В. Г. КАЛЕНСКИЙ
МЭДИСОН
I

ИЗ ИСТОРИИ

ПОЛИТИЧЕСКОЙ И ПРАВОВОЙ

МЫСЛИ

Редакционная коллегия:
В. Е. ГУЛИЕВ, В. Д. ЗОРЬКИН, В. С. НЕРСЕСЯНЦ

В. Г. КАЛЕНСКИЙ
МЭДИСОН
Москва

«Юридическая литература»

1981

67
K17
Каленский Валерий Георгиевич (род. в 1935 г.),

кандидат юридических наук, специалист в области

истории политической социологии и конституциона¬

лизма, буржуазного государства и права.
Основные его работы: «-Социальное законода¬

тельство Англии» (1969), «Политическая наука в

США» (1969), «Современное капиталистическое

предприятие и хозяйская власть» (1971), «Государ¬

ство как объект социологического анализа» (1977),

ряд статей в сборниках и журналах, разделы в кол¬

лективных трудах по истории политико-правовой

мысли.
Ответственный редактор В. С. Н е р с е с я и ц
Каленский В. Г.
К17 Мэдисон.—М.: Юрид. лит., 1981.—128с.

— (Из истории политической и правовой

мысли).
В книге освещаются творческий путь и конституционно¬

правовые концепции Джеймса Мэдисона (1751—1836) — вид¬

ного американского политического мыслителя и государст¬

венного деятеля, теоретика и практика республиканского

конституционализма, соратника Т. Джефферсона.
Для ученых-юристов, историков, философов, а также

для массового читателя.
К ■1100-1-°—— БЗ-94-8-81 1202000000	67
012(01)-81
© Издательство «Юридическая литература», 1981

ВВЕДЕНИЕ
В истории политико-правовой мысли важ¬

ную роль сыграли ранние буржуазные револю¬

ции. Английская буржуазная революция XVII

века предопределила одно из главных направ¬

лений политико-теоретического мышления

Просвещения — поиск конституционно-право¬

вых форм преодоления тирании абсолютиз¬

ма в интересах развития новых, исторически

прогрессивных буржуазных общественных отно¬

шений. Не удивительно, что просветители в Ев¬

ропе, где абсолютизм был главным препятст¬

вием на пути общественно-политического и- эко¬

номического прогресса и в то же время сущест¬

вовали наиболее сильные монархические тра¬

диции, обращались, как правило, к идее консти¬

туционного монархического правления британ¬

ского образца, видели в английской 'конститу¬

ции наиболее «сбалансированную» форму воз¬

можного и желательного политического компро¬

мисса буржуазии с дворянством и институтом

монархии. Но такого рода мышление явилось

всего лишб своеобразным возрождением и раз¬

витием идеи «смешанного правления», впервые

высказанной родоначальниками классической по¬

литической науки Аристотелем и Полибием, по¬

пытку восстановления которой предпринял на

заре нового времени Никколо Макиавелли.
Качественно новые изменения в политиче¬

скую теорию Просвещения привнесла лишь аме¬

риканская буржуазная революция. В 70-е—80-е

годы XVIII столетия в Северной Америке, по

словам К. Маркса, не только «была провозгла¬

шена первая декларация' прав человека и был

дан первый толчок европейской революции»,

но «возникла впервые... идея единой великой
S

демократической республики»1. Не меньшее

значение имело стремление американцев реали¬

зовать республиканские идеалы на практике,

создать наиболее рациональные и эффективные

формы конституционного республиканского прав¬

ления. «Наиболее специфической чертой амери¬

канского Просвещения был его боевой, наступа¬

тельный характер, непосредственная связь тео¬

рии и практики, сочетание философской и ак¬

тивной общественной и политической деятель¬

ности. Бурное развитие политических событий

рано лишило американское Просвещение умоз¬

рительного характера общефилософского теоре¬

тизирования, придав ему практическую направ¬

ленность, столь свойственную национальному

складу ума жителей США... Американские про¬

светители не просто вырабатывали основы но¬

вого миропорядка, теоретически оправдывай

его законность и правомочность, они создавали

его юридические и политические формы и реши¬

тельно проводили их в жизнь. Естественно, что

при этом они не могли оставаться только фило¬

софами и моралистами, они были общественны¬

ми и государственными деятелями, солдатами

революционной армии и дипломатами молодого

государства»2.
Большинство американских просветителей

(Б. Франклин, Дж. Адамс, Б. Раш, Т. Джеффер¬

сон и др.) принимали активное участие не толь¬

ко в формулировании общеполитических декла¬

раций, но и в подготовке многочисленных кон¬

ституционных актов независимых североамери¬

канских штатов, полагая, что конкретные поли-

тико-правовые формы совершенно необходимы

для закрепления результатов революции и обе¬

спечения стабильного и эффективного республи¬

канского правления.
Американская революция создала также

особый тип политического мыслителя-практика,

привлекла к делу строительства политического

здания республики все самые смелые и образо¬

ванные умы молодой нации из числа юристов,

склонных к политической деятельности. Такими

мыслителями-практиками, не занимавшимися
6

Сочйненйем теоретических трактатов, были Из¬

вестный пенсильванский юрист, большой знаток

конституционного права Джеймс Уилсон и

талантливый ныо-йоркский адвокат Александер

Гамильтон. Не претендовал на роль политиче¬

ского философа и виргинец Джеймс Мэдисон.

Он, однако, рано проявил интерес к проблемам

конституционализма, оказался смелым и спо¬

собным экспериментатором в области поиска

новых форм и принципов государственного уп¬

равления и в результате внес большой вклад в

развитие политической науки и искусство прак¬

тической политики. При этом с его именем связа¬

ны едва ли не все самые значительные историче¬

ские события в политической жизни США пос¬

ледней четверти XVIII — первой трети XIX сто¬

летия.

ГЛАВА I
Жизнь и деятельность
Джеймс Мэдисон ро¬

дился 16 марта

1751 года в местечке Порт Конуэй, графство

короля Георга, в состоятельной семье потом¬

ственных плантаторов, предки которых обосно¬

вались в Виргинии еще в середине XVII столе¬

тия. Его отец был человеком весьма ува¬

жаемым и постоянно входил в состав приход¬

ского совета местной англиканской церкви.

Не будучи сам особенно образованным, он,

однако, хорошо позаботился об образовании

своего сына. В 1762 году Джеймс был отдан в

лучшую в Виргинии школу Дональда Роберт¬

сона, талантливого педагога, эмигрировавше¬

го из Шотландии. Мэдисон впоследствии с теп¬

лотой вспоминал о нем как о «человеке широ¬

ких познаний и выдающемся учителе», который

обучал его латыни, греческому и французскому

языкам, алгебре, геометрии, географии и лите¬

ратуре. В 1767 году, после пяти лет, проведен¬

ных в школе Робертсона, Джеймс вернулся до-
8

мои, в Монпелье (имение отца), где продолжил

учебу под руководством преподобного Томаса

Мартина, окончившего Принстонский колледж

в Нью-Джерси. И именно сюда, по совету Мар¬

тина, отправился Мэдисон летом 1769 года.
Во главе колледжа, основанного в 1746 году

коммуной шотландских пресвитерианцев, стоял

энергичный ученый-богослов Джон Уизерспун.

Занимавший до переезда в Америку высокие

посты в шотландской церкви, Уизерспун и в

Новом Свете не отказался от сугубо религиоз¬

ных целей этого учебного заведения. Но он в

неменьшей степени позаботился и о том, чтобы

колледж давал своим студентам полноценное

светское образование. И именно в силу высоко¬

го. уровня преподавания светских дисциплин

Принстонский колледж под руководством Уизер¬

спуна быстро стал приобретать популярность

и к тому времени, когда в него поступил Мэ¬

дисон, снискал себе известность самого передо¬

вого университета в Америке.
Для Мэдисона поступление в Принстонский

колледж имело особое значение. Оно означало

выход за узкие рамки провинциальной англи¬

канской Виргинии в мир иных религиозных и

сугубо светских взглядов и представлений. При

этом строгий академизм и здоровая духовная

атмосфера Принстона были разительным конт¬

растом с теми грубыми нравами, которые цари¬

ли как среди студентов, так и профессуры ан¬

гликанского колледжа Уильяма и Мэри в Уиль-

ямсбурге, куда обычно посылали на учебу сво¬

их сыновей виргинские плантаторы.
Мэдисон окончил обязательный четырехго¬

дичный курс обучения за два с небольшим года,

что потребовало от него перенапряжения сил,

особенно ощутимого ввиду слабого здоровья и

хрупкого телосложения. Он, однако, не только

получил осенью 1771 года степень бакалавра

искусств, но и остался в Принстоне для аспи¬

рантской учебы. В течение зимы 1771—72 гг.

Мэдисон продолжал осваивать различные пред¬

меты, включая юридические дисциплины, а так¬

же приобрел некоторые познания в иврите, изу¬
9

чение которого не входило в программу коллед¬

жа. Но особый интерес Мэдисон проявил к

курсу так называемой «моральной филосо¬

фии» — диоциплине, в рамках которой препода¬

вались различные социальные, философские и

политические учения, выражавшие идеалы Про¬

свещения или созвучные им.
В силу профиля колледжа и характера его

руководства это были преимущественно учения

шотландской школы. Сочинения Дэвида Юма,

Фрэнсиса Хатчесона, Адама Смита, Томаса Ри¬

да, Генри Кеймса и Адама Фергюсона состав¬

ляли основу курса «моральной философии» в

Принстоне, и именно из. их трактатов по истории,

этике, политике, экономике, психологии и юрис¬

пруденции, написанных с современных научной

и мировоззренческой точек зрения, Мэдисон по¬

лучил, по его словам, свои «самые ранние и

сильные впечатления в пользу свободы граж¬

данской и религиозной»1.
Не менее ценными для Мэдисона были по¬

следовательно проводимая мыслителями шот¬

ландской школы идея о существовании объек¬

тивных законов общественной жизни и челове¬

ческого поведения, убеждение в возможности

научного познания этих законов, создания нау¬

ки о человеческом поведении. Мыслители шот¬

ландской школы, и прежде всего Юм, исходили

из презумпции, что наблюдаемое во все века и

у всех народов единообразие поведения людей

обусловлено неизменностью человеческой при¬

роды, присущими ей одинаковыми стремления¬

ми и мотивами деятельности. На этой презумп¬

ции основывался и ведущий метод общественной

науки XVIII века — историко-сравнительный

анализ.
«Шотландцы» были убеждены, что действия

античных греков и римлян можно легко понять

и объяснить, если хорошо изучить современных

французов и англичан. В свою очередь обраще¬

ние к истории убеждает, по их мнению, в том,

что человечество по своей сути осталось неиз¬

менным, что им движут те же страсти и стрем¬

ления, которые существовали в античной древ^
10

ности. Поэтому история для исследователя —

прежде всего источник фактов, подтверждаю¬

щих существование неизменных и универсаль¬

ных законов человеческого поведения, прояв¬

ляющихся у всех людей и во всех жизненных

ситуациях. История снабжает исследователя ма¬

териалом для умозаключений при наблюдении

действий современников. Она же знакомит его

с постоянными источниками проявления чело¬

веческой природы2.
Наконец, с изучением человеческого поведе¬

ния в историко-сравнительном аспекте связыва¬

лись надежды научного предвидения в эконо¬

мике и политике, оказания обществоведами су¬

щественной помощи законодателям и иным госу¬

дарственным деятелям в принятии обоснованных

политических решений. Во всяком случае такое

изучение, по мнению шотландских мыслителей,

позволит делать некоторые прогнозы относи¬

тельно последствий того или иного решения —

прогнозы, по словам Юма, «почти столь же оп¬

ределенные», как и математические расчеты. В

этом смысле,— утверждал Юм,— «политика

может быть превращена в науку» (politics may

be reduced to a science)3.
В трактатах мыслителей шотландской шко¬

лы Мэдисон нашел сочетание идеалов Просве¬

щения и гуманизма с трезвым социологическим

скептицизмом и реализмом в подходе к пробле¬

мам политической теории. Ему в равной мере

импонировал и кальвинистский эмпирический

скептицизм Юма, и более оптимистическая со¬

циальная философия и политическая социология

Адама Фергюсона, выразившего свою систему

взглядов в трактате «Принципы моральной и

политической науки»4. Именно эти два шотланд¬

ских мыслителя оказали наибольшее идейное

влияние на молодого Джеймса Мэдисона, про¬

будили в нем устойчивый интерес к проблемам

общества и государства, к исследованию поли¬

тических форм прошлого и настоящего на осно¬

ве познания законов политического поведения,

обусловленных как неизменностью человече¬

ской природы, так и конкретными условиями
М

места и времени той пли иной страны и наро¬

да, их социальным составом, традициями, нра¬

вами и интересами различных классов и иных

социальных групп. «Научные трактаты Фергю¬

сона, Юма >и Кеймса, прочитанные Мэдисоном

во время занятий в аспирантуре Уизерспуна,

были для него не сухими академическими уп¬

ражнениями, а волнующими манифестациями

программы политического и социального воз¬

рождения. Он верил, что, изучая историю, иссле¬

дователь получит достоверное знание анатомии

политического общества и будет способен диаг¬

ностировать и лечить его болезни»5. При этом

интерес к политической науке, сложившийся у

молодого Мэдисона в годы аспирантских заня¬

тий, сохранился у него на всю жизнь и во мно¬

гом предопределил ту своеобразную роль, ко¬

торую он избрал в своей политической карье¬

ре — роль государственного деятеля-мыслителя,

подчиняющего проведение экспериментов в об¬

ласти конституционных реформ и законодатель¬

ства строгим требованиям научной обоснован¬

ности, нормам и идеалам философии Просве¬

щения.
Атмосфера Принстона в высшей степени бла¬

гоприятствовала укреплению чувства граждан¬

ственности в студенческой среде. Здесь Мэди¬

сон не только нашел интересных и верных дру¬

зей. В лице Уильяма Брэдфорда, Филипа Френо

и Хыо Брекенриджа он приобрел также первых

политических единомышленников, ставших ли¬

дерами недавно созданного Общества амери¬

канских вигов. Участие в работе этого общест¬

ва дало Мэдисону первый политический опыт,

научило его размышлять над злободневными

проблемами политической жизни своей страны,

смотреть на нее глазами американца, а не толь¬

ко виргинца. При этом он стал глубже задумы¬

ваться и над проблемами самой Виргинии, об¬

ращать внимание на те пороки ее политическо¬

го строя, которые ранее ускользали из поля его

зрения.
Мэдисон тяжело переживал разлуку с Прин¬

стоном. К тому же его здоровье сильно пошат¬
12

нулось, что осложнило осуществление его жиз¬

ненных планов и перспективу адвокатской дея¬

тельности. И тем не менее он продолжал зани¬

маться юриспруденцией, уделяя особое внима¬

ние публичному праву, или, как он выразился

в одном из писем к Брэдфорду, «принципам и

образам правления, которые слишком важны,

чтобы их мог игнорировать пытливый ум»6. Мэ¬

дисон проявил также активное участие в обще¬

ственной жизни, выступив в защиту группы бап¬

тистских проповедников, которые подверглись

гонениям со стороны виргинских властей.
Хотя воспитанному в англиканской среде

Мэдисону многое в баптистском инакомыслии

казалось противным здравому смыслу, он, одна¬

ко, не колеблясь, признал за баптистами право

на свободу проповедовать свои взгляды, пы¬

таясь не допустить их преследования по рели¬

гиозным законам Виргинии. Когда же это не

удалось, Мэдисон стал добиваться их освобож¬

дения из тюрьмы, где они оказались исключи¬

тельно за свой религиозный нонконформизм.

Его глубоко возмущали тупая чванливость и

беспринципность англиканского духовенства,

равно как порочность и жестокость его паствы.

При этом в своем письме Брэдфорду 24 января

1774 года Мэдисон высказал твердое убежде¬

ние, что если бы англиканская церковь стала

государственной и в северных колониях, то раб¬

ство и подчинение утвердились бы во всей Аме¬

рике. «Единство религиозных чувств,— писал

он,— порождает удивительную самонадеянность,

и любая государственная религия ведет к гру¬

бому невежеству и коррупции, облегчающим

осуществление зловредных замыслов»7.
Внимательно следя за событиями в других

колониях, Мэдисон видел, как нарастали и уг¬

лублялись их противоречия с метрополией.

И он был в числе тех, кто пришел к твердому

убеждению, что только радикальный шаг — об¬

ретение независимости — может успешно раз¬

решить эти противоречия. К 1775 году Мэди¬

сон оказался в числе самых активных патрио¬

тов Виргинии и, хотя из-за слабого здоровья
13

не был принят, в действующую армию, возгла¬

вил в возрасте 24 лет Революционный комитет

общественной безопасности в графстве Ориндж.

Весной же 1776 года он был избран делегатом

на конвент в Уильямсбурге для подготовки но¬

вой конституции штата. И именно здесь Мэди¬

сон наконец нашел свое призвание — деятель¬

ность законодателя; которой он посвятил боль¬

шую часть своей долгой жизни.
На конвенте в Уильямсбурге впервые проя¬

вилась новаторская смелость Мэдисона, когда

он внес радикальную поправку о религиозной

свободе в статью проекта Декларации прав.

Автор этого проекта — известный лидер виргин¬

ских вигов Джордж Мейсон — предложил про¬

возгласить «полную терпимость в области рели¬

гиозной жизни». Опиравшаяся на авторитет

Джона Локка концепция веротерпимости каза¬

лась делегатам виргинского конвента вершиной

либерализма в решении проблемы религиозной

свободы. Мэдисон, однако, придерживался ино¬

го мнения. Для него слово «терпимость» под¬

разумевало существование привилегий, которые

государство могло предоставить или отнять.

Подразумевало оно также и существование го¬

сударственной религии, ибо не кто иной как

Локк в свое время признал, что «терпимость

может иметь место только там, где существует

гражданское признание определенной формы

религии»8. Мэдисону это было хорошо известно,

равно как и тот факт, что тысячи виргинцев

требовали не веротерпимости, а полного рели¬

гиозного равноправия.
В 1776 году почти половина населения Вир¬

гинии были религиозными диссидентами, под¬

вергавшимися дискриминации и ограничениям

в условиях существования государственной ан¬

гликанской церкви. Некоторые секты, особенно

баптисты, подвергались преследованиям, вся

религиозная жизнь регламентировалась государ¬

ством. Введение же принципа веротерпимости

обещало лишь незначительные улучшения их

положения, поскольку сохраняло в неприкосно¬

венности истэблишмент англиканской церкви
14

одновременно с правом государства ограничи¬

вать свободу деятельности отдельных сект. И

Мэдисон, прекрасно зная это, решительно вы¬

ступал против формулировки Мейсона, настаи¬

вая на провозглашении свободы совести в каче¬

стве естественного и абсолютного права, не

подлежащего какому-либо государственному ре¬

гулированию и не допускающего каких-либо ре¬

лигиозных привилегий. В связи с этим он не

только предложил записать, что «все люди на¬

делены в равной степени правом на полное и

свободное отправление религиозных культов в

соответствии с велением своей совести», но и

дополнить такую декларацию гарантией, что

«ни один человек или класс людей не должны

иметь особых привилегий или испытывать ущем¬

ления» по причине своих религиозных взглядов

и убеждений9.
Эта вторая часть поправки Мэдисона имела

поистине революционный смысл. От нее оста¬

вался всего лишь один шаг до провозглашения

полного отделения церкви от государства, она

решительно порывала с веротерпимостью как с

устаревшей и исторически изжившей себя кон¬

цепцией религиозной свободы. В этом отноше¬

нии Мэдисон значительно определил своих сов¬

ременников, предвосхитив знаменитое высказы¬

вание Томаса Пейна, что «терпимость не проти¬

воположна нетерпимости, но всего лишь являет¬

ся ее перелицовкой», что «обе представляют

собой деспотизм», а разница между ними со¬

стоит лишь в том, «что если одна присваивает

себе право лишать свободы совести, то дру¬

гая — предоставлять ее»10.
Отмена религиозных привилегий в условиях

Виргинии не только положила бы конец поли¬

тическому засилью англиканской церюви, но

также лишила бы англиканское духовенство

значительных государственных субсидий. И

именно поэтому гарантия религиозного равенст¬

ва была отвергнута конвентом. Стремясь, одна¬

ко, придать Декларации прав характер рево¬

люционного документа, делегаты сочли возмож¬

ным принять первую часть поправки Мэдисона,
15

несколько видоизменив ее. В результате впер¬

вые в истории Виргинии был декларирован

принцип религиозной свободы, а свобода сове¬

сти признана в качестве естественного права

человека. Однако до полной реализации этого

принципа было еще далеко, и Мэдисону пред¬

стояли годы борьбы за утверждение в его род¬

ном штате режима подлинной религиозной сво¬

боды.
В ноябре 1777 года Мэдисон был введен в

состав исполнительного совета Виргинии, и в

этом совете состоялось первое личное знаком¬

ство Мэдисона с Томасом Джефферсоном, из¬

бранным на пост губернатора в июне 1779 года.

Это знакомство сыграло в жизни Мэдисона ог¬

ромную роль, положив начало пятидесятилетнсй

дружбе двух знаменитых виргинцев11. При этом

существовавшие между ними различия в харак¬

тере, темпераменте, образе мышления и манере

поведения не только не помешали их сотрудни¬

честву, но, напротив, оказались чрезвычайно

благотворными, позволив полезно дополнять

друг друга и облегчив разделение труда в слу¬

жении общему делу. Если Джефферсон был по¬

литическим философом американской демокра¬

тии, то Мэдисон был скорее ее строителем и

архитектором12. Но обе эти роли были чрезвы¬

чайно важны, и только их взаимодействие га¬

рантировало успех общего дела.
Активное сотрудничество Джефферсона и

Мэдисона началось уже после окончания Войны

за независимость, когда Мэдисон вернулся в

Монпелье после трехлетней работы в Конти¬

нентальном конгрессе в Филадельфии, а Джеф¬

ферсон, оставив пост губернатора Виргинии, от¬

был во Францию, чтобы заменить Бенджамина

Франклина на посту посланника Соединенных

Штатов. Именно тогда между ними завязалась

особенно интенсивная переписка, в ходе которой

крепли их дружба и взаимопонимание. Для

Джефферсона переписка с Мэдисоном была ос¬

новным источником информации о политических

событиях в Ричмонде и Филадельфии. Пребы¬

вание же Джефферсона в Европе позволило
16

Мэдисону пополнить свою библиотеку за счет

книг, которые систематически посылал ему его

корреспондент из Парижа. При этом особенно

ценными для него были различные энциклопе¬

дические издания и фундаментальные исследо¬

вания по истории федераций и государственно¬

му строю 'различных стран и эпох — античных и

современных.
Друзья часто обсуждали дефекты конститу¬

ции Виргинии, допущенные ее составителями

просчеты. Став членом палаты делегатов этого

штата, Мэдисон со знанием дела комментировал

написанные Джефферсоном в Париже знаме¬

нитые «Заметки о штате Виргиния», особенно

в той их части, которая касалась проблемы кон¬

центрации власти в законодательной ассамблее.

В такой концентрации власти Джефферсон и

Мэдисон усматривали проявление деспотизма,

грубое нарушение принципа разделения властей.

Они отмечали также неравенство представитель¬

ства, несовершенство судебной системы, слабую

защиту фундаментальных гражданских свобод13.
Особое беспокойство у них вызывало со¬

стояние религиозной свободы в штате. Сторон¬

ники англиканской церкви во что бы то ни ста¬

ло стремились сохранить ее главенствующее

положение, прибегнув к новому тактическому ма¬

невру: к политике правительственной поддерж¬

ки христианства как официальной религии шта¬

та путем обложения всех граждан налогом в

пользу священнослужителей.
Мэдисон отчетливо видел смысл этой поли¬

тики, и когда ее сторонникам удалось провести

резолюцию в ее поддержку, а затем предста¬

вить на рассмотрение ассамблеи соответствую¬

щий законопроект, он в июне 1785 года написал

свои «Напоминания и возражения против ре¬

лигиозных налогообложений», где в 15 тезисах

изложил сугубо светскую, не допускающую ни¬

каких исключений концепцию абсолютной рели¬

гиозной свободы как естественного и неотчуж¬

даемого права, осуществление которого должно

быть полностью освобождено от каких бы то

ни было связей с государственной властью. При
2.	Заказ 7028
17

этом особую опасность предложенного законо¬

проекта Мэдисон усматривал в том, что он при¬

нуждал поддерживать религию людей, вообще

не придерживавшихся каких-либо религиозных

взглядов, в то время как «нельзя отказывать

в равной свободе тем, чье сознание еще не от¬

крылось для откровения»14.
Эта смелая, почти крамольная мысль была

дополнена аргументами сугубо практического

порядка, исходившими из здравого смысла и

подтверждаемыми опытом. В результате «На¬

поминания и возражения...» нашли живой отк¬

лик у многих рядовых граждан Виргинии, бо¬

лее того, они были встречены с пониманием и

большинством членов законодательной ассам¬

блеи, которые не только сняли с обсуждения

предложенный законопроект, но и утвердили

билль о полной религиозной свободе и отделении

церкви от государства, составленный Джеффер¬

соном еще в 1779 году.
Эта победа в борьбе за религиозную свободу

в Виргинии представлялась Мэдисону крупным

достижением. Однако все большее его беспокой¬

ство вызывал углублявшийся кризис конфеде¬

рации, отчетливо проявлявшиеся признаки эко¬

номической депрессии — нехватка денежных

средств, падение цен, застой в торговле. Эти

затруднения вызвали (особенно в торговых шта¬

тах) волну протекционистского законодатель¬

ства, направленного своим острием против Анг¬

лии. Но тринадцать суверенных республик,

каждая из которых преследовала свой собст¬

венный экономический интерес, не могли обес¬

печить общего национального интереса, а су¬

ществующий высший орган Конфедерации —

Конгресс — не располагал никакими полномо¬

чиями в области регулирования торговли.
Положение стало настолько серьезным, что

в 1786 году девять штатов решили послать

своих делегатов на конвент по вопросам тор¬

говли, созванный по инициативе законодатель¬

ной ассамблеи Виргинии в Аннаполисе. Мэди¬

сон принял активное участие в работе этого

конвента, возглавив движение за радикальные
18

конституционные реформы. В апреле 1787 года

он подготовил развернутый меморандум «Поро¬

ки политической системы Соединенных Шта¬

тов»15, в котором изложил все дефекты Кон¬

федерации. Изучив около двухсот томов, полу¬

ченных от Джефферсона, он написал также «За¬

метки по древним и современным конфедера¬

циям»16, основной идеей которых была идея о

недолговечности государственных объединений,

не располагающих сильной центральной властью.

Тогда же у Мэдисона стал вырисовываться план

укрепления американского союза, причем в

письме к Джорджу Вашингтону 16 апреля
1787	года он высказался за отказ от сугубо кон¬

федеративного устройства, при котором почти*

полностью сохранялся суверенитет штатов, в

пользу создания правительства «национального

верховенства», которое располагало бы широ¬

кими полномочиями и формировалось на осно¬

ве представительства штатов и населения союза

в целом17.
Когда от обсуждения торговых вопросов в

Аннаполисе отказались четыре штата, а делегаты'

пяти других обратились к Конгрессу с призывом

созвать в мае 1787 года в Филадельфии кон¬

вент с целью «сделать конституцию федераль¬

ного правительства более отвечающей нуждам

Союза», Мэдисон увидел в создавшейся ситуа¬

ции реальные перспективы создания подлинно

национального правительства. И он возглавил

группу виргинских законодателей, подготовив¬

шую ‘К филадельфийскому конвенту проект но¬

вой федеральной конституции. Хотя представ¬

ленный на обсуждение конвента проект офи¬

циально назывался «планом Рандольфа» (по

имени губернатора Виргинии), однако основ¬

ным его автором был Мэдисон, и именно его

идеи стали предметом обсуждения и легли в ос¬

нову принятого «компромиссного проекта». Он

не только был одним из самых активных участ¬

ников конституционных дебатов, но доброволь¬

но взял на себя тяжелый труд записи выступ¬

лений <всех. других делегатов конвента, сохранив

для потомков самое подробное и точное изло-
2*
19

Женйе содержания работы этого знаменитого

форума выдающихся умов Америки18. Этот труд,

равно как и авторство «виргинского плана»,

принес Мэдисону славу «отца» конституции

США, ее основного политического «философа»19.
В многочисленных выступлениях на фила¬

дельфийском конвенте и в документах, написан¬

ных до начала его работы, отчетливо проявилась

склонность Мэдисона тесно увязывать полити¬

ческую теорию и практику, учитывать при реше¬

нии .вопросов конституционного строительства

как достижения мировой политической мысли,

так и зарубежный и собственный американский

исторический опыт. Мэдисон постоянно делал

“ экскурсы в историю, но формулировал концеп¬

цию республиканского конституционализма* с

учетом специфических условий Америки. Поэто¬

му он прежде всего теоретик американского

конституционализма. Вместе с тем широта его

познаний в области всеобщей истории и теории

государства позволили ему внести заметный

вклад и в общее развитие мировой политичес¬

кой мысли.
На конституционном конвенте в Филадель¬

фии Мэдисону представилась возможность об¬

суждать конституционные проблемы с самыми

выдающимися умами Америки. Одним из них

был Джеймс Уилсон, убежденный демократ и

общепризнанный знаток конституционного йра-

ва, который сразу же обнаружил идейную бли¬

зость с Мэдисоном20. Другой — консервативный,

но едва ли не самый блестящий ум Америки —

32-летний нью-йоркский адвокат Александер

Гамильтон,— вскоре стал соратником, а затем

основным политическим противником Мэдисона.
Принятый проект конституции в ряде своих

положений существенно отличался от тех проек¬

тов, с которыми выступали на конвенте ib Фила¬

дельфии Мэдисон и Гамильтон. Они, однако,

считали принятый компромиссный проект

серьезным шагом вперед по сравнению с преж-
* Т. е. конституционных принципов республиканско¬

го политического строя.
20

ли ми «Статьями Конфедерации» и, руковод¬

ствуясь общегосударственными интересами, доб¬

ровольно взяли на себя роль адвокатов приня¬

того проекта, защиты его от нападок со стороны

многочисленных противников укрепления феде¬

рального союза. В этих целях они начиная с

27 октября 1787 года опубликовали до лета
1788	года под псевдонимом «Публиус» серию

статей в нью-йоркских газетах в защиту проек¬

та федеральной конституции США. Эта серия из

85 выпусков, в подготовке которых • некоторое

время принимал участие известный нью-йорк¬

ский адвокат Джон Джей, вскоре была издана

в двух небольших томах под общим названием

«Федералист».
Хотя этот сборник преследовал сугубо прак¬

тическую цель — во что бы то ни стало защи¬

тить все основ,ные положения новой (конституции,

его реальное значение оказалось намного весо¬

мей значения обычного политического документа.

