стал открытым и решительным сторонником таких политических
Взглядов. Сначала он выступал за реформы и возлагал надежды на
испанских конституционалистов, но вскоре, особенно после восста-
новления абсолютизма в Испании в 1823 г., Варела понял, что для
Кубы единственной возможностью обеспечить свое движение впе-
ред является борьба за освобождение от ига метрополии, за свобо-
ду и независимость.
Свою паучно-педагогпчсскую и общественную деятельность
Феликс Варела начал в 1811 г. на кафедре философии в семинарии
Сан-Карлос в Гаване, а в 1820 г. приступил также к чтению лек-
ции по кафедре конституции. Он выступал убежденным защит-
ником теории народного суверспи гета и впервые в истории Кубы
во всеуслышание произнес слова «конституция», «свобода». В сво-
ем труде «Философская смесь», изданном в 1819 г., Ф. Варела
много внимания уделил политическим и социальным проблемам.
В одной из глав, посвященной роли и значению патриотизма, он
писал: «Не может быть патриотом тот, кто не хочет идти на
жертвы во имя своей родины, или тот, кто ждет за это вознаграж-
дения» 63.
Отличаясь глубиной мысли и прозорливостью, Варела умел ви-
деть далеко вперед и намного опередил свое время. Именно поэто-
му его труды оказали огромное влияние на идеолога кубинской ре-
волюции копца XIX в. Хосе Марти. Феликс Варела «был первым,
кто научил нас мыслить»,— характеризовал этого корифея кубин-
ской общественной мысли и провозвестника кубинской революции
журналист и видный общественный деятель Кубы копца XIX —
начала XX в. Мануэль Сапгили °4.
В декабре 1822 г. Ф. Варела наряду с Томасом Генер и Леонар-
до Саптос Суаресом был избран в испанские кортесы. Выборы
проходили в крайне напряженной политической обстановке. Анта-
гонизм между креолами и уроженцами метрополии достиг макси •
мальной остроты. Дело доходило до стычек и драк, особенно на
улицах Гаваны и Пуэрто-Принсипе, где впервые прозвучало:
«Смерть испанцам!», «Да здравствует независимость!» 65.
Уехав в Испанию защищать интересы своей страны, Ф. Варела
больше не вернулся на родину. Когда испанское правительство
82 J. Le Riverend Brusone. Op. cit., p. 418.
83 F. Varela у Morales. Miscelanea filosofica. La Habana, 1944,
p. 238.
84 Ibid., prologo, p. XVI.
85 V. Morales у Morales. Iniciadores у primeros martires de
la revolution cubana, t. I. La Habana, 1931, p. 26.
119
приговорило его к смертной казни за то, что он осмелился в кор-
тесах голосовать против Фердинанда VII и абсолютизма, Феликс
Варела был вынужден скрыться. Он бежал в США, где в 1824—
1826 гг. издавал политическую и научную газету «Эль Гаванеро» 66,
в которой выступал с призывам к общенародной борьбе4 за неза-
висимость Кубы. «Сограждане,— писал он,— спасите родину,
судьба которой находится в ваших руках!»67 На страницах своей
газеты Варела беспощадно разоблачал корыстолюбие имущих сло-
ев кубинского общества, которых ничто не интересовало, кроме
«ящиков с сахаром» и «мешков с кофе» 68. Настоящих патриотов,
преданных интересам родины, а не личной наживе, он призывал
к борьбе и сплочению революционных сил, подчеркивая, что «вра-
ги свободы» стремятся этому всячески воспрепятствовать 69.
Варелу, как позднее и Хосе Марти, глубоко беспокоило, что
отсутствие единства и организованной подготовки наносит ущерб
делу освобождения. Варела считал, что избавление Кубы от гне-
та прогнившей и коррумпированной испанской монархии — дело
самих кубинцев и что единственным способом достичь независи-
мости является освободительная революция. Эти идеи он развивал
также в своих «Картас а Эльппдио», о которых говорил, что в них
«выражены мои идеи, мой характер, и можно сказать, вся моя
душа» 70.
Деятельность Варелы в пользу кубинской независимости и по-
беды революционных армий в Колумбии и Мексике принесла свои
плоды. В 20-х годах XIX в. на Кубе появились многочисленные
масонские ложи и тайные общества. Возникали заговоры, ставив-
шие своей целью борьбу за независимость Кубы. Наиболее значи-
тельные среди них относятся к 1821—1823, 1826 и 1827—1830 гг.
«По существу, это десятилетие,— отмечает Серхио Агирре,— пред-
ставляет собой единственный период в предшествующей Десяти-
летней войне истории Кубы, когда идеи независимости преобладали
в кубинском общественном мнении. Упомянутые три заговора были
организованы не помещиками, которые оставались на своих рефор-
мистских позициях. Эти заговоры опирались на небогатые слои
населения и получали поддержку бывших испанских колоний,
которые только что добились своей независимости,— Колумбии и
Мексики» 71.
eeF. Varela у Morales. El Habanero. La Habana, 1945.
Всего вышло семь номеров «Эль Гаванеро». Поняв, что большинство кубин-
ских землевладельцев не намерено начинать вооруженную борьбу за неза-
висимость и что условия для этого на Кубе еще не созрели, Варела в 1826 г,
прекратил издание своей газеты.
87 Ibid., р. 62.
88 Ibid., р. 17, 19.
69 Ibid., р. 195.
70 F. Varela у Morales. Cartas a Elpidio, t. I. La Habana, 1944,
p. VIII.
71 S. Aguirre. Lecciones de Historia de Cuba, p. 76.
120
1 Итак, в середине 1821 г. с целью создания независимой «рес-
публики Кубанакан» на острове был организован заговор под наз-
ванием «Солнца и лучи Боливара». Каждый посвященный, имено-
вавшийся «солнцем», должен был привлечь еще 6 человек — «лу-
чей». Всего в заговор было вовлечено более 600 белых, негров и
мулатов. В большинстве это были выходцы из бедных слоев на-
селения: крестьяне, ремесленники, мелкие собственники, предста-
вители интеллигенции, в том числе молодой Хосе Мария Эредия —
первый революционный поэт Кубы. Заговор охватил районы Гава-
ны, Пинар-дель-Рио, Матансаса. Отдельные группы его участников
Имелись также в ПуэрточПринсипе и Сантьяго-де-Куба.
Организатором заговора был молодой гаванец Хосе Франсиско
Лемус, имевший чин полковника колумбийской армии. Он был
тесно связан с патриотами Колумбии, оказывавшими ему актив-
ную поддержку. Лемус неоднократно обращался к населению с
прокламациями, в которых разоблачал «лживую и чудовищную
политику» Испании на Кубе, обвинял в коррупции и продажности
испанскую администрацию, сообщал о восстановлении абсолютиз-
ма в метрополии и, как о неизбежном следствии этого, усилении
гнета Испании на Кубе. Много внимания в своих прокламациях он
уделял рабству негров, обещая им свободу в будущей республи-
ке «Кубанакан». Лемус призывал своих соотечественников при-
соединиться к борьбе за свободу и независимость Кубы72.
В августе 1823 г. заговор был раскрыт. Лемус и другие руко-
водители подверглись аресту. 23 декабря, после длительного раз-
бирательства и судебного процесса, 25 человек и в их числе Лемус
были высланы в Испанию. Остальных присудили к штрафу.
Такой сравнительно мягкий приговор был вынесен не случайно.
Капитан-генерал Кубы Франсиско Дионисио Вивес не мог не учи-
тывать напряженную политическую обстановку, сложившуюся в
колонии, и счел целесообразным временно воздержаться от терро-
ра п репрессий. Из тех же соображений, направленных к укреп-
лению позиций колонизаторов, Кубе 17 мая 1824 г. королевским
декретом было присвоено официальное название «Всегда вер-
ного острова». Однако эта «игра кошки с мышкой» длилась недол-
го. Абсолютизм вступал в свои права. Фердинанд VII перешел к
методам террора и беспощадной расправы со всеми сторонниками
либеральных идей. Не избежала этой участи и Куба, на которую
успехи освободительной борьбы на континенте оказали слишком
опасное для метрополии влияние.
О силе их воздействия свидетельствует и такой, например, ре-
волюционный акт, направленный не только против колониального
режима, но и против реакционных устремлений Священного Сою-
за. Его совершил в августе 1824 г. в Матансасе офицер испанской
72 V. Morales у Morales. Op. cit., t. I, p. 46, 47, t. Ill, p. 337—
349; Ф. С. Фоне p. Указ, соч., стр. 144—147.
121
а|рмии Гаспар Антонио Родригес. Он выпустил воззвание, в кото-
ром призвал кубинцев! свергнуть «деспотическое» и «варварское»
господство испанского колониального режима. «Европейцы и аме-
риканцы!»— говорилось в воззвании.— Забудьте свои обиды...
К оружию! Создадим единую семью, протянем руки всем свободо-
любивым людям, независимо от их происхождения. Создадим
Светлый союз в противоположность тому, который называется
священным, и пусть Америка вернет себе и Испании свободу вме-
сто деспотизма, который навязывает Священный союз. Да здрав-
ствует конституция! (имелась в виду конституция 1812 г.— А. 3.)
Да здравствует Союз свободных пародов, долой тиранов!»73 Воз-
звание осталось без ответа74, а Родригесу пришлось бежать от пре-
следования испанских властей в Мексику, где он включился в борь-
бу за дело латиноамериканской независимости.
В мае 1825 г. русский посол в Мадриде Убриль сообщал мини-
стру иностранных дел Нессельроде о том, что испанское прави-
тельство крайне обеспокоено влиянием, которое оказывают па
Кубу революционные события на американском континенте75.
«Уже более одного месяца,— писал Убриль 16 мая 1825 г.,— ис-
панский совет министров занимается главным образом обсужде-
нием того, как сохранить за Испанией ее важнейшее владение в
Индиях. Для этой цели выработан комплекс мероприятий военно-
го, административного и экономического характера. Соответствую-
щие инструкции, отвечающие положению в колонии, переданы ка-
питан-генералу Кубы Вивесу» 76.
Для борьбы с «врагами законных прав трона», организаторами
заговоров и авторами «крамольных» памфлетов и воззваний испан-
ское правительство учредило на острове в 1825 г. военный трибу-
нал, называвшийся «Военной исполнительной и постоянной ко-
миссией острова Куба».77.
В целях укрепления колониального режима на Кубе мадрид-
ское правительство приняло ряд других мер. Вскоре королевским
декретом от 28 мая 1825 г. капитан-генерал Кубы Вивес получил
чрезвычайные полномочия, применявшиеся только в условиях
осадного положения. «Эти полномочия очень широки и до сих пор
редко предоставлялись даже вице-королям Мексики»,— комменти-
ровал королевский декрет посол России в Вашингтоне генерал
73 V. Morales у Morales Op. cit., t. Ill, p. 109—110.
74 Ibidem. Как явствует из материалов, приведенных в третьем томе
«Истории кубинской нации», Родригес возглавлял заговор в Гаване и имел
своих сторонников в Пинар-дель-Рио и в Матансасе. Его бегству в Мексику
предшествовала схватка с пытавшимися арестовать Родригеса представите-
лями испанских властей. Он оказал им сопротивление при помощи несколь-
ких своих единомышленников и скрылся (см. «Historia de la Nacion Cuba-
па», t. Ill, p. 144).
75 АВПР, ф. Канцелярия, 1825, д. 7590, л. 321.
76 Там же, л. 266.
77 «Histora de la Nacion Cubana», t. Ill, p. 144.
122
Тейль78. Вслед за этим в июне 1825 г. «для усиления гаванского
гарнизона»79 прибыл дополнительный контингент испанских
войск, а 3 октября Убриль сообщал от отплытии на Кубу новой
экспедиции в составе 3065 солдат и конвоя из трех фрегатов80.
Следует отметить, что испанские экспедиционные войска, от-
правляемые за океан для борьбы с освободительным движением,
не проявляли никакого энтузиазма. Об этом наглядно свидетель-
ствует замечание Убриля в письме от 3 сентября 1825 г. о том, что
среди них «наблюдалась апатия и небрежное отношение к служ-
бе» 81. В связи с назначением адмирала Лаборде командующим во-
енно-морскими силами Убриль писал, что, по мнению мадридских
властей, «это подходящая фигура, которая сумеет справиться» с
настроениями испанских солдат. С этим сообщением Убриля пере-
кликается донесение Тейля из Вашингтона от 26 декабря 1825 г.,
в котором он выражал опасение, что «войска генерала Впвеса, так
же как п другие, могут оказаться пепадежными, и тогда не помо-
гут никакие подкрепления» 82.
Испанское правительство превратило Кубу в пункт концентра-
ции своих вооруженных сил для борьбы с освободительным движе-
нием колоний в Америке. Донесения русских послов в Испании
и США пестрели сообщениями об отправке или прибытии на Кубу
испанских войск. В мае 1826 г. поверенный в делах России в Ва-
шингтоне Ф. Мальтиц сообщал: «Испанская эскадра под командо-
ванием адмирала Лаборде, состоящая из линейного судна и пяти
больших фрегатов, стоит на рейде в Сантьяго-де-Куба. Предпола-
гают, что ей предстоит действовать против континента» 83.
Систематически получая подкрепления и пользуясь неограни-
ченной свободой действий, испанские колониальные власти на
Кубе чувствовали себя более уверенно и безнаказанно творили суд
и расправу над кубинскими патриотами. Это, однако, не могло
остановить людей, готовых жертвовать жизнью во имя свободы и
независимости своей родины.
Невзирая на опасность, два молодых патриота — креол Фран-
сиско Агуэро Веласко и мулат Мануэль Андрес Санчес при под-
держке из Колумбии сделали в 1826 г. попытку организовать на
территории нынешней провинции Камагуэй вооруженное восста-
ние против испанского господства. Предполагалось, что после того
как на Кубе начнется вооруженная борьба, колумбийские револю-
78 АВПР, ф. Канцелярия, 1826, д. 12220, л. 96.
79 Там же, 1825, д. 7589, л. 309.
80 Там же, д. 7590, л. 181.
81 Там же, л. 143.
82 Там же, 1826, д. 12220, л. 47. .....
83 Там же, д. 12225, л. 25. Адмиралу Лаборде не удалось, однако, отли-
читься. В августе 1826 г. его эскадра, отправившись к берегам Мексики,
цопала в жестокий шторм. Основательно потрепанная большая часть судов была
вынуждена вернуться на Кубу (там же, л. 188—189).
123
ционеры пришлют на помощь кубинцам специальную экспедицию.
Этим надеждам не суждено было сбыться. Заговорщики были схва-
чены испанскими властями и переданы суду военного трибунала.
Он приговорил Франсиско Агуэро Веласко и Мануэля Андрес Сан-
чеса к смертной казни, и они были повешены на площади Йуэрто-
Принсипе 16 марта 1826 г. Имена этих юношей, отдавших жизнь
за свободу и независимость родины, вошли в историю Кубы.
Последним крупным заговором сторонников независимости в
20-х годах явилось создание в Гаване в 1828 г. тайного общества,
называвшегося «Великим легионом Черного орла». Оно было хоро-
шо организовано и настолько законспирировано, что властям так
и не удалось ни установить точное число его участников, ни выя-
вить их главного руководителя. Каждый заговорщик знал только
нескольких связанных непосредственно с ним членов общества.
Посвященные не давали никаких клятв и ограничивались ознаком-
лением под расписку с особыми инструкциями, в которых были
определены их задачи. Этим способом каждый из них независимо
от того, где он находился — в Гаване, Мексике или Лондоне, обя-
зывался всемерно содействовать делу освобождения Кубы. Членом
общества мог быть всякий, кто обладал достоинствами истинного
патриота, и его деятельность оценивалась по конкретным заслу-
гам. Никаких привилегий и отличий ® обществе не существовало 84.
Его отделения имелись почти во всех районах Кубы. Благодаря
активной поддержке со стороны кубинской революционной эмиг-
рации оно было связано с аналогичным обществом в Мексике.
Этот контакт осуществлялся через посредство революционера Хосе
Хулиана Солиса, плотника по профессии.
Прокурор Томас де Саласар, который после раскрытия заговор
ра лично допрашивал X. Солиса, в своем донесении капитан-гене-
ралу Кубы от 25 февраля 1830 г. писал о нем: «Этот преступник
пролил некоторый свет на методы, которыми пользовались наши
враги, чтобы вербовать сторонников в пользу независимости этого
острова... И если в его заявлении была некоторая доля истины,
то остались, однако, скрытыми другие вещи, которые Солис дол-
жен был знать и о которых он умолчал, несомненно, не желая
более раскрывать свое участие в такой предательской и дьяволь-
ской организации» 85.
Военный трибунал присудил к смертной Казни через повеше-
ние шестерых заговорщиков, в том числе Хосе X. Солиса86. 11 че-
ловек были приговорены к каторге в африканских колониях Ис-
пании, другие — к тюремному заключению. Среди осужденных
имелись врачи, адвокаты, писатели и ремесленники. Некоторые
84 V. Morales у Morales. Op. cit., t. I, p. 198—199.
86 Ibid., p. 203.
88 Смертная казнь на этот раз не была приведена в исполнение. Она
была заменена каторгой в связи с рождением инфанты Изабеллы.
124
из них являлись весьма влиятельными на Кубе людьми. Тем не ме-
нее, как отмечает Серхио Агирре, «нет оснований полагать, что это
общество поддерживали кубинские помещики» 87.
Такова была в 20-х годах XIX в. деятельность сторонников
освобождения Кубы, продолжавших дело Романа де ла Лус и Хоз-
яина Инфанте.
В дальнейшем, несмотря на репрессии со стороны колониаль-
ных властей, продолжало нарастать героическое движение за неза-
висимость, которое в последней четверти XIX в. и нанесло испан-
скому господству на Кубе сокрушительный удар.
* * *
Следует особо остановиться на деятельности сторонников неза-
висимости Кубы за пределами страны. В частности, представляют
интерес их попытки привлечь Колумбию и Мексику к делу осво-
бождения своей родины.
После провала заговора «Солнце и лучи Боливара» многие из
тех, кто принимал в нем участие пли просто сочувствовал ему,
эмигрировали в Мексику. Здесь они в июле 1824 г. создали «Хун-
ту содействия свободе Кубы». На первом же ее заседании все соб-
равшиеся подписали обращение, в котором излагались цели и за-
дачи хунты 88. В этом документе говорилось о печальной участи
кубинцев, стонущих под игом испанской монархии, и подчеркива-
лось стремление добиться свободы и независимости родины. По-
скольку при создавшихся на Кубе условиях, отмечалось в обраще-
нии, невозможно достичь заветной цели своими силами, то авторы
документа выражали надежду, что «ацтекский орел сможет про-
стереть свое могучее крыло над древним Кубанаканом», т. е. что
мексиканский народ и его правительство окажут необходимую по-
мощь и поддержку своим кубинским братьям. Помимо этого обра-
щения президенту Мексики Гуадалупе Виктория было послано
анонимное письмо от некоего «весьма сведущего и влиятельного
на Кубе лица», доказывавшего, что в интересах самой Мексики
она должна помочь кубинцам освободиться от испанского ига 89.
В результате деятельности хунты многие мексиканские гене-
ралы, сенаторы и депутаты активно поддержали предложенный
ею план. Им удалось добиться согласия президента Мексики Гуа-
далупе Виктория послать экспедицию в Гавану для участия в
борьбе за независимость Кубы90.
Большинство видных политических и государственных деяте-
лей Мексики отчетливо видело главную угрозу для национальной
87 S. Aguirre. Lecciones de Historia de Cuba, p. 80.
88 V. Morales у Morales. Op. cit., t. I, p. Ill—113.
Среди членов хунты были известные кубинские патриоты Хосе Теурбе То-
лон, Антонио Абад Иснага, Педро Лемус и др.
89 АВПР, ф. Канцелярия, 1826, д. 12220, л. 60.
90 V. Morales у Morales. Op. cit., t. I, p. 113.
125
Независимости своей страны в том, что Испания продолжала удер-
живать в своих руках Кубу. Пока этот наиболее богатый из Ан-
тильских островов оставался во власти метрополии, Мексиканская
республика не могла спокойно существовать и была вынуждена
тратить большие средства на содержание многочисленной армии.
К тому же важный форт Сан-Хуан-де-Улуа на территории Мекси-
ки все еще оставался в руках испанцев, которые в любой момент
могли использовать его как базу для нового наступления на свобо-
ду мексиканского народа. Причем было известно, что подкрепления
и припасы гарнизон этого форта получал от испанских колониаль-
ных властей Кубы 91. «...Политика требует от правительства Мек-
сики,— заявил мексиканский министр иностранных дел Лукас
Аламан в шифрованном письме к своему тайному агенту при
британском правительстве Хосе Мариано де Мичелена,— чтобы
оно постаралось овладеть этим островом или, по мепьшей мере,
добилось того, чтобы он стал и оставался независимым и чтобы
никто из его соседей не смог усилиться за счет такого богатого
приобретения» 92.
Мексиканские власти горячо взялись за разработку плана воо-
руженной экспедиции на Кубу. По их мнению, это должно было
лишить колонизаторов прекрасного плацдарма для новых опера-
ций против Мексики и облегчить изгнание испанских войск из ук-
репленного форта Сан-Хуан-де-Улуа93. Снаряжение экспедиции
началось в феврале 1825 г. в Кампече. 7 марта было опубликовано
воззвание к населению Кубы, в котором сообщалось, что цель экс-
педиции — помочь кубинским братьям избавиться от ярма угнета-
телей. «Мы не претендуем на господство над вами,— подчеркива-
лось в воззвании,— ваши представители сами свободно выберут
форму правления, которая вас устраивает... В основе этой помощи
лежат общие интересы братства и справедливости. Президент рес-
публики генерал Виктория страстно желает вашего освобождения
и рассчитывайте поэтому на влияние и силу этого прославленно-
го патриота» 94.
В другом воззвании к жителям Кубы говорилось: «Кубанакан-
цы! Вы будете свободны, если вы действительно этого хотите. Союз
и справедливость среди всех классов вашего населения и готов-
ность идти на жертвы во имя этой высокой цели, вот чего требуют
81 L. Ch. О г о z с о. Un esfuerzo de Mexico рог la independencia de Cuba.
Archivo historico diplomatico Mexicano. Mexico, 1930, p. XX, XXII.
82 J. L. Franco. Relaciones de Cuba у Mexico durante el periodo Co-
lonial. La Habana, 1961, p. 73.
83 Только 20 ноября 1825 г. под натиском мексиканских войск форт Сан-
Хуан-де-Улуа капитулировал. В Гаване известие об этом произвело сен-
сацию. Крайне встревоженный капитан-генерал Вивес тут же отправил
в Испанию депешу, в которой высказался за установление мирных отношений
с бывшими испанскими колониями (АВПР, ф. Канцелярия, 1820, д. 12220,
л. 46, 54, 92). :
84 V. Morales у Morales. Op. cit., t. I, p. 114, 115.
126
от вас ваша честь, ваше счастье и ваша слава». Далее подчерки-
валось, что для мексиканцев далеко не безразлична судьба их со-
седей — кубинцев и что Мексика не возражает против создания са-
мостоятельного кубинского государства или, если этого пожелает
кубинский народ, присоединения Кубы к Мексиканской конфеде-
рации или к республике Великая Колумбия, в которую тогда вхо-
дили нынешняя Колумбия, Венесуэла и Эквадор. В любом случае
мексиканское правительство обещало кубинским патриотам по-
мощь и поддержку. Воззвание заканчивалось призывом к борьбе
за свержение «ига тиранов» 9S.
Сведения об экспедиции дошли до государственного департа-
мента США. С этим обстоятельством, несомненно, и был связан
приезд в Мексику опытного североамериканского дипломата Джо-
эля Р. Пойнсетта. Ему, как гласила инструкция государственного
секретаря Генри Клея, поручалось «осуществлять тщательное на-
блюдение за всеми мероприятиями, направленными против
Кубы» 96. Он также уполномачпвался при случае сообщить прави-
тельству Мексики следующую точку зрения государственного де-
партамента: США «вполне устраивает, чтобы Куба оставалась в
зависимости от Испании» 97.
Правительство США решительно не желало независимости
Кубы, так как оно не было в состоянии ни само овладеть богатым
островом, ни помешать в этом своим конкурентам Англии и Фран-
ции. В Вашингтоне не допускали и мысли о праве Кубы на само-
стоятельное государственное существование, предпочитая в борь-
бе за эту колонию иметь более слабого противника — Испанию.
С точки зрения правителей США, Куба должна была «принадле-
жать Испании до тех пор, пока она не сможет принадлежать Со-
единенным Штатам, но никогда не принадлежать самим кубин-
цам» 98.
Захват Кубы представлялся весьма выгодным США. «Я откро-
венно признаюсь,— писал, паиример, Джефферсон в письме к пре-
зиденту Монро в октябре 1824 г.,—-что всегда смотрел на Кубу
как на наиболее интересное дополнение, которое когда-либо мож-
но сделать к системе наших штатов» ". Ему вторил государствен-
ный секретарь США Джон Куинси Адамс, который в том же году
писал американскому послу в Мадриде, что аннексия Кубы «яв-
ляется необходимой предпосылкой целостности США» 10°.
86 V. Morales у Morales. Op. cit., t. I, p. 116, 117.
°® L. Ch. Orosco. Op. cit., p. XXI. Одновременно Клей имел опыт-
ного агента на Кубе, который должен был снабжать его информацией обо-
всех «могущих возникнуть» на острове событиях, представлявших интерес
для американской дипломатии (АВПР, ф. Канцелярия, 1826, д. 12220, л. 91).
97 L. Ch. Orosco. Op. cit., p. XXL
98 E. Roig de Leuchsenring. Cuba no debe su independencia
a los Estados Unidos. La Habana, 1950, p. 55.
99 35-th congress, 2-nd session. Senate Report, doc. 387, p. 30.
100 0. Ferrara. The Last Spanish War. New York, 1937, p. 37, 57.
127
Однако до осуществления этого заманчивого плана было еще
далеко. Конкретная историческая обстановка и соотношение сил
на международной арене заставляли американскую дипломатию
придерживаться более осторожной и по сути дела выжидательной
политики.
Основные ее принципы были сформулированы еще в апреле
1823 г. в письме государственного секретаря Джона Куинси Адам-
са американскому посланнику в Мадриде Хью Нельсону101. В этом
документе заявлялось, что США будут поддерживать статус-кво
в отношении Кубы и противодействовать любой державе, которая
попытается захватить остров. Здесь же впервые излагалась пре-
словутая теория «зрелого плода» и «политического тяготения» 102.
В декабре 1823 г. эти принципы нашли свое отражение в докт-
рине Монро. Прикрываясь ею, правящие круги США смогли впос-
ледствии повести агрессивную политику в отношении стран Латин-
ской Америки, в частности против Кубы. Однако и в рассматри-
ваемый период они стремились навязать этим странам свою волю,
хотя и действовали завуалированно.
У рабовладельческих кругов США были и свои «особые» сооб-
ражения относительно Кубы. Они понимали, что завоевание ею
независимости приведет к освобождению рабов на острове, как это
уже произошло в остальных бывших испанских колониях103.
С точки зрения североамериканских рабовладельцев это неизбеж-
но оказало бы революционизирующее влияние на негров юга
США. Более того, поскольку экстенсивное рабовладельческое хо-
зяйство южных штатов нуждалось в непрестанной территориаль-
ной экспансии, его хозяева особенно стремились присоединить
Кубу к США. Этот замысел поддерживали их единомышленники
из числа богатых кубинских плантаторов-рабовладельцев, считав-
ших, что аннексия острова Соединенными Штатами лучше всего
обеспечит их экономические и политические интересы. Конечно,
аннексионизм как одно из политических течений на Кубе начал
оказывать большое влияние на жизнь страны лишь в 1845 —
1855 гг., однако зачатки его существовали и в 20-х годах 104.
Итак, североамериканские экспансионисты ставили своей целью
не допустить изменения статус-кво на Кубе, что, по их мнению, га-
рантировало от возможной революции рабов и обещало в будущем
сделать этот остров собственностью США. Подобной точки зрения
101 U. V. С a b i е 11 е s. Nuestra America у la evolucidn de Cuba. La
Habana, 1944, p. 114.
103 Подробнее об этом см. в статье Н. Н. Болховитинова в настоящем
сборнике. „
103 «Южноамериканские республики,— писал поверенный в делах Рос-
сии в Вашингтоне Ф. Мальтиц,— отменили рабство, и Соединенные Штаты
опасаются, что им нужно будет последовать их примеру... В связи с этим на-
метились расхождения между различными штатами федерации» (АВПР,
ф. Канцелярия, 1826, д. 12222, л. 29).
104 S. Aguirre. Lecciones de Historia de Cuba, p. 61.
128
придерживались такие видные государственные деятели Соеди-
ненных Штатов, как военный министр Джон Кэлхаун, президент
Джеймс Монро и многие другие.
Английское и .французское правительства со своей стороны не
желали захвата Кубы Соединенными Штатами. Соперничавшие
державы считали единственным выходом сохранение Кубы в руках
Испании. Летом 1825 г. руководитель внешней политики Англии
Каннинг писал американскому посланнику в Англии Руфусу Кин-
гу о невозможности захвата Кубы как Великобританией, так и
США или Францией 105. Каннинг был также решительно против
перехода Кубы в руки какого-либо независимого американского
государства. Об этом он заявил испанскому послу в Лондоне Ри-
васу в феврале 1825 г. 106 Тем не менее Клей в беседе с Тейлем
жаловался на то, что Каннинг ничего не предпринял для предот-
вращения готовящейся экспедиции на Кубу. «По-видимому,—
предположил ь,- Англия предпочитает продолжение войны
между Испанией и ее колониями, чтобы облегчить себе устапов-
лспие и упрочение торговых отношении с этими странами» 1 .
Тем временем Джоэль Пойнсетт, ставший в мае 1825 г. послан-
ником США в Мексике, по предписанию своего правительства вни-
мательно следил за всей деятельностью, связанной с кубинским
вопросом. В июле того же года он сообщал Г. Клею: «Народ Кубы
здесь (в Мексике.— А. 3.) и в Колумбии имеет агентов, которые
добиваются помощи своих правительств. Я склонен думать, что
они нарочито вселяют обоим надежду на то, что Куба к ним при-
соединится. Кубинские агенты мне признались, что они таким пу-
тем пытаются воздействовать на правительство Мексики, чтобы
оно согласилось снарядить экспедицию. Меня уверяют в том, что
президент (Гуадалупе Виктория.— А. 3.) дал им слово использо-
вать все свое влияние, чтобы конгресс, который должен собраться
в июле или августе, высказался в пользу этого проекта п что на
расходы по экспедиции уже зарезервирован один миллион песо» 108.
Действительно, кубинские патриоты предприняли все возмож-
ное для реализации плана экспедиции. В то время как одна их
группа избрала центром своей деятельности Мексику, другая
сосредоточила усилия на привлечении Колумбии во главе с ее
президентом Боливаром к делу освобождения Кубы. Еще в кон-
це 1823 г. по заданию революционной кубинской эмиграции в США
из Нью-Йорка в Ла Гвайру на американской шхуне «Мидас» при-
были кубинцы Хосе Анисето Иснага из Тринидада, Гонсалес из
Матансаса и Хосе Агустин Аранго, Фруктуосо дель Кастильо и
106 Подробнее об этом см. в статье Н. Н. Болховитинова в настоящем
сборнике.
106 АВПР, ф. Канцелярия, 1825, д. 7589, л. 128.
107 Там же, 1826, д. 12220, л. 90.
108 W. Manning. Op. cit., v. Ill, p. 1627.
9 Война за независимость 129
Гаспар Бетанкур Сиснерос («Эль Лугареньо») из Пуэрто-Принси-
пе и аргентинский революционер Хосе Антонио Миралья109. От-
туда они отправились в Каракас. Ознакомившись с обстановкой»
делегация послала на Кубу Хосе А. Аранго и поручилач ему из-
вестить «заинтересованных лиц» о том, что на немедленную по-
мощь правительства Колумбии не приходится рассчитывать, хотя
она и не исключена в дальнейшем. Остальные делегаты 19 янва-
ря 1824 г, прибыли в Боготу. Их тепло встретили Сантандер,
Рестрепо и другие видные деятели республики Великая Колумбия.
Тут вновь подтвердилось, что реализация проекта освобождения
Кубы -от испанского господства, полностью одобряемого колумбий-
цами, возможна лишь в будущем, так как в тот момент Колумбия
вынуждена была направить все свои силы на освобождение Перу.
По совету вице-президента республики Сантандера кубинцы отло-
жили на некоторое время встречу ic Боливаром и вернулись
в США. В Боготе для связи был оставлен Хосе Миралья. Не уехал
отсюда и Фруктуосо дель Кастильо. Он предпочел вступить в ко-
лумбийскую освободительную армию 110.
Встреча с Боливаром состоялась лишь в 1825 г. На этот раз
к президенту Колумбии, находившемуся в Лиме в штаб-квартире
своей армии, действовавшей против испанских войск в Перу, ку-
бинские революционеры послали одного лишь Хосе Аранго, бла-
гополучно возвратившегося с Кубы после успешного выполнения
опасного задания. Теперь он вновь получил ответственное пору-
чение: добиться свидания с Боливаром и подробно информировать
его об освободительных устремлениях кубинцев и проснувшемся
в них революционном духе, а также о количестве и дислокации
на острове сухопутных и военно-морских сил Испании. Наконец,
Аранго должен был поставить Боливара в известность о намере-
нии кубинских патриотов в США начать совместно со своими
друзьями на Кубе борьбу за освобождение родины, если Колумбия
согласится оказать им поддержку111.
Идея независимости Кубы не была нова для Боливара. Мысль
о необходимости освободить кубинцев и пуэрториканцев и таким
образом полностью очистить Америку от испанских колонизаторов
возникла у него давно. По его собственным словам, он поделился
ею еще до битвы при Карабобо (1821 г.) со своим другом полков-
ником Хосе Рафаэлем Эрасом — кубинским патриотом, которого
109 V. Morales у Mora les. Op. cit., t. I, p. 67, 71;
110 Впоследствии Кастильо стал личным секретарем известного поли-
тического деятеля Колумбии генерала Брисеньо Мендеса.
111 V. Morales у М о г aj е s. Op. cit., t. I, p. 82. Вслед за Аран-
го в Перу вскоре прибыли Хосе Анисето Иснага, Педро Ариас из Пуэрто-
Принсипе и Хуан Ортега из ’Мансанильо. Они предложили свои услуги Бо-
ливару. Ариас был назначен лейтенантом и служил в штабе освободительной
армии в Перу, а Ортега выехал в Филадельфию в качестве консула» Несколь-
ко позже к армии Бодивара присоединились еще два кубинских патриота:
брат Фруктуосо Кастильо — Бартоломе и некий Герра.
130
высоко ценил за услуги, оказанные освободительной армии Ко-
лумбии 112. Однако в рассматриваемый период Боливар не решал-
ся поставить перед собой подобную задачу, считая необходимым
прежде всего завершить освобождение испанских колоний, в осо-
бенности Перу — оплота господства Испании в Южной Америке.
В том, что Боливар, очистив Перу от испанцев, приступит
к освобождению Кубы, были уверены многие государственные и
политические деятели Великой Колумбии. Не сомневался в этом
и один из соратников Боливара генерал Пазе. В одном из своих
писем к Боливару он написал: «Я почти уверен, что не ошибусь,
предполагая, что вы не замедлите вскоре освободить Перу... Я не
сомневаюсь, что вы повернете штыки, одержавшие победу в Перу,
для дела освобождения дорогих нам собратьев, которые еще стонут
под тяжестью испанского ига... В этом деле вы можете рассчиты-
вать па меня и на три-четыре тысячи наиболее храбрых венесуэль-
цев, с которыми уже через месяц после получения приказа мы
будем в Гаване... Не нанесите мне обиду, забыв про меня в этом
предприятии, в котором я так хочу принять участие...113
В дело выполнения своих широких планов Боливар возлагал
большие надежды на Панамский конгресс, намеченный на 1826 г.
По его мнению, этот конгресс должен был решить и проблему
объединения всех бывших колоний Испании в одну конфедерацию
или федеративную республику и вопрос о коллективной помощи
Кубе в'ее борьбе за независимость.
Поэтому Боливар при встрече с посланцем кубинских револю-
ционеров Хосе М. Аранго, поддержав проект освобождения Кубы,
подтвердил, однако, высказанные Сантандером еще в 1824 г.
соображения о том, что Колумбия, занятая освободительной вой-
ной в ЮйШОЙ Америке, в данный момент не в состоянии оказать
кубинцам реальную помощь,
Есть все основания полагать, что при этом Боливар считал
отсрочку освобождения кубинцев кратковременной, так как верил
в скорый разгром испанских войск в Перу и в поддержку Панам-
ским конгрессом идеи экспедиции на Кубу. Дело в том, что, хотя
Боливар и не пообещал Хосе М. Аранго ничего определенного на
ближайшее время, тем не менее Колумбия, не дожидаясь Панам-
ского конгресса, приступила совместно с Мексикой к подготовке
вооруженных сил для действий на Кубе.
О широких масштабах этой подготовки свидетельствуют мно-
гочисленные документы того времени. Так, находившийся в США
осведомитель испанского капитан-генерала Кубы некто Хиларио
де Ривас-и-Салмон доносил своему шефу, что, по имеющимся
- 112 Ibid., р. 86. Хосе Эрас, как и многие другие кубинцы, принимал
активное участие в борьбе за независимость испанских колоний на континен-
те, Он пал смертью храбрых в одной из битв с войсками колонизаторов..
118 Ibid., р. 120.
131
9*
у него сведениям, правительства Колумбии и Мексики уже догово-
рились о снаряжении освободительной экспедиции на Кубу114. По
сообщению генерала Тейля из Вашингтона, в октябре 1825 г.
в Картахене для отправки на Кубу готовилась экспедиции, кото-
рая должна была состоять из 10—12 тыс. человек, одного линейно-
го судна, 5 фрегатов, 6 военных шлюпов, нескольких бригантин,
шхун и канонерских шлюпок. Предполагалось также прибытие из
Нью-Йорка двух фрегатов с 64 пушками крупного калибра на
каждом. Командование экспедиции рассчитывало, что недовольст-
во кубинского населения и его готовность восстать облегчат осво-
бождение острова115.
Наконец, 26 января 1826 г. в мексиканском конгрессе комитеты
по военным и по конституционным вопросам выработали следую-
щую резолюцию: 1. Правительство Мексики уполномачивается
совместно с правительством Колумбии подготовить вооруженную
экспедицию на Кубу с целью помочь кубинскому населению за-
воевать свою независимость; 2. В случае, если Куба добьется свое-
го освобождения, правительство Мексики обязано принять все
меры, чтобы обеспечить на Кубе установление национального
представительства с теми же правами и обязанностями, которыми
пользуются народы всех вновь созданных американских рес-
публик 116;
Именно в этот момент правительство США резко усилило свое
противодействие намерениям Мексики и Колумбии в отношении
Кубы. Выполняя указания государственного департамента, послан-
ник Пойнсетт беззастенчиво вмешивался во внутренние дела Мек-
сиканской республики. Используя продажность некоторых поли-
тиканов, он искусно играл на внутренних противоречиях в стра-
не117. Во время обсуждения в мексиканском конгрессе резолюции
о помощи Кубе Д. Пойнсетт напал действовать открыто. Он изло-
жил непосредственно президенту Мексики вышеупомянутую «точ-
ку зрения правительства США».
Однако на этот раз нажим со стороны США не увенчался
успехом. Гуадалупе Виктория ответил посланнику, что прави-
тельство Мексики вовсе не намерено овладеть Кубой и что един-
ственной целью подготавливаемой экспедиции является помощь
кубинцам в изгнании испанцев и создании независимого прави-
тельства 118. Вслед за тем, 15 февраля 1826 г., в газете «Агила
114 J. L. Franco: Relaciones de Cuba у Mexico durante el periodo
colonial, p. 74.
, 115 АВПР, ф, Канцелярия, 1826, д. 12220, л. 49. Сообщение Тейля было
основано на письме одного из трех офицеров колумбийского флота, которым
было поручено возглавить экспедицию.
116 L. Ch. Orozco. Un esfuerzo de Mexico por la independencia de
Cuba, p. XtHI, XLIV.
117 По требованию Мексики Д. Пойнсетт в 1829 г. был отозван прави-
тельством США.
118 L. Ch. Orozco. Op. cit., p. XLIII, LXIV.
132
Мехикана» были опубликованы фрагменты из доклада военного
министра мексиканскому конгрессу. Он заявлял, что правитель-
ство Мексики располагает всем необходимым, чтобы организовать
успешную высадку вооруженных сил на побережье Кубы. Значи-
тельная часть мексиканской армии, по словам министра, уже
была послана в Юкатан, географическое положение которого пред-
ставляло наибольшие удобства как для обороны, так и для Напа-
дения. Экспедиция, заявлялось далее, организуется совместно с
правительством Колумбии, которое, в свою очередь, отдало приказ
сосредоточить в Картахене в течение марта 1826 г. армию в
10 тыс. человек в военно-морские силы в количестве 9 боевых
судов. По завершении подготовки этот флот должен был отпра-
виться в Кампече на Юкатан для соединения с мексиканским.
Объединенным силам двух республик предстояло высадиться на
Кубе и при помощи местных патриотов изгнать сторонников гос-
подства Испании и объявить независимость Кубы 1,э.
Таким образом, события развертывались вопреки интересам
правительства США. Не желая отказываться от своих планов, се-
вероамериканская дипломатия приложила все усилия, чтобы на-
стоять на отказе или, по крайней мере, на отсрочке мексикано-ко-
лумбийской экспедиции. По этому вопросу был предпринят соот-
ветствующий демарш. Разумеется, он был прикрыт весьма благо-
видным предлогом: необходимостью добиться от Испании призна-
ния независимости отделившихся от нее колоний и прекращения
военных действий 119 120. Этот ловкий маневр создавал весьма благо-
приятную для США ситуацию. С одной стороны, он лишал идею
отправки экспедиции такого важного стимула, как заинтересован-
ность Колумбии и Мексики в гарантии от нападений испанских
войск с кубинских баз, а с другой — предоставлял североамерикан-
скому капиталу возможность быстрейшего проникновения в эко-
номику молодых республик Южной и Центральной Америки.
Этим целям были посвящены и многие другие шаги дипломатии
США. Опа активно действовала в этом направлении и в Испании.
Посланник США в Мадриде Джон Форсит заявил на комиссии
кортесов, что если Испания признает независимость Мексики и
Колумбии и ослабит ограничения своей торговой политики, то
119 АВПР, ф. Канцелярия, 1826, д. 12220, л. 40.
120 Для успешного осуществления этого замысла послу США в России
Миддльтону было поручено просить императорский кабинет оказать воздей-
ствие на испанский двор. По сообщению Тейля от 20 декабря 1835 г., поло-
жительный ответ министерства иностранных дел России оказал весьма благо-
приятное впечатление на государственного секретаря США Крея (АВПР.
ф. Канцелярия, 1826, д. 12220, л. 62). Однако царское правительство, ви-
димо, не торопилось с выполнением этой щекотливой дипломатической мис-
сии. В мае 1826 г. Клей выразил русскому поверенному в делах Мальтицу
свое неудовольствие тем, что в течение более полугода Россией ничего не
было предпринято в этом отношении (там же, д. 12225, л. 27, 28).
133
США постараются склонить эти республики к совместной гаран-
тии сохранения Кубы за Испанией 121.
В конечном итоге североамериканской дипломатии удалось
приостановить отправку экспедиции. Министр иностранных дел
Колумбии Хосе Р. Ревенга срочно отправился к президенту Колум-
бии Боливару, находившемуся в Лиме в штаб-квартире своей ар-
мии, действовавшей против испанских войск в Перу. В связи
с этим вице-президент правительства Колумбии Сантандер писал
Боливару: «Ревенга информирует вас конфиденциально о демар-
ше, который предпринят США с целью побудить нас воздержаться
от экспедиции на Кубу... Гавана представляет собой самый важ-
ный торговый порт для США, и так как торговля является подлин-
ным божеством американцев, то опи боятся, что независимость
этого острова отразится неблагоприятно на их интересах» 122. Сан-
тандер не ошибался. Согласно официальным данным за 1825 г.,
на долю США приходилось более половины импорта Гаваны
из различных государств, не включая Испанию (3,5 млн. долл, из
6985 тыс. долл.), и свыше трети ее экспорта (2 млн. долл, из
5292 тыс. долл.) 123.
И вот начали сказываться результаты демарша США. Хотя
Колумбия и не приняла главного требования Вашингтона об отка-
зе от экспедиции на Кубу, однако министр иностранных дел Ре-
венга вынужден был заявить, что его правительство не приступит
«без особо важных на то причин» к какой-либо операции крупного
масштаба против «испанских Антилл» до тех пор, пока предложе-
ния правительства США не будут рассмотрены на предстоящем
Панамском конгрессе и все союзные державы не придут сообща
к определенному решению 124.
В такой обстановке открылся в июне 1826 г. созванный по
инициативе Боливара Панамский конгресс. В нем участвовали
представители Перу, Мексики, соединенных провинций Централь-
ной Америки и Великой Колумбии125 126. В составе делегации этих
121 В. Rauch. American interest in Cuba, 1848—1855. New York,
1948, p. 92.
122 J. L о c k y. Pan Americanism and its beginnings. New York, 1920,
p. 359. Следует отметить, что в 1826 г. из 964 судов, пришедших в Гавану,
783 принадлежали США (см. В. Rauch. American interest in Cuba, 1848—
1855, p. 30).
123 АВПР, ф. Канцелярия, 1826, д. 12225, л. 208.
124 W. Manning. Diplomatic correspondence of the United States
concerning the independence of the Latin American nations, vol. II, p. 1296.
126 Чили и Аргентинская федеративная республика уклонились от
участия в Панамском конгрессе. Англия и Голландия, имевшие колонии
в Америке, прислали своих наблюдателей. В США присланное Сантандером
приглашение вызвало бурные дебаты в сенате и палате представителей. До-
несения русского поверенного в делах в Вашингтоне Мальтцца свидетель-
ствуют, что ожесточенная борьба в конгрессе США по вопросу о Кубе и
Панамском конгрессе шла между представителями северных и южных штатов.
Особенно горячо возражал против участия США на Панамском конгрес-
134
стран были и видные кубинские патриоты. Так, руководителем
делегации Перу по предложению Боливара был назначен кубинец
Мануэль Видаурре, друг и сподвижник Гаспара Бетанкура Сисне-
роса и братьев Иснага. В 1822—1823 гг. он занимал в Пуэрто-
Принсипе пост «оидора», но преследования испанских властей
вынудили его эмигрировать в США. Оттуда Видаурре приехал в
Лиму и включился в освободительную борьбу. Секретарём перуан-
ской делегации был уже упоминавшийся Хосе М. Аранго. Такую же
должность при руководителе колумбийской делегации генерале
Брисеньо Мендеса выполнял Фруктуосо дель Кастильо. Естест-
венно, что все они были живейшим образом заинтересованы в по-
ложительном решении кубинского вопроса. Их стремления пол-
ностью разделяли и остальные делегаты конгресса — представите-
ли вышеперечисленных четырех государств, учитывавшие как
свои собственные национальные интересы, так и чаяния братского
кубинского народа.
Однако долгожданное решение так и не было принято. Панам-
ский конгресс не оправдал ожидании его участников. Так, они
не только не встретили поддержки со стороны крупнейшего госу-
дарства Америки — Соединенных Штатов, но и натолкнулись на
их открытое противодействие. По существу США сорвали этот
конгресс, не допустив осуществления ни одной из задач, ради
которых он был созван. При полной поддержке Англии они резко
воспротивились объединению слабых испаноамериканских госу-
дарств в единую конфедерацию, поскольку раздробленность этих
стран соответствовала планам как Вашингтона, так и Лондона.
Что же касается Кубы, то из заявления правительства США в
связи с Панамским конгрессом легко было понять, что оно не
остановится даже перед применением силы, чтобы не допустить
освобождения этого острова от власти Испании.
Так охарактеризовал позицию США еще в декабре 1825 г. го-
сударственный секретарь Клей в беседе с Тейлем. Последний в
связи с этим писал графу Нессельроде: «Это доказывает Вашему
превосходительству, насколько велик страх (правящих кругов
США.— А. 3.) перед возможностью восстания черных (на Кубе —
А. 3.) и нежелание, чтобы какой-либо народ Америки овладел этим
прекрасным островом» 126.
, Достижение Кубой независимости было надолго отсрочено. Но
несмотря на многочисленные неудачи и провал Панамского кон-
гресса, на который возлагалось столько надежд, кубинские
патриоты не теряли веры в победу своего дела. Во главе с Хосе
се Флойд из Виргинии (АВПР, ф. Канцелярия, 1826, д. 12222, л. 5, 6, 7, 22).
В конце концов были назначены два делегата США. Но последние не торо-
пились и фактически в работе Панамского конгресса не участвовали (подроб-
нее об этом см. в статье Н. Н. Болховитинова в настоящем сборнике).
126 АВПР, ф. Канцелярия, 1826, д. 12220, л. 64, 65.
135
Анисето Иснага в начале 1827 г. они приступили к (разработке
нового проекта организации освободительной экспедиции на
Кубу, рассчитывая уже только на свои силы. За судами и необхо-
димым снаряжением было решено все же обратиться к Боливару.
В середине января 1827 г. Ревенга, благожелательно отнесший-
ся к планам X. Иснага, помог ему встретиться с Боливаром, кото-
рый на этот раз дал далеко не обнадеживающий ответ. Хотя Боли-
вар и подтвердил, что Колумбия и другие испаноамериканские
республики кровно заинтересованы в освобождении Кубы и Пу-
эрто-Рико, но в помощи по существу отказал. При этом он от-
кровенно признал, что его позиция объясняется резко отрицатель-
ным отношением правительств Англии и США к любой попытке
содействовать Кубе в получении независимости 127.
Итак, американская дипломатия сделала свое черное дело.
Разумеется, США не замедлили извлечь из этого те выгоды, кото-
рые были возможны уже тогда. Вскоре новый государственный
секретарь Мартин Ван Бурен поручил американскому послу в
Мадриде Ван Нессу «объяснить» испанскому правительству, что
именно правительство США сыграло решающую роль в отмене
освободительной экспедиции Мексики и Колумбии на Кубу 128.
В Мадриде это оценили. Дело в том, что, несмотря на все уси-
лия испанского правительства, его неспособность самостоятельно
оправиться с восставшими колониями была очевидна. Сокраще-
ние экспорта и импорта, падение доходов вызвали недовольство
торговых кругов Испании. В меморандуме торговой палаты Ка-
диса (1828 г.) излагалось плачевное состояние испанской торгов-
ли, промышленности и финансов, сложившееся в результате непре-
кращавшихся военных действий на американском континенте.
Далее высказывалась уверенность в том, что все дальнейшие
попытки погасить'пламя восстания бесполезны. В меморандуме
подчеркивалось, что огромных средств стоило содержание двадца-
титысячного войска и 15 судов на Кубе. «Сколько же денег потре-
буется,—спрашивалось в меморандуме,—чтобы подавить восстав-
шие колонии, которые готовы бороться до последней капли кро-
ви?» Торговая палата рекомендовала «изменить политику» в
отношении освободившихся стран и «приспособиться к духу вре-
мени» 129 *. Однако испанское правительство отклонило этот совет,
хотя оскудевшая казна и все возраставшее недовольство в стране
явно лишили метрополию возможности снаряжать новые экспе-
диции за океан 13°. Уже в 30-х годах XIX в. испаноамериканские
республики окончательно стали на путь самостоятельного разви-
127 V. Morales yMorales. Op. cit., t. I, p. 97.
128 В. Rauch. American Interest in Cuba, 1845—1855, p. 30.
129 J. M. Gr a 11 a h a n. Cuba and International relations. A historical
study in american diplomacy. Baltimore, 1899, p. 162, 163.
“° Ibid.,,p. 163.
136
тия, и правительство Испании потеряло всякую надежду на вос-
становление своего господства в бывших колониях.
В этих условиях позиция США в отношении Кубы вызвала в
Мадриде полное удовлетворение.
В благодарность испанское правительство предоставило экзе-
кватуру агенту США в Гаване Вильяму Шолеру 131, и он стал пер-
вым официально признанным американским консулом на Кубе.
В то время как для кубинцев был установлен террористический
режим генерала Такова, проживавшие на острове американцы по-
лучили ряд существенныхадьгот. В частности, им разрешили изда-
вать в Гаване собственную газету «Меркантил Уикли Рипорт» и
освободили от многих налогов. В связи с этим дельцы из США
начали массами прибывать на Кубу.
* * *
Подводя итоги вышеизложенному, можно прийти к выводу, что
внутриполитическое положение Кубы и в значительной степени
факторы внешнеполитического характера помешали кубинскому
народу включиться в общий мощный поток освободительной борь-
бы, охватившей в начале XIX в. испанские колонии в Америке.
Экономические и политические условия, сложившиеся в стране в
первой четверти XIX в., отнюдь не благоприятствовали разверну-
той борьбе за свержение испанского колониального режима.
В рассматриваемое время Куба переживала период экономиче-
ского подъема. Это важнейшее обстоятельство явилось одной из-
гнанных причин, обеспечивших |«верность» Кубы испанской монар-
хии.
Другой решающей причиной было рабовладельческое планта-
ционное хозяйство, являвшееся основой кубинской экономики.
Рабство на Кубе играло неизмеримо большую роль, чем во всех
других колониях Испании. В условиях экономического подъема,,
усиления позиций рабовладельцев-плантаторов и неразвитости со-
циально-экономических противоречий, процесс зарождения, и раз-
вития капиталистических отношений и пробуждения широких
масс к активной политической жизни значительно задерживался..
Большинство кубинских плантаторов-рабовладельцев, концен-
трировавших в своих руках экономические богатства и материаль-
ные ценности, созданные трудом негров-рабов, предпочитали по-
роки и выгоды рабства трудностям и превратностям борьбы за
независимость. Страх перед восстаниями негров-рабов толкал ку-
бинских рабовладельцев на сговор с испанскими властями,
131 В 1821 г. В. Шэлер, будучи личным агентом президента Мэдисона на.
Кубе, вел активную работу среди кубинских плантаторов, склоняя их, в поль-
зу присоединения острова к США. Когда об этом стало известно капитан-
генералу Кубы Сомеруэлосу, он потребовал немедленного отозвали»
Шэлера.
137
в которых они находили опору и защиту своих классовых интере-
сов. Во имя сохранения рабства, приносившего на том уровне раз-
вития производительных сил большие доходы, кубинские план-
таторы были готовы поступиться собственными стремлениями к
большей политической свободе и самостоятельности. Независи-
мость же, как показал опыт, неизбежно влекла за собой Освобож-
дение рабов и социальные реформы.
Происпанские позиции зажиточных креольских слоев на Кубе
в значительной степени были усилены за счет иммиграции реак-
ционных, контрреволюционных элементов, прибывших на «всегда
верный остров» из испанских колоний, охваченных пожаром осво-
бодительной войны.
Испанские колониальные власти, также заинтересованные в
сохранении рабства и («статус-кво» на острове, проводили политику
«разделяй и властвуй». Они натравливали одну часть населения На
другую, восстанавливали («белых» и «черных» друг против друга,
жестоко подавляли народное движение и пользовались жупелом
негритянских восстаний, чтобы держать в узде креольских поме-
щиков. С другой стороны, учитывая происпанскую ориентацию
креольской зажиточной верхушки, колонизаторы придерживались
в первой четверти XIX в. в отношении Кубы в отличие от осталь-
ных колоний относительно гибкой и либеральной политики. В ре-
зультате остров и был превращен в важнейший оплот Испании
против восставших колоний и базу для ее военно-морских сил.
И, наконец, огромную роль в сохранении колониального ста-
туса Кубы сыграла заинтересованность таких капиталистических
стран, как Англия, Франция и США. Каждая из них предпочитала
видеть Кубу в руках слабеющей Испании, нежели свободной или
в руках одного из своих соперников. В то же время борьба проти-
воречивых интересов помешала им прийти-к соглашению о захва-
те и Дележе Кубы.
Пользуясь этими противоречиями между великими державами,
Испания продолжала удерживать свое господство над островом
почти до конца XIX в.
Б.И.К овалъ
РАБСТВО В БРАЗИЛИИ НАКАНУНЕ СВЕРЖЕНИЯ
КОЛОНИАЛЬНОГО ИГА ПОРТУГАЛИИ
(К вопросу о социально-экономических
предпосылках борьбы
за независимость)
Освободительное движение, развернувшееся в первой четверти
XIX столетия в Латйнской Америке, является одним из выдаю-
щихся революционных событий общемирового значения. Многие
его аспекты получили широкое освещение в исторической литера-
туре. Другие, и их большинство, еще ждут анализа. Долгое время
монополистом в изучении истории латиноамериканских народов
выступала буржуазная наука, стоящая в целом на идеалистических
позициях. Она не уделяет серьезного внимания анализу глубин-
ных социально-экономических процессов, породивших борьбу за
независимость, игнорирует роль народных масс. Между тем осво-
бодительное движение, в основе которого лежал ряд общих зако-
номерностей, в разных колониях развивалось в зависимости от
местных конкретных условий. Именно они и определяют специфи-
ку антиколониальной борьбы в каждой из латиноамериканских
стран.
Например, социально-экономические процессы, породившие
борьбу против португальского колониального ига в Бразилии, мож-
но понять лишь при правильном освещении проблемы рабства.
В течение долгого времени рабовладение определяло специфику
всей экономической и политической жизни этой страны и было
официально отменено лишь в 1888 г., значительно позже, чем во
всех других государствах Западного полушария. Изучение особен-
ностей зарождения и развития рабовладельческого плантационного
хозяйства в Бразилии позволяет верно охарактеризовать тот со-
циально-экономический базис, на котором возникло движение за
независимость, и понять позицию класса плантаторов-рабовладель-
цев в этой борьбе, а также роль полуторамиллионной армци ра-
бов — основного класса бразильского общества того времени,
139
В буржуазной историографии получила широкое хождение лжи-
вая версия о том, будто освобождение Бразилии от колониального
гнета произошло «'мирным», «эволюционным» путем в результате
добровольного волеизъявления португальского монарха. к Для под-
тверждения этой концепции используется то обстоятельство, чта с
1808 г. в Бразилии находился регент Жоао VI, который вместе
с домочадцами в страхе бежал из Лиссабона, спасаясь от наше-
ствия войск Наполеона. По мнению крупного бразильского исто-
рика Оливейро Лима, переезд португальского королевского двора
в Рио-де-Жанейро означал, что Бразилия перестала быть коло-
нией *. Буржуазные исследователи охотно ссылаются и на то, что
по королевскому указу ют 16 декабря 1815 г. Бразилия формально
была уравнена в правах с метрополией, образовав вместе с нею так
называемое «Соединенное королевство Португалии, Бразилии и
Алгавры». По их мнению, все это, а также ряд реформ Жоао VI,
означали устранение экономических причин для борьбы за неза-
висимость, ибо ее цель якобы уже была практически достиг-
нута.
Подобная «теория» не имеет ничего общего с исторической дей-
ствительностью. Борьба за независимость в Бразилии, как и во
всех других американских колониях, имела глубокие социально-
экономические предпосылки, в ее основе лежали объективные тре-
бования экономического и политического развития. И, конечно, их
не могла устранить реформаторская деятельность Жоао VI. Толь-
ко свержение португальского колониального гнета и завоевание
подлинной государственно-национальной самостоятельности озна-
чало бы достижение цели.
В Бразилии одной из важнейших экономических предпосылок
движения за независимость явилось развитие рабовладельческого
плантационного производства. Вопрос об этом даже не поставлен
в бразильской буржуазной историографии, хотя огромное число
крупных ее исследований специально посвящено истории раб-
ства1 2. Проблема рабства в этих работах рассматривается сама по
себе, в отрыве от политической истории и; в частности, от движе-
ния за независимость.
1 М. О. Lima. Dom Joao VI no Brasil (1808—1821), 2ed, vol. I. Rio
de Janeiro-Sao Paulo, 1945, p. 58—59.
2 A. Ramos. The Negro in Brazil. Tr. from the Portuguese by Richard
Pattee. Washington, 1939; i d e m. О Negro no Brasil: Escravidao e Historia So-
cial.— «Estudios de Historia de America». Mexico, 1948; G. Freyre. Casa-
Grande e Sensala. Rio de Janeiro, 1933; N. Rodriguez. Os Africanos no-
Brasil. SSo Paulo, 1945; A. M. P. M a Ihe iro. A EscravidSo no Brasil,
t. I—II. Paulo, 1944; E. de Moraes. A EscravidSo Africana no Brasil.
Sao Paulo, 1933; D. Pierson. Negroes in Brasil. A Study of Rase Contact
of Bahia. Chicago, 1942; A. da Mata Machado Filho. О Negro
e о Garimpo em Minas Gerais. Rio de Janeiro, 1943; С. P i n t о. О Negro no
Rio de Janeiro. Rio de Janeiro, 1955; Luiz Vianna Filho. О Negro
na Bahia. Rio de Janeiro — Sao Paulo, 1946 etc.
140
.Совершенно иначе ставит эту проблему марксистская истори-
ческая наука. И хотя ею еще не создано специальных исследо-
ваний о рабстве в Бразилии, отдельные важные аспекты классо-
вой борьбы рабов, и в частности их участия в освободительном
движении, получили известное освещение.
Большой интерес в этой связи представляют труды У. Фосте-
ра 3, а также известного бразильского экономиста и историка Кайо
Прадо Жуниора4. Ряд принципиально важных моментов, связан-
ных с проблемой рабства накануне и в период движения за неза-
висимость в Бразилии, был поставлен в статьях В. И. Ермолаева 5
и А. М. Хазанова 6.
В данной работе предпринята попытка дать общее освещение
проблемы рабства как одной из главнейших социально-экономи-
ческих предпосылок свержения португальского колониального ига
в Бразилии7. Автор ограничил свою задачу этими рамками, так как
именно данная проблема до сих пор остается невыясненной в
марксистской историографии.
* * *
Рабство возникло в Бразилии в связи с появлением на ее тер-
ритории первых португальских колонистов. На вооружении ко-
лонизаторов из феодальной Португалии имелись также всякого
рода феодальные и полуфеодальные методы угнетения, получив-
шие в метрополии широкое распространение. Ф. Энгельс в письме
К. Марксу от 22 декабря 1882 г. писал, что почти повсюду, а тем
3У. 3. Фостер. Очерк политической истории Америки. М., 1955;
он же. Негритянский народ в истории Америки. М., 1955.
4 К. П. Ж у н и о р. Экономическая история Бразилии. М.,
1948, idem. Formapao do Brasil Contemporaneo. Colonia, 5ed. Sao Paulo,
1957.
5 В. И. Ермолаев. Некоторые вопросы освободительной борьбы
американских колоний Испании и Португалии.— «Новая и новейшая исто-
рия», 1960, № 3.
6 А. М. Хазанов. К вопросу о негритянском государстве Палмарес
в Бразилии.— «Новая и новейшая история», 1958, № 2.
7 Богатый фактический материал о движении за независимость и поли-
тической борьбе в Бразилии содержат также многие исследования, принад-
лежащие перу крупных бразильских историков, в том числе: М. О. Lima.
О Movimento da Independencia (1821—1822), 2ed. SSo Paulo, 1930; idem.
Dom Joao VI no Brasil (1808—1821), 2ed., vol. 1—3. Rio de Janeiro — Sao
Paulo, 1945; С. P. Junior. Formaci6n Historica de la Nacionalidad Brasileira.
Madrid, 1918; F. A. V a r n h a g e n. Historia da Independencia do Brasil.
Rio de Janeiro, 1917; P. С a 1 m о n. Historia do Brasil, vol. 1—5. Sao Paulo,
1956; R. P о m b a. Historia do Brasil, t. 1—12. Rio de Janeiro; J. P. C aid-
ger a s. Formagao Historica do Brasil, 5ed. Sao Paulo, 1957; «Institute Hi-
storico e Geographico Brasileiro. Diccionario Historico, Geographico e Ethno -
graphico do Brasil» (Commemorative do Primeiro Centario da Independencia),
vol. 1—2. Rio de Janeiro, 1922; J. G. de Abreau e Lima. Compendio
da Historia do Brasil. Rio de Janeiro, 1852 etc.
141
более там, где завоеватели являлись выходцами из феодальных
государств, они заставляли жителей захваченных территорий обра-
батывать на. себя землю с помощью различных «средневеково-
феодальных форм угнетения» 8. Подобное положение наблюдалось
в первые годы освоения европейских колоний и в Америке, в част-
ности в Бразилии. С самого начала здесь развивались различные
экономические уклады: у индейцев сохранялся первобытнообщин-
ный строй; наиболее богатые колонисты, завладев землей, зака-
баляли местных жителей, заставляя работать их подобно крепост-
ным; в поместьях религиозных миссий также использовался труд
зависимых или порабощенных индейцев; в ряде мест возник-
ли крупные имения, на которых трудились привезенные рабы-
негры.
Почти невозможно определить преобладание того или иного
уклада или формы эксплуатации в первые 100—150 лет колониза-
ции. Все они были весьма неоформлены и незначительны по мас-
штабам. В то время делались лишь первые шаги по освоению но-
вой территории и в связи с этим возникали отношения, в основном
схожие с господствовавшими в метрополии. Главным методом
был прямой захват земель колонистами, причем это выглядело
как своеобразная феодальная бенефиция, так как с самого начала
земля была объявлена собственностью короны. На первых порах
земля выполняла лишь роль естественного фактора производства,
ибо формы землевладения не влияли еще активно на производ-
ственные отношения. «Земля —вот великая лаборатория, арсе-
нал, доставляющий и средство труда, и материал труда, и место
для поселения, базис коллектива» 9. Наличие колоссальных неос-
военных земель являлось в первые десятилетия колонизации более
важным фактором, чем та или иная форма частной собственности
на землю. Завоевание Бразилии представляло как раз такой слу-
чай, когда «народ-завоеватель разделяет землю между завоевав-
шими и устанавливает таким образом известное распределение и
форму земельной собственности, а тем самым определяет и произ-
водство..., обращает побежденных в рабов и делает таким образом
рабский труд основой производства» 10.
Рабство в Бразилии распространилось на производство не сра-
зу, а постепенно, в течение длительного времени, внедрившись,
в конце концов во все основные экономические процессы и. завое-
вав' доминирующее значение. Буржуазные ученые обычно делят
развитие бразильской экономики на циклы согласно основному
продукту колониального производства. Первый из них, когда целью
8 Ф. Энгельс. Письмо К. Марксу от 2? декабря 1882 г.—
К. М ар кс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. XXTv, стр. 605—606.
8 К. Маркс. Формы, предшествующие капиталистическому произ-
водству. М., 1940, стр. 5—6.
10 К. Маркс. Введение (из экономических рукописей 1857—1858 го-
дов).— К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 12, стр. 722.
142
порабощения местного индейского населения была добыча ценной
древесины — «пау бразил» н, они так и называют «эпохой пау
бразил». Затем следует эпоха сахара, позднее — золота и, нако-
нец,— кофе. Подобная схема,, однако, лишь поверхностно отражает
действительность, так как по существу игнорирует развитие про-
изводительных сил и производственных отношений в стране, ак-
центируя все внимание лишь на сфере обращения товаров между
метрополией и колонией, а не на методах производства этих то-
варов.
Между тем, как указывал К. Маркс, «экономические эпохи
различаются не тем, что производится, а тем, как производится, ка-
кими средствами труда» 11 12.
Если взглянуть с этой точки зрения на историю экономиче-
ского развития Бразилии в колониальный период, то нельзя не
прийти к выводу, что, несмотря на все различия в формах и мето-
дах эксплуатации, в ту или иную из перечисленных «эпох», общим
для них было преобладание труда рабов. Разница же была не столь-
ко качественная, сколько количественная; с каждой последующей
ступенью или «циклом» эксплуатировались все большие массы
рабов, изощреннее становились методы их угнетения.
