ВОЗНИКНОВЕНИЕ I
И РАЗВИТИЕ РАБСТВА I
В РИМЕ
в УИНН вв. до из.

АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ИНСТИТУТ ИСТОРИИ
ИССЛЕДОВАНИЯ
ПО ИСТОРИИ
РАБСТВА
В АНТИЧНОМ
МИРЕ
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ
К. К. Зелъин, Я. А. Аенцман, А. И. Павловская,
С. А. Утченко, Е. М. Штаерман
ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА»
Москва 1964
Л. А. ЕЛЬНИЦКИЙ
ВОЗНИКНОВЕНИЕ
И РАЗВИТИЕ
РАБСТВА
В РИМЕ
в VIII —III вв. до н. э.
ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА»
Москва 1964
Ответственный редактор
С. Л. Утченко
ПРЕДИСЛОВИЕ
Этой работе должны быть предпосланы некоторые ого-
ворки, ибо в ней «дет речь не только о рабах в собственном
смысле слова, но и о других неполноправных общественных
состояниях, так или иначе близких к рабству.
Противоречивые характеристики различных категорий
угнетенных и неполноправных людей свойственны не толь-
ко новой, но и древней литературе: неоднократно лица
одной и той же общественной принадлежности трактуются
разными авторами то как рабы, то как свободные, хотя
и неполноправные люди. Подобный разнобой в социаль-
ных характеристиках свойствен не только древней истори-
ческой и политической литературе, в особенности разно-
речиво определявшей положение сельского населения, на-
ходившегося в эксплуатации у античных полисов, которая
принимала, видимо, довольно разнообразные формы. Если
противоречивые характеристики древних историков, юри-
стов и философов-социологов в отношении трактовки соот-
ветствующих социальных вопросов могут восприниматься
как результат их определенной профессиональной позиции,
то смутность и противоречивость социальной терминоло-
гии, наличествующей в эпиграфических памятниках, про-
истекает скорее всего из той неопределенности, которая
царила в самой жизненной повседневности. Известны над-
писи, в которых рабами именуются лица, вряд ли являю-
щиеся таковыми по своему фактическому положению (на-
пример, надпись Эмилия Павла о ласкутанских рабах, см.
стр. 120, прим. 10). С другой стороны, когда речь идет, по-
видимому, о действительных рабах, они оказываются по-
именованными лишь по национальному или географическому
признаку !. Наконец, из некоторых надписей, составлен-
1 В надписи на мильном камне П. Попиллий Ленат, консул 132 г.
до н. э. говорит о пойманных им в Сицилии после первого сицилий-
5
ных от имени самих рабов или коллегий рабов, видно, что
речь идет о лицах, обладавших определенным положением
и экономическим благосостоянием, но не отвечающих обыч-
ным представлениям о рабстве. Такого рода данные и бу-
дут предложены читателю в этой работе.
Кроме того, поскольку здесь ставится вопрос о начале
и о происхождении рабовладения и рабства в Италии, ав-
тор счел необходимым возможно более расширить круг
явлений, связанных с изучаемыми социальными категория-
ми, не только за счет привлечения внимания ко всякого
рода неполноправным общественным состояниям, но и за
счет расширения географических рамок, поскольку и априо-
ри ясно, что аналогичные социальные явления, имевшие ме-
сто в эгейских, пунических, сицилийских и великогрече-
ских общинах, не могли не оказывать влияния на общест-
венное развитие италийцев, находившихся с ними в дли-
тельном и активном соприкосновении.
Посредством подобных аналогий, а также за счет неко-
торых историко-этнографических данных, характеризующих
рабовладение и близкие ему социальные явления у кельт-
ских, германских, скифских, африканских и североамерикан-
ских племен, можно получить отдельные иллюстрации, до-
полняющие и разъясняющие скудные и фрагментарные
данные латинских и греческих источников о древнейших
формах рабовладения на италийской почве * 2.
К тому же нами более широко, чем это обычно делает-
ся в подобных работах, привлекается материал, освещаю-
щий народно-революционные движения, поскольку в них
в той или иной мере принимали участие рабы, находив-
шиеся в весьма тесной, но не всегда точно определимой в
ского восстания и о возвращенных хозяевам рабах, как о fugitives
Italicorum (CIL, I2, 638 = X, 6950), в количестве 917 человек.
Если бы обстоятельства сицилийского восстания рабов не были
известны, то из упомянутой надписи совершенно невозможно было бы
понять о каких, собственно, «беглецах» идет речь, где они были «ра-
зысканы» и куда «возвращены». Далее мы увидим, что римляне, так
же как и греки, видимо, сознательно избегали во многих случаях
точных социальных определений.
2 Наше изложение, таким образом, мало касается форм «свобод-
ного» (в буржуазном смысле слова) труда в древнейшем Риме, испол-
нителями которого следует считать известные категории сельского и
городского плебса. Роль этого труда, разумеется, нельзя игнориро-
вать во все времена существования античной общины, хотя он, ви-
димо, никогда не являлся определяющим в ее экономике. Изучение
«неподневольного» труда в древности представляет особую задачу,
выходящую за рамки этой работы.
6
конкретных деталях связи с другими представителями низ-
ших общественных слоев. Поэтому читатель найдет здесь
данные о социальных движениях, происходивших не толь-
ко на италийской почве и в чисто италийской среде, но
также в итало-греческих Кумах, в Сицилии и в Северной
Африке, где в качестве рабов, и в особенности наемников,
широко представлены италийские этнические элементы.
Быть может, несколько шире, чем обычно, к рассмотре-
нию привлекаются и вопросы идеологии, поскольку автор
имел желание не только сгруппировать факты, характери-
зующие идеологию рабов и низов римского общества вооб-
ще, но и проследить по возможности влияние идеологии
низов, в смысле удержания и опосредствования реминис-
ценций общинно-родового строя, сохранявшихся и куль-
тивировавшихся представителями этих низов, на идеоло-
гию высших классов, равно как и на некоторые государ-
ственные формы и учреждения древнего Рима.
Автору представляется, что благодаря более широкому
привлечению подобных фактов, может быть, и не имею-
щих прямого отношения к истории рабовладения и рабст-
ва, и одновременно при наличии более широкой точки зре-
ния на явления, связанные с понятием внеэкономического
принуждения в древности, как на различные формы того
же рабства, дело изучения всех этих социальных катего-
рий может только лишь выиграть.
Имевшие место еще в 30-е годы текущего столетия по-
пытки установить границу достоверности римской истори-
ческой традиции на рубеже IV—III вв. до н. э. постепенно
прекратились, видимо, под давлением данных археологи-
ческой и эпиграфической хронологии, приобретающей все
большую солидность. В историографии имеется тенденция
считать достоверным в раннереспубликанской традиции
лишь то, что подтверждают Полибий или Диодор Сицилий-
ский3, так как еще в древности отмечались (Liv., VII, 9,
4; XXVI, 4, 9, 3; XXXIII, 10, 7 сл.) случаи фальсификации
анналистами (Лицинием Мацером, Валерием Анциатом,
Кл. Квадригарием) фактов, связанных с теми или иными
знаменитыми в позднереспубликанское время родовыми
именами (Валериев, Клавдиев, Лициниев).
Однако нет никаких оснований начисто отрицать до-
стоверность событий, связанных с именами, засвидетель-
3 A. Rosenberg. Einleitung und Quellenkunde zur romischen
Geschichte. Berlin, 1921, стр. 139 сл.
ствованными консульскими или триумфальными фастами.
Необходимо должна быть также принята во внимание тра-
диция, параллельная летописной и относящаяся к истори-
ко-юридическим фактам (законам, плебисцитам, сенатускон-
сультам и т. д.), фиксировавшая их независимо от тех ис-
точников, на которые опирались анналисты4.
Польза, принесенная критическим направлением в рим-
ской историографии, все же совершенно несомненна: слу-
чаи позднейших интерполяций и перенесения в древние
времена дублетов имен и событий эпохи Гракхов и еще бо-
лее позднего времени, отмеченные Моммзеном, Паисом и
их последователями, не позволят уже ни одному серьезно-
му исследователю считать исторически достоверными рас-
сказы, относящиеся к царскому или раннереспубликан-
скому времени. Для этого слишком во многих случаях кри-
тикой установлены, помимо противоречий между парал-
лельными версиями, штрихи более поздних представлений,
привнесенные из современной анналистам жизни; многие
политические и экономические термины, единицы мер, стои-
мости и т. п. определенно заимствовались римскими писа-
телями из позднереспубликанской практики и отнесены
ко временам гораздо более ранним.
Но это не является основанием для отвержения самих
древних событий, лежащих в основе исторического повест-
вования анналистов, тех событий, вокруг которых группи-
руются легенды, семейные предания и которые по тем
или иным причинам попадали в руки модернизировавших
их писателей древности. Если никому теперь не придет в
голову говорить об историчности Ромула и Нумы, то вме-
4 Археологическая хронология позволяет Э. Гьерстаду отнести
расцвет этрускизации Рима и появление монументальной архитектуры
на его почве к концу VI — началу V в. до н. э. Он связывает с по-
добным перемещением во времени этрусского периода в Риме также
и то обстоятельство, что, соответственно фастам, некоторые истори-
ческие события царской эпохи (например, взятие Крустумерия, свя-
зываемое анналистической традицией с именем Тарквиния Древнего,
но датируемое Ливием (L i v., II, 19, 2) на основании фаст 499 г.
до н. э.) падают по традиционной хронологии на начальный период
республики. На основании этого Гьерстад считает возможным
приурочить начало республики в Риме к середине V в. до н. э.,
когда из консульских фаст исчезают «этрусские» имена и появляются
коллегиальные магистраты. Собранный им материал дает также реаль-
ное представление о характере соответствия легендарной и историко-
археологической картины начала Рима (Е. G j е г s t a d. Legends and
Facts of Early Roman History. Scripta Minora, 1960—1961. Lund, 1963.
стр. 44 сл.).
$
сте с тем никто не станет отрицать и историчности тех со-
циально-политических явлений, с которыми было связа-
но возникновение древнеримской общины, а именно: фактов,
свидетельствующих о разложении общинно-родовых отно-
шений на территории Лация под влиянием развития сель-
ского хозяйства, ремесла и торговли с более развитыми
греческими и этрусскими общинами; проникновения са-
белльских и этрусских культурных и этнических элемен-
тов на территорию Лация, что вело к подчинению и при-
митивному порабощению одних племенных групп други-
ми, более сильными, выдвигавшими своего военного вож-
дя (царя) и его дружину в качестве общественной верхуш-
ки эпохи военной демократии. Эта верхушка мобилизовала
активные социальные силы, из числа чужеродных или ме-
нее тесно связанных с гентильной, т. е. родовой, организа-
цией и ее традициями элементов, для создания первона-
чальных форм государственности, т. е. создания и утверж-
дения политического аппарата, способного подавлять и дер-
жать в подчинении угнетенные и всякого рода другие под-
вижные общественные слои. Именно на эти факты опи-
раются легенды о Ромуле и о возникновении Roma quadrata
на Палатине, о Целии Вибенне и об asylum’e для всякого ро-
да пришлых людей, способных усилить хозяйственную и по-
литическую основу общины, возникшей на римских холмах.
Многочисленные исследования, производившиеся уче-
ными прошлого и нынешнего столетий, с несомненностью
установили, что биографические черты легенд о Ромуле,
Тите Тации, Нуме Помпилии, Сервии Туллии и других
персонажах, связанных с древнейшим периодом истории
Рима, имеют зачастую определенный религиозный смысл
и возникновение их связано с истолкованием некоторых
завуалированных культовых явлений, а также, может быть,
и некоторых исторических фактов, утративших ясность по
прошествии известного времени и поддававшихся уже лишь
мифологическому истолкованию. Сопоставление древних
легенд и сходных, но более поздних фактов римской исто-
рии помогает обнаружению исторического зерна этих ле-
генд. Очевидность того, что Рим некогда управлялся ца-
рями, вытекает из наличия в республиканскую эпоху та-
кой магистратуры, как interrex, и жреческой должности тех
sacrorum5. Если Э. Мейер6, допуская историчность как
5 Th. Mommsen. Das romische Staatsrecht, II. Leipzig, 1887,
6 E. Meyer. Kleine Schriften. Halle, 1910, стр. 379.
9
первой (494 г. до н. э.), так и второй (449 г. до н. э.) пле-
бейских сецессий, признает вымышленными сохранившие-
ся о них сообщения анналистов, то Ф. Альтгейм 7 находит,
что несовпадения в традиционных рассказах об этих се-
цессиях могут соответствовать в какой-то мере фактиче-
ским особенностям реальных исторических происшествий.
Допуская, что многие сообщения государственно-пра-
вового и вообще юридического характера переписывались
младшими анналистами у старших без каких-либо сущест-
венных искажений, Г. Зибер 8 полагает, что даже переда-
ваемые анналистами исторические анекдоты в большинстве
случаев были придуманы не ими, но возникли еще до них
в реально-исторической обстановке. Анекдоты же с сати-
рической тенденцией могли, как он думает, иметь то же
происхождение, что и вывешивавшиеся в Риме эпохи воз-
рождения на Пасквино и на Марфорио политические паск-
вили. Даже как выдумки, подобные анекдоты могут пред-
ставлять ценность в качестве свидетельства о тех фактах,
которые они затрагивают. В исторических же пересказах
древнейших событий, наличествующих у Ливия и у Дио-
нисия Галикарнасского, наряду с чертами, нередко повто-
ряющимися в сообщениях об аналогичных, но более позд-
них событиях, имеются черты свободные от подобных пов-
торений. Вполне допустимо, что эти оригинальные, лишь
однажды фигурирующие штрихи относятся к первоначаль-
ным сообщениям о тех реальных событиях, с которыми они
связаны. Как уже отмечалось, реальность самих событий
подтверждается нередко параллельными сообщениями, не
связанными с традицией, использованной анналистами,
а также наличием имен, засвидетельствованных официаль-
ными документами, достоверность которых подтверждается
по крайней мере частично для V в. до н. э., а начальная
дата связывается с датой освящения храма Юпитера на
Капитолии в 509 г. до н. э.
Эти аргументы позволяют, как кажется, отнестись с оп-
ределенным доверием, во-первых, к традиционной хроно-
логии, а затем и к связанным с ее датами социально-исто-
рическим фактам; оригинальные и реалистически точные
черты последних проступают из легендарных, но законо-
мерно отображающих их летописных свидетельств.
7 F. А 11 h е i m. Italien und Rom, II. Amsterdam — Leipzig, 1947,
стр. 197.
8 H. 5 i b e r. Pas Rojnische Verfassungsrecht. Lahr, 1952, стр. 8.
ВВЕДЕНИЕ
Хозяйственные и общественно-политические установ-
ления древнейшего Рима уже давно являются предметом
пристального интереса исторической науки и составляют
поэтому один из классических разделов новейшей историо-
графии. Возникновению древнего Рима уделяли внимание
многие крупнейшие историки и социологи.
Собственно, уже в начале прошлого века Б. Г. Нибур
в общих чертах совершенно правильно определил социаль-
ную основу первоначального Рима1: патриции, по его мне-
нию, являлись потомками древнейших обитателей тех хол-
мов, на которых возник Рим. Патрициями они называли
себя потому, что ®о главе них находились отцы (patres),
руководившие родами (gentes), из которых составилась
древнейшая община. Поэтому они считали себя свободно-
рожденными (ingenui), ибо, помимо них, при этих родах
в зависимом положении (clientes) находились чужеродные
элементы, по тем или иным причинам покинувшие свой род
и отдавшиеся под защиту чужого рода.
По мере роста римской территории за счет захвата
земли соседних общин увеличивалось количество подневоль-
ного побежденного населения. Частично это население рим-
ляне переводили в свой город, но основную массу его они
оставляли на том месте, где оно жило раньше и где было
захвачено. Из этих покоренных чужеродных (а позднее и
иноплеменных) элементов образовался плебс, в состав
которого Нибур включает и другие чужеродные и чуже-
странные элементы, привлеченные в Рим коммерческими
или иными интересами, а также клиентов, отбившихся или 1
1 В. G. Niebuhr. Romische Geschichte, I. Berlin, 1853,
стр. 173 сл.
п
освободившихся от патронировавших их родов. Первона-
чально плебс не обладал никакими правами в римской об-
щине и как бы оставался юридически за ее пределами. Но
по мере использования плебеев для военной службы и в ка-
честве объекта налогового обложения римская патрициан-
ская община принуждена бЪгла пойти на известный ком-
промисс и учредив локальные (территориальные), или
Сервиевы, трибы, включить в их состав известную часть
плебеев, вследствие чего они стали римскими гражданами 2.
Позднее в дополнение к этому Т. Моммзен 3 установил
происхождение древнеримской клиентелы из первобытных
обычаев, связанных с положением чужестранцев в общине,
организованной по принципу гектильного права: всякий чу-
жеземец являлся для общинников потенциальным рабом,
захвачен ли он во время войны, очутился ли на территории
общины в мирное время. Для сохранения жизни и приоб-
ретения средств к существованию он должен стать под за-
щиту рода, глава которого приобретает по отношению к
нему как своему клиенту право жизни и смерти. Из клиен-
телы Моммзен производил и римский плебс, полагая, что
первоначально всякий плебей должен был находиться под
защитой какого-либо патрона, не являясь самостоятель-
ным юридическим лицом в общине.
Из клиентелы, вернее — из тех же условий, в которых
возникла древнеримская клиентела, выводил Моммзен и
рабство. Установив, что всякий чужестранец является по-
тенциальным рабом, он рассудил, что всякий hostis (а поз-
днее peregrinus), если он не объявляется тотчас же рабом,
остается в качестве in libertate morans4, после чего
статус его мог определиться или как рабский, или как по-
ложение клиента. Между этими двумя состояниями Момм-
зен не видел непроходимой пропасти, придавая большое
значение институту государственного и общинного (муни-
ципального) рабства, занимавшего как бы промежуточное
положение между рабством гектильным и клиентелой 5.
2 В. G. Niebuhr. Указ, соч., стр. 227 сл.
3 Th. М отш sen. Das Romische Gastrecht und die Romische
Klientel. Romische Forschungen, I. Berlin. 1864, стр. 319 сл.; в более
общей и несколько измененной форме те же иДеи высказаны им в
работе Das Romische Staatsrecht, III, 1 (Leipzig, 1887), стр. 54( сл.
4 Th. Mommsen. Das Romische Staatsrecht, Ш, 1, стр. 717.
5 Там же, стр. 320 сл.
72
Моммзен показал также, что положение младшего чле-
на рода (filius familias) под эгидой patria potestas в право-
вом отношении мало чем отличалось от шоложения раба,
и эманципация (т. е. выход из рода) по своему значению
и по своим юридическим последствиям приближалась к
манумиссии — освобождению из рабства 6 7. Он полагал,
что наименование liberus первоначально обозначало эман-
ципированного члена рода, которому предоставлялась неко-
торая юридическая активность, но который отнюдь не вы-
свобождался из-под фактической власти главы рода. Точно
так же манумиссия обращала раба в члена общины, но не
освобождала его от обязательств по отношению к своему
прежнему владельцу
Моммзен прекрасно отдавал себе отчет в том, что вся
хозяйственная жизнь Рима покоилась на подневольном тру-
де. Не находя непереходимых границ между положением
клиента-плебея (Horigkeit) и положением раба, он при-
давал огромное значение плебсу в истории Рима, видя в
его борьбе за приобретение гражданских прав и за актив-
ную роль в римской политической жизни ведущую и живи-
тельную силу всей римской культуры и сопоставляя его
значение со значением ранней буржуазии в истории нового
времени 8.
Одновременно с тем, как складывались взгляды Момм-
зена на социальный порядок древнего Рима, основанные
на широких наблюдениях, осмысленных с буржуазно-по-
зитивистских и в общем материалистических позиций, Фю-
стель де Куланж 9 развивал в значительной степени идеа-
листическую концепцию происхождения древнеримских со-
циальных категорий. Не отрицая важного значения рабст-
ва и клиентелы для античной экономики, которую он тоже
считал основанной на подневольном труде, Фюстель видел
причину существования в древности порабощенных и не-
6 Там же, стр. 59 сл. Моммзен подчеркивает также троекратную
возможность родовладыки продать своего «сына», после чего тот эман-
ципируется автоматически.
7 Там же, стр. 58 сл. Моммзен при этом иронически указывает
на то, что гентильная аристократия из презрения к государственным
установлениям царского Рима легко шла на предоставление граждан-
ства вольноотпущенным, которое она фактически не ставила ни
во что.
8 Th. М о m m s е n. Romische Forschungen, I, стр. 348 сл.
Фюстель де Куланж. Г ражданская община древнего
мира. Пер. с фр. под ред. Д. Н. Кудрявцева. СПб., 1906, стр. 37 сл.
13
пблноправных слоев общества в родовых культовых уста-
новлениях, разнообразных и несовместимых для предста-
вителей различных племен, из которых происходили, по
его мнению, представители разных римских обществен-
ных состояний. Из интересов культа и необходимости
поддержания культовых традиций он выводит также и
весь гептильный строй и внутригентильные отношения
древности.
Отношения между отдельными слоями древнеримской
общины в религиозном и в гражданском быту, несомнен-
но, накладывали очень яркий отпечаток на всю ее общест-
венную жизнь, но то, что служило причиной всех этих яв-
лений, рассматривалось Фюстель де Куланжем как след-
ствие тех чисто идеологических факторов, которые в дей-
ствительности имели лишь подчиненное, экономически и
политически обусловленное значение.
Теория Фюстель де Куланжа оказалась плодотворной в
том смысле, что она заставила обратить внимание на зна-
чение многоплеменное™ древнеримской общины и на воз-
можность соответствия социальных и этнических катего-
рий. В особенности много и разнообразно дискутировался
в науке вопрос об этническом различии патрициата и плеб-
са в римской О1бщине; на констатации этого различия по-
строены в известной мере теории происхождения плебса
у Биндера 10 11 и у Альтгейма п, причем последний, видя
в патрициях пришлых завоевателей, а в плебеях потомков
древнего, автохтонного населения, выдвигает на передний
план социальную, а не этническую сторону этих разли-
чий. Весьма интересные соображения этого и других но-
вых авторов в отношении происхождения римского плебса,
его учреждений и идеологии будут приняты нами во вни-
мание в дальнейшем изложении лишь постольку, поскольку
они имеют значение для истории угнетенных и порабощен-
ных элементов древнеримского общества.
Вышедшая в 1877 г. книга Л. Моргана 12 давала весьма
отчетливое представление о том, как складывался римский
род и возникало в результате преобразования гентиль-
10 F. Binder. Die Plebs. Studien zur romischen Rechtsgeschichte.
Leipzig, 1909, стр. 184 сл.
11 F. Altheim. Italien und Rom. II. Amsterdam — Leipzig, 1947,
стр. 173.
12 Л. Г. Морган. Древнее общество. Пер. с англ, под ред.
М. О. Косвена. Л.. 1934.
14
ного строя римское государство. Следуя за Нибуром и
Моммзеном в постановке вопроса о происхождении плебса
и клиентелы13, Морган привлек большой сравнительный
материал, почерпнутый из североамериканской этнографии,
который позволил подтвердить многие наблюдения, сде-
ланные названными историками в области изучения древ-
неримского общественного строя на основании традицион-
но-исторических данных.
Постепенно в науке усиливалась тенденция к тому,
чтобы отправляться от хозяйственных явлений при изу-
чении древнеримского социального строя. Еще В. Ине 14
обратил внимание на то обстоятельство, что клиентела как
определенное социальное состояние покоренных и зависи-
мых иноплеменников является общеиталийским установ-
лением, связанным с определенной степенью хозяйственного
и общественного развития.
Все эти исследования дали возможность Марксу и
Энгельсу прийти к заключению, что древние государства
возникли как государства рабовладельческие, основанные
на использовании в качестве рабочей силы принудитель-
ного труда соплеменников и иноплеменников, подчиненных
внеэкономическим путем 15. Констатация Марксом и Энгель-
сом классового характера античного общества, возникшего
на основе рабовладения в широком смысле этого понятия,
позволила приобщить к этому понятию также и промежу-
точные социальные состояния, вынужденные к труду вне-
экономическим путем и находящиеся в эксплуатации у клас-
са рабовладельцев (которые выступают как землевладель-
цы, торговцы и промышленники). Это обобщение приобре-
ло большое значение в исторической науке еще задолго до
того, как образовалась школа историков-марксистов, после-
довательно применяющих марксистскую теорию к излагае-
мым ими историческим фактам и рассматривающих исто-
рический процесс с точки зрения учения об общественных
формациях.	*
13 Там же, стр. 185 сл.
14 W. I h n е. rorschungen auf dem Gebiete der romischen Verfas*
sungsgeschichte. Leipzig, 1847, стр. 15 сл. (ср. он же. Romische
Geschichte, I. Leipzig, 1886, стр. 60 сл.).
15 К. м арке. Формы, предшествующие капиталистическому
производству.— ВДИ, 1940, № 1, стр. 11 сл.; Ф. Энгельс. Проис-
хождение семьи, частной собственности и государства.— К. Маркс и
Ф. Энгельс. Сочинения, т. 21, стр. 165—166.
15
Даже историки, не признававшие борьбу классов и клас-
совый характер античного общества, испытывали на себе
весьма сильное влияние этого учения, как только они обра-
щались к вопросам истории древнего хозяйства и общества.
В 1900 г. К. И. Нейман в ректоратской речи, посвя-
щенной истории землевладения в Римской республике16,
констатировал, что первоначально плебс представлял со-
бой закрепощенное крестьянство, находившееся в подчине-
нии (клиентеле) у землевладельцев-патрициев 17. По его
мнению, такое положение продолжалось до введения зако-
нодательства XII таблиц и установления центуриатного
порядка, что он оценивает как революционное событие,
приведшее к освобождению плебеев из-под власти патри-
циев, к превращению их в свободных римских граждан. Не-
сколько позднее Э. Мейер высказал соображения о ха-
рактере первоначальных римских социальных состояний,
весьма близкие к пониманию этого вопроса Нибуром и
Моммзеном, исходя всецело из причин политико-экономи-
ческого характера. Он полагал, что вся разница между пат-
рициатом и плебсом состояла именно в том, что патриции
фактически были владельцами земли и скота, а плебеи,
если они даже и владели маленькими клочками земли (йе-
redium), все равно находились в зависимости у патрициев,
для которых они принуждены были обрабатывать землю
и пасти скот, пребывая юридически в положении если не
рабов, то клиентов 18. Э. Мейер исходил из неверной в своей
16 К. J. Neumann. Kaiserrede iiber die Grundherischaft de
Romischen Republik. Strassburg, 1900.
17 Необходимо иметь в виду, что еще М. Фойгт в 70-е годы прош-
лого века подчеркнул, что патриции своим наименованием обязаны
не тому, что они носят родовое имя отцов, как это согласно утверж-
дали Ливий, Дионисий Галикарнасский и Плутарх (L i v., X, 8, 10;
Dion. Hal., II, 8, 3; P 1 u t. Quest. Rom., 58), но тому, что они
являлись патронами своих клиентов, о чем свидетельствуют Фест
(Fest, 246а, 23: Atque ideo patres appclati sunt quia agrorum partes
attribuerant tenuioribus perinde ac liberis) и Зонара (Z о n., VII, 3:
naTpixioi [xevToi oi [ЗоиЛги-тас гтгехХт'Яезау...атгб Tijg rraTpovtag).
Из этих определений как нельзя более ясно выступают социальные
корни патрициата (М. F о i g t. Leges regiae. — «Abhandlungen der Sach-
sischen Gesellschaft der Wissenschaft, Phil.-hist. Classe», VII. Leipzig,
1876, стр. 743, прим. 411; он же. Uber die Klientel und Libertinitat.—
«Berichte iiber die Verhandlungen der Sachsischen Gesellschaft der Wis-
senschaft. Phil.-hist. Classe», XXX, 1. Leipzig, 1879, стр. 166, прим. 78).
18 E. Meyer. Plebs.—«Handwoterbuch der Staatswissenschaften».
Hrsg. J. Kurad, L. Elster u. a. lena, 1898—1901, V, стр. 883.
16
основе теории цикличности исторического развития, пола-
гая, что древние народы пережили свой феодализм и капи-
тализм, как его пережили и переживают народы нового
времени. Он видел эволюцию античного общества именно в
том, что оно от отношений крепостного состояния, в кото-
ром пребывали низшие слои населения у всех без исклю-
чения народов древности, перешло затем к отношениям
рабовладельческим; у наиболее передовых и развитых из
них в период наивысшего развития промышленности и тор-
говли они приняли, по его мнению, даже капиталистиче-
ский характер, как это было в классической Греции и Риме
эпохи конца республики и начала империи 19 20. Э. Мейер
сравнивает античных рабов с современным пролетариатом
и приходит к выводу, что при некоторых незначительных
различиях это <в сущности один тот же класс.
Для Э. Мейера крепостничество и рабство были, ви-
димо, вещи настолько различные, что он готов был рабов
скорее сопоставить с современным пролетариатом, чем с
90
древним или средневековым крепостным
Теория цикличности исторического процесса, поддер-
жанная Э. Мейером, и его взгляд на рабство в древности
следует расценить как одно из проявлений реак-
ции буржуазной исторической мысли на концепцию Марк-
са и Энгельса, приобретшую к тому времени широкую из-
вестность как среди сторонников марксизма, так и среди
его врагов. Не ставя целью в данной связи детально об-
суждать причины ошибок Э. Мейера, исходившего, как
можно было убедиться, в оценке социальных явлений в
древнейшем Риме все же из весьма глубокого понимания
исторических фактов, хочется отметить лишь то, что одной
из таких причин, быть может, являлось несколько схола-
стическое отношение к лабильным, т. е. неустойчивым, со-
циальным категориям, свойственное многим историкам раз-
ных направлений.
19 Е. Meyer. Die Sklaverei im Allertum. Kleine Schriften. Halle,
1910, стр. 169 сл.
20 Употребляя в дальнейшем условно выражение «крепостное
состояние» по отношению к древнеиталийским сельским клиентам,
мы, однако, отнюдь не хотим этим поставить знак абсолютного равен-
ства между рабовладельческой клиентелой и феодальным крепостни-
чеством. Это не позволяют сделать существенные различия в хо-
зяйственных и в социально-политических условиях существования
обеих общественных формаций.
2 Л. А Ельницкий	/ 7
До сих пор очень многие историки древности отри-
цают за рабовладением значение фундамента античного об-
щества на том основании, что рабов как таковых во мно-
гих древних государствах было на протяжении всей их.
истории настолько мало, что они никак не могли составить
основы их хозяйственной жизни. В Пелопоннесе, как и в
Северной Греции, количество рабов даже во времена боль-
ших войн и самой оживленной работорговли никогда не
бывало столь велико, чтобы их можно было считать силой,
обеспечивавшей и двигавшей сельское хозяйство и ремесло
Греции. Наряду с рабами и в той и в другой области
хозяйства постоянно «наличествовали «закрепощенные»
или даже вовсе «свободные» производители — наемные
рабочие или мелкие земельные собственники, представ-
ление о которых никак не укладывается в понятие раба.
Ни гелоты, ни клароты, ии пенесты, ни, тем более, феты,
гектеморы или пелаты такими историками не ставятся на
одну доску с рабами 21. И с такой точки зрения, конечно,
трудно говорить о рабстве как о явлении, определяющем
характер античной экономики и социальной жизни. И имен-
но историки рабства, такие, в частности, как Валлон и Ве-
стерман, являются весьма решительными противниками
представления о рабстве как об основе античного хозяйст-
ва 22. Вероятно, потому, что они особенно отчетливо ви-
дят, как античное рабство в узком смысле этого слова, при-
даваемом ему не только в новой литературе, но и в древ-
ности, тонет в различного рода промежуточных общест-
венных состояниях, которые они ни в коей мере не склон-
ны как-либо соединять с представлениями о рабстве23.
21 Так же как ни в коем случае не приравниваются к рабам и
древнеиталийские клиенты (пелаты, или пенесты, у Дионисия Гали-
карнасского и других греческих историков Рима). Между тем в ка-
кой-то мере все эти и греческие и латинские «крепостные» сходны,
во-первых, по социальному положению между собой и, во-вторых,
весьма близки к состоянию патриархального рабства, как это явству-
ет из этнографических данных.
22 А. Валлон. Рабство в древности. М., 1941, стр. 281 сл.;
W. L. Westerman n. The Slave Systems of Greek and Roman
Antiquity. Philadelphia, 1955, стр. 119 сл.
23 W. L. Westerman n. Указ, соч., стр. 1. Из этого, однако,
отнюдь не следует, что названные авторы хоть сколько-нибудь сходны
между собой в понимании Исторического значения рабовладения в
древности: в то время как Валлон, стоящий на буржуазно-либераль-
ных позициях, склонен считать рабство одной из величайших исто-
рических несправедливостей и одной из моральных причин круше-
18
Между тем, казалось бы, сама неопределенность соответ-
ствующих социальных обозначений, с которой приходится
сталкиваться в источниках, когда одни древние авторы
именуют рабами тех, которых другие не считают таковы-
ми, когда, кроме того, они приравнивают иногда к рабам
такие общественные категории, которые по общепринято-
му мнению, существовавшему в древности и сохранивше-
муся до наших дней, отнюдь к ним не принадлежали, долж-
на заставить отнестись более широко к пониманию древнего
рабства.
По мнению Э. Мейера, гелоты были такими же лакеде-
монянами, как и спартиаты, в то время как, с одной сто-
роны, Платон приравнивает гелотов к рабам, с другой
же — самое их Имя, соответствующее племенному име-
ни "EXXoi и SeXXoi и представляющее древний вариант
имени "EXXvpsq, является наименованием древних пело-
поннесских посеХенцев в отличие от имени спартиантов,
явившихся с севера иноплеменников, завоевателей и
угнетателей гелотов. Еще менее правдоподобным пред-
ставилось бы некоторым современным историкам сопостав-
ление с рабами спартанских периэков, пользовавшихся зна-
чительно большей свободой и большими юридическими пра-
вами, чем гелоты. Но между тем литературные и эпигра-
фические параллели убеждают в том, что nsptotxoi, oixerat
и т. п. наименования являются распространенными обозна-
чениями для рабов или для низведенных к рабскому поло-
° 24
жению сельских жителей .
ния античного мира, политически реакционный Вестерман вообще не
придает рабству сколько-нибудь существенного социально-историче-
ского значения.
24 Ср. Plat. Repub., 547 с: Toug Se Ttptv <poXaTTop.evoog ите’
au-ra>v <ug eXsO'&epoog cpt'Aoog те xai Tpozpeag, SooXcooapisvot, тете Trepioi-
xoug те xai oixeTag e/ovTsg
(г. e. прежде свободные оказались низведенными до положения по-
рабощенных периэков и ойкетов). Примеры широкого употребления
этих терминов в указанном нами смысле в греческом классическо-эл-
линистическом мире читатель найдет в книгах: D. Lotze. Метало
гХеоЯёрюу xai SouAcov. Berlin, 1959; F. Borner. Untersuchungen
fiber die Religion der Skiaven, II—III. Wiesbaden, 1960, 1961.
To обстоятельство, что племенные наименования обратились с
течением времени в обозначения низших общественных категорий,
указывает на возникновение социального неравенства в результате
завоевания одного племени другим. Таковым, несомненно, было про-
исхождение фессалийских пенестов и пелопоннесских гелотов, поко-
ренных дорийцами. В. В. Струве в статье «Плебеи и илоты» (сб.
«Из истории докапиталистических формаций». Известия ГАИМК,
19
2*
Э. Мейер, в соответствии со своей концепцией, настаи-
вает на том, что античные крепостные крестьяне мало чем
отличались от сервов феодальной эпохи. С этим можно со-
гласиться лишь условно и только в том смысле, что и ан-
тичная, и феодальная общественные формации характери-
зуются внеэкономическим принципом принуждения трудя-
щихся слоев населения при том условии, что средства труда
являются собственностью (хотя бы и не полной) самих тру-
дящихся. Называя античную общественную формацию ра-
бовладельческой, Маркс и Энгельс имели в виду тот неоспо-
римый факт, что на стадии наивысшего развития античного
хозяйства оно базируется преимущественно на труде рабов
как таковых.
Нельзя к тому же забывать о легкости, с которой
в рабовладельческую эпоху люди, не являвшиеся в соб-
ственном смысле слова рабами, становились таковы-
ми вследствие ли войны, пиратства, должничества или же
просто в силу произвола, что тоже, видимо, было явлением
далеко не редким, так как когда при Августе была пред-
принята проверка эргастериев, то в них было обнаружено
большое количество людей, помещенных туда безо всяких
на то юридических оснований (Suet. Aug., 32).
Энгельс ставит в один логический ряд рабов, клиентов
и чужестранцев 25, противопоставляя их свободным граж-
данам, т. е. рабовладельцам-патрициям. В «Манифесте
Коммунистической партии» Маркс и Энгельс называют
борьбу патрициев и плебеев классовой борьбой, сопостав-
ляя ее с борьбой свободных и рабов 26. Это позволяет думать,
что для них древнейший плебс представлялся таким же
антагонистом класса рабовладельцев, как и рабы в собст-
венном смысле этого слова.
Узкое и ограничительное представление о рабстве при-
водит к тому, что некоторые советские историки считают
возможным говорить о рабовладении в древнем Риме толь-
ко с позднеэллинистического времени, когда большие по-
выл. 100. Л., 1933, стр. 363 сл.) сопоставляет гелотов и древнерим-
ских плебеев как социальные категории, возникшие в результате
завоевания. Подчинение гелотов спартиатам квалифицируется им как
низведение в состояние рабства, подобное положению пенестов, ма-
риандинов, мноитов (на о-ве Крит) и т. п. Термин «плебс» также
возводится им к этническому наименованию.
20 К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 21, стр. 168.
26 К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 4, стр. 424.
20
бедоносные войны сконцентрировали под властью Рима
огромные полчища рабов, нашедших применение в различ-
ных областях хозяйства, и прежде всего в земледелии. Так,
например, в «Истории Рима» С. И. Ковалева рабы упо-
минаются впервые в связи с событиями II в. до н. э. 27
Н. А. Машкин в своей книге по истории Рима хотя и
упоминает о рабах как о составной части римского обще-
ства в начале изложения истории царского периода, но,
преуменьшая их роль, замечает, 'что в экономике Рима
они не имели до позднереспубликанского времени большо-
го исторического значения 28.
Между тем, если представить себе, что римское госу-
дарство сформировалось к IV в., а вернее существует уже
с VI в. до н. э. 29, то было бы непонятно, как это могло про-
изойти при условии его невыраженной социальной струк-
туры, в которой рабство не занимало еще значительного
места.
Представлению об ограниченной и социально невыра-
женной роли рабства в царскую и раннереспубликанскую
эпоху в Риме противоречит весьма отчетливая разработка
рабского статуса в законах XII таблиц. Мы находим в
них определения не только уголовно-правового характера, но
также и свидетельства того, что уже по крайней мере в
V в. до н. э., а по всей вероятности и еще раньше, судеб-
ная практика знала споры о свободном или рабском со-
стоянии того или иного лица. Подобные судебные казусы
могли возникнуть лишь на почве достаточно широкого рас-
пространения бытового рабства, когда юридическое
27 С. И. Ковалев. История Рима. Л., 1948, стр. 319 сл.
28 Н. А. Машкин. История древнего Рима. М., 1949, стр. 108
(ср. стр. 218).
29 А. И. Немировский. К вопросу о рабстве в раннем
Риме.— «Научные доклады высшей школы. Исторические науки»,
1960, вып. 4, стр. 206 сл. Сообщая большой материал об архаиче-
ском рабовладении в Риме, автор не считает рабов основным классом
тогдашнего римского общества и категорически отделяет их от клиен-
тов-плебеев. В этом отношении он отчасти идет вслед за Р. Гюнтером
(«Социальная дифференциация в древнейшем Риме».— ВДИ, 1959,
№ 1, стр. 52 сл.), который констатирует наличие государства (госу-
дарственных учреждений) в Риме с VI в. до н. э. и полагает, что ос-
новными классами-антагонистами римского общества VI—V вв. были
зажиточные землевладельцы и свободные мелкие производители. Он
отмечает при этом наличие класса рабов, которые лишь постепенно
заступают место свободных производителей и оттесняют их на поло-
жение промежуточной общественной прослойки.
21
положение лиц, попавших в рабство частноправовым по-
рядком, оставалось неопределенным или неоформленным.
К тому же археологические данные показывают, что
рабство появилось в Италии еще задолго до возникновения
первых государств, а в эпоху их образования было уже
широко представлено в достаточно определенных формах,
запечатлевшихся в погребальном ритуале культуры Вилла-
нова. Судя по ритуальным (насильственным) захороне-
ниям в Болонье, Эсте, в древнейших центрах Этрурии и в
Риме, патриархальное рабство имело значительное распро-
странение в Италии VII—VI «в. до и. э. и должно быть,
очевидно, сопоставлено с первоначальной клиентелой, быто-
вым отражением чего и являются эти ритуальные погре-
бения.
Дальнейшая эволюция рабства состояла в постепенном
увеличении числа покупных, оторванных от своей родной
земли рабов, которых уже не убивали, чтобы положить с
собой в могилу, но и не считали принадлежностью рода.
Эти наиболее откровенные виды рабства характерны для
классической формы античного рабовладения и широко
процветали в Риме с III—II вв. до н. э. с тем, чтобы в эпо-
ху поздней империи вновь уступить место более мягким
и половинчатым формам, когда вчерашний раб обращался
в закрепощенного мелкого собственника-колона, каким он
mutatis mutandis и был еще позавчера.
Следует, однако, думать, что и в эпоху самого широ-
кого распространения плантационного хозяйства и эрга-
стериального рабства, даже в Италии, где оно особенно
процветало, сидевшие на земле клиенты-колоны (или це-
лые общины мелких земледельцев), обязанные своему вла-
дельцу частью урожая и различными повинностями, ни-
когда не исчезали вовсе 30.
Это, как кажется, осознавали многие исследователи, да-
же те, кто не причислял себя к последователям марксизма,
но находился под большим или меньшим его влиянием.
30 Такие сидевшие на чужой земле колоны должны были су-
ществовать уже и в раннереспубликанское (если не в царское) вре-
мя, поскольку в законах XII таблиц (VIII, 11) имелась статья
преследовавшая подобного колона за' порубку деревьев (у Павла
Диакона, 47, 7, 1; ср. 12, 2, 28, 6. Fontes iuris Romani anteiustiniani, p.
1, Flor., 1941, стр. 57: colonus, cumquo propter succisas arbores ageban-
tur, si iuraverit se non succidisse, sive e lege XII tab. de arboribus succi-
sis convenietur, defendi poterit).
22
Это все понимал М. И. Ростовцев, приближающийся
в своем истолковании социальных отношений древнего
мира к точке зрения Э. Мейера31 32. В особенности же отчет-
ливо понимал это Макс Вебер, указавший в свое время
и на неопределенность различий между, рабским и крепо-
стным состоянием в древности, а также и на крепост-
нический характер использования в Риме труда «свобод-
ных» земледельцев-плебеев. Отчетливость весьма глубо-
ких наблюдений М. Вебера вуалируется лишь употребляе-
мой им терминологией, поскольку он подчас отождествляет
античные отношения с феодальными, не находя между ними
принципиальной разницы .
Понимание определяющего значения рабовладения в
древности распространяется все более широко среди зару-
бежных исследователей. Не говоря уже о марксистах, та-
ких, например, как Ф. Де Мартино («История древнерим-
ской конституции») 33 или Э. Серени («Сельская община
в древней Италии») 34, прекрасно сознающих значение рабо-
владения и рабства при возникновении государства в Ита-
лии, даже такие историки, как Г. Митчел 35 или С. Лау-
фер36, также в известной степени приближаются к ним
в понимании хозяйственного и социального значения раб-
ства в древности. Примечательно появление работ,
31 М. R о s t о w z е w. The Social and Economic History of the Hel-
lenistic World, 11. Oxford, 1941, стр. 1143 сл.
32 M. Weber. Agrarverhaltnisse im Altertum. Gesammelte Auf-
satze zur Social- und Wiirtschaftsgeschichte. Tiibingen, 1924, стр. 190 сл.
33 F. De Martino. Storia della costituzione romana, I. Napoli,
1958, стр. 45 сл.
34 E. S e r e n i. Communita rurali nell’Italia antica. Roma, 1955,
стр. 203 сл, Нельзя обойти молчанием также и исследования Брони-
слава Билинского о труде (в первую очередь труде ремесленников) в
эпоху царей и ранней республики (В. Bilinski. Problem pracy w
starozytnym Rzymie, I. Czasy krolewskie i wezesna republica (VIII —
IV/III w. przed n. e.-—«Archeologia», Rocznik Panstwowego museuma
Archeologicznego, III. Warszawa — Wroclaw, 1952, стр. 45—111). В
названной работе развитие римского сельскохозяйственного и ремес-
ленного труда рассматривается на широком историческом фоне. К
сожалению, автор переоценивает, с нашей точки зрения, возможности
и значение свободного труда в рассматриваемую им эпоху и вообще
уделяет недостаточное внимание социальной стороне изучаемых им
явлений.
35 Н. Michell. The Economics of Ancient Greece. Cambridge,
1940, стр. 9—14.
36 S. L a u f f e r. Die Sklaverei der griechisch-romischen Welt.—
«Rappors de XI Congres International de science historique», II. Stock-
holm, 1960, стр. 71 сл.
23
привлекающих внимание к различного рода промежуточным
и неполноправным состояниям37, рассматриваемым при
исследовании роли рабства в древности и степени его рас-
пространения в античных государствах.
М. Финли 38, ставя вопрос о том, была ли греческая
(и римская) цивилизация основана на рабском труде, от-
вечает на него вполне положительно. Он показывает, что в
менее развитых (аристократических) общинах рабство име-
ло архаически-примитивный и половинчатый характер и
выражалось в гелотии, пенестии и т. п. Далее он устанав-
ливает, что в сущности таким же оно было и в досолонов-
ских Афинах. Но когда Афины и другие греческие про-
мышленные полисы (Коринф, Хиос и др.) достигли
вершины своего развития, в них получило преобладание
рабство в классическом смысле этого слова и образовался
широкий рабский рынок. Финли понимает, что античные
представления о рабском или свободном состоянии услов-
ны: человек мог быть формально свободен, но труд его мог
быть подневолен. Человек не был рабом, но в любой момент
мог стать таковым. Финли, что особенно важно, отмечает
взаимозависимость прогресса древней демократической ци-
вилизации и рабства. Нельзя, однако, согласиться с его
утверждением, которое вступает в противоречие с его же
предшествующим изложением, что неимущее и угнетенное
свободное население не имело с рабами общих политиче-
ских интересов и не было заинтересовано в ликвидации
рабства.
* * *
Хозяйственное развитие древнейшей Италии, обус-
ловившее распространение в ней рабовладения, может
быть намечено лишь в самых общих чертах (ввиду отры-
вочности и недостаточной конкретности исторических
данных.
Отчетливые признаки разложения родового строя, со-
провождаемые первыми проявлениями зарождающейся ча-
стной собственности и рабовладения, относятся к концу
эпохи бронзы, т. е. к последним столетиям II тысячелетия
до н. э. и к рубежу II и I тысячелетий. В это время на
37 D. Lotze. Метало sZ.eO'&epcov xa'i SouAcov.
38 М. J. Finley. Was Greek Civilisation Based on Slave Labour?—
«Historia», VIII, 1959, Heft 2, стр. 145 сл.
24
севере Италии, удаленном от заморских крито-микенских
связей и от проторенных средиземноморских торговых
путей, господствует патриархально-родовой строй в его
наиболее строгой форме, представленной культурой терра-
мар с ее необычайно яркой картиной социального равенства
как во всех областях жизни, так и в погребальном обряде:
некрополи террамар являют чрезвычайное однообразие
захоронений с трупосожжениями в однотипных урнах, с
самыми незначительными приношениями. Эти родовые не-
крополи иногда даже формой своей напоминают те возвы-
шенные площадки террамар, на которых были расположе-
ны поселения живых сородичей.
Культура террамар знала земледелие, отчасти даже ви-
ноградарство, весьма незначительное скотоводство, доволь-
но развитую металлургию и керамическое производство,
лишенное, однако, почти всяких признаков изощренности
ремесла и искусства. Здесь в силу недостаточной интен-
сивности производства, не обеспечивающей возможности
создания прибавочного продукта, еще отсутствуют какие
бы то ни было следы рабовладения.
На юге Италии, где первые признаки рабовладения по-
являются в культуре дольменов близ Тарента и в Сицилии
в культуре Кастеллюччо при переходе ее от II к III ста-
дии (конец II тысячелетия до н. э.), они существуют «а
фоне значительно развитого скотоводства и довольно
монументальной каменной архитектуры, связанной с опре-
деленным уровнем строительной техники. Возможность соз-
дания прибавочного продукта появлялась, как и в дру-
гих древнейших обществах, впервые за счет отгульного
скотоводства, а его реализация облегчалась установлением
прочных отношений с более развитыми рабовладельчески-
ми общинами Крита и Пелопоннеса. К этому же времени
следует отнести возникновение оживленной торговли ме-
таллом (медью и бронзой), поставщиком которого в эту
эпоху, вероятно, более всего являлся остров Сардиния, где
в Серра Илликси были найдены бронзовые слитки такой
же точно формы, как на о-ве Крите и ib микенской Греции
(в форме bipennis’a или в форме распростертой шкуры жи-
вотного), и с такими же знаками (линейного письма А),
как и на Крите39. Еще на рубеже II—I тысячелетий до
39 G. L i 1 1 i u. The Nuragi of Sardinia.— «Antiquity», XXXIII,
1959, № 129, стр. 32.
25
н. э. в Сардинию за металлом стали приезжать финикийцы,
оставившие о себе древнейший письменный памятник на
этом острове — арамейскую надпись, найденную в Норе
и относимую к IX в. до н. э.40
Скотоводство было первоначальной формой интенсив-
ного сельского хозяйства также в Средней Италии. Скот,
вероятно, был и наиболее древним меновым эквивалентом
и объектом частной собственности, ибо слово pecus обозна-
чало не только скот, но и имущество вообще, откуда умень-
шительное peculium стало обозначать имущество млад-
шего члена рода или раба.
Однако связи Италии с племенами Балканского полу-
острова и с пуническим миром возникли, скорее всего, на
почве торговли металлом, добываемым в среднеиталий-
ских отрогах Апеннин и на о-ве Ильва. Предание относит
основание греческих Кум к IX в. до н. э., что вряд ли соот-
ветствует действительности в том смысле, что Кумы как
греческое поселение существовали уже в столь отдаленное
время. Но это, видимо, справедливо в том отношении, что
наиболее древние проникновения греков в Тирренское море
были связаны со среднеиталийским побережьем и его руд-
но-металлическими богатствами. Начавшаяся в VIII—
VII вв. до н. э. торговля бронзой и железом в Средней
Италии породила этрусское благосостояние и могущество.
В конце 40-х и в начале 50-х годов нынешнего столетия
в Популонии были исследованы огромные залежи желез-
ного шлака и остатки сыродутных горнов, в которых про-
изводилась выплавка металла из железной руды, приво-
зившейся с Ильвы. О масштабах древней выплавки желе-
за позволяет судить то обстоятельство, что на залежах
шлаков, содержащих высокий процент железа (ввиду 'несо-
вершенства древнего сыродутного процесса) организовано
современное производство 41. В обмен на этот металл, до-
40 A. D и р о n - S о m m е г, in: «Contes Rendues de 1‘Academie des
Inscriptions», 1948, стр. 12.
41 A. Minto. L’antica industria mineraria in Etruria e il porto di
Populonia.—«Studi etruschi», 1954, стр. 191 сл. (ср. A. Neppi Mo-
dona. Etruscan Metallurgy.— «Scientific American», t. 193, 1955, №5,
стр. 90 сл.). Описание древней добычи железной руды на о-ве Ильва
находим у Диодора: «Близ тирренской Популонии находится остров,
именуемый Эталия. Он расположен в ста стадиях от берега и получил
название от большого количества дыма над ним. На острове много
железного камня. Его размельчают для плавления и получения желе-
за, и они обладают большими массами металлической руды. Занятые
26
быча которого требовала приложения большого числа ра-
бочих рук, этруски получали драгоценности, художествен-
ную керамику и другие экзотические товары. Развитая ме-
таллургия позволяла этрускам иметь многочисленное и хо-
рошее оружие, обеспечивавшее им военное превосходство
над другими италийскими племенами, господство над ко-
торыми отдавало в их руки весь прибавочный продукт,
производимый этими племенами. Жители покоренных обла-
стей в какой-то степени сами являлись потенциальным то-
варом, поскольку они в любом количестве из пенестов мог-
ли быть обращены в настоящих рабов и проданы на сто-
рону. Этрусские приморские города быстро обратились в
ремесленно-торговые центры со смешанной греко-италий-
ской ориентализированной культурой, с массовым 'произ-
водством металлических изделий, оружия, предметов быта
и искусства, которые в больших количествах распростра-
нялись по Италии и за ее пределы, преимущественно же к
северу, в приальпийские области и страны лигурийского
запада. Этруски торговали также вином и оливковым мас-
лом, первоначально главным образом греческого проис-
хождения. Они даже, видимо, шли за греками по прото-
ренным ими путям к берегам Южной Франции и Север-
ной Адриатики в качестве вооруженных соперников. Опи-
санная Диодором торговля италийских купцов с галлами,
вероятней всего, относится именно к этрусской практике:
«Галлы были чрезвычайно преданы питью привозимого
к ним торговцами вина; они пили его неразбавленным и
безо всякой меры; напившись, они впадали в сон или в бе-
зумие. Поэтому многие италийские купцы, привлекаемые
свойственной им любовью к наживе, считали, что при-
страстие галлов к вину является для них Гермесовым даром.
этим делом разбивают камни и расплавляют их куски в устроенных
для этого печах. Они расплавляют их посредством сильного пламени
и делают соразмерной величины (болванки), напоминающие большие
губки. Их скупают торговцы и отвозят в Дикеархию или другие эм-
пории, где с помощью многих кузнецов они перерабатываются на
различные железные изделия: одни приобретают форму оружия, дру-
гие форму двойных топоров, серпов и иных искусно сделанных ору-
дий. Купцы продают их в разных местах, и многие живущие на све-
те получают от этого свою долю пользы» (Diod., V, 13, 1). К этому
следует лишь заметить, что в Дикеархию (римские Путеолы) железо
о-ва Ильва стало попадать, вероятно, уже после ослабления этрусско-
го могущества и перехода эксплуатации железорудных залежей в ру-
ки римлян и греческих торговцев.
27
Они возили им вино на кораблях по судоходным рекам
и на повозках по сухопутным дорогам, получая за него бас-
нословные цены: в обмен на амфору вина они получали
раба, выменивая слугу на питье» 42.
Находка в 1954 г. богатейшего погребения древнекельт-
ской жрицы в Виксе (Франция, департамент Кот д’Ор) 43,
наполненного изысканными предметами этрусского произ-
водства и торговли VI—V вв. до н. э., показывает, до ка-
кой степени глубоко проникали этрусские товары в глу-
бинные центры Европы. Об этом позволяет судить также
распространение этрусских металлических изделий VI —
V вв. до н. э. в приальпийских странах44, наложившее
определенную печать на формы гальштатской культуры.
Быстрое разложение родовой общины в Северной Италии
и формирование культур Вилланова и Голассека происхо-
дили под влиянием и в соприкосновении с раннеэтрусской
культурой, а начиная с VI в. до н. э. и с греческой куль-
турой, весьма богато представленной в таких североадриа-
гических центрах, как Спина и Адрия в устье р. По.
Этруски очень рано проникли в южную часть Средней
Италии — на побережье Кампании, где в районе Капуи и
Неаполя в VII—VI вв. до н. э. развилась смешанная
греко-этрусско-самнитская культура под этрусским поли-
тическим главенством и при господстве этрусского языка,
оставившего в Кампании довольно значительные эпигра-
фические следы. Как и в других местах, этруски,
подчиняя себе местное население, забирали значительную
часть продуктов его труда, главным образом, вероятно, в
виде скота и земледельческих продуктов, отдавая взамен
изделия своего ремесла и предметы греческого импорта 45.
42 D i о d„ V, 26, 3.
43 ВДИ, 1958, № 1, стр. 214 сл.
44 G. S z i 1 a g у i. Zur Frage des etruskischen Handels nach dem
Norden.—«Acta Antiqua Academiae Scientiarum Hungaricae», I, 1952,
N 3-4, стр. 419 сл.
45 О характере этрусского ремесла, его специализации и диф-
ференциации отчасти позволяет судить сообщение Ливия об участии
этрусских центров в создании римского военного флота во время
II Пунической войны. В 205 г. до н. э. для этой цели Популония долж-
на была поставлять железные изделия, Тарквинии — ткань для па-
русов, Цере и Вольтерры — корабельный лес и продовольствие, Ар-
реций — вооружение (3000 щитов, столько же шлемов и 50 000 раз-
ного рода копий) (L i v., XXVIII, 45, 15 сл.: Caerites frumentum so-
ciis navalibus commeatumque omnis generis, Populonienses ferrum, Tar-
quinienses lintea in vela, Volaterrani interamenta navium et frumentum,
28
Фибула Мания из Пренесте
Однако конкуренция греческих колонистов и их стрем-
ление вытеснить этрусков из сферы влияния Кум и их ко-
лоний, расположенных на побережье Тирренского моря,
привели к тому, что этруски наряду с морскими коммуни-
кациями должны были использовать и сухопутные связи
с Кампанией. К этому времени относится распространение
влияния этрусков на Лаций и утверждение их в таких
пунктах, как Пренесте, Тускулум и Рим.
Племенные вожди, занимавшие со своими дружинами
названные только что пункты, были этрусками по культу-
ре. Кампано-тосканская торговля, шедшая через Лаций, со-
средоточила IB их руках огромные богатства в виде изде-
лий из драгоценных металлов и всякого рода других ред-
костных и художественных изделий, о чем убедительно
говорят инвентари знаменитых своим роскошным убран-
ством гробниц Барберини и Бернардинн в Пренесте (Па-
лестрине). В этом пункте, возникшем, быть может, в каче-
стве промежуточной станции на пути из Кампанской
Этрурии в Тоскану, быстро стало развиваться местное
ремесло. Та же tomba Bernardini представила древней-
ший пример местного художественно-металлического
производства (что подтверждается также сообщением
Плиния46), являющийся одновременно древнейшим па-
мятником латинского языка. Речь идет о знаменитой золо-
той фибуле мастера-ювелира Мания (Manios med fefaked
Arretini tria milia scutorum, galeas totidem, pila gaesa hastas longas mi-
num quinquaginta).
46 Pl in., NH, XXXII, 61.
29
Numasioi) 47. Имя Маний, весьма распространенное в Ла-
ции во все времена, является, по свидетельству Зонары,
этрусским 48. Дион Кассий 49 же упоминает его в качестве
рабского имени в связи с делом о преступлении весталок
в 114 г. до н. э. Но и без этого свидетельства можно было
бы предположить, что в лице Мания мы имеем если не
раба в собственном смысле слова, то во всяком случае за-
висимое лицо Нумазия (или Нумизия). Этрусско-аристо-
кратическое происхождение этого Нумизия также непре-
ложно доказывается его именем, известным и как древнее
родовое имя в Лации, и как эпитет Марса (тоже, видимо,
гентильного происхождения). Таким образом, эта древней-
шая латинская надпись является одновременно указанием
на существование как местной латинской культуры и ла-
тинской письменности в эпоху этрусского господства в Ла-
ции, так и местного пренестинского художественного ремес-
ла в VII—VI вв. до н. э. Тем самым она подводит к при-
знанию существования рабовладельческих или зависимых
отношений, вне которых, разумеется, невозможно было бы
и представить себе развитие художественных ремесел в
Пренесте и в Италии того времени вообще.
Ибо если ремесленники были мелкими и бедными, то
они, даже не являясь формально рабами, в полной мере
должны были испытывать гнет патроната со стороны вла-
дыки какого-либо рода, царя или государственно-комму-
нального магистрата. Если же они были богаты, то, оче-
видно, прибегали к эксплуатации других людей, в большей
или меньшей степени зависимых от них. Все, что мы зна-
ем о ремесле классическо-эллинистической эпохи на греко-
римской почве, убеждает в том, что ремесленники весьма
нередко бывали рабами, эксплуатировавшими других ра-
бов. Помимо известных данных о рабах-эргастериархах
(enixpoKOg —Ps.-Aristot. Oeconom., 1344а; ergastularius —
Colum., I, 8, 17), о том же свидетельствуют, видимо, над-
писи и клейма итало-галльских керамистов-отпущенников
и рабов — клейма на италийских и греческих амфорах и
других глиняных (или металлических) сосудах и древней-
шие надписи профессиональных коллегий, в которых мы
47 CIL, XIV, 4123 = А. Е г п о u t. Recueil de textes latihs archai-
ques. Paris, 1947, стр. 3, № 1.
48 Zonar., VIII, 1: Maviog... Topsvjvog to yevog.
49 D i o, fr. 87, 5.
30
тоже встречаемся преимущественно с именами отпущенни-
ков и рабов (CIL, I2, 978, 988, 989, 1224, 1307, 1446 й др.).
Фибула Мания не единственное подтверждение суще-
ствования в Пренесте художественного ремесла в столь от-
даленную эпоху. Известен также ряд бронзовых зеркал из
палестринских погребений эпохи раннего железа, стилисти-
ческие особенности которых заставляют предполагать в
них изделия местных мастеров50. Таким образом, в VII—
VI вв. до н. э. Пренесте так же, как, вероятно, и Тускулум
(Тиволи), представлял собой один из центров латино-эт-
русской культуры, элементы которой не только были при-
внесены извне, но и развивались на месте.
Такого же рода культурное развитие следует предпо-
лагать и на древнеримской почве. Объединение небольших
латино-сабелльских общин, располагавшихся на римских
холмах, произошло, видимо, под этрусским давлением, и го-
род возник как укрепленный пункт и как центр ремесла и
торговли еще в VIII—VII вв. до н. э.—время, к которому
могут быть отнесены древнейшие погребения на форуме,
Квиринале и Эсквилине и некоторые находки на Палатин-
ском холме. Традиция сообщает о древней добыче соли в
устье р. Тибра и о древней дороге, шедшей вдоль берега
Тибра внутрь сабинской земли (в направлении Реаты),
по которой транспортировалась соль (via Salaria) 51 и кото-
рая являлась, вероятно, древнейшей торговой дорогой Ла-
ция. Соляные варницы располагались близ позднейшей
Остии и первоначально эксплуатировались римлянами и
вейентами. Запасы соли в Риме сосредоточивались у под-
ножия Авентинского холма, и место ее хранения, как и са-
мое место добычи, именовалось Salinae52. Соль, быть мо-
жет, была одним из древнейших продуктов римской
50 G. Matt hies. Die praenestinischen Spiegel. Strassburg, 1912,
стр. 20 сл. На пренестинских бронзовых зеркалах, относящихся к
царскому или раннереспубликанскому времени Рима, читаются надпи-
си, сообщающие имена их мастеров. Так, надпись: Noci opus L. Va-
lerii (CIL, XVI, 4105)—служит весьма вероятным свидетельством
рабского происхождения мастера зеркала Нока или Ноция, принад-
лежавшего некоему Люцию Валерию. Надпись: Vibis Pilipus caila-
vit (CIL, XIV, 409)—также, видимо, позволяет в сочетании гречес-
кого имени Филипп и италийского Вибий угадывать греческое про-
исхождение того зависимого лица (раба или клиента), которое изго-
товило данное зеркало (ср. В. Bilinski. Problem pracy w starozyt-
nym Rzymie, стр. 100).
51 Strab. Geogr., V, 3, 1.
52 Liv., XXIV, 47, 15.
31
торговли. Она привлекала, очевидно, и сабинян — вот по-
чему на римской почве с древнейших времен присутство-
вал сабинский этнический элемент. Весьма возможно, что
соль притягивала в Рим и этрусков, поскольку традиция
приписывает Ромулу захват вейентской солеварни, распо-
лагавшейся у правого берега устья р. Тибра53. Хотя в на-
шем распоряжении нет никаких данных о размерах и орга-
низации добычи (соли в Салинах при устье р. Тибра, ввиду
всего вышеизложенного следует предположить, что добыча
эта была весьма долговременной и достаточно крупной.
В отношении организации солеварен и применявшегося на
них труда на помощь приходит надпись середины II в.
до н. э. из Сардинии, свидетельствующая о том, что добы-
ча соли на этом острове составляла (фактически) предмет
откупа некоего раба, под надзором которого работали, ве-
роятней всего, также рабы 54. Следует предполагать, что до-
быча соли в Сардинии в эпоху владычества римлян на
острове была организована по римскому образцу и тем же
примерно порядком, что и в Салинах при устье р. Тибра.
О соляном откупе (socii salinatores) свидетельствуют также
вотивы рабов из Минтурн для конца II в. до н. э.55
В конце VII—начале VI в. до н. э. в Риме (на Па-
латине) уже существовали здания, украшенные терракото-
выми аппликациями на этрусский образец. Из рассказов о
Риме времени этрусских царей известно, что в городе рабо-
тали этрусские мастера, занимавшиеся сооружением храмов
и статуй, украшавших эти храмы. Вейентский скульптор по
имени Вулька изготовил для храма Юпитера Капитолий-
ского статую этого бога на квадриге. На протяжении VI в.
до н. э. в Риме велось значительное строительство, и город,
бывший до этого конгломератом глинобитных хижин, укра-
сился каменными зданиями, о чем свидетельствуют, в част-
ности, раскопки на форуме. К эпохе царя Сервия Туллия
традиция относит сооружение каменной оборонительной
стены в Риме, от которой до нашего времени сохранились
53 D i оn. Hal., II, 55, 5.
54 CIL, I2, 2226 = Х, 7856: Cleon salari(orum) soc(iorum) s(ervus).
KXscov о ел! twv aXajv (cp. F. Borner. Untersuchungen uber die Religion
der Skiaven, I. Wiesbaden, 1958, стр. 183; A. Oxe. Zur alteren No-
menklatur der romischen Skiaven.— «Rheinisches Museum fiir Philologie»,
LIX, 1904, стр. 118. Надпись трехъязычная, за греческим следует
пунический текст).
55 J. Johnson. Excavations at Minturnae, II, 1. Rome, 1933,
стр. 126 сл.
32
незначительные остатки. При последнем этрусском царе
Тарквинии Гордом были достроены цирк и великая клоака,
начатые при его деде, Тарквинии Древнем. Для этих со-
оружений этрусские цари использовали труд римских пле-
беев, которых они так же, как и патриции своих клиентов,
не всегда и не резко отличали от рабов. Превращение в ка-
менщиков и землекопов людей, отрываемых от своих хо-
зяйств, вызывало их недовольство, и это обстоятельство
нашло свое отражение в анналах, пересказанных поздней-
'SR
шими римскими историками .
На протяжении VI в. до н. э. в различных центрах Эт-
рурии возникло местное художественное ремесло, оставив-
шее по себе многочисленные следы в виде ювелирных укра-
шений, скульптуры, торевтики, живописи на стенах скле-
пов и на глиняных сосудах. Стилистические признаки это-
го искусства, развивавшегося под весьма сильным грече-
ским влиянием, иногда настолько определенны, что можно
говорить о своеобразии мастерства отдельных культурных
и промышленных очагов Этрурии: Цере, Тарквиний, Вей,
Вульчи, Кьюзи, Популонии и Ветулонии. Каждый из на-
званных городов имел свою сельскохозяйственную терри-
торию, собственниками которой являлись этрусские роды
и которая обрабатывалась порабощенными земледельцами
из местного лигурийского, умбрского, латинского, кампан-
ского и другого населения, о чем следует заключить из сви-
детельств Дионисия Галикарнасского и Плиния. Местное
этрусское производство и искусство приобретало тем более
определенные и своеобразные черты, чем активнее ему при-
ходилось бороться с греческой конкуренцией. В борьбе с
греками на италийской, сардинской и кельтской территори-
ях этруски блокировались с пунийцами, но, хотя и одержи-
вали отдельные победы, в общем терпели поражение и посте-
пенно были вытеснены из Кампании и с Кельтского побе-
режья. Война, затеянная этрусками с Аристодемом Куман-
ским в конце VI в., стоила им Лация? С этого времени
политическая граница Этрурии пролегала по берегу р. Тиб-
ра, хотя культурное влияние этрусков еще весьма долго
продолжало сказываться к югу от нее.
Ближайшим результатом освобождения Рима от этрус-
ского господства было некоторое ослабление его торговых
сношений. Попытка возрождения гентильных порядков со *
56 L i v., 1,49, 9.
3
Л. А. Ельницкий
33
стороны патрициата в связи с установлением республикан-
ского строя вызвала некоторый отлив связанного с торгов-
лей и ремеслом населения 57. Тем не менее события середи-
ны V в. до н. э. со всей несомненностью показывают, что
Рим продолжал быстро развиваться в качестве ремеслен-
ной и торговой общины. Об этом свидетельствует актив-
ность демократических элементов, проявлявшаяся в неодно-
кратных выступлениях плебса и неудачных попытках
отдельных лиц патрицианского или плебейского происхож-
дения— Спурия Кассия, Аппия Гердония, Марка Ман-
лия — противопоставить себя общине и с помощью своих
клиентов или даже и более широкого круга людей из низ-
ших слоев общества захватить власть в свои руки, восстано-
вив таким образом недавно ниспровергнутое единовластие.
Попытки восстановления гектильных порядков обрече-
ны были на неудачу; это особенно отчетливо проявилось в
слабости гектильной военной организации, что привело к
гибели рода Фабиев под Кремерой в 477 г. до н. э. Поэтому
патрицианскому сенату приходилось заботиться не менее
серьезно, чем этрусским царям, об укреплении государства.
Прежде всего это выразилось в утверждении центуриатно-
го строя, введение которого приписывалось еще Сервию
Туллию, при разделении граждан Рима на классы по иму-
щественному признаку. Принадлежность к тому или иному
роду оружия диктовалась имущественными возможностями
гражданина, поскольку экипировка и содержание воина со-
ставляли его собственную заботу. Этот зародившийся еще
в этрусско-царские времена порядок получил при республи-
ке большое политическое значение, так как Рим вел посто-
янные войны, следствием чего было долговременное пребы-
вание граждан в военном строю. Данное обстоятельство
привело к тому, что центуриатные комиции стали решать
важнейшие государственные вопросы и производить выбо-
ры курульных магистратов. В связи с этим изменялся со-
став центурий: центурии высших классов стали малочис-
леннее, далеко не включая в себя и сотни человек, тогда
как центурии малоимущих были искусственно раздуты и
насчитывали по несколько сот и даже тысяч человек, оста-
ваясь при голосовании равными по своему значению центу-
риям высших классов. Центурии постепенно утратили свое
57 Т. Frank. An Economic Survey of Ancient Rome, I. Baltimore,
1933, стр. 5 сл.
34
военное назначение, и формирование легионов стало про-
изводиться не по этим электоральным, т. е. выборным, цен-
туриям, а просто по трибам — городским и сельским, кото-
рых к середине IV в. до н. э. стало более 20, в следующем
же столетии число их достигло 35 и в них были вписаны
(т. е. получили права римского гражданства) многие пред-
ставители безземельного и неимущего плебса, иногда не
имевшие даже постоянного места жительства (capite censi).
Уже на рубеже V и IV вв. до н. э. государство принуждено
было взять на себя часть расходов по экипировке и содер-
жанию войска — выплачивать стипендии всадникам на со-
держание коня и на собственное содержание воинам низших
имущественных категорий 58. Но и при этих условиях войны
оставались для представителей беднейшего сельскохозяй-
ственного плебейского населения весьма разорительными,
а зачастую просто катастрофичными. Мало того, что кре-
стьяне лишались возможности обрабатывать свои поля и
теряли из-за этрго последние средства к существованию,
война нередко приводила к полному уничтожению их иму-
щества во время военных действий, в силу чего они бывали
обречены на долговую кабалу и нередко следовавшее за
нею иноземное рабство.
Захваченные римлянами у соседей земли обращались
в ager publicus, частично распределявшийся среди римских
граждан в качестве их наследственной собственности. Так,
например, в результате победы над Вейями в 396 г. до н. э.
многие плебеи получили по семь югеров 59 земли на чело-
века. Ливий подчеркивает при этом, что подобные участки
нарезались не только главам семей, но всем свободнорож-
денным их членам, а также принятым в римское граждан-
ство вейентским, фалисским и капенским перебежчикам 60.
При организации римских колоний на захваченных терри-
ториях колонисты — римские граждане или латины и при-
равнивавшиеся к ним в правах — тоже получали земельные
58 Liv., IV, 59, 11; V, 4, 5; Diiod., XIV, 16, 5 (ср. F. DeMar-
tino. Storia della costituzione romana, I, стр. 148). Однако государ-
ственное жалование на военной службе получали только римские
граждане; неграждане (союзники и другие неполноправные элементы),
служившие во вспомогательных войсках, получали только провиант
(Т. Frank. The Public Finances of Rome, 200—157 В. C.—«Ameri-
can Journal of Philology», 1932, стр. 9 сл.).
59 Liv., V, 30, 8; Диодор называет цифру в четыре югера (D i-
od„ XIV, 102, 4).
60 Liv., VI, 4, 4.
35
3*
наделы. Подобные колонии, как показывают рассматривае-
мые ниже данные в отношении колонии, созданной на зем-
ле анциатов, возникали путем закабаления и эксплуата-
ции уцелевшего местного населения. Оно частично лиша-
лось своей земли и принуждалось к обработке и участков
колонистов. Значительная часть государственных земель —
ager publicus — эксплуатировалась крупными владельцами
на правах occupatio — права пользования, также связанного
с эксплуатацией коренного населения захваченных терри-
торий.
В значительно лучшем положении, нежели малоимущее
сельское население, оказывались представители городского
плебса: их существование не было связано с обработкой
земли, жилища их находились в защищенном оборонитель-
ными стенами городе. Они и в хозяйственном отношении
ничего не теряли во время войны. Ремесленники, труд кото-
рых имел военное применение, несомненно, даже выигрыва-
ли при этом. Несмотря на то, что ремесленный труд, как
правило, бывал связан с рабским или неполноправным со-
стоянием, наличие в римском войске еще с царских времен
центурий ремесленников (fabri tignarii et аегагп), которые
в комициях голосовали вместе с центуриями высших клас-
сов, свидетельствует о сравнительно прочном имуществен-
ном и политическом положении этих военизированных ре-
месленников, обладавших не только гражданскими права-
ми, но и высоким материальным цензом. Эти две центурии
ремесленников стояли во главе центурий невооруженных
(Liv., I, 43, 3; Dion. Hal., VII, 59). Они занимались
изготовлением и переноской военных машин, исполняли,
видимо, и всякие другие работы технического характера
для военных целей. Эти ремесленники с очень давних вре-
мен (вероятней всего, уже со времени этрусских царей)
были организованы в коллегии. Подобные коллегии, по сви-
детельству Плиния61, занимали в государстве определен-
ный ранг по степени важности представляемого ими ремес-
ла. По многочисленным более поздним эпиграфическим
данным можно восстановить их внутреннюю структуру.
Они строились по иерархическому принципу: во главе них
находились magistri, избиравшиеся из наиболее состоятель-
ных и авторитетных лиц — свободных и полноправных чле-
нов общины, внизу же, как и в семейно-родовой организа-
61 Plin., NH„ XXXIV, 1.
36
ции, находились неполноправные члены и рабы, трудом
которых пользовались высокопоставленные члены колле-
гий, организованные, очевидно, на основании ценза в на-
званные выше центурии ремесленников 62. Плутарх упоми-
нает древнейшие римские ремесленные коллегии в такой
последовательности: музыканты (avMjTai — tibicines), золо-
тых дел мастера (xpvoo%6oi — aurifices), плотники (ТехТо-
vsg —fabri tignarii), красильщики (P«<psTg —tinctores), са-
пожники и скорняки(охшотб[ло1—sutores), медники(%aX,X6ig
— fabri aerarii), гончары (хера[лещ— figuli) 63.
Вообще же многочисленные коллегии ремесленников
(collegia opificum), основание которых традиция приписы-
вает Нуме Помпилию или Сервию Туллию64, вероятно, как
и многие другие collegia tenuiorum (судя, впрочем, на осно-
вании данных II — I вв. до н. э.), состояли не только из
свободных, но и из рабов. При этом положение и тех и
других не столь уже различалось, ибо рабы достигали иног-
да значительного экономического благосостояния65. Кол-
легии эти имели явно выраженную религиозную окраску
и первоначально являлись до- какой-то степени суррогатом
гентильной организации, недостававшей плебсу. Несомнен-
но также, что ремесленные коллегии находились под покро-
вительством и контролем сначала царской, а позднее рес-
публиканской администрации. Контроль этот усиливался
62 F. De Martino. Storia della costituzione romana, 1, стр. 161.
63 Pint. Numa, 17, 2.
64 Plut. Numa, 17; Flor., 1, 1, 6.
65 Начиная c 111 в. до н. э., а в отдельных случаях и ранее встре-
чаются надписи, составленные рабами и характеризующие их как
гончаров, ювелиров, агентов откупщиков и т. п. Несколько позже мы
встречаемся с документами коллегий таких предпринимателей-ра-
бов, оставивших по себе многочисленные эпиграфические памятники
(из Капуи, Остии, Минтурн и с о-ва Делоса). Не было бы ничего уди-
вительного, если бы среди этих рабов — владельцев или управителей
ремесленных мастерских или действовавших от имени публиканов —
имелись достаточно состоятельные люди, являвшиеся, быть может,
в свою очередь владельцами рабов, наподобие тех рабов-богачей, за-
нимавших важные посты в государстве эпохи Римской империи и об-
ладавших значительными количествами рабов-викариев, о которых мы
знаем опять-таки преимущественно из эпиграфики. Наличие подоб-
ных рабов-викариев в изучаемую нами эпоху в Риме и Италии вооб-
ще тем более вероятно, что самый институт засвидетельствован впер-
вые уже в Одиссее (Hom. Odyss., XIV, 449 сл.), а в латинской ли-
тературе подобные рабы-викарии фигурируют у Плавта как обычное
явление (Plaut. Asin., 434; Persa, 201; Pseud., 609; Poenul., 222)
(ср. К. Schneider, in: PW RE, Zw. Reihe, 16, 1958, стб. 2046).
37
во времена экономической активности и подъема, особенно
в военное время. Так или иначе, ремесленники находились
в распоряжении государства. Сципион, отпустив по домам
тех пленных жителей испанской Картагены, в которых он
не испытывал нужды, задержал как государственных рабов
людей, годных для использования в качестве гребцов во
флоте, и всех ремесленников, обещав им свободу по оконча-
нии войны и в случае исправной службы. Ремесленники эти
были организованы по 30 человек под командой одного
римлянина, т. е., видимо, по военному образцу 66. Вряд ли
при этом Сципион хотел поставить полезных Риму людей
з худшее правовое положение, чем тех пленников Картаге-
ны, которых он за ненадобностью отпустил домой, но ко-
торые тоже должны были считаться потенциальными ра-
бами Рима 67.
Наименования древнейших ремесленных ассоциаций, со-
хранившиеся у Плиния и у Дионисия Галикарнасского,
также говорят о том, что в VI—IV вв. до н. э. ремесло
было достаточно развито и дифференцировано в Риме. Это
отмечается выделением в особые корпорации представите-
лей таких профессий, как строители, металлурги, кузнецы,
оружейники, трубачи, сапожники, скорняки, ткачи, кера-
мисты и многие другие, о которых сообщают надписи позд-
нереспубликанского и императорского времени. Помимо
более поздних эпиграфических данных, свидетельствующих
о широком развитии ремесла в Риме и о его значительной
дифференциации, имеются и некоторые сведения позво-
ляющие документировать его в достаточно раннюю эпоху.
Для конца III в. до н. э. (207 г. до н. э.) Ливий указы-
вает на существование collegium scribarum histrionumque, ко-
торой государством был предоставлен в качестве места
собраний и культа храм Минервы на Авентине (Liv.,
XXVII, 37, 7). Как одна из древнейших профессиональных
коллегий должна быть отмечена также collegium mercatorum
или Mercurialium, основавшая, по Ливию (Liv., II, 27, 5),
храм Меркурия на Авентине еще в 495 г. до н. э. Древняя
связь италийских торговцев и негоциаторов с этим культом
доказывается и для более позднего времени надписями де-
66 В римском войске существовал prefectus fabrum — должность,
сохранившаяся и в позднейшее время (CIL, II, 5442; ср. Е. К о г п е-
m a n n, in: PW, RE, VI, 1909, стб. 1920 сл.).
67 Polyb„ X, 17, 10.
38

Глиняный каленский сосуд со штампованным орнаментом и клеймом
мастера-раба Рета Габиния (Государственный Эрмитаж)
лосских «Гермаистов» (Mercuriales), состоявших из италий-
68
цев — вольноотпущенников или клиентов .
Наличие в Риме высокоразвитого ремесла, занятого из-
готовлением художественных изделий из металла, подтвер-
ждается знаменитой бронзовой цистой Фикорони. с грави-
рованным на ней изображением аргбнавтов после победы
над царем бебриков Амиком, не уступающей по степени
художественности гравировальной работы лучшим грече-
ским образцам. На цисте имеется надпись: Dindia Macolnia
68 Н. Н. Залесский. Римляне на о. Делосе.—«Уч. зап. Ле-
нинградского гос. ун-та», Сер. ист. наук, вып. 15. Л., 1948, стр. 152.
39
fileai dedit Novios Plautios med Romai fecit 69, удостоверяю-
щая цисту в качестве продукции римской мастерской, дати-
руемой, вероятно, IV в. до н. э.
Упомянем в этой связи еще об одной из древнейших
латинских надписей, найденных на территории Рима,—
так называемой надписи Дуэноса, чтение которой до сих
пор, впрочем, довольно сомнительно. По архаическим
грамматическим формам надпись относится ко времени не
позднее IV в. до н. э.70 Она начертана на ритуальном со-
суде (три вместе соединенные глиняные чашечки), найден-
ном в 1880 г. в Риме близ церкви св. Виталия (между Кви-
риналом и Виминалом) и хранящемся в берлинском Анти-
квариуме. Она содержит, по-видимому, посвящение
Юпитеру: iovesat deivos qoi med mitat (deivos — древняя
форма для deus) — и сообщает далее (ст. 3) о том, что
Duenos med feced en manom (Duenos может быть понято как
имя собственное от bonus; en manom толкуется на основа-
нии Varr., De 1. 1., VI, 11, как in bonum). Если считать имя
Дуэнос (Bonus) именем мастера, то оно скорее всего могло
бы быть именем раба или вольноотпущенника (клиента),
по аналогии с Forctis (fortis-bonus—см. ниже, стр. 131,
прим. 38). Поскольку надпись выгравирована, а не оттис-
нута по свежей глине, ее ни в коем случае нельзя считать
производственным клеймом, подобным надписям-клеймам
на каленских чернолаковых тарелках, к рассмотрению кото-
рых мы теперь и переходим.
В следующем (III) столетии кампанская община Калес,
ставшая римской колонией, сделалась крупным центром ке-
рамического производства. Ее керамика со штампованной
орнаментацией нередко отмечена надписями изготовив-
ших сосуды мастеров, иногда прямо удостоверяющими их
рабское состояние: Retus Gabinio(s) C.s(ervus) Calebus fe-
cit71. Среди образцов каленской керамической продукции
69 CIL, I2, 54 = XIV, 12. Т. Моммзен (Die untaitalisiohen Dia-
lekte, Leipzig, 1850, стр. 238) считал мастера, судя по его имени,
кампанцем, работавшим в Риме. Вряд ли поэтому его можно отнести
к числу полноправных граждан. Циста была изготовлена для некоей
богатой пренестинки, в могиле которой она и найдена. Имя этой
женщины, повторенное в другом написании (Maquoulonia) на ножке
цисты, не является латинским.
70 A. Ernout. Recueil de textes latins archaiques. Paris, 1947, стр.
7, № 3 (CIL, I2, 4); A. D e g r a s s i. Inscriptiones latinae liberae Rei
Publiicae. Firenze, 1957, стр. 3, № 2.
71 R. Pagenstecher. Die Calenische Relief-keramik.—«Jahrbuch
des deutschen Archaologischen In-ts», VIII. Erganzunigeheft, 1909, стр.
40
сохранилось 67 сосудов с надписями72, содержащими
15 различных имен мастеров. Чаще других встречаются
имена Атилиев, Канолеев и Габиниев с различными пре-
иоменами, заставляющими предполагать существование со-
ответствующих керамических мастерских, переходивших из
поколения в поколение. Обозначение «раб» (s.) встречает-
ся при именах Н. Атилия — М. s(ervus), Рета Габиния—
С. s(ervus), Сервия Габиния — T(iti) s(ervus) и Кезона
Серпония — С. s(ervus).
В мастерской Габиниев засвидетельствован, кроме того,
некий носитель этого имени (без преномена), обозначенный
как li(bertus) Некоторые Габинии (подобно Канолеям и
Атилиям)выступают без каких-либо определенных призна-
ков их социального состояния. Кай Габиний, сын Люция
Габиния, обозначает себя как Titi nepos, благодаря чему
устанавливается известная связь между поколениями Га-
биниев, отмеченная А. Оксе 73 и развитая Пагенштехером 74.
Последний пытается установить путь Габиниев от рабства
через отпущенничество к свободному состоянию. Призна-
вая подобную эволюцию вполне вероятной, нельзя все же
не высказать на этот счет известных сомнений, поскольку
имя Рета Габиния встречается то с обозначением его как
раба, то без этого обозначения, на основании чего его нуж-
но было бы считать свободным. Моммзен 75 полагал, что
каленских керамистов, называвших себя рабами, следует
считать вольноотпущенниками, поскольку они носят имя
владельца. Возможно, что мы имеем в их лице дело отча-
сти с муниципальными рабами, отчасти же если и с част-
новладельческими, то обладавшими известной хозяйствен-
ной самостоятельностью. Таким образом, при определении
социального положения каленских керамистов следует во
149, № 54 сл. Сокращение с. в цитированной надписи, как и в не-
которых других, в которых оно повторяется перед сокращением s(er-
vus), может предполагать имя владельца раба, а вернее — наименование
города (Cales), муниципальными рабами которого могли быть данные
гончары.
72 Из них четыре с именами рабов хранятся в ленинградском
Эрмитаже («Compte rendu», 1874, стр. 90 сл.).
73 А. О х ё. Zur alteren Nomenklatur deir romischen Skiaven.— «Rhei-
nisches Museum fur Philologie», L1X, 1904, втр. 108 сл.
74 R. P a gens tec h er. Указ, соч., стр. 152.
75 В примечании к надписи C1L, X, стр. 855 (ср. Th. Momm-
sen. Das Romische Staatsrecht, 111, 1, стр. 482, где он обобщает это
наблюдение, допуская, что в 111—11 вв. до н. э. отпущенники опре-
деленных категорий могли сохранять наименование servi).
41
всяком случае иметь в виду, что в качестве ремесленников
они, даже и будучи свободными, оказывались обреченны-
ми на приниженное общественно-правовое положение, об-
рекавшее их на необходимость обеспечивать для себя чей-
либо патронат. Однако связанные с этим ограничения ком-
пенсировались, по-видимому, значительной хозяйственной
устойчивостью и активностью этих ремесленников.
Продукция каленских керамических мастерских распро-
странялась в Кампании, а также в Лации и Этрурии. Древ-
нейшие ее образцы, быть может, относятся еще к IV в.
до и. э. и во ©сяком случае к первой половине III в. до и. э.,
поскольку известны находки (анепиграфические) каленской
керамики в Вейях, разрушенных в 265 г. до н. э. Наиболее
ранние клейма, если судить по чередованию в них С и G в
написании имени Кай, должны быть датированы серединой
III в. до н. э., что подтверждается наличием рельефного
изображения галлов на двух тарелках с именами Рета и
Люция Габиниев. Позднейшие сосуды с клеймами относят-
ся к началу II в. до н. э. Клейма Н. Атилия, Рета и Сервия
Габиниев являются к тому же древнейшими латинскими
надписями, в которых составители их называют себя
рабами.
В дополнение к сказанному нелишне отметить, что име-
на встречающиеся на италийских керамических клеймах,
известны также на о-ве Делосе среди действовавших там
италийских негоциантов II в. до и. э. 76, а среди упомяну-
тых Канолеев могут быть названы еще стеклодув и торевт 77
Это свидетельствует о наличии профессиональной преем-
ственности для некоторых представителей низших слоев
италийского населения, с одной стороны, а с другой,— о
значительном разнообразии специальностей, с которыми
были связаны лица, принадлежавшие к одному, известному
нам из эпиграфики роду активных и предприимчивых ре-
месленников.
В конце IV в. до я. э. Рим после ряда побед над этрус-
76 См. Н. Н. Залесский. Указ, соч., стр. 157 сл.: амфорные
клейма с именами Orobion, Licinus и Daz сопоставляются с именами
Л. Оробия Лицина и Даза сына Дазиска из Азетия, которые были
вольноотпущенниками или рабами (ср. G. Н о m m о 11 е. Les romains
a Delos.—ВСН, VIII, 1884, стр. 120).
77 Первый обозначен на ножке стеклянного сосуда из Капуи,
второй — на надгробии (см. F. v. D u h n, in: «Bullettino del Istituto
Archeologico», 1876, стр. 175, прим.; ср. R. Pagenstecher. Указ
соч., стр. 165).
42
ками и по освобождении от галльского нашествия пережи-
вал бурный экономический подъем. На время, связанное
с цензорством Аппия Клавдия Цека (316—312 г. до н. э.) 78 79,
падает строительство больших сооружений: водопровода,
снабдившего город в изобилии водой (aqua Appia), и боль-
шой, мощенной камнем дороги, соединившей Рим с Кампа-
нией (via Appia). Для осуществления этих сооружений,
несомненно, требовалась значительная рабочая сила, кото-
рую римская администрация могла обеспечить себе либо
за счет государственных рабов, либо за счет привлечения
таких категорий подданных, с которыми можно было обра-
щаться как с рабами. Не вызывает сомнения и то, что для
этих работ нужна была и значительная квалифицирован-
ная рабочая сила — ремесленники-строители, также нахо-
дившиеся на положении рабов или во всяком случае на за-
79
висимом от государства положении .
К числу коллегий, объединявших ремесленников, могут
быть присоединены также коллегии торговцев и владельцев
торговых судов (collegia naviculariorum), относительно ко-
торых, однако, для раннереспубликанской эпохи нет кон-
кретных данных. О том, что морская торговля Рима была
до пунических войн довольно ограничена, свидетельствуют
известные договоры Рима с Карфагеном и с Тарентом
(в нарушение последнего римские суда появились в тарен-
тинской гавани в 282 г. до н. э.), закрывавшие для римско-
го мореплавания значительную часть западносредиземно-
морского и адриатического побережий. Судя по более позд-
ним данным, относящимся к эпохе поздней республики,
следует заключить, что коллегии навикуляриев, и в особен-
ности те, которые занимались доставкой в Рим хлеба — вид
78 F. De Martino. Storia della costituzione romana, I, стр. 29.
Зибер же, наоборот, считает, что цензура Аппия Клавдия продол-
жалась с 312 до 308 г. до н. э. (Н. Si bier. Das Romische Verfassungs-
recht, Lahr, 1952, стр. 114).
79 К названным выше ремесленным центрам, существовавшим на
территории Рима в IV—III вв. до н. э., может быть, следует присо-
единить и те, которые называет Катон, писавший во II в. до н. э.,
но пользовавшийся, несомненно, и более ранними данными: в качестве
пункта изготовления одежды упоминаются (кроме Рима и Калес)
Минтурны. Предметы кузнечного мастерства покупались в Минтур-
нах, Венафре и Суэссе, а также в Аукании (in Lucanis). Металличес-
кая посуда—в Капуе и Ноле (Cato. De Agric., 135, 1 сл.). Разуме-
ется, этот более или менее случайный перечень Катона далеко не ис-
черпывает количества пунктов, известных в эпоху ранней республики
тем или иным ремесленным производством.
43
весьма древней и важной торговли,— находились в весьма
тесной зависимости от государства.
Со столь же давних времен Рим обладал также и госу-
дарственным военным флотом. Наиболее древним упомина-
нием о римских судах подобного рода является сообщение
Ливия о посылке из Рима в Дельфы золотого кратера на
военном корабле в 394 г. до и. э. 80 В 338 г. до н. э. при
взятии Анция римляне захватили корабли анциатов, кото-
рые они перевели в Остию, а частью уничтожили 81. О за-
боте римской администрации о военном флоте свидетель-
ствует существование уже в конце IV в. до и. э. duoviri па-
vales 82. Однако строительство значительного флота следу-
ет отнести лишь ко времени войны с Тарентом и Пирром,
а в особенности к началу I Пунической войны, когда рим-
ляне располагали уже более чем тремя сотнями военных
судов 83. Команды этих кораблей, состоявшие из гребцов
и матросов (nautae), набирались из числа военнопленных
(государственных рабов), а также в порядке повинности и
из числа частных рабов, что удостоверяет Ливий, примени-
тельно к концу III в. до и. э. 84 К несколько более поздне-
му периоду относятся данные Полибия о пленниках Карта-
гены, из числа которых, как уже было сказано, более моло-
дые и сильные были отобраны Сципионом в качестве греб-
цов для флота85. Что касается матросов, то, хотя и нет
недостатка в данных, свидетельствующих о наборе их из
числа свободных перегринов и даже из числа граждан
Рима и римских колоний, принадлежавших к низшим ка-
тегориям имущественного ценза86, все же гораздо боль-
ше известий характеризует матросов в социальном отно-
шении как вольноотпущенников 87. Частновладельческие
рабы выставлялись их владельцами в определенном коли-
честве в силу повинности и соответственно своему цензу
необходимым образом экипированными и вооруженными 88.
В эпоху поздней республики даже среди высших офицеров
80 L i v., V, 28, 2: crateramque auream donum Apollini Delphos le-
gati.... missi longa una nave...
81 Liv., VIII, 14, 12 (cp. Dion. Hal., IX, 56, 5).
82 L i v., IX, 30, 3.
83 P о 1 у b„ I, 25, 7.
84 L i v„ XXVI, 35, 2 сл.
85 Polyb., X, 17, 10.
86 Polyb., VI, 19, 3 (cp. Liv., XXXVI, 3, 4).
87 Liv., XXII, H1, 7 сл.; XXXVI, 2, 15; XL, 18, 7; XLlil, 27, 3.
88 Liv., XXIV, 11, 7 сл.
44
римского флота вольноотпущенники не являлись ред-
костью 89. Следует думать, что подобные факты тем более
имели место в раннее время римской истории, когда Рим
испытывал особенную нужду в квалифицированном море-
ходном персонале.
Наличие большого флота у Рима в середине III в. до
н. э. свидетельствует о его значительной хозяйственной
мощи и технических возможностях. Для создания такого
флота требовалось довольно много опытных ремесленни-
ков, а для функционирования — еще большее количество ра-
бов и близких к рабам по социальному Состоянию людей,
обладавших мореходными навыками.
Об экономическом подъеме Рима во времена, непосред-
ственно предшествовавшие началу Пунических войн, гово-
рит появление в Риме собственного серебряного и золотого
чекана в середине III в. до н. э. До этого периода Рим вы-
пускал одни лишь медные ассы, которые к тому же сначала
не чеканились, а отливались в глиняных формах. Первона-
чально же еще до возникновения этих денег в Риме были
в ходу весовые ассы (aes rudae и aes signatum), единицей
которых служил оскский фунт (libra). Стоимость фунта
меди в царское время, по данным Плиния, приравнивалась
к одному быку или десятку овец. Это сопоставление указы-
вает на одновременное наличие двух эквивалентов — метал-
ла и скота.
Бедный металлом Рим мог начать создавать запасы
меди только лишь после завоевания важнейших этрусских
центров — Кампании и Самния. Именно с этого времени
и появляются в обращении первые римские ассы. Следует
отметить, что значительно более богатые металлом и вед-
шие весьма интенсивную торговлю этруски до IV в. до н. э.
также не имели собственного чекана, пользуясь, видимо,
греческими и пуническими монетами. Развитие международ-
ных связей и необходимость обладать большими и в то же
время портативными суммами привели в середине III в. к
необходимости серебряного чекана, при соотношении се-
ребра и меди как 1 : 120. Видимо, не только по техническим
причинам, но и в силу определенной традиции первые се-
ребряные монеты Рима (статеры) чеканились в Кампании.
И лишь ко времени I Пунической в'ойны, в период значи-
89 Dio Ciass., XLVIII, 30, 8; 38, 2; 45, 7; 47,- 3; Арр. В civ.,
V, 66; 83.
45
тельного подъема экономической активности в Риме, ввиду
несоответствия прежней системы установившемуся к этому
времени новому соотношению ценности меди и серебра
были введены серебряные денежные единицы (денары) и
их разменные составляющие, сохранявшиеся (в особенно-
сти сестерций) на протяжении весьма длительного времени.
Однако в 217 г. до н. э., к началу II Пунической войны, про-
изошла денежная реформа с установлением нового соотно-
шения меди к серебру 1 : 112 и с уменьшением веса монет-
ных номиналов. Так как в эпоху империи казначейство
было в руках императорских рабов 90 91 92, следует думать, что
республиканские tres viri monetales являлись официальными
контролерами и наблюдателями за соответствующей дея-
тельностью государственных рабов или отпущенников,
обычно фактически действовавших через своих рабов. Ла-
тинская эпиграфика знает теосеры нуммуляриев — госу-
дарственных и банковских чиновников, на обязанности
которых лежала проверка соответствия монет номиналу.
Это были исключительно рабы и отпущенники, деятель-
ность которых может быть прослежена по их тессерам в
глубь времен вплоть до II в. до н. э. Следует думать, что
нуммулярии действовали и в более ранний период, по-
скольку тогда в Риме обращались монеты самого разнооб-
Q2
разного чекана .
Моменты хозяйственного подъема были одновременно
периодами подъема политической активности тех слоев об-
щества, на которые падали главные трудовые тяготы. Све-
дения о волнениях плебса, занятого ремесленным трудом,
весьма редки и фрагментарны. Но все же известно, что по-
добные движения ремесленников имели место при послед-
нем Тарквинии, развившем значительную строительно-хо-
зяйственную активность, а также в 329 г. до н. э. 93 Под
90 А. Н. 3 о г р а ф. Античные монеты — «Материалы и исследо-
вания по археологии СССР», № 16. М.— Л., 1951, стр. 36 сл.
91 Определенные Р. Герцогом (R. Н ie ir z о g. Aus der Geschichte
des Bankwesens im Altertum. Tesserae nummulairiae. Gissen, 1919).
92 По эпиграфическим данным, контроль за правильностью весо-
вых единиц также осуществлялся функционерами из числа рабов
(CIL, I, 197, 12 сл.).
93 Традиция связывает со временем Тарквиния Гордого первый
в истории Рима случай запрета коллегий из политических соображе-
ний (Dion. Hal., IV, 43, 2). Хотя Э. Корнеман (PW, RE, IV, 1901,
стб. 404) полагает, что этот запрет относится не к самим коллегиям
как таковым, а лишь к частного характера сборищам и их антигосу-
46
этим годом находится сообщение Ливия о восстании ре-
месленников во' время войны с Приверном и перед лицом
галльской угрозы 94 95. Весьма вероятно, что волнения ремес-
ленников имели место в связи с попыткой мобилизации их
на военную службу. В трудные минуты Риму часто не хва-
тало солдат и он бывал принужден прибегать к мобилиза-
ции неполноправных и малопригодных в военном отноше-
нии контингентов, тогда как в нормальных условиях без-
земельные и неимущие граждане не должны были
призываться в ряды войска. Для ликвидации этого поло-
жения наиболее энергичные политики Рима, преодолевая
сопротивление аристократии, прибегали к наделению не-
имущих плебеев землей, к внесению их имен в трибальные
списки и к увеличению числа самих триб. В отношении
Аппия Клавдия сохранилось мнение, высказанное предста-
вителем аристократического лагеря, что он своими меро-
приятиями, приведшими к резкому увеличению числа но-
вых граждан за счет внесения в трибальные списки имен
вольноотпущенников и других неполноценных элементов,
резко нарушил соотношение политических сил в коми-
циях 9б.
Как будет показано далее, греческим полисам в Сици-
лии, так же как и Риму, свойственно было в периоды воен-
ных кризисов и демократических подъемов увеличивать
число своих граждан за счет включения в общину освобож-
денных для этой цели рабов и других неполноценных обще-
ственных элементов. Дионисий Галикарнасский приписыва-
ет подобные действия Аристодему Куманскому, а в уста
Сервия Туллия он влагает целую теорию, оправдывающую
этого рода политику, вероятно, более характерную для Ап-
пия Клавдия цензора, чем для Сервия Туллия. В эпоху
II Пунической войны за счет выкупленных рабов были
сформированы два новых легиона.
царственным действиям (Liv., II, 28, 32, 1, 54, 7), этому противоре-
чит сообщение того же Дионисия (V, 2, 2) о восстановлении коллегий
в первые годы республики (ср. J. Р. Waltzing. Etude historique sur
les corporations professionelles chez les Romains, I. Louvain, 1895, стр.
75). К этого же рода мероприятиям, может быть, следует отнести и
закон, вошедший в состав XiI таблиц, разрешающий частные ассоци-
ации, которые не нарушали бы государственный правопорядок (G а-
ius. Dig., XLVIiI, 22, 4).
94 Liv., VIII, 20, 4: quin opificum quoque vulgus et sellularii, mi-
nime militiae idoneum genus, exciti dicuntur.
95 Liv., IX, 46, 11,
41.
Из письма Филиппа V Македонского к лариссейцам 9о,
в котором он советует им увеличить число своих боеспособ-
ных граждан за счет освобожденных рабов, явствует, что
перед глазами его был соответствующий пример Рима. Он
рекомендует своим союзникам поступить «подобно римля-
нам, которые, освобождая рабов ( oixerag), принимали их
в гражданство и допускали к (государственным) должно-
стям ( w ap%aicov |лг[тао1]о6усед ) и этим способом не
только укрепили собственное отечество, но и вывели коло-
нии в семьдесят пунктов». Диттенбергер замечает по этому
поводу, что факт укрепления римлянами государства за
счет освобожденных рабов подтверждает и Цицерон 97, за-
являвший, что римляне были свидетелями того, «как ра-
бам, пребывавшим в низменном правовом и имущественном
состоянии, но заслужившим того своим поведением перед
государством, даровались свобода и гражданство».
Обеспечение необходимого числа колонистов за счет
лиц неполноправного состояния практиковалось также и в
более позднее время. В частности, Цезарь направил в Ко-
ринф большое количество вольноотпущенников в качестве
римских колонистов98. Но уже при выведении колонии в
Анций в V—IV вв. до н. э. ", как это будет подробно рас-
смотрено ниже, римляне применяли отчасти те же способы
набора волонтеров за счет неполноправных элементов 10°.
Приобретением политических прав это новое граждан-
ство — вчерашние перегрины, вольноотпущенные и рабы —
не всегда тотчас же избавляло себя от фактической зависи-
мости от государства или от отдельных оптиматов. И по-
этому в моменты обостренной политической активности в
его среде нередко выявлялись настроения, свойственные
бесправным общественным низам.
96 W. D i 11 е n b e r g e ir. Sylloge inscriptionum graecairuim, 113.
Berlin, 1917, стр. 20, № 543.
97 C i c e r. Pro Balbo, 9, 24.
98 S t r a b. Geogr., VIII, 6, 23: £7toixoo<; тгерфаутод тои атггАвО'&е-
pixou yevoug TtAsisrorg (cp. S u e t о n. Caes., 42).
99 D i о n. H a 1., IX, 60, 2. .
100 Число римских колоний, названное в письме Филиппа V ла-
риссейцам, видимо, является преувеличенным. Э. Кавеньяк (Е. С a v а-
i g n a c. Sur un passage de la lettre de Philippe aux Lariseens.—«Revue
de Philologie», XXXIII, 1909, стр. 179 сл.) обращает внимание на
то, что оно соответствует двойному числу римских триб, к которым
приписывались колонисты. Вряд ли, однако, македонская админист-
рация настолько вникала в детали гражданского устройства римских
колоний. О приблизительном же их числе как военных форпостов
Рима она могла быть осведомлена через италийских греков.
Глава первая
АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ СЛЕДЫ
ДРЕВНЕИТАЛИЙСКОГО РАБОВЛАДЕНИЯ
Италия является классической страной античного рабо-
владения. Тем 'больший интерес вызывает вопрос о проис-
хождении и о первоначальных формах древнеиталийского
рабства — вопрос, на который мы не находим прямого от-
вета в соответствующих письменных свидетельствах, древ-
нейшие из коих относятся уже к тому времени, когда
рабовладение стало господствующей формой хозяйст-
ва, многообразилось и осложнялось всякого рода проме-
жуточными состояниями — [летало eXeufrspcov xai ooiAco
что несомненно наложило известный отпечаток и на харак-
тер античных письменных данных о рабстве.
К счастью, италийская археология, может быть, благо-
даря богатству и разнообразию ее памятников, а также
в связи с большим количеством достаточно точно докумен-
тированных раскопок проливает на поставленные нами во-
просы некоторый свет, позволяя проследить определенные
факты, связанные, скорее всего, с ранними формами рабо-
владения и относящиеся к концу II —началу I тысячеле-
тия до н. э. Наиболее древние следы зависимого социаль-
ного состояния, обнаруживаемые посредством археологиче-
ских наблюдений, единичны и спорадичны. Для несколько
более позднего времени, соответствующего расцвету куль-
туры раннего железа в Италии, условно именуемой культу-
рой Вилланова, они приобретают довольно-таки массовый
характер, обнаруживая некоторые черты, связанные с по-
гребальным ритуалом, характерные именно для италий-
ской почвы и не прослеженные до сих пор где-либо за
пределами Апеннинского полуострова.
4 Л. А. Ельницкий	49
Южноиталийские дольмены в хронологическом отноше-
нии изучены, к сожалению, далеко не достаточно. Но во
всяком случае подобно соответствующим погребальным со-
оружениям других мест средиземноморского побережья они
продолжают существовать вплоть до эпохи развитой брон-
зы, а иногда (в порядке вторичного использования) и в еще
более позднее время. Интересующий нас в данной связи
памятник этого рода в Бисчелье, близ Тарента, хотя и не
может быть датирован с точностью, но во всяком случае
относится к эпохе металла, поскольку среди найденного
в нем погребального инвентаря упомянуты наряду с пред-
метами из камня, обсидиана, янтаря и кости, также и брон-
зовые изделия !. Существенным обстоятельством является
то, что в камере зарегистрированы пять костяков в вытяну-
том положении с упомянутыми только что приношениями.
В дромосе же дольмена обнаружены три скелета, лежавшие
в скорченном положении. Перед нами, следовательно, два
совершенно различных обряда погребения, свидетельствую-
щие, вероятно, о различной племенной или даже этнической
принадлежности погребенных. Социальные же различия
определяются их положением внутри и вне погребальной
камеры. Уже самое строительство дольменов как мегалити-
ческих сооружений, требующих значительных усилий боль-
шого числа людей, предполагает возникновение внеэконо-
мического принуждения в качестве стимулирующего об-
стоятельства. Поэтому вполне возможно усматривать в
скорченных костяках останки представителей зависимого
населения, побежденного и порабощенного племенем, пред-
ставители которого были погребены в камере дольмена в
вытянутом положении.
Соответствующее толкование этого погребального ком-
плекса, высказанное, правда, в весьма осторожной форме,
находим мы уже у Ф. Дуна1 2.
Такие же в ритуальном отношении явления наблюдал
исследователь древней Сицилии П. Орси на обширном мо-
гильнике Кастеллюччо (в восточной части острова). Вне
камерных могил (tomba a forno), относящихся к эпохе брон-
1 F. v. Dulin. Italische Graberkunde, I. Heidelberg, 1924, стр. 46;
о н ж e, in: «Reallexikon der Vorgeschichte». Hrsg. M. Ebert, VIII, 1925,
стр. 105.
2 F. v. Dubn. Italische Graberkunde, I, стр. 661, где это погре-
бение упомянуто под рубрикой захоронений рабов (Sklavenbestattun-
gen).
5Q
зы (I—11 периоды Орси), в Дромосах йлй, при отсутствии
таковых, просто перед входом в камеру встречались захо-
ронения в вытянутом положении (тогда как внутри камер
наличествовали погребения в скорченном или сидячем по-
ложении) с подчеркнуто бедным и малохарактерным инвен-
тарем, в составе которого отмечены каменные ножи и про-
стые глиняные сосуды3. Различия в обряде погребения,
положение вытянутых костяков вне камер и характер по-
гребальных приношений заставили уже П. Орси видеть
в них захоронения представителей зависимого, порабощен-
ного населения — точка зрения, которую вслед за Орси
высказывает и Ф. Дун. В подкрепление ее следует указать,
что как в Восточнбй Сицилии, так и в Южной Италии отме-
чены многочисленные следы влияния микенской культуры,
свидетельствующий о прямых связях этих районов Италии
с эгейским миром, где наличие развитого рабовладения во
второй половине 11 тысячелетия до н. э. подтверждается
в настоящее время не только археологическими, но также
и письменными памятниками. В частности, в Сицилии, по-
мимо прямого импорта расписной керамики, может быть
прослежено широкое подражание позднемикенским образ-
цам в местной керамической продукции, а в Панталике, что
особенно важно в интересующей нас связи, встреча-
ются также и остатки монументальной архитектуры крит-
ского типа. Подобные же наблюдения в отношении
позднемикенского влияния сделаны в Апулии и спе-
циально в районе Тарента (Torre Castelluccio) 4. Поэтому,
вероятно, следует полагать, что возникновение социаль-
ной дифференциации у южноиталийских племен и обраще-
ние в рабство побежденного населения происходило не без
воздействия на италийскую культуру более развитой ра-
бовладельческой культуры Эгейского бассейна.
В начале 50-х годов следы весьма сильно эллинизиро-
ванной культуры, относящейся к эпохе до начала грече-
ской колонизации на юге Италии, обнаружены на
о-ве Исхия близ Неаполя. Среди раскопанных там погре-
бений с трупосожжениями и трупоположениями, принад-
3 Р. О г s i, in: «Bullettino di Paletnologia Italiana», XVIII, 1892,
стр. 16, 28; F. ,v. Dulin. Italische Graberkunde, I, стр. 73 (ср. С. и
I. С a f i ci, in: «iReallexikon der Vorgeschichte». Hrg. M. Ebert, XII,
1928, стр. 198 сл.
4 «Из новейшей литературы по археологии доримской Италии».—
«Сов. археол.», 1957, № 4, стр. 213.
-57
4*
лежащих местному населению, но с греческим погребаль-
ным инвентарем геометрической эпохи (VIII—VII вв. до
н. э.), археологами отмечаются погребения рабов, находя-
щиеся на сравнительно незначительной глубине и лишен-
ные приношений 5. К сожалению, мы не располагаем пока
сколько-нибудь обстоятельными данными относительно
этих погребений, которые позволили бы в более категори-
ческой форме судить об их социальной принадлежности.
Наблюдаемая в названных южноиталийских некрополях
разница в обряде погребения прослеживается иногда в пре-
делах одной и той же могилы или в пределах некрополя,
относящегося к короткому периоду времени (как на
о-ве Исхия), и подчеркивается отсутствием или бедностью
инвентаря у определенной категории погребений. Это обсто-
ятельство позволяет нам вслед за открывшими и изучав-
шими их исследователями видеть в данных погребениях за-
хоронения порабощенного населения, по своему положению,
вероятно, более всего приближающегося к древнейшим рим-
ским клиентам и этрусским пенестам. Они связываются с
погребениями их поработителей определенным ритуалом
(как в случаях захоронения скорченных костяков в дромо-
се дольмена в Бисчелье или вытянутых костяков у входа в
камерную могилу в Кастеллюччо). Ритуал этот, однако, не
является настолько выраженным, чтобы наличие его могло
быть признано совершенно бесспорным признаком различ-
ных социальных состояний погребенных. Для более точного
определения социальной принадлежности рассмотренных
выше захоронений могут быть привлечены некоторые этно-
графические параллели, относящиеся к наблюдениям
XVIII в., из области социального быта североамерикан-
ских индейцев племени тлинкитов — быта, характерного
для эпохи патриархального рабства. Рабы тлинкитов, при-
надлежавшие главе большой семьи, жили в самой холод-
ной части дома, у дверей помещения 6. Это наблюдение по-
зволяет предполагать наличие подобного же обычая и у
южноиталийских племен, где он нашел выражение в соот-
ветствующем погребальном ритуале: в захоронениях рабов,
5 «Some Observations on the Recent Excavations on Ischia».—«Anti-
quity and Survival», I, 1955—1956, № 1—6, стр. 255 сл.
6 Ю. П. Аверкиева. Разложение родовой общины и форми-
рование раннеклассовых отношений в обществе индейцев северо-запад-
ного побережья Северной Америки. М., 1961, стр. 25 сл.
52
сопровождающих в могилу своих господ, у входа в погре-
бальную камеру или в ее дромосе.
Домашних рабов у североамериканских индейцев обыч-
но погребали без особого ритуала 1, что опять-таки вполне
соответствует древнеиталийским археологическим наблюде-
ниям (на о-ве Исхия).
Гораздо более яркую и отчетливую картину получаем
мы в могильниках культуры Вилланова и близких ей куль-
турных образований в Северной и Средней Италии, также
в большей или меньшей степени подвергшихся влиянию
греческой или этрусской культуры. Описываемый ниже
ритуал выступает уже со всей определенностью на самой
древней стадии культуры Вилланова, к которой, несомнен-
но, относятся погребения у Порта Сан-Витале в Болонье,
открытые раскопками 1913—1915 гг.7 8 Среди обнаружен-
ных там захоронений имеется, например, могила, содер-
жащая два вытянутых костяка, лежащих рядом и захоро-
ненных, несомненно, одновременно. Прямо на черепе одного
из скелетов помещалась глиняная погребальная урна, по
форме своей и по технике изготовления совершенно соот-
ветствовавшая обычным урнам раннего периода некрополя
Болоньи 9. При одном из скелетов была обнаружена неболь-
шая бронзовая фибула простейшего типа (ad агсо semplice).
По утверждению П. Дукати, эти захоронения можно
трактовать лишь как погребения двух рабов, убитых для
сопровождения ® могилу лица, которому они при его жизни,
принадлежали, чьи сожженные кости вместе с немногими
приношениями заключены были в глиняной урне. Ду-
кати насчитывает всего 32 ингумации на некрополе у
Порта Сан-Витале в Болонье. Полагая, что все они при-
надлежали погребенным рабам, он пытается отнести их при-
надлежность к местному лигуро-иберийскому племени, быт
которого с неолитической эпохи характеризуется обрядом
ингумации, иногда в скорченном положении (как в могиле
№ 756). Дукати отмечает чрезвычайную бедность этих за-
хоронений, по большей части вовсе лишенных погребаль-
7 Ю. П. Аверкиева. Рабство у индейцев Северной Америки.
М„ 1941, стр. 79 сл.
8 Р. D и с a t i. Storia di Bologna, I. Firenze, 1928, стр. 69. Некро-
поль Болоньи весьма обширен и состоит из многих частей, каждая из
которых имеет свое наименование.
9 Там же, стр. 70 (рис. 29, могила № 658—660).
53
ных приношений, их поспешность и неаккуратность. По
мнению Дукати, все эти признаки подчеркивают ритуаль-
ный характер ингумаций, совершенных на тризне в честь
покойников, погребенных по обряду трупосожжения. Под-
тверждение этого он находит еще и в том, что обломки
керамики, найденные при трупоположениях № 79 И № 792,
открытых в так называемом Quartiere Libico у Порта Сан-
Витале, были красноватого цвета и носили на себе признаки
воздействия сильного пламени.
Совершенно аналогичные явления были уже очень дав-
но отмечены на некрополе близ селения Вилланова (в 8 км
от Болоньи), по имени которого названа и вся соответ-
ствующая североиталийская культура эпохи раннего же-
леза. Наиболее древние, характерные и многочисленные об-
разцы ее получены на некрополе Болоньи. Некрополь селе-
ния Вилланова не содержит столь древних погребений, как
вышеописанные погребения у Порта Сан-Витале в Болонье,
принадлежащие к начальной поре культуры раннего железа
и относимые некоторыми археологами по общепринятой
классификации к периоду «до Беначчи I» 10 11. Соответствен-
но этой классификации погребения некрополя Вилланова
не древнее периода Беначчи II, а иные и позже—вплоть
до конца эпохи Вилланова — обстоятельство, существенное
в данной связи, потому что оно позволяет распространить
бытование отмеченного ритуала на все время существова-
ния культуры Вилланова, т. е. во всяком случае на VII—
VI вв. до н. э.
На некрополе Вилланова так же, как и в Болонье, меж-
ду могилами с сожжением обнаруживались трупоположе-
ния, иногда в скорченном положении (a fossa), находив-
шиеся на одном стратиграфическом уровне с урнами трупо-
сожжений (a pozzo). Один раз, как отмечает открывший и
раскопавший этот некрополь Гоццадини11, урна была по-
10 См. D. R a n d a 11 Mac Ive г. Villanovans and Early Etruscans.
London, 1924, стр. 1 сл. По принятой ныне хронологии период «до
Беначчи» может быть отнесен ко второй половине VIII в. до н. э.
Период Беначчи I относится к концу VIII—первой половине VII в.,
Беначчи II—ко второй половине VII, а период Арноальди — к пер-
вой половине VI в. до н. э. (ср. G. К a s с h n i t z - W e i n b e r g, in:
«Handbuich der Archaeologie». Hrsg. W. Otto — R. Herbig. Munchen,
1954, стр, 378).
11 G. G о z z a d i n i. Di un sepolcreto etrusco scoperto presso Bolo-
gna. Bologna, 1855, стр. 13; см. о н ж e. Intorno ad altre settantuna tom-
be del sepolcreto etrusco. Bologna, 1856, стр. 4 сл.
54
Глиняная урна с прахом, помещенная на черепах двух трупоположе-
ний на некрополе Сан-Витале в Болонье.
мещена непосредственно на костяке погребенного. Он видит
там же, судя по сопровождающим захоронения приноше-
ниям, женские трупоположения. В одном случае костяк имел
бронзовое спиральное кольцо на груди и две бронзовые
фибулы в области шеи. У ключиц этого костяка лежали
два кабаньих клыка, остриями направленные к подбородку.
Гоццадини указывает на сходство расположения приноше-
ний с известным ему древнелигурийским захоронением у
Арене Кандиде. На левом плече другого скелета лежала
бронзовая фибула, украшенная янтарем, а также бронзо-
вый пинцет, у третьего скелета был обнаружен железный
браслет у плеча. Отмечая относительную бедность погре-
бального инвентаря трупоположений, Гоццадини расцени-
вает это как общее характерное явление.
Поскольку упомянутые трупоположения, находящиеся
между урнами или под урнами, относятся к догалльскому
времени и обнаруживают признаки культурного родства
с древнелигурийским населением Северной Италии, их
следует отнести к порабощенному коренному местному на-
селению, и об этом писал определенно уже Э. Брицию 12, а
12 Е. В г i z z i о, in: «Atti е Memorie di Storia Patria per la provin-
cia di Romania», 1883, стр. 254.
55
вслед за ним и О. Монтелиус13. В социальной характе-
ристике этого некрополя с обоими авторами совершен-
но согласен также и Ф. Дун14, сопоставлявший, кроме
того, указанные захоронения с соответствующими захо-
ронениями на некрополе Эсте, к которому мы теперь
и переходим.
Могильники, известные под общим наименованием
Эсте, расположенные вокруг современного Атесте, отно-
сятся к культуре древних венетов, весьма близкой культу-
ре Вилланова и связывающей последнюю с альпийским
Галыптатом. Соответствуя по своей начальной хронологии
культуре Вилланова, Эсте в позднейших своих проявле-
ниях доходит вплоть до римско-республиканского времени.
Могильники этой культуры содержат трупосожжения пре-
имущественно в глиняных урнах, однако между этими ур-
нами, а иногда и непосредственно под ними обнаружено
некоторое количество трупоположений без каких-либо при-
ношений, но по своему положению связывающихся с трупо-
сожжениями в качестве их ритуальной принадлежности.
Об этом говорит нахождение урн между коленями, на гру-
ди или на опине погребенных костяков. Сообщая эти фак-
ты, уже первый исследователь Эсте Просдочими15 оп-
ределил социальный смысл этих совместных захоронений
урн и костяков как свидетельство о порабощении венетами
коренного населения. Трупы коренных жителей, захоронен-
ные по местному обряду, свидетельствуют об обычае ри-
туального убийства трупосжигающими венетами своих ра-
бов для сопровождения в могилу умерших владельцев. Со-
поставляя трупоположения Эсте с соответствующими явле-
ниями на некрополе Болоньи, Дукати16 связывает их с
древнейшим иберо-лигурийским населением, завоеванным
венетами. Всецело принимая трактовку Просдочими в от-
ношении социального значения трупоположений в Эсте,
Ф. Дун17 относит эти костяки к подчиненному довенет-
скому населению, отмечая тот факт, что подобные совмест-
ные захоронения рабов и их владельцев прослеживаются
13 О. М о n t е 1 i u s. Civilisation primitive en Italie, I. Stockholme,
1895, стр. 363 сл.
14 F. v. Duhn. Italische Graberkunde, I, стр. 24.
15 A. P г о s d о c i m i, in: «Notizie degli scavi di Antichita», 1882,
стр. 5 сл.
16 P. D u c a t i. St onia di Bologna, I, стр. 70.
17 F. v. Duh n. Italische Graberkunde, стр. 20; ср. он же, in:
«Reallexikon der Vorgeschichte», III, 1925, стр. 126 сл.
56
вплоть до самого позднего периода культуры Эсте
(Эсте III), что указывает на значительную устойчивость
этого обряда в Северной Италии. В одном случае, по его
наблюдению, костяк лежал на убитой одновременно с ним
лошади — факт, свидетельствующий о вероятном использо-
вании этого раба в качестве конюха. Ритуальные захоро-
нения, подобные только что упомянутому, как известно, не
редки в курганах скифских вождей, где конюхи вместе
с конями погребались в качестве ритуальных приношений.
Наблюдения, соответствующие описанным выше, были
сделаны также и на некрополях эпохи раннего железа, рас-
положенных к юго-западу от долины р. По, на территории
Умбрии, Этрурии и Лация. Весьма интересен обширный
умбрский некрополь близ Терни (древнеримская Interam-
na Nahars), где оба обряда — ингумация и кремация — со-
существуют на протяжении длительного времени, образуя
иногда гибридные формы: трупосожжения в урнах, погре-
бенные в могилах a fossa, с расположением приношений
как при трупоположении 18.
Руководствуясь этими данными, Ф. Дун построил тео-
рию, согласно коей жившее в районе Терни аборигенное
население, археологические остатки которого он усматри-
вает в найденных на территории некрополя и относящихся
к эпохе бронзы fondi di capanne, было вытеснено пришед-
шими с севера трупосжигающими «италиками», вслед за
которыми примерно столетием позже прибыли родствен-
ные им трупополагающие умбры, жившие в мире со свои-
ми трупосжигающими сородичами, которых они постепен-
но приучали к обряду трупоположения 19. Однако наблю-
дения Э. Стефани20 заставляют отвергнуть подобные
построения прежде всего потому, что нет достаточных
оснований говорить о том, что захоронения с трупосожже-
нием хронологически предшествуют могилам с трупополо-
жением: оба обряда сосуществуют в Терни одновременно,
как и на многих других могильниках эпохи железа в Ита-
лии. Кроме того, Стефани отмечает несколько случаев явно
18 А. Р е s q u i е G. Lanz i, in: «Notizie degli scavi di Antichita»,
IV, 1907, стр. 595 сл.; A. Bellini, in «BuIIettno di Paletnologia Itali-
ana», 35, 1909, стр. 13 сл.; 78 сл.
19 F. v. Duhn, Italische Graberkunde, I, стр. 195 (ср. о н ж e, in:
«Reallexicon der Vorgeschichte». XIII, 1928, стр. 255 сл.
20 E. S t e f a n i. Terni. Scavi governatori. Settembre 1909 — Maggio
1911.— «Notizie degli scavi di Antichita», XI, 1914, fasc. 1, стр. 11.
57
совместных, т. е. помещенных в одной и той же могиле,
кремаций и ингумаций. В одном же случае урна, как и в
описанных выше совместных захоронениях на некрополях
Болоньи, Виллановы и Эсте, поставлена на лежащем под
ней трупоположений 21.
На территории Тосканы некрополи таких крупных цент-
ров, как Вейи, Цере, Вольтерры и др., позволяют сделать
аналогичные наблюдения, поскольку дело касается неко-
торых древнейших могил, относящихся к эпохе Вилланова.
Так, среди могил, раскопанных в Вейях в 1889 г., отмеча-
ется наличие совместных захоронений урн с кремациями
и ингумированных костяков22. Публикуя эти данные,
Дж. Пальм констатирует наличие двух погребальных об-
рядов в одной могиле, свидетельствующее, по ее мнению,
о различном социальном состоянии погребенных. Предпо-
ложение это подкрепляется для нее тем, что некоторые за-
хоронения с трупоположениями не содержат никаких иных
приношений, кроме простой керамики, в то время как тру-
посожжения в ряде случаев сопровождаются многочислен-
ными изделиями из металла.
На некрополе Цере Р. Менгарелли 23 отмечает наличие
могил a fossa (т. е. трупоположений), в одном из углов ко-
торых вырыты углубления (pozzetti) для урн. Названный
исследователь не идет дальше констатации факта наличия
совместных захоронений по двум различным обрядам.
Однако рассмотренные выше данные не оставляют сомне-
ний в том, что перед нами трупосожжения, которым со-
путствуют ритуальные захоронения, совершенные по обря-
ду трупоположения. Эти погребения по аналогии с соот-
ветствующими захоронениями на других некрополях куль-
туры Вилланова должны принадлежать рабам.
Связанные между собой могилы a pozzo и a fossa от-
мечены также на древнейшем некрополе Ветраллы 24. Моги-
лы эти, открытые в 1914 г., датируются итало-геометриче-
ской керамикой и, таким образом, тоже относятся к эпохе
Вилланова. Наличие обоих обрядов погребения отмечается
21 Е. S t е f a n i. Указ, соч., стр. 24.
22 J. Palm. Veian Tomb Groups in the Museo Preistorico, Rome.—
«Opuscula archaeologica», VII, 1952, стр. 50 сл.
23 R. M e n g a r e 11 i. Caere e le recenti scoperte.—«Studi etruschi»,
I, 1927, стр. 153 СЛ.
24 L. R о s s i D a n i e 1 1 i. Vetralla. Necropoli di Poggio Montano.—
«Notizie degli scavi di Antichita», XI, 1914, стр. 297 сл.
58
и на архаическом некрополе Вольтерры 25. При этом произ-
водивший раскопки Г. Гирардини констатирует, что значи-
тельная часть могил a fossa содержит женские захоронения,
что опять-таки, на наш взгляд, подкрепляет предположение
о ритуальном характере древнейших вольтерранских трупо-
положений, поскольку в этих женских захоронениях позво-
лительно видеть погребения рабынь, сопровождавших в
могилу своих владельцев.
Этрусская археология знает, однако, подобное соеди-
нение двух обрядов погребения не только в примитивных
могилах типа Вилланова, но и в палеоэтрусских гипогеях,
принадлежавших представителям этрусской знати. При-
надлежащая к типу древнейших могил a corridoio знаме-
нитая tomba Regolini Galassi в Цере содержит трупосожже-
ние в урне, помещенное в отдельной камере, при наличии
двух трупоположений: мужского — в другой камере этой
же могилы — и женского, с богатыми приношениями и над-
писью mi Larthia, в глубине дромоса. Трупоположения эти
давно уже квалифицируются итальянскими исследователя-
ми как ритуальные захоронения 26. Подобное же двойное
захоронение, исполненное по различным обрядам, отмече-
но в одной из древнейших этрусских камерных гробниц
с ложносводчатым перекрытием в Казаль Мариттима, близ
Вольтерры, относящейся, как и могила Реголини Галасси,
к VII в. до н. э. 27 Оба эти примера показывают, что в
Этрурии в начальный период ее государственности и
оформления быта рабовладельческой аристократии с его
пышным погребальным обрядом еще имел место ритуал,
характерный для предшествующей культурной стадии и
не сохранившийся в Этрурии в более поздние времена, ког-
да рабы уже не сопровождали в могилу господ по ритуалу,
характерному для культуры Вилланова.
В заключение нам необходимо обратиться к древней-
шему некрополю Рима, открытому в начале текущего сто-
25 Gh. Gh i г air din i. La necropoli pirimitiva di Volterra.— «Monu-
ment! antichi», VIII, 1898, стр. 103 сл.
26 G. Pinza, in: «Notizie degli scaivi di Antiichiiba», III, 1906, стр.
331 сл. (ср. D. Randall Mac I v e r. Villanovans and Early Etrus-
cans. Oxford, 1924, стр. 195 сл.; F. v. Duhn, in: «Reallexicon der
Vongeschichte», II, 1925, стр. 254 сл.). Высказывались, однако, мне-
ния и о разновременности захоронений в могиле Реголини Галасси,
для чего, впрочем, материал не дает твердых оснований.
27 A. Minto. Le scoperte archeologiche nell’agro Volterrano dal
1897 al 1899,—«Studi etruschi», IV, 1930, стр. 9 сл.
59
летия на территории форума. Этот некрополь также содер-
жит трупосожжения и трупоположения, иногда помещен-
ные в одной и той же могиле или в самой непосредственной
близости друг от друга, подобно тому, как это наблюда-
лось в некрополе Цере. Раскапывая могилы форума в
1903—1904 гг., Дж. Бони обратил внимание как на эту
связь между некоторыми урнами и лежащими близ них
костяками, так и на наличие известной разницы в составе
и богатстве инвентаря тех и других могил. Кроме того,
Бони отметил погребение с тремя трупоположениями —•
мужчины, женщины и маленького ребенка. Кости предпле-
чий скелетов взрослых людей обнаружили признаки того,
что они были погребены со связанными руками, а на чере-
пе женщины, кроме того, имеется отверстие от удара ка-
ким-то острым оружием. Бони хотел видеть в этих
скелетах убитых по какой-то причине людей 28. Переиздав-
ший в недавние годы материал римского форума Э. Гьер-
стад 29 предлагал считать этих принудительно погребенных
людей казненными преступниками. Не оспаривая этого
мнения Гьерстада в отношении скелетов со связанными,
по-видимому, руками30, следует отметить, что во многих
28 G. В о n i, in: «Notizie degli scavi di Antichita», III, fasc. 7, 1906,
стр. 227.
29 E. G i e r s t a d. Early Rome, II. Lund, 1956, стр. 154 сл.
30 Быть может, следует вспомнить, имея в виду ритуальные по-
гребения людей со связанными руками, о человеческих жертвопри-
ношениях очистительного или предупредительного характера, прак-
тиковавшихся в Риме еще и в сравнительно позднее время. Один из
зафиксированных случаев человеческих жертвоприношений в Риме на
Бычьем форуме, совершенный по указанию Сивиллиных книг, отно-
сится к 226 г. до н. э., когда перед ожидавшимся нападением галлов
были зарыты живыми две пары греков и галлов (Oros., IV, 13, 3;
Р 1 u t. Marcell., 3; ср. Liv., XXII, 1, 3). Другой подобный же случай
отмечен в 216 г. (Liv., XXII, 57, 4) и был вызван обстоятельствами
II Пунической войны. Исследование, предпринятое К. Бемон (С. В ё-
m о n. Les enterres vivants du Forum Boarium.— «Melanges d’archeologie
et d’hisitoiirie», LXXII, 1960, стр. 134), показывает, что как в двух вы-
шеупомянутых исторически зафиксированных случаях, так и в треть-
ем, относящемся.к 114 г. до н. э. (Plut. Quaest. Rom., 83), при риту-
альном захоронении живьем на Бычьем форуме четы греков и галлов,
речь шла об искупительной (а так же и о предупредительной) жерт-
ве подземным богам, что было вызвано военной опасностью и рели-
гиозным преступлением (нарушением весталками их обета). Ритуал
подобных жертвоприношений, быть может, является этрусским по
происхождению, и исполнение его связывается с консультацией Сивил-
линых книг и Дельфийского оракула (ср. Р. Arnold. Les sacrifices
humains et la idevotio ta Rome.— «Ogam», IX, 1957, № 1, стр. 27).
60
14
THE ТОМ» AT THE SACRA VIA
ftg t FwkbplaB of the naffite »« Йе S»w» ¥t».
План древнейшего римского некрополя на форуме, показывающий
взаимное расположение могил с трупосожжениями
и трупоположениями
случаях на некрополе римского форума, так же как и на
других некрополях культуры Вилланова и раннеэтрусской
культуры, речь должна идти не просто о двух способах по-
гребения, а о ритуальных трупоположениях при креми-
рованных погребениях. Действительно, нельзя не заме-
тить, глядя на план некрополя римского форума, что моги-
лы с трупосожжением и трупоположения расположены от-
носительно друг друга в определенном порядке, не являю-
щемся случайным. Непосредственное соседство при одно-
временности захоронения обнаруживают могила GG (a poz-
zo) и могила II (a fossa). В таком же соотношении нахо-
дятся и могилы DD (a pozzo) и СС (a fossa). Далее, могила
РР, относящаяся к наиболее раннему периоду существова-
ния некрополя на форуме, содержала два трупоположения
(женщины и ребенка) и одно трупосожжение. Могилы X
и V (сожжения, относящиеся к раннему периоду) связаны
по своему положению с могилами В и U. Необходимо до-
бавить, что трупоположения представляют собой в боль-
шинстве случаев захоронения женщин и детей и лишь срав-
нительно редко взрослых мужчин .
Достаточно тщательная инвентаризация могил, откры-
тых на форуме, и их аккуратная публикация Бони и в осо-
бенности Гьерстада позволили проследить некоторое устой-
чивое различие в инвентаре погребений a pozzo и a fossa.
Изучавший могилы форума с этой точки зрения К. Кро-
мер 31 32 обратил внимание на отсутствие в могилах с трупо-
положениями глиняных калефатт (жаровен), светильни-
ков, столиков-подставок и сосудов с орнаментом a reticulato,
наличествовавших, как правило, в могилах с трупосож-
жениями. Кромер объяснил это различие могильных инвен-
тарей племенной принадлежностью трупосожжений — лати-
нянам, трупоположений — сабинянам. Однако, принимая во
внимание весьма вероятный ритуальный характер захоро-
нений с ингумациями, позволяющий видеть в них рабов или
клиентов, убитых и положенных в могилу в составе погре-
бального инвентаря трупосожжения, будет, пожалуй, бо-
лее правильным толковать указанное различие в соста-
ве вещей, найденных в могилах того и другого рода, как
31 Л. А. Е л ь н и ц к и й. Археологическая документация древ-
нейшего периода истории Рима.— ВДИ, 1960, № 1, стр. 256 сл.
32 К. К г о ш е г. Zuir Friihgeschichte Roms.— «Mitteilungen der Prae-
historischen Kommission der osterreichischen Akademie der Wissenschaf-
ten», VI, 1952—1953, стр. 119 сл.
62
Могила с трупосожжением и связанное с ней трупоположение (на некрополе римского форума)
различие социально-бытового порядка. Отсутствие пере-
численных выше предметов при трупоположениях свиде-
тельствует скорее о несколько более ограниченном, бедном и
примитивном быте людей, погребенных по этому обряду, хо-
тя, может быть, не следует категорически отвергать и мнение
Кромера, поскольку априори можно допустить, что раба-
ми-клиентами латинян, погребенных на римском форуме,
могли быть представители их ближайших соседей — саби-
нян, вольсков, фалисков и др. И так как для состава рабов
даже столь отдаленной эпохи существования Рима все же
закономерно предположить некоторую их разноплемен-
ность, постоянное отсутствие в могилах с ингумациями од-
них и тех же предметов, наличествующих, как правило, при
трупосожжениях, по-видимому, свидетельствует больше в
пользу нашего предположения о социальном характере от-
меченного различия в погребальных инвентарях форума 33.
33 Весьма частые совместные захоронения отпущенников с их гос-
подами, широко засвидетельствованные в латинской эпиграфике (sibi
libertis libertabusque posterisque eorum), видимо, продолжают древнюю
традицию совместных захоронений зависимых людей с их владельца-
ми или патронами, засвидетельствованную в Риме, Этрурии и в осталь-
ной Италии, которые возникли из ритуальных и насильственных по-
гребений по обряду трупоположения рабов в могилах господ. Весьма
любопытную в этом отношении картину дают также некрополи греко-
этрусской Спины в устье р. По. Судя по недавно опубликованным пла-
нам могил, раскопанных в Валле Требба (S. Aurigemma. La nec-
ropoli dil Spina in Valle Trebba, I. Roma, 1960, стр. 14), там встреча-
ются совместные захоронения типа, соответствующего как погребени-
ям на некрополе у Порта Сан-Витале в Болонье, когда урна помеща-
лась непосредственно на трупоположение, так и могилам на некрополе
римского форума, где трупосожжения находились поблизости от тру-
поположения, в самой ли могиле a fossa или непосредственно к ней
впритык. Захоронениями первого типа являются 61/60,	63/64,
159/160, 176/177, 443/448, 444/451, 500/570, 571/576; захоронения-
ми второго типа— 92/410, 94/95, 150/153, 201—202/203, 342/456,
362/363, 382/386, 387/388, 396/398, 442/445, 506/507, 749/758,
750/746, 783/784, 908/911—912, 849/850, 954/955, 1049/1050. Кро-
ме того, отмечаются парные захоронения по обряду трупоположения:
149 и 152/164. Все эти могилы открыты раскопками 1922—1927 гг.
Некоторые из них были отмечены как совместные и расположенные в
одном стратиграфическом горизонте А. Негриоли (A. N е g г i о 1 i. Со-
macchio. Vasto sepolcreto etrusco scoperto in Valle Trebba) в отчете,
опубликованном в «Notizie degli scaivi di Antichita» за 1924 г. (стр.
297), без каких бы то ни было, впрочем, попыток истолкования ри-
туального или, тем более, социального характера этих совместных за-
хоронений, совершенных по различным обрядам погребения. В настоя-
щее время нет возможности дифференцированно судить о датировках
указанных могил и приходится ограничиться лишь приблизительной
датой некрополя, основанной на хронологии греческих расписных
64
Развернутое изображение на бронзовой ситуле Бенвенути с воинами,
ведущими пленников (в нижнем ряду). Музей в Эсте
Патриархальные отношения, связанные с наличием при-
митивного рабства и клиентелы у италийских племен, ил-
люстрируются изображениями на серебряных и бронзовых
ситулах, относящихся к древнейшей эпохе этрусской метал-
лургии. Известные бронзовые ситулы из Болоньи и Эсте
(ситула Бенвенути и ситула делла Чертоза) содержат
изображения воинов, ведущих связанных по рукам
пленников с тяжелой ношей, а также земледельцев (или
данников), приносящих владельцам-воинам продукты свое-
яд
го труда .
краснофигурных сосудов, в большом количестве найденных в его мо-
гилах и относящихся к V—III вв. до н. э.
34 О. Н. F г е у. Der Beginn der Situlenkunst im Ostalpenraum.—
«Germania», 40, 1962, I, стр. 56 сл. (ср. О. М о n t е 1 i u s. Civilisation
primitive en Italie, I. Stockholm, 1895, стр. 291 сл.). Рабов в Риме не-
когда убивали на могилах их владельцев, о чем свидетельствует пре-
дание, рассказывающее, как на могиле Децима Юния Брута Перы
рабы впервые были не убиты, а обращены в гладиаторов (что следует
понимать как известное смягчение жесткого обряда) (V al. Maxi m.,
II, 4, 7). Эту легенду пересказывает Сервий (Ad Aen., II, 116; III;
167; X, 519), сообщая о происхождении гладиаторских игр.
5 Л. А. Ельницкий	65
Бронзовая ситула из Чертозы в Болонье с изображением военных
и хозяйственных сцен
Ритуальные убийства рабов широко засвидетельст-
вованы у североамериканских индейцев и связаны с
патриархально-рабовладельческими отношениями. У тлин-
китов в XVIII в., а у квакиютлей еще и в XIX в. рабов,
принадлежавших племенным вождям или главам больших
семей, в количестве двух или трех убивали после смерти
их владык, чтобы они им прислуживали в загробном мире.
Рабов убивали также и при совершении некоторых особо
торжественных жертвоприношений, а кроме того, при
постройке новых жилищ или при установлении тотемных
столбов, отчасти соответствовавших древнейшим погребаль-
ным cippus’aM или стелам с символическими скульптурны-
ми изображениями 35. С дальнейшим развитием рабства, уве-
личением его хозяйственного значения и умножением ко-
личества рабов их убийства и захоронения в ритуальных
целях прекращаются. Процесс этот можно проследить у ин-
дейцев племени нутка.
Подобные этнографические параллели не следует при-
нимать как нечто, полностью соответствующее археологи-
чески установленным древнеиталийским общественным от-
ношениям эпохи раннего железа. Помимо огромного рас-
стояния и разницы во времени между теми и другими куль-
турами, нельзя забывать и того, что быт индейцев Север-
ной Америки в ту эпоху, когда он стал доступен наблю-
дениям этнографов, подвергся уже известному влиянию зна-
чительно более развитой европеизированной культуры. Тем
не менее этими наблюдениями зафиксированы многие со-
циальные черты, несомненно, весьма близкие тем, какие
в значительно более чистом виде для эпохи раннего желе-
за демонстрирует древнеиталийская археология. В этих
случаях этнографические параллельные наблюдения значи-
тельно оживляют и дополняют археологические данные,
неизбежно страдающие известной фрагментарностью и су-
хостью.
35 Ю. П. Аверкиева. Рабство у индейцев Северной Америки,
стр. 79 сл.
5*
Глава вторая
ВЛИЯНИЕ СОЦИАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ
В КАРФАГЕНЕ, СИЦИЛИИ И ВЕЛИКОЙ ГРЕЦИИ
НА ХАРАКТЕР РАННЕГО
РАБОВЛАДЕНИЯ В ДРЕВНЕЙ ИТАЛИИ
Рабовладельческие отношения были достаточно ши-
роко развиты на о-ве Крите и в микенской Греции. Об
этом свидетельствуют как письменные документы, содер-
жащие списки рабов (doero или zoero) и рабынь \ занятых
на различного вида сельскохозяйственных, ремесленных и
домашних работах, так и археологические данные. Погре-
бения в дромосах родовых усыпальниц в Микенах, Просим-
не и Кальками по своему положению вполне соответствуют
отмеченным нами ранее сицилийским и южноиталийским
дромосным погребениям и отличаются от основных трупо-
положений в камерах обрядом захоронения и составом ин-
вентаря. В этих микенских захоронениях в дромосах Г. Ми-
лонас с известными колебаниями предполагает погребе-
ния рабов1 2. Несомненное же их сходство с рассмотрен-
ными выше древнеиталийскими захоронениями позволяет
и нам присоединиться к этой точке зрения; кроме того, оно
говорит, вероятно, и об определенных аналогиях в общест-
венном и бытовом положении микенских рабов, являвшихся,
скорее всего, коллективной собственностью рода и занимав-
ших в нем положение, в какой-то степени соответствующее
положению италийских рабов и клиентов в этрусских, ла-
тинских и сабинских родах в VII—V вв. до н. э.
1 Я. А. Л е н ц м а н. Пилосские надписи и проблема рабовладе-
ния в микенской Греции.— ВДИ, 1955, № 4, стр. 53 сл. (ср. С. Я.
Лурье. Культура и язык микенской Греции. М.— Л., 1957, стр.
269).
2 G. М у 1 о n a s. Ancient Mycenae. Princeton, 1957, стр. 83.
68
Власть как над домашними, так, в особенности, и над
занятыми сельским хозяйством и скотоводством рабами
сосредоточивалась в руках главы рода (или большой
семьи) или даже главы племени, если дело шло о порабо-
щенном племени, сохранившем внутреннюю организацию
и обязанном своим поработителям определенной долей уро-
жая или вообще труда, как это имело место в отношениях
между этрусками и подчиненными им племенами (Dion.
Hal., VII, 3), а также между сабелльскими и южноиталий-
скими племенами (Strab. Geogr., VI, 1, 4).
Критяне и микенские греки в своих сицилийских и
южноиталийских связях воздействовали, разумеется, не
только на местную материальную культуру, доказательст-
вом чего служат находки эгейских и микенских изделий
в Сицилии и Италии и местных им подражаний (керами-
ки, изделий из металла и др.). Они, несомненно, оказыва-
ли известное влияние и на социальное развитие древних
сикулов, йталов и сардов, ускоряя происходивший у них
процесс перехода от родового к классовому обществу.
Подтверждающие этот процесс явления (накопление бо-
гатств, создание монументальной архитектуры и т. д.)
в конце II тысячелетия до н. э. наблюдаются в Италии
лишь там, где население ее приходило в непосредственное
соприкосновение с крито-микенским миром, т. е. в Сици-
лии и Сардинии и на южной оконечности Апеннинского
полуострова.
Несколькими столетиями позже соответствующие яв-
ления распространились уже по всей Италии, свидетельст-
вуя о том, что с наступлением эпохи железа подчинение
одних племен другими и возникновение классовых отно-
шений шагнуло далеко вперед. Одновременно с этими про-
цессами и, разумеется, не без определенного влияния на
них происходило соприкосновение сицилийцев и италийцев
с более развитыми морскими народами — пунийцами и гре-
ками. Те и другие прочно обосновались в Сицилии и Сар-
динии, а греки также и на самом Апеннинском полуостро-
ве. В Южной Италии возникло множество чисто греческих
полисов, получивших в целом наименование Великой Гре-
ции, а в средней и северо-восточной части полуострова об-
разовались смешанные греко-этрусские общины, оказавшие
мощное влияние на культурное развитие внутренних обла-
стей Италии. Финикийцы же и пунийцы хотя и не созда-
ли на италийской почве своих торговых факторий, но
69
инвентари этрусских могил VII—VI вв. до н. э. непре-
ложно свидетельствуют о весьма интенсивных итало-пу-
нических связях в эту отдаленную эпоху. Пунийцы не
только привозили в Италию предметы роскоши и увозили
из нее разного рода сырой материал, и прежде всего этрус-
ский металл, они, так же как и греки, были контрагента-
ми этрусков в области работорговли. Несомненно, что из-
вестная часть рабов, продававшихся римлянами в VI—
V вв. до н. э. trans Tiberim, т. е. в Этрурию, вывозилась
оттуда на пунических и греческих кораблях. Подтвержде-
нием этого может служить наличие италийцев в числе кар-
фагенских рабов и наемников (вербованных в принуди-
тельном порядке), оперировавших в Сицилии в 480 г. до
н. э. 3 Сицилийские греки, в частности сиракузяне, также
использовали италийцев для аналогичных целей, о чем
сохранились сведения, относящиеся, правда, к несколько
более позднему времени 4. Но карфагеняне и греки способ-
ствовали не только развитию италийской работорговли.
Они влияли в культурном и политическом отношении на
передовые италийские общины примером своей обществен-
ной организации, которую этруски и римляне, несомненно,
принимали во многих отношениях за образец.
Если мы обратимся к данным, относящимся к истории
рабовладения и социальной роли низших слоев населе-
ния в Карфагене и в греческих полисах Сицилии и Великой
Греции, то убедимся, что между явлениями социальной
истории ранней Италии и развитых рабовладельческих
государств Западного Средиземноморья весьма много об-
щего. Этруски и римляне не раз, вероятно, руководство-
вались в своих политических начинаниях примерами, заим-
ствованными в Карфагене и в Сиракузах, а их идеология
формировалась также не без влияния пунической и грече-
ской политической мысли.
В Северной Африке, как и в Италии, помимо рабов
в собственном смысле слова, карфагенянам было подвла-
стно значительное количество местного ливийского насе-
ления (Afri у Юстина и Ливия5), занимавшегося сельским
хозяйством на территории, принадлежавшей Карфагену и
управляемой его магистратами. Судя по данным, относя-
3 D i о d„ XI, 1, 5.
4 Р о 1 у b., I, 7, 1: италийские контингенты у Агафокла в начале
III в. до н. э.
s Justin., XIX, 2, 4 СЛ. (ср. Liv., XXI, 22, 2).
70
щимся к III в. до н. э. 6 и к более позднему времени, по-
ложение этого ливийского населения мало чем отличалось
от подвластных греческим полисам местных сельских жи-
телей или италийского сельского населения на территориях,
принадлежавших Этрурии и Риму. Население это под-
вергалось жестокой эксплуатации, было обязано военной
службой и, помимо значительной доли урожая, которую
оно отдавало Карфагену, несло на себе тяготы экстраор-
динарных поборов 7. Древнейшие писатели-иностранцы, ког-
да они, не входя в детали, характеризовали социальный
строй Карфагена, нередко причисляли ливийцев к кар-
фагенским рабам. Войны и внутренние неурядицы, посколь-
ку они бывали связаны с усилением материального гнета
и ослаблением политического режима, приводили низшие
слои карфагенского общества в движение. При этом и рабы
и закрепощенное ливийское население выступали обычно
совместно, чем еще больше подтверждается близость их со-
циального положения и общность интересов. Ввиду отсут-
ствия у тех и других какой-либо политической организации
они бывали приводимы в движение какими-нибудь посто-
ронними силами. Так, в середине III в. до н. э. по оконча-
нии I Пунической войны произошла знаменитая Ливийская
война — восстание, поднятое карфагенскими наемниками,
в составе которых был большой процент италийцев (по-
этому данное событие явится в дальнейшем предметом на-
шего внимания). В предварении к рассказу о ней Полибий
глухо упоминает о еще более грозном восстании карфаген-
ских наемников, происшедшем в IV в. до н. э., в эпоху
борьбы Карфагена за Сицилию (ср. Diod., XV, 24). К ис-
пользованию революционной энергии низших классов при-
бегали также карфагенские политические деятели, стремив-
шиеся к ниспровержению аристократической республики и
установлению демократической тирании. По сообщению
Диодора8, пытавшийся захватить в свои руки власть в
Карфагене в середине IV в. до н. э. Ганнон9 поднял
6 Polyb., I, 67 сл. (ср. Арр. Lyb., 5). Аппиан обозначает их
тем же словом imiptooi, каким и другие авторы обозначают под-
властные грекам и римлянам племена.
7 Р о 1 у b., I, 72, 2 (ср. St. Gsell. Histoije ancienne de 1’Afri-
que du Nord, II. Paris, 1928, стр. 303 сл.
8 Diod., XVI, 67, 2, 2 СЛ.
9 По-видимому, тот самый, которого Юстин называет Anno mag-
nus — Ганнон Великий. Рассказ об организованном им восстании со-
держится у Юстина в кн. XX, 5, 12 сл. (ср. Diod., XVI, 81, 3).
7/
восстание 20 тыс. рабов. Лаконичный рассказ Диодора «е
позволяет судить о том, что это были за рабы и откуда они
были собраны. Вряд ли это были рабы, принадлежавшие
самому Ганнону10 11. Вероятней всего, это были представи-
тели различных категорий угнетенного населения: собст-
венно рабы, вольноотпущенники и ливийские крестьяне,
объединенные под именем рабов для краткости и простоты
у Юстина или уже у его источника п. Существенным для
нас является то, что Ганнон в своем стремлении к едино-
властию опирался на низшие слои населения, очевидно,
надеясь в случае успеха своего предприятия на привлечение
каких-либо их категорий к политической жизни. В Карфа-
гене, видимо, так же как в греческих полисах и в Риме, при
определенных условиях порабощенные и лишенные граж-
данских прав элементы могли присоединиться к политиче-
ской жизни государственной общины и оказывать на нее
то или иное влияние!
Явления, подобные вышеописанным, наблюдаются и в
крупнейшем греческом центре о-ва Сицилия — в Сираку-
зах. Связанная с полисом сельскохозяйственная террито-
рия находилась в руках сиракузанской землевладельческой
аристократии — гаморов; на их землях работало порабо-
щенное местное население, племенное наименование которо-
го в греческой этимологизации звучало как киллирии (кил-
ликирии — FHG, I, 104). Аристотель (fr. 544 Rose2) срав-
нивает киллириев со спартанскими гелотами, критскими
кларотами и фессалийскими пенестами. Геродот называет
их просто рабами гаморов 12. Из его не совсем внятного
рассказа о сиракузских событиях в 80-е годы V в. до н. э.,
происшедших в связи с войной с Гелой и утверждением
тирании Гелона, однако, явствует, что Гелона в качестве
победителя и правителя приветствовали демократические
слои сиракузских граждан, соединившихся с киллириями и
изгнавших из города гаморов, принужденных бежать в
Кнемены — одну из сиракузских колоний. Гаморов, по сло-
вам Геродота, возвратил в Сиракузы Гелон, после того как
10 Ср, St. G s е 1 1. Указ, соч., II, стр. 245 сл.
11 Justin., XX, 5, 12 сл.; рассказ этот, как предполагает Ст.
Гзелль (указ, соч., стр. 246), восходит к Тимею.
12 Herod., VII, 155. О крепостном состоянии киллириев (кил-
ликириев)—местных сицилийцев, находившихся в зависимости от си-
ракузских гаморов, см.: Е. Meyer. Geschichte des Altertums, Ш3.
Stuttgart, 1954, стр. 444.
72
он утвердился в городе при поддержке демократов и Кил-
лириев 13. Следует думать, что общественное равновесие в
Сиракузах было восстановлено Гелоном за счет отказа га-
моров от власти над киллириями, включенными в состав
гражданства и усилившими его демократическую часть.
Действия Гелона в данном случае, вероятно, мало чем от-
личались от политики Терона, тирана Акраганта, пришед-
шего к власти, по сообщению Полиена 14, примерно в те же
годы, что и Гелон в Сиракузах, с помощью селинунтских
рабов, работавших под его руководством на постройке хра-
ма Афины, которых он вооружил и поднял против акра-
гантских олигархов. Поскольку схожие обстоятельства при-
вели к власти, по рассказу того же Полиена, и более ран-
него тирана Акраганта Фалариса 15, рассказ этот, быть
может, не следует считать вполне историчным, хотя упор-
ная связь его в обоих случаях именно с Акрагантом не
позволяет оторвать содержащиеся в нем факты от истории
этого города. Но он важен в данной связи тем, что пока-
зывает, как порабощенные элементы в Сицилии и в Кар-
фагене использовались опиравшимися на демократические
элементы политическими деятелями, которые находили в
народе неизменную поддержку.
Хотели того эти политические деятели или нет, но они
вовлекали в активную политическую борьбу социальные
контингенты, идеология которых довольно резко отличалась
от идеологии греческого городского гражданства. Это не
могло, по крайней мере на первых порах, не влиять на ха-
рактер религиозных и иных социальных представлений об-
щины, возвращая ее членов к идеалам прошлого, поскольку
общественные элементы в идеологии низших слоев бывали
еще достаточно тесно связаны с социальными учреждения-
ми и реминисценциями родового строя.
Так же как несколько позже и в Риме, низшие и не-
полноправные слои населения в Сиракузах чувствовали
себя политической силой и добивались в известных случаях
прав гражданства, а приобретя их, стремились к демокра-
тизации общественного устройства и к изменению имуще-
ственных — в первую очередь аграрных — отношений
в свою пользу.
13 G. De Sanctis. Storia dei Romani, I. Roma, 1907, стр. 333
(ср. J. Oeler, in: PW, RE, XI, 2, 2460).
14 P о 1 у a e n. Strat., I, 28; IV, 51.
15 Там же, V, 1.
73
Во время Пелопоннесской войны при осаде афинянами
Сиракуз й городе произошло восстание низших слоев на-
селения, среди которых сообщающий об этом Полиен на-
зывает также рабов, добивавшихся гражданских прав,б.
Некоторая часть этих рабов перебежала на сторону афи-
нян. Интересно, что у Фукидида 16 17 в рассказе об этом же
происшествии упоминание о рабах отсутствует. Фукидид
говорит лишь о сикулах, пришедших на помощь осаждав-
шим Сиракузы афинянам, а до того занимавших выжида-
тельную позицию. Весьма вероятно, что о рабах Фукидид
не упоминает именно потому, что не считает людей, прини-
мавших участие в демократическом движении и добивав-
шихся сиракузского гражданства, рабами, а те же самые
контингенты, которые у Полиена фигурируют под именем
рабов, у него названы сикулами, находившимися под вла-
стью сиракузян.
Описанные явления весьма напоминают некоторые пери-
петии борьбы между аристократией и демократическими
элементами в Риме и Этрурии в то же самое или в несколь-
ко более позднее время. Особенно характерна та же неопре-
деленность, с которой источники именуют представителей
сицилийского и италийского крестьянства то рабами, то по
их племенным наименованиям, иногда с пояснением, что
они были подданными такой-то греческой, этрусской или
римской общины. С такого рода неопределенностью прихо-
дится сталкиваться, когда речь идет, например, о событиях
в Риме и Лации, связанных с именем Гердониев и относя-
щихся к концу VI — началу V в. до н. э., или в Этрурии,
в В|ольсиниях, в начале III в. до н. э., где всякий раз фигу-
рируют неполноправные, стремившиеся к демократическо-
му перевороту контингенты, приведенные в движение по-
литическими деятелями.
Не следует забывать, что итало-римские демократиче-
ские круги или использовавшие их политическую актив-
ность демагогические элементы имели перед своими глаза-
ми весьма красноречивый пример деятельности куманского
тирана Аристодема, о котором в литературе сохранилось
весьма подробное сообщение Дионисия Галикарнасского 18
и отличный от него в деталях рассказ Плутарха 19, основан-
16 Poily aen. Strat., 1, 43.
17 Thue yd., Vll, 32 ел.
18 Dion. Hal., VII, 4, 3 сл.
19 P 1 u t. Mui. virt., 26.
14
ный, видимо, на другом, чем у Дионисия, источнике, по-
черпнутом из какого-либо риторического компендия20.
Аристодем сын Аристократа, по прозванию Малак 21, еще
до того, как он получил командование над куманскими си-
лами против сына клузинского царя Порсены Арунта, ко-
торого он и победил в сражении при Ариции в 505 г.
до н. э., был знаменит в Кумах как их защитник от этрус-
ских войск, нападавших на город при поддержке зависимых
от них умбров и дауниев в 525 г. до н. э.22 И тогда уже он
считался в Кумах народным вождем и противником аристо-
кратов. По возвращении же во главе войска после победы
при Ариции Аристодем подготовил свою армию, а также
многочисленных этрусских пленников к нападению на ку-
манскую аристократию. Во время речи Аристодема, обра-
щенной к булевтам, его сообщники кинулись на членов со-
вета и всех перебили 23, после чего в городе началась резня
аристократов по домам и разграбление их имущества.
20 Ср. В. Niesе, in: PW, RE, II, 1896, стб. 7922, № 8.
21 От греческогоpOlXaxoi;—изнеженный, развращенный, но также
ласковый, приветливый. Как Плутарх, так и Дионисий (D ion. Hal.,
VII, 2, 4) толкуют это прозвище в связи с «женственностью» Ари-
стодема. В кратком же упоминании у Диодора (VII, фр. 10) эпитет
MaXaxog фигурирует в качестве имени собственного куманского ти-
рана. О том, что «женственность» Аристодема у Дионисия и Плу-
тарха не обычного, а религиозно-мистического свойства, подобно «жен-
ственности» скифских жрецов-энареев у Геродота (Herod., IV, 67),
можно заключить из схолия к «Птицам» Аристофана (Schol. Aris-
toph. Av., 877), сообщающего co ссылкой на Дидима (Клеокрита)
<Bg yovaixtag xai xivaibog xtopwbsrtai; be roTg jiosTTjptoig r^g cP£ag
jiaAaxol «apeioi. у Поллукса (VI, 126) и Фирмика Матерна
(II, 271, 5) {laXaxog и xivaibog —эпитеты равнозначные и оба сло-
ва являются обозначениями танцоров-жрецов в мистериях Великой
богини, именовавшихся также «галлами» (в культе Кибелы). Соци-
альный смысл этого эпитета, возможно, определяется тем, что Кина-
дон ( KivaScov)—имя собственное одного из вождей народного и
рабского движения в Спарте в начале IV в. до н. э. (X е п о р h. Hell.,
Ill, 3, 4 сл.; Р о 1 у а е n., 11, 3, 1). На двух беотийских чашах со
штампованным рельефным орнаментом, хранящихся в Афинском и
Луврском музеях и датируемых III в. до н. э. (М. Rostovtz<ff.
Two Homeric Bowls in the Louvre — AJA, 41, 1937, № 1, стр. 86,
рис. 5), представлена сцена истязания «кинедов» (xivaiboi) в муко-
мольном эргастерии (p-oXwv). Таким образом, как и во многих дру-
гих подобных случаях, вождь народно-демократического движения в
Кумах, очевидно, был не только политическим деятелем, но и религи-
озным — «малаком», «кинедом» — в культе великого женского боже-
ства, связанном с сатуоническо-утопическими идеями.
22 Dion. Hal., VII, 3, 1 сл.
23 Там же, 7, 3.
75
Сторонники Аристодема захватили акрополь, гавань и
укрепленные места города. Аристодем выпустил на волю
всех содержавшихся под стражей, объявил о всеобщем ра-
венстве граждан и свободе слова, о переделе земель и об от-
мене долговых обязательств24. Он дал свободу и
вознаграждение рабам аристократов, убившим своих вла-
дельцев, и женил их затем на женах или дочерях убитых 25 26.
Стража, которой окружил себя Аристодем, состояла из его
сторонников, набранных из граждан, отпущенных на волю
рабов и наемников из числа варваров, т. е., видимо, из тех
италийцев, которые были захвачены в плен во время войны
с этрусками. Всех же остальных куманских граждан Ари-
9fi
стодем разоружил , пользуясь в этом случае, вероятно,
примером этрусков царя Порсены, воспретивших римлянам
употребление железа, кроме как для сельскохозяйственных
орудий. Детей Низверженных и убитых им аристократов
Аристодем обратил в рабство, распределив их между новы-
ми землевладельцами, для использования на сельскохозяй-
ственных работах 27. Для детей прочих куманских граждан
он предложил новую систему воспитания, долженствую-
щую смягчать нравы и отвращать их от занятий, свойствен-
ных аристократическому воспитанию,— гимнастических
упражнений и употребления оружия 28. Несмотря на много-
летнюю борьбу с этрусками, Аристодем придерживался во
многих отношениях этрусской ориентации, в частности, он
приютил и поддерживал сторонников Тарквиния Гордого
против римской аристократии29 30. Этот период истории ита-
лийских Кум еще недостаточно изучен и выяснен в дета-
.40	°	«
лях , социальный аспект которых представляет чрезвычаи-
24 Dion. HaL, VII, 7, 5: rcokiTaig eAeo^spiav tpepcov rcapsivai xa't
’.aiy/opiav: VII, 8.4: yvjg, avaSaopiov xa’t %psd>v atpsoiv.
25 Там же, 8, 4.
26 Там же, 8, 3.
27 Там же, 8, 2 сл.
28 Там же, 3 сл.
29 Там же, 12, 1.
30 Ср. В. N i е s е, in: PW, RE, II, 1896, стб. 922, N 8; Т. J. D и п-
Ь а b i n. The Western Greeks. Oxford, 1948, стр. 344; N. G. L. Ham-
mond. A History of Greece to 322. В. C. Oxford, 1959, стр. 201.
Вряд ли необходимо полемизировать с крайне гиперкритичной (чтобы
не сказать антиисторичной) и в то же время внутренне весьма проти-
воречивой работой Е. А. Миллиор «Античная традиция о тирании
Аристодема Куманского» (ВДИ, 1953, № 3). Установлению реаль-
ного соответствия подобных социальных трансформаций времени кон-
ца VI — начала V в. до н. э., а следовательно, и признанию историч-
76
ный интерес для истории античной демократии вообще.
Несомненно при этом, что идеалы римских и этрусских кли-
ентов-плебеев и пенестов, особенно в области распределения
государственных земель и борьбы с рабством-должничест-
вом, о чем речь подробнее будет идти ниже, могли опреде-
ляться под некоторым влиянием примера куманских греков,
добившихся под предводительством Аристодема столь зна-
чительных успехов в борьбе с аристократической олигархи-
ей. Пример этого мог быть тем разительней и заразитель-
ней, что куманские революционные события происходили в
непосредственной близости от среднеиталийских общин,
раздираемых теми же противоречиями, что и греческие
Кумы.
Факты, сообщаемые Диодором о событиях в Кумах в
начале V в. до н. э., показывают, что социальная програм-
ма Аристодема имела много общего с программой более
поздних выступлений римского и этрусского сельского
плебса, а также и с другими выступлениями италийских
общественных низов во время I Самнитской войны и в эпо-
ху войны с Пирром. Основные требования этой программы
заключались в экспроприации богатств, накопленных вла-
дыками крупных родов и семей, в переделе их земель и в
пости сообщений, сохранившихся у более поздних авторов, касающихся
демократизации италийских Кум и некоторых названных выше си-
цилийских общин, помогает как будто одна очень интересная надпись,
датируемая не позднее, чем средними десятилетиями V в. до н. э. и
найденная в местности между Этолией и Локридой. Поскольку она
сохраняет признаки локрского диалекта и речь в ней идет о неких ко-
лониальных установлениях, ее резоннее всего было бы отнести к ита-
лийским Локрам или к какому-либо другому, колонизованному из
Локр дорическому великогреческому центру (С. Vatin. Le bronze
Paippadakis.— «Bulletin de correspondence hellenique», LXXXVII, 1,
1963, стр. 1 сл.). Надпись устанавливает незыблемость владения зе-
мельными наделами для граждан некоей аристократической общины.
Лишь в случае военной угрозы предусматривается передел участков
земли для увеличения гражданства за счет новых членов общины,
способных владеть оружием, т. е., видимо, за счет неполноправных
граждан или рабов. При этом имеется в виду случай, когда община
должна была таким порядком увеличиться вдвое, поскольку речь
идет о разделении каждого надела надвое (• ..тдЬ’ ep-taov Эёу ’Ы Fotxov
еото) Социальный эквивалент подобной трансформации общины
может быть объяснен из той части этой же самой надписи (стро-
ки 8—14), где говорится, что всякое лицо, выступающее с предложе-
нием о переделе земли или вызывающее политические волнения на
этой почве ( aTaoiv ttoieoi Ttspi 7abaioiag ), должно быть поставлено
вне закона, имущество его конфисковано, а жилище сравнено с зем-
лей... Такими мерами аристократическая община охраняла себя от
попыток демократического переворота и установления тирании.
77
стремлении к обладанию их женами и детьми. Характерны
и совместные действия рабов и более свободных низов ку-
манской общины. К тому же рассказ Диодора сохранил
такие индивидуальные штрихи в описании практического
осуществления программы Аристодема, которые делают ее
вполне правдоподобно-историчной, не позволяя подозре-
вать в этом рассказе контаминацию более или менее ана-
логичных сообщений, относящихся к разным местам и вре-
менам (известных, например, из рассказов того же Диодо-
ра, и относящихся к Сицилии и Кампании V и IV вв.
до н. э.). Общность между куманскими событиями начала
V в. до н. э. и более поздними революционными событиями
в Риме, Вольсиниях и других местах дает возможность тем
более предполагать влияние программы Аристодема и на
позднейшие проявления революционно-демократических
стремлений италийских общественных низов.
О параллельности этих социальных явлений в истории
стран Западного Средиземноморья и о вероятном влиянии
событий в Ливии и Сицилии на народные движения в Ита-
лии говорят также некоторые сходные черты, наблюдаю-
щиеся в области идеологии, а именно в содержании этиоло-
гических легенд, связанных с историей Рима, с одной сто-
роны, и великогреческих Локр и Тарента,— с другой.
По местным преданиям, историчность которых удосто-
веряется Полибием3I 32, аристократы Локр произошли от
союза свободнорожденных спартанских девушек с рабами,
так как свободнорожденные мужчины были заняты в это
время на Мессенской войне. Это рабское потомство было
изгнано из родных мест и основало италийские Локры. Вер-
сию эту, широко распространенную в древней литературе,
видимо, ранее других изложил в своей Политии Аристо-
тель , подвергшийся за это весьма резким нападкам со
стороны Тимея. Последнего весьма осуждает Полибий, не
раскрывая, однако, причины столь различного отношения
к этой довольно обычной в древности легенде, которую
приходилось слышать в связи с историей финикийского
Тира 33, в связи с происхождением скифского племени са-
тархеев (садаравков) 34 и, наконец, в связи с ранней исто-
рией Рима. Возможно, что спор двух древних ученых
31 Polyb., XII, 5, 5.
32 Aristot, fr. 547 Rose2.
33 Justin., VIII, 1 сл.
34 Herod., IV, 3.
78
отражает какие-либо реальные пблитическйе противоречия
между демократией и аристократией Локр, использовавших
в борьбе также и древние легенды, однако, надо иметь в
виду; что ни Аристотель, ни Полибий не могут быть запо-
дозрены в симпатиях к крайним демократическим элемен-
там. Впрочем, если римская аристократия не опровергала
соответствующих преданий в отношении происхождения
Ромула и Сервия Туллия, то вполне вероятно, что и локр-
ские аристократы могли придерживаться схожей легенды
об основании их города, не видя в рабском происхождении
своих предков ничего для себя зазорного. Ольдфазер35
выражает удивление тому, что многие видные историки,
касавшиеся этой темы, пытаются постичь исторические кор-
ни подобного «несуразного» рассказа. Однако, быть может,
их следует усматривать не только в том, что легенда эта
объясняет матриархальные пережитки, сохранившиеся в
быту у локров, и, в частности, ведение счета родства по ма-
теринской линии. Очевидно, она имеет под собой и более
серьезные социально-исторические обстоятельства, а имен-
но — отношения локров с местным сикульским населением
в раннюю пору существования полиса. Из Полиена36 мы
узнаем, что локры вытеснили и подчинили себе сикулов,
живших на месте их города. Полибий при этом сообщает
легенду о договоре между локрами и сикулами на предмет
совместного владения землей, нарушенном локрами посред-
ством хитрости 37. Весьма вероятно, что как эта последняя
легенда, так и легенда о рабском происхождении основате-
лей локрской общины отображают реальные отношения
между греками и местным эллинизированным населением,
вначале порабощенным, а позднее включенным в состав
общины, подобно тому, как это происходило в Сиракузах,
Акраганте и многих других греческих и италийских граж-
данских общинах 38.
35 PW, RE, XIII, 2, 1314 сл.
iS Р о 1 у а е n. Strat., VI, 22.
37 Р о 1 у b., XII, 6. Согласно Стефану Византийскому (Steph.
В у z., s. v. Xiog ), энотрские, т. е. местные апулийские, племена
(в частности хоны) находились в рабской зависимости у «италиотов»
(т. е. южноиталийских греков) (ср. Е. Meyer. Geschichte dee Alter -
tums, III3, стр. 447).
38 Интересной параллелью к легендам о «рабском» происхожде-
нии тех или иных великогреческих или италийских общин является
облеченный в легендарную форму рассказ Афинея (легенда эта фи-
гурирует также у Цеца— Т zetz. Chil., I, 785) о том, что после битвы
19
Влияние же греческих и пунических общественных по-
рядков на развитие италийских общин может быть просле-
жено не только в распространении по Италии приемов ра-
бовладельческого хозяйствования путем вовлечения передо-
вых италийских племен и общин в работорговлю и рабо-
владельческое производство, но также и в использовании
италиками мифологического, культового и литературного
материала, порожденного на греческой и африканской поч-
ве развитием рабовладельческих отношений. Если легенды,
подобные легенде об основании Локр и Тарента39, отража-
при Каннах, когда все свободные римляне погибли, римские женщины
сошлись с рабами и произвели от них рабское потомство, от которого-
де и происходят современные Афинею римляне. Историческим осно-
ванием для этой (в данном случае явно антиримской) легенды могли
послужить известия о римских легионах, составленных из volones
(т. е. рабов-добровольцев),— мера, к которой римлянам в действи-
тельности пришлось прибегнуть во время II Пунической войны (в
216 г. до н. э.— Liv., XXII, 17, 11). Рабы эти были выкуплены го-
сударством и позднее получили свободу. Речь о них будет идти, еще
и в другой связи. Какие-либо сходные исторические обстоятельства
могли лежать и в основе аналогичных более древних легенд, если толь-
ко они не коренятся в религиозных обрядах, предполагающих участие
в культовых церемониях рабов.
Необходимо при этом отметить, что представление о Риме как
о государстве, в значительной степени укрепившемся за счет освобож-
денных и введенных в состав общины рабов, характерно не только для
историко-риторической литературы (как Дионисий Галикарнасский
и только что упомянутый Афиней), но и для чисто политических до-
кументов. Так, Филипп V Македонский в своем также уже упоминав-
шемся (эпиграфическом) письме к фессалийским лариссейцам харак-
теризует римскую державу как возвысившуюся за счет введенных в
общину вольноотпущенников, которым наряду с другими граждански-
ми правами предоставлялось и право занятия административных дол-
жностей. Римские колонисты, по его словам, также вербовались из
числа вольноотпущенных (W. Dittenberger. Sylloge inscriptionum
gnaeiciairuim, II3. Berlin, 1917, стр. 20, № 543, стк. 32 сл.). Одобре-
ние подобных действий римской республиканской администрации
звучит из уст даже такого консервативного политика, каким был Цице-
рон (Ci с. Piro Balbo, 9, 24).
39 Тарент, соответственно древней традиции, переданной Аристо-
телем (А г is tot. Pol., V. 6, 1), был, подобно Локрам, основан спар-
танскими партениями по указанию Дельфийского оракула и под пред-
водительством Фаланта, сына спартиата Арата. Фаланта, однако, уже
в древности отождествляли с Тарантом — сыном Посейдона и нимфы
Сатурии (S е г v. Ad Aen., III, 51). Легенда о том, что он прибыл в
Италию на дельфине (и именно так его изображают тарентинские мо-
неты), позволяет отождествить Фаланта-Таранта также с Аполлоном
Дельфинием (подобное предположение было высказано уже Белохом:
J. В е 1 о с h.zGriechische Geschichte, I, 1 2. Berlin und Leipzig, 1924, стр.
239, прим. 2). Попытку историзации этой легенды находим у Анти-
80
ют моменты социальной борьбы, сопровождавшей формиро-
вание рабовладельческих полисов в Великой Греции, то
сообщения позднейших римских аграрных писателей об
использовании ими трудов карфагенских ученых Гамиль-
кара и Магона 40 свидетельствуют о заимствовании органи-
зационного опыта развитой рабовладельческой общины
Карфагена в одной из важнейших отраслей рабовладельче-
ской экономики — в области сельского хозяйства. Время
жизни этих карфагенских агрономов в точности неизвестно,
но все же их следует относить к эпохе расцвета карфаген-
ского государства, т. е. не позднее чем к IV—III вв. до н. э.
В несколько более позднее время (в середине II в. до н. э.)
труд Магона, оказавший особенное влияние на сочинения
римских аграрных писателей, существовал уже в латинском
переводе. Но надо думать, что до этого он уже был изве-
стен в Италии через посредство греческой литературы.
Разумеется, подобные сочинения приобрели особенное зна-
чение в эпоху развития рабовладельческих латифундий, хо-
зяйство которых было основано на труде покупных рабов,
с высоким коэффициентом их эксплуатации.
Интенсивная работорговля, ведшаяся в Западном Сре-
диземноморье карфагенянами и сицилийскими греками, не-
сомненно, тоже сказывалась на социальной эволюции ита-
лийских общин. Апеннинский полуостров долгое время ис-
полнял роль существенного резервуара, откуда черпались
контингенты покупных или приобретенных пиратским по-
рядком рабов, используемых в качестве рабочей силы или
в качестве наемников в войске в Сицилии и Карфагене.
Однако использование Италии в этом отношении происхо-
дило преимущественно за счет южноиталийского населения.
Средняя Италия участвовала в раннее время в средиземно-
морской работорговле преимущественно через посредство
оха Сиракузского. Согласно его рассказу, переданному Страбоном
(Stirab. Geiogr, VI, 3, 2 = FHG, I, стр. 181 сл.), дети спартиатов,
родившиеся во время I Мессенской войны, не были признаны полно-
правными спартиатами, а в отличие от таковых названы партениями.
Не желая выносить этого позора, они решили на празднике Гиакин-
тий под водительством Фаланта поднять восстание. Ввиду его неуда-
чи Фалант отправился в Дельфы и по совету оракула Аполлона пе-
реселился с партениями в Италикщ где и основал Тарент. Сходную
версию, также сохраненную Страбоном (S t г a b. Geogr., VI, 3, 3),
излагал Эфор, связывавший при этом восставших партениев с гело-
тами.
40 Col urn., XII, 4, 2.
Л. А. Ельницкий	87
этрусков, распространившихся в VII—VI вв. до н. э. по
значительной части побережья Тирренского моря. Если
судить по данным сохранившихся римско-карфагенских до-
говоров, то следует констатировать, что Рим на рубеже
VI—V вв. до н. э. не производил работорговли непосред-
ственно с Карфагеном. Древнейший договор свидетельству-
ет лишь о том, что Рим стремился охранить от пунических
пиратов находившиеся под его защитой береговые латин-
ские пункты 41. И лишь второй договор, относящийся к се-
редине IV в. до н. э., содержит указание на торговлю раба-
ми, производившуюся между Римом и Карфагеном, и пред-
ставляет собой попытку ее регламентации в том смысле,
что Рим отказывался приобретать у карфагенян рабов ита-
лийского происхождения и наоборот. Эти договорные усло-
вия были направлены на известное ограничение пиратской
работорговли42. Вероятно, эти тенденции в отношениях
между Карфагеном и среднеиталийскими общинами были
бы еще отчетливей, если бы сохранился текст карфагено-
этрусского договора, о котором имеется скупое упоминание
у Аристотеля 43.
Легенды о рабском происхождении основателей италий-
ских Локр и Тарента44, как мы видели, не только не оста-
лись без влияния общего характера на соответствующие
легенды Рима и некоторых других среднеиталийских горо-
дов, но между ними может быть отмечен и известный па-
раллелизм, вряд ли объяснимый одними лишь сходными
обстоятельствами возникновения самих легенд, допускаю-
щий, следовательно, и предположение о непосредственном
влиянии. Наиболее существенным в этом смысле является
момент завуалированно-рабского происхождения самих ле-
гендарных первооснователей общин: локрского Эванта, та-
41 Polyb., Ill, 22, 1 сл.
42 Polyb., Ill, 24, 1—13; Liv., XXVII, 2.
43 Aristot. Pol., Ill, 5.
44 Тарентинские парфении отождествляются Тимеем (у Диодора,
VIII, 21) с ётгеиуахтоп (вольноотпущенными гелотами), которых Юс-
тин (III, 5) связывает с временем Мессенских войн (VIII—VII вв.
до н. э.), соответствующим традиционной дате возникновения Тарента
(706 г. до н. э.). Следует добавить, что основание этой колонии про-
изошло по указанию Дельфийского оракула (D i о d., VIII, 21), т. е.
связано с культом Аполлона, вследствие чего упомянутые выше эпей-
накты должны рассматриваться не как отпущенники в полном смысле
слова, но как иеродулы Аполлона (ср. Е. М е у е г. Geschichte des Al-
tertuims, III3, стр. 446, а также F. Borner. Untersuchungen uber die
Religion der Skiaven, III. Wiesbaden, 1961, стр. 8 сл.).
82
рентинских партениев, пренестинского Цекула, этрусского
Мастарны, Ромула и Рема. Эта легендарная черта при-
шла в Италию скорее всего вместе с греческим способом
основания новых поселений посредством привлечения
угнетенных элементов из метрополии, а также и из
других мест и вместе с явным уже и у греков стремле-
нием всячески завуалировать при этом реальные обстоя-
тельства 45.
О влиянии социальных порядков греческих полисов,
в частности социальных условий их возникновения, должна
свидетельствовать отчасти легенда о древнем римском
asylum’e, якобы учрежденном Ромулом у Капитолия (inter
duos lucos) 46. Реальность исторических корней этой леген-
ды может быть подтверждена тем, что на греческой почве
священное право убежища в храмах различных божеств
было распространено весьма широко. Известны даже слу-
чаи существования городов-убежищ для рабов и других,
лишенных оседлости элементов, возникших, видимо, вви-
ду необходимости обеспечения их быстрого роста и
45 О локрском ктисте Эванте мы не знаем почти ничего, кроме
имени, роднящего его, однако, с богом Дионисом, одним из эпитетов
которого это имя является (Дионис Эвант — A t h е n., XI, 465А).
Называли его и прямо сыном Диониса (Schol. Odyss., IX, 197). Буду-
чи лицом божественного происхождения, он, подобно сыну Марса Ро-
мулу, предводительствовавшему рабами-пастухами, оказывается вож-
дем рабов, вступивших во время Мессенской войны в брак со спар-
танскими женщинами, изгнанных за это из Лаконии и основавших
эпизефирские Локры. Известные гораздо более детально легенды о
происхождении основателя Рима Ромула и об основателе Пренесте
Цекуле, а также о царе Сервии Туллии, идентичном этрусскому Мас-
тарне, имеют одну весьма характерную общую черту, на основании
которой следует предположить не только общий мифологический ис-
точник для этих легенд, но и одинаковые обстоятельства их возник-
новения. Ромул, по преданию, сохраненному Плутархом, был сыном
Лара, явившегося в огне очага, и домашней рабыни (Pint., Rom.,
9). Рожденный подобным же образом, основатель Пренесте Цекул,
почитавшийся сыном бога Вулкана, так же как и Ромул, юность свою
провел между рабов-пастухов, предводительствуя которыми он и осно-
вывает затем Пренестинскую общину ( V е г g. Aen., VII, 678 сл. cum
schol.). Легенда о рождении царя Сервия Туллия, зачинателя многих
демократических реформ в Риме, повествует о его матери-рабыне Ок-
ризии, вступившей в брак с божеством домашнего очага, т. е. Ларом
(Plin. NH, XXXVI, 204). Все эти легенды одинаковы в том отно-
шении, что они связывают родством основателей общин или народных
вождей-царей этих общин с богсйл-покровителем общины (или рода),
устанавливая вместе с тем их рабское происхождение.
46 L i v., I, 8, 5, lucus, в качестве синонима азиля (см. Ovid.
Fast., Ill, 341).
83
6*
многолюдия, таких, как, например, Навкратис в Египте
или Эфес в Малой Азии 47.
Правда, нет прямых данных о том, чтобы подобные ази-
ли были когда-либо учреждаемы в сицилийских или вели-
когреческих городах, но об этом, помимо легенд о «раб-
ском» происхождении основателей общин, косвенным обра-
зом, может быть, свидетельствует также и то, что многие
западносредиземноморские греческие общины возникли под
протекторатом Аполлона48 — божества, храмы которого
были особенно популярны в качестве убежищ, бога-покро-
вителя колонизации по преимуществу.
Связь же легендарного римского азиля с культом Апол-
лона обнаруживается, тоже косвенным образом, из того,
что азиль, по свидетельству Сервия (Ad Aen., II, 761),
находился под покровительством бога Лукория (Lucoris),
имя которого, связанное с понятием lucus, перекликается
также с греческим именем Arxwpsbg f засвидетельствован-
ным в качестве эпитета Зевса и с именем дельфийского ге-
роя Ликория — предшественника и ипостаси Аполлона 49.
Пункт Ликорея на горе Парнас, из которого будто бы
были основаны Дельфы и эпонимом которого является
названный герой Ликорий, тоже служил местом убежища
(Paus. X, 6, 2 сл.). Посредствующим звеном при перено-
се из Дельф на римскую почву соответствующих имен и
связанных с ними представлений скорее всего могли послу-
жить греко-кампанские Кумы.
Что же касается историчности самого древнеримского
азиля, то в пользу нее, несомненно, свидетельствует еще
одно место у Ливия, не связанное с легендой об азиле, но
сообщающее о причине войны римлян при Тулле Гостилии
с сабинянами, многие из коих воспользовались правом убе-
жища в Риме 50.
Римские Сатурналии настолько повторяют не только в
отношении ритуала, но и в отношении связанных с ним
идей греческие Кронии, Дионисии и другие общенародные
празднества, что вряд ли можно думать о вполне незави-
симом развитии тех или других социально-религиозных
47 D. V. В erchem. Trois cas d’asylie archaique.—«Museum Hel-
veticum», XVII, 1960, стр. 21 СЛ.
48 T. J. D u n b a b i n. The Western Greeks. Oxford, 1948, стр. 9.
49 F. A 11 h e i m. Romische Religionsgeschichte. Berlin — Leipzig,
1932, стр. 52 СЛ.
50 Liv., I, 30, 5: in lucurp confugisse ac Romae retentos.
84
установлений без какого-либо влияния греческих представ-
лений на италийские. Когда греки в VIII—VII вв. до н. э.
пришли в Италию, среди них уже была распространена
вполне сформировавшаяся легенда о «золотом веке» и
счастливой «жизни при Кроносе» (сото Kpovov ptog)> ко-
торая, несомненно, повлияла на формирование итало-рим-
ских представлений о царстве Сатурна, Януса, Фавна и
других царей-богов «золотого века». Этрусское учение о
saecula — смене «веков» человеческой истории, воспринятое
и претворенное в культе и легенде римлянами, безусловно,
является отражением и повторением идей, выраженных в
Гесиодовой картине смены металлических веков — от золо-
того до железного — с постепенным ухудшением социаль-
ных условий человеческой жизни; картина эта является
одним из наиболее древних образчиков античной филосо-
фии истории. Подобные идеи с особой силой и остротой
должны были возникать среди переселенцев и основателей
новых поселений в чужих странах, в соседстве племен, пре-
бывавших в первобытных условиях золотого века. Учреди-
тели этих новых поселений испытали на себе все тяготы
железного века, изгнавшие их на чужбину из родных мест.
Эти же идеи отраженным светом светили и для основателей
италийских полисов, среди которых был значителен грече-
ский этнический компонент и потому были достаточно
сильны элементы греческой культуры и социальной орга-
низации. О дальнейшей и более глубокой эллинизации этих
представлений и связанных с ними культов можно следить
по совершенно конкретным данным на протяжении истории
Римской республики. Учреждение культов и храмов грече-
ских, а позднее и эллинизированных восточных божеств
происходило особенно интенсивно в связи с продоволь-
ственными затруднениями и социальными непорядками,
имевшими место в Риме на протяжении первого столетия
республики и в эпоху Пунических войн. В особенности в
этом отношении существенно введение в Рим элементов
культа Деметры (в культе Цереры и других божеств), Кро-
носа и Баала (в культе Сатурна), Диоскуров (Кастора и
Поллукса), Геракла и Мелькарта (Геркулеса), Диониса
(Либера и Юпитера-Либера — Зевса Элевтерия) и Кибе-
лы. Культы этих богов были весьма популярны среди низ-
ших слоев населения, они сопровождались массовыми
празднествами нередко оргиастического характера воз-
буждавшими чувства свободы, независимости и общности
95
интересов принимающих участие в этих культах людей, ох-
ваченных жаждой социальных перемен в духе идей «золо-
того века».
Мы можем проследить, как Сатурналии из сельско-
го праздника урожая, праздновавшегося один день в году
всем родом совместно с его клиентами и рабами, постепен-
но к концу республиканской эпохи обратились в массовые
празднества подчеркнуто демократического характера, на
которых рабы заступали за пиршественным столом место
своих господ, а последние им прислуживали. Эти поздне-
республиканские Сатурналии были связаны с чисто грече-
скими обрядами, такими, как лектистернии, карнавальными
шествиями на манер аттических Дионисий, а продолжи-
тельность их достигала шести-семи дней.
Вероятно, уже достаточно рано влияние соответствую-
щих греческих и восточных идей стало распространяться в
Риме через религиозную и художественную литературу.
Наиболее древним примером такого влияния могут быть
признаны Сивиллины прорицания, воспринятые Римом из
Кум еще в царскую эпоху. С их значением в истории заим-
ствования греческих культов и обрядов в эпоху республики
приходится сталкиваться неоднократно.
Если трудно говорить о прямом идейном влиянии гре-
ческой эпической и лирической поэзии на соответствующую
поэзию Рима, ввиду утраты древнейших образцов римской
литературы, то этрусская и римская комедия III—II вв.
до н. э. восприняла в лице Невия, Теренция и Плавта
весьма много от идей греческой комедии, очень охот-
но выводившей на сцену не только демократические
персонажи, но и обращавшейся непосредственно к идеям
и легендам, связанным с представлениями о «золотом
веке».
К числу исторических сюжетов, почерпнутых из исто-
рии Великой Греции и трактовавшихся в полулегендарном
плане в исторической и политической литературе далеко за
ее пределами, принадлежит рассказ о «коммунистическом»
строе на Липарских островах, наиболее подробно сохранив-
шийся в пересказе Диодора, заимствовавшего его у Тимея.
Краткие упоминания о коммунистических липарцах у Ари-
стотеля свидетельствуют о том, что сюжет этот был весьма
популярен в греческой политической литературе уже и в
классическую эпоху. Им весьма интересовались также мно-
гие новейшие историки и социологи, из которых одни ,при-
86
знавали его начисто легендарным, другие же находили, что
он достаточно точно отражает реально существовавшие не-
когда общественные отношения. Так, Р. Пёльман, напри-
мер, вообще отрицавший коммунистические начала в перво-
бытном быту греков и римлян, на сей раз вслед за М. Ве-
бером склонен был признать в рассказе о липарцах, жив-
ших на началах военного коммунизма на протяжении всего
того времени, покуда они боролись с этрусками, подлинно
исторические черты, вытекающие, с одной стороны, из об-
стоятельств военного времени и из обычаев пиратского
равноправия,—с другой51 52. В недавнее время Р. Бак
снова постарался обосновать историчность сообщений о
липарском «коммунизме», именно как о явлении военного
времени (ибо до начала борьбы с этрусками липарцы,
по его мнению, владели землей в индивидуальном по-
рядке), созданном обстоятельствами затяжной осады
острова Ь2.
Однако в данной связи нас может интересовать не
столько вопрос об историчности тех липарских порядков,
которые так интересно описал Диодор, сколько именно во-
прос о самом интересе и внимании со стороны античных
историков и философов к факту существования «коммуни-
стических» порядков на Липарских островах. Что же ка-
сается исторических обстоятельств, вызвавших в греческой
публицистике соответствующие социальные ассоциации, то,
например, сисситии (совместные трапезы), практиковав-
шиеся на Липарах53, известны в качестве пережитка со-
вместных родовых трапез не только в Спарте, но и в Ита-
лии, где празднества подобные Сатурналиям или Компита-
лиям, т. е. демократическим празднествам, связанным с
древними родовыми культами, также сопровождались со-
вместными трапезами, при этом именно «коммунистическо-
го» толка, поскольку в них принимали равное участие все
слои населения. Что касается равного раздела земель у ли-
парцев и последующего их передела через каждые 20 лет 54,
то аналогичные порядки, соответствующие принципам
существования поземельной общины и наблюдаемые в
51 R. Р 6 1 m а п п. Geschichte der antiken Soziailismus und Kommu-
nismus, 2. Aufl. Munchen, 1925, стр. 36 сл.
52 R. J. В u c k. Communalism on the Liparian Islands (D i о d., V,
9, 4).— «Classical Philology» LIV, 1959, № 1, стр. 35 сл.
53 D i о d„ V, 9, 4.
54 Там же, 9, 5.
87
разных странах и в разное время вплоть до недавнего
прошлого, в античности засвидетельствованы Цезарем для
свевов 55 и Горацием для фракийцев (гетов) 56. Названные
параллели вполне подтверждают историчность Диодорова
рассказа, но они не вполне объясняют его упор на комму-
нистический характер липарских общественных отношений,
так как сами по себе аналогичные факты, известные в от-
ношении других общин и из других источников, подобного
истолкования в древности не вызывали, по крайней мере
в столь же категоричной форме. Следовательно, Диодор,
или вернее его источник, специально связывал соответ-
ствующие факты из истории липарской общины с ходячи-
ми представлениями о «коммунистическом» быте в духе
легенд о равноправном и справедливом распределении до-
статков в далеком прошлом, во времена «золотого века».
Не лишено интереса, может быть, и то обстоятельство, что
лппарское общество, по рассказу Диодора, не являлось
чисто греческим, но смешанным — греко-италийским,—
поскольку переселенцы с о-ва Родоса и из города Книда
соединились на о-ве Липаре с местным населением, имев-
шим своих легендарных вождей-царей, имена которых (Ли-
пар, Эол, Астиох) звучат как имена эпонимов и позволяют
их трактовать опять-таки в духе соответствующих со-
циальноутопических легенд. Хотя Диодор и не говорит
этого прямо в данной связи, но можно представить себе,
что легендарные представления о справедливой жизни не
испорченных цивилизацией варваров, которые пользова-
лись популярностью у греческих авторов, писавших на
социально-исторические темы, подразумеваются и в случае
с липарцами. В греческих общинах, полагал он, нечего
искать какого-либо подобия коммунистического обществен-
ного устройства. Разве что можно было вспомнить иной
раз о возникновении той или другой общины через посред-
ство выселенцев-рабов; среди них когда-то могли сущест-
вовать аналогичные отношения, след которых, однако,
совершенно изгладился за давностью времени. Господство-
55 С а е s. BG, IV, 1 сл. У свевов находим также и свойственную
липарцам очередность в распределении между общинниками хозяй-
ственной и военной деятельности.
56 Н о г а с. Od., Ill, 24, 9 сл. У Горация тоже, хотя и не столь
явно, как это выясняется в отношении липарцев и свевов, обращается
внимание на соблюдение гетами очередности в хозяйственной и воен-
ной жизни.
88
вавшие некогда на Липарских островах порядки измени-
лись, по словам Диодора, с тех пор, как прекратилась
борьба с этрусками, т. е. с IV—III вв. до н. э., в особенности
же с тех пор, как Липары были завоеваны римлянами.
Предания о социальных явлениях, сходного с липар-
ским «коммунизмом» характера, находим также в рассказах,
связанных с историей утверждения мамертинцев в Мессане
в начале III в. до н. э. Захватившие Мессану италийские
(лукано-кампанские) наемники произвели в ней передел
земель и некоторые другие уравнительные мероприятия,
о которых едва лишь позволяет догадываться глухой и за-
вуалированный пересказ позднейшего мамертинского исто-
рика, частично сохранившийся у Феста. Действия мамер-
тинцев в Мессане, объяснявшиеся древнеиталийским обря-
дом «священной весны», в силу которого посвященная Мар-
су (Мамерсу) молодежь отправлялась на поиски новых
мест поселения для создания свободных и счастливых усло-
вий жизни, связываются все с теми же древними легенда-
ми, с культами богов-царей — учредителей и блюстителей
справедливого порядка и таят в себе объяснение и оправ-
дание всякого рода уравнительных мероприятий.
В заключение нельзя не отметить, что подобные же
уравнительные тенденции, питаемые древними представле-
ниями о всеобщей бедности и о равенстве земельных наде-
лов, от культивировавших их низших слоев общества в
древнейшей латино-этрусской среде передались позднее
также и стремившимся к строгому образу жизни слоям за-
житочного плебса и даже аристократии в Риме. Они стара-
лись представить своих предков в виде знаменитого Цин-
цинната или Тита Квинкция, возвращавшимися из сената
или из похода к своему heredium’y (наследственной земле),
который у них был такого же размера, как и у любого дру-
гого рядового римского гражданина, и который они обра-
батывали своими собственными руками. Подобная картина
при всем ее кричащем противоречии с реальной действи-
тельностью настойчиво возникала перед глазами не только
бедного, но и «среднего» римлянина. Разного рода сентен-
циями на тему о строгой и благородной бедности царских
и древнереспубликанских предков заполнена была римская
морализирующая литература, а равно и поэзия позднерес-
публиканского времени 57. Царь Ромул, живший в хижине,
57 См., например, Ovid. Fast., I, 192 сл.
§9
крытой соломенной крышей, римский сенатор или консул
легендарных времен республики, сам пашущий свою
скромную наследственную пашню,— этот идеал, возникший
из уравнительных стремлений низших слоев общества, весь-
ма сильно повлиял на мировоззрение плебса, постепенно
возвышавшегося и образовавшего нобилитет и всадническое
сословие, а также и некоторой части римской аристократии.
Свое право господства над рабами, плебеями и завоеван-
ными общинами господствующие сословия Рима оправды-
вали иногда пуританскими идеалами, заимствованными из
мечтаний и чаяний общественных низов.
Глава т р е т ь я
СЛЕДЫ КОЛЛЕКТИВНОГО РАБОВЛАДЕНИЯ
В ИТАЛИИ
Италийская археология сохранила бытовые комплексы
конца эпохи бронзы и начала эпохи железа, считающиеся
классическими образцами родовых поселений,— террамары
долины реки По с их стандартизацией быта и некрополей,
свидетельствующие об удивительном равенстве социально-
го положения обитателей. Там, вероятно, должна была су-
ществовать та отчетливая и строгая организация общества
по родам, куриям и филам, отголоски которой мы находим
в древнеримских легендах о начале города, так же как и в
более поздних политических учреждениях, удержавших из-
вестные архаические черты.
Организация римского общества на заре его истории
сохраняла очень много от родовых учреждений, хотя и не-
сколько измененных или изменивших свои функции при
удержании их древней формы. И формы эти, как они выри-
совываются из позднейшей анналистики и из юридических
документов, настолько внушительны и органичны и созда-
ют впечатление такой логики и гармонии, что новейшие
социологи не перестают восхищаться их стройностью и за-
кономерностью. Л. Морган *, говоря о древнеримской ро-
довой организации, писал: «Управление, учрежденное Ро-
мулом и усовершенствованное его непосредственными пре-
емниками, представляет родовое общество в такой высокой
структурной форме, какой оно никогда не достигало ни у
одной из ветвей человеческой семьи». А вслед за ним ею
1 Л. Г. Морган. Древнее общество. Л., 1934, стр. 179.
91
восхищался и описывал ее в качестве образцовой и Фрид-
рих Энгельс 2.
Такую же общинную организацию, как у латинян, сле-
дует предполагать и у других древнеиталийских племен —
этрусков, умбров, сабинян, самнитов, осков и др., имена
которых сохранила греко-римская традиция, археология же
открыла их поселения и некрополи. в VIII—VII вв.
до н. э. древняя родовая организация претерпела суще-
ственные изменения; обработка металлов, взаимные воен-
ные столкновения и торговые отношения с греками и пу-
нийцами приводили италийскую родовую общину к разло-
жению, вызывали концентрацию некоторых богатств в ру-
ках у племенных вождей и группировавшейся вокруг них
военной дружины, о чем мы можем судить по рассказам
о Ромуле и его sodales. Вожди и их дружинники старались
расположиться внутри или близ родовых поселений на вы-
годных и защищенных в военном отношении возвышенно-
стях (агх). Если поселение эпохи Вилланова в древней
Болонье позволяет лишь предположительно говорить имен-
но о такой организации его политической жизни, то остатки
укрепленных мест на возвышенностях в Средней и Южной
Италии (в особенности в Тоскане) создают в этом отноше-
нии весьма определенную и довольно единообразную кар-
тину.
Единообразной является, как можно было убедиться,
и картина древнейших форм древнеиталийского рабовладе-
ния, поскольку они выступают из погребального обряда,
необычайно выразительного в своей социальной сущности.
Однако, несмотря на наличие столь многочисленных и не-
сомненных ритуальных захоронений, свидетельствующих о
широком распространении рабства в Италии уже и в столь
ранние времена, о первоначальных конкретных формах
древнеиталийского рабовладения приходится лишь догады-
ваться, основываясь отчасти на смутных и отрывочных со-
общениях греко-римской традиции и на исторических и
этнографических аналогиях.
Остатки гептильной организации в древнем Риме, на-
сколько они позволяют реконструировать социальные от-
ношения VIII—VII вв. до н. э., заставляют предположить
2 Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и
государства.— К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 21, стр.
120 сл.
92
йалйчйе родовой собственности на землк> и на все находив-
шееся в роде движимое имущество, власть над которыми
сосредоточивалась в руках главы рода или главы большой
семьи3, выделившейся внутри рода в качестве реальной
общественной и хозяйственной единицы. Рабы, как часть
родового имущества, также должны были находиться в ве-
дении главы рода. Для раннереспубликанского времени
реальность подобной родовой принадлежности и коллектив-
ной собственности на рабов подтверждают предания о пе-
реселении вместе с его клиентами и рабами в Рим из сабин-
ского Инрегилла рода Клавдиев, принятого в состав рим-
ской патрицианской общины и получившего отведенную ему
землю за рекой Аниеном, и о других римских и этрусских
родах, таких как роды Фабиев и Цильниев, выступавших
на политической арене вместе со своими клиентами и ра-
бами.
Есть также сообщения о том, что этруски в борьбе с
куманским тираном Аристодемом на рубеже VI—V вв.
до н. э. употребляли в качестве вспомогательной военной
силы находившихся в зависимости от них дауниев и умб-
ров 4 5. Следует думать, что эти умбрские пенесты, или кли-
енты, прибыли на войну в составе этрусских родовых воен-
ных соединений и являлись коллективной принадлежностью
этих родов. Известно, кроме того, что расселившиеся в
VII—VI вв. до н. э. по южной части Апеннинского полу-
острова сабелльские племена луканов и бруттиев обратили
в рабство завоеванные ими племена энотров б. Надо пола-
гать, что эти находившиеся в рабской (или полурабской)
зависимости друг у друга племена энотров, луканов и брут-
тиев также являлись объектом коллективного родового или
племенного владения.
3 Th. Mommsen. Dae Romische Staatsrecht, III, 1. Leipzig, стр.
22 сл.
4 Dion. Hal., VII, 3.
5 Бруттии, по словам Страбона (Strab. Geogr., VI, 1, 4), были
сначала пастухами (т. е. рабами) луканов, но потом освободились от
них. С тех пор по-лукански «бруттии» значило бунтовщики. Римляне
во время II Пунической войны массами обращали в рабство бруттиев
и другие южные племена за присоединение к Ганнибалу (Postquam
Hannibal Italia decessit superatique Poeni sunt, Bruttios ignominiae causa
non milites sciribeibant nee pro sociis habebant seid magistratibus in provin-
cias euntibus parere et praeministrare servoirum vicem iusserunt.— A u 1.
Gel I., X, 3, 19). Поскольку они не распродавались, их необходимо
считать государственной принадлежностью римлян.
93
О характере отношений, складывавшихся у племеН-пб-
бедителей с побежденными и порабощенными племенами,
не сохранилось никаких прямых данных. Некоторое пред-
ставление о таких отношениях могут дать, впрочем, также
довольно отрывочные свидетельства поздних авторов о сар-
мато-германских племенах, находившихся в рабстве у за-
воевавших их других германских же племен. Возникавшие
между этими племенами отношения, быть может, были
близки тем, какие складывались на тысячелетие раньше
между племенами раннеримской Италии. Представить себе
подобные отношения более конкретно позволяют, кроме
того, некоторые этнографические наблюдения. Так, напри-
мер, североафриканские туареги, находившиеся еще в
XIX в. в отношениях господства над другими, близкими
им этнически, но более слабыми в военном отношении пле-
менами, держали их в коллективном рабстве, заставляя
пасти свой скот, обрабатывать землю и выполнять другие
работы, плоды которых становились достоянием всего
племени-завоевателя или во всяком случае его правящей
верхушки, но при этом представители порабощенного пле-
мени не попадали в личную зависимость кого-либо из числа
племени победителей 6. Отношения туарегов весьма напоми-
нают отношения причерноморских царских скифов к род-
ственным им скифским же племенам, которых они, по
свидетельству Геродота7, видимо, так же на правах завое-
вателей считали своими рабами. Скифские рабовладельче-
ские отношения тем более похожи на архаические формы
рабства в Италии, что в Скифии и по описаниям Геродота,
и по многочисленным археологическим данным наблюдают-
ся такие же ритуальные захоронения рабов, как и в Ита-
лии. Любопытно при этом отметить, что обычай ритуаль-
ного захоронения рабов отнюдь не связывается с жестоки-
ми и грубыми формами рабства, характерными для
развитого рабовладения, когда обычай ритуального убий-
ства рабов почти уже не сохраняется. Как у туарегов, так
по-видимому, и в Скифии рабство родственных племен напо-
минало скорее крепостное состояние, когда рабы жили сво-
ими родами, сохраняя полностью весь свой общинный рас-
порядок, пользовались в своей внутриплеменной жизни
полнейшей свободой и были обязаны своим владельцам
6 F. R. R о d d. The People of the Veil. London, 1926, стр. 119.
7 Herod., IV, 71.
94
лишь определенными трудовыми и ратными повинностями.
Подобные же отношения складывались, как мы знаем, так-
же и в менее развитых в хозяйственном отношении древне-
греческих общинах, каковы Спарта, Фессалия и др. Такого
же рода патриархальное рабство наблюдалось еще в срав-
нительно недавнее времена у североамериканских навахов 8.
Имевшиеся у них рабы-иноплеменники из числа военно-
пленных пользовались значительной свободой в общине,
их часто принимали в семью, и дети от браков их со сво-
бодными членами общины также становились свободными
навахами. Эти рабы обычно выполняли полевые или домаш-
ние работы совместно с членами общины. Но именно рабов
приносили в жертву, когда этого требовал религиозный ри-
туал. У тлинкитов XVIII в. и у квакиютлей XVIII—
XIX вв. рабы, принадлежавшие вождям племен и главам
больших семей, использовались на всякого рода черных
и тяжелых работах, в частности в качестве гребцов на рыб-
ной ловле, для ухода за скотом и т. п. 9 Наряду с прими-
тивным рабством у североамериканских индейцев могут
оыть прослежены отношения, напоминающие италийскую
или галльско-германскую клиентелу 10 11. Так, например, осво-
божденные рабы у квакиютлей приравнивались к «хама-
ля» — слабым, не имеющим в достаточном количестве
пищи людям, низшему слою сородичей,— социальное поло-
жение которых мало чем отличалось от положения рабов11.
Подобные либертины североамериканских индейцев могут
быть, вероятно, сопоставлены с литами древних германцев,
о которых речь будет идти более подробно ниже.
Хотя, по сообщениям некоторых наблюдателей, обра-
щение с рабами у тлинкитов и квакиютлей было довольно
жестоким и жизнь их зависела от произвола их владетелей,
тем не менее положение их в общине было достаточно сво-
бодным и распоряжались ими вожди и домовладыки, как
это и подобает при коллективных формах, когда рабы не
являются предметом внутриплеменной торговли и не
8 «Индейцы Северной Америки». Этнографический сборник. М.,
1955, стр. 137.
9 Ю. П. Аверкиева. Разложение родовой общины и форми-
рование раннеклассовых отношений в обществе индейцев северо-запад-
ного побережья Северной Америки. М., 1961, стр. 25 сл.
10 Ю. П. Аверкиева. Рабство у индейцев Северной Америки.
М., 1941, стр. 74 сл.
11 Ю. П. Аверкиева. Разложение родовой общины, стр. 95 сл.
95
находятся во владении у отдельных общинников. Более раз-
витые формы рабства, связанные с промысловой охотой на
пушного зверя, с увеличением числа рабов и усилением ра-
боторговли, наблюдаются у индейского племени нутка 12.
Весьма вероятно, что государственное рабовладение в
Риме, наблюдаемое в больших размерах в эпоху поздней
республики и империи, корнями своими уходит именно в
патриархальное рабство, когда рабы, подобно земле и ско-
ту составляли собственность всего рода и каждый gens
включал в себя подобно более поздней большой семье с ее
familia также клиентов и рабов. Это без каких-либо коле-
баний допускал уже Т. Моммзен, полагавший, что почти
все работы у древних римлян, за исключением исполнения
общественных должностей (honores и munera), считавшихся
почетной обязанностью патрициев, производились руками
государственных рабов и других подневольных социальных
категорий, причем труд их по сравнению с трудом рабов
частных лиц имел первоначально «совершенно преобладаю-
щее значение» 13 14. В том, что рабы первоначально представ-
ляли коллективную собственность, убеждает несомненный
факт принадлежности военнопленных в первую очередь
римскому государству, а лишь затем в результате раздачи
или распродажи от имени государства по распоряжению
14
консула-полководца — отдельным лицам .
'Го, что известно о положении римских государственных
рабов в эпоху республики (во II—I вв. до н. э.), свидетель-
ствует о их более свободном и привилегированном положе-
нии по сравнению с частновладельческими рабами. Эти
привилегии были не только фактического, но и правового
характера: рабы получали государственным порядком от
цензоров участки земли для поселения 15. Государство да-
вало им определенное содержание (cibaria), которое Момм-
зен сопоставляет с государственным жалованием 16. В эпоху
империи содержание это выплачивалось, видимо, как пра-
вило, один раз в год 17, и у Плиния Младшего оно имеет
наименование cibaria annua. Фронтин исчисляет содержание
12 Ю. П. Аверкиева. Разложение родовой общины, стр. 155 сл.
13 Th. Mommsen. Das Romische Staatsrecht, III, 1, стр. 320.
14 Там же, стр. 169 сл.
15 Lex Julia municip., 82: quae loca serivis puiblicis ab cens (oribus)
habitandei utendei caussa adtributa sunt...
16 Th. Mommsen. Das Romische Staatsrecht, III, 1, стр. 323.
17 P 1 i n., ad Traian., 31.
96
240 государственных рабов (аквариев), занятых поддержа-
нием в порядке водопровода, в 250 тыс. сестерциев в год,
что составляет на одного раба более 1000 сестерциев 1б. По
расчету Моммзена, основывающегося на данных Сенеки 18 19,
содержание частновладельческого раба составляло пример-
но 500 сестерциев 20, из чего следует, что государственные
рабы довольствовались в среднем вдвое лучше рабов част-
новладельческих. Государственные рабы, если не в право-
вом, то в традиционном порядке могли, видимо, рассчиты-
вать на освобождение по прошествии известного времени
и в качестве награды за прилежный труд. По крайней
мере Сципион Африкан, по словам Полибия 21 22, заявил взя-
тым в Картагене в плен испанским ремесленникам о том,
что они зачисляются им в категорию римских государствен-
ных рабов (oTjp-oaioi rijg, PwjiTjg) и что он им обещает за
хорошее поведение и прилежание в своем ремесле в буду-
щем освобождение. Для бывшего государственного раба
получение освобождения означало прежде всего, по-види-
мому, свободу передвижения и возможность возвращения
на родину, хотя, вероятно, отнюдь не улучшало ни его ма-
териального, ни официального положения. Обращение
Сципиона к ремесленникам Картагены звучит так, как если
бы он сообщал им о большой милости по отношению к ним
со стороны Рима, ставящей их в завидное по сравнению с
другими испанцами положение. Реальное содержание этих
преимуществ перед правовым положением не только частно-
владельческого раба, но также и свободного перегрина за-
ключается в том, что государственный раб, по-видимому,
пользовался правом приобретения и отчуждения собствен-
« ОО
ности и совершения денежных операции — права, которые
регулировались судебным порядком через посредство
общинных магистратов23. Правда, подтверждающие это
18 Front. De aqueduct., 118.
19 S е n е с. Ер., 80, 7.
20 Th. м о mm sen. Das Romische Staatsrecht, III, 1, стр. 323,
прим. 2.
21 Polyb. X, 17, 9.
22 Tacit. Ann., II, 30; cp. Th. Mommsen. Das Romische
Staatsrecht, III, 1, стр. 185.
23 Вскоре затем римские рабы, ремесленники Картагены, уже
были объединены в коллегию, также, несомненно, содействовавшую уп-
рочению их правового и материального положения, о чем свидетель-
ствуют соответствующие эпиграфические находки. (CIL, I 2, 2270:
вотив магистров коллегии, в составе вольноотпущенников и рабов,
относящийся ко II в, до н. э.).
7 Л. А. Ельницкий
97
данные относятся по большей части к эпохе империи и не
могут служить прямым доказательством того, что и в ран-
нее время римской истории общинные рабы пользовались
подобными же правами. Косвенным подтверждением воз-
можности такого предположения могут служить цитирован-
ные нами выше надписи муниципальных и коллегиальных
рабов, характеризующие последних в качестве самостоя-
тельных и активных предпринимателей и относящиеся к
достаточно раннему времени.
Необходимо при этом иметь в виду, что государствен-
ное рабовладение не только не развивалось, но, наоборот,
деградировало в эпоху империи, когда в ряде случаев вла-
сти заменяли государственных рабов (в такой, например,
области их применения, как пожарная охрана и водопровод-
ная служба) рабами императорской фамилии или формаль-
но свободными людьми, организованными военизирован-
ным порядком. Сведения об этом касаются Рим:а24, а в не-
больших городах, быть может, и в императорское время
этого рода деятельность, как и многие другие функции,
о которых речь будет идти несколькими строками ниже, ос-
тавалась в руках государственных рабов. Однако, впрочем,
и в Риме о государственных рабах свидетельствует доста-
точное количество надписей 25.
Государственные и общинные рабы находили примене-
ние в самых различных сферах древнеримской жизни. Одно
место у Ливия 26 позволяет предполагать, что в царствова-
ние Тарквиния Гордого общинные рабы, равно как и дру-
гие приравненные к ним неполноправные элементы, кото-
рых он именует плебсом и «римскими людьми, обращенны-
ми из завоевателей соседних народов в ремесленников
(opifices) и каменщиков», применялись при рытье каналов
и на строительных работах27. Известно также, что государ-
ственные рабы широко применялись на строительствах до-
рог, акведуков и на разного рода других строительных и
хозяйственно-ремесленных работах28. Государственные
24 Front. De aiquedulct., 116 сл.
25 CIL, VI, 2307, 2338, 2339, 2344, 2345, 2351 и дР.
26 Liv., I, 59, 9.
27 Сопоставление данных Ливия и Дионисия Галикарнасского на
этот счет убеждает в том, что в данном случае в качестве строитель-
ного объекта имеется в виду все та же известная римская Cloaca ma-
xima (С. W. W е s t г u р. Introduction in the History of Roman Law, I.
London, 1956, стр. 8 сл.).
28 В Минтурнах муниципальные и принадлежавшие коллегиям
98
рабы, так же как это имело место и в греческих полисах,
использовались в качестве фактических исполнителей (ги-
перетов) постановлений различных государственных и го-
родских магистратов. Они были гонцами, глашатаями,
состояли для разного рода технических функций при консу-
лах, преторах, квесторах, эдилах и других магистратах.
В государственном фиске рабы использовались в качестве
счетоводов и бухгалтеров29. В литературе и надписях
встречаются упоминания о государственных рабах в каче-
стве библиотекарей в публичных библиотеках30. Государ-
ственные рабы применялись очень часто в качестве гребцов
на военных кораблях31. Рабы, призывавшиеся на военную
службу, также, вероятно, в большинстве были из числа
государственных рабов или государственным порядком мо-
билизованных частновладельческих рабов, но из этого ка-
чества они, по-видимому, по крайней мере официально
переходили сразу же в категорию свободных и приобрета-
ли права гражданства, хотя и урезанные.
Государственные рабы и в какой-то мере приравнивав-
шиеся к ним по своему положению перегрины, занимавшие-
ся ремесленным трудом, торговлей и т. п. как в Риме, так
и в других италийских общинах, нередко бывали организо-
ваны в коллегии, о чем уже выше шла речь, применительно
к коллегиям римских ремесленников. Такого рода органи-
зации — коллегии и фамилии государственных или муни-
ципальных рабов и либертинов — свидетельствуются ино-
гда большим количеством эпиграфических памятников, как
в Капуе32, Минтурнах33, Остии 34, Риме 35 и других пунк-
тах. При этом надписи прослеживаются иногда с III—
II вв. до н. э., утверждая этим значительную древность и
активность создававших эти документы лиц и организаций.
Иногда, как на Делосе, в Капуе и в Минтурнах, коллегии,
публиканов рабы исполняли обязанности, начиная с разного рода го-
родских чиновников или ремесленников (J. Johnson. Excavati-
ons at Minturnae, II, 1. Rome, 1933, стр. 125 сл.) до палачей (Vai.
Max., II, 10, 6).
29 Liv., XLIII, 16, 13.
30 CIL, VI, 2347.
31 Liv., XXIV, 11, 9; XXVI, 35, 3.
32 CIL, I 2, 672—691.
33 J. Johnson. Excavations at Minturnae, II, стр. 29 сл., № 12
и др.
34 СП., XIV. 32, 255.
35 CIL, I2, 980: Jani piscinenses (ср. A. Ernout. Recueil de tex-
tes latins archaiques. Paris, 1947, стр. 56, № 21: quia ad piscinam pub-
licam consistebant).
99
7*
созданные по социально-религиозному признаку, объединя-
ли муниципальных и частновладельческих рабов36. Само-
стоятельную организацию имели весьма многочисленные
муниципальные рабы в Остии, где они были объединены
в Corpus familiae publicae libertorum et servorum 37, представ-
лявшие собой род коллегии, находившейся под патронатом
одного из остийских дуумвиров38 (высшая городская ма-
гистратура). Деятельность этой коллегии, список членов
которой насчитывает 78 человек, связана была, несомненно,
с коммерческой активностью остийского порта, и именно
с анноной, что, бесспорно, может подкрепить предположе-
ние о вероятной древности этой организации, поскольку
ввоз хлеба в Рим был предметом заботы римской админи-
страции с весьма давнего времени. Довольно характерно
также для подчеркиваемого нами равенства положений ра-
бов и либертинов в раннереспубликанские времена и то
обстоятельство, что в списке остийской familia publica рабы
и либертины не представлены в каком-либо определенном
порядке.
Обстоятельством, тоже несомненно подтверждающим
древность общинного рабовладения, является наличие го-
сударственных рабов среди служителей культовых учреж-
дений. В особенности симптоматично то, что рабы-жрецы
были обязательны в культах, совершавшихся extra pomeri-
um, т. е. в привнесенных италийских или эллинизирован-
ных культах божеств, вроде арицинской или авентинской
Дианы и Цереры39. В 312 г. до н. э. культ Геракла, нахо-
дившийся до того в руках жрецов из рода Нотициев и
Пинариев, был передан государственным рабам, видимо,
в порядке восстановления определенной культовой тради-
ции. Этот демагогический жест римской администрации
объяснялся тем, что рабы в подобных случаях как бы яв-
лялись представителями древнего порабощенного населе-
ния, связанного издавна с теми или иными привнесенными
в Рим культами по месту первоначального почитания бо-
жеств-перегринов. Можно утверждать, что вообще в древ-
нейших культах, корнями своими уходивших в родовое
36 В частности, для празднования Компиталий (F. В о m е г. Un-
tersuichungen uber die Religion, der Skiaven, I. Wiesbaden, 1958,
стр. 101).
37 CIL, XIV, 255 = Dessau, 6153.
38 CIL, XIV, 409.
39 Strab. Geogr., V, 3, 21.
700
прошлое, связанное в легендарно-исторических воспомина-
ниях со справедливой жизнью без рабства, рабы по тради-
ции были желательными исполнителями жреческих долж-
ностей. Служение рабов в культах древнейших божеств
плодородия и родоначалия было, по мнению, которое при-
писывалось царю Сервию Туллию40, олицетворявшему в
сознании потомков демократическую традицию, для этих
божеств особенно приятным.
Этим же, видимо, объясняется и наличие рабов-жрецов
в культе арицинской Дианы и раба-царя в культе Сатурна
(мыслящегося также в его жреческой ипостаси). Оставляя
в стороне идеологическую сторону этого явления для более
подробного ее рассмотрения в другой связи, сейчас под-
черкнем лишь присутствие рабов-жрецов в некоторых «пе-
регринных» культах, принятых Римом из завоеванных им
общин вместе с переселенными в Рим в качестве плебса их
обитателями. То обстоятельство, что рабы отправляли не-
которые плебейские культы, подчеркивает лишний раз пер-
воначальную общность социального положения раба и
плебея в качестве римского пленника, отдавшегося на
усмотрение победителя.
Государственные рабы наличествовали в виде вспомога-
тельного персонала в некоторых чисто римских культах и
при жреческих коллегиях: присутствие их отмечается ис-
точниками для коллегии Арвальских братьев—жреческой
коллегии одного из древнейших культов общелатинского
происхождения — и для коллегии хранителей изречений
оракулов 41 42. Засвидетельствованы они также и для других
«» 49
жреческих коллегии .
Привилегированное по сравнению с частновладельчески-
ми рабами положение государственных рабов в Риме выра-
жалось сверх того,, что было сказано об этом раньше, также
и в возможности сожительства (в какой-то форме фиксиро-
вавшегося официально) со свободными женщинами. Родив-
шиеся от этих браков дети принимали родовое имя матери
и считались свободнорожденными43. Все эти привилегии
должны быть отнесены в какой-то степени за счет традици-
онного и восходящего к древнейшим установлениям, более
40 Dion. Hal., IV, 14.
41 Там же, 62 (с ссылкой на Варрона). .
42 Th. Mommsen. Dae Romische Staatsrecht, 111, 1, стр. 325,
прим. 4.
43 CIL, VI, 2311, 2321, 2360, 2363.
101
мягкого отношения к общинным рабам, сложившегося в
глубокой древности и отличного от более поздних и жесто-
ких условий частновладельческого рабовладения. Но, по-
мимо этого, обычай наименования детей государственных
рабов по материнской линии, вероятно, должен быть по-
ставлен в некоторую связь с общеиталийскими пережитка-
ми матриархата в среде древне-римского плебса44 45, засви-
ле	\
детельствованными также и у этрусков .
Известная гражданская правомочность и законность
претензий государственных и муниципальных рабов на осво-
бождение, так же как и наличие у них некоторых юридиче-
ских возможностей, в частности, права апелляции к суду
и даже к римскому сенату, вытекает из некоторых фактов,
сообщаемых Цицероном. Так, в речи за Клуенция (Pro
Cluentio, XV, 43 сл.) содержится весьма интересное упо-
минание о многочисленной коллегии муниципальных рабов
при храме Марса (марциалов) в латинском Ларинуме,
члены которой считали себя не рабами, но свободными и
отстаивали эту версию в римских судебных учреждениях.
И хотя в данном случае Цицерон, видимо, не склонен был
признать справедливость претензий ларинских марциалов,
тем не менее к нему обращается с аналогичной в сущности
просьбой Д. Юний Брут о поддержке в сенате ходатайства
муниципальных рабов венетского городка Винценции, пат-
ронами которого, вероятно, состояли Юнии (С i с., Ad
fam., XI, 2). Рабы эти характеризуются в письме как ро-
дившиеся в неволе (vernae) и аттестуются с самой лучшей
стороны, дело же их, в суть которого автор письма не вхо-
дит, квалифицируется как совершенно справедливое. Во
всяком случае правомочность этих рабов апеллировать к
сенату заставляет признать, что они обладали весьма суще-
ственными гражданскими правами, будучи приравнены в
каких-то отношениях к полноправным гражданам.
Государственное рабовладение сохраняло на всем про-
тяжении своего существования оттенок известной патриар-
хальности и примитивности вытекающих из него отноше-
ний и нередко принимало довольно своеобразные формы.
Так, имеется одна весьма любопытная надпись 187 г.
до н. э. из Hispania ulterior, в которой говорится о жителях
44 G. Bloch. La Plebe romaine.— «Revue historique», 106, 1911,
стр. 248 сл.
45 Pers. Satyr., VI, 51—61.
102
Гасты, поставленных римлянами в качестве гарнизона кре-
пости Ласкута (in turri Lascutana), как о рабах, владеющих
отведенными для них землями, и провозглашается их осво-
бождение с сохранением всех их прежних владений, кото-
рое, видимо, было узаконено для римских государственных
рабов, исполнявших военную службу 46 47.
Подобное примитивное государственное рабовладение
с использованием соответствующих контингентов для сель-
скохозяйственных и военных нужд засвидетельствовано
также и для поздней империи, применительно к германо-
сарматским племенам, попадавшим в плен к римлянам или
переходившим на римскую территорию (dediti), для осво-
бождения из-под ига поработителей-единоплеменников. По
47 -
отношению к этим летам или литам римская император-
ская администрация сохраняла те же отношения, в каких
они пребывали у себя на родине, .и примитивизм этого кол-
лективного рабовладения вполне соответствовал, вероятно,
взаимоотношениям, устанавливавшимся иногда между Ри-
мом и покоренными племенами в древнейшую эпоху*
46 CIL, II, 5041 = А. Е г п о u t. Recueil de textes latins, стр, 57,
№ 125. Эта весьма интересная надпись ниже еще явится предметом
нашего внимания. Здесь же следует лишь добавить, что она находит
свое полное соответствие с упоминавшимся уже несколько ранее со-
общением Полибия об обращении Сципионом картагенских пленников
в государственных рабов с обещанием им в будущем освобождения
(Polyb., X, 17, 9).
47 A m m. Мат cell., XVI, 11, 4.
Глава
четвертая
РАБОВЛАДЕНИЕ В ДРЕВНЕЙ ЭТРУРИИ
Ритуальные захоронения в погребениях эпохи Виллано-
ва на территории Этрурии, рассмотренные выше, так же
как и ритуальные погребения в древнейших этрусских ка-
мерных гробницах, говорят о наличии примитивных форм
рабовладения в Тоскане в эпоху становления этрусской
культуры. Существование рабства в Этрурии и применение
рабского труда документируется наличием монументальных
архитектурных и ирригационных сооружений, а работор-
говля— тирренской разбойничьей морской торговлей, по-
средством которой вероятней всего и попадали в Грецию
италийские рабы, засвидетельствованные эпически в Одис-
сее 1 и графически на коринфском кратере * 2 VI в. до н. э.
с изображением раба по имени Умбр (’ Op.(,8)ptxog). Какие
реальные формы принимало древнеэтрусское рабовладе-
ние? Уже упоминалось, что известия греческих и латинских
авторов говорят об этрусских рабах в таких выражениях,
которые позволяют заключить о его примитивно-общинном
характере. Так, Дионисий Галикарнасский, рассказывая о
вейентско-римской войне 480 г. до н. э., сообщает о том,
что этрусские аристократы (oi опуататхтос) отовсюду
спешили на помощь Вейям, ведя за собою своих пенестов
(wug eocvcwv “зуеэтад EKayop-syoi) 3. Кто же такие были
этрусские пенесты? Прилагая это наименование к (контин-
гентам, которые шли на войну с римлянами за этрусскими
'Hom. Odyss., XXIV, 211: «сикульская рабыня-старуха» в
доме Лаэрта.
2 A. Frankel. Die Korinthische Possen.— «Rheinisches Museum
fur Philologie», 67, 1912, стр. 94 сл.
3 Dion. Hal., IX, 5, 4.
104
«Умбр» среди персонажей рисунка на коринфском кратере из Цере
(Луврский музей)
аристократами, Дионисий не делает при этом никаких разъ-
яснений. Их, видимо, следует сопоставить с умбрами и
дауниями, которых этруски вели за собой против Кум в
505 г. до н. э. 4, а также с «этрусскими сельскими когорта-
ми» (agrestium etruscorum cohortes), выступавшими против
римлян в войне 310 г. до и. э. по наущению этрусских вла-
детелей Циминской области (a principibus regionis eius) и
потерпевшими поражение ввиду их слабой дисциплиниро-
ванности 5. Речь, очевидно, идет о местном и подчиненном
этрускам сельскохозяйственном населении, вероятно впол-
не соответствующем тем клиентам и рабам, с помощью ко-
торых воевали против этрусков Фабии в 477 г. до ;н. э. 6,
ибо римское порабощенное сельскохозяйственное населе-
ние, находившееся в отношениях клиентелы у аристократи-
ческих родов, Дионисием также неоднократно именуется
пенестами и пелатами 7. Тот же Дионисий однажды разъ-
ясняет, что пенестами вообще именуются фессалийские
крестьяне, соответствующие по своему положению аттиче-
ским фетам или пелатам8, которых другие авторы
4 Dion. Hal., VII, 3, 1.
5 Liv., IX, 36, 12.
6 Там же, II, 50.
7 Dion. Hal., II, 9, 2; IV, 23, 6.
8 Там же, II, 9, 2. Э. Феттер (Е. Vetter. Die etruskisohen
Personennamen lethe lethi lethia und die Namen unfreier oder halbfreier
105
сопоставляют со спартанскими гелотами (например Ари-
стотель * 9) или прямо с рабами ('O's'craXoixeraij, как Филост-
рат (у Афинея 10 11). Поясняя, что пенесты — это коренное
население Фессалии, занимавшееся сельским хозяйством
и работавшее на своих завоевателей, Дионисий как бы ут-
верждает за пенестами некое самостоятельное этническое
значение, которое отличает их от фессалийской аристокра-
тии. В этом же смысле свидетельствует о пенестах и Пла-
тон н, именуя их фессалийским племенем (беттаХ&у то
TtsvsaTixov e{bg). Историческая реальность существования
подобного племени в Северной Греции подтверждается
сообщением Тита Ливия 12, называвшего в Иллирике у гра-
ниц Македонии племя пенестов. Все это как будто бы по-
зволяет утверждать, что там, где Дионисий применительно
к Италии (и в частности к Этрурии) говорит о пенестах, он
имеет в виду коренное население Этрурии, порабощенное
тирренскими завоевателями. Видимо, этрусские пенесты
находились у этрусской аристократии на положении кли-
ентов, как и завоеванное латинское земледельческое насе-
ление у римлян. Это следует и из того, что институт клиен-
телы необходимо считать общеиталийским 13, поскольку он
наличествует и у сабинян. И как римские Фабии пришли к
Вейям в 477 г. со своими клиентами и рабами, точно так
и этруски выставили против них своих клиентов, после чего,
по словам Дионисия 14, их войска поравнялись силами.
Так же как и в Риме, этрусские клиенты были, вероят-
но, более или менее самостоятельными крестьянами, сидев-
шими на земле, официально принадлежавшей аристокра-
там и обязанными своим патронам частью урожая или ка-
кими-либо работами на их полях. Случай сохранил для нас
Personen bei den Etruskern.— «Jahreshefte des Osterreichischen Archaolo-
gischen Institute in Wien», XXXVII, 1948, Beiblatt, стр. 72 сл.) сопо-
ставляет частое в применении к лицам зависимых состояний этрус-
ское имя (кличку) Lethe с кельтско-германским обозначением «лет»
(laetus), характеризующим лиц полусвободного состояния (см. ниже,
стр. Т40 сл.). Леты, которых много было на римской почве в эпоху им-
перии в качестве колонов из числа германо-сарматских племенных
контингентов, могли фигурировать уже и в Этрурии в глубокой древ-
ности за счет представителей приальпийских кельтских племен
9 А г i s t о t. Pol., 1246а, 1269а.
10 Athen., VI, 264А.
11 Plat. Leg., 776d.
12 Liv., ХЕШ 18, 5; 19, 2; 20, 4 и др.
13 A. Pr emerstein, in: PW, RE, IV, стб. 24 сл.
14 Dion. Hal., IX, 5, 4.
706
Этрусская архаическая бронзовая группа, изображающая пахаря
с упряжкой быков
бронзовую и терракотовую группы, относящиеся к VI—
V вв. до н. э., изображающие такого этрусского земледель-
ца за пахотой с помощью плуга на паре быков. В бронзо-
вой группе, происходящей из Ареццо, рядом с крестьяни-
ном представлена богиня Минерва (Менрва), ib храм кото-
рой, видимо, и была посвящена эта бронзовая группа15.
Вотивное назначение подобных скульптур несомненно,
и культовой смысл их, конечно, тог же, что и других воти-
вов с изображением трудовых сцен, каковы, например, ши-
роко известные коринфские пинаки VII—VI вв. до н. э.,
воспроизводящие различные производственно-трудовые
процессы с участием рабов. Совершавшие эти приношения
люди, вероятно, имели в виду заручиться помощью боже-
ства для облегчения своего труда.
Декоративные фризы на этрусских серебряных цистах,
происходящих из разных мест Этрурии и Приальпийских
областей, также относящихся к VII—-V вв. до н. э., со-
15 Так как фигурка богини (стилистически вполне соответствую-
щая группе) не представляет с нею единого целого, ее иногда считают
позднейшим прибавлением к группе (М. Rostovtzeff. A History
of the Ancient World. II. Oxford, 1933, стр. 28 и табл. VI, 2).
107
держат весьма детальные и отличающиеся тщательностью
и реализмом исполнения картины древнеэтрусской жизни.
Так, на фризе известной бронзовой ситулы из Болоньи 16
мы видим в верхнем ряду процессию этрусских воинов, в
числе которых следует представить себе и ее владельца.
Ниже расположена процессия его клиентов-пенестов, не-
сущих своему господину в качестве дани различные про-
дукты своего труда и хозяйства. Еще ниже снова воспро-
изведены некоторые хозяйственные и ритуальные сцены,
в которых несомненно также участвуют подневольные зем-
ледельцы и домашние рабы (см. рис. на стр. 66).
Еще более наглядную картину находим на так назы-
ваемой «цисте Бенвенути» из Эсте 17. Нижний ее фриз со-
держит изображения воинов, ведущих за собой на веревке
пленников со связанными руками, которые несут на спи-
не привязанный за шею груз. Поскольку эта ситула да-
тируется временем около 600 г. до н. э. 18, представленные
на ней сцены могут быть связаны с древнейшими отноше-
ниями господства и подчинения, зафиксированными выше-
описанными ритуальными захоронениями (см. рис. на
стр. 65). Эти изображения, точно воспроизводящие струк-
туру и быт этрусского общества, являются наглядной ил-
люстрацией к тем отрывочным и не всегда сразу понятным
литературным данным, которые мы находим у греческих
и латинских авторов, и во всяком случае могут служить
для них прекрасным дополнением и комментарием.
Этрусская художественная традиция сохранила немало
изображений домашних рабов: это слуги на пирах, танцо-
ры, музыканты, гимнасты и т. п. Изображения эти начи-
нают появляться с эпохи архаики (VI в. до н. э.) и про-
должаются до IV—III вв. до н. э. Известна также над-
гробная скульптурная группа из Кьюзи19, относящаяся
к более позднему времени (III—II вв. до н. э.), с изобра-
жением этрусского pater familias в кругу своих родичей или
домашних рабов. На фресках этрусских погребальных ка-
16 М. Rostov tzeff. A History of the Ancient World, II,
табл. II, 2.
17 L. В e n v e n u t i. La situla Benvenuti nel museo di Este. Ateste,
1886; O. Montelius. Civilisation primitive en Italie, I. Stockholm,
1895, стр. 291 сл.
18 О. H. F r e y. Beginn der Situlenkunst in Ostalpenraum.— «Ger-
mania», 40, 1962, I, стр. 56 сл.
19 G. G i g 1 i о 1 i. L’arte etrusca. Milano, 1935, табл. CCXXXV,
рис. 3.
we
Этрусские рабы-гимнасты. Изображение на стене
tomba dei Auguri в Тарквиниях
мер, так же как и на названном только что рельефе, домо-
чадцы, находившиеся, вероятно, на положении рабов, изо-
бражались в одеждах мало чем отличных по своему виду
и изяществу от одежды владельцев, что могло бы, пожа-
луй, заставить усомниться в их рабской принадлежности.
Однако в Этрурии, видимо, как и в древнереспубликан-
ском Риме, различия в положении домашних рабов и сво-
бодных родичей нередко стирались, неопределенны бывали
и их правовые различия. Во всяком случае имеется свиде-
тельство Диодора20, сообщающее о роскоши этрусков и
20 D i о d., V, 40, 3. Подобно тому, как на греко-римской почве
существовали имена, в особенности часто дававшиеся рабам или дру-
гим зависимым лицам (Эвн, Маний и др.), в Этрурии эпиграфически
свидетельствуется в качестве такового имя Lethe (для женщин Lethia),
поскольку оно встречается совместно с обозначением lautni, lautnitha
109
о прислуживающих на их пирах рабах и рабынях (Диодор
употребляет для их обозначения термин oixexat, равно
приложимый также и к свободным домочадцам, находив-
шимся на положении клиентов), внешний вид которых и их
одежды не соответствовали их рабскому положению * 21 22.
Хотя в истории древнеэтрусского рабовладения следует
предполагать известную эволюцию, однако в целом оно
сохраняло на протяжении своего развития достаточно при-
митивный характер и было с трудом отделимо от клиен-
телы. Об этом позволяют судить наиболее поздние из от-
носящихся к данному предмету свидетельства, касающиеся
событий в Вольсиниях, происшедших перед присоедине-
нием этого крупного этрусского центра к Риму в 265—
264 гг. до н. э.
События эти сохранили по себе традицию, восходящую
к некоему современному им источнику, переданную доволь-
но единообразно через греческие и латинские руки, изло-
женную наиболее обстоятельно у Псевдо-Аристотеляj2,
Иоанна Антиохийского23, Валерия Максима24 и у Фло-
ра 25. Из этих сообщений явствует, что аристократия Воль-
синий, напрягая свои силы в борьбе против Рима, принуж-
дена была вооружить большое число подчиненного сель-
ского населения, которое латинские авторы именуют осво-
божденными рабами 26, а греческие — ойкетами 27Эти де-
(CIE, 1601, 2120). Э. Феттер (Е. Vetter. Die etruskischen Per-
sonennamen, стр. 57 сл.) насчитывает до 48 надписей с именем Lethe
и его производными, из которых треть, безусловно, принадлежит со-
циально неполноценным лицам, на основании чего имя Lethe, по его
мнению, является не более чем кличкой для рабов.
21 Имеется также свидетельство Ливия (V, 1, 4 сл.) о вейентских
театральных актерах, которые, по его словам, были в большинстве
своем царскими рабами. Свидетельство это относится к .V в. до н. э.
22 Ps.-Aristot. De mirab, ausc., 94 (96). Пункт, о котором
идет речь, назван в тексте Olvapsia, но рассказ относится, несом-
ненно, к Вольсиниям (Th. F rankfort. Les classes serviles en Etru-
rie.—«Latomus», 18, 1960, № 1, стр. 4, прим. 4).
23 lohaitin. Antioch., fr. 50 (FHG, IV. Paris, 1851, стр. 557).
24 Vai. Max., IX, 1, 2.
25 Flor. Epit., XVI (21).
26 Там же.
27 lohann. Antioch., fr. 50. Как и в греческой эпиграфике, в
этрусских надписях раба или отпущенника иногда можно угадывать
по наличию в надписи имени владельца (или патрона) в генитиве.
Так, в надписи: CIE, 4001; aule petrus casnis puiac lethi — Э. Феттер
(E. Vetter. Die etruskischen Personennamen, стр. 62) толкует petrus
casnis как gen. poss. и переводит: Авл (отпущенник) Петру Касни.
110
мократические элементы захватили в городе власть й, унич-
тожив сопротивлявшихся аристократов и поделив их иму-
щество и жен, учредили новые законы, по которым низшие
и ранее бесправные слои населения получали право владе-
ния и наследования имущества, а также право заключения
браков с представителями аристократических родов. Новые
порядки просуществовали, однако, недолго, ибо аристо-
кратия Вольсиний предпочла римское владычество господ-
ству собственного плебса и отдала город римскому войску,
которое под командованием консулов Кв. Фабия и Л. Ма-
нилия 28 и захватило его в 265—264 гг. до н. э.
Что же касается тех нововведений, которые были уч-
реждены захватившими было в городе власть низшими
слоями населения, именуемыми Валерием Максимом раба-
ми, а Флором вольноотпущенниками, то программа их в
точности соответствует той, которую мы находим у рим-
ских общественных низов и у подвластных Риму латинов,
кампанцев и других италийских племен в их вековой борь-
бе с римской олигархией за политическое и экономическое
освобождение. Это лишний раз показывает, что в Этрурии
накануне ее окончательного падения рабы и полусвободное
сельское и городское население, будучи слабо дифференци-
рованными, в своих освободительных устремлениях вы-
ступали сообща и поддерживали политические требова-
ния, соответствовавшие программе римского плебса. По-
следний был, как и этрусские пенесты, столь же тесно свя-
зан своими судьбами с рабами и Перегринами, от положе-
ния которых его отделяли не весьма четкие юридические
нормы и еще менее отчетливые и определенные экономи-
ческие и бытовые условия, о чем подробнее речь пойдет
ниже.
Видимо, аналогичный социальный смысл и схожую
судьбу имели также и события, происшедшие в Арреции
в 302 г. до н. э. и в ближайшие последующие годы, о ко-
торых мы знаем из краткого и не вполне внятного сооб-
щения Ливия29. Арретинский род Цильниев подвергся,
по его словам, вооруженному нападению со стороны других
граждан Арреция, позавидовавших его богатству и могу-
ществу. Весьма возможно, однако, что нападавшие были
клиентами и рабами именно рода Цильниев, ибо в следую-
28 Z о п а г., VIII, 7.
29 L i V., X, 4, 2.
111
щей главе Ливий замечает 30, что, по имеющимся у него све-
дениям, восстание это было без какого-либо кровопролития
усмирено ведшим в Этрурии войну римским диктатором
М. Валерием Максимом, подчинившим плебеев роду Циль-
ниев (Cilnio genere cum plebe in gratiam reducto). Видимо,
и Цильнии в Арреции, так же как аристократы в Воль-
синиях, призвали на помощь римлян, одно появление ко-
торых привело к повиновению низшие слои арретинского
населения, стремившиеся к государственному перевороту.
Некоторые дополнительные данные из области древ-
нетосканского рабовладения могут быть почерпнуты также
и из этрусской эпиграфики, несмотря на весьма большие
затруднения, с которыми связано ее понимание и истол-
кование. Этрусские термины lere, lautn, lautni, lautneteri и
etera на основании двух билингв 31 из Кьюзи и из Перуд-
жии, в которых lautni соответствует латинскому l(ibertus),
уже О. Мюллером толковались как обозначающие зависи-
мые социальные состояния32. В различных опосредство-
ваииях эти термины впервые были изучены Кортсеном 33,
который понимал lautn' как соответствие латинской fami-
lia и lautni переводил как familiaris. Связь lautni с etera,
а также другие сочетания, в которых знает этот последний
термин этрусская эпиграфика, позволяли ему толковать
etera как этрусскую аналогию латинским плебеям и грече-
ским пелатам или пенестам. Это же толкование принимает
и Т. Франкфорт в недавней работе, специально посвящен-
ной изучению названных этрусских терминов 34.
30 L i v., X, 5; 13.
31 1) CIE, I, 1288: leucle cpisis lautni
L. Phisius I(ibertus) Laucl.
2) CIE, I, 3962: L. Scarpus Scarpiae I(ibertus) Popa
larnft scarpe lautni.
32 О. M ii 11 e r, W. D e c k e. Die Etrusker. Stuttgart, 1877, стр. 505
(ср. A. Tr om b e 11 i. Lingua) etrlisca. Firenze, 1928, стр. 151; J. Heur-
g о n. L etat etrusque.— «Histaia», VI, 1957, стр. 71 сл.).
33 S. P. С о r t s e n. Die etraskische Standee und Beamtentitel. — «Kgl
Danske Videnskarbemee Seliskal. Hiet.-Filol. Medeleser», XI, I. Copen-
hague, 1925.
34 Th. Frankfort. Les classes serviles en Etrurie.—«Latomus», 18,
1960, № 1, стр. 3 сл. Ж. Юргон (J. Ней г gon. La vie quotidienne
chez les etrusques. Paris, 1961, стр. 93) сопоставляет etera с греческим
‘STOtTpog—«спутник-оруженосец». Полибий обозначает галльских кли-
ентов, сопровождавших своих патронов на войну, греческим словом
,ЕтарО1 (Р о 1 у b., II, 17, 12). Выражение lautneteri, встречающееся,
например, в надписи из Кьюзи (CIE, 4549), несомненно составлен-
772
Среди сочетаний etera с другими терминами наиболее
интересы, видимо, zila'O’ eterav и sil eteraias35. Zilaft встре-
чается во многих этрусских надписях в различных соче-
таниях и нередко сопоставляются с латинскими наименова-
ниями высших магистратур, таких, как претор, трибун и
т. п.36 М. Паллоттино 37 на этом основании сопоставляет
zila'O’ eterav с латинским tribunus plebis. Следует полагать,
что упомянутое этрусское обозначение и в действительности
должно было иметь близкий этому смысл.
Однако в своем детальном рассмотрении этрусской чи-
новной номенклатуры в сравнении с соответствующей ла-
тинской терминологией Ф. Лейфер 38, а за ним также и
Т. Франкфорт 39 отрицают правомочность подобного истол-
кования zila^ eterav, на том основании, что этот титул при-
лагается в некоторых надписях к именам аристократиче-
ского происхождения, как, например, к Vel Alethna, проис-
ходящему из знаменитого и высокопоставленного рода в
Витербо, где он был zilad eterav и zilaft par%is. Мнение свое
названные авторы основывают на том, что в Риме трибунат
был обязательно связан с принадлежностью к плебейско-
му сословию исполнителей этой магистратуры. Но, не го-
воря уже о том, что в Этрурии подобное правило могло и
не соблюдаться, надо было бы допустить, что, так же как
и в Риме, в Этрурии плебеи могли быть носителями ари-
стократических родовых имен, тех именно родов, клиен-
тами которых они являлись. И если в Риме некоторые древ-
ние аристократические имена не имеют плебейских дубле-
тов, то это, вероятно, лишь потому, что носители их вь-
мерли и роды прекратили свое существование в весьма
давние времена. Кроме того, в римской политической прак-
тике известно такое явление, как transitio ad plebem, свя-
занное именно со стремлением некоторых патрициев к пле-
ное из lautni и etera, вероятно, содержит в себе определенное указание
на особое социальное состояние lautni, ставшего также etera. Латин-
ское соответствие этому обозначению содержится, вероятно, в cliens
libertinus у Ливия (XL111, 16, 4).
35 М. Pallottino. Testimonia linguae etruscae. Firenze, 1954,
№ 122 и 619 (ср. H. H. Залесский. К социальной истории эт-
русков.—«Уч. зап. ЛГУ», сер. ист. наук, вып. 17, 1950, стр. 157 сл.).
36 J. Heurgon. L’etat etrusque, стр. 74.
37 В примечании к соответствующим надписям (см. прим. 35).
38 F. Leifer. Studium zum antiken Aemterwesen.—«Klio», XXI11,
1931.
39 Th. Frankfort. Les classes serviles en Etrurie, стр. 21.
Л. А. Ельницкий	113
бейским магистратурам, в частности, к трибунату 4°. Впол-
не допустимо, что и в Этрурии могла иметь место такая
же практика, тем более, что, как мы знаем, почти во всех
проявлениях политической жизни этруски опережали рим-
лян и служили для них примером.
Весьма вероятно, что этруски как единственные из ита-
лийцев, обладавшие в VII—V вв. до н. э. морским флотом,
были инициаторами работорговли с заморскими странами.
Возможно, что упоминавшийся ранее раб Умбр, изобра-
женный на коринфском кратере, в качестве ремесленника
керамической мастерской попал в Коринф из какого-либо
этрусского порта на Адриатическом море, т. е. из той ча-
сти Италии, которая носила у греков наименование
Умбрии40 41. Пиратствуя на морях и поддерживая интенсив-
ные сношения с пунийцами, этруски должны были заво-
зить в Италию заморских рабов, в частности, африканских
негров, экзотической внешностью импонировавших изне-
женному и извращенному вкусу этрусских аристократов.
И действительно изображения негров нередки на этрус-
ских вазах, например, на знаменитой церетанской гидрии
с изображением Геракла у египетского царя Бусириса,
равно как и на фаянсовой вазе, происходящей из могилы,
носящей имя египетского фараона Бокхориса42. Находим
мы их и на фигурных вазах, происходящих из других
центров Этрурии43. Предметом весьма значительной тор-
говли, ведшейся этрусками в приальпийских странах и на
кельтском побережье Средиземного моря, также в значи-
тельной степени должны были быть рабы, выменивавшие-
ся на разного рода промышленные товары. К этого же рода
этрусской торговле может быть отнесено, вероятно, и при-
веденное выше весьма красочное описание у Диодора
40 Th. Mommsen. Das Romische Staatsrecht, I. Berlin, 1887, стр.
486 сл.
41 Herod., I, 94; IV, 49.
42 «Enciclopedia dell’arte antica». Roma, II, 1959, стр. 512, рис. 706.
43 S. Aur i gem m a, N. A 1 f i e r i. Il museo nazionale di Spina in
Ferrara. Roma, 1957, стр. 64, табл. XlVa. Среди этрусских надгробий,
найденных близ Кьюзи, имеется большое число эпитафий (около де-
сятка) отпущенников обоего пола (lautni, lautnitha) рода Альфиев
(CIE, I, 719 сл.; 1667 сл.). Среди них встречаются лица греческого
происхождения с именами: АсЫе — Ахилл и Sleparis — Клеопатра.
Ж. Юргон (J. Н е u г g о п. La vie quotidienne chez les etrusques, стр.
86 сл.) и Э. Феттер (Е. Vetter. Die etruskische Personennamen,
стр. 86 сл.) считают носителей греческих и других неэтрусских имен
лицами зависимых состояний.
114
Сицилийского виноторговли, производившейся италииски-
ми купцами в кельтских странах; поскольку из числа ита-
ликов кораблями, рисковавшими предпринимать далекие
плавания с торговыми целями, обладали одни лишь этру-
ски, этот рассказ Диодора безо всякого колебания может
быть отнесен именно к ним44, тем более, что сообщение
связано с Описанием первоначальных сношений Италии
с Кельтикой.
Однако этрусское рабовладение, несмотря на многочи-
сленные военные предприятия и на морское пиратство эт-
русков, достигало того массового использования импорт-
ных и оторванных от своей почвы рабов, какое характерно
для римских условий эпохи поздней республики и которое
получило в науке наименование «классического». Видимо,
даже на разработках металлических руд на о-ве Ильва
и в местах их выплавки близ Популонии работали преиму-
щественно находившиеся в подчинении у этрусков местные
жители, погребения которых, найденные близ сыродутных
железоплавильных горнов, являются вполне италийскими
и довольно типичными для культуры Вилланова45. Таким
образом, если этруски опередили прочих италиков в отно-
шении культурного развития и тех материальных и духов-
ных благ, которые им приносила обширная торговля и об-
щение с заморскими народами, то они шли с ними в ногу
в отношении развития производительных сил и определяв-
шегося ими характера общественных отношений: интенсив-
ного рабства, столь характерного для Карфагена и других
пунических и наиболее развитых греческих полисов, с мас-
совым использованием рабов в промышленных мастерских
и в интенсивном сельском хозяйстве, Этрурия не знала.
Не знал его в то время еще и Рим, пришедший к развито-
му классическому рабству лишь в эпоху, последовавшую
за Пуническими войнами, когда крупные военные пред-
приятия в разных странах Средиземноморья привлекли в
Италию огромное количество дешевых рабов. Труд послед-
них при наличии соответствующих технических средств,
находившихся в распоряжении римских магнатов, оказал- * 40
44 D i о d., V, 27, 3. На одном надгробии из Вольтерры (CIE,
40) читается: Mucetis cneunas lautunis. В то время как Cneuna может
быть сопоставлено с латинским именем Гней, Muceti, видимо, соответ-
ствует Mogetius — имени кельтского происхождения.
40 A. Minto. Antica industria mineraria in Ertruria.—«Studi Etru-
schi», XXIII, 1954, стр. 191 сл.
115
8*
ёя гораздо выгоднее труда подневольного местного
населения, формы эксплуатации которого не могли быть
4R
столь же интенсивными .
Преобладание этого модернизированного и более ин-
тенсивного рабовладения, распространенного римлянами
в Италии по мере оккупации ими обширных сельскохозяй-
ственных территорий и организации на них развитых ра-
бовладельческих хозяйств, и привели, вероятно, к оконча-
47
тельному упадку этрусскую экономику и культуру .
46 Так же как и на римской почве, в Этрурии эпиграфически за-
свидетельствован факт родового или большесемейного рабства: некая
Thana Laucinei обозначена в качестве lautnitha двух лиц, родовое имя
которых, сопоставляемое с латинским именем Лицинии, заключается,
видимо, во втором имени отпущенницы (CIE, 2383; ср. Е. Vetter.
Die etruskischen Personennamen, стр. 60 и 83).
47 Т. Франк (САН, VII, стр. 658) на основании данных цен-
за 225 г. до н. э., сообщающего для Этрурии сравнительно небольшую
цифру, высказывает предположение о низведении римлянами этрус-
ских пенестов до состояния рабов, следствием чего должно было стать
известное обезлюдение Этрурии.
Глава пятая
ТРАДИЦИОННЫЕ ДАННЫЕ
О НЕРАВНОПРАВНЫХ
И ЗАВИСИМЫХ ЛИЦАХ
И ИСТОЧНИКИ РАБСТВА В ДРЕВНЕМ РИМЕ
В древнеримской исторической правовой, агрономи-
ческой и т. п литературе понятие о рабах усложняется на-
личием целого ряда состояний, промежуточных между сво-
бодой и рабством, переходы между которыми достаточно
неопределенны и неуловимы. Если понятие plebs urbana
связывается с представлением пусть о неполноправных, но
все же о юридически свободных людях, то понятие plebs
rustica несомненно даже и в позднеимператорское время
включает в себя представление о вполне зависимом кресть-
янстве, не лишенном, однако, видимости личной или об-
щинной собственности, с одной стороны, с другой же —
о рабах, поставленных в положение клонов, т. е. опять-таки
наделенных известной долей самостоятельности и свободы
действий Е
Для древнейшего же периода представление об архаи-
ческом рабстве усложняется еще и тем, что наряду с ним
существует, как очень близкое ему и весьма распространен-
1 Panegyrici, III (XI), 10, 2: Tunc Роепо (Ганнибал) ex summio
Alpibus viso Italia contremuit pecu agroque deserto, omnes familias rus-
ticanae silvas et ferarum cubilia petivere. В этом позднем тексте, име-
ющем в виду отношения эпохи Ганнибала, речь идет о сельском на-
селении Италии вообще с применением к нему понятия familia rusti-
сапа. Необходимо при этом принять во внимание, что слово familia
не только в литературе, но также и в эпиграфике применялось не
всегда лишь к рабам, но всегда по отношению к зависимым людям
(ср. R. Е. Georges. Ausfiibrliches lateinisch-deutsches Handworter-
buch, I. Leipzig, 1879, стб. 2493, s. v. familia).
117
ное явление, институт патроната-клиентелы, предполагаю-
щий, видимо, различные степени фактической зависимости
клиента от патрона. Кроме того, существует положение
«терпимой свободы» 2 3, распространяющееся на всех hostes,
т. е. попавших в сферу римского владения чужеземцев °.
Не менее существенно впрочем и то, что в рамках гек-
тильного права, господствовавшего в римской социальной
практике вплоть до IV—III вв. до н. э., понятие liberus
весьма близко соответствовало понятию libertus и существо-
вало юридически как обозначение родича-домочадца, на-
ходящегося по отношению к pater familias в состоянии
объекта не dominicia potestas, a patria potestas 4. Практиче-
ская же разница между этими юридически совершенно
не одинаковыми состояниями могла сводиться к нулю, имея
в виду свободу для pater familias продажи (или отдачи в
аренду) filius familias, быть может, даже и без тех огра-
ничений, какие были наложены на нее законами XII таб-
лиц 5.
Вызываемая неопределенным характером самих зависи-
мых социальных состояний и отсутствием сколько-нибудь
определенных и четких границ между ними, терминологи-
ческая путаница свойственна не только исторической, агро-
номической и другой литературе, но также юридическим
сочинениям и эпиграфике. Уже отмечалось, что римляне,
так же как и греки, не всегда и далеко не отчетливо раз-
личали разные степени зависимости и подчинения. Юриди-
чески вольноотпущенник в известном отношении прирав-
нивался к рабу (равенство в некоторых случаях юридиче-
ского положения servus и libertinus(libertus) вытекает из
текста lex Cincia 204 г. до н. э. 6, где речь идет о quis а
servis quoque pro servis servitutem servierunt — место, к кото-
рому Павел добавляет: servis libertini continentur). Возник-
новение этих юридических норм относится к эпохе началь-
2 Выражение Моммзена: toleirierte Freiheit (Th. Mommsen. Das
Romische Staatsrecht, III, 1. Leipzig, 1887, стр. 716 сл.).
3 Hostis — обозначение, прилагавшееся к тем, кого впоследствии
стали именовать пёрегринами (Т h. Mommsen. Das Romische Gast-
recht und die Romische Klientel. Romische Forschungen, I. Berlin, 1864,
стр. 326 сл.).
4 Моммзен замечает, что по иронии судьбы слово liberus, должен-
ствующее означать свободное состояние, первоначально выражало со-
бой именно состояние зависимости домочадца от pater familias (Т h.
Mommsen. Das Romische Staatsrecht, III, 1, стр. 62 и прим. 3).
5 Там же, стр. 62, прим. 2.
6 Vat. fr., 307; (Th. Mommsen. Das Romische Staatsrecht, Ш,
1, стр. 428, прим. 1).
ной республики, если не ранее. Моммзен7 8 полагает, что
упомянутые нами выше рабы-ремесленники из Калес, Рима
и других мест в действительности были вольноотпущенни-
ками, поскольку надписи, составленные ими, ставят их в
положение известной хозяйственной и юридической само-
стоятельности. Мысль эту следовало бы признать справед-
ливой, если бы не были известны другие (на греческой и
римской почве) эпиграфические памятники, касающиеся
рабов, обладавших не меньшей, а то и большей юридиче-
скои и экономической активностью .
Эта смутность юридических норм, касающихся клиен-
тов и рабов раннереспубликанской эпохи, в которых не
могли разобраться даже современники, вытекала, види-
мо, из фактической неопределенности границ между тем
и другим состоянием. Ливий (VII, 27, 8 сл.) сообщает, на-
пример, что при взятии Сатрикума у вольсков в 346 г. до
н. э. добыча была отдана солдатам. Помимо этой добычи,
имелось 4 тыс. dediti. Их, закованных в кандалы, консул
прогнал перед триумфальной колесницей. А затем, распро-
дав их, он отдал большую сумму денег в казну. Ливию,
видимо, подобный поступок консула кажется неправомоч-
ным, и он замечает, что некоторые историки (так же, долж-
но быть, как и он сам) думали, что масса пленников со-
стояла из рабов, и последнее представляется ему более ве-
роятным, чем то, что dediti могли быть распроданы как
рабы. Однако в середине IV в. до н. э., вероятно, еще гос-
подствовали представления о клиентеле, сильно отличные
от тех, какие сложились к концу республики. Тогда (ив
еще более раннее время) факт продажи в рабство находя-
щихся in ditione лиц не представлялся невероятным 9. Поло-
7 Там же, стр. 428.
8 И при всем этом Цицерон все же замечает (Ер. XXX — ad Qu.
Fr„ I, 1; IV, 13), что «предки повелевали отпущенниками почти как
рабами». Возможно, впрочем, что упомянутые выше pro servis вклю-
чали в себя также и свободнорожденных людей, принимавших на себя
рабские обязанности за жалование или на каких-либо иных условиях.
Подобные случаи, хотя и для более позднего времени, известны. Но
в данной связи для нас интересно приравнивание в юридической тер-
минологии всех этих разнообразных явлений в некоторых отношениях
к рабству.
9 Может быть, впрочем, приведен и более поздний случай про-
дажи римлянами dediti в рабство. Так, консул М. Попиллий Ленат в
173 г. до н. э. продал в рабство целое сдавшееся ему без единой по-
пытки сопротивления лигурийское племя стателлатов в количестве
около 10 тыс. человек (Liv., XVII, 7, 1). Только по прошест-
779
жение пленников, видимо, в какой-то степени определя-
лось волей военачальника и обстоятельствами, связанными
с возможностью и необходимостью продажи их в рабст-
во или сохранения в качестве клиентов под чьим-либо пат-
ронатом.
Употребление термина servi по отношению к лицам, ко-
торые в силу общих представлений о рабах не должны,
казалось бы, принадлежать к этой категории, подтвержда-
ет уже упоминавшаяся надпись II в. до н. э. из Испа-
нии Дальней 10. Моммзен в примечании к этой надпи-
вии года в результате резких выступлений трибунов в сенате, утвер-
ждавших, что такая практика приведет лишь к ожесточению войн и
к отказу настроенных мирно племен от сдачи римлянам в плен, про-
данные было стателлаты получили освобождение и были поселены за
рекой По на государственных землях (надо думать на положении,
близком к статусу более поздних dedititii из числа германских пере-
бежчиков). Для понимания отношения к dediti и соответствующего с
ними обращения со стороны римлян должно иметь значение также и
то обстоятельство, что в литературе поздней республики различаются
две категории deditio: deditio in fidem и deditio in ditionem. В то время
как Полибий (XX, 9, 12) как будто бы не склонен разделять эти
две формы deditio по существу, из других текстов видно, что между
ними существует определенная разница (L i v., VIII, 1, 10: пес in fide...
пес in ditione), предполагающая во втором случае более суровое, чем в
первом, отношение со стороны римской военной администрации к наз-
ванным категориям dediti. Deditio in fidem имело место, видимо, в тех
случаях, когда сдача в плен совершалась без предварительных военных
действий (F. De Martino. Storia della costituzione romana, II. Napoli,
1’958, стр. 47). О фактической разнице в положении отдавшихся Риму
in ditione или in fide общин позволяет судить зафиксированный Вале-
рием Максимом (VI, 5, 1b) случай с фалисками, которых римляне
хотели подвергнуть весьма строгому наказанию за отпадение от Рима
в 241 г. до н. э. Однако, руководствуясь формулой deditio, соответст-
венно которой фалиски вновь предались Риму (Faliscos non potestate,
sed fidei se Romanorum commisisse), консул А. Манлий Торкват отнял
у фалисков оружие, лошадей, повозки, рабов и половину сельскохо-
зяйственных угодий. Старые Фалерии подверглись разрушению, но
вместо них поблизости был выстроен новый город. Следовательно,
граждане Фалерий не были проданы в рабство, как это надлежало бы
сделать с изменившими союзниками на основании римского обычая.
Однако лишение значительной доли имущества и половины поля
ставило фалисков во вполне зависимое состояние от тех римлян, ко-
торые завладели половиной угодий и стали благодаря этому факти-
ческими патронами находившихся у римлян in fide фалисков (ср. Th.
Mommsen. Das Romische Staatsrecht, III, 1, стр. 651, прим. 2).
10 Декрет претора Л. Эмилия Павла (CIL, I2, 614 = II, 5041 = А.
Е г п о u t. Recueil de textes latins. Paris, 1947, стр. 57, № 125), в ко-
тором говорится: L. Aimilius L. f. imperator decrevit utei quei Hasten-
sium servei in turri Lascutana (Lascuta — P 1 i n., NH, III, 15) haberent,
liberei essent. Agrum oppidumqu(e) quod ea tempestate posedissent item
120
си 11 полагает, что речь идет о клиентах римского государ-
ства. По отношению к ним могло быть употреблено обозна-
чение servi с одновременным указанием на находящиеся в
их владении территории. Может быть, речь шла о прило-
жении к названной общине представлений, связанных также
и с примитивной формой государственного рабовладения
(ср. выше, стр. 45), о привлечении такого рода рабов к
военной службе, аналогично этрусским пенестам, а в осо-
бенности же тем летам или инквилинам из числа герман-
цев и сарматов, которых римская администрация расселяла
по окрайнным провинциям на условиях такого же прими-
тивного рабства, о чем речь идет более подробно несколь-
кими страницами ниже. Положение названного в надписи
пункта в районе Гадеса, при стратегической и коммерче-
ской важности его для Рима, делает такое предположение
12
достаточно вероятным .
Если по древнейшему праву каждый hostis становился
потенциальным рабом, как только он попадал в сферу дей-
ствия римского закона, то практически с захваченными
общинами поступали во многих случаях совершенно не как
с покоренными врагами, а как со своими подданными, ин-
корпорируемыми в состав римской общины (или несколько
позднее как с автономными подданными). Как небезосно-
вательно полагал Биндер * 11 12 13, а за ним с некоторыми сущест-
венными поправками и Блок 14, именно в этих в древнейшую
эпоху инкорпорированных латинянах и следует видеть ос-
новную массу римского плебса начальной поры Рима. Из-
вестно также, что если римский полководец принимал in
ditione побежденную общину, то граждане ее становились
обычно клиентами этого полководца (или, быть может,
в результате произведенного распределения, клиентами и
его подчиненных), оставаясь формально свободными людь-
possidere habeirequie iueeit. Пункт, из которого происходили эти servi
(вероятно, римские dediti), занимавшие крепость (turris), известен как
Hasta у Помпония Мелы (III, 1, 4) и как Hasta Regia у Плиния (NH,
III, 11)—Аста(’/Аота) у Страбона (Geogr., Ill, 1, 9; 2. 5), который
описывает его как Торгово-политический центр в районе Гадеса в устье
р. Бетиса, отождествляемый с современным холмом Mesa de Asta меж-
ду Кадисом и Севильей, в 15 км к югу от Лебриха.
11 «Hermes», III, 1867, стр. 261 сл.
12 Ср. A. Schult en, in: PW, RE, VII, 1912, стб. 2508, № 6;
XXIII. 1924, стб. 885.
13 F. Binder. Die Plebs. Leipzig, 1909, стр. 184 сл.
14 G. Bloch. Les origines de la plebe romaine.—«Revue historique»,
1911, стр. 241.
121
ми (in libertate morati), которых, однако, могли рассматри-
вать и как потенциальных рабов.
Основываясь на вышеизложенном, необходимо конста-
тировать, что сдача вражеских солдат или невооруженных
граждан в плен была общим источником рабства и клиен-
телы в Италии. Априори можно представить себе, что
первоначально dediti скорее становились клиентами, чем
рабами, тогда как по мере расширения рабского рынка и
увеличения производственных возможностей использования
рабов, как таковых, все чаще приходится слышать о про-
даже пленников в рабство.
Первые значительные контингенты рабов стали попа-
дать в руки римлян во время войн с этрусками в IV в. до
н. э. Так, в 398 г. во время вейентской войны было взято
в плен и, видимо, распродано 8 тыс. человек 15. Два года
спустя по взятии и разрушении города значительная часть
его населения была продана в рабство. Как уже упоми-
налось, при захвате Сатрикума в 346 г. до н. э. было взя-
то в плен и продано 4 тыс. dediti. Во время латинской вой-
ны 340—339 гг. до н. э. также было захвачено и, видимо,
частично распродано много пленных. В дальнейшем цифры
пленников, проданных в рабство, сообщаются древними
авторами в связи с историей самнитских войн: в 306 г.
до н. э. было продано 7 тыс. пленных самнитов 16. Значи-
тельно большие количества пленников стали проходить че-
рез руки римских магистратов в эпоху Пирровой и Пуни-
15 Liv., VII, 17. Впрочем, уже и традиция, относящаяся к концу
царской эпохи, сообщает о значительных продажах пленников в раб-
ство. Так, Тарквиний Древний при взятии Апиол продал в раб-
ство всех оставшихся в живых жителей (Dion. Hal., Ill, 49, 3).
Точно так же он поступил и с жителями Корникула (Dion. Hal.,
Ill, 50, 6). Жителей Суэссы Пометии Тарквиний поделил между сол-
датами (Dion. Hal., IV, 50, 5). Подобные же действия приписывает
Ливий Спурию Кассию, который, захватив Пометию в 502 г. до н. э.,
продал жителей в рабство, хотя они сдались римлянам как dediti
(Liv., II, 17,5 сл.). Разумеется, эти древнейшие данные могли позд-
нее подвергнуться искажениям. Но характерно, что для более ранних
времен аналогичные сведения все же отсутствуют вовсе.
Эквы при успешных действиях против Рима в отношении побеж-
денного противника руководствовались теми же, что и он, правилами:
при нападении на Тускулум в 459 г. до н. э. они перебили мужчин,
а женщин и детей увели в рабство (Dion. Hal., X, 20, 3). Анало-
гичным образом и в том же году поступили они в Ортоне: перебили
не успевших спастись бегством (Dion. Hal., X, 26, 3).
16 L i v., IX, 42, 8. Неопределенное число самнитских пленников
упоминается Ливием и в кн. X, 46, 5.
122
ческих войн. В 209 г. до н. э. при взятии отложившегося
Тарента было продано в рабство 30 тыс. повстанцев17.
Если эта цифра не преувеличена, то значительная часть
пленных оказалась проданной за пределами Лация, ибо
в другом месте Ливий сообщает об острой нехватке сель-
скохозяйственных рабов в Лации именно в это самое
время 18.
Многие десятки и даже сотни тысяч пленников-рабов
фигурируют у авторов, сообщающих о войнах во II в. до
н. э. в Западном Средиземноморье и Эгейском бассейне.
Был(У бы, однако, неправильно думать, что войны были
единственным источником рабства и клиентелы в Италии.
Отсутствие цифр для характеристики кабального рабства
в Риме отнюдь не умаляет его значения, поскольку оно со-
вершенно определенно зафиксировано в законах XII таб-
лиц. Содержанием вековой борьбы плебса и патрициата
являлась кабала и ростовщичество, против которых были
направлены многочисленные рогации трибунов. Эти же
факты лежат в основе полулегендарного, но весьма попу-
лярного среди плебса рассказа о Марке Манлии Капито-
лийском. Отголоски подобной же борьбы дбшли до нас
через римскую анналистику также и из Этрурии III в.
до н. э. 19
Вероятно, еще более ранним источником рабства и
клиентелы за счет распада внутригентильных связей явля-
лась продажа (или отдача в наймы) родовладыками своих
младших сородичей (filii familias) и связанная с этим эман-
ципация последних с согласия ли родовладыки на каких-
либо обоюдных условиях или автоматическая и безуслов-
ная после троекратной продажи. Существенное значение
этих явлений в жизни древнейшего Рима свидетельству-
ется наличием соответствующих статей в законах XII таб-
лиц и отголосками правил, регулирующих отношения соро-
дичей и родовладык в нормах более древнего царского и
сакрального права.
Эмансипированные сородичи должны были искать себе
защиту в чьем-либо патронате, полагая этим начало тому
виду клиентелы, который получил широкое распространение
в эпоху более поздней республики, а именно — клиентелы,
основанной на добровольном соглашении сторон с огра-
17 Liv., XXVII, 16, 7.
18 Liv., XXVIII, 11, 9 : inopia servitiorum.
19 Vai. Max., IX, 1, 2.
72?
ниченными или даже вовсе эфемерными обязательствами
клиента по отношению к патрону20.
Отчего же римляне в раннее время не обращали в раб-
ство всех захваченных ими врагов? Хотя причины этого
могли быть, вероятно, в каждом отдельном случае более
или менее разные, основной причиной была экономическая
невыгода подобного акта, поскольку тогда не ставился во-
прос об их продаже за пределы общины. Рабов (т. е. отор-
ванных от средств производства невольников) необходимо
было как-то использовать для того, чтобы они по крайней
мере оправдывали собственное существование, а такая воз-
можность была у Рима в начальные времена его истории
довольно-таки ограничена. Кроме того, отрыв сельскохо-
зяйственного населения от родной земли, почти обязатель-
ный при обращении его в рабство, представлялся нецеле-
сообразным и в значительно более поздние времена.
Общеизвестно, что крепостное состояние сидевшие на
своих наделах русские крестьяне испытывали в значитель-
но меньшей степени, чем дворовые — в частности вопрос
об их продаже подымался лишь в случае перепродажи той
земли, на которой они жили, вследствие чего они лишь
довольно незаметным для себя образом меняли владель-
ца. Примерно также обстояло дело и с римскими и вообще
с италийскими земледельцами, рабство, клиентела и сво-
бода которых были различимы, вероятно, преимуще-
ственно лишь юридически; фактически же все названные
категории крестьян были связаны с определенной терри-
торией, которую они обрабатывали средствами, реально
находившимися в их употреблении или владении. А своим
владельцам или владельцам земли, на которой они жили,
или же римскому государству они были обязаны лишь
частью своего урожая 21. Характеризуя древнейшую рим-
скую клиентелу, авторы эпохи империи, и среди них наибо-
лее подробно Дионисий Галикарнасский, определяют ее
20 Во всяком случае Цицерон представлял себе, что в древней-
шую эпоху Рима все простонародье (plebs) было приписано в качестве
клиентов к владетельным людям (principes). (С i с е г. De rep., II, 16:
...et habuiit (Romulus) plebem in clienteles principuim diesciriptam...).
21 M. Weber. Romische Agrargeschichte. Stuttgart, 1891, стр. 267
сл.; ср. он же. Agrarverhaltnisse im Altertum.— «Gesammelte Auf-
satze zur Sozial-und Wirtschaftsgeschichte». Tubingen, 1924, стр. 195 сл.
О положении древнейших подневольных земледельцев-клиентов
на alger romanus см. также: Е. Meyer. Geschichte des Altertums, IIP.
Stuttgart, 1954, стр. 477, прим. 1 и стр. 480.
124
как состояние весьма тесной зависимости, складывавшееся
между патрициатом и сельским плебсом на почве полней-
шего юридического бесправия последнего, а также и вслед-
ствие прямого политического подчинения клиента своему
патрону. Между клиентами и плебеями Дионисий ставит,
таким образом, знак равенства, считая, что оба эти наиме-
нования как бы отражают две стороны одного и того же
явления. Плебс, по его мнению, родился из клиентелы, и в
этом понимании происхождения низшего римского сосло-
вия за Дионисием с большей или меньшей степенью после-
довательности и доверия следуют многие современные уче-
ные 22. И если картина, нарисованная им, не может быть
признана совершенно точной, то лишь потому, что из его
же изложения 23 становится ясно как плебс формировался
и другими путями, накапливаясь при римской общине в ка-
честве внутренне чуждого ей социального организма, су-
ществующего на неких древних общеиталийских принципах
и вопреки некоторым принципам общины римской, каки-
ми последняя принуждена бывала поступаться ради своего
материального благополучия 24.
Римские цари привлекали в город ремесленников, тор-
говцев и т. п., и те становились их клиентами, получали
такую поддержку и защиту, какая обеспечивала для них
возможность известного благополучия и некое устойчивое
общественное положение, которого они было лишились
после изгнания Тарквиниев и перехода власти в руки
гектильной аристократии. Именно эта лишившаяся цар-
ской поддержки и в то же время привыкшая к известной
самостоятельности часть плебса и явилась той обществен-
ной силой, которая вынуждена была противопоставить
себя аристократии сначала как внегентильная «плебейская
организация» 25, затем как внутриобщинная сила, на про-
тяжении длительного времени пополнявшаяся и черпавшая
свою политическую активность за счет свежих и вышедших
из самых низших и зависимых слоев населения континген-
тов. Плебейская же клиентела, связанная с определенными
22 Th. Mommsen. Das Romische Staatsrecht, III, 1, стр. 66 сл.
(cp. F. De Martino. Storia della costituzione romana, I, стр. 50 сл.).
23 D i о n. H a 1., IV, 23 сл. (ср. II, 7, 8).
24 Liv., II, 33, 1, СЛ. (cp. Dion. Ha 1., VI, 89, 4 сл.; VII, 40, 2).
25 F. A 11 h e i m. Lex sacrata. Amsterdam, 1940 (ср. С. Л. Утчен-
ко. Происхождение плебейской организации.— ВДИ, 1947, № 1, стр.
123 сл.; ср. также Р г е m е г s t е i n, in: PW, RE, IV, стб. 48).
/25
патрицианскими родами, была скорее силой, поддерживай^
шей аристократическую реакцию и действовавшей по ее
указке. Так что по существу клиенты патрицианских родов
и не должны были бы называться плебсом, поскольку они
фактически не принадлежали к той группе людей, которая
по своему общественному положению могла и испытывала
постоянную необходимость противопоставления себя пат-
96
рициату .
Несомненно, однако, что значительная часть плебса
рекрутировалась за счет освобождавшихся по тем или иным
причинам от уз патроната клиентов, а вернее за счет ослаб-
ления и изменения характера отношений патроната и кли-
ентелы. Число подобных плебеев должно было возрастать
по мере укрепления центуриатного строя и ослабления
гентильного правопорядка. Но острота, с которой шла борь-
ба против крайних форм рабства-должничества в раннерес-
публиканском Риме, показывает, что из рядов тех же осво-
бождавшихся от уз клиентелы плебеев значительно попол-
нялся также и контингент рабов. Римские историки неод-
нократно возвращаются по ходу изложения ими ранней
истории Рима к вопросу о рабстве-должничестве и о борь-
бе между сословиями, происходившей на этой почве. Впер-
вые Ливий и Дионисий упоминают об этой борьбе приме-
нительно к времени начала республики 26 27. В IV в. до н. э.
незадолго до того времени, к которому приурочивают зна-
менитые плебисциты Лициния и Секстия, а именно в 378 г.
до н. э., Ливий отмечает восстания плебеев, происходив-
шие из-за непомерного распространения долговой кабалы 28.
26 Так, во время I сецессии плебса патриции водили на войну
одних лишь своих клиентов (Dion. Hal., VI, 7. 41). О подобном
же факте Дионисий сообщает в связи с рассказом о войне с вольска-
ми при изложении легенды о Кориолане (VII, 19, 2). Этим, разумеет-
ся, не должны быть обесценены не столь уж малочисленные и не ма-
ловажные случаи в истории Рима, когда гентильные рабы и клиенты
выступали под демократическим флагом, под руководством или про-
тив своих родовладык, о чем речь уже была и еще будет идти ниже.
27 Liv., II, 23, 1: et civitas secum ipsa intestino inter patres plebem-
que flagrabat odio maxime propter nexos ob aes alienum (cp. L i v., XXIX,
8; Dion. Hal., IV, 9, 11; V, 53, 63; VI, 58).
28 Liv., IV, 31, 2 (ср. T. Frank. An Economic Survey of An-
cient Rome. Baltimore, 1933, стр. 27). Условия кредита в древности
вообще характеризуются высоким процентом, достигавшим 18 и
даже значительно выше (Е. С a v a i g n а с. L economiie grecque. Paris,
1951, стр. 30 сл.). Практиковавшийся в Риме с древнейших времен
fenus unciarium подтверждается законодательством XII таблиц (VIII,
18b; Tacit. Ann., VI, 16). Как подтверждение этого закона рас-
126
Вообще же йся первая декада Ливия наполнена упо-
минаниями о находившихся в кабале у патрициев плебеях
и о борьбе трибунов за понижение процента по долговым
обязательствам или за полную отмену ростовщичества.
Дионисий Галикарнасский (VI, 63, 3) влагает в уста Аппия
Клавдия (децемвира) программу, посредством которой
склонные к смутам плебеи могут быть привлечены на сто-
рону патрициата в военное время: им должны быть даны
гарантии освобождения их от долговых обязательств и при
этом не в порядке общих деклараций, а конкретно — каж-
дому в отдельности.
Что же представляла собой первоначальная клиентела,
и насколько возможно проследить ее эволюцию? Харак-
теризуя этот древнеримский институт, Дионисий прилагает
к клиентам древнегреческое наименование rceXarat, упот-
ребляющееся обычно для обозначения аттического и неко-
торых других мест Греции зависимого земледельческого
населения 29. Отдельные авторы и эпиграфические тексты
сопоставляют (или позволяют сопоставить) пелатов с раба-
ми или же с другими зависимыми состояниями, известны-
ми в древней Греции среди сельскохозяйственного населе-
ния как гелоты, гектеморы, пенесты и др. 30 Последнее из
названных только что обозначений, первоначально харак-
теризовавшее (видимо, как племенное наименование) фес-
салийских крестьян, находившихся в полурабской зависи-
мости у фессальской знати, как мы знаем, употреблено тем
же Дионисием Галикарнасским для обозначения этрусских
зависимых земледельцев, которых другие авторы называют
сматривается lex Duilia Menenia, принятый в 357 г. до н. э. и засви-
детельствованный Ливием (VII, 16,1), Повторения закона о fenus’e
в 352 г. до н. э. (Liv., VII, 21, 5 сл.), в 347 г. (Liv., VII, 27, 3 сл.:
semiunciarium tantum ex unciario fenus factum) и в 342 г. (Liv., VI1,
42, 1: invenio apud quosdam L. Genucium tribunum plebis tulisse ad
plebem ne fenerare liceret), в сравнительно короткий промежуток вре-
мени, свидетельствуют, с одной стороны, о напряженности борьбы с
долговой кабалой и, с другой, дают ощутимо почувствовать безна-
дежное положение должников-бедняков перед заимодавцем при нали-
чии высокого процента, достигавшего, по мнению многих исследова-
телей, 100% годовых (из расчета двенадцатой части, или 8*/з°/о
в месяц) (Т. Frank. An Economic Survey of Ancient Rome,
стр. 28 сл.; ср. К 1 i п g m u 11 е г, in: PW, RE, VI, 1909, стб. 2190;
R. Besnier. L’etat economique de Rome de 509 a 264 av. J. C.—«Re-
vue historique de droit francjais et etranger», 1955, № 2, стр 202 сл.).
28 D io n. H a 1., IV, 23, 6.
30 A r i s t о t. Ath. pol., 2, 1; cp. Theopomp., in: Athen., VI,
265 c.
127
Или рабами или клиентами. Таким образом, в отношении
древнейшей клиентелы прежде всего напрашивается ее
отождествление с зависимым сельскохозяйственным насе-
лением завоеванных Римом соседних территорий и сопо-
ставление ее с соответствующими категориями зависимого
сельскохозяйственного населения Греции.
Выше уже говорилось о том, что клиентела в Риме едва
ли не возникла под влиянием соответствующих отношений,
ранее развившихся у этрусков, хотя надо сказать, что и
у сабинян, например, подобные же отношения свидетельст-
вуются с глубокой древности. Переселение Тита Тация в
Рим вместе с другими сабинскими аристократами — Валу-
зом Валерием, Таллом Тираннием и Меттием Курцем, со-
стоялось совместно с последовавшими за ними в большом
числе их сородичами и клиентами (xa't O'U'Y’Ysvs'ig xocl гсеХа-
wu )31. К самому началу республиканской эпохи (505—
503 гг. до н. э.) традиция относит переселение в Рим из са-
бинского Инрегилла Атта Клауза (известного в Риме под
именем Аппия Клавдия) вместе с многочисленными клиен-
тами (magna clientium comitatus manu), получившего земли
за рекой Аниеном, где позднее была создана «vetus Clau-
dia tribus» 32.
Весьма вероятно также, что на формы патроната и кли-
ентелы в Италии оказывали известное влияние аналогич-
ные отношения, складывавшиеся между греками — коло-
нистами Великой Греции и Сицилии, и местным населе-
нием, о чем, в частности, следует заключить из текста Дио-
нисия Галикарнасского, хотя он и указывает более отда-
ленные параллели. «Он (Ромул) поместил плебеев под по-
кровительство патрициев так, чтобы каждый плебей вы-
31 Dion. Hal., II, 46,3.
32 Liv., Il, 16, 4 сл. О количестве клиентов у отдельных родов
позволяют до какой-то степени судить переданные традицией цифры
(вероятней всего, несколько преувеличенные), относящиеся к таким
могущественным родам, как Клавдии (с их 5 тыс. боеспособных
родичей и клиентов у Атта Клауза — Dion. Hal., V, 40, 3; Liv.,
II, 16, 14) и Фабии (5 тыс. способных к ношению оружия клиентов,
по Фесту — Festus, р. 334 L; 4 тыс. — по Дионисию Галикарнас-
скому, IX, 15, 3, при 306 родичах). В такой же степени показательна
и цифра в 4 тыс. клиентов и рабов у Аппия Гердония (Dion. Hal.,
X, 14, 2), Ливий же насчитывает их у него всего 2500 человек (III,
15,5). Земельные наделы клиентов располагались в пределах гентилъ-
ных владений (Festus, р. 246а L). При этом из рассказа о пере-
селении Атта Клауза узнаем также, что родичи получили в надел
по 25 югеров, клиенты же по 2.
128
брал себе патроном патриция, какого хочет. В этом он опи-
рался на древний эллинский обычай, бывший в употребле-
нии уфессалийцев долгое время и у афинян —вначале. Пер-
вые обращались со своими клиентами высокомерно, нала-
гая на них повинности, недостойные свободных людей,
и если те не подчинялись, они били их и обращались с
ними как с покупными рабами ( ap’Y'VpcovTj'toig), Афиняне
называют клиентов фетами за их (рабское) служение, фес-
салийцы же — пенестами, позоря их этой кличкой за их
(приниженное) состояние. Ромул же наименовал это ува-
жительно патронатом для защиты бедных и приниженных
и назначил каждой стороне дружественные обязанности,
сделав их отношения человеколюбивыми и гражданствен-
ными» (Dibn. Hal., II, 9, 2 сл.).
Пониманию того, как складывались отношения древ-
нейшей клиентелы и в чем они фактически выражались, не-
мало помогает рассказ Дионисия о выведении Римом коло-
нии в Анций, хронологически несовместимый с теми исто-
рическими обстоятельствами, с которыми Дионисий их свя-
зывает, и относящийся, видимо, к более позднему времени,
но весьма характерный и исторически правдоподобный в
некоторых фактических деталях.
В рассказе об организации колонии33 существенным
представляется то, что анциаты rcapeSoaav ocpag ocvroog
Титу Квинкцию Капитолину, назначенному патроном рим-
ской колонии в Анции. За год перед тем этот же Квинкций,
будучи консулом, занял Анций и ввел в- него римский
гарнизон. (А еще ранее, по рассказу Дионисия, Анций
был разгромлен римлянами, гавань и часть кораблей сож-
жены, имущество и рабы захвачены, а взятые в плен ан-
циаты проданы в рабство.) Таким образом, анциаты «от-
дались», т. е. приняли на себя узы клиентелы от того пол-
ководца, который взял их город и который в следующем
году был назначен патроном учрежденной в Анции коло-
нии. Колония была организована в результате требований
трибунов о наделении беднейших граждан землей. Из чис-
ла римских граждан нашлось немного желающих поки-
нуть город и потому к ним были присоединены латины и
герники, т. е. перегрины. Производившие adsignatio земель-
ных наделов триумвиры оставили на месте и часть анциа-
тов, наделив также и их землей. Смысл этого последнего
33 Dion. Hal., IX, 59, 1 сл.
9 Л. А. Ельницкий	129
акта выясняется из последующего отрывка текста Диони-
сия 34, где говорится, что те анциаты, кто владел жилищами
и участками земли и кто остался на земле, обрабатывали
не только предназначенные для них участки земли, но и те,
которые были отобраны у них для колонистов. Последним
они отдавали определенную часть урожая.
На основании этого рассказа уже М. Вебер заключил,
что оставленные на земле при учреждении колонии анциа-
ты были обращены в зависимых земледельцев или частич-
ных рабов римских колонистов35. Подобного взгляда на
вещи еще ранее придерживался и Э. Мейер, распространив-
ший его на аграрные отношения в древнейшем Риме вооб-
ще, полагая, что владельцами наделов в два югера могли
быть только земледельцы, обрабатывавшие в принудитель-
ном порядке землю более крупных владельцев 36.
И хотя о социальных взаимоотношениях римских и ла-
тинских колонистов в Италии и в других странах, куда
выводились колонии, неизвестно ничего определенного, за
исключением того, что местные жители захватывавшихся
Римом поселений, в которые выводились колонии, лиша-
лись известной доли принадлежавшей им ранее земли37,
34 Dion. Hal., IX, 60, 2.
35 М. Weber. Agrarverhaltnisse im Altertum, стр. 199.
36 E. Meyer. Geschichte des Altertums, II. Stuttgart, 1898,
стр. 519.
37 Так, в частности, римляне поступили с герниками, у которых
в результате их поражения в войне 486—485 гг. до н. э. было отнята
2/з их полей и в связи с этим произведен раздел земель между пле-
беями и латинянами (Liv., II, 41, 1 сл.). Однако в описании этого
последнего акта, связанного с именем Спурия Кассия и предполагаю-
щего также изъятие части оккупированных патрициями государствен-
ных полей, следует подозревать значительно более поздние (эпохи
Гракхов) реминисценции. Но в смысле соотношения отбиравшейся
римлянами и оставлявшейся коренному населению для использования
земли традиционные данные следует считать соответствующими дей-
ствительности, поскольку и в других случаях фигурирует та же самая
пропорция: у привернатов при взятии их города в 341 г. до н. э.
в связи с помещением в нем римского гарнизона отобрано было
опять-таки именно 2/з пахотной земли (Liv., VIII, 4, 1).
О социальном аспекте категории римских колонистов, пользовав-
шихся латинским правом, некоторое представление дает, может быть,
сообщаемый Ливием (XLIII, 3, 1 сл.) и относящийся к 70-м годам
II в. до н. э. факт. В сенат поступило из Испании ходатайство от
более чем 4 тыс. детей римских легионеров (от местных женщин) об
отведении им земель для жительства (с определением их^политического
и хозяйственного статуса). Было постановлено, чтобы они, а также
130
можно предположить, что отношения, подобные описанным
в связи с колонизацией Анция, были в республиканскую
эпоху далеко не редкостью, а, может быть, даже и пра-
вилом 38.
Еще важнее, однако, то обстоятельство, что рассказ
Дионисия о выведении колонии в Анций проливает допол-
нительный и весьма существенный свет на вопрос о сущ-
ности отношений патроната и клиентелы, перед тем охарак-
теризованных Дионисием на основании данных, относя-
щихся, видимо, к несколько более позднему времени и ти-
пичных для более поздней стадии эволюции этих отноше-
ний, нежели та, которая должна соответствовать периоду
и их возможные вольноотпущенники поселились в Картее (Carteia ad
Oceanum на Алжесирасском заливе, к западу от Гибралтара) в ка-
честве колонистов с латинским правом. Прежнее местное население
Картеи включалось в состав колонии, с новыми (т. е., видимо, зна-
чительно уменьшенными) наделами земли подобно тому, как это прак-
тиковалось и в Италии в более древнее время, судя по примеру
анциатов. Колония Картея, добавляет Ливий, именовалась в просто-
речии «колонией либертинов» (Latinam earn coloniam esse — в рукописи
fuisse—libertinorumque appelari) (Liv., XLIII, 3, 4).
38 Здесь же следует упомянуть о двух категориях зависимого от
древнейшего Рима сельскохозяйственого населения, именовавшихся
forcti (или forctes) и sanates. Было известно, что они жили «выше и
ниже» Рима (qui supra infraique Romann habitaverunt.— F e s t u s, p. 348).
Forctis из того же Феста (р. 84 и 102) разъясняется как синоним
для bonus. Наименование же sanates он выводит из того факта, что-де
названные так люди (некогда, видимо, завоеванные римлянами) «от-
ложились было от Рима, но вскоре снова вернулись в дружественное
состояние, как бы придя в разум». В древности высказывались и раз-
ные другие истолкования этих имен, показывающие, что значение их
было непонятно самим римлянам. М. Фойгт (М. F о i g t. Das ius na-
turale, IV. Leipzig, 1875, стр. 266 сл.) сопоставлял форктов и санатов
с клиентами, полагая, что они то же самое, что и dedititii. Близкое к
этому толкование было предложено и Моммзеном (Th. Моммзен.
История Рима, I. М„ 1936, стр. 97). Следует полагать, что наимено-
вания forcti и sanates возникли как эпитеты для определения их но-
сителей — людей, отличных в каком-то положительном значении от
прочих завоеванных и подчиненных соседей в то время, когда не были
выработаны более общие и определенные политические и юридиче-
ские термины. Прежде всего эти наименования должны быть вероят-
но, сопоставлены с германскими летами и с теми наименованиями
полусвободных потомков завоеванных и порабощенных соседей, какие
знает африканская и североамериканская историческая этнография
[ср. Н. Н. Залесский. К вопросу о происхождении плебса (форк-
ты и санаты законов XII таблиц).— «Уч. зап. Ленинградского го-
сударственного педагогического ин-та им. Герцена», т. 68. Л., 1948,
стр. 87 сл.]
9*
131
ранней республики 39. Так же как и для истории Право-
вых норм, отражающих эволюцию древнеримского рабо-
владения, могут быть намечены лишь отдельные вехи, соот-
ветствующие каким-то определенным кардинальным эта-
пам его истории, для истории эволюции древнеримской
клиентелы могут быть тоже намечены некоторые характер-
ные для определенного времени и определенных ступеней
этой эволюции этапы.
Древнейшая римская и этрусская клиентела, характе-
ризуемая приравнением ее греческими историками Рима к
состоянию зависимых греческих земледельцев — пелатов и
пенестов, в свою очередь приравниваемых к положению ге-
лотов и рабов, в реально историческом аспекте выступает
в связи с археологически засвидетельствованными на тер-
ритории Этрурии и Рима ритуальными захоронениями,
с одной стороны, сообщениями о принудительной обработ-
ке анциатами — клиентами римских колонистов — их зе-
мельных участков,— с другой. Известная противоречивость
этих отношений клиентелы и патроната заключалась, быть
может, в том, что клиент, принадлежа к определенному ро-
ду и испытывая на себе судьбу этого рода, патроном своим
имел конкретное лицо — главу рода, судьбу которого он
разделял в том отношении, что иногда принужден был сле-
довать за своим патроном в могилу. Спор о том, чему более
соответствуют в социальном аспекте ритуальные италий-
ские захоронения эпохи раннего железа — рабству или
клиентеле,— представляется довольно беспредметным уже
по одному тому, что реальное различие между клиентелой
и рабством в это отдаленное время не является вполне
отчетливым. Делом более или менее случайных обстоя-
тельств было — обращался тот или иной hostis в раба или
клиента, а возможность перехода из одного состояния в
другое вряд ли была сильно затруднена. Мы видим во вся-
ком случае, как по рассказам, относящимся к событиям,
разделенным весьма коротким периодом времени, те же
анциаты то продаются в рабство, то превращаются в кли-
ентов, попадая таким образом в разряд in libertate morati.
По более поздней впрочем терминологии этот термин соот-
ветствует, быть может, скорее тому представлению о кли-
ентеле, которое складывается на основании рассказа о ней
Дионисия, содержащегося в книге II его «Истории» 40, и ко-
39 Dion. Hal., II, 9 сл.	.
40 Dion. Hal., II, 9 сл.
132
торое надо относить, видимо, ко времени учреждения сель-
ских триб и упрочения центуриатного строя, т. е. к тому
времени, когда клиенты получили свои heredia и стали в по-
литическом смысле независимы от патронов, сохраняя
по отношению к ним частноправовые и традиционные
связи.
Перечисляя обязанности клиента к патрону, Дионисий
говорит не только о необходимости сопровождать патро-
на в мире и на войне, выкупать его из плена и собирать
приданое для его дочери, но и помогать ему материальным
порядком при исполнении им своих munera. В особенности
последнее обстоятельство могло представлять из себя по-
стоянную и довольно определенную повинность. Однако
Дионисий уже ничего не говорит об обязанности клиента
работать на поле патрона или отдавать ему часть урожая,
обрабатываемой им на каких-либо условиях земли. Быть
может, таких повинностей не существовало в ту эпоху, ко-
торая должна быть связана с Дионисиевой характеристи-
кой клиентелы? Но последнее очень мало вероятно, хотя
бы уже по одному тому, что подобные отношения сохраня-
ли свою силу и в более позднее время — они послужили
основой для широчайшего распространения колоната, при-
шедшего, как известно, в эпоху империи на смену латифун-
диальному рабству. Но и в эпоху системы латифундий, даже
в период ее наибольшего развития и прокламирования рим-
скими аграрными писателями, как это видно из их же про-
изведений, земельная клиентела никогда не была хоть
сколько-нибудь ощутимо вытеснена из жизни. Такой ярый
сторонник плантационного рабовладельческого хозяйство-
вания, как Колумелла, все же для целого ряда случаев
предпочитает иметь дело со «свободными» земледельцами
(plebs rustica), которых он к тому же ставит в моральном
отношении гораздо выше городской черни. От него же мы
узнаем, что в отдаленные времена значительная доля пат-
рицианских земель обрабатывалась подобными же свобод-
ными земледельцами41. Картина, рисуемая Колумеллой
для «эпохи Ромула», разумеется, ей не соответствует. Но
мы не вправе отнимать у образованного римлянина вре-
мени конца республики известной исторической ретрос-
пективы. То, что он позволяет себе говорить применитель-
но к древнейшим временам Рима о «сельских плебеях» и о
41 С о 1 u m. De г. г., I, Praef., 17.
133
«колонах», достаточно многозначительно и несомненно сви-
детельствует об историчности общей перспективы этого
рассказа и о реальности подобных способов хозяйствования
на римских землях в царское и раннереспубликанское вре-
мя. Соображения эти должны приобрести еще более зна-
чительности в связи с сообщениями Катона Старшего, пи-
савшего хотя и во II в. до н. э., но всецело основывавше-
гося на опыте предшествующего столетия, вторую поло-
вину которого он пережил сам. Его указания в отношении
договора с издольщиками (politores, partiarii) не оставляют
сомнения в том, что речь идет об условиях еще более тяж-
ких и еще менее добровольных, чем, например, положение
аттических гектеморов, поскольку в Казинской и Венафр-
ской областях Лация на хороших землях предлагается вы-
делять земледельцу лишь восьмую (а то и десятую) долю
зерна, и лишь на худших — седьмую или шестую 42. При
этом, если издольщик мелет зерно на хозяйской мель-
нице, с него взимается еще и мельничный сбор. Ясно, что
речь идет не о сезонных рабочих, приглашенных на уборку
урожая, но об исполнителях всего цикла сельскохозяйст-
венных работ. Катон называет к тому же именно латинские
местности, чем как бы подчеркивается давность и тради-
ционность описываемых им порядков.
На основании подобных данных К. Нейман 43 построил
было гипотезу, имевшую большое влияние на последующие
представления о социальном характере римского плебса
раннереспубликанской эпохи и древнейшей клиентелы. Как
уже было сказано выше, согласно этой гипотезе в середи-
не V в. до н. э. в Риме произошло раскрепощение клиен-
тов, находившихся до того в полурабской зависимости у
многоземельных патрицианских родов. Этот факт, связы-
ваемый К. Нейманом с деятельностью децемвиров, породил
свободное плебейство, вступившее в политическую борьбу
с патрициями, продолжавшуюся на протяжении всей после-
дующей истории республики. Акт освобождения клиентов
42 Cato. De agric., 136. О зависимом положении древнейших
римских земледельцев, не обозначенных в источниках в качестве
рабов или клиентов, которых Плиний (NH, VIII, 70) называет
опять-таки колонами, свидетельствует его ссылка на некие древние
(apud priores) юридические нормы, по которым пеня за убийство
быка равнялась плате за убийство колона (taraquam colono suo inte-
rempto).
43 К. J. Neumann. Kaiserrede uber die Grundherrschaft der Ro-
mischen Republik. Strassburg, 1900, стр. 4 сл.
134
из-под владычества патрициев — постулат Неймана, осно-
ванный не на каком-либо прямом свидетельстве источни-
ков, а лишь на приведенных нами выше данных об эволю-
ции клиентелы на протяжении царского периода и первых
двух столетий республики, о которой позволяют лишь дога-
дываться источники. Поэтому гипотеза Неймана не была
никем целиком принята в науке, хотя многие и согласны
с некоторыми из высказанных в названной его работе пред-
положений 44. Но если факты не разрешают говорить опре-
деленно о постулируемом Нейманом акте освобождения
плебеев от крепостной зависимости, то они все же подтвер-
ждают правильность понимания Нейманом существа про-
исходившей в V и IV вв. до н. э. социальной эволюции в
древнем Риме: приписка всего тяготевшего к древним пат-
рицианским родам полусвободного населения к сельским
трибам была связана с наделением их в минимальных раз-
мера^ землей — участками, которые не могли быть доста-
точны для прокормления семьи, но которые превращали
клиентов в формально самостоятельных землевладельцев.
Организация центуриатного строя, развивавшаяся парал-
лельно трибальной системе, сделала этих клиентов само-
стоятельными в государственно-правовом (т. е. политиче-
ском) отношении. Но это была лишь видимость самостоя-
тельности и независимости. Недостаток земли для реаль-
ного прокормления и вдобавок частый отрыв от нее из-за
непрерывных войн заставляли римского крестьянина идти
в долговую кабалу к патрицию или богатому плебею, что
возвращало его в состояние рабства. И именно поэтому
борьба с последствиями долгового рабства вспыхивает с
такой силой как раз со второй половины V и продолжается
до конца IV в. до н. э., когда (в 326 или в 313 г.) по lex
Poetelia было отменено право продажи кредитором своего
должника в рабство. Как мы знаем, закон XII таблиц
подтверждал подобное право, ограничивая его лишь тем
условием, что nexus должен был продаваться trans Tiberim,
т. е. в Этрурию, во избежание умножения количества на-
личных рабов из числа единоплеменников.
Таким образом, на рубеже IV—III вв. проводятся за-
конодательные акты, сильно смягчающие долговое раб-
ство, с одной стороны, с другой,— уничтожающие полити-
ческое значение клиентелы: вольноотпущенники и пере-
44 См., например, М. Weber. Agrarverhaltnisse im Altertum,
стр. 197,
135
грины стали широко приписываться к римским трибам,
наделяться землей и получать вследствие этого доступ к по-
литическим правам, высвобождавшим их из-под власти
крупных землевладельцев. Клиентела и патронат приобре-
тают характер лишь традиционно-моральных связей, не
предполагающих за клиентом постоянных материальных
обязательств по отношению к патрону, исключая, может
быть, обязательства, перечисленные в характеристике кли-
ентелы у Дионисия Галикарнасского. Но власть крупного
землевладельца по отношению к инкорпорированному в
его владения мелкому землевладельцу или даже его соседу
была настолько велика, что взаимоотношения близкие к
чисто рабовладельческим, поскольку в сельском хозяйстве
многие действительные рабы находились на положении по-
лусвободных колонов, и фактически неотделимые от них,
«	45
продолжали сохранять свою силу в полной мере .
Впрочем, еще и во II в. до н. э. представления об ин-
ституте клиентелы были достаточно связаны с древним
понятием о клиенте как о поставленном в более легкие усло-
вия рабе. Об этом позволяет судить весьма красочное опи-
сание попытки этолийцев воспользоваться римским обы-
чаем venire in fidem для смягчения условий мирного догово-
45 В знаменитом письме колонов из Saltus Burunitanus в провин-
ции Африке императору Коммоду (см. Е. М. Ш т а е р м а н. Избран-
ные латинские надписи.— ВДИ, 1955, № 3, стр. 227 сл., № 116; ср.
Th. Mommsen. Dekret des Kommodus fur den Saltus Burunitanus.—
«Hermes» XV, 1880, стр. 385) упоминаются среди жалобщиков
также и некие римские граждане, подвергшиеся вместе с прочим за-
висимым населением сальтуса телесному наказанию за неповиновение
администрации императорского имения. Надо полагать, что в древне-
республиканские времена получавшие гражданство перегрины и ли-
бертины были еще менее гарантированы от подобного обращения,
поскольку их фактическое положение определялось отнюдь не их
юридическим, а экономическим и социальным состоянием. Моммзен
замечает, что в автоматизме, с которым вольноотпущенники получали
гражданские права, начиная, быть может, уже с царской эпохи (при
Сервии Туллии) и во всяком случае со времен ранней республики,
заключается презрение патрициата к общинной гражданственности,
поскольку новоявленный гражданин продолжал оставаться клиентом
своего прежнего владельца со всеми вытекающими из этих отношений
последствиями, вплоть до возвращения в рабское состояние (reductio
in servitutem). (Th. Mommsen. Das Romische Staatsrecht, III, 1,
стр. 131, прим. 1: ср. он же. Romische Forschungen, I, стр. 364).
Отмечается также, что в юридических и эпиграфических источниках
либертины нередко сохраняют обозначение servi (или pro servo. Th.
Mommsen. Das Romische Staatsrecht, III, 1, стр. 59, прим. 1;
стр. 421).
136
pa с римлянами, содержащееся у Полибия46: римскому
военачальнику, консулу 191 г. до н. э., Манию Ацилию
Глабриону наскучили претензии этолийцев, не желавших
понять того, что они должны сдаться на милость победи-
телей-римлян, и пытавшихся извлечь для себя выгоду из
традиционных, но отвлеченных представлений о римском
патронате как об институте, призванном оберегать и под-
держивать находящегося in ditione клиента. Грубо оборвав
велеречивых греков, Глабрион сказал им, что клиенты в
обиходе римлян — это те же рабы и что люди, принимаю-
щие на себя обязанности клиентов, должны повиноваться
беспрекословно и выполнять любое требование патрона. За
непослушание клиенты могут быть наказаны обращением
в рабство. Он приказал принести оковы и надеть их на это-
лийских послов к их величайшему страху и недоумению.
Этот не лишенный известной театральности прием был,
вероятно, уже достаточно анахроничен во II в. до н. э., но
он живо напоминал о недавних сравнительно временах,
когда подобные действия по отношению к провинившимся
или неисполнительным клиентам практиковались таким же
обычным порядком, как и по отношению к неисправному
должнику47. Сила традиции, цепкость соответствующих
связей и представлений сказывалась и в гораздо более
поздние времена, когда клиентела, казалось, сохраняла
лишь известное парадное значение в обиходе высокопостав-
ленных римлян, окружавших себя приспешниками и при-
служниками. Во всяком случае, когда Цицерон, напуган-
ный происками сторонников Клодия, писал своему брату
46 Polyb., XX, 9 сл.
47 Ср. L. Н а г m a n d. Le patronat sur les collectivites publiques
chez les Romains. Paris, 1957, стр. 92 сл. В дополнение к этой кар-
тине может быть привлечена из арсенала того же Полибия еще и дру-
гая. Она тоже, вероятно, должна быть истолкована как результат
известного искажения и преувеличения реальных обстоятельств, осно-
ванного на некоторых исторических реминисценциях, но произведен-
ного на сей раз уже не по инициативе римлян. Имеется в виду рассказ
о том, как царь Вифинии Прусий II передавал Риму in fidem свою
страну (Р о 1 у b., XXX, 19, 3 сл.): Прусий «вышел навстречу рим-
ским послам с бритой головой, в пилосе, в тоге и башмаках, словом,
в таком одеянии, какое у римлян носят недавно освобожденные рабы,
именуемые вольноотпущенниками. Поздоровавшись с ними, он сказал:
„Глядите на меня, вашего вольноотпущенника, который желает во
всем угодить вам и подражать вашим порядкам'"». Позднее в Риме
при входе в сенат Прусий, «стоя в дверях перед собранием сенато-
ров с опущенными руками, распростерся перед заседающими, облобы-
зал порог и воскликнул: „Привет вам, боги-спасители...“».
137
Квинту, что его друзья, узнав о грозившей опасности, обе-
щали собрать ему в поддержку и защиту всех своих рабов
и клиентов 48, в этом приходится видеть совершенно реаль-
ную общественную силу, основанную на столетних тради-
ционных связях, игравшую немалую роль в римской поли-
тической жизни I в. до н. э., где подобные державшиеся
и на родовых отношениях клики заменяли политические
организации.
Из всего этого явствует во всяком случае, что и в эпо-
ху поздней республики отношения патроната и клиентелы
сохраняли весьма существенное морально-политическое зна-
чение 49. Рим объединял посредством патроната своих пол-
ководцев и высших магистратов огромные массы людей в
Италии и в провинциях, которых этим способом легче бы-
ло приводить к повиновению и заставлять поддерживать
со своими поработителями близкие, основанные на древ-
нейших обычаях связи. Клиентела эпохи поздней респуб-
лики была могучим морально-идеологическим оружием в
руках Рима. Как явление, выросшее из отношений изучае-
мой нами эпохи, когда патронат и клиентела были тесней-
шим образом связаны с рабовладением и рабством, этот
идеологический феномен должен быть нами затронут так-
же в разделе идеологического влияния рабовладельческих
отношений на политическую жизнь Рима.
Что же касается специфических форм рабства, связан-
ного с индивидуальной (а иногда, быть может, даже кол-
лективно-общинной) обработкой земли, которые так широ-
ко распространились по Римской империи под названием
колоната, заменяя повсеместно рабовладельческое хозяйст-
во, основанное на эксплуатации familia rustica, то они, не-
сомненно, существовали, как было отмечено выше, доста-
точно широко и в значительно более древние времена. Ко-
лумелла, имея в виду героические времена, не боится впасть
в анахронизм, употребляя по отношению к этим сельским
плебеям или поставленным в их положение рабам, наиме-
48 С i с., Ер., LIII, V, 16-(Ad Qu. fr., 1, 2); см. «Письма Цице-
рона», I. М., 1949, стр. 146.
49 Известен характерный случай с Марием, когда сенатор К. Ге-
ренний пытался отказаться от свидетельства на суде против Мария
на том основании, что плебейский род Мариев находился в отноше-
ниях клиентелы к роду Геренниев и, стало быть, представители пос-
леднего не должны были выступать на суде против своих клиентои
(Plut. Маг., 5).
138
нование колонов 50. Этот же термин употребляет по отно-
шению к жившим на римских землях мелким и зависимым
земледельцам и Катон51. А поскольку труд его, как мы
говорили, опирается на традиции III в. до н. э., он не толь-
ко указывает на реальность колоната для этой эпохи, но и
до известной степени подтверждает правильность его упот?
ребления Колумеллой по отношению к еще более ранним
временам.
Весьма примитивные формы принимали отношения,
складывавшиеся между римским государством и поселен-
ными им на землях империи на правах dediti варварскими
племенами. В качестве колонов императора они наделялись
землей, не являвшейся их собственостью, которую они обра;
батывали за известную часть урожая и не имели права
покинуть. Начиная со II в. н. э. и позже такого рода посе-
ленцы из числа захваченных варваров распределялись в
Италии и провинциях между крупными землевладельца-
ми в качестве рабов-колонов. Так, уже Марк Аврелий по-
селил в Италии известное количество германцев и сарма-
тов, взятых в плен во время Маркоманнской войны 52. В бо-
лее позднее время поселение пленных или отдавшихся под
защиту Рима германо-сарматских варваров производилось
настолько широко, что многие древние, а за ними и новые
авторы видели в этом явлении начало колоната вообще 53.
В подобной форме эксплуатации захваченных в плен или
по иным причинам подневольных и порабощенных людей
приходится видеть отнюдь не новшество, но возрождение
тех отношений, какие складывались в Италии в эпоху ран-
ней республики при использовании захваченных Римом зе-
мель, населенных латинскими или родственными латиня-
нам племенами. Объясняется это, вероятно, тем, во-первых,
что подобные примитивные отношения в глубинных пунк-
тах империи и даже Италии никогда, быть может, до кон-
ца и не исчезали, а во-вторых, примитивный социальный
и культурный уровень захваченных в плен в эпоху импе-
50 С о 1 u m. De г. г., I. Praef., 17. На вероятное широкое быто-
вание этого термина в древнейшее время указывает, в частности,
обозначение колониями создававшихся вне Рима общин римских или
латинских безземельных граждан, определенной целью которых была
обработка надельной земли.
51 Cato. De agric., 1, 2.
52 Jul. Cap. Marc., 22.
53 T r e b. Poll. Claud., 9.
139
рии восточноевропейских варваров вызывал к жизни и эти
более примитивные и древние способы их использования
и эксплуатации.
В клиентеле, которая существовала в Галлии в эпоху
Цезаря, также позволительно видеть не позднюю римскую
клиентелу, лишенную в значительной степени реального
содержания, а именно ту раннюю ее форму, которая пред-
полагала прямую эксплуатацию клиента его патроном в ка-
честве земледельца, сидящего на принадлежащей патрону
земле и обязанного ему частью урожая 54.
В особенности ввиду своего примитивного характера
интересны в данной связи древнегерманские литы, в Гал-
лии называвшиеся летами55. Тацит56 характеризует их
как рабов (порабощенные, завоеванные племена) древних
германцев, находившихся с ними в отношениях господ-
ства — подчинения, весьма схожих с отношениями древне-
римского патроната — клиентелы. Рабы германцев обра-
батывали определенные участки земли и были обязаны
своему патрону частью урожая, подобно древнейшим рим-
ским клиентам-колонам. При этом древнегерманские об-
щинные старшины, так же как и древнейшие римские pat-
res, обладали по отношению к своим рабам-земледельцам
весьма значительной властью, вплоть до распоряжения их
жизнью. Власть эта ограничивалась, или вернее смягча-
лась, после того как раб становился литом (или альдием),
т. е. вступал со своим патроном в определенные отношения,
подобные римской клиентеле 57.
Как уже было ранее кратко указано, римляне, начиная
со времен Маркоманских войн, стали расселять взятых в
плен германских и других европейских варваров в своих
преимущественно пограничных провинциях, сохраняя за
ними положение рабов-клиентов (летов или в других про-
винциях инквилинов). Их поселяли преимущественно на
крупных частновладельческих угодьях, позднее же, во в.ре-
54 Саев., В. G., I, 4. Цезарь различает фамилию (в составе
около 10 тыс. человек), клиентов и должников (omnem suam familiam
ad hominem milia decern, undique coegit et omnes clientes oberatosque
suos). Возможно, что эти обозначения соответствовали реальным от-
ношениям зависимых гельветов Оргеторига к своему владыке.
55 Amm. Marc., XX, 8, 13; XXI, 13, 16.
56 Т а с. Germ., 25.
57 О. S е е с k. Geschichte des Untergangs des anfcikien Welt, I4.
Stuttgart, 1921, стр. 393 сл.; ср. он же, in: PW, RE, IV, стб. 495.
140
мена Константина и Феодосия ^8, им отводились также го-
сударственные земли — terrae laeticae. Их использовали и
для военной службы, чем они особенно приближались к по-
ложению древнейших клиентов Рима и Этрурии. Они жи-
ли вместе с другими колонами и пользовались среди них,
видимо, некоторым уважением, поскольку выборную долж-
ность магистра колонов в одной из африканских лати-
фундий занимал человек с германским именем Одно 58 59. Эти
магистры колонов, так же как и магистры коллегий воль-
ноотпущенников и рабов, позволяют, быть может, несколь-
ко конкретней представить себе происхождение и древне-
римского народного трибуната, возникшего из таких же вы-
борных магистратур древнейших плебейских трибутных
объединений.
Хотелось бы вновь подчеркнуть, что примитивные от-
ношения господства и подчинения, порождавшие клиенте-
лу, мало чем отличимую от патриархального рабства, при-
нимавшие характер отношений типа крепостной зависимо-
сти, когда речь шла о рабах или клиентах-земледельцах, не
исчезали окончательно даже тогда, когда рабочая сила чу-
жестранных рабов, в больших количествах поступавшая на
рынки Италии после Пирровых и Пунических войн, содей-
ствовала обогащению римской военно-земельной аристо-
кратии к выгоде интенсивного земледельческого хозяйства.
Об этом прежде всего свидетельствует признание суще-
ственной роли «свободного» земледельческого труда теоре-
тиками интенсивного рабовладельческого хозяйства. Как
только выгоды плантационного интенсивного земледелия
стали проблематичны, крупные землевладельцы Италии
снова вернулись к системе мелкой аренды, причем аренда-
торы эти могли быть или настоящими рабами или недалеко
от них отстоящими в правовом отношении «свободными».
Как та, так и другая категория подвластных производите-
лей в первую очередь рекрутировалась за счет континген-
тов, захваченных военным порядком.
Этнографические наблюдения, произведенные на севе-
роафриканской почве, позволяют проследить социальные
отношения, близкие к описанным выше и бытовавшие у
туарегов и тиббу (тиббусов) в XIX и даже в XX вв.
58 Cod. Theod., XIII, 11, 10; Schonfeld, in: PW, RE,
XXIII, стб. 446.
59 L e x M a n c i a n a. I, 30 (cp. PW, RE, IV, стб. 496).
141
У туарегов Аира, имевших в своем составе зажиточно-
аристократические племена с «царским племенем» имадже-
гов во главе, различается целый ряд племенных и социаль-
ных категорий, находившихся в разной степени зависимо-
сти у своих владельцев60. Последние же утверждали свою
власть над другими, в том числе и над близко родствен-
ными племенами, .посредством военной силы. Туарегам
были подвластны в качестве рабов небольшие негрские пле-
мена, равно как и племена им этнически близкие, но по-
бежденные во время междоусобных войн. Рабы-негры —
икеланы — были первоначально связаны с возделыванием
садов и вследствие этого приобрели оседлость. Они бывали
обязаны своим владельцам половиной урожая плодов. Не-
которые из них выполняли также домашние работы у своих
владельцев и пасли их стада. Часть приплода отдавалась
им за труды. Практически они обладали некоторой соб-
ственностью, но лишены были права ее отчуждения, по-
скольку и. сами приравнивались в правовом отношении к
имуществу 61 62.
Икеланы при известных условиях могли быть освобож-
даемы из рабства и переведены в категорию бузу, а также
имгадов, которых Родд сравнивает то со средневековыми
’	62
сервами, то с древнеримскими клиентами-земледельцами .
Бузу, или внедомашние рабы, были обязаны пасти при-
надлежавших туарегам верблюдов. Они возвышались тем
самым над низшей категорией рабов и не должны были
работать ни дома, ни в селении. Обязанности бузу не
стрль тяжелы, как обязанности земледельца, и они кочу-
ют с благородными туарегами или с имгадами. Родд заме-
чает впрочем, что трудно до конца проследить социальные
или этнические границы между бузу, земледельцами-ике-
ланами и домашними рабами 63, но бузу пользуются перед
последними известными привилегиями, в частности и по-
тому, что многие из них ближе к туарегам в племенном
отношении. А некоторые имгады происходят от сожитель-
ства туарегов и бузу 64.
Теоретически дети рабынь и туарегов должны стано-
виться рабами (икеланами), но практически они нередко
60 F. R. R о d d. People of the Veil. London, 1926, стр. 134 сл.
61 Там же, стр. 135.
62 Там же, стр. 136.
63 Там же, стр. 134 сл.
64 Там же, стр. 136.
142
становятся бузу, а в последующих поколениях и имгадами.
Имгады, положение которых при всем его разнообразии бо-
лее всего напоминает положение древнеиталийских или
древнегалльских клиентов, разделяются на три категории:
1) связанные с туарегами еще до прихода последних в
Аир; 2) местное автохтонное население Аира, покоренное
туарегами и оставленное ими на прежних местах житель-
ства в вассальном подчинении; 3) негроиды (или арабы),
завоеванные и переселенные туарегами во время их похо-
дов из Аира в соседние области 65.
Имгадами некоторые племена становились сразу и в
полном составе в результате военного поражения. Рабы же,
захваченные или купленные, становились имгадами обычно
далеко не сразу, а лишь в результате постепенного высво-
бождения из рабства.
Имгады были обращаемы в состояние зависимости, свя-
заны этим состоянием и ответственны наложенными на них
повинностями перед туарегами коллективно. При этом бла-
городные туареги считались покровителями своих имгадов,
которые являлись их беспрекословными союзниками на
войне66. В связи с этим имгады обладали собственным
вооружением. Среди имгадов имелись и племена туарегов,
которые и попадали в число имгадов и высвобождались из
него военным путем в результате ослабления или усиления
своего физического и экономического потенциала. Имгады,
подобно благородным туарегам, имели право ношения по-
крывала на лице (чего не имели права делать другие зави-
симые категории), но цвет этих покрывал был черным в
отличие от белых покрывал владетельных туарегов. Власть
над имгадами (и в частности суд) осуществлялась у туаре-
гов вождями их кланов, но не прямо, а через посредство^
старейшин родов и кланов имгадов. Участвуя в военных
действиях, имгады могли захватывать рабов и владеть ими,
но не имели права отчуждать или освобождать их без раз-
решения владетельных туарегов, являвшихся истинными
владельцами этих рабов 67’.
Что же касается тиббу Тибести, подразделяющихся в
племенном отношении на теда и даза, говорящих на не-
сколько отличных диалектах, то они занимаются, как пра-
вило, скотоводством сами, почитая это занятие единственна
65 Там же, стр. 138.
66 Там же, стр. 142.
67 Там же.
143
благородным68. Прочие занятия они презирают и пре-
доставляют их племенам, находящимся у них в той или
иной степени зависимости. Так, при них существовало пле-
мя (или племена) азза, жившее небольшими кланами или
родами. Они — охотники, кузнецы, кожевники, а их жен-
щины изготовляют посуду и плетут корзины. В этническом
отношении азза родственны тиббу и мало з чем от них
отличимы. Но их социальное положение являлось весьма
приниженным и полностью подчиненным.
У тиббу существовала и полурабская социальная кате-
гория — камаджа, объединявшая в себе земледельцев-ав-
тохтонов пальмовых рощ и освобожденных из рабства
пленников. Они занимались сельским хозяйством и были
обязаны своим владельцам частью урожая69. Имелись
также потомки рабов, именуемые тийенями, жившие при
владельцах и занимавшиеся домашним хозяйством или ухо-
дом за стадами. Происходя от пленников или покупных
рабов, они разнообразны в племенном отношении и в боль-
шинстве случаев отличны от тиббу. Рабов же своих тиббу
нередко калечат, дабы воспрепятствовать их бегству: рубят
им пальцы, уши или втыкают в ноги большие колючки ака-
ции. Но рабы, занятые на сельскохозяйственных работах,
находятся в значительно более свободном положении, чем
рабы-скотоводы 70.
Шапелль полагает, что описанные им социальные отно-
шения у тиббу были уничтожены только в 30-е годы XX в.,
да и то лишь формально.
Бриггс71 присовокупляет, что рабы у племен Сахары
(туарегов, тиббу и др.), хотя и становились в последующих
поколениях официально свободными, но фактически про-
должали весьма зависеть от своих прежних владельцев,
закабалявших их или долговыми обязательствами или вне-
экономическим порядком.
У племени мехадма в области Уаргла (в Сахаре, у юж-
ных границ Алжира) имеются в настоящее время так на-
зываемые вусфаны (множественное число от vusif — раб-
негр) —социальная категория, образовавшаяся из потом-
ков рабов. Вусфаны, подобно древнеримским вольноотпу-
68 J. С h а р е 11 е. Nomades noirs du Sahara. Paris, 1957, стр. 6 сл.
69 Там же, стр. 122 сл.
70 Там же, стр. 343.
71 L. G. Briggs. Tribes of the Sahara. Cambridge, 1960,
стр. 93 сл.
144
щенникам, принимают патронимы своих прежних владель-
цев 72.
Все приведенные наблюдения показывают, что рабство
у племен Сахары, так же как и у древних германцев, гал-
лов или в Римской империи у захваченных римлянами и
поселенных на территории империи более примитивных в
социально-культурном отношении германо-сарматских пле-
мен, носило достаточно патриархальный характер прежде
всего в смысле степени его хозяйственной интенсивности.
Разнообразие же степеней зависимости подвластных друг
другу племен или социальных категорий, вырванных из
своей племенной среды, преимущественно коллективный
характер рабовладельческих (или патронатно-клиентских)
отношений, сравнительная легкость перехода из одной ка-
тегории зависимости в другую, а также цепкость и консер-
вативность самого способа принуждения — все это в зна-
чительной степени приближается к описанным нами древ-
неиталийским социальным состояниям и относящимся к
ним традиционным данным, пониманию которых выше
приведенные историко-этнографические факты в известной
мере способствуют.
72 «Les Mekhadma. Etude sur revolution d un groupe humain dans le
Sahara moderne». Paris, 1960, стр. 19.
Ю Л. А. Ельницкий
Г лава шестая
РАННИЕ РИМСКИЕ ГОСУДАРСТВЕННЫЕ
УСТАНОВЛЕНИЯ В СВЕТЕ
СОЦИАЛЬНОЙ ЭВОЛЮЦИИ ОБЩИНЫ
Вполне допустимо думать, что первоначальные отноше-
ния между этрусками и латинянами так же были отноше-
ниями господства и подчинения, как и отношения этрусков
с умбрами или же с завоеванным ими кампанским населе-
нием. В легендарном рассказе Дионисия Галикарнасского
о поведении царя тирренов Мезенция в отношении поко-
ренного им сына Энея и царя латинян Аскаыия содержатся
черты, имеющие несомненную историческую ценность, по-
скольку они, по-видимому, соответствуют реальным отно-
шениям этрусков и латинян в те отдаленные времена,
когда последние находились в подчинении у первых. Такое
положение вещей, хотя, быть может, и не очень прочно,
все же должно было иметь место в VII—VI вв. до н. э.
Без допущения этого непонятно наличие богатейших этрус-
ских гробниц второй половины VII в. до н. э. в Палестрине
и Тиволи, равно как и утверждение этрусской династии
в Риме.
Дионисий Галикарнасский1 сообщает, что царь тирре-
нов среди других тяжелых и позорных условий, наложен-
ных на латинян Аскания, как на народ им порабощенный,
отдал распоряжение о сдаче латинянами тирренам всего
1 D i о n. Н а 1., I, 65. В подтверждение историчности этой черты
переданного Дионисием легендарного рассказа об Аскании и Мезен-
ции может быть привлечено сообщение Диодора (V, 13, 4) о дани,
налагавшейся этрусками на порабощенных ими жителей о-ва Кирн
(Корсика). Корсиканцы обязаны были этрускам смолой, воском и
медом. Непосредственно вслед за этим Диодор упоминает о корсикан-
ских рабах, видимо, также являвшихся предметом дани этрускам.
146
вина, производимого в Лации. Этот акт весьма напоминает
отношения между племенами-победителями и порабощенны-
ми племенами, о чем шла речь несколькими страницами
выше.
В этом же смысле должно быть истолковано сообщение
традиции о запрещении клузинским царем Порсеной по
завоевании им Рима употребления железа, за исключением
лишь одних сельскохозяйственных орудий 2. В этой форме,
видимо, традиция сохранила известие о порабощенном со-
стоянии Рима по отношению к Клузию, царь которого
стремился свести римлян к положению своих сельскохо-
зяйственных клиентов-пенестов, лишив их возможности
пользоваться собственным оружием. В результате вырабо-
тавшейся при исполнении этого договора (foedus) привыч-
ки, римляне, по словам Плиния, пользовались в древности
для письма не металлическими, а костяными стилями.
В этих полуанекдотических сообщениях следует видеть ино-
сказания, построенные римскими анналистами на материа-
ле этрусской исторической традиции, сообщавшей об отно-
шениях Рима и Клузия в эпоху царя Порсены 3.
Таковыми же следует предполагать отношения римлян
со своими соплеменниками латинянами и ближайшими род-
ственниками сабинянами, вольсками и другими соседними
племенами, из числа которых рекрутировалось население
самого Рима и его сельскохозяйственной территории по
мере ее расширения посредством завоевания и ликвидации
соседних общин. .
Уже указывалось, что таково было и происхождение
римского плебса, точнее той чужеродной части общины,
которая получила известные политические права, но оста-
валась фактически в весьма тесной и тяжелой зависимости
от патрициев, делавшей ее положение мало в чем отличным
от рабства, а переход в это последнее состояние весьма лег-
ким и неуловимым.
Борьба, ведшаяся политически активными элементами
низших общественных слоев Рима: вольноотпущенниками,
получившими гражданские права и добившимися опреде-
ленной экономической самостоятельности, и представите-
лями римского плебса, по тем или иным причинам свобод-
ными от отношений клиентелы,— как известно, нашла свое
2 Plin., NH, XXXIV, 139; Tacit. Hist., Ill, 72.
3 Ср. E. Pais. Histoirie romaine. Paris, 1926, стр. 83; G. D e
Sanctis. Storia dei Romani, I. Firenze, 1956, стр. 434.
147
10*
выражение в целом ряде конституционных перёмен, посте-
пенно определивших лицо республиканского Рима. Пере-
мены эти начались, собственно, еще в царскую эпоху и ими
отмечается весь путь римской общины от родового строя
к государству. Они дают себя чувствовать уже в тех мерах,
посредством которых первые римские цари—вожди пле-
менных дружин, утвердившиеся на римских холмах, содей-
ствовали увеличению населения будущего города и усиле-
нию его хозяйственной мощи за счет пришлых, безродных
и беглых элементов, во многих случаях вчерашних рабов.
Меры эти римские цари принимали, вероятно, не без влия-
ния примера великогреческих и сицилийских полисов, ти-
раны которых, опиравшиеся на демократические элементы
вооружали иногда рабов и зависимых земледельцев из чис-
ла местного населения 4, о чем речь уже была подробнее
выше. Легенда, пересказанная Титом Ливием, о создании
Ромулом asylum’a (убежища для рабов и беглецов) близ
римского Капитолия inter duos lucos 5 отражает, несомненно,
именно эту сторону деятельности римских царей по укреп-
лению своей власти за счет привлечения пришлых демокра-
тических элементов. Легенда эта переплетается отчасти с
легендами, связанными с основанием велико^реческих Локр
и Тарента — полисов, основанных выходцами из Пелопон-
неса, являвшимися в большинстве своем беглыми, женив-
шимися на свободных женщинах, рабами 6.
Использование римскими и в особенности этрусскими
царями демократических элементов в политических и воен-
ных целях выясняется из закона, приписываемого царю
Сервию Туллию7 8, соответственно которому освобождаемые
на волю рабы должны были присоединяться к одной из
четырех триб, т. е. войти в число римских граждан. Хотя
такого закона в действительности, быть может, никогда и
не было, а сообщение Дионисия основывается на поздней-
«	«я
шеи интерпретации древних предании , однако предания
эти, вероятно, отражают явления, соответствующие более
поздним мероприятиям подобного же рода, вроде извест-
ного акта цензора Аппия Клавдия, приписавшего в конце
4 Р о 1 у а е п. Strat., I, 28; D i о d., XI, 25, 2; А г i s t о t.,
fr. 544 Rose2.
5 Liv., I, 8, 2; II, 1, 4; Tacit. Hist., Ill, 71; Plut. Rom., 9.
6 Polyb., XII, 9—10.
7 D i О n. Hal., IV, 22.
8 F. Cornelius. Untersuchungen zur friiheren romischen Geschichte.
Munchen, 1940, стр. 83, прим. 56.
148
IV в. до н. э. без разбора к сельским и городским трибам
всех освобожденных на волю рабов9. Подобные акты,
вследствие того, что количество либертинов в Риме, судя
по специальному налогу на манумиссии, приносившему го-
сударству изрядный доход, должно было быть значитель-
ным, имели не маловажный политический эффект 10.
В отношении освобождения на волю рабов, приобретен-
ных Римом в качестве военнопленных в результате победо-
носных войн со своими соседями, включения вольноотпу-
9 Там же, стр. 83.
10 W. L. Westerman n, in: PW, RE, Suppl. VI, 1935, s. v.
Sklaverei, стб. 968. Закон, устанавливающий налог на манумиссии,
равный 5 % стоимости раба, был принят в 357 г. до н. э. (Liv., VII,
16, 7). То обстоятельство, что он был принят войском, не уменьшает
его реакционного значения, поскольку закон этот следует считать ме-
рой, направленной на сокращение числа манумиссий и, следовательно,
на уменьшение притока новых граждан. Позднее (в 177 г. до н. э.)
упоминается закон, заставлявший выкупающихся на волю рабов да-
вать клятвенное обещание, что они добиваются свободы не для того,
чтобы вступить в число граждан. Все это реакционное законодатель-
ство знаменует собой тенденцию нобилитета к сдерживанию вольно-
отпущенничества и к регулированию притока новых граждан, которых
в Риме предпочитали приобретать не за счет городского плебса и не
из числа людей, испытавших участь не только потенциального, но
вполне реального рабства, а за счет сельского плебса и перегринов.
Тенденции эти сквозят в соответствующих и цитированных выше рас-
суждениях Катона, Цицерона и Дионисия Галикарнасского об испор-
ченности и развращенности городских низов и о бесчестной подоплеке
манумиссий в эпоху поздней республики.
В связи с законом о налоге на манумиссии может быть упомянута
попытка ограничения использования труда рабов в сельском хозяй-
стве, содержавшаяся в плебисците Лициния — Секстия. Однако число
манумиссий, а соответственно и число рабов в IV—II вв. до н. э.
было все же достаточно велико, если судить по расчетам, произведен-
ным Ю. Белохом (С. J. В е 1 о с h. Die Bevolkerung der griechisch-romi-
schen Welt. Leipzig, 1884, стр. 404) и Дюро де ла Малль (J. Dur е а и
de J a Malle. Economic politique des Romains, I. Paris, 1840,
стр. 209). Ввиду того, что в 209 г. до н. э. священная казна (аега-
rium sanctius), в которую поступал доход от налога на манумиссии,
составляла 16 млн. сестерциев, за истекшее с момента введения на-
лога время должно было быть освобождено, по расчету первого из
названных авторов, 160 тыс. рабов, а по расчету второго — даже
200 тыс., из их числа 50 тыс. падали на эпоху войны с Ганниба-
лом. Ср. расчеты Т. Франка (Т. Frank. An Economic Survey of
Ancient Rome. Baltimore, 1933, стр. 101 сл.), который на основании
приведенных выше данных и исходя из средней цены на раба в III в.
до н. э., равной 400 денариев, допускает возможность ежегодного
освобождения 1350 рабов (в среднем) — цифра, которую он сопостав-
ляет с 16 тыс. рабов, освобождавшихся за год в конце республи-
канского периода.
149
щенников в состав гражданства и положительного значения
этих мероприятий для государства, Дионисий Галикарнас-
ский предлагает целую теорию, влагаемую им в уста царя
Сервия Туллия для оправдания его политики перед недо-
вольными патрициями. Соответственно этой теории, люди
различаются между собой не по природе, а лишь по соци-
альной и племенной принадлежности. Ни то, ни другое об-
стоятельство не должно служить препятствием для умно-
жения числа граждан, если государство испытывает в этом
нужду. Рим же постоянно испытывает нужду в здоровых и
преданных воинах, которых легче приобрести из числа
освобожденных и благодарных за это освобождение рабов.
Приводятся и другие причины (внутреннего порядка), при-
зывающие к освобождению рабов и включению в состав
гражданства по испытании соответствующих их качеств:
рабы, имеющие надежду на освобождение и приобщение к
общественной жизни их новой родины, легче переносят тя-
готы рабства и заранее преданы тому государству, которое
обещает им в будущем такие блага. Теорию эту Дионисий
считает весьма разумной и здравой, противопоставляя ей
практику своих современников, предпочитающих давать
свободу лишь тем рабам, которые содействовали разными
ловкими и нечестными способами обогащению своих господ
или прямо участвовали в их преступлениях п.
Хотя подобные рассуждения вовсе не противоречат по-
литике римских царей предреспубликанской эпохи, следует,
однако, думать, что изложенная выше риторика и ее фра-
зеология более соответствует политике демагогов типа Ап-
пия Клавдия цензора или еще более позднего времени. Так
или иначе, она отображает реальную политику, к которой
демократически настроенные правители Рима обращались
неоднократно и результаты которой документируются мно-
гочисленными свидетельствами. Вербовка новых граждан
за счет вольноотпущенников и перегринов, диктовавшаяся
главным образом военными соображениями, увеличивавшая
контингенты низших слоев плебса, волей-неволей должна
была влиять на состав и характер государственных учреж-
дений. Это особенно остро ощущается в связи с деятель-
ностью децемвиров, введением цензуры, военных трибунов
с консульской властью и плебейских трибунов, а также в
связи с признанием за плебисцитами силы закона. *
11 Dion. Hal., IV, 23 сл.
150
Не так легко разобраться в эпизоде, связанном с воца-
рением Сервия Туллия, известного также через императо-
ра Клавдия 12 под этрусским именем Мастарны (Mcstar-
па). Это имя сближается в какой-то мере с латинским сло-
вом magistratus, из чего следует сделать вывод, что Mcstar-
па по-этрусски было не личное имя, а обозначение некоей
выборной должности. Легенда утверждала за ним рабское
происхождение. Скептические умы древности 13 подвергали
многое сомнению в этом легендарном рассказе, но им не
казалась почему-то неправдоподобной самая возможность
появления раба в Риме в качестве магистрата и царя. Фрес-
ка в знаменитой могиле Франсуа в Вульчи 14 изображает
сцену освобождения Мастарной (Mcstarna) Целия Вибенны
(Caile Vipinas) из оков. При этом, оказывается, убит некий
Гней Тарквиний Романус (Gneve Tarchun ... Rumach). Не-
безынтересно отметить, что в эпоху республики эпитет
Romanns в качестве родового имени принимали отпущенные
на волю государственные рабы 15 (рабы же частновладель-
ческие— родовое имя господина). Это позволяет, может
быть, видеть в персонаже, носящем имя Гнея Тарквиния
Романа, не представителя самого царского рода Тарквини-
ев, а кого-либо из его клиентов, тогда как освобождаемый
из оков Целий Вибенна символизирует лицо (или катего-
рию лиц), освобождаемое из рабства. Эти соображения
позволяют представить себе воцарение Мастарны в Риме
не в качестве дворцового переворота, а как результат соци-
альной борьбы. Они, вероятно, подкрепляются некоторыми
другими сообщениями о попытках захвата власти в Риме
отдельными лицами с помощью рабов и клиентов 16, кото-
рые иногда считаются легендарными. Однако при сопо-
ставлении всех тех общих черт, какие нам удалось наблю-
дать, изучая происхождение и положение древнейших рим-
ских рабов и плебеев-клиентов, подобные рассказы вполне
могут претендовать на известную историчность, и речь о
12 Imp. Claudius. Oratio. CIL, XIII, 1668. По рассказу Клав-
дия, Мастарна воцаряется в Риме при поддержке Целия Вибенны.
13 Dion. Hal., IV, 2, 1.
14 R. Bloch. The Origin of Rome. London., 1960, табл. 54 (ср.
E. Pais. Histoire romaine, стр. 44; H. H. 3 а л e с с к и й. К социаль-
ной истории этрусков.— «Уч. зап. ЛГУ», сер. истор. наук, вып. 17,
1950, стр. 174).
15 V а г г о, De 1. J., VIII, 83: a Roma Romanus (ср. Th. Momm-
sen. Dais Romische Staatsrecht, I. Leipzig, 1887, стр. 321).
16 Liv., Ill, 15, 5: об Аппии Гердонии.
151
них поэтому будет вестись еще ниже в несколько другой
связи.
Имеются, кроме того, факты, относящиеся к позднерес-
публиканскому времени, свидетельствующие случаи про-
никновения к магистратурам рабов, которым, видимо, уда-
валось скрыть свое истинное социальное положение1'.
Вероятно, еще более важным обстоятельством, являю-
щимся результатом политической борьбы между патрициа-
том и низшими слоями римского общества, тесно связан-
ными с порабощенной частью населения Рима и едва лишь
из нее вышедшими (в результате или освобождения рабов
или включения в число римских граждан латинян, пере-
селенных из завоеванных полисов), было возникновение
некоторых республиканских учреждений и магистратур.
К числу последних должны быть отнесены трибуны —
военные трибуны с консульской властью, засвидетельство-
ванные фастами на протяжении второй половины V и пер-
вой половины IV в. до н. э. 17 18 19, а также народные трибуны
в качестве высших плебейских магистратов, отмечаемые
источниками, начиная с 471 г. до н. э. в количестве двух
или четырех и функционировавшие на основании сакраль-
19
ного права .
Мы не станем прослеживать эволюцию трибуната, ни
военного, ни плебейского, не будем вдаваться в характери-
стику его функций. Важно лишь указать на то, что само
наименование трибунов не позволяет оторвать их от
триб—древних внутриплеменных образований, соответ-
ствующих более всего греческим филам, которые в Риме
еще в царскую эпоху приобрели территориальное значение
и объединили в себе также и те плебейские элементы, ко-
торые находились вне патрицианских курий. Это были
именно те гражданские слои, какие или недавно и лишь
формально освободились от рабской зависимости (ибо ли-
бертины, как мы убедились, фактически не порывали связи
со своими бывшими владельцами), или лица, постоянно
имевшие перед собой перспективу рабского состояния, угро-
жавшего им в силу их экономической неполноценности и
17 Th. Mommsen. Das Romische Staatsrecht, I, стр. 484,
прим. 2.
18 Впервые в 444 г. (Liv., IV, 7, 2; ср. F. De Martino. Sto-
ria della costituzione romana, I. Napoli, 1958, стр. 262 сл.).
19 Liv., II, 93, 2; Diod., XI, 68, 7; F. De Martino. Указ,
соч., стр. 278 сл.
/52
Фреска с изображением сцены освобождения Мастарной Целия Вибенны, из могилы Франсуа в Вульчи
юридического бесправия. При этом, однако, они, видимо,
достаточно определенно ощущали свою племенную принад-
лежность и трибальную организацию, поскольку именно
трибуны были для них естественными и традиционными
руководителями. Магистратура эта (или близкие ей выбор-
ные должности) имела довольно широкое распространение
у италийских племен, так как трибы встречаются у осков
(trifu) и у этрусков как весьма стародавнее племенное де-
20
ление .
Появление военных трибунов связано было, вероятно,
с возникновением территориальной организации римских
легионов, которую цари стремились противопоставить геп-
тильной военной организации, не утратившей впрочем сво-
его значения окончательно еще и в раннереспубликанское
время, если судить по знаменитому предприятию Фабиев
против вейентов. Стремление же к территориальному прин-
ципу охвата боеспособного населения породило так называ-
емую Сервиеву центуриатную организацию римского вой-
ска, начало которой относится, видимо, еще к царскому
периоду, а завершение произведено было не ранее конца
V в. до н. э. 20 21
Поскольку среди военных трибунов с консульской вла-
стью засвидетельствованы самые древние представители
плебса, в возникновении этой магистратуры приходится
усматривать первый результат влияния на политику рим-
ской общины той борьбы, которая происходила между ари-
стократической и плебейской частями римского войска. Во
всяком случае уже само название этой магистратуры сви-
детельствует о политической активности низших социаль-
ных слоев Рима, во время войны находившихся в строю, а
в мирное время занимавшихся трудом — преимущественно
20 Не связанное поэтому, может быть, своим происхождением с
троичностью, засвидетельствованной для древнейших триб Рима. На-
родные трибуны как раннереспубликанская магистратура могли скорее
происходить от четырех древних городских триб, поскольку число их,
приводимое Диодором (XI, 68), совпадает с числом триб в Риме на
рубеже VI—V вв. до н. э. Имена первых трибунов, упомянутые Дио-
дором, повторяет и Ливий (II, 58 через Пизона) с прибавлением,
однако, еще одного — пятого имени (см. Э. Р. Штерн. Вопрос о
происхождении народного трибуната в Риме.— «Летопись Истори-
ко-филологич. об-ва при Новороссийском университете», VIII. Одес-
са, 1900. Протоколы заседаний, стр. 29 сл.).
21 К 406 г. относится введение оплаты военной службы — сти-
пендия (Liv., IV, 59, 11; V, 4, 5).
154
в сельском хозяйстве, — ставившим их в прямую полити-
ческую и экономическую зависимость от землевладельцев-
патрициев.
Противоречивая традиция, относящаяся к древнейшим
плебейским сецессиям, хотя и не может в целом претендо-
вать на какую-либо достоверность, ввиду несомненного
редактирования и подновления относящихся к ним расска-
зов в позднереспубликанское время, тем не менее содержит
в себе определенное историческое зерно и свидетельствует
о реальных попытках плебса в V в. до и. э. отделиться от
римской общины и оформиться политически за ее предела-
ми — на Авентинском холме, с древнейших времен служив-
шем средоточием пришлого или насильственно переведен-
ного населения.
В особенности отчетливо прослеживаются корни народ-
ного трибуната в той общеиталийской родо-племенной
традиции, с которой были тесно связаны и за которую, ви-
димо, весьма цеплялись в области идеологии угнетенные и
близкие к рабскому состоянию элементы римского обще-
ства. Это явствует прежде всего из того, что трибунское
право было правом не римским, а латинско-италийским и
зиждилось на традиционных сакральных установлениях.
Соответственно этому сакральному праву, нашедшему от-
ражение применительно к отношениям патроната и клиен-
телы также и в нормах XII таблиц, sacerстановился каж-
дый человек, посягавший на трибуна или действовавший
против его распоряжений. Самые плебейские сецессии (494
и 473 гг. до н. э.) традиция изображает в виде церемонии
произнесения соответствующих клятв, предполагающих оп-
ределенную сакральную организацию, служившую для ее
участников как бы круговой порукой. Она напоминает древ-
нейшие церемонии, связанные с италийским обычаем ver
sacrum («священная весна»), также, что будет показано да-
лее, использовавшиеся низшими слоями древнеиталийского
общества в их борьбе с рабовладельческими и крупнособст-
венническими элементами в качестве организационно-идео-
логического средства.
Предки мамертинцев, совершившие в 80-е годы III в.
до н. э. демократический государственный переворот в Мес-
сане, действовали, по свидетельству их историка Альфия
(см. об этом подробнее ниже), соответственно древнему об-
ряду «священной весны». Утвердившись в Мессане, мамер-
тинцы избрали правителя (или правителей), которого
155
Диодор 22 именует демархом, употребляя греческий термин,
применяющийся также для перевода латинского слова три-
бун. На оскском языке, на котором говорили мамертинцы,
эта должность именовалась меддикс. Все эти наименования
имеют ввиду древнюю выборную магистратуру, призванную
осуществлять демократическое верховодство внутри (пле-
менной) общины. И деятельность мамертинских демархов-
меддиксов, и связанные с их действиями социальные идеи
до какой-то степени, может быть, должны помочь понима-
нию значения древнейшего трибуната в истории римской
плебейской организации23. Кое-что к этому прибавляют
данные касательно выборных должностей у колонов (госу-
дарственных рабов) германо-сарматского происхождения,
также сохранявших до какой-то степени древнюю родопле-
менную организацию, и выборных должностей професси-
ональных и религиозных коллегий, состоявших из вольно-
отпущенников и рабов.
В связи с наличием военного трибуната с функциями не
только военного, но и гражданского характера, а также в
связи с тем, что само это учреждение связывалось с име-
22 Diod., XXI, 18, 2.
23 О том, что первоначально народный трибунат в представлении
о нем как об общенародной магистратуре, не связанной с сословным
делением и представительством, мыслился гораздо более широким
по своим функциям, чем если бы это была чисто плебейская предста-
вительная должность, свидетельствуют факты апелляции к трибунам
как некоторых патрициев, так и рабов в случаях явно несправедли-
вых действий государственных магистратов. К трибунам апеллирует,
например, отец начальника конницы 321 г. до н. э. Квинта Фабия
Максима Руллиана, действовавшего против воли диктатора Л. Па-
пирия Курсора, добившегося победы, но по требованию диктатора
обреченного было на казнь (Liv., VIII, 29 сл.). К трибунам же
апеллируют в подобных случаях и рабы, свидетельства о чем находим
у риторов, рекомендующих в своих примерных речах подобную апел-
ляцию рабу, отпускаемому на волю, при условии, если он отравит
своего бывшего владельца, в случае же отказа от этого действия
обрекаемому на смерть (Q intill. Declam., CCCLXXX). Кальпур-
ний Флакк (Declam., XVII) рекомендует эту же меру педаго-
гу-рабу, обвиненному за преступление, совершенное его учеником.
Исключительность этих случаев не умаляет значения их как приме-
ров, подтверждающих правомочность народных трибунов в отношении
рабов или даже патрициев в подобных чрезвычайных обстоятельствах.
Следует представить себе, что по древнетрадиционным воспомина-
ниям о трибунате как о магистратуре, связанной по своему проис-
хождению с временем до разделения италийского общества на сос-
ловно-социальные категории, подобная всеобщность была ему
свойственна по преимуществу.
156
йём царя Сервия Туллия, центуриатные комиций рассмат-
ривались некоторыми историками в качестве демократиче-
ского института, возникшего в результате политической
активности низших слоев плебейства и его победы над пат-
рицианской реакцией 24 25. Здесь не место вдаваться в полеми-
ку по этому поводу, однако необходимо указать все же, что
центуриатные комиции правильнее рассматривать как ре-
зультат победы древнеримской государственности над геп-
тильным политическим строем и гектильной военной орга-
низацией. Они возникли в результате широкого вовлечения
в легион демократических элементов и установления в свя-
зи с этим тимократического принципа формирования центу-
рий, но они не дали почти ничего положительного обще-
ственным низам ни в политическом, ни в экономическом от-
ношении. Нельзя также сказать, что они восприняли что-
либо от гектильной военной организации и от куриатных
комиций, организованных по гектильному принципу. Они
были их полной противоположностью и в отличие от ро-
доплеменной организации выражали государственно-тер-
риториальный организационный принцип, поскольку три-
бы и городские и сельские, начиная с конца царской эпохи
и независимо от их числа, не имели уже ничего общего
с тремя древнейшими трибами рамнов, тациев и луцеров,
хотя названия эти и сохранялись на протяжении долгого
времени в наименованиях древнейших подразделений рим-
ской конницы.
С установлением центуриатных комиций и утверждением
тимократического принципа в политических вопросах кли-
енты получили формальные политические права и приобре-
ли известное государственно-правовое положение независи-
мо от своих патронов, а зажиточные слои плебейства
получили с середины IV в. до н. э. доступ к курульным ма-
гистратурам . Умножившиеся войны и их ожесточенный
характер увеличивали число военнопленных рабов; дешевая
распродажа или дележ их между солдатами обращали быв-
ших реальных или потенциальных рабов в рабовладельцев,
а также в землевладельцев и давали им возможность
24 G. De Sanctis. Storia dei Romani, II. Firenze, 1960,
стр. 198 сл.
25 О центуриатной реформе и ее результатах ср. работу А. И. Не-
мировского (А. И. Немировский. К вопросу о времени и зна-
чении центуриатной реформы Сервия Туллия.— ВДИ, 1959, № 2,
стр. 153 сл.).
757
использовать рабский или во всяком случае подневольный
труд перегринов. Поскольку зажиточная и рабовладель-
ческая часть плебса вскоре приобрела известную силу в
обществе и плебейские магистратуры оказались в ее руках,
они вскоре утратили черты крайнего демократизма и ре-
волюционности, характеризовавшие эти должности при их
возникновении. Элементы идеологии, с которыми связано
было стремление угнетенного плебса к освобождению от
кабалы и политического бесправия, в связи с этим также
претерпели соответствующие изменения.
Примерно именно к этому времени (287 г. до н. э.) от-
носится lex Hortensia, по которому плебесциты, т. е. поста-
новления трибутных комиций, вынесенные по предложению
народных трибунов, приобретали силу закона без утвержде-
ния их сенатом. Возможность введения в действие такого
закона обусловливалась, видимо, тем, что трибутные коми-
ции подчинялись воле нобилитета и вообще не были уже
столь активны как раньше, так как основная цель зажи-
точных слоев плебса — доступ к высшим магистратурам —
была уже задолго перед тем достигнута. Клиентела к этому
времени также уже перестала быть прямым выражением вне-
экономической зависимости клиента от патрона, все более
приобретая и расширяя свое моральное и политическое зна-
чение, достигшее по мере распространения римского вла-
дычества над средиземноморскими странами к концу эпохи
республики своего апогея. Полководцы-завоеватели, упра-
вители провинций и другие римские военные и администра-
тивно-коммерческие деятели распространяли свой патро-
нат на целые общины, иногда даже на целые племена и на-
роды. И сколь ни незначительным стало реальное и в осо-
бенности материальное выражение клиентелы, все же каж-
дый клиент помнил о том, что он связан со своим патроном
определенными традиционными отношениями. В моменты
обострения политического положения они могли достигать
вновь значительного напряжения и определять собой це-
лые политические течения с активной деятельностью и
значительными последствиями в общегосударственном
масштабе.
Известно, что в эпоху гражданских войн крупные по-
литические деятели—Цезарь, Помпей и др.— находили
широкую поддержку среди своих многочисленных, десят-
ками и сотнями тысяч исчислявшихся клиентов, из числа
которых они черпали политических сторонников, солдат
158
и т. д. О клиентеле Аппия Клавдия Светонйй говорит, чтб
96
ее узами он опутал чуть ли не все римское государство .
Не менее интересно и то, что отношения между Римом
и союзными ему общинами, статус которых определялся
как foedus aequum, а также общинами завоеванными, но
признававшимися официально civitates liberae, связыва-
лись не только в моральном смысле, но и в юридическом
с представлением о клиентеле. Так, юрист Прокул 26 27, рас-
суждая об отношении Рима к свободным общинам, заме-
чает, что они должны быть признаны за клиентов рим-
ского государства, поскольку клиенты признаются, хотя
и не полноценными, но все же свободными подданными28.
Моммзен в указанном месте29, комментируя Прокула,
замечает, что Рим редко стеснял себя в навязывании своей
воли общинам, именовавшимся официально свободными,
но не любил называть вещи своими именами, прибегая к
разного рода фальшивой или завуалированной фразеоло-
гии.
В данной связи необходимо указать еще и на то, что
культы и легенды, связанные с освободительной и анти-
аристократической борьбой — сказания о царях и героях
Ромуле, Сервии Туллии, Спурии Кассии, Кориолане — ста-
ли приобретать смягченные формы национально-историче-
ского эпоса, в которых социальная подоплека обобщена и
завуалирована. То же произошло и с культовыми легенда-
ми, под знаком которых угнетенные римские слои вели осво-
бодительную борьбу, прежде всего с легендой о «золотом
веке» и о блаженном царствовании Сатурна. Они приобрели
двойственное значение: с одной стороны, ими продолжали
пользоваться порабощенные элементы, в острые минуты ис-
пользуя их в качестве знамени и пароля. Однако, с дру-
гой, — среди строго нравственной аристократии и зажи-
точных слоев плебса, стремившихся к установлению сослов-
ного равенства, эти легенды использовались в реакционных
целях для укрепления бытовых связей между домовлады-
26 Suet. Tib., II, 2.
27 Dig., 49, 15, 7, 1: et quem ad modum dientes nostros intelle-
gimus liberos esse neque auctoritate neque dignitate neque viribus nobis
pares sunt, sic eos qui maiestatem nostram comiter conservare debent li-
beros esse intellegendum est (cp. Th. Mommsen. Das Romische
Staatsrecht, III, 1, стр. 664, прим. 1).
28 Цицерон также (De off., II, 8, 27) именует власть Рима над
народами patrocinium orbis terrae.
29 Т h. Mommsen. Das Romische Staatsrecht, III, 1, стр. 665.
759
кой и его фамилией 30. Сатурналии — празднества урожая и
солнцеворота, насыщенные столь дорогими сердцу угнетен-
ного человека воспоминаниями о родовом строе с его равен-
ством, без эксплуатации и суда, постепенно обратились в
праздник примирения между рабом и рабовладельцем,
когда последний ублажает и угощает первого, как бы засту-
пая на праздничные дни его место в возмещение за все тя-
готы и невзгоды, испытываемые рабами в будние дни. Пер-
вобытно-родовой строй, воспевавшийся в этих легендах,
превращался в сказку о гражданском мире, призванную
сгладить социальные противоречия и успокоить недоволь-
ство низов. Подобные свойства этих легенд, популярность
которых в демократических слоях была весьма широка, осо-
бенно настойчиво использовались в эпоху гражданской вой-
ны, во второй половине I в. до н. э., что нашло свое отраже-
ние в творениях величайших поэтов того времени — Верги-
лия, Горация и Овидия.
30 Соответственно этой тенденции, боги не терпели наказаний
раоов во время празднеств. Легенду о разгневанном Юпитере при
виде наказуемого раба перед играми в его честь сообщает Ливий
(Liv., II, 36, 1: servuim quidaim pater familiae nondum comisso specta-
culo sub furca caesum medio egerat circo).
Глава седьмая
ОТРАЖЕНИЕ СОЦИАЛЬНОЙ БОРЬБЫ
В ДРЕВНЕРИМСКИХ ПРАВОВЫХ НОРМАХ
Правовое положение не принадлежащих к древнейшей
римской общине захваченных ею в плен или отдавшихся
под ее покровительство лиц определялось в наиболее общей
форме, нигде в ви^е закона не зафиксированным, но обще-
понятным и общепринятым установлением. Оно предпола-
гало, что всякий чужестранец оставался для нее потенци-
альным рабом. Косвенным образом это выражено в одном
из постановлений XII таблиц (VI, 4): adversus hostem aeter-
na auctoritas (esto).
Однако представление о чужестранце в древнейшем
Риме содержало в себе известное противоречие, выражав-
шееся в том, что понятие hostis — враг — неотделимо от
родственного ему hospes — гость. В более позднее время
термин hostis применительно к чужестранцу был заменен
выражением peregrinus \ правовое положение которого,
однако, не слишком отличалось от положения hostis. По от-
ношению к перегринам, оказавшимся на римской террито-
рии и не обращенным в рабство, не существовало каких-
либо специальных правовых норм, чем подчеркивается не-
прочность предоставленной им свободы и неопределенность
связаных с нею юридических прав.
'Fest., 102; hostis apud antiquos peregrinus dicitur. О том, на-
сколько вообще перегрины были бесправны, свидетельствуют даже
поздние факты определения юридического положения низшей катего-
рии вольноотпущенников при Августе, исходя из статуса перегринов
(peregrini dedititii ex lege Aelia Sentia). В наказание за какие-либо
провинности они продавались в рабство, а если впоследствии и ма-
нумиттировались, т. е. освобождались, то не на свободу, а обраща-
лись в государственных рабов (Inst. Gai, I, 27; ср. Н. Si be г. Das
Romische Verfassungsrecht. Lahr, 1952, стр. 179).
11 Л. А. Ельницкий	161
И7 связи понятий hostis и hospes, видимо, вытекает и
юридическое представление о клиентеле как о праве убежи-
ща для чужестранцев и о покровительстве им со стороны
правомочных представителей римской общины, т. е. со сто-
роны глав родовых (или большесемейных) общин.
Древнейшее римское право, которое традиция именует
священными или же царскими законами, кодифицирован-
ное в конце царского периода понтификом Папирием и но-
сящее поэтому также имя «Папириевых законов», до нас в
подлинном виде не дошло и судить о его сколько-нибудь
общих формулировках в отношении рабов или других не-
полноправных групп населения не представляется возмож-
ным. Из Дионисия, однако, известно 2, что царь Сервий
Туллий, учредив манумиссию и приравняв вольноотпущен-
ников к свободным, присоединил их к учрежденным им че-
тырем городским трибам или районам (quattuor regiones).
Хотя в той форме, как о нем сообщает Дионисий, свидетель-
ство это вряд ли обладает исторической точностью (скорее
всего оно испытало на себе влияние событий, имевших ме-
сто в IV в. до н. э. во время цензорства Аппия Клавдия
Цека, приписавшего большое число вольноотпущенников и
других юридически неполноценных граждан к трибам), оно
все же не должно считаться чистым вымыслом и, вероятно,
соответствует каким-либо актам в отношении неполноправ-
ного населения при последних царях и в особенности имен-
но при Сервии, в деятельности которого, очевидно, следует
видеть стремление опереться на широкие демократические
слои.
Существенной чертой этого древнего сакрально-царско-
го права в отношении рабов была его близость к праву
«свободных» (liberi). Моммзен подчеркивает, что обозна-
чение этим словом родичей и домочадцев как бы лишь еще
более удостоверяет их зависимое положение3. И действи-
тельно, в предварение закона XII таблиц, устанавлива-
ющего троекратное право для pater familias на продажу fi-
lius familias, после чего последний мог получить эманципа-
цию и выйти из рода, мы находим традиционное сообще-
ние о том, что царь Нума Помпилий ввел закон, запрещаю-
щий продажу женатых сыновей фамилий 4.
2 D i о n. Hal., IV, 22, 4.
3 Th. Mommsen. Das Romische Staatsrecht, III, 1. Leipzig,
1887, стр. 62 сл.
4 Dion. Hal., II, 27, 4.
162
Эти аналогии в правовом положении зависимых и сво-
бодных членов фамилии утверждают единый источник пра-
ва для лиц той и другой категории и показывают его пред-
посылки в обычаях разлагающегося патриархального рода.
Подобный параллелизм в правовом положении раба и сво-
бодного домочадца может быть прослежен и далее: emanci-
pacio — единственный способ освобождения для filius fа-
milias от власти домовладыки — совершалась тем же поряд-
ком, что и manumissio — единственный легальный способ
освобождения на волю раба. Оба акта предусматривали
одинаковую гражданскую процедуру с участием соответст-
вующих магистратов. Политическое положение освобожден-
ного раба (libertus) 5 и эманципированного домочадца (li-
berus) во многих чертах было сходно в эпоху разложения
родового правопорядка: и тот и другой в общественном от-
ношении был связан известными ограничениями, посколь-
ку находился в отрыве от рода и курии; практически он
мог найти поддержку лишь у какого-либо патрона 6.
Выше уже отмечалось, что царское право в его желании
обеспечить известную гражданскую поддержку лицам, сто-
5 В эпоху ранней республики словом libertinus обозначалось
второе поколение вольноотпущенников (Suet. Claud., 24), так же
как словом deditii — второе поколение от dediti (ср., впрочем, Stein-
wenter, in: PW, RE, XXV, 1926, стб. 106; Th. Mommsen. Das
Romische Staatsresht, III, 1, стр. 422, прим. 2).
6 Согласно Дейбу (D. Da у Б е. Two Early Patterns of
Manumission.— JRSt, XXXVI, 1946, стр. 57 сл.), необходимо раз-
личать вопреки Моммзену, не видевшему существенной разницы
между различными способами манумиссий (vindicta, testamento), две
их основные категории — манумиссии по инициативе владельца и
манумиссии censu по инициативе государства. Опираясь на Гая (Inst.
Gai, I, 140), Дейб показывает, что освобождение по инициативе
государства могло иметь место в отсутствие и даже помимо воли вла-
дельца. Разумеется, речь о подобном освобождении может идти лишь
применительно к клиенту или рабу, находившемуся в коллективном вла-
дении. С манумиссией censu должна быть сопоставлена эманципация
censu, относительно которой в Институциях Гая (I, 131) говорится,
что в те времена, когда Рим выводил колонии с латинским правом,
получавшие гражданство в этих колониях римляне автоматически
освобождались от отцовской власти. С манумиссией censu должно
быть сопоставлено также правило автоматического освобождения fi-
lius families после третьей продажи. Акт манумиссии censu имеет
в виду включение освобожденного раба в состав гражданства. Сле-
дует предполагать вопреки мнению Дейба, что эта форма манумис-
сии является древнейшим установлением такого рода, поскольку в ос-
нове ее заключается обряд принятия в члены общины рабов и клиен-
тов, находившихся во владении у общины.
163
и*
яЩим вне рода, ради привлечения их на сторону царя в
его антагонистических отношениях с патрициатом, вступало
в противоречие с правом гентильным и в вопросах, каса-
ющихся положения зависимых членов общины (в древней-
шее время, как мы знаем, и рабы в определенном смысле
принадлежали роду и общине). Эту же противоречивость
обнаруживают законы XII таблиц, сохранившие многие чер-
ты древнего гектильного права и в то же время зафикси-
ровавшие первые успехи плебса, означавшие победу нового
республиканского строя. К таким победам относится преж-
де всего признание юридической правомочности пролета-
риев, т. е. лишенных недвижимости граждан (1,4), полити-
ческая правомочность которых выражена в центуриатном
строе, предусматривающем дополнительные центурии про-
летариев.
Однако применительно к основным социальным катего-
риям и их взаимоотношениям децемвиры — составители
законов XII таблиц — выступают как охранители древних
консервативных норм. В этих законах подтверждены отно-
шения патроната и клиентелы (VIII, 21). При этом закон
оговаривает лишь сакрально-юридическую сторону этих от-
ношений, диктуя патрону его обязанности в отношении кли-
ента и предполагая обязанности клиента по отношению к
патрону ясными без каких-либо оговорок и не подлежащи-
ми каким-либо правовым ограничениям1. К тому же в
связи с преступлениями патрона в отношении клиента Таб-
лицы не предусматривают судебного преследования, а
7 М. Фойгт (М. Foigt. Leges iregiaie.— «Abh. d. Sachsischen Gesell-
schaft der Wissenschaft. Phil.-hist. Classe», VII, Leipzig, 1876, стр. 573
сл.) находит у Дионисия Галикарнасского (II, 9, 3) подтверждение сво-
его предположения о существовании древнего царского (приписывавше-
гося Ромулу) закона, регулировавшего отношения патроната и клиен-
телы в их первоначальной форме. Закон этот предполагал, по его мне-
нию, взаимную священную ответственность сторон при его нарушении
перед Зевсом Катахтонием (Aug. De siv. dei, VII, 23: Telluimoni
sacer esto). Закон же XII таблиц, знающий лишь одностороннюю
ответственность патрона при нанесении им материального ущерба
клиенту (fraudem facere), представляется ему результатом деградации
более справедливых и патриархальных отношений царской эпохи.
Однако использованный Фойгтом и приведенный нами выше
текст Дионисия Галикарнасского, вероятней всего, надо понимать
только как идеализацию социальных отношений при Ромуле, проти-
вопоставляемую Дионисием грубой жизненной прозе, известной ему
из истории греческих и римских отношений эпохи республики между
землевладельцами и закрепощенными земледельцами-клиентами.
164
лишь подтверждают установленную обычным правом рели-
гиозную ответственность (patronus si clientem fraudem lece-
rit sacer esto). Этим в законах XII таблиц утверждается
древнейшая форма патроната и клиентелы, ставящая кли-
ента в полную зависимость от патрона, который в своих
действиях обязан был исходить лишь из моральных
установлений сакрального права. Ко времени составления
XII таблиц реальные отношения патроната-клиентелы уже
должны были претерпеть известные изменения, связанные
с введением центуриатного строя, в результате чего любой
гражданин рассматривался в правовом отношении вне зави-
симости от его социального состояния, а лишь по имуще-
ственному признаку. Различая терминологически свободно-
го, но подчиненного власти домовладыки общинника, кли-
ента и раба, законы XII таблиц ставят их во многих отно-
шениях в равные или близкие к таковым юридические ус-
ловия.
Налагая за членовредительство, причиненное рабу, сум-
му штрафа, равную половине штрафа, предусмотренного за
членовредительство свободного (VIII, 3 : 300 и 150 ассов),
законы XII таблиц приравнивают в какой-то мере раба к
свободному, не устанавливая между ними принципиального
различия. Обстоятельство это также должно быть отнесено
за счет архаичности права XII таблиц, рассматривающего
раба с точки зрения патриархально-рабовладельческих
норм, весьма неотчетливых и неопределенных в разграниче-
нии лиц зависимого состояния. Увеличение численности чу-
жеземных рабов, широко продававшихся и покупавшихся на
рынке, изменяло ранее существовавшие представления и
способствовало распространению взгляда на раба как на
вещь, взгляда, который, несомненно, в какой-то мере суще-
ствовал уже и в эпоху создания XII таблиц, если судить по
современным им древнегреческим правовым нормам. В Риме
же юридическое оформление подобные представления полу-
чают лишь в III в. до н. э., к началу Пирровой и Пунических
войн, весьма способствовавших расширению италийского
рабского рынка 8. Относимый к 286 г. до н. э. lex Aquilia
8 Это не мешало, впрочем, уже, видимо, в достаточно раннее
время возникновению судебных споров об определении юридического
положения того или иного лица в качестве свободного или раба (cau-
sa liberalis). На это указывает наличие в законах XII таблиц (II,
1 — G a i, 4, 14) фиксированной минимальной суммы в 50 ассов для
sacramentum'a — отходившего в казну залога, уплачиваемого при воз
165
исходит уже из принципиально новых представлений, объ-
единяя в одно понятие раба и скот, он устанавливает штраф
за убийство или членовредительство раба или домашнего
животного в соответствии с рыночными ценами на них.
В этом дает себя отчетливо почувствовать эволюция, про-
исшедшая в римских рабовладельческих отношениях и свя-
занных с ними правовых нормах на протяжении первых
двух столетий существования республики.
По этому же закону за ущерб, нанесенный рабом, воз-
мещение взыскивалось с его владельца, тогда как по зако-
нам XII таблиц в некоторых, по крайней мере, случаях (по-
xales actiones) ответственность возлагалась на самого раба
(XII, 2а-в). Это опять-таки свидетельствует об определен-
ной эволюции правовых норм в сторону ограничения право-
способности раба и приравнения его к вещи 9.
Законы XII таблиц подтверждают со всей неуклон-
ностью условия должничества: долговое рабство и право
кредитора продать своего должника за границу общины в
Этрурию (trans Tiberim). Судя по той остроте, с которой в
Риме велась борьба из-за долговой кабалы в первом веке
республики, должничество было весьма распространенным
средством окончательного закабаления плебса с правом
продажи своих соплеменников и даже сообщинников. Это
право должно было представляться тем более жестоким, что
право pater familias в отношении filius familias — его троек-
ратной продажи — должно было вероятней всего толковать-
ся ограничительно не в смысле продажи в буквальном значе-
нии, подобно продаже раба trans Tiberim, но отдачи его в за-
никновении подобного судебного спора. Само наименование этого за-
лога свидетельствует о глубокой древности процедуры, коренящейся
в священном праве. Наличие этой статьи в законах XII таблиц сви-
детельствует также, с одной стороны, о достаточном распространении
бытового рабства (по крайней мере уже в V в. до н. э., когда какое-то
количество людей теряло свободу на основе частноправовых отно-
шений), с другой же — о частоте таких случаев пребывания в раб-
стве, когда юридическая сторона вопроса могла оставаться недоста-
точно ясной.
9 Необходимо указать также и другие признаки того, что в древ-
ности рабы обладали известными гражданскими правами: Варрон
(De 1. 1., VI, 74) сообщает о древнем законе, запрещающем рабам
быть поручителями в суде, из чего следует, что до введения этого
закона рабы имели право выступать в суде в качестве поручителей
(vades). Авл Геллий (V, 19, 11 сл.), ссылаясь на юриста Мазурия
Сабина (fr. 60 Вг.), упоминает о том, что в древности господин имел
право усыновить отпущенника или даже раба.
166
лог, или внаймы, по истечении срока которых filius familias
получал возможность возвращения в свой род. Продажа же
производилась окончательно и навсегда обрекала несостоя-
тельного должника на чужеземное рабство и на безвозврат-
ную утрату всех своих прежних связей и прав 10 11. Поскольку
долговое рабство ни в Греции, ни в Риме не было никогда
отменено окончательно (в эллинистическом Египте, напри-
мер, оно процветало в самой жестокой форме, с продажей
должника на сторону), борьба в Риме велась не против дол-
гового рабства как такового, а лишь против права продажи
заимодавцем своего должника. Именно в таком смысле, ви-
димо, следует понимать значение принятого в 326 г. до н. э.
закона Петелия и, якобы запрещавшего долговую кабалу.
Поскольку же рабство-должничество встречается и в более
позднее время, речь в законе могла идти лишь о запрещении
права продажи в рабство единоплеменников, что, кстати ска-
зать, прекрасно согласуется с соответствующей статьей вто-
рого договора Карфагена с Римом, запрещавшей именно этот
вид работорговли в отношениях между обоими государства-
ми 12.
Нужды нарушить этот закон в III в. до н. э. становилось
все меньше и меньше в связи с участившимися войнами за
пределами не только Лация, но и Италии вообще, приводив-
шими на рабский рынок огромное число чужестранцев, в
отношении которых не только обычаи и законы общины, но
и само человеческое отношение с легкостью переставали при-
ниматься во внимание. Как бы то ни было, эти вышеназван-
10 В пространном, но испорченном тексте Феста, посвященном
форктам и санатам (р. 321), те и другие выступают в некоей связи
с nexi. Текст этот, однако, настолько поврежден, что из него невоз-
можно извлечь что-либо для выяснения характера этой связи. На-
личные конъектуры [см. Н. Н. Залесский. К вопросу о проис-
хождении плебса (форкты и санаты законов XII таблиц).— «Уч. зап.
Ленинградского государственного педагогического ин-та им. Герцена»,
т. 68. Л., 1948, стр. 88] строятся на разного рода косвенных
соображениях. Исходя, однако, из того, что было сказано об этих
социальных категориях выше, следует скорее допустить, что форкты
и санаты ставились в законах XII таблиц в каком-то смысле на одну
доску с nexi, чем вслед за Н. Н. Залесским понимать испорченное
место у Феста в том смысле, что закон предоставлял форктам и са-
натам ius commercii, устанавливая за ними право nexi mancipiique
(по конъектуре Гушке; Н. Н. Залесский. К вопросу о проис-
хождении плебса, стр. 99).
11 Liv., VIII, 28, 1; ср. PW, RE, XXI, 1, стб. 1166.
12 Polyb„ III, 24,
/67
ные юридические памятники — lex Poetelia и договор Рима с
Карфагеном — при сопоставлении их с формулой касатель-
но nexi, зафиксированной в законах XII таблиц, отмечают
определенную эволюцию, соответственную той, какую ранее
удалось проследить в отношении общих юридических пред-
ставлений о рабстве в связи с переменами в римском законо-
дательстве о наказании за членовредительство, причиненное
рабу.
В отношении уголовного преследования раба законы XII
таблиц устанавливают ответственность, которая не могла
быть, однако, практически осуществлена помимо домовлады-
ки, так же точно как ответственность свободных, но подчи-
ненных ему членов рода. К этому необходимо добавить, что
границы правомочности зависимых лиц, равно как и их пря-
мой ответственности, вообще, видимо, ни в начале республи-
ки, ни в более позднее время не были достаточно четки.
Принципиально не только рабы, но и клиенты, как и вообще
перегрины, не обладали самостоятельными юридическими
правами, а могли действовать лишь через своих владык или
патронов. Однако известно, что не только перегрины, но и
форменные рабы пользовались иногда практически юриди-
ческой самостоятельностью и активностью, иной раз даже не
меньшей, чем подвластный pater familias рядовой сородич,
юридически вполне от него зависевший и действовавший
лишь от его имени * II * 13.
Peculium такого сородича, с одной стороны,— трещина в
структуре гептильного права, с другой, — прообраз пекулия
раба, которым последний мог распоряжаться с известной
степенью самостоятельности иногда вплоть до официальной
его передачи по завещанию. Во всяком случае довольно ши-
рокой правоспособностью обладали, как было показано
выше, государственные рабы. Что касается вольноотпущен-
ников и свободных перегринов, то они, будучи по родовому
праву лишены всякой юридической активности, по мере
разрушения его в известных случаях приобретали некото-
13 О распространении в раннереспубликанскую эпоху самостоя-
тельной хозяйственной активности рабов и о существовании большого
числа рабов — обладателей материальных средств говорит статья
XII таблиц (XII, 12), посвященная положению statu liberi — рабов,
условно отпускаемых на волю с уплатой выкупа наследнику владель-
ца. О том же говорят и некоторые, приведенные выше надписи III —
II вв. до н. э., упоминающие рабов, выступающих не только от имени
владельцев, но и от своего собственного имени в качестве предпри-
нимателей.
168
рые возможности для ведения коммерческих дел, владения и
распоряжения собственностью и т. in. Судя по тому, что со-
общения об отпускаемых на волю рабах с последующим их
включением в трибальные списки и представлением им, та-
ким образом, политических прав восходят к царскому пери-
оду 14 и повторяются на протяжении истории республики,
этим подчеркивается значительный вес вольноотпущенни-
чества в политической жизни Рима. А далее мы узнаем из
Ливия о том, что цензор Аппий Клавдий, вписав в 312 г. до
н. э. вольноотпущенников в трибы, изменил соотношение го-
лосов в центуриатных и трибутных комициях (campum et
forum corrumpit.— Liv., IX, 46, 11).
До этого, равно как и непосредственно после цензорст-
ва Аппия Клавдия, в порядке отмены его преемником Кв.
Фабием Максимом Руллианом произведенных им нововве-
дений, вольноотпущенники приписывались лишь к город-
ским трибам и именно к одной из них — четвертой. Разре-
шение приписки вольноотпущенников и вообще безземель-
ных лиц к сельским трибам означает, что прежние capite сеп-
si были приравнены к категории tributum ex censu, а движи-
мая собственность —к недвижимой с распределением ее
владельцев по центуриям соответственно их имущест-
венному состоянию. Диодор квалифицирует это мероприя-
тие как разрешение для всякого гражданина быть записан-
ным в ту трибу, в какую он захочет, и по тому классу ценза,
какой он для себя предпочтет (Diod., XX, 36, 4). Аппий
Клавдий, видимо, хотел идти и далее в том же направлении,
сделав из этого- нововведения необходимые политические
выводы. Судя по тому же сообщению Диодора, он изменил
состав сената, включив в него плебеев и детей вольноотпу-
щенников (rcoXXoug xal Tajv aTCsXs'vfHpwv uioug avsju£e;
после rvoXXoug Райзке добавляет	Он провел на
курульную должность (в эдилы) своего секретаря Гнея
Флавия, отец которого был рабом (Liv., IX, 46, 1, 10 сл.).
Хотя все эти мероприятия были совершенно необычны,
вызвали резкий отпор со стороны патрициата и сохранили
по себе в среде реакционного нобилитета недобрую память
на очень долгие времена, следует думать, что деятельность
Аппия Клавдия все же не находилась в очень резком проти-
воречии с политической программой активных и прогрес-
сивных слоев патрициата. И нужно предполагать) что они
14 D i о п. Hal., IV, 22 (ср. выше).
169
оказывали ему поддержку и содействие как при проведении
описанных нововведений, так и в дальнейшей его политиче-
ской карьере (Аппий Клавдий после цензорства был дваж-
ды консулом в 307 и 296 гг. до н. э.). Ибо ничего не из-
вестно о его сколько-нибудь резких столкновениях с правя-
щей верхушкой Рима, которые могли бы ему стоить не
только карьеры, но и жизни. К тому же Ливий сообщает
о некоторых политических шагах Аппия Клавдия (Liv.,
IX, 33 сл.), характеризующих его как истого патриция.
Моммзен 15 отвергает эту версию Ливия как надуманно-
тенденциозную, хотя она, может быть, как раз и в состоя-
нии объяснить нам истинные обстоятельства политической
карьеры Аппия Клавдия Цека. В этом именно смысле ею и
пользуется А. Гренье 16, представляющий себе Аппия
Клавдия аристократом, пытавшимся приспособить патри-
цианскую политику к условиям своего времени, обращая ее
в конечном счете на пользу аристократии.
Если Нибур видел в Аппии Клавдии подражателя гре-
ческим политикам-демократам типа Клисфена и Перикла,
а Моммзен считал, что от него веет духом царей Тарквиниев
или позднейших Цезарей 17, точка зрения А. Гренье тем бо-
лее правомерна и исторична, что и в характеристике дея-
тельности Аппия Клавдия Красса—децемвира, ярого вра-
га и ненавистника плебса, проступают черты, роднящие его
с Аппием Клавдием — цензором 18.
Как бы то ни было, в данной связи важно подчеркнуть,
что факт привлечения к политической жизни до того бес-
правных общественных элементов находится в связи с увели-
чением хозяйственной активности римского правительства,
предпринимавшего в эпоху цензорства Аппия Клавдия круп-
ные государственные работы, стоившие Риму значительного
финансового напряжения и связанные с необходимостью мо-
билизации огромного числа рабочих рук. Имеются также
сведения, что именно в эпоху Аппия Клавдия Цека низшие
категории цензовых граждан стали привлекаться к службе
15 Th. Mommsen. Das Romische Gastrecht und die Romische Kli-
entel. Romische Fiorsichunigen, I. Berlin, 1864, стр. 310 сл.
16 A. Grenier. Le genie romain. Paris, 1925, стр. 94.
17 T. Моммзен, История Рима, 1. M., 1936, cip. 429 сл.
18 D i о n. Hal., VI, 63, 3. Первый, как помним, советовал ос-
вобождать конкретных лиц из числа недовольных своим положением
плебеев от долговых обязательств для обеспечения большей боеспо-
собности войска и для увеличения его численности.
170
в военном флоте (Dion. Hal., VII, 19; ср. Liv., I, 43, 7;
VIII, 8, 8; ср. Polyb., VI, 19, 3). Известные мероприятия
политического и идеологического характера, о которых речь
идет в другом месте (см. ниже, стр. 243 сл.), связываемые с
именем Аппия Клавдия, должны рассматриваться как ес-
тественный и необходимый результат расширения общест-
венных контингентов, вовлекавшихся в деловую жизнь Ри-
ма, что требовало известной демократизации некоторых по-
литических учреждений или по крайней мере их функций.
В 80-х и 70-х годах II в. до н. э. государство предприни-
мает шаги к ограничению гражданства, требуя клятвенного
обещания не вводить вольноотпущенного в число граждан 19
(177 г. до н. э.). Десятилетием позже принимается порядок,
соответственно которому либертины могли быть приписаны
лишь к одной определенной трибе 20 21. В этом стремлении к
ограничению политической правоспособности и активности
вольноотпущенников, помимо определенной реакционной
тенденции, которая прослеживается также и в эволюции
правовых нору в отношении рабов, может быть выведено
заключение о росте количества вольноотпущенников в Риме.
Так же точно и соответствующие изменения в положении
рабов свидетельствуют о росте количества чужеземных,
легко приобретаемых и отчуждаемых рабов.
Следует думать, что отпуск раба на волю, поскольку
этот акт не прекращал фактической зависимости либерти-
на от его бывшего владельца, являлся во многих отноше-
ниях выгодным предприятием, повышавшим деловую актив-
ность а, следовательно, и доходность раба для его владель-
ца. Отпущенный на волю раб мог не только действовать
как агент своего хозяина — в таком качестве он нередко
выступал и на положении раба, о чем сохранилось большое
количество разнообразных свидетельств в латинских и гре-
21
ческих источниках ,— но также в качестве самостоятель-
ного предпринимателя и владельца, связанного, однако, со
своим прежним хозяином и нынешним патроном многочис-
ленными нитями как государственно-правового, так и част-
ноправового характера 22. Последние были настолько проч-
19 Liv., XLI, 9, 11.
20 Там же, XLV, 15, 5.
21 W. L. Westerman n. The Slave Systems of Greek and Ro-
man Antiquity. Philadelphia, 1955, стр. 83.
22 Dion. Hal., IV, 24, 26; IV, 23, 6; Liv., XL11, 16, 4; PW.
RE, Xlll, 1, стб. 109 сл.
171
ны, что либертин был ими фактически связан по рукам и
по ногам. Он был обязан своему патрону не только obse-
quium и reverentia, но подлежал его indicium domesticum и
мог быть принуждаем к уплате определенных сумм (Ьепе-
ficium competentiae) и совершению каких-либо работ (оре-
гае) для своего патрона. В случае неисполнения вольноот-
пущенником подобного рода обязательств, как и неоправда-
ния возложенных на него бывшим владельцем надежд, он
мог быть снова возвращен в рабское состояние23. Обяза-
тельства либертина в отношении своего патрона являлись
наследственными и переходили на его детей, равно как и
права, вытекавшие из патроната. Следовательно, отноше-
ния зависимости и подчинения со стороны вольноотпущен-
ника, несмотря на приобретение им римского гражданства
и связанных с этим политических прав, могли продолжать-
ся между потомством патрона и либертина на протяжении
поколений.
Естественно поэтому, что как вольноотпущенники, так
и другие категории неполноправных лиц, связанных част-
ноправовыми обязательствами, вытекавшими из deditio и
возникавших из него отношений патроната и клиентелы,
стремились всячески утвердить свою независимость по-
средством укрепления юридической и материальной само-
стоятельности, которой они добивались путем получения
земельного надела (heredium) и приписки к какой-либо из
сельских или городских триб.
Поскольку именно этими стремлениями неполноправных
римских граждан, пытавшихся освободиться от рабской или
близкой к ней личной зависимости, объясняется напряжен-
ность борьбы римского плебса за получение от государства
надельной земли, необходимо прибавить еще несколько
слов о римско-республиканском аграрном законодательстве,
эволюция которого несет в себе те же тенденции, какие
были прослежены выше на примере эволюции государ-
ственно-правовых и уголовно-правовых законов, касающих-
ся рабов и неполноправных граждан.
Хотя трибальное устройство было территориальным и
римские граждане, начиная уже с царской эпохи, припи-
сывались к той трибе, где находились их земельные участ-
ки и места их постоянного жительства (по свидетельству
Баррона, уже и три первоначальные трибы соответствовав
23 S t е i n w е n t е г, in: PW, RE, XIII, 1, стб. 109.
172
ли разделению ager Romanns на три части24),несомненно,
что к трибам приписывались и лица, не имевшие земельно-
го надела или недвижимости и фактически вследствие это-
го лишенные постоянного места жительства. Это нашло
свое выражение в законах XII таблиц, и именно в сентен-
ции, утверждающей за пролетарием право искать суда не
по месту его трибальной приписки, а там, где он фактиче-
ски находился (I, 4). Однако, видимо, даже для лиц, не
связанных с земледелием, лишь владение heredium’oM обес-
печивало в какой-то мере необходимое гражданское поло-
жение в римской общине, поскольку нахождение граждани-
на на территории чьего-либо владения не избавляло его
фактически от произвола владетеля и даже от телесного
наказания, как это явствует хотя бы из упомянутой выше
известной петиции зависимых крестьян Saltus Burunitanus
в Северной Африке, относящейся к тому же к концу
II в. н. э.
Поэтому древнее аграрное законодательство Рима свя-
зано непосредственно с борьбой наиболее бедных и бес-
правных слоев гражданства, бывших рабов или перегринов,
искавших прежде всего прочной оседлости, обеспечивавшей
им элементарные политические права. Об этом свидетель-
ствует также совпадение (или близкое соседство во време-
ни) актов аграрного законодательства и народных движе-
ний — восстаний рабов или набранных из числа беднейших
плебеев легионеров. Наиболее древнее из сохранившихся
свидетельств подобного рода относится к так называемому
аграрному закону Спурия Кассия и закону (плебисциту)
Ицилия de Aventino publicando25, об историчности кото-
рых, может быть, не следовало вести и речи, если бы к
тому же примерно времени традиция не относила сообще-
ние о восстании рабов, упоминание о чем содержится у
Дионисия Галикарнасского и у Зонары26. Восстание это
представлено как спровоцированное Тарквиниями, что сле-
дует признать вполне допустимым, поскольку вообще ве-
роятны какие-либо волнения в плебейской среде в связи
с изгнанием Тарквиниев, несомненно опиравшихся на пле-
бейские круги и пользовавшихся с их стороны поддержкой.
Оба названных закона, и в особенности первый из них,
судя по изложению его обстоятельств у Ливия, давно уже
24 V а Г Г О. De 1. 1., V, 55.
25 Liv., II, 41; Ill, 32; Dion. Hal., V, 75; X, 32.
20 Dion. Hal., V, 51, 53; Z о n а г., VII, 13.
173.
считаются продуктом позднереспубликанской плебейской
публицистики, искавшей в прошлом прецедентов и оправда-
ний для гракханских аграрно-политических мероприятий.
Более чем вероятная правомерность этой точки зрения не
уничтожает, однако, и той возможности, что некоторые
факты, подвергшиеся модернизации и искажению, все же
могли иметь место в действительности именно в то время,
с которым их связывает традиция.
И если в отношении деятельности Спурия Кассия труд-
но сказать, какие именно обстоятельства послужили при-
чиной для позднейшего использования и расцвечивания
относящегося к ней летописного рассказа 27то в отношении
27 Мюнцер (Miinzer, in: PW, RE, III, 1899, стб. 1752 сл.)
допускает, что поводом для позднейших переработок сообщения о
Спурии Кассии в духе аграрной деятельности Гракхов послужило
известие о его насильственной смерти.
Смерть эта, однако, связана, по одной из версий, переданной
Валерием Максимом (VI, 3, 2) и Зонарой (VII, 18), с рассказом о
сожжении девяти народных трибунов, в числе которых фигурирует и
Спурий Кассий, из-за их попытки помешать избранию новых три-
бунов. Хотя Фест разъясняет этот факт таким образом, что будто
бы речь идет о военных трибунах, павших в сражении с вольсками,
но версия Феста, видимо, пытается лишь разъяснить (или изменить)
маловероятный случай с преданием смерти через сожжение народных
трибунов. Однако Моммзен (Th. Mommsen. Romische Forschun-
gen, II. Berlin, 1879, стр. 172) напоминает, что версия Валерия Мак-
сима и Зонары согласуется с неким древнейшим законом, упомянутым
у Диодора (XII, 25), о наказании смертью через сожжение тех три-
бунов, которые препятствуют избранию своих преемников. Таким
образом, именно это сообщение может претендовать на историчность,
в связи с чем может быть высказано предположение о том, что Спу-
рий Кассий был, по первоначальному рассказу, не консулом, а три-
буном, в консулы же он был произведен позднейшими анналистами
с целью аристократизации имен Кассиев, видимо, пытавшихся свя-
зать свое происхождение с детьми Спурия Кассия (D ion. Hal.,
VIII, 78, 80). В свете этой версии становится более понятна роль
Спурия Кассия в качестве аграрного реформатора. Хотя реальный
смысл тех изменений в аграрных отношениях Рима, какие он пытался
произвести, видимо, затемнен позднейшими поправками и толкова-
ниями, но дело шло, вероятно, о наделении землей не только римских
граждан, но и союзных латинян (Th. Mommsen. Romische For-
schungen, II, стр. 160 сл.). При этом, быть может, речь шла о наделе-
нии землей латинян, находившихся у римлян на положении клиен-
тов. И во всяком случае не следует забывать о том, что хронологи-
чески деятельность Спурия Кассия совпадает с I сецессией плебса.
Имеются, однако, и другие легенды о кончине Спурия Кассия, в част-
ности легенда о предании его смерти собственным отцом (Plin., NH,
XXXIV, 15; Vai. Max., V, 8, 2). Де Санктис из разнообразия ле-
генд, относящихся к Спурию Кассию, выводит небезосновательное
174
закона, или вернее плебисцита, Ицилия эта историческая
основа представляется довольно прозрачной. Как явствует
из краткого сообщения Ливия и в особенности из переска-
за Дионисием Галикарнасским самого содержания закона,
который он якобы читал собственными глазами в виде над-
писи на бронзовой пластине в храме Дианы на Авентине,
речь в нем шла об адсигнации (т. е. распределении) участ-
ков земли на Авентинском холме для селившихся там пле-
беев. Позднейшая интерпретация этого закона имеет в
виду передел оккупированных участков на Авентине. Одна-
ко именно эта деталь вызывает подозрение в ее аутентич-
ности. Следует думать, что надпись, содержавшая текст за-
кона Ицилия, была не вполне понятна в I в. н. э., ког-
да ее видел Дионисий, и толкование ее текста в духе
гракханских мероприятий — результат позднейшего до-
мысла.
Не менее сложно обстоит дело и со знаменитым зако-
ном (плебисгу4том) Лициния и Секстия, предусматриваю-
щим в своей аграрной части предел для размеров оккупи-
рованных земель. По мнению ряда исследователей28, мак-
симум в 500 югеров земли в качестве оккупационного вла-
дения не соответствует реальным условиям середины IV в.
9Q
до н. э., хотя это мнение и оспаривается в науке .
Не входя в детали вопроса, в данной связи не очень
существенного, напомним лишь о том, что Секстиевы за-
коны совпадают по времени с обострением латино-римских
противоречий, нашедших выражение в войне Рима с Ла-
тинским союзом и в волнениях римского войска, бедноты
и рабов, происшедших после I Самнитской войны в Кампа-
нии и Лации. Волнения эти происходили в значительной
степени именно на аграрной почве: римские легионеры, на-
заключение о их позднейшем происхождении (G. De Sanctis. Sto-
ria dei Romani, II. Firenze, 1960, стр. 10 сл.).
28 C. J. В e 1 о c h. Romische Geschichte. Leipzig, 1926, стр. 343 сл.
(ср. В. N i e s e, in: «Hermes» XXII, 1888, стр. 410 сл.).
29 М. We b e r. Agrarverhaltnisse im Altertum. Gesammelte Aufsatze
zur Sozial- und Wirtsichaiftsgeschichte. Tubingen, 1924, стр. 232. По рас-
чету Д. Н. Парфентьева (Д. Н. Парфентьев. К теории и исто-
рии аграрного законодательства Лициния — Секстия.— «Доклады АН
СССР», серия В, № 1, 1930, стр. 9), в IV в. до н. э. 500 югеров
составляли минимум для дохода в 100 тыс. ассов, необходимого для
принадлежности к 1-му классу по центуриатному цензу (ср. F. De
Martino. Storia della costituzione romana, I. Napoli, 1958, стр. 137;
R. Besnier. L’etat economique de Rome de 509 a 264 av. J. C.—•
«Revue Historique de droit franca is let etrangeir», 1955, № 2, стр. 240 сл.).
175
бранные отчасти из неполноправных граждан, стремились
к захвату кампанских земель — к тому же, к чему стреми-
лись и союзные латиняне. Однако в связи с расширением
круга участников восстания всплыл и был поднят на щит
весь круг социально-политических вопросов, волновавших
низы италийского общества. Насколько это все приняло
конкретную форму, судить, впрочем, не очень легко из-за
фрагментарности и противоречивости данных, которые бо-
лее детально подвергнутся рассмотрению ниже. В данном
же случае следует подчеркнуть лишь совместность аграр-
ного движения римского плебса с социальными движения-
ми угнетенных слоев римского общества, в частности ра-
бов, равно как и сцепление идей, под флагом которых это
законодательство осуществлялось или хотя бы проклами-
ровалось,— с уравнительно-ограничительными идеями, гос-
подствовавшими в умах не только лишенных имущества
низов, но и демократически настроенной части более зажи-
точных слоев римского общества.
Нельзя сказать, чтобы аристократически настроенный
Рим вовсе не шел навстречу аграрным требованиям бед-
нейшего плебса. Известная активность в организации коло-
ний с латинским правом и раздел вновь завоеванных зе-
мель в Этрурии, Самнии и других местах говорит скорее
об обратном. Но, во-первых, подобные меры не были до-
статочно последовательны и широки по охвату нуждающих-
ся в земле, во-вторых, они были обречены на неуспех всем
характером римской экономики той эпохи: новоявленное
малоимущее крестьянство быстро попадало в долговую ка-
балу земельной аристократии, в лучшем же случае паупери-
зировалось и, таким образом, все равно не могло избегнуть
рабства в той или иной его форме.
Социальная борьба, происходившая в римском обще-
стве, следы проявления которой отмечались нами уже и в
конце царского периода, находила свое отражение также и
в тех правовых нормах, какие определяли существование
профессиональных и религиозных ассоциаций. Видимо,
в связи с волнениями плебса, имевшими место в царствова-
ние последнего Тарквиния (Liv., I, 49, 9), предпринято
было запрещение коллегий, о чем традиция сохранила опре-
деленное известие (Dion. Hal., IV, 43, 2). Подобные же за-
преты повторялись и в начале эпохи республики (Liv. II,
28, 3), хотя Дионисий Галикарнасский и отмечает, что пере-
ход от тирании Тарквиниев к республиканской свободе
176
знаменовался разрешением всякого рода частных ассоциа-
ций, не нарушавших общественного порядка. В этом же
смысле очевидно приходится понимать и ссылку Гая на за-
коны XII таблиц, регламентирующие частные ассоциации
(XII, 8, 2; Dig., XLVII, 22, 4: his (sodalibus) potestatem
facit lex (sc. XII tab.) pactionem quam vellint sibi ferre dum
ne quid ex publica lege corrumpant). И хотя с этих пор и до
эпохи Пунических войн, когда в 186 г. до н. э. в силу се-
натусконсульта de Bacchanalibus были подвергнуты полити-
ческому преследованию религиозные ассоциации участни-
ков культа Вакха за их явно демократические тенденции
(об этом подробнее ниже), ничего не слышно о запре-
щении коллегий, следует все же думать, что и в другие
моменты обострения политического положения республи-
ки коллегии подвергались политическому преследованию
или правовому ущемлению. По крайней мере отрывочное
свидетельство Ливия (IX, 30, 5) позволяет предположить
нечто подобное в отношении коллегии тибицинов (музыкан-
тов), удалившейся из Рима в Тибур, ввиду отнятия у нее
в цензорство Аппия Клавдия (312 г. до н. э.) неких древ-
них привилегий.
Особенно же широкие преследования, касавшиеся как
профессиональных коллегий, так и религиозных ассоциа-
ций (в частности компитальных коллегий), производившие-
ся в напряженную эпоху средних десятилетий I в. до н. э.,
получили отражение в правовых актах запретительного ха-
рактера, изданных постановлением сената в 64 г. до н. э.
и вторично несколько позднее по распоряжению Юлия Це-
заря, в 56 г. до н. э., когда он, по словам Светония (Suet.
Caes., 42): cuncta collegia praeter antiquitus constituta distraxit.
12 Л. А. Ельницкий
Глава восьмая
ТРАДИЦИОННЫЕ ДАННЫЕ
О СОСЛОВНОЙ БОРЬБЕ И ВОССТАНИЯХ РАБОВ
В РИМЕ VI—V вв. до н. э.
Этрусские цари в Риме, будучи вождями военных дру-
жин, использовали для утверждения своей власти в полисе
противоречия между родовой аристократией и не связан-
ными с гектильной организацией слоями городского плеб-
са. В царскую эпоху предпринято было немало для утвер-
ждения территориального (трибунального) принципа орга-
низации плебса в противовес его гентильной (куриатной)
организации, которая охватывала, главным образом, сель-
ское население. Создание четырех городских триб произо-
шло еще в царское время. Их, как и многие другие установ-
ления государственно-демократического порядка, традиция
связывала с деятельностью царя Сервия Туллия. Ему
приписывалось также и распределение неполноправного и
стоявшего юридически вне общины плебса по трибам и вве-
дение его, таким образом, в состав гражданства. Поскольку
гентильная организация знала лишь рабов и клиентов
(familia) рода, находившихся в беспрекословном подчине-
нии у его главы, следует допустить, что внегентильные эле-
менты юридически являли собой в какой-то части клиенте-
лу и фамилию царя Появление ее должно было пред-
ставлять определенную ступень в развитии государственно-
го и муниципального рабовладения.
Надо думать, что государственные (царские) клиенты
и рабы находились в более свободном и материально более
выгодном положении, нежели рабы и клиенты гептильные.
Так что для городского плебса в условиях преобладания
гектильного порядка царская власть была единственной
1 А. Р remerstein, in: PW, RE, IV, стр. 48.
17 8
защитой и надеждой, и мы почти ничего не знаем о каких-
либо противоречиях между низшими общественными слоя-
ми и царской властью. Это не означает, однако, что для
подобных противоречий вовсе не было почвы: царь обладал
по отношению к городским клиентам и рабам властью пат-
рона и владыки, которая ограничивалась только теми же
сакрально-правовыми традициями и еще, пожалуй, чувст-
вом политической меры. И когда под влиянием каких-либо
обстоятельств эта мера преступалась, возникала почва для
противоречий и недовольства. Римская историческая тра-
диция сохранила некоторые факты этого рода, относящиеся
к царствованию последнего и наиболее историчного из всех
царей этрусской династии — Тарквиния Гордого. И Ли-
вий2, и Дионисий Галикарнасский3 сообщают согласно о
том, что простой народ был раздражен на царя Тарквиния
за то, что тот требовал от него весьма деятельного участия
в строительных работах, предпринимавшихся в городе.
«Римские люди, победители всех окрестных племен, были
из воинов обращены в строителей и каменщиков»,— вос-
клицает Ливий 4. Нетрудно догадаться, что в этом случае
из его уст звучит критика царских мероприятий, исходящая
вероятней всего не из плебейского, а из аристократического
лагеря. Дионисий добавляет к этому в более конкретном и
существенном для плебса смысле, что оплата труда была
мизерной и заключалась в раздаче небольших порций зер-
на. Оба автора перечисляют и объекты строительства,
предпринятого Тарквинием Гордым: это были — цирк и
дренажные каналы, постройка которых была начата еще
при его деде — Тарквинии Древнем. Правда, при этом
Дионисий в противоречие Ливию разъясняет, будто к та-
ким работам привлекались лишь те из плебеев, которых
царь не считал годными для военного дела. Поскольку
Тарквиний не делал, видимо, разницы между рабами и теми
плебеями, кто уже вышел из рабского состояния и мог бы
рассчитывать в связи с этим на более легкие условия су-
ществования, недовольство могли испытывать люди, до
этого по своему положению не занятые тяжелым физиче-
ским трудом.
2 Liv., I, 56, 1 сл.
3 Dion. Hal., IV, 44.
4 Liv., I, 59, 9. В другом месте он подчеркивает, что плебеи не-
довольны тем, что Тарквиний обрек их на рабский труд (Liv., I,
179
12*
О формах выражения этого недовольства низшйх слоёв
населения действиями последнего этрусского царя мы ни-
чего, однако, не знаем. До нас дошло через Тита Ливия
лишь сообщение о выступлении членов фамилии Турна
Гердония, арицийского аристократа5 (Дионисий Галикар-
насский называет его жителем Кориол 6), поднявшего голос
на собрании латинской лиги против посягательств Таркви-
ния Гордого на независимость латинян. На защиту Турна,
по словам Ливия, выступили его рабы, в числе которых
необходимо предполагать и его клиентов. Поскольку этот
противник Тарквинйя Гордого именем своим связан с Ап-
пием Гердонием, примерно лет через 50 после описанного
события (т. е. в 460 г. до н. э.) возглавившим восстание
низших слоев населения Рима с целью захвата Капитолия
и установления тирании, встает вопрос о пределах реально-
сти и историчности связи Турна Гердония с движением со-
противления латинской аристократии царю Тарквинию
Гордому. Не было бы ничего удивительного, если бы это
имя было приплетено к истории Тарквиния Гордого на
основании более поздних реминисценций, тем более что и
имя Аппия Гердония не у всех авторов звучит одинаково 7.
Римская историческая традиция знает несколько случа-
ев восстаний (или, как говорит Ливий, заговоров) с уча-
стием рабов и относит их последовательно к 501, 460 и
419 гг. до н. э. Все они в основных чертах довольно стерео-
типны: это не были восстания рабов в собственном смысле
слова, подобно тем большим восстаниям, о которых мы
знаем применительно к более позднему времени, когда рабы
восставали под предводительством вождей, вышедших из
их же среды, и иногда стремились даже к ниспровержению
рабовладельческих порядков. Восстания первого века рес-
публики были выступлениями отдельных аристократов, сти-
мулировавших к восстанию своих рабов и клиентов обеща-
ниями им определенных благ в будущем. Для владельцев
же речь шла о захвате Капитолийской крепости (в царское
время находившейся в руках военной дружины) с целью
ниспровержения власти республиканского сената и патри-
цианских магистратов.
Весьма вероятно, что во всех случаях подобных движе-
ний инициаторами их производилась попытка привлечения
5 L i V., I, 50, 3.
6 Dion. Hal., IV, 45, 4.
7 Sspbwvio<; у Иоанна Антиохийского (FHG, IV, 556, 47).
180
на свою сторону возможно более широких слоев городского
плебса и рабов. Движения эти, таким образом, очень напо-
минают те, с которыми мы познакомились из истории древ-
него Карфагена и греческих полисов Сицилии, где инициа-
торами народных восстаний бывали лица, стремившиеся к
тирании, ведшие за собой порабощенные городские и сель-
ские элементы, которым в случае победы, бывала обещана
свобода и полноправное гражданство. Некоторые историки
рабства и рабских движений вообще не признают историч-
ности упомянутых революционных выступлений начала
эпохи республики, в которые вовлечены были и рабы, ввиду
того, что описания их содержат позднейшие штрихи, связы-
вающиеся с событиями эпохи Гракхов или даже более позд-
него времени. Так, Вестерман склонен их отрицать на том
основании, что, по его мнению, в V в. до н. э. в Риме было
вообще еще слишком мало рабов для того, чтобы можно
было ожидать с их стороны восстаний 8. Мюнцер замечает,
что программа Аппия Гердония, историчности которого он
впрочем не отвергает, напоминает социальную программу
движения Катилины 9. Нельзя не заметить следов извест-
ных искажений древних фактов, привнесенных в эти рас-
сказы позднереспубликанской историографией под влияни-
ем событий эпохи Гракхов или эпохи гражданских войн.
Но самые факты, описание которых у Ливия, Дионисия
Галикарнасского и других еще более поздних историков
страдает подобными неточностями, все же должны быть
признаны исторически подлинными, тем более, что они пе-
рекликаются иногда с попытками каких-либо законодатель-
ных реформ, предпринимавшихся плебейскими трибунами
в близкие данным революционным событиям годы (сооб-
щения о коих основаны на другой самостоятельной тради-
ции). Совпадая по времени с сообщениями о выступлениях
низших слоев населения, они подтверждают наличие соот-
ветствующей политической ситуации. Так, движение 501 —
498 гг., о котором имеются отрывочные сведения у Диони-
сия Галикарнасского10, связывается, с одной стороны, с
происками изгнанного Тарквиния, искавшего приспешни-
ков в Риме среди плебеев и рабов. С другой,— оно близко
по времени к событиям, сопряженным с законом Спурия
8 W. L. W е stermann. The Slave Systems of Greek and Roman
Antiquity. Philadelphia, 1955, стр. 59.
9 M ii n z e r, in: PW, RE, vIII, стб. 618.
10 Dion. Hal., V, 51, 53.
181
Кассия о наделении землей беднейших плебеев и латинян,
сообщения о чем у Ливия и Дионисия 11 довольно противо-
речивы и, несомненно, основываются на искаженных рекон-
струкциях позднереспубликанской анналистики, навеянных
борьбой римских сословий на аграрной почве. Существенно,
однако, что определенные социальные тенденции, действо-
вавшие в самом начале существования республики, реаль-
ность которых не приходится отрицать, породили события,
получившие соответствующее отражение в указанных сооб-
щениях позднейших историков Рима.
Движение, относимое к 419 г. до н. э. 11 12 также совпадает
по времени с несколькими плебисцитами касательно земель-
ных наделов, свидетельствующими об определенной напря-
женности внутриполитической обстановки в Риме в указан-
ные годы.
Аппий Гердоний был, по свидетельству сообщающих о
нем авторов, аристократом сабинского происхождения, об-
ладавшим богатством и политическим влиянием в Риме.
Дионисий Галикарнасский 13 говорит определенно, что Ка-
питолий был им захвачен с помощью его собственных
клиентов и рабов, число которых составляло 4 тыс. чело-
век. Тит Ливий насчитывает всего 2500 человек его актив-
ных сторонников, упоминает о рабах без указания их при-
надлежности и об изгнанниках (exules) 14. Оба автора по-
дробно характеризуют обстановку, создавшуюся в Риме
в результате весьма острых отношений между патрициями
и плебсом. Плебейские трибуны выступали против под-
держки консулов, стремившихся помешать Гердонию со-
вершить затеянный им политический переворот. Де Санк-
тис 15, основываясь на словах Дионисия о том, что Гердоний
хотел, призвать на помощь в случае невозможности осуще-
ствить предприятие собственными средствами врагов
Рима — сабинян, этруссков и эквов,— полагает, что попыт-
ку предпринятого Гердонием государственного переворота
следует рассматривать в плане сабинских поползновений к
освобождению от римского владычества и занятию руково-
дящего положения в общине. Так или иначе, Гердоний хо-
тел воспользоваться замешательством и слабостью сената
11 Liv., II, 41; Dion. Hal., V, 75.
12 Liv., IV, 45, 2; Dion. Hal., XII, 6, 6.
13 Dion. Hal., X, 14 СЛ.
14 Liv., Ill, 15, 3 СЛ.
15 G. De Sanctis. Storia dei Romani, II. Firenze, 1960, стр. 36.
182
для ниспровержения недавно установившегося режима. Не-
легко, а в данной связи и нет нужды, выяснять истинные
причины затеянного им переворота. Сообщения о его ходе
и конце полны романтических подробностей, вплоть до ги-
бели одного из консулов во время борьбы за Капитолий 16.
Подробности эти могут не соответствовать действительно-
сти, так же как, вероятно, несколько изменилась и полити-
ческая окраска этого движения в римской анналистике под
действием позднейших исторических обстоятельств, оказав-
ших влияние на римских историков. Важно установить
характер связи этого движения с общественными низами,
в частности с рабами. Существенно, что, быть может, не
все рабы и клиенты, принявшие участие в движении, дей-
ствовали, подчиняясь зову своего владыки; некоторые, веро-
ятно (если верить Ливию), явились со стороны и выказы-
вали самостоятельное и по собственному почину выражен-
ное стремление к революционному выступлению.
Не менее существенно и то, что движение это, видимо,
сочеталось с обострением напряженной борьбы плебса за
свои интересы, встречавшей не менее острое сопротивление
со стороны аристократии. Близ того времени, к которому
традиция относит этот заговор, ЛЬмещается также и пле-
бисцит Ицилия de Aventino publicando, т. е. попытка про-
ведения закона о предоставлении земли на Авентинском
холме для жительства не имевшим своих жилищ плебеям
(456 г. до н. э.) и плебисцит (468 г. до н. э.), принятый по
предложению трибуна С. Терентилия Гарсы 17, об учрежде-
нии коллегии из пяти человек для записи законов. Lex
Terentilla послужил первым толчком к тому движению, ко-
торое окончилось учреждением децемвирата в 451 г. до н. э.
Об остром характере столкновения, связанного с именем
Аппия Гердония, свидетельствует сообщение анналистов
о гибели консула Публия Валерия Попликолы в сражении,
происшедшем между сторонниками власти, шедшими под
его предводительством на штурм крепости, и приспешни-
ками Гердония. Даже если считать, как это делает Мюн-
цер 18, что смерть консула фигурирует в рассказе об Аппии
Гердонии лишь потому, что анналисты нашли упоминание
о ней под соответствующим годом в Капитолийских фастах,
18 Liv., Ill, 17, 18 (ср. F. Cornelius. Untersulchungen zur frii-
heren romischen Geschichte. Munchen, 1940, стр. 123).
17 Liv., Ill, 9, 2.
18 PW, RE, VIII, стб. 618 сл.
183
если даже она и придумана, то сделано это было, видимо,
вследствие наличия более древних сообщений о жестокой
кровопролитной схватке, происшедшей при освобождении
Капитолия от утвердившихся на нем сторонников Гердония.
Таким образом, попытка Гердония захватить Капито-
лий предстает в нескольких аспектах: во-первых, она, как
указывают некоторые историки и среди них Э. Паис19 20,
представляется, на основании подчеркивания источниками
сабинского происхождения Гердония и его стремления при-
влечь себе на помощь соседние угнетенные или враждебные
Риму общины, движением сабинян, пытавшихся захватить
верховенство в государственных делах Рима. Поскольку
сабинский этнический элемент был представлен в Риме с
древнейших времен достаточно сильно, такой взгляд кажет-
ся вполне правомерным. Во-вторых, это было движение
плебеев разного общественного и экономического состояния,
объединенных стремлением добиться гражданства и равно-
правия с патрициями и закрепить достигнутые успехи зако-
нодательным порядком. Наконец, это было движение кли-
ентов и рабов, в первую голову, вероятно, клиентов и ра-
бов самого Гердония, шедших за ним (по принадлежности
к возглавляемому им ро^у) вследствие необходимости под-
чиниться своему патрону и владыке. Однако необходимо
думать, что ими двигала, помимо отмеченных причин, также
и вера в победу предприятия Гердония и надежда на то,
что в случае его успеха, и они смогут воспользоваться пло-
дами тех перемен, какие произойдут в римском государ-
ственном управлении и в положении сословий. Если счи-
тать, что обещания Гердония дать свободу рабам и граж-
данство клиентам являются лишь позднейшей интерпрета-
цией, анахроническим искажением древнего факта, то было
бы естественней предположить, что рабы и клиенты Гердо-
ния должны были бы скорей всего воспользоваться создав-
шимися критическими обстоятельствами для того, чтобы
разбежаться и избавиться одновременно и от подневольно-
го положения и от ответственности, какая им угрожала за
участие в мятеже в случае его неудачи. Кроме того, ввиду
несогласия источников в отношении состава участников
90
движения допустимо предположить, что в нем приняли
участие также различные категории подневольных контин-
гентов Рима, а не только клиенты и рабы самого Гердония,
19 Е. Pais. Storia di Roma dall’eta Regia. Torino, 1934, стр. 164.
20 Liv., Ill, 15 (cp. Dion. Hal., IV, 51).
184
и это предположение может быть справедливым ввиду до-
статочно большого числа участников движения.
Попытка Гердония захватить в свои руки власть в Риме
с помощью демократических элементов и движение 419 г.
до н. э. перекликаются не только с аналогичной попыткой
Спурия Кассия, о которой выше уже была речь, но также
и с двумя более поздними попытками того же рода, пред-
принятыми согласно традиции Спурием Мелием 21 в 439 г.
до <н. э. и Марком Манлием Капитолином в 384 г. до н. э. 22
Первый из названных — богатый римский всадник, органи-
зовавший средствами своей клиентелы закупки и раздачи
зерна народу в голодный год, был обвинен патрициями в
стремлении к царской власти и убит при попытке оказать
сопротивление явившимся для его ареста властям. Манлий
же погиб в результате попытки захвата Капитолия (или
попытки поднять восстание, руководя им из своего дома,
находившегося на Капитолии 23).
В традиционных рассказах о событиях, связанных с
именами Мелия и Манлия, нет прямых упоминаний об уча-
21 Liv., IV, 13 сл.; Dion. Hal., XII, 1. Уже одно то обсто-
ятельство, что имя Мелия пишется у латинских и греческих авторов с
вариантами( в рукописях Ливия—IV, 13 — Maelius и Melius, у Ди-
одора— XII, 37— Snopiog MaAAiog или Motiviog; только Дионисий
Галикарнасский знает и его когномен — XII, 1-EuSatpov-Felix), сви-
детельствует о несогласованности различных традиций. Подобного же
рода несоответствия содержатся и в рассказе о его политической дея-
тельности, имеющем, впрочем, как и рассказы о Спурии Кассии и
Марке Манлии, отдельные весьма индивидуальные черты. По Диони-
сию (Dion. Hal., ХИ, 1), Мелий созывал народ на сходки, изгнал
со своего поста Л. Минуция — префекта анноны, приняв на себя его
функции. По Ливию (Liv., IV, 13), он создавал в своем доме запасы
оружия и собирал в нем тайные совещания своих сторонников. Момм-
зен показал, однако (Th. Mommsen. Romische Forschungen, II. Ber-
lin, 1879, стр. 199 сл.), что традиционный рассказ о Спурии Мелии
переплетается, с одной стороны, с легендами о Aequimelium’e — месте
близ Капитолия, наименование которого было уже в древности непо-
нятно и толковалось в связи с известием о том, что по сенатскому
постановлению дом Спурия Мелия был сравнен с землей за его пося-
гательство на царский венец (V аг г о. De 1. 1., V, 157), и с колонной,
стоявшей у Порта Тригемина и связанной с именем'Минуциев (Plin.
NH, XVIII, 3, 15)—с другой. Подчеркивая анахронизмы в рассказе
о Спурии Мелии. заключающиеся в трактовке его в качестве предста-
вителя всаднического сословия, а Л. Минуция в качестве префекта
анноны, Моммзен считает анахроничным и самое представление
о плебее V в. до н. э. как о возможном претенденте на царскую власть
(Th. Mommsen. Romische Forschungen, II, стр. 215 сл.).
22 Liv., VI, 11, 3; Dion. Hal., XIV, 4.
23 Liv., VI, 19, 1.
185
стии в них рабов. О том, однако, что обе попытки государ-
ственного переворота имели в виду определенный расчет
на поддержку со стороны угнетенных и порабощенных эле-
ментов, позволяют судить приписываемые им широкие де-
магогические мероприятия, с целью привлечения на свою
сторону общественных низов: бесплатная раздача продо-
вольствия, приобретенного Мелием на собственный счет,
могла иметь в виду наиболее неимущих и обездоленных жи-
телей города и его сельскохозяйственной территории, по-
скольку хлеба не было также и у плебеев-земледельцев 24.
Манлий представлен в качестве борца за освобождение
nexi, т. е. плебеев-должников, обреченных на долговое раб-
ство. Он, по традиционным данным, выразил даже готов-
ность отказаться от собственного земельного владения, рас-
положенного на завоеванной вейентской земле, ради избав-
ления должников от тяготевшего над ними рабства 25.
При этом традиционный рассказ, при всей несомненно-
сти его модернизации, навеянной соответствующими поли-
тическими тенденциями эпохи Цинны и даже Катилины,
когда выдвигались проекты полной или частичной отмены
долгов неимущего гражданства26, в общем не лишен внут-
ренней логики и даже некоторых’довольно индивидуальных
черт, свидетельствующих в пользу его хотя бы частичного
правдоподобия и подлинного историзма: Марк Манлий
почитался спасителем Рима от галльского нашествия и му-
жественным защитником Капитолия, на котором находился
его дом, что обеспечило ему славу и популярность по ми-
новании галльской опасности. Об этом согласно рассказы-
вают Ливий, Дионисий Галикарнасский и Аврелий Вик-
тор 27. Ливий говорит к тому же, что общественное внима-
ние обратило его как первого из патрициев к крайней дема-
гогии 28. И Ливий, и Аврелий Виктор указывают на то, что
плебеи приветствовали его в качестве своего патрона29.
Оба автора свидетельствуют также и о том, что дом на
Капитолии был подарен Манлию государством. Будучи за-
подозрен в стремлении к царской власти и заключен в
24 Zonar., VII, 20.
25 Liv., VI, 14, 10.
26 Th. Mommsen. Romische Forschungen, II, стр. 198.
27 Liv., VI, 11 сл.; Dion. Hal., XIII, 8 сл.; XIV, 6; A u r.
Viet., XXIII, 9 сл.
28 Liv., VI, 11, 7: primus omnium patribus popularis factus, cum
plebeiis maigistratibus consilia communicare.
29 Liv., VI, 18, 14; Aur. Viet., XXIV, 3, 4.
186
тюрьму, Манлий был освобожден из нее толпой народа 30.
Поскольку его окончательное осуждение было совершено
центуриатными комициями, следует полагать, что поддерж-
ку ему оказывали лишь беднейшие элементы гражданства,
лишенные веса в комициях. Манлий рассчитывал, видимо,
также и на поддержку со стороны рабов. Зонара сохранил
рассказ о том, что он был выдан властям именно неким ра-
бом при обстоятельствах, сообщение о которых также, быть
может, сохраняет индивидуальные и исторически точные
черты: «плебс помог ему (т. е. М. Манлию) взойти на
Капитолий и они захватили его... Некий раб пришел к Ка-
миллу и обещал ему взять (Марка Манлия) Капитолина
живьем. Получив для этого вооруженных воинов и спрятав
их близ Капитолия, он сам под видом перебежчика прибли-
зился к (Марку Манлию) Капитолину и обещал ему под-
держку своих товарищей' ( op-oSovLwv ). Так, говоря с ним,
он увел его от его сторонников под предлогом сообщения
ему неких секретов и приблизился (с ним) к засаде, где
тот был схвачен и приведен в суд ( SixaaTTjpiov )» (Zon аг.,
VII, 23, 10).
Весьма вероятно, что рассказы об этих событиях испы-
тали на себе влияние социальных тенденций более позднего
периода и претерпели известные изменения под пером исто-
риков позднереспубликанского времени. Однако не вызы-
вает сомнения, что и в этих движениях участие торабощен-
ных элементов могло сводиться преимущественно к исполь-
зованию их потенциальных революционных возможностей
для достижения целей, продиктованных интересами других
социальных категорий. Оба предприятия, видимо, не полу-
чили широкой поддержки в плебейской и рабской среде;
Анналисты ничего не сообщают хотя бы о таких формах
их активности, какая была проявлена во время восстания
Аппия Гердония.
Более широкие народные движения с участием порабо-
щенных элементов и с проявлением их собственной инициа-
тивы стали возникать несколько позднее, под влиянием из-
менения социально-экономических факторов, крупных по-
литических событий и, наконец, вследствие войн более
широкого международного значения, приведших в движе-
ние значительные массы народа, оказывавшегося способным
к проявлению свойственных ему революционных тенденций.
30 Liv., VI, 17, 6; Au г. Viet., XXIV, 5, 1.
78Z
Следует, однако, сказать, что выступления рабов, ин-
спирированные представителями высших слоев общества в
целях, с социальными интересами рабов ничего общего не
имеющими, происходили в Италии также и в более позднее
время. Ливий сообщает, например, о двух подобных вы-
ступлениях в период II Пунической войны и через несколь-
ко лет по ее окончании, связанных с антиримской деятель-
ностью содержавшихся в плену пунических аристократов,
подстрекавших к диверсионно-заговорщической деятельно-
сти находившихся с ними в плену рабов. Первый случай
имел место в 217 г. до н. э. в Риме, вследствие чего было
казнено (распято на крестах) 25 рабов31. Позднее, в 198 г.
до н. э., жившие в Сетии (Лаций) карфагенские заложники
возмутили находившихся там же рабов из числа карфаген-
ских военнопленных к восстанию, целью которого намечал-
ся захват Сетии, Норбы, Цирцей и Пренесте 32. После по-
давления этого восстания, на что потребовалось продолжи-
тельное время, так как часть восставших рабов разбежалась
и укрылась в различных местах, было казнено 500 человек.
Исследователь этих движений О. О. Крюгер полагает, что,
несмотря на отмеченный только что провокационный харак-
тер обоих восстаний, впечатление, произведенное ими на
римское общество, было весьма значительно и повлекло за
собой ряд существенных административных мер охранного
характера 33.
31 L i v., XXII, 33, 1 сл.
32 Там же, 26, 5 сл.
33 Там же, 26, 17 сл.; О. О. К р ю г е. Рабские восстания II—I вв.
до н. э. как начальный этап революции рабов .— Сб. «Карл Маркс и
проблемы докапиталистических формаций.». М.— Л., 1934, стр. 378 сл.
Глава девятая
СОБЫТИЯ 343—340 гг. до н. э. В СРЕДНЕЙ ИТАЛИИ
И НАРОДНОЕ ДВИЖЕНИЕ 342 г. до н. э.
В РИМЕ
Между I Самнитской войной 343 г. до н. э. и Латинской
войной 340 г. до н. э., в 342 г. (по хронологии Ливия) 1
в Риме произошли волнения низших слоев населения, в ко-
торых приняли участие и рабы 1 2. Об этих событиях, о коих
в новой исторической литературе преимущественно извест-
но как о волнениях в римских войсках, расквартированных
в Кампании 3 и выведенных оттуда благодаря хитроумию
консула К. Марция Рутила (у Аппиана — Мамерка4 5),
трудно извлечь из источников что-либо достоверное, на-
столько сообщения Ливия, Дионисия и Аппиана представ-
ляются надуманными и искаженными. Ливий при этом пре-
дупреждает сам о недостоверности его сообщений относи-
тельно событий 342 г. и замечает, что в различных источ-
никах он находит разные и противоречащие друг другу
к
данные .
К тому же и вся письменная традиция, относящаяся к
I Самнитской войне, отзвуком которой должны были быть
революционные события 342 г., полна противоречий и по-
тому воспринята новой наукой с большими сомнениями.
После же того, как Моммзен подверг эту традицию весьма
суровой и проницательной критике 6, Низе, например, от-
1 Liv., VII, 38 сл.
2 D i о n. Н al., XV, 3, 13; А р р. Samn., 1'.
3 С. J. В е 1 о с h. Romische Geschichte. Berlin, 1926, стр. 371.
4 A p p. Samn., 1.
5 Liv., VII, 42, 3,
6 T. Моммзен. История Рима, I. M., 1936, стр. 335.
1S9
рицал историчность I Самнитской войны вовсе7. Так же
точно поступали Э. Паис 8 и Бургер 9. Суждение это не-
минуемо распространилось и на сообщения о других собы-
тиях, связанных преданием хронологически и логически с
I Самнитской войной.
Среди этих сообщений явно искаженным и сильно фаль-
сифицированным представляется рассказ о восстании, имев-
шем место в 342 г. до н. э. среди войск расквартированных
в Кампании и отозванных с целью их демобилизации 10 11 в
Рим, при участии рабов, а также, вероятно, и низших слоев
свободного римского населения. Уже Моммзен назвал по-
вествование Ливия, описывающего весьма сбивчиво и про-
тиворечиво относящиеся к этому восстанию факты, сенти-
ментальным п. Беглого взгляда на соответствующее место
Ливия 12 достаточно, чтобы убедиться в том, насколько эта
«сентиментальность» политически тенденциозна.
Однако прежде чем дать место критике Ливиева расска-
за о восстании 342 г., необходимо коротко остановиться на
событиях I Самнитской войны, приурочиваемых традицией
к предшествующему году, в отношении которых, с тех пор
как были высказаны наиболее глубокие и резкие сомнения
в их историчности, наука располагает некоторыми новыми
данными, учтенными более поздними исследователями, за-
нимающими в отношении I Самнитской войны гораздо ме-
нее пессимистическую позицию. Если одним из наиболее
существенных аргументов в пользу неисторичности I Сам-
нитской войны признавалось умолчание о ней Диодора, то
после опубликования «Оксиринхской хроники» 13 — сочи-
нения, датируемого его издателями П в. до н. э. и относя-
щегося, таким образом, ко времени старшей анналистики,
вряд ли это соображение может сохранять силу. «Окси-
ринхская хроника» упоминает о I Самнитской войне под
340—339 гг. и при этом в непосредственной связи с Латин-
ской войной, помещаемой ею под 339—338 гг. до н. э. 14
7 Б. Низе. Очерк римской истории. СПб., 1910, стр. 89 сл.
8 Е. Pais. Storia di Roma, II. Roma, 1899, стр. 249 сл.
9 С. Р. Burger. Kampf zwischen Rom und Samnium. Amsterdam,
1898, стр. 3 сл.
10 Стараниями консула Марция Рутила или, по версии Аппиана,
Мамерка. Люций Эмилий Мамерк назван Ливием в качестве magister
equitum при диктаторе 342 г. Валерии Корве (Liv., VII, 39, 17).
11 Т. Моммзен. История Рима, I, стр. 338 (прим.).
12 Liv., VII, 38 сл.
13 Pap. Oxyrhinchi, I. London, 1899, стр. XII.
14 Там же, I, стб. 23 сл.
190
Столкновения римлян с самнитами на кампанской тер-
ритории начались еще задолго до событий, приведших
к I Самнитской войне, и одно из наиболее ранних про-
явлений этой враждебности следует усматривать в тех
препятствиях, которые чинились самнитами римлянам
при закупке последними в Кампании хлеба в 411 г.
до н. э. 15 16 Кампания представляла лакомый кусок и предмет
спора не только между самнитами и римлянами. Хотя, ио
словам Ливия, Латинская война велась из-за требований
об уравнении союзных латинян в правах с римлянами 1ь,
то обстоятельство, что военные действия происходили пре-
имущественно на территории Кампании, не может не заста-
вить насторожиться и заподозрить в этом указание на
непосредственный предмет латино-римского соперничества.
Из Ливия явствует при этом 17, что латиняне начали в
340 г. эту войну как войну с кампанскими самнитами и пе-
реманили на свою сторону поспешивших отложиться от
римлян кампанцев.
Отложение Капуи от Рима в начале Латинской войны
свидетельствует о том, что рассказ о ходатайстве капуанцев
перед римским сенатом в 343 г. до н. э. 18 является вымыс-
лом анналистики, в действительности же присоединение
Капуи к Риму в качестве civitas sine suffragio сопровожда-
лось для капуанцев, равно как и для других кампанских
общин, политическим и экономическим гнетом. Всеми же
выгодами от этого присоединения поспешили воспользо-
ваться римские правящие круги на зависть не только союз-
ных латинян, но и собственных граждан из низших слоев
населения. Ливий, Дионисий Галикарнасский и Аппиан
согласно рассказывают о том, что в римских войсках, рас-
квартированных в 342 г. до н. э. в Кампании, брожение
началось именно вследствие зависти нищих, обремененных
долгами римлян к живущим райской жизнью изнеженным
кампанцам, утопающим в изобилии и не имеющим доста-
точно храбрости для того, чтобы защитить от посяга-
тельств чужеземцев накопленное добро. Дионисий, ожив-
ляющий свое изложение речами заговорщиков, призывав-
ших к захвату и дележу кампанских земель и прочего
имущества, заставляет их аргументировать свои призывы
15 L i v., IV, 52, 6.
16 Там же, VIII, 5, 5 (ср. Dion. Hal., VI, 2, 1 сл.).
17 Liv., VIII, 2, 10 сл.
18 Там же, VII, 30.
191
доводами в стиле плебейской фразеологии эпохи Гракхов,
что и выдает, в первую очередь, руку позднего анналиста,
заимствовавшего краски для изображения событий сере-
дины IV в. до н. э. из описаний, сходных по содержанию,
но значительно более поздних, а потому и более ярких и
понятных народных движений конца II в. до н. э.
Однако в описании революционных брожений среди
римских солдат в Кампании (особенно у более многослов-
ного Дионисия Галикарнасского) сквозит также и нечто
несомненно подлинное, отражающее истинные обстоятель-
ства событий и истинные намерения некоторых легионеров-
римлян, не желавших возвращаться из богатой Кампании
на свои мизерные, истощенные и обремененные долгами
земельные участки. В особенности примечательно в этом
отношении, что римские солдаты ссылаются на пример caj
мих же кампанцев (т. е. кампанских самнитов), примерно
за сотню лет перед тем захвативших у перебитых ими гре-
ческих и тирренских колонистов города, имущество и жен.
Кроме того, эти же завистливые легионеры намеревались
в случае сопротивления со стороны властей освободить
сельских и домашних рабов (osap-бтад ёх тчоу aypiov... xai
Ферагсоутад) 19 и заключить союз с врагами римлян. Та-
ким образом, римские повстанцы готовы были принять ту
самую программу, которую в порядке исполнения древне-
италийского обычая «священной весны» осуществили сто-
летием позже мессинские мамертинцы — кампано-самнит-
ские наемники Агафокла, захватившие власть в Мессане и
произведшие в ней социальный переворот. Существенно,
что готовые к возмущению римские легионеры настаивали
на тождестве своих планов с действиями кампанских сам-
нитов по отношению к грекам и этрускам. Несомненно и
сходство их намерений с действиями позднейших мамертин-
цев, совершавшимися, как свидетельствует их соплеменник
и историк Альфий у Феста 20, именно в порядке осуществ-
ления обычая «священной весны». А это заставляет пред-
положить, что камианские самниты, спустившиеся с Апен-
нина в V в. до н. э. и захватившие кампанские города, были
стимулируемы тем же, облеченным в религиозную форму
обычаем ver sacrum (являвшимся идеологическим выраже-
нием стремлений италийских племен к разделению и рас-
19 Dion. Hal., XV, 3, 9, 15.
20 Fest, 150 L.
192
пространению), что и почти два столетия спустя их мамер-
тинские единоплеменники. Разумеется, необходимо иметь
в виду, что социальный смысл совершавшихся в порядке
осуществления этого обряда действий во всех трех случаях
мог быть неодинаков. Мы не знаем, отпускали ли захва-
тившие в V в. Кампанию самниты на волю рабов, как это
намеревались сделать в середине следующего столетия
римские плебеи, но если они и делали это, то не столько из
социальной солидарности, сколько лишь потому, главным
образом, что сами они находились еще на достаточно низ-
кой ступени общественного развития, не предполагавшей
регулярного употребления рабского труда в хозяйстве.
Равно как и грабеж имущества кампанских рабовладельцев,
который намеревались произвести по примеру самнитов
римляне, с захватом их хозяйства и их жен, вряд ли похо-
дил на ту организованную экспроприацию с разделом зе-
мельных участков, какую, видимо, произвели в Мессане
мамертинцы.
И Ливий, и Дионисий сообщают согласно о столь ши-
роком распространении революционного брожения в кам-
панских гарнизонах, что конусулу 342 г. Марцию Рутилу,
прибывшему в Кампанию с новыми пополнениями, предна-
значенными для продолжения Самнитской войны, при-
шлось действовать хитростью, с тем чтобы удалить наибо-
лее разложившиеся элементы и заставить их возвратиться
в Рим. Оба автора согласно говорят далее, что накопление
сил удаленных таким образом из Кампании заговорщиков,
не желавших из боязни жестокой расправы со стороны се-
ната возвращаться в Рим, происходило близ Таррацины,
где они заняли крепкое в отношении обороны место. Ливий
при этом называет Лаутулы — пункт у горного прохода на
Аппиевой дороге, к югу от Таррацины, связанный с собы-
тиями II Самнитской войны21, и оттуда мятежники двину-
лись к Альбе Лонге и разбили свой лагерь у подножия
Альбанских гор. Дионисий же помещает лагерь мятежни-
ков, в который они собирали пополнения из числа вновь
прибывавших из Кампании, отсылаемых на родину войск,
а также из окрестных рабов22, именно у Таррацины. Не-
сомненно, что рабы, о которых упоминал Дионисий как о
присоединившихся к мятежникам у Таррацины были раба-
ми не римлян, а союзных латинян. Грабежи, которыми, по
21 Liv., VII, 29, 7.
22 Dion. Hal., XV, 3, 3; 14.
13 Д. А. Ельницкий	193
словам Ливия 23, сопровождалось продвижение мятежников
к Альбе Лонге, имели место также на латинской террито-
рии. Имеются и другие признаки того, что движение имело
более широкий размах, чем можно представить себе на
основании первого впечатления от рассказа Ливия и Дио-
нисия Галикарнасского, выставлявших на передний план
волнения в кампанских гарнизонах. Однако речь об этом
будет идти ниже, в несколько другой связи.
Повстанцы, отказавшись подчиняться легионному ко-
мандованию (легату и военным трибунам), ведшему их
отряды в Рим, избрали, видимо, вождей из своей среды —
из числа простых легионеров, как об этом позволяет заклю-
чить сообщение Дионисия24. Ливий же рассказывает по
этому поводу легенду, политически-дидактический смысл
которой достаточно прозрачен: повстанцы, спорившие об
избрании вождя, пишет Ливий 25, прознали будто бы о том,
что близ Тускула живет и занимается обработкой своего
поля, отстранившись от политических дел, Тит Квинкций,
которого они насильно привели в лагерь и поставили во
главе восстания, приказав ему вести их на Рим. Встретив-
шись у восьмого камня Аппиевой дороги с высланным на-
встречу повстанцам римским войском под командованием
диктатора Марка Валерия Корва, консула 343 г. до н. э.,
Квинкций вступил с последним в переговоры, закончившие-
ся ввиду обоюдного нежелания полководцев, равно как и
стоявших за ними солдат, сражаться полным согласием.
Достижение этого соглашения Ливий склонен объяснять не
только миролюбием и демократическими принципами обоих
патрициев, но также патриархальностью гражданских нра-
вов тогдашнего Рима вообще, недопускавших якобы и мыс-
ли о возможности кровопролития между согражданами 26.
Легендарность этого рассказа о гражданском мире, которым
якобы закончилось поднявшееся в римских войсках и под-
держанное латинскими и рабскими элементами восстание,
обусловливается нарочито дидактическим характером по-
вествования, особенно заметным в речах, вкладываемых
Ливием в уста Квинкция и Валерия Корва; он сам поясня-
ет это заявлением, что в других источниках он находит
другие имена и другие факты. Так, вместо Т. Квинкция в
23 Liv., VII, 39, 8.
24 Dion. Hal., XV, 3, 3; 15.
25 Liv., VII, 39, 5 сл.
26 Там же, VII, 40, 1 СЛ.
194
качестве вождя повстанцев, говорит он, называют Г. Ман-
лия, под водительством которого повстанцы дошли будто
бы до четвертого камня Аппиевой дороги, где и произошла
их встреча с высланными из Рима войсками. Примирение
же между ними произошло, по этой версии, не по воле вож-
дей, а вследствие перехода римлян на сторону повстанцев,
ввиду чего консулы принуждены были просить у сената
разрешения на мирное урегулирование конфликта 27.
Имена Квинкция и Манлия, несмотря на то, что в сере-
дине IV в. до н. э. известны в качестве видных политиче-
ских деятелей реальные представители этих патрицианских
родов 28, вероятно, фигурируют в традиции потому, что со-
ставлявшие эти рассказы на основании фамильных и дру-
гих преданий анналисты имели перед глазами в качестве
образцов военных и народных вождей Т. Квинкция Капи-
толина, Л. Квинкция Цинцинната и М. Манлия Капитоли-
на29. Ливий сообщает далее30, что восставший народ
принял по предложению диктатора два закона: чтобы не
ставить никому из воинов в вину их дезертирства; чтобы
никто из внесенных в военные списки не мог быть из них
вычеркнут против его собственного желания, за неиспол-
нение чего назначалась якобы смертная казнь. Этот плебис-
цит мог бы быть сочтен за вымышленный и представлен-
ный по более позднему образцу, но нельзя, однако, не от-
метить, что оба народных постановления вполне соответ-
ствуют характеру событий 343—342 гг. до н. э. в Кампании
и логически из них вытекают. Будь они приукрашены по
каким-либо более отчетливым и определенным образцам
или даже (для данного случая) придуманы, тем не менее
они весьма верно отражают реальное положение вещей, по-
скольку оно может быть реконструировано на основании
произведенных выше сопоставлений.
Круг этих общих соображений очерчивает далее само
же древнее предание. Ливий 31 ссылается на известие, со-
ответственно которому к этому же году относятся плебис-
циты, принятые по предложению трибуна Л. Генуция,—
27 Liv., VII, 42, 3 сл.
28 Ср. для Квинкциев — Liv., VI, 42, 4; VII, 9, 3; для Манли-
ев — Liv., VI, 30, 2; VII, 12, 1.
29 Ср. W. Soltau. Anfange der romischen Geschichtssichreibung.
Berlin, 1909, стр. 140.
30 L i v., VII, 41 3 сл.
31 Там же, VII, 42 сл.
/95
13*
о запрещении ростовщичества и о правомочности выбора
обоих консулов из числа плебеев. Ливий замечает при этом,
что если подобные уступки были действительно сделаны, то
это свидетельствует о большом размахе восстания.
Были они сделаны в действительности или нет, в конце
концов не так уж и важно, поскольку они не получили прак-
тического осуществления. Гораздо существенней, что на-
родные устремления, выраженные ими, (прочно зафиксиро-
ваны в целом ряде выступлений на протяжении IV—
III вв. до н. э., свидетельствующих об упорной и длительной
борьбе за политические и экономические интересы плебса,
в которую нередко, как и в данном случае, вовлекались его
низшие, беднейшие слои, а также рабы, поскольку фактиче-
ски ввиду широкого распространения долгового рабства
нельзя было, видимо, строго провести границы между теми
и другими: многие из сегодняшних рабов вчера еще были
свободны и надеялись снова обрести эту свободу в случае
своей победы в борьбе за отмену долгового рабства и рос-
товщичества.
Дионисий Галикарнасский, объясняя, почему у римских
легионеров, стоявших в Кампании, появлялось желание
проделать с кампанцами то же, что те в свое премя проде-
лали с греко-этрусскими жителями Вольтурна, замечает,
что эти легионеры были набраны из числа беднейших рим-
лян, которых по возвращении домой ожидали нищета и
долговое рабство 32. Именно поэтому они так сопротивля-
лись возвращению на родину, когда наиболее революцион-
но и агрессивно настроенные среди них были отобраны и
под различными предлогами 33 выведены из Кампании. По-
этому какая-то часть их, отправляемая в Рим, засела у
Лаутул близ Анксура и задерживала другие, возвращав-
шиеся из Кампании контингенты, вместе с которыми, со-
бравшись в значительном числе, они якобы и двинулись,
грабя и освобождая по пути рабов, к Альбе Лонге и Риму.
Наши авторы, сообщающие эти сведения, совершенно не
удивляются тому, что эти грабежи и другие революционные
действия должны были, как уже указывалось, происходить
на территории не Рима, а Лация и что освобождаемые
рабы, работавшие на полях, были по крайней мере в какой-
то части рабами латинян, а не римлян. Не удивляет же это
32 D i о n. Н а 1., XV, 3, 3,
33 Liv., VII, 39, 1; Dion. Hal., XV, 3, 12 сл.
196
их вероятней всего потому, что низшие слои римского плеб-
са и в более позднее время рекрутировались в значительной
степени из окрестных латинских общин и, таким образом,
освобождаемые ими рабы были для них братьями не толь-
ко по близкой и вероятной судьбе, но и по крови.
Как увидим ниже, одни и те же интересы влекли вос-
ставших римлян или союзных латинян в Кампанию — ин-
тересы безземельных и обремененных долгами низших сло-
ев населения римской и латинских общин во многих отно-
шениях должны были быть одинаковы. Во всяком случае
именно эти, кажущиеся теперь нелогичными, обстоятельства
восстания римских легионеров в Кампании должны убеж-
дать в их исторической подлинности, так как будь они вы-
думаны — выдумка эта столь же была бы нелогична и с
точки зрения самих ее авторов и их древних читателей.
Совершенно несомненно, что упоминание в связи с со-
бытиями 342 г. до н. э. таких имен, как Квинкций, Манлий,
Валерий, может быть и Генуций, связано с тенденциями
плебейской анналистики. Зато имя Публия Салония, воен-
ного трибуна, а позднее центуриона примипилария, кото-
рого восставшие солдаты ненавидели за сопротивление,
оказанное им этим командиром в Лаутулах, и по поводу
которого восставшие солдаты требовали специального за-
кона о запрещении военным трибунам занимать впослед-
ствии должности центурионов 34 — это имя, не фигурирую-
щее в источниках ни в какой другой связи, должно принад-
лежать действительной истории и восходить к первоначаль-
ным свидетельствам о восстании 342 г. до н. э.
Восстановить более полно и точно картину солдатского
и народного движения в 342 г. до и. э. на основании совер-
шенно недостаточных и противоречивых данных Ливия,
Дионисия Галикарнасского и Аппиана не представляется
возможным. Источники Ливия были настолько разноречи-
вы, что соответственно одним из них восставшие явились
не из Кампании, а вышли из самого Рима, покинув его на-
подобие предшествующих плебейских сецессий 35.
Не имея возможности более детально характеризовать
само событие, мы, однако, в состоянии проследить его бо-
лее глубокие и общие причины. Середина IV в. до н. э.
была для Рима, да и для всего Лация, трудным и беспокой-
ным временем. По Средней Италии бродили галльские
34 Liv., VII, 41, 3 сл. (ср. VII, 25).
35 Там же, VII, 42, 3 сл.
797
орды, грабившие города, уничтожавшие посевы и обрекав-
шие на голод окрестное население. Описанию мер для отра-
жения галльских набегов, которые принимала римская об-
щина, еще далеко не полностью оправившаяся от погрома
389 г. до н. э., посвящена не одна страница VI и VII книг
Ливия. Немало сил отнимала борьба с вольсками, герника-
ми и этрусками. Рим в союзе с самнитами, незадолго перед
тем политически между собою объединившимися, искал
поддержки и политического равновесия в своих военных
предприятиях. Недостаток собственного продовольствия
толкал его к укреплению связей с богатой и хлебородной
Кампанией, представлявшей собой лакомый кусок не толь-
ко для римлян, но и для остальных латинян, а также и для
самнитов. Пока римский сенат стремился к поддержанию
дружественных отношений с капуанцами и укреплению по-
литических позиций Капуи среди соседних племен, в Кам-
панию просачивались самниты и, возможно, еще в большем
числе латины. Что самниты туда проникали более или менее
неорганизованно, об этом свидетельствует, как уже было
указано, то обстоятельство, что, сообщая о I Самнитской
войне, наши источники говорят о ней не как о войне с Сам-
нитским союзом, а лишь как о столкновениях с теми самни-
тами, которые пытались захватить Капую 36 37.
Что касается латинян, то об их устремлениях и проник-
новении в Кампанию свидетельствует, как уже было пока-
зано, прежде всего то, что военные столкновения римлян,
союзных латинян и сидицинов в Латинской войне 340 г.
до н. э. происходили именно в Кампании, близ Капуи, на-
ходившейся на стороне латинян — обстоятельство, прямо
указывающее на кампанские дела как на причину раздора
между Римом и латинами. Кроме того, принятие Капуи и
кампанских общин в состав римского государства и наличие
основанных частично еще во второй половине IV в. до н. э.
в (пограничных ее областях латинских колоний также ука-
зывает на далеко зашедший процесс латинизации Кампа-
нии. Калес, Сатикула, Суэссула и Интерамна — располо-
женные вокруг Капуи общины — по окончании враждебных
отношений с латинами получили от Рима права латинских
о Q7
колонии , что устанавливает, несомненно, их не только
политическое, но и культурно-этническое тяготение к Риму.
36 Liv., VII, 32, 1 сл.
37 Ср. С. J. В е 1 о с h. Campanien. Berlin, 1899, стр. 12.
198
В начале главы уже говорилось о том, что драматизиро-
ванный рассказ Ливия о капуанском посольстве и последу-
ющем deditio этого города не более как искажение и при-
украшение действительного факта римско-капуанского
foedus’a, заключенного в 343 г. до н. э. 38 Объяснение его
следует искать в том, что верхушка римского общества, так
же как и латинских общин, искавших союза с Капуей, была
привлечена в Кампанию соображениями коммерческого и
политического характера, которые она, однако, стремилась
облагородить и замаскировать. Беднейших же представите-
лей римского и латинского плебса, входивших в состав рим-
ских гарнизонов, которые должны были охранять Кампа-
нию от просачивавшихся в нее самнитов да и тех же лати-
нян, составлявших гражданство кампанских общин и выше-
упомянутых латинских колоний, привлекала туда надежда
на добычу, возможность пограбить, а, может быть, и осесть
на плодородной, не обремененной еще никакими налогами
и долгами земле.
Таким образом, события 343—340 гг. в Кампании, из-
вестные традиции под именем I Самнитской и Латинской
войны, должны рассматриваться в их непрерывной связи.
Напоминаем, что «Оксиринхская хроника» помещает обе
войны под двумя смежными датами и трактует их как свя-
занные между собою события. Существенно также и пря-
мое свидетельство Дионисия Галикарнасского о том, что
направлявшиеся консулом Марцием Рутилом обратно в
Рим ненадежные контингенты отказывались возвращаться
на свои разоренные и обремененные долгами земельные
участки 39. О малоземелии и остроте аграрного вопроса в
Риме в средние десятилетия IV в. до ,н. э. позволяют су-
дить, с одной стороны, разделы земельных участков в Ла-
ции (ager Pomptinus) и в Южной Этрурии между римскими
гражданами и создание новых сельских триб на латинской
и кампанской территории; с другой стороны, об этом же
свидетельствуют попытки аграрного законодательства,
стремившегося ограничить крупные земельные захваты и
ввести более справедливое распределение ager publicus, со-
единенные традицией с именами народных трибунов Лици-
ния и Секстия, о чем речь уже была выше.
38 С. J. В е 1 о с h. Romische GescLichte. стр. 382 сл.; Е. Pais.
Storia di Roma dall’origini all’inizio delle guerre Puniche, IV. Roma, 1928,
стр. 167 сл.
39 D i О n. H a 1., XV, 3, 6.
199
Из всего изложенного следует, что так называемое вос-
стание римских легионеров 342 г. до н. э., самый факт ко-
торого ставился некоторыми историками под сомнение
ввиду запутанности, разноречивости и скудости традици-
онных данных, касающихся как самого восстания, так и
связанных с ним событий I Самнитской войны, является,
по-видимому, одним из актов длительной социальной борь-
бы низших слоев населения Рима (и Лация) с их рабовла-
дельческой верхушкой, представленной в то время еще пре-
имущественно патрициатом. В это движение вовлечены
были и кабальные рабы, судя по словам Дионисия Галикар-
насского 40 и Аппиана41 42. Прямая связь, в которую постав-
лено анналистикой движение кампанских легионеров с пле-
бисцитом Л. Генуция, определенно свидетельствует о том,
что дело не ограничилось волнениями в войсках, находив-
шихся вне Рима, а соединилось с движением низших сло-
ев городских жителей, быть может, вышедших навстречу
и в поддержку восставшим войскам, как об этом позволяет
догадываться один из упомянутых Ливием вариантов пове-
ствования о восстании, где речь идет о том, что народ ока-
зался в момент прихода восставших войск в Петелинской
42
роще, за стенами города .
Остается также догадываться, что движение 342 г.
до н. э., может быть, лишь потому и не получило в древней
анналистике такого же помпезного и изукрашенного изо-
бражения, как первая сецессия плебса, что в нем было слиш-
ком много реального драматизма и демократизма. Это и
принудило анналистов скомкать и затушевать истинную
картину движения и превратить по возможности ее описа-
ние в отвлеченный панегирик реальным или вымышленным
вождям, имена которых позволили сообщить всему расска-
зу черты, заимствованные из laudationes знаменитых патри-
цианских и плебейских родов, прославившихся своим
участием в сословной борьбе во времена как предшество-
вавшие, так и следовавшие за рассмотренными событиями.
40 Dion. На 1., XV, 3, 9; 15.
41 Арр. Samn., 1.
42 Liv., VII, 41, 3. Ввиду того, что в 342 г, до н. э. в связи с
восстанием легионеров и присоединением к нему римского городского
плебса всплыли многие политические вопросы, в частности вопрос о
доступе плебеев к высшим магистратурам, названные события име-
нуются иногда сецессией 342 г. (см. F. А 11 h е i m. Italien und Rom,
II. Amsterdam— Leipzig, 1947, стр. 383).
Глава десятая
РЕВОЛЮЦИОННЫЕ ВЫСТУПЛЕНИЯ
МАМЕРТИНЦЕВ В МЕССАНЕ
И КАМПАНЦЕВ В РЕГИИ
В 80-е годы III в. до н. э.
К значительно более позднему времени относятся сведе-
ния о двух событиях революционного характера, происшед-
ших в греческих городах — Мессане на о-ве Сицилии и в
Регии на юге Италии — в 80-е годы III в. до н. э. В обоих
случаях зачинщиками этих событий были кампанские сол-
даты — в Мессане это были сиракузские наемники, отпу-
щенные домой после смерти тирана Агафокла (в 289 г.
до н. э.), в Регии — находившиеся на римской военной
службе кампанцы и сидицины, составившие так называемый
legio Сатрапа !, поставленный по просьбе регийцев 1 2 в каче-
стве римского гарнизона в названном городе, для защиты
его от соседних бруттиев и луканов.
Социальные выступления мамертинцев, а также связан-
ных с ними регийских кампанцев происходили в весьма
тревожные в политическом отношении времена. Сицилия
и Южная Италия являлись тогда ареной резких противо-
речий и открытой борьбы между греками, карфагенянами
и римлянами. В эту борьбу были вовлечены и южноиталий-
ские племена, отсталые в культурном отношении по срав-
нению с греками и римлянами и потому испытывавшие осо-
бенно сильно политическое и социальное угнетение со
стороны могущественных рабовладельческих общин, кото-
рые захватывали их территории, черпали из их среды кон-
1 Liv. Perioch. 1. XV.
2 Dion. H al., XX, 4, 10; Poly b., I, 7, 6 (ср. C. J. Belo ch
Griechische Geschichte, IV, 2. Leipzig, 1927, стр. 480).
201
тингенты рабоь и наемников и вовлекали их в качестве
вынужденных союзников в свои войны. В III в. до н. э.
политическая и социальная борьба в Сицилии и на юге
Италии особенно обострилась во время войны Рима с Пир-
ром и в период I Пунической войны, когда значительные
массы кампанского, луканского и апулийского населения
были приведены в движение. Это находило свое выражение,
в частности, в том, что ранее приведенные к покорности и
частично порабощенные греками племена луканов и брут-
тиев, пользуясь их ослаблением и противоречиями с Римом,
нападали на прибрежные греческие города и подвергали
их разграблению.
Мамертинцы, как единодушно сообщают древние ис-
точники, были [Л'.атЭ’бфорос — наемниками сиракузского
тирана Агафокла. О кампанских, луканских и других юж-
ноиталийских наемниках на греческой и карфагенской служ-
бе известно из разных источников. Судя по поведению
кампанцев в Регии, а также по той роли, которую играли
италийские и кельтские наемники в Ливийской войне
(о чем речь будет идти ниже), это были оторванные от
хозяйства контингенты, лишенные привычных средств к су-
ществованию, питавшиеся надеждами на военную добычу,
полные зависти и ненависти по отношению к богатым чуже-
земцам, к которым они, несомненно, испытывали уже чисто
классовую вражду. В их положении и психологии было
много общего с теми римско-латинскими контингентами,
революционные выступления которых в Кампании и Лации
в эпоху I Самнитской войны описаны |были выше.
Полибий 3 называет мамертинцев кампанцами. Извест-
но, однако, что наемники Агафокла состояли из представи-
телей различных, преимущественно же южноиталийских
племен 4, а поэтому выражение Полибия следует принимать
в более широком смысле и в этих кампанцах видеть вообще
людей, говорящих на оскском диалекте. Об этом сообщают
следующие факты: прежде всего Альфий у Феста5 назы-
вает мамертинцев выходцами из Самния, каковыми, впро-
чем, и были многие кампанцы. Но из Самния Альфий
приводит их не в Кампанию, а в Бруттий, так как тот
пункт, где он их поселяет — Таурикана, должен быть сопо-
ставлен с Таурианой, помещаемой Помпонием Мелой и
3 Polyb., I, 7, 1.
4 D i о d., XX, 3.
5 Fest., 150, 31 L'.
202
Птолемеем близ Локр6. Там же был расположен и Мамер-
ций, по имени которого, быть может, захватившие Мессану
италийцы переименовали ее в Мамертину, а себя в мамер-
тинцев. Об оскском языке и оскской культуре мамертин-
цев свидетельствуют убедительно мессинские монеты эпохи
их владычества над городом с легендами не только на гре-
ческом, но и на оскском языке ( Мар.грт[уот>[л). Известны,
кроме того, и оскские надписи из Мессаны, относящиеся
также к начальной поре владычества мамертинцев 7.
Подробнее всего сообщающий о захвате мамертинцами
Мессаны Полибий характеризует эти события как преда-
тельство со стороны мамертинцев по отношению к мессин-
ским грекам, пригласившим их в свой город и надеявшимся
использовать их в качестве наемников. О том, что мамер-
тинцы были приняты в Мессане первоначально как друзья
и союзники, сообщает и Диодор 8. Некоторые данные по-
зволяют к тому же думать, что мамертинцы вообще не
были в Мессане столь чуждыми людьми, как это могло бы
показаться с первого взгляда. Южноиталийский элемент
был весьма силен в Северо-восточной Сицилии с самой
глубокой древности9. Следует поэтому думать, что при-
шедшие в Мессану мамертинцы могли быть там приняты
не только как друзья, но и как кровные родственники. Бу-
дучи же допущены на этих основаниях в город, мамертинцы
взяли тотчас же власть в свои руки; граждан частью пере-
били, частью изгнали, а их жен и детей, равно как и иму-
щество, поделили между собой. Однако подробности про-
изведенного мамертинцами переворота неизвестны. Даже
самый его характер не так-то легко определить на основа-
нии отрывочных, тенденциозных и противоречивых данных
источников. Полибий говорит лишь о том, что мамертинцы,
прельстившись богатством мессинских граждан, ночью рас-
правились с ними и их имуществом. Уже из подобного крат-
кого сообщения явствует, что речь идет не о тривиальном
разбойничьем акте, как это хотел бы внушить своему чита-
6 Mela, 111, 19; Р t о 1 е m. Geogr., Ill, 19.
7 Th. Mommsen. Unteritalische Dialekte. Leipzig, 1850, стр. 196.
8 Diod., XXI, 18, 1 сл.
9 Имеются многочисленные археологические и традиционные дан-
ные о переселении сикулов из Италии в Сицилию (Т h и с у d., VI,
2, 4), относящиеся к эпохе бронзы. Для времен более поздних Платон
на основании многих наблюдений (Epist., 8) сообщает о том, что си-
цилийским грекам угрожает забвение родного языка, меняющегося под
весьма сильным воздействием языка пунийцев и осков.
203
телю Полибий 10 11. Из его же слов следует, что перед нами
попытка организованной экспроприации имущих слоев
населения Мессаны, поскольку имущество (дома и земель-
ные участки, как уточняет Полибий) было, по-видимому, на
основании специального акта разделено и обращено в соб-
ственность новых владельцев п. Следует к тому же пред-
положить, что мамертинцы обратили отнятую у мессинских
греков землю не в частную, а в общегосударственную соб-
ственность, поскольку Альфий у Феста 12 говорит об уста-
новлении communio agrorum у мессинцев в эпоху мамертин-
ского владычества. Это свидетельство Альфия можно при-
мирить с сообщениями других авторов о разделе мамертин-
цами земли, в том смысле, что этот раздел был временным
с последующими регулярными переделами, наподобие об-
щинной практики, засвидетельствованной, например на Ли-
парских островах, о чем речь была уже выше. И communio
agrorum в этом смысле может быть сопоставлено с Диодо-
ровым выражением еузируош xotv^, которое он применяет
к жителям Липарских островов.
Однако в источниках, в особенности у Полибия, сооб-
щения об организованном разделе имущества затушевыва-
ются и отодвигаются на задний план перед известиями об
избиении граждан и об овладении их женами. Имеется
к тому же основание думать, что и «избиение» богатых
граждан было не актом одностороннего насилия, а резуль-
татом происшедшей в Мессане гражданской войны, так как
из слов Полибия, наиболее враждебно относящегося к ма-
мертинцам автора, следует заключить, что убиты были
только те богатые греческие граждане, которые оказали
прямое сопротивление мамертинцам, прочие же были изгна-
ны из города.
У Диодора, повторяющего утверждения об избиении
граждан и о захвате их жен, находим, однако, еще более
ценное указание, подтверждающее предположение о госу-
дарственном характере произведенного мамертинцами пе-
реворота, с одной стороны, и ограничивающее смысл рас-
сказов об избиении граждан,— с другой. Диодор сообща-
ет 13 о том, что мессинские граждане, несогласные с новой
народной властью, не были включены в новые гражданские
10 Polyb, I, 7, 4.
11 Polyb., I, 7, 5.
12 Fest., 150, 31 L',
13 Diod, XXI, 18, 2.
204
списки (ф^фод), утвержденные правителем-демархом ма-
мертинцев.
Эта новая народная власть обозначена у Диодора сло-
вом	выражавшим первоначально понятие вла-
сти главы аттического дема (рода), которое восходит, та-
ким образом, к представлению о родовом старейшине и пе-
ренесено затем на понятие римского трибуната. Мамертин-
ский демарх, о котором упоминает Диодор в указанном ме-
сте, на оскском языке назывался meddix или, по словам
Ливия I4, meddix tuticus, что служило обозначением высшей
магистратуры у осков. Существование демархов как высших
магистратов засвидетельствовано также в кампанском Неа-
поле 15. Упоминание meddices в многочисленных оскских
надписях свидетельствует о сакральном и военном значе-
нии их власти, по своему характеру и происхождению при-
ближавшейся к власти племенного вождя или царя. Одна
из отмеченных выше оскских надписей из Мессаны 16 назы-
вает двух мамертинских meddices, тогда как у Диодора речь
идет о демархе в единственном числе.
Таким образом, следует представить себе, что передел
имущества в Мессане был произведен под руководством'
демарха или демархов, которые внесли в гражданские спи-
ски и наделили землей лишь тех из мессинских граждан,
которые выразили свое подчинение и сочувствие новым по-
рядкам. Что касается захвата мамертинцами жен убитых
и изгнанных мессинцев — факт, на котором настаивают
источники,— то независимо от того, насколько он был реа-
лен в данном случае, его следует признать характерным
сопровождением социальных движений древности: о за-
хвате жен рабовладельцев повествует легенда о восстании
рабов в Скифии 17 и в финикийском Тире 18; на подобные
же поползновения указывают сообщения и о захвате кам-
панскими наемниками Энтеллы в Сицилии в 404 г. до
н. э. 19, и о попытках восстания римских гарнизонов в Кам-
пании в эпоху I Самнитской войны, описанных в предшест-
вующей главе, и о поведении кампанского гарнизона в Ре-
гии во время войны Рима с эпирским царем Пирром20, по-
14 Liv., XXII, 6, 13.
15 Strab. Geogr., V, 7, 47.
16 Th. M о m m s e n. Unteritalische Dialekte, стр. 193.
17 Herod., IV, 2.
18 Just., VIII, 3.
19 D i о d., XVI, 9; 9.
20 Dion. Hal., XX, 4, 10.
205
бужденного в своих действиях, по словам Полибия21,
примером мамертинцев и их поддержкой, о чем речь более
подробно будет идти несколькими строками далее.
Выше уже говорилось, что Фест сохранил совершенно
отличную от всех прочих версию истории захвата Месса-
ны мамертинцами, восходящую к некоему Альфию, авто-
ру «Карфагенской войны». Этот Альфий, как показал
К. Цихориус 22, жил не позднее времени Августа, а произ-
ведение его является скорее всего не историческим трудом,
а эпосом, намек на что содержится, быть может, у Ови-
дия 23. Действительно, название Bellum Carthageniense пред-
ставляется совершенно необычным для латинской истори-
ческой литературы, именовавшей войны с Карфагеном «пу-
ническими». Что касается имени Альфия, то оно, будучи
оскским, встречается в оскских надписях и в греческих
надписях Восточной Сицилии, где, как уже отмечалось, был
силен оскский элемент. Мы вправе, таким образом, видеть
в Альфии человека кампано-самнитского происхождения,
может быть даже мамертинца, излагавшего в своем произ-
ведении ту именно версию истории возникновения мамер-
тинцев, которую он слышал в самой мамертинской среде,
Мамертинской версию Альфия считал уже и Моммзен24 25,
а также Белох, называвший ее мамертинским сказанием о
or
своем происхождении .
Имя мамертинцев удерживалось в Сицилии весьма дол-
го. Мамертинцами называет мессинцев еще Цицерон 26. Но
за два с лишним столетия, истекшие со времени мамертин-
ского переворота в Мессане до эпохи Августа, исторические
сказания, устные или письменные, передававшиеся в мамер-
тинской среде, должны были подвергнуться изменениям,
поскольку и сами мамертинцы в социальном отношении за
это время переменились.
Произведя описанный выше переворот, мамертинцы пер-
воначально продолжали захватывать и грабить богатые
греческие города Сицилии: они захватили Камарину и
Гелу, объединив вокруг Мессаны значительную территорию
21 Polyb., I, 7, 6.
22 С. С i с h о г i u s. Romische Studien. Leipzig, 1922, стр. 58 сл.
23 Ovid. Ер. ex Ponto, IV, 6, 23.
24 Th. Momnisen. Unteritalische Dialekte, стр. 196.
25 C. J. В e 1 о c h. Griechische Geschichte, IV, 1. Leipzig, 1927,
стр 543, прим. 1.
26 C i с e r. Ep. ad Balb., 52.
206
на северо-востоке Сицилии, вплоть до Кентурипы. Эта тер-
ритория включала города Милу, Алезу, Тиндариду, Аба-
кен, Амезел 27. Такое расширение владений мамертинцев не
могло не вызвать резкого противодействия со стороны си-
цилийских греков и более всего со стороны сиракузского
тирана Гиерона Младшего, воевавшего с мамертинцами
с переменным успехом около пяти лет, вплоть до победы
при Лонгане (или Летане) 28 в 265 г. до н. э. Местное си-
цилийское население в некоторых городах, занятых мамер-
тинцами, частично сочувствовало последним. Это явст-
вует из указания Диодора, свидетельствующего, что жите-
ли Амезела защищались от Гиерона весьма храбро; после
взятия города Гиерон принял в свое войско лишь «не-
виновных» (toog 8е ccpovpoovTag anoXbaag тшу ёрсХтратшу
sU tStocg та£ек), а земли, принадлежавшие аме-
зельцам, поделил между кентурипинцами и агириней-
цами 29. Мамертинцев, однако, как и во время войны с Пир-
ром, спасли от окончательного поражения карфагеняне,
а в начале I Пунической войны, их, скрепя сердце, по на-
стоянию народа и при противодействии сената, поддер-
жали римляне против соединенных сиракузско-карфаген-
ских сил 30.
Потерявшие в борьбе с сицилийскими греками все свои
территориальные приобретения, лишенные поддержки Ре-
гия, где к этому времени восстание кампанского гарнизона
было уже подавлено, вступая в союз с Карфагеном, а затем
и с Римом мамертинцы были уже, конечно, не такими, как
20 лет перед тем, когда они произвели социальный перево-
рот в Мессане. У ближайшего поколения мамертинцев те
идеи, под знаком которых их отцами был совершен этот
переворот, неминуемо должны были утратить свою остроту
точно так же, как подчинившаяся карфагенским и римским
порядкам мамертинская община неминуемо должна была
обратиться в обычную рабовладельческую общину. Есте-
ственно, что в этих условиях рассказ о происхождении ма-
мертинцев должен был постепенно принять такую форму,
в которой он уже не шокировал бы мамертинское потомст-
во. В таком измененном виде и должна была попасть в
руки Альфия история происхождения мамертинцев, в ин-
27 D i о d„ XXII, 13, 1 сл.
28 Polyb„ I, 9, 7; Diod., XXII, 13, 2.
29 Diod., XXII, 13, 1.
30 Poly b„ I, 11, 1 СЛ.
207
тересы которого вряд лй входила забота о восстановлении
исторической истины.
О восстании римско-кампанского гарнизона Регия около
280 г. до н. э. сохранились тоже скудные и отрывочные из-
вестия, при том не во всем между собою согласные. Так,
например, Полибий 31 и Диодор 32, сообщения которого вос-
ходят к Фабию Ликтору, относят посылку римлянами гар-
низона в Регий к началу войны с Пирром, в то время как
Дионисий Галикарнасский, пользуясь другими (как пока-
зал Белох, более точными 33) данными, имеет в виду не-
сколько более раннее время — 282 г. до н. э., когда Фурии
подверглись нападению бруттиев и луканов, грабивших их
земли. Это свидетельство косвенно подтверждает и По-
либий 34, сообщающий, подобно Дионисию, будто регийцы
сами просили римлян о помощи. Это было бы мало вероят-
но, если бы это событие относилось ко времени войны
с Пирром, у которого регийским грекам и было бы естест-
венней всего искать защиту, что они, впрочем, как будто
и пытались сделать, уже имея в стенах своего города рим-
ский гарнизон35. Это последнее обстоятельство и послу-
жило, вероятней всего, ближайшим поводом для совершен-
ного Децием Юбеллином (родом из кампанцев, военным
трибуном, командовавшим римским гарнизоном Регия) го-
сударственного переворота в городе. Гарнизон этот, по сло-
вам Дионисия Галикарнасского, состоял из кампанцев и
отчасти из сидицинов — жителей области на границе Кам-
пании и Лация 36, составлявших, очевидно, вместе один ле-
гион, о котором и говорит, как о legio Сатрапа, Ливий 37.
Истинной причиной переворота Дионисий выставляет
все ту же зависть, развившуюся в кампанцах при виде бо-
гатой жизни регийских граждан, на пирах которых в их
просторных и роскошно обставленных жилищах они при-
сутствовали в качестве гостей. Большую роль в создании
соответствующих настроений среди кампанцев играл, по
словам Дионисия, писец Деция, которого он, не скупясь, на-
деляет всяческими скверными качествами (rcavobp'pv av8pa
xal каст); novTjpla; apyiTexrova). В этом человеке, пред-
31 Polyb., I, 7, 6.
32 Diod., XXII, 1, 2.
33 С. J. В е 1 о с h. Griechische Geschichte, IV, 2, стр. 480.
34 Р о 1 у b., I, 7, 6.
35 Dion. Hal., XX, 4, 5; Арр. Samn., IX, 1.
36 D i о n. Н а 1., XX, 4, 2,
37 Liv. Perioch. 1. XV.
208
ставителе интеллигентного труда, не чуждого, быть может,
весьма распространенных стоических идей, следует видеть
вдохновителя и идеолога этого восстания, так как именно
он, по свидетельству Дионисия 38, приводил кампанцам в
пример успех предприятия мамертинцев в Мессане и со-
ветовал, перебив регийских граждан, поделить между со-
бою их имущество.
О том, что мессинские мамертинцы служили для регий-
ских кампанцев не только примером, но и оказывали им
прямую поддержку, свидетельствуют единодушно все со-
хранившиеся источники. Дионисий же прямо говорит о
военном союзе (	заключенном между Децием и
мамертинцами39. Представляется достаточно правдоподоб-
ным, что предательство регийцев по отношению к римля-
нам и их попытка открыть ворота города для войск Пир-
ра послужила лишь поводом для революционных дейст-
вий кампанцев. Во всяком случае это обстоятельство не
явилось оправданием для них в глазах римского сената,
предпринявшего против Деция в 278 г. до н. э. по окон-
чании войны с Пирром 40 карательную экспедицию под ко-
мандованием консула Г. Фабриция Лусцина. Дионисий
Галикарнасский сохранил, однако, параллельный рассказ,
соответственно которому восстание регийского гарнизона
было подавлено лишь в 270 г. до н. э. консулом Г. Гену-
цием. Для согласования со своим же предшествующим из-
ложением Дионисий относит это сообщение ко второму
якобы восстанию в Регии (Ssurepa ercavaaraaic ). Однако
как из рассказа о ходе и об исходе этого восстания, так и
из сообщения Полибия 41 явствует, что речь идет все о том
же восстании под руководством Деция Юбеллина и его
писца, конец которого, таким образом, быть может, имел
место лишь в 270 г. до н. э.
Римляне жестоко расправились с регийскими кампан-
цами. Заговорщики (а по версии Диодора, изложенной
в кн. XX, 16, весь гарнизон) были казнены в Риме на фо-
руме после жестокой и позорной экзекуции. Деций и его
писец покончили жизнь самоубийством 42.
О ходе событий в Регии после переворота, произве-
денного Децием с согласия остальных командиров и луч-
38 D i о п. Н а 1., XX, 4, 4.
39 Там же, XX, 4, 11.
40 Там же, XX, 5, 4 (ср. PW, RE, VI, 2, стб. 1937).
41 Р о 1 у b., I, 7, 10 сл. (ср. I, 6, 8).
42 D i О n. Н а 1., XX, 5, 8.
14 Л. А. Ельницкий	209
ших из воинов, созванных им на собрание 43, не известно
ничего, кроме того, что регийские кампанцы поступали со-
вершенно так же, как и мамертинцы 44, с которыми Деций,
осуществлявший в Регии верховную власть (
Tupavvoc) поддерживал тесные отношения. Из Дионисия
Галикарнасского следует, что кампанцы, подобно мамертин-
цам, часть регийских граждан принудили к изгнанию.
Военный союз с мамертинцами, о котором уже упомина-
лось, предполагал, вероятно, некоторые совместные дейст-
вия, ибо регийцы, подобно мессинцам, нападали на сосед-
ние города и захватили, в частности, Кротон 45 и Кауло-
нию 46, причем в первом из названных пунктов ими был
уничтожен римский гарнизон. Следует предполагать и дру-
гие, мирные, отношения регийцев и мамертинцев, о кото-
рых впрочем ничего не известно, за исключением анекдота,
явно римского происхождения, о том, как мессинский врач
Дексикрат (по происхождению региец) в отместку за убий-
ство своих соотечественников ослепил посредством некоего
ядовитого средства страдавшего болезнью глаз Деция47.
Мы приводим этот анекдот потому, что возникновение его
предполагает, как нечто само собой разумеющееся, связи
и сообщения между регийцами и мамертинцами.
43 D i о n. Н а 1„ XX, 4, 4.
44 Polyb., 1, 7 (ср. Diod., XXII, 2 сл.).
45 Zona г., VIII, 6.
46 Paus., VI, 3, 12.
47 Dion. Hal., XX, 5, 2 сл. (ср. Арр. Samn., IX, 2).
Глава одиннадцатая
ЛИВИЙСКАЯ ВОЙНА
241 — 238 гг. до н. э.
'4'
В эпоху Пирровых и Пунических войн политические
судьбы стран, расположенных в западной части Средизем-
номорья, переплетаются между собой настолько тесно, что
становится уже невозможно раздельно изучать их исто-
рию. Войны и работорговля были причиной значительных
перемещений этнических элементов из одного района За-
падного Средиземноморья в другой. В частности, италики,
преимущественно представители южноиталийских племен,
стали играть значительную роль в политической и социаль-
ной истории Сицилии и даже Северной Африки. Вспых-
нувшее там в результате I Пунической войны восстание
местного угнетенного населения — ливийцев, побужденных
к активным действиям революционно настроенными разно-
племенными наемниками, в числе которых было немало
италиков и греков, достигло такого размаха, что постави-
ло под угрозу само существование карфагенского государ-
ства. И тогда-то враждебный Карфагену Рим из чисто
классовых побуждений пришел к нему на помощь, без чего
Карфаген, вероятно, пал бы под ударами повстанцев. Бо-
лее всего именно эта тесная связь событий, разыгравшихся
в Северной Африке, с судьбами Рима и Италии вообще за-
ставляет нас рассмотреть обстоятельства Ливийской вой-
ны, тем более, что они никогда еще не были предметом спе-
циального внимания со стороны историков древности.
Политическим группировкам рабовладельческого Кар-
фагена противостояли угнетенные массы ливийского и ну-
мидийского населения и разноплеменные контингенты ра-
бов, занятых преимущественно в сельском хозяйстве. Эти
слои подчиненного Карфагену населения находились в
211
14*
такой степени угнетения, что они восставали против него
всякий раз, как только у них появлялась надежда на успех,
стимулируемая каким-либо внешним толчком. Такими толч-
ками бывали усиливавшие налоговый гнет неудачные вой-
ны \ в особенности, если они приводили к высадке вра-
жеских войск в Африке. Ливийцы неукоснительно восста-
вали после неудач карфагенян в борьбе с Дионисием, Ага-
фоклом, Регулом и по окончании I Пунической войны в свя-
зи с восстанием наемников.
К сожалению, однако, сообщения греческих и римских
историков о Карфагене касаются более всего внешних со-
бытий карфагенской истории, а именно его столкновений
с Сиракузами и с Римом, его завоеваний в Сардинии и
Испании и т. п. О внутренней истории Карфагена, в част-
ности об упомянутых кризисах, имеются лишь скупые и
отрывочные свидетельства, не позволяющие набросать
сколько-нибудь связную картину истории социальной борь-
бы в Карфагене.
Существует все же одно счастливое исключение — это
подробный рассказ Полибия 1 2 о так называемой Ливийской
войне (в новой литературе чаще фигурирующей под назва-
нием Войны с наемниками), представляющий собой повест-
вование о гражданской войне в Северной Африке, которая
произошла по окончании I Пунической войны. Значение
этого раздела книги I Полибия для социальной истории
древности столь же велико, как и Диодорово описание вос-
стания Спартака или сочинение Саллюстия о заговоре Ка-
тилины. Рассказ Полибия является в сущности единст-
венным источником для изучения Ливийской войны, так
как отрывочные сообщения о ее событиях, содержащиеся
в эксцерптах из книги XXV Диодора и в еще более крат-
ких упоминаниях о них у Непота, у Аппиана или у Диона
Кассия (Зонара), восходят в конечном счете во всех своих
фактических данных к Полибию. Однако не следует ду-
мать, как это делают многие вслед за Моммзеном 3, будто
Полибий послужил непосредственным источником для Дио-
дора и других упоминающих о Ливийской войне авторов.
1 Р о 1 у b., I, 72, 2. Полибий сообщает, что в I Пуническую войну
ливийцы принуждены были отдавать Карфагену половину своего до-
хода вместо обычной четверти.
2 Р о 1 у Ь., I, 65 сл.
3 Th. Mommsen. Romische Forschungen, II. Berlin, 1879,
стр. 273.
212
Этому противоречат некоторые мелкие расхождения между
Полибием, Диодором (так, например, Полибий4 в числе
восставших наемников упоминает иберов, кельтов, лигисти-
нов (лигуров), балеарян и миксэллинов-рабов, Диодор
же 5 — иберов, кельтов, балеарян, ливийцев, финикийцев,
лигистинов и миксэллинов-рабов) и Аппианом. Для объяс-
нения же столь тесной близости между ними должно быть
принято во внимание то обстоятельство, что Полибий ру-
ководствовался для своего описания Ливийской войны од-
ним определенным источником, а именно — историческим
трудом Филина из Акраганта6, использованным им также
наряду с анналами Фабия Пиктора для изложения собы-
тий I Пунической войны. При этом Полибий подчеркивает,
что Филин написал свою историю с целью оправдания
и возвеличения действий карфагенян, Фабий же поступал
наоборот и проводил подчеркнуто римскую точку зрения.
И хотя в изложении событий I Пунической войны сам
Полибий занимает проримскую позицию, Ливийская вой-
на изложена им с точки зрения человека, не только бе-
зусловно сочувствующего Карфагену, но и последовательно
стоящего на стороне партии баркидов. Поэтому следует
полагать, что Филин в данном случае послужил единст-
венным источником Полибия, использованным в свою оче-
редь и Диодором. Зависимость же Диодора от Филина
ощущается в равной степени и при изложении событий
I Пунической войны, о чем свидетельствуют эксцерпты из
книг XXIII И XXIV.
Сицилийский грек Филин, сочувствовавший, как и все
сицилийские греки, Карфагену, держался баркидской ори-
ентации не только потому, что сикелиоты имели дело пре-
имущественно с баркидами, но также, вероятно, и потому,
что он обязан был баркидским источникам своей инфор-
мацией об африканских событиях этой эпохи. Что же ка-
сается Полибия, то он, видимо, преподнес своему чита-
телю Филина в более чистом виде при изложении Ливий-
ской войны, чем при изложении войны Пунической, пото-
му что те слои римского общества, на которые он ориен-
тировался и интересы которых отражал, хотя и были в сто-
роне от происходившей в Африке гражданской войны, но
4 Polyb., I, 67, 7.
5 D i о d„ XXV, 2.
6 Poly b., I, 14.
213
сочувствовали, несомненно, карфагенянам, а не наемникам
и не ливийцам 1.
По-видимому, значительно сокращенный Полибием, пе-
ресказ событий Ливийской войны, продолжавшейся более
чем три года 7 8, по сравнению с тем, как она описана была
у Филина9, делает невозможным восстановление ее внут-
ренней хронологии. Последовательное воспроизведение ее
событий также невозможно в данной работе, ставящей сво-
ей задачей не столько прагматическое изложение хода этой
войны, сколько выяснение ее ближайших причин и расши-
фровку ее социального смысла, сильно затуманенного тен-
денциозным описанием Филина и его пересказчика Поли-
бия.
Поводом к Ливийской войне, которая вылилась во все-
общее восстание ливийского и нумидийского населения Се-
верной Африки и союзных финикийских городов против
Карфагена, послужило возмущение наемных войск, участ-
вовавших в военных операциях на о-ве Сицилии и пере-
правленных по окончании I Пунической войны карфагеня-
нами в Африку. Наемники были, видимо, вообще весьма
легко воспламеняющимся социальным элементом, так как
о их восстаниях, в частности на о-ве Сицилии, мы слы-
шим не в первый раз. Захват кампанскими наемниками
Энтеллы около 404 г. до н. э. 10 11 и попытка сиракузских на-
емников произвести переворот в Акраганте во времена не-
далекие от I Пунической войны 11 были, видимо, явле-
ниями такого же порядка, как и движение мамертинцев.
Непосредственными командирами карфагенских наемни-
ков были их военные вожди из числа единоплеменников
), которые оставались на своих постах также и в
период восстания. Однако ни Матос, ни тем более Спен-
дий, возглавлявшие борьбу с Карфагеном в Ливийскую
войну, не были из числа таких командиров и обязаны были
выдвижением на высшие командные посты своей револю-
ционной активности и личному влиянию на массы пов-
станцев.
Филин обвиняет в недальновидности карфагенское пра-
вительство, т. е. антибаркидскую партию, усилившуюся
7 Р о 1 у b., I, 83, 9 сл.
8 Там же, I, 88, 7.
9 Там же, I, 65, 5.
10 D i О d., XIV, 9, 9.
11 Polyb., I, 43, 8.
214
в результате неудачного хода I Пунической войны и пере-
давшую власть над ливийцами в руки Ганнона, прозван-
ного Великим и прославившегося своим жестоким отноше-
нием к местному населению, в особенности во время взы-
скания повышенных военных сборов 12. Вторую большую
ошибку карфагенского правительства Филин усматривает
в том, что готовые к возмущению наемники были собра-
ны все в одном городе — в Сикке-римской (Sicca Vereria),
значительном пункте на дороге Карфаген — Цирта (совре-
менный Эль Кеф). Они были переброшены туда из Карфа-
гена вместе со своими пожитками и семьями ввиду того,
что в столице причиняли жителям значительные неудобст-
ва и беспокойства. Филин указывает на то, что если бы
наемники были рассредоточены, а их семьи и имущество
оставались бы в качестве своего рода залога в Карфагене,
дело вряд ли дошло бы до открытого возмущения 13. Пре-
доставленные же самим себе, наемники предавались разгу-
лу и грабежам, непомерно росли будто бы и те требова-
ния, которые они склонны были предъявлять карфагенско-
му правительству: речь шла, помимо жалованья, также об
оплате продовольствия и павших лошадей.
Еще одну ошибку карфагенского правительства Фи-
лин видит в том, что явившийся к наемникам Ганнон пы-
тался, ссылаясь на послевоенные затруднения, уговорить
их отказаться от некоторой доли причитавшегося им и обе-
щанного к уплате Гамилькаром жалования14, чем и вы-
звано было их первое открытое выступление. Наемников,
в значительной части состоявших из ливийцев, поддер-
жало тотчас же местное население, а также ливифиникийцы
(Лфгхро[71хе<; ), т. е. жители союзных карфагенянам фи-
никийских городов, расположенных на ливийском побе-
режье. Мы уже упоминали о том, что, по свидетельству
Филина, сельское население Ливии во время I Пунической
войны обязано было отдавать половину своего дохода,
с городов же налогу взимались в двойном против обычного
размере 15. При этом подать взималась настолько жесто-
кими средствами, что ливийцы, по словам Филина, не нуж-
дались в подстрекательстве к возмущению — они ждали
12 Polyb., I, 71, 1.
13 Там же, I, 68, 1 сл.
14 Там же, I, 68, 1.
15 Там же, I, 72, 2 сл.
215
лишь вести о его начале 16. Возмутителями наемников и
соединившегося с ними ливийского населения были лю-
ди, о гражданских качествах которых и о их политиче-
ской роли повествование Полибия позволяет лишь дога-
дываться. Возможно, впрочем, что и в рассказе Филина не
содержалось ничего примечательного в отношении их лич-
ностей.
Мы знаем уже, однако, что два наиболее выдающихся
из них — ливиец Матос и кампанец Спендий (Спондий у
Диодора 17), не принадлежали к числу военных предво-
дителей во время I Пунической войны, каковым был, не-
сомненно, вождь галлов Автарит 18, в результате своей дол-
голетней военной службы, говоривший по-финикийски.
Спендий, приобретший большое влияние на разноплемен-
ных наемников, был беглым римским рабом 19. Угроза смерт-
ной казни в случае возвращения его в руки своего господи-
на заставляла его быть особенно непримиримым и побужда-
ла агитировать за крайние действия. Филин упоминает о его
атлетическом телосложении и выдающейся боевой храбро-
сти 20. Все это, несомненно, должно было импонировать
повстанцам и содействовать популярности Спендия в каче-
стве революционного вождя. В том, что он мог быть но-
сителем и пропагандистом определенной революционной
идеологии, убеждает наличие доступных изучению идеоло-
гических форм движения кампанских мамертинцев в Месса-
не и кампанского гарнизона в Регии в эпоху войны Рима
с Пирром, которые, как показано будет ниже, связывались
с популярными в древности утопическими идеями «золото-
го века». Это тем более вероятно, что Спендий был, должно
быть, далеко не единственным кампанцем среди повстан-
цев, равно как он был и не единственным лицом рабского
происхождения в их составе. И тех и других следует подо-
зревать в числе упомянутых Филином миксэллинов, т. е.
огреченных в культурном отношении сицилийцев и ита-
лийцев, чаще всего, очевидно, самнито-луканского (сабел-
льского) происхождения, которых он характеризует по
большей части как перебежчиков и беглых рабов 21.
16 Р о 1 у Ь., I, 72, 4.
17 Diod., XXV, 3.
18 Polyb„ I, 80, 5.
19 Там же, I, 69, 4.
20 Там же, I, 69, 5.
21 Там же, I, 67, 7.
216
В свете того, что известно о революционной роли кам-
панских наемников в Сицилии в IV—III вв. до н. э., весь-
ма характерно, что именно кампанский раб возглавил и по-
вел по революционному пути возмутившихся карфаген-
ских наемников. Однако довольно быстро на первое место
среди объединявших этих наемников вождей выступил ли-
виец Матос. Первенствующее положение Матоса обеспечи-
валось, вероятно, и тем, что он возглавлял наиболее мно-
гочисленную часть повстанцев —своих единоплеменников
ливийцев, к которым очень быстро стало присоединяться
местное гражданское население. Матос, подобно Спендию,
ревностно агитировал против всяких попыток примирения
с Карфагеном, из страха, как полагал Филин 22, что, если
иноземные наемники покинут Африку, ответственность за
оказанное неповиновение ляжет на одних ливийцев. И, хотя
Филин всячески старается подчеркнуть слабую органи-
зованность повстанцев, их взаимное непонимание и недо-
верие, он прямо говорит о том, что Спендий и Матос были
избраны вождями ливийцев, к которым, очевидно, присое-
динились и остальные наемники на их общих собраниях,
где велись обсуждения событий и вырабатывались общие
планы действий 23 24. При этом наемники весьма дружно по-
бивали камнями всех тех, кто пытался противоречить Спен-
дию и Матосу. Так поступали не только с рядовыми наем-
94
никами, но и с военачальниками , вследствие чего следует
думать, что известная часть наемников, особенно некоторые
из их вождей, не разделяли революционных настроений
массы повстанцев и искали путей примирения с карфагеня-
нами. Организованность действий повстанцев характеризу-
ется, однако, не только тем, что они чрезвычайно единодуш-
но, с криками «бей» ( Р«ХХе) устремлялись на своих поли-
тических противников, но и главным образом тем, что в
случае нужды умели умерять свой гнев и подчиняться рас-
поряжениям вождей. Одним из наиболее острых моментов
начального периода восстания было столкновение повстан-
цев с посланным карфагенским правительством для умиро-
творения наемников и для окончательной расплаты с ними
Гесконом, который вызвал всеобщее возмущение повстан-
цев издевательским отношением к их вождю Матосу25.
22 Polyb., I, 79, 6.
23 Там же, I, 69, 14.
24 Там же, I, 69, 11.
25 Там же, I, 70, 3.
217
Это привело к разграблению привезенных карфагеняна-
ми для выдачи жалования денег и окончательно опреде-
лило судьбу восстания, отрезав пути к примирению. Одна-
ко ни Гескон, ни другие прибывшие с ним люди не были
убиты, а лишь закованы в цепи и отданы под стражу26.
Описывая эти события, Филин прямо говорит о действиях
«соумышленников» Матоса и Спендия (o't nspi Ма&со
xai tov LirevStov ); имея в виду, очевидно, наиболее ре-
волюционную и организованную часть повстанцев, осущест-
влявшую распоряжения своих вождей.
Не менее организованно проявило себя в начале восста-
ния также и местное население, поскольку в этом смысле
должно быть истолковано сообщение Филина о том, что
ливийские женщины связали себя круговой порукой
(avvop-vuovaai хата тсбХек;) ничего не скрывать из свое-
го имущества и отдавали свои украшения на оплату жа-
лования иноземным наемникам27. Из этого сообщения
следует сделать и то заключение, что иностранные на-
емники: иберы, сарды и др.— считались как бы приняты-
ми на службу в войне ливийцев против Карфагена, и
Матос выдавал им из собранных среди населения средств
положенную оплату. В деле мобилизации средств, а также
организации вспомогательных отрядов (та.<; poT^eta^) Ма-
тос и его последователи проявили большую активность: они
разослали послов в ливийские и нумидийские города с
призывами к свободе и с просьбами о помощи 28. Матосу,
таким образом, удалось собрать около 70 тыс. человек, оче-
видно дополнительно к тем 20 тыс. наемников, которые были
вывезены из Сицилии и составляли первоначальное ядро
восставших 29. Аппиан добавляет, что в числе восставших
было много нумидийцев, а кроме того большое количество
беглых рабов30 (бобХюу тсоХб	anoSiSpaaxovTwv).
Широкое участие местного населения в этом движении
свидетельствует о его народном характере.
26 Р о 1 у Ь„ I, 70, 5.
27 Там же, 1, 72, 5. Гзелль усмотрел в наличии драгоценных ук-
рашений у ливийцев признак их известной зажиточности. Но речь,
видимо, идет лишь об определенной социальной прослойке, если для
выявления этих ценностей пришлось прибегать к круговой поруке (St.
Ge el l. Histoine ancienne de 1’Afrique du Nord, II. Paris, 1928, стр.
303 сл.).
28 P о 1 у b„ I, 70, 8 сл.
29 Там же, I, 67, 13; 73, 3.
30 Арр. Sic., II, 3.
218
Первым шагом повстанцев было их движение к городу
Тунету (современный Тунис) — укрепленному пункту,
расположенному у основания того мыса, на котором нахо-
дился Карфаген. Раскинув близ Тунета свой лагерь, пов-
станцы тем самым отрезали Карфаген от сухопутного сооб-
щения с внутренними областями Ливии. Этот стратегиче-
ский прием не представлял собой, однако ничего нового:
так же поступали ливийцы во время предшествующих вос-
станий против Карфагена (именно так поступили они во
всяком случае в 396 г. до н. э., когда после поражения
Гимилькона под Сиракузами произошло большое восста-
ние ливийцев, в котором равным образом приняли участие
рабы). Повстанцы и тогда блокировали Карфаген, захва-
тив в своих руки Тунет. В этом восстании, о котором крат-
ко сообщает Диодор 31, принимало участие до 200 тыс. че-
ловек. Даже если эта цифра и преувеличена 32, она свиде-
тельствует все же о значительности ливийской территории,
находившейся в эксплуатации Карфагена в IV в. до н. э.
Захватив Тунет, Матос разделил свое войско на три ча-
сти и, оставив одну из них под Карфагеном, две другие
направил для осады ливифиникийских городов Утики и
Гиппакрита (Hippo Diarrhytus), единственных из числа
союзных городов, остававшихся продолжительное время
верными Карфагену. Эти военные действия повстанцев, вы-
звавшие определенные контрмеры со стороны карфагенско-
го правительства, снова дают повод Филину для упреков
в адрес командовавшего карфагенскими силами Ганнона33.
Одержав было победу над осаждавшими Утику повстан-
цами, он не дал себе труда ее закрепить, рассчитывая, что
обращенные в бегство ливийцы и нумидийцы не возвра-
тятся обратно. Однако обученные под командованием Га-
милькара наемники, имевшие дело с римлянами и привык-
шие не раз отступать и наступать па протяжении дня, вос-
пользовались его беспечностью и отняли у него все плоды
победы и даже захватили вынесенные Ганноном из Утики
осадные машины и катапульты — технические средства,
которыми они в свою очередь, видимо, готовы были вос-
пользоваться 34. Г аннон упустил также якобы и некоторые
31 Diod., XIV, 77.
32 Ср. С. J. В е 1 о с h. Die Bevolkerung der goechiech-rdmiechen
Welt. Leipzig, 1886, стр. 469.
33 P о 1 у b., I, 74, 1.
34 Там же, I, 74, 7.
219
другие возможности одержать победу над восставшими,
расположившимися лагерем близ города Горзы, который
находился, 'вероятно, неподалеку от Утики 35.
Как бы то ни было, неудачи карфагенян в борьбе с пов-
станцами имели тот ближайший политический эффект, что
сторонники Гамилькара Барки, дискредитировавшего себя
в результате I Пунической войны и принужденного тотчас
по ее окончании сложить с себя командование 36 37, вновь при-
обрели силу в городе, в результате чего руководство воен-
ными действиями против наемников было возложено на
Гамилькара. Последний, обнаружив способности не только
опытного полководца, но и ловкого демагога, прибег к
средствам не очень лойяльным, с точки зрения карфаген-
ской конституции и политической морали. Наряду с контр-
мерами военного характера он посредством широкой агита-
ции стал переманивать повстанцев на свою сторону, обе-
щая им полное прощение, а для желающих и службу в ря-
w Q7
дах своих войск , не скупясь в то же время на угрозы по
отношению к упорствующим и стремившимся продолжать
борьбу. Ближайшим результатом этой политики следует
считать переход на сторону Гамилькара нумидийского
царька Наравы с двухтысячным отрядом конницы, ко-
торому Гамилькар в качестве приза за его будущую вер-
ную службу обещал в жены свою дочь38. Успех Гамилька-
ра в этом случае нужно расценивать тем выше, что нуми-
дийские племена пользовались вообще всякой возмож-
ностью, для того чтобы выразить свое неповиновение Кар-
фагену. В последний раз это произошло во время высадки
Регула в 256 г. до н. э. и осады им Карфагена. Нумидийцы
не преминули перейти на сторону римлян 3 и причинить
карфагенянам, по словам Полибия, больший вред, нежели
им причинили римляне. Из числа боевых успехов Гамиль-
кара наиболее существенным было уничтожение блокады
Карфагена со стороны, суши, осуществленной Матосом с
самого начала военных действий. Гамилькар предприняв-
ший обходное движение через устье реки Макоры (Багра-
ды у Плиния 40, современной Меджерды) и вышедший в тыл
35 Ср. St. G s е 11. Histoire ancienne de 1’Afrique du Nord, II,
стр. 108.
36 Poly b., I, 66, 1.
37 Там же, I, 78, 13 сл.
38 Там же, I, 78, 8.
89 Там же, I, 31. 2.
40 Р 1 i П.. NH, V, 24.
220
неприятелю, разбил выступившего против него Спендия 41.
Перед лицом этих неудач, более же всего под угрозой рас-
пада своих военных сил, вождя восстания принуждены были
принять действенные и резкие контрмеры. К их числу от-
носится прежде всего новое обращение Матоса к нумидий-
цам и ливийцам с призывами о свободе и посольства к
ним с просьбами о поддержке42. К этому же времени
должно быть отнесено восстание наемников в Сардинии,
составлявших гарнизон острова, которые уничтожили всех
находившихся на нем карфагенян 43 44. Восстания в Сардинии
,	44
вспыхивали не раз за время карфагенского владычества ,
однако это последнее восстание, в результате которого Кар-
фаген потерял остров навсегда, и по времени своему и по-
тому, что это было восстание наемного гарнизона, не остав-
ляет сомнения в том, что оно непосредственно связано с
Ливийской войной и спровоцировано вероятней всего при-
зывами сторонников Матоса и Спендия.
Потеря Сардинии была тяжелым ударом для Карфа-
гена, так как остров этот был одной из важных баз снаб-
жения города во время Ливийской войны45. Об успехе
агитации Гамилькара, обещавшего полное прощение пере-
бежчикам, позволяют отчасти судить те ответные меро-
приятия агитационного характера, к которым должны были
прибегнуть вожди повстанцев. Матос, Спендий и Авта-
рит выступали перед своими сторонниками с речами, убеж-
дая их в том, что Гамилькар помышляет не о прощении,
а о предательстве и что спасти свое положение повстанцы
могут лишь посредством полного отказа от каких-либо на-
дежд на примирение -с Карфагеном46. Вожди ливийского
восстания считали, что на ловкие и предательские ухищре-
ния со стороны Гамилькара они должны ответить самыми
крайними действиями, исключающими всякую возможность
мирного исхода восстания, на который они до тех пор,
видимо, не теряли окончательно надежды, ибо содержали
у себя в качестве пленников—заложников Гескона и захва-
ченных вместе с ним карфагенских чиновников и солдат,
всего в количестве около 700 человек 47.
41 Polyb., 1, 76, 1.
42 Там же, 1, 77, 3.
43 Там же, 1, 79, Т сл.
44 Diod., XV, 24 (ср. Paus., X, 17, 9).
45 Polyb., 1, 82, 7.
46 Там же, 1, 79, 8 сл.; 80, 1 сл.
47 Там же, 1, 80, 11.
221
Спендий и Автарит агитировали за то, чтобы пытать
и казнить Гескона и его товарищей. По словам Филина 48,
они даже фальсифицировали предостерегающие сообще-
ния, исходившие будто бы от единомышленников из Си-
цилии и из Тунета и сообщавшие о подготовлявшемся яко-
бы побеге Гескона. Среди повстанцев имелись люди, высту-
пившие против подобных крайних мер. Однако влияние
вождей среди основного ядра повстанцев было так велико,
что и в этот раз, как и в начале восстания, оппозиция была
подавлена тем, что ревностные сторонники ее были побиты
камнями и Гескон был казнен49. Об активности револю-
ционной агитации последователей Матоса свидетельствует
еще и то, что именно в этот период борьбы им удалось
привлечь на свою сторону остававшиеся до сих пор верны-
ми Карфагену города Утику и Гиппакрит. Города эти оста-
вались верными Карфагену во время экспедиций Агафокла
и Регула, из чего явствует, что карфагенская партия в них
была достаточно сильна. И если теперь эти города пере-
шли на сторону ливийцев, обнаружив непримиримую злобу
к Карфагену, и уничтожили, побросав с городских стен
присланное Карфагеном подкрепление числом около
500 человек, то из этого следует, что сторонникам Ма-
тоса удалось настолько усилить и сплотить революцион-
ные элементы в низших слоях населения этих городов, что
они в конце концов одержали верх.
После всех этих событий, а также после того, как в от-
вет на просьбы карфагенян о выдаче трупов Гескона и быв-
ших с ним людей, равно как и трупов карфагенян, погиб-
ших в Утике и Гиппакрите, повстанцы ответили катего-
рическим отказом и заявлениями, что послы и глашатаи
карфагенян впредь будут ими тоже уничтожаться, борьба
приняла самый жестокий оборот и велась с обеих сторон
с расчетом на полное истребление врага. Повстанцы приня-
ли решение и, по словам Филина, неукоснительно его ис-
полняли: всех захваченных в плен карфагенян они преда-
вали мучительной смерти, а пленников из числа карфаген-
ских союзников по отсечении им рук отсылали обратно 50.
Гамилькар со своей стороны отныне убивал на месте всех
встречавшихся ему в бою неприятелей, а доставленных жи-
выми бросал на растерзание диким зверям, придя к заклю-
48 Р о 1 у b„ I, 79, 9.
49 Там же, I, 80, 9.
50 Там же, 1,81,4.
222
чению, по словам Полибия, что истребление врагов явля-
ется единственным средством для окончания борьбы 51.
Вследствие этого Ливийская война получила наименование
«безжалостной» и «непримиримой» войны (аатго>8о<;
rc6ksfj,o<;) ,и описание ее Полибий приводит в назидание го-
сударствам, пользующимся наемными войсками 52. Несмот-
ря на то, что стараниями революционной верхушки пов-
станческих масс борьба углублялась и ожесточалась, дви-
жение, видимо, уже клонилось к упадку. Для этого было
несколько причин, и самая главная заключалась в том, что
так как война сильно затянулась, наиболее активные и
боеспособные отряды повстанческого войска — ряды наем-
ников, принимавших участие в I Пунической войне, за три
года должны были сильно утомиться и поредеть. С другой
стороны, чувствуя всю меру угрожавшей ему опасности
Карфаген прибег к самым решительным средствам и моби-
лизовал последние ресурсы. Прежде всего перед лицом
смертельной опасности утихомирилась внутренняя вражда
баркидов и олигархов и Гамилькар объединил свои усилия
с Ганноном, вновь принявшим участие в командовании53.
В помощь им были назначены 30 членов герусии (совета).
Карфагенские граждане были мобилизованы на военную
службу, что почиталось в Карфагене наиболее крайним
средством. Наконец, карфагеняне обратились за помощью
к сицилийским грекам и римлянам. И если сиракузский ти-
ран Гиерон, помогая карфагенянам в этой войне, мог быть
движим соображениями собственной выгоды — ему не хо-
телось видеть римлян слишком усилившимися за счет тер-
пящих поражение в гражданской войне карфагенян,— то
римляне, несмотря на некоторые трения, имевшие место в
начале Ливийской войны между ними и Карфагеном, охот-
но пришли ему на помощь, побуждаемые в первую очередь
чувствами классовой солидарности.
Первоначально италийские торговцы позволяли себе
торговать с повстанцами и снабжать их провиантом. Око-
ло 500 таких купцов были перехвачены карфагенянами и
содержались у них под стражей, что вызывало недоволь-
ство римского правительства. Однако эти недоразумения
были урегулированы дипломатическим путем, италийские
торговцы были отпущены, в ответ на что римляне освободи-
51 Р о 1 у b., I, 82, 2 сл.
52 Там же, I, 65, 6.
53 Там же, I, 82, 1.
223
ли пленных, остававшихся у них еще со времен I Пуниче-
ской войны. После этого соглашения римляне запретили
своим торговцам снабжать ливийских повстанцев и рекомен-
довали им торговать с карфагенянами54. Римляне, быть
может, временно отменив несомненно оговоренное в догово-
ре 241 г. до н. э. запрещение вербовать наемников на ита-
лийской почве, дали карфагенянам разрешение произвести
подобный набор 55, чем последние, однако, вряд ли восполь-
зовались ввиду крайней ненадежности кампанцев и других
италийцев. Еще позднее римляне отвергли предложение
жителей Утики отдаться под их покровительство, не желая
нарушать заключенного с Карфагеном договора.
Подобными политическими, дипломатическими, а также
чисто военными мероприятиями, позволившими карфагеня-
нам после освобождения города от блокады господствовать
благодаря наличию слонов и кавалерии (виды оружия, от-
сутствовавшие у повстанцев) над равнинными местностями
и коммуникациями, повстанцы были приведены в весьма
стесненное положение. Оттеснив значительные силы пов-
станцев в неудобные и труднопроходимые местности, Га-
милькар лишил их возможности подвоза продовольствия и
получения подкреплений из Тунета, где находился Матос.
Повстанцы, по словам Филина56, принуждены были пое-
дать пленных и рабов; под последними вероятней всего сле-
дует понимать пленных карфагенян или ливийцев, исполь-
зовавшихся в качестве рабочей и тягловой силы.
Доведенные голодом до отчаяния, повстанцы решились
наконец на переговоры, вести которые отправились вид-
нейшие вожди, в том числе Спендий, Автарит и выдви-
нувшийся уже в последний период восстания ливиец Зар-
за57. Однако Гамилькар, пустившись на хитрость и заявив,
что он принимает мирные предложения повстанцев при
условии выдачи десяти заложников, тут же захватил вид-
нейших из повстанческих вождей, в том числе и трех наз-
ванных выше. Войско же повстанцев, ответившее на это
предательство наступлением на его лагерь, он окружил
слонами и уничтожил около 40 тыс. человек58.
54 Polyb., I, 80, 6 сл.
55 О. Meltzer. Geschichte der Karthager, II. Berlin, 1896, стр.
130 И 514.
56 Polyb., I, 85, 1.
57 Там же, I, 85, 2 сл.
68 Там же, I, 85, 5 сл.
224
Лишенные своих боевых вождей, повстанцы не могли
долго сопротивляться. Засевший в Тунете Матос совер-
шал еще смелые вылазки и отомстил за казненных у него
на глазах перед стенами города Спендия и его товарищей.
Он распял на кресте, сняв с него предварительно труп
Спендия, захваченного им в плен карфагенского военачаль-
ника Ганнибала, активного помощника Гамилькара, при-
данного ему сначала вместо отставленного было Ганно-
на59. А затем он приказал убить над трупом Спендия
30 знатнейших карфагенян из числа захваченных в плен
вместе с Ганнибалом. Однако это уже были предсмертные
конвульсии восстания. Побежденный в нескольких стычках
под Лептисом60 при попытках открыть себе дорогу
в восточном направлении Матос вынужден был отважить-
ся на решительное сражение, которое было им проиграно.
Значительная часть бывших под его командой ливийцев
погибла в бою, сам же Матос захвачен в плен и подвергнут
мучительной казни во время триумфального шествия войск
Гамилькара через Карфаген. Дольше всех упорствовали
ливифиникийские города Утика и Гиппакрит, но и они при-
нуждены были к сдаче на условиях, продиктованных по-
бедителем 61.
Так закончилась эта «беспощадная» Ливийская война,
уже в древней литературе описанная в качестве примера
жесточайшей гражданской войны. Впрочем, как мы видели,
в истории Карфагена известна далеко не одна такая война,
и из них война 241—238 гг. до н. э. была, быть может,
еще и не самая жестокая и не самая кровопролитная. Мож-
но лишь предположить, что восстание 396 г. до н. э. не
уступало Ливийской войне ни по своим размерам, ни по
напряжению.
Сопротивление повстанцев прекратилось и после пора-
жения Матоса, видимо, далеко не сразу. Если ливийцы
были усмирены в 238 г. до н. э., то нумидийцы, менее до-
сягаемые для Карфагена, продолжали сопротивляться и
в последующем году 62, а быть может, и еще дольше, так как
Диодор сообщает о посылке Гамилькаром, в 237 г. до н. э.
находившимся в Испании, своего затя Гасдрубала в Афри-
59	Polyb., I, 86, 6; 82, 12.
60	Там же, I, 87, 7.
61	Там же, I, 88, 4.
62	Арр. Iber., 4.
15д. А. Ельницкий	225
ку для подавления восстания нумидийцев о3. Эти же собы-
тия, очевидно, имеет в виду и Фронтин 64, сообщающий о
тактических приемах некоего Гасдрубала в военных дейст-
виях против нумидийцев. Как бы то ни было сроки продол-
жительности Ливийской войны указываются разные: по
Полибию она продолжалась три года и четыре месяца 65,
по Диодору — четыре года и четыре месяца66, по Титу
Ливию — даже пять лет 67
Ближайшими последствиями Ливийской войны было по-
давление на долгий срок активности национально-револю-
ционных сил в Северной Африке. Эта победа далась Кар-
фагену, однако, весьма дорогой ценой. Его международ-
ное положение и колониальное могущество было очень по-
колеблено и ослаблено. Карфаген не только был принужден
отказаться от Сардинии, но и должен был уплатить Риму,
объявившему ему войну при попытке карфагенян снаря-
дить в Сардинию карательную экспедицию, денежный
штраф в сумме 1 200 талантов 68. Ливийское восстание ра-
зорило и ослабило карфагенскую земельную аристокра-
тию. В то же время победа над ливийцами укрепила поло-
жение баркидов и активизировала демократические элемен-
ты карфагенской общины, на которые широко опирался
в своих восстановительных и завоевательных планах Га-
милькар69. Поэтому проницательный Полибий склонен
усматривать в обстоятельствах и результатах Ливийской
войны скрытые причины тех событий, которые привели в
конце концов к началу II Пунической войны70.
Ливийская война является весьма ярким примером тех
стихийных социальных кризисов, которые не раз нависали
смертельной угрозой над рабовладельческим Карфагеном
в качестве наиболее острых проявлений социальных проти-
воречий, определявших его исторический путь. Будучи сти-
хийным выражением протеста ливийско-нумидийского на-
селения Северной Африки, сохранившего в своем быту мно-
гие черты общинно-родового уклада, против жестокого по-
литического угнетения и хозяйственной эксплуатации со
63 Diod., XXV, 10, 3.
64 Front. Strat., IV, 7; 18.
65 Р о 1 у b„ I, 88, 7.
66 D i о d., XXV, 6.
67 Liv., XXI, 2, 1.
68 Poly b„ I, 88, 12.
69 D i о d., XXV, 8.
70 P о 1 у b„ I, 65, 8.
226
стороны несравненно более высокоразвитого в культурном
отношении рабовладельческого Карфагена, это движение,
подобно другим революционно-освободительным движени-
ям, происходившим в Карфагене и в других античных госу-
дарствах, возглавлялось рабами как наиболее угнетенной
и наиболее революционной частью низших слоев общества.
Через этих, возглавлявших и направлявших ее, беглых гре-
ческих и римских рабов, а также через разноплеменных на-
емников, давших первый толчок к ее началу, Ливийская
война связывается с другими революционными движения-
ми III в. до н. э. в области Западного Средиземноморья,
в частности, с движениями кампанских наемников, происхо-
дившими в Сицилии и Южной Италии в эпоху Пирровой
войны. Эллинизированные кампанские и сицилийские рабы
(Полибиевы миксэллины) не только активизировали по-
встанческие устремления ливийцев и нумидийцев, но и со-
общили им, вероятно, в какой-то степени те организацион-
ные и идеологические формы, которые характеризуют дви-
жение мессинских мамертинцев и связываются с определен-
ными революционно-утопическими идеями, особенно широ-
ко распространившимися в эллинистическую эпоху.
15*
Глава
двенадцйФйя
НИЗШИЕ КЛАССЫ И ДРЕВНЕРИМСКАЯ
ИДЕОЛОГИЯ
Многие историки, в частности Фюстель де Куланж,
а до него русский исследователь Д. Л. Крюков ’, придавали
большое значение обособленности плебеев от патрициев в
области религии. Плебеи, по их мнению, как не принадле-
жавшие к римским родам, не принимали участия в гептиль-
ных культах, что и обусловило их отчужденное положение
в римской общине. Однако в действительности о религиоз-
ной обособленности плебса речь может идти только в том
смысле, что в стороне от гептильных культов оказывались
лишь те плебеи, которые не были клиентами какого-либо
римского рода.
Таких плебеев, видимо, было немало уже и в царскую
эпоху, судя по тому, что вместе с упорядочением и увеличе-
нием числа городских триб в Риме стали распространяться
и культы божеств, образовавших капитолийскую триаду,
и культы локальные, отправлявшиеся жителями определен-
ных городских участков, так же как некоторые гептильные
культы стали еще в царское время приобретать общегосу-
дарственное значение. Гептильного происхождения могли
быть такие впоследствии общераспространенные культы,
как культ Марса, Сатурна, Опс и других древнеиталий-
ских божеств. Культы, отправлявшиеся некоторыми древ-
нейшими жреческими коллегиями, такими, как салии, лу-
перки, арвальские братья и др., тоже могли иметь гептиль-
ное происхождение.
1 Фюстель де Куланж. Гражданская община древнего
мира. СПб., 1906; Д. Л. Крюков. Мысли о начальном различии
патрициев и плебеев.— «Пропилеи», IV. М., 1856, стр. 5 сл.
228
Лица низших общественных состояний, поскольку они
были связаны с родами, отнюдь не отстранялись от геп-
тильных культов. Более того, по определенным причинам
в отправлении некоторых из этих культов им предоставля-
лась первенствующая роль. Так, в частности, по сообщени-
ям древних авторов и по данным эпиграфики, культ ларов
находился в руках рабов и руководился виликом или ма-
гистром — главой рабской фамилии или коллегии2. Объ-
ясняется это, вероятно, скорее всего тем, что лары как
божества-прародители, связанные с определенным культо-
вым местом, могли претендовать на внимание потомков
наиболее древних обитателей данного места, как бы являв-
шихся прямыми потомками самих ларов. Таковыми на сель-
ских территориях Рима и оказывались их древние и порабо-
щенные обитатели. Поэтому, вероятно, в позднереспубли-
канское время культ фамильных ларов и был сосредоточен
в руках вилика и его жены, а празднества, связанные
с культом ларов и гениев места — Компиталии, учреждение
и регламентация которых приписывается царю Сервию
Туллию3, с самого начала были одним из наиболее демо-
кратических празднеств. В их исполнении принимали уча-
стие рабы и близкие по своему положению к рабам мелкие
земледельцы (а в Риме беднейшие горожане). Дионисий
указывает при этом, что жреческие обязанности исполня-
лись рабами, а не свободными по той причине, что усердие
первых было более приятно духам предков («героям»),
в честь которых совершались эти празднества. Привержен-
ность низших общественных элементов к культу ларов и,
в частности, к празднованию Компиталий была настолько
велика, что мы находим следы этого культа даже в чуждой
2 Dion. Hal., IV, 14, 3.
3Dion. Hal., IV, 14, 3; Plin., NH, XXXIV, 204. Этот инте-
ресный в социально-историческом и в историко-религиозном отноше-
нии текст Дионисия Галикарнасского звучит в переводе так: «Он
(т. е. Сервий Туллий) учредил также, чтобы лицами, присутствующи-
ми и ассистировавшими при служении на этих празднествах были не
свободные, но рабы, ввиду того, что служители из рабов ( &spa7tov-
те?) были приятны героям. Эти празднества римляне продолжают
праздновать весьма торжественно и в мое время, вскоре после Са-
турналий, называя их Компиталиями, по перекресткам. И они под-
держивают древний обычай, соответственно которому служители из
рабов угождают героям, и на дни праздников убираются всякие приз-
наки их рабского состояния, так чтобы рабы в эти дни исполнились
гуманными и добрыми чувствами к своим господам и не ощущали тя-
жести своего положения».
229
ему обстановке на о-ве Делосе, где на рубеже II и I вв.
до н. э. италийские рабы и отпущенники, занимавшиеся
торговыми операциями, составляли коллегию компиталиа-
стов (хо[лтгета)4аата1), от которой сохранилось большое
количество посвятительных надписей на греческом языке 4 5.
Эта коллегия, видимо, вполне соответствовала тем коллеги-
ям для празднования Компиталий (collegia compitalicia),
которые в это же время, а, может быть, уже и значительно
W	К
раньше существовали на римской почве .
Участие рабов и других чужеродных, но подчиненных
роду людей (клиентов) в родовом культе и прежде всего
в культе ларов, как сказано, должно в первую очеоедь
объясняться тем, что в древнейшие времена рабы рекрути-
ровались в ближайшем соседстве, на латинской же терри-
тории из числа вполне родственных в отношении языка и
религии этнических элементов 6.
Римляне, захватывая территории и их население, стре-
мились в силу сохранившейся и в более поздние времена
практики к поддержанию аборигенных культов. Лары, как
в свое время убедительно показал Г. Виссова7, не были
духами-блюстителями потомства, подобно пенатам или ду-
хам-прародителям вообще. Но они являлись духами пред-
ков-вождей, защитников и охранителей племени, рода и
его территории. Поэтому средоточием культа ларов были
прежде всего компитумы (lares compitales) — святилища,
помещавшиеся на перекрестках дорог, т. е. в центре опре-
деленной территории (вика, пага, рода). И лишь позднее,
вероятно, культ этот стал совершаться также у домашнего
очага (lares familiares), т. е. опять-таки в центре выделив-
шейся из рода большой семьи и принадлежавшей ей фа-
милии.
Одновременно вполне правомочно видеть в деклариро-
вании древними писателями преимущественного участия
рабов в качестве ревнителей культа компитальных и фа-
4 ВСН, 23, 1899, стр. 60 сл.
5 CIL, VI, 1324; см. также J. Marquart, G. Wissowa. Ro-
mische Staatsverwaltung, III. Darmstadt, 1957, cip. 204 сл.; Th. Mom-
msen. Das Romische Staatsrecht, III, 1. Leipzig, 1887, стр. 115 сл.
6 Подобным же образом объяснял участие рабов в культе ларов
Вард Фаулер (W. Ward Fowler. A Note on the Controversy as to
the Origin of the Lares.— «Archiv fiir Religionswissenschaft», XI, 1906,
стр. 529).
7 G. W i s s о w a. Die Anfange der romischen Larenkultus,— «Archiv
fiir Religionswissenschaft», VII, 1904, стр. 42 сл.
230
мильных- ларов 8 одну из древнейших попыток идеологиче-
ского воздействия на угнетенных в социальном отношении
лиц посредством уравнения (или даже помещения в пред-
почтительное положение, как и во время празднования Са-
турналий) их с владельцами на религиозной почве.
Празднование Компиталий, связанное, подобно Сатур-
налиям, с концом хозяйственного года, имеет с последними
и другие общие черты. Во-первых, как то, так и другое
празднество имело оргиастический характер, сопровожда-
лось коллективным пиршеством на равных для свободных
и для рабов началах и процессиями с песнями и танцами,
во время которых служители компитальных коллегий, на
чьем попечении лежала организация этих празднеств, несли
культовые статуэтки ларов. Изображения подобных про-
цессий, относящиеся к позднереспубликанскому или ранне-
императорскому времени, сохранились на фрагментах мра-
морных вотивных рельефов из Латеранского музея в Риме 9
и из Виллы Медичи 10 11, на которых изображены ministri,
держащие в руках фигурки компитальных ларов. В Помпе-
ях сохранились домашние ларарии со скульптурными и
живописными изображениями фамильных ларов. Последние
представлены в виде танцующих юношей с длинными воло-
сами, ношение которых было свойственно людям зависи-
мых состояний, и одетых в короткие перепоясанные туники.
Изображения эти соответствовали облику и поведению
участников шумных и веселых празднеств в честь ларов.
Так же как и Сатурналии, Компиталии знают и обычай
принесения к алтарю и вывешивания на дверях домов чело-
веческих изображений в виде кукол, изготовленных из
шерсти (Fest., р. 121, 17). Некоторые из этих кукол со-
ставляли предмет ночных жертвоприношений, вследствие
чего в этом обычае справедливо видели 11 замещение обря-
да человеческих жертвоприношений, сохранившегося хотя
бы формально в Сатурналиях, когда в конце празднества
раба, изображавшего царя Сатурналий, разоблачали и
8 Катон (De agric., 143) возлагает на вилику обязанность укра-
шения венками домашнего очага и произнесения молитв в честь фа-
мильных ларов в каждые календы, ноны и иды, а также по празднич-
ным дням.
9 W. R о s с be г. Ausfiirliches Lexikon der griechischen und romi-
sohen Mythologie, II. Leipzig, 1890, стр. 1896, рис. E.
*	10 Там же, рис. Д.
11 Е. S a m t е г. Familienfeste der Griechen und Romer. Berlin, 1901,
стр. 111 сл.
231
убивали. Хотя и считалось, что убийство это было лишь
символическим, однако в начале IV в. н. э. в Дуросторуме
(Силистрии), в Нижней Мезии, зафиксирован случай ре-
ального убийства царя Сатурналий; роль эту исполнял
некий молодой христианин, по имени Дазий, которого
праздновавшие легионеры убили, руководствуясь при этом,
видимо, двумя ритуалами—христианской Пасхи и греко-
римских Кроний-Сатурналий 12. Рудименты обряда челове-
ческих жертвоприношений в римском культе связаны
с религиозной церемонией «Аргеи» (т. е. «греки»), соответ-
ственно которой с pons Sublicius 13 в Риме бросались в воду
Тибра соломенные куклы, долженствовавшие замещать гре-
ческих мужчин и женщин, некогда, видимо, совершенно
реально приносимых в жертву божеству 14.
Разумеется, все это могло лишь напоминать о реальных
обычаях, относившихся к той же эпохе, что и ритуальные
захоронения на форуме, о которых шла речь в первой
главе. Там же указаны и этнографические параллели по-
добных обрядов, к которым можно еще присовокупить обы-
чай, засвидетельствованный у американских тлинкитов,
приносить в жертву рабов на прибрежных камнях, имевших
священное значение и служивших местом совершения ри-
туальных действий 15.
Описанные культовые факты заставляют предположить
участие рабов в почитании родовых божеств с начала пат-
риархального рабства, когда посредством этих обрядов чу-
жеродный пленник приобщался к жизни завладевшего им
родового коллектива. Культ этот на той стадии, на которой
12 Л. А. Е л ь н и ц к и й. О социальных идеях Сатурналий.— ВДИ,
1946, № 4, стр. 61 сл.
13 Ovid. Fast, V, 621.
14 Весьма любопытная сцена человеческого жертвоприношения
изображена на этрусской погребальной урне III—II вв. до н. э., издан-
ной Г. Кёрте (G. Korte. I rilievi delle urne etrusche. Roma, 1890,
табл. CXV, 1) и воспроизведенной в виде штрихового рисунка у
Майяни (Z. М а у a n i. Les etrusques commence a parler. Vichy, 1961,
стр. 95, рис. 13). Над коленопреклоненным длинноволосым человеком
стоят два жреца в островерхих головных уборах с кинжалами в ру-
ках. По левую сторону от этих персонажей два служителя (с такими
же прическами, как и у жертвы): один с топором в руке и с большим
сосудом на плече, другой с лестницей (?) в руках. Справа одна фи-
гура в тоге и флейтист (тоже с длинными волосами). Кёрте склонял-
ся к тому, что изображение воспроизводит некую мифологическую
сцену.
15 F. De Laguna. The Story of a TIingit Community. Washington,
1960, стр. 48, 134, 182 и табл. I.
232
нам сообщают о нем Катон и Дионисий Галикарнасский
претерпел уже весьма значительные трансформации, утра-
тил многие архаические черты (в частности обряд челове-
ческих жертвоприношений принял в нем чисто символиче-
скую форму) и приспособился к новым историческим усло-
виям, выступая в качестве средства для поддержания со-
циального равновесия и сглаживания остроты социальных
противоречий. В этом смысле эволюция его продолжалась
и далее, когда в эпоху Августа компитальные коллегии на-
ряду с почитанием ларов приняли на себя также и отправ-
ление культа гения императора.
К позднереспубликанскому времени относится большое
количество посвятительных надписей, исполненных маги-
страми и министрами различных религиозных коллегий из
разных пунктов Италии (Рима, Миитурн, Капуи и др.),
в составе которых находились рабы, вольноотпущенники,
а также, видимо, и свободные (ingenui) лица, относящиеся,
однако, по своему социальному положению скорее к рабам,
чем к рабовладельцам 16. Обычно во главе таких коллегий
(в качестве magistri) находятся свободные и вольноотпу-
щенники, а министрами (т. е. прислужниками, младшими
чинами) являются рабы. Но имеются коллегии, где рабы
фигурируют и в качестве магистров 17 наряду с вольноот-
пущенниками. Посвящения в упомянутых надписях отно-
сятся к различным божествам как официальным, служив-
шим объектами государственного культа, так и к божествам
неофициальным, пользующимся особенным почитанием
среди рабов и низших слоев гражданства. Такими божест-
вами были, помимо ларов, Сильван, Юпитер Либер, Кастор
и Поллукс, Диана, Церера. Перечисленные божества не-
однократно упоминаются в посвятительных надписях рели-
гиозных коллегий, имеющих в своем составе рабов и воль-
ноотпущенников. Но в них же встречаются спорадически
также и другие божества. Кроме того, известны божества
(как, например, Сатурн), имена которых, связанные
16 Формально в эпоху древней республики лицо рабского проис-
хождения могло становиться ingenuus в третьем поколении (Suet.
Claud., 24; ср. PW, RE, 25, 1926, стб. 106), а позднее уже и во вто-
ром. Однако нахождение «свободнорожденных» в одних коллегиях с
рабами и на тех же самых должностях показывает, что это формаль-
ное различие раба и потомка рабов по своему социально-бытовому
эквиваленту сводилось к нулю.
17 Ср. F. В от er. Untersuchungen fiber die Religion der Skiaven, I,
Wiesbaden, 1957, стр. 43.
233
с весьма демократическими празднествами и представле-
ниями, встречаются на вртивах коллегий и отдельных лиц
не столь часто, как, например, имя Сильвана, потому, веро-
ятно, что Сатурн пользовался официальным культом
в Риме 18. Вообще же следует сказать, что несмотря на оп-
ределенное предпочтение со стороны рабов и других низ-
ших слоев древнеиталийского общества в отношении пере-
численных выше божеств, которых иногда в новой литера-
туре называют «рабскими» 19, в действительности вряд ли
может идти речь о каких-либо специфически «рабских» бо-
жествах или культах, поскольку рабы в Италии, в особен-
ности, в более позднее время, отнюдь не представляли из
себя устойчивого в этническом и культурном отношении
элемента.
В качестве охранителей храмов (aeditui) и вспомогатель-
ного жреческого персонала (ministri) рабы засвидетельство-
ваны эпиграфически при храмах весьма многих божеств.
Можно, вероятно, считать, что они наличествовали при
всех без исключения храмах. Находим мы их также и при
жреческих коллегиях, таких, например, как коллегия Ар-
вальских братьев, отправлявшая древнейший сельскохозяй-
ственный культ, который состоял в ряде церемоний очисти-
тельного значения и был связан тесным образом с культом
Цереры — древнейшего италийского божества явно демо-
кратического характера20. Некоторые исследователи на-
стаивают на том, что роль этих рабов-прислужников была
чисто техническая и вспомогательная, так что строго говоря
18 Было бы неверно вообще отрицать популярность Сатурна и
связанных с его культом социальных идей в приватной религиозной
практике низших классов (см. Е. М. Ш т а е р м а н. Мораль и религия
угнетенных классов Римской империи. М., 1960, стр. 138). Именно от
древнего времени (не позднее III в. до н. э.) сохранилась надпись
на глиняном сосуде, происходящем из Лация (точнее не известно):
Saturni pocolom — вотив, адресованный, видимо, как раз из среды не-
привилегированного населения. Этот вотив свидетельствует о живости
культа Сатурна также и за пределами Рима в достаточно древнюю
пору. Время же поздней республики и империи знает многочисленные,
вотивы Сатурну (в том числе и от коллегии cultores Saturni), проис-
ходившие как из Италии, так и из провинций (CIL, X, 1555, 6027;
III, 1796, 2225, 2382; V, 2382, 3991 —3993, 3916, 4013, 5000, 5021—
5024 и др.), где он нередко отождествлялся с местными божествами
родоначалия и плодородия.
19 Ср. F. Borner. Unitereuchungen fiber die Religion der Skiaven,
I, стр. 29, 32 сл.
20 Там же, стр. 26; ср. Н. Ее В о n i е с. Le culte de Ceres a Rome,
Paris, 1958, стр. 342 сл.
234
они не должны бы считаться участниками культа 21. Этому,
однако, противоречит упоминание рабских имен в вотивных
надписях, являющихся результатом и протоколом ритуаль-
ного акта, в определенном отношении к которому должны
находиться и все упоминаемые в этих надписях лица.
В греческой эпиграфике римского времени известны слу-
чаи, когда рабы, находившиеся на должностях помощ-
ников и исполнителей решений административных кол-
легий, упоминаются в вотивных надписях этих коллегий
с такими подробностями, которые заставляют подозревать
в них истинных составителей текста этих вотивов 22. Весь-
ма возможно, что и роль храмовых служителей и служите-
лей религиозных коллегий из числа рабов была обуслов-
лена правилами культа и присутствие их в храме в числе
обслуживающего персонала было не менее угодно богам,
чем участие рабов в исполнении культа ларов. Древнейши-
ми культами этого рода являлись культы Сатурна и Ди-
оскуров 23, храмы которых начаты были строительством на
21 J. Mar quart, G. Wissowa. Romische Staatsverwaltung, III,
стр. 224.
22 IOSPE, I2, № 120, где после перечисления имен коллегии стра-
тегов упомянуто имя гиперета с примечанием: йттЕреттреУкиаресттю^.
О том, какого рода культовые действия могли возлагаться на
служителей-рабов жреческих коллегий и, в частности, коллегии Ар-
вальских братьев, позволяет, быть может, судить известие о том, что
церемония lustratio agrorum производилась, как правило, магистрами
пагов (Gram, lat., I, 164, 28). Они назначались обычно из числа
вольноотпущенников. На обязанности этих магистров лежала, как из-
вестно, также и организация празднования Компиталий, осуществляв-
шаяся через их служителей (ministri), нередко объединенных вместе
с магистрами в культовые коллегии (collegia compitalicia). Обряд
очищения частновладельческой земли, культовая формула которого
сохранена Катоном (De agric., 141, 1), производился по поручению
владельца через «Мания»— нарицательное имя, в качестве ргаепо-
men’a, как мы помним, широко распространенное в древнейшую эпоху
и засвидетельствованное также в качестве рабского имени для респуб-
ликанской эпохи (D i о, fr. 87, 5). Катон не связывает эту молитвен-
ную формулу и это имя с должностью вилика, вероятно, только по-
тому, что молитва древнее эпохи латифундиального рабства и в лице
«Мания» она имеет в виду порабощенного земледельца в широком
смысле этого понятия (см. G. Wissowa. Die Anfange der romischen
Larenculitus, стр. 52, прим. 2; ср. E. Saunter. Familienfeste der Grie-
chen und Romer., стр. 31, прим. 4.
23 H. L e В oniep- Ее cuilte de Ceres a Rome, стр. 220 сл.; ср.
F. В omer. Untersuchungen liber die Religion des Skiaven, I, стр. 99.
Вотивы коллегий рабов, адресованные Диоскурам, достаточно много-
численны в эпоху поздней республики и империи. Опубликованный
в JRSt (L, 1960, стр. 112 сл.) С. Вейнштоком вотив: castoreipodlovq-
235
Палатине еще в царское время. Затруднения с продоволь-
ствием, в которые попал Рим в связи с поражением этрус-
ков в войне с Кумами в 20-е годы VI в. до н. э. и с Ла-
тинской войной 80-х годов V в., разорившей собственное
земледелие Рима и затруднившей подвоз хлеба из Сици-
24
лии , не могли не отразиться на положении низших слоев
населения. В прямой связи с этими затруднениями в каче-
стве попытки снискания помощи соответствующих богов
и в порядке истолкования Сивиллиных книг в Риме на
Авентинском холме был учрежден культ Цереры, Либера
и Либеры, храм которых стал одним из центров плебейской
культурной и политической активности. Он служил архи-
вом постановлений плебейских собраний (плебисцитов) и
документов коллегии народных трибунов. Культ, совершав-
шийся в этом храме, был не только выражением упований
официальных представителей римской общины в отношении
сельскохозяйственного преуспевания, но и отражением
идеологии беднейших слоев сельского населения, в частно-
сти рабов. Имя Цереры встречается неоднократно в числе
божеств, которым совершали посвящения коллегии отпу-
щенников и рабов в эпоху поздней республики24 25.
Процедура отпуска раба на волю предусматривала опре-
деленные ритуальные действия, восходящие, вероятно, еще
к тем временам, когда отпуск на волю, точнее, переход из
состояния пленника-раба в состояние клиента или даже
полноправного члена общины, был не столько правовым,
сколько сакральным актом. Ритуальные действия связыва-
лись с культом богини Феронии (центром которого служил
lucus Feroniae у горы Соракте близ Капены — Plin., NH,
III, 51), засвидетельствованным, кроме того, в Риме (CIL,
VI, 147), Таррацине (Verg. Aen., VII, 800), Амитерие
(CIL, XI, 4180, 4321), в Пицене (CIL, XI, 5711 сл.) и
в Умбрии (CIL, XI, 5686 а, 6299). Святилище Феронии
близ Капены служило с глубокой древности местом ярма-
veicvrois, происходящей из Лавиния и относящийся к V в. до н. э.,
показывает, что эта культовая практика была в ходу также и в доста-
точно раннее время. По аналогии с более поздними памятниками вотив
этот может быть равным образом атрибутирован представителям низ-
ших слоев латинского населения, поскольку Диоскуры идентифициро-
вались с народными пенатами (Penates publiici) и в качестве таковых
фигурировали на древнеримских монетах.
24 Н. L е В о n i е с. Указ, соч., стр. 242 сл.
25 CIL, I2, 677, 679 (конец II в. до н. э.); J. Johnson. Excava-
tions at Minturnae, II, 1. Rome, 1933, стр. 41, № 2 (ср. стр. 8 и 114).
236
рок, на которыё сходились представители всех окрестных
племен (Liv., I, 30, 5). Слава богини Феронии среди
вольноотпущенников (libertorum dea— Serv. ad Aen., VII.
799), может быть, первоначально возникла именно потому,
что торговые операции совершались в древней Италии пре-
имущественно лицами зависимых состояний. Нельзя не
учесть и того, что богиня, как это явствует из обозначения
ее у Сервия (loc. cit.) в качестве nympha Campaniae и из
вотивов в ее честь, совершенных от имени несомненно раб-
ской collegium aquatorum в Аквилее (CIL, V, 776, 8218,
8307 сл.), члены которой именовали себя также Feronienses,
была италийским божеством вод и холмов, наподобие Ки-
белы, и сопоставлялась то с Юноной (CIL, V, 412), то с
Персефоной (Dion. Hal., Ill, 32, 1).
О святилище Феронии близ Таррацины мы узнаем у
Сервия (ad Aen., VIII, 564), что в нем имелся алтарь-седа-
лище с надписью bene meriti servi sedeant, surgunt liberi
(стих этот Альтхейм склонен датировать догракханским
временем26), на котором совершался обряд отпуска на
волю, состоявший в острижении волос и надевании на го-
лову бывшего раба pileus’a — головного убора, символизи-
ровавшего освобожденного человека. Упомянутый алтарь-
седалище (sedile lapideum) по назначению своему связы-
вается с алтарями в храмах-азилях, служивших прибежи-
щем для рабов, искавших у божества защиты.
Наименование святилища Феронии близ Капены Iucus’om
говорит о том, что это было убежище точно такого же рода,
как и другие храмовые азили на греческий образец.
С времен значительно более древних, чем культ Цереры
на Авентинском холме, был популярен культ Дианы —
также общеиталийского божества, засвидетельствованного
с глубокой древности в Тифате, на границе Лация и Кам-
пании (Диана Тифатина), и в Ариции, где находился
центр союза латинских общин и где официальные жертвы
были совершаемы латинским диктатором, т. е. выборным
военным вождем всего латинского племени. Храм Дианы
на Авентине обладал правом убежища и был связан, ви-
димо, с тем убежищем inter duos lucos для всякого рода
беглых и пришлых элементов, которое существовало в
Риме в эпоху становления города и учреждение которого
26 F. Altheim. Romische Religionsgeschichte, II. Berlin — Leipzig,
1932, стр. 46.
237
Традиция приписывает Ромулу 27. Культ Дианы в Лаций
и в Риме свидетельствует также и о том, что по крайней
мере в архаическую эпоху в исполнении его самое непо-
средственное участие принимали рабы и, в частности, жре-
цом Арицийской Дианы являлся обязательно беглый раб,
носивший при исполнении обязанностей жреца титул ри-
туального царя (rex nemorensis). Замещение его в этой
должности могло быть произведено опять-таки лишь бег-
лым рабом посредством единоборства и ритуального убий-
ства своего предшественника 28.
Культ Дианы на Авентине связан, с другой стороны,
с культом италийской (латинской) богини Эгерии, с кото-
рой Диана иногда и отождествлялась 29. Эгерия же, соот-
ветственно легенде, сохраненной у Дионисия Галикарнас-
ского, была богиней покровительницей царя Нумы Помпи-
лия, мыслящегося в качестве ее паредра и жреца, также как
близкая ей по культовому значению Танаквиль была по-
кровительницей Сервия Туллия — ее жреца, рожденного
рабыней и убитого сменившим его на римском престоле
царем Тарквинием Гордым. Легенда же о рабском проис-
хождении Сервия Туллия (а также до известной степени и
Ромула) имеет свою ближайшую параллель в легенде о
происхождении мифического царя Пренесте Цекула30, имя
которого, подобно именам первых двух, также считалось
божественным и включалось в число божеств Индигитамен-
27 См. выше. День основания храма (13 августа) считался празд-
ником рабов (Fest., р. 343; Р 1 u t. Qu. Rom., 100). Храм был выст-
роен Сервием Туллием на средства латинян и римлян (Dion. Hal.,
IV, 26, 4; Liv., 1, 45; V а г г о. De 1. 1., V, 43). С именем Юпитера
(Зевса) Ликория или Аполлона Ликия («Волка») связана, вероятно,
так или иначе и этиология легенды о «волчьем» происхождении близ-
нецов Ромула и Рема. У многочисленных евразийских племен I тыся-
челетия до н. э. беглецы и изгнанники сопоставлялись с волками.
Ромул и Рем, вскормленные волчицей, также были изгоями. И культ
их как «волчьих» божеств необходимо связывать с капитолийским
культовым убежищем для рабов «inter duos lucos» (ср. М. Е 1 i a d е.
Les Daces et les loups.—«Numen», VI, 1959, fasc. 1, стр. 18).
28 Ovid. Fast., Ill, 271 сл. Дж. Фрезер в обширном исследова-
нии показал (J. Frazer. The Golden Bough, I. London, 1925, стр.
562 сл.), что этот обычай замещения жреца посредством ритуального
единоборства и убийства связан историческими и этнографическими
параллелями с культами солярных божеств плодородия и родонача-
лия.
29 CIL, X, 1493 (ср. PW, RE, V, 1905, стб. 333, 9).
30 V е г g. Аеп., VII, 678 сл. (ср. PW, RE, III, 1899, стб
1244 сл.).
238
ты31 32. Изображения на стенах знаменитой могилы Франсуа
в Вульчи, как мы уже знаем, частично связаны с легендой
о Сервии Туллии (Мастарне), что свидетельствует о ши-
роком распространении этой легенды в Италии. Обще-
италийское употребление соответствующей культовой прак-
тики с глубокой древности, видимо, и породило самоё
легенду в ее римском, пренестинском и вульченском ва-
49
риантах .
Все вышесказанное убеждает в том, что рабы были не-
пременными участниками различных древнеиталийских
культов. Если во многих случаях, как это показывают во-
тивы коллегий и отдельных лиц рабского происхождения,
беднейшие и бесправные элементы стремились сами к уча-
стию в ряде культов и к почитанию определенных божеств,
то в других случаях они были привлекаемы к культу своими
владельцами и руководителями общинного культа с целью
поддержания древнейших религиозных традиций.
Такого же рода явление наблюдаем мы в латинском
Ларинуме, где при храме одного из наиболее широкопочи-
таемых общелатинских божеств плодородия и родонача-
лия — Марса (отождествлявшегося с другими божествами-
прародителями, а в их числе и с древнейшими латинскими
и римскими царями33) находим коллегию «Марциалов», ко-
торых Цицерон34 называет с древности учрежденными,
публичными (т. е. муниципальными рабами) министрами
Марса, или familia Марса. Он насчитывает их в довольно
большом числе, сопоставляя их в этом отношении с сици-
лийскими иеродулами Афродиты Эрицины, которых име-
нует «венериями». Возможно, что для сопоставления сици-
лийских иеродулов с мунициальными рабами Марса
в Италии имелись и более глубокие основания, в том смысле,
31 Tertull. Ad nat., II, 15.
32 Вариант мифа о Тарквинии Древнем и рабыне Окризии — ма-
тери Сервия Туллия 3. Майяни (Z. М а у a n i. Les etrusques commen-
cent a parler. Vichy, 1961, стр. 84, рис. 1 на стр. 14) находит на эт-
русском бронзовом зеркале V—IV вв. до н. э. с изображением сцены
гадания по печени и с надписью, упоминающей Тарквиния и Окризию
(Ucresie). Это зеркало, подобно упомянутой только что фреске в мо-
гиле Франсуа в Вульчи, показывает лишний раз, что легенды, свя-
занные с Сервием Туллием и его рабским происхождением, были рас-
пространены при этом в различных версиях, не только в римской, но
и в этрусской среде.
33 См. G. Hermansen. Studien uber den italischen und den ro-
mischen Mars. Copenhagen, 1940, стр. 20 сл.
34 C i с e r. Pro Cluent., 43.
239
чт*о подобные рабские жрёчёскйё Коллегии могли возникать
не без влияния со стороны более древней практики куль-
тового храмового рабства в греческих центрах Сицилии.
Нелишне также отметить, что связь коллегий рабо® с Мар-
сом тоже, вероятно, могла бы быть прочнее и шире, чем это
прослеживается по наличествующим данным .
Что же касается самих этих культов, их объединяет то,
что все они связаны с древнейшими солярными божества-
ми плодородия и родоначалия и представляют собой рели-
гиозную традицию времен родового строя, окрасившуюся
уже в эпоху становления классового общества в определен-
ные социальные тона. Поклонение этим божествам вызы-
вало воспоминания о родовом быте, когда не было нера-
венства, рабства, войн и других социальных несправедли-
востей. Картины этой древней жизни, представлявшейся
столь спокойной и привольной по сравнению с невзгодами
рабовладельческого быта, возникали при исполнении куль-
товых церемоний, связанных с поклонением ларам 35 36, Диа-
не, Церере 37, Сатурну 38 и другим божествам-прародителям
и подателям элементарных жизненных благ. Они оформля-
лись в соответствующие легенды, подчеркивающие именно
эти стороны культа и придававшие ему известную социаль-
ную остроту и осмысленность. Так возникла легенда о
«золотом веке» — древнем счастливом времени, когда чело-
вечество управлялось царями-богами плодородия и не зна-
ло никаких тягот. Возникновение ее относится к самой
35 CIL, XIV, 32 упоминает о пожертвовании для какого-то куль-
тового места изображения Марса (signum Martis), совершенном А. Ос-
тиензием Асклепиадом, принадлежавшим к корпорации государст-
венных или муниципальных рабов Остии (Corpus familiae publicae li-
bertorum et servorum).
36 Найденное в 8 км близ Лавиния архаическое посвящение Лару
Энея (или Лару Энею) (см. S. Weinstock. Two archaic Inscriptions
from Latiwn.—JRSt, L, 1960, стр. 114 сл); LARE AINEIA
D[ONOM] на cippus e из известняка, датирующемся V—IV вв. до
н. э. Lar Aineas этой надписи должен быть отождествлен с Aeneas
Indiges или Imdiges Pater (Verg., Aen., XII, 794), а поскольку позд-
нейшие вотивы ларам в огромном большинстве происходят из низшей
социальной среды, то и этот вотив может быть истолкован как древ-
нейшее свидетельство культа ларов среди зависимого от Рима и угне-
тенного им латинского населения.
37 В качестве древнейшего свидетельства о простонародном культе
Цереры в Италии может служить вотивная надпись: Keri pocolom —
на глиняном сосуде из Вульчи в Этрурии IV—III вв. до н. э. (CIL,
I2, 445),
38 См. выше, стр. 234, прим. 18.
240
Начальной поре истории классового общества. Во всяком
случае у Гесиода она предстает уже в достаточно закончен-
ном и философски осмысленном виде. Элементы же ее при-
сутствуют в легендах и ритуальных текстах древневосточ-
ных религий, опять-таки в первую очередь, связанных с
культами солярных божеств, таких, как Исида, Иштар, Ки-
бела и др.
•Принимая в лоно государственной религии соответству-
ющие демократические культы, патрицианское государство
всякий раз шло на известную уступку низшим слоям насе-
ления, открывая некоторую отдушину для выражения на-
дежд на будущее, поскольку легенды о «золотом веке»
содержали в себе пророческий элемент — предсказания о
новом пришествии царя Сатурна с его блаженными обще-
ственными порядками. Празднества в честь ларов, Сатурна,
Юпитера Либера имели одну общую черту — они восста-
навливали на те дни, которые им отводились, древний обще-
ственный порядок: рабы и свободные пировали и забавля-
лись вместе на равных началах. Сатурналии, впрочем,
предусматривали даже ритуал, соответственно которому
рабы и господа во время празднества менялись местами:
рабы сидели за столом, а господа им прислуживали39.
В Риме на время празднования Сатурналий избирался из
числа рабов «царь Сатурналий», обладавший неограничен-
ными правами и являвшийся как бы воплощением самого
Сатурна 40.
Учреждение официального культа Сатурна в Риме на
основании изучения Сивиллиных пророчеств следует рас-
сматривать еще и как результат великогреческого влияния.
Влияние это осуществлялось не только в отношении опре-
деленных социально-религиозных идей, но и по линии чисто
ритуальной: жертвоприношения Сатурну производились с
древнейших времен capite aperta 41, т. е. с открытым лицом,
в соответствие греческим и в противоречие латинским обы-
чаям. Но зато согласно латинскому обычаю сенаторы, уча-
ствовавшие в жертвоприношении Сатурну, совершали
церемонию в тогах, которые они снимали по окончании офи-
циальной части празднества, когда приступали к пирше-
ству, как это было принято и на церемониях Арвальских
39 Л. А. Е л ь н и ц к и й. О социальных идеях Сатурналий, стр. 60.
40 Там же, стр. 61.
41 Macrob. Sat., Ill, 6, 17.
16 л. А. Ельницкий
241
братьев 42. Ритуал Сатурналий усложнялся, к нему присо-
единился древний обычай дарения подарков и украшения
ими деревьев, т. е. действия, связанные с обрядами празд-
нества солнцеворота, вошедшие в христианский ритуал
Рождества и сохранившиеся в нем до нашего времени.
К концу республиканского периода празднование Сатурна-
лий продолжалось целую неделю. В 217 г. до н. э. в связи
с очередной демократизацией и эллинизацией культа, обу-
словленной трагическими событиями II Пунической войны,
в обряд были введены лектистернии43 и публичные пирше-
ства, видимо, на государственный счет.
Введение в Риме ряда греческих и восточных культов во
время II Пунической войны следует рассматривать как
явно демагогическую меру, принятую с целью привлечения
на сторону Рима греческого и эллинизированного населе-
ния юга Италии и для успокоения и ублажения рабского и
неполноправного населения города предоставлением ему
возможности участия в оргиастических и широко демокра-
тических культах и празднествах. Вводя эти культы, ноби-
литет как бы приобщался к демократической идеологии и
брал на себя пропаганду милых сердцу всякого угнетенного
человека идей «золотого века». Особенно широкое распро-
странение идеи эти получили во время интенсивных демо-
42 W. Fowler. Roman Festivals. London, 1908, стр. 271. Все
участники Сатурналий, и свободные и рабы, носили pilei — остроко-
нечные шапки фригийско-скифского образца, также указывающие на
восточногреческое влияние в установлениях этого культа (Dion.
Н а 1., IV, 24, 6).
43 Liv., XXII, 1', 19: leotisternium imiperatum et convivium publi-
cum. Грецизация Сатурналий, как сказано, впервые была произведена
на основании указаний, почерпнутых из Сивиллиных книг. В резуль-
тате подобных же консультаций в Риме неоднократно вводились гре-
ческие демократические культы. Следует полагать, судя по более
поздним греко-иудейским Сивиллиным пророчествам (испытавшим на
себе влияние древневосточной пророческой литературы, которое нача-
ло проникать в Грецию уже со времен Гесиода), что и в рим-
ских Сивиллиных книгах уже с глубокой древности присутствовал из-
вестный демократический элемент, обусловленный, быть может, поли-
тическими тенденциями куманской Сивиллы, с деятельностью кото-
рой необходимо связывать содержание соответствующих записей, со-
хранявшихся в храме Юпитера. Кроме того, при дуумвирах (позднее
децемвирах), наблюдавших за сохранением и интерпретацией Сивил-
линых книг, уже при Тарквиниях состояли два государственных раба-
переводчика (5т][л6о1О1, ^spaTCov-vs —Dion. Hal., IV, 62, 4),
деятельность которых, по всей вероятности, влияла на характер ин-
терпретации Сивиллиных пророчеств.
242
КратйчСскйх Движений конца эпохи республики—настоль-
кб, что они всецело были приняты Цезарем, Антонием и
Августом для украшения их политических программ, под
флагом и в честь которых они перепевались наиболее по-
пулярными поэтами эпохи: «золотой век» стал как бы
официальной программой римского правительства, чем,
однако, нимало не обесценивалось его значение для низших
слоев общества, черпавших из тех же легенд элементы ре-
волюционной идеологии в периоды обострения социальной
борьбы.
Исходя из этого следует думать, что и в начальный пе-
риод республики введение в Риме целого ряда италийских
и греческих культов необходимо расценивать как соответ-
ственную уступку неполноправным общественным элемен-
там — вольноотпущенникам, клиентам и рабам, как стрем-
ление олигархического сената хотя бы в духовной области
удовлетворить нужды голодного плебса, лишившегося одно-
временно благ этрусской торговли, с ее широкими итало-
греко-пуническими связями и прочного мирного положения
собственной общины, столь необходимого для процветания
сельского хозяйства.
Подобные новшества в области официальной религии,
диктовавшиеся соображениями политико-демагогического
характера, предпринимались на протяжении истории Рим-
ской республики (как, впрочем, и в более позднее время)
неоднократно.
В данной связи для установления характера и степени
участия рабов в официальном культе небезынтересен факт
передачи Аппием Клавдием Цеком, в период его знамени-
того цензорства, культа Геркулеса из рук нерадивых
представителей родов Потициев и Пинариев в руки госу-
дарственных рабов44. Аппию Клавдию приписывается, как
мы знаем, ряд весьма широких мероприятий демократиче-
ского характера, значительно подрывавших авторитет оли-
гархического сената. Обширные строительные предприятия
Аппия Клавдия должны были объединить и привести в
движение значительные плебейские и рабские контингенты,
нуждавшиеся не только в гражданских правах, но и в по-
ощрениях чисто идейного порядка.
44 Dion. Hal., I, 40. 5:	той Satpiovoi; emtpavsia тсер!
’aZZayrY Toiv iepoTToioiv eyevsTo (указание божества о замене его
жрецов).
243
16*
Геркулес был демократическим божеством, олицетво-
рявшим собой героику и этику труда. Имя его весьма
нередко встречается на вотивах, исполненных рабами45.
В Риме засвидетельствована collegium Herculis46, что ука-
зывает на глубокое почтение к его имени в демократиче-
ской среде 47. Не удивительно поэтому, что в ряду других
тенденциозно-политических мероприятий Аппия Клавдия
мы сталкиваемся также и с демократизацией культа Гер-
кулеса посредством передачи его исполнения в руки жре-
цов-рабов. Подобный акт, разумеется, вряд ли был бы
возможен, если бы рабы в действительности бывали исклю-
чены из официального культа. До этого события, по еди-
нодушному показанию источников, культ Геракла в Риме,
имевший древнейшее средоточие на Ara maxima — святи-
лище, расположенном на Forum boarium, находился в руках
двух патрицианских родов Потициев и Пинариев. Пинарии
при этом, как свидетельствует, в частности, Вергилий 48,
играли подчиненную роль «хранителей» культового места,
выражаемую им словом custos, тогда как обычно в этом
45 Например, CIL, VI, 307; III, 5657; ВСН, 23, стр. 70, № 15 сл.
46 CIL, XIV, 956.
47 В этой связи тоже небезынтересна надпись (CIL, VI, 277),
где посвящение Геркулесу исполняет некий Р. Decimius Lucrio — но-
мен и когномен которого образованы от decuma — десятина и lucrum —
выгода. Моммзен в примечании к этой надписи полагает, что речь
может идти о вольноотпущеннике или иеродуле, посвященном в ка-
честве десятой доли некоего дохода в храм Геркулеса.
48 Verg. Aen., VIII, 269. Есть основания полагать, что перво-
начальное введение культа Геракла в Риме было связано с обстоя-
тельствами, в какой-то мере аналогичными тем, какие сопутствовали
его возобновлению и трансформации при Аппии Клавдии. Некоторые
черты древнейшего культа Геркулеса на Ara maxima обнаруживают
определенное греческое и пуническое влияние, заставляющее подоз-
ревать, что он был заимствован из Сицилии, где на него повлиял и
карфагено-финикийский Мелькарт. Об этом свидетельствует обычай
недопущения женщин к культу римского Геркулеса, чуждый италий-
ским обычаям. Кроме того, имя Potitius, воспринятое позднее как ро-
довое имя наследственных жрецов, отправлявших культ Геркулеса, в
действительности является скорее всего лишь переводом греческого
хато^о^ —наименование жреца-иеродула, засвидетельствованного в
греко-сицилийском культе Зевса Урания (см. D. Van Berchem.
Hercule Melquart а ГАга maxima.—«Atti della pontificia Academia di
archeologia. Rmdiconti», XXXII, i960, стр. 61 сл.). Таким образом, и
со стороны Потициев обнаруживается древнее рабское начало в жре-
честве этого культа, позволяющее нам тем легче понять, почему Ап-
пий Клавдий передал культ Геркулеса на Ara maximal в руки госу-
дарственных рабов: он уже был в их руках, но на протяжении столе-
тий эти рабы превратились в патрициев-аристократов.
244
случае следовало бы сказать о ней — aedituus. Вергилий не
делает этого, видимо, лишь потому, что aedituus — смотри-
тель храма — обычно раб. Как бы то ни было, несомненно,
что Пинарии исполняли в культе Геракла рабскую функ-
цию. Это обстоятельство, быть может, и облегчило переда-
чу культа Геракла в 312 г. до н. э. в руки государственных
рабов, с тем чтобы официальные жертвы были приносимы
городским претором 49, подобно тому как в храме Ариций-
ской Дианы при содействии жреца-раба совершал их неког-
да латинский диктатор.
Как известно, демократическое значение культа Геракла
в Риме увеличивалось на протяжении столетий и римские
императоры охотно выступали с его эпитетами и под его
личиной для придания себе популярности среди простого
народа, а император Максимиан официально принял титул
Геркулия 50.
Таким образом, есть все основания для того, чтобы акт
передачи культа Геракла в руки государственных рабов
рассматривался как политическое мероприятие, направлен-
ное к демократизации культа, с одной стороны, и к увели-
чению его государственного значения,—с другой51. Также
и роль государственных рабов в жизни Рима, которую у
нас нет никаких оснований преуменьшать, могла стать от
этого еще более значительной и общественно весомой, рас-
пространяясь вследствие причастности государственных
49 CIL, VI, 312—319 (ср. Haug, in: PW, RE, VIII, 1913, стб.
562 сл.).
50 А иге I. Viet. Caes., 39, 18 М (ср. Oros., VII, 25, 5).
51 Любопытно, что и в императорское время рабы, как и другие
неполноценные социальные элементы, выступают, и при этом частным
порядком, в качестве основателей и исполнителей культа Геракла.
Найденный в Риме и опубликованный в 1924 г. вотив, относящийся
к царствованию Траяна, имеет следующее содержание («Notizie degli
scavi di Antichila», XXI, 1924, стр. 67): Hierus et Asylus Ti(berii)
Juilii Aquilini Castricii Satumin(i) Claudii Liviani pr(aefecti) pr(aetorio)
scr(vi) villici aedem Herculi Invicto Esychiano d(e) s(ua) fecerunt. Ис-
кусственно-культовый характер имен этих рабов-виликов, видимо, от-
правлявших культ Геракла от имени фамилии Клавдия Ливиана — пре-
фекта претория императора Траяна, заставляет сопоставить их с име-
нами древних блюстителей официального ку\ьта Геракла в Риме —
Потициеп и Пинариев. Эпитет же Геракла — Эзихиан — выясняется
из другого вотива, найденного в Риме еще в XVIII в. (CIL, VI, 322):
Herculi Invicto sacrum M(arcus) Claudius Esychus d(onum) d(edit).
Этот M. Клавдий Эзих был, вероятно, отпущенником Клавдия Ливи-
ана. В качестве имени основателя культа когномен его был присоеди-
нен как эпитет к имени Геракла.
245
рабов к официальным культам из области экономической и
на область политико-идеологическую 52.
Политическое значение демократических культов, в ко-
торых участвовали рабы, временами могло быть достаточно
велико и действенно, обращаясь из фактора, умиротворяю-
щего и сглаживающего социальные противоречия, в фактор,
активизирующий и революционизирующий народные мас-
сы. Такого рода значение принадлежало, несомненно, в пер-
вую очередь Сатурналиям и другим культам и праздне-
ствам, провозглашающим социальное равенство и даже
иногда перемену мест между рабами и господами. Подобно-
го значения Сатурналий не приходится отрицать, несмотря
на отсутствие прямых указаний в источниках на этот счет.
Необходимо лишь внимательней отнестись к соответствую-
щим косвенным данным. Известно, например, что царь
Пирр в 283 г. до н. э. во время войны с Римом отпустил на
празднование Сатурналий всех пленных53. Он совершил
этот широкий демагогический жест с целью снискания себе
популярности среди итало-римских общественных низов,
с одной стороны, и с целью усиления в момент военной
опасности внутренних подрывных элементов в Риме,—
с другой. Пирр, видимо, хорошо учитывал создавшуюся об-
становку, чреватую социальными взрывами, ибо как раз
в это время среди римских вспомогательных войск произо-
шло антиримское (как, впрочем, и антигреческое), антира-
бовладельческое восстание в Регии, речь о котором подроб-
но велась выше.
Поскольку Полибий и Дионисий Галикарнасский под-
черкивают связь и общность событий в Регии и в Мессане,
В эпоху Аппия Клавдия Цека, введшего, как известно, вольно-
отпущенников в сенат и открывшего им доступ к курульным долж-
ностям (эдилитету), может быть отмечен и случай использования
вольноотпущенника для государственно-идеологических целей. Спурий
Карвилий, вольноотпущенник Спурия Карвилия Максима Руга, кон-
сула 293 г. до н. э., содержавший в период между 254—234 гг. до
н. э., по свидетельству Плутарха (Plut. Qu. Rom., 59), грамматичес-
кую школу ( 7pa[ip.aTo5iBaaxaXsiov ), имел, может быть, отношение
к предпринятой Аппием Клавдием в 312 г. до н. э. в период его цен-
зорства реформе латинского алфавита, поскольку на основании того же
свидетельства известно, что Спурий Карвилий впервые применил бук-
ву G в написании имени своего патрона RUGA вместо RUCA (см.
В. М. Линдсей. Краткая историческая грамматика латинского язы-
ка. Пер. Ф. А. Петровского. М., 1948, стр. 16; ср. Goetz, in: PW,
RE, 111, 1899, стб. 1629, № 5).
53 Plut. Pyrrh., XX, 5.
246
следует предположить, что и мамертинцы и регииские кам-
панцы действовали под влиянием одних и тех же руково-
дивших ими идей, о которых, по крайней мере в отношении
мамертинцев, можно составить себе некоторое представле-
ние. Легенда о мамертинском происхождении, даже и в
таком виде, как мы находим ее у Феста, дает весьма немало
для понимания идей, вдохновлявших первое поколение ма-
мертинцев. Из рассказа Феста мы узнаем, например, что
когда в Самнии вспыхнула чума, то Стенний Меттий, вождь
того самнитского племени или рода, от которого происходят
мамертинцы, испросив Аполлона, узнал, что исцеление
может быть получено лишь по совершении обряда «священ-
ной весны», т. е. по высылке на новые места поколения,
родившегося в данном году. Покинувшая в силу этого обы-
чая Самний молодежь поселилась в Таурикане, откуда ее
призвали на помощь мессинцы, воевавшие с соседями.
В награду за эту помощь пришельцы были приняты в граж-
данство и наделены общинной землей (et in suum corpus
communionemque agrorum invitaverunt (sc. Messanenses) eos;
Fest.; 150, 31 L). После чего все члены общины стали
именоваться мамертинцами, от имени их избавителя — бога
Мамерса, оскского Марса.
Упомянутые в этом рассказе имена собственные подтвер-
ждаются эпиграфическими и другими историческими дан-
ными. Прежде всего имя племенного вождя, выведшего
мамертинцев из Самния,— Стенния находим в качестве
имени одного из двух meddices, названных в уже упоминав-
шейся оскской надписи из Мессаны, относящейся к ранне-
мамертинской эпохе. Этим свидетельствуется его подлин-
ность в том смысле, что оно было в употреблении у мамер-
тинских вождей эпохи захвата ими Мессаны. Таурикана,
откуда выводили себя мессинские мамертинцы, как уже
было сказано выше, должна быть отождествлена с южно-
италийской Таурианой. Причастность же мамертинцев к
культу Аполлона, волею которого, соответственно рассказу
Альфия, произошло переселение самнитов, подтверждается
все той же оскской надписью из Мессаны, представляющей
собой вотив мамертинских правителей Аполлону. Это же
божество изображается также на мамертинских монетах54
с эпитетом Архегета, т. е. вождя или царя-основателя.
54 A. Holm. Geschichte Siciliens im Altertum, II. Leipzig, 1874,
стр. 487.
Обряд «священной весны» (ver sacrum) известен в ка-
честве самнитского или сабелльского легендарного обычая,
под знаком которого совершалось в глубокой древности
расселение сабелльских племен. При этом божеством,
в честь которого совершался обряд «священной весны» и
которое руководило переселением и являлось основателем
новых поселений, был общеиталийский бог плодородия и
родоначалия Марс, чьим именем (или именами его священ-
ных животных, указывавших переселенцам дорогу) назы-
вали себя новые общины. Таким происхождением гордились
марсы, марруцины, гирпины, луканы, пиценты. Самнит-
ский Бовианум был основан по преданию указанием Мар-
сова быка. Само имя Италия, прилагавшееся, как известно,
первоначально лишь к южной части Апеннинского полу-
острова, возникло, соответственно весьма распространенной
в древности легенде , от оскского наименования теленка
(молодого быка) — vitulum. Подтверждением прочности этой
этимологии в сознании италийских племен, а стало быть,
и цепкости связанных с ней мифологических представлений
являются монеты Корфиния, чеканенные в то время, когда
пункт этот был центром средне- и южноиталийских пов-
станцев в эпоху союзнической войны (91—88 гг. до н. э.),
с легендой Viteliu и с изображением Марсова быка, растап-
тывающего (Марсову же) римскую волчицу, что символи-
зировало борьбу италийцев за освобождение от власти
Рима. Из этого следует, что представления об общеиталий-
ском Марсе, как о боге расселяющихся и утверждающих
свое существование племен, объединяли еще и в I в. до н. э.
боровшихся за свою независимость марсов, самнитов и дру-
гих италиков 55 56. А из рассмотренного выше повествования
Альфия о происхождении мамертинцев явствует, что со-
вершенно аналогичные представления составляли идеологи-
ческий арсенал последних в эпоху их утверждения и рево-
люционной активности в Сицилии.
Возникновение обряда «священной веены» и распро-
странение культа Марса как солнечного божества плодоро-
дия, под эгидой которого происходит приумножение, раз-
деление и расселение племен, должно быть отнесено ко
времени этногенеза сабелльских племен и их распростране-
55 D iоn. Hal., I, 35.
56 Ср. G. Hermansen. Studien uber den italischen und den ro-
mischen Mars, стр. 99 сл.
248
ния по Средней и Южной Италии, происходившего особен-
но бурно в VII—V вв. до н. э. Следует полагать
несомненным, что легенды о распространении сабеллов под
водительством Марса были связаны с теми же представле-
ниями о счастливой и благодатной жизни, которые связы-
вались с легендарными царствованиями Сатурна, Фаунуса,
Пикуса (т. е. того же Марса) и других богов-царей, осно-
вателей латинского племени и его общин. Эти идеи, как
известно, легли в основу легенды о «золотом веке», весьма
распространенной в древности и связанной с наиболее по-
пулярными празднествами (Сатурналиями, Дионисиями
и Др.). Они питали политические надежды общественных
низов и использовались в общественных верхах для при-
крытия классовых противоречий и поддержания социально-
го равновесия57. Весьма вероятно, что подобные же «са-
турнические идеи» присутствовали и в умах регийских
кампанцев.
По свидетельству Аппиана58, переворот в Регии про-
изошел во время общегородского празднества, сопровож-
давшегося общественным пиршеством. Такие праздничные
пиршества, как известно, имели всегда более или менее
ярко выраженный сатурнический характер и сопровожда-
лись льготами и свободами для рабов и простонародья, что
в трудные времена должно было лишь подчеркивать их
бесправие и подогревать их революционные настроения.
Нет ничего удивительного поэтому, что мамертинцы
связали свои стремления, приведшие их к захвату и соци-
альному переустройству мессинской общины, с представ-
лениями об обряде «священной весны», во исполнение ко-
торого их предки-соплеменники уходили с насиженных
мест под водительством бога-родоначальника в поисках бо-
лее счастливой и богатой жизни.
В знак того, что их предприятие освящено божественной
волей, племенной традицией и стремлением к воплощению
в жизнь идей «золотого века», они приняли наименование
«мамертинцев», т. е. детей или людей Марса, по-оскски
Мамерса 59. Имя свое они распространили также и на мес-
синцев, оставленных ими в общине, равно как и на самый
57 Ср. Л. А. Ельницкий. О социальных идеях Сатурналий,
стр. 54 сл.
58 Арр. Samn., IX, 1.
59 Fest., 150 L, ср. 117 L.
249
город, удерживавший его наряду с прежним наименованием
весьма продолжительное время 60.
60 Может быть прослежена определенная эволюция обряда ver
sacrum и связанных с ним представлений, изменявшихся в связи с
модификацией и усложнением социальной структуры италийского об-
щества. Из упомянутого ранее рассказа Альфия у Феста о проис-
хождении мамертинцев следует, что обычай изгнания или выведения
на новое место жительства посвященного Марсу (Аполлону) поко-
ления через 20 лет после совершения votum’a является смягчением
более древнего обычая принесения этого поколения в жертву назван-
ному божеству во избавление от голода или эпидемии (...cum crudele
videretur pueros ас puellas innocentes interficere, perductos in adultum
aetatem velabant atque ita extra fines suos exigebant. Fest., p. 519 L.).
Это же самое обстоятельство подтверждается рассказом Дионисия
Галикарнасского о расселении италийских аборигинов (Dion. Hal.,
1, 16, 1 сл.:.. xxeivsiv yctp ouSeva tcov exyovcov a£iouv ); Тот же
Фест (p. 424 sq. L) называет применительно к переселенцам из са-
бинской Реаты, занявшим место лигуров и сикулов на Септимонтии,
таких посвященных Марсу людей «священными (рабами)»: sacrani...
naim vere sacro nati erant. Посвящение божеству мыслится названным
древним автором в качестве замены жертвоприношения определенного
поколения людей ради избавления от какого-либо бедствия, (ср.
G. Wiss owa. Religion und Kultus der Romer. Munchen, 1912,
стр. 420, прим. 5). Практика подобных жертвоприношений неоднок-
ратно засвидетельствована этнографически в различных частях света.
О том, что позднее при возникновении рабовладения посвяще-
ние живых людей Марсу рассматривалось как отдача посвящаемых
в ритуальное рабство, свидетельствует, как наличие коллегий иероду-
лов Марса («марциалов».— С ice г., Piro Cluent., 43), так, в особенно-
сти, параллели между легендарными версиями возникновения некото-
рых италийских поселений (в частности Рима) и способом выведения
греческих колоний посредством выселения на новое место посвящен-
ных Аполлону в кгчестве «десятины» ( SsxaTSO'&evTS:; ) священных
рабов. Таково было возникновение соседнего с мамертинской Месса-
ной Регия, согласно рассказу Страбона, ссылающегося на Антиоха Си-
ракузского (Strab. Geogr., VI, 1, 6): десятая часть халкидской мо-
лодежи была посвящена Аполлону и вследствие недородов (St’ acfoptav
выселена в Регий при содействии занклейцев, назначивших им ойки-
ста.
Происхождение многих греческих колоний традиция связывает
подобным же образом с культовым рабством Аполлона (F. В 6 m е г.
Untersuchungen fiber die Religion der Skiaven, 111. Wiesbaden, 1961,
стр. 8 сл.). Отголоски этой же традиции следует видеть в сообщениях
о рабском происхождении и других греко-италийских центров (Локр,
Метапонта, Тарента, Пренесте и др.). Нужно полагать, что выселив-
шиеся из Самния мамертинцы тоже могли рассматриваться в качестве
священных рабов Марса.
Значительно позднее в Риме ритуал «священной весны» приме-
нялся в качестве чрезвычайной очистительной или благодарственной
церемонии для спасения города и государства. Подобный случай со-
вершения церемонии ver sacrum описывает Ливий (XXXI11, 44, 1 сл.)
применительно к 194 г. до н. э. (во исполнение обета, принесенногд
250
Революционные действия мамертинцев, а также тесно
связанных с ними регийских кампанцев, имели место в весь-
ма тревожные в политическом отношении времена, когда
Сицилия и Южная Италия служили ареной жестоких про-
тиворечий и открытой борьбы между греками, карфагеня-
нами и римлянами. В III в. до н. э. политическая и социаль-
ная борьба в Сицилии и на юге Италии особенно обостри-
лась после смерти Агафокла, в годы войны Рима с Пирром
и во время I Пунической войны, когда значительные мас-
сы кампанского и южноиталийского населения были при-
ведены в движение, когда, пользуясь противоречиями этих
могущественных политических сил, луканы и бруттии на-
падали на прибрежные греческие города и подвергали их
разграблению 61.
В связи с указанными событиями рассматривает рево-
люционный переворот в Мессане и Регии уже Полибий 62.
С ними должны быть сопоставлены также и те револю-
ционные движения, которые произошли в Африке во время
политического кризиса, причиненного поражением карфа-
генян в I Пунической войне и известного под именем Ли-
вийской войны 241—238 гг. до н. э., обстоятельства кото-
рой рассмотрены нами подробно выше. В этой войне, вед-
шейся иноземными наемниками и угнетенными местными
племенами против Карфагена, значительную роль играли,
также как в революционных событиях, происшедших в
Мессане и Регии, южноиталийские контингенты.
Из описания Диодором великого сицилийского восста-
ния рабов и, в частности, фигуры его вождя — сирийца
Эвна следует, во-первых, что восстание было в немалой
степени связано с идеями социального равенства и справед-
ливости, выраженными в легенде о «золотом веке» и в ри-
туале сатурнических культов и празднеств; во-вторых же,
явно, что источник Диодора представлял себе Эвна, вольно
консулами после битвы при Тразименском озере в 217 г. до н. э.).
Однако в этом случае речь идет лишь о принесении в жертву рожден-
ного в определенный отрезок времени скота (между мартовскими и
майскими календами). Жертвоприношение это, хотя и связанное с
культом Марса по времени рождения жертвенных животных, совер-
шалось, видимо, в честь Юпитера. Все это может рассматриваться
в качестве свидетельства полнейшего вырождения первоначального
содержания обычая «священной весны», наблюдаемого уже при пол-
ном свете истории и в пределах римского государства.
61 Dion. Hal., XX, 4.
б2 Р о 1 у b„ I, 6 сл.
251
или не вольно, в образе классического царя Сатурна-
лий 63.
Культ Вакха, введенный в Риме в его наиболее откро-
венном виде в период II Пунической войны, имел на его
родине, в Греции, ярко выраженный демократический и
сатурнический характер. В аттических Дионисиях прини-
мали участие рабы и другие угнетенные общественные эле-
менты и вели себя во время празднества вольно и разнуз-
данно. Эти же явления, видимо, повторились и в Риме во
время Вакханалий. Оргиастический характер вакхических
шествий, в которых наряду с простонародьем принима-
ли участие и представители высших слоев общества, по-
разил воображение нобилитета и вызвал в нем весьма рез-
кую и враждебную реакцию, получившую воплощение в
знаменитом сенатусконсульте de Bacchanalibus. Сообщаю-
щие об этом авторы (подробнее всего Ливий 64) ничего не
говорят о политической стороне дела. Ливий, однако, свя-
зывает участников вакхических оргий в Риме с coniuratio
clandestina 65 — «тайным заговором», что было бы непо-
нятно при отсутствии соответствующего политического
акцента. То, что он, несомненно, наличествовал, подтверж-
дает прежде всего жестокость мер, принятых в отношении
участников Вакханалий в 186 г. до н. э. Многие сотни рим-
лян были казнены по обвинению в coniuratio, многие при
неудачной попытке к бегству кончили жизнь самоубийст-
вом 66. Известная часть участников движения все же из-
бежала расправы и ускользнула из Рима. О их враждеб-
ной официальному Риму политической активности свиде-
тельствуют события, развернувшиеся два года спустя на
юге Италии в районе Тарента, где претор Л. Постумий по-
давлял восстания рабов-пастухов, действовавших под ру-
ководством бежавших из Рима участников Вакханалий67.
Это движение, опиравшееся на широкие слои угнетенного
апулийского пастушеского крестьянства, было подавлено с
трудом и далеко не сразу 68. Во всяком случае преследова-
63 См. Л. А. Ельницкий. Из истории революционной идео-
логии эллинизма. Эвн как царь Сатурналий.— «Вестник истории ми-
ровой культуры», 1957, № 6, стр. 58 сл.
64 L i v„ XXXIX, 8, 3 сл.
65 Там же, 8, 3.
66 Там же, 19, 2.
67 Там же, 41,6.
68 Там же, XI, 19, 9.
252
нйя и экзекуций со стороны римской администрации про-
изводились еще и в 181 г. до н. э.
Эти события, упоминанием о которых мы заканчиваем
наше изложение, являются одним из наиболее ярких приме-
ров революционизирующего действия «сатурнических» и
«дионисийских» идей. Мы видим, как эти идеи, достигнув
определенного накала, распространялись через их более
активных и интеллигентных носителей, увлеченных грече-
ским оргиастическим мистицизмом, который был связан с
проявлениями крайнего демократизма и свободомыслия.
Они будили в слоях находившегося на положении рабов
южноиталийского крестьянства потенциальные революцион-
ные силы. На этом примере мы убеждаемся лишний раз в
том, что революционизирующие идеи в древности, как
впрочем, и в более позднее время, нередко окрашивались
в религиозные и мифологические тона, поскольку религиоз-
ные представления низших слоев общества были пропита-
ны социально-утопическими стремлениями 69. Идеи эти, как
мы видели, были теснейшим образом связаны с живыми
в народной психологии представлениями об общинно-ро-
довом правопорядке, представлявшемся угнетенному люду
по сравнению с рабовладельческим строем образцом спра-
ведливости. Широкая популярность и глубокая жизнен-
ность дтих идей выразилась в том, что они на протяжении
столетий находили для себя почву и подвергались настой-
чивой разработке как в художественной, так и в политико-
философской литературе древности. На них же в несколько
более позднюю эпоху, отмеченную более широкими народ-
но-революционными движениями, которые были вызваны
событиями времен поздней республики, выросли идеи и
символы эллинистического и раннехристианского мессиа-
низма 70.
69 Л. А. Е л ь н и ц к и й. Из истории революционной идеоло-
гии эллинизма, стр. 58 сл.
70 Там же, стр. 62.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Наличные факты по истории древнеиталийского рабо-
владения, сколь они ни отрывочны и ни фрагментарны.,
дают представление о некоторой его эволюции от патри-
архальных форм родового рабства; эти формы весьма тес-
ным образом связаны с клиентелой, откуда этот институт,
имевший такое важное значение для дальнейшей истории
Рима, видимо, и берет свое начало.
Наблюдая, далее развитие рабовладельческих отноше-
ний в Италии в начальную пору существования древней-
ших государственных образований в Великой Греции, Этру-
рии и Лации, мы встречаемся как с примитивными, рас-
пространявшимися на целые племена, так и с более разви-
тыми и жестокими формами этих отношений, возникшими
в результате работорговли и распространения долгового
рабства. Эти формы сосуществуют одновременно и грани-
цы между ними довольно неопределенны и неуловимы.
Весьма существенным является участие рабов в раз-
личных сторонах жизни общины: как в производстве, где
всякий производитель более или менее подневолен и дейст-
вует в силу принуждения, так и в культе — родовом и го-
сударственном,— где мы находим рабов не только в каче-
стве культовой прислуги, но и в качестве жрецов.
По примеру греческих общин италийцы черпали свои
военные контингенты в значительной степени из рабов и
других неполноправных общественных элементов. Это об-
стоятельство открывало для последних доступ к граждан-
ству и к легальной политической жизни. Отпуск рабов на
волю, приписка вольноотпущенников к трибам и наделение
их землей создавали мощный резервуар для пополнения ря-
дов гражданства. Активная и демократическая мыслящая
часть патрициата находила для этого всяческие моральные
254
оправдания. А эти новые граждане — вчерашние рабы и
клиенты — привносили в жизнь общины очень многое от
своей недавней идеологии, связанной с религиозными веро-
ваниями родового строя. Организация римского плебса с
его народным трибунатом и его культами восприняла до-
статочно много от общинных установлений и преданий, со-
хранявшихся и обращавшихся в среде рабов и клиентов.
Допустимо думать, что к числу подобных установлений мо-
жет быть отнесено возникновение также и военного трибу-
ната, а из него — военного трибуната с консульской вла-
стью. Сюда же относится и формирование некоторых юри-
дических норм, вышедших из древнего сакрального права,
касающихся патроциния и народного трибуната, получив-
ших отражение в законодательстве XII таблиц.
Римская община в политических учреждениях, право-
вых нормах, равно как и в религии создавала известные
установления, отвечавшие домогательствам низших общест-
венных слоев или пыталась посредством подобных уста-
новлений в какой-то мере предвосхитить народные чаяния
или во всяком случае сгладить остроту недовольства.
Интересы экономической выгоды, так же как и социаль-
но-правовые условия, форсировали формальное вольноот-
пущенничество при сохранении фактической зависимости
раба или клиента от владельца и патрона. Степень реаль-
ности Высвобождения неполноправного лица зависела в
значительной мере от его имущественного ценза, и мы на-
блюдали, как значительную самостоятельность приобрета-
ли отпущенники и даже рабы, действовавшие от имени
крупных предпринимателей или находившиеся на государ-
ственной службе. Вероятно, как это выступает особенно
отчетливо в эпоху поздней республики и империи, извест-
ная категория рабов сохраняла лишь формальную зависи-
мость от владельцев (сочетавшуюся, видимо, с определен-
ной суммой оброка), в действительности же превращалась
сама в рабовладельцев в самом прямом смысле этого слова.
Однако с развитием работорговли, умножением числа
иноземных рабов, общее положение неполноправных обще-
ственных элементов значительно ухудшилось по сравнению
с их положением в эпоху патриархального рабства. И это
опять-таки находит свое отражение как в правовых нормах,
ориентирующихся применительно к рабу лишь на его ры-
ночную стоимость, так и в морально-политическом кодексе,
который устанавливал отношение к рабу как к вещи и стре-
255
мйлся всячески воспрепятствовать увеличению правомочной
части общины за счет рабов и других угнетенных элемен-
тов. Подобные реакционные тенденции в римском общест-
ве обнаруживаются со времени укрепления нобилитета и
всаднического сословия и продолжают усиливаться вплоть
до конца эпохи республики. Происходит вместе с тем по-
степенное вырождение клиентелы, которая из института
грубого принуждения превращается к концу республикан-
ского периода в некий социальный рудимент, который, од-
нако, сохраняет, а вернее даже увеличивает свое мораль-
но-политическое значение и распространяет его на значи-
тельные вновь приобретенные Римом территории.
Мы видели также, как в эпоху патриархального рабства
революционные выступления рабов и клиентов происходи-
ли преимущественно по инициативе их владельцев и патро-
нов, стремившихся использовать недовольство и потен-
циальную политическую активность подвластных им лиц
для достижения своих собственных, впрочем, более или
менее демократических целей. Лишь по мере увеличения
числа иноплеменных и иноземных рабов и ожесточения форм
рабовладения рабы начинают восставать по собственной
инициативе и под предводительством собственных вождей
почти всегда, однако, в контакте с другими угнетенными
элементами. Эти движения происходили под флагом уто-
пических идей, которые были связаны с воспоминаниями
об общинно-родовых порядках, выражавшимися в неко-
торых легендах, вроде легенд о «золотом веке» и о рабском
происхождении общины, ее древнейших царей-основателей
и ее некоторых моральных и культурных установлений.
Такие древние обряды, как обряд «священной весны»,
также приобретали утопический акцент, и под знаком это-
го обряда производились попытки социального переворота
с установлением режима, возвращающего его учредителей
к общинно-родовым социальным нормам. Революционные
выступления рабов, наемников и беднейшего плебса в IV—
III вв. до н. э. на италийской почве, в Сицилии и в Север-
ной Африке можно рассматривать как прелюдию великих
восстаний рабов, произошедших в конце II — начале I в.
до н. э.
УКАЗАТЕЛЬ ИСТОЧНИКОВ
В этом указателе приведены ссылки на свидетельства о рабстве
и клиентеле, содержащиеся у главных четырех авторов, на данных
которых основывается изложение книги: Тита Ливия, Дионисия Га-
ликарнасского, Полибия и Диодора Сицилийского. Отмечены и бо-
лее ранние италийские надписи, упоминающие о рабах и вольноот-
пущенниках, а также о ремесленниках и ремесленных коллегиях.
Т. ЛИВИЙ
Рабы и вольноотпущенники
I, 4, 6. Фаустул, царский раб-пастух и его жена Ларенция (lupa).
I, 5, 9. Рабско-пастушеское воспитание Ромула и Рема.
I, 5, 6. Нумитор опознает Рема по несходству с рабами.
I, 8, 5. Открытие Ромулом азиля для рабов.
I, 23, 9. Слова Меттия Фуфетия об игре в господство и рабство.
I, 25, 3, Суверенитет или рабство общины.
I, 39, 1 сл. Рабское происхождение Сервия Туллия.
I, 40, 5. Убийство Тарквиния Древнего рабами-пастухами.
I, 47, 11. Сервий Туллий как покровитель низших слоев общества
(рабов).
I, 49, 9. Использование плебеев при Тарквинии Гордом на рабских
работах.
I, 51, 8. Рабы Турна Гердония вступаются за своего господина.
I, 59, 9. Тарквиний обратил римских воинов в ремесленников и
каменщиков (слова Брута).
II, 1, 4, Защита чужестранцев по религиозному праву.
П, 11, 5. При осаде Рима Порсеной голодные рабы перебирались
через р. Тибр.
П, 22, 5. Возврат латинянам 6000 пленников, находившихся в раб-
стве у римлян.
II, 23, 2 сл. Отдача в рабство за долги.
II, 28, 3. Запреты частных ассоциаций среди низших слоев общест-
ва в Риме.
II, 34, 3. Голод угрожает гибелью рабам и плебеям.
II, 36, 1 сл. Легенда об осквернении «Великих игр» жестоким об-
ращением с рабами.
II, 45, 5. Этруски попрекают римлян их низким (рабским) проис-
хождением.
III, 8, 10. Римлянами захвачено в плен 1750 вольсков.
17 Д. А. Ельницкий	257
Ill, 15, 5. Участниками заговора Аппия Гердония являлись 2500
изгнанников и рабов.
П1, 16, 3. Рабы внушают римлянам ужас (в связи с восстанием
Аппия Гердония).
III, 17, 2. Рабы в числе ближайших приспешников Аппия Гердония.
III, 18, 10. Наказание свободных и рабов соответственно их соци-
альному состоянию.
III,	19, 6. Аппий Гердоний как вождь изгоев и рабов.
III, 44 сл. Рассказ о несправедливом объявлении плебейской девуш-
ки рабыней.
IV, 3, 12. Трибун Канулей вспоминает о рабском происхождении
Сервия Туллия.
IV, 12, 10. Уменьшение по случаю голода рабского рациона.
IV, 29, 4. Продажа в рабство пленных Вольской.
IV, 30, 8. От болезни пострадали в первую очередь сельские жители
(agrestes) и рабы.
IV, 34, 4. По взятии Фиден римлянами воины получили по одному
пленнику, а более храбрые — по два.
IV, 45, 1. Попытка восстания рабов в Риме.
IV, 49, 13. Угроза наказания римских воинов, как рабов.
IV, 57, 3. На Фуцинском озере взято в плен 3000 вольсков.
IV, 59, 8. В Анксуре взято в плен 2500 вольсков.
IV,	61, 10. Рабу, предавшему римлянам вольсский город Артену,
дана свобода, имущество двух фамилий и имя Сервий Романус.
V,	1, 4. Рабы-артисты в Вейях.
V,	3, 8. Владельцы запрещают посторонним лицам общаться с их
рабами.
V,	13, 8. По консультации Сивиллиных книг раскованы узники.
V,	21, 10. Вейентские рабы принимают участие в защите города.
V,	22, 1. Продажа в рабство свободных (libera corpora) вейентов.
V,	27, 5 сл. Камилл третирует вейентского педагога-предателя, как
раба.
V,	32, 8. Сдача в плен 8000 вольсинийцев.
V,	53, 8. В сельских хижинах живут земледельцы и пастухи (из
речи Камилла).
V,	53, 9. Предки римлян беглецы и пастухи (из речи Камилла).
VI,	4, 2. Продажа Камиллом в рабство этрусских пленников из
Сутрия.
VI,	12, 5. Запустение территории вольсков, где остались лишь одни
римские рабы.
VII,	15, 10. Победоносные тарквинийцы принесли в жертву 307
римских воинов.
VII,	16, 7. Закон об уплате 5 % за манумиссию.
VII,	17, 9. Римляне взяли в плен 8000 этрусков.
VII,	27, 8 сл. Продажа римлянами в рабство dediti из Сатрикума.
VII	, 38, 5 сл. Движение римских легионеров (и рабов) в Кампании.
VIII	, 28. Рассказ о Гае Публилии и запрещении рабства-должни-
чества.
IX,	37, 10. Во время войны с этрусками убито и взято в плен до
60 000 человек.
IX,	42, 8. Продажа римлянами в рабство 7000 пленных союзни-
ков самнитов.
IX,	44, 6. Римляне взяли в плен 20 000 самнитов и их союзников.
IX, 46, 10. Введение детей вольноотпущенников в сенат.
25S
X, 9, 5. Валериев закон о наказании розгами И обезглавлении (рабов),
прибегающих к праву провокации.
X, 17, 8. При взятии Ромулеи захвачено в плен 7000 самнитов.
X, 18, 8. Волнения в Аукании среди низших слоев населения.
X, 21, 4. Призыв на военную службу вольноотпущенников.
X, 29, 17. Римлянами захвачено в плен 80.00 галлов и самнитов.
X, 31, 4. Выкуп этрусками у римлян 1740 пленников по 310 ассов
за каждого.
X, 34, 3. В Милионии взято в плен 4700 самнитов.
X, 35, 10. Рабство — удел побежденных (слова консула М. Атилия).
X, 36, 14. Римляне взяли в Апулии в плен 7800 самнитов.
X, 36, 17. Самнитская добыча из-под Интерамны (скот и люди,
среди которых римские колонисты).
X, 37, 3. В Рузеллах римляне взяли в плен 2000 этрусков.
X, 38—41. Человеческие жертвоприношения у самнитов в Аквилонии
(в соответствии с древними обычаями).
X, 39, 3 сл. Под Амитерном римляне взяли в плен 4270 самнитов и
несколько менее в Дурионии.
X, 42, 5. Под Аквилонией взято в плен 3870 самнитов.
X, 43, 8. В Коминии сдалось в плен 11 400 самнитов.
X, 45, 9 сл. У Велии, Палумбина и Геркуланума убито и взято в плен
около 11 000 человек.
X, 45, 14. В Сепинуме взято в плен около 3000 человек.
X, 46, 5. От продажи самнитских пленников в рабство римляне вы-
ручили 2 533 000 ассов.
X,	46, 12. В Троиле взято в плен около 2000 этрусков.
XI,	46, 1. Проведение в курульные эдилы Гнея Фабия, сына раба.
XI,	46, 11. Внесение Аппием Клавдием вольноотпущенников в три-
бальные списки.
XXII, 1, 18. Богиня Ферония — заступница вольноотпущенных.
XXII, 11, 8. Зачисление в войско либертинов, имеющих детей.
XXII, 17, 11 сл. Выкуп рабов и зачисление их в ряды войска.
XXII,	33, 1 сл. Движение рабов в Риме.
XXIII,	22, 2. Добровольцы из рабов (volones) под командой Т. Сем-
прония Гракха.
XXIV,	11, 3. Volones получают за свою службу свободу и гражданство.
XXIV	, 11, 7 сл. Использование частновладельческих рабов для служ-
бы во флоте с экипировкой соответственно цензу их владельцев.
XXVI,	35, 2. Использование рабов для службы во флоте.
XXVII,	2, 2-й договор Карфагена с Римом имеет в виду ограничение
пиратской работорговли.
XXVII,	16, 7. Продажа в рабство римлянами 30 000 восставших та-
рентинцев.
XXVlI	, 38, 11. Из числа волонов составлены два легиона (XIX и
XX).
XXVI	II, 11, 9. Недостаток в Лации земледельческих рабов.
XXXII,	26, 5. Восстание рабов, поднятое карфагенскими заложни-
ками.
XXXIII,	36, 1 сл. Восстание рабов в Этрурии, подавленное претором
М. Ацилием.
XXXIV,	4, 9. Lex Cincia de donis et muneribus вольноотпущенников
и клиентов.
XXXIV	, 31, 11 сл. Рассказ о тирании Набиса, опиравшегося на ос-
вобожденных рабов.
259
17*
XXXVI, 2, 15. Использование вольноотпущенников в качестве мат-
росов.
XXXIX, 8 сл. Преследование участников Вакханалий.
XXXIX, 29, 8 сл. Восстание рабов-пастухов в Апулии.
XL,	18, 7. Матросы из числа вольноотпущенных.
XL,	19, 9. Подавление «восстания рабов-пастухов в районе Тарента.
XLI,	9, 11. Запр ет введения вольноотпущенных в трибы.
XLII	, 27, 3. Вольноотпущенные служат во флоте.
XLIII, 16, 3. Использование рабов в качестве писцов.
XLIV, 16, 4. Сохранение отпущенниками обязательств в отношении
хозяев.
XLV	, 15, 1 сл. Положение вольноотпущенных.
XLV,	15, 5. О приписке вольноотпущенных к четвертой городской
трибе.
Клиентела
I, 38, 1 сл. Формула deditio, произнесенная коллатинцами.
П, 27, 1 сл. Борьба за отмену долговых обязательств.
II, 33, 1 сл. Рассказ о возникновении народного трибуната.
II, 35, 4. Патриции используют своих клиентов против плебса.
II, 41, 1. Изъятие у герников по договору 2/з сельскохозяйственных
угодий.
II, 56, 3. Голосование клиентов в пользу патрициев при избрании
трибунов.	
II, 64, 2. Клиенты голосуют вместе с патрициями (при отказе от го-
лосования плебеев) в консульских комициях.
III, 14, 4. Патриции со своими клиентами нападают на народных три-
бунов.
III, 15, 5. Клиентела Аппия Гердония.
III, 16, 5. Патрицианские клиенты на Капитолии.
IV, 13, 2. Спурий Мелий через своих клиентов скупает хлеб в Эт-
рурии.
IV,	59, 11. Введение жалования для солдат
V,	32, 8. Камилл совещается со своими клиентами, составлявшими
значительную часть плебса.
VI,	9, 4. Клиентела в Ардее.
VI,	11, 3 сл. Движение М. Манлия.
VI,	18, 6. Сколько у патрона клиентов, столько же у него и потен-
циальных врагов (слова М. Манлия).
VI,	31, 2. Борьба с долговой кабалой.
VI	II, 4, 1. У привернатов отнято 2/з сельскохозяйственных угодий.
VII	I, 4, 3. Римские колонисты предпочитают латинское владычество
римскому.
VIII	, 28, 1. Борьба с долговой кабалой. Закон Псгелия.
IX,	36, 12. Использование этрусками сельскохозяйственных клиентов
с военными целями.
X,	11, 10. Приписка Аппием Клавдием клиентов к сельским трибам.
Perioch. 1. XX. Вольноотпущенники сведены в четыре (городские)
трибы.
XXI, 22, 2. Подвластное карфагенянам население Северной Африки.
XXXVIII, 60, 9. Клиентела Л. Корнелия Сципиона Азиатика.
XLIII, 16, 4. Клиент либертин.
260
ДИОНИСИЙ ГАЛИКАРНАССКИЙ
Рабы и вольноотпущенники
I,	38, 2 сл. Принесение в жертву человеческих изображений (Аргеи).
I,	40, 5. Передача культа Геракла в Риме в руки государственных
рабов.
II,	3, 6. Колонисты нередко обращаются из свободных в рабов (ело
ва Ромула).
II,	14, 3. Открытие Ромулом азиля для гикетов (рабов).
II	I, 32, 2 сл. Убежище для беглецов в святилище Феронии.
III, 32, 4. Учреждения празднества Сатурналий в Риме.
IV, 9, 11. Борьба с долговым рабством.
IV, 14, 3, О предпочтительном жречестве рабов в культе ларов и на
празднествах Компиталий.
IV, 22, 4 сл. Об отпуске рабов на волю и о принятии их в число граж-
дан (Сервий Туллий).
IV, 23, 6. Сохранение клиентных отношений отпущенниками со свои-
ми бывшими владельцами.
IV, 23 сл. Теория Сервия Туллия об увеличении боеспособных кон-
тингентов общины за счет отпускаемых на волю рабов.
IV, 24, 1. Способы приобретения рабов (SooXoi, ftepaTCOVTeg).
IV, 24, 4. Освобождение рабов за верную службу в глубокой древ-
ности и в позднейшее время.
IV, 24, 6. Головной убор (rciXog) вольноотпущенников.
IV, 43. Запреты частных ассоциаций в низшей общественной среде.
IV,	62, 4. Государственные рабы — хранители изречений оракула.
V,	51, 3. Попытка восстания рабов в Риме.
V,	53, 2 сл. Борьба с долговым рабством.
V,	53, 4. Попытка сторонников Тарквиниев в Риме поднять восста-
ние рабов.
VI,	62, 2. О военной сноровке рабов (из речи Аппия Клавдия децем-
вира).
VII,	4 сл. Рабы на стороне тиранна Аристодема в Кумах.
VII,	8, 2. Обращение в рабство детей аристократов в Кумах.
X, 14, 3. Аппий Гердоний захватывает Капитолий и призывает рабов
к свободе.
X, 15, 1. Рабы не идут к Аппию Гердонию.
XII, 6, 6. Попытка рабов захватить Капитолий и другие укрепления.
XV, 3, 1 сл. Движение римских легионеров и рабов в Кампании.
XV, 3, 9, 15. Римские легионеры освобождают рабов в Кампании и
Лации.
XX, 4, 1 сл. Восстание кампанского гарнизона в Регии.
XX, 4, 5. Союз между повстанцами Регия и мамертинцами.
Клиентела
I, 65, 2. Клиентела латинян Аскания у этрусков.
I, 83, 3. Клиенты (пелаты) царя Нумитора.
II, 9, 2. Наличие клиентов (пелатов) в Риме.
II, 9, 3. Учреждение Ромулом патроната и сопоставление клиентов
с аттическими фетами и фессалийскими пенестами.
II, 10, 1. Обязанности патрона по отношению к клиенту (пелату).
II, 10, 2 сл. Обязанности клиентов по отношению к патронам,
261
II, 46, 3. Сабинские аристократы остаются в Риме со своими клиен-
тами.
II, 55. Римляне берут в плен большое количество вейентов после по-
беды при Фиденах.
IV,	22, 4. Клиенты не могли обладать древним (патрицианским) граж-
данством,
V,	40, 3. Переселение Атта К хауза с клиентами в Рим.
VI,	47, 1. Использование патрициями клиентов-пелатов с военными
целями против плебса.
VI,	62, 1. Сиракузские землевладельцы (геоморы) изгнаны своими
клиентами (пелатами).
VI,	62, 3. О клиентах, сопровождающих патрициев на войну (из речи
Аппия Клавдия).
VI,	64, 3. Возражения Аппия Клавдия против отмены долговых обя-
зательств восставшего плебса.
VI	, 63, 3. Рекомендации освобождения от долговых обязательств пос-
лушных клиентов и плебеев (из речи Аппия Клавдия).
VII	, 3, 1. Военная клиентела у этрусков (умбры и даунии).
VII,	5. Передел земли и отмена долговых обязательств Аристодемом
в Кумах.
VII,	18, 2. Патриции располагают большим количеством клиентов.
VII,	19, 2. Ввиду отказа плебеев воевать, патриции мобилизуют сво-
их клиентов (легенда о Кориолане).
IX, 5, 4. Этрусские пенесты-клиенты, используемые для военных це-
лей.
IX, 15, 3. Клиентела Фабиев.
IX, 41, 5. Патриции выступают на форуме при поддержке своих кли-
ентов.
IX,	59, 1. Условия deditio анциатов.
IX, 60, 2 .Клиенты-анциаты обрабатывают участки римских коло-
нистов.
X, 4, 2. Арретинский род Цильниев в борьбе со своими клиентами.
X, 5, 13. Усмирение римлянами восстания клиентов рода Цильниев.
X, 15, 5. Патриции вместе с клиентами освободят Капитолий (слова
Клавдия).
X, 27, 2. Патриции вместе с клиентами должны оборонять город.
X, 40, 4. Патриции выступают на форуме против плебеев при под-
держке своих клиентов.
X, 41, 5. Постумии, Семпронии и Клелии обладают большим коли-
чеством клиентов.
X,	43, 2. Патриции должны идти на войну с клиентами.
XI,	36, 2. Клавдии-плебеи — наследственные клиенты рода Клавдиев-
патрициев.
XX,	4, 1. Выступление ранее подвластных луканов и бруттиев против
греческих Фурий с целью грабежа.
ПОЛИБИЙ
I, 7, 1. Италийские контингенты в числе наемников Агафокла.
I, 7, 4 сл. О захвате мамертинцами Мессаны.
I, 17, 6. Просьбы регийцев о защите их от бруттиев и луканов.
I, 17, 10 сл. Рассказ о восстании кампанского гарнизона в Регии.
I, 72, 2. Положение подвластного Карфагену ливийского населения.
I, 65 сл. Рассказ о Ливийской войне.
262
I, 65, 6. Характеристика безжалостного характера Ливийской войны.
I, 67, 7. Лукано-самнитские наемники Карфагена — перебежчики и
рабы.
I, 69, 4. Стоявший во главе ливийского восстания Спендий— беглый
римский раб.
I, 69, 11. Приверженность повстанцев к своим вождям Спендию и
Матосу.
I, 88, 7. Продолжительность Ливийской войны.
III, 24, 1 сл. 2-й договор Карфагена с Римом, ограничивающий пи-
ратскую работорговлю.
X, 17, 9. Обращение части жителей испанской Картагены в государ-
ственных рабов Рима.
X, 17, 10. Использование молодых картаг'енян в качестве гребцов
на римских кораблях.
XII, 5, 5. Легенда о рабском происхождении локров.
XII, 9, 2 сл. Рассказ о «клиентеле» этолийцев у М. Ацилия Глаб-
риона.
XII, 6, 2 сл. Сикулы в подчиненном положении у локров.
XXXIV, 10, 13—14. Италийцы на золотых россыпях близ Аквилеи.
ДИОДОР СИЦИЛИЙСКИЙ
V,	9, 4 сл. «Коммунистические» порядки на Липарах.
V,	13, 4 сл. Этрусские рабы с о-ва Корсика.
V,	26, 3. Галльско-этрусская работорговля.
V,	40, 3. Домашние рабы у этрусков (OtXeTai).
VII, фр. 10. Революционные события в Кумах.
XI, 1, 5. Италийские наемники у карфагенян в Сицилии.
XI, 25, 2. Вооружение сицилийскими тираннами своих рабов.
XI, 68, 7. О начале народного, трибуната в Риме.
XVI,	9, 9. Захват кампанскими наемниками Энтеллы.
XX,	4, 1. Восстание кампанского гарнизона в Регии.
XX,	36, 4. О приписке Аппием Клавдием клиентов к трибам.
XXI,	18, 1 сл. Захват мамертинцами Мессаны.
XXII,	13, 1 сл. Борьба Гиерона младшего с мамертинцами и их сто-
ронниками в Сицилии.
XXV,	2. Восстание кельтско-италийских и других наемников Карфа-
гена.
XXV,	3. Восстание наемников под водительством кампанца Спендия.
ЭПИГРАФИЧЕСКИЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА
Некоторые латинские надписи из Рима и других мест Италии
республиканской эпохи с упоминанием рабов.
CIL, I, р. р., е. a., Berlin, 1918, № 214, 413, 416 — каленские чер-
но-лаковые сосуды с клеймами керамистов-рабов; 466 — глиняный
предмет из Рима, с клеймом мастера-раба; 488 — сосуд из Рима, с
граффити раба; 518—надгробие, поставленное рабом; 890*—тессера
из Террацины, с упоминанием раба; 776—раб-живописец из Помпей;
972—Рим. Вотив раба Доброй богине; 1213—Рим. С упоминанием
рабыни; 1235 — Рим. С упоминанием раба-повара; 1241 — Рим. С упо-
минанием рабыни; 1240—Рим. Надгробие рабыни; 1454—Пренесте.
Посвящение раба Fortunae primigeniae; 1494 — Тибур. Упоминание
раба-скульптора; 1513—Рим. Надгробие раба; 1617—Путеолы. Пос-
263
вящение раба Гераклу; 1576—Рим. Раб-архитектор; 2205—Тергеста,
portitor soc. s(ervus); 2216—близ Тимави. Посвящение раба Минерве;
2330 — Вольтерра. Клеймо на сосуде с именем мастера-раба; 2331 —
Аримин. Клеймо на сосуде с именем мастера-раба; 2341—клеймо на
горле амфоры из Остии с именем мастера-раба; 2342—клеймо на амфо-
ре из Калабрии с сокращенным именем мастера-раба; 2353—три одина-
ковых клейма на сосудах из разных мест Италии, с упоминанием имени
мастера-раба; 2359—Рим. На донышках сосудов. Три одинаковых
клейма с именем мастера-раба; 2360—Капуя. Два одинаковых клейма
на сосудах с именем мастера-раба; 2361—2362—Рим. На донышках
сосудов разные клейма с именем одного и того же мастера-раба;
2366— Рим. Клеймо на донышке глиняного светильника с именем мас-
тера-раба; 2374—Кортона, На крышке сосуда граффити мастера-
раба;; 2375—Перузия. Имя мастера-раба на базе статуэтки лара;
2385—Тибур. Имя раба написано краской на сосуде; 2427>—в Бер-
линском музее. Клеймо на сосуде с именем мастера-раба; IX, 3911 и
XV, 6949 — вотивы рабов из Альба Фуценс; X, 5678 — Арпинум.
Два имени рабов; V, 4087 и IX, 3911—Мантуя. С именами рабов;
XIV—Тибур. С упоминанием раба; X, 6514—Кора. С упоминанием
раба; XV, 6149—Рим. С упоминанием v (erna) s(ervus); XV, 6078»—
то же; XIV, 4093—то же; имена рабов-гончаров на кирпичах: V,
8110, 8160; IX, 6078, 6689; 8047, 15; XI, 6673, 1—23; XV, 824,
840, 886, 978, 1268, 1270, 1321, 1358, 2227—2229, 2446; на пифосах:
XI, 6691, 4 и 22; южноиталийские рабы — фабриканты амфор: III,
7309, 44; V, 8112, 17; IX, 6079, 11—14; X, 8049, 5; 8051, 14-а.
Государственные рабы
CIL, I2, № 594; Lex col. Genetivae luliae, 44 г. до н. э., упоми-
нание четырех publicos cum cincto limo; 1336 и 1337—Рим. Servi pub-
lic! ex basilica Opimia; 2404. Рим. На гемме; 206, 82: упоминание в
lex lulia municipalis о государственных рабах и отводимых для них
участках.
Вольноотпущенники
CIL, I2, № 583— упоминание о правах наследства либертинов
и клиентов в lex repetundarum 123 г. до н. э.; 1215,— Рим. Надгробие
отпущенника; 1226—Рим. Надгробие себе и либертину; 1236—Рим.
Посвятительная надпись патрону от отпущенников и отпущенниц;
1260—Рим. Надгробие себе и либертинам обоего пола; 1277—Рим.
Надгробие конкубине и либертинам обоего пола; 1301—на Латин-
ской дороге. Надгробие себе и либертинам; 1313—у Аппиевой дороги.
Надгробие квестора, писца и либертов; 1308 — Рим. Надгробие себе
и своим отпущенникам; 1319—Рим. Надгробие врача и либертов
обоего пола; 1327—Рим. Надгробие вольноотпущенницы; 1329—
Рим. Надгробие, сооруженное либертом патрону и себе; 1334—у
Аппиевой дороги. Надгробие парфюмера из фамилии царя Митри-
дата; 1346 — на Латинской дороге. Надгробие либертов и рабов;
1355—у третьего камня Аппиевой дороги. Надгробие себе и отпу-
щенникам обоего пола; 137Ъ—Рим. Вотив либертинов; 1378—над-
гробие отпущеннику, поставленное патроном; 1413—на via Salaria.
Надгробие конлибертов; 1401—Тривия. Надгробие себе и либер-
там обоего пола; 1802 — Торре ди Рассери. Надгробие, постав-
ленное либертом; 1591—Капуя. Надгробие либертов патрону;
гв4
1430 — Лавиний. Посвящение Юноне Соспите отпущенниц нес-
кольких владельцев; 1568 — Мола. Вотив либертов; 1638 — Помпеи.
Надгробие себе и либертам; 2131—Аримин. Надгробие либертов
патрону; 2135 —— Пьяве. Надгробие себе и либертам; 2167 — Атесте.
Надгробие отпущеннику; 2213—Аквилея. Надгробие себе и либертам;
31 — Рим. Вотив отпущеннику; 33 — Рим. Вотив отпущенника Марсу
Нумизию; 64— Рим. Надгробие либерта; 90— Лаций. Надгробие
либерта; 92—Лаций. Надгробие отпущеннику; 1078—Рим. Надгро-
бие отпущеннику; XIV, 4122/1, близ Неми. Имя отпущенника на
серебряном ковшике.
Коллегии отпущенников и рабов
CIL, I2, № 672 — Капуя. Вотив conlegium mercatorum, магистры
отпущенники; 682 — близ Неаполя. Вотив магистров компитальной
коллегии и пага, среди них отпущенники; 977—близ Рима. Вотив
Forti Fortunae от коллегии aerariarum, магистры-отпущенники; 978—
близ Рима. Вотив Forti Fortunae от conlegium lani piscinenses, магист-
ры— два отпущенника; 988—989—Рим. Коллегия тибицинов, ма-
гистры-отпущенники; 1005—Рим. Неизвестная коллегия, магистры
которой — либертины; 1224 — Рим. Вотив коллегии пильщиков
(sectorum serrarium); 1225—Рим. Коллегия ювелиров (anularium);
1307—Рим. Вотив коллегии ювелиров (aurificum), магистры-отпущен-
ники; 1440 — Пренесте. Коллегия каретников (cisiariei Praenestinei),
магистры-либертины, министры-рабы; 1447—Пренесте. Коллегия по-
варов (coques atrienses) в храме Фортуны Примигении. Магистры-
рабы; 1450—Пренесте. Коллегия скотопрогонщиков (mercatorum ре-
quariorum), магистры-либертины; 1451—Пренесте. Неизвестная кол-
легия, магистры-отпущенники; 1455 — Пренесте. Неизвестная колле-
гия, министры (?) рабы; 1457 — Пренесте. Коллегия центонариев,
магистры-либертины; 1555 — Террацина. Неизвестная коллегия, ма-
гистры которой — отпущенники; 1483—Тибур. Вотив ларам от ми-
нистров (?) неизвестной коллегии; 753—близ Мантуи. Посвящение
ларам от коллегии рабов; 681—Капуя. Вотив министров коллегии
рабов ларам (98 г. до н. э.); 686—между Кумами и Путеолами. Во-
тив коллегии Юноны, рабы и либертины; 1510—Кора. Вотив боги-
не Menti bonae от коллегии, объединяющей государственных и частных
рабов и отпущенников; 2108—Сполето. Посвящение Минерве от ма-
гистров коллегии сукновалов, состоящей из отпущенников и рабов;
181/—Альба. Вотив коллегии рабов с греческими именами Menti
bonae; 1430—Лавиний. Посвящение Юноне Соспите от коллегии от-
пущенников; 777—Помпеи. Вотив компитальных магистров, среди
которых — рабы; V, 703'—Тергеста. Коллегия в составе отпущен-
ников и рабов; XIV, 292—Остия. Коллегия fabri navales; Минтурны.
Вотивы коллегии, имеющей в составе отпущенников и рабов. J. John-
son. Exavations at Minturnae. II, 1. Inscriptions. Rome, 1933.
УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН, ГЕОГРАФИЧЕСКИХ НАЗВАНИЙ
И ПРЕДМЕТОВ
Авентинский холм 31 (место хранения запасов соли), 155 (средото-
чие плебса), 175 (распределение земельных участков для плебса)
Автарит 216 (вождь галлов, наемников Карфагена)
Агафокл сиракузский тиранн 86 (италийские контингенты в его под-
чинении), 192, 201, 202, 251 (обострение политической борьбы
после его смерти)
Ager publicus 35 (образование в результате захвата земель), 36 (экс-
плуатация крупными землевладельцами), 199 (более справедливое
разделение)
Азиль, убежище для рабов в Риме 9 (легенды о нем), 83 (связь с
культом Аполлона), 84 (вопрос об историчности), 148 (отра-
жение в легенде о нем деятельности римских царей)
Aquilia lex 165 сл. (приравнивание раба к вещи)
Акрагант 73, 79 (демократизация общины), 214 (попытка демократи-
ческого переворота с помощью наемников)
Альтгейм Ф. 10 (о плебейских сецессиях), 14 (теория происхожде-
ния плебса)
Альфий, мамертинский историк-поэт 155, 192, 202, 204 (communio
agrorum у мамертинцев), 205	4
Анналисты римские 8 сл., 10, 252 (о движениях Гердония, Мелия и
Манлия)
Анциаты 36 (римская колония на их земле), 44 (их корабли), 129
(в качестве клиентов римских колонистов), 172 (значение ста-
тута колонии для понимания древних социальных отношений)
Анций 44 (взятие римлянами), 48 (выведение колонии), 129 сл.
(статут римской колонии)
Апеннинский полуостров 81 (как резервуар работорговли), 93 (рас-
селение сабелльских племен), 192 (Апеннин)
Аполлон 80 (Дельфиний, отождествляемый с Тарантом), 82 (иеро-
дулы-эпейнакты), 84 (протекторат над западносредиземноморски-
ми колониями), 238 (Ликий), 247 (как мамертинское божество)
Аппиан 189 сл. (движение 342 г. до н. э.), 212 (упоминание о Ли-
вийской войне)
Аппиева дорога 44 (соединяет Рим с Кампанией), 193 сл.
Апулия 51 (микенское влияние), 79 (апулийские племена)
Арвальских братьев коллегия 101 (рабы-жрецы в их культе)
Аристодем Куманский, тиранн 33, 93 (борьба с этрусками), 47 (уве-
личение гражданства за счет неполноправных элементов), 74
(социальный переворот в Кумах)
266
Аристократия 13 (гентильная), 124 сл. (римская в борьбе с плеб-
сом)
Аристотель 72 (о килликириях), 78 (об основании Локр), 82 (о кар-
фагено-этрусском договоре), 86 (легенда о липарском «коммуниз-
ме»), 106 (сопоставление фетов с гелотами), 110 (Псевдо-Аристо-
тель о восстании в Вольсиниях)
Арреций 28 (бронзовая группа этрусского пахаря), 111 (восстание
низших слоев граждан)
Афиней 79 (о рабском происхождении римлян), 136 (сопоставление
фетов с рабами)
Бак. Р. 87 (о липарском «коммунизме»)
Баркиды 213, 226 (укрепление их в результате Ливийской войны)
Белох Ю. 149 (рост числа вольноотпущенников), 206 (считает Аль-
фия мамертинцем)
Бемон К. 60 (ритуальные захоронения греков и галлов)
Билинский Б. 23 (сельскохозяйственный и ремесленный труд в цар-
скую и раннереспубликанскую эпохи)
Биндер Ф. 14 (теория происхождения плебса), 155 (плебеи — поко-
ренные латиняне)
Богов-царей культы 89 (древние легенды), 249 (легендарное царст-
вование Сатурна)
Болонья 2 (захоронения рабов), 53 (могильник у Порта Сан-Вита-
ле с захоронениями рабов), 65 (оитула делла Чертоза), 108
(изображения на ситуле)
Большая семья 67 (у североамериканских индейцев), 93 (в Риме как
общественная и хозяйственная ячейки рода)
Бони Дж. 60 сл. (раскопки некрополя на римском форуме)
Бриггс Л. 144 (о фактическом удержании в рабстве официально ос-
вобожденных людей)
Брицио Э. 55 (социальная характеристика североиталийских некро-
полей)
Бруттии 93 (поработители энотров), 93 (рабы-пастухи луканов), 201,
208 (нападения на Фурии), 251 (грабежи греческих городов)
Вакханалии 177 (преследования участников культа Вакха), 252 (ор-
гиастический характер празднеств)
Валерий Корв М. 194, 197
Валерий Максим, 110 сл. (восстание рабов в Вольсиниях), 119 (о
статусе фалисков), 174 (о смерти Спурия Кассия), 112 (Марк
Валерий Максим, римский диктатор).
Валлон А. 18 (отрицание экономического значения рабства)
Варрон 172 сл. (о территориальном принципе трибального устройст-
ва)
Вебер М. 23 сл. (отождествление античных и феодальных отношений),
87 (о военном «коммунизме» на Липарских островах), 130 (об
анцитах как зависимых земледельцах).
Вейи 32 (вейентская солеварня), 33 (своеобразие художественного
ремесла), 35 (завоевание Римом и раздел земель), 42 (наход-
ки каленской керамики), 58 (захоронения рабов), 105 (вейент-
ско-римская война), 106, 110 (вейентские театральные актеры-
рабы), 122 (продажа в рабство вейентских пленников)
Великая Греция 69 (влияние на культуру Италии), 81, 86, 128
(отношения греческих колонистов с местным населением)
267
Вестерманн В. Л. 18 (отрицание экономического и социального зна-
чения древнего рабства), 181 (отрицание историчности сведе-
ний о древнейших восстаниях рабов в Риме)
Вилланова культура 22 (захоронения рабов), 28 (разложение рода),
49, 53 сл. (могильники с погребениями рабов), 56, 58, 115 (в
Этрурии), 92 (поселения эпохи Вилланова)
Внеэкономическое принуждение 7, 15 (как основа древнего госу-
дарства), 20 (при античной и феодальной формациях), 50 (при
сооружении дольменов)
Водопровод римский (aqua Appia), 43 (применение значительной
рабочей силы), 97 (обслуживание государственными рабами),
98 (обслуживание в эпоху империи рабами императорской фа-
милии)
Военная демократия 9 (ее общественная верхушка), 92 (в Лации)
Военнопленные 44 (в качестве государственных рабов во флоте),
75 (этруски в Кумах), 96 (принадлежность государству), 108
(изображение пленников на ситуле Бенвенути), 119 (военно-
пленные Сатрикума), 121 (клиенты полководца), 149 сл. (тео-
рия целесообразности их освобождения), 157 (увеличение числа
в связи с войнами), 188 (восстание военнопленных-карфагенян)
Вожди племенные 29 (носители этрусской культуры), 92 (обладате-
ли племенных богатств), 95 (владетели племенных рабов у се-
вероамериканских индейцев)
Войны Рима 42 (бедственные для общественных низов), 122 (уве-
личение их числа в IV—III вв. и (рост числа пленников-рабов)
Колоны (рабы-добровольцы) 79 (после битвы при Каннах)
Вольноотпущенники (либертины) 11, 30 (ремесленники), 41 (кален-
ские керамисты), 44 (в качестве матросов), 45 (офицеры фло-
та), 46 (в монетном деле), 48 (новые граждане из их числа),
72 (карфагенские), 82 (гелоты-эпейнакты), 95 (у североаме-
риканских индейцев), 100 (в коллегиях, наравне с рабами),
111 (этрусские вольноотпущенники в Вольсиниях), 118 (при-
равнивались к рабам), 147 (в борьбе за политические права),
149 (рост их числа в IV в.), 149 (сдерживание вольноотпущен-
ничества), 150 (вербовка новых граждан из них), 163 (их второе
поколение), 168 сл. (их общественный вес в римском государ-
стве), 233 (в составе культовых коллегий)
Вольсинии 74, 110 (демократическое движение и его социальное
содержание), 78 (влияние Кум), 142
Вольски 64, 119, 126, 147 (в отношениях с римлянами), 198 (борьба
с Римом в IV в.)
Вольтерры 28, 58 сл. (захоронения рабов)
Восстания рабов 72 (в Карфагене), 73 (в Акраганте), 74 (в Си-
ракузах), 75 (в Спарте), 180 (в начале республики в Риме), 211
(ливийских рабов Карфагена), 252 (рабов-пастухов в районе
Тарента)
Галлы 28 (галльские рабы), 42 (изображение галлов на Каленской
миске), 47 (галльская угроза), 55 (догалльское время), 60 (на-
падения галлов), 75 (в культе Кибелы), 186 (защита Рима от
них М. Манлием), 197 (галльские орды в Средней Италии),
216 (среди карфагенских наемников-повстанцев)
Ганнибал 93 (порабощение южноиталийских племен, присоединяв-
шихся к нему), 117, 149 (война с ним)
268
Ганнон Великий 71 (возмутитель рабов в Карфагене), 215 (осу-
ществлял власть над ливийцами), 219 (нападки на него Фили-
на), 223 (объединился с Гамилькаром)
Гелоты 18, 19 (спартиаты по Э. М«йеру), 19 (как этническое наи-
менование ), 72 (в сопоставлении с киллириями), 82 (вольноот-
пущенники-гелоты), 106 (в сопоставлении с аттическими фетами),
127, 132 ( пелаты приравниваются к гелотам)
Гектильная организация 9, 34 (военная), 92 (в древнейшем Риме)
Гектильное право 12 (в отношении чужестранцев), 92 (родовая соб-
ственность), 118 (близость понятий hostis и hospes), 163 (пред-
полагает наличие патроната), 164 (противоречия между цар-
ским и гектильным правом)
Гектильный строй 13 (по Фюстель де Куланжу), 33 (попытки воз-
рождения), 162 сл. (распад), 165 (по Моргану), 239 (в
царскую эпоху)
Гердоний Аппий 34, 128 (число клиентов), 151, 180 сл. (Гер-
доний Турн выступал против Тарквиния Гордого), 182 сл.,
244 сл. (захват Капитолия с помощью рабов, клиентов и из-
гнанников)
Heredium 16 (зависимое положение его владельцев), 89 (идеальный),
133 (время получения клиентами наследственных участков), 173
(гарантия юридической самостоятельности)
Геркулес (Гаракл) 85, 101 (рабы-жрецы в его культе), 114 (изоб-
ражение на этрусской вазе), 244 (его римский культ сицилий-
ского происхождения)
Германцы 6 (рабство у них), 133 (германо-сарматские племена), 154
(на военной службе у римлян)
Герники 129 (римские колонисты в Анции), 130 (лишились 2/з своей
земли), 198 (борьба с римлянами в IV в.)
Гирардини Г. 59 (социальная характеристика некрополя Вольтерры)
Hortensia lex 158 (свидетельство о росте консервативных тенден-
ций у плебса)
Гостилий Тулл 84
Hostis 12, 118, 121 (как потенциальный раб), 132 (легкость пе-
рехода в состояние рабства или клиентелы), 161 (древнейшие
правовые нормы)
Государство 16 (возникновение), 22 (наличие его в Риме в VI в.
до н. э.)
Гоццадини Дж. 54 (наблюдения на некрополе Вилланова)
Гракхи 8, 130 (перенесение представлений их эпохи на более ранние
события), 174 (влияние их аграрных мероприятий на анналисти-
ку), 174 (переработка традиции о Спурии Кассии в духе их
аграрной деятельности), 175 (толкование закона Ицилия в духе
их мероприятий), 181 (влияние на анналистику событий их
эпохи), 192 (фразеология их эпохи)
Гребцы во флоте 46 (пленные-рабы), 127 (государственные рабы)
Греки 39 (на италийской почве), 70 (в Сицилии и Сардинии), 77
(куманские), 79 (южноиталийские), 85 (как этнический ком-
понент италийских полисов), 92 (торговые отношения с ита-
лийцами), 201 (в борьбе с карфагенянами и римлянами в Южной
Италии)
Гренье А. 170 (оценка политических позиций Аппия Клавдия Цека)
Греция 18 (Северная), 25 (микенская), 68 (развитие рабовладения
269
в микенской Греции), 104 (италийские рабы в Греции), 106
(пенесты Северной Греции)
Гюнтер Р. 21 (роль рабства в древнейшем Риме)
Гьерстад Э. 8, 60 сл. (наблюдения на некрополе форума)
Даунии 75, 93 (зависимые от этрусков), 105 (в качестве этрусских
пенестов)
Dediti (dedititii) 103 (из числа германо-сармат), 119 (продажа),
119 (различия в фактическом статусе), 121 сл. (источник раб-
ства и клиентелы), 139 (из числа варваров, в качестве коло-
нов), 215 (второе поколение отпущенников)
Дейб Д. 163 (о двух категориях манумиссий)
Делос 37 (надписи коллегий рабов), 39 (коллегия гермаистов), 42
(италийцы-рабы и отпущенники), 128 (религиозные коллегии),
230 (коллегия италийских компиталиастов)
Дельфы 44 (пожертвование из Рима), 60 (указания Дельфийского
оракула), 80 (основание Тарента), 84 (культ дельфийского ге-
роя Ликория)
Де Мартино Ф. 23 (значение рабовладения в древности)
Деций Юбеллин, вождь восстания кампанского легиона в Регии
208 сл.
Диана 100 (арицийская и авентинская), 101 (рабы-жрецы в куль-
те арицийской Дианы), 175 (храм на Авентине), 233 (объект
культа рабов), 237 (культ в Тифате и в Ариции)
Диодор Сицилийский 7, 26 (добыча руды на о. Ильва), 27 (тор-
говля с галлами), 71 (восстание рабов Ганнона в Карфагене),
75, 77 (об Аристодеме Куманском), 86 сл. (легенда о липарском
«коммунизме»), 109 (домашние рабы в Этрурии), 115 (этрусская
работорговля и виноторговля), 146 (дань корсиканцев этрускам),
156 (мамертинские демархи), 169 (мероприятия Аппия Клав-
дия цензора), 190 (отсутствие упоминания о I Самнитской вой-
не), 203 сл. (мамертинцы в Мессане), 208 (восстание в Регии),
213 (описание Ливийской войны основано на Филине), 219
(восстание карфагенских рабов), 226 (продолжительность Ли-
вийской войны)
Дионис (Либер) 83 (Дионис Эвант), 85 (влияние на римские
культы)
Дионисий Галикарнасский 10, 16, 18 (пелаты), 46 (восстановление
коллегий), 47, 74 сл. (об Аристодеме Куманском и Сервии Тул-
лии), 79 (укрепление общины за счет рабов), 98 (строительство
клоаки в Риме), 104 (этрусские пенесты), 106 (война Фабиев с
этрусками), 125 сл. (древнейшая клиентела), 128 (патрициан-
ская клиентела), 129 (статус римской колонии в Анции), 146
(Мезенций и Асканий), 149 (испорченность городских низов),
150 (необходимость освобождения военнопленных), 162 (учреж-
дение манумиссии Сервием Туллием), 173 (восстание рабов),
175 (закон ИцилияУ 176 (положение частных ассоциаций в на-
чале республики), 181 (народное движение первых лет респуб-
лики), 182 (Аппий Гердоний), 185 (Спурий Мелий), 186 (Марк
Манлий), 189 сл. (движение 342 г.), 208 (восстание гарнизона
Регия)
Дуката П. 53 (социальная характеристика захоронений на некро-
поле Сан-Витале), 56 (связь трупоположений Эсте с древней-
шим иберо-лигурийским населением)
270
Дун Ф. 50 (социологическое истолкойанИе погребального обряда
Вилланова и Эсте), 56 сл. (теория миграции «италиков»)
Etera 112 (различные сочетания), 113 (сопоставления с etaipog)
Законы XII таблиц 16 (значение для освобождения плебса), 21
(рабский статус), 22 (колоны), 46 (коллегии), 118 (право про-
дажи члена семьи), 123 (кабальное рабство), 135 (подтвержде-
ние права продажи nexi), 155 (сакральный характер народного
трибуната), 161 (отношение к чужестранцам), 162 (троекратная
продажа родичей), 163 (отражение противоречий царского и
гентильного права), 164 сл. (подтверждение отношений патроната
и клиентелы), 165 (принципиальное равенство раба и свободного
по закону о членовредительстве), 165 (свидетельства древности
бытового рабства), 166 (условия должничества и долгового раб-
ства), 167 (взаимоотношение nexi с форктами и санатами), 173
(право пролетария), 177 (регламентация частных ассоциаций)
Закабаление и эксплуатация 36 (местного населения римлянами) 71
(закабаление ливийского населения)
Залесский Н. И. 167 ( взаимоотношения с форктами и санатами)
Зибер Г. 10 (ценность исторических анекдотов)
«Золотой век» 85 сл. (греческое происхождение легенды и связь с
учением о saecula), 86 (социальное содержание легенды), 88
(справедливое распределение достатков), 159 (вуалирование со-
циального содержания легенды), 216 (его идеи и Ливийская вой-
на), 240 (происхождение легенды о нем)
Зонара 15 (клиентела), 173 (восстание рабов), 174 (смерть Спурия
Кассия), 187 (рассказ о гибели Марка Манлия), 212 (упомина-
ние о Ливийской войне)
Идеология низших слоев 7 (влияние на идеологию высших классов),
229 (участие рабов в родовых культах), 233 (участие рабов в
религиозных коллегиях), 234 сл. (рабы в качестве вспомогатель-
ного жреческого персонала), 237 (культовая сторона манумиссий,
238 (легенды о рабском происхождении царей и городских об-
щин), 242 (рабы-интерпретаторы Сивиллиных книг). 243 (Гер-
кулес как демократическое божество)
Иеродулы 82 (Аполлона), 239 (Афродиты Эрицины), 244 (в храме
Геркулеса), 250 (Марса и Аполлона—основатели колоний)
Индейцы Северной Америки 6, 67 (рабство), 121 (отношения клиен-
телы)
Ине В. 15 (общеиталийское происхождение клиентелы)
Иоанн Антиохийский 110 (восстание в Вольсиниях), 180 (Гердо-
ний — Сердоний)
Испания 120 (декрет о ласкутанских рабах), 130 (Картея, колония
с латинским правом)
Исхия, остров 51 сл. (захоронения рабов), 53
Италийцы 6 (сицилийские рабы), 7 (в Африке), 70 (в числе кар-
фагенских рабов), 76 (в Кумах), 211 (влияние на политическую
и социальную историю Северной Африки), 248 (в борьбе с
Римом)
Италия 26 (связи с Балканами и Африкой), 27 (этрусская торговля),
32 (разложение родовой общины), 51 (влияние микенской куль-
туры на юге), 53 сл. (могильники с захоронениями рабов в
Северной и Средней Италии), 55 (древнелигурийское население
271
Северной Италии), 57 (устойчивость погребального обряда в
Северной Италии), 81 (резервуар средиземноморского рабского
рынка), 92 (укрепленные поселения в Средней и Южной Ита-
лии), 155 (большое количество дешевых рабов), 139 (германцы
и сарматы на положении колонов в Италии), 201 (резкие поли-
тические противоречия в Южной Италии), 211 (связь с собы-
тиями в Северной Африке)
Ицилия закон 173 (раздача земли), 175 (вопрос об историчности),
187 (возможная связь с движением Аппия Гердония)
Калес 40 (центр керамического производства), 42 (время и распро-
странение керамики), 119 (рабы-ремесленники), 198 (латинская
колония)
Кампания 29 (этрусские сухопутные коммуникации), 33 (вытеснение
этрусков), 43 (соединена с Римом Аппиевой дорогой), 45 (за-
воевание римлянами), 78 (социальные движения), 175 (волне-
ния после I Самнитской войны), 189, 191 (предмет спора между
римлянами и самнитами)
Кампанцы 33 (зависимые от этрусков), 111 (социальная программа
подвластных Риму компанцев), 192 (подвластны этрускам),
201 сл. (в Регии), 216 (среди повстанцев-наемников во время
Ливийской войны)
Капитолий 83, 147, 180 (попытки захвата его в начальное время
республики, 182 (захват его Аппием Гердонием), 183 (борьба
за него), 185 (Эквимелий—место близ него), 186 (местожи-
тельство Марка Манлия)
Капуя 28 (как этрусский центр), 37 (надписи коллегий рабов), 43
(как ремесленный центр), 99 (надписи коллегий), 191 (отло-
жился от Рима в Латинскую войну), 198
Картагена 38, 44 (пленники Сципиона), 97, 97 (надпись коллегии
ремесленников), 103 (освобождение картагенских пленников)
Карфаген 43, 102 (договоры с Римом), 70, 82 (политическое и куль-
турное влияние в Италии), 71 (эксплуатация ливийского кре-
стьянства), 72 (восстания рабов), 81 (влияние сельскохозяй-
ственной науки), 147 (интенсивное рабство), 167 (запрещение
продажи единоплеменников), 181 (сходство социальных движе-
ний с римскими), 188 (восстание карфагенских пленников), 206,
207 (союзник мамертинцев), 211 сл. (во время Ливийской вой-
ны), 224 (дипломатические отношения с Римом в Ливийскую
войну), 226 (ослабление после Ливийской войны)
Кассий Спурий 34, 122 (продал в рабство жителей Суэссы Пометии),
130 (захватил 2/з земли у герников), 159 (легенда о нем), 173 сл
(аграрный закон; вопрос о его историчности), 174 (деятельность
и смерть), 181 сл. (связь с народными движениями 501—498 гг.)
Катилина 181 (влияние событий, связанных с его именем, на исто-
риографию), 186 (влияние на представления о борьбе плебса
времени ранней республики)
Катон Старший 43 (италийские ремесленные центры), 134 (о дого-
ворах с издольщиками), 182 (мелкие зависимые земледельцы-коло-
ны), 149 (об испорченности городских низов), 235 (формула
обряда очищения земли)
Квакиютли 67 (ритуальные убийства рабов), 95 (рабство и клиентела)
Квинкций Тит 89 (Цинциннат), 129 (Капитолин, патрон колонии в
Анции), 195, 197
272
Кибела 75, 85, 237 (в сопоставлении с Феронией), 241 (солярное
божество)
Клавдий Цек Аппий 43 (организатор хозяйственных сооружений),
46 сл. (волнения ромесленников и увеличение числа граждан).
127, 170 (Аппий Клавдий, децемвир: привлечение плебса на сто-
рону патрициата), 128 (Атта Клауз, переселение в Рим), 148
(приписка вольноотпущенников к трибам), 150 (демагогическая
политика), 158 (клиентела Аппия Клавдия Цека), 169 (взаимо-
отношения с патрициями), 177 (отнятие привилегий у коллегии
тибицинов), 243 (передача культа Геркулеса рабам)
Классы имущественные в Риме, 34, 175 (максимальные земельные
владения, обеспечивающие принадлежность к 1-му классу)
Клиентела 12 сл. (как источник плебса и рабства), 15 (общеита-
лийское установление), 22 (первоначальная форма рабства), 75
(у италийских племен), 94 сл. (италийская и галло-германская),
105 (пенесты и пелаты у этрусков), 117 (смутность юридических
норм), 119 (древнейшие представления о ней), 123 сл. (добро-
вольная), 124 (патрицианская), 127 (первоначальная), 128 (вна-
чале развилась у этрусков), 129 (древнейшая у этрусков и рим-
лян), 132 (противоречивость отношений патроната и клиентелы),
133 (эволюция), 135 сл. (клиентела и патронат как моральные
установления), 136 сл. (позднереспубликанская), 140 (галльская
и германская), 147 (плебс, свободный от нее), 158 (перестает
быть формой внеэкономического принуждения), 162 (форма ле-
гализации иностранцев), 178 (царская над внегентильными эле-
ментами)
Клиенты 11 сл. (чужеродный элемент), 13 (клиенты-плебеи), 16 сл.
закрепощенные земледельцы), 20 (в сопоставлении с рабами и
чужестранцами у Ф. Энгельса), 22 (колоны), 33 (приравнива-
ние к рабам), 77 (римские и этрусские клиенты-плебеи), 93 (кли-
енты и рабы рода Клавдиев), 105 (клиенты и рабы рода
Фабиев), 106 (завоеванное население Лация), 108 (клиенты-пе-
несты на ситуле из Болоньи), 111 (клиенты и рабы рода Циль-
ниев), 119 (граждане побежденных общин), 121 (клиенты рим-
ского государства), 125 (ремесленники и торговцы в качестве
клиентов римских царей), 128 (клиенты Атта Клауза, пересе-
лившиеся с ним в Рим), 128 (коллективные клиенты отдельных
родов), 135 (освобождение их из-под власти патрициев — по
теории Неймана), 143 (имгады у туарегов на положении кли-
ентов), 178 (клиенты и рабы царские в противоположность
гентильным), 182 сл. (захват Капитолия Аппием Гердони-
ем с помощью клиентов и рабов), 231 (участие в родовых
культах)
Ковалев С. И. 21 (значение рабства в истории Рима)
Коллегии 6 (рабов), 30 (профессиональные), 36 сл. (ремесленников),
37 (плебейские как суррогат гентильной организации), 38 (пис-
цов и актеров), 43 (судовладельцев), 46 (запреты), 97 (ремес-
ленников Картагены), 99 (государственных рабов и Перегринов),
156 (их выборные магистраты), 176 (запреты коллегий при
Тарквиниях и в начале республики), 177 (запретные мероприя-
тия в позднереспубликанское время), 233 (культовые коллегии
с участием рабов и вольноотпущенников)
Колонии 29 (Кум), 35 (римские и их организация), 48 (обеспечение
состава лицами неполноправных состояний), 79 (выводились за
18 Л. А Ельницкий	273
счет мобилизации вольноотпущенников), 168 (захват 2/з земель
местного населения; колонии с латинским правом)
Колоны 22 (клиенты-колоны), 105 (леты в качестве колонов), 117
(рабы на их положении), 133 (древнейшие у Колумеллы), 134 (у
Плиния), 136 (полусвободные), 139 (у Катона и Колумел-
лы), 140 (варварские в эпоху империи), 156 (выборные маги-
страты)
Колумелла 133 сл. (древнейшие социальные взаимоотношения в сель-
ском хозяйстве), 134 (сельские плебеи-колоны), 138 (употреб-
ление наименования «колоны» применительно к царским време-
нам)
Комиции 36 (центуриатные), 47 (нарушение соотношения голосов при
Аппии Клавдии), 156 сл. (легендарная связь центуриатных ко-
миций с именем Сервия Туллия), 157 (гентильное происхожде-
ние куриатных комиций), 187 (осуждение Марка Манлия цен-
туриатными комициями)
Компиталии 87 (совместные трапезы) 100 (культовое объединение
государственных и частновладельческих рабов), 177 (запреты
компитальных коллегий в эпоху гражданских войн), 229 (рабы
как потомки ларов)
Коринф 24, 48 (вольноотпущенники в качестве колонистов), 114 (ита-
ло-коринфская работорговля)
Корнеман Э. 46 (о запретах коллегий)
Крепостничество (крепостное состояние) 17 (по Э. Мейеру), 23 (не-
определенность границ между ним и рабством по М. Веберу),
94 (у скифов и в Греции), 124 (позднейшие аналогии), 135
(освобождение клиентов от крепостной зависимости по Нейма-
ну), 140 (отношения типа крепостной зависимости)
Крестьянство 18 (крепостное в Греции), 20 (античное крепостное
по Э. Мейеру), 35 (римское, страдавшее от разорительных войн),
72 (киллирии в Сицилии), 124 (крепостное русское), 134 сл.
(в долговой кабале у патрициев), 253 (южноиталийское, нахо-
дившееся на положении рабов)
Кромер К. 62 (наблюдения над могилами римского форума)
Крюгер О. О. 188 (историческое значение рабских восстаний эпохи
Пунических войн)
Кумы 7 (социальные движения), 26 (основание), 29 (борьба за влия-
ние), 75 сл. (демократический переворот), 77 (влияние на со-
циальные движения в Средней Италии), 84 (религиозные влия-
ния), 86, 105
Кьюзи 33 (своеобразие художественного ремесла), 108 (скульптурная
группа с изображением этрусской фамилии), 112 сл. (билингва),
112 (этрусская надпись), 114 (этрусское надгробие)
Ларинум 102, 239 (коллегия муниципальных рабов)
Ласкута 5 (рабы), 103 (гарнизон и крепость), 119 (текст декрета
Л. Эмилия Павла о ласкутанских рабах)
Латины 34 (зависимые от этрусков), 35 (как римские колонисты),
92 (родовая организация), 111 (социальная программа подвласт
ных Риму латинов), 62 (трупосожжения на форуме), 122 (от
них произошел римский плебс), 130 (социальный статус колоний
с латинским правом), 146 (были подчинены этрускам), 147 (от-
ношения с Римом), 130 (колонии с латинским правом), 174 (на-
деление их землей Спурием Кассием), 175 (война с Латинским
274
союзом), 180 (выступление их с Т. Гердонием против Таркви-
ния Гордого), 191 сл. (участие в войне из-за Кампании).
Лар, божество домашнего очага 83 (отец Ромула и Сервия Туллия),
229 сл. (культ ларов как божеств компитума и фамилии)
Латифундии 81 (время развития), 133 (упадок в эпоху империи)
Lautni 112 (в билингвах), 113 (lautnitha)
Лауфер С. 24 (о значении рабского труда в античном хозяйстве)
Лаций 9 (разложение рода на его территории), 29 (как объект этрус-
ского влияния), 31 (древнейшая торговая дорога), 33 (утрата
его этрусками), 42 (находки Каленской керамики), 57 (захоро-
нения рабов), 74 (демократические движения), 82 (под охраной
римско-карфагенского договора), 123 (недостаток сельскохозяй-
ственных рабов), 134 (условия обработки земли), 146 (виноде-
лие), 175 (волнения после I Самнитской войны), 194 (движение
342 г. до н. э. на его территории), 199 (разделы земельных уго-
„ дий)
Лейфер Ф. 113 (исследование этрусской социальной терминологии)
Леты (литы) 95 (в сопоставлении с вольноотпущенниками у севе-
роамериканских индейцев), 103 (эпохи империи), 105 (в сопо-
ставлении с этрусским lethe), 121 (на военной службе), 131 (в
сопоставлении с форктами и санатами), 140 (галльские и древ-
негерманские)
Liberi 13 (эманципированные члены рода), 118 (близость понятия
к liberti)
Ливийская война 71, 202 (италийские и кельтские наемники), 211—
226, 251 (связь с общим политическим кризисом Западного Сре-
диземноморья)
Ливий Тит 7, 10, 16, 45 (этрусские промышленные центры), 35
(разделение вейентских земель), 38 (профессиональные колле-
гии), 44 (посольство в Дельфы), 47 (волнения ремесленников),
84 (легенда об азиле), 98 (строительство клоаки), 106 (племя
пенестов в Иллирике), 111 (восстание в Арреции), 119 (про-
дажа dediti), 126 (рабство-должничество), 130 (статус колонии
с латинским правом), 159 (легенда о гневе Юпитера), 176 (вол-
нения плебса при Тарквинии Гордом), 177 (преследование кол-
легии тибицинов), 180 (восстания и заговоры в начале респуб-
лики), 182 (движение Аппия Гердония), 185 (Спурий Мелий),
186 сл. (Марк Манлий), 188 (восстания рабов во II Пуническую
войну), 189 сл. (движение 342 г.), 226 (продолжительность
Ливийской войны)
Ливийцы 70 (в подчинении у Карфагена), 71 (карфагенские рабы),
211 сл. (восстание после I Пунической войны), 227 (активизи-
рованы италийцами в Ливийскую войну)
Лигуры 33 (в подчинении у этрусков), 53 (лигуро-иберийские пле-
мена), 55 (древнелигурийские захоронения), 56 (иберо-лигурий-
ское население), 119 (сдача им в плен племени стателлатов)
Липарские острова 86 сл. (легенда о «коммунистическом строе»), 88
(Липар), 204 (общинное владение землей)
Лициния и Секстия плебисциты 126, 149 (попытка ограничения ис-
пользования труда рабов в сельском хозяйстве), 175 (предел
оккупации земель), 199
Локры эпизефирские, 76 (надпись о переделе земель), 78 сл. (па-
раллелизм с легендарной историей Рима), 83, 148, 202 (Тау-
риана близ них — родина мамертинцев)
275
18*
Луканы 43 (Лукания— центр обработки железа), 93 (поработители
энотров), 201, 208 (нападения на Фурии), 251 (грабежи грече-
ских городов)
Magistri 36 (в коллегиях ремесленников), 141 (колонов), 233 (куль-
товых коллегий из числа рабов)
Малак 75 (прозвище Аристодема Куманского и (имя собственное у
Диодора)
Мамертинцы 89, 155 (трибуны-меддиксы), 192 (программа), 209 сл.
(связь с регийскими кампанцами), 250 (священные рабы Марса)
Маний, ювелир в Пренесте 29 сл.; 235 (нарицательное имя жре-
ца-раба или клиента)
Манлий М. 34, 123 ( связь традиции с кабальным рабством и ростов-
щичеством), 185 сл. (попытка захвата Капитолия), 194 (Гай
Манлий), 197
Манумиссия 13 (в сопоставлении с эманципацией), 149 (закон
о налоге на нее), 162 (как учреждение Сервия Туллия), 163
(две категории), 236 (сакральная в культе Феронии)
Маркс К. и Энгельс Ф. 15 (возникновение рабовладельческого го-
сударства), 17 (реакция буржуазной историографии на их уче-
ние), 20 (рабовладельческий характер античной формации; борь-
ба патрициев и плебеев как классовая борьба)
Марс 30 (Нумизий), 89, 247 (Мамерс), 132, 239 (храм в Ларинуме),
228 (гентильное происхождение культа)
Марциалы 102 (коллегия муниципальных рабов в Ларинуме), 239,
250 (иеродулы Марса)
Матос, вождь повстанцев в Ливийскую войну 214 сл., 217 (занял
первое место среди вождей)
Машкин Н. А. 21 (значение рабства в истории Рима)
Мейер Э. 10 (историчность плебейских сецессий), 16 (социальный
строй древнейшего Рима), 17 сл. (эволюция античного общест-
ва; теория цикличности), 19 сл. (гелоты), 23, 133 (зависимое
положение анциатов)
Менгарелли Р. 58 (наблюдения на некрополе Цере)
Меркурия храм на Авентине 38 (средоточие коллегии торговцев),
39 (меркуриалии)
Мессана (Мессина) 89, 192 сл. (мамертинский переворот) 201 сл.
Мессенские войны 78, 80 (восстание парчениев в I Мессенскую вой-
ну), 82 (отпуск на волю гелотов)
Микенская Греция 25 (италийские связи), 51 (культурное влияние
в Сицилии и Южной Италии), 69 (воздействие на южноиталий-
скую культуру), 83 (захоронения рабов)
Миксэллины (рабы) 213 (участники Ливийской войны), 216 (юж-
ноиталийцы), 227 (идеологическое влияние)
Миллиор Е. А. 76 (оценка традиции об Аристодеме Куманском)
Милонас Г. 68 (социальная характеристика микенских дромосных
погребений)
Минтурны 32 (соляной откуп), 37 (надписи рабских коллегий), 43
(ремесленный центр), 98 (муниципальные и коллегиальные рабы),
99 (надписи коллегий)
Митчел Г. 23 (о значении рабского труда в античном хозяйстве)
Моммзен Т. 8, 12 сл. (происхождение клиентелы и рабства), 13
(плебс, как культурная основа Рима), 41 (социальная принад-
лежность каленских керамистов), 96 (преобладающее значение
276
Государственного рабовладения в древнейшую эпоху), 97 (со-
держание государственных рабов), 118 (состояние «терпимой сво-
боды»), 119 (приравнивание каленских рабов-гончаров к вольноот-
пущенникам), 120 сл. (о ласкутанских рабах), 131 (социальный
статус форктов и санатов), 136 (фиктивность гражданских прав
клиента), 159 (отношение Рима к подвластным общинам), 170
(оценка деятельности Аппия Клавдия Цека), 174 (о смерти
Спурия Кассия), 185 (оценка традиции о Спурии Мелии), 189 сл.
(критика традиции о I Самнитской войне), 206 (мамертинская
позиция Альфия)
Монтелиус О. 56 (социальная характеристика североиталийских
некрополей)
Морган Л. 14 сл. (древнеримское общественное устройство), 91 древ-
неримская родовая организация)
Наемники 7, 71, 81 (италийские. в Карфагене), 89 (италийские в
Мессане), 202 (мамертинцы в Сицилии), 211 (карфагенские из
числа италийцев и греков)
Нейман К. И. 16 (закрепощенное крестьянство в Риме), 134 (кри-
тика его гипотезы)
Nexi 135 (о продаже на сторону), 169 (по законам XII таблиц),
186 (Марк Манлий добивался их освобождения)
Немировский А. И. 21 (значение рабства в древнейшем Риме), 157
(центуриатная реформа)
Нибур Б. Г. 11 (социальные основы древнего Рима), 16, 170 (оцен-
ка деятельности Аппия Клавдия Цека)
Неполноправные лица 6,36 (в ремесленных коллегиях), 39 (ремес-
ленники в Риме), 47 (включение в состав граждан), 74 (стремле-
ние к демократическому перевороту), 76 (в Локрах), 178 (при-
писка к городским трибам при Сервии Туллии)
Низе Б. 189 (отрицание историчности 1 Самнитской войны)
Нумидийцы 214, 219 (союзники ливийцев в войне против Карфаге-
на), 220 (на стороне римлян против карфагенян), 225 (оказы-
вали сопротивление карфагенянам и после поражения повстан-
цев), 227 (под влиянием италийцев в Ливийскую войну)
Нутка 68 (ритуальные убийства рабов и их изживание), 96 (разви-
тая форма рабства)
Одиссея 37 (рабы-викарии), 104 (италийские рабы)
Окризия, легендарная мать Сервия Туллия, рабыня 83, 239 (вари-
ант легенды)
Оксе А. 41 (каленские рабы керамисты)
Орси П. 50 (наблюдения над древнесикульскими погребениями)
Оски 92 (родовая организация), 154 (трибы), 156, 202 (язык), 203
(надписи в Мессане), 205 (меддикс тутикус как высший магист-
рат)
Остия 31 (соляные варницы), 37 (надписи коллегии рабов), 44 (пе-
ревод судов из Анция), 99
Паис Э. 8, 184 сл. (сабинская ориентация Аппия Гердония), 190 (от-
рицание историчности I Самнитской войны)
Паллоттино М. 113 (о социальной терминологии в этрусской эпигра-
фике)
Пальм Дж- 58 (социологические наблюдения на некоополе Вейи)
277
Партении 80 (легендарные основатели Тарента), 82 (отождествля-
ются Тимеем с вольноотпущенными гелотами), 83
Патриархально-родовой строй 25 (на террамарах), 67 (патриархально-
рабовладельческие отношения), 73 (идеологические реминисцен-
ции), 92 (перемены в эпоху раннего железа), 163 (разложение
правовых норм)
Патриции 11 (древнейшие обитатели Рима), 14 (этническая несов-
местимость с плебсом по Фюстель де Куланжу), 16 (владельцы
земли и скота), 16 (наименование происходит от патроциния), 20
(борьба с плебеями—классовая борьба), 124 (опирались на сво-
их клиентов), 147 (поработители плебса), 150 (недовольство по-
этикой Сервия Туллия в отношении пленников и вольноотпу-
щенников), 241 (патрицианское государство)
Патронат (патроциний) 12, 16, 30 (в отношении ремесленников), 65
(патронат и клиентела по эпиграфическим данным), 102 (Юнии —
патроны Винценции), 117 (институт патроната-клиентелы), 123
(над эманципированными сородичами), 125 (формы и происхож-
дение), 129 (как учреждение Ромула), 131 сл. (сущность отно-
шений патроната и клиентелы), 138 (патронат римских полко-
водцев в позднереспубликанское время), 164 (сакральная сторона
отношений патроната и клиентелы по законам XII таблиц), 165
(древнейшая форма патроната и клиентелы)
Пелаты 18, 105 (пенесты этрусские и римские), 112 (этрусские тер-
минологические аналогии), 127 (в применении к италийским кли-
ентам), 132 (обозначение клиентов)
Пельманн Р. 87 (о «военном коммунизме» на Липарских о-вах)
Пенесты 18, 19 (фессалийские), 27 (обращаемые в рабов), 52 (ана-
логии на юге Италии), 72 (в сопоставлении с киллириями), 77
(их идеалы п.), 90 (умбрские), 104 сл., 115, 121 (этрусские и
фессалийские), 105 сл. (фессалийское племя), 108 (на ситуле из
Болоньи), 129 (позорная кличка), 132 (обозначение клиентов)
Перегрины 12 (потенциальные рабы), 20 (чужестранцы, сопоставляе-
мые с рабами,— у Энгельса), 44 (в качестве матросов), 48 (новые
граждане из их числа), 97 (в сравнении с государственными ра-
бами), 161 (бесправие их), 168 (юридическая активность в эпоху
XII таблиц)
Переделы земель 76 сл. (в Кумах), 76 (в Локрах), 87 (на Липарах),
89 (в Мессане; надежды на переделы земель у римлян)
Poetelia lex 135 (отмена права продажи должника), 167 (запрещение
продажи единоплеменников)
Пирр 44, 77, 202, 205, 207 (война с Римом), 122 (количество плен-
ников), 186 (увеличение числа рабов после войны с ним), 209
(желание регийцев открыть ему ворота), 227 (народные движе-
ния эпохи войны с ним), 246 (отпуск пленных римлян на празд-
нование Сатурналий)
Платон 19 (приравнивание гелотов к рабам), 106 (называет пенестов
фессалийскими пленниками)
Плебс 11 сл, 121 (возникновение), 13 (значение в истории Рима),
14 (теория этнической несовместимости с патрициатом), 16 (за-
крепощенные крестьяне, мелкие землевладельцы), 19 (в сопостав-
лении с гелотами), 20 (борьба с патрициями — классовая борьба),
33 (использование для рабского труда в Риме), 35 (влияние войн
на положение сельского плебса), 36, 117 (городской плебс), 46 сл.
(волнения), 47 (внесение в трибальные списки и наделение зем-
278
лей), 77 (сельский римский и этрусский), 102 (пережитки
матриархата), 111 (в Вольсиниях), 112 (этрусские терминологи-
ческие аналогии), 113 (transitio ad plebem, в Этрурии), 117, 125
(сельский), 126 (восстания в борьбе с должничеством),
134 (наделение землей), 155 (плебейские сецессии), 169 (в се-
нате), 175 (адсигнация земли на Авентине), 183 (обострение
борьбы во время восстания Аппия Гердония)
Плиний 33 (порабощение этруссками земледельческого населения),
36 (коллегии ремесленников), 45 (относительная стоимость ме-
ди), 134 (древнейшие колоны) 147 (договор Рима с Порсеной)
Плутарх 16, 37 (ремесленные коллегии), 74 (об Аристодеме Куман-
ском), 83 (Ромул как сын лара)
Подневольное (порабощенное) население 11 (в хозяйственной жизни
Рима), 14 (в культовых установлениях), 50 (у носителей куль-
туры дольменов), 55 (в Северной Италии), 71 сл. (в Сицилии
и Африке), 94 (отношения с Римом), 108 (изображения на
ситуле из Болоньи), 139 (германцы и сарматы на территории
империи)
Полибий 7, 44 (пленники Картагены), 71 (восстание карфагенских
наемников), 78 (основание Локр), 97 (государственные рабы в
Испании), 103, 119 (различные формы deditio), 136 сл. (римляне
и этолийцы), 137 (клиентела царя Прусия), 202 (мамертинцы).
208 (восстание в Регии), 213 (использование Филина в качестве
единственного источника при описании Ливийской войны), 226
(продолжительность Ливийской войны)
Полиен 73 (установление тирании Терона при поддержке селинунт-
ских рабов), 74 (восстание рабов в Сиракузах), 79 (локры и си-
кулы)
Помпилий Нума 9, 37 (основание коллегий ремесленников), 162 (за-
прещение продажи женатых сородичей)
Попиллий Ленат П. 6 (надпись Попиллия Лената), 119 (продажа в
рабство лигурийского племени Марком Попиллием Ленатом)
Пренесте (Палестрина) 29, 35, 83 (легенда об основании), 146
Привернум 47 (волнения ремесленников во время войны с ним), 130
(лишение 2/з земли)
Пролетарии 164 (политическая правомочность), 173 (право суда по
месту фактического нахождения)
Просдочими А. 56 (социальная характеристика могил в Эсте)
Пунийцы (в Сицилии и Сардинии) 33 (как союзники этрусков), 69
(итало-пунические культурные контакты), 92 (торговые отноше-
ния с италийцами), 114 (этрусско-пунические отношения)
Пунические войны 44 (создание римского флота в I войну), 45 сл.
(хозяйственный подъем в Риме перед I войной), 46 (денежная
реформа в Риме к началу II войны), 47 (увеличение гражданства
во II войну), 60 (ритуальные убийства в связи с обстоятельства-
ми II войны) 71, 79 (освобождение рабов после битвы при Кан-
нах), 85 (учреждение греческих культов во II войну), 93 (пора-
бощение энотров во II войну), 115, 141 (интенсификация рабо-
владения после войн), 122 (количество военнопленных), 188 сл.
(восстания карфагенских пленников во время и после II войны),
202, 207, 211 (восстание ливийцев после I войны), 213, 226
(скрытые причины II войны), 242 (эллинизация Сатурналий в
связи с событиями II войны)
279
Рабовладельцы 15 (землевладельцы и промышленники), 20 (рабо-
владельцы-патриции), 157 (увеличение их числа в связи с увели-
чением количества рабов), 166 (право усыновления рабов)
Рабовладение 12 сл. (государственное, родственное клиентеле), 14
(фундамент античного общества — по Моммзену), 18 (отрицание
фундаментального значения древнего рабовладения), 24 сл. (за-
рождение в эпоху бронзы), 30 (в латино-этрусском ремесле), 38
(государственное в Испании), 43 (государственное на строитель-
стве больших сооружений), 49 сл. (археологические следы его
ранних форм), 68 (на Крите и в Микенской Греции), 80 (рас-
пространение в результате греческого влияния), 92 (единообра-
зие форм патриархального рабства в Италии), 94 (коллективное
у туарегов), 95 сл. (у североамериканских индейцев), 96, 98 (го-
сударственное в Риме), 101 сл. (относительная мягкость его тра-
диционных форм), 104 (примитивные формы в Тоскане), 115
(этрусское), 122 (войны как его источник)
Работорговля 18, 24 (рабский рынок), 70 (финикийско-пуническая),
81 (в Западном Средиземноморье), 82 (ее отражение в договорах
Рима с Карфагеном), 96 (у племени нутка), 104 (тирренская),
114 (этруски как ее инициаторы), 123 (распродажа тарентинских
пленников за пределами Лация)
Рабство 6 (разноречивость древних представлений), 13 (гектильное),
17 сл. (по Э. Мейеру и как фундамент античного общества), 18
(по Валлону и Вестерманну), 21 (бытовое), 21 (по Немировскому
и Гюнтеру), 22 (патриархальное), 24 (двигатель античного про-
гресса), 49 (древнейшие археологические следы), 52 (патриар-
хальное у тлинкитов), 65 (патриархальное у италийских племен),
71 (ливийцы в рабстве у карфагенян), 76 (обращение в рабство
детей куманских аристократов), 77 (должничество), 94 (у туа-
регов), 95 (патриархальное у североамериканских навахов), 104
(этрусское, его примитивный характер), 115 («классическое»),
116 (родовое в Этрурии), 124 (его экономическая невыгода в
раннее время), 126 (кабальное), 133 сл. (плантационное), 135
(возвращение в рабство), 145 (патриархальное у племен Сахары),
166 сл. (в законах XII таблиц)
Рабы 12 (потенциальные), 19 (как противоположность пелатам и пе-
нестам), 20 (в сопоставлении с клиентами и чужестранцами у
Энгельса), 31 (ремесленники), 36 (в коллегиях), 38 (викарии),
38, 54 (государственные), 41 (муниципальные общины Калес),
46 (в монетном деле), 48 (новые граждане из их числа), 52 (у
североамериканских тлинкитов), 57 (раб-конюх в могиле некро-
поля Эсте), 62 (рабы-клиенты в могилах римского форума), 67
(ритуальные убийства рабов у североамериканских индейцев), 68
(микенские как родовая собственность), 72 (в Карфагене), 73
(селинунтские), 93 (как часть родового имущества), 98 (импера-
торские в Риме), 99 (на военной службе), 100 (равенство их по-
ложения и либертинов), 101 (традиционные привилегии общин-
ных рабов), 102 (муниципальные рабы Винценции), 105 (рода
Фабиев), 108 (домашние рабы этрусков), 114 (заморские), 117
(на положении колонов), 124, 141 (в сельском хозяйстве), 140
(у древних германцев), 142 сл. (икеланы и бузу — рабы туаре-
гов), 146 (корсиканские), 162 сл. (параллели в положении рабов
и свободных сородичей), 166 (как поручители в суде), 168 (юри-
дическая активность), 233 (в составе культовых коллегий), 234
280
(в качестве младшего жреческого персонала), 238 (раб-жрец
Арицийской Дианы)
Регий 201 (революционные события), 207, 246 (антирабовладель-
ческое движение)
Ремесленники 30, 42 (социальное положение), 36 (в римских центу-
риях), 38 (под контролем государства в Картагене), 45 (строите-
ли), 58 (волнения среди них), 125 (клиенты римских царей)
Рим 11 (начало), 22 (захоронения рабов), 29 (как объект этрусского
влияния), 31 (ремесленный центр), 32 (этрусские мастера в
Риме), 33 сл. (освобождение от этрусского владычества), 38
(центр дифференцированного ремесла), 43 (хозяйственный подъем
в конце IV в. до н. э.), 47 (увеличение гражданства за счет ра-
бов), 59 (некрополь на форуме с захоронениями рабов), 74 (де-
мократические движения), 147 (завоевание Порсеной), 148 сл.
(усиление за счет пришлых элементов)
Ритуальные убийства и погребения рабов 22, 52 (на юге Италии), 53
(на некрополе Болоньи), 56 (на некрополе Эсте), 58 (на некропо-
ле Цере), 59 (в могиле Реголини Галасси), 60 (на римском фо-
руме), 68 (в дромосах микенских родовых усыпальниц), 93 (сви-
детельство широкого распространения рабства), 94 (у скифов),
132 (свидетельство древних социальных отношений), 108 (в со-
поставлении с изображением на ситуле Бенвенути), 232 (убий-
ство царя Сатурналий)
Родд Ф. Р- 142 сл. (социальные отношения у племен туарегов)
Ромул 9, 32 (захват вейентской солеварни), 79 (легенда о рабском
происхождении), 83, 238 (Ромул и Рем; италийские параллели
к легенде), 83 (сын Марса), 89 (как идеал бедняка), 92 (воен-
ная демократия), 128 (легендарный учредитель патроната и
клиентелы), 159 (сказания)
Ростовцев М. М. 23 (древнейший колонат)
Ростовщичество 123 (как источник кабального рабства), 126 (усло-
вия кредита и борьба трибунов с ростовщичеством), 195 сл.
(рогация Л. Генуция против него)
Сабиняне 32 (на римской почве), 62 сл. (трупоположения на рим-
ском форуме), 84 (по праву убежища в Риме), 92 (родовая
организация), 128 (древнейшая клиентела), 147, 182 (в отно-
шениях с римлянами), 184 (сабинская ориентация Аппия Гер-
дония)
Самнитские войны 77, 189, 205 (I война), 157 (продажа пленников
в рабство), 175 (волнения в римском войске после I войны),
190 (упоминание в Оксиринхской хронике о I войне), 193 (II
война)
Самниты 92 (родовая организация), 122 (продажа в рабство плен-
ников), 191 (столкновения с римлянами), 192 (кампанские), 198
^в союзе с римлянами)
Сардиния 25 (торговля металлом), 32 сл. (добыча соли), 69 (сарды
под эгейско-микенским влиянием), 221 (восстание карфагенских
наемников)
Сармато-германские племена 94 (племенное рабство), 103 (леты),
105 (в качестве колонов), 121 (военизированные инквилины),
139 (поселения в Римской империи), 183 (переход под по-
кровительство римлян)
281
Сатурналии 84 (близость к греческому ритуалу), 86, 231 (массовое
празднество), 87 (совместные трапезы), 159 сл. (праздник при-
мирения сословий), 232 (в Дуросторуме), 246 (как фактор ак-
тивизации народных масс), 252 (Эвн как царь Сатурналий)
Сатрикум 119, 122 (продажа жителей в рабство)
Сатурн 85 (царь «золотого века»), 101 (раб-царь в его культе), 159
(его царство), 228 (гентильное происхождение культа), 241 (но-
вое пришествие Сатурна)
Свободный труд 6 (в буржуазном понимании), 18 (в древней Гре-
ции), 21 (свободные производители), 23 (его крепостной харак-
тер по М. Веберу), 23 (переоценка его у Б. Билинского), 133
(свободные земледельцы у Колумеллы), 141 (в эпоху интенсив-
ного рабовладельческого хозяйства)
«Священной весны» обряд 89 сл., 192 (связь с программой римских
легионеров в 342 г. в Кампании), 247 (при вспышке чумы в
Самнии), 248 (самнитский обычай)
Североамериканские индейцы 52 сл. (социальный быт), 67 (соответ-
ствия археологическим наблюдениям в Италии)
Servi 41 (как обозначение вольноотпущенников), 120 (в приложении
к лицам нерабского состояния), 121 (клиенты римского государ-
ства), 136 (сохранение обозначения за либертинами)
Серени Э. 23 (значение рабовладения в древности)
Сецессии плебейские 10 (вопрос об их историчности), 126 (I сецес-
сия), 174 (хронологическое совпадение I сецессии с деятельно-
стью Спурия Кассия), 197, 200 (сецессия 342 г.)
Сикулы 69 (под эгейско-микенским влиянием), 74 (сиракузские),
/79 (в подчинении у Локр), 203 (переселение из Италии в Сици-
лию)
Сивиллины книги (оракулы) 60, 86 (проводник религиозного влия-
ния), 236 (учреждение новых культов по консультации с ними),
242 (грецизация Сатурналий по их консультации)
Сиракузы 70 (передача италийцам политического опыта), 72 (по-
рабощение местного населения), 73 (демократизация обществен-
ного устройства), 74 (в Пелопоннесскую войну), 79 (включение
в общину местного населения)
Сицилийские восстания рабов 6, 46 (общность движений рабов в Си-
цилии и Италии), 242, 251 (восстание II в. до н. э.)
Сицилия 6, 7 (народные движения) 25, 51 (влияние микенской куль-
туры), 69 (влияние культуры Крита), 78 (народные движения),
85 (италийские наемники), 128 (отношения греческих колоний с
местным населением), 201 (резкие политические противоречия),
203 (южноиталийские этнические элементы), 211
Собственность 92 (родовая на землю), 93 (государственная на ра-
бов-бруттиев), 96 (родовая и коллективная у римлян), 117
(видимость личной и общинной собственности), 204 (об-
ращение земли в общинную собственность мамертинцами в Мес-
сане)
Социальная терминология 5, 74 (неопределенные социальные харак-
теристики местного населения), 119 (смутность юридических норм
в отношении клиентов и рабов)
Спартиаты 19 (завоеватели и угнетатели гелотов), 78 (их рабское
потомство в Локрах), 80 (спартиаты-партении — основатели Та-
рента)
282
Спендий (вождь повстанцев в Ливийскую войну), 214 сл., 216 (у
Диодора — Спондий, беглый римский раб)
Стефани Э. 57 сл. (социальная характеристика некрополя Терни)
Струве В. В. 19 (сопоставление плебеев и гелотов)
Тарент 25 (дольмены близ него), 43 (договор с Римом), 44 (война
с Римом), 51 (микенское влияние в районе Тарента), 78 (этио-
логические легенды), 80 (легенда о его основании спартанскими
партениями), 82 (его основатели — гелоты-эпийнакты), 122 (про-
дажа 30 тыс. его жителей в рабство), 148 (параллелизм легенд
об основании Тарента и Рима)
Тарквиний 8 (Древний), 33 (Гордый, строительство в Риме), 46
(волнения плебса при Т. Гордом), 58 (запрет коллегий Т. Гор-
дым), 76 (поддержка Кумами сторонников Т. Гордого), 98 об-
щественные работы при Т. Гордом), 122 (Т. Древний продал
в рабство жителей латинских общин), 125 (изгнание Таркви-
ниев), 151 (Гней Т.), 173 (провокация Тарквиниями восстания
рабов), 239 (вариант легенды о Т. Древнем и рабыне Окризии)
Тимей 78 (полемика с Аристотелем об основании Локр), 82 (отож-
дествление тарентинских партениев с гелотами-эпийнактами),
86 (легенды о липарском «коммунизме»),
Тлинкиты 52, 68 (ритуальные убийства рабов), 95 (патриархаль-
но-рабовладельческие отношения), 232 (человеческие жертвопри-
ношения)
Тоскана 29, 58, 92 (остатки укрепленных поселений), 104 (прими-
тивные формы рабства), 142 сл. (эпиграфические данные о ра-
бовладении)
Трибунат 113 (плебейское происхождение), 141 (древнейшие выбор-
ные магистратуры), 152 (военные с консульской властью), 154 сл.
(общеиталийские корни народного трибуната), 156 (у мамертин-
цев), 156 (межсословный характер народного трибуната), 205 (в
форме демархии у мамертинцев)
Трибы 11 (локальные Сервиевы), 35 (военные наборы), 47 (уве-
личение их числа), 128 (Клавдиева), 133 (учреждение сельских),
135, 169 (приписка вольноотпущенников к трибам), 178 (воз
никновение четырех триб, относящихся к царской эпохе), 199
(новые сельские трибы)
Туареги 94 (как поработители), 141 сл. (различные степени зави-
симости подвластных племен)
Туллий Сервий 9 (биографические черты легенды), 32 (строитель-
ство оборонительной стены), 34 (введение центуриатного строя),
37 (учреждение коллегий ремесленников), 47 (увеличение граж-
данства за счет неполноправных элементов), 79 (легенды о раб-
ском происхождении), 83 (сын лара и рабыни Окризии), 101
(учредитель рабских культов), 148 (приписка вольноотпущен
ников к одной из четырех триб), 150 сл. (теория необходимости
освобождения военнопленных), 159 (легенда о воцарении), 162
(учреждение манумиссии), 229 (учреждение Компиталий)
Умбры 57 (иммигранты), 75 (зависимые от этрусков), 92 (родовая
организация), 93 (клиенты этрусков), 104 (раб Умбр на этрус-
ско-коринфском кратере), 105 (этрусские пенесты), 114 (рабы
в Коринфе), 192
283
Фабий (римский род) 34, 93, 105 сл. 128 (число клиентов), 154
(военное предприятие против вейентов)
Фалиски 35 (перебежчики), 64, 119 (в подчинении у римлян)
Фамилия 96, 98 (императорская), 99, 100 (государственных рабов)
108 (этрусская скульптурная группа с ее изображением), 117
(сельская), 138 (замена сельских фамилий колонами), 140 (кли-
ентов и должников у гельветов), 178 (порождение гентильного
строя), 239 (Марса в Ларинуме)
Ферония 236 сл. (сакральные манумиссии в ее культе), 237 (ее
святилища у Капены и Таррацины)
Фессалия 95 (крепостничество), 106 (коренное население), 129 (кре-
стьянство)
Фест 16 (патронат и клиентела), 89, 206, 247 (мамертинцы), 130
(форкты и санаты), 174 (смерть Спурия Кассия)
Феттер Э. 110 (этрусские социальные термины), 114 (иноземные
имена в Этрурии)
Феты аттические 18, 105 (в сравнении с пенестами), 166 (рабское
положение)
Филипп V Македонский 48 (письмо к лариссейцам об увеличении
гражданства), 79
Filius familias 13 (в сравнении с рабом), 150 (зависимость от главы
семьи), 158 (эманципация), 166 (правовое положение по зако-
нам XII таблиц)
Финли М. 24 (рабский труд как основа древней цивилизации)
Фойгт М. 16 (социальная роль патрициата), 131 (сопоставление
форктов и санатов с клиентами), 164 (реконструкция царского
закона о патронах и клиентах)
Форкты и санаты 131 (зависимость от Рима), 166 (в связи с nexi)
Форум римский 31 (древние погребения), 32 (раскопки), 60 (древ-
нейшие могилы), 60 (Бычий форум)
Франк Т. 116 (обезлюдение Этрурии), 149 (число вольноотпущен-
ников в III в. до н. э.)
Франкфорт Т. 113 (истолкование этрусской социальной терминоло-
гии)
Фюстель де Куланж 13 (идеалистическое понимание социальных
установлений древнейшего Рима)
Цари 9 (военные вожди), 10 (интеррекс и реке сакрорум), 30 (пат-
роны ремесленников), 34 (укрепление государства), 83 (связи
с племенными богами), 85 (цари-боги), 123 (царское право),
125 (патроны плебеев), 178 (этрусские цари и трибутная орга-
низация плебса), 205 (власть оскских магистратов в сравнении
с властью царей), 232 (ритуальный царь Сатурналий), 238
(реке неморензис)
Цекул 83 (мифический основатель Пренесте), 83 (сын Вулкана),
' 238 (связь легенды о нем с легендой о Ромуле и Сервии Тул-
лии)
Центуриатный строй 16 (установление), 34 (укрепление), 133, 135
(его значение в социальной эволюции плебса), 154
Центурии электоральные 34 (состав), 136 (ремесленников), 164 (про-
летариев)
Церера 85 (родство с культом Деметры), 100 (рабы-жрецы в ее
культе), 233 (объект культа рабов)
Цильнии, этрусский род 93, 111 сл. (восстание рабов и клиентов
рода Цильниев)
284
Cincia lex 118 (установление принципа равенства раба и вольноот-
пущенника)
Цицерон 48 (дарование рабам свободы и гражданства), 102 (муни-
ципальные рабы Ларинума), 119 (близость положения отпущен-
ника и раба), 137 (пользовался поддержкой своих клиентов).
149 (испорченность городских низов), 206 (мамертинцы)
Шапелль Ж. 144 (уничтожение рабства у тибуссов в 30-е годы
XX В.)
Эквы 122 (продавали в рабство жителей латинских общин), 182
(враги римлян)
Эманципация 13 (в сравнении с манумиссией), 123 (младших соро-
дичей), 164
Энгельс Ф. 20 (сопоставление рабов, клиентов и чужестранцев), 92
(о древнеримской родовой организации)
Эргастерии 20 (в Риме), 22 (эргастериальное рабство), 30 (раб-эр-
гастериарх)
Эсте 22 (захоронения рабов), 56 сл. (культура и некрополь), 58,
65, 108 (ситула Бенвенути)
Этрурия 22, 73 (древнейшие захоронения рабов), 33 (художествен-
ное ремесло), 42' (находки каленской керамики), 57 (длительное
сохранение ритуала захоронения рабов), 74 (демократические
движения), 104 (признаки рабства), 106 (коренное население),
107 (бронзовые цисты), 123 (борьба с ростовщичеством), 176
(разделы захваченных римлянами земель), 199
Этруски 26 (возникновение благосостояния), 27 (в Средней Ита-
лии и Кампании), 32 (в Риме), 69 (отношения с подчиненными
племенами), 72 (участие в работорговле), 92 (родовая органи-
зация), 93 (борьба с Кумами), 102 (пережитки матриархата),
146 (отношения господства и подчинения с латинянами), 182,
198 (борьба с римлянами)
Юлий Цезарь 48 (колонизация Коринфа римскими вольноотпущен-
никами), 87 (поземельная община у свевов), 140, 158 (пользо-
вался политической поддержкой своих клиентов), 177 (закон о
запрещении коллегий)
Юпитер 11 (освящение храма на Капитолии), 32 (постройка храма),
107" (Либер), 259 (гнев за несвоевременное наказание раба),
233 (Либер — предмет культа рабов), 238 (Ликорий)
Юргон Ж. 102 (исследование этрусских etera), 114 (социальный
смысл греческих имен в Этрурии)
Юстин 71, 72, 82
ПЕРЕЧЕНЬ ИЛЛЮСТРАЦИЙ
1.	Фибула Мания из Пренесте.
2.	Глиняный Каленский сосуд со штампованным орнаментом и клей-
мом мастера-раба Рета Габиния (Государственный Эрмитаж).
3.	Глиняная урна с прахом, помещенная на черепах двух трупополо
жений на некрополе Сан Витале в Болонье.
4.	План древнейшего римского некрополя на форуме, показывающей
взаимное расположение могил с трупосожжениями и трупополо-
жениями.
5.	Могила с трупосожжением и связанное с ней трупоположение (на
некрополе римского форума).
6.	Развернутое изображение на бронзовой ситуле Бенвенути с воина-
ми, ведущими пленников (в нижнем ряду). (Музей в Эсте).
7.	Бронзовая ситула из Чертозы в Болонье, с изображением военных
и хозяйственных сцен.
8.	«Умбр» среди персонажей рисунка на коринфском кратере из Цере
(Луврский музей).
9.	Этрусская архаическая бронзовая группа, изображающая пахаря
с упряжкой быков (Музей Вилла Джулия).
10.	Этрусские рабы-гимнасты. Изображение на стене Tomba dei
Auguri в Тарквиниях.
11.	Фреска с изображением сцены освобождения Мастарной Целия
Вибенны (из могилы Франсуа в Вульчи).
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
AJA — American Journal of Ar-
chaeology.
ВДИ — Вестник древней истории.
ВСН — Bulletin de corresponden-
ce hellenique.
BG — Bellum Gallicum.
CAH — Cambridge Ancient His-
tory.
C1E — Corpus inscriptionum et-
ruscarum.
CIL — Corpus inscriptionum lati-
narum.
Dessau — W. Dessau. Ins-
criptions fatinae selectae.
FHG — Fragmenta historicorum
graecorum.
IOSPE — Inscriptiones antiquae
orae septentrionalis Ponti Euxini.
JRSt — Journal of Roman Studies.
ЛГУ — Ленинградский государ-
ственный университет.
NH — Naturalis Historia.
PW, RE — Pauly — Wissowa. Re-
al-Encyclopadie der Altertums-
wissenschaft.
SHA — Scriptores Historiae Augu-
stae.
ОГЛАВЛЕНИЕ
5
11
49
Влияние социальных отношений в Карфа-
и Великой Греции на характер раннего ра-
древней Италии ..........................
Следы коллективного рабовладения в Италии . .
Рабовладение в древней Этрурии . . . .
Глава
Глава
мых
Глава
свете социальной эволюции общины
Предисловие ..................................................
Введение .....................................................
Глава первая. Археологические следы древнеиталийского рабо-
владения
Глава вторая.
гене, Сицилии
бовладения в
Г лава третья.
четвертая.
пятая. Традиционные данные о неравноправных и зависи-
лицах и источники рабства в древнем Риме..............
шестая. Ранние римские государственные установления в
68
91
104
117
146
Глава седьмая. Отражение социальной борьбы в древнеримских
правовых нормах ..........................................161
Глава восьмая. Традиционные данные о сословной борьбе и вос-
станиях рабов в Риме VI—V вв. до н. э.................... 178
Г лава девятая. События 343—340 гг. до н. э. в Средней Италии
и народное движение 342 г. до н. э. в Риме................189
Глава десятая. Революционные выступления мамертинцев в Мес-
сане и кампанцев в Регии в 80-е годы III в. до н. э.......201
Глава одиннадцатая. Ливийская война 241—238 гг. до н. э. 211
Глава двенадцатая. Низшие классы и древнеримская идео-
логия ....................................................228
Заключение...................................................254
Указатель источников ....................................... 257
Указатель имен, географических названий	и	предметов......... 266
Перечень иллюстраций.	Список	сокращений	.	.	. ..............286
Лее Андреевич Елъницкий
Возникновение и развитие
рабства в Риме в VIII—III вв. до н. э.
Утверждено к печати
Институтом истории Академии наук СССР
Редактор Г. Д. Цинзерлинг
Редактор издательства Ф. Н. Арский
Художник В. П. Рафальский
Технический редактор С. Г. Тихомирова
Сдано в набор 6/1 1964 г. Подписано к печати 24/Ш 1964 г.
Формат 84 X 1031/з2 Печ. л. 9. Усл. л. 14,76. Уч.-изд. л. 16,6.
Тираж 1500. Т — 05507 Изд № 2158. Тип. зак. № 23.
Темплан 1964 г. № 55
Цена 1 р. 20 к.
Москва, К-62, Подсосенский пер., 21
Издательство «Наука»
Москва, Г-99, Шубинский пер., 10
2-я типография Издательства «Наука»
ОПЕЧАТКИ И ИСПРАВЛЕНИЯ
Стра- ница	Строка	Напечатано	Следует читать
49	9 св.	боиХсо	6o6A(OV
65	3 сн.	жесткого	жестокого
99	4 сн.	СП	CIL
106	10 св.	е'Ок;	e'O'VOG
113	2 св.	интересы	интересны
117	6 сн.	клонов	колонов
128	13 св.	Курцем	Курцием
163	3 св.	deditii	dedititii
178	6 св.	трибунального	трибального
188	1 св.	О. О. Крюге	О. О. Крюгер
235	поим. 22 7 св.	Gram.	Grom.
254	2 сн.	демократическая	демократически
267	8 сн.	анцитах	анциатах
271	18 св.	н. И.	Н. Н..
281	23 сн.	м. м.	м. И.
283	19 cfe.	эпийнактами	эпейнактами
Л. А. Ельницкий.