Это, во-первых, 'был первый серьезный коммен¬

тарий федеральной конституции США, до сих

пор представляющий интерес для специалистов

по американскому конституционному праву.

И во-вторых, «Федералист» содержал в себе

настолько много новаторских теоретических

идей, что его и поныне считают самым серьез¬

ным трудом по политической науке, когда-либо

написанным американцами21.
Именно здесь Мэдисону и Гамильтону уда¬

лось сформулировать наиболее оригинальные

идеи по теории конституционализма (концеп¬

ция «сдержек и противовесов» Мэдисона — 47—

51, 62—63-е выпуски — и концепция верховен¬

ства конституции и судебного конституционного

надзора Гамильтона — знаменитый 78-й вы¬

пуск). Здесь же Мэдисон наиболее полно сфор¬

мулировал ' овою концепцию республики, сни¬

скавшую ему известность выдающегося теорети¬

ка государства и политической социологии

(знаменитый 10-й выпуск, а также 14, 37, 39,45

и 46-е выпуски).
Авторы «Федералиста», однако, были озабо¬

чены не столько своими теоретическими построе¬
21

ниями, сколько судьбой самой конституции. А

эта судьба зависела от ратификации ее зако¬

нодательными ассамблеями по крайней мере

девяти штатов, что казалось весьма проблема¬

тичным. Среди ее противников было немало

крайних консерваторов, вынашивавших планы

раскола Союза на две или три конфедерации —

планы, в осуществлении которых Англия уви¬

дела реальный шанс взять реванш над своими

недавними колониями, перечеркнуть их победу

в войне за независимость22. Над страной навис¬

ла угроза контрреволюции, и все, кто понимал

серьезность этой опасности, развернули широ¬

кую кампанию за ратификацию новой консти¬

туции.-
Мэдисон возглавил эту кампанию на рати¬

фикационном конвенте Виргинии. Там он стол¬

кнулся с серьезной оппозицией в лице Патрика

Генри и его последователей, демагогически обви¬

нявших авторов новой конституции в кознях

против свободы и демократии. И Мэдисону

пришлось мобилизовать .весь свой опыт и зна¬

ния, чтобы нейтрализовать силу воздействия оп¬

позиции, противопоставить ее риторике реаль¬

ные факты, чтобы оклонить делегатов в пользу

проекта новой конституции. При этом Мэдисону

удалось преодолеть и возражения, которые име¬

ли под собой реальные основания.
Важнейшим из таких .возражений было ука¬

зание на отсутствие в новой конституции спе¬

циального раздела о правах и свободах граж¬

дан. Хотя возражение это было обоснованным

лишь отчасти, поскольку в самом тексте консти¬

туции был предусмотрен ряд гарантий прав лич¬

ности (запрещение приостановки «хабеас кор¬

пус», издания «биллей об опале» — объявления

вне закона — и применение законов с обратной

силой, гарантия суда присяжных по уголовным

делам и запрещение каких-либо религиозных

привилегий или дискриминации при назначении

или избрании на любые должности в федеральном

правительстве), а авторы конституции исходили

из принципа строго ограниченного перечня пол¬

номочий, делегированных штатами федеральной
22

власти, и не допускали его расширительного

толкования, однако самостоятельного раздела о

гражданских правах и свободах все-таки не бы¬

ло и, что самое главное, не были предусмотрены

гарантии некоторых важнейших гражданских

свобод (слова, печати, собраний и петиций, ре¬

лигиозной свободы) и процессуальных прав

(например, гарантии от самообвинения, от не¬

померных штрафов и залогов, от произвольных

арестов и захватов имущества, от особо жесто¬

ких наказаний). И Мэдисону удалось добиться

согласия своих коллег ратифицировать консти¬

туцию только при условии, что в нее в .после¬

дующем будет включен в качестве самостоя¬

тельных поправок специальный раздел о граж-.

дакских правах.
Правда, у самого Мэдисона не было уверен¬

ности в крайней необходимости такого допол¬

нительного специального раздела. В своем пись¬

ме Джефферсону 17 октября 1788 года он под¬

робно изложил соображения по этому вопросу,

подчеркнув, что вопрос о гражданских правах и

свободах не входит в компетенцию федеральной

власти, поскольку его регулирование не делеги¬

ровано штатами. Кроме того, такая декларация

прав могла, по мнению Мэдисона, быть истол¬

кована как исчерпывающий перечень граждан¬

ских свобод, что привело бы к ограничению тех,

которые не вошли в него. К тому же Мэдисон

полагал, что штаты, сохраняя за собой огром¬

ную власть, будут всегда ревниво относиться

к своим прерогативам и не допустят посяга¬

тельств федеральных властей на свободы своих

граждан. Были у Мэдисона и соображения су¬

губо социологического порядка, обусловившие к

этому времени скептическое отношение ко вся¬

кого рода «пергаментным барьерам», т. е. фор¬

мальным декларациям различных принципов и

норм23. Мэдисон, однако, признал, что феде¬

ральный Билль о правах может быть с некото¬

рых точек зрения полезным и даже необходимым

документом. Во-первых, признал он, «полити¬

ческие истины, заявленные в торжественной ма¬

нере, приобретают характер фундаментальных
23

максим свободного правления». Во-вторых, хотя

в условиях республики угроза подавления граж¬

данских свобод исходит не столько от прави¬

тельства, сколько от «заинтересованного боль¬

шинства», однако возможны ситуации злоупот¬

ребления правительственной властью. «А при

таких условиях 'билль о правах был бы хоро¬

шей основой для обращения к чувству общи¬

ны»24. К тому же значительная часть противни¬

ков новой конституции искренне считала отсут¬

ствие такого специального раздела серьезным

ее дефектом. И Мэдисон не только стал реши¬

тельным сторонником ^включения в текст фе¬

деральной конституции билля о правах, но и,

будучи избранным в палату представителей

федерального Конгресса, на первой же его сес¬

сии 8 июня 1789 года предложил развернутый

проект поправок к конституции, устранивший

сомнения в намерениях ее составителей.
В дополнение к уже предусмотренным га¬

рантиям прав личности Мэдисон предложил за¬

писать, что гражданские права не могут быть ог¬

раничены по причине религиозных убеждений,

что не может быть установлена никакая госу¬

дарственная религия и что ни под каким пред¬

логом не должны нарушаться «полные и равные

права на свободу совести», что народ не может

быть лишен или ограничен в своих правах на

свободу слова, письма шш публикаций своих

взглядов и что «свобода печати как один из

величайших оплотов свободы должна быть не¬

рушима»- Народ, согласно Мэдисону, не может

быть также ограничен в праве мирно собирать¬

ся и обсуждать свои проблемы, обращаться к

властям с петициями о прекращении злоупот¬

реблений. Кроме того, народ не может быть ли¬

шен права хранить и носить оружие, и никто

не может быть принужден к военной службе,

если это противоречит религиозным убеждениям

гражданина.
Но Мэдисон не ограничился лишь расшире¬

нием перечня гражданских свобод. В своем про¬

екте поправок он пытался также закрепить ряд

важнейших принципов взаимоотношений граждан
24

и представителей государственной власти, при¬

чем на всех уровнях (а не только на федераль¬

ном). Смысл билля о правах Мэдисон опреде¬

лил как «прямое перечисление случаев, когда

вмешательство государства либо совсем недо¬

пустимо, либо строго ограничено». Он предло¬

жил предпослать конституции декларацию о

том, что вся власть исходит от народа и при¬

надлежит народу, который располагает неот¬

чуждаемым правом изменять свое правительст¬

во. Предложено было также записать, что пол¬

номочия, не предоставленные федеральным

властям штатами, сохраняются в полном объе¬

ме за последними, а также закрепить принцип

разделения федеральных властей. Вместе с тем

справедливо полагая, что власти штатов спо¬

собны злоупотреблять своими полномочиями ни¬

чуть не меньше, чем федеральное правительство,

Мэдисон предложил включить специальную по¬

правку, гласившую, что «ни один из штатов не

вправе нарушать равные для всех права на

свободу совести, или свободу печати, или раз¬

бирательство судом присяжных в уголовных де¬

лах»25. При этом, в то время как в Англии граж¬

данские свободы гарантированы лишь от нару¬

шения со стороны короля, а полномочия парла¬

мента как законодательной власти ничем не

ограничены, в Америке государственная власть

должна быть ограничена во всех формах, осо¬

бенно в законодательной, .и на обоих уровнях —

как на федеральном, так и на уровне штатов26.
Конгресс США, принявший 21 сентября
1789	года текст билля о правах в виде извест¬

ных 10 поправок к конституции, существенно

обеднил и урезал предложенный Мэдисоном

проект, исключил из него как общие положения

декларативного характера, так и некоторые кон¬

кретные нормы, в том числе гарантии против на¬

рушений основных прав и свобод властями шта¬

тов. Однако большая часть статей, содержав¬

шихся в проекте Мэдисона, была принята и дей¬

ствует до сих пор.
Так успешно завершился «конституционный»

период в политической карьере Мэдисона — пе¬
25

риод, принесший ему заслуженную славу «отца»

федеральной конституции и билля о правах,

период, оказавшийся также наиболее плодотвор¬

ным и в теоретическом отношении. Следующий

же этап его государственной деятельности, при¬

ходящийся на последнее десятилетие XVIII ве¬

ка, оказался в биографии Мэдисона наиболее

сложным и противоречивым, что сказалось и на

развитии его теоретической мысли.
Начало 90-х годов ознаменовалось возникно¬

вением серьезных политических разногласий

между федеральным правительством и некото¬

рыми штатами- Министр финансов Гамильтон

начал проводить политику, которая, будучи вы¬

годной для страны в целом (создание феде¬

рального банка и системы кредитов), стала вос¬

приниматься в южных штатах как мера, направ¬

ленная исключительно на удовлетворение эго¬

истических интересов фабрикантов, купцов и су¬

довладельцев северных и «средних» штатов в

ущерб интересам фермеров и плантаторов Юга.

Гамильтон, Джон Адамс и отчасти сам прези¬

дент Джордж Вашингтон ориентировались во

внешней политике на нейтралитет по отношению

к конфликту между Англией и Францией и од¬

новременно на развитие более тесных экономи¬

ческих связей с бывшей метрополией, что не

могло не отразиться отрицательно на отноше¬

ниях с главным союзником — Францией. При

этом по мере углубления французской револю¬

ции усиливались лроанглийские симпатии кон¬

сервативных кругов американского общества.
Одновременно, однако, стали складываться

группировки, симпатизирующие Франции и осуж¬

дающие политику нейтралитета, проводимую

правительством Вашингтона. Эти же группи¬

ровки выступали с критикой экономической по¬

литики Гамильтона. Среди лидеров оппозиции

правительству оказался и Джеймс Мэдисон, ко¬

торый вместе с Джефферсоном вскоре стал не¬

официальным лидером складывающейся партии

«республиканцев» с ярко выраженными демокра¬

тическими ориентациями- При этом он, будучи

противником расколов и фракционной борьбы,
26

был вынужден признать, что старое деление на

сторонников и противников конституции усту¬

пило место еще более глубокому политическому

делению американского общества на .партию

проаристократического богатого меньшинства

(«федералистов») и партию, отстаивающую

принцип правления большинства и народного

суверенитета27.
Мэдисон все дальше расходился с Алексан¬

дером Гамильтоном, с которым он столь тесно

сотрудничал при издании «Федералиста» и ко¬

торому еще в 1790 году оказал поддержку в наз¬

начении на пост министра финансов. В пред¬

ложенном Гамильтоном законопроекте о нацио¬

нальном федеральном банке Мэдисон увидел

мероприятие, направленное исключительно на

укрепление финансовых позиций торгового ка¬

питала, и возглавил в конгрессе кампанию про¬

тив этого законопроекта как антиконституцион¬

ного мероприятия, недопустимо расширяющего

прерогативы федеральной власти в ущерб пол¬

номочиям штатов.
Усиливались и идеологические разногласия

Мэдисона с лидерами «федералистов». В 1791

году он и Джефферсон осудили как антиреспуб-

ликанские последние сочинения (особенно «Раст

суждения о Давиле») и выступления вице-пре-

зидента США Адамса, в которых тот открыто

выражал свои симпатии к аристократии и при¬

зывал ввести титулы для высших должностных

лиц республики28. Сложилось также мнение, что

Ада.мс вообще изменил своей приверженности

республике и стал монархистом29. В то же вре¬

мя Джефферсон и Мэдисон выступили в защиту

французской революции, присоединившись к

Томасу Пейну в его критике Эдмунда Берка.

При этом одно издание «Прав человека» вышло

с предисловием, в котором государственный

секретарь Джефферсон анонимно рекомендовал

эту книгу Пейна как республиканское средство

против «политической ереси» Джона Адамса.

Что же касается Мэдисона, то он был озабочен

тем резонансом, который антиреспубликанские

писания Адамса могли получить во Франции, и
27

возглавил кампанию критики «федералистов»

не только в палате представителей, но и в пе¬

чати, создав осенью 1791 года оппозиционную

республиканскую «Нэшнл газетт», которую воз¬

главил старый принстонский друг Мэдисона

Филип Френо. Здесь с декабря 1791 года стали

все чаще появляться статьи, в которых Мэди¬

сон освещал самые различные вопросы теории

(общественное мнение, партийная система, фор¬

мы правления и др.) и, тесно увязывая их с

проблемами американской политической жизни,

шаг за шагом формулировал платформу рес¬

публиканской партии. В результате уже в 1792

году конгрессмены говорили о «партии Мэдисо¬

на», а федералисты называли его «отчаянным

партийным лидером».
То, что Мэдисон стал лидером оппозицион¬

ной партии, казалось почти невероятным. Эта

роль никак не вязалась с личностью Мэдисона,

склонного к сдержанности и компромиссам. Про¬

тиворечила она и его политическим взглядам,

поскольку Мэдисон был известен как убежден¬

ный противник фракционности и партийной

борьбы и как сторонник укрепления националь¬

ного единства под эгидой федеральной власти.

Однако сама логика политики, в которую он

оказался глубоко вовлеченным, заставила его

занять определенную партийную позицию, стать

выразителем настроений и политическим орга¬

низатором тех слоев американского общества,

интересам которых угрожала консолидация сил

финансовых, торговых и промышленных кругов

вокруг федеральной администрации. К тому же

главный идеолог республиканского большинства

Джефферсон не мог открыто выступать в роли

политического партийного лидера, поскольку

занимал пост государственного секретаря и вы¬

нужден был поэтому проявлять сдержанность в

своих публичных высказываниях. Когда же Га¬

мильтон стал на страницах печати обвинять

Джефферсона в создании фракции с целью под¬

рыва Союза, на Мэдисона легла также роль ад¬

воката своего друга, защиты его от обвинений

со стороны министра-финансов.
28

Мэдисон же взял на себя бремя критики

внешней политики правительства Вашингтона.

Прокламацию о нейтралитете 22 апреля 1793

года он считал предательством, нарушением

Соединенными Штатами своих союзнических

обязательств перед революционной Францией,

начавшей военные действия против Англии. При¬

чем за этой акцией президента он видел руку

проанглийской группировки, возглавляемой Га¬

мильтоном. Когда же в июне, под псевдонимом

«Пасификус», Гамильтон начал публикацию сет

рии статей в защиту прокламации о нейтралите¬

те, Мэдисон, по просьбе Джефферсона, высту¬

пил с разоблачением гамильтоновской «ереси»,

опубликовав под псевдонимом «Гельвидиус»

ряд очерков, в которых с позиции строго огра¬

ничительного толкования текста конституции до¬

казывал превышение президентом своих полно¬

мочий в области внешней политики. Критика

эта, однако, была на грани отступления от

здравого смысла, когда Мэдисон пытался дока¬

зать, что политика мира может быть столь же

опасна, как и политика войны30- Он явно тяго¬

тился этой ролыо. К тому же бесцеремонные

действия французского посла «гражданина Жа¬

не», занявшегося открытой вербовкой американ¬

ских наемников для пиратских налетов на ан¬

глийские поселения в Северной Америке и тор¬

говые суда в открытом море, сильно лодорвали

авторитет Франции в глазах американских рес¬

публиканцев и причинили серьезный вред пар¬

тии Джефферсона и Мэдисона. Поэтому Мэди¬

сон вскоре отказался от дальнейшей полемики с

Гамильтоном и прекратил публикацию разобла¬

чений «Пасификуса».
Крупным поражением республиканской пар¬

тии была ратификация Конгрессом в конце

1794 года договора с Англией, предоставившего

ей «режим наибольшего благоприятствования».

Это событие омрачило бракосочетание Мэдисо¬

на с молодой вдовой Долли Пейн Тодд, состо¬

явшееся 15 апреля того же года. 1796 год —

год президентских выборов — также оказался

для республиканской партии не-очень удачным.
29

Хотя Джефферсон был избран на пост вице-пре¬

зидента, большего ему достигнуть не удалось.

Президентский пост занял Джон Адамс, фор¬

мально не считавший себя федералистом и поэ¬

тому приемлемый для Джефферсона как «един¬

ственно надежный барьер против Гамильтона»-

Мэдисон же, недолюбливавший Адамса, был

обеспокоен возможной коалицией умеренных фе¬

дералистов с республиканцами, о чем он откро¬

венно написал Джефферсону 15. июня 1797 года.
Хотя Джефферсон оказался прав, к сожале¬

нию подтвердились и опасения Мэдисона. Адамс,

с одной стороны, пресек попытки Гамильтона

втянуть Америку в войну против Франции на

стороне Англии. С другой стороны, не желая

примыкать ни к каким партиям, он держал от

себя на дистанции лидеров республиканцев, под¬

талкивавших страну на союз с Францией про¬

тив Англии. Честный и самолюбивый, он хотел

быть над партиями, проводить свой собственный

политический курс. А это был курс умеренного

консерватора, стремившегося обеспечить Амери¬

ке нейтралитет во что бы то ни стало, курс по¬

литика, симпатии которого не могли быть на сто¬

роне англофобствующей термидорианской Фран¬

ции. Подвергаемый атакам как со стороны

«крайних» федералистов, та>к и республиканцев-

джефферсоновцев, Адамс пошел на чрезвычайно

рискованный, оказавшийся гибельным для всей

его политической карьеры шаг, санкционировав

принятие в 1798 году Конгрессом США печаль¬

но известных законов об иностранцах и под¬

стрекательстве к мятежу, преследовавших цель

подорвать политическое влияние якобинских

элементов из числа французских граждан, про¬

живавших в США, и лишить республиканскую

оппозицию важнейшего политического оружия —

свободы печати31.
Джефферсон и Мэдисон возглавили кампанию

за отмену этих антиконституционных законов,

составив два известных политических документа

протеста — Кентуккские и Виргинские резолю¬

ции 1798—1799 годов. Эти документы, однако,

содержали ряд опорных идей, а также призывы
30

к отдельным штатам не повиноваться принятым

законам, бойкотировать их. В этой своей части

они (особенно Кентуккские резолюции) не по¬

лучили поддержки, причем законодатели ряда

штатов увидели в них прямые намеки на сепа¬

ратизм и опасность раскола Союза. А это таило

в себе опасность ослабления позиций республи¬

канцев на предстоящих президентских выборах,

чего никак не хотели их лидеры. Мэдисону при¬

шлось спасать положение, доказывать, что в

намерение виргинцев никак не входит раскол

Союза. В этих целях им был подготовлен раз¬

вернутый, на нескольких десятках страниц, док¬

лад по поводу Виргинских резолюций, одобрен¬

ный законодательной ассамблеей штата в янва¬

ре 1800 года32. Отпечатанный в виде отдельной

брошюры, этот доклад по рекомендации Джеф¬

ферсона был распространен во всех штатах в

качестве основного документа, определявшего

платформу республиканской партии на прези¬

дентских выборах. Какое влияние он оказал на

их результаты, сказать трудно. Однако Джеф¬

ферсону и Аарону Бэрру удалось победить своих

соперников на президентских выборах 1800 г.,

а партия «федералистов» потерпела поражение,

от которого она уже никогда не оправилась.
Джефферсон два срока управлял страной, а

Мэдисон был в его кабинете государственным

секретарем. Весной же 1809 года президентом

США стал и сам Джеймс Мэдисон, переизбран¬

ный в 1812 году на второй срок. Как президент

Мэдисон не снискал себе особой славы, особен¬

но в роли главнокомандующего во время войны

против Англии в 1812—1815 гг.
Удалившись в марте 1817 года в свое по¬

местье в Монпелье, он, однако, не отошел от об¬

щественно-политической деятельности. Мэдисон

был одним из основателей Американского об¬

щества колонизации и активным участником

программы поэтапного решения проблемы раб¬

ства в Америке. Мэдисон также присоединился

к Джефферсону в период кампании за развитие

народного просвещения и высшего образова¬

ния, став вторым после Джефферсона ректором
31

Виргинского университета и позаботившись об

установлении в «ем режима академической сво¬

боды. Но особый интерес Мэдисона в последние

годы его жизни по-прежнему вызывали консти¬

туционные проблемы. Еще в 1821 году он занялся

редактированием и дополнением своих записей

конституционного конвента в Филадельфии, по¬

заботившись о том, чтобы потомкам достались

наиболее точные сведения об этом историческом

событии. Когда же в 1829 году в Ричмонде

(Виргиния) собрался конституционный конвент

по выработке новой конституции штата, Мэди¬

сон был избран его делегатом. Для участников

конвента он был последним из «отцов-основате-

лей», живым участником революции и автором

конституции США. При этом он полностью сох¬

ранил ясность мысли и глубину понимания стоя¬

щих перед конвентом проблем, вызвав благо¬

говение всех делегатов.
На виргинском конвенте Мэдисон решитель¬

но отстаивал республиканские принципы, про¬

возглашенные филадельфийским конвентом и ав¬

торами «Федералиста»- А это имело особое зна¬

чение в связи с тем, что в условиях обострения

противоречий между рабовладельческим Югом

и экономически более развитым Севером имя

Мэдисона (как, впрочем, и Джефферсона) ста¬

ло все чаще использоваться так называемыми

«нуллификаторами» — теми, кто выступал за

бойкот федеральных законов, невыгодных для

экономики, основанной на рабском труде. При

этом к концу двадцатых годов идеи кентуккских

и виргинских резолюций, направленные исклю¬

чительно против законов об иностранцах и под¬

стрекательстве к мятежу, были превращены

идеологом рабовладельцев Джоном С. Кальху-

ном в доктрину, заложившую теоретические ос¬

новы для контрреволюционного сепаратизма

Юга.
Мэдисон, увидевший в этой доктрине реаль¬

ную угрозу Союзу, выступил с разоблачением

«ереси» нуллификаторов. В этой связи он опуб¬

ликовал в апреле 1830 года опровержение той

интерпретации природы федерализма, которую
32

давали иуллификаторы. При этом Мэдисон под¬

черкнул свою приверженность принципам, сфор¬

мулированным филадельфийским конвентом,

повторив почти дословно важнейшие положения

из «Федералиста»33.
Мэдисон, несомненно, сыграл решающую

роль в дискредитации политики нуллификации.

До самой смерти 28 июня 1836 года он настой¬

чиво отстаивал идею укрепления единства Сою¬

за, сбалансированного распределения власти

между штатами и федерацией. Его голос в поль¬

зу федеральной конституции звучал в эти годы

так же громко, как и в период кампании за ее ра¬

тификацию в 1787—88 гг. И в своем политиче¬

ском завещании стране, составленном осенью

1834 года, он настоятельно просил американцев

беречь национальное единство и давать отпор

всем, кто на «его посягает открыто или тайно.
Зигзаги политики, ib которую был втянут

Мэдисон, заставляли его порой менять свои

взгляды, вступать в противоречие с самим собой.

Он прожил слишком долгую политическую

жизнь, чтобы остаться в рамках лишь какой-то

одной теоретической конструкции. Вместе с тем

такая конструкция у него, несомненно, была, и,

поскольку она осталась у него неизменной в

течение всей жизни, не составляет особого труда

ее воспроизведение в виде достаточно цельной

и логически стройной системы взглядов. Такой

системой, безусловно, является его концепция

республики и 'гражданской свободы — концеп¬

ция, получившая достаточно широкое признание,

что дает все основания отнести Мэдисона к

числу выдающихся политических мыслителей

прошлого.
3.	Заказ 7028

ГЛАВА II
Концепция республики и проблема

обеспечения прав меньшинства

в условиях правления большинства
иг
эдисон всегда оста-
вался мыслителем

XVIII века — «века разума» и идеалов Просве¬

щения. Он впитал в себя идеи «Второго тракта¬

та о правительстве» Джона Локка и Деклара¬

ции независимости США, разделял лежащую в

их основе идею договорного образования госу¬

дарства, верил в существование естественных и

неотчуждаемых прав человека. Ему, как и

Джефферсону, были близки интересы широких

слоев американского народа, прежде всего сво¬

бодных фермеров, составлявших в конце

XVIII — начале XIX века большинство населе¬

ния США. Подобно другим американским ви¬

гам, Мэдисон был хорошо знаком с трудами

классиков политической мысли и с государст¬

венным опытом древних, понимал значение

прогрессивных принципов британской конститу¬

ции. Однако в отличие от большинства своих

современников он не абсолютизировал значения

ни британского, ни античного опыта, не стре-
84

милея к подражанию классическим образцам

политической мысли, критически относился к

любым, :в том числе и самым авторитетным тео¬

ретическим построениям мыслителей прошлого

и своих современников- Не ставя перед собой

цели создания философских и иных политиче¬

ских трактатов, Мэдисон подходил к изучаемой

литературе избирательно, обращал внимание

прежде всего на анализ самих исторических

фактов, на обобщение реального политического

опыта, причем именно в той его части, которая

помогала оценить собственный американский

опыт. В теоретических трактатах политических

мыслителей он обращал внимание прежде все¬

го на те идеи, которые подсказывали способы

решения конкретных конституционных проблем.
Большое внимание Мэдисон уделял также

тем мыслителям, которые подходили к теории

республиканского правления с сугубо социоло¬

гических позиций, видели в республике прежде

всего политическую форму, закономерно отра¬

жающую определенное соотношение обществен¬

ных сил и распределение собственности. Поэ¬

тому в поле зрения Мэдисона оказались тракта¬

ты известного теоретика республиканизма вре¬

мен Английской буржуазной революции XVII ве¬

ка Джеймса Гаррингтона, а также сочинения Дэ¬

вида Юма, критически осмысливавшего и разви¬

вавшего идейное наследие Гаррингтона. Юм был

близок Мэдисону в своем реалистическом пони¬

мании человеческой природы в политике, а также

в эмпирической ориентации на познание законов

политической жизни. Вместе с тем Мэдисон не

превратился в идеолога эгоизма и буржуазного

индивидуализма, точно так же как он никогда

не стал выразителем левеллеровских идеалов

равенства и братства.
В основе политических взглядов Мэдисона

лежало представление о человеке как сложном

существе, порождении разума и страсти, способ¬

ном к социальному общежитию, но одновремен¬

но движимом собственными интересами и че¬

столюбием. В отличие от кальвинистокой убеж¬

денности Гамильтона В извечной греховности
3*
35

человека. Мэдисон верил в возможность совер¬

шенствования человека, в способность людей

совершать добро, заботиться об общем благе.

По Мэдисону, многое зависит от нравов обще¬

ства, от характера бытующих в нем религиоз-

ных представлений, степени уважения к праву

и авторитету, образованности граждан. Вместе

с тем человек способен и на дурные поступки.

Это происходит прежде всего в тех- случаях,

когда из-за невежества и эгоизма он уступает

своим страстям, преследует только собственный

интерес. Тогда он чаще всего совершает грубые

ошибки, пагубные для общества. Человек спо¬

собен к совершенствованию, однако всегда су¬

ществуют пределы его добродетелей. Люди

рождаются политически равными, все они — но¬

сители некоторых неотчуждаемых и естествен¬

ных прав. Но они не равны в своих способно¬

стях, а еще больше в возможностях реализации

этих способностей из-за разного имуществен¬

ного положения.
Человек, таким образом, по Мэдисону,— не

прирожденный злодей, не ходячая добродетель,

причем то, чем он ставится, во многом зависит от

самого общества, от той социальной среды, кото¬

рая его окружает, от характера строя того'Поли¬

тического сообщества, членом которого он являет¬

ся. Наделенные от природы .разумом и правом на

жизнь, свободу и стремление к счастью, люди

сами должны избирать форму правления, опре¬

делять условия политического общежития. Но,

чтобы такое (политическое общежитие было вы¬

годно для всех, необходимо обеспечить полити¬

ческое равенство и не допустить осуществления

интересов одних за счет подавления интересов

других. Поэтому именно принципы политическо¬

го равенства и взаимного уважения прав долж¬

ны быть положены в основу договора, объеди¬

няющего людей в политическое сообщество.

Оформляемые в виде закона, эти принципы

должны быть обязательны как для народа, так

и для его правительства, и, если правительство

нарушит их, народ может воспользоваться своим

правом на революцию.
36

Эти идеи, берущие свое начало у Сиднея и

Локка, разделялись не только Мэдисоном. Из

них исходили практически все лидеры американ¬

ской революции, что нашло свое отражение в

составленной Джефферсоном Декларации неза¬

висимости США 1776 года. Для Мэдисона они

были некими политическими аксиомами и не в

них следует искать его вклад б политическую

теорию. Оригинальность Мэдисона обнаружи¬

вается именно в поисках конкретных способов

реализации этих идеалов Просвещения на аме¬

риканской почве. И таким способом, открытым

Мэдисоном, явилась та форма республики, ко¬

торая помогла объединить разрозненные тринад¬

цать штатов в прочный и жизнеспособный фе¬

деративный союз.
Концепция республики Мэдисона отчетливо

несет на себе печать влияния социалистических

идей Гаррингтона и Юма. Первый исходил из

постулата, что форма правления предопреде¬

ляется распределением земельной собственности,

причем республика устанавливается всегда,

когда основная масса земли находится в соб¬

ственности большинства населения1. В условиях

Америки 70-х — 80-х годов XVIII века девять

десятых белого населения были фригольдерами

(собственниками земельных участков), а боль¬

шинство бывших колоний имели давние тради¬

ции самоуправления и фактически представляли

собой республики с различными формами пред¬

ставительного правления- Проблематичной, од¬

нако, была форма правления для создаваемой

федерации, поскольку речь шла об образовании

государства на большой территории с разнооб¬

разными местными особенностями и противоре¬

чивыми интересами. А классическая политиче¬

ская теория, включая теорию Монтескьё, ут¬

верждала, что единственно возможной формой

для государств с обширными территориями яв¬

ляется монархия, но никак не демократия, ко¬

торая к тому же ассоциировалась с анархией,

«господством черни», «толпы», «демагогов» и

т. д. Не удивительно поэтому, что, когда назре¬

ла потребность в укреплении союза штатов,
37

многие американские теоретики размышляли о

форме правления, которая, подобно английской,

представляла бы собой разновидность консти¬

туционной монархии с пожизненно избираемыми

главой правительства и членами верхней пала¬

ты законодательного собрания (например,

А. Гамильтон, Г. Моррис). Мэдисон, однако,

по-иному подошел к решению проблемы. При¬

чем, излагая соображения в пользу своего про¬

екта, он выдвинул ряд интересных теоретиче¬

ских идей социологического плана, навеянных

^размышлениями Юма по поводу проекта респуб¬

лики Гаррингтона-
В очерке «Идея совершенной республики»,

опубликованном в 1752 году, Юм усомнился

в обоснованности мнения большинства теорети¬

ков, что никакое большое государство типа

Франции или Англии не может быть преобразо¬

вано в республику и что республиканская фор¬

ма правления возможна лишь в городах и иных

государствах с малой территорией. Дело, пола¬

гал Юм, обстоит как раз наоборот, и его суть

состоит в том, что на обширной территории зна¬

чительно легче обеспечить устойчивость и ста¬

бильность республики по той простой причине,

что фракционная борьба представляет собой

здесь меньшую опасность, чем на малой. На

большой территории отдельные части населения

настолько разъединены и отделены от центра,

что становится затруднительным вовлечение их

во всякого рода заговоры и перевороты. В то же

время здесь больше простора и возможностей

для «очищения демократии», допуска низших

слоев народа к управлению государством. Надо

только позаботиться о том, чтобы они участво¬

вали в управлении лишь на местном уровне, а

на более высокие уровни избирали лишь своих

представителей. Поэтому он предложил раз¬

делить Великобританию на 100 графств, а каж¬

дое графство — на 100 приходов, связанных

между собой сложной системой многостепенных

выборов—100 сенаторов и 1000 графских ма¬

гистратов, которые должны были быть наделе¬

ны соответственно законодательной и исполни¬
38

тельной властью. При этом политическое уча¬

стие рядовых фригольдеров должно было огра¬

ничиваться только рамками приходов и избра-

нием 10 000 приходских представителей2.
Смысл этого сложного проекта Юм видел

именно в том, чтобы нейтрализовать отрица¬

тельные последствия демократизации путем ло¬

кализации политической активности рядовых

граждан в малых административных единицах.

Для Юма низшие слои народа и мелкие собст¬

венники достаточно хорошие судьи, когда речь

идет о местных делах. Но они совершенно не

годятся для работы в собраниях графств, а тем

более для высших государственных должностей.

К тому же локализация участия поможет ос¬

лаблять силу народных волнений и фракцион¬

ной, борьбы3-
Мэдисон, несомненно, использовал эти идеи

Юма и Гаррингтона. Но сформулированная им

концепция республики существенно отличалась

от доктрин его предшественников, причем не

только в части конкретных проектов государст¬

венного устройства, но й по самой своей направ¬

ленности, по содержанию развиваемых в ней

теоретических положений и отстаиваемых поли¬

тических ценностей.
Гаррингтон доказывал необходимость и воз¬

можность превращения монархии в республику,

а Юм искал конкретные формы демократизаций

давно сложившегося, имеющего прочные тради¬

ции монархического правления британского го¬

сударства. Мэдисон, же, наоборот, стремился не

допустить монархического перерождения рес¬

публики, пытался создать такое более крупное

федеративное государство, которое сохранило

бы республиканскую природу и традиции граж¬

данской свободы, присущие отдельным его ча¬

стям. К тому же в Америке уже давно сущест¬

вовали различные системы местного самоуправ¬

ления и не было никакой необходимости в соз¬

дании искусственных административных единиц.
Для Гаррингтона установление республики

означало передачу политической власти новым

классам собственников — джентри и богатым
39

йоменам, а для Юма — закрепление этой власти

путем расширения ее социальной базы. Цель

же Мэдисона была совершенно иная, а именно:

создание такого более прочного союза северо¬

американских республик, который обеспечивал

бы одновременно и стабильное правление мало¬

имущего большинства народа, при соблюдении

конституционных прав и свобод индивидов и

различных дискриминируемых социальных

групп, и незыблемость права собственности

богатого меньшинства.
Мэдисон последовательно отстаивал принцип

правления большинства (majority rule), по вкла¬

дывал в него сугубо буржуазно-либеральный

смысл. Для него республика всегда означала

именно народное правление и отличалась от де¬

мократии только тем, что в ней народ осущест¬

вляет свою власть не непосредственно, а через

своих представителей. Эти представители, однако,

не должны злоупотреблять своей властью и обя¬

заны уважать конституционные и иные права

меньшинства, будь то богачи, неимущие, обездо¬

ленные или инакомыслящие. Для Мэдисона

большинство, как и меньшинство,— всего лишь

часть народа, его фракция. Справедливость же

должна быть обеспечена народу в целом, а не

только фракции большинства, которая, неиз¬

бежно располагая в условиях республики поли¬

тической властью, всегда имеет возможность

игнорировать права и интересы фракций мень¬

шинства, лишать их собственности и свободы.
Фракционность, по Мэдисону,— безусловное

зло, поскольку возникающие коалиции граж¬

дан, объединенных общим интересом, стремятся

осуществить этот интерес за счет прав других

граждан и в ущерб интересам общества в целом.

Особенно опасна фракционность, когда она

приводит к расколу общества, к образованию

политических партий — крупных политических

группировок, противостоящих друг другу и от¬

крыто ведущих борьбу за власть. Именно тогда

возникает угроза тирании, подчинения одной

части общества другой. Вместе с тем образова¬

ние фракций, по Мэдисону,— естественное в по¬
40

литической жизни явление- Деятельность, а

значит, и группировка «по интересам» присущи

самой человеческой природе, причем самым

глубоким основанием образования фракций яв¬

ляется неравномерное распределение собствен¬

ности, которое всегда порождало и будет по¬

рождать различия во взглядах, группировать

людей в классы, движимые различными стрем¬

лениями и интересами. «Всегда будут богатые и

бедные, кредиторы и должники, земельный ин¬

терес, денежный интерес, торговый интерес,

промышленный интерес. Эти классы опять-таки

могут быть подразделены в зависимости от от¬

расли торговли и промышленного интереса»4.

При этом «регулирование этих разнообразных

и часто пересекающихся интересов является

главной задачей современного законодательства

и подразумевает присутствие духа партийности

и фракционности в необходимой и каждодневной

деятельности правительства»5.
Но имущественное неравенство и различия

в сфере экономических интересов — далеко не

единственное основание образования фракций,

поскольку «в дополнение к этим естественным

различиям можно обнаружить искусственные,

обусловленные, случайными расхождениями в

политических, религиозных или иных взглядах

или личной приверженностью к тем или иным

лидерам»6. И как бы ошибочны или нелепы не

были эти основания разногласий и фракцион¬

ности с точки зрения просвещенного государст¬

венного деятеля или мыслителя, большая часть

человечества «будет продолжать видеть эти ос¬

нования в ином свете»7, а именно как естествен¬

ные стимулы участия в политической жизни,

выражающие самую суть проявления человече¬

ской природы в политике.
Изучая опыт истории и особенно наблюдая

жизнь своей собственной страны, Мэдисон не

мог обойти вниманием разнообразие и противо¬

речивость различных мнений и неэкономических

интересов, присущих представителям одних и

тех же социальных, с точки зрения имуществен¬

ного положения и экономического интереса,
41

групп граждан- Наиболее явным и очевидным

в условиях Америки было несовпадение рели¬

гиозных взглядов, размежевание граждан, вхо¬

дящих в одни и те же социально-экономические

группы, по принадлежности к различным рели¬

гиям, церквам и сектам. Сплошь и рядом в од¬

ной и той же секте оказывались объединенными

общими религиозными убеждениями представи¬

тели самых различных классов и слоев амери¬

канского общества. При этом по мере увеличе¬

ния населения, усиления притока иммигрантов

и миграции из одних штатов в другие религиоз¬

ный плюрализм стал едва ли не самой отличи¬

тельной чертой американской жизни.
Собственность и религия в Америке разви¬

вались в разных плоскостях, обогащение не при¬

водило к концентрации состоятельных граждан

вокруг какой-то одной церкви или секты, а ря¬

довые фригольдеры зачастую оказывались

объединенными общностью религиозных взгля¬

дов с купцами, фабрикантами или плантатора¬

ми. При этом в некоторых штатах (например, в

Виргинии) объединение большинства народа

вокруг какой-то одной церкви приводило к дис¬

криминации иных религиозных меньшинств, кото¬

рые третировались как крамольные диссиденты.

А в этих условиях особое значение приобретал

именно принцип соблюдения прав фракций мень¬

шинства, недопущение каких-либо ограничений

свободы религиозных и политических ассоциа¬

ций.
Фракционность, по Мэдисону, и следствие, и

условие режима гражданской и религиозной

свободы, причем «ни одна свободная страна ни¬

когда не обходилась без партий, которые яв¬

ляются плодом гражданской свободы»8. Поэто¬

му запрещение фракций было бы равносильно

устранению свободы. К тому же «упразднить

свободу, столь необходимую для политической

жизни, лишь потому, что она питает фракцию,

не менее глупо, чем. желать уничтожить необхо¬

димый для всей живой природы воздух лишь

потому, что он придает огню разрушительную

силу»9.
42

<и тем не менее фракционность остается для

республики острой проблемой, которая должна

быть как-то решена. Категорически отвергая

метод ограничения гражданской свободы, Мэ¬

дисон отвергает также политику, направленную

на устранение различий во взглядах и интере¬

сах. Он считает ее не только неосуществимой,

но и вредной, поскольку между рассудком лю¬

дей и их эгоизмом существует неразрывная

связь, а различия в способностях людей, порож¬

дающие естественное неравенство, не только

непреодолимое препятствие на пути к единству

интересов, но нуждаются также в защите со

стороны правительства в той мере, в какой это

необходимо для защиты права собственности10.

Полагаться на честность и справедливость пра¬

вящего большинства не приходится. Если от¬

дельные индивиды часто забывают о честности,

то правящее большинство всегда исходит из

убеждения в своей правоте, полагая, что не мо¬

жет быть нечестным по отношению к меньшин¬

ству. Между тем сама логика формирования у

большинства интереса, противоположного инте¬

ресу меньшинства, предопределяет несправедли¬

вое отношение к этому меньшинству. «Помести¬

те трех индивидов в ситуацию, когда интерес

каждого зависит от голоса остальных, и пред¬

ставьте себе, что интересы двоих находятся в

противоречии с правом третьего. Будет ли этот

третий чувствовать себя в безопасности?... И

разве две тысячи будут менее склонны посяг¬

нуть в аналогичной ситуации на права одной

тысячи? Напротив,— отвечает Мэдисон,—* пе¬

чально известная деятельность фракций и по¬

давление пра® меньшинств в самоуправляющих¬

ся городских общинах свидетельствуют как раз

о такой склонности. О том же свидетельствует

жизнь небольших реопублик в условиях, когда

им не угрожает внешняя опасность»11.
Совершенно недостаточно для обеспечения

прав меньшинства и уважение, испытываемое

людьми к выдающимся личностям. Люди всегда

испытывают на себе влияние общественного

мнения, а этим мнением неизменно в условиях
43

республики является мнение большинства. Во¬

обще, полагает Мэдисон, уважение к личности

всегда уменьшается пропорционально числу

тех, кто судит о достоинствах или недостатках

других людей12.
Не является надежной гарантией прав мень¬

шинства и религиозное чувство. Когда речь идет

о коллективном действии в сфере политики, ре¬

лигия, как правило, ие служит сдерживающим

началом. Поведение всякого народного собра¬

ния показывает, с какой легкостью люди, кол¬

лективно дающие религиозную клятву, без вся¬

ких угрызений совести санкционируют поступки,

против которых протестовала бы их совесть, ес¬

ли бы каждый из них действовал самостоя¬

тельно.
Религиозный энтузиазм, как всякая страсть,

возрастает по мере овладения сознанием боль¬

шинства. Но даже при отсутствии массовых

страстей и фанатизма религия может стать

причиной подавления и преследования инако¬

мыслящих и поэтому не может считаться на¬

дежным средством обеспечения справедливости

и уважения прав меньшинства13.
Вообще, полагал Мэдисон, политика — это

не та сфера, где бы царили добродетель и спра¬

ведливость. Напротив, это скорее арена постоян¬

ной борьбы и угнетения одних классов населе¬

ния другими. «В Греции и Риме богатые и бед¬

ные, кредиторы и должники, равно как патри¬

ции и плебеи, попеременно угнетали друг дру¬

га с одинаковой беспощадностью»- Отношения

господства — подчинения сложились и между

Римом, Афинами и Карфагеном, с одной сторо¬

ны, и их провинциями — с другой: первые со¬

средоточили в своих руках всю власть, а вторые

были всего лишь объектами властвования. Бри¬

танский парламент также игнорировал права и

интересы своих североамериканских колоний,

да и в самой Америке существовало и сущест¬

вует немало несправедливостей. Должники об¬

манывают своих кредиторов, землевладельцы

действуют в ущерб торговому интересу. Одни

собственники пытаются переложить бремя нало¬
44

гов на других. Но самой вопиющей несправед¬

ливостью является рабство. «Мы постоянно

видим,— говорил Мэдисон на конвенте в Фи¬

ладельфии б июня 1787 года,— как простое

различие в цвете кожи служит основанием для

наиболее жестокой формы господства человека

над человеком в самую просвещенную эпоху

человеческой истории»14. Из всего этого опыта,

полагал Мэдисон, ■ можно извлечь вполне опре¬

деленный урок, а именно признать тот факт,

«что там, где большинство объединено общим

чувством и имеет реальную возможность реали¬

зовать свой интерес, права партии меньшинст¬

ва оказываются под угрозой. А при республи¬

канской форме правления большинство, если

ему удастся соединиться, всегда будет иметь

такую возможность»15-
Поэтому ключ к решению проблемы тирании

большинства лежит в создании затруднений

для объединения большинства во всесильную

фракцию. Надо попытаться сделать так, чтобы

у большинства по возможности не было единого

стремления к какой-то одной цели, угрожающей

интересам меньшинства. Если же это не удастся,

тогда следует затруднить условия совместных

действий членов фракции большинства, сделать

так, чтобы большинство, имеющее-общий инте¬

рес или страсть, не было в состоянии действо¬

вать сообща и осуществить свои замыслы по

подавлению меньшинства. А сообща оно не смо¬

жет действовать в том случае, если его силы

будут в известной мере разъединены на более

частные интересы, взаимно нейтрализующие

друг друга.
В результате, по мнению Мэдисона, единст¬

венным практическим способом предотвраще¬

ния тирании большинства и нейтрализации па¬

губных последствий фракционности является

распространение системы представительного

республиканского правления на более обшир¬

ную территорию, создание такой республики,

где фракционная борьба была бы локализована

и рассеяна, а представительная система на на¬

циональном уровне служила бы известным
45

фильтром для взаимоисключающих требований

и стремлений и исключала бы возможность по¬

литического господства одной фракции, подав*

ление прав меньшинства в условиях правления

большинства. «Если расширение сферы предста¬

вительного республиканского правления способ¬

но уменьшить необеспеченность частных прав,

то это,— но мнению Мэдисона,— не потому, что

импульс общего интереса или страсть в данном

случае будут меньшими ореди большинства, а

потому, что общий интерес или страсть будет

менее ощущаться и различные фракционные

комбинации, станут более затруднительными,

чем в республиках с небольшим населением и

небольшой территорией. Общество становится

разделенным на более разнообразные интересы,

стремления и страсти, которые, взаимодействуя,

сдерживают и нейтрализуют друг друга- В то

же время те, кого объединяет общность взгля¬

дов и настроений, имеют меньше возможностей

для общения друг с другом и для согласованных

действий». «И напрашивается вывод,— ре¬

зюмирует Мэдисон эти свои рассуждения,—

что в противоположность преобладающей теории

недостатки государств с народными формами

правления пропорциональны не их размеру, а,

напротив, узости их территориальных границ»16.
Мэдисон объявляет совершенно несостоя¬

тельными утверждения, что только в «чистых

республиках», «простых демократиях», сущест¬

вующих на малых территориях, возможна эф¬

фективная защита частных прав. По его мне¬

нию, эти утверждения исходят из ложной идеи,

что все слои народа, образующего общество в

таких малых республиках, пользуются равными

правами и что у всех их граждан одинаковые

интересы и чувства. «Если бы это было так,

тогда, действительно, простая демократия на

малой территории была бы самой желательной

формой. Тогда, действительно, интерес боль¬

шинства был бы одновременно и интересом

меньшинства, а государственные решения слу¬

жили бы общему благу, полагаясь на такую

надежную гарантию, как голоса большинства
46

граждан. При этом на малой территории, дей¬

ствительно, легче всего проводить голосование

и осуществлять управление общественными де¬

лами с учетом всех конкретных обстоя¬

тельств»17. Но это, к сожалению, не так, пос¬

кольку всем хорошо известно, что «никакое об¬

щество никогда не состояло и не может состоять

из однородной массы граждан». Правда, обще¬

ство дикарей приближалось к такой однород¬

ности, но в нем не было или почти не было

необходимости в правительстве. Во всех же ци¬

вилизованных обществах различия между людь¬

ми разнообразны и неизбежны, причем «разли¬

чия в собственности являются результатом той

самой защиты, которую свободное правительст¬

во предоставляет неравным способностям в при¬

обретении ее»18.
Для чистой демократии, по Мэдисону, нет

реальных средств от пагубного действия фрак¬

ций. Большинство здесь почти всегда оказывает¬

ся движимым общей страстью и интересом, сог¬

ласованность его действия обеспечивается самой

формой непосредственного правления, и ничто

не может помешать стремлению большинства

пожертвовать интересами более слабой партии

или жизнями непопулярных граждан. Именно

поэтому такие демократии всегда были ареной

мятежей и острейших конфликтов, не обеспечи¬

вали своим гражданам ни личной безопасности,

ни права собственности, были недолговечны и

заканчивали свое существование кровью и на¬

силием19. Не многим лучше и малые республи¬

ки, т. е- демократии с представительными фор¬

мами правления. Здесь власть неизбежно ока¬

зывается в руках сильнейшей фракции, а уста¬

новление равенства политических прав и про¬

возглашение гражданских свобод нередко ока¬

зываются фиктивными. При этом представи¬

тельная система как фактор нейтрализации па¬

губных последствий фракционности тем менее

эффективна, чем меньше территория республи¬

ки, о чем свидетельствует опыт истории и прак¬

тика республиканского правления в отдельных

североамериканских штатах.
47

Расширение же территории республики по¬

могает уменьшить это зло и полнее реализовать

возможности, заложенные в системе представи¬

тельного правления. «В обществе с обширной

территорией народ оказывается разделенным на

такое множество интересов и партий, что общее

чувство большинства будет меньше ощущаться

и становится менее вероятным его совместное

действие. Для гражданской свободы нужны те

же самые гарантии, что и для религиозных

прав индивидов. Если большинство принадле¬

жит к одной секте и одновременно располагает

властью, тогда другие секты неизбежно будут

подавлены. В результате получается, что без¬

нравственная аксиома тирании — «разделяй и

властвуй» — с определенными оговорками яв¬

ляется единственной политической альтернати¬

вой, при которой возможно управление респуб¬

ликой на основе принципов справедливости»20.
Правда, Мэдисон признал, что эта доктрина

способна помочь улучшить систему республи¬

канского правления лишь в государствах, тер¬

ритория которых не слишком велика. «Если на

слишком малой территории образование репрес¬

сивных коалиций против слабой партий чрезвы¬

чайно облегчено, то на чрезмерно большой

оказываются затруднительными совместные

действия граждан в защиту своих интересов от

посягательств со стороны правительства. Край¬

не желательно поэтому такое изменение госу¬

дарственного строя, чтобы власть была достаточ¬

но нейтральной по отношению к различным фрак¬

циям общества и могла защитить права одной от

посягательств со стороны другой. А этого можно

добиться, если само правительство будет на¬

ходиться под достаточно сильным контролем,

с тем чтобы оно не смогло создать интерес, про¬

тивостоящий интересам всего общества». Со¬

гласно Мэдисону, «при абсолютных монархиях

князь может быть относительно нейтральным

к различным классам своих подданных, но

пожертвует счастьем всех в угоду своему

личному тщеславию или алчности. В неболь¬

ших республиках суверен будет ограничен в сво¬
48

их попытках принести в жертву интересы,

всего общества, но не будет достаточно нейтра¬

лен по отношению к образующим это общество

отдельным «лассам и интересам»21. Между тем

справедливость — цель республиканского народ¬

ного правления, и в обществе, где более силь¬

ная фракция только и ждет того, как бы объе¬

диниться и угнетать более слабых, не может

быть ни справедливости, ни свободы. А этой

цели можно добиться именно путем расширения

территориальной сферы такого правления. «Точ¬

но так же как ограниченная монархия смягчает

зло абсолютизма, обширная республика несет

улучшения по сравнению с системой правления,

существующей в небольшой республике»22.
Обширная республика Соединенных Штатов,

проект конституции которой был принят на кон¬

венте в Филадельфии, обладает, по мнению

Мэдисона, рядом несомненных преимуществ пе¬

ред республиками отдельных штатов- В то вре¬

мя как вся рласть в этой обширной республике

принадлежит народу, сам народ разделен на

такое множество классов, интересов и полити¬

ческих и религиозных групп, что фракции боль¬

шинства не будут представлять большой опас¬

ности для фракций меньшинства и прав и сво¬

бод граждан. Здесь гражданские права и сво¬

боды обеспечиваются таким же образом, как и

религиозные права. Только в одном случае га¬

рантия— в многообразии сект, а в другом—г в

разнообразии политических, экономических и

иных социальных интересов23.
У Мэдисона не вызывает никаких сомнений

то, что если бы, например, штат Род-Айленд

вышел из Союза и был предоставлен самому

себе, то, несмотря на сохранение в нем респуб¬

ликанской формы правления, необеспеченность

прав граждан на такой малой территории сразу

же стала бы очевидной, поскольку власть боль¬

шинства оказалась бы чрезмерно концентриро¬

ванной и без должных социальных противове¬

сов. В обширном же федеральном союзе само

разнообразие интересов, партий и сект препят¬

ствует образованию такой коалиции больший-
4. Заказ 7028
49

ства, которая не придерживалась бы принципа

справедливости и обеспечения общего блага.

И в той же мере, в какой партия большинства

представляет здесь меньшую опасность для пар¬

тий меньшинства, существует меньшая опас¬

ность усиления правительственной власти, пре¬

вращения ее в силу, противостоящую обществу24.
Национальное правительство федерации при¬

звано поддерживать необходимый баланс меж¬

ду 'партиями отдельных штатов, нейтрализовы-

вать действие центробежных сил. Однако глав¬

ный механизм равновесия — саморегуляция:

разнообразие партий в Союзе настолько велико,

что возможность согласованных действий боль¬

шинства в ущерб правам меньшинства практи¬

чески исключается- «Влияние лидеров фракций

может зажечь пламя борьбы внутри того или

иного штата, но не сможет распространиться

на другие- Религиозная секта может выродить¬

ся в политическую фракцию в какой-то части

Союза, но само разнообразие сект, рассеянных

по всей его территории, защитит республику от

этой опасности»25.
Согласно Мэдисону, Соединенные Штаты име¬

ли в 1787 году территорию, которую никак нель¬

зя считать чрезмерной. Естественный предел

республики, по Мэдисону, определяется тем рас¬

стоянием от центра, которое позволяет народ¬

ным представителям встречаться так часто, как

это необходимо для управления государством.

Он напомнил критикам проекта федеральной

конституции, что, хотя , Атлантическое побе¬

режье— самая протяженная территория Союза,

штаты в течение шести лет существования Кон¬

федерации не испытывали никаких трудностей

в созывах членов Конгресса. Что же касается

территорий, удаленных от Атлантического океа¬

на в глубь континента (вплоть до Миссисипи),

то их связь с центром также не представляет

никаких проблем ввиду прогресса системы ком¬

муникаций (соединение речных путей каналами,

строительство хороших дорог и др.)26.
Обширная территория Союза помогает так¬

же лучше использовать преимущества предста¬
50

вительной системы по сравнению с непосред¬

ственной демократией. Представительная систе¬

ма направлена на то, чтобы упорядочить полити¬

ческие требования, освободить их от крайнос¬

тей, придать им более обобщенный характер.

Но это возможно лишь при условии, что на го¬

сударственные должности будут избраны люди,

способные понять истинный долгосрочный инте¬

рес своей страны и возвыситься над частными

и временными интересами и стремлениями.

А избрание таких достойных представителей

обеспечить легче в более обширных и населен¬

ных республиках, чем в небольших. Поскольку

пропорционально населению число представите¬

лей в больших республиках меньше, чем в ма¬

лых, постольку у их граждан больше возможно¬

стей сделать нужный выбор. С другой сто¬

роны, поскольку каждый представитель изби¬

рается в обширной республике большим чис¬

лом граждан, постольку недостойным кандида¬

там здесь труднее использовать те нечестные

приемы, к которым они столь часто прибегают

на местных выборах- Поскольку же здесь также

и более совершенная избирательная система,

народ скорее остановит свой выбор на самых

достойных и справедливых кандидатах. К тому

же федеральное устройство Союза помогает,

учитывать и местные интересы, позволяя выд¬

вигать в представительные органы штатов лю¬

дей, хорошо знакомых с местными условиями27.
Но представительная система для Мэдисона

не только средство нейтрализации пагубных

последствий фракционности. Она — важнейшее

средство осуществления народного правления, та

конкретная форма, которая обеспечивает учас¬

тие народа в осуществлении государственной

власти. При этом самым большим достижением

конституционного конвента является, по Мэди¬

сону, последовательное закрепление принципа

народного правления в созданной федеральной

системе законодательной и исполнительной влас¬

ти. В то время как заслугой Европы является

открытие самого принципа представительного

правления, позволяющего концентрировать, вы¬
51

ражать и направлять на достижение любой це¬

ли волю политических сообществ, Америка, по¬

лагал он, может претендовать на то, что сдела¬

ла это открытие основой власти «несмешанных

и обширных по территории республик»28. Мэди¬

сону было мало назвать представительство «стер¬

жнем республиканизма»29. Главный смысл рес¬

публиканского правления — формирование пра¬

вительства из самых широких слоев общества,

«а не из незначительной части его населения

или привилегированного класса». «В противном

случае,— по словам Мэдисона,— небольшая гор¬

стка настроенных в пользу тирании аристокра

тов, угнетая народ путем делегирования власти

своим ставленникам, может возомнить себя рес¬

публиканцами и претендовать на присвоение

своему правлению почетного титула респуб¬

лики»30.
Когда Мэдисон употреблял понятие «респуб¬

лика», он имел в виду именно представитель¬

ную форму демократии, «народного правления»

(popular government), но никак не аристокра¬

тию или сословно-представительное правление.

И он категорически отвергал попытку некоторых

американских теоретиков интерпретировать го¬

сударственный строй США в категориях клас¬

сической политической теории «смешанного

правления».
У Мэдисона вызывали лишь раздражение

сочинения Джона Адамса, который, будучи рес¬

публиканцем, упорно твердил о существовании в

Америке «аристократии», имеющей якобы свой

собственный орган в Конгрессе — сенат. Мэди¬

сон смотрел на американскую действительность

открытыми глазами, и ему'казалось нелепым,

что человек, претендовавший на роль ведущего

теоретика Америки, видел в ней лишь слепок с

английского общества, не считаясь с тем оче¬

видным фактом, что на американской земле нет

аристократии, а в американском Конгрессе —

органа представительства ее интересов. Болсс

того, Мэдисону такая концепция представлялась

крайне опасной для дела республиканизма в

Америке, поскольку затемняла различия, реаль¬
52

но существовавшие между американским и анг¬

лийским обществами, стирала грани между аме¬

риканской и британской формами правления.