В XVII—XVIII вв. основным источником, поставлявшим ра-
бов, служила Африка, превращенная, по образному выражению
К. Маркса, в «заповедное поле охоты на чернокожих» 13. По под-
счетам У. Дюбуа, население Африки в результате этого сократи-
лось более чем на 100 млн. человек 14. В Бразилию, по различным
сведениям, было ввезено от 6 до 18 млн. рабов-негров из Афри-
ки 15. Они и составили основной производящий класс в португаль-
ской колонии. Значительную роль играл также труд рабов-индей-
цев. Осваивая новую территорию, португальские колонисты рас-
сматривали ее коренных жителей в качестве «простого придатка
к земле» 16, и силой заставляли их работать на себя. Устраива-
лись даже специальные походы (бандейрас), целью которых был
не только захват новых земель, как это старательно подчерки-
вает буржуазная историография, всячески романтизирующая
11 Добыча «пау бразил» в наибольших масштабах велась в первые три-
четыре десятилетия португальской колонизации, но ^играла f значительную
роль и в дальнейшем. Метрополия в XVII—XVIII вв. в Среднем ввозила от
300 до 700 т этой ценной древесины в год, причем 25% прибыли от ее продажи
шло в пользу королевской казны (см. R. С. Simonsen. Historia Econo-
mica do Brasil, t. I, p. 100; t. II, p. 222.
12 К. Маркс. Капитал, т. I.— К. Маркс и Ф. Э н г е л ь с. Со-
чинения, т. 23, стр. 187.
13 К. Маркс. Капитал, т. I.— К. Маркс и Ф. Энгельс.
Сочинения, т. 23, стр. 760.
14 W. Е. Du В о i s. The Negro. New York, 1915, p. 156; «Народы Афри-
ки». M., 1959, стр. 21. 1 •
15 См. A. Ramos. Op. cit., р. 6. Официально работорговля была за-
прещена в Бразилии лишь в 1850 г.
18 К. Маркс. Капитал, т. III. М., 1955, стр. 630.
143
бандейрантов 17, но также и «...натуральное присвоение чужой
рабочей юилы посредством прямого физического принуждения» 18.
В результате плантационного характера бразильской экономики
рабство, которое К. Маркс относил к «самой низкой и самой бес-
стыдной форме порабощения человека, когда-либо встречавшейся
в летописях истории» 19, стало неотъемлемым фактором хозяй-
ственной деятельности, проникло во все поры производства и ста-
ло доминировать в системе производственных отношений Брази-
лии. Вплоть до XIX в. рабы даже численно превосходили все дру-
гие слои населения. Львиная доля всей производимой в стране про-
дукции, шедшей с самого начала преимущественно на мировой
рынок, падала на наиболее типичные для XVII—XVIII вв. хозяй-
ства — рабовладельческие плантации. Причем труд рабов преобла-
дал не только количественно, но и качественно, поскольку его
влияние испытывали на себе все другие формы производства.
В силу этого бразильское общество того времени делилось на
два основных антагонистических класса — рабов и рабовладельцев,
все же остальные социальные слои занимали промежуточное по-
ложение. Рабовладение являлось основной формой собственности
в колонии, и даже владение землей в этих условиях выступало
«...лишь побочным моментом собственности определенных лиц
на личность непосредственных производителей...» 20. Характерно,
что стоимость рабов часто составляла большую часть общей стои-
мости плантаций по сравнению с другими средствами производ-
ства, включая землю21. В основе этой господствовавшей формы
эксплуатации лежала такая простейшая, стихийно сложившаяся
система «соединения» непосредственных производителей и средств
производства, когда «...сами рабочие, сами живые носители спо-
собности к труду еще непосредственно принадлежат к объектив-
ным условиям производства и в качестве таковых присваиваются,
. стало быть, являются рабами 'или крепостными» 22.
В Бразилии во второй пол овине XVII и в XVIII в., на наш
взгляд, главенствовало рабовладение, хотя свойственное ему нали-
чие крупной земельной собственности обычно считается достаточ-
ным основанием для признания господства феодальных отношений.
17 См. В. de Magalhaes. Expansao Geografica do Brasil Colonial.
Rio de Janeiro, 1944; A. de E. T a u n a y. Historia das Bandeiras Paulistas.
.Sao Paulo, 1951.
18 К. M a p к с. Капитал, т. II. M., 1955, стр. 480. По подсчетам амери-
канского исследователя Дж. Кроу, только за период с 1614 г. по 1639 г. бан*
дейранты из Сан-Пауло обратили в рабство более 300 тыс. индейцев
(J. A. Crow. The Epic of Latin America. New York, 1946, p. 405).
19 К. M a p к с. Лондонская газета «Times» о принцах орлеанских в Аме-
рике.— К. Ма р кс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 15, стр. 335.
20 К. Маркс. Капитал, т. III, стр. 647.
21 R. С. Simonsen. Historia Economica do Brasil,;t. I, p. 137.
22 К. Маркс; Формы, предшествующие капиталистическому произ-
водству, стр. 32—33.
144
Та’к утверждают многие исследователи, полагающие, что это
вытекает из самого факта колонизации Бразилии португальскими
феодалами. Крупный бразильский буржуазный социолог Жилбер-
то Фрейр, например, определяет социально-экономический строй
в Бразилии как «тропический феодализм»23. Роберт Морейра и
другие ученые считают, что лучше всего характеризует Бразилию
рассматриваемой эпохи традиционная формула «латифундия +
рабство + монокультура» 24. При этом на первое место всегда ста-
вится частное владение землей.
Однако латифундиям, как известно, сохранился до наших дней,
тогда как социально-экономический строй претерпел радикальные
перемены. То же самое, хотя и с оговоркой, относится и к моно-
культуре. Крупная земельная собственность существовала и в
древнем мире, например saltus в Африке I — II в., но это, разумеет-
ся, не означает, что там господствовали феодальные отношения25.
Собственность на землю всегда была привилегией господствующе-
го класса, поэтому попытки характеризовать способ производства
на основании одного лишь этого критерия вряд ли можно считать
основательными.
В Бразилии гораздо более важным критерием выступало рабо-
владение. Именно собственность на людей, а не владение зем-
лей, определяла характер производственных отношений, экономи-
ческий базис бразильского общества. Иначе говоря, в колониаль-
ной Бразилии сложился и окреп свой специфический способ произ-
водства — плантационное рабство, где крупная собственность на
землю лишь сопутствовала собственности на людей. Тот факт, что
подобное явление произошло в условиях, когда в передовых стра-
нах Западной Европы стал зарождаться и развиваться капита-
лизм, не только не опровергает возможность воскрешения рабо-
владельческих отношений в колонии, а наоборот, как мы увидим
ниже, объясняет неотвратимость такой аномалии.
Неизбежность возникновения рабовладельческого производства
в тех колониях, где рабство приобрело господствующее положе-
ние, признавал К. Маркс. В своих экономических рукописях
1857 — 1858 годов он писал: «В лице раба похищается непосред-
ственно орудие производства. Однако затем производство той стра-
ны, для которой он похищается, должно быть организовано так,
чтобы допускалось применение рабского труда, или (как в Южной
Америке и т. д.) должен быть создан соответствующий рабскому
труду способ производства» 26. Конечно, этот исключительно важ-
23 См. предисловие автора к английскому изданию книги «Casa-Grande
е Senzala»; G. Freyre. The Masters and the Slaves. New York, 1946, p. XL.
24 J. R. Moreira. Educapao e Desenvolvimento no Brasil. Rio de
Janeiro, 1960, p. 131.
25 См. «Вестник древней истории», 1961, № 1, стр. 120.
26 К. Маркс. Введение (из экономических рукописей 1857—1858 го-
дов).— К. Маркой Ф. Энгельс. Сочинения, т. 12, стр, 724.
10 Война за независимость 145
ный вывод Маркса, к сожалению, долгое время не принимавшийся
во внимание, не следует механически распространять на все-
страны Южной Америки, ибо в ряде испанских колоний рабовла-
дение имело второстепенное значение. Применение рабского тру-
да, причем в весьма значительных масштабах, там вполне «допу-
скалось», но главную роль все же играли иные, феодальные и
полуфеодальные формы эксплуатации 27. В Бразилии же, как и на
Кубе и в Сан-Доминго, где рабство выступало как определяющая
экономическая категория, основой производственных отношений
являлась система, при которой «землевладелец предоставлял глав-
ную работу земле и рабу этой земли, при посредстве которого
земля возделывалась» 28. Здесь рабский труд стал «основой произ-
водства» 29.
Буржуазная историография не отрицает, что рабовладение за-
нимало в экономике Бразилии в рассматриваемое время важное
место, однако та оценка, которую она дает социально-экономиче-
скому организму колонии, ошибочна. Ряд буржуазных исследова-
телей рассматривает господствовавшие производственные отноше-
ния в колониальной Бразилии как некую специфическую форму
капитализма, возникшую на колониальной почве.
Известный современный бразильский историк и журналист
Нелсон Вернек Содре, например, в изданной в 1958 г. книге «Вве-
дение в бразильскую революцию», формально не отрицая того,
что экономика португальской колонии была основана на рабском
труде, рассматривает ее в качестве «колониальной формы капита-
лизма» 30. Свой вывод Содре строит на многочисленных исследо-
ваниях крупного бразильского экономиста Роберто Симонсена. Он,
как и Р. Симонсен, считает, например, что феодальные отношенця
в мире были в целом «практически ликвидированы с началом э,по-
хи средневековья», а великие географические открытия конца
XV — начала XVI в. свидетельствовали о победе «чисто капитали-
стического этапа». Р. Симонсен и Н. Содре рассматривают созда-
ние в связи с этим товарного рынка не как условие для развития
капитализма, а как саму «капиталистическую революцию» 31. От-
сюда они приходят к заключению о том, что рабство в колониях
под воздействием зарождающегося в Западной Европе капиталйз-
27 Однако, в Западном полушарии не было ни одной колонии, где
рабовладение отсутствовало бы полностью.
28 К. Маркс. Экономическо-философские рукописи 1844 года.—
К. Маркс и Ф. Энгельс. Из ранних произведений. М., 1956, стр. 576.
22 К. Маркс. Введение (из экономических рукописей 1857—1858 го-
дов).— К. Маркс иФ. Энгельс. Сочинения, т. 12, стр. 722.
30 N. W. S о d г 6. Introducao a Revolupao Brasileira. Rio de Janeiro,
1958, p. 21; idem. Historia da Literature Brasileira. Sens Fundamentos
Economicos. Rio de Janeiro, 1940; idem. Formapao da Sociedade Brasileira.
Rio de Janeiro — SSo Paulo, 1944.
31 N. W. Sodr ё. Introducao 5 Revolupao Brasileira, p. 12, 19, 20;
R. S. Simonsen. Historia Economica do Brasil, vol. p. 44, 65, 124—127.
146
ма потеряло свой специфический характер и коренным образом
видоизменилось, став одной из форм капитализма, укрепившегося
и на колониальной почве.
Такая модернистская квалификация рабства не является ори-
гинальной. Профессор Страсбургского университета Г. Ф. Кнапп
еще в конце прошлого века писал, что, по его мнению, «рабовла-
дельческое плантаторское хозяйство в Бразилии» представляло
собой даже в начале XVI в. не что иное, как «первый, наиболее
ранний шаг» капиталистической формы производства, являлось
«капиталистическим предприятием» 32. Другой немецкий ученый
К. Грюнберг также утверждал, что плантационная форма рабства
«и есть самая ранняя проба этой (капиталистической.— Б. К.)
формы промышленного предприятия» 33.
Основа ошибочных трактовок рабовладельческого хозяйства,
которые дают некоторые буржуазные исследователи, очевидно,
состоит в том, что, заметив воздействие зарождающихся капита-
листических отношений на плантационное производство в коло-
ниях, они вместе с тем не смогли правильно разобраться в той
диалектической взаимосвязи, которая действительно сложилась в
XVII—XVIII вв. между рабством и капитализмом. Эти авторы
стоят в целом на порочной основе так называемой «меновой кон-
цепции» происхождения капитализма, не имеют верного представ-
ления о том, как зародился и развивался капитализм и как он в
действительности влиял на Бразилию. А именно здесь в значи-
тельной степени скрывается ответ на вопрос о социально-эконо-
мических предпосылках движения за независимость.
* * *
Прежде всего следует остановиться на вопросе о том, какая
взаимозависимость имелась между плантационным хозяйством в
Бразилии и процессом так называемого первоначального накопле-
ния в Западной Европе. Это тем более важно, если учесть, что
К. Маркс неоднократно в этой связи брал для примера именно
Бразилию 34 *. Кроме того, и это также необходимо принять во вни-
мание, обычно при анализе экономических предпосылок борьбы за
32 Г. Ф. Кнапп. Рабство и свобода в сельском труде. В сб. «Историй
труда в связи с историей некоторых форм промышленности». СПб., 1897,
стр. 191, 192.
33 К. Грюнберг. Состояние личной зависимости.— См. там же»
стр. 173.
34 См. К. Маркс. Нищета философии.— К. Маркс к
Ф. Энгельс. Сочинения, т. 4, стр. 135; Письмо К. Маркса П. В. Аннен-
кову от 28 января 1846 г. В сб. «Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с рус-
скими политическими деятелями», изд. 2. М., 1951, стр. 16—17;’ К. Марк с;
Введение (из экономических рукописей 1857—1858 годов).— К. Маркс
и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 12, стр. 724.
147
10*
независимость Бразилии буржуазные исследователи35 акценти-
руют внимание на Португалии и ее колониальной политике и не
обращают должного внимания на роль капиталистической Англии.
Иначе говоря, взаимоотношения между Бразилией и Португалией
искусственно выхватываются из общего комплекса экономических
связей мирового рынка, рассматриваются изолированно. Такой
подход, разумеется, не дает возможности вскрыть многие важные
факторы, сыгравшие большую роль в свержении португальского
колониального гнета в Бразилии.
Капиталистическое развитие, на путь которого вступила За-
падная Европа еще в конце XV — начале XVI в., с течением вре-
мени оказывало все большее воздействие на производство во всем
мире, в том числе и в Бразилии. Роль Португалии постепенно све-
лась к простому посредничеству. Со второй половины XVI в. эта
страна начала переживать глубокий экономический и политиче-
ский упадок, а в 1580 г. была завоевана Испанией.
В период испанского господства (1580—1640 гг.) осложнением
ситуации в Европе и ослаблением самой Испании воспользова-
лась Голландия. Будучи «образцовой капиталистической страной
XVII столетия» 36 и самой могущественной морской и торговой
державой, она обратила особое внимание на Бразилию. Голланд-
ские контрабандисты устраивали свои базы и фактории на бра-
зильском побережье, а войска Вест-Индской голландской компании
захватили почти всю северо-восточную часть колонии. Нидерланд-
ские купцы сосредоточили в своих руках 2/з бразильской торгов-
ли 37. Лишь после длительной и ожесточенной борьбы португаль-
цы в середине XVII в. восстановили свою власть в Бразилии и вы-
теснили оттуда голландцев.
К этому времени Англия, переживавшая буржуазную рево-
люцию, стала безраздельной владычицей морей и быстро превра-
тилась в ведущую промышленную и торговую страну мира38.
В 1642 г. во время переговоров с португальским правительством
о заключении торгового договора англичане впервые поставили
вопрос о праве свободно торговать в Бразилии, По меткому выра-
жению английского историка А; Манчестера, «это был первый
36 Gm. М. О. L i m а. О Movimento da Independencia (1821—1822);
idem. Dom Joao VI no Brasil (1808—1821), vol. 1—3; F. A. Varnha-
ge n. Historia da Independencia do Brasil; P. С a 1 m о n. Historia do Brasil,
▼01. 1—5 etc.
’ ” К. M a p кс. Капитал, т. I, стр. 755.
87 Подробнее о голландском господстве в Бразилии см.: F, A, Vain-
ha gen, Os Holandeses no Brasil (Historia das lutas com os Holandeseszdesde
1624 a 1654). Sao Paulo, 1943; C. R, В oxer. The Dutch in Brasil. 1624—
1654. Oxford, 1957; idem. Salvador de Sa and the Struggle for Brazil and
Angola. 1602—1688. London, 1952.
38 «Уже в начале XVIII в,,— писал К. Маркс,— голландские ману-
фактуры были далеко превзойдены английскими, и голландцы перестали
быть господствующей торговой и промышленной нацией» (К. Маркс.
Капитал, т. I, стр. 759).
148
стук английских купцов в двери португальской Америки» 3®.
Спустя 12 лет английские купцы добились права торговать в Бра-
зилии на равных основаниях с самими португальцами, а в 1661 г.
португальский король дон Аффонсо VI был вынужден пойти еще
на одну унизительную уступку, разрешив англичанам свободное
поселение в Байе, Пернамбуку, Рио-де-Жанейро и других районах
колонии.
Окончательное установление экономического и политического
контроля Англии над Португалией, а косвенно и над Бразилией,
получило свое оформление в известных англо-португальских до-
говорах о «вечном союзе» и торговле, подписанных в 1703 г. В ко-
роткий срок Англия овладела фактически всей торговлей как Пор-
тугалии, так и Бразилии. Уже к 1775 г. торговля Англии с Лис-
сабоном в 2,5 раза превышала торговлю этого порта со всеми дру-
гими странами. Это означало, разумеется, что и Бразилия, как
главный поставщик товаров в Португалию, оказалась в сфере анг-
лийской торговой гегемонии. В конце XVIII в. из 637 тыс. ф. ст.
стоимости английского импорта из Португалии 427 тыс. ф. ст.,
или более 65%, приходилось на долю товаров бразильского про-
исхождения 39 40.
В. И. Ленин в работе «Империализм как высшая стадия капи-
тализма» в этой связи подчеркивал: «Португалия — самостоятель-
ное, суверенное государство, но фактически, в течение более
200 лет, со времени войны за испанское наследство (1701—1714),
она находится под протекторатом Англии. Англия защищала ее и
ее колониальные владения ради укрепления своей позиции в борь-
бе со своими противниками — Испанией, Францией. Англия полу-
чала в обмен торговые выгоды, лучшие условия для вывоза това-
ров и особенно для вывоза капитала в Португалию и ее коло-
нии...» 41
В результате этого Бразилия оказалась в положении экономи-
ческой колонии не только феодальной Португалии, но и буржуаз-
ной Англии, хотя политическое управление колонией находилось
всецело в руках лиссабонского двора. Было бы, конечно, неверно
преуменьшать значение Португалии, контролировавшей всю эко-
номическую и политическую жизнь своей заокеанской колонии в
Америке, но такой же ошибкой является недооценка роли Англии
и других государств Западной Европы в колониальной эксплуата-
ции Бразилии.
Зарождавшийся в передовых странах Западной Европы капи-
тализм не гнушался никакими средствами для своего обогащения,
39 А. К. Manchester. British Preeminence in Brasil. Its Rise and
Decline. A- Study in European Expansion. The University of North Carolina
Press, 1933, p. 4.
40 Ibid., p. 230—231.
41 В. И. Лени н. Империализм как высшая стадия капитализма.—
В. И. Ленин. Сочинения, т. 22, стр. 251.
149
Стремился использовать различные методы, в том числе и такие,
который уже изжили себя и, казалось, окончательно сошли с исто-
рической арены. Так капитал «пробудил к новой жизни давно
исчезнувший в Европе институт рабства и положил основание
торговле неграми»42. Рабство стало в XVI—XVIII вв. особенно
широко культивироваться в колониях. Насаждение рабовладель-
ческих порядков было характерно в равной мере как для феодаль-
ных государств — Испании и Португалии, так и для буржуаз-
ных — Англии и Голландии. И те и другие считали систему
рабского труда наиболее выгодной и удобной для освоения и ог-
рабления колоний. Они, как писал К. Маркс, «сумели лишь замас-
кировать рабство в своих собственных странах, а в Новом свете
ввели его без всякой маскировки» 43.
Развивающееся мировое товарное производство требовало быст-
рейшего включения колоний в сферу его влияния, а наиболее ди-
намичным и экономически эффективным методом достижения это-
го в то время представлялось лишь широкое использование труда
рабов, которых можно было принудить работать силой в любых
условиях. Вот почему зарождающийся капитализм, стремившийся
вовлечь в свою сферу обращения все товары, независимо от их
происхождения, оказался заинтересован в воскрешении старых
рабовладельческих отношений в колониях. Конечно, купцы и по-
мещики феодальных стран также проявляли заинтересованность
в расширении мировой торговли за счет колоний, но главную вы-
году извлек все тот же капитал.
К. Маркс выразил эту мысль наиболее образно и развернуто
в известных словах о том, что прямое рабство чернокожих в Сури-
наме, в Бразилии и южных штатах Северной Америки, подобно
машинам, кредиту и т. д., являлось основой буржуазной промыш-
ленности. Именно рабство, без которого не было бы хлопка, а сле-
довательно, и современной промышленности, впервые придало
ценность колониям, а они, в овою очередь, способствовали созда-
нию мировой торговли, которая была необходимым условием раз-
вития крупной промышленности44. В соответствии с интересами
развивающегося мирового товарного производства и международ-
ного разделения труда оказалось необходимым и целесообразным,
с экономической точки зрения воскрешение такого архаического
института, каким являлось рабство. Так возникла прямая диалек-
тическая взаимосвязь двух исторически антагонистических кате-
горий — рабства и капитала, причем первая выступала главным
42 Ф. Энгельс. Диалектика природы. М., 1955, стр. 142.
43 К. Маркс. Нищета философии.— К. МарксиФ. Энгельс.
Сочинения, т. 4, стр. 135.
44 См. К. Маркс. Нищета философии.—К. М а р к с и Ф. Энгельс.
Сочинения, т. 4, стр. 134—135; см. также письмо К. Маркса П. В. Аннен-
кову от 28 декабря 1846 г.— Сб. «Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с рус-
скими политическими деятелями», стр. 16—17.
150
образам в виде плантационного рабства в колониях, тогда как вто-
рая все отчетливее приобретала свою производительную (промыш-
ленную) сущность 45.
Призванное к новой жизни рабство в его плантационной фор-
ме должно было стать и на практике действительно стало актив-
ным помощником молодого западноевропейского капитализма в
его ожесточенной борьбе против отживающего феодализма. Осо-
бенно важную роль сыграло оно в процессе осуществления в За-
падной Европе так называемого первоначального накопления, что,
в свою очередь, заметно отразилось на характере рабовладельче-
ского производства в Бразилии.
Взаимосвязь и сотрудничество плантационного рабства и капи-
тала развивались в эпоху зарождения капитализма одновременно
ио нескольким направлениям. Первым была работорговля, начало
которой положила феодальная Португалия. Уже в 1441 г. первая
партия рабов из Африки была доставлена в Лиссабон, превратив-
шийся вскоре в крупнейший центр мировой работорговли.
С 1562 г. в «дело» включились английские торговцы. Британское
правительство, считая, что «торговля рабами способствует благо-
состоянию нации» 46, создало в 1672 г. «Королевскую африканскую
компанию». В 1713 г. Англия по Утрехтскому миру получила мо-
нополию на поставку рабов в Америку. К. Маркс в «Капитале»
уделил этому вопросу большое внимание, специально подчеркнув,
что для ряда британских городов, в частности для Ливерпуля, Лон-
дона и других, торговля рабами являлась основным методом пер-
воначального накопления 47,
Работорговля давала европейским купцам огромные барыши.
Португальская корона, например, удерживая в свою пользу опре-
деленную долю прибыли с каждого продаваемого в Бразилии раба,
приобрела таким путем в 1697 г. сразу более 25 тыс. крузадос 48.
За три десятилетия господства на северо-востоке Бразилии (1620—
1654 гг.) нидерландские купцы получили от торговли рабами бо-
лее 600 тыс. гульденов 49. Особенно сильно нажилась на работор-
говле английская буржуазия, которая вывезла из Африки почти в
четыре раза больше рабов, чем работорговцы всех других стран,
вместе взятых50. Прибыль от продажи каждого раба в XVII —
‘45 Говоря о промышленном капитале, К. Маркс, как известно, имел
в виду такой капитал, функцией которого «является не только присвоение
прибавочной стоимости или прибавочного продукта, но и их создание»,
независимо от того, идет ли речь о сельском хозяйстве или промышленной
деятельности (см. К. Маркс. Капитал, т. II, стр. 52).
46 Л. Б р е н т а и о. История развития народного хозяйства Англии,
т. HI. М.—Л., 1930, стр. 78.
47 См. К. Маркс. Капитал, т. I, стр. 763.
48 R. С. Simonse n. Historia Economica do Brasil, vol. I, p, 209.
49 «Kelatorio Apresentado a Assamblea Geral Ordinaria realisada em 31
de Mayo 1937». Rio de Janeiro, 1937, p. 196.
80 J. S. R e d d i n g. They came in chains. New York, 1950, p. 17.
161
XVIII вв., даже по заниженным данным, составляла от 5 до
36 ф. ст., достигая нередко 300% и более 51. Так с помощью рабо-
торговли европейцы «нередко превращали самого человека в лице
раба в первоначальный денежный материал» 52, в своего рода ка-
питал, приносящий проценты.
Нет необходимости подробно описывать ужасы работорговли и
ее роль в процессе становления западноевропейского капитализма,
ярко обрисованные в мировой исторической литературе 53. В дан-
ной работе гораздо важнее подчеркнуть другую сторону, которую
часто не учитывают, а именно, что вся жизнь рабовладельческого
хозяйства в самой португальской колонии находилась в полней-
шей зависимости от работорговли.
Это объяснялось самим характером плантационного способа
производства. Поскольку «при системе рабства денежный капи-
тал, затрачиваемый на покупку рабочей силы, играет роль денеж-
ной формы основного капитала, который возмещается лишь по-
степенно, по истечении активного периода жизни раба» 54, по-
стольку каждый хозяин стремился как можно быстрее возместить
свои затраты, выжать из раба максимум труда в минимальный
срок. В новое время эта черта особенно усилилась. Рабовладель-
ческое производство в силу исключительно низкой производитель-
ности труда рабов требовало в качестве обязательного условия
соблюдение самой максимальной экономии на всех издержках по
содержанию рабов. Таков был единственный способ, обеспечиваю-
щий доходность хозяйства. Но даже при этом требовалось, чтобы
одновременно трудились большие массы рабов и на обширных
пространствах плодородной почвы, так как индивидуальный труд
каждого раба в отдельности был настолько примитивен и мало-
производителен, что только его кооперация могла принести доход
рабовладельцу 55. Последний таким путем добивался пезначитель-
61 Э. Вильямс. Капитализм и рабство. М., 1950, стр. 55.
62 К. Маркс. Капитал, т. I, стр. 99.
53 Богатый фактический материал о работорговле содержится в выше-
указанных трудах Р. Симонсена, П. Калмона, А. Рамоса, Ж. П. Каложероса,
А. Таупау и ряда других исследователей. См. также: «Ап Essay on the Slave-
ry and Commerce of the Human Species, particularly the African, translated
from a Latin Dissertation, which was honoured with the First Prize in the Uni-
versity of Cambridge, for the year 1785». The Second Edition, Revised and
considerably enlarged. London, 1788; 2 ed. London, 1788; H. A. Wynd-
ham. The-Atlantic and Slavery. London, 1935; W. E. Du В о i s. The Negro.
Nev York, 1945; i d e m. Black Folk then and now. New York, 1945; F. Tan-
nenbaum. Slave and Sitizen. The Negro in the Americas. New York, 1947;
P. D. R inchonCapucin. La Traite et 1’Esclavage des Congolais par
les Europeens. Histoire de la Deportation de 13 millions 250 000 noirs en
Amerique, 1929; C. Lloyd. The Navy and the Slave Trade. The Suppression
of the African Slave Trade in the 19-th century. London — New York, 1949.
54 См. К. Маркс. Капитал, т. II, стр. 479.
55 См. К. Маркс. Гражданская война в Северной Америке.—
К. Маркой Ф. Энгельс. Сочинения, т. 15, стр. 344.
152
ных затрат на содержание рабо®, но ему при этом было еще труд-
нее повысить и без того крайне низкую производительность их
труда.
В этом скрывалось внутреннее противоречие рабовладельческо-
го хозяйства, в результате чего дело чаще всего ограничива-
лось фактически не расширенным, а простым воспроизводством.
А последнее, как известно, предполагает воспроизводство хотя бы
на прежнем уровне главного элемента производительных сил, ко-
торым всегда является сам рабочий, в данном случае раб 56. Но
именно это и не могло быть обеспечено в пределах самой Брази-
лии. Условия жизни рабов в колонии были настолько ужасными,
а степень эксплуатации так велика, что практически «эффектив-
ная жизнь раба не превышала семи лет» 57, а смертность была
почте втрое больше рождаемости. Вот официальные данные по
группам населения за 1821 г. (%) 58 * * * * *:
Группа населении Рождаемость Смертность Итог
Свободные белые .... 4,04 2,83 + 1,21
Свободные мулаты .... 3,67 2,75 +0,92
Свободные индейцы . . . 4,08 3,70 +0,34
Свободные негры .... 4,76 5,38 —0,62
Рабы-мулаты 3,81 6,00 —2,19
Рабы-негры 2,91 6,86 —3,95
Эти данные показывают, что, во-первых, рождаемость среди
рабов была значительно ниже, и, наоборот, смертность выше, чем
у свободного населения; во-вторых, что даже в группе свободного
негритянского населения смертность превышала рождаемость;
в-третьих, что исключительно высокая смертность среди рабов
практически исключала всякую возможность даже простого вос-
производства рабочей силы. Иными славами, без работорговли и
постоянного привоза масс рабов извне вся экономическая жизнь,
португальской колонии приостановилась бы весьма быстро. Сле-
довательно, ведение рабовладельческого плантационного хозяй-
ства, тесно связанного с мировым рынком и производившего, глав-
ным образом, на экспорт, было .выгодно лишь при условии
присвоения рабовладельцем не только прибавочного, но также и
значительной, если не всей, доли необходимого труда, которая
в нормальных условиях могла бы затрачиваться на обеспечение
полного естественного воспроизводства рабочей силы.
56 См. К. Маркс. Капитал, т. II, стр. 480—481.
57 См. R. С. Simonsen. Historia Economica do Brasil, vol. I, p. 204 _
58 «Recenseamento do Brasil.... de 1920; vol. I, p. 339; «Diccionario Hi-
storico, Geographico a Ethnographico do Brasil», vol. I, p. 282—283. Аналогич-
ная картина превышения смертности над рождаемостью наблюдалась и
в отношении негров-рабов других колоний в Америке, например, во француз-
ской колонии Сан-Доминго на острове Гаити (см. Н. Р. Davis. Black Di-
mocracy. The Story of Haiti. New York, 1928, p. 303). -
153
Поскольку это условие отсутствовало, прирост рабочей силы
шел исключительно за счет внешних источников, и прежде всего
работорговли. Бее производство полностью зависело от постоянно-
го притока новых контингентов невольников извне.
Таким образом, посредством работорговли осуществлялась пря-
мая взаимосвязь между рабством и капиталом. Здесь переплета-
лись и сливались в неразрывное целое их сферы обращения, при-
чем для Бразилии это имело особое значение, потому что продава-
лись и покупались сами живые носители труда.
И все же следует считать ошибочным нередко еще встречаю-
щееся стремление видеть в работорговле единственную взаимо-
связь между рабством и капиталом. Ибо сама купля и продажа ра-
бов относится к сфере обращения. Даже в Бразилии, где она в
силу специфического характера товара вплотную смыкалась с
производством, последнее тем не менее велось по-старому. Раб по
своему положению не мог выступать в качестве товаровладельца
своей рабочей силы, а следовательно, не существовало условий
для превращения денег в капитал в его производительной (про-
мышленной) форме. Даже добыча рабами меновой стоимости в ее
самостоятельной денежной форме — серебра и золота59— еще не
означала для Бразилии производство самого капитала. Драгоцен-
ный металл преимущественно являлся здесь обычным товаром,
производимым для мирового рынка.
В лучшем случае золото могло быть накоплено в Бразилии как
сокровище. Но стоило ему попасть в Европу, как оно сразу же
могло быть использовано в качестве капитала. «Сокровища, добы-
тые за пределами Европы посредством грабежа, порабощения ту-
земцев, убийств, притекали в метрополию и тут превращались в
капитал» 60. В этом и заключался самый существенный и более
важный, чем работорговля, момент диалектической взаимосвязи
рабства и капитала в эпоху первоначального накопления в Запад-
ной Европе.
С 1700 по 1801 г., по подсчету Ж. П. КаложероСа, бразильские
рабы добыли более 1 тыс. т чистого золота на сумму 600 млн. кон-
тос61. Р. С. Симонсен сообщает, что только в первой половине
XVIII в. в Европу было вывезено из Бразилии более 50% всего
золота, приобретенного европейцами за 300 лет (XVI—
XVIII вв.) 62. Наконец, по свидетельству Л. Гумбольдта, бразиль- 69
69 Золото было впервые найдено в Бразилии в 1694 г. в Минас-Жераис.
Уже в 1735 г. на добыче его в этом районе было занято более 100 тыс. рабов.
В 1814 г. здесь уже было 555 золотых приисков, причем на 22 из них труди-
лось более чем по 100 рабов (см, R. С. Simonsen. Hist6ria Econo-
mica do Brasil, t. II, pp. 93—94).
80 К. M арксч Капитал, т. I, стр. 757.
81 J. P. G a 1 о g e r a s. Formapao Historica do Brasil, p. 60.
82 R. C. Simonsen. Brazil’s Industrial Evolution. SSo Paulo, 1939,
p. 12.
fS4
©кие прииски дали с 1696 по 1803 г. золота на 6290 тыс. кастиль-
ских марок, т. е. в полтора с лишним раза больше, чем испанские
колонии, взятые вместе (3625 тыс.) 63. Благодаря Бразилии миро-
вая добыча золота подскочила втрое64. В колониальный период
европейцы вывезли из португальской колонии большое количество
алмазов (на 10 млн. ф. ст.) 65 и других драгоценных камней, а так-
же серебра.
В исторической литературе можно найти самые различные,
часто противоречивые данные по этому вопросу 66 67. И хотя в каж-
дой маленькой крупице золота скрывалось огромное количество
труда рабов, главное не в том, какие из этих сведений более досто-
верны.
Важен общий вывод, неоднократно приводимый К. Марксом,
а именно, что поистине титанический труд рабов в Бразилии и дру-
гих колониях Нового Света породил тог золотой дождь, который
обильно вспоил западноевропейский капитализм С7.
Хлынувший из Бразилии поток золота и драгоценных камней,
несомненно, обогащал португальские правящие верхи — королев-
ский двор 68 69 и его фаворитов, купцов, крупных феодалов, но имен-
но он в конечном счете и погубил Португалию. Ф. Энгельс заме-
тил, что погоня за золотом «хотя и осуществлялась сначала в фео-
дальных и полуфеодальных формах, все же была в корне несовме-
стима с феодализмом...» 69 В отношении отсталой Португалии это
проявилось особенно ярко. Золото не задерживалось в государ-
ственной казне ослабленной Португалии, а автоматически пере-
63 См. A. Manchester. British Preeminence in Brazil. Its Rise and
Decline. A Study in European Expansion. The University of North Caro-
lina Press, 1933, p. 38.
64 Cm. A. Murad. The Paradox of a Metal Standard. A Case History of
Silver. Washington, 1939, p. 193.
65 R. C. S i in о n s e n. Historia Economica do Brasil, vol. Il, p. 82.
66 См., например, M. L a n d r i n. Traite de 1’Or. Monographic, Histoire
Naturelle. Exploitation, Statistique, sou role en economic politique et scs divers
empois. Paris, 1863; «Cold and Silver Statistics. Commission of Gold and Sil-
ver Inquiry United States Senate». 67-th Congress. 4-th Session. Persuant to
S. Res. 469, August 28, 1923, Serial 3. Prep. byH. N. L a w r i e. Washington,
1923; E. Levasseur. La Question de 1’Or. Paris, 1858; J.E. Mertens.
La Naissance et le Developpement de l’Etalon-Or. 1696—1922. Institut de Re-
cherches Economiques Universite de Louvain (Belgique). Ed. Em. Warny.
1944; L. D. Edie. Gold Production and Prices before and after the World War.
Indiana University Studies, vol. XV, March 1928, Study № 78.
67 См. К. M a p к с. Нищета философии.—К. Маркс и Ф. Э иг е л ьс.
Сочинения, т. 4, стр. 154.
68 Королевское правительство по декрету 1695 г. учредило в Бразилии
специальные плавильни (casas de fundiQao), на которых золотой песок пере-
плавлялся в слитки, причем г/з часть удерживалась в пользу королевской каз-
ны (так называемые quintos reais). Подробнее об этом см.: S. Cardoso.
The Collection of the Fifths in Brazil, 1695—1709.— «The Hispanic Ameri-
can Historical Review», vol. XX, August 1940, № 3.
69 Ф. Энгельс. О разложении феодализма и развитии буржуазии.—
К. М а р к с и Ф. Энгельс. Сочинения, т. XVI, ч. 1, стр. 442.
155
ходило в руки английской, французской и голландской-буржуазии.
Португалия играла лишь роль насоса, на долю которого достава-
лись случайно осевшие золотые крохи, что было явно недостаточ-
но для успешного осуществления первоначального накопления в
ней самой 70.
Но не только золото и серебро, добытые в Бразилии, станови-
лись в Европе капиталом. Такое же чудесное превращение совер^
шали с помощью мировой торговли все другие товары, произве-
денные рабами. Специфика мирового капиталистического рынка
состоит в том, что его интересует, прежде всего, количество, каче-
ство, цена, потребительская стоимость товара, но отнюдь не его
происхождение или национальность. Для покупателя, говорит
К. Маркс, практически не имеет никакого значения, кто и где
произвел эти товары — рабочий, крестьянин или раб, так как их
товары как потребительские стоимости ничем не отличаются друг
от друга 71. На мировом рынке всегда функционирует масса самых
различных товаров, произведенных при разнообразнейших спосо-
бах производства, поскольку «эти способы производства представ-
ляют собою в то же время товарное производство» 72. Все эти това-
ры вступают волей-неволей в процесс кругооборота промышлен-
ного капитала.
Поэтому зарождавшийся капитализм с помощью мирового рын-
ка охотно «присваивал» те товары и тот прибавочный продукт, а
в ряде случаев и добрую часть необходимого, которые принадле-
жали докапиталистическим способам производства. Рынок простб-
напросто зачеркивал их происхождение. Вот почему важную роль
в его развитии сыграл и труд бразильских рабов, который не толь-
ко обеспечивал Европу золотом, но и способствовал увеличению
и укреплению самого капитала, созреванию условий для промыш-
ленного переворота и победе капиталистического способа произ-
водства. Не случайно К. Маркс включал в группу пятнадцати
«главных предметов торговли» такие товары, как хлопок, сахар,
кофе и др.73
Имеются самые различные статистические данные о количест-
ве отправленной в Европу продукции, произведенной бразильски-
ми рабами. Наиболее точными и общепризнанными являются под-
счеты Р. Симонсена, который указывает, что из Бразилии в Ев-
ропу с 1500 по 1822 г. была вывезена огромная масса товаров на
общую сумму более 536 млн. ф. ст., в том числе сахара — на 300
70 По договору 1703 г. Португалия обязалась поставить в Англию золо-
тых слитков на сумму от 400 тыс. до 1 млн. ф. ст., чтобы таким путем
покрыть свой торговый дефицит (см. A. Manchester. British Preemi-
nence in Brasil, p. 31, 40; M. C h e k e. Dictator of Portugal. A Life of the
Marqueis of Pombal. 1699—1782. London, 1938, p. 7).
71 См. К. Марк с. Капитал, т. II, стр. 386.
72 Там же, стр. 107.
73 См. К. М а р с. Капитал, т. III, стр. 564.
156
млн., золота и алмазов —на 170 млн., кожи — на 15 млн., пау-бра-
зил — на 15 млн., табака — на 12 млн. хлопка — на 12 млн ф. ст.
и т. д.74
Это был прямой грабеж, так как Бразилия в силу своей коло-
ниальной зависимости и малой производительности рабского труда
часто была вынуждена отдавать не только весь свой совокупный
прибавочный продукт, но и большую часть необходимого. Стои-
мость его была очень высока, но цена почти всегда была значи-
тельно ниже, в результате чего развитые западноевропейские
страны приобретали практически даром огромную массу прибавоч-
ного труда. Колоссальные прибыли получали европейские купцы
также с помощью всякого рода махинаций и спекуляций этими
товарами. Это объясняет острую заинтересованность западноевро-
пейского капитализма в освобождении торговли Бразилии от мо-
нополии португальских властей. Например, в Лондоне с большим
ликованием было встречено известие о том, что регент Жоао VI,
бежавший из Лиссабона от нашествия французских войск в Бра-
зилию, издал в 1808 г. указ об открытии ее портов для свободной
торговли со всеми странами.
Таким образом, если проследить общую динамику взаимодей-
стдця рабства и капитала в XVI—XVIII вв., нельзя не прийти
к заключению, что для последнего в то время было очень выгодно
сохранение и культивирование рабства в колониях, без которых не
мог существовать мировой рынок — это необходимое условие
крупной машинной промышленности. Именно рабство впервые
придало ценность колониям, в том числе и Бразилии.
Подводя итог анализу первоначального накопления в западно-
европейских странах, К. Маркс делает следующий принципиально
важный вывод: Вообще для скрытого рабства наемных рабочих
в Европе нужно было в качестве фундамента рабство sans phrase
(без оговорок) в Новом Свете 75. За 20 лет до выхода из печати
первого тома «Капитала», оценивая в «Нищете философии» исто-
рическую роль рабства в эпоху гибели феодализма и зарождения
капитализма, он также подчеркивал, что оно являлось «основой
буржуазной промышленности» 76.
С этих позиций и следует изучать ту роль, какую сыграла экс-
плуатация Бразилии европейцами в колониальный период ее исто-
рии. Здесь, как и в ряде других колоний, рабовладельческое про-
изводство функционировало в XVI—XVIII вв., главным образом,
в интересах зарождающегося капитализма в Западной Европе.
Лишь много лет спустя развитие капиталистического производства
74 R. С. Simonsen. Historia Economica do Brasil, vol. II, p.J 222.
75 См. К. Маркс. Капитал, т. I, стр. 763.
78 К. Марк с. Нищета философии.— К. М а р к с и Ф. Энгельс.
Сочинения, т. 4, стр. 135. Эту же оценку К. Маркс приводит в письме
П. В. Анненкову от 28 декабря 1846 г. (см. «Переписка К. Маркса и
Ф. Энгельса с русскими политическими деятелями», стр. 17).
157
в мире достигло такого высокого уровня, что рабство превратилось
в тормоз на его пути. В XVI—XVIII вв. оно было связано тысяча-
ми нитей — работорговлей, добычей драгоценных металлов, товар-
ным производством и прочим — с капиталом, служа для пего тем
самым своего рода «фундаментом».
Это оказало большое воздействие на характер плантационного
хозяйства и созревание экономических причин освобождения Бра-
зилии от колониального господства феодальной Португалии.
Процесс подчинения плантации международным рынком . на-
чался еще в XVI—XVII вв. В результате промышленного пере-
ворота в Западной Европе в последней трети XVIII — первой чет-
верти XIX в. был совершен качественный скачок, и рабство в
колониях окончательно попало в зависимость от капитала, прев-
ратилось в «коммерческую систему эксплуатации» 77. Поскольку
капитал с помощью рынка впитывал «чужие» товары, постольку
для возмещения их необходимо было воспроизводство, предпочти-
тельно расширенное. Поэтому всякое производство, в том число
и рабовладельческое в Бразилии, капитал стремился по возможно-
сти превратить в товарное. Цель состояла, однако, не в том, чтобы
получить как можно больше конкретных потребительских стои-
мостей — товаров. Для капитала важно было всосать в себя воз-
можно большую массу прибавочного труда, заключенного в этих
товарах, и тем самым включить его в овеществленном виде в со-
став своей собственной прибавочной стоимости. В этом смысле ка-
питалистический способ производства, стремясь вовлечь в свой
процесс обращения иные способы, оказывался в известной степени
обусловлен сохранением этих последних.
После промышленного переворота капитал с особой силой стре-
мился подчинить своей воле все формы производства, включая и
рабовладельческую. «Тут дело шло уже не о том,— писал
К. Маркс,— чтобы выколотить из него (раба. — Б. К.) известное
количество полезных продуктов. Делю заключалось в производстве
самой прибавочной стоимости» 78. Раб тем самым обязан был те-
перь играть роль машины, о сохранности которой, правда, иногда
заботились, но которая должна была лишь безостановочно выпол-
нять работу, назначенную для нее хозяином. Для плантатора,
производящего товар, абсолютная стоимость последнего сама по
себе была безразлична. Тем более она не волновала западноевро-
пейского капиталиста. Обоих интересовала лишь овеществленная
в товаре и реализуемая при его продаже прибавочная стоимость,
созданная трудом раба. Чем она была больше, тем лучше.
Но на базе рабства с его консерватизмом, примитивными ору-
диями и крайне низкой производительностью труда практически
нельзя было сократить необходимое рабочее время и тем самым
77 К. Маркс. Капитал, т. I, стр. 763
78 См. там же, стр. 243.
158
увеличить время прибавочное, а следовательно и прибавочную
стоимость. Оставался лишь второй путь — простое удлинение ра-
бочего дня или насильственное введение «чрезмерного» труда, хо-
тя бы за счет более быстрого изнашивания самого раба. К. Маркс
в этой связи указывал, что в результате капиталистической по-
гони за прибавочной стоимостью, заразившей плантационное хо-
зяйство, «чрезмерный труд негра, доходящий в отдельных случаях
до потребления его жизни в течение семи лет труда, становился
фактором рассчитанной и рассчитывающей системы» 79.
Прямым отражением резкого усиления эксплуатации рабов
явился чрезвычайно быстрый рост бразильского экспорта в конце
XVIII — начале XIX в. Число рабов, на плантациях Байи, напри-
мер, оставалось почти неизменным, тогда как вывоз произведен-
ных ими товаров вырос за 20 лет (1780 1800 гг.) в три раза80.
Общий экспорт сельскохозяйственных продуктов бразильского
плантационного производства увеличился в последней четверти
XVIII в. втрое и оценивался в 3 млн. ф. ст.81 В литературе можно
найти самые различные и противоречивые данные о динамике
внешней торговли Бразилии на рубеже XVIII—XIX вв., но все
они свидетельствуют о бурном росте товарности плантационного
хозяйства.
Особенно ярко это наблюдалось после провозглашения в 1808 г.
регентом Жоао VI свободы торговли. По официальным стати-
стическим данным, экспорт Бразилии в 1812 г. составлял 6,5, в
1816 г.— 19,9, а в год провозглашения независимости (1822 г.) —
42 тыс. конторейсов82. Экспорт заметно рос даже в исчислении на.
английские золотые фунты, хотя в то время бразильская валюта
обесценивалась быстрее 83. В 1812 г. из Бразилии было вывезено-
товаров на 1233 тыс. ф. ст., в 1816 г.— на 2330, в 1822 г.— на 4030.
Так всего за два-три десятилетия резкое усиление эксплуатации
рабов, равно как и других групп трудящихся, происшедшее под
прямым воздействием капитала, дало значительное увеличение со-
зданного и вывезенного за границу продукта.
Все это свидетельствовало о том, что основным экономическим
законом плантационного рабства в Бразилии в результате про-
мышленного переворота в Европе стало производство прибавочной
стоимости. Таким образом, «формально» в Бразилии велось уже
капиталистическое хозяйство, но фактически система эксплуата-
79 К. Маркс. Капитал, т. I, стр. 247.
80 R. С. Simonsen. Historia Economica do Brasil, vol. II, p. 196, 206
81 Ibid., p. 270.
82 «Anuario Estatistico do Brasil. Ano XVI». Rio de Janeiro, 1955, p. 276—
277. Один бразильский конторейс в то время содержал 25000 крузадос или
1 млн. рейсов.
83 См. J. R. Moreira. Educa^ao е Desenvolvimento no Brasil, p. 41;
R. Simonsen. Historia Economica do Brasil, vol. II, p. 347; К. П. Ж y-
н и о p. Экономическая история Бразилии, стр. 148,150. Например, в 1808 г.
один милрейс был равен 70 английским пенсам, а в 1822 г.— лишь 49.
159
щии непосредственных производителей но была капиталистиче-
ской, так как товаром являлась не их рабочая сила, а они сами
вместе с нею. Разница заключалась в том, что на базе рабского
труда возрастала не относительная, а лишь абсолютная, прибавоч-
ная стоимость, так как ее дополнительная часть могла быть созда-
на лишь путем простого удлинения рабочего времени.
Такую деформированную систему, когда производственные от-
ношения оставались докапиталистическими, а целью становилась
капиталистическая погоня за прибылью, К. Маркс характеризовал
как систему «формального подчинения труда капиталу» 84. В та-
ком подчинении рабовладельческого производства международно-
му, точнее английскому, капиталу и состояла, кратко говоря, та
специфическая «капиталистическая прививка», которую испыта-
ла Бразилия. Реальный характер всего трудового процесса не был
революционизирован, раб не превратился в наемного рабочего, но
его труд уже служил целям производства прибавочной стоимости.
При этом в самой колонии вплоть до середины XIX в. капитали-
стические отношения практически не были развиты, они только-
только зарождались.
Эту специфику рабства в новое время не поняли и не могли
понять буржуазные исследователи. «Формальное» подчинение
рабского труда международному капиталу они приняли за некую
«колониальную форму» самого капитализма.
В «Теории прибавочной стоимости» К. Маркс писал: «В коло-
ниях второго типа — плантациях,— которые с самого же начала
рассчитаны па торговлю, на производство для мирового рынка,—
существует капиталистическое производство, хотя только фор-
мально, так как рабство негров исключает свободный наемный
труд, т. е. самую основу капиталистического производства. Но
здесь перед нами капиталисты, строящие свое хозяйство на раб-
ском труде негров. Способ производства, вводимый ими, не возник
из рабства, а прививается ему» 85.
В другой своей работе К. Маркс объяснял возможность появле-
ния такой аномалии тем, что «в условиях всемирного рынка, по-
коящегося на свободном труде», владельцы плантаций в колониях,
будучи не заинтересованы в коренном изменении процесса произ-
водства и не способны отказаться от рабовладения, тем не менее
приспособились к новой обстановке и сами «заразились» погоней
за прибавочной стоимостью86.
Рабовладельческое производство в Бразилии «заразилось» ка-
питалистическим духом, ему «прививались» капиталистические
методы, оно было подчинено интересам мирового капиталистиче-
84 Архив Маркса,и Энгельса, т. II (VII). М., 1933, стр. 101.
85 К. Маркс. Капитал, т. IV, ч. II. М., 1957,тетр. 297—298.
86 См. К. Маркс. Формы, предшествующие капиталистическому про-
изводству, стр. 51.
160
©кого производства, но все же это еще был не капитализм. Только
наемный труд лежит в основе реального подчинения процесса
труда капиталом. Для «формального» же подчинения приемлем
любой труд, в том числе раба или крепостного. Поскольку же в
Бразилии не преобладал свободный наемный труд, то можно гово-
рить лишь о внешнем сходстве с капиталистическим производ-
ством. Оно сводилось только к производству прибавочной стоимо-
сти и сфере обращения, но отнюдь не имело никакого отношения
к характеру производственных отношений, к системе самого про-
изводства.
Таким образом, хотя воздействие капитализма на рабовладель-
ческое хозяйство Бразилии было поистине велико, а характер раб-
ства сильно отличался от античного, все же этот способ производ-
ства еще меньше был похож на капиталистический с его делением
на два основных класса — капиталистов и пролетариев.
Правда, некоторые плантаторы-рабовладельцы в Бразилии, как
и в древнем мире, специально готовили наиболее искусных рабов
для сдачи в наем другим лицам. Но эти так называемые escravos
de servigo тем пе менее не превращались в наемных рабочих, хотя
в ряде случаев вели более или менее независимый образ жизни
и получали заработную плату 87. Они лишь временно меняли хо-
зяина, переходили из рук в руки, оставаясь при этом рабами88.
Это, разумеется, не имело ничего общего с капиталистическим
наймом рабочей силы. Были в колонии, как и во всяком рабовла-
дельческом обществе, и другие группы наемных лиц: надсмотр-
щики, поденщики-ремесленники 89, лица свободных профессий —
портные, парикмахеры, строители, нанимавшиеся на временную
работу к богатым горожанам или плантаторам. Все они обслужи-
вали, однако, нужды класса рабовладельцев и их труд, несмотря
на наемный характер, не был связан с капиталистическими отно-
шениями.
Ф. Энгельс в «Анти-Дюринге» заметил, что наемный труд, в ко-
тором скрыт уже в зародыше капиталистический способ производ-
ства, существует с давних времен, в случайной форме он встреча-
ется в течение столетий. Но скрытый зародыш только тогда мог
развиться в капиталистический способ производства, когда для
этого созрели необходимые исторические условия90.
87 Об этой группе рабов см.: С. Р. Junior. Formagao do Brasil Con-
temporanco, p. 220.
88 См. К. Маркс. Наемный труд и капитал.— К. М а р к с и
Ф. Энгельс. Сочинения, т. 6, стр. 433.
89 См. «Ап Essay on the Commerce and Products of the Portuguese Colonies
on South America, Especially the Brazils. Tr. from the Portuguese of J. J. da
Cunga de Auzvedo Coutinho, Bishop of Fernambuco, and Fellow of the Royal
Academy of Science of Libson, many years a resident of South America». London,
1807, p. 135.
90 См. Ф. Энгельс. Анти-Дюринг. M., 1957, стр. 254, примечание.
11 Война за независимость 161
В колониальной Бразилии (таких условий еще не было. Иными
слонами, наемный труд, обслуживающий докапиталистические
способы производства, нельзя считать началом существования про-
летариата. Как бы широко ни применялся, скажем, наемный труд
надсмотрщиков, плантация от этого не переставала быть рабовла-
дельческим хозяйством, не приобретала каких-либо капиталисти-
ческих признаков. Наоборот, чем больше рабов трудилось на план-
тациях, тем обширнее должен был быть штат надсмотрщиков,91.
В данном случае масса прибавочной стоимости зависела не от Чис-
ла последних, поскольку они ее непосредственно не создавали, $ от
количества рабов-негров и степени их эксплуатации.
Почему же в таком случае труд рабов оказался способен обслу-
живать интересы производства прибавочной стоимости? Это объ-
яснялось тем, что всякая прибавочная стоимость «по самой своей
субстанции есть материализация неоплаченного рабочего време-
ни» 92. Однако не капитал первым изобрел прибавочный труд.
Всюду, где часть общества обладает монополией на средства про-
изводства, рабочий — свободный, крепостной или раб — должен
присоединить к труду, необходимому для его собственного содер-
жания, некоторое количество дополнительного, прибавочного, т. е.
неоплачиваемого деньгами Или натурой труда, чтобы произвести
жизненные средства также и для собственника средств производ-
ства. При этом абсолютно безразлично, кем является последний —
капиталистом, феодалом или рабовладельцем 93.
Правда, ввиду очень малой производительности рабский труд
способен был создавать прирост своей собственной стоимости
лишь в формах, при которых «вовсе невозможно накопление или
возможно лишь в крайне ограниченных размерах» 94. В условиях
XVI—XVIII вв. рабство сумело приспособиться к требованиям
зарождавшегося капитализма. Сфера обращения у них стала об-
щей, хотя процесс труда продолжал зиждиться на принципиально
различных основах. Вот почему основным экономическим зако-
ном рабовладельческой плантации в Бразилии стало производство
прибавочного продукта для удовлетворения потребностей как ра-
бовладельцев-плантаторов, так и западноевропейских капитали-
стов и мирового капиталистического рынка.
Итак, рабовладельческое хозяйство в португальской колонии
подверглось сильному воздействию со стороны зарождавшихся в
мире капиталистических отношений и в результате этого, во-пер-
вых, отличалось высокой товарностью и тесной связью с мировым
рынком, во-вторых, «формально» подчинялось капиталу, выполняя
9L На это обстоятельство К. Маркс прямо указал в «Капитале» (см. т. III,
стр. 398).
|93 К. М а р к с. Капитал, т. I, стр. 536.
93 См-. К. Маркс. Капитал, т. I, стр. 246—247.
94 К. М а р к с. Формы, предшествующие капиталистическому произ-
водству, стр. 43, примечание.
функцию создания для него прибавочной стоимости. Эти черты су-
щественно отличали плантационное рабство в Бразилии от рабо-
владельческого общества древнего мира. Основа рабовладельческо-
го производства — частная собственность на все средства произ-
водства, включая землю и самого рабочего, сохранилась без изме-
нений, но целью эксплуатации рабов стало создание прибавочной
стоимости.
$ $ &
Все это привело к тому, что развитие товарного производства в
Бразилии, хотя и на базе рабского труда, достигло большого раз-
маха и требовало завоевания внутреннего рынка, государственно-
го сплочения и освобождения от колониальных ограничений Порту-
галии, пытавшейся всеми силами удержать колонию в сфере свое-
го экономического и политического господства. В условиях капита-
листического мирового рынка рост товарного производства в Бра-
зилии рано или поздно должен был разорвать узы, ограничиваю-
щие его сферу узкими рамками связей с феодальной метрополией.
Особенно сильно эта тенденция проявилась после промышленного
переворота в Западной Европе.
Поэтому перед Бразилией в конце XVIII — начале XIX в. во
весь рост встала задача полного освобождения от колониальной за-
висимости и свободного участия в процессе мирового товарного
производства. Развитие производительных сил в колонии уже дол-
гое время наталкивалось на противодействие португальских влас-
тей, стремившихся удержать Бразилию в полной изоляции от ос-
тального мира на стадии неразвитой аграрной провинции. Такая
политика противоречила также объективному развитию междуна-
родного разделения труда и поэтому неизбежно должна была быть
отброшена 95.
Таким образом, в основе экономических предпосылок движе-
ния за независимость в Бразилии лежало, прежде всего, развитие
в колонии самостоятельного товарного производства, которое, во-
первых, базировалось па рабском труде и, во-вторых, было «фор-
мально» подчинено интересам международного капитала в целях
производства для него прибавочной стоимости. Стремление порту-
гальских феодалов затормозить этот процесс вступало в антаго-
нистические противоречия с ростом производительных сил в самой
колонии, дальнейшее развитие которой шло по линии нарастающе-
го сближения и сотрудничества с международным капиталом.
Рабовладельческое хозяйство Бразилии в начале XIX в. имело
еще довольно значительные перспективы, не исчерпало всех своих
возможностей и могло определенное время сотрудничать с
капиталом и быть для него полезным. Однако для достижения всего
95 Колониальная политика Португалии в отношении Бразилии подроб-
но обрисована в исторической литературе.
163 Н*
йтого необходимо было устранить препятствие в лице, колониаль-
ной власти феодальной Португалии с ее извечным стремлением
парализовать экономический прогресс колонии. Это противоречие
с каждым годом росло и усиливалось и наконец достигло таких
размеров, когда единственным выходом осталось насильственное
свержение португальского колониального гнета.
В Бразилии накануне провозглашения независимости были до-
вольно развиты некоторые ремесла и промыслы, имелись крупные
города, достаточно четко выявилось разделение труда между го-
родом и деревней, выросла торговля, особенно внешняя, и появи-
лись зачатки промышленности 9б. Однако по воле метрополии ко-
лония должна была производить в основном вовсе не то, в чем
нуждалось ее население. Все было подчинено экономическим инте-
ресам господствующих классов Португалии. Высокими налогами
облагались буквально все сферы производственной деятельности.
Ведущие промыслы являлись королевской монополией и были
запрещены на территории Бразилии. По свидетельству современ-
ника, по королевским указам 1665, 1690 и 1703 гг. в колонии была
полностью запрещена добыча и торговля солью. Соляная монопо-
лия, которая была отменена лишь в 1803 г., приносила королев-
ской казне в год прибыль в размере 80 млн. португальских
рейсов, что равнялось 710 тыс. ф. ст.97. Это было одно из самых
тяжелых ограничений для колонии, так как соль являлась всегда
предметом самой первой необходимости. В Бразилии она стоила
в 25 раз дороже, чем в Португалии 98. Подобный же запрет касал-
ся обработки глины, выделки кожи, приготовления вина и т. д.
Португальцы рассматривали колонию в качестве хозяйственного
придатка к экономике метрополии.
Особенно резко такое пренебрежительное отношение прояви-
лось, например, в том, что вопреки нуждам самой Бразилии, но
зато в угоду португальским купцам и промышленникам, королева
Мария I Безумная издала декрет от 5 января 1785 г., по которому
в Бразилии полностью запрещалась вообще всякая промышленная
деятельность, а существующие мастерские, например кузницы,
были уничтожены ". Правда, указом от 27 мая 1795 г. на железо-
делательное производство в Бразилии вновь было дано разреше-
ние, но оно вплоть до 1808 г. оставалось на бумаге. Декрет Жоао
VI от 1 апреля 1808 г. фактически впервые дал право всем
88 Характеристику общего состояния экономики Бразилии в конце
колониального периода по районам см.: К. П. Жуниор. Экономическая
история Бразилии, стр. 119—138.
97 См. «Ап Essay on the Commerce and Products of the Portuguese Colonies
in South America...», p. 7, 13, 14; R. C. Simonsen. Historia Economica
do Brasil, vol. I, p. 274—275, 278; vol. II, p. 43.
98 R. C. Simonsen. Historia Economica do Brasil, vol. I, p. 283.
99 «О Ferro na Economica Nacional», p. 17, III; A. K. Manchester.
British Preeminence in Brazil, p. 74.
164
колонистам и иностранцам основывать различные промышленные
предприятия 10°.
До переезда королевского двора в 1808 г. в Бразилию внешняя
торговля колонии также строго регламентировалась португальски-
ми властями. Иностранные государства не могли непосредственно
торговать с Бразилией, все сношения велись через определенные
португальские порты и чаще всего товары перевозились на порту-
гальских кораблях. Лишь с середины XVII в. по договорам от
1642, 1654 и 1661 г. английские купцы получили некоторый доступ
в Бразилию, но должны были уплачивать очень высокие пошли-
ны, превышавшие 23% стоимости товара 100 101. Сами португальцы
создавали привилегированные торговые компании, которые моно-
полизировали в своих руках вето внешнюю торговлю Бразилии 102.
Это обстоятельство являлось одним из основных препятствий на
пути сотрудничества плантационного хозяйства с западноевропей-
ским капиталом. Лишь в январе 1808 г. трехвековая торговая мо-
нополия Португалии была, наконец, ликвидирована и бразильские
порты открыты для свободной торговли. Почти сразу же в Лондоне
было основано «Общество английских торговцев в Бразилии»,
в которое вошли 113 наиболее крупных британских купцов и судо-
владельцев 103.
.Экономические реформы Жоао VI, в частности открытие тор-
говли, разрешение промышленности, основание национального
банка и т. д., по существу уже давно созрели и представляли собой
запоздалую попытку властей завуалировать антагонизм между ко-
лонией и метрополией. Такой же характер носило формальное
уравнение Бразилии в правах с Португалией, объявленное в
1815 г. Эта была политика уступок в целях сохранения господства
метрополии, а отнюдь не «социальная, экономическая и полити-
ческая революция» 104, как утверждают многие бразильские авто-
ры. Реформаторская деятельность Жоао VI, несмотря па все свои
положительные стороны, уже по могла спять с повестки дня борь-
бу за подлинную экономическую и политическую независимость
Бразилии. Этого требовали интересы развития национального
100 А. К. Manchester. British Preeminence in Brazil, p. 74.
101 См. R. C. Simonsen. Historia Economica do Brasil, t. II, p. 180.
102 В 1649 г. король Жоао IV учредил «Compania Geral do Commercio do
Brasil», которая имела свой военный флот; в 1678—1679 гг. была создана
вторая привилегированная торговая ассоциация «Compania do Maranhao»,
в 1755 г.— «Compania Geral do Grao Para e Maranhao» с капиталом в 1,2 млн-
крузадос, в 1459 г.— «Compania de Pernambuco е Parahyba» (2 млн. круза-
дос) и т. д. В результате этого более 55% товаров, фигурировавших в меж-
дународной торговле Португалии, имели бразильское происхождение (см.
R. С. Simonsen. Historia Economica do Brasil, vol. II, p. 179—195).
103 H. F. Lima. Capitals Europeus no Brasil.— «Revista Brasiliense»,
№ 4, marQO-abril de 1956, p. 48.
104 См. A. E. M. Torres F i 1 h o. Expansao Economica do Brasil.
Organizafao Interna Situa^ao International. Rio de Janeiro, 1935, p. 35.
165
товарного производства и прежде всего интересы нарождающихся
в недрах старого строя буржуазных отношений.
Да и сам этот строй весьма заметно «обуржуазился», приобрел
«формально» капиталистический характер, что также способство-
вало созреванию экономических предпосылок для независимости.
Не случайно, например, многие плантаторы-рабовладельцы приня-
ли активное участие в борьбе за независимость. Этот факт свиде-
тельствует о том, что класс плантаторов-рабовладельцев в целом
был в силу указанных обстоятельств в гораздо большей степени
заинтересован в окончательном разрыве с Португалией и приобре-
тении национально-государственного суверенитета, чем в сохране-
нии прежней колониальной связи с Лиссабоном. Разумеется, в
деле освобождения Бразилии от колониального господства он дей-
ствовал наиболее непоследовательно и трусливо, опасаясь силы
народа и предпочитая добиться хозяйственной самостоятельности
и свободы без глубоких социальных потрясений, без риска для
своих собственных классовых интересов.
Основной движущей силой в борьбе за независимость высту-
пал народ Бразилии — свободное креольское население, негры-
рабы, индейцы, элементы нарождающейся мелкой и торговой бур-
жуазии и т. и. Именно трудящиеся, угнетенные в классовом и ра~
совом отношении слои колониального населения боролись наибо-
лее решительно, смело и самоотверженно.
Завоевав после упорной борьбы государственную самостоятель-
ность, Бразилия не перестала быть рабовладельческим обществом.
Наоборот, рабовладельческое производство получило новый им-
пульс для своего развития. Вплоть до 1888 г. в стране продолжали
сохраняться рабство и характерные для него производственные
отношения. Их кризис стал явственно проявляться лишь в сере-
дине ’XIX в. Именно в этот период в стране начался процесс
«реального» подчинения труда капиталу, стал зарождаться нацио-
нальный капитал в своей производительной (промышленной) фор-
ме. Все это оказалось возможным лишь благодаря тому, что с про-
возглашением независимости товарное производство в Бразилии на
основе самых различных форм труда сделало значительный шаг
вперед, подготавливая тем самым почву для «реальной» победы
капитала.
* * *
Вышеизложенное позволяет прийти к выводу о том, что в коло-
ниальной Бразилии во второй половине XVII и в XVIII в. рабство
играло доминирующую роль в экономической жизни страны, рабо-
владельческие отношения господствовали в производстве и опре-
деляли все иные формы отношений. Развитие рабовладельческого
производства в Бразилии, как и в других колониях, обуславлива-
лось интересами развивающегося мирового товарного производст-
166
ва, мирового рынка, причем наибольшую выгоду из этого извлек
зарождавшийся капитал. Он использовал эксплуатацию рабского
труда в колониях для своего собственного развития и укрепления,
что привело к созданию целого ряда прямых и косвенных связей
между рабством и капиталом. Возникла непосредственная диалек-
тическая взаимосвязь этих двух столь далеких друг от друга
исторических категорий. Рабство в колониях в этом смысле сыг-
рало роль «фундамента» для становления западноевропейского ка-
питализма.
В свою очередь, последний оказал большое воздействие на ха-
рактер рабства в Бразилии, привил ему капиталистическую жажду
прибавочного труда, «формально» подчинив рабский труд интере-
сам своего собственного, капиталистического производства. Тесная
связь с мировым рынком, высокая товарность и чрезмерная экс-
плуатация рабского труда с целью производства максимума приба-
вочной стоимости в этих условиях стали специфическими чертами
плантационного хозяйства в Бразилии XVII—XVIII вв.
В начале XIX в. последнее еще имело возможности для своего
дальнейшего развития, что в общем совпадало с ростом произво-
дительных сил в колонии. Однако этот процесс встречал на своем
пути препятствие в лице колониальной власти феодальной Порту-
галии. Метрополия не хотела терять колонию и препятствовала
дальнейшему развитию ее производительных сил, в частности рос-
ту товарного производства. Антагонизм между колонией и метро-
полией нарастал тем быстрее, чем стремительнее шел процесс под-
чинения рабства капиталу. Особенно ощутимо он проявился в кон-
це XVIII — начале XIX в., когда в Англии произошел промыш-
ленный переворот.
