РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ОТДЕЛЕНИЕ ИСТОРИИ
ИНСТИТУТ ВСЕОБЩЕЙ ИСТОРИИ
ВИЗАНТИЙСКАЯ
ЦИВИЛИЗАЦИЯ
В ОСВЕЩЕНИИ
РОССИЙСКИХ
УЧЕНЫХ
1947 -1991
НАУЧНО-ИЗДАТЕЛЬСКИЙ ЦЕНТР
«ЛАДОМИР»
МОСКВА
Издание осуществлено
при поддержке Российского фонда
фундаментальных исследований
(проект 98-06-87129)
Составители:
П. И. Жаворонков, Г. Г. Литаврин
Оформление
Е. В. Гаврилина
ВИЗАНТИЙСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ
В ОСВЕЩЕНИИ
РОССИЙСКИХ УЧЕНЫХ
1947—1991
Технический редактор Е. А. Молодова
ЛР № 064340 от 05 декабря 1995 г.
ГЗ№77.ФЦ.8.953.П.135.1.99 от 05.01.1999 г.
Подписано в печать 11.12.99. Формат 70x100 Чи. Бумага офсетная № 1.
Гарнитура «Миньон». Печать офсетная.
Печ. л. 50,0. Усл. печ. л. 64,5. Тираж 1000 экз. Заказ №
Научно-издательский центр «Ладомир». 103617, Москва, корп. 1435.
Отпечатано с оригинал-макета в ПФ «Полиграфист»
160001, г. Вологда, ул. Челюскинцев, 3
ISBN 586218358-2
ISBN 5-86218-358-2 (т. 2)
ISBN 5-86218-341-8
© Византийский временник, 1999.
© Е. В. Гаврилин. Оформление, 1999.
СОДЕРЖАНИЕ
От составителей.................................................................. 6
Арутюнова-Фиданян В. А. Административные перемены на востоке Византии в X—
XI вв. (К вопросу о «кризисе» фемного строя) // ВВ, 1983, т. 44, с. 68—80........ 7
Байк А. В. Несколько византийских камей из собрания Гос. Эрмитажа // ВВ, 1959, т. XVI,
с. 206—215 ..................................................................... 20
Барабанов Н. Д. Исихазм и агиография: развитие образа св. Максима Кавсокаливита в
житийной литературе XIV в. И ВВ, 1994, т. 55, с. 175—180 ....................... 32
Беляев С. А. Поход князя Владимира на Корсунь (его последствия для Херсонеса) И ВВ,
1990, т. 51, с. 153—164......................................................... 38
Бибиков М. В. Сравнительный анализ состава «Изборника Святослава 1073 г.» и его ви-
зантийских аналогов // ВВ, 1990, т. 51, с. 92—102............................... 50
Богданова Н. М. О времени взятия Херсона князем Владимиром // ВВ, 1986, т. 47, с. 39—
46.............................................................................. 61
Бородин О. Р. Эволюция войска в византийской Италии в VI—VIII вв. (Военно-органи-
зационный аспект) // ВВ, 1986, т. 46, с. 124—138................................ 69
Буданова В. П. Контакты готов с племенами Barbaricum solum и ранневизантийской им-
перией // ВВ, 1988, т. 49, с. 100—111........................................... 84
Бычков В. В. Образ как категория византийской эстетики//ВВ, 1973,т.34,с. 151—168 	96
Вагнер Г. К. Византийский храм как образ мира//ВВ, 1986, т. 47, с. 163—181 .... 114
Вин Ю. Я. Сельское ремесло и промыслы в поздней Византии (XIII—XV вв.) И ВВ, 1987,
т. 48, с. 84—94 ............................................................... 133
Воронин Н. Н. «Житие Леонтия Ростовского» и византийско-русские отношения второй
половины XII в. И ВВ, 1963, т. 23, с. 23—46.................................... 144
Герцман Е. В. Музыкально-теоретические знания Михаила Пселла//ВВ, 1993, т. 54, с. 75—
80............................................................................. 168
Глушанин Е. П. Военно-государственное землевладение в ранней Византии (К вопросу о
генезисе фемного строя) // ВВ, 1989, т. 50, с. 14—25........................... 174
Горянов Б. Т. Крупное феодальное землевладение в Византии XIII—XV вв. // ВВ, 1956,
т. 10,с. 111—132............................................................... 186
Гранстрем Е. Э. О связи Кирилловского устава с византийским унциалом//ВВ, 1950,т.З,
с. 218—229 .................................................................... 208
Жаворонков П. И. Никейская империя и княжества Древней Руси// ВВ, 1982,т. 43,с. 81—
89............................................................................. 220
Залесская В. Н. Часть бронзового креста-складня из Херсонеса//ВВ, 1967, т. 25, с. 164—
175............................................................................ 229
Иванов С. А. Оборона Византии и география «варварских» вторжений через Дунай в пер-
вой половине VI в. И ВВ, 1983, т. 44, с. 27—47...............................   238
Каждан А. П. Византийский монастырь XI—XII вв. как социальная группа // ВВ, 1971,
т. 31, с. 48—70 ............................................................... 259
Карпов С. П. Трапезундская империя в византийской исторической литературе XIII—
XV вв. // ВВ, 1973, т. 35, с. 154—164 ......................................... 282
Карышковский П. О. Лев Диакон о Тмутараканской Руси // ВВ, 1960, т. 17, с. 39—51 	293
Ко меч А. И. Особенности пространственной композиции Софийского собора в Констан-
тинополе // ВВ, 1973, т. 34, с. 187—189 ....................................... 306
Кривов М. В. Индийское посольство в Византии//ВВ, 1990, т. 51, с. 211—212......... 309
Курбатов Г. Л. Разложение античной городской собственности в Византии IV—VII вв. //
ВВ, 1973, т. 35, с. 19—32......................................................... 311
Кучма В, В. Из истории византийского военного искусства на рубеже IX—Хвв. Подготов-
ка и проведение боя И ВВ, 1977, т. 38, с. 94—101 ................................. 325
Лазарев В. Н. Новые данные о мозаиках и фресках Софии Киевской. Групповой портрет
семейства Ярослава // ВВ, 1959, т. 15, с. 148—169 ................................ 333
Лебедева Г. Е. Кодексы Феодосия и Юстиниана об источниках рабства//ВВ, 1974, т. 36,
с. 31—44.......................................................................... 366
Левченко М. В. Венеты и прасины в Византии в V—VII вв. // ВВ, 1947, т. 1, с. 164—
183 .............................................................................. 380
Липшиц Е. Э. О путях формирования феодальной собственности и феодальной зависи-
мости в балканских и малоазийских провинциях Византии И ВВ, 1958, т. 13, с. 28—54. 400
Литаврин Г. Г. Восстание в Константинополе в апреле 1042 г.//ВВ, 1972, т. 33, с. 33—46... 427
Лихачева В. Д. Художественная функция бытовых предметов в иконе «Троица» Государ-
ственного Эрмитажа (К вопросу о развитии элементов реализма в византийской глинопи-
си) И ВВ, 1965, т. 26, с. 239—247................................................. 441
Любарский Я. Н. Пселл в отношениях с современниками // ВВ, 1973, т. 34, с. 72—87 . 450
Медведев И. П. Смертная казнь в толковании Феодора Вальсамона // ВВ, 1992, т. 53, с. 53—
61................................................................................ 466
Мещерский Н. А. Древнерусская повесть о взятии Царьграда фрягами как источник по
истории Византии И ВВ, 1956, т. 9, с. 170—185 .................................... 475
Наследова Р. А. Ремесло и торговля в Фессалонике конца IX — начала X в. по данным
Иоанна Камениаты // ВВ, 1956, т. 8, с. 61—84...................................... 491
Осипова К. А. Развитие феодальной собственности на землю и закрепощение крестьян-
ства в Византии X в. // ВВ, 1956, т. 10, с. 66—80................................. 515
Пигулевская Н. В. К вопросу об организации и формах торговли и кредита в ранней
Византии И ВВ, 1951, т. IV, с. 84—90 ............................................. 530
Половой Н. И. К вопросу о первом походе Игоря против Византии (Сравнительный ана-
лиз русских и византийских источников) // ВВ, 1961, т. 18, с. 85—104.............. 537
По ляковская М. А. Понимание социальных проблем византийскими авторами середи-
ны XIV в. И ВВ, 1979, т. 40, с. 9—21.............................................. 557
Попова О, с. Новый Завет с Псалтирью: Греческий кодекс первой половины XIV в. из
Синодальной библиотеки (греч. 407) // ВВ, 1993, т. 54, с. 127—139................. 570
Романчук А. И. Поздневизантийский «квартал хлебопеков» в Херсонесе (квартал XXVIII)
// ВВ, 1987, т. 48, с. 133—141 ................................................... 609
Самодурова 3. Г. Социальный состав учащихся в Византии VII—XII вв. II ВВ, 1990, т. 51,
с. 14—22; ВВ, 1991, т. 52, с. 35—16............................................... 618
Сметанин В. А. О статусе некоторых категорий париков в поздней Византии // ВВ, 1972,
т. 33, с. 7—11.................................................................... 639
Скржинская Е. Ч. Генуэзцы в Константинополе bXV в. II ВВ, 1947, т. 26(1), с. 215—234...	644
Соколова И. В. К датировке печатей Андроника II и III Палеологов из собрания Эрмита-
жа И ВВ, 1994, т. 55, с. 116—120.................................................. 664
Степаненко В. П. Равнинная Киликия во взаимоотношениях Антиохийского княжества
и княжества Рубенидов в 10—40-х годах XII в. И ВВ, 1988, т. 49, с. 119—-126 ...... 669
Сюзюмов М. Я. Историческая роль Византии и ее место во всемирной истории (В поряд-
ке дискуссии) // ВВ, 1968, т. 29, с. 32—44........................................ 677
Удальцова 3. В. Борьба византийских партий на Флорентийском соборе и роль Виссари-
она Никейского в заключении унии И ВВ, 1950, т. 3, с. 106—132 .................... 690
Фонкич Б. Л.О сопоставительном изучении почерков писцов греческих рукописных книг
и документов // ВВ, 1978, т. 39, с. 110—113....................................... 717
Хвостова К. В. Пронин: социально-экономические и правовые проблемы//ВВ, 1988,т. 49,
с. 13—23.......................................................................... 721
Чекалова А. А. Представления о знатности в Византии IV — первой половины V в. // ВВ,
1990, т. 51, с. 32—44............................................................. 732
Ченцова В. Г.К вопросу о формах организации городского ремесла в венецианской Рома-
нии в XIII—XV вв. // ВВ, 1990, т. 51, с. 142—152.................................. 745
Чичуров И, с. Традиции и новаторство в политической мысли Византии концаIXв. (ме-
сто «Поучительных глав» Василия I в истории жанра) // ВВ, 1986, т. 47, с. 95—100 . 756
Шандровская В, с. Печати представителей рода Синадинов в Эрмитаже II ВВ, 1990,т.51,
с. 174—182 ....................................................................... 762
Щапов Я. Н. Рецепция сборников византийского права в средневековых балканских госу-
дарствах И ВВ, 1976, т. 37, с. 123—129............................................ 771
Юзбашян К. Н. «Варяги» и «прения» в «Повествовании Аристакеса Ластивертци» // ВВ,
1959, т. 16, с. 14—28............................................................. 778
Якобсон А. Л. Закономерности и этапы развития архитектуры средневекового Херсонеса
И ВВ, 1988, т. 49, с. 162—172 .................................................... 792
ОТ СОСТАВИТЕЛЕЙ
Во II томе публикуются статьи российских авторов за период с 1947
по 1994 г. При этом осуществлены несколько иные принципы отбора
статей сравнительно с I томом. Издатели ставили на этот раз задачу
представить все разнообразие проблематики современной российской
византинистики и соответственно — значительно более широкий круг
авторов, занимающихся византиноведением в наши дни.
К сожалению, в силу трудностей воспроизведения иллюстративных
материалов в томе слабее, сравнительно со статьями на исторические
темы, представлены статьи по искусствоведению и вспомогательным
дисциплинам.
Византийский временник, том 44
В. А. АРУТЮНОВА-ФИДАНЯН
АДМИНИСТРАТИВНЫЕ ПЕРЕМЕНЫ
НА ВОСТОКЕ ВИЗАНТИИ В X—XI вв.
(К вопросу о «кризисе» фемного строя)
Пограничная политика Византии на востоке в X—XI вв., т. е. тот
курс, который приняло правительство империи в отношении вновь при-
соединенных малоазийских территорий, имела множество аспектов:
социальный, экономический, демографический, идеологический, культур-
ный ит. д. В настоящей статье мы попытаемся рассмотреть тот аспект
этой политики, который точнее всего можно назвать социально-админи-
стративным.
Среди многочисленных исследований административного строя Ви-
зантийской империи (в основном посвященных становлению и развитию
фем) 1 все большее место начинают занимать работы, рассматривающие
последний период существования фемного строя, — кризис фем, или так
называемую реформу XI в. Исследования по этой проблеме появлялись
уже в конце XIX в.2 Современные византиноведы (Э. Арвейлер 3, Н. Ико-
номидис 4 * 6, А. Пертузи ®, Я. Ферлуга ®, С, Врионис 7, Т. Василев-
Византийская цивилимщкя... 1947—1991 гг.
1 В трудах А. Пертузи дана обширная библиография вопроса, сопровождаемая тща-
тельным рассмотрением взглядов исследователей с 80-х годов прошлого столетия
и до конца 50-х годов нашего века; см.: Pertusi A. Nuova ipotesi suH’origine dei
«temi» bizantini. — Aevum, 1954, 28; Idem. La formation des themes byzantins. —
In: Berichte zum Internationalen byzantinischen Kongrep. Miinchen, 1958, p. 1—24;
см. также: Ostrogorsky G. L’Exarchat de Ravenne et 1’origine des themes byzantins. —
Corsi di Culture sull’Arte Ravennate et Byzantini, 1960, f. 1, p. 99—100; Karayanno-
pulos. I. Die Entstehung der byzantinischen Themenordnung. — Byzantinisches
Archiv, 19_59, 10; Idem. Uber die vermeintliche Reformtatigkeit des Keisers Herak-
leios. — JOBG, 1961, X, S. 53—72; Antoniadis-Bibicou H. A. Etudes d’histoire ma-
ritime a Byzance. A propos du theme de Caravisiens. Paris, 1966, p. 41, sq., 100—113;
Ггрбтод A. To Bu^dvtiov oto-v i/ aiw-va. ’Абт^ш,, 1966, o. 702—726 (там же —
библиография); Kaegi _ W. E. Some Reconsiderations on the Themes (Seventh —
Ninth Centuries). — JOBG, 1967, XVI, p. 39—53; Острогорски Г. Историка Визан-
тще. Београд, 1969, с. ИЗ.
3 Н. А. Скабаланович, например, отметил резкое изменение классического облика
фемы; см. Скабаланович Н. А. Византийское государство и церковь в XI в. СПб.,
1884, с. 184—188 и сл.
3 Glycatzi-Ahrweiler И,- Recherches sur 1’administration de 1’empire byzantin aux IXe—
Xie siecles. P., 1960; Eadem. La frontiere et les frontieres de Byzance en Orient. —
XlVe Congres International des etudes byzantines. Bucarest, 1971, Rapports, II,
p. 7—19.
4 Oikonomides N. L’organisation de la frontiers orientale de Byzance aux Xe—Xie
siecles et le Taktikon de 1’Escorial. — XlVe Congres International des etudes byzan-
tines. Bucarest, 1971, Rapports, II, p. 73—90; Idem. Les listes de preseance byzantines
des IXe et Xe siecles. P., 1972,-p. 344—346; Idem. L’evolution de I’organisation admi-
nistrative de 1’empire byzantin au XIe siccle (1025—1118). — TM, 1976, 6, p. 148 sq.;
Idem. L’«Epop4e» de Digenis et la frontiers orientals ds Byzance aux Xe et Xie siec-
les. — TM, 1980, 7.
6 Pertusi A. Tra storia e leggenda: akritai e ghazi sulla frontiera orientale di Bisanzio.—
XlVe Congres International des etudes byzantines. Bucarest, 1971, Rapports, II,
p. 91—101.
8 Ferluga J. Le clisure bizantine in Asia Minore. — ЗРВИ 1975, 16, p. 9—23.
7 Vryonis Sp. The Decline of Medieval Hellenism in Asia Minor and the Process of Isla-
mization from the Eleventh through the Fifteenth Century. L., 1971, p. 2—6. •
68
Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
ский 8 * и др.) обратились к этой проблематике, обогащенные огромным
материалом, вошедшим в научный оборот за истекшее столетие (печати
и акты, эпиграфические и нарративные источники, среди которых важное
место занимают тактиконы, в особенности недавно открытый Тактикой
Икономидиса, или Эскуриальский). Расширение материала, естественно,
расширило и круг вопросов, рассматриваемых при изучении администра-
тивного строя империи периода кризиса фемного строя.
В современной историографии, оживленно дискутируются вопросы
о многозначности термина «фема» в этот период ®, об объеме власти стра-
тига, соотношении функций стратига с функциями дуки и катенана,
о колебаниях в объеме власти гражданских и военных чиновников фемы,
о фискализации воинских повинностей жителей фемы, об организации
новых малых фем, появлении особых административных единиц в горных
ущельях — клисур и т. д. Большинство исследователей приняло как
составные провинциальной реформы XI в. 1) замену фемных ополчений
тагмами наемников и этериями крупных феодалов; 2) появление «малых»
(«армянских», или акритских) фем^ наряду, а иногда взамен больших
«ромейских» фем; 3) возникновение больших комендантств, объединяющих
под военной властью дуки или катенана несколько административных ок-
ругов (или же военные отряды этих округов).
Однако, на наш взгляд, связь между этими процессами не прослежена
в историографии достаточно четко; нет и ответа на вопрос, какая струк-
тура заменила фему в результате кризиса фемного строя. Иными словами,
концепция административного строя империи X—XI вв. все еще далека от
полного завершения 10 11. В какой-то мере, как нам кажется, помочь созда-
нию такой концепции может рассмотрение процесса сложения новых ад-
министративных единиц в ходе длительного и противоречивого движения
Византии на восток в X—XII вв.
Со второй половины X в., с завоеваний Македонской династии в Сирии
и Киликии, и до середины XI в. в руках Византии оказалась почти вся
Малая Азия до границ Грузии, а уже к концу XI в. политическая граница
империи отошла почти к Босфору, После битвы при Манцикерте (1071)
и до середины XII в. на бывших имперских землях утверждаются сельд-
жуки, крестоносцы и независимые владетели (греки, армяне, арабы).
В XII в. владения Византии вновь расширяются, хотя далеко не в прежнем
объеме. Имперские пограничные территории в X—XII вв. существовали
в условиях постоянного противоборства с арабами, сельджуками, армянами,
грузинами и т. д. В состав пограничных территорий Византии, кроме им-
перских административных округов, входили земли полузависимых армян-
ских, греческих, арабских владетелей, перемежавшиеся с независимыми
эмиратами, царствами и княжествами и.
8 Wasilewski Т. Le katepanikon et le duche de Paristrion au- Xie siecle. — Actes
du XlVe Congres International des etudes byzantines. Bucarest, 1975, t. II,
p. 641—645.
8 Воинская единица, подразделение, рекрутируемое на определенной территории,
административный округ или географическая область. По Э. Арвейлер, в период
расцвета фемного строя «фема» чаще всего равнозначна «стратигии», в последний
период существования империи «фема» имела географическое значение и равно-
значна терминам ушра, тбло;, тт;, ir.aoyj.a (Glycatzi-Ahrweiler ff. Recherches, .
p. 78). Арвейлер полагает, что только в актах «фема» употребляется в строго адми-
нистративном смысле — скромный фискальный округ (Ibid., р. 85).
10 См. выводы Арвейлер (Glycatzi-Ahrweiler Н. Recherches. ., р. 89—91), а также
предположение Икономидиса о том, что «большие комендантства» дук и катенанов
из восточных провинций Византии распространились в XI в. на всю империю
(Oikonomides N. L’evolution. ... р. 148 sq.).
11 Тер-ГееонОян А. Арабские эмираты в Багратидской Армении. Ереван, 1965 (на
арм. яз.); Арутюнова-Фиданяк В. А. Армяне-халкидониты на восточных границах
Византийской империи (XI в.). Ереван. 1980, с. 42—44 и сл.; Felix W. Byzanz und
die islamische Welt im friiiheren XI. Jahrhundert. Wien, 1981, S. 127—179.
69
Широко распространенное и закрепленное классической «Историей
Византийского государства» Г. А. Острогорского представление о том, что
после подъема при Македонской династии Византия в XI в. переживает
глубокий кризис, нашедший выражение в хозяйственном спаде (порча
монеты), социальных сдвигах (отказ от покровительства крестьянству и
капитуляция перед феодальными силами), развале государственного
аппарата и внешнеполитических неудачах, было поставлено под сомнение
уже на Парижском симпозиуме в сентябре 1973 г. С. Моррисон доказала,
что увеличение чеканки медной монеты, расширение ареала ее обращения
в XI в. было следствием не кризисных явлений, но возрастания экономи-
ческой активности 12; в других докладах было показано также, что разрыв
между экономическим и культурным уровнями Византии (последний тра-
диционно признавался высоким и тем резко разнящимся от экономического)
не был столь значительным, как это прежде предполагалось.
П. Лемерль, опираясь как на эти исследования, так и на собственный
анализ важнейших памятников XI столетия (завещания Евстафия Воилы,
устава Михаила Атталиата, типика Григория Накуриана) 13 14 *, вообще от-
казывается признавать XI век временем упадка. Он констатирует прогресс
денежного хозяйства и, замену натуральных повинностей денежными,
рост международного обмена и, возможно, увеличение производства 1в.
Он подчеркивает высокую доходность владений Воилы 16 и Атталиата 17
и отрицает, что XI век был временем прогрессирующего развала мелкой
собственности — социальной, экономической и военной базы Византии 18 *.
Социальная организация поместья, по Лемерлю, — прежняя, основанная
на сдаче земли в аренду («нормальный режим для империи») 1в. Лемерль
указывает на упрочение позиции «бюргерства» — «динамичного класса пред-
принимателей и купцов» 20. От своей новаторской концепции прогрессив-
ного XI в. П. Лемерль отходит дважды: он не столь высоко (как обычно)
расценивает достижения культурного развития Византии в этот период,
а также считает, что в конце XI в. начинается период упадка, выразившийся
в экономическом спаде, кризисе монетной системы, поражении бюргерства
и создании аристократического режима, в возникновении наемничества и
т. д.
Рост крупной собственности (апанажи) и крестьянской зависимости
(нарикия) Лемерль относит к концу XI в., то время как Г. Г. Литаврин,
чья монография появилась почти одновременно с книгой Лемерля, свя-
зывает эти процессы с X—XI столетиями 2l. Для Лемерля XI столетие
ознаменовалось экономическим и социальным подъемом бюргерства при
сохранении старых хозяйственных и общественных порядков в деревне;
государственный аппарат стал перестраиваться в соответствии с интере-
сами бюргерства. Литаврин полагает, что государственная и частная соб-
ственность в империи обрели к последней четверти XI в. феодальный ха-
рактер 22. Но для Литаврина кризис вызывается не феодализмом как та-
ковым, но столкновением феодальных сил с традиционной государственной
системой, столкновением, в котором традиционный порядок побеждает,
подавляя и феодальные элементы, и города.
Таким образом, как показывают новейшие исследования, Византия
Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
“ См.: ТМ, 1976, 6, р. 24—30.
12 Lemerle Р. Cinq etudes sur le Xie siecle byzantin. P., 1977, p. 13—63; 65—112;
113—191.	•• „ 	.......
14 Ibid., p. 272.	•	
16 Ibid., p. 286.	,
м ibid., p. 264.	..
17 Ibid., p. 60.	<•
18 Ibid., p. 287, 293.
17 Ibid., p. 197—201, 221—224, 235—241, 247.
70 Ibid., p. 305 sq. '	-
21 Литаврин Г. T. Византийское общество и государство в X—XI вв. М., 1977.
21 Литаврин Г. Г. Указ, соч., с. 109.
70
10 Византийская цивилизация..., 1947—1991 гг.
в XI в. была экономически передовой страной, страной развитых феодаль-
ных отношений 23.
Выдвигалась даже гипотеза, что на восточных границах Византийской
империи в X—XII вв. существовала особая динамичная социальная
структура, может быть более близкая к общественным порядкам феодаль-
ной Западной Европы и оказывавшая социальное и культурное влияние
на империю 24 *.
В современной историографии нет монографий, специально посвящен-
ных социально-экономическим отношениям в лимитрофных областях Ви-
зантии на Востоке в X—XI вв., однако существует большое количество
исследований, доказывающих наличие развитых феодальных отношений
в регионах, которые начиная с IX в. входят в состав империи и. Несмотря
на скудность источников, по-видимому, можно говорить об определенном
взаимовлиянии византийских и местных феодальных институтов на завое-
ванных землях 26. На восточных (как и западных 27) границах империи
возросла роль местной феодальной знати, вотчины и пронии, которые,
по справедливому замечанию Г. Г. Литаврина, стали главным источником
военных сил государства.
В X—XI вв. был широко распространен обмен родовых имений во вновь
завоеванных районах на земли казны в глубине ромейских владений или
в других пограничных областях. При этом на новые земли уходили не
только владетели и их этерии, но и часть населения. Так, обменяли свои
земли на имперские в Малой Азии васпураканские Арцруни, ширакские
и карские Багратиды и другие армянские владетели 28. Апасий Пакуриан
обменял свои владения в Антиохии на балканские земли 2®, а греческий маг-
нат Евстафий Бойла, напротив, переселился в пограничные земли Визан-
тии в Малой Азии 30 и т. д.31
Исследователи, изучающие проблемы формирования и развития свет-
ской земельной собственности в Византии, рассматривают этих владетелей
как сравнительно крупных, (для Византии) феодалов, обладающих таким
действенным аппаратом принуждения, как вассалитет 32 *. Можно указать
множество примеров наличия феодальных владений на восточных грани-
цах империи. Однако мы не приводим их здесь в полном объеме, поскольку
это сделано в основном до нас; кроме того, такой обзор не входит сейчас
в наши задачи. Солидаризируясь со многими советскими исследователями
по вопросу о развитии феодализма на восточных границах Византии,
мы не можем не привести наглядный пример связи имперских завоеваний
23 См.: Литаврин Г. Г. Указ, соч.; ср. также: Lemerle Р. The Agrarian History of By-
zantium from the origins to the twelth century. The Sources and Problems. Galway,
1979, p. 68 sq.
34 XlVe Congres International des etudes byzantines. Bucarest, 1971, p. 21—26.
26 См., например, недавно вышедшую «Историю армянского народа» (Ереван, 1976,
т. III, с. 157—162. На арм. яз.) и указанную там литературу.
28 Юзбашян К. Н. «Повествование» Аристакэса Ластивертци и закат «эпохи Багра-
тидов»: Автореф. дис. . . . докт. ист. наук. Л., 1975, с. 22—27.
27 Литаврин Г. Г. Болгария и Византия в XI—XII вв. М., 1960, с. 286.
28 G. Dedeyan. L’immigration armenienne en Cappadoce au Xie siecle. — Byz., 1975,
XIV, 1, p. 64—116.
28 Типик Григория Пакуриана / Введ., пер. и коммент. В. А. Арутюновой-Фиданян.
Ереван, 1978, с. 156.
80 П. Лемерль считает, что новые владения Воилы были где-то в районе Каппадокии
(Lemerle Р. Cinq etudes. . ., р. 45—*46), TOffla как С. Врионис и Р. Бартикян лока-
лизуют их в Кларджии (Vrionis Sp. The Will of a Provincial Magnate Eustathius
Voilas. — DOP, 1957, 11, p. 275; Бартикян P. M. Критические заметки о заве-
щании Евстафия Воилы (1059). — ВВ, 1961, XIX, с. 26—37).
81 Сведения об обмене земель частных владений на земли казны часто встречаются
в византийских и восточных источниках; см., например: Lake К. Early days of Mo-
nasticism in Mount Athos. Oxford, 1969, p. 103 sq.; Литаврин Г. Г. Проблема госу-
дарственной собственности в Византии X—XI вв. — ВВ, 1973, с. 67—78.
82 О вассалах Григория Пакуриана, которые составляли его этерию на Востоке и по-
следовали за ним на Балканы, а также о вассалах Исаака Комнина см., например:
Типик Григория Пакуриана, с. 26—34.
71
на востоке с развитием феодальных отношений при одновременном появле-
нии фем, похожих на древние фемы но названию и организации, но рази-
тельно отличающихся от них по существу.
В «Хронографии» Матфея Эдесского содержится письмо Иоанна I
Цимисхия (969—976) армянскому царю Ашоту Багратуни (952—977),
повествовавшее о походе против арабов в Сирию,,Финикию и Палестину 33.
Оно было своего рода отчетом союзнику, содействовавшему успеху Визан-
тии войсками и снаряжением. Иоанн Цимисхий пишет, что жители Гелио-
поля, Тивериады, Дамаска и Иерусалима, осажденные ромейскими войс-
сками, «пришли искать милосердия у нас, они просили у нас военачальника,
стали нашими данниками и подданными. . . Назначили мы военачальников
во все фемы	... в Пениаду, Ге-
нисарет, Аркею Сидон. . .» 3 . «И ныне вся Финикия, Палестина и Сирия
избавились от владычества татчиков (арабов. — В. А.-Ф.) и согласились
быть под властью ромеев. И даже великая гора Ливанская покорилась
нашей власти, и все татчики, жившие там в огромном количестве, были
взяты в плен и раздарены нашим всадникам» 3S.
Отвлекаясь от внешнеполитической стороны вопроса и не вдаваясь
в обсуждение точности в перечислении покоренных городов 36, остановимся
на двух моментах. Во-первых, все завоеванные города, по заверению
Иоанна Цимисхия, становятся фемами 37, получают стратига, разумеется,
с гарнизоном и обязуются платить подати. Во-вторых, пленные арабы по-
ступают в собственность катафрактов, что, несомненно, ускоряет процесс
расслоения в рядах стратиотов. Крупный магнат паракимомен Василий,
родственник второй жены Иоанна Цимисхия, завладел обширными по-
местьями в областях, завоеванных при Никифоре Фоке (963—969) и Ци-
мисхии, и жадно и поспешно обогащался 38.
Лев Диакон пишет: «Иоанн Цимисхий увидел угнетаемые проэдром и
парикимоменом Василием Лонгиаду и Дризу, благодатные и цветущие об-
ласти, которые ромейское войско ранее отвоевало ценой обильного пота
и крови для империи» 3®. (Лонгиада была расположена у Анаварзы в Кили-
кии, Дриза — в Каппадокии.) 40. Скилица также подтверждает сообщение
Льва Диакона о высокой степени угнетения крестьян в обширных владениях
Василия 41.
Принимая во внимание выводы исследователей о высокой степени раз-
вития феодальных отношений в Византийской империи вообще и в ее вос-
точных регионах в частности, мы можем заключить, что при продвижении
Византии на восток, когда появляются малые административные округа,
все еще именуемые фемами, явно создаются предпосылки для разложения
самого фемного строя: расслоение в среде стратиотов, превращение ката-
11 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
34 Этот поход получил в историографии наименование крестового похода Иоанна Цн-
мисхия; см.: Walker Р. Е. The «Crusade» of John Tzimisces in the light of new ara-
hic evidence. — Byz., 1977, 47, p. 301—327.
34 Матфей Эдесский. Хронография. Валаршапат, 1898 (далее: Матфей), с. 23 (на
др.-арм. яз.).
36 Там же, с. 26.
33 О завоеваниях Никифора Фоки и Иоанна Цимисхия см.: loannis Scylitzae Synopsis
historiarum / Ed. I. Thaurn. Berlin, 1973, (далее: Scyl.) p. 267—268; Honigmann E.
Die Ostgrenze des hyzantinischen Reiches von 363 bis 1071. Bruxelles, 1935,
, S. 93—106.
37 9. Арвейлер, ссылаясь на «Стратегикон» Кекавмена, противопоставляет «хоры»
как области, завоеванные Византией в конце X—XI в., «фемам», издавна византий-
ским территориям (Glycatzi-Ahrweiler Н. Recherches. . ., р. 78). В нашем документе,
однако, вновь аннексированные области .также названы фемами. Но содержание
термина «фема» в письме Иоанна Цимисхия уже заметно сужено по сравнению
с его содержанием в предыдущем столетии.
38 История Византии. М., 1967, т. 2, с. 215.
39 Leonis JDiaconi Caloensis Historiae libri decern. . ,e rec. С. B. Hasii. Bonnae, 1828.
p. 176. 16—20.
40 Владения Василия, как мы видим, были очень значительны.
41 Scyl., р. 311—312.	-	.	.
72	, -
12 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
франтов в новую феодальную знать, сосуществующую, кстати, на новых
землях рядом с крупными сеньорами, уже вовсе не связанными с общиной.
Движение Византии на Восток, таким образом, не только доставляло ей
новые земли, но и радикально влияло на социальные сдвиги в империи.
Учитывая вышеизложенное, рассмотрим динамику административных
единиц в крупных провинциях, расположенных на границе империи в конце
X—XII в.: в Тароне, Васпуракане, Великой Армении и Ивирии.
Мы ограничиваем свое исследование этими провинциями, лимитируемые
как объемом и целями настоящей статьи, так и учитывая приблизительно
равное время их существования в рамках империи, территориальную бли-
зость и этническое сходство. При всей дробности и перекройке границ боль-
ших округов (в империи вообще и на востоке в частности) Ивирия и Вели-
кая Армения, Тарой и Васпуракан часто фигурируют в источниках как
некие исторически сложившиеся единства, что предопределяет возмож-
ность целостного восприятия форм административного присутствия Ви-
зантии в этом регионе и, может быть, внесет некоторые коррективы
в привычные представления о них.
Согласно данным Эскуриальского Тактикона, в 971—979 гг.42 Хав-
чич, Мелте, Окоми и Арцн были отдельными стратигиями 43. После раз-
грома мятежа Варды Склира (976—979) Давид Куропалат, помогавший им-
перии против мятежника, получил эти стратегии, а также Халтой-Арич
с Клисурой (Брнакапан), Чормайри, Карин, Басен, Севук-Бердак с Мар-
дали, Харк и Апахуник. Некоторые из этих областей принадлежали Визан-
тии только на основе вассалитета, и Давиду пришлось отвоевывать их у ара-
бов. По завещанию Давида, продиктованному Византией, все эти земли,
а также некоторые из его родовых владений (Южный Тайк) отошли к им-
перии.
В 1001 г. состоялся поход Василия II Болгаробойцы (976—1025)
на восток с целью принять унаследованные империей земли. Интересен
его маршрут. Весть о смерти Давида Василий II получил в Киликии.
Выступив из Тарса, он через Мелитину, Харберд и Китариз прибыл
в Еризу в Аршамунике. По свидетельству Асолика, в Еризу к нему явился
эмир Миафарикина Мерванид Абу Мансур; Василий щедро одарил его,
пожаловал сан магистра и приказал войскам Тарона и Четвертой Армении
в случае необходимости оказывать ему помощь 44 45. Затем император через
Еланцберд прибыл в Хавчич, где разыгралась несчастная для тайкских
азатов схватка между ними и русскими отрядами Василия и куда к им-
ператору прибыли абхазский царь Баграт III (980—1014) и его отец, гру-
зинский царь Гурген II (980—1008). По Аристакэсу, им были оказаны ве-
ликие почести; Баграту III был пожалован титул куропалата, а его отцу —
магистра 46. Из Хавчича император двинулся через Харк по пути, прохо-
дящему через Серманц и Дзернак. Близ Дзернака (а может быть, в Хну-
нисе) произошла встреча императора ромеев с царем Абасом Карсским и
царем Васпуракана Сенекеримом. Василий принял их с большим поче-
том, щедро одарил и «отпустил с миром» 46. Затем император, по Ариста-
кэсу, «пересек Харк и Маназкерт и, используя их в качестве опоры, по-
вернул на Багреванд» 47. Асолик добавляет, что император расположился
поблизости от Валаршакерта и стал ждать прибытия Гагика I Анийского
42 Н. Икономидис этими годами датирует написание Тактикона. См.: Oikonomides N,
L'organisation. . ., р. 73.
43 Oikonomides N. Listes de preseance. . ., p. 265.19, 267.30, 269.10, 13; Юзбашян К. H.
Эскуриальский Тактикой — новый византийский источник по истории Армении. —
ВОН АН АрмССР, 1975, № 5. с. 96.
44 Всеобщая история Степаноса Таронского — Асолика. СПб., 1885 (далее: Асолик),
с. 276 (на др.-арм. яз.).
45 История Аристакэса Ластивертци. Ереван, 1963 (далее: Аристакэс), с. 24.
46 Асолик, с. 277.	. ..	. . .. , , .... ...
47 Аристакзс. с. 24.	
78
(990—1017?) 4в. Поблизости от Валаршакерта находилась халкидонитская
епархия Сукавет, где, возможно, и был лагерь ромейских войск. Затем Ва-
силий отправился в г. Олти в Тайке; дорога из Валаршакерта на Олти
проходила через Клисуры Авнуника на Андак, где также находилась
халкидонитская епархия 4В, а оттуда, минуя епархию Даройнк в Васене,
император прибыл в Олти.
Иными словами, император прошел через ряд мелких военно-админи-
стративных округов (очевидно, вновь основанных), где дислоцировались
.Халкидонитские епархии ®°. Линия маршрута инспекционного похода Ва-
силия II, помимо демонстрации военных и торговых путей по Армении и
указания на дислокацию военно-административных округов и размещав-
шихся в них халкидонитских епархий, очерчивает пределы большого по-
граничного округа, образованного позднее из земель, принадлежавших
Давиду Куропалату.
Во время похода на восток в 1001 г. Василий II, согласно сообщениям
Скилицы, Асояика, Аристакэса и Яхьи Антиохийского, «устроил данное
ему наследство» 61, утвердил свою власть над «всеми крепостями и непри-
ступными местами» * 80 81 82, «над множеством городов и крепостей» 63, назначил
туда «верных людей»: «чиновников, судей и надсмотрщиков» и «правителей
из греков» 54. Новый оттенок подчинения императору глав вновь основан-
ных пограничных округов придает уравнение термина «верные люди»
с наименованием государственных чиновников, обнаружившееся при
сопоставлении разных источников.
Находились ли эти небольшие округа в составе одного наместничества
уже к 1001 г.? Нечеткость в организации административных округов, то
существовавших раздельно, то объединявшихся в более крупные, естест-
венно, часто служит основанием для полемики о времени возникновения
той или иной фемы, числе администраторов, функционировавших в ней,
временном и пространственном ареале их власти и т. п.65 Нам представ-
ляется, что «правители из греков» к 1001 г. уже имели наместничество в феме.
Во всяком случае, бесспорно, что уже между 1022 и 1027 гг. протоспафарий
Феофилакт Даласин и его брат Роман Даласин поочередно были катена-
нами Ивирии, т. е. стояли во главе административного округа, включавшего
в себя земли Давида Куропалата Ивирского 6®, причем надпись Романа,
«катенана Ивирии», находилась на воротах Феодосиополя, очевидно,
главного города округа в это время. В 1027—1028 гг. дукой Ивирии был
Никита Писидиец, который принудил многих азатов обменять свои вот-
чины на земли в империи, чем, несомненно, расширил подчиненный ему
округ 67. В 20-е годы XI в. Василий II заставил ширакского царя Иоанна-
Смбата составить завещание в пользу Византии. И когда в 40-х годах того
же столетия племянник Иоанна Гагик II отказался сдать Ширак империи,
13 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
48 Асолик, с. 277—278.
48 Даниэлян 3. Путь и цель восточного похода Василия II. — ВОН АН Арм. ССР,
1973, № 10, с. 73.
80 Arutjunova-Fidanjan V. A. Sur 1е ргоЫёте des provinces byzantines orientales.—
REA, 1980, XIV, p. 165—166.
81 Scyl., p. 339. 74.
88 Асолик, c. 276.
. 83 84 Аристакэс, c. 24.
84 Розен В. P. Император Василий II Болгаробвйца. Извлечения из летописи Яхьи
Антиохийского. СПб., 1883; с. 41; ср.: Арутюнова-Фиданян В. А. Указ, соч.,
с. 113—114.
88 См., например, нашу полемику с Р. М. Бартикяном о времени основания фемы
Ивирия: Бартикян Р. О феме Ивирия. — ВОН АН Арм.ССР, 1974, № 12, с. 70—
71; Арутюнова-Фиданян В. А. Еще раз о феме Ивирия. — В кн.: Кавказ и Визан-
тия. Ереван, 1979, I, с. 38—42. Недавно было выяснено имя еще одного правителя
фемы Ивирия — Исаака Комнина; см.: Шандровская В. Значение печатей в изу-
чении некоторых аспектов византийской истории. — XVI. Intern. Byzantinisten-
kongress. Resumes der Kurzbeitrage. Wien, 1981, 4.1.
84 Арутюнова-Фиданян В. А. Армяне-халкндониты. . ., с. 109—НО.
47 Аристакэс, с. 70.
74
14 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
войну против него начал по приказу Константина IX Мономаха (1042—
1055) вест Михаил Иасит, который, по Скилице, «еще прежде был архон-
том Ивирии» б8.
В 1045 г. к Ивирии было присоединено Ширакское царство, а в 1065 г.—
Карсское царство. С 1045 г. округ носил название Великой Армении и
Ивирии 69. С середины XI в. земли этого округа стали ареной постоянных
набегов тюрок-сельджуков, которые, по свидетельству разноязычных
источников, почти совершенно опустошили его. К 70-м годам XI в. терри-
тория округа включала в себя Олти, Карс и Карин с их областями, и около
1072 г. он был передан наместником Византии Грузии.
За 70-летнее существование округ «Ивирия», или «Великая Армения
и Ивирия» 60, то включал в себя новые области (Ани, Карс, Багреванд,
Цахкотн, Коговит и т. д.), то утрачивал их в связи с военно-политической
конъюнктурой. При этом правители округа 61 отнюдь не были полновласт-
ными фемными стратигами. Помимо чиновников фиска, судей 62, прак-
торов, правители Ивирии почти всегда имели «соправителей» (деливших
с ними не только военные, но и гражданские обязанности) — в лице до-
местиков Востока (паракимомен Николай, доместик схол Востока Кон-
стантин, проэдр Николай, стратиг-автократор Константин), правителей
областей, входящих в большой округ (Василий Магистр), чрезвычайных
посланцев императора (Григорий Пакуриан) вз.
Взаимозаменяемость наместников округа и этих лиц, перебрасывание
власти в округе (dvc'.acpa’.ptCe'v, как отмечает Атталиат) 61 ставили под сом-
нение основной принцип фемы — единоначалие. Матфей Эдесский, на-
пример, называет «Багарата, отца Смбата, и Григора, сына Бакурана»,
одновременно «правителями Армении» 65. В то же время коменданты не-
больших стратигий, составлявших округ, обладали, очевидно, самостоя-
тельностью, несравнимой с отношением турмарха к фемному стратигу.
Василий Апокап, например, защищал Манцикерт, располагая, согласно
свидетельствам греческих и армянских источников, только силами своего
гарнизона в®. Однако, когда Иванэ, сын Липарита, пользуясь междоусоб-
ной войной Михаила Стратиотика (1056—1057) и Исаака Комнина (1057—
1059), захватил ряд крепостей в Армении и осадил Карин, правитель го-
рода спешно известил Аарона в Ани, и последний отправил против Липа-
рита одного из своих приближенных с войском. В ответ на акцию Аарона
Иванэ призвал сельджуков, однако «никто не выступил против персов
(сельджуков), ибо ишхан, ради которого, они явились, заслышав шум их
приближения, укрепился в огромном замке» в7. В наместничество Баграта
Вхкаци в «Ивирии и Великой Армении» у Карина с сельджуками сражался,
88 Scyl., 436.1.
88 Печать Аарона,магистра и дуки Ивирии и Великой Армении, находится в собрании
Гос. Эрмитажа; см.: Шандровская В. С. Неизвестные печати Аарона, магистра
н дуки Ивирии и Великой Армении. — СГЭ, 1973, 37, с. 60—61.
80 Арутюнова-Фиданян В. А. «Ивир» в византийских источниках XI в. — Вестник
Матенадарана, 1973, № 11. с. 46—53; Она же. Еще раз о феме Ивирия, с. 47—52.
81 Арутюнова-Фиданян В. А. Византийские правители фемы Ивирия. — ВОН
АН Арм.ССР, 1973, № 2 (см. там же полный список правителей); ср.: Youzbas-
shian К. N. L’administration byzantin en Armenie aux Xe—Xie siecles. — REA,
1973—1974, X, p. 182—183.
82 О судьбе «Востока» см.: Аристакэс, с. 106. О стремлении гражданских чиновников
увеличить объем своей власти за счет военной администрации см.: Glycatzi — A hr wel-
ter Н. Recherches. ... р. 90—91.
89 Арутюнова-Фиданян В. А. К истории падения Ани. — ВОН АН Арм. ССР, 1967,
№ 9, с. 97—103.
88 Michaelis Attaltotae Historia/ Rec. I Bekkerus. Bonnae, 1853 (далее: Attal.), p. 81,
65 Матфей, c. 148. Арутюнова-Фиданян В. А. Армяне-халкидониты. . ., с. 60—61,
88 Scyl.. p. 462—464; Attal., p. 46; Аристакэс, c. 90—94. По Атталиату, Василий Апо-
кап был «ромейским правителем» Манцикерта (Attal., р. 46. 12—14), по Матфею
Одесскому, — «князем ромеев, начальником гарнизона города» (Матфей, с. 119).
87 Аристакэс, с. 106—107.
75
не получая от него никакой помощи, некий Франкопол 68 *. Баграт Вхкаци
(как затем и Григорий Пакуриан) имел владения в районе Ани и, по-види-
мому, стремился к феодализации своей должности ®*. Интересно, что, хотя
правитель Карина и мог рассчитывать на помощь наместника Ани, он по-
лучал ее отнюдь не всегда, а в случае с Аароном через посредство его при-
ближенного, командующего, очевидно, уже не фемным войском, упразд-
ненным в Ивирии еще Константином IX Мономахом 70, а силами византий-
ского гарнизона Ани или этерии Аарона. Все это показывает, что взаи-
моотношения наместника большого округа со стратигами его частей но-
сили в XI в., возможно, уже феодализирующий характер 7I.
Наступление Византии на Тарой началось с захвата в 30-х годах
X в. Аршамуника, соседней с Тароном области, бывшего владения Тарон-
ских Багратидов (Таронитов). В 966/7 г. Тарониты, владевшие Западным
Тароном, передали его империи, восточная же часть Тарона вместе с Са-
суном оставалась в руках Торникянов (ветвь семьи Мамиконянов, до на-
чала IX в. бывших владетелями Тарона) и была присоединена к империи,
очевидно, уже при Василии II 72.
Оставляя в стороне формы проникновения Византии в Тарой (общие
для всех восточных провинций) — такие, как пожалование титулов и руги
его владетелям, появление в Тароне имперских чиновников (василиков)
еще до полной аннексии области, военные демонстрации у границ (при
Иоанне Цимисхии), использование феодальных распрей между тарон-
скими владетелями и т. д., остановимся на вопросе о насаждении халки-
донитских епархий как методе, непосредственно связанном с последующим
административным делением данной территории. Митрополия «Екелесены
и Тарона» включала в себя 21 епархию, которые были расположены на тер-
ритории княжества Тарой и царства Васпуракан, среди них — епархии
в Муше, Хойте, Хацюне у Сурб Карапета и т. д.73 В Эскуриальском Так-
иконе наряду с наместником Тарона названы также стратиги Хойта,
Хавчича, Мелте 74. Иными словами, армяно-халкидонитские епархии,
возобновленные или вновь основанные во время движения Византии "на
Восток в XI в. на главных магистралях, идущих через Армению и сосед-
ние малоазийские области, на путях торговли и войны, дислоцировались
в новых административных единицах — малых, «армянских», округах или
в центре большого округа, включавшего в себя малые. Несмотря на дроб-
ление Таронского княжества при аннексии его Византией, по мере про-
движения империи на Восток эта географически и исторически сложившаяся
область с традиционными экономическими связями, по-видимому, вос-
соединялась уже как административная единица империи. Нам известны
15 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
88 Матфей, с. 144. Может быть, Эрве Франкопол.
88 Баграт не получал содержания из казны (TooZajojj Е. О. 'Н ouveyeio Хро-
vofpctipiac той Twctvvou ЕхиТлтГтр BeasaXovixTr;. 1968. a. 113.14—16; Attal.. p. 80.
11—28; История Византии. M., 1967, т. II, с. 168).
’° Советы и рассказы Кекавмена: Сочинение византийского полководца XI в./Под-
гот. текста, введ., пер. и коммент. Г. Г. Литаврина. М., 1972, с. 152.
7> О стратигах и чиновниках, подчиненных наместнику Ивирии, или Великой Арме-
нии, см.: Типик Григория Пакуриана, с. 42. (Алуз, правитель Цахкотна, Багре-
ванда и Коговита); Арутюнова-Фиданян В. А. Армяне-халкидониты. . ., с. 121 —
122, 127 (Алусиан, стратиг Феодосиополя. Лев Торник, Михаил и Василий Клари-
жийские); Бартикян Р. М. «Эникион» в Византии и столице армянских Багратидов
Ани в эпоху византийского владычества. — ИФЖ, 1968, № 2 (чиновники в Ани).
В. Зейбт недавно опубликовал печать Никиты, который, возможно, был дукой
«Ани, Великой Армении и Коговита». что еще раз подчеркивает нестабильность
больших округов; см.: Seibt W. Miscellen zur historischen Geographic von Armenien
und Georgien in byzantinischen Zeit. — Хандес Амсорья. 1976, N 1—12, 635—
638.
72 Даниелян Э. Л. Тарой в армяно-византийских взаимоотношениях. — ИФЖ, 1978,
№ 1, с. 125—140.
72 Honlgmann Е. Op. cit., S. 202—210.	 - w
74 Oikonomides N. Les listes de preseance. . ., p. 265.20, 267.30, 269.6, 10.	•? -
' J®
16 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
следующие наместники Тарона: протоспафарий и стратиг Мариан 75,
Панкратий 76, Лев 77, Феодор, сын Аарона Болгарина, доблестно оборо-
нявший Тарой от сельджуков 78 79, Григорий Пахлавуни. Последний, воз-
можно, был наместником и Тарона, и Васпуракана одновременно 7В.
Васпуракан как пограничный округ империи был сравнительно ус-
тойчивее остальных, может быть, потому, что сложился в основном сразу.
Последний царь Васпуракана Сенекерим передал Византии (в обмен на
владения в Каппадокии) как свои родовые земли (собственно Васпура-
канское царство), так и земли своих вассалов (Андзевацик, Корчайк,
Мокк, Хлат, Балеш, Арцке, Арчеш и Беркри) 80. Впрочем, если одни вас-
салы признали власть Византии по воле своего сюзерена (Андзевацик,
Корчайк, Мокк, Арцке), то Хлат так и не попал в руки ромеев, а Беркри
и Арчеш были завоеваны уже катепанами Васпуракана 81.
На наш взгляд, можно довольно точно указать стратигии, составлявшие
округ Васпуракан или, как именуют его исследователи, Васпуракан-фему-
катепанат 82. Их можно проследить по списку халкидонитских епархий,
насаждавшихся Византией и дислоцировавшихся обычно в администра-
тивных центрах— Ване, Востане, Арчеше, Беркри, Арцке, Амюке, Нареке
и т. д.83 Матфей Эдесский называет Гандэи, коменданта Беркри в 1036—
1037 гг. (позже им, возможно был его сын Татчат 84). Верховному намест-
нику Васпуракана подчинялись и местные князья с их военными отрядами85.
Своеобразно сложились отношения наместника Васпуракана Аарона
с богатым торговым городом Арцке, где сидел свой стратиг. Нам известна
печать протоспафария и ипата Христофора, стратига Арцке и Аркераву
между 1030 и 1071 гг.86 В 1048 г. султан послал для захвата Васпуракана
своего племянника Асана с 20 тыс. солдат. Аарон не счел себя его достой-
ным противником (а^'-бр-а/о?) и обратился за помощью к Катакалону Ке-
кавмену, наместнику Ивирии; последний предложил встретить врага
«за пределами Романии», т. е. вне подведомственных им округов, но Аарон
решил «сохранить силы, укрепить города и крепости и, затворившись
внутри стен, сообщать обо всем императору» 87. Победило мнение Аарона,
но промедление стоило ему Арцке, который был взят и разграблен сельд-
жуками.
В 1053 г., по свидетельству Матфея Эдесского, сельджуки взяли еще
ряд областей, а в 1054 г. султан Тогрул—бек захватил Беркри, Арчеш и
другие города 88 89. Округ значительно сократился, однако не прекратил
своего существования после 1056 г., как полагают некоторые исследователи 8®.
78 Laurent V. La collection С. Orghjdan. Р., 1952, р. 99.
76 Oikonomides N. Les listes de preseance. . ., p. 356.
77 Матфей, c. 27; Dolger F. Regesten der Keiserurkunden des Ostromischen Reiches.
Munchen; Berlin, 1924, I, S. 96; Honigmann E. Op. cit., S. 258; Byz., 1936, XI,
p. 542.
78. Матфей, c. 96.
79 См. надпись в Кечаройке на стене церкви Богородицы: «И в пятисотый год нашего
торгомова счисления, в царствование святого и самодержавного императора Кон-
стантина Мономаха был доставлен сей златой перстень, через который могучий,
доблестный и благочестивый Григор Магистр, китонит и дук Васпуракана и Та-
рона. Аршакид и Айказн. . .» (Тер-Овсепян Г. Памятные записи армянских рукопи-
сей, I. Антилиас, 1951. с. 181—182; Юзбашян К. Е. Экскуссия в армянской надписи
1051 г. — ПС, 1971, 23/86, с. 106 и сл.).
80 См. памятную запись на рукописной минее из собрания венских мхитаристов:
Татьян А. Каталог армянских рукописей Матенадарана венских мхитаристов.
Вена, 1895, с. 100 (на арм. яз.).
81 Арутюнова-Фиданян В. А. Фема Васпуракан. — ВВ, 1977, 38, с. 80—85.
82 В источниках, кстати, ни Васпуракан, ни Ивирия, ни Тарой, ни Великая Армения
катепанатами не именуются: п, -/йоа, titania — их обычные названия.
83 См.: Arutjunova-Fidanjan V. A. Op. cit., р. 162—167.
84 Матфей, с. 74.
88 Арутюнова-Фиданян В. А. Фема Васпуракан, с. 87—88.
88 Laurent V. Op. cit., р. 105.
87 Scyl., р. 448.48—56, 450.85—96.
88 Матфей, с. 118; Аристакэс, с. 84.
89 Скабаланович Н. А. Указ, соч., с. 200.
77
17 Византийская цивилизация... 1947—1991
Помимо данных о правителях Васпуракана после 1056 г.80 *, есть сви-
детельство Аристакэса Ластивертци о царстве Романа IV Диогена (1068—
1071): «. . . обширные пределы империи от финикийских долин, где нахо- £
дится Антиохия Великая, до крепости Ван и страны Рштуник находились
пока под его властью» и. Возможно, к 1071 г. от всего округа Васпуракан
остались только Рштуник, область Вана и Арцке, который сельджуки
окончательно завоевали лишь в 1071 г. К 1071 г. Васпуракан как погра-
ничный округ империи перестал существовать.
Иногда военные силы двух или трех округов собирались для отражения
неприятеля 82 * 84 85. В одном из своих посланий Григорий Пахлавуни пишет,
что он был магистром и дукой Месопотамии, Васпуракана, Тарона, Ман-
цикерта и других областей 93. По Матфею Эдесскому, Михаил VII (1071 —
1078) собирал войско «со всей греческой земли и также из армянских войск
из областей, которые находились под управлением ромеев: Севастия,
Тарой и весь Васпуракан» м. В то же время в источниках — как армян-
ских, так и греческих — довольно часты выражения «вся Ивирия»,
«весь Тарой», «весь Васпуракан», «вся Армения», «вся Киликия» 9б, под-
черкивающие общность традиционно входящих в эти области земель,
несмотря на вйпадение некоторых районов в процессе военных действий или
объединение их в результате административных перестановок.
Материал наших исследований позволяет предположить, что в X—XII вв.
в восточных районах Византии не было простой перегруппировки фем в ре-
зультате «провинциальной реформы XI в.», как принято считать в исто-
риографии. По-видимому, в действие вступили иные принципы построения
административных единиц. Эти принципы находились в прямой зависимо-
сти от развития феодальных отношений в Византийской империи и особен-
ностей продвижения империи на Восток (захват небольших, стратегически
удобных мест и закрепление в них, использование их как плацдармов для
дальнейшего наступления, обмен владетелями родовых земель на земли
в глубине империи), которые, в свою очередь, вызывали социальные сдвиги,
связанные с феодализацией (вовлечение ополченцев фемного войска в фео-
дальную зависимость и замена их наемниками и дружинами сеньоров).
Все это в сложных политических, социально-экономических и культурных
условиях, сложившихся в восточных лимитрофных областях империи,
обусловило не просто распад фем или замену «больших» фем «малыми»:
на почве, подготовленной фемным строем, и в одеянии привычных поня-
тий происходило (в чем-то стихийное) 96 формирование качественно
новой, более гибкой и сложной социально-административной структуры,
приспособленной к новым внутренним и внешнеполитическим условиям
существования империи. При этом недостатки фемы (разделение власти
в ней, нестабильность, изменчивость границ, дробление округов или сое-
динение их под руководством либо стратига главного города, либо до-
местика Востока, либо одного из стратигов малых фем и т. п.) становятся
достоинствами новой структуры. Малые имперские округа (своего рода
80 Арутюноеа-Фиданян В. А. Фема Васпуракан, с. 90—91, 93.
и Аристакэс, С. 130.
82 Scyl., р. 448—454; Attal., р. 44—45; Матфей, с. 107—109; Аристакэс, с. 80—81.
Ю-.Бартикян Р. М. Ответное послание Григория Магистра Пахлавуни сирийскому
католикосу. — ПС, 1962, 7/70, с. 130. Правда,сможет быть, в этой фразе заключена
информация о cursus honorum Григория (Юзбашян К. fl. Экскурсия в армянской
надписи 1051 г., с. 104).
84 Матфей, с. 75.
85 См., например: Attal., р. 137.13—14; Nicetae Choniatae Historia. В., 1975 (далее:
Ntc. Chon.), р. 21.60; ср. р. 197.
88 Не исключается и определенная «сделанность» новых округов (см. об основании
Иераполя Романом Диогеном: TaoLdy.TjQ Е. в. Op. cit., о. 131.14—16; Attal.,
р. 116.4—12). См. также постоянно встречающиеся в источниках выражения, что
император «устроил» завоеванные или переданные ему земли. Целью похода Иоанна
Комнина в Киликию было ее «лучшее устройство» (JVic. Chon., р. 39.27—30).
78
18 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
единицы экспансии и единицы новой структуры), как бы их ни называть:
клисуры, «армянские фемы», акритские фемы, просто фемы, стратигии и
т. п. — были либо автономны, либо располагались на территории боль-
ших округов. Границы этих округов часто менялись в силу постоянной
перегруппировки малых округов — последнее помогало скорейшей реали-
зации военных сил в постоянно критических внешнеполитических условиях
на Востоке империи и сохранению структуры в целом при потере одного
или даже нескольких малых округов (яркий пример: филарет Варажнуни
и подчиненная ему Константинополем фемная администрация при на-
шествии сельджуков) 97. Стратиги малых округов имели меньшие прерога-
тивы, нежели стратиги прежних фем или главы новых больших администра-
тивных округов 98 99 100 101 102; возможно, они были подчинены последним (при этом
создается определенная иерархическая лестница), часто действуют само-
стоятельно. Эта гибкая и потому живучая структура существовала еще
спустя 100 лет после Манцикертского поражения в Киликии, сохраняя
византийское влияние в этом регионе 88. Настоящая точка зрения предло-
жена для объяснения положения на восточных имперских границах
в X—XII вв. и отнюдь не претендует на окончательное решение проблем
административного устройства Византии в целом. Однако если обратиться
к материалам, освещающим положение на западной границе империи
в тот же период, то нетрудно заметить сходные явления и на Балканах:
нестабильность и дробление фем, путаницу в их названиях и указаниях на
время возникновения и т. д.
Понятие «Болгарии» как исторически сложившегося единства (Бол-
гарское царство) долгое время после 1018 г. пересекалось с понятием «Бол-
гарии» как византийского военно-административного округа, что до
сих пор доставляет затруднения исследователям административного
устройства Болгарии в составе империи. По Евстафию Лекарю (XI—XII вв.)
вся Болгария названа «фемой» 10°, а по другим источникам Болгария со-
стояла из многих фем. В нее входили в XI—XII вв. фемы Серр и Смолен 1М,
а также, согласно хрисовулу Алексея III от 1199 г., Янина, Дриунополь,
Девол, Охрид, Преспа, Кастория, Сервия, Триадица, Велбужд, Ниш,
Браничев, Скопле, Загория и т. д.10а По мнению Н. А. Скабалановича,
Болгария сразу после завоевания была разделена на три фемы: Пари-
стрион (северо-восточная Болгария), Болгария (ядро Самуилова царства)
и Сирмий (территория по Дунаю и Саве, к западу от Паристриона) 103.
По В. Лорану, Болгария, разделенная на три крупные администра-
тивные области, распадалась на ряд более мелких районов, находившихся
под властью правителя фемы104 105. И в феме «Болгария», и в Паристрионе были
стратиги — правители отдельных городов, подчиненные катепану всей
области 106. Н. А. Скабаланович, отметивший, что деление на фемы в XI в.
не было стабильным, видел причину этого в военной необходимости 10в.
Н. Бзнеску связывает это явление с упадком центральной власти 107,
97 Арутюнова-Фиданян В. А. Политическая деятельность Филарета Варажнуни
в юго-восточных регионах Византийской империи. — Actes du XlVe Congres Inter-
national des etudes byzantines. Bucarest, 1976, HI, p. 689—698.
98 Glycatzi-Ahrweiler H. Recherches. . ., p. 49, 50.
99 Арутюнова-Фиданян В. А. О формах византийского присутствия в Киликии (X —
XI вв.) (в печати).
100 Дуйчев Ив. Принос към средневековната българска история. — Годишник на
Пловдивската народна библиотека и музей. София, 1940, с. 197.
101 Typicon Georgii Pacuriani/ Ed. S. Kauchtschischwili. Thbilisiis, 1963, p. 126.12,
250.8—9, 27.
102 Jus, III, p. 553, 560—561; Литаврин Г. Г. Болгария и Византия. . ., с. 268.
103 Скабаланович И. А. Византийское государство и церковь в XI в. СПб., 1884,
с. 225—229.
104 Laurent V. Le theme byzantin de Servie au XIe siecle. — REB, 1957, XV,
p. 186—187.
105 Литаврин Г. Г. Болгария и Византия. . ., с. 278.	........
108 Скабаланович Н. А. Указ, соч., с. 186.	,	- -,ч
107 Banescu N. Les duches byzantins. Bucarest, 1946, c. 169.
79
а Д. Ксаналатос — с увеличением числа титулов (при этом знать стреми-
лась использовать государственные должности для личного обогащения)10к.
Г. Г. Литаврин полагает, что существовали две главные тенденции, отра-
зившиеся на системе административного управления провинциями империи:
1) развитие крупного феодального землевладения; 2) попытка центральной
власти укрепить разваливающуюся систему управления не путем ее пере-
стройки, а при помощи все большего усиления централизации самого ап-
парата ^управления 10в.
Однако если иметь в виду параллелизм процессов на западной и восточ-
ной границах Византии, то трудно согласиться с приведенными объясне-
ниями постоянной перекройки фем в империи. Очевидно, что, так же
как и на Востоке, на Западе имела место не попытка починить развали-
вающуюся систему 108 109 110 111, а появление новой формы, причем ее долговремен-
ность говорит о том, что возникла принципиально новая социально-
административная структура, приспособленная к новым условиям разви-
тия феодальных отношений, при постоянных военных столкновениях.
Возникшая, может быть, отчасти стихийно, эта структура, несомненно,
была санкционирована и закреплена центральной властью (вспомним
хотя бы хрисовул Алексея III Ангела с перечислением фем) ш, и только
традиционно византийское стремление к привычным названиям оставило
наименование «фемы» эа структурой, которую скорее можно определить
как «фему после фемы», как фему нефемного периода административного
развития Византийской империи.
19 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
108 Xanalatos D. Beitrage zur wirtschafts- und Sozialgeschichte Makedoniens im Mitlel- ’
alter. Miinchen, 1937, S. 72—74.
109 Литаврин Г. Г. Болгария и Византия. . ., с. 286—287.
110 Причем негодными средствами. Г. Г. Литаврин образно сравнивает эту попытку
с попыткой связать шелковой нитью распадающиеся звенья кольчуги.
111 В договоре Алексея I Комнина (1081—1118) с Боэмундом (Девол, 1108) перечис-
лены фемы и стратигии на Востоке, переходившие к Боэмунду, а также
оставшиеся у Алексея I, и среди них: «фема Поданд, кроме того, стратигат города
Тарса, город Адана, Мопсуэстия, Анаварз и, коротко говоря, вся та часть Кили-
кии, которая расположена между Кидном и Гормоном. . . Кроме того, стратигида
Лаодикия в Сирии — разумеется стратигат Гавал, который мы на варварский ма-
нер называем Зевал, стратигаты Валана и Мараклеи, а также Антарад вместе
р Антартом (это две стратигиды)». См.: Анна Комнина. Алексиада/ Вступ. ст., пер.,
коммент. Я. Н. Любарского. М., 1965, с. 370. Ср. также перечисление фем в хри-
совуле императора Мануила I Комнина (1143—1180) венецианцам от 1148 г. (Jus,
III. р. 436).
Византийский временник, том XVI
20 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
А. В. БАНК
НЕСКОЛЬКО ВИЗАНТИЙСКИХ КАМЕЙ
ИЗ СОБРАНИЯ ГОСУДАРСТВЕННОГО ЭРМИТАЖА
Искусство обработки полудрагоценных камней достигло, как изве-
стно, особенно высокого уровня в античном мире. Многочисленные ан-
тичные инталии (т. е. геммы с углубленными, врезанными изображе-
ниями, служившие печатями) и камеи (камни с выпуклыми, рельефными
изображениями, которые применялись в качестве украшений и получили
особое распространение в Римской империи) хранятся во многих музеях
мира и издавна привлекали внимание ученых. Число известных средне-
вековых гемм несравнимо меньшее. Если на Востоке, и в частности
в империи Сасанидов, продолжали пользоваться печатями-инталиями, то
в Византийском мире они, очевидно, потеряли свое значение в связи
с появлением подвесных печатей — хрисовулов и моливдовулов. Однако
и в Византии искусство обработки полудрагоценных камней оставалось
на высоком уровне. Об этом свидетельствуют дошедшие до нас точе-
ные сосуды из халцедона, агата, горного хрусталя и т. п., а также и
камеи.
Исследование средневековой глиптики, в сущности, началось только
в XX в. В каталогах античных и новых западноевропейских камней
опубликованы отдельные экземпляры средневекового периода *, они
включаются иногда и в общие музейные каталоги “. Западноевропейские
памятники этого периода были почти не выявлены, и заслуга их спе-
циального исследования принадлежит немецкому ученому Гансу Вен-
целю1 2 3. Им же закономерно поставлен вопрос о западном, возможно,
происхождении некоторых камей, считавшихся ранее византийскими.
Интересно отметить при этом, что эти камеи, так же как настовые их
воспроизведения, часто подражали византийским. Ведущее значение ви-
зантийских мастеров, таким образом, и в этой области художественного
ремесла не вызывает сомнения.
1 Е. Babeion. Catalogue des camees antiques et modernes de la Bibliotheque
Nationale. Paris, 1897; A. Furtwangler. Die antiken Gemmen, Bd. III. Leipzig—
Berlin, 1900; F. Eichler und E. Kris. Die Kameen im Kunsthistorischen Museum.
Wien, 1927.
2 О. M. D a 11 о n: Catalogue of the Early Christian Antiquities.. . of the British
Museum. London, 1901; O. Wulff. Altchristliche byzantinische und italienische
Bildwerke. Bd. Ш. Teil II. Mittelalterliche Bildwerke. Berlin, 1911; [Marvin C. Ross].
Early Christian and Byzantine Art. An Exhibition Held at the Baltimore Museum of
Art. Baltimore, 1947.
3 Перечень его работ см. Н. Wentzel. Mittelalterliche Gemmen in den Samm-
lungen Italians.—Mitteilungen des Kunsthistorischen Institutes in Florenz, 7. Bd.,
Heft 111/IV, 1956, S. 239, 254.
НЕСКОЛЬКО ВИЗАНТИЙСКИХ КАМЕЙ
207
* *
*
Собрание глиптики Государственного Эрмитажа является одним из
крупнейших и лучших в мире. Его история тесно связана с начальным
периодом жизни величайшего музея нашей страны: как известно, соби-
ранию гемм уделяла особое внимание Екатерина II4. К концу XVIII в.
в Эрмитаже была сосредоточена коллекция исключительного значения.
В ее составе уже тогда находилось и большинство византийских камей,
частично происходящих из богатого собрания герцога Орлеанского.
Настоящая статья ставит задачей публикацию некоторых из них.
1. Две парные камеи сравнительно редкой формы-—прямоугольные,
с закругленным верхом — представляют Христа и богоматерь в рост5 6
(табл. I, / и 2). Они сделаны из зеленой яшмы со светлыми прожил-
ками. Изображения выделяются в невысоком рельефе на углубленном
фоне, образующем своего рода обрамление, как бы арку. Обе фигуры
представлены в фас (хотя в изображении Христа ощущается едва за-
метный поворот влево), стоящими на невысоком пьедестале. Ноги обоих
касаются обрамления. Христос держит в левой руке прижатую к груди
закрытую книгу; правая, согнутая в локте, обращена ладонью наружу *'.
Нимб крещатый, без украшений; по сторонам фигуры надпись: IC | ХС1.
Складки одежд в общем следуют структуре тела, они даны здесь, как
и в изображении богоматери, с различной степенью глубины. Низкий
рельеф мафория богоматери, перекинутого через руки, образует как бы
фон, на котором выделяется чуть-чуть удлиненная (по сравнению с бо-
лее приземистым Христом) фигура. По сторонам надпись: MP | 6Т.
Оба изображения отличаются мастерством исполнения. Лица, осо-
бенно Христа, пластически моделированы. В глубоко посаженных гла-
зах не выделен (как это часто бывает) специально зрачок. Волосы Христа
даны мягкими волнистыми прядями, спадают за его левое плечо.
Несомненное сходство с эрмитажной камеей представляет фигура
богоматери — оранты на удлиненном овальном камне (сицилийской яшме)
из собрания Британского музея7. При почти полном совпадении иконо-
графических деталей, этот камень (приобретенный в Смирне и датируе-
мый издателем в составе обширной группы предметов XI—XII вв.) от-
личается от нашего некоторой удлиненностью пропорций, а также боль-
шей схематизацией в изображении лица. Складки одежд (особенно на
руках) здесь приобретают самостоятельный, независимый от фигуры
ритм.
Эрмитажная камея, на первый взгляд, уступает по качеству исполнения
знаменитой камее с надписью Никифора Вотаниата (1078—1081), ныне
21 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
4 М. И. Максимова. Императрица Екатерина II и собрание резных [камней
Эрмитажа. — Сборник Государственного Эрмитажа, вып. 1. Пг., 1921, стр. 43—62.
5 Номера по инвентарю Эрмитажа ш 358 и 359; размеры 4, 5 и 3, 8 см. На камее
с изображением Христа в левой части, вверху, — две сквозные трещины. На обрам-
лении камеи с богоматерью слева — щербина и несколько мелких по фону. Камея
с изображением богоматери упомянута в каталоге собрания герцога Орлеанского
под № 379 (Catalogue des pierres gravees du Cabinet de feu son altesse serenissime
monseigneur le due d’Orleans. Paris, 1786).
6 Это положение руки необычно для изображения Христа в период зрелого средне-
вековья, но встречается (в несколько ином варианте — с отставленной в сторону ру-
кой) в VI—VIII вв. (см. Н. Кондаков. Лицевой иконописный подлинник, т. I.
Иконография. . . Иисуса Христа. СПб., 1905, рис. 38, 41, 99).
7 О. М. Dalton. Catalogue of the Early Christian Antiquities. . . , pl. Ill,
№ 109, p. 17.
208
А. В. БАНК
22 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
хранящейся в музее Виктории и Альберта в Лондоне8 9. Отмечаемые изда-
телями черты реализма в трактовке лица богоматери, представленной здесь
погрудно, с. руками, обращенными наружу, перед грудью, имеют извест-
ную параллель и в нашем памятнике. Следует вместе с тем указать и
на ее большие, необычные для Византии размеры (17 см), что облег-
чало работу мастера.
Ближайшей аналогией к камее с изображением Христа является ка-
мень сходной формы из собрания музея Виктории и Альберта в Лон-
доне®. Здесь Христос представлен в той же позе, также стоящим на
постаменте. Черты близости можно усмотреть в типе лица и в общей
манере передачи фигуры. Однако рельеф несколько выше нашего. На
оборотной стороне изображен четырехконечный крест на сфере, с сильно
расширенными концами, и вырезана надпись: IHCOT COCON AE0NTA
ДЕСПО—, что значит: „Иисус, спаси Льва деспота". Оба издателя
приписывают надпись императору Льву Мудрому (886—912) и датируют,
таким образом, камею концом IX—началом X в.10
Гораздо чаще встречаются на резных камнях погрудное изображе-
ние Христа (в большинстве они относятся к XI в.)11. Учитывая относи-
тельно небольшие размеры публикуемого камия по сравнению с теми,
где Христос представлен погрудно, естественно было бы ожидать боль-
шую обобщенность в его изображении. И действительно, это дает себя
знать в отсутствии некоторых деталей, например орнаментации нимба
или переплета книги, а также в менее тщательной выписанности отдель-
ных прядей волос (ср., например, с великолепной камеей из- собрания
Филадельфийского Университета)12. Однако мягкая моделировка лица
способствует его выразительности и ставит публикуемый памятник в ряд
выдающихся образцов византийской глиптики, скорее всего, XI в. На
эту дату обеих камей указывают и некоторые аналогии из других обла-
стей искусства.
Образ богоматери-оранты восходит к глубокой древности. Однако
его ранние, доиконоборческие варианты стилистически резко отличаются
от нашего. Наибольшее распространение этот иконографический тип
получает в XI—XII вв., продолжая существовать и в позднейший период.
В это время он, как известно, встречается на мраморных рельефах и
в слоновой кости, на центральном месте в апсиде многих церквей (до-
статочно вспомнить прославленную мозаику богоматери Нерушимой
8 L. В г ё h i е г. La sculpture et les arts mineurs byzantins. Paris. 1936, pi. XVII,
2, p. 23—24, 67.
9 D. Talbot Rice. Masterpieces of Byzantine Art (Catalogue). Edinburgh Interna-
tional Festival, 1958. Edinburgh—London, 1958, № 84, p. 38; Review of the Principal
Acquisitions During the Year 1932. Victoria and Albert Museum. London, 1933, fig. 1,
p. 8.
10 He решаясь без специального исследования данного памятника оспаривать эту
дату, позволю себе лишь высказать сомнение: титул йесябтцс, как известно, приме-
нялся не только к императорам, ио и к другим, в частности духоввым, лицам. Это
явствует из словарей средневекового греческого языка. Можно ли в таком случае
безоговорочно приписывать камею Льву VI? Характер исполнения не вполне вяжется
со столь ранней датой.
11 Е. Babeion. Catalogue des camees. . . № 338, 344, pl. XXXV, fig. 397;
О. M. Dalton. Catalogue of the Early Christian Antiquities..., pl. Ill, 106—107;
L. Brehier. La Sculpture et leS arts mineurs byzantins, pl. XVII, 1; XVIII, 1;
Exhibition of Early Christian and Byzantine Art. . . Baltimore, pl. LXXVII, № 554;
F. Eichler und E. Kris. Die Kameen im Kunsthistorischen Museum, №128, S. 95,
Taf. 20; W. Griineisen. Art chretien primitif du haut et du bas moyen-age, [6.
м. и г.], № 435, p. 82.
I2 Exhibition of Early Christian and Byzantine Art. ... № 554, pl. LXXVII.
23 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг
Табл. I
'. Камея с изображением богоматери (увелнч. в V/г раза). 2. Камея с нэображе-
ием Христа (увелич. в V/г раза). 3. Камея с нетрудным изображением Христа
увелич. в 2 раза). 4. Обратная сторона камен с погрудным изображением Христа
(увелич. в 2 раза)
24 Византийская цивилизация... 1947—1991
б
Табл. II
7. Камея с изображением св. Василия. 2. Камея с изображением св. Георгия
и Димитрия. 3. Гипсовые слепки с камей с изображением: а) св. Василия,
б) св. Георгия и Димитрия
НЕСКОЛЬКО ВИЗАНТИЙСКИХ КАМЕЙ
209
стены в Киевской Софии), на монетах и печатях13. Следует отметить,
что нумизматические аналогии имеют особое значение д\я глиптики,
так как изображения на монетах и на камнях часто служат прообразами
друг для друга.
Образ богоматери-оранты в рост встречается на византийских моне-
тах в середине XI в. Значительное сходство с камеей можно заметить
в типе богоматери на серебряных монетах Константина IX Мономаха
(1042—1055, рис. 1), Феодоры (1055—1056) и Константина X Дуки
Рнс. 1. Серебряная монета Фео-
дора (увеляч. в 2 раза)
Рнс. 2.
X
Бронзовая монета Константина
Дукя (увелич. в 2 раза)
25 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
(1059—1067)14. На монетах позднейшего периода оранта встречается
гораздо реже и приобретает некоторые особенности в деталях, отли-
чающие ее от интересующей нас камеи.
Важно указать на то, что и сравнительно редко встречающийся об-
раз Христа в рост15, стоящего на подножии, с книгой в руке, имеется
на монетах XI в. Он изображается в течение недолгого периода, а именно
на золотых и бронзовых монетах (рис. 2) Феодоры и бронзовых Кон-
стантина X Дуки16. Факт одновременного существования совпадающих
13 Н. П. Кондаков. Иконография Богоматери, т. II. Пг., 1915, стр. 61—93;
Н. П. Лихачев. Историческое значение нтало-греческой иконописи. СПб., 1911,
стр. 48 53.
14 W. Wroth. Catalogue of the Imperiale Byzantine Coins in the British Museum,
vol. II. London, 1908, pl. LIX, 3—4, LXI, 5.
И. И. Толстой. О монете Константина Мономаха с изображением Влахерн-
ской богоматери — Записки Археологического общества, новая серия, т. III, 1888,
стр. 1—20.
15 Следует отметить, что этот иконографический вариант сравнительно редко встре-
чается как самостоятельный во всех видах искусства (см., например, К. Weitzmann.
Die byzantinische Buchmalerei des 9. und 10. Jahrhunderts. Berlin, 1935; в рукописи, где
имеется изображение н богоматери-оранты — Taf. VIII, № 375 яли на пластине слоно-
вой кости—A. Goldschmidt und К. Weitzmann. Die byzantinischen Elfen-
beinskulpturen, Bd. II. Berlin, — 1934, Taf. XXII, XXIV). Широкое распространение
он имеет в качестве центральной фигуры в композиции деисуса.
16 ЭД, Wroth. Catalogue of the Imperia] Byzantine Coins..., pl. LX, 3—4;
LXI, 7.
(4 Византийскии временник, т. 16
210
А. В. БАНК
26 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
с эрмитажными камеями образов на монетах XI в. дает, как нам ка-
жется, достаточное основание для их датировки именно этим перио-
дом.
Сложнее, как всегда, обстоит дело с определением места их изго-
товления. Можно лишь предполагать, основываясь на том, что культ
богоматери-Влахернитиссы, представленной на нашей гемме, был осо-
бенно распространен в столице империи 1‘, что они константинопольского
происхождения.
2.	Значительный интерес представляет также овальная камея* 18 из
зеленой яшмы с красными прожилками, на лицевой стороне которой
имеется погрудное изображение Христа (Табл. I, 3), а на обратной вы-
резана греческая надпись (Табл. I, 4).
Эта камея, происходящая из того же собрания герцога Орлеан-
ского19, отличается хорошим качеством исполнения: рельеф относи-
тельно высокий, причем корпус передан более плоско, чем голова.
Лицо Христа моделировано довольно суммарно. Волосы спадают мяг-
кими волнами за спину, на лбу характерные пряди. Борода округлая,
недлинная, с едва намеченным раздвоением, дана, как и волосы, без
излишней детализации. Зрачки отмечены углубленными точками на фоне
окаймленных двойной линией (содействующей впечатлению рельефности)
глаз ромбовидной формы.
Христос представлен в фас, с закрытой книгой в левой руке; пра-
вая, как и на камее № 358, согнута в локте и обращена перед грудью
ладонью наружу. Кисти рук большие, исполнены несколько грубовато.
Крышка евангелия украшена изображением камней (в центре—врезан-
ный ромб, по углам дужки) и жемчужин в виде углубленных точек по
краям. Такими же, крестообразно расположенными группами из пяти
углубленных точек, украшено и перекрестие нимба.
Складки хитона на груди и гиматия на руках переданы характер-
ными, иногда пересекающимися уголками; в нижней части — косыми
штрихами.	____
По сторонам изображения надпись: 1С | ХС || О | Е | ЛЕ | II | MQ |
Тцсюи; Xpta-ro: 6	что значит. „Иисус Христос милостивый".
Вырезанная на обратной стороне надпись (рис. 6) расположена в пять
строк: ХЕОеС | OEICCE | EAIIIZS | ОГКАПО | ТГГХАХЕ1|= Xpiaxs
6 Seo?, 6 etc oE s/.wiCu)[v] очх	что значит: „Христе Боже,
уповающий на тебя да не обманется". Эта надпись, возможно, пред-
ставляет часть молитвы 20.
Выше был приведен довольно большой перечень известных нам ка-
мей с погрудным изображением Христа 2l. Иконографическое своеобразие
нашего экземпляра заключается в своеобразном положении руки, обычно
представленной в жесте благословения. Единственным в своем роде яв-
ляется и имеющийся здесь эпитет Христа—6 ekE^pwv. Можно было бы
высказать предположение: не характерно ли такое положение руки для
данного типа Христа?
Эпитет 6 iXeTjinuv нам пришлось встретить лишь еще на одном па-
мятнике, а именно на мозаичной иконе, хранящейся в Берлинском му-
I7 Н. П. Кондаков. Иконография Богоматери, т. II, стр. 54—69.
18 Номер по инвентарю Эрмитажа ш 353; размеры 2,8 X 3 см. Состояние сохран-
ности хорошее, лишь по краю имеются мелкие щербинки.
19 Catalogue des pierres gravees du Cabinet de feu son aitesse serenissime mon-
seigneur ie due d’Orleans, № 1378.
20 Близкое обращение имеется, например, в акафисте Исусу Сладчайшему:
Иисусе, надежда моя, не остави меня".
21 Зл. . перечень на стр. 208.
НЕСКОЛЬКО ВИЗАНТИЙСКИХ КАМЕЙ
211
зее22. О. Вульф датировал ее XI—XII вв., а В. Н. Лазарев, как нам
кажется, достаточно убедительно уточнил датировку, отнеся икону
к первой половине XII в. Он же, вслед за О. Вульфом, высказал пред-
положение, что этот тип Христа восходит, по всей видимости, к про-
тотипу, находившемуся в построенной Алексеем Комнином церкви Спа-
сителя Xpta&o; ikdv&punroi;23.
Но на берлинской мозаике, в отличие от нашей камеи, рука прижата
к груди в жесте благословения; следовательно, нет основания для ги-
потезы об едином иконографическом прототипе для обоих памятников.
С другой стороны, несмотря на близость понятий ekeijpwv и <pikav&p<y7toc,
нельзя утверждать их полное совпадение. Не забудем, что и на рус-
ском языке встречаются определения как милостивого, так и человеко-
любца. Больше того, есть основания предполагать, что в Византии,
кроме храмов, посвященных Христу-человеколюбцу — <pikdv&pa)7toc (об
одном из таких храмов, построенном в конце XI в., у нас есть вполне
определенные сведения) существовали также и храмы Христа милости-
вого — eAsTjpwv. Некоторые данные для этого можно вывести из наиме-
нования церкви Христа Милостивого, зафиксированного русским палом-
ником Зосимой, посетившим Царьград в 1420 г.24 Интересно отметить
также, что в известном „Руководстве" (Эрминии) Дионисия из Фурны,
восходящем к XVI в., обозначение Христа о eksTjpiuv наряду с yiXdvSpw-
-тго?25 хорошо известно; вопрос об источниках этого памятника является
все еще спорным, однако не подлежит сомнению, что в нем отразились
многие старые традиции. Известно, наконец, установление празднества
всемилостивому Спасу и пресвятой богородице в XII в. „по случаю зна-
мений от образа спасителя во время сражений греческого царя Маиуила
(1143—1180) с сарацинами и благоверного киязя русского Андрея Бо-
голюбского (1157—1174) с болгарами в 1164 г."26
Все изложенное не дает нам прямых оснований для датировки .пу-
бликуемой камеи, однако не исключает и возможности отнести ее ко
времени, предшествующему построению храма ХрютЬ; <pildv&p«moc.
Сравнивая наш камень с сохранившимися в других собраниях, можно
установить их общие черты. Пожалуй, наибольшую близость представ-
ляет камея из Венского музея27: при том, что здесь нет орнаментации
ни на нимбе, ни на переплете, а руки переданы еще грубее, наблюдается
сходство в трактовке волос и бороды (довольно обобщенными прядями),
в изображении глаз (углубленной точкой внутри ромба). Похожа и раз-
делка одежд, правда, несколько более резкая. К сожалению, датировка
этого камня довольно расплывчата—в пределах от X до XII в. Неко-
торое сходство с нашим представляет также камень, хранящийся в Са-
27 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
— В. Н. Лазарев. История византийской живописи, т. 1., М., 1947, стр 124;
т. II, М., 1948, табл. 196; О. Wulff. Altchristliche und mittelalterliche byzanti-
nische und italienische Bildwerke, Bd. Ill, Teil II. Berlin, Ns 1289, S. 95—96.
-* В. H. Лазарев. История византийской живописи, т. 1, стр. 323, примеч.
69; О. Wulff und М. Al pat off. Denkmaler der Ikonenmalerei. Hellerau bei
Dresden, 1925, s. 53—54, 260.
-J H. П. Кондаков. Лицевой иконописный подлинник, т. I, Иконография. ..
Иисуса Христа, стр. 17; его же. Византийские церкви и памятники Константино-
поля.— Труды VI Археологического съезда, г. II. Одесса, 1886, стр. 82.
25 Manuel d’iconographie chretienne public par A. Papadopoulos-Kerameus, SPb.,
1909, p. 227, 281.
26 Архиерей Сергий. Полный месяцеслов Востока. Изд. 2-е, т. II. Владимир,
1901, стр. 296. За это указание благодарю Е. Э. Гранстрем. Она же высказала мне-
ние, что определению „всемилостивый" должно предшествовать “милостивый".
27 F. Eichler und Е. Kris. Die Kameen im Kunsthistorischen Museum, Taf.
20, № 128, S. 95.	•:	.,
14*
212
А. В. БАНК
28 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг..
binet des Medailles в Париже28. Однако формы здесь более грузные и
общая трактовка грубее. В передаче волос ощущается тенденция к гра-
фичности. Л. Брейе датирует этот памятник XI в.
Великолепным образцом камнерезного искусства является известная
камея с погрудным изображением Христа из собрания Sommerwile, ныне
в музее Филадельфийского университета29. Занимая первое место по
художественному качеству, этот камень, возможно, несколько позднее
эрмитажного. На это указывает характерная для Комниновского периода
повышенная графичность в изображении волос и бороды.
Огрубение интересующего нас типа изображения наблюдается на ка-
мее Британского музея30. В отличие от всех других изображений Хри-
стос представлен здесь с открытой книгой. Нимб орнаментирован сходно
с нашим (лишь справа точки слились в виде четырехлистника); общая
манера исполнения графическая: это заметно, например, в трактовке
бороды, в повторяющихся складках одежд. Не исключена возможность
отнесения этого памятника к началу XII в. На это время указывают
как стилистические, так и палеографические особенности, заметные
в начертании букв на книге. Интересно отметить также, что изображе-
ние Христа с открытой книгой встречается на бронзовых монетах Ком-
ниновского периода31.
Помимо приведенных аналогий, имеются еще некоторые геммы с изо-
бражением бюста Христа с книгой в левой руке (как, например, сап-
фир из собрания Feuardent, ныне в Думбартон-Окс в Вашингтоне32,
или другой сапфир, хранящийся в Британском Музее33), стилистически
далекие от рассматриваемой группы, возможно, в силу специфики ма-
териала: иначе трактованы здесь волосы и борода, другими приемами
исполнены глаза и т. д.
Произведенное сопоставление с аналогичными памятниками дает ос-
нования, как нам кажется, для датировки камеи из собрания Эрмитажа
XI в. Однако это заключение нуждается в подтверждении.
Как отмечалось выше, изображения на памятниках глиптики ближе
всего к тем, которые встречаются на монетах и тесно с ними связанных
печатях. Бюст Христа с книгой в левой руке был представлен впервые
на монетах периода первого царствования Юстиниана II (685—695)Э4 35.
Здесь, как и на первых монетах послеиконоборческого периода, где
вновь появляется бюст Христа, бросается в глаза отсутствие изображе-
ния нимба: перекрестие дается непосредственно по фону монеты Зо. То же
наблюдается и на печатях времени Василия I36.
28 L. Brehier. La sculpture et les arts mineurs byzantins, pl. XVIII, 1;
E. В a b e 1 о n. Catalogue des camees. . . , № 333, p. 179.
29 Early Christian and Byzantine Art. An Exhibition Held at the Baltimore Museum
of Art, pl. LXXVII, № 554.
30 О. M. Dalton. Catalogue of the Early Christian Antiquities. . ., pl. Ill,
№ 106, p. 47.
31 W. Wroth. Catalogue of the Imperial Byzantine Coins. . ., vol. II, pl.
LXV, 9.
32L. Brehier. La sculpture et les arts mineurs byzantins, pl. XVII, 1; Early
Christian and Byzantine Art, pl. CXIX, D.,
33 О. M. Dalton. Catalogue of the Early Christian Antiquities..., pl. Ill,
№ 107.
34 W. Wroth. Catalogue of the Imperial Byzantine Coins. .., vol. II, pl.
XXXVIII, 15, 16.
35 W. Wroth. Catalogue of the Imperial Byzantine Coins..., vol. II, pl. XLIX,
16—18; L, 10.
36 H. П. Лихачев. Некоторые старейшие типы печати Византийских импера-
торов. М., 1911, рис. 77, 78. V. Laurent. Documents de sigillographie. La collection
С. О r g h i d a n. Paris, 1952, № 3, p. 14, pl. I, 3.
НЕСКОЛЬКО ВИЗАНТИЙСКИХ КАМЕЙ
213
Погрудное изображение Христа с полным крещатым нимбом стано-
вится обычным на монетах начиная с Константина VII37. Оно было ши-
роко распространено в течение всего периода правления Македонской
династии. Этот новый вариант характерен также и для сфрагистики38 39.
На ряде монет можно усмотреть большую близость к публи-
куемой камее как в типе Христа (овале его лица, характере прически и
бороды), так и в отдельных деталях, например в орнаментации креста
или переплете книгизэ. Особенно заметно сходство с монетами и молив-
довулами Василия II и Константина VIII (976—1025)40 41. Позднее, в 70-х
годах XI в., сохраняется сходство в орнаментации нимба, но заметно
меняется трактовка лица и бороды Христа °.
В период царствования Комнинов погрудное изображение Христа на
монетах встречается значительно реже и постепенно приобретает все
более схематичный характер 42.
На основании монетных данных нам представляется, таким образом,
возможным датировать камею из собрания Эрмитажа скорее всего на-
чалом XI в. Подобной датировке не противоречат, по мнению Е. Э. Гран-
стрем, и особенности письма: легкие утолщения на концах букв, отсут-
ствие характерной для позднейшего времени тенденции к украшательству
дают—основания для такого заключения.
4,	»	*	*
*
3.	Среди византийских камей собрания Эрмитажа особо выделяется
качеством исполнения голубоватый прозрачный халцедон овальной формы
с погрудным изображением Василия Великого (табл. II, 7)43. Правой
рукой святой благословляет, в прикрытой концом плаща левой держит
прижатую к груди книгу. Отчетливо переданы мастером кресты с чуть
расширяющимися концами на омофоре и обрез книги (переданный
углубленными штрихами). По сторонам бюста — врезанная надпись: АГ
О || ВА | CI | AEI | ОС.
Бросается в глаза высокий рельеф, почти скульптурный характер
изображения: голова в верхней части дана объемно, тонко исполнены
морщины на лбу, борода и волосы. Иконографический тип Василия
Великого отличается удлиненной формой головы и длинной бородой;
на нашей камее эта удлиненность несколько преувеличена, возможно,
обусловленная формой камня. В углублении глаз не отмечены зрачки,
дано лишь линейное обрамление.
К сожалению, мы не располагаем точно датированными близкими
аналогиями для данного памятника. Некоторые общие стилистические
черты он-имеет с сапфиром, представляющим Христа (ныне в собрании
29 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
3' W. Wroth. Catalogue of the Imperial Byzantine Coins..., vol. II, pl. LIII,
7, 12—14.
38 V. Laurent. Documents de sigillographie, pl. I, 4; H. П. Лихачев. Не-
которые старейшие типы печати. . ., рис. 79, 80.
39 W. W г о th. Catalogue of the Imperial Byzantine Coins. . ., vol. II, pl. LV,
1—5; LVI, 3—8; LVII, 2—7 и др.
♦° Ibid., vol. II, pl. LVI, 7, 12, 14; V. Laurent. Documents de sigillographie,
pl. I, 4.
41 W. W roth. Catalogue of the Imperial Byzantine Coins. . ., vol. II, pl. LXII,
8-9.
« Ibid., vol, II, pl. LXV, 9; LXVIII, 4 и др.
43 Происходит из собрания Екатерины II. Номер по инвентарю Эрмитажа <о 362.
Размеры 2,1 и 1,6 см. По левому краю — щербинка; вторая, меньшая—по правому
краю.
214
А. В. БАНК
30 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Думбартон-Окс) °. Христос здесь дан в тех же повышенных пропорциях,
по-видимому, также в высоком рельефе. В той же манере исполнена
благословляющая рука и обрез книги. Сходно трактованы волосы и
складки одежд. Л. Брейе и Марвин Росс датируют эту камею X в. Нам
представляется возможным отнести к этому времени и эрмитажную
камею.
X век, как известно, был периодом своеобразного „классицизма"
в Византии. Этим временем определяется несколько изысканных по исполне-
нию рельефов из слоновой кости44 45.
Их отличает также тенденция к
скульптурности, а иногда и те же,
несколько удлиненные, пропорции,
которые наблюдаются в изображе-
нии Василия. Некоторое сомнение
вызывает начертание букв на камее:
в них можно усмотреть едва замет-
ную тенденцию к украшательству.
Подобные горизонтальные хвостики
у букв имеются, например, на упо-
мянутой ;ыше камее Никифора Во-
таниата4®. Возможно, однако, объя-
снить эти палеографические особен-
ности либо позднейшим начертанием
надписи, либо особо парадным ха-
рактером этого памятника.
4.	Овальная (несколько приплю-
снутая сверху, а отчасти и снизу),
камея с изображением святых Геор-
гия и Димитрия (табл. II, 2) сделана
Рнс. 3. Св. Георгий: обратная сторона тоже из голубоватого прозрачного
камеи	халцедона {лишь с незначительными
темными вкраплениями) *7. Святые
представлены в рост, фронтально,
в типе мучеников, в хитонах и застегнутых на правом плече круглыми
фибулами плащах, с небольшими крестиками в правой руке; левая
приподнята и прикрыта плащом. По сторонам слабо врезанные надписи:
АГ | О | ГЕ2 | РП | ОС —слева и АГ | О | AMI | PI | ОС —справа. Изо-
бражения также даны в высоком рельефе, головы почти отделены
от фона, но все же исполнение несколько слабее, чем на камее с Василием.
В соответствии с обычным типом, присвоенным этим святым, Георгий
представлен с курчавыми, а Димитрий со слегка волнистыми волосами48.
44 L. В г е h i е г. La sculpture et les jrrts mineurs byzantins. pl. XVII, 1, p. 67;
[Marvin C. Ross[. Early Christian and Byzantine Art, pl. CXIX, D.
45 A. Goldschmidt u. K. iVJtzmann. Die byzantinischen Eifenbeinskulp-
tuien, Bd. II, Taf. IV, XI, XVI, XIX.
48 L. Brehier. La sculpture et les arts mineurs byzantins, pl. XVII, 2, p. 67.
47 Номер по инвентарю Эрмитажа u> 361. Происходит из собрания Екатерины II.
Размеры 2,7 и 2 см. Мелкие щербинки слева, по краю.
48 Н. П. Кондаков. История н памятники византийской эмали. СПб., 1892,
стр. 280.
НЕСКОЛЬКО ВИЗАНТИЙСКИХ КАМЕЙ
215
Как известно, эти святые в период XI—XII вв. фигурируют все чаще
в обличии воинов *9. Самый факт их изображения на нашей камее в старом
типе мучеников дает некоторое, хотя отнюдь не решающее, основание
для ее ранней датировки, вероятно, X в. На это время указывают и
стилистические черты, весьма близкие камее с изображением Василия.
Исключительную близость с публикуемым памятником представляет
один византийский камень из так называемого Cheapside клада в Лондон-
ском музее, значащийся под № А. 1411349 50. При полном иконографическом
сходстве (отличие лишь в расположении фигур: Димитрий слева,
а Георгий справа) чрезвычайно близки (насколько можно судить
по репродукциям) и технические и стилистические черты обоих памятни-
ков. Наконец, сходны палеографические особенности, характер лигатур
и др. Автор каталога считает, что камень можно датировать не позже
начала XI в., а возможно, и более ранним временем. Мы полагаем, что
к тому же времени относится и наша камея.
На обратной стороне халцедона с изображением Георгия и Димитрия
имеется врезанное изображение всадника (рис. 3), очевидно, святого
Георгия, поражающего дракона. Вздыбленный конь скачет влево, плащ
всадника представлен в бурном движении. Над головой его, по всей
видимости, изображены облака. В фигуре всадника подчеркнута мускула-
тура, сочленения даны в виде своеобразных узлов. Изображение в целом
напоминает барочные памятники. Ни изображение облаков, ни характер
передачи строения фигуры Георгия и его коня, так же как дракона,
не могут относиться к византийскому периоду. Не предрешая окончатель-
ного суждения специалистов, считаем возможным высказать лишь пред-
варительное мнение: не был ли византийский памятник использован для
нанесения на него инталии в XVIII в. ?
Вопрос о датировке двух последних камей из собрания Эрмитажа пред-
ставляется сложным в связи с отсутствием для них прямых, точно дати-
рованных аналогий. Но мы склонны все же относить их ко времени так
называемого македонского возрождения. Качество их исполнения, свое-
образный аристократизм изображений заставляют считать эти памятники
безусловно константинопольскими.
Дальнейшее исследование материала, возможно, позволит прийти
к более уверенным заключениям.
31 Византийская цивилизация... 1947—1991
49 В. Н. Лаз а р е в. Новый памятник станковой живописи XII в. и образ Георгия
воина в византийском и древнерусском искусстве. — ВВ, VI, 1953, стр. 199—200.
50 The Cheapside Hoard of Elisabethan and Jacobean Jewellery. London Museum
Catalogues, № 2. 1928, pl. XI, 2, p. 29—30.
Византийский временник, т. 55
32 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Н.Д. Барабанов
ИСИХАЗМ И АГИОГРАФИЯ: РАЗВИТИЕ ОБРАЗА СВ. МАКСИМА
КАВСОКАЛИВИТА В ЖИТИЙНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ XIV в.
В византийской агиографии переделка старых житий или написание новых, в до-
бавление к уже имеющимся, были обычным явлением. Палеологовское время тому
не исключение - недавно А.-М. Толбот поставлена проблема выявления побуди-
тельных мотивов, направлявших работу этнографов XIII-XV вв. в этом направле-
нии1. Основное внимание в статье уделено изучению причин, приводивших к появ-
лению житий святых, живших в период со II по XIII в., т.е. хронологически отдален-
ных от момента создания новых текстов2. Следуя поставленной задаче, А.-М. Тол-
бот исследовала труды Константина Акрополита, Феодоры Раулены и Никифора
Григоры. Это выявило множество стимулов, определивших обращение к жизне-
описанию святых давних времен: благодарность за чудесное исцеление, желание
содействовать прославлению мощей, обязательство составить речь, посвященную
новому или восстанавливаемому монастырю. Кроме того, имели значение мест-
ный патриотизм, стремление улучшить стиль старого жития и возможность завуа-
лированно прокомментировать текущую церковную политику3.
Можно предположить, что указанные мотивы влияли и на создание житий свя-
тых-современников, но А.-М. Талбот справедливо отмечает своеобразие факто-
ров, действоваших в иной ситуации. Среди причин выделены желание этнографов
увековечить жизнь своих духовных наставников и подтвердить документально их
пророчества и чудеса, замысел поддержать канонизацию святого, восхвалить осно-
вание им монастыря4. Наконец, указывая на пример двух житий патриарха Афана-
сия I, исследовательница выявляет мотив содействия делу исихазма5. Последний из
факторов явно выходит за рамки проблемы причинной обусловленности творчест-
ва агиографов. Будучи связан с важнейшими явлениями общественной и идейной
жизни Византии, он приобретает особую семантическую миогозвучность и в силу
этого заслуживает отдельного рассмотрения.
Основу для такого опыта дает сравнительный анализ житий святого Максима
Кавсокаливита (Капсокаливита), выявляющий развитие образа главного героя в
зависимости от целей составления биографий и личных пристрастий агиографов в
1 Talbot А.-М. Old Wine in New Boules: The Rewriting of Sant'Uves in the Paleologan Period H The Twilight of
Byzantium: Aspects of Cultural and Religious Hisloty in the Late Byzantine Empire. Princeton, 1989. P. 15-26.
2 Ibid. P. 15.	’
3 Talbot A.-M. Old Wine... P. 23.
4 Ibid.... P. 16.
5 Ibid.
175
контексте событий, связанных с распространением и закреплением позиций исихаз-
ма в византийской Церкви.
Афонский отшельник Максим Кавсокаливит (ум. ок. 1365 г.) выделялся из среды
рядовых анахоретов своего века необычностью стиля жизни, сочетавшего юродство
с высочайшего уровня аскетизмом и созерцательной практикой. О его известности
внутри и вне пределов Святой Горы свидетельствуют рассказы этнографов о посе-
щении хижины отшельника императорами Иоанном Кантакузином и Иоанном Па-
леологом, патриархом Каллистом, епископами. Молитвенным опытом Максима был
восхищен святой Григорий Синаит, специально искавший встречи с ним. В таком
контексте вполне понятен интерес агиографов к фигуре подвижника. В конце XIV -
начале XV в. его жития были составлены четырьмя авторами. На исходе столетия
появились труды иеромонаха Нифонта и проигумена монастыря Ватопед Феофана,
будущего митрополита Перитеориона во Фракии, а на заре XV в. - Иоаиникия Ко-
хилы и иеромонаха Макария. По мнению Ф. Алкэна, творения двух последних агио-
графов представляют собой не столько жития, сколько панегирики святому6. По
этой причине они имеют значение несравнимо меньшее, нежели сочинения Нифон-
та и Феофана, несущие в себе большой объем информации, собранной современни-
ками главного героя, один из которых к тому же был его учеником. В настоящей ра-
боте будут использованы эти два жития, опубликованные Ф. Алкэном7.
В историографии прежних лет Максиму Кавсокаливиту внимание уделялось эпи-
зодически, главным образом благодаря его причастности к биографиям более ярких
персонажей истории византийской Церкви8. Новейшее исследование К. Уэйра, пы-
тавшегося определить место святого в аскетическом движении XIV в.9, поставленно-
го вопроса коснулось в незначительной степени: автор по неизвестной причине отка-
зался от сравнительного анализа житий, уклонился от выяснения причин их создания
и ограничился небольшими наблюдениями по поводу специфики воззрений агио-
графов.
Между тем первый же взгляд на тексте показывает, что труд Феофана является
плодом творческой переработки сочинения Нифонта, и через выявление умолчаний
или дополнений, через поиск смысловых ударений пролегает один из путей понима-
ния задач, стоявших перед авторами.
Разумеется, оба памятника агиографии подчинены законам жанра, имеют тра-
фаретную структуру и обычные для сочинений такого рода отступления риториче-
ского и дидактического характера, превозносящие достоинства святого и превра-
щающие его в образец для подражания. Вместе с тем тексты изобилуют живыми ре-
алиями своего времени и прекрасно отражают структуру монашеского менталитета,
что касается как изображения персонажей, так и самих агиографов. На факты из
этого ряда обратим внимание в первую очередь.
Оба жития называют родиной святого город Лампсак (ЖН. 0.43.22; ЖФ. С.67. 30)
и в соответствии с агиографической традицией отвечают, что он с детства посвятил
себя служению Богу, но при этом Нифонт выделяет стремление мальчика в пустыни
и пещеры (ЖН. С. 43.23-26), а Феофан сообщает о служении Мануила (мирское имя
33 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
6Halkin F. Deux vies de S. Maxime le Kausokalybe, ermite au mont Athos (XIVе s.). Ц Analekta Bollandiana.
Bruxelles, 1936. T. 54. P. 90.
7 Ibid. Житие, написанное Нифонтом (Далее: ЖН). С 42-65; Житие, написанное Феофаном (Далее: ЖФ).
С 65-109. На русском языке известен только сокращенный перевод второго памятника: Афонский па-
терик или жизнеописания святых, во святой Афонской горе просиявших. СПб., 18867. Т. I. С 302-322.