Поэтому, когда Джефферсон отозвался в хва¬

лебных тонах о книге Адамса «В защиту кон¬

ституций правительства Соединенных Штатов»31,

Мэдисон не согласился с ним, высказав опасе¬

ние, что эта книга оживит старые настроения в

пользу британской конституции. «Ученые не

найдут в ней ничего нового, а люди со вкусом

обнаружат многое, заслуживающее критики. Те

же, кто не принадлежит к этим категориям чи¬

тателей, многого просто не поймут»32. К тому

же в книге немало откровенно антиреспубликан-

ских высказываний.
Мэдисон категорически отказывался призна¬

вать существование каких-либо признаков пред¬

ставительства интересов аристократии в амери¬

канской системе правления. Аристократии прос¬

то не существовало в Америке, и он не считал

нужным вообще употреблять сам этот термин к

представительной системе США. Мэдисон осуж¬

дал попытки «федералистов» восстановить в

Америке даже чисто внешние атрибуты аристо¬

кратии (в частности, употребление титулов при

обращении к высшим должностным лицам рес¬

публики). Но особое его негодование вызывали

проанглийские и антифранцузские проявления в

политике федеральной администрации, то пре¬

небрежительное, а подчас и враждебное отно¬

шение к народу, которое было характерно для

Джона Адамса и особенно Александера Гамиль¬

тона.
Ведя полемику с «федералистами», Мэдисон

в 1792 году на страницах «Нэшнл газетт» все

свое внимание сконцентрировал на разоблаче¬

нии проаристократических, монархических и ан-

тиреспубликанских настроений в рядах правя¬

щей партии. Защищая принципы республиканиз¬

ма, Мэдисон напоминал читателям о тех опас¬

ностях, которые таят в себе любые отступления

в пользу монархии и аристократии. Для Мэди¬

сона никакой монарх не в состоянии знать под¬

линные нужды своей страны, а руки деспота не
53

связаны никакими ограничениями. Вдобавок оба

эти зла возрастают с расширением территори¬

альных границ государства, и, в противоречие с

общераспространенным мнением, монархия еще

меньше благоприятна для большого государст¬

ва, чем для малого, хотя склонность к монархи¬

ческой форме наблюдается именно в странах с

большим населением и территорией33.
Отвергая утверждения федералистов, что на¬

род глуп, подозрителен, своенравен и потому не

в состоянии быть хранителем свободы, Мэдисон

соглашался признать лишь тот факт, что в силу

своей забитости народ нередко становится жерт¬

вой обмана и злоупотреблений со стороны власть

имущих. Совершенно несостоятельным с его точ¬

ки зрения, было также утверждение антиреспуб¬

ликанцев, что единственной гарантией свободы

является укрепление правительственной власти,

усиление ее независимости от народа. Такое ут¬

верждение, по его мнению, означает не чго иное,

как грубое искажение естественного порядка ве¬

щей, превращение правительственной власти в

центральный объект социальной системы и отк¬

ровенное принижение социальной ценности граж¬

данской свободы34.
Мэдисон категорически отвергал британскую

концепцию верховенства парламента как чуж¬

дую американскому принципу народного сувере¬

нитета и высшей силы конституции, гарантиру¬

ющей всем гражданам свободу убеждений и

выражения взглядов. Он выступал за самое ши¬

рокое, ничем не ограниченное понимание свобо¬

ды печати, отвергая английскую концепцию

ответственности за пасквиль и диффамацию, нас¬

таивал на том, что содержащееся в первой поп¬

равке к конституции запрещение Конгрессу при¬

нимать законы, ограничивающие свободу слова,

печати и убеждений, следует понимать как аб¬

солют, не допускающий каких-либо исключе¬

ний36. Вместе с тем он настойчиво утверждал,

что только при последовательном соблюдении

принципа народного представительного правле¬

ния возможно осуществление мудрого и справед¬

ливого руководства страной, избавление ее от
54

риска невежества и тирании монархии и капризов

аристократии.
Для Мэдисона США были «смешанной» фор¬

мой лишь в одном отношении — в смысле сое¬

динения черт «национального» (унитарного) и

федерального (союзного) государства. Поэтому

федеральная система органов государственной

власти представляла не только интересы народа

в целом, но и народа отдельных штатов36. Это,

однако, нисколько не меняет, по его мнению, су¬

губо народного характера американской пред¬

ставительной системы, не имеющей в своем сос¬

таве органов, которые бы представляли интере¬

сы аристократии. И сенат, по Мэдисону, совсем

не аристократическое учреждение, не палата

лордов на американской земле, а всего лишь

вторая палата высшего органа народного пред¬

ставительства — Конгресса США. Вместе с тем

и американский народ — не какая-то однород¬

ная масса, а весьма сложное социальное образо¬

вание различных, подчас противоречивых и даже

противоположных интересов. И представитель¬

ная система, по Мэдисону, должна быть постро¬

ена таким образом, чтобы отражать и защищать

их от посягательств со стороны других. При этом

он исходил из убеждения, что всегда будут кре¬

диторы и должники, фермеры, купцы и промыш¬

ленники, а «наиболее очевидным будет разли¬

чие между богатыми и бедными»37.
Конечно, говорил Мэдисон, в Америке отсут¬

ствуют те наследственные сословные различия,

которые были одним из главнейших источников

политической борьбы и конфликтов в античных

и современных государствах Европы. Нет здесь

и тех крайностей в богатстве и бедности, кото¬

рые характерны для европейских стран. «Одна¬

ко, — подчеркнул он на дебатах в Филадель¬

фии,— даже сейчас нас (американцев. — В. К.)

нельзя рассматривать как однородную массу, а

последствия перемен никогда не будут совер¬

шенно одинаковыми для всех частей населения».

При создании новой системы федерального прав¬

ления ни в коем случае нельзя терять из виду те

перемены, которые с годами обязательно насту¬
55

пят. Важнейшей такой переменой, связанной с

увеличением населения, будет неизбежное уве¬

личение пропорции тех, «кто будет трудиться в

наиболее неблагоприятных условиях и тайно

вздыхать о более равном распределении жиз¬

ненных благ (blessings of life)»38. Хотя в США

еще не было попыток перераспределить с помо¬

щью аграрных законов земельную собственность,

однако у некоторой части населения в достаточ¬

ной мере уже проявился левеллеровский дух,

что свидетельствует о вероятности такого пере¬

распределения в будущем. Со временем неиз¬

бежно обострятся также конфликты «между

крупными капиталистами в промышленности и

торговле и теми, чей наемный труд они исполь¬

зуют»39. А таких наемных рабочих, постоянно

испытывающих нужду, со временем будет намно¬

го больше тех, кто, владея собственностью, жи¬

вет в достатке. Вследствие этого угроза правам

собственности в будущем станет самой серьезной

проблемой. Поэтому представительная система

должна быть устроена таким образом, чтобы

обеспечить защиту как личных прав, так и права

собственности.
■ Мэдисон был типичным представителем свое¬

го времени и видел в праве собственности залог

благополучия и правопорядка. Он был идеоло¬

гом фермерской демократии и, подобно Джеф¬

ферсону, считал массу свободных фермеров

самой добродетельной и здоровой частью амери¬

канского народа, приверженной основным идеа¬

лам республиканизма. В его сознании собствен¬

ность и свобода — две основные и тесно связан¬

ные ценности народного правления. В своей

полемике с «федералистами» по проблеме граж¬

данской свободы Мэдисон настаивал на широком

толковании права собственности. Собственность,

по Мэдисону, охватывает все, что представляет

для человека ценность и является его правом

как члена гражданского общества. Если в уз¬

ком смысле собственность — всего лишь опреде¬

ленное имущество: земля, товар или деньги, то

собственностью в широком смысле являются

также мнения людей и право свободно ими об¬
56

мениваться. Особенно ценной, по Мэдисону, яв¬

ляется собственность на религиозные убеждения

и на деятельность, основывающуюся на этих

убеждениях. Человеку дорога также личная

свобода и безопасность. Он располагает также

равным с другими нравом на использование сво¬

их способностей и на свободный выбор объекта

их практического приложения. «Одним словом,

располагая правом на собственность, человек

имеет также собственность на свои права». При

этом самой ценной собственностью является сво¬

бода совести, осуществление которой — естест¬

венное и неотчуждаемое право каждого40.
Но было бы неверно считать такое широкое

понимание собственности доказательством того,

что Мэдисон ставил свободу взглядов и убежде¬

ний выше права собственности в обычном смыс¬

ле этого слова. На самом деле обе эти ценности

для него имели одинаковое значение, а смещение

акцентов в пользу собственности или в пользу

гражданской свободы у него происходило в за¬

висимости от обстоятельств и в ситуациях, когда

возникала угроза нарушения равновесия между

ними. При этом Мэдисон неизменно высказывал¬

ся в пользу той ценности, которая оказывалась

оттесненной на второй план или оказывалась под

угрозой.
Так, широкая трактовка права собственности

с ее акцентом на свободу взглядов и убеждений

понадобилась Мэдисону для того, чтобы пока¬

зать односторонность политики правительства,

которое, защищая имущественные права, пре¬

небрегало свободой выражения мнений. Но в пе¬

риод подготовки федеральной конституции и ее

ратификации, когда существовала угроза притя¬

заний со стороны неимущих, он делал акцент на

необходимости защиты имущественных прав,

предупреждал против опасности анархии и на¬

сильственных захватов земли. Именно в целях

предотвращения этой опасности Мэдисон считал

необходимым введение дифференцированной си¬

стемы избирательного права, обеспечение соб¬

ственникам известных преимуществ в формиро¬

вании органов народного представительства. В
67

противном случае, а именно в условиях действия

равного избирательного права, власть неизбеж¬

но перейдет со временем в руки неимущих и

права собственников окажутся под угрозой. «Из¬

бирательное право,—писал Мэдисон в 1821 го¬

ду, — фундаментальная статья всякой республи¬

канской конституции. Его регулирование в то же

время — задача крайне деликатная. Предоставь¬

те это право исключительно собственности, и

личные права могут оказаться под угрозой...

Предоставьте это право исключительно всем, и

права собственности или нормы справедливости

могут быть отменены большинством, не имею¬

щим собственности или не заинтересованным в

обеспечении правосудия. То, что это именно так,

подтверждается многочисленными примерами из

опыта народных правлений других стран. Не ли¬

шен подобных примеров и наш собственный

опыт»41.
При составлении всякой республиканской

конституции очень важно, считал Мэдисон, най¬

ти правильную пропорцию собственности в ряду

других оснований предоставления избиратель¬

ных прав. Эта пропорция обнаруживается при

«среднем подходе», якобы наиболее адекватном

с точки зрения теории свободного правления и

уроков опыта истории. И состоит она в том, что

владение хотя бы небольшим участком земли

или эквивалентным по стоимости иным видом

собственности должно быть условием предостав¬

ления избирательного права на выборах сенато¬

ров (депутатов верхней палаты), тогда как пра¬

во избрания депутатов нижней палаты может и

не быть обусловлено никаким имущественным

цензом. Образцы такого «среднего подхода» да¬

ют конституции нескольких штатов (в частности,

Северной Каролины и Нью-Йорка). И суть его

состоит в «примирении и решении двух карди¬

нальных задач государственного управления —

обеспечения личных прав и прав собственнос¬

ти». Первое из этих прав будет в достаточной

мере обеспечено одной палатой законодатель¬

ного собрания, второе — другой. «Предоставьте

всю власть собственникам, и бедняки будут уг¬
58

нетены. Дайте власть неимущим, и получится

обратный результат. Если же вы предоставите

каждому из них необходимую долю участия в

законодательной власти в целях защиты их ин¬

тересов, то каждый будет чувствовать себя в

безопасности»42, а дело свободы и справедливо¬

сти будет надежно обеспечено.
Так писал Мэдисон в октябре 1788 года, ком¬

ментируя проект конституции Виргинии, предло¬

женный Джефферсоном в 1783 году. Тридцать с

лишним лет спустя, в 1821 году, Мэдисон также

настаивал на такой избирательной системе, ко¬

торая обеспечивала бы и личные права, и права

собственности. По-прежнему считая фригольде¬

ров носителями гражданских добродетелей и на¬

дежными хранителями республиканской свобо¬

ды, он, однако, назвал несправедливым лишение

избирательных прав тех, кто не имеет земли или

иной эквивалентной по стоимости собственности.

Такое ограниченное избирательное право, по

его мнению, нарушило бы тот жизненно важный

принцип, согласно которому те, кто обязан под¬

чиняться законам, должны также иметь голос в

выборе законодателей и тех, кто будет проводить

законы в жизнь. Причем следствием этой нес¬

праведливости было бы возникновение в общест¬

ве постоянных конфликтов и напряжений между

властями и народом, особенно если учесть, что

в перспективе неимущих, работающих по найму,

будет большинство.
В этой связи он вынужден был пересмотреть

отстаивавшийся им ранее принцип предоставле¬

ния права избирать в верхнюю палату исклю¬

чительно собственникам, а в нижнюю — и неиму¬

щим. Такое распределение избирательных прав

было бы, по мнению Мэдисона, равным и спра¬

ведливым только внешне. На самом же деле оно

и не равное, и не справедливое, поскольку обес¬

печивает защиту неравных прав — в одном слу¬

чае только личных, а в другом — и личных, и

имущественных. К тому же оно открыто проти¬

вопоставило бы неимущих имущим, обострило

бы отношения между ними, поставив под угро¬

зу интересы собственников. Такое избиратель¬
59

ное право, но словам Мэдисона, означало бы

«деление государства на два класса, каждый из

которых имеет свои собственные и независимые

представительные органы власти», что в конце

концов «привело бы к антагонизмам и враж¬

дебности, подобным тем, которые существовали

в Риме между патрициями и плебеями»43.
В 1821 году во многих штатах уже существо¬

вало всеобщее избирательное право для белого

мужского населения, причем при выборах в обе

законодательные палаты, и Мэдисон исходил из

того, чго именно такая система станет в скором

времени общепринятой. Поэтому реальный спо¬

соб обеспечения права собственности Мэдисон

видел в расширении избирательных округов при

избрании депутатов нижней палаты и в увели¬

чении срока полномочий ее депутатов. Более

крупные избирательные округа, по мнению Мэ¬

дисона, обеспечат избрание более респектабель¬

ных и приверженных праву собственности депу¬

татов. Удлинение же срока депутатских полно¬

мочий сделает более стабильным политический

курс нижней палаты, будет способствовать ней¬

трализации влияния народных движений на дея¬

тельность представительных органов.
Если же увеличить срок депутатских полно¬

мочий не удастся, то защитой права собствен¬

ности имущего меньшинства может служить

только фактическое влияние и компетентность

последнего, а также народное чувство справед¬

ливости, которое должно укрепляться ио ме¬

ре развития национальной системы народного

образования и просвещения. Следует полагать¬

ся также на то, что объединение неимущих и

осуществление их несправедливых замыслов

значительно затруднено в стране со столь об¬

ширной территорией, какую имеют Соединенные

Штаты44.
Участвуя в создании системы представитель¬

ного республиканского правления США, Мэди¬

сон признавал ее несовершенство, определенные

отступления от принципов равенства и пропор¬

ционального представительства населения, на

котором он настаивал в Филадельфии. Более то¬
60

го, в конце жизни он вынужден был признать,

что система правления, созданная на основе фе¬

деральной конституции, в известном смысле яв¬

ляется системой правления меньшинства, если

ее соотносить со всем населением страны. По

признанию Мэдисона, так будет всегда, когда

избирательная система строится на сочетании

представительства населения в целом с интере¬

сами собственников. В условиях же федераль¬

ного устройства, когда народное представитель¬

ство дополняется представительством интересов

штатов, отступление от принципа равенства и

правления большинства может быть еще более

ощутимым45.
И тем не менее созданная на конвенте в Фи¬

ладельфии политическая система была боль¬

шим достижением. Ее теоретическая основа яви¬

лась, по мнению Мэдисона, важнейшим вкладом

американцев в политическую науку. Несмотря

на все ее несовершенство и на компромиссный

характер принятого проекта, участники конвен¬

та, по его словам, «завершили революцию, не

имеющую параллелей в анналах истории чело¬

вечества», создали такую систему государствен¬

ного управления, которая не имела аналога на

земном шаре. Достоинство народа Америки сос¬

тояло, по мнению Мэдисона, в том, что его вож¬

ди, уделяя должное внимание идеям других вре¬

мен и народов, в то же время не страдали сле¬

пым преклонением перед античностью, силой

обычаев н авторитетов великих имен, не шли

против здравого смысла, руководствовались

прежде всего собственным опытом при решении

собственных проблем. И если бы вожди рево¬

люции не сделали этого важного шага по той

причине, что в истории никогда не существовало

подобной модели государственного управления,

народ Соединенных Штатов продолжал бы оста¬

ваться раздробленным либо вообще оказался

порабощенным и подавленным гнетом деспотиз¬

ма46.
Мэдисон признавал, что на конвенте в Фила¬

дельфии не ожидалось создания совершенно бе¬

зупречного проекта Союза, что предприятие бы¬
61

ло слишком н*вым, чтобы завершиться полным

успехом. Но американцам не у кого было учить¬

ся, а их собственная конфедерация и иные изве¬

стные истории конфедерации строились на со¬

вершенно ошибочных принципах и в лучшем

случае могли служить для них маяками, свет

которых лишь предупреждал об опасности, стоя¬

щей на пути, не показывая, как следует идти

дальше. Поэтому главная задача состояла имен¬

но в том, чтобы избежать ошибок прошлого опы¬

та других стран и своей собственной страны и

выработать удобный способ исправления тех

ошибок, которые могут быть совершены в буду¬

щем47.
Согласно Мэдисону, среди трудностей, с кото¬

рыми столкнулся конвент, одной из самых серь¬

езных была проблема сочетания необходимой

стабильности и «энергии» правительства с обе¬

спечением свободы и республиканской формы

правления. «Энергия» необходима для обеспече¬

ния внешней и внутренней безопасности государ¬

ства и для эффективного исполнения законов,

без чего немыслимо хорошее правление. Ста¬

бильность в правлении важна для национально¬

го характера, для поддержания в сознании наро¬

да того покоя и доверия к правительству, кото¬

рые являются главными благами гражданского

общества. Однако трудность заключается в оп¬

ределении той пропорции, в какой эти ценные

свойства правительства должны сочетаться с

жизненно важными принципами гражданской

свободы. Дух республиканской свободы требует

не только того, чтобы вся власть исходила от

народа, но и чтобы все, наделенные этой вла¬

стью, контролировались им. Отсюда возникает

потребность в ограничении полномочий народ¬

ных представителей определенным сроком, при¬

чем даже в краткие сроки власть должна быть

распределена среди целого ряда лиц, а не кон¬

центрироваться в руках немногих48.
Мэдисон сыграл в создании этой системы

большую роль. Большинство авторитетов в об¬

ласти политической теории утверждали, что

республиканская форма правления невозможна
62

в стране с большой территорией и разнообраз¬

ными интересами. И для Адамса, и для Гамиль¬

тона исторический опыт служил доказательст¬

вом того, что если даже американцы и установят

федеративную республику, рано или поздно им

придется вернуться к системе монархического

типа. Настолько велика была территория, на¬

столько разнообразны и противоречивы интере¬

сы, которые требовали согласования, что ника¬

кая иная политическая система не представля¬

лась способной обеспечить право и порядок, ста¬

бильное и справедливое правление49.
Мэдисон и большинство других членов кон¬

вента решили иначе. Вместо того чтобы присое¬

диниться к мнению авторитетов, они, отказав¬

шись от постулатов классической теории, стали

утверждать, что обширная территория Соеди¬

ненных Штатов и разнообразие интересов их

граждан не только не исключают республикан¬

ской формы, но, напротив, настоятельно дикту¬

ют ее необходимость, гарантируя наиболее ста¬

бильное и справедливое правление.
В конце жизни Мэдисон с удовлетворением

констатировал, что избранная филадельфийским

конвентом форма правления оказалась жизне¬

способной. Расширение территориальных преде¬

лов республики не сказалось отрицательно на

политической жизни. Развитие системы транс¬

порта и коммуникаций сблизило самые отдален¬

ные части Союза. Благодаря развитию пароход¬

ного и железнодорожного сообщения в 1833 го¬

ду они оказались даже ближе, чем в 1787 году.

В политической жизни федерации злоупотребле¬

ний властью было значительно меньше, чем в

отдельных штатах до ее образования, а респуб¬

ликанские принципы реализовывались более

полно. Причем у «фактического большинства»

всегда имеется возможность контролировать

действия «конституционного большинства»

(фракции большинства Конгресса) с помощью

общественного мнения и печати50.
Поэтому хотя созданная система республи¬

канского правления и не совершенна, однако

она, по мнению Мэдисона, имеет значительно
63

больше достоинств, чем недостатков, и может

считаться наилучшей из всех когда-либо суще¬

ствовавших в крупных государствах политичес¬

ких форм51. К тому же существующий полити¬

ческий механизм снабжен рядом дополнитель¬

ных предохранительных средств, затрудняю¬

щих грубые злоупотребления правительственной

властью и делающих невозможным перерожде¬

ние республиканского строя в режим тирании

или анархии. Такими дополнительными предох¬

ранительными средствами является, согласно

Мэдисону, созданная конвентом система «сдер¬

жек и противовесов», представляющая собой

особую форму обеспечения принципа разделе¬

ния властей.

ГЛАВА III
Концепция «сдержек и противовесов»

и проблема разделения властей
и
дея разделения вла-
сте£ как средства

предотвращения тирании и гарантии граждан¬

ской свободы была хорошо известна американ¬

цам, и конституции всех штатов исходили из нее,

хотя и в разной степени. Эта идея была аксиома¬

тичной и для участников конституционного кон¬

вента в Филадельфии, которые полагали, что

созданная ими 'федеральная конституция в пол¬

ной мере учитывает потребность в разделении

властей. Однако критики проекта федеральной

конституции думали иначе и утверждали, что

авторы проекта недооценили значение этого

принципа и пошли на совершенно недопустимое

смешение властей. В результате авторам «Фе¬

дералиста» пришлось уделить данной пробле¬

ме особое внимание. При этом Мэдисон, посвя¬

тивший этому вопросу пять выпусков (с 47 по

51), далеко вышел за рамки узкого понимания

своей конкретной задачи — защиты проекта фе¬

деральной конституции — и изложил свое собст¬
5. Заказ 7028
65

венное понимание проблемы разделения влас¬

тей, сформулировав концепцию «сдержек и про¬

тивовесов» (checks and balances), которая полу¬

чила признание как самый оригинальный вклад

американцев в политическую науку.
Как мы видели, идея взаимного контроля и

равновесия различных социальных сил и интере¬

сов лежала в самой основе концепции республи¬

ки Мэдисона. Именно в таком взаимном контро¬

ле и равновесии он видел главное средство нейт¬

рализации пагубных последствий фракционнос¬

ти, залог стабильности республиканского правле¬

ния, реальную гарантию предотвращения «тира¬

нии большинства» и обеспечения, гражданской

свободы. Мэдисон настолько верил в силу тако¬

го автоматического социального механизма вза¬

имного контроля и равновесия, что при подго¬

товке федеральной конституции считал необяза¬

тельным включение в нее специального раздела

о гражданских правах и свободах, назвав его

«пергаментным барьером». И это не было прояв¬

лением какого-то пренебрежительного отношения

к защите гражданской свободы. 'Как мы знаем,

он принимал самое активное участие в подготов¬

ке виргинской Декларации прав 1776 года, до¬

бивался закрепления в ней абсолютного права

религиозной свободы. Мэдисону, однако, было

хорошо известно, что на практике торжествен¬

ные декларации гражданских свобод и билли о

правах сплошь и рядом нарушались, если воз¬

никающие коалиции большинства были не

склонны уважать права инакомыслящего мень¬

шинства. Такое положение сложилось в Вирги¬

нии в начале '80-х годов, когда англиканская

коалиция большинства сводила на нет действие

законов о религиозной свободе, превращала их

в глазах дискриминируемых религиозных групп

неангликанского меньшинства в сугубо декла¬

ративные «пергаментные барьеры». По тем же

причинам нарушения деклараций и биллей о

правах имели место и в других штатах. По сло¬

вам Мэдисона, «опыт доказывает недостаточ¬

ность билля о правах именно в тех случаях, ког¬

да его защита наиболее необходима. Неодно¬
66

кратно повторяющиеся нарушения этих «перга¬

ментных барьеров» совершались преобладаю¬

щим большинством в каждом штате». При этом

в Виргинии Мэдисон «видел нарушения билля

о правах всякий раз, когда он мешал любому

популярному движению»1.
На поставленный на виргинском ратифика¬

ционном конвенте вопрос о том, не является ли

билль о правах необходимой гарантией религи¬

озной свободы, Мэдисон ответил, что «если бы

большинство принадлежало к одной секте, то

билль о правах был бы плохой защитой свобо¬

ды». К счастью, граждане большинства штатов

пользуются самой широкой религиозной свобо¬

дой. Но эта свобода обеспечивается не формаль¬

ными нормами биллей о правах, а «возникает

из того многообразия сект, которое столь харак¬

терно для Америки и является лучшей и единст¬

венной гарантией религиозной свободы в любом

обществе, поскольку там, где существует такое

многообразие сект, невозможно образование

большинства, принадлежащего к одной секте и

способного в силу этого угнетать и пресле¬

довать остальных»2. И к счастью для республи¬

ки, считал Мэдисон, большинство народа (по

крайней мере в других штатах) решительно на¬

строено против каких-либо привилегий одной

церкви или религии, причем в федеральной кон¬

ституции нет и тени связи государства и рели¬

гии.
В многообразии (плюрализме) взглядов и ин¬

тересов Мэдисон видел главную гарантию граж¬

данской и религиозной свободы именно потому,

что такое многообразие препятствует формиро¬

ванию единообразно мыслящего большинства,

способного установить свою тиранию над мень¬

шинством, подавить свободное выражение им

своего мнения, политических и религиозных

взглядов. Формирование единообразно мысля¬

щего большинства в условиях многообразия

взглядов и интересов затрудняется тем, что про¬

тивоположные мнения и интересы ослабляют,

нейтрализуют друг друга, как бы взаимно пога¬

шаются в процессе противоборства и соперниче¬
5*
67

ства. Свобода возникает именно в условиях ба¬

ланса противоположностей, равновесия противо¬

стоящих друг другу социальных сил и интере¬

сов, а этот баланс (равновесие) поддерживается

взаимным социальным контролем, «сдержками и

противовесами».
Социологическое понимание проблемы обес¬

печения режима гражданской и религиозной

свободы характерно для Мэдисона и в его под¬

ходе к созданию механизма конституционных

средств предотвращения правительственной ти¬

рании. Как и большинство своих современников

(в том числе и таких разных по своим идеологи¬

ческим позициям государственных деятелей, как

Джефферсон, Гамильтон и Уилсон), Мэдисон

придерживался сугубо американской концеп¬

ции конституционализма в вопросе о прерогати¬

вах законодательной власти. А эта концепция, в

отличие от английской, не только не признавала

принципа верховенства парламента, но, напро¬

тив, настаивала на установлении строгого конт¬

роля над законодательной властью, полагая, что

именно от нее исходит наибольшая угроза делу

гражданской свободы.
Американская концепция не была плодом аб¬

страктных теоретических рассуждений, а яви¬

лась результатом собственного исторического

опыта. В то время как весь смысл английской

буржуазной революции заключался в установле¬

нии власти палаты общин и ограничении все¬

сильного монарха, американцам пришлось бо¬

роться как против короля, так и против англий¬

ского парламента в целом, посягнувших на тра¬

диционные «вольности» и экономические интере¬

сы британских подданных в Америке. На своем

горьком опыте американцы испытали произвол

всесильного парламента, и именно против этого

произвола была направлена энергия американ¬

ской революции. Да и в самой Америке законо¬

дательные ассамблеи штатов нередко творили

произвол, прибегали к практике парламентско¬

го осуждения тех граждан, которые выступали в

печати с критикой этого произвола3.
Революция не только разорвала политичес¬
68

кие связи между Великобританией и ее амери¬

канскими колониями, освободила американцев

от подчинения всемогущему парламенту в Лон¬

доне. Она породила также ряд новых идей в об¬

ласти конституционного права, принципов уст¬

ройства государственной власти, взаимоотноше¬

ний граждан с правительством. К их числу

относилась и идея провозглашения и конститу¬

ционного закрепления принципа разделения вла¬

стей. Каждая из ветвей правительственной влас¬

ти (законодательная,исполнительная и судебная)

не должна была иметь никаких преимуществ

перед другими и посягать на их прерогативы.

Причем считалось, что уже одного закрепления

этого принципа в конституциях вполне достаточ¬

но для обеспечения справедливого законного

правления.
На практике, однако, получилось иначе, и,

несмотря на повсеместное закрепление в конс¬

титуциях штатов разделения властей, во многих

случаях оно оказалось всего лишь «пергамент¬

ным барьером» на пути усиления законодатель¬

ной власти за счет исполнительной и судебной

ветвей правления.
Наиболее показательным в этом отношении

опять-таки был опыт Виргинии, провозгласив¬

шей и конституционно закрепившей принцип

разделения властей еще в 1776 году. Ее консти¬

туция торжественно провозглашала, что «зако¬

нодательная, исполнительная и судебная власти

должны быть самостоятельны и разделены, с

тем чтобы ни одна из них не могла посягать на

полномочия, закрепленные за другой». Но на

практике эта конституционная норма не соблю¬

далась, причем законодательная ассамблея по¬

сягала на прерогативы других властей, присва¬

ивая себе как исполнительные, так и судебные

функции.
Первым на это явление обратил внимание То¬

мас Джефферсон. В своих «Заметках о штате

Виргиния», написанных еще в 1781—82 гг., он

попытался вскрыть его причины и высказал ряд

интересных соображений по проблеме разделе¬

ния властей. Прежде всего обращает на себя
69

внимание крайне отрицательное его отношение

к засилью в политической жизни Виргинии выс¬

шего представительного органа власти — ее за¬

конодательной ассамблеи. Для Джефферсона

любая концентрация законодательной, исполни¬

тельной и судебной властей в одних руках неиз¬

бежно имеет своим следствием произвол и дес¬

потизм. При этом, — писал он, — народу «ни¬

чуть не легче, когда эти полномочия осуществ¬

ляются множеством рук, а не одной. 173 деспо¬

та будут всегда такими же угнетателями, как и

один тиран»4. Предлагая всем сомневающимся

в этом вспомнить печальный опыт республикан¬

ской Венеции, Джефферсон подчеркнул, что дес¬

потизм путем выборов — не та форма правле¬

ния, за которую воевали американцы. Они доби¬

вались не права избирать себе деспотов, но

именно установления такого государственного

строя, который основывался бы на принципах

свободы и «при котором полномочия государст¬

венной власти были бы так разделены и сбалан¬

сированы между несколькими правительственны¬

ми органами, чтобы ни один из них не смог вый¬

ти за пределы своих законных прерогатив, на¬

ходясь под эффективным контролем и сдержи¬

ваемый другими»5.
Как же получилось, что, несмотря на зак¬

репление принципа разделения властей в конс¬

титуции Виргинии, на практике почти вся власть

оказалась в руках законодательной ассамблеи?

Так произошло, по мнению Джефферсона, пото¬

му, что «между этими различными властями не

было поставлено необходимых барьеров». Пред¬

ставители судебной и исполнительной властей

остались зависимыми от законодательной. Одни

из них назначались ею на должности, другие —

получали от нее жалованье. В результате зако¬

нодательная ассамблея узурпировала часть пол¬

номочий исполнительной и судебной властей, ре¬

шая во многих случаях споры, подлежащие су¬

дебному разбирательству, и подменяя во время

своей сессии деятельность губернатора и испол¬

нительного совета. Такая узурпация власти не

есть следствие какого-то злого умысла народ¬
70

ных делегатов и Сенаторов. Уже сам по себе

факт, что законодательная ассамблея распоря¬

жается денежными средствами, делает возмож¬

ным злоупотребление властью. И недалеко то

время, когда коррупция и подкуп избирателей

распространяется и на американские представи¬

тельные институты, точно так же как они под¬

рывают устои британского политического строя.

Человеческая природа, по Джефферсону, «оди¬

накова по обе стороны Атлантики и всегда бу¬

дет подвержена одним и тем же влияниям».

Поэтому, — подчеркнул он, — «заботиться о пре¬

дохранительных мерах надо заранее, пока кор¬

рупция и тирания не захватили нас. Лучше не

допускать волка в стадо, чем полагаться на то,

что сумеешь вырвать у него зубы и когти, когда

он туда уже попал»6.
Основное средство предотвращения корруп¬

ции и тирании Джефферсон видел в конвентах,

периодически созываемых для устранения де¬

фектов конституций по инициативе тех более

слабых ветвей правления, права которых узур¬

пированы сильной законодательной властью.

Такие конвенты представлялись ему самым на¬

дежным средством обеспечения конституционно¬

го принципа разделения властей, делающим «не¬

нужными мятежи и непосредственное обраще¬

ние к народу во всех случаях нарушения его

прав»7. Но автор «Заметок о штате Виргиния»

коснулся и некоторых других средств, в том чис¬

ле и бикамерализма (системы двух палат).
Согласно Джефферсону, самым серьезным

недостатком организации виргинского сената

было то, что он по своему социальному составу

слишком мало отличался от палаты делегатов,

поскольку избирался на основе тех же занижен¬

ных цензовых критериев, что и нижняя палата

(тем же избирательным корпусом и из того же

круга лиц). Между тем, подчеркнул Джеф¬

ферсон, смысл создания разных законодательных

палат состоит именно в том, чтобы обеспечить

влияние на деятельность законодательной власти

различных интересов или принципов — честнос¬

ти, мудрости, собственности, личных прав и др.
71

Так, считается (хотя и без достаточных Основа¬

ний), что британская палата общин выражает

честность, а палата лордов — мудрость. В неко¬

торых американских штатах, указывает Джеф¬

ферсон, народные делегаты и сенаторы избира¬

ются таким образом, что первые представляют

личные интересы всех граждан, а вторые — иму¬

щественные интересы собственников. В Виргинии

же «богатство и мудрость имеют равные шансы

для того, чтобы быть допущенными в обе пала¬

ты». Поэтому-то, подчеркнул Джефферсон, вир¬

гинцы и не извлекают из разделения законода¬

тельной власти на две палаты той выгоды, кото¬

рую может дать надлежащее сочетание принци¬

пов. Только такое сочетание и в состоянии ком¬

пенсировать тот вред, который может возникнуть

из-за разногласий между палатами8.
Эта идея, высказанная Джефферсоном в свя¬

зи с неудачным опытом разделения властей в

Виргинии, была развита Мэдисоном на страни¬

цах «Федералиста», где в 47—51 и 62—63 выпус¬

ках изложена его концепция «сдержек и проти¬

вовесов».
Разрабатывая эту концепцию, Мэдисон опи¬

рался на опыт всех североамериканских штатов,

а также на опыт Англии и теорию разделения

властей Монтескьё. В полной мере учел он и со¬

ображения автора «Заметок о штате Виргиния»,

обратив особое внимание на подчеркнутый

Джефферсоном факт отсутствия сколько-нибудь

эффективных барьеров между законодательной,

исполнительной и судебной властями как причи¬

ну засилия законодательной ветви правления.

Практика всех других штатов, по Мэдисону, так¬

же подтверждает несостоятельность тех надежд,

которые возлагались на формальное закрепление

в конституции принципа разделения властей. Со¬

гласно Мэдисону, даже четкое разграничение

полномочий между законодательной, исполни¬

тельной и судебной властями не может служить

надежной гарантией соблюдения этого .принципа

на практике и представляет собой всего лишь

«пергаментные барьеры» на пути 'повсеместно

усиливающейся законодательной власти9.
72

По мнению Мэдисона, при всей мудрости ос¬

нователей североамериканских республик, они

все-таки недооценили ту опасность для дела сво¬

боды, которая может исходить в условиях рес¬

публиканского строя от представительных орга¬

нов законодательной власти, способных сконцен¬

трировать всю власть в своих руках и установить

такую же тиранию, как и абсолютный монарх

или диктатор. В условиях наследственной монар¬

хии исполнительная власть, сосредоточенная в

руках одного лица, действительно представляет

основную угрозу гражданской свободе. В демо¬

кратиях, где множество людей непосредственно

законодательствуют, но постоянно становятся

объектом честолюбивых интриг магистратов, уг¬

розу тирании также следует ожидать со стороны

исполнительной власти. Но при представитель¬

ном республиканском правлении, когда исполни¬

тельная магистратура строго ограничена и объе¬

мом, и сроком действия ее полномочий, а законо¬

дательная власть осуществляется ассамблеей,

считающей себя всесильной из-за связи с наро¬

дом и подверженной всем страстям, характерным

для многочисленных собраний, именно честолю¬

бивые замыслы законодателей представляют со¬

бой основную опасность для гражданской свобо¬

ды, требуют особенно пристального и постоянно¬

го внимания народа и обеспечения необходимых

предохранительных мер10.
Во всех американских республиках законода¬

тельная власть, согласно Мэдисону, занимает

доминирующее положение. Поскольку ее консти¬

туционные полномочия и более широкие, и менее

определенные, она может с большей легкостью,

прикрываясь сложностью выполняемых ею функ¬

ций, посягать на прерогативы других ветвей

правления. При этом очень часто трудно опреде¬

лить, выходит та или иная мера за пределы зако¬

нодательной сферы или нет. Исполнительная же

власть строго ограничена узким кругам полномо¬

чий и более проста по самой своей природе. Еще

более определенны функции судебной власти.

Поэтому любые замыслы узурпации власти лю¬

бой из двух ветвей правления немедленно обна¬
73

ружатся и обречены на провал. Но и это еще

не все. «Поскольку только законодательная

власть имеет доступ к доходам народа и по неко¬

торым конституциям совершенно свободно рас¬

поряжается ими, определяя жалованье всех дру¬

гих должностных лиц, последние оказываются

еще в большей зависимости, а возможности пося¬

гательств на их права со стороны законодателей

еще более облегчаются»11.
В качестве примера, подтверждающего пра¬

вильность этих выводов, Мэдисон сослался на

опыт Виргинии, широко цитируя «Заметки...»

Джефферсона. Он также подробно остановился

на опыте Пенсильвании. Опираясь на выводы со¬

вета цензоров, занимавшегося в 1783—84 годах

проверкой соблюдения конституции и принципа

разделения властей, Мэдисон обратил внимание

на некоторые типичные нарушения этого прин¬

ципа однопалатным законодательным собранием

этого штата. Здесь, то свидетельству Мэдисона,

множество законов было принято без какой-либо

крайней необходимости, с нарушением конститу¬

ционного требования предварительной публика¬

ции законопроектов для ознакомления с ними на¬

рода, причем невзирая на то, что это требование

считалось одним из главных предохранительных

средств '.против антиконституционных и необос¬

нованных законов. Имели место нарушения кон¬

ституционных норм о суде присяжных и присво¬

ение прерогатив, не делегированных законода¬

тельной власти конституцией. Так, законодатель¬

ное собрание узурпировало исполнительную

власть, вопреки конституции меняло размер жа¬

лованья судей и решало вопросы, подлежавшие

судебному разбирательству. При этом «большая

часть этих злоупотреблений проистекала исключи¬

тельно из-за плохого устройства правительства»12.
Правда, исполнительная власть также до¬

вольно часто нарушала конституцию. Но боль¬

шая часть этих нарушений была обусловлена

либо военной необходимостью, либо поощрялась

самим законодательным собранием. К тому же

исполнительная власть Пенсильвании отлича¬

лась от исполнительной власти других щтатоз
74

многочисленностью состава своего исполнитель¬

ного совета, делавшей его похожим на законода¬

тельную ассамблею. А поскольку члены совета

не несли личной ответственности за действия все¬

го органа, они чаще допускали «произвол, чем еди¬

ноличные администраторы или небольшие адми¬

нистративные коллегии. Все эти наблюдения, по

словам Мэдисона, и дали ему основания утвер¬

ждать, что «простое разграничение на бумаге

конституционных пределов различных властей—

недостаточная гарантия против тех посяга¬

тельств, которые ведут к тиранической концен¬

трации всей полноты государственной власти в

одних руках»13.
Считая поиск надежных 'Практических гаран¬

тий разделения властей самой важной задачей,

Мэдисон 'подробно остановился на 'Проекте

Джефферсона. Отдавая должное оригинальнос¬

ти предложенного плана и соглашаясь с его ав¬

тором, что именно народ — единственный закон¬

ный источник власти, Мэдисон, однако, высказал

сомнение в практической целесообразности обра¬

щения к процедуре конвента во всех случаях,

когда имеет место нарушение конституционного

принципа разделения властей. Во-первых, пред¬

ложенный Джефферсоном принцип созыва кон¬

вента то инициативе двух ветвей правления на

практике может оказаться неработающим, по¬

скольку законодательная власть, располагая

многочисленными средствами воздействия на ис¬

полнительную и судебную власти, в состоянии

склонить на свою сторону одну из них, лишив та¬

ким образам дру-гую возможности прибегнуть к

процедуре конвента для восстановления своих

прав. Во-вторых, частое обращение к народу в

целях устранения дефектов государственного уп¬

равления в значительной мере подорвет автори¬

тет власти, без которого даже самые свободные и

мудрые правительства не могут обрести необхо¬

димую стабильность. «Если правда, что все пра¬

вительства зависят от мнения, не менее справед¬

ливо, что сила убеждения каждого индивида...

зависит от числа лиц, разделяющих это убежде¬

ние.
75

Разум человека, как и он сам, робок и осто¬

рожен, когда тредоставлен самому себе. Ио он

обретает твердость и уверенность по мере того,

как эти взгляды получают распространение...

Конечно, в нации философов это соображение

можно игнорировать. Здесь голос просвещенного

разума в достаточной мере обеспечит уважение

законов. Но существование нации философов

столь же нереально, сколь и существование осо¬

бой породы правителей-философов, о которой

мечтал Платон.
И во всех других нациях даже самое рацио¬

нальное правительство не упустит случая вос¬

пользоваться теми общественными предрассуд¬

ками, которые ему выгодны»14.
Частые обращения к народу по конститу¬

ционным вопросам, считает Мэдисон, чреваты

также опасностью нарушения общественного

спокойствия из-за обострения чувства заинтере¬

сованности граждан в решении важных полити¬

ческих проблем. Правда, американский опыт ис¬

пользования конвентов для конституционных ре¬

форм дал бесспорно положительные результаты.

Но, по мнению Мэдисона, успех этой формы

общественного правотворчества объясняется в

значительной степени спецификой американских

условий в период этих реформ. «Необходимо

помнить, — писал он, — что все существующие

конституции создавались в обстановке опаснос¬

ти, не позволявшей проявиться страстям, пагуб¬

ным для порядка и согласия, в условиях энту¬

зиазма и доверия народа к своим вождям», в

условиях всеобщей заинтересованности в созда¬

нии новых государственных форм вопреки воле

старого правительства и при отсутствии партий¬

ных разногласий по поводу предлагаемых из¬

менений или устранения существующих зло¬

употреблений. Но не следует думать, что обра¬

щение к практике конвентов в будущем будет

столь же успешным. На самом деле, подчерки¬

вал Мэдисон, эксперименты с конвентами —

слишком щекотливое дело, чтобы их применять

многократно и без /крайней необходимости.

И нет никаких гарантий, что в будущем опас¬
76

ность нарушения общественного спокойствия не

возрастет15.
Но самое серьезное возражение Мэдисона

против проекта Джефферсона заключалось в

том, что практика конвентов, как он полагал,

не будет способствовать поддержанию необхо¬

димого равновесия в правительстве. Поскольку

в республиках именно законодательная власть

усиливается за счет исполнительной и судебной,

а не наоборот, постольку представители именно

этих двух более слабых ветвей правления будут

вынуждены чаще всего обращаться к народу-

Но они в таком случае явно окажутся в невы¬

годном положении, поскольку менее известны

народу, отдалены от него (в частности, из-за

способа своего назначения на должность), не

разделяют некоторых его предрассудков или

вызывают зависть масс. В этом отношении за¬

конодательная власть, как имеющая более тес¬

ные связи с народом, имеет по сравнению с дву¬

мя другими властями явные преимущества и

скорее всего сумеет склонить на свою сторону

конвент. К тому же вероятней всего сам конвент

будет состоять из лиц, которые были или в ско¬

ром времени станут членами законодательного

собрания и поэтому не могут считаться беспри¬

страстными судьями16.
Но даже в ситуациях, более благоприятных

для исполнительной и судебной властей (напри¬

мер, когда исполнительная власть находится в

руках фаворита народа и существуют меньшие

«симпатии» к законодательной власти), обра¬

щение к конвентам нельзя считать надежным

средством восстановления нарушенного равно¬

весия властей. В любом случае разбирательство

будет нести на себе печать партийных разногла¬

сий, влияния отдельных лиц и группировок.

В любом случае решения будут принимать ли¬

ца, причастные к обсуждаемым вопросам. Таким

образом, страсти, а не разум будут преобладать

в суждениях, в то время как именно общест¬

венный разум должен быть единственным кон¬

тролером и регулятором деятельности прави¬

тельства, а страсти, напротив, должны контро¬
77

лироваться и регулироваться самим правитель¬

ством17.
Помимо конвентов, которые Мэдисон квали¬

фицировал как обращение к народу «от случая

к случаю», он рассмотрел также некоторые фор¬

мы периодического контроля за соблюдением

конституционного принципа разделения властей.

В этой связи он остановился на деятельности

совета цензоров Пенсильвании. Полагая, что

этот эксперимент заслуживает внимания, Мэди¬

сон вместе с тем пришел к твердому убеждению,

что его нельзя считать успешным. Против него,

по мнению Мэдисона, можно сделать фактиче¬

ски те же возражения, что и против конвента.

При этом указанные возражения не могут быть

опровергнуты тем фактом, что штат, в кото¬

ром проводился данный эксперимент, длитель¬

ное время был ареной особенно ожесточенной

партийной борьбы, крайне отрицательно ска¬

завшейся на деятельности цензорского со¬

вета18.
Как же все-таки обеспечить на практике

разделение властей? Согласно Мэдисону, в ответ

на этот вопрос можно сказать только то, что все

эти внешние механизмы контроля совершенно

недостаточны и что дефект может быть устра¬

нен лишь путем такого внутреннего устройства

государственной власти, при котором образую¬

щие ее составные части удерживали бы друг дру¬

га в рамках отведенных им прерогатив в силу ес¬

тественного характера существующих между ни¬

ми взаимоотношений19.
Мэдисону представлялось очевидным, что

основой раздельного осуществления властных

полномочий в условиях республики должно

быть признание за каждой ветвью правления

свободы собственного волеизъявления. Поэтому

различные органы власти должны быть устрое¬

ны таким образом, чтобы представители одной

ветви правления по возможности не участвовали

в назначении должностных лиц других ветвей.

Последовательное соблюдение этого принципа

потребовало бы избрания всех высших долж¬

ностных лиц «самим народом, поскольку именно
78

он является источником власти. Но на практике

это сделать трудно и необходимо признать до¬

пустимость некоторых отклонений от этого прин¬

ципа. Так, особенно нет необходимости настаи¬

вать на непосредственном избрании судей. Глав¬

ное, по Мэдисону, состоит в том, чтобы на су¬

дейских должностях оказались люди 'необходи¬

мой квалификации, достаточно объективные и

беспристрастные. К тому же надо иметь в виду,

что при пожизненном назначении на должность

федеральных судей обеспечивается большая не¬

зависимость от той власти, которая наделила их

этими полномочиями.
Должностные лица одних департаментов

должны как можно меньше зависеть от дру¬

гих в материальном отношении, в частности при

определении размеров окладов. В противном

случае независимость исполнительной и судеб¬

ной властей от законодательной будет чисто но¬

минальной20.
Но для обеспечения самой сильной гарантии

против концентрации власти в одном департа¬

менте нужно, чтобы у представителей других

властей были необходимые конституционные

средства и личные мотивы, достаточные для ока¬

зания сопротивления посягательствам на их

прерогативы. Предоставление средств защиты в

этом случае, как и во всех других, долж«о быть

соразмерно степени опасности таких посяга¬

тельств. При этом надо сделать так, чтобы «од¬

на амбиция противодействовала другой»21.
Согласно Мэдисону, интерес человека неиз¬

менно связан с теми конституционными права¬

ми, которые предопределяются его местом в

обществе. Эта связь между интересом и общест¬

венной ролью должна быть использована для

контроля над злоупотреблениями властью. Одно¬

го лишь внешнего контроля недостаточно. Надо

заставить правительств контролировать само

себя. Зависимость от народа, несомненно, ос¬

новная форма контроля над правительством. Но

опыт убедил человечество в том, что нужны

также вспомогательные предохранительные сред¬

ства внутри самого правительства. Одним из
79

таких средств является использование сопер¬

ничества его членов.
'Согласно Мэдисону, «использование проти¬

воположных и соперничающих интересов в ка¬

честве средства восполнения недостатка в более

высоких мотивах поведения можно проследить

во всей системе человеческих дел как обществен¬

ных, так и частных. Оно особенно проявляется

во всех соподчиненных распределениях власти,

целью которых является разделение и органи¬

зация различных должностей таким образом,

чтобы каждая из них могла контролировать и

сдерживать другую, то есть чтобы частный ин¬

терес каждого индивида стоял на страже пуб¬

личных прав. И эти предусмотрительные и ра¬

зумные изобретения не менее необходимы, ког¬

да распределяются самые высшие полномочия

государственной власти»22.
Проблема, однако, состоит в том, считал

Мэдисон, что невозможно предоставить каждой

власти одинаковые по силе средства самозащи¬

ты. При республиканском правлении законода¬

тельная власть неизменно доминирует над ос¬

тальными. И надежным средством преодоления

этого порока может быть лишь деление законо¬

дательной власти на две разные палаты, каж¬

дая из которых, в силу разных способов избра¬

ния ее членов и разных принципов действия,

будет «настолько мало связана с другой,

насколько это допускает природа их общих

функций и общая зависимость от общества»23.
Конечно, признает Мэдисон, может возник¬

нуть необходимость и в других предохранитель¬

ных мерах против опасных посягательств со

стороны законодательной власти. Одной из та¬

ких мер может быть параллельное (наряду с

делением на две палаты самого законодательно¬

го собрания) усиление позиций исполнительной

власти по отношению к законодательной, на¬

пример путем предоставления главе исполни¬

тельной власти абсолютного права вето на за¬

конопроекты. Но, полагает Мэдисон, эта мера

и недостаточна сама по себе и не совсем без¬

опасна. В обычных ситуациях такое право вето
80

может применяться без достаточной твердости,

а при чрезвычайных обстоятельствах, напротив,

возможно опасное злоупотребление им. В этой

связи, по мнению Мэдисона, напрашивается не¬

обходимость введения некоторых дополнитель¬

ных связей между исполнительной властью и

более слабой палатой законодательного собра¬

ния, которая бы оказывала ей поддержку, не

противопоставляя вместе с тем себя законода¬

тельной ветви правления24 и располагая квази-

судебным полномочием импичмента* по отно¬

шению к исполнительной власти.
Вообще, полагал он, нельзя упрощенно под¬

ходить к проблеме разделения властей, пони¬

мать его как отгораживание одной ветви прав¬

ления от другой непреодолимыми барьерами,

как концентрацию всех без исключения законо¬

дательных полномочий в законодательных ас¬

самблеях, исполнительных — в руках правитель¬

ства, а правосудия — в руках судей. В некото¬

рых своих аспектах осуществление тех или иных

функций смежными властями, известное сме¬

шение властей не только допустимо, но да¬

же необходимо для того, чтобы осуществить

на практике принцип разделения властей. В про¬

тивном случае разделенные ветви правления

потеряли бы ©сякую заинтересованность в делах

друг друга и вся правительственная система

лишилась бы необходимых внутренних «сдер¬

жек и противовесов»25. И не случайно, по мне¬

нию Мэдисона, Монтескьё построил свою тео¬

рию разделения властей на примере Англии,

где смешение властей едва ли не более харак¬

терная черта, чем их разделение: король наде¬

лен законодательной по своей сути прерогати¬

вой заключения международных соглашений, а

палата лордов — не только верхняя палата за¬

конодательной власти, но и высшая судебная

инстанция26.
Но главным средством обеспечения внутрен¬

них «сдержек и противовесов» в условиях рес¬

публики Мэдисон считал бикамерализм — раз¬
* Импичмент — отстранение от должности за совер¬

шение неблаговидных поступков.
6. Заказ 7028
81

деление законодательного собрания на две па¬

латы, отводя верхней палате роль сдерживаю¬

щего противовеса нижней. Конечно, по Мэди¬

сону, роль второй палаты этим не ограничи¬

вается. Палата имеет ряд иных функций, важ¬

нейшей из которых является функция предста¬

вительства социальных интересов. Мы уже го¬

ворили о том, что Мэдисон связывал с сенатом

идею представительства интересов собственнос¬

ти, хотя и отвергал всякие попытки представить

сенат США как аристократическое учрежде¬

ние. Комментируя проект федеральной консти¬

туции, Мэдисон в «Федералисте» указал и на

такую важную роль федерального сената, как

представительство интересов отдельных шта¬

тов27. Сенат, наконец, нужен для укрепления за¬

конодательных собраний наиболее опытными и

сведущими в государственных делах людьми.

Однако главное назначение сената, по Мэди¬

сону, состоит именно в сдерживании законода¬

тельной власти, в нейтрализации узурпаторских

тенденций этой самой мощной ветви республи¬

канского правления.
Согласно Мэдисону, сенат как вторая палата

законодательной ассамблеи, существуя само¬

стоятельно по отношению к первой и одновре¬

менно разделяя с нею власть, призван во всех

случаях оказывать на правительство спаситель¬

ное сдерживающее воздействие. Он жак бы

удваивает гарантии народа от возможных зло¬

употреблений властью со стороны его предста¬

вителей, поскольку на пути таких злоупотребле¬

ний возникает преграда в виде требования сог¬

ласованности позиций обеих палат. В то время

как при однопалатной системе фракция боль¬

шинства чувствует себя всесильной и правомоч¬

ной поступать так, как считает нужным, «ве¬

роятность вероломных совместных действий при

двух палатах уменьшается пропорционально

степени существующих между ними различий в

склонностях и настроениях». Поэтому «разумно

подчеркивать между ними различия во всех слу¬

чаях, когда это совместимо с задачей обеспече¬

ния должной гармонии в проведении полезных
82

мероприятий и с истинными принципами рес¬

публиканского правления»28. На необходимость

сената указывает также склонность всех одно¬

палатных и многочисленных ассамблей подда¬

ваться импульсу внезапных и неистовых страс¬

тей и оказывать поддержку лидерам фракций в

принятии неумеренных и вредных резолюций.

Естественно, что орган, способный преодолеть

эту склонность, должен сам быть свободен от

нее и потому быть менее многочисленным, отли¬

чаться большим постоянством и потому сохра¬

нять свои полномочия в течение достаточно дли¬

тельных сроков29.
Наконец, как бы ни были квалифицированны

народные представители, непостоянство общест¬

венных собраний, обусловленное быстрой сме¬

ной их состава, также указывает на необходи¬

мость стабилизирующего института в системе

государственного управления. Каждые новые

выборы в штатах приводят к смене половины

состава представителей. Естественно, что со

сменой людей меняются и мнения, а со сменой

мнений — и сами мероприятия. Но постоянные

изменения, даже если они продиктованы самы¬

ми добрыми намерениями, «несовместимы с тре¬

бованиями разума и никак не гарантируют ус¬

пеха»- Постоянные изменения весьма нежела¬

тельны в сфере международных отношений, ибо

«подрывают уважение и доверие других стран

и сводят на нет преимущества национального

характера. Каждая страна, действия которой

проявляют отсутствие мудрости и стабильности,

неизбежно будет проигрывать в ее отношениях

с более последовательными и мудрыми сосе¬

дями». И наиболее поучителен в этом отноше¬

нии опыт самой Америки, «которая обнаружи¬

вает, что не пользуется уважением ее друзей,

служит посмешищем для ее врагов и становит¬

ся жертвой каждого государства, стремящегося

использовать в своих интересах переменчивость

ее государственных советов и запутанность го¬

сударственных дел»30.
Но последствия непостоянства во внутренней

политике еще более пагубны. «Такое непостоян¬
6*
83

ство отравляет благо самой свободы. И народу

будет мало пользы от того, что законодатель¬

ствуют его избранники, если законы столь мно¬

гочисленны, что их невозможно прочесть, или

столь непоследовательны, что их нельзя понять,

если они отменяются или пересматриваются еще

до их обнародования или претерпевают такие

бесконечные изменения, что никто, знающий со¬

держание закона сегодня, не может сказать,

каким оно будет завтра. Закон призван служить

правилом поведения. Но как может быть пра¬

вилом то, что мало известно и еще менее опре¬

деленно закреплено?»31.
Такая неопределенность, говорит Мэдисон,

возможно, выгодна алчному и предприимчиво¬

му богатому меньшинству, которое использует

ее в целях дальнейшего обогащения. Но она

безусловно вредна для массы народа, лишенной

из-за недостаточной осведомленности возмож¬

ности предвидеть отрицательные последствия

изменений в законах. В этом смысле можно дей¬

ствительно сказать, что законы создаются для

немногих, но не для большинства. С другой сто¬

роны, отсутствие доверия к законодательным ас¬

самблеям омрачает любое полезное начинание

делового характера, поскольку ни купец, ни

фермер, ни фабрикант не могут быть уверены в

успехе своих предприятий, в том, что затраты

их труда и расходы не будут напрасны в усло¬

виях непостоянства правительственной поли¬

тики32-
Однопалатная ассамблея, избираемая на

короткий срок, не способна обеопечить достаточ¬

ную преемственность в тех мероприятиях, от

которых зависит общее благосостояние, а ее

члены не ощущают личной ответственности за

отрицательные последствия решений ассамблеи.

И исправить это положение можно только пу¬

тем создания дополнительного органа законода¬

тельной власти, который обладал бы постоян¬

ством, достаточным для разработки долгосроч¬

ных правительственных программ, и нес бы в

полной мере ответственность за их осущест¬

вление.
84

Подводя итог этим своим рассуждениям,

Мэдисон подчеркнул, что рассматривает сенат

прежде всего как средство защиты интересов на¬

рода от самой сильной ветви правительственной

власти, которой является ассамблея его собст¬

венных представителей. Весь ход его рассужде¬

ний сводится именно к тому, что в условиях рес¬

публики законодательная ветвь наиболее сильно

проявляет тенденцию к произвольному расши¬

рению своих полномочий и отличается наиболь¬

шим непостоянством в своих действиях. При

этом пагубные последствия такого всевластия и

непостоянства для интересов народа ничуть не

меньше от того, что в законодательной ассам¬

блее заседают депутаты, избранные самим на¬

родом.
В этом своем аспекте идея бикамерализма

как часть концепции «сдержек и противовесов»

Мэдисона направлена именно на то, чтобы ог¬

радить народ от деспотических проявлений пра¬

вительственной власти, и не может быть истол¬

кована как создание искусственных барьеров

на пути демократии или как проявление якобы

антидемократических установок ее автора. К то¬

му же Мэдисон неоднократно подчеркивал, что

и сенат по своей природе является в условиях

республики народным представительным учреж¬

дением, что американских сенаторов по их со¬

циальному происхождению и положению никак

нельзя приравнивать к аристократам, пожизнен¬

но назначаемым и передающим свои места по

наследству в английской палате лордов. «Се-'

нат, — утверждал Мэдисон, — будет так же

представлять народ, как и первая палата»33.

При этом он выступал за избрание сенаторов

самим народом и критически отнесся к принятой

филадельфийским конвентом и отмененной впо¬

следствии процедуре назначения сенаторов зако¬

нодательными ассамблеями штатов34.
Вместе с тем было бы неверно ограничивать¬

ся только такой оценкой роли сената в концеп¬

ции «сдержек и противовесов» Мэдисона. В 63-м

выпуске «Федералиста» он прямо говорит и об

ином назначении верхней палаты, а именно как
85

об «институте, который иногда может быть не¬

обходим для защиты народа и от его собствен¬

ных временных ошибок и заблуждений»35.

В этой части его концепции бикамерализма яв¬

но прослеживается стремление ограничить де¬

мократию, не допустить произвола малоимуще¬

го большинства в ущерб правам богатого мень¬

шинства, хотя внешне Мэдисон проявляет забо¬

ту о самом народе, пытается убедить читателя

в том, что сенат необходим для защиты народа

от пагубных последствий стихийного проявления

страстей и козней недобросовестных лидеров и

корыстолюбивых интриганов, побуждающих на¬

род одобрить такие мероприятия, о которых он

в скором времени будет сожалеть. В таких ус¬

ловиях, по его мнению, спасительным для наро¬

да будет именно «вмешательство групп умерен¬

ных и респектабельных граждан, с тем чтобы

остановить неправильный ход событий и предот¬

вратить нанесение удара, направленного наро¬

дом против самого себя»-
Обращаясь к опыту истории, Мэдисон на¬

помнил, что во всех долговечных античных рес¬

публиках (в Опарте, Карфагене и Риме) был

сенат, служивший «якорем» против народных

волнений. В то же время Афины, не имевшие

такого учреждения, заслужили упрек в том, что

в один день осуждали на смерть своих выдаю¬

щихся граждан, а на другой — ставили им ста¬

туи. Конечно, Америка сильно отличается от

всех известных истории республик, а ее обшир¬

ная территория в значительной мере предохра¬

няет страну от подобных эксцессов. Однако зна¬

чение этого преимущества не следует преувели¬

чивать и игнорировать те дополнительные пре¬

дохранительные средства, полезность которых

доказана опытом истории36.
Опыт истории убеждает также в необосно¬

ванности опасений некоторых критиков феде¬

ральной конституции, что сенат постепенно зай¬

мет господствующее положение .в системе

правительственной власти США, приведет к

вырождению народной республики в тиранию

аристократии. Во-первых, полагал Мэдисон,
86

«опасность свободе может возникнуть и из-за зло¬

употребления самой свободой, а не только пра¬

вительственной властью», и история знает мно¬

жество тому примеров. Во-вторых, никогда еще

в истории аристократическая палата не брала

верх над народной. Напротив, в Спарте эфоры

превзошли по своей роли герусию (совет старей¬

шин) и 'в конце жонцов взяли в свои руки всю

власть. Римские трибуны почти во всех спорах

одерживали верх над сенатом и в конце концов

одержали полную победу над ним. Британская

история также свидетельствует о том, что арис¬

тократическая наследственная палата лордов не

была в состоянии противостоять натиску народ¬

ной палаты общин, причем «не успела потерять

поддержку монарха, как была фактически раз¬

давлена тяжестью народной власти»37.
Все эти факты, по мнению Мэдисона, убеди¬

тельно свидетельствуют о том, что федеральный

сенат никогда не сможет узурпировать власть,

«превратиться, путем постепенных узурпаций, в

независимый орган аристократии». Но даже ес¬

ли произойдет .невероятное, и сенат в силу не¬

известных причин, которые невозможно предви¬

деть, все-таки узурпирует власть, «палата

представителей, имея на своей стороне народ,

всегда сможет вернуть конституции ее первона¬

чальную форму и принципы». При этом «против

силы непосредственных представителей народа

даже конституционный авторитет сената может

быть поддержан только его просвещенной поли¬

тикой и такой приверженностью делу обществен¬

ного блага, которые вызовут симпатии и обеспе¬

чат ему поддержку всей совокупности самого

народа»38.
Столь пристальное внимание Мэдисона к би¬

камерализму объясняется в значительной мере

тем, что на страницах «Федералиста» ему не¬

удобно было отстаивать те идеи его плана

«сдержек и противовесов», которые не полу¬

чили поддержки большинства участников кон¬

вента в Филадельфии. Дело .в том, что на этом

конвенте Мэдисон упорно добивался предостав¬

ления судебной власти доли в осуществлении
87

права накладывать вето на законопроекты Кон¬

гресса, настаивая на создании «ревизионного

совета»—совместного органа президента и .кол¬

легии верховного суда. Такой совет, по замыслу

Мэдисона, должен был служить преградой на

пути .необоснованных и неконституционных зако¬

нов еще до того, как они вступят в силу, причем

следствием применения права вето могла быть

как приостановка действия, так и вообще анну¬

лирование законодательных актов39-
На конвенте, однако, преобладала точка зре¬

ния, что участие судебной власти в осуществле¬

нии права вето неоправданно усилит ее позицию

по отношению к законодательной власти, при¬

ведет к недопустимому присвоению ею законо¬

дательных прерогатив. К тому же большин¬

ство делегатов считали вполне достаточной ту

форму конституционного контроля, которая по¬

лучила к этому времени распространение в

практике судов отдельных штатов, а именно от¬

каз применять по конкретным делам нормы за¬

конов, противоречащих нормам конституции.

Эта форма конституционного контроля должна

была, по мнению большинства делегатов, быть

распространена и на практику федеральных су¬

дов, призванных обеспечивать соблюдение прин¬

ципов конституции как высшего закона стра¬

ны40.
Право федеральных судов объявлять недей¬

ствительными акты Конгресса, противоречащие

конституции, считалось само собой разумею¬

щимся. И хотя специалыной .нормы в тексте са¬

мой конституции не было предусмотрено, А. Га¬

мильтон посвятил этому вопросу специальный

выпуск «Федералиста», четко сформулировав в

78-м его номере принцип судебного конститу¬

ционного контроля, указав конституционные

рамки его действия, а также теоретически обос¬

новав место этого института в системе «сдержек

и противовесов».
Категорически отвергая обоснованность ут¬

верждений, что право судов объявлять недей¬

ствительными противоречащие конституции за¬

коны ставит суды выше законодательной власти.

Гамильтон подчеркнул, что данное полномочие

вытекает как из природы конституции, так и из

самой функции судебной власти- «Толкование

законов, — писал он, — надлежащая и специфи¬

ческая сфера деятельности судов. Конститу¬

ция— фундаментальный закон, и судьи должны

относиться к ней как к такому фундаменталь¬

ному закону. Поэтому именно им надлежит оп¬

ределять ее смысл, равно как смысл любого

специального акта, исходящего от законодатель¬

ного собрания. Если обнаружится неустранимое

расхождение между этими двумя законами,

предпочтение, конечно, должно быть отдано тому,

который имеет высшую силу; или, другими сло¬

вами, конституцию следует предпочитать стату¬

ту, намерение народа намерению его представи¬

телей»41.
Такой вывод, подчеркивал Гамильтон, никак

не свидетельствует о «верховенстве» судебной

власти над законодательной. «Он только предпо¬

лагает, что власть народа выше обеих этих влас¬

тей и что, когда воля законодателя, выраженная

в статутах, противоречит воле народа, выражен¬

ной в конституции, судьи должны руководство¬

ваться последней, а не первой. Они должны

принимать свои решения на основе фундамен¬

тальных законов, а не тех, которые таковыми не

являются»42. Этими словами Гамильтону уда¬

лась передать самую суть идеи судебного кон¬

ституционного надзора- Именно в этом смысле

понимали объем и пределы полномочий судеб¬

ной власти в системе «сдержек и противовесов»

большинство участников филадельфийского кон¬

вента.
Хотя на страницах «Федералиста» Мэдисон

ни словом не обмолвился против института су¬

дебного конституционного контроля, есть все

основания полагать, что он относился к нему в

то время без особого энтузиазма. И вряд ли

можно считать случайным или странным, что

автором 78-го выпуска оказался Гамильтон, а не

Мэдисон. Комментируя в 1788 году джеффер¬

соновский проект конституции Виргинии, Мэди¬

сон по-прежнему ратовал за создание ревизион-
89

його совета, настаивая на том, что такому сов¬

местному контрольному органу исполнительной

и судебной властей должно быть предоставлено

широкое (хотя и не абсолютное) право вето на

законопроекты.
Что же касается действовавшего в большин¬

стве штатов, а также санкционированного фила¬

дельфийским конвентом судебного конституцион¬

ного надзора по конкретным делам, то он, по

мнению Мэдисона, имеет очевидные недостатки,

поскольку «делает судебную власть сильнее за¬

конодательной, что никогда не имелось в виду

и никак нельзя считать правильным»43. Созда¬

ние же ревизионного совета, по твердому убеж¬

дению Мэдисона, «предотвратило бы само воз¬

никновение вопроса аннулирования судьями за¬

конодательных актов»44.
Правда, столь резкое осуждение института

судебного конституционного контроля для Мэди¬

сона в целом не характерно, и объясняется оно,

очевидно, той досадой, которую в 1788 году

Мэдисон испытывал в овязи с неудачей, постиг¬

шей на филадельфийском конвенте его план соз¬

дания ревизионного совета. И уже на первом

федеральном конгрессе в 1789 году, представляя

свой проект билля о правах, Мэдисон явно из¬

менил свои взгляды по этому вопросу в пользу

судебной власти, заявив, что суды будут свое¬

образными охранителями этих прав, «непреодо¬

лимым оплотом против любых узурпаций со

стороны законодательной или исполнительной

власти	против любых посягательств на пра¬

ва, декларированные конституцией»45.
Мэдисон, таким образом, признал необходи¬

мым судебный конституционный контроль по

крайней мере в одном очень важном аспекте, а

именно в аспекте защиты конституционных прав

и свобод американских граждан. Но он был да¬

лек от того, чтобы признать за судами исклю¬

чительное право толкования политического

смысла конституции, полагая, что в этом вопро¬

се две другие ветви федерального правления

и законодатели штатов также должны иметь

свой голос46.
90

Правда, к концу жизни Мэдисон стал все

чаще настаивать на том, что нормальной про¬

цедурой разрешения конституционных споров, в

том числе между федерацией и штатами, являет¬

ся обращение в федеральные суды. Но он ни¬

когда не называл эту процедуру единственной,

причем не исключал возможности и .непосред¬

ственного участия самого народа в восстановле¬

нии действия принципов конституции.
Неопределенность и непоследовательность

Мэдисона в вопросе об институте судебного

конституционного контроля в значительной ме¬

ре объясняется тем, что его концепция разде¬

ления властей оказалась сильно осложненной

проблемой федерализма и деления суверени¬

тета. Идея народного суверенитета лежала в

основе республиканизма Мэдисона. Для него

штаты жак участники конституционного согла¬

шения— это прежде всего населяющий их на¬

род, граждане, а не правительства. Соответ¬

ственно и сама конституция представлялась

Мэдисону именно как документ, выражающий

волю народа, и он чаще всего говорил именно

о суверенитете народа, а не о верховенстве

конституции. А такого рода представления, при

всех их достоинствах, привели .к серьезным ос¬

ложнениям, сделали мэдисоновскую концепцию

федерализма и разделения властей запутанной

и весьма противоречивой.
Начать хотя бы с того, что на филадельфий¬

ском конвенте Мэдисон был настолько одержим

идеей неделимости народного суверенитета, что

выступил против системы представительства

штатов как автономных государственных обра¬

зований, настаивал исключительно на системе

непосредственного и пропорционального народ¬

ного представительства в Конгрессе. Поэтому-то

сенаторы по проекту Мэдисона должны были

избираться непосредственно народом, а не зако¬

нодателями штатов и, что самое главное, пред¬

ставлять само население, а не штаты как госу¬

дарственные образования. При этом Мэдисон

считал возможным рассматривать штаты ис¬

ключительно как административно-территориаль¬
91

ные самоуправляющиеся образования, наподо¬

бие графств и городов.
После того как конвент пошел на уступки

небольшим штатам и принял план равного

представительства штатов в сенате, Мэдисон,

защищая принятый компромиссный план, сфор¬

мулировал на страницах «Федералиста» свою

концепцию федерализма, суть которой составля¬

ла идея деления суверенитета между штатами и

федерацией, признание «смешанной» природы

Союза североамериканских штатов. Настаивая

на том, что основанием этого Союза является

свободное соглашение (договор) народа Амери¬

ки, Мэдисон вместе с тем признал, что народ

в данном случае — не просто совокупность всех

американцев, а население отдельных независи¬

мых государств (штатов). При этом непосред¬

ственными участниками соглашения являются

представители населения, т. е. депутаты, из¬

бранные народом специально для оформления

конституционного соглашения. В результате

созданная в Филадельфии конституция представ¬

ляет собой, по словам Мэдисона, не националь¬

ный, а федеральный акт47.
Федеральная природа Союза и правитель¬

ства Соединенных Штатов проявляется, по

Мэдисону, и в принципе ратификации конститу¬

ции. Она ратифицируется не большинством на¬

селения страны, а конвентами определенного чи¬

сла штатов, каждый из которых является суве¬

ренным государством. Кроме того, в структуре

федерального правительства сенат получает свои

полномочия исключительно от штатов как суве¬

ренных и равноправных политических сообществ.
С другой стороны, у властей Союза имеются

некоторые черты правительства единого нацио¬

нального государства. Так, палата представи¬

телей получает свои полномочия непосредствен¬

но от народа Америки. Власть же президента

имеет смешанную природу, а в его избрании

участвуют как штаты, так и общенациональная

палата, представителей.
Федеральное правительство является обще¬
92

национальным в той мере, в какой оно воздей¬

ствует на. население, «граждан в их индиви¬

дуальном качестве». С другой стороны, его нель¬

зя считать общенациональным в «чистом виде»,

поскольку его юрисдикция распространяется на

строго ограниченный круг отношений и вопро¬

сов, причем за штатами сохраняется суверени¬

тет во всех других отношениях. И хотя рассмот¬

рение споров, касающихся разграничения этих

двух видов юрисдикции, должно быть поручено

трибуналу, действующему в составе федераль¬

ного правительства, штаты, выступающие сто¬

ронами в таких спорах, всегда сохраняют за

собой качество суверенных политических сооб¬

ществ и вправе настаивать на уважении этого

своего суверенитета48.
На страницах «Федералиста» Мэдисон ут¬

верждал, что правительства штатов по новой

конституции будут во всех отношениях иметь

преимущество над федеральным правитель¬

ством, подчеркивая, что «прерогативы, делеги¬

рованные проектом конституции федеральному

правительству, немногочисленны и определен¬

ны», в то время как сохраняемые за властями

штатов — «многочисленны и неопределенны»-

Федеральное правительство уполномочено глав¬

ным образом вести международные дела. За

штатами же сохраняются полномочия, касаю¬

щиеся всех основных вопросов жизни, свободы

и собственности граждан, а также «внутренне¬

го порядка, улучшения положения государства и

его процветания»49. К тому же, по мнению

Мэдисона, на стороне правительств штатов

всегда будет поддержка местного населения, и

если федеральное правительство попытается

посягнуть на прерогативы хотя бы одного из

них, такое посягательство встретит мощную

преграду в виде оппозиционной коалиции це¬

лого ряда штатов, солидарных со своим собра¬

том50.
Завершая 46-й выпуск «Федералиста», Мэди¬

сон высказал твердое убеждение в том, что

полномочия, предоставленные федеральному

правительству, «столь же мало угрожают пра¬
93

вам, удерживаемым отдельными штатами, сколь

совершенно необходимы для осуществления це¬

лей Союза, а тревога по поводу якобы замыш¬

ляемых планов упразднения правительственной

системы штатов в лучшем случае может быть

объяснена химерическими страхами тех, кто

поднял ее»51. Однако прошло всего лишь нес¬

колько лет, и республиканская партия, возглав¬

ляемая Джефферсоном и Мэдисоном, сама за¬

била тревогу по поводу «узурпации власти»

федеральным правительством. Сначала Мэди¬

сон обвинил федеральную администрацию в том,

что она присвоила полномочия федерального

Конгресса в области внешних сношений, затем

президент, Конгресс и федеральные суды были

обвинены в посягательстве на права и свободы

граждан. При этом все больше подчеркивался

сугубо добровольный характер федерального

Союза, суверенная природа полномочий, сохра¬

няемых по отношению к федеральной власти

каждым штатом — участником конституционно¬

го соглашения.
В своем докладе по поводу Виргинских ре¬

золюций (1800 г.) Мэдисон подчеркивал, что

полномочия федерального правительства проис¬

текают из договора, сторонами в котором яв¬

ляются штаты «в своем высшем суверенном ка¬

честве», т. е. как народ самостоятельных поли¬

тических сообществ. Конституция США — это

именно договор, санкционированный каждым

штатом в его суверенном качестве. Поэтому не

может быть трибунала, стоящего над штатами

и правомочного судить о нарушениях этого до¬

говора, а конституционность таких мер, как уч¬

реждение национального банка и законы об

иностранцах и подстрекательстве к мятежу,

должна определяться не федеральными судами,

а штатами в их изначальном суверенном ка¬

честве52.
Согласно Мэдисону, федеральная судебная

власть так же может превышать свои полномо¬

чия или санкционировать нарушение конститу¬

ционных прав штатов, как президент и Кон¬

гресс. Поэтому она сама нуждается в контроле
94

со стороны штатов как суверенных участников

конституционного соглашения, а последней ин-.

станцией она должна считаться лишь при рас¬

смотрении конституционных споров между ор¬

ганами федеральной власти, но не властями фе¬

дерации и штатов. Правда, штаты в своем су¬

веренном качестве вправе вмешиваться только

в случаях «сознательных, ощутимых и опасных

нарушений» конституции федеральными влас¬

тями. Целью такого вмешательства должно

быть восстановление принципов конституцион¬

ного соглашения, предотвращение дальнейших

нарушений и восстановление прав и свобод,

регулирование которых входит в компетенцию

штатов как участников этого соглашения. Фун¬

даментальные принципы республиканизма, по

мнению Мэдисона, утверждают такие истины,

как верховенство конституций по отношению к

правительственным актам и суверенитет народа

в отношении самих конституций. И частое обра¬

щение к этим фундаментальным принципам

торжественно предписано большинством консти¬

туций штатов как необходимое предохранитель¬

ное средство против опасности вырождения, ко¬

торой подвержены все республики. При этом

Мэдисон предупредил об опасности консолида¬

ции штатов в унитарное государство, «трансфор¬

мации республиканской системы Соединенных

Штатов в монархию»53.
Но идеи доклада по поводу Виргинских ре¬

золюций не были его последним словом о при¬

роде американского федерализма. По мере того

как с начала 20-х годов XIX века стала все

более отчетливо проявляться тенденция сепара¬

тизма южных штатов, получившая свое выраже¬

ние в теории и практике «нуллификации», Мэди¬

сон снова, как и в 80-х годах предыдущего сто¬

летия, стал подчеркивать важность националь¬

ного единства, жизненную необходимость сохра¬

нения и укрепления федерального Союза, под¬

держания прочных и нерушимых связей между

всеми штатами. По-прежнему придерживаясь

концепции договорной природы федерации, ин¬

терпретируя конституцию как соглашение меж¬
95

ду суверенными сообществами — штатами, Мэди¬

сон, однако, сместил акцент :в пользу Союза,

подчеркивая, что его правительство вправе осу¬

ществлять все те полномочия, которые добро¬

вольно уступлены штатами в пользу федераль¬

ной власти54.
Согласно Мэдисону, в силу конституционно¬

го соглашения суверенитет оказался разделенным

между штатами и федерацией, и поэтому фе¬

деральная правительственная система должна

иметь возможность беспрепятственно осущест¬

влять те функции, с которыми «связаны надеж¬

ды и ожидания всего эксперимента». И нет ни¬

каких сомнений, что «конституция США созда¬

ла правительство в том же строгом смысле это¬

го слова, в каком правительства штатов соз¬

даны их собственными конституциями. У феде¬

рального правительства, как и у правительств

штатов, есть законодательная, исполнительная и

судебная власти. Оно, как и правительства шта¬

тов, установило пределы полномочий этих влас¬

тей... И если в некоторых случаях юрисдикции

федерального правительства и правительств

штатов совпадают, а в других — исключают

друг друга, то в этом проявляется одна из черт,

характеризующих своеобразие существующей

системы»55.
Пытаясь сохранить основную идею Виргин¬

ских резолюций, Мэдисон в своем письме к

И. П. Тристу 15 февраля 1830 года писал, что

окончательным судьей по поводу разграничения

компетенции федерации и штатов является сам

народ в каждом из образующих Союз полити¬

ческих сообществ. Вместе с тем он подчеркнул,

что нормальной процедурой разрешения подоб¬

ных конституционных опоров является их раз¬

бирательство в федеральном Верховном суде.

В таких случаях, по Мэдисону,- следует пола¬

гаться именно на Верховный суд Соединенных

Штатов, наделенный юрисдикцией рассмотрения

опоров, в которых США являются одной из сто¬

рон, причем Верховный суд устроен так, чтобы

была обеспечена независимость и беспристраст¬

ность его решений56.
96

Хотя, писал Мэдисон, с абстрактной точки

зрения каждая из трех властей имеет право тол¬

ковать конституцию, однако именно Верховный

суд, в силу специфики своих функций, является

в общественном сознании главным ее интерпре¬

татором и пользуется наибольшим доверием на¬

рода. Именно в Верховном суде обычно обсуж¬

даются и окончательно решаются все основные

конституционные споры, а уважение и доверие

к суждениям этого органа обусловлено той не¬

зависимостью, особым профессиональным мас¬

терством и человеческими достоинствами, кото¬

рыми, по мнению Мэдисона, обладают его чле¬

ны. Преимуществом Верховного суда над ис¬

полнительной властью является также его кол¬

легиальность, а над законодательным собра¬

нием — наоборот, немногочисленность его сос¬

тава. Поэтому, полагал Мэдисон, из всех трех

высших федеральных властей именно Верхов¬

ный суд, при надлежащем подборе его состава,

может быть наиболее надежным стражем феде¬

ральной конституции, гарантом установленного

деления суверенитета между штатами и Сою¬

зом57.
Если же Верховный суд окажется недоста¬

точно независимым и беспристрастным, тогда

возможно создание иного трибунала по рас¬

смотрению споров между штатами и федераль¬

ным Союзом. Но каким бы ни был этот трибу¬

нал, его полномочия должны исходить от Сою¬

за в целом, а не от отдельных его частей, «от

штатов © их коллективном, а не индивидуальном

качестве. И поскольку такой трибунал — важ¬

ный элемент и необходимое условие эффектив¬

ного и стабильного государственного управле¬

ния, необходимо подчиняться существующему

Верховному суду, пока его не заменит лучший

или более приемлемый трибунал». Всякие же

другие средства разрешения конституционных

конфликтов между федерацией и штатами «вне-

конституционны и экстраординарны и характер¬

ны для мышления народов, отказывающихся от

нормального мирного способа обеспечения ста¬

бильности своей политической системы»58-
7. Заказ 7028
97

В письме к Э. Эверетту (1830) и в заметках

по поводу «нуллификаторской ереси», написан¬

ных в самые последние годы жизни (1833—

1836), Мэдисон всячески пытался доказать, что

Виргинские резолюции имели в виду исключи¬

тельно совместные действия штатов против яв¬

но антиконституционных законов, в то время

как нуллификация — всего лишь несостоятель¬

ная претензия одного участника конституцион¬

ного соглашения, заключающаяся в произволь¬

ной приостановке действия федерального зако¬

на, конституционность которого не вызывает

сомнений у других штатов. Соединенные Штаты,

подчеркивал Мэдисон, создали такую прави¬

тельственную систему, которая, избавляя страну

от пороков консолидации й дефектов федерации,

дает в то же время возможность использовать

преимущества обеих форм. И все, кто высту¬

пают против существующей формы государст¬

венного устройства и пытаются превратить

США либо в чисто конфедеративное («феде¬

ральное», по принятой тогда терминологии.—

В. К.), либо в сугубо «национальное» (унитар¬

ное) государство, «наносят смертельный удар по

последней надежде на истинную свободу»59-
Борясь против «ереси» нуллифнкаторов,

Мэдисон одновременно защищал американскую

республику и от тех, кто, подобно сенатору от

Южной Каролины Джону С. Кальхуну, не

только ставили под сомнение жизнеспособность

и целесообразность федерального Союза, но и

усматривали во всяком правлении большинства

проявление крайнего деспотизма60. По мнению

Мэдисона, такая доктрина подрубает под ко¬

рень саму идею республиканизма и, будучи пос¬

ледовательно примененной, неизбежно приведет

к возрождению идеи абсолютной монархии и

военной диктатуры как таких форм правления,

которые якобы только и способны обеспечить

национальное единство в стране с обширной

территорией и противоположными классовыми

и региональными интересами.
Опыт и размышления, полагал Мэдисон,

убеждают в ошибочности подобных идей, и
98

«каждый друг республиканского правления дол¬

жен подавать свой голос против огульного осуж¬

дения правления большинства как якобы самой

тиранической и невыносимой из всех сущест¬

вующих форм правления»61. Попытки оправдать

и прикрыть антиреспубликанизм ссылками на

«несовместимость» интересов, существующих на

столь обширной территории, как США, и на

«однородность» интересов, якобы существующих

в отдельных штатах, несостоятельны. По его

мнению, достаточно взглянуть на жизнь отдель¬

ных штатов, чтобы убедиться в существовании

там злоупотреблений властью, острых противо¬

речий между кредиторами и должниками и по¬

нять, что малая территория — не гарантия сво¬

боды. Более того, борьба интересов только бы

обострилась, если бы штаты вышли из Союза и

оказались изолированными друг от друга. При¬

чем именно злоупотребления, имевшие место в

отдельных штатах, и послужили основной при¬

чиной принятия федеральной конституции, соз¬

дания более прочного Союза и наделения его

судебной власти полномочиями верховной апел¬

ляционной юрисдикции. К тому же южные сель¬

скохозяйственные штаты, ратующие за сепара¬

тизм и подчеркивающие «несовместимость»

своих аграрных интересов с промышленным ин¬

тересом Севера, закрывают глаза на то, что в

них также в скором времени разовьется про¬

мышленное производство, а общество так же,

как и на Севере, окажется разделенным на два

вида классов и интересов — промышленный и

сельскохозяйственный62.
Мэдисон страстно желал сохранения един¬

ства и мира в Союзе, надеялся на то, что кон¬

фликт между Севером и Югом удастся предот¬

вратить. Эти надежды, однако, оказались тщет¬

ными, и спустя четверть века после смерти

Мэдисона в Америке разразилась самая жесто¬

кая и кровопролитная за всю ее историю Граж¬

данская война. Это событие, ставшее трагедией

для миллионов американцев, сыграло свою ро¬

ковую роль и в судьбе идейного наследия мысли¬

теля.
7*
99

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Имя Мэдисона, ставшее еще при его жизни

символом Союза и свободы и вызывавшее чув¬

ство глубокого уважения и почитания в течение

двух десятилетий ‘после его смерти, накануне

Гражданской войны стало не только предавать¬

ся забвению, но и ассоциироваться с сепаратис¬

тами Юга. Для многих американцев Мэдисон

стал просто одним из виргинских рабовладель¬

цев и организатором сепаратистской демокра¬

тической партии, а его роль в создании феде¬

ральной конституции постепенно была забыта.

Победоносная промышленная буржуазия Севе¬

ра нуждалась в собственных героях и «отцах-

основателях», и такого героя она нашла в фи¬

гуре Александера Гамильтона, имя которого к

концу XIX века совершенно затмило имя

Джеймса Мэдисона. При этом культ Гамильто¬

на как идейного «отца» и организатора проч¬

ного Союза достиг такой степени, что ему стали

приписывать авторство почти всего «Федера¬

листа», в том числе и ряда наиболее интерес¬

ных выпусков, написанных Мэдисоном (49—51,

а также 62 и 63). При этом в 1886 году редак¬

тор-составитель Генри Кэббот Лодж вообще

включил весь «Федералист» в собрание сочи¬

нений Гамильтона, считая участие в нем Мэди¬

сона второстепенным и не заслуживающим вни¬

мания1.
Лодж, а также другие не менее известные

историки — П. Л. Форд и Г. Смит, считавшие

Гамильтона не только автором «Федералиста»,

но и символическим «отцом» федеральной консти¬

туции, на долгие годы вычеркнули имя Мэдисо¬

на из списка основателей американского госу¬

дарства, превратили его в незначительную и
100

весьма провинциальную политическую фигуру.

Единственными южанами, авторитет которых

остался незыблемым, были Джефферсон и Ва¬

шингтон, причем очень немногие знали о том,

что именно Мэдисон был ближайшим сподвиж¬

ником и другом автора знаменитой «Деклара¬

ции независимости». Да и эти немногие счита¬

ли Мэдисона всего лишь тенью, вторым «я»

«Долговязого Тома», послушно следовавшим

всем его указаниям и выполнявшим рутинные

поручения- Даже профессиональные эксперты в

области национальной истории отводили Мэди¬

сону роль простого протоколиста дебатов фи¬

ладельфийского конвента, не идущую ни в какое

сравнение с той ролью «лидера», которую яко¬

бы сыграл на конвенте «гений» Гамильтона. При

этом некоторые полагали, что начитанность

Мэдисона сделала его мышление бесцветным и

«угрожала парализовать его энергию»2. И сов¬

сем не удивительно поэтому, что когда в 1900

году устроители Американского зала славы про¬

вели опрос с целью выяснить, имена каких го¬

сударственных деятелей должны быть увеко¬

вечены, Мэдисон не набрал необходимого числа

голосов и не был удостоен чести быть представ¬

ленным среди великих людей Америки.
В век культа денег и социал-дарвинизма

Мэдисону просто не нашлось среди них места.

Зато в его соратнике и сопернике Гамильтоне

идеологи крупного бизнеса увидели своего ве¬

ликого предшественника, создавшего систему

банковского кредита и утверждавшего в «век

разума», что «народ это большой зверь» и что

«править должна та власть, в руках которой

прочно находится кошелек»3. Но Мэдисону не

повезло и тогда, когда «прогрессисты» — ради¬

кальные критики монополистического капита¬

лизма и сторонники социальных реформ — об¬

ратили на него внимание и восстановили его

авторитет как «отца» федеральной конституции

и классика американской политической науки.

Чарльз Бирд, опубликовавший в 1913 году свою

«Экономическую интерпретацию конституции

Соединенных Штатов», использовал идейное
101

наследие Мэдисона, пространно цитируя его

10-й выпуск «Федералиста» лишь для того, что¬

бы доказать «злой умысел» участников конвен¬

та в Филадельфии, стремившихся увековечить

при помощи декорума и фразеологии консти¬

туционализма власть эксплуататорской олигар¬

хии4- Другой не менее известный историк, Вер¬

нон Паррингтон, сделал Мэдисону еще худшую

рекламу. Если для Бирда Мэдисон — «глубокий

исследователь политики», сформулировавший в

10-м «Федералисте» социологические и эконо¬

мические основы политической науки, а сам

«Федералист» — «замечательная работа» и «ис¬

следование по политической экономии»5, то для

Паррингтоиа «Федералист» — «откровенно тен¬

денциозный документ», а его десятый выпуск

хотя и «замечателен», однако лишь тем, что на

нескольких страницах излагает всю федералист¬

скую теорию политической науки, которая

якобы и не оригинальна, и консервативна в силу

своей антидемократической направленности,

скрываемой под маской республиканизма. При

этом, фактам вопреки, Паррингтон удивляется

тому, как мало абстрактных вопросов теории

государства поднималось во время разработки

и принятия проекта конституции США6.
По мере того как возрастал интерес к поли¬

тической социологии и проблемам конституцио¬

нализма, американские исследователи все чаще

стали обращать внимание на те несомненно ин¬

тересные и оригинальные идеи, которыми обо¬

гатили политическую науку Мэдисон и другие

авторы американской конституции. Не только

историки и специалисты по конституционному

праву стали все чаще обращаться к «Федера¬

листу» и другим документам периода создания

федеральной конституции США. На них стали

обращать внимание и те политологи, которые в

условиях «бихевиорального бума» 60-х годов

XX века разрабатывали новые походы и методы

политического анализа,. стремясь одновременно

к обобщению и осмыслению закономерностей

политического поведения на уровне теории. Выс¬

тупая в 1966 году на съезде Американской ас¬
102

социации политических наук, ее президент

Г. Алмонд подчеркнул особую актуальность для

современной политической науки того богатого

идейно-теоретического наследия, которое пред¬

ставляет собой «Федералист». При этом он пря¬

мо указал, что специалистам по политическим

системам следует чаще обращаться к этому до¬

кументу, ибо его авторы могут быть причислены

к самым видным системным теоретикам поли¬

тики, органически соединившим социологию с ис¬

кусством конституционного строительства, обес¬

печив необходимое разделение и равновесие

властей7.
Но Мэдисон по-прежнему остается во мно¬

гих отношениях спорной фигурой, причем не¬

мало авторов склонны относить его к консерва¬

тивным теоретикам, «строящим баррикаду за

баррикадой против натиска народного большин¬

ства»8 или «покровительствующим аристократии

под прикрытием демократических аргументов»9.

Другие же авторы критикуют Мэдисона за то,

что он якобы преувеличивал значение специаль¬

ного правительственного механизма «сдержек и

противовесов» как средства предотвращения ти¬

рании и недооценивал роль «естественных сдер¬

жек и противовесов», присущих всякому плю¬

ралистическому обществу10.
Однако в последние годы идейное наследие

Мэдисона все чаще берется под защиту, причем

обращается особое внимание именно на цен¬

ность конституционных аспектов политической

теории Мэдисона, подчеркивается прогрессив¬

ность его концепции республики как сугубо де¬

мократической формы представительного прав¬

ления11, обращается внимание на то, что его

концепция сдержек и противовесов направлена

своим острием против злоупотреблений прави¬

тельственной власти в ущерб народу, а не на¬

оборот12. Предпринимаются также попытки бо¬

лее широкого рассмотрения системы полити¬

ческих взглядов Мэдисона, соотнесения ее с

системой взглядов других выдающихся полити¬

ческих мыслителей прошлого (в частности,

Д. Юма и Ж- Ж. Руссо)13.
103

Идейное наследие Мэдисона широко исполь¬

зовалось и используется также американскими

борцами за гражданские права и свободы. Его

идея недопустимости ограничений свободы по¬

литических высказываний легла в основу «либер¬

тарной» концепции свободы слова и печати,

в частности в том ее варианте, как она была

сформулирована педагогом-гуманистом Алек¬

сандром Майклджоном14 и членом Верховного

суда США Уильямом Дж. Бреннаном в знаме¬

нитых решениях «Нью-Йорк тайме против Сал¬

ливана» и «Гаррисон против Луизианы» (1964

год)15. При этом верховный судья Бреннан пря¬

мо сослался на доклад Мэдисона по поводу

Виргинских резолюций, обратив внимание на те

его положения, в которых подчеркивалось право

на свободное обсуждение действий государст¬

венных должностных лиц как основной прин¬

цип американской формы правления16.
То, что Мэдисон был видным государствен¬

ным деятелем и законодателем, делает его имя

значительным не только с точки зрения разви¬

тия политической мысли, но и самой политичес¬

кой и конституционной истории США. Поэтому

вклад Мэдисона в политическую теорию может

быть адекватно оценен лишь при условии строго

научного определения природы и исторической

роли тех политических документов, в создании

которых он принимал непосредственное учас¬

тие. И, естественно, самым главным таким до¬

кументом является ныне действующая Консти¬

туция США 1787 года.
Известный американский исследователь-мар¬

ксист Герберт Аптекер в своей опубликованной

в 1976 году книге «Первые годы республики»17

подвел своеобразный итог многолетним спорам

по этому принципиальному вопросу американ¬

ской политической истории. Не закрывая глаза

на сугубо буржуазную природу конституции

США, не отрицая того исторического факта, что

ее авторы, и в первую очередь Мэдисон, забо¬

тились прежде всего об укреплении политичес¬

кого строя, основанного на частной собственнос¬

ти, Аптекер вместе с тем решительно осудил как
104

антиисторическую и ненаучную трактовку аме¬

риканской конституции как консервативного или

даже реакционного документа, якобы игнори¬

ровавшего демократические права народа и пе¬

речеркнувшего завоевания революции18.
Напротив, принятая филадельфийским кон¬

вентом .конституция была, по его твердому

убеждению, бесспорно прогрессивным буржуаз¬

но-демократическим политическим документом,

закрепившим завоевания революции, оформив¬

шим политическую победу именно тех классов,

которые возглавляли эту революцию и обеспе¬

чили ее успех. Уже сама по себе идея писаной

конституции, содержащей строгое перечисление

полномочий правительственной власти, предста¬

вляла собой, по его словам, «логическое завер¬

шение этой революции». Такое перечисление

правительственных полномочий в специфичес¬

кой и строго определенной форме «выражало

прежде всего идею научной природы политики»,

а сама конституция «означала подтверждение

принципов Века Разума в вопросах политики».

В ходе дебатов, участники которых опирались

па скрупулезные исследования, «была состав¬

лена и ратифицирована хартия светского прав¬

ления, не оставлявшая никакого места божест¬

венной воле, советам попов или капризам ко¬

ролей. Напротив, она была призвана выразить в

сфере государственного управления разумные и

апробированные идеи, вытекающие из человечес¬

кого опыта и научных исследований. И с этой

точки зрения конституция была столь же науч¬

ной и столь же рациональной (если не столь же

точной), как и физика Ньютона»19.
Видную роль в создании этой хартии свет¬

ского 'правления, основанной на достижениях

политической науки, сыграл Джеймс Мэдисон,

«ведущий теоретик конституции»20. То, что Мэди¬

сон в равной степени заботился и о гарантиях

гражданской свободы, и о защите права част¬

ной собственности, несомненно свидетельствует

о буржуазном характере его политической фи¬

лософии. Но он был сыном своего века и мыс¬

лил именно в тех категориях, которые предоп¬
№5

ределялись условиями той эпохи и были поэто¬

му неизбежны. К тому же сами по себе эти

идеи были исторически прогрессивными, и

только вульгарный экономизм и антиистори¬

ческий догматизм способны отождествлять их

с реакционной идеологией современного моно¬

полистического капитализма. А это, по словам

Аптекера, означает совершенно недопустимое

суждение о достойных и великих предках по

делам и мыслям их порочных потомков21.
Мэдисон, несомненно, был выдающимся ли¬

дером Америки- Его участие в конституционном

конвенте в Филадельфии сразу же привлекло к

себе внимание современников. Один из деле¬

гатов, Уильям Пирс из Джорджии, записал свои

впечатления о Мэдисоне: «Все, по-видимому,

признают его величину. Он соединил в себе вое¬

дино вдумчивого политика с ученым... Из всех

людей в Союзе он, возможно, имеет самое пра¬

вильное понимание положения дел в Соединен¬

ных Штатах»22. По словам Джефферсона, он не

знал «в мире человека более честного, более

беспристрастного, незаинтересованного и пре¬

данного истинному республиканизму», чем

Мэдисон. «Не смог бы я указать во всей Аме¬

рике и Европе и на более способную голову»23.
Когда же в 1789 году массачусетский кон¬

серватор-федералист Фишер Эймс бросил в ад¬

рес Мэдисона упрек, что для него политика

«больше наука, чем дело»24, он, сам того не

ведая, сделал ему самый лестный комплимент,

ибо совсем не много существует буржуазных

политиков, которые бы серьезно занимались по¬

литической наукой, а тем более руководство¬

вались бы ею в своей практической деятель¬

ности.
В то же время Мэдисон был удивительно

скромным человеком. Он никогда не причислял

себя к великим законодателям типа Солона и

Ликурга, как это делал Джон Адамс. Когда же в

конце жизни Мэдисона нарекли «отцом» консти¬

туции, он увидел в этом умышленное преувеличе¬

ние его заслуг и решительно отказался от такого

титула, подчеркнув, что конституция, «подобно
106

сказочной Богине Мудрости, была творением не

одного ума, а многих голов и многих рук»25.

Не мечтал Мэдисон и о славе Цезаря, как его

блестящий соавтор «Федералиста» и грозный

партийный соперник Александер Гамильтон. Он

никогда не ассоциировал себя и с великими му¬

жами науки, как это делал не лишенный често¬

любия его ближайший друг и соратник Томас

Джефферсон26.
Мы далеки от того, чтобы, следуя за амери¬

канским писателем Гором Видалом, видеть

только в черном свете дела таких выдающихся

вождей американской революции, как Вашин¬

гтон и Джефферсон. Вместе с тем нельзя счи¬

тать случайным, что герой его романа полковник

Аарон Бэрр, убивший на дуэли Александера

Гамильтона и ядовито иронизирующий по по¬

воду большинства своих современников, «по¬

щадил» именно Мэдисона, бросив фразу, что

«единственный настоящий республиканец среди

нас был маленький Джемми Мэдисон»27.
Именно преданность либеральным идеалам

буржуазного республиканского конституциона¬

лизма—самая характерная черта портрета

Мэдисона как государственного деятеля Аме¬

рики. Вместе с тем то внимание,, которое он

уделял социологическим и правовым проблемам

политической теории и истории политических

институтов, интересная и оригинальная разра¬

ботка им концепции республики и механизма

«сдержек и противовесов» ставят Мэдисона в

один ряд с выдающимися политическими мысли¬

телями прошлого и обусловливают тот интерес,

который представляет для современного чита¬

теля его идейно-теоретическое наследие.

ПРИЛОЖЕНИЕ
ИЗ РАБОТ ДЖЕЙМСА МЭДИСОНА
К НАРОДУ ШТАТА ИЫО-ЙОРК*
Среди многочисленных преимуществ, которые, как ожи¬

дается, даст более .прочный союз, особого внимания зас¬

луживает заложенная в нем способность предотвращать

и пресекать насильственную деятельность фракций. Осо¬

бую тревогу у друга народного правления вызывает имен¬

но опасный порок фракционности. Поэтому он не может

не оценить по достоинству любой проект, обещающий из¬

бавление от этого зла, не нарушая принципов, которых

он придерживается. Неустойчивость, несправедливость и

беспорядочность, которыми сопровождалась деятельность

государственных советов, были поистине смертельными

болезнями, от которых всюду гибли народные правитель¬

ства; и они продолжают оставаться излюбленными и

неисчерпаемыми темпами разговоров противников свободы,

самыми вескими их аргументами. Конечно, ценные улуч¬

шения, сделанные американскими конституциями к мо¬

делям народного правления как античным, так и совре¬

менным, не следует преувеличивать. С нашей стороны бы¬

ло бы слишком смело утверждать, что они действительно

устранили эту опасность в той мере, на которую мы

рассчитывали. Со стороны наших уважаемых и добро-

почтеиных сограждан, друзей как общественного, так и

личного доверия, как общественной, так и личной сво¬

боды постоянно раздаются жалобы на то, что правитель¬

ства наши неустойчивы, что об общественном благе забы¬

вают в конфликтах враждующих партий и что часто реша¬

ются на те или иные меры, принимая в расчет не интере¬

сы справедливости и прав слабейшей партии, но поль¬

зуясь силой заинтересованного и более мощного боль¬

шинства. Как бы нам ни хотелось, чтобы эти претензии

не имели оснований, известные факты не позволяют нам

отрицать, что они отчасти справедливы. Действительно,

при тщательном рассмотрении ситуации обнаруживает¬

ся, что некоторые беды нашей жизни ошибочно приписы¬

ваются деятельности правительства. В то же время дру-
* Federalist No. /10, <1,787, Nov. 23.
108

гне причины не полностью объясняют самые тяжелые

невзгоды, среди которых выделяется распространенное

на всех континентах и все возрастающее недоверие к го¬

сударственным обязательствам и тревога за частные пра¬

ва. Вот, как я полагаю, главные, если не единственные

результаты непоследовательности и несправедливости,

которые фракционный дух привнес в наше государствен¬

ное управление.
Под словом «фракция» я понимаю определенное чис¬

ло граждан, которое может составлять и большую, и

меньшую часть относительно целого, объединяемых и

побуждаемых к действию общим влечением, страстью или

интересом, наносящим вред правам других граждан

и совокупным интересам общества.
Существует два метода лечения зла, приносимого

фракцией. Один — устранение причин, вызывающих ее по¬

явление. Другой — регулирование последствий ее дея¬

тельности.
Есть опять-таки два метода устранения причин фрак¬

ционности. Один — уничтожение свободы, являющейся

условием ее существования. Другой — сообщение всем

гражданам тех же мнений, тех же страстей и тех же

интересов.
Что касается первого лекарства, то о нем можно

сказать только одно: оно хуже самой болезни. Свобода

для фракции это то же, что воздух для огня, это та

пища, при отсутствии которой оиа тотчас же умирает.

Но упразднить свободу, столь необходимую для поли¬

тической жизни лишь потому, что она питает фракцию, ие

менее глупо, чем желать уничтожить воздух, необхо¬

димый для живой природы, лишь потому, что он придает

огню разрушительную силу.
Второе средство настолько же непригодно, насколько

первое опасно. Пока человеческий разум далек от совер¬

шенства, а каждый волен пользоваться им, складывают¬

ся различные мнения. Пока существует связь между рас¬

судком человека и его эгоизмом, его взгляды и его

чувства будут влиять друг на друга, причем первые не¬

изменно будут связаны последними. Различие в способ¬

ностях людей, порождающее права собственности,— не

менее трудно преодолимое препятствие на пути к един¬

ству интересов. Защита этих способностей — первейшая за¬

дача правительства. Но из защиты различных по характеру

и величине способностей людей к приобретению собствен¬

ности немедленно следует наличие разных по виду и раз¬

меру имущественных состояний, а из влияния этих по¬

следних на настроение и взгляды собственника про¬

истекает деление общества по интересам и партиям.
Скрытые причины фракционности, таким образом, за¬

ложены в человеческой природе, и мы видим их повсе¬

местное, более сильное «ли слабое проявление, в зависи¬

мости от различных условий гражданского общества.

Склонность к разным мнениям по поводу .религии, спосо¬

бов правления и по многим другим вопросам, как в об¬
109

ласти теории, так и практики, приверженность к раз¬

личным вождям, борющимся из честолюбия за господ¬

ство и власть, или же к лицам, представляющим другие

интересы, чья судьба волнует людей, в свою очередь раз¬

делила их на партии, разожгла в них вражду и сделала

их более предрасположенными к злобе и угнетению, чем

к сотрудничеству ради общего блага. Эта склонность к

взаимной вражде развита в людях настолько сильно, что

всякий раз, когда не представляется серьезного случая

для ее проявления, оказывается достаточным наличие са¬

мых поверхностных и причудливых разногласий, чтобы

разгорелись междоусобные страсти и вспыхнули жесто¬

кие конфликты. Но наиболее обычным и самым давним

источником фракционности было неравномерное и имею¬

щее разные формы распределение собственности. Те, кто

владеет собственностью, и те, кто ее не имеет, всегда об¬

разовывали в обществе разные интересы. Об этом же

свидетельствует известное всем явление кредиторов и

должников. Земельный интерес, промышленный интерес,

торговый интерес, денежный интерес и множество дру¬

гих, более мелких, с необходимостью возникают у всех

цивилизованных народов и разделяют их на разные клас¬

сы, движимые разными чувствами и взглядами. Регулиро¬

вание этих -разнообразных и часто пересекающихся инте¬

ресов является главной задачей современного законода¬

тельства и подразумевает присутствие духа партийности

и фракционности в необходимой и каждодневной дея¬

тельности правительства.
Никому не дано судить о своих делах, так как лич¬

ный интерес, несомненно, сделает суждение необъективным

и, возможно, развратит субъекта. Равным образом, если

не с большим основанием, можно утверждать, что ни

одна группа людей не способна одновременно быть судь¬

ями и стороной в опоре. Но что же .представляют собой

многие из наиболее важных законодательных актов, если

не судебные решения, касающиеся прав больших групп

граждан, а не отдельных лиц? И чем же являются за¬

конодатели, если не адвокатами и сторонами в делах,

которые они решают? Разве кто-нибудь предлагал принять

закон о частных долгах? Это тот вопрос, в котором на

одной стороне в качестве партии выступают кредиторы, а

на другойз — должники. Правосудие /должно обеспечи¬

вать равновесие между ними. Однако судьями оказыва¬

ются на практике сами стороны, и иначе быть не может,

и естественно ожидать, что самая многочисленная партия,

иными словами, наиболее мощная фракция будет доми¬

нировать в вынесении окончательных решений.
Следует ли помогать местным фабрикантам и в какой

степени, ограничивая иностранных? Вот вопрос, который

будет решаться по-разному сельскохозяйственным и про¬

мышленным классами, и при этом, по всей вероятности,

в расчет будут браться не одни только соображения спра¬

ведливости и общественного блага. Пропорциональное

распределение налогов на разные виды собственности —

это закон, который требует, казалось бы, самой высокой
И О

беспристрастности. Но, наверное, ни один законодатель¬

ный акт не давал лучшей возможности и не предостав¬

лял для господствующей партии большего, чем этот,

соблазна пренебречь законами справедливости. Каждый

лишний шиллинг, которым они облагают меньшинство,—

это шиллинг, который они кладут себе в карман.
Напрасно было бы говорить о том, что просвещенные

государственные деятели смогут примирить эти вражду¬

ющие интересы и подчинить их народному благу. Прос¬

вещенные государственные деятели не всегда будут сто¬

ять у руля. Во многих случаях примирение невозможно

без учета косвенных и отдаленных последствий, а такой

подход редко берет верх над непосредственным интересом,

которому партия может отдать предпочтение, игнорируя

права другой партии или благо всего общества.
Вывод, к которому мы приходим, состоит в том, что

причин фракционности устранить нельзя, можно лишь об¬

легчить ее последствия, взяв их под контроль.
Если фракция не составляет большинства, ее пагуб¬

ные последствия смягчаются действием республиканского

принципа, который дает возможность большинству сры¬

вать зловещие планы меньшинства путем простой проце¬

дуры голосования. Такая фракция может вызвать общест¬

венные волнения и путаницу в деятельности админист¬

рации, но не в состоянии прибегнуть к насилию под при¬

крытием конституционных норм. Когда фракция состав¬

ляет большинство, то форма народного правления, с

другой стороны, дает ей возможность пожертвовать об¬

щественным благом и правами других граждан ради

удовлетворения своего основного желания или интереса.

Защитить общественное благо и личные права от опас¬

ности, которую влечет появление такой фракции, и в то

же время сохранить дух и форму народного правления —

вот, таким образом, великая цель, на которую направлена

вся наша работа. Позвольте добавить, что лишь дости¬

жение этой великой цели позволит спасти форму народ¬

ного правления от позора, который так долго сопровож¬

дал ее деятельность, и сделает возможным ее одобре¬

ние и использование человечеством.
Какими средствами можно достигнуть этой цели?

Очевидно, одним из двух. Либо нужно предотвратить

одновременное существование общей страсти или интере¬

са у большинства, либо нужно лишить большинство, име¬

ющее такую общую страсть или интерес, способности дей¬

ствовать согласованно и приводить в исполнение тирани¬

ческие замыслы. Если желание и возможность случайно

совпадают, то, как мы хорошо знаем, нельзя полагаться

ни на мораль, ни на религиозное чувство, считать их

надежным средством контроля. Они не устраняют не¬

справедливости и насилия и теряют свою силу, по мере

возрастания числа людей, объединившихся для соверше¬

ния этих вредоносных действий, то есть как раз тогда,

когда эта эффективность становится необходимой. Если

смотреть на вопрос с этой точки зрения, можно заклю¬

чить, что чистая демократия, под которой я разумею
111

общество, состоящее из небольшого числа граждан, ко¬

торые собираются и осуществляют государственное уп¬

равление непосредственно, не допустит никаких мер про¬

тив злоупотреблений со стороны фракции. Общую страсть

или интерес почти всегда будет разделять большинство

в обществе. Взаимопонимание и согласие в его среде

вытекают из самой формы правления, и ничто не может

остановить его побуждений пожертвовать слабейшей пар¬

тией или непопулярной личностью. Поэтому-то такие де¬

мократии являлись ареной беспорядков и раздоров: они

оказывались несовместимыми с безопасностью граждан

и правами собственности, и, как правило, их жизнь была

коротка, а смерть сопровождалась насилием. Теоретиче¬

ские политики, отстаивавшие этот вид правительства,

ошибочно полагали, что человечество, будучи уравнено

в правах, станет однородным и в отношении имуществен¬

ных состояний, взглядов, чувств.
Республика, под которой я разумею форму правления

с той или иной системой представительства, открывает

иные возможности и обещает то избавление от пагубных

последствий фракционности, которое мы пытаемся найти.

Давайте рассмотрим черты, отличающие ее от чистой де¬

мократии, и тогда нам станет ясна природа лекарства от

этого недуга и та эффективность, которую она получит

от Союза.
Два важнейших различия между демократией и рес¬

публикой таковы: во-первых, делегирование полномочий

государственного управления в республике небольшому

числу граждан, избираемых остальными гражданами; во-

вторых, большее число граждан и большая территория

страны, на которую простирается республика^
Следствием первого отличия является, во-первых,

прояснение и расширение общественного кругозора, бла¬

годаря прохождению новых идей через сознание органа

выборных представителей граждан, чья мудрость может

помочь им верно определить истинные интересы страны и

чей патриотизм и любовь к справедливости не позволят им

пренебречь этим интересом в угоду временным и частным

соображениям.
При такой системе вполне может случиться, что об¬

щественный голос, исходящий от представителей народа,

будет более соответствовать общественному благу, чем

если бы он исходил от самого народа, собравшегося для

этой цели. Но может иметь место и обратный результат.

Люди с фракционными наклонностями, с местническими

предрассудками или имеющие недобрые замыслы могут

интригой, подкупом или ииым путем получить голоса, а

затем предать интересы народа. Здесь перед нами встает

вопрос о том, какого размера республика лучше соот¬

ветствует разумному выбору блюстителей общественного

блага—-с малой или с большой территорией, и мы без¬

условно решаем этот вопрос в пользу последней, прини¬

мая во внимание следующие два очевидных соображения.
Прежде всего, следует отметить, что как бы мала ни

была республика, число представителей должно быть
112

достаточно велико, чтобы уберечь их от козней немно¬

гих, и что как бы велика она ни была, число предста¬

вителей должно быть . ограничено, чтобы избежать пу¬

таницы, которая неизбежно возникает, когда совместно

действует много людей. Отсюда следует, что поскольку

число представителей в обоих случаях не пропорциональ¬

но числу избирателей и относительно более велико в ма¬

лой республике, а пропорция подходящих кандидатов

в большой республике не меньше, чем в малой, то первая

предоставит больший выбор и соответственно большую

возможность избрания достойного лица.
Кроме того, поскольку в большой республике каждый

представитель будет выбираться большим числом граж¬

дан, чем в малой, недостойному кандидату более затруд¬

нительно будет воспользоваться теми порочными приема¬

ми борьбы, к которым нередко прибегают при выборах;

люди, обладая большей свободой голоса, скорее сосре¬

доточат свое внимание на человеке, обладающем привле¬

кательными качествами, разностороннем и со сложив¬

шимся характером.
Следует признать, что в этом, как и в большинстве дру¬

гих случаев, нужна середииа, отклонение от которой

создает неудобства. Непомерно увеличив число избира¬

телей, вы лишите представителя возможности ознако¬

миться с местными условиями и с частными интересами.

Если же это число чрезмерно сократить, тогда пред¬

ставитель станет слишком связанным с этими услови¬

ями и интересами и мало способным понять великие

национальные интересы и служить их достижению. Фе¬

деральная конституция представляет в этом отношении

удачную комбинацию: наиболее важные и общие инте¬

ресы определяются национальным законодательством,

местные и частные — законодательством штата.
Еще одна отличительная черта — большее число граж¬

дан и большая протяженность территории, которая вхо¬

дит в диапазон действия республиканского правитель¬

ства по сравнению с правительством демократическим,

что значительно уменьшает опасность возникновения в

первой фракционных объединений. Чем меньше общество,

тем меньше число отдельных фракций и интересов, его

составляющих; чем меньше партий и интересов, тем чаще

большинство будет образовано из членов одной партии, и,

наконец, чем меньше число лиц, составляющих большин¬

ство, и чем меньше территория их действия, тем легче

им будет договориться о планах угнетения и провести их

в жизнь. Расширьте территорию и вы получите большее

разнообразие партий и интересов, вы уменьшите возмож¬

ность появления у большинства общего побуждения по¬

сягнуть на права других граждан, а если такое побуж¬

дение и возникнет, тем, кто его испытывает, трудно будет

найти в себе силы его осуществить, действуя согласован¬

но. Помимо прочего, следует заметить, что там, где су¬

ществует сознание несправедливости и бесчестности прес¬

ледуемых целей, общение затруднено, причем тем больше,

чем больше число лиц, участвующих в нем.
8. Заказ 7028	ИЗ

Из сказанного явствует, что в той же мере, в какой

всякая республика имеет преимущество перед [непосред¬

ственной] демократией в преодолении последствий фрак¬

ционности, большая республика имеет преимущество пе¬

ред малой республикой, а Союз перед штатами, составля¬

ющими его. Вы спросите, не оостоит ли это преимущество

Союза перед штатами в том, что первый обладает более

совершенными представителями, чей просвещенный ум и

высокая нравственность ставят их выше местнических

предрассудков и всяческих интриг. Нельзя отрицать, что

представители в Союзе, по всей вероятности, .будут обла¬

дать этими необходимыми достоинствами. Вы спросите

далее, не заключается ли это преимущество в большем

разнообразии партий, снижающем возможность чис¬

ленного превосходства одной какой-нибудь партии над

другими и подавления ею этих партий. Да, чем больше

партий войдет в Союз, тем прочнее будет его безопас¬

ность. Вы спросите, наконец, не заключается ли оно в

том, что согласованию и осуществлению тайных жела¬

ний несправедливого и заинтересованного большинства

будут чиниться более серьезные препятствия. Здесь, опять

же, самое большое преимущество дадут Союзу его раз¬

меры.
Под воздействием фракционных лидеров может раз¬

гореться борьба внутри определенных штатов, но волне¬

ние не сможет распространиться на другие штаты. Рели¬

гиозная секта может выродиться в политическую фрак¬

цию только в какой-то части конфедерации, но само

разнообразие сект, рассеянных по ее территории, должно

защитить национальные советы от опасности, идущей из

этого источника. Сумасшествие, вроде введения бумаж¬

ных денег, уничтожения долгов, равного распределения

собственности и иных ошибочных или порочных проектов,

скорее охватит какую-то часть Союза, чем все его тело^,

скорее заразит отдельный округ или район, чем целый

штат.
В размерах и надлежащем устройстве Союза мы, та¬

ким образом, усматриваем республиканское средство ле¬

чения тех болезней, которые наиболее характерны для

республиканской формы правления. И та мера счастья и

гордости, которую мы испытываем, будучи республикан¬

цами, должна вселить в нас энтузиазм, необходимый для

сохранения духа и достоинства федералистов.
ПУБЛИУС

УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН
Адамс Джон (11735—}1!82б)—видный американский госу¬

дарственный деятель и политический теоретик, вто¬

рой президент США —б, 26, 27, 30, 52, 53, 63, 106

Алмонд Габриэль (род. .1911)—политолог-компаративист,

бывший президент Американской ассоциации поли¬

тических наук—103

Аптекер Герберт (род. Щ915)—известный американский

историк-марксист, автор многотомной «Истории аме¬

риканского народа»— 104, 105, 106

Аристотель (384—322 гг. до н. э.) — величайший мысли¬

тель древности, автор знаменитой «Политики» — 5

Бенсон Эгберт — нью-йоркский адвокат, поверенный

А. Гамильтона—126

Берк Эдмунд (>1729—1797) — английский политический

мыслитель, консервативный критик Великой фран¬

цузской революции — 27

Бирд Чарльз (1(874—11948)—известный американский ис-

торик-«прогрессист», автор «Экономической интерпре¬

тации конституции США» (1913) — 101, 102

Брекенридж Хью (il;748-4l 816) — американский политиче¬

ский деятель, принстонский друг Мэдисона, один из

руководителей Общества американских вигов—12

Бреннан Уильям (род. 1906)—видный американский

юрист, поборник гражданских свобод, старейший член

Верховного суда США—104

Брэдфорд Уильям — близкий друг Мэдисона по Принстон¬

скому колледжу, один из руководителей Общества

американских вигов—12, 13

Бэрр Аарон (1756—1836)—третий вице-президент ^ США,

снискавший себе печальную известность убийством

па дуэли в 1804 г. Александера Гамильтона — 31, 107

Вашингтон Джордж (1732—il799) — главнокомандующий

американскими войсками в Войне за независимость,

первый президент США— 19, 26, 29, 101

Видал Гор (род. ii;925) — американский писатель, автор

исторического романа «Бэрр»—107

Гамильтон Александер (11757—1804) — выдающийся аме¬

риканский государственный и политический деятель,

основной автор «Федералиста», министр финансов в

администрации Дж. Вашингтона — 7, 20, 21, 26, 27, 28,

29, 30, 35, 38, 53, 63, 68, 88, 89, 100, 101, 125, 126

Гаррингтон Джеймс (16М—1677)—английский полити¬

ческий мыслитель, теоретик республиканизма, автор

трактата «Океания» — 35, 37, 38, 39
115

Генри Патрик (1736—1799)—идеолог американской ре¬

волюции, противник федеральной конституции 1787 го¬

да и .политического курса Джефферсона и Мэди¬

сона — 22
Джей Джон (1745—Ц'829) — видный американский юрист

и дипломат, принимал участие в издании «Феде¬

ралиста»— 21
Джефферсон Томас (1743—1826) — выдающийся амери¬

канский политический деятель и мыслитель, автор

«Декларации независимости», третий президент США,

друг и соратник Дж. Мэдисона — 6, 16—19, 23, 26—32,

34, 37, 53, 56, 59, 68—72, 74, 75, 77, 94, 101, 106, 107,

125
Жане Эдмонд (1763—il834)—посланник Франции в США

в >1793 году, причинивший ущерб партии Джеффер¬

сона и Мэдисона — 29

Кальхун Джон (1782—1850)—видный американский по¬

литический теоретик, идеолог рабовладельческого

Юга, автор доктрины нуллификации — 32, 98, 125

Кеймс Генри (1(692—1782)—лорд, известный шотланд¬

ский юрист— 10, 12

Локк Джон (11,6(32—1704)—выдающийся английский по¬

литический мыслитель, автор знаменитого «Второго

трактата о гражданском правлении»—14, 34, 37

Майклджон Александр (11872—1964) — американский пе¬

дагог-гуманист, поборник свободы слова—104

Макиавелли Никколо (1469—1527)—флорентийский поли¬

тический мыслитель, автор «Государя» и «Рассуждений

на первую декаду Тита Ливия» — 5

Мейсон Джордж ((Г725—1792)—видный политический

деятель Виргинии, автор проекта «Декларации прав»

1776 года — 14, 15

Монтескьё Шарль Луи (1689—(1,755)—французский прос¬

ветитель, выдающийся политический мыслитель, автор

знаменитого «Духа законов» — 37, 72, 81

Моррис Говернер (1752—1816) — видный политический

деятель Пенсильвании, активный участник конституци¬

онного конвента в Филадельфии — 38

Ньютон Исаак (1643—1727) — знаменитый английский

физик—105
Паррингтон Вернон Луис (187il—1929)—известный аме¬

риканский историк, автор трехтомного исследования

«Основные течения американской мысли»—102, 125

Пейн Томас (11.737—1809) — выдающийся англо-американ¬

ский политический мыслитель, идеолог буржуазной

революционной демократии, автор памфлета «Здра¬

вый смысл» и знаменитого трактата «Права чело¬

века»-— 15, 27
Платон (427—347 гг. до н. э.) — великий античный мыс¬

литель— 76
Полибий (ок. 201—120 гг. до и. э.) — известный греческий

историк — 5
Раш Бенджамин (11746—1813)—известный американским

врач, просветитель и политический деятель, подписал

«Декларацию независимости» США — 6
116

Рид Томас (i 1710-—1706)—шотландский философ и со¬

циолог— 10
Рандольф Эдмунд (i Г.753—1\818) — губернатор Виргинии,

представивший проект федеральной конституции на

конвенте в Филадельфии—19

Руссо Жан Жак (ili712—1778) — знаменитый политический

мыслитель— 103

Сидней Элджернон (,1622—1683)—английский государст¬

венный деятель и политический мыслитель, один из

лидеров индепендентов, автор трактата «Рассуждения
о	правительстве», где изложил свои взгляды о наро¬

довластии и договорном происхождении государства.

Оказал большое влияние на Локка, Монтескьё и

Руссо — 37
Смит Адам (1723—11,790)—знаменитый шотландский эко¬

номист и философ—10

Трист Николас 01,800—)1874) — американский дипломат и

юрист, секретарь Т. Джефферсона в последние годы

его жизни — 96

Уизерспун Джон (|17'23(—11,794) — шотландско-американ¬

ский ученый-богослов, президент Принстонского кол¬

леджа, подписал «Декларацию независимости» США — 9

Уилсон Джеймс (1742—1798)—выдающийся американ¬

ский юрист — теоретик конституционализма, активный

участник филадельфийского конституционного кон¬

вента— 7, 20, 68

Фергюсон Адам (1723—1816) — шотландский политиче¬

ский мыслитель и социолог—10, 11, 12

Форд Пол (il865—1Г902) — американский историк и из¬

датель— 100
Франклин Бенджамин (1706—1790)—выдающийся аме¬

риканский ученый-отросветитель, подписал «Деклара¬

цию независимости» США, участник филадельфийско¬

го конституционного конвента — 6, 16

Френо Филип (IL752—>1832)—принстонский друг Дж.

Мэдисона, издатель республиканской «Нэшнл га-

зетт»—12, 28
Хатчесон Фрэнсис (1694—il747)—шотландский фило¬

соф — 10
Эверетт Эдвард (il(794—1865) — американский политиче¬

ский деятель, редактор «Норт Американ ревыо», про¬

фессор Гарвардского университета — 98

Эймс Фишер (1758—1808) — массачусетский консерватор-

федералист— 106

Юм Дэвид (117111—1776)—выдающийся шотландский фи¬

лософ, историк и социолог— 10, 11, 12, 35, 37—40, 103

ЛИТЕРАТУРА
Маркс К. Президенту США А. Линкольну. — М а р к с К.,

Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 16.
Государственный строй США. М.: Юрид. лит., 1976.
Каримский А. М. Революция 1776 года и становле¬

ние американской философии. М.: Мысль, 1976.
Литературная история США. Т. I. М.: Прогресс, 1977.
Мишин А. А. Государственное право США. М.: Наука,

1976.
Паррингтон В. Л. Основные течения американской

мысли. —В 3-х томах. М.: ИЛ, 1962.
Сапрыкин Ю. М. Политическое учение Гаррингтона.

М.: Изд-во МГУ, 1975.
С о г р и н В. В. Идейные течения в американской револю¬

ции XVIII века. М.: Наука, 1980.
Adair D. Fame and the Founding Fathers. N. Y., 1974.
Adams J. Ihe Political Writings. Ed. by G. A. Peek, In¬

dianapolis, 1976.
Aptheker H. Early Years of the Republic. From the End

of the Resolution to the First Administration of Was¬

hington. (1783—1793). N. Y., 1976.
Beard Ch. An Economic Interpretation of the Constitu¬

tion of the United States. N. Y., 1913.
Brant I. James Madison. Father of the Constitution.

1787—1800. N. Y., 1950.
Burns E. M. James Madison: A Philosopher of the Con¬

stitution. N. Y., 1968.
Carey G. W. Separation of Powers and the Madisonian

Model: A Reply to the Critics. — American Political

Science Review, March 1978.
D a h 1 R. A. A Preface to Democratic Theory. Chicago,

1956.
Dietze 0. The Federalist. A Classic in Federalism and

Free Government. Baltimore, 1960.
Eidelberg P. The Philosophy of the American Consti¬

tution. A Reinterpretation of the Intentions of the

Founding Fathers. N. Y., 1968.
Ferguson A. Principles of Moral and Political Science.

Edinburgh, 1792.
Freedom of the Press from Zenger to Jefferson. Ed. by

L. Levy. Indianapolis, 1966.
G w у n W. B. The Meaning of the Separation of Powers.

New Orleans, 1965.
Haines C. G. The American Doctrine of Judicial Supre¬

macy. San Francisco, 1932.
118

Harrington J. The Political Works. Ed. by J. Pocock.

Ldn., 1977.
Hofstadter R. The American Political Tradition. Ldn.,

1967.
Hove J. R. The Changing Political Thought of John

Adams. Princeton, 1966.
Hume D. «That Politics May be Reduced to a Science»

and «Idea of a Perfect Commonwealth». — David Hu¬

me’s Theory of Politics. Ed. by F. Watkins. Austin,

1953.
Jefferson Th. Notes on the State of Virginia. — The

Portable Jefferson. Ed. by M. D. Peterson. N. Y., 1977.
Koch A. Jefferson and Madison. The Great Collaboration.

N. Y., 1950.
Morgan R. J. Madison’s Theory of Representation in the

Tenth Federalist. — Journal of Politics, November 1974.
Madison J. Notes of Debates in the Federal Convention

of 1787. With an Introduction by A. Koch. N. Y., 1969.
Madison J., Hamilton A. and J a у J. The Federalist

Papers. Ed. by C. Rossiter. N. Y., 1961.
Madison J. A Biography in His Own Words. Ed. by

M. D. Peterson. N. Y., 1974.
Madison J. The Complete Madison. His Basic Writings.

Ed. by S. K. Padover. N. Y., 1953.
Madison J. The Mind of the Founder: Sources of the

Political Thought of James Madison. Ed. by M. Mey¬

ers. Indianapolis, 1973.
Vile M. J. Constitutionalism and the Separation of Po¬

wers. Oxford, 1967.
Wood G. S. The Creation of the American Republic. 1776—

1787. N. Y., 1972.
Wright B. F. Introduction to «The Federalist». Cam¬

bridge (Mass.), 1961.

ПРИМЕЧАНИЯ
ВВЕДЕНИЕ
1	Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 16, с. 17.
2	И л ь и н И. П. Американские просветители. — Вве¬

дение в антологию «The American Age of Reason». Mos¬

cow: Progress Publishers, 1977, c. 3.
ГЛАВА I
1	Цнт. no: Adair D. James Madison. — Fame and

the Founding Fathers. N. Y., 1974, p. 127.
2	Bryson G. Man and Society. The Scottish Inquiry

of the Eighteenth Century. N. Y., 1945.
3	David Hume’s Theory of Politics. Ed. by F. Watkins.

Austin, 1953, p. 134—148.
4	Ferguson A. Principles of Moral and Political

Science. Edinburgh, 1792.
5	A d a i r D. Op. cit., p. 128.
6	To William Bradford. Dec. 1, 1793. —James Madi¬

son. A Biography in His Own Words. Ed. by M. D. Pe¬

terson. N. Y., 1974, p. 26.
7	Ibid., p. 28-29.
8	В r a n t I. James Madison. The Virginia Revolutio¬

nist. 1751—1780. Indianapolis, 1941, p. 243.
9	Ibid., p. 246.
10	ibid., p. 24У.
11	Koch A. Jefferson and Madison. The Great Colla¬

boration. N. Y., 1950.
12	P a d о v e r S. K. Madison as a Political Thinker. —

The Complete Madison. His basic Writings. Ed. by S. K.

Padover. N. Y., 1953, p. 10.
13	James Madison. A Biography..., p. 89—90.
14	Ibid., p. 93.
15	Vices of the Political System of the United States.
16	Notes on Ancient and Modern Confederacies.
17	James Madison. A Biography..., p. 107—110.
18	M a d i s о n J. Notes of Debates in the Federal Con¬

vention of 1787. With an Introduction by A. Koch. N. Y.,

1969.
19	В u r n s E. M. James Madison: A Philosopher of

the Constitution. N. Y., 1968; Brant I. James Madison.

Father of the Constitution. 1787—1800. N.Y„ 1950; The
120

Mind of the Founder: Sources of the Political Thought of

James Madison. Ed. by M. Meyers. Indianapolis, 1973.
20	The Works of James Wilson. V. 1. Cambridge

(Mass.), 1961, p. 2—5, 9—15; Me Laughlin A. C. Con¬

federation and the Constitution. 1783—1789. N. Y., 1933,

p. 187.
21	Rossiter C. Introduction to «The Federalist Pa¬

pers». N. Y., 1961, p. VII.
22	A p t h e к e r H. Early Years of the Republic. From

the End of the Revolution to the First Administration of

Washington. (1783—1793). N. Y., 1976, p. 20.
23	The Complete Madison, p. 253—254.
34	Ibid., p. 254—255.
25	The Mind of the Founder, p. 215—217.
26	Ibid., p. 219	220.
27	A Candid State of Parties. — National Gazette, Sept.

26, 1792.—James Madison. A Biography..., p. 191—193.
28	The Political Writings of John Adams. Ed. by G. A.

Peek. Indianapolis, 1976, p. 175—194; Hove J. R. The

Changing Political Thought of John Adams. Princeton,

1966, p. 170-181.
29	Hove J. R. Op. cit., p. 182—183.
30	Letters of Helvidius. No. 1 and No. 4. — Gazette of

the U. S. Aug. 24 and Sept. 14, 1793. — Writings of James

Madison. Ed. by G. Hunt, v. VI, N. Y., 1906, p. 138—151,

171—177.
31	Smith J. M. Freedom’s Fetters. The Alien and Se¬

dition Laws and Civil Liberties. N. Y., 1956, p. 10—12,

94—105, 176—177.
32	Madison’s Report on the Virginia Resolutions, en¬

dorsed in January 1800.—The Mind ol the Founder, p. 329—

345.
33	To Edward Everett. — North American Review, Oct.

1830.—James Madison. A Biography..., p. 398—404.
ГЛАВА II
1	См.: Сапрыкин 10. М. Политическое учение Гар¬

рингтона. М., 1975.
2	Hume D. Idea of a Perfect Commonwealth. — David

Hume’s Theory of Politics, p. 242—243.
3	Ibid., p. 230—234, 236—237, 152.
4	To Thomas Jefferson. Oct. 29,1787.—Complete Ma¬

dison, p. 41.
5	Federalist No. 10, p. 78 (Здесь и далее цитируется

по: The Federalist Papers. Ed. by C. Rossiter. N. Y., 1961.)
6	Complete Madison, p. 41.
7	Ibid.
8	Note to Speech on the Right of Suffrage. Ca. 1821.—

The Mind of the Founder, p. 505.
9	Federalist No. 10, p. 78.
10	Ibid.
11	Vices of the Political System of the United States.—

The Mind of the Founder, p. 91.
121

12	Debates in the Federal Convention, June 6, 1787.—

James Madison. A Biography..., p. 134.
13	The Mind of the Founder, p. 90; James Madison. A

Biography..., p. 134—135; Complete Madison, p. 42.
14	James Madison. A Biography..., p. 135.
15	Ibid.
16	Vices of the Political System of the United States.—

James Madison. A Biography..., p. 106.
17	To Thomas Jefferson, Oct. 24, 1787. — James Madi¬

son. A Biography..., p. 147—148.
18	Ibid.
19	Federalist No. 10, p. 81.
20	James Madison. A Biography..., p. 148.
21	Ibid., p. 148—149.
22	The Mind of the Founder, p. 91.
23	Federalist No. 52, p. 324. Рассуждая на языке чи¬

сел и пропорций, Мэдисон рекомендовал всем друзьям

республиканского правления обширное федеральное уст¬

ройство, поскольку «в строгой пропорции с делением тер¬

ритории Союза на более мелкие конфедерации... будет воз¬

растать вероятность образования деспотических объедине¬

ний большинства». Соответственно снизится обеспечение

прав граждан, ибо не будет прежнего разнообразия групп

и интересов, и возрастет зависимость граждан от благо¬

склонности тех или иных представителей правительствен¬

ной власти (ibid.).
24	Federalist No. 52, p. 325.
25	Federalist No. 10, p. 84.
2(3 Federalist No. 14, p. 101—103.
27	Federalist No. 10, p. 83.
28	Federalist No. 14, p. 100—101.
29	Federalist No. 63, p. 386.
30	Federalist No. 39, p. 241.
31	A d a m s J. A Defence of the Constitutions of

Government of the United States of America Against the

Attack of M. Turgo. Ldn., 1787.
32	To Thomas Jefferson, June 6, 1787. — James Madison.

A Biography..., p. 132.
33	Types of Government. — National Gazette, Jan. 2,

1792. — Complete Madison, p. 32—33.
34	Who Are the Best Keepers of the People’s Liber¬

ties?— National Gazette, Dec. 20, 1792. — Complete Madi¬

son, p. 43—44.
35	Public Opinion. — National Gazette, Dec. 19, 1791;

Address to the General Assembly of Virginia. Jan. 23, 1799;

To N. P. Trist. April 23, 1828. — Complete Madison,

p. 294—297; The Virginia Report of 1799—1800, Touching

the Alien and Sedition Laws. — Freedom of the Press from

Zenger to Jefferson. Ed. by L. Levy. Indianapolis, 1966,

p. 198—229.
36	Federalist No. 39, p. 244.
37	Madison J. Notes of Debates in the Federal Con¬

vention of 1787 (June 26), p. 194.
38	Ibid.
122

39	Note on the Right of Suffrage, 1821.— The Mind of

the Founder, p. 505.
40	Property. — National Gazette, March 29, 1792.— The

Mind of the Founder, p. 243—244.
41	Note to Speech on the Right of Suffrage. Ca. 1821.—

Complete Madison, p. 36—37.
42	The Mind of the Founder, p. 58.
43	Ibid., p. 507.
44	Ibid., p. 508.
45	Majority Governments, 1833.— The Mind of the

Founder, p. 529.
46	Federalist No. 14, p. 104.
47	Federalist No. 37, p. 226.
48	Ibid., p. 227.
49	A d a i r D. Op. cit., p. 97.
50	The Mind of the Founder, p. 530.
51	Ibid. Конечно, признавал Мэдисон, можно сказать,

что всякое правительство зло, а потребность в правитель¬

ственной власти — несчастье. Однако такая потребность

существует, и проблема может быть решена не поисками

какого-то идеального образа правления, а нахождением

формы, которая была бы «самой приемлемой из всех не¬

совершенных» (the least imperfect). Реально эта проблема

состоит в выборе между республиканским правлением,

при котором меньшинство подчиняется правящему боль¬

шинству, и такими правлениями, при которых большинст¬

во оказывается под властью меньшинства (правление про¬

дажных интриганов и демагогов, военный деспотизм, су¬

ществующий в большинстве стран Европы и др.). Пред¬

почтение, несомненно, должно быть отдано республике как

наилучшей из всех реально существующих форм, при ко¬

торой возможность злоупотреблений властью наименьшая,

а правительства берут свою энергию из самого общества

и действуют на основе принципа разумного учета всех

его интересов. Именно такими, по мнению Мэдисона, и яв¬

ляются те республиканские формы, которые сложились в

Америке и которыми она по праву гордится (Spirits of

Governments — Answer to Montesquieu.— National Gazette,

Feb. 20, 1792 — Complete Madison, p. 35—36; The Mind of

the Founder, p. 525—526).
ГЛАВА III
1	To Thomas Jefferson, Oct. 17, 1788. — Complete Ma¬

dison, p. 254.
2	Varieties of Sects Secures Freedom for All. In Vir¬

ginia Convention, June 12, 1788. — Complete Madison,

p. 306.
3	Clarke M. P. Parliamentary Privilege in the Ame¬

rican Colonies. New Haven, 1943, p. 117.
4	Jefferson Th. Notes on the State of Virginia.—

The Portable Jefferson. Ed. by M. D. Peterson. N. Y., 1977,

p. 164.
5	Ibid., p. 164.
6	Ibid., p. 166.
123

7	Ibid., p. 176.
8	Ibid., p. 164.
9	Federalist No. 48, p. 308—309.
10	Ibid.
11	Ibid., p. 310.
12	Ibid., p. 312.
13	Ibid., p. 313.
14	Federalist No. 49, p. 314-315.
15	Ibid.
16	Ibid., p. 316.
17	Ibid., p. 317.
18	Federalist No. 50, p. 320.
19	Federalist No. 51, p. 320.
20	Ibid., p. 321.
21	Ibid., p. 322.
22	Ibid.
23	Ibid.
24	Ibid., p. 323.
25	Federalist No. 48, p. 308.
26	Federalist No. 47, p. 302.
27	Federalist No. 62, p. 377—378.
28	Ibid, p. 379.
29	Ibid.
30	Ibid., p. 381.
31	Ibid.
32	Ibid., p. 381—382.
33	Цит. no: Wood G. S. The Creation of the Ameri¬

can Republic. 1776—1787. N. Y., 1972, p. 555.
34	The Mind of the Founder, p. 57.
35	Federalist No. 63, p. 384.
36	Ibid., p. 385.
37	Ibid., p. 389.
38	Ibid., p. 390.
39	Действующей моделью был ревизионный совет Нью-

Йорка, созданный по конституции 1777 года. Именно пра¬

во вето на законопроекты, осуществляемое губернатором

и судьями, отличало его от совета цензоров Пенсильвании,

осуществлявшего контроль над уже действующим законо¬

дательством и уполномоченного рекомендовать отмену не¬

оправданных («вредных») или неконституционных законов

(см.: Wright В. F. The Growth of American Constitutio¬

nal Law. Boston, 1942, p. 14—15).
По Виргинскому плану предусматривалось также пра¬

во вето на законопроекты штатов, если они, по мнению фе¬

деральной законодательной ассамблеи, противоречат кон¬

ституции Союза. Причем это право предлагалось закре¬

пить именно за национальной ассамблеей (см.: From the

Declaration of Independence to the Constitution. The Roots

of American Constitutionalism. Ed. by C. J. Friedrich and

R. G. McCloskey. N. Y.f 1954, p. 25).
40	Haines C. G. The American Doctrine of Judicial

Supremacy. San Francisco, 1932, p. 92—131,
41	Federalist No. 78, p. 467.
42	Ibid.
124

43	From Notes on Jefferson’s Draft of a Constitution

for Virginia. — The Mind of the Founder, p. 65—66.
44	Цит. no: Haines C. G. Op. cit., p. 233.
45	Цит. no: W r i g h t B. F. Op. cit., p. 26—27.
46	H a i n e s C. G. Op. cit., p. 235—239.
47	Federalist No. 39, p. 243.
48	Ibid., p. 245.
49	Federalist No. 45, p. 290—292.
50	Federalist No. 46, p. 297—298.
51	Ibid., p. 300.
52	The Mind of the Founder, p. 298—304.
53	Ibid., p. 306—312.
54	To Judge Roane, June 21, 1821. — The Mind of the

Founder, p. 468.
55	To N. P. Trist, Feb. 15, 1830. — Complete Madison,

p. 195.
56	Ibid., p. 196.
57	H a i n e s C. G. Op. cit., p. 240.
58	Complete Madison, p. 196.
59	Notes on Nullification, 1835—1836. — The Mind of

the Founder, p. 573.
60	Кальхун, правда, на словах выступал именно про¬

тив существующей системы правления «грубого численно¬

го большинства», складывающегося в силу действия

механизма избирательной системы. По его словам, «ника¬

кое правительство, основанное на голом принципе прав¬

ления большинства, как бы справедлива ни была эта мак¬

сима в чистом виде... не способно сохранить свободу даже

для одного поколения». И только при условии ограниче¬

ния власти большинства строгими рамками возможно дли¬

тельное и счастливое существование нации. А такие огра¬

ничения возможны, если меньшинство будет не просто

участвовать в управлении государством на основе прин¬

ципа пропорционального представительства, но обладать

равным с большинством голосом (см.: Hofstadter R.

The American Political Tradition., Ldn., 1967, p. 70, 90).
По мнению Кальхуна, главной ошибкой Джефферсо¬

на и его партии была вера в справедливость правящего

демократического большинства, а просчет федералистов

заключался в слишком больших надеждах, возлагаемых

на систему правительственных сдержек и противовесов.

Кальхун «предлагал исправить обе эти ошибки, обеспечив

дополнительный контроль при помощи весьма простого

средства... — признать за каждым членом федерации пра¬

во наложения вето на действия федерального правитель¬

ства» (Паррингтон В. Основные течения американ¬

ской мысли. М., 1962, т. 2, с. 94).
61	Majority Governments, 1833. — The Mind of the

Founder, p. 523.
62	Ibid., p. 528.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
1	Правда, в такой интерпретации авторства «Федера¬

листа» повинен и сам Гамильтон, который накануне своей
125

роковой дуэли с Бэрром в 1804 году оставил адвокату Бен¬

сону написанный в спешке список авторов «Федералиста»,

ошибочно приписав себе 49—58 и 62—63 выпуски. В 1810

году «Федералист» был полностью включен в издание «тру¬

дов Гамильтона», составив второй и третий тома. При

этом, по мнению издателя, «Федералист» не только пред¬

ставлял собой оригинальную концепцию одного человека,

но и с практической точки зрения был сочинением одного

автора, поскольку по «списку Бенсона» Гамильтону при¬

надлежало авторство 63 выпусков из 85. Но между 1818

и 1857 годами «Федералист» выдержал 10 изданий, в ко¬

торых ошибка Гамильтона была устранена и Мэдисон за¬

нял достойное место среди своих соавторов (см.: A d a i г D.

The Disputed Federalist Papers. — Fame and the Founding

Fathers, p. 31, 34).
2	A d a i r D. The Tenth Federalist Revisited. — Op. cit.,

p. 80.
3	Паррингтон В. Указ. соч., т. 1, с. 374.
4	В е а г d Ch. An Economic Interpretation of the Con¬

stitution of the United States. N. Y., 1913, p. 152—163.
5	Ibid., p. 154.
6	Паррингтон В. Указ. соч., т. 1, с. 352, 358.
7	Almond G. Political Theory and Political Science. —

Contemporary Political Theory. Ed. by E. de Sola-Pool. N.

Y., 1966.
8	Burns J. M. The Deadlock of Democracy. Princeton,

1963, p. 20—21.
9Eidelberg P. The Philosophy of the American

Constitution. A Reinterpretation of the Intentions of the

Founding Fathers. N.Y., 1968, p. 162.
10	D a h 1 R. A. A Preface to Democratic Theory. Chica¬

go, 1956, p. 22.
11	Mo r g a n R. J. Madison’s Theory erf Representation

in the Tenth Federalist. — Journal of Politics, Nov. 1974,

p. 852—885.
12	Carey G. W. Separation of Powers and the Madiso¬

nian Model: A Reply to the Critics. — The American Poli¬

tical Science Review, March 1978, p. 151—164; Dietze O.

The Federalist. A Classic in Federalism and Free Govern¬

ment. Baltimore, 1960, p. 268—269, 319; Wright B. F.

Introduction to «The Federalist». Cambridge (Mass.), 1961,

p. 58.
13	A d a i r D. «That Politics May Be Reduced to A

Science». David Hume, James Madison and the Tenth Fe¬

deralist.— Fame and the Founding Fathers, p. 94—106;

Meyers M Introduction to «The Mind of the Founder»,

p. XXV—XXXV.
14	Meiklejohn A. The First Amendment Is an Ab¬

solute.— The Supreme Court Review. Chicago, 1961, p. 253—

259.
15	The New York Times v. Sullivan, 376 U. S. 254

(1964); Garrison v. Louisiana, 379 U. S. 64 (1964).
16	Brennan W. J. The Supreme Court and the Meik¬

lejohn Interpretation of the First Amendment. — Harvard

Law Review* Nov. 1965, p. 18.
126

17	Aptheker H. Early Years of the Republic (1783—

1793). N. Y., 1976.
18	Ibid., p. 48—54.
19	Ibid., p. 55.
20	Ibid., p. 57.
21	Ibid., p. 62.
22	Цит. no: Madison J. Notes of Debates..., p. XVII.
23	Цит. по: В r a n t I. James Madison. The Virginia

Revolutionist. 1751—1780. Indianapolis, 1941, p. 273.
24	Цит. no: Adair D. Janies Madison.—Op. cit., p. 128.
25	To William Cogswell, March 10, 1834. — Writings of

James Madison. Ed. by G. Hunt, V. IX. N. Y., 1910, p. 533.
26	A d a i r D. Op. cit., p. 13—21, 273—285.
27	Видал Г. Бэрр. — Иностранная литература, 1977,

№ 8, с. 80.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение ... 		о
Глава I. Жизнь и деятельность		8
Глава II. Концепция республики и проблема обес¬

печения прав меньшинства в условиях правления
большинства 	'34
Глава III. Концепция «сдержек и противовесов» и	*
проблема разделения властей 		65
Заключение 	100
Приложение. Из работ Джеймса Мэдисона . . .	108
Указатель имен ...		115
Литература 	118
Примечания 	120
Валерий Георгиевич Каленский

«МЭДИСОН»
(серия «Из истории политической и правовой

мысли»)
Редактор Л. А. Могусева

Художник Н. В. Илларионова

Художественный редактор Э. П. Батаева

Технические редакторы Т. В. Харламова, Н. Л. Федорова

Корректор О. В. Ачкасова
ИБ № 1087
Сдано в набор 17.11.80.
Подписано в печать 24.02.81.
А-05648. Формат 84ХЮ0'/з2.
Бумага типографская № 2.
Гарнитура литературная.
Печать высокая.
Объем: уел. печ. л. 6,24; уел. кр.-отт. 6,44;

учет.-изд. л. 6,14. Тираж 15 000 экз.
Заказ № 7028. Цена 40 коп.
Издательство «Юридическая литература»
121069, Москва, Г-69, ул. Качалова, д. 14.
Областная типография управления издательств,

полиграфии и книжной торговли Ивановского

облисполкома, г. Иваново-8, ул. Типографская, 6.

D
В серии
«Из истории политической и правовой мысли»

издательство «Юридическая литература»

планирует выпустить книги:
И. М. Золотухина. «ИОСИФ ВОЛОЦКИЙ»
В книге освещается жизненный и творческий путь Иосифа

Волоцкого — одного нз представителей русской средне¬

вековой политической культуры. Он возглавлял новое нап¬

равление «иосифлянства», которое оказало влияние на

процесс формирования русской государственности, во мно¬

гом определило дальнейшее развитие русской политичес¬

кой мысли. В работе раскрывается социально-полити¬

ческая программа мыслителя, прослеживается эволюция

его взглядов, дается оценка классового содержания уче*

ния.
П. К■ Бонташ, Н. С. Прозорова. «ТОМАС МОР»
В книге освещаются жизнь и творчество выдающегося

английского мыслителя, основоположника утопического

социализма Томаса Мора (1478—1535 гг.). Анализируют¬

ся социально-экономические и политико-правовые идеи,

изложенные Т. Мором в книге «Утопия», в частности о

существующем законодательстве и политической системе;
об	идеальном общественном устройстве; о принципах и

форме идеальной государственной власти. Дается оценка

места политических идей Т. Мора в ряду соцналистов-

утопистов, критикуются современные буржуазные ин¬
терпретации его наследия.
«ЮРИДИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА»
ИЗ ИСТОРИИ

ПОЛИТИЧЕСКС

И ПРАВОВОЙ
мысли