Прослеживание взаимосвязи рабства и капитала обнаруживает
явную недостаточность, да и неточность утверждения о том, буд-
то в основе движения за независимость в Бразилии лежало требо-
вание нарождающихся капиталистических элементов. Ни о каком
более или менее значительном их развитии в экономике колонии
серьезно говорить не приходится. Ведь нельзя же выдавать за ка-
питализм, как это иногда делают, деятельность торговочростов-
щического капитала, который, как показал К. Маркс, был всего
лишь предшественником первого, но отнюдь не им самим. Поэто-
му, видимо, вернее было бы, не ограничивая экономические при-
чины движения за независимость очень узкими для Бразилии
того времени рамками зарождающихся капиталистических форм
внутри страны, поставить вопрос шире, а именно: не являлось ли
освобождение страны от колониального гнета Португалии выраже-
нием объективно закономерного развития связей между мировым
капиталистическим рынком и рабовладельческим производством,
господствовавшим тогда в Бразилии? А еще точнее, не лежали ли
в основе борьбы за независимость требования объективного раз-
вития товарного производства в целом, включая не только
167
капиталистические, но и все другие формы, имевшиеся тогда в
Бразилии? На наш взгляд, ответ должен быть утвердительным.
Свержение колониального гнета феодальной Португалии пол-
ностью соответствовало также и интересам мирового товарного
производства, мирового рынка, и прежде всего интересам капита-
лизма, в основном победившего к тому времени в передовых стра-
нах Западной Европы. Основной экономической предпосылкой
свержения колониального гнета Португалии как раз и явился тот
международный союз, который стихийно сложился па практике
между рабством в Бразилии и капиталом в Западной Европе.
Без самого пристального изучения именно данной стороны дела
нельзя понять весь комплекс социально-экономических причин, по-
родивших движение за независимость Бразилии и ее освобождение
от колониального гнета Португалии. Действие этого фактора но-
сило весьма длительный характер, его влияние нарастало посте-
пенно в течение ряда столетий, а не только в самый канун осво-
бождения. Последнее само по себе явилось политическим отраже-
нием тех глубинных экономических процессов, которые протекали
в предшествующий период. '
В.И.Ермолаев
ДВИЖЕНИЕ
ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ БРАЗИЛИИ
(1789—1822 гг.)
О свободительное движение в Бразилии не переросло в войну
против колонизаторов, но это не означает, что бразильский народ
не боролся за независимость. Борьба народов американских владе-
ний Испании и Португалии за освобождение от колониального ига
происходила более или менее одновременно. Она была исторически
обусловлена относительно быстрым ростом производительных сил
и развитием товарно-денежных отношений в этих колониях на ру-
беже XVIII-XIX вв.
По данным бразильских исследователей, накануне освобожде-
ния Бразилия имела гораздо более обширную торговлю с Англией,
чем с Португалией. В бразильские порты прибывало английских
судов в десять раз больше, чем португальских \ Помимо пря-
ностей, сахара, табака и хлопка на экспорт в Европу и США от-
сюда отправлялись кожи, мясо, упряжь, серебряные и железные
изделия, обувь. В Бразилии возникли мануфактуры, в том числе
пороховые, литейные, мебельные, кожевенные, мыловаренные,
ткацко-прядильные, а также кораблестроение. В 1812 г. была ос-
нована крупная железоделательная мануфактура в Минас-Жераи-
се. Предприятие состояло из 8 домен, двух кузниц, механического
пресса, дробильни и механического молота1 2.
Интересы владельцев местных мануфактур, купцов и ремес-
ленников на каждом шагу сталкивались со стремлением господст-
вующих классов и администрации метрополии воспрепятствовать
развитию экономики колонии. Португальские феодалы не были за-
интересованы во всестороннем экономическом развитии колонии,
образовании в ней внутренних экономических связей и внутреннего
1 J. О. Lima. DomJoaoVI no Brasil (1818—1821), vol. II. Rio de Janei-
ro — Sao Paulo, 1945, p. 409.
2 F. Sommer. Wilhelm Ludwig von Eschwege. Stuttgart, 1926, S. 98—
99.
169
рынка. Они приспосабливали производство Бразилии к своим
интересам и нуждам, строжайшими мерами оберегали торговую
монополию, не считаясь с нуждами и потребностями населения
колонии. Королевские налоги, подушная подать, церковная десяти-
на и церковные привилегии, а также разного рода ограничения
и дискриминация в отношении жителей колонии — все это было
результатом колониального господства и деятельности админист-
рации и королевской деспотии.
Наличие общих предпосылок и основных факторов развития
движения за независимость во всех американских колониях не
устраняло особенностей самого движения, методов и форм борьбы
против колонизаторов. Движение за независимость протекало в
Бразилии в специфических условиях, отличных от испанских ко-
лоний.
Бразилия фактически не была единым целым. Неравномер-
ность развития и отсутствие экономических связей между капи-
тапствами (провинциями) определяли разобщенность освободи-
тельного движения. Подавляющую массу населения колонии сос-
тавляли негры-рабы, привезенные из различных частей Африки,
отличных друг от друга по уровню развития, традициям и языку.
Чувство национальной общности было почти недоступно массам
бесправных, униженных рабством и изнурительным трудом негров
и индейцев. Хотя их стихийные восстания расшатывали колони-
альную систему Португалии, они не могли организоваться для
самостоятельной вооруженной борьбы. Роль тормоза освободитель-
ного движения Бразилии играл королевский двор, который в отли-
чие от испанской монархии не только не ослабил контроль над
колонией, но превратил ее с 1808 г. в центр своего господства,
в плацдарм контрреволюционных действий в Америке.
Особые условия и формы борьбы бразильского народа за неза-
висимость породили в буржуазной историографии антинаучную
концепцию противопоставления исторического хода развития Бра-
зилии и бывших испанских колоний Америки — Мексики, Арген-
тины, Колумбии и др. В частности, утвердилось мнение, что неза-
висимость Бразилии была достигнута мирным путем без участия
масс, по воле просвещенного монарха.
Эту версию выдвинул еще в 1908 г. крупный бразильский ис-
торик-монархист Оливейра Лима в своем объемистом труде «Дом
Жоао VI в Бразилии» 3. Паническое бегство королевской семьи во
главе с принцем-регентом Жоао в декабре 1807 г. из Португалии,
занятой войсками Наполеона, О. Лима изображал как заранее
задуманный план основания новой империи и осуществления пе-
ремен в Бразилии4. Современный бразильский историк Альфредо
Таунай также в категорической форме утверждает: «С 1808 г. не-
3 J. О. Lima. Op. cit., vol. I—III. Принц-регент Жоао стал королем
Жоао VI в 1816 г. после смерти матери — королевы Марии Безумной.
4 Ibid., vol. I, р. 58-59.
170
зависимость Бразилии была уже исторически осуществленной» 5.
Этой точки зрения придерживается и реакционный бразильский
историк П. Калмон, который пишет, что с переездом королевской
семьи в Рио-де-Жанейро в 1808 г. Бразилия перестала быть ко-
лонией 6. А. Ж. Лакомбе, соглашаясь с заключениями О. Лимы,
утверждает, что Жоао VI «был подлинным основателем бра-
зильской нации» 1. Игнорируя историю народных масс и их борь-
бу за независимость, многие бразильские буржуазные историки
прославляют Жоао VI, и в особенности его сына принца-регента
Педро, подписавшего в 1822 г. акт о независимости Бразилии.
Нелепость этой концепции станет совершенно очевидной, если
мы обратимся к основным событиям в истории бразильского наро-
да конца XVIII и начала XIX в.
Вооруженный заговор 1789 г., под руководством Тирадентиса
против португальского колониального ига, за установление неза-
висимой республики Бразилии был выражением глубокого недо-
вольства масс, не раз поднимавшихся на борьбу за свободу 8. Ти-
радентису принадлежит крылатая фраза, обращенная к друзьям-
заговорщикам: «Если бы мы все захотели, то смогли бы сделать
Бразилию великой нацией» 9. Тирадентис и десятки его друзей
были не мечтателями, а подлинными революционерами. Они об-
суждали вопрос об установлении в Бразилии независимой рес-
публики, правительство которой осуществило бы важные социаль-
но-экономические и политические мероприятия. Среди главнейших
из них были освобождение рабов, отмена старых налогов и задол-
женности населения и введение единого прогрессивного налога,
строительство дорог, фабрик и заводов — металлургических, тек-
стильных, пороховых и т. д., учреждение школ, больниц, универ-
ситета. Они провозглашали равенство всех граждан перед законом,
боролись за человеческое достоинство и честь бразильцев 10.
О серьезности этого заговора можно судить по тому, что про-
цесс над его участниками длился три года. Заговорщики были жес-
токо наказаны. Тирадентиса 21 апреля 1792 г. четвертовали и.
Многие участники заговора были сосланы в Африку и приговоре-
ны к каторжным работам, в том числе замечательные поэты
Пейшоту и Гонзага. Лучшие люди г. Вилла-Рики оказались
6 Taunay de Е. Alfredo. Historia administrativa e economica do
Brasil. Rio de Janeiro, 1955, p. 60.
8 P. С a 1 m о n. Historia Social do Brasil. Sao Paulo, vol. II, p. II.
7 A. J. Lacombe. Brasil. Periodo nacional. Mexico, 1956, p. 49.
8 О народных восстаниях в Бразилии в XVII—XVIII вв. см.: А.М. X а-
занов. К вопросу о негритянском государстве Палмарес.— «Новая и но-
вейшая история», 1958, № 2.
9 С. Salgado. A Atualidade de Tiradentes.— «Revista do Journal
Historico e geografico de Minas Gerais», 1958, vol. V, p. 19.
10 D. С a r n e i r o. Casos у Coisas da Historia nacional; L. Pinto.
Historia do Povo brasileiro. Rio de Janeiro, 1948, p. 149.
11 Cm. Ch. Ribeyrolles. Brasil pittoresco. Rio de Janeiro, 1859,
p. 71—107.
171
связанными с заговорщиками. По справедливому мнению француз-
ского натуралиста Сент-Илера, побывавшего в Минас-Жераис в
1816 г., расправа над передовыми людьми этой провинции была од-
ной из причин ее дальнейшего упадка 12. Бразильские патриоты
в наше время с полным основанием заявляют: «Дело, начатое Ти-
радентисом, еще не завершено. Оно продолжается и будет продол-
жаться до тех пор, пока не будет достигнута экономическая неза-
висимость Бразилии» 13. В 1797 г. возникло движение за независи-
мость в провинции Баиа. Им руководили портной Мануэль дус
Сантос и священник Агустин. В движении, вскоре подавленном
колонизаторами, участвовали солдаты и городские низы: мулаты
и негры.
Во избежание повторения заговоров португальские власти
предпринимали всевозможные меры. В инструкции лиссабонского
двора от 2 июля 1799 г. вице-королю Бразилии предписывалось:
«Наблюдать за поведением всех чиновников и незамедлительно
посылать секретную информацию о тех, кто проявляет сочувствие
мятежным принципам якобинства» 14.
Тем не менее движение за независимость нарастало. В 1806 —
1809 гг. поднялись на борьбу индейцы наиболее развитых провин-
ций Баиа, Мипас-Жераис и Сан-Паулу. На подавление этих вос-
станий была мобилизована вся армия. Началась истребительная
война против индейцев ботокудов, боровшихся за освобождение от
гнета, за землю. Они тысячами бежали в леса, создавая там новые
поселения 15. В королевском указе от 13 мая 1808 г. губернатору
Минас-Жераис предписывалось истреблять непокорных, обращать
их в рабство как военнопленных. Аналогичный указ от 5 ноября
1808 г. был направлен губернатору СаннПаулу, организатору вой-
ны против индейских племен бугрес. Указ давал право обращать
индейцев в рабство на 15 лет и вести против них военные действия
до победного конца. Декретами от 2 декабря 1808 г. и 1 апреля
1809 г. возрождалась деятельность отрядов бандейрантес-охотни-
ков за индейцами, которые также получали право обращать ин-
дейцев в рабство на 15 лет. Против индейцев была послана артил-
лерия, которую сопровождали толпы монахов-миссионеров, пы-
тавшихся обратить в христианство при помощи «штыка и карте-
чи» хотя бы часть непокорных 16.
Последствия этого были печальными. С лица земли исчезли
одно за другим десятки индейских племен. Но беспощадный тер-
1 а- A. Saint-Hilaire. Voyage dans les provinces de Rio de Janeiro
et de Minas Gerais, t. I. Paris, 1830, p. 202—203.
13 A. H. de T i r a d e n t e s. Ed.-Revista do Clube Militar, № 106, IV—
V, 1950, p. 45.
14 P. Velloso Rebell o. Publica^oes do Archive publico nacional,
vol. III. Rio de Janeiro, 1901, p. 114.
15 A. M. P er d i ga о Malheiro. A Escravidao no Brasil. Sao Paulo,
1944, p. 301, 307.
16 Ibid., p. 304.
172
pop не привел и не мог привести их к покорности. Численность
«усмиренного» коренного населения почти не увеличивалась.
В 1798 г. в Бразилии насчитывалось 250 тыс. оседлых индейцев,
повиновавшихся распоряжениям властей и церкви, а спустя 20 лет,
в 1818 г.— 259 тыс.17 За это же время общая численность индей-
ского населения сократилась в два раза. Индейцы не прекращали
борьбу против колонизаторов, подтачивая тем самым основы ко-
лониального господства португальской монархии и ее админи-
страции.
В 1808 г., в связи с оккупацией Испании и Португалии вой-
сками Наполеона, создалась благоприятная обстановка для осво-
бодительного движения в американских владениях этих стран. Од-
нако это обстоятельство по-разному выглядело в Бразилии и в
испанских колониях. И там и тут местные власти правили именем
королей, по испанский король был пленен французами, а лисса-
бонский двор в марте 1808 г. переехал в Рио-де-Жанейро. Даль-
нейшие события развивались в Бразилии также по-иному.
Еще на пути в Рио-де-Жанейро 27 января 1808 г. принц-регент
Жоао издал указ об открытии бразильских портов для торговли с
дружественными странами. Прибыв в столицу Бразилии, он 1 ап-
реля 1808 г. отменил закон 1785 г., запрещавший строительство
фабрик и других промышленно-торговых заведений. Был также
издан указ об открытии королевской типографии. Эти декреты, по
выражению бразильского просветителя Э. да Кунья, были «почти
революционными» 18. Однако следует иметь в виду, что принщре-
гент вынужден был пойти на такие шаги. «При нынешнем духе
независимости, объявшем все европейские колонии в Америке,—
писал современник,— принц-регент нашелся принужденным от-
крыть бразильские пристани для всех народов» 19. Помимо поли-
тических соображений, бразильская свободная торговля была необ-
ходима Англии. Из 1500 торговых кораблей в Португалии лишь
500 были собственно португальскими, а остальные принадлежали
английским купцам 20.
Как отмечают исследователи, «первое время пребывания пор-
тугальского двора в Бразилии было периодом безраздельного влия-
ния англичан» 21. Англо-бразильский договор 1810 г. ставил Анг-
лию в привилегированное положение В' торговле с Бразилией. Для
Англии устанавливался таможенный тариф в 15%, для Португа-
лии в 16%, а для всех других стран в 24%. Англия получила пре-
имущественное право рубить бразильский лес для строительства
17 N. R о d г i g u е s. Os africanos no Brasil. Sao Paulo — Rio de Janei-
ro, 1945, p. 39.
18 E. da G u n h a. A Margem da Historia. Porto Lisboa, 1946, p. 222.
19 «Исторический, географический и статистический журнал», 1815,
кн. 1, ч. I, стр. 243—244.
20 Там же, стр. 242.
21 О. Tarquinho de Sousa. Historia dos fundadores do Imperio
do Brasil, vol. IX. Rio de Janeiro, 1957, p. 62.
173
I
судов и ввозить промышленные изделия. Британские подданные
в Бразилии были подчинены не бразильскому, а своему суду.
Этот порядок открывал безграничное поле для махинаций англий-
ских торговых учреждений, которые, по словам бразильского исто-
рика, были «государством в государстве» 22.
Хотя открытие портов и другие экономические мероприятия
королевского двора были осуществлены под непосредственным
влиянием Англии, они, несомненно, содействовали развитию Бра-
зилии. Их проведение умиротворило значительную часть купече-
ства и ремесленников, жаждавших свободы торговли. Часть мест-
ных купцов и плантаторов, связанных с внешним рынком, ориен-
тировалась на Англию, что сыграло определенную роль в борьбе
против колониального господства Португалии, по в то же время
создавало опасную угрозу для будущего. Англия ущемляла эконо-
мические интересы Бразилии, стремясь сократить здесь производ-
ство сахара и кофе, которых было достаточно в ее собственных
колониях. В Бразилии, которой усиливавшееся влияние Англии
грозило превращением в колонию последней, это вызывало есте-
ственное недовольство. Кроме того, вскоре стало очевидным, что
пребывание королевской семью в Рио-де-Жанейро привело к уси-
лению колониального португальско-английского гнета и увеличе-
нию налогов на содержание двора и разросшейся армии. За 10 лет,
с 1808 по 1818 гг. в Рио-де-Жанейро было построено 600 новых
домов и 150 загородных усадеб для феодальной португальской
аристократии. С приездом королевской семьи, а также многочис-
ленной знати — герцога Де Падаваль, дюжины маркизов, графов
и высших чиновников — в Бразилии было введено так называе-
мое право убежища (Direito de aposentadoria), согласно которому
в пользу титулованной португальской знати отбирались дома у
местных богачей и военных23. Это позорное «право», ущемляв-
шее местную верхушку общества, просуществовало десять лет.
Королевский двор перенес в Бразилию все португальские при-
дворные порядки с их сословным делением, рутинным духом бю-
рократии, непомерными расходами на празднества, загородные
прогулки и королевскую охоту. На одну из таких увеселительных
прогулок в усадьбе Санта-Крус, расположенной близ Рио-де-Жа-
нейро, как сообщал 5 апреля 1818 г. в Петербург русский консул
Лангсдорф, было ассигновано свыше 200 тыс. крузейро24, что
равнялось в те времена 500 тыс. рублей. Королевская казна не
успевала пополняться. Накануне отъезда короля Жоао VI из Бра-
зилии казначейство окончательно обанкротилось и запросило у
португальских кортесов в счет будущих доходов заем в 20 млш
22 Ibid., р. 64.
23 J. О. L i m a. Op. cit., р. 116, 205.
24 Архив введшей политики России (далее — АВПР), д. 9939, 1818,
л. 4—7. 1 португальский крузейро равнялся 2,5 русского рубля, а 1 рубль —
200 рейсам.
174
крузадо для покрытия дефицита бразильского банка25. В то же
время налоги возрастали с каждым годом. Наряду с этим росли
церковные поборы с населения. Так, главный из священнослужи-
телей провинции Минас-Жераис в 1817 г. собирал 500 тыс. рейсов,
три других — по 400 тыс., остальные двенадцать — по 300 тыс., а
всего 5,3 млн. рейс. Это были лишь учтенные доходы церковников
в одной епархии26.
Бразилия, будучи богатейшей колонией Португалии, пережи-
вала худшие времена угнетения и нищеты. Бразильский обще-
ственный деятель Ипполито да Коста, редактор газеты «Коррейо
брасиленсе», издававшейся в Лондоне, клеймя португальскую мо-
нархию, призывал к завоеванию политической независимости Бра-
зилии 27. В Олинде, Баиа, Сап-Паулу и других городах действо-
вали тайные масонские ложи, которые и прежде активно участво-
вали в движении за независимость Бразилии. Так, еще в 1801 г. в
Пернамбуку возник заговор против колониальных властей, руково-
димый масонами, многие лз которых были за это брошены в тюрь-
мы как политические преступники28. Кроме того, в Баиа с 1802 г.
существовала ложа «Разум и добродетель» (Virtude е razao).
В 1812—1817 гг. активизировались масонские ложи в Рио-де-Жа-
нейро. Были они и в Нитерое, Кампосе, Баия и др.
Значительно преувеличивая роль масонства, некоторые иссле-
дователи считают, что оно «подготовило освободительное движе-
ние, объединило силы и освятило идеалы угнетенного народа. Без
него, может быть, не было бы освобождения Бразилии» 29. Конеч-
но, это не так. Однако в данной оценке есть и доля истины. Ма-
сонские ложи были своеобразными политическими клубами, созда-
вавшими определенное общественное мнение в пользу движения
за независимость Бразилии. В них страстно обсуждались планы
борьбы против колониального гнета и рабства. «Идея равенства
мулатов и негров, захватившая наши братства,— писал в 1818 г.
один из масонов,— содействовала их значительному успеху и
росту» 30. В 1809 г. в Баиа был создан известный масонский орден
«Великий Восток», который сделал попытку возглавить движение
масонов и в других провинциях31. В Пернамбуку республикан-
ский заговор подготовлялся масонами, по крайней мере, с 1814 г.,
когда в ложу вступил будущий руководитель восстания Ж. До-
мйнго Мартинс.
Недовольство в Бразилии особенно возросло после начала вой-
ны за независимость испанских колоний. В январе 1812 г. русский
25 АВПР, д. 6669, 1821, л. 515.
28 A. Saint-Hileir. Op. cit., р. 168.
27 Е. da Cunha. Op. cit., p. 225.
28 M. de A n d r a d e. A revolupao do 1842. Rio de Janeiro, 1942, p. 36^
29 Ibid., p. 37.
30 Documentos historicos, vol. CUI, p. HO.
31 F. M. Tavares. Historia da Revolupao do Pernambuco. Pernambu-
co, 1840, p. 15—16.
175
обозреватель но внешнеполитическим вопросам писал.:. «Бразилия
скоро расторгнет слабые оковы, наложенные на нее лишившейся
ума королевою и сыном ее (Жоао), коему Сен-Джемский кабинет
(т. е. правительство Англии.— В. Е.) уже с давнего времени вла-
стительски насылает свои повеления, ибо и туда досягнули искры
возрождения Нового Света и там они быстро преобразятся в яркое
пламя» 32.
Положение в Бразилии действительно было неспокойным. Ин-
дейские племена продолжали героически бороться против порабо-
тителей. В 1813 г. вспыхнуло крупное восстание негров в провин-
ции Баиа. Вооружившись чем попало, они нападали па помещичьи
усадьбы, сжигали примитивные сахарные заводы, убивали рабо-
владельцев и других белых эксплуататоров33. Зарево пожаров
помещичьих фазенд зловеще распространялось по всему северо-
востоку Бразилии. В Баиа, где были сосредоточены наиболее зна-
чительные массы рабов, восстания не прекращались. В 1814—
1815 гг. поднялись на борьбу негры в Минас-Жераис, в районах
золотодобычи. Один из видных королевских чиновников в Брази-
лии в письме от 22 апреля 1814 г. писал, что «революционное
безумие», охватившее испанские владения в Америке, все более
захватывает и Бразилию. Чтобы пе углублять недовольства в ко-
лонии и спасти Португалию от революции, чиновник рекомендовал
принцу-регенту покинуть Рио-де-Жанейро и возвратиться в Лис-
сабон 34.
Наибольшее беспокойство причиняли мятежи рабов, в покорно-
сти которых были особенно заинтересованы как португальские, так
и английские колонизаторы. Негры-рабы возделывали обширные
плантации хлопка, табака, сахарного тростника, кофе и других
сельскохозяйственных культур, вывозившихся в,Европу. Их ру-
ками в нечеловечески трудных условиях добывались золото, пла-
тина, серебро, алмазы и другие металлы и минералы. В 1812 г.
Бразилии принадлежало 50% мировой Добычи золота (на 32 тыс.
золотых марок, т. е. почти в 4 раза больше чем США и в 12 раз
больше чем России) 35. Все оно через Португалию отправлялось в
Англию за мануфактурные товары36.
«Бразильское золото,— писал крупный государственный дея-
тель Португалии конца XVIII в. Помбал,—пробывши едва один
месяц в португальских пристанях, должно было переходить во
внутренность Англии... Более 100 тыс. английских фабрикантов
и ремесленников содержалось португальцами. Английское земледе-
32 «Исторический, статистический и географический журнал», январь
1812, стр. 34—35.
33 N. Rodriguez. Op. cit., р. 87—88.
34 Documentos para a historia da Independencia, vol. I. Rio de Janeiro,
1923, p. 129—133.
35 Цит. по: «Исторический, статистический и географический журнал»,
1812, ч. II, стр. 45—46.
38 Там же, январь 1821, стр. 15.
176
лис подчинило себе португальское, и на наш счет Британия осно-
вала свое могущество и величие» 37.
Точнее было бы сказать, что и английская и португальская
торговля извлекала огромные выгоды за счет труда негров-рабов
в Бразилии. Оценивая роль рабства как экономической категории
в созидании основ буржуазной промышленности в Европе,
К. Маркс подчеркивал: «Рабство придало ценность колониям, ко-
лонии создали мировую торговлю, мировая торговля есть необхо-
димое условие крупной промышленности» 38.
Негры-рабы были основной производительной силой колонии.
Они составляли значительную часть ее населения. Последнее в
1818 г., не считая непокоренных индейцев, достигало 3817 тыс. че-
ловек, в том числе 1043 тыс. белых, 1728 тыс. пегров-рабов,
202 T!,ic. цветных рабов, 259 тыс. индейцев и 585 тыс. мулатов и
свободных тиров39. Положение покоренных индейцев почти не
отличалось от положения ш'гров-рабов. Таким образом, порабо-
щенное население численно преобладало над свободным.
Восстания рабов в этих условиях создавали чрезвычайную об-
становку для колонизаторов. Однако следует иметь в виду, что ни-
какого единства между рабами отдельных провинций не существо-
вало, а в ряде мест между ними шла непрерывная междоусобная
борьба. Именно в процессе нарастания движения за независимость
складывалось единство бразильского народа и закладывались проч-
ные основы будущей нации. Кроме того, негры-рабы, хотя и явля-
лись существенной силой этого движения, выступали, как прави-
ло, под руководством передовых плантаторов, купечества, интелли-
генции, местных священников, многочисленного слоя ремесленни-
ков и городского плебса.
В свою очередь, стихийные восстания негров-рабов, а также
индейцев поднимали дух сопротивления португальским колониза-
торам, увеличивали силы патриотов. Под влиянием выступлений
угнетенных масс н успехов освободительной войны в испанских
колониях купечество, ремесленники и городские низы все настой-
чивее требовали независимости и равенства бразильцев с европей-
цами. Особое негодование вызывало неравенство в армии, где
бразильцы могли занимать лишь низшие посты.
Чтобы отвлечь общественность колонии от борьбы за свои пра-
ва,' принтерегент и предпринял те шаги, которые внесли важные
изменения в положение Бразилии. Указом от 16 декабря 1815 г.
она была провозглашена королевством, а точнее стала составной
частью так называемого Объединенного королевства Португалии,
Бразилии и Алгарвы 40. Формальное уравнение Бразилии в правах
37 Там же, 1815, ч. I, стр. 241.
38 К. Маркс и Ф. Энгель с. Сочинения, т. 4, стр. 135
39 N. Rodrigue s. Op. cit., p. 38—39.
40 АВПР, ф. Канцелярия, д. 9932, л. 18.
12 Война за независимость 177
с Португалией было, несомненно, уступкой освободительному дви-
жению бразильского народа со стороны реакции.
Эта идея, как утверждает исследователь Оливейра Лима, при-
надлежала Талейрану, который в беседе с бразильским диплома-
том на Венском.конгрессе будто бы заявил: «Испанские колонии
надо считать потерянными для Европы. В этих условиях счастли-
вой фортуной является сближение Португалии и Бразилии, но
надо чтобы народ чувствовал, что Бразилия не является коло-
нией. Пусть она будет королевством!» 41
Другим существенным шагом монархии, предпринятым в целях
отвлечения общественности Бразилии от борьбы за независимость,
была война за овладение Восточной провинцией — территорией
нынешнего Уругвая, начатая в начале 1816 г. В армию были при-
званы значительные контингенты местных жителей, в том числе
несколько тысяч свободных негров и мулатов. Однако монархии
не удалост. разжечь патриотический угар. Война потребовала по-
вышения палотср, а призывы в армию не вдохновляли, а лишь
раздражали население 42.
Момент для начала войны был выбрал удачно. Это был период
поражения народных сил Южной Америки в войне с роялистами,
период временного отлива освободительной борьбы в испанских
колониях, внутренних раздоров внутри этого движения. Кроме
того, португальский двор в Бразилии располагал большим войском,
составлявшим вместе с рекрутами до 40—50 тыс. солдат. Ими ко-
мандовал способный генерал Федерико Л скор. Казалось, победа
португало-бразильских войск над мятежными провинциями Ла-
Платы будет быстрой и легкой. Но Ленору удалось захватить Мон-
тевидео лишь через год после начала кампании, т. е. 20 января
1817 г., а попытки завоевания всей провинции затянулись факти-
чески на 12 лет и кончились неудачей для Бразилии 43.
Причина этого не только в храбрости герильеров Артигаса
и других героев Ла-Платы, защищавшихся от несправедливой аг-
рессии. Главным было то, что португало-бразильское войско вело
несправедливую войну, которая с самого начала была непопуляр-
ной в бразильском народе и среди солдат. Бразильские рекруты,
вынужденные сменить мотыги и лопаты на ружья, прекрасно по-
нимали, что их заставляют идти на неправое дело. С самого начала
войны началось дезертирство солдат, принявшее вскоре широкий
размах. Поверенный в делах России при португальском дворе
в Рио-де-Жанейро Алексей Сверчков в депеше от 14 июля 1816 г.
по этому поводу сообщал: «В бразильских войсках в Риу-Гранди-
ду-Норти, подготовленных для отправки через порты Пернамбуку
41 J. О. L i ш a. Op. cit., vol. I, р. 544.
42 Ibid., р. 815.
43 А. Тга verseui. Hist6ria del Uruguay. Montevideo, 1957, p. 242—
243, 253.
178
и Баиа в Монтевидео, большая часть солдат дезертировала, не же-
лая воевать против мятежников» 44.
Особую опасность для португальских колонизаторов в этот ост-
рый момент представляли недовольные массы негров-рабов, гото-
вых к восстанию в любое время. Современники считали, что в ус-
ловиях поражения португало-бразильского войска было вполне
возможно, что негры вновь поднимутся на борьбу. Опасаясь этого,
король Жоао VI затребовал у главнокомандующего португальски-
ми войсками английского маршала Бересфорда присылки подкреп-
лений в количестве тысячи солдат45 46. «По письму из Рио-де-Жаней-
ро,— сообщал именно в это время русский журнал,— там господ-
ствовало чрезвычайное смятение со времени разгрома партизанами
Артигаса колонны генерала Курадо, и бразильцы повсюду готовы
были принять сторону инсургентов. В провинции Сан-Пауло (Сап-
Паулу. Н. Л’.) живет воинственный народ, не знавший никакого’
над собой владычества до самою прибытия туда королевского дво-
ра. В Мппас-Жсрапс и во всех районах, изобилующих алмазами,
повольники чрезвычайно недовольны, и за два года перед этим
одна только mhoiочпсленная армия могла удержать их от всеоб-
щего. возмущения» 4G.
В бразильских войсках все шире распространялся дух свободо-
мыслия и борьбы за независимость. «Революционная гидра,— пи-
сал европейский путешественник роялист Малер,— подняла свою
отвратительную голову и в Бразилии» 47. Наибольшего накала дос-
тигла в это время обстановка в самых развитых провинциях севе-
ро-востока страны, прежде всего в Пернамбуку — основной колы-
бели бразильской культуры и торговли. Современники отмечали
резкое обострение отношений между колонизаторами и местными
жителями, а также недовольство перпамбуканцев наглым поведе-
нием англичан, стремившихся при попустительстве португальских
властей монополизировать бразильскую торговлю. Автор первого
учебника по истории Бразилии Жозе де Абреу писал: «Две основ-
ные причины вызвали восстание в Пернамбуку: растущее соперни-
чество между португальцами и бразильцами и — политическая
причина — абсолютное подчинение португальского двора приказам
маршала Бересфорда» 48.
Англия в этот период, несомненно, надеялась на подчинение
своему коцтролю Бразилии и превращение ее в будущем в собст-
венную колонию. В инструкциях министра иностранных дел Анг-
лии Каннинга в то время указывалось: «Англия перевезла в Аме-
44 АВПР, ф. Канцелярия, д. 9927, л. 34.
45 «Исторический, статистический и географический журнал», июнь
1817, стр. 232.
46 Там же, стр. 233.
47 См. .Т О. L i hi a. Op. cit., р. 817.
48 J. de Abreu e Lima. Compendio da Historia do Brasil. Rio de
Janeiro, 1852, p. 181.
179
12*
рику португальскую королевскую семью не для (того, чтобы поки-
нуть ее»49. Английский маршал Бересфорд, сопровождавший
королевскую семью в Рионде-Жанейро, обеспечил не только заклю-
чение кабального торгового договора Англии с Бразилией в 1810 г.,
но и подчинил последнюю контролю английских купцов и финан-
систов. Движение за независимость приобрело поэтому не только
•антипортугальскую, но и антибританскую направленность.
6 марта 1817 г. восстанием гарнизона в г. Олинда (Ресифе) на-
чалась так называемая революция в Пернамбуку, распространив-
шаяся на провинции Сеара, Параиба, Мараньои, Алагоас. О начале
этих событий «Гамбургский -политический журнал» в то время пи-
сал: «Министры его величества (Жоао VI.-- В. Е.) с некоторого
времени уже имели сведения о волнении, господствовавшем в се-
верных провинциях Бразилии, и о сделанных к революции приго-
товлениях. Губернатор (Пернамбуку.— В. Е.) получил приказание
взять под стражу особ, замешанных в заговоре. Но было ужо
поздно. Когда губернатор, созвав 6 марта военный совет, предпи-
сал произвести многочисленные аресты и следствия, то вдруг воз-
ник мятеж при участии народа, недовольного тягостными податя-
ми п экопедициею, отправленной к реке Ла-Плате, а также при
содействии милиции и войск, долго не получавших ни жалованья.,
ни съестных припасов... Соединившись с жителями, войска овладе-
ли кораблями в гавани и военными снарядами...» 50 Восставший
гарнизон был горячо поддержан массами горожан и простым на-
родом провинции. «С возгласами «Да здравствует независимость!
Да здравствует свобода!» — отмечал Л. Лима,— рабы и свободные
негры, ток же как и мулаты, вооружились пиками, мачете и т. п.
и убивали всех тех из числа богатых португальцев, кто в первый
момент пытался бежать» 51.
Революционное выступление в Пернамбуку не было мятежом
военных, хотя и началось в казармах. Это было народное восста-
ние, в котором участвовали самые различные слои населения —
от наиболее передовых плантаторов и купцов, до рабов — индей-
цев и негров. Руководители восстания сначала не решались воору-
жить массы рабов, но когда над республикой нависла серьезная
опасность в связи с начавшейся блокадой Пернамбуку роялистской
армией и флотом, они стали включать негров в боевые отряды.
«Б целях спасения республики все средства хороши!» — таков был
лозунг патриотов. Многие из них в этой обстановке начали отпус-
кать принадлежавших им рабов на волю, другим было обещано
освобождение после победы. В революционных войсках формирова-
лись даже отдельные батальоны и полки из негров-рабов, хотя и в
49 С. Pereira. Historia de la America Espanola. Madrid, 1922, t. IV,
p. 285—296.
60 См. «Исторический, статистический и географический журнал»,
август 1817, кн. 1, ч. III, стр. 142—143.'
61 J. О. Lima. Op. cit., vol. Ill, p. 825.
180
этом случае ими руководили белые офицеры, а в составе подразде-
ления находились эскадроны конницы из белых солдат 52. Пернам-
буканец Ж. Л. Кардосо Машадо в письме от 15 июля 1817 г. из
Ресифе писал: «Мятежники имели в своих отрядах множество ра-
бор, которых они силой отобрали у хозяев, а также тех рабов, кто
вступил в армию добровольно, надеясь на обещание свободы» 53 54 55.
Современный бразильский прогрессивный историк Л. Боржис
в специальном исследовании на эту тему, основанном на много-
численных документах, показал, что негры-рабы являлись важней-
шей частью революционного войска. Так, среди 4 тыс. участников
захвата крепости Брум было 600 негров-рабов. По решению рево-
люционных властей Пернамбуку 1 тыс. рабов была освобождена
и включена в состав войска 5t. Отряд негров и мулатов был создан
м в Итабанапа (irpoiuiин.ня Параиба). Среди вожаков восстания,
расстрелянных 25 июня !817 г., были рабы Домгтигос Маркес, Фло-
риану Соарес п другие негры н мулагы. ileip Жоакин Рамос де
Алмейда был сержанюм в полку революционных войск.
В архивах обнаружено большое количество документов Времен-
ною революционною правительства в Пернамбуку и провинциаль-
ных правительств, свидетельствующих о сочувствии республикан-
ских властей к рабам. Многие из них «были отпущены па волю за
выкуп или обещание уплатить выкуп в будущем» 56. В депеше от
3 апреля 1817 г. русский консул в Рио-де-Жанейро Лангсдорф, ка-
саясь событий в Пернамбуко, сообщал: «Мятежники учредили
Временный Совет из пяти членов... По делам сельского хозяйства
назначен собственник земли и рабов. Он дал свободу нескольким
сотням своих рабов» 57.
Среди невольников все более распространялись слухи о воз-
можной отмене рабства. Это обеспокоило рабовладельцев. Прави-
тельство купцов и плантаторов на их тревогу ответило политичес-
ким документом, который вносил ясность в этот важнейший воп-
рос общественной жизни Бразилии. Оно заявило: «Среди сельских
собственников растет подозрительность. Они думают, что настоя-
щая либеральная революция имеет целью освобождение рабов-
негров и мулатов. Руководствуясь чувством великодушия, прави-
тельство не считает, что люди, имеющие в большей или меньшей
степени темный цвет кожи, не должны обладать правами, равными
с другими, но правительство также убеждено в том, что основой
всякого организованного общества является неприкосновенность
любого вида собственности. Патриоты! Ваша собственность, хотя,
52 Ibid., р. 496.
53 Documentos historicos, vol. СП, р. 10.
54 L. В о г g е s. A Participa^ao das homens de cor na revolu^ao de 1817.—
«Estudos socials», № 12, 1962, p. 485—498.
55 Documentos historicos, vol. CV, p. 109, 114.
56 J. O. Lima. Op. cit., p. 834.
67 АВПР, ф. Канцелярия, д. 9932, л. 6.
181
вероятно, это и противоречит идеалам справедливости, неприкос-
новенна!» 58
Защищая интересы плантаторов и купцов, республиканское
правительство не ставило вопроса даже о постепенном или частич-
ном освобождении рабов. Ради защиты республики оно отважи-
лось освободить одну-две тысячи рабов, включив их в состав ар-
мии под командой белых офицеров. Дальше оно не пошло. Но
даже это было чрезвычайным событием, вызвавшим сочувствие уг-
нетенных к республике.
Непосредственное участие в восстании приняли и некоторые
индейцы в районах наибольшего их скопления (Алагоас, Сеара
и Риу-Гранди-ду-Норти). Поддержкой коренного населения вос-
пользовались, например, руководители восстания в Риу-Гранди-ду-
Норти полковник Андре де Албуксрке и священник Жоао Дамасуэ-
но Карпейро 59, а также патриоты Алагоаса 60.
Основной же массой восставших был городской люд, ремеслен-
ники, солдаты. Именно к этим слоям населения обратилось с при-
зывом Временное революционное правительство 15 марта, когда
оно решило создать собственные войска. В манифесте говорилось:
«Оковы нашего древнего рабства разрушены; мы стали свободны-
ми и обрели наши законные общественные права. Но это еще не
все, что мы должны сделать для завершения великого дела нашей
независимости. Нам нужно создать армию, с которой мы смогли
бы дать отпор нашему общему врагу» 61.
На первом этапе борьбы патриоты обошлись без новой армии.
Восстание началось для них весьма благоприятно. Почти все вой-
ска губернатора провинции перешли на сторону восставших.
В письмах из Пернамбуку, опубликованных 13 марта 1817 г.
в «Baltimore Patriot» (США), говорилось, что восставшие не встре-
тили серьезного сопротивления, так как перепуганные губернатор
и его помощники бежали в форт, а оттуда отплыли в Рио-де-Жа-
нейро. «Народ,— писала газета,— провозгласил свою независи-
мость» 62. В течение трех дней восставЩие одержали победу на
всей территории провинции. 8 марта, собравшись в здании казна-
чейства, которое стало их штабом, патриоты сформировали вре-
менное правительство независимой республики из пяти руководи-
телей восстания во главе с выдающимся патриотом купцом Домин-
го Жозе Мартинс, получившим образование в Лондоне и являв-
шимся вместе с Антонио Гонсалвес Кабуга главным руководите-
лем восстания 63.
88 О. Tarquinho de Sousa. Historia dos fundadores do Impe-
rio do Brasil, p. 71.
89 L. C. Camara. Historia do Rio Grande do Norte. Rio de Janeiro,
1955, p. 137.
60 Documentos historicos, vol. СП, p. 239.
61 Ibid., t. CI, p. 27-28.
82 АВПР, ф. Канцелярия, д. 12118, л. 61—63.
*3 Documentos historicos, vol. CV, p. 106.
182
Временное правительство опубликовало манифест к народу
Пернамбуку и всей Бразилии, а также другие документы, призы-
вавшие покончить навсегда с королевской тиранией и на ее раз-
валинах воздвигнуть свободную независимую Бразильскую респуб-
лику, в которой все жители, европейцы и бразильцы, должны
быть уравнены в правах64. Временное правительство приняло
проект первой бразильской конституции (Ley organica), подлежав-
ший утверждению Учредительным собранием 65. Высшим законо-
дательным органом страны становился Совет из избранных пред-
ставителей всех 64 комаркас (районов), преданных революции.
Конституция провозглашала свободу печати, слова. Она, признавая
романскую католическую религию государственной, не запрещала
и других вероисповеданий. Впервые конституция провозглашала
равенство бразильских граждан перед законом. Эти декларативные
принципы предвосхищали будущие буржуазные бразильские кон-
ституци и.
Новая власть упорядочила судопроизводство и приняла ряд мер,
упрощавших сложное колониальное управление. Временно*3 прави-
тельство конфисковало оружие, задержало все португальские ко-
рабли, находившиеся в порту, основало первую типографию в Пер-
намбуку и отменило налоги, введенные в 1808 г. указами принца-
регента 66. Из тюрем были освобождены все политические прес-
тупники, прекращены процессы в судах, конфискована собствен-
ность купцов — противников революции 67.
С самого начала временное правительство поставило своей
целью поднять на восстание против португальской монархии дру-
гие провинции 68. Решительный сторонник республики священник
Жозе Инасио Рибейро Лима, по прозвищу «падре Рома», был на-
правлен с этой целью в Бана, но там был схвачен и расстрелян
29 марта. Миссия Кабуга в Балтимору, рассчитанная на организа-
цию помощи оружием со стороны США, также потерпела неудачу.
«Кабуга, посланный в СИПА, чтобы получить признание и защи-
ту,— писал Оливейра Лима,- добился лишь запоздалой посылки
некоторого количества военного снаряжения и продовольствия по
спекулятивной сделке, по высочайшим ценам. Так, например, в Ре-
сифе пшеница продавалась по 1600—1920 рейсов за меру, а аме-
риканцы продали по 9200 рейсов» 69.
Такое отношение США к бразильским патриотам, вдохновляв-
шимся в известной мере идеалами американской войны за незави-
симость, имело свои причины. Президент Мэдисон за два месяца
64 J. О. Lima. Op. cit., р. 831.
85 Documentos historicos, vol. CIV, p. 16—23.
66 Documentos historicos. Revohiyao de 1817. Rio de Janeiro, 1954, vol. CV,
p. 99—100.
67 J. O. Lima. Op. cit., vol. I, p. 831.
88 L. Pinto. Historia do Povo brasileiro. Rio de Janeiro, 1948, p. 154—
159.
89 J. O. L i m a. Op. cit., vol. I, p. 835.
183
до этих событий заверил португальский двор в «строжайшем нейт-
ралитете США» в войне Бразилии против Ла-Платы 70 71. С наиболь-
шей очевидностью лицемерная политика правительства США выя-
вилась в период подавления восстания в Пернамбуку португальски-
ми королевскими войсками. Спасаясь от карателей, многие скры-
вались в зданиях иностранных посольств и консульств. Диплома-
тические же представители США, демонстрируя свой «нейтрали-
тет», выдавали патриотов королевским чиновникам. Так, например,
1 марта 1818 г. консул США в Ресифе Джозеф Рей разрешил арес-
товать трех участников восстания в Параиба, скрывавшихся в аме-
риканском консульстве 7!. Англия также отрицательно отнеслась
к мятежникам, рассчитывавшим на ее помощь 72.
Восстание в Пернамбуку вызвало, по словам русского послан-
ника Балк-IIслева, «замешательство и беспорядок при дворе» 73.
Лангсдорф называл период мятежа «критическим для двора» 74.
Отдаленность Пернамбуку от Рио-де-Жанейро и более близкая
экономическая связь северных провинций с Европой пугали ко-
роля Жоао VI, боявшегося лишиться этого района колонии, а за-
тем и всей Бразилии. Поэтому на подавление республики были
брошены крупные силы. Король распорядился послать 2400 сол-
дат на кораблях и еще 10 тыс. направить из Баиа.
Роль палача восставших взял на себя губернатор провинции
Бана граф Дос Аркос, по характеристике Балк-Полева — «сверх-
тщеславный человек». По получении известия о восстании он без
согласования с двором принял решительные и суровые меры.
Произведя аресты подозрительных в г. Баиа, Дос Аркос до прихо-
да основных королевских войск направил в Пернамбуку каратель-
ный отряд из 2 тыс. солдат и блокировал с моря порт Ресифе. Он
не останавливался перед расстрелами и виселицами. 29 марта
1817 г., 'когда посланные им карательные войска подошли к Пер-
намбуку, Дос Аркос издал следующий приказ: «Каждый житель
Пернамбуку, который не поддержит солдат из Баиа (т. е. карате-
лей.— В. Е.), будет расстрелян... Не будут признаваться никакие
торговые сделки, пока руководители бунта не будут захвачены или
убиты. Все они должны быть убиты, как шакалы» 75.
Ргоролевские войска блокировали Пернамбуку с суши и с моря.
В Ресифе и других городах через месяц после восстания начал
остро ощущаться голод. В Пернамбуку, сообщал 3 апреля Лангс-
дорф, один мешок маниоки, стоивший 1 тыс. рейсов, продается
по 18 тыс. рейсов 76. Богачи прятали продовольствие. «В магазинах
70 J. О. Lima. Op. cit., vol. 1, p. 836—837.
71 Documentos historicos, vol. CUI, p. 76—79.
72 J. 0. L i m a. Op. cit., vol. I, p. 837.
73 АВПР, ф. Канцелярия, д. 9932, л. 46.
74 Там же, л. 7.
75 Documentos historicos, vol. CI, p. 41—42.
76 АВПР, ф. Канцелярия, д. 9932, л. 5.
184
одного крупного купца,— отмечал в той же депеше русский кон-
сул,— было найдено 1100 мешков зерна маниоки. Этот купец, как
ж некоторые другие военные и гражданские лица, был убит или
арестован» 77.
Но даже без поддержки извне и при невыгодных обстоятельст-
вах и превосходстве сил врага временное правительство респуб-
лики смогло продержаться 76 дней. Были случаи, когда королев-
ские солдаты, посланные на подавление восстания, поддерживали
патриотов и вместе с ними кричали: «Да здравствует свобода,
смерть португальцам-колонизаторам!» 78
Наконец, восстание было подавлено. В донесении от 19 июня
1817 г. Лангсдорф сообщал: «Королевские войска овладели всей
территорией» 79. В эти же дни начались аресты и казни патриотов.
Свыше 2 тыс. из них были схвачены п в большинстве сосланы па
остров Фернандо до Воронья80. Главных организаторов восста-
ния Домингос Жозе Мартинса, священппьа Мигеля Жоакпма Ал-
мейда I('астро, профессора Жозе Куппс Мсндопса, как и многих
других, каратели расстреляли, а военных руководителей лейтенан-
та артиллерии Антонио Энрикеса, капитана Домингос Тоотонпо
Жоржи, викария Педро Тенорио повесили в июне-июле 1817 г. Де-
сятки патриотов — солдат, горожан, негров-рабов были заточены
в крепости81.
Бесчеловечность и злобу карателей, расправлявшихся с рево-
люционерами, отмечали современники. В русском журнале того
времени сообщалось: «Судопроизводство и казнь над заговорщика-
ми в Пернамбуку продолжались с крайней жестокостью. Наказав
виновных виселицею, тела их лошадьми тащили по городу или
разрывали, а после на всех площадях там или в Сан-Сальвадоре
и Рио-де-Жанейро выставляли напоказ; иные отправлены были
в Африку и еще более 300 заключенных в темницах Перпамбук-
ских и Параибских ожидало своей участи» 82.
Палачи не считались пи с известностью патриотов, пн с их бо-
гатством и знатностью, беспощадно уничтожали всех противников:
королевской деспотии и колониального гнета. Вот что известно,
например, о расправе над руководителем патриотов в Риу-Гранди-
ду-Норти Андре де Албукерке. Полковник армии, помещик и один
из самых богатых людей в провинции, он был схвачен карателями,
будучи раненым. Его подвергли жестоким пыткам. Умирая, он
просил глоток воды, но королевские палачи отказали ему даже
в этом. Труп его тайком схоронили рабы 83. В приговоре по делу
77 Там же.
78 Там же, л. 5—6.
79 Там же, л. 19.
80 Там же, л. 69.
81 Documentos historicos, vol. CI, p. 107—117.
82 «Исторический, статистический и географический журнал», май 1818,
стр. 139.
83 L. С. Camara. Op. cit., р. 139.
185
видных республиканцев Д. Теотонио Жоржи, Ж. де Баросса Лимы
и священника Соуса Тенорио говорилось: «Присуждаются
к смертной казни с конфискацией имущества. После смерти отру-
бить руки, отрезать головы и прибить к столбам в городах Соледа-
де, Олинда и Итапарака, а остатки их трупов привязать к хвостам
лошадей и проволочь до кладбища». 10 июля 1817 г. этот приговор
был приведен в исполнение 84.
Зверская расправа над патриотами вызвала удивление даже
у ряда португальских чиновников. Судья Ж. Албапо Фрагосо
в письме к королю указывал на различные нарушения судебного
кодекса при разборе военным трибуналом дел об участниках вос-
стания 85.
Герои-патриоты погибли не напрасно. «Важность мятежа
в Пернамбуку,— отмечал в сообщении в Петербург русский пос-
ланник при королевском дворе Балк-Полев,— заключается в том,
что пущены корни недовольства. Зародился дух, подобный тому,
который царит в испанских колониях. Политическая ситуация
в Бразилии изменилась. Встал вопрос о торговле неграми и приоб-
щении их к цивилизации» 86. Участник восстания Мунис Таварес
спустя 13 лет писал: «Революция в Пернамбуку, хотя и была ско-
ротечной, составит эпоху в летописях Бразилии; время покажет,
что день 6 марта, когда она началась, будет для всех бразильцев
днем национального праздника» 87. А вот вывод, сделанный совре-
менным исследователем Онорио Родригес, опубликовавшим серию
документов об этом восстании: «Идеи и революционный опыт
1817 г. решительным образом повлияли на 1822 год. Продолжи-
тельность восстания и его территориальная ограниченность не
были столь важными. Более существенными были его последствия:
распространение идеи независимости и решимость изменить ад-
министративную и политическую систему управления» 88.
Последствия событий 1817 г. сказывались вплоть до 1820 г.,
когда произошла буржуазная революция в Португалии, привед-
шая к освобождению оставшихся в живых узников-участников вос-
стания в Пернамбуку и новому подъему борьбы за независимость
Вслед за подавлением республики король Жоао VI и его первый
министр Т. А. Вильянова Португал приняли ряд мер, чтобы покон-
чить с освободительным движением. Войска гарнизонов в Пернам-
буку и других северных провинциях были усилены. Значительно
вырос контингент военно-морских сил, сыгравших важную роль в
блокаде Ресифе — столицы республики Пернамбуку, а палач вос-
ставших граф Дос Аркос был назначен министром военно-морского
флота. Специальным указом короля от 30 мая 1818 г. на террито-
84 Documentos historicos, vol. СП, р. 77.
85 Ibid., р. 83.
88 АВПР, ф. Канцелярия, д. 9932, л. 50—53.
87 F. М. Tavares. Op. cit., р. IL
88 J. Н. Rodrigues. Explicacao. Documentos historicos. Revolucao
de 1817, vol. CIII. Rio de Janeiro, 1954, p. I.
186
рии Бразилии была запрещена деятельность масонских лож89.
Аресты, процессы над патриотами, убийства и казни революцио-
неров Пернамбуку занимали на протяжении трех-четырех лет важ-
ное место в политике королевского правительства.
В этот период положение Бразилии значительно отличалось от
развития событий в испанских колониях в Америке, переживавших
подъем революционной войны за независимость. Бразилия не толь-
ко не участвовала в этой войне, но в известной мере являлась ее
тормозом. Бразильско-португальские войска вели ожесточенную
захватническую войну против патриотических сил Монтевидео,
которые под руководством Лртигаса добились независимости от
Испании. В 1820 г. королевские войска сломили сопротивление
войск Артигаса и воинственных индейских племен чарруа, захва-
тили территорию современного Уругвая. Одновременно правитель-
ство Вильяповы Португала развернуло истребительную кампанию
против индейских племен Бразилии, проводившуюся в Матогрос-
со, Минас-Жераис и Рио-де-Жанейро. Один из вдохновителей ка-
рательных: экспедиций 1 раф Лппьярес разработал план полного из-
гнания всех индейцев из важной в экономическом отношении капи-
тании Минас-Жерайс, который и был постепенно реализован, не-
смотря па упорное сопротивление ботокудов, тупи-гуарани и дру-
гих племен.
На землях истребленных или порабощенных индейцев возника-
ли крупные скотоводческие хозяйства, плантации сахарного трост-
ника, кофе и табака. Внутренние войны и освоение новых земель
потребовали строительства шоссе и мостов. За три-четыре года
были сооружены десятки новых дорог, в том числе и имевшее важ-
ное значение шоссе от Сан-Паулу до Риу-Гранде-ду-Сул90. В стра-
не возникали новые мануфактуры: железоделательная, текстиль-
ная, пороховой завод и др. Добыча алмазов и золота в Минас-Же-
раис увеличилась.
Производительные силы Бразилии росли, но материальное по-
ложение парода пе улучшалось. Болес того, войны внутри страны
и в Уругвае приводили к еще большей нищете масс. Все золото и
другие сокровища, добываемые в Бразилии, по-прежнему текло
через Португалию в Англию, продолжавшую цепко держать з'
своих руках бразильскую и португальскую торговлю91. Сама Пор-
тугалия находилась на грани экономической катастрофы. Об этом
можно судить, например, по сообщению главнокомандующего пор-
тугальскими войсками маршала Бересфорда. Прибыв в 1820 г. в
Рио-де-Жанейро, он известил Жоао VI о «несчастном положении»
Португалии, где даже войска не получали жалованья в течение
шести месяцев, торговля совсем остановилась, а государственная
89 Documentos para a historia da Independencia, p. 167—168.
90 Ibid., p. 163—165.
91 «Исторический, географический и статистический журнал», январь
1821, стр. 15, 20—21.
187
казна опустела 92. Кроме того, если до 1808 г. король получал
крупные суммы из Бразилии, то теперь он выкачивал и войска
и деньги из Лиссабона. Так, в 1820 г. регентство Португалии по
повелению короля направило в Рио-де-Жанейро 4 тыс. солдат
и 2 млн. крузадо, хотя Португалия имела в то время огромный
долг 93.
Таким образом, войны против индейцев и захватнические по-
ходы в Уругвай, а также карательные экспедиции на северо-
востоке Бразилии, увеличивая армию и расходы королевства,
тяжелым бременем ложились как на бразильский, так и на пор-
тугальский народы. В то же время они разделяли эти народы, ибо
португальские солдаты, численность которых в Бразилии в 1820 г.
составляла 8 тыс. человек94, выступали здесь в качестве оплота
колонизаторов.
Под сенью абсолютной монархии Британского дома благоден-
ствовала лишь верхушка крупных феодалов, католической церкви
и рабовладельцев Бразилии. По даже у последних были серьез-
ные противоречия с королевским двором из-за его капитуляции
перед британским капиталом и внешней политикой Англии. По
отношению к англичанам, подчинившим своим экономическим, тор-
ывым и военным интересам Португалию и Бразилию, патриоты
из различных социальных групп этих стран занимали одинаково
враждебную позицию. Кабальный договор 1810 г., навязанный
Англией одновременно и Португалии, и Бразилии, истощал обе
страны, приводя к нищете массы сельского населения.
На почве растущего подчинения интересам Англии, истощения
от войн, роста нищеты и в Португалии, и в Бразилии зрело недо-
вольство народов. Бразилия, которая по своему экономическому и
политическому значению намного превосходила Португалию, стре-
милась к самостоятельности и переменам. Постоянное влияние
оказывала война за независимость Испанской Америки, вызывав-
шая подъем патриотического движения среди широких слоев бра-
зильской общественности.
1818—1820 гг. для Бразилии не были спокойными. В июне
1818 г. новый русский посланник при дворе в Рио-де-Жанейро ге-
нерал Тейль информировал Петербург о брожении в пароде и в
армии. «Армия,—отмечал он,— не представляет собой гарантии
нынешнему правительству, произошла «демократизация масс бра-
зильской нации», а солдаты, посланные против Артигаса, не хотят
воевать и некоторые из них переходят на сторону врага. Местные
газеты и публикуемые здесь «пасквили» пронизаны антисоциаль-
ным, антирелигиозным духом, заражают «ядом дьявольских
идей»». О неспокойном положении в Бразилии говорилось во мно-
92 «Исторический, географический и статистический журнал», ноябрь
1820; стр. 139.
93 Там же, декабрь 1820, стр, 199.
94 Там же, июнь 1821, стр.» 211—212.
188
гих депешах русского посланника. «Положение португальского ко-
роля,— писал Тейль за два месяца до португальской революции
1820 г.,— очень трудное и критическое. Бразилия, особенно такие
ее северные провинции, как Баиа, Пернамбуку, Мараньон, Пара,
причиняют непреходящее беспокойство лицам, призванным охра-
нять порядок и спокойствие» 95.
24 августа 1820 г. в Португалии вспыхнула революция. Она
началась в крупном портовом городе Опорто, насчитывавшем
60 тыс. жителей. Одновременно с городским гражданским населе-
нием выступили и войска. Во главе восставших были полковник
Бернардо Корейа де Кастро Сепульведа и судья Мануэль Фер-
нандес Томас. Оба они являлись представителями либеральной,
антиклерикальной партии. В течение недели восставшие одержали
верх в трех из шести провинции Португалии, а 15 сентября к ним
присоединился и Лиссабон.
Знаменем революции были призывы о введении конституцион-
ной монархии, созыве кортесов, нс заседавших с J(567 г., ограниче-
нии экономической моши светских и церковных феодалов и улуч-
шении торговли путем отмены неравноправных договоров с Анг-
лией. Революция пробудила большой энтузиазм в португальском
народе. «Народ и войска,— отмечали современники,— изъявили
радость свою и повсюду сильно возбудился дух свободы» 96. По-
иному реагировали иа революцию и создание Верховного револю-
ционного правительства регентство в Лиссабоне, церковь и вся
внутренняя реакция, а также Англия. 29 августа регентство именем
короля дало приказ графу Амарану подавить силы «мятежников».
Но войска, не получавшие жалованья в течение шести месяцев, не
повиновались реакции. Революция распространялась на всю Пор-
тугалию. Верховное революционное правительство приступило
к созыву кортесов.
Королевский двор в Рио-де-Жанейро пытался первоначально
скрыть от народа и армии события, происшедшие в Португалии.
Лишь 9 ноября был выпущен чрезвычайный иомер официальной
газеты с материалами и документами, касавшимися революции.
Среди них было воззвание, подписанное главарем реакции карди-
налом-патриархом Маркесом де Борба, графом Пенише и графом
Толос Рибейро. В нем говорилось,' что в Опорто «совершился ужас-
ный преступный мятеж против правительства и законной власти
августейшего суверена... Армия, достоинство которой уважалось
во всей Европе, запятнала себя позором...» 97 Король Жоао VI рас-
считывал, что Верховное революционное правительство долго не
поодержится и падет под ударами внутренней и внешней реакции.
В одной из своих депеш в Петербург русский посланник генерал
95 АВПР, ф. Канцелярия, д. 9942, л. 231, 233.
96 «Исторический, географический и статистический журнал», ноябрь
1820, стр. 136.
97 «Gazeta extraordinaria do Rio de Janeiro», 9.XI 1820.
189
Тейль сообщал: «Вступление австрийских войск в Италию для
подавления революции вселило в короля (Жоао VI.— В. Е.) но-
вые надежды. Король мне лично сказал об этом во время торжест-
венного обеда 4 ноября 1820 г.» 98
Жоао VI ожидал помощи и от Англии. Португальская револю-
ция родилась в значительной степени как протест против господ-
ства англичан. Не случайно в самом начале восстания в г. Опорто
восставшие полки взяли в плен английских офицеров, хотя вскоре
отпустили их99. Верховное революционное правительство по раз-
решило сойти па берег главнокомандующему португальских коро-
левских войск английскому маршалу Бересфорду, когда он 10 ок-
тября 1820 г. прибыл на линейном корабле с 74 пушками в гавань
Лиссабона. Сношения португальцев с линкором также были за-
прещены. Бересдорфу ничего пе оставалось делать, как сесть па
пакетбот «Арабелла» и отплыть в Лондон 10°. «Англия,— писал в
то время русский журнал,— но может с удовольствием смотреть на
португальскую революцию; выгоды, кои получала опа до сих пор
от сношений с Португалией, были чрезвычайно велики, и опа пе
может надеяться удержать их впоследствии... Ранее вся порту-
гальская торговля была в руках Англии, а потому все бразильские
сокровища через Португалию привозились в Англию» 101.
Британское правительство действительно было весьма озабо-
чено событиями в Португалии. Оно было заинтересовано не столь-
ко в сохранении абсолютистского режима в Португалии, сколько
в том, чтобы удержать своп позиции при любых условиях. Именно
поэтому английский посол в Рио-де-Жапейро настойчиво рекомен-
довал королю срочно направить в Лиссабон наследного принца
Педро. В Лондоне считали, что последний мог с большей легкостью
принять «новые формы», чем «деспотичный, мнительный и подо-
зрительный» Жоао VI 102, и этим стабилизировать положение в
Португалии.
Тем временем началось брожение и в Бразилии. Трудно точно
определить, когда именно вести о португальской революции дошли
до широких слоев бразильского населения. Исследователи указы-
вают и па октябрь, и на ноябрь 1820 г. Как уже отмечалось выше,
королевский двор знал о событиях в Португалии еще в октябре
1820 г., но долго замалчивал их. Наиболее достоверные сведения
о первой реакции бразильцев па события в Португалии сообщил
русский посланник в Рио-де-Жанейро генерал Тейль. В депеше
от 20 ноября от отмечал: «12 ноября 1820 года в порт Рио-де-Жа-
нейро вошел португальский бриг «Инфант Дон Себастьян», кото-
98 АВПР,. д. 9945, л. 351—353.
99 «Исторический, географический и статистический журнал», ноябрь
1820 г., стр. 137.
100 Там же, январь 1821, г. стр. 50—51.
101 Там же, стр. 20—21.
102 АВПР, ф. Канцелярия, д. 9945, л. 352.
190
рый принес весть о замене регентства временным правительством...
Несмотря на все принятые предосторожности и ночное прибытие
брига, публика узнала о главных событиях. Двор находится в
большом затруднении... Бразилию охватывает тенденция к прямо-
му отделению от Браганского дома» 103 104.
Замешательство двора усиливалось в связи с острыми разно-
гласиями между королевскими министрами. Премьер-министр То-
мас Антонио Вильянова Португал был настроен решительно про-
тив каких-либо перемен в Бразилии и против отъезда короля из
Рио-де-Жанейро. Талантливый правитель и фаворит короля, служ-
бист, поднявшийся из низов, он считал Бразилию основой могу-
щества королевства. Граф Палмела, занимавший посты военного
министра и министра иностранных дел, являлся активным сторон-
ником единства Португалии и Бразилии под руководством первой.
Поэтому он настаивал па немедленном отъезде короля в Лиссабон
и принятии требования кортесов о введении конституции. Морской
министр граф Дос Аркос, одни из стогигов проапглпйской ориен-
тации при дворе Жоао V[ и палач восстания в Пернамбуку, был
личным врагом премьер-министра. Во время революции в Порту-
галии он находился в Лондоне, по немедленно возвратился в Рио-
де-Жанейро и потребовал подавить с помощью Англии вспыхнув-
шее движение за независимость.
В условиях острых разногласий внутри правящей верхушки
движение за независимость начало активизироваться во всех про-
винциях Бразилии. В Пернамбуку произошли кровавые столкно-
вения, в результате которых «погибло довольно большое число
солдат» ,04. Губернатор Пернамбуку был публично объявлен убий-
цей патнпотов 1817 г. и изгнан с поста. Власть перешла к Времен-
ной революционной хунте, а батальон португальских солдат был
отправлен на родину 105 106. В провинции Пара восстание также при-
вело к бегству властей и созданию временного революционного
правительства, в котором большую роль играл горожанин Пстроис.
Мятежи против португальского господства вспыхнули также
в Сантосе и Бана 10G. Губернатору Бапа было известно о подготов-
ке восстания. Считая невозможным предотвратить его, он написал
королю, прося совета, но ответа не получил. Тогда губернатор
попытался отсрочить выступление патриотов, а когда на его
просьбу ответили отказом, приказал арестовать их. Однако полу-
чившие этот приказ личные адъютанты губернатора арестовали
не патриотов, а его самого. При этом произошло столкновение,
в результате которого было убито 15 и ранено 30 человек.
26 февраля 1821 г. в защиту либеральных основ конституции
и уравнения в правах португальцев и бразильцев выступили пор-
103 Там же, л. 330—337.
104 Там же, л. 335.
105 Там же, д. 6670, л. 60—61.
106 Там же, д. 9945, л. 86—87.
191
тугальские и бразильские войска в Рио-де-Жанейро. Их поддер-
жали мещане, горожане, некоторые буржуа. Были здесь и два
священника — Госс и Макамбол, «сыгравшие во всех этих делах
роль пособников, посредников и подстрекателей» 107. Их и майора
Пименто даже монархист Тейль назвал «смелыми трибунами» 108.
Батальоны построились в каре на главной площади столицы, при-
была и копная артиллерия. «Если кто-либо из начальников частей
отказывался вести свои части, он немедленно арестовывался и за-
менялся на посту низшими чинами той же части» 109 110 111. Войска по-
требовали от короля введения конституционного режима, немед-
ленной отставки реакционных министров, равенства прав бра-
зильцев и португальцев п повышения жалованья. Принц Педро,
облаченный в генеральский мундир, тщетно пытался успокоить
войска. На ого приветствие — «Да здравствует король» — войска
единодушно ответили одним словом — «Конституция». Jкороль
Жоао VI вынужден был выйти па площадь. В речи, обращенной
к солдатам и народу, он дал клятву выполнить требования вос-
ставших. «Революция, аналогичная мадридской, неаполитанской
и .лиссабонской,— докладывал Тейль в Петербург 3 марта 1821 г..—
совершилась в Рио-де-Жапейро 26 февраля» ио.
Результаты восстания 26 февраля были значительными: коро-
левский декрет уравнял жалованье бразильских и португальских
солдат и офицеров, причем последним оно было повышено. Король
вынужден был снять некоторые ограничения и запреты, ввести
свободу печати, наконец, полностью сменить состав кабинета ми-
нистров. Вместо пего возникла временная хунта во главе с вице-
адмиралом Кпнтелла, просуществовавшая, однако, менее двух
месяцев. Вслед за этим, перед отъездом короля в Португалию, вся
полнота власти перешла к принцу-регенту Педро. Наиболее зна-
чительными последствиями- событий 26 февраля был королевский
указ о выборах в португальские кортесы и декрет от 7 марта
1821 г. об отъезде короля из Рио-де-Жанейро в Лиссабон. Король
был явно напуган и боялся нового революционного взрыва, тем
более что в столице Бразилии «были распространены слухи о но-
вом республиканском заговоре» 11Г
Восстание 26 февраля, несомненно, имело важное значение и
для Португалии, где 9 марта кортесы приняли «Основы португаль-
ской конституции». В этом документе провозглашался суверенитет
нации со значительными ограничениями власти короля. Весьма
осведомленный в то время «Гамбургский политический журнал»
сообщал: «Жители Лиссабона 27 марта 1821 г. полудили согласие
короля на введение конституционного правления. Король, по-види-
107 АВПР, ф. Канцелярия, д. 9945, л. 90.
108 Там же, л. 117.
109 Там же, л. 88—89.
110 Там же, л. 86,
111 Там же, л. 117.
192
мому, побужден был к принятию таковой меры новыми в Брази-
лии происшествиями, в которых находившиеся там войска прини-
мали большое участие» 112. Кортесы не пошли на отделение Бра-
зилии. В статье 16 принятого ими документа говорилось: «Порту-
гальская нация является союзом всех португальцев обоих полу-
шарий» 113.
При этом, однако, Бразилия не получила равных прав с Пор-
тугалией и при выборах в кортесы. Так, в Португалии один депу-
тат избирался от 30 тыс. жителей, а провинции с населением в
45 тыс. человек посылали даже двух депутатов. В Бразилии же
избирался один депутат от 70 тыс., причем провинции, где насе-
ление было меньше этой цифры, вообще не участвовали в выбо-
рах 114. В результате такой неравноправной системы португальцы
имели 15 кортесах 100 депутатов, а бразильцы, численность кото-
рых в полтора раза превышала население Португалии,— лишь 50,
да п из лих далеко не все припили участие в работе кортесов.
Естественно, что бразильские провинции были недовольны как
несправедливыми выборами, так и содержанием пункта 16 доку-
мента, принятого кортесами. Волнения, начавшиеся в Рио-де-Жа-
нейро, охватили также Пара, Баиа, Пернамбуку, Сан-Паулу и
Марапьон. Правительственный официоз «Газета Рио-де-Жанейро»
с нескрываемой злобой отмечал «активность врагов общего дела,
их мятежные речи и крики, распространение анархических слухов
о достижении свободы и т. п.» 115. Маршал королевского двора из-
дал приказ о запрещении отлучек солдат из казарм и усилении
патрулей в Рио-де-Жанейро в целях сохранения «общественного
спокойствия». В Рио-де-Жанейро, Пара, Баиа и Пернамбуку не
прекращались кровавые столкновения местных жителей с порту-
гальцами-карателями. В Рио-де-Жанейро 21 апреля толпы наро-
да, собравшиеся на площадях, требовали образования правитель-
ства Патриотической хунты и изъятия ценностей королевской
семьи. Против безоружных были направлены войска; многие из
патриотов были убиты и ранены 116.
Король Жоао VI покинул Бразилию 26 апреля 1821 г., оста-
вив в Рио-де-Жапейро принца Педро. В Европе и в России отъезд
короля рассматривался как окончательное отделение Бразилии от
Португалии. Однако оно было провозглашено лишь спустя почти
полтора года — 7 сентября 1822 г.
Неопровержимые документы и свидетельства современников
показывают, что и после отъезда короля положение в Бразилии
112 «Исторический, статистический и географический журнал», июль
1821, стр. 54.
113 АВПР, д. 6668, л. 196—200.
там же, д. 9945, л. 168—171.
115 «Gazeta do Rio de Janeiro», 25.IV 1821.
не «Исторический, географический и статистический журнал», сентябрь
1821, стр. 51—53.
13 Война за независимость
4«8
далеко не было спокойным, а в основных провинциях — Сан-Паулу,
Минас-Жераис, Пернамбуку и Бана — движение за независимость
приняло еще более широкий размах. Бразильцы требовали немед-
ленной эвакуации португальских войск, оставшихся в Бразилии.
О характере волнений можно судить по тому, что в одной из кро-
вавых стычек патриотов с португальцами 21 мая 1821 г. было убито
40 и ранено до 300 человек. Это вынудило наследного принца уже
10 июня сменить весь кабинет министров, назначенный королем
накануне отъезда и состоявший из крайних реакционеров-рояли-
стов графа Дос Ар'коса (министр иностранных дел), графа де
Лоуза (министр финансов) и др. Страшась справедливого народ-
ного суда, граф Дос Аркос тайно бежал в Лиссабон.
Созданное принцем Педро новое правительство действовало
крайне осторожно, боясь вызвать новые народные волнения. Оно
обратилось к населению с прокламацией, призывавшей к спокой-
ствию. В ней говорилось, что власть наследного принца будет огра-
ничена: без согласия правительства впредь не будет издан ни один
новый закон или принято важное решение. В интересах бразиль-
ского купечества прокламация объявляла гавань Рио-де-Жанейро
свободной для торговли со всеми нациями.
Наряду с этим, учитывая непрочность своего положения в свя-
зи с усилившейся волной освободительного движения в провинци-
ях и брожением в португальских войсках, новое правительство
настойчиво добивалось материальной и военной помощи от Порту-
галии. Однако португальские кортесы, неоднократно обсуждавшие
на своих заседаниях вопрос о посылке войск в Бразилию, 23 авгу-
ста 1821 г. большинством голосов признали это слишком обреме-
нительным для казначейства и, что очень знаменательно, беспо-
лезным. Решено было также не отправлять португальских солдат,
находившихся в Баиа, на помощь принцу-регенту Педро в Рио-де-
Жанейро 117. Такая позиция кортесов объяснялась, несомненно,
тем, что бразильцы все настойчивее требовали вывода из страны
португальских войск. Русский консул в Лиссабоне Борель в депе-
ше от 20 октября 1821 г. сообщал, что португальцы опасаются
нового взрыва народного гнева, если их войска не будут эвакуи-
рованы из Бразилии. «Военный Морской комитет,— писал Бо-
рель,— представил кортесам доклад, в котором сравнивает поло-
жение в Бразилии с 1793 годом» 118.
События продолжали бурно нарастать. Спустя месяц_ Борель
сообщал, что в Пернамбуку и Баиа идет гражданская война и что
местные революционные хунты провозгласили независимость от
Бразилии 119. Аналогичные сообщения поступали в Петербург из
Вашингтона от русского посланника Полетики. В депеше от 20 де-
кабря 1821 г. он писал, что, по сведениям из Пернамбуку, «Бра-
117 АВПР, ф. Канцелярия, д. 6Й70, 1821, л. 16—18.
118 Там же, л., 21,1., .
»» Так же, л. 375-376.
зилию охватила всеобщая революция; португальские власти в Пер-'
намбуку отправились в Лиссабон» 120. В начале 1822 г. волна вос-
станий распространилась и в южных провинциях Бразилии, осо-
бенно в Сан-Паулу, где была создана местная хунта.
Положение принца-регента Педро было крайне незавидным.
Еще 17 июля 1821 г. в письме к отцу он писал, что хотя и является
регентом в Бразилии, но в действительности «есть ни что иное, как
генерал-капитан провинции Рио-де-Жанейро, ибо прочие провин-
ции не имеют с ним даже переписки» 121. Принц даже готовился
тайно бежать на линейном корабле «Дон Жоао VI» под охраной
двух батальонов своей личной гвардии, насчитывавшей 1200 сол-
дат и офицеров 122.
Но именно в этот момент он получил сильную поддержку со
стороны плантаторов, с тревогой видевших, что освободительное
движение принимает нежелательный для них характер. Особенно
опасными были восстания в Сап-Паулу — центре крупных кофей-
ных плантаций, начавших приносить большой доход. Здесь, а так-
же в других местах, борьба грозила перерасти в социальный взрыв,
чреватый серьезными потерями для помещиков-рабовладельцев.
Поэтому плантаторы предпочли сплотиться вокруг принца Педро
и, сохранив ему власть, потребовать взамен этого крупных усту-
пок, которые ввели бы освободительное движение в «спокойное»
русло.
Итак, побег Педро не состоялся. Фактически принц стал плен-
ником сложившейся ситуации.
Бразилия вступила в последний этап борьбы за независимость.
Решимость провинций освободиться от тирании чужеземной мо-
нархии и обрести независимость была непреодолимой. Но движе-
нию за независимость Бразилии в целом явно не хватало органи-
зованности и политической линии. Наряду с революционным про-
цессом освобождения, провинции захлестывала волна сепаратизма
и междоусобиц. В Пара, Пернамбуку, Баиа и Сан-Паулу незави-
симые местные правительства, осуществляя вышеупомянутый курс
на «нормализацию» положения, предпринимали решительные
меры к прекращению стихийных выступлений масс в защиту сво-
их требований.
Простой народ, являвшийся основной движущей силой осво-
бождения, не знал, кому верить, ибо руководство движением нахо-
дилось в руках представителей привилегированных слоев общест-
ва, выступавших зачастую с самыми различными планами. Те, кто
был тесно связан с португальскими войсками или купечеством,
стремились к союзу с кортесами под эгидой номинальной монар-
хии. Сторонники полного отделения от Португалии (патриоты).
120 Там же, д. 12204, л. 60.
121 «Исторический, статистический и географический журнал», январк
1822, стр. 56.
122 АВПР, ф. Канцелярия, д. 6670, л. 376—378.
f95
В*
делились на монархистов и республиканцев. Те й другие разделя-
лись на федералистов и сторонников единого централизованного
государства.
Столь же сложное положение наблюдалось и в политических
кругах Рио-де-Жанейро. В то время политических партий не было.
Дискуссии по вопросам политики велись в масонских ложах, за-
прещенных в 1817 г. и возродившихся вновь. В мае 1822 г. неко-
торые из них слились в единую ложу «Великий Восток Бразилии».
Видную роль в этой неофициальной организации играли Клемент
Перейра, Гонсалес Ледо и Жануарио да Кунья Барбоза. Все они
были сторонниками решительных действий, страстными борцами
за независимость. Их бесспорным лидером был Ледо. Его группа
пыталась заручиться поддержкой освободительного движения ис-
панских колоний Америки, в частности установила связи с уже
освободившейся Рио-де-Ла-Платой. В составе ложи находились и
реакционеры, сторонники единства с Португалией под эгидой мо-
нархии.
Положение политической середины занимали либералы, выра-
жавшие интересы бразильских плантаторов. Они стояли за отде-
ление от Португалии и создание конституционной бразильской
монархии. Их главой с 1821 г. стал Жозе Бонифасио де Андраде,
богатый плантатор из Сан-Паулу, крупнейший бразильский уче-
ный и политический деятель. С его именем неразрывно связана
история последнего этапа движения за независимость Бразилии.
Буржуазная бразильская историография называет Жозе Бонифа-
сио «отцом независимости» и «освободителем Бразилии» 123. Неко-
торые буржуазные исследователи отводят ему ту же роль в осво-
бождении Бразилии, которую другие историки приписывают прин-
цу Педро. Но если роль Педро в процессе движения за независи-
мость после революции 1820 г. была ничтожной, а на первых эта-
пах он даже являлся преградой целям патриотов, то этого нельзя
сказать о Жозе Бонифасио. Один из образованнейших людей эпо-
хи, гибкий и целеустремленный политик, он оказал огромное
влияние на ход событий в 1822 г.
В момент наивысшего напряжения в стране, когда народ в
ряде провинций с оружием в руках поднимался против португаль-
цев, когда тщеславный, но трусливый принц-регент был в полном
отчаянии, Жозе Бонифасио твердой рукой повел государственный
корабль по тому руслу, которое было выгодно бразильским планта-
торам и купцам. 16 января 1822 г. Жозе Бонифасио, бывший до
этого вице-президентом правительственной хунты в Сан-Паулу и
членом государственного совета, занял главный государственный
пост — министра двора и министра иностранных дел. Декретом
от 23 марта 1822 г., подписанным принцем-регентом Педро, Я^озе
133 О. Tarquinho de Sousa. Jose Bonifacio emancipador do
Brasil» Mexico, 1945»
196
Бонифасио была дана власть замещать принца-регента в его от-
сутствие и принимать чрезвычайные меры в целях «обществен-
ного спокойствия». Всю свою энергию и власть он направил на
предотвращение вооруженных народных выступлений.
В то время в Рио-де-Жанейро шли жаркие схватки бразильцев
с португальскими солдатами и офицерами. «Тогда начали форми-
роваться силы бразильцев, в том числе попы, народ, мулаты, нег-
ры. В отрядах было до 10 тыс. человек» 124. Еще более острая
борьба шла в Пернамбуку и Сан-Паулу. «Беспокойство в Рио-де-
Жанейро и во многих провинциях,— писал историк,— стало все-
общим. Союз с Португалией, хотя бы и на условиях равенства, не
удовлетворял никого» 125.
С провозглашением независимости медлить было невозможно.
Именно в этот момент и активизировались самые решительные
сторонники самостоятельности Бразилии во главе с Ледо и да
Т?унг»>г Барбоза. Они расширили свое влияние, подчинив себе ма-
сонскую ложу «Великий Босток Бразилии». В борьбе за незави-
симость они рассчитывали на помощь масс, широкое участие про-
винций. Эти наиболее радикальные представители движения за
национальное освобождение требовали созыва кортесов из пред-
ставителей всех провинций с целью установления независимости
Бразилии. В противовес умеренному крылу патриоты из группы
Ледо стояли за прекращение всех связей с Португалией, против
какой бы то ни было опеки со стороны Англии. В том случае, если
монархия будет препятствовать полному освобождению Бразилии,
патриоты готовы были идти на установление республиканской
формы правления по образцу освободившихся испанских колоний
Америки.
В то время как умеренные на первый план выдвигали пробле-
му монархии и горячо обсуждали вопрос о том, какие связи сохра-
нятся в будущем между королевством Португалии и Бразилией,
патриоты группы Ледо призывали к полному разрыву с Португа-
лией и союзу с освободившимися колониями Испании в Америке.
В качестве образца они часто приводили пример США, решитель-
но порвавших с метрополией и установивших республиканский
строй. Умеренные считали подобные параллели немыслимыми.
Жозе Бонифасио «окрестил анархистами, горячими головами всех
тех, кто считал, что независимость несовместима с монархией и
кто требовал установления республики по примеру других стран
Америки» 126.
Борьба между группой Ледо и Жозе Бонифасио обострилась
до предела. 2 июня 1822 г. в самый разгар борьбы Жозе Бонифа-
сио тайно создал новую масонскую ложу «Апостолонадо» в
124 О. Tarquinho de Sousa. Jose Bonifacio emancipador do
Brasil, p. 123.
125 Ibid., p. 141.
12« Ibid., p. 132.
197
противовес «Великому Востоку Бразилии», где республиканцы
теснили монархистов. Девизами новой ложи стали: «Независи-
мость или смерть!», «Союз и спокойствие!», «Твердость и вер-
ность!» 127 Эта мера, однако, не привела к желаемым результатам.
Тогда-Жозе Бонифасио применил насилие. Он удалил в ссылку ру-
ководителей республиканского движения Ледо, да Кунья Барбозу
и К. Перейра и закрыл органы печати, выступавшие с радикаль-
ными планами освобождения. Именно в связи с этой «весьма вы-
разительной акцией» выдающийся мыслитель и революционер-де-
мократ Эуклидес да Кунья писал о Жозе Бонифасио: «Его мини-
стерство спасло Бразилию от революции при помощи жестокой
политики — уничтожения революционеров» 128.
Жозе Бонифасио действовал решительно, не игнорируя требо-
ваний о созыве бразильских кортесов под руководством Дон Пед-
ро. В соответствии с этим влиятельная группа видных депутатов
провинции Рио-де-Жанейро 23 мая 1822 г. обратилась к последне-
му с призывом созвать генеральную Ассамблею представителей
всех провинций. В этом документе подчеркивалось, что Ассамблея
может «консолидировать провинции и поддержать союз Бразилии
с Португалией». Генеральная Ассамблея должна письменно сооб-
щить кортесам в Лиссабоне, какого рода союз желает сохранить
Бразилия с Португалией 129 130.
В качестве подготовительного шага к созыву генеральной Ас-
самблеи 2 июня 1822 г. по инициативе Ж. Бонифасио был созван
в Рио-де-Жанейро совет судей от всех провинций. Он обсуждал
вопрос о праве бразильцев создать свое собственное правительство
и добиться независимости в условиях умиротворения провинций,
а также об объединении всех провинций вокруг регентства Педро.
Сам принц-регент еще 1 июня обратился к народу всех провинций
с прокламацией, в которой заверял бразильцев в своей верности
«святому делу свободы и независимости Бразилии». Дон Педро
призывал к спокойствию и благоразумию. Соглашаясь с созывом
генеральной Ассамблеи, принц-регент в то же время ратовал за
бразильско-португальский союз под эгидой конституционного ко-
роля Жоао VI 13°.
Таким образом, монархия и плантаторы, вполне отдавая себе
отчет в том, что уже невозможно снять с повестки дня вопрос о
независимости Бразилии, так как этого требовали революционные
выступления в провинциях, направили свои усилия на предот-
вращение радикальных действий патриотов, стремясь отстранить
народ от участия в движении.
127 О, Tarquinho de Sousa. Jose Bonifacio emancipador do
Brasil, p. 148.
128 E. da Cunha. Op. cit., p. 242—243.
129 Documentos para a historia da Independencia, p. 378.
130 Ibid., p. 389.
198
Особую тревогу в этом отношении вызывала у них мятежная
провинция Пернамбуку. Жозе Бонифасио направил туда своих
эмиссаров с целью подготовить и послать в Рио-де-Жанейро деле-
гацию пернамбуканцев для поддержки регента Педро. Когда эта
депутация была таким путем организована, она была торжествен-
но встречена принцем Педро, который в великом восторге привет-
ствовал ее словами: «Пернамбуку с нами!» Тем временем начались
серьезные волнения в Сан-Паулу, где республиканцы в правитель-
ственной хунте настояли на символическом изгнании Жозе Бони-
фасио из родной провинции. Тогда последний настоял, чтобы
принц-регент сам отправился на юг и личными уговорами водво-
рил там спокойствие. Эта поездка оказалась чрезвычайно трудной,
так как положение па юге было чревато взрывом, а ненависть
к португальским колонизаторам достигла предела. В этих условиях
принцу Педро оставалось либо примириться с неудачей, либо пой-
ти на серьезные уступки.
Итак, час решения пробил. 1 августа 1822 г. принц-регент, на-
ходясь на пути в Сан-Паулу, издал манифест, ставший своеобраз-
ной декларацией независимости Бразилии.
В этом документе говорилось: «Поскольку Бразилия уже едино-
душно провозгласила свою политико-конституционную независи-
мость, я созвал бы в соответствии с королевским декретом от
13 июня настоящего года Генеральную конституционную и зако-
нодательную Ассамблею, не будь созыв Ассамблеи требованием
мятежных клубов, как это произошло в Португалии, где разгово-
рами о спасении родины прикрывали и прикрывают планы про-
дажи Португалии Испании, но таким путем, чтобы сначала вновь
сделать Бразилию колонией, а затем передать ее вместе с Португа-
лией Испании. В Лиссабоне в соответствии с решением 375 сессии
португальских кортесов уже готовят войска для реализации этих
планов, ужасающих весь мир. Хотя настоящее решение не было
принято исполнительной властью, как указывалось в статье 36 ос-
нов конституции Португалии и Алгарвы, все же я счел за благо,
заслушав мнение своего государственного советника (т. е.
М. Ф. Андраде Сильва — брата Жозе Бонифасио, сопровождавше-
го принца Педро в поездке.— В. Е.}, постановить следующее:
1. Его Величество Король и сеньор Дон Жоао VI объявляется
лишенным верховной власти, учитывая, что он не имеет той сво-
боды действий, которая дана мною исполнительной власти...» 131
Далее в манифесте заявлялось: «...2. Объявляются враждебны-
ми все и всяческие войска, которые будут посланы в Бразилию из
Португалии или какой-либо другой страны, как для высадки, так
и в качестве состава экипажей и гарнизонов кораблей, которые
приходят в порты Бразилии. 3. В случае, если это окажется необ-
ходимым, указанные войска изолируются на своих кораблях без
...isi'ibid., р. 390.
199
права сношения с берегом и им будет немедленно приказано вер-
нуться обратно. 4. В случае, если они попытаются высадиться, им
будет оказано сопротивление всеми силами; корабли будут подож-
жены, а шлюпки, на которых войска захотели бы достичь берега,
будут потоплены. 5. Если же, несмотря на все эти усилия (мест-
ные власти несут ответственность за принятие всех этих мер),
войска высадятся, то все жители должны отойти в центральные
области, а бразильским войскам надлежит вести самую беспощад-
ную партизанскую войну, не вступая в открытый бой, кроме тех
случаев, когда это будет совершенно необходимо, не давая врагам
возможности получить продовольствие и жилье» 132.
Последние пункты содержали распоряжения о действиях мест-
ных властей. Они гласили: «..6. После получения настоящего дек-
рета все компетентные власти, которым надлежит укреплять пор-
ты Бразилии, обязаны приступить к строительству укреплений.
Уклонившиеся от этого будут привлечены к самой суровой ответ-
ственности. 7. Если в некоторых провинциях Бразилии не ока-
жется необходимости в строительстве указанных укреплений, то
власти этих провинций обязаны выделить соответствующие отря-
ды в распоряжение компетентных комиссий нашего двора или в
распоряжение соседней провинции. Последняя обязана обеспечить
данные отряды всем необходимым для выполнения возложенного
на них важного поручения. Власти, которым надлежит исполнять
настоящий декрет, несут ответственность за малейшее отклонение
от него, как за преступление перед нацией» 133.
Эта декларация, вынужденно обнародованная принцем Педро
под давлением всеобщего недовольства, не предусматривала, одна-
ко, каких-либо активных и немедленных действий против порту-
гальских войск, которые все еще находились на территории Брази-
лии в значительном количестве. Торговля и финансы страны так-
же оставались в руках португальских купцов и чиновников.
Кроме того, манифест лишил власти короля Жоао VI, но ничего
не говорил об отношении к португальским кортесам, противившим-
ся независимости Бразилии. Таким образом, он не решил всех во-
просов, обусловливающих провозглашение полной независимости,
хотя и был важным шагом на пути к ее достижению.
Авторитет принца-регента Педро с этого времени стал неоспо-
римым. Республиканское движение, и до того слабое и недостаточ-
ное, пошло на убыль.
Даже наиболее радикальные представители независимости ста-
новились сторонниками конституционной монархии. Так, Жоаким
Гонсалес Ледо обратился в этот период к принцу-регенту с про-
ектами по обеспечению независимости Бразилии. Он предлагал
создать национальную милицию, в том числе корпус из освобож-
132 Documentos para a historia da Inderpendencia, p. 390—391.
133 Ibidem.
200
денных негров. В целях укрепления национальной независимости
Ледо советовал также учредить постоянный фонд освобождения
негров-рабов, собирая для этого средства из различных источни-
ков, в том числе от церковных доходов, государственных отчисле-
ний и пожертвований. Он считал, что необходимо представить
права гражданства и индейцам с тем, чтобы использовать их, так
же как мулатов и негров, на рыбной ловле по всему побережью
и создать с этой целью по примеру Швеции рыболовецкие компа-
нии. В области внешних сношений Ледо предлагал добиваться по-
мощи Франции, США и Голландии в качестве гарантии от непо-
мерных претензий к Бразилии со стороны Англии134. Эти
соображения Ледо, как и вся его деятельность, были выражением
подлинно патриотических национальных побуждений бразильской
передовой общественности.
С 1 августа 1822 г. дело независимости Бразилии окончательно
перешло в руки верхов. 12 августа кабинет министров королевства
Бразилии направил дипломатических представителей в Париж,
Лондон и Вашингтон.
В это время из Лиссабона в Рио-де-Жанейро пришли циркуля-
ры, осуждающие деятельность Ж. Бонифасио, в особенности созыв
им совещания судей провинций и другие мероприятия, идущие
вразрез с намерениями португальских властей. Однако срочно
созванный совет министров под председательством жены принца-
регента Леопольдины отклонил все притязания португальских
кортесов. Жозе Бонифасио после заседания написал регенту Пед-
ро, находившемуся в г. Сантосе, где он инспектировал войска,
письмо: «Час пробил! — писал он.— От Португалии мы можем
ожидать лишь рабство и ужасы. Приезжайте, ваше высочест-
во, как можно быстрее и решайте; колебания и палиативные
меры никого не удовлетворяют. Мы находимся перед лицом
противника, не уважающего нас; потерять момент было бы не-
счастьем!» 135
7 сентября 1822 г. в местечке Иниранга, на пути из Сантоса
в Сан-Паулу, прочитав это письмо, дон Педро сказал: «Лиссабон-
ские кортесы хотят убить Бразилию, но час пробил, независимость
или смерть!» Эти слова, вошедшие в историю под названием «Клич
в Иниранга», и были окончательным провозглашением независи-
мости Бразилии. С этого дня ни король, ни кортесы не признава-
лись. День 7 сентября стал национальным праздником бразиль-
ского народа — днем независимости.
Вскоре из страны были изгнаны остатки португальских войск
и провинциальной администрации. Но полоса признания Бразилии
как независимого государства началась лишь с 1824 г. 3 октября
134 Ibid., р. 391—393.
135 О. Tarqui nh о de Sousa. Jose Bonifacio emancipador do
Brasil, p. 161.
201
1828 г. Бразилия стала первой из латиноамериканских стран, с
которой установила дипломатические отношения Россия 136.
Бразильский народ, как и другие народы Латинской Америки,
навоевал независимость мужественной и длительной борьбой про-
тив иноземных колонизаторов. Активное участие народных масс,
в особенности недров-рабов, придавало этой борьбе революционный
характер. Восстание 1817 г. в Пернамбуку, всколыхнувшее всю
Бразилию, было главным событием в почти полувековом процессе
движения за ее освобождение от колониального гнета. За свободу
и независимость отдали свои жизни тысячи замечательных бразиль-
ских патриотов. Среди них народные герои Тирадеитис, Доминго
Мартинс, Алмейда Кастро, Кабуга, Амаро Гомес, падре Рома и де-
сятки других сынов Бразилии. Все они были людьми из народа,
тесно связанными с его интересами и опиравшимися в своей дея-
тельности на его силу.
Правда о действительных событиях свидетельствует о том, что
народные массы Бразилии внесли решающий вклад в дело свобо-
ды и независимости своей родины и всей Латинской Америки.
Своей ненрекращавшейся борьбой они расшатывали устои коло-
ниального господства Португалии и спасли свою страну также от
английского порабощения. Бразилия навсегда перестала быть ко-
лонией. Добившись независимости своей родины, негры, индейцы,
мулаты и белые, объединившиеся в ходе исторического развития
в единый народ, заложили прочные основы существования само-
стоятельной бразильской нации.
138 Очерк истории МИД России. СПб., 1902, приложения.
Н.Н.Б олховитинов
К ВОПРОСУ О ПОЗИЦИИ США
В ВОЙНЕ ЛЛГШК КОЙ АМЕРИКИ
ЗА ИЕЗАВИСИМОСТЬ
.В американской буржуазной исторической литературе и публи-
цистике с давнего времени широкое распространение получила
точка зрения о благожелательном отношении и большой помощи,
оказанной Соединенными Штатами испанским колониям в Аме-
рике в их борьбе за независимость. Ее пропагандируют на страни-
цах американских газет и журналов, в официальных заявлениях
политических деятелей и публикациях государственного департа-
мента, в учебниках и справочниках по истории США. В обоснова-
нии этой точки зрения приняли участие многие видные американ-
ские историки, в трудах которых позиция США в войне Латинской
Америки за независимость в 1810—1826 гг. получила детальную
разработку. Достаточно назвать, в частности, труды У. Мэннинга,
Д. Локки, Ф. Паксона, Д. Ф. Риппи, Д. Перкинса, У. 3. Робертсо-
на, Д. Латане, продолженные затем А. Уайтенером, С. Ф. Беми-
сом, Г. Стюартом, Ч. Гриффином и др.
Среди этих работ были откровенно апологетические, вроде об-
ширной монографии Д. Локки о зарождении панамериканизма
и документальные — типа трехтомной публикации У. Мэннинга 1 2,
малоценные в научном отношении, чисто пропагандйстские бро-
шюры и такие блестящие по широте охваченных архивных мате-
риалов фундаментальные исследования, как, например, книги
Д. Перкинса о доктрине Монро 1823—1907 гг. 3 Если многие из
этих трудов и их авторы нередко сильно отличались друг от дру-
га, то общее направление, основные выводы и исходные позиции
1 J. L о с к е у. Pan-Americanism: Its Beginnings. New York, 1920.
2 W. R. Manning (ed.). Diplomatic Correspondence of the United Sta-
tes Concerning the Independence of the Latin-American Nations, 3 vOls. New
York, 1925.
3 D. Perkins. The Monroe Doctrine 1823—1826. Cambridge (Massa-
chusetts), 1927; idem. The Monroe Doctrine 1826—1867. Baltimore, 1933;
idem. The Monroe Doctrine 1867—1907. Baltimore, 1937.
203
были в целом удивительно близкими: речь шла о корнях межаме-
риканской солидарности, о «сочувствии и помощи» США восстав-
шим колониям в борьбе за независимость.
С наибольшей полнотой эта концепция получила развитие в
известной монографии Артура П. Уайтекера, специально посвя-
щенной позиции США в отношении борьбы Латинской Америки за
независимость. Исходным тезисом Уайтекера было утверждение
о том, что Соединенные Штаты, будучи «ведущим глашатаем сво-
боды», предприняли действия в защиту Латинской Америки от ев-
ропейской агрессии и способствовали развитию торговых, куль-
турных, а также политических отношений с новыми государства-
ми к югу от своих границ 4. В событиях того времени, обозначен-
ных как «освобождение Америки от Европы», «возникновение
американской системы международного сотрудничества» и т. д.,
А. Уайтекер видел ключ к пониманию современной политики
США.
С подобной точкой зрения трудно согласиться даже при самом
беглом знакомстве с фактической стороной событий. При этом,
понятно, вызывают сомнение не сочувствие народных масс США
борьбе своих южных соседей за независимость, симпатии пере-
довой американской общественности и печати, а позиция прави-
тельства США и тех кругов, которые определяли в то время внеш-
нюю политику страны, т. е. прежде всего плантаторов-рабовладель-
цев Юга и крупной буржуазии Севера.
Следует отметить, что в литературе уже не раз встречались
весьма резкие критические замечания в адрес официальной поли-
тики Вашингтона в период войны Латинской Америки за незави-
симость. Широкую известность приобрело, в частности, выступ-
ление крупнейшего английского историка Чарльза Уэбстера. Мне-
ние,' впервые высказанное им в монографии о внешней политике
Кэстльри5, маститый исследователь подтвердил в 1938 г., отме-
тив, что США едва ли чем-либо способствовали борьбе восставших
колоний за независимость 6.
4 А. Р. Whitaker. The United States and the Independence of La
tin America, 1800—1830. Baltimore, 1941, p. VII.
5 См. С. K. Webster. The Foreign Policy of Castlereagh, 2 ed., vol. II.
London, 1934, p. 406.
6 С. K. Webster (ed.). Britain and the Independence of Latin Ame-
rica, 1812—1830, vol. I. London, 1938, p. 78. Авторитетное заявление Ч. Уэб-
стера доставило немало хлопот его заокеанским коллегам, которым неодно-
кратно пришлось давать не очень приятные для них и не слишком убеди-
тельные для других «разъяснения» (см. S. F. Bemis. Early Diplomatic
Missions from Buenos Aires to the United States 1811—1824. Worcester, 1940,
p. 93; ide m. The Latin-American Policy of the United States. New York,
1943, p. 70; ide m. John Quincy Adams and the Foundations of American
Foreign Policy. New York, 1949, p. 406—407; A. P. Whitaker. Op. cit.,
p. 610; W. Z. Neumann. United States Aid to the Chilean Wars of Indepen-
dence.— «The Hispanic American Historical Review», vol. XXVII, № 2,
(May 1947), p. 204—219 и др.).
204
Чарльз Уэбстер, разумеется, не был первым, кто высказал
критическое мнение о «вкладе» США в дело независимости Ла-
тинской Америки. Известно, что сами руководители национально-
освободительного движения в латиноамериканских странах, я
прежде всего Симон Боливар, с большим недоверием относились
к политике США и не питали на их счет особых иллюзий. Хоте-
лось бы также напомнить относящееся к 1897 г. и почти забытое
в настоящее время выступление мексиканского посланника в Ва-
шингтоне Матиаса Ромеро, опубликовавшего специальную работу,
в которой доказывалось, что правительство США не оказало ни
материальной, ни моральной поддержки делу независимости южно-
американских колоний 1. Многочисленные критические замечания
в адрес политики США содержатся и в работах других латиноаме-
риканских авторов. Показательно, например, замечание И. Фабела
о том, что Испанская Америка самостоятельно, без помощи США
отстояла свою независимость. Испаноамерикапцьт, по мнению авто-
ра, не получили помощи от США, которые, наоборот, поддержива >
ли «права» Испании7 8. *
Существо политики Вашингтона определялось не какими-то
альтруистическими побуждениями и бескорыстным сочувствием
борьбе восставших колоний за независимость, а вполне реальными
интересами североамериканских правящих классов. Многочислен-
ные ссылки на «общность интересов» или какое-то особое сочув-
ствие правительства Соединенных Штатов борьбе восставших ко-
лоний за независимость 9 находятся в прямом противоречии с мно-
гими откровенными заявлениями самих руководителей США.
Большой интерес в этой связи представляет письмо государст-
венного секретаря Д. К. Адамса к своему близкому другу Алек-
сандру Эверетту от 29 декабря 1817 г.: «Упоминание о Буэнос-
Айресе навело меня на мысль о статье, которую я недавно видел
® «Бостонском патриоте» и которая, как я заключил, вышла из-
под вашего пера. Ее тенденция состояла в показе нецелесообраз-
ности и несправедливости нашего участия на стороне южноаме-
риканцев в их теперешней борьбе против Испании. Это — прекрас-
ная статья, и я был бы рад увидеть этот образ мысли развитым
далее. Как, например, путем обсуждения вопроса в свете полити-
ческой морали, по какому" праву можем мы принять участие? Кто
в этом случае гражданской войны назначил нас судьями в том,
7 М. Romero. The United States and the Liberation of the Spanish-
American Colonies.— «North American Review», vol. CLXV, (1897), p. 70—
^86. В этом же журнале были помещены возражения на указанную статью
и ответ автора (см. р. 356—363 и 553—557).
8 I. Fabela. Las Doctrinas Monroe у Drago. Mexico, 1957, p. 54. Этй
замечания И. Фабела представляют тем больший интерес, что сам автор скло-
нен в некоторых случаях даже идеализировать доктрину Монро, хотя и под*
черкивает, что она не имела целью защитить Испанскую Америку с помощью
•оружия (Op. cit., р. 55).
9 См,, например: J. L о с к е у. Op. cit., р. 172—174.
205
какая сторона является травой? Затем путем исследования, что
представляет собой дело (cause) южноамериканцев и является ли
оно, как это утверждают здесь их сторонники, таким же, как и
наше собственное дело в период революционной войны? Если, на-
пример, Буэнос-Айрес официально предложил принять инфанта
Дон Карлоса в качестве своего абсолютного монарха при условии
политической независимости от Испании, то является ли их дело
таким же, каким было наше? Если Боливар, находясь во главе рес-
публики Венесуэлы, торжественно объявил абсолютное и полное
освобождение рабов, то является ли дело Венесуэлы точно таким,
каким было наше? Короче говоря, есть ли какая-либо другая чер-
та тождества между их делом и нашим, кроме того, что они, как
и мы в прошлом,— колонии, борющиеся за независимость 10 *.
Нетрудно убедиться, что Д. К. Адамс не только не считал нуж-
ным оказать какую-либо поддержку народам Латинской Америки,
но принципиально отвергал идею общности их борьбы с политикой
Соединенных Штатов. Интересно также, что в качестве одного из
главных различий между США и Латинской Америкой в этом пись-
ме фигурировал вопрос о полном освобождении рабов.
Принимая во внимание подобные взгляды руководителя ведом-
ства иностранных дел, вряд ли можно удивляться отказу прави-
тельства Соединенных Штатов активно поддержать восстание в
испанских колониях. С самого начала США, как известно, придер-
живались политики нейтралитета. Кое-кто из американских иссле-
дователей, в частности С. Ф. Бемис, правда утверждал, что- в
конкретных условиях борьбы Латинской Америки за независи-
мость политика нейтралитета США была особенно выгодна вос-
ставшим колониям н. Имеется, однако, ряд фактов, которые свиде-
тельствуют совсем о другом. Так, в связи с протестом испанского
посланника в Вашингтоне Л. де Ониса, утверждавшего, что сна-
ряжаемые в Новом Орлеане экспедиции с целью оказания помощи
восставшим в Техасе и Мексике. вели грабеж, наносивший ущерб
Испании, 3 марта 1817 г. в США был принят закон, предусматри-
вавший тюремное заключение на срок до 10 лет и штраф до 10 тыс.
долл, с конфискацией судов за отправку последних для действий
против государств, с которыми США находились в мире 12.
Принятие такого закона было большой несправедливостью в от-
ношении восставших испанских колоний, которые именно в это
время больше всего нуждались в оружии. В связи с этим в ноте
американскому представителю в Венесуэле Ирвингу 20 августа
10 См. Letters of John Quincy Adams to Alexander Hill Everett, 1811 —
1837.— «The American Historical Review» (далее — AHR), vol. XI, p. 113.
(Здесь и ниже курсив наш. Н. Б.)
и S. F. Bemis. Early Diplomatic Missions from Buenos Aires to the
United States 1811—1824, p. 93.
12 American State Papers. Foreign Relations (далее — ASPFR), 6 vols^
Washington, 1832—1959, vol. IV, p. 184—189.
206
1818 г. Симон Боливар писал: «Это ли свободная торговля нейт-
рального государства, направленная на снабжение военными мате-
риалами обеих сторон? Почему к запрещению добавляется бес-
примерная в анналах республики Севера жестокость наказания?
Разве отказав независимым государствам в том, что право нейтра-
литета позволяет им требовать, не значит высказаться против них?
Запрещение направлено прямо против нас, ибо только мы нужда-
емся в поддержке... Отказывать одной стороне в предметах, кото-
рых у нее нет и без которых она не может вести войну, в то время
как противная сторона имеет их в изобилии, равносильно тому,
чтобы обречь первую сторону на подчинение (второй), а в нашей
войне с Испанией это означает обречь нас на поражение, послать
на убой». Более того, в 1817—1818 гг. корабли США снабжали ору-
жием и продовольствием роялистские крепости Гвианы, блокиро-
ванные восставшими. В ответ на протест Ирвинга по поводу
задержания повстанцами североамериканских судов С. Боливар
писал, что не могут быть нейтральными те, кто снабжает продо-
вольствием и боеприпасами осажденные крепости 13.
Раскрывая причины своекорыстной позиции влиятельных кру-
тив США в отношении освободительной войны Испанской Амери-
ки, газета «Коломбиен» (Нью-Йорк) в августе 1817 г. в статье
«Враги независимости Южной Америки» выделяла три основных
фактора: влияние рабовладельцев, напуганных революционной
борьбой, которая ведется так близко от Соединенных Штатов и в
которой участвуют негры; влияние купцов, занимающихся торгов-
лей с Кубой и Пуэрто-Рико и стремящихся умиротворить испан-
ского короля Фердинанда, и, наконец, влияние Вашингтона, гото-
вого пожертвовать интересами южноамериканских республик ради
сохранения благоприятной атмосферы для переговоров о приоб-
ретении Флориды у Испании 14. И нельзя не признать, что в этом
вопросе газета оказалась весьма проницательной.
С наибольшей полнотой корыстные замыслы правящих кругов
США проявлялись в отношении территорий, непосредственно при-
легавших к их границам, в частности Флориды, Кубы, Техаса, па
которые в то время распространялись притязания плантаторов-
рабовладельцев Юга.
Немалый интерес в этой связи представляют действия США,
приведшие сначала к оккупации о. Амелия, а затем к присоедине-
нию Флориды. Остров Амелия расположен между штатом Джорд-
жия и Восточной Флоридой. Летом 1817 г. он был освобожден от
испанского господства силами, во главе которых стоял шотландский
генерал Г. Макгрегор, действовавший от имени восставших испан-
ских колоний. Полномочия генерала Макгрегора были подписаны
13 См. соответственно: S. Bolivar. Obras completas, vol. 1. La Ha-
bana, 1947, p. 329, 314—317.
14 См. Ф. Ф о и e p. История Кубы и ее отношений с США. 1492—1845,
М., 1962,- стр. 165—166.
207
Л. де Клементе (Lino de Clemente), П. Гуалем, Ф. Сарате
(F. Zarate) и М. Томпсоном. Позднее ряд латиноамериканских ав-
торов связывал экспедицию с именем С. Боливара, стремившего-
ся таким путем создать в Мексиканском заливе барьер против
экспансии США. Американский профессор Д. Локки, решительно
выступая против подобной точки зрения, ссылался при этом на
сомнительный характер биографии Г. Макгрегора и отмечал, что
в ряде стран Испанской Америки ничего не знали об экспедиции
и никогда не выражали никакого недовольства по поводу действий
США. Сам Д. Локки, однако, признавал, что С. Боливар не осуж-
дал поведение Клементе и даже назначил его своим посланником
в США, чем вызвал неудовольствие Д. К. Адамса, отказавшегося
иметь с ним какие-либо сношения 15.
В сентябре 1817 г. Г. Макгрегора сменил венесуэльский воен-
но-морской офицер Д. Ори. Остров был использован в качестве
базы для организации экспедиций против испанских судов и под-
рыва испанской торговли. По утверждению североамериканцев, он
превратился в «пиратскую базу». Ссылаясь на полную неспособ-
ность Испании навести порядок в собственных владениях, прави-
тельство США приняло решение сделать это за нее, объявив в де-
кабре 1817 г. о своем намерении захватить этот остров, хотя
последний был провозглашен частью территории Мексики.
23 декабря 1817 г. вооруженные силы Соединенных Штатов
оккупировали о. Амелия. Ряд материалов свидетельствует, что
правительство США было обеспокоено не столько деятельностью
«пиратов», сколько возможностью перехода Флориды в руки вос-
ставших испанских колоний. Слабость власти Испании во Флори-
де делала весьма возможным крушение колониального режима
в этом районе. Американское правительство очень настороженно
относилось к проектам перехода Флориды к какому-либо из новых
государств Латинской Америки, что в то время не составляло осо-
бого секрета. В обращении к своим сторонникам после занятия
о. Амелия 1 июля 1817 г. генерал Г. Макгрегор от имени незави-
симых правительств Южной Америки выразил уверенность в ско-
ром освобождении «всей Флориды от тирании и угнетения» 16.
Позднее Ори провозгласил, что Восточная Флорида является
частью республики Мексики. Эти обстоятельства и дали правитель-
ству Соединенных Штатов повод для оккупации острова в со-
ответствии с актом конгресса от 15 января 1811 г. 17
25 марта 1818 г. в послании палате представителей президент
Д. Монро писал: «На основании письма агента командора Ори м-ра
Пасоса видно, что в то время, когда стало очевидным, что Испания
решила уступить Флориду Соединенным Штатам, был составлен
16 См. J. Locke у. Op. cit., р. 185—189.
18 См. «Annals of Congress», 15-th Congress, 1-st Session, p. 814.
17 Cm. J. Pratt. History of the United States Foreign Policy. Prentice
Pall, 1955, p. 156-157.
206
и оформлен проект захвата Флориды для того, чтобы предотвра-
тить реализацию этой уступки» 18. Таким образом, осуществляя
захват о. Амелия в декабре 1817 г., правительство Соединенных
Штатов, несомненно, учитывало опасность падения испанской
власти во Флориде и возможность ее перехода в руки латиноаме-
риканских патриотов, 18 марта 1818 г. В. Пасос от имени Вене-
суэлы, Новой Гранады и Мексики направил палате представите-
лей протест против захвата Соединенными Штатами о. Амелия 19,
который, однако, принят не был 20. Протестовал против действий
Соединенных Штатов и испанский посланник Л. Онис. Остров
Амелия формально считался испанской территорией, и даже если
предположить, что он действительно превратился в «пиратскую
базу», как утверждали США, то и в этом случае полицейская
власть американского правительства па него, разумеется, не рас-
пространялась.
Аргументация правительства Соединенных Штатов в защиту
своих действий не .лишена интереса. I (резидент Монро доказывал
в послании конгрессу в начале января 1818 г., что юрисдикция
Испании прекращается в тех областях, где она не в состоянии под-
держать свою власть и которым опа позволила превратиться
в «районы беспокойства для соседей». Президент далее отметил:
«Несмотря на это, испанская территория будет уважаться в той
мере, как это совместимо с основными интересами и спокойствием
Соединенных Штатов». И, наконец, стремясь оправдаться как пе-
ред испанскими властями, так и перед латиноамериканскими пат-
риотами, он заявлял: «США не стремились к какому-либо захвату
в ущерб Испании или к тому, чтобы повредить борьбе колоний за
независимость»21. На резкий протест испанского посланника
Л. Ониса государственный секретарь Д. К. Адамс дал ответ, смысл
которого сводился it тому, что если бы Испания сама могла защи-
тить свою собственную территорию, то Соединенным Штатам не
пришлось бы делать это за нее22.
Дальнейшие действия США достаточно хорошо известны. Вес-
ной 1818 г. под предлогом преследования восставших индейцев
ген. Э. Джексон осуществил вторжение и оккупировал всю Восточ-
ную Флориду. Это имело решающее значение для завершения мно-
голетних переговоров с испанским правительством. 22 февраля
1819 г. был подписан договор об уступке Испанией Флориды Со-
единенным Штатам, разграничении на западе вплоть до Тихого
океана по 42 параллели и взаимном отказе от возмещения претен-
зий, с которыми выступали граждане США и подданные Испании.
Хотя последняя и отказывалась длительное время ратифицировать
это соглашение, все же два года спустя, в феврале 1821 г., рати-
18 «Annals of Congress», 15-th Congress, 1-st Session, pt. 2, p. 1899.
19 Ibid., pt. 1, p. 406—408.
20 Ibid., p. 406—408, 1251, 1262, 1268.
21 Ibid., p. 113.
22 Cm. ASPFR, vol. IV, p. 464.
14 Война за независимость
209
фикационные грамоты были обменены, и договор вступил в силу 23.
Наряду с Флоридой постоянным объектом вожделений амери-
канских экспансионистов был остров Куба. Следует учитывать,
что уже в первой четверти XIX в. торговые связи США с Кубой
были весьма значительными. В общей торговле Соединенных
Штатов этот остров занимал второе место (после Англии). По сто-
имости объем американской торговли с Кубой в начале 20-х го-
дов XIX в. составлял около 11—13 млн. долл., что в 5—6 раз пре-
вышало размер торговых связей со всей остальной Испанской
Америкой в 1821 г.24
Богатый остров, к тому же являющийся по своему стратегиче-
скому положению по существу ключом к Мексиканскому заливу
и бассейну реки Миссисипи, давно уже привлекал внимание севе-
роамериканских политических деятелей. Применительно к нему
отшлифовывались многие любопытные экспансионистские идеи и
теории. «Ни один американский государственный деятель,— пи-
сал, в частности, военный министр США Джон Кэлхау-н генералу
Джексону 23 января 1820 г.,— ие должен упускать этот остров
из виду, и пусть лучше нас постигнет величайшее бедствие, чем
он перейдет в руки Англии. То, что она желает его и захватит,
если представится подходящий случай,— в этом я не сомневаюсь.
Совершенно очевидно для меня и то, что подобное событие пред-
ставляло бы угрозу нашему Союзу. Таковы мои твердые убежде-
ния» 25 26. Обосновывая необходимость присоединения Кубы, Д. Кэл-
23 О присоединении Флориды к США см.: «Новая и'новейшая история»,
1959. № 5.
Подробные данные об этом см.: Т. Pitkin. A Statistical View of
the Commerce of the United States of America. New Haven, 1835, p. 222 и др.
Следует иметь в виду, что столь значительный объем торговых связей с Кубой
не мог не оказывать известного влияния и на общее направление-латиноаме-
риканской политики США. Влиятельные круги американских купцов, опа-
саясь потерять кубинский рынок, выступали сторонниками поддержания
дружественных отношений с Испанией. Подобные взгляды высказывались
на заседаниях конгресса, в печати и в письмах представителей деловых
кругов (в частности, филадельфийского финансиста Н. Биддла) руководи-
телям американского правительства. Подробнее см.: Ch. С. Griffin.
The United States and the Disruption of the Spanish Empire 1810—1822. New
York, 1937 (Reprint Michigan 1962), p. 158—159; Ф. Ф о н e p. Указ, соч.,
стр. 166—168 и др.
26 См. «Correspondence of Andrew Jackson», ed. by Bassett, 7 vols. Wa-
shington, 1926—1935, vol. Ill, p. 12. В марте 1823 г. Джой Кэлхаун вновь
поделился с генералом Джексоном своими опасениями относительно англий-
ских' планов. «Едва ли можно сомневаться в том,— писал он,— что Англия
приглядывается к этому острову и будет готова захватить его, если предста-
вится благоприятный случай; не менее ясно, чтро такое событие полно опас-
ности для нашего Союза. Я считаю настоящий момент важным и думаю, что
страна должна быть готова к худшему. Без Кубы наша конфедерация не
является полной; если же Куба попадет в руки англичан, то окажется пре-
рванной лучшая коммуникационная линия между входными портами» (ibid.,
р. 193). Генерал Джексон, разумеется, полностью разделял взгляды своего
корреспондента. В августе 1823 г. он писал Д. Кэлхауну: «Не следует до-
<210
хаун ссылался также на авторитетное мнение Т. Джефферсона,
всегда смотревшего на остров как на «наиболее интересное допол-
нение к системе» Соединенных Штатов. Показательно также, что
Д. Кэлхуан рассматривал Кубу в качестве «ключа» к Североаме-
риканскому союзу 26.
Коварные замыслы британского кабинета в отношении Кубы
усиленно разоблачались и на страницах американских газет. Так,
влиятельная в то время в США газета Найлса «Уикли Реджистер»
отмечала в январе 1820 г., что Англия только ждет удобного слу-
чай, чтобы захватить Кубу. «Она захватит ее, если сможет — за-
являла газета.— Она рассматривает Соединенные Штаты в каче-
стве своего великого соперника в области промышленности и тор-
говли и сделает все от нее зависящее для предотвращения прогрес-
са державы, которую она боится» 27.
Взаимные подозрения и противоречия Соединенных Штатов и
Англии по вопросу о Кубе приняли особенно острые формы
в 1822 —1823 ]т. в связи с возможностью падения испанского гос-
подства на острове. Осенью 1822 г. вопрос о захвате Кубы стал
предметом неоднократных и горячих обсуждений па заседаниях
американского кабинета. Д. К. Адамс сделал следующую запись,
в своем дневнике о заседании 27 октября 1822 г.: «Самым страст-
ным желанием Кэлхауна были видеть Кубу частью Соединенных
Штатов; он говорит, что и Джефферсон разделяет его взгляды.
Этим предотвращаются две опасности: одна,— что Куба достанет-
ся Великобритании, другая,— что на ней произойдет революция
негров. Кэлхаун сказал, что Джефферсон заявил ему года два на-
зад, что мы должны при первой возможности захватить Кубу даже-
цепой войны с Англией» 28.
Однако неподготовленность Соединенных Штатов к такой войне
была в то время очевидна. Адамс справедливо считал, что резуль-
татом войны явится переход острова в руки Англии29. План
захвата Кубы путем провозглашения ее независимости от Ис-
пании с последующим изъявлением желания присоединиться
к Соединенным Штатам в конечном итоге был отвергнут 30. Но и
уступать остров Англии в Вашингтоне не собирались.
пускать, чтобы Куба попала в руки любой европейской державы. Наша
помощь может это предотвратить, и мы не должны колебаться в этом вопросе:
он слишком близко связан с нашим собственным спокойствием и процвета-
нием» (ibid., р. 203).
28 См. «Correspondence of Andrew Jackson», vol. Ill, p. 12.
27 Ed. Tatum. The United States and Europe 1815—1823. Berkley,
1936, p. 166—167.
28 J. Q. Adams. Memoirs of John Quincy Adams, 12 vols. Philadelphia,,
1874—1877, vol. VI, p. 70. r
29 J. Q. Adams. Op. cit., vol..VI, p. 72.
30 Члены правительства опасались преждевременного восстании на,
Кубе и его последствий для рабства в Соединенных Щтатах. Сохранение
власти испанской короны казалось вашингтонскому кабинету лушпим уи.
ходом. В связи с этим было отвергнуто обращение к американскому" прави-
2И 14*
28 ноября 1822 г. на заседании американского кабинета ми-
нистр финансов У. Крауфорд заявил, что французский посланник
под строжайшим секретом сообщил о переговорах, которые Анг-
лия уже в течение двух лет вела с Испанией по вопросу о Кубе,
предлагая за этот остров крупную сумму денег и Гибралтар31.
В секретном письме к американскому посланнику в Мадриде
Д. Форситу в декабре 1822 г. Д. К. Адамс указывал на необходи-
мость получить точную информацию о переговорах Испании с
Англией по этому вопросу, так Kai; он глубоко затрагивает инте-
ресы Соединенных Штатов 32. Взаимные подозрения, как и сле-
довало ожидать, отнюдь не мешали обеим странам действовать са-
мым беззастенчивым образом.
К «жемчужине Антильских островов» были посланы англий-
ские военные корабли. Британские моряки неоднократно высажи-
вались на Кубе. О праве высадки на Кубе, предоставленном коман-
диру эскадры, с поразительной откровенностью писал Джордж
Каннинг английскому послу в Мадриде Уильяму А’Корту 18 ок-
тября 1822 г. При этом он оправдывал преднамеренное нарушение
испанской территории необходимостью защитить вест-индскую
торговлю британских подданных 33. Вместе с том английский по-
сланник в Вашингтоне Стрэтфорд Каннинг уполномачивался зая-
вить, что Великобритания нё преследует целей установления по-
стоянной оккупации Кубы, и одновременно осведомиться о наме-
рениях США 34.
Со своей стороны в 1822—1823 гг. вооруженные силы Соединен-
ных Штатов неоднократно нарушали территориальную неприкос-
новенность Кубы, а также Пуэрто-Рико под предлогом борьбы
с «пиратами». Перечисляя подобные случаи, американский иссле-
дователь М. Оффут признает, что какими бы незначительными ни
казались эти операции в настоящее время, тем не менее они были
самыми настоящими нарушениями территории островов35. Эти
действия военных флотилий США под командованием Биддла и
тельству кубинского агента «дона Барйабе Санчеса», предлагавшего от имени
креольских плантаторов присоединить Кубу к Соединенным Штатам (см.
S. F. Bemis. John Quincy Adams. New York, 19.49, p. 372).
31 J. Q. Adams. Op. cit., vol. VI, p. 112.
82 Cm. J. B. Moore. A Digest of International Law..., 8 vols. Washing-
ton, 1906, vol. VI, p. 379—380.
83 См. С. K. W e b s t e r. Op. cit., vol. II, p. 391—395.
84 Cm. J. F. Rippy. Rivalry of the United States and Great Britain
over Latin America (1808—1830). Baltimore, 1929, p. 80. 9 апреля 1823 г.
Д. Каннингу был представлен пробный план захвата острова Кубы, состав-
ленный полковником Л. Эвансом. Последний считал, что овладение Кубой
уравновесило бы присоединение Флориды к Соединенным Штатам, рост ко-
торых сам по себе угрожал британской Вест-Индии (см. Е. J. Stapleton.
Some Official Correspondence of Lord Canning. London, 1887, vol. I, p. 116—
118).
36 M. Offutt. The Protection of Citizenz Abroad by the Armed Forces
of United States. Baltimore, 1928, p. 130.
212
Портера производились на основании законов, принятых конгрес-
сом. «Акт о защите торговли Соединенных Штатов и наказании
за пиратские преступления» от 3 марта 1819 г., в частности, пре-
доставлял президенту право посылать военные суда для защиты
от «пиратов» 36, а дополнительный закон от 20 декабря 1822 г.
разрешал использование добавочных военно-морских сил для «эф-
фективной защиты граждан и торговли Соединенных Штатов» 37.
Вначале США пытались добиться официального разрешения
на право высадки своих вооруженных сил и преследования пира-
тов на испанской территории. Однако, как ни низко пали автори-
тет и власть Испании, все же она отказалась удовлетворить подоб-
ные требования. Впрочем, североамериканские морские силы на-
чали действовать, не дожидаясь решения испанских властей. 7 ян-
варя 1822 г. 40 американских моряков высадились па Кубе для
уничтожения «пиратской станции». 28 сентября 1822 г., преследуя
«пиратов» па острове, американские моряки обнаружили еще одну
такую станцию и захватили пять небольших кораблей, из которых
три сожгли, а два других направили в Новый Орлеан. Затем после-
довали такого же рода операции в 1823 г.: 8 апреля близ Эсконди-
до, 16 апреля — у Кайо Бланко, 11 июля 1823 г.— у залива Синьо-
ра, 21 июля 1823 г.— у мыса Крус и 23 октября 1823 г.— у Кам-
риска 38.
В наиболее развернутой форме система «теоретических» взгля-
дов американских экспансионистов в отношении Кубы содержится
в подробных инструкциях Джона Куинси Адамса посланнику Со-
единенных Штатов в Испании Хью Нельсону от 28 апреля 1823 г.
В них изложена единая система, в которой теория, запрещавшая
36 «Annals of Congress», 15-th Congress, 2-nd Session, pt. 2, p. 2523.
37 «Annals of Congress», 17-th Congress, 2-nd Session, p. 1337. О мерах,
предпринятых Соединенными Штатами и Англией для борьбы с пиратами
в районе острова Кубы, писал русский посланник в Вашингтоне барон Тейль
в донесении К. В. Нессельроде от 5(17) декабря 1822 г. Тейль, в частности,
сообщил о посылке в этот район английской эскадры. Он переслал также
текст послания Монро палате представителей о необходимости организации
вооруженных сил для успешной борьбы с пиратами (см. Архив внешней
политики России, ф. Посольство в Вашингтоне, оп. 512/3, д. 21, л. 178—179,
далее — АВПР).
38 См. М. О f f u t M Op. cit., p. 10—13. Всякий раз действия аме-
риканских моряков находили одобрение и поддержку правительства. Во
всей истории Соединенных Штатов М. Оффутт отмечает только один случай
из рассмотренных ста с лишним, когда американское правительство отказа-
лось поддержать действия своих вооруженных сил на иностранной террито-
рии. Это была высадка в ноябре 1824 г. на остров Пуэро-Рико командором
Портером около 200 моряков для того, чтобы заставить испанские власти
принести извинения за оскорбление одного из американских офицеров. Па-
лата представителей запросила по этому поводу у президента Монро инфор-
мацию, «объясняющую характер и цели визита» Портера на остров. Портера
пришлось отозвать, а впоследствии он был предан суду (см. М. Offutt.
Op. cit., р. 14—15). О действиях Портера в Пуэрто-Рико см. также донесение
русского посланника Тейля на имя Нессельроде от 25 ноября (7 декабря)
1824 г. АВПР, ф. Канцелярия, д. 12217, л. 63—64.
213
переход острова Кубы в руки третьего государства, сочеталась
с доктриной «политического тяготения». Прежде всего Д. К. Адамс
счел необходимым подтвердить, что «жизненным правилом» поли-
тики Соединенных Штатов со времени завоевания независимости
было воздержание от вмешательства в политические системы и
конфликты Европы, за исключением морских войн европейских
держав, в которых интересы Соединенных Штатов прямо затраги-
вались. Далее он отмечал, что независимо от исхода франко-ис-
панской войны в Европе, несомненно, что господство Испании как
в Северной, так и Южной Америке безвозвратно утрачено.
«Неизбежность» же присоединения Кубы к Соединенным Шта-
там Д. К. Адамс «обосновал» соображениями, имевшими, выра-
жаясь современным языком, несомненную геополитическую окра-
ску. Он считал, что по своему географическому положению Куба
и Пуэрто-Рико являются «естественными придатками Североаме-
риканского континента». Высказав опасение по поводу возможно-
сти присоединения Кубы к восставшим испанским колониям и при-
знав, что условия для ее захвата Соединенными Штатами еще не
подготовлены, оп пустился далее в следующие любопытные «фило-
софские» рассуждения: «Существуют законы политического (наря-
ду с физическим) тяготения, и подобно тому, как яблоко, отде-
ленное бурей от дерева, пе имеет другого выхода, кроме падения
на землю, так и Куба, насильственно оторванная от своих неесте-
ственных связей с Испанией, не имеет возможности самостоятель-
но поддержать себя и может тяготеть только по направлению
к Североамериканскому союзу, который по тем же самым законам
природы не может сбросить ее со своей груди» 39. Находчивый го-
сударственный секретарь, как мы видим, объединил законы физи-
ки, географии и биологии с «законами» американской экспансии,
$ результате .чего и появилась так называемая доктрина «полити-
ческого тяготения»40. .
Взаимные противоречия Соединенных Штатов и Англии не
позволили им осуществить свои планы в отношении Кубы в нача-
ле 20-х годов XIX в. Именно поэтому обе державы выступили
сторонниками сохранения испанского колониального режима на
острове. 29 апреля 1823 г. Д. К. Адамс в инструкциях специаль-
ному агенту Соединенных Штатов па Кубе Томасу Рэндоллу ука-
зывал на заинтересованность США в сохранении зависимости ост-
рова от Испании. Он рекомендовал Рендоллу отклонять предло-
ге См. «Evolution of Our Latin-American Policy». A Documentary Re-
cord». New York, 1950, p. 426.
40 Идея доктрины «политического тяготения», или, как ее насмешливо
называют на Кубе, политика «зрелого плода» (la fruta madura), очень понра-
вилась американским экспансионистам, так как им казалось, что она дала
в их руки очень веский и убедительный аргумент. Эта идея была возрождена
в 40-х годах в связи с вопросом о присоединении Техаса и Орегона, а особен-
но широкое распространение получила начиная с середины XIX в. (см.
A. Weinberg. Manifest Destiny. Baltimore, 1935).
214
жения, которые могли быть 'ему сделаны для изменения полити-
ческого положения на Кубе 41.
Плод должен был еще «дозреть» в рамках испанского колониаль-
ного режима, а затем уже при благоприятных условиях его можно
было бы «сорвать» — таков был смысл этой политики. Цель же у
нее была одна — захват Кубы. На этом сходились все видные
государственные деятели США. Томас Джефферсон писал прези-
денту Монро 23 июня 1823 г., что присоединение Кубы к Соеди-
ненным Штатам является как раз тем, что нужно для «округления
страны в месте ее высших интересов» 42_ В свою очередь Д. Монро
в письме к Т. Джефферсону от 30 июня 1823 г., ссылаясь на све-
дения, полученные из «самых достоверных источников», утверж-
дал, что народ Кубы лучшим выходом считает присоединение
к Соединенным Штатам, которое отведет от острова угрозу прев-
ращения в колонию Англии или перехода власти к «черному
населению». Как явствует из письма, правительство США «посо-
ветовало» Кубе придерживаться зависимости от Испании. Одно-
временно Д. Монро подтвердил свое полное согласие с мнением
Т. Джефферсона об огромном значении острова для Соединенных
Штатов и о целесообразности его присоединения к ним «в наи-
более подходящий для этого момент», когда это могло бы быть
сделано без столкновения с Испанией или какой-либо другой дер-
жавой 43.
Пока «яблоко» еще не созрело, Соединенные Штаты стреми-
лись сохранить его на дереве испанской колониальной системы.
Поддержание на острове власти Испании, по мнению правящих
кругов США, было необходимо для предотвращения как револю-
ционного движения негров на Кубе, таки ее перехода в руки силь-
ной европейской державы, например Англии или Франции, или
какой-либо из новых стран Латинской Америки — Мексики, Ко-
лумбии. Подобная политика и противоречия держав были одной
из главных причин того, что ыа острове почти до конца ХТХ в.
сохранялся колониальный режим Испании.
Если политика «зрелого плода», стремившаяся до поры до вре-
мени сохранить «яблоко» на старом, гнилом древе испанской коло-
ниальной империи, представлялась государственным деятелям
США наиболее целесообразной в отношении Кубы и Пуэрто-Рико,
если они могли насильственным путем присоединить Флориду и
осуществлять незаконную колонизацию Техаса и других приле-
гавших к их границам территорий, то подобные методы вряд ли
могли быть успешными применительно к основной группе стран
Латинской Америки. В Вашингтоне это, разумеется, пе могли не
учитывать. Политика, проводившаяся в отношении Кубы, явно
41 W. R. Manning. Op. cit., vol. I, p. 185—196.
42 J. В. M о о r e. A Digest of International Law..., vol. VI, p. 385.
43 J. Monroe. The Writing of J. Monroe, 7 vols. New York, 1898—1903,
vol. VI, p. 312—313. • •
215
не годилась для Чили или Буэнос-Айреса, давно уже ставших не-
зависимыми от испанской короны.
Независимость восставших колоний с течением времени стано-
вилась неоспоримым фактом, с которым надо было считаться.
Перед США вставали проблемы развития торговых связей с новы-
ми государствами, нормализации политических отношений с ними
и т. д.
Долгое время по всем этим вопросам в США были серьезные
разногласия. Сторонники сохранения дружественных отношений с
испанскими властями ссылались на значительный объем торговли
с Кубой. Долгое время неясными представлялись и перспективы
торговли с новыми государствами, в которых многие в США виде-
ли своих конкурентов на европейском рынке. Особенно скептиче-
ски были настроены в этом отношении плантаторы-рабовладель-
цы Юга. Выступая в палате 28 марта 1818 г., Пойндекстер (Мисси-
сипи) говорил: «Конкуренция в важнейших товарах — хлопке,
сахаре, табаке и муке — в результате увеличения объема экспор-
та на европейские рынки неизбежно приведет к уменьшению их
стоимости и соответственно подавит ту отрасль труда, которая яв-
ляется единственной твердой основой национального и индивиду-
ального благополучия». Это представлялось ему «неизбежным ре-
зультатом успеха революционной борьбы в Испанской Америке» 44.
Постепенно, одпако, особенно с начала 20-х годов XJX в., по-
ложение начинает меняться. Торговые связи с новыми государст-
вами постепенно расширяются. Исследователя отмечают, что по-
пытки экспортеров Соединенных Штатов «захватить южноамери-
канский рынок» с начала 20-х годов XIX в. становятся система-
тическими 45. В американских газетах появляются многочислен-
ные объявления, рекламирующие продажу для южноамериканско-
го рынка ботинок, сапог, мебели, повозок, карет, изделий из хлоп-
ка и даже лекарств. Не было недостатка в рекламе продукции ла-
тиноамериканских стран. Как правило, не проходило и дня, чтобы
в нью-йоркских и филадельфийских газетах внимание публики ле
привлекалось к какому-лйбо товару из «Америки к югу от Соеди-
ненных Штатов» 46 * 48. Так, например, только в Филадельфии четыре
различных фирмы — «Джон Страубридж», «Джон Линн», «Д. Пер-
44 «Annals of Congress», 15-th Congress, 1-st Session, vol. II, p. 1623.
46 См. C. L. Chandler. United States Commerce with Latin America
at the Promulgation of the Monroe Doctrine.— «Quarterly Journal of Econo-
mics», vol. XXXVIII, № 3 (May 1924), p. 467. Расширение торговли Соеди-
ненных Штатов в связи с независимостью бывших испанских и португальских
колоний отмечается и другими авторами (см. например: V. S. Clark. Hi-
story of Manufacture in the United States (1607—1860). Washington,1916,
p. 360—361). Интересные данные о заинтересованности купцов и промышлен-
ников г. Балтимор в расширении связей с Латинской Америкой приводит
Лаура Борнхолдт (см. L. В о г n h о 1 d t. Baltimore and Early Pan-Ameri-
canism. New York, 1949, p. 3—4, 12, 44, 110—111, 112).
48 C. L. Chandler. Op. cit., p. 467, 470.
216
си вал» и «Д. Бейлард-младший» рекламировали кофе из Рио-де-
Жанейро, а ряд других был занят его цривозом. В 1822 г. кофе
сюда завозилось из Гаваны, Сан-Доминго и других мест. Кроме
того, доставлялись какао, которое шло на изготовление шоколада,,
а также кожи и шерсть из Буэнос-Айреса для переработки в Со-
единенных Штатах.
В целом с начала 20-х годов наблюдается очевидная тенденция
к расширению торговли с новыми государствами, и увеличение
удельного веса всей Испанской Америки в общей торговле Соеди-
ненных Штатов. Это показывают следующие данные:
Увеличение экспорта США в Испанскую
Америку (в % к экспорту страны в целом:)
Увеличение импорта из Испанской Аме-
рики (в % к импорту в США в целом)
1821 г. 1822 г. 1823 г
15,0 16,2 18,8
17,7 16,8 22,0
Наибольшее значение для СИ IT А продолжает составлять торгов-
ля с ближайшими южными соседями—Кубой. Гаити, Британ-
ской Вест-Индией. США прочно занимали первое место в тор-
говле с Кубой, которая в 1821 —1826 гг. по импорту держалась
па уровне свыше 7 млн. долл., а по экспорту увеличилась
с 4 540 680 долл, в 1821 г. до 6 816 088 долл, в 1826 г.47 Экспорт
в Вест-Индию, достигавший в общем 12,5 млп. долл., был особенно
важен для США, так как состоял в основном из товаров американ-
ского производства, для которых нельзя было найти другой рынок.
Среди важнейших статей экспорта Соединенных Штатов в этот
район были лес, мясные продукты, рыба, кукуруза, мука П т. д.
Вест-Индия поглощала значительную часть общего объема экспор-
та этих товаров, в частности, более половины всего экспорта муки.
Вместе с тем существенно расширились и торговые связи с но-
выми государствами Испанской Америки.
Известных успехов США удалось достигнуть даже на отдален-
ном южноамериканском рынке, несмотря на острую конкуренцию'
Великобритании.
Экспорт Соединенных Штатов и Англии в Южную Америку (в долл.):48
Годы Англия Соединейные Штаты Годы Англия Соединенные Штаты
1822 19 432 975 3 698 996 1825 42 282 123 И 257 312
1823 28 257 868 4 913108 1826 22 066 426 10 754 961
1824 38 266 570 8 219 912
47 Т. Pitkin. Op. cit., р. 222.
48 D. Perkins. The Monroe Doctrine (1823—1926), p. 250. Спад в 1826 г.
связан с развитием: экономического кризиса.
217
Представление же об общей торговле США с новыми незави-
-симыми государствами Латинской Америки можно составить по
-следующим данным на 1825 г. (в тыс. долл.), когда впервые ста-
тистику стали вести по отдельным странам 49:
Страны Экспорт Импорт Страны Экспорт Импорт
Мексика . 6470 4044 Чили . . . 921 299
Центральная Амери- Перу .... 737 346
ка 99 56 Бразилия 2393 2491
Колумбия 1120 1837
Буэнос-Айрес . . . 537 749
По мере того как налаживались торговые связи с новыми го-
сударствами, все более очевидной становилась необходимость
нормализовать и политические отношения с ними. В печати, кон-
грессе и правительстве вопрос о признании этих государств ста-
вился неоднократно, но к началу 20-х годов так и не получил
удовлетворительного разрешения. В пользу признания с самого
начала были настроены широкие демократические слои американ-
ского общества, сочувствовавшие борьбе восставших колоний за
независимость.
Отражением этих настроений явилась, в частности, резолюция
законодательного собрания штата Кентукки, принятая летом
1818 г., в которой отмечалось, что население штата с глубоким
волнением следит «за патриотической борьбой, которую ведут их
южноамериканские братья — республиканцы, чтобы сбросить
с себя и разбить вдребезги ярмо испанского деспотизма» 50.
В (Прессе систематически появлялись статьи, в которых прямо
или косвенно указывалось на целесообразность признания новых
государств. В качестве пропагандистов независимости латиноаме-
риканских стран выступали такие влиятельные журналисты, как'
Т. Ритчи («Ричмонд Инкуайрер», Ричмонд), X. Найлс («Уикли
Реджистер», Балтимор), У. Дуан («Аурора», Филадельфия),
Б. Ирвинг («Коломбиен», Нью-Йорк), Д. Эллиот («Вашингтон Га-
зетт», Вашингтон) и др.
Однако только в 1822 г. после долгих проволочек было приня-
то, наконец, решение об официальном признании новых госу-
дарств Латинской Америки.
С формальной стороны события развертывались следующим
образом. 30. января 1822 г. палата представителей попросила пре-
зидента представить полученную от агентов в восставших госу-
49 См. Т. Р i t k i n. Op. cit., p. 226—227.
50 «Niles’ Weekly Register», vol. XIV; 20 June, 1818, p. 371.
218
царствах или от представителей этих стран в Соединенных Шта-
тах информацию о политическом положении их правительств
и о ходе войны с Испанией. В соответствии с этим 8 марта 1822 г.
президент Монро направил обеим палатам конгресса специальное
послание, в котором констатировалась полная неспособность Ис-
пании продолжать борьбу со своими восставшими колониями и
предлагалось признать их независимость51. Послание сопровож-
далось соответствующими материалами о положении в Колумбии,
Мексике, Чили, Перу, Буэнос-Айресе и самой Испании. Затем
последовала обычная процедура рассмотрения вопроса в комиссии
по иностранным делам, принятие конгрессом решения о призна-
нии52 и соответствующего законопроекта о предоставлении
средств для установления дипломатических отношений с незави-
симыми странами к югу от Соединенных Штатов. Наконец, 4 мая
1822 г. президент Монро подписал законопроект, предусматривав-
ший предоставление 100 тыс. долл, на расходы, связанные с по-
сылкой таких миссий в освободившиеся государства американско-
го континента, которые он сочтет необходимыми 53.
Признание распространялось не па всю Латинскую Америку,
а лишь на те из восставших колоний, которые провозгласили
свою независимость и сумели ее обеспечить. Причем правительст-
ву США предоставлялось решать вопрос о том, какое из госу-
дарств пользовалось независимостью, а какое не отвечало этому
условию. В дальнейшем Соединенные Штаты не слишком торо-
пились с установлением прямых дипломатических отношений
с новыми государствами Латинской Америки. В 1822—1823 гг.
были признаны только Объединенные Провинции Ла-Платы, Ве-
ликая Колумбия, Мексика и Чили, а несколько позже, в 1824 г.—
Бразилия (26 мая) и Центральная Америка (24 августа).
Почему же правительство Соединенных Штатов, которое в те-
чение весьма длительного времени отвечало отказом па неодно-
кратные обращения восставших за помощью и признанием, при-
няло, наконец, весной 1822 г. такое решение?
Выше говорилось о сочувствии восставшим со стороны демо-
кратических слоев американского общества. Это, несомненно, име-
ло важное, но, по нашему мнению, не решающее значение: на-
родные массы СЦ1А сочувствовали делу независимости Латин-
ской Америки с самого начала, а признание тем не менее после-
довало лишь в 1822 г.
Как свидетельствуют факты, основная причина признания за-
ключалась в решающих успехах национально-освободительного
движения, в результате которого господство Испании в Латинской
51 «Annals of Congress», 17-th Congress, 1-st Session, p. 825—828. -Текст
послания Монро от 8 марта 1822 г.— Ibid., р. 284—296.
52 Решение о признании было принято по существу единогласно. Лишь
один голос в палате представителей был подан против (ibid , р. 1403).
53 Ibid., р. 2603—2604. . -
219
Америке было ликвидировано. «За последние три года,— пиёал1
президент Монро в послании конгрессу от 8 марта 1822 г.,— пра-
вительство Испании не послало ни одного военного соединения
в какую-либо часть этой страны (имеется в виду Мексика.—
Н. Б.) , и нет оснований полагать, что она пошлет их в будущем 54.
Таким образом, очевидно, что все восставшие провинции не толь-
ко полностью пользуются независимостью, но, принимая во вни-
мание ход войны и другие обстоятельства, не имеется даже самой
отдаленной перспективы, что они будут ее лишены» 55. Далее за-
являлось, что длительный период военных действий и окончатель-
ная победа, которой добились восставшие провинции, «настоящее
положение сторон и полная неспособность Испании что-либо,
изменить в нем заставляют нас прийти к выводу, что их судьба
решена и что провинции, провозгласившие свою независимость
и действительно обладающие ею, должны быть признаны» 56.
Факт падения испанского господства в Латинской Америке
и победы освободительного движения во всех странах (за исклю-
чением Перу) в 1822 г. был совершенно очевиден и не вызывал
у правительства США каких-либо особых сомнений. Признание
независимости произошло, таким образом, не в результате какой-
то особой симпатии к восставшим, а вследствие того, что оно было
необходимо самим Соединенным Штатам. Не говоря уже о рас-
ширении торговых связей с новыми государствами, значение ко-
торых отмечалось выше, очевидно, что дальнейшее оттягивание
признания их независимости могло нанести серьезный ущерб по-
литическим интересам Соединенных Штатов, подорвать их влия-
ние и престиж в Западном полушарии.
Как видно из письма президента Монро Мэдисону от 10 мая
1822 г., признание независимости стран Южной Америки стало
в то время необходимым для поддержания с ними в будущем дру-
жественных отношений и предотвращения того, чтобы они под
влиянием чувства возмущения к Соединенным Штатам и «хит-
рой практики» европейских держав стали зависимыми от полити-
ки последних 57. В этой связи характерно замечание А. Уайтене-
ра, отмечавшего, что признание независимости латиноамерикан-
ских стран правительством США было шагом «не более смелым,
чем шаг человека, вынужденного выбирать из двух зол и выби-
рающего меньшее из них» 58.
Идя па признание независимости новых государств, Соеди-
ненные Штаты всячески стремились подчеркнуть, что это не вле-
64 Учитывая развитие в Испании революции 1820 г., следует признать
подобную оценку безусловно правильной.
65 «Annals of Congress», 17-th Congress, 1-st Session, p. 285; см. также:
W. R. Manning. Op. cit., vol. I, p. 148.
58 «Annals of Congress» 17-th Congress, 1-st Session p. 285; см. также:
W. R. Manning. Op. cit., vol. I, p. 148.
67 Cm. J. Monroe. The Writings of J. Monroe, vol. VI, p. 285.
68 A. P. Whitaker. Op. cit., p. 376.
220
чет какого-либо изменения их политики в отношении Испании,
и торжественно подтверждали свой нейтралитет в борьбе между
бывшими колониями и метрополией. Это отмечалось и конгрес-
сом, и правительством Соединенных Штатов. В докладе комитета
по иностранным делам палаты представителей, в частности, ука-
зывалось: «Какова бы, однако, пи была политика Испании в от-
ношении ее бывших американских колоний, наше признание их
независимости не может затрагивать ее прав или повредить сред-
ствам в выполнении ее политики. Мы не можем из-за этого быть
обвиненными в помощи в деле достижения их независимости, ко-
торая уже установлена без нашей помощи» 59.
Впрочем, испанское правительство придерживалось на этот
счет иного мнения. Его возмущению по поводу «вероломства» се-
вероамериканских политиков пе было границ. Уже па следующий
день после известия о послании Монро от 8 марта 1822 г. испан-
ский посланник в Вашингтоне Апдуага нанравпл американскому
правительез ву решительный протест Go.
Потеряв всякое чувство реальности, Испания не желала при-
мириться с безнадежностью своего положения в Южной Америке,
продолжая тешить себя иллюзиями о возможности восстановле-
ния колониального господства.
Ответ правительства Соединенных Штатов, напротив, исходил
из объективной оценки существующего положения и в этой связи
«его нельзя пе признать весьма логичным: «В каждом вопросе,
-относящемся к независимости какой-либо нации,-— писал
Д. К. Адамс испанскому посланнику 6 апреля 1822 г.,— затраги-
ваются два принципа: один — права и другой — факта; первый
полностью зависит от воли самой нации и второй является ре-
зультатом успешного осуществления этой воли ...Гражданская
война, которая велась Испанией с населением ее колоний, по су-
ществу прекратилась. Договоры, равноценные признанию незави-
симости, были заключены командирами и вице-королями самой
Испании в республике Колумбии, Мексике и Перу, в то время как
в провинции Ла-Плата и Чили в течение нескольких лет испан-
ские войска не оспаривают независимость, которую провозгласи-
ли жители этих стран» 61.
Касаясь решения правительства США, Д. К. Адамс отмечал:
' «Это признание не предполагает лишить законной силы какое-
либо право Испании или повредить применению любых средств,
которые она, может быть, пожелает или сможет использовать с
целью воссоединения этих провинций с остальными владениями.
Это признание есть простое засвидетельствование существующих
фактов для развития торговых и других отношений» 62. Еще ра-
59 W. R. М a n n i n g. Op. cit., vol. I, p. 155; см. также: «Annals of
Congress», 17-th Congress, 1-st Session, vol. II, p. 1403, 1404.
60 Cm. ASPFR, vol. IV, p. 845—846.
ei Ibid p. 846.
62 Ibidem.
221
нее, п-ересылая текст послания президента Монро от 8 марта
1822 г. конгрессу, Д. К. Адамс уполномочивал американского по-
сланника в Мадриде Д. Форсита в случае неудовольствия испан-
ского правительства дать «любое необходимое разъяснение» в том,
что признание независимости новых государств явилось результа-
том предрасположения, никоим образом не враждебного Испа-
нии» 63.
Разумеется, убедить испанское правительство в том, что это
решение было принято чуть ли не в результате доброго располо-
жения к нему, было вряд ли выполнимой задачей. Уже сам по
себе факт признания Соединенными Штатами новых государств
объективно, независимо от целей вашингтонского правительства,
способствовал укреплению международного положения бывших
колоний.
Наиболее яркое выражение существо политики США в отно-
шении Лагипской Америки нашло в известной доктрине Монро.
Первоначально опа была изложена в послании президента США
Джеймса Монро конгрессу от 2 декабря 1823 г.64. Содержащиеся
в параграфах 7, 48 и 49 этого послания принципы внешней поли-
тики США, собственно, и принято считать «доктриной». В пер-
вом из упомянутых параграфов выдвигался «принцип, запрещаю-
щий колонизацию» («noncolonization principle»), гласивший, что
«американские континенты ввиду свободного и независимого
положения, которого они добились и которое они сохранили, не
должны рассматриваться впредь в качестве объекта для будущей
колонизации любой европейской державой». В двух других пара-
графах, касавшихся непосредственно латиноамериканских проб-
лем, был провозглашен принцип разделения мира на европейскую
и американскую системы. «...Мы,— указывалось в послании,—
будем рассматривать любую попытку сих стороны (имелись
в виду европейские державы — участницы Священного союза.—
Н. Б) распространить свою систему на любую часть нашего по-
63 См. W. S. Robertson. The United States and Spain, 1822.— AHR,
vol. XX, p. 785. Американское правительство предвидело возможность не-
довольства и со стороны других правительств Европы. Инструктируя аме-
риканского посланника в Лондоне, Д. К. Адамс писал, что решение о при-
знании независимости «не подразумевало и не имело в виду какого-либо изме-
нения политики Соединенных Штатов и было принято без какого-либо замысла
обратить его в пользу наших собственных интересов». Понятно, что эти
заверения были лишь обычным в таких случаях дипломатическим прикры-
тием. Далее в инструкциях рекомендовалось успокоить Кэстльри тем, что
«возможно, ни одна из предполагаемых дипломатических миссий не будет
в действительности послана до открытия следующей сессии конгресса» (см.
С. К. Webster. The Foreign Policy of Castlereagh (1815—1822), p. 427;
J. B. Moore. Op. cit., vol. I, p. 88).
64 Полный текст послания приводится в протоколах конгресса (см.
Annals of Congress», 18-th Congress, 1-st Session, p. 12—24), а также в изве-
стной публикации Джеймса Ричардсона (см. J. Richardson (ed.).
AlCompilation of the Messages and Papers of the Presidents, 1789—1897,.
lO^vols. Washington,^! 896—1899, vol. II, p. 207—220.
222
лушария опасной для нашего спокойствия и безопасности». Пред-
принять такую попытку невозможно, заявлялось далее, «не ставя
под угрозу наш мир и счастье». С другой стороны, в послании
подтверждалось, что политикой США в отношении Европы яв-
ляется невмешательство во внутренние дела любой из европейских
держав, а в борьбе бывших испанских колоний против метропо-
лии — нейтралитет.
Доктрине Монро посвящены многие сотни больших и малых,
исследований, поэтому здесь нет необходимости вновь подробно
к ней возвращаться. Хотелось бы обратить внимание только на
один момент. Обычно при оценке характера доктрины Монро ис-
ходят только из отношений между США и странами Европы.
В этом случае на первое место выдвигаются положительные, зсро-
грессивные моменты. Противопоставление буржуазией доктрины
Монро, идей невмешательства и запрещения дальнейшей колони-
зации американских континентов европейскими державами реак-
ционным принципам легитимизма, «нрава» интервенции с целью,
восстановления власти «законного монарха», разделявшимся ли-
дерами Священного союза, вообще говоря, правильно и вполне
закономерно. Но это только одна сторона вопроса. Суть доктрины-
Монро раскрывалась но столько в отношениях США с системой
европейских стран, сколько в их отношениях со странами Латин-
ской Америки, в политике Вашингтона именно в пределах За-
падного полушария.
Провозглашая эту доктрину, правящие круги США исходили,
разумеется, из собственных выгод, а вовсе не из интересов осво-
бодительной борьбы испанских колоний, с которыми даже не
проконсультировались.
Характерно в этой связи, что в самом послании Монро от
2 декабря 1823 г. содержался призыв к укреплению системы
протекционизма в интересах поощрения развития национальной
промышленности США. Следует учитывать также, что, возражая
против дальнейшей колонизации Западного полушария, Соеди-
ненные Штаты выступали против колониальной монополии ев-
ропейских стран, против барьеров для американской торговли,
в интересах укрепления и расширения своих собственных пози-
ций. За демократической фразеологией послания и прогрессив-
ными, хотя и отнюдь не последовательными буржуазными лозун-
гами, скрывались самые недвусмысленные экспансионистские
планы крупной буржуазии Севера и плантаторов-рабовладельцев
Юга. И хотя доктрина Монро в целом была сложным и противо-
речивым явлением, главной в ней была тенденция к эспансии.
Именно она определяла в конечном итоге реальное содержание
доктрины, практику ее применения 65.
65 Подробнее эти вопросы рассмотрены автором данной статьи в специаль-
ной монографии [см. Н. Н. Болховитинов. Доктрина Монро,
(происхождение и характер). М., 1959].
223
Очень важно в этой связи обратить особое внимание на за-
ключительный абзац послания Монро от 2 декабря 1823 г., в ко-
тором содержится принцип, связывающий рост могущества и бла-
госостояния страны с процессом экспансии, расширением терри-
тории и всей системы американских штатов. «В первое время,—
указывалось в послании,— половина территории в пределах на-
ших признанных границ была необитаемой и дикой. С тех пор
была присоединена новая территория огромных размеров, охва-
тывающая много рек, в частности, Миссисипи, навигация по
которой к океану имела огромнейшее значение для первоначаль-
ных штатов. На данной территории паше население расширялось
по всем направлениям, и образовались новые штаты, численно
почти равные тем, которые образовали первый костяк нашего
Союза. Эта экспансия нашего населения и присоединение новых
штатов оказали счастливейшее влияние на все высшие интересы
Союза, что в огромной мере увеличило наши ресурсы и прибави-
ло нам силу и достоинство державы, признанной всеми. Но это
счастливейшее воздействие проявляется не только в подобных
важных обстоятельствах. Совершенно очевидно, что, расширяя
базис нашей системы и увеличивая число штатов, сама система
сильно укреплялась в обеих своих частях. Консолидация и рас-
пад, таким образом, в равной степени представляются практиче-
ски невозможными».
Эта часть послания всегда ускользала от внимания буржуаз-
ных историков. Между тем она имеет огромное значение для пра-
вильного понимания и оценки всей доктрины Монро. В данной
связи позволительно остановиться хотя бы на вопросе о Кубе, так
как в отношениях с ней наиболее ярко проявились самые отри-
цательные стороны доктрины Монро уже в момент ее появления.
Поводом для провозглашения доктрины послужили, как из-
вестно, конфиденциальные предложения английского министра
иностранных дел Д. Каннинга о совместной декларации США
и Англии по испаноамериканскому вопросу, в которой предпола-
галось, в частности, торжественно объявить, что обе эти страны
«не стремятся к приобретению какой-либо части колоний»63.
‘Смысл и цели этого предложения вскрыл хорошо ориентировав-
шийся в международном положении государственный секретарь
и будущий президент СШАД. К. Адамс па специальных заседа-
ниях правительства в ноябре 1823 г. Ему принадлежала решаю-
щая роль в развернувшемся здесь обсуждении всего комплекса
вопросов, связанных с провозглашением «комбинированной си-
стемы политики», получившей позднее название «доктрины
Монро».
Д. К. Адамс был осведомлен об отсутствии реальной угрозы
интервенции Священного союза и верил в возможность восста-
66 См. W. R. Manning. Op. cit., vol. Ill, p. 1478.
224
новлепия испанского господства на американском континенте не
больше, чем тому, что Чимборасо провалится в океан 67. В то же
время он высказывал предположения, что если Соединенные Шта-
ты останутся в стороне, а Великобритания одна оградит новые
государства от интервенции Священного союза, то это даст ей
огромные торговые преимущества и по существу приведет к пре-
вращению американских владений Испании в колонии Англии 68.
На заседании 7 ноября 1823 г. Д. К. Адамс предложил самостоя-
тельно заявить о принципах, разделяемых США, а не «выступить
в роли судовой шлюпки в кильватере британского военного ко-
рабля» 69. По его мнению, Д. Каннинг стремился предотвратить
территориальное расширение США, связав их обязательством не
присоединять бывшие испанские колонии. «Цель Каннинга,— от-
метил Д. К. Адамс,-- по-виднмому, состоит в том, чтобы получить
какие-то публичные обязательства от правительства США, кажу-
щиеся наира пленными против насильственной интервенции Свя-
щенного союза в борьбу Испании и Южной Америки, а в дейст-
вительности особенно против присоединения самими Соединенны-
ми Штатами иснаноамерикапских владений» 70.
Правительство США не желало отказаться от перспективы
расширения территории страны за счет испанских владений
в Америке, прежде всего Кубы и Техаса. Д. К. Адамс считал, что
Великобритания и Соединенные Штаты не могут быть поставлены
в одинаковое положение. «Мы,— заявил он, — не имеем намере-
ния захватить как Техас, так и Кубу. Но жители одной из них
или обеих могут осуществить свои элементарные права и обра-
титься с просьбой об объединении с нами. Они, конечно, не сде-
лают ничего подобного в отношении Великобритании. Поэтому,
присоединившись к пей в предлагаемой декларации, мы даем ей
существенное и, возможно, затруднительное обязательство не в
нашу пользу и в ответ не получаем ничего...». «Не вступая сейчас
в изучение вопроса о целесообразности присоединения Техаса или
Кубы к нашему Союзу,— добавил Д. К. Адамс,— нам следует,
по крайней мере, сохранить свободу действий в случае возникно-
вения критических обстоятельств и не связывать себя любым
принципом, который мог бы в ближайшем будущем быть употреб-
лен против нас самих» 71.
В дальнейшем правящие круги США. в полном противоречии
с демократическими принципами послания президента Монро от
2 декабря 1823 г. оказались по существу в положении защитников
колониального режима Испании на Кубе. В связи с проектами по-
сылки мексиканской и колумбийской экспедиций для освобожде-
67 J. Q. Ada m s. Op. cit., vol. VI, p. 185—186.
68 Ibid., p. 208.
69 Ibid., p. 174.
70 Ibid., p. 177.
71 Ibidem.
15 Война за независимость
225
ния Кубы, правительство США развило в 1825 г. усиленную дея-
тельность для достижения скорейшего примирения между Испа-
нией и ее бывшими колониями при условии сохранения Кубы и
Пуэрто-Рико в руках метрополии.
С этой целью США обратились за посредничеством к русскому
царю. В соответствии с инструкциями государственного секретаря
Г. Клея от 10 мая 1825 г. 72 американский посланник в С.-Петер-
бурге Г. Миддлтон писал Нессельроде 2(14) июля 1825 г., что
характер населения островов Куба и Пуэрто-Рико делает «крайне
проблематичным их способность поддерживать свою независи-
мость» и что «преждевременная декларация», возможно, привела
бы только к повторению «ужасных сцен Сан-Доминго». Далее он
заявлял: «Соединенные Штаты были совершенно удовлетворены
политическим положением островов под властью Испании, но пе
могли бы рассматривать как по затрагивающую их интересы
вооруженную интервенцию любой другой страны». Выражая на-
дежду на «могущественную поддержку» со стороны императора,
Г. Миддлтон отмечал, что если не будут приняты срочные меры
по сохранению для Испании последних остающихся у нее коло-
ний, то момент для этого, возможно, будет навсегда упущен 73.
Инструкции Г. Клея от 10 мая 1825 г. еще ранее были пересланы
русскому посланнику в Вашингтоне барону Ф. Тейлю. Кроме того,
19 мая 1825 г. по вопросу о Кубе состоялась беседа Тейля с пре-
зидентом Д. К. Адамсом 74.
Любопытно, что Соединенные Штаты опасались в 1825 г. от-
нюдь не интервенции Священного союза, а экспедиции Колумбии
и Мексики с целью освобождения Кубы и Пуэрто-Рико. В этой
связи большой интерес представляет также обращение американ-
ского посланника Д. Брауна к державам Священного союза
в июле 1825 г. На конференции союзных держав в Париже
17 июля 1825 г. министр иностранных дел Франции граф Дама
72 См. ASPFR, vol. V, р. 846—849.
73 Ibid., р. 916—917. «Le caractere de la population de ces isles rends
extremement problematique leur capacite de maintenir 1’independence. Une
declaration prematuree n’aurait probablement pour resultat, que la repetition
affligeante de scenes desastrueuses de St. Domingo». Подобные выражения со-
вершенно определенно свидетельствовали о том, что Соединенные Штаты
С большим недоверием относились уже к самой возможности независимого
существования негритянского населения островов и серьезно опасались
последствий восстания рабов. Комментируя инструкции Г. Миддлтону от
10 мая и 26 декабря 1825 г., известный американский историк Д. Макмастер
с полным основанием отмечал, что на обыкновенном языке слова Г. Клея
означали, что, «если республиканцы Южной Америки вторглись бы на Кубу,
подняли восстание рабов и вооружили негров, Соединенные Штаты вмеша-
лись бы. Ясно одно.. Рабство не должно отменяться на Кубе и Пуэрто-Рико
и для сохранения рабства на этих островах они должны оставаться во власти
Испании» (см. J. McMaster. A History of the People of the United States,
vol. V. New York, 1921, p. 438—439).
74 См. АВПР, ф. Канцелярия, д. 12217, л. 398 и далее.
226
(Damas) передал послам Австрии, России и Пруссии содержание
сообщения, полученного от посланника США и гласившего, что
«Соединенные Штаты предлагают Франции и другим морским
державам гарантировать Испании владение Кубой и Пуэрто-Рико,
однако при условии, что она примет посредничество этих держав
между ней и ее восставшими колониями» 75.
Страх перед восстанием негров на острове Куба и возмож-
ностью революционного освобождения острова на некоторое вре-
мя отодвинул на задний план даже взаимные противоречия дер-
жав в этом районе. Передавая содержание беседы с государствен-
ным секретарем Генри Клеем в мае 1825 г., поверенный в делах
Англии в Вашингтоне Аддингтон доносил Д. Каннингу, что США
считают самым желательным сохранение на острове власти Испа-
нии. Это, по их мнению, «предотвратили) бы ревнивые подозрения
между другими державами и было бы также лучпгим обеспечени-
ем против страшных бедствий, которые должны явиться результа-
том вооружения черного населения» 76.
Сложившееся положение и побудило Джорджа Каннинга вы-
ступить в августе 1825 г. с новым конфиденциальным предложе-
нием, переданным американскому посланнику в Англии Р. Книгу
«Вы не можете позволить нам овладеть Кубой; мы не можем по-
зволить, чтобы вы овладели ею, и никто из нас не может позво-
лить, чтобы она попала в руки Франции»,— откровенно писал
английский министр Р. Кипгу и предложил по этому поводу под-
писать взаимное обязательство не захватывать Кубу, например
в виде трехсторонней ноты 11.
Однако, как уже отмечалось выше, Соединенные Штаты не
считали, что в отношении Кубы они могут занимать ту же пози-
цию, что и Англия. Слишком уж велика была их заинтересован-
ность в этом острове. В результате Д. Каннингу и на этот раз
не удалось связать США формальным обязательством не захва-
тывать Кубу. Как явствует из беседы Г. Клея с английским по-
сланником Чарльзом Ваугханом, предложение Д. Каннинга было
отклонено под тем благовидным предлогом, что «Испания, почув-
ствовав себя спокойной в отношении Кубы благодаря объединен-
ной декларации других держав, будет в этом случае еще более
упрямо отказываться от мира со своими бывшими американскими
провинциями» 78.
Вместе с тем, стремясь предотвратить переход Кубы и Пуэрто-
Рико в руки независимых государств Латинской Америки, Сооди-
. 75 Protocols of Conferences of Representatives of the Allied Powers Respe*
cting Spanish America, 1824—1825.— AHR, vol. XXII, p. 614—615. Resum£
de la Conference du 17 Juillet 1825.
78 См. С. K. Webster. Op. cit., vol. II, p. 519.
77 Ibid., p. 521, 523.
78 Ibid., p. 532—535, а также «The Papers of Sir Charles R. Vaughan,
1825—1835».— AHR, vol. VII, p. 312—314.
227
15
ионные Штаты оказались заинтересованными в поддержке Анг-
лии. Одно время казалось, что и на этот раз американской дипло-
матии удастся Извлечь выгоду из позиции своего соперника.
Ч. Ваугхан в беседе с Г. Клеем сам намекнул на желательность
вмешательства Соединенных Штатов для предотвращения напа-
дения на Кубу. Г. Клей охотно информировал посланника, что
он как раз занят подготовкой инструкций представителям США
в Колумбии и Мексике для того, чтобы заставить правительства
этих стран «по крайней мере отложить па несколько месяцев на-
меченные ими операции против Кубы». Им, подчеркнул он, бу-
дет заявлено, «что хотя американское правительство сознает
трудность вмешательства для предотвращения окончательного на-
падения, поскольку Куба будет использоваться Испанией в каче-
стве пункта, из которого будут вестись военные действия против
новых государств, все же Соединенные Штаты не могут безучаст-
но наблюдать любые действия, которые будут направлены к тому,
чтобы вооружить чернее население против белых». Как явствует
из донесения Ч. Ваугхапа, Г. Клей далее заявил, что представи-
телям Соединенных Штатов будут даны указания потребовать
отказа от выполнения любой части проектов захвата, «в которую
в качестве важной составной части входит помощь чернокожим» 79.
Изучение английских дипломатических документов показыва-
ет, что британский министр иностранных дел разгадал планы аме-
риканской дипломатии и решил на этот раз отплатить ей ее же
методами. Хотя Д. Каннинг и но был заинтересован в переходе
Кубы в руки Колумбии или Мексики, он не желал связывать Анг-
лию обещанием поддержать протест США. Подобные действия
Могли только ухудшить ее отношения с этими странами. Джордж
Каннинг дезавуировал Ч. Ваугхана, который слишком неосторож-
но пошел в этом вопросе за Г. Клеем, указав, что поскольку за-
трагиваются только интересы Соединенных Штатов, лишь они и
имеют основания для вмешательства, а Англия не видит необхо-
димости разделять его одиозность 80.
Характерно, что при этом Д. Каннинг по скрыл раздражения
по поводу политики Соединенных Штатов, нашедшей свое вопло-
щение в доктрине Монро. «Открыто признаваемая претензия
Соединенных Штатов встать во главе конфедерации всей Амери-
ки и направить эту конфедерацию против Европы (включая Ве-
ликобританию),— заявил он,— ке является претензией, отвечаю-
щей нашим интересам, или такой, которую мы можем поощрять
или терпеть. Это, однако, такая претензия, которую нет смысла
абстрактно оспаривать; но мы не должны говорить что-либо, что
может казаться признанием этого принципа» 81» Каннинг, как
79 См. С. К. Webster. Op. cit., vol. II, p. 537.
80 Ibid., p. 542.
81 Ibid., p. 543.
228
видно, по забыл урока, который был дан ему в конце 1823 г.
Между тем с целью предотвращения экспедиции па Кубу и
Пуэрто-Рико 20 декабря 1825 г. колумбийскому и мексиканскому
представителям в Вашингтоне были вручены соответствующие
ноты, в которых давался многозначительный совет отложить про-
ведение планируемых мероприятий. «При таких обстоятельствах
президент считает,— писал Г. Клей посланнику Колумбии
в США,— что отсрочка на определенное время экспедиции, кото-
рая готовится, возможно, против этих островов Колумбией или
Мексикой, окажет благотворное влияние на великое дело мира» 82.
На словах выступая за мир, Соединенные Штаты по существу
таким образом предотвратили освобождение Кубы и Пуэрто-Рико.
В представлении американских рабовладельцев и крупной бур-
жуазии «естественные права» па самоопределение не распростра-
нялись на норное население островов. «Едва ли надо сомневать-
ся,— писал Г. Клей американскому посланнику в Испании
Ал. Эверетту 13 апреля 1826 г.,— что, если война закончится,
Куба и Пуэрто-Рико останутся в безопасности во власти Испа-
нии» 83.
При рассмотрении политики Соединенных Штатов в отноше-
нии их соседей на континенте иногда приходится сталкиваться
с характерным для буржуазной историографии мнением о том, что
американская экспансия будто бы была прогрессивной, так как
осуществлялась за счет колониальных владений европейских дер-
жав и содействовала в конечном итопэ более быстрому включению
новых территорий в капиталистическую сферу и развитию их
производительных сил. Однако апологеты экспансии при этом за-
бывают, что она была связана прежде всего с истреблением и от-
теснением индейских племен, с насильственными, захватнически-
ми методами присоединения новых территорий и распространени-
ем рабства, с устранением возможности образования на этих
территориях самостоятельных государств или их объединения с
латиноамериканскими странами.
Конкретным примером в этом отношении может служить Те-
хас, систематическая колонизация которого американскими коло-
82 W. R. Manning. Op. cit., vol. I, p. 264.
83 Ibid., p. 272. Следует отметить, что еще ранее по своей собственной
инициативе Ал. Эверетт предложил Испании заложить Кубу Соединенным
Штатам в обмен на большой заем (15—20 млн. долл.). Немедленная окку-
пация Кубы США предотвратила бы, как он считал, любое нападение на
остров, а после заключения окончательного мира Испания, выплатив заем,
могла бы вновь получить Кубу. Объясняя в частном письме к Д. К. Адамсу
преимущества подобной сделки для Соединенных Штатов, Ал. Эверетт отме-
чал, что в результате была бы обеспечена не только полная безопасность
от всяких перемен, но и в дальнейшем для США открылась бы возможность
приобретения полного суверенитета над островом (S. F. В emi s. John Quin-
cy Adams and the Foundations of the American Foreign Policy. New York,
1949, p. 542).
229
листами относится к началу 20-х годов XIX в. Этот рубеж отнюдь
не является случайным. Продвижение на юг и юго-запад стало
особенно важным для плантаторов-рабовладельцев после Миссу-
рийского компромисса 1$20 г., так как в пределах своих террито-
риальных границ к югу от 36°30' параллели они могли рассчиты-
вать на образование только одного нового рабовладельческого
штата — Арканзаса. К северу же от этой линии двери для них
были закрыты. Поэтому, чтобы сохранить и расширить рабовла-
дельческое плантационное хозяйство в качество «коммерческой
системы эксплуатации» и средства контролировать сенат, а спим
и весь Союз, рабовладельцы стремились захватить территории,
принадлежавшие другим странам, в частности Мексике и Испа-
нии. Иначе они пе могли существовать и управлять страной.
В 1820 г. предприимчивый американский коммерсант Мозес
Остии отправился в Техас с намерением организовать колонию
переселенцев из США и заняться выращиванием хлопка и сахар-
ного тростника. Прибыв в Сан-Антонио, он обратился с соответ-
ствующей просьбой к бывшему тогда губернатором и политиче-
ским главой Техаса Аптоиио Мартинесу и получил вскоре нужное
ему разрешение. Не приходится особенно удивляться подобной
близорукости испанских властей. Слабая Испания с нелепым
политическим режимом Фердинанда VII была совершенно не
в состоянии осуществлять колонизацию своих обширных замор-
ских владений и не раз уже допускала проникновение североаме-
риканских поселенцев. Видимо, ничему не научил ее и печальный
опыт Флориды. Впрочем, даже если бы Испания и захотела, то
вряд ли смогла воспрепятствовать колонизационному потоку из
Соединенных Штатов, который захлестывал ее владения в север-
ной части Америки.
Так или иначе, согласие испанских властей было получено,
и Мозес Остин мог организовать колонию на 200 семей пересе-
ленцев из США, для которой он и подыскал удобное место на бе-
регу реки Колорадо 84. Правда, ему не суждено было осуществить
свои планы, так как он умер 10 июня 1821 г. Руководство заду-
манным предприятием взял на себя его сын Стефен. Уже несколь-
ко лет спустя колония Остина насчитывала 2,4 тыс. жителей,
С каждым годом поток американских колонистов в Техас на-
растал. К концу первой четверти XIX в. около 2 тыс. переселен-
цев проживало также в Бехаре и 800 человек — в Ла-Баия.
Кроме того, в пограничной полосе р. Сабины поселились прибли-
зительно 10 тыс. человек без всякого разрешения мексиканских
йластей. Значительную часть колонистов составляли уголовные
Преступники, контрабандисты, рабовладельцы — люди «буйного
, 84 См. «The Austin’s Papers». Ed. by E. C. Barker, pt. I—II.— «Annual
Report of the American Historical Association for the Year 1919». Washington,
1919—1924, pt. I, p. 384.
230
права», признававшие лишь «закон» грубой силы85. Они весьма
мало считались с мексиканским правительством и, естественно,
представляли серьезную угрозу сохранению его власти в Техасе.
Одним из главных вопросов, служивших причиной обостре-
ния противоречий между американскими переселенцами и пра-
вительством Мексики было рабовладение. Нарушая мексиканские
законы, колонисты не только ввозили в Техас рабов, но требова-
ли официального признания законности рабства под предлогом
ограждения «священной» частной собственности.
Ревностным защитником этого «права» выступал и Стефен
Остин, о чем свидетельствуют его многочисленные петиции мек-
сиканским властям. В одной из них, в которой он усиленно хло-
потал перед губернатором Р. Гоузалесом о разрешении расширить
колонию, включив в нее дополнительно 500 семей в связи с боль-
шим наплывом переселенцев, в частности, из Луизианы, Миссиси-
пи и Алабамы, говорилось: «По моему мнению, делом величайше-
го значения является разрешение эмигрантам привозить своих
рабов и слуг, и чтобы право собственности на ввезенных слуг,
так же как и на их потомство, было гарантировано законом, так
как без такого обеспечения мы не можем ожидать колонистов
с большими и достаточными средствами, так же как мы не мо-
жем получить рабочие руки для культивирования хлопка и са-
харного тростника, и в результате эти плодородные земли, вместо
того, чтобы быть занятыми богатыми плантаторами, останутся
в течение многих лет в руках пастухов или бедняков, которые бу-
дут выращивать только необходимое для существования своих се-
мей, без какого-либо излишка, имеющего достаточное значение,
чтобы дать толчок для активной .иностранной торговли...» 86. Как
видим, аргументация Стефена Остина отражала стремление обос-
новать необходимость сохранения и расширения рабства, а также
характерное для крупных плантаторов-рабовладельцев пренебре-
жительное отношение к белым беднякам.
У колонистов имелось и много других причин для недовольст-
ва мексиканскимгг законами и обычаями, поскольку они, пересе-
лившись в Техас, сохранили протестантскую религию, говорили
на английском языке, следовали своим традициям и не желали
нести никаких обязанностей в отношении правительства Мекси-
ки. Североамериканцы не считались с законами страны и презри-
тельно относились к мексиканскому народу, считая его низшей
расой 87.
85 См. меморандум, представленный бароном Бастрофом конгрессу
штата 6 марта 1825 г. для одобрения и подачи в национальный конгресс
Мексики в качестве петиции об оказании помощи Техасу («The Austin’s Pa-
pers», pt II, p. 1766).
86 См. «The Austin’s Papers», pt II, p. 1055—1067.
87 В исторической литературе часто цитируют яркое донесение мекси-
канского представителя в США Мануэля Сосайя, относящееся к 1823 г.
М. Сосайя рассматривал Соединенные Штаты в качестве «заклятых вра-
231
Их деятельность в Техасе сочеталась с интригами американ-
ской дипломатии. Первым посланником США в Мексике был
Джоэль Робертс Пойнсетт — очень колоритная фигура в амери-
канской дипломатии. Сын богатого плантатора, он учился в Анг-
лии, затем много путешествовал по Европе, Азии и Америке,
а в 1806 г. побывал и в России. По свидетельству Аскарате (Azxa-
rate), уже во цремя своего посещения Мексики в 1822 г. Д. Пойн-
сетт показывал ему ка|рту и намекнул о желании США «поглотить
весь Техас, Новую Мексику и Верхнюю Калифорнию», а также
ряд других территорий 88. Прибыв сюда в 1825 г. в качестве чрез-
вычайного посланника, он под флагом защиты либеральных идей
активно вмешивался во внутренние дела Мексики. Действовал
Пойнсетт через масонские ложи так называемого Йоркского ри-
туала, которые фактически в известной мере представляли амери-
канскую партию в Мексике, хотя и возглавлялись В. Герреро89.
Скандальная деятельность Д. Пойнсетта в Мексике в то время не
увенчалась успехом. По требованию мексиканского правительства
он был отозван в США 90.
Попытки Вашингтона навязать Мексике свою волю и отторг-
нуть Техас не прекратились. Эпилог этих событий достаточно хо-
рошо известен: в 1836 г. рабовладельческий Техас отделился от
Мексики и в 1845 г. был открыто присоединен к США. В последо-
вавшей войне с Мексикой в 1846—1848 гг. США отторгли более
половины ее территории 91.
Следует также, хотя бы вкратце, рассмотреть позицию США
в отношении планов объединения стран Испанской Америки в
единую конфедерацию, обсуждавшихся на Панамском конгрессе
1826 г.
Этот вопрос имеет важное принципиальное значение. Правя-
щие круги США, пропагандируя панамериканскую «общность»
интересов, ссылаются в настоящее время на исторические тради-
ции, объединяя в одном потоке и одностороннюю доктрину Мон-
ро, и планы С. Боливара о создании панамериканской конфедера-
тов» Мексики. Отмечая «высокомерие» североамериканцев, он писал: «В своем
тщеславии они дошли до того, что считают Вашингтон столицей всей Америки».
Посланник сообщал также, что повсюду в Соединенных Штатах говорят
о формировании армии и наборе добровольцев для захвата Техаса (см.
J. F. Rippy. Предисловие к книге: М. U g а г t е. Manifest Destiny.
New York, 1925; С. В. Garcia. Problemas Diplomaticas del Mexico Inde-
p6ndiente. Mexico, 1947, p. 24).
88 Cm. J. F. Rippy. United States and Mexico. New York, 1926, p. 5.
80 См. M. Хиль. Наши добрые соседи. М., 1959, стр. 63—71.
00 Большой материал об этом содержит переписка Пойнсетта с Вашинг-
тоном (см. W. R. Manning. Op. cit., vol. Ill, p. 1649—1706).
01 Подробно об этом см.: H. В. Потокова. Агрессия США против
Мексики. 1846—1848. М., 1962; И. А. К у м а р ь я н. Захватническая
война США против Мексики 1846—1848 гг., канд. дисс. М., 1954. См. также
статью Г. И. Иванова в «Ученых записках Ивановского гос. пед. ин-та»,
т; XI (Иваново, 1957).
232
ции, и панамериканизм Блейна. В этом плане составлен, в част-
ности, и обобщающий сборник документов «о панамериканском
сотрудничестве», в котором доктрина Монро представляется
«идеологической основой» для «системы межамериканского со-
трудничества» 92.
Между тем даже краткое знакомство с историей выдвижения
планов объединения Латинской Америки в конфедерацию, пдея
которых уходит в колониальный период, свидетельствует совсем
о другом.
Еще в 1783 г. видный испанский государственный деятель граф
Аранда, представляя Карлу III проект монархического панаме-
риканского союза, писал об опасности, которую в будущем будут
представлять США для владений испанской короны в Америке.
По словам графа Аранды, США, родившись как «пигмей», в бу-
дущем превратятся в «гиганта», и очень опасного для обширных
заморских владений испанского «колосса». Они забудут о полу-
ченной от Франции и Испании помощи в своей борьбе за незави-
симость и будут «помышлять лишь о расширении своей террито-
рии». С завидной прозорливостью граф Аранда предупреждал
Карла Ш, что первым шагом повой «федеральной республики»
(т. е. США) «явится захват обеих Флорид, чтобы обеспечить свое
господство над Мексиканским заливом. Эти опасения, государь,
слишком основательны и они сбудутся всего через несколько лет,
если до того времени не произойдет нечто еще более печальное
в наших владениях в Америке...» 93
Узкокастовые интересы, возобладавшие в политике фанатич-
ного мадридского двора, не позволили осуществить проекты гра-
фа Аранды. Эта близорукая политика неумолимо толкала
влиятельные круги колониального общества в объятия республи-
канских настроений, подводила их к мысли о необходимости на-
сильственного разрыва с метрополией и создания единого союза
колоний в борьбе против испанской короны.
Именно здесь следует искать истоки латиноамериканизма,
концепции единства Испанской Америки в борьбе против общего
врага.
В числе первых сторонников этой концепции следует назвать
'имена венесуэльских патриотов Гуаля и Эспаньи, устроивших
антииспанский загойор в 1797 г. и мечтавших о создании демокра-
тической республики, а также руководителя и идеолога Майской
революции 1810 г. в Аргентине Мариано Морено.
Если план М. Морено, как и проект Гуаля — Эспаньи, был
рассчитан на освобождение колоний прежде всего силами народ-
ных масс и на установление в новых государствах республикан-
92 Documents on Inter-American Cooperation. By R. N. Burr and R. B.
Hussey, vol. I. Philadelphia, 1955, p. 6.
93 C. Parra Perez. Historia de la Primera Republica de Venezuela,
t. I. Caracas, 1939, p. 9.
233
ского строя, то местная верхушка колониального общества, бояв-
шаяся вторжения народа в политическую сферу чуть ли не боль-
ше испанского гнета, склонялась к идее единого монархического
режима и искала поддержки иностранных держав. Эти настрое-
ния получили, в частности, отражение в проектах Ф. Миранды.
Главным инициатором и пропагандистом планов испано-амери-
канской конфедерации начиная с 1815 г. выступает Симон Боли-
вар. В известном программном «Письме с Ямайки» в 1815 г. он
отмечал необходимость конфедерации стран Нового Света, имеющих
один языКд одни и те же нравы и религию. Боливар мечтал о том,
что Панамский перешеек станет тем, чем Коринф был для греков.
По мере успехов национально-освободительного движения в Ла-
тинской Америке идеи Симона Боливара становятся все конкрет-
нее. В основных чертах они сводились к объединению стран Ис-
панской Америки в конфедерацию под руководством Великой
Колумбии и без Соединенных Штатов. Подобное изложение этого
плана содержалось, в частности, в докладе министра иностранных
дол Колумбии Педро Гуаля конгрессу 15 апреля 1823 г. В этом
документе указывалось, что в связи с успехами национально-ос-
вободительного движения настало время «для осуществления ве-
ликого плана американской конфедерации». В качестве основы
новой «Федеральной системы» предусматривались следующие
положения: 1) Американские государства навеки объединяются
в союзе и конфедерации как во время войны, так и в мирное вре-
мя для укрепления свободы и независимости, гарантируя друг
другу неприкосновенность соответствующих территорий; 2) что-
бы сделать эту гарантию действенной для границ новых госу-
дарств, возникших на основе бывших испанских генерал-губерна-
торств и вице-королевств, как правило, бралось территориальное
(разграничение 1810 г.; 3) граждане и подданные стран -- участ-
ниц в отношении собственности, внешней и внутренней торговли
и т. д. должны были получить одинаковые с коренными жителя-
ми права в той стране, где они находились; 4) для того чтобы
оформить «Договор вечного союза и конфедерации», в Панаме
предполагалось созвать собрание представителей стран — участ-
ниц (по 2 от каждой); 5) договор ни в коей мере не должен был
затрагивать осуществление суверенитета договаривающихся сто-
рон «каждой в отдельности и всех вместе» в их отношениях с
другими независимыми государствами. Как сообщал Гуаль, это
были главные пункты, которые охватывались переговорами пра-
вительства Колумбии с Мексикой, Перу, Чили и Буэнос-Айре-
сом 94.
Уже к концу 1823 г. правительству Колумбии удалось до-
стичь определенных успехов в выполнении своего плана. Союз-
94 Полный текст доклада П. Гуаля см.: «British and Foreign State Papers
1822—1823)». London, 1828, p. 740-758.
234
ны-е договоры были им заключены 6 июля 1822 г. с Перу, 21 ок-
тября 1822 г.— с Чили, 8 марта 1823 г.— с Буэнос-Айресом,
3 октября 1823 г.— с Мексикой, а несколько позднее, 15 мар-
та 1825 г.— ис Соединенными провинциями Центральной Аме-
рики.
Интересно отметить, что хотя С. Боливар и рассчитывал на
поддержку Великобритании при осуществлении своих планов, тем
не менее он не желал играть подчиненную роль, которая отводи-
лась странам Латинской Америки Англией, и в этой связи с опа-
сением относился к слухам о далеко идущих проектах британско-
го. правительства. Дело в том, что, по его мнению, именно
в Лондоне родилась предложенная Португалией правительству
Буэнос-Айреса идея создания объединения государств в составе
США, Испании, Португалии, Греции и государств Южной Аме-
рики, возглавить которое намеревалась Великобритания95 96. 5 ав-
густа 1823 г. С. Боливар но дробно изложил свотг соображения по
поводу предложений о создании этой лиги: «На первый взгляд
и в ближайшем будущем он (т. е. проект лиги.— Н. Б.} имеет
преимущества, но в смутной и темной бездне будущего маячат
некоторые опасные призраки. Объясню коротко. Скоро мы полу-
чим мир, независимость и некоторую гарантию международного
статута и внутренней силы. Эти блага будут стоить нам части на-
шей национальной независимости, определенных финансовых
жертв и национального унижения. После того как Англия воз-
главит подобную лигу, мы станем ее послушными слугами, так
как, заключая пакт с сильным, слабый принимает вечное обяза-
тельство» ".
Нечего и говорить, что проект лиги, выдвинутый зависимой
от Англии Португалией, не дал никаких практических результа-
тов, да и вряд ли вообще был рассчитан па осуществление. Гораз-
до более вероятно, что его действительная цель состояла в том,
чтобы помешать выполнению планов С. Боливара.
Большое принципиальное значение при оценке планов о соз-
дании американской конфедерации имеет позиция Соединенных
Штатов, а также то место, которое сам Боливар уделял северо-
американцам в своих проектах. В отличие от вице-президента
Колумбии Франсиско П. Сантандера он весьма подозрительно от-
носился к политике США и не был склонен особенно рассчиты-
вать на их поддержку. С. Боливар неоднократно и весьма недву-
смысленно подчеркивал свое нежелание принимать Соединенные
Штаты в планируемую им конфедерацию. Об этом он, в частно-
сти, писал Сантандеру 20 мая 1825 г.97, а спустя примерно месяц
прямо указывал, что никогда не согласится на привлечение Со-
95 S. Bolivar. Selected Writings, vol. II. New York, 1951, p. 380.
96 Ibid., p. 388.
97 Ibid., p. 499.
235
единенных Штатов к «нашему американскому соглашению» 98 99 100.
Особо следует отметить, что С. Боливар называл «джентльменов
(Северной) Америки» «величайшими противниками» планировав-
шейся конфедерации ".
Правящие круги Соединенных Штатов очень настороженно
встретили сообщения об активности колумбийского правительст-
ва в деле создания конфедерации. Еще будучи государственным
секретарем, Д. К. Адамс в инструкциях американскому послан-
нику в Буэнос-Айресе Родии от 17 мая 1823 г. подробно изложил
отрицательную позицию правительства (ЛИА в отношении этих
планов С. Боливара, свидетельствовавших, как он указал, о на-
мерении Колумбии присвоить себе ведущую роль в Западном
полушарии ,0°.
Первоначально циркулярное приглашение С. Боливара на Па-
намский конгресс от 7 декабря 1824 г. было адресовано только
латиноамериканским странам 101. Приглашение США было посла-
но позднее по инициативе Сантандера. При этом в Колум-
бии и Мексике, по-видимому, рассчитывали, что Соединенные
Штаты, приняв участие в конгрессе, вынуждены будут изменить
свою позицию в отношении Кубы и не станут возражать против
ее освобождения от испанского господства. С. Боливар, хотя и пе
разделял этих надежд, не решился, однако, взять приглашение
обратно 102.
В США вопрос об участии в Панамском конгрессе вызвал про-
должительные дебаты. В их ходе стало совершенно очевидно не-
желание Соединенных Штатов принимать какие-либо обязатель-
ства в отношении Латинской Америки. В этом вопросе суще-
ственных разногласий между сторонниками и противниками
участия в Панамском конгрессе но было. Весьма показательно,
что даже президент Д. К. Адамс, сообщая в декабре 1825 г. о на-
значении американских делегатов на этот конгресс, дал им ука-
зания не заключать никаких союзов и по участвовать в любых об-
суждениях военного характера, а также предприятиях или проек-
98 S. Bolivar. Selected Writings, vol. II, p. 588.
99 Ibid., p. 513.
100 ASPFR, vol. V, p. 918. Разумеется, США отнюдь не были заинтере-
сованы в образовании к югу от своих границ сильного объединения стран
Испанской Америки. Еще в письме к Д. Монро от 14 февраля 1816 г. Т. Джеф-
ферсон писал о своей надежде на то, что эти страны образуют несколько-
конфедераций, так как если они сплотятся в одно целое, то станут могуще-
ственным соседом (см. М. С. Альперович, В. И. Ермолаев,
И. Р. Лаврецкий, С. И. Семенов. Об освободительной войне
испанских колоний в Америке (1810—1826 гг.).— «Вопросы истории», 1956,
№ 11, стр. 66).
101 The International American Conferences of American States', 1889—
1928. New York, 1931, p. XIX—XX.
11,2 См. M. В. A h t я с о в. Современный панамериканизм. M., i960,,
стр. 28.
236
тах, влекущих враждебные действия в отношении любой другой
страны 103.
Однако в то время уже само участие Соединенных Штатов
в совещании вместе с представителями новых республик Испан-
ской Америки вызвало очень резкую оппозицию сначала в сенате,
а затем в палате представителей. В ходе дебатов в январе — ап-
реле 1826 г. отчетливо обозначилось неприязненное отношение
влиятельных кругов США и прежде всего плантаторов-рабовла-
дельцев к новым республикам, которые уничтожили рабство, стре-
мились к освобождению Кубы и Пуэрто-Рико, требовали призна-
ния негритянской республики Гаити и т. д. Об этом свидетельст-
вовали выступления многих конгрессменов и прежде всего пред-
ел авителон lOi а, в том числе сенаторов Берриен (Джоржия),
Бентона (Миссисипи), Xeiinca (10. Каролина) и других, которые
заявляли, что безопасность южных штатов не должна приноситься
в жертву увлечению дипломатией. Дело дошло до того, что
в кош россе было предложено предупредить латиноамериканские
республики, что если будет предпринята попытка направить ос-
вободительную экспедицию на Кубу и Пуэрто-Рико, то США ис-
пользуют свои «военно-морские и военные силы, чтобы усмирить
этих разбойников и черномазых» 1СИ.
Серьезные возражения вызвало и предложение Д. К. Адамса
о соглашении па основе «noncolonization principle». К докладу ко-
митета по иностранным делам, в котором утверждалась посылка
представителей Соединенных Штатов в Панаму, была предложе-
на поправка, требовавшая, чтобы правительство Соединенных
Штатов было представлено на Панамском конгрессе лишь в ди-
пломатическом порядке (except in a diplomatic character) 105. Да-
лее указывалось, что правительству не следует участвовать как
в любой совместной декларации с целью предотвращения вмеша-
тельства какой-либо из европейских держав в отношении незави-
симости или формы правления испапоамерикапских республик,
так п любом соглашении с целью предотвращения европейской
колонизации на американском континенте. Несмотря па то, что
в результате нескольких противоречивых голосований эта поправ-
ка в конце концов была отвергнута, общее настроение конгресса
1,13 ASPFR, vol. V, р. 834. Следует, однако, отметить, что Д. К. Адамс
все же не мог удержаться, чтобы не предложить заключение соглашения
между странами — участницами конгресса о том, что каждая из них будет
выступать против учреждения в будущем любой европейской колонии «свои-
ми собственными средствами» и «в пределах своих границ».
314 Большой материал о ходе обсуждения вопроса о посылке предста-
вителей Соединенных Штатов в Панаму имеется в протоколах конгресса
(«Register of Debates», 19-th Congress, 1-st Session, vol. II). Подробный ана-
лиз дебатов см.: D. Perkins. The Monroe Doctrine 1823—1826. Cambridge,
1927; J. L о c k e y. Op. cit., ch. X, «Attitude of the United States»,
p. 393—433; Ф. Ф о н e p. Указ, соч., стр. 202.
105 «Register of Debates», 19-th Congress, 1-st Session, vol. II, p. 2369.
237
против принятия Соединенными Штатами любых 'обязательств
совместно со странами Латинской Америки было очевидно как
среди сторонников правительства Д. К. Адамса — Г. Клея, так
и среди его многочисленных противников.
Участвовать в Панамском конгрессе Соединенным Штатам так
и не пришлось. Их делегат прибыл в Панаму лишь год спустя,
в 1827 г., когда конгресс уже давно закончился 106.
* * *
В целом, таким образом, совершенно бесспорно, что пароды
Латинской Америки добились освобождения прежде всего в ре-
зультате своих собственных усилий. Что же касается США, то
они проводили в интересах плантаторов-рабовладельцев Юга и
буржуазии Севера эгоистическую политику, направленную на ук-
репление своих позиций и влияния в Западном полушарии, на-
сильственными методами расширяли свою территорию за счет
южных соседей. Соединенные Штаты не только не оказали какой-
либо значительной помощи восставшим, по в ряде случаев, как
уже отмечалось, даже выступали но существу пособниками Ис-
пании.
Это не означает, конечно, что все действия США в отношении
Латинской Америки следует оценивать в негативном плане. В ря-
де случаев вне зависимости от целей североамериканских правя-
щих кругов, объективно политика США способствов1ала делу не-
зависимости, содействовала укреплению международного1 положе-
ния новых государств. Так было, например, во время признания
Соединенными Штатами независимости новых государств Латин-
ской Америки в 1822 г.
Борясь за укрепление своего влияния в этих странах, США
опирались на известные круги внутри самих восставших. Можно
упомянуть, в частности, Сантандера и его сторонников в Великой
Колумбии, семейство Каррера — в Чили и т. д. Вместе с тем мно-
106 Обстоятельства, связанные с посылкой делегатов Соединенных Шта-
тов в Панаму, имеют и свою трагикомическую сторону. Сначала Г. Клей
предполагал назначить в качестве представителя США известного политиче-
ского деятеля, бывшего министра финансов Альберта Галлатина. Ввиду
того, что последний отказался от этой миссии, выбор пал па Д. Сержента
(Sergeant) и американского посланника в Колумбии Р. Андерсена. Однако
первый не спешил отправиться в далекую Панаму в разгар тропического лета,
опасаясь за свое здоровье, и его отъезд пришлось отложить до осени.
Р. Андерсен оказался менее предусмотрительным и вскоре жестоко попла-
тился. По дороге он заболел тропической лихорадкой и умер в Картахена
24 июля 1826 г., так и не дождавшись своего осторожного коллегу. Ставшее
вакантным место было предложено Джеймсу Монро, но он отказался, со-
славшись на болезнь жены и расстроенное хозяйство. Между тем Д. Сержент
после тщательных приготовлений отправился в ноябре 1826 г. в Мексику,
куда и прибыл лишь в начале 1827 г. Путешествие обошлось, по-видимому,
благополучно для его здоровья, но принять участие в конгрессе он, разумеет-
ся, уже не мог.
238
гие политические деятели Латинской Америки с недоверием
относились к Вашингтону и не желали, чтобы только что сбросив-
шие колониальный гнет Испании республики попали .в будущем
под опеку своих новых североамериканских («друзей». Эту точку
зрения разделяло большинство руководителей Латинской Амери-
ки, и прежде всего С. Боливар.
В свете дальнейших событий прозорливыми представляются
слова будущего руководителя чилийского государства, а в то
время простого торговца Диего Порталеса, давшего в январе
1824 г. яркую характеристику целей политики Соединенных Шта-
тов: «Нельзя доверять этим господам, которые очень охотно хва-
лят деятельность наших борцов за освобождение, ничем нам не
помогая. Вот где причина моих опасений. Откуда это стремление
Соединенных Штатов назначать послов, делегатов и признавать
независимость Америки, ничем себя не утруждая для ее достиже-
ния? Любопытная система! Л уверен, что все это отвечает зара-
нее составленному плану, который выглядит приблизительно так:
осуществить завоевание Америки не оружием, а установлением
своего влияния во всех сферах. Это, может быть, произойдет и
не сегодня, по завтра — обязательно. Не следует обольщаться этими
лакомствами, которые только дети едят, не опасаясь отравы» 107.
Нельзя отказать в проницательности и мексиканскому послан-
нику в Гватемале Хуану Непомусено Переда, писавшему в
1857 г.: «Достаточно взглянуть на хваленую доктрину Монро, ко-
торую то в качестве завета отцов — основателей США, то в каче-
стве догмы нового международного права, отвечающей исключи-
тельно их собственным интересам, пытаются распространить по
всему континенту дипломатические агенты этого . правительства,
чтобы распознать дух североамериканской политики, чтобы по-
нять, что это правительство преследует свою неизменную цель —
диктовать свой закон, господствовать в мире Колумба» 108.
Последующая история латиноамериканской политики США
оправдала многие самые худшие предсказания.
107 J. Eyzaguirre. Fisonomfa historica de Chile. Mexico — Bue-
nos Aires, 1948, p. 123—124.
108 El Congreso de Panamfi у algunos otros progectos de Union Hispa-
no-Americana. Mexico, 1926, p. 168—169.
Л.Ю.С лезкин
ПОЛИТИКА ЕВРОПЕЙСКИХ ДЕРЖАВ И США
В ВОПРОСЕ О ПРИЗНАНИИ НЕЗАВИСИМОСТИ
СТРАН ИСПАНСКОЙ АМЕРИКИ
(1822 г.)
JD первый день 1820 г. в экспедиционной армии, расположенной
в окрестностях Кадиса и предназначенной к отправке в Америку,
где испанские колонии уже почти десять лет вели борьбу за
независимость, вспыхнуло восстание, положившее начало ис-
панской революции 1820—1823 гг. Фердинанд VII был вынужден
присягнуть конституции. Новое правительство вместе с кортесами,
начавшими свою работу 9 июля 1820 г., сразу же занялось делами
Испанской Америки. Командирам действовавших там частей были
посланы декреты о распространении конституции на заморские
владения и приказ начать переговоры о мире.
В Мадриде рассчитывали, что введение в колониях конститу-
ции само со-бой разрешит все проблемы и привлечет патриотов
Испанской Америки на сторону Испании. Однако, если этого не
произошло в 1812 г., когда впервые провозглашенная конституция
могла посеять среди патриотов иллюзии в отношении намерений
метрополии, то это тем более не могло случиться в 1820 г., после
десяти лет упорной войны за независимость. Восстание в испан-
ской экспедиционной армии показывало руководителям освободи-
тельной борьбы очевидную неспособность метрополии послать в
Америку подкрепления своим войскам. Попытки убедить патрио-
тов в том, что угнетателем и колоний и метрополии был старый
режим и что теперь, с введением конституции, все будут свобод-
ны и счастливы, оказались безуспешными *. Опыт предшествовав-
1 См. М. Fernandez Almagro. La emancipacidn de America у su
reflejo en la conciencia espanola. Madrid, 1957, p. 105—110; F. D i a z Plaja. El
siglo XIX (La historia de Espana ensus documentos). Madrid, 1954, p. 150—152;
Архив внешней политики России (далее— АВПР), ф. Канцелярия, д. 9108,
л. 49—99 (копия отчета заседания кортесов от 26 октября 1821 г.).
240
ших лет разбил всякую веру в слова и обещания Мадрида. Пат-
риоты добивались независимости.
Однако, не отождествляя революционной Испании и ее народа
с испанской абсолютной монархией, патриоты Венесуэлы пошли
на переговоры, надеясь достигнуть независимости без дальнейше-
го кровопролития2. В ноябре 1820 г. было заключено перемирие
между испанским главнокомандующим генералом Морильо и гене-
ралом Боливарам. Вступили в переговоры с испанцами также ге-
нерал Сан-Мартин, освобождавший в то время Перу, и патриоты
Буэнос-Айреса.
Кортесы не сумели правильно оценить обстановку и восприня-
ли встречные шаги руководителей войны за независимость как
уступку метрополии. А пока депутаты кортесов, оттягивая время,
рассуждали о выгодах конституции для американских владений
Испании, патриоты, провоцируемые испанскими генералами —
сторонниками насильственного подчинения восставших колоний,
вынуждены были вновь начать военные действия.
В июне 1821 г. в Венесуэле они блестяще выиграли битву при
Карабобо, открывшую путь на Каракас, куда 28 числа и вошли
войска Боливара. В августе того же года была принята конститу-
ция республики Великая Колумбия (она включала Венесуэлу и
Новую Гранаду). Ее президентом был избран Боливар, а вице-
президентом — Сантандер. После этого Боливар начал операции
по очищению Эквадора от испанцев. Сан-Мартин захватил Лиму,
где была провозглашена независимость Перу. В сентябре был за-
нят Кальяо — испанская крепость и арсенал на Тихоокеанском
побережье. Тогда же объявили независимость провинции Панам-
ского перешейка. Продолжали пользоваться свободой Буэнос-Ай-
рес и Парагвай. В Мексике реакционная часть креолов восприня-
ла испанскую революцию как угрозу своим привилегиям и с целью
их сохранения решила порвать связи с метрополией. Возглавив
восстание против вице-короля О’Доноху, мексиканские реакционе-
ры заставили его подписать договор, по которому Мексика при-
знавалась независимой 3.
1821 г. оказался переломным в войне колоний против метропо-
лии. Испанские войска, осажденные в Пуэрто-Кабельо (Венесуэ-
ла), уходящие из Эквадора, марширующие для эвакуации в Вера-
Крус (Мексика), терявшие последние позиции в Центральной
Америке, отступавшие в Анды Верхнего Перу, хотя еще могли
огрызаться, но уже не были силой, способной остановить победо-
носное шествие армий патриотов. Затем наступил этап изгнания
остатков испанских войск, наиболее боеспособная часть которых
находилась под командованием генерала Ла Серна в Верхнем
2 S. Bolivar. Discursos, proclamas, correspondencia. Mexico, 1943,
p. 192.
3 Формально по этому договору за Испанией оставалось право послать
на предполагаемый мексиканский престол испанского принца;
16 Война за независимость
241
Перу. Морильо, отозванный в Мадрид после заключения упоми-
навшегося перемирия, оставил свой пост генералу Ла Торре.
Однако жестокие уроки не изменили политики испанских кор-
тесов, продолжавших отказывать колониям в независимости 4, ко-
торую те уже приобрели своими руками.
В области международных отношений 1820 год характеризовал-
ся спадом дипломатической активности держав в вопросе об Ис-
панской Америке. Прежде всего это обусловливалось их стремле-
нием выяснить, как революция повлияет па колониальную полити-
ку Испании. Соединенные Штаты были целиком поглощены окон-
чанием дела по приобретению Флориды, которое завершилось,
наконец, ратификацией договора Испанией осенью 1820 г.
22 февраля следующего года произошел обмен ратификационны-
ми грамотами. Бывшая испанская колония стала частью террито-
рии США 5. Известную активность проявило в испапоамерикаи-
ских делах французское правительство, вступившее в тайные пе-
реговоры с дипломатическими агентами Буэнос-Айреса о создании
там монархии во главе с принцем Лукским. Но Парижу это не
принесло ничего, кроме скандальных разоблачений в прессе и
осложнений с Англией, усмотревшей в этом угрозу своим интере-
сам в Испанской Америке6. Следующий, 1821, год также не внес
существенно нового в дипломатическую историю войны за неза-
висимость в Испанской Америке. Державы продолжали выжидать,
тем более, что их внимание было отвлечено от Америки бурными
событиями в Европе, где победоносно развивались испанская и
португальская революции и началось греческое восстание.
К началу 1822 г. вопрос о восставших колониях так и не был
решен кортесами. Там, правда, раздавались трезвые голоса в поль-
зу предоставления колониям независимости, особенно в связи с
новыми успехами патриотов в войне с метрополией. Но после двух
лет обсуждения кортесы смогли лишь выработать в январе-фев-
4 Дипломатические агенты Великой Колумбии, прибывшие в Испанию
для ведения переговоров о признании независимости, были высланы из
Мадрида, а договор, заключенный О’Доноху, не был признан (см. F. Y a n е s.
Relacion documentada de los principales sucesos ocuridos en Venezuela... hasta
el ano de 1821. Caracas, 1943, p. 285); J. Becker. Historia de los relaciones
exteriores de Espana durante el siglo XIX, vol. I. Madrid, 1924, p. 530;
Fernandez. Almagro. Op. cit., p. 105—127.
5 Воспользовавшись восстанием в Испанской Америке и бессилием
Испании, США захватили сначала Западную (1810 г.), а потом и Восточную
Флориду (1818 г.). В 1819 г., уступая нажиму США, испанское правитель-
ство согласилось на присоединение Флориды к Соединенным Штатам. По-
дробно об этом см.: Н. Болховитинов. Доктрина Монро. М., 1959.
6 См. W. Robertson. France and Latin-American Independence.
Baltimore, 1939, p. 171—177; W. Kaufmann. British Policy and the
Independence of Latin America. New Haven, 1951, p. 125; Ch. Webster.
The Foreign Policy of Castlereagh. London, 1958, p. 424; M. В e 1 g r a n o.
La Francia у la monarquia en el Plata. Buenos Aires, 1933; idem. Rivodavia
sus gestiones diplamaticas con Espana. Buenos Aires, 1934.
242
рале 1821 г. рекомендации будущим уполномоченным для пере-
говоров с правительствами восставших колоний. Им надлежало
«выслушать и принять все устные и письменные предложения, ко-
торые сделают эти правительства, а также немедленно адресовать
эти предложения правительству метрополии. Это последнее немед-
ленно передаст их кортесам, которые смогут тогда вполне компе-
тентно рассмотреть дела, настоятельно требующие их окончания» 7.
Эти рекомендации были беспочвенны, так как восставшие ко-
лонии в качестве основы и предпосылки любых переговоров с
Испанией ставили признание их независимости. На этом условии
они согласны были говорить даже об известных льготах в торгов-
ле для бывшей метрополии или о сохранении некоторых формаль-
ных политических уз с пей. Но недаром, как указывал К. Маркс,
конституция 1812 г. была в свое время выработана, кроме проче-
го, с целью удержать заморские колонии за Испанией 8. С помощью
этой конституции повое испанское правительство и кортесы дума-
ли потушить движение за независимость в Испанской Америке.
И они не отказались от своей навязчивой идеи даже тогда, когда
неудача их замысла стала для всех очевидной.
ГЗ объяснение поведения кортесов следует напомнить, что Ка-
дис, являвшийся одним из главных форпостов испанской револю-
ции, был в то же время цитаделью влиятельнейшей и богатой
буржуазии, для которой источником ее политического веса и на-
живы долгие десятилетия была и еще в какой-то мере продолжала
оставаться монопольная эксплуатация колоний 9. Испанские зем-
левладельцы, имевшие поместья в Америке, и бежавшие оттуда
бывшие чиновники колониальной администрации, которых обыч-
но привлекали в качестве специалистов и экспертов в комиссии
кортесов, оказывали также немалое влияние на политику Испании
в колониальном вопросе. Бывший командующий экспедиционной
армией Лабпсбаль и вернувшийся в Испанию каратель Морильо
были среди самых видных людей нового режима. Играли свою
роль также традиция и национальное самолюбие. Все это не могло
не оказать тормозящего влияния на возможность радикального
разрешения вопроса о колониях.
К тому времени, когда появились беспомощные рекомендации
кортесов 10, в Соединенных Штатах Америки созрело решение о
7 См. АВПР, ф. Канцелярия, д. 9112, л. 469—470; J. Becker. Op,
cit., р. 530—531-.
8 К. Маркой Ф. Энгельс. Сочинения, т. 10, стр. 402, 463.
9 В этом отношении показательно поведение кадисских купцов в период
обсуждения кортесами осенью 1820 г. вопроса о колониях. Купцы прислали
тогда петицию, требуя посылки двух-трех военных кораблей в Перу с целью
«успокоения» этой «самой верной» колонии и защиты прежней монопольной
торговли с пей кадисского купечества (АВПР, ф. Канцелярия, д. 9108
л. 108).
10 С критикой этих бесполезных рекомендаций в то время выступил
известный французский литератор Прадт. В специальной брошюре он ДОка-
243
16*
признании независимости восставших колоний. В 1919 г., подпи-
сывая с Испанией договор о Флориде, правительство США, хотя
и отказалось дать официальное обещание не признавать неза-
висимость колоний, на деле молчаливо согласилось считать незыб-
лемыми «законные» права Испании на ее владения в Америке.
Когда же 22 февраля 1821 г. состоялся обмен ратификационными
грамотами, Вашингтон счел свои руки развязанными. Кроме того,
в это время война за независимость в Испанской Америке при-
носила патриотам дальнейшие успехи. Революционная же Испа-
ния не сумела использовать имевшиеся у нее вначале шансы на
выгодное примирение с восставшими колониями на базе предо-
ставления им независимости. Окончательное освобождение послед-
них становилось все очевидней с каждым днем.
К указанным обстоятельствам прибавилось еще одно — расту-
щая заинтересованность США в торговле со странами Латинской
Америки и конкурентная борьба с Англией на их рынках. Англия
располагала преимуществами, которые давали ей развитая про-
мышленность и первоклассный торговый и военный флот п. Пра-
вительство же Соединенных Штатов решило в качестве орудия
в борьбе за торговые выгоды и политическое влияние в Западном
полушарии использовать признание независимости стран Латин-
ской Америки. Этому способствовали условия, сложившиеся внут-
ри страны и на международной арене.
Рабовладельческий Юг Соединенных Штатов за первое двадца-
тилетие XIX в. получил огромное приращение за счет Луизианы
и обеих Флорид. Рабовладельцы были ненасытны и уже рвались
в Техас. Но договор о Флориде, ратифицированный, наконец, Ис-
панией, подводил известный итог политике американского прави-
тельства по расширению территории за счет лежащих на юге
бывших испанских колоний. Новые обширнейшие земли необхо-
димо было хотя бы наскоро освоить. Приходилось считаться и с
тем, что Англия, и без того неприязненно смотревшая на амери-
канскую экспансию, явно собиралась сделать все, что было в ее
силах, чтобы помешать оккупации Техаса Соединенными Штата-
ми. Наконец, «Миссурийский компромисс» 12 1820 г., хотя по су-
ществу и принес победу рабовладельцам, свидетельствовал в то
же время о растущей экономической силе и политической актив-
зывал, что кортесы не властны распоряжаться судьбой бывших колоний»
которые полностью потеряны для Испании (см. De Р г a d t. Examen du plan
presente aux Cortes pour la reconnaissance de 1’independance. Paris, 1822).
11 В 1822 г. торговля Англии с Испанской Америкой в денежном выра-
жении достигла 30 млн. долларов, а США — около 14 млн. долларов (см.
Н. Болховитинов. Указ, соч., стр. 132).
12 Он явился результатом договоренности между рабовладельческими и
свободными штатами, согласно которой первые могли впредь учреждаться
лишь к югу от линии, проходящей по 36°30' северной широты, а вторые—
только к северу от нее. Было также решено принимать с этого времени в Союз
по два штата: один рабовладельческий и один свободный.
244
пости буржуазного Севера, который после войны с Англией пере*
живал период промышленного переворота. Рост промышленности
требовал расширения рынка для производимых ею товаров. Рабо-
владельческая система хозяйства на Юге и усиленный экспорт
в США английских промышленных товаров сужали этот рынок.
Несмотря на явное политическое преобладание рабовладельцев
в Союзе, американское правительство не могло не учитывать инте-
ресов буржуазии, которая заявляла о них все решительней. После
«Миссурийского компромисса» и ратификации договора о Флориде
как раз наступил момент, когда американское правительство мог-
ло пойти навстречу буржуазии, не вызывая чрезмерной ревнивой
озабоченности рабовладельцев, только что получивших для себя
два таких ценных приобретения, тем более, что это можно было
сделать, по нанося никакого ущерба последним. Такую возмож-
ность открывало установление регулярных договорных торговых
отношений с новыми государствами Испанской Америки. Оно сти-
мулировалось и тем, что близкое окончание войны в этих странах
и неизбежное возрождение их собственного хозяйства грозило су-
зить прежнюю американскую торговлю с ними сырьем и предме-
тами потребления — мукой, кожами, лесоматериалами, мясом,
воском, мылом и др.
Установление же прочных, а тем более договорных торговых
связей с новыми государствами, было обусловлено необходимостью
признания их независимости.
Этому благоприятствовали условия в самих Соединенных Шта-
тах, где длившаяся уже давно кампания в пользу такого шага, ру-
ководимая в конгрессе Генри Клеем, приняла к этому времени
особенно широкий размах 13. В 1822 г. США могли не опасаться
и осложнений извне. Во-первых, как отмечалось выше, было уже
покончено с вопросом о Флориде 14. Во-вторых, стало очевидно,
что Испания бессильна не только в военном, но и в политическом
отношении, поскольку и при новых обстоятельствах не нашла
средств примирения с колониями. Было также ясно, что она со-
вершенно не способна к какой-либо серьезной ответной мере в
случае признания Соединенными Штатами независимости ее быв-
ших колоний. В-третьих, и это является главным, 1821 г. ознаме-
новался решительным переломом в борьбе латиноамериканских
13 АВПР, ф. Канцелярия, д. 12200, л. 41—42; N. Garcia Samudio.
La independencia de Hispanoamerica. Mexico, 1945, p. 165—166; A. Whita-
ker. The United States and Independence of Latin America. Baltimore, 1941,
p. 331 и далее.
14 Русский посланник в США Полетика в своих донесениях прямо ука-
зывал на непосредственную связь между ратификацией договора о Флориде
и активизацией кампании в пользу признания новых государств (см. АВПР,
ф. Канцелярия, д. 12200, л. 41—42). Сами патриоты Испанской Америки хо-
рошо понимали, что до поглощения Соединенными Штатами Флориды новым
государствам нельзя рассчитывать на признание со стороны североамерикан-
ской республики (N. Garcia Samudio. Op. cit., p. 168—169).
245
патриотов, и их окончательная победа не вызывала сомнений. На-
конец, в-четвертых, великие европейские державы были слишком
заняты революционными событиями, уже два года будораживши-
ми старый континент. Конечно, нельзя было не учитывать воз-
можное недовольство этих держав в случае признания Соединен-
ными Штатами независимости стран Испанской Америки. Но та-
кая опасность компенсировалась двумя огромными преимущества-
ми: открывавшимися возможностями к расширению торговли с
этими странами и усилению влияния США jra юге американского
континента в ущерб позициям Англии в данном районе.
Готовясь признать независимость испаноамериканских стран,
США особенно тщательно взвешивали отношение к этому вопро-
су наиболее сильных из возможных оппонентов — Англии и Рос-
сии.
В России подходили к этой проблеме весьма трезво. Уже в
1818 г., отправляясь в качестве нового посланника в США, Поле-
тика получил от русского министерства иностранных дел инструк-
ции от 18(30) апреля того же года, в которых отмечалось: «Рес-
публика Соединенных Штатов симпатизирует восставшим коло-
ниям. И ее правительство... будет вынуждено, если не в результате
собственных намерений, то, по крайней мере, в результате влия-
ния народной воли, поддержать усилия, которые прилагают наро-
ды юга Западного полушария, чтобы приобрести достоинство сво-
бодных и независимых государств» 15 16. Поскольку же подобная
перспектива не радовала тех, кто считал законными права Испа-
нии на колонии, то в дополнительной инструкции от 9(21) ноября
1818 г. посланнику рекомендовалось «найти способ отговорить ва-
шингтонский кабинет от этого шага, враждебного Испании» ,6.
При этом предписывалось действовать, «всякий раз соблюдая осто-
рожность», и вообще предпринимать что-либо в указанном направ-
лении лишь в том случае, если Соединенные (Штаты еще не призна-
ли официально независимости Буэнос-Айреса 17.
Действуя в полном соответствии с полученными инструкциями,
русский посланник ограничил свою деятельность в этом отноше-
нии осторожным замечанием в беседе с государственным секре-
тарем Адамсом в мае 1819 г. о том, что император высказывается
«против всякой поспешности со стороны американского правитель-
ства в деле признания независимости испанских колоний» 18. На
это он получил ответ: «Мы не признали независимости Буэнос-
Айреса, и в намерения президента не входит спешить с этим де-
15 АВПР, ф. Канцелярия, д. 12187, л. 4.
16 Там же, д. 12187, л. 20. Оба цитируемых документа опубликованы
в «The American Historical Review», vol. XVIII, January, 1913, p. 309 и далее.
17 АВПР, ф. Канцелярия, д. 12187, л. 20. В инструкции было сказано:
«Испанской Америки», но подразумевался лишь Буэнос-Айрес, потому что в
то время борьба в других испанских колониях еще не завершилась.
18 Там же, д. 12193, Л; 50—51.
246
лом» 19. В дальнейшем в беседах Полетики и Адамса этот вопрос
уже не поднимался. Не рассматривался он специально и русским
министерством иностранных дел, поскольку правительство Соеди-
ненных Штатов в ожидании ратификации Испанией договора о
Флориде хранило полное молчание о своих намерениях относи-
тельно новых государств.
Итак, беседа с Полетикой позволяла Адамсу полагать, что Рос-
сия, быть может, и не одобрит признания Соединенными Штата-
ми независимости государств Испанской Америки, однако не пой-
дет в связи с этим ни на какие решительные действия. Следует
иметь в виду, что к 1822 г. активность России в вопросе о бывших
испанских колониях вообще уменьшилась. Обстановка в Европе
и на Ближнем Востоке отвлекала все внимание Санкт-Петербурга.
Отношения же между Россией и США продолжали оставаться хо-
рошими. Не предвещали их ухудшения и предстоящие переговоры
о границах в Северной Америке20. Таким образом, все говорило
Вашингтону, что с этой стороны серьезной опасности не грозит.
Что касается Англии, то в отличие от русского правительства,
ойа, как убедительно показал Уэбстер в своей книге «Внешняя
политика Кэстльри» 21, в 1818—1819 гг. не без успеха делала все
возможное, чтобы не допустить признания правительством США
независимости бывших испанских колоний.
Однако к 1822 г. позиция Лондона значительно изменилась.
Поскольку рынок Южной Америки с каждым годом играл все
большую роль для английской промышленности, оппозиция доби-
валась признания независимости бывших испанских колоний.
Того же требовали от парламента и правительства многочисленные
петиции британских торговцев, промышленников и финансистов 22„
Английское правительство, верное своим консервативным
взглядам, сопротивлялось этому напору. Не желая перед лицом
19 Там же; W. Manning. Diplomatic, Correspondence of the United
States concerning the Independence of the Latin-American Natione. New Jork,
1925, vol. 1, N 80
20 Они начались в связи с указом царя (сентябрь 1821 г.) о пределах
Русской Америки и ее территориальных вод.
21 Ch. Webster. The Foreign Policy of Castlereagh, p. 415—421.
22 В мае 1820 г. «Вестник Европы» перепечатал из лондонской газеты
следующую весьма примечательную заметку. В ней говорилось, что англий-
ское правительство, воспользовавшись испанской революцией, «легко может
исполнить желание знаменитейших своих негоциянтов, и не замедлит при-
знать независимыми Буэнос-Айресскую и Колумбийскую республики, к чему
имеет оно, по-видимому, еще и ту побудительную причину, что Северо-Аме-
риканские области могут предупредить в том Англию и получить весьма важ-
ные выгоды по торговле. Уверяют, что в Тайном совете несколько уж раз
было рассуждаемо о сем деле» (см. «Вестник Европы», май 1820, № 9, стр. 74).
Журнал публиковал также материалы, которые говорили о торговом сопер-
ничестве США и Англии в Испанской Америке и освещали борьбу мнений
о перспективах возможного признания независимости восставших колоний
указанными державами (см. «Вестник Европы», январь 1822 г., № 1, стр. 75—
76 и № 2, стр. 151-152).
247
других держав выступать инициатором признания, нарушителем
«законности», оно в то же время усматривало известные выгоды
в том, чтобы первой сделала это другая страна, хотя бы даже
Соединенные Штаты. В Лондоне, конечно, понимали, что такой
шаг даст американцам известные преимущества. Но, с другой
стороны, он открывал возможность при необходимости сослаться
на их пример и последовать ему, оправдав таким образом свои
действия необходимостью защиты национальных интересов. К та-
кому обороту дела постепенно готовились и в связи с решитель-
ными успехами патриотов в войне за независимость.
Воспользовавшись упоминавшейся выше французской интри-
гой с Буэнос-Айресом, английский кабинет впервые за все время
борьбы испанских колоний за независимость пошел на неофи-
циальные переговоры с дипломатическим агентом одной из них.
Такие переговоры велись и прежде, но исключительно второсте-
пенными чиновниками Форин оффиса. На этот же раз, в июле
1820 г., с дипломатическим представителем Колумбии Сеа 23 бесе-
довал сам Кэстльри24. Разговор пе принес практических резуль-
татов и носил характер взаимного зондажа, по сам факт встречи
свидетельствовал, что английское правительство исподволь начало
приучать своих союзников к мысли о возможности более или менее
официальных контактов с восставшими колониями Испании.
Весьма знаменательным в этом отношении было и опубликова-
ние в Англии специальной брошюры — трактата «Положение на-
ции к началу 1822 г., рассмотренное с точки зрения четырех де-
партаментов: финансов, внешних сношений, внутренних дел и ко-
лониальных дел». Она была написана, как справедливо утверждал
русский посол в Лондоне Ливен, «под диктовку правительства» 25 * *
и давала представление о позиции Великобритании по важнейшим
вопросам внешней политики того времени. В частности, в ней го-
ворилось, что Лондон, признавая суверенитет испанского короля
над заморскими владениями, одновременно продолжает придер-
живаться нейтралитета в их войне за независимость и что такая
политика наносит ущерб интересам Англии, сковывая развитие
ее промышленности и торговли. Не вызывает сомнения, что, «дик-
туя» эти мысли автору брошюры, британское правительство пре-
следовало вполне определенную цель: заявить, пока неофициаль-
но, о том, что рано или поздно практические интересы поставят
Англию перед необходимостью встать на путь признания незави-
симости новых государств Испанской Америки.
Разумеется, правительству Англии весьма претило то, что в
Испанской Америке повсюду устанавливались республиканские
23 Однофамилец испанского посланника в России.
24 Ch. Webster. The Foreign Policy of Castlereagh, p. 425.
25 АВПР, ф. Канцелярия, д. 6911, л. 98. Брошюру и текст ее перевода
на французский язык Ливен отправил в Санкт-Петербург 10(22) января
1822 г. (см. там же, л. 105—264).
248
режимы. Поэтому и в упоминавшемся разговоре с Сеа на просьбу
о содействии Англии в деле признания Испанией независимости
Колумбии Кэстльри ответил вопросом: а как отнеслись бы в Ис-
панской Америке к созданию конституционных независимых мо-
нархий во главе с испанскими принцами? Когда же Gea высказал
предположение, что на это не согласится Испания 26, то английский
министр вновь настойчиво повторил свою мысль и дал понять, что
Англия признала бы монархическое правительство восставшей ко-
лонии 27Более того, он пытался соответствующим образом воз-
действовать и на мадридское правительство, установил в этом
деле даже контакт с Парижем 28.
Но при всем этом главным для Англии был вопрос о том, при-
знавать ли вообще независимость бывших испанских колоний.
И хотя идее создания в них монархического строя придавалось
исключительно важное значение, тем не менее английскому пра-
вительству было ясно, что и в случае ее провала вопрос о призна-
нии придется решать. Побуждаемое экономическими интересами
страны, давлением со стороны английских торговцев, победами
латиноамериканских патриотов и нежеланием чрезмерно отстать
от США, Форин оффис явно подготовлял почву для возможного
признания новых государств в «удобный» момент. Следовательно,
предполагаемая инициатива Соединенных Штатов в этом деле не
только не была нежелательной для Лондона, но и по существу
совпадала с его собственными планами.
Из сказанного видно, что период, когда интересы Соединенных
Штатов толкали их на признание независимости стран Испанской
Америки, был чрезвычайно благоприятным для этого как по внут-
риполитическим, так и по внешнеполитическим условиям.
США ждали наиболее благоприятного момента, но ожидание
становилось для них уже опасным.
Дело в том, что дальнейшее соблюдение «прав» Испании гро-
зило утратой последних симпатий патриотов Испанской Амери-
ки, которые долго надеялись, что их «старший северный брат»
придет к ним на помощь, признав независимость их стран. 3 ав-
густа 1821 г. министр иностранных дел Колумбии Гуаль писал
своему дипломатическому представителю в США Торресу, кото-
28 АВПР, ф. Канцелярия, д. 6894, л. 84—85.
27 Ch. Webster. The Foreign Policy of Castlereagh, p. 425.
28 Ch. Webster. Britain and the Independence of Latin America,
Selected documents. London, 1938, vol. 2, № 534—535; W. Kaufmann.
Op. cit., p. 129. Действия английского министра в этом направлении были
известны в Париже задолго до переговоров Кэстльри с Сеа. Об этом фран-
цузское министерство иностранных дел сообщило своему послу в Санкт-
Петербурге еще в октябре 1819 г., добавив, что из Лондона «пришла мысль
просить инфанта командовать армией (испанской.— Л. С.), которая должна
отправиться в Америку» (см. Половцев. Донесения французских пред-
ставителей при русском дворе и русских представителей при французском
дворе.— «Сборник Русского исторического общества», т. 127, стр. 206).
249
рый долго, но безуспешно добивался признания Для своей страны!
«Правительство Колумбии, достаточно убежденное в безразличии,
с которым Соединенные Штаты в течение 10 лет взирают на по-
ложение, в которое мы поставлены, не ожидает ничего хорошего
от их необъяснимой политики. Но если, против всякого ожидания,
президент проявит желание установить отношения с нашей стра-
ной, то вы, ваше превосходительство, должны сказать ему четко
и ясно, что наше правительство хочет их установления...» 29.
Признание хотя бы одной державой было необходимо латино-
американским патриотам для прорыве! дипломатической изоляции.
Поэтому они, сдерживая свое возмущение, вновь и вновь стреми-
лись пробить стену безразличия, за которой в Вашингтоне выжи-
дали «выгодного» момента и в то же время, как показано выше,
активно добивались помощи Англии, которую целый ряд обстоя-
тельств также толкал на путь признания. Ободренные своими
военными победами и раздраженные выжидательной позицией
США, латиноамериканцы стремились показать, что уже распола-
гают средствами, которые могут воздействовать на политику Ва-
шингтона. 25 сентября 1821 г. конгресс Колумбии принял закол
о тарифе, согласно которому на ввоз и вывоз американских това-
ров накладывалась пошлина на 5% больше, чем на европейские,
т. е. английские товары. Как доносил американский торговый
агент из Колумбии, эта мера была прямо направлена патриотами
на то. «чтобы привлечь внимание правительства Соединенных
Штатов к вопросу о скорейшем признании их независимости». Он
сообщал также, что не может рассчитывать на успех своей мис-
сии, так как латиноамериканцы относятся к нему холодно в связи
с затяжкой Соединенными Штатами вопроса о признании 30.
• Наконец, было ясно, что государственные деятели новых рес-
публик, хотя и уповали на «северного брата», больше всего хотели
.добиться признания со стороны Англии, державы в то время наи-
более влиятельной, весьма заинтересованной в торговле с Испан-
ской Америкой и располагавшей достаточными морскими силами,
способными отразить любые насильственные попытки не считать-
ся с ее признанием.
Все это в конце концов оказалось сильнее уважения правитель-
ства США к «законности» прав Испании и оглядки на легитимист-
ские воззрения других европейских держав. Конец сомнениям Ва-
шингтона положили решающие военные победы патриотов, гаран-
тировавшие безусловное изгнание последних испанских войск с
территории бывших колоний, сообщения из Мадрида о беспомощ-
ности кортесов и меры колумбийского конгресса, которые показы-
29 N. Garcia Samudio. Op. cit., p. 167.
30 W. Manning. Diplomatic Correspondence of the United States
• concerning the Independence of the Latin-American Nations. New York. 1925,
vol. 1, № 612, 618, 626, 632, 633.
250
вали, что если США упустят момент, то это нанесет непоправи-
мый ущерб их интересам.
Все же решение было принято не сразу. Если еще в феврале
1821 г., когда ратифицировался договор о Флориде, Адамс твердо
заявлял русскому посланнику об отсутствии у США намерения
признавать независимость испанских колоний31, то в декабре пре-
зидент Монро в послании конгрессу уже подчеркивал, что пра-
вительство Соединенных Штатов не собирается сделать это сей-
час, но надеется, что подобный шаг предпримет сама Испания,
а Вашингтон будет «содействовать такому результату путем
дружеских совещаний с испанским правительством»32. Однако
время шло, а в Мадриде так ничего и не сделали для разрешения
вопроса о восставших колониях. Газетные сообщения говорили
о бесплодных дискуссиях в кортесах. Тогда американские дипло-
матические представители в Испании Брент и Форсит принялись
убеждать свое правительство в бессмысленности дальнейшего
ожидания 33.
И вот в начале 1822 г. в Вашингтоне окончательно созрело ре-
шение, которого уже давно добивались сторонники Г. Клея. 28 ян-
варя в инструкциях американскому агенту Тодду, который отправ-
лялся с полуофициальной миссией в Южную Америку, было ука-
зано, что «признание республики Колумбии, вероятно, последует
в недалеком будущем» 34. Два дня спустя палата представителей,
где большинство составляли депутаты северных штатов, запроси-
ла у президента Монро информацию о сведениях, которыми распо-
лагало правительство в отношении стран Испанской Америки 35.
Эта информация должна была послужить формальным поводом
для требования о признании правительством новых государств.
Далее события развертывались стремительно. 14 февраля Фор-
сит послал из Мадрида «рекомендации» испанских кортесов, из
которых явствовало, что решение вопроса о восставших колониях
откладывалось Испанией на долгое время. Уже 8 марта президент
Монро в своем послании конгрессу констатировал огромный успех
патриотов в войне против Испании, прочное становление возник-
ших там государств и полную неспособность бывшей метрополии
изменить положение. В послании заявлялось о своевременности
признания новых государств. Президент просил согласия конгрес-
са и соответствующих ассигнований для осуществления призна-
ния 36. 19 марта комитет по делам внешних сношений палаты
31 АВПР, ф. Канцелярия, д. 12200, л. 42.
32 W. Manning. Op. cit., vol. 1, № 96, p. 143.
33 Ibid., vol. 3, № 1101—1103.
34 Ibid., vol. 1, № 98, p. 144.
35 Ibid., № 100.
36 Ibid., № 101. Следует отметить, что некоторые американские авторы,
желая подчеркнуть решительность и независимость правительства США
в вопросе о признании, утверждают, что в момент обращения Монро к коп-
251
представителей в специальной резолюции поддержал мнение пра-
вительства. Вскоре о<бе палаты конгресса утвердили билль финан-
сового комитета, который определил сумму, необходимую для со-
здания пяти дипломатических миссий.
Так были закончены формальности по осуществлению призна-
ния, датой которого принято считать 8 марта 1822 г.
Это решение правительства США многие позднейшие истори-
ки, особенно американские, рассматривают, главным образом, как
политический шаг 37. Не останавливаясь на пропагандистской под-
кладке подобной трактовки признания Соединенными Штатами
независимости стран Испанской Америки, попробуем выяснить,
почему подобной же точки зрения придерживались и современни-
ки исследуемых событий. Ведь даже такой весьма практичный
государственный деятель, как Кэстльри, в первый момент, по сви-
детельству Ливена, расценил эту акцию президента США «как
продиктованную исключительно политическими мотивами» 38.
Между тем все источники говорят о том, что для современни-
ков была очевидна и главенствующая роль Англии как торгового
клиента восставших испанских колоний, и стремление США про-
никнуть на рынок Испанской Америки. Несмотря на известные
успехи американских купцов в этом направлении, все же пока что
признавалась почти полная монополия англичан на данном рын-
ке. Об этом с горечью писали газеты и сообщали дипломаты всех
стран, кроме, разумеется, Англии. Вот почему самоуверенность
англичанина, руководившего внешней политикой «фабрики мира»,
помешала даже Кэстльри сразу же усмотреть главное направление
американского маневра.
Конечно, предпринятый правительством США шаг был сде-
лан, с одной стороны, на фоне яркого зарева революции в ряде
стран Европы и под звуки торжественных залпов, возвещавших
победы патриотов в Испанской Америке, с другой — в условиях
контрреволюционных мер и деклараций Священного союза. По-
этому он не мог не принять политической окраски. И в Вашинг-
тоне понимали это. В тексте послания Монро от 8 марта говори-
лось, в частности, что США идут на признание «в связи с их
положением и ролью в мире», что было намеком на республика-
грессу 8‘марта 1822 г. в США еще не был получен текст рекомендаций испан-
ских кортесов. В частности, Уайтекер, в целом довольно трезво оценивавший
мотивы, которыми руководствовались США при признании, также говорит
об этом. Между тем данный факт ничего сам по себе не решал. Если даже на-
званные рекомендации и не были получены до 8 марта, то результаты работы
кортесов к этому времени уже не вызывали сомнений. Об этом говорили,
например, сообщения американских дипломатических представителей из
Мадрида.
37 См., например: D. Perkins. The Monroe Doctrine (1823—1826).
Cambridge (Mass.), 1.927, p. 80—81.
88 АВПР, ф. Канцелярия, д. 6912, л. 131.
252
низм североамериканцев. Политические свойства сделанного шага
усматривались современниками еще и в том, что в США сторон-
ники признания независимости стран Испанской Америки придер-
живались теории народного суверенитета и права народов на неза-
висимое существование. Американский народ, веривший в это
право в период войны за свою независимость, видел в движении
испаноамериканских патриотов продолжение своей собственной
борьбы, а потому выражал ей свою солидарность. Этот факт, как
мы видели, не ускользнул и от внимания русского правительства,
придававшего ему большое значение.
Но вопрос политической солидарности с восставшими колония-
ми мог так и остаться для Вашингтона теоретическим, каким был
до тех пор для европейских держав вопрос о насаждении легити-
мизма в Америке, если бы упоминавшиеся выше практические
проблемы не толкали правительство США к признанию. Полити-
ческая же сторона предпринимаемого шага рассматривалась в
Вашингтоне лишь как помеха. Но поскольку она была неизбеж-
ной, то правительство США стремилось и из нее извлечь выгоду,
т. е. показать себя в глазах американского народа и демократи-
чески настроенных людей Европы в качестве знаменосца респуб-
ликанизма, «друга» патриотов Испанской Америки. Этим и объ-
ясняются упомянутые туманные намеки о республиканизме США
в послании Монро от 8 марта. Фактически же правящие круги
Соединенных Штатов далеко не разделяли чувства солидарности
американского народа к борьбе восставших колоний 39 и руковод-
ствовались исключительно эгоистическими интересами, как в части
самого признания новых государств, так. и в использовании его
политического эффекта, который рассматривался ими в качестве
побочного результата.
Руководящие государственные деятели США того времени,
разумеется, говорили о своих симпатиях к патриотам Испанской
Америки. Но это была не солидарность, а корыстный расчет. Сна-
чала «реальной политикой» Соединенных Штатов было признание
прав Испании ради получения от нее территорий, на котопых
шла борьба за независимость. В тот период, объявив нейтралитет
и одновременно попустительствуя купцам, которые его нарушали,
а также высказывая на словах сочувствие восставшим колониям,
североамериканцы, с одной стороны, проникали на рынки новых
государств, а с другой — оказывали давление на Испанию, В рас-
сматриваемое же время основой эгоистического курса Вашингто-
на стало приобретение прямых коммерческих выгод путем призна-
39 Для характеристики политических воззрений тогдашнего прави-
тельства США следует напомнить, что хотя оно не приняло сделанных ему
в 1816—1820 гг. предложений вступить в Священный союз, однако обсуждало
их самым серьезным образом (см. Н. Болховитинов. Указ, соч.,
стр. 159—162).
253
ния независимости новых государств. Как известно, в дальнейшем,
достигнув и этой цели, правительство США совместно с европей-
скими державами осуществляло политику, направленную против
возможного достижения независимости Кубой.
Сами государственные деятели США нередко весьма цинично
признавали отсутствие у них каких-либо общих интересов и целей
с новыми государствами Испанской Америки и нежелательность
для Соединенных Штатов восстановления хозяйства этих стран,
что могло сделать их конкурентами североамериканцев 40. В от-
ношении Вашингтона к латиноамериканским патриотам уже в то
время явственно сквозило высокомерие. То, что извиняли даже
русские дипломаты-монархисты,— тяжелое наследство колониаль-
ного режима, выражавшееся в почти всеобщей неграмотности, ре-
лигиозных предрассудках и фанатизме,— Адамс, например, ставил
им в вину. У патриотов Испанской Америки он не хотел даже ви-
деть стремления использовать политический и государственный
опыт США41, хотя для того, чтобы сделать такой вывод, нужно
было быть просто слепым или сознательно закрывать глаза на
происходящее. Эта слепота проистекала не только от самодоволь-
ства благополучного буржуа, которому были уже чужды револю-
ционные порывы, по и в значительной мере от неудовольствия
Вашингтона тем, что патриоты Испанской Америки отменили у
себя рабство негров, свято охранявшееся правительством США.
Итак, Адамс и его коллеги пошли на признание, боясь прога-
дать при дальнейшем выжидании. «...Когда успех движения за
независимость стал совершенно очевиден, Соединенные Штаты
должны были высказаться, наконец, достаточно определенно в
пользу новых государств, чтобы обеспечить себе дружественные
отношения с ними и добрую долю будущих выгод» 42,— таков пра-
вильный вывод, сделанный известным американским историком
Уайтекером, автором книги «Соединенные Штаты и независи-
мость Латинской Америки». Он прямо говорит, что американское
правительство руководствовалось «эгоистическим национальным
интересом», а не «политическим идеализмом». Хотя Уайтенер и
рассуждает обо всем этом довольно абстрактно, все же мысль его
отражает существо дела. Оно заключалось в том, что американское
буржуазное государство, пройдя этап борьбы за независимость,
преследовало в своей политике эгоистические интересы господ-
ствовавших в стране эксплуататорских классов. Солидарность с
освободительной борьбой других народов определялась интересами
выгоды. Вначале это было приобретение территорий, что стало
возможным в результате восстания в Испанской Америке, а позже —
расчет на торговые барыши от признания независимости новых!
40 См. Н. Болховитинов. Указ, соч., стр. 93—94,146—147.
41 См. J. Q. Adam s. The Diary. New York, 1928, p. 263.
42 Ch. Whitaker. Op. cit., p. 330.
254
государств. Остальное являлось «политическим идеализмом», ко-
торому можно было отдать дань в теоретических разговорах или,
учитывая настроения «увлекающихся низов», использовать в пар-
ламентской игре.
До 1822 г., когда правительство США решило встать на путь
признания независимости стран Испанской Америки, оно пред-
полагало, что сделает это после Англии или совместно с нею и
другими державами Европы. Теперь же оно спешило опередить
всех, особенно Англию. В этом отношении показательно поведе-
ние американского поверенного в Мадриде Брента.
Представители восставших колоний, приехавшие в Испанию в
надежде получить у кортесов признание независимости своих
стран, постепенно отчаивались в достижении желаемого резуль-
тата. Одновременно начал проявлять беспокойство Брент. Но тре-
вожили его не разочарование посланцев восставших колоний и не
близорукость кортесов, а то, что вследствие всего этого латино-
американские дипломаты могли обратиться за помощью к евро-
пейским державам, скорее всего к Англии. Поэтому, в частности
в разговоре с представителем восставших колоний Ревенгой, он
старался отговорить его от подобных шагов. А так как это было
в июле 1821 г., когда в США еще н-е решили вопроса о признании,
то Брент, не обнадеживая своего собеседника какими-либо обеща-
ниями, пустился в рассуждения о нежелательности политических
контактов американских стран с европейскими государствами43.
Брент, как видно, хорошо понимал, что в тогдашних условиях
Соединенные Штаты лишились бы значительной части выгоды,
если бы их в тот момент опередила Англия или какая-либо дру-
гая держава 44. Его ничуть не волновало то, что делу борьбы за
независимость восставших испанских колоний нужно было скс
рейшее признание. Как и Адамс, он не считал себя хоть в какой-
то мере причастным к борьбе патриотов и думал лишь о том, какие
выгоды смогут извлечь из нее США. Подобная политика «эгоисти-
ческих национальных интересов» была даже предметом гордости
для американских дипломатов исследуемого периода. В июне
1822 г. в беседе с английским представителем в Вашингтоне
Адамс, явно любуясь собой, заявил, что Соединенные Штаты с са-
мого начала войны за независимость в испанских колониях в от-
ношениях с ними «не упускали из вида своих выгод» 45.
В Испанской Америке довольно хорошо представляли себе
эгоистичность политики Вашингтона. Опыт отношений с прави-
тельством США показал руководителям молодых латиноамери-
43 W. Manning. Op. cit., vol. 3, № 1101, p. 2204—2005.
44 Именно этим, в частности, объяснял Монро в мае 1822 г. бывшему
президенту Мэдисону причины решения правительства США о признании
новых государств (см. Н. Болховитинов. Указ, соч., стр. 149).
45 Ch. Webster. Britain and Independence of Latin America, docu-
ments, vol. 2, № 592, p. 496.
255
канских государств, что оно чуждо «политическому идеализму»
и что добиться понимания со стороны североамериканцев легче
всего тогда, когда они видят, что могут лишиться определенных
практических выгод. Даже после признания Соединенными
Штатами независимости Колумбии ее правительство отказыва-
лось, например, вести дела с американскими представителями, не
наделенными консульскими полномочиями, так как последние
стремились к неравноправному использованию выгод взаимной
торговли. Это и привело к тому, что колумбийское правительство
далеко не сразу отказалось от упоминавшегося повышенного об-
ложения американских товаров 46.
Следует отметить, что политическое звучание признания рас-
сматривалось правительством Соединенных Штатов не только как
побочный, но и как не очень желательный результат. Правящие
круги США особенно опасались того, чтобы их решение не было
расценено как далеко идущий политический шаг или попытка
оказать помощь восставшим колониям.
Уже в послании от 8 марта 1822 г. Монро признавал, что преж-
няя политика непризнания и нейтралитета служила пользе Испа-
нии. В то же время он подтверждал и на будущее нейтралитет
Соединенных Штатов, а по поводу проектируемого признания
заявлял: «При предложении этой меры никоим образом не пред-
полагается в связи с этим нарушить наши дружественные отно-
шения с одной из сторон, а, наоборот, предполагается сохранение
таковых и, как прежде, сохранение самого строгого нейтралитета в
случае продолжения войны между нами» 47.
Этот курс был поддержан и комитетом по иностранным делам
палаты представителей, который 19 марта 1822 г. в своем докладе
указал: «Какова бы, однако, ни была политика Испании в отно-
шении ее бывших американских колоний, наше признание их
незайисимостИ' не может затрагивать ее прав или повредить осу-
ществлению ее политики. Мы не можем на этом основании быть
-обвиненными в помощи делу достижения их независимости, кото-
рая уже установлена» 48. В декабре 1822 г. в новогоднем послании
конгрессу Монро вновь заявил о нейтралитете США в войне меж-
ду Испанией и ее бывшими колониями 49.
Чтобы придать посланию Монро возможно меньшее значение
в глазах англичан, Адамс в мае 1822 г. предписывал американско-
му представителю в Лондоне всячески «успокаивать» Кэстльри и,
в частности, заверить его в том, что до следующей сессии конгрес-
са никаких дипломатических миссий в Испанскую Америку посла-
но не будет. Более того, полгода спустя в инструкциях послан-
46 W. Manning. Op. cit., vol. 1, № 626, 631—635.
47 Ibid., № 101, p. 148.
48 Ibid., № 102, p. 155.
49 Ibid., № 112, p. 162—163.
256
нику США в Испании он писал: «Признание южноамериканских
правительств... было фактически простой формальностью» 50.
Но если стремление правительства США подчеркнуть факти-
ческую неизменность своей политики было по отношению к стра-
нам Испанской Америки все тем же «практическим эгоизмом», то
в отношении держав Европы такая позиция была нарочитым ма-
невром. Цель его состояла в том, чтобы не дать европейским дер-
жавам повода к энергичным возражениям против признания. По-
добная маскировка оказалась весьма выгодной и для тех, на кого
она была рассчитана.
Дело в том, что в рассматриваемое время европейские державы
не имели никакого желания вступать в спор из-за испанских ко-
лоний. Их общее отношение к посланию Монро от 8 марта доволь-
но точно определил американский посланник в Париже Галлатин.
26 апреля 1822 г. он писал государственному секретарю Адамсу:
«Признание независимости испаноамериканских провинций Соеди-
ненными Штатами было до некоторой степени неожиданным, так
как послание президента к открытию сессии (конгресса.— Л. С.)
давало возможность предполагать, что признание будет отложено
еще па год. Я полагаю, однако, что в целом оно не было принято
недоброжелательно, главным образом, из-за ненависти всех прави-
тельств к правительству Испании, Великобритания, конечно, до-
вольна и была бы рада предлогу сделать то же самое, хотя, ве-
роятно, не столь прямым и решительным образом. Другие —-
меньшие, чем она, морские державы испытывают такие же чув-
ства. Внимание России поглощают теперь другие объекты. Кон-
тинентальные державы равнодушны к признанию» 51.
Отношение европейских держав к предпринятому США шагу
с достаточной полнотой раскрывают официальные документы того
времени.
Первым русским дипломатом, которому стало известно о посла-
нии Монро от 8 марта, был, конечно, Полетика, готовившийся к
отъезду на родину в связи с плохим состоянием здоровья. На сле-
дующий же день он сообщил министру иностранных дел Нессель-
роде о занятой им позиции, которая соответствовала данным ему
инструкциям. «Я не имею никакого намерения, господин граф,—
писал русский посланник,— говорить с Адамсом по этому делу.
Хорошо ли, плохо ли, но демарш сделан, и американское прави-
тельство не может уже отступить назад. Поэтому я не вижу ника-
кой необходимости восстанавливать против себя Адамса своей от-
кровенностью, а еще меньше высказываться в пользу меры, кото-
рую может не одобрить император, мой августейший господин.
Я буду держать себя спокойно и не буду ни искать, ни уклоняться
60 Ibid., № 116, р. 182.
61 Ibid., vol. 2, № 730, р. 1396—1397.
17 Война за независимость 257
от встречи с американским государственным секретарем до Дня
моего отбытия в Европу» 52.
Большой интерес представляет также один из отчетов русского
посла во Франции Поццо ди Борго. Он участвовал в рассмотрении
Парижской конференцией послов ноты упоминавшегося выше ко-
лумбийского дипломатического представителя Сеа, датированной
8 апреля. В ней указывалось, что признание независимости Ко-
лумбии выгодно европейским странам и что доступ па рынок мо-
лодой республики сулит им широкие торговые возможности53.
Послы не ответили на ноту Сеа па том основании, что их прави-
тельства не имели с Колумбией дипломатических отношений.
В своем отчете Поццо ди Борто связал этот вопрос с получе-
нием известия о послании Монро от 8 марта.
«Нет сомнения,—писал он в Петербург,— что наше поведение
(имеется в виду реакция послов на ноту Сеа.— Л. С.) было пра-
вильным. Но было бы в то же время бесполезно скрывать от себя,
что послание президента Соединенных Штатов конгрессу, в кото-
ром он предлагает признать политическое существование различ-
ных частей Южной Америки, конституировавшихся в независи-
мые общества, содействует пользе их дела даже перед державами
Европы. Первая мысль, которая возникает,— это выяснить, что
решит Испания в отношении вопроса, который ее непосредственно
касается; однако, учитывая дезорганизацию этой несчастной стра-
ны, трудно ожидать с ее стороны какого-нибудь разумно скомби-
нированного решения, в котором бы сочетались: ограничение из-
лишка традиционной и плохо обоснованной гордости, соответствие
событиям и стремление найти в собственных несчастиях какое-ли-
бо средство сделать эти несчастия менее фатальными для ее инте-
ресов. Мне кажется, что позиция императорского двора (России.—
Л. С.) позволяет ему рассчитывать на то, что признание будет
чувствительно воспринято в другом месте и что он может без
неудобства придержать свое решение до того, как он узнает реше-
ние других» °4.
Таким образом, мнения Полетики, непосредственно наблюдав-
шего за деятельностью американского правительства, и Поццо ди
Борго, наиболее влиятелгного русского посла в Европе, полностью
совпадали. Что касается позиции самого русского правительства,
то весьма ценным свидетельством о ней является письмо послан-
ника США в России Генри Миддлтона. Сообщая Адамсу, что
в беседе с русским министром иностранных дел он оправдывал
решение своего правительства о признании новых государств гео-
“ АВПР, ф. Канцелярия, д. 12204, л. 125—126.
83 Подлинный текст ноты, адресованной Поццо ди Борго, хранится
в АВПР (см. АВПР, д. 9113, л. 83—88); см. также: W. Robertson. Op.
cit i) 211 212
8* АВПР, ф. Канделярия, д. 9113, л. 81—82.
258
графическим положением и торговыми интересами США, он да-
лее писал: «Ответ министра был сделан в таком тоне, который
создал у меня убеждение, что министр в какойнто мере согласился
со справедливостью моих доводов. И его поведение, и его слова
дали мне повод думать, что политика, которой мы следовали в
южноамериканском вопросе, пока еще не повредила ни в коей
мере нашим хорошим отношениям с императорам» 55.
Теперь обратимся к реакции Мадрида на послание Монро.
9 мая 1822 г. испанское правительство разослало всем державам
Европы специальный манифест 56, в котором объявляло, что будет
рассматривать признание какой-либо страной независимости ко-
лоний Испании как нарушение существующих договоров. Иначе
говоря, вместо принятия мер, которые диктовались повой ситуа-
цией, Мадрид брал на себя смелость почти угрожать европейским
государствам. Это было тем более неразумно, что отношение
последних к испанскому правительству было и без того недобро-
желательным, а Англия, которая внешне как будто поддерживала
это правительство, была ближе всех к признанию независимости
бывших владений Испании.
С другой стороны, своим манифестом Мадрид лишний раз по-
казал патриотам, что перед ними один путь —окончательного и
уже безусловного разрыва с Испанией.
Манифест вновь подтвердил, что в колониальном вопросе ис-
панская революция плелась в хвосте реакционного абсолютизма.
Нелепость положения правительства Испании состояла в том, что
оно призывало к защите легитимизма, хотя само нанесло ему силь-
нейший удар введением конституции вопреки воле «суверена»
и именно поэтому вызывало ненависть у европейских монархов.
Любопытно, что все они в своих ответах ограничились выраже-
нием удовлетворения по поводу того, что испанское правительство
разделяет принципы легитимизма и заверениями о том, что им
«было бы приятно» видеть колонии под властью испанского коро-
ля. При всей серьезности этих ответов в них явственно звучали
ирония и полное отсутствие желания пошевельнуть хотя бы паль-
цем в пользу Испании. Русское правительство к тому же, по рас-
поряжению царя, позволило посланнику США ознакомиться со
своим ответом Мадриду 57, что не практиковалась ранее в отно-
шении американских дипломатов и поэтому было расценено как
веское подтверждение добрых отношений между Россией и Соеди-
ненными Штатами.
86 W. Manning. Op. cit., vol. 3, № 1018, p. 1867.
8e J. Becker. Op. cit., vol. 1, p. 530: W. Manning. Op. cit.,
vol. 3, № 1111.
87 АВПР, ф. Канцелярия, д. 9115, л. 362; см. также: W. Manning.
Op. cit., vol. 3, № 1018, p. 1867.
250
17*
Такой шаг, действительно, давал Вашингтону все основания
считать, что русское правительство не примет сторону Испании
в вопросе о ее бывших колониях. Это явствует и из инструкции
Нессельроде, посланной Поццо ди Борго 17 (29) июня 1822 г. Ми-
нист|р иностранных дел писал, что только сочувствие «к несчаст-
ному монарху» заставило русского императора ответить на мани-
фест испанского правительства и в самом общем духе выразить
надежду на сохранение связей Испании с ос колониями 58. В той
же инструкции отмечалась нелогичность действий испанского пра-
вительства, которое выступало против легитимистских устремле-
ний Священного союза в Европе и реставрационных интриг Фер-
динанда VII, но в то же время именно в легитимизме и Священ-
ном союзе искало поддержку в борьбе с восставшими колониями 59.
Нессельроде напоминал о тех советах, которые давало русское
правительство, чтобы «поставить на твердую основу отношения
Испании с ее заморскими провинциями». Далее он писал: «...И если
неотвратимая сила вещей привела к тому времени, когда народы
Южной Америки должны отделиться от своей метрополии, то Рос-
сия, по крайней мере, может сказать собе, что она не сделала ни-
чего, чтобы приблизить момент катастрофы» 60.
Не касаясь вопроса о том, содействовала ли политика России
приближению того, что Нессельроде назвал «катастрофой», или
служила этому препятствием, обратимся к оценке отношения рус-
ского правительства в начале 20-х годов к самому факту призна-
ния независимости стран Испанской Америки Соединенными
Штатами. Как уже было показано, оно по существу ничем не
реагировало на это событие и, отдав дань легитимизму ответом
на испанский манифест, в то же время подчеркнуто продемонстри-
ровало доверие к американскому посланнику. В целом же Санкт-
Петербург воздерживался от официальных комментариев, что пол-
ностью совпало с мнением русских представителей в Вашингтоне
и Париже. Знаменательным во всем этом было то, что ответ на
мадридский манифест был дан только из жалости к «несчастному»
испанскому королю. Таким образом, русское правительство лишь
внешне и притом очень вяло придерживалось прежней линии при-
знания прав Испании на ее колонии, так как оно пришло к давно
назревавшему выводу о «неотвратимой силе вещей», которая при-
88 АВПР, ф. Канцелярия, д. 9115, л. 360.
Эту же мысль высказал Меттерних. Получив манифест, он саркасти-
чески спросил испанского поверенного в Вене: «Почему вы хотите, чтобы
колонии были осуждены за точно такое же дело, которое авторы манифеста
поддерживают в своей собственной стране?» (W. Robert son. Metterni-
ch’s Attitude toward Revolutions in Latin America.— «Hispanic American His-
torical Review», 1941, vol. 21, № 4, p. 542). Вообще же реакция австрийского
правительства на признание Соединенными Штатами независимости стран
Испанской Америки, хотя и была внешне спокойной, скрывала явное раз-
дражение (ibid., р. 540—542).
60 АВПР, ф. Канцелярия, д. 9115, л. 360—361»
.260
вела к тому, что народы Южной Америки должны отделиться от
своей метрополии.
Итак, в вопросе о признании Соединенными Штатами незави-
симости стран Испанской Америки правительство России прояви-
ло большую сдержанность и незаинтересованность. Эта позиция
явилась также следствием отказа Испании в 1819 г. от коллек-
тивного посредничества, в котором русское правительство видело
не только единственное средство примирения Испании с ее коло-
ниями, но и спо1соб получить известные преимущества и для себя.
Провал этой попытки способствовал дальнейшему отстранению
России от участия в обсуждении вопроса об Испанской Америке.
«Летом 1822 г.,— отмечает один из американских исследовате-
лей,— русские министры, хотя и сожалели о том, что революции
уничтожили законное правление в Испании и Индиях, в то же
время, по-видимому, склонялись к тому, чтобы предоставить
испанцам самим решать свои трудные проблемы» С!.
Начавшаяся в Испании революция, введение конституции и ее
распространение на колонии, работа кортесов в области коло-
ниальной политики — все это обуславливало для русского прави-
тельства необходимость подождать с окончательными выводами.
Антипатия же к революционному испанскому правительству по-
зволяла Санкт-Петербургу гораздо более равнодушно, чем прежде,
смотреть на восставшие колонии Мадрида и даже до известной
степени злорадствовать по этому поводу. Когда же после двух лет
бесплодных дебатов в кортесах выяснилось, что они в своей коло-
ниальной политике не сдвинулись ни на шаг, а движение за неза-
висимость неудержимо развивалось и уже близилась его оконча-
тельная победа, русскому правительству больше нечего было вы-
жидать и оно сделало единственно возможный вывод о неизбеж-
ности освобождения бывших испанских колоний. Свидетельством
этому и служит спокойная реакция России на американское при-
знание их независимости.
Подобная позиция укрепилась еще больше, когда летом 1822 г.
в Россиц стало известно о новых важных событиях в Америке.
19 мая Мексика стала независимым государством во главе с офи-
цером Итурбиде, провозгласившим себя императором Агусти-
ном I. Почти сразу же вслед за этим пришло известие о том, что
соратник Боливара генерал Сукре 24 мая разгромил испанские
войска, сконцентрированные у вулкана Пичинча. Эта победа пат-
риотов, обеспечившая освобождение Эквадора и включение его в
состав Великой Колумбии, завершила намеченное еще па Анго-
стурском конгрессе в 1819 г. объединение Новой Гранады, Вене-
суэлы и Эквадора (Кито) в федеративную республику. После это-
го испанцы в Америке сохраняли лишь частичный контроль над
Перу.
61 W. Robertson. Russia and the Emancipation of Spanish America
(1816—1830).— «The Hispanic American Historical Review», 1941, vol. 21,
№ 2, p. 211.
261
К сказанному выше следует добавить, что для русского прави-
тельства вопрос об испанских колониях к этому времени вообще
отошел на второй план. В свое время он оказался в центре вни-
мания русской дипломатии в связи с определенными европейски-
ми интересами России, в частности ее стремлением удержать под
своим влиянием Испанию. Теперь же в первую очередь прихо-
дилось решать вопрос об отношении к самой Испании и уже
в зависимости от этого — к борьбе колоний. Напряженность ев-
ропейской обстановки, возникшая еще в 1820 г. изнза непрекра-
щавшихся революционных бурь, отнимала все внимание Санкт-
Петербурга. Особую остроту приобрел так называемый восточный
вопрос, осложнившийся после греческого восстания62. Санкт-пе-
тербургские правители метались между верностью легитимизму и
желанием нанести совместно с греками удар султану. Причем
здесь Россия встречала не только сопротивление Турции, ио так-
же дружный отпор со стороны Австрии и Англии, договоривших-
ся о совместных действиях осенью 1821 г. во время свидания
Кэстльри и Меттерниха в Гапповере,
Разногласия с Лондоном усиливали стремления России поддер-
живать добрые отношения с соперником Англии — Соединенными
Штатами, а это, в свою очередь, способствовало спокойному при-
нятию Санкт-Петербургом известия из Вашингтона о признании
независимости бывших испанских колоний. Тому же служили упо-
минавшиеся выше переговоры с США, связанные с сентябрьским
указом царя о пределах Русской Америки и ее территориальных
вод.
Для общей оценки политики России в отношении США в то
время большой интерес представляет инструкция от 13(25) июля
1822 г., полученная новым русским посланником в Вашингтоне
Тейлем. В ней говорилось, что эта политика базируется «на чув-
стве взаимного доброжелательства, на неизменном желании содей-
ствовать спокойствию и поддерживать спокойствие, которым
пользуется мир, на решимости уважать все признанные права и,
что особенно касается Соединенных Штатов, на стремлении под-
держивать с ними отношения мира и взаимопонимания»^63.
В разделе же, посвященном решению американского конгрес-
са о признании новых государств, заявлялось: «Вне всякого сомне-
ния, он подчинился лишь закону настоятельной необходимости,
принимая меру, которая имеет тенденцию объявить недействи-
тельными самые законные права, как бы освященные, как это
имеет место в настоящем случае, многовековым владением». Даже
еа Со второй половины 1821 г. до середины 1822 г. Россия была накануне
войны с Турцией. Подробно об этом см.: А. Фадеев. Россия и восточный
кризис в 20-х годах XIX века. М,, 1958.
83 АВПР, ф. Канцелярия, д. 12208, л. 9. Напомним, что 30 июня 1822 г.
Санкт-Петербург вынес свое третейское решение в пользу США в связи с англо-
американским спором по толкованию 1-й статьи Гентского договора 1814 г.
262
по вопросу о возможном вооруженном столкновении между США
и Испанией инструкция не шла далее следующей, очень умерен-
ной рекомендации: «Если знание о желании, которое имеет импе-
ратор, видеть продолжающимся это состояние мира сможет содей-
ствовать тому, чтобы правительство Соединенных Штатов ни в чем
не отступало от положений, изложенных им Испании и не высту-
пило с оружием в руках против нее в борьбе, которую ведут ее
заморские провинции, то не колеблясь изложите взгляды ого им-
ператорского величества» 64. Это по существу означало, что русское
правительство было готово спокойно отнестись и к ожидавшемуся
им вступлению США в войну на стороне испаноамериканских пат-
риотов, хотя такое предположение шло дальше самых широких
намерений Вашингтона.
Все это подтверждает, что русское правительство, сообразуясь
со своими интересами и обстоятельствами, было далеко от того,
чтобы в вопросе о признании Соединенными Штатами новых го-
сударств слепо руководствоваться собственной приверженностью
к легитимизму. Данное обстоятельство следует иметь в виду по-
тому, что буржуазные историки только легитимистскими прин-
ципами Санкт-Петербурга пытаются объяснить его политику в от-
ношении восставших колоний. При этом, например, американский
исследователь Кауфман безо всяких на то оснований и ссылок на
какие-либо источйики утверждают, что к моменту американского
признания Александр I стремился полностью восстановить власть
Фердинанда в бывших испанских владениях за океаном 65. Как по-
' называют рассмотренные выше документы, русское правительство,
наоборот, не только не имело в 1820—1822 иг. таких намерений,
но и вообще отстранилось от какого-либо участия в решении и
даже обсуждении вопроса об испанских колониях и считало их
фактически окончательно отпавшими от метрополии, особенно
после того, как выявилась неспособность кортесов найти базу для
примирения с ними.
Тем «другим местом», где признание Вашингтоном независи-
мости восставших испанских колоний было воспринято особенно
чувствительно, была, как и предсказывал Поццо ди Борго, Анг-
лия 6б. Причем деятельность ее правительства развивалась именно
в тех же направлениях, которые наметились в предшествующий
• 4 Там же, л. 24—26.
• 8 W. Kaufmann. Op. cit., р. 129.
• в Именно поэтому английский посол в Санкт-Петербурге Баггот, по-
видимому, принимая желаемое за действительность, вначале оценил отно-
шение Нессельроде к признанию США независимости стран Испанской Аме-
рики как гораздо более недоброжелательное, чем это было на самом деле
(см. Ch. Webster. Britain and Independence of Latin America, documents,
vol. 2, № 487, p. 298). Вероятно, он надеялся на какой-нибудь решительный
шаг России, хотя столь же возможно, что Нессельроде нарочито поддержал
его беспокойство, надеясь, в свою очередь, на подобный же шаг со стороны
Англии.
263
период: поиски путей признания независимости новых государств
и борьба против их республиканизма.
В Лондоне и после ознакомления с текстом послания Монро
от 8 марта но отказались от намерения послать инфантов в Испан-
скую Америку для создания там независимых монархий, которые,
быть может, номинально сохраняли бы какие-либо связи с ме-
трополией. В отношении этого плана велись и переговоры
с Францией67. Его осуществление сулило Лондону два преиму-
щества: свободную торговлю с новыми государствами и соблюде-
ние доктрины легитимизма. В этом случае новые государства
стали бы монархиями, причем их независимость санкционирова-
ла бы Испания. Кроме того, реализация подобного плана могла
свести на пет политический эффект американского признания.
Английский представитель в Мадриде Лионель Гэрвей в тече-
ние всей весны 1822 г. пытался убедить испанское правительство
в целесообразности вышеизложенного плана, намекая на то, что
Англия окажет свое содействие. Но вскоре он убедился, что испан-
ские государственные деятели так и по оставили мысли вернуть
себе прежнюю власть над колониями 68. Таким образом, Испания
сама ставила непреодолимые препятствия на пути осуществления
английского плана в то время, когда государства Испанской Аме-
рики уже были признаны Соединенными Штатами, Россия про-
явила к этому шагу полную терпимость, а освобождение Эквадо-
ра и другие успехи патриотов свидетельствовали об упрочении их
положения.
Поэтому Лондон направил все свои усилия на то, чтобы Соеди-
ненные Штаты не вытеснили Англию с рынка Испанской Амери-
ки. Можно с уверенностью утверждать, что когда Кэстльри говорил
с Ливеном в мао 1822 г. о шаге Вашингтона как о «поводе к
очень серьезным размышлениям», он уже думал о том, как
прежде всего отстоять коммерческие интересы Англии в новых
государствах.
Эта беседа состоялась но инициативе Кэстльри, пожелавшего
сообщить русскому послу мнение английского кабинета по вопросу
о восставших испанских колониях и признании Соединенными
Штатами их независимости. Британский министр заявил, что ши-
рокий размах освободительного движения в Испанской Америке,
активность дипломатических представителей патриотов и призна-
ние США ставят Англию перед необходимостью «принять оконча-
тельное решение». После многословных, но весьма расплывчатых
доказательств верности Англии общей политике союзников в во-
просе об испанских колониях министр обратился, наконец, к глав-
87 Ch. Webster. The Foreign Policy of Castlereagh, p. 429—431;
W. Robertson. France and Latin-American Independence, p. 206—207.
88 Ch. Webster. Britain and Independence of Latin America, docu-
ments, vol. 2, № 534, 535.
264
ной цели своей беседы с русским послом. Он указал, что англий-
ское правительство, будучи конституционным, не может не счи-
таться с мнениями, высказываемыми в парламенте, а также с
участившимися требованиями торговцев Сити и экономическими
интересами нации. Во избежание обвинений в том, что оно не счи-
тается с насущными и действительно оправданными чаяниями
своего народа, продолжал Кэстльри, английское правительство на-
мерено разрешить кораблям ряда бывших испанских колоний,
груженным заокеанскими продуктами, входить в английские
порты.
Далее министр сообщил, что одновременно будет вновь объяв-
лено о признании суверенитета Испании над этими колониями,
но тут же выяснилось, что это явится по существу формальным
актом. Дело в том, что, как признал Кэстльри, хотя Англия, по-
добно другим державам, не ответила на ноту Сеа, ее правитель-
ство уведомило колумбийского дипломата о своем решении послать
в Испанскую Америку специальных агентов для выяснения воз-
можностей признания новых государств. Отвечая на вопрос Ливе-
на, британский министр заверил его, что эти посланцы не будут
наделены дипломатическими полномочиями. Сообщая своему пра-
вительству об этой беседе, Ливен сделал вывод, что английское
правительство, подталкиваемое примером США, а также энергич-
ной нотой Сеа, «было вынуждено прибегнуть к мере, направлен-
ной на защиту его торговых интересов» 69.
Здесь необходимо напомнить, что Сеа в своей ноте решительно
давал понять, что задержка , или отказ тех или иных держав от
признания независимости Колумбии лишит их возможности вести
выгодную торговлю. Эта угроза возмутила европейских диплома-
' тов и послужила лишним поводом воздержаться с ответом на но-
ту. Но в то же время в Англии хорошо знали, что Колумбия суме-
ла основательно проучить США повышением торгового тарифа на
американские товары. Последнее англичанам было выгодно, по-
этому их не могло радовать то, что это ограничение было снято
после признания Соединенными Штатами независимости Колум-
бии. Учитывали в Лондоне и предполагаемое торговое соглашение
между США и Колумбией, о котором уже велись переговоры.
Англия стремилась перехватить у Вашингтона этот козырь или,
по крайней мере, заполучить равный, что с учетом ее преимуществ
на рынках Латинской Америки означало бы выигрыш в конку-
рентной борьбе против США. Эти заботы английского правитель-
ства и нашли свое отражение в том, что говорил Кэстльри Ливену.
Далее последовали и другие шаги английского правительства,
свидетельствовавшие о его подлинных намерениях. Вскоре пар-
ламент одобрил билль, предоставлявший кораблям стран Испан-
89 АВПР, ф. Канцелярия, д. 6916, л. 3—12.
265
ской Америки право заходить в английские порты70. Ответ бри-
танского правительства на испанский манифест также показывал
существенное отличие его политики от позиции других держав
Европы. Так, хотя Великобритания тоже заявляла, что по-преж-
нему признает суверенитет Испании над ее заморскими владе-
ниями, однако указывала на необходимость для испанского пра-
вительства учесть сложившиеся условия. Любое государство, не
имеющее сил победить восставшие колонии оружием и не
находящее средств к примирению с ними, говорилось в этом от-
вете, должно отдавать себе отчет в том, что рано или поздно в
той или иной форме отношения с этими колониями будут уста-
новлены, а их независимость признана71.
Почти одновременно с получением в Мадриде английского от-
вета выехал на родину испанский представитель в Лондоне Онис,
который ранее, будучи аккредитованным в Вашингтоне, проти-
вился признанию США независимости бывших колоний. Его
отъезд из Лондона был вынужденным, так как британское прави-
тельство уже готовилось официально потребовать, чтобы оп поки-
нул страну. И хотя поводом к этому послужила неприязнь апглий -
ского короля и трения между Описом и другими членами дипло-
матического корпуса 72 73, недоброжелательно настроенными к рево-
люционному мадридскому правительству, тем не менее отъезд
Ониса был еще одним признаком дальнейшего склонения англий-
ского правительства к признанию независимости новых государств.
Спустя неделю, 10 июля 1822 г., в Лондоне произошло еще
одно сенсационное событие — торжественный обед в честь уже из-
вестного читателю колумбийского дипломата Сеа, прибывшего из
Парижа. Об этом чествовании Кэстльри заранее предупредил Ли-
вена. Он сообщил русскому послу, что оно устраивается торгов-
цами Сити, которые, как подчеркнул министр, проявляли боль-
шую заинтересованность в судьбе Испанской Америки и играли
значительную роль во всех вопросах, связанных с делами восстав-
ших колоний
На торжественном обеде Сеа выступил с речью. Он призывал
Англию признать независимость его родины, отмечая желатель-
ность и выгодность установления тесных торговых контактов.
С приветствием в адрес освободившихся колоний выступили вид-
ные представители парламентской оппозиции, которые критикова-
ли политику английского правительства и требовали установить
дипломатические отношения с новыми государствами. Председа-
тельствовал на обеде герцог Соммерсет, чем подчеркивалась
70 Текст билля был сразу же выслан Ливеном в Санкт-Петербург (см.
АВПР, ф. Канцелярия, д. 6916, л. 159—166).
71 W. Kaufmann. Op. cit., р. 131; Ch. Webster. The Foreign
Policy of Castlereagh, p. 432—433.
72 АВПР, ф. Канцелярия, д. 6916, л. 168.
73 Там же, л. 156—158.
; 266
лояльность к устроенной демонстрации со стороны высшей ари-
стократии, близкой к королю 7\
И, наконец, в том же месяце английский парламент по ини-
циативе оппозиции обсуждал вопрос о торговле со странами Ис-
панской Америки и признании их независимости 75. Правда, после
этого прошло еще два с лишним года, прежде чем британское пра-
вительство последовало примеру правительства США, однако под-
готовка к этому началась уже летом 1822 г.
Итак, нами рассмотрены мотивы, которыми руководствовалось
правительство Соединенных Штатов, признав независимость стран
Испанской Америки, а также отношение других держав к этому
шагу. Из всего сказанного можно сделать вывод, что если в пер-
вый момент американское признание, вопреки желанию Вашинг-
тона, было воспринято современниками как политический акт, то
буквально вслед за тем оно уже в значительной мере расценива-
лось как «простая формальность», причем такой же точки зрения
придерживался и государственный секретарь США Адамс76. Нель-
зя забывать и того факта, что позиции Соединенных Штатов в воп-
росах международной политики тогда не придавалось особого зна-
чения. Поэтому в признании новых государств европейские пра-
вительства видели стремление американцев укрепить свои эконо-
мические позиции в Западном полушарии. Это в глазах русского
правительства оправдывало действия Вашингтона, а для Англин
служило поводом к активизации своих маневров, подготовлявших
будущее признание.
Истинные причины политики правительства Соединенных Шта-
тов в отношении новых государств обнаружились с особой оче-
видностью в ближайшие же годы после решения о признании.
Если в 1821 г. импорт США из континентальных стран Испанской
Г 74 Сообщая обо всем этом, Ливен приложил к своему донесению номер
«Таймса» с полным отчетом о состоявшемся обеде и текстом всех речей. В ре-
дакционной статье этой газеты, в частности, говорилось: «...Разум свобод-
ного народа обычно опережает меры правительства... Вчерашняя церемония
может рассматриваться как официальное празднование в нашей стране
свободы и независимости бывших подданных Испании, обитающих по ту сто-
рону Атлантического океана» (АВПР, ф. Канцелярия, д. 6916, л. 203—205).
76 Ливен присылал в Санкт-Петербург копии отчетов об этих заседаниях
(АВПР, ф. Канцелярия, д. 6916, л. 209—226, 270—278, 349—354). См. так-
же: W. Manning. Op. cit., vol. 3, № 780—783; W. Kaufmann. Op.
cit., p. 132; Ch. Webster. The Foreign Policy of Castlereagh, p. 433.
7e Для европейских держав это был не первый случай такого подхода
к проблеме признания. В 1821 г. правительство принца-регента в Бразилии,
желая закрепить за собой Восточный берег, признало правительство Буэнос-
Айреса. Особенного резонанса этот шаг не имел, поскольку рассматривался
державами Европы как неокончательная мера, подлежащая еще урегулиро-
ванию между метрополиями — Португалией и Испанией. Тем не менее офи-
циальные отношения между Буэнос-Айресом и Рио-де-Жанейро имели место
и до 1821 г., так как их интересы столкнулись с самого начала войны за
независимость в Испанской Америке.
267
Америки оценивался в 1114 тыс. долларов, то в 1822 г. он увели-
чился более чем вдвое, а в 1823 г. уже в 4 с лишним раза, соста-
вив соответственно 2522 и 4842 тыс. долларов. Та же картина наб-
людалась в экспорте, который составлял в 1821 г. 1037 тыс.,
в 1822 г.— 3421 тыс., а в 1823 г.— 4601 тыс. долларов 77.
Из этого видно, что американское правительство спешило ис-
пользовать экономические выгоды, которые оно обрело в связи
с признанием новых государств.
В то же время оно не особенно торопилось в части установле-
ния дипломатических отношений с ними78. Знаменательно, что
первым был официально принят в июле 1822 г. Торрес —предста-
витель правительства Колумбии, находившего в себе силы и му-
жество оказывать на правительство США определенное давление.
Не менее примечательно и то, что Вашингтон отклонил кандида-
туру Г. Клея на пост посланника в Колумбии. На этом настоял
Адамс, опасавшийся, что Клей попытается втянуть США в союз
с Колумбией для борьбы с остатками колониального господства
Испании 79. Вместо пего был назначен Андерсон, который прибыл
в Колумбию только в конце 1823 г. К этому времени были уста-
новлены официальные отношения также с Буэнос-Айресом
и Чили.
Следует отметить, что, признавая в декабре 1822 г. правитель-
ство Итурбиде, США тем самым поддержали его в борьбе против
республиканцев Мексики, о чем недвусмысленно заявил в январе
1823 г. американский посланник в этой стране Пойнсетт. «Приз-
навая императора во время теперешнего опора,— писал он своему
правительству,— мы даем ему преимущество над республикан-
ской партией. Мы выступаем против большинства нации...»80 Но,
как уже отмечалось, США никогда и не собирались ни помогать
патриотам в их борьбе с Испанией, ни способствовать распростра-
нению республиканизма в Латинской Америке. Именно поэтому
для Вашингтона оказалась неподходящей кандидатура Г. Клея на
пост посланника в Колумбии и было безразлично, какой строй ус-
тановлен в Мексике.
Наряду с явной эгоистичностью действий правительства США
в отношении признания новых государств, а также отсутствием
у него чувства солидарности с борьбой патриотов, нельзя не отме-
тить и ту положительную роль, которую объективно сыграл сде-
ланный им шаг. Помимо воли Соединенных Штатов, он дал пат-
риотам лишний козырь в упрочении независимости своих стран
и сделал еще более очевидным для европейских держав факт су-
ществования новых государств.
77 См. Н. Болховитинов. Указ, соч., стр. 136.
78 О такой линии поведения, как отмечалось выше, Адамс известил аме-
риканского посланника в Англии еще в мае 1822 г.
79 Garcia Samudio. Op. cit., p. 194.
80 Ch. Whitaker. Op. cit., p. 391.
268
Заканчивая краткий анализ событий, связанных с признанием
Соединенными Штатами независимости стран Испанской Америки,
необходимо указать еще на одно существенное обстоятельство.
Дело в том, что данный исторический пример хорошо иллюстри-
рует марксистский тезис относительно направленности внешней
политики 'буржуазного государства к территориальной экспансии
и эксплуатации других народов, более слабых или оказавшихся по
какой-либо причине .в затруднительном положении. В США в рас-
сматриваемое время этот курс отражал, с одной стороны, стремле-
ние рабовладельцев Юга к захвату соседних 1земель для укреп-
ления своего политического влияния и распространения вширь ра-
бовладельческого экстенсивного хозяйства, а с другой — стремле-
ние буржуазии Севера к завоеванию латиноамериканского рынка.
Все это н породило ту корыстную политику, которой следовал Ва-
шингтон в вопросе о признании независимости стран Испанской
Америки.
М. С. А лъперович
ВОЙНА ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ МЕКСИКИ
В ОСВЕЩЕНИИ БУРЖУАЗНЫХ ИСТОРИКОВ
XIX —XX вв.
а полтора столетия, прошедшие с начала войны за независи-
мость Мексики, в этой стране и за ее пределами опубликовано ог-
ромное количество работ, ® которых освещаются различные проб-
лемы освободительной борьбы мексиканского народа. Это фун-
даментальные труды, содержащие подробное изложение всех
событий, и небольшие статьи, посвященные отдельным вопросам,
научные исследования и популярные очерки. Дать исчерпываю-
щий анализ всей этой обширной и разнообразной исторической
литературы практически невозможно в рамках настоящей статьи.
Поэтому целесообразно охарактеризовать хотя бы главные на-
правления буржуазной историографии войны за независимость
Мексики.
* * *
Война за независимость была вызвана в Мексике теми же при-
чинами, что и в других странах Латинской Америки. На протяже-
нии трехвекового колониального периода мексиканцы не прекра-
щали борьбу против испанского господства. Идейным выражением
стремления широких кругов мексиканского общества к освобож-
дению от колониального гнета и завоеванию независимости яви-
лись выступления философов-просветителей последней трети
XVIII в. И. Бартолаче, X. А. Альсате, X. Б. Диаса де Гамарра-и-
Давалос, стремившихся пробудить национальное самосознание
мексиканцев. Созревание идеологических предпосылок борьбы
было ускорено влиянием таких внешних факторов, как война за
независимость английских колоний в Северной Америке, фран-
цузская буржуазная революция, проникновение в Мексику пере-
довых идей того времени.
Непосредственным толчком к подъему освободительного движе-
ния явились события в Испании, на территорию которой в 1808 г.
вторглись французские войска.
270
В Мексике народное восстание началось 16 сентября 1810 г.,
когда Мигель Идальго (4753—1811), приходский священник селе-
ния Долорес, призвал своих прихожан к вооруженной борьбе про-
тив колонизаторов, за свободу и землю. Движение сразу же при-
няло массовый характер. За полтора месяца армия Идальго вырос-
ла до 80 тыс. человек и заняла большую территорию, в том число
крупные центры Селайю, Гуанахуато, Вальядолид. Основную мас-
су восставших составляли крестьяне индейцы, негры рабы, горно-
рабочие, ремесленники, городская беднота и мелкая буржуазия.
К ним присоединилась часть интеллигенции, офицеров, чиновников,
низшего духовенства. Первоначально к восстанию примкнули так-
же многие представители креольской помещичье-буржуазной вер-
хушки.
Однако цели восставших были различны. Некоторые из них,
принадлежавшие к привилегированным слоям колониального об-
щества, стремились главным образом к освобождению от испан-
ского ига и установлению независимости. Для большинства же
повстанцев не меньшее значение имели социальные задачи: лик-
видация феодальных форм эсплуатации и крупного землевладения.
Впдя в антифеодальном характере народного движения угрозу сво-
им классовым интересам, большинство креольских помещиков
и купцов, а с ними многие чиновники и офицеры, перешли на сто-
рону колонизаторов и стали помогать им подавлять освободитель-
ное движение.
В конце октября 1810 г. армия Идальго нанесла серьезное пора-
жение испанским войскам у горного перевала Монте-де-лас-Кру-
сес и подошла к столице Мексики — г. Мехико. Однако по ряду
причин Идальго не попытался овладеть столицей и направился во
второй по значению мексиканский город— Гвадалахару. Здесь за
короткий срок он провел ряд мероприятий, целью которых было
ликвидировать рабство, расовую дискриминацию, феодальные по-
винности, торговые монополии, а также возвратить индейцам зем-
ли, захваченные колонизаторами.
В середине января 1811 г. революционная армия потерпела по-
ражение и вынуждена была начать отступление. 21 марта Идальго
и другие руководители восставших были предательски захвачены
в плен и вскоре казнены.
Несмотря на это, освободительное движение продолжало разви-
ваться. В течение второй половины 1811 г. оно вновь охватило боль-
шую часть страны. Повсюду действовали многочисленные парти-
занские отряды, которые угрожали почти всем важнейшим адми-
нистративным и экономическим центрам, остававшимся в руках
колонизаторов. После гибели Идальго борьбу за независимость
возглавил его ученик и соратник, сельский священник Хосе Мария
Морелос (1765—1815) — сын простого плотника, бывший в моло-
дости погонщиком мулов. Обладая выдающимся военным та-
лантом, Морелос отличался в то же время исключительной
скромностью и называл себя не иначе, как «слугой нации». Ег®
271
ближайшими помощниками и сподвижниками были Висенте Гер-
реро, Мариано Матаморос, Эрменехильдо Галеана и д(р.
В течение февраля — апреля 1812 г. партизаны во главе с Мо-
релосом героически обороняли г. Куаутлу, осажденный испански-
ми войсками. Во второй половине того же года они активизировали
свои действия и заняли Теуакан, Оахаку и другие города, а в ап-
реле 1813 г. овладели последним опорным пунктом испанцев на
южном побережье Мексики — тихоокеанским портом Акапулько.
В середине сентября 1813 г. по инициативе Морелоса в г. Чиль-
пансинго был созван Национальный конгресс, которому Морелос
представил разработанную им программу под названием «Чувства
нации». Она предусматривала осуществление принципов нацио-
нальной независимости и народного суверенитета, отмену рабства,
упразднение многочисленных податей и налогов, защиту интересов
неимущих и т. п. Еще раньше Морелос поставил вопрос о ликви-
дации латифундий и конфискации имущества богачей и церкви.
6 ноября 1813 г. конгресс принял декларацию о независимости
Мексики от Испании, а год спустя, 22 октября 1814 г., в г. Апацин-
гане — первую в истории Мексики конституцию, которая предус-
матривала установление республики, провозглашала равенство
граждан перед законом, свободу слова, печати.
Еще в течение года после принятия конституции революцион-
ные силы со главе с Морелосом вели борьбу, имевшую значитель-
ный резонанс не только в Мексике, но и далеко за ее пределами.
Лишь к концу 1815 г. колонизаторам удалось разгромить главные
силы повстанцев и захватить в плен Морелоса, который был вскоре
казнен.
Несмотря на то, что к концу >1815 г. большая часть страны
снова оказалась под контролем колониальной администрации, мек-
сиканские патриоты не прекращали борьбу за независимость.
В различных районах продолжали действовать партизанские отря-
ды. В 1817 г. на побережье Мексики с целью освобождения ее от
испанского владычества высадилась экспедиция во главе с одним
из организаторов народной войны против войск Наполеона в Испа-
нии Ф. X. Миной-младшим. Однако и эта попытка оказалась безус-
пешной. В 1818—1819 гг. освободительное движение было почти
повсюду подавлено, хотя колонизаторам все же не удалось заду-
шить его полностью: на юге Мексики, в бассейне реки Мескала,
продолжал борьбу достойный преемник Идальго и Морелоса Ви-
сенте Герреро.
Между тем в 4820 г. в Испании произошла революция, в ходе
которой был проведен ряд антифеодальных и антиклерикальных
мероприятий. Под влиянием революционных событий в метропо-
лии и успехов борьбы за освобождение испанских колоний в Юж-
ной Америке 1 нарастал новый подъем освободительного движения
1 В 1816 г. была провозглашена независимость Объединенных провин-
ций Ла-Платы, в 1818 г.— Чили, в 1819 г.— Венесуэлы.
272
в Мексике. В такой обстановке крупные помещики и купцы, выс-
шее духовенство, военно-бюрократическая верхушка, стремясь сох-
ранить в неприкосновенности угодные им прежние порядки, стали
добиваться отделения Мексики от революционной Испании. Их по-
литической платформой был «план Игуала», опубликованный в
феврале 1821 г. полковником Агустином Итурбиде, принимавшим
в прошлом деятельное участие в подавлении освободительного дви-
жения.
Провозглашая независимость Мексики, «план Игуала» предус-
матривал установление конституционной монархии и сохранение
прежней системы управления, а также существенные гарантии ин-
тересов колонизаторов. Полностью игнорируя социально-экономи-
ческие, а в значительной мере и политические задачи, этот доку-
мент являлся большим шагом назад по сравнению с прогрессив-
ными программами Идальго и Морелоса. Тем не менее содержав-
шаяся в нем идея независимости обеспечила «плану Игуала» под-
держку широких народных масс, в том числе многих участников
освободительной борьбы, и таких выдающихся партизанских руко-
водителей как Висенте Герреро, Гуадалупе Виктория, Николас
Браво. Но поскольку демократические патриотические силы были
к этому времени серьезно ослаблены, руководство движением ока-
залось в руках наиболее консервативных элементов.
Армия Итурбиде, не встречая серьезного сопротивления со сто-
роны испанских войск, заняла в течение нескольких месяцев почти
все крупные центры страны и вступила в Мехико, где 28 сентября
1821 г. была провозглашена независимость Мексики. Но этот акт
не сопровождался существенными социально-экономическими пре-
образованиями и ликвидацией монархии. В мае 1822 г. Итурбиде
был провозглашен императором под именем Агустина I. Однако
империя Итурбиде оказалась недолговечной. В стране росло рес-
публиканское движение. Вскоре оно приняло характер вооружен-
ной борьбы, завершившейся в марте 1823 г. крахом империи. Итур-
биде был выслан из Мексики и объявлен конгрессом вне закона.
В июле 1824 г. он предпринял авантюристическую попытку вос-
становления своей власти, но на следующий день после высадки
на побережье Мексики был арестован и расстрелян.
4 октября 1824 г. мексиканский конгресс принял конституцию
буржуазного типа, которая устанавливала республиканский строй,
упраздняла инквизицию, запрещала пытки и произвол в судопро-
изводстве, лишала церковь монополии в области народного образо-
вания, отменяла подушную подать, декларировала равенство всех
граждан перед законом, свободу печати.
Освобождение Мексики от колониального гнета и превращение
ее в суверенное государство явились результатом героической и
самоотверженной борьбы мексиканского народа во главе с Идальго,
Морелосом и другими выдающимися патриотами. Эта борьба по-
дорвала позиции колонизаторов и подготовила ликвидацию их Гос-
18 война за независимость
273
подства в 1821 г. Она являлась частью освободительной войны На-
родов Латинской Америки за независимость и имела целью не
только отделение Мексики от Испании, но и ликвидацию феодаль-
ных институтов, присущих колониальному режиму. Поэтому она
носила по существу характер буржуазной революции, хотя и не
разрешила стоявшие перед ней исторические задачи в социально-
экономической области.
* * *
Еще в ходе войны за независимость Мексики был опублико-
ван ряд книг, в которых освещались отдельные ее этапы или со-
бытия. Вскоре после окончания этой войны стали появляться ра-
боты, содержавшие полное изложение всей героической эпопеи
мексиканского парода написанные современниками — крупней-
шими мексиканскими историками того периода, являвшимися оче-
видцами и даже участниками многих революционных событий, а
также испанскими авторами. Следует отметить, что некоторые из
этих работ, принадлежавшие леру мексиканцев, были подготовле-
ны и изданы в Европе.
Уже во второй четверти XIX в. в историографии войны за неза-
висимость отчетливо выявились два основных направления —
буржуазно-либеральное и консервативно-клерикальное. Возникно-
вение и развитие обеих тенденций было тесно связано с положе-
нием, сложившимся в Мексике после установления независимос-
ти, и, в частности, с острой политической борьбой между прогрес-
сивными и реакционными силами страны.
Первым историком, давшим положительную оценку освободи-
тельной борьбе мексиканского народа против испанских колониза-
торов, был ее активный участник, видный политический деятель
и публицист Карлос Мария де Бустаманте (11774—1848). Он с ору-
жием в руках сражался в войсках Морелоса, являлся депутатом
первого Национального конгресса, созванного в Чильпансинго, и
за участие в революционной борьбе был брошен колониальными
властями в тюрьму. После провозглашения независимости Буста-
манте был избран членом конгресса и оставался им до конца своей
жизни. Он является автором многочисленных работ по истории
Мексики, значительная часть которых посвящена войне за незави-
симость.
По свежим следам революционных событий Бустаманте напи-
сал и опубликовал в 1822—1826 гг. «Историческое описание ре-
волюции <в мексиканской Америке» 2. Этот труд не имеет опреде-
ленного плана и не дает систематического изложения событий. Он
издан в виде серии писем, которые выходили из-под пера автора,
видимо, по мере накопления материала, зачастую без соблюдения
8 G« М« de Bustamante. Cuadro histdrico de la revolucion de la
America Mexicana. Mexico, 1822—1826.
274
хронологической последовательности. Поскольку Бустаманте был
довольно небрежен в обращении с историческими фактами и часто
не подвергал их проверке, он допускает довольно много факти-
ческих неточностей. Однако, несмотря на известную хаотичность
и другие недостатки, за которые его не раз весьма резко критико-
вали многие мексиканские историки3, труды Бустаманте пред-
ставляют значительную ценность, так как они написаны на ос-
нове личных наблюдений и впечатлений автора, данных других
участников и очевидцев событий, а также изучения многочислен-
ных документов. Будучи мексиканским патриотом, Бустаманте
рассматривал освободительную войну 1810—1821 гг. как истори-
чески прогрессивное явление, не скрывал своих симпатий к ге-
роическим борцам против колониального гнета и решительно вы-
ступал за укрепление и упрочение национальной независимости.
Взяв за основу труд Бустаманте, либеральный автор Пабло де
Мендибиль, эмигрировавший из Испании в Англию, издал в 1828 г.
в Лондоне построенное в хронологическом порядке сокращенное
изложение «Исторического описания», в которое он внес ряд струк-
турных изменений, фактических дополнений и уточнений 4 * 6. Высо-
ко оценивая патриотическую' позицию Бустаманте, Мендибиль
фактически солидаризировался с его точкой зрения и следовал за
ней. Горячо приветствуя освобождение Испанской Америки от ко-
лониального ига, он энергично выступал в защиту национальной
независимости Мексики и других молодых латиноамериканских
республик. Мендибиль не только подчеркивал невозможность вос-
становления власти Испании над ее бывшими колониями в Аме-
рике, но и призывал испанских либералов решительно противодей-
ствовать любым попыткам такого рода °.
Подобная позиция имела в то время большое политическое зна-
чение. Ведь лишь в 1825 г. пал последний оплот владычества Испа-
нии в Мексике — крепость Сан-Хуан-де-Улуа и только в 1826 г.
капитулировал гарнизон перуанского порта Кальяо — единствен-
ного остававшегося у испанцев опорного пункта на американском
континенте. Лишившись всех своих обширных владений в Амери-
ке, за исключением Кубы и Пуэрто-Рико, Испания, где после по-
давления революции 1820—1823 гг. было восстановлено господство
абсолютистско-клерикальной реакции, тем не менее не желала
признать независимость Мексики и других своих бывших колоний,
ставших суверенными государствами. Более того, испанское прави-
тельство не отказывалось от мысли снова подчинить своей власти
независимые республики Латинской Америки. Это были не толь-
ко планы, предпринимались и попытки их осуществления. Одна
3 Особенно Л. де Савала и X. М. Л. Мора.
4 Р. de М е n d i b i 1. Resumen historico de la revolucidn de los Estados
Unidos Mejicanos, 2 ed. Mexico, 1955.
6 Ibid., p. VII—XII. “ ,
275 1B*
из них имела место, в частности, в 18»29 г., когда была организова-
на испанская вооруженная экспедиция против Мексики, окончив-
шаяся полным разгромом интервентов.
Все это нашло отражение и в исторической литературе.
В 1829—1830 гг. соотечественник Мендибиля, ярый реакционер-
монархист Мариано Торренте опубликовал в Мадриде «Историю
революции в Испанской Америке» 6, значительная часть которой
была посвящена Мексике. Излагая в хронологической последова-
тельности ход событий в американских колониях Испании с 1809
по 1825 г., он уделял главное внимание не столько борьбе за не-
зависимость, сколько действиям испанских войск. Его основными
источниками являлись различные официальные испанские мате-
риалы: донесения королевских офицеров и чиновников, газеты,
брошюры, архивные документы. Тенденциозный подбор источни-
ков объяснялся непримиримо враждебным отношением автора
к освободительному движению в Америке, которое он, по собствен-
ному признанию, оценивал, исходя из интересов испанской мо-
нархии 1.
Торренте был весьма близок к мадридскому двору, и его книга
полна изъявлений верноподданнических чувств к Фердинанду VII.
Грубо искажая историческую действительность, Торренте кате-
горически отрицал, что испанские колонизаторы ввели в своих
американских владениях систему запретов и ограничений, жесто-
ко угнетали и эксплуатировали местное население. Он утверждал,
что они принесли в Америку культуру, цивилизацию и прочие
блага, а королевское правительство якобы всегда проявляло оте-
ческую заботу о благополучии своих поданных за океаном. «Испа-
ния, как добрая мать, действительно любила своих детей»,— писал
Торренте. Он заявлял даже, что подвластные испанской короне
территории в Америке, по существу, вообще не являлись колония-
ми в Обычном смысле ©того слова. Нарисовав столь идиллическую
картину, Торренте утверждал, что колонисты не имели никаких
оснований и тем более прав поднимать восстание против законной
власти испанской монархии, которой они стольким были обяза-
ны. Если же они испытывали все-таки какое-то недовольство, пи-
сал он, то должны были почтительно изложить свои жалобы вели-
кодушному монарху, а не браться за оружие или прибегать к дру-
гим насильственным методам 8.
Не скрывая своих симпатий и антипатий, Торренте всячески
превозносил высших представителей колониальной администрации
й церковной иерархии, восхваляя кровавые «подвиги» Кальехи,
Круса, Трухильо и других генералов и офицеров роялистской ка-
рательной армии. Все они отличались, по его словам, исключитель-
’ М. Torrent е. Historia de la revolucion Hispano-Americana. Mad-
rid, 1829—1830.
’ Ibid., Prologo, p. IV—VII.
8 Ibid., Discurso preliminar, p. 66—68, 72, 75, 85.
276
ным благородством и прочими высокими качествами. Героев же
освободительной борьбы Идальго, Морелоса и других руководите-
лей восставших патриотов он изображал кровожадными злодеями,
приписывал им всевозможные пороки и в большинстве случаев на-
зывал их имена не иначе, как с прибавлением различных ругатель-
ных эпитетов. Желая скомпрометировать сторонников независи-
мости, Торренте утверждал, что якобы большая их часть, в том
числе и Морелос, раскаялась в дальнейшем в своих «преступле-
ниях» и осудила их 9.
Восторгаясь «энергичными» действиями колониальной админи-
страции и испанских войск, Торренте заявлял, что к началу 1820 г.
им удалось подавить освободительное движение в Мексике. Не по-
нимая истинных глубоких причин войны за независимость, кото-
рые оставались в силе и в условиях спада революционного движе-
ния, он связывал новый подъем этого движения исключительно
с революцией в метрополии. Хотя в глазах Торренте Итурбиде был
мятежником против законного монарха, демагогическими обеща-
ниями привлекшим на свою сторону испанскую верхушку коло-
ниального общества, автор «Истории революции в Испанской Аме-
рике» настойчиво подчеркивал разницу между ним и руководите-
лями повстанцев на первом этапе борьбы. Итурбиде, по его словам,
уважал права собственников и защищал их интересы от посяга-
тельств со стороны «простонародья» 10 11.
Касаясь причин падения испанского владычества на амери-
канском континенте, Торренте заявлял, что основная масса на-
селения колоний была лояльна по отношению к Испании и не
стремилась к независимости. Широкое, исторически обусловлен-
ное освободительное движение он пытался объяснить происками
«нескольких дюжин интриганов и честолюбцев», которые в Мек-
сике, например, по его мнению, добились успеха лишь вслед-
ствие неспособности и недостаточной оперативности колониаль-
ных властей, а также измены части находившихся здесь урожен-
цев метрополии. Рисуя в чрезвычайно мрачных красках положе-
ние в бывших испанских колониях после завоевания ими неза-
висимости и уверяя, что там царят якобы хаос и анархия, Тор-
ренте утверждал, что подавляющее большинство населения этих
стран мечтает о реставрации колониального режима, и выражал
твердую уверенность в скором восстановлении «власти законного
монарха» над Испанской Америкой. Его нисколько не смутил
позорный провал испанской интервенции в Мексике незадолго
до выхода в свет его книги. Он заявлял, что следовало бы выса-
дить в этой стране более многочисленную армию, чтобы восста-
новить испанское господство п.
9 Ibid., t. I, р. 146—147, 233, 325—326, 431; t. II, р. 202.
10 Ibid., t. Ill, p. 119—120, 129—131, 266—267.
11 M. Tor rente. Historia de la revolucion Hispano-Americana, t.
Ш, p. 370, 604—609.
277
Во второй чётверти XIX в. мексиканская историография вой-
ны за независимость развивалась под непосредственным влияни-
ем происходившей в стране острой политической борьбы между
консервативной и либеральной партиями. В начале 30-х годов
у власти стояли консерваторы, выступавшие за сохранение при-
вилегий помегциков-латифундистов, высшего духовенства, воен-
щины и против изменения прежнего социально-экономического
строя, существовавшего в условиях колониального режима. Ли-
бералы выдвинули программу политических и экономических пре-
образований, добивались отмены или ограничения привилегий
духовенства и армии. В 1833 г. пришедшее к власти либеральное
правительство В. Гомеса Фариаса издало серию антиклерикальных
законов и провело ряд других прогрессивных мероприятий. Од-
нако уже в 1834 г. клерикально-помещичий блок добился уста-
новления реакционной диктатуры Сайта-Анны, который отменил
конституцию и изданные либеральным правительством законы.
В последующие годы борьба между консерваторами и либералами
продолжала обостряться, достигнув своего кульминационного
пункта в период буржуазной революции и гражданской войны
1854—1860 гг. Эта борьба нашла свое отражение и в освещении
мексиканскими историками войны за независимость. В историо-
графии 30-х годов явно преобладало либеральное направление,
представители которого Л. де Савала, X. М. Л. Мора, К. М. де
Бустаманте разоблачали тенденциозность Торренте и характери-
зовали его как апологета испанского колониального владычества
в Америке, подчеркивая, что он написал свою книгу по прямому
указанию короля Фердинанда VII.
Лоренсо де Савала (1788—1836) принимал активное участие
в войне за независимость. За это он был брошен испанскими вла-
стями в тюрьму, где провел три года. В 1820 г. Савала был из-
бран депутатом испанских кортесов от мексиканской провинции
Юкатан, а в дальнейшем стал членом национального конгресса
Мексики и занимал пост губернатора штата Мехико. Участвуя
в политической борьбе второй половины 20-х годов, Савала при-
мыкал к федералистам. В период пребывания у власти консер-
ваторов в начале 30-х годов он жил за границей — в США, а за-
тем в Европе. В 1833 г. Савала был назначен либеральным прави-
тельством посланником Мексики во Франции, по после установ-
ления диктатуры Санта-Анны вышел в отставку. Поселившись
в Техасе, где он владел крупными поместьями, Савала поддержал
инспирированный США мятеж американских колонистов (1835 г.),
добивавшихся отделения Техаса от |Мексики. За это он был ли-
шен мексиканского гражданства и рассматривался в Мексике
как изменник родины.
Находясь в Париже, Савала опубликовал в 1831 г. «Истори-
ческий очерк революции в Новой Испании», первая часть кото-
рого, содержавшая довольно мало фактического материала, была
посвящена периоду войны за независимость. Характеризуя поло-
жение Мексики в условиях колониального режима, он писал о
страданиях и нищете народных масс, об угнетении населения ис-
панскими властями, крупными землевладельцами и католической
церковью. Савала солидаризировался с патриотами, поднявшими
восстание против колонизаторов, признавал их мужество, однако
весьма критически оценивал их действия. Так, он склонен был
рассматривать движение иод руководством Идальго как сугубо
стихийное и неорганизованное. По его мнению, «Идальго действо-
вал без плана, без системы и без определенной цели... Он не знал,
что делать в обстановке окружавших его беспорядка и сумато-
хи» 12. Савала видел причину поражения Идальго в том, что
последний якобы не выдвинул социальной программы, не сумел
организовать свои войска и при подходе к столице отказался от
ее штурма 13.
Последующие неудачи патриотов и разгром их главных сил
в 1815 г. Савала объяснял тем, что Морелос, вместо сосредоточе-
ния в своих руках всей полноты власти, передал ее созванному
им национальному конгрессу, проявив тем самым вредный, с
точки зрения Савалы, «либерализм». Характеризуя роль Итур-
биде, Савала разоблачал его жестокость и честолюбие, высмеивал
тщеславие, нелепые претензии и бонапартистские замашки мек-
сиканского «императора». Это был, по его словам, «верный слуга
угнетателей своей родины и один из самых грозных врагов аме-
риканской свободы». Однако провал монархических планов и
крах империи Итурбиде Савала объяснял не сопротивлением мек-
сиканского народа, не ростом республиканских настроений и не
кризисом самой «империи», а всего лишь нерешительностью и
недостаточной активностью Итурбиде 14.
Савала дал весьма высокую оценку работе Мендибиля, но рез-
ко критиковал Бустаманте, обвиняя его в необъективности, фаль-
сификации исторических фактов 15 * *.
Критическое отношение к труду последнего разделял и один
из виднейших руководителей левого крыла либералов, политиче-
ский деятель, публицист и историк Хосе Мария Луис Мора
(1794—1850). Получив теологическое и философское образование,
он в 20-х годах занимался педагогической и журналистской дея-
тельностью, а в 1833 г. был избран депутатом конгресса и, став
одним из ближайших советников Гомеса Фариаса, принял актив-
ное участие в проведении антиклерикальных мероприятий и дру-
12 L. de Zavala. Umbral de la independencia. Mexico, 1949, p. 19—20,
23—24, 26, 43, 63.
13 Ibid., p. 71.
14 Ibid., p. 73, 82—84, 138, 170—171, 237.
15 Ibid., p. 11—12. Хотя труд Бустаманте страдал многими недостат-
ками, на что указывалось выше, Савала склонен был чрезмерно преувели-
чивать их.
279
гих либеральных реформ. С приходом к власти Санта-Анны Мрра
покинул родину и с середины 30-х годов обосновался во Фран-
ции. В 1847 г. новое либеральное правительство Гомеса Фариаса
назначило его посланником в Англии. Этот пост он занимал до
самой смерти.
Находясь в Париже, Мора опубликовал в 1836 г. свой труд
«Мексика и ее революции», над которым он работал начиная с
1828 г. Наряду с характеристикой испанского завоевания и коло-
низации Мексики, ее положения в 30-е годы, борьбы против ко-
лониального ига в XVI—XVIII и начале XIX в., в этой работе
освещался также первый период войны за независимость (1810—
1815 гг.), которому был посвящен один из томов. Несмотря на
то, что Мора использовал ряд документов и свидетельств очевид-
цев, он привел сравнительно немного дополнительных данных по
сравнению со своими предшественниками. Но его оценки пред-
ставляют значительный интерес, хотя следует отметить, что точ-
ка зрения Моры по некоторым вопросам пе соответствовала его
буржуазно-радикальному мировоззрению.
Так, Мора рассматривал начавшуюся в 1810 г. революцию как
беспорядочную и разрушительную. Одной из наиболее отрицатель-
ных особенностей ее он считал конфискацию повстанцами иму-
щества колонизаторов, в которой видел посягательство на самый
институт частной собственности. Главную ответственность за не-
удачи и поражения восставших Мора возлагал на Идальго. Он
считал, что последний был неспособен успешно руководить ре-
волюционным движением и поэтому допускал непростительные
ошибки, в частности не решился предпринять штурм Мехико,
хотя, по мнению Моры, имел полную возможность овладеть сто-
лицей. Такое весьма критическое отношение не помешало Море
признать, что героизм Идальго и его соратников придал мекси-
канскому народу чувство собственного достоинства и уверенность
в своих силах16.
Мора признавал историческую необходимость и закономер-
ность начавшейся в 1810 г. революции для завоевания в дальней-
шем независимости. Поскольку к этому времени стало ясно, что
от испанского правительства нельзя ожидать каких-либо суще-
ственных мер по улучшению положения населения американских
колоний, единственно возможным становился, по мнению Моры,
путь революционной борьбы. Указывая на активное участие в
этой борьбе трудящихся масс, а также интеллигенции, низшего
духовенства и офицерства, он писал о широком распространении
в Мексике антииспанских настроений и стремлений к независи-
мости после гибели Идальго и его соратников, когда война при-
няла, по мнению автора, еще более массовый и народный харак- 19
19 J. М. L. Mor a. Mexico у sus revoluciones. t. II. Mexico, 1950, p. 325:
t. Ill,, p. 15, 18—19, 21, 84, 145, 146.
280
Teip. Отмечая, что авторитет и влияние возглавлявшейся Районом
ситакуарской хунты были незначительны, а ее власть являлась
чисто номинальной, Мора выдвигал на первый план фигуру Мо-
релоса, деятельность которого на втором этапе освободительной
войны, с 1812 г., имела, по его словам, наиболее важное значение.
Он чрезвычайно высоко оценивал выдающиеся способности и мо-
ральные качества Морелоса, подчеркивал его мужество, силу
воли, бескорыстие, скромность 17.
На рубеже 20-х и 30-х годов К. М. де Бустаманте опублико-
вал продолжение своего «Исторического описания» 18 19, а также
ряд других работ. В 1836—1838 гг. он издал написанный в кон-
це XVIII в. в Риме труд иезуита Андреса Каво «Гражданская и
политическая история колониальной Мексики», доведя его до
конца войны за независимость 19. В этом дополнении, охватывав-
шем период 1767—1821 гг., Бустаманте уточнил ряд фактов,
изложенных им ранее в «Историческом описании». В то же вре-
мя он использовал эту работу для резких выпадов по адресу сво-
его критика Савалы, которого обвинял в незнании элементарных
фактов и их умышленном искажении 20.
Бустаманте дал весьма высокую оценку исторической роли
Идальго. Он писал, что «славная память об этом человеке будет
держаться так же долго, как о Римской империи». Бустаманте
указывал, что, казнив Идальго, испанские колонизаторы отнюдь
не добились подавления революционного движения, что на смену
погибшему вождю пришли новые многочисленные борцы за неза-
висимость. Среди них Бустаманте особо вьвделял Морелоса, под-
черкивая, что он и созванный им Национальный конгресс реши-
тельно выступали против монархии Фердинанда VII, сохранения
которой добивались Район и его сторонники. Описывая события
1821 г., Бустаманте резко осуждал «план Игуала», не имевший,
по его словам, ничего общего с теми целями, йа осуществление
которых боролись Идальго, Морелос и их соратники, с чаяниями
мексиканского народа, во имя которых отдали свою жизнь де-
сятки тысяч патриотов 21.
В борьбе с либералами силы консервативно-клерикальной ре-
акции пытались использовать и историю. Преследуя свои клас-
совые, политические цели, консерваторы стремились скомпромети-
ровать имена Идальго, Морелоса, Герреро и других руководите-
лей революционного движения, патриотические заслуги которых
17 Ibid., t. Ill, р. 102—103, 172—173, 254—255.
18 С. М. de Bustamante. Continuation del Cuadro historico de la
revolucion mexicana, 2 ed. Mexico, 1953.
19 С. M. de Bustamante. Suplemento a la Historia de los tres siglos
de Mejico (см. A. C a v o. Los tres siglos de Mejico durante el gobierno espanol
hasta la entrada del ejercito trigarante. Mejico, 1852).
20 A. C a v o. Op. cit., p. 150, 286.
21 A, Cavo. Op. cit., p. 290, 349 , 361, 414.
281
были высоко оценены мексиканским народом и получили офици-
альное признание в специальном постановлении национального
конгресса от 19 июля 1823 г. В то же время реакционеры подни-
мали на щит и настойчиво добивались реабилитации изменника
родины, узурпатора и авантюриста Итурбиде, которого мексикан-
ский конгресс 28 апреля 1824 г. объявил врагом государства.
В 1835 г., когда у власти находился Санта-Анна, семье Итурбиде
было разрешено вернуться в Мексику и ей была выплачена
крупная сумма в 1 млн. песо. Его имя начертали на стене зала
заседаний палаты депутатов. В 1838 г. по распоряжению консер-
вативного правительства Апастасио Бустаманте останки Итурби-
де были перенесены в столицу и торжественно захоронены в со-
борной часовне.
Тенденция к пересмотру либеральных концепций войны за
независимость и к ее освещению с позиций консервативно-клери-
кального блока наиболее отчетливо проявилась в середине XIX в.
в фундаментальном труде видного консервативного государствен-
ного деятеля и историка Лукаса Аламана (1792—1853).
Аламан происходил из знатной креольской семьи, враждебно
настроенной по отношению к революционному движению. Первые
годы войны за независимость он провел к Мексике, а с 1814 по
1820 г. учился в Европе. Вернувшись на родину, Аламан был Из-
бран депутатом испанских кортесов и в 1823—1825 гг. являлся
министром иностранных и внутренних дел Мексики. В дальней-
шем он занимал этот пост в 1830, 1837 и 1853 гг. Будучи одним
из руководителей консерваторов, Аламан проводил реакционную
политику и выступал против демократических сил, добивавших-
ся прогрессивных преобразований.
В самые последние годы жизни Аламан опубликовал пяти-
томный труд «История Мексики», большая часть которого была
посвящена периоду войны за независимость. Автор использовал
многочисленные архивные документы, прессу, рассказы и запи-
си очевидцев и другие материалы. Кроме того, на протяжении
ряда лет он имел возможность лично наблюдать за развитием
событий, а также располагал таким ценным источником, как
дневник своего сводного брата, каноника Аречедеррета, находив-
шегося в Мехико в период пребывания Аламана за границей. Все
это позволило Аламану дать весьма полное освещение войны за
независимость и подробнейшим образом изложить ход событий.
Претендуя на объективность и беспристрастие в освещении
исторических фактоц, Аламан в действительности был крайне
тенденциозен и занимал открыто враждебную освободительному
движению позицию. Он, по существу, отрицал наличие причин
для восстания против испанского ига. Идеализируя колониальный
режим, Аламан утверждал, что Америка процветала под властью
испанской монархий, и характеризовал колониальный период- как
«золотой вед». Основная масса населения сохраняла, по его сло-
282
вам, полную лояльность по отношению к Испании. Признавая
возможность и целесообразность установления политической не-
зависимости Мексики и других испанских колоний, он считал, что
это должно было быть осуществлено постепенно, мирным путем,
по согласованию с мадридским правительством, посредством за-
мены вице-короля или генерал-капитана монархом, цри сохране-
нии в полной неприкосновенности всех прежних порядков. Ала-
ман осуждал революционные методы борьбы за независимость,
которую он характеризовал как бессмысленный бунт, направлен-
ный против религии, морали, цивилизации, собственности, поряд-
ка и сопровождавшийся всеобщим хаосом, анархией, массовыми
грабежами и другими преступлениями. Отъявленный враг револю-
ции, Аламан давал ее руководителям крайне отрицательную
оценку, не останавливаясь перед самыми гнусными измышлени-
ями и клеветой 22.
Главную причину поражения патриотов в первые годы войны
за независимость он усматривал в социальном характере освобо-
дительного движения, которое определял как «выступление про-
летарского класса против собственности и цивилизации». По-
скольку, заявлял Аламан, в основе вооруженного конфликта ле-
жало восстание всех неимущих против всех собственников, по-
следние, как испанцы, так и креолы, вынуждены были, в свою
очередь, взяться за оружие и оказали поддержку колониальным
властям. В результате борьба разгорелась якобы не между сто-
ронниками и противниками независимости, а между собствен-
никами и теми, кто посягал на их имущество. Это обстоятельство
сыграло, по мнению Аламана, решающую роль и предопределило
исход борьбы на первом ее этапе. Оно «заглушило всеобщее
стремление к независимости и в силу этого... под королевскими
знаменами сражались многие люди, настроенные в пользу не-
зависимости, но не желавшие принимать ее в сопровождении
преступлений и беспорядков. Победа восстания явилась бы вели-
чайшим бедствием для страны» 23.
Аламан утверждал, что борьба мексиканского народа под
руководством Идальго, Морелоса и их соратников против испан-
ских колонизаторов будто не только не имела никакого значения
для последующего установления независимости Мексики, но даже
мешала этому и задержала ликвидацию колониального режима.
Отрицая, что Мексика стала независимой в результате десятилет-
ней борьбы, он заявлял, что эта борьба носила якобы совсем иной
характер: ее вела просвещенная и имущая часть общества с
целью подавления восстания «вандалов», грозившего уничтожить
22 L. A lama n. Historia de Mejico desde los primeros movimientos true
prepararon su independencia en el ano de 1808 hasta la epoca presente, t. I—V,
Mejico, 1849—1852; t. I, p. 113—114, 123—124, 351; t. II, p. 204—210, 214;
t. V, p. 835.
23 L. Al a man. Op. cit., t. II, p. 198—203; t. IV, p. 666.
283
цивилизацию и процветание страны. Установление же независи-
мости в 1821 г. Аламан объяснял исключительно тем, что армия,
поддерживавшая прежде колонизаторов, изменила свою позицию
под влиянием высшего духовенства, враждебно относившегося к
испанской конституции 1812 г. При этом он всячески прославлял
врага мексиканского народа Итурбиде, заявляя, что именно ему
Мексика обязана своим освобождением от испанского господ-
ства 24.
* * *
Реакционная концепция Аламана представляла собою наибо-
лее исчерпывающее и развернутое изложение взглядов предста-
вителей консервативно-клерикального направления в историогра-
фии войны за независимость. Опубликованные в 70—80-х годах
многотомные общие труды по истории Мексики консервативных
испанских и мексиканских историков Аррапгойса, Кастильо
Негрете, Самакойса воспроизводили, по существу, оценки Алама-
на, не внося в них ничего нового. Эти оценки были подхвачены,
в основном без изменений, и некоторыми другими консервативно-
клерикальными авторами.
Однако в последней четверти XIX в. против концепции Ала-
мана и его последователей весьма активно выступили мексикан-
ские либеральные историки радикального направления Хулио
Сарате, Игнасио Мануэль Альтамирано и др. В большинстве это
были участники буржуазной революции и гражданской войны
1854—1860 гг. и борьбы против иностранной интервенции 1861 —
1867 гг. либо их младшие современники и духовные единомыш-
ленники. Они справедливо рассматривали либералов 50—60-х го-
дов, которые боролись под руководством Хуареса и его соратни-
ков против консервативно-клерикального блока, французских ин-
тервентов и их ставленника «императора» Максимилиана, как
продолжателей патриотических традиций войны за независимость.
Одним из первых признаков активизации радикального тече-
ния было издание в 1874 г. историко-биографического труда «Зна-
менитые мексиканцы», подготовленного большой группой авто-
ров. Видное место в этой книге занимали биографии Идальго.
Морелоса, Герреро и других выдающихся руководителей войны
за независимость, написанные соответственно историком, литера-
тором и публицистом Густаво Басом (1852—1904), политическим
деятелем и историком Хулио Сарате (1844—1917), министром
иностранных, дел либерального правительства Хосе Марией Лаф-
рагуа (1813—1875) и др. Они разоблачали фальсификацию Ала-
маном и другими консервативными авторами истории войны за
независимость.
84 Z. А 1 a m a n. Op. cit„ t. II, р. 212; t. IV, р. 668; t. V, р, 115, 331,
332—333.
284
Публицист и политический деятель Хорхе Аммекен-и-Мехиа
писал, что нельзя дальше терпеть искажения исторической дей-
ствительности Аламаном и его последователями, которые восхва-
ляют испанское господство, предают анафеме 'борцов за незави-
симость и прославляют Итурбиде. Он призывал нарисовать под-
линную картину этой эпохи и отдать должное людям, которым
Мексика обязана своим освобождением. Отвергая инсйнуации
Аламана, обвинявшего восставших в применении революционных
методов борьбы, Аммекен-и-Мехиа решительно возражал против
представления о том, что «революцию, и притом революцию, имев-
шую целью установление независимости страны, должны были
осуществлять в белых перчатках, расточая комплименты нацра
во и налево и вежливо обращаясь к европейцам с просьбой, не
будут ли они столь любезны вернуться к себе па родину, так как
по эту сторону океана больше не нуждаются в их услугах!..» 25
Опровергая клеветнические утверждения Аламана об Идаль-
го, Г. Бас в то же время полемизировал с Л. де Савалой и
X. М. Л. Морой, которые склонны были принизить историческую
роль этого инициатора и руководителя борьбы за независимость.
В частности, он возражал против их тезиса о том, что Идальго
действовал якобы стихийно, без всякого плана, а его отход от
Мехико объяснял объективными условиями. Воздавая ему долж-
ное и подчеркивая, что Идальго первым в Америке провозгласил
отмену рабства и упразднение повинностей, тяготевших над ин-
дейцами, Бас писал: «Как мыслитель он опередил свою эпоху
и свою страну; как политический деятель воспринял грандиозную
идею сделать независимым континент; как освободитель он сумел
организовать армию, поднять народ, указать массам путь к сво-
боде и жертвам; как вождь он скрепил своей кровью, пролитой
на эшафоте, идеи, которые защищал!» 26
X. Сарате резко обличал враждебное отношение высшего ду-
ховенства — «людей без веры, без совести и без родины» — к борь-
бе мексиканского народа за независимость. Он подчеркивал, что
эти люди, которые «объединились с угнетателями и оправдывали
все их гнусности в течение трехвекового колониального периода,
были заодно с испанцами, когда рабы восстали, чтобы порвать
сковывавшие их цепи». Подробно описывая в своем очерке дея-
тельность Морелоса, Сарате давал ему исключительно высокую
оценку, как полководцу и государственному деятелю, подчерки-
вал его выдающиеся моральные качества. Он категорически от-
вергал утверждения врагов независимости, пытавшихся объяс-
нить успехи Морелоса благоприятным для него стечением об-
стоятельств и ошибками испанского командования 27’.
25 «Hombres ilustres mexicanos», 2ed. t. III. Mexico, 1958, p. 349, 362.
26 Ibid., p. 263—264, 298—299, 316, 322, 344—345.
27 Ibid., t. IV, p. 40—41, 100—101, 115, 166.
285
Активный участник боев с французскими интервентами, одий
из лидеров левого крыла либералов, писатель и политический дея-
тель Игнасио Мануэль Альтамирано (1834—1893) опубликовал в
80-х годах работу «История и политика Мексики», в которой он
пытался наметить расстановку сил в ходе освободительной войны.
Восстание против испанского владычества, писал Альтамирано,,
подняли индейцы в союзе с той частью креольского и метисского
населения, которая подвергалась угнетению. Колониальная ари-
стократия, к которой Альтамирано причислял и высшее духовен-
ство, а также крупные землевладельцы и купцы, составлявшие
привилегированную верхушку общества и связанные общими ин-
тересами с метрополией, были, как он заявлял, против установле-
ния независимости и объединились с испанцами для подавления
освободительного движения 28.
Революция, указывал далее Альтамирано, подорвала основы
колониального режима и после 11 лот борьбы привилегированные
классы поняли, что хотя внешне дело выглядит так, будто рево-
люционное движение разгромлено, в действительности вызвав-
шие его факторы продолжают действовать и могут привести к
новому взрыву, в результате которого не только будет ликвидиро-
вано испанское господство, по под угрозой окажутся и их соб-
ственные интересы. Тогда колониальная знать, высшее духовен-
ство, землевладельцы, богатые купцы решили организовать повое
движение и избрали своим орудием Итурбиде. Им удалось со-
хранить свое господство и привилегии, по события 1821 г. не
привели, конечно, к устранению тех зол, против которых высту-
пили мексиканские патриоты в 1810 г. 29 Такова была, в кратком
изложении, нарисованная Альтамирано картина.
Наиболее полно ход войны за независимость был изложен с
радикальных позиций в третьем томе многотомного издания
«Мексика на протяжении веков», вышедшего в конце 80-х годов
под общей редакцией Висенте Рива Паласио.
Эта фундаментальная работа, написанная Хулио Сарате, осно-
вана на критическом использовании ряда источников, в том числе
и таких, которыми не располагал Аламан. Не уступая последнему
по обстоятельности изложения, Сарате в то же время всей своей
концепцией противостоял консервативно-клерикальной точке зре-
ния и резко полемизировал с Аламапом. Он рассматривал войну
за независимость как великую, благородную, патриотическую
борьбу, отвечавшую интересам и лучшим чаяниям всего мекси-
канского народа. Подчеркивая ее общенациональный характер,
Сарате писал: «В этот важнейший момент поднялась вся нация,
вооруженная для борьбы, готовая на жертвы и полная решимо-
28 I. М. Altamirano. Historia у politics de Mexico (1821—1882)
Mexico, 1947, p. 19—23.
29 Ibid., p. 23—25, 27.
286
сти покончить с грубым вековым господством». Он указывал, что
дело Идальго, который призвал народ к восстанию против коло-
низаторов и «воплотил справедливейшие стремления подавляю-
щего большинства мексиканцев», было продолжено Морелосом, а
на последнем этапе войны за независимость — пламенным патри-
отом Герреро30.
В то время как низшее духовенство, тесно связанное с наро-
дом, принимало, как отмечал Сарате, активное участие в освобо-
дительном движении, верхушка церковной иерархии занимала
контрреволюционную позицию, оказывала испанским властям ма-
териальную и моральную поддержку, призывала к беспощадному
истреблению повстанцев. Исследователь указывал, что только из
страха лишиться своих доходов и преимуществ высшее духовен-
ство и другие привилегированные классы стали после начала ре-
волюции в Испании (1820 г.) добиваться отделения от метропо-
лии. Осуществление своих планов они возложили на Итурбиде,
который и воспользовался этим в карьеристских целях, «обагрив
свои руки в крови мексиканцев». Провозглашение независимости
в 1821 г. означало, по мнению Сарате, победу великого движе-
ния, начатого Идальго и продолженного Морелосом, Герреро и
другими патриотами31.
Буржуазно-либеральное направление в историографии войны
за независимость развивалось в последней четверти XIX в. и за
пределами Мексики. Одним из видных представителей этого на-
правления являлся, в частности, известный североамериканский
историк Губерт Бэнкрофт (1832—1918). В своей хорошо докумен-
тированной «Истории Мексики», опубликованной в 80-х годах, он
посвятил целый том войне за независимость32. Бэнкрофт дал
весьма высокую оценку героической борьбе мексиканских пат^
риотов, разоблачал клеветнические измышления Аламана, тен-
денциозность официальных сообщений и правительственной прес-
сы. Правда, характеризуя предпосылки и своеобразие развития
освободительного движения в Мексике, он склонен был придавать
большое значение расовым и национальным особенностям. Так,
считая, что в Мексике существовал более жестокий колониальный
режим, чем в американских колониях Англии, он объяснял это
различие не специфическим характером испанской колонизации
и уровнем развития Испании и Мексики, а исключительно сме-
шением завоевателей с коренным населением. Ожесточенный ха-
рактер войны за независимость в Мексике был вызван, по его
мнению, тем, что мексиканцы легче, чем их северные соседи, впа-
дали в крайности и поддавались воздействию эмоций.
30 «Mexico a Leaves de los siglos». Mexico, 1953, t. Ill, p. IX—XI, 145—
146, 223 и далее.
31 Ibid., p. XI, 341—343, 752.
32 H. H. Bancroft. History of Mexico. The works, vol. 12. San Fran-
cisco, 1886.
287
Главную роль в освободительной борьбе Бэнкрофт отводил
метисам, утверждая, чТо индейцы в массе своей занимали пози-
цию пассивного выжидания, а креолы испытывали колебания,
обусловленные противоречиями между национальными и классо-
выми интересами. Однако в то же время он признавал, что перед
революцией стояла исключительно возвышенная задача, являв-
шаяся могучим средством привлечения масс на ее сторону. Вы-
соко оценивая деятельность Идальго, автор указывал, что он и
его соратники боролись за справедливое дело и руководствова-
лись самыми благородными побуждениями. Но при этом Бэнкрофт
совершенно не касался ни программы Идальго, ни вопроса о том,
чьи интересы тот выражал. По его мнению, Морелос, продолжив-
ший начатое Идальго дело, добился наибольших военных и по-
литических успехов, увенчав их провозглашением независимости
и установлением республиканского строя. Бэнкрофт подчеркивал
неиссякаемую энергию, мужество, скромность и бескорыстие Мо-
релоса, а ото достойным преемником назвал Герреро, действовав-
шего в 1820 г. па юге страны, где в то время оставался един-
ственный очаг революции33.
Полемизируя с Аламаном, Бэнкрофт решительно возражал
против преувеличения значения событий 1821 г. и особенно роли
Итурбиде. Он подчеркивал, что провозглашение независимости
было подготовлено всей предшествовавшей борьбой мексиканско-
го народа, без которой движение, возглавленное Итурбиде, не
имело бы успеха. Бэнкрофт отмечал, что армия, выступившая в
1821 г. за ликвидацию колониальной зависимости от Испании, в
значительной мере была укомплектована бывшими партизанами.
В связи со всем этим он указывал, что имя Итурбиде, исходив-
шего из личных интересов и далекого от чистого патриотизма,
нельзя даже упоминать рядом с именами Идальго, Морелоса и
их соратников, ибо только они своей борьбой против колонизато-
ров обеспечили создание условий, позволивших сбросить испан-
ское иго 34. Говоря о мексиканской конституции 1824 г., Бэнк-
рофт опровергал аргументы ее противников — монархистов, ко-
торые утверждали, что некоторые либеральные положения этой
конституции означали якобы слишком резкую перемену для на-
рода, жившего на протяжении трех столетий в условиях коло-
ниального режима. Отвечая на эти доводы, оп заявлял, что по-
добная перемена была абсолютно необходима мексиканскому на-
роду 35.
В результате исследований либеральных историков последней
четверти XIX в. консервативно-клерикальным концепциям был
нанесен серьезный удар. Поэтому в начале XX в. некоторые кон-
аз Н. Н. Bancroft. Op. cit., vol. 12, p. 284—287, 622—625, 812—817.
84 Ibid., p. 811-812, 819-820.
85 Ibid., vol. 13. San. Francisco, 1887, p. 19—20.
288
сервативпые историки, оставаясь, по существу, на прежних реак-
ционных позициях, попытались облечь их в несколько видоизме-
ненную форму.
Примером тому является книга Франсиско Бульнеса (1853—
1924) «Война за независимость», написанная по поводу столетия
революционных событий 1810 г. Автор являлся одним из аполо-
гетов реакционной диктатуры Порфирио Диаса (1877—1911) и
был тесно связан с правящей олигархической кликой «ученых»
(cientificos). Не давая подробного и систематического изложения
хода войны за независимость, он построил свою работу на срав-
нении и противопоставлении Идальго и Итурбиде, анализ дея-
тельности которых занимал в его книге центральное место.
В основном Бульнес следовал концепции Аламана. Подобно по-
следнему он идеализировал колониальный режим, изображал вой-
ну за независимость как сугубо разрушительную и сводил ее ис-
ключительно к борьбе неимущих против собственников, а все за-
слуги в освобождении Мексики от испанского господства припи-
сывал Итурбиде. Однако, учитывая большую популярность идей
и героев войны за независимость среди мексиканского народа,
Бульнес внес ряд изменений в схему Аламана. Вся война дели-
лась. по его мнению, па два периода: вначале главную роль в
освободительном движении играли креолы во главе с Идальго,
Альенде и другими руководителями, а после гибели Идальго и его
соратников руководство революцией оказалось в руках метисов зб.
Бульнес рассматривал в своей работе главным образом пер-
вый период, а затем сразу переходил к событиям 1821 г. Так
же, как и его предшественники — консерваторы, он не видел в
движении под руководством Идальго ничего, кроме разрушений,
анархии, хаоса, и лишал его всякого демократического содержа-
ния. Однако оп заявлял, что нельзя приписывать все эти явления
злой воле Идальго, который субъективно руководствовался луч-
шими намерениями, но не мог заранее предусмотреть ход и харак-
тер революционных событий. Отдавая этим «оправданием» Идаль-
го известную дань общественному мнению, Бульнес всю ответ-
ственность за неудачу восстания па его первом этапе возлагал
исключительно на Альенде, который проявил, по его мнению, пол-
ную неспособность к военному руководству и допустил ряд гру-
бейших ошибок, оказавшихся роковыми 37.
Главным героем книги Бульнеса являлся, бесспорно, Итурби-
де, который, по утверждению автора, успешно завершил револю-
цию. начатую по призыву Идальго в 1810 г. Пытаясь реабилити-
ровать Итурбиде, известного своим активным участием в подав-
лении освободительного движения, Бульнес оправдывал его пове-
36 F. Bulnes. La guerra de Independencia. Mexico, 1910, p. 248—
250, 300—307, 333—334.
37 Ibid., p. 131—139, 151—152, 220—221, 228, 322,. 331—332.
19 Война за независимость 289
дение, в том число и жестокую расправу с повстанцами, тем, что-
Итурбиде якобы лишь добросовестно выполнял своп «долг солда-
та, дворянина и католика», в глазах которого армия Идальго была
«недисциплинированной ордой бандитов и убийц». Характеризуя
деятельность Итурбиде после провозглашения независимости
Мексики, Бульнес полностью поддерживал проводившуюся им по-
литику, направленную па установление военной диктатуры, и осу-
ждал сопротивление прогрессивных сил страны его планам про-
возгласить себя императором 38.
Он утверждал, что в начале 20-х годов XIX в. большинство-
мексиканского народа якобы придерживалось монархических
взглядов и что установление демократического строя было-
невозможно, а также заявлял, что диктатор и авантюрист Итур-
биде стал в 1822 г. императором якобы по единодушной воле на-
рода. Борьбу конгресса против этого узурпатора оп объявлял ан-
типатриотической и полностью оправдывал Итурбиде, разогнав-
шего конгресс. Идеализируя Итурбиде, Бульнес категорически
отрицал, что последний был честолюбив и деспотичен. В то же
время, противореча себе, он усматривал ошибку Итурбиде
в том, что тот попытался установить диктатуру в момент, когда
мексиканский парод не ощущал необходимости в «спасительной
железной руке». Вторую ошибку, по мнению автора книги, Итур-
биде совершил, слишком рано вернувшись после своего изгна-
ния из Мексики с целью захвата власти, когда условия для этого
еще пе созрели. В заключение Бульнес выражал возмущение
том, что мексиканский народ не чтит память Итурбиде, и настой-
чиво требовал его полной реабилитации 39.
В период между первой и второй мировыми войнами было
опубликовано сравнительно мало новых исследований, посвящен-
ных войне за независимость, причем в немногих вышедших ра-
ботах рассматривались преимущественно частные вопросы. Все
же в них были высказаны некоторые мысли, имевшие известное
значение для дальнейшего развития историографии вопроса.
В этой связи представляет интерес точка зрения мексикан-
ского историка и политического деятеля, участника буржуазно-
демократической революции 1910—1917 гг. Андреса Молины Эн-
рикеса. В начале 30-х годов в своей работе об аграрной револю-
ции в Мексике он предложил новую схему периодизации войны
за независимость. В этой схеме важную роль играл расово-этниче-
ский принцип, а некоторые элементы были позаимствованы у
Ф. Бульнеса. По утверждению Молины Энрикеса, движение . под
руководством Идальго являлось «креольской революциёй», цель
которой фактически заключалась не в установлении подлинной
38 F.Bulnes. Op. cit., р. 314—318, 338, 354—360.
89 Ibid., р. 349, 378-379, 392, 402—405, 413, 416—417, 420—423; 425—
426.
290
независимости (хотя это слово часто употреблялось Идальго и
его сторонниками), а всего лишь в автономии Мексики. Автор
считал, что креолы во глав-е с Идальго отнюдь не собирались лик-
видировать строй, созданный испанскими колонизаторами, а хо-
тели лишь изгнать последних, чтобы самим занять их место. Та-
кая постановка вопроса объективно означала отрицание истори-
ческой роли Идальго, как инициатора и вдохновителя борьбы 'за
независимость, хотя Молина Энрикес прямо этого не говорил и
даже заявлял, что не намерен «нападать на Идальго» 40.
Подлинно революционная борьба за независимость началась,
по мнению Молины Энрикеса, лишь тогда, когда главной движу-
щей силой се стали метисы во главе с Морелосом, которые созва-
ли Национальный конгресс, разработали конституцию и провели
ряд других мероприятий, направленных на осуществление неза-
висимости. Решающую роль в окончательной ликвидации испан-
ского колониального господства исследователь отводил Герреро,
а об Итурбиде говорил, что тот стремился лишь использовать в
своих интересах успехи революционного движения, которое оп
же в прошлом подавлял 41.
Таким образом, Молина Энрикес фактически лишает войну
за независимость всякого социально-экономического содержания,
отрицает ее общенациональный характер, а классы и социальные
прослойки, участвовавшие в борьбе, подменяет этническими и ра-
совыми категориями.
* * *
После второй мировой войны в условиях роста национально-
освободительного п демократического движения среди мексикан-
ских историков заметно усилился интерес к проблемам войны за
независимость. В Мексике было издано много новых работ на эту
тему.
Особый интерес представляют исследование Луиса Вильоро 42,
специально посвященное войне за независимость, а также моно-
графии Луиса Чавеса Ороско и Агустина Куэ Кановаса 43, в ко-
торых эта война занимает центральное место. Книги видного об-
щественного деятеля, писателя и историка Хосе Мансисидора
(1895—1956), Эсекиеля Чавеса и Хуана Чаварри 44 * * * по форме яв-
40 A. Molina Enriquez. Esbozo de la historia de los primeros
diez anos de la revolucidn agraria de Mexico, libro 2. Mexico, 1932, p. 29—30,
33__34.
41 "ibid., p. 37—39, 54.
42 L. V i 1 1 о r o. La revolucion de independencia. Mexico, 1953.
43 L. C ha vez Orozco. Historia de Mexico (1808—1836). Mexico,
1947; A. Cue Canova s. La revolucion de independencia у Mexico inde-
pendiente hasta 1854. Mexico, 1947.
44 J. Mancisidor. Hidalgo, Morelos, Guerrero. Mexico, 1956;
E. A. Chavez. Hidalgo. Mexico, 1957; idem. Morelos. Mexico, 1957;
idem. Agustin de Iturbide. Mexico, 1957; J. N. C h a v a r r i. Los hombres
de la independencia, Mexico, 1958.
291
19’
ляются историко-биографическими очерками о выдающихся ру-
ководителях борьбы за независимость. Однако фактически в, них
освещаются все основные проблемы мексиканского освободитель-
ного движения первой четверти XIX в.
, Большое внимание уделяется в послевоенные годы изучению
жизни и деятельности национальных героев Мексики Идальго и
Морелоса. За это время опубликованы серьезные исследования
Луиса Кастильо Ледова, Хуана Эрнандеса Луны, Хесуса Амайя,
Альфонсо Гарсии Руиса, Мельчора Санчеса Хименеса 45 и другие
работы об Идальго. Вышло в свет новое, переработанное и допол-
ненное издание монографии известного мексиканского историка
Альфонсо Теха Сабре «Жизнь Морелоса» 46, в которой рассматри-
вается также ряд общих проблем войны за независимость. Этому
же герою мексиканского народа посвящена книга молодого автора
Рубена Эрмесдорфа 47.
Во всей этой обширной исторической литературе в общем
преобладает положительная оценка борьбы мексиканского народа
за национальную независимость. Подавляющее большинство совре-
менных историков Мексики в своих работах отдает должное му-
жественным патриотам во главе с Идальго, Морелосом, Герреро и
другими руководителями, а душителя революционного движения,
ставленника реакции, авантюриста и узурпатора Итурбиде рас-
сматривает как врага мексиканского народа п изменника родины.
Однако этому прогрессивному течению в послевоенной исто-
риографии войны за независимость противостоит реакционное на-
правление, представители которого стоят фактически на тех же
позициях, что и их предшественники в XIX и начале XX в. Хотя
современная мексиканская историография в целом преодолела,
вредное влияние реакционной концепции Аламана, отдельные ав-
торы все же пытаются, подчас в завуалированном виде, отстаи-
вать взгляды, воспроизводящие в основном его точку зрения.
Типичным представителем так называемого «неоаламанизма»
являлся Хосе Васконселос (1882—1959), утверждавший, что в на-
чале XIX в. Мексика еще не созрела для независимого существо-
вания и мексиканский народ якобы даже не стремился к нему.
Установление независимости он объяснял исключительно Ослаб-
лением Испании и происками ее противников, главным образом
Англии. Следуя за Аламаном, Васконселос усматривал в движе-
нии под руководством Идальго только разрушение того, что было 48
48 L. Castillo Ledon. Hidalgo. La vida del heroe, vol. 1—2.
Mexico, 1948—1949; J. Hernandez Luna. Imageneshistoricas de Hidalgo. Me-
xico, 1954; J. Amaya. Hidalgo en Jalisco. Guadalajara, 1954; A. Garcia
Ruiz Ideario de Hidalgo. Mexico, 1955;M. Sanchez Jimenez. Hidalgo,
antorcha de eternidad. Mexico, 1956.
46 A. T e j a Z a b r e. Vida de Morelos. Nueva version. Mexico, 1959.
47 R. H e r m e s d о r f. Morelos: hombre fundamental de Mexico. Mexico,
t 958.
1
292
создано усилиями, многих поколений. Деятельность Морелоса он
изображал как сплошную цепь поражений и неудач, а экспеди-
цию Мины характеризовал как дело рук английской разведки48.
Некоторые враждебные Идальго оценки Аламана повторяет и
Э. А. Чавес, всячески пытающийся преуменьшить революцион-
ный радикализм Морелоса и идеализирующий Итурбиде 48 49.
Если в самой Мексике реакционная тенденция в освещении
войны за независимость проявляется теперь скорее в порядке
исключения из общего правила, то для буржуазной историогра-
фии США она весьма характерна и явно преобладает в работах
североамериканских историков, сделавших за последние десяти-
летия, по существу, большой шаг назад.
Ведь даже в 20—30-х годах текущего столетия, не говоря уже
о буржуазно-либеральной концепции Г. Бэнкрофта, в историче-
ской литературе США можно было найти довольно объективные
оценки войны за независимость в Мексике. Так, профессор Кали-
форнийского университета Герберт И. Пристли в своей «Историй
мексиканского парода» давал весьма положительную характерно;
тику Идальго и Морелосу, решительно опровергая клевету вра-
гов По их адресу. Он разоблачал Итурбиде как тщеславного, че-
столюбивого, эгоистичного, беспринципного и посредственного по
своим способностям человека, безуспешно пытавшегося подра-
жать Наполеону50. Аналогичные мысли, но в еще более резкой
форме высказал в своей книге о Мексике американский журнаг
лист Джордж Крил, назвавший Итурбиде «гармоничным сочетав
нием предателя и пайача». По поводу сформулированного Итур-
биде «плана Игуала» он писал: «Невероятно, что нечто столь
возмутительно бесстыдное могло когда-либо быть провозглашено
И тем более принято». Говоря о мексиканской конституции 1824 г.,
Крил энергично обличал врагов независимости Мексики, утверж-
давших, что страна в то время якобы «не была еще готова» к
независимости, и вскрывал интриги господствующих классов, не
желавших поставить национальные интересы выше своих при-
вилегий 51. Американский буржуазный историк Эрнест Грюнинг
подчеркивал, что в то время как Идальго и Морелос пытались
осуществить социальную революцию, события 1821 г. были фак-
тически совершенно лишены социального аспекта. Он отмечал,
что четыре пятых населения Мексики, составлявших низшие слои
общества, не принимали никакого участия в названных событиях
и ничего не получили в результате провозглашения независимо-
48 J. Vasconcelos. Breve historia de Mexico. Mexico, 1956.
49 E. A. C h a v e z. Hidalgo, p. 73—75; idem. Morelos, p. 217—218;
idem. Agustin de Iturbide, p. 165—172.
50 H. I. Priestley. The Mexican nation, a history. New York, 1923.
p. 217—218, 220, 221, 239, 257, 258.
51 G. Creel. The people next door. An interpretive history of Mexico
and the mexicans. New York, 1926, p. 46—47, 52—53.
293
сти, так как феодальное землевладение, привилегии духовенства
и армии сохранились в неприкосновенности52.
Совсем иная картина наблюдалась в 40—50-х годах текущего
столетия, когда реакционные историки США полностью солида-
ризировалис'ь с взглядами Аламана и принялись повторять его
враждебные мексиканскому освободительному движению инси-
нуации.
На такой позиции стоит, в частности, автор книги о выдаю-
щихся деятелях Мексики Джемс Магиер, который, присоединя-
ясь к данной Аламаном оценке Идальго и приписывая последне-
му монархические планы, не пожалел красок для восхваления
Итурбиде 53. По этому же пути пошел епископ Джозеф Шлармен,
рассматривавший всю историю Мексики с точки зрения интере-
сов католической церкви. Война за независимость началась, по
его утверждению, с анархии, а закончилась хаосом. Действиям
Идальго и Морелоса, в которых он не видит ничего, кроме жесто-
кости, кровопролития и разрушения, Шлармен противопоставля-
ет деятельность «благородного» Итурбиде, якобы пользовавшего-
ся большой популярностью среди широких слоев населения. Он
с одобрением отзывается о «плане Игуала», заявляя, что преду-
сматривавшаяся этим планом монархическая форма правления
будто бы являлась в то время наиболее подходящей для Мексики.
Говоря об империи Итурбиде, Шлармен утверждает, что послед-
ний вовсе не хотел стать монархом и провозгласил себя импера-
тором, лишь уступая воле мексиканского народа54.
Крупный специалист по истории Латинской Америки Уильям
С. Робертсон (1872—1955) опубликовал в начале 50-х годов объ-
емистый труд, в котором также восхвалял и пытался реабилити-
ровать Итурбиде55. Последний является фактически подлинным
героем и книги Джона А. Карузо. Хотя автор номинально ставит
его на одну доску с Идальго и Морелосом, называя всех троих
«освободителями Мексики», симпатии Карузо явно на стороне
Итурбиде, который заслужил, по его словам, вечную благодар-
ность своих соотечественников5€. И не случайно ему в этой ра-
боте уделено почти столько же места, сколько Идальго и Море-
лосу, вместе взятым.
Реакционные концепции войны за независимость Мексики под-
вергаются критике со стороны мексиканских прогрессивных ис-
ториков. После второй мировой войны среди них усилилось
82 Е. Gruening. Mexico and its heritage. New York, 1930, p. 38—39.
88 J. A. Magner. Men of Mexico. Milwaukee, 1943, p. 227, 233—234,
Ж37, 305.
84 J. H. L. Schlar man. Mexico. A land of volcanoes. Milwaukee,
1950, p. 189—190, 208, 210, 211, 212, 214, 227—230, 237-240, 242.
88 W. S. Robertson. Iturbide of Mexico. Durham, 1952, p. 307,
310-314.
86 J. A. Caruso. The liberators of Mexico. New York, 1954, p. 163.
294
стремление к более глубокому изучению и анализу социально-эко-
номических факторов, обусловивших подъем и победу освободи-
тельного движения в первой четверти XIX в. Эта тенденция уже
в первые послевоенные годы отчетливо проявилась в интересных
работах Л. Чавеса Ороско и А. Куэ Кановаса.
Первый из них, определяя характер и цели освободительной
войны, исходит из того, что ее исторической задачей являлось не
только завоевание политической независимости, но и осуществле-
ние ряда социально-экономических преобразований антифеодаль-
ного характера. Поэтому, отмечает он, революционное движение
г Мексике с самого начала приняло характер классовой борьбы.
«Это было,— пишет Чавес Ороско,— восстание всех угнетенных
против всех угнетателей». Однако Идальго, возглавившего дви-
жение на его начальном этапе, он рассматривает как выразителя
интересов креольских помещиков, который якобы стремился ог-
раничить революцию борьбой за политическую независимость и
лишь под давлением масс принимал кое-какие меры социально-
экономического характера. Исходя из подобной оценки, Чавес
Ороско утверждает, что причиной известной непоследовательно-
сти Идальго в осуществлении его социально-экономической про-
граммы, обусловленной главным образом объективными условия-
ми и расстановкой классовых сил, была будто бы забота об ин-
тересах имущих классов. Отмечая «нерешительность Идальго как
социального реформатора», исследователь объясняет ее тем, что
он «боролся прежде всего за интересы того класса, который пред-
ставлял, т. е. класса креолов-помещиков, а освобождать пеона от
его долгов и давать землю индейцам было все равно, что унич-
тожать тот социальный класс, интересам которого он служил» 57.
Разработку радикальной социально-экономической программы
освободительного движения автор связывает с именем Морелоса,
позицию которого он характеризует как революционную, особо
подчеркивая его стремление к ликвидации латифундий. Чавес
Ороско указывает, что выдвинутые Морелосом социальные требо-
вания не нашли отражения в Апацинганской конституции 1814 г.,
так как составители последней выражали интересы креольских
помещиков и духовенства. Спад революционного движения в Мек-
сике после пяти лет вооруженной борьбы он объясняет противо-
речиями между креолами, которых рассматривает как однородную
в классовом отношении среду, с одной стороны, крестьянами и
индейцами — с другой 58.
Провозглашенный Итурбиде «план Игуала» явился, по мнению
Чагоса Ороско, политической платформой, на основе которой
объединились враждебные революции привилегированные клас-
сы: высшее духовенство, испанские купцы и горнопромышленни-
57 L. Chavez Orozco. Op. cit., p. 62—63, 69—70.
58 Ibid., p. 89—90, 93—95, 121—122.
295
ки, креольские помещики, причем этот план поддержали и пат-
риоты во главе с Герреро, стремившиеся любыми средствами до-
биться независимости59. Характеризуя Итурбиде, автор указыва-
ет, что он был не «освободителем» Мексики, а посредственным
честолюбцем, захватившим престол, и подчеркивает, что провоз-
глашение независимости не сопровождалось коренными измене-
ниями социально-экономической структуры Мексики 60.
'С концепцией Чавеса Ороско во многом совпадает общая
оценка войны за независимость, данная в том же 1947 г. Агусти-
ном Куэ Кановасом. Рассматривая освободительное движение в
Мексике как «подлинную социальную революцию», он утверж-
дает, что «по своему характеру война за независимость была аграр-
ным восстанием, направленным против существовавшей системы
собственности». Это обстоятельство и определило, по его мнению,
расстановку классовых сил, сложившуюся в ходе войны. Решаю-
щую роль сыграла, с точки зрения Куэ Кановаса, позиция креоль-
ской верхушки, первоначально выступавшей против колониаль-
ного режима, а затем из страха перед народным движением пе-
решедшей во враждебный патриотам лагерь. «Перед лицом рево-
люции, угрожавшей в корне изменить социальную структуру и
систему собственности,— отмечает он,— креолы, являвшиеся до
1810 г. сторонниками независимости или сочувствовавшие ей, на-
чиная -с этого года объединяют свои усилия с силами защитников
колониального режима». Куэ Кановас указывает, что поскольку
освободительное движение угрожало феодальному строю колонии,
благами которого, вместе с испанцами, пользовались и креолы,
последние перешли на сторону колонизаторов61. При этом он
фактически склонен, подобно Чавесу Ороско, игнорировать соци-
альную дифференциацию креольского населения Мексики.
Разделяя первоначально данную Чавесом Ороско оценку
Идальго, Куэ Кановас в дальнейшем несколько изменил свою
точку зрения. В опубликованной десятью годами позже книге
«Политическая история Мексики» он писал, что .Идальго, высту-
пая вначале как представитель интересов креолов-помещиков, в
ходе борьбы быстро превратился в подлинного реформатора, кото-
рый добивался радикального изменения экономического строя» 62.
Самым верным и точным выразителем истинных целей освободи-
тельной борьбы Куэ Кановас считает Морелоса, которого харак-
теризует как представителя эксплуатируемых классов. Касаясь
событий 1821 г., он подчеркивает контрреволюционный характер
движения, возглавлявшегося Итурбиде, программа которого пре-
дусматривала сохранение феодальных институтов и привилегий
69 L. Chavez Orozco. Op. cit., p. 134—135, 137.
80 Ibid., p. 160, 199—200.
61 A. C.ue С a n о v a s. La revolHcidn de independencia..., p. 31—34.
62 A. Cue Canova s. Historia politica de Mexico. Mexico, 1957,
p. 58.
296
господствующих классов. Куэ Кановас противопоставляет эту
программу, выражавшую, по его словам, интересы испано-креоль-
ской аристократии, демократическим социальным идеям Идальгог
Морелоса, Герреро и их соратников 63.
Л. Вильоро характеризует в своей монографии войну за неза-
висимость в Мексике как народное движение, не имевшее преце-
дентов во всей предшествовавшей истории Америки и представ-
лявшее самую высокую ступень освободительной борьбы на всем
континенте. Автор предлагает интересную, хотя во многом спор-
ную схему расстановки классовых сил накануне и в период вой-
ны за независимость. Считая главной опорой испанского влады-
чества в Мексике уроженцев метрополии, составлявших
колониальную администрацию, монополизировавших внешнюю
торговлю и захвативших значительную часть земель и рудников,
он делит противников колониального режима из среды имущих
классов на две группы. I [ервую Вильоро именует «европейско-
креольским классом» (clase euro-criolla) и относит к ней помещи-
ков, горнопромышленников, владельцев промышленных предприя-
тий (преимущественно — креолов), причисляя сюда также выс-
шее духовенство и офицерство, интересы которых, по его словам,
были связаны как с колонией, так и с метрополией. Во вторую
группу он включает креольскую интеллигенцию, среднее и низ-
шее духовенство, мелких чиновников и называет ее «средним
классом» 64. Таким образом, автор фактически смешивает классо-
вые различия с расовыми и этническими, а термин «класс» про-
извольно употребляет для обозначения политических группиро-
вок, каждая из которых на самом деле объединяла представите-
лей различных классов и социальных прослоек.
До начала войны за независимость, пишет Вильоро, «европей-
ско-креольский класс» был готов объединиться со «средним
классом», чтобы добиться некоторых реформ, но он не мог дейст-
вовать заодно с трудящимися классами и поэтому вступил в блок
с колонизаторами и совместно с ними повел борьбу против рево-
люционного движения. «Средний класс», согласно концепции
Вильоро, был также напуган размахом народного восстания, но
будучи слабо связан с существующим строем и оказавшись перед
необходимостью выбора, присоединился к восставшему народу.
Однако, заявляет автор, с самого начала движение «среднего клас-
са» развивалось параллельно народной борьбе как самостоятель-
ная тенденция в революции. Далее отмечается, что действиям на-
родных масс под руководством Идальго и Морелоса противостоя-
ла оппозиция «среднего класса», возглавлявшаяся соответственно
Альенде и Районом. В частности, созванный в 1813 г. Морелосом
63 A. Cue С а п о v a s. La revolucion de independencia..., p. 38,
57, 63-64.
84 L. V i 1 1 о r o. Op. cit., p. 15—16, 24—27, 79.
297
Национальный конгресс, состоявший из представителей низшего
.духовенства и креольской интеллигенции, Вильоро считает орга-
ном «среднего класса», а в разногласиях между конгрессом и ру-
ководителями восставших видит проявление борьбы классов и
двух тенденций в революции 65.
Говоря о событиях 1821 г., Вильоро отводит главную роль
в движении, возглавлявшемся Итурбиде, высшему духовенству
и военщине, которые, продолжая занимать враждебную револю-
ции позицию, совместно выступили против колониальных вла-
стей. Объединившийся вокруг Итурбиде «европейско-креольский
класс», придя к власти, вытеснил или лишил привилегированного
положения уроженцев метрополии, но сохранил в основном преж-
ние порядки.
Освобождение от испанского господства не означало, по мне-
нию Л. Вильоро, что революция закончилась. «Провозглашение
независимости в 1821 г.,— пишет он,— не завершило революцию
и тем более не означало ее победы. Оно явилось лишь эпизодом,
заключавшимся в том, что одна фракция контрреволюционной
партии вытеснила другую» 66.
После этого, заявляет автор, революция продолжалась, при-
чем борьба классов нашла свое выражение в конфликте между
конгрессом и исполнительной властью. Но «средний класс» порвал
теперь свой союз с народом и стал действовать самостоятельно,
стремясь добиться полного равенства с «европейско-креольским
классом», который фактически заменил привилегированных уро-
женцев метрополии — ненавистных «гачупинов». Когда Итурбиде
удалось при поддержке армии и духовенства совершить государ-
ственный переворот и стать императором, «средний класс» апел-
. лировал не к народным массам, а привлек на свою сторону часть
.армии и добился в 1823 г. падения империи. Установление рес-
публики знаменовало, с точки зрения Вильоро, конец революции
и приход к власти «креольского среднего класса». Однако он от-
мечает, что происшедшие в результате революции изменения
•ограничились исключительно политической сферой, не затронув
•социальной й экономической структуры 67.
Хосе Мансисидор в отличие от некоторых авторов, склонных
изображать Идальго представителем креольской верхушки и пре-
уменьшать его демократизм, отмечал тесную связь последнего
с народом, интересами которого определялось все, что тот делал,
говорил-и писал. Мансисидор указывал на радикальный характер
программы Идальго и оправдывал принятое им решение об отхо-
де от Мехико, считая его с военной точки зрения наиболее пра-
вильным. Высоко оценивая деятельность Морелоса, он рассматри-
65 L. Vilioro. Op. cit., р. 76-77, 79-80, 92, 94, 103-104, 199.
ee Ibid., р. 181, 185.
87 Ibid., р. 186—187, 189—191, 205—206.
298
вал созыв конгресса и принятие конституции как серьезную побе-
ду революционного движения. Особое значение автор придавал
разработанному Морелосом программному документу «Чувства
нации» и считал, что социальные вопросы были в нем поставлены
так решительно, как никто их раньше* в Мексили не ставил. При-
знавая, что авторы Апацинганской конституции 1814 г. отвергли
социальные и экономические принципы Морелоса, Мансисидор
заявлял в то же время, что эта конституция, провозглашавшая
передовые для той эпохи идеи, в целом отвечала -прогрессивным
стремлениям мексиканского народа 68.
Идальго и Морелос, добивавшиеся улучшения положения на-
родных масс, по мнению Мансисидора, стояли в этом отношении
выше Вашингтона и Боливара. Характеризуя Герреро как преем-
ника Морелоса, возглавившего борьбу после его гибели, Мансиси-
дор указывал, что лишь благодаря поддержке возглавляемых им
партизан движение за независимость добилось в 1821 г. успеха.
Герреро, по его словам, отнюдь но одобрял политическую плат-
форму Итурбиде и поддержал руководимое последним движение
лишь потому, что оно содержало идею независимости69.
30 кратких биографических очерков о героях войны за незави-
симость содержит книга X. Н. Чаварри. Ограничиваясь беглым
изложением основных фактов жизни и деятельности выдающихся
мексиканских патриотов, автор не дает их развернутой характе-
ристики. Однако он очень сочувственно отзывается об Идальго,
Морелосе и их сподвижниках Герреро, Галеане, Альбине Гарсии,
Матаморосе, Гуадалупе Виктории и других борцах за независи-
мость, в то время как очерка об Итурбиде в книге вооб!це нет.
Это весьма характерно для позиции автора.
А. Теха Сабре в последнем издании своего исследования о Мо-
релосе, являющегося плодом многолетней работы, указывает на
необходимость вскрытия социальных и экономических предпосы-
лок войны за независимость в Мексике и ее места в латиноамери-
канском освободительном движении первой четверти XIX в. Ана-
лизируя расстановку классовых сил, сложившуюся в этот период,
он отмечает,что освободительную войну в Мексике начали крео-
лы, принадлежавшие к низшим слоям общества,— мелкие земле-
владельцы, низшее духовенство и т. д. при поддержке «пролетар-
ских» масс деревень, городов и рудников. Борьба за независи-
мость началась, по его словам, с восстания колоний против испан-
ского правительства, но в дальнейшем вылилась в классовый кон-
фликт, вызванный стремлением к коренному изменению экономи-
ческой, социальной и политической структуры. Эта борьба, пишет
автор, осложнилась вследствие внешнего давления, осуществляв-
шегося Англией и США, которые способствовали установлению
168 J. Mancisidor. Op. cit., р. 62, 85, 97—98, 194, 203—204.
69 Ibid., р. 199—200, 281—282, 305.
299
независимости с целью обеспечить себе новые объекты эксплуа1-
тации 70.
Отмечая неудачу первых попыток установления независимо-
сти, Теха Сабре подчеркивает, что они имели тем не менее боль-
шое историческое значение. Отдавая должное Идальго и указы-
вая, что он оставил своим преемникам «неоценимое моральное
наследие», автор исключительно высоко оценивает огромный
вклад, внесенный в борьбу за независимость Морелосом, органи-
зовавшим, как он пишет, вооруженные силы патриотов, заложив-
шим основы демократических институтов и проявившим качест-
ва великого государственного деятеля, безграничное личное му-
жество, благородство и патриотизм 71.
* * *
Таким образом, развитие буржуазной историографии войны
за независимость Мексики в XIX—XX вв. характеризуется ост-
рой борьбой реакционной и прогрессивной тенденций. Первая из
них представлена работами консервативно-клерикальных авторов
Торренте, Лламапа, Бульпеса, Васконселоса и других, а также
ряда современных реакционных историков США, в том числе
Магнера, Шлармена, Робертсона. Начало прогрессивному направ-
лению было положено мексиканскими буржуазно-либеральными
историками первой половины прошлого столетия Бустаманте, Са-
валой, Морой. В дальнейшем оно было продолжено представите-
лями радикального течения конца XIX в. (Сарате, Бас, Альтами-
рано и др.), развито и поднято на более высокую ступень совре-
менными прогрессивными историками Мексики, среди которых
Вильоро, Чавес Ороско, Куэ Кановас, Теха Сабре, Мансисидор.
Если в прошлом научное изучение истории войны за незави-
симость сводилось в значительной мере к накоплению фактиче-
ского материала и подробному изложению исторических событий,
то в настоящее время главное внимание уделяется их анализу и
оценке, а также более глубокому исследованию отдельных проб-
лем. Для послевоенной мексиканской историографии характерно,
в частности, заметное усиление интереса к социально-экономиче-
ским аспектам освободительной борьбы первой четверти XIX в.
Перед прогрессивными историками стоит важнейшая задача
изучения и анализа роли народных масс и расстановки классовых
сил на всех этапах этой борьбы, а также исследования социальной
базы различных течений в революционном движении. Решение
этих вопросов позволит правильно и всесторонне определить при-
чины, особенности и характер войны за независимость в Мексике.
70 A. Teja Z а b г е. Op. cit., р. 6, 9—10.
71 Ibid., р. 11-12.
Б.Н.К о ми с с ар о в
РУССКИЕ МОРЕПЛАВАТЕЛИ
О ВОЙНЕ ИСПАНСКОЙ АМЕРИКИ
ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ
JJ работах о событиях войны Испанской Америки за независи-
мость, написанных историками разных стран более чем за столе-
тие и основанных на самых разнообразных документальных дан-
ных, еще мало использовались оригинальные русские источники '.
Это в значительной мере относится и к материалам русских море-
плавателей, побывавших в южноамериканских колониях Испании
в первой четверти XIX в.1 2
Между тем оставленные ими сведения представляют значи-
тельный интерес.
Первыми в 1803 г. отправились из России к далеким берегам
Америки корабли «Надежда» и «Нева» под командованием
И. Ф. Крузенштерна и Ю. Ф. Лисянского. Эта экспедиция, успеш-
но завершившаяся в 1806 г. и открывшая для России эпоху кру-
госветных путешествий3, была предпринята в связи с образова-
1 См. Л. Ю. Слезкин. Война Испанской Америки за независимость
в оценке русских дипломатов. В сб. «Латинская Америка в прошлом и на-
стоящем». М., 1960, стр. 370.
2 Лишь сравнительно недавно советские исследователи Л. Ю. Слезкин
и Л. А. Шур выступили со статьями, в которых показали большую ценность
этих материалов (см. Л. Ю. Слезкин. О солидарности передовой русской
общественности с патриотами Латинской Америки.— «Новая и новейшая
история», 1960, № 4; Л. А. Шу р. Испанская и Португальская Америка в рус-
ской печати XVIII — первой четверти XIX века. Веб. «Латинская Америка
в прошлом и настоящем»). Латиноамериканским историкам материалы рус-
ских мореплавателей мало известны. В статье перуанского исследователя
Нуньеса, посвященной путешественникам, оставившим описания Латин-
ской Америки, упоминается, да и то вскользь, лишь один из них — О. Е. Ко-
цебу (см. Е. Nunez. Los escritores viajeros en America.— «Revista de Hi-
storia de America», junio, 1961, № 51, p. 81—97).
3 В первой половине XIX в. русские моряки совершили 35 кругосветных
и полукругосветных плаваний, из них 27 — в первой трети XIX в. (см.
Н. Н. Зубов. Отечественные мореплаватели — исследователи морей и
океанов. М., 1954, стр. 446—450).
301
нием в 1799 г. Российско-Американской компании. Вопрос
о постойной связи России с ее владениями в северо-восточной
Америке в тот период стал особенно острым. Ехать сушей через
малонаселенную и бездорожную Сибирь было трудно и невыгод-
но. Более надежным и удобным представлялся морской путь во-
круг Африки или Южной Америки, и вслед за кораблями первой
русской кругосветной экспедиции последовали другие. Через
Атлантический океан до гавани Рио-де-Жанейро они плыли почти
по одинаковому маршруту. Далее одни экспедиции поворачивали
к мысу Доброй Надежды, а другие огибали мыс Горн и, прежде
чем продолжить плавание, делали остановки у берегов Чили или
Перу4.
Источники, в которых мы находим сведения о пребывании
участников экспедиций в этих испанских колониях, делятся на
две группы. К первой можно отнести написанные командирами
кораблей официальные описания путешествий, которые обычно
публиковались спустя несколько лет после возвращения экспеди-
ций па родину. Несмотря па естественнонаучный характер таких
работ, в них содержатся и заметки о населении, экономике и куль-
туре стран, в которых побывали мореплаватели. Вторую группу
источников составляют личные материалы участников экспеди-
ций. Особый интерес представляют их путевые дневники и за-
писки, не предназначавшиеся для печати и написанные под непо-
средственным впечатлением виденного.
Когда в конце ноября 1815 г. М. Л. Лазарев привел в Перу
корабль «Суворов», освободительное движение в испанских коло-
ниях переживало тяжелый период. В Мексике был расстрелян
Идальго, готовилась казнь Морелоса, пали обе венесуэльские рес-
публики, Франциско Миранда томился в испанской тюрьме, а
Боливар уехал на о. Ямайку. Начавшееся в июле 1810 г. освобо-
дительное восстание в Чили также окончилось поражением.
В апреле 1814 г. армия перуанского вице-короля Фернандо-Аба-
скала вторглась в южную часть Чили. Генералу Антонио Парехе
удалось взять Вальдивию, а затем Консепсьон. В октябре этого
же года отряд генерала Мариано Осорио разбил войска О Хиггин-
са при Ранкагуа. Против патриотов начались репрессии. Лишь
Ла-Плата была свободна от испанских войск.
Однако даже в это время в Перу —оплоте испанского коло-
ниального могущества 5 6 * — мореплаватели с «Суворова» не могли
4 Исключение составляет лишь маршрут экспедиции М. П. Лазарева
на корабле «Суворов» в 1813—1816 гг. «Суворов» останавливался в Перу на
обратном пути из колоний Российско-Американской компании на родину.
До этого, в сентябре 1815 г., участники экспедиции побывали у тихоокеан-
ских берегов Новой Гранады, в селении Санта Роса на территории совре-
менного Эквадора (см. Н. А. И в а ш и н ц о в. Русские кругосветные
путешествия с 1803 по 1849 год. СПб., 1872, стр. 25).
6 У. 3. Фостер. Очерк политической истории Америки. М., 1955,
стр. 194.
302
Н'б заметить всеобщего недовольства. Характеризуя политическое:
положение в стране, лейтенант С. Я. Унковский писал 4 декабря
1815 г.: «Во время пребывания нашего в Лиме власть королевская
в колонии уже сильно колебалась, и повсюду и повсеместно со-
ставлялись общества креолов п мулатов, противящиеся королев-
скому правительству, особенно в Чили. Это движение весьма рас-
пространилось ..., но в Лиме еще было спокойно, хотя брожение
умов очень было заметно» 6.
Уже через несколько дней мореплаватель увидел всю ненадеж-
ность этого спокойствия: 11 января 1816 г. в виду Кальяо пока-
зался небольшой флот повстанцев. Целью его было захватить ку-
печеские суда, стоявшие в гавани. Испанцы спешно готовились
к отпору. В Кальяо прибыл вице-король де Абагадпль; в дополне-
ние к нескольким военным судам была образована эскадра из тор-
говых кораблей испанской Филиппинской компании. В ночь па-
16 января русские моряки стали свидетелями ожесточенной схват-
ки между испанскими и повстанческими судами. «Ночь была тем-
ная, только и видно было одни сверкающие выстрелы и ужасный
шум на судах, вступивших в рукопашный бой. Крепость св. Ан-
гела открыла батальный огонь по направлению сражающихся,
и ядра ее пролетали неоднократно над поверхностью нашего ко-
рабля»,— рассказывал С. Я. Унковский в своем дневнике7.
В феврале 1816 г., когда «Суворов» покидал Перу, в Чили
прибыл русский бриг «Рюрик» под командованием О. Е. Коцебу.
«Многие из угнетенных в сие время патриотов,— писал путешест-
вовавший на этом корабле немецкий натуралист и поэт-романтик
Адальберт ПТамиссо,— сидели в тюрьмах, для умножения кото-
рых послужила и одна здешняя церковь...» 8 А О. Е. Коцебу так
охарактеризовал тогдашнее положение в Чили: «Испанская подо-
зрительность не допускала никакой торговли с другими государ-
ствами, а инквизиция, действовавшая в этих краях, неустанно-
заботилась о поддержании духовного гнета» 9.
Страна, по выражению А. Шамиссо, прозябала «без морепла-
вания, без торговли и промышленности» 10. Через несколько ме-
сяцев положение изменилось. Создав в Андах сильную армию,
Сан-Мартин в феврале 1817 г. нанес поражение испанцам в до-
8 С. Я. Унковский. Истинные записки моей жизни (см. М. П. Л а-
зарев. Документы, т. 1. М., 1952, стр. 51).
7 Там же, стр. 52.
8 Наблюдения и замечания естествоиспытателя экспедиции Адальбер-
та Шамиссо (см. О. Е. Коцебу. Путешествие в Южный океан и Берин-
гов пролив для отыскания северо-восточного морского прохода, предприпя-
тое в 1815—1818 гг. на корабле «Рюрик» под начальством флота лейтенанта
Коцебу, ч. III. СПб., 1823, стр. 25); A. Chamisso. Reise urn die Welt.
Tagebuch. Werke. Bd. 1. Leipzig, 1836, S. 81—106.
9 О. E. Коцебу. Указ, соч., стр. 53.
10 Наблюдения и замечания естествоиспытателя зкспедиции Адальбер-
та Шамиссо (см. О. Е. Коцебу. Указ, соч., стр. 25).
303
лине Чакабуко. Значение этой победы трудно было переоценить.
Уже через несколько дней в руках патриотов был Сантьяго и вся
власть в стране. Испанцы укрылись в крепости Талькауано 1 ’.
Среди участников русских кругосветных плаваний лишь моря-
ки с брига «Рюрик» побывали в Чили во время войны за незави-
симость. Это было не случайно. В чилийских портах трудно было
купить необходимые продукты, сменить корабельные снасти.
«...Какое бы вспоможение я мог сыскать на безплодных худо опи-
санных берегах Южной Америки, начиная от Вальдавии до реки
Ла-Плато... при неустроенном и дурном политическом состоянии
Хилийской (Чилийской. — Б. К.) и Буэнос-Айреской своеволи-
цы?»—писал из Рио-де-Жанейро в 1821 г. командир корабля
«Бородино» 3. И. Панафидин 11 12.
Весной 1817 г. в Перу побывали корабли «Кутузов» и «Суво-
ров» под командованием Л. А. Гагемейстера, а в феврале 1818 г.
сюда па военном шлюпе «Камчатка» прибыл В. М. Головнин
(1776—1831). Он был в то время уже известным мореплавателем
и писателем. В 1807—1809 гг. В. М. Головнин совершил на шлюпе
«Диана» путешествие на Камчатку 13.
В 1811 г., изучая Курильские острова, В. М. Головнин попал
в плен к японцам, более двух лет провел в неволе и лишь в
1814 г. возвратился в Россию. Спустя два года мореплаватель вы-
пустил в свет свои «Записки в плену у японцев», которые сразу
принесли ему популярность 14.
Человек разносторонне образованный и глубоко понимавший
жизненные интересы России, В. М. Головнин был близок к декаб-
ристским кругам 15, и это нашло отражение в его произведениях.
В описании своего путешествия на «Камчатке» в 1817—1819 гг.
он подробно рассказывал о пребывании в Англии, Бразилии, ко-
лониях РоссийскочАмериканской компании, Калифорнии, на Фи-
липпинских островах. Много страниц посвятил В. М. Головнин
и Перу 16. Его талантливая книга явилась важным источником,
из которого декабристы черпали свои знания об Испанской Аме-
рике. Она получила их высокую оценку 17, да и впоследствии чи-
11 G. В u 1 пе s. Historia de la espedicion libertadora del Peril. Santiago
de Chile, 1888, t. 1, p. 39.
12 3. И. Панафидин. Записка о плавании «Бородино». — Архив
Географического общества СССР, разряд 99, он. 1, д. 15, л. 4 (копия).
13 См. В.М. Головнин. Путешествие шлюпа Диана из Кронштадта
в Камчатку, совершенное в 1807, 1808 и 1809 годах.— Сочинения и пере-
воды, т. I. СПб., 1864.
14 В. М. Головнин. Записки В. М. Головнина в плену у японцев
в 1811, 1812 и 1813 гг,— Сочинения и переводы, т. II. СПб.,' 1864.
16 См. Д. И. Завалишин. Записки декабриста. СПб., 1906, стр. 245.
16 В. М. Головнин. Путешествие вокруг света на шлюпе «Камчат-
ка» в 1817, 1818 и 1819 гг.— Сочинения и переводы, т. III. СПб., 1864.
17 См. А. Б е с т у ж ев. Взгляд на русскую словесность в течение
4823 года.— «Полярная звезда», 1824, стр. 14.
304
русского общества 18.
:атке» находились три
впоследствии стать вы-
внести значительный
►. Ф. Матюшкин в тече-
31 неизданными подроб-
нте|реснейшие записи,
стране оставил в своем
А. Суханов с корабля
талась и перечитывалась в течение десятков лет, вызывая неиз-
менный интерес в самых широких кругах
Вместе с jB. М. Головниным на «Камч
молодых офицера, которым суждено было
дающимися деятелями русского флота и
вклад в науку. Это были Ф. П. Литке (1797—1882), Ф. П. Вран-
гель (1797—1870) и Ф. Ф. Матюшкин (1799—1872), лицейский
товарищ А. С. Пушкина. Ф. П. Литке и Ф
ние всего плавания вели так и оставшиес
ные дневники, в которых мы находим и:
сделанные в Перу 18 19. Ряд заметок об этой
неопубликованном дневнике и купец И.
«Суворов» 20.
Обстановка в Чили делала и положение в Перу крайне напря-
женным. «Здесь все трепещут инсургентов. Вероятно, все сдастся
при первом их появлении»,— писал лейтенант С. И. Яновский,
прибывший в Кальяо на «Суворове» 21. А з дневнике Ф. П. Литке
мы читаем: «...Перуанские патриоты с своей стороны ждут только
разбития королевских войск в Хили (Чили.— Б. К.), чтобы объ-
явить себя независимыми. Мексика непременно последует
примеру Перувин. Итак, Гишпания теперь на волос от того, чтобы
лишиться всех своих владений в Новом Свете» 22. Подобным же
образом оценивал обстановку в Перу и В. М. Головнин. «Всему
свету известно,— писал он,— что жители Испанской Америки
имеют полное право жаловаться на политику своего кабинета.
Притеснения сии они чувствуют в полной мере; говорят об них
открыто и, имея перед глазами пример Буэнос-Айреса и Хили,
готовы всякую минуту объявить себя независимыми. Ненависть
и презрение их к нынешнему правлению простирается до чрез-
вычайности» 23.
Ко времени прибытия в Перу В. М. Головнин и Ф. П. Литке
уже имели представление о положении в свободной от испанцев
Ла-Плате. В декабре 1817 г. на пути из Рио-де-Жанейро в Кальяо
18 Отрывки из записок В. М. Головнина о плавании на «Камчатке»
впервые были опубликованы в 1818 г. в «Сыне Отечества», связанном с де-
кабристами. В 1822 г. описание путешествия было издано полностью, а
в 1864 г. вошло в пятитомное собрание сочинений и переводов мореплавателя.
19 Дневник лейтенанта Литке.— Центральный Государственный архив
Военно-Морского Флота, ф. 15, on. 1, д. 8, 9 (далее — ЦГАВМФ); ф. Ф. М а-
т ю ш к и н. Журнал кругосветного плавания на шлюпе «Камчатка» под
командованием Головнина. 1817—1819.— Институт русской ~ литературы
(Пушкинский дом) АН СССР, рукописный отдел, ф. 93, оп. 2, д. 161.
20 И. А.. Суханов. Дневник путешествия на кораблях Русско-Аме-
риканской компании «Кутузов» и «Суворов». 1816.’— Архив Географического
общества СССР, разряд 99, on. 1, д. 10. ’
21 С. И. Яновский. Записки.— «Известия Калужской ученой
архивной комиссии», 1898, вып. 11—12, стр. 87; 1899, вып. 2, стр.' 114.
22 Дневник лейтенанта Литке.— ЦГАВМФ , д. 8, л. 84, ’
23 В. М. Головнин. Путешествие вокруг света..., т. III, стр. 64-
20 Война за независимость >-305
«Камчатка» встретилась с русским торговым кораблем «Двина»,
шедшим из Буэнос-Айреса в Архангельск. Владелец корабля ку-
пец Брандт рассказывал соотечественникам о виденном в Буэнос-
Айресе. Он говорил, что доволен «приемом», который ему сделали
инсургенты» и что «они весьма радовались видевши у себя судно
принадлежащее, как они говорили, великой нации» 24.
Колониальный режим, до крайности обостривший отношения
между Испанией и ее американскими владениями, резче всего
сказывался в области экономики. Для испанского правительства
огромные колонии с их многочисленным населением 25 были лишь
источником обогащения. Чтобы полнее пользоваться этим источ-
ником, мадридские власти старались ограничить всякую связь
колоний с внешним миром. Им разрешалось торговать только
с метрополией. Вывоз в другие страны был запрещен. Если для
испанских товаров пошлина равнялась 12%, то для иностран-
ных — 36% 26. Из-за этих стеснительных мер народ стонал под
бременем невыносимой дороговизны. Выколачивались непосиль-
ные налоги.
Экономический упадок Перу сразу бросился в глаза русским
мореплавателям. Единственная отрасль колониальной промыш
ленпости — добыча серебра находилась в то время в запущенном
состоянии. «Возмущения, случившиеся в Верхнем Перу, и вода,
затопившая некоторые из самых богатых мин 27, произвели боль-
шую остановку в добывании серебра,— писал В. М. Головнин,—
так что лимский монетный двор часто бывает без дела» 28. Кроме
этого монетного двора, пушечного двора да небольшого порохового
завода в Лиме не было никаких промышленных заведений.
В своих путевых записках лейтенант С. И. Яновский так опи-
сывал экономическое положение в Перу в тот период: «Удиви-
тельно, что Лима до сих пор удержалась, но скоро и она отложит-
ся... Подати отяготительные и взимаются даже с нищих,— со
всего пошлина. Так что правительство выбирает и, так сказать,
высасывает почти все золото и серебро... Народ явно ропщет...
Я полагаю, что начальники, которым здесь очень хорошо,— а мо-
жет быть и министры — скрывают положение страны. Однако же
здешние купцы, при таком стеснении, другим путем обогащаются,
они сбывают свои товары и покупают иностранные контрабандой,
которая здесь в обширном виде производится. Подкупят таможен-
ных чиновников и стражу, и те позволяют все и почти явно. Это
24 Дневник лейтенанта Литке.— ЦГАВМФ, д. 8, л. 55 об.
25 К началу XIX в. население Испанской Америки составляло почти
16 млн. человек (см. М. С. Альперов и ч, В. И. Ермолаев,
И. Р. Л а в р е ц к и й, С. И. Семенов. Об освободительной войне
испанских колоний в Америке (1810—1826).— «Вопросы истории», 1956,
№ И, стр. 54).
24 В. М. Головнин. Путешествие вокруг света..., т. III, стр. 61.
87 Слово «мина» употреблено в значении «рудник».
28 В. М. Головнин. Путешествие вокруг света..., т. III, стр. 60.
306
знает и вицерой, а может быть, и сам участвует, по крайней мерш-
его приближенные чиновники берут подарки...» 29 Большие при-
были от контрабандной торговли получали и английские купцы.
Их годовые доходы равнялись 5—6 млн. пиастров 30.
Наблюдая представителей различных слоев перуанского об-
щества, русские мореплаватели относились к ним далеко не оди-
наково. С глубоким сочувствием писал Ф. П. Литке о кочующих
индейцах, которых «свирепые гишпанцы, руководимые алчностью
к богатству и пролитию крови», заставляют «платить дорогую
цену за клочок той земли, которая им прежде принадлежала» 31.
Ф. Ф. Матюшкин, побывавший в индейских селениях, писал, что
«...на каждом шагу видна была бедность» 32.
Совсем другие чувства владели русскими моряками, когда они
писали о поразительной роскоши, в которой жили представители
колониальной верхушки, об огромных богатствах католической
церкви. Испанцы вели, как правило, паразитический образ жизни.
«В Лиме художники, ремесленники, весь производящий класс
людей — иностранцы или природные перуанцы, испанцы же
праздный народ, отягощающий несчастных индейцев своим вла-
столюбием»,—писал Ф. Ф. Матющкин 33. «По уверению многих,
большая часть здешних гиЩпанцев утопают в глубоком невеже-
стве»,— отмечал Ф. П. Литке 34.
Кроме многочисленных чиновников, придворных вице-короля
и просто бездельников, приехавших из Испании, народ Перу
должен был кормить огромную армию церковников. «Монахов,
монахинь, простых священников и миссионеров такое множест-
во,— писал В. М. Головнин,— что сами испанцы не могут их
перечесть» 35. В одной только Лиме находилось 180 церквей и мо-
настырей, а «попов и монахов почти столько же, сколько народу,
т. е. мужчин»,—свидетельствовал С. И. Яновский36. Лимские мо-
нахи славились своим распутством. «Редкого монаха,— замечал
Ф. Ф. Матюшкин,— вы встретите в трактире без бутылки или без
креолки» 37. Церкви и монастыри были, по выражению В. М. Голов-
нина, «наполнены дорогими металлами» 38. Купец Иона Суханов,
побывавший во многих церквах, писал, что «в каждой не менее
пяти приделов, ризы все золотые и серебряные, также подсвечни-
ки, паникадила и лампады» 39.
29 С. И. Яновский. Указ, соч., вып. И—12, стр. 111.
80 В. М. Головнин. Путешествие вокруг света..., т. III, стр. 61.
31 Дневник лейтенанта Литке.— ЦГАВМФ, д. 8, л. 85, 94.
32 Ф. Ф. Матюшкин. Указ, соч., л. 48 (об.).
33 Там же, л. 49 (об.).
84 Дневник лейтенанта Литке.— ЦГАВМФ, д. 8, л. 88.
86 В., М. Головни н. Путешествие вокруг света..., т. III, стр. 54.
36 С. И. Яновский. Указ, соч., вып. 2, стр. 118.
37 Ф. Ф., М.атюшк и н. Указ, соч., л. 50 (об.).
38 В. М. Головнин. Путешествие вокруг света..., т. III, стр. 52.
39 И, А. С у х а н о в. Указ, соч., л. 23 (об.).
.397
20*
Гнет церкви сказывался во всем. «Духовенство,— тгиса’л
Ф. П. Литке,— имеет здесь великое влияние на дела... В Лиме
запрещается жить всякому, кто не католик, кто чем-либо показал
неприверженность свою к сей религии, кто по крайней мере один
раз в год не приобщается. Кто как-нибудь проговорился на счет
духовенства или инквизиции, должен страшиться гнева сей послед-
ней; приезжают к нему ночью, когда он менее всего поджидает,
Просят его Именем святой Инквизиции взойти в нее, употребляют,
разумеется, в случае сопротивления и сильнейшие средства, ведут
его же немудрено догадаться куда — и несчастному остается толь-
ко надежда, что каким-нибудь непредвиденным счастием увидит
он опять свет дневной. Легко вообразить себе сколь неприятно
должно быть жить в столь стесненном положении... Дом оной
(инквизиции.— Б. К.) находится в самой середине города на пло-
щади, носящей ее же имя, и по наружности ее можно тотчас за-
ключить, что это какая-нибудь тюрьма; вход в него никому не
позволен, и нет, я думаю, такого безумца, который бы решился
подвергнуться всем следствиям ярости попов для удовлетворения
одного своего любопытства. ... По сим причинам никому неизвест-
но ни число заключенных в темницах инквизиции, ни звание их,
словом сказать — ничего определенного» 40.
Сильным стеснениям подвергалась и печать. Все периодиче-
ские издания в Лиме 41 «наполнены ложью,— писал В. М. Голов-
нин,— потому что правду печатать боятся, чтобы не подвергнуть-
ся гневу духовной или гражданской цензуры» 42.
Активные действия чилийских патриотов вдохновили народ
Перу на открытую борьбу против испанских властей. В стране
не прекращались восстания. Иона Суханов сразу после прибытия
в Кальяо отмечал, что индейцы 1«гишпанцам не повинуются, а
те завоевать их не могут»43. Во внутренних- районах Перу дейст-
вовали индейские отряды. Слухи о них доходили и до Лимы.
«Правительство против ’сего... не принимает никаких мер,— пи-
сал В. М‘. Головнин,— потому что такие меры были бы сопряже-
ны с большими издержками, трудами и опасностями...»44 Да и в
окрестностях Лимы было неспокойно. Стоило русским морякам
выехать за пределы столицы, как в дневнике Ф. П. Литке появи-
лась такая запись: «На пути видели висящую на дереве в же-
лезной клетке голову, которую прежде на плечах носил один негр,
• 40 Дневник лейтенанта Литке. — ЦГАВМФ, д. 8, л. 87.
41 В Лиме, по сообщению В. М. Головнина, издавались «Е1 Diario erudito
у economico» («Журнал ученый и экономический»), «Е1 Mercurio-Perusano»
(«Перуанский Меркурий»), «Las guias henerales del Vereynado» («Общий путе-
водитель по вицеройству»), «La Gaceta» («Ведомости»). См. В. М. Голов-
П и н. Путешествие вокруг света..., т. III, стр. 56; см. также: А. Б. Тома с.
История Латинской Америки. М., 1960, стр. 119.
42 В.-М. Головнин. Путешествие вокруг света..., т. III, стр. 56.
‘ 48 А. С у х а н о щ Указ, соч., л. 20 (об.).
44 В. М. Головнин. Путешествие вокруг света..., т. III, стр. 66.
808
взбунтовавший в сих местах жителей и имевший уже до 400 чело-
век войска. Силою не могли его взять и потому прибегли к обма-
ну: заманили в дом одного из здешних жителей, который напоив
его допьяна, обезоружил и выдал гишпанцам. В Лиме он был по-
вешен, а голова его прислана для вечного показа на место пре-
ступления» 45.
По-другому рассказывает историю этого восстания Ф. Ф. Ма-
тюшкин: «Один негр (имя его забыл),— пишет он,— предпринял
отважный подвиг избавить Перу от владычества испанцев — уже
он собрал под знамена свои многих недовольных, уже Гора Сво-
бодных (так называлось неприступное жилище его и его войска)
угрожала Лиме. Но один неосторожный поступок, и все исчезло.
Он тайным образом отправился в Лиму... был узнан, схвачен и
повешен... Не знаю какую цель имело правительство, неужели
оно думает устрашить сим народ? Мне кажется, что при сем...
еще более может воспламениться любовь к свободе!» 46 В описа-
нии В. М. Головнина мы пе встречаем рассказа об этом восста-
нии. Естественно, что в официальном издании он не мог о нем
упомянуть.
Жестоко подавляя выступления народных масс, перуанская
колониальная администрация сама выражала недовольство поли-
тикой Мадрида. Ф. П. Литке, присутствовавший вместе с други-
ми офицерами «Камчатки» на приеме у вице-короля Хоакина де
Песуэлы и беседовавший с окружающими его лицами, писал
в своем дневнике: «Вицерой, как все утверждают, держится сто-
роны патриотов (так инсургенты сами себя называют), он был
прежде ревностным роялистом..., но сумасбродное правление за-
ставило его наконец обратиться к другой стороне... Например от
двора имел он повеление всех попавших в плен инсургентов без
всякого дальнего суда вешать,— он не казнил ни одного, а содер-
жит их в темнице» 4?. Понимая, что положение испанцев в Перу
становится шатким, вице-король запретил инквизиции «кого-
либо без письменного его повеления брать под арест, о чем прежде
никто и подумать не смел. Сими же поступками навлек он на себя
неудовольствие Гишпанского двора, и говорят, что есть ли армия,
действующая теперь в Хили противу инсургентов, победит48, то
его тотчас сменят...» 49
46 Дневник лейтенанта Литке.— ЦГАВМФ, д. 8, л. 94.
46 Ф. Ф. Матюшкин. Указ, соч., л. 57, 57 (об.); см. также:
Ю. В. Д а в ы д о в. В морях и странствиях. М., 1956, стр. 48.
47 Дневник лейтенанта Литке.— ЦГАВМФ, д. 8; л. 83.
48 В это время в Чили была послана армия под командованием генерала
Мариано Осорио. Однако, по мнению Песуэлы, исход борьбы в пользу па-
триотов был предрешен еще в феврале 1817 г. разгромом испанских .войск
в долине Чакабуко (см. Ch. El. Chapman. Colonial Hispanic America.
A History. New York, 1933, p. 273). . ;
49 Дневник лейтенанта Литкё.— ЦГАВМФ, д. 8, л. 83; см. также:
Г. L. Paxson. The Independence of the South America Republics. Phila-
delphia, 1916, p. 69—70.
309
Немало откровенных бесед было у В. М. Головнина
И Ф. П. Литке с Педро Абадия, богатейшим испанским купцом,
близким к вице-королю 50. Одну из этих бесед Ф. П. Литке описы-
вал так: «...Обадия (Абадия.— Б. К.) с великой откровенностью
и даже с некоторым энтузиазмом говорил с капитаном нашим.
«Ежели вам случится еще раз снова зайти,— говорил он,— то
найдете здесь большие перемены. Ежели патриоты одержат верх,
то мы знаем, что будем делать». Между тем, просил он капитана,
чтобы в записках его, ежели он их когда-нибудь издаст, не упо-
минал он ничего о словах его и чтобы вообще немного о сем пред-
мете говорил. Обадия намерен в скором времени оставить Перу.
Капитан спросил его, не в отечество ли свое он хочет возвратить-
ся. «Сохрани бог,— возразил он.— Гишпания будет последним
местом па земносм шаре, где я соглашусь жить» 51.
Положение испанцев значительно осложнялось расположени-
ем в Лиме большого числа пленных чилийских патриотов. Вес-
ной 1817 г. они подняли восстание в столице. В нем участвовало
около 800 человек. Выступление было подавлено с большим тру-
дом: малейшее насилие над пленными могло вызвать возмущение
в городе52. Тревожные известия привез Песуэле и В. М. Голов-
нин.
В ноябре 1817 г., когда он находился в Рио-де-Жанейро, ис-
панский посланник при португальском дворе Каса-Флорес, узнав»
что «Камчатка» зайдет в Перу, просил его через русского гене-
рального консула Г. И. Лангсдорфа доставить вице-королю сооб-
щения о действиях португальской армии в районе Монтевидео53.
Эти известия вызвали беспокойство перуанских властей. Учения
войск с тех пор стали проводиться чаще 54.
Несмотря на то, что испанцы располагали в Перу восьмиты-
сячной армией 55, силы их были явно недостаточны. «Мы видели
несколько раз экзерциции сих войск, кои все почти состоят из
йреолов,— писал Ф. П. Литке,— и должны признаться, что не та-
60 Педро Абадия — представитель испанской Филиппинской компании
в Лиме — вел торговые дела с капитанами русских кораблей. Он был одним
из богатейших людей в Перу. Капитал его составлял 4 млн. пиастров, тогда
как ежегодный доход вице-короля не превышал и 100 тыс. (см. М. П. Л аг
зарев. Документы, т. 1. М., 1952, стр. 73; В. М. Головни в. Путеше-
ствие вокруг света..., т. III, стр. 53; С. И. Яновский. Указ. соч.
вып. 2, стр. 122).
61 Дневник лейтенанта Литке.— ЦГАВМФ, д. 3, л. 84; см. также:
В. М. Головнин. Путешествие вокруг света..., т. III, стр. 64.
62 С. И. Яновский. Указ, соч., вып. 11—12, стр. НО; В. М. Г о-
л о в н и н. Путешествие вокруг света..., т. III, стр. 64.
68 См. перевод письма от перуанского вицероя к командиру шлюпа
«Камчатка» (В. М. Головнин. Путешествие вокруг света..., т. III,
стр. IV—V).
84 Дневник лейтенанта Литке.— ЦГАВМФ, д. 8, л. 86.
68 В. М. Головнин. Путешествие вокруг света..., т. III, стр. 55.
310
юлковник, а наш Оба дня
кими бы войсками надлежало защищать целое государство. Нет
в них ни порядка, ни дисциплины, ни силы» 56.
Создавшаяся обстановка, однако, требовала решительных мер.
Армия, состоящая из недовольных испанским режимом креолов,
была ненадежна. В этих условиях «вицс|рой составил из природ-
ных гишпапцев баталион, коего он сам
капитан,— писал Ф. П. Литке.— Баталион сей называется Кон-
кордия (Согласие); легко может быть, что эпитет сей ему припи-
сан, но я никак не думаю, чтобы он мог что-нибудь значить в
военном отношении, ибо немалую часть t
щане и ремесленники» 57. На море же, п
ловнина, испанцы имели «не более двух
гатов и столько же и таких же
средствами хотят они сохранить
Ф. II. Литке 59.
Обреченность испанского режима не вызывала сомнений у рус-
их политические взгляды
ювский, С. И. Янковский,
шь критику колоииальмо-
[тке, Ф. Ф. Матюшкин го-
го составляют старые ме-
о наблюдениям В. М. Го-
трех весьма плохих фре-
шдюпов» 58. «И с сими-то
Америку!» — изумлялся
ских мореплавателей. В то же время
не были одинаковыми. Если С. Я. Уше
И. А. Суханов в своих записках дают ли:
го режима, то В. М. Головнин, Ф. П. Ли
рячо сочувствуют населению восставших колоний. Большой инте-
рес в этом отношении представляют “ ~
и Ф. Ф. Матюшкина. Они показывают,
панской Америки за независимость
русская молодежь. Взгляды этих
Ф. Ф. Матюшкин: «Мало изгнать из с:
доставить подданным счастье, безопасность,
он, заключая свои путевые наблюдения,
колоний для блага всего человечества...»
дневники Ф. П. Литке
как оценивала войну Ис-
декабристски настроенная
людей хорошо выразил
;воей земли рабство, чтоб
богатство,— писал
,— но надо изгнать его из
60
Таким образом, приведенные материалы являются не только
новым источником по истории освободительной борьбы Испанской
Америки в первой четверти XIX в., но и ярким свидетельством
сочувственного отношения передовых представителей русского
общества к этой справедливой борьбе.
58 Дневник лейтенанта Литке.— ЦГАВМФ, д. 8, л. 86.
57 Там же.
68 В. М. Головнин. Путешествие вокруг света..., т. III, стр. 61.
68 Дневник лейтенанта Литке.— ЦГАВМФ, д. 8, л. 86.
80 Ю. В. Давыдов. Указ, соч., стр. 71.
ХРОНОЛОГИЧЕСКАЯ ТАБЛИЦА
1492 г. (12 октября). Каравеллы Колумба достигли о. Сан-Сальвадор. От-
крытие Америки.
1511 г. Установление колониального господства Испании на Кубе.
1519. г. Начало завоевания Мексики Эрнаном Кортесом.
1531—1'503 гг. Завоевание Перу Франсиско Писарро.
1535 г. Начало завоевания Испанией индейских племен арауканов в Чили.
1536—1572 гг. Восстание индейцев Перу во главе с Манко и его сыновья-
ми.
1598, 1609 гг. Восстания индейцев гуарани (Ла-Плата).
1624 г. Восстание в Новой Испании (Мексика) против вице-короля.
1630—1697 гг. «Республика Пальмарес» в Бразилии.
1630—1635 гг. Крупное восстание индейцев племени кальчаки во главе с
касиком Челемином (Ла-Плата).
1657 г. Второе восстание индейцев племени кальчаки.
1670 г. Экспедиция губернатора Тукумана Передо в область Чако для завое-
вания племени мокови.
1680—1692 гт< Восстание индейцев в Мексике.
1710, 1711 гг. Походы испанцев в область Чако для завоевания индейских
племен,
1712 г. Захват индейскими племенами уарпес и пехуэнчес г. Сан-Луис
(Ла-Плата).
1712 г. Восстание индейцев Чиапаса (Мексика).
1720 г. Восстание индейцев в области Куйо |(Ла-Плата).
1727, 1730 г. Борьба свободных чакских племен с испанцами 1750 г. Вос-
стание племен гуарани — «война семи редукций» (ЛанПлата).
1701 г. Восстание индейцев Юкатана (Мексика).
1762 г. Захват Гаваны англичанами.
1767 г. Восстание индейцев в Мичоакане (Мексика).
1770 г. Восстание индейцев в области Куйо (Ла-Плата).
1776 г. Создание вице-королевства Рио-де-ла-Плата.
1776 г. Восстание индейцев арауканов (Чили).
1780 г. «Заговор трех Антонио» (Чили).
1780 г. Восстание индейцев в Верхнем Перу во главе с Хосе Габриэлем
Кондорканки (Тупак Амару II).
312
1781 г. Восстание в г. Сокорро (Новая Гранада) против испанских властей-
1785 г. (5 января). Издание Марией I Безумной декрета о запрещении вся-
кой промышленной деятельности в Бразилии.
1789 г. Заговор Тирадентиса (Бразилия).
1790—1803 гг. Борьба негров-рабов о. Сан-Доминго (Гаити) за независи-
мость.
1792 г. (21 апреля). Казнь Тирадентиса.
1797 г. Движение за независимость в провинции Баиа под руководством;
Мануэля-дус-Сантоса и священника Агустина (Бразилия).
1798 г. (декабрь). Восстание негров-рабов в Тринидаде-
1801 г. Заговор масонов против колониальных властей в Пенамбуку (Бра-
зилия).
1803—1806 гг. Кругосветное путешествие Крузенштерна.
1803 г. (29 ноября). Декларация независимости о. Сан-Доминго (Гаити)-
1804 г. (1 января). Решение национального правительства о. Сан-Доминго-
о возвращении стране названия Гаити.
1806—1807 гг. Поражение английской интервенции на Ла-Плате.
1806—1807 гг. Антиколониальные выступления в Буэнос-Айресе.
1806—1809 гг. Движение за независимость в провинциях Баиа, Минас-Же-
раис и Сан-Паулу (Бразилия).
1807 г. (27 ноября). Переезд португальского королевского двора в Бразилию.
1809 г. Ликвидация торговой монополии Португалии в Бразилии.
1808 г. (27 января). Открытие бразильских портов для торговли с друже-
ственными странами.
1808 г. Оккупация Испании и Португалии войсками Наполеона.
1808—1813 гг. Освободительная война испанского народа против француз-
ской оккупации.
1808 г. (1 апреля). Декрет Жоао.VI, разрешавший колонистам и иностран-
цам основывать промышленные предприятия.
1809 г. (1 января). Подавление роялистского мятежа во гл аве. с Мартином
Альсагой в Буэнос-Айресе.
1809 г. (25 мая — 24 декабря). Восстание против испанского господства в
г. Чукисака (Верхнее Перу).
1809 г. (16 июля). Восстание в г. Ла-Пас.
1809 г. (10 августа) Восстание в г. Кито. Начало борьбы за независимость
Эквадора.
1<8Ю г. Начало освободительной борьбы Чили под руководством Хосе Миче-
ля Карреры и Бернардо О’Хиггинса.
1810 г. (19 апреля). Захват власти революционной хунтой Каракаса.
1810 г. (25 мая). «Майская революция» — начало национальной революции
на Ла-Плате-
1810 г. (июль). Восстание патриотов в Боготе.
1810 г. (июль). Восстание патриотов в Сантьяго де Чили.
1810 г. (16 сентября). Начало вооруженной борьбы против Испании в Мек-
сике.
1810 г. (18 сентября). Создание в Сантьяго Центральной правительствен-
ной хунты Чили.
313
1810 г. (октябрь). Поражение испанских войск у перевала Монте-де-лас-
Крусес (Мексика).
1811 г. (январь). Поражение армии Идальго (Мексика).
1811 г. (февраль). Начало войны за независимость против испанского гос-
подства в Уругвае во главе с Хосе Артигасом.
1811 г. Начало борьбы за независимость Уругвая.
1811 г. (21 марта). Захват в плен Идальго и других руководителей восста-
ния в Мексике.
1811 г. (май). Свержение испанского владычества в Парагвае.
1811 г. (5 июля). Провозглашение Венесуэлы независимой республикой.
1811—1812 гг. Первая Венесуэльская республика.
1811 г. (31 июля). Расстрел Идальго испанскими колонизаторами.
1811 г. Новый подъем освободительного движения в Мексике
1811 г. (сентябрь). Восстание в Консепсьоне (Чили).
1811 г. (сентябрь). Переворот в Сантьяго де Чили, руководимый Хосе Ми-
гелем Каррерой.
1811 г. (2(3 сентября). Образование триумвирата в Буэнос-Айресе во главе
с Бернардино Ривадавиа.
1811 г. (ноябрь). Второй переворот Хосе Мигеля Карреры.
1811 г. (ноябрь). Занятие города Чаутлы войсками Хосе Мариа Морелоса
(Мексика).
1811 г. (2 декабря). Разгон X. М. Каррерой конгресса.
1813 г. (март). Прогрессивные преобразования X. М. Карреры. Обнародова-
ние конституции.
1812 г. Опубликование Хоакином Инфанте «Проекта конституции для остро-
ва Куба».
1812 г. Восстание аболиционистов во главе с Хосе Антонио Апонте (Куба).
1812 г. (февраль — апрель)., Оборона г. Куаутла повстанцами во главе с
Хосе Мариа Морелосом.
1812 г. (апрель). Казнь Апонте.
1812 г. (август). Захват г. Теуакана войсками Морелоса.
1812 г. (ноябрь) . Захват г. Оахака повстанческой армией.
1812 г. (сентябрь). Победа революционных войск под командованием Ма-
нуэля Бельграно у г. Тукуман.
1813 г. Восстание негров в провинции Баиа.
1813 г. (август). Поражение испанцев и вступление войск Симона Болива-
ра в Каракас.
1813 г. (сентябрь). Созыв Национального конгресса в г. Чильпансинго.
1813 г. (6 ноября). Принятие Национальным конгрессом Декларации неза-
висимости Мексики.
1814—1840 гг. Правление Хосе Франсиа в Парагвае.
1814 г. (август). Поражение второй республики в Венесуэле.
1814 г. (1—2 октября). Поражение армии чилийских патриотов при г. Ран-
кагуа.
1814 г. Восстановление испанского колониального режима в Чили.
1814 г. (22 октября). Принятие первой мексиканской конституции в г. Апа-
цингане.
314
1814—1815 гг. Восстание негров в провинции Минас-Жераис (Бразилия).
1815 г. Поражение Северной армии патриотов Ла-Платы.
1815 г. Поражение повстанцев в Мексике.
1815 г. (16 декабря). Уравнение Бразилии в правах с Португалией. Провоз-
глашение объединенного королевства Португалии, Бразилии и Алгавры.
1815 г. (22 декабря). Казнь Хосе Марии Морелоса испанскими колонизато-
рами (Мексика).
1816 г. Создание Сан-Мартином и О’Хиггинсом армии освобождения.
1816 г. (24 марта). Открытие в Тукумане Национального конгресса Объеди-
ненных провинций Ла-Платы.
1816 г. (9 июля). Принятие Национальным конгрессом Декларации незави-
симости Объединенных провинций Ла-Платы.
18'17 г. Высадка на побережье Мексики экспедиции во главе с Миной-
младшим.
1817 г. (январь). Начало перехода освободительной армии Сан-Мартина че-
рез Анды.
1817 г. (20 января). Захват Монтевидео бразильскими войсками.
1817 г. (12 февраля). Поражение испанцев и победа войск Сан-Мартина в
долине Чакабуко.
1817 г. (14 февраля). Вступление освободительной армии в Сантьяго де
Чили.
1817 г. (6 марта). Восстание гарнизона в г. Олинде (Ресифе) —начало ре-
волюции в Пернамбуку (Бразилия).
1817 г. (6 марта — 21 мая). Республиканское движение в Пернамбуку (Бра-
зилия) .
1817 г. (8 марта). Образование временного правительства республики Пер-
намбуку.
1817 г. (23 декабря). Оккупация Соединенными Штатами Америки о. Аме-
лия.
1818 г. (12 февраля). Принятие Декларации независимости Чили.
1818 г. (5 апреля). Поражение испанской армии на р. Майпу (Чили).
1818 г. (30 мая). Королевский указ, запрещавший деятельность масонских
лож в Бразилии.
1818—1819 гг. Подавление освободительного движения в Мексике.
1819 г. (22 февраля). Подписание договора об уступке Испанией Флориды
Соединенным Штатам Америки.
1819 г. (август). Вступление армии Боливара в Боготу.
1819 г. (декабрь). Решение конгресса в Ангостуре о слиянии Венесуэлы и
Новой Гранады и образовании республики Великая Колумбия.
1820 г. (январь). Восстание в испанской экспедиционной армии в Кадисе.
Начало испанской революции.
1820 (январь) —1823 (октябрь) гг. Революция в Испании.
1820 (24 августа) —1824 (апрель) гг. Революция в Португалии.
1820 г. (август). Поход армии Сан-Мартина в Перу.
1820 г. (ноябрь). Соглашение о перемирии между испанским главнокоман-
дующим ген. Морильо и Симоном Боливаром.
1820 г. Захват королевскими войсками Бразилии территории Уругвая.
315
1821 г. (февраль). Вступление в силу договора о передаче Флориды Соеди-
ненным Штатам Америки.
1821 г. (февраль). Опубликование «плана Игуала» Агустином Итурбиде.
1821 г. Восстание в провинциях Пернамбуку, Баиа, Сан-Паулу (Бразилия).
1821 г. (21 апреля). Выступление населения Рио-де-Жанейро, с требованием
образования правительства патриотической хунты.
1821 г. (26 апреля). Отъезд короля Жоао VI из Бразилии.
182.1 г. (24 июня). Победа патриотов при Карабобо (Венесуэла).
1821 г. (28 июня). Вступление в Венесуэлу войск Боливара.
1821 г. (21 июля). Вступление армии Сан-Мартина в Лиму.
1821 г. (28 июля). Провозглашение независимости Перу.
1821 г. (август). Принятие конституции республики Великая Колумбия.
1821 г. (сентябрь). Занятие войсками Сан-Мартина Кальяо.
1821 г. Провозглашение независимости Коста-Рики, Никарагуа, Гватемалы.
1821 г. (28 сентября). Провозглашение независимости Мексики.
1821 г. Опубликование X. Инфанте трактата в защиту борьбы испанских
колоний.
1821 г. Создание организации «Солнце и лучи Боливара» на Кубе во главе
с Хосе Франсиско Лемусом.
1822 г. (16 января). Сформирование правительства Бразилии во главе с Жо-
зе Банифасио Андрада-и-Сильва.
1822 г. (8 марта). Признание Соединенными Штатами Америки новых не-
зависимых государств в Латинской Америке.
1822 г. (март). Признание независимости Ла-Платы Соединенными Штата-
ми Америки.
1822 г. (19 мая). Провозглашение Итурбиде императором Агустином I.
1822 г. (24 мая). Победа генерала Сукре над испанскими войсками у вул-
кана Пичинча (Эквадор).
1822 г. (25 мая). Освобождение патриотами столицы Эквадора Кито.
1822 г. (май). Объединение масонских обществ в единую ложу «Великий
Восток Бразилии».
1822 г. (16 июня). Вступление Боливара в Кито.
1822 г. (26—27 июля). Встреча Сан-Мартина и Боливара в Гуаякиле (Эква-
дор).
1822 г. (7 сентября). Провозглашение независимости Бразилии.
1822 г. (12 октября). Провозглашение наследного принца Педру императо-
ром Бразилии Педру I.
1822 г. (12 декабря). Признание независимости Мексики Соединенными
Штатами Америки.
1823 г. (март). Отречение Итурбиде от престола. Падение империи (Мек-
сика) .
1823 г. (август). Раскрытие заговора «Солнце и лучи Боливара» (Куба).
Суд над его участниками.
1823 г. (2 декабря). Послание президента Джеймса Монро конгрессу. «Док-
трина Монро».
1824 г. (25 марта). Утверждение конституции Бразилии императором Пед-
РУ I-
316
1824 г. (24 мая). Признание Бразилии Соединенными Штатами Америки.
1824 г. (июль). Попытка Итурбиде восстановить империю. Казнь Итурбиде.
1824 г. (июль). Создание кубинскими эмигрантами в Мексике «Хунты со-
действия свободе Кубы».
1824 г. (4 октября). Принятие республиканской конституции мексиканским
конгрессом.
1824 г. (декабрь). Поражение испанцев при Аякучо.
1825 г. (февраль). Вступление армии ген. Сукре в Ла-Пас.
1825 г. (10 мая). Инструкция государственного секретаря США Клея о
гарантировании Испании владения Кубой и Пуэрто-Рико.
1825 г. (10 августа). Провозглашение независимости Боливии.
1825 г. (25 августа). Провозглашение независимости Уругвая.
1825 г. Падение крепости Сан-Хуан-де-Улуа — последнего оплота испанцев
в Мексике.
1825 г. Учреждение испанскими властями на Кубе военного трибунала для
борьбы с заговорами.
1826 г. (январь). Капитуляция испанцев в Кальяо.
1826 г. (июнь). Открытие Панамского конгресса.
СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие....................................................... 3
М. П. Георгадзе. Культурные связи народов СССР и стран Латин-
ской Америки ................................................ 7
И. М. Лавров. Основные проблемы войны за независимость в Латин-
ской Америке................................................ 15
А. И. Штрахов. Революция на Ла-Плате........................... 44
Ф. А. Гаранин. Война за независимость Чили...................... 81
А. М. Зорина. Освободительное движение на Кубе в первой четверти
XIX в...................................................... 102
Б. И. Коваль. Рабство в Бразилии накануне свержения колониаль-
ного ига Португалии........................................ 139
В. И. Ермолаев. Движение за независимость Бразилии (1789—
1822 гг.)....................................................... 169
Н. Н. Болховитинов. К вопросу о позиции США в войне Латинской
Америки за независимость .................................. 203
Л. (G. Слезкин. Политика европейских держав и США в вопросе о
признании независимости стран Испанской Америки . . . 240
М. С. Альперович. Война за независимость Мексики в освещении
буржуазных историков XIX—XX вв.................. 270
В. Н. Комиссаров. Русские мореплаватели о войне Испанской Аме-
рики за независимость ............................. 301
Хронологическая таблица..........................................312
Война за независимость в Латинской Америке
(1810—1826)
Утверждено к печати
Институтом истории АН СССР
Редактор Д. Б. Рубежный
Редактор Издательства И. С. Трахтенберг
Художник Л. Г. Ларский
Технический редактор Н. Д. Новичкова
Сдано в набор 2/XI 1963 г. Подписано к печати 25/1 1964 г_
Формат бОХЭО1/,, Печ. л. 20 Уч.-изд. л. 20,9
Тираж 1250 Т-02412. Изд. № 2364 Тип. зак. 2872
Темплан 1964 г. № 53
Цена 1 р. 45 к.
Издательство «Наука»
Москва, К-62, Подсосенский пер., 21
2-я типография Издательства «Наука»
Москва, Г-99, Шубинский пер., 10
> .. Uta...