8 Чаще всего используются данные житий для реконструкции деятельности Григория Синаита: Riga A. La
vita е le opere di Grigorio Sinaita // Cristianesimo nella Sloria. 1989. T. 10. P. 579-608.
9 Ware К St. Maximos of Kapsokalyvia and Fourteeth Cenury Athonite Hesychasm // Kathegetria: Essays Presented
to Joan Hussev for her 80th Birthday. Camberley, 1988. P. 409-430.
176
2—3079
34 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Максима) неким святым мужам, подвизавшимся поблизости в исихастириях (ЖФ.
С.68. 20-24). Уже здесь заметно расхождение агиографов в подходе к образу святого.
Нифонт видит в нем прежде всего пустынножителя, с “младых ногтей” бежавшего
от мира. Феофан же пишет портрет верного приверженца исихазма. Вскоре npOHiy-
мен Ватопеда заметит, говоря о молодом Максиме: “его чаянием было уйти из мира
и к исихии идти через схиму” (ЖФ. С.68. 26-29). И в дальнейшем Нифонт, сам пус-
тынник, признанный святым спустя недолгое время10, будет оттенять в облике сво-
его наставника черты радикального неприятия всего того, что хотя бы в небольшой
степени сохраняет связь с миром и его ценностями. У Феофана Кавсокаливит на
определенном этапе жизни по совету Григория Синаита преодолевает замкнутость и
приобретает свойства проповедника.
Есть различия между текстами и в описании дальнейшего жизненного пути под-
вижника. Нифонт не уточняет, где принял Максим монашество, стремясь сразу свя-
зать начало духовного подвига святого с Афоном. По его словам, инок Максим ухо-
дит на Святую гору, лишь только заслышав о ней (ЖН. С.43. 31-32). Феофан утвер-
ждает, что Кавсокаливит облекся в монашеское одеяние в семнадцать лет на горе
Ганос, откуда вскоре перебрался к святым мужам, обитавшим на горе Папикион
(ЖФ. С.72. 14-20). Это не простая констатация перемены мест обитания. Рассказ
агиографа знаменует духовное совершенствование Максима, его подготовку и вос-
хождение на “второе небо” - гору Афон.
Чрезвычайно важны сведения о пребывании отшельника в Константинополе, вве-
денные в повествование ватопедским проигуменом. Он пишет, что молившийся в
храме Одигитрни святой окружающим казался “вышедшим из себя”. При этом Мак-
сим, прикидываясь, совершал всякие глупости “словно Христа ради Андрей Вели-
кий” (ЖФ. С.70. 21-71.4). Вид его, а ходил он бос и носил ветхий власяной гиматий,
также свидетельствовал о стиле жизни юродивого. Отсюда вытекает необходимость
искать в действиях святого элементы знаковой системы, используемой подвижника-
ми данного типа. В житни Нифонта нет только что приведенных фактов, но трудно
поверить, что остались неизвестными ученику святого, которому он завещал свою
последнюю коливу. Нифонт сознательно сокращает повествование о доафонском
периоде жизни Максима, превращая житие в сборник небольших рассказов о прису-
щих святому дарах предвидения и чудотворения, что делает его труд развернутым
доказательством святости Кавсокаливита, культ которого в тот момент имел, види-
мо, пока еще местный характер и, возможно, вызывал сомнения в некоторых кру-
гах. По той же причине нет у Нифонта сведений о посещении отшельником импера-
торского дворца, в котором ои встретил холодный прием (ЖФ. С.71. 5-17) и о по-
пытках патриарха Афанасия I склонить юродствующего монаха к вступлению в од-
ну из киновий столицы (ЖФ. С.72. 1-13).
Основное время своей жизни Максим проводит иа Афоне, где первоначально под-
визается в Лавре св. Афанасия. Там он подчиняет себя духовному отцу, что, в соот-
ветствии с традицией было необходимым этапом подготовки к пустынножительству
(ЖФ. С.73. 23-29). Однако в обители подвижник сохранил особенности своего преж-
него поведения: как раньше в столице, жил при храме, изнуряя тело ночными бдени-
ями и стоянием (ЖФ. С.74. 23-31). Вряд ли при этом его отношения с братией скла-
дывались гладко. Судя по сообщению Нифонта, святой пробыл в Лавре недолгое
время (ЖН. С.43. 32-44.2).
Переход Максима к анахоретству представлен у агиографов по-разному. Нифонт
уверяет, что из Лавры тот ушел в Константинополь для поклонения святыням и по
10 Halkin F. La vie de S.Niphon Ermit au Mont Athos (XIV s) // Analecta Bollandiana. 1940. T. 58. P. 5-27.
12. Византийский временник, т. 55
177
возвращении на Афон стал жить вне монастыря (ЖН. С.44. 2-11). По Феофану со-
бытия развивались так: Кавсокаливит удостоился видения Богоматери, по призыку
которой взошел на одну из вершин Афона, где выдержал искушение и после вновь
вступил в общение с нею, приняв дар изгонять демонов, а также совет удалиться в
пустынь (ЖН. С.77.6.28). Это видение некий старец признал заблуждением и Макси-
ма сочли обольщенным безумцем, что усилило его изоляцию (ЖФ. С.79. 21-31).
Оба агиографа отмечают, что в этот период отшельник ведет необычный для
анахорета образ жизни - возводя небольшие хижииы (коливы), он проводит в них
некоторое время и, уходя на новое место, сжигает. Нифонт объясняет эту стран-
ность тем, что Максим скрывался от людей и жег коливу, когда она оказывалась об-
наруженной (ЖН. С.44. 15-18). Феофан видит в поджогах продолжение юродства,
ведь святой не заводил себе ничего из того, что, по мнению агиографа, относится к
вещам, необходимым для монахов — ни мотыги, ни котомки, ни скамьи, ни стола, ии
горшка. Живя как бесплотный, не имел он и запасов продуктов (ЖФ. С.79.21-80.15).
Сожжение коливы - знак, являющийся элементом резкой критики святым как ки-
новиального, так и анахоретского монашества. Максим показывает подчеркнутое
презрение к малейшим проявлениям зависимости от мира, к земным ценностям. Он
утверждает своими поступками, что подлинное обиталище монаха - на небесах. Кро-
ме того, пламя сжигаемого жилища служит материальным воплощением духовного,
внутреннего огня, который объемлет отшельника в момент молитвенного напряже-
ния. Нифонт сообщает о том, что тайно наблюдающему за молящимся Максимом
казалось, будто тот охвачен пламенем: “словно пламя костра исходит от него и под-
нимается до вершины хижины, так, что можно было сказать, что подожжена хижи-
на” (ЖН. С.48. 17-22). Как упрек монашеству в том, что оно сохраняет слишком
прочные связи с земным миром, сожжение колив не находит поддержки у киновита
Феофана: “чуждо это монашествующим” - отмечает он (ЖФ. С.80. 3-4). Вместе с
тем, нестяжательство Максима, его бесплотность восхваляются ватопедским проигу-
меном как добродетель (ЖФ. С.80. 16-81.18).
Критиковал святой киновиальное монашество и в открытой форме. В обоих жи-
тиях находим рассказ о том, как монах Дамиан утверждал, что у них в обители есть
старец, превосходящий Кавсокаливита по добродетели, на что отшельником было
замечено: “возможно, он хорош, но имеет шестьдесят иперпиров” (ЖН. С.50. 24—31;
ЖФ. С.96.21-34). Это вскоре подтвердилось после смерти старца, и агиографы стре-
мятся засвидетельствовать дар предвидения, которым обладал святой. По сути, одна-
ко, это осуждение киновита, преступившего один из основных монашеских обетов.
Как скрытое проявление неприятия киновиальности выглядит желание старца быть
погребенным в пещере и запрет переносить его останки в монастырь (ЖФ.
С. 107.1-9).
Нифонт отмечает, что известность старца Максима перешла пределы Афона и
“сходились к нему в неисчислимом количестве живущие в монастырях и скитах. Яв-
лялись в небольшом числе и люди из мира, василевсы и архноты, и люд из городов”
(ЖН. С.45. 10-17). Жития полны рассказов о таких посещениях, превращающихся
всякий раз в проявление святым благодати предвидения, способности к изгнанию бе-
сов и чудотворению. Во многих эпизодах затрагивается актуальнейшая для второй
половины XIV в. тема исихазма.
Нифонт, сам исихаст, по мнению современников (ЖФ. С.109.6-23), избегает назы-
вать своего героя исихастом, но косвенные данные показывают, что он не сомне-
вался в принадлежности святого к числу приверженцев “умного делания". Дважды он
повествует о том, как Кавсокаливит отказался общаться с соратниками Акиндина -
противника исихастов (ЖН. С.47. 26-33). Подчеркивает агиограф незримую связь
Максима с Григорием Паламой. С помощью сверхъестественных сил святой узнает
35 Византийская цивилизация...
178
36 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
не только о чудесах, происходивших в Фессалонике у гроба лидера исихастов, ио
также и о том, что они записаны (ЖН. С.60. 21-61.4). Уже упомянутый эпизод, из
которого следует, что отшельник во время молитвы казался охваченным пламенем,
тоже может быть рассмотрен как свидетельство общения с его божественной энер-
гией. В житии Нифонта Максим - отшельник и аскет для которого принципы бытия
исихастов совершенно естественны, что освобождает агиографа от необходимости
специально останавливаться на этом аспекте темы. Его усилия сосредоточены на со-
бирании доказательств святости отшельника. Видимо, труд иеромонаха создавался в
период начального развития культа Кавсокаливита, что влияло на расстановку ак-
центов.
По-иному подошел к вопросу Феофан, в сочинении которого жизнь святого изна-
чально представлена как сознательное восхождение к исихазму. В отличие от своего
предшественника, ватопедский агиограф подчеркивает наличие связей своего героя
с другими исихастами. Для этой цели он вводит в повествование рассказ о встрече
Максима с Григорием Синаитом. Их беседа посвящена в основном умной молитве и
нюансам ее воздействия на ум и сердце человека (ЖФ. С.82. 16-88. 25). Отвечая на
вопросы Синаита, отшельник рассказывает о собственных ощущениях во время мо-
литвы, о том, что он видел умными глазами, и приводит свои размышления по пово-
ду действий ума и признаков возможных заблуждений. Завершается разговор тем,
что Синаит, убедившись в величайшей ценности опыта святого, просит его более не
сжигать колив, жить на одном месте и не скрывать своего дара, дабы свет от него
воссиял перед людьми, а не перед скалами (ЖФ. С.88. 7-25).
Трудно не согласиться с К. Уэйром, пришедшим к мысли об отсутствии оснований
полагать, что Максим и Григорий не могли встречаться11. Действительно, даже пол-
ное отсутствие сведений о свидании двух подвижников в сочинении Нифонта не по-
вод считать этот рассказ в полной мере выдумкой Феофана. И хотя представляется
сомнительным мнение того же автора о том, что диалог скорее отражает специфику
воззрений Кавсокаливита, нежели его биографа, в любом случае он показывает оп-
ределенный тип мистического учения, имевшего хождение на Афоне в конце
XIV в.12
Что же касается молитвы, о которой идет речь в беседе Синаита с Максимом, то
К. Уэйр полагает, что это молитва Иисусова13. При этом исследователь выделяет
три существенных, на его взгляд, момента данного разговора: отсутствие упомина-
ний о так называемом “физическом методе”, использовавшемся исихастами, умолча-
ние о четках, популярных в монашеской среде, и, что касается процесса молитвы,
недостаток внимания потребности превзойти блуждающий разум и быть свободным
от всех помыслов и образов14. Сказанное ие мешает, одиако, автору признать уче-
ние, приписанное Максиму, близким воззрениям как Григория Синаита, так и Григо-
рия Паламы15.
Феофан продолжает тему исихазма рассказом о деяниях Григория Синаита, ушед-
шего с Афона в Парорию, где он “взошел как солнце для окруженных тьмой” и
учил затем в Мегалополе и во всей Фрации, в Македонии, Болгарии, за Петром и в
Сербии (ЖФ. С.90. 8-90.22). Восхваление духовных подвигов “учителя в умной сер-
дечной исихии и молитве” (ЖФ. С.82.23-83.1) понадобилось агиографу по меньшей
мере по трем соображениям. Во-первых, именно Синаит понял, что “безумие” и
11 Ware К.St. Maximos... Р. 424
12 Ibid.
13 Ibid. Р. 425.
14 Ibid. Р. 427.
15 Ibid. Р. 427^28.
178
“оболыценность” Максима не более чем определенного рода игра. Во-вторых, Григо-
рий признал ценность молитвенного опыта отшельника, что снимало с него возмож-
ные подозрения в заблуждении. В-третьих, наставник исихастов круто изменил стиль
жизни Кавсокаливита, призвав его оставить юродство, не сжигать более колив, жить
на одном месте и передавать свой опыт другим. По Феофану, Максим последовал со-
ветам Синаита, и что внесло новые черты в образ святого, что позволило агиографу
вложить в его уста пространную проповедь, обращенную к мирянам, монахам и исиха-
стам. Последним адресовано поучение осердчной молитве и умном созерцании, повто-
ряющее в основном то, что сообщил отшельник Синаиту (ЖФ. С.105.13-34). Судя по
всему, Феофан придавал большое значение установлению признаков заблуждения и
благодатных действий, сопровождавших молитву. Так к внешним проявлениям сути
происходящего он относил наличие или отсутствие слез. Последний случай свидетель-
ствовал об ошибочной практике, связанной с самомнением, помрачнением ума и жаж-
дой славы (ЖФ. С.87.17-18; С. 105. 30-31).
Таким образом, в ключевых моментах различия между житиями оказываются весь-
ма существенными. Нифонт предпочел умолчать о юродстве Максима и уклонился от
рассказа о посещении отшельником столицы, где, по Феофану, он был плохо принят
при дворе, а патриарх Афанасий I, хоть и воздал должное его аскетическим трудам,
все же пытался ввести святого в одну из киновий. Кроме того, у Нифонта отсутствует
рассказ о встрече с Синаитом. Сказанное позволяет думать, что житие, созданное ие-
ромонахом, не устраняло возможных сомнений, связанных с притворным безумием,
“обольщенностью” и пренебрежением киновиальностью. Свидетельства скептическо-
го отношения к житиям содержатся непосредственно в изучаемых текстах. Оба агио-
графа повествуют о посещении Максима неким весьма сведущим грамматиком из
Константинополя, считавшим, что подлинный облик святых искажается их жизне-
описателями (ЖН. С.58 .23-30; ЖФ. С.98. 15-99. 15). При этом если Нифонт просто
констатирует, что отшельник сумел боговдохновенными словами изменить мнение
ученого, то Феофан приводит длинную речь в защиту святых и их житий. В ней на-
шлось место и грозному обличению, и призыву “наплевать на пустословие эллинов”
(ЖФ. С.99. 1). В этом эпизоде можно видеть как намек на неприятие культа самого
Максима, так и попытку предохраниться от нападок на житие. На агиографии не мог-
ло отражаться противостояние известных общественных групп. К примеру, византий-
ские светские интеллектуалы палеологовского времени избегали написания биогра-
фий святых-современников, что являлось следствием серьезных противоречий между
ними и миром монашества.
Проигумен Ватопедской обители стремился снять с Максима возможные обвине-
ния, объяснив самые сомнительные места его биографии. Кроме того, он значительно
изменил образ святого, аргументированно поместив его в ряды твердых последовате-
лей исихазма. При этом Феофан изложил свое понимание сути умного делания в том
его варианте, который был представлен в опыте Кавсокаливита и который можно на-
звать практическим богословием. Феофаново толкование не содержит упоминаний
психосоматического метода, вызвавшего, как известно, нападки на исихазм. Отсутст-
вуют в нем и сложные понятия, необходимые для рахличения сущности и энергии, а
проблема божественного света обозначена мимолетно. Скорее всего, автор жития
следовал цели максимального упрощения категорий богословия, применяемых обыч-
но в рассуждениях на данную тему, но очень мало доступных пониманию рядовых
монахов, чей образовательный уровень, как и в случае с Кавсокаливитом, был невы-
сок. Фактически проигумен Ватопеда в двух разделах жития изложил краткое, но яр-
кое и впечатляющее, в силу причастности к авторитетам двух святых, учебное посо-
бие или практическое руководство для подвизающихся на ниве умного делания.
37 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Византийский временник, том 51
». 1947—1991 гг.
4 А
С. А. БЕЛЯЕВ	X
ИОХОД КНЯЗЯ ВЛАДИМИРА	Ч
НА КОРСУНЬ
(Его последствия для Херсонеса) «.
я
« В установлении христианства на Руси поход на Корсунь великого
киевского князя Владимира Святославича имеет ключевое значение.
£ В литературе этому событию уделяется большое внимание. Интерес к нему
® возрос в юбилейном 1988 году. Нет практически ни одной работы, появив-
2 шейея в связи с празднованием 1000-летия крещения Руси, где бы не рас-
сматривался вопрос о Корсунском походе Владимира и о его крещении
« и венчании с византийской принцессой Анной 1. Отношение к летописному
тексту в большинстве работ скептическое; в них отрицается крещение
князя Владимира в Херсонесе-Кореуни 2. Здесь нет необходимости снова
поднимать историю проблемы, приводить доводы и контрдоводы сторон —
все это можно найти в литературе.
Вряд ли можно считать вопрос о необходимости крещения князя Вла-
димира в Кореуни окончательно решенным, несмотря на обилие сторон-
ников этой точки зрения и вопреки тому, что сообщает «Повесть времен-
ных лет». Точка зрения исследователей, отрицающих достоверность со-
общения летописи, основывается на увязке Корсунского похода князя
с событиями, происходившими внутри самой Византийской империи,
причем эта увязка произведена не современниками, а ими самими. Совре-
менные историки увидели противоречие между хронологией летописи
и данных событий, увязанных е корсунским походом и известных по дру-
гим источникам. Предпочтение отдается, как правило, не летописной хро-
нологии, да к тому же и другие древнерусские источники не все едино-
душны в этом отношении с летописью. Но всю сложность этого вопроса
показывает статья А. Поппэ, которая фактически восстанавливает правоту
хронологии «Повести. . .» 3. При всей, внешней убедительности не всегда
1 Рапов О. М. Официальное крещение Руси в конце X в. // Введение христианства на
Руси. М., 1987. С. 92—126; Прошин Г. Второе крещение // Как была крещена Русь.
f М.. 1988. С. 5—222 (специально о Корсунском походе см. С. 149—168); Богда-
нова Н. М. О времени взятия Херсонеса князем Владимиром // ВВ. 1986. Т. 47.
С. 39—46; Зубарь В. М.. Павленко Ю. В. Херсонес Таврический и распространение
христианства на Руси. Киев. 1988. С. 174—185. В этих же работах указана вся
последняя литература.
2 См. упомянутые выше работы Г. Нрошнна, О. М. Рапова, В. М. Зубаря и Ю. В. Пав-
ленко. Ряд авторов, чтобы как-то выйти из того тупика, который они сами себе со-
здали, утверждая принятие князем Владимиром крещения за несколько лет до
овладения городом, выдвинули версию о втором, политическом крещении в Хер-
сонесе. По их мнению, в Киеве было настоящее, но тайное крещение, в захвачен-
 ном же городе князь вынужден был повторить его, дабы все видели. Но повторное
крещение никак невозможно с церковно-канонической и литургической позиций.
Христианская церковь признает одно-едииственное крещение; это положение в виде
догмата было принято на II Вселенском соборе и включено в символ веры в каче-
стве специального, отдельного его члена. «Исповедаю едино крещение. . .», — чи-
тается в нем. Следует помнить, что вопрос возник в связи с жизненной практикой, —
надо было определить, следует ли заново крестить людей, принявших крещение
от епископов-еретиков. После всестороннего изучения и долгих споров этот вопрос
был решен отрицательно, и только после этого положения о едином крещении были
включены в символ веры.
3 Поппэ А. Политический фон крещения Руси: (Русско-византийскне отношения
в 986—989 гг.) // Как была крещена Русь. С. 240—286.
© С. А. Беляев, 1991
153
основательны аргументы, приводимые исследователями для опровержения
сообщений летописей о крещении князя Владимира в Корсуни.
Комплексное и системное исследование как письменных так и архео-
логических свидетельств данной проблемы в целом, по-видимому, дело
будущего. Здесь будет разобран только один вид источников — архео-
логически-архитектурный. Речь пойдет о состоянии Херсонеса после взя-
тия его князем Владимиром.
Дело в том, что в современной археологической п исторической лите-
ратуре одним из аргументов, который приводится для обоснования невоз-
можности крещения князя Владимира в Херсонесе, служит то, что город
был сильно разрушен при осаде и значительная его часть погибла в гран-
диозном пожаре. Таким образом, на месте Херсонеса остались одни раз-
валины, среди которых не могло найтись место для проведения обряда
крещения 4 5 * *.
В последнее время эта точка зрения получила довольно широкое рас-
пространение в зарубежной исторической литературе, в частности в рабо-
тах А. Поппэ, В. Водова и М. Арранца 8. Не будучи сами никогда в Херсо-
несе и не занимаясь им специально, эти исследователи получали информа-
цию из вторых рук — работ советских археологов, в основном А. Л. Якоб-
сона и Д. Л. Талиса, причем делали это, не вникая в аргументацию и
обоснованность их выводов. Такой метод исследования литературы привел
к положению, что наблюдение археологов, не всегда точное ц обоснован-
ное, превратилось в бесспорный исторический факт, имеющий определен-
ное значение при осмыслении и интерпретации исторических событий
большой важности и влияющий на их оценку.
Мое участие в течение почти 20 лет в раскопках Херсонеса (из них
14 лет руководства Херсонской экспедицией Института археологии
АН СССР, проводившей исследования на большой площади в разных ме-
стах и частях города), ознакомление в течение длительного времени с рас-
копками других экспедиций, наконец, исследование материала из старых
и новых раскопок позволили на эту проблему посмотреть под другим уг-
лом зрения, чем 40—50 лет назад. К тому же, как уже отмечено выше,
за последнее время были вскрыты новые большие площади. Эти обстоя-
тельства дают основание вновь вернуться к проблеме влияния на Херсо-
нес осады Владимира и подвергнуть ее серьезному анализу. При ее рас-
4 Якобсон А. Л. Средневековый Херсонес И Материалы и исследования по археоло-
гии СССР. М., 1950. Т. 17. С. 14—15; Талис Д. Л. Из истории русско-корсунснпх
отношений в IX—X вв. // ВВ. 1958. Т. 14. С. 103—115: Анохин В. А. Монетное
дело Херсонеса. Киев. 1977. С. 128; Соколова И. В. Монеты н печати византийского-
Херсона. Л., 1983. С. 9, 53.
5 Poppe А. Political Background of the Baptism of Rus: Byzantine-Russian Relations,
986—989 // DOP. 1976. Vol. 30. P. 239 and Not. 146. (Часть этой работы в авторской
редакции см. в сб.: Как была крещена Русь. С. 279; Поппэ А. О причине похода Вла-
димира Святославовича на Корсунь 988—989 гг. И Вести. МГУ. История. 1978.
Вып. 2. С. 56—57.) Автор пишет, что «Василий II решил примерно наказать город
и сознательно выдал его на разграбление» (Владимиру). И далее дается ссылка на
уже цитировавшиеся работы А. Л. Якобсона н Д. Л. Талиса как иллюстрация
высказанной мысли и наглядный пример того, к каким результатам привело реше-
ние императора отдать Херсонес на разграбление (см.: Vodoff V. Naissance de la
chretiente russe. P., 1988. P. 69; Проф. д-р иеромонах Мигель Арранц и Лоренцо.
Чин оглашения и крещения в Древней Руси И 3-я Междуиар. научн. конф., посвящ.
1000-летию крещения Руси. М., 1988. С. 2). Автор данной работы не видит никакой
необходимости вступать в полемику с утверждением А. Поппэ, заявившим: «Мы
предлагаем отказаться от трактовки летописного рассказа о крещении как досто-
верного первоисточника и лишь несколько искаженного вставками литературного
характера» [Поппэ А. О причине подхода. . . С. 48). Историческая достоверность
и ценность летописного рассказа в целом признается всеми советскими и зарубеж-
ными исследователями, даже теми, которые не принимают отдельные детали, дату
похода. Более того, все исследователи отмечают в этом летописном рассказе хоро-
шее знание топографии Херсонеса. См. также: Muller L. Die Taufe Ruslands. Mun-
chen, 1987. S. 101—102. (Автор, один из крупнейших зарубежных специалистов по
Киевской Руси, излагает Корсунскую легенду как историческую данность без вся-
ких критических замечаний ); Podskalsky G. Christentum und theologische Literatur
in der kieverdRus (988—1237). Munchen, 1982. S. 17—24, esp. S. 20 (вопрос о пожаре
в Херсонесе после взятия его Владимиром автор обходит).
39 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
154
40 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
смотрении наиболее важным представляется выяснение следующих во-
просов: что свидетельствуют письменные источники; как возникла «тео-
рия» о грандиозном пожаре и больших разрушениях и какие основания
для этого вывода были у ее авторов; и, наконец, есть ли данные для та-
кого заключения в свете новых раскопок Херсонеса.
Ни «Повесть временных лет», ни другие летописные тексты, ни какие-
либо иные памятники древнерусской письменности домонгольского пе-
риода не дают никаких оснований для сделанного А. Л. Якобсоном
и Д. Л. Талисом заключения. Необходимо привести два обстоятельства
летописного рассказа, относящиеся непосредственно к Херсонесу.
Во-первых, в летописи подчеркивается, что Владимир осадил город,
а не штурмовал его. Попытка штурма была сделана (к стене подсыпали
земляную насыпь, приспу), но она, как известно, окончилась неудачей.
Основной способ, к которому прибег Владимир, согласно «Повести. . .»,
это блокада города и с суши и с моря, попытка взять город на измор.
И, во-вторых, летописный текст ничего не говорит о каких-либо жесто-
костях, разрушениях, сотворенных Владимиром в Херсонесе. И это сле-
дует из характера похода князя, по своей сути не карательного, с этим
согласны все исследователи, за исключением А. Поппэ.
Более того, летописи сообщают, что князь Владимир и принцесса Анна
жили в домах, которые находились около той церкви «посреде града»,
в которой они венчались. Можно полагать, хотя в источниках данные
об этом отсутствуют, что нашлось место для жилья и многочисленной свите
принцессы и дружине Владимира. В летописном рассказе нет не только
прямого указания, но даже и намека на грабежи и разорение города.
Единственным местом, которое может быть хоть как-то привлечено
для обоснования тезиса о роковых последствиях взятия Херсонеса, явля-
ется сообщение Тверской летописи, что «Корсунь разорен бысть от Руси» ®.
Отметим, однако, что это свидетельство стоит особняком и появляется
только в середине XV в. — времени создания Тверского летописного
свода ". Источник этого сообщения не выявлен. Кроме того, «разорен
бысть» — не значит сожжен, уничтожен, порушен. А. Г. Преображенский
дает такое значение слова «разорить» (с отсылкой на «орлть»): утратить,
потерять, состояние с вторичными значениями — ниспровергнуть, сверг-
нуть, заставить падать, и т. д. В ряде современных языков это слово дей-
ствительно приобрело значение «разрушить» я. М. Фасмер дает значе-
ние — «сокрушать, ниспровергать, свергать» s.
Безусловно, приведенные значения слов не соответствуют тому богат-
ству семантики, которая существовала в реальной жизни и попала в па-
мятники письменности. Но уверен, что даже если принять свидетельство
Тверской летописи как истинное и опираться на те памятники, в которых
это слово употреблено, то сделать на таком основании вывод «о пожаре
и сильнейшем разрушении города», как поступает Д. Л. Талис, было бы
большой натяжкой. Скорее можно предположить другое. Летописи со-
общают (под 988 г.), что князь Владимир, покидая с Анной Херсонес,
вывез из города многие предметы церковного обихода — утварь, «кони
медяны» и т. д. На каком основании, по какому праву это было сделано —
неизвестно; источники на сей счет молчат, а современные исследователи
своих соображений пока не высказали. Но так как разногласий в источни-
ках по этому поводу нет, то вывоз определенного количества вещей из
Херсонеса, в основном предметов церковного обихода, может быть при-
знан за исторический факт. Масштаб этого «разорения» определить прак-
тически невозможно. Недавние раскопки в Киеве, например, выявили ка-
питель из проконесского мрамора такого типа, каких много в Херсонесе.
Можно с большой долей вероятности предположить, что она была среди
« ПСРЛ. 1863. Т. XV. с. 103.
’ Насонов А. Н. История русского летописного XI—начало XVIII в. М., 1969. С. 188,
249, 350.
8 Преображенский А. Г. Этимологический словарь русского языка. М., 1959. С. 658.
6 Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. М., 1987. Т. III. С. 152.
155
вещей, вывезенных князем Владимиром из Херсонеса, и использовалась
при строительстве Десятинной церкви 10 11. И сколько было таких? Не будет,
наверно, большой натяжкой считать, что если и было «разорение» Херсо-
неса, то именно такого плана. Этимология слова не препятствует этому
пониманию.
В связи с разбираемым вопросом нельзя обойти молчанием сообщения
ряда источников, которые хотя и не имеют прямого отношения к разоре-
нию Херсонеса, но характеризуют поведение князя Владимира в завоеван-
ном городе.
Интересно сообщение выделенного А. А. Шахматовым сочинения, на-
званного им «Житие Владимира особого состава», а в рукописи имеющего
название «Оуспение равноапослом великого князя Владимира—само-
держца русския земли, нареченного во святом крещении Василия».
Лучший текст памятника, по А. А. Шахматову, сохранился в «сборнике
XVII века, принадлежащем библиотеке купца Плугина, а теперь перешед-
шем в собственность Академии наук» и. В этом памятнике содержится
эпизод, который отсутствует в других источниках, а именно, что князь
Владимир, после того, как взял Херсонес, «князя Корсуньсково и со кня-
гинею поймал, а дщерь их к себе взял в шатер, а князя и княгиню при-
вяза оу шатерные сохи, и с их дщерию пред ними беззаконство сотво-
рил» 12. Здесь нет необходимости касаться истории создания этого памят-
ника и его источников, можно лишь отметить, что самим А. А. Шахматовым
в нем найдено много противоречий и обнаружена близость его с рассказом
о взятии Владимиром Полоцка и его поступке с Рогнедой. В повествование
о взятии Корсуня, по мнению исследователей текста, сюжет попал из бы-
линного эпоса о Владимире и не передает реальных событий, так что ис-
пользовать этот эпизод для характеристики поведения князя Владимира
в Херсонесе нельзя 13.
Нет сообщений и о разорении Херсонеса в византийских и восточных
источниках. Таким образом, письменные памятники не дают никаких
оснований для утверждения о разрушении или сожжении Херсонеса кня-
зем Владимиром. И показательно, что никто за исключением уже упо-
мянутых работ А. Л. Якобсона и Д. Л. Талиса из тех, кто говорит о ги-
бельном последствии событий 988 г., на них не ссылается. Все оперируют
только данными археологии. Поэтому необходимо выяснить, на какие
факты они опираются.
Уже отмечалось, что упомянутая точка зрения является господствую-
щей в советской археологической литературе. От историков и археологоь
она проникла в обобщающие исследования, и в частности в работы ино-
странных ученых. Но в них нет своих аргументов, нет практически анализа
и исследования, есть только отсылка к трудам других авторов, которые
непосредственно занимались херсонесским материалом. Поэтому мы рас-
смотрим только работы таких исследователей, как А. Л. Якобсон,
Д. Л. Талйс, В. А. Анохин и И. В. Соколова.
Впервые тезис о разрушении города во время осады его князем Вла-
димиром, о всеобщем пожарище в городе и последующем его запустении
сформулировал и ввел в научный обиход А. Л. Якобсон 14. «Русско-визан-
тийская война в Тавриде конца X века, — пишет он, — не могла, конечно,
не отразиться и на самом Херсонесе. Город в результате длительной осады
и военных действий не мог не пострадать. Что Херсон действительно'
пострадал и очень сильно, показывает археологический материал, именно
10 1вакш Т. 10. До питания про кам’яну архитектуру п знт.осередньвичного Киэва //
Археолопа Киэва: Дослхдження матерхали. Кшв, 1979. С. 122—124, рис. 12—13.
11 Шахматов А. А. Корсунская легенда о крещении Владимира // Сб. в честь В. И. Ла-
манского. СПб., 1906. Отт. С. 44.
12 Там же, С. 46.
13 Там же. С. 62—66, 86, 91.
14 Несколькими годами ранее предположения о пожаре в Северном районе Херсонеса
высказал Г. Д. Белов. Но, во-первых, он не связывал его с князем Владимиром, его-
формулировки мягче; во-вторых, он не придавал ему такого всеобщего значения,
как А. Л. Якобсон. Подробнее об этом см. ниже.
41 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
156
42 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
слой пожарища, датируемый монетами со второй половины IX в. по ко-
нец X века и хронологически показательным материалом. . . Весь этот
массовый материал вне слоя с монетами IX и X вв. не встречается. Монеты
же резко обрываются на времени императора Василия II (976—1025 гг.).
Однако вынести дату пожарища за пределы X века невозможно, ведь до
начала следующего столетия мы не знаем ни одного сколько-нибудь круп-
ного события, с которым такое событие можно было бы связать» 16. И да-
лее: «Теперь уже невозможно установить, каким путем возник этот все-
общий пожар в Херсонесе — то ли в результате применения греческого
огня (а он, несомненно, был известен русским), вызвавшего где-то пожар,
распространившийся сильным ветром, то ли по другим причинам. Остается
факт: пожар уничтожил значительную часть города. Вся западная поло-
вина его запустела и превратилась в пригород — место свалки город-
ского мусора» 1е. Заключение автора звучит совсем безрадостно: «После
событий конца X века жизнь в Херсоне видимо притихла. . . Полураз-
рушенный город был брошен на произвол судьбы» 17. Эту же точку зре-
ния А. Л. Якобсон проводил во всех своих последующих работах, в кото-
рых затрагивается проблема Корсунского похода князя Владимира.
Разрушительные последствия для Херсонвса в результате этого по-
хода видит и Д. Л. Талис. Приведя цитату из Тверской летописи о том,
что «Корсунь разорен бысть от Руси», автор разъясняет ее следующим об-
разом: «В полном согласии с этим сообщением летописи результаты мно-
голетних археологических раскопок в Херсонесе показывают, что в конце
X века город подвергался пожару и сильнейшим разрушениям» 18. Ана-
логичная оценка событиям дается и в другой работе автора.
Вслед за А. Л. Якобсоном и В. А. Талисом к подобным выводам при-
ходят В. А. Анохин и И. В. Соколова. «Чтобы заставить императора вы-
полнить соглашение (о пересылке Анны. — С. Б.), Владимир осаждает
и захватывает город в 988—989 гг. Урон, нанесенный городу был велик,
при раскопках повсеместно отмечается слой пожара X в.» 19. В отличие
от других авторов В. А. Анохии ссылок на литературу не приводит.
Последней по времени работой в советской исторической литературе,
где проведена эта точка зрения, является книга И. В. Соколовой. Автор
пишет: «В 989 г. русский князь Владимир взял Херсон после продол-
жительной осады. Следы пожара и толстый мусорный слой, лежащие по-
верх разрушенных зданий X в., на полу которых нередко находят монеты
описанных выше выпусков, отмечает это событие на херсонесском горо-
дище» 20. И еще более категоричное определение: «Однако, после разгрома,
который потерпел город в 989 году, он почти столетие лежал в развали-
нах» 21.
Даже если судить о состоянии города после осаждения его войском
Владимира по приведенным цитатам, а использованы далеко не все места,
то положение действительно ужасное, картина удручающая: от города
ничего не осталось: ни храмов, ни домов, ни мастерских, в лучшем случае,
одни дымящиеся развалины. Почти на столетие прекращается всякая
деятельность — замирает торговля, прекращают работу ремесленные ма-
стерские, пустуют дома, точнее говоря, то, что некогда было домами,
огромная часть города вообще превращается в пустырь и никогда больше
на ней жизнь не возобновится.
 Что же конкретно явилось причиной такого страшного опустошения?
У всех четырех авторов приводится ^одна — пожар, который «съел» зна-
чительную часть города. На чем же основывает свою точку зрения, напри-
__________ -ч—-
* ' у
16	Якобсон А. Л. Средневековый Херсонес. С. 14. “	* .1
16	Там же. С. 15.
17	Там же.	/
18	Талис Д. Л. Из истории. . . С. 114. Примет. 54.	1 ! '''
19	Анохин В. А. Монеты. . . С. 126.
20	Соколова И. В. Монеты и печати византийского Херсона. М., 1983. С. 53.	- '
21	Там же. С. 9.
157
мер, А. Л. Якобсон 22. В этом месте у него дается ссылка на отчет К. К. Ко-
сцюшко-Валюжинича и отчеты Г. Д. Белова. Это единственные источники
для такого заключения, ибо самостоятельно А. Л. Якобсон Херсонес ни-
когда не исследовал. Обратимся к указанным А. Л. Якобсоном источни-
кам.
К. К. Косцюшко-Валюжинич проводил раскопки Западной базилики
в 1901 г. Базилика, как известно, примыкает к оборонительной стене
и должна была бы прежде всего пострадать от пожара. Но в отчете
К. К. Косцюшко-Валюжинича ни о пожаре, ни о каких-либо разруше-
ниях, которые он как-то увязывал бы с осадой города Владимиром, нет
ни единого слова. Причем ответ был проверен не только по печатному тек-
сту, который мог быть подвергнут редактированию при подготовке в пе-
чать, как это иногда бывало, но и по рукописи, хранящейся в архиве
Херсонесского музея. Вот что в отчете пишет автор: «Стена. . . составляет
начало той обширной базилики, присутствие которой в этой местности
можно было предугадать почти с уверенностью, хотя почва здесь имела
вид пустыря и не носила ни малейших следов каких-либо построек, что
объясняется теперь очень ранним разрушением описываемой ныне бази-
лики с перенесением из нее всего цельного в другие храмы и часовни
восточной части города . . . Чрезвычайный интерес представляет совер-
шенное отсутствие при раскопках в этой части городища обломков глиня-
ной посуды, монет и других древностей греческой и римской эпох, а также
поздневизантийских монет от Романа I включительно, и, наконец, черепов
глиняной поливной посуды, которые в восточной части городища, особенно
у бухты, встречаются при раскопках в громадном количестве. На основа-
нии этих фактов можно вывести заключение, что западная городская стена,
ворота и базилика построены в ранневизантийскую эпоху в местности,
занятой некрополем раннего периода, что постепенно падая, город пере-
двигался к востоку и окончил свое почти двухтысячелетнее существова-
ние там же, где и начал его, т. е. у прекрасной бухты . . . что в царствова-
ние Романа I, монеты которого сотнями находятся при самой незначитель-
ной раскопке, „западная базилика", описанная выше, лежала уже в раз-
валинах и все ценное у нее было перенесено в другие храмы и часовни
восточной части города. . .» 23 24 *
Как видно, ни о каком пожаре, ни о каком разрушении речи нет.
Автор пишет лишь о более раннем, чем в других местах, запустении этой
части города, ссылаясь на отсутствие поздних монет и поздней керамики.
Действительно, это наблюдение К. К. Косцюшко-Валюжинича долго бы-
товало в науке, давая повод всевозможным спекуляциям. Объяснение
этого явления было получено лишь в 1982—1984 гг. и явилось одним из
важных результатов работы Херсонесской экспедиции ИА АН СССР.
Подробнее о ней будет сказано ниже.
Далее А. Л. Якобсон ссылается на результаты работ Г. Д. Белова
в 1931—1933 гг. на северном берегу Херсонеса. Ссылки даются на три
места из отчета. Проверка их привела к следующим результатам. В одном
месте не только о пожаре, но ни о каких разрушениях или перестройке
зданий речи нет вообще 2i. Во втором случае речь идет о засыпи ряда по-
мещений (№№ 9-а, 12-а, 21-а) мощными слоями (глубиной около 2 м)
мусора, привезенного, по мнению автора, из других районов города.
«Насыпь второго слоя, — пишет автор, — по своей толщине является мощ-
ной по сравнению со всеми другими слоями; обычно ее толщина 2 м
и больше. Произошла она в результате свалки мусора, который свозили
в этот район из других мест города, после того, как район был разрушен. . .
Монеты, найденные в большом количестве на полу помещений 9-а, 12-а
и др. относятся к IX—X вв. более поздних монет не найдено. На основа-
22 Якобсон А. Л. Средневековый Херсонес. С. 15.
23 Косцюшко-Валюжинич К. К. Отчет за 1901 г. 14-й год раскопок // Архив ГХМ.
Д. 10. Л. 4—5, 11—12.
24 Белов Г. Д. Раскопки в Северной части Херсонеса в 1931—1933 гг. // Материалы
по археологии СССР. М.: Л., 1941. Вып. 4. С. 259.
43 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
158
44 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
нии этого можно предполагать, что эти помещения погибли, приблизи-
тельно, в конце X в.. . .» 25 На предыдущей странице, рассказывая о рас-
копках помещения 9-а. Г. Д. Белов сообщает: «На полу слой пожарища —
сажа и куски угля» 2е.
И, наконец, последнее место в отчете Г. Д. Белова, к которому отсы-
лает А. Л. Якобсон. Это раздел выводов, касающийся периода V—X вв.
Он завершается следующими словами: «В конце X или на рубеже X—
XI вв. над городом или над данной его частью разразилась катастрофа:
все здания погибли в пожаре и были разрушены. Этот квартал и вся за-
падная часть Херсонеса, как показывают раскопки прежних лет, на-
долго запустели и были обращены под свалку городского мусора» 26 27.
Здесь Г. Д. Белов дает отсылку на то же место в отчете К. К. Косцюшко-
Валюжинича, к которому апеллирует и А. Л. Якобсон.
Таким образом, у Г. Д. Белова о пожаре, причем локальном, затронув-
шем одно помещение, одну комнату в доме, речь может идти лишь в одном-
единственном случае. Этот пожар, судя по тексту опубликованного от-
чета, не распространился даже на дом целиком, не только на соседние
дома. Правда, в своих выводах автор говорит уже о пожаре в более ши-
роком масштабе, но оснований для этого ни в его собственном тексте,
ни в других отчетах мы не нашли, и ссылки на какие-либо конкретные
факты в его отчете отсутствуют. Ссылка на раскопки К. К. Косцюшко-
Валюжинича 1901 года в районе Западной базилики, как было показано
выше, совершенно беспочвенна. В лучшем случае речь может идти о запу-
стении, о прекращении жизни на исследованных Г. Д. Беловым и К. К. Ко-
сцюшко-Валюжиничем участках в отмеченный ими период и только. Как
отмечает далее в своем отчете автор, на смену разрушенным и засыпанным
домам строились новые. Когда это произошло, Г. Д. Белов не уточняет.
По его словам, новые дома стоят до XIV в. и гибнут в период окончатель-
ного упадка Херсонеса 28. Г. Д. Белов, кстати, не связывает четко и прямо
разрушение домов V—X вв. с князем Владимиром, хотя намек на это со-
держится в его хронологическом определении их гибели — конец X—
рубеж X—XI вв. Но прямой ассоциации в его тексте нет, она появляется
только в работе А. Л. Якобсона.
У Д. Л. Талиса набор доказательств такой же. Поскольку его работы
вышли позже, то к ссылкам, имеющимся у А. Л. Якобсона, прибавилось
несколько новых, — тоже на раскопки Г. Д. Белова на Северном берегу,
но проведенные в последующие годы. Посмотрим, что за ними скрывается.
Ссылок всего две. В одной говорится, что в помещениях 20, 21, 22
и 24 на полу под слоем черепицы (в помещении 21, о черепице в осталь-
ных помещениях не упоминается) находился слой сажи и углей, следова-
тельно, они погибли в результате пожара. Отметим, что даже не весь дом,
а часть дома 29. В отношении других домов, находящихся рядом и также
раскопанных, наличие слоя пожарища не отмечено. Вторая ссылка отно-
сится к разделу выводов, среди которых есть заключение и о всеобщности
пожаров, на основании тех данных, которые уже приводились и были рас-
смотрены выше. Никаких новых фактов не приводится.
Итак, археологические данные, на которые опирались авторы, сво-
дятся к пожару одного помещения, расположенного около базилики
1932 г. и четырех помещений в квартале XV—XVI, примыкающих к ба-
зилике 1935 г. Никаких других пожаров, которые можно было бы хотя бы
с некоторой долей условности, как это имело место в вышеприведенных
.ч - • ~	.	»	.
26 Там же. С. 208.	• ВВ.л-й
22 Там же. С. 207.
27 Там же. С. 217.
28 Там же. С. 217—218.
29 Белов Г. Д., Стржелецкий С. Ф. Кварталы XV и XVI: (раскопки 1937 года) //
Археологические памятники юго-западного Крыма: (Материалы и исследования по
археологии СССР). М.; Л., 1953. Вып. 34. С. 89—91.
159'
случаях, отнести к рубежу X—XI вв. не отмечено авторами выводов,
не удалось найти30 их и автору данной статьи.
Было отмечено, что дома, которые прекратили свое существование,
по мнению Г. Д. Белова, на рубеже X—XI вв. или погибли в двух случаях
в результате пожара в то же время, находятся около базилик. Наблюде-
ние это сделано Г. Д. Беловым. Развивая его, он пишет: «Вполне возможно,
что описываемые здания возникли одновременно с базиликой, а затем
также одновременно с ней были разрушены. . .» 31 Приведенное замеча-
ние автора находится в противоречии с его же высказыванием о гибели
от пожара и, на наш взгляд, больше соответствует действительности.
Вероятнее всего, в X—XI вв., если основываться на отчетах, более точно
время определить нельзя, в данном месте города происходила переплани-
ровка внутри кварталов. Уже было отмечено, что примерно в это время
на смену большим базиликам приходят маленькие храмики-часовни. Неко-
торые из них строятся внутри базилик. Какими обстоятельствами это было
вызвано, какие социальные явления скрываются за этим градостроитель-
ным явлением, сказать трудно, ибо вопрос в литературе не ставился
и не рассматривался. Процесс перепланировки не ограничился лишь пере-
стройкой храмов, но привел к изменениям в целом тех кварталов, в кото-
рых находились храмы. Поэтому предположение Г. Д. Белова представ-
ляется более реалистичным и заслуживает самого пристального внимания.
В книге В. А. Анохина утверждение о всеобщем пожаре дано без вся-
кого обоснования, прокомментировать его никак нельзя. Точно также
обстоит дело и с книгой И. В. Соколовой. Тезис о всеобщем пожаре и тол-
стом мусорном слое, который покрывает все постройки более раннего
времени, просто постулируется, подается как само собой разумеющееся
и самоочевидное, уже не требующее никаких доказательств. Поэтому опро-
вергать и оспаривать его невозможно.
При анализе доказательств пожара бросается в глаза явное несоответ-
ствие между всеобщностью вывода — ведь речь у А. Л. Якобсона и
Д. Л. Талиса идет о всем городе или, во всяком случае, о его значитель-
ной части, — и узостью источниковедческой базы. По существу, авторы
рассматривают очень маленький участок Херсонеса — лишь часть района,
который именуется Северным берегом. Но когда их работы создавались,
была раскопана уже значительная часть города, и исследованная площадь
в несколько десятков раз превышала ту, которая попала в поле зрения
авторов. Причем следует отметить, что раскопанные участки находятся
в разных частях, а не сосредоточены в одном месте города и привлечение
их могло бы дать более объективную картину. В частности, раскопана зна-
чительная площадь в северо-восточной части городища — 9 городских
кварталов. В них жизнь протекала без какого-либо перерыва с IV в. до
н. э. по XV в. н. э. Конечно, были за это время перепланировки, менялись
размеры домов и их внутренняя структура, но резкого перерыва в жизни,
опустошения на какое-то время не увидели в этом районе города ката-
строфических разрушений и исследователи, специально изучающие здесь
жилые постройки,— А. Л. Якобсон и А. И. Романчук. Тот же А. Л. Якоб-
сон в ряде случаев отмечает непрерывность существования отдельных
зданий или комплексов с. IX—X по XIII—XIV вв. Никто из исследова-
телей не зафиксировал на этом участке грандиозного всеобщего пожара
45 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
30 Как известно, И. В. Соколова провела передатировку монет с «ро», которые раньше,
со времен А. В. Орешникова, приписывались Роману I. Этой же датировке следуют
А. Л. Якобсон и Д. Л. Талис. А. И. Романчук использовала новую датировку мо-
нет с «ро», предложенную И. В. Соколовой, для передатировки слоя пожара в домах
на Северном берегу, о которых шла речь выше. По ее предположению, пожар в этих
домах произошел в конце не X, а XI в. (см.: Романчук А. И. Слои разрушения
в X в. в Херсонесе: К вопросу о последствиях Корсунского похода Владимира //
ВВ. 1988. Т. 50). Поскольку датировка И. В. Соколовой принята не всеми, я не счел
возможным использовать этот материал. Но если предположение А. И. Романчук
окажется правильным, то оно будет еще одним аргументом в пользу нашей точки
зрения.
31 Белов Г. Д., Стрежелецкий С. Ф. Кварталы XV и XVI. С. 90.
160
46 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
в указанный период. Пожары здесь были и горел практически каждый дом,
но это случилось, по заключению А. Л. Якобсона, в позднем средневе-
ковье — в конце XIII—XVI вв.33
Еще один большой раскопанный участок — Портовый район, примы-
кающий к юго-восточному участку оборонительной стены Херсонеса.
Он раскапывался и в начале века К. К. Косцюшко-Валюжиничем,
а с середины 1960-х годов и по настоящее время его исследует экспедиция
Уральского университета. Полные отчеты о раскопках еще не опублико-
ваны, но, насколько можно судить по имеющимся публикациям, никто
из проводящих здесь работы археологов, не отмечал относящегося к концу
X или к рубежу X—XI вв. всепожирающего пожара или же катастрофи-
ческих разрушений 33.
Таким образом, выдвинутая и обоснованная А. Л. Якобсоном, ут-
вержденная Г. Д. Талисом и поддержанная рядом других исследователей
точка зрения о «всеобщем пожаре» 34. Но на сегодняшний день она оказа-
лась несостоятельной. Ни на одном из больших раскопанных районов
Херсонеса последствия этого «всеобщего пожара» не прослеживаются.
Утверждая это, совсем не хочу отрицать вероятность единичных пожаров
в Херсонесе в это и не только в зто время. Как хорошо показал А. Л. Якоб-
сон, город в значительной степени был деревянным (в частности, многие
вторые этажи домов в северо-восточной части города), а печки были в каж-
дом доме. Кроме того, среди жилых домов находились керамические об-
жигательные печи и ряд других производств, где использовался сильный
огонь. И, конечно, нельзя исключать, что осада и пребывание в Херсонесе
князя Владимира прошли для города бесследно. Но вероятнее всего, из-
менения были в основе социальные и политические, а отнюдь не военные.
Из летописи известно, что с Владимиром ушел священник Анастос и, ве-
роятно, не он один. Вполне возможно допустить, что впоследствии в от-
ношении домов и жилищ тех, кто помогал Владимиру, могли быть предпри-
няты какие-то меры — разрушение и разграбление их и т. д. Но еще раз
хочу подчеркнуть, что о грабежах и разрушениях города Владимиром
не свидетельствует ни один источник.
В Херсонесе при раскопках обнаружено свыше десятка кладов конца
X в., и ряд исследователей связывает их также с Корсунским походом
Владимира 35 36. Вероятно, это именно так, ибо, как показали работы нумиз-
матов и историков, в частности Г. Ф. Корзухиной зе, клады формируются
и зарываются в период социальных и военных катаклизмов. И, безусловно,
взятие Херсонеса Владимиром было для города большим потрясением,
33 Якобсон А. Л. Средневековый Херсонес. Гл. II: Жилые кварталы. С. 47—100.
О непрерывном существовании бани в IX—X и в течение позднесредневекового
времени с.м.: Там же, С. 86. О следах горения и пожарах см.: С. 58, 59, 60, 62 (II квар-
тал) и С. 66—76 (III квартал).
33 Отчеты о раскопках в Портовом районе не опубликованы, за исключением одного.
Приходится пользоваться лишь сообщениями о них.
34 Якобсон А. Л. Средневековый Херсонес. С. 15.
36 Соколова И. В. Монеты и печати. С. 55. Признавая возможность зарытия кладов
в связи с осадой города Владимиром, хочу отметить, что это наблюдение И. В. Со-
коловой нельзя принимать за бесспорный факт. Как правило, зарытие кладов да-
тируется по последней по времени имеющейся в кладе монете. В большинстве слу-
чаев таковыми являются монеты Василия II. Но Василий II скончался в 1025 г.,
т. е. спустя 37 лет после взятия Херсонеса Владимиром. Датировка выпуска монет
этого императора по годам его царствования ие разработана, и вполне возможно,
что некоторые монеты были выпущены после 988—989 гг. Более того, не имела ну-
мизматических данных И. В. Соколова, полагая, что после 989 г. монеты Василия II
больше не выпускались, опирается на гипотезу А. Л. Якобсона о пожаре и разоре-
«>. нии города: «Однако не смерть Василия II в 1025 году является гранью этой эмис-
сии, прекращение выпуска монет следует связать с важнейшим событием в истории
города — взятием его войсками Владимира в 989 г.» (Там же. С. 52). Получается
замкнутый круг: время зарытия кладов и прекращение эмиссии датируются по
пожару, пожар же — в значительной степени по времени зарытия кладов.
36 Корзухина Г. Ф, Русские клады IX—XII вв. М.; Л., 1954. С 32—47. Раздел «О при-
чинах зарытия кладов». Безусловно, конкретные выводы автора неприменимы
к Херсонесу, но некоторые соображения общего характера вполне могут исполь-
зоваться для анализа херсонесских кладов.
11 Византийский временник, том 51
161
ибо не все, наверное, ждали Владимира и его войско так, как пресвитер
Анастас. Только, к сожалению, в литературе пока не был даже поставлен
вопрос — почему эти клады остались в земле, а не вернулись, после того
как Владимир покинул город, к своим прежним владельцам. Чтобы по-
нять причину этого, нужно разобрать отдельно положение с каждым
кладом. Полагаю, что даже топографический ответ на этот вопрос мог бы
сообщить интересные сведения.
Остается не рассмотренным вопрос о запустении западной стороны.
Вопрос о большом пожаре здесь отпал, что было показано выше, т. к.
К. К. Косцюшко-Валюжинич, на которого ссылается А. Л. Якобсон,
такового не обнаружил при своих раскопках. Но о раннем запустении,
наступившем на том участке, который он раскопал, К. К. Косцюшко-
Валюжинич указывает, и это мнение, в значительной мере утрированное,
прочно вошло в научный обиход. Вернемся к раскопкам Херсонесской экс-
педиции АН СССР, проводившимся в западном районе в 1983—1984 гг.
Они опровергли это объяснение. Но прежде чем переходить к его изло-
жению, отметим специфику западного района Херсонеса.
Специфика эта двоякого плана. Первый связан с топографическим по-
ложением города и его рельефом, второй — с тем, что возможно именно
здесь находился при осаде лагерь Владимира и происходили наиболее
активные действия древнерусских войск.
Западная часть Херсонеса не менее, а возможно, даже в большей сте-
пени, чем восточная (включая юго-восток) и центральная, важна для пони-
мания истории города. Это положение становится нагляднее при обраще-
нии к плану Херсонеса. С севсро- и юго-востока город сжат водой. С юга
проходила глубокая балка, впадающая в Карантинную бухту, ныне сов-
сем занесенная. Таким образом, с «большой землей» Херсонес, оправды-
вая свое название «полуострова», был связан только узким перешейком
на западе. Это означало то, что рост территории города был возможен
только в западном направлении. Как показали ранее проведенные иссле-
дования, так в действительности и было, особенно в античный период.
Таким образом, освоение или опустение западной части Херсонеса, харак-
тер и интенсивность ее застройки являются своеобразным барометром,
показателем упадка или расцвета города. Обстоятельства сложились так,
что археологические исследования Херсонеса проводились преимущест-
венно в восточной и юго-восточной частях города, что вполне объяснимо.
Названные участки являются политическим и экономическим центром го-
рода. Юго-восточная часть выходит на Карантинную бухту, где и в антич-
ный и в византийский периоды располагался морской порт — торговые
ворота Херсонеса. Кварталы Северного берега, раскапывавшиеся экспе-
дицией Государственного Эрмитажа, также примыкают непосредственно
к центру. Западная же часть Херсонеса практически совсем не раскапы-
валась. Только в 1891 и 1901 гг. К. К. Косцюшко-Валюжинич исследовал
участок, прилегающий к северо-западному углу оборонительных стен,
на котором обнаружил базилику; этот участок был расширен работами
Уральской экспедиции в 1957—1963 гг. Основной же массив западного
района Херсонеса остаётся неисследованным — в настоящее время это
огромное ровное плато, покрытое зеленью. Именно слабая археологиче-
ская изученность западной части Херсонесского городища дает почву для
всяких спекуляций.
Вопрос о лагере Владимира и месте щтурма города также имеет нема-
ловажное значение. Вполне естественно полагать, что там, где был основ-
ной натиск, там должно быть больше разрушений. Хотя конкретно вопрос
этот в литературе не разбирался, основания для его решения есть. С одной
стороны, имеются достаточно подробные описания осады города в летописи
с упоминанием живых реалий и топографических подробностей, с дру-
гой — оборонительные стены сохранились по всему периметру (возможно
за исключением некоторых участков по морскому берегу). Задача, следо-
вательно, заключается в том, чтобы идентифицировать стены с описанием
летописей. Вопрос осложняется, правда, разным пониманием этого текста.
47 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
162
48 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Но, касаясь здесь источниковедческих проблем, по которым между
всеми исследователями есть разногласия и неодинаковые оценки источни-
ков, отметим, что по существу вопроса имеются две разные точки зрения —
А. Л. Бертье-Делагарда и Б. Д. Грекова. Согласно А. Л. Бертье-Дела-
гарду, князь Владимир подходил к Херсонесу с моря и высадился на сушу
вместе с войском в Карантинной бухте. Лагерь войска русских
А. Л. Бертье-Дела гард помещает по другую сторону Карантинной бухты,
несколько выше городского порта, ближе к ее истокам. Основные военные
действия, таким образом, приходятся на юго-восточный участок оборони-
тельной стены Херсонеса. «Только здесь он был по ту сторону города,
и никакого иного решения нельзя придумать» 37.
По Б. Д. Грекову, флот князя Владимира вошел не в Карантинную,
а в Стрелецкую бухту, а лагерь войска был вблизи бухты и стоянки флота,
т. е. ближе к западному участку оборонительной стены. Соответственно
и основные военные операции проходили на этом участке обороны го-
рода 38. Эту точку зрения разделяет и Н. В. Пятышева 39.
Таким образом, западный участок стены Херсонеса является наиболее
вероятным местом активных военных действий князя Владимира. И хотя
об этом никто специально не писал и ни один из исследователей—сторон-
ников версии пожара и опустошения западной части Херсонеса этот фак-
тор не упоминает, но он незримо присутствует у всех авторов. Следы
войны, как нам кажется, были обнаружены во время работ Херсонесской
экспедиции, но совсем иные — несколько могил с 50—70 хорошими захо-
ронениями в каждой и некоторые другие. Но крупных разрушений не было
найдено, тем более никаких следов пожара 40.
Экспедицией в 1983—1984 гг. вблизи Западной базилики были обна-
ружены и раскопаны два больших жилых дома с полным набором домаш-
них вещей, которые были разрушены не ранее конца XIV в., керамиче-
ские обжигательные печп (!) в западной части Западной базилики и около
нее позднесредневековые погребения точно такого же типа, как и в дру-
гих базиликах. Было раскопано большое помещение около самой Запад-
ной базилики с большим количеством мраморных архитектурных дета-
лей, остатками медеплавильного производства. Все это совершенно опро-
вергает расхожее мнение о расхищении памятников города и о полном
прекращении жизни после рубежа X—XI вв. Жизнедеятельность, воз-
можно в несколько видоизмененных формах, продолжалась в западной
части городища вплоть до конца XIV в. Какого-либо перелома в градо-
строительстве, смены построек, изменения планировки на рубеже X—
XI вв. экспедицией не выявлено. Весьма вероятно, что этот вывод можно
с полным основанием отнести, вопреки наблюдению К. К. Косцюшко-
Валюжинича, и к территории Западной базилики, раскопанной им
в 1901 году.
Дело в следующем, территория Херсонеса осталась свободна от совре-
менной застройки и в целом сохранила в первозданном виде свой древний
рельеф, хотя незначительные нарушения его все-таки имели место. И пер-
вое и второе обстоятельства обусловлены были тем, что с конца XVIII в.
херсонесская земля принадлежала военно-морскому флоту. Это спасло
Херсонес от участи Пантикапея и Феодосии. Но для нужд флота в течение
XIX в. было построено в Херсонесе три линии артиллерийских батарей,
последовательно сменявших одна другую. Особого вреда культурным слоям
37 Бертье-Делагард А. Л. Как Владимир осаждал Корсунь // Изв. Отделения рус. языка
и словесности АН. СПб., 1909. Т. XIV, кн. 1. С. 9.
38 Греков Б. Д. «Повесть временных лет» о походе Владимира на Корсуиь // Гре-
ков Б. Д. Избр. тр. М., 1959. Т. II. С. 413—428, особ. 423—426.
39 Пятышева Н. В. Земляной путь рассказа о походе Владимира на Корсунь //
СА. 1964. № 3. С. 104—114, особ. 105—106.
40 Отчеты о раскопках Херсонесской экспедиции ИА АН СССР не опубликованы.
Все они хранятся в архивах ИА АН СССР и Херсонесского музея. Итоги работ
докладывались ежегодно на заседании Ученого совета Херсонесского музея на ме-
сте с показом как архитектурных остатков, так и обнаруженного материала. Ра-
боты экспедиции проводились под моим руководством.
И*
163
городища эти батареи не причинили, но в отдельных случаях нарушение-
слоя привело к неправильным истолкованиям памятников. Именно, такой
случай и выявила Херсонесская экспедиция в 1983—1984 гг.
К югу от Западной базилики, сразу же у южной кромки ее раскопа об-
наружен земляной вал, имеющий длину 35—40 м и высоту 2,5—3 м.
Вал очень оплыл. Западная базилика, находящаяся к северу от него, рас-
положена в глубокой низине. Этот вал — часть артиллерийской батареи,
сооруженный в Крымскую войну.
Поскольку восточная часть вала находилась на площади, предназна-
ченной для исследования экспедицией, он частично был срезан. При этом
оказалось, что его насыпь состоит из земли, содержащей археологический
материал, т. е. удаленный откуда-то культурный слой. Среди обнаружен-
ного материала преобладал позднесредневековый, т. е. как раз тот, кото-
рый отсутствовал в находящейся рядом Западной базилике, следовательно,
оттуда и была взята земля. На наш взгляд, возможно единственное объ-
яснение этого факта, а именно то, что земля для насыпи вала была взята
с территории Западной базилики. Это и близко и удобно, ибо понижение
уровня дневной поверхности перед батареей делало ее более защищенной.
Здесь уместно вспомнить одно наблюдение К. К. Косцюшко-Валюжинича.
Он отмечает в начале отчета, что в отличие от ряда других раскопанных им
храмов, над которыми возвышались храмы, состоящие из обвалившихся
стен и земли, территория Западной базилики до раскопок была ровная
и была пустырем, т. е. стены из-под земли не торчали. Результаты работ
1983—1984 гг. объясняют и эту «особенность» памятника — вся земля
ушла для создания вала.
Итак, единственное основание для утверждения об опустошении
западной части Херсонеса на рубеже X—XI вв. после осады князя Вла-
димира исчезло. В заключение еще раз можно повторить основной вы-
вод — известный на сегодняшний день археологический материал не дает
никаких оснований утверждать ни о «всеобщем пожаре», уничтожившем
если не весь город, то во всяком случае значительную его часть, ни о запу-
стении его западной части. Жизнь в этих городских районах продолжалась,
вплоть до XIV в.
49 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Византийский временник, том 51
50 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
- М. В. БИБИКОВ
СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ СОСТАВА
«ИЗБОРНИКА СВЯТОСЛАВА 1073 г.»
И ЕГО ВИЗАНТИЙСКИХ АНАЛОГОВ
Как известно, «Изборник 1073 г.» — второй по древности (после
«Остромирова евангелия») датированный памятник древнерусской книж-
ности — восходит к древнеболгарскому протографу — несохранившемуся
«Изборнику» царя Симеона, который в свою очередь представлял собой
перевод, созданный на рубеже IX—X вв., с византийского греческого
прототипа памятника. Основной его объем занимают так называемые
«Вопросы и ответы», дошедшие под именем Анастасия Синаита — автора
VII — начала VIII в., хотя по своему составу произведение, включающее
в себя и выдержки из сочинений патриарха Никифора, Михаила Сиикелла
и др., обрело свой окончательный облик, очевидно, в IX в. В начале и
конце «Изборника» добавлены фрагменты патристических сочинений,
произведений философского, естественно-математического, филологиче-
ского и исторического содержания.
Уже давно в науке предпринимались попытки определить византий-
ский «источник» славянского текста «Изборника» 1. Если в прошлом веке
А. В. Гор’ский, К. И. Невоструев, О. М. Бодянский, говоря о «греческом
оригинале» памятника, подразумевали список X в. Coisl. gr. 120, то срав-
нительно недавно Б. Пейчев предложил считать протографом «Изборника
Симеона-Святослава» другой список X в. — Vat. gr. 423, текст которого
якобы практически полностью совпадает с «Изборником 1073 г.».
Произведенная, однако, колляция текстов сохранившихся древней-
ших греческих списков с текстом «Изборника Святослава» не позволяет
поддержать ни одно из этих категорических заключений. Картина взаимо-
отношений славянского текста с прототипом вырисовывается значительно
более сложной.
Общий сравнительный анализ состава «Изборника Святослава» и из-
вестных нам греческих списков его прототипа представим в виде сводной
таблицы. Сам «Изборник Святослава» (по Воскресенскому списку 1073 г. —
Г ИМ. Син. 161) исследовался по новому факсимильному изданию 2.
Греческие списки, аналогичные по своему составу «Изборнику» и изучен-
ные нами визуально п по микрофильмам 3, обозначим начальными буквами:
С — Куаленовский (старший) список Coisl. gr. 120 — Начало X в.; V —
Ватиканский список Vat. gr. 423 — Первая половина X в.; П — Натмос-
ский список Patrn. 109 — Первая половина X в.; А — Амброзианский
список Ambros. L 88 sup. — Середина X в.; Р — Парижский (старший)
1	Подробный очерк истории изучения проблемы см.: Бибиков М. П. «Изборник Свя-
тослава 1073 г.» и его византийские прототипы: итоги и задачи изучения: (Историо-
графический обзор) И Древнейшие государства на территории СССР. М.. 1990.
2	Изборник Святослава 1073 года. Факсимильное издание (кн. 1); Научный аппарат
факсимильного издания (кн. 2). М., 1983.
3	Их получением автор обязан Институту истории европейского права Макса i[ланка
(Франкфурт-На-Майне), его директору Д. Зимину и сотруднику Л. Бургману, а также
парижскому Институту исследований текста Национального центра научных иссле-
дований Франции н лично Ж. Парамелю. Настоящая работа оказалась возможной
благодаря содействию со стороны Фонда Л. Гумбольдта (ФРГ), а также сотрудников
Отделов рукописей Государственного Исторического музея и Государственной библио-
теки СССР им. В. И. Ленина, и прежде всего — И. В. Левочкина и Л. В. Тигановой.
Всем им автор глубоко признателен за помощь и внимание.
© М. В. Бибиков, 1991
92
список Paris gr. 922 — XI в.; К — Куаленовский (младший) список Coisl.
gr. 258 — XII в.; L — Афонский список Лавры св. Афанасия Athos.
Laura. Г 115 — XII в.; Ра — Парижский (младший) список Paris, gr.
1259 А — XIV в.; Е — Эскуриальский список Escor. R III 2 — XIV в.
В таблице «ОМ» означает редакционный пропуск, «—» — текстовые-
лакуны вследствие утраты листов, тетрадей, начала или окончания ста-
тей, частей кодексов.
Итак, сравнение списков позволяет говорить о существовании некоего
общего состава греческих списков прототипа «Изборника Святослава
(Симеона)», ядром которого являются «Вопросы и Ответы» Анастасия
Синаита, воспроизводимые в определенной, одной и той же редакции,,
в начале и конце которых добавляются статьи также определенного со-
става. Известное единство содержания изучаемого свода подтверждается
и наличием в ряде греческих списков (С, Р, L, Ра, Е) общего заглавия для
всей книги.
Если суммировать наблюдения над эволюцией состава текста изучаемых
сборников, то можно увидеть, что первый «раздел» (от Василия до статьи
«О шести вселенских соборах») представляется как бы прологом к основ-
ному содержанию свода — «Вопросам и Ответам» Анастасия Синаита:
не случайно в оглавлении кодекса Р этот раздел так и обозначен — ПрбХо-рс.
Не случайна поэтому и зафиксированная уже совсем рано — в X в. (А)
тенденция помещать весь этот раздел в кодексе ниже — после компен-
диума Анастасия. Но в этом случае (так — в А, Р, Е) ряд статей первого
«раздела» не включается в сборник: фрагменты Юстина Философа, Ана-
стасия и Михаила Синкелла, или, в другом случае, фрагмент Максима
Исповедника и статья о вселенских соборах. Зато в «разделе» помещаются
фрагменты отдельных сочинений, не повторяющихся в других списках
сборников (А 223—266, Р 6—7 об., Ра 1—5 об., Е 1—11 об.).
То же самое касается и разделов, следующих непосредственно за
«Вопросами и Ответами» Анастасия Синаита. В полном составе и в том же
порядке, в каком статьи этого раздела (произведения Максима Исповед-
ника, Феодора Раифского, Георгия Хировоска и Епифания) переписаны
в «Изборнике Святослава», эти тексты воспроизведены только в трех из
девяти греческих списков, правда, — в трех самых старших: С 194 об.—
209, V 384—394, П 251—257. В других списках, в том числе и в А, этот
раздел — до Диалога Василия Великого и Григория Назианзина — вы-
пущен редактором или писцом. Некоторое исключение составляет лишь L,
где помещены три статьи этого раздела, но не целиком, а с редакционными
пропусками, тексты воспроизведены фрагментарно, и помещены они не
в «обычном» для наших списков месте, а в самом конце списка (л. 160—
162 об.: далее в L следует объемная часть манускрипта с текстами вне
круга «Изборника» — на л. 163—224).
Редакционный характер носят и пропуски статей о македонских,
римских и других календарях, а также помещение в конец списка К Диа-
лога Василия и Григория (л. 210—212 об.). Имевшиеся, судя по С, перво-
начально в сборнике многочисленные схолии, комментарии, дополнения
на полях рукописи уже в X в. либо включаются в основной текст (как
во многих случаях в V и в «Изборнике Святослава»), либо остаются вне
поля внимания копиистов (как в А и П). Эмендация текстов в конце изу-
чаемых сводов в А, К, Ра, Е, вероятно, и в Р носит также сознательный
редакционный характер.
Что касается состава самих «Вопросов и Ответов», относимых рукопис-
ной традицией Анастасию Синаиту, то все рассмотренные списки воспро-
изводят одну и ту же, так называемую вторую, редакцию компендиума
Анастасия, если следовать нумерации обратившихся к рукописной тради-
ции непосредственно корпуса Анастасия М. Ришара и М. Капальдо 4.
4 Richards М. Opera minora. Leuven, 1977. Vol. 3, N 64; Capaldo M. La structure de
1'Izbornik Svjatoslava de Гап 1073 et de son prototype byzantine /7 Veder W. Sympo-
sium on Middle Greek and Slavic Literatures (The correlations of syllogai / sborniki) //
Polata knigopisnaja. Nijmegen, 1980. N 3. P. 59. Известна также по автоизложенпю.
51 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
93
	_	г			
	Изб.	С	v
Басил. На Евном.	4а	4	1
Кирилл. Алекс.	5а	боб	боб
Исидор. Пелус.	9г	сх8об	СХ11
Юстин Философ	Юг	13	20
Максим. О всел. сл.	156	20об	ЗЗоб
Анастас.	166	21об	35об
Григор. Нисск. И. Злат. К Коринф.	16г 176	22 23об	Збоб 37
Мих. Синк.	20в	25об	43
О шести вс. собор.	236	28	48
Вопр. и отв. Анастас. Сиж.			
№ (по Грете.) 1	276	31 об	55об
2	336	36	65
3	36а	38об	70
4	3Sr	40об	74об
5	40а	41об	76об
„ 	б	41г	44об	”	83
7	51 в	50об	96об
8	53г	52об	100
9	63а	60	•> 116
10	73д	б8об	132об
~ 11	76а	70	136
12	80д	74	144
13	886	80	156об
14	896	81	158
15	91в	83	161об
16	956	86об	168об
17	98г	89	174об
18	106г	96	187об
19	114в	102	199об
20	117а	104	203об
21	130г	109об	215об
22	—	111об	219
•23	—_	ИЗ	222
Вел. реки	— марг 113		224
Вел. горы	— марг 113		224
Таблица
II	А	р	к	L	Ра	Б
19	193об	6	_	2	« 2.	2	'197,)б	248об	-	4об	8	ioLk “  “ 2ш =	“	S 38	2261	ОМ	"	8°б	19сб	207 - ом =	1Г • 1Г 2м S g	- Ж	Ж» 45	230	~	~	13об	23об • ОМ -	241	~	-	25об	194 19	——	о 54об	—	14		 2®°3	14об 57	.	л	’'**}	19 60	Z	20	~	35	21 61об	21	4	77	Збоб	23об 65		~	21 ,	1	16	37об	24об _о г? '*	' '	26об	,, 2об	16	 40об	9R 72об	—	•• збоб	<n	Г /г ?	28 'т/р.г - •	V ’5ооо	10	23об	45об	44 84 6 х Z > 5?	 У	2306	4«°б	35об 96^6	~	• 29°6 бис 43	61об	49 in?^	Т	65	3106	«	63	51 i	S06 -	i 11306	15	Is”6	xe	3306	- •	7106	6З06 114	20	чо	хп	!!	73	6306 120об	24	94	' Моб	85	' - 6906 137°б	Ж	о’06	7106	«0 4 on с	43	11303	69	ОМ	97	07 >g г ь » ~ Г а 151об	59об	129об	< • 84	76об	100	inn г ом	ОМ • 130об	ом	770б '' W7	о?°к м	ОМ	130об	ОМ	ОМ	107об	Ю2						

спс>спсл^^со5оот>с>слслФ-»4>-олСАЭСОоосе-м*-1СТэ cn^^tocoooce^aerjcn^bj^eocoooceco сл
о	о	о о о	о	о	о	ооо	2.2,°	к
с\	о\	охслох	о\	С1	О\	О\ С\ с\	ООО	с\	С\
О tO СО I
го о to I
с о
СО ОХ
I I I I I I
II I I I I I
сососогоеосесесесеоосесеоо^л
►isojre-^OtocecnoscohjM^cD
ооооооо	о	о о
СО о\ С\ со СХ СХ СЛ	О\	сх ох
I I I I I I
I I
Таблица {продолжение}
1	Изб.	С	V	II	А	р	К	L	Ра	Е
147	178в	156об	308об	205об	"122об	184	142	100		142
148	179а	157	309об	206	123об	184об	142об	ЮОоб	.		14206
149	179г	157об	311	206об	124об	185об	143об	101 об				Шоб
150	1806	158	ЗИоб	207	125об	186об	144	102			144
151	180г	158об	312об	207об	126об	187	144об	102		.	144об
60	181а	158об	312об	208	126об	187	144об	10?об		144об
61	186в	163об	321об	213об	135	194	151					148
62	1876	164	322об	214	136	194об	151об					148об
63	190а	166	327	216об	140	198	154об	107			151
64	193в	' 169	333	220об	146	201 об	159	107об	134	154
65	198г	173об	342	226	155	208	165	Шоб	134 об	160
66	205в	179	353об	233	165об	216	172об	117об	138об	166
67	209а	182об	360	237	172	221	177	121	14106	170об
68 .	209г	183	361об	238	173об	222	178	122	142	Шоб
69	2106	183об	362	238об	174	222об	178об	122	Шоб	171 об
70	21 Ов	183об	362об	238об	174	222об	179	122об	14206	172
128	211а	184	ЗбЗоб	239	175	223об	179об	123	143	17206
71	211г	184об	364об	240	176	224	180	123об	143об	173
72	211г	184об	364об	240	176	224об	180об	12306	14306	17.3об
73	212г	185об	366	241	177об	225об	181	•	124об	144	174
74	214а	186	369	241об	179	226об	182об	125	145	175
152	214г	187	369об	242об	180	227об	183об	126	145об	176
153	215г	187об	371 об	243об	182	229	184об	126об	146	177
154	217г	190	375о6	246	185о6	222бис	187об	129	148	179об
Максим 0 разл.	222г	194 об	384	251	192об	ОМ	ОМ	160	ОМ	ОМ
Феод. Райф. То же	2236	194об	385	251об	ОМ	ОМ	ОМ	160об	ОМ	ОМ
Максим. Всущн.	236а	204об	ОМ	ОМ	ОМ	ОМ	ОМ	ОМ	ОМ	ОМ
Феод. Райф. Един.	2376	205об	387об	253	ОМ	ОМ	ОМ	162	ОМ	ОМ
Георг. Хиров.	237в	205об	388	253об	ОМ	ОМ	ОМ	131	ОМ	ОМ
Епиф. Панар.	240г	208об	ЗЭЗоб	256об	ОМ	ОМ	ОМ	134	ом	ОМ
Диал. Вас. и Гр.	241в	209	394	257	ОМ	228бис	210	135	151	184об
Феодорит. Тр.	243г	210об	398	259	ОМ	230об	ОМ	137	152об	187
Ирин. Лугд.	246в	213	403	262	ОМ	235	ОМ	139об	Шоб	190
Августин	247а	21 Зоб	404	262об	ОМ	235об	ОМ	140	155	ЮОоб
О явл. госи. Ап. з	247в	—	404об	263	ОМ	236	192об	140об	Шоб	191
Евсев. из хр.	247г	214	405о6	263об	ом	236об	193	141	156	191 об
04
О	О VO	<05
«ooSSo^ooooooJ,
SSSSSSSXSSSSSS
oooooooooooooo
св cq rt £Q rt rt CC \O -
Sss “
Изданный Я. Гретсером в 1617 г. текст «Во-
! просов и Ответов» 5 представляет собой одну
из редакций памятника. Она насчитывает
161 вопрос и ответ, из которых семь пуб-
ликуются вне счета. Древнейшие рукописи
этой редакции относятся к XI в. Однако эта
редакция является производной от двух
более древних.
Первая из них, самая старшая, состоит
из 103 вопросов и ответов без флорилегий.
М. Капальдо считает возможным именно эту
редакцию связывать с самим монахом Ана-
стасией. Древнейший список, полностью
воспроизводящий эту редакцию, датируется
IX/X в. и находится в Москве (ГИМ греч.
265/197 Влад.).
Вторая редакция насчитывает 88 вопросов
и ответов с флорилегиями. Известно не-
сколько ее списков начиная с X в. Фло-
рилегии дважды (во 2-м и 57-м вопросах)
упоминают патриарха Никифора (806—815),
что дает основание для ее датировки концом
IX или самым началом X в. Атрибуция ее
в списках Анастасию Синаиту объясняется
тем, что редактор использовал 26 фрагментов
анастасиева свода и, возможно, как бы «по-
вятил» свой труд Анастасию.
Издание же Я. Гретсера воспроизводит 88
вопросов и ответов с флорилегиями, а кроме
того, включает после 74-го ответа и значи-
тельную часть другой редакции (66 вопро-
сов и ответов).
Композиционно вторая редакция (из 88
глав) делится на четыре части, первая из
которых (Вопросы 1—22) посвящена этиче-
ским проблемам, вторая (23—53) — Ветхому
завету, третья (54—59 и 60—69) — посла-
ниям апостолов, и четвертая (70—80, 81—84,
85—88) — евангелическим сюжетам, в более
или менее хронологической последователь-
ности. Если сопоставлять этот порядок с из-
данием Я. Гретсера, то последовательность
«Вопросов и Ответов» будет следующая:
1—22, 23-53, 54 — 59, 142—151, 60 — 70,
128, 71 — 74, 152 — 154 (см. табл. выше).
Именно этому принципу следует и струк-
тура греческих прототипов «Изборника Свя-
тослава».
Особого внимания при изучении состава
греческих сборников, аналогичных «Избор-
нику Святослава», заслуживают император-
ские каталоги, которыми в изученных сводах
завершается греческий текст, идентичный
или, иногда, близкий славянскому памятнику.
После статьи Ипполита об апостолах в гре-
ческих сборниках следуют сначала списки
патриархов — «римских» (т. е. пап), иеруса-
55 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
5 Эта публикация воспроизведена в «Патрологии»
Ж. П. Миня: PG. Т. 89. Col. 311—823.
7 Византийский временник, том 61
97
56 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
лимских, антиохийских и константинопольских (С 224 об., L 155 об.; в А,
К, Ра и Е весь заключительный раздел опущен редактором, в V, П, Р ут-
рачен конец кодекса), затем — царей иудейских, ассирийских и здлинских
(С 227 об., L 157) и, наконец, перечисляются «цари римские» (С 229,
L 158) и «цари константинопольские» (L 158 об.; в С утрачен лист с этим
текстом) с указанием срока их правления. Б соответствующем месте «Из-
борника Святослава» (л. 263 вг) после статьи Ипполита об апостолах,
как известно, следуют запись дьяка Иоанна и Похвала князю Святославу.
Далее же идет «Летописец вкратце от Августа даже и до Константина
и Зои» (264а—2666). Эти хронологические выкладки дошли до нас только
в древнейшем славянском списке — ГИЛ!, Син. 161, т. е. собственно
в «Изборнике Святослава».
Летописная статья «Изборника» до сих пор считается наряду со «Сло-
вами Григория Богослова» (л. 122 г—122в) славянским текстом памят-
ника, не имеющим аналога в греческих прототипах, Так, Е. К. Пиотров-
ская, справедливо доказывающая независимость «Летописца вкратце»
«Изборника» от известной в славянских переводах краткой византийской
хроники IX в. патриарха Никифора ®, указывает на отсутствие статей,
подобных «Летописцу», в известных ей трех греческих рукописях — «Па-
рижской национальной библиотеки № 120, X в.» (зто, очевидно, имеется
в виду старший Куаленовский список, т. е. Coisl. gr. 120, а не Paris, gr.
120) в Ватиканском списке (V), а также в неточно указанном «Афонском
кодексе № 3749, XV в.» * 7 Под последним списком, скорее всего, имеется
в виду рукопись Иверского монастыря Athos. Iber. gr. 382, не представ-
ляющая собой, однако, полного аналога «Изборнику Святослава», а имею-
щая лишь ряд общих статей.
В соответствии с этим утвердились гипотезы о болгарском 8 или древ-
нерусском происхождении «Летописца». Так, Н. А. Мещерский указывает,
что древнейшая известная на Руси малая византийская хроника поме-
щена в «Изборнике Святослава» в виде «Летописца вкратце» 9. Однако
отсюда, считает исследователь, нельзя заключить о переводе этого текста
в Болгарии при царе Симеоне, когда составлялся «Изборник»: «Лето-
писец», по мнению Н. А. Мещерского, помещен на листах, добавленных
русским редактором. В другом случае предполагалось, что перевод этого
текста малой византийской хроники мог быть выполнен древнерусским
книжником непосредственно с греческого источника (или источников),
ибо считалось (и считается), что ни один из дошедших греческих списков,
близких к оригиналу Изборника 1073 г., не имеет в своем составе подобных
хронологических выкладок 10.
Однако теперь, после анализа состава греческих списков прототипа
Изборника Святослава, можно говорить о том, что текст краткой хро-
ники правления римских и византийских императоров, сохранившийся
в L и частично в С, хоть и не идентичен, но близок «Летописцу» Избор-
ника. Более того, можно с достаточной степенью вероятности предпола-
гать, что этот текст целиком первоначально находился и в С, где в этом
месте, после л. 229, выпал один лист, а именно такой объем должен был,
судя по данным анализа работы писца кодекса С, занимать в этом ману-
скрипте императорский каталог.
* Ср.: Malingoudi J. Zur Adaptation der Chronik von Nikephoros in Bulgarien und
RuPland // BYZANTINA. 1984. T. 4. S. 61—74.
7 Пиотровская E. К. Летописец вскоре Константинопольского патриарха Никифора
и Изборник Святослава 1073 г. // Изборник Святослава 1073 г. М., 1977. С. 317 и
след, со ссылкой на: Гранстрем Е. Э. Византийское рукописное наследие и древняя
славяно-русская литература // Пути изучения древнерусской литературы и письмен-
ности. Л., 1970. С. 146.
8 Ангелов Б. Cm. Le «Лътописьцъ въкратьцъ» du Recueil de Symeon (Симеонов Сбор-
ник) de 1073 // Bb. 1966. T. 2. P. 83—105; Он же. Лътопнсьцъ въкратцъ в Симеоно-
вия сборник от 1073 г. // Изстарата българска, руска и сръбска литература. С.,
1967. Кн. II. С. 75—88.
9 Мещерский И. А. Источники и состав древней славянорусской переводной письмен-
ности IX—XV веков. Л., 1978. С. 93.
10 Пиотровская Е. К. Указ. соч. С. 324.	s
98
И «Летописец вкратце» Изборника и лаврские статьи «О царях Рима»
и «О царях Константинополя» охватывают почти один и тот же период,
только греческий текст начинается с Юлия Цезаря, после которого сле-
дует Октавиан Август, а славянский — с Октавиана; соответственно и
завершается греческий текст правлением Александра, а славянский —
правившими совместно вслед за Александром Константином VII Багряно-
родным и Зоей.
Система летосчисления в византийском и в славянском памятниках
близка, хотя и не идентична: иногда называются годы, месяцы, а в Избор-
нике даже дни правления, а иногда — только округленные годы, причем
для обоих памятников характерна тенденция округлять даты и.
Прежде чем анализировать тексты, приведем греческий текст по списку
1 (л. 158—159об), указывая в круглых скобках разночтения по С (229 об.).
L 158 Пер!	t&v BaaiXstov Ptopq;; —
(C 229V)	(’Ptopatotv)
(а’)	’looXto; Kalsap (erq) s’
(?’)	Auyoos-o; ’Oxtautavo;
	avetpto; autou (stq) v;’
(т’)	Ttpspto; old; autoo (stq)
	1г*т’
(o’)	Гаю; old; autoo (stq) o’
158 V (s’)	KXauoto; (err;) ly’
G’) G’) W) (O’) (»’)	Nsptov (sttj) t&’ ГаХЗа; p^v/e;/ ij’ ’loutiXto; pr(v/e;/ y’ /louxto; ’’fAtiaiv pijv/e;/ o’
	Ooeanaatavd; uio; Ne-
	ptovo; &’ (ётт; t&’)
(’•«’)	Tito; о/id/; аитои (ett)) y’ Aopertavo; (ё’т-q) te’
0?’)	
Or)	Nepoua; (его;) a’
(’-*’)	Tpatavo; (sri)) t&’
(te’)	'Aoptavo; (er-q) xa’
(l«’)	’Avrwvto; (srq) xp’
('•:’)	Bijpo; aid; auto6 (etq) q’
Оч’)	Mapxo; (e-rq) t’
69’)	КйршЗо; (etq) ip’
(>’)	Пер-ivaS pijv/s;/ 8’ Adoto; pijv/e;/ d’ Sepqpo; tq’ ’Avtwvtvo; 6 Гена; pqv /e;/ p’ ’Avrtovtvo; 6 KapaxaX/a;/ MaxpTvo; a’ ’ Avtwvtvo; 6 ГараХ/а;/ 6’ ’AX6£av3po; 6 Mapat/a;/ i?’ Maitptvo; y’ BaXBtvo; pij/v/ a’ Iloptttavu; pq/veq/ p’ ’louvwp pq/ve;/ p’
	Topoia-vo; ;’ ’[oovt'iup 8’ Mapxo; y’
< S ? »	,
L 159
I
(МХихгто; ;’
OuaXXeptavo; а’
ГаХХо; pq/v/ а’
Дёхю; а’
Aip.iXta.v6; а’
BaXsptavo; to’
FaAXtavo; у’
KXauSto; р’
’AupiXXtavd; в’
Тахгсо; pq/ve;/ ;’
OXwptavo; pq/vs;/p’
Прбро; ;’
Каро; а’
Kaplvo; р’
Noupeptavo; а’
AtoxXqttavd; х*
Ktbvo-a; tp’
Перс tojv paatAscuv Kaiv-
□T/av-ttvou/uoXscu;.
KtDvatavxtvo; etq Xp’
KtDVOTavrto; 6 u/i.6/; au-
ro о xS’
’louXtavo; 6 dveipto; au-
TOU p’
’Iot>Ptav6; piilvesl q*
OuaXev-ttvtavo; ip’
OuaXq; 6 dBeXipo; autoo
to’
fpattavo; u/to/; 06a.-
Xevtivtavoo y’
беоЗбаю; 6 peya; t;’
’Apxaoto; u/io/s autoo
iP‘ xat p/qve;/ y’
веойбзсо; o/io/; autoo
XS’
Mapxtavo; ;’
Aewv 6 рёуа; tC
Aeojv Zqvwvo/;/ a’
Zqvtov у
’Avaataato; xC’xai pq
/ve;/ у’
’louattvo; tj* xat
57 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
11 См.: Самодурова 3. Г. Греческие и древнерусские энциклопедические сборники
X—XVII вв.//Beitrage zur byzantinischen Geschichte im 9.—11. Jahrhundert.
Pr., 1978. S. 415.
7*
99
•1947—1991 гг.
5
а
S
I
п
X
а
3
X
и
«
X
£0
т
’ louaivtavo; ** 6	ave<ptd$
айтоб Л&’	,-г - м >
’louattvos if’	f
TlpgplS^ 3’	;; f<
Maoptxtoc x’ ,
Фсохб.^ тг|’
'HpaxXeiOs X’
Kwvatav^tvos o/io/s ao-
tou a’
Kawacavtio; u/io/s абтоб
xC
Kunicnavrio? u/io/j^autoS
x?’
’looariviavo^ o/io/; ao-coS
i’
Aeovno; 7’
’Аф([шро; C’
’looativtavo;
/Bap/oavv;; 6 xai Фслт-
—txc;/ ,3’
’Aptipto; zai ’Avaati-
sio; P’
веооозю; a’ xai p.T(/^e;/
JI
Aewv 6 ’laaopoc ze’
Kwvaravrtvo? u/io/s ao-
too kP'*
Aewv o/io/$ аитоб e’
KwvaTavtivo; i»/to/c au-
too 14’
Eip^VT] рт]/тт(р/ au-об e’
NixTjoopo; •>]’ xai (irj/ve;/
1’
SraopaxtOb /..........-./
p-rj^ij i’
Mi/aijk yapppds аэтоб
. . xai	?’(?)
Aeaiv C’xai prjveil 4’
Mt^aijk tj’ xai p-^lveij &’
Geo-piko; u/to/s айтоб
ip’ xai pr(/ve;/ 7’
Mi^ar/ и/to/; аэтоб x’
xai p5j/ve;/ 7’
Baaiksio; z&’
Asaiv tyiols aoxou
z/ai/ j^/ve?/ o’ ,
’AksbwBpos dBe/.cpo; au-
хоб х/ai/ a’ pfj/v/ a’
Итак, совпадая в основном в хронологическом охвате правлений
императоров, рассматриваемые славянские и греческие хроники имеют
и важные отличия. «Летописец вкратце» опускает, если сравнивать с гре-
ческим текстом, правление Антонина Геты (211—212), «Марка» (возможно,
имеется в виду Максимилиан — 235—238), Дация (249—251), Эмилиана
(253), Галлиена (253 (259)—268), при этом Дадий Юлиан (193) в славян-
ском списке назван Юлианом (л. 264в. 18), а в греческом — Дадием,
а Констант II Погонат (641—668), названный в греческом списке Кон-
станцией, в славянском именуется Константином (л. 265 в. 20). Таким же
образом василевс Леонтий (695—698) в Изборнике становится «Леоном»,
т. е. Львом, а Тиверий II Апсимар (698—705) в греческом каталоге фи-
гурирует только под своим эпонимом. Не упоминается в греческом тексте
и о правлении Феодоры.
Довольно много расхождений и в датах правлений. Отчасти несовпа-
дения в 1—2 года объясняются как разными системами летосчисления
(мартовский или сентябрьский год), так и различными способами округле-
ния сроков: первый неполный год мог засчитываться или не засчитываться
за полный год царствования; то же можно сказать и о последнем годе
правления. Это тем более показательно, что хронология «Летописца»
значительно более подробная (указывается не только количество лет,
но месяцев и даже дней пребывания монарха у власти), в то время как
византийский список ограничивается по большей части лишь годом,
давая иногда, как правило при продолжительности царствования менее
года, число месяцев.
Но некоторые расхождения в датах разительны: римский император
Филипп правил 6 лет, как указывается в L, а не 17, как в «Летописце»
Изборника, Аврелиан — 5 ( = L), а не 2 (Изборник), Валент — 14 (=L),
а не 10 (Изборник), Анастасий — 27 (L), а не 17 (Изб.), Константин VI —
17 (L), а не 5 (Изб.); с другой стороны, сроки правления василевсов
Феодосия (42 года в Изб., 34 — в L), Зинона (Изб. — 17 лет, L — 3),
Василия I (Изб. — 19, L — 29) точнее указаны в «Летописце». В некоторых
случаях отличия в датах порождены разными подсчетами. Так, годы прав-
ления римского императора Марка (Аврелия) в L исчисляются 10 годами^
100
а в Изб. — 19: в первом случае могло иметься в виду единоличное правле-
ние, а во втором — с учетом лет совместного правления с Вером. Подоб-
ным же образом можно объяснить и указанные в L 12 лет правления
Валентиниана (в качестве правителя Западной Римской империи) и одного
года (в качестве единоличного императора) — в Изборнике; то же можно
сказать и о Константине IV (27 лет, с учетом срока соправления после
смерти Ираклия и Тиверия, — в L, 17 лет самостоятельного правления —
в Изб.). Указанные в греческом тексте 20 лет и 3 месяца правления Ми-
хаила III можно понимать как срок его самостоятельного правления;
указанные в Изборнике 12 лет необъяснимы, ибо общий период царство-
вания Михаила был с 21 января 842 г. по 23 сентября 867 г. 12 В Избор-
нике приводится лишь время соправления Льва VI и Александра, которое
длилось 26 лет; греческий текст выделяет и единоличное правление Алек-
сандра — один год и один месяц, что соответствует действительности:
Александр без соправителя царствовал с 11 мая 912 г. по 6 июня 913.
Этим свидетельством завершаются хронологические выкладки визан-
тийского памятника, в соответствии с чем можно определить и его termi-
nus post quem. В «Летописце вкратце» последними упоминаются пра-
вившие вслед за Александром Константин VII Багрянородный и его мать
Зоя. А. В. Горский и К. И. Невоструев отмечали, что число лет их цар-
ствования не указано 13 (что подтвердила Л. П. Жуковская14);
Е. К. Пиотровская приводит в своем издании цифру «Н л'Ь(т)», т. е.
8 лет 15. В действительности Константин VII начал царствовать в качестве
соправителя Льва VI 9 июня 911 г., а первый период самостоятельного
правления Константина приходится на 7 июня 913 г.—17 декабря 920,
вслед за чем, до 16 декабря 944 г., он был соправителем Романа I Лака-
пина, после кончины которого вновь правил до 9 ноября 959 г. Пребыва-
ние у власти Зои — матери Константина — длилось до ее заточения
Романом Лакапином в монастырь в 919 г. Таким образом, совместное прав-
ление Константина и Зои укладывалось в 6 лет; однако средневековый
хронист при подсчете мог к этому сроку приплюсовать два года соправле-
ния Константина со Львом VI и Александром.
Наконец, в отдельных случаях в славянском и греческом текстах
последовательность перечисления императоров не совпадает: римские
императоры Отон и Вителлин, византийский василевс Константин VI
и императрица Ирина в греческом каталоге следуют в обратном порядке,
а Деций стоит после Валериана и Галла, а не до них, как следовало бы
(в «Летописце» Деций, Валериан и следующий за ними Эмилиан и, далее,
Галлиан не упомянуты).
Вместе с тем, в отличие от других аналогичных хроник 16, и в Лавр-
ском каталоге, и в Изборнике соправитель Марка Аврелия (161 — 180)
Луций Аврелий Вер (161—169) упомянут раньше самого Марка Аврелия.
Следует, наконец, отметить жанрово-видовые особенности сравнивае-
мых текстов. Если следовать классификации малых византийских хроник,
предложенной 3. Г. Самодуровой (а «Летописец вкратце» также относится
к этому жанру), то оба памятника относятся к четвертой группе — D
второго типа, к которой причисляются малые (или краткие) хроники,
представляющие собой простые перечни римских и византийских импера-
торов с указанием числа лет их правления и главных событий этого пе-
риода 17. Этот тип малых хроник подразделяется на несколько подгрупп,
одна из которых — Dj — состоит из памятников, ведущих повествование
59 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
12 Grumel V. La chronologie. Р., 1958. Р. 357.
13 Горский А. В., Невоструев К. И. Описание славянских рукописей Московской Сино-
дальной библиотеки. Отд. 2. М., 1859. С. 391.
14 Жуковская Л. П. Изборник 1073 г. Судьба книги, состояние и задачи изучения //
Изборник Святослава ... С. 7.
13 Пиотровская Е. К. Указ. соч. С. 331.
16 Там же. С. 323.
” Самодурсва 3. Г. Малые византийские хроники и их источники // ВВ. 1967. Т. 27.
С. 158—159.	___
101
60 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
от Юлия Цезаря или Октавиана Августа. Известно несколько примеров
подобных хроник.
К такому виду относятся и Лаврский каталог, и «Летописец вкратце»,
первый из которых начинается с Цезаря, дает более подробную хроноло-
гию царствований и сообщает о наиболее важных событиях (о создании
ипподрома, распространении христаинства, о придворных мятежах и
восстаниях и т. д.). Лишь лаконично называет имена и сроки правления
императоров. К тому же в «Летописце» мы имеем дело с единой хроникой,
охватывающей как римский, так и византийский период; в византий-
ском же тексте римским и византийским («константинопольским») импера-
торам посвящены отдельные статьи, к тому же они примыкают в L к дру-
гим аналогичным статьям — предшествующим им спискам патриархов
и царей — «иудейских, ассирийских и эллинских». Правда, в С эти ката-
логи отсутствуют, и хронология римских императоров следует непо-
средственно за статьей Ипполита об апостолах.
Однако П. Шрайнер не считает возможным причислять весьма распро-
страненные в византийской книжности императорские каталоги к жанру
малых хроник в строгом смысле этого слова 18 19. В этом жанрово-типологи-
ческое различее двух рассматриваемых памятников. Правда, Лаврский
текст по типу близок начальной части публикуемой П. Шрайнером хро-
ники № 14 18, причем эта хроника становится развернутой и содержащей
повествования об исторических событиях лишь во второй части, которая
начинается как раз вслед за упоминанием о правлении Александра.
Вся же часть хроники № 14, охватывающая период от Константина I
(предшествующие римские и византийские императоры суммарно названы
в пространной лемме одного из списков) до Александра, по своему типу
идентична нашему памятнику. Эта краткая хроника (№ 14) получила
широкое распространение, сохранившись почти в двух десятках списков;
она называется нередко «Хроникой Кодина», ибо в рукописях этот текст
часто примыкает к известным трактатам Псевдо-Кодина. Интересно, что
в ряде случаев, когда датировки царствований в Лаврском списке и Из-
борнике не совпадают друг с другом, даты правлений в греческом памят-
нике соответствуют тем, что приняты в малой хронике № 14, а именно:
правление Валентиниана (364—375), Грациана (375—383), Анастасия
(491—518), Фоки (602—610), Феодосия III (715—716/717), Ирины (797—
802), Никифора I (802—811), Михаила II (820—829). Но в тех случаях,
когда налицо явные хронологические огрехи Лаврского списка, даты
14-й малой византийской хроники и Изборника совпадают: зто касается
Феодосия (379—395), Феодосия II (408—450), Юстиниана I (527—565),
Константина IV (668—685), Константина V Копронима (741—775), Ва-
силия I (867—886). Указанные в сравниваемых текстах даты правления
Аркадия (395—408), Зинона (474—475), Юстина I (518—527), Констан-
тина VI (780/790—797), Ставракия (811), Михаила I Рангаве (811—813)
не совпадают между собой во всех трех исследуемых текстах.
Наконец, наличие в L раздела об иудейских, халдейских, ассирийских
царях так же характерно для начальных разделов малых византийских
хроник, как, например, это имеет место в Венской хронике (№ 16) 20.
Таким образом, сходство в хронологическом охвате событий, системах
летосчисления между лаврско-куаленовским каталогом, с одной стороны,
и хронологическими выкладками Изборника — с другой, а также отмечен-
ные характерные типологические черты представляемого византийского
памятника, сближающие его с определенной группой византийских про-
изведений, не позволяют отвергать мысль о византийском происхождении
заключительной статьи Изборника Святослава. Текст, который лег
в основу «Летописца вкратце», мог быть уже в византийском протографе
славянского памятника, на что указывают сохранившиеся тексты импера-
торских каталогов в старшем Куаленовском и Лаврском списках.
le Schreiner Р. Die byzantinischen Kleinchroniken. Wien, 1975. T. 1. S. 23—24.
19 Ibid. S. 130—138.
20 Ibid. S. 1C3.	_	.	..
Византийский временник, том 47
Н. М.БОГДАНОВА
О ВРЕМЕНИ ВЗЯТИЯ ХЕРСОНА .
КНЯЗЕМ ВЛАДИМИРОМ
Определение времени взятия центра византийских владений в Таврике
города Херсона (Корсуни) войсками киевского князя Владимира имеет
большое научное значение: с ним, как известно, во многом связана интер-
претация византийско-русских отношений в период обращения Руси к
христианству. Настоящему вопросу посвящена обширная научная лите-
ратура и многочисленные историографические обзоры *. Разнообразие
мнений, высказываемых исследователями о времени захвата русскими
Херсона, вызвано прежде всего тем, что существенно отличаются друг от
друга хронологические данные древнерусских источников. «Повесть вре-
менных лет» 1 2 и житие Владимира особого состава датируют 6496 (988) го-
дом поход на Корсунь, ее завоевание, принятие там князем Владимиром
крещения и его женитьбу на сестре византийских императоров Анне 3.
Составитель же так называемого древнего жития Владимира относился к
числу тех, о которых летописец сказал: «Се же, не сведуще право, глаголють,
яко крестилъся есть в Киеве, инии же реша: в Василеве» 4. Согласно древ-
нему житию, Владимир взял Корсунь лишь на третье лето по крещении 5,
год же которого точно не назван, а говорится следующее: «По святем же
крещении поживе блаженный князь Володимер 28 лет... Успе с миром
61 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
1 Основная литература: Васильевский В. Г. Русско-впзантийские отрывки. II. К ис-
тории 976—986 годов (из ал-Мекина и Иоанна Геометра).— В кн.: Труды
В. Г. Васильевского. СПб., 1909, т. II, вып. 1, с. 56—124 (далее: Васильевский.
К истории (первое издание — ЖМНП, 1876, март, ч. 184, отд. II, с. 117—178); Ро-
зен В. Р. Император Василий Болгаробойца: Известия из летописи Яхьи Антио-
хийского. СПб., 1883, с. 196 — 219 (далее: Розен. Император); Б ер тье-Делагард А . Л.
Как Владимир осаждал Корсунь.—Известия ОРЯС, 1909, т. XIV, кн. 1, с. 241—307
(далее: Бертье. Корсунь); Шахматов А . А . Корсунская легенда о крещении Влади-
мира (оттиск из сборника статей в честь В. И. Ламанского). СПб., 1906, с. 1—125;
Соболевский А. И. В каком году крестился св. Владимир?— ЖМНП, 1888, июнь,
с. 396—403; Рапов О. М. О дате принятия христианства князем Владимиром и киев-
лянами.— ВИ, 1984, № 6, с. 34—47 (далее: Рапов. Христианство). Историографию
вопроса см., например: Poppe A. The Political Background to the Baptism of Rus’.
Byzantine-Russian Relations Between 986—89.— DOP, 1976, 30, p. 197—200.
2 С летописным рассказом связаны и другие повествования о крещении Владимира
в Корсуни: «Слово'о том како крестися Володимер возмя Корсунь» (см.: Николь-
ский Н. К. Материалы для истории древнерусской духовной письменности.— Сбор-
ник ОРЯС, 1907, т. LXXXII, № 4, с. 6; Шахматов А. А. Корсунская легенда...,
с. 14—15), а также жития Владимира (обычное, проложное, Чудовский список жи-
тия), при составлении которых были использованы и неизвестные нам источники. Они
содержали сведения, не вошедшие в состав летописи (например, о том, что посоль -
ство Владимира в Царьграде пробыло восемь дней; князь осаждал Корсунь 6 (9)
месяцев, крестился в церкви св. Иакова в Корсуни и др.), которые, однако, не
расходятся с ней в вопросе о времени и месте принйтия крещения князем Владимиром
(Шахматов А. А. Корсунская легенда..., с. 24—36). А. Л. Шахматов, признавая
более древним по сравнению с летописным рассказ жития особого состава, считал,
что отнесение похода к 6496 (988) году внесено в житие под влиянием летописи позд-
нейшим редактором (Шахматов А. А. Корсунская легенда..., с. 54, 58).
3 ПВЛ, ч. 1, с. 59—83; Житие Владимира особого состава.— В кн.: Шахматов А. А.
Корсунская легенда..., с. 46—49.
• ПВЛ, ч. 1, с. 77.
4 «Память и похвала князю Русскому Володимеру» мниха Иакова.—В кн.: Зимин А. А.
Память и похвала Иакова Мниха и житие князя Владимира по древнейшему спи-
ску.— КСИС , 1963, 37 (далее: Память и похвала), с. 72.
.39
62 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
месяца июля в 15 день, в лето 6523...» ®. В новейшем исследовании 7 под-
тверждена правильность точки зрения А. И. Соболевского о том, что лю-
ди Древней Руси, «высчитывая годы от события до события, обыкновенно
включали в их число оба года, в которые они совершились», поэтому годом
крещения Владимира, указанном в древнем* * житии, следует признать
6496 (988) год (вычитая из 6523 года 27 лет, а не 28), т. е. год, под которым
говорится о крещении в летописи ®. Таким образом, захват Корсуни,
по данным древнего жития, произошел в 6498 (990) году. Изучение текстов
и источников указанных произведений древнерусской литературы не дает
пока исследователям убедительных оснований для того, чтобы признать
более верными хронологические данные древнего жития или летописного
сказания и жития особого состава ®. В связи с этим вполне закономерным
является обращение к свидетельствам византийских и восточных писате-
лей, у которых следует искать подтверждение тем или иным сообщениям
древнерусских источников. Впервые такое исследование было проведено
В. Г. Васильевским и В. Р. Розеном, которые пришли к выводу, что Хер-
сон был взят не ран< з апреля 989 г. и что, следовательно, хронология
летописи является ошибочной 10. Рассмотрим же еще раз известия визан-
тийских и восточных авторов.
В памятниках византийской литературы не сохранились современные
событию сведения о крещении Руси и описание похода князя Владимира
на Корсунь. В центре внимания греческих писателей, рассказывающих
о событиях конца 80-х годов X в.,— междоусобная борьба в империи и
подавление восстания Варды Фоки и Варды Склира, пытавшихся захва-
тить императорский престол. Согласно сообщениям византийских и во-
сточных авторов, русские войска, присланные князем Владимиром, при-
няли участие в двух победоносных битвах императоров, решивших судьбу
Варды Фоки: при Хрисополе и Абидосе. Как отмечает современник со-
бытий армянский историк Степ’анос Таронский по прозвищу Асох’ик
(Певец) и, Хрисопольское сражение состоялось в 437 г. по древнеармян-
скому летосчислению, что соответствует периоду с марта/апреля 988 г.
по март/апрель 989 г. 12 Битва при Абидосе, по данным Асох’ика, произош-
ла «с наступлением следующего года», когда «время стояло еще весеннее» 13.
* Память и похвала, с. 72.
’ Рапов. Христианство, с. 35—36.
• Соболевский А. И. В каком году крестился св. Владимир?, с. 399.
’ См.: Беляев И. Д. О Несторовой летописи. М., 1847, с. 38; Бугославский С. А.
К литературной истории «Памяти и похвалы» князю Владимиру.— Известия
ОРЯС, 1924, т. XXIX, с. 126—140; Гудзий Н. К. О сочинениях Феодосия Печер-
ского.— В кн.: Проблемы общественно-политической истории России и славянских
стран. М., 1963, с. 62—66; Жданов Р. В. Крещение Руси и Начальная летопись.—
Исторические записки, 1939, ч. 5, с. 3—30; Костомаров Н.И. Предания первоначаль-
ной русской летописи (в соображениях с русскими народными преданиями в песнях,
сказках и обычаях).— Костомаров Н. И. Собр. соч. СПб., 1904, т. 13, кн. 5,
с. 366—369; Кузьмин А . Г. Начальные этапы древнерусского летописания. М., 1977,
с. 273—274; Лихачев Д. С. Русские летописи и их культурно-историческое значение.
М., 1947, с. 72—75, 87—88; Он же. Комментарий к кн.: ПВЛ, ч. 2, с. 54—58, 76—78;
Львов А . С. Исследование Речи философа. — В кн.: Памятники древнерусской пись-
менности. М., 1968, с. 333—396 (ср.: Попов А . Историко-литературный обзор древне-
русских полемических сочинений против Латинян. М., 1875, с. 16—17; Голубин-
ский Е. Е. История русской церкви. М., 1901, т. 1, полутом 1, с. 126); Насонов А . Н.
К вопросу об источниках летописного сказания о св. Владимире.— Христианское
чтение, 1902, июль, с. 89—106; Он же. Материалы для повременного списка русских
писателей и их сочинений (X—XI вв.). СПб., 1906, с. 6—43; Серебрянский Н.П.
Древнерусские книжные жития.— ЧОИДР, 1915, 3, с. 43—81; Шахматов А. А.
«Повесть временных лет» и ее источники.— ТОДРЛ, 1940, 4, с. 28—124; Он же.
Разыскания о древнейших русских летописных сводах. СПб., 1908, с. 131—161, 396;
U Poppe А . Legenda Korsunska.— Slownik Starozytnosci Slowianskich. Wroclaw, 1967,
3, p. 34—35; 1970, 4, p. 16—18: Zernov N. Vladimir and the Origin of the Russian
Church.— The Slavonic and East European Review, 1950, 28, n. 71, p. 129—130 etc.
~ S^Clum^cKuv.. К дгтории, с. 57—101; Розен. Император, с. 156—219.
“ См. о нем вступительную статью Н. Змича в кн.: Всеобщая история Степ’аноса Та-
ронского, Асох’ика по прозванию,—писателя XI столетия. М., 1864 (далее: Асох’ик).
с. III и след.	. . „	,	.__
13 Асох’ик, кн. III, гл. XXV, с. 179.	, ’ .  ’	'	---
» Там же, гл. XXVI, с. 179.
40
Арабский писатель начала XI в. Яхъя Антиохийский называет точную
дату Абидосского сражения — 13 апреля 989 г. 14 Когда же именно мог
прибыть в Византию русский военный отряд, состоявший, по сведениям
Асох’ика, из «6000 человек пеших, вооруженных копьями и щитами» ls 16?
Вполне справедлив вывод о том, что русские прибыли в Константинополь
по Черному морю — путем, хорошо освоенным в X в. и сравнительно более
быстрым, чем сухопутный через враждебную Болгарию, который в то вре-
мя вообще был вряд ли доступным 1в. При этом следует учитывать то, что
черноморская навигация носила сезонный характер и даже в конце XIII в.
венецианским судам разрешалось плавание в Черном море лишь с 1 ап-
реля и до середины октября, хотя их технические характеристики в срав-
нении с греческими или русскими судами X в. позволили расширить
границы навигации17 18 * 20. Михаил Пселл, византийский писатель XI в.,
отмечал, что войска тавроскифов (так в византийских источниках часто
называют русских) прибыли к императору Василию незадолго перед
Хрисопольским сражением м. А так как новелла Василия II от 4 апреля
988 г., в которой говорится, что «мы до настоящего дня не видели никакого
добра в нашей жизни, но, напротив, не осталось такого вида несчастья,
которого бы мы не испытали» 1в, была издана еще до первой победы при
Хрисополе то, следовательно, самым ранним сроком прибытия русских
войск должен быть признан апрель 988 г., а самым поздним — сентябрь
того же года.
Об обстоятельствах прибытия русских войск, участвовавших в Хри-
сопольском сражении, сообщают византийские хронисты XI—XII вв.
Иоанн Скилица, Иоанн Зонара, а также дословно повторивший хронику
Скилицы Георгий Кедрин. «...Он (император) снарядил ночью корабли,—
пишет Скилица,— и посадил на них русов (ведь он получил союзное вой-
ско, призвав их и сделав зятем их архонта Владимира, (женив его) на
сестре своей Анне)...» 21. Об этом же рассказывает и Зонара: «...под Хри-
сополь... внезапно прибыл император с русским войском (ведь он, уста-
новив родственные отношения с их архонтом Владимиром, (женив его)
на сестре своей Анне, в силу этого получил союзное войско)...» 22. В пол-
ном согласии с греческими находятся и сообщения восточных авторов.
В истории Асох’ика сказано, что еще в 1000 г. на службе у императора
находились «6000 человек пеших, вооруженных копьями и щитами, ко-
торых просил царь Василий у царя рузов в то время, когда он выдал
сестру свою замуж за последнего. В это же самое время рузы уверовали
во Христа» 2Э. Яхъя Антиохийский повествует о следующем: «И истощи-
лись его (императора Василия.— Н. Б.) богатства и побудила его нужда
послать к царю русов,— а они его враги,— чтобы просить их помочь
63 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
14 Извлечения из летописи Яхъи Антиохийского.— В кн.: Розен. Император (далее
Яхъя), с. 25.
18 Acox'ик, ки. Ill, гл. XLIII, с. 200.	.• -i
16 Бертъе. Корсунь, с. 286—287; Рапов. Христианство, с. 41—42.
17 Постановление Большого Совета от 18.1 1292 г. См.: Cessi R. Deliberazioni del Mag-
gior Consiglio di Venezia. Bologna, 1934, 3, n. 129, n. 311.
18 Michel Psellos. Cbronographie on histoire d'un siecle de Byzance (976—1077)/Texte
etabli et trad, par Ё. Renauld. P., 1926, t. 1, p. 9 (XIII). Пселл здесь же пишет,
что в Хрисопольском сражении, кроме тавроскифов, принимали участие и другие
наемные войска. Это согласуется с сообщением Асох’ика о том, что под Хрисополем
сражались «все войска, бывшие в городе (Константинополе), равно как и войска за-
падных стран». См.: Асох’ик, кн. III, гл. XXV, с. 178.
18 Jus graeco-romanum/Ed. С. Е. Zachariae von Lidgenthal. Lipsiae, 1856, Bd. Ill,
S. 303—304.
20 Васильевский. К истории, с. 57—58; Розен. Император, с. 198, 208 и след.; Завитке-
еич В. О месте и времени крещения св. Владимира и о годе крещения киевлян.
Киев, 1888, с. 14—15.
21 loannis Scylitzae Synopsis historiarum/Ed. I. Thurn.— In: Corpus fontium historiae
Byzantinae, 1973, vol. V, p. 336.88—90; Georgius Cedrenusloannis Scylitzae ope/Ab
I. Bekkero suppl. et emend. Bonnae, 1839, t. II, p. 444.5—8.
22 loannis Zonarae Epitomae historiarum libri XVIII/Ex recens. M. Pinderi. Bonnae,
1897, t. Ill, p. 552-553 (XVII, 7.10).	t	. .	. ..
’3 Асох'ик, кн. Ill, гл. XLIII, c. 200.	‘
41
64 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
ему в настоящем его положении. И согласился он на это. И заключили они
между собою договор о свойстве, и женился царьрусов на сестре импера-
тора Василия, после того как он поставил ему условие, чтобы он кре-
стился и весь народ его стран, а они народ великий. И не причисляли себя
русы тогда ни к какому закону и не признавали никакой веры. И послал
к нему царь Василий впоследствии 24 25 митрополитов и епископов, и они/
окрестили царя и всех, кого обнимали его земли, и отправил к нему
сестру свою, и она построила многие церкви в стране русов. И когда бы-
ло решено между ними дело о браке, прибыли войска русов также и сое-
динились с войсками греков, которые были у царя Василия, и отправились
все вместе на борьбу с Вардою Фокою морем и сушей, в Хрисополь...»26.
Летопись Яхъи Антиохийского довольно подробно пересказал араб-
ский писатель XIII в. ал-Мекин 2в. Сообщения еще одного историка —
Ибн-ал-Атира — также не расходятся с приведенными выше сведениями:
«И он (Варда Фока.— Н. Б.) притеснил их и послали они тогда послов
к царю русов и просили у него помощи и женили его на одной их сест-
ре. И отказалась она отдать себя человеку неодинаковой с нею религии
и принял он тогда христианство. И было это началом христианства у ру-
сов. И женился он на ней и пошел навстречу Вардису...» 27 .
Таким образом, византийские и восточные писатели свидетельствуют
о том, что бедственное положение императора Василия, обострившееся
открытым выступлением Варды Фоки в сентябре 987 г. 28 *, заставило его
обратиться за помощью к князю Владимиру, который находился во враж-
дебных отношениях с Византией. Со времени заключения мирного до-
говора князя Святослава с Иоанном I Цимисхиемв971 г. 28 и до Корсун-
ского похода Владимира источники не упоминают о каких-либо враждеб-
ных действиях русских против империи. Поэтому можно предположить,
что посольство было отправлено к Владимиру тогда, когда русский
князь уже захватил Корсунь эо. По союзному договору Владимир, при-
няв крещение и женившись на сестре императоров Анне, направил в Ви-
зантию, скорее всего, в апреле — сентябре 988 г. 6-тысячный русский
военный отряд, который участвовал в битвах при Хрисополе и Абидосе
и находился на службе у Василия II еще многие годы.
Как видно, сведения греческих и восточных источников подтверждают
сообщения летописи и жития особого состава о принятии крещения и же-
нитьбе на царевне Анне в 988 г. и заключении длительного мира с Визан-
тией.
Однако толкование известий византийского историка X в. Льва Диа-
кона, впервые предпринятое В. Г. Васильевским и В. Р. Розеном и с тех
пор утвердившееся в научной литературе, заставило исследователей ис-
кать несоответствия в согласованных сообщениях большинства русских,
греческих и восточных источников 3*. Итак, рассмотрим сведения Льва
Диакона.
В 6-й главе X книги своей «Истории», рассказывая о событиях цар-
ствования Иоанна Цимисхия (969—976), Лев Диакон говорит о том, что
в августе 975 г. наблюдалось необычное движение кометы, которая, по
мнению писателя, предвещала «грозные мятежи, нашествия народов,
междоусобицы, опустошения городов и областей, голод, мор, страшные
землетрясения и почти совершенную гибель Ромейской державы, как это
мы видели из хода событий» 32. Затем, прервав повествование о деяниях
24 См. например: Розен. Император, с. 196—198.
25 Яхъя, с. 23—24.	’
24 См.: Васильевский. К истории, с. 81—82; Розен. Император, с. 199.
27 См.: Васильевский. К истории, с. 89; Розен. Император, с. 201.
28 Яхъя, с. 23.
28 ПВЛ, ч. I, с. 52.
20 Бертье. Корсунь, с. 285 и след. В. Г. Васильевский также признавал, что свиде-
тельства восточных источников о враждебных отношениях Руси и Византии в 988 г.
подтверждают известии русской летописи. См.: Васильевский. К истории, с. 90.
21 См. выше, примеч. 1.
22 Leonis Diaconi Caloensis Historxae libri decem/E rec. С. B. Hasii. Bonnae, 1828 (далее:
Leo Diac.), X, 6, p. 168. 19—22—169.7—13.
42
императора Иоанна, четыре следующие главы (с 7-й по 10-ю) Лев Диакон
посвящает описанию постигших Византию бедствий со времени смерти
Цимисхия до конца 989 г., когда в Константинополе произошло земле-
трясение, от которого пострадал даже Собор св. Софии эз. В 11-й главе
автор возвращается к рассказу о последних событиях правления Цимис-
хия, чем и завершается его «История». Несчастья, выпавшие на долю Ро-
мейской державы в эти годы, Лев Диакон связывал не только с мрачной
предвестницей конца царствования Иоанна Цимисхия, но и с другими не-
бесными знамениями, явившимися уже после его смерти. Так, падение
звезды во время болгарского похода Василия II в 986 г. предсказывало
гибель византийского войска 34; явление «огненных столбов» было, по
мнению историка, связано с захватом Херсона и Веррии 3S, а за странным
движением кометы летом 989 г. 36 последовало землетрясение в Констан-
тинополе, голод, мор и т. п. 37
О взятии Херсона (Корсуни) тавроскифами (русскими), за которым,
согласно другим источникам, последовали крещение, женитьба на царев-
не Анне и отправка русских войск в Константинополь, Лев Диакон сооб-
щает в начале 10-й главы X книги, когда, завершив повествование о по-
ходе Василия II в Болгарию и о восстании Варды Фоки, он рассказывает
о «других тяжких бедствиях», на которые еще указывала комета 975 г.: Kai
aXXa 8ё irayyaXeira 1] той «pavevto; aaxepoc nape&^Xoo ёп’тоХт], xai oi ларабег/бёмгес
аибсс про? то popetov (Jiepos acopl tojv voxtSv nopivot arokot, xai той? opSvrac
exSeipaToupEMOt. xai yap xai ойтос те aup.pacav npoc тш-v TaopocxuIKo'v тт,<;
Xepawvog aXwoiv napedijAOuv, xai Try trie Beppoiac y.ardc'/ecrv пара twv Muaarv 38>.
Вот какой перевод привел в своей работе В. Г. Васильевский: «И другие
тяжкие бедствия предвещал восход появившейся тогда звезды, а также
показавшиеся в глухую ночь и опять на северной части неба огненные
столбы, наводившие страх на тех, кто их видел,— они предсказывали
последовавшее затем взятие Херсона Тавроскифами и захват Веррии
Мисянами (Болгарами)». И далее: «И, сверх того, звезда, появлявшаяся
с закатом солнца на западе, которая, совершая свой восход по вечерам,
не сохраняла, однако, прочного положения в одном центре, но, испуская
светлые и блестящие лучи, делала частые перемещения, будучи видима
то севернее, то южнее, а иногда даже при одном и том же восхождении из-
меняя свое местоположение в эфирном пространстве и совершая резкое
и быстрое передвижение, так что видившие это удивлялись, поражались
страхом и думали, что не добром кончится страшное движение кометы:
что и сбылось согласно с догадками толпы» 3®.
Уже давно исследователи обратили внимание на упоминание «огнен-
ных столбов». Считается, что византийский историк оставил описание
северного сияния 40, и хотя в Южной Европе это очень редкое явление,
оно было известно в глубокой древности 41. Сияния наблюдаются здесь
на северной части неба (на что указывает и Лев Диакон). Из его слов мож-
но заключить, что, вероятнее всего, наблюдалось сияние, имеющее вид
65 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
33 Leo Diac., X, 10, р. 175—176. О том, что землетрясение, во время которого сильно
пострадал Софийский собор, произошло осенью 989 г., сообщает Асох’ик (кн. III,
гл. XXVII, с. 179—180). См. также: Яхъя, с. 26. По данным В. Грюмеля, землетря-
сение произошло 25 октября 989 г. (Grumel V. La chronologie. Р., 1958, р. 480).
34 Leo Diac., X, 9, р. 172.
35 Ibid., X, 10, р. 175.6—11.
36 Асох’ик сообщает, что комета появилась в праздник Успения Пресвятой Девы
Богородицы в 438 г. по древнеармянскому летоисчислению, т. е. в середине авгу-
ста 989 г. (Асох’ик, кн. III, гл. XXVII, с. 179). Яхъя пишет, что «появиласьзвезда
хвостатая иа западе в ночь на воскресенье 19 Pa6ica II 379 (27 июля 989 г.) и стояла
двадцать с лишком дней и исчезла» (Яхъя, с. 29). По данным В. Грюмеля, комета
была видна 13 августа 989 г. (Grumel V. Op. cit., р. 472).
37 Leo Diac., X, 10, p. 175.11—24—176.1—11.
38 Ibid., X, 10, p. 175.6—11.
38 Васильевский. К истории, с. 99—100 (Leo Diac., X, 10, p. 175.6—20).
40 Левченко M. В. Очерки по истории русско-византийских отношений. М., 1956.
с. 330.
41 Исаев С. И., Пушков Н.В. Полярные сияния. М., 1958, с. 5.
43
3—3079
66 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
неподвижных дуг (причем одновременно могут быть видимы несколько та-
ких дуг, расположенных параллельно). Цвет этих сияний чаще всего блед-
но-зеленый и очень редко красный или лиловый, но как раз на ю_ге Ев-
ропы он именно красных тонов 42. Такие красные дуги похожи на «ог-
ненные столбы», и возможно, что это название было им дано Львом Диако-
ном в связи с «огненными столпами» Нового Завета (Апок., Х.1). «Огнен-
ные столбы» Льва Диакона, начиная с В. Р. Розена, отождествляли с яв-
лением «огненного столба» в Каире 7 апреля 989 г., о котором Яхъя
Антиохийский писал следующее: «И случилось в Каире в ночь на суббо-
ту 27-го Зу-и-Хидджы 378 (7 апреля 989) гром и молния и буря сильная,
и не переставали они до полуночи. Потом покрылся мраком от них город
и была тьма, подобия которой не видывали, до самого утра. И вышло
с неба подобие огненного столба, и покраснели от него небо и земля
весьма сильно. И сыпалось из воздуха премного пыли, похожей на уголь,
которая захватывала дыхание, и продолжалось это до четвертого часа
дня. И взошло солнце с измененным цветом и продолжало восходить с из-
мененным цветом до вторника второго Мухаррема 379 (12 апреля 989)» 43-44.
Основываясь на переводе сообщения Льва Диакона, сделанном
В. Г. Васильевским, В. Р. Розен, а за ним и другие исследователи при-
шли к заключению, что Херсон был взят после явления «огненных стол-
бов», т. е. после 7 апреля 989 г., но еще до появления новой кометы летом
989 г. * * 46 47 Однако в новейшей статье О. М. Рапова впервые сделан вполне
справедливый вывод о том, что описание явления «огненного столба»
у Яхъи вряд ли можно сравнивать с полярным сиянием 4в, которое, как
известно, наблюдается только в ясные ночи арабский же писатель го-
ворит о буре, тьме, о том, что сыпалось много пыли и угля. Это более по-
хоже на картину песчаной бури или, по предположению О. М. Рапова,
на вулканическое извержение 48, и появление в этих условиях «огнен-
ного столба» как дуги полярного сияния весьма сомнительно. Таким об-
разом, нет достаточных оснований для отождествления природных явле-
ний, которые наблюдались в Каире 7 апреля 989 г., с «огненными столба-
ми», упомянутыми Львом Диаконом. Следовательно, и мнение о том, что
Херсон был взят после 7 апреля 989 г., также нельзя признать верным.
 В. Г. Васильевский и другие исследователи считали, что в 10-й главе
X книги «Истории» говорится о двух разных кометах: сначала о той, что
явилась в августе 975 г., а затем, после сообщений о захвате Херсона и
Веррии,— о звезде, которая наблюдалась летом 989 г. 4®. Но О. М. Рапов,
подчеркивая, что появление «огненных столбов» нельзя относить к 7 апре-
ля 989 г., заключает, что в указанном отрывке из произведения Льва
Диакона речь идет только о последней из названных комет, т. е. о комете
989 г. 50 Основываясь при этом на переводе интересующего нас текста,
в целом согласном с переводом В. Г. Васильевского, О. М. Рапов считает,
что взятие Херсона произошло после восхода этой звезды, т. е. после кон-
ца июля или середины августа 989 г. ы. Но изучение текста 10-й главы
позволяет сделать следующее наблюдение: в ее второй части (содержащей
рассказ о движении кометы — предвестницы землетрясения) 62 употреб-
ляются причастия только в форме настоящего времени, тогда как в первой
части главы — причастия аориста (за исключением одного случая) Та-
кое употребление грамматических форм, по всей вероятности, свидетель-
ствует о том, что события, о которых идет речь в первой части главы,
41 Там же, с. 12—16; Мизун Ю. Г. Полярные сияния. М., 1983, с. 53—54 и след.
*-** Яхъя, с. 28—29.
46 Розен. Император, с. 214—215. .	, ...	... *	•
44 Рапов. Христианство, с. 37.	-.у.
47 Исаев С. И., Пушков Я. В. Указ, соя., с. 16.	z .
48 Рапов. Христианство, с. 37.	...	• ;	, ,.л
44 Васильевский. К истории, с. 99—100 (примеч. 2).	:	!
м Рапов. Христианство, с. 38—39.	.7. -
41 Там же, с. 39—47.	....	.
и Leo Diac., X, 10, р. 175.11—24—176.1—13.
“Ibid., X, 10, р. 175.6-11.
44
предшествовали тому, о чем рассказывается во второй ее части. Интерес-
но также обратить внимание на употребление наречия (вновь, опять)
в тексте разбираемого отрывка: «и показавшиеся вновь (опять) на север-
ной стороне огненные столбы». Так как об «огненных столбах» Лев Диа-
кон говорит впервые, то логично предположить, что автор подчеркивает
появление еще одного знамения и опять на северной части небосвода. Как
известно, комета 975 г. совершала восход на северо-востоке d.r'avrtoA-rp Bopei-
drspos —дословно: севернее востока)64 в отличие от кометы 989 г., которая
появлялась на западе (прбс Sucjv) 66. Вполне возможно, что северо-восточ-
ная сторона рассматривалась Львом Диаконом как расположенная в се-
верной части неба. Если признать справедливым такое толкование, значит,
в начале 10-й главы следует видеть еще одно указание на то, что здесь го-
ворится о комете 975 г. Следовательно, так как речь идет о разных звездах
и явление «огненных столбов» нельзя определенно относить к 7 апреля
989 г., то на основании перевода В. Г. Васильевского можно заключить
лишь одно: взятие Херсона произошло до восхода кометы 989 г., что мог-
ло иметь место в 988 г. и не противоречит сообщениям других византий-
ских и восточных источников, а также известиям русской летописи.
Однако рассмотрим предложенный В. Г. Васильевским перевод инте-
ресующего нас отрывка из 10-й главы X книги «Истории» Льва Диакона,
приведенный нами выше.
Прежде всего отметим, что в качестве одного из определений к суще-
ствительному т; aAciwi; (захват, взятие) в тексте употребляется причастие
аориста 2 от глагола au^fiai’Ko (случаться, происходить, наступать, склады-
ваться, следовать и др.). Причастие аориста выражает совершенный вид,
обозначает «всегда предшествование (в какое бы ни было время прошед-
шее, настоящее или будущее) своего действия действию главного (личной
формы) глагола. Поэтому вполне соответствует русскому деепричастию
или причастию прошедшего или настоящего времени совершенного (одно-
кратного) вида» 6в. Следовательно, в данном случае причастие аориста 2
от глагола aj;j$a£vco должно быть переведено так, чтобы оно обозначало
действие, которое произошло ранее действия, выраженного глаголом
гарабту.бы (указывать, пояснять и др.). Возможен следующий перевод:
«они указывали на свершившийся захват Херсона тавроскифами». В. Г. Ва-
сильевский употребляет в своем переводе одно из многочисленных (но ни
разу не употребленных в «Истории» Льва Диакона) * 87 значений глагола
oj’jtSaivio — «следовать», однако именно то, лексические особенности ко-
торого не позволяют формой причастия совершенного вида (следовавший,
последовавший) выразить в данном случае предшествование по отношению
к глаголу irapaSTjAoco. Поэтому выходит так, что причастие аориста обоз-
начает действие, которое произошло не до, но уже после явления «огнен-
ных столбов». Это в переводе В. Г. Васильевского усиливается употреб-
лением отсутствующего в греческом тексте наречия «затем» и глагола
irapaS-qAoio в значении «предсказывать». Кстати, два других причастия
аориста в этом же предложении 10-й главы переводятся В. Г. Васильев-
ским именно как выражающие предшествующее действие: «показавшиеся
вновь на северной части неба» и «восход появившейся звезды», что он в по-
следнем случае даже подчеркивает употреблением наречия «тогда», кото-
рого нет в греческом тексте.
Далее. Глагол napaSijXoto имеет значения: «указывать на что-либо, обо-
значать, пояснять, объявлять и др.», не в известных нам словарях не
приводится употребленное В. Г. Васильевским значение «предсказывать».
Конечно, так можно перевести глагол napaSvjAoro, но лишь в том случае,
если в контексте говорится, что какое-либо явление указывало на такое
64 Leo. Diac., X, 6, р. 168.14—15.	*«•	’	-
55 Ibid., X, 10, р. 175.11.	'	” ‘	! > •'*
88 Чёрный 9. Греческая грамматика. М., 1888, ч. П. Синтаксис, § 102 Ь, с. 120.
87 В тексте «Истории» глагол oupPeivo употребляется в значениях «случаться, проис-
ходить»: Leo Diac., I, 2, р. 6.16; I, 4, р. 9.13; III, 4, р. 41.5; IV, 6, р. 63.23; IV, 9,
р. 69.22; V, 3, р. 80.15; VI, 1, р. 95.2; IX, 9, р. 154.9; X, 5, р. 166.23—24; X, 8,
р. 172.7—8; X, 10, р. 175.20.	,	.	> ’
45
67 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
68 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
событие, которое, как достоверно известно, произошло после этого явления.
Так, например, в 8-й главе X книги, где рассказывается о неудачном по-
ходе Василия II в Болгарию в 986 г., Лев Диакон пишет, что в ночь перед
тем, как византийцы потерпели полное поражение, упала звезда: «Падение
звезды указывало на (предсказывало, предвещало) истребление войска
впоследствии» Б8. Здесь определенно сказано, что войска были разгром-
лены «впоследствии», а далее уточняется, что это произошло «на следую-
щий день» Бв. В данном случае, конечно, вполне правомерен перевод гла-
гола пара87}Х6«> как «предсказывать, предвещать что-либо». Таким же об-
разом можно понять значение этого глагола при переводе заключительной
части 6-й главы X книги, где, как уже отмечалось выше, говорится о по-
явлении кометы 975 г., восход которой указывал (или предсказывал, пред-
вещал) грозные мятежи, нашествия народов и т. д., т. е. бедствия, к опи-
санию которых непосредственно за этим и переходит Лев Диакон ®°. Од-
нако, если в тексте нет определенных указаний на то, что какое-либо со-
бытие произошло после знамения, следует использовать словарное значе-
ние глагола парабт]Амо. Точно придерживаться его необходимо при пере-
воде начала 10-й главы X книги, чтобы правильно передать смысл гречес-
кого текста: «И на другие бедствия указывал восход явившейся звезды и
показавшиеся вновь на северной стороне в глухую ночь огненные столбы,
напугавшие видящих их. Ведь и они указывали на свершившийся захват
Херсона тавроскифами и взятие Веррии мисянами» м. Перевод же В. Г. Ва-
сильевского «они предсказывали последовавшее затем взятие Херсона
Тавроскифами» придает совершенно противоположный смысл тому, что
написано Львом Диаконом.
Если основываться на предложенном нами варианте перевода отрыв-
ка из «Истории» Льва Диакона, то следует признать, что «огненные стол-
бы» показались уже после захвата Херсона русскими, но еще до того, как
взошла комета 989 г.
Что же понимал Лев Диакон под знамением, которое не предвещало
взятие города, но явилось уже после него? Одно из объяснений этому нам
представляется возможным искать в следующих словах самого автора
«Истории», написанных по поводу случившегося некогда землетрясения:
«Я же, следуя божественному Давиду, пожалуй, скажу, что подобные смя-
тения происходят с нами от промысла бога, неусыпно взирающего на дея-
ния наши, противные священному его закону, чтобы, напуганные хотя бы
этим (явлением), люди удалялись от дурных дел и придерживались по-
хвальных» ®2. Так как явление «огненных столбов» последовало за взятием
двух городов на северных границах империи — Веррии и Херсона, важ-
ного центра экономических, политических и культурных контактов гре-
ков с «варварским миром», то можно предположить, что Лев Диакон
понимал это небесное знамение как «божественное указание» византий-
цам прекратить «противные священному его закону деяния», а именно —
междоусобную борьбу конца 80-х годов X в., ослаблявшую державу ро-
меев. Из этого, вероятно, следует, что «огненные столбы» показались до-
решающих побед, которые одержал Василий II над мятежниками, т. е.
до Хрисопольского и Абидосского сражений, а значит, и захват Херсона
русскими предшествовал этим битвам.
Итак, сообщения Льва Диакона, как и все известные свидетельства
византийских и восточных писателей, не только не противоречат, но на-
ходятся в полном согласии с летописным повествованием, и пока нет до-
статочных оснований для того, чтобы считать «легендарными» хронологи-
ческие данные «корсунского сказания». * 80 81
58 Ibid., X, 8, р. 172.6—7.	'' *	'	• '•		’	' *' -
88 Ibid., X, 8, р. 172.18—19.
80 Ibid., X, 6, р. 169.7—13.
81 Ibid., X, 10, р. 175.6—11. Кроме указанных четырех случаев, Лев Диакон упо-
требляет глагол теара^Абш еще один раз, в конце 10-й главы X книги. Он пишет'.
«Но все это особо в свое время объяснит (представит) история (й to'opia караб-иХшогс)».
(Ibid., X, 10, р. 176. 12-13).	...... . , .... . .
«Ibid., IV, 9, р. 68.19— 23— 69.1.	'	, ;	; > 4 ‘ Д 'Т ,
46
Византийский временник, том 46
О. Р. БОРОДИН
ЭВОЛЮЦИЯ ВОЙСКА В ВИЗАНТИЙСКОЙ ИТАЛИИ
В VI—VIII вв.
(военно-организационный аспект) '
Возникновение Равеннского и Карфагенского экзархатов — особых по-
луавтономных политических образований в составе Византийской импе-
рии, в которых впервые был воплощен в жизнь принцип соединения граж-
данской п военной власти в одних руках, было естественным следствием
феодализационных процессов, протекавших в государстве ромеев в VI—
VII вв.1 Вместе с тем несомненно, что постоянная военная опасность,,
в условиях которой складывалась социальная и административная струк-
тура экзархатов (особенно Равеннского), наложила отчетливый отпеча-
ток на их развитие. Экзархаты приобрели черты военно-административ-
ных социальных организмов, в судьбе которых войско играло исключи-
тельно важную, часто решающую роль. Этим объясняется то особое зна-
чение, которое имеет военно-историческая проблематика для исследования
их истории.
В данной статье речь пойдет о византийском войске в Равеннском эк-
зархате. Усилиями Ш. Диля, а в последнее время А. Гийу было дока-
зано, что это войско постепенно иррегуляризировалось, превращаясь
в своеобразное местное ополчение. Однако этапы названного процесса п
конкретные формы, в которых он протекал, до сих пор не вполне изу-
чены. Вследствие этого не разрешен и вопрос о соотношении византий-
ского войска и городской территориальной милиции, поставленный еще
III. Дилем.
После окончания готской войны оборона покоренной Италии осуще-
ствлялась византийским войском. Основой его являлись траишт. Здесь,,
как и по всей стране, они объединялись в numeri (греч. apiSpoi), насчи-
тывавшие от 200 до 500 солдат во главе с трибуном2. В этом плане окку-
пационная византийская армия не отличалась от армии завоевания,
воины которой, согласно неоднократным свидетельствам Прокопия, были
объединены в xaTakopt3 (широко распространенное обозначение регу-
лярных византийских воинских частей) 4. Памятники конца VI—начала
VIII в. (как и более поздние) неоднократно упоминают о византийских
numeri в Италии5 * *. Из других видов вооруженных спл в Италии, без-
69 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
1 История Византии. М., 1967, т. 1, с. 376—378; Prozess der Herausbildung des
Feudalismus in Byzanz im 7. Jahrhundert. Untersuchungen zur Herausbildung des
Feudalismus. B., 1978.
2 Grosse R. Romische Militargeschichte von Gallienus bis zum Beginn der byzanti-
nischen Themenverfassung. B., 1920, S. 274; Guillou A. Regionalisme et indepen-
dence dans 1’Empire Byzantine au Vile siecle. L’Exemple de 1’exarchat et de la Pen-
tapole d’Italie. Roma, 1969, p. 151.
3 Procop. Bell. Goth., II, 23, 2; III, 39, 6; IV, 31, 5. — In: Procopii Caesariensis Opera
Omnia / Ed. J. Haury. Leipzig, 1963, t. 2.
4 Haldon J. F. Recruitment and Conscription in the Byzantine Army 550—950. A Study
on the Origins of the Stratiotika ktemata. Wien, 1979, p. 24—25.
* См. сводку сведений о numeri в Италии; Diehl Ch. Etudes sur 1’administration
byzantine dans 1’Exarchat de Ravenne (568—751). P., 1888, p. 316.
124
70 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
условно, сохранялись лишь гвардейские формирования — так называемые
scholae. Однако судить об их организации и функциях не представляется
возможным, ибо мы располагаем лишь двумя скупыми упоминаниями о во-
инах этих scholae 6. Ни о федератах, ни о limitanei в византийской Ита-
лии не говорит ни один источник7. Характерно, что для жителя Италии
конца VI в. выражения «служить в армии» и «находиться в numeri»
звучали как синонимы. Так, папа Григорий Великий использует в подоб-
ных случаях сочетание «in mimeris militasse» 8; протестуя против практики
пострижения воинов в монахи, он говорит о тех, кто обращается в мо-
настыри из военных numeri 9 и т. п.
Numeri базировались в городах и крепостях. К примеру, гарнизон
Рима составляли воины Феодосийского numerus (Theodosiaci) 10 11. Есте-
ственно, что numeri могли быть передислоцированы из одного города
в другой. Тот же Григорий Великий (в 595 г.) требовал переброски войск
из Нарни и Перуджи в столицу, возмущаясь тем, что «ради сохранения
Перуджи оставлен Рим» и. Во время таких перемещений воинские фор-
мирования могли временно останавливаться па постой в мирных поселе-
ниях и даже в монастырях (см. гневное письмо Григория Великого неа-
политанскому епископу Фортунату о необходимости немедленного вывода
подразделения солдат, остановившегося на постой в женском монастыре) 12.
Видимо, в этих случаях местные жители (или монахи) должны были обес-
печивать солдат жильем и провиантом, на что указывает употребленный
в письме папы Григория глагол «hospitentur».
Numerus мог дислоцироваться по частям в разных городах, как, па-
пример, упомянутый Феодосийский, часть которого находилась в Риме,
другая — в Равенне13 *. Наконец, в некоторых случаях numeri базирова-
лись не в населенных пунктах, а в специальных военных лагерях. Один
из таких лагерей с начала VII в. находился в Истрип и служил базой
для numerus Tergestinus н. Если numerus квартировал в городе, то один
из городских домов отводился под его штаб. К примеру, Баварский ко-
декс упоминает о наличии в Римини «дома Ариминского numerus» (Do-
mucella S. Georgii numeri Ariminensis) *5. Войско получало императорское
жалованье — «ругу» (лат. roga, греч. рбра), для выплаты которой назна-
чались специальные должностные лица — сакелларии16. Все сказанное
свидетельствует, что находившееся в Италии византийское войско пред-
ставляло собой часть регулярной императорской ар.мпп (сгсраиштш), не
отличавшуюся каким бы то ни было своеобразием.
С первых лет византийского господства, а особенно с начала ланго-
бардской агрессии, византийская Италия испытывала острый дефицит
6 Tjader J.-O. Die nichtliterarischen lateinischen Papyri Italiens aus der Zeit 445—700.
Lund, 1955, Bd. I, Pap. 24, 27.
7 Л. M. Гартмапн, ссылаясь па пример Карфагенского экзархата, считал, что li-
mitanei в Италии были. См.: Hartmann L. М. Untersuchungen zur Geschichte der
byzantinischen Verwaltung in Italien (540—750). Leipzig, 1889, S. 52. Все же при
полном отсутствии свидетельств источников такая точка зрения не представ-
ляется обоснованной. Удивительная легкость, с какой лангобарды преодолели
северную границу экзархата, ставит под сомнение наличие там специальных
подразделений византийской пограничной стражи.
• Greg. Magn. Ер. IV, 37. — In: Gregorii I Papao Registrum Epistolarum. B., 1891—
1899, t. I—II.	«
’ Ibid., II, 13.	•.	’
w Ibid., II, 45.	,•
11 Ibid., V, 36.	«.;•>	 - A
12 Ibid., IX, 207.	•	'	•!
13 Tjader J.-O. Op. cit, Pap. 16.	T 3 	 'li ; i-'- -д"!.
M Placitunx de Rizano. — In: Guillon A. Op. cit., p. 303.
15 Codex Traditionum Ecclesiae Ravennatis nunc Monachi asservatus/Ed. J. Bern-
hardt. Miinchen, 1810, p. 43.
13 Greg. Magn. Ер. II, 45; V, 30; 36; 38; 39; IX, 240. Об общих принципах мате-
риального обеспечения войска в это время см.: Patlagean Е. L’impot рауе par
les soldats au Vie siecle. — In: Armees et fiscalites dans le monde antique. P..
1977, p. 303—309.
в солдатах. Находящихся в распоряжении администрации регулярных во-
инских формирований было явно недостаточно для защиты страны, чем,
в частности, объяснялись тяжелые поражения, которые византийцы по-
стоянно терпели в войне с лангобардами в последней трети VI в. Для
восполнения этого недостатка правительство трижды (в 57517, 57918 и
59119 гг.) направляло в Италию дополнительные вооруженные контин-
генты. Однако обеспечить Италии сколько-нибудь систематическую воен-
ную помощь империя была не в силах из-за обострения политической
ситуации на Востоке. Римские папы Пелагий II и Григорий I неодно-
кратно сообщают в своих письмах о катастрофической нехватке войск,
ставящей под угрозу само существование византийских владений на Апен-
нинах20. Хронист Иоанн Бикларийский говорит (с известным преувели-
чением) о гибели в Италии всех византийских солдат (omnino sunt
caesi) 21.
Естественным выходом из положения стало формирование войска на
месте, в экзархате. Так, среди византийских numeri появились подразде-
ления, носящие специфические итальянские наименования: numeri vict-
ricum Mediolanensium 22, Veronensium23, filicum Ravenensium 24, Ariminen-
sium 2S 26, Tarvisianus 20, Tergestinus 27, Centumcellensium 28 и др. Как видим,
эти подразделения получали имена по названиям итальянских населен-
ных пунктов. При этом следует подчеркнуть, что их наименования соот-
ветствовали месту набора каждого -numerus, но не месту ‘ го дислокации.
Так, воины numerus Mediolanensium и numerus Veronensium известны нам
по документам из Равенны, где они имели недвижимость, выступали сви-
детелями при заключении сделок и т. д. Видимо, прав А. Гийу, считаю-
щий, что и сами эти numeri базировались в Равенне, а не в Милане или
Вероне29. В этом отношении numeri, набранные в Италии, не отличались
от прочих, также располагавшихся в экзархате, но сформированных в дру-
гих провинциях империи (numeri felicum Persoarmeniorum30, Arminio-
rum 31, Dacicus32, Illyricianorum33 и т. д.).
Каким образом набирались эти войска? В отношении numeri, переве-
денных в Италию из других провинций, можно утверждать, что основой
их формирования был набор добровольцев, готовых служить за плату.
Английский историк Дж. Тилл показал на общеимперском материале, что
в VI в. это был главный способ пополнения византийского войска34. Не-
смотря «а отсутствие прямых свидетельств, надо полагать, что и в Ита-
лии армия формировалась таким же образом. Правда, именно из Италии
(точнее, из Сицилии) мы имеем последнее в истории Византии упоми-
нание о принудительном рекрутском наборе в соответствии с принципом
praebitio tironum (июль 592 г.)35. Но это уникальное свидетельство
71 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
17 Iohannis Biclarensis Chronicon.— In: PL, t. 72, col. 865.	“
ls Menandri Protectoris fragments. Bonnae, 1829, p. 331—332, fr. 49.
19 Georgius Cedrenus. Eovoitc toTopiiav / Ed. J. Bekker. Bonnae. 1838, p. 695.
20 Письмо папы Пелагия II апокрисиарию Григорию, см.: PL, t. 72, col. 703: Greg.
Magn. Ер. II, 45; V, 36.
21 Iohannis Biclarensis Chronicon, col. 867.
22 Tjader J.-O. Op. cit, Pap. 20.	.; i. • -
23 Ibid., Pap. 22.	’ ?
24 Marini G. I papiri diplomatic!, raccolti ed illustrate Roma, 1804, Pap. 22.
25 Codex Traditionum..., p. 39, 43.
26 CIL, V, 1593.	•---
27 Guillou A. Op. cit, p. 303.
23 Дарственная грамота 744 г. См.: Guillou A. Op. cit., p. 310—311.	/ f
29 Guillou A. Op. cit, p. 158.	*. ' 	,'
30 CIL, V, 1591; Marini G. Op. cit., Pap. 122.	\
31 Tjader J.-O. Op. cit., Pap. 22, 23.	” ч,; i '>!	' '
32 CIL, V, 7771.
s3 Ibid., Pap. 18/19.
34 Этот вывод обоснован в работе: Тcall J. К. The Barbarians in Justinian's Army. —
Speculum, 1965, v. XI, N 2, p. 296.
35 Greg. Magn. Ер. II, 38. О рекрутском наборе в ранней Византии см.: Grosse В.
Op. cit., S. 107.
126
72 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
о практике воинского набора, давно отошедшей в прошлое в других ча-
стях империи, скорее всего, отражает экстраординарную ситуацию, когда
тяжелейшая война против лангобардов заставила византийцев использо-
вать все доступные методы для пополнения войска.
Названия воинских формирований как в Византии вообще, так и в ви-
зантийской Италии в частности сохранялись на протяжении многих деся-
тилетий. Так, наименование numerus Persoarmeniorum мы встречаем
в 571 г.36 и в конце VI в.37, Mediolanensium — ок. 600 г.38 и в 709 г.39,
Arminiorum — в 639 г.40 и в конце VII в.41 и т. п. Естественно, что эти
numeri, однажды набранные в каких-то отдаленных провинциях империи,
будучи дислоцированы в Италии, пополнялись за счет местного населе-
ния. В пользу этого мнения говорят следующие соображения: numeri
в византийской Италии находились в числе прочих, обозначенные не по
названию местности, а по имени императора, например Theodosiacus.
Ясно, что в этих случаях мы имеем дело с названиями, никак не пред-
определяющими условия воинского набора. Сомнительно, чтобы другие
numeri, во всех отношениях такие же, как упомянутые, отличались от
них по способу комплектования;
нам ничего не известно о присылке новобранцев из других районов
империи для службы в итальянских подразделениях. Кроме того, пере-
правка их из таких далеких областей, как, к примеру, Армения, оказа-
лась бы слишком дорогостоящей и трудноосуществимой;
от других регионов империи мы располагаем сведениями о том, что
в numeri, называвшихся по именам различных провинций и этносов, слу-
жили лица иного происхождения. Так, Ж. Масперо установил, что в ви-
зантийском Египте в подразделениях, именовавшихся Transtigritani, Ma-
uri, Scythi и т. д., служили египтяне42;
сохранилась грамота 639 г. о вкладе в патримоний Равеннской архиепис-
копии, сделанном Павлацисом, воином numerus Arminiorum. Он назван
«сыном покойного Стефана, примицера numerus Veronensium»43. Отец
вполне взрослого в 639 г. воина мог служить в Веронском numerus при-
мерно в начале VII в., в эпоху, близкую ко времени формирования италь-
янских воинских подразделений, и, скорее всего, был итальянцем (имя
Стефан, хотя и греческое по происхождению, было распространено здесь
достаточно широко). Во всяком случае, сам Павлацпс наверняка родился
в Италии и ни по рождению, ни по отцу не имел отношения к Армян-
скому numerus, где в дальнейшем служил. Цитируемый документ позво-
ляет еще раз подчеркнуть, что и для итальянца место жительства не
предопределяло места службы и уроженец Вероны мог служить в пшпе-
rus, расквартированном в другом месте и называемом иначе44.
В целом можно заключить, что источники не дают никаких основа-
ний говорить об отличиях в структуре или функциях частей, сформиро-
ванных в Италии и в других областях империи. II те и другие пред-
ставляли собой обычные регулярные формирования византийской армии.
Основным фактором, обусловившим с начала VI в. развитие иррегу-
ляризации византийского войска в Италии, был процесс его сближения
36 ClL. V, 1591.
37 Marini G. Op. cit, Pap. 122.
38 Tjader J.-O. Op. cit., Pap. 20.
39 Agnelli Liber Pontificalis Ecclesiae Ravennatis (далее: Agnellus).— In: Scriptores
rerum Langobardicarum et Italicarum / Ed. 6. Holder-Egger. Hannoverae, 1878, p. 370.
40 Tjader J.-O. Op. cit., Pap. 22.
41 Ibid., Pap. 23.
42 Maspero J. Фо1£гсато1 et SroaTiw-zai dans I’armee byzantine au VIе siecle.— BZ,
1912, p. 164.
43 Tjader J.-O. Op. cit., Pap, 22.
44 Известно, что до того, как византийское правительство приступило к формирова-
нию войска в Италии на местной основе, некоторые итальянцы нанимались
в частные отряды магнатов далеко за пределами Апеннинского полуострова. Так,
уроженец Равенны упоминается в числе буккелариев Аппионов в одном из Окси-
ринхских папирусов. См.: Papyri greci е latini / Pubblicazioni della Societa Italiana.
Firenze, 1912, v. 1, Pap. 953, p. 138.
127
с социальным слоем средних и крупных земельных собственников. Этот
процесс имел две стороны: с одной — византийские воины, невзирая на
запрещение владеть недвижимостью по месту службы, покупали, а чаще
арендовали на льготных условиях земельные участки и целые поместья;
с другой — местные собственники земли с охотой поступали на военную
службу. Оба аспекта подробно рассматривались в историографии45.
Здесь необходимо лишь добавить, что земельными собственниками уже
в первой половине VII в. становятся не только высшие византийские
офицеры, но и рядовые солдаты, подобные упомянутому Павлацису. Его
отец, как мы помним, был примицером — одно из званий младшего
командного состава. Также примицером был .Иоанн, служивший
ок. 700 г. в Равеннском numerus и подаривший Равеннской церкви
крупный земельный участок46.
Процесс превращения воинов в собственников земли в Италии —
явление не уникальное, имеющее параллели, например, в истории ви-
зантийского Египта47. Здесь же, на Апеннинах, мощным его ускорите-
лем являлись систематические, часто многолетние задержки с выплатой
жалованья солдатам. Невозможность получить ругу заставляла военных
(и в первую очередь простых воинов) искать иные источники средств
существования, чаще всего — приобретать землю. Конфликты, связан-
ные с невыплатой жалованья, отмечены источниками в 592, 616, 642 гг.
Обратимся к истории некоторых из них.
В 616 г. экзарх Элефтерий подавил сепаратистское выступление про-
тив византийского господства в Равенне и в Неаполе. Из Неаполя он
вернулся в Равенну, и «после выдачи руги воинам установился мир по
всей Италии»48. Вопреки мнению А. Гийу49 * *, эта фраза не дает еще
оснований считать, что воины были главной движущей силой мятежа,
так как именно они его и подавили (Элефтерий прибыл из Константи-
нополя без войска и мог использовать для борьбы с восставшими только
итальянские воинские контингенты). Все же явный намек на то, что
•ситуация с задержкой жалованья войскам чревата конфликтом, содер-
жится в приведенном отрывке.
В 640 г. крупный византийский чиновник в Риме — хартуллярий
Маврикий спровоцировал разгром Латеранского дворца воинами рим-
ского гарнизона, внушив им, что папа скрывает от них деньги, прислан-
ные императором для уплаты руги. Обращает на себя внимание выраже-
ние источника «ругу ... которую император посылал раз за разом» (per
vices) м. Маврикий убедил солдат в том, что папа присвоил ругу, при-
сылавшуюся императором несколько раз подряд, т. е. за несколько лет.
Все это время, следовательно, воины не получали жалованья.
Естественно поставить такой вопрос: как могло оказаться импера-
торское жалованье в Латеранском дворце? Ответ содержится в одном из
писем Григория Великого. Папа прямо говорит, что в Риме именно он
распределяет ругу: «Как в Равенне есть сакелларий для выплаты руги,
так в этом городе такой сакелларий — я!» 5*. Понятно, что в случае за-
держки жалованья гнев солдат мог обратиться против папы. Во избе-
жание подобных эксцессов папы были вынуждены выплачивать часть
руги из церковных средств (об этом также упоминает Григорий Вели-
кий) 52. Что касается другой ее части, то очень сомнительно, чтобы
деньги для ее покрытия присылались из Константинополя. От эпохи
первого правления Юстиниана II (685—695) до нас дошло указание, что
«в это время императорское благочестие священным повелением своим
73 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
45 Diehl Ch. Op. cit., p. 292—303; Guillou A. Op. cit., p. 179—202.
46 Tjader J.-O. Op. cit., Pap. 23.
47 Maspero J. Organisation militaire de 1’Egypte Byzantine. P., 1912, p. 57—58.
48 MGH. Gestorum pontificum romanorum. B., 1898, vol. 1, p. 166.
49 Guillou A. Op. cit., p. 205—206.
59 Gestorum pontificum romanorum, p. 175.
31 Greg. Magn. Ер. V, 39.
72 Ibid.. V. 36, 38.
128
74 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
освободило патримонии Бруттия и Луканин от 200 annonocapita, кото-
рые они ежегодно вносили. Также было издано и другое постановле-
ние — о восстановлении (в правах) семейств вышеназванного патримо-
ния и Сицилии, над которыми довлел военный долг (quae in pignere
a militia detinebantur) 53 54. Здесь речь идет о взимании annona militaris,
поступавшей для выплаты воинам руги с тех же папских патримониев.
Конечно, эта annona не переправлялась сперва в Константинополь, а от-
туда в Рим, а прямо поступала в папскую сокровищницу и затем рас-
пределялась среди солдат.
То обстоятельство, что жалованье воинам в Риме с конца VI в. вы-
плачивалось папой и из церковных средств, временно поставило войско
в прямую зависимость от курии. На этой основе складывается традиция
подчинения римского войска папе. Ею объясняются эпизоды, когда сол-
даты демонстрируют преданность преязде всего пане, а не императору.
Так, когда в 649 г. император Констант II направил в Рим экзарха
Олимпия с заданием арестовать папу Мартина I, он специально совето-
вал ему первоначально склонить на свою сторон^ римское войско
(exercitus) м. Экзарх восстал против императора, когда понял, что на-
строить войско против папы не удастся и нужно выступать с ним в со-
юзе. На процессе по делу об измене папа кривил душой, когда говорил:
«Как мог я противостоять этому человеку, если он руководил войском
всей Италии?» 55. После гибели Олимпия новый экзарх Феодор Калли-
опа пришел в Рим с равеннским войском, остававшимся верным импе-
рии56. Олимпий же «руководил» только войском Рима, преданным папе.
Ролью папы как лидера и фактического руководителя римского
войска можно объяснить появление в тексте официальной присяги рим-
ского епископа (конец VII в.) весьма своеобразной клятвы: «... христиан-
нейшую Римскую империю... беречь и защищать вместе с преданнейшими
и сильнейшими воинами римского государства в Италии; бунтовщиков
же и врагов благородной империи... подчинять и низвергать не острием
меча, но своими силами, внушая им благоразумие, так чтобы блиста-
тельное войско не несло потерь» 57. Здесь правительство, во-первых, при-
знает, что римский папа способен при желании использовать войско по
своему усмотрению; во-вторых, пытается пресечь такую возможность,
явно опасаясь нежелательных для империи последствий папского воен-
ного руководства.
В других областях Италии сложилась несколько иная картина. Как
уже указывалось, выдачей руги в них занимались специально назначен-
ные сакелларии. К середине VII в. эта функция перешла к высшим
военным командирам тех или иных итальянских провинций. Например,
magister militum Дон в 642 г. одновременно командовал равеннским
войском п являлся его сакелларием58. Средства для уплаты жалованья
солдатам и здесь часто черпались из церковных средств. Еще в 599 г.
часть сокровищ Равеннской архиепископии была изъята для выдачи
воинской руги59. Однако отсутствие практики епископских раздач жа-
лованья не позволяло местным иерархам играть такую же роль в жизни
гарнизонов городов, какую играл римский папа. Поэтому, в частности,
равеннский архиепископ Мавр, приглашенный и не приехавший в 649 г.
на церковный собор в Рим, мог сослаться на то, что войско не позволило
ему выехать из Равенны 60.
53 Gestorum pontificum romanorum, р. 208.	- •	.
54 Ibid., р. 182.
35 PL, t. 80, col. 114. •
56 Ibid., col. 1999. Характерно, что Каллиопа долгое время опасался вступить в Лате-
ранскпй дворец, полагая, что папа Мартин прячет там вопнов. См.: Martini
Ер. XV. — In: PL, t. 80, col. 200.
57 Liber Diurnus ou Recueil de Formules, usitees par la chancellerie pontificale du
Ve an VJe siecle / Ed. E. de Roziere. P., 1869, p. 215.
58 Gestorum romanorum pontificum, p. 178.
59 Greg. Magn. Ер. IX, 240.	.
*° PL, t. 87, col. 104—105.	...
9 Византийский временник, т. 4G
129
В 692 г. то же равеннское и нентаполитанское войско не пустила
в Константинополь папу Сергия (687—701), полагая, что Юстиниан II
задумал расправиться с ним. Когда из столицы прибыл протоспафарий
Захарий с заданием доставить папу к императорскому двору, воины не
только не позволили ему осуществить свою миссию, но, лишь снисходя
к просьбам папы, отказались от намерения убить императорского по-
сланца 6’.
В 702 г. «войско всей Италии» отказалось пропустить в Рпм экзарха
Феофилакта, который, как и Захарий, с трудом избежал гибелиВ2.
Участие войска Равенны и Пентаполя в антиидшерских сепаратист-
ских движениях объяснялось целым рядом сложных социальных и поли-
тических обстоятельств63. Но оно становилось возможным при одном
непременном условии: получение императорского жалованья для визан-
тийских воинов в этих областях не являлось уже сколько-нибудь важ-
ным источником их жизненных средств. Не будучи экономически за-
интересовано в лояльности по отношению к Византии, войско могло вы-
ступить на политической арене как независима’’ от империи сила.
Естественно, что в процессе эволюции войска изменялось его места
в социальной структуре Италии. Установлено, что во второй половине
VII в. оно являлось уже собственно итальянской общественной группой.
В социальной стратификации городского населения оно стояло выше
плебса и примерно соответствовало позднеантичному слою possessores —
проживавших в городах средних и крупных земельных собственников 64.
Обосновавший данную точку зрения Ш. Диль отделял, однако, этот об-
щественный страт от собственно, византийского войска, полагая, что речь
в источниках идет об особой местной городской милиции. Мнение Диля
нашло развитие в позднейшей научной литературе, в частности
у П. Рази — автора специальной монографии о вооруженных силах Ита-
лии в раннее средневековье65. Необходимо специально остановиться на
этой проблеме.
Прежде всего отметим, что источники не отличают терминологически
войско (exercitus) от милиции (militia). Эти слова употребляются как
синонимы66. Равеннское войско, воспрепятствовавшее в 692 г. поездке-
в Константинополь папы Сергия, представлено в «Книге понтификов-
Римской церкви» сначала как militia (excitatum est cor Ravennatis mi-
litiae) 67, затем как exercitus (exercitus autem Ravennatis) б8. В «Liber
Diurnus» в одних случаях говорится, что римского папу избирают pres-
byteri, diaconi, clerus, axiomatici, exercitus и populus 69, в других — clerus,
axiomatici, universitas militiae ac civium 70. Наконец, встречается выра-
жение типа militia Romani exercitus71. Ясно, что militia и exercitus —
термины однозначные.
III. Диль видел главный довод в пользу отождествления exercitus, как
городской общественной группы, с местной милицией в его участии
в антивизантийских выступлениях второй половины VII—начала VIII в.72.
Как уже указывалось, эти факты вполне объясняются изменениями в со-
циальном составе войска и тем, что по мере отмирания практики вы-
платы руги правительство утрачивало рычаги материального воздействия
на итальянскую армию.	 л. . л
----------- 	J.. Ль	<; ,.-г!	.
61 Gestorum romanorum pontificum, р. 212.	’ Si f
и Ibid., р. 217.	•	п . . .  .
63 См. об этом: Guillou A. Op. cit., р. 203—228.	*
и Diehl Ch. Op. cit, p. 312—315.
65	Ftasi P. «Exercitus Italicus» e milizie cittadine nell’alto medioevo. Padova, ЮЗТ-
м Вопреки мнению П. Рази (Op. cit, p. 58).
67	Gestorum pontificum romanorum, p. 212.
68	Ibid.	!.
69	Liber Diurnus..., p. 111.	>•.
70	Ibid., p. 124, 249.	:	J
71	Gestorum pontificum romanorum, p. 211.	д'.; .йк;:
72	Diehl Ch. Op. cit., p. 309.	. .. ч	....,.
75 Византийская цивилизация... 1947—1991 rr.
130
76 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Второй довод Диля — активное участие войска (exercitus) в избра-
нии римского папы 73. В источниках, в самом деле, многочисленны сви-
детельства такого рода. Однако для римской традиции избрания высших
должностных лиц подобный подход не является непривычным. Как из-
вестно, в церемонии acclamatio — провозглашения римских и византий-
ских императоров — участвовали «войско, сенат и народ» 74 7. Ни один
историк не усомнится на этом основании в регулярном характере рим-
ского войска. Можно высказать предположение, что церемония выборов
римского первосвященника вобрала в себя элементы императорской ac-
clamatio, тем более что для утративших возможность избирать импера-
тора римлян папа в какой-то степени его заменял (в несколько более
позднее время идея равноправности императора и папы была четко вы-
ражена в «Константиновом даре») 76. Неправомерно ставить вопрос:
«Мог ли избирать римского папу византийский гарнизон?». Император-
ское войско в Риме, по крайней мере официально, не было византийским
гарнизоном в покоренной стране. Это была римская ’армия в римском
государстве! Примерно с середины VII в. она была уже римской и по
существу.
«Книга понтификов...» сохранила рассказ о двух важных эпизодах
политической истории Рима 40-х годов VII в., позволяющих представить
себе состояние римского войска в это время. Об одном из них уже упо-
миналось. В 640 г. хартуллярий Маврикий спровоцировал разгром пап-
ской сокровищницы воинами exercitus Romanus, объявив, что в папской
казне находятся деньги, присланные императором в счет руги. «Возне-
годовали все против божией церкви и двинулись, презрев свои души,
все вооруженные, кто только был в городе Риме, от мальчика до ста-
рика, в названный Латеранский дворец». Папская казна была разграб-
лена. Маврикий же приказал, «чтобы войско (exercitus) оставалось в Ла-
теранском дворце», а сам написал о случившемся экзарху 7б. Ш. Диль
считал, что в этом рассказе речь идет сперва о войске, а затем — о ми-
лиции (войско не получало руги — милиция разгромила дворец). Однако
нигде в тексте ничего подобного не говорится. Напротив, ясно, что exer-
citus в начале рассказа (получатели руги) и в конце (воины, оккупиро-
вавшие дворец) — одни и те же люди. Их склонял к грабежу Маврикий,
они были заинтересованы в разграблении сокровищницы пап — они ее
и разграбили. При таком понимании приведенный пассаж песет в себе
важнейшую информацию: в 40-х годах VII в. римское войско уже пре-
вратилось в социальную группу, состоявшую из людей «от мальчика до
старика». Это была единственная военная сила в Риме, только предста-
вителей этого общественного страта можно было всерьез назвать людьми
вооруженными («...все вооруженные, кто только был в городе»). По-
чему речь идет только о тех, кто «был в городе»? Где находились
остальные?
Ответ содержится в рассказе о следующей авантюре хартуллярия
Маврикия. В 642 г. Маврикий попытался поднять мятеж против цен-
тральной власти. Он сговорился «с теми, с кем прежде опустошал божью
церковь, возмутился против патрикия Исаакия (Равеннского экзарха. —
О. Б.) и направил посланцев по всем крепостям (castras), которые на-
ходились вокруг города Рима, и собрал их, и связал себя с ними при-
сягой. ..». Когда Исаакий узнал, что Маврикий получил клятву в вер-
ности «всего войска Италии» (omnem exercitum Italiae), он послал про-
тив яего magistr’a militum Дона с армией (cum exercitu). Римское
73 Diehl Ch. Op. cit., p. 309.
74 См., например: Treitinger O. Die Ostromische Kaiser- und Reichsidee nach ihrer
Gestaltung im hofischen Zeremoniell (vom Ostromischen Staats- und Reichsgedan-
ken). Darmstadt, 1956, S. 19.
7S Constitntum Constantini I Hrsg. von H. Fuhrmann. — In: MGH, Fontes Juris Germa-
nies Antiqui. Weimar, 1968, t. X.
76 Gestorum poncificum romanorum, p. 175.
9*
131
войско (exercitus Romanus) «в страхе соединилось с Доном». Мятеж был
подавлен77.
Как видим, состав участников мятежа тот же, что и в первом эпи-
зоде, — это римское войско (упоминание о «войске всей Италии», как и
в рассказе о процессе папы Мартина, следует считать преувеличением,
так как Дон пришел из Равенны с другим войском, верным правитель-
ству). Хартуллярий Маврикий сговорился с теми же лицами, которые
поддержали его в первый раз. Однако, для того чтобы вступить в кон-
такт с солдатами, Маврикий отправил гонцов в крепости вокруг Рима,
гарнизон которых составляли воины exercitus Romanus. Как совместить
эти сведения с историей ограбления Маврикием папской сокровищницы?
 Перед нами весьма важное указание на черты переходности в организа-
ции византийской армии в Италии. Часть войска = социального слоя
(дети, старики, конечно, и женщины) постоянно проживает в городе.
Зрелые мужчины (все или какая-то часть) фактически несут военную
службу в крепостях и, вероятно, в самом городе. Лишь немногие из них
принимали участие в разграблении Латерана. Предприняв в дальнейшем
попытку узурпации и понимая, что ему предстоит встреча с равеннским
войском, Маврикий решил связать себя клятвой с этой частью exercitus
и потерпел неудачу.
Таким образом, можно считать, что в середине VII в. византийский
exercitus в Италии представлял собой специфическую привилегирован-
ную социальную группу, уже конституировавшуюся и в правовом отно-
шении (главная привилегия — возможность и право носпть оружие).
Часть его составляло собственно войско, постоянно несшее военную
службу в городах и крепостях, получавшее государственное жалованье.
Никакой информации о существовании местной городской милиции, от-
личной от exercitus, цитированные тексты не содержат.
Получение жалованья играло важную роль в жизни войска, но не
являлось уже единственным средством его материального обеспечения.
В дальнейшем значение жалованья постоянно падает. Приведенное выше
свидетельство «Книги понтификов...» о кассации долгов по уплате an-
nona militaris в церковных патримониях Лукании, Бруттия и. Сицилии —
последнее (и единственное во второй половине VII в.) указание на со-
хранение в Италии воинской руги. Весьма вероятно, что эта отмена дол-
гов была связана с прекращением сбора военного налога. К концу
VII столетия итальянская армия, по-видимому, вообще перестает полу-
чать жалованье, т. е. окончательно приобретает иррегулярный характер.
Процесс превращения exercitus в армию нерегулярную неминуемо
сказывался на его мобильности. Если па первом этапе византийского
господства та илп иная воинская часть могла быть без затруднений пере-
бпошена из одного города в другой (на такой переброске солдат иа
Перуджи и Нарни в Рим настаивал, как мы помним, Григорий Вели-
кий), то с середины VII в. exercitus итальянских городов уже не отры-
вался надолго от своих основных баз. В особо важных случаях он мог
выступить в поход, даже весьма далекий, но после выполнения боевой
задачи возвращался обратно. Так было, когда magister militum Дон по-
давлял с равеннским войском мятеж хартуллярия Маврикия, когда
(в 653 г.) экзарх Феодор Каллиопа пришел в Рим с равеннскими сол-
датами для ареста папы Мартина 78, когда exercitus Истрии, Кампании и
даже Сардинии подавили в Сицилии мятеж узурпатора Мезеция
(668 г.) 79 когда войско Равенны и Пентаполя помешало протоспафарию
Захарию .оставить в Константинополь папу Сергия, когда militia всей
Италии не пропустила в Рим экзарха Феофилакта. Еще в конце VI в.
войско, базировавшееся в какой-либо крупной итальянской провинции
и ipso facto подчиненное ее главе (иногда — magister militum, как пра-
77 Ibid., р. 170.
78 PL. t. 80. со]. 199.
79 Gestorum pontificum romanorum, р. 190.
77 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
132
78 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
вило — dux), именовалось по ее названию. Ш. Диль насчитывает четыре
такие армии: exercitus Ravennatis (по выражению Григория Великого,
«первое войско Италии»80), Romanus, Neapolitans л Siciliae 8|. В более
позднее время появился самостоятельный exercitus в Пентаполе8'2, во
главе которого стоял dux Пентаполя, имевший резиденцию в Римини83.
Если первоначально такой exercitus представлял собой просто совокуп-
ность numeri, дислоцированных в одной области и объединенных общим
командованием, то во второй половине VII—начале VIII столетия exer-
citus — это все представители военизированного социального слоя го-
родского населения данного дуката (в широком смысле слова) пли та
их часть, которая непосредственно несет военную службу (в более уз-
ком). Во втором значении термин «exercitus» используется, когда речь
идет о военных походах, в первом — во всех остальных случаях (в рас-
сказах об епископских элекциях, в официальных обращениях к населе-
нию города, при перечислении городских общественных групп и т. д.) 84.
Новому месту войска в социальной структуре городов как нельзя
лучше соответствовали изменения в организации византийской власти на
местах. Социально-политические перемены на Апеннинах уже к концу
VI в. привели к сосредоточению власти, как военной, так и граждан-
ской, в руках одних и тех же лиц, в первую очередь военных команди-
ров. Если экзарх объединял все виды власти в масштабах византийской
Италии, то столь же обширными полномочиями обладали duci и magi-
stri militum в дукатах, трибуны в крепостях и городах 85. Такое соеди-
нение властей позволяло dux’aM и трибунам осуществлять власть над
exercitus и как над войском, и как над социальным слоем. С другой сто-
роны, превращение византийских офицеров в чиновников военно-граж-
данских придало их положению ряд черт, специфических именно для
гражданской администрации Италии. Этим можно объяснить немного-
численные, по весьма показательные известия о замещении военных
в основе своей должностей путем выборов.
Согласно Прагматической санкции 554 г. гражданские чиновники
(indices) должны были избираться населением провинций86. В выборах
участвовало духовенство во главе с епископом, а также земельные соб-
ственники — possessores. Избрание военных командиров для регулярной
византийской армии и в VI в., и в более позднее время было явлением
немыслимым. Следует, однако, учесть, что именно слой possessores,
трансформировавшись, составил основу иррегулярного войска византий-
ской Италии. Этот факт позволяет объяснить ряд эпизодов итальянской
истории первой половины VIII в. В 710 г. в Равенне произошло восста-
ние против византийского господства. Для руководства им равеннцы
«избрали себе превосходного мужа по имени Георгий» 87. Этот Георгий,
в дальнейшем именуемый в источнике dux, возглавил равеннское войско.
Таким образом, dux, глава равеннского войска, был избран гражданами..
В 730 г., вскоре после обнародования иконоборческих эдиктов импера-
тора Льва III Исавра, началось общеитальянское восстание против Ви-
зантии. В ходе его «все провинции Италии» избрали себе dux’oB88.
Можно ли рассматривать эти события только как проявления антпвизан-
тийского сепаратизма населения Италии и расценивать их как свиде-
тельство полного разрыва с империей? Следует вспомнить, что в 726 г.
жители города Риальто также сами избрали себе dux’a. Тем не менее-
80 Greg. Magn. Ер. V, 21.	-.-.’'i	i,-,, япГ!.,-- -,!,.л
81 Diehl Ch. Op. cit., p. 197.
82 Gestorum pontificum romanorum, p. 212.
83 О dux’e Римини упоминает уже Григории Великий. См.: Greg. Magn. Ер. I. 56..
84 Gestorum pontificum romanorum, p. 203; Liber Diurnus..., p. 110—111, 113—114,.
119 etc.
ss Diehl Ch. Op. cit., p. 141—156.
88 Constitutio pragmatica, 12. — In: Corpus juris civilis. B., 1899. t. Ill, col. 798—803..
87 Agnellus, p. 369.
88 Le liber pontificalis / Texte, introd, et comm, par L. Duchesne. P., 1955, t. 1. p. 405.
133
эта акция не рассматривалась ими как окончательное отделение от Ви-
зантии. Правительство было вынуждено вскоре санкционировать право
риальтпнцев выбирать dux’a Венето (742 г.) 89.
Ценные данные по поводу подобных избраний содержит Placitum de
Rizano — составленный в 802 г. отчет о разборе жалобы арендаторов
каролингского фиска в Истрии на истрийского герцога Иоанна. Жалоб-
щики — потомки византийских городских посессоров и арендаторов, т. е.
представители слоя exercitus. Они сообщают, что «под властью греков»
их предки имели actus tribunati, т. е. право самостоятельного выбора до-
местиков, викариев, локосерваторов и даже трибунов. «Если же кто хо-
тел получить высшее достоинство, начиная от трибуна, то отправлялся
.к императору, который назначал его ипатом. Тогда тот, кто был импе-
раторским штатом, всюду выступал вторым, вслед за magistr’oM mili-
tum» 90. Итак, при византийцах (во всяком случае, в последние годы
имперского господства) земельные собственники Истрии сами избирали
представителей не только гражданской (vicarii, locoservatori), но и воен-
ной (domestici, tribum) администрации. На этом уровне не требовалось
даже утверждения императора91. Лишь при выборах ипата (консула),
второго после magistr’a militum чиновника в дукате, необходима была
императорская «ординация». Отметим, что консулы обладали в Италии
широкими военными полномочиями и причислялись к верхушке войска.
«Liber Diurnus...» отмечает, что в ряде случаев «блистательный консул
и могучие трибуны» подписывали официальные документы от имени
всего exercitus92. Таким образом, можно считать, что офицеры итальян-
ского exercitus,. известные по источникам как primates exercitus 93, opti-
mates militiae 94, axiomatici95 и т. п., на последнем этапе византийского
владычества избирались членами войска-сословия. Завоеванное в огне
восстании VIII в. право избирать dux’oB — высших представителей воен-
но-гражданской администрации — завершило оформление системы вы-
борности командиров в войске византийской Италии 96. Ее складывание,
которое предположительно может быть приурочено ко второй половине
VII—первой половипе VIII столетия, было следствием и одновременно
новым важным проявлением процесса пррегуляризации византийской ар-
мии в Италии.
Волна восстаний против византийской власти, прокатившаяся по Ита-
лии в первой половине VIII в. и подготовившая ее окончательное от-
падение от империи, образует важнейшую грань в истории итальянской
армии. К сожалению, сколько-нибудь подробные сведения о сущности
свершившегося переворота дошли до нас только от Равенны. В 710 г.
император Юстиниан II направил в Равенну карательную экспедицию
стратига Феодора в наказание за участие некоторых равеннцев в его
первом низложении (695 г.). Большая группа представителей равенн-
ской знати во главе с архиепископом Феликсом была предательски за-
79 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
См. об этом: Diehl Ch. La rcpublique de Venise. P., 1967, p. 36. Ш. Диль предпо-
лагает, что трибунов жители Риальто избирали и прежде.
90 Guillou A. Op. cit., р. 305.
81 В первые годы византийской власти трибуны в Италии назначались экзархом
(Greg. Afagn. F.p. IX, 205). Возможно, что, когда эта должность стала выборной,
для окончательного утверждения в пей было необходимо получение «ordinatio»
из Равенны.
92 Liber Diurnus.... р. ИЗ—114.	у
93 Gestorum pontificum romanorum, р. 207.	... . д.: .	х,..,  ».
94 Liber Diurnus..., р. 171.
95 Ibid., р. Ill, 124.
96 В этом отношении армия Италии отличалась от византийского фемного войска,
в котором не существовало практики выборов военных командиров. Причина,
видимо, в том, что в Италии развитие иррегуляризации армии было тесно свя-
зано с ростом местного сепаратизма, имевшего антивизантийскую направлен-
ность. В этих условиях власть императоров начинала восприниматься как ино-
земная, назначение чиновников и офицеров из Константинополя — как насилие
над правами италийцев. Для подавляющего большинства фем такое отношение
населения к византийским императорам нехарактерно.
134
80 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
хвачена п привезена в Константинополь, где многие из них были каз-
нены. Эта акция и стала поводом к восстанию Георгия. Вновь избран-
ный dux приступил к организации обороны города. В частности, были
призваны для охраны городской цитадели население равеннских приго-
родов (ex suburbano undique) и крестьяне из горных деревень (foederati
viri de montuosis.. . locis). В расположенные вблизи Равенны крепости
(castra) были направлены отряды из числа зрелых мужчин и молодежи
(pubes cum iuvenilibus). Была обеспечена оборона более мелких городов
экзархата (Болоньи, Форли, Форлимпололи, Червии, Сарсины), веро-
ятно, силами местных жителей. Для охраны побережья были привле-
чены coloni decumani (церковные колоны, платившие ренту из расчета-
0,1 части урожая). Георгий «... divisit populum civitatis in undecimas
partes. Unusquisque miles secundum suam militiam et numerum incedat,
id est: Ravenna, bandus primus, bandus secundus, bandus novus, invictis,
Constantinopolitanus, firmens, laetus, Mediolanensi, Classensis, partes pon-
tificis cum clericis» 97.
Как видим, военная реформа Георгия обернулась своеобразным по-
головным призывом в войско, которого не избежала даже часть духо-
венства. В то же время военная организация равеннцев, созданная в ходе
восстания, обнаруживает явные черты сходства с организацией византий-
ского войска в Италии. Армия делится на bandi. Однако ясно, что опи-
савший ход восстания равеннский аббат Агнелл слово bandus98 употреб-
ляет в значении numerus. Во фразе «каждый воин выступает в соответ-
ствии со своей militia и numerus, т. е.: Равенна, bandus primus...» Ра-
венна соответствует понятию militia, bandus primus — понятию nume-
rus99 100 *. Militia, как мы помним, тождественна exercitus. Таким образом,
каждый воин в восставшей Равенне считался солдатом Равеннского-
exercitus и соответствующего numerus, как и в византийском войске. До-
полнительное доказательство такого толкования можно видеть в том
факте, что и «Стратегикон» императора Маврикия использует термин
«bandus» для обозначения регулярных византийских воинских частей 10°.
Внутреннее построение равеннских bandi приближалось к структуре ви-
зантийских numeri. От несколько более позднего времени (764 г.) до
нас дошла равеннская дарственная грамота, под которой подписались
двое domestici bandi primi — того самого bandus, который назван первым,
в перечне Агпелла W1. Domesticus — это широко распространенный в ран-
невизантийском войске офицерский чин. Он, как мы видим, сохранился
в Равенне и после реформы Георгия. Среди названий bandi, приводимых
Агнеллом, такие, как Mediolanensium, Veronensium, Letorum (laetus),
существовавшие в византийском войске в Италии и в VII в. В bandus-
Armeniacus можно видеть прежний Arminiorum. Не упоминается извест-
ный по ранним источникам numerus Ravennatis. Можно предположить,
что вследствие резкого увеличения числа воинов он был разбит на но-
мерные numeri — Primus, Secundus («Равеннский первый», «Равенн-
ский второй»). А. Гийу, не приводя доказательств, предположил, что-
bandus Constantinopolitanus был создан специально для охраны дворца
экзарха 102. Представляется более вероятным, что в византийском войске
в Италии и прежде имелся numerus с таким названием, хотя и не со-
храненным источниками, и наименование Constantinopolitanus также тра-
диционно.	...._*
-7 Весь рассказ — в «Книге понтификов Равеннской церкви» Агнелла. См.: Agnellus,.
р. 367—370.'
98 Термин «bandus» происходит от германского названия знамени, под которым
шли в бой варварские военные отряды. Ср. у Павла Диакона (I, 20): «Vexillum,
quern bandum appellant» (цит. no: Pauli Diaconi Historia gentis langobardorum.—
In: Scriptores rerum langobardicarum..., p. 12—187).
99 Поэтому не прав П. Рази, считающий, что numeri в Равенне подразделялись на.
bandi (Op. cit., р. 57).
100 На это обратил внимание Дж. Хэлдон. См.: Haldon J. F. Op. cit., р. 32.
191 Fantuzzi М. Monumenti Ravennati di secoli di mezzo. Venetia, 1802, т. П, p. 4-
192 Guillou A. Op. cit., p. 161.	....
135
Итак, преемственность между структурой византийской армии и
•структурой равеннского повстанческого войска не вызывает сомнений.
Поэтому нельзя согласиться с господствующим до сих пор в науке мне-
нием Ш. Диля, что Георгий реформировал равеннскую милицию, не
имеющую ничего общего с византийским войском 103. Георгий возглавил
именно войско — exercitus, формально еще византийское, по существу
равеннское. Эта мысль подтверждается и тем фактом, что в Равенне
в этот период не было никакого другого войска. Стратпг Феодор прибыл
из Константинополя с византийскими солдатами. Выполнив поручение
императора, он с ними же отплыл в столицу. Ни во время разгрома
Равенны, учиненного воинами Феодора, пи в ходе восстания Георгия
равеннское войско, несомненно существовавшее и в это время, никак
себя не проявляет. Остается признать, что войско — exercitus — в ходе
восстания Георгия стало костяком и основой новой военной организации.
Особая острота конфликта с империей заставила Георгия распространить
-эту организацию практически на все население Равенны. Это стало воз-
можным потому, что в изучаемое время exercitus Italicus утрачивает, как
видно, последние черты регулярности. Как явствует из рассказа о вос-
стании, лишь в преддверии военных действий отряды горожан заняли
свои места в крепостях вблизи Равенны. В отличие от середины VII в.,
когда часть воинов еще постоянно несла службу в укрепленных пунктах,
в начале VIII в. укрепления стояли лишенными охраны 104. Вероятно,
и цитадели крупных городов не имели стабильных гарнизонов, иначе
равеннцам не пришлось бы привлекать для защиты стен жителей субур-
биев. Захватив знатных равеннцев, воины Феодора поднялись па город-
ские степы и зажгли город, метая сверху горящие предметы105. Этого
не могло бы случиться, если бы стены охранялись. Иррегулярный ха-
рактер равеннского войска, в сущности превратившегося в ополчение,
дозволял в случае необходимости привлечь в его ряды самые широкие
массы городских жителей, что и произошло в момент восстания Георгия.
В дальнейшем структура, созданная Георгием, сохранялась в Ра-
венне многие десятилетия («вплоть до сего дня», — писал Агнелл
г. 40-х годах IX в.106). Для истории Равенны реформа Георгия образует
ту грань, которая отделяет византийское войско в Италии от собственно
итальянского городского ополчения. Для большинства других городов
Италии, и прежде всего для Рима, такой гранью стали антииконоборче-
•ские восстания 30-х годов VIII в. К сожалению, мы очень немного
знаем об изменениях в организации войска за пределами Равенны в это
время. Известно лишь, что в 80-х годах VIII в. римский exercitus под-
разделялся не на bandi, а на scholae 107. Таким образом, было воспринято
название не обычных регулярных византийских подразделений, а приви-
легированных гвардейских формирований, охранявших особу императора
(как указывалось выше, еще в VI в. они сохранялись в Италии).
Можно ли считать, что новая военная структура основывалась на
•своеобразной всеобщей воинской повинности жителей городов? (Этого
мнения придерживается такой авторитетный историк, как А. Гийу 108.)
Бесспорно, такая повинность была фактически введена в Равенне в мо-
81 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
|°3 Diehl Ch. Etudes..., р. 317—318.
104 Возможен был и иной вариант. Крепость превращалась в небольшой городок
, с постоянным населением. Такова судьба Червищ Сарснны и ряда других укреп-
ленных пунктов, В Истрии в такое поселение превратился военный лагерь. Соче
танпе «Numerus Tergestinus» стало его названием. См.: Guillou A. Op. cit., р. 303.
С военной точки зрения, превращение фортов в поселения — столь же явное сви-
детельство иррегуляризации войска, как и отсутствие в них постоянных гар-
низонов.
из Apnellus, р. 368.
лм Ibid., р. 370.
107 Chechini. I fondi militari Romano-bizantini considerati in relazione con I’arima-
nia. — In: Archivio giuridico «Filippo Serafini», Roma; Modena, 1907, Ser. 3,
vol. VII, p. 441.
'°8 Guillou A. Op. cit., p. 161.	.» •	,•«»>.i.y	. н i , ...
136
82 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
мент восстания Георгия. Однако если бы она стала постоянным явле-
нием, то exercitus как отдельный общественный страт быстро раство-
рился бы в других прослойках городского населения. Тем не менее этого
не произошло. Exercitus как самостоятельная социальная группа город-
ского населения неоднократно упоминается в источниках как VIII, так:
и IX в. Скорее дело обстояло иначе. Собственно военная организация,
как и прежде, охватывала лишь представителей exercitus. Именно си-
лами exercitus осуществлялись все значительные вооруженные акции.
В случае же крайней опасности для родного города все жители, как
в ходе восстания Георгия, принимали участие в его обороне. Для такого
участия, характерного для всего средневековья, не требовалась постоян-
ная организация мирного населения в военных целях 109 *.
Рассмотренный материал позволяет поставить под сомнение само на-
личие в итальянских городах в VII—VIII вв. какой-либо местной ми-
лиции, отличающейся от войска. Исследователи не смогли привести ни
одного факта из итальянской истории, определенно указывающего на ее-
существование. Известное позднеримское законодательное установление
об обязанности всех граждан охранять от нападения врага городские
стены (Novella Valentiniani, V) само по себе не является доказатель-
ством присутствия городской милиции в Италии. Во-первых речь в нем
идет о повинности, к исполнению которой жители городов привлекались
лишь от случая к случаю ио. Во-вторых, в условиях, когда значительная
часть горожан — possessores — составляет основу войска, в организации:
для этой цели всех граждан нет необходимости. В-третьих, .согласно вы-
кладкам П. Рази, расцвет городской милиции в Италии падает на пер-
вую половину VIII в.111 История восстания Георгия показывает, что-
именно в это время стены городов практически не охранялись. А. Гийу
видит подтверждение мысли о существовании городской милиции в рас-
сказе А шелл а из Равенны о систематических кулачных боях между
жителями двух равеннских районов — Pusterula и Tiguriensis 112. Однако
даже если бы подтвердилось его остроумное предположение о том, что
мы имеем здесь дело с отголосками борьбы димов и факций, из этого-
еще не следует, что в VII—VIII вв. в Равенне сохранялась территори-
альная военная структура. Из числа участников побоищ между город-
скими кварталами одни сражались мечами, другие — камнями п пал-
ками ”3. Последние были слишком плохо вооружены даже для предста-
вителей территориальных военных формирований и вряд ли могли
принадлежать к какой-либо милиции. Присутствие же среди сражаю-
щихся воинов, вооруженных мечами, объясняется тем, что и члены exer-
citus, проживавшие в названных кварталах, принимали участие в дра-
ках 114 * * Таким образом, доводы сторонников гипотезы о существовании
в Италии особой городской милиции нельзя признать убедительными и
их точка зрения остается необоснованной.
Имелись ли в Италии византийские войска, не входившие в exercitus?
На этот вопрос можно также ответить отрицательно. За весь VII век
лишь однажды (в 663 г.) византийское правительство направляло войска
в Италию. Тогда император Констант II, вознамерившись перенести сто-
109 Отметим, что призванные в ополчение в момент мятежа равеннские клирики
все-таки не образовали собственного bandusnumerus. Их воинство охарактери-
зовано в источнике как «partes pontificis cum clericis». В этом проявилось пони-
мание Георгием и его сподвижниками того факта, что привлечение духовенства
к военной службе носит исключительный и временный характер.
1,0 Самый поздний пример такого рода в истории Италии относится к эпохе Гри-
гория Великого. См.: Greg. Magn. Ер. VIII, 19.
1,1 Rast Р. Op. cit., р. 151 sq.	Л. .. • >ч’Л
1,2 Guillou A. Op. cit., р. 162—163. . ,<
пз Agnellus, р. 361.
1,4 Как указывает Агнелл, в числе бойцов были «равеннские граждане, не только
•знатные, но и (простые] люди разного возраста, юнцы и молодежь, [лица] сред-
него достатка и бедники, без различия пола» (Ibid.).

лицу в Сиракузы, прибыл в Италию с войском и после ряда неудачных
сражений с лангобардами отошел в Сицилию, где вскоре был убит. Его
армия (exercitus Orientalis) приняла участие в 668 г. в мятеже узурпа-
тора Мезеция и была разгромлена, что привело к частичному захвату
острова сарацинамиI1S. Возможно, какая-то часть солдат Константа II
осталась в Италии. В этом случае она скоро натурализовалась здесь, как
и подразделения армии вторжения VI в. В дальнейшем правительство
посылало иногда к берегам Италии лишь морские экспедиции каратель-
ного характера, вскоре возвращавшиеся в Константинополь (как в слу-
чае с Равенной в 710 г.). Начиная с эпохи иконоборчества воины, вхо-
дившие в состав таких экспедиций, воспринимались уже как захватчики.
Так, в 732 г. равеннский exercitus разгромил посланное из столицы им-
ператорское войско, высадившееся у стен города. Характерно, что, рас-
сказывая об этом, хронист именует византийцев pelasgi, впервые проти-
вопоставляя их войску некогда византийской ИталииП6. Перед нами
еще одно важное свидетельство окончательной трансформации равенн-
ского exercitus в местное итальянское воинское формирование.
Итак, рассмотренный материал позволяет заключить, что византий-
ско-итальянское войско было во второй половине VI—первой половине
VIII в. единственной вооруженной силой византийской Италии. За это
время оно прошло длительный путь эволюции от регулярной армии до
местной городской милиции. Этот процесс протекал на основе слияния
войска со слоем городских possessores, что привело к возникновению осо-
бой социальной группы — exercitus или militia. С военно-организацион-
ной точки зрения основные звенья этой эволюции (в хронологическом
порядке) таковы: переход к формированию военных подразделений (Hu-
meri) в самой Италии; пополнение всех византийских воинских частей
на Апеннинах за счет местных уроженцев; многолетние задержки в вы-
плате жалованья солдатам, а затем и полный отказ от выдачи руги;
прекращение перебросок войск из одного города в другой, определившее
постоянный состав exercitus отдельных провинций; превращение папы
в неофициального руководителя римского exercitus; установление выбор-
ности военных командиров; отказ от несения постоянной гарнизонной
службы и службы по охране стен городов; наконец, спонтанная реформа
.внутренней структуры войска в соответствии с местными условиями, не-
зависимо от воли византийского правительства. * 118
83 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
1,8 Gestorum pontificum romanorum, р. 190.
118 Agnellus, р. 377.
Византийский временник, том 49
84 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.

В. П. БУДАНОВА	(
КОНТАКТЫ ГОТОВ	\
С ПЛЕМЕНАМИ BARRARICUM SOLUM
И РАННЕВИЗАНТИЙСКОЙ ИМПЕРИЕЙ J
Юго-Восточная Европа на рубеже III—IV вв. переживала чрезвы-
чайно важный этап. Племена готов, подобно другим варварским пле-
менам, участвовавшим в Великом переселении народов, вплотную под-
ступили к границам Римской империи, ее балканским и дунайским про-
винциям. Период III—IV вв. представлял собой переходную эпоху как
в развитии позднеримского рабовладельческого общества, так и самих
племен. Если римское общество переживало в это время глубокий кризис
рабовладельческого способа производства, то у многих племен Централь-
ной и Юго-Восточной Европы, в том числе у готов, происходил процесс
перехода от военной демократии и институтов родоплеменного строя
к первым государственным образованиям.
Главную цель настоящей статьи можно сформулировать как выяв-
ление общей динамики и характера контактов готов с другими племе-
нами Barbaricum solum, а также как изучение особенностей эволюции
взаимоотношений Римской, а затем Византийской империи с этой пле-
менной периферией. В III—IV вв. особенно активно взаимодействовали
и противостояли одно другому два явления. Во-первых, в III—IV вв.
Barbaricum solum живет довольно напряженной жизнью; образуются
временные союзы для вторжения в империю, возникают также объедине-
ния для нападения одного племени на другое; это же время отмечено
миграционными процессами и сменой одних варварских народов дру-
гими, что приводит к конфликтам среди племен за овладение террито-
рией и за те блага, которые варвары получали в различной форме от
империи. С другой стороны, кризис, охвативший все сферы жизни Рим-
ской империи и подвергший ее тяжелым испытаниям в отношениях
с варварскими племенами, поставил перед византийскими императорами
в IV в. жизненно важную задачу: выработать подходы и различные
формы использования именно тех способностей, достоинств (или поро-
ков) варваров, которые могли бы помочь укрепить империю и поднять
ее престиж.
В историографии рассматриваемые вопросы специально почти не вы-
делялись. Как в отечественной, так и в зарубежной литературе некоторое
внимание было уделено в специальных исследованиях по истории отдель-
ных племен — готов, вандалов, гепидов, тайфалов, певкинов, сарматов *,
в работах общего характера, посвященных Римской и Рапневизантийской
1 Diculescu С. С. Die Gepiden: Forschungen zur Geschichte Daziens im friihen Mittelalter
und Vorgeschichte des rumanischen Volkes. Leipzig, 1923. Bd. 1; Idem. Die Wandalen
und Goten in Ungarn und Rumanien. Leipzig, 1923; Kaufmann S. Die Peukiner und ihre
Schicksale im Donauraum: Ein Beitrag zur Herkunftsfrage der Baier//Salzburger
Museum.- Jahresschrift fur 1963. 1964. Bd. 9. S. 81—177; Harmatta J. Studies in the
History and Language of the Sarmatians // Acta Univ, de Attila Jozsef nominatae.
Acta antique et archeologica. Szeged, 1970. T. 13; Horedt K. Zur Geschichte der friihen
Gepideu im Karpatenbecker // Apulum, 1971. Bd. 9; Wolfram H. Geschichte der Goten.
Miinchen, 1979.
ICO
империи2, а также в изучении отдельных письменных памятников пе-
риода III—IV вв.3 Отметим, что в зарубежной историографии до сих пор
господствует идея об исключительности готов и их значительной роли
в событиях III—IV вв. Не всегда принимается во внимание то, что готы,
подойдя вплотную' к границам империи, оказались в зоне плотного рас-
селения племен. Население ее состояло не только из одних готов, но и
других германских, фракийских, иллирийских, кельтских, алано-сармат-
ских, славянских племен. На рубеже III — IV вв. Barbaricum solum
в географическом и этническом отношении представлял собой следующую
картину. На пространстве от Дуная до Рейна и в прилегающих к нему
районах обитали аламанны; у границ Реции размещались ютунги; восточ-
нее их, на территории современной Чехии и части Моравии, проживали
маркоманны. Равнины Западной Словакии были местом расселения ос-
новного ядра квадов. На верхней Тиссе находились вандалы—асдинги и
гепиды. В междуречье Дуная и Тиссы сосредоточилось многочисленное
сарматское население, пришедшее сюда из степей Поволжья и Север-
ного Причерноморья. Еще более сложная этническая картина наблюда-
лась па Днестре и Нижнем Дунае. Севернее Дакии размещались ба-
старны; у северо-западных пределов этой провинции обитали свободные
даки. Восточными соседями Дакии были карпы, готы и аланы. Наконец,
в Поднестровье шел приток славянского населения4. Историки ГДР
в 70-е годы начали активно разрабатывать проблему участия в борьбе
с империей племен негерманского происхождения5. Наиболее полную
картину контактов (главным образом военных) с империей разноэтни-
ческой массы варваров, среди которых были и готы, дал в ряде исследо-
ваний А. М. Ременников6. Весь комплекс вопросов, связанных с тем,
что представлял собой Barbaricum solum (варварский мир), находив-
шийся в постоянном движении и перемещении племен у северной гра-
ницы империи, во всех этих работах еще не нашел своего отражения.
Несколько замечаний о характере используемых мною источников.
Прежде всего это сочинение готского историка Иордана «Гетика» (VI в.).
Иордан, однако, весьма тенденциозен и к его данным необходимо отно-
ситься с большой осторожностью. Первостепенное значение имели также
свидетельства современников: «Истории» Аммиана Марцеллина (IV в.),
«Сокращенная история» Евтропия (IV в.), «История цезарей» Аврелия
Виктора (IV в.), анонимный панегирик Констанцию (297 г.) и панеги-
рик Клавдия Мамертина (IV в.), биографии «История Августов»
(IV в.), сочинение Лактанция «О смерти гонителей» (IV в.), поэтиче-
ское произведение Порфирия (IV в.). Наиболее важными являются для
нас сочинение Аммиана Марцеллина и панегирики. У остальных авторов
интересующий нас материал отличается фрагментарностью и путаницей
в этнической терминологии. Это обусловило необходимость обращения
к источникам более позднего времени. Ценный материал можно извлечь
85 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
* Jones А. Н. М. The Later Roman Empire, 284—602. Oxford, 1964. Vol. 1—2: Удаль-
цова 3. В. Идейно-политическая борьба в ранней Византии. М., 1974; Hoffmann D.
Das spatromische Bewegungsheer und die Notitia dignitatum // Epigraphische Studien.
Dusseldorf, 1969 /70. Bd. 7, N 1, 2; Корсунский A. P., Гюнтер P. Упадок и гибель
Западной Римской империи и возникновение германских королевств (до середины
VI в.). М., 1984.
3 Иордан. О происхождении и деяниях готов (Getica) / Вступ. ст., пер. и коммент.
Е. Ч. Скржинской. М., 1960 (далее: Скржинская. Иордан); Ременников А. М. Источ-
ники по истории войн племен Подунавья с Римом’в III—IV вв. н. э. //Проблемы
всеобщей истории. Казань, 1972. С. 213—248.
4 Ременников А. М. Борьба племен Северного Подунавья и Поднестровья с Римом и
ее роль в падении Римской империи. Казань, 1984. С. 5; Soprani S. Limes Sarmatiae //
Archeologiai Ertesito. 1969. T. 96.
6 Die Romer an Rhein und Donau / Hrsg. von R. Gunther, H. Kopstein. B-, 1975; Dies-
ner H. J. Die Volkerwanderung. Leipzig, 1976.
* Ременников A. M. Борьба племен Подунавья и Северного Причерноморья с Ри-
мом в 275—279 гг. н. а. // ВДИ. 1964. № 4. С. 131—138; Он же. Историческая роль
племен Подунавья в падении Римской империи: Автореф. дис. . . . д-ра ист. наук.
М., 1970.
101
86 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
из «Новой истории» византийского историка Зосима (V в.) и сочинения
римского церковного автора Павла Орозия (V в.). Однако сообщаемые
ими сведения зачастую отличаются преувеличением и тенденциозностью.
Такой же осторожности требует и подход к материалам в «Церковных
историях» Сократа Схоластика (IV—V вв.) и Созомена (V в.).
В некоторых случаях мы использовали и эпиграфический материал.
Он позволяет уточнить состав варварских союзов, .нападавших на им-
перию.
Материалы письменных источников свидетельствуют, что в последней
четверти III в. идет борьба среди варварских племен всего задунайского
региона. Конфликты между варварами сопровождаются их натиском на
границы империи. Так, древние авторы сообщают, что императору Пробу
(276—282) пришлось вести военные действия против бургундов и ван-
далов, появившихся на Верхнем Дунае7, в районе Реции 8 *, затем он при-
ступил к борьбе с сарматами, которые вместе с какими-то ceteri gentes®
беспокоили империю на Среднем Дунае. После этого, как сообщает Во-
писк, Проб «держал путь по Фракиям и частью подчинил, частью принял
в дружественный союз все гетские народы» 10 11. В историографии предпри-
нимались попытки видеть в «гетском народе» одних готов п. Сообщаемые
Боннском подробности о действиях Проба во Фракии опровергают это
утверждение. Император «поселил (constituit) на римской земле 100 ты-
сяч бастарнов» 12. Кроме них он разместил здесь гепидов, грейтунгов и
вандалов, что происходило в одно и то же время (pariter). Поэтому
можно предположить, что вслед за успешными военными кампаниями
против бургундов, вандалов, сарматов, императором были проведены не-
которые экспедиции против гепидов и грейтунгов. О победе над гепи-
дами указывает и легенда монеты Gepidica 13. Какие именно столкнове-
ния были у империи с грейтунгами, мы не знаем — источники об этом
молчат. Нельзя не согласиться с обстоятельной характеристикой А. М. Ре-
менниковым ситуации в Barbaricum solum последних десятилетий III в.
Он справедливо обращает внимание на разноэтпичный состав варварской
периферии, определяет зоны действия ведущих племен. Так, согласно
Ременникову, на Нижнем Дунае против империи выступали готы, карпы,
аланы, бастарны. На Среднем Дунае главной боевой силой были племена
сарматского происхождения. Часто в этом регионе империя имела кон-
фликты также и с вандалами, гепидами, квадами. Основным врагом
империи на Верхнем Дунае были германские племена аламаннов, ютун-
гов, маркоманнов 14 *.
Характерно, что племена Barbaricum solum, с которыми воевал импе-
ратор Проб, остаются в центре внимания римской историографии вплоть
до конца III в. О них сообщает Мамертин, панегирик неизвестного ав-
тора, посвященный императору Констанцию (293—306), а также Иордан.
Среди варваров выделяются две группы готов |5. Одна (Gothi) ведет
7 Zosim. I. 67, 1; 68, 1—3.
s SHA. Prob. 16, 1.
s Ibidem. A. M. Ременников предполагает, что это были ближайшие соседи сарматов —
наркомании и квады (Ременников А. М. Борьба племен Подунавья н Северного
Причерноморья с Римом в 275—279 гг. н. э. С. 136).
10 SHA. Prob. 16, 3:-«Tetendit deinde iter per Thracias atque omnes Geticos populos. . .
aut in deditionem aut in amicitiam recepit».
11 Rappoport Br. Die Einfalle der Goten in das romische Reich bis auf Constantin.
Leipzig, 1899. S. 103.
12 SHA. Prob. 16, 1—2.
M Cohen. Prob. 755.
14 Ременников A. M. Борьба племен Северного Подунавья и Поднестровья с Римом
и ее роль в падении Римской империи. С. 49—70.
Ч XII paneg. lat. XI (III), 17, 1—2: «. . .Gothi Burgundies penitus excidunt rursumque
pro victis armantur Alamanni itemque Tervingi, pars alia Gothorum, adiuncta manu
Taifalorum, adversum Vandalos Gipedesque concurrent» («. . .готы целиком уничто-
жают бургундов, с другой стороны, за побежденных вооружаются аламанны, и в То же
время тервинги. другая часть готов, присоединив отряд тайфалов, устремляется
против вандалов и гипедов»).
102
борьбу с племенами, находившимися в конце III в. па Верхнем Дунае,
сначала с бургундами, а затем с аламаннами. Вторая группа готов, Ма-
мертин называет их тервингами (Tervingi), объединившись с тайфалами
выступает против вандалов и гепидов. Интересно, что такой тенденциоз-
ный историк готов, как Иордан, ничего не сообщает о борьбе готов
с бургундами. Однако, у него имеется рассказ о столкновении готов с ге-
пидами (§ 98—100). И он предваряет его (§ 97) сообщением о конфликте
между гепидами и бургундиопами16: «Он (король гепидов. — В. Б.)
разоряет бургундзонов почти до полного истребления» 17. На первый,
взгляд тексты Иордана и Мамертина очень близки. И в том и в другом
отрывке говорится о «почти полном истреблении» 18 бургундов. Но воз-
никает вопрос: готы или гепиды воевали в конце III в. с бургундами?
Нам кажется, что в данном случае более достоверным источником явля-
ется панегирик, указывающий на готов, ибо он написан современником
событий. Возможно, Иордан присоединил гото-бургундский конфликт
к истории гепидов на том основании, что это племя родственно готам:
гепиды «родом из готов и оттуда ведут свое происхождение» ’9. Кроме
этого, в конце III в. гепиды размещались на Среднем Дунае рядом с бур-
гундами, восточнее их.
В конце III в., согласно Мамертину, велись, активные военные дей-
ствия также и между вандалами и гепидами, с одной стороны, и тервин-
гами в союзе с тайфалами с другой. Подробное изложение этих событий
дает Иордан. Он сообщает, что после удачного похода готов со своими
союзниками (в том числе тайфалами) в римские пределы, к королю го-
тов Остроготе (218—250) явились послы короля гепидов Фастиды с тре-
бованием передать гепидам «просторы своих земель» (locorum suorum
spatia) 20 21. Острогота ответил послам, что «земли он не уступит» (1оса
vero non cedere) 2|. Завязалось сражение. По Иордану битва проходила
у города Гальтис22. Она началась ранним утром и закончилась «с на-
ступлением ночи» победой готов 23.
Сопоставление сообщений Мамертина и Иордана дает возможность
внести некоторые уточнения в до сих пор еще спорный вопрос о разде-
лении готов. На первый взгляд, свидетельство Мамертина действительно
можно рассматривать, как это и делается до сих пор в литературе, в ка-
87 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
16 Подробнее о различных этнонимах племени бургундов см.: Этнонимика германских
племен времени Великого переселения народов / Сост., вступ. ст. и коммент.
В. П. Будановой // Средневековье в свидетельствах современников. М., 1984.
С. 242—314.
17 lord. Get. 97. В литературе имеют место противоречивые толкования сообщения
Иордана о столкновении гепидов с бургундами. Е. Ч. Скржинская относит это стол-
кновение к северному периоду истории этих племен, т. е. ко времени обитания их
- в Повисленье (Скржинская. Иордан. С. 254—255. Примеч. 314). К. К. Дикулеску
отмечал, что оно произошло в III в. недалеко от дунайской границы Римской импе-
рии (Diculescu С. С. Die Gepiden. S. 21—25).
18 lord. Get. 97: «. . .репе usque ad internicionem. . .»; XII paneg. lat. XI (III). 17, 1—2:
«. . .penitus excidunt. . .».
19 lord. Get. 95.
20 lord. Get. 99.	,
21 Ibidem.
22 В литературе хронология и локализация битвы готов с гепидами различна: Л. Шмидт
и X. Вольфрам относят ее к 290 г. (Schmidt L. Geschichte derdeutschen Stamme bis
zum Ausgange der Volkerwanderung. Die Ostgermanen. 6 Aufl. Munchen, 1969. S. 102;
Wolfram H. Op. cit. S. 61). С. Кауфман считает, что столкновение произошло в 268 г.
около города Гальтис (Kaufmann S. Op. cit.’S. 123). К. Дикулеску высказывает
мнение о двух сражениях. Одно произошло в 262 г. у Гальтиса, второе (место он
не указывает) — в 290 г. (Diculescu С. Die Wandalen und Goten in Ungarn und Ru-
manien. S. 11, 18). Интересное замечание высказывает P. Хахман, который полагает,
что это сообщение, основанное на «готских песнях», а также на сочинениях Дексиппа
и Аммиана Марцеллина, принадлежит везеготскому историку Аблабию (Hachmann R.
Die Goten und Scandinavian. S. 110). He представляется достаточно убедительным
мнение К. Хоредта и X. Вольфрама, что гото-гепидский конфликт произошел не
в Семиградье, а на среднем или верхнем течении Прута у Оппидума (Horedt К.
Beziehungen zwischen Dakern und Germanen // Festgabe Kurt Tackenberg. 1974.
S. 165; Wolfram H. Op. cit. S. 61).
23 lord Get. 100.	>	j, ... ,, 	, ul( ,,
103
88 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
честве аргумента, подтверждающего свершившееся уже в III в. оформле-
ние этно-социальных объединений — везеготов и остроготов. Мамертин
говорит о двух частях готов и одну из них он называет тервингами.
А так как по традиции в историографии принято идентифицировать тер-
вингов с везеготами, то, следовательно, две упоминаемые Мамертпном
части готов — зто везеготы и остроготы, или тервинги и грейтунги. Од-
нако у той части готов, которая размещалась к этому времени в При-
азовье и которую традиционно называют остроготами, не было причин
для конфликтов с вандалами и гепидами, а тем более с бургундами и
аламаннами. Мамертин показывает столкновения племен балканского ре-
гиона и отмечает различия между готами, располагавшимися именно
в этом районе. К сожалению, вне внимания осталось то, что тех готов,
которых Мамертин назвал тервипгами, Иордан обозначил сразу двумя
этнонимами — везеготы и остроготы. Другими словами, тервинги — это
общее обозначение везеготов и остроготов. Иордан свидетельствует, что
король гепидов Фастида «отправил послов к Остроготе, власти которого
тогда подчинялись как остроготы, так и везеготы, т. е. обе ветви одного
племени» 24. Однако не исключено, что в источниках речь идет о двух со-
вершенно разных столкновениях готов с гепидами. Возможно также и не-
которое различие представлений Мамертина и Иордана о размещении
племен в задунайском регионе.
Описывая гото-гепидский конфликт, Иордан отмечает, видимо имев-
шие место в прошлом, родственные связи между этими племенами. Он
говорит, что гепиды «нарушили союз кровного родства» (consanguinitis
foedus) 2S, которое определяет термином «parentes» 26 27. Даже в VI в. в со-
знании готов сохранилось представление о святости и незыблемости кров-
нородственных связей, и это отразилось в «Гетике». На дерзкие претен-
зии гепидов Острогота, король готов, отвечает: «Преступно оружием спо-
рить с родичами» 21.
Высказывались предположения, что с момента, когда император Ав-
релиан (270—275) оставил Дакию, и до середины IV в. серьезным сопер-
ником готов в захвате удобных мест для поселения в бывшей римской
провинции были вандалы28 *. К сожалению, подробности этой борьбы не
отражены в сочинениях древних. Некоторые исследователи предполагают,
что эти вандалы выступают в источниках как Victohali2В.
В конце III в. в правление Императоров Максимиана (286—305) и
Диоклетиана (284—305), вероятно, велись определенные военные дей-
ствия с частью придунайских готов. Для империи они закончились ус-
пешно. Автор одного из панегириков лаконичен: «Покорились и просили
мира готы» 30. Императоры получили титул Goticus maximus 31, а готы
стали солдатами вспомогательных войск империи.
Подробности договора, заключенного с готами, в источниках не от-
ражены. У нас нет материала, на основании которого можно было бы
** Ibid. 98.
“ Ibid. 97.
Ibid. 94.	.	•
27 Ibid. 99: «. . .scelestum armis confligere cum propinquis. . .»
28 См., например: Courtois Chr. Les Vandales et 1’Afrique. 2 Aufl. P., 1955. P. 32—34;
Putsch. C. Die Volkerbewegungen an der unteren Donau: Beitrage zur Volkerkunde von
Siidosteuropa III П Sitzungsberichte der Akademie der Wissenschaften. Phil.-hist.
KI. 1928. Bd. 208. Abh. 2. S. 16—17, 28—30; Harmatta J. Op. cit. P. 48—55; MitreaB.
Die Goten an der unteren Donau—einige Probleme im III—IV Jahrhundert // Studia
Gotica. Stockholm, 1972. S. 92. Особый интерес представляет исследование
Д. Р. Бредли, в котором показано, что многолетняя вражда готов с вандалами со-
хранилась до времени Иордана в устной готской традиции. См.: Bradley D. R. The
Composition of the Getica // Eranos. 1966. Vol. 64. Fasc. 1—2. P. 67—79.
39 Обзор литературы по этому вопросу см.: Wolfram Н. Op. cit. S. 60, Ашп. 7.
30 Xllpaneg. lat. VIII (V), 10: «. . .summittente se Gotho pace poscenda. . .»
31 См.: Диоклетиан: CIL. VIII. 21447—21449 (Germ. Max. Goth. Max. Sarm. Max.
Brit. Max.); Макснмиан: CIL. VIII. 21450 (Germ. Max. Goth. Max. Sarm. Max.
Brit. Max.). См. также исследование П. Кнайсла о победных титулах римских им-
ператоров: Kneissl Р. Die Siegestitulatur der romischen Kaiser Hypomnemata.
Gottingen, 1969. H. 23, Кар. 7.
104
ответить на вопросы: с какой частью готов был заключен союз? Были ли
они поселены на землях империи или оставались за Петром? Возможно,
это были те готы, которые в 298 г. принимали участие в персидском
походе Максимиана, «посланные туда, как вспомогательные отряды».
Согласно Иордану они не были foederati, но только auxiliariis32.
В правление этого же императора Максимиана, во время виценалий
(т. е. в 303 г.) одно из племен на территории Barbaricum solum —
карпы — было изгнано из занятых ими земель (terris suis) готами и по-
селено им в империи33. Изгнанием карпов, вероятно, завершился этап
враждебных столкновений между ними и готами.
Таким образом, имея столь скудный материал о варварских племенах
задунайского региона последней четверти III в., можно лишь заключить,
что в конце III в. каких-либо крупных военных конфликтов между ними
и империей не было. Напротив, развернулась борьба между такими вар-
варскими племенами как готы, бургунды, аламанны, вандалы, гепиды,
карпы. Однако, более сплоченно в этой борьбе действовали готы и тай-
фалы. Римская, а затем и Византийская империи никогда не оставались
равнодушными к тому, что происходило во враждебном для них варвар-
ском мире, а тем более в той его части, которая находилась непосред-
ственно у границ империи. И, вероятно, не случайно о готах конца III в.
древние авторы упоминают не чаще, чем о каких-либо других варварах.
Видимо в этот период они ничем не выделялись из числа остальных
племен. Представляется также маловероятным, что придунайские готы
жили компактной массой в одном районе. Вероятно, они были рассеяны
на значительном пространстве бывшей римской провинции Дакии. От-
дельные их группы имели столкновения как непосредственно со своими
соседями — варварами, так и с империей. Отсюда такой значительный
географический регион военных действий от Верхнего до Нижнего Дуная.
В первой трети IV в. во взаимоотношениях Византийской империи
с племенами Barbaricum solum первое место занимают готы. Данные ис-
точников о событиях этого времени фрагментарны, а иногда древние
авторы просто ограничиваются лишь одной констатацией какого-либо
факта. Так, например, Евтропий сообщает только то, что император Кон-
стантин «различными способами уничтожил (varie profligavit) готов» 34.
Созомен, говоря об этом же императоре, отмечает его «битвы с инопле-
менниками» ( akkoipukwv pa/at;) его «войны с готами» (-okepwv про? ув
ГбсЭоос) 35.
Незначительные сведения о взаимоотношениях придунайских варва-
ров с империей можно извлечь из данных о войне между Константином
и Лицинием. Как свидетельствуют Евтропий, Орозий, Аврелий Виктор-
и Аноним Валезия, первое столкновение между Лицинием и Константи-
ном произошло в Паннонии у Цыбал (ныне Виновцы) 36. Лициний был
разбит37 и отступил в Сирмий, где находились его жена и сын38. Воз-
можно, в состав тех, кто «cum magna parte equitatus noctis auxilio» со-
провождали его в Сирмий, входили и задунайские варвары, в том числе
готы. Забрав из Сирмия жену и сына, Лициний отправился во Фракию,
вероятно, в центр этого диоцеза — Сердпку 39. Направляя к Константину
в Филиппополь послов для переговоров о мире, одновременно он соби-
рает у Адрианополя большое войско. Вероятно, в состав этой «огромной
толпы» (ingentis multitudinis) влилась и некоторая часть задунайских
89 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
32 lord. Get. 110.
33 Lad. De mort. pers. 38, 6: «. . .nam fere nullus stipator in latere ei nisi ex gente eorum,
qui a Gothis tempore vicennalium terris suis pulsi Maximiano se tradiderant mala
generis humani, ut illi barbarorum servitutem fugientes in Romanos dominarentur».
34 Eutrop. X, 7.
36 Sozom. Hist. eccl. I, 8; II, 34.
36 Oros. VII, 28, 19; Eutrop. X, 5, 1; Anon. Vales. Pars prior. V, 16; Aur. Vidor. Epitom..
XLI, 5.
37 Eutrop. X, 5, 1.
38 Anon. Vales. Pars, prior. V, 16.	-:i "	...”
33 Anon. Vales. Pars prior. V. 17.	,
105
90 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
варваров., так как организацию военных сил Лициний поручил началь-
нику пограничных войск Валенту. И тот вполне мог привлечь какую-то
часть варваров, например тех же готов, которые по договору 297 г. обя-
заны были в случае необходимости предоставить империи своих воинов.
Возможно, они были среди войск Лициния в сражении на Мардийском
поле (во Фракии) 40.
После заключения в 317 г. мира с Лицинием, Константин направ-
ляется в Сердику41 * и занимается организацией работ по укреплению
лимеса в принадлежавшей ему части империи для создания более проч-
ной преграды от «barbararum gentium populis» 12. Когда в 323 г. Констан-
тин находился в Феосалонике, некая часть готов прорвалась «через остав-
шуюся без присмотра границу» (per neglectos limites) 43. Известно, что
при раздели империи в управление Константина перешла ее западная
часть, а также западные провинции Балкан, в том числе и Верхняя Мё-
эия. Лициний получил малоазийские и восточные балканские провинции,
а также Прибрежную Дакию, Нижнюю Мёзию и Скифию. Это положение
существовало до 324 г. Аноним Валезия отмечает, что «были разграб-
лены Фракия и Мёзия» (vastata Thracia et Moesia) 44 *. А поскольку отме-
чается, что готы прекратили грабежи, вернули пленных и просили мира
именно у Константина 4Е, а не Лициния, то вполне допустимо предполо-
жить, что они перешли границу где-то в восточной части провинции
Прибрежной Дакии, которая относилась к Константину, а затем опусто-
шали принадлежавшие Лицинию провинции — Нижнюю Мёзию и Фра-
кию. Лициний упрекает Константина в том, что тот якобы лучше укрепил
части свои (partes suae) границы, чем его 46. Это не исключает предполо-
жения, что готы вторглись на территорию империи в западной части
Нижней Мёзии, которая находилась в сфере управления Лициния. В та-
ком случае остается неясным, почему с просьбой о мире они обратились
к Константину, а не к Лицинию. Возможно в свои земли для них был
более удобен проход через границу, контролируемую Константином, или
они хотели поселиться на его территории, а может быть заключить
именно с ним выгодный для себя договор. Вероятно им было известно,
как расправился Константин с сарматами, вторгшимися в Паннонию
в 322 г.47 Подобная неясность исходит в определенной мере из противо-
речивости сведений самих источников. Однако для нас важно в данном
Случае то, что участок балканской границы Византийской империи вдоль
западных областей Мунтении и восточных районов Олтении становится
очень напряженным к 323 г., когда отсюда предпринимали вторжения
готы, но которые были остановлены Константином, за что он второй раз
<5ыл удостоен титула Gothicus maximus 48.
Ibidem.	' '	"
41 A non. Vales. Pars prior. V, 19.
4*’CIL. III. 13734. Эпиграфический материал свидетельствует, что в период с 315 по
319 г. император Константин одержал победы над готами, за что впервые получил
титул Gothicus maximus (CIL. II. 481; VIII, 8412 (Max. Goth, max.); 23116 (Goth,
max.)). Древние авторы об этих событиях молчат.
48 A non. Vales. Pars prior. V, 21. В одной из надписей (CIL. V. 8269) вторгшиеся вар-
вары названы «неприятелями» (hostis). «
41 A non. Vales. Pars prior. V, 21.	. *	‘
46 Ibidem.
48 Ibidem.
47 Zosim. II, 21. 1—3; Porphyr. VI (XXII), 14. Некоторые исследователи считают, что
свидетельство Зосима о столкновении Константина с сарматами во главе с Рав-
симодом отражает те же события, которые описывает Аноним Валезия, т. е. втор-
жение готов в Мёзию и Фракию. Отсюда и разделение мнений по поводу этнической
принадлежности Равсимода. Одни авторы считают его готом {Wolfram Н. Op. cit.
S. 62—63; Habicht Ch. Zur Geschichte Kaiser Konstantins //Hermes. 1958. Bd. 86.
S. 370—372; Schmidt L. Op. cit. S. 81, 225; Rappoport Br. Op. cit. S. 110, Anm.;
Putsch C. Op. cit. S. 18; Stallknecht B. Untersucnungen zur romischen Aussenpolitik
in der Spatantike. Bonn, 1969. S. 34). Другие, как Э. А. Томпсон, — сарматом {Thomp-
son Е.-А. The Visigoths in the time of Ulfila. Oxford, 1966. P. 10).
48 CIL. III. 352 (Gothicus).
106
В 323 г. между Константином и Лицинием началась война, на за-
ключительном этапе которой готы проявили немалую активность. В ли-
тературе уже обращалось внимание на то, что древние авторы дают про-
тиворечивую характеристику роли готов в событиях 323—324 годов Ч
Если Иордан отмечает, что готы помогли Константину, то Аноним Ва-
лезия утверждает, будто бы они были союзниками Лициния 50. Не исклю-
чено, что готы участвовали на стороне как Константина, так и Лициния.
В данном случае особенно важно иметь в виду, что сами готы в это время
были еще разобщены. У каждой отдельной группы внутри рода склады-
вались свои отношения с империей. Начиная с III в. империя постоянно
привлекала различные части готов на службу, в качестве федератов.
В войско Константина могли попасть готы-грейтунги, поселившиеся на
территории империи с конца III в. Согласно Иордану, готы римлянами
были «позваны» (rogati sunt) и «приглашены» (invitabantur) 51. Конечно,
из политических соображений, которые были положены в основу «Ге-
тики», Иордан вполне мог несколько преувеличить роль готов в победе
над Лицинием одного из основателей Византийской империи. Констан-
тин разгромил Лициния во Фракии 52, у Адрианополя 53. Лициний бежал
в Византий, а -затем, перейдя Боспор Фракийский, в Халкедон54. При:
переезде из Византия в Халкедон предводитель готов Алика привел Ли-
цинию вспомогательное войско (auxiliantes), которое оказало ему по-
мощь в сражении у Хризополя (ныне Скутари) в сентябре 324 г.55
X. Вольфрам считает, что Лицинию помогли те готы, с которыми у Кон-
стантина был конфликт в 323 г.56 Вероятно, э.ти готы были связаны с им-
перией каким-то договором. Возможно, это они оказывали помощь пред-
шественнику Лициния по управлению восточными провинциями империи
Максимиану в борьбе с персидским царем Нарсесом 57.
С 20-х годов IV в. вопрос о контактах Византии с населением Barba-
ricum solum вставал перед империей все более настойчиво. В дальней-
шем, до конца столетия внешнеполитическая по существу проблема
стала сугубо внутриполитической и социальной, т. к. и антагонистические
противоречия угнетенных и угнетателей, и борьба внутри господствую-
щих прослоек, и религиозные распри — все это получило особую окраску
в свете отношений империи с варварзми, главным образом с готами и
сарматами. Одним из основных направлений византийской внешней по-
литики являлась северная часть Балканского полуострова 58. На важное
стратегическое значение нижнедунайского лимеса указывает то, что им-
ператор Константин для восстановления Orbis Romanus в прежних пре-
делах приступил к возвращению империи южных районов Дакии. Эта
политика была вызвана еще и тем, что к Дунаю вплотную приблизились
готы. Левый берег Дуная определяется в источниках как «готский берег»
(ripa Gothicus) S9. Охрану его Константин поручил своему племяннику
Далмацию60 61 * 63. В 328 г. на Дунае (per Danubium ductus) был построен.
91 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
46 Скржинская. Иордан. С. 211. Примеч. 355; Ременников А. М. Источники по исто-
рии войн племен Подунавья с Римом в III—IV вв. н. э. С. 213—248.
s° lord. Get. Ill; Anon. Vales. Pars prior. V, 27.
61 lord. Get. 111.	... t
k- Aur. Victor. De Caesarib. XLI, 8.
63 Const. Constantinop. anno 324; A non. Vales. Pars prior. V, 2.
' 64 * * 67 Anon. Vales. Pars prior. V, 25—27; Aur. Victor. Epitom. XLI, 5.
ss A non. Vales. Pars prior. V, 27; Schiller H. Geschichte der romischen Kaiserzeit. Gotha,.
1887. Bd. 2. S. 201. Константин победил Лициния в сражении возле Никомидии, в Ви-
финии (CTh. VII, 20,1). Он сохраниДему жизнь, отправил в Фессалонику, где в 324 г.
Лициний был убит (Aur. Victor. E/pitom. XLI, 7).
se Wolfram H. Op. cit. S. 63.
67 lord. Get. 110.
,’8 История Византии. M., 1967. T. I. С. 176.
59 Anon. Vales. Pars priar. VI, 15.	e	,
30 Ibilem.	J
107
92 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
каменный мост. Он соединял Суцидаву с Эеком* 61. Возле Тутракана были
сооружены переправа и рядом с ней укрепление 6", а также лагеря.
Районом возрастающей варварской опасности для империи становится
и среднедунайская низменность. Для Византии — это центр варварского
мира, «середина варварской земли» 63. Е. Ч. Скржинская обращала вни-
мание на особое напряжение в этом районе. На протяжении II—первой
половины IV в. отсюда в империю постоянно предпринимались вторже-
ния варваров64 * 66 *. Материалы письменных источников показывают, что
в этом районе начиная со II в. одни племена сменяют других, происходят
постоянные столкновения между ними65. Еще во II в. Римская империя
намеревалась организовать здесь провинции Маркоманию и Сарматию66.
Как уже отмечалось, основную часть среднедунайской низменности, т. е.
степные пространства к востоку от Дуная, занимали сарматы. Северо-
западную часть занимали вандалы. С конца III в. вплоть до гуннов в се-
веро-восточных районах низменности располагались гепиды67. Вероятно,
С конца III в., а возможно, и ранее в среднедунайскую низменность идет
продвижение какой-то части готов. Учитывая то, что древние авторы ни-
когда не говорили о конфликтах готов с тайфалами и, наоборот, отмечали
столкновения готов с гепидами, можно предположить, что продвижение
готов в этот район идет не с востока через Малую Валахию и Банат,
а с северо-востока через Семиградье. В начале IV в. для Византии наи-
более опасным племенем среднедунайской низменности становятся сар-
маты. Поэтому византийское правительство стремилось пе допустить со-
здания сильной антиимперской варварской силы во главе с ними. Оно
пыталось или укротить (сталкивая эти племена с другими), или вовлечь
их в сферу своего влияния. Отметим, что, несмотря на это, сарматы
в IV в. не только выстояли, но уцелели и даже укрепились. Они оста-
лись более независимыми в своих отношениях с империей, чем готы.
В 332 г. произошел конфликт между сарматами и придунайскими
готами, а затем между этими же готами и Византийской империей, кото-
рая выступала на этот раз на стороне сарматов68. Локализация места
событий такова. Иордан передает, что, «переправившись через громадные
реки, а именно через Тизию, Тибизию и Дрику, мы пришли к тому
месту, где некогда погиб от сарматского коварства Видигойя...»69-
Е. Ч. Скржинская рассматривала эти слова Иордана как свидетельство
того, что сражение готов с сарматами произошло где-то на территории
Баната около реки Темеш 70. Исидор Севильский отмечает, что «готы на-
пали на области сарматов» (Gothi Sarmatarum regionem adgressi) 71. Ве-
роятно, вначале им удалось добиться успеха. Иордан говорит, что пред-
41 Aur. Victor. De Caesarib. XLI. 18; Epitom. XLI, 14. Cm.: Thompson E.-A. Op. cit.
P. 10—11. Согласно найденным кладам монет, в этом районе концентрировалась
торговля готов с римлянами. Подробнее об этом см.: Putsch С. Op. cit. S. 20—22;
Vetters Н. Dacia ripensis // Osterreichische Akademie der Wissensc'haften. Schriften
der Balkankommission: Antiquarische Abteilung. 1950. Bd. 11. T. 1. S. 23.
61 Подробнее см.: Vetters H. Op. cit. S. 21—23; Tudor D. Un pont remain ignore dans
la region du Bas Danube // Latomus. Bruxelles, 1961. Bd. 20, H. 3. S. 503; Chrysos E.-K.
Gothia Romana: Zur Rechtsgrundlage des Foderatenstandes der Westgoten im vierten
Jahrhundert // Dacoromania. 1973. 1. S. 58 —60.
63 Anon. Vales. Pars prior. VI. 34: «. . . in ipso barbarico soli. . .»; Oros. VII, 28, 29:
«... in ipso barbarici soli sinu».
64 Скржинская. Иордан. С. 232—233. Прнмеч. 189.’
«5 lord. Get. 89, 97—100; XII paneg. lat. XI (III), 17.
66 Konik E. Markomania i Sarmacja niedoszl provineje rzymskie // Eos. 1959/60. Bd. 50.
S. 143—162.
47 Подробнее см.: Klein К. К. Germanen in Siidosteuropa // Volker und Kulturen Siido-
steuropas. Munchen, 1959. S. 35; Krause W. Handbuch des Gotischen. Munchen, 1968.
S. 9; Скржинская. Иордан. С. 251. Примет. 299.
48 Const. Constantinop. anno. 332. Аврелий Виктор сообщает, что готы и сарматы были
разбиты накануне того, как Констант стал цезарем (Аиг. Victor. De Caesarib. XLI.
12). Известно, что Констант стал цезарем в 333 г.
48 lord. Get. 178.
70 Скржинская. Иордан. С. 305. Прим. 509.
71 Isid. Hist. 5.
108
водитель готов Видигойя «храбрейший из готов» (Gothorum fortissimus)
стал героем готских эпических песен и что впоследствии он «погиб от
сарматского коварства» (Sarmatum dolo occubuit)72. Вероятно, оно со-
стояло в том, что они обратились за помощью к общему для всех варва-
ров врагу — империи и это сохранила устная традиция до VI в. Как со-
общает Аноним Валезия, император Константин «начал войну против го-
тов и оказал помощь умолявшим о ней сарматам» («... adversum Gothos
helium suscepil et inplorantibus Sannatis auxilium tulit») 73. В письменных
источниках нет подробного описания сражения римлян с готами. Древ-
ние авторы отмечают победу Константина74. В хрониках Евсевия Кеса-
рийского, Иеронима, Проспера Аквитанского отмечено лишь, что «рим-
ляне победили готов в стране сарматов» («Romani Gothos in Sarmatarum
regione vicerunt») 75. Аноним Валезия, Сократ Схоластик и Иордан со-
общают о заключении договора (foedus) римлян с готами, по которому
тоты обязаны были за ежегодное денежное вознаграждение поставлять
империи определенное число воинов. Им разрешалось вести торговлю на
Дунае76. Согласно условиям договора готы отправили в Константинополь
заложников77, среди которых, как сообщает Аноним Валезия, был сын
готского короля Ариариха (Ariarici regis)78. После 332 г. та часть готов
ио главе с Ариарихом, которая пыталась продвинуться в среднедунай-
скую низменность, становится федератами империи.
Другая часть готов, возглавляемая Геберихом, в первой четверти
IV в., возможно, отходит на север и вскоре вступает в конфликт с ванда-
лами. Об этом сообщает только Иордан79. Из текста «Гетики» мы узнаем,
что это были те готы, которых возглавлял «выдающийся вождь готов»
(Gothorum ductor eximius) Геберих, «отличавшийся доблестью и благо-
родством» (virtutis et nobilitatis eximius) 80. Вопрос о датировке битвы
готов с вандалами до сих пор остается спорным. Исследователи едино-
душны только в том, что этот конфликт не мог состояться ранее 332 г.
93 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
78 lord.. Get. 43, 178. О Виднгойе см.: Thompson Е.-А. Op. cit. Р. 9.
73 A non. Vales. Pars prior. VI, 30. По Константинопольской летописи, Константин
начал войну с готами 20 апреля 332 г. (Const. Constantinop. anno 332).
74 Oros. VII. 28. 28; Лиг. Victor. De Caesarib. XLI. 12; Prosper. Chron. 1036; Euseb.
Chron. 2348; Hieron. Chron. 2348; Isid. Hist. 5. За победу над готами в 332 г. импера-
тор! Константин третий раз получил титул Gothicus maximus (CIL. XI. 5265).
75 Euseb. Chron. 2348; Prosper. Chron. 1036; Hieron. Chron. 2348.
74 Anon. Vales. Pars prior, VI, 31; Socrat. Hist. eccl. I, 18; lord. Get. 112. Подробный
анализ условий договора 332 г. см.: Patsch С. Op. cit. S. 27—29; Vetters Н. Op. cit.
S. 23; Rappoport Br. Op. cit. S. 107—110; Mitrea B. Op. cit. S. 81—83.
77 Интересно предположение X. Вольфрама, что сопровождение заложников было
поручено будущему епископу придунайских готов Ульфиле (Wolfram Н. Op. cit.
S. 85).
78 Anon. Vales. Pars, prior. VI, 3. В литературе высказывалось предположение, что
сыном Ариариха, отправленным в Константинополь в качестве заложника, был
упоминаемый Иорданом Аорих (lord. Get. 112). см.: Patsch С. Op. cit. S. 32; Wol-
fram H. Gotische Studien I //Mitteilungen des Instituts fiir osterreichische Geschichts-
forschung, 1975. Bd. 83, H. 1—2. S. 4—12; Idem. Geschichte der Goten. S. 66, 85.
В его честь, как сообщает Фемистий, в Константинополе была воздвигнута конная
статуя (Themist. Orat. XV, 190). В дальнейшем Аорих приказал своему сыну, кото-
рым, согласно предположению Р. Венскуса и X. Вольфрама, мог быть Атанарих
(Wenskus В. Balten//Reallexikon der germanischen Altertumskunde. В., 1973.
Bd. 2, Lfg. 1. S. 13—14; Wolfram H. Gotische Studien I. S. 4—12; Idem. Geschichte
der Goten. S. 66, 85), никогда больше не ступать на римскую территорию (Атт.
Marcell. XXVII. 59; XXXI. 4, 13).
78 lord. Get. 113—115, 162.
80 Ibid. 112, 115. В литературе до сих пор остается спорным вопрос о принадлежности
Гебериха к роду Балтов. А. Гутшмид отмечал Гебериха как Балта (Gutschmid А.
Zu Jordanis // Jahrbucherfur Classische Philologie. 1862. Bd. 8. S. 147). E. Ч. Скржин-
ская считала его Балтом, хотя отмечала, что Иордан в связи с Гебернхом не упоми-
нает Балтов (Скржинская. Иордан. С. 261—262, примеч. 357). Р. Хахман, считая
Гебериха Балтом, обращает внимание на то, что Аблабий, которому, вероятно,
принадлежит этот фрагмент «Гетики» (§ 112—115), не называет здесь Гебериха
ни остроготом, ни везеготом, а просто готом (Hachmann В. Op. cit. S. 68, 72, 112—
114). X. Вольфрам хотя и предполагает, что род Гебериха был таким же королев-
ским, однако считает, что его нельзя отнести с полным основанием к роду Балтов
(Wolfram Н. Geschichte der Goten. S. 31).	,• .„о-
109
94 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Иордан сообщает, что Геберих «наследовал власть (successor regni)
«после ослабления» (post decessum) Ариариха и Аориха, т. е., вероятно,
после их поражения в 332 г., когда они отказались от наступательной
политики в отношении империи и стали ее федератами81. Высказывалось
мнение, что столкновение между готами и вандалами могло произойти
в 334 г. в середине или даже в конце IV в.82 Более убедительной пред-
ставляется датировка, предлагаемая Е. Ч. Скржинской, согласно которой
битва состоялась незадолго до смерти Константина, т. е. до мая 337 г.83
Иордан указывает также и место, где произошло сражение. В «Ге-
тике» мы читаем, что вандалы жили (erat) по рекам (iuxta flumina)
Маризии (ныне Марош), Милиаре (?), Гризии (ныне Кереш), а готы
размещались восточнее вандалов (erat... ab oriente Gothus) 84, т. е., ви-
димо, в Семиградье, скорее всего, в западной части этого района8S. Уточ-
нить локализацию готов Гебериха материал «Гетики» не позволяет.
К сожалению, так и остается неясным, куда и почему ушли готы после
победы над вандалами. Иордан лишь говорит, что Геберих «вернулся
в свои места, откуда вышел» (ad propria loca, unde exierat, remeavit) 86.
Примечательно, что выражение ad propria у Иордана встречается не-
сколько раз и нигде оно не сопровождается какими-либо конкретными
географическими характеристиками®7. Некоторая противоречивость в сви-
детельствах Иордана о сражении готов с вандалами, видимо, отражает
традиционное представление о характере взаимоотношений между этими
племенами. Иордан отмечает, что Геберих напал на вандалов, «желая
расшириться» (extendere cupiens) 88, другими словами, видимо, имея на-
мерение приобрести для своего племени новые земли. Однако Геберих,
после того как «победил и разграбил (superatis depraedatisque) ванда-
лов, почему-то возвращается в места своего прежнего расселения89.
Возможно, противоречивость сообщений «Гетики» объясняется и тем,,
что описание столкновения готов Гебериха с вандалами Иордан или Кас-
сиодор изложил, опираясь только на устное готское предание. Как отме-
тил X. Вольфрам, победа Гебериха над вандалами сохранилась в созна-
нии вандалов до VI в. и связывалась с мотивами их ухода в 409 г. из
Галлии в Испанию 90.
Таким образом, на рубеже III—IV веков контакты готов с другими
племенами Barbaricum solum в основном сводились к военным конфлик-
там, которые учащались и принимали ожесточенный характер. Причины
81 lord. Get. 112. Е. Ч. Скржинская переводит «post quorum decessum» как «после
их кончины» (Скржинская. Иордан. С. 88, § 112). Однако такой перевод не вполне
согласовывается с дальнейшим контекстом «Гетики». В § 115 Иордан сообщает,
что «тогда-то» (tunc) вандалы были разгромлены и «очень немногие» (perpauci)'
с разрешения императора Константина поселились в Паннонии. Следовательно,
если принять перевод Е. Ч. Скржинской, то Ариарих и Аорих умерли после 332 г.,
но не позже чем Константин (306—337). Однако Существует предположение, что
в 347—348 гг. Аорих преследовал готов-христлан (Wolfram Н.'Gotische Studien I.
S. 7—9; Idem. Geschichte der Goten. S. 67).
81 См., например: Schmidt L. Geschichte der Wandalen. Munchen, 1942. S. 16; Wol-
fram H. Geschichte der Goten. S. 66.
83 Скржинская. Иордан. С. 262, примеч. 358.
84 lord. Get. 114. Отождествление рек дано по Е. Ч. Скржинской (Скржинская. Иор-
дан. С. 262, примеч. 360).
83 Обзор литературы о пребывании готов в Семиградье см.: Rosenfeld Н. Ost- und West-
goten // Die Welt als Geschichte. Stuttgart, 1957. Bd. 17. S. 250, Anm. 17—13.
84 lord. Get. 115.
87 Ibid. 94, 110. 115.	-	- •
88 Ibid. 113.
88 Ibid. 115. Возможно, это противоречие и вызвало сомнение X. Вольфрама в том,
что области расселения вандалов находились рядом с готами. Он считает, что по-
граничные с вандалами районы лишь входили в сферу экспансионистских устремле-
ний готов Гебериха (Wolfram Н. Geschichte der Goten. S. 66k
30 Wolfram H. Gotische Studien I. S. 7. Cm.: lord. Get. 162: «. . . они до сих пор помнили
по рассказам своих предков, какое некогда бедствие причинил их народу король
готов Геберих и как он силою своею согнал их с родной земли. .» («. . .adhuc
memores ex relatione maiorum suorum, quid dudum Geberich Gothorum rex gonti
suae prestitisset incommodi vel quomodo eos virtute sua patrio solo expulisset»).
110
их все чаще затрагивали интересы Византийской империи. В IV в. «гот-
ский вопрос» стал одним из центральных во взаимоотношениях империи
с другими племенами Barbaricum solum. Особенно четко это начало
проявляться после того, как Рим оставил в 271 г. Дакию и готы заняли
•отдельные области этой провинции, став ближайшими соседями империи.
Как и ранее, обычной нормой отношений с готами были войны и воен-
ные конфликты. Однако конец III—первая половина IV в. явилась ру-
бежом в этих отношениях. Первый этап их завершился в 332 г. В основ-
ном он характеризуется борьбой Римской империи с готами. Второй этап
начинается с 332 г., когда император Константин, трезво оценив готскую
опасность для империи, вмешался в конфликт между сарматами и го-
тами, победил последних и заключил с ними мир, снявший на время
напряжение и неуверенность, которые вносились этими племенами. Эти
готы выступают после 332 г. в качестве союзников империи. Новые от-
ношения имели глубокие последствия как для империи, так и для готов.
В дальнейшем византийские императоры часто прибегали к политике ней-
трализации готов путем сталкивания их с другими варварскими племе-
нами или с частью готских племен. Двойственность в отношениях с го-
тами не могла не вызвать изменений в позиции готов по отношению
к империи. Впоследствии часть готских племен отказалась от наступа-
тельной политики. И только внешняя опасность (натиск гуннов) вынудила
их в конце IV в. ступить на римскую землю. Другая часть готских пле-
мен связала себя с империей, став ее федератами. Дальнейшие взаимо-
отношения готов с Византийской империей, как известно, имели много-
сторонний характер, но в основе их лежали те принципы, которые офор-
мились в конце III—первой половине IV в.
95 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
96 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Византийский временник, том 34
В. В. БЫЧКОВ
ОБРАЗ КАК КАТЕГОРИЯ ВИЗАНТИЙСКОЙ ЭСТЕТИКИ iS
Проблема «византийской эстетики», как бы разноречиво ни восприни-
малось это сочетание терминов различными исследователями, в широком
философском смысле требует, на наш взгляд, значительно большего вни-
мания, чем ей до сих пор уделялось. Под «эстетикой» в данном случае нам
кажется наиболее удобным понимать всю сферу, охватывающую худо-
жественное мышление как в его теоретическом, так и в предметно-практи-
ческом аспектах. При этом имеется в виду, что византийская эстетика
как важнейшая часть самобытной византийской культуры основывается
на своих принципах, отличных от принципов античной (классической),
ренессансной или какой бы то ни было иной эстетики. Основание для та-
кого подхода дают своеобразный социально-исторический статус визан-
тийской культуры и особая роль художественного мышления в системе
восточнохристианской гносеологии *. Именно принципиальное отличие
основных акцентов и критериев византийской эстетики от традиций ан-
тично-винкельмановской теоретической линии в эстетике привело практи-
чески к полному исключению этого важного этапа развития эстетического
самосознания из трудов по истории эстетики.
Византийская эстетика возникла внутри эллинистической, развив
и переработав ее основные принципы. Важнейшей ее чертой, проявив-
шейся уже у Филона Александрийского и развитой неоплатониками и
ранними христианами, было пристальное внимание к внутреннему миру
человека (своему собственному прежде всего) 1 2, состоянию его духа,
управлению внесознательными психическими процессами. Это во многом
и определило своеобразие византийского художественного мышления.
В эллинистической эстетике этот «психологический» аспект рельефно
проявился в трактате Псевдо-Лонгина «О возвышенном» (середина
I в. н. э.) 3. Как справедливо отмечают исследователи трактата, его автор
первым ввел в эстетику понятие возвышенного4 и первым заговорил
о психологическом воздействии литературы 5. Эти «новшества» эстетиче-
ской мысли не были случайным явлением в духовной атмосфере I в. н. э. —
они органически вытекали из философско-религиозных исканий того слож-
1 В ней снятие теологических антиномий осуществляется, в частности, в сфере
литургического и художественного опыта. См. В. Бычков. К вопросу о восточнохри-
стианской гносеологии. — «Историко-философский сборник», изд. МГУ. М., 1971,
стр. 59, 79.
2 См. Плотин. Эн., V, 8.10; VI, 9.9. См. также: W. Beierwaltes. Proklos. Grundziige
seiner Metaphisik. Frankfurt a. M., 1965, S. 15.
3 Псевдо-Лонгин. О возвышенном. M.—Л., 1966. См. также: И. Н. Нахов. Выдаю-
щийся памятник античной эстетики. — Сб. «Из истории эстетической мысли древности
и средневековья». М., 1961.
4 И. М. Нахов. Указ, соч., стр. 147.
8 Псевдо-Лонгин. О возвышенном, стр. 112.
151
ного переходного периода. Не случайно, что автор трактата был большим
эрудитом — отлично знал греческую классику, римскую литературу,
Ветхий завет 6; как убедительно показал Э. Норден, был видимо, лично
знаком с Филоном и находился под влиянием его идей 7. Но именно Фи-
лон попытался поставить важную теологическую антиномию — имманент-
ность трансцендентного божества, ставшую у христиан основой их фило-
софско-религиозной системы, и наметил пути ее снятия: в онтологической
сфере — идея посредника, Логоса, в гносеологической — мистический
экстаз, т. е. достижение определенных психологических состояний. В этом
плане становятся понятны'исключительная роль и значение в духовной
жизни всего, что возвышает (ёкасретоа) душу («Овозвышенном», 7.3). Псевдо-
Лонгин хорошо чувствовал веяние времени с его поисками новых духов-
ных идеалов и пытался на греческой почве усмотреть ростки и сущность
этого нового, обозначаемого им как «возвышенное» (то офо?), в структуре
литературных памятников. «Кажется иногда, — замечает И. М. Нахов, —
будто писателю не хватает слов и он захлебывается от новизны и изоби-
лия мыслей, от стремления доказать, что возвышенное — это нечто «новое»
и «удивительное» 8. Оно должно, по мнению Псевдо-Лонгина, произвести
впечатление на слушателей (15.2), привести их в состояние экстаза (et<j
exataatv. —1.4), возвести «к пределам божественного разума» (36.1) 9,
на что оно одно только и способно (там же). В литературном произведе-
нии (поэзии, прозе) оно воплощается в образах, передающих с помощью
соответствующих технических приемов определенное содержание (23.4;
29.1 и др.). Причем образ (^avtaota у Псевдо-Лонгина — чувственный об-
раз, близкий к зрительному. — 15.1) воздействует на внесознательную
сферу психики — помимо нашей воли поражает душу, и перед ним меркнут
даже факты (15.11).
На материале литературного творчества и риторского искусства Псевдо-
Лонгин показал важнейшие изменения в восприятии искусства, наметив-
шиеся в предхристианский период. Введенная им новая категория «возвы-
шенное» стала как бы переходной категорией от эстетических понятий
античности к понятиям средневековья. И не просто очередной дополни-
тельной категорией к уже существующему ряду, ибо она как таковая
у византийских мыслителей практически не встречается. Она явилась
как бы своеобразным «коэффициентом трансформации», преобразующим
одну систему категорий (понятий) в другую. Любая классическая кате-
гория: мера, гармония, прекрасное и т. п. — у византийцев (начался
этот процесс еще у неоплатоников, особенно активно у Плотина) несет
на себе отпечаток возвышенного в указанном выше смысле, рассматри-
вается под углом возвышения, возведения человека над человеческой
эмпирией (то onepalpov то av&pamiva. — 36.3). Этим подчеркивается психо-
логическая окраска христианской системы эстетических категорий10.
В результате и в самой системе категорий на первое место выдвигаются
понятия «образ» и «символ», а не «прекрасное», «гармония», «мера» антич-
ности, хотя и они, как и все античное нарледие, были всегда важны и
значимы для византийцев. Отчетливее всего эта преемственность высту-
пает у великих каппадокийцев.
Так, в аспекте усиленного внимания христиан к отдельному человеку,
4 Псевдо-Лонгин. О возвышенном,' стр. 100.
7 Е. Norden. Das Genesiszitat in der Schrift vom Erhabenen. Berlin, 1955, S. 11—13,
20—21.
8 И. M. Нахов. Указ, соч., стр. 176.
8 Псевдо-Лонгин. О возвышенном, стр. 65.
10 Однако вряд ли правомерно, как это делает П. А. Михелис (An Aesthetik
Approach to Byzantine Art. London, 1955), рассматривать все византийское искусство
только под углом зрения категории «возвышенное». Невозможно правильно осмыслить
сложную и противоречивую художественную практику византийцев исходя только
из этого понятия.
152
4—3079
97 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
98 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
его внутреннему миру интерпретирует Григорий Нисский неоплатоновскую
категорию «эйдос». У него11 это некоторая неповторимая индивидуа-
лизированная идея, определяющая сущность души данного субъекта.
Ейря nveup.aTi.xdv (духовное тело) — со ссылкой на апостола Павла (I Кор.,
15,44) — называет его Григорий Нисский (PG, t. 46, col. 153D). Это как бы
духовный прообраз человека. Он налагает отпечаток и на его внешний
облик. Выявление (ex^avtopi'a) этой «духовной модели» человека и состав-
ляет задачу некоторых видов искусства (агиография, некоторые типы
икон) 12. Эллинистическая идея эйдоса наполняется у Григория Нисского
присущей восточнохристианскому типу мышления антиномичностью.
Вечное и преходящее, общее и частное неразрывно соединены в ней.
Однако эйдос как оригинальная идея греческой философии слишком
хорошо ассоциировался с плотиновской теорией эманации (эйдосы «исте-
кают» из мирового Нуса), которая отрицалась христианской философией.
Последующие византийские мыслители избегали употреблять этот тер-
мин в указанном смысле, чтобы не впасть в «языческую ересь». Сам Гри-
горий, находясь явно под влиянием этой неоплатоновской идеи, не поль-
• зовался для ее выражения термином «эйдос». А в VIII в. Феодор Студит
в полемике с иконоборцами подчеркивал внутреннюю неоднозначность
эйдоса. Он считал, что эйдос обозначает и некоторую общую идею (напри-
мер, человека вообще), и частную (образ каждого конкретного субъекта. —
См. PG, t. 99, col. 433 С). В связи с этим он доказывал, что для обозначения
живописных изображений лучше употреблять термин eixdiv (образ) в том
смысле, в каком он употребляется в Ветхом завете (Бытие, 1.26), а не е18о?
(PG, t. 99, col. 348 A).
Более существенным для византийской эстетики в творчестве Григория
Нисского является продолжение им тенденции Псевдо-Лонгина 13 — углуб-
ление психологического аспекта исследования литературного произведе-
ния. Так, описывая известный эпизод «жертвоприношение Авраама» 14,
Григорий проводит тонкий (почти несловесный) анализ библейского тек-
ста, подчеркивая особенности организации его структуры для наиболее
сильного воздействия на психику читателя, возбуждения у него определен-
ных ассоциаций. В отличие от абстрактно-риторского эстетизма Псевдо-
Лонгина анализ Григория Нисского имеет более узкую и конкретную
направленность в русле экзегетического жанра. Особое внимание Григо-
рий уделяет верно подмеченному им своеобразному художественному
приему возбуждения психики читателя путем резкого перехода (в одном
стихе в данном случае) к неожиданному явлению, действию, высказыва-
нию (реминисценция, видимо, перипетии Аристотеля)15 16. Он искусно вскры-
вает в своем анализе психологический механизм воздействия этого приема.
Первые слова фразы, начинает анализ Григорий, обращенной богом
к Аврааму (Бытие, 22.2)1в: «Возьми сына твоего ...» — еще не поражают
ни отца, ни читателей, воспринимаются как обычное повеление. Но следую-
щая часть: «возлюбленного, единородного» — разжигает горячую отцов-
скую любовь (единственный сын, родившийся у Авраама и Сарры в пре-
11 См. его трактат «О душе и воскресении». — PG, t. 46.
12 Ср. у Плотина: искусство (скульптура) — зеркало, оно отражает не только
эйдос души, но и должно уловить сущность Мировой души (Эн. IV, 3.11).
13 К сожалению, нет никаких сведений о том, был ли известен кому-либо в Визан-
тии трактат «О возвышенном». Однако основные идеи его настолько созвучны духов-
ной атмосфере раннего христианства, что это уже дает основание считать его одним и»
непосредственных предшественников византийской эстетики.
14 PG, t. 46. col. 568—572.
15 Ср. у Псевдо-Лонгина: замена одного числа (грамматического) другим, нарушаю-
щим логику данной ситуации, «своей неожиданностью производит сильное впечатле-
ние» («О возвышенном», стр. 48).
16 Текст Библии приводится в том виде, как он цитируется у Григория Нисского.
153
клонном возрасте после страстных молитв богу) и соответствующие чув-
ства у читателя. «Вознеси мне» (aveveyxe poi), — говорит дальше бог.
Не жрецом ли он призывает сделать Исаака? Нет. И здесь — как удар
грома: «Вознеси мне во всесожжение на горе, какую укажу тебе». Подведя
к этому неожиданному обороту, Григорий восклицает, обращаясь к чи-
тателям (слушателям): «Что чувствуете вы, отцы, от природы имеющие
нежную любовь к детям, слушая этот рассказ?» (568 С). Апелляция к ро-
дительским чувствам слушателей (также особый прием направленного
воздействия на психику) еще отчетливее подчеркивает психологический
аспект анализа, который особо интересует Григория при исследовании
библейских книг.
Из античных эстетических категорий в ранний христианский период
часто используются «красота» (то xdXko?) и «прекрасное» (хакбс).
Важным и существенным источником средневековой эстетики была
августиновская «теория» прекрасного. Но, как отмечают советские эсте-
тики А. Ф. Лосев и В. П. Шестаков, эта «концепция красоты не была един-
ственной в средние века. Наряду с ней существовала и другая концепция,
идущая из Византии, от трактатов, приписывавшихся Дионисию Ареопа-
гиту» 17. Как в восточнохристианском мире, так и на Западе эта концеп-
ция была широко распространена и общезначима. Однако в эстетических
взглядах самого Псевдо-Дионисия концепция прекрасного не являлась
основной и оригинальной. Он практически полностью удовлетворялся
взглядами на прекрасное своих непосредственных предшественников —
великих каппадокийцев в соединении с неоплатоновскими и платонов-
скими высказываниями 18. Поэтому для истории византийской эстетики,
пожалуй, наибольший интерес представляет сам источник ареопагитов-
ской концепции — взгляды на прекрасное каппадокийских мыслителей,
н прежде всего Василия Великого, уделявшего этой проблеме много вни-
мания. Его концепция привлекательна еще и тем, что сам Василий по-
стоянно прибегал в своих работах к примерам из поэтического, живопис-
ного или музыкального искусства. Его философия дышит эллинской
любовью к «художеству», хотя сам он был противником «языческой кра-
соты» в жизни и в искусстве. Не случайно, что к его «эстетическим» взгля-
дам, как к авторитетнейшему источнику, обращались иконопочитатели
VIII—IX вв.
К категории «прекрасное», как и ко всему античному наследию, у ви-
зантийцев двойственное 19 и не всегда определенное отношение. Они хо-
рошо ощущали наметившуюся еще в античности внутреннюю смысловую
99 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
17 А. Ф. Лосев, В. П. Шестаков. История эстетических категорий. М., 1965, стр. 170.
18 X. Кох указал даже на «дословное цитирование» Псевдо-Дионисием платонов-
ских высказываний о прекрасном. См. Н. Koch. Pseudo-Dionisius Areopagita in seinen
Beziehungen zum Neuplatonismus und Mysterienwesen. Mainz, 1900, S. 64.
18 См., например, беседу Василия Великого «К юношам о том, как извлекать
пользу из языческих сочинений» или «Источник знания» Иоанна Дамаскина, в первой
части которого (философские главы) излагаются основные положения аристотелев-
ской логики, в том числе и закон «немыслимости противоречия» (PG, t. 94, col. 653 D),
как необходимые элементы процесса познания, а в третьей утверждается теологический
аитиномизм мышления как единственно возможный путь на понятийном уровне к по-
следующему, «непонятийному» (aXo-jo;) постижению истины. Подобное же отноше-
ние у византийских мыслителей и к античной «диалектике». Василий Великий заяв-
ляет, что «сила диалектики— стена для догматов, не позволяет расхищать их» (PG,
t. 30, col. 269 С). Григорий Нисский в диалоге «О душе и о воскресении» (парафраза
платоновского «Федона») применяет «диалектический» (в платоновском смысле) способ
«отыскания истины». Но в этом же диалоге Григорий высказывает и недоверие к «диа-
лектике», ибо с ее помощью можно одинаково добиться и «низложения истины, и осуж-
дения лжи» (PG, t. 46, col. 52 В). Это в чистом виде пирроновский скептицизм (ср.
Секст Эмпирик. Три книги Пирроновых положений. — «Антология мировой филосо-
фии», т. 1. М., 1969, стр. 528 и др.). Феодор Студит возражает против применения «до-
казательств и силлогизмов» к явлениям, выходящим из сферы их действенности (PG,
t. 99, col. 332).	. _______________
154
100 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
противоречивость и расплывчатую неоднозначность этого понятия20.
Но эта неоднозначность и противоречивость хорошо соответствовали теоло-
гическому антиномизму восточнохристианского мышления периода его
становления (II—VI вв.) 21.
Василий Великий ясно осознает и использует многоаспектность ан-
тичного понятия «прекрасное». При этом весь диапазон значений термина
получает у него своеобразную, соответствующую его мировосприятию
окраску. Выше всего ценит Василий, получивший классическое образова-
ние в Константинополе и в Афинах, неизреченные и неописуемые «бли-
стания божественной красоты» (too hei'ou хаХХои? al аатракси) 22. Здесь он,
как и последующие византийские мыслители, широко и всесторонне
опирается на платоновские и неоплатоновские идеи «абсолютно прекрас-
ного» как сверхпрекрасного и изначально прекрасного божественной идеи.
«Онтологизм» 23 платоновского «мысленного космоса» сохраняется здесь
полностью. Но новое переосмысление его применительно к личностно-
трансцендентному божеству христиан приводит к определенной антино-
мичности «абсолютной красоты». Она одновременно и трансцендентна, и
имманентна феноменальному миру. Однако эта внутренняя противоречи-
вость не достигает ни у каппадокийцев, ни у Псевдо-Дионисия 24 остроты
теологического антиномизма описания божественной сущности. Здесь
византийцам не удается полностью преодолеть неоплатоновской эмана-
ционной иерархичности «смыслов красоты» (Эн., V, 8.3). При этом у Ва-
силия Великого она ощущается, пожалуй, слабее, чем у Григория Нис-
ского или Псевдо-Дионисия.
Идея «абсолютной красоты» играла в византийской философско-рели-
гиозной системе несколько иную роль, чем у античных мыслителей. Она
меньше всего была для них предметом умозрительных рассуждений. Бо-
жественная красота (как и прекрасное) стала существенным элементом
их гносеологии. Как полагал Григорий Нисский, важнейшей целью чело-
веческих стремлений является познание «божественной красоты» 25.
А познание бога и спасение, как утверждал еще Климент Александрий-
ский 26, нераздельны. Но христианское божество трансцендентно, и это
исключало «разумный» путь его познания. Византийские мыслители раз-
работали систему «сверхразумного» постижения этой идеи, основанную
на направленном возбуждении сферы внесознательного психического.
Понятие «абсолютной красоты» выполняло здесь важнейшую функцию.
Абстрактная трансцендентная идея божества, мало что дающая уму и
сердцу человека, неразрывно связывается христианской традицией с этим
понятием 27. А красота, что известно было еще в античности, влечет к себе
познающего, и «познание осуществляется любовью, ибо познаваемое
прекрасно по природе» (Григорий Нисский) 28.
20 См. А. Ф. Лосев, В. П. Шестаков. Указ, соч., глава «Прекрасное», а также кн.:
А. Ф. Лосев. История античной эстетики. Софисты. Сократ. Платон. М., 1969, стр. 283—288.
21 В последующий период охраны, обоснования и догматизации созданной фило-
софско-религиозной системы многозначность понятий и «фигур» становится «опасной»
для ортодоксальной концепции. Ей на смену приходит «однозначность» аристотелев-
ской логики (Иоанн Дамаскин) и терминологии (см. G. Mathew. Byzantine Aesthetiks.
London, 1963, p. 115, 117, 157). Отсюда вполне понятно, почему и категория «прекрас-
ное», не имеющая должной определенности даже у Аристотеля, в этот период совер-
шенно не разрабатывается, а употребление ее обосновывается авторитетом Василия
Великого и автора Ареопагитик.
22 PG, t. 31, col. 909 С; ср. t. 30, col. 412.	т
28 А. Ф. Лосев, В. П. Шестаков. Указ, соч., стр. 153.
е. 24 См. его сочинение «О божественных именах», IV, 7 (PG, t. 3).
28 См. О. Bardenhewer. Geschichte der altkirchlichen Literatur, Bd. 3. Freiburg
im Br„ 1912, S. 209.
28 См. E. Gilson. L’esprit de la philosophic medievale. Paris, 1948, p. 21.
27 Корни этого явления см. еще у неоплатоников.
28 PG, t. 46, col. 96 С. Василий Великий считал, что «только в божественной при-
роде познается собственно прекрасное» (PG, t. 30, col. 412).
155
Итак, «абсолютная красота» (':о xdXko?) — это цель духовных устремле-
ний византийцев. Один же из путей к этой цели они видели в «прекрасном»
(хаХо?) материального мира 29. Отношение к этой «земной красоте», однако,
у византийских мыслителей двойственно. С одной стороны, они отрица-
тельно относятся к чувственной красоте как возбудителю греховых по-
мыслов и плотского вожделения. Они не принимают эллинские «искусства»
как пустые, ничего не дающие душе 30. С другой стороны, они высоко
ценят, в отличие от восточных дуалистов, прекрасное в материальном
мире и в искусстве, ибо оно является «отображением» и проявлением
на уровне эмпирического бытия «абсолютной красоты». При определении
этой красоты византийские мыслители повторяют традиционные формулы
античных авторов о гармоничности, «взаимной соразмерности частей»
(про? аХХтр.а -cGjv peowv оирр.етр(а), «наружной доброцветности» (imoaivcpeva
ебэдсйа) 31. Они часто сближают понятия «прекрасное» и «благое» 32,
выводя одно из другого или обосновывая одно другим (реминисценция
античной калокагатии). Однако они не сливают эти понятия. Василий
Великий стремится к их четкому разграничению (PG, t. 29, col. 400 В—С).
Сложные представления о жизненных противоречиях 33 и о мире как
о едином целом, в котором все подчинено определенным закономерностям
(умом не постигаемым), заставляют византийских мыслителей видеть
даже в невзрачных предметах материального мира, как в необходимых
элементах гармонического целого, красоту всего ансамбля 34.
Относительно прекрасного в искусстве византийцы развивают, по-
своему истолковывая, плотиновскую идею о том, «что произведения ис-
кусства подражают не просто видимому, но восходят к смысловым сущ-
ностям, из которых состоит и получается сама природа, и что, далее, они
многое созидают и от себя» 35, т. е. художники творят согласно определен-
ному идеалу. Именно этот духовный идеал имел в виду и Василий Великий,
заявляя: «Я не люблю ничего незаконченного. Неприятно видеть и изо-
бражение, наполовину доведенное до сходства» (PG, t. 31, col. 241 С).
Основной целью таких изображений становится «возвышение» души
человека, очищение от страстей, возбуждение в нем высоких помыслов
(в частности, побуждение его к мужеству 36), наконец его духовное преоб-
ражение на пути к «абсолютной красоте». И здесь внимание византийских
мыслителей сосредоточивается на психологическом аспекте воздействия
искусства, прекрасного в нем на человека.
Восточнохристианская онтология была разработана и зафиксирована
в системе догматических формул. Константность ее не подвергалась прак-
тически на протяжении длительных периодов сомнению. Психология же
отражала связь с конкретными людьми, их постоянно меняющиеся взаимо-
отношения, была главным нервом всей их духовной жизни. Постижение
самой «абсолютной красоты» осуществлялось в конечном счете на уровне
внесознательного психического («сверхчувственно и сверхразумно» —
по патристической терминологии) в процессе литургического и худо-
жественного «опыта».
101 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
29 Вопросом смыслового различия понятий хаХбс и xdXXos подробно занимался.
Псевдо-Дионисий (PG, t. 3, col. 701 С).
80 См. PG, t. 30, col. 380 А.
81 Там же, col. 409 А; ср. t. 29, col. 48 А.
82 PG, t. 31, col. 909 С.
зз Так, Григорий Нисский осмысливает жизнь как состоящую из противо-
положностей (r»jv ёх гшу evavzltov сй-р-рахоу {ыгр ёпгопаоято. — PG, t. 46. col. 81 В).
84 PG, t. 29, col. 76—77. Ср. у Псевдо-Дионисия: «не неприличным является изо-
бражение небесных /субстанций/ с помощью образов, заимствованных от незначитель-
ных предметов материального мира, ибо и мир этот, получив бытие от истинной красоты,
в устроении всех своих частей отражает духовную красоту» (PG, t. 3, col. 144 В).
88 Плотин, Эн. V, 8.1. перев. А. Ф. Лосева («История эстетики», т. 1, стр. 225).
84 PG, t. 31. col. 509 А.
156
Уже Плотин живо интересовался проблемой восприятия, «психо-фи-
зическим» механизмом зрительной деятельности 37. По его мнению, в про-
цессе зрения глаз должен «уподобиться» предмету. При этом образ (Захтб-
kio?— отпечаток) предмета в душе зрителя будет зависеть от его зрительной
«установки»: смотрит ли он обычным «телесным зрением» (офи? оррата»)
или «внутренним взором» (evSov pXeirei) 38. А душа не увидит прекрасного,
пока сама не станет прекрасной, ибо объект зрения (в том числе и про-
изведение искусства) формирует душу смотрящего.
Эти идеи были активно восприняты византийцами. Для них «зритель-
ные» образы и неоднозначность их восприятия имели существенное зна-
чение. Большую часть информации, по «отеческому преданию» (катрьхт]
rcapaSoais), пророки, мистики, отцы и учителя церкви получали в виде
«зрительных образов» и только затем пытались изложить ее в понятийной
форме 39. Для обоснования приоритета зрения над остальными органами
чувств Григорий Нисский стремится даже доказать, что само название
«божество» (беб-ст;;) «произошло» от зрения (ёх ttJ; 8ёа;), от наделения бога
в первую очередь зрительной, созерцательной способностью (PG, t. 45,
col. 121). А Василий Великий писал: «Из чувственных наших органов
самое ясное представление об ощущаемом имеет зрение» (opcrai; —PG, t. 30,
col. 132 A).
Интерес к «физике и психологии» зрения не исчезает и в более позд-
ний период 40. Не в этом ли следует усматривать одну из главных причин
пристального внимания византийцев к живописи? Не случайно, что
психо-фпзическая теория нашла подтверждение в художественной прак-
тике раннехристианского и византийского искусства 41.
Василий Великий хорошо осознает сложность проблемы зрительного
восприятия. Он не принимает плотиновской концепции, но и не дает своей,
хотя знает различные точки зрения на этот предмет. То ли образы рас-
сматриваемых предметов входят в глаз и поэтому возникает представле-
ние о них, то ли сам глаз испускает нечто приближающееся к предмету
и контактирующее с ним, — Василию это не ясно, и он оставляет вопрос
открытым (PG, t. 29, col. 668). Тем не менее ему не дает покоя вопрос,
каков все же механизм воздействия прекрасного на человека, хотя каж-
дый раз он приходит к убеждению, что постигнуть его трудно (но не не-
возможно!). «Удивляться прекрасному нетрудно, — заявляет он, —уста-
новить же точное понятие того, что приводит в удивление, — трудно и
неудободостижимо (^akercov xai Soaespixrov)»42.
Трезвый подход к столь сложной проблеме позволил Василию сделать
некоторые интересные наблюдения, значение которых выходит за рамки
византийской эстетики. Так, гедонистическая функция прекрасного
важна для него не сама по себе. Она должна способствовать «незаметному»
восприятию человеком знаний, содержащихся в самом произведении.
Ибо эти знания трудны для восприятия без художественного оформления,
как горькое лекарство без меда 43. И «то, что впитывается с наслажением
и отрадой, не изглаживается из наших душ» 44 *. Отсюда понятно и отри-
цательное отношение Василия Великого к «искусствам» выразительным,
говоря современным языком, а в его понимании — «пустым», не несущим
понятийной или «зрительно-дидактической» информации, к таким, как
37 См. Плотин. Эи., I, 6,8—9; IV, 6,1, а также: A. Grabar. Plotin et les origines
de I’esthetique medievale. — «Cahiers archeologiques», Paris, 1945, p. 21—25.
38 Плотин. Эн., I, 6,8—9; Plotini Opera, t. 1. Paris—Bruxelle, 1951, p. 115—116.
33 Cm. PG, t. 30, col. 132 В—C.	 - ..
40 Cm. G. Mathew. Op. cit., p. 36.	' ,f \
41 Cm. A. Grabar. Op. cit., p. 31; G. Mathew. Op. cit., p. 35—36.
43 PG, t. 31, col. 472.	? ?
43 PG, t. 29, col. 212 B.
44 Цит. по: «Музыкальная эстетика западноевропейского средневековья и Возро-
ждения». М., 1966, стр. 105.
157
игра на гуслях и свирели, пляски и танцы (PG, t. 30, col. 380 А). Его сим-
патии на стороне религиозной музыки и живописи. В изобразительном
же искусстве они прежде всего распространяются на произведения «ис-
торического» характера. В них Василий видит глубокое воплощение
ярких страниц религиозной истории.
Однако не следует думать, опираясь на популярную в иконоборческий
период формулу: «изображение есть книга для неграмотных» 45, что ви-
зантийские мыслители буквально понимали эту фразу и отождествляли
изображение с текстом. Скорее всего, в ней они стремились указать на боль-
шой объем информации, содержащейся в изображении. И информации
отнюдь не понятийного характера. Василий Великий в известном Слове
на день мученика Варлаама подчеркивает, что живописный язык значи-
тельно богаче словесного, особенно при передаче непонятийпой информа-
ции. Он ничуть не стыдится того, что образ, написанный «красками
мудрости» живописцев, «осветит» и «затмит» его неясное словесное изобра-
жение. (PG, t. 31, col. 489 А). Именно такое понимание образа, живопис-
ного в частности, сохранялось и в последующие периоды византийской
истории.
Стремление рассматривать прекрасное в природе и искусстве в нераз-
рывной связи с процессом его восприятия конкретным человеком (ибо
прекрасное — это путь познания Красоты, и путь бесконечный, так как
«в прекрасном невозможно достигнуть какого-либо конца» 46) приводит
Василия Великого к новому аспекту осмысления этой категории. На при-
мере со светом он пытается показать, что прекрасно не только то, что со-
размерно во всех своих частях, но и то, что имеет «соразмерность. . .
относительно безболезненного и приятного действия на зрение» (PG,
t. 29, col. 48 А). Василий Великий пытается расширить классическое
определение прекрасного, подходя к нему с точки зрения «психологии
восприятия». Более важной и значимой становится для Василия не «со-
размерность» в произведении искусства, а «соразмерность» во внутреннем
мире человека, вызванная восприятием «прекрасного». «Истинно прекрас-
ное, — читаем у него, — есть соразмерность в душе, доблестно настроен-
ной» 47. Соразмерность же в структуре произведения искусства важна
постольку, поскольку она приводит к подобному состоянию души. Пси-
хологический эффект прекрасного становится важнейшим принципом
византийской эстетики.
Этот принцип, в частности, предоставил византийским художникам
большую свободу творческой интерпретации на уровне эстетической инфор-
мации (естественно, в рамках иконографического канона — но это уже
совсем иной структурный уровень, уровень формализуемой семантики,
и речь сейчас не о нем). Уже Василий Великий хорошо почувствовал
и считал вполне нормальным это явление 48: — «И они (живописцы. —
В. Б.), когда списывают изображения с изображений, весьма далеко,
что и естественно (и? eixo;), уклоняются от оригиналов» (PG, t. 31,
col. 493 А). Важно только, чтобы любое изображение было «совершено
по закону искусства» (тф кбуы тт;<; ёхтекеа&ё^ — PG, t. 29, col. 76 С).
Но закон этот для разума «неудободостижим». Известен только результат
его опосредованного воздействия на психику. Да и он-то зависит от
субъекта восприятия. Хотя «мы по природе [своей] стремимся
103 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
ь 44 Происхождение свое она ведет от Василия Великого. См. PG, t. 30, col. 509 А.
. . 44 Григорий Нисский: PG, t. 46, col. 97 А.
47 oxi то ctXijOivaj? xaXov то ev тт] cofipXTpov eoti хат’ ctpeT'rjv Siaxeipevij (PG,
t. 30, col. 409 B).
.48 К сожалению, на него иногда не обращают внимания современные исследова-
тели, считая византийскую эстетику «нормативной» в худшем смысле этого слова.
Однако канон в этой системе был ведущей доминантой творческого метода и способство-
вал организации высокохудожественных структур в рамках данной культуры.
158
104 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
к прекрасному», вкусы людей различны — «по большей части одному то,
а другому иное кажется прекрасным» 49.
Таким образом, для византийских мыслителей прекрасное (в природе
и искусстве) не имело объективной ценности. Ею обладала лишь «абсо-
лютная красота». Прекрасное же было значимо каждый раз только в его
непосредственном контакте с конкретным субъектом восприятия. На пер-
вое место выступала его психологическая функция — определенным
образом организовать внутреннее состояние человека. Прекрасное явля-
лось важнейшим средством формирования психической иллюзии «пости-
жения сверхпрекрасного», «абсолютной красоты». Хорошо осознавая это.
уже каппадокийцы начинают употреблять термин «прекрасное» в широком
значении, близком к понятию, «образ»,— как материализованное «отобра-
жение» трансцендентной идеи. В результате, уже е VI в. первостепенное
значение в патристике начинают играть такие категории, как «символ»
и «образ», которые включают в себя часто и значение «прекрасного»,
хотя полного слияния этих категорий не происходит.
Понятие «образ» наряду со «словом» играло очень важную роль в ви-
зантийской философско-религиозной системе. Ибо и слово и образ явля-
лись, в понимании византийцев, определенными материализованными
(хотя и не тождественными между собой) субстанциями, в которых запечат-
левается, сохраняется и передается на уровне эмпирического бытия бо-
жественное откровение, священное предание. Отсюда и неослабевающий
интерес византийских мыслителей к теории образа как в доиконоборче-
ский период, так и у апологетов иконопочитания. Теория эта была разра-
ботана глубоко и всесторонне, хотя и не имела систематического изложе-
ния. Она нашла свое органическое воплощение и практическое дополнение
в системе художественных образов восточнохристианского искусства.
Наиболее глубокое и полное изложение, говоря современным языком,
общей теории образа (p.oo<f>wats, в отличие от «частной» теории образа —
пластического изображения иконопочитателей VIII—IX вв. — eixwv) * 80 81
содержится в «Ареопагитиках», где она тесно связана с теорией иерархии
и системой обозначения божества, т. е. является неотъемлемой частью
гносеологии Псевдо-Дионисия.
Следует отметить, что понятие «образ» играло большую роль в тот
период не только в среде ортодоксальных христианских мыслителей.
Так, византийский поэт Нонн, писавший на греческом языке, в поэме
«Дионисика» придает важное значение этому понятию, выраженному
в поэме рядом синонимов (все они встречаются и у Псевдо-Дионисия):
топос, eixinv,	tvoaXp-a, <paapa. Призрачный мир образов и «отпе-
чатков» кажется ему более существенным и интересным, чем мир реаль-
ности, отражение в зеркале — значительнее отражаемого предмета.
Мир предстает перед ним системой причудливых ассоциативных образов
и отображений, порожденных его фантазией и. Однако у Нонна нет ка-
кого-либо осознанного философского поиска «умонепостигаемой истины»
с помощью этих образов. В свободной игре его художественного вообра-
жения нашли неосознанное отражение философско-религиозные и эстети-
ческие искания того сложного периода.
Важнейшей частью философско-религиозной системы византийцев,
определявшей цель земного бытия человека, являлось учение о познании
4» ei xal oxi pakiCTa аХХш aXXo cpai-verai xaXov (PG, t. 31, col. 909 B).
80 Мы условно используем здесь для обозначения этой дефиниции образа часто
употребляемый Псевдо-Дионис нем в подобных же целях термин т] p.op?<oais, хотя сам
автор Ареопагитик не ограничивается только им, а пользуется большой шкалой сино-
нимов (включая и eixwv как «изображение» вообще), стремясь таким способом подчерк-
нуть глубину и многозначность этой важнейшей в восточнохристианской философии
и эстетике категории.
81 См. М. Riemschneider. Der Stil Nonnos. — «Aus der byzantinischen Arbeit
der Deutschen Demokratischen Republick», Bd. 1. Berlin, 1957, S. 58—59.
Ы
(созерцании) божества, ибо без этого, как указывалось, спасение было
«неудободостижимо». Но трансцендентность (окероиотот^с) божества закры-
вает спекулятивный путь его познания. Поэтому византийские мыслители
строят на понятийном уровне систему теологических антиномий Б2. Снятие
их они перенесли в сферу внесознательного психического. Здесь, как бы
на втором непонятийном (а>.оуо?) этапе познания, византийцы различают
два пути постижения божества: непосредственный, «вне мира» — путь
мистического единения с богом, и опосредованный, «в мире и через мир» —
образно-символический путь познания первопричины. Второй путь играл
значительно большую роль в византийской философии и жизни, так как
индивидуальный «подвиг аскезы и мистики» был под силу не многим даже
среди монахов, и византийские мыслители расценивали его как путь опас-
ный и для большинства людей неприемлемый52 53 * 55. Считалось, что человек
по природе своей «не в состоянии подняться до созерцания духовного
без какого-либо посредства» м. Таким посредником на пути от чувствен-
ного к духовному и являются наряду с триадой таинств в иерархической
системе Псевдо-Дионисия чувственно воспринимаемые образы (popipwaei;),
символы (aoppoka), священные поэтические изображения (ттопртха! tepoirX-
aatiai) ББ, священные изображения (iepoypatpia!.), чувственные сим-
волы (aia&ipa абррока. — ЕН, 1, 2, 373 A; DN, 9.5. 913 В), священные
пластические образы (lepoTtkcmoi p.opfwaet;. — CH, 15.1, 328 В) и т. п. Все
они необходимы в структуре византийского мировосприятия для того,
чтобы приблизить человека «неизреченно и непостижимо к неизрекаемому
и непознаваемому» (dcpScyx-oic xai а-рыэток; адайерстш; xai dyvoia-au*. — DN, 1.1.
585 В), чтобы он «посредством чувственных /предметов/ восходил к духов-
ному и через символические священные изображения — к простому
/совершенству/ небесной иерархии» (СН, 1.3, 124 А), «не имеющему [ни-
какого] чувственного образа» (СН, 1.3, 121 С).
Образ является основой информационной иерархической системы
автора Ареопагитик», так как сообщение (spwtoSoaia) в ней передается
не с помощью формально-логических конструкций, а только посредством
емких символических образов (sv tojtmtixoI? aop-floXoic. — СН, 1.2, 121 В).
Даже слово в этой системе меняет свое непосредственное значение. Оно
становится глубоким символом, требующим изощренного теологически-
лингвистического толкования 56, ибо оно по природе своей — образ,
как и предвечный Логос — образ Первопричины. Его семантика опреде-
ляется часто способом организации значимой структуры.
У Псевдо-Дионисия вся иерархия — «образ божественной красоты»
(СН, 3.2, 165 В), а члены иерархии — «божественные подобия», «чины
и знания» (toUic xai eiriat^pai. — Там же). Т. е. они одновременно являются
носителем информации и ее содержанием. Отсюда, по мнению Псевдо-
Дионисия, и общее для всех чинов иерархии наименование (хотя они
все имеют и свои индивидуальные названия) — аууеХо; («вестник» и «изве-
стие», «сообщение» одновременно. — СН, 5). Псевдо-Дионисий организует
стройную иерархию образов, с помощью которых и передается «истинная»
52 Теологических — в отличие от философских, так как ни тезисы, ни антитезисы
их логически не обосновываются, а принимаются на веру.
53 См. А. Л. Каждая. Византийская культура (X—XII вв.). М., 1968, стр. 131.
51 Иоанн Дамаскин. — PG, t. 94, col. 1241 В.
55 СН, 2.1, 137 В. Здесь и далее при цитировании «Ареопагитик» используются
общепринятые в византинистике сокращения: латинские буквы означают название со-
чинения: СН — о небесной иерархии, ЕН — О церковной иерархии, DN — О боже-
ственных именах, MTh — О мистической теологии, Ер — Письма; последующие цифры
указывают на главу, параграф и столбец по изданию PG, t. 3.
56 Не случайно пристальное внимание Григория Нисского к слову, стремление
понять его значение с учетом места и времени появления библейских книг, аудитории,
непосредственно для которой они были написаны, с учетом исторической трансформа-
ции семантики слова (PG, t. 45, col. 132 С). На Западе эта проблема интересовала
Августина (см. его работы «Об учителе», «Об истинной религии»). л ф ,
105 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
160
106 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
информация с уровня «сверхбытия» на уровень человеческого существо-
вания. Литературные и живописные образы занимают в ней определенное
место — на уровне чина таинств, т. е. между небесной и земной ступенями
иерархии. «Невещественная» ступень иерархии изображена (8ia?totxikaaa)
в них посредством «вещественных изображений» (ukatoi; а^рясл) и «сово-
купностей образов» (p.op<f>WTixals aov&eaeai — CH, 1.3, 121 С) 57. В зависимости
от способа организации этих «образных структур» значение одних и тех же
«священных изображений» может быть различно (СН, 15.1, 328 В). Соот-
ветственно и информация в этой системе многозначна. Семантика и ко-
личество ее зависят также от субъекта восприятия («в соответствии со спо-
собностью каждого к божественным озарениям». — СН, 9.2, 257).
Многозначный образ являлся основным элементом (!) в системе
восточнохристианской гносеологии. В понимании византийских мысли-
телей не только священная иерархия, но и вся структура мироздания
пронизана идеей образа. Образ — это единственный способ связи и со-
отнесения между принципиально несоотносимыми и несвязуемыми уров-
нями «бытия» и «сверхбытия». Только в нем и посредством него возможно
«умонепостигаемое» единство («неслитное соединение») трансцендентности
и имманентности божества. Как показывает один из первых и глубоких
толкователей «Ареопагитик» Максим Исповедник (VII в.), весь духовный,
умонепостигаемый мир «таинственно в символических образах пред-
ставляется изображенным в мире чувственном для тех, кто имеет глаза
видеть, и весь мир чувственный. . . заключается в мире духовном: этот
в том своими началами, тот в этом своими образами». 58 Отсюда и высшая
абсолютная истина есть образ божественного (PG, t. 91, col. 673 С).
Псевдо-Дионисий в соответствии со своей системой обозначения бо-
жества различает два метода изображения духовных сущностей и соот-
ветственно два типа образов — подобных, «сходных» (to>v 6p.otwv eixovwv)
и «несходных» (xaiv avopiotwv p.op!pojroi&v — CH, 2, 3, 140 С). Первый метод
вытекает из катафатического способа обозначения, опирается на традиции
классической эстетики и связывается с созданием живописных изображе-
ний или литературных образов, близких к зрительным (ср. cpav-caat'a
у Псевдо-Лонгина). Здесь Псевдо-Дионисий обращается к греческой
теории мимесиса. Но в связи с тем что любая вещь, по его мнению,
одновременно подобна и неподобна трансцендентной первопричине
(DN, 97.916 А), то возможно лишь не просто подражание, но «непод-
ражаемое подражание» (арлрщто* р.щт]р.а. — Там же; см. также Ер, 2,
1068 А).
Этой антиномической формулой, как и многими другими, Псевдо-
Дионисий подчеркивает принципиальное отличие своей системы от клас-
сических философских систем. В данном случае он пытается противо-
поставить античному пониманию мимесиса, как подражания природе 59,
свою идею образного отражения (a<f>op.oii»aic) первопричины — важней-
шего этапа на пути постижения истины. Если древние греки стремились
к непосредственному познанию первопричины, полагая предметы видимого
мира недостойными внимания «тенями» истины (платоновская школа),
то византийские мыслители, как указывалось, акцентируют внимание
на методе опосредованного познания. При этом «сходные» образы в чув-
ственной форме «отображают» те или иные свойства и черты непостижимого
божества и его духовных сил, которые только таким способом и могут
быть как-то постигнуты человеком. Например, по мнению Псевдо-Дио-
нисия, многие свойства огня явлются чувственными (видимыми) образами
67 На VII Вселенском соборе эти идеи были использованы применительно к кон-
кретным живописным произведениям, т. е. художественная практика обосновывалась
общетеоретическими положениями.
66 Максим Исповедник. Тайноводство. — PG, t. 91, col. 669 С.
5’ А. Ф. Лосев, В. П. Шестаков. Указ, соч., стр. 214.
11 Византийский временник, т. 34
161
(оратобс eixovas) божественных свойств60 61 62. Огонь через все свободно проходит,
неизвестен сам по себе, неуловим и невидим, все освещает, все побеждает,
неудержим, несмешиваем и невмещаем, источник движения и самодвижим,
всему обильно сообщая себя, не уменьшается и т. п. (СН, 15.2, 329).
Аналогичную «образность» можно усмотреть и во многих других пред-
метах. Автор «Ареопагитик» даже в каждом из многочисленных членов
человеческого тела видит «многочастные образы, соответствующие [свой-
ствам] небесных сил» (СН, 15.3, 332 А). В художественном плане функцию
«сходных» образов выполняет искусство, ибо живописец в процессе работы
постигает архетип через икону (то dp/exoTtov ev tig etxdvt. — EH, 4.3.1,
473 С). Эти идеи наметились еще в эстетике Плотина и были всесторонне
теоретически разработаны в иконоборческий период.
Самого Псевдо-Дионисия больше интересует второй метод — созда-
ние «неподобных подобий» (to>v dvopoiwv ормлэт^тал,), который он соотносит
с апофатическим способом «обозначения», полагая, что «если по отношению
к божественным предметам отрицательные обозначения ближе к истине,
чем утвердительные, то для выявления (exipavtopia) невидимого и невы-
разимого больше подходят несходные выражения» (СН, 2.3, 141 А). Здесь
Псевдо-Дионисий разрабатывает проблему, поставленную еще в работах
Оригена и Григория Нисского el, и доводит ее до логического завершения.
Образы этого типа необходимо строить на преодолении античных
идеалов. В них, по мнению Псевдо-Дионисия, должны полностью отсут-
ствовать принятые у людей черты благородства, красоты, гармоничности,
чтобы человек, созерцая образ, не представлял себе божество подобным
«грубым» материальным формам (любая материальная красота груба)
и не останавливал свой ум на этих «видимых красотах, а возвышал его
к сверхчувственному (СН, 2, 3, 141 В).
В отличие от «сходных» этот тип образов строится, как видим, на про-
тивоположных принципах и связан с другими аспектами гносеологической
функции образа. Он уже не столько «отображает», сколько «обозначает»
(crgfiaivei) истину в определенных знаках 'и символах, требующих рациона-
листического толкования, т. е. практически передает «божественное
откровение» на знаковом (но не только языковом) уровне. Известная
в раннехристианской философии оппозиция akig&eia — alviypa (истина —
загадка, намек), идущая от Климента Александрийского (йЦ&ета— абр.ро-
Xov) и Григория Нисского (Ветхий завет — atvi-урд, Новый завет —
dX-rjOeta) е2, развивается дальше Псевдо-Дионисием. Так как dXiq&eia.
трансцендентна, то она и может быть постигнута только через свою анти-
тезу, вытекающую из нее и обозначающую ее — 81 атурлтол* (СН, 2.2,
140 В; Ер. 9, 1.1104 В, 1108 А). И чтобы это «обозначение необозначае-
мого» (та	тол*	— СН, 2.2, 140 А) выявило заключен-
ную в нем информацию, необходима его соответствующая «дешифровка» —
теологическое толкование, ибо, по византийской традиции, «настоящий
богослов» толкует «божественные» знаки и символы не по собственному
произволу, а вдохновляясь «откровением св. Духа» (см. DN, 1.1, 585 В),
которое дает ему ключ к шифру. Однако «психологическая» окраска всей
византийской философско-религиозной системы обнаруживается и на этом
«знаковом» уровне, допуская многозначность расшифровкивз. Тем
не менее извлечение «истинного», хотя и относительного, смысла знака,
•° Ср. у Гераклита: огонь — космос, первопричина, бог («Антология мировой фи-
лософии», т. 1. М., 1969, стр. 275). Здесь же — образ первопричины.
61 См. W. Volker. Kontemplation und Ekstase bei Pseudo-Dionysius Areopagita.
Wiesbaden, 1958, S. 97.
62 Cm. Ibid., S. 93—94.
83 Так, Иоанн Дамаскин считал, что библейские образы многозначны и каждый
понимает их в меру своих способностей и потребностей: «Бог говорил многочастно и
многообразно (яоХирерш? xat лоХитрйток)», чтобы «каждый больной получил свое ле-
карство» (PG, t. 94, col. 1321 В).
107 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
162
108 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
символа — dvaxa&apat; (по терминологии Псевдо-Дионисия) играет важней-
шую роль в византийской философско-религиозной мысли. Задачей интер-
претатора и является «выявление» тайного смысла — «подобающее со-
отношение явного со скрытым» (oixeico; app.oaat то!; atpaveai та csaiv6p.eva. —
СН, 15.5, 333 С).
Однако «неподобные» образы — не только условные знаки и рацио-
налистические символы. Организация их более сложна, так как основное
их назначение все же чисто психологического характера. Сам Псевдо-
Дионисий объясняет необходимость «неподобных» образов исходя именно
из этой их функции. Он считает, что несходные изображения должны
«самим несходством знаков возбудить и возвысить (SiavuaTffiaa... xai
DTtovoTTooaa тт) 8oap.opipia tojv at>v&7]p.dTa>v) душу» (CH, 2.3, 141 В). Эти «условные
знаки» (та аох&^рата) должны воздействовать прежде всего не на разумную,
а на внесознательную сферу психики, возбудить (onovoaaw — «жалить»,
«колоть», т. е. сугубо эмоциональное возбуждение, но не интеллектуаль-
ное, как на знаковом уровне) ее в направлении «возвышения» челове-
ческого духа от чувственных образов к «истине». Отсюда и сами изобра-
жения называются Псевдо-Дионисием «возвышающими» (та; dva-pyfixd;
lepoypatpia;. — СН, 2.1, 137 В). Эта идея «возведения» (ахауоут;) от образа
к «истине» и архетипу явилась основополагающей идеей византийской
эстетики. И хотя проблема «образного познания истины» была поставлена
еще неоплатониками и ранними христианскими мыслителями (Климент
Александрийский, Ориген, Григорий Нисский), однако законченное,
глубоко своеобразное и полное раскрытие она получила только в «Ареопа-
гитиках». Здесь «возбуждение» и направление работы психики в опреде-
ленное русло активной духовной деятельности с помощью чувственных
образов является логическим завершением процесса познания первопри-
чины — снятием теологических антиномий на уровне внесознательного
психического 61 * * 64. У последующих византийских мыслителей, особенно
в иконоборческий период, ареопагитовская концепция образа получила
полное признание ®5 *.
С «неподобными» связывает Псевдо-Дионисий и символические образы,
которыми насыщена как вся восточнохристианская теология, так и искус-
ство. Проблема восточнохристианской символики очень сложна в плане
хотя бы условной дифференциации религиозных и художественных сим-
волов, так как почти все элементы художественной структуры имеют
вполне конкретное значение на уровне религиозной (как правило, рассу-
дочной) символики. Любой, даже самый незначительный предмет (а в жи-
вописи цвет, свет, форма) как в реальном мире, так и в любом, даже
малохудожественном, произведении имеет на этом уровне большое симво-
лическое значение. Художественный же символ «работает» только в высоко-
художественных структурах и обращен в основном к внесознательной
сфере психики субъекта восприятия. Ощущая постоянно воздействие
именно этих символов при общении с искусством, отцы церкви осмысляли
их как чисто религиозные 6в. В существующих работах по византийской
эстетике 67 эта проблема, к сожалению, не получила должного освещения.
За исключением раннехристианской примитивной «символики» (условных
61 Имеются в виду непонятийные психические процессы в смысле установки («вне-
сознательного состояния психики», влияющего на сознательную деятельность). См.
Д. Н. Узнадзе. Психологические исследования. М., 1966, стр. 157 и др.
66 См. PG, t. 94, col. 1241. Ср. слова патриарха Никифора: «Познание архетипа
осуществляется вами через икону. . .» (PG, t. 100, col. 401 С) и т. п.
®® Что с точки зрения психологии вполне закономерно, так как возможно переклю-
чение динамических напряжений эмоционального процесса из одного источника в русло
совсем не связанной с ним смысловой компоненты (см. С. Л. Рубинштейн. Основы об-
щей психологии. М., 1946, стр. 470). К тому же и внесознательная установка работает-
у религиозно настроенных людей в направлении мистико-религиозного восприятия.
67 См. указанные работы Дж. Мэтью, П. А. Михелиса, А. Грабара.
11*
163
религиозных обозначений), имеющей слабое отношение к собственно
художественным произведениям, в них практически не затрагивается
этот вопрос. Взаимосвязь художественной и религиозной символики
остается в стороне и у таких исследователей восточнохристианского искус-
ства, как О. Демус и К. Онаш 68; исключительно религиозной символикой
древнерусского искусства интересуются Л. Успенский и В. Лосский ®9.
Вероятно, только связь символических образов с психологической функ-
цией «неподобных» образов может дать ключ к осмыслению художествен-
ной символики византийского искусства.
В художественной практике восточных христиан все методы изобра-
жения («сходные», «несходные» и символические образы) в высокохудо-
жественных памятниках образуют единый органический синтез — основу
системы художественных образов восточнохристианского искусства.
На базе «общей» теории образа (p.6py<oat;), оформившейся практически
в V—VI вв., в период иконоборчества более подробно разрабатывается
«частная» теория образа, именно образа «подобного» — изображения
(elxwv), теория иконы. И если общая теория в первую очередь вскрывает
гносеологическое значение образа, то частная наряду с дальнейшим раз-
витием гносеологического аспекта непосредственно заостряет сотериоло-
гический (хотя и познание божества в византийской системе, как указы-
валось, практически необходимый шаг для каждого человека на пути
к спасению), а также морально-нравственную проблематику. В центре
этой теории (как и всей иконоборческой полемики) стоял вопрос о взаимо-
соотнесенности образа и архетипа, который иконоборцами и иконопочи-
тателями в силу проявившегося различия принципов мышления тракто-
вался по-разному 70. Иконоборцы, вольно или невольно поддерживая
древнеиудейскую традицию (знание имени тождественно знанию сущ-
ности), считали, что образ (eixciiv) должен быть единосущен (6p.oooatov) про-
образу. А так как прообраз — трансцендентная идея, то он и не может
быть изображен конкретно-чувственным образом, да еще с помощью
антропоморфных изображений. Единственным образом Христа является,
по их мнению, евхаристия. Иконопочитателей же они обвиняли одновре-
менно в двух противоположных ересях: в том, что те сливают два естества
Христа, изображая его на иконе, и в том, что они разделяют их, изобра-
жая только человеческое естество. Иконоборцы трактовали образ как
«идеальную» копию, во всем и, главное, «по сущности» (хат’ ooaiav) тож-
дественную прообразу, своего рода двойник.
Иконопочитатели опирались на более глубокое понимание образа,
разработанное мыслителями IV—VI вв., хотя логические доказательства
их часто менее убедительны, чем у иконоборцев. Опираясь на традиции
платоновско-неоплатоновской эстетики в структуре теологически-анти-
номических принципов мышления, отцы церкви приходят уже в IV—V вв.
к пониманию того, что образ (изображение) не является копией архетипа,
а только его отражением, не во всем подобным ему: «. . . иконы суть
видимое невидимого и не имеющего фигуры, но телесно изображенного
из-за слабости понимания [нашего]» 71. В силу этой слабости нашей спо-
собности образного мышления, рассуждает Иоанн Дамаскин, мы и неви-
димое стремимся мыслить по аналогии с .видимым, «ибо видим в тварях
образы, показывающие нам тускло божественные откровения» (PG, t. 94,
109 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
68 См. О. Demus. Bysantine mosaic decoration. London, 1947; К. Onasch. Die Iko-
nenmalerei. Leipzig, 1968.
•• L. Ouspensky, W. Lossky. Der Sinn der Ikonen. Bern—Olten, 1952.
70 Подробное изложение этой проблематики см. в статьях Г. Острогорского «Гно-
сеологические основы византийского спора о св. иконах» (SK, II, 1928) и «Соединение
вопроса о св. иконах с христологической догматикой в сочинениях православных
апологетов раннего периода иконоборчества» (SK, I, 1927). См. также: A. Grabar.
L’iconoclasme bysantin. — «Dossier arch^ologique». Paris, 1957.
71 PG, t. 94, col. 1241 A.	’
164
НО Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
col. 1241 В—С). Следовательно, образ, являющийся продуктом челове-
ческой психики, никак не может быть тождественным своему трансцен-
дентному архетипу «по сущности» (хат’ ooatav). Но образ (etxwv) равен
архетипу «по ипостаси» (хат’ oiroaraaiv) и «по имени» (хата то ovop.cz). А изоб-
ражается на иконе, исходя из общей теории образа, не «природа» (чело-
веческая или божественная), а ипостась, т. е. делаются попытки объяснить,
опирась на специфику человеческой психики, и непостигаемость и не-
изобразимость архетипа, возможность и необходимость существования
все же опосредованного конкретно-чувственного изображения его.
Опровергая обвинения иконоборцев, Феодор Студит обличает их в при-
митивном понимании теологической сущности христианства, в стремлении
обращаться к логике там, где она принципиально не применима. Евха-
ристия, по его мнению, как раз не является «образом». Она есть сама
Истина, «реальное» приобщение к телу и крови (PG, t. 99, col. 340 В),
т. е. непосредственная реализация на уровне бытия сферы сверхбытия,
а не ее образное (опосредованное) отражение. Возможность же изображе-
ний он объясняет, опираясь не на логику, а на теологический антиномизм
центральной идеи христианства —факта «вочеловечивания», в результате
которого произошло «соединение несоединяемого» — «описуемого с неопи-
суемым» (332 А), что и удивительно» (о xai. rapaSo^ov). В связи с этой
сущностной «парадоксальностью» и «Христос, будучи изображенным
[на иконе], остается неописуемым» (332 С) 72, и не следует пытаться опро-
вергать «разумом непостигаемое им, доказательствами — недоказуемое,
силлогизмами — не подчиняющееся закону силлогизма» (332 D).
Важно отметить, что для этой группы образов (eixwv) все мыслители
единодушно стремятся указать на их отличие от архетипа «по сущности»
(xat’ ouaiav). Подобие же антропоморфного живописного образа теологи-
чески-антиномическому в онтологическом плане архетипу является для
восточных христиан как бы само собой разумеющимся фактом 73, ибо
опосредованный характер (художественного, в частности) образа вполне
соответствует общей схеме иерархической информационной системы,
включающей в себя как необходимое звено внесознательную (в частности,
эмоциональную) сферу психики субъекта восприятия.
Четкого понятийного Доказательства возможности существования
«сходных» изображений, даже при использовании аристотелевской терми-
нологии 74, отцы церкви, естественно, привести не могли, ибо тезис о том,
что можно изображать ипостась, а не природу, мало убедителен. Твер-
дая же вера их в свою правоту основывалась на сильном эстетическом
воздействии произведений искусства. Ощущая его, но не умея объяснить,
иконопочитатели истолковывали его как божественную энергию, исходя-
щую от изображения. Отсюда и вся мистика иконы и освящение материи.
Утверждение же «не совсем» подобного подобия (одновременного подобия
и неподобия — dp.i|j.7]tov p.ip.7]p.a) вполне соответствовало теологическому
антиномизму византийского мышления, так что внутренняя противоречи-
вость образа еще больше убеждала иконопочитателей в их правоте. Ши-
рокое и всестороннее распространение же именно изобразительных («зри-
тельных») и особенно живописных образов объяснялось популярной
в патристике того времени концепцией о главенстве зрения («видения»)
над остальными органами чувств 75. «
73 Ср. акростих рождественского канона Косьмы Маюмского: Хрютбс ppotwSek,
•»)v опер беб;, p-evz] («Христос, вочеловечившись, остается,, как и был, Богом). Цит.
по: Е. Ловягин. Богослужебные каноны на греческом, славянском и русском языках.
Изд. 3-е. СПб., 1875, стр. 1.
73 См. PG, t. 46, col. 41 С.
74 См. G. Mathew. Op. cit., р. 157.
76 См. PG, t. 99, col. 392 А; а также A. Mathew. Op. cit., p. 115, 117.
165
Да это и вполне понятно, так как большую часть «информации» вет-
хозаветные пророки,, апостолы, евангелисты и сами отцы церкви полу-
чали, по богословской традиции, непосредственно от бога в мистическом
акте, как правило, в виде «зрительных образов». Затем они стремились
передать ее на языковом уровне, что, по их мнению, редко удавалось.
Живописцы же, по глубокой убежденности восточных христиан, эти выс-
шие «богооткровенные истины» передают в непосредственном (относительно
данной формы откровения) виде «зрительных образов» 76. Соответственно
и воспринимались зти истины значительно глубже в живописных образах,
чем в словесных. «Часто, — читаем у патриарха Никифора, — что ум
не схватывает с помощью выслушанных слов, зрение, воспринимая
не ложно, растолковывает яснее» (PG, t. 100, col. 380 D). В результате
такого понимания живописцы в восточнохристианском мире приравни-
вались к наиболее почитаемым святым, ибо считалось, что художник
в процессе «писания образа» находится в состоянии мистического единения
с богом. Сам художник рассматривал труд свой как «священный подвиг»
и таинство, а произведение — как результат непосредственного божест-
венного деяния. Отсюда и стремление скрыть собственную личность (как
правило, имена восточнохристианских художников неизвестны), так как
в созданном им произведении он не видел ничего своего, индивидуального.
В творческом акте (как затем и зритель в процессе созерцания) он пере-
носился в мир «вечного бытия», единения (а значит — познания)
с высшей субстанцией. Творя, он «живет в боге», и в этом смысл его
творчества.
Но, внесознательно организуя в этом акте высокохудожественные
структуры, художник создавал объективные эстетические ценности, ко-
торые воспринимались в византийском мире как «высшие реальности» 77,
т. е. были более «реальны», чем преходящий мир явлений. Иконы, в част-
ности, освящались и воспринимались как явление более высокого порядка,
чем материальный мир. Но так как икона — материальный объект,
то по отношению к ней проявлялась двойственность, присущая вообще
восточнохристианскому отношению к материи. С одной стороны, воспри-
нимая изображение как чувственное отражение духовного архетипа,
византийцы и почитали этот прообраз 78. С другой — поклонение, особенно
в период противоиконоборческой борьбы, переносится с архетипа на саму
материю — не только на икону в целом, но и на краски, доску и другие
материальные предметы. В пылу религиозной полемики эстетический
аспект, определяющий жизненность и силу произведений этого искусства
и ясно ощущаемый в доиконоборческой патристике, уступает место догма-
тическому. Христологический догмат, как мы видели у Феодора Студита,
становится единственным убедительным доказательством возможности
и необходимости антропоморфных изображений.
Однако в этот период не забывали и о психологическом аспекте образа.
В VIII—IX вв., как отмечает в своей работе и Г. Мэтью, в связи с указан-
ным приоритетом «зрения» среди пяти чувств развивается теория фанта-
сии (spavzaaia). Здесь cpav-caaia — уже не только воображение или «зри-
тельный» образ. Она была для византийцев «необходимой предпосылкой
к способности чувственного восприятия (aesthesis)» 7®. Образ отпечаты-
вается на spavtaaia, как на воске (Нил Схоластик) 80, и возбуждает в пси-
хике субъекта восприятия различные воспоминания 81.
___________ 3 j ft. •
76 См. многие примеры у Василия Великого, Иоанна Дамаскина, а также в кн.:
В. Н. Лазарев. История византийской живописи, т. 1, стр. 18.
77 Л. Я. Каждом. Византийская культура, стр. 159.	-.е.
76 См. PG, t. 94, col. 1357 С.	- - >. с .
7’ G. Mathew. Op. cit., р. 115.	• .
80 Ibid., р. 117.
81 Ibidem.	...	... .	...
111 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
166
112 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
В XVI в. Григорий Палама развивает дальше эту теорию. Сближая,
фантасию с образом, он связывает ее с процессом мышления, полагая,
что последний осуществляется посредством воздействия чувственных
образов на «фантастикой души»: «Фантастикой души (то
xpav-taaTtxov). . . воспринимает образы (eixovas) от чувств, отделяя их от пред-
метов и эйдосов. . он содержит в себе для внутреннего использования
ценности даже при отсутствии самих предметов и делает их видимыми
для себя [в образах]. . . Фантастикой является границей ума и чувства. . .,
и ум, [постоянно] вращаясь, перерабатывает образы, многообразно диало-
гизируя, аналогизируя и силлогизируя» (PG, t. 150, col. 1132).
Несколько раньше (в XIII в.) Никифор Влеммид, систематизируя
христианское учение о «познавательных силах», относил к ним наряду
с умом (voos), рассудком (Stavota) и мнением (8б£а) также фантасию (<pav-caat'a)
и чувство (ata&Tjats. —PG, t. 142, col. 712 D). Здесь фантасия понимается
как определенная, непонятийная (акоуо?) способность души, близкая
к «патетическому уму» (voo? гса&тртхб?) Аристотеля. Однако и к этому по-
нятию в Византии относились двойственно. Феодор Студит, выступая
в защиту иконопочитания, писал, имея в виду под «pavxaata воображение:
«Одна из пяти сил души есть фантасия; фантасия же может быть пред-
ставлена некоторою иконою, ибо и та и другая содержат изображения.
Следовательно, не бесполезна икона, уподобляющаяся фантасии» (PG,
t. 99, col. 1220 В—С). И эта же фантасия (воспринимаемая как воображе-
ние) считалась чуть ли не «орудием диавола» в более поздний период.
Она, по мнению Григория Синаита, «видоизменяет и извращает всякое
духовное созерцание. . . Нет ничего в духовной сфере, чего нельзя было бы
извратить (ретаа^рсгаСоу-гас) фантасией» (PG, t. 150, col. 1288 С).
Таким образом, основательно разработанная византийскими мысли-
телями теория образа на любом своем уровне проводит одну основную
идею. Образ, отражающий в той или иной степени духовный архетип,
необходим для того, чтобы «возводить» (возвышать, возносить) человека
к любому умонепостигаемому прообразу, т. е. должен выполнять, в по-
нимании византийских мыслителей, гносеологическую функцию в различ-
ных ее аспектах. Это возведение (ava-po-p)), как мы видели у Псевдо-Дио-
нисия, осуществляется путем возбуждения психики субъекта с помощью
специально организованных чувственных образов. Обращаясь к его мыс-
лям, Феодор Студит писал: «Очевидно, что от подражания, т. е. от изобра-
жения, происходит великая польза, и через это подражание возбуждается
(avetat) активное духовное созерцание архетипа» (PG, t. 99, col. 1217 —
1220 А).
Об этом же говорил и Иоанн Дамаскин, тонко ощущая эстетическое
воздействие цветовой структуры живописи: «Цвет живописи влечет меня
к созерцанию и, как луг, услаждая зрение, незаметно вливает в душу
славу божию» (PG, t. 94, col. 1268 В). Образ (изображение) должен воз-
будить прежде всего внесознательную сферу психики и направить ее ра-
боту в определенное русло «духовного созерцания» 82. И созерцания инди-
видуального, заведомо ориентированного на каждого отдельного субъекта
восприятия. В результате каждый человек получает в некотором смысле
свою, субъективно окрашенную 83, неповторимую информацию, воз-
буждаясь одним и тем же (общим для многих) объективно существующим
изображением (произведением искусства). Эта информация, возникаю-
щая, по мнению богословов, в результате возбуждения души «божествен-
82 Ср, мысль современного психолога: «Эмоции, вызванные восприятием искус-
ства, стимулируют умственную деятельность. Они оказываются толчком, дополнитель-
ным стимулом для возникновения вопросов мировоззренческого характера и попыток
решить их» (II. В. Симонов. Что такое эмоция? Наука. М., 1966, стр. 82).
83 Еще Василий Великий считал, что вкусы людей субъективны, «ибо чаще всего
одному то, а другому иное кажётся прекрасным» (PG, t. 31, col. 909 В).
167
ной энергией» при созерцании человеком «образа», и может быть осмыслена
на современном уровне как эстетическая информация, а соответствующее
психическое состояние — как эстетическое переживание. Эта мысль ока-
жется еще более убедительной, если вспомнить о большом количестве
высокохудожественных' памятников, созданных византийскими масте-
рами 84 *.
Эстетическая информация доставляет человеку то «знание», которое
не может быть передано ни на каком формализованном языке, с помощью
других средств коммуникации. Эту-то ее специфическую особенность тонко
почувствовали и хорошо реализовали византийские теоретики и практики
искусства, по-своему интерпретировав (в соответствии с определенной
исторической ситуацией) ее истинную сущность. Понимая своеобразие
этой информации, они осмысливали ее как результат божественного откро-
вения (ведь она даже на человеческий язык непереводима!) 86, т. е. воспри-
нимали ее как важный источник «непонятийного» (аЛо-уос) знания. В эсте-
тической информации византийцы усмотрели определенную близость
к важной черте своей гносеологии, заключавшейся в многозначности
«божественного откровения». Многозначность художественных образов
византийского искусства давала повод к подобному пониманию.
Таким образом, византийская философско-религиозная мысль, развивая
и углубляя некоторые философские и эстетические взгляды эллинисти-
ческого мира, на новой духовной основе создала практически новую,
неизвестную ни греческому, ни ближневосточному миру теорию образа.
Психологический аспект образа, который был глубоко разработан визан-
тийскими мыслителями, хотя и в своеобразной форме, является существен-
ным и необходимым этапом в истории эстетической мысли, так как он свя-
зан с важнейшими функциями художественного образа. Без осознания
этой внутренне противоречивой концепции как закономерного истори-
ческого этапа развития теории искусства и художественного мышления
нельзя сегодня проводить строгий научный анализ византийского и
древнерусского искусства.
113 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
s t 'j
«
84 См. В. Н. Лазарев. История византийской живописи-; его же. Византийская
живопись. М., 1971, и др.
86 Хотя уже в XI в. у философа неоплатонического толка, образованнейшего
человека своего времени Михаила Пселла мы находим иное осмысление этой информа-
ции: «Я и вообще ценитель икон, но одна из них особенно поражает меня неописуемой
красотой, она, словно удар молнии, лишает меня чувств и отнимает у меня и силу
в [земных] делах, и разум. Я не вполне уверен, что изображение подобно своему ори-
гиналу, но твердо знаю, что смешение красок отображает природу плоти». Цит. по:
«История эстетики», т. 1, стр. 339.
Византийский временник, том 47
114 Византийская цивилизация.,, 1947—1991 гг.
Г. К. ВАГНЕР
•Г.
.Я;
ВИЗАНТИЙСКИЙ ХРАМ КАК ОБРАЗ МИРА
«Храм вообще есть подобие вселенной, значительно низшее своего
•оригинала в действительности, но несравненно высшее его по смыслу.
Смысл же храма заключается в том, что он есть проект вселенной...»1.
Начав свою статью со слов, написанных сто лет тому назад замечательным,
по словам М. Горького, но малоизвестным («потому что был своеобразен»)
русским мыслителем 2, я как будто отдаю дань неприемлемому в данном
случае аксиоматическому методу, но на самом деле это только видимость,
так как понятие «храм-вселенная» имеет глубочайшую историческую тра-
дицию, из которой я выделяю византийский аспект по следующим сооб-
ражениям. Во-первых, в Византии это понятие получило наиболее выпук-
лую теоретическую и архитектурную разработку, а во-вторых, тысячу
лет назад оно оказалось чрезвычайно оплодотворяющим для архитектуры
Древней Руси — наиболее последовательной преемницы византийского
опыта. Что же представляло собой византийское понятие «храм-вселен-
ная», и прежде всего как оно складывалось?
Было бы неправильно начинать эту тему с раннехристианских бази-
лик хотя бы по одному тому, что, прежде чем стали строить такие бази-
лики или использовать под храмы старые языческие базилики (при импе-
раторе Константине), храмами для христиан служили комнаты в частных
домах, по примеру той «горницы большой, устланной» 3 4, в которой было
установлено таинство евхаристии. Само слово «храм» вошло в употребле-
ние у христиан не ранее IV в., так как оно долго вызывало недоверие
в связи с тем, что так называли свои идольские капища язычники*. В от-
меченной формальной индифферентности ранних христиан содержится
немало принципиального для нашей темы. Прежде всего — это полное
господство духовного начала над материей. Никакой заботы о материаль-
ном храме первоначально не могло быть. Второе — это понимание при-
роды как храма, первым «образцом» которого служил Рай. Обе эти пред-
посылки в существенных чертах определят собой будущий христианский
храм как образ мира.
ИСТОКИ РАННЕВИЗАНТИИСКОГО ХРАМА.
РАННЕХРИСТИАНСКАЯ БАЗИЛИКА
Как бы духовны ни были представления апостольских времен о храме,
развитие нового культа требовало своего «видимого посредства». Главное
конфессиональное суждение здесь таково 5: хотя свобода и духовность
новой веры не имеют ничего общего с телесностью и видимостью каждого
из посредств и хотя воздействие на человека есть вполне духовное воз-
действие, тем не менее таинственность, прйкровенность этого действия не-
обходимо требует для себя некоторой видимости и внешности, как сред-
1 Федоров И. Ф. Соч. М., 1982, с. 571.
2 Горький М. Собр. соч.: В 30-ти т. М., 1958, т. 24, с. 454.
3 Марк, XIV, 15. О молитвенных домах ранних христиан см.: Голубцов А . 11. Из чте-
ний по церковной археологии и литургике. Сергиев Посад, 1918, ч. I, с. 59 и след.
4 Ветринский И. Памятники древней христианской церкви или христианских древ-
ностей. СПб., 1830, т. II, с. 80.
-® Иванов И. О значении храма и обряда в области веры и религии Христовой. Воро-
неж, 1894, с. 34.	-
6*	163
ства и способа для воздействия на человека — духовно-телесное сущест-
во. Проблема эта, вероятно, остро встала уже в апостольские времена.
Если иметь в виду Восток, то синагоги не могли быть таким «видимым
посредством». Эти функции не мог выполнять и Иерусалимский храм.
К тому же этот храм был в 70 г. разрушен. Если иметь в виду Запад, то
в конце концов перестали удовлетворять не только катакомбы, но даже
языческие базилики, хотя ранние христианские базилики строились
в довольно схожих формах 6. Восходящие к римской традиции неболь-
шие центрические сооружения (в большинстве — погребального харак-
тера, так называемые мемории) тоже не подходили для общественного бого-
служения, хотя в более позднее время их архитектура и окажет свое
влияние на христианский храм. Вот здесь-то и возникает вопрос: в чем
же состояла сущность нового «видимого посредства», т. е. христианского
храма?
Вряд ли можно ответить на этот вопрос, обратившись, например,
сразу к римской базилике Сан-Паоло Фуори ле Мура (386), которую
М. Дворжак считал «чистым воплощением духа новой христианской ар-
хитектуры» 7. Ведь нужна была сложнейшая творческая работа этого духа,
прежде чем он смог получить столь «чистое воплощение». К сожалению,
М. Дворжак, весьма чуткий именно к духовной стороне истории искусст-
ва, в данном случае семантический аспект почему-то оставил в стороне.
Между тем именно новым пониманием храма и была обусловлена его об-
разность. Дело не столько в том, что христианская базилика как произ-
ведение искусства «представляет собой всего лишь некую художественную
среду, задача которой — возбуждать в человеческой душе чувство благо-
говения и управлять этим субъективным психологическим процессом, быть
посредником в духовном контакте человека с богом и с мистериями боже-
ственного откровения» 8. Здесь неясно, каким же образом именно в хри-
стианской базилике получилось вышеупомянутое «чистое воплощение»
нового духа. Это легче уяснить, если мы будем исходить не из какой-то
одной особенности христианского храма (тем более произвольно выделен-
ной нами), а из тех его толкований, которые имели место в древности:
преобразовательного (ветхозаветного), исторического (топографического)
и символико-апокалипсического (литургического) в. Такое сложное толко-
вание сложилось не сразу, как. не сразу определилась и архитектура
христианского храма, поэтому нам надо начать издалека.
Языческая базилика («царские чертоги») римского времени сохранила
многое из того, что составляло сущность греческого периптера. Последний,
как известно, считался жилищем божества и хранилищем его имущества
(эта функция была и у египетского храма). Статуя божества находилась
в конце целлы, но пространство целлы вовсе не предназначалось для мо-
лящихся, они сюда даже не допускались, что в корне отличает целлу от
наоса христианского храма. Отлична и функция дальнего восточного по-
мещения, находящегося за статуей божества (опистодом). Это не алтарь
(он находился перед статуей), а хранилище богатств храма (т. е. в конце
концов — божества).
Как жилище божества, осознаваемого в Греции в чувственно-гармони-
ческой антропоморфической форме, языческая базилика сама насквозь
чувственно антропоморфизирована и даже героизирована, насколько это
только возможно в архитектуре. Никто, как Н. И. Брунов, не прочувст-
вовал и не описал этот антропоморфизм»и героизм греческого периптера,
6 Палевой В. М. Искусство Греции: Средние века. М., 1973, с. 25.
7 Дворжак М. История итальянского искусства в эпоху Возрождения. М., 1978,
т. II, с. 98.
8 Там же.
’ Красносельцев Н. Ф. О древних литургических толкованиях. Одесса, 1894, с. 46—
48. Конечно, образы человеческой фантазии однозначно истолковать невозможно,
но все же «топорный рационализм», выражаясь словами С. С. Аверинцева, я пред-
почитаю «комбинациям глубокомысленных двусмысленностей». См.: Аверинцев С. С.
«Аналитическая психология» К.-Г. Юнга и закономерности творческой фанта-
зии.— В кн.: О современной буржуазной эстетике. М., 1972, с. 123.
115 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
164
116 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
являющегося, выражаясь словами М. Дворжака, «чистым воплощением
духа» эллинской архитектуры. Антропоморфизм его заключен не только
в скульптуре, размещенной на фронтонах и метопах, но и в самой скульп-
турности архитектуры, причем именно в антропоморфической скульптур-
ности, поскольку колонна ассоциируется с героизированной фигурой че-
ловека, а все колонны, вместе взятые,— с героизированным коллективом10 11.
Между прочим, последнее качество, т. е. «коллективизм» антропоморфизи-
рованного образа периптера, лишает его того личностного характера и,
без которого будет немыслим христианский храм, каким бы спиритуали-
стическим он ни рисовался. «Коллективизм» периптера, проецируемый
на коллективизм полиса и через полис — на гармонию Космоса, сообщал
греческому храму космологическую символику12, но скорее именно в смыс-
ле внутренней гармонизации, а не в формальном отношении. Хотя, как
увидим ниже, прямоугольная форма могла пониматься и как наследствен-
но-сакральная.
В языческой эллинистической базилике акцент перенесен с внешней
колоннады на внутреннюю, что при спорадически открытом центральном
нефе (Помпеи?) делает такую базилику похожей на перистиль. При этом
эллинистическая базилика нередко замыкается колоннами со всех четы-
рех сторон и не имеет апсиды, что сближает ее не только с перистилем, но
и с периптером.
Было бы ошибочно думать, что эллинистическая базилика не отразила
в себе общих представлений о мире, не была его символическим образом.
Эллинистическое мышление, унаследовавшее идею гармонизированного
Космоса (Пифагор, Платон), именно в это время разрабатывало в эстетике
категориальный аппарат для понятийного выражения таких абстрактных
предметов, как отражение одного явления через другое. Например,
у Плотина мы находим и учение о красоте Космоса, и понятие образа как
подобие первообраза, и разработку символической функции образности 13.
Однако преимущественно гражданские функции эллинистической базили-
ки несомненно ослабляли ее символику. В этом отношении гораздо «семан-
тичнее» были сооружения центрического характера, идущие от мавзолея
Августа через Пантеон к мавзолею Констанцы в Риме 14. Их циркульные
формы в какой-то степени можно возводить к концентрической системе
Вселенной Платона и к той «одержимости округленностью», которая ха-
рактерна для ранних представлений о Вселенной и гармонии ls. Родст-
венные архитектурные идеи будут не чужды создателям раннехристиан-
ских баптистериев, мартириев, и они окажутся позднее воспринятыми
«большой архитектурой». Но во времена Константина главным типом хри-
стианского храма стала все-таки базилика. Константин не только передал
христианам некоторые старые языческие базилики, но и строил им новые
в духе старых 16. Здесь главным является вопрос: воспринимали ли адеп-
ты новой религии прямоугольную форму базилики как неизбежную
необходимость или вкладывали в нее свой смысл? Априорно, конечно,
можно сказать, что одно не исключает другого. Но нам важна не праг-
матическая, а именно принципиальная, смысловая сторона вопроса.
И здесь есть все основания считать, что в прямоугольную форму храма
(базилику) уже на заре христианства вкладывалось определенное содер-
жание. Истоки его незачем искать ни в символике древнего Востока,
в которой числу 4 придавалось мистическое значение, ни в аккадских,
ассиро-вавилонских космографических теориях о четырехъярусном строе-
м Брунов Б. И. Очерки по исторви архитектуры. М.; Л., 1935, т. II, с. 102—103.
11 Там же, с. 223.
12 О космологической символике античного храма см.: Мурина Е. Б. Проблемы син-
теза пространственных искусств. М., 1982, с. 104—114.
13 Лосев А. Ф. История античной эстетики: Поздний эллинизм. М., 1980, с. 234, 549,
662.
14 Брунов Н. И. Указ, соч., с. 247 , 329 , 358 , 417.
13 Мещеряков В. Т. Развитие представлений о гармонии в домарксистской и марксист-
ско-ленинской философии. Л., 1981, с. 59.
16 Подробно см.: Полевой В. М. Указ, соч., с. 11, 23.
165
яии Вселенной 17. Путь ведет нас прямо к «Апостольским постановлениям»
(III в.), в которых при рекомендации строить христианский храм продол-
говатым образом («подобно кораблю») прямо «имелось в виду и ветхоза-
ветное храмовое устройство». Мало того. Основоположники «христианско-
го гносиса» Климент Александрийский и Ориген в своих учениях о строе-
нии мира в виде четвероугольного ковчега исходили из древнеиудейской
традиции 18 * *. И это вполне естественно. Как бы ни был силен гипноз элли-
низма, нельзя не признать, что раннехристианские представления о бытии,
пространстве и времени развивали прежде всего ветхозаветную традицию.
В связи с протекающей в III в. централизацией христианского культа
и обрядности это коснулось и самых сакральных областей. «...Структура
всего христианского суточного богослужения, начиная с вечерни и утре-
ни, а также в значительной степени и литургии, заимствована из синаго-
гального обихода»19-20. Точно так же и «раннехристианская гимнография вы-
ступает как органическое продолжение ветхозаветной» 21, почти не остав-
ляя места для новых образцов. В силу этого и раннехристианское храмовое
устройство не могло пройти мимо ветхозаветного, что сказалось в понима-
нии языческой, а затем и собственно раннехристианской базилики как
своего рода новой скинии. На это до сих пор настолько мало обращалось
внимания, что вопрос достоин особого рассмотрения. Следует напомнить,
как складывалось ветхозаветное представление о святилище.
Долгое время после Исхода никакого стимула к архитектурному оформ-
лению богослужения у израильтян, по-видимому, не существовало, если
не считать временных жертвенников из земли и нетесанных камней 22.
И только с эпическим «повелением» (на горе Синай) устроить святилище
(скинию)23 * мы впервые встречаемся с «проблемой храма».
Важно отметить, что святилище (скиния) мыслилось не как жилище
бога, но лишь как место его «обитания» среди народа: «И устроят они Мне
святилище, и буду обитать посреди них» 2i. Обитание же надо понимать
только как место явления, которое указывалось очень конкретно: над
золотой крышкой ковчега завета, посреди двух херувимов: «Там Я буду
открываться тебе (Моисею.— Г. В.) и говорить с тобою» 2S. Ковчег завета,
как это хорошо известно из книги Исход, «указан» в форме прямоугольно-
го ящика (длиною два с половиной локтя и шириною полтора локтя, т. е.
в пропорции 3:5). Скиния же «задана» в виде легкого крытого четверо-
угольного хранилища ковчега (в пропорции 1 : 3) и еще более широкого,
открытого ограждения (в пропорции 1:2), состоящего из драгоценных
покрывал на шестах и столбах. Вся скиния, таким образом, рассчитыва-
лась на перенос, так как Исход еще не достиг своего конечного пункта.
Вряд ли форма скинии родилась априорно как некий юнговский «ар-
хетип». Вместе с тем символическое в ней неотделимо от функционального
и весьма затруднительно сказать, что здесь было определяющим. Не
будем искать этого «абсолютного вещественного центра» 26, а, подразу-
мевая важность первого, начнем со второго. Скиния должна была вме-
щать всех. Для этого требовался достаточно большой и не обязательно
117 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
17 Wessel К. Die Kultur von Byzanz. Frankfurt am Main, 1970, S. 140—141.’
ls Удальцова 3. В. Страничка из истории византийской культуры.— ВДИ, 1977, № 1,
с. 207. О силе иудейских традиций в раннем христианстве см.: Кошеленко Г. А.
Развитие христианской эстетической теории в конце II—III вв. н. э.— ВДИ, 1970,
№ 3, с. 95.
19-20 См. подробно: Архимандрит Киприан. Евхаристия, отдел II. Париж, 1947,
с. 218—220. О синагогальных традициях в богослужении до VI в. см.: Успенский
Н.Д. Византийская литургия.— Богословские труды. М., 1980, 21, с. 22.
21 Аверинцев С. С. У.истоков поэтической образности византийского искусства.—
В кн.: Древнерусское искусство: Проблемы и атрибуции. М., 1977, с. 430—431.
22 Веллъгаузен Ю. Израильско-иудейская религия.— В кн.: Иэ истории раннего хри-
стианства. М.. 1907, с. 18. См. также: Манн Т. Иосиф и его братья. М., 1968, т. 1.
с. 248.
23 Исход, XXV, 9 и след.
21 Там же, XXV, 8.	~	'	> А
26 Там же, XXV, 22; XXX, 6.
26 Аверинцев С. С. «Аналитическая психология» К.-Г. Юнга..., с.. 119.	> 
166
118 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
крытый двор («скиния собрания»). Впоследствии он будет воспринят как
символ вселенской христианской церкви. Для священнослужителей и
ковчега завета требовалось особое помещение, разделенное надвое, в пер-
вую половину которого могли входить только священнослужители, а во
второй за завесой было место ковчегу завета. Структура этого «святая
святых» требовала, таким образом, прямоугольно-вытянутой формы, что
определило и прямоугольность двора. Это — что касается функции. Но
при этом учитывалась прямоугольная (ящичная) форма Ноева ковчега. Не
исключено, что оказало свое воздействие на конструкцию скинии и пред-
ставление египтян о «ящичной» форме Земли 27. В этом отношении показа-
тельно, что древнейшие (додинастические) египетские хрзмы реконструи-
руются в форме, очень близкой скинии 28 *. Этих реконструкций ни Климент
Александрийский, ни Ориген, конечно, не знали, но все остальное им было
хорошо известно, так как перевод книг Ветхого завета (Септуагинта)
к этому времени уже был сделан и принят христианской церковью 2В.
Функционирование скинии имело свою специфику. Если явление бога
связывалось с местом над крышкою ковчега (в «святая святых»), то «слава
господня» в виде облака наполняла всю скинию 30. Как видим, это резко
отлично от антропоморфизма языческого храма. Там все чувственно мате-
риализовано и конкретизировано, здесь все абстрактно спиритуализировано
и символизировано. Там божество, воплощенное в статуе, живет в целле,
здесь только голос бога или его слава в виде облака являются Моисею.
Бытие и образ бога остаются невидимыми в «мировой мгле». С еще большей
определенностью функция иудейского храма выражена в «Доме господнем»,
который построил сын Давида царь Соломон. Соломонов храм, несравнен-
но превосходящий богатством и монументальностью переносную скинию,
тоже был не более как местом молитвенного обращения к богу. В уста Со-
ломона вложены слова: «Поистине, Богу ли жить на земле? Небо и небо
небес не вмещают Тебя, тем менее сей храм, который я построил» 31.
Итак, в отличие от языческого храма, служившего жилищем божества,
иудейский храм был только местом молитвы богу, остающемуся невиди-
мым, обитающим в мировом пространстве. Как же это отразилось на архи-
тектуре святилища?
Первое, что можно безошибочно констатировать,— это переоформле-
ние семантики в более высокий космологический план. Уже не эмпириче-
ский гармонический человек выступает мерой всех вещей (в том числе
храма и Космоса), а представление о трансцендентном боге, обитающем
в безграничном пространстве, в «небе небес». Естественно, что раз безгра-
ничное пространство оказалось наиболее определительной онтологиче-
ской чертой невидимого бога, то пространственная идея и должна была
лечь в основу толкования как скинии, так и иерусалимского храма. Прав-
да, книги самой Библии об этом ничего прямо не говорят, здесь мы начи-
наем иметь дело с более поздними представлениями. Но они имеют для на-
шей темы не меньшее значение.
Раннее толкование «земной (Моисеевой) скинии» как своего рода «об-
раза, показанного на горе», т. е. «скинии истинной, которую воздвиг Гос-
27 См.: Подробно: Францев Г. П. Научный атеизм. М., 1972, с. 64. Никто, может быть,
так тонко не почувствовал переплетение египетских, иудейских, греческих и даже
средневековых мировоззренческих материалов, как Т. Манн в своей тетралогии
«Иосиф и его братья».	’
28 Jequier G. Les temples primitifs et la type archaique dans 1’architecture religieuse.—
Bulletin de 1’Institut franfais d’archeologie orientale. Caire, 1903, t.VI, p. 25—26.
28 Древняя семантика четырехсторонности интересовала Т. Манна. Он отмечал, что
бог дал миру четыре стороны: утро, вечер, полдень и полночь, хранимые у самого
престола господня четырьмя священными животными и четырьмя ангелами, не спус-
кающими глаз с этой основы основ. См.: Манн Т. Иосиф и его братья, т. 1, с. 60.
30 Исход, XXXIX, 34.
31 Третья книга царств, VIII, 27. Т. Манн был не прав, считая, что «Пятикнижие» не
знает такого местопребывания божества, как небо. Если Элохим «шествует впереди
народа в огненном столпе... хочет жить в народе» (Манн Т. Доктор Фаустус.— Собр.
соч. М., 1960, т. 5, с. 366), то это относится только к пути Исхода.
167
подь, а не человек», дал апостол Павел 32. Он не уточняет своего понимания
образа. Во всяком случае, до ареопагитовской теории о сходных и не-
сходных образах было еще далеко. Последующие (за Павлом) высказыва-
ния (Климент Александрийский, Ориген) развивают в основном понятие
подобного (т. е. изоморфного) образа 33, как это следует из книги Бытия:
«И сказал Бог, сотворим человека по образу нашему (и) по подобию наше-
му» 34. Скорее всего, так понимал образ и апостол Павел. «Земная скиния»
(образ) существовала, согласно Павлу, поскольку «еще не открыт путь во
святилище», т. е. она «есть образ настоящего времени» по отношению к
нерукотворной «истинной скинии» (первообразу), которая есть Христос,
вернее — его крестная жертва 35 36. Из сказанного вытекает, что Моисеева
скиния уже в апостольское время понималась диалектически и как образ
первообраза, и как прообраз христианской «небесной церкви». Поскольку
скиния соотносилась с «самим небом», с «домом Божьим» 38 39 40, то она наде-
лялась безграничным пространственным содержанием, так что понятие
«образ мира» к ней вполне приложимо. Во всяком случае, еще задолго до
того, как Козьма Индикоплов (VI в.) распространит это понятие на ски-
нию, Ориген, Евсевий Памфил и Василий Великий сравнивали мирозда-
ние с храмом 37, а храм (у Оригена — церковь) с мирозданием. В этой
связи интересно, что одна из построенных Константином церквей носила
название «церкви мира». Надо полагать, что это была та грандиозная бази-
лика, которую Константин построил в Иерусалиме. Вход в нее, подобно
скинии, был с востока 38. Однако только у Козьмы Индикоплова мы впер-
вые встречаемся с развернутым толкованием скинии как образа мира, и по-
этому нам надо на нем специально остановиться. При этом будем помнить,
что Козьма Индикоплов был очень архаичен в своих воззрениях 38 и в кос-
мологических представлениях не ушел дальше египтян.
Трактовка Козьмой скинии как образа земли и неба, т. е. Вселенной,
отражена в его известном сочинении «Христианская топография» *°.
Мы видели, что понятие образа как изоморфного изображения перво-
образа имелось уже (через книгу Бытия) в лексиконе апостола Павла,
значит тем более конкретное содержание оно должно было получить у
Козьмы Индикоплова. К этому времени теория подобного и неподобного
образа была уже подробно и глубоко разработана у византийских мысли-
телен, особенно в «Ареопагитиках» Псевдо-Дионисия Ареопагита 41. Ис-
ходя из ареопагитовской теории, мы можем даже утверждать, что в поня-
тие «образ» (образ мира) Козьма Индикоплов вкладывал условие изомор-
физма (сходства), т. е. образ понимался им именно как «сходный» или «по-
добный». Иначе говоря, Козьма считал, что Моисеева скиния по своей
структуре воссоздавала структуру мира (Вселенной).
Козьма Индикоплов отрицал, шарообразность Земли. Прямоугольная
форма скинии в пропорции 1 : 2 (вместе с двором) отражала именно такую,
по утверждению Козьмы, форму Вселенной, «модель» которой в разных
позициях и представлена в его сочинении. Конечно, было бы очень инте-
ресно установить, отправлялся ли Козьма только от библейского текста
или и он, будучи в Александрии, воспринял «ящичную» форму Земли из
32 Послание к евреям святого апостола Павла, VIII, 2, 5.
33 Бычков В. В. Указ, соч., с. 117 и след.	,	- •*'. - р.«уг
34 Бытие, I, 26.
35 Послание к евреям святого апостола Павла, IX, 8, 11, 12.	.-Г-
36 Там же, IX, 24; X, 21.	-	“ ' ->
37 Комеч А . И. Символика архитектурных форм в раннем христианстве.— В кн.: Ис-
кусство Западной Европы и Византии. М., 1978, с. 216—223.
38 Кондаков И. Л. Археологическое путешествие по Сирии и Палестине. СПб., 1904,
с. 152.
39 О мировоззрении Козьмы Индикоплова см. подробно: Wolska W. La topographic
chretienne Cosmas Indicopleustes: Theologie et science au VIе siecle. P., 1962.
40 Редин E. К. Христианская топография Козьмы Индикоплова. М., 1916, с. 2, 35,
87, 189. Существует мнение, что не сам Козьма был автором рисунков своего сочи-
нения (Удальцова 3. В. Страничка из истории византийской культуры.— ВДИ,
1977, № 1, с. 211), но для нашей темы это несущественно.
41 Бычков В. В. Указ, соч., с. 117—137.
119 Византийская цивилизация.,. 1947—1991 гг.
188
120 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
египетской космологии. Но это увело бы нас далеко в сторону. Вернемся
к скинии.
Как Земля при сотворении была разделена (посредством тверди) на два
пространства — собственно Землю со «вторым небом» (твердью) и собст-
венно Небо («первое Небо»), так и скиния Моисея разделялась завесою
на две части: первая — «святая» (нынешний видимый мир) и вторая —
«святая святых» (будущий мир). Земля до потопа мыслилась Козьмой
Индикопловом лежащей за окружающим Землю Океаном. В восточной
части этой заокеанской земли (в библейском Эдеме) и размещен Рай 42.
Соответственно этому вход в скинию был с востока, так что «святая святых»
отодвигалась к западной части скинии. На это следует обратить внимание,
так как тем самым подготавливалось изображение Рая в христианском
храме на его западной стене, в составе композиции Страшного суда.
Можем ли мы и скинию считать (в порядке «обратной связи») моделью
Вселенной? Ответ на этот вопрос не так прост, как кажется. Если «по-
строенный» Козьмой Индикопловом (в рисунках) «вид Вселенной» мы ус-
ловно можем называть «моделью Вселенной», то, конечно, не потому, что
она являлась ее копией, а только потому, что Козьма Индикоплов мыслил
ее таковой. Он «научно», со своей точки зрения, «обосновывал» воспроиз-
водимый вид, так что гносеологически это скорее именно «модель», а не об-
раз. Образом творение Козьмы можно назвать только по материалу и тех-
нике воплощения, поскольку это не более как рисунки. В этом отношении
скинию можно считать символическим предвосхищением «модели» Вселен-
ной, своего рода «порождающей моделью» (конечно, при крайне условном
значении этого современного термина). Здесь нет противоречия с тем, что
скиния была образом не иносказательным (не неподобным), а «сходным».
Сходность образа и его символизм соединялись, пронизывали друг друга,
так как понятие символа к этому времени тоже приобрело (у того же Псев-
до-Дионисия Ареопагита) двоякий смысл — реальный и умозрительный.
«Реальные символы» — зто, в сущности, те же сходные образы. Они «од-
новременно и обозначают, и „реально" являют обозначаемое» 43. Таким
символическим образом Мира и выступала скиния, и в этом символе про-
являлась немаловажная ее функция 44.
После сказанного о скинии само собою разумеется, что и христианский
храм мыслился не жилищем бога, а домом молитвы. «Не написано ли:
„Дом Мой домом молитвы наречется для всех народов?"» 45 46.
Преобразовательная функция скинии, конечно, не сводилась к фор-
мальной стороне христианского храма. В последнем адаптировалась и сим-
волика скинии. Но при этом решающую роль играла символика «святых
мест» в Иерусалиме, мимо которой не могла пройти ни одна христианская
церковь. Речь идет о топографическом толковании храма.
Выше уже говорилось, что открытый двор скинии воспринимался
в духе вселенского характера христианской церкви (согласно Исайе, LIV,
1—3). Топографически эта ближайшая к входу часть соотносилась с атриу-
мом иерусалимского храма, предваряющего собственно храм. Сюда тоже
могли входить все. «Святая» скинии (т.е. первое отделение собственно свя-
тилища) сопоставима с иерусалимским храмом, позднее — с наосом хрис-
тианского храма, который назовется «кораблем верных» (см. ниже). «Свя-
тая святых» (место хранения кивота завета), отделенная завесой, опре-
делит символику алтаря христианского храма как вифлеемской пещеры
(пещера св. Гроба в Иерусалимском xpaiie). Символика самого ковчега за-
вета перейдет на престол и т. д. вплоть до отдельных предметов алтарного
обихода.
Более углубленное осмысление символика получила в эсхатологиче-
ском толковании храма. Наос базилики — это «наш мир». Алтарь и верх-
42 Редин Е. К. Указ, соч., с. 114—115, 119—120, рис. 91.
43 Бычков В. В. Указ, соч., с. 126.
44 О функции символа см.: Лосев А. Ф. Проблема символа и реалистическое искусство.
М., 1976, с. 39.
46 Марк, XI, 17; Лука, XIX, 46.	•< .
169
ние части стен — это «небесное царство», куда Христос, вознесшись, пер-
вый из всех вошел 46. Это представление о двух уровнях пространства хра-
ма полностью отвечает раннесредневековому двухъярусному образу мира,
в котором ветхозаветная и платоновская традиции «смешивались друг
с другом» 46 47. Поскольку, однако, мир трансценденции мыслился в виде
бесконечного пространства, а «место обитания» божества — за пределами
всякого пространства, то, естественно, это широкое трансцендентное кос-
мологическое мироощущение погашало всякое побуждение к определенно
выраженному пластическому оформлению пространства. Чем менее ощути-
мой, нейтральной была материальная оболочка храма, тем лучше храм,
его пространство (подобно деревянно-текстильной и открытой скинии)
сливались с беспредельностью мира. Если такие или подобные черты отме-
чаются даже в некоторых эллинистических базиликах- (причем Н. И. Бру-
нов допускал в этом отзвук египетских традиций) 48 49 *, то тем более опреде-
ленно они выражены в базиликах раннехристианских. Никакого антропо-
морфизма здесь нет, нет и пластического «чувства стены», тем более что ни
катакомбы, ни пещерные храмы ранних христиан не могли воспитать та-
кого чувства 48.
Думается, что изложенное понимание дематериализации архитектур-
ных форм раннехристианской базилики достаточно объясняет ее тектони-
ческую сущность.
Второе, на чем тоже следует остановиться и что тоже нуждается в уточ-
нении,— это усиление продольного движения внутри христианской ба-
зилики. Если в ряде базилик сохранялись характерные для скинии про-
порции 1 : 2 (100 футов длины и 50 футов ширины) Б0, то постепенно про-
дольные размеры увеличиваются, и, например, в коринфской базилике
Леонида (V—VI вв.) пропорции выражаются в отношении 1 : 3 (без апси-
ды и вимы)51 52. На первый взгляд, это отношение тоже можно возвести к
скинии (см. выше) или же к храму Соломона, который был длиною в 60 лок-
тей, а шириною в 20 локтей 62, но это было бы крайне искусственным.
Если действительно, как считают некоторые исследователи, «перспек-
тива храма (т. е. базилики. — Г. В.), видимая из атриума через нартекс,
часто становилась предметом специального внимания зодчих» и «каждая
часть здания имела в глазах христиан определенную меру сакральной
ценности, увеличивающейся с приближением к алтарю» 63, то в продоль-
ной акцентировке пространства базилик нашло прекрасное отражение
то мысленное «устремление вперед», вперед от исчерпавшего себя Моисе-
ева «закона», вперед к Новому завету, которые характеризовало новое
чувство историзма 64.
Конечно, этот путь от Ветхого завета к Новому мыслился в символи-
ческой форме. Он «начинался» с запада. Западная часть храма — это
своего рода место приуготовления. В раннехристианских храмах здесь
перед входом устраивались источники для омовения ног как «символы
святого очищения» 86. Далее в нартексе отводилось место для оглашенных.
Тут же иногда устраивались крещальни Б6. Еще далее к востоку (в наосе
121 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
46 Редин Е. К. Указ, соч., с. 111.
47 Аверинцев С. С. Порядок космоса и порядок истории в мировоззрении раннего сред-
невековья.— В кн.: Античность и Византия. М., 1975, с. 280. Следует, однако, от-
метить, что для ветхозаветного мышления такая двухуровневость еще не была ха-
рактерна, что тонко подчеркнул Н. Ф. Федоров. (Федоров Н. Ф. Соч., с. 568).
48 Брунов Н. И. Указ, соч., с. 223.	и
49 Дворжак М. Указ, соч., т. II, с. 99.	.
80 Полевой В. М. Указ, соч., с. 29.	...	\
51 Там же, с. 31, рис. Ж-	,, -	.	•	•
52 Третья книга царств, VI, 2.		.......	<~
83 Комеч А. И. Указ, соч., с. 214.	, -
84 Аверинцев С. С. Порядок космоса и порядок истории..., с. 270.
85 Евсевий Памфил. Церковная история, X, 4.— Соч., СПБ., 1857, т. 1, с. 514. См.
также: Смирнов Ф. Богослужение христианское со времен апостолов до четвертого
века. Киев, 1876, с. 162.
88 Khatchatrian A. Les baptisteres paleochretiens: Plans, notices et bibliographie. P.,
1962, p. 85, 98.
170
122 Византийская цивилизация... 1947—1991
или ораториуме, главным образом в боковых нефах) протянулось поме-
щение для «верных». Именно протянулось, чтобы этот путь спасения был
реально, физически ощутим. Недаром продольный неф базилики называл-
ся кораблем (по-латыни navis означает корабль). «Форма церквей напо-
добие корабля внушает верующим, что через море жизни может провести
нас в небесное пристанище только церковь»57. Как мы видели выше, такая
«метафоризация» идет с апостольских времен. Исследователи много пишут
о ритме длинных рядов колонн базилики, как о некоем самодовлеющем
стилистическом качестве. Этой ритмикой отсчитывался прежде всего путь
спасения: «Я есмь дверь: кто войдет мною, тот спасется» 58 *. По мере спа-
сения молящиеся и распределялись в базилике, кто '«у лучших столпов»,
кто только у входа.
Выше приводилось мнение, что сакральная ценность частей здания
увеличивалась с приближением к алтарю. В этой градации выделяются
три главных членения: нартекс, наос, алтарь. Они соответствуют трем
главным членениям христианского общества: оглашенные, верные, пас-
тыри 5в. Подобная иерархическая структура в переводе ее на культово-
архитектурное оформление и функционирование требовала продольной
композиции храма.
Конечно, далеко не всюду и не сразу такого типа храм получил полное
признание. Отклонения от главной линии были в разные стороны. В Гру-
зии, например, центрическая композиция предпочиталась базиликальной,
на что были свои причины 60 *. Вернемся к главному.
Воплощая собой образ мира, христианский храм был прежде всего
храмом. Если в материальном своем качестве он служил «видимым по-
средством» для проявления силы божества и для общения с ним, то в ду-
ховном качестве это «видимое посредство» было «орудием и как бы провод-
ником для человека благодати божией» а. Здесь мы вплотную подходим
к литургическому обоснованию христианского храма. Важность его
осознается исследователями 62, но в большинстве случаев, характеризую-
щих отечественное искусствоведение, вопрос либо ограничивается общими
фразами о внимании к требованиям литургии, либо роль последней при-
знается только с V в. ВвиДу очень слабой разработки этого важного воп-
роса я не беру на себя смелости внести в него полную ясность, но, во
всяком случае, здесь надо принимать во внимание следующее.
При соотнесении форм храма и его росписей с литургическими требо-
ваниями нужно исходить из общественного богослужения в целом, т. е.
вечернего и утреннего, а не только из литургии как таковой. Если мы бу-
дем иметь в виду только литургию, то никогда не поймем, почему при от-
носительной уставности ее структуры храмовые росписи структурно за-
метно различаются. Это имеет отношение и к форме храма.
Говоря о функциональности продольной формы храма, не следует за-
бывать, что в сущности все богослужение представляло собою «продоль-
ный», т. е. линейно-исторический процесс вз. Уже до III в. оно распада-
лось на утреннее и вечернее, причем с III в. ночное предпраздничное
67 Краткое учение о богослужении православной церкви. СПб., 1902, с. 10; Смирнов Ф.
Указ, соч., с. 388. В XVII в. «Корабль веры» изображался в виде плывущего по морю
парусного судна с верующими, которых с берега обстреливают еретики. См.: Ан-
тонова В. И., Мнева И. Е. Каталог древнерусской живописи. М., 1963, т. II, с. 475.
68 Иоанн, IX, 9. Позднее в Акафисте «дверью спасения» называется и богоматерь
(Икос, 10).
69 Рудаков А. Краткое учение о богослужении православной церкви. СПб., 1902. 
60 Беридзе В. В. Грузинская архитектура «раннехристианского» времени (IV—VII вв.) —
В кн.: Мецниероба, 1974, с. 91 и след.
61 Иеаное И. Указ, соч., с. 40—41.
62 Подробно см.: Lassus J. Sanctuaires chretiens de Syrie. P., 1947; Grabar A. Martu-
riuxn. P., 1946; Demus O. Byzantine mozaic decoration. L., 1947, p. 87—88.
В свое время вопрос о литургическом обосновании христианского храма очень глу-
боко осветил Н. Ф. Федоров, прямо говоривший, что «литургия создает храм». См.:
Федоров Н. Ф. Соч., с. 257.
63 Бычков В. В. Из истории византийской эстетики.— ВВ, 1976, 37, с. 180 и след.
171
(субботнее) бдение стало таким же обязательным, как и литургия м.
Евхаристия, правда, сначала включалась в вечернее богослужение, но
вскоре заняла главное место в утреннем в5. Литургия, в свою очередь,
очень рано разделилась на литургию оглашенных и литургию верных 64 * 66 67.
Перед началом литургии верных оглашенные должны были покинуть
храм. Для удобства этого им и отводилась западная часть храма. Про-
дольная форма храма была здесь наиболее подходящей. Но этого мало.
Поскольку все богослужение носило линейно-исторический характер, то
таким образом и развивалась служба. Вечерня и утреня во всенощном
бдении символизировали спасение человечества в Ветхом завете, явление
Христа в мир и его проповедь.
Надо полагать, что именно поэтому вечерние службы, согласно Ти-
пикону, ранее отправлялись в западном притворе или нартексе в7. К IV в.
ход всенощного бдения уже сложился 68 *, что очень важно для нашей
темы.
При отправлении всенощной, на которой, естественно, присутствовали
и оглашенные, после вечернего входа и просительной ектении наступал
момент, когда священнослужителям надо было совершать общую (с ог-
лашенными) «усердную молитву», что получило название литии (введена
Иоанном Златоустом). Для совершения ее священнослужители шли из
алтаря в нартекс (или вообще в западную часть храма) к оглашенным,
где и происходила лития (до IV в. функцию литии выполняло чтение
Писания и возложение рук на оглашенных).
На этом пути полагалось делать несколько остановок, места которых
отмечались цветными полосами (потемионами), идущими параллельно
солее. Они же обозначали места для различных категорий молящихся в9.
Все сказанное достаточно объясняет, почему византийцы предпочитали
вытянутую по продольной оси планировку храма.
В соответствии с развитием богослужения размещались и росписи:
от изображений ветхозаветных сцен в нартексе — к христологическому
циклу в наосе.
Литургия как таковая тоже предполагала продольное пространство.
В VI в. при входе патриарха (или императора) в храм обряд встречи
происходил в нартексе перед царскими вратами. Здесь же совершалась
короткая служба. Только после этого весь синклит торжественно шест-
вовал к алтарю 70.
Храмовые росписи раннего периода сохранились очень плохо, но по
тому, что нам известно, можно судить о подчинении их новому, «истори-
зированному» символизму христианского богослужения, в конечном счете
воссоздающему «историзированное мироздание». Так, уже во фресках
синагоги Дура Европос (Сирия, начало III в.), несмотря на их иерати-
ческий стиль с господством фронтальности 71, мы видим расположенные
в четыре ряда сцены ветхозаветной истории, вплоть до всемирного пото-
па 72, а в росписи христианской капеллы — эпизоды от сотворения че-
123 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
64 Апостольские постановления, кн. II, гл. 59; кн. VII, гл. 23; кн. VIII, гл. 33. См.
также: Голубцов А. П. Из чтений по церковной археологии и литургике. Сергиев
Посад, 1918, ч. II, с. 33.
45 Смирнов Ф. Указ, соч., с. 32, 57—63, 86.
66 Там же, с. 149. См. также: Голубцов А . П. Указ, соч., ч. II, с. 149; Успенский Н. Д.
Указ, соч., с. 12, 27 и след.	’
67 Голубцов А. Соборные чиновники н особенности службы по ним. М., 1907, с. 147—
148.
68 Некоторые нз дошедших до нашего времени вечерних песнопений — «Блажен муж»,
«Свете тихий», «Ныне отпущаеши», «Великое славословие» — датируются очень ран-
ним временем. См. подробно: Смирнов Ф. Указ, соч., с. 45 и след.: 75 и след.
*® Голубцов А. Соборные чиновники..., с. 75.
70 Успенский Н. Д. Указ. соч.— Богословские труды. М., 1981, 22, с. 102, 106.
71 Кошеленко Г. А. О фронтальности в парфянском искусстве.— В кн.: Историко-ар-
хеологический сборник. М., 1962, с. 143.
72 Лазарев В. Н. История византийской живописи. М., 1947, т. I, с. 281; Lassus J. The
Early Christian and Byzantine World. L., 1966, p. 17.
172
124 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
ловека до истории Давида 73. Переходя на римскую почву, развитый
библейский цикл находим в корабле Санта-Мария Маджоре (первая по-
ловина V в.), восходящий к IV в. и отмеченный еще античными реминис-
ценциями 74. Если в таких росписях на первый план выдвигалась исто-
рия мира, а с нею — исторический аспект богослужения, то в росписях
купольных храмов V в., естественно, акцентировалась пространственная
структура мироздания. Уже в мозаике мавзолея Галлы Плацидин (Равен-
на) крест на фоне звездного неба производит впечатление безграничного
космоса 7S. В купольной мозаике равеннского баптистерия изображение в
центре Крещения Христа, а вокруг — апостолов, разнесших его благо-
дать по всему миру 76, прямо связано с космологической символикой по-
добных христианских концепций.	.	,
ИСТОКИ РАННЕВИЗАНТИЙСКОГО ХРАМА.
ЦЕНТРИЧЕСКИЕ ТЕНДЕНЦИИ
Само появление в V в. купольных храмов говорит о том, что даже
«историзированные» базилики, несмотря на их хорошую связь с ходом
богослужения, недостаточно удовлетворяли развивающееся мировоззре-
ние и, скорее всего, именно потому, что далеко не полностью («не изо-
морфно») выражали образ мира. Евсевий (263—340) считал храм «объем-
лющим всю вселенную», «мысленным изображением того, что находится
превыше небесного свода» 77. Можно сказать, что в своем восторженном
описании храма он жаждал свода. Вероятно, поэтому Евсевию казалось,
что христианскому храму лучше иметь многоугольное основание. Бази-
лики же по античной традиции строились с плоскими потолками. Даже
та самая римская церковь Сан-Паоло Фуори ле Мура, которую М. Двор-
жак считал «чистым воплощением духа новой христианской религии», не
соответствовала полностью образу мира, так. как вместо свода, ассоци-
ирующегося с небом, вверху открывались взору обнаженные стропиль-
ные конструкции. Особенно это несоответствие между содержанием и фор-
мой архитектуры ощущалось, вероятно, в центре храма, где находился
амвон и зарождались важнейшие литургические действия — «всенародно-
зрительное» патриаршее или архиерейское облачение, чтение Евангелия,
благословение хлебов, елеепомазание и т. д. Грандиозный символ Неба —
купол римского Пантеона 7®, надо полагать, не давал покоя творцам новой
обрядности. Мысли не только Евсевия, но и Василия Великого настолько
были проникнуты «идеей свода», что современный исследователь мог ска-
зать: «Читая „Беседы на Шестоднев"... невольно представляешь себе
купольные храмы VI в.» 79.
Наконец, нельзя не учитывать и того, что центрально-купольная компо-
зиция таких памятных сооружений, как баптистерии и мартирии (они
известны с IV в. и даже раньше)80, хотя и носила личностный характер 81,
в конечном счете тоже считалась «подражанием космосу, Вселенной, пе-
щерой мира»82. Крупнейший и священнейший из таких ротондальных мар-
73 Лазарев В. Н. История византийской живописи, т. I, с. 380.
74 Там же, с. 43.
75 Lassus J. The Early Christian and Byzantine World, p. 36.	/
76 Ibid., tabl. 45.
77 Евсевий Памфил. Соч., т. 1, с. 525.	,	‘
78 См. подробно: Бошкович 71. Архитектура среднего века. Београд, 1957. Рец. на эту
книгу см.: Лауфман С. А. Архитектура средневековья в трудах югославских уче-
ных,— ВВ, 1963, XXII, с. 324—332.
79 Комеч А. Указ, соч., с. 219.	,
80 Grabar A. La basilique chretienne et les themes de Г architecture sacrale dans 1’auti-
quite.— Kunstchronik, 1951, 5, p. 98—99; Кауфман С. А .О взаимосвязях ранневи-
зантийских сводчатых покрытий с позднеримскими.— ВВ, 1961, XX, с. 213—215;
Khatchatrtan A. Op. cit., См. также рец. С. А. Кауфман на последнюю книгу: ВВ,
1969, XXV, с. 249—257.
81 Полевой В. М. Указ, соч., с. 20—21.
82 Grabar A. La basilique chretienne..., р. 100. Не исключено, что здесь сказалась тра-
диция катакомб и пещерных храмов. . , ... ... р ..	.......
173
тириев, купол которого в древности сравнивался с небом Е3, находился в
Иерусалиме (Храм Гроба)83 84 и, несомненно, притягивал к себе архитек-
турную мысль всего христианского мира.
Все это создало противоречивую ситуацию: базилики не удовлетворяли
новым запросам потому, что были лишены такого яркого символа миро-
здания, как свод. Чисто циркульные (или вообще центрические) компози-
ции со сводом не удовлетворяли потому, что их круговые параметры слиш-
ком явно ассоциировались с античным циклизмом, не имеющим ни начала,
ни конца. Напомним, что на Западе Августин считал, что «по кругу блуж-
дают нечестивцы» 85, а на Востоке Василий Великий вынужден был дать
специальное разъяснение мнимой безначальности и бесконечности круга
и допускал его только с поправкой на то, что всякий круг имеет «средото-
чие» 86.
f	«НОВАЯ МОДЕЛЬ МИРОЗДАНИЯ»	’
(ХРАМ-КОСМОС)
Наилучшим выходом из создавшегося положения было соединение
базилики с куполом, к чему вплотную и подошли византийцы. При этом
балочное перекрытие базилик только постепенно вытесняется сводчатым,
сначала в боковых нефах, а затем и в центральном.
Для возникновения купольной базилики требовалось некоторое пере-
мещение архитектурных акцентов, прежде всего увеличение пространства
перед алтарем, что привело к устройству трансепта 87, над которым и
стали водружать купол. Было ли это движение следованием «своим соб-
ственно архитектурным закономерностям» 88 или, что то же самое, законо-
мерностям «эстетическим»? 89 Исследователи того и другого процессов не
видят здесь функционального момента, т. е. влияния богослужения, по-
скольку один и тот же литургический канон вызывал к жизни различные
плановые решения. Но если функциональный фактор понимать не столь
узко, то вряд ли можно отрицать тот факт, что центрально-купольные
здания, не будучи более удобными для богослужения, прекрасно
«работали» на сложение новой символической образности. Исторический
аспект приносился в жертву символическому, но приносился только час-
тично, так как базиликальная основа все же сохранялась 90 91 * *. Она требо-
вала только купола, чтобы храм мог стать совершенным образом мира.
Упорство и настойчивость, с которыми, несмотря на множество неудач,
совершались поиски наиболее прочного возведения купола над базили-
кой, говорят о том, что в этой идее действительно находила воплощение
новая «модель мироздания»и.
Поиски ее уже в V в. дали самые разнообразные результаты как в са-
мой Византии, так и на западе и востоке «византийской зйкумены», но
рассматривать их было бы очень трудоемким делом, тем более что далеко
не во всех случаях можно быть уверенным в том, что отражение в новых
125 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
83 Кондаков Н. П. Указ, соч., с. 170, 171 и след.
84 Там же.
86 Цит. по работе: Аверинцев С. С. Порядок космоса и порядок истории..., с. 271.
88 Василий Великий. Беседы на Шестоднев. Беседа. 4.— Творения Василия Великого.
СПб., 1911, т. 1, с. 5.
87 Полевой В. М. Указ, соч., с. 35.	* ‘ • -*-•
88 Беридзе В. В. Указ, соч., с. 37—38.		•
89 Чубинашвили Г. Н. К вопросу о начальных формах христианского храма.— ВВ,
1972, 38, с. 164.
90 Центрическая композиция вытесняла базиликальную, вероятно, там, где личност-
ные (мемориальные) мотивы преобладали над общественными.
91 Кауфман С. А. О взаимосвязях ранневизантийских сводчатых покрытий с поздне-
римскими.— ВВ, 1961, XX, с. 184—224; Полевой В. М. Указ, соч., с. 69. Слово
«модель» принимается здесь мной условно, к чему я вернусь ниже. Естественно, что
идет ли речь о византийской «модели» или «образе» мироздания, повсюду должно
иметь в виду птолемеевскую систему,что подчеркивал Н.Ф.Федоров (Федоров Н.В.
СОЧ., С. 492).	 ..	. -г-	•. .	, ...ч. •
174
126 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
храмах купольного типа образа мира действительно осознавалось как
цель или одна из целей. Отметим лишь общую тенденцию.
Стремление к удлинению базилик по линии запад—восток продержа-
лось недолго и сменилось, наоборот, тенденцией к их укорочению. Ко-
нечно, это отчасти обусловливалось поисками более прочного основания
для купольного перекрытия пространства, но свести все к этому было бы
неверно. Дело в том, что тот историзм, который раннехристианская мысль
унаследовала от ветхозаветной традиции, довольно рано если не исчерпал
себя, то был подчинен своеобразной реставрации «статических мыслитель-
ных схем метафизики и мифа». «Каждый шаг навстречу более тонкой ин-
теллектуальной культуре (т. е. византийской.— Г. В.) означал для хри-
стианства приближение к онтологии эллинского типа, к платоновскому
или аристотелевскому идеализму» 92. Не будем касаться того, что проис-
ходило в III в. (космологизации истории Оригеном), но уже в IV—V вв.
идеи вневременной вечности богоустановленной небесной иерархии су-
щественно трансформировали раннехристианский историзм, о чем свиде-
тельствуют не только -Ареопагитики», но и настойчивые попытки создать
архитектурное подобие упорядоченного космоса в виде предшественницы
юстиниановской Софии. Такой предшественницей была «Большая церковь»
Констанция, позднее названная Софией. Она имела пять нефов и массив-
ный купол 93, но в 404 г. обгорела, затем восстановлена Феодосием II
и снова обгорела в 532 г. Наступившая «пора для славословий» 94 95 не могла
с этим примириться.
Архитектурный образ Вселенной и одновременно вселенского величия
Византии требовал осуществления.
Нельзя сказать, чтобы архитектурная мысль эпохи ничего не могла
предложить в этом направлении, кроме купольной базилики. В таких ин-
тересных сооружениях, как Сан-Лоренцо в Милане, церковь в Афинской
библиотеке Адриана, Красная церковь около Перущицы во Фракии 96,
наконец Сан-Витале в Равенне, церковь Сергия и Вакха в самом Кон-
стантинополе, зодчие оказались способными создать величественные про-
странственные композиции, легко ассоциирующиеся с величием Вселен-
ной. И все же они,по-видимому, чем-то не удовлетворяли. Но чем? Я думаю,
прежде всего тем, что при явно выраженном центризме архитектурных
композиций ход богослужения не мог быть полностью развернут в своем
поступательном историзме. В церкви Сан-Витале, например, ветхозавет-
ные сюжеты оказались расположенными на боковых стенах, почему ни-
как не могло создаться впечатление о Ветхом завете, как о пройденном
этапе. Он все время напоминал о своем существовании. Удовлетворение
принес храм Софии Константинопольской (532—537), который и следует
рассматривать как «новую модель мироздания», хотя слову «модель»
я предпочитаю слово «образ».
Архитектурно-археологические исследования Юстиниановой Софии
позволяют считать, что если предшествующие ей храмы Софии и не вошли
частично в кладку, то все же Юстиниан, вернее, зодчие Анфимий и Иси-
дор Старший, возродили уже известную ранее форму купольной бази-
лики 96. Юстиниану принадлежат слова: «Церковное благоустройство
есть опора империи» 97. Можно, следовательно, думать, что при построй-
ке храма Софии императором руководило желание воплотить в нем миро-
вое величие Византии, т. е. через грандиозный храм как образ грандиоз-
ного мира прославить грандиозность империи и своей власти. Об этом же
говорят и слова того же Юстиниана, будто бы сказанные им по окончании
82 Аверинцев С. С. Порядок космоса и порядок истории..., с. 271, 273.
83 Кауфман С. А. Из истории Софии Константинопольской.— ВВ, 1958, XIV, с. 210.
84 Аверинцев С. С. Порядок космоса и порядок истории..., с. 278.
95 Кауфман С. А. Архитектура средневековья в трудах югославских ученых, с. 329.
96 Кауфман С. А. Из истории Софии Константинопольской, с. 210—228.
93 Диль Ш. Юстиниан и византийская цивилизация в VI веке. СПб., 1908, с. 326.
175
постройки: «Я победил тебя, Соломон!» 98 *. Для нашей темы очень ьажно,
что вселенское величие Софии Константинопольской осознавалось совре-
менниками. К сожалению, мы не знаем, видел ли Козьма Индикоплов
новый храм Юстиниана. Он писал свою «Христианскую топографию»
в Александрии, и окончание ее относят к 545—547 гг. ", т. е. ко времени,
когда купол Софии еще не обрушился. «Модель Вселенной» Козьмы очень
близка структуре Софии. Для поэта Кориппа (VI в.) купол Софии пред-
ставлял «точное изображение самого неба» 10°. О том же писал Евагрий
Схоластик, у которого, впрочем, встречаем важное «уточнение», что купол
Софии «точно свод небесный на земле» 101. Это уже начало нового пони-
мания купола, а вместе с ним и храма, о чем будет речь тоже.
Обрушение купола Софии в 558 г. вызвало «по всей империи всеобщее
огорчение. Риторы того времени сочиняли заунывные одноголосные песни
(монодии) о падении знаменитого купола» 102. В 560 г., когда восстановле-
ние обрушившегося купола, видимо, близилось к концу, появилось из-
вестное сочинение Прокопия «О постройках» 103 104, в котором «великий»
храм Софии описан еще до обрушения купола, но уже с признаками близ-
кой катастрофы. В этом сочинении Прокопий, воспитанный на античных
традициях, отдавая должное грандиозности храма, все же отмечает его
гармоническую пропорциональность. Вместе с тем примечательно, что
чуть ли не на полтора тысячелетия вперед он подмечает самые важные
черты нового византийского взгляда на храм, которыми теперь пестрят
современные исследования. Это — впечатление его несотворенности
человеком («не человеческим могуществом или искусством, но божьим
соизволением завершено такое дело») 1М, излучение света изнутри самим
храмом, а не его внешним видом («место зто не извне освещается солнцем,
но... блеск рождается в нем самом») и, что особенно важно, тонкое восприя-
тие купола как бы висящим в воздухе и опущенным с неба («И кажется, что
он покоится не на твердом сооружении вследствие легкости строения, но
золотым (полушарием, спущенным с неба»)105 106. Это замечательно! Проко-
пий не прибегает к сравнениям храма с образом мира, но этот образ ри-
суется сам собою (несотворенность человеком, излучение света, спущен-
ный с неба и «витающий над всей землей» купол). И еще одно: «...зрители
все-таки не могут постигнуть искусства и всегда уходят оттуда, подав-
ленные непостижимостью того, что они видят» 10в. Можно сказать, что
многовековым изучением Софии Константинопольской почти ничего
к этой тонкой характеристике Прокопия не добавлено.
Через три года после сочинения Прокопия, когда купол Софии был
восстановлен и в 563 г. состоялось вторичное освящение храма, придвор-
ный поэт Юстиниана Павел Силенциарий посвятил этому торжественному
акту большое (1029 стихов!) Поэтическое описание («Экфрасис храма Свя-
той Софии»), которое и было зачитано им сначала перед императором (пер-
вая часть), а потом перед патриархом (вторая часть)107.
Павел Силенциарий не столь точен, как Прокопий, и у него много
метафор, что неудивительно, так как Павел был замечательным зпиграм-
127 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
98 Эти слова впервые приводятся в византийском анонимном) Сказании о создании хра-
ма св. Софии Цареградской (нач. XII в.) и повторены в славянских Сказаниях
(XIV—XVII вв.).См.: Вилинский С. Г. Византийско-славянские сказания о созда-
нии храма св. Софии Цареградской.— Летопись историко-филологического обще-
ства при императорском Новороссийском университете. Одесса, 1900, VIII, с. 245.
89 Удальцова З.В. Страничка из истории византийской культуры, с. 207.
100 Диль Ш. Указ, соч., с. 496.
101 Евагрий. Церковная история, KH.IV,rn. 31 (рус.пер. см.: Христианские чтения за
1853—1854 гг.).
192 Диль Ш. Указ, соч., с. 496.
103 Прокопий Кесарийский. О постройках/Пер. С. П. Кондратьева.— ВДИ, 1939, № 4,
с. 203.
104 Там же, с. 211.	“
195 Там же, с. 210.	*' '	'
106 Там же.
197 Фрейберг Л. А. Византийская поэзия IV—X вв. и античная традиция.— В кн.:
Византийская литература. М., 1974, с. 56.	__ ,
176
128 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
мистом. Тем не менее он выразил такое же впечатление, которое было'
у деловитого историка.
В «Экфрасисе» Павла Силенциария, который, к сожалению, до сих пор
остается непереведенным на русский язык 108 109, для нас наиболее важны и
интересны два момента: 1) композиционное построение его подобно храму
Софии и 2) образное толкование храма дано в духе «всемирнообъединя-
ющей миссии Второго Рима».
Первое состоит в том, что Силенцарий, описывая храм, пользовался
центрально-купольным характером его композиции: сначала ямбами из-
лагается вступительная часть, затем гекзаметром идет собственно описа-
ние храма и наконец ямбами же исполнено заключение. Л. А. Фрайберг,
которой принадлежит это интересное наблюдение, сравнивает кульмина-
цию «Экфрасиса» с куполом храма Софии, остальные части — с постепенно
убывающими по объему частями здания10В. Символом «всемирнообъединя-
ющей миссии Второго Рима» в «Экфрасисе» выступают не только «пестрые
мраморные луга» его пола, но и ночное освещение храма, сравниваемое
со знаменитым фаросским маяком. Храм — грандиозный «корабль» (Про-
копий), храм — «маяк» (Силенциарий), эти уподобления Константино-
польской Софии достаточно ясно раскрывают всемирность его архитек-
турной образности. К сказанному нужно добавить (а правильнее было бы
с этого начать!), что само посвящение главного храма империи именно
Софии (Софии-Премудрости) указывает на мирообразующий и мироупоря-
дочивающий характер-его глубинной и вместе с тем возвышенной симво-
лики 110 111_
Без сомнения, храм Святой Софии как «новая модель мироздания»
удовлетворял самым разным функциям. Его грандиозное подкупольное
пространство при длине храма в 77 м, ширине 71,7 м, высоте в 55,6 м и
диаметре купола в 31,5 м действительно могло восприниматься и как
Вселенная (птолемеевская, конечно), и как символ вселенского значения
Византии, Константинополя и самого Юстиниана. Храм способен был
вмещать до десятка тысяч людей, для разделения их на оглашенных и
верных служил большой нартекс. Для женщин предназначались хоры ш.
Для развертывания самого богослужения, в котором при патриархе и им-
ператоре участвовало двенадцать митрополитов с множеством сослужа-
щих 112, предоставлялось огромное подкупольное пространство.
Может возникнуть вопрос: если храм Софии Константинопольской
так полно и убедительно являл собою «новую модель мироздания», то
почему эта «модель» нигде более не воспроизводилась? Проще всего, ка-
залось бы, сказать, что нигде не повторилась та конкретно-историческая
ситуация, которая сложилась в Константинополе при Юстиниане' Вели-
ком. Действительно, многие средневековые правители любили сравнивать
себя (или сравнивались льстивыми современниками) с Юстинианом или
с Соломоном. Но никто из них, даже Карл Великий или Ярослав Мудрый,
не обладал таким могуществом. Просто исторические масштабы стали уже
не те. (Возникший вопрос должен составить содержание особой работы.)
Что же касается самой Византии, то, естественно, архитектурный двойник
храма Софии практически был не нужен. Как хорошо сказал В. М. По-
ме Труд Павла Силенциария впервые издан И. Беккером. См.: Corpus scriptorum His-
toriae Byzantinae. Bonn, 1837. См. также: Corbato C. La poesia di Paolo Sileziario.
Trieste, 1951.
109 Фрейберг JI. A . Указ, соч., с. 57.
110 См. подробно: А веринцее С. С. К уяснению смысла надписи над конхой центральной
апсиды Софии Киевской.— В кн.: Древнерусское искусство: Художественная
' культура домонгольской Руси. М., 1972, с. 36—49.
111 Покровский Н. В. Церковная археология в связи с историей христианского искус-
ства. Пг., 1916, с. 40—42. Бытующее мнение о предназначении хоров для императо-
ра, его семьи и свиты неточно. Император принимал участие в богослужении, поэто-
му его место было в митатории (рядом с алтарем). Придворные стояли по рангам пе-
ред солеей. См. подробно: Успенский Н.Д. Указ, соч., 1981, с. 72, 105—108.
112 Там же, с. .105 и след. А. Голубцов пишет, что при Юстиниане в константинопольской
Софии состояло 60 священников, 100 дьяконов, 40 диаконис, 90 иподиаконов,
ПО чтецов. См.: Голубцов А. Соборные чиновники..., с. 95, примеч. 2.
177
левой, «все достигнуто. Чего же искать больше, как не того, чтобы движе-
ние застыло навечно...» 113. Не следует к тому же забывать, что в X в.
произошло второе обрушение купола Софии, конструкция которой, таким
образом, вовсе не выглядела идеальной.
Однако история не была бы историей, если бы действительно хотя бы
однажды все было достигнуто. Если непомерно честолюбивый Юстиниан
мог чувствовать себя «почившим на лаврах» и «упиваться» «любовью
к великолепию» 114 созданного его волей восьмого чуда света, то в других
городах вовсе не думали отказываться от поиска таких архитектурных
композиций, которые при несравненно меньшем размере могли удовлетво-
рять манящему образу грандиозного мироздания. Примерно в это же
время возникают интереснейшие центрические сооружения, как, напри-
мер, собор в Боере (511—512), церковь Георгия в Эсре П5, ряд грузинских
и армянских храмов П6. Большие храмы крестообразного плана в самом
Константинополе (церковь Апостолов), в Эфесе (церковь Иоанна) П7, на
острове Тасосе 118 и другие выражают ту же тенденцию. Правда, нет точ-
ных данных, подтверждающих, что они действительно мыслились как
«модели мироздания». Мы можем только предполагать это. Зато в том же
VI в. известны храмы, архитектурный образ которых прямо связывается
с мирозданием, а их купола — с небом. Таков храм Софии в Эдессе, в
отношении которого приведенное сравнение зафиксировано в сирийском
sugitha VI в. 119 Вот этот текст: «...ее высоко воздвигнутый купол может
быть сравнен с небом небес, и она похожа на венец. Так же как звезды
блещут на своде небес, она источает сияние золотой мозаики. Ее своды
похожи одновременно на углы вселенной и на своды облаков» 120.
А. Н. Грабар считает, что строители храма Софии в Эдессе были вдохнов-
лены Софией Константинопольской, откуда появился центрический план
и купол 121. Для нашей темы все это имеет еще и то значение, что Эдесса
вместе с Нисибисом и Антиохией определяет границы того географического
треугольника, который особенно активно участвовал в разработке иконо-
графических программ, легших со временем «в основу всей христианской
иконографии» 122.
Весь VII, VIII и часть IX в. прошли в Византии под знаком привя-
занности к центрально-купольной архитектуре в различных вариантах.
Параллельный процесс происходил в Грузии и Армении 123.
129 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
113	Полевой В. М. Указ, соч., с. 73. Здесь, конечно, не имеются в виду «миниатюрные
схематичные повторения» Софии вроде баптистерия св. Иоанна у церкви Гекатон-
тапилиани на о. Паросе (VI в.). См.: Там же, с. 46, рис. на с. 47.
114	Баснословное великолепие внутреннего убранства Софии Константинопольской
описано в сочинении Прокопия «О постройках», но еще подробнее — в вышеука-
занном византийском анонимном Сказании о Софии Цареградской и в его славянских
списках (см. выше, примеч. 95). Из авторов XIX в. см.: Диль Ш. Указ, соч., с. 489;
Барт А. Царьград и его окрестности. Пг., 1915, с. 57—60; Покровский II. В . Указ,
соч., с. 40—42.
115	Брунов Н. И. Указ, соч., с. 481.
116	Беридзе В. В. Указ, соч., с. 9; Якобсон А. Л. Очерк истории зодчества Армении
V—XVII веков. М.; Л., 1950, с. 18 и след.
117	Врунов Н. И. Указ, соч., с. 450.	. ,,
118	Полевой В. М. Указ, соч., с. 43.
118	Лазарев В. Н. Византийская живопись. М., 1971, с. 109, примеч. 13 со ссылкой
на работу: Dupont-Sommes A. Une himne siriaque sur la cathedrale d'Edesse.—
Cahiers archeologiques, 1947, II, p. 30—31. Сугитта — литературное произведение
типа диалога.
120	Hubert I., Porcher I., Volbach W. P. L’Europe des Invasions. Gallimard, 1967, p. 32
(пер. В. И. Антоновой).
121	Grabar A . Cage d’or de lustinien. Gallimard, 1966, p. 61.
122	Лазарев В. П. История византийской живописи, т. I, с. 42—43.
123	Беридзе В. В. Некоторые аспекты грузинской купольной архитектуры со второй
половины X в. до конца XIII в. Тбилиси, 1976, с. 13—14.	j >
178
5—3079
130 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
-	МОДИФИКАЦИЯ ХРАМА-КОСМОСА *	< i <.
(ХРАМ-«ЗЕМНОЕ НЕБО»)
До сих пор остается еще недостаточно выясненным, как среди этого
почти повсеместного в восточнохристианском мире воспроизведения
центрально-купольной архитектуры, в которой столь выразительно нашла
отражение христианская мироздательная символика124, одновременно
происходило структурное переоформление центрально-купольной системы
в так называемую крестово-купольную. Если трудно проследить логиче-
ские ступени собственно конструктивной трансформации, то еще труднее
выявить семантическую ее подоплеку. Ведь не приходится думать, что
космологическая символика уступила место какой-то иной. Несомненно,
она сохранялась. Вместе с тем, имея дело с храмами «средневизантийско-
го» периода, нельзя не видеть, что какие-то элементы прежнего образа
мира из него ушли. В сущности, изменения начались уже с кризиса VII в.,
потрясшего всю империю. «На первый план выходят традиции провин-
циального искусства, причем этот процесс сопровождается резким возрас-
танием пенности чисто сакральных моментов, становящихся доминирую-
щими в новой системе ценностей» 125 126 127. Архитектура этого времени пред-
ставлена в основном монастырскими храмами весьма небольшого размера,
поскольку конгрегации монастырей были малочисленными 12в. Функции
такого храма, естественно, отличались от больших городских купольных
базилик и центрально-купольных сооружений. Теперь богословская
мысль не' обременена антично-светскими реминисценциями имперского
масштаба и больше «ушла в себя». С углублением «философско-умозри-
тельного» начала богослужения изменилось понимание храма как «види-
мого посредства». У Максима Исповедника (582—662) церковь в общем
плане хотя и выступает «образом и изображением бога», в частном плане
она уже является «образом мысленного и чувственного мира, а также
образом человека и, кроме того, образом души» 1а7.
Это очень далеко от рационализирующей идеи Космоса. Теперь «за-
небесный мир» предстает в мистически трансформированном виде «обо-
жения», т. е. «полного неслитного соединения личностей бога и челове-
ка» 128 * (кроме сущностного тождества), к чему и направлен был ход литур-
гии. Последняя понималась не только как реальное приобщение к боже-
ству (через евхаристию), но и как «небесная литургия», во время кото-
рой, по словам патриарха Германа (715—722), «мы уже не на земле, а на
небе». «При этом считается, что и сами небесные силы реально находятся
в алтаре, принимая участие в богослужении» 128. Это соединение неба с
землею тонко выражено в образах Акафиста Богоматери (VII в.):
«Радуйся, лестница небесная,
‘	по ней же сошел к нам бог,
“ ' ’' '	Радуйся, цепь прекрасная,
г,_	сочетавшая небеса земле...»130
Сама литургия с VI в. заметно усложняется. Отсутствующие в ранне-
византийское время малый и великий входы теперь приобретают все
большее значение, достигнув апогея, правда, значительно позднее, в
124 Как это ни странно, но Н.П. Кондаков почему-то считал ранние купольные зда-
ния христианского Востока «преждевременными» и даже «крупной ошибкой» (!). См.:
Кондаков И. П. Указ, соч., с. 169.
123 Комеч А. И. Византийская архитектура IX—XII веков и архитектура Киева кон-
ца X — начала XII столетий: Автореф. дне. ... канд. искусств. М., 1971, с. 8.
126 Krautheimer К. Early Christian and Byzantine Architecture. Hannandsworth, Midd-
lessex, 1963, p. 247, 248.
127 Цит. по кн.: Бычков В. В. Византийская эстетика, с. 128. См. также: Голубцов А.
Из чтений..., ч. I, с. 48.
128 Бычков В. В. Византийская эстетика, с. 43.
128 Там же, с. 52.
130 Памятники византийской литературы IV—XI веков. М., 1968, с. 240 (пер.
С. С. Аверинцева).
179
XII—XIII вв. 131 В связи с этими входами становится совершенно не-
обходимым троечастие (и троедверие) алтаря. Иконоборцы не посягали на
богослужение, наоборот, в условиях борьбы за иконопочитание содер-
жание его углублялось. Введенная Иоанном Златоустом лития развилась
в торжественное ночное шествие с пением гимнов. С этим связано возрас-
тание значения нартекса в храме, в котором шествие ожидало открытия
дверей и пелся тропарь: «Возьмите, врата, князя ваша» 132. В самой ли-
тургии утверждение антифонов, предвещающих «пришествие Сына Божия
от Девы на землю» и взывающих: «Бог наш на земли явился и в лепоту
облечеся» 133, самым непосредственным образом способствовало укорене-
нию представления о храме как «небе на земле», с чем мы встречались
уже у Евагрия.
Правда, у Иоанна Геометра (X в.) еще появляется уподобление храма
Вселенной, но это только подражание, причем именно в земном храме
осуществляется «снятие противоречия между духовным и материальным,
небом и землей» 134. Отсюда произошло усиление символики различных
частей храма. Еще Н. И. Брунов заметил, что если в Константинополь-
ской Софии купол более изобразителен, то в храмах X—XII вв. он все-
цело символичен. Подкупольные столбы сравниваются со святыми, на
которых утверждается церковь 135 *. Естественно, символична и сама кре-
стообразная система сводов, представляющая широкое поле для священ-
ных изображений, что, в сущности, и было одним из поводов назвать
новый образ храма «земным небом».
Появление крестово-купольной системы вовсе не было каким-либо
шагом назад. Наоборот! Крестово-купольная система давала возможность
создания больших пространств с гарантией от статических ошибок или
просчетов, приведших к катастрофам с куполом Софии 13в.
Существенно, что трансформация храма-Космоса в храм-«земное небо»
происходила при неуклонном следовании прямоугольному плану, даю-
щему возможность сохранить нартекс (для оглашенных, для встречи
высшего духовенства, для литии, крещальни и пр.), устроить круговые
обходы (для массы молящихся), хоры (для женщин), троечастный алтарь
(для малого и большого входов), наконец увеличить число глав до трехи
пяти, что тоже осмыслялось не только функционально (освещение алтаря
и хоров), но и символически137. Известное разнообразие в конкретных
функциях храмов, а следовательно,' и в композиционных замыслах, обус-
ловливало в одном случае предпочтение базиликальной вытянутости зда-
ния (большие храмы Грузии «героического века» с их общегосударствен-
ным значением)138 *, в другом — почти квадратного плана (небольшие
храмы византийской провинции), который сохраняется и в больших кон-
стантинопольских памятниках пятинефного типа 13®.
Для крестово-купольного храма — «неба на земле», будь это даже
большое пятинефное здание, свойственно довольно-таки дробное расчле-
нение внутреннего про транства многочисленными опорами (столбы, ко-
лонны), что давало человеку возможность овладеть этим пространством,
не раствориться в нем, как было в храме-Космосе. В связи с этой особен-
ностью Н. И. Брунов рассматривал любовь к «карликовым пропорциям»
(пропорции ниш, колонн, оконных проемов), способствующим известной
дематериализации образа храма, т. е. идеям аскетизма 14°. Значительной
131 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
131 Успенский Н.Д. Указ, соч., 1981, с. 70.
«3 Там же, с. 83.	*
133 Там же, с. 87.
134 Бычков В. В. Византийская эстетика, с. 55.
135 Врунов Н. И. Указ, соч., с. 499.
133 Кацнельсон Р.А. Рец. на кн.: Мавродинов Н. Византийская архитектура. София,
1955,— ВВ, 1958, XIV, с. 282.
137 Брунов В. И. Указ, соч., с. 497.
133 Беридзе В. В. Некоторые аспекты грузинской купольной архитектуры..., с. 11.
138 Брунов Н. И. Указ, соч., с. 497.
140 Там же, с. 506, 508.	v .
180
132 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
материализацией, впрочем, отличается восточная ветвь византийской
архитектуры, что немаловажно для нашей темы.
Главное же в крестово-купольной системе, благодаря чему она стала
оптимально адекватной средневековому сознанию и поэтому всепроникаю-
щей, заключалось в идеальном пространственно-объемном выражении
сложной структуры земной и небесной иерархии. «Купол на барабане вы-
являет основную вертикальную ось здания. Однако купол вырастает из
пересечений двух других пространственных координат, выявленных че-
тырьмя цилиндрическими сводами концов креста.
Вследствие этого композиционная основа крестово-купольного здания
представляет собой компактную завязку трех основных направлений
пространства» 141. В этом компактном единстве все части связаны иерар-
хически от угловой ячейки до купола, и ни одну из них нельзя изъять
без нарушения целого. Такое единство, конечно, должно было казаться
предельно закономерным и гармоничным, почему оно было усвоено миро-
вой архитектурой вплоть до XX в. В X в. с этим поразительным архитек-
турным явлением и соприкоснулась Русь.
141 Брунов Н.И. Архитектура Византии.— В кн.: Всеобщая история архитектуры.
Л.,М.. 1966, т. 3, с. 82.
Византийский временник, том 48
СЕЛЬСКОЕ РЕМЕСЛО И ПРОМЫСЛЫ
, В ПОЗДНЕЙ ВИЗАНТИИ (ХШ—XV вв.) , ;
Сельское ремесло в поздней Византии привлекает в последние десяти-
летия все большее внимание исследователей. По общепринятому мнению,
поздневизантийское сельское ремесло с присущим ему высоким для того
времени уровнем развития характеризовалось разнообразием (более полу-
ста) ремесленных специальностей *. С точки зрения Г. А. Острогорского,
дифференциация сельского ремесла в поздней Византии объясняется
внутренней замкнутостью хозяйственной жизни феодального поместья 1 2.
С иных позиций подходил к рассматриваемой проблеме М. Я. Сюзюмов:
наиболее благоприятные условия для занятий ремеслом, считал он, скла-
дывались у крестьян пригородных сел и городских предместий, где су-
ществовали предпосылки для развития мелкотоварного производства 3.
В свою очередь, болгарский историк Н. К. Кондов поднял вопрос о воз-
никновении в византийском селе XIV в. рассеянной мануфактуры 4 *.
Исследователи анализировали поздневизантийское сельское ремесло,
опираясь главным образом на данные описей паричских хозяйств (прак-
тиков) XIV в. Вместе с тем к изучению сельского ремесла и его вспомо-
гательных отраслей — промыслов — привлекались жалованные грамоты
и завещания, дарственные и купчие, другие виды источников °. В целом
актовые материалы XIII—XV в. фактически единственный содержатель-
ный вид источников, отражающий развитие ремесла и промыслов в визан-
тийской деревне рассматриваемого времени. Мы также обратимся к доку-
ментальным свидетельствам с целью конкретизации наших представлений
о характере и принципах организации сельского ремесла и промыслов
в поздней Византии.
Проблема эта стоит в одном ряду с другой — сущности и особенностей
положения сельских ремесленников. Как представляется большинству
современных исследователей, сельские ремесленники поздневизантийского
времени не отличались по своему экономическому положению и социаль-
ному статусу от основной массы крестьян-париков и были тесно связаны
с сельскохозяйственным производством 6. Это подтверждают прежде всего
материалы практиков, по которым обычно определяются состав и чис-
ленность сельских ремесленников. Они перечисляются здесь в одном ряду
133 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
1 См.: Сметанин В. А. Категории византийского крестьянства в ХШ—XIV вв.:
Автореф. дис. . . . канд. ист. наук. Свердловск, 1967. С. 15—16; Он же. Сельские
ремесленники поздней Византии как социальная группа И АДСВ, 1971. Вып. 7.
С. 159—171; Laiou-Thomadakis А. Е. Peasant Society in the Late Byzantine Em-
pire: A Social and Demographic Study. Princeton; New Jersey, 1977. P. 120—127.
2 Острогорски Г. Серска облает после Душанове смрти. Београд, 1965. С. 58.
3 Сюзюмов М- Я. Экономпка пригородов византийских крупных городов // ВВ, 1956.
XI. С. 80—81.
4 См.: Кондов Я. К. Селското занаятчийство в областта на Долна Струма през първата
половина на XIV век // ЗРВИ, 1964. 8/2. С. 191—208.
8 См.: Сметанин В. А. Сельские ремесленники... С. 159.
8 Ср.: Сметанин В. А. Сельские ремесленники... С. 160 и сл.; Laiou-Thomada-
kis А. Е. Peasant Society... Р. 126. См. также: Машин В. Зографские практики //
Сборник в память на проф. Петър Ников. София, 1940. С. 298.
84
134 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
с крестьянами 7 8. Несомненно, что профессиональные занятия большинства
ремесленников, обладавших землей и скотом, сочетались с сельскохозяй-
ственными работами, которые выполняли или сами ремесленники, или
члены их семей. Косвенным образом соединение сельскохозяйственного
труда с ремеслом выражалось в том, что доходы париков от ремесленных
занятий облагались дополнительным налогом наравне с побочными
доходами от сельского хозяйства, включая аренду земли ®.
В средневековье сельское ремесло и промыслы, возникшие на базе
отдельных крестьянских хозяйств, служили в первую очередь удовлетво-
рению собственных потребностей земледельцев, общины и поместья.
Это предопределяло отраслевое деление и принципы организации сель-
ского ремесла 9. Крестьяне чаще всего занимались переработкой продук-
ции сельскохозяйственного производства, изготовлением одежды и обуви,
предметов домашнего обихода. По мере необходимости сельские жители
производили помол зерна, выпечку хлеба, изготовляли вино, раститель-
ные и животные масла, сыры, о которых неоднократно упоминают доку-
менты XIII—XV вв.10 11. Надо полагать, большинству крестьян хватало
умения пользоваться простейшими ремесленными инструментами для
того, чтобы обеспечить себя необходимым сельскохозяйственным инвента-
рем. Согласно поздневизантийскому фольклорно-поэтическому календарю,
воспроизводящему быт сельского жителя, крестьянин вполне справлялся
с изготовлением при помощи топора и тесла такого орудия труда, как
деревянный плуг и. Возможно, что византийские крестьяне изготовляли
в своих хозяйствах и необходимую бытовую керамику (простейшие виды
глиняной посуды, пряслица, статуэтки-игрушки и т. п.) 12.
Однако далеко не все нужды крестьянского хозяйства в ремесленных
изделиях могли быть удовлетворены собственными силами земледельцев.
.В •	W'.'. Ч'	.4
7 Идентификация ремесленников по материалам практиков строится на выявлении
изредка встречающихся прямых обозначений ремесленных профессий париков или,
чаще, представляет собой интерпретацию патронимов, производимых от названий
ремесленных специальностей. Патронимы глав хозяйств не всегда позволяют с уве-
ренностью решать вопрос о том, идет ли речь собственно о ремесленнике или
о крестьянине, владевшем данным ремеслом, либо парике, носившем соответствую-
щее родовое имя — прозвище. Ср.: Dolger F. Aus den Schatzkammern des Heiligen
Berges. Munchen, 1948. S. 186. (Далее: Schatz); Idem. Sechs byzantinische Praktika
des 14. Jahrhunderts fur das Athoskloster Iberon. Miinchen, 1949. S. 22—23; Laiou-
Thomadakis A. E. Peasant Society... P. 127.
8 Ср.: Хвостова К. В. Некоторые вопросы феодальной ренты по материалам Ивир-
ских практиков XIV в. // ВО. М., 1961. С. 257; Она же. Судьбы парикии и особен-
ности налогообложения париков в Византии XIV в. Количественный подход к проб-
леме И ВВ, 1978. 39. С. 70—71; Она же. Количественный подход в средневековой
социально-экономической истории. М., 1980. С. 94; Она же. К вопросу об употреб-
лении термина «элевтер» в византийских описях XIII—XIV вв. И ВВ, 1983. 44. С. 24.
9 Сванидзе А. А. Деревенские ремесла в средневековой Европе. М., 1985. С. 119,
120, 160.
18 Соответственно ср.: Вазелонские акты: Материалы для истории крестьянского
и монастырского землевладения в Византии XIII—XV веков / Изд. Ф. И. Успен-
ский, В. Н. Бенешевич. Л., 1927. N 178 (Далее: BA); ММ, IV. 196—197; ВА,
№ 139; Les Archives de Saint-Jean-Prodrome sur le mont Мёпёсёе / Ed. par
A. Guillou. P., 1955. N 34.36—37 (Далее: Мёпёс.); BA. N 22.3; ММ. IV. 257;
Schatz. N 21.12; Actes d’Esphignninou / Ed. dipl. par J. Lefort. P., 1973. N 29.11.
(Далее: Esph.).
11 Cm.: Eideneier H. Ein byzantinisches Kalendargedicht in der Volkssprache // 'Ei.-
>.T,v.za, 1979, 31, N 2. S. 382.20—24.
12 Домашнее производство бытовой керамики было распространено среди сельского
населения Балканского полуострова повсеместно. Простейшие образцы произ-
водимых сельскими жителями керамических изделий (лепная, изготовленная без
гончарного круга посуда и другие глиняные поделки), судя по этнографическим
наблюдениям, обжигались в примитивных земляных (даже домашних, хлебных)
печах. В изготовлении бытовой керамики активно участвовали женщины. Автор
специального псследования М. С. Филипович подчеркивал, что не располагает
данными о домашнем керамическом производстве у греческих крестьян. Однако
исследователем использованы материалы, относящиеся к районам Македонии,
которые прилегают к территориям Северной Греции и европейской Турции с гре-
ческим населением. См.: Филиповик М. С. Женската керамика код балканских
народа. Београд, 1951. С. 2, 4—6.
85
Особенно велика была потребность в продукции кузнечного, мельничного
и гончарного производства 13.
Среди отраслей сельского ремесла важнейшее место принадлежало
кузнечному делу и тесно связанному с ним горнорудному промыслу.
В средневековье господствовал кричный метод производства железа,
заключающийся в ковке металлосодержащей массы (крицы). Благодаря
этому в кузнице сельского мастера не только изготовлялись металличе-
ские изделия, но и производился металл 14. Металлообрабатывающее
производство, весьма трудоемкое, требовало значительных затрат и по-
тому зачастую сосредоточивалось в мастерских крупных собственников,
во многих случаях — монастырей. К примеру, в описи имущества мона-
стыря Ксилургу (XII в.) перечень железной и медной утвари заканчи-
вается упоминанием о кузнице (мастерской «медника») со «всеми принад-
лежностями». В их число безусловно входили перечисленные здесь сле-
сарные инструменты и запасы необработанных металлических заготовок 15.
В XIII—XIV вв. кузницы, находившиеся в единоличном владении селян,
принадлежали, вероятно, зажиточным хозяевам. Так, у монаха Феодора
Скараны имелись очаг, жаровня, набор кувалд и молотков, небольшой
запас необработанного железа и различного, уже готового к использо-
ванию сельскохозяйственного инвентаря 16. Монах Геронтий, завещавший
свое имущество монастырю св. Марины, располагал разнообразными сле-
сарными и столярными инструментами, набором изготовленных в мастер-
ской сельскохозяйственных орудий (тремя заступами, пятью мотыгами,
двумя топорами, восемью серпами). Опись имущества Геронтия, в чьем
подсобном хозяйстве находились 5 рабочих быков, 3 коровы, телята, стадо-
овец в 62 головы, запас зерна в 130 модиев (в том числе 45 модиев со-
ставляли семенной фонд), бобовых в 39 модиев и который был владельцем
богатой библиотеки, позволяет отнести этого монаха к наиболее зажиточ-
ным селянам 17.
Размещение месторождений полезных ископаемых в сельской местности
предопределило активное участие сельского населения в горнорудном
промысле. Такова, к примеру, была ситуация на п-ве Халкидика. Наличие
месторождений угля и металлических руд на юго-востоке полуострова
стимулировало развитие тут металлургии 18. Месторождения утля в этом
районе прослеживаются поблизости от хориона Ревеникия, у родника
Писсара19. Известные месторождения руды (petaWeia) локализуются
около сел Симеон и Палеохорион, в местности под названием «Г^ Ворря»,
что лежала на пути из Кондогрицы в Палеохорион близ Скоробицы 20.
Металлообрабатывающие мастерские в Кондогрице размещались, по-
видимому, на периферии селения 21. В целом расстояния между место-
рождениями сырья в Ревеникие и металлургическим центром в Кондо-
грице не превышали 20 км 22.
135 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
13 Кондов Н. К. Селското занаятчийство... С. 192—194; Idem. Das Dorf Gradec: Demo-
graphisch-wirtschaftliche Gestalt eines Dorfes im Gebiet des Unteren Strymon zu.
Beginn des XIV. Jahrhunderts (II. Teil )// EB, 1977, N 3. S. 88; Rouillard G. La vie
rurale dans 1’Empire byzantin. P., 1953. P. 192.
14 Сванидзе А. А. Указ. соч. С. 99.
16 Actes de Saint-Panteleemon / Ed. dipl. par P. Lemerle, G. Dagron, S. Cirkovic. P-,
1982. N 7.27—29.
16 Actes de Xeropotamou / Ed. dipl. par J. Bompaire. P., 1964, N 9 A. 14—18. (Да-
лее: Хёг.).	*
17 ММ, IV, 201-203.
13 Можно предполагать, что уголь и руда добывались открытым или полуоткрытым
способом из неглубоких шахт-штолен, выкапывавшихся в складках местности
В районах выхода полезных ископаемых на земную поверхность. Ср.: Хёг.,
N 20.56—57.
19 Хёг., N 20.56—58.
20 Ср.: Хёг., N 20.14—16, 19—21; Appendice 1,2). 21—22. См.: Острогорски Г. Сер-
ова облает... С. 75.
21 Хёг., N 27.5—6, 25.29.
22 О развитии металлургии в Кондогрице см.: Острогорски Г. Серска облает...
С. 75—77.	,	..	.	.
S6
136 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Другим районом развития металлургии на Халкидике был хорион
Сидерокавсий. Добыча и обработка серебра местных рудников, известных
с позднеантичных времен, считаются традиционным занятием жителей
этого села. Столетия, последовавшие за падением Константинополя, —
время расцвета металлургии в указанном районе. В XVI в. в Сидерокавсии
действовало 500—600 домен, обслуживанием которых было занято свыше
6 тыс. человек 23. По всей видимости, масштабы металлургического произ-
водства в Сидерокавсии в XIV—XV вв. также можно признать значитель-
ными 24. Во всяком случае, в документе начала XIV в. упоминаются
многочисленные «эргастирии», расположенные в окрестностях этого хо-
риона 25. Добыча и обработка металлов в Сидерокавсии не прекращались
и в XV в. В 1445 г. один из монастырей получил в Сидерокавсии по заве-
щанию монахини Нимфодоры право на пай в двух трофей ёруаатшо!, приме-
нявшихся, по мнению исследователей этого завещания, при добыче руды
и в металлургическом производстве 26. Некоторые подробности о повсе-
дневной жизни рудокопов и металлургов Сидерокавсия в XV в. содержит
один из указов Мехмеда II Завоевателя. Из документа явствует, что
здешние ремесленники — как христиане, они именуются «неверными» —
трудились в шахтах-рудниках, обслуживали устроенные там механизмы,
выплавляли серебро. Металлурги выполняли и вспомогательные работы —
выжигали древесный уголь. Одновременно ремесленники Сидерокавсия,
подобно прочим его жителям, занимались сельским хозяйством, главным
образом виноградарством 27.
В поздней Византии собственником рудников, металлообрабатываю-
щих мастерских и домен отчасти являлось государство 28 *. Оно осущест-
вляло контроль над производством металла (на всех стадиях) и его рас-
пределением 2?. В то же время владельцами металлообрабатывающих
мастерских и горнодобывающих промыслов нередко выступали мелкие
собственники. Очевидно, они как показывает завещание монахини Ним-
фодоры, эксплуатировали дорогостоящее оборудование рудников и ма-
стерских на паевых началах 30. Однако на протяжении XIV—XV вв.
в металлообрабатывающем производстве последовательно возрастает роль
монастырей. В их владениях производственные объекты и сооружения
исчислялись десятками. Только монастырь Ксиропотаму владел в окрест-
ностях Сидерокавсия 30 эргастириями 31. Имеются сведения об организа-
ции металлообрабатывающего производства этим монастырем также в хо-
рионе Кондогрица32, а равно и Богородицким монастырем близ Сти-
лария 33.
23 О развитии металлургии в Сидерокавсии см.: Zakythinos D. La commune grecque:
Les conditions historiques d’une decentralisation administrative // L’Hellenisme
contemporaine. 1948. 2, N 4. P. 306—307; Vryonis S. The Question of the Byzantine
Mines // Speculum, 1962, 37, N 1. P. 13—16; Острогорски Г. Серска облает. . .
С. 69 и др.; Медведев И. Л. Проблема мануфактуры в трудах классиков марксизма-
ленинизма и вопрос о так называемой византийской мануфактуре // В. И. Ленин
и проблемы истории. Л., 1970. С. 406—407.
24 См.: Острогорски Г. Серска облает... С. 69—70.
25 Хёг. Appendice 1. 7). 25. Об этом документе см.: Острогорски Г. Серска облает...
С. 73—74.
26 Хёг., № 30.33. См.: Bompaire J. Actes de Xcropotamou. В., 1964. P. 216; Острогор-
ски Г. Серска облает... С. 74—75.
27 Les actes des premiers sultans, conserves dans les manuscrits turc de la Bibliotheque
nationale a Paris. Vol. 1. Actes de Mehmed II et de Bayezid II du Ms. fonds turc
ancien 39 / Ed. par N. Beldiceanu. P.; La JHaye, 1960. N 48. § 2, 3. См. также:
Острогорски Г. Серска облает... С. 70.
18 Хёг., N 25.29.
19 Actes de Lavra. Vol. Ill / Ed. dipl. par P. Lemerle, A. Guillou, N. Svoronos,
D. Papachryssanthou. P., 1979. N 128. 33. (Далее: Lavra, III); Хёг., N 27.
30 Острогорски Г. Серска облает... С. 74, 77.
31 Хёг. Appendice 1. 7). 25. См.: Острогорски Г. Серска облает... С. 73.	<•,
за хёг. N 27.5__6.
33 Actes de Philoth'de I Ed. par W. Regel, E. Kurtz, B. Korablev // BB, 1913. 20.
Прил. 1 (далее: Phil.), № III. 29—30.См. также: Острогорски Г. Серска облает...
С. 77—78.
87
Важнейшей отраслью ремесла и промыслов являлись солеварение и
соледобыча 34. Солеварение процветало в приморских районах, прежде
всего в городах 35. В то же время соляные промыслы развивались и в сель-
ских местностях азиатских и европейских провинций Византии — в бас-
сейне Меандра, близ Смирны и Фокеи, в Каламарии, на Кассандре 36.
В этих областях на побережье, близ морской акватории, находились мно-
гочисленные природные солончаки 37. Добыча соли велась непосредственно
из морской воды. Для получения соли применялись простейшие приемы.
На берегу, в пригодных для того местах, устраивались мелководные
запруды, которые самотоком заполняла морская вода. Здесь она естест-
венным образом выпаривалась 38.
Соледобыча была доходным промыслом, и крестьяне проявляли ини-
циативу в разработке солончаков на территориях своих общин. Один из
«соляных эргастириев» (aXowov	в топотесии Лигонос, пред-
ставлявший собой, очевидно, разработку солончака, который перешел
к Лемвиотисскому монастырю вместе с другими владениями монастыря
Георгия Эксокастрита, в первой трети XIII в. принадлежал семье Ксена
Валки 39. В его дарственной говорится, что этим «соляным эргастирием»
владел еще его отец — монах Герасим. Герасим завещал солончак Геор-
гиевскому монастырю. После смерти отца Ксен Валки ограничился пере-
дачей в монастырь половины доходов от солончака, и лишь по настоянию
монахов он вынужден был уступить монастырю сам солончак. Показа-
тельно, что ко времени составления дарственной, к 1230 г., Ксен Валки
являлся не единственным землевладельцем топотесии Лигонос, который
вел соляной промысел. В дарственной, помимо солончака, завещанного
Герасимом, упоминаются солончаки соседей Ксена Валки 40. Содержание
документа, а равно и упоминания о «выморочных долях» солончаков мел-
ких владетелей в пожалованном завлантийскому Георгиевскому мона-
стырю хрисовуле 1359 г. Симеона Уроша 41 убеждают в том, что в XIII—
XIV вв. соледобыча была традиционным сельским промыслом. Территории
крупных природных солончаков обычно делились между жителями окрест-
ных сел, каждый из которых занимался соледобычей на своем участке.
Говоря об организации соляных промыслов, необходимо учитывать
существование соляной монополии. Торговля солью, составляя госу-
дарственную монополию, находилась под строгим контролем император-
ских чиновников 42. Они ведали распределением продукции государствен-
ных солеварен43, изымали ее излишки 44, взыскивали налог на соль
137 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
34 Некоторые византинисты, исследовавшие вопрос о соледобыче в поздней Византии
по материалам греческих актов, не проводят должного разграничения между
встречающимися В НИХ понятиями a/.vzrj (aZizr,, d/.iqziq) И a/.ei'z (d/.ia, a/.oia).
Между тем первое служит для обозначения солончаков и солеварен, второе упо-
требляется для указания на места рыбной ловли и рыболовство. См.: Matsch-
ke К.-Р. Bemerkungen zun spatbyzantinischen Salzmonopol // Studia hyzantina,
Folge II. Be it rage aus der byzantinischen Forschung der Deutschen Demokratischen
Republik zum XIV. Internationalen Byzantinistenkongre. Bukarest, 1971. B., 1973.
_55 Anm 13
35 Matschke K.-P. Bemerkungen... S. 38—39; Idem. Die Schlacht... S. 144—159;
Asdracha C. La Region des Rhodopes aux XIIIе et XIVе siecles: Etudes de geogra-
phic historique. Athenes, 1976. P. 201.
36 Matschke K.-P. Bemerkungen. . . S. 38—39.
37 Грчке ииве.ъе српских владара,Изд. A. CoaoBjeB, В. Мошин. Београд, 1936.
.Xi XLIV. 81—84. (Далее: Грчке пов.); Mtyl. IV. 150—151; То Прахт>.хём -rij; Ааш-
\izTp ’Emazoziji КеуГ/./.трлас той 1264 zai ij ёжтор.7) аотой-/Кр’.Т'.zi] ezS-aotwv oito
6. St. ТСа'л/Етатои.	1965. 11. 121—122. (Далее: Кьа).
38 Ср.: ММ, IV, 14, 150—151.	* 
•9 Ср.: ММ, IV. 45, 48—49.	' ; ’’•» •>'	-'И;
40 ММ, IV. 48—49.	.с"'-'	.		= .
41 Грчке пов., № XXXI. 175—181.	Ч ;	«
42 Matschke K.-P. Bemerkungen... S. 38, 40—41, 42 и. а., 51—53.
43 ММ, IV, 284—285; Грчке нов., № XX. 103—108; XXXI. 171—175; Schatz. N 45/6.
IV. 4—5; Lavra, HI, N 128.30—31. См.: Matschke K.-P. Bemerkungen... S. 42, 43.
44 Грчке нов. № IX. 57—60; Actes de Zographou / Ed. par W. Regel, E. Kurtz,
B. Korablev // BB. 1907, XIII. Прил. (далее: Zogr.,) N XXIII. 53—58, XXV-
70—71, XXVI. 92—94. Cp.: Matschke K.-P. Bemerkungen... S. 51.
88
138 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
•с владельцев соляных разработок * 44 * 46. Государственная монополия на соле-
торговлю не препятствовала развитию соледобычи во владениях крупных
светских и духовных собственников, особенно монастырей46. В поздне-
византийский период сельские соляные промыслы постепенно переходят
под контроль именно таких собственников 47. На их солеварнях и солон-
чаках добычей соли были заняты зависимые крестьяне 48.
В документах XIII—XV вв. хорошо отражена также организация
мукомольного промысла. Помол зерна производился на мельницах раз-
личного типа. Вплоть до XIV—XV вв. сохранялись мельницы, приводи-
мые в действие силой животного 4®. Использовались и ветряные мельницы.
Однако более широкое распространение получили водяные мельницы 50.
Без сомнения, многие общины в XIII—XIV вв. владели мельницами,
находившимися в коллективном пользовании 51. При этом для содержа-
ния мельницы объединялись вместе несколько крестьянских семей ®2.
Однако совместное содержание мельницы становилось подчас обремени-
тельным для обедневших крестьянских хозяйств. В акте продажи Лем-
виотисскому монастырю (1246 г.) коллективные владельцы мельницы —
полтора десятка крестьян во главе с Иоанном Блаттером — указали на
возникшие среди них ссоры и свою неспособность обеспечить работу
мельницы 53. Зато содержание мельниц оказывалось вполне под силу
феодальным собственникам. Они являлись владельцами целых мукомоль-
ных комплексов и поощряли сооружение в своих поместьях новых мель-
ниц. В первую очередь это относится к монастырям. Обычно строителями
мельниц выступали крестьяне соседних сел. Зачастую, будучи ревност-
ными христианами, они жертвовали созданные их трудами и нередко на
собственные их средства сооружения монастырям 54. Крупные собствен-
ники, рассчитывая на получение барышей, передавали свои мельницы
в пользование общинам близлежащих сел, жители которых уплачивали
им пакт (арендную плату) 6S. Иногда право на эксплуатацию мельниц
получали отдельные парики 66.
« Ср.: ММ, VI, 249, 253—254.
44 См.: Matschke К.-Р. Bemerkungen... S. 41.
47 ММ, IV, 45, 48—51, 159; VI, 181; Actes de Chilandar / Ed. par L. Petit, B. Ko-
rablev. Premiere partie. Actes grecs 11 BB, 1911. XVII. Прил. I (далее: Chil),
N 150.36—48; Кг¥. П. 121, 899.
48 Cp.: Actes de Xenophon / Ed. par L. Petit // BB, 1903, X. Прил. I (далее: Хёп),
№ IV, 83—86. См.: Острогорский Г. Византийские писцовые книги // ВВ, 1948,
IX, № 2. С. 243. 274. Следует учесть и мнение М. Я. Сюзюмова о роли эксплуа-
тации зависимого крестьянства на солеварнях феодальных собственников, хотя
иногда его суждения не были свободны от фактических ошибок. См.: Сюзю-
мов М. Я. Экономика пригородов... С. 78.
48 ММ, II, 83; Lappa-Zizifcas Е. Un chrysobulle inconnu en faveur du monastere des
Saints-Anargures de Kosmidion // TM, 1981. 8. P. 255—268, IV. 15—16. Мельницы,
приводимые в движение тягловыми животными, применялись наравне с ручными
мельницами — и для помола не только зерна, но также маслин и соли. Об устрой-
стве мельниц этого типа см.: Дероко А. Из матерщалне културе прошлости: Етно-
графске белешке И Споменик САНУ. Т. 112 (Оде.гене друштвених наука, нова
cepnja, 14). Београд, 1963. С. 10—11, табл. 19—24.
50 См.: Brycr A. The Estates of the Empire of Trebizond: Evidence for their resources,
products, agriculture, ownership and location // АП, 1979. 35. P. 404 sqq.; Laiou-
Thomadakis A. E. Peasant Society... P. 68.
S1 Cp.: Chil., N 92. 141—143.
62 К примеру, семья Иоанна Сисиния до пожертвования Алипийскому монастырю
владела одной четвертой долей мельницы близ Ревпфионона, тогда как остальные
доли во владении ею принадлежали другим пайщикам. См.: Actes de Kutlumus /
Ed. dipl. par P. Lemerle. P., 1945. N 13.5—15. (Далее: Kutl.).
83 ММ, IV. 196—197.
44 Ср.: ММ, II, 246—248; IV. 31; Phil. N III. 32—34; Chil., N 19.38; 54.31—32, 64—
66; 102. 12—13, 22—24; 110. 35—36; 114. 24—25; Хёг., N 17.9—10; Мёпёс.,
N 314—10; Esph. Appendice E. 7. 21—26; Seppizz zzl Bviavttazd fpdppzxz
Метгшрои / Tz8. N. Beiq. // BuCavcic, 1911—1912. 2. № 12. 9—И (Далее: Meteor.).
56 ММ, IV, 35; Actes de Lavra. Vol. 11 / Ed. dipl. par P. Lemerle et al. P-, 1977.
N 109.950, 962. (Далее: Lavra, II); Sechs byzantinische Praktika des 14. Jahrhun-
derts fur das Athoskloster Iberon / Hrsg. von F. Dolger. Munchen, 1949. A. 107.
206—207. (Далее: Iher.); RK. 300: Chil., N 19.115—120.
54 Хёг., N 18 D, III. 11 — 12; Lavra, II, N 99.20—21.-
S9
' Во многих деревнях, расположенных близ рек и озер, на морском
побережье, искони существовал рыболовный промысел. В поздневизан-
тийское время пригодные для «рыбных ловель» (akeiai) естественные
водоемы практически повсеместно принадлежали крупным феодальным
собственникам 87. Они устраивали также искусственные затоны для раз-
ведения .i ловли в них рыбы — так называемые садки (obapa-zixia, (Зфарих)88.
Крупнейшие из феодалов создавали хорошо оснащенные рыболовецкие
флотилии ®9. У монастырей рыболовство, по мнению В. Гроховой, дости-
гало масштабов товарного промысла 60.
Феодальные собственники привлекали к промыслу рыбы в своих по-
местьях зависимых крестьян, обладавших устойчивыми рыболовецкими
навыками в1. Скажем, на «рыбных ловлях» озера св. Стефана, села па
побережье которого были пожалованы монастырю Марии Макринитиссы,
промысел вели члены рыбацких семей Малогена и Какуса 62. В поместных
селах, где рыболовство являлось постоянным занятием жителей, сам по
себе переход «рыбных ловель» во владение феодала не вызывал сущест-
венных изменений в принципах организации промысла. Жалованные
грамоты подчас подтверждают право крестьян вести рыбную ловлю, «как
и прежде» 63. Многие жители, имевшие собственные лодки и снасти, не-
сомненно, поддерживали общинные традиции и сохраняли производст-
венную кооперацию рыболовов. Примером может служить отмечавшийся
исследователями рыболовный промысел париков прониарских и мона-
стырских хорионов Хантак, Низион, Доксобус. В хозяйствах местных
крестьян, помимо прочего имущества, имелись лодки и рыболовные
снасти — о них говорится в практиках. Многие крестьяне несли податную
ответственность за половину лодки или треть невода. Как видно из этих
документов, им приходилось, очевидно, пользоваться своим снаряжением
в пае с соседями, входившими в ту же общину 64. Вместе с тем феодально
зависимые общины утрачивали свои права на рыболовные угодья * 80 81 82 83 84 * 86 * 88.
С их отчуждением жители окрестных селений бывали вынуждены арен-
довать места «рыбных ловель» у феодальных собственников. За права
ловли во владениях Зографского монастыря жители хориона Декалиста
обязались, например, уплачивать монахам треть улова рыбы — согласно
действовавшему обычаю е6.
Одной из отраслей сельского ремесла и промыслов было и строи-
тельство, осуществлявшееся деревенскими жителями. Упомянутый выше
фольклорно-поэтический календарь показывает, что для постройки и по-
чинки крестьянских хижин достаточно было собственных усилий их оби-
139 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
67 Rouillard G. La vie rurale... P. 191; Острогорски Г. Серска облает... С. 63 и др.:
Asdracha С. La Region... Р. 199 etc.
68 Chil. N 36.4—8; N 41.122—125; Lavra. II, N 75.24—35; Lavra. Ill, N 158.6—8;
ММ, II. 218, 519—520, 525; IV. 216—217, 221, 225, 239—247; Iber. A. 30: Мёпёс.,
N 39.53—54; N 47.44; Meteor., N 19.22; Грчке пов., № XX. 44—46; № XXXVIII.
18—29.
59 Phil., N III. 72—75; Zogr., N XXXIII. 88—90; Мёпёс., N 9.13; № 10.15;
№ 39.52, 54; Грчке пов., № VII. 44—45.
80 Hrochova V. Zur wirtschaftlichen Rolle der byzantinischen Kloster im 13. —15.
Jahrhundert // JOB, 1982 . 32/2. S. 87.
81 Cp.: Chil., N 62.14—18; N 63.16—20; Хёг., N IV. 83—86; Phil., N IX. 64-67;
Lavra, II, N 109.931; Мёпёс., N 39.97-98; ММ. V. 255.
82 ММ, IV, 344; cp.: 331, 351, 358.
83 Ср., например: Zogr., N XXVI. 81—83; N XXVII.55—57.	- = - -
84 Cm.: Zogr., N XXIX; Lavra, II, N 104. См. также: Острогорски Г. Византийские
писцовые книги. С. 243, 287; Он же. Серска облает... С. 65; Lemerle Р., Guillou А.,
Suoronos JV., Papachryssanthou D. Actes de Lavra. P., 1982. Vol. IV. P. 112r
* 163—164.
88 Zogr. № XXIX. 93—99; № XXXII. 11—18; № XXXVII. 23—24. Cp.: Chil.
№ 60.24—25; № 61.21—23; № 138. 41—43. См. также: Острогорски Г. Сербски .
облает... С. 67—68.
88 Zogr., № XXXIV.14—17. Уплата трети улова иа право рыбной ловли, видимо,
являлась нормой обложения сельского населения. Ср.: Zogr., № XXXII. 34—37;
Грчке пов., № IX.42—47; Мёпёс., № 39.97—98. См.: Острогорски Г. Серска
облает... С. 66—67.
90
140 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
тателей 67. Для строительства же фундаментальных сооружений, возво-
дившихся в селах, как правило, из кирпича и камня, нужны были спе-
циалисты-строители. Некоторые крестьяне овладевали этой профессией 68 *.
Профессиональная выучка таких строителей раскрывается, прежде
всего, на примерах сооружения мельниц, отличавшихся конструктивной
сложностью и требовавших выполнения значительного объема строитель-
ных работ с9. Так, в хрисовулах 1320-х годов Андроника III строителем
мельницы Хиландарского монастыря близ Лозикия назван парик Крид-
зос из хориона Акротирий70. Десятилетием ранее монахи монастыря
Ксиропотаму принесли жалобу местным властям на Хиландарский мона-
стырь, построивший мельницу близ Девеликия, из-за которой пришла
в бездействие стоявшая ниже по течению мельница ксиропотамитов.
Согласно иску, безымянный парик Хиландарского монастыря не только
возвел саму мельницу, но и воздвиг плотину с водонаправляющим кана-
лом (Sesiv) 71.
Несомненна значительная трудоемкость строительства описанных
сооружений. Упомянутые мастера-строители, очевидно, были руководи-
телями работ, которые осуществлялись совместными усилиями жителей
феодального поместья или сельской общины. Коллективный характер
строительных работ, их трудоемкость косвенно подтверждаются сигил-
лием начала XV в. ларисского митрополита Иоасафа. Судя по сведениям
документа, сооружение водяной мельницы во владениях Метеорского
монастыря потребовало участия в строительстве всей монашеской общины,
обошедшейся, однако, без помощи окрестных крестьян 72. Сообща соору-
дили мельницу в конце XIII в. крестьяне хориона Дзиндзилукия. В по-
стройке мельницы, расположенной на земле монастыря Богородицы, участ-
вовали четыре человека, принадлежавшие к двум семьям 73.
При участии мастеров-строителей и на основе коллективной организа-
ции строительства в селах возводились также культовые здания. Настен-
ная надпись церкви св. Бессребреников в морейском хорионе Кинула
содержит сведения о воздвижении и росписи этого сельского храма 74.
Работы по его сооружению завершились в июне 1265 г. Храм представ-
ляет собой однокамерное, безглавое строение (размеры: 3,95 мх2,23 м)
с простейшим куполообразным перекрытием 7°. Очевидно, храм соору-
жался по инициативе местной сельской общины. Среди пожертвователей
во главе со старцем Космой и сельским духовенством, включая иерея
Иораса и безвестного анагноста, исполнявшего обязанности номика (со-
ставителя документов), в надписи упомянуты имена других жителей села.
Общее число пожертвователей (вместе с членами их семей) достигает
37 человек 76. Кроме них, в надписи говорится о художнике (^атсорюррауои)
Николае и его брате и ученике Феодоре из морейской области Редзидзас,
завершивших работы по сооружению храма 77. Содержание надписи,
прежде всего указание на мизерное вознаграждение (14 номисм), уплачен-
ное пожертвователями за строительные и живописные работы, заставляет
отвергнуть любое предположение о возведении храма артелью профес-
67 См.: Eideneier Н. Ein byzantinisches Kalendargedicht... S. 383.41—42.
68 В практиках некоторых сел упоминаются парики с прозвищем	(строитель,
каменщик). См.: например: Lavra, П, N 109. 721—722; Iver., К. 16, Р. 16, V.»6.
89 О конструктивно-технических особенностях мельниц см. литературу, указанную
в примеч. 47 и 48.
70 Сообщения документов о сооружении мельницы близ Девеликия париком Крид-
зосом, ио-видимому, отражают реальные обстоятельства ее постройки. См.: Сш1.,
N 102.12—13, 20—24; N 114. 24—25. Ср. также: Dolger F. Regesten der Kaiserur-
kunden des ostromischen Reiches von 565—1453. Munchen; B., 1960. Bd. 4. N 2574;
Zivojinovic M. Chantax et ses moulins // ЗРВИ, 1984. 23. C. 120—121, примеч. 9.
71 См.: Xer., N 17.9—11.
72 Cm.: Meteor., N 12.9—11.	, - ......
72 Esph. Appendice E. 2—7.		*
7* dpai’ddxijj IV. B. Ol Toi^o^pa^ies xibv 'Afuov ‘Avapfupaiv КитсоЛа? Ц Ek: ’ApyaioKofizt,
eyiqpspk, 1980. ’Ev ’Alhjvats, 1982. S. 99.
78 Ibid. P. 97, niv. 24a.
76 Aoaviaxyc N. B. Op, cit, P. 99. 2—12.	• « 
77 Ibid. P. 99. 13—14.
91
сиональных строителей7S. Скорее всего, строителями являлись сами
общинники. Вероятно, они выполнили вспомогательные работы и загото-
вили камень для постройки. А приглашенный общиной мастер Николай
со своим учеником, по-видимому, осуществлял общее руководство строи-
тельством и расписал интерьер храма.
Независимо от полноты или скудости сведений об организации отдель-
ных отраслей сельского ремесла и промыслов в поздней Византии можно
все же воссоздать общую картину их развития. Собственно крестьянское
ремесло и промыслы находились на таком уровне, на котором — и это
вполне очевидно — отдельно взятое, маломощное крестьянское хозяйство
не было и не могло служить базой интенсивного ремесленного произ-
водства. Экономические возможности крестьян для занятий ремеслом и
промыслами были ограниченны. Среди общинников было широко распро-
странено долевое совладение средствами производства, необходимыми для
промысла, такими, как мельницы, рыболовные суда и т. и.78 79 Многие
крестьяне становились на путь сотрудничества с феодальными собствен-
никами. На паях с ближайшими монастырями крестьяне владели мель-
ницами 80 и другими хозяйственными объектами. Так, Феодор Полит,
трапезундский крестьянин XV в., использовал в своем хозяйстве печь
для выпечки хлеба (cpoopvtv), принадлежавшую Вазелонскому монастырю 81.
Занятие ремеслом само по себе не отрывало рядового жителя деревни
от общины. Сельское ремесло зиждилось на преемственности и связи чле-
нов общинного коллектива. Дети наследовали профессии родителей, бла-
годаря чему представители определенной ремесленной специальности
сосредоточивались в каком-либо селении или поместье 82. Данное наблю-
дение послужило основанием для выдвижения Н. К. Кондовым концеп-
ции зарождения в поздневизантийском селе мануфактуры.
Как известно, мануфактура представляла собой кооперацию, бази-
рующуюся на разделении труда, при этом сохранялся его ремесленный
характер. Работник мануфактуры продолжал быть тесно связанным
с земледелием. Первоначально кооперация выражалась в простом увели-
чении числа рабочих рук, занятых в производстве. Это создавало пред-
посылку для последующего разделения труда между работниками 83.
Однако уже на ранней стадии развития мануфактура, сколь бы она ни
была проста по форме, по существу своему являлась капиталистическим
производством. Его организатором выступал предприниматель. Эта роль
обычно принадлежала купцу. В условиях возникновения мануфактуры
он из «скупщика» ремесленной продукции становился покупателем чело-
веческого труда 84 85.
Вопрос о существовании мануфактуры в поздней Византии дискуссио-
нен. Как правило, он встает при изучении городского ремесла 8®. Свою
лепту в позитивное решение проблемы пытается внести и Н. К. Кондов.
Ученый предлагает концепцию развития рассеянной мануфактуры на
78 Ibid. Р. 99.9—10. По мнению издателя надписи, скромные размеры вознагражде-
ния живописца и ученика объясняются тем, что оно было выплачено в золотой
или серебряной монете. См.: Ibid. Р. 102.
78 Ср.: Lavra, П, № 109, 340—341, 345—346, 349—350. 351, 388—389 и др.; Ibid.
№ 104.43—45, 103—105, 131—132, 157-158, 159—160 и др.
80 См.: ВА, № 141; Lavra, III, № 139.44—45; Esph. Appendice E. 21—26. См. также:
Actes de Docheiariou / Ed. dipl. par N. Oikonomides. P., 1983, N 11.1—8.
81 BA, № 178.
82 Острогирски Г. Серена облает... С. 58; Кондов Н. К. Селското занаятчпйство...
С. 204—205.
83 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 4. С. 145; Там же. Т. 16. С. 285—286;
Т.. 23. С. 333, 347. 348, 393, 439—440; Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 3.
С. 354 , 356—357, 384 —385.
84 См.: Маркс К.. Энгеле Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23. С. 368—369, 371—374; Там же. Т. 26.
Ч. I. С. 398—399; Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 1. С. 223. 447, 459; Там же.
Т. 2. С. 387—388, 398—399.
85 О дискуссии по поводу возможности возникновения мануфактуры в поздневизан-
тийском городе см.: Завражин В. Н. К вопросу о поздневизантийской мануфак-
туре // Средневековый город. Саратов, 1981. Вып. 6- С. 136—139; Matschke К.-Р.
Die Schlacht bei Ankara und das Schicksal von Byzanz: Studien zur spatbyzantini-
141 Византийская цивилизация... 1947_1991
92
142 Византийская цивилизация... 1947—1991
селе. Признавая сезонный характер сельского ремесла и в целом нераз-
рывную его связь с сельским хозяйством, болгарский византинист пола-
u гает, что две трети ремесленников, зарегистрированных в практиках,
обособились от сельского хозяйства и существовали на доходы от ре-
месла 8в. На взгляд Н. К. Кондова, выявленные им в ряде южномакедон-
ских сел состав и концентрация проживавших здесь ремесленников
якобы свидетельствуют о возникновении мануфактуры, которая сущест-
вовала под эгидой представителей торгового капитала 87.
Несмотря на, казалось бы, безупречную форму, выдвинутая Н. К. Кон-
довым концепция схематична и не может быть принята. И дело вовсе не
в спорности приводимой аргументации в защиту вывода о высокой кон-
центрации ремесленников на селе 88. Главное заключается в отсутствии
каких-либо доказательств деятельности «капиталистических предпри-
нимателей», «организаторов» профессиональных объединений сельских
ремесленников, которые пытается обнаружить Н. К. Кондов. Нельзя не
признать, что доминирующие факторы организации ремесленного произ-
водства в поздневизантийском селе были сугубо отличны от «капиталисти-
ческого предпринимательства».
Немалая роль в организации сельского ремесла и промыслов принад-
лежала государству. Оно осуществляло, как это было показано, надзор
за распределением сырья и продукции металлообрабатывающего произ-
водства и за соледобычей. Государственные органы управления контроли-
ровали также выполнение казенных повинностей (если они не выкупались),
специфика которых предусматривала различного рода промысловые
занятия сельских жителей. К ним можно отнести заготовку леса и дров
(«oXa^upov), древесного угля (xauoig xap&nvimv), смолы (u-;poi:iaaov) и пеньки
(xdwa|3is)8S. В описании, например, границ владений метоха Лавры Афа-
насия в Ликосхизме упоминается «ров с углями», в котором местные
крестьяне, возможно, заготавливали древесный уголь ®°. Жителям сел,
владевшим лодками, приходилось по требованию государственных властей
или феодальных господ заниматься перевозкой грузов sl. Очевидно,
систематическое выполнение извозной повинности было равносильно
развитию отходничества.
Сколь бы ни был строгим контроль государства над ремеслом, можно
с уверенностью считать, что в последние века существования Византии
сельское ремесло в огромной степени зависело от частнофеодальных
собственников. Крупное феодальное поместье, обладавшее наибольпр ли
экономическими возможностями и испытывавшее острую потребность
в различного рода изделиях, стало средоточием сельского ремесла * 80 81 82.
Нужды феодального поместья, по-видимому, в какой-то мере определяли
и состав сельских ремесленников 83 *.
Особо необходимо отметить важное значение монастырей в развитии
сельского ремесла и промыслов. При монастырях жили и каждодневно
трудились многочисленные ремесленники — кузнепы, плотники, кожев-
ники и прочие умельцы. Одни из них были монахами, другие (возможно,
schen Geschichte zwischen 1402 und 1422. Weimar, 1981. S. 145—146. См. также:
Сванидзе А. А. Указ. соч. С. 150.
86 Кондов Н. К. Селското занаятчийство... С. 198—202; Idem. Das Dorf Gradec. II.
Tell. S. 88—89.
87 Кондов H. К. Селското занаятчийство... С. 202 и др.
88 В частности, данные о концентрации ремесленников наиболее распространенных
на селе специальностей (ткачей и сапожников)'приводятся Н. К. Кондовым (соот-
ветственно 18 и 22 мастера) в расчете на 1000 человек населения, что неизбежно
искажает представления о действительной численности ремесленников в каждом
отдельном селе. См.: Кондов Н. К. Селското занаятчийство... С. 196.
88 Ср.: ММ, IV. 4, 17, 21, 225; Грчке пов., ,№ 11.51, VII.94, IX.56, ХП.68—69,
XV.54—59, XVIII.101—106, XXV.35; Chil., N 138.60: Lavra, III, N 130.24.
80 Lavra, II, N 112.41.
81 Cp.: Zogr., N XXXII. 37—40; N XXXVII.24—28.
82 Ангелов Д. По въпроса за стопанския облик на българските земи през XI — XIV в.:
(Предимно по сведения на пнсмените извори) // ИП, 1951, VII, кн. 4/5. С. 435;
Hrochova V. Zur wirtschaftlichen Rolle... S. 85, 90—91.
83 Cp.: Dolger F. Aus den Schatzkammern... S. 189—190; Острогорски Г. Серска
облает. . . С. 53.
93
большая часть) — мирянами Si. Экономическая деятельность монастырей
играла существенную роль как в жизни предместий провинциальных
городов, где многие монастыри устраивали подсобные хозяйства с раз-
личного рода «эргастириями» и мельницами 8Б, так и дальних деревень.
В поместных селах крупные монастыри владели разнообразными
мастерскими, тем самым направляя в определенное русло и контролируя
ремесленные занятия зависимых крестьян. Близ селений размещались,
как правило, принадлежавшие монастырям мастерские по изготовлению
керамических изделий, черепицы, кирпича, бондарные мастерские 8®.
В практике епископии Кефаллинии часто упоминаются гончарные ( ?)
печи (та xapivia). Они были разбросаны по окраинам селений, на участках,
где заготовлялась глина 87. О том, что гончарное производство, как и
другие ремесла на селе, зависело от феодальных собственников, говорит,
в частности, освобождение в начале XIV в. Ивирского монастыря от
уплаты подати за «жжение печей (горнов)» (xajuwov капаем?) 88.
Засилье феодальных собственников наблюдалось также в организации
сбыта ремесленной продукции среди сельского населения. По издавна
сложившейся на Балканах традиции отдельным монастырям и церквам
предоставлялось право проведения ярмарочных торгов, облагавшихся
особой податью («форос» или чаще упоминаемый «нанигирис»). Ярмарки,
устраивавшиеся обычно в день памяти святого — патрона местной
церкви или монастыря, проводились и в городах и в селах 89. Празднич-
ные торги в селах несомненно оказывали прямое воздействие на развитие
местного ремесла. Вероятно, на ежегодных ярмарках монастыри сбывали
продукцию подсобных хозяйств, тем самым устанавливая свой приоритет
в производстве и распространении ремесленных изделий на селе 10°.
Итак, мелкоремесленное производство и промыслы в поздпевизантий-
ской деревне основывались на общинной традиции и примитивной коопе-
рации крестьянских хозяйств. Ряд отраслей сельского ремесла и про-
мысла контролировались государством, однако с течением времени все
более углублялась их зависимость от феодального поместья. Феодальные
собственники, в особенности монастыри, занимали ключевые позиции
в организации производства и торговли ремесленной продукцией на селе. 94 * * 97 98 99 100
143 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
94 Teoteoi Т. Le travail manuel dans les typika des XIе—XIIIе siedes // Actes du XVе
Congres International d’Etudes byzantines: Athenes, Septembre 1976. Athenes, 1980.
Vol. IV. P. 347.
98 См.: Поляковская M. А. Городские владения провинциальных монастырей в позд-
ней Византии // ВВ, 1964, 24. С. 207; Она же. Монастырские владения в городе
Серры и его пригородном районе в XIV в. И ВВ, 1967, 27. С. 312—314, 315;
Она же. Монастырские владения в Фессалонике и ее пригородном районе в XIV—
начале XV в. // АДСВ, 1965- Вып. 3. С. 21; Она же. К вопросу о характере город-
ской и пригородной монастырской собственности в поздней Византии // АДСВ,
1966. Вып. 4. С. 77; Она же. Метохи в городском и пригородном хозяйстве поздней
Византии; (По данным монастырских актов) // УЗ Перм. гос. ун-та. Вып. 143 /
Ист. науки. 1966. С. 95; Hrochova V. Zur wirtschaftlichen Rolle. . . S. 85—86.
“ См.: Lavra. II, N 90.276; N 108.410, 411, 562; III, N 130.6; Actes de Dionysiou /
Ed. dipl. par N. Oikonomides. P., 1968. N 9.26: Chil. N 40.177.
97 Key. П. 188—189 , 387—388, 685, 974—975, 976—977.
98 Schatz. N 37.53.
99 См.: Сакъзов И. Панаири в средневековна Македония И МП, 1927. № 4. С. 2 и др.
100 Несмотря на очевидное значение проводившихся монастырями сельских ярмарок,
исследователи располагают скудными сведениями об их экономическом эффекте.
См.: Острогорски Г. Серска облает... С. 57; Hrochova V. Zur wirtschaftlichen Rolle...
S. 87, 89; Asdracha C. La Region... P. 221 — 222. Упоминания о ярмарках в доку-
ментах липадарны. В актах фиксировались преимущественно сборы, налагавшиеся
на монастыри за проведение «праздника» в день того или иного святого. Ср.: Ibr.
А. 157—159; RK. 2151; Zogr., N XVI. 13; Esph., N 6.45—46; N 14.193—194, 210;
N 16.80; Appendice A. 45—46; Lavra, II. N 104.168; N 111.29; Appendice
VIII.25—26; Appendice X.30;	eyppaepa ev ''Acpa tepai	той
BatoTie8iou/’Ez8. M. Гоб8а//ЕЕВЕ, 1926, 4, N 10.36—38. Реальные обстоятель-
ства, при которых проходили сельские ярмарки, в документах практически не
освещаются. Так, монастырь Филофея устраивал ярмарки в хорионах Георгия
и Неокастроне предположительно осенью со сроком уплаты соответствующей
подати 8 ноября. Ср.: Phil., N III.70—72; N IV.77—80. См. также: Iber.
RV. 231—232; Хёг., N 18.56—57; Lavra, II, N 109. 947—948.
144 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Византийский временник, том ХХШ
«ЖИТИЕ ЛЕОНТИЯ РОСТОВСКОГО» И ВИЗАНТИЙСКО-РУССКИЕ
ОТНОШЕНИЯ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ ХП в.
!•: >
- --- i 1	•	>> -В'-	*>
В статье «Андрей Боголюбский и Лука Хризоверг» 1 мы попы-
тались восстановить общий ход русско-византийской борьбы 60-х го-
дов XII в. вокруг вопроса о церковной независимости Владимирской
Руси. Мы говорили также о большой церковно-литературной работе, свя-
занной с этой задачей; о владимирской локализации общих культов—
Спаса и Богоматери, их литературной пропаганде, доказательстве их
преимущественного покровительства молодой столице Северо-Восточной
Руси, ее династии, «мизиньным людям» Владимирской земли. Но для аргу-
ментации перед лицом киевского митрополита и византийской патриархии
прав Владимира на церковную самостоятельность было особенно важно до-
казать древность христианства на Северо-Востоке, нужно было иметь
своих, местных святых, что уравняло бы Владимирскую Русь с Киев-
ской. На эту задачу и обращается особое внимание князя Андрея и его
церковников.
Ростовская епископия, основанная в 60-х годах XI в., была одной из
новых. Первый ростовский епископ Леонтий погиб в 1071 г. во время
руководимого волхвами народного восстания, охватившего и самый
Ростов. Этот факт был хорошо памятен в XII в., и мысль о церковном
прославлении Леонтия, как первого «мученика» на Севере, была бы со-
вершенно естественной и понятной. История этого церковно-политиче-
ского акта отражена в замечательном и сложном владимирском литератур-
ном памятнике «Житии епископа Леонтия», раскрывающем русско-визан-
тийские отношения второй половины XII в. Анализу этого интереснейшего
памятника и посвящена настоящая статья.
«Житие Леонтия» давно интересовало ученых. Еще К. Н. Бестужев-
Рюмин писал, что «жизнеописания ростовских святых, дошедшие до нас
в позднейших переделках, основою своею должны относиться к глубокой
древности» 2. Большое внимание разработке литературной истории «Жи-
тия» уделил В. О. Ключевский, выводы которого были восприняты по-
следующими исследователями 3. Следует сразу же сказать, что зти вы-
воды далеко не всегда четки и точны, а скептицизм исследователя к исто-
1 ВВ, XXI, 1962.
2 К. Н. Бестужев-Рюмин. О составе русских летописей до конца
XIV в. СПб., 1868, стр. 65.
3В. О. Ключевский. Древнерусские жития святых как исторический
источник. М., 1871 (далее — Жития), стр. 3—22; С. А. Бугославский. Ли-
тературная традиция в Северо-восточной русской агиографии. Сборник статей в честь
академика А. И. Соболевского. Л., 1928, стр. 338—334; его же. Жития. «История
русской литературы», т. II, ч. 1. М.—Л., 1945, стр. 64—65.
24
Н. Н. ВОРОНИН
рической документальности житийной литературы вообще и «Жития
Леонтия» в частности сильно преувеличен. Поэтому, принимая ряд его
положений, мы должны будем во многом разойтись с его выводами.
«Житие» дошло до нас во множестве списков, разделенных Макарием
на 4 4, а В. О. Ключевским на 6 редакций 5 (редакции, определенные
Макарием, соответствуют I, II, III и VI редакциям Ключевского). Старшие
списки распределяются так: I редакция — XIII—XIV вв., II — 1497 г.,
III и IV—XVI—XVII вв., V—XVI в., VI (краткая проложная) — 1429 г.6 7
Наибольший интерес представляют две группы редакций: I и II древ-
нейшая краткая и III—IV распространенная. Для последней характерно
введение в изложение дат и летописных текстов.
I редакция «Жития Леонтия» ’ является в сущности «проложным
сказанием» об открытии его мощей. Оно и носит соответствующее теме
заглавие: «Во тъж день обретение честнаго тела преподобнаго отца на-
шего Левонтия епископа ростовськаго». Текст уже содержит все темы и
сюжеты, которые в дальнейшем будут развиты и осложнены последую-
щими редакциями. Рассказу об обстоятельствах открытия мощей предпос-
лана краткая справка о жизни и деятельности Леонтия. Здесь сообщается,
что Леонтий был цареградский грек и наследовал ростовскую кафедру
после бежавших от язычников «преже бывших» епископов Федора и Ила-
риона. Далее говорится, как Леонтий начал свою миссионерскую работу
с детей, так как «старии» упорствовали в язычестве. Он устоял против
«неверных», пришедших с оружием и дрекольем, чтобы изгнать его из
града. Облачившись, он вышел к народу с клиром, и восставшие либо
попадали «яко мертвии», либо ослепли; Леонтий исцелил и крестил их.
Вскоре он «с миром к господу отыде» и был погребен в церкви Богоро-
дицы, «юже бе создал преже [бывший его ] 8 епископ». Далее рассказы-
вается о пожаре этой церкви в 1160 г. и начале постройки новой, камен-
ной. Князь Андрей думал построить небольшую церковь, но по просьбе
«людей» увеличил ее. Во время земляных работ обнаружили гроб Леон-
тия. Это был «божий промысел». Князь Андрей радовался тому, что-бог
«в сей области, в моей державе сподобил еси сицевому скровищу откровену
быти», и вскоре послал каменный саркофаг, в котором и поместили
в Ростовском соборе останки Леонтия. Во II редакции есть концовка,
что мощи Леонтия творят чудеса и исцеления «в славу богу нашему и
в державу, и в победу христолюбивому князю». На этом кончается древней-
ший список, считающийся «неполным». Далее (по полным спискам) рас-
сказывается, как с окончанием строительства каменного собора князь
Андрей приехал в Ростов, поклонился «телу Леонтееву», поблагодарил
бога и богородицу, что «сподобил мя еси сицего съкровища в области
моего царствия видети — уже ничемже охужден есмь». Мощи были по-
ставлены «в раце на стене. . . и устрой свещи великы у гроба его».
Затем рассказ сразу переходит ко времени Всеволода III. Сообщается
об установлении празднования Леонтию (23 мая) епископом Иоан-
ном, так как якобы его гроб проявил чудотворную силу («многом же исце-
лением цветущим от гроба святаго Молитвами»); при этом пространно
описывается единственное чудо о зажженных ночью ангелами
.	V'	'''	ts z
4 Макарий. История русской церкви, т. II. СПб., 1868, стр. 329—332.
5 В. О. Ключевский. Жития, стр. 4—6.
®Н. Барсуков. Источники русской агиографии. СПб., 1882, стб. 323—329.
7 Древнейший список («неполный») в прологе XIII—XIV вв. Синодальной биб-
лиотеки. ОРГИМ, № 246, лл. 102—103. Полный текст издан по списку в сборнике
1558 г. библиотеки Соловецкого монастыря. — «Православный собеседник», 1'858,
ч. 1, стр. 301—307.
8 Дополнение по списку Синодальной библиотеки. ОРГИМ, № 637, лл. 110—116.
145 Византийская цивилизация... 1947—1991
146 Византийская цивилизация... 1947_1991 гг.
«ЖИТИЕ ЛЕОНТИЯ РОСТОВСКОГО» v	25
свечах у гробницы Леонтия, который, встав из гроба, кадил по всей
церкви. Пономарь сказал об этом епископу. На утрене зажгли свечи от
святого огня, а по окончании службы некий клирик, вздумавший поту-
шить свечу у гробницы, был наказан: «и шибе его ангел». Он оглох, оне-
мел, был расслаблен и по молитве у гробницы был исцелен. Текст завер-
шается похвальным словом Леонтию.
II редакция 8 * почти полностью совпадает с I, разнится лишь вступле-
ние и несколько расширена речь Леонтия, ободряющая испуганных вос-
станием соборян. Это и позволяет не рассматривать ее особо, объединив
I и II редакции понятием краткой редакции.
Пространные III и IV редакции 10 развертывают краткую и глухую
справку о жизни и деятельности Леонтия краткой редакции в обширное
вымышленное изложение его жизни в Царьграде, подвижничестве в мо-
настыре, о том, как он по «гласу» свыше пошел к патриарху Фотию, горе-
вавшему, что никто не может обратить в христианство упорных ростовцев.
Тут развертывается оснащенная «летописным» материалом история кре-
щения Руси Владимиром, о том, как поставленный им в Ростов первый
епископ Федор построил здесь церковь «велми чюдну», но, не преодолев
«неверьства» ростовцев, хотя и «многы люди крести», «изгнан бысть от
них». Фотий назначил нового епископа—Илариона, но тот также сбежал.
Опять «глас» трижды указал опечаленному Фотию на Леонтия. Далее
следует пространный рассказ, как патриарх уговаривал Леонтия пойти
в Ростов. Посланный, наконец, «с клиросникы» на Русь, он прибыл
в Ростов, ужаснулся «многому неверьству» и с молитвой приступил
к делу. Но ростовцы «изгнаша его вон из града». Леонтий ушел и вблизи
от города, на потоке Брутовщина построил церковку Михаила архангела
и стал прикармливать кутьей «младенцев»; потом собрались и «старци»,
и Леонтий постепенно крестил их. Однако язычники упорствовали и
собрались вооруженные, «яко изгнати его из града и убити». Далее —
та же, что и в краткой редакции, сцена чудесного укрощения язычников
по молитве Леонтия, омертвевших и ослепших, исцеленных и крещен-
ных им. И вместо ожидаемого мученичества Леонтий мирно скончался и
был погребен в дубовой «чюдной» церкви. Последующее изложение со-
держит даты. После пожара Ростова, когда сгорел дубовый собор, князь
Андрей в 1160 г. приказал строить каменную церковь. Когда в 1164 г.
начали копать рвы под первоначальную малую церковь, нашли гроб
епископа Исаии, а с увеличением храма — гроб епископа Леонтия.
Последующее, вплоть до присылки саркофага Андреем, — как в краткой
редакции. Но концовка иная: чудеса Леонтия происходят «в державу и
в победу христолюбивому князю Андрею и всем православным
христианам».
История с постановкой гробницы в новую церковь, излагаемая в III
редакции подряд, в IV выделена в особое «слово о внесении телесе свя-
таго отца нашего Леонтия епископа ростовьскаго в новую церковь и
о мужи, исцелевшем у целбоноснаго гроба». Приезд Андрея (названного
«благочестивым царем и князем нашим») в Ростов датирован здесь 1170 г.
Текст о самом перенесении гробницы, вплоть до фразы о постановке
«свещей великих», идентичен тексту краткой редакции. Далее (в IV
8 Сборник Синодальной библиотеки, писанный иереем Никитой в «граде Волоце»
в 1541 г. ОРГИМ, № 556, лл. 50—53 об.
10 Список «Жития» IV редакции по сборнику XVI в. издан А. А. Титовым в ЧОИДР
(1893, IV) и отдельно: «Житие святого Леонтия епископа ростовского». М., 1893 (да-
лее — Житие Леонтия). К этому списку привлекаем список XVI же века сборника
Синодальной библиотеки (ОРГИМ, № 90, л. 163) й список III редакции по сборнику
XVI в. Синодальной библиотеки (ОРГИМ, №636, лл. 293—307).
26
Н. Н. ВОРОНИН
редакции) следует ряд частью датированных сведений летописного типа:
краткая передача «Повести об убийстве князя Андрея» (1174), сообще-
ние о смерти епископа Леона, о конфликте Всеволода с митрополитом
в связи с присылкой на мзде грека Николая и поставлении.Луки (1185),
о росписи им Ростовского собора (1188; «от погорелыя церкви дубовыя
до подписи лет 27»), о его смерти 10 ноября и погребении 11 ноября во
владимирском Успенском соборе, о поставлении епископа Иоанна
(23 января 1190 г.) и его прибытии в Ростов 25 февраля. Всех этих вставок
нет в III редакции. Также, в отличие от нее, датировано установление празд-
нования Леонтию (1190) и чудо (1194); текст рассказа об этом и похвалы
Леонтию почти точно совпадают с краткой редакцией, но концовка с про-
шением о молитве III редакции повторяет краткую («за правовернаго и
христолюбиваго князя нашего»), в IV же редакции — «за правоверный
и христолюбивый князи наша».
В списках III и IV редакций к этому тексту добавлено «Слово похваль-
ное», или «Поучение» п, к рассмотрению которого, как и всеволодовской
части «Жития», мы обратимся ниже.
В. О. Ключевский, давший наиболее обстоятельный анализ «Жития
Леонтия», показал, что старшей редакцией является краткая I, которая
представляет уже соединение части, составленной при Андрее, о чем ясно
говорит название Андрея «князем наши м», и заканчивавшейся описа-
нием установки гробницы в новом соборе, и второй части, связанной
с установлением епископом Иоанном празднования Леонтию и пропаган-
дой первого чуда. Исследователь также исправил ряд ошибок, вкрав-
шихся в работы его предшественников, датировав первую часть «Жития»
временем между 1170 и 1174 гг. (до смерти Андрея), а вторую — между
1194 г. (датой чуда но IV редакции) и 1204 г., когда обрушился собор,
хранивший гробницу Леонтия, о чем «Житие» еще не знает 11 12.
Следует прежде всего исправить начальные даты событий, отраженных
в «Житии», которые благодаря доверию к датам текста IV редакции,
прочно вошли в литературу. Из летописи известно, что Ростовский ка-
менный собор был заложен в 1161 г., на другой год после окончания
постройки Успенского собора во Владимире, причем указано, что «ту же
обретоша святаго Леонтия в теле» 13. «Житие» сообщает, что распоряже-
ние о постройке собора было дано Андреем в 1160 г., что согласно с лето-
писной датой. Далее дата ошибочна: копать рвы начали якобы в 6672
(1164) г. 14, когда и открыли гроб Леонтия. Следующая дата также не-
верна — собор был якобы окончен в 6678 (1170) г., когда и прибыл
Андрей на торжество установки гробницы 15. Эту дату принял и В. О. Клю-
11 В III редакции название: «Слово похвалное на прелестную память иже в святых
отца нашего и святаго святителя Леонтия епископа ростовского» (Соловецкая минея
1568—1569 гг., № 513—514; памятник издан в «Православном собеседнике», 1858,
№ 3, стр. 421 и сл.). В IV редакции название: «Поучение на памят святаго отца нашего
Леонтия епископа ростовьскаго чюдотворца/ (А. А. Титов. Житие Леонтия,
стр. 14).
12 В. О. Ключевский. Жития, стр. 7—11; Е. Е. Голубинский.
История русской церкви, т. I, ч. 1. М., 1901, стр. 201, прим. 1; стр. 758; М. Д. Пр и-
с е л К о в. Очерки по церковно-политической истории Киевской Руси X—XII вв.
СПб., 1913 (далее — Очерки), стр. 135—136.
13 ПСРЛ, т. XV (Твер. л.), стб. 233. Никоновская летопись, излагая данные крат-
кого «Жития Леонтия», относит открытие его мощей к 1162 г. (ПСРЛ, т. IX, стр. ,230).
14 А. А. Титов. Житие Леонтия, стр. 7; здесь и далее описка: 6712 — вместо
6672 (Синодальная библиотека, № 90).
18 А. А. Титов. Житие Леонтия, стр. 9.	, Ctsl ...<	<?> t
147 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
«ЖИТИЕ ЛЕОНТИЯ РОСТОВСКОГО»
27
148 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
чевский, хотя из летописи известна точная дата окончания постройки
и освящения собора— 1162 г.16 Следовательно, первая часть «Жития»
фиксирует события 1161—1162 гг., и нет оснований принимать дату ее
составления между 1170 и 1174 гг. Ошибочные даты прочно вошли в ли-
тературу 17.
Новые данные для оценки этого начального текста принесли наши
археологические исследования в существующем Ростовском соборе XVI в.
При раскопках в его юго-восточном углу, в приделе Леонтия, выясни-
лось, что белокаменный собор 1161 —1162 гг. был действительно по-
ставлен «на месте погоревшия церкви», как и указывает «Житие»: среди
бута и грунта было обнаружено много угля от пожара «дивного» дубо-
вого собора. Далее здесь был вскрыт участок южной («предней» — по
«Житию») стены белокаменного собора 1161 — 1162 гг. с аркосолием Леон-
тия, украшенным некогда орнаментальной фресковой росписью, от
которой сохранились незначительные фрагменты. Стоявшая в аркосолии
белокаменная гробница, поврежденная и грубо реставрированная в 80-х
годах прошлого века, по своей форме была тождественна саркофагу епис-
копа Луки (1189 г.), открытому в 1951 г. при строительных работах во
владимирском Успенском соборе. «Житие» указывает, что останки Леон-
тия «поставиша в раце на стен е», что также точно соответствует дей-
ствительности: под саркофагом в аркосолии продолжалась белокаменная
кладка стены, на которую он и был поставлен. Еще более инте-
ресна другая деталь: по краям аркосолия, в изголовье и у ног Леонтия,
оказались приложенные к стене белокаменные пьедесталы от упомянутых
в «Житии» «свещей великих», устроенных князем Андреем «у гроба»
Леонтия. Они были поставлены, по «Житию», уже в законченном
отделкой соборе; это подтвердилось тем, что, как оказалось, белока-
менные пьедесталы были поставлены на готовый пол из майолико-
вых плиток 18. Таким образом, рассказ «Жития» археологически точен.
В связи с этим нельзя не отметить и живости описания самой находки
гробницы Леонтия. При копании рвов «обретоша мертвых множество»,
т. е. строители рыли ров на месте христианского кладбища при сгоревшей
дубовой церкви — картина, хорошо знакомая археологам, вскрываю-
щим участки около храмов. Очень конкретно описан и дощатый гроб,
который «бе покровен двема досками». Видимо, хорошо сохранились и
одежды — Леонтий был погребен примерно лишь за 90 лет до этого.
Влажная болотистая почва у собора могла содействовать относительной
сохранности органических остатков. Это удивило «археологов XII в.», и
автор «Жития» отметил это («людем недоумеющимся»), точно указав, что
сохранность останков была различной — «ризы его не истлеша, паче же
и гроб», т. е. дерево сохранилось лучшэ, чем ткань.
Таким образом, первая часть «Жития» протокольно точна и этим очень
напоминает ту же конкретность, которой отмечено составленное во Вла-
димире до 1165 г. «Сказание о чудесах Владимирской иконы», и особенно
1" ПСРЛ, т. XV (Твер. л.), стб. 234—235. о
17 Макарий. Ук. соч., т. II, стр. 330? Филарет. Обзор русской духовной
литературы. СПб., 1884, стр. 34; Е. Е. Голубинский. История канонизации
святых в русской церкви. М., 1903, стр. 60—61; М. Д. Приселков. Очерки,
стр. 135—139; С. А. Бугославский. Жития, стр. 65.
18 Н. Н. Воронин. Зодчество Северо-Восточной Руси XII—XV вв., т. I.
М-, 1961, стр. 188—192. Отметим, между прочим, что «свещи велики» могли быть «то-
щими свечами», известными нам по их поздним образцам XVII в. Это большие полые
восковые орнаментированные цилиндры на каменной подставке и с метал-
лическим верхом для свечей. Образец такой свечи из Богородицкой церкви 1649 г. во
Владимире см. Н. Н. Воронин. Владимир, Боголюбове, Суздаль, Юрьев-
Польской. М., 1958, илл. 40.
28
Н. Н. ВОРОНИН
описание чуда с падением створ Золотых ворот 18. Нет сомнения, что пер-
вая часть «Жития» составлена не в 1170—1174 гг., т. е. 8—12 лет спустя
после описываемых событий, а непосредственно вслед за ними, т. е. при-
надлежит к той же поре интенсивной литературной работы во Владимире,
когда создавались и другие упомянутые нами выше произведения.
Эти наблюдения позволяют с брлыпим доверием отнестись к тексту
«Жития», являвшегося своего рода ответственным протоколом политически
важного события — появления нового русского святого, первого в Северо-
Восточной Руси.
Как мы знаем, в связи с борьбой Андрея и его кандидата во владимир-
ские епископы или митрополиты Федора за независимость владимирской
церкви ростовский епископ грек Леон вместе с Андреевой мачехой — гре-
чанкой остро конфликтовал с Андреем. Конфликт закончился вскоре их
высылкой из Руси. Отметим также, что и пожар Ростовского собора,
совпадающий с моментом окончания Успенского собора во Владимире
(который Андрей мыслил как кафедральный). — не случаен. «Житие»
сохранило драгоценную подробность: Андрей не собирался строить в Ро-
стове большой епископский собор, явно показывая, что епископии здесь
больше не быть. «И бе церковь мала основана и начаша людие молитися
князю Андрею абы повелел церковь боле заложити, едва же умолен
быв повеле воли их быти». За краткой благостной фразой скрыто, ви-
димо, крупное столкновение Андрея с ростовской знатью, которая «едва
умолила» князя, так что «владимирский самовластец» должен был усту-
пить: собор, как показали раскопки, был выстроен гораздо большим, чем
храм Андреевой столицы — Владимира! И здесь в «Житии» пущен в ход
характерный для владимирских писателей и летописцев прием изворот-
ливого оправдания княжеской неудачи небесной волей — «се бысть все-
мудрого бога промыслом», так как благодаря увеличению собора и нашли
«тело» Леонтия, столь важную для политических замыслов Андрея релик-
вию.
Переданные «Житием» слова Андрея ясно выражают политическую зна-
чимость этого события. Он поблагодарил бога «яко в сей области, в моей
дръжаве сподобил еси сицевому съкровищу откровену быти», и, «поминая
спасеное слово, глаголаше: „яко утаил еси от премудрых и разумных и
открыл еси младенцем11. И посла въскоре гроб камеи положити в нем тела
святаго». Смысл слов Андрея особенно ясно раскрывается при последую-
щем его прибытии вместе с «мужами своими» в Ростов на торжественное
перенесение гробницы Леонтия, когда он «целова святыя мощи и вси мужи
его». При этом Андрей повторил свою благодарственную молитву, что
ему довелось «сицева съкровища в области моего царьствия
видети, уже ничемже охужден есмь». Появление нового
святого и его «нетленных» останков повышало престиж Владимирской
Руси, она была не «охуждена» по сравнению с Киевской, где,уже слави-
лись чудесами гробницы Феодосия Печерского и Бориса и Глеба. Харак-
терны и кажущаяся поздней горделивая формула «область моего цар-
ствия», и развернутое генеалогическое определение «князь Андрей сын
великаго князя Георгия внук Володимерь», с которым мы встречаемся
в другом владимирском произведении 60-х годов — «Сказании о празд-
нике Спаса». Все это — словесное отражение тех идей о могучей княже-
ской власти, которые пронизывают всю владимирскую литературу 60-х
годов вплоть до «Слова Даниила Заточника» и «Повести об убийстве Анд-
рея». t !> ‘ * В.
149 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
19 «Сказание о чудесах Владимирской иконы божьей матери». С предисловием
В. О. Ключевского. СПб., 1878.
«ЖИТИЕ ЛЕОНТИЯ РОСТОВСКОГО»
29
150 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Такова связанная с реальной действительностью «протокольная» часть
«Жития». Она в сущности и была таковой — запиской о пожаре собора,
постройке нового, каменного, открытии мощей Леонтия и внесении его
гробницы в новый собор. Поэтому, как мы говорили, и самый текст «Жи-
тия» в древнейшем списке XIII—XIV вв. носит соответствующее назва-
ние: «Во тъж день обретениечестнаго тела преподобнаго отца нашего
Левонтия епископа ростовьскаго». Рассмотренный текст легко представить
и внесенным без малейшей редакционной обработки на страницы влади-
мирской летописи. Но в ней, как увидим далее, вся история постройки
Ростовского собора и открытия мощей Леонтия отсутствует.
£ *?'* I*,	АЛ"	i*-'	г?,?»,.
Остальное в рассматриваемом тексте, т. е. его собственно житийная
часть, присоединенная в качестве введения к основной, не менее инте-
ресно для историка, как литературно-исторический миф, вызванный
к жизни задачами той же церковно-политической борьбы 60-х годов.
Эта «биографическая» часть, превратившая документ летописного
характера в некое подобие жития, составлялась через 90 лет после смерти
Леонтия. К этому времени никаких воспоминаний о его действительной
жизни уже не было, что допускало любые вымыслы в ее описании и опре-
делило стереотипность его содержания. Однако в ростовском епископском
летописце все же имелись немногие точные сведения о времени поставле-
ния Леонтия, о постройке им рубленного из дуба собора, наконец, о ро-
стовском восстании, когда Леонтии и был убит 20. 70 лет спустя после со-
ставления «Жития» владимирский епископ Симон на страницах «Патерика»
прямо назвал его «мучеником», поставив его рядом с киевскими варягами-
христианами 2I. Прославление Леонтия как мученика, отвечавшее подлин-
ному факту его убийства, несомненно, облегчило бы его канонизацию.
«Житие» в сущности и подводило к трагическому финалу, рассказав, как
«устремишася невернии на святопомазаную главу ови со оружием, а дру-
зии с дрекольемь яко изгнати его из града и убити и». И тем не менее автор
«Жития» предпочел изобразить иной, благополучный конец, что Леонтий
«къ господу, его же изъмлада возлюби, с миром отиде. . .». Таким обра-
зом, «мощи» Леонтия оказывались не останками «мученика», павшего
в борьбе с язычеством, а всего навсего якобы «нетленным» телом правед-
ного пастыря и крестителя язычников.
Это сознательное отступление от истины было продиктовано главной
идеей «Жития» — о древнем крещении Ростовской земли и древности ее
епископии. В краткой редакции этот миф изложен сжато, всего в одной
первой фразе текста: «Се блаженый Левонтей Костянтиня града рожай
и въспитаиие и за премногую его добродетель епископом поставлен бысть
Ростову зане преже бывший ту епископи Феодор [и] Иларион избегоша,
не терпяще неверьствия и многа досаження людий». В другом списке той
же древнейшей краткой редакции 22 первая фраза сохранила одну драго-
80 Вопросу о начале летописания на Северо-Востоке посвящено специальное ис-
следование автора.	•
81 «Патерик Киевского Печерского монастыря». СПб., 1910 (далее — Патерик),
стр. 76.
28 Список XV в. Кириллова-Новоезерского монастыря, скопированный О. М. Бо-
дянским и изданный по этой копии А. А. Титовым («Ярославские губернские ведомости»,
1892, № 23). Заголовок: «В лето 6672 месяца маиа в 23 день обретение честнаго телеси
святаго святителя Леонтиа епископа ростовьскаго чюдотворца». Издатель отнес спи-
сок к III редакции, хотя он явно принадлежит к группе древнейших кратких. Текст
близок к списку I редакции в сборнике 1459 г. (ОРГИМ, Синодальная библиотека,
№ 637). Любопытна подробность в сообщении об открытии мощей князю Андрею
«сущю ему в Володимере».
30
Н. Н. ВОРОНИН
ценную реальную подробность: «Сей блаженный и Костянтина града ра-
жай и въспетание русский же и мерьский язык добре
у м е я ше, книгам руским и греческим велми хытрословесен сказатель,
от уности оставив мир и бысть черноризець чюден». Для человека XII
столетия, слышавшего не раз еще живую речь иноязычного мерянского
населения — аборигенов Владимирской Руси23, это пояснение было
вполне закономерным: Леонтий проповедовал в Мерянской земле.
Так, по «Житию» оказывается, что Леонтий — не печерский монах-
киевлянин, а грек, уроженец «Костентина града»24 25, откуда он был поста-
влен на ростовскую епископию следом за «первыми» епископами Федо-
ром и Иларионом. «Греческое происхождение» Леонтия облегчало решение
вопроса о его канонизации (канонизация русского епископа встретила бы
сопротивление митрополита-грека и патриарха), а также давало понять,
что и его предшественники — также царьградские выходцы, поставлен-
ные якобы непосредственно патриархом. Этот мотив уже откровенно и
обстоятельно развивался в последующих пространных III и IV редакциях
«Жития», где греческие епископы, прибывшие во Владимир, ставятся на
новые кафедры и епископ Федор посылается с князем Борисом в Ростов,
где и строит первую церковь 26. В этом своем утверждении владимирский
автор мог, правда, сослаться на «Сказание о Борисе и Глебе» епископа
Лазаря, который утверждал, что «самодръжец вьсей русьскей земли»
Владимир «святыимь крещением в ь с ю просвети сию землю
р у с ь с к у»26.
Следовательно, Леонтий — не первый епископ, а преемник двоих
предшественников, также греков, лишь завершивший начатое
ими дело христианизации Северо-Востока 27. Это и заставило отказаться от
действительных фактов: убийство Леонтия язычниками еще более подчер-
кивало бы фиктивность творимой к вящей славе Владимирской земли
легенды.
Так был составлен «документ», утверждавший, что ростовская еписко-
пия искони была подведомственна непосредственно константинопольскому
патриарху и имела все основания оставаться автокефальной. «Политиче-
ская тенденция автора (жития Леонтия], — пишет исследователь, —
сказывается в желании поддержать попытку Андрея Боголюбского полу-
чить для Владимира самостоятельную, независимую от Киева епископ-
скую кафедру»28. Хотя Леонтий был канонизован лишь при Всеволоде
(1194), Андрей сразу же по открытии «мощей» начал заботиться о его цер-
ковном прославлении. При своем Боголюбовском дворце он построил
посвященную ему небольшую церковь. Есть основания думать, что в верх-
ней комнате лестничной башни дворца при Андрее была написана фреска,
151 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
28 Е. И. Горюнова. Этническая история волго-окского междуречья.
МИА СССР, № 94, 1961.
24 Любопытно написание имени Царьграда по аналогии с местным юрьевским
«градом Костянтином» — Коснятиным, Скнятиным на устье Нерли.
25 А. А. Титов,- Житие Леонтия, стр. 2;*более пространно в списке Синодаль-
ной библиотеки № 90, лл. 164 об. — 165.
28 А. А. Шахматов и П. А. Лавров. Сборник XII века Московского
Успенского собора, вып. I. М., 1899, стр. 12.
27 Стремясь примирить противоречие «Жития Леонтия» и показаний епископа
Симона, Макарий предполагал, что Леонтий был действительно грек, но постриг- ’
шийся в Печерском монастыре. В отношении кончины Леонтия исследователь отдавал
предпочтение «Житию», так как оно «старше» сведений Симона, и заключал, что Леонтий,
«хотя скончался в мире, но тем не менее заслужил венец мученический»! (Макарий.
Ук. соч., т. II, стр. 28, 330—331).'
28 С. А. Б у гос л ав ский. Жития, стр. 65; М. Д. Приселков. Очерки,
стр. 135—138.
«ЖИТИЕ ЛЕОНТИЯ РОСТОВСКОГО»
31
152 Византийская цивилизация.,. 1947—1991 гг.
изображавшая Андрея, коленопреклоненного перед богоматерью, и сто-
явшего позади нее Леонтия29.
Уже цитированный выше список «Жития» по сборнику XV в. Кирил-
лова-Новоезерского монастыря содержит еще один драгоценным фрагмент
текста, проливающий свет на обстоятельства составления записки об от-
крытии мощей Леонтия. Здесь, после концовки древнейшего «неполного»
списка XIII—XIV вв.30 и списка 1459 г. («сдевающе преславная чюдеса. . .
и в державу и победу христолюбивому князю») 31, читаем следующее: «на
утеху душам и телом нашим и в державу и в победу христолюбивым
князем нашим. Аз же, твой раб, по достоянию чем п fl-
хвал ит и тя могу, но малое приими славо слово
с е [может быть, словесе? J. Радуйся наставнице наш и учителю. Ты похи-
тил еси душа наша от грязи дна адова и омыл ны святым крещением и
накормил ны брашном нетленного живота. И ныне, блаженниче, п о м о-
лися за мя всемилостивому царю Спасу Христу да без напасти жи-
тейскую пучину прейду помилован милостью его,
ему же слава съ отцем и сыном, и святым духом ныне и присно и в веки.
Аминь» 32. Эта явно концовочная, значительная по смыслу часть, а также
наличие древнейшего списка XIII—XIV вв. «неоконченного» текста I ре-
дакции позволяют думать, что уже в данный момент, т. е. еще до поста-
новки гробницы в новый белокаменный собор, составленный текст был
размножен и обращался в этом своем незавершенном виде — важность
события требовала незамедлительной информации о нем, что и отразилось
в списке XIII—XIV вв.
Не менее существенно и другое. Приведенный текст, где мы выделили
разрядкой ряд личных выражений, напоминает нам те личные ремарки и
дополнения, которые встречаются в других памятниках владимирской
литературы 60-х годов, связанных с праздниками Покрова и Спаса 33. Как
там, так и здесь они принадлежат самому князю Андрею, который, следо-
вательно, принимал непосредственное участие в составлении начальной
редакции «Жития Леонтия» — записки об открытии его мощей. Видимо,
отсюда и документальная точность передачи слов Андрея и его оценки по-
литического значения события — обнаружения столь важных для него
останков первого святого Владимирской Руси.
В этой связи следует обратить внимание на одно кажущееся трафарет-
ной цитатой место в речи Андрея, где он, «поминая спасеное слово, глаго-
лаше: „Яко утаил еси от премудрых и разумных и открыл еси младен-
цем"». Было ли так сказано Андреем в действительности или эти слова
внесены непосредственным составителем документа, мы не можем сказать
утвердительно. Но интересно, что ту же цитату вспомнил автор летописной
«Повести о междукняжии», завершившей Владимирский свод 1177 г.
Приведем это место «Повести»: «Сего же Михаила [т. е. Андреева млад-
шего брата] избра бог и святая богородица, яко в еуангельи глаголеть:
„исповедаю ти ся, отче господи небеси и земли, яко утаил еси от
премудрых и разумен открыл еси младенцем".
Тако и зде не разумеша правды божья исправити ростовцы и суждалци
давнии творящеся старейшин, новии же людье мезинии володимерьстии,
уразумевше. яшася по правъду крепко. . .»34. Автор летописного рассказа
88 В. Доброхотов. Древний Боголюбов — город и монастырь. М., 1852,
стр. 43; Н. Н. Ворони н. Зодчество. . ., т. I, стр. 240 и рис. 107.
80 ОРГИМ, Синодальная библиотека, № 246, л. 102 об.
81 Там же, № 637.
88 «Ярославские губернские ведомости», 1892, № 3.
88 Н. Н. Воронин. Археологические заметки. КСИИМК, вып. 62, 1956,
стр. 19—22.
84 ПСРЛ, т. I, стб. 378.
32
И. Н. ВОРОНИН
взял сентенцию не непосредственно из евангелия, но из «Слова о законе и
благодати» митрополита Илариона, почти дословно повторяя его текст.
Иларион говорит о «старом» законе — иудействе и «новой» благодати —
христианстве и рассказывает об их борьбе: «и не принимаше въ Иеруса-
лиме христианская церквы епископа необрезана, понеже ста-
рейте творящеся сущие от обрезания насиловаху на христианин,
рабичичи на сыны свободный». И далее: «Тако июдейство, а щ е и
прежде бысть, но благостию христиане болши бета». Иларион
также утверждал, что для новой веры нужны новые люди: «Лено бо бе
благодати и истине на новые люди въсияти» 35. Сравнивая подчеркнутые
нами слова Илариона с приведенным текстом летописной повести, можно
утверждать, что, пользуясь «Словом о законе и благодати», автор повести
как бы проводит прозрачную аналогию: старая боярская «правда» по-
добна «ветхому закону» — иудейству, а новая «правда» владимирских
горожан — «новой благодати», христианству. Здесь, в летописной повести,
смысл евангельской цитаты ясен: «премудрые» — это ростовцы и суз-
дальцы, бояре, хотя и «старейший», но не понявшие божьей правды, кото-
рая оказалась ясной «младенцам» — владимирским мизиньным людям,
горожанам, избравшим Михалку. Соблазнительно думать, что и в «Житии
Леонтия», и в речи Андрея по поводу открытия мощей Леонтия та же ци-
тата имеет тот же политический подтекст — останки Леонтия не открылись
самим ростовцам, а бог открыл их на пользу «младенцев», владимирских
и иных мизиньных людей. Ростовский епископ становился в их борьбе на
их сторону. Это толкование может быть подтверждено свидетельством
вымышленного «Жития» Леонтия о том, что «старцы» упорствовали в неве-
рии и он стал совращать в христианство «детей». Вспомним также, что бо-
ярская знать не очень верила в какие-либо мощи, о чем свидетельствует
знаменитый рассказ Киево-Печерского патерика о суздальском боярине
Василии, проявившем явный скептицизм к святости останков Феодосия
печерского 36.
Сказанное позволяет утверждать, что и сама политическая концепция
изучаемого документа — легенда о древности христианства на русском
Северо-Востоке — была связана с инициативой князя Андрея. Прямая
связь этого политического мифа с вопросом о самостоятельности влади-
мирской церкви позволила В. О. Ключевскому с полным основанием
предположить, что в этом деле прямым образом участвовал и епископ
Федор, что «под влиянием феодоровских' взглядов» и могло сложиться
«это предание, столь согласное со стремлениями Феодора»37. Упорная
церковно-политическая борьба Андрея и Федора, освещенная выше, и
была причиной того, что канонизация Леонтия не получила поддержки
митрополита. Она произошла лишь позднее, при Всеволоде III, когда,
учитывая опыт Андрея, в «Житии» «уничтожили следы стремлений Фе-
дора» 38.
.	" 4	;
В свете изучения краткой редакции «Жития» Леонтия и выяснения ее
церковно-политической задачи приходится по-новому оценивать отраже-
ние легенды о ранней христианизации Северо-Востока в русском летопи-
153 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
85 О. Бодянский. Славяно-русские сочинения в пергаменном сборнике
И. Н. Царского. ЧОИДР, 1848, № 7, стр. 24—27.
88 Патерик, стр. 62—64.	' *
87 В. О. Ключевский. Жития, стр. 18—19; М. Д. Приселков.
Очерки, стр. 137.
88 В. О. Ключевский. Жития, стр. 19.
«ЖИТИЕ ЛЕОНТИЯ РОСТОВСКОГО»
33
154 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
сании. Этот вопрос заслуживает специального анализа. Здесь же мы
коснемся его лишь применительно к нашей теме.
Интересно прежде всего, что в раннем летописании Владимиро-Суз-
дальской Руси нет упоминаний ни о постройке Успенского собора в Ро-
стове Андреем Боголюбским, ни об открытии мощей Леонтия. Нет здесь
и прямого отражения политического мифа о древности христианства на
Севере. Только в уже упоминавшемся рассказе о междукняжии 1176—
1177 гг., где автор-владимирец оспаривает ростовский приоритет, про-
рывается фраза об основании Владимира князем Владимиром Святосла-
вичем: «постави бо преже градо-сь великий Володимер, и потом князь
Андрей» 39.
Однако в позднейшем общерусском летописании эти темы выступают
развернуто в виде как бы двух конкурировавших, но слившихся версий —
ростовской и владимирской. Так, например, в Воскресенской летописи
под 990 г. сообщается о приходе Владимира в Суздальскую землю, об
основании им «во свое имя» города Владимира, укреплении его валами,
постройке деревянного собора Богородицы и крещении всех людей «рус-
ских» и «наместниц» (т. е. местного иноязычного мерянского населения).
Под следующим, 991 г. читаем о поставлении в Ростов полученного
«у Фотия патриарха» епископа «Феодора Гречина», который построил здесь
дубовую церковь Успения. Здесь же приведен перечень служивших в ней
епископов, открываемый именами Федора и Илариона и заканчивающийся
седьмым епископом — греком Леоном и сообщением о пожаре этого храма
через 168 лет 40.
Поиски источников этих сведений ведут к ростовскому владычному
летописанию — может быть, к своду владыки Григория (умер в 1416 г.)41.
Относительно версии об основании г. Владимира Владимиром Свято-
славичем принято считать, что она есть «отражение идеологии прави-
тельственных кругов Москвы XV—XVI вв., стремившихся подчеркнуть
значение г. Владимира и его патрональной святыни — Успенского со-
бора»42. Теперь совершенно ясно, что роль московских книжников сильно
преувеличивалась. Легенда о древности христианства на Северо-Востоке
39	ПСРЛ, т. I, стб. 378. Н. М. Карамзин, комментируя данный текст, отметил,
что владимирцы утверждали, «что их город, основанный Владимиром Великим, имеет
право на знаменитость», и в примечании добавил: «быть может, что жители Владимир-
ские в XIII (XII? — Н. В.) веке, желая придать городу своему большую знаменитость,
уже называли строителем его не Владимира Мономаха, а Владимира Святого»
(Н. М. К а р а м з и и. История государства Российского. СПб., 1842, т. III, стб. 25
и прим. 37). См. также И. У. Б уд ов ниц. Общественно-политическая мысль древ-
ней Руси (XI—XIV вв.). М., 1960, стр. 425.
40	ПСРЛ, т. VII, стр. 313—314; ср. ПСРЛ, т. IX, стр. 63—65; т. XV (Твер. л.),
стр. 114—115 и сл. Г. А. Розенкампф, комментируя текст Никоновской летописи (со-
ставленной «из списков, вероятно, ныне более несуществующих») о крещении Ростов-
ской земли при Владимире, отметив анахронизм упоминания умершего в 891 г. «Фо-
тия патриарха», считал, что это не значит, «что сей патриарх поставил сих епископов,
но что они принадлежат к тому разряду духовенства, который существовал в России
со времен Фотия, как первого основателя русской и болгарской церкви. ..Ив Гре-
ции многих епископов называли «Фотиевыми», хотя Фотия давно уже не было в живых,
и хотя они не были рукоположены сим знаменитым патриархом. Посему приведенное
здесь место нимало не заключает в себе анахронизма» (Г. А. Розенкампф. Обоз-
рение Кормчей книги в историческом виде. СПб,, 1839, стр. 133). Е. Е. Голубинский
считал упоминание Фотия отражением знакомства на Руси с «Окружным посланием»
Фотия о первом крещении Руссов (Е. Е. Голубинский. История русской
церкви, т. I, ч. 1, стр. 278—279).
41	А. А. Шахматов. Разбор сочинения И. А. Тихомирова «Обозрение ле-
тописных сводов Руси Северо-Восточной». «Отчет о сороковом присуждении наград
графа Уварова». СПб., 1899, стр. 202—204; его же. Ермолинская летопись и ростов-
ский владычный свод. ИОРЯС, VIII, кн. 4, стр. 94—95; его же. Обозрение русских
летописных сводов XIV—XVI вв. М.—Л., 1938, стр. 292.	•	,B«4ri-v
42	«Повесть временных лет», т. II. М.—Л., 1950, стр. 381.	;. >• *’ ss
3 Византийский времеииик, т. ХХШ
34
Н. Н. ВОРОНИН
была создана в 60-х годах XII в. владимирской действительностью в об-
становке борьбы за церковные права Владимирской Руси, борьбы с гре-
ческой «игемонией», противоречий между старым Ростовом и молодой
столицей Владимиром, оспаривавших друг у друга церковное «перво-
родство». Можно думать, что эта легенда вошла и в летописание и свод-
чики ростовских владык использовали в своей работе недошедшей до нас
древний летописный материал. На это может указывать точность перечня
служивших в деревянном Успенском соборе Ростова владык от легендар-
ных греков до грека Леона, а также конкретность деления якобы крещен-
ных Федором жителей на колонистов-русских и «наместниц»-мерян.
Детальное текстологическое изучение летописных передач этой легенды,
может быть, позволит уточнить ответ.
Возможно, однако, что владимирское летописание и агиография, обслу-
живая одни и те же политические нужды и находясь в руках того же, ру-
ководимого князем Андреем кружка владимирских писателей, не имели
четкого разграничения своих задач. Оценивая преемственность литератур-
ной традиции Северо-Восточной агиографии от киевской, С. А. Буго-
славский справедливо писал, что «по-прежнему в житиях сочетаются эле-
менты агиографические и документально-летописные. . ., что северо-
восточные агиографы смотрели на свой труд не только как на обслужива-
ние интересов церкви, но и как на задачу политическую и историческую»,
что «тесная связь летописания и агиографии, как разделов историко-
публицистической работы, не прерывалась в Ростовской земле. . .» 43.
Любопытно, что созданная владимирскими книжниками историческая
легенда о древности христианства на Северо-Востоке оказывалась несо-
гласованной с другими владимирскими же произведениями этой поры.
Так, например, в «Сказании о чудесах Владимирской иконы» население
Ростовской земли называется «новопросвещенным», т. е. недавно крещен-
ным, что было исторически верно, но противоречило легенде о «первых»
епископах-греках 44 45. Несомненно также, что память об основании г. Вла-
димира Владимиром Мономахом в 1108 г. была жива; как можно думать,
запись об этом имелась в юрьевом суздальском летописце, равно как в его
первых ростовских записях содержались положительные сведения о на-
чале ростовской епископии в 60-х годах XI в., деятельности Леонтия и его
убийстве восставшими язычниками, о чем знал по «старому летописцу ро-
стовскому» один из составителей Киево-Печерского патерика — вла-
димирский епископ Симон.
Тем не менее миф о древности христианства на Северо-Востоке,
созданный книжниками Андрея Боголюбского, прочно вошел через «Жи-
тие» Леонтия и ростовское летописание в общерусские летописные своды,
политическим тенденциям которых он был очень созвучен. Он встретил
доверие и у историков церкви 46, и даже в советской историографии46.
Вернемся к литературной истории «Жития» Леонтия.
43 С. А. Бугославский. Жития, стр. 64—65.
44 «Сказание о чудесах», стр. 31. Возможно, впрочем, что это разноречие связано
с составлением первого рассказа «Сказания» вб уходе Андрея из Вышгорода раньше
появления «Жития» Леонтия.
45 Макарий. Ук. соч., т. II, стр. 27; Е. Е. Голубинский. История
русской церкви, т. I, ч. 1, стр. 199—200. Критику легенды об основании г. Владимира
Владимиром Святославичем дал А. Бунин («О времени основания г. Владимира на
Клязьме». «Археологические известия и заметки», 1898, № 5 и 6). Неуклюжую попытку
защитить легенду сделал священник П. Ильинский («Об основании Владимира на
Клязьме великим князем Владимиром святым». Владимир, 1916). См. также Н. Н. В о-
ронин. Социальная топография Владимира XII—XIII вв. и «чертеж» 1715 г. СА,
VIII, 1946.
44 С. А. Бугославский. Жития, стр. 64: «первые ростовские епископы
были поставлены из Константинополя и Киево-Печерского монастыря». ч- • -
155 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
«ЖИТИЕ ЛЕОНТИЯ РОСТОВСКОГО»
35
156 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг. ’
Как мы уже говорили выше, в связи с анализом древнейшей части
«Жития Леонтия», к ней в 90-х годах примкнул текст об установлении
празднования Леонтию епископом Иоанном, о первом «чуде» у гроба
Леонтия и «Похвальное слово» в его честь.
Время этих мероприятий Иоанна в пространной редакции «Жития»
определяется так: сначала, в 1190 г., Иоанн установил празднование
Леонтию 23 мая, а якобы четыре года спустя, в 1194 г., произошло первое
и единственное «чудо» 47. Вызывает сомнение, что это «чудо» было органи-
зовано церковниками после установления празднования: вероятнее
думать, что оно и имело смысл лишь как повод для местного церковного
прославления Леонтия. Действительно, Тверской летописный сборник
донес до нас сообщение, укрепляющее наше недоверие к датам «Жития».
Здесь под 1194 г. читаем, что «того же лета ростовьский владыка Иоан
сътвори Леонтию епископу, ростовскому чюдотворцу память; и оттоле
начаша празновати ему» 48. Таким образом, память Леонтия начали празд-
новать в связи с организованным для этой цели чудом.
Мы пока не знаем непосредственных мотивов, вызвавших это меро-
приятие ростовского епископа. Во всяком случае Всеволод III был, оче-
видно, к нему не причастен. Как мы увидим далее из данных составленного
Иоанном II канона Леонтию, теперь его почитание использовалось,
в частности, не в общеполитических и общерусских интересах Владимир-
ской земли, как при Андрее, а в целях узкоместных, проростовских, для
возбуждения еще не потухшего недовольства церковным и политическим
приоритетом Владимира.
Так как по уже известным нам мотивам о насильственной смерти
Леонтия его «Житие» умалчивало и он шел в русский пантеон не как «му-
ченик», а «нетленность» его останков, прокламированная в «Житии»,
являлась явной выдумкой, то важно было привлечь внимание к гробу
Леонтия, организацией какого-либо громкого «чуда». Это и было осуще-
ствлено и пространно описано в дополнении к «Житию», сделанному в эту
пору.
Сравнивая этот, кратко изложенный выше рассказ с лаконичными и
предельно простыми рассказами «Сказания о чудесах Владимирской
иконы», легко ощутить его многословность и подробность, призванные
убедить в истинности происшедшего. Но эта обстоятельность рассказа
с еще большей ясностью уличает самих организаторов чуда, ростовских
соборян. Очень эффектную картину ночного богослужения вставшего из
гроба Леонтия и свет зажженных ангелами свечей у его саркофага «видел»
лишь соборный пономарь, сообщивший обо всем епископу Иоанну. Но
этого мало — в инсценировку был введен еще один из соборян, «некто от
клирик», который якобы рискнул по окончании утрени погасить горевшие
«ангельским» огнем свечи у гроба. «И шибе его ангел [ср. «шибе его бес»
в летописном рассказе 1071 г. о чудском волхве] и бысть раслаблен ру-
кама и ногама глух и нем немогий ся ни двинути». Наказанный начал
молиться богородице и Леонтию о прощении. При этом еще до «чуда»,
«людье же от страха видевше чюдо се отидоша»! Епископ же «сего [т. е.
клирика ] повеле ту пустити [куда? [». Покаяние клирика, продолженное
за литургией, привело к его «исцелению» — «вси же людье проелавиша
милосердаго бога и пречистую его матерь, даровавшего таковую благодать
граду Ростов у».
С* ' ’ ''u	.	?-г-
47 А. А. Титов. Житие Леонтия, стр. 11.	• > - -Ч >	...	’ °
48 ПСРЛ, т. XV (Твер. л.), стб. 281.	•>;г;;1-да -.; : .	с
3*
36
Н. Н. ВОРОНИН
Далее непосредственно следует «Похвальное слово» Леонтию (произ-
несенное, видимо, самим епископом Иоанном), призывающее молящихся
соблюдать божьи заповеди, а также «не ленитися почтити праздника сего
и похвалити своего учителя [т. е. Леонтия]». Используя «Слово о законе
и благодати» митрополита Илариона, автор приравнивает Леонтия к апо-
столам Петру и Павлу, царю Константину и Владимиру, крестителю Руси.
Любопытно, что, пользуясь «Словом» Илариона, автор «Похвального
слова» Леонтию повторяет его мысль, что «зде бо апостолы не были». Это
позволяло поднять авторитет «апостольской» миссии Леонтия. Но, с дру-
гой стороны, это решительно отвергало легенду о посещении Руси и ее
крещении апостолом Андреем Первозванным. Известная на Руси уже
в конце XI в. и внесенная в «Повесть временных лет», она была по суще-
ству антигреческой и использовалась в деле Клима Смолятича, а позднее
для защиты падавшего авторитета Киева49. Следовательно, автор «По-
хвального слова» явно придерживался греческой ориентации, о чем мы
сможем определеннее говорить дальше. Автор завершает проповедь
обращением к заступничеству Леонтия «за правовернаго и христолюби-
ваго князя нашего и за вся люди своя». Отметим, что и здесь проскальзы-
вает намек на «мученичество» Леонтия («не постыдно предася за веру»),
а также отголосок легенды о «первых» епископах-греках («с прежними по-
чивая святители»).
Таково добавление к «Житию Леонтия», сделанное в 1194 г. при епи-
скопе Иоанне или им самим. Последнее предположение подкрепляется
другими данными о литературной деятельности Иоанна.
Как уже отмечалось в литературе, епископ Иоанн составил канон
епископу Леонтию, сохранившийся в составе «Службы» ему с указанием
автора: «канон святому Леонтию ростовскому — творение Иоанна епи-
скопа тоя же богоспасаемыа епископиа»so. Обследование ряда списков
«Службы» показывает, что Иоанном был составлен не один, а два канона.
Первый — более обширен 61, второй — более краток62. В ряде списков
«Службы» оба канона сплетены в единое целое 53.
Оба канона в своих конкретных данных опираются на краткую ре-
дакцию «Жития» (хотя эти реальные исторические или литературные под-
робности тонут в трафаретных похвалах и риторических молитвенных
обращениях общего свойства). Таковы в I каноне упоминания о пропо-
веди Леонтия, о восстании язычников («бес подвиже устремление людско
157 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
49 В. Г. Васильевский. Два письма византийского императора Михаила
VII Дуки к Всеволоду Ярославичу. «Труды В. Г. Васильевского», т. II, ч. 1. СПб.,
1909; А. Карташев. Был ли апостол Андрей на Руси? «Христианское чтение»,
1907, кн. VII; П. Соколов. Русский архиерей из Византии. Киев, 1913, стр. 126—
127; М. Д. Приселков. Очерки, стр. 160—162, 234; А. Седельников.
Древняя киевская легенда об апостоле Андрее. «Slavia», 1924, ч. Ill, z. 1—2, стр. 325—
332; А. А. Шахматов. «Повесть временных лет» и ее источники. ТОДРЛ, IV.
М.—Л., 1940, стр. 149—150; В. П. Адрианов а-Перетц. Апокрифы. «Исто-
рия русской литературы», т. I, стр. 75; Д. С. Лихачев. Русские летописи и их
культурно-историческое значение. М.—Л.,,1947, стр. 170, 177.
50 В. О. Ключевский. Жития, стр. Ии прим. 1. Об одном каноне Иоанна
говорит и П. М. Строев («Библиологический словарь и черновые к нему материалы».
СПб., 1882, стр. 138).
, 51 52 Псалтырь XVI в. Библиотека Троице-Сергиевой лавры, л. 629 об. и сл. РОБИЛ,
ф. 304, № 327; см. также Псалтырь XV в. того же собрания, № 313, л. 407 и сл. Начало:
«Светом твоего божества, Христе, мрак неведениа душа моеа озарив. . .».
52 Сборник служб и житий XVI в. Библиотека Троице-Сергиевой лавры, л. 94
и сл. РОБИЛ, ф. 304, № 630. Заголовок: «Канон второй святому Леонтию епископу
ростовьскому чюдотворцю майя в 23 творение Иоанна епископа ростовьскаго». Начало:
«Греховный мрак отжени, светодавче Христе мой. . .».
53 См., например, Минея служебная конца XV в. Библиотека Троице-Сергиевой
лавры, л. 126 и сл. РОБИЛ, ф. 304, № 558.
«ЖИТИЕ ЛЕОНТИЯ РОСТОВСКОГО»
37
158 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
на святопомазанную ти главу, ты же молитвою разъслаблены и немощны
поверже я»), о «нетлении» его останков, о чуде со свечами и клирике;
интересен проскользнувший и здесь, как и в «Слове» Иоанна, намек на
насильственную смерть Леонтия («яко жрътва благоприятна въ воню
благоуханна принесеся Христу»); в молитве к Христу просят: «врагов
нечестивых державу [выю ] низложи [низверзи ] под нозе православному
[правоверному] и благоразумному князю нашему»54.
Отметим здесь, что культ Леонтия мыслится соподчиненным главному
владимирскому богородичному культу. В разобранном выше рассказе
о чуде с клириком пострадавший прежде всего обращается к богородице,
а потом «ко гробу» Леонтия. Также и в I каноне обращения к нему отходят
как бы на второй план рядом с обращениями к богородице. Он в сущности
выступает как посредник между нею и людьми. Позднейший рассказ
о чуде с расслабленные отроком (XVI в.) упоминает о находившейся в Ро-
стовском соборе иконе богоматери с предстоящим Леонтием5S.
Если I канон лишен каких-либо местных ростовских тенденций и,
возможно, был рассчитан на отправление службы во Владимире, что и
определило выдвижение на первый план богородицы — главной патро-
нессы Владимира, то II канон откровенно проникнут местной ростовской
тенденцией. Леонтий — «пастырь и учитель граду Ростову», «Ростовьстей
земли светило великое»; «светел воистинну и пречестен и выше многых
град превъзнесеся Ростовьскый град, имея в себе пречистую церковь вла-
дычици богородици, в ней же положен бысгь бисер безъценный», т. е.
останки Леонтия. Приведенные слова ясно выражают неугасающую в Ро-
стове мысль о его приоритете над Владимиром и, может быть, даже намекают
на величие ростовского Успенского собора, превосходившего владимирский.
Эта тенденция II канона хорошо связывается с рассказом «Жития Леон-
тия» о чуде 1194 г., где также подчеркнуто, что бог даровал «таковую
благодать граду Р о с т о в у», а не всей земле. В другом месте II кано-
на величие Ростова прокламируется в еще более широком аспекте.
Якобы «пелены» Леонтия были и в Царьграде: «Твоими пеленами хва-
лится царьский град, богомудре святителю, множае красится Ростов,
пречестное тело твое дръжа, яко богатьство истиньно. . .». В воображе-
нии ростовского епископа Ростов соперничает с самим Царьградом! Но
при этом во II каноне нет й намека на антигреческий миф о легендарных
предшественниках Леонтия епископах-греках или о крещении Ростовской
земли Владимиром.
Интересны и два других места II канона, позволяющие видеть в них
глубоко запрятанную политическую контроверзу. Видимо, напоминая
о роли Андрея в открытии мощей Леонтия, Иоанн пишет: «Князь убо
паче обретению твоему радуется, нежели порфире своей,
священник же божественый любовию съзываеть верных
множьства, святителю Леонтие, и просвещения божественаго испол-
няются». И в другом месте: «Князь православный усердно тя сретаеть
въкупе со христолюбивыми людьми, пастырь же лучьший
простираеть руце к тебе и прикасаеться пречистем теле твоем и с весе-
лием вопиеть благодарно. ..». Здесь внешне все бузупречно — дважды под-
черкнуто единодушие княжеской власти и церкви в организации нового
культа. Но нельзя не обратить внимания на особое восхваление епископа:
он «божественый» и «лучший», он ближе к новой святыне, он видит в ней
источник христианского «просвещения». Он как бы противополагается
князю, который, по словам II канона, осмысливает «обретение» мощей
54 Текст по Псалтыри № 327, варианты по Псалтыри № 313..
55 А. А. Титов. Житие Леонтия, стр. 25. к ..
38
Н. И. ВОРОНИН
в одном ряду со своим политическим авторитетом, своей «порфирой» se.
Не сказываются ли здесь в завуалированной форме внутренние противо-
речия между главой церкви и крепнущей княжеской властью? Припо-
миная подчеркнутый проростовский тон II канона, который едва ли ласкал
княжеский слух после ожесточенной борьбы Всеволода III с ростовской
знатью, легче ощутить и в этих, по форме лойяльных, репликах Иоанна
в адрес князя особый скрытый смысл. Вспомним, что позднее владимир-
ский сводчик 1212 г. удалит из летописи сообщения о деятельности
Иоанна, а в 1214 г. Юрий Всеволодович попросту прогонит его
с престола®7.
Можно в заключение указать на отдельные места, говорящие об ис-
пользовании Иоанном литературных произведений 60-х годов. Так,
в I каноне обращение к богородице: «спаси люди и град к тебе уповаю-
щая» — напоминает лейтмотив «Службы на Покров». Прямую связь
с памятниками покровского культа обнаруживает моление к богородице
II канона: «весь мир покрый к р и л о м а своим а, ... пре-
чистеи си руце въздеющи к нему [Спасу ] избави нас от грядущего гнева».
Здесь же мы должны рассмотреть находящееся в пространной ре-
дакции «Жития Леонтия» обширное «Поучение на память святаго отца
нашего Леонтия епископа ростовьскаго чюдотворца»* 67 68. Видимо, оно
существовало в виде особого сочинения и было присоединено вместе
с расширенным материалом краткой редакции к редакции пространной.
Изданное в 1858 г. и отнесенное издателем ко времени вскоре
после открытия мощей Леонтия59, оно было отме-
чено и В. О. Ключевским, который, однако, почему-то счел это опреде-
ление лишенным «всяких оснований» и датировал его временем 1467—
1514 гг. по дате написания сборника (1514), где оно было им встречено ®°.
Думаем, однако, что этот приговор почтенного историка поспешен и
несправедлив и что ближе к истине определение первого издателя па-
мятника.
«Поучение» составлено в Ростове и произнесено здесь, конечно, не
ранее 1194 г. — времени установления празднования Леонтию. Оно и
начинается с обращения к «христолюбцам», собравшимся вновь «пакы»
на «светлое тръжество» праздника Леонтия «в великый сей духовный
всесвященный храм пречистыя богоматере», т. е. в ростовский Успенский
собор, который с полным основанием мог быть назван «великим». Как
и во II каноне Иоанна, здесь сквозит мысль о местном, ростовском зна-
чении Леонтия — «сь бо ростовьскую землю просвети». «Поучение» явно
159 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
6,1 Возможно, что «порфира» — не только риторический символ светской власти.
Порфира — это багряница, пурпурная царская одежда (И. И. Срезневский.
Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам, т. 11. СПб.,
1902, стб. 1223). Н. П. Кондаков полагал, что на Руси с великокняжеским титулом
связывалась специальная одежда, которую он называет «великокняжеской порфирой»:
это красный плащ типа корзна, подражающий царской мантии византийского импе-
ратора (Н.П. Кондаков. Изображения русской княжеской семьи в миниатюрах
XI в. СПб., 190G, стр. 94—98). Анализ владимирского «Сказания о празднике Спаса»,
вскрывающий притязания Андрея Боголюбского на «равноправие» с Мануилом Ком-
ниным, позволяет думать, что русский князь перенял и сходные с византийскими
«царские» регалии.
67 М. Д. Приселков. История русского летописания XI—XV вв. Л.,
1940, стр. 83—84.
68 А. А. Титов. Житие Леонтия, стр. 14—18.	г. \
68 «Православный собеседник», 1858, № 3.	'
80 В. О. Ключевский. Жития, стр. 13 и прим. 1.	’<	 >1 ищоц
«ЖИТИЕ ЛЕОНТИЯ РОСТОВСКОГО»
39
160 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
зависимо от.«Похвального слова» Иоанна, приведенного в кратком «Жи-
тии Леонтия», и как бы развертывает его (так, вместо краткого совета «не
лениться» в соблюдении «заповедей господних» здесь они приведены пол-
ностью).
Как в «Слове» Иоанна, так и в «Поучении» еще более широко исполь-
зуется «Слово о законе и благодати» Илариона, из которого включаются
почти без переработки целые куски:	,	;	•41.. <
«Слово о законе и благо-
да т и»	1!
«Лено бо бе благодати и истине на но-
вый люди въсияти, не вливают бо, по
словеси господню, вина новаго — уче-
ния благодатна в мехы вртхы обетшав-
шая в июдействе, сице ли просядутся
меси и вино прольеться. . . Но ново
учение новы мехы, новы языкы новое
и сблюдеться якоже и есть. Вера бо
благодатная по всей земли распростреся
и до нашего языка русьскаго дойде и
законное езеро пресше и еуангельскый
же источник наводнився и всю землю
покрыв и до нас пролиявся».
«... и всем быти крестьяном малыим
и великиим, рабом и свободным, уныим
и старыим, богатым и убогим. . . и въ едино
время вся земля наша въслави Христа
со отцемь и съ святымъ духом. Тогда
начат мрак идольский от нас отходити
и заря благоверия явишас. . .»
«Поучение»
«Лепо убо благодати истиные на новыя
люди въсияти, не вливаеть бо, по сло-
веси господню, вина новаго учениа бла-
годатна в мехы ветхы обетшавшая, аще
ли просядутся меси и вино пролиется,
ново учение, новы мехы, новы языки,
но обое съблюдается якоже есть вера
благодатная по всей земли простреся
и до нашего языка русскаго изиде,
июдейское езеро исше и еуангельскый же
источник наводни вся и, всю землю
покрыв и до нас изиде».
«и всем быти христианом сътвори ма-
лым и великым, рабом и свободным,
унотам и старым, богатым и убогым.
И въ едино время убо вся земля наша
възславит Христа съ отцемь и с пресвя-
тым духом. Тогда нача мрак идольский
от нас отходити и свет благоверна во-
сиа. . .»
Легкость компиляции определялась сходством задачи обоих произ-
ведений: прославления «крестителей» Владимира и Леонтия, торжества
христианства над иудейством и язычеством.
Можно указать и на более вольные парафразы из «Слова» Илариона;
например:
«Слово»	«Поучение»
Владимир «с ризами ветхаго человека
сложи тленная. . . и изыде от купели
белообразующися».
«просящим подавая, нагыя одевая, жад-
ныа и алчныа насыщая, болящим велико
утешение посылаа, должныа искупаа,
работнаа свобождаа».
«яко да ветьхаго человека съвлецемся,
яко да явимся паче снега бела».
«алчныя напитай и жадныя напои,
нагыя одевай, странный приемли, бол-
ных присещай, нищая введи в дом свой,
сиротам буди во отца место. . .»
Любопытно сходство детали: Владимир — «друже правде», а Леон-
тий — «друже» Христов.
Кое в чем можно ощутить перекличку «Поучения» с «Поучением»
Мономаха. «Страхом и трепетом почти Христа, якоже той тя почте, от
небытиа тя в бытие приведе и тебе ради все сътвори видимая же и неви-
димая — небо и землю, солнце и месяць и звезды, море и рекы и киты,
источьникы, зверие и птици, и вся четвероногиа сътвори, да тя възведет
в первое райское место». Этот текст напоминает по своему замыслу зна-
менитое рассуждение Мономаха: «Иже кто не похвалить, ни прослав-
ляеть силы твоея и твоих великых чюдес и доброт, устроеных на сем
свете: како небо устроено, како ли солнце, како ли луна, како ли звезды,
и тма и свет, и земля на водах положена, господи, твоим промыслом!
Зверье разноличнии, и птица, и рыбы украшено твоем промыслом, гос-
поди! И сему чюду дивуемы, како от персти создав человека. . . И сему
40
Н. Н. ВОРОНИН
ся подивуемь, како птица небесныя из ирья идуть и первое в наши руце. . .
Все же то дал бог на угодье человека, на снедь, на веселье. Велика,
господи, милость твоя на нас, иже на угодья створил еси человека деля
грешна»! 61 Как мы доказываем в специальном исследовании, «Поучение»
Мономаха находилось в руках владимирских книжников и было впер-
вые включено во Владимирский свод 1169—1177 гг., что усиливает пра-
вомерность сделанного сопоставления. Но если широкая картина мира
у Мономаха проникнута светлым и радостным восприятием жизни, то
в «Поучении» она лишь повод и причина для почитания Христа «со стра-
хом и трепетом». Нет здесь и той идеалистической картины человече-
ской жизни, какую рисовали владимирские писатели 60-х годов, созда-
вавшие иллюзию социального мира и воспевавшие неизменно доброе
к чтущим его людям божество. Здесь все звучит иначе: Леонтий» «землю
удиви чюдесы страшными», он не только «молитвенник» о людях,
но и суровый судия, не прощающий грехов: «аще ли не останущеся от
пръвых грехов своих, но и другиа прилагаем, то не послушают
нас святии ни дасть ны бог прощениа, нои
зде томит ранами, и по въскресении муце
вечней предаст ь. ..». Гроза «страшного суда» решительно вхо-
дит в арсенал аргументов проповедника.
И не случайно вместе с картиной мироздания, направленного на благо
человека, в «Поучении» приводится воспоминание о памятнике более
чем столетней давности, об угрожающем «Слове о ведре и казнях божиих»,
использованном в «Повести временных лет» в связи с рассказом о наше-
ствии половцев и киевском восстании 1068 г.62 Автор «Поучения» пи-
шет: «Но ты, того оставль, служеши твари бездушной, яко богу, да того
ради бывает небо затворено бездождия плодом, пагуба ово сланою, ово
градом, ово язвами различными». Язычество еще вызывает тревожные
заботы автора «Поучения». Оно мелькает по ходу его речи не раз: «не
птичия гласованиа, но ангельский глас благовествует днесь. . .», «где
дуси въгнеждахуся оттуду ныне отгоняхуся. . .», «празднуем днесь н е
еллиньскыи, но духовне, не чреву, но души...».
А после напоминания о каре в загробной жизни проповедник и прямо
называет современные ему грехи — «чародейства, волшебы, плясаниа,
имже бесом угодия творим». Все это, конечно, говорит не о конце XV в.,
к которому относил «Поучение» В. О. Ключевский, а о поре куда более
древней.
Точно так же тревожат проповедника и весьма злободневные темы,
возбуждающие народные волнения. Перечень черных деяний господ-
ствующего класса тоже вновь напоминает «Слово о ведре и казнях бо-
жиих», свидетельствуя, что выдвинутая в конце XI—начале XII в. кон-
цепция гражданского мира и социального примирения 63 * потерпела
полный крах, как и патриархальные иллюзии владимирских писателей
60-х годов. Автор «Поучения» вновь взывает, чтобы те, кто «в питании
сластех обетшасте», забыли «памятозлобие», а «елице высоци и богатеюще
есть» занялись «милосердием и смирением». Здесь и лихоимство, и кле-
вета, и лжесвидетельство, и «восхищение чюжаго обидою», и внутренние
свары господ, воздающих «зла за зло» и «клеветы за клевету».
Все сказанное позволяет считать, что «Поучение на память Леонтия»
стоит очень близко к установлению его праздника в 1194 г. Черты, свя-
зывающие его с краткой редакцией «Жития Леонтия», и особенно с при-
« ПСРЛ, т. I, стб. 244.	3	ЛК?,Ч<>Г.1.И!-Я'..	. -
62 Там же, стб. 167—170.
es И. У. Б у д о в н и ц. Общественная и политическая мысль. . ., стр. 103—
148
161 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
6—3079
«ЖИТИЕ ЛЕОНТИЯ РОСТОВСКОГО»
41
162 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
веденным в нем кратким «Похвальным словом» Иоанна, а также с его
II каноном Леонтию, позволяют считать автором «Поучения» того же
епископа Иоанна.
80—90-е годы XII в. отмечены городскими волнениями во Владимире;
летопись упомянула лишь о том, что в связи с пожаром города 1185 г.
«и се пристраньнее и страшнее, яко на хрестьяньске роде страх, коле-
банье и беда упространися», т. е. страшнее пожара было народное «ко-
лебание» 64. А в 1194—1196 гг. князь Всеволод III вместе с епископом
Иоанном вынуждены были опоясать свои дворы и храмы во Владимире
стеной каменного детинца, что обеспечивало их безопасность в своей же
столице, а беспокойный владимирский торг был переведен в Средний
город в непосредственную близость и под контроль княжеско-епископ-
ской твердыни65. Таким образом, культ Леонтия, вызванный нуждами
церковно-политической борьбы Андрея Боголюбского 60-х годов, вновь
привлек внимание в 90-х годах не случайно. Установление церковного
празднования Леонтию и организация его «чуда» были вызваны прежде
всего ростом недовольства городских низов. Отсюда угрожающий тон
«Поучения» Иоанна, тема о возмездии «страшного суда», борьба на два
фронта с языческими пережитками в народе и со злодействами господ.
С другой стороны, церковное прославление Леонтия, как свидетельствует
II канон Иоанна, отвечало местным чаяниям ростовской знати, не ми-
рившейся с приоритетом Владимира и стремившейся возродить былой
престиж Ростова. Местная канонизация Леонтия епископом Иоанном
закрепила его место в русском пантеоне. В летописной похвале ростов-
скому епискому Кириллу (1231) Леонтий уже назван «святый и священый
епископ»66.	<---  ••
, • /г	-X- •	...
Теперь остается последний вопрос литературной истории «Жития»
Леонтия — о времени сложения его пространной (III и IV) редакции.
В. О. Ключевский, датируя рассмотренное нами «Поучение» второй
половиной XV—началом XVI в., к этой же поре отнес и появление про-
странной (III) редакции, развившей собственно житийную часть памят-
ника, дополнившей его рассказами о «чудесах» Леонтия XIV—XV вв.
и внесшей в повествование о событиях XII в. хронологическую канву
и летописные вставки67. Впрочем, последние дополнения летописного
характера вызывали колебания и противоречивые оценки исследователя.
С одной стороны, он полагал, что летописные дополнения к истории культа
Леонтия в XII в. сделаны «тем же Иоанном или по его внушению в 1194—
1204 гг.» 68, а летописные вставки в собственно житийную часть (о древ-
ности крещения Ростовской земли) принадлежат позднейшей поре, так
как «повторяют ошибки позднейших летописцев»69. К последним он и от-
носил версию о древности крещения Северо-Востока, всплывающую, как
мы видели, действительно лишь в позднейших летописных сводах.
В то же время исследователь замечает, что «четвертая редакция своими
обильными летописными вставками представляет наглядный пример по-
добного образования жития с помощью летописи. В таком случае выра-
жения жития, обличающие Андреева современника в авторе, принад-
лежат летописцу и, по обычаю древнерусских редакторов, перепи-
м ПСРЛ, т. I, стб. 393.
•s Н. Н. Воронин. Зодчество. . ., т. I, стр. 446—460.
«« ПСРЛ, т. I, стб. 457—458.
•’ В. О. Ключевский. Жития, стр. 12.
•8 Там же, стр. И.	‘ .
69 Там же, стр. 22.
42
Н. Н. ВОРОНИН
саны целиком в немного позднейшем [т. е. 90-х годов XII в. ] сказа-
нии» 70.
Остановимся сначала на вопросе о распространении собственно жи-
тийной части в пространной редакции «Жития». Основное в ней — раз-
витие и детализация мысли о греческом, цареградском происхождении
Леонтия и его поставлении в Ростов самим патриархом, о древности
ростовской епископии и «первых епископах» Федоре и Иларионе. Эти
темы в краткой редакции выражены лишь в вводной фразе. В простран-
ной они разрослись в обширный и подробный рассказ с «чудесными»
обстоятельствами самого избрания патриархом именно Леонтия. Также
усилены и развиты трудности «просветительской» деятельности Леонтия
в закосневшем в язычестве Ростове. Кому и когда было нужно и выгодно
развить эти стороны «Жития»? Думается, что не ошибемся, если пред-
варительно ответим так: не в позднейшее время, а тогда, когда шла
борьба за канонизацию Леонтия, за утверждение его культа, т. е. в XII в.,
и вероятнее всего — при епископе Иоанне, в 90-х годах. Для подтвер-
ждения этого положения есть и некоторые фактические основания.
Вспомним, что во II каноне епископа Иоанна утверждается мысль, что
связанные с Леонтием реликвии якобы почитались в Константинополе
(«твоими пеленами хвалится царьский град, богомудре святителю, мно-
жае красится Ростов»). Эти и подобные мифические версии, создавав-
шиеся с целью прославления Леонтия к вящей славе Ростова, особенно
пропагандировались в ростовской епископии. В пользу раннего распро-
странения «Жития Леонтия» свидетельствует и составленная в первой
половине XIV в. «Повесть о Петре, царевиче ордынском» 71. Ее автор —
монах ростовского Петровского монастыря, вспоминая о времени ро-
стовского епископа Кирилла II (1230—1262), сообщает, что при поездке
к хану Берке с хлопотами о льготах для ростовской епископии Кирилл
рассказывал «царю о святем Леонтии, еже от греческия земли родом,
како благословением патриарха прииде, и како крести град Ростов и
како увери люди, и како честь прия от русских князей, и от греческого
царя, и от патриарха, и от всего вселенскаго собора, и како по преставле-
нии его сдеваются чудеса от раки мощей его и до сего дня» 72. Это сви-
детельство раннего ростовского источника в сущности совпадает с идеями
пространного «Жития» и цитированным местом из II канона Иоанна
о почитании Леонтия в самом Царьграде. Та же «Повесть о Петре, ца-
ревиче ордынском» сообщает, что при Кирилле в ростовском Успенском
соборе «левый клирос гречески пояху, а правый русски»73.
«Греческая легенда», созданная книжниками Боголюбского с антивизан-
тийскими целями, приобретала при епископе Иоанне прямо противопо-
ложный смысл: ростовская епископия демонстративно подчеркцвала свою
грекофильскую ориентацию, свою ортодоксальность, что, несомненно,
играло определенную роль и в политической борьбе с гегемонией новой
столицы — Владимира.
Точно так же и оснащение пространной редакции «Жития» летопис-
ными вставками, придававшими ему .большую историческую докумен-
тальность, произошло не в XV в., а в епископство Иоанна. Выше мы го-
ворили об обширной летописной вставке о крещении Ростовской земли
при Владимире «святом» и ее связи с концепцией церковно-исторического
равноправия Северо-Восточной Руси с Южной. В рассказ об открытии
70 В. О. Ключевский. Жития, стр. 12.
71 В. О. Ключевский. Жития, стр. 38—43; А. Н. Насонов. Монголы
и Русь. М.—Л., 1940, стр. 40, прим. 2; стр. 107—108.
72 Ф. Буслаев. Русская хрестоматия. М., 1898, стр. 149.,	’
78 Там же, стр. 151.	,	си •
163 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
«ЖИТИЕ ЛЕОНТИЯ РОСТОВСКОГО»
43
164 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
гроба Леонтия внесены лишь две даты: дата пожара дубового Ростовского
собора и распоряжения князя Андрея о постройке каменной церкви
(1160), соответствующая летописной дате, и ошибочная дата начала от-
рывки рвов для фундаментов (1164), о чем говорилось выше. Но основные
даты и летописные вставки введены на протяжении рассказа от поста-
новки саркофага Леонтия в новом соборе (1162) и до организации его
почитания епископом Иоанном (1194). Они частью совпадают с дей-
ствительными датами, частью расходятся. Так, ошибочна дата приезда
Андрея «в Ростов из Володимеря» на поклонение гробнице Леонтия после
постановки ее в новом соборе (1170 г. вместо 1162 г.). С верной датой
(1174), отличающейся, однако, от даты Владимирского свода (1175),
помещено краткое изложение «Повести об убийстве Андрея Боголюб-
ского» по краткой редакции свода 1193 г. Затем следует ряд справок
церковно-исторического характера. Интересно, что рассказу о конфликте
Всеволода с митрополитом по вопросу о замещении епископской кафедры
(отказ от Николы-гречина и поставление Луки) предпослана вводная
фраза: «По сем преставлыпуся Леону епископу ростовьскому». Никаких
сведений о смерти Леона во Владимирском своде нет. Упоминание «Жи-
тия» — единственное указание, что Леон умер в промежуток между
1174 и 1184 гг. Текст о поставлении Луки частью совпадает с рассказом
Владимирского свода74. Затем упоминается о росписи Ростовского со-
бора в 1188 г. и смерти Луки. Последующий текст о поставлении на
епископию княжеского духовника Иоанна в 1190 г. и его приходе в Ро-
стов совпадает с Владимирским сводом75. Далее —уже известное нам
сообщение об установлении Иоанном празднования Леонтию якобы
в том же 1190 г. и «чуде» 1194 г.
Как видим, «документализация» истории прославления Леонтия и
ее увязка с историей северо-восточной церкви опирается на древние
летописные источники, в частности на Владимирский свод 1193 г. и, воз-
можно, на какие-то местные ростовские записи, с которыми связаны оши-
бочные даты событий. Все эти вставки не идут далее 1194 г., когда Иоанн
установил празднование Леонтию. Следом за рассказом о «чуде» идет
краткое «Слово» Иоанна, а за ним его же пространное «Поучение», ска-
занное, видимо, уже во второй половине 90-х годов в праздник Леонтия.
К этому времени, вероятно, и складывается пространная редакция «Жи-
тия», составление которой, скорее всего, следует приписывать автору
двух канонов Леонтию — тому же епископу Иоанну..* .д»	jsq
 Р = !
Поздним добавлением к основному древнему (XII в.) тексту простран-
ной (IV) редакции являются рассказы о «чудесах» Леонтия, происшед-
ших «в последняя лета» 76. Данные для определения этих «последних
лет» содержит сам текст. Их рамки в общей форме определил В. О. Клю-
чевский: между архиепископством Федора (1390—1395) и после Трифона
(1462—1468) 77. Можно уточнить историю сложения этого цикла расска-
зов. В 1390 г. была учреждена ростовская архиепископия, в связи с чем
возник интерес к ростовским реликвиям и их прославлению. В кратком
предисловии к статье о чудесах автор использует ряд мест из собственно
74 От слов «зане бе поставил на мзде. . .» до слов «Софрониа архиепископа Иеру-
салимьскаго» (А.'А. Титов. Житие Леонтия, стр. 10—11; ср. ПСРЛ, т. I, стб. 390—
391).
75 А. А. Титов. Житие Леонтия, стр. 11; ср. ПСРЛ, т. I, стб. 408.
74 Там же, стр. 18 и сл.
77 В. О. Ключевский. Жития, стр. 12—13, прим. 1.
44
Н. Н. ВОРОНИН
житийной части (краткой редакции, вошедшей в пространную). Первые
три «чуда» связаны с временем первых архиепископов Федора и Григория
(1396—1416) и с исцелением одного и того же лица — князя Ивана Алек-
сандровича. сына Александра Константиновича, упоминаемого во всех
трех рассказах и умершего в 1404 г.78 *, т. е. они составлены до 1404 г.
или приурочены к этой поре. Связь «чудес» с одним лицом, их «серий-
ность» выдает их чисто литературное происхождение без какой-либо
попытки обставить чудеса «видоками», а тем более разыграть их при сте-
чении народа. Они просто сочинены в целях повышения авторитета и
«рентабельности» мощей Леонтия.
О том же свидетельствует большой четвертый рассказ, составленный
или при архиепископе Григории, или вскоре после него 7В. Этот текст
очень конкретен. Здесь рассказывается о пожаре Ростова 21 июня
1408 г., когда обрушились своды собора, и нашествии Едигея, в связи
с чем приведено поучение, может быть, сказанное самим Григорием,
использовавшим мотивы «Поучения епископа Иоанна» о божьем гне-
ве, ниспосланном за грехи «и о суде грозней». Далее очень точно
рассказывается о восстановлении Ростовского собора Григорием, ко-
торый вновь «сиает. . . якоже светило велие в Русстей земли». Кон-
кретные подробности «реставрации» собора Григорием, устройство
в нем каменных «лесы» (лестницы) и «сосудохранительницы» совер-
шенно точны и подтвердились археологическими исследованиями80.
Собственно, никакого чуда не было, однако якобы «людие же дивляхуся
преславному тому чюдеси божиа матере яко въборзе тако съделана бысть
церкви и хвалу въздааху святей богородици и угоднику еа чюдотворцу
Леонтию». И далее автор просто сообщает, что после освящения собора
у гроба Леонтия за один месяц «40 чюдоносных исцелений быша слепым,
хромым, немым, сухорукым, недужным и разслабленым», что вызвало
якобы широкий приток богомольцев!
Так же, не имея никаких конкретных данных о каких-либо организо-
ванных ростовскими соборянами «чудесах», автор в рассказе «о чудесах
святого иже о коръсты» сообщает оптом о множестве «исцелений» от этой
эпидемической болезни у гроба Леонтия и тут же повторяет тот же сю-
жет в несколько другой аранжировке, относя его уже ко времени архие-
пископа Трифона (1462—1468) и вновь уверяя в массовых «исцелениях»,
в связи с чем Трифон даже «съзва весь народ» и отслужил молебен у гроб-
ницы Леонтия.
Затем следует недатированное чудо «о разслабленем» и за ним —
относимое также ко времени Трифона колоритное «чудо» о некоем кня-
жеском слуге Захарии, попытавшемся прихватить смежную с его селом
землю Успенского собора и наказанного силой примененного при «раз-
воде земли» «креста Леонтиева».
Далее автор скороговоркой упоминает о «многих чудесах», завершая
свой труд молитвой Леонтию.
Несколько позднее, видимо, уже после 1474 г., когда архиепископ
Вассиан Рыло установил местное празднование епископу Иоанну ро-
стовскому 81, написаны другим лицом рассказы о четырех новых «чуде-
165 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
78 А. В. Экземплярский. Великие и удельные князья Северной Руси
в татарский период, с 1238 по 1505 г., т. II. СПб., 1891, стр. 47—51 и 53.	’•гп-
78 А. А. Титов. Житие Леонтия, стр. 23.
80 Н. Н. Воронин. Археологические исследования архитектурных памят-
ников Ростова. «Материалы по изучению и реставрации памятников архитектуры
Ярославской области. I. Древний Ростов». Ярославль, 1958, стр. 16—17.
81 Е. Е. Голубинский. История канонизации. . ., стр. 80. -	_>s
«ЖИТИЕ ЛЕОНТИЯ РОСТОВСКОГО»
45
166 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
сах» 82. Они составлены с большим литературным талантом, нежели мно-
гие предыдущие. Очень колоритен рассказ о бесноватом попе, которого
привязывали «ужем» вне собора, против того места, где стояла гробница
Леонтия, или к столбам деревянной колокольницы около собора (по-
строенной Вассианом в 1475 г.) 83, и который был исцелен по «видению»
ему богородицы, Леонтия и Исаии. В трех других рассказах варьируется
тема об исцелении «ума наступивших». Едва ли эта тема не связана с ро-
стом еретического свободомыслия: бесноватый поп «и на бога некыя гла-
голы хулныя изношааше» и был скован по рукам и ногам «железы». Дру-
гой бесноватый «Александр именем», которого вели приложиться ко
гробу Леонтия, вырвался и «прискочив напрасно. . . святого образ по
главе удари, иже есть на гробе», но был прощен и исцелен Леонтием.
Не исключено, что эти дополнения принадлежат перу самого архиепи-
скопа Вассиана Рыло (1467—1481).
Рассмотренный цикл рассказов о чудесах Леонтия, поддающихся
достаточно точной датировке и связанных с жизнью и потребностями
ростовской архиепископии, является единственным поздним добавле-
нием к пространной редакции «Жития Леонтия», восходящей, как мы
пытались показать выше, в основном к 90-м годам XII в.
’ i 9.	/ .-	. ''
Подведем краткие итоги сделанным наблюдениям.
Изучение «Жития» Леонтия ростовского вскрывает сложную лите-
ратурную историю памятника, связанную с церковно-политической
борьбой второй половины XII в. во Владимирском княжестве.
В борьбе Андрея Боголюбского за церковную самостоятельность
Владимирской земли и ее приоритет на Руси в ряду других литератур-
ных произведений была составлена в 1161 —1162 гг., при участии самого
князя Андрея, начальная краткая редакция «Жития» Леонтия. Она со-
держала рассказ об открытии его мощей и постановке гробницы в новом
белокаменном соборе и оценку князем политического значения новой
святыни для «державы» Андрея. Собственно житийная часть содержала
вымышленные сведения о «первых» епископах Ростова — греках Федоре
и Иларионе, а их преемник Леонтий объявлялся царьградским греком.
Эта «греческая легенда» была направлена в сущности против церковной
гегемонии Византии. Легенда о древности ростовской епископии допол-
нялась второй мифической версией об основании г. Владимира не Мо-
номахом, а Владимиром Святославичем, о чем мы знаем из обмолвки
во Владимирском летописном своде и пространных известий, вошедших
через ростовское владычное летописание в своды XV—XVI вв.
Так были созданы «исторические» основания для уравнения Ростова
и Владимира с «матерью градов русских» Киевом и притязаний Андрея
на владимирскую автокефальную епископию или митрополию. Однако
борьба Андрея и его ставленника за владимирскую кафедру с ростовским
епископом греком Леоном, киевским’митрополитом и патриархом кон-
чилась неудачей. В связи с этим не была осуществлена и канонизация
Леонтия.
В княжение Всеволода III этот вопрос был вновь поднят. Могущество
Всеволода подавило сопротивление ростовской знати и поставило в за-
висимость от его воли киевского митрополита, ставившего угодных ему
епископов в его северную волость. Епископ Иоанн, бывший духовник
	‘	'«	•-		д .
82 А. А. Титов. Житие Леонтия, стр. 29—32.
88 Летописец о ростовских архиереях. СПб., 1890, примечания, стр. 15.
46
Н. Н. ВОРОНИН
Всеволода, организует местное почитание Леонтия, к которому Всеволод
был, видимо, не причастен. После 1194 г. Иоанном составляется простран-
ная редакция «Жития», в которую входят две его проповеди; Иоанн со-
чиняет и два канона Леонтию. В своем «Похвальном слове» Иоанн явно
выступает против антивизантийской легенды об Андрее Первозванном.
Два написанных им канона свидетельствуют о двойственной политике
ростовского епископа. Первый канон, рассчитанный на служение в кня-
жеской столице Владимире, вполне лоялен к княжеской власти. Во II ка-
ноне резко выражены проростовские тенденции, ощутимы выпады в адрес
князя и похвалы епископу. Усиливается версия о греческом проис-
хождении Леонтия, что особенно сказалось в фантастическом распро-
странении истории его монашества в Царьграде и чудесных обстоятельств
его выбора патриархом. К вящей славе Ростова вводится мысль, что Леон-
тий почитался в самом Царьграде, якобы гордившемся «пеленами» ро-
стовского епископа. Если при Андрее легенда о «первых» епископах-
греках была средством борьбы с византийской «игемонией» и усиления
самостоятельности владимирской церкви как инструмента широкой обще-
русской политики «владимирского самовластца», то теперь усиление гре-
ческой окраски ростовского «святителя» шло вразрез с интересами вла-
димирской великокняжеской власти, в пользу укрепления церковного
авторитета Ростова и центробежных тенденций ростовской знати. Епи-
скоп Иоанн в сущности продолжал политику епископа-грека Леона,
противодействовавшего в интересах Византии консолидации сил Северо-
Восточной Руси. В этом нас убеждает и конец деятельности епископа
Иоанна, изгнанного в 1214 г. владимирцами и преемником Всеволода
князем владимирским Юрием «зане Иоанн не право творяше».
167 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Византийский врсмспник, т. 54
Е.В. ГЕРЦМАН
МУЗЫКАЛЬНО-ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ЗНАНИЯ
МИХАИЛА ПСЕЛЛА
В наследии Михаила Пселла имеется несколько работ, тематика которых связана
с теорией музыки, будучи главой константинопольской школы философов, он не мог
не уделять должного внимания наукам квадривиума и, в частности, музыке. Его дея-
тельность в университете и организованные им при императорском дворе ученые диспу-
ты не обходились без обсуждения вопросов музыки, так как для аргументации общефи-
лософских утверждений, как правило, должны были привлекаться примеры из раз-
личных научных областей и музыка не являлась исключением. Поэтому осмысление
объема знаний Пселла в этой сфере поможет в будущем более полно выявить круг
мызкально-теоретических проблем, изучавшихся в византийской учебной практике
XI в. Так как сохранившиеся специальные источники относятся, в основном, к более
позднему периоду, то наследие Пселла, несмотря на всю скромность своей ’’музыкаль-
ной части”, может оказать здесь существенную помощь1.
Как известно, средневековая теория музыки, musica speculative, ставшая неотъемле-
мой частью квадривиума, целиком и полностью строилась на положениях античного
музыкознания. Это был некий застывший научно-учебный феномен, в основе которого
лежали представления, сформулированные еще пифагорейцами и развитые более
поздними древнегреческими учеными. Любой отход от традиций здесь был невозможен.
Эволюция же средневековой музыкально-теоретической мысли совершалась в другой
сфере — в musica practica. Что же касается musica speculative, то близость изложения
ее параграфов к наиболее фундаментальным античным первоисточникам рассматри-
валась как подлинная научная добросовестность и свидетельство глубины познания
материала. Действительно, история средневекового квадривиума показывает, что
наиболее основательными музыковедческими работами оказались те, которые либо
буквально следовали канонам, либо пространно и обстоятельно комментировали их,
не избегая сложных и ’’темных” мест. Когда же средневековые авторы старались упро-
стить толкования древних (такая тенденция также была достаточно широко распро-
странена) или привлекать сведения не из ’’первых рук”, пользуясь сокращенными
и зачастую несточными пересказами античных сочинений, — то зто было явным симпто-
мом упадка и деградации. С таких позиций следует оценивать и музыкально-теорети-
ческие высказывания Михаила Пселла.
Его ’’Комментарии к возникновению души по Платону” (’’‘Утгоддтдта etc tov
Естественно, что для этой цели нужно использовать айализ только тех материалов, принадлеж-
ность которых Псеплу не вызывает сомнений. О псевдо-пселловской музыкально<еоретической
литературе см.: Richter L. Antike Uberlieferungen in der byzantinischen Musiktheorle // Deutsches
Jahrbuch der Musikwissenschaft fur 1961. Leipzig, 1962. Jg. 6. S. 95; Idem. ’Tsellus’ Treatise on Music”
in Mizler’s "Bibliothek” // Studies in Eastern Chant. L., 1971. Vol. 2. P. 112—128; Hennick Ch. Die
Lehrschriften der klassisch-byzantinischen Musik // Hunger H. Die hochsprachliche profane Literatur
der Byzantiner. Munchen, 1978. Bd. II. S. 183—218.
75
ПХатыиос 'Puxoyoi'uu'”)2 представляют собой толкование разделов платоновского
”Тимея” (31с-36е), посвященных описанию создания "души мира”. Сочинение Пселла
было написано под сильным влиянием и с обширными заимствованиями из ’’Ком-
ментариев к Тнмею Платона” Прокла (410—485). В нем изложены определения музь.
кального звука, интервала, тона, апотомы (большего полутона), лейммы (меньшего
полутона) и родов (диатонического, хроматического и энгармонического), которые
полностью идентичны формулировкам, бытовавшим в древнегреческой науке. Зна-
комство Пселла с античными источниками, скорее всего, не шло дальше общих работ
Так, он приводит общеизвестные положения о том, что "Кварта выражается эпитри-
том, а квинта — полуторным отношением. Они называются у музыкантов первыми
и простыми созвучиями. Октава же составляется из кварты и квинты, проявляясь
в двойном отношении”3. Аналогичным образом в его комментариях можно увидеть
популярное для античной науки положение о пропорциональных выражениях частей
тона.
Вместе с тем, пселловское определение музыкального звука несколько отличает-
ся от древнегреческого. Античных теоретиков в се-да интересовало качество музы-
кального звука: ’’Звук - зто вид звучания на одной высотности” (”<^слл?с птсЗок
itri pLav таак крдбууос &m”)4. Так отмечалась точная интонационная высотность, отли-
чающая звук, пригодный в качестве материала для музыки, от других звуковых форм.
Пселл же акцентирует внимание своего читателя только на происхождении звука и
видит в нем лишь звучащую данность, вызванную колебаниями струны, и не более:
’’Звук — это некоторый резонанс одной струны” (’Урдсуус yap iorw t? тж pta? xopbris
ttoui тк airr/XT/OTC”)5. Для средневекового квадривиума такое определение звука было
вполне закономерно, несмотря на то, что отличалось от канонизированного античного.
Ведь музыка в квадривиуме рассматривалась исключительно как математическая
дисциплина и самое главное состояло в том, чтобы продемонстрировать физическую
природу звука и математическую суть интервалов.
Сохранилось три письма Пселла, содержание которых так или иначе связано с музы-
кой. Они опубликованы еще в XIX в. Ш. Рюэлем®. По его предположению письма адре-
совались Михаилу VII Дуке. Однако более обоснованная гипотеза указывает на Иоанна
Дуку, брата Константина X7. Одно из этих писем было вторично издано Г. Абергом®,
не знавшем о публикации Ш. Рюзля. Г. Аберт без серьезных оснований считал, что
изданное им письмо адресовано Константину IX Мономаху.
Первое из писем показывает тонкое знание Пселлом древнегреческой музыкаль-
ной мифологии. Он стилизует свою дискуссию с адресатом ”под античность”, начиная
письмо с вопроса: ’’Очаровываю ли я тебя звучанием моих речей как авлет, либо сорев-
нуюсь я с твоей музыкой как соперник?”9. Далее он констатирует: ”Я нахожусь во
власти кифары твоих писем”10. По ходу изложения письма Пселл вспоминает и Пана
(’’козлоногий и рогатый бог, представленный в мифе”11) и сирен,-и Марсия, и Апол-
лона.	.:««!•
169 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Цит. no: Vincent AJ.H. Notice sui divers manuscrits giecs relatifs a la musique. P., 1847. P. 316-337.
Ibid. P. 327 ; erwpiroc — 4/3.лдшХюс - 3/2, бигХАашс - 2/1.
См., например: Aristoxeni Elementa harmonica 1.15 // Aristoxeni Elementa harmonica, Rosetta da
Rios recensuit. Romae, 1954. P. 20; Cleonidis Isagoge harmonica 1 // Musici scriptores graeci Rec. pro-
oemiis et indice instruxit Carolus Janus. Leipzig, 1895. P. 179.
Vincent AJ.H. Op. cit. P. 327.	‘
Cm.: Ruelle Ch.E. Rapports sur une mission litteraire et philologique en Espagne // Archives des mis-
sions scientifiques et litteraires. Ser. III. P., 1870.-T. 11. P. 612-619.
Weiss C. Forschungen zu den no ch nicht edierten Schriften des Michael Psellos // Bufavru'd. 1972.
4.S. 32.
Abert H. Ein ungedruckter Brief des Michael Psellus uber die Musk // Sammelbande der internationalen
MusikgeseUschaft. 1900/1901. Bd 2. S. 333-341.
Ruelle Ch. E. Op. cit. P. 612.
Ibid. P. 613.
Ibid. P. 612.

~*  ttfCUut ’.'.Ьг: V is**?' *4,‘ r i * ’
- nA Ъ вШ
76
170 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Второе письмо посвящено описанию некоторых сторон музыкальнотеоретической
концепции пифагореизма. В нем рассказывается, что ’"последователи Пифагора полу-
чили своеобразную первопричину звуков и создали созвучия, сопоставляя равные
числа с одинаковыми звуками, а неравные — с неодинаковыми (’’row: yrev toouc тая
apidpStv ток laoTovoie <p&6yyoie парсфаХбитее rove 6' aviooue ток oviootovok”) . И для
этого они приноравливают эпиморные и многочастные отношения к созвучиям”12.
Затем сообщается какие пропорции соответствуют простым созвучиям, — то есть квар-
те, квинта и октаве. Завершая изложение основных воззрений пифагор>ейцев на взаимо-
отношения интервалов и пропорций, Пселл пишет, что ”величина, составленная из
октавы и квинты, выражалась трюйным отношением, а составленная из двойной окта-
вы - четверным. Из октавы и кварты они устанавливают несозвучную (атрлраяои)
величину, так как это отношение, выражаясь пропорцией 8 : 3 — ни эпиморное, ни
многократное”13.
Здесь Пселл передает воззрения пифагор>ейцев, согласно которым консонансами
являются только интервалы, способные быть выряжены зпиморными и многократ-
ными отношениями. В зпиморном отношении (/ящбрсос) большее число полностью
содержит меньшее и еще одну его часть (квинта — 3:2, кварта — 4 : 3 и т.д.), а в много-
кратном (яоХХаяХаотос) большее число содержит меньшее более, чем один раз (окта-
ва — 2 : 1, децима — 3 : 1 и т.д.). Так как отношение ундецимы (8 : 3) не относится
ни к одной из таких пропорций, то пифагорейцы не признавали ее консонансом ("соз-
вучием”) .
Складывается впечатление, что ипату философов не были известны "Гармоники”
Птолемея, где критикуется пифагорейская трактовка ундецимы и сам этот интервал
уже рассматривается как консонирующий (’’созвучный”). Однако начало только что
приведенного раздела из рассматриваемого письма Пселла представляет собой почти
дословную цитату из ’’Гармоник” (1.7) : ”. ..мы соотносим равные числа с одинаковы-
ми звуками, а неравные — с неравными” (’’топе реи apifyrow tow iootovok ipSoyyae
anopevov, tow 6e auioow ток oviootovok")14 . Скорее всего, Пселл был знаком лишь
с кратким пересказом основных положений обширного сочинения Птолемея и не знал
его важных ’’деталей”, составляющих научную индивидуальность трактата. Возможно
также, что в распоряжении Пселла была какая-то рукопись, содержащая главнейшие
положения античного музыкознания и, в том числе, отдельные выдержки из ’’Гармо-
ник”. Во всяком случае, анализ текстов Пселла не дает оснований говорить, что он был
глубоко знаком с текстом Птолемея.
Доказательство Птолемея о консонантности ундецимы не должно было заинтересо-
вать составителя иточника Пселла, так как оно базировалось на описании одинакового
слухового восприятия (’’тру аЬтт]и cumX-q^iv yweotiai тале аяоаТс”)15 кварты и унде-
цимы. Такое обоснование, посредством столь слабого и недостоверного инструмента,
каким считалось слуховое ощущение, противоречило важнейшим методологическим
принципам musica speculative. Поэтому идея Птолемея не могла попасть в компендиум,
которым пользовался Пселл.
Третье письмо Пселла можно условно разграничить на четыре основных темати-
ческих раздела. В первом ведется речь о гармонии в общезстёТИчёСКОм плане — как
способе упорядочения всего существующего в прирюде. Здесь излагается древнее,
известное еще во времен Гераклита, понимание гармонии как соединения противо-
положностей. Кстати, в этом разделе Пселл повторяет популярное позднеантичное
и ранневизантийское определение ’’совершенного мелоса”16, выражающееся в сочета-
*’ Ibid. Р. 614.	•
,s Ibid. Р. 614-615.	/ ,	'	’ 1
14 KXaub'iou ПтоХещаш» 'A.ppovixC3v HiflXia rpia // Die Harmonielehre des Klaudios Ptolemaios / Hrsg.
I. During. Gotebcig, 1930. P. 15.
15 Ibid. P. 13. (1.6).
“ См., например: Aristidis Quintiliani De musica libri tres / Ed. R.P. Winnington-Ingram. Leipzig, 1963.
1.4 (P. 5); Anonymi Ars musicae IIIJ29 // Anonyma de musica scripta Bellermanniana / Ed. D. Najock.
Leipzig, 1975. P. 9.
77
нии слов, мелодии и ритма: ”ТеЛе«ж бе реХсс Xeyerai то аоуке'щеиои ек Хе^еох кои
pvdpov”)11.
Вторая тема письма, затрагиваемая Пселлом — ’’Дело музыки — исправление нравов
и лечение страстей” ("1‘руои	17 тСЗи ptfajp* *8 iitauopdcjcis нас fj тши па&сЗи де ра-
пе Ь”)19. В связи с этим Пселл вспоминает знаменитое античное предание о названиях
древнегреческих ’’гармоний” (дорийской, фригийской и лидийской) и о племенах
использовавших ту или иную ’’гармонию”, в результате чего к ’’гармониям” перешли
и наименования соответствующих племен20.
Далее Пселл дает подразделение музыки на составляющие ее части. Согласно приво-
дящейся им дифференциации, музыка состоит из четырех частей: ’’материальной”
(vXikov), ’’созидающей” (атгеруаатска'), которая иначе называется ’’творческой”
(тгои?71кор), ’’распространяющей” (ё^аууеХтскби), называемой также и ’’разъясняю-
щей” (£pp-queviv<ov), а также ’критической” (кршкби). ’’Материальная часть”, вклю-
чающая, скорее всего, основной состав средств музыкальной выразительности, в свою
очередь, подразделяется на гармонику, ритмику и метрику. "Созидающая” же часть
связана, по-видимому, с самим процессом творчества, так как Пселл говорит, что она
целиком излагает "только дело искусства” (”то реи рбиои техут^ ёоти> ’ёруои”)21. В ее
функцию входит реализация важнейших принципов музыки, посредством которых
воплощаются в звучании гармоника, ритмика и метрика, а в итоге формируется ’’со-
вершенный мелос”. Несколько запутано Пселл излагает описание ’’распространяю-
щей” части музыки. Судя по всему, речь идет об ее исполнении. Но почему-то гово-
рится только об инструментальном исполнительстве: ’’распространение” осуществляет-
ся "посредством вдувающих, бряцающих и всех соответствующих инструментов”
. тыи epmevuTcou ка[ тык кроиотши кал 5<а тал> ёитатыи indurcou”)22. Но
так как ’’распространению” подлежит не только гармоника, но и ритмика, то отмеча-
ется, что ’’ритмика во всех частях распространения устанавливается отлично от театраль-
ного искусства” ("б&а тои ипокрткои")23. Пселлу, пользовавшемуся античными
материалами, — пусть даже через посредников, — нужно было сразу же, хотя бы наме-
ком, показать свое отношение к осужденному еще на заре христианства языческому
театру. Но, согласно традициям античного музыкознания, ритм рассматривался и ’’сам
по себе” (ксиЗ’аитби), и ”в самостоятельном танце” (etrt i^tXtpc брхпоесос), а также
вместе со звуками и со словами24. Иначе говоря, ритм издавна объяснялся в различ-
ных ипостасях — поэтической, музыкальной и танцевальной. Задача состояла в том,
чтобы показать своеобразие форм проявления ритмики в каждой из этих сфер. Поэтому
Пселл поясняет формы ритмики в столь многозначительной фразе, которую нужно
понимать так; в театре ритмика реализуется посредством движений тела, а в музыке —
благодаря движению звуков.
При дальнейшем пселловском изложении основных частей музыки неизвестно отку-
да вдруг возникает "песенная” (уобисби) часть, о которой до сих пор не было упомя-
нуто. По словам Пселла она подразделяется на авлодию, лиродию и кифародию —
пение, сопровождаемое игрой на авлосе, лире и кифаре. Видимо здесь подразумевает-
ся ’’распространение” гармоники, выражающееся в гармоническом (интервальном)
сочетании пения и инструментального сопровождения. Это отдаленно напоминает деле-
ние музыки, зарегистрированное в трактате Аристида Квинтилиана25. Однако в целом
принципы ’’разделения музыки” Аристида Квинтилиана и Пселла различны. Г. Аберт
171 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
* ’ Ruelle Ch.-E. Op. cit. P. 617^
* • В рукописи ошибочно - тык ёруош. •
* ’ Ruelle Ch.-E. Op. cit. P. 617.
’° Ibid.
’* Ibid.	•	• 	-st'
” Ibid. P. 618.
” Ibid.
Aristidis Quintiliani De musica 1.13 (P. 31-32).
” Ibid. 1.5 (P. 6).
78
172 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
заблуждался, когда считал, что дифференциация Пселла полностью заимствована у
Аристида Квинтилиана2 6. Можно предположить, что Пселл либо соединил два неодно-
типных метода ’’разделения музыки”, либо опять-таки пользовался недошедшим до
нас источником компилятивного содержания.
Последняя тема анализируемого письма — знаменитая ’’гармония сфер”, описывае-
мая Пселлом не в деталях, а вообще как единство ’’нашей гармонии с божественной
музыкой” (”тт?с цретёрас appovtac it рос три деёаи роошкци”)2 \
Важной работой Пселла, связанной с музыкой, является ’’Введение в ритмическую
науку” (’’ПроХад/Зародес'а etc три pvdpiKpu ётотррри”). Знакомство с этим небольшим
опусом показывает, что основным источником для Пселла послужило сочинение
Аристоксена о ритме. Имя Аристоксена упоминается сразу же в первом параграфе.
Кроме того, достаточно сравнить отдельные фрагменты трактатов обоих авторов,
чтобы без труда установить их взаимосвязь.
Аристоксен § 7
”. . . ритм возникает, когда разделение
времен принимает определенный поря-
док” (”. . . ток fivdpbu у иле ад at, отар
тили хрбиили biatpeoic rdf ср nva Xo|3tj
сиршрюрёири. . ,”)28
Аристоксен § 9	.
”. . .Речь разделит время такими своими
частями как буквами, слогами, словами
и всем подобным. Мелос же разделит
время своими звуками. Телесное же
движение — моментами, фигурами и чем-
то таким, что является частью движения”
(”. . .btaippoei той хроиои 17 реи Xe£(c
тыс avrqc рёреыи, olou ypdppaoi кал
ovXXaPafc кал jtrppaoi Kai itaoi тыс.тою-
бтыс то Бе geXoc ток ёсштоо spddy-
уы$ те кал Ьюотрраы кал оиатцраыи' f] Бё
кргрыс орреинс те кал ихрраы кал ес тс
тосоотор eon килрое иле ре рос") 31
Приведу лишь два цз них:
Пселл § 3
’’Ритм — это некоторая система, образо-
ванная из времен, установленных по
некоторому определенному способу”
(”еатс Бе о реи pvOpbc ovarppa ti ovy-
кещерор ёк хрбиили ката тилас rpbitouc
сирилрюрёиои^") 2 *
Пселл § 5
’’Время разделяется в слове буквами
и слогами, в мелосе — звуками, в дви-
жении — фигурами и моментами”
(’’ДсасреОтуоетас Бе 6 xpbuoc unb реи
Ttjc Xefeox тыс те ypdppaoi кас так
ovXXaJkcic, tmb Бё тал рёХоис тыс удоу-
уыс, ото Бё гр с калроеилс тыс те охпдаас
кас тыс appeiac") 3 0
-.Ji	V.
.rv.	' 'SSTSto-’K
В сочинении Пселла имеются положения известные не только по ’’Ритмическим
элементам” Аристоксена, но и вообще широко бытовавшие в античной науке. Напри-
мер, во ’’Введении” (§ 11) присутствует распространенная у древнегреческих авторов
параллель между стопой в ритмике и созвучием в гармонии: ”И в природе ритма суще-
ствует стопное отношение, подобно созвучию в гармонии” (”ёотс 5ё кас ёс> ту той ридрои
tpvoei о тгоБскос Хоуо? gj оттер ёк тт? той ррроореиоо то ощьршс'ор”)32. Здесь подразуме-
вается, что временные отношения арсиса и тезиса стопы действуют как звуковысотные
отношения в гармонии.
Несмотря на то, что ’’Введение” основано на большей или меньшей трансформации
положений, заимствованных из античного свода научных знаний, в тексте этого сочине-
’* Abert н.op. cit. S. 341.	-г-	. >
’ ’ Ruelle Ch.-E. Op. cit. P. 618.
’• Aristoxerii Elementa rhytmica. 2 // Grundzuge der Rhythmik, ein Bruchstiick, in berichtigtei Urschrift
mit deutscher tbcT'etzung / Neu hrsg. H. Feussner. Hanau, 1840. S. 4.
•» Michailis Pselli Praecepfi ad rhythmicam scientiam // Westpal R. Aristoxenos von Tarent: Melik und
Rhythmik des classischen HeUcPentums. Leipzig, 1893. Bd. 2. S. 89.
so Ibid. P. 89.	...	’4 *‘  J.
’* Aristoxeni Elementa rhythmica, 2. P. 7-3.	' ni:~.
’2 Michaelis Pselli Praecepta ad rhythmicam scientism. P. 90.	*  :
79
ния можно обнаружить отдельные разрозненные наблюдения, свидетельствующие
о размышлениях византийского автора над некоторыми вопросами ритмики. Так,
например, в § 4 присутствует плодотворная идея о том, что ритмическое движение
представляет собой процесс, где настоящее связано как с предыдущим, так и с после-
дующим: "Ритм не образуется из одного времени, а его возникновение требует преды-
дущего времени и последующего” (”О 8ё pvdpoc ou yiverai ef evot \povou, aXXa itpoo-
beirai ft yeveoic амтом той те nporepov кал той uortpov") 3 3.
Пселл также обращает внимание на взаимосвязь ритма и темпа, так как ’’слог не
всегда сохраняет одно и то же время” (”77 yap ovXXafir] ойк iei tov airov xpovov кате-
X«”)34. Поэтому темп исполнения одного и того же ритмического образования может
варьироваться.
В целом же взгляды, изложенные во ”Введении”, как и все другие известные воз-
зрения Пселла на музыку, не входят за рамки пересказа самых популярных положений.
Чаще всего он пользовался не подлинными античными музыкально-теоретическими
сочинениями, а их сжатыми и упрощенными изложениями. В тех же случаях, когда
можно говорить о работе Пселла непосредственно над древнегреческими первоисточ-
никами, то ипат философов выбирает из них самые простые, чуть-ли не азбучные исти-
ны. Крайне редко в его музыкально-теоретических высказываниях можно обнаружить
результат собственной мыслительной работы.
Не исключено, что перед нами знаменательная примета уже начавшегося процесса
расслоения византийского квадривиума, когда один, даже столь образованный чело-
век, как Михаил Пселл, не стремился к углубленному познанию все четырех дисцип-
лин. Исторически более поздние материалы подтверждают такую тенденцию. Исклю-
чение составляет разве только один Георгий Пахимер. В его ”Синтагме” материал,
посвященный музыке, изложен так же обстоятельно и глубоко, как и по другим нау-
кам. Все же остальные ученые специализировались в отдельной области знаний, и ориен-
тировались лишь в самых основных вопросах других дисциплин. Во всяком случае
невозможно указать ни одного византийского автора, который мог бы с равным успе-
хом претендовать на глубокие познание в музыке и, одновременно, в какой-либо
другой науке квадривиума. Следовательно поверхностное знание Пселлом вопросов
теории музыки вписывается в общее направление развития византийской научно-учеб-
ной жизни.
173 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
•» Ibid. Р. 89.
** Ibid.
.ЧТ*
1947—1991 гг.
Византийский временник, том 50
5
E. П. ГЛУШАНИН

ВОЕННО-ГОСУДАРСТВЕННОЕ ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ
В РАННЕЙ ВИЗАНТИИ
(к вопросу о генезисе фемного строя)
Я
к
В последнее время в специальной литературе вновь оживилась дис-
куссия о генезисе фемного строя в раннефеодальной Византии И вновь
ее главной составной частью стал вопрос о происхождении стратиотских
наделов. Окончательно, вслед за Ю. А. Кулаковским и И. Караяннопу-
лосом, отвергнут старый тезис о создании их Ираклием. Характерной
особенностью современного подхода к проблеме является то, что она ре-
шается на материале VII—IX вв.; к данным ранневизантийского периода
практически не обращаются. Однако в качестве основных составных фем-
ных ополчений признаются остатки ранневизантийской военной органи-
зации. Так, согласно Дж. Хэлдону, происхождение стратиотских наделов
есть результат постоянного размещения византийских походных сил во
время 650-х годов и позже 2. По мнению Р. Лилие, исходным моментом
складывания солдатской собственности в фемах следует признать «длитель-
ное размещение ранних „пограничных армий" на постоянных местах
внутри имперских областей в VII в.» 3.
Особенностью современных исследований является также и неприятие
концепции И. Караяннопулоса, согласно которой фемный строй IX—X вв.
есть прямое продолжение некоторых элементов военной организации ран-
ней Византии. Тем не менее вне зависимости от того, как в данном случае
решается вопрос о континуитете и дисконтинуптете, подход Дж. Хэлдона
и Р. Лилие с их обращением только к одному из элементов ранневизантий-
ской военной организации в качестве исходной формы фемного строя (соот-
ветственно походной или пограничной армии) выглядит более упрощен-
ным, нежели у И. Караяннопулоса. Как известно, по его мнению, стра-
тиотские наделы произошли «частью из земель limitanei, частью из зе-
мельных поместий, полученных из военной добычи, связанных частично
с повинностью военной службы, и, наконец, из свободных земельных име-
ний ветеранов и активных солдат государства, которые перешли к их
наследникам, конечно, с обязанностью или, лучше сказать. . . тенденцией
или правом военной службы» 4. Таким образом, хотя И. Караяннопулос
в качестве структурообразующих элементов стратиотских наделов рас-
сматривает только «военные» земли, его исходная база явно шире, нежели
у Дж. Хэлдона и Р. Лилие. И, кроме того, отказ от попыток пролонги-
рования военной организации ранней Византии выглядит у них в значи-
тельной мере априорным и неаргументированным.
2
3
Haldon J. F. Recruitment and Conscription in byzantine Army c. 550—950: a Study
on the Origins of the Stratiotika Ktemata. Wien, 1979; Lille R. Die zweihundert-
jarige Reform: zu den Anfangen der Themenorganisation im 7. und 8. Jahrhundert //
BS. 1984. Vol. 45. S. 27—39; Pt. 2. S. 190—201.
Haldon J. E. Op. cit. P. 79.
Lille R. Op. cit S. 201.
Karajannopulos J. Die Entstehung der byzantinischen Themenorganisation. Mun-
chen, 1959. S. 88.
14
С другой стороны, И. Караяннопулосом исследование всех категорий
солдатских земель велось без учета региональных особенностей, без вычле-
нения этапов их развития. Такой отвлеченный подход тем самым с неиз-
бежностью порождал статическую картину военного землевладения IV—
VI вв., являясь одновременно основой для всевозможных концепций кон-
тинуитета. На наш взгляд, при изучении генезиса фемного строя пред-
ставляется необходимым учитывать реальные результаты эволюции всех
видов ранневизантийского солдатского землевладения, что и предполагает
детальное изучение развития каждого из его элементов.
Под данным термином предлагается понимать категорию земель, пере-
данных пограничной армии как государственному институту правитель-
ством и не подлежащих отчуждению и присвоению частными лицами. Такая
оговорка не случайна, поскольку limitanei могли владеть землями и
в частном порядке, а частное землевладение пограничников является темой
отдельного исследования. Строгое разграничение обоих типов землевла-
дения необходимо потому, что в историографии нередко смешиваются дан-
ные, касающиеся их. Это, в свою очередь, приводит к тому, что зачастую
пограничная армия поздней Римской империи и ранней Византии рису-
ется как однородный организм, не подразделяющийся внутренне на ка-
кие либо социальные или военные категории. Именно такой подход поро-
дил в свое время тезис о том, что limitanei — аграризующаяся погранич-
ная милиция, которую правительство сознательно перевело на самоснаб-
жение. Думается, что исследование военно-государственного землевла-
дения поможет также выявить те социальные характеристики limitanei,
на которые обычно меньше обращалось внимания.
Оставляя пока в стороне проблему генезиса военно-государственного
землевладения, можно считать несомненным факт его существования в на-
чале IV в.: нарративные источники свидетельствуют о нем уже.при Дио-
клетиане (Malal. 308; Pan. Lat. IX. 18, 4; Amm. XXIII, 5, 2), несмотря
на то что официальный термин зафиксирован только под 363 г. (С. Th.
XII. 1, 56). Данные археологии подтверждают сообщение Аммиана об
эшелонировании лимеса прежде всего в восточных провинциях 4 * 6 7, где глу-
бина его в некоторых местах достигала 70 км 6. Сложная инфраструктура
лимеса с неизбежностью порождала не менее сложные проблемы эффектив-
ности насыщения его войсками и их материального обеспечения. Д. ван
Берхемом было высказано предположение, что на внешних лимесах раз-
мещались алы и когорты, на внутренних — пограничные легионы и кава-
лерия. При этом, исходя из того, что налоговые скидки у alares et cohorta-
les ниже, чем у legiones riparienses (С. Th. VII. 20, 4), был сделан вывод,
что солдаты ал и когорт в IV в. считались войсками второго разряда и
именно из них организовывались военно-земледельческие общины ’. Тем
не менее в нашем распоряжении нет данных о том, что солдаты сами воз-
делывали землю. Очевидно, приходится говорить только о коллективном
владении ими землями, приписанными к их кастелам, которые обраба-
тывались, как, например, на Дунае, зависимым населением 8.
По мнению А. Мочи, на Дунае землями солдат-колонов были praedia
легионов и предназначались они в IV—V вв. для дедитициев 9. Помимо
приведенного А. Мочи материала надписей, это прослеживается и по тер-
минологии SHA. Воины же пограничных, равно как и походных, сил полу-
чали аннону из государственных складов (С. Th. VII. 4, 1—17) и от посес-
соров (С. Th. XI, 1, 21). . ь _ у
175 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
4 Gichon М. The origin of the Limes Palaestinae and the major phases of its develop-
ment//Studien zu den Militargrenzen Roms. Koln; Graz, 1967; Poidebard A. La
trace de Rome dans le desert de Syrie: Le limes de Trajan a la conquete arabe. P.,
1934.
8 Berchem D. van. L’armee de Diocletien et la reform constantinienne. P., 1952. P. 16.
7 Ibid. P. 17-—21, passim.
8 Mosey A. Zu den prata legionis // Studien zu den Militargrenzen Roms. S. 211—214.
® Ibid. S. 214.	. /
15
176 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Согласно Фемистию, объехавшему с императором Валентом ряд мел-
ких фрурий Дуная, у пограничников не было иных источников получения
продовольствия, кроме государственных поставок и грабежа (Or. X. 136).
Но совет Анонима IV в. провести сокращение военных расходов путем
предоставления солдатам земельных наделов говорит о том, что политика
государства в этом вопросе была диаметрально противоположной (Апоп.
De reb. bell. 5).
Любопытно отметить тот факт, что все законы, запрещавшие захват
лимитанских полей, предназначены только для восточных и африканских
провинций и обходят дунайские. Почему же в таком случае военные земли
постоянно, судя по данным законодательства со второй половины IV в.
и до середины VI в., приватизировались на Востоке, а не на Дунае? Оче-
видно, ссылки на то, что дунайская граница была более опасной, нежели
восточная, несостоятельны: персы были не менее грозным врагом, чем
германцы. Думается, что до известной степени это объясняется разницей
в происхождении и реальной эволюции этой категории земель в дунай-
ских и восточных провинциях, равно как и разрядов населения, обраба-
тывающих их. Согласно А. Мочи, со времени Септимия Севера в институте
territoria militaria произошли важные изменения; прекращается дарова-
ние статуса муниципиев канабам, и виканам этих земель облагаются новым
налогом — аппопа militaris в пользу легиона провинции 10. Praedia ле-
гионов предназначались и для дедитициев, которые и представляли собой
тип солдат-колонов.
Такая же ситуация прослеживается и в африканских провинциях:
«. . .пространства земель, которые были дарованы человеческой забот-
ливостью древним племенам (gentilibus) ради надзора и укрепления ли-
меса. . .» (С. Th. VII, 15,1). И в начале V в. равенский двор предоставлял
их в первую очередь gentilibus либо, по крайней мере, за заслуги ветера-
нам с обязанностью охранять лимес (Ibid. С. Th. XI, 30, 62). По Августину
можно даже проследить их организацию: «Ведь у нас, т. е. в Африке, есть
бесчисленные варварские племена. . . которые приводятся оттуда пленные
п здесь смешиваются с римскими рабами. . . Прошло, однако, немного
лет, с тех пор как некоторые из них, редчайшие и немногочисленнейшие,
которые мирно соседствуют с римскими пределами, так что не имеют своих
царей, но над ними Римской империей устанавливаются префекты. . .»
(Aug. Ер. 199, 46). Очевидно, такое положение сохранялось до вандаль-
ского завоевания, означавшего конец римского лимеса в Африке.
В связи с этим вполне закономерен вопрос о том, не пытался ли Юсти-
ниан копировать в африканских провинциях опыт восточного или балкан-
ского пограничья? Приведенные выше данные о военном землевладении
на дунайской и африканской границах IV—начала V в. в значительной
мере отличаются от соответствующих разделов программы провинциаль-
ного обустройства отвоеванных у вандалов областей, представленной в зна-
менитом законе 534 г.: «. . .поскольку кажется нам необходимым, чтобы,
кроме воинов comitatenses, по лагерям устанавливались воины limitanei,
которые могли бы и лагеря и города лимеса оборонять и земли возделы-
вать, чтобы, видя их, другие провинциалы по частям сходились в те места»
(Cod. Just. I, 27, 2, 8). Любытно, что дальше в законе (на это исследова-
тели обычно не обращали внимания) звучит боязнь повторения в отвое-
ванной Африке негативной практики, имевшей место в восточных провин-
циях до 533 г. Выражая надежду на то, что лимитаны смогут решать за-
дачи обороны их участков границы без помощи походных сил, Юстиниан
подчеркивает: «. . .чтобы никакого ущерба не потерпели упомянутые ли-
митаны от дуксов или их чиновников (ducianis), и чтобы они не присвоили
себе что-либо обычное из их жалования обманом для своей пользы» (Ibid.).
Речь, вне сомнения, идет о злоупотреблениях при обязательном отчис-
лении 1/12 части государственной анноны лимитанов для содержания
канцелярий дуксов, установленном в V в. (Nov. Theod. XXIV. 2). При-
10 Mosey A. Pannonia and Upper Moesia. L.; Boston, 1974. P. 218—219.
16
своение солдатских аннон канцеляристами дуксов засвидетельствовано
и при Анастасии в Пентаноле (SEC. IX. 356). Важно, однако, другое:
пограничники ранней Византии и в 534 г. находились на государственном
обеспечении и земледелием сами на занимались, а слова Юстиниана о том,
что они могли бы обрабатывать землю, оставались пожеланием правитель-
ства в условиях нехватки гражданского или другого населения, на кото-
рое можно было бы возложить эту повинность. Несомненно, что и в восточ-
ных провинциях они этого не делали. Иэ сообщения Прокопия о том, что
Юстиниан, задолжав пограничникам, отнял у них и само звание воинов, не-
избежен вывод о неразрывной связи их только с анноной, но не с землей
(Procop. Н. а. 24).
Кого же тогда имеют в виду законы IV—VI вв., говоря о «лимитан-
ских полях»? Прежде всего, бросается в глаза их немногочисленность 11
по сравнению, например, с рескриптами о порядке взимания военной ан-
ноны (С. Th. VII, 4. 1—36). Сознавая всю условность подобной «стати-
стики», тем не менее нельзя не отметить, что правительство, видимо, ин-
тересовалось судьбой этих земель только от случая к случаю. Содержание
всех этих упоминаний практически одинаково — запрещение владеть
наделами любым лицам, кроме тех, кому они были дарованы еще в древ-
ности. Законы показывают, что эти земли тянулись в V в. вдоль всей во-
сточной границы (per tractum Orientis. — Nov. Theod. V, 2, 1), но развал
военно-земледельческих общий локализуется в Месопотамии и Осроэне
(Cod. Just. XI, 62, 8), в Армении, близ городов Сатала и Феодосиополя
(Nov. Theod. V. 3).
А. Джонс комментирует законы, касающиеся восточного пограничья,
как результат проведенной там реформы limitanei. По его мнению, «прак-
тика дарования наделов ветеранам, очевидно, была упразднена в конце
IV в.; в последний раз она упоминается в законах Валентианина I. Вете-
рану limitanei могли позволить в качестве компенсации обрабатывать
территории, принадлежащие легионам и, возможно, другим укреплениям.
Среди limitanei, видимо, стало нормальным для сыновей записываться
в подразделения своих отцов, и часто случалось, сын вынужден был насле-
довать надел своего отца, до того как тот достиг возраста отставки. На прак-
тике же некоторые limitanei должны были обрабатывать землю на дейст-
вительной службе» 12.
Однако далее А. Джонс колеблется в собственной гипотезе: «Большин-
ство, тем не менее все еще зависели от своего жалованья» 13 * is. На наш взгляд,
в его гипотезе смешиваются разные типы землевладения — государствен-
ное и частное. Первые и на Бостоке правительство старалось предоставить
варварам. А коль скоро на византийско-персидской границе не было ши-
рокой прослойки свободных варварских племен, не втянутых в орбиту
влияния той или другой державы, то этой нехваткой людского материала
и объясняется, очевидно, постоянная нестабильность военно-земледель-
ческих общин. Наконец, статус дедитициев не мог защитить от злоупот-
реблений провинциальных властей и захватов земель римскими посессо-
рами. Если же принять концепцию Д. ван Берхема о том, что солдатами-
колонами были alares et cohortales, то становится непонятным, каким
образом при нормальном функционировании системы рекрутирования
пограничной армии могли захватываться земли римских граждан, нахо-
дящихся на государственной службе. Усердие солдат на этой службе вся-
чески стимулировалось на протяжении всего IV в.: если в 325 г. ауксилиа-
рии получали налоговые иммунитеты после зачисления в часть (С. Th.
VII. 20, 4), то в 370 г. — после пяти лет службы (С. Th. VII. 13, 6);
после почетной отставки они освобождались от всех гражданских повин-
ностей (С. Th. VIII. 4. 1).	
12 Основные: С. Th. VII. 15, 2; Cod. Just. XI. 60, 2; 62, 8; Nov. Theod. XXIV, 4;
IV.1; V.2, 3.
12 Jones A. II. M. The Later Roman Empire (284—602): a Social, Economic and Ad-
ministrative Survey. Oxford, 1964. Vol. 2. P. 654.
is jbid.	.> •. : .	.. 
177 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
2 Византийский временник, т. 50
17
178 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Переходя к рассмотрению ситуации под Саталой, следует вспомнить,
что в ней, согласно Notitia, располагался пограничный легион XV Apol-
linaria (Or. XXVIII. 13), т. е. регулярная часть limitanei. Возникает воп-
рос, кто же обрабатывал поля лимитанов в окрестностях города. Сатала,
кроме того, довольно далеко отстояла от границы первой половины V в.,
а, следовательно, fundi limitotrophi могли лежать и глубоко в тылу. Для
того чтобы ответить на этот вопрос, видимо, необходимо сравнить ситуа-
цию под Саталой с положением дел на близлежащих пограничных военных
землях. Так, в Феодосиополе были расквартированы equites promoti
Illyriciani (Or. XXXVI. 20) и, видимо, там земли предназначались под
пастбища и сенокосы для их лошадей. Определенное сравнение напраши-
вается с рядом законов, запрещающих использование частных и общест-
венных пастбищ провинциалов для animalia militum (С. Th. VII. 7, 3—5).
Хотя в данном случае речь явно идет о походной армии (в законе упоми-
наются земли Апамеи и Антиохии), тем не менее очевидно, что кавалерия
comitatenses имела собственные пастбища и государство предписывало
использование только их. На границе же, наоборот, военные пастбища
были более обширны.
Вот как, например, в IV — начале V в. выглядела ситуация в Месопо-
тамии и Осроэне, там где законодательство локализует приватизацию зе-
мель, приписанных к лимесу. Под командованием дукса Месопотамии было
13 кавалерийских и 4 пехотные части (ND. Or. XXXV. 19—36). В гарни-
зоне соседней Армении числились 13 пехотных и 5 кавалерийских подраз-
делений (Or. XXVIII. 11—38). К югу от дукатов Месопотамии и Осроэны
соотношение конных и пехотных частей, за исключением Палестины (18 :
12 — Or. XXXIV. 18—48), почти повсюду составляет 2 : 1: Сирия — 12 :
6 (Or. XXXIII. 16—35), Финикия — 19 : 7 (Or. XXXII. 18-44), Ара-
вия — 14 : 7 (Or. XXXVII. 14—-35). Наибольшая насыщенность погра-
ничья кавалерией в дукатах Месопотамии и Осроэны обусловливалась
тем, что именно там персы постоянно атаковали империю. В этом плане
достаточно сослаться на специальную миссию Ногодареса, посланного
царем с целью постоянно тревожить границу Месопотамии (Атт. XIV.
3, 1).
Из всего этого можно сделать вывод о том, что земли на этом участке
лимеса явно были предназначены для лошадей пограничной кавалерии.
В законе нет и намека на их возделывание: «Все патримониальные земли
в провинциях Месопотамии и Осроэны, объявленные. . . в прошлом за-
крепленными за лимесом. . . восстанавливаются в их прежнем состоянии»
(Cod. Just. XI. 62, 8). Нестабильность военных территорий здесь объяс-
няется, на наш взгляд, перманентными войнами и конфликтами, которые
длились до смерти Шапура II. Очевидец событий Аммиан в конце IV в.
писал: «. . .свирепейшее племя в течение шестидесяти лег доставляло Во-
стоку жестойчайшие раны убийствами и грабежом, в то время как наши
войска часто бывали разгромлены до истребления» (Атт. XXII. 12, 1).
Не случайно поэтому закон об упорядочении дел с военными терри-
ториями в Месопотамии и Осроэне (386 г.) последовал после заключения
мира с персами в 384 г. Думается, что по этим же причинам он перешел
и в Кодекс Юстиниана: в 532 г. был заключен так называемый «Вечный»
мир, в 534 г. появилась окончательная редакция кодекса. Таким образом,
с известной долей осторожности можно считать, что военные территории
на месопотамско-осроэнском пограничье в течение всего ранневизантий-
ского периода в значительной степени использовались в качестве пастбищ
пограничной кавалерии и вряд ли там приватизировались.
Ситуация в Сатале, очевидно, была в значительной мере иной: сам ее
гарнизон, согласно позднеантичным принципам военного строительства,
не мог возделывать государственные fundi limitotrophi. Коль скоро, судя
по адресатам законов, эти земли находились в ведении гражданских чи-
новников (префекта претория или магистра оффиций), то это до известной
степени исключало возможность их захвата воинами. Частное солдатское
землевладение, разумеется, существовало, особенно после реформ Севе-
18
ров * 14 *, и государство даже стимулировало его налоговыми иммунитетами,
но с начала V в. даже ветеранское землевладение становится им в жесткие
рамки. Захваченные ветеранами пустующие земли подлежали налогообло-
жению (С. Th. XI. 1, 28).
Запрет частным лицам обрабатывать государственные fundi limito-
trophi оставляет, таким образом, лишь возможность предположить, что
они предназначались варварам-дедитициям. Следует отметить, что пре-
цеденты такого рода существовали, причем в недавнем прошлом. Так,
разграбленные в 386 г. остготы-гревтунги были расселены во Фригии и
позже восстали под предводительством Трибигильда (Zos. IV. 34; 38; V,
13, 2). Об уготованной им государством судьбе достаточно отчетливо сви-
детельствует в 389 г. Пакат: «Неужели же я не скажу, что захваченные для
рабства готы предоставили лагерям твоим воина, пахаря — землям»
(Pan. Lat. XII. 22, 3).
Думается, что castellani milites закона 423 г. (С. Th. VII. 15, 2) и были
в основном теми варварами, состав которых в конце IV—начале V в.
постоянно пополнялся. Например, захваченных в плен скиров в 409 г.
правительство предписывало переводить в заморские провинции (С. Th. V.
6, 3). В 399 г. варварам приказано занимать только те земли, которые ука-
жет империя (С. Th. XIII. 11, 10). На протяжении всего IV в. традицион-
ной для империи практикой был перевод варваров, приобретенных тем или
иным путем, с дунайской границы в отдаленные провинции, например
Британию, Египет 16.
Очевидно, в числе основных повинностей дедитициев под Саталой была
не только обработка земель, но и транспортировка анноны войскам ли-
меса, поскольку государство в 441 г. разрешало приватизацию этих тер-
риторий именно на таких условиях. Империя пошла на эти уступки в ус-
ловиях дефицита варварской рабочей силы в первой половине V в. Он сло-
жился, на наш взгляд, вследствие следующих обстоятельств. Во-первых,
видимо, внутреннее воспроизводство у расселенных в рассматриваемом
районе дедитициев было незначительным из-за запретов браков между
варварами и провинциалами (С. Th. Ill, 14, 1). Это весьма существенно,
если учесть, что захват пленных и порабощение их государством произ-
водилось почти исключительно в ходе грабительских рейдов варваров
конца IV—начала V в., т. е. это были в основном мужчины. Во-вторых,
после создания гуннского союза на Дунае возможности таких захватов
для империи резко снизились.
Не случайно поэтому в Кодекс Юстиниана этот закон не перешел,
как отразивший только конкретную локальную ситуацию 40-х годов V в.
Наконец, после разрешения правительства присваивать частным лицам
государственные fundi limitotrophi на условиях выполнения извозчичьей
повинности (Nov. Theod. V. 3) эти земли окончательно выпадали из сферы
военного землевладения и сосредоточивались в руках частных лиц. Так,
например, к выполнению одной из транспортных повинностей поздней
античности — pastus — государство привлекало богатых людей 1в. Под
Саталой с середины V в. меняется не только категория населения, обязан-
ная за влвдение землей снабжать армию продовольствием, но и намеча-
ется тенденция к исчезновению там военно-государственного землевладе-
ния.
Южнее Керкусия, в местностях, где пролегал отстроенный Диокле-
тианом лпмес, на передовой линии обороны археологически засвидетель-
ствовано существование в ранневизантййскую эпоху укрепленных посе-
лений, расположенных поодиночке или группами. На их территории об-
наружены цистерны и каналы, что позволило видеть в этих поселениях
179 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
14 Dig. 49, 16, 13; Cod. Just. II. 50, 1—3; 52, 1—3.
16 Подробнее см.: Глушанин Е. П. Этнический состав ранневизантийской армии
IV в.: (варварский вопрос)//АДСВ: Проблемы социального развития. Сверд-
ловск, 1985. С. 32—42.
14 Mosey A. Das Lustrum Primipili und die Annona Militaris // Germania. 1966. Jg. 44.
Hbd. 2. S. 318.
2*
19
180 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
общины лимитанов, которые и обороняли лимес и занимались земледе-
лием 17. Однако ни один закон со сходным с рассмотренным выше содер-
жанием не адресован конкретно палестинскому пограничью; и вообще
ни один письменный источник прямо не засвидетельствовал там развал
военно-государственного землевладения вследствие присвоения терри-
торий частными лицами.
О проблемах снабжения именно палестинских лимитанов впервые
говорит закон 409 г. Под угрозой штрафа в сто фунтов золота правитель-
ство заставляет пограничников Палестины принимать от провинциалов
только адерпрованную аннону, но не натуральную (С. Th. VII. 4, 30).
В рескрипте утверждается, что такое правило введено для пользы посес-
соров и лимитанов трех палестинских провинций. Очевидно, это новше-
ство было недавним, о чем свидетельствует не только нежелание дукаса
принять его, но и закон 406 г., из которого явствует, что на Востоке тогда
numeri, и familiae (о них см. ниже), и обозники (impedimenta) получали
аннону обоих типов (С. Th. VII. 4, 28). На наш взгляд, адерируя военную
аннону в данном конкретном случае, государство прежде всего избавляло
посессоров от нелегкой в условиях пустынных районов Палестины повин-
ности перевозки продуктов гарнизонам лимеса 18. В законе от 30 ноября
409 г. наряду с регулированием норм отчетности о снабжении войск аде-
рированной анноной об этом новшестве говорится как о твердо установив-
шейся практике: «Мы установили твердые, а также различные цены для
местечек и походных отрядов (locis et numero), заботясь для пользы воинов
об адерированных аннонах, которые обычно предоставляются фамилиям
на Востоке или в Египте» (С. Th. VII. 4, 31).
Каким же образом тогда пограничники снабжались собственно про-
довольствием? Один из вероятных вариантов — закупка провианта на
рынках городов и транспортировка его собственными силами по местам
дислокации. В этом случае государство делало армию (и не только погра-
ничную) одним из рычагов поддержания полисной экономики и одновре-
менно пополнения имперской казны. Не исключено, что для этих целей
привлекались ветераны, ибо стимулируемая правительственными льго-
тами часть из них представляла собой мелких торговцев, «в руках которых
сосредоточивалась иногда торговля между городом и деревней» 19. Сле-
дует, однако, сразу отметить, что пограничники постоянно стремились
вернуться к прежнему положению дел в снабжении: закон 409 г., запре-
щавший пограничникам Палестины вымогать у посессоров натуральную
аннону, Юстиниан поместил в свой кодекс (Cod. Just. XII, 37, 13). Ак-
туальность его в VI в. несомненна на фоне упадка мелкого провинциаль-
ного полиса 20.
Другим вариантом могло быть только самоснабжение гарнизонов на
местах, реализовывавшееся в разных формах. Для их анализа необходимо
сначала установить конкретные параметры исторической реалии, скрываю-
щейся за термином «familia». Вот как применительно к данному закону
комментирует его К. Фарр: «Familiae обычно интерпретировались как
подразделения новых рекрутов, но могут относиться к продовольствен-
ным пайкам для солдатских семей» 21. Или же: «Слово „familia11 обозна-
чает замкнутую группу и имеет несколько значений. Оно, как правило,
шире, чем английское слово семья, и означает домашнее хозяйство, вклю-
17 Gichon М. Op. cit. Р. 175—193; Bowersock G. W. Limes Arabicus И Harvard Stu-
dies in Classical Philology. 1976. Vol. 80. P. 219—229.
lf Общие принципы современного подхода к проблеме адерацпи с точки зрения го-
сударственного интереса см.: Noethlichs К. L. Spatantike Wirtschafts-politik und
Adaeratio H Historia. 1985. Bd. 34. S. 102—116.
16 Лебедева H. E. Ранневизантийское законодательство о ветеранах: По данным ко-
дексов Феодосия и Юстиниана // ВО. 1977. С. 154.
20 Подробнее см.: Курбатов Г. Л. Основные проблемы внутреннего развития визан-
тийского города VI—VII вв. Л., 1971.
21 The Theodosian Code and Novels and the Sirmondian Constitutions / Trans., comment.,
glossary and bibliogr. C. Pharr. Princeton, 1952. P. 160, N 40.	.	...
20
чая всех членов семьи, рабов и прочую домашнюю собственность. Оно
может также обозначать замкнутую группу новых рекрутов, которая, ве-
роятно, здесь подразумевается. Оно может также обозначать замкнутую
группу работников или ремесленников, составляющих организацию.
Другие группы лиц могут быть обозначены этим термином» * 22.
На наш взгляд, под familia на Востоке следует понимать гарнизоны
кастелов с их хозяйством и зависимыми категориями населения. Гарни-
зоны сообща владели этим населением, которое, очевидно, обрабатывало
землю кастелов и снабжало лимитанов продовольствием, что одновременно
не исключает приобретения последними части продуктов на адерирован-
ную аннону в городах. Определенный аналог прослеживается в дунайских
провинциях уже в III в. (CIL. III. dipl. XL) 23. По мнению О. Зеека, iqui-
lini castrorum III в. идентичны burgarii, упомянутым в законе 398 г. 24
Последние имели семьи и некоторое имущество, однако могли быть захва-
чены (receptare), скорее всего, посессорами (С. Th. VII. 14, 1) и, следова-
тельно, вряд ли были римскими гражданами. Из этого же закона видно,
что бургарии жили и вели хозяйство отдельно от лимитанов.
Закон 400 г. довольно отчетливо показывает, что в бургах население
четко распадалось на несущее государственную службу и зависимое, в их
числе было, видимо, и внутриимперское по происхождению: «Того, кто
прослужил без перерыва в течение тридцати лет курии пли коллегии или
бургам и прочим корпорациям, пусть оставит в покое императорский домен
либо частная заботливость, если попытается поднять вопрос о колонатном
или пнквилинском состоянии: но пусть остается в курии или в корпора-
ции, в которой служит» (Cod. Just. XI. 66, 6). В связи с этим представ-
ляется совершенно справедливой схема Р. Гроссе: собственно лимитаны
занимали крупные кастелы; в мелких, соподчиненных им бургах про-
живало зависимое население 25. Данные (С. Th. VII. 4, 30) не дают возмож-
ности проследить эту схему в Палестине, но вполне возможно, что
зависимая часть фамилий — лица, сходного с бургариями и лэтами
статуса — обитала на археологически зафиксированных передовых ук-
реплениях пограничья.
Вопрос о том, из кого они складывались, также можно решить лишь
приблизительно и по аналогии. Прежде всего, вероятно, там государ-
ство, так же как и в других областях, расселяло военнопленных варваров.
Основной их поток, видимо, хлынул туда в годы строительства и обустрой-
ства диоклетиановой страты, когда империя вела большое количество по-
бедоносных войн, несомненно сопровождавшихся захватами масс пленных.
Подтверждением этого тезиса могут служить победные титулы Диокле-
тиана: Germanicus maximus VI; Sarmaticus max. IV; Persicus max. II
etc. 26
Очевидно, время от времени на протяжении всего IV в. варварами по-
полняли кастелы границ: например, в 376 г. готы были распределены на
Востоке per carias civitates et castra (Атт. XXXI. 16, 8). Однако, видимо,
постоянного притока не было и наблюдалась устойчивая тенденция к его
сокращению. Во всяком случае, о частых массовых перемещениях варва-
ров на Восток в IV в. источники не упоминают. Не случайно поэтому па-
лестинские лимитаны, которые сами земледелием не занимались, резко
противились адерации аннопы в условиях недостатка рабочих рук в касте-
лах 27. Последний обусловливался в значительной степени также и ха-
рактером варварской периферии Палестины и Финикии, где обитали
кочевые племена. Свои взаимоотношения с ними империя строила только
181 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
□Л*' •	кгч.	.Ц К ’	\ <-
22 Ibid. Р. 162. N 68.	*
23 Seeck О. Castellani milites И RE. 1899. Bd. 3. Sp. 1754.
21 Seeck О. Geschiclite des Untergangs der antiken Welt. B., 1897. Bd. 1. S. 588.
25 Grosse R. Romische Militargeschichte von Gallienus bis zum Beginn der byzantini-
schen Themenverfassung. B., 1920. S. 67.
26 Barnes T. D. The New Empire of Diocletian and Constanite. L., 1982. P. 254-
27 Очевидно, закон 423 г. (C. Th. VII.15, 2=Cod. Just. XI, 60, 2) в равной сте-
пени относится и к палестинскому пограничью. ,г. , . ;
31
182 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
на федератской основе (Nov. Theod. XXIV. 2; Атт. XXV. 6, 10; Soz. VI.
38), поскольку из кочевников создать сколько-нибудь ощутимую про-
слойку лэтов вряд ли было возможно. Уже отмеченное сокращение воз-
можностей получения военнопленных на Дунае дополнялось также тем
обстоятельством, что определенная часть захваченных варваров оседала
в хозяйствах дунайских пограничников (С. Th. V. 6, 2).
Все эти факторы сказались на реальной эволюции военно-государ-
ственного землевладения в Палестине и Финикии. Несмотря на то что
лимитаны этих местностей упоминаются в Юстиниановых Новеллах (впро-
чем, без каких-либо сведений об организации их снабжения — Nov. Just.
103, 3), земли, которые в IV в. обрабатывались варварами и отчасти бег-
лыми колонами, лежали в запустении. Достаточно вспомнить хрестоматий-
ный спор о заброшенной страте Диоклетиана между Арефой и Аламунда-
ром, близ которой в их время арабы пасли скот (Ргосор. В. Р. II, I, 5—8).
В VI в. варвары на службе империи пополняли по преимуществу раз-
ряды стратиотов и федератов, что с неизбежностью приводило к дальней-
шему ослаблению военно-государственного землевладения и перестройке
структуры пограничной обороны. Так, по мнению В. Либешютца, уже
в первой половине VI в. в Сирии невозможно проследить эшелонирован-
ный лимес; главными опорными пунктами обороны стали города 28.
Слабость пограничной армии в VI в. заставляла все чаще переклады-
вать ее функции на походные силы: «Большое число подразделений comi-
tatenses все же в это время более или менее постоянно были размещены
гарнизонами в городах империи, особенно в пограничных провинциях в ка-
честве поддержки лимитанов. Возможно, практика началась с подразделе-
ний региональных походных армий, но закон Анастасия показывает, что
в его время части не только восточной, но и презентальной армии были под
командованием duces восточного лимеса и, очевидно, постоянно распола-
гались в пх провинциях» 29.
Наиболее яркой иллюстрацией данного тезиса, на наш взгляд, явля-
ется следующий отрывок из Малалы: Юстиниан... «koZiv тт,; •I’divixt;; kiz, to
ktp.tTov rqv Xe'fou.svTjv IlaXji'jpav. . ., хеХебаа; xai dpifljiov cTpartarabv ileto. tujv Xt-
p.tTavei»v ха&еСеа8са». (Medal. 426). Нельзя ли видеть в этом пассаже также
модель обеспечения войсками укреплений в начальной фазе юстинианова
восстановительного строительства? Во всяком случае, источники VI в.,
помимо рассмотренных законов из Кодекса Юстиниана, не содержат во-
обще никаких данных о неримских контингентах по охране границ. В этом
плане показателен совет Анонима VI в., несомненно отражавший прак-
тику юстиниановской эпохи: в пограничных фруриях гарнизоны должны
сменяться часто, а семьи воинов проживать в других местах (Anon. IX. 4).
Речь в данном случае (при упоминании солдатских браков) идет, без сом-
нения, о римских воинах; частая смена гарнизонов говорит не только о не-
хватке сил для постоянной охраны фрурий, но и о том, что буферной лэт-
ской прослойки уже не существовало.
Интересно отметить, что новеллы Феодосия II, запрещавшей перевод
подразделений пограничной армии в разряд походных сил (Nov. Theod.
IV), в кодексе Юстиниана нет. И если учесть, что между ней, эдиктом Ана-
стасия о Пентаполе и упомянутым отрывком Малалы прошло чуть больше
полувека, то следует признать, что именно во второй половине V в. начи-
нается крутой перелом в практике обеспечения границ войсками: от оття-
гивания лимитанов для походных целей к длительному постоянному
размещению комитатов в приграничных провинциях 30. Очевидно, воз-
28 Liebeschuetz W. The Defenaea of Syria in the Sixth Century // Studien zu den Mil-
litargrenzen Ronis. Kain; Bonn, 1977. T. 2. P. 487—499. В VI в. и вплоть до араб-
ского завоевания, по данным археологии, юг Палестины был без защиты; ряд кре-
постей лежали в руинах (Газа, Нессана, Обода), другие превратились в постоялые
дворы. См.: Sartre М. La frontier de 1’Arabie romaine // La geographic administra-
tive et politique d’Alexandre a Mahomet. Leyde, 1981. P. 90, N 47.
29 Jones A. H. M. Op. cit. P. 660.
30 При Анастасии засвидетельствована только такая практика: император не позво-
ляет без специального разрешения перемещать «milites de locis, in quibus consti-
22
можности империи захватывать и перемещать на дальние границы вар-
варов именно в это время реально были близки к нулю. В этой связи до-
статочно вспомнить постоянные ультиматумы Аттилы о возвращении
пленных и перебежчиков (Prisk. fr. 5; 8). Сложные взаимоотношения Ви-
зантии и остготов в 60—80-х годах V в. заканчивались в лучшем случае
федератским статусом для последних 3l.
Все это не могло не сказаться на состоянии военно-государственного
землевладения на Востоке, тенденция которого к исчезновению приобрела
в это время угрожающий характер. Недаром именно во второй половине
V в. резко возрастает объем частного предпринимательства солдат, на что
правительство сочло необходимым обратить особое внимание (Cod. Just.
XII. 35, 15). Наконец, оголение границ приобрело такие масштабы, что
это явление стало возможным использовать в качестве одного из силь-
нейших аргументов в идейной борьбе, как показывает пример Зосима (Zos.
II. 32—34), сочинившего свою «Новую историю» на рубеже V—VI вв.
Империя была вынуждена искать действенное средство, способное
возместить понесенные потери. Оно неизбежно должно было стать внутри-
имперским по своему характеру. Думается, что во второй половине V в.
Византия опробовала два таких средства: исавров и так называемые цир-
ковые партии. Второе оказалось более эффективным, поскольку основы-
валось на старых традициях привлечения к обороне городов плебейской
верхушки32. Так, по мнению М. Я. Сюзюмова, «активизация цирковых
партий в 40-х годах V в. тесно связана с повышением значения городского
населения в организации обороны от возможного нашествия гуннов» 33.
Значение цирковых партий на Востоке возросло при Анастасии, при
котором, очевидно, и была начала практика обеспечения границ походными
войсками. Для нас, однако, важно другое: если своими действиями Ана-
стасий признал невозможным регенерацию пограничных лэтских земель,
то насколько юстиниановские законы о fundi limitotrophi соответствовали
реальной действительности? Поскольку в основном они рассматривают
лишь общие казусы и практически не занимаются урегулированием ка-
ких-то конкретных проблем пограничных войск, а также то обстоятель-
ство, что ни один из источников не упоминает в связи с юстиниановским
строительством реставрации военно-государственного землевладения, пред-
ставляется возможным говорить об их по преимуществу декларативном
характере. Очевидно, эта «риторика» была закономерным продуктом своего
времени, когда «военная организация юстиниановской эпохи, направлен-
ная на осуществление реставрационных замыслов правительства, сама
являлась продуктом реставрации. Она базировалась на старых, пере-
живших свое время социальных и материально-технических основах и
вдохновлялась идеями многовековой давности» 34.
И тот факт, что термины fundi limitotrophi, agri limitanei не засвидетель-
ствованы в дунайских провинциях, позволяет решить проблему историче-
ской роли военно-государственного землевладения в позднеантичную
эпоху. На наш взгляд, оно являлось одним из элементов позднеантичной
модификации буферного пояса, складывавшегося в республиканский и
раннеимператорский периоды из приграничных клиентских государств и
183 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
tunt, ad alia 1оса» (Col. Just. I. 29, 4), т. e. речь идет о запрете передислокации
лимитанов по фронту самого лимеса, что, в свою очередь, говорит о постоянно
снижающейся численности личного состава в пограничных подразделениях.
31 Подробнее см.: Козлов А. С. К вопросу о’месте готов в социальной структуре Ви-
зантии IV—V вв. // АДСВ. 1973. Сб. 9. С. 114—121.
32 Дьяконов А. П. Византийские димы и факцни в V—VII вв. // ВС. 1945. С. 144—
227; Курбатов Г. Л. К проблеме типологии городских движений в Византии //
Проблемы социальной структуры и идеологии средневекового общества. 1974.
Вып. 1. С. 47—60; Gerov В. Zur Verteidigung der Stadt1 im Balkanraum wahrend
dor Nordvolkerinvasionen vom 2. bis 4. Jh. // Klio. 1973. Bd. 55. S. 285—288.
33 Сюзюмов M. Я. Внутренняя и внешняя политика Византии и народные движения
в первой половине V в. // История Византии. М., 1967. Т. 1. С. 194.
34 Кучма В. В. Византийский Аноним VI в.: Основные проблемы источников и со-
держания // ВВ. 1980. Т. 41. С. 90.
23
184 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
племен. В самом деле, резко изменившаяся со времени Маркоманнских
войн внешнеполитическая ситуация заставила империю пересмотреть прин-
ципы этой превентивной обороны. Империя нуждалась в надежном, жест-
ком контроле над своими передовыми позициями, а на прежней основе он
был уже мало возможен в условиях неповиновения приграничных клиен-
тов.
Логика развития событий подсказывала новый путь: захват варваров
и расселение их в качестве государственных колонов на границах под рим-
ским командованием; в этом случае всякая их самостоятельность, безус-
ловно, исключалась. Кроме того, финансовая сторона политики по отно-
шению к клиентам все более и более становилась обременительной для
римлян с начала III в. Так, Дион Касий под 217 г. отметил, что расходы
на федератов достигли размера жалования всей римской армии и очень
обременительны для государственной казны (Dio Cass. 79, 17, 3). Кризис
внешней политики дополнялся кризисом военным и финансовым. И импе-
рия изыскивала способы их предотвращения: Марк Аврелий для военных
нужд распродавал фамильные драгоценности (SHA. Маге. 17. 4—5; Eutrop.
VIII. 13, 2); Септимий Север повышал налоги (Dio Cass. 77, 9, 5). Кара-
калла своим знаменитым эдиктом 212 г. обложил многими податями все
население империи (Dio Cass. 77, 9, 5) 3S.
Средство снижения расходов на федератов правительство видело в уси-
лении эффективности лимеса, усложнение инфраструктуры которого по-
требовало дополнительных людских ресурсов. Побежденные варвары
с начала III в. в гораздо более широких масштабах расселяются на грани-
цах; во второй половине III в. колонизационный поток достиг апогея 36,
в Галлии сложились terrae laeticae. На Востоке Септимий Север упразднил
власть мелких династов (Aur. Viet. Caes. 20, 14—17; Eutrop. VIII, 18),
и у империи практически не было буфера на парфянской границе.
Создание сасанидского государства и тяжелые войны с Ираном 30—
60-х годов III в. заставили вновь искать средство смягчения иранских
ударов. Видимо, политика Галлиена в отношении Пальмиры может счи-
таться попыткой частичной регенерации буферного пояса. Разрушение
Пальмиры подготавливало широкую дислокацию при тетрархии на во-
сточной границе варваров, обязанных содержать себя и оборонять под-
ступы к империи. Возможностп нормального функционирования и под-
держания на должном уровне этой системы в дунайских провинциях были
явно выше в IV в., нежели в восточных. Постоянный контакт с варвар-
ским миром давал возможность как массовых расселений, так и обеспе-
чения рабской силой отдельных кастелов 37. Следовательно, в дунайских
провинциях этот процесс был более традиционен и не нуждался в спе-
циальном законодательном оформлении и новых правовых терминах.
На Востоке, где territoria militaria не засвидетельствованы в эпоху прин-
ципата 38 и кризис оборонной системы был более глубоким, потребовалось
специальное учреждение военно-государственного землевладения (Malal.
308) и его юридическое оформление. Меньшие возможности для его нор-
мального функционирования заставили государство уделять ему на Во-
стоке больше внимания.
Постепенно с первой половины V в. альтернативой лэтам границ в обо-
ронной политике Византии становится институт внутриимперских феде-
ратов нового типа. После его создания в 382 г. 39, очевидно, с одной сто-
роны уменьшились возможности массовых расселений, с другой — воз-
.. .	" ноте - -"
35 Об оценке финансовых аспектов эдикта Каракаллы в историографии см.: Oliva Р.
Pannonia and the Onset of Crisis in the Roman Empire. Pr., 1962. P. 95.
38 SHA. Claud. 8, 6; Aur. 18, 2; 30, 4—5; Prob. 14, 1—2; 15.2—6; 16, 2; 18, 1; Aur.
37 C. Th. V.' 6, 2, 3; Атт. XXVIII, 1—5; Cons. Const, a. 334; Атт. XVII.13, 3;
19, 11; XXI.4, 4; Euseb. Vita Const. IV.6; Eutrop. IX. 25 etc.
38 Mosey A. Zu den prata. . . S. 214.
38 Об условиях договора 382 г. подробнее см.: Wolfram Н. Geschichte der Gothen.
Munchen, 1979. S. 156—157.	-	  - -
24
росли расходы империи на оборону границ. Недаром куриал Синезий резко
настроен против готов-федератов, принятых Феодосием, и высказывается
за прежние, доадрианопольские, нормы службы варваров на границах:
«Пусть они или в зависимом состоянии обрабатывают землю. . . или бегут
тем же путем, каким пришли» (О царстве, 21). С другой стороны, после
готского восстания 376—382 гг. происходит внутренняя перестройка ду-
найской пограничной армии: прежние крупные военные территории раз-
дробились между отдельными кастелами 40. Источники первой половины
V в. позволяют сделать вывод, что воины кастелов стремились сами себя
обеспечить рабской силой (С. Th. V. 6, 2; X. 10, 25). Возможность сущест-
вования таких островков военно-государственного землевладения bV—
VI вв. хотя прямо и не засвидетельствована в источниках, но весьма ве-
роятна. Так, детальное археологическое изучение позднеримской Панно-
нии позволило сделать вывод, что «историю лимеса и хронологию его от-
дельных укреплений нельзя завершать первым десятилетием Vb. Поэтому
в будущем необходимо переработать хронологию отдельных римских лаге-
рей, укреплений и всего лимеса, а также пересмотреть роль лимеса в V в.» 41.
Тенденция же к исчезновению приграничных лэтов и на Дунае особо
сильна с гуннского периода. Так, к середине VI в. значительное число ук-
реплений, даже из числа тех, которые прикрывали Константинополь, уже
обезлюдели (Agath. V. 11—13).
И наконец, если даже допустить, что в отдельных случаях лимитаны
действительно обрабатывали сами приграничные земли, особенно в VI в.,
хотя как мы видели, это источниками вообще не подтверждается 42, то и
тогда возможность существования их небольшими группами в пригранич-
ной полосе вряд ли была стабильной сколь-нибудь длительное время.
Следовательно, военно-государственное землевладение лимитанов не
могло служить одним из элементов в процессе складывания фемных стра-
тиотских наделов и между ранневизантийскими пограничниками и акри-
тами не было никакой преемственности. За внешне похожей правовой
формой скрывались совершенно разные исторические реалии, соответ-
ствовавшие различным формационным эпохам в истории Византии. .
* * *
В работе приняты следующие сокращения названий изданий источ-
ников: Атт. — Ammiani Marcellini Rerum Gestarum / Ed. W. Seyfart.
Lipsiae, 1978. Vol. 1—2; Anon. De reb. bell. — Anonymus de rebus bellicis.
Lipsiae, 1908; Dio Cass. — Dionis Cassii Cocceiani Historia Romana / Ed.
U. Boissevain. P., 1895—1931. Vol. 1—5; Eutrop. — Eutropii Breviarium
ab urbe condita /;Ed. C. Santini. Lipsiae, 1979; Malal. — loannis Malalae
Chronographia // PG. P., 1860. T. 97; Pan. Lat. — Panegyrici latini //
Ed. E. Baerens. Lipsiae, 1911; Prisk. fr. —Priski fragmenta //Milller K.
Fragmenta Historicorum Graecorum. P., 1851. T. 4; Procop. В. P. —Pro-
copii Bella Persica / Ed. G. Wirth. Lipsiae, 1961; Procop. H. a. — Procopii
Historia arcana / Ed. G. Wirth. Lipsiae, 1963; Soz. — Sozomeni Historia
ecclesiastica // PG. P., 1864. T. 67; Zos. — Zosimi Historia Nova / Ed.
Mendellsohn. Lipsiae, 1887.
40 Глушанин E. П. Пограничная армия Византии IV в. // ВВ. 1986. Т. 46. С. 199—
203.
41 Шаламон А., Баркоци Л. Археологические данные к периодизации позднерим-
ской Паннонии (376—476 гг.)//Древности эпохи великого переселения народов
V—VIII веков. М„ 1982. С. 48.
42 Знаменитый пассаж SHA. Al. Sev. 58, 4 был отвергнут еще А. Альфельди. Мы со-
вершенно солидарны с мнением А. Джонса, о том; что он представлял собой совет
для правительства снизить расходы на оборону. См.: Jones А. Н. М. Op. cit. Р. 650.
** Если же, с другой стороны, встанет вопрос о том, на что же существовали лими-
таны, которым за ряд лет задолжал Юстиниан, то наиболее вероятным его реше-
нием является кормление с частных промыслов. Недаром именно Юстиниан по-
считал актуальным для своих Дигест закон Эмилия Макра о запрещении воинам
обрабатывать земли в тех провинциях, в которых они несут службу (Dig. 49, 16,
13). В Кодексе Феодосия подобных постановлений нет. И речь в этом законе явно
идет о частных землях, поскольку гарнизоны и так являлись официальными дер-
жателями государственных территорий в пограничье.
185 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Византийский Временник, том X
186 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
б.	т. го РЯНОВ
КРУПНОЕ ФЕОДАЛЬНОЕ ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ В ВИЗАНТИИ
В ХШ—XV вв.1 2
Сравнительно-исторический метод исследования давно уничтожил
представление о том, что феодализм был присущ исключительно средне-
вековому Западу. Преимущественно трудами русских ученых были
вскрыты общие черты в развитии общественно-экономического строя
Западной Европы и Византии и установлено, что Византия, как и госу-
дарства Запада, проходила путь развития феодализма Советские
византинисты, опираясь на марксистско-ленинский метод исторического
исследования, пришли к выводу о том, что и в Византии господство-
вали феодальные производственные отношения.
Однако развитие византийского феодализма имело свои особенности.
В то время как в Западной Европе централизованная монархия исчезла
с V в. на многие столетия, в Византии монархия формально сохрани-
лась до самого падения империи.
Запад начал свою средневековую историю с полного упадка городов,
с перехода к натуральному хозяйству. Византия в своей ранней истории
не знала упадка. Но если на Западе с XI в. происходит подъем городов,
то в Византии начинается их упадок, прогрессирующий до конца ее
истории. Основой экономического строя Византии в течение всего ее
существования продолжало оставаться земледелие. Над городским ре-
меслом византийское государство осуществляло строгий мелочный кон-
троль, который сковывал его развитие. Кроме того, начиная с XI в.
Византия теряет свои позиции во внутренней и внешней торговле,
захватываемые итальянскими торговыми республиками. В Византии мы
не наблюдаем поэтому развития буржуазии, не можем проследить заро-
ждения капиталистических элементов в недрах византийского феодаль-
ного общества; там не образовывались, таким образом, классовые силы,
которые могли бы быть противопоставлены классу феодалов, силы, на
которые могла бы опереться централизованная монархия в борьбе с фео-
дальной раздробленностью. В то время как на Западе в период позднего
феодализма процесс централизации взял" верх над феодальной раздроб-
ленностью, в Византии к концу ее истории феодальная раздробленность
достигла наивысшей степени. Предметом настоящей статьи является
1 Статья написана на материале одвой из глав докторской диссертации автора на
тему „Поздиевизантийский феодализм".
2 В. Г. Васильевский. Труды, т. IV. Л., 1930, стр. 123; Ф. И. Успен-
ский. Социальная вволюция и феодализация Византии. Анналы, № 2, Петроград,
1922, стр. 95—114; К. Н. Успенский. Очерки по истории Византии, ч. I. М., 1917,
стр. 8—9.
112
Б. Т. ГОРИНОВ
изучение крупного феодального землевладения поздней Византии. Руко-
водствуясь указанием классиков марксизма-ленинизма о том, что основой
феодализма является феодальная собственность на землю, мы обращаем
внимание прежде всего на исследование форм крупного феодального
землевладения. Анализ форм землевладения в период поздней Византии
в значительной мере облегчается тем, что к концу XIII и первой половине
XIV вв. относится большое количество актов переписи земель — практи-
ков или, как их теперь обычно называют, византийских писцовых книг \
За время латинского господства были уничтожены почти все описи
земельных владений, на основании которых государственный фиск уста-
навливал порядок взимания и размеры налогов. Поэтому после восста-
новления империи первейшей задачей правительства было составление
новых описей земельных владений2.
Задачей налоговых сборщиков, носивших название airoypatpetc3, было
установить изменения, происшедшие в земельных владениях, расценить
их стоимость и на этом основании установить налоги. При описании
земельных владений в писцовых книгах перечисляются все статьи дохо-
дов того или иного владения, которые составляют феодальную ренту
землевладельца. В них дается список дворов зависимых крестьян с указа-
нием размеров подворной подати и других повинностей, а также пере-
числяются земли, находящиеся в непосредственном владении крупного
землевладельца с указанием поступающих с них доходов4.
Переписи поздневизантийского времени, еще недостаточно изученные,
существенно расширяют, таким образом, необходимый для характери-
стики крупного феодального землевладения и положения зависимого
крестьянства круг источников, способствуя более полному исследованию
общественно-экономических отношений в Византии. v .
ПРОНИН И ЕЕ РАЗВИТИЕ В ХШ—XV вв.
Основной формой крупного феодального землевладения в поздней
Византии была прония.
Попытка представить характеристику развития пронии была сделана
в трудах Ф. И. Успенского, исходившего из тех основных положений,
которые впервые были выдвинуты еще А. А. Майковым5 и В. В. Ма-
кушевым ®.
Ф. И. Успенский установил, что наделение населенными местами
в виде пронии может быть засвидетельствовано в конце XI в. В конце
1	Византийскими писцовыми книгами практики назвал Ф. И. Успенский
(ф. И. Успенский. Следы писцовых книг в Византии. ЖМНП, 1884, № 1, стр.
1—43; № 2, стр. 289—335; 1885, N8 7, стр. 1—52), и под втим названием они фигури-
руют с втого времени в исследованиях, посвященных изучению аграрных отношений
в Византии.	,	z
2	Это опасаиле земельных владении называлось otxYvayTi; avxY?x$txiQt а в поздне-
византийское время получило название X7COYpx^tx*j а^эххтххтх^? или атсоххтсс^тсспхоу
7рар.;ла. ММ, IV, р. 254; VI. р. 217, 246, 248, 258; F. Doi ger. Aus den Schatzkam-
mern des Heiligen Berges. Munchen, 1948, Ns 15, S. 57;, № 37, S. 107. Производство
переписи земельных владений обозначалось термином	ММ, VI, р. 256—257;
F. Doi ger- Op. cit., № 65/67, S. 194; Ns 68/69, S. 199.
3	В XIII—XV вв. термин хтоурхэе заменяет прежний термин avxypa^euc.
4	Г. Острогорский. Византийские писцовые книги. Byzantinoslavica, IX, 2,
Praha, 1948, стр. 203. См. нашу рецензию на эту работу; ВВ, т. III, 1950, стр. 267—276.
5	А. Майков. О земельной собственности в древней Сербии. „Чтения ОИДР“,
1860, кн. 1, стр. 1—30; его же. Чгэ такое прония в древней Сербии. Там же,
1868, кн. 1, стр. 227-232.
6	В. Макушев. О Пронин в древней Сербии. ЖМНП, ч. 175, 1874.
187 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
188 Византийская цивилйзация... 1947—1991 гг.'
ФЕОДАЛЬНОЕ ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ В ВИЗАНТИИ	ЦЗ
XII в. уже широко встречается формула Sia "povoia-rizv;? Ймоеа?. Так,
в документе на владение вотчинами и поместьями рода Скордилов на
острове Крите мы встречаем формулу zal аггохатаатау zal a.va—a.veiv evl
ёхаатм si; Tiqv yovixTjv errapyjav zal ycv zal Sia ~povosaT'.z7;c Stopsac \ Рас-
сматривая эту формулу, Ф. И. Успенский считал, что в ней содержится
противопоставление вотчины, т. е. владения, уже превратившегося
в наследственное (yovizaj e-ap^la), и пронии, еще не вышедшей из стадии
условного и временного пожалования* 2.
Ф. И. Успенский рассматривал пронию как условное пожалование
земли, связанное, во всяком случае на первых этапах своего развития,
с выполнением определенных служебных обязанностей, в том числе
с обязанностью военной службы3.
Точка зрения Ф. И. Успенского на развитие пронии подвергалась
рассмотрению и критическому разбору в трудах П. Мутафчиева4, Ф. Дэль-
гера5 и Э. Штейна6. В этих работах высказывалось мнение, что прония
возникла из пожалования (в качестве вознаграждения за службу) права
на получение ренты с населения определенного района.
Этот вопрос имеет особое значение при определении характера про-
нии вообще и ее развития в поздней Византии в особенности. Указанные
исследователи считали, что прония в XI—XII вв. не представляла собой
поместья, земельной собственности, что она возникла, как пожалование
частному лицу права на сбор определенной суммы государственных
налогов. Эта определенная сумма податей носила название ~осбтг,с,
и прония якобы являлась пожалованием права на сбор этого —осотт;с
и лишь в позднее время это право превращается в право на владение
землей, с населения которого прониары имели право взимать определен-
ную сумму налогов. В последнее время эта точка зрения наиболее полно
проводилась в работе А. П. Каждана7 8. Однако имеется ряд документов,
не оставляющих никакого сомнения в том, что именно пожалование
пронии влекло за собою одновременно, а зачастую (что особенно важно)
ММ, III, р. 235.
2 В научной литературе выдвигались мнения, что термин E~apy<a не имел значения
земельного владения, а зачастую употреблялся в смысле „область", „провинция", что
уже в X в. намечался процесс образования родовых областей. Подобный процесс,
действительно, имел место, хотя, конечно, не в X в., а значительно позднее. Но это
лишь подтверждает представление Ф. И. Успенского о развитии крупного землевладе-
ния в Византии. Крупные землевладельцы, особенно в Малой Азии, стремились пре-
вратить провинции, которыми они управляли, в наследственные. Однако нужно иметь
в виду, что онн получали те или иные области в управление именно как представители
крупного землевладения. Крупные землевладельцы захватывали в свои руки аппарат
областного управления. Получение высоких административных должностей в провинциях
в поздней Византии в большинстве случаев совпадало с держанием крупных земельных
владений, поэтому, если етару/а и употребляется иногда в смысле „области", то это
отнюдь не нарушает схемы, установленной Ф. И. Успенским.
3 Ф. И. Успенский. Значение византийской и южно-славянской пронии. Сб.
статей по славяноведению, сост. и изд. учениками В. И. Ламанского к 25-летию его
ученой деятельности. СПб., 1883.
4 П. Мутафчиев. Пронията в Византия и отношението н към военна служба.
„Известия на историческо дружство", №. 6. София, 1924, стр. 1—30; его же.
Войнишки земи и войннци в Византия през ХШ—XIV вв. Списание на Българската
Академия на Науките, кн. XXVII. Клон ист.-филол. и филос.-обществен, 15. София,
1923.
5 F. D о 1 g е г. Die Frage des Grundeigentums in Byzanz. Bulletin of the Intern.
Commitee of Hist. Sciences, V, 1933, p. 1—15.
6 E. Stein. Untersuchungen zur spatbyzantinischen Verfassungs- und Wirtschafts-
geschichte. „Mitteilungen zur Osmanischen Geschichte",! I, 1—2. Heft. Wien, 1923, S. 1—62.
7 А. П. К аж дан. Аграрные отношения в Византии XIII—XIV вв. Приложение
„Прения". М., 1952, стр. 202—223. См. рецензию М. В. Левченко на эту работу.
ВВ, т. VII, 1953, стр. 279.
8 Византийский Временник, т. X
114
Б. Т. ГОРЯНОВ
и впоследствии право сбора определенной суммы налогов с населения
территории.
Так, известно, что в 1343 г. кавалларий сир Мануил Месопотамит
обратился к императору Иоанну V Палеологу с просьбой пожаловать
ему право сбора с его пронии (экономии), находящейся в Драхове,
налогов на сумму 20 иперперов (й~6 ттл oizovofna? айтоб тх? si? txv
Apizjfofiav —ос6т'г,та ьтер—vpwv eizoci1. Эта формулировка отчетливо показы-
вает, что предоставление права сборов налогов являлось следствием
уже ранее пожалованного владения землей на основе пронии.
Подобное же значение ttocottjc видно из описи владений Зографского
монастыря в Фессалоникской феме, составленной налоговым сборщиком
Дмитрием Апельмене2 3. Излагая содержание полученного им распоряже-
ния о составлении писцовой книги, налоговый сборщик Апельмене говорит,
что целью его является передать каждому (владельцу) определенный
—осбтгл с принадлежащей ему oixovopua (—apxSovvai гхааты ttjv tzc ifzac
oizovop.ia? айтоо —осбт^та) ”.
П. Мутафчиев пытался доказать, что владение пронией не было связа-
но с военной обязанностью прониара (атра-пытглтз Soul-eia)4. Однако при-
меры, которые он приводит, говорят, что военная обязанность не носила
случайного характера, а была тесно связана с самим институтом пронии.
Так, например, он отмечает, что в грамоте Михаила Палеолога 1262 г.
речь идет не об обязанностях прониара, связанных с самой пронией,
а о повинностях, лежащих на отдельных прониарских селениях5 6. Эти
прониарские селения, говорит Мутафчиев, основывали свое право на
известный участок, так как платили государственные и военные налоги
((jap?; теЛеси.атюу e~1z£ivt7.i toutoic S-qv.ocia'zwv те zai GTpaTib)Tiz<7iv eveza
tkuttii;) ®. Однако этим владельцам незачем было обосновывать свое ’право
на участки, так как это право могло принадлежать лишь общему вла-
дельцу, которому эти владения жаловались в пронию. Такими владельцами
в данном случае были приближенные Михаила VIII Георгий Комнин Ангел
и Иоанн Салагит, упоминающиеся в документе.
Мутафчиев справедливо отмечает, что не все держатели проний
были лицами военного звания'. Однако это само по себе правильное
утверждение отнюдь не противоречит тому, что на всех этих держателях
проний лежала обязанность по поставке определенного количества воинов.
Обязанность поставлять определенное количество воинов лежала не
только на светских землевладельцах-прониарах, но и на церковномонастыр-
ских владениях, которые освобождались от нее в порядке исключения.
Еще в XI в. установился порядок, по которому не только прониары,
но и население отдельных провинций империи было обязано поставлять
определенное количество воинов. В поздневизантийское время этот поря-
1 Actes de Chiiandar. ВВ, т. XVII, 1911, прнлож., стр. 277. В поздневизанткйское
время для обозначения феодального держания наряду с пронией встречаются и другие
равнозначащие термины, особенно GtxGvop.'.a (см. F. Dolger. Die Frage des Grund-
eigentums in Byzanz, № 10, S. 47; № 16, S. 57; № 50, S. 140; № 66/67, S. 194;
№ 68/69, S. 199), а также xecpctAatixov. Происхождение последнего термина связано,
бесспорно, с функциями управления (xeipaZbcTixeueiv), которые в вто время несли
прониары.
2 Actes de Zografou. ВВ, т. XIII, 1907, прилож., стр. 35—37.
3 Ibid., стр. 35.
4 П. Мутафчиев. Войнншки земи н войници в Византия през XIII—XIV вв.,
стр. 1—113.
5 Там же, стр. 43—44.
6 ММ, VI, р. 212.
5 П. Мутафчиев. Войни/пки земи и войници в Византия през XIII—XIV вв.,
стр. 45—46.
189 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
ФЕОДАЛЬНОЕ ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ В ВИЗАНТИИ
115
190 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
док получает дальнейшее развитие, и предоставление всего числа воинов,
которое должно было быть поставлено провинциями, все чаще возлагается
на прониаров. Мы не имеем показаний источников, которые позволяли бы
судить о принципе, по которому владения отдельных прониаров должны
были поставлять то или иное число воинов. Можно лишь высказать
предположение, что оно зависело от размеров владений и устанавли-
валось областными правителями. В известной простагме Стронгила
Стипиота мы находим прямое подтверждение тому, что он требовал
копьеносцев от монастыря Лемвиотиссы, как требовал и от остальных
областей империи \ Хотя отдельным городам и общинам давались при-
вилегии, освобождающие их от поставки воинов или от несения воен-
ной службы за пределами своей местности, эти документы единичны.
К числу их относится хрисовул Андроника II жителям Янины от
1319 г., по котором} он обещал „не принуждать их отвлекаться на
военную службу вне их города" (Гео тт,? тоилтц -61еы<;)2. Эти единичные
грамоты служат лишним подтверждением того факта, что обязанность
поставлять воинов лежала на всех провинциях, всех общинах, а в эпоху
Палеологов на крупных землевладельцах, и что для освобождения от
этой обязанности нужно было добиться специального императорского
распоряжения.
Опубликованный Ф. Дэльгером документ проливает новый свет на
вопрос о характере стратиотского землевладения, пришедшего в поздне-
византийское время в окончательный упадок. Этот документ — хрисо-
вул Иоанна V Палеолога от ноября 1342 г., выданный им группе стра-
тиотов, происходивших из Клазомен (Малая Азия) и поселенных
у города Серры3. Находившиеся возле Серр стратиоты из Клазомен,
как они именуются в документе (hXa£o[«viTai атраткотаь), обратились
к императору с просьбой, чтобы доходы, получаемые ими с их участ-
ков, были закреплены за ними с правом передачи их по наследству.
Это право было им предоставлено. Примечательно то, что предостав-
ление этого права было связано с обязанностью несения военной
службы. По этому документу мы можем установить сохранение остат-
ков стратиотских держаний, хотя и очень незначительных, прибли-
жающихся по своему характеру к владениям типа пронии, держатели
которых были обязаны нести военную службу (атгоМоуте? tt,v
ъ~=р auTwv Sovl^iav).
В поздневизантийское время большое количество прений получают
люди военного звания. Никита Хониат рассказывал о раздачах земель
воинам еще при Мануиле Комнине4. Однако лица, получавшие земли
в пронии, не были простыми воинами, которые обычно наделялись
стратиотскими участками, а принадлежали к разряду командиров. Один
из этих прониаров назывался ~рох7.1)-<у.е7о<;г, из грамоты мы узнаем, что
он был ~pozaOrj[j.evo<; в Смирне (~poza$r,[jxvo<; Httupvr;?. .. ’IwavvnS
о ’ААытгб?)6. Кавалларий Сиргари, владевший пронией, также не был
обыкновенным воином-кавалеристом, так как титулами za(3a>J.apioi визан-
тийцы наделяли западных рыцарей, ^которые в XIII—XIV вв. нередко
----------------.АЙ	•	Л»	’ »
1 ММ, IV, р. 251.	л	 - ‘'
- Ibid., V, р. 81.
3	F. Doi ger. Aus den Schatzkammern des Heiligen Berges, № 16, S. 57—58.
4	Nicetas Choniata. Historia, VII, 4, p. 273.
5	ММ, IV, p. 38.
6	Ibid., p. 150. Этот же -pGxodhqpevoi; Смирны Иоанн Алопос упоминается в хри-
совуле Иоанна III Батана от 1234 г. (ibid., р. 146) и в продажной записи Иоанна Рав-
доканака от 1236 г. (ibid., р. 193—194).
8*
116
Б. Т. ГОРЯНОВ
встречаются на службе в византийской армии1. В документе 1232 г.
мы встречаем: стратиота Константина Калигопула. Однако из его чина
вестиарита2 также явствует, что он был не простым воином, а коман-
диром. Пронии отличались от военных держаний, так называемых
стратиотских участков, главным образом тем, что последние обрабаты-
вались личным трудом их держателей, в то время как пронии были
крупными земельными владениями и обрабатывались большим количе-
ством зависимых от прониаров париков.
Особенность развития пронии в период поздней Византии состояла
в том, что она превращается из условного и временного пожалования
в наследственную собственность. В позднее время все полнее сти-
ралось различие между прежними владениями на основе пронии и
наследственными поместьями. Это различие, в конце концов, исчезло
настолько, что прежнее значение -rpovoia потеряло свой первоначаль-
ный смысл. Прония превратилась в основную, преобладающую форму
земельного владения. Термин прония применялся к различным ви-
дам земельной собственности. Владения, которые раньше жаловались
хата. k.oyov Troovola?, теперь все чаще, в результате давления крупных
феодальных землевладельцев на государственную власть, переходили
на положение хата koyov уо^1хатт;то; или хата koyov fkc-OTsia?. В ряде
хрисовулов императоров династии Палеологов по требованию крупных
землевладельцев выражается согласие переписать clxovoalav (термин,
равнозначащий Kpovoia) в yzv yovixav или обратить oixovouiav во владение
хата koyov yovixoTvjTo;. В поздневизантийское время нередки были слу-
чаи, когда новые пожалования проний сопровождались одновременно
предоставлением права передачи этих владений по наследству. Так,
вскоре после воцарения Михаила VIII было роздано большое количество
новых проний с правом передачи по наследству (та? exsivwv -povoiac...
утмха? eyxaSvjffTav то!с тгаип)3. Права передачи по наследству получали
во многих случаях люди, уже давно получившие владения в пронию.
В 1299 г. Георгий Трулин обратился к Андронику II с просьбой, чтобы
ему был выдан хрисовул, по которому он имел бы право передавать
свои владения по наследству (t'va тъ^т; /ръсо5оъ).7,ои xai xaT^ei tvjv ToiavTiQv
yvjv w? yovowjv)4 5. В этом хрисовуле просьба Георгия Трулина была
удовлетворена и ему было пожаловано право передачи владений по
наследству детям и другим наследникам (o<peikei —apa-rsa—eiv таит?)'/
xai 77р6<; той? ё£ о<прйо? 7ralSa? xai xkvjpovopiou; айтоО)®.*,
Значение терминов yovixOTvjc, хата koyov yovixoT^To? становится еще
более понятным при анализе некоторых новых документов, опублико-
ванных Ф. Дэльгером в уже упоминавшемся нами собрании неизданных
афонских актов, вышедшем в свет в 1948 г. Среди этих актов обра-
щает на себя внимание хрисовул Иоанна VI Кантакузина от 1349 г.,
выданный им сановнику Димитрию Деблицину. В этом акте упоминается,
что в свое время Деблицин получил императорскую простагму, по
которой из 400 иперперов дохода, которые он получал от своих владе-
ний, 100 иперперов передавались ему как доход, переходящий по на-
следству (хата koyov уо'лхбттдто?). Деблицин обратился к Иоанну VI
191 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
1 П. Мутафчиев. Войнишки земи и войиици в Византия през XIII—XIV вв.
стр. 49.
2 ММ, VI, р. 242.
3 Pachymeres. De Michaeie et Andronico Paleologis, II, 1, Bonnae, v. I, 1835,
p. 92; II, 5, p. 97—98. Ср. также ММ, V, p. 107.	. ,
4 мм, v, p. 89.	.
5 Ibid., p. 90; cf., p. 109.	
192 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
ФЕОДАЛЬНОЕ ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ В ВИЗАНТИИ	Ц7
Кантакузину с просьбой, чтобы эти 100 иперперов дохода он получал
в первую очередь со своего владения Гермилен опять-таки наслед-
ственно, хата zoyov yovixottito;. В своем хрисовуле император передал
Деблицину просимый доход с правом перехода его по наследству —
хата. Aoyov уо\1х6тт;то; ~apa~ep.'Set 8= таит-<у xal трс; той; ёс особо; хаТЙа;
той; yv'cciou; хЪ^оуоаоъ; xal dtaboyoo; айтоъ1.
Право пожалования проний на основе уо’лхбтт,; в позднее время
нередко давалось за какие-либо особые заслуги. Об этом свидетель-
ствует хрисовул 1378 г. В этом документе упоминается, что Сампий
Радослав обратился к императору с просьбой разрешить ему воздвиг-
нуть сторожевую башню (-opyov) в его владениях Абрамиты и Неохо-
рион в районе Каламарии и предоставить ему право передавать свое
владение хата Aoyov yovixcTTQTo;. Учитывая заслуги Радослава и его отца,
император в своем хрисовуле пожаловал ему просимое им право пере-
дачи владения по наследству'2.
Одной из важнейших особенностей в развитии крупного феодального
землевладения в поздневизантийское время было то, что прониары
наделялись широкими административно-судебными правами над зависи-
мыми от них париками. Во многих актах позднего времени об этих
правах прониаров говорится следующее: xeoazaTixswij tbia те xal x<opl;
a~o та С х£оалат1хюи, xpa-elv xal zeoaAZTixeueiv или apyetv. В xplctp-T] ура.&ч
атохатастатг/.т; проастия Сфурна говорится, что парики Сиргари должны
находиться под его властью в принадлежащей ему местности Сфурна
В другом документе (ст;[леш>[ла), относящемся к этому же владению,
упоминается, что этот же Сиргари облечен судом в своих владениях,
в том числе и судом над своими париками (Sixaiw т= oixelb) xal 8txa.i<p twv
xapctzov аътой)4. В optcao; деспота Пелопоннеса, по которому определялись
права Димитрия и Андроника, сыновей Георгия Гемиста, в принадлежав-
ших им владениях во Вризе и Фанари, явственно говорится о том, что
им вверялись права административного управления в этих владениях
(xal apyr( ойто; а.йтой xal хесалатгхгб»;) °. Подобная формулировка (ap/i;
xal хе<ралат:хебу;) встречается и во многих других документах поздне-
византийского времени.
В этот период особое значение приобретает переход к крупным
землевладельцам-прониарам функции финансового управления, одной из
важных функций византийского государства. Это служило источником
больших доходов прониаров и еще более усиливало их экономическую
мощь. Если при Палеологах и делались иногда попытки изъять у про-
ниаров определенную часть налоговых поступлений, то от этого инте-
ресы прониаров не страдали, так как в подобных случаях они пере-
кладывали изъятия на зависимое от них население. Из сообщения
Пахимера мы знаем, что Андроник II для расходов на ведение одной
военной экспедиции в Фессалии решил изъять у владельцев проний одну
десятую часть их доходов (то тг,; — povala; тыу ё/ovTcov —pavaia; SexaTov).
Средства, которые Андроник II стремился получить, были внесены, но
оказалось, что прониары собрали ^ти суммы с зависимых от них пари-
ков к. В другой раз Андроник II должен был получить денежные
1 F. Dolger. Aus den Schatzkammern des Heiligen Berges, № 10, S. 47.
2 Ibid., № 11, S. 49. Cf. Actes de Chiiandar. BB, т. XVII, 1911, прилож.,
стр. 28—29.
3 MM, IV, p. 36. .. ,.	. .. ...	.....
4 Ibid., p. 41.	'	'	...... •
s Ibid., VI, p. 225.
6 Pachymeres. De Michaele et Andronico Paleologis, I, 25, v. I, p. 69. ,
118
Б. Т. ГОРЯНОВ
средства от прониаров, чтобы за счет этих поступлений устроить
в Малой Азии приглашенных им в большом количестве наемников-
критян. С этой целью он также потребовал от прониаров десятой доли
доходов. Но и в этом случае, как сообщает Пахимер, вся тяжесть
этого изъятия легла на плечи зависимых париков ('О Сч;.иа toi? Tnxpoixoi;
-epiiGTZTo), которые не знали, как они смогут перенести эти взносы
неожиданных добавочных налогов (оъх	Si отгу) zx't ё? то тхутелё:
=u.eaaov papuvS-^vxi)1.
В первые же годы после завоевания Константинополя и восстанов-
ления империи появляется много новых феодальных владений, которые
Михаил VIII жаловал знати за гражданские и военные заслуги. В этих
документах жалуемые лица обычно именуются приближенными импера-
тора (oixsioc Tfj (iaGiAsiz [аоъ). В 1272 г. Николай Малиасин по хрисовулу
Михаила VIII получил во владение земли монастыря Макринитиссы.
Насколько обширны были эти владения, видно из того, что они нахо-
дились в нескольких местностях, перечислявшихся в хрисовуле — Дими-
триаде, Крипе, Капрене, Альмире и других, и включали в свой состав
пахотные земли, виноградники, мельницы2. В 1274 г. это пожалование
Николаю Малиасину и его жене Анне было подтверждено другим
хрисовулом Михаила VIII'3. В этом хрисовуле отмечается, что эти земли
передаются как наследственные владения (yovtxov х-тт^а). Владения эти
передавались со всеми жившими там крестьянами, всем движимым и
недвижимым имуществом (xtvrjTwv xx'i azivvjTwv тгрХу<латыу). Подобное же
пожалование другому представителю этой фамилии, Иосафу Малиасину,
отмечается в хрисовуле Михаила VIII 1274 г.4
Документы поздневизантийского времени рисуют яркую картину
динамики роста крупного землевладения. Интересные данные мы нахо-
дим в материалах, изданных Гуда5, в частности в хрисовуле Андро-
ника II Палеолога от августа 1323 г., в котором определялись имуще-
ственные права крупного землевладельца Иоанна Ореста. В этом
документе поименно перечисляются зависимые от Ореста крестьяне
и приводится список его владений. Сравнивая этот документ с другими,
более ранними документами, можно получить представление о росте
земельных имуществ Ореста. Мы видим, что он приобретает хорафий
размером около 100 модиев от некоего Литовоя и два других хорафия,
один в 20, другой в 10 модиев. Кроме этих участков, путем обмена и
покупки, произведенных в разное время, Орест приобрел земельную
площадь около 1000 модиев. По просьбе Ореста Андроник II объявил
все его владения родовыми (yovixa) с правом передачи по наследству,
предоставил Оресту широкие права экскуссии и объявил его владения
„выше всякого и разнообразного государственного вмешательства и
какого-либо иного беспокойства“ ®. Таким образом, Иоанн Орест
систематически скупал участки крестьян — мелких землевладельцев,
превращая их в своих париков, оставшихся на земле Ореста. В этом же
собрании Гуда мы находим акты, характеризующие рост земельного
имущества другого феодала Димитрия Мурина, который получил по
хрисовулам Андроника II целые села t населявшими их париками. Мурин
193 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
1 Pachymeres. De Michaele et Andronico Paleologis, III, 8, v. I, p. 209.
2 ММ, IV, p. 330—332.
3 Ibid., p. 333—336.	' ' r- "	<’
4 Ibid., p. 336—339.	.	,	_ . ,
5 M Гои 8a? BuJavTtvx evyps-pa тт;; iv ”А5ы teox? той BaroTreStou. ’Етг. '11т.
B< br„ ?to? Г', oeX. 113—134; ё'то; Д'. aeX. 211—248. ’A3$jvai, 1926—1927.
в Ibid., p. 226—228.	i	-
7—3079
ФЕОДАЛЬНОЕ ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ В ВИЗАНТИИ
119
194 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
также получил права экскуссии, с освобождением почти от всех налогов,
за исключением налогов на постройку крепостей и судов (zacTpox-riGia zal
z'Z'tcpyozTiGia)т.
В монастырских документах зачастую встречаются сведения, проли-
вающие свет на положение крупных светских феодалов и показываю-
щие процесс накопления ими земельных владений. В этой связи пред-
ставляет интерес завещание крупной землевладелицы Ирины. В опу-
бликованном у Гуда отрывке завещания говорится о том, что во владении
Ирины было большое количество рогатого скота, до 500 овец,
200 ульев и большое количество разнообразного инвентаря. После
смерти своего мужа Фоки Ирина построила в метохе Авлаке церковь,
богато украшенную фресками, кельи, трапезную, водяную мельницу,
пожертвовала Ватопедскому монастырю два хорафия и внесла значи-
тельную сумму деньгами1 2. По размерам пожертвований, стоимости
построек можно судить о крупных доходах этого феодального владения.
Яркой иллюстрацией, позволяющей составить представление о разме-
рах владений отдельных крупных феодальных фамилий, является рас-
сказ Кантакузина об его владениях, которые он потерял в 1341 г.
вследствие перехода ряда городов на сторону регентши Анны Савой-
ской, матери Иоанна V Палеолога. Как говорит Кантакузин, трудно
исчислить все его потери, вызванные утратой этой территории. На
полях в поместьях Кантакузина паслись большие стада быков, до 5 тыс.
голов. Для нужд пахоты в его владениях было 2 с половиной тысячи
лошадей. В утраченных поместьях было 200 ослов, 300 мулов, 50 тыс.
свиней, 70 тыс. овец3 4 5. В другом месте Кантакузин говорит о своих
больших владениях, которые были расположены вокруг города Ферры
и состояли из огромных участков пахотной земли, пастбищ и плодовых
садов ’.
Размеры владений византийских феодалов указаны в известной
монодии Димитрия Кидониса, посвященной событиям в Фессалонике,
связанным с восстанием зилотов 1342—1349 гг. По свидетельству
Кидониса отдельные представители византийской знати в Фессалонике
имели такие крупные земельные владения, что на доходы от них
могли бы содержать весь гарнизон города•>. Подобные размеры владе-
ний приводили к необходимости создавать свой аппарат управления,
строившийся по образцу государственного аппарата.
Наряду с участками мелких землевладельцев и стратиотов добычей
крупных светских феодалов и монастырей становились также и мелкие
прониарские владения. Так, в перечень владений Ватопедского и
Хиландарского монастырей входят многие владения, ранее принадле-
жавшие мелким прониарам, у которых число зависимых париков коле-
балось от 1 до 26.
Процесс феодализации в поздней Византии усиливался еще, как мы
знаем из рассказа Дуки, благодаря установившейся при Палеологах
практике раздачи наследникам в управление отдельных областей6.
Сыновьям и родственникам императоров, получавшим эти области
в управление, обычно присваивали титул деспота. Дука сообщает, что
1 М. Ге и 8 a?. Bu£avr’.va Еуграсра. . ., аел. 309—311.	'
2 Ibid., р. 211—216.
3 Cantacuzenus. Historiarum libri 4, Bonnae, 1828—1832, III, 30, v. II,
p. 184—185.
4 Ibid., Ill, 31, v. II p.192.
5 D. Kydonis. Movtoota ётп Tct? ev Geccazo'/.x/; kegcugiv. PG, t. 109, col. 645.
6 E. Черноусов. Дука, один из историков конца Византии. ВВ, т. XXI, 1914,
вып. 3—4, стр. 188.
120
Б. Т. ГОРЯНОВ
Иоанн V Палеолог назначил деспотом Лакедемонии своего младшего
сына Феодора *. Император Мануил II Палеолог (1391—1425), венчав
соправителем своего сына Иоанна, будущего императора Иоанна VIII
(1425—1448), второго сына Феодора назначил деспотом Лакедемонии,
третьего сына Андроника — деспотом'Фессалии, а четвертому сыну
Константину, будущему императору Константину XI (1449—1453) пору-
чил управление византийскими владениями на Черном море, „примы-
кающими к Хазарин"2. Эти деспоты из членов императорской фамилии,
стоявшие во главе отдельных областей, вели себя как полунеза-
висимые правители, часто задерживая налоговые поступления, кото-
рые они должны были пересылать в столицу, тратя их на содержание
своего двора и аппарата. Все это еще больше усиливало раздроблен-
ность империи и ослабляло ее финансы. У Пахимера мы находим дан-
ные, свидетельствующие об ослаблении государственного аппарата
империи, ее обороноспособности. Силы ромеев, говорит он, были не
только ослаблены, но и погублены прениями (at [xlv yap 'Pupcaixac 8wa-
p.si<; ouy. отгы;	a)Ja z.a't Tzpovoiat? атгоУшУехсте;)’. Он говорит
о большом количестве проний, которые раздавались не только прибли-
женным императора и воинам (здесь нужно иметь в виду командный
состав армии), но и церквам и монастырям4.
Для изучения эволюции форм поздневизантийского феодализма
большое значение имеют опубликованные Ф. И. Успенским совместно
с В. В. Бенешевичем Вазелонские акты5. Хотя эти материалы касаются
непосредственно феодального устройства Трапезундской империи, тем
не менее они бесспорно могут быть привлечены для характеристики
форм поздневизантийского феодализма.
Большой интерес представляет определение терминов территориаль-
ного деления, встречающихся и в более ранних византийских актах, но
в Вазелонских актах получающих наиболее точное и полное освещение.
Речь идет о стаей, проастии (gtkgis, тгроаатеюу) и хорафии. По Вазелон-
ским актам хорафий — это „организованный" земельный участок, соот-
ветствующий русскому понятию усадьбы. Хорафий экономически связан
с деревней или поселком (то ywftov). Но между хорафием и деревней
мы обнаруживаем в Вазелонских актах промежуточное деление, име-
нуемое стасью. В целом ряде актов, относящихся как к никейскому
периоду, так и к более позднему времени, мы вместо термина gtkgk;
находим термин троастешу. Так, например, в хрисовуле Иоанна III
Ватаца монастырю Лемвиотиссы возле Смирны от 1228 г. мы встре-
чаем проастий Вари6. Термин проастий в смысле отдельных владений
того же монастыря встречается в описании его владений, составленном
в 1235 г. стратопедархом Михаилом Фокой7. В хрисовуле Андроника II
Палеолога от 1384 г., подтверждающем владения и привилегии мона-
стыря Лемвиотиссы8, термин проастий явственно употребляется в смысле
отдельного владения, вотчины, причем перечисляются проастии, в раз-
--------------------	-гП?г .1 /X ;-
' 1 Ducas, Historia Byzantina, cap. XII, Bonnae, 1834, p. 44.
2	Ibid., cap. XXIII, p. 134.
3	Pachymeres. De Michaele et Andronico Paleologis, V, 9, v. II, p. 389.	- T
4	Ibid., p. 390.
5	Ф. И. Успенский н В. В. Бенешевнч. Вазелонские акты. Материалы
для истории крестьянского н монастырского землевладения в Византии XIII—XV веков.
Л., 1927.
®	ММ, IV, р. 2—3.
7 Ibid.,’ р. 4-18.	 -.4 ; . - , -	.. .я if .	,	.
8 Ibid., р. 28—32.	...	.ч,	...	-	.
195 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
ФЕОДАЛЬНОЕ ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ В ВИЗАНТИИ
121
196 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
ные времена переходившие во владение монастыря. Здесь подробно
перечисляются составные элементы проастия Сфурна: сады, мель-
ницы, мастерские \ Из этого документа явствует, что термин про-
астий равнозначен термину стась, так как несколько далее, при пере-
числении владений монастыря, термин стаак; перемежается с термином
"poao-retov 1 2.
Проастий представляет собой дальнейшее развитие стаей, это—
сеньориальная вотчина и усадьба, разделенная на участки, населенные
зависимыми от феодала-прониара либо монастыря крестьянами.
Термин хорафий почти всегда встречается наряду с именем его вла-
дельца. Большой интерес представляет система переделов земельных
участков, — весьма важное явление в динамике форм византийского феода-
лизма, которую мы можем проследить по актам XIII—XIV вв. Мелкие доли,
как свидетельствуют эти акты, к XIII—XIV вв. все больше освобождаются
от всяких запретительных мер, имеющих целью оградить интересы мелкого
крестьянского землевладения. Эти наделы-доли в поздневизантийское
время свободно продаются, обмениваются, передаются по завещанию,
дарятся монастырям и т. д., что создает предпосылки для усиления
дробления участков, облегчает захват этих участков крупными земле-
владельцами и монастырями, стремящимися округлить свои владения
за счет соседних мелких крестьянских участков3.
Интересный материал, характеризующий процесс измельчания крестьян-
ских участков, мы находим в Хиландарской писцовой книге. По этой
книге 4 из 57 дворов одного из описываемых сел — Градца—у одного
крестьянина было 125 модиев пахотной земли, у семи по 1С0 модиев,
у трех по 70 модиев, у трех по 25 модиев, у тринадцати по 8 модиев,
у трех по 4 модия, у двух по 3 модия, у одного — 2*/2 модия, у трех
по 2 модия, у двух по 1 г/2 модия и у трех — всего по 1 модию5. Нако-
нец, почти у целой трети зависимых крестьян села Градца вовсе не
было своих земельных участков.
Измельчание крестьянских участков, оскудение крестьянской соб-
ственности облегчало захватнические тенденции крупного землевладения
и способствовало росту его экономической мощи.
МОНАСТЫРСКОЕ ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ В ВИЗАНТИИ ХШ—XV вв.
Наряду с развитием крупного светского землевладения в Византии,
основной формой которого были пронии, ХШ—XV вв. характеризуются
1 ММ, IV, р. 29.	<’
2 Ibid., р. 30. Как увидим далее, стась встречается и в значении крестьянского
надела.
3 Ф. И. Успенский н В. В. Бенешевич. Вазелоиские акты, стр. LXXXIII;
Ф. И. У сп енский. Социальная вволюция н феодализация в Византии, Анналы,
№ 2. Пг., 1922, стр. 95—114.
4 Actes de Chilandar. ВВ, т. XVII, 1911, прилож. Ср. П. Безобразов.
Афонские документы. Византийское обозрение, I, 1915, стр. 53—76.
5 Земельной мерой крестьянских наделов в Византии были зевгарь и модий.
В. Г. Васильевский (Материалы для внутренней истории Византийского государства.
Труды, т. IV. Л., 1930, стр. 115) считал, что модий равнялся одной двадцатой старой
русской десятины. Исследования советского ученого академика Я. А. Манандяиа
[(Я. А. Манандян. Веса и меры в древнейших армянских источниках. Ереван,
1930, на армянском языке). Цитируем по его же работе „Римско-византийские хлеб-
ные меры и основанные на них индексы хлебных цен". ВВ, т. II, 1949, стр. 60—73)]
показали, что иа самом деле модий составлял около одной двенадцатой десятины.
Размеры зевгаря могли меняться. Но в каждой отдельной местности, в зависимости
от качества земли, зевгарь представлял определенное количество модиев.
122
Б. Т. ГОРЯНОВ
дальнейшим ростом монастырского землевладения. В распоряжении
исследователя, изучающего рост монастырского землевладения в этот
период, имеется большой фонд источников, особенно в собрании актов
Миклошича и Мюллера. В IV томе этого собрания изданы акты круп-
ных византийских монастырей, позволяющие проследить динамику их
роста в XIII—-XV вв.
Весьма интересны материалы, относящиеся к монастырю Павла
Латрского. В 1175 г. чиновник финансового ведомства Иоанн Хрисанф,
производя обследование земельных владений монастыря, подтвердил
его право на все владения и освободил его от всех податей и повин-
ностей, включая пастбищный сбор и поголовную подать \ В 1189 г.
в связи с всеобщей переписью земельных владений в округе, где
находился монастырь, налоговый сборщик Василий Ватац снова подтвер-
дил права монастыря на все его земельные владения1 2. При императоре
Исааке II Ангеле (1185—1195) монастырь вел тяжбу о владении поме-
стьями Мессингубами и Кипариссии.
Несмотря на то, что эти владения принадлежали окрестным кре-
стьянам, права которых были бесспорны, они были отобраны у кре-
стьян и переданы монастырю3. Монастырь вел тяжбу также с крестья-
нами округа Сампсон. Несмотря на то, что крестьяне этого округа
имели документы, подтверждающие их права на эти владения, суд
после длительного разбирательства присудил спорные земли Латрскому
монастырю.
Обильный материал для характеристики монастырского землевладения
дают нам акты монастыря Лемвиотиссы в Малой Азии, восстановлен-
ного в 1228 г. по хрисовулу Иоанна III Ватаца. Монастырю было пре-
доставлено право владения землей со всеми поселенными на ней пари-
ками и пожалованы большие льготы налоговой экскуссии4. Около
1230 г. особым хрисовулом императора было приказано разыскать земли
и имущество, ранее принадлежавшие монастырю и утраченные им в раз-
личное время. Осуществление этого повеления было специально возло-
жено на пансеваста Михаила Кадиана5. В целом ряде простагм содер-
жалось утверждение монастыря Лемвиотиссы в правах владения участ-
ками, которых ему удалось добиться в тяжбах с соседними крестьянами.
Отчетливую картину бурного роста владений этого монастыря за счет
крестьянских участков представил в своем исследовании Б. А. Пан-
ченко 6.
Кроме участков, которые монастырь приобретал в тяжбах с кресть-
янами, он получал также значительные владения из государственного
земельного фонда. Так, в 1234 г. Иоанн Ватац дважды жаловал мона-
стырю большие земельные участки7. Размеры пожалования можно уста-
новить по описанию границ (терюрссиб? той —spipal.iou) жалуемого вла-
дения, приводимого во второй из этих простагм. Акты дают возмож-
ность проследить ряд случаев, когда областные правители возбуждали
ходатайства о том, чтобы признать за ними право взимания с монастыря
некоторых податей или выполнения отдельных повинностей, но мона-
197 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
1 ММ, IV, р. 318.	•	' .7
2 Ibid., р. 319—320.
3 Ibid., р. 320—327.	-г ,	‘	,
« Ibid. р. 3—4.	.
5 Ibid., р. 145—146.	г
« Б. А. Панченко. Крестьянская собственность в Византии. ИРАИК, IX.
София, 1904, стр. 92—145.
7 ММ, IV, р. 145, 146 — 150. .	<
ФЕОДАЛЬНОЕ ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ В ВИЗАНТИИ
123
198 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
-стырь постоянно добивался освобождения от всех налогов, несмотря
иа то, что это создавало большие трудности местным властям1.
Положение крестьян на земле этого монастыря было чрезвычайно
тяжелое. Дело дошло до восстания монастырских париков, о котором
мы узнаем из хрисовула 1259 г. Парики отказались выполнять барщину,
перестали платить налоги. Они запрещали вновь поселяемым кресть-
янам выполнять извозную повинность. В хрисовуле местным правителям
предписывалось принять насильственные меры, чтобы привести мона-
стырских крестьян к повиновению 2.
Приращение монастырского земельного фонда совершалось не
только посредством императорских пожалований, но и за счет много-
численных дарений частных лиц. Сохранилось огромное количество
актов этих дарений, сопровождаемых подробными описаниями даруемых
участков. Среди пожертвований, сделанных монастырю Лемвиотиссы,
мы встречаем такие крупные дарения, как вклад священника Алексея
Тесаита, пожертвовавшего монастырь Пантелеймона3, дар смирнского
митрополита Георгия, пожертвовавшего имение, соприкасавшееся с вла-
дениями монастыря4. Большие пожертвования монастырю сделала про-
товестиарисса Ирина5 * 7. Весьма значительны пожертвования частных
лиц, в том числе и крестьян. Кроме того, нужно учесть, что монастыри,
как и светские землевладельцы, расширяли свои владения путем скупки
мелких участков у соседних крестьян.
Положение церковно-монастырского землевладения было особенно
прочным, так как церкви и монастыри давно добились признания неот-
чуждаемости владений. Посягательства центральной власти на имуще-
ства церквей и монастырей имели место лишь в исключительных слу-
чаях и большей частью заканчивались неудачей. С церквами и монасты-
рями были связаны благотворительные учреждения, которые в поздне-
византийское время получают большое развитие: орфанотрофии, т. е.
сиротские дома, геронтокомии, т. е. убежища для престарелых, птохо-
трофии, т. е. своего рода столовые для бедных, больницы, ясли, носив-
шие общее название euzyelc olzoi. Эти учреждения пользовались под-
держкой со стороны императоров и также получали пожалования
больших земельных владений.
В поздневизантийское время, наряду с другими монастырями, чрез-
вычайно разрослись владения монастыря Эсфигмена. Рост его владений
можно проследить по актам, опубликованным в 1906 г. Л. Пти и
В. Регелеме.
Монастырский земельный фонд особенно увеличился в поздневизан-
тийское время. Уже в XI в., как это можно установить из опублико-
ванных актов этого времени, монастырь Эсфигмена сильно расширил
свои владения'. Под №№ 3 и 4 мы встречаем запродажные акты, совер-
шенные в пользу монастыря Эсфигмена на землю, приобретаемую им
у некоего Алексея Амнона8. Оба эти акта относятся к 1301 г. Доку-
мент № 5, относящийся к 1315 г., открывает историю длительной
тяжбы монастыря с афонскими Ватопедским и Зографским монастырямиs.
1 ММ, IV, р. 251.
2 Ibid., р. 255—256.	'	г-	'
3 Ibid., р. 56—57.	(S? - ' ,4\
4 Ibid., р. 52-54.	гг'	-
5 Ibid., р. 232—235.	V
в Actes d’Esphigmenou. ВВ, т. XII, 1906, прилож., стр. XXXIV 122.	-
7 Там же, стр. 1—3.	.>w.. .«* ад.  , ziA
8 Там же, стр. 5—9.	.		-
л Там же, стр. 9 сл.	’	v
124
Б. Т. ГОРЯНОВ
Тяжба шла из-за большого владения, находившегося к юго-западу от
Ватопедского монастыря. Это владение, как значилось в документе
Кв 5, принадлежало монастырю Эсфигмена с „незапамятных времен11,
но, тесно соприкасаясь с владениями Ватопедского монастыря, превра-
тилось в яблоко раздора. Потребовалось вмешательство императора,
чтобы восстановить за монастырем Эсфигмена его право на это владе-
ние. Последний случай показывает, что и такому мощному монастырю,
каким был монастырь Эсфигмена, приходилось тратить немало усилий,
чтобы добиться утверждения своих прав на спорные владения. Можно
поэтому себе представить, каково было положение мелкого землевла-
дельца, который пытался тягаться с монастырем и передавать дело
в суды, неизменно становившиеся на сторону монастырей. Так, напри-
мер, как видно из опубликованного в этом же томе документа1,
крестьяне села Рентина пытались отстоять земельный участок, о кото-
ром у них шла тяжба с монастырем Эсфигмена. Монастырь передал
дело на рассмотрение „вселенских судей" (/.aSoXizai хрсга!), которые
в 1334 г. вынесли решение в пользу монастыря.
Интересны акты, относящиеся к тому времени, когда монастырь
Эсфигмена оказался на территории, захваченной Стефаном Душаном.
Документ № 12, представляющий хрисовул Стефана Душана2, дает
подробный перечень владений монастыря, что позволяет проследить
рост его земельного фонда. В этом перечне мы встречаем целый ряд
новых владений монастыря, названия которых не упоминаются в пред-
шествовавших актах. В документе № 15 мы встречаем новое монастыр-
ское владение под названием Парфенон, находящееся на полуострове
Лонгос3. Документ представляет собою утверждение императором
Иоанном V Палеологом этого владения за монастырем и относится
к 1387 г. Ряд следующих документов свидетельствует о значительных
пожертвованиях, сделанных в разное время монастырю и увеличивших
его земельный фонд.
Рост земельного фонда монастырей можно проследить также по ак-
там Зографского монастыря, изданным в 1907 г. В. Регелем, Е. Кур-
цем и Б. Кораблевым4 5 *. Мы оставим без рассмотрения акты, относя-
щиеся к периоду до XIII в., в течение которого складывались основные
владения монастыря. В 1267 г. правитель Фессалоники севастократор
Константин Торникий по распоряжению императора вводит Зографский
монастырь во владение многочисленными участками в Проаулаке и Рахо-
нии'\ Перечисляются отдельные хорафии, которые закрепляются за мона-
стырем. В акте № 9 мы находим запродажную запись, совершенную
игуменом Ватопедского монастыря, по которой Зографский монастырь
приобретал новое владение возле Фессалоники на сумму 240 золотых
иперперов0. К началу XIV в. владения Зографского монастыря настолько
разрослись, что понадобилось определить их границы. Это было поручено
налоговому сборщику фессалоникской фемы Дмитрию Апельмене, и
результаты этой переписи владений отражены в документе под Кв157,
на основании которого мы можем судить о большом росте принадлежавшей
монастырю земельной площади по сравнению с XI-—XII вв. В 1320 г.
199 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
1 Actes d’Esphigmenou. ВВ, т. XII, 1906, прилож., стр. 22—24.	.
2 Там же, стр. 27—28.	,	,	'	[
3 Там же, стр. 3.	;;	,
4 Actes de Zografou. BB, т. XIII, 1907, прилож., стр. 1—213.	i.  ..’i' ®
5 Там же, стр. 16—18.	.	:
° Actes d’Esphigmenou. ВВ, т. XII, 1906, прилож., стр. 25—27.	.1
7 Там же, стр. 35—37.
ФЕОДАЛЬНОЕ ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ В ВИЗАНТИИ
125
200 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
перепись снова была сделана чиновниками Фессалоникской фемы Констан-
тином Пергаменом и Георгием Фарисеем. По этой переписи были зареги-
стрированы некоторые новые владения монастыря. Целая серия последую-
щих указов регистрирует новые владения, полученные монастырем либо
по императорским пожалованиям, либо путем купли. В 1342 г. Иоанн V
Палеолог подтверждает все владения Зографского монастыря на Стри-
моне. По подсчетам Г. Острогорского Зографский монастырь, не счи-
тая виноградников, имел в 1300 г. 1240 модиев земли, а в 1320 г. —
3907 модиев \
Крупнейшим феодалом был Ватопедский монастырь. Его обширные
владения перечислены в хрисовуле Стефана Душана от апреля 1348 г.2
Монастырю принадлежали поместья и метохи в Каламари, а также
вновь пожалованное Стефаном Душаном село Маманта со всеми его
окрестностями и принадлежавшими ему пастбищами3. В этом хрисовуле
отмечается интересный факт, вообще характерный для поздневизантий-
ского времени, — переход стратиотских участков к крупным феодалам,
каким в данном случае был Ватопедский монастырь4. Монастырю при-
надлежала земля Музаки площадью в 300 модиев, подаренная Стефа-
ном Душаном, земля Цакониссы Амну, хорафии и виноградники эпиков
в районе Фессалоники, которые ими владели раньше в этой местностиs.
Хрисовул отмечает, что к Ватопедскому монастырю перешли земель-
ные владения Кассандрийской общины на острове Кассандрин с при-
надлежавшими ее членам родовыми участками (yoviz«v gtocgewv)6, кото-
рые Стефан Душан передал Ватопедскому монастырю, что еще раз
свидетельствует о поглощении общинной крестьянской собственности
монастырским землевладением. Хрисовул отмечает далее в числе вла-
дений Ватопедского монастыря метохи Спилеотисса в Сидерокавсии,
родовые владения Фокопула (yoviza аътоъ ачлгеТда zal	пло-
щадью в 500 модиев возле города Серр в Македонии, село возле Дра-
цова, пожертвованное гетериархом Иоанном Маргарити, и другие его вла-
дения, метох Анаргиров в Драме, земли в Алеврусе (площадью
в 500 модиев) в Хрисополе в Малой Азии и много других, более мел-
ких владений7. В этом хрисовуле подтверждались широкие права экс-
куссии, которыми пользовался Ватопедский монастырь, освобождение
от всех налогов и повинностей, „как ныне действующих, так и могу-
щих возникнуть впоследствии" (т те evepyobjj-evov zal wTepov ё~ivon&vj-
Goaevov)8. Таким образом, Ватопедский монастырь расширял свои владе-
ния за счет крестьянских и стратиотских участков, а иногда и за счет
владений отдельных крупных собственников. Его владения простирались
далеко за пределы Афона — они находились на Стримоне, в Заварникии,
Драме, Зихне, Фессалонике, Веррое и других местах9. Наиболее
значительными из владений крупных собственников, перешедших к Ва-
топедскому монастырю, является земля Леонтариев в 13 тыс. модиев,
переданная по грамоте Алексея Метохита, сына известного византий-
1Г. Острогорский. Византийские писцовые книги. Byzantinoslavica, IX,
2, 1948, стр. 269, прим. 193.
2 А. Соловьев и В. Мотни. Грчке	повелье српских	владара.	Београд,
1936, стр. 138—147.			
3 Там же, стр. 140.	-«;		.‘И 	
4 Там же.	•« X .		
5 Там же.			
6 Там же, стр. 142.	..а -.ч-.-	*.<	•* >	9 t»..		
7 Там же, стр. 142—144.	/. ’	V* "	< • '- */1	
8 Там же, стр. 144.	,<	i	> ’	• • л	г 	 “
9 Там же.			
126
Б. Т. ГОРЯНОВ
ского ученого и писателя, великого логофета Феодора Метохита. Затекя
идут поместья (^еиутр.атеЕа)— императорское пожалование Хаули на Лем-
носе, владения крупных собственников Крицисты, Комитиссы, Рафалия,.
Кримоты Ч Наиболее значительные владения крупных собственников
перешли к Ватопедскому монастырю в XIV—XV вв. Расширение мона-
стырского землевладения за счет светского видно, например, из Хи-
ландарского практика2. В нем показано, что значительная часть земель
Хиландарского монастыря состояла из прежних владений мелких про-
ниаров.
Для изучения монастырского землевладения в поздней Византии
большое значение имеют греческие акты сербских правителей, боль-
шая часть которых относится ко времени Стефана Душана (1331—
1355). Поставив своей целью основать на месте Византии греко-серб-
скую империю, Стефан Душан добился значительных успехов в расши-
рении территории Сербии за счет Византии. В письме 1345 г. к вене-
цианскому дожу Душан именует себя „кралем Сербии, Хлума, Зеты,
Албании и Поморья, владетелем немалой части Болгарского царства и
господином почти всей Византийской империи".
Организуя управление на завоеванных территориях, Стефан Душан
хотел показать населению, что он не будет производить резких измене-
ний в политическом управлении и в общественном строе. Греческий язык,,
невидимому, был признан официальным языком наравне с сербским, о чем.
свидетельствует большое количество дошедших до нашего времени
грамот Стефана Душана и его ближайших преемников на греческом,
языке.
При Стефане Душане византийские архонты-феодалы получают
подтверждение своих прав на владения, своих привилегий. Но особенно
важно для Стефана Душана было заручиться поддержкой византийского
духовенства. Этим объясняется покровительство, которое он оказывал
монастырскому землевладению. После завоевания Серр под власть Сте-
фана Душана попал Меникейский монастырь, — один из главнейших
религиозных центров Византийской империи после афонских монасты-
рей. В октябре 1346 г. Стефан Душан пожаловал ему хрисовул3, в котором
он подтверждал за монастырем все его прежние владения, освобождал
их от государственных повинностей и сборов, запрещал государствен-
ным чиновникам вступать во владения монастыря и что-либо требо-
вать с него (eice^Selv е;.<; х-т^.ата. т, etc [лето/кх... xai атгаьтеЪ ti ёс.
auT<ov). Кроме того, монастырю жаловались новые большие вла-
дения.
Подобное же политическое значение имели пожалования, неодно-
кратно делаемые Душаном афонским монастырям. В хрисовуле Ивер-
скому монастырю от января 1346 г. Стефан Душан ссылается на об-
щий хрисовул, жалованный им всем афонским монастырям. Этот об-
щий хрисовул не сохранился, но ссылка эта показывает вполне отчет-
ливо его характер: ~<хса<; тад ev ayiw epet той”А'&ы itaxeiij.svac y.ovac. . .
---------------- .	->	. П	:•! . f 
1	Б. А. Панченко. Крестьянская собственность в Византии, стр. 202.
2	Т. Флоринский. Южные славяне и Византия во второй четверти XIV века,
вып. 2. СПб., 1882, стр. 115; F. Doi ger. Aus den Schatzkammem des Heiligen Ber-
ges, S. 335. Во введении к разделу „Griechische Urkunden serbischer Hcrrscher"
Дельгер высказывает предположение, что Стефан Душан создал специальную канце-
лярию длн издания указов на греческом языке.
3	ММ, V, р. 111—114; А. Соловьев и В. Мошин. Грчке повелье српских
владара, стр. 6—17. Греческие акты сербских правителей изданы в последнее время
также в названном выше собрании Дельгера (стр. 335—342).
201 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
ФЕОДАЛЬНОЕ ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ В ВИЗАНТИИ
127
202 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Sta XfvcofiovkAov zoivou ftacai? (maK1. В двух хрисовулах Иверскому мо-
настырю от января и апреля 1346 г.2 3 Душан подтверждает за мона-
стырем его прежние владения в Зихне, Мельнике и других местностях
Македонии, освобождает ети владения от всех поборов и повинностей,
причем эти изъятия еще более полны, чем в византийских хрисовулах.
Этими хрисовулами даруются такие льготы, которые обычно не предо-
ставлялись прежними византийскими грамотами: хе^й/.aiov тх<; azoyfa-
<pix.x<; ava3e<opr,ce<o<;.
По мнению Т. Флоринского, эта льгота должна была обозначать
освобождение монастырских поместий от судебных следствий и розы-
сков со стороны гражданских властей J. Термин aTroyfatixz c/4O.Het^r,cic
в поздневизантийское время означал повторную перепись владений.
Освобождение от этих переписей являлось большой льготой, предо-
ставленной Стефаном Душаном монастырю. Эта льгота упоминается и
в целом ряде других хрисовулов Душана, например в хрисовуле афон-
скому монастырю Филофея от апреля 1346 г.4
Хрисовулом от апреля 1346 г. Зографскому монастырю5 Душан
подтвердил его владение деревней Хандак, пожалованной монастырю
Иоанном V Палеологом. В этом хрисовуле также содержатся широкие
права монастырской экскуссии. Чрезвычайно интересен весьма детали-
зированный список налогов, от уплаты которых освобождался мона-
стырь. Подобная детализация налоговой экскуссии, являющаяся отли-
чительной чертой предшествующего периода, почти не встречается
в поздневизантийское время, для которого характерны общие формулы
налоговой экскуссии.
В конце 1347 и в начале 1348 г. Стефан Душан посетил Афон и
пробыл там несколько месяцев. К этому времени относится ряд его
хрисовулов афонским монастырям — Эсфигменскому, лавре Афанасия,
Хиландарскому и русскому монастырю Пантелеймона. Хрисовулами
подтверждались прежние владения монастырей, давались новые значи-
тельные владения и предоставлялись права экскуссии.
Можно было бы значительно расширить количество документов,
которые содержат данные о росте монастырского землевладения в поздне-
византийское время. Однако и приведенных нами актов достаточно для
того, чтобы установить, насколько широко развивались владельческие
права византийских монастырей в XIII—XV вв., в какой степени росли
их права над зависимым населением. В поздневизантийское время мона-
стыри становятся крупнейшими землевладельцами, заводят свой аппа-
рат управления, все более превращаясь в замкнутые административно-
хозяйственные комплексы земельных держаний, почти независимые от
центральной государственной власти. В зарубежной историографии не-
однократно утверждалось, что императоры династии Палеологов прини-
мали меры к ограничению роста монастырского землевладения. Однако
зарубежные ученые не могли привести ни одного документа, который под-
твердил бы подобный вывод. В своем исследовании о византийских писцо-
вых книгах Г. А. Острогорский указывал, что предшествующие исследо-
ватели (Ф. И. Успенский, П. Н. Безобразов, Б. А. Панченко и др.) не
могли решить вопроса о том, кому предназначались налоговые поступления,
'А. Соловьев и В. Моши и. Грчке повелье српских владара, стр. 38.
- Там же, стр. 36—41, 42—51.
3 Т. Флоринский. Южные славяне и Византия во второй четверти XIV века.
ВЫП. 2, стр. 124.
* А. Соловьев и В. Мошин. Грчке повелье српских владара, стр. 60.
5 Там же, стр. 64—71.
128
Б. Т. ГОРЯНОВ
перечисляемые в практиках XIII—XV вв., и что этот вопрос до на-
стоящего времени продолжает оставаться невыясненным. Между тем
сам он приходит к правильному выводу о том, что в поздневизантий-
ское время, как это устанавливается из большинства документов, все
денежные платежи и натуральные повинности зависимых крестьян на-
ходились в полном распоряжении монастырей *. С расширением иммуни-
тетных прав росли владения монастырей, увеличивались получаемые ими
денежные сборы и натуральные повинности. В поздневизантийское
время на долю монастырей приходилась значительная часть феодальной
ренты, взимаемой с непосредственных производителей.
‘ ДОМЕНИАЛЬНАЯ ЗЕМЛЯ И КРЕСТЬЯНСКИЕ НАДЕЛЫ ?
При исследовании форм феодального землевладения с неизбежностью
возникает вопрос о соотношении домена и крестьянских наделов в ви-
зантийских крупных вотчинах и прониях. •
Деление феодального земельного владения на домениальную землю
и крестьянские наделы В. И. Ленин считал одной из характерных осо-
бенностей феодального общественно-экономического строя. „Сущность
тогдашней хозяйственной системы, — писал он, — состояла в том, что
вся земля данной единицы земельного хозяйства, т. е. данной вотчины,
разделялась на барскую и крестьянскую../*1 2.
Одна часть земельного владения в Византии состояла из крестьян-
ских наделов, стасей, которым на Западе соответствовали мансы. Дру-
гая часть оставалась в непосредственном распоряжении феодального
землевладельца. По выражению Хиландарского практика она находилась
„особь одь паричьскихь стасей". Как отмечает Г. Острогорский, это
соответствует выражению aveu ttjc	то!<; ~apcizw<; ут?; („за исклю-
чением земли, данной парикам"), встречающемуся во втором практике
Эсфигменского монастыря 3.
Решение вопроса о пропорциональном соотношении этих двух частей
в крупном земельном владении наталкивается на большие трудности.
Основным источником для изучения этого вопроса являются византий-
ские писцовые книги. Между тем писцовые книги, за редким исключе-
нием, не содержат особых описаний домениальной земли. Тем не менее,
отдельные данные, встречающиеся в этих и некоторых других источ-
никах, позволяют придти к выводу, что домениальная земля по своим
размерам значительно превосходила общую совокупность крестьянских
земельных наделов.
Соотношением между домениальной землей и крестьянскими наде-
лами в последнее время специально занимался. Г. Острогорский, анализи-
ровавший в основном писцовые книги афонских Зографского и Хилан-
дарского монастырей. В составленных им таблицах он показал, что
в Хиландарском монастыре неподеленная господская земля в 5 раз пре-
восходила землю, находившуюся во владении крестьян. В Зографском
монастыре домениальной земли было даже в 10 раз больше, чем крестьян-
ских наделов4. Подобное соотношение между домениальной землей и
крестьянскими наделами Острогорский считал обычным для аграрных
203 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
1 Г. Остро г орский. Византийские писцовые книги, стр. 232 и слл.
2 В. И. Ленин. Соч., т. 3, стр. 157.
3 Actes d’Esphigmenou. ВВ, т. XII, 1906, прилож., стр. XVI; см Г. О с т р о г о р-
ский. Византийские писцовые книги, стр. 238.
4 Г. Острогорский. Византийские писцовые книги, стр. 239.	..'
ФЕОДАЛЬНОЕ ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ В ВИЗАНТИИ
129
204 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
отношений Византии в XIII—XV вв. Из известных нам документов
преобладание домениальной земли по сравнению с крестьянскими наде-
лами мы обнаруживаем в описи владений монастыря Ксенофона, произ-
веденной в 1318 г. В принадлежавшем этому -монастырю метохе Сто-
мий из общего количества земли 2170 модиев у зависимых от монастыря
париков было лишь 70 модиев надельной земли, которая в документе
так и называется паричской землей ac’z<; twv	ёстг ~af01x.1x.191.
Мы не располагаем данными, которые могли бы установить количествен-
ное соотношение домениальной и надельной паричской земли во владе-
ниях светских феодалов, так как до нас не дошли описи подобных зе-
мельных владений. Следует предположить, однако, что и в этих владе-
ниях соотношение было таким же, как во владениях монастырей.
Незначительное количество надельной земли по сравнению с землей,
находившейся в непосредственном владении светских феодалов и мона-
стырей, вызывает естественный вопрос о формах, которые принимала
эксплуатация господской, домениальной земли, поскольку ее обработка
не могла производиться целиком за счет барщинного труда зависимых
париков.
Основной формой эксплуатации домениальной земли была сдача ее
в аренду. В качестве арендаторов выступали чаще всего крестьяне,
зависимые от данного владения, преимущественно безземельные и мало-
земельные 2. Арендуя землю у феодалов, крестьяне в виде арендной
платы должны были вносить половину урожая виноградников и одну
треть урожая зерновых3. Интересно указание, встречающееся в Хилан-
дарской писцовой книге, о том, что домениальная земля лучшего каче-
ства должна обрабатываться барщинным трудом париков ([лета тт;?
аууаре;.а<; тйу ~apoix.<ov)4 s, в то время как другая господская земля может
обрабатываться путем сдачи ее в аренду. Значительное распространение
имел также труд батраков, наемных рабочих (pc4hoi). В описи владения
Патмосского монастыря на острове Леросе мы встречаем упоминание
о специальном помещении для батраков, а также о доме для дворовых
париков0. Остальные парики жили в деревнях в своих домах.
Арендная плата за пахотные земли взималась не только в виде
определенной доли с урожая, но и в денежном исчислении. Основываясь
на Патмосской писцовой книге, Г. Острогорский предлагал считать уста-
новленным, что эта оплата выражалась в одной номисме с 10 модиев
пахотной земли6. Следует, однако, отметить, что в нашем распоряжении
не имеется достаточного количества данных, чтобы делать окончатель-
ные выводы о размерах денежной оплаты за аренду пахотной земли.
Следует иметь в виду, как правильно отмечает Острогорский, что, вслед-
ствие резкого падения ценности византийской золотой номисмы в XIII—
XIV вв., ставки арендной платы в это время должны были повышаться,
а не понижаться 7.
Византийские феодалы извлекали доходы не только от прямой эксплу-
атации зависимого крестьянства, но и от развивавшихся торговых связей
с городом. В Византии XIII—XV вв. мы наблюдаем более развитое
денежное обращение, чем в Западной Европе. До нас дошло чрезвы-
1 Actes de Xenophon. ВВ, т. X, 1903, прилож., № 6, стр. 46.
2 См. Г. Острогорский. Византийские писцовые книги, стр. 238.
3 К. N. Sathas. .’MecxtcoviXT) [ЗфХюгЬдхч, VI, р. 621—622.
4 Actes de Chiiandar, BB, т. XVII, 1911, прилож., № 92, стр. 198.
s ММ, VI, p. 38.
•’ Г. Остр огорский. Византийские писцовые книги, стр. 247.
7 G. Ostrogorsky. Lohne und Preise in Byzanz. BZ, 32, 1932, S. 315 ff.
9 Византийский Временник, т. X
130
Б. Т. ГОРЯНОВ
чайно мало источников, которые позволяли бы делать обобщающие
выводы о развитии ремесленного производства в византийском феодаль-
ном поместье. Однако и те редкие сведения, которые встречаются
в источниках, позволяют сделать некоторые наблюдения. Интересен
в этом отношении документ о передаче имущества Гуделиса монастырю
Лемвиотиссы *. Вступая в монастырь в 1294 г., Гуделис передал ему
все свое имущество. В составе этого имущества, находившегося в его
владениях в районах Смирны и Нимфея, были четыре ткацкие мастер-
ские, пекарня, булочная, дававшая Гуделису 200 номисм ежегодного
дохода, мастерская для изготовления изделий парфюмерии. Продукция
мастерских, принадлежавших Гуделису, отправлялась на городские рынки
и приносила ему значительные доходы. Наличие ремесленных мастер-
ских отмечается также в опубликованной Дэльгером грамоте землевла-
дельца Димитрия Циринга 1392 г.1 2 В описях XIV в. мы находим боль-
шое количество ремесленников, работавших как в своих деревнях, так
и в мастерских, расположенных на земле феодалов и монастырей. Мы
встречаем здесь тележников (ajxaEas), сапожников (т&хууарюс), портных
(ратттх), горшечников (т^ихаХа?), медников (^аХхеч;), ткачей (Xtvapa?)3
и др. Торговые связи феодального поместья с городом подтверждаются
наличием больших ярмарок, регулярно происходивших во многих обла-
стях империи.
ОСОБЕННОСТИ ВИЗАНТИЙСКОГО ФЕОДАЛЬНОГО ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЯ
В ФЕССАЛИИ
Развитие крупного феодального землевладения в поздневизантийское
время в Фессалии имеет ряд существенных особенностей. Эти особен-
ности объясняются тем, что Фессалия за время латинского господства
наиболее сильно испытала на себе влияние западных форм феодального
землевладения. В 1204 г. Фессалия по договору о разделе империи
вошла в состав Фессалоникского королевства. Западные рыцари полу-
чили здесь большие феоды в Лариссе, Платамоне, Велестине и других
местах. Именно в Фессалии собирались так называемые парламенты
Латинской империи, в которых, помимо рыцарей-завоевателей, принимали
участие и местные греческие архонты.
Владычество „латинян" в Фессалии продолжалось недолго. В 1222 г.,
когда Феодор Ангел Эпирский был провозглашен императором в Эпире,
Фессалия вошла в состав Эпирского деспотата. Западное влияние
в Фессалии сказалось в образовании крупных бароний. Так, с 1241 г.
сын Михаила II Эпирского Иоанн управлял отдельно Фессалией и ре-
зиденцией в Новой Патре, в это же время Иоанн Глава правил областью
Кастории, а Феодор Петралифа — областью Лариссы.
Еще до латинского завоевания в Фессалии, с ее богатыми плодо-
родными равнинами, образовались целые династии мощных фамилий фео-
дальной знати. Эти фамилии издавна добились хрисовулов, неоднократно
подтверждавшихся, по которым они получали широкие иммунитетные
права. Здесь мы можем наблюдать многочисленный класс мегистанов,
крупных землевладельцев, владеющих настоящими родовыми замками,
дающих жалованные грамоты монастырям и, очевидно, своим дружин-
205 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
1 ММ. IV, р. 286.
2 F. Dolger. Aus den Schatzkammern des Heiligen Berges, №89, S. 239; №114,
S. 310—311.
3 Ibid., S. 190. См. в втом издании документ № 68/69, стр. 199 (ратгтк;; и т^охаХа?).
ФЕОДАЛЬНОЕ ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ В ВИЗАНТИИ
131
206 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
иикам *. Ко второй половине XIII в. в Фессалии большого экономического
могущества достигает фамилия Мелиссинов.- Как свидетельствуют акты,
Константин Мелиссин был женат на племяннице эпирского деспота Фео-
дора Комнина Ангела (1213—1229) и имел „значительное богатство, изо-
билие владений и разнообразного имущества11 1 2. Другой известной в Фес-
салии фамилией были Стратигопулы, имевшие в конце XIII в. большие
владения вокруг села Мегали в горах Пилия, возле монастыря Макри-
нитиссы.
Под влиянием франкских обычаев и норм общественного устройства
фессалийские архонты перешли к совместному обсуждению и защите
своих прав и привилегий3 крупных землевладельцев. Когда в 1290 г.
умер Иоанн Ангел Комнин, архонты Фессалии собрались, чтобы обсу-
дить вопрос об афинском герцоге де ла Рош, назначенном Иоанном
регентом при его малолетнем сыне Константине (tout li baron et li
haut home de la Blaquie se furent ensemble et orent leur conseil)4 5.
Собравшиеся решили, что афинский герцог лучше всего защитит их от
византийского императора, эпирского деспота и болгар. Когда герцог
прибыл, он принял присягу архонтов и сам принес присягу соблюдать
их права (leir jura aussi li dux de eaux tenir et maintenir en leur fran-
chises et raisons)®. Эта присяга — новый момент в развитии крупного
землевладения на византийской почве, первый случай взаимной присяги
вассалов и сюзерена, неизвестный до этого византийскому праву6 7.
Фессалия долго сохраняла политическую самостоятельность и после
падения латинского господства. Правивший Фессалией Иоанн II Ангел
(называемый в источниках Angelus sebastocrator della Patra, signore
della terre de Athene e Patras) стремится к сближению с Византией,
женится на Ирине, незаконной дочери Андроника IIКогда в 1318 г.
он умер без наследников, Андроник II объявил Фессалию вдовствую-
щим леном империи (jfr.peCov tpec^ov). Были разосланы письма ко всем
крупнейшим феодалам Фессалии, в которых содержался призыв подчи-
ниться императору и снова объединиться со всей империей, как это
было в прежние времена (vreix.erv т<3 pacilei xal eivat fzia Tit; 'Pco^aiiov if/71
cvv toi? aZXon; <Ь<; ev той; тгрбтером ypovoc:)8 *. Но фессалийские архонты —
мегистаны продолжали отстаивать свои права, и еще долго зависимость
этих территорий от Византии продолжала оставаться номинальной.
Интересный материал о положении в Фессалии был собран фран-
цузскими учеными Гезе и Доме в результате научной экспедиции
в Македонию®. Через несколько лет после прихода к власти Андро-
ника III, в 1336 г., он отвоевал у эпирского деспота Иоанна крепости
Фессалии Фанари, Триккалу и Стаги и пожаловал хрисовул жителям
завоеванной местности10. В этом документе он ссылается на прежние
хрисовулы, которые жители этой местности имели еще во времена
Никифора Вотаниата (1078—1081) и Алексея I Комнина (1081—1118).
1 И. Соколов. Крупные и мелкие властели в Фессалии в эпоху Палеологов.
ВВ, т. XXIV, 1923—1926, стр. 36 слл.
2 ММ, IV, р. 345—346.
3 А. В. Соловьев. Фессалийские архонты в XIV веке. Черты феодализма
в византийско-сербском строе. Byzantinoslavica, IV, 1, 1932, стр. 161.
4 Buchon. Recherches historiques sur la principality de Moree, vol. I. Paris,
1845, p. 406.
5 Ibid., p. 408.
6 А. В. Соловьев. Фессалийские архоиты в XIV веке..., стр. 161.
7 N i с. Gregor a. Historia Byzantina, Bonnae, 1829—1830, VII, 7, vol. I, p. 249.
8 Ibid.. VII, 13, vol. I, p. 279.
8 L. Heuzey et H. Daumet. Mission archeologique de Macedoine, Paris, 1876.
10 Ibid., p. 453—454.
9*
132	>-•	*5’ • Р' *.Т	Т. ГОРЯНОВ	sr* £«- « • *г eZ V' •“-£'
5 .--’sw*»»	-^'j- • Ч4а(п»--' чХи»|Ш|iwi'	-»••»*-?•.” --е^лреШг ?;—	-ал	,-
Согласно этим хрисовулам епископству Стаги жаловались парики вместе
с землей, на которой они сидели. В хрисовуле Андроника III упоминается
о переписи владений (ei; a~oypa<f<ix7jv xxtcxctcxciv хгл £wpa;), которую он велел
произвести после завоевания этих областей.
Особый интерес представляет опубликованная в этой работе ори-
гинальная клятвенная грамота Михаила Гаврилопула, который выдви-
нулся как правитель Фессалии (avSav~/;<; тг.с, ОсттаИа?), когда в 1341 г.
умер Андроник III и началась борьба Иоанна Кантакузина с Палеоло-
гами. По условиям этой грамоты, город Фанари отдавал себя под власть
Михаила Гаврилопула, представителя знатнейшей феодальной фамилии
Фессалии, который обозначал свою власть термином т, av&evria и.ои.
Договор с Гаврилопулом заключили архонты Фанари „...великие и малые,
светские и духовные, хрисовуллаты и экскуссаты" (adCove; те xai puxpoi,
[xocp-ixol xai] xkTjpixot, урисоЗоъллаты xai eczoucaarat) \ которые вступили
в договорные отношения со своим сюзереном — государем (avlHvrrj;)
Гаврилопулом. Эти мегистаны принесли ему присягу в верности. В ответ
он дал им не жалованную, а клятвенную грамоту (opxtoaoTixov уририла)
в том, что будет соблюдать их права и свободы. По этой грамоте Гав-
рилопул гарантировал мегистанам права, пожалованные им прежними
хрисовулами и повелениями (Sia ypvco^ovklou xai -роатиу1лато? paciArzoO),
обеспечение прав землевладения, полную свободу распоряжения земель-
ными имуществами, свободу от налогов и постоев, строго ограничен-
ные условия военной службы (сгратиоттхт}? Sovkeia?), неответственность
за родственников в случае измены и сословный суд. Грамота заканчи-
вается клятвой Гаврилопула1 2. Как правильно отмечает А. В. Соловьев,
эта грамота совершенно одинока в византийской дипломатике, знающей
лишь жалованные грамоты государей3. Следует отметить, что только
для Фессалии характерны случаи выдачи повторных клятвенных грамот,
таких, как, например, грамота Стефана Душана, пожалованная им в 1348 г.
монастырю Ликусаде в Фессалии4. Подобную же грамоту выдал царь
Симеон монастырю Завлантии в 1366 г.5 Этот документ также называется
cpxtop-oTixcv ^pvcopovXloi; Хбуос и завершается „страшной клятвой11 d; тгкчта
та ayta xa't de t’Zv (pvyvj'v fiaciAeia? p.ov.
А. В. Соловьев, рассматривая эти грамоты, видит в них влияние
латинских рыцарей, „уклон консервативной Византии к Западу", к типу
сословной монархии6, что является безусловно ничем не обоснованным
преувеличением. Отличие развития феодализма в Византии от Запада как
раз и заключалось в том, что в ней не образовалось сословной монархии.
Нет оснований говорить также о том, что в западной части Византийской
империи создались городские или областные собрания церковных и свет-
ских архонтов, которые „повлияли на развитие корпоративного духа"7.
Эти собрания архонтов происходили от случая к случаю и, во всяком
случае, не носили характера постоянно действующего института. Подоб-
ных явлений в Византии в позднейшее время мы установить не можем.
1 L. Henze у et Н. Daumet. Mission archeoiogique de Macedoine, p. 456.
2 Ibid., p. 455.
3 А. В. Соловьев. Фессалийские архоиты в XIV веке..., стр. 164. Этот инте-
ресный документ воспроизведен также у ММ, V, р. 260—261. Русский перевод втого
документа был дай И. И. Соколовым в его статье „Крупные и мелкие властели в Фес-
салии в впоху Палеологов*1 (ВВ, т. XXIV, 1923—1926, стр. 37—38).
4 Грамота вта впервые напечатана у Ст. Новаковича („Законски спомеиици". Бео-
град, 1912, стр. 791—793); затем — у D. N. Anastasijevic. Spomenik, 1922, стр. 34—
36 и А. Соловьева и В. Мошина. Грчке повелье српских владара, стр. 152—161.
5 Ст. Новакович. Законски споменици, стр. 737.
6 А. В. Соловьев. Фессалийские архонты в XIV веке..., стр. 171.
7 Там же.	 -	>'•’
207 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Византийский Временник, том Ш
208 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Е. Э. ГРАНСТРЕМ
О СВЯЗИ КИРИЛЛОВСКОГО УСТАВА
С ВИЗАНТИЙСКИМ УНЦИАЛОМ
Важность изучения истории славянского письма в тесной связи
с историей греческого средневекового письма была осознана уже в сере-
дине прошлого века. В 60-х годах XIX в. были изданы первые сборники
снимков с рукописей, куда вошли и греческие и славянские памятники
для облегчения их сравнительного изучения.1 В литературе появились
статьи о влиянии греческой письменности на славянскую. Но, несмотря
на это, проблема связей славянской письменности с греческой недоста-
точно выяснена и до настоящего времени. Еще в 1914 г. в своем преди-
словии к „Сборнику снимков с греческих уставных рукописей", целью
которого являлось именно облегчение сравнительного исследования того
и другого письма, А. И. Соболевский писал: „Вопрос об отношении
славянского кирилловского письма в южнославянских и русских руко-
писях XI—XIV вв., которое у нас принято называть уставом, к грече-
скому унциальному письму (которое также можно называть уставом),—
вопрос почти нетронутый. Не подлежит сомнению, что славянский кирил-
ловский устав восходит к греческому уставу, но происхождение некоторых
его букв все еще требует объяснения. Сверх того вызывает недоумение
отсутствие в славянском уставе ударений, хотя бы поставленных и без
точной последовательности. Наконец, необходимо установить, как рано
славянский устав стал жить самостоятельной жизнью, видоизменяясь
в общем и в частности независимо от греческого письма. Для ответа
на вышеозначенный вопрос требуется знакомство с греческим унциальным
письмом того времени, когда оно существовало рядом со славянским
уставом и могло уже влиять на последний, и прежде всего, приведение
в известность тех греческих рукописей, которые в данном случае могут
быть полезны".2
Однако в дальнейшем труды, посвященные истории славянского кирил-
ловского письма, продолжали ограничиваться общими замечаниями о свя-
зях и зависимости этого письма от византийского. Отсутствие углублен-
ного изучения византийского письма, недостаточное внимание к истории
1 Савва, архимандрит. Палеографические свимки с греческих и славянских руко-
писей Московской синодальной библиотеки М. 1863; Амфилохий, архимандрит.
О влиянии греческой письменности на славянскую с IX по начало XVI в. М. 1872;
е г о ж е. Палеографическое описание греческих рукописей определенных лет cXI no XVII в.
М. 1879.
2 Образцы греческого уставного письма по преимуществу IX—XI вв. Сост.
А. И. Соболевский н Г. Ф. Церетели. СПб., 1913. Предисловие.
КИРИЛЛОВСКИЙ УСТАВ И ВИЗАНТИЙСКИЙ УНЦИАЛ
219
письма вообще и недооценка значения палеографии препятствовали деталь-
ному рассмотрению вопроса.
Первыми работами, посвященными связям славянского и греческого
письма, были упомянутые выше труды арх. Амфилохия ?и арх. Саввы,
именно — сборники снимков с греческих и славянских рукописей.
Позднее в курсах истории славянского и кирилловского письма
стали встречаться указания на его связь и зависимость от гре-
ческого; иногда указывалось на греческие рукописи, письмо которых
могло служить образцом при составлении кирилловского алфавита. Обычно
история возникновения и развития славянского кирилловского письма
излагается схематично и может быть сведена к следующим положениям:
1) кирилловский алфавит был изобретен по образцу византийского литур-
гического унциала в IX в.; 2) позднее устав сменяется полууставом. На
этом история древнейшего славянского письма кончается.
В учебнике В. Н. Щепкина история кирилловского устава изложена так:
„Относительно источника обоих алфавитов (т. е. кириллицы и гла-
голицы.— Е. Г.) мнения огромного большинства ученых согласны: кирил-
лица есть точное повторение греческого литургического устава IX—X в.,
глаголица основана на греческой скорописи приблизительно того же
времени. В IX в. в Византии были в употреблении оба вида письма, с X в.
византийский устав (т. е. прямое, раздельное и тщательное письмо) перестал
быть обычным почерком, он сохранялся лишь в литургическом употреб-
лении для роскошных, каллиграфически исполненных церковных книг —-
евангелий, апостолов, псалтырей. Но неосторожно было бы извлекать из
этого факта какие-нибудь даты для славянских азбук; так, например,
нельзя утверждать, что славянская кириллица могла быть создана только
в IX, а не в X в., ибо ничто не мешало, например, школе Симеона соз-
дать литургическое письмо в подражание греческому литургическому
уставу или ^воспользоваться для кириллицы тем греческим уставом,
который был в употреблении в годы молодости Симеона, проведенные
им в Царьграде (до 893 г.), или еще более древними рукописями. Нако-
нец, надо помнить, что культурные течения, особенно на окраинах, не
сменяются моментально, и исчезновение делового устава в X в. не озна-
чает его повсеместного исчезновения с первых лет этого века".3
Из этой цитаты наряду с неточным, даже неправильным пони-
манием терминов (скоропись и устав) видно и недостаточное знаком-
ство В. Н. Щепкина с историей греческого средневекового письма.
В. Н. Щепкин является сторонником старшинства глаголицы; по его мне-
нию, именно глаголица была изобретена Константином-Кириллом в IX в.
и образцом для нее послужило классическое книжное письмо средне-
вековья — минускул, называемый В. Н. Щепкиным скорописью. В X же
веке, как утверждает В. Н. Щепкин, на смену глаголице пришла кирил-
лица, созданная при дворе болгарского царя Симеона по образцу гре-
ческого литургического устава.
Исследователи славянской палеографии повторяют одну и ту же
ошибку, называя византийский минускул скорописью и определяя устав,
или унциал, как „прямое, раздельное и тщательное письмо". Латинской
палеографией уже давно установлено принципиальное отличие между
унциалом (или, как принято у нас называть, уставом), минускулом
и курсивом. Минускул в славянской палеографии называется скорописью,
а курсив (который и представляет собой подлинную скоропись) в сла-
вянской палеографии не известен совсем. Все эти три типа письма
3 В. н. щ епкин. Учебник русской палеографии. М., 1918, стр. 16.	'
209 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
220
AN»?: Ццтзв-. е. э. гранстреи
210 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
коренным образом отличаются как по своему присхождению, так и по
применению, хотя могли существовать одновременно.
В наследие от античного мира средневековый Запад и Византия
получили два типа письма: капитальное письмо надписей, важнейшей
тенденцией которого являлось стремление к четкости и красоте, и кур-
сив— канцелярское письмо, служившее для обиходных целей и опре-
делявшееся стремлением к быстроте и удобству. С переходом на мяг-
кий материал — папирус и пергамен, — из капитального письма развилось
книжное письмо раннего средневековья — унциал, развитие и история
которого на Западе и в Византии было единообразным. Одновременно
с унциалом продолжает существовать курсив, служивший обиходным
целям. Позднее, в VII—VIII вв. вследствие влияния книжного письма
(унциала) на письмо канцелярское (курсив) в Византии и на Западе раз-
вивается классическое письмо средневековья — минускул, служившее
в течение долгих веков книжным и обиходным целям.
Между этими тремя основными типами письма существует принци-
пиальное различие. Унциал есть письмо маюскульное, scripture majuscula,
определяемое границами двух параллельных, мысленно проводимых
линеек и не выбрасывающее (вернее, почти не выбрасывающее) за пре-
делы этих линеек никаких элементов букв. Письмо же минускульное,
scripture minuscula, определяется четырьмя пераллельными линейками, из
коих две внутренние заключают то, что можно назвать телом буквы,
а две внешние дают границы вытягивающихся вверх и вниз осей, петель,
крючков.4
Курсив может быть как маюскульным, так и минускульным письмом.
Античный курсив есть курсив маюскульный; средневековый курсив —
письмо минускульное.
Этой принципиальной разницы между отдельными типами письма
исследователи славянской палеографии не проводили. В. Н. Щепкин,
выводя глаголицу из греческого минускула, называемого „скорописью",
создает ошибочное представление о самом источнике глаголицы. Далее
В. Н. Щепкин ошибочно считал унциал не только книжным письмом,
но н деловым, т. е. служившим для канцелярских нужд. Поэтому пред-
ставление об источнике кириллицы В. Н. Щепкина так же не точно, как
и представление об источнике глаголицы.
Академик Е. Ф. Карский, характеризуя византийское письмо IX в.
(т. е. периода возникновения кириллицы), указал, что в Византии было
два типа письма — устав, или унциал, и скоропись (т. е. минускул).5
Е. Ф. Карский считал, что в основу кириллицы был положен один из
дуктов византийского унциала — именно так называемый праславянский
уициал. Для разъяснения этого термина следует обратиться к истории
византийского унциала.
Возникнув, как уже сказано выше, из капитального письма надписей,
унциал живет в Византии в качестве книжного письма до XII в. вклю-
чительно. За этот длительный период своего существования унциал прошел
, определенные этапы развития. ДревнейпТий унциал характерен правиль-
ностью форм: четырехугольные буквы (Н ~) образуют правильный
квадрат, а круглые (о с е) — круг; буквы стоят на строке прямо. Над-
строчные знаки (ударения и придыхания) не употребляются. Сокращений
мало; сокращаются лишь Nomina Sacra, союз zai и N на конце строки.
4 О. А. Добиаш-Рождественская. История письма в средние века. Изд. 2-е.
Л., 1°36, стр. 57.
5 Е. Ф. Карский. Славянская кирилловская палеография. Л., 1928, стр. 160—162.
КИРИЛЛОВСКИЙ УСТАВ И ВИЗАНТИЙСКИЙ УНЦИАЛ	221
Уже в VI в. наблюдается излечение стройности унциального письма;
буквы вытягиваются, округлые становятся овальными, заметна тенден-
ция к их наклону. Так, в знаменитой рукописи Венского Диоскорнда, писан-
ной в самом начале VI в., второй писец пишет с легким наклоном вправо.
В VII и VIII вв. встречаются уже целые кодексы, писанные вытянутым,
наклонным унциалом. В IX в. и позднее, когда унциал, как книжное
письмо, вытесняется минускулом, им пишут только более или менее
роскошные богослужебные рукописи. Этот поздний унциал и называется
„литургическим" унциалом, т. е. унциалом, употребляемым для бого-
служебных текстов. Литургический унциал также не был однообразным.
Наряду с изящным тонким письмом встречаются кодексы, писанные
письмом небрежным, которое казалось грубоватым.
В этих рукописях буквы вытянуты; в иих резко подчеркнуто различие
толстых и тонких линий; каждая линия как бы закончена; тонким, едва
заметным штрихом писец заканчивает все перпендикулярные линии; овал
(буквы о э с) обязательно имеет на вершинах капельку, вершины его
как бы заштрихованы. Горизонтальные линии (напр. перекладинка Т Г Д)
оканчиваются также капельками или крошечными заштрихованными тре-
угольниками. В отдельности или в незавершенном виде эти особенности
встречаются во многих унциальных рукописях. Полного же своего раз-
вития они достигают в только что характеризованном письме, которое
принято не только указывать в качестве прообраза кириллицы, но
и называть „праславянским".6
Этот тип византийского письма действительно имеет много общего
с древнейшими славянскими рукописями, но не со всеми, а только с теми,
письмо которых близко к письму Остромирова Евангелия, т. е. с роскошными
памятниками. В письме Остромирова Евангелия присутствуют все черты,
характерные для праславянского унциала. В Остромировом Евангелии
так же резко подчеркнута разница между толстыми и тонкими линиями
букв, так же отчетливо видна манера заканчивать каждую линию тонким
штрихом или капелькой. Но, повторяю, эти характерные черты присущи
не всем древним славянским рукописям. Остромирово Евангелие — один
из наиболее известных памятников древней славянской письменности,
и здесь сходство особенно бросается в глаза. Древнейшие же славянские
рукописи (Супральская рукопись, Евангельские листки Ундольского, Сав-
вина книга, Житие Кондрата — памятники XI в., несомненно более древ-
ние, чем Остромирово Евангелие) имеют мало общего с праславянским
унциалом, но гораздо больше общего с древнейшим византийским
унциалом. Буквы этих древнейших славянских рукописей не вытянуты,
но почти квадратны: тонкие и толстые лийии отличаются в незначитель-
ной мере или совсем не отличаются, тенденция заканчивать Линии штри-
хом или капелькой выражена слабо.
Таким образом, уже в древнейшем периоде славянской письменности
имеются два типа устава, которые восходят к двум различным дуктам
греческого унциала.
Еще одно соображение.подтверждает неудовлетворительность термина
„праславянский" унциал. Под праславянским понимается унциал, легший
в основу кирилловского алфавита. Однако все греческие рукописи, писаниыэ
211 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
6 Е. Ф. Карский. Наав. соч., стр. 16Э—164; П. А. Лавров. Палеографическое
обозрение кирилловского письма. Энд. слав. фил. П., 1914, стр. 16—22; V. Gardt-
hausen. Griechlsche Palaeographie, 2-е изд. Lpz., 1911—1913, т. П, стр. 151,
Е. М. Thompson. Introduction to Greek and Latin Palaeography. Oxford, 1912;
стр. 214.	 -	............
212 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
222	Е. Э. ГР дне ТРЕМ
этим письмом, относятся к X или XI вв., т. е. к тому времени,
когда славянское письмо уже существовало.7
Итак, до сих пор источник кирилловского алфавита не был установ-
лен с достаточной четкостью. То же можно сказать и о времени про-
исхождения кириллицы. Все еще не решен окончательно вопрос, какой
же именно из двух алфавитов был изобретен Константином-Кириллом
в IX в.— глаголица или кириллица. В. Н. Щепкин, будучи сторонником
старшинства глаголицы, утверждает, что кириллица возникла в X в.,
в школе болгарского царя Симеона. Е. Ф. Карский держится мнения,
что именно кириллица была создана в IX в. Он приводит также инте-
ресную гипотезу одного из крупнейших славистов XIX в. И. И. Срезнев-
ского.
И. И. Срезневский считал, что кирилловская азбука возникла у славян
ранее IX в., основываясь ие только на свидетельстве черноризца Храбра,
ясно указывающего, что славяне до Кирилла пользовались греческими
буквами „без устроения".8 Утверждая, что славяне заимствовали из Византии
письмо не в IX, но в VIII или даже в VII в., И. И. Срезневский указывал
на отсутствие надстрочных знаков (придыханий и ударений) в древней-
ших славянских рукописях, тогда как в греческих унциальных рукописях
IX в. эти знаки становятся обязательными. В унциале же VII—VIII вв.
надстрочные знаки почти не встречаются, и потому следует предполо-
жить, что письменность славян возникла ранее IX в. Опровергая мне-
ние И. И. Срезневского о времени возникновения славянских письмен,
Е. Ф. Карский отмечал, что и в IX в. в Византии употребление надстроч-
ных знаков было несистематичным. Употребление или, наоборот, неупо-
требление славянами надстрочных знаков в письме само по себе не может
служить доказательством заимствования ими письма из Византии в тот
или иной период. В средние века значительная часть надстрочных знаков
(именно придыхания) в греческом языке уже утратила свой смысл
и не имела значения при произношении, а потому могла быть не вос-
принята при заимствовании алфавита для другого языка, где применение
надстрочных знаков было бы уже ничем не оправдано.
Итак, славянской палеографией до сих пор не окончательно решевы
основные проблемы — о времени происхождения славянской азбуки
и о типе греческого письма, послужившего образцом при составлении
кириллицы.
Как же следует подойти к исследованию связей кирилловского устава
с византийским унциалом? Является ли устав по отношению к византий-
скому письму просто „сколком", „повторением" унциала? Являются ли
древнейшие, дошедшие до наших дней, славянские рукописи простым
подражанием византийским или оии представляют собой продукт самосто-
ятельного графического творчества славян?
Для выяснения этих вопросов следует вновь обратиться к истории
византийского унциала. Помимо уже указанных ранее этапов своего
развития, византийский унциал мог приобретать, в зависимости от влияния
алфавитов других народов, некоторые особенности, придававшие этому
7 Упоминаемое в некоторых трудах евангелие 844 г., принадлежащее Гос. публич-
ной библиотеке в Ленинграде, греч. № 33, писано унциалом, отличным от интересующего
нас дукта. Вдобавок, датировка этой рукописи 844 г. не доказана. Так, А. И. Соболевский
(мы присоединяемся к его мнению) датирует это евангелие 924 г. См. А. И. Собо-
левский. Назв. соч., Предисловие; П. А. Лавров, Назв. соч., стр. 16—17.
8 И. И. Срезневский. Палеографические заметки, сделанные во время путе-
шествия летом 1860 г. СПб., 1860.
КИРИЛЛОВСКИЙ УСТАВ И ВИЗАНТИЙСКИИ УНЦИАЛ
223
греческому письму как бы местный, локальный характер. Известны
четыре дукта греческого унциала: коптский, западноевропейский, грузин-
ский и праславянский.
Коптский дукт представлен двумя десятками отрывков рукописей
и одним двуязычным кодексом, хранящимся в Британском музее. Ни
одна из этих рукописей не содержит указаний на свое происхождение. Все
рукописи, писанные греческим унциалом коптского дукта, относятся
к VI—VII вв. н. э., т. е. к тому времени, когда у коптов уже существо-
вало самостоятельное развитое письмо.
Буквы разбираемого нами дукта стоят на строке прямо; разница
между тонкими и толстыми линиями ничтожна или вовсе отсутствует;
буквы квадратны, как бы приземисты; заметно стремление заканчивать
линии петельками или закруглениями (см. рис. 1).
Западноевропейский дукт греческого унциала представлен исключи-
тельно двуязычными кодексами с параллельным текстом на греческом
и латинском языках. Как и в предыдущем случае, ни в одной из этих
рукописей не содержится прямых указаний на их происхождение. Дати-
руются рукописи этого дукта также VI —VII вв. В этих рукописях сходство
алфавитов очень велико не только потому, что латинский и греческий
унциалы вообще имеют между собой много общего, но и потому, что
греческие буквы стилизованы на манер латинских, что отчетливо видно
на прилагаемом снимке (см. рис. 2).
Грузинский дукт представлен всего двумя евангелиями (одно VIII в.,
другое IX в.), обнаруженными в грузинских монастырях и также не со-
держащими указаний на свое происхождение.
Письмо этих двух рукописей (особенно характерно письмо Коридет-
ского евангелия VIII в., снимок с которого мы помещаем здесь, см. рис. 3)
отличается от письма прочих греческих унциальных рукописей. Линии
букв толсты, как бы несколько изломаны. Заметны небольшой наклон
вправо, своеобразная манера делать некоторые линии горизонтальными,
тогда как обычно они наклонны—так верхняя косая черта „х“, нижняя
линия овала „а“, верхняя линия овала ,,f“, поперечная линия с этим
связана манера расширять верхние углы некоторых букв. Вряд ли можно
говорить о сходстве греческого письма этих рукописей с грузинским
письмом. Но несомненно, что две греческие рукописи грузинского проис-
хождения имеют определенные особенности письма, не свойственные
греческому унциалу вообще.
Характеристика праславяиского дукта дана была раньше.
Все вышеописанные дукты византийского унциала имеют одну важную
общую черту: они возникли в то время, когда уже существовало раз-
витое письмо—коптское, грузинское, латинское, следовательно, эти
дукты унциала возникли под влиянием уже существовавших алфавитов.
Коптский, грузинский и западноевропейский дукты не следует рассма-
тривать как некоторые своеобразные типы или виды византийского
унциала. Возникновение этих дуктов следует объяснять индивидуальной
манерой писца, привыкшего писать латинским, коптским или грузинским
письмом, и потому несколько изменяющего буквы греческого алфавита
согласно привычным формам. Это соображение подтверждается и про-
исхождением рукописей. Так, западноевропейский дукт представлен
параллельным текстом на греческом и латинском языках в двуязычных
кодексах, происходящих из западноевропейских скрипториев.
К сожалению, рукописи „праславяиского" дукта не имеют никаких
указаний на свое происхождение. Однако на основании вышеизложенного
могут быть сделаны следующие выводы.
213 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
214 Византийская цивипи 1ация... 1947—1991 гг

У
S’
П '
S
X
c
»»€ли •
215 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
216 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг
217 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг

218 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг
КИРИЛЛОВСКИЙ УСТАВ И ВИЗАНТИЙСКИЙ УНЦИАЛ	229
ТаК называемый „праславянскнй" дукт византийского унциала, который
в трудах по славянской палеографии рассматривается как послуживший
образцом для кириллицы, таковым не является. Рукописи, написанные
этим дуктом византийского уициала, относятся к X—XI вв., т. е. к тому
времени, когда славянская письменность уже существовала. Прочие
дукты византийского унциала возникли под влиянием уже существовав-
ших алфавитов. Вследствие отсутствия памятников славянского письма,
более древних, чем конец X—начало XI вв., мы не можем утверждать,
что праславянский дукт византийского унциала возник под влиянием уже
существовавшего славянского письма, но несомненно, что он возник
в византийском унциале в период развития славянского письма — кирил-
лицы. Славянское письмо есть результат самостоятельного графического
творчества народа, применяющего и изменяющего это письмо в зави-
симости от нужд своего языка (рис. 5).
За 150—200 лет, протекших от создания кириллицы до написания
сохранившихся древнейших памятников славянской письменности, кирил-
ловский устав уже прошел стадию простого подражания византийскому
письму и вступил в новый этап самостоятельного развития. Таким образом,
древнейшие славянские рукописи являются продуктом самостоятельного
графического творчества славянских народов, а так называемый прасла-
вянский дукт византийского унциала следует рассматривать как отражение
в византийской письменности процесса становления славянского письма.
219 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Византийский временник, том 43
220 Византийская цивилизация...1947—1991 гг.
П. И. ЖАВОРОНКОВ
НИКЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ
И КНЯЖЕСТВА ДРЕВНЕЙ РУСИ
Завоевание Константинополя крестоносцами в 1204 г. не могло не от-
разиться на относительно широких политических, экономических и цер-
ковных отношениях, существовавших между Византией и княжествами
Древней Руси почти до начала XIII в.1 Никейские императоры, подобно
византийским василевсам XI—XII вв., придавали большое значение вза-
имоотношениям с Русью и в меру экономических и политических возмож-
ностей поддерживали зти отношения. Едва ли правомерно, как показы-
вает нижеприведенный материал, называть время никейско-русских от-
ношений «периодом затмения»2. Скорее всего, следует говорить о снижении
интенсивности отношений 3, о превалировании одних аспектов отношений
(церковных) над другими (экономическими и политическими). Объясне-
ние этого следует искать в изменении внешнеполитических условий как на
территории бывшей Византийской империи, включая и ее крымские вла-
дения, так и в той междоусобной борьбе древнерусских княжеств, кото-
рая в этот период, по выражению Ф. Энгельса, достигла апогея «всеобщей
путаницы»4.
После 1204 г. северочерноморские владения Византийской империи
вместе с Херсонесом и, возможно, Тмутараканью 5 6, по крайней мере но-
минально, подчинялись Трапезундской империи, платя ей ежегодно
дань ®. Никейская империя, имевшая на понтийском берегу два неболь-
ших приморских города — Ираклию и Амастриду, не могла играть глав-
ной роли в черноморской торговле с Херсонесом и Русью. Торговля в ос-
новном сосредоточивается в руках трапезундских, иконийских (после
того как в 1214 г. султанат завоевал Синоп — важный торговый порт
на южном берегу Черного моря), армянских и венецианских купцов.
К тому же со второй половины XII в. торговое значение Херсонеса перешло-
к новому экономическому центру восточной Таврики — Судаку (Сурожу),
независимому от Трапезундской империи, и, возможно, до татарского за-
воевания подчиненному половцам 7.
1 Левченко М. В. Очерки по истории русско-византийских отношений. М., 1956,
с. 429—497.
2 Obolensky D. The Relations between Byzance and Russia (Xlth—XVth century). —
В кн.: XIII Международный конгресс историков: Доклады конгресса. М., 1973.
т. I, ч. 4. с. 204.
3 Литаврин Г. Г., Янин В. Л. Некоторые Проблемы русско-византийских отноше-
ний. — История СССР, 1970, 4, с. 42.
4 Маркс К.. Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 21. М.. 1961, с. 411.
6 О принадлежности Тмутаркани Византийской империи в XII в. см.: Литаврин Г. Г.
Новые сведения о Северном Причерноморье (XII в.). — В кн.: Феодальная Россия
во всемирно-историческом процессе. М., 1972, с. 237—242; Он же. Русь и Византия
в XII в. — ВИ. 1972. 7. с. 36—52.
6 Пападопуло-Керамевс А. Сборник источников ио истории Трапезундской империи.
Л., 1927. с. 117. 10—14.
7 Тизенгаузен В. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. СПб..
1884, т. I, с. 26.
6 Византийский временник, 43
81
В XIII в. это большой торговый город, населенный постоянно про-
живающими здесь греческими ремесленниками и приезжими купцами
из разных стран 8. По сообщению Рубрука, в Судак «пристают все купцы,
следующие как из Турции и желающие направиться в северные страны,
так и едущие обратно из Руси и северных стран и желающие переправиться
в Турцию»8. Скорее всего, здесь имеются в виду купцы из Трапезунда
и Иконийского султаната, но нельзя исключать и присутствие среди них
никейских купцов. К такому предположению приводит сопоставление
данных источников. По словам Ибн-ал-Асира, к Судаку «пристают ко-
рабли с одеждами; последние продаются, а на них покупаются девушки
и невольники, меха, бобры, белки и другие предметы»10. Продажа не-
вольников и военнопленных на рынках Судака и Херсонеса особенно уве-
личилась после завоевания Руси в 1240 г. монголами, когда массы рус-
ского населения поднепровских городов пытались искать спасения в Кры-
му п. Часть из них оказалась на невольничьих рынках и вскоре была про-
дана, в том числе и в Никейскую империю: формуляры грамот при отпуске
рабов на волю называют прежде всего русских 12. Вероятно, часть неволь-
ников попадала в Никейскую империю и через сельджукских купцов 13.
О наличии торговых отношений империи с Крымом свидетельствует
также находка в селе Крепкое Куйбышевского района Крымской области
золотой монеты Феодора II Ласкаря вместе с большим золотым височным
кольцом и.
Никейские купцы не ограничивались торговыми сделками в северо-
черноморских портах, но и сами приезжали в древнерусские княжества.
Имеется относящееся к 1250—1252 гг. свидетельство Волынской летописи
о покупке греческих шелковых тканей 15, которые вероятнее всего, были
привезены никейскими купцами. Кроме того, необходимо принимать во
внимание поездки греков на Русь (см. ниже) — иногда вместе с купече-
скими караванами — и сопровождение никейскими купцами рукоположен-
ных в Никее киевских митрополитов. Возможно, сообщение Волынской
летописи связано с прибытием из Никеи киевского митрополита Кирилла II
в Галич в 1250 г.
Экспортируя ткани, одежду и драгоценные украшения, Никейская
империя вывозила из древнерусских княжеств меха горностаев, соболей,
белок и зайцев, о чем сообщает Михаил Хониат, находившийся в 1210 г.
на о-ве Кеос 1в. По-видимому, состав импорта Никейской империи из
Древней Руси не изменился и в последующие десятилетия.
Безусловно, объем и интенсивность торговли Никеи с Русью значи-
тельно уступали масштабу торговых отношений империи с Иконийским
султанатом, Венецией, Генуей и Египтом. Это объяснялось как трудностью
пути, отсутствием хороших портов на никейском берегу Черного моря,
недостаточно развитой торговлей, протекционистскими мерами импера-
торов, так и тем, что в глазах никейских императоров Русь была важна
прежде всего не как торговый партнер, а как северный форпост правосла-
вия. Поэтому основу взаимоотношений Никейской империи с древнерус-
скими княжествами составляли церковно-политические отношения.
Церковные отношения Никеи с Русью могли начаться только после
избрания 20 марта 1208 г. патриархом Михаила Авториана 17. По-види-
мому, вскоре после этого в Никее был рукоположен киевский митрополит
Матфей, который впервые упоминается в русской летописи под 1210 г.18
Возможно, что Матфей был избран митроПолитом еще в 1203 г., но паде-
ние Константинополя и бегство патриарха Иоанна Каматира на Балканы
помешали прибытию в Византию главы русской церкви. К такому пред-
положению можно прийти на основании сведений русских летописей.
Предшественник Матфея митрополит Никифор II в последний раз
упоминается в летописи под 1190 г.10 Но из рассказа летописца нам из-
вестно, что в 1198 г. новгородский князь Всеволод Георгиевич послал
избранного им Павла на епископство в Переяславль 20. Хотя в избрании
епископа решающее слово принадлежало князю 21, без посвящения митро-
221 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
82
222 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
полита оно не имело законной силы. Следовательно, в 1198 г. Никифор II
был еще жив. Однако ему едва ли удалось пережить разгром Киева, учи-
ненный 2 января 1203 г. Рюриком и Ольговичами, приведшими на Русь
половцев. «И сотворилось великое зло в русской земле, — восклицает
летописец. — Такого зла над Киевом не было от крещения (Руси) . . .
Подолье взято и пожжено, взята Гора, митрополичья святая София разграб-
лена, и Десятинная святая разграблена, и монастыри все, а иконы сод-
раны. . ,»* 13 * * * * * * 20 21 22
Отсутствие в летописях упоминания о смерти киевских митрополитов —
явление довольно обычное, так как русские летописцы весьма неохотно
писали о митрополитах-греках. Из четырех киевских митрополитов пе-
риода Никейской империи (Матфей, ум. в 1220 г.23, Кирилл I, 1224 24 25—
1233 гг.26, Иосиф, 123726—1240 гг., Кирилл II, 125027—1281 тг.) лишь
Кирилл II был русским. Поэтому утверждение Никифора Григоры, что
митрополичью кафедру в Киеве с самого начала ее образования по согла-
шению с Константинополем должны были поочередно занимать либо грек,
назначаемый из Византии, либо русский, избираемый князьями и ут-
верждаемый патриархом 28, не соответствовало действительности как
XI—XII вв., когда местные кандидаты появлялись на престоле нерегу-
лярно 2®, так и первой половины XIII в.30 Только с Кирилла II начина-
8 Якобсон А. Л. Средневековый Крым. М., 1964, с. 79; Новосельцев А. П., Па-
шу то В. Т. Внешняя торговля Древней Руси (до середины XIII в.). — История
СССР, 1967, 3, с. 107.
• Вильгельм де Рубрук. Путешествие в восточные страны. СПб., 1911, с. 66.	'
10 Тизенгаузен В. Указ. соч.. с. 26.
11 Якобсон А. Л. К истории русско-корсунских связей (XI — XIV вв.). — ВВ, 1958,
14. с. 125—128.
12 Ferrari С. Formulari notari inediti dell’eta bizantina. — Bulletino dell’Istituto sto-
rico Italiano, 1913, 33, p. 63. 22—30.
13 Heyd W. Histoire du commerce du Levant au Moyen age. Leipzig. 1885, I, p. 298—299.
14 Кропоткин В. В. Клады византийских монет на территории СССР. М., 1962. с. 35,
№ 230.
16 Лопарев X. М. "Акахта та ’Pojfiaiopptoaoixa. СПб., 1898, с. 29.
13 Adftnpog Хл.	'Ахарлчатои Хшмчхтои Та a<pt<jp«va. ’Afi^vat, 1880, т. П,
о. 356. 16; Irmscher J. Das Nikaische Kaisertum und Russland. — Byz.,
1970, 40, 2, S. 378.
17 Laurent V. La chronologie des patriarches de Constantinople au XIIIе siecle (1208—
1309). — REB, 1969, 27, p. 129—133.
28 ПСРЛ. Л.. 1962, т. I, стб. 435.
18 Там же. стб. 408.	...
20 Там же, стб. 414.
21 Соловьев С. М. История России с древнейших времен. М., 1960, кн. 2, т. 3, с. 56.
22 ПСРЛ, т. I. стб. 418.
23 Там же, стб. 445.
24 Там же, стб. 447; ПСРЛ, СПб., 1908, т. П, стб. 753; Татищев В. Н. История Рос-
сийская. Л.. 1964, т. 4, с. 361.
25 ПСРЛ, т. I. стб. 512; т. II. стб. 129; СПб., 1888, т. III, стб. 242; Татищев В. И.
Указ. соч.. с. 371.
23 ПСРЛ. т. III, стб. 246; т. IV, стб. 30; Baumgarten X. de. Chronologie ecclesiastique
des terres Russes (du Xе au XIIIе siecles).— Orient. Chr., 1930, 17, p. 156.
22 ПСРЛ, т. II. стб. 181.
28 Parisot V. Livre XXXVII de I’Histoire Romaine de Nicephore Gregoras. P., 1851.
p. 68; Литаврин Г. Г. и др. Экономические и политические отношения Древней
Руси и Византии в XI—первой половине XIII в. — In: The Proceedings of the
XHIth International Congress of Byzantine Studies./L. etc.. 1967, p. 71—72.
29 Obolensky D. Le Patriarchal byzantin et les,metropolites de Kiev. — SBN, 1953, 7,
p. 437—438.
30 Основываясь иа словах летописца, что «в лето 1224 поставлен бысть (вместо
«приде». — П. Ж.} митрополитом в святой Софье» (ПСРЛ, т. I. стб. 447), некоторые
историки {Голубинский Е. Е. История русской церкви. М., 1901, т. I. ч. 1. с. 318;
Левченко М. В. Указ, соч., с. 505) полагают, что митрополит Кирилл I (1224—1233)
был избран в Киеве, а затем рукоположен в. Никее Германом II. Однако сомни-
тельно, чтобы русские Князья избрали митрополитом грека, тем более что в Нов-
городской первой летописи определенно указывается на его прибытие из Никеи:
«В то же лето (1233 г.) преставился блаженный митрополит всея Руси Киевский
именем Кирилл, родом гречин бе, приведен бысть из Никеи» (ПСРЛ, т. III. стб. 49).
6*
83
ется чередование киевских митрополитов из греков и русских, что застав-
ляет предполагать заключение в 1248—1249 гг., во время поездки Ки-
рилла II в Никею, подобного соглашения.
В период существования Никейской империи, как известно, происхо-
дит значительное ослабление власти константинопольского (никейского)
патриарха над православными иерархами некоторых стран. В 1219 г. цер-
ковную независимость получает Сербия, в 1235 г. — Болгария, а сино-
дальным актом от 1 января 1261 г. Трапезундской церкви дается право
самой избирать понтийского архиепископа, рукополагаемого патриархом.
Что касается Древней Руси, то в настоящее время существуют две про-
тивоположные точки зрения на вопрос об ослаблении зависимости киев-
ского митрополита от Никеи.
Согласно одной из них, Русь в первой половине ХШ в. не получила
никаких церковных привилегий; она их даже не добивалась 31. Вторая
точка зрения, напротив, признает получение русской церковью некоторой
независимости исходя из факта принятия киевским митрополитом Ки-
риллом I титула архиепископа 32.
Присоединяясь в целом ко второй точке зрения, мы считаем, что при-
веденный для ее аргументации факт не является достаточно убедитель-
ным: титулование Кирилла I как «Кбр'.ХХо; р.ома^о; eXsuj 6ео5 dpj^iewiaxoiTO;
гт^ |лт]тропбХеш; 'Pania;» 33 (вместо обычных для XI—XII вв. лрбебро;,
uotaevap/o;, р^тролоХ'тт;; rtdarj; 'Pania;)34 не может служить, по нашему
мнению, доказательством расширения церковной независимости киевского-
митрополита. Дело в том, что если во второй половине XII в. новгород-
ские владыки получали при хиротонисании лишь эпизодично титул «архи-
епископа Новгорода»35, то начиная с 1193 г., когда новгородскую кафедру
в течение почти сорока лет поочередно занимали Митрофан и Антоний,
титулование новгородских епископов архиепископами утвердилось прочно
как на владычных именных печатях, так и в летописях 3®. Известно, что
ранее печати новгородских епископов довольно точно копировали печати
киевских митрополитов. Это подражание касалось не только поясного изоб-
ражения богоматери «Знамение» на одной стороне и греческой мноТостроч-
ной надписи на другой, но и совпадения самой формулы легенды 37. Можно,
как нам кажется, предположить, что Кирилл I в свою очередь использовал
часть легенды новгородского архиепископа для подчеркивания своих пран
по отношению ко всем иерархам Руси, определяемой как киевская митро-
полия.
Правда, мы не можем со всей уверенностью сказать, что Кирилл был
первым митрополитом с титулом «архиепископ митрополии России»,
так как до сих пор неизвестна печать его предшественника Матфея. Но
его преемники — как избранный Михаилом Черниговским, но не рукопо-
ложенный Никеей, Петр Акерович 38, так и Кирилл II 38 — называются
архиепископами Руси, по крайней мере в письменных источниках.
Более существенным признаком ослабления церковной зависимости
Руси от константинопольского патриарха является признание Никеей
права чередования на киевском митрополичьем престоле то грека, то рус-
ского 40. Это было вызвано в первую очередь положением древнерусских
княжеств, к середине XIII в. оказавшихся под татаро-монгольским
игом.
Во время разгрома Киева татарами в 1240 г. митрополит Иосиф, грек,
недавно (в 1237 г.) прибывший из Никеи, вероятно, погиб, и на митро-
поличьей кафедре пытался утвердиться ставленник Михаила Чернигов-
ского, владевшего Киевомв1241 —1244 гг.,Петр Акерович, игумен монас-
тыря Спаса на Берестовом в Киеве 41. Но с этим не согласился галицко-
волынский князь Даниил Романович, мать которого, Анна, была родствен-
ницей императора Алексея III Ангела (1195—1203)42. В 1242 г. он поста-
вил общерусским митрополитом Кирилла 43, который был, по-видимому,
печатником великого князя 44, а не холмским епископом, как можно было
бы думать на основании некоторых данных 45. Поскольку патриарший
престол в Никее оставался вакантным в течение почти четырех лет
223 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
84
224 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
(1240—1243), то ни один из кандидатов не имел возможности отправиться
к патриарху для рукоположения.
В 1245 г. Киев перешел к владимиро-суздальскому князю Ярославу
Всеволодовичу, который не признал Петра Акеровича 31 * 33 34 * * * 38 39 * * 42 43 44 45 46. Последний
вместе с Михаилом Черниговским отправился в Венгрию, а оттуда к папе
на Лионский собор и навсегда остался во Франции 47. Таким образом,
Кирилл, поставленный Даниилом Романовичем, стал единственным и за-
конным митрополитом Руси. Вскоре после неудачных переговоров с Римом
об унии в 1247—1248 гг. Кирилл был послан в Никею на поставление,
откуда вернулся в 1250 г.48 Никейский патриарх Мануил II (1244—1254),
учитывая внешнеполитическую обстановку, сложившуюся на Руси и
в Юго-Восточной Европе после завоевания монголов, не только руко-
положил избранного русским князем митрополита, но и, по-видимому,
согласился на поочередное занятие митрополичьей кафедры русским и гре-
ком.
Однако большего Руси добиться не удалось. Причина этого, на наш
взгляд, заключалась в политической раздробленности, постоянных междо-
усобных войнах, нежелании князей занять единую позицию в вопросе
о церковной зависимости от Византии, т. е. в отсутствии единой полити-
ческой власти, как это было в Болгарии и Сербии. Монгольское завоевание
окончательно уничтожило даже основу для такого единства.
Никейский патриарх, посвящая митрополитов Киева, не вмешивался
во внутреннее управление русской церковью, кроме тех случаев, когда
в делах епископов Руси- Никея усматривала явные канонические нару-
шения. Как на пример такого вмешательства можно указать на посла-
ние патриарха Германа II в 1228 г. митрополиту Кириллу I о запрещении
31 Левченко М. В. Указ. соч.. с. 504; Irmscher J. Op. cit., S. 379.
31 Литаврин Г. Г. и др. Указ. соч.. с. 81.
33 Orechnikov V. Sceaux de plomb du XIIIе sic-cle au nom du metropolitan! Cyrille. —
Annuaire de la Societe fran<?aise de Numismatique et d’Archeologie, 1893. XVII.
p. 446—447; Laurent V. Le corpus des sceaux de 1’Empire Byzantin. P., 1964, t. V.
L’Eglise. Premiere partie: 1. L’Eglise de Constantinople. A. La Hierarchie. p. 608,
n. 792; Янин В. Л. Актовые печати Древней Руси X—XV вв. М., 1970, т. I, с. 176,
примеч. 53.
34 Soloviev А. V. Metropolitensigel des Kiewer Russlands. — BZ, 1962. 55, S. 298—300.
36 Янин В. Л. Указ, соч., с. 56.
33 Там же, с. 178, примеч. 61, 62; ПСРЛ, т. I, стб. 423. 491, 502. 503, 512.	’> 
31 Янин В. Л. Указ. соч.. с. 57.
38 Мату зова В. И. Английские средневековые источники. М.. 1979, с. 124. 178.
39 Митрополит, но словам летописца, обращаясь к новгородцам, сказал: «Мне бог
поручил архиепископию в Русской земле» (ПСРЛ, т. III, стб. 294); Яков Свято-
слав. болгарский деспот, бывший ранее русским князем, посылая Кириллу Корм-
чую книгу, именует его «архиепископом града Киева и. . . всей Русской земли»
см.: Востоков А. Описание русских и славянских рукописей Румянцевского музеума.
СПб.. 1842, с. 290—291; Готье Ю. В. Русские на Балканском полуострове в XI —
XIV веках. — УЗ МГПИ, 1939, т. 4, с. 6.
10 Obolensky D. The Byzantine Commonwealth. Eastern Europe. 500—1453. L., 1971.
p. 240.
44 Пашуто В. T. Очерки по истории Галпцко-Волынской Руси. М., 1950, с. 57—60.
42 Baumgarten IV. de. Genealogies et mariages occidentaux des Rurikides russes du Xе
au XIIIе siecle. — O. Chr., 1927, IX, p. 47, tab. XI.
43 ПСРЛ, т. II, стб. 180; Голубинский E. E. Указ. соч. M., 1900, т. 2, ч. 1. с. 53, при-
меч. 1.
44 В Ипатьевской летописи под 1241 г. упомянут печатник князя Кирилл, который
был отправлен с войском по поручению Даниила Романовича завоевывать Боло-
ховскую землю, см.: ПСРЛ, т. II, стб. 17.9. Печатниками обычно были духовные
лица, см.: Соколов П. Русский архирей из Византии и право его назначения до на-
чала XV века. -Киев. 1913, с. 160.
45 Действительно, некий Кирилл в 1243 г. находился в Холме, когда пришло известпе
о приближении монголов, но он не был епископом, так как первым епископом Холма
до 1260 г. был Иоанн, см.: ПСРЛ, т. II. стб. 163, 196—198.
43 Пашуто В. Т. Киевская летопись 1238 года — ИЗ, 1948, 26, с. 302.
47 Подробнее о Петре Акеровиче см.: 1омашлвский С. Предтеча 1сидора Петро Акеро-
внч, незнаний митрополит русский (1241—1245). — Analecta Ordinis s. Basilii
Magni (Записки чина св. Василия Великого), Льв1в, 1927, т. 3, ч. 3/ 4, с. 221—313;
Матузова В. И. Указ, соч., с. 183—184.
48 ПСРЛ, т. II, стб. 182, 185.
85
возводить в духовный сан рабов и пленников и позволять им священно-
действовать 48. Но Никея всегда придавала большое значение киевским
митрополитам .как сторонникам «тесного сотрудничества церкви и госу-
дарства во имя защиты Руси и ее церкви»60. Митрополиты часто высту-
пают в роли дипломатов, посредников и примирителей князей: киевских
и суздальских, черниговских и волынских, новгородских и переяслав-
ских и. Их алияние на формирование великокняжеской политики еще
больше возросло после завоевания Руси монголами и начавшегося в
1240-е годы наступления, военного и идеологического, римской церкви на
русские земли. Никейская империя с настороженным вниманием следила за
попытками католического Рима подчинить своему влиянию то или другое
древнерусское княжество и, действуя через киевских митрополитов, пы-
талась помешать этим замыслам.
Попытки Рима подчинить своему влиянию русские княжества с особен-
ной настойчивостью возобновились сразу же после падения Константи-
нополя. Уже в 1204 г. к галицко-волынскому князю Роману Мстиславичу,
одному из могущественных русских князей, про которого говорили, что
он, сидя на «златокованном престоле, подпер горы угорские своими полками
железными, заступил путь королю (венгерскому), затворил Дунаю во-
рота»62, было послано из Рима посольство с предложением принять като-
личество 63. В октябре 1207 г. папа Иннокентий III направил с кардиналом
Виталисом послание к «духовенству и мирянам Руси», в котором говори-
лось, что, поскольку Византии и греческого патриарха больше не суще-
ствует, Русь должна заключить союз с Римом и подчиниться католической
церкви 64. Но все эти послания, как и письмо Григория IX в 1231 г. к суз-
дальскому князю 66 Георгию Всеволодовичу, успеха не имели, как не имело,
успеха и насильственное введение католицизма на захваченных в 1214—
1219 гг. венгерским королем Андреем II галицких землях. Это дало воз-
можность патриарху Герману II в 1232 г. в послании римской курии
с полным основанием утверждать, что «неисчислимый народ Руси» строга
придерживается православной веры 66. Период перед монгольским наше-
ствием отмечен наиболее активным противодействием влиянию католи-
ческой церкви в русских княжествах. В 1233 г. киевский князь Владимир
Рюрикович изгнал Мартина Судомира, приора доминиканского монастыря
св. Марии, вместе со всеми монахами 67. Несколько позднее, в 1236—
1237 гг., доминиканцы-венгры были изгнаны и из Владимиро-Суздальского
княжества 68.
Новый этап в политике Рима по отношению к Руси и в обострении
борьбы между византийской и римской церквами начался после подчине-
ния древнерусских княжеств власти монгольского хана. Во-первых, папа
пытался заключить союз с татаро-монголами, направленный против Ни-
кеи: достаточно вспомнить посольства Плано Карпини, Асцелина и Руб-
рука, а также обращение латинского императора Балдуина II к Батыю 69.
Во-вторых, прикрываясь необходимостью борьбы с монголами, Инно-
кентий IV стремился подчинить своей власти древнерусские княжества
и прежде всего Галицко-Волынское, используя для этого Венгрию, ко-
роль которой Бэла IV был в родственных связях с князем Галиции 60.
Если в первом случае папская курия стремилась направить монголов на
Никею и получить из рук татар право на управление русской церковью,
то во втором она хотела добиться добровольного подчинения русских кня-
зей Риму в обмен на помощь в борьбе с Батыем.
В 1247 г. Иннокентий IV послал в Галич прусского архиепископа
Альберта для постоянного пребывания при княжеском дворе ы. Даниил
Романович, только что признавший номинальную зависимость от татар,
хорошо встретил папского легата. Это не могло не встревожить Никею.
Митрополит Кирилл II, вернувшись в 1250 г. из Никеи и не имея возмож-
ности оставаться в Киеве, так как там все было разрушено татарами (ка-
федральный Софийский собор, десятинная церковь, митрополичий двор,Пе-
черская лавра оставлена монахами)62, не пошел в Галич к избравшему его.
Даниилу Романовичу, а отправился в Северо-Восточную Русь. Посетив
86
8—3079
225 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
226 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Чернигов, Рязань и Суздаль, Кирилл II избрал своим местопребыванием
Владимир-на-Клязьме. Вне всякого сомнения, выбор Владимира митро-
поличьей резиденцией был обусловлен не только победой Северо-Восточ-
ной Руси над Юго-Западной63, выразившейся в назначении Ордой
(1249 г.) великим князем Руси Андрея Ярославича 64, который в 1250 г.
начал княжить во Владимире. Прежде всего зто решение свидетельство-
вало о глубоком недовольстве Кирилла II и Никеи политическим курсом
Даниила Галицкого, хотя и прервавшего на время переговоры с папой
о союзе церквей, но не оставившего, как показали дальнейшие события,
таких намерений. Решение киевского митрополита говорило о поддержке
Никеей Александра Ярославича (Невского), отвергавшего (в противопо-
ложность своему отцу Ярославу Всеволодовичу) все предложения Рима
о переговорах и помощи, которые имели место в 1248—1252 гг.6Б
Политика Александра Невского, получившего в 1252 г. ярлык на
великое княжение, заключалась в поддержании отношений с Золотой
Ордой и через митрополита Кирилла II с Никейской империей66. В то
время как Даниил Галицкий все больше сближался с Римом и, наконец,
в 1254 г. принял из рук папских легатов (не без нажима польских кня-
зей и короля Болеслава, обещавшего помощь в борьбе с татарами) при-
сланную Римом корону6’, Александр Невский, действуя заодно с митро- 48 * * * 52 * * * * * * * 60 61 62 * 64
48 Павлов А. С. Памятники древнерусского канонического права. СПб.. 1880, ч. I.
стб. 79—84.
68 Пашуто В. 1. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968. с. 265.
61 В 1210 г. митрополит Матфей мирил киевского князя Всеволода Святославича
с суздальским (ПСРЛ. т. I, стб. 435). Кириллу I в 1226 г. удалось добиться мира
между Георгием Михайловичем Переславским и Олегом Курским (Там же, стб. 448).
Когда в 1230 г., вследствие недовольства Новгорода княжением Ярослава Пере-
яславского и вторичного призвания на новгородский стол Михаила Черниговского
возникла угроза междоусобной войны Южной Руси с Северной, то во Владимир
к великому князю Юрию Всеволодовичу отправился митрополит. Конфликт был
ликвидирован. Однако успех не всегда сопутствовал митрополиту на этом поприще.
В 1228 г. Кирилл I не смог предотвратить столкновение молодого Даниила Рома-
новича Галицкого с Ростиславом, князем Пинска, и его союзником киевским книзем
Владимиром Рюриковичем, см.: Соловьев С. М. Указ, соч., кн. 2, т. 3, с. 129.
52 См.: История дипломатии. М., 1959, т. I, с. 133.
33 Рамм Б. Я. Папство и Русь в X—XV вв. М., 1959, с. 136. *л'' г'а ’	s 1
34 PG, t. 215, col. 1232—1234.
33 Лопарев X. M. Op. cit., p. 28.	, '
38 Матузова В. И. Указ, соч., с. 111, 135; Laurent V. Begestes, N 1257.
37 Dlugosii Historia Polonica/ Ed. A. Przedziecki. Cracoviae, 1873, vol. II. p. 240.
38 Аннинский С. А. Известия венгерских миссионеров XIII—XIV вв. о татарах и
Восточной Европе. — ИА, 1940, т. 3, с. 107; Пашуто В. Т. О политике папской
курин на Руси (XIII в.). — ВИ, 1949, 5, с. 60—61.
38 Recueil de voyages et de memoires, publie par la Societe de Geographic. P., 1839,
t. 4, p. 239. 10—12; 242. 3—7; Пашуто В. T. О политике папской курии на Руси,
с. 67—70.
60 В 1248 г. венгерский магнат Димитрий женился на княгине Анастасии Бельцкой,
а вскоре Бэла IV выдал свою дочь Констанцию за сына Даниила Романовича Льва,
см.: Baumgarten N. de. Genealogies. . ., р. 71.
61 Baynaldus О. Annales Ecclesiastici. Coloniae Agripinae, 1693, t. 13. an. 1247.
n. 28—29; an. 1259, n. 15. Папа позволял русскому духовенству совершаи, службу
на квасном хлебе, признавал законным брак брата Даниила Романовича Вастлька
с одной из родственниц.
62 Левченко М. Указ. соч.. с. 510.
83 Борьба между Северо-Восточной и Юго-Западной Русью в условиях татарского
завоевания заключалась в получении в Золотой Орде ярлыка на великое, княже-
ние в Киеве. Галицко-волынский князь, провозглашенный в Холмском летописном
своде (составлен в середине 1240-х годов) преемником киевских князей, не смог
получить у татар ярлыка на великое княжение. Первым великим князем стал
в 1243 г. Ярослав Всеволодович Суздальский, см.: Пашуто В. Т. Очерки по истории
Ч. Галицко-Волынской Руси, с. 237.
64 ПСРЛ, т. I, стб. 472.
83 Historica Russiae Monumenta/ Ed. J. Turgenev. СПб., 1841, t. 1, N 78. — Рамм Б. Я.
Указ, соч., с. 159—160.
86 Пашуто В. Т. О политике папской курии на Руси, с. 73; Он же. Очерки по истории
Галицко-Волынской Руси, с. 272.
87 Соловьев С. М. Указ, соч., кн. 2, т. 3, с. 176; Пашуто В. Т. О политике папской
курии на Руси, с. 64—65; Obolensky D. The Byzantine Commonwealth, p. 271.
87
политом и никейскими дипломатами, отстаивал интересы Руси и право-
славной церкви в Золотой Орде. Когда в 1254 г. папа, довольный подчине-
нием Даниила Романовича Риму, послал к Батыю Иоанна де Поликарно
с целью добиться у татар права на управление русской церковью, то пап-
ский легат встретил при ханском дворе сопротивление Александра Нев-
ского и Никеи и не достиг своей цели ®8.
В конце 1257—начале 1258 г. в малоазиатскую Магнезию прибыло
татарское посольство. В переговорах участвовали и русские дипломаты,
представляющие не только Северо-Западную Русь, но и Галицко-Волынское
княжество, поскольку Даниил Романович в 1256 г. решительно порвал
с Римом, обманувшись в надеждах на помощь Запада. Они добились
у монголов согласия сохранить в прежнем виде никейско-русские церков-
ные отношения, хотя и под контролем золотоордынских ханов 68. В 1261 г.
в Сарае была организована специальная русская епископия, а несколько
позднее, уже при хане Менгу-Тимуре, митрополит Кирилл II получил
ханский ярлык, в котором признавались нерушимыми все прежние права
церкви: она освобождалась от дани, а православная вера объявлялась не-
прикосновенной ;о. Все зто означало полное крушение планов папского
Рима в отношении Руси, а отвоевание в июле 1261 г. Михаилом VIII
Палеологом Константинополя было встречено на Руси с удовлетворением
и лишило папу Александра IV одного из главных козырей в антирусской
(да и антиникейской) политике.
Между Никейской империей и княжествами Древней Руси существо-
вали и взаимные культурные связи. Свидетельства о хождениях русских
духовных лиц в империю, Константинополь и на Афон, прибытии оттуда
греков и участии их в духовной жизни Руси неоднократно встречаются
в летописях. В 1211 г. в Новгород вернулся из Константинополя Добрыня
Ядрейкович, «привезя, па словам летописца, с собою гроб господень» п.
В том же году он был избран архиепископом Новгорода под именем Анто-
ния. Через несколько лет (1218 г.) епископ Полоцка привез Константину
Всеволодовичу, великому князю Владимирскому, мощи святых и книги
для созданной им школы, библиотека которой насчитывала более тысячи
греческих книг 72. К 1220-м годам относятся два известия о хождении рус-
ских духовных лиц на Афон. Наиболее известно путешествие в 1220 г.
Досифея, архимандрита Киево-Печерского монастыря, благодаря напи-
санному им сочинению о жизни афонских монахов 73. К этому же времени
относится хождение на Афон рязанского епископа Ефросина, привезшего
оттуда в 1225 г. своему князю несколько икон 74. Возможно, что епископ
Рязани отвозил на Афон грамоту киевского митрополита Кирилла76.
С другой стороны, участие греческого духовенства в церковно-поли-
тической и духовной жизни русских княжеств этого периода говорит
о непрекратившемся притоке греков на Русь. Чаще всего они выступают
в роли священников, настоятелей монастырей, епископов. Так, греком
Мефодием в 1213 г. основан Почаевский монастырь 76. Греческий священ-
ник новгородской церкви свв. Константина и Елены стал в 1226 г. игу-
меном Юрьева монастыря и являлся в 1229 г. одним из трех кандидатов
в архиепископы Новгорода, но избран не был. Архиепископом стал дру-
гой грек — игумен монастыря св. Георгия Спиридон 77. Греки назнача-
лись послами 78, были учителями в княжеских школах ’8; греческие
живописцы участвовали вместе с русскими мастерами в росписи
церквей 80.
Зависимость киевского митрополита от константинопольского (никей-
ского) патриарха заставляла русское духовенство изучать греческий язык.
Так, в Ростове Великом в церкви св. Богородицы левый клирос пел по-
гречески, а правый — по-русски 81. По спасенным от татарского разорения
в ростовских монастырях греческим книгам местное духовенство и мона-
шество изучало греческий язык. В «Житии св. Стефана Пермского» гово-
рится, что он потому набрал для своего пребывания Ростов, что «многи
книги бяху ту». Там он и «изучился греческой грамоте» 82.	-	 “
227 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
88
228 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Заканчивая обзор византийско-русских отношений периода Никей-
ской империи, следует еще раз повторить, что, несмотря на политические
потрясения и изменения, происшедшие в Византии в начале XIII в.,
время Никейской империи не было «периодом затмения» в византийско-
русских связях. Отношения между Никеей и Русью не прерывались,
хотя их интенсивность значительно снизилась по сравнению с XII в.
68	Пашуто В. Т. Очерки по истории Галнцко-Волынской Руси, с. 273.
68	Georgii Pachymeris de Michaele et Andronico Palaeologis libri XIII/ Rec. I. Bekkerus.
Bonnae, 1835, vol. I, p. 134.14—136.2. Андреева M. А. Прием татарских послов
при никейском дворе. — В кн.: Сборник статей, посвященный памяти Н. П. Кон-
дакова. Прага, 1926, с. 195—201.
70	«Кто веру их похулит, — говорится в ярлыке, — или будет над нею ругаться,
тот никем ие будет прощен и умрет злою смертью» (Творения святых отцов в рус-
ском переводе. М.. 1843, кн. 4, с. 418—419).
71	ПСРЛ, т. I, стб. 491; Левченко М. В. Указ, соч., с. 506. > .у ... гр.
72	ПСРЛ, т. I, стб. 441; т. XXX. М„ 1965, стб. 85.
73	Никольский Н. К. Материалы для истории древнерусской духовной письменности. —
ИОРЯС, 1903, т. 8, кн. 2, с. 66—68.
74	Лопарев X. М. Указ, соч., с. 28.
76	В описании своего посещения афонских монастырей в первой половине XVIII в.
Василий Григорович-Барский сообщает, что видел в Кутлумушском монастыре
грамоту патриарха Кирилла от 6732 (1224—1225) г., см.: Странствования Василия
Григоровича-Барского по святым местам Востока с 1723 по 1747 г. СПб., 1887,
ч. 3, с. 169. Так как никакого патриарха Кирилла ни в это время, ни вообще в Ви-
зантии не было, то естественно предложить, что данная грамота написана киевским
митрополитом Кириллом I. Однако именование его патриархом в записках Гри-
горовича-Барского остается неясным.
78	Лопарев X. М. Указ, соч., с. 28.
77	ПСРЛ. т. II, стб. 128; Новгородская первая летопись старшего и младшего изво-
дов. М.; Л., 1950, с. 68.
78	Восставшие псковские бояре отправили в 1228 г. грека послом к новгородскому
князю Ярославу Всеволодовичу, см.: Новгородская первая летопись. . ., с. 66.
78	Лопарев X. М. Указ, соч., с. 28.
80	Там же.
81	Филарет (Гумилевский). Обзор русской духовной литературы. Харