КЛАССИКИ МАРКСИЗМА
И ЛЕНИНИЗМА
Выпуск 10-й	Октябрь
МАРКСИЗМ
И РЕЛИГИЯ
ИЗ ПРОИЗВЕДЕНИЙ
К. МАРКСА. ФР ЭНГЕЛЬСА,
Н. ЛЕНИНА, Г. ПЛЕХАНОВА.
Н. БУХАРИНА, А. ЛУНАЧАР-
СКОГО. П. ЛАФАРГА, Г. КУНОВА
ИЗДАТЕЛ ЬСТВО
«РАБОТНИК ПРОСВЕЩЕНИЯ»
МОСКВА 19, Воздвиженка, 10.
Луначарский А. Почему нельзя верить в бога. 32 стр.
ц. 20 к.
Иванцов Я. Основы эволюционного учения. (Нарком-
просом удостоена премии им. К. А. Тимирязева,
как научно-популярное изложение эволюционной
теории.). 3-е изд. 146 стр., ц. 90 к.
Содержание Крушение средневековых
(библейских) представлений о форме земли, ее дви-
жении и месте во вселенной. Возникновение и
развитие эволюционных представлений. Космиче-
ская эволюция. Эволюция земной коры. Эволюция
органического мира. Предшественники Дарвина. Ла-
марк. От Ламарка до Дарвина. Чарльз Дарвин.—
Происхождение видов. Происхождение домашних
животных и растений. Искусственный отбор.—
Изменчивость животных и растений в естественном
состоянии. Борьба за существование. Размноже-
ние в геометрической прогрессии. Вымирание.
Сложность соотношений между животными и ра-
стениями. Естественный отбор. Целесообраз-
ность и приспособление. Расхождение признаков.
Происхождение видов. — Дарвин и Ламарк. Значе-
ние теории Дарвина для отдельных биологических
наук. Систематика. Сравнительная анатомия.
Эмбриология. Палеонтология. Географическое
распространение животных и растений. Происхож-
дение человека.—После Дарвина. Витализм и теоло-
гия. Бфметрика. Чистые линии. Мутационная
теория. — Законы наследственности. Менделизм. —
Менделизм и дарвинизм. Начало жизни.
Костицын В. Строение вселенной. (Допущено ГУС'ом.)
2-е изд. 84 стр., ц. 60 к.
ж Содержание. Созвездия. Величины и дви-
• Жения звезд. Звездные расстояния. Ближайшие
звезды. Звездные спектры. Различные виды небес-
ных тел. Шарообразные звездные кучи. Спираль-
ные туманности. Эволюция звезд. Строение Млеч-
ного Пути. Эволюция Млечного Пути. Развитие
жизни во вселенной.

МАРКСИЗМ
И РЕЛИГИЯ
ИЗ ПРОИЗВЕДЕНИИ
К. МАРКСА. ФР. ЭНГЕЛЬСА,
Н. ЛЕНИНА. Г. ПЛЕХАНОВА,
Н. БУХАРИНА, А. ЛУНАЧАР-
СКОГО, П. ЛАФАРГА, Г. КУНОВА
РАБОТНИК ПРОСВЕЩЕНИЯ
МОСКВА-1927
отпечатано в тип. «гудок.,
УЛИЦА СТАНКЕВИЧА. 7
В КОЛИЧ. 13 000 8КЗ.
ГЛАВЛИТ М A-W14
>
1 H55U3
Г. ПЛЕХАНОВ.
ПРОИСХОЖДЕНИЕ РЕЛИГИИ.
1.
Рели ню можно определить как более или менее
стройную систему представлений, на-
строе и и й и действий. Представления образуют
мифологический элемент религии; настроения
относятся к области религиозного чувства, а
действия — к области религиозного поклон е-
н и я или, как говорят иначе, к у л ь т а. Мы должны пре-
жде всего и больше всего остановиться на мифологическом
элементе религии.
Греческое слово <м и ф» значит р а с с к а л. Чело-
века поражает известное — все равно действительное
или мнимое — явление. Он старается об'ясннть себе, как
оно произошло. Так возникают мифы. Пример: древние греки
верили в су ществопанне богийв Афины (Минервы). Как
произошла эта богиня? У Зевеса болела голова и, должно
быть, болела очень уж сильно, потому что он решился об-
ратиться к помощи хирургии. Роль хирурга выпала на долю
Гефеста (Вулкана), который вооружился секирой и так
сильно хватил цари богов по голове, что опа раскололась,
и из нее выскочила богиня Афина. Другой пример: древний
еврей спрашивал себя, откуда произошел мир. па этот во-
прос ему отвечал рассказ о шести днях творения и о созда-
нии человека из праха земного. Третий пример: современ-
ный австралиец племени Эрентэ хочет знать, откуда взя-
лась луна. Это его любопытство удовлетворяется рассказом
- 4 -
и том, как в старину, когда еще но было луны на небе, умер
и похоронен был один человек — Опоссум ’)• Скоро этот
человек вокрес и вышел из могилы в виде мальчика. Его
сородичи перепугались и пустились бежать, а он стал про-
следовать их, крича: «Не бойтесь, но бегите, а но то вы
совсем умрете. Я жо хотя умру, по воскрсспу па небе».
II вот он вырос, состарился, потом умер, но затем появился
в виде луны, и с тех пор он периодически умирает и вос-
кресает. Так об'яспяется не только происхождение луны, по
и ее периодические исчезновения и появления. Я не знаю,
удовлетворит лн такое об'яснение кого-нибудь из наших ны-
нешних «богоискателей»; полагаю, однако, что пикете.
Но австралийского туземца оно удовлетворяет так же, как
удовлетворяет грека известного периода рассказ о появле-
нии Афины из головы Юпитера или древнего еврея рассказ
о шести днях творения. Миф есть рассказ, отве-
чающий на вопросы: почему и каким об-
разом? Миф есть первое выражение со-
знания человеком причинной связи ме-
ли у явлениями.
Один из самых выдающихся немецких этнологов на-
шего времеш! говорит: «Миф есть выражение первобытно-
го миросозерцания*. И это в самом деле так. Необходимо
очень примитивное миросозерцание для того, чтобы верить,
будто лупа есть вышедший из могилы и вознесшийся па
небо человек-опоссум. В чем жо состоит главная отличи-
тельная черта этого миросозерцания? Она состоит в том,
что человек, ого держащийся, олицетво-
ряет явления природы. Все эти явления пред-
ставляются первобытному человеку действиями особых су-
ществ, имеющих, подобно ему, сознание, потребности, стра-
*) Опоссум-небольшое австралийское животное, принад-
лежащее к сумчатым Мы еще увидим. к>кпм образом, со-
гласно представлениям дикарей, можно быть человеком н
опоссумом или же каким-нибудь другим животным.
- 5 -
ста, желания и волю. Уже на очень ранней ступени разви-
тия эти существа, будто бы вызывающие своими действия-
ми известные явления природы, приобретают в представле-
нии первобытного человека характер духов, и таким обра-
зом складывается то, что Тэйлор назвал анимизмом.
«Принимают, — говорит этот исследователь, — что духов-
ные существа управляют явлениями материального мира и
жизнью человека илп влияют на них здесь п за гробом;
так как, далее, думают, что они сообщаются с людьми, что
поступки последних доставляют им радость или неудоволь-
ствие, то, рано или поздно, вера в их существование должна
привести естественно и, можно даже сказать, неизбежно к
действительному почитанию их или желанию их умилости-
вить. Таким образом анимизм в его полном развитии обни-
мает собою верование в управляющие божества и подчинен-
пых пм духов, в душу и' в будущую жизнь—верования, ко-
торые переходят на практике в действительное поклоне-
ние». Это тоже правильно, по нужно помнить, что иное
дело вера в существование духов, а иное дело покло-
нение им; иное дело м и ф, а иное дело куль т. Пер-
вобытный человек верит в существование множества духов,
по поклоняется он лишь некоторым из них.
Культ возникает из соединения анимистических
идей с известными религиозными действия-
м и. Нам, разумеется, нельзя будет миновать вопроса о том.
чем обусловливается это соединение, но мы не должны за-
бегать вперед. Теперь нам нужно ознакомиться с происхо-
ждением анимизма. Тэйлор справедливо замечает, что перво-
бытный апимпзм служит воплощением сущности спириту-
алистической фплософнп в ее противоположности филосо-
фии материалистической. Но если это так, то изучение ани-
мизма окажет нам двойную услугу: оно но только будет спо-
собствовать выяснению наших понятий о первобытных ми-
фах, по п раскроет перед нами «сущность спиритуалистиче-
ской философии». А этим никак нельзя пренебрегать в
— 6 —
такую эпох), когда многие гтрймятгя воскресить философ-
ский спиритуализм *).
II.
Тэйлор говорит: «Древняя анимистическая теория жиз-
ни, рассматривающая отправления ее, как действие души,
ооясняет многое из физических и умственных состояний
теорией отлетания всей души или некоторых из составляю-
*> Интересно отметить, что анимизм нашел очень яркое
выражение в одном из стихотворений Б. А. Боратынского.
Вот эти стнх 'творенне (.Приметы*):
Пока человек естества не пытал
Горнилом, весами н мерой.
Но детски вещаньям природы внимал,
Ловил ее знаменья о верой:
Покуда природу любил он, она
Любовью ему отвечала:
О нем дружелюбной заботы полна.
Язык дтя него обретала
Почуя бед» над его головой,
Вран каркал ему в опасенье,
И замысла, в пору смирясь пред судьбой,
Воздерживал он дерзновенье.
На путь ему выбежав из лесу волк,
Крутясь и под'смля щетину.
Победу пророчил, и смело свой полк
Бросал он на вражью дружину.
Чета голубиная, вея над ним.
Блаженство любви прорицала.
В пустыне безлюдной он не был одним:
Нечуждая жизнь в ней дышала.
Боратынский наивно сожалел о том, что успехи ума ли-
шняя человека анимистических иллюзий:
Но чувство презрев, он доверил уму.
Вдался в суету изысканий,
И сердце природы закрылось ему,
И нет на земле прорицаний.
Это, конечно, смешно, как заметил еще Белинский. Но
анимистический взгляд все-таки выражен Боратынским как
польза более ярко.
щпх ее духов. Эта теория имеет очень широкое и твердое
положенно в биологии диких». Далее Тэйлор приводит ио
мало примеров, подтверждающих эту его мысль. О человеке,
находящемся в бесчувственном состоянии, южные австра-
лийцы говорят, что он без души. Того же мнения держатся
и туземцы Фиджи. Они думают, кроме того, что если по-
звать душу, покинувшую тело, то она может вернуться.
Случается поэтому, что больной фиджиец, лежа, на земле,
громко кричит, призывая назад свою душу. Татарские расы
северной Азии строго держатся теории отлетания души при
болезни, и п буддийских племенах ламы употребляют тор-
жественные заклинания для того, чтобы вернуть больному
душу, похищенную у него злым духом. Таких примеров
очень много у Тэйлора, да, конечно, и не только у Тэйлора,
и они, без сомнения, очень убедительны. Но пример буддист-
ских лам, которые своими заклинаниями заставляют злого
духа вернуть душу, похищенную им у человека. вызывает
такие вопросы: стало быть, есть какая-то сила, подчиняю-
щая себе духов? Л если такая сила существует, то не сле-
дует ли отсюда, что теория анимизма даже в представлении
дикарей об’ясняет собою далеко не все явления природы?
На оба эти вопроса приходится дать утвердительный
ответ. Да, первобытный человек нршзнает существование
такой силы, которая подчиняет своей воле даже духов. Да.
анимистическая теория не все об’ясняет даже в физике и в
биологии первобытного человека.
Почему же это? Да просто потому, что анимизм, как
и вообще спиритуализм, па самом деле не об’ясняет в и
одного явления природы.
Возьмем один из приводимых Тэйлором примеров.
Больной фиджиец зовет свою душу. Он об’ясняет свою
болезнь ее уходом. Но пока, он не выздоровел, его болезнь
идет своим ходом, и так как душа ушла, то ясно, что даль-
нейшее течение обусловливается действием какой-то дру-
гой силы, а но присутствием души, которым об'ясняется.
очевидно, только нормальное состояние организма.
Далее. Больной фиджиец, громко звавший назад свою
душу, умирает. Его душа не захотела последовать его при-
глашению, не вернулась в его тело. Его труп начинает раз-
лагаться. Если смерть об'яспяется тем, что душа ушла пз
тела, то опять ясно, что процесс разложения трупа об'яс-
пяется какими-то другими причинами, а по действиями от-
сутствующей души.
Подобных фактов можно указать великое множество.
Их неоспоримая наличность и отражается в сознании пер-
вобытного человека в виде убеждения в том, что есть ка-
кая-то сила или какие-то силы, способные влиять даже на
волю духов. Вследствие такого убеждения буддистский лама
и прибегает к заклинаниям, которые должны, по его мио-
пию, принудить злого духа вернуть назад похищенную им
человеческую душу. Его заклинания принадлежат к обшир-
ной области первобытной магии.
Некоторые новейшие исследователи считают магию
как бы естествознанием первобытного человека. Опп видят
в ней зачаточное убеждение в закономерности явлений при-
роды. Так, Фрэзер пишет: «Ее основное убеждение есть
основа современной пауки; вся система покоятся па вере,
конечно, слепой, но твердой и реальной, в то, что в при-
роде существует порядок и единообразие». В этом смысле
Фрэзер считает магию, вместе с наукой, прямо противопо-
ложной религии, которая основывается на убеждении в том,
что единообразный порядок природы может быть нарушен
богом или богами по просьбе людей. В этом есть большая
доля правды. Магия противоположна религии в том смысле,
что религиозный человек объясняет явления природы волею
суб’екта (духа, бога), между тем как человек, который об-
ращается к помощи магии, старается открыть об'ективвую
причину, определяющую собою эту волю. Указываемая
Фрэзером противоположность между религией, с одной сто-
роны, и магией и наукой, с другой, есть противополож-
ность между суб'ективным и объективным методом об'ясне-
ния явления Эта противоположность, несомненно, обнару-
- 9 -
жпвастся ужо в представлениях дикарей. Но следует за-
бывать при этом, что между наукой и магией есть в высшей
степени важное различие. Паука старается открыть при-
чинную связь явлений там, где иагия довольствуется про-
стой ассоциацией идей, простым символизмом, который сам
может основываться лишь па недостаточно ясном различе-
нии между тем, что происходит в голове человека, и тем,
что совершается в действительности. Пример: чтобы вы-
звать дождь, краснокожий американский колдун льет из-
вестным образом воду с крыши своей хижины. Вид и шум
текущей с крыши воды напоминает ему о дожде, и он убе-
жден, что этой ассоциации идей достаточно для того, что-
бы вызвать дождь. Если дождь в самом дело пойдет после
того, как вода будет пролита па крыше, то краснокожий
колдун объяснит это магическим действием своей опера-
ции. Этого достаточно, чтобы показать, какое веизмсри-
мое расстояние отделяет магию от науки.
Магия делает ту самую ошибку, которая в высокой
степени свойственна современному эмпириомонизму. Опа
смешивает об’ектнвпыо явления с субъективными. И имен-
но потому, что она смешивает их, свойственный ей ход
идей не устраняет хода идей, свойственного анимизму.
Магия дополняется анимизмом, а анимизм дополняется ма-
гией. Это мы на каждом шагу видим решительно во всех
религиях.
Магические действия являются составною частью
всякого культа. Но нам пока еще рано говорить о культе,
нам предварительно нужно выясявть себе некоторые дру-
гие стороны первобытного миросозерцания.
III.
Мы видели, что анимизм по самой природе своей не
способен дать сколько-нибудь удовлетворительное объяс-
нение явлений п что даже дикарь, твердо держащийся
анимизма, далеко не всегда прибегает к анпмпстпческим
— 1(1 —
об'ясненням. Теперь нам пира спросить себя: какой же,
однако, вид принимают эти объяснения там, где люди удо-
влетворяются пип?
Человек убежден, что данное явление есть действие
такого-то духа. Но каким же образом можно представить
себе тот процесс, с помощью кето|юго данный дух вызвал
(явное явление? Само собою понятно, что этот процесс
непременно будет напоминать собой» тот или другой пз тех
процессов, с помощью которых сам человек вызывает же-
лательные для него явления.
Вот яркий пример. Некоторые полинезийцы на вопрос
о гом, откуда взялся мир, отвечают: «однажды бог сидел
с удочкой на берегу мори и вдруг вытащил на крючке мир
вместо рыбы». Первобытный рыболов представляет себе
действия бога по образу своих собственных действий, и
так поступает не один рыболов. Но действия «дикаря» за-
ключены в очень узкие пределы крайне низким уровнем
его техники. Библия говорит: «П создал Господь Бог че-
ловека из праха земного, и вдунул в лицо его дыхание
жизни, и стал человек душою живой». А когда Адам со-
грешил, бог возвестил ему: «Прах ты и в прах возвра-
тишься». Убеждение в том, что человек был сделан богом
пз «праха», т.-е. точнее—пз «з е м л в», т.-е. еще точнее1—
из глины, очень распространено в среде первобытных
племен. Но это очень распространенное убеждение предпо-
лагает известное состояние техники, а именно знание
людьми горшечного искусства. А это знание приобретается
первобытным человеком далеко не сразу. Цейлонские вед-
дахи до сих пор не имеют его. Поэтому нм не могло бы
прнттн в голову, что человек был сделан богом из «земли»
подобно тому, как горшок делается горшечником из гли-
ны. Характер первобытной космогонии вообще определяет
ся характером первобытной техники.
Нужно заметить, однако, — и это чрезвычайно важно
для выяснения причинной зависимости мышления от бы-
тия, — что в первобытной мифологии редко говорится о
- 11 -
сотворении мира и человека. Дикарь «творит» сравнитель-
но мало: его производство ограничивается главным образом
тем, что он с большей или меньшей затратой труда добы-
вает, присваивает себе то, что создается природой помимо
его творческих усилий: мужчина ловит рыб и убивает жи-
вотных, между тем как женщина вырывает коренья п
клубим диких растений. «Дикарь» не творит тех животных,
ловля которых поддерживает его существование, но его
существование зависит от того, насколько он знает при-
вычки этих животных, насколько ему известны те места,
где они водятся, и т. д. Вот почему основным вопросом,
на который отвечает его мифология, является вопрос по о
том, кто создал человека и животных, а о том, от-
куда они п р и ш л и. Раз придуман ответ па этот ко-
ренной вопрос, первобытный охотник удовлетворен, и его
любознательность не выдвигает перед ним новых вопро-
сов. Для того, чтобы она выдвинула их, ему нужно пред-
варительно сделать новые шаги в области технического
развития.
Для примера укажу па следующий миф австралийцев
племени ДаЙери. < Вначале земля открылась посреди озера
Иерив нди, и из трещины вышло одно животное за дру-
гим: Йеульке—воров; Кетере — род попугая; Уэрукетн —
эму (австралийский страус) и г. д. Они еще не были впол-
не сформированы и у них недоставало членов и органов
чувств, поэтому они легли па дюнах, окружавших озеро.
Гак как они лежали растянувшись на песке, то их силы
возросли под действием солнца, и они стали Капа (т.-е. со-
вершенными людьми) и, став такими, разошлись по всем
направлениям». Вот и все.
Здесь, как видите, бог ровно ничего не делает; земля
сама открывается, из нее выходят существа, правда^ не
совсем еще сформированные, но сами собой формирующие-
ся под благодетельным действием солнца. Современный
христианин сказал бы, что такая теория могла быть при-
думана только атеистом, и она, в гамом деле, должна быть
- 12 -
отнесена к числу тех теорий, которые стараются об'ясппть
эволюцию живых существ, не прибегая к «гипотезе бога».
Это тоже может показаться парадоксом, ио и это не-
оспоримо: так, первобытный охотник — эволюционист по
преимуществу. Во всех известных нам, действительно пер-
вобытных. мифах говорится но о создании человека и жи-
вотных, а о их развитии. Вог несколько примеров. Чтобы
покончить с Австралией, на которую я только-что ссылал-
ся, я укажу на то, как. по рассказам австралийцев племе-
ни На’ррипайерн, произошли некоторые рыбы. Жили-были
два охотника: Неррепдир и Нипнлл. Они вместе ловили ры-
бу в одном озеро. Нипнлл поймал огромную рыбу, а его
товарищ разрезал ее на куски и бросил эти куски в воду.
Из каждого куска произошла особая порода рыб. Некото-
рые другие породы рыб имеют иное происхождение: они
произошли из плоских камней, которые были брошены в
воду одним из упомянутых выше двух охотников.
Это очень далеко от христианской космогонии, по это
недалеко от того греческого мифа, согласно которому лю-
ди произошли из камней.
Если из эвкалиптовых лесов Австралии мы перенесем-
ся в песчаные пустыни Южной Африки, то мы найдем там,
очевидно, очень древний миф бушменов, открывающий нам,
что люди и животные вышли из пещеры пли из трещины
в земной поверхности где-то на севере, где, как уверяют
сведущие люди, до сих пор видны следы, оставленные
первыми людьми и первыми животными. Этот миф сообщен
мпсспопером Маффатом, считающим его совершенно неле-
пым. Но тот же Маффэт признается, что бушмены в свою
очередь находили нелепым его рассказ о сотворении мира:
«Вы,—говорили опп,—не были в раю и но можете знать,
что там произошло, а мы можем найти оставшиеся па пе-
ске следы первого человека». История умалчивает о том, на-
сколько убедительно возразил почтенный христианин на
этот по лишенный остроумия довод.
- 13 -
Недалеко от бушменов живет, — может быть, теперь
вернее было бы сказать, жило, — племя Овагереро, с ко-
торым немцы недавно вели такую бесчеловечно-истреби-
тельную войну. Овагереро гораздо развитее бушменов; это—
не охотники, а типичные скотоводы. Но их рассказам, пер-
вый человек и первая женщина вышли из дерева Омумбо-
1’омбопга. Из того же дерева вышел крупный рогатый скот,
между том как мелкий рогатый скот вышел из одной пло-
ской скалы. Некоторые зулусы думают, что люди вышли
из тростника, а по мпеню’ других, они пришли из-под
земли.
В Новой Мексике индейцы племени Навахо рассказыва-
ют, что все американцы жили первоначально в пещере, а
нотой прорыли дыру и вышли наружу. Вместе с ними вы-
шли и все животные.
В этих последних мифах речь идет, правда, не об эво-
люции живых существ, но об их появлении в готовом виде.
Однако это нисколько ио противоречит сказанному мною.
В данном случае для меня главное дело не в том, явились
ли живые существа в результате процесса развития или
же всегда существовали в настоящем виде. Оно состоит
в том, были ли существа сотворены тем или другим духом.
И мы видим, что нп один из приведенных мною мифов по
говорит о их сотворении. Мало того, Эренрейх, основатель-
но изучивший индейцев Южной Америки, говорит, что там,
где люди и животные считаются вышедшими из земли,
никто уже но спрашивает, откуда же они там взялись.
В другом месте тот же автор замечает, что там, где мифы
выводят людей из-под земли, ничего не упоминается о
их сотворении. Впрочем, он сам несколько ограничивает
это замечание. По его словам, туземцы Южной Америки
уверены, что люди всегда существовали, по только пх
было очень мало, и потому все-таки понадобилось впо-
следствии сотворять новых людей. Это, несомненно, уже
переход от старой мифологии к новой, отражающей в себе
успехи техники п соответствующее нм увеличение творче-
- 14 -
скоб деятельности человека в щюцессе добывания им себе
средств к жизни. Тот же Эренрейх приводит пример, каь
нельзя лучше обнаруживающий тесную связь мифологии
с первыми неверными шагами техники. Мы узнаем от не-
го, что согласно мифу, господствующему у племени Гва-
райо, человек был создан из глины, но что создать его
таким образом удалось лишь после некоторых неудачных
попыток.
Итак, миф о сотворении человека возникает не сразу.
Ок предполагает некоторые с нашей нынешней точки зре-
ния невысокие, во на самом деле чрезвычайно важные
успехи техники. II чем больше совершенствуется техника,
чем больше растут производительные силы человека, чем
более увеличивается его власть пад природой, тем более
упрочивается миф о создании мира богом *). Так продол-
жается до тех пор, пока диалектика человеческого разви-
тия не поднимает власть человека пад природой па такую
высоту, на которой «гипотеза бога», создающего мир,
оказывается ненужной.
Тогда человек покидает эту гипотезу подобно тому,
как достигший совершеннолетия австралиец покидает ги-
потезу духа, карающего детей за шалости, и возвра-
щается на точку зрения эволюции, характеризующей со-
бою один из первых этапов развития его мысли. Но теперь
он обосновывает эту гипотезу с помощью всего того огром-
ного запаса знаний, который приобретается им в процессе
своего собственного развития. В этом случае последняя
фаза похожа на первую, только она неизмеримо богаче со-
держанием.
’) В одной вз местностей древнего Египта бог Хнум
изображался в виде горшечника, лепящего яйцо. Это было
то перв'и щальное яйцо, вз которого развился весь мир.
Эго-эклектический миф, соединяющий в себе первобытную
эволюционную теорию с учением о сотворении мира богом.
В Мемфисе ра-сказывали, что бог Фта построил мир, как
каменщик строит здание. В Саисе верили, что мир был со-
ткан одиоГ богиней, ит. д.
- 15
IV.
Первобытный человек считает себя очень близким к
животному. В виду этого становится понятным то стран-
ное на первый взгляд обстоятельство, что дикие племена
считают себя связанными с ним узами кровного
родства.
Тотемизм характеризуется верой в существование род-
ства между данным кровным союзом людей п данным ви-
дом животных. Говоря это, я имею в виду так называемый
животный тотемизм. К|юме него есть раститель-
н ы й тотемизм, характеризующийся верой в существова-
ние взаимной связи между людьми и растениям и
Я но буду распространяться здесь о нем, так как его
природа будет достаточно ясна для всякого, кто составит се-
бе пр1вилыюо понятие о животном тотемизме. Притом же
есть всо основания думать, что растительный тотемизм
возник значительно позже на основе представлений, свя-
занных с животным тотемизмом.
Для наглядности возьмем пример. Положим, что дан-
ный клан считает своим тотемом черепаху. В таком случае
он убежден, что черепаха находится с ним в кровном род-
стве, вследствие чего она не только не станет вредить
ему, по, напротив, будет оказывать его членам всякое по-
кровительство. С своей стороны члены этого клана не
должны вредить черепахе. Ее убийство считается грехом,
и если кто-нибудь из них случайно найдет мертвую чере-
паху, то он обязан будет похоронить ее с теми обрядами,
какие соблюдаются при похоронах членов его клана.
А если бы крайняя нужда, скажем, голод, выну-
дила его убить черепаху, то он должен был бы торжествен-
но извиниться пе|х*д нею в такой явной непочтительности.
Когда недостаток в пище вынуждает краснокожего, счи-
тающего своим тотемом медведя, убить этого зверя, то он
не только извиняется перед ним в этом, но и приглашает
сто поесть своего собственного мяса на пиру, которым со-
— 16 -
провождается счастливая охота на пего. Я но знаю, всегда
ли смягчается медведь в виду такой необычайной любез-
ности, но факт тот, что животное-тотем умеет жестоко
мстить своим родственникам—людям за свое убийство. Так,
туземцы острова Самоа, считающие своим тотемом чере-
паху, уверяют, что если кто-нибудь из них позволит себе
поесть ею мяса, то непременно заболеет. Они прибавляют,
что не раз сами слышали, как кто-то, находившийся в теле
такого больного, говорил: «Он меня сел — за это я его
убиваю». Очевидно, что это говорил дух с еденной черепахи.
Но зато, если люди умеют чтить свой тотем, он относится
к ним очень благосклонно. Так, в Сепогамбип негры клана
скорпиона никогда не подвергаются укушению со стороны
этих животных, отличающихся особенной ядовитостью в
той местности. Но этого мало. В той же Сенегамбпи члены
клана змеи имеют завидную способность одним своим при-
косновением исцелять людей, укушенных змеею. В Австра-
лии животное-тотем, например, кенгуру, извещает
своих родствеиников-людей о приближении неприятеля.
Австралийское же племя Кернан, тотемом которого служит
ворона, узнает по ее карканию свое будущее. На о-ве Са-
моа туземцы клана совы, отправляясь на войну, наблю-
дали полет этой птицы: если она летела в направлении
к неприятелю, это значило, чго следует нападать на пего;
если же опа удалялась в обратном направлении, то из это-
го заключали, что нужно отступать, и т. д. Некоторые из
них имели поэтому ручных сов, к услугам которых н об-
ращались в случае военных действий.
Иногда животное-тотем оказывает услуги, так сказать,
метеорологического свойства. Во время тумана красноко-
жие клана черепахи, племени Омага (в Северной Америке)
рисуют па песке черепаху с головой, обращенной к югу,
и кладут на этот рисунок немного табаку. Они надеются
разогнать таким образом туман.
Не вдаваясь в дальнейшие подробности насчет тоте-
мизма, прибавлю еще вот что: когда данный клан подраз-
— 17 -
делается па две части, тогда п его тем принимает час-
тичный характер. Так появились, например, кланы серых
волков и желтых волков у ирокезов, больших черепах и
чалых черепах у них жо и т. д. А когда два клана сли-
ваются между собою, тогда их общий тотем является чем-
то вроде греческой химеры: его воображают состоящим из
двух различных животных.
Первобытный человек ио только допускает возможность
родства между шгч и данным животным видом, но сплошь
да рядом ведет от этого вида свою родословную и считает
себя обязанным ему всеми своими небогатыми культурны-
ми приобретениями. П это опять нисколько по удивляет
современных этиологов. Но раз цитированный мною фон-
. ден-Штейнеп говорит: «В самом деле, индеец обязан жи-
А ватным самой важной частью своей культуры... Пх зубы,
оч кости, раковины являются орудиями труда, без которых
_ он не мог бы выделывать ни своего оружия, ни своей утва-
ри. И каждому ребенку известно, что’животные, охота на
которых является иеооходимым предварительным условием,
такой выделки, до сих пор доставляют все эти необходи-
мейшие вещи». Совершенно то же узнаем мы от Эренрей-
ха: «Животные доставляют человеку орудия труда и куль-
турные растения, и их мифы рассказывают, как человек
получил эти блага аг своих житных собватьев». В Се-
верной Америке вся мифология племени Тлннкитов вра-
щается, по совершенно верному выражению А. Краузе,
вокруг Эла, ворона, играющего роль творца мира и благо-
детеля человечества. Мифология бушменов, несомненно,
принадлежащих к числу самых низших охотников, харак-
теризуется,— как говорит Э. Ленг, — тем, что животные
шрают в ней почти исключительную роль, причем особен-
но отличается некий Кагн (или И-Каджен), который есть
не кто иной, как саранча. В мифологии туземных племен
Австралии животные тоже занимают нервов место, при-
чем небезынтересно будет заметить, что некоторые из них
играют роль Прометея, стараясь доставить людям огонь.
Марксизм и религия	2
4855243
— 18 —
Правда, в австралийской мифологии другие животные
стараются скрыть от людей употребление огпя. Но эго,
конечно, не изменяет дела. II все это как нельзя яснее по-
казывает нам, что в миросозерцании дикаря в самом деле
нет границ между ним и животным, и все это делает по-
нятным для вас тот факт, что первоначально человек во-
ображает своих богов в виде животных. Греческий философ
Ксенофан ошибался, говоря, что человек всегда творит
своего бога но своему образу и подобию. Нет, сначала он
творит его по образу и подооию животного. Человекоподоб-
ные боги возникают лишь впоследствии, как результат но-
вых успехов человека в деле развития своих производи-
тельных сил. Но и впоследствии в религиозных предста-
влениях людей долго сохраняются глубокие следы зоомор-
физма. Достаточно напомнить о поклонении животным в
древнем Египте и о том, что статуи, изображавшие еги-
петских богов, очень часто имели звериные головы.
V.
Однако что же такое бог? Пам известно, что первобыт-
ный человек верит в существование многочисленных ду-
хов. Но далеко но всякий дух есть бог. Очень долго ве-
рили — а многие верят к поныне —в существование
дьявола. Однако дьявол — не бог. В чем же'заключаются
отличительные признаки этого последнего понятия?
По определению Пейна, бог есть <благорасположеп-
ный» (к человеку — Г. П.) дух, который воплощается в
известном материальном предмете, обыкновенно служащем
ему изображением (идолом — Г. П.), и которому люди при-
носят в жертву пищу, питье и т. д. в надежде получить от
него за это помощь в своих житейских делах.
Это определение должно быть признано правильным в
применении к очень длинному культурному периоду. Но
оно по совсем правильно в применении к первым шагам
человека.
— 19 -
Пака человек представляет себе своего бога в виде зве-
ря, он считает его воплощенным не в каком-нибудь неоду-
шевленном предмете, а именно в данной животной породе.
Животные, служащие тотемамп, должны быть признаны
самыми первыми богами, каким тайко поклонялось чело-
вечества
Кроме того, данное Пейном определенно предполагает
такую степень индивидуализации богов, которая дости-
гается опяп.-такп далеко не сразу. В эпоху тотемизма
богом служит не индивидуум в не более или менее много-
численная группа индивидуумов, а целый животный вид
или целая животная разновидность: медведь, черепаха,
волк, крокодил, сова, орел, рак, скорпион и т. д. Челове-
ческая личность еще совсем не выделяется из кровного
союза, и сообразно этому еще совсем не начинается про-
цесс индивидуализации богов. В этот первый период мы
встречаемся с тем замечательным явлением, что бог,—
точнее—божественный клан,—не заботится о человече-
ской нравственности, как это делает, например, бог хри-
стианский. еврейский, магометанский и т. п. Первобытный
божественный клан наказывает людей только за их грехи
по отношению к нему самому. Мы знаем, что если туземец
о-ва Самоа с'ест стой тотем — черепаху, то он наказы-
вается за это болезнью и смертью. Но и тут первоначально
наказанию подвергается не отдельное лицо, а весь ого
кровный союз: кровная месть есть основное правило пер-
вобытной Фемиды. Замечу между прочим, что именно по-
этому первобытный человек отнюдь но может быть склонен
к тому, что мы теперь называем свободой вероисповедания:
бог карает его за грехи его сородичей, — иногда, как это
делал Иегова, до четвертого Koiena, — поэтому самое про-
стое благоразумие требует от него, чтобы ой внимательно
следил за тем’ как ведут себя эти последние по отношению
к богу. Бытие определяет собою сознание.
Па почве такой психологии вырастают, например, сле-
дующие факты.
2*
- 20 -
Спепсер и Джилен сообщают, что некоторые туземцы
центральной Австралии воспитывают своих детей, как
сказали бы мы теперь, ‘В страхе божьем», т.-е. уверя-
ют их, что за известные дурные поступки они будут нака-
заны некоторыми духами. А когда молодые люди достигают
совершеннолетии и становятся полноправными членами
племени, тогда они узнают от стариков, которые проделы-
вают над ними известные обряды, сопровождающие при-
знанно их совершеннолетия, что духов, требующих от них
известного поведения, вовсе нет, а наказывать их за дур-
ные поступки будет само племя. И совершенно то же "са-
мое сообщает У. С. Берклой о некоторых огнеземельцах.
Они уверяют своих детей, что их за шалости накажет дух
леса (очевидно, соответствующий нашему лешему), или
дух гор, или дух облаков и г. п. И для того, чтобы окон-
чательно убедить их в существовании этих духовных пе-
дагогов, они, так сказать, наряжаются духами, обвешивая
себя ветками, вымазываясь белой краской,—словом, при-
давая себе страшный для ребенка вид. Но когда дети
(т.-о. собственно мальчики) достигают четырнадцатилет-
него возраста и признаются совершеннолетними, то стари-
ки, преподав им целый кодекс нравственности, признают-
ся, что роль страшных духов-педагогов играли их же со-
племенники, а для большей убедительности они сообщают
нм, как совершается процесс переодевания в таких духов.
Будучи посвящены в эту важную тайну, они обязываются
свято хранить ее от детей и женщин. Тому, кто нарушит
аду тайпу, грозит смертная казнь. Австралийцы и огнезе-
мельцы принадлежат к числу самых низших между из-
вестными теперь дикими племенами. Они отнюдь не сомне-
ваются в существовании духов, но они думают, что только
ребенок может верить, будто духи интересуются человече-
ской нравственностью. На этой стадии общественного раз-
вития нравственность существует независимо от аними-
стических представлений. Впоследствии опа крепко сра-
стается с ними. Мы скоро увидим, какими общественными
- 21
причинами вызывается это интересное психологическое
имение. Теперь жо мы должны остановиться на некото-
рых интересных пережитках тотемизма.
Несмотря на общераспространенное запрещение уби-
вать животное, служащее тотемом, существует обычай
есть это животное, соблюдая при этом известные религиоз-
ные обряды. Это на первый взгляд парадоксально» явле-
нно об’ягняется тем, что клан, считавший себя связанным
узами тесного родства с данным животным, надеялся и
считал нужным закрепить эту связь, торжественно с’едая
мясо этого животного. Совершенное по такому мотиву
убийство священного животного считалось не грехом, а.
напротив, делом благочестия. Первобытная религия, за-
прещавшая людям убивать своего бога, требовала от них
однако, чтобы они ели своего бога, требовала от них од-
нако, чтобы они ели его время от времени. На более вы-
соких ступенях религиозного развития этот обычай заме-
нился обычаем приносить богу человеческие жертвы. Так.
жители древней Аркадии время от времени приносили Зе-
весу человеческую жертву, причем ели мясо принесенного
в жертву человека и считали себя тогда превращенными
в волков, шлему и называли друг друга волками, а своей»
;1свеса волнообразным. Тут ясно, что человеческая жертва
заменила собою имевшее'некогда место периодическое еде-
ние мяса волка, служившего тотемом.
Аркадские люди-* волки», торжественно евшие когда-
то волчье мясо, стали потом есть мясо человека. Человека
этого приносили в жертву Зеэесу. Но Зевес представлялся
при этом волкообразным (lykaios). Эта его волкообраз-
ногть показывает, что оп занял место старого бога-волка,
вырос из волка благодаря длинному процессу обществен-
ного развития. Если человек верил в существование кров-
ной связи между ним и животным, то неудивительно, что
н бог его, сделавшись человекообразным, не утратил ещр
воспоминания о своих старых родственниках-животных.
Когда жжвотнообразное (зооморфическое) представление о
- 22 -
боге уступает место человекообразному (антропоморфиче-
скому) представлению о нем, тогда животное, бывшее пре-
жде тотемом, становится так называемым атрибутом. Из-
вестно, например, что у древних греков орел был атри-
бутом Зевеса. сова—атрибутом Минервы и т. д.
П
Почему же разложился тотемизм? Вследствие измене-
ния материальных условий человеческой жизни.
Изменение материальных условий жизни заключается
прежде всего в том, что растут производительные силы
первобытного человека, т.-е., другими словами, в том, что
увеличивается его власть пад прнродой. А увеличение его
власти над прнродой изменяет его отношение к ней. Маркс
сказал, что, воздействуя на внешнюю природу, человек
изменяет свою собственную природу. К этому надо прива-
рить, что, изменяя свою собственную природу, человек из-
меняет, между точим, и свои представления об окружаю-
щем его мире. Но когда изменяются его представления об
окружающем его мире, то естественно, что происходит
более или мене© коренная перемена и в ого религиозных
представлениях. Было, как мы уже знаем, время, когда
человек не только но противополагал себя животным, но,
наоборот, в очень многих случаях склонен был признавать
их превосходство над ним. Это было время возникновения
тотемизма. Потом постепенно наступило другое время,
когда человек стал сознавать свое превосходство над жи-
вотйыми и противопоставлять себя им. Тогда тотемизм не-
обходимо должен был исчезнуть. Своей крайней степени
противопоставление человека животному миру достигло в
христианской религии, но началось оно, конечно, несрав-
ненно раньше. Чтобы об'яснить читателю его возникнове-
ние, я сошлюсь на г. Богданова. Его теория < авторитар-
ной организации’ первобытного производства карикатур-
на. Но та мысль, карикатуры которой представил нам
- 23 -
г. Богданов, совершенно правильна: при наличности
«авторитарных отношений» распорядитель смотрит сверху
вниз на своего подчиненного, поэтому он по стремится упо-
доблять себя подчиненному, а старается противопоставить
себя ему. Нам остается, стало быть, только допустить на-
личность «авторитарных» отношений человека к живот-
ному, чтобы понять психологическую подкладку интере-
сующего нас здесь противопоставления. Такие отношения
и действительно находятся налицо там, где человек, при-
ручив животное, пользуется им, как сродством для удо-
влетворения своих потребностей. Поэтому мы можем ска-
зать, что эксплоатация животного человеком обусловли-
вает собою то, что человек делается склонным противо-
поставлять себя животному. Склонность эта проявляется
далеко по сразу. Многие пастушеские племена, — скажем,
африканское племя Батока в верховьях реки Замбези,—
конечно, эксплоатируют своих быков и коров, но в то жо
время они, по выражению Швейнфурта, почти боготворят
их, убивая только в крайнем случае, и пользуются только
их молоком. Человек племени Батока не прочь сделать себя
похожим на корову, вследствие чего вырывает себе верх-
ние резцы. Тут еще далеко до противопоставления. Но
когда человек запрягает вола в плуг или лошадь в телегу,
то у него трудно уже предположить большую склонность
уподоблять себя животному ’). Земледелец любит свой до-
машний скот и гордится его хорошим состоянием. Он го-
тов отдать его под покровительство особого бога. Извест-
но, что у нас в некоторых местностях Флор и Лавр счи-
таются покровителями домашнего скота, почему им слу-
') От приручения животного еще далеко до употребле-
ния его в работу- И не так легко предста!ить себе, чтобы
человек, хотя бы и .дикарь*, решился употреблять в работу
своего кронного род'-тюнвика-богя. Но, во-первьх, к мысли
об «потреблении в эту работ* ручного бога могли бы прнттн
другие плом-'на, не считавшие его своим священным род-
ственником. Во-нторых, в первобытной религии тоже есть
свои .arrangements avec le ben Dieu". Так некоторые туэе«-
- 24 -
жат особые молебны, которые совершаются под открытым
небом н па которых присутствует, как известно, скот, со
всех сторон сгоняемый молящимися крестьянами.
Г. И. Успенский говорит в одном пз своих очерков, что слово
«Саваоф> произносится крестьянами как «Самоов» и по-
нимается в смысле самого овечьего бога, т.-е. самого на-
дежного покровителя овец. Но само собою понятие, что н
этот «самый овечий» бог не имел в представлении собе-
седников Успенского бараньего вида. Земледельческий быт
мало благоприятствует зооморфизму религиозных предста-
влений. Правда, религия всегда очень консервативна, все-
гда очень упорно держится за старое. Но старые предста-
вления, выросшие на почве охотничьего быта, слишком
мало соответствуют условиям земледельческого труда, а
пегому исчезают с большей или меньшей скоростью. Древ-
ний Египет сохранил нам в виде богов со звериными и
птичьими головами многочисленные следы, оставленные
процессом вырастания богов-людей из богов-животпых.
Теперь я прошу читателя опять припомнить знамени-
тые слова: «если бы быки имели религию, то их боги бы-
ли бы быками». Ксенофан но допуска.! той мысли, что че-
ловек тоже может представить себе своего бога в виде
быка. Оп держался в этом случае представлений, вырос-
ших на почве земледельческого быта, который, достигнув
значительной степени развития, предполагает существо-
вание «авторитарных* отношений между человеком и бы-
ком. Но откуда же берутся такие отношения? Как вообще
совершается приручение животных?
ные племена Нового Южного Уэльса сами не убивают
животных, служащих нм тотемом, ио поручают их убивать
посторонним, к тогда уже не считают грехом есть их мясо.
Пчечя Нарри-Найерн держится другого приема в своей
религиозной казуистике: оно воздерживается от употребле-
ния в пищу своего тотема только в том случае, если имеет
дело с исхудалыми его экземплярами, жирные ж» его
экземпляры с'едаются ими без особого зазрения совести
(Fraser Цпт соч., стр. 29).
- 25 —
Современная этнология ставит его в причинную связь
с тотемизмом. Когда люди считают себя обязанными забо-
титься о данном виде и.ти данной разновидности живот-
ных, то понятно, что они приручают тех из них, которые
по своему характеру, — у разных животных пород, как из-
вестно, разный характер, — способны к приручению. Но
от приручения животных прямой, хотя н далекий путь ве-
дет к их эксплоатацнн и, между прочим, к пользованию их
рабочей силой. Что же выходит?
Когда человек начинает пользоваться рабочей силой
животных, он тем самым в очень значительной мере уве-
личивает свои производительные силы. А увеличение про-
изводительных сил дает толчок развитию общественно-
экономических отношений. Кажется, как будто мы при-
шли к выводу, не согласному с коренным положением исто-
рического материализма. Это положение гласит: не бытие
определяется сознанием, а сознание—бытием. По я приво-
жу факт, который как будто показывает, что бытие лю-
дей, — их экономическое бытие, развитие их эко-
номических отношений, наоборот, определяется их ре-
лигиозным сознанием. Тотемизм ведет к приручению жи-
вотных; приручение животных дает возможность экспло-
атировать рабочую силу некоторых из них, а начало такой
эксплоатации состамяет эпоху в развитии производитель-
ных сил общества, а следовательно и его экономического
строя. Что сказать об этом?
Лет 10—15 тому назад некоторые немецкие ученые
говорили по этому поводу, что новейшие успехи этнологии
опровергают историческую теорию .Маркса. Укажу хотя бы
на Э. Гана с его книгой 'Die Haustiere» etc., вышедшей
в 1896 г. Ган написал весьма ценное сочинение, заклю-
чающее в себе множество драгоценнейших фактических
данных; но он очень плохо понял исторический материа-
лизм: не лучше, чем «ревизионисты >, появившиеся не-
сколько лет спустя и вообразившие, будто теория истори-
ческого материализма не оставляет никакого места для
- 26 -
воздействия сознания людей па их общественное бытие.
‘Ревизионисты» видели в этом <односторонность» истори-
ческой теории Маркса—Энгельса. И когда в сочинениях плн
письмах Маркса или Энгельса им встречались места, пока-
зывавшие, что этот упрек в односторонности был совсем
неоснователен, они говорили: эти места относятся к
позднейшему периоду жизни основателей научного социа-
лизма, к тиму периоду, когда они сами заметили свою
односторонность и постарались ее исправить. В другом
месте ’) я обнаружил, смею сказать, всю вздорность этой
аргументации. Анализом содержания манифеста, написан-
ного Марксом и Энгельсом в первый период их литератур-
ной деятельности, я показал, что их исторический мате-
риализм всегда признавал, что человеческое сознание, вы-
растающее из данного общественного бытия, в свою оче-
редь воздействует на это бытие, способствуя этим его
дальнейшему развитию, обусловливающему новое измене-
ние в идеологической облает Исторический материализм
не отрицает взаимодействия между человеческим созна-
нием и общественным бытием. Он только говорит, что факт
взаимодействия между двумя данными силами еще не ре-
шает вопроса о их происхождении. И, переходя к этому
последнему вопросу, он устанавливает причинную зависи-
мость данного содержания сознания от данного вида
бытия.
Приручение животных, — если оно в самом деле яви-
лось следствием тотемизма’),—может служить нагляд-
ным пояснением этой теории. На данной экономической
основе, — первоначальный охотничий быт, — возникает
*) В предисловии вл 2-му изданию моего перевода .Ма-
нифеста коммунистической партии*.
‘) Я говорю .если* потому, что тут мы имеем дело с ги-
потезой очень остроумное, но все-тпкн остающейся пока
вменпо только гипотезой 11 во всяком случае крайне трудно
допустить, чтооы тотемизм был единств*нным источником
приручения животных-
- 27 —
первоначальная форма релпгнозного сознания: тотемизм
Эта форма религиозного сознания вызывает и упрочивает
такие отношения между первобытным охотником и некото-
рыми видами животных, которые обусловливают весьма
значительное увеличение производительных сил охотничье-
го общества. Увеличение этих производительных сил из-
меняет отношение человека к природе и главным образом
его представление о животном мире. Человек начинает
противопоставлять себя животному. Это дает очень силь-
ный толчок антропоморфизацин *) его представлений о бо-
гах: тотемизм отживает свой век. Бытие вызывает созна-
ние, которое воздействует па пего и тем самым подгото-
вляет свое собственное'дальнейшее изменение.
Если вы сравните так называемый Новый Свет со Ста-
рым, то вы увидите, что тотемизм оказался гораздо более
живучим в первом, нежели во втором. Почему это? Потому,
что в Новом, Свете, — за исключением одной ламы, — по
было таких животных, которые, будучи приручены, могли
бы иметь большое значение в экономической жизпп чело-
века. Стало быть, там отсутствовало одно из важнейших
экономических условий исчезновения тотемизма. Наобо-
рот, такие условия находились налицо в Старом Свете, и
потому тотемизм скорее разложился там, очистив место
для новых форм религиозного сознания.
Но, указав на этот, по-моему, чрезвычайно важный
факт, я обнаружил только одну сторону диалектического
процесса общественного развития. Теперь нужпо взглянуть
на другую его сторону.
YI1.
Льюпс Г. Морган в своей известной кппго «Древнее
общество» замечает, что религиозные торжества в древ-
нем Риме первоначально связаны были больше с родом,
нежели с семьею.
Ч Очеловечояпо.
- 28 —
Это неоспоримо, и это обгоняется тем, что не семья
предшествовала кровному родовому союзу, а, напротив,
кровный родовой союз предшествовал семье. Римская па-
триархальная семья возникла сравнительно очень поздно
из разложения родового быта под влиянием земледелия и
рабства. Но когда возникла эта семья, появились также
семейные боги и семейное богослужение, в котором роль
священника исполнялась главою семьи. Общественное
бытие и здесь определило собою религиозное сознание.
Боги патриархальной семьи были богами-предками.
И поскольку члены такой семьи имели родственную при-
вязанность к ее главе, постольку эти чувства переносились
на богов-предков. Так создавалась психологическая основа
для того настроения, при котором человек считает себя
обязанным любить бога, как дети любят отца. Первобыт-
ный человек не знал отца, как данного индивидуума. Сло-
вом «отец» обозначался у него каждый член его кровного
союза, достигший известного возраста. Поэтому у него не
могло быть сыновней обязанности в нашем смысле. Чувство
этого рода заменялось у него сознанием солидарности со
всем кровным союзом. Мы уже видели, как это сознание
расширилось до сознания солидарности с божественным
животным тотемом. Теперь мы видим другое. Эволюция
настроений обусловливается эволюцией общественных от-
ношений.
Но разложение к|ювиого союза ведет не только к обра-
зованию семьи. Племенная организация заменяется
государственной. Что такое государство?
Государство, как и религию, определяли очень различно.
Американский этнолог Пауль определяет его так: «Госу-
дарство есть политическое тело, о|танизованная группа
людей с установленным правительством и с определенны-
ми законами». Я думаю, что это определение следовало бы
коэ в чем изменить н кое в чем дополнить. Но здесь я motv
вполне удовольствоваться им.
29 —
Раз возникло правительство, возникают известные от-
ношения между правящими и управляемыми. За правящи-
ми признается обязанность заботиться о благосостоянии
управляемых; за управляемыми признается обязанность
подчиняться правителям. Кроме того, там, где существуют
определенные законы, естественно существуют также их
профессиональные охранители: законодатели и судьи. I! все
эти отношения между людьми получают свое фантастиче-
ское выражение в религии. Боги становится небесными
царями и небесными судьями. Если австралиец и огне-
земелец считают достойным голыш детей то верование,
что духи наказывают людей за дурное поведение, то теперь,
с возникновением государства, это верование становится
очень распространенным и весьма прочным. Таким обра-
зом, анимистические представления крепко срастаются с
нравственностью.
Первобытный человек думает, что после смерти его
существование будет совершенно таким же, каким было
при жизни. А если он и допускает какие-нибудь различия
в этом случае, то они не имеют никакого отношения к его
нравственности. Если он думает, что его кровный союз
произошел от черепахи, то он будет очень склонен пред-
полагать, что и сам он по смерти сделается черепахой.
Для него выражение- «почить в бозе» значило бы: «вновь
принять образ зверя, или рыбы, или птицы, пли насеко-
мого и т. д.». Остаток этого верования мы видим в учении
о переселении душ, очень распространенном даже у циви-
лизованных народов. Так, например, Индия является клас-
сической страной этого учения. Но у цивилпзовапных на-
родов вера в переселение душ тесно срастается с убежде-
нием в том, что человек получает после своей смерти
возмездие за свое поведение. «В книге Ману, — говорит
Тэйлор, — установлены законы, по которым души, обла-
дающие добрыми качествами, приобретают божественную
природу, тогда как души, которые управляются только
своими страстями, принимают вновь человеческий образ;
— 30 -
наконец, души, погруженные во мрак зла, понижаются до
степени животных. Таким образом ряд переселений души
идет в нисходящем порядке от богов и святых через ряды
высших аскетов, брахманов, нимф, царей п министров к
актерам, пьяницам, птицам, плясунам, мошенникам, сло-
нам, лошадям, судрам, варварам, диким зверям, змеям,
червям, насекомым и неодушевленным предметам. Хотя
отношешю между’ преступлением в одной жизни и наказа-
нием в другой по большей частя темно, в кодексе искупи-
тельного странствования душ можно, однако, усмотреть
стремление к соответственности возмездия и намерение на-
казать грешника его же собственным грехом».
Верование в переселение душ есть пережиток от той
чрезвычайно отдаленной эпохи, когда в представлении людей
еще во существовало границы между человеком и живот-
ным. Этот пережиток пе везде был одинаково прочен. В ве-
ровании древних египтян мы видим на него лишь слабые
намеки. Но его отсутствие но мешало египтянам быть
убежденными, что па’ том свете есть судьи, карающие или
награждающие людей при их жизни. В Египте, как и везде,
это убеждение выработалось но сразу. В первую эпоху
существования Египетского государства, невидимому, счи-
талось, что поведение человека при его жизни не имеет
никакого влияния па его существование за гробом. II толь-
ко впоследствии, в Фиванскую эпоху, утвердился противо-
положный взгляд.
Согласно египетским верованиям, душа человека под-
вергалась после его смерти суду, приговором которого и
определялось ее дальнейшее существование. Но замеча-
тельно, что эта перспектива бозкествеппого суда не устра-
няла у древних египтян той мысли, что люди различных
общественных классов и за гробом будут вести различное
существование.
Египет — земледельческая страна, целиком зависящая
в своем существовании от разливов Нила. Чтобы упорядо-
чить эти разливы, уже в самой глубокой древности была
— 31 —
создала целая система каналов. Работа на этих каналах
являлась натуральной повинностью египетского крестья-
нина. Но люди высших классов отделывались от нее, по-
ставляя за себя заместителей. Это обстоятельство отрази-
лось и на представлениях египтян о загробном существо-
вании.
Египетский крестьянин был убежден, что ого и на том
свете заставят рыть и чистить каналы; ио он мирился
с этим, утешая себя, вероятно, тем соображением, что ему
«некуда податься». Людям жо высших классов очень по
нравилась такая перспектива, и для их успокоения было
придумано очень простое средство: в их могилы клали мно-
жество кукол («ушебти»), души которых и должны былп
за ппх работать па том свете.
Но самых предусмотрительных людей не успокаивала
и такая предосторожность; они спрашивали себя: <а что
будет, если души этих кукол откажутся работать за меня
и перейдут к моим врагам?» Чтобы этого но случилось,
некоторые из пих, — очевидно, самые благоразумные п
самые изобретательные, — приказывали делать па куклах
такую назидательную надпись: «слушайся только того,
кто тебя сделал, не слушайся его врага».
Если от египтян мы обратимся к древним грекам, го
увидим, что у них представление о загробной жизни лишь
постепенно сочеталось с представлением о наказании в
будущей жизни за земные грехи. Правда, Одиссей уже
встречает в «Аиде» «Зевесова мудрого сына Минога», ко-
торый судил тени умерших:
Скипетр в деспице держа золотой, там умерших
судил он
Сидя. они же его приговора, кто сидя, кто стоя,
Ждали в пространном с вратами широкими доме.
.Анда*.
Но, описывая дальше пребывание теней в «Аиде»,
Одиссей упоминает о мучениях только таких выдающихся
— 33 —
4
грешников, как Титнй, Сизиф, Тантал, погрешивших глав-
ным образом против богов; остальные же тени усопших
по своему образу существования ничем во отличаются друг
от друга: «милая матерь» Улиса, Антпклея, находится в том
же самом месте, как и злодейка жена Эрпфнла,
Гнусно продав'пая мужа, прельстясь колотым
ожерельем..,
Это совсем не то, что мы видим у Дапте, который в
своей <Божественной комедии» распределяет муки и бла-,
женство людей в строгой сообразности с пх земным пове-
дением. Притом жо у греков героического периода тени
царей, спустившись в Аид, остаются царями, а тени под-
данных—подданными. В «Одиссее» Улис говорит Ахиллу:
... живого тебя мы, как бога бессмертного, чтили;
Здесь же, над мертвыми царствуя, столь же велик
ты, как в жизни
Некогда был; не ропщи же на сгерть, Ахилл
богоравный.
А в эпоху Платона уже было, невидимому, распростра-
нено убеждение в том, что посмертное существование лю-
дей вполне определяется их поведением на земле. Платон
учил, что людей ожидает на том свете награда за доброде-
тель и наказание за грехи. В десятой книге своей «Респу-
блики» он заставляет памфилийца Эра, душа которого по-
бывала на том свете, описывать страшные муки грешни-
ков, особенно отцеубийц н тиранов.
Интересно, что’их мучат ужасные чудовища, кажущие-
ся огненными. В этих чудовищах не трудно узнать пред-
ков христианских дьяволов.
ПП.
Я сказал, что религия представляет собой более или
менее стройную систему представлений, настроений и дей-
ствий. После того, что'мы узнали теперь о религиях раз-
— 33 -
ных племен и пародов, вам пе трудно будет дать себе от-
чет в том, как возникают первые два из указанных мною
трех элементов: представления и настроения.
Свойственные религии представления имеют анимисти-
ческий характер и вызываются неумением человека дать
с<<>е отчет в явлениях природы. К представлениям, проис-
ходящим из этого источника, присоединяются впоследствии
то анимистические представления, с помощью которых
олицетворяются и об'яспяются людьми их отношения ме-
жду собой.
Что касается религиозных настроений, то они коренят-
ся в чувствах и стремлениях людей, вырастающих па почве
данных общественных отношений, и изменяются парал-
лельно с изменением этих отношений.
П те н другие, — и представления и настроения. —
могут быть пояснены лишь с помощью той теоремы, кото-
рая гласит, что не сознание определяет собою бытие, а
бытие — сознание.
Мне остается теперь сказать несколько слов о дей-
ствиях, стоящих в связи с религиозпыми представлениями
и настроениями. Мы отчасти уже знаем, как относятся та-
кие действия к представлениям и настроениям этого рода.
На известной стадии культурного развития анимистиче-
ские представления и связанные с ними настроения сра-
стаются с нравственностью в широком смысле этого сло-
ва, т.-е. с понятиями людей о своих взаимных обязанно-
стях. Тогда человек начинает смотреть па эти обязанно-
сти как па заповеди, данные богом. Но хотя представле-
ние об этих обязанностях срастается с анимистическими
Наставлениями, однако оно отнюдь пе вызывается ими
равственность возникает раньше, чем начинается про-
цесс срастания относящихся к пей представлений с верой
в существование богов. Религия не создает нравственно-
сти. Она только освещает ее правила, вырастающие па
почве данного общественного строя.
Марксизм в религия	3
34 -
Есть другого рода действия. Они вызываются не взаим-
ными отношениями людей, а отношением людей к богам
или к богу. Совокупность этих действий и называется соб-
ственно культом.
Мне нот никакой надобности много толковать в этой
статье о культе. Скажу только, что если человек создает
бога по своему образу и подобию, — а мы ужо знаем, что
в известных, указанных мною пределах это совершенно
справедливо, — то ясно, что и свои отношения к «высшим
• илам» он будет воображать по образу и подобию знако
чых ему отношений, господствующих в том обществе, к
какому он принадлежит. Это также подтверждается, ме-
жду прочим, и примером тотемизма. Это подтверждается
и тем, что в восточных деспотиях главных богов вообра-
жали в виде восточных деспотов, а па греческом Олимпе
господствовали отношения, очень напоминающие устрой-
ство греческого общества героической эпохи.
В своем поклонении богам (в своем культе) человек
совершает те действия, которые кажутся "ему нужными
для исполнения своих обязанностей перед богами или бо-
гом. Мы уже знаем, что в награду за это он ожидает
известных" услуг со стороны богов.
Отношения между богом и человеком сначала очень
напоминают отношения, основанные на взаимном дого-
воре или, вернее, на кровном родстве. По мере развития
общественной власти отношения эти изменяются в том
смысле, что человек все более и более считает себя под-
чиненным богу’. Эта подчиненность достигает высшей
своей точки в деспотических государствах. В новейших
цивилизованных обществах рядом с стремлением к огра-
ничению королевской власти возникает склонность к «на-
туральной религии» и к деизму, т.-е. к такой системе
представлений, в которой власть бога со всех сторон огра-
ничивается законами природы. Деизм есть небес-
ный парламентаризм.
- 35 -
Несомненно, однако, и то, что даже там, где человек
воображает себя рабом своего бога, в культе всегда отво-
дится более или менее широкое место магии, т.-е. дей-
ствиям, имеющим целью вынудить у богов известные
услуги. Мы уже знаем, что обектпвная точка зрения магии
противоположна субективной точке зрения анимизма. Маг
апеллирует к необходимости для того, чтобы по-
влиять на п р о и з в о л богов.
Вот выводы, к которым приводит нас анализ состав-
ных элементов религии. Всякая попытка устранить из ре-
лигии элемент анимизма противоречит природе религии и
потому заранее осуждена на неудачу. С устранением из
религии анимистического элемента у' нас остается лишь
нравственность в широком смысл© слова, но нравствен-
ность— не религия; она возникает раньше религии п мо-
жет существовать без ее санкции.
Соляная кислота есть соединение хлора с водородом.
Устраните водорд — у вас останется хлор, по уже не
будет соляной кислоты. Устраните хлор — вы получите
водород, но соляной кислоты у ваг опять не будет.
Г. КУНОВ.
НЕБО И АД
Дикарь судит о получивших обособленное существова-
ние духах умерших по самому себе и наделяет их своими
собственными свойствами; точно так жо он верует, что у
них, как у пего самого, после долгих блужданий является
потребность отдохнуть от лишений. Если духи устали, опв
отдыхают л засыпают. Австралийские орды, постоянно блу-
ждающие а продолжение большей части года по своей об-
ласти охоты, ко времени дождей стараются отыскать за-
щищенные стоянки, и там, поскольку им удается находить
пропитание, предаются отдыху. Точно так же п духи, про-
бродив долгое время, отыскивают уединенные области и
спускаются там в пещеры, лежащие под поверхностью
земли, или входят в скалы и деревья, чтобы предаваться
ничегонеделанию. С особенной силой обнаруживается та-
кая потребность в отдыхе в тех случаях, когда дух поки-
нул некогда одушевлявшееся им тело уже несколько лет,
может быть, даже десятилетий тому назад. Утомленный
скитальческим существованием, отчасти забытый теми,
кто при жизни был близок ему, дух стремится к месту, где
он может встретить других духов из своей орды и отдох-
нуть вместе с ними.
II вог почти у всех австралийских негров мы встре-
чаемся с верой, что существуют такие места успокоения
духов. Конечно, взгляды на тот счет, где же именно лежат
этп места для прибежища духов и каковы они, сильно рас-
ходятся между собою. По воззрениям обитателей конти-
’) Из книги „Возникновение религии*.
— 37 -
нептальпых равнин, эти «царства духов» лежат главным
образом под землею, в совершенно одиноких, недоступных
областях; или жо духи больше всего стараются отыскать
месторождения своих тотемистических родов и поселяются
там в чащах, деревьях, скалах, пещерах, готовые выйти
па призыв своих потомков. Напротив, прибрежные жители
обыкновенно отводят для «царства духов» отдаленные
острова, лежащие по ту сторону горизонта, там, где солнце
опускается в море. Те же орды, которые живут в гори-
стых странах, полагают, что в качестве места успокоения
духи избирают преимущественно большие пещеры в ска-
лах или отдаленные горные вершины. Столь же различны
мнения и на тот счет, какой вид имеют эти прибежища
духов. Иногда мпфы обрисовывают такую страну духов
как очень пустынную и печальную, но по большей части
она наделяется всем, что австралийцы выше всего ценят
здесь, в своих земных обиталищах, потому что, как наивно
полагают туземцы, не станут же духи разыскивать стра-
ну, которая никуда не годится. Таким образом, нгариго,
теддора, вотьобалук и вогаль полагают, напр., что в стране
духов есть много больших деревьев и много водоемов, а
вурунгери так те прямо называют свою страну духов
тарангалкбек, т.-е. страна «каучуковых деревьев»; па-
щч/гив, бнгамбуль, которым часто приходится страдать от
засухи в своей области, состоящей отчасти из степей, в
особенности нахваливают страну своих духов за то, что
в ней нет «раскаленной почвы».
Таким образом «небо» первоначально было просто ме-
стом успокоения душ, утомленных вечным блужданием,—
иногда очень печальным местом, где духи, по утверждению
мифов, лишенные всех радостей земной жизни, голодные,
ждут жертвенных крови и пищи, приносимых потомками.
Ua низших ступенях развития вход в эти места ото-
шедших душ открыт для всех духов без различия; по когда
позже, в связи с экономическим развитием, выступает
своего рода деление на сословия, потусторонний
- 38 -
мир тоже подвергается сословному раз-
до л о н и ю: нельзя же требовать от духа великого пред-
водителя, чтобы он жил вместо с духом раба или бедного
рыбака. Страна духов разделяется тенерь на различные
отделения. В лучшее отделение входят духи вождей, жре
цов, выдающихся воинов и т. д., в худшее отделение —
духи рядовых членов племени, но выдвинувшиеся здесь,
на земле, пн силой и богатством, ни великими военными
подвигами. Впоследствии эти различные отделения пере-
носятся в различные области: царство духов низших чле-
нов племени — на далекие пустынные острова духов, в
преисподнюю или в глубину вод; ца|ктво духов высших
членов — в воздух, на высокие вершины гор или по ту
сторону небесного свода. Таким образом дикарь просто
переносит на посмертную жизнь то социальное расслоение,
которое он находит здесь, в земной жизни.
Несколько примеров дадут ближайшее представление
об этом ходе развития. У понта на юго-восточном берегу
Новой Гвинеи дух, покинувший мертвое тело, сначала еще
некоторое время держится близ своих родственников, а
потом отправляется в далекую страну духов, иду. Слово
«иду» означает собственно происхождение, возникновение,
место происхождения, и тотемистический союз назы-
вается туту, т.-о. люди «общего происхождения». Если
умерший постоянно приносил обычные жертвенные дары
своим предкам со стороны отца (в особенности духу отца
и деда), то они берут его дух и по трудно отыскиваемым
тропам ведут его в иду, где его уже ожидают духи его
тотема. Жизнь в этом царстве духов, по существу, пред-
ставляет просто продолжение прежней земной жизни. Там,
как и здесь, есть леса и горы, деревни и растительные
насаждения, однако последние растут там много лучше,
чем в земных обиталищах человека. По воззрениям конта,
у духов в иду остаются точно такие же потребности, как
были. Кроме труда над насаждениями, их главные заня-
тия заключаются в еде и питье, танцах н любовных де-
- 39 —
.ш, — и любят они пе только платонически. Патовые
сношения принадлежат к числу их обычных развлечений.
Но мало-по-малу духи становятся все слабее и, наконец,
по истечении многих поколений, когда они ужо давным-
давно забыты на земле, происходит их полное угасание.
Эти духи, ужо находясь в иду, еще долгое время забо-
тятся о своих родственниках и часто на короткое время
покидают свою страну духов, чтобы помочь своим род-
ственникам среди битв и опасностей. Но необходимое усло-
вие при этом, чтобы не было недостатка в жертвенных
дарах со стороны потомков, оставшихся на земле, потому
что иначе духи не только откажут в своей помощи, по и
будут низко и мстительно мучить’ этих родственников.
По мифам массим (юго-восточная острая часть Новой
Гвинеи, у залива Мильп), царство духов гийойоа лежит
глубоко под поверхностью моря. Его сторожит могуще-
ственный дух тумудурере, который при входе принимает
прибывающих духов. Ему помогают при этом жена и
дети — тумудурере женат. Да и другие духи шйойоа
вступают в браки н рождают детей. II вообще масснмы
представляют себе подземный мир почти точно в таком
же виде, как надземный мир, с той только разницей, что
гийойоа много плодороднее, п к тому же там, внизу, бы-
вает день, когда наверху, на земле, ночь, и наоборот.
Подобно духам копта, духи массим тоже часто предприни-
мают экскурсии к своим родствен!никам, оставшимся в
верхнем мире, и оказывают им помощь пли подвергают
мучениям.
На севере Новой Гвинеи мы тоже повсюду встречаем-
ся с представлением о стране духов, в которую после не-
продолжительных или долгах странствований по земле
переселяется дух умершего. По воззрениям туземцев, она
лежит то на далеком западном острове, то (в гористых
областях) высоко на горах, то глубоко внутри земли, при
чем окружена густыми первобытными лесами, то под мо-
рем. Различна и обстановка в царстве духов в зависимо-
- 40 -
сти от условий, средн которых существуют отдельные пле-
мена. Но почти повсюду страны духов восхваляются за то,
что там можно мало работать или даже совсем ничего не
делать, и, несмотря па то, все вырастает великолепно, так
что там по большей части «много еды».
Напротив, в других областях Океании местопребыва-
ния духов считаются в высшей степени угрюмыми, пу-
стынными странами. Таковы господствующие представле-
ния, папр., на островах архипелага Бисмарка. Вся вера в
духов у обитателей этих островов имеет пессимистический,
грустный, можно сказать, почти меланхолический харак-
тер; в соответствия с этим и тотемистические духи ведут
оброшенное, преисполненное лишений существование ле-
нивцев. В мифах, собранных па Новой Померании като-
лическим миссионером Иосифом Мейером и изданных в пер-
воначальном тексте вместо с немецким переводом, нижний
мир (преисподняя) обрисовывается как громадная пещера,
в которой духи, терзаемые голодом и жаждой, ведут самую
печальную жизнь и жадно ждут жертвенных даров от
своих потомков. Если они не получают таковых в доста-
точном количества, то, чтобы спастись от окончательного
захнроння. похищают даже человеческие испражнения.
Положение в царствах теней у обитателей Нового Ме-
кленбурга (Повой Ирландии) тоже весьма печальное. Эти
царства лежат в совершенно неуютных областях, обык-
новенно па каком-нибудь море, реке или большом озере.
Как рассказывает миссионер Г. Пекксль, все духи без раз-
личия, — были ли они некогда богаты пли бедны, стары
или молоды, добры или злы, — в тихой бездеятельности
спдят на берегу и поют песни жалобы, в которых, как
показывают собранные Пеккелем тексты, они больше всего
горюют о том, что вот уже много дней потомки но прино-
сят им никакой жертвы.
У каждого тотемистического рода (гуптуал) имеется
особое обиталище для его духов, называемое пуга; с этим
явлением мы встречаемся и в сагах у многих племен Но-
— 41 -
вой Гвинеи. Правда, там по у каждого тотема имеется
особая область для его духов, напротив, все члены одного
и того же племени по смерти идут в одну и ту же страну
духов, по в этом царство у каждой тотемистической груп-
пы свои особые селения и насаждения, и дух каждого
вновь умершего располагается «у своих отцов», т.-е. по-
селяется у предков своей тотемистической общины. Духи
собираются к своим отцам. Следовательно, туземцы просто
переносят в тот мир свое разделение на фратрии и тоте-
мистические группы.
Несколько привлекательнее обставляют свое царство
духов обитатели Соломоновых островов, а также Новых
Гебридских и группы Санта-Крус и Байка. Это царство, по
их представлениям, лежит по большей части под землей
или далеко-далеко на западе па уединенном острове, —
верование, находящее достаточное об'яснение в природе,
окружающей этих островитян.
Обитатели южной части Новых Гебрид полагают, что
страна духов находится под землею или, вернее, под мо-
рем и состоит не из одного помещения, а пз нескольких
расположенных рядом больших подземных пещер (как ве-
руют туземцы острова Эфата, в аду имеется даже семь
таких ступеней). Сначала дух умершего попадает в самое
верхнее помещение преисподней. Там он обыкновенно
остается в течение нескольких поколений; затем, когда
его ближайшие родственники на земле умрут, он опускает-
ся во второй слой, потом в третий, пока, наконец, совер-
шенно забытый своими потомками, не угасает оконча-
тельно в самом нижнем пространство.
Обитатели островов Банка свою страну духов, называ-
емую папой, тоже помещают в преисподней. Путь туда ве-
дет среди страшных пропастей и кратеров. Но картина
внизу отнюдь пе печальная: в преисподней растут те же
деревья и цветы, как в верхнем мире. В особенности кра-
сиво место, расположенное при входе, где сначала распо-
лагаются души умерших детей Кроны мощных пальм
— 42 -
образуют крышу этого помещения, и под этим лпствеп-
иым покровом все зеленеет и цветет с тропическим вели-
колепием. Там средн благоухающих цветов беззаботно
играют души детей, пока они не достигнут величины душ
(духов) взрослых; тогда они переселяются в обыкновенное!
панои, которое туземцы группы Банка представляют себе
в менео привлекательном виде.
На низших ступенях развития мы обыкповенпо нахо-
дим только од н о царство духов. Все духи умерших, устав
от блужданий по земле, отправляются в одну и ту же
страну успокоения. Но по мере того, как развиваются раз-
личия рангов, царство духов, как упомянуто выше, тоже
начинает сословпо разделяться па ступени: кроме про-
странства для обыкновенных духов, создается более при-
влекательное. красивое помещение для духов-предводите-
лей, главных жрецов, старейшин рода и г. д.
Уже у туземцев островов Фиджи мы встречаем зачатки
такого разделения царства духов на «ад» и «небо» (рай).
Они верят, что духи мертвых долго носятся по земле, так
как нм слишком трудно оставить членов своей семьи. Но
в конце-концов они охватываются желанием покоя и пре-
лагают путь к мбулу, стране успокоения, лежащей глу-
боко под морем.
На тропе, ведущей туда, выбившихся пз сил душ под-
стерегает сану, истребитель душ, вместе со своими про-
жорливыми братьями. Он существует душами умерших,
ловит и пожирает пх. Если, несмотря на эту’ грозную
опасность, душа (дух) благополучно доберется до входа в
царство духов, то она, прежде чем ее впустят, должна
выдержать особое испытание перед нденгеи, племенным
предком фиджпанцев. Только достойные вступают в мбу-
роту, изукрашенное удивительным великолепием цветов;
для пребывания недостойных отводится пустынное мурн-
муриа. Но кто такой достойный? Тот, кто на земле был
предводителем нлн храбрым воином, следовал заповедям
жрецов, делал татуировку в точном согласии с древними
- 43 -
предписаниями, полученными от предков, вступил в брак
и, оставив потомство, содействовал увеличению своего на-
рода (смерть без правомерных потомков считается вели-
ким позором). Души жо дряхлых, старых, не оставивших
потомства холостяков, трусов и безжертвенпых (т.-е. тех,
кто отказывал предкам в обычных жертвенных дарах), за-
тем души нетатупрованпых, души женщин, умерших при
родах (такие женщины, по воззрениям фпджианцев, погре-
шили том, что они надлежащим образом пе выполнили
своих обязанностей рожениц), — их нденген отправляет
в муримуриа, в царство ночи.
Разделение царства духов на место для знатных и ме-
сто для низшего населения с еще большею резкостью
выступает у восточно-жминезийцев, гак как у них уже
развилось своего рода сословное расчленение, прочная си-
стема разделения по рангам. Так, напр., на Таити все пред-
водители племен и родов, считающиеся прямыми потомка-
ми первопредков, затем дворянство, жрецы, а также чле-
ны тайного религиозного союза ареои, посвященного слу-
жению богу о|ю (единственного, рожденного не от женщи-
ны, сына высшего бога-первопредка таарора), отправля-
ются в солнечное рогуту ноаноа. в «благоуханную воз-
душную страну», лежащую вверху, на горе Райатеа. На-
против, духи низших слоев народа идут в полутемную стра-
ну' призраков миру, расположенную глубоко под землею.
Точно так же у обитателей островов Кука и Эрве осо-
бое царство духов для предводителей, дворянства н «пиа-
атуа» (одержимых духами предков), т.-е. для жрецов, ко-
торые считаются воплощением духов древних предков
(ату а).
На острове Мангана, самом южном в архипелаге, эта
страна духов, которою правит великий бог, воин-предок
племени, называется тпанри. Туда попадают все предводи-
тели н великие воины, в особенности жо все храбрые, пав-
шие на поле сражения в открытой борьбе за свой народ:
вера, которая, как сообщает миссионер Уильям Уайт-Гилль.
— 44 —
раньше приводила к тому, что мужчины мавтана, преис-
полненные презрения к смерти, кидались в самую густую
свалку битвы, и даже дряхлые от старости воины все же
снова и снова бросались иа неприятельские ряды, только
бы получить полную уверенность, что опп войдут в тиа-
при. II чудесно красиво в этом царстве храбрых, лежащем
высоко-высоко в воздухе. Там никогда не бывает ночи.
Вечный дневной и солнечный свет падает па тиапрп, и в
море света с поразительной пышностью разрастаются там
белая гардения, желтые цветы буа, темный кармазин, зо-
лотые плоды пандана. Украшенные великолепными цве-
тами, духи павших наслаждаются там турнирами, военны-
ми танцами и великими пиршествами, за которыми, конеч-
но, нет недостатка в любимом опьяняющем напитке по-
линезийцев и восточно-мелапезийцев, — в вине кава, при-
готовляемом из одного вида перца. Следовательно, тиа-
при — залнгоо солнцем «царство света», н потому о храб-
рых говорят: «аэрэ-кп-те-ао» (он идет к свету), между
тем как о душе обыкновенного человека, умершего без
героических подвигов, говорится: «аэрэ-кн-те-по» (она
идет в царство ночи).
В этом подземном, нестерпимо горячем царстве почв
правит женщина, богиня-прародительница миру кура (т.-е.
рыжая миру) со своими прекрасными дочерьми (дьяволи-
цами). Волшебным напитком кава она опьяняет и усыпляет
души, попавшие в ео царство, поджаривает па сильном
раскаляющем огне и пожирают, благодаря чему опа снова
и снова приобретает мощную волшебную силу.
На Аитутаки тоже два’царства духов: мрачное, лишь
слегка освещаемое раскаленными углями подземное цар-
ство уродливой миру (она считается дьяволицей), и сол-
нечная страна вва, лежащая над облаками и управляемая
тукаитуа, героем—богом храбрых. Все произрастает там в
расточительном изобилии, прекрасный сахарный тростник
пробивается мощными пучками, и духи павших в борьбе
наслаждаются военными играми и военными танцами
— 45 —
На островах Гавап (Сандвичевых) до обращения ту-
земцев в христианство этот бог преисподней назывался но
миру, а милу (впрочем, это различно только в диалектике),
и его представляли по в женском, а в мужском образе.
В мифах его обыкновенно называют акуагугу, неистовый
(бешеный) бог-предок. Однако гавайцы обрисовывают
это подземное царство далеко пе таким страшным и без-
надежным, как туземцы на островах Кука. Духи в цар-
стве милу под предводительством своего «неистового» вер-
ховного владыки занимаются величайшими глупостями.
Опп едят, пьют, исполняют непристойные танцы и по вле-
чению сердца вступают в половые отношения. Конечно,
в этой преисподней далеко не так хорошо, как в новейшем
солнечном царстве уокеа, акуа-олу-олу, «очень доброго»
духа-предка, в чудесном, великолепном царстве растений.
У северо-американских и южно-американских индей-
цев мы встречаемся с точно таким же представлением:
дух умерших, проблуждав некоторое время, отправляется
в’царство духов или мертвых; племена по северо-западным
берегам Америки большею частью переносят это царство
на остров, лежащий далеко к западу, племена же внутри
Америки — под землю, в области над облаками пли над
небесным сводом. Но в соответствии с иным характером
окружающей природы и с иным образом жизни индейцев
царство их духов имеет пе такой вид, как у пародов Океа-
нии. У индейцев к востоку от Миссисипи царство духов
обыкновенно похоже па громадный девственный лес с озе-
рами и реками; напротив, индейцы прерий Запада пред-
ставляют себе страну духов в виде широкой прерпи, гдо
никогда но бывает зимы и бурь. Но почти у всех индей-
ских племен Северной Америки мы встречаемся с тем пред-
ставлением, что в стране духов много-много дичи: буйво-
лов, оленей, антилоп, медведей и т. п., и что главное за-
нятно духов заключается в том, что они охотятся за этими
животными, готовят из них пищу и потом сообща ее по-
требляют. Поэтому некоторые племена по справедливости
- 46 -
называют царства своих мертвых веселыми, счастливыми
и богатыми обитателями для охоты.
У некоторых вышо стоящих индейских племен, напр.,
у атсов, различных племен алгонкпн, мапданов, миннита-
рисов, мускогисов, начесов и т. д., мы встречаемся и с тем
представлением, что духи предводителей и храбрых вои-
нов попадают в лучшие области, более богатые дичью,
чем духи трусов, слабых и умерших без всяких подвигов.
У культурных и полукультурпых народов центрально!
Америки даже небо н ад в свою очередь распадаются па
различные отделения. Как веровали древние мексиканцы
(ацтеки), храбрые воины, павшие в борьбе за отечество,
отправляются в царство гуптцплопохтли (уитсилопохтли),
солнечную страну (солнечные помещения) ацтекского бога
войны, находящуюся на востоке и красующуюся в вели-
колепнейшем цветочном убранстве. Каждое утро, когда
солнце появляется на небесном своде, духи храбрых воинов
хватаются за оружие, исполняют военные, ганцы, устраи-
вают турниры и с веселыми песнями проходят перед солн-
цем, пока оно не достигнет зенита. Потом они возвраща-
ются, охотятся в лесах или предаются безделью в велико-
лепных садах гуитцилопохтли. Но это небо воинов пред-
назначено не только для храбрых мужчин. Вход в царство
бога войны открыт и для женщин, которые бились рядом
со своими мужьями и братьями и пали в сражении, а
также для женщин, которые, рожая будущих воинов, умер-
ли от родов; все они тоже содействовали величию родины.
Напротив, духи обыкновенных покойников отправля-
ются в миктлан. огромную страну мертвых, состоящую из
девяти ступеней. Каждая душа должна пройта через все
ати ступени, пока, наконец, в самой глубокой области не
найдет полного покоя и совершенного забвения. Но пока
душа но доберется до нее, обыкновенно проходит несколь-
ко поколений. Предпочтением пользуются души тех, кто
умер в детском возрасте, кто всю свою юность страдал
от тяжелых болезней и, наконец, в молодых годах был
— 47 —
похищен смертью; далее, кто был убит молнией или в
раннем возрасте пал безвинною жертвою от руки убий-
цы, — короче, все те, кому безжалостная судьба не дала
на земле беззаботной молодости. Покинув мертвое тело,
они но тотчас же идут в миктлан, сначала они отпра-
вляются в великолепный, украшенный цветами тлалокан.
веселое местопребывание сияющего бога тлалока, где они
наверстывают свою пропавшую молодость. Лишь после
того, как они будут в достаточной мере вознаграждены,
они, по повелению тлалока, переселяются в мпктлан.
Следовательно, здесь мы встречаемся с такой же эти-
ческой идеей воздаяния, как па остравах Банка; и там.
как верят туземцы, души детей в вознаграждение за их
неудачную молодость сначала идут в самые великолепные
области царства духов.
В противоположность этому овеянному поэзией цар-
ству мертвых у пародов Океании и американских индей-
цев царство теней у африканских пастушеских племен —
печальное, мрачное место, где духи ведут безрадостное
существование среди серой ночной темноты и жадпо ждут
кровавых жертв, которые потомки обязаны приносить им.
Редко, да и тогда лишь в немногих словах, упоминается
в мифах этих пастушеских народов о царстве мертвых;
при упоминаниях же оно выступает перед нами как оку-
танная ночью, лишенная растительности пустынная об-
ласть, подобно греческому Аиду, как он обрисовывается в
одиннадцатой песне «Одиссеи», или подобно древне-еврей-
ской преисподней, «шеолу», «мосту мучений», как
оно называется у Исаии, 50,11 *). В этой стране ночного
мрака и безнадежности духи умерших, тихо прозябая, вла-
чат свое печальное существование. Даже Ягу но просла-
вляется там, «ибо, — как говорится по отношению к пену
Ч .Вот все вы, которые возжигаете огонь, вооруженные
зажигательными стрелами, идите в пламень огня вашего
и стрел, раскаленных вами! Это будет вам от руки моей: в
мучении умрете".
- 48 -
в «Псалтири», псалом 6, — в смерти нет памятования
о тебе; во гробе(шеолс)кто будет славить
тебя?» Поэтому, как советует в одиннадцатой главе
«Книга Экклесиаста пли Проповедника» (стихи 7 и 8),
человек должен воспользоваться своею жизнью здесь, на
земле, ибо за нею последуют мпогие-многне безрадостные
годы в стране мрака:
Сладок свет,
И приятно для глаз видеть солнце;
Если человек проживет и много лет,
То пуль он веселится в продолжение всех их
И пусть помнит о днях темных,
Которых будет много.
Все, что будет,—суета!
Таким образом вместе с земной жизнью народов ди-
ференцируется и царство духов. Из страны мертвых, про-
сто места успокоения духов вследствие выделения осо-
бой, более привлекательной области для великих и знат-
ных, — из царства мертвых получаются две различных
области — «небо и ад»; и даже небо и ад в дальнейшем
ходе развития часто в свою очередь распадаются па не-
сколько высших и низших отделов (ступеней). Но куда
именно попадет душа того или иного человека по его
смерти, это зависит не от его характера, пе от его нрав-
ственно-общественного поведения здесь, па земле, а от
его сословного положения. Добродетель или
порочность но имеют значения. Был ли умерший добрым,
нрвственвым человеком или отвратительным негодяем, —
это совершенно безразлично по отношению к тому, попа-
дет ли его душа в «царство небесное». Народам Океании
и индейцам совершенно чужд тот взгляд, что будущая
жизнь является наградой или наказанием за земную жизнь.
И даже на несравненно более высокой ступени развития
мы не находим этой этической идеи воздаяния. Между тем
для нашей христианской теологии опа представляется в
49
настоящее время чем-то столь естественным, что христиан-
ские философы религии стараются обосновать необходи-
мость всякой религии как раз тем нравственным назида-
нием и утешением, которое будто бы вообще заключается
и атом учении о воздаянии.
Большинство миссионеров, отправляемых в Океанию,
открыв после многолетнего пребывания там этот «мораль-
ный дефект» в мире религиозных представлений туземцев,
серьезно возмущались такой грубостью.
Так, напр., Уильям-Эллис в своих 'Polynesian Resear-
ches» пишет:
«Замечательно, что печаль одной и радость другой
(жизни по смерти), какое бы сильное впечатление ни про-
изводили они на нас, обусловливаются просто судьбою
того пли иного лица и не имеют ничего общего с его
моральным характером и добродетельной жизнью. Един-
ственные проступки, за которые боги постигают своим
гневом, заключаются в нарушении обрядов и церемоний и
в забвении необходим!юти принести предписываемые жерт-
венные дары. В разговорах с туземцами и их жрецами
я часто старался выяснить, неужели же им чужда хотя бы
та идея, что положение человека в той жизни стоит в
связи с его поведением в земной жизни; но каждый роз я
узнавал, что, как они полагают, не имеет никакого влия-
ния на жизнь духов, были ли они здесь, внизу, добрыми,
великодушными, мирными людьми или же, напротив, же-
стокими, жадными, сварливыми»'.
То же самое говорит миссионер Томас Уильямс о
туземцах островов Фиджи:
«Что касается будущей жизни, то равнодушное отно-
шение туземцев к смерти объясняется их суеверием: хоти
они и верят в будущее сущеегвованпе, однако их вера
совершенно исключает идею какого-либо морального воз-
даяния, как награды, так и наказания».
Лишь сравнительно поздно, да и тогда с величайшей
постепенностью, прелагает себе путь идея воздаяния.
Марш-изд и религия.	4
- 50 —
В Америке только у древних мексиканцев и других цен-
гральпо-америкапскнх народов мы открываем зачатки это-
го развития. И даже у скотоводческих пародов сродной
Азии, поскольку они еще остаются приверженцами шама-
низма и нз подверглись сильным влияниям со стороны ма-
гометанства и буддизма, начинающая пробиваться идея о
награде или наказании в той жизни за земную жизнь са-
мым грубым образом переплетается со всевозможными
сословными соображениями и с наивной верой, что бога-
тые дары жертвенными животными способны повлиять па
божественный приговор.
Ну, а как обстоит с «просветленным» христианством
наших дней? Как много таких благочестивых и «образо-
ванных» христиан, которые верят, что платой за панихи-
ды или пожертвованиями в церкви и монастыри они могут
улучшить участь свою или своих близких в угрожающей
той жизни Тот устанавливаемый опытом факт, что здесь,
в земной жизни, почти все можно купить: положение, по-
чести, силу, любовь и т. д., самым наивным образом пере-
носится на ту жизнь, при чем большинство совершенно
не замечает, как погрешает нх благочестивая вера против
чистого учения о воздаяния.
К. МАРКС и ФР. ЭНГЕЛЬС.
ПОЧЕМУ РЕЛИГИЯ СОХРАНИЛАСЬ? *)•
Трудно ли понять, что с образом жизни людей, с их
общественными отношениями, с их общественным бытом
меняются также и их представления, их воззрения, их
понятия, словом, все их сознание?
Что жо доказывает история идей, если но то, что ум-
ственная деятельность преобразуется вместе с материаль-
ной? Господствующими идеями данного времени всегда
были только идеи господствующего класса.
Говорят об идеях, которые революционизируют все
общество; этим выражается только тот факт, что внутри
старого общества образовались элементы нового строя, что
рядом с разрушением старых условий жизни идет разло-
жение старых идей.
Когда древний мир пришел в упадок, древние религии
были побеждены христианством. Когда христианские идеи
уступали место просветительным идеям .Will века, фео-
дальное общество вело борьбу на жизнь и на смерть с
революционной тогда буржуазией. Идеи свободы совести
и религии выражали собою лишь господство свободной кон-
куренции в области знания.
«Но, скажут нам, религиозные, нравственные, фило-
софские, политические, правовые и т. п. идеи менялись,
конечно, в ходе исторического развития; однако религия,
нравственность, философия, политика, право всегда сохра-
нялись в этом беспрерывном изменении. Существуют, кро-
ме того, вечные истины: свобода, справедливость и т. п.,
1) Из .Коммунистического манифеста*.
4»
- 52 -
которые одинаково принадлежат всем фазам общесгвеи-
noio развития. Коммунизм же уничтожает общие истины,
гм уничтожает религию и нравствен кость, вместо того
чтобы преобразить их; он противоречит, следовательно,
всему ходу исторического развития’.
К чему сводится это обвинение? Истории всех доныне су-
ществовавших обществ основывалась на противоположно-
сти классов, принимавшей в различные эпохи различные
виды.
Н<> какую бы форму она пи принимала, эксплоатации
одной части общества другою является фактом, общим
всем прошлым столетиям. Неудивительно поэтому, что об-
щее гвеишю сознание всех веков, несмотря па все разли-
чии и на все разнообразие, вращалось до гих пор в изве-
стных общих формах, формах сознания, которые исчезнут
совершенно лишь с полным уничтожением противополож-
ности классов.
Коммунистическая революция есть самый радикальный
разрыв с существующими имущественными отношениями:
неудивительно, что опа самым радикальным образом раз-
рывает с традиционными идеями.
ФР. ЭНГЕЛЬС.
ИЗМЕНЕНИЕ РЕЛИГИОЗНЫХ ВЕРОВАНИЙ ’).
Религия возникли в самые первобытные времена из
самых темных, первобытных представлений людей о своей
собственной и внешней природе. Но, раз возникнув. всякая
идеология развивается в связи со всей совокупностью
существующих представлений и подвергает ее дальнейшей
переработке. Иначе она не была бы идеологией, т.-е. не
имела бы дела с мыслями, как с независимыми сущно-
стями, которые самостоятельно развиваются пз самих себя
и подчиняются своим собственным законам. Что мате-
риальные условия жизни людей, в головах которых совер-
шается данный процесс мышления, определяют его собою,
этого, конечно, пе сознают эти люди потому, ЧТО иначе
пришел бы конец всякой идеологии. Первоначальные рели-
гиозные представления, по большей части общие каждой
данной родственной группе народов, по распадений таких
групп своеобразно развиваются у каждого отдельного на-
|юда, смотря по выпавшим на. его долю жизненным усло-
виям. У одного ряда таких групп пародов, именно у арий-
ского (так называемого индо-европейского), процесс |*аз-
вития религиозных представлений подробно исследован
сравнительной мифологией. Боги каждого отдельного на-
рода были национальными богами, власть которых пе
переходила за границы охраняемой ими национальной
области. По ту сторону границ начинались царства других
богов. Все эти боги жили лишь до тех пор, пока существо-
вали создавшие их народы, и падали вместе с ними. Ста-
рые народности пали прд ударами всемирной римской
*) На кцвгн .Людвиг Фейербах*.
— 54 —
империи, экономических условий возникновения которой
мы не можем здесь рассматривать. Старые боги пришли
в упадок; этой участи не избегли даже римские боги, скро-
енные по узкой мерке горда Рима. Потребность дополнить
всемирную империю всемирной религией ясно обнаружи-
вается в том, что Рим пытался ввести у себя поклонение
всем сколько-нибудь почтенным чужим богам. Но импера-
торскими декретами нельзя создать новой всемирной рели-
гии. Новая всемирная религия, христианство, ужо воз-
никла незаметно из смеси обобщенного восточного, в осо-
бенности еврейского, богословия и вульгаризованной гре-
ческой, в особенности стоической, философии. Лишь путем
трудного исследования можем мы узнать теперь, каков
был первоначальный вид христианства, потому что оно
передано вам уже в Toot официальном вило, какой придал
ему Никойскнй собор, приспособивший его к званию госу-
дарственной религии. Но во всяком случае уже тот факт,
что через двести пятьдесят лет оно стало государственной
религией, достаточно показывает, до какой степени соот-
ветствовало оно обстоятельствам того времени. В средние
века по мере развития феодализма оно принимало вид
соответствующей ему религии, с соответствующей фео-
дальной иерархией. А когда окрепла городская буржуазия,
в противоположность феодальному капитализму развилась
ересь сначала у альбигойцев в южной Франции в эпоху
высшего расцвета тамошних городов. Средние века при-
соединили к богословию и подчинили ему все прочие формы
идеологии: философию, политику, юриспруденцию. Вслед-
ствие этого всякое общественное и политическое движение
вынуждено было принимать религиозную форму. Чувства
массы вскормлены были исключительно религиозной пи-
щей; поэтому, чтобы вызвать бурное движение, ее соб-
ственные интересы должны были представляться ей в
религиозной одежде. Городская буржуазия с самого начала
создала себе придаток в виде неимущих городских плебеев,
поденщиков и всякого рода прислужников, предшествеппи-
- 55 —
ков позднейшего пролетариата, не принадлежавших пи
к какому определенному сословию. В совершенном соответ-
ствии с этим и религиозная ересь ужо очень рано под-
разделилась па два вида: буржуазно-умеренный и плебсй-
скн-революцнонный, ненавистные даже буржуазным ере-
тикам.
Неистребимость протестантской ереси соответствовала
непобедимости усиливавшейся городской буржуазии. Когда
эта буржуазия достаточно окрепла, ее борьба с феодальным
дворянством, имевшая до тех пор местный характер, начала
принимать национальные размеры. Первый акт борьбы
сыгран в Германии: так называемая реформация.
Городская буржуазия но была еще достаточно сильна и
развита, чтобы объединить под своим знаменем все прочно
бунтовские элементы: плебеев в городе, низшее дворян-
ство и крестьян в деревне. Прежде всех потерпело пора-
жение дворянство; потом последовало крестьянское вос-
стание, представлявшее собою высшую точку революцион-
ного движения того времени. Города по поддержали кре-
стьян, и революция была подавлена войсками крупных
феодальных владельцев, которые и воспользовались всемп
выгодными последствиями. С тех пор в течение целых
трех столетий Германия не принадлежала к числу наций,
самостоятельно вмешивавшихся в историю. По, кроме
немца Лютера, был еще француз Кальвин, который с чи-
сто-французской резкостью выдвинул па первый план бур-
я.уазный характер реформации, придав церквп республи-
канский, демократический характер. Между тем как люте-
ранская реформация опошлялась в Германии, ведя эту
страну к гибели, под знаменем кальвинистской реформации
соединились республиканцы в Женеве, Шотландии и в Гол-
ландии и велась голландцами борьба за свое освобождение
от испанского владычества и от германской империи. Та же
кальвинистская реформация доставила идеологические
костюмы для второго акта буржуазной революции, имев-
шего место в Англин. Здесь кальвинизм явился ясным
— 56 -
религиозным выражешк'М интересов тогдашней буржуа-
зии; поэтому ом и пе добился полного признания поело
революции 1689 года, окончившейся сделкой между частью
дворянства и буржуазией. Восстановлена была английская
государственная церковь, но ужо не в прежнем своем виде,
не в виде католицизма с королем, играющим роль папы:
теперь она была сильно окрашена кальвинизмом. Старая
государственная церковь праздновала веселое католиче-
ское воскресенье и преследовал! скучное воскресенье каль-
винистов. Новая церковь, проникнутая буржуазным духом,
ввела именно это последнее, еще и поныне украшающее
Англию.
Во Франции в 1685 году кальвинистское меньшинство
было подавлено, обращено в католичество пли изгнано. По
к чему это повело? Уже тогда действовал свободный мысли-
тель Пьер Бейль, а :в 1694 году родился Вольтер. Бла-
годари насильственным мерам Людовика XIV французской
буржуазии легче было придать своей революции и рели-
гиозную, чисто-политическую форму, которая одна только
и соответствовала развитому состоянию буржуазии. Вме-
сто протестантов в национальных собраниях заседали сво-
бодные мыслители. Христианство вступило в свою послед-
нюю стадию. С тех пор оно уже не в состоянии было
поставлять религиозную одежду для стремлений какого-
нибудь прогрессивного класса. Оно все более и более ста-
новилось НСК.1ЮЧНТ0ЛЫ1ЫМ достоянием господствующих
классов, пользующихся им, как средством управления, как
уздой для низших классов. Прп этом каждый пз господ-
ствующих классов эксплоатирует свою особую религию:
земледельцы — католический иезуитизм или протестант-
скую ортодоксию, либеральные и радикальные буржуа —
рационализм. Вдобавок на деле оказывается совершенно
безразличным, верят или не верят сами эти господа в свои
религии.
Мы видим, стало быть, что раз возникнув, религия
всегда сохраняет известный запас представлений, унасле-
— 57 -
ловавных от прежних времен, так как во всех вообще обла-
стях идеологии предание является великой консервативной
силой. Ио изменения, происходящие в этом запасе пред
ставлепий, определяются классовыми, т.-е. экономически-
ми. отношениями людей, делающих эти изменения.
Н. БУХАРИН.
ЗАВИСИМОСТЬ РЕЛИГИИ ОТ СОЦИАЛЬНОГО БЫТИЯ ').
История религии показывает, что с изменением произ-
водственных и социально-политических отношений изме-
нялась и форма религии: если общество состоит из не-
скольких слабо связанных друг с другом племен, у каждого
из которых есть свои старшины п князьки, тогда религия
имеет форму многобожия; а когда, например, происходит
процесс об'единеппя, создается централизованная монархия,
тогда параллельно то же происходит в небесах, где воца-
ряется единый бог, такой же свирепый, как и землевла-
дельческий парь; когда налицо какая-нибудь рабовла-
дельческая торговая республика (в роде Афин в V веке),
тогда и боги устраиваются почти на республиканский ма-
нер, хотя из многих богов выделяется богиня победоносного
города Афин — Паллада. П точно так же, как во всяком
порядочном государстве существует целая иерархия на-
чальников, точно так же и на небесах святые, ангелы,
боги н пр. располагаются в зависимости от своей знат-
ности, наделяются различными чинами и орденами. Более
того, между богами, как и между начальниками на земле,
растет разделение труда: один бог — по военной части
(у римлян — Марс, у /православных христиан»—Георгий
Победоносец или архистратиг, т.-е. фельдмаршал, Михаил),
другой — по торговой (Меркурий), третий — по части
земледелия и т. д. Дело здесь доходит до курьезов: наир.,
в России среди1 святых есть даже < спецы» по коннозавод-
ству (Фрол и Лавр). И всюду, где есть отношения господ-
ства—подчинения, там есть и религия, отражающая именно
*) Из книге .Теория исторического материализма*
— 59 -
эти отношения. Следует заметить еще, что подобно тому,
как в действительной жизни происходят войны, порабоще-
ния, восстания, так, по религиозным учениям, происходит
дело и в небесных сферах: черти, демоны, <князья тьмы» —
не что иное, как отраженно враждебных вождей, которые
на земле пытаются разрушить государство, а в небе —
свергнуть императорскую власть всемогущего бога и опро-
кинуть весь небесный «существующий строй».
♦
Религия — это такая надстройка), которая состоит по
только из приведенных в систему и прилаженных друг
к другу идей,—она имеет и соответствующую организацию
людей (церковную организацию, выражаясь нашим обыч-
ным языком) и систему особых приемов и правил почитания
божества (напр., наши «службы»: литургия, вечерни,
всенощная со всякими обрядами, заклинаниями, произне-
сениями магических формул и различными непонятными
колдовскими действиями), так называемый культ.
Здесь мы точно так же видим, что и эта сторона рели-
гиозной надстройки связана с ходом общественной жнзпп,
неотделима от пего. «...Церковь в каждую эпоху вос-
щюизводила в своей среде современное ей общество
в его экономических и культурных чертах. Церковный
строй был магнатский и феодально-крепостной в эпоху
сеньората; в нем выдвинулись демократические эле-
менты и формы денежного хозяйства в эпоху городского
развития и т. д.» (Виппер). Первоначальной формой ду-
ховенства, как профессии, были колдуны, лекари, ясно-
видцы, пророки, вещатели и т. д., которые, по Э. Мейеру,
и были первыми из известных нам сословий. Вообще
говоря, руководящий слой жрецов является частью
господствующего класса, который делит внутри себя труд:
одни являются военными предводителями, другие — жре-
цами, третьи — законодателями и пр. Немудрено поэтому,
что церковь «воспроизводит и повторяет современное ей
общество».
- 60 -
Господствующая церковь представляет собой и хозяй-
ственную оргашзацип, экономические отношения которой
составляют часть экономических отношений всего обще-
ства. Так, например, из свода законов вавилонского царя
Хаммураби мы знаем, что храм бога Шамаша «вел денеж-
ные операции, давая большей частью по 20%; прп займах
зерном % возвышался до ЗЗ’/з и даже изредка до 40% »
(Тураев). Римско-католическая церковь была в средние
века настоящим феодальным ко|юлевством, с огромным
хозяйством, финансовыми поборами и иалогда(и (так назы-
ваемая «десятина») и административным аппаратом. Вся-
кий знает также, какую роль в России играли монастыри
н «лавры», накопившие несметные богатства (характерно
то, что грандиозный дом московской биржи принадлежал
Троицко-Сергиевской лавре). Выполняя свою роль успо-
контельннцы масс, удерживающей их от посягательства
на существующий строй, церковь сама являлась и является
частью эксплоататорской машины, сложенной по тем же
архитектурным правилам, что п эксплоататорское обще-
ство, взятое целиком.
Мы знаем однако, что общество, за исключением самой
ранней поры своего развития, всегда было обществом клас-
совым. Его производственные отношения были отно-
шениями господства, с одной стороны, п подчинения — с
другой. Его политический строй отражал и выражал эти
отношения. Его религия оправдывала их и примиряла с.
ними массы (иногда необычайно ловко: ср., например, индус-
ское учение о воздаянии). Однако это примирение не всегда
удавалось. Тогда прочив официальной религии угнетенные
классы, которые сами не могли выпрыгнуть из религиоз-
ной оболочки, вырабатывали свою религию; против орто-
доксального, правоверного церковного учения вырастали
так называемые «ереси», против официальной церкви —
своя, народная, религиозная община, иногда принимавшая
формы конспиративной, нелегальной организации, со своими
священниками или пророками, которые были в то же время
— 61 -
к политическими вождями.
Сравнительно недавно такая точка зрения на религию
н церковь казалась совершенно недопустимой, простым ко-
щунством. Однако теперь даже буржуазные исследователи,
когда они специально занимаются предметом, волей-нево-
лей приходят к пей. Вот к какому общему результату от
носнтельно азиатских религий приводит нас лучший новей-
ший исследователь религии Макс Вебер: «В общем
мы замечаем то жо одновременное существование культов,
школ, сект, орденов всякого рода, которое* было свойствен-
но и западному античному миру. При этом эти конкурирую-
щие направления никоим образом не были равноценными
в главах тогдашнего большинства господствующих слоев,
а также часто и политических властей. Имелись правовер-
ные и еретические, а между правоверными—более и
м е и о о классические школы, ордена и секты. Прежде все-
го — и это для вас особенно важно — они отличались друг
от друга и социально. С одной стороны... смотря по слоям,
в которых они гнездились, с другой... смотря по виду «обе-
тования», которое они возвещали различным слоям своих
приверженцев. Первое явление имело место отчасти в такой
Форме, что господствующему социальному слою, резко от-
рицающему всякую религиозную веру в «искупление», про-
ги постояли в массах простонародные сотериологин ‘): тип
этого дал Китай; отчасти же в такой форме, что различные
социальные слои имели различные виды сотериологин».
Примером классовой борьбы, шедшей под религиозными зна-
менами. может служить так называемая реформация, пер-
вый натиск ряда классов па феодальное господство и на его
’) .Сотер* uo-гречески значат .спаситель”. М. Небер
говорят о тех случаях, когда среди угнетенных создавалась
целая религиозно-политическая система идей об .освобожде-
нии мира*, о .спасении*, исцелении от всех социальных
зол. о царстве божием на земле. Эти чаяния и упования
угнетенных классов и принимала характер .сотервологнн*,
т.-е учения о снесении и об .обетованной земле”.
Прим, автора
- 62 -
выражение в Западной Европе, «римско-католическую цер-
ковь». Здесь владетельные кпязья шли вместе с папой, мел-
кие помещики и буржуазия — с умеренными, во главе ко-
торых в Германии был Лютер, основатель протестантской
церкви; ремесленники, полупролетарии и отчасти крестья-
не пш за крайними сектами (в роде «перекрещенцев»,
анабаптистов, часто с коммунистическими устремлениями).
Религиозная борьба, лозунги, блоки приверженцев того и
другого направления в точности соответствовали борьбе,
стремлениям и блокам общественно-политического харак-
тера.
Таким образом мы видом, что и религиозная надстройка
определяется материальными условиями существования лю-
дей. Ее стержпем является отражение социально-по-
литического и экономического строя общества. Вокруг этого
стержня подбираются другие идеи, по их ось — это обще-
ственная структура, перенесенная в невидимый мир и рас-
сматриваемая, кроме того, с точки зрения того или другого
класса. «Дух» и здесь оказывается функцией обществен-
ной «материи».
Против этого понимания можно было бы выставить одно
возражение, которое касалось бы как раз капиталистиче-
ского строя. Ведь в капиталистическом обществе религия
продолжает существовать, и притом в Европе всюду она
имеет вид е д п п о б о ж и я. Между тем капиталистиче-
ское общество имеет формы буржуазного господства в обла-
сти политики (монархия, республика), а производственные
отношения, хотя и построены по типу господства-подчи-
нения, тем во менее пе носят монархического характера:
капиталист, правда, монарх на своей фабрике, по в об-
ществе класс капиталистов господствует обычно пе через
одно лицо. Как же обленить такое «противоречие»? Пе
рушится лп и вся наша марксистская теория на капитали-
стической религии? Ни капли. Наоборот, только с марксист-
ской точки зрения н можно понять религиозные формы со-
временности.
- 63 -
Что <п|)апит> экономическими отношениями капита-
лизма? В феодальном общество, мы знаем, монархи и пх
подчиненные, князья и чиновники, направляли и полунату-
ральное хозяйство. При капитализме же появляется новый,
мощный, но стихийный, безличный регулятор: это —
рынок с ого непонятными причудами, рынок, который одних
возвышает, а жизнь других разбивает, который играет
людьми, как слепая («иррациональная»), непонятная, не-
уловимая сила. «Что наша жизнь? Игра. Сегодня ты, а
завтра я. Пусть неудачник плачет, кляня свою судьбу».
Вот этот характер судьбы и приняло божество—уже у
римлян п греков, как мы знаем, были «парки» и «мойра»,
«анапке» (необходимость, принудительная сила, судьба,
которая стояла пад богамп). Это представление было свя-
зано с ростом меновых отношений и вытекавших отсюда
торговых войн, которые ставили на карту существование
Греции. Раньше боги (и единственный бог) были вовсе пе
бесплотными духами. Они любили поесть, выпить, заку-
сить. забираться к женщинам, хотя бы под видом голубя,
как это устраивает так называемый «святой дух» (в Гре-
ция, где процветала неестественная однополая любовь, Зевес
в виде орла проделывает то же с мальчишкой Ганимедом).
Экономическое развитие, приведшее к меновому хозяйству
и разрушившее феодальный политический строй, выщи-
пало у бога пе только орлипые и голубипые перья, но и
бороду, п усы, и прочие принадлежности прежних изобра-
жений. Теперь верующий буржуа верит в бога, как в из-
вестную, неопознаваемую, божественную силу, от которой
все зависит, но которая по виду ничего общего с человеком
пе имеет: это — божественный дух, а не какое-нибудь гру-
бое божество дикарей. Таким образом и в экономике капи-
тализма есть, с одной стороны, отношение господства-под-
чинения, с другой — отношение неорганизованной связи
через обмен. Первое обстоятельство об ясняет, почему рели-
гия сохраняется, второе — почему бог приобретает
такой тощий п бесплотный характер.
А ЛУНАЧАРСКИЙ.
СУЩНОСТЬ ХРИСТИАНСТВА ').
Основное христианство, которое носит название •Хлю-
пнете кого христианства, более* пли менео целиком выросло
на еврейской почве; когда мы присмотримся к нему, то
увидим, что в основании его лежали такие- секты, как секта
сссеев, секта назареев, которые сильно развиты были средн
евреев и в Палестине и в диаспоре, т.-е. в рассеянии среди
других иноплеменных народов. Там эти секты разрослись
средн самой голой бедноты.
Ессейская секта — это кооперативная, даже социали-
стическая форма взаимной помощи, своеобразный коммунизм
Для того, чтобы человек не разжигал в себе таких желаний,
которых удовлетворить нельзя, ессеи проповедут полное
постничество, всякие излишества совершенно воспрещены,
нища должна быть простая, вся жизнь была полна соблю-
дения чистоты и строгости нравов. Главным признаком этой
секты было полное отрицание всякой собственности. Ессей-
ские общины были поселения бедняков, которые вели
чисто-монастырский образ жизни. Жизнь эта, конечно,
была безотрадная, и па нее, пожалуй, никого нельзя было
бы соблазнить, если бы под нею не было религиозной идеи,
а идея эта заключалась в том, что этой строгостью житья,
этой чистотой, этим отказом от собственности, этим пре-
обладанием любви к людям над эгоизмом они де покупают
жизнь вечнчо.
У обыкновенных евреев идея бессмертия, идея загроб-
ной жизни не играла существенной po.ni. Лишь некоторые
фарисеи придерживались ее, считая, что бессмертно дарует-
’) Из цикла лекций .Введение и историю религии*.
- 65 -
сн за строгое соблюдение мелочных ритуальных законов.
У ессеев эта идея играла существеннейшую роль. По их
учению, ие только каждый отдельный человек, который жи-
вет этой строгой жизнью, гнушаясь земных радостей, тем
самым заслуживает мир и счастье на небе, но и все чело-
вечество также постепенно проникнется, благодаря примеру
ессеев, чистотой, и тогда-то милость и царство божие вос-
сияют над всей землей.
Мы мало знаем о оссеях, терапевтах и назареях, по мы
можем судить о них по аналогии с другими сектами, кото-
рые в то время появились в других мостах и отличались
такими же чертами.
Беднота создает постепенно свою собственную религи-
озную идеологию, которою бедность но только оправдывает-
ся, но превозносится как особенная заслуга, равно как кро-
тость, терпение и т. п.—естественные добродетели бедных.
На этой почве создается особый уклад жизни, подвиж-
нической строгой жизни, озаренной надеждами на божью по-
мощь, полной любовью к человечеству, чувством глубокого
мира, этим особым чувством внутренней чудесной музыки,
которая звучит в душе у человека, когда он отказывается от
эгоизма, когда он ни па что земное не претендует, нп с кем
и ни против чего по борется, а отдается на волю судьбы и
говорит, что де не земными благами решается судьба его
души, а тем, чтобы в этом миро он сам не сделал никому
зла, тогда он свою награду получит де в другом мире.
Все эти моменты колоссально выросли в христианство.
Христианство—это есть только более широкая и богатая
редакция ессейства и назарейства.
О том, какова роль личности Иисуса Христа в возникно-
вении христианства, мы не можем сказать с точностью, по-
тому что евангелие написано поздно.
Мы имеем три основных источника для суждения о
Пнсусе Христе. Один источник — это запись его учения,
которая вылилась более или менее целиком в общих главах
евангелий Марка н Матвея, а также в близком к ним тол-
Х1српс::зы п религия	5
— 66 —
ковании евангелиста Луки. Запись эта была сделана через
несколько десятков лет после той даты, которая дается как
время смерти Христа; таким образом его учение записано пе
теми, кто слышал его учение лично, а учениками его уче-
ников. Учил ли на самом деле Христос и даже существо-
вал ли он па самом деле, мы не знаем.
Из источников, так сказать, светских единственное ука-
занно мы находим у Иосифа Флавия, который говорит о том,
что при Понтии Пилате появился лжеучитель Христос,
который за свое учение подвергнут каре.
Ученые единогласно считают однако, что это—поздняя
вставка, попросту подделка. Таким образом все, что мы
знаем об учении Христа и его жизни, составлено из леген-
дарных данных.
Третьим источником является легенда о жизни Иисуса,
записанная еще позднее, чем учение.
Например, возьмем вопрос о рождении Христа. Евангелие
указывает на то, что он родом из Назарета, но вместе с
тем говорится, что он родился в Вифлееме. Между том ни-
какого города Назарета никогда но существовало. Христи-
анство первоначально возникло в Галилео, к которой в
Иудее относились с пренебрежением, которая была бедной,
заброшенной провинцией, где более всего распространилось
сссейскоо учение, и потому именпо явилось представление,
что гам, в Галилее, средн назареев п должен явиться
Мессия. Отсюда выдуман город Назарет. По, с другой сто-
роны, представление о том, что Христос должен был родить-
ся в Вифлееме, исходило от пророков. Аристократы трой-
ские представляли себе Мессию существом царского проис-
хождения, он должен был быть пз рода Давидова. Демокра-
тия склонялась к тому, что Мессия должен был быть мисти-
ческого пропс хождения, совершенно особого, нельзя сказать
от кого и как он происходит. От бога, вот от кого он будет
послан к нам. Как жо справиться с таким представлением?
Дается длинная родословная Христа от Адама до Иосифа
для того, как говорят Вольтер, чтобы мы. узнав всех пред-
— 67 -
ков, вдруг узнали п то, что Носиф-то вовсе не отец Христу.
Раз Иосиф не был отцом Христа, так для чего же вся ро-
дословная? Представление, что Христос произошел от девы,
является чрезвычайно распространенным у разных народов
представлением о их пророках. Когда говорится в леген-
дах, что такой-то человек — сын божий, то это понимается
в том смысле, что бог сочетался браком с некоей девушкой,
и от этого брака вырос богатырь, Эго мы встречаем всюду
и в наших былинах, в персидских, индусских, германских,
гуюческих сказаниях, всюду мы встречаем это указание па
происхождение от бога. Это же представление было и в
таких легендах, как легенды о Будде, о Кришне, которые
рождены Гютом от земной девушки. Так причудливо сочета-
лись различные представления в этой легенде. Но у таких
сект, как ессеи, их духовный бог но мог, разумеется, всту-
пать в брак плотский, поэтому эбиоипстское’ христианство
покрывает эту идею некоторым мраком, некоторым симво-
лизмом: мы слышим про благовещение, сошествие дмха
святого в виде голубя и т. п. Это представление уже носит
мистический, пол у индусский характер; тут мы видим тре-
бование, чтобы пё было в его зачатии греха, разумея под
этим плотское зачатие. Таким образом мы видим, что пре-
данно требует, чтобы Христос родился в Вифлееме от рода
Давидова и независимо от этого требует, чтобы он был гали-
леянином и сыном духа от девы. Поэтому в конце-концов
писание и roBopirr, что он был из Галилеи, но потом в Виф-
леем попал случайно, потому что как раз в это время была
перепись, т.-е. что зачат он был в Галилее, а родился в
Вифлееме. По никакой переписи в то время не было, это
достоверно известно. Это просто выдумка, которая специаль-
но придумана для того, чтобы объяснить, поче-му Христос
родился в Вифлееме. Как эта легенда с переписью для того,
чтобы доказать, что оп родился в Вифлееме, так и вся даль-
нейшая жизпь Христа заключает в себе целый ряд всякого
рода неправд, из которых легко вывести заключение, что
все вместе здесь — вымысел.
5'
- 68
Событий из жизни Христа рассказывают нам довольно
мало, но самое основное и грандиозное событие — это, ко-
нечно, ого мученическая смерть.
И тут мы видим, что сюда притянута целая масса мифов
о богах-мучениках, о богах воскресших, легенды о ко-
торых существовали у многих народов. В повести о смерти
и страданиях Христа переплелись такие вещи: с одной сто-
роны, представление о Дионисе, Адонисе и иных богах, ко-
торые в известное время по легенде были убиты насиль-
ственным образом, были побеждены, после чего тьма об’яла
мир, но которые потом, через некоторое время, воскресли,
а, с другой стороны, чисто-еврейское представление о том,
что Мессия должен быть страдальцем, искупительной жерт-
вой, что он должен своими страданиями спасти еврейский
народ, искупить грехи всего человечества. Очевидно, что
смерть этого героя должна была приобрести характер по-
трясающей трагедии. Поэтому все то, что мы находим у
разных пророков, у Второисаии, Аггея и других,—все это
переносится в обстановку смерти Христа и переносится
очень талантливо.
Евангелие рисует нам этот факт смерти и воскресения
Христа чрезвычайно ярко и художественно. Описание тра-
гической смерти Христа доходит до какоЙ-то особенно вели-
чавой высоты и глубины проникновения, по по содержанию
это та же самая легенда, которая была распространена по-
всюду, легенда о боге-мученике.
Не было города в Малой Азии и далеко за ее пределами,
где бы пи говорили о боге, который убит и воскрес. Наш
праздник плащаницы (страстная пятница) — не что иное,
как повторение так называемых адонисий в честь бога Адо-
ниса, про кото[юго говорили, что он был убит кабапом, что
тогда солнце закрылось завесой и настала тьма — сумерки
жизни, по потом он воскрес. Праздник этот был распро-
странен в Греции, в Коринфе и в Малой Азии. Оп начинался
стопом п плачем, люди одевали на себя траурные одежды и
раздирающим образом восклицали: «Адоппс умер!» Это про-
— 69 —
дол жал ось три дня, в точение этих трех дней должен был
соблюдаться строжайший пост. По прошествии их начина-
лись веселая музыка и пение, люди одевали лучшие светлые
одежды и восклицали: <Адонис воскрес!» В то время как
люди говорили, что Адонис умер, они носили его изображе-
ние в гробнице в виде мертвого, а на третий день ставили
ею во весь рост. Все это до такой степени похоже было на
нынешний христианский праздник, что нельзя отрицать оди-
наковую основу их. Но в христианство вплетается еще и
другая идея, — идея об искуплении.
Таким образом со всех сторон к этой христианской ле-
генде притягивается масса разных легенд, так что можно
сказать, что если бы Христа не было, а просто представи-
тели секты, верившей в Мессию, стали бы говорить, что
Мессия ужо пришел, если бы при этом они стали расска-
зывать о пем, как об идеальной фигуре, об идеальном обра-
зе, как о таком лице, каким должен бы быть Христос, то
они рассказали бы приблизительно все то, что рассказы-
вает нам евангелие. Настоящего фактического материала,
по которому можно было бы представить себе этого просла-
вленного богочеловека и как он жил, — нот. По мнению
эбионистских, чисто-еврейских, ессейских, христиан Ппсус
воскрес и ушел к богу, но он скоро, не сегодня, так завтра,
вернется, п вернется он уже в другом виде, в грозе и буре
и будет судить живых и мертвых, он отберет тогда правед-
ников для жизни вечной, а грешников пошлет в вечный
огонь. Все это — сущность п основа того, что называется
эбиопистским христианством.
Когда хпристиапство распространилось за пределы Па-
лестины на другие города Азии, оно приобрело несколько
иной характер. Когда еврейские христиане приходили в
Антиохию пли Дамаск и говорили: «Вы знаете, что у пас
произошло? У пас появился Мессы; это был великий про-
рок, который принес с собою великое учение, оп был за это
осужден па смерть, умер, три дня лежал в гробу, а потом
воскрес и в настоящее время находится на небе, по он
— 70 —
скоро появится во второй раз п будет судить все человече-
ство», — то всякий человек в Дамаске или Антиохии па это
отвечал их: <Мы знаем этого бога, мы чтим бога, который
умирает и воскресает». Это для них было одно из вопло-
щений того, о чем они всегда думали, воплощение того бога,
который страдает, который своими страданиями и муками
дарует победу, который время от времени теряет силы и
умирает и потом опять побеждает, воскресает для того,
чтооы устроить настоящее счастье па земле. Эта легенда,
это представление о боге, умирающем и воскресающем, при-
сущи всех земледельческим народам.
Малоазиатские народы, поскольку они понимали Хри-
ста, меньше всего внимали тому, что он учил миру и любви,
что он являлся учителем еврейского народа, который осу-
ждал представителей палестинской церкви и т. д.; гораздо
важнее было для них подтверждение их собственной на-
дежды на то, что такой-то бог существует. Они говорили:
«Да, вот это наш бог, который есть бог-сын, такой же бог,
как бог-отец, создавший мир». О воплощении бога говорили
также и аваторы индусов. <В Иерусалиме, — говорили
они, — опять появился бог во плоти на земле, и акт вели-
кой тайны этого умирания божества за людей повторил и
дал обет, что скоро придет снова».
В гаком виде Христос сливался со старым божеством
солнца и приобретал характер существа полностью боже-
ственного. Эго (юг, он сошел на землю и принес жертву, это
он и раньше всегда и везде повторял из века в век в дру-
гих местах, повторял свою жертву за людей, а теперь он
опять пришел в виде земного человека, дал обет, запеча-
тлев его кровью, и нам нужно только ждать его победы.
Таково было новое полуязыческоо христианство.
В дальнейшем ходе’ развития христианства выступает
апостол Павел; это—фигура исключительная, мысли ко-
торого можно было проследить основательным образом в его
посланиях. Некоторые из этих посланий действительно при-
надлежат ему как автору.
- 71 -
Туг мы видим новое расслоение христианства.
Христианство развивалось главным образом, среди про-
летариев, совершенно неимущих людей, по большим горо-
дам Малой Азии, Греции и Месопотамии, а также среди
римского простоиа{юдья.
Христианство туго распространялось в деревнях. Наше
слово • поганый ' происходит даже от слова paganus,
что значит деревенский. Так называли христиане деревен-
ских людей, так как деревня в течение многих десятков н,
пожалуй, даже сотен лет оставалась верна язычеству.
В крупных городах, где много пролетариев, много рабов,
христианство имело большой успех; впрочем, позднее, когда,
наконец, христианство проникло в деревню, оно укрепилось
там больше, чем в городах, так что потом, наоборот, именно
деревенское крестьянство сделалось оплотом настоящего
христианского правоверия. В самых городах было значи-
тельное количество мелких собственников, тружеников,
людей мещанского уклада жизни. Среди них христианство
приняло несколько иной характер, чем у пролетариев. В то
время как рабы и пролетарии относились совершенно отри-
цательно к труду, среди этих хрнстпан-ремесленннков раз-
вивались совершенно другие идеи. Рабы п пролетарии го-
ворили, что одна надежда на вторичное пришествий Христа,
который даст окончательное избавление и устроит суд Хри-
стов, мир весь погибнет, а начнется совершенно новая,
радостная жизнь — такова была основная мысль эбпопист-
ского пролетарского христианства, и поэтому настоящая
жизнь, как она есть, должна быть только подготовкой к
этой будущей жизни; в этой жизни пе пужпо ип к чему стре-
миться, а пужпо только ждать жениха, который грядет в
полуночи, при чем никто не знает, когда оп придет, поэто-
му блаженны не Марфы, а Марии, т.-е. то, которые ни о
чем но беспокоятся, а ждут только второго пришествия Хри-
ста. Тогдашним пролетариям действительно нечего было
делать, эго был класс совершенно обездоленных людей.
— 72 —
Но это учение распространилось дальше, проникло в
класс, надежда которого была в работе.
Как вы знаете, апостол Павел вел в этом смысле другую
линию; оп сам был ремесленник, оп делал палатки, и одной
пз самых замечательных заповедей его является заповедь:
пе трудящийся, да пе ест. Оп совершенно определенно
держится идеи труда, известной трудовой рецкплипы,
известного правильного уклада жизни.
Вместе с тем для него малую роль играет обещание Хри-
ста относительно второго пришествия. В послании Павла
мы встречаем указание на то, что для пего важпее всего,
что Христос освободил человечество от власти закона, дал
ему свободу, возможность развиваться в любви и взаимной
помощи. Это-то учение сделалось излюбленным учением
средних классов. Оно гораздо позднее проявилось в рефор-
матстве, которое было движением именно средних классов
против католистпческой церкви. Павел был любимым учи-
телем для реформаторов.
Для Павла важна внутренняя свобода (мпстпческпй
экстаз, возносящий, как оп говорит, до седьмого неба), он
уверен, что после смерти каждый отдельный человек, ка-
ждый умирающий судится и потом оказывается или чле-
ном торжествующей церкви небесной или отвержепником.
Это представление не носит уже такого нервного востор-
женного характера, как у эбнонистов-пролетарпев. Эбионп-
сты собирались вместе, ждали пришествия Христа, ждали
в каком-то экстазе, пели, танцевал, говорили па неведомых
языках, было какое-то безумие, когда в них входил дух
божий: опп бросались па пол, впадали в судороги, а потом
все обнимались, целовались и говорили: «Вот Сейчас при-
дет Христос». Таков был основной топ христианства эбно-
пистского, т.-с. ожидавшего светопреставления; оп привле-
кал и прельщал этой напряженностью переживаний.
Павликиано жо главным образом проповедывали тру-
долюбие, строгость нравов, помощь соседям, опн гораздо
меньше подчеркивали социальные противоречия, они дума-
— 73 —
лп, что каждый, проживший только свою жизнь честно, по-
сле смерти должен быть немедленно удостоен венца за то,
что сумел соблюсти свою жизнь.
Самой центральной идеей Павла было то, что еврейские
законы не имеют больше силы, все фарисейские измышле-
ния, все эти исполнения буквы закона, все эти омовения
и т. д., — все это но важно для христианства; он был вели-
ким свободомыслящим. Христианство в том виде, как оно
впервые появилось, эбионисгское христианство держалось
еще старых правил; оно учило, что всякий, кто желает
спастись, должен быть обрезай, как это делалось, по еврей-
скому обычаю. Павел ведет борьбу против этого, он стал-
кивается в этой борьбе со всеми другими апостолами, ко-
торые проповедывали учение Христа и которые будто бы
видели и знали Христа, а он до не знал Христа, он видел
только видение па путл в Дамаск, оп был даже одно время
гонителем его. II вот вместе с тем он решительно п прямо
говорит, что Христу пе нужно никакого обрезания, не нужно
субботы, пе нужно омовений, пе нужно синагог, что все это
по важно, что христианство заключается во внутреннем на-
строении, в следующих заповедях: люби блпжпего своего,
будь честен, верь в Христа.
Христос пострадал за грехи мира; после этого все про-
щено, все грехи сейчас смываются крещением, стоит только
не грешить впредь, п тогда судьба человека будет выше
судьбы ангелов.
В этой свободе от всяких обрядов, от всяких церемоний,
от всякого закона Павел видел главное, что принос Хри-
стос. Он говорит, что не важно соблюдение внешних форм
и обрядов, важно соблюдение правды в жизненных отноше-
ниях, важны любовь к людям и свобода духа. Но важно, в
каких словах обращаться к богу, пе важно, чтобы видели,
как человек молится, как думали фарисеи; не это важно,
но жертвоприношения, по жрецы, а важпо душевное на-
строение. высокая нравственность, — вот что* важпо.
— 74 -
У Павла это сплетается также с известным мистиче-
ским верованием в Христа, который разбил оковы смерти
п греха и вместе с тем закона и дал людям полную свободу,
полную возможность быть действительно праведными. И
когда некоторые павллкшше самую эту идею свободы опре-
делили так, что, значит, все позволено, для чистого все
чисто, все возможно, т.-е. можно развратничать, пить вино
и т. д., что это касается только тела, что для души это пе
важно, что нужно только ырить, а делать можно что угод-
но, то это хотя и не было действительным учением Павла,
который был даже испуган, когда узнал, что его идею сво-
боды понимают имепио гак по все же это было понимание
его мысли в той мистической редакции, которую потом
многие секты и ереси утвердили.
Павел против такого понимания борется, он говорит, что
его свобода есть свобода во Христе, а тот, кто свободен во
Христе, не только не должен грешить, по и не может гре-
шить, потому что человек свободный, но во Хрясте, нахо-
дится в таком высоком состоянии, что не может и подойти
к греху. Он требует строгости в этом отношении.
Потом мы увидим, что целый ряд требований и учений
христианских связывается с Павлом, который таким обра-
зом является родоначальником особого русла христиан-
ства.
Несколько своеобразное толкование представляет собою
евангелие Луки. Оно более позднего происхождения, чем
2 первых, и содержит в себе больше демократического
духа. Это есть сборник изречений, которые дошли до его
автора. Тут мы встречаем в самой развитой форме знамени-
тое преданно о бедном Лазаре и целую массу изречений
Христа, которые сводились к тому, что богатые не могут
войти в царствие божие, как верблюд не может пройти
сквозь игольное ушко; туг мы видим бога, который заботит-
ся о тех, кто обездолен и обижен. Это было, несомненно,
евангелие наиболее эбнопнстского христианства. Из него
- 75 -
брали потом цитаты с полемическими целями те христиан-
ские секты, которые подчеркивали в учении Христа элемен-
ты социальной справедливости п осуждение, — резкое осу-
ждение Христом богатых и сильных мира сего. Ио еванге-
лие это переходит уже за пределы еврейского христианства;
это ие есть уже христианство первоЗытное в полном смысле
этого слова, это христианство, выходящее за пределы даже
малоазиатских городов, получившее полное выражение
божегтвеппостн Христа и его предсуществования, затем
вместо с Павлом перекочевавшие дальше, в Восточную
Европу, в Македонию, преломившееся сквозь представления
мещанства мелких собственников.
Мы часто слышим от некоторых «передовых» защитни-
ков христианства, как общую его характеристику, что оно
было учением демократическим, социалистическим и рево-
люционным. Эго так, но оно носило в себе одну черту, кото-
рая делает его радикально отличным от нынешних демокра-
тических, социалистических и революционных учений.
В чем заключалась демократичность христианства? Как ви-
дите, оно по происхождению демократично, оно выросло на
почве идеологии еврейских пророков, оно пришло с пропо-
ведью, обращенной к бедным и убогим, опо говорило, что
господа, господствующие, князья мира сего, — это люди,
идущие за дьяволом, который сейчас держит в своих руках
судьбы человечества, потому что кругом царит неправда;
оно говорило, что бедные, обиженные, обездоленные, стра-
дающие, все эти Лазари, которые кормятся крохами, па-
дающими со стола богачей, милостями неба будут награжде-
ны, им принадлежит царствие небесное. Да, христианство
первоначально демократично.
Затем, что касается социалпстичпостп его, то в самом
евангелии непосредственно о социализме ничего не говорит-
ся, там говорится лишь об отвращении к собственности.
Совершенно непосредственно это звучит в сцене разговора
Христа с богатым юношей, который спрашивает Христа,
как ему быть, чтобы спастись, и которому Христос отвечает:
— 76 -
«Продай имение свое и раздай бедным», а также в другом
место, где Христос говорит: «Если у тебя есть две рубашки,
отдай одну из них ближнему твоему, который в ней ну-
ждается». Словом, взаимопомощь широкая проповедуется
евангелием прежде всего, как акт победы душевной чело-
веческой любви над своими материальными потребностями.
Не в том дело, чтобы тут социализм был указан самим хо-
зяйственным укладом, но дело в том, что богатство не могло
быть допущено у христиан, если богатые для того, чтобы
спастись, должны были раздать имение свое. Все живут кое-
как до того времени, когда установится настоящая жизнь
где-то там, после второго пришествия Христа, после пре-
ображения земли.
Но в более поздних памятниках христианства, в деяниях
апостолов, которые знакомят пас с жизнью христиан, мы
видим ужо эту социалистическую идею совершенно проч-
ной. Пх жизнь имеет приблизительно ессейскпй характер.
Мы видим, что христиане живут общинами, в которых су-
ществует общинная собственность. Правда, это не были
трудовые общипы — о труде речи мы встречаем мало, —
это были потребительные общипы. Мы видим указания на
вечера любви, где просто хлеб и вино раздаются прихожа-
нам. Конечно, это делалось во имя Христа, и тут, несомнен-
но, играло роль представление о том. что хлеб — это тело
божие, а вино — кровь божья, подобие чего мы видим у
греков в пх элевзянскн.х таинствах, таинствах насыщения
хлебом и напоения випом, по вместо с тем па эти вечера
каждый приносил, что вмел, отдавал церкви, а диакон рас-
пределял присутствующим. В этом есть уже коммунистиче-
ское начало: отказ от собственности признавался там обя-
зательным. Деяния апостолов рассказывают, что двое обра-
щенных, которые часть своего имущества принесли, а часть
скрылп, подверглись жестокой каре. Сколько бы пи гово-
рили священники, что опи были наказаны за то. что солга-
ли, что если бы опи прямо сказали, что столько-то из своего
имущества опи отдают, а столько оставляют себе, то тогда
77 -
пе были бы покараны. — ясно, что это не так, что это
явный софизм.
Несомнено, что в некоторой части христианства идея по-
Жебительского коммунизма проводилась неукоснительно.
j знаем, что первобытные христианские общины в боль-
ших городах были общинами неимущих, которые делили
между собою братски все; если жо имущий человек в эту
общину входил, то немедленно начинал благотворительство-
вать, а иногда и все свое имущество, все свое имение раз-
давал. Когда какой-нибудь высокопоставленный человек—
и осоебнно часто это были женщины, о чем я буду еще го-
ворить, когда перейду к распространению христианства в
других слоях населения, но демократических,—когда такой
человек обращался в христианство, оставаясь в прежних
условиях своей жизни, то он старался, что мог, жертвовать
на церковь. Вот таким образом стало расти имущество цер-
кви, которое называлось имением бедных, оно должно было
служить именно для того, чтобы бедные могли не голодать.
Тогда так и называли просто христиан—бедные. Для упра-
вления этим церковным имуществом, а позднее и недвижи-
мостями выбирались особые старейшины.
Затем это учение было революционно. Неверно утвер-
ждение, что христианство есть сплошная книга любви, это
скорое книга терпения. Правда, любовь там играет большую
роль, но в каком смысле? Это относится только к беднякам.
Любите друг друга, братья, т.-е. христиане, бедняки, члены
общины. Вся эта любовь относится только к этим братьям,
по зато совсем другое отношение мы встречаем к врагам
христианства, к фарисеям и книжникам, к знати, к гордому
Риму, ко всему, что составляет лагерь князя мира сего. Бед-
ным’ евангелие дарит любовь, но вы знаете хорошо, как па
каждом шагу в евангелии мы встречаем гневные осужде-
ния. ругательства против других. Христос нещадно бранит
пх, он называет их ехиднами, гробами крашеными и т. д.
Он даже до того несдержан, что, согласно евангелию, берет
бич и гонит из храма торжппкоз: «Воя из дома отца
- 78 —
моего», говорит он mi. Мы видим так же, как оп гневен,
когда говорит об Иерусалиме. Когда мы вспоминаем эти мо-
менты. то мы не можем представить его себе таким мягким,
таким кротким человеком, каким часто рисуют его: он
представляет там собой грозного мстителя. В своем учении
он совдаст также нечто прямо-таки ужасное. Этот любве-
обильный Христос создает в своем учении самоэ страш-
ное, что только можно себе представить, именно, ту вечную
кромешную тьму, вечный скрежет зубовный, вечный огонь
без всякой надежды па избавление, которые составляют
картину ада. II в этот ад на муки вечные, — именно веч-
ные,—пошлет этот любвеобильный Христос тех людей,
которые грешили на своем свете какие-нибудь 40—50 лет.
Здесь также можно говорить о гневе, о мстительном чув-
стве, которое питали те, кто создал образ Христа, к богатым
п сильным мира сего. Евангелие, наоборот, слишком жесто-
ко, и некоторые последователи Христа, некоторые христи-
анские учители в первые три века никак н могли ирнми-
риться с этой мыслью о каре вечной. Вечная мука за крат-
кую жизнь — это не вмещается в понятие о справедливо-
сти. в понятие о справедливом боге.
Этот бог был справедливым богом, но он был демокра-
тическим богом и революционным богом. Оп говорит, что
человек должен быть кроток и смиренен, что он не должен
бороться с врагами, он должен прощать обиды, он должен
терпеть, во ради чего? Апостол Павел проповедует любовь
так: прощай врагам своим. Это звучит очень по-христпан-
скп. Но затем ок к этому сейчас же прибавляет: этим ты
собираешь уголья па голову их. Это уже совсем но так
любвеобильно.
Представьте себе такого христианина, которого обиде-
ли, которому кто-нибудь дал пощечину и который потом
подставил другую ланиту и в это время думал: «А сколько
угольев я тебе этим на голову положил!». Разумеется, это
не столько любовь, сколько терпение.
- 79 -
Главное, христиане должны были терпеть, по нужно
было ни борьбы, пи завоеваний, нужно терпеть и ждать:
придет избавление для тех, которых гнали, оно придет со
вторым пришествием Христа, который появится с легио-
ном ангелов. Это пришествие Христа будет настоящей ре-
волюцией, но ее нужно понимать как чудо, исходящее от
неба, а сами христиане в эту революцию вмешиваться не
должны, только терпеть и ждать.
Вог в этом-то и заключается колоссальная разница ме-
жду нынешним пролетариатом, между его идеями п стрем-
лениями и идеями христианства. Тогда самая демократич-
ность была чисто-моральная. О демократии как об обще-
ственном активном классе, о демократичности, как об об-
щественном строе, как о государственном строе никто не
говорил. Правда, евангелие учило, что ни королей, ни кня-
зей «у вас* но должно быть, но это относилось только к
церкви, а как вообще устроен политически этот мир, оно
не интересовалось. Апостол Павел говорит, что всякая
власть от бога; он но хотел сказать этим, что хороша она,
по ео бог посылает на испытание, вы должны терпеть, вы
должны признавать власти предержащие и ни в каком слу-
чае но бунтовать. Бог знает их, этих царей неправды, и он
вызовет их в свое время из гроба, когда настанет время
суда, н воздаст им, но это сделает сам бог, а люди должны
только терпеть и ждать, когда придет время воздаяния,
когда бог придет судить неправедных, которым все зачтет-
ся, все запишется, что сделали они на этом свете.
Итак, мы видим, что это был социализм не творческий.
Он не говорил о том, что нужно собрать все орудия произ-
водства, всю землю и отдать пх трудящимся; он не гово-
рил о том, что все богатства нужно сделать достоянием
труда, который до сих пор только эксплоатировался; он не
говорил о том, что всю землю со всеми ее богатствами
нужно отнять у тех, которые не по праву владеют ею, пе-
редать в пользование тем, кто трудится, чтобы человек тру-
дом своим оплодотворял землю и братски пользовался пло-
- 80 -
дали трудов своих. Этого в христианство пет, как нет веры
в демократию, которой рекомендуется верить но в свои
силы, а в небо, нет веры в народ и его труд, а есть вера
в чудо.
Об этом говорит рассказ о насыщении 5.000 человек
немногими хлебами. Основная мысль тут заключается в
том, что если будет’ между людьми вера и любовь, то Хри-
стос поможет им как - нибудь прожить в этом мире,
как - нибудь претерпеть это земное существование. Ведь
все эти земные блага пе важны, важно только одно —
дождаться пришествия Хряста, а там, — тан будет все,
что только сердцу угодно, там будет чудная жизнь. Небо
пошлет избавление, небо пошлет революцию, появится
Христос, но но в таком виде, как приходил он
первый раз, он появится не кротким и терпеливым, а силь-
ным и грозным, — это будет такая революция, какой ппкто
себе и представить во может, перед которой совершенно
бледным кажется даже наш большевистский переворот.
Тогда солнце остановится, тогда все перевернется, все
зажжется и запылает, реки п моря разольются, горы вста-
нут и лягут, брат на брата восстанет, страшная граждан-
ская война разразится, губительная и беспощадная, кото-
Еую в копце-копцов прекратит вмешательство ангелов,
[о все это сделается по слову божьему. Христиане не
должны принимать в этом никакого участия, они не должны
играть никакой активной роли, они должны только мо-
литься. Претерпевший до конца спасеп будет. Терпение,
терпение и терпение—вот в чем заключается самая
сущность учепия.
В демократичности, соцпалпстичпостп и революцион-
ности христианства мы видим пассивное начало, — нужно
ждать, ждать п ждать, пока пе взойдет солнце правды.
Этим оно и отличается от нынешних социалистических
революционных учений, которые требуют от пролетариата
и крестьянства но пассивного подчинения, а активности,
которые имеют перед собой задачу устройства людей тут,
- 81 -
на земле, немедленно, которые требуют от демократии, что-
бы она пропалила себя активно. Научный социализм гово-
рит человеку труда: соединяйся со своими братьями, орга-
низуйся, отнимай орудия производства у тех, которые
пользовались ими для своего собственного блага, и обра-
щай всо эти мощные, могучие орудия, которые созданы
капиталом, на благо всех.
Само собой разумеется, что раз этот социализм нужно
устроить тут, на земле, раз есть сознательные трудовые
массы, раз люди верят в себя, то могут совершить рево-
люцию сами, не ожидая, когда ее совершит несуществую-
щий бог. 11 странно было бы слышать в 1918 году, что
революция придет со вторым пришествием Христа, что
одна только надежда па это второе пришествие. Никто по
утверждает теперь, что лучше подождать до второго при-
шествия, — такие речи принимаются теперь, как насмешка.
Когда кто-нибудь говорит теперь: это де будет после
второго пришествия, то это понимается совершенно в
таком же смысле, как фраза — после дождпчка в четверг.
Тогда же, в те далекие времена, в I веке, такое ожида-
ние было совершенно естественно, во ждали этого прише-
ствия изо дня в день, каждую ночь вставали и смотрели,
но начало ли ужо горсть небо со всех сторон, не появился
ли уже Христос. Там была полная пассивность и вера в
мощь другой силы, силы бога, — теперь мы активно хотим
сами завоевать свое счастье здесь, па земле.
П.
Настроение христианской демос ратин оправдывалось
крайней слабостью этой демократии. Вооруженное восста-
ние как в то время, когда христианство гнездилось только
в Палестине и в ее окрестностях, так и в то время, когда
христианство распространилось почтп па все большие
города тогдашнего цпвплпзоваппого мира, было невоз-
можно. Было сделано несколько безумных попыток в этом
роде зилотами нехристианскими, но опп все разбивались
Марютзу п религия	(J
- 82 -
о железные легионы Рима. Таким образом оставалось либо
притги в полное отчаяние, либо свое упование возложить
но на самого себя, не на справедливость на земле, а на
некоторую потустороннюю справедливость,—на справедли-
вость божью. И вот христианство со всеми его разветвле-
ниями и богатым миросозерцанием — этот замечательный
миф, имевший за собою столько и моральной и поэтической
прелести, так глубоко связанный, как я указывал, с очень
древним мифом о страдающем и воскресающем боге,—как
нельзя более подходило для того, чтобы спаять тогдашние
общественные низы — рабов и пролетариев — в коммупы,
полные веры и надежды, ожидавшие со дня на день вто-
рого пришествия Христа и вместо с ним начала справед-
ливости, спаять их в социалистические общины, но про-
изводительные, впрочем, но потребительные, где все дели-
лось более или менее поровну.
Но христианство шло к победе и при этом оно вовлекало
в свой поток один большой город за другим вплоть до
Рима. Постепенно оно стало вовлекать в себя п другие
классы. Надо сказать, что, когда я говорю о тогдашнем
пролетариате, вы его но должны представлять мало-маль-
ски похожим на нынешний. Это пе был фабрично-завод-
ский пролетариат, это не был производительный класс.
Тогдашний пролетариат был более пли менее паразитарным
классом, это была огромная масса крестьянства, разорен-
ного «в силу роста латифундий», т.-е. громадных барских
имений. В имениях этих обыкновенно заводилось ското-
водство и широко применялся рабский труд, а обезземелен-
ное крестьянство собиралось в города. Затем, часто отпу-
скали рабов на волю. II хотя некоторые из таких вольно-
отпущенников переходили в буржуазию, занимались тор-
говлей, богатели, но очень многие’просто оставались без-
домными людьми и присоединялись к пролетариату. В очень
большие города, где раздавали хлеб пз опасения’голодных
бунтов, где устраивали зрелища для масс, собирались
десятки и сотни тысяч пролетариев; в Риме было, может
- 83 -
быть, не менее миллиона этих разоренных людей, которые
жили на счет государства, не делали ничего, в высшей
степени плохо питались изо дня в день и были ужасно
пригнетены и унижены каждый в отдельности, хотя всей
толпы пролетарской иной раз и побаивались правители.
Рабы и пролетарии были главной основой христианского
движения, но оно, как уже сказано, стало вовлекать и дру-
гие классы.
Павликианство — этот оттенок христианства с его
крепко-мещанской моралью, с его подчеркиванием необхо-
димости правильной трудовой жизни и верою в то, что че-
ловек должен искупить себя при жизни, чтобы после смерти
сейчас же. предстать на суд и заслужить прощение—несом-
ненно, отвечало интересам главным образом мелкой бур-
жуазии, ремесленников, торговцев и так далее, и распро-
странялось как раз в таких провинциях, в которых сохра-
нилась крепкая мелкая собственность.
По главным командующим классом в каждом городе
была, конечно, богатая буржуазия, так называемые всад-
ники и им подобные. Эта буржуазия занималась откупами,
некоторой торговлей, а иногда и производством предметов
роскоши в сравнительно больших тогдашних, хотя техни-
чески довольно примитивных, мануфактурах. Класс бур-
жуазии играл большую роль. В его руках были значитель-
ные денежные сродства, притом гибкие, текучие. Римское
императорское правительство, которое очень часто но счи-
талось с сенаторами, с крупными помещиками и всячески
обирало их, часто было в большой зависимости от всадни-
ков с их движимым капиталом. Нужно было золото, какие-
нибудь доставки, и приходилось платить большие проценты
подрядчикам из этой буржуазии. Кроме того, играла, ко-
нечно, большую роль и земельная аристократия, которая
обладала латифундиями, этими гигантскими имениями,
великолепными дворцами, тысячами рабов. Опа предста-
вляла собою другую часть господствующего класса. Гос-
подствующим классам приходилось до некоторой стелет!
в»
- 84 -
круто от всеобщей бедности, они должны были постоянно
думать об обороне против огромного обездоленного боль-
шинства. Если бы пе было военной силы государства, па
которое они опирались, то пх, конечно, смело бы то или
иное восстание рабов и пролетариев.
По мере того, как крестьянства становилось все меньше
п свободные легионы, то-есть люди, которые готовы были
защищать свою родину, таяли, приходилось переходить к
наемным войскам. Нанимались войска из дальних мест-
ностей, часто даже но итальянцы, а испанцы, галлы, гер-
манцы, африканские племена. Во главе этой военной силы
стоял император. Император — значит повелитель, что
первоначально понималось, как полководец.
Затем эти императоры, т.-е. руководители военной си-
лы, которая должна была защищать класс угнетателей,
превратились в неограниченных владык, настолько неогра-
ниченных, что к ним перешло все законодательство, они
перестали обращать внимание на сенат; сенат делал то,
что они приказывали, и постепенно дело дошло до полного
единодержавия, причем для введения общего имперского
порядка прибегали даже к таким мерам, как обожествление
императора. Правда, не говорилось, что данный император
есть бог, но говорили, что у каждого императора есть свой
гелий, и этого гения каждого отдельного императора за-
ставляли боготворить, строили ему храмы, приноси.™ жерт-
вы и так далее. Около императора собирались новые кучки
господствующих, его вельможи, большею частью из отпу-
щенных рабов, солдаты, которых он поднимал до себя по
боевым заслугам или по другим причинам. Всякий импера-
тор был окружен тучей фаворитов, которым давались на
откуп и разграбление целые провинции. Они назначались
консулами, проконсулами и т. д. Для них конфисковывались
имения сенаторов, для них создавались всякие преиму-
щества. Таков был верхний класс. Среднего класса почти
не было. Можно сказать, что интеллигенция существовала
в большинстве случаев в качестве какого-то полулакея при
- Ъ5 -
богачах. При разных покровителях искусства и науки, бо-
гатых людях, состояли поэты, художники, которые корми-
лись крохами с их стола, и это до сих пор называется меце-
натством. А Меценат был именно любимец Августа, —
вельможа, вокруг которого кормились разные крупнейшие
люди культуры, среди них поэты такого колоссального да-
рования, как Вергилий и Гораций.
Вот то положение, которое существовало ко времени
возникновения христианства. Христианская эра, то-есть
предполагаемое рождение п смерть Иисуса Христа, отно-
сится к царствованию императора Августа, но в Рпмо хри-
стианство стало распространяться гораздо позднее.
К этому времени все верхи совершенно прогнили. Импе-
раторами сплошь и рядом делались но только люди из зна-
ти. по п выходцы из солдат, которых выдвигали легиопы.
Постоянно случалось, что легионеры убивали императора,
так что император, этот земной бог, каждую ночь трепетал,
чтобы к нему по ворвались его ближайшие рабы и тело-
хранители и но укокошили его. От страха перед такой
возможностью он, разумеется, свирепствовал, всюду пред-
полагал заговоры, старался эти заговоры сломить жесто-
костью, и вследствие этого почти все римские императоры
представлялп собою в высшей степени свирепых и трус-
ливых деспотов.
Свита их все время трепетала. Почти каждый люби-
мец императора думал о том, — не лучше лн ублть своего
благодетеля и заключить договор с новым восходящим све-
тилом? II беспрестанно то император посылал любпмпев в
цирк на растерзание львам, то любимцы убивали импера-
тора. Придворные интриговали друг против друга, иногда
заключали союз против императора, затем ссорились, кле-
ветали друг на друга и из страха потерять голову стара-
лись толкнуть под меч палача своего друга. И еще болео
ужасное разложение было средн сенаторов. Правда, неко-
торые уезжали подальше и старались не вмешиваться в
политику, по и такие не спасались, потому что если нужны
— Ь6 —
были большие куши, то богатых сенаторов из оппозиции
обвиняли без всякого основания только затем, чтобы отпять
у них имущество; что же касается сенаторов, которые оста-
вались при дворе, то это было просто запуганное стадо,
которое ожидало, кого сейчас выхватят любимцы, чтобы
истребить. Низкопоклонство доходило до ужасных разме-
ров. И если богатая буржуазия и была в несколько боль-
шей безопасности, ввиду текучести своего капитала, то
гем не менее и она, несомненно, боялась за себя.
В провинциях распространялся ужас н страх перед
центром, в провинции направлялись беспрестанные кара-
тельные экспедиции, главным образом чтобы их грабить,
н провинции восставали, как могли, а центр — Рим —
трепетал перед восстаниями и отложениями провинций,
движениями варварских легионов против Рима.
Вот в этом царстве ужаса и страха развилось крайнее
увлечение самой мутной мистикой и суевериями. Его осно-
вой в высшем классе являлось разочарование в жизни.
Никому уже но на радость были все празднества и вся
роскошь: все это приелось, всем пресытились. Поэтому
старались развернуть еще большую неслыханную роскошь
и доходили до всяких изощрений, как было при импера-
торах Нероне и Гелиогабале. Эта роскошь приобретала
все более восточный характер. Для празднеств строили
целые города, топили целые флоты, целые полкп должны
были сражаться между собою на арене цирка пли жен-
щины, мужчины и дети отдавались на растерзание зверям,
и это считалось зрелищем особенно пикантным. Вог до
каких чудовищных изощрений доходили, чтобы как-нибудь
подогреть свою остывшую кровь. Но все это по заставляло
забывать смертного ужаса. В старую религию никто не
верил, и основы такой религии, какой было старое языче-
ство, никого не могли удовлетворить. Всем жизнь стала
ненавистной, всеми овладело то, чему ужо тогда рнмляно
нашли название—отвращение к жизни—и что впослед-
ствии у англичан получило название сплина. На этой
- 87 —
почве происходила масса самоубийств, потому что эти пре-
сыщенность п страх оказывались сильнее инстинкта само-
сохранения.
Несколько благородных философских школ старалось
поправить это дело. Из таких благородных школ назову
эпикурейскую и стоическую. Эпикурейская школа учила,
что жизнь людям дастся только один раз, и люди должны
провести ее возможно более изящно.
Дружба, умеренная любовь, умеренное наслаждение
жизнью, наукой, красотой природы, искусством и так да-
лее,—так спокойно, ни против кого пе злобствуя,
изящно, великодушно должен человек прожить свою жизнь.
Бросается в глаза. насколько аристократично это уче-
ние. Но, кроме того, какое жо спокойствие и эпикуреизм
были возможны в таком аду, каким был Рим?
Стоическое учение, последователем которого был имп.
Марк Аврелий, сделалось доминирующим. Оно носило дру-
гой характер, у пего был не атеистический, как у эпику-
рейцев, а пантеистический уклон. Стоики говорили, что
весь космос, вся природа представляет собою один великий
порядок, к каждый человек должен чувствовать себя зве-
ном этого порядка. Все, что ни совершается, совершается
благодаря необходимости, надо ей подчиняться и, сцепив
зубы, испытывать все страдания, которые посланы па этом
свете человеку. Счастлив тот, кто может перед своей со-
вестью сказать, что никогда не додал з.м и безропотно
переносил все испытания, выдержал пскус, и наградой та-
кому человеку является уважение к себе самому. Как
видите, это—учение для очень сильных душ, но это —
учение отчаяния, которое помогало как раз страдать
безропотно и красиво. Стопки называли это желан-
ное чувство атараксия, что значит бесчувственность
или отсутствие всякого волнения, равнодушное отношение
ко всему.
И насколько такое отношение было присуще философам,
впдно из того, что мы до сих пор говорим о нем: фило-
- 83 -
софскоо отношение к жизни. Философским отношением к
жизни называем, когда человек более или менее спокойно
переносит несчастие. Это осталось от стоиков. Стоицизм
по.дходил лишь для сильных душ. Остальные ударились в
мистицизм. Раз жизнь была так безотрадна и для богачей,
то и богачи так же, как и демократии, думали о загробной
жизни. Из моих лекций о греческой религиозности мы ви-
дели, что недостатка такого мистицизма в греческой рели-
гии не было. Она учила о том, что у человека есть бес-
смертная душа. Вы помните, что я указывал на миф о
Загрее, по которому выходит так, что материя поглотила
дух, что божество рассеялось в этой мрачной темнице, ко-
торой является материя, и что душа человека—это есть
плененная птица, которая стремится вырваться из грязной
клеткп, какой является тело. Это учение могло разно-
образно варипроваться, и для такой вариации было много
основ. В древнем мире существовала общая вера в то, что
паша жизнь не окончательная, что существует душа. Чело-
вечество так за нее уцепилось потому, что когда жизнь
реально становится по па радость, все начинают ценить
в особенности душу с ее загробными возможностями.
Демократия па'этой почве создала христианство. Ари-
стократия в первое время не могла создать ппчего. Опа
металась из стороны в сторону. Всякое божество, у кото-
рого было сколько-нибудь мистическое учение, дававшее
интересное препровождение времени, всякие искусы, цере-
монии, таипства и так далее, — все это привлекало то-
гдашнюю безрадостную аристократию и буржуазию, и оин
массами входили во всякого рода секты.
И христианство, когда оно стало распространяться в
больших городах, сейчас же привлекло к себе внимание.
Определенными синкретистами, т.-о. веровавшими в каких
угодно богов, была очень благородная семья Северов. Алек-
сандр Сев р, молодой человек, сделавшись императором,
был окружен в высокой степени замечательными по тогдаш-
нему времени женщинами, чрезвычайно благородными и
— 89 -
иятел.тигептными, — они былп сивкретистки. У Александра
на его божнице стояли разные боги, между ними уже и
Иисус Христос, но также Озирис и Кибелла и Ормузд. Он
считал вполне возможным верить всем вместе. Это служит
указанием на то, что к христианству стали относиться
с известным интересом.
По так как христианство шло с низов, так как па нем
лежал анархический оттепок, так как христиане пс призпа-
вали власти, часто пе платили налогов, отказывались от-
бывать военную службу, то императоры п обрушились на
них гонениями.
Марк Аврелий, император-философ, тоже довольно поря-
дочно угнетал христиан, но но за их веру, а потому, что он
считал' их антигосударственной сектой.
II тем пе мопее аристократический мир увпдел, что
эти страпныо люди распространяются повсюду, что они
стойко переносят всякие муки, и стал к ним присматри-
ваться внимательнее. Собственная религия внести какое-
нибудь успокоение в страждущие души пе могла, и по-
этому опи стали прислушиваться к христианскому учению.
А у христиан было своеобразно весело. Здесь были люди,
которые собирались в каких-нибудь катакомбах (подзе-
мельях) или где-нибудь в укромном уголке за городом под
открытым небом; все это были рабы,' пролетарии, беднота,
и начинались великолепное хоровое пение, экстаз, все-
общие обятия, поцелуи, рассказы о том, что мир погряз
в грехах, по справедливый бог, который пе мог просто поми-
ловать людей, потому что они — большие грешники, сам
отдал сыпа своего на жертву и заставил его, невинного,
страдать только для того, чтобы иметь право простить их,
грешных людей. Это был такой очаровательный миф, п
весь ритуал был настолько полон энтузиазма, что мяту-
щиеся души из аристократии попадали под обаяние хри-
стианства п все чаще к нему примыкали, и влияние хри-
стианству стало расти и в богатой среде.
— 90 -
Во проникновенно в демократическую церковь арнсто-
кратического элемента в значительной степени изменило
самый дух христианства. Во-первых, оно придало совер-
шенно новый колорит учению христианскому, а, во-вторых,
оно изменило и внутренний строй христианской церкви.
Конечно, учение богатых но является единственной при-
чиной этого явления; был» может, если бы аристократиче-
ский элемент и не входил в церковь, она пошла бы этим жо
путем. В отношении учения громадным переломом во вну-
треннем смысле христианства явилось, во-первых, учение
о Логосе, а, во-вторых, перенесение центра тяжести с
морали и ожидания второго пришествия на вопросы догмы.
Когда образованные люди стали проникать в христиан-
скую церковь, то их выбирали пресвитерами и епископами.
Все чаще и чаще мы видим людей из высокой аристокра-
тии среди христианских епископов. Величайшие учителя
тогдашней церкви — возьмем ли мы Оригепа и Климента
Александрийского или Августина, Тертуллиана или
Амвросия — все это были люди с высшим философским
образованием. А поскольку они увлекались христианством,
они старались его как-то формулировать.
Философской редакцией, сравнительно близкой к
христианству, является уже евангелие от Иоанна. Оно
расходится с другими евангелиями в целом ряде фактов.
В то время как в других евангелиях говорится, что Хри-
стос был галилеянином и только незадолго до смерти в
первый раз попал в Иерусалим, Иоанн утверждает, что
оп многократно бывал в Иерусалиме. Вся история его казни
и ареста рассказывается у Иоанна иначе, и учение тоже
значительно отличается. Я уже говорил, что евангелия
Матфея и Марка доказывают, что Иисус был богочеловек,
Мессия, и доказывают это изображением жизни и учения
Христа, его пророчествами и чудесами. В евангелий Луки
есть определенное сильно демократическое течение, в еван-
гелии Иоанна — течение философское. Оно начинается с
утверждения, что Христос не человек. Нигде в других но-
- 91 -
стах этого не сказано, в других местах говорятся, что это-
человек, который родился от духа свята и девы Марпл,
здесь же его предсуществование и его тождество с богом
устанавливается с определенной силой, как явственное.
Сначала было «Слово», и бог создал Христом весь мир, а
вот теперь этим же Христом этот мир искупил. Кто не
.знает учения о Логосе, никак не может себе представить,
что все это значит? II естественно, раз евангелист Поанп
постоянно держит в голове, что Христос по есть назарянин
Иисус, а что это есть сам бог, вседержитель, творец всего
мира, который временно принял земную оболочку, чтобы
научить высшей мудрости человечество и принести мисти-
ческую жертву за мир, — все речи Христа наполняются
чрезвычайной торжественностью п некоторой философской
темнотой.
Но евангелие Иоанна было только наиболее умеренным
из тогдашних произведений так называемого гностицизма.
Что такое гностицизм? Это такое христианское учение,
которое утверждало, что человек спасается не делами и
пе верой, а знанием. Это было основное. Между христиана-
ми в то время шла борьба о том, что спасает — дела или
вера. Апостол Павел учил совершенно определенно, что
делами спастись нельзя. Человек грешен, абсолютно гре-
шен, и для него не может быть никакого исхода. Он мо-
жет спастись только путем благодати, бог его спасает, а
бог спасает только за веру. Отсюда крайнее направление
павлпкпапства, которое утверждает, что можно грешить
сколько угодно, но если потом раскаяться, то благодать
будет дана, и ты будешь спасен. С другой стороны, помни-
те выражение послания от Иакова, в котором говорится:
«Вера без дела мертва». Это — другой уклон, который
указывает на то, что именно в действии добра, в милосер-
дии и заключается истинное христианство. Отсюда развер-
нулся громадный спор, тянувшийся веками, был поставлен
целый ряд интересных философских вопросов, которые раз-
рабатываются в христианском богословии и до нашего
— 'J2 -
врсметгп п которыми занимались такие величайшие хри-
стианские учителя, как Августин, Фома Аквинат и т. д.
Но вот на основании евангельских текстов и событий
из жизни Христа, которые передавались в легендарном ви-
де, на основании мистических верований синкретистов,—
верований, шедших из Азин и Африки, развился ряд не-
обыкновенно фантастических представлений о мире. Я ука-
жу только па 2 из них—одно, безусловно осужденное, как
ересь, а другое, которое то осуждалось, то принималось.
Первое связано с именем так паз. Симона Волхва.
В апостольских деяниях рассказывается, что Снмоп
выдавал себя за великого пророка, называл себя даже са-
мим богом-отцом и говорил, что сначала пришел сып-Хри-
стос, а потом пришел сам он, бог-отец. С другой стороны,
он приходил к апостолам и говорил: «Очень хорошо вы
делаете чудеса, по нельзя ли и мио приобрести за деньпт
вашу силу?» II до сих пор выражение «симоппя» употре-
бляется для выражения продажи священнического сапа за
деньги.
Очевидно, что между этим Симоном и первобытными
христианами была какая-то борьба за влияние. Мы, дей-
ствительно, узнаем из достоверных источников, что этот
Симон Волхв пользовался громадным успехом, что в неко-
торых городах ему ставили золотые статуи. А учеппе Си-
мона таково: в Илиаде Гомера, поэта, которого знал и обо-
з.ал весь греческий мир, рассказывается о том, как троян-
цы похитили леону царя Менелая Елену, и потом все
грекп пошли брать за это Трою. Так вот Симой говорил,
что это вовсе не исторический факт, а что это великий про-
рок Гомр в символах передал историю мира. Елена — это
София, т.-е. премудрость божья, которая похищена злыми
духами земли, т.-е. материей. Елена, по Гомеру, влюбилась
в царевича Париса, и он-то ее увез. II это символ того, что
премудрость божья хочет все испытать, она погружается
во все бездны. II вот, если вообразить, что бог есть центр,
солнце, которое светит в мире, и что он окружен тьмой.
- 93 -
материей, то лучи, которые от него льются, это п есть пре-
м)дрость божья, и эти лучи, устремленные во тьму, захва-
чены ею. И сейчас, говорил Симой, премудрость божья рас-
сеяна в мире, опа захвачена, это и есть паша душа, наш
собственный разум, мы—искры божественного, захвачен-
ные в плен материей.
Тогда совершается великая «истерия. Вог пришел в мир
для того, чгобы взять назад свою супругу Софию- Симон
говорил, что оа-то и есть бог, пришедший в мир, чтобы
спасти Софию. Он выбрал в Тире очень красивую прости-
тутку и заявил, что она — воплощение Софии и что их
соединение, их брак и есть мистическое изображение н за-
вершенно искупления тела.
Так что в то время, как христиане имели один миф о
сыне божьем, который пошел в мир) к был распят на кресте
и этим своим распятием искупил мир,—и в этом факте кон-
центрировался весь гигантский перепорют победы добра над
злом, в то же время то жо божество представлялось в ви-
де величественного старца Симона, который па каком-то
рынке рабов встретил Елену и вот берет ее па свою
колесницу и говорит: бог обрел потерянную душу, и теперь
начинается процесс освобождения вселенской душп, ско-
ванной плотью.
Его, конечно, могли спросить, почему же это такой про-
цесс па деле не начинается? Но го же самое могли спро-
сить и у христиан, так как, несмотря на то, что Христос
3 дня пролежал во гробе, воскрес и вознесся на небо, от
этого ничего, невидимому, не изменилось. Но тем пе менее
христианство победило это ученпе п отбросило, — память
Симона была предана проклятию. Но отдельные философ-
ские, художественные и романтические умы заразились
этой идеей или родственными, такого рода мистикой, с
этой Софией, премудростью божьей. О плененной душе мира
вы можете прочесть и у Владимира Соловьева, который
такпм образом этой стороной своего учения, по существу
говоря, является как бы учеником Спмоца, потому что в
- 94 -
христианстве коренном София по играет большой роли. Что-
бы это было какое-нибудь определенное существо, погло-
щенное миром, этого вы ни в каком катехизисе не най-
дете.
Второй интересный уклон, на котором я хочу остано-
виться, было писание Оригена. Один из великих христиан-
ских учителей, Ориген, развил учение, которое очень мно-
гим нравилось, но которое церковь осудила, хотя Ориген до
сих пор считается великим учителем церкви. Сущность его
учения заключается в том, что мир, в котором мы живем,
ость ад, что огонь, в котором горят души, есть то пламя
страстей, которые мы все переживаем, что отпавшие анге-
лы вместе с Люцифером—это и есть мы, люди. Мы в свое
время отпали от света, отпали от бога и, отпавши, оказа-
лись плененными этой самой гнусной материей. Это мы —
бесы, и для того, чтобы нам перестать быть бесами и вы-
рваться из этого пламени страстей и из темницы тела, не-
обходимо аскетическая, подвижническая жизнь, необходимо
отказаться от всякого рода плотских удовольствий и жить
исключительно умственной жизнью, в постоянном экстазе,
в постоянном под емс, в постоянных мыслях о боге. Вот
тогда только возможно спасение. Между прочим сам Ори-
геп был скопец, так что скопческие секты очень часто
опираются на учение Оригена. У Оригена Логос играет
большую роль.
У языческих и христианских учителей всей этой поло-
сы, начиная с третьего века, постоянно встречается это
попятно «Логос*. Для того, чтобы легче понять, что оно
собой представляет, может быть, лучше всего изложить
неоплатоническое учение. Языческий мудрец Плотин гово-
рил, что бог—эго абсолют, т.-е. вечное благо и вечный
покой, что у него никакого отношения к миру быть не мо-
жет. Та сила, которая создала мир и которую он называет
Димиургом, не может быть богом. В самом деле, станет ли
бог пачкаться в материи, делать какое-нибудь солнце или
землю? Для чего это ему, когда он в себе носит вечный свет
- 95 -
ii вечную самодовлеющую мудрость? Как,—говорит он,—
вы воображаете, что бог, которого мы представляем себе
как нечто абсолютное, самодовлеющее и блаженное, может
что-то делать, что-то строить? Если бы вне бога было что-
нибудь, что его интересовало бы, он перестал бы быть
богом. Он есть абсолют, он есть всесовершенство и поэто-
му никакого отношения к чему-либо вне себя не может
иметь.
Этот мир может тянуться к богу, но бог сам в себе пре-
бывает, и нет ничего общего между этими двумя мирами,
светлым — богом, и темным — действительностью. Но мы
чувствуем, что нас притягивает к богу, говорит Плотин.
Что эго значит? А это произошло потому, что .мир сам по-
строен пирамидально. Самое противоположное богу — это
абсолютное хдо, абсолютная косность — материя. Там,
вверху, — дух во всей его чистоте и потому подвижный, а
тут косная материя и потому неподвижная. Но между ними
тянутся как бы силовые линии. Бог тем самым, что он
существует, излучает из себя силу и порождает эоны, ко-
торые, как золотые нити, тянутся от него к небытию, ма-
терии. Сам бог равнодушен к миру, но рядом с ним есть
нечто, совпадающее с его сущностью, которое обращено
к миру. Та сторона бога, которая обращена к миру, это есть
божественная премудрость. Бог довлеет себе, йо оп все
постигает, следовательно, оп постигает и собственную про-
тивоположность— материю, хаос, небытие. Поскольку он
это постигает, постольку это содержится в его уме, по-
стольку в ном является как бы новое существо, кото|>ое об-
нимает собой мир внешний.
Эго очень туманная философия, но тем но менее она
сыграла в истории человечества большую роль. Вог эта
вторая часть бога, которая обнимает мир, этот разум—
Логос (это слово значит знание), это и есть сын бога.
Поскольку бог сам существует, это есть бог-отец; поскольку
он мыслит, постольку оп содержит в себе свою противопо-
ложность—мир, это есть сын—Логос. Сотворение мира—
- 96 -
это акт, в котором бог представляет себе все мири.
Когда оа представляет себе их все вплоть до зла, это есть
истечение пз бога, истечение через Логос. По, с другой сто-
роны, раз этот мир истек из пего, — в нем живет страш-
ная тоска вернуться назад—к безусловному божьему вели-
чию и благости. Вот эта тоска мира вернуться назад, это
есть вера, надежда, любовь, все, что есть хорошего в мире.
И мы, конечно, можем в вере, надежде и любви прибегать
к богу', но не можем постичь самого бога, он — абсолют j!
замкнут от нас. Мы можем постичь только это второе лицо,
бога-сына, а то, что в нас самих живет, это тоска по боже-
ству, это есть как бы тень от света бога, это есть дух
божий. Так у Плотина являются все эти 3 лица троицы.
Простой ум христианина до сих пор знал так: в Иеруса-
лиме был распят Писус из Назарета, он был велпкий пра-
ведник, оя пострадал за грехи всех душ, и бог через него
будет прощать тех людей, которые будут веровать в Иису-
са Христа. Скоро он придет судить живых и мертвых и уста-
новит царство правды для тех, кто в пего верит и идет по
его пути. Это просто. Но дальше начинается темная пре-
мудрость мудривших христианских бар: он сын божий, он
предс у шествовал, он — Логос... и т. д. Тут у всякого начи-
нает кружиться голова. Простой человек этого по мог по-
нять.
Между тем под влиянием этих риторов и философов
церковь все более и более приходила к тому представлению,
что тот, кто не знает истины про бога, погиб. Тогда они
стали сирашнвать: как веруешь, сын мой, как насчет
троицы полагаешь, что это один бог или три? Если спра-
шиваемый отвечал: я полагаю, что бог один, а но три, то его
могли изгнать из церкви, а впоследствии таких людей жглп.
Ну, а другой скажет, — пусть их три: отец, сын и дух
святой. И за это позднее жгли, потому что это тоже не-
правильно. Или возьмите другой вопрос. Если Христос —
бог, то как понимать, что он сошел на землю и страдал?
Разве бог может страдать? Нот. Значит он по страдал.
— 97 —
Тогда один говорят, тго раз он пе страдал, значит, делал
вид, будто страдает. За это их жгли, потому что говорят
Христос был настоящий человек и мог страдать. Когда же
ариане говорили, что Христос человек, но бог сделал его
равным себе за заслуги, за это опять жгли, погону что
утверждал, что Христос был с самого начала веков бог.
Между тем эти путаные догматы захлестнули церковь,
эти споры несколько позднее, в V— VI веках, начали пря-
мо душить ее, люди друг друга истребил, жены расходи-
лись с мужьями, б[хтг восставал на брата, целые народы
вели между собой войны из-за того, чтобы определить,
сколько в Христе было человечности, а сколько божества,
или как попять, что под видом хлеба и вина мы принимали
его плоть и кровь. Из-за этого, как вы знаете, еще в XIV—
XVII веках люди вели войны и отправляли друг друга на
к гетры.
Всю эту галиматью, всю эту невероятную чепуху при-
несла в христианскую церковь тогдашняя интеллигенция
II теперешняя богословствующая интеллигенция про
должает жить отсветами этих догматов. Я не хочу сказать,
что догматы — чепуха сплошь. Часто в них заключаются
интересные философские мысли, но что это есть вещь не-
важная по сравнению с христианской моралью, это бро-
сается в глаза каждому. Христианская мораль, учение
любви и мира, ожидание второго пришествия и царствия
божьего на земле—это есть демократические черты христи-
анства, а вся эта догматическая дребедень есть порожде-
ние духовенства, в которое широкой волной влилась интел-
лигенция.
Второе, очень важное нзиеневие, которое было внесен»»
в жизнь церкви вхождением в нее высших классов, это —
изменение ее внутреннего строя.
Я уже говорил, что диаконы, пресвитеры, епископы
приобретали все большее» и большее значение. Догматизм
сделал то, что все брали себе в правило верить так, как
верит епископ. Епископы приобрели колоссальное значе-
Маркема» и религия	7
— 98 —
ние. Часто епископы учили различно. Иногда двое сосед-
них вели между собой распри. Но и в поедставлении миря-
нина произошел страшный переворот. Раньше он считал,
что он и Христос — вот в чем сила. И Павел на лом на-
стаивал. «Все вы,—говорил он,—священники*. Он настаи-
вал на уничтожении какого бы то ни было жречества. А тут
установилось жречество в такой мере, что оказалось, что
литургию может совершать только священник, кребтить
может только священник, целый ряд функций мистичоско-
IV характера, посредничество между человеком и богом,
выполнение целого церемониала, который якобы особо дей-
ствует на бога, — все это теперь сделалось достоянием
именно представителей старейшин, которые не были ста-
рейшими но годам, но рукополагались на это епископами
Кроме того, женщины нз высшего класса, а отчасти и
мужчины, которые переходили в христианство, жертвова-
ли свои имения на бедных. И в язычестве также часто
жертвовали имения за упокой души, т.-е. какой-нибудь
жреческой коллегии давали имения и говорили: живите тут
и молитесь до скончания веков за то, чтобы моему отцу или
мужу на том свете было хорошо. Это привилось и к хри-
стианству.
Церковь владеет этой благодатью и может давать ее
человеку, который грешил всю жизнь; ежели он пожертво-
вал попам имение церкви, он может очиститься. Для того,
чтобы это выходило поглаже, церковь придумала чистили-
ще. Так как об аде говорили, что тот, кто попал в ад, уже
не выйдет оттуда, то говорилось, что после смерти душа
пребывает в чистилище, и, чтобы она скорее была принята
в рай, нужно заступничество церкви, а за это нужно пла-
тить. Впоследствии дело дошло до такого бесстыдства, что
был даже создан целый прейс-курант, сколько надо пла-
тить, чтобы прощались определенные грехи. Если человек
убил свою мать, то нужно было платить очень большие
деньги, и бедному во всяком случае нельзя было извер
нуться. Продавались так называемые индульгенции. За
- 99 -
каждый грех нужно было заплатить известное количество
денег, и папа разрешал от этих грехов. В русской церкви
индульгенций никогда но было, и чистилища православ-
ное духовенство но признает. Ио ясно, что это настолько
выгодная статья, что вся эта практика у нас есть. Я по-
мню, например, замечательно интересные прейс-куранты,
которые рассылали афонские монахи. Обыкновенно вкла-
дывалась икона на шелку, вид какого-нибудь монастыря,
и тут жо написано было, что если вы заплатите 100 руб.,
то совершится 100 заупокойных молений или литургий,
если заплатите более — больше, вплоть до вечной по
душе шиной молитвы. Очевидно, если богатый человек хо-
чет оказать своему покойнику покровительство, то стоит
только заплатить афонским монахам, и они так будут на-
доедать богу, что у него, наконец, лопнет терпение, и он
скажет: «Пустите его в рай, чтобы монахи замолчали».
Таким образом церковь стала страшно богатеть. Папа
римский называл себя рабом рабов божьих, а имущество
церкви называлось имуществом бедных. Но на самом деле
этот раб рабов мог кого угодно отправить па костер, и ему
целовали туфлю все остальные христиане вплоть до царей.
Это был очень крупный государь, окруженный блестящей
свитой. Папа Лев л, когда он бражничал со своими прияте-
лями, говорил: «Какой хороший человек был этот Назаров,
как он хорошо пас устроил».
Имущество церковное было так же имуществом бедных,
как национальное имущество Англии принадлежит рабо-
чим. На дело им попросту пользовалось духовенство. Оно
окружало себя все большей и большей пышностью. Пе
только стали строить роскошные храмы и надевать золо-
тые жреческие одежды, по и ллчпо епископы стали жить
с большой роскошью. Имениями они управляли иногда
очень рационально и очень скоро превратились в очень
крупных помещиков. Так шел процесс арпстократпзацин
церкви. И в один прекрасный момент римская власть при-
знала эту церковь. Император Константин, которому прпхо-
- 100 -
лилось плохо в междоусобной распре н которому падо было
бс-роться за власть, в один прекрасный день внял своим
советникам, которые говорили, что надо признать христиан,
что в армии теперь много солдат-христиан, христианские
епископы очень богаты, признай их — и они тебе помо-
гут. Так оно и вышло.
Что же произошло? Христианская церковь, которая,в
корне своем проникнута страшной ненавистью против бо-
гатых, которая говорит, что нельзя спастись, не раздав
своего имущества, которая говорит, что не должно быть
царей, превращается в постоянную систематическую опор)
римских императоров, церковь п троп становятся закадыч-
ными друзьями, и епископы вовсе по ходят по .миру боси-
ком, ши; апостолы ходили, а ездят друг к другу в каретах
и угощают друг друга пирами. Конечно, не все епископы
были одного сана, епископы гамн стали заводить иерархию
у себя, у них возникли архиепископы и, наконец, изд пи
мп — патриарх, а над патриархами — папа.
Само собой 1»азумеется, что таш>й развал христианства
и превращение его в опору власти были чрезвычайно вы
годны для нее. Власть опиралась теперь па священников
главным образом как на искусных отравителей народа, ибо
прежний жрец не мог так ловко разговаривать с народными
массами, как разговаривали христианские священники и
разговаривают по сию пору, потому что нынешние жрецы-
священники всегда апеллируют к «тому свету».
Как только невмоготу становится крестьянину или тому
или иному «рабу», так священник утешает его тем. что за
терпение воздастся на том свете.
Таким образом то. что создала себе демократия для
своего утешения, эту великую надежду на второе прише-
ствие. па справедливость хотя бы за гробом, если не
здесь, — сделалось проклятием для нее. Труженикам так
и говорили: у вас есть справедливость загробная, па что же
нам справедливость по эту сторону могилы?
101 —
Разумеется, такой распад церкви вызвал протест со сто-
роны низов. Они но могли поверить, что это есть настоя-
щее христианство. Бывали времена, когда этот протест
разражался в высшей степени бурно. Например, в \'1П веке
разразилось нечто вроде первой реформации, гигантское
движение низов против духовенства, главным образом среди
городских бедняков.
Городская беднота, с одной стороны, была страшно при-
нижена и много страдала, а, с другой—была более подвиж-
на, чем деревня. У нас, в России, также были позднее
секты того же тина, которые в Новгороде назывались
стригольниками и потом жндовствующими и из которых в
дальнейшем породилось рационалистическое сектантство.
Эти секты также были главным образом сектами город-
ской бедноты.
В чем заключалось сатанинское движение XIII века?
Оно заключалось в бунте бедных против богатых, который
выразился в остром перевороте или переоценке всех цен-
ностей. Еретические секты отличались друг от друга сте-
пенью резкости своей формулировки, но" все одинаково
стояли на одной точке зрения; особенно ярко выражена
была она в болгарской секте богумилов. Богумилы говорили
так: «Попы и знать чтут своего бога. Нам, бедным, ясно,
что этот бог не есть настоящий бог, хотя он властвует над
миром, ибо как же иначе богатые были бы богатыми, как
жо было бы столько несправедливости? Ведь бог всемогущ,
и он мог бы одним мановением руки все переделать, ио он
терпит, значит, находит, что это в порядке вещей. Но мы
находим, что это ужасная справедливость, ужасное зло,
значит, этот бог согласен с господами, а с нами не согла-
сен, это — господский бог, оп ими теперь и ца|»ствует в
мире, пока он сильнее, но он пе есть настоящий постольку,
поскольку он несправедлив. А существует ли справедливый
бог? Конечно, иначе нельзя было бы жить. Справедливый
бог есть, но, очевидно, он пока слабее. Мы — люди божьп.
мы пока живем под спудом, нас гнетут, наши угнетатели
- 102 -
рассаживают нас по тюрьмам, на нас клевещут. Точно так
же и на том свете настоящего бога засадили в темнипу.
его оклеветали. II потом же, потом, — прибавляли бедня-
ки, — вы знаете кто настоящий бог? Настоящий бог—это
есть дьявол. Дьявол ость бог, который требует справедли-
вости. II когда дьявол, которого оклеветали, взбунтуется,
он опрокинет раззолоченного бога, который помогает царям,
и тогда наступит настоящий праздник справедливости»
Истинное тысячелетнее царство. Поэтому надо во имя это'-',
го угнетенного, но справедливого бога —дьявола — самим’
быть на-чеку, следить за собой, жить праведной жизнью в
ожидании его великого бунта».
Что значит жить праведной жизнью, чем отличается
царство бога от нынешнего времени? Они говорили: ны-
нешний бог, бог панский, он винопийца, он обжора, как все
они, эти самые баре, он любит пышность, и вся природа
это риза, соблазнительно пышная, церковная. Между гем
подлинная жизнь по-божьему заключается в посте и мо-
литве, и подлинное царство божье будет очищением душ от
тела, вознесением всех душ к победившему, наконец, богу
справедливости, который в течение десятков тысяч лет был
в плену у этого гордого победителя бога. Сатана лукавый,
он одержал верх, он победил, оп Христа задержал в аду, он
поместил вместо него антихриста, папу, он царствует в
этом мире, и оп прельстил всеми прелестями. Аскеты же
являются сторонниками настоящего бога, который сейчас
сидит в тюрьме, но который вырвется оттуда и которого
попы выдают за дьявола в то время, как они-то и служат,
подлинному дьяволу в своих раззолоченных церквах.
Другие еретики не доходили до того, чтобы сказать,
что настоящий, подлинный бог вместо дьявола посажен в
ад. Опп утверждали только одно: что пост, молитва, умерщ-
вление своей плоти есть заслуга, опа позволяет вы-
рваться пз темного мира. Они сами не только постились, п<>
просто голодали, они но только молились, но стонали, по-
тому что их предавали всяческим мукам. Это была в выс-
103 -
шей степени угнетенная часть населения. Протест шел не
только против богатства, по против всяких наслаждений
в жизни, и за идеал считался аскетизм, полное воздержа-
нно от каких бы то ни было удовольствий жизни. Духовен-
ство подвергалось наладкам именно за свою жизнь, за свой
блеск, за свое богатство, за то. что не осталось ни капли
аскетизма в церковной жизни. Таково было революционное
христианство в XIII веке.
Церковь очень умно его учла и сумела отвести его русло
в другую сторону. В XII! веке опа ответила основанием двух
орденов католической церкви — Францисканского и Домини
канского. Франциск Ассизский, один из величайших учите
лей бедноты, который говорил, что бедность и аскетизм суть
единственные заслуги, поладил с папой. Папа дал ему право
учреждать монастыри бедных, и эти братья, которые дол-
жны были ходить бликом, подпоясанные веревкой и жить
исключительно милостыней, проповедывалв преданность
папе и внесли разлад в ряды бедноты. Были также люди,
которые как будто бы соблюдали полный обет бедности,
но тем не менее были агентами палы.
Доминиканский орден проповедывал также посты и мо-
литвы и суровую дисциплину, но и доминиканцы были слу-
гами папы, н им было поручено истреблять еретиков. Так
что церковь хотела как бы заслониться этим: вы говорите,
что мы все на золоте едим, в каретах ездим, но вот вам
монашки, францисканцы, ведь они живут бедно.
То же самое делается в России. Если кто скажет: архие-
|и'й это важные баре, то вам скажут, что в таком-то
монастыре есть схимник, который стоит па столбе 30 лег
и мохом оброс, а пойди к нему, и он скажет запекшимися
устамп: «Слушайся, чадо, и пе мудри». Через посредство
монашества церковь выдвигала аскетов себе на защиту и
старалась заслониться этими часто очень искренними
людьми, которые сохраняли мпр с церковью.
Этот натиск низов прошел в России очень бурно »•
время никоновских реформ В то время на самом деле
— 104 -
борьба шла не из-за того, — двумя перстами креститься
пли тремя, а из-за того, что никониане в глазах того же
протопопа Аввакума были прежде всего виноппйцами, чре-
воугодниками. угнетателями слабых. Староверы считали
что мир есть пакость, а тело есть мерзость, и нужно его в
огне сжечь для того, чтобы душа к престолу божьему воз
неслась. Ненавидь тело, всячески его угнетай и бичуй для
того, чтобы скорее пришла блаженная смерть во Христе
Зто— подлинное учение Аввакума, которое собирало-во-
круг него так много людей. Оно проникнуто суровым убе-
ждением, что жизнь вообще преступна и грешна, что бог
требует отойти от этой жизни, но не наложив на тебя руки,
а претерпев до копна. Вот почему эти сектанты во время
их гонений убегали па окраины и скорее предпочитали
массами сжигать себя, чем отдаваться в руки Никону' или
Петру. Они сжигали себя ие от отчаяния', а потому, что
• читали, что тот, кто сжигает себя, переносит все муки
адские, и если и были какие-нибудь грехи, они сгорают с
селом, и праведные люди становятся перед богом ангелами
Здесь то же течение, которое породило первоначальную
христианскую церковь. Такое течение обыкновенно являет
ся порождением особенно невыносимых условий, когда
жизнь становится действительно невмоготу' и когда нет
вместо с тем возможности восстать с оружием в руках
ПОЛЬ ЛАФАРГ.
ДЕЯТЕЛЬНАЯ ЛЮБОВЬ ЕПИСКОПОВ И МОНАХОВ1).
Отцы церкви и епископы первых столетий христиан
ского летосчисления вербовали последователей христиан
етва из среды распущенной, отвыкшей or труда и склонной
к мелкой наживе городской черни Восточно-Римской импе-
рии. Мы видели, что апостолы были не особенно требова-
тельны при выборе <святых> и верующих; их преемники
ноступали точно таким же образом. Когда им удавалось
захватить в свои руки, подчинить и натравить эту толпу
необузданных и изголодавшихся босяков, которые во время
восстаний зачастую грабили и выжигали целые кварталы,
то этим самым они приобретали грозное оружие, с помо-
щью которого имели возможность сопротивляться импера-
торам и наместникам провинций и навязывать нм свою соб-
ственную волю. Это была героическая эпоха христианства
Епископы брали на себя труд одновременно кормить и обу-
чать этих лаццарони2), чтобы воздействовать на их желу-
док и голову и господствовать над ними. Монахи Верхнего
Египта были не пьяницы и грязные бездельники, подобно
мнимо-святым монахам средних веков, а грубые и работя-
щие крестьяне, занимавшиеся обработкой обширных полей
Добытый хлеб они доставляли на самодельных суднах але-
ксандрийским епископам для раздачи принявшему христи-
анство плебсу ’). Богатых энергично привлекали и прииу
ждали к пожертвованиям; если они пе жертвовали добро
вольно, то епископы и чернь действовали па них угрозами
I) На книги .Против бога и капитала*
’) Воеую команду.
’) Городское бедноте.
- 106 -
и прсслсдоваишами *). Oim приносили дары церквам и па
родным вождям, чтобы эти застраховать себя от уличных
беспорядков и грабежей, которые, правда, можно было по-
давить грубой силой охранной полицейской стражи из вар-
варов-наемников, но никогда нельзя было предусмотреть и
предупредить. В случае нужды епископы сами становились
во главе возмущений и погромов. Святой Кирилл, патриарх
александрийский, был зачинщиком и руководителем ужас-
ного возмущения, приведшего к убийству знаменитого язьГ
ческого ученого Ипатии и к пожару и разграблению части
города.
<) Огюстен Тьерри в своей .Истории святого Иеронима*
(стр. 480 и сл.) выбалтывает средство, примененное святым
Августином для того, чтобы выжать деньги у одного бога-
того римлянина, принадлежавшего к патрицианской семье,
перешедшей в христианство. Этот римлянин, по имени Пи-
ннан. отправился со своей женой в сопровождении епископа
Алиина в северо-африканский город Гяппо для беседы со
святым Августином, который был там епископом. Сейчас жо
священники, подчиненные его епископской власти, состави-
ли заговор, чтобы завладеть имениями супружеской четы.
„Беспрерывно подстерегали богатых людей. — сообщает
О Тьерри,- нх завлекали, устраивали им ловушки, часто даже
совершали над ними насилие И зачастую выборы в еписко-
пы. которые издалека имели вид внушения святого духе,
были лишь темной проделкой сатаны*. Посреди церкви, в
то время хак святой Августин совершал богослужение,
вспыхнуло и а род цоо возмущение; чернь угрожала Пнянаву
и его жене и принудила нх к клятвенному обещанию не по-
кидать город Гнило. Алиний. скрывшийся, чтобы не быть
разорванным верующими, написал своему другу Августину
письмо, доказывая, что вынужденная клятва нн к чему но
обязывает, но набожный епископ в ответ на упреки матеря
Пиниана. что он допустил осквернение церкви, сказал: Когда
дают обещание, нужно держать его; нарушить свою клятву
или жо л< жно истолковать ее-смортный грех". Несчастный
Пиниьн был освобожден от своей клятвы лишь после того,
как его карманы были опустошены до дна. Эта назида-
тельная история дошла до нас лишь благодаря письмам
святого Августина.
— 107
Страх и политические мотивы были стимулами ’) бла-
готворительной деятельности богатых христиан и еписко-
пов Византийской империи. Святой Кирилл, Иоанн Златоуст
и христианские патриархи были ловкими демагогами, ни-
чуть но останавливавшимися перед насилием. Они ухажи
вали за чернью, проповедовали войну бедных против бо-
гатых и разжигали и направляли народный гнев, так что
императоры трепетали, несмотря на охрану варваров-тело-
хранителей. Но когда впоследствии епископы навязали свою
волю императорам и наместникам, они утишили свой гнев
против богатых и власть имущих и оставили свои демаго-
гические привычки. Бедные, которых они до сих пор, по
образцу апостолов, высоко ставили, как избранников гос-
подних, с тех пор потеряли их благосклонность и милость;
они уже но были теми, которых «избрал бог быть богатыми
верою и наследниками царствия» «Иаков II, 5), а только
презренной чернью, которую нужно силою заставить поко-
риться и лишить последнего остатка чувства собственного
достоинства с помощью мелочного и унизительного благо-
творительного попечения. Теперь епископы регулярно стано-
вились па сторону государственной власти, когда она при-
бегала к грубому насилию для обуздания низших слоев и
для жестокого наказания их за восстание. Героической эпо-
хе христианства пришел конец.
Папы боялись народных возмущений так же, как и язы-
ческие императоры, преемниками которых они были. Они
продолжали их политику и также заботились о пропитании
парода, — не из любви, а из страха. Они сохранили аппо-
па,—т.-е. управление, заведовавшее регулярным и деше-
вым подвозом хлеба, — Kai: ценное наследие языческого
мира. Кроме того, кандидаты на сан папы и епископа были
выпуждепы заискивать перед христианским плебсом еще в
потому, что оп имел голос при их выборах
’) Побудительной причиной.
*) Выборы пап и епископов служили поводом к бунтам
я кровавым столкновениям между соперничавшими партия-
- 108 -
Управление по хлебным делам, сделавшемся ваюмога.
гельным средством для поддержания папской власти, еще
н начале Х\'Н столетия было реформировано папой Па
том VII, чтобы помешать изменению цен па важнейшие
пищевые продукты, особенно на хлеб, который в течение
двух столетий продавался в Риме по 3—4 копейки за фунт,
в то время как рост хлебных цен к 1'олод регулярно опусто-
шали прочие европейские города. Папское «Управление по
хлебным делам» было упразднено в 1797 году революпнон
ным правительством *)•
Монастыри неуклонно следовали примеру епископов и
пользовались всяким случаем, чтобы лишить нуждающихся
«братьев во Христе» своего расположения, но оправдывав-
шегося более соображениями политической мудрости. Они
прекратили заботы о пропитании бедных христиан л уже
но раздавали им ежедневных хлебных порций, но зато по-
прежнему не скупились на молитвы. Теперь монахи уже не
обрабатывали земли, чтобы отсылать припасы для раз
дачи нуждающимся правоверным: опи обзаводились много-
численными рабами и крепостными, чтобы освободиться от
ыв. Выборы папы Дамасвя в четвертом столетия ознамено-
вались осадой церкви и убийством более 200 человек; госу-
дарственная власть принуждена была выступить в роли
посредника, чтобы усмирить чернь и прогнать избранного в
папы Урбана вместе с многочисленными священниками, ко-
торых он успел посвятить.
) Апостол нети ческое „Управление по хлебным делам*
предоставляло пекарям право продавать хлеб, независимо
от того, имелся ли он в избытке или в скудном количестве,
по 7 римских талеров (13 р. 75 коп.) за rubbio, равнявшийся
640 фун. До 1763 г. в счетах сазд annonaria прибыли в
убытки покрывались; но о этого времени началось повыше-
ние хлебных цен, прогрессивно продолжавшееся до конца
столетия. Несмотря на эти убытки, папская власть сохра-
нила те же цены на хлеб, что в прежде, пэ страха пред на-
родным недовольством; поэтому, когда в 1797 г. папское
правительство было низвергнуто, в еава annonaria был об-
наружен дефицит почти в 600 000 руб. золотом.
- 109 —
всякого произвольного труда и всецело посвятить себя по-
прошайничеству и вымоганию. Аббатство Сен-Жермеп-де-
1Гре в Париже в IX столетии обладало огромным земельным
имуществом, для обработки которого требовалась целая
армия из 9.000 крепостных и ленников *). 11 это пе было
исключением: все монастыри средневековой Европы владе-
ли колоссальными поместьями. Независимо от помещичьих
прав, которыми они пользовались не хуже феодальных ба-
янов, они получали еще десятину, совсем как епископы и
священники. Довольно щедрое гостеприимство монахов и от
времени до времени устраиваемая ими раздача припасов не
составляли для них тяжелого бремени. Десятины и про-
центы, которые они получали, доставлялись им натурой
И так как плохие пути сообщения и слабое развитие обме-
на делали невозможным выгодный сбыт хлеба, овощей, сви-
ней, овец, кур и других сельскохозяйственных продуктов,
из которых составлялись десятины и проценты, то мо-
настырям ничего не стоило оказывать гостеприимство
странникам или раздавать милостыню бедным, вместо того
чтобы припасы эти сгнивали в Монастырских амбарах. Если
они и обнаруживали некоторое великодушно при раздаче
овощей, хлеба и даже мяса, которого они не могли с'есть
сами, то они проявляли зато крайнюю скупость по отноше-
нию к вину, которое они могли сохранять и выдерживать
в подвалах. Монастырские погреба пользовались столь же
заслуженной, сколько и широкой известностью. Вино и хо-
роший стат являлись важными, необходимыми для полного
блаженства членами символа веры монахов и высших цер-
ковных сановников, — тех самых, которые с глубоким убе-
ждением заклинали страсти бедняков, как дьявольское на-
важдение. и проповедывали им посты и умерщвление
плоти.
Стимулом благотворительности монахов и епископов,
заключавшейся в раздаче того, чего они не могли сами
’) Оброчнпжои,
110 -
с есть, продать паи сохранить, является страх еже но
перед бедными, а перед феодалами и наемными бандами,
бродившими по всей стране. Монастыри и церкви часто
подвергались грабежам, так как грозные проклятия пап и
епископов по адресу неверующих, покушавшихся на цер-
ковные имущества, служили очень плохой защитой. Пред-
водители варварских банд, а также и правоверные католи-
ки — короли, бароны — всегда считали себя в нраве за-
пускать лапу в церковную и монастырскую казну, чтобы
выпутаться из денежных затруднений *)• Епископы и мо-
нахи для своей безопасности должны были взывать к храб-
рости и сочувствию народа и были поэтому вынуждены
воспитывать и сохранять в массах крестьян и ремесленни-
ков чувство почтения к монастырским пмуществам. Для
этого они и убеждали народ, что владеют этими имущества-
ми лишь для того, чтобы милостыней облегчить нужду бед-
няков.
Между тем эта благотворительность, вызванная только
страхом, стала исчезать с исчезновением своей настоящей
причины: королевская жандармерия достигла достаточной
численности для освобождения королевства от его бича —
разбойничающих баронов и наемников, а пути сообщения
увеличились в число н сделались в достаточной степени
безопасными для развития торговых сношений. Теперь
церкви и монастыри стали ужо продавать излишек сельско-
хозяйственных продуктов, как собранных с собственного
') Карл Мартелл,’ дед Карла Великого, основателя свет-
ской власти пап, грабил н захватывач церковные имущества
и раздавал их своим воннкм. Короли феодальной эпохи дер-
жались того мнения, что церковные богатства были накопле-
ны лишь для удовлетворения их собственных неотложных
нужд. Они облагали монастыри и церкви с той же бесце-
ремонностью. с какой грабили евреев. ,Но духовенство,—
замечает по этому поводу Монтескье,—обладало такими не-
истощимыми богатствами, что ему. должно быть, не раз по-
падали в руки почти все земельные владения страны при
всех трех династиях Французских королей*.
— Ill -
хозяйства, гак ч получаемых в виде десятины и процентов
Таким образом монахи и епископы оказались ворами по
отношению к имуществу бедных, ибо в действительности
церковные и монастырские земельные имущества, равно
как десятины и проценты, возникшие из вкладов велико-
душных жертвователей для помощи бедным или же из
пожертвований, которые у них выманивали под этим лож-
ным предлогом, принадлежали не епископам и монахам,
а церкви — ecclesia, т.-е. общине верующих. На это юри-
дическое основание и ссылалась революционная буржуа-
зия 1789 года, чтобы завладеть церковными нмуществами
под предлогом возвращении их нации. Монахи и епископы
потеряли народную любовь, которая в течение столетий слу-
жила им защитой, потеряли благодаря тому, что торговали
хлебом с церковных и монастырских земель, лишая его бла-
готворительного назначения. В Англии и Франции они были
согнаны со своих владений в революционную эпоху, при чем
массы крестьян и рабочих не поднялись на их защиту.
Католическую церковь упрекали в том. что она как бы
застыла в своём учении, своих догмах, формах и обрядах,
переходивших без изменения из столетия в столетие. Такое
«свидетельство о бедности» выдается ей совершенно не-
справедливо. Напротив, католицизм умел приспособляться
к различным местным и временным условиям с большой
хитростью и ловкостью. Он с необыкновенной гибкостью
пользовался благотворительностью, чтобы пускать ее в ход
для основания, сохранения и поддержания своего автори-
тета и ореола *)• Презрительное отношение к земным бла-
гам — этот основной догмат апостолов и первых христиан,
заботившихся лишь о благах загробной жизни, не имея воз-
можности овладеть земными благами, был сейчас же
огтавлен церковью, как только она добилась земных бо-
гатств и могла совершать выгодные сделки с жатвой и де-
сятиной, когда-то принадлежавшими бедным. В настоящее
*> Значеввя в главы.
— 112 —
время церковь шествует во главе промышленного движения
и коммерческой спекуляции. Монастыри являются промыш-
ленными предприятиями, которые во Франции специально
занимаются фабрикацией ликеров, не пренебрегая и дру-
гими прибыльными отраслями промышленности. Траппи-
сты, после того как заменили свой лозунг: «брат, нужно
умирать», лозунгом: «брат, нужно дестилировать», за-
нялись также фабрикацией фарфоровых изделий.
Женские монастыри также присоединились к движению
столетня. Нищенские ордены уступают место обществам
монахинь, которые практикуют грязное и назойливое по
прошайничество; другие святые женщины с большим ис-
кусством занимаются самой бесстыдной эксплоатацией
сирот, которых они берут па воспитание из чувства хри-
гтианского милосердия. Их милосердие приносит им мил-
лионы
Н. ЛЕНИН
ПО ОТНОШЕНИЮ К ЧЕМУ РЕЛИГИЯ ЕСТЬ ЧАСТНОЕ
ДЕЛО?
Современное общество все- построено на эксплоатации
громадных масс рабочего класса ничтожным меньшинством
населения, принадлежащим к классам землевладельцев и
капиталистов. Эго общество—рабовладельческое, ибо «сво-
бодные» рабочие, всю жизнь работающие на капитал,
«имеют право» лишь на такие средства к существованию,
которые необходимы для содержания рабов, производящих
прибыль, для обеспечения и увековечения капиталистиче-
ского рабства.
Экономическое угнетение рабочих неизбежно вызывает
и порождает всякие виды угнетения политического, прини-
жения социального, огрубения и затемнения духовной и
нравственной жизни масс. Рабочие могут добиться себе
большей или меньшей политической свободы за свое эко-
номическое освобождение, но никакая свобода не избавит
их от нищеты, безработицы и гнета, пока не сброшена
будет власть капитала. Религия есть один из видов духов-
ного гнета, лежащего везде и повсюду на народных мас-
сах, задавленных вечной работой на других, нуждою и оди-
ночеством. Бессилие эксплоатируемых классов в борьбе с
эксплоататорами так же неизбежно порождает веру в луч-
шую загробную жизнь, как бесе плиз дикаря в борьбе с при-
родой по(юждает веру в богов, чертей, чудеса и т. п. Того,
кто всю жизнь работает и нуждается, религия учит смире-
нию и терпению в земной жизни, утешая надеждой на не-
бесную награду. А тех, кто живет чужим трудом, религии
учит благотворительности в земной жизни, предлагая им
Марксизм и религия	g
— 114 —
очень дешевое оправданно для всего их эксплоататорского
существования п продавая по сходной цене билеты на не-
бесное благополучие. Религия есть опиум парода. Религия—
род духовной сивухи, в которой рабы капитала топят свой
человеческий образ, свои требования ira сколько-нибудь до-
стойную человека жизнь.
Но раб, сознавший свое рабство и поднявшийся на борь-
бу за свое освобождение, наполовину уже перестает быть
рабом. Современный сознательный рабочпй, воспитанный
крупной фабричной промышленностью, просвещенный го-
родской жизнью, отбрасывает от себя с презрением рели-
гиозные предрассудки, предоставляет небо в рспоряжепне-
полон и буржуазных ханжей, завоевывая себе лучшую
жизнь здесь, на земле. Современный пролетариат становит-
ся на сторону социализма, который привлекает пауку к
борьбе с религиозным туманом и освобождает рабочего от
веры в загробную жизнь тем, что сплачивает его для на-
стоящей борьбы за лучшую земную жизнь.
Религия должна быть об'явлена частным делом — эти-
ми словами принято выражать обыкновенно отношение
социалистов к религии. Но значение этих слов надо точно
определить, чтобы они не могли вызвать никаких недораз-
умений. Мы требуем, чтобы религия была частным делом
по отношению к государству, ио мы никак не можем счи-
тать религию частным делом по отношению к нашей соб-
ственной партии. Государству по должно быть дела до ре-
лигии, религиозные общества не должны быть связаны с
государственной властью. Всякий должен быть совершен-
но свободен исповедывать какую угодно религию или но
признавать никакой религии, т.-е. быть атеистом, каковым
и бывает обыкновенно всякий социалист. Никакие разли-
чия между гражданами в их правах, в зависимости от их
религиозных верований, совершенно недопустимы. Всякие
даже упоминания о том или ином вероисповедании граждан
в официальных документах должны быть безусловно уни-
чтожены. Но должно быть никакой выдачи государственной
— 115
церкви, никакой выдачи государственных сумм церковным
, л религиозным обществам, которые должны стать совер-
шенно свободными, независимыми от власти союзами гра-
ждан-единомышленников. Только выполнение до конца этих
требование может покончить с гем позорным, проклятым
прошлым, когда церковь была в крепостной зависимости от
государства, а русские граждане были в крепостной зависи-
мости у государственной церкви, когда существовали и при-
менялись средневековые, инквизиторские законы (по сю
пору остающиеся в наших уголовных уложениях н уставах),
преследовавшие за веру или за неверие, насиловавшие со-
весть человека, связывавшие казенные местечки и казен-
ные доходы с раздачей той или иной государственно-церков-
ной сивухи. Полное отделение церкви от государства — вот
то требование, которое предъявляет социалистический про-
летариат к современному государству и современной
церкви.
Русская революция должна осуществить это требова-
ние, как необходимую составную часть политической сво-
боды. Русская революция поставлеиа в этом отношении
в особо выгодные условия, ибо отвратительная казенщи-
на политически-крепостнического самодержавия вызвала
недовольство, брожение и возмущение даже в среде духо-
венства. Как ни забито, как ни темно было русское пра-
вославное духовенство, даже его пробудил теперь гром па-
дения старого средневекового порядка на Руси. Даже оно
примыкает к требованию свободы, протестует против ка-
зенщины и чиновнического произвола, против полицейско-
го сыска, навязанного «служителям бога». Мы, социали-
сты, должны поддержать это движение; доведя до конца
требования честных и искренних людей из духовенства,
ловя их на словах о свободе, требуя от них, чтобы они
порвали решительно всякую связь между религией и по-
лицией. Либо вы искренни —и тогда вы должны стоять за
полное отделение церкви от государства и школы от церк-
ви, за полное и безусловное об'авлепие религии частным
8*
— 116 —
делом; либо вы не принимаете этих последовательных
требований свободы—и тогда, значит, вы все еще в пле-
ну у традиций инквизиции, тогда, значит, вы все еще
примазываетесь к казенным местечкам и казенным дохо-
дам, тогда, значит, вы не верите в духовную силу вашего
оружия, вы продолжаете брать взятки с государственной
власти,—тогда сознательные рабочие всей России об’-
являют вам беспощадную войну.
По отношению к партии социалистического пролета-
риата религия не есть частное дело. Партин наша есть
союз сознательных, передовых борцов за освобождение ра-
бочего класса. Такой союз не может и не должен безраз-
лично относиться к бессознательности, темноте или мрако-
бесничеству в виде религиозных верований. Мы требуем
полного отделения церкви от государства, чтобы бороться
с религиозным туманом чисто-идейным и только идейным
оружием: пашей прессой, нашим словом. Но мы основали
с вой союз Р. С.-Д. Р. П. между прочим именно для такой
борьбы против всякого религиозного одурачения рабочих.
Для нас идейная борьба — но частное, а общепартийное,
общепролетарское дело.
Если так, отчего мы не заявляем в своей программе,
что мы атеисты? Отчего мы не запрещаем христианам и ве-
рующим в бога поступать в нашу партию?
Ответ иа этот вопрос должен разъяснить очень важную
1>азницу в буржуазно-демократической и социал-демокра-
тической постановке вопроса о религии.
Наша программа вся построена на научном и притом
именно материалистическом мировоззрении. Раз'яснение
нашей программы необходимо включает поэтому и раз’-
ясненме истинных исторических и экономических корней
религиозного тумана. Наша пропаганда необходимо вклю-
чает и пропаганду атеизма, а издание соответственной
научной литературы, которую строго запрещала и пресле-
довала до сих пор самодержавно-крепостническая государ-
ственная власть, должно составить теперь одну из огра-
- 117 -
глей нашей партийной работы. Нам придется теперь, во-
роятно, последовать совету, который дал однажды Энгельс,
немецким социалистам: перевод и массовое распространение
французской просветительной н атеистической литературы
XVIII века.
Но мы нн в каком случае не должны при этом сбивать-
ся па абстрактную, идеалистическую постановку религиоз-
ного вопроса «от разума», вяеклситовой борьбы, — поста-
новку, нередко даваемую радикальными демократами из
буржуазии. Было бы нелепостью думать, что в обществе,
основанном на бесконечном угнетении и огрубении рабочих
масс, можно чисто-проповедническим путем рассеять рели-
гиозные предрассудки. Было бы буржуазной ограниченно-
стью забывать о том, что гнет религии над человечеством
есть лишь пртдукт и отражение экономического глета вну-
три общества. Никакими книжками и никакой проповедью
нельзя просветить пролетариат, если его не просветит его
собственная борьба против темных сил капитализма. Един-
ство этой действительной революционной борьбы угнетен-
ного класса за создание рая на земле важнее для нас, чем
единство мнений пролетариев о рю на небе.
Вот почему мы по заявляем и не должны заявлять в
пашей программе о нашем атеизме; вот почему мы не за-
прещаем и не должны запрещать пролетариям, сохранив-
шим то или иные остатки предрассудков, сближение с на-
шей партией. Проповедывать научное миросозерцание мы
всегда будем, бороться с непоследовательностью каких-
нибудь «христиан» для нас необходимо, но это вовсе не
значит, чтобы следовало выдвигать религиозный вопрос на
первое место, отнюдь ему не принадлежащее, чтобы следо-
вало допускать раздробление сил действительно революци-
онной, экономической и политической борьбы ради третье-
степенных мнений или бредней, быстро теряющих всякое
политическое* значение, быстро выбрасываемых в кладовую
для хлама самым ходом экономического развития.
— 118 -
Реакционная буржуазия везде заботилась и у нас начи-
нает теперь заботиться о том, чтобы разжечь религиозную
вражду, чтобы отвлечь в эту сторону внимание масс от
действительно важных и коренных экономических и поли-
тических вопросов, которые решает теперь практически
соединяющийся в своей революционной борьбе всероссий-
ский пролетариат. Эта реакционная политика раздробления
пролетарских сил, сегодня проявляющаяся главным образом
в черносотенных погромах, завтра, может быть, додумается
и до каких-нибудь более топких реформ. Мы во всяком
случае противопоставим ей спокойную, выдержанную и
терпеливую, чуждую всякого разжигания второстепенных
разногласий проповедь пролетарской солидарности и науч-
ного миросозерцания.
Революционный пролетариат добьется того, чтобы ре-
лигия стала действительно частным делом для государства.
И в этом очищенном от средневековой плесени политиче-
ском строе пролетариат поведет широкую, открытую борьбу
за устранение экономического рабства, истинного источни-
ка религиозного одурачивания человечества.
1905 г.	_ л -А
СОДЕРЖАНИЕ
СягД.
Г. Плеханов. Происхожденье религии................. 3
Г. К у н о в.—Небо и ад........................... 36
К. Марке и Фр. Энгельс. Почему религия сохра-
нилась (из „Коммунист, манифеста"»..............	5’
Фр. Энгельс. Изменение религиозных вер вхнпй 53
Н. Бухарин. Зависимость религии от социального
бытия.................................. 5Н
А. Л у н ач ар с к и й. Сущность христианина ....	64
Поль Ляфарг. Деятельная любовь епископов и
монахов ...... А . ...........	105
Н. Ленин. По отношена.р^1 и и я есть част-
ное дело?.............\	 113

ИЗДАТЕЛЬСТВО
«РАБОТНИК ПРОСВЕЩЕНИЯ».
МОСКВА 19, Воздвиженка. 10.
Обществоведение в трудовой школе. Под общей ред.
М. Н. Покровского. Сборник 2—3. 218 стр.
Содержание. Общий отдел. М. С. Эпштейн.
К вопросу о задачах обществоведения. Т. Д. Корней-
чик. Педагогическая грамотность обществоведа.
Программно - методический отдел. Н. Тарасов.
Методическая установка обществоведческой экскур-
сионной работы в теме «Коммунальное хозяйство-.
П. Руднев. Методические пояснения к отдельным
частям программы для ШКМ. А. Ефремин. Учебные
пособия по обществоведению. И. Векслер. Школь-
ный кабинет обществоведения. Б. Жаворонков.
Обществоведы о новых программах ГУС’а 1927 г.
С. Сингалевич. История и обществоведение за гра-
ницей. Программа по обществоведению для II кон-
центра школ II ступени и об'яснительная записка
к ней. Школьная практика. М. Кутузов. Неко-
торые итоги практики изучения деревни в ниже-
городских школах II ступени. Г. Жураковский. Из
практики изучения деревни. С. Фридман. О системе
повышения квалификации обществоведов. М. Неч-
кина. Новые материалы о пугачовщине. А. Фохт
Техника самообразовательной работы. Хроника и
информация Библиография. Вопросы и предло-
жения-
Дроздов П. Очерки по истории классовой борьбы
в Западной Европе и в России в XVIII—XX веках
Учебник для военнных школ, рабфаков и технику-
мов. (Допущено ГУС'ом.) 416 стр., ц. 2 р« 50 к.
luocf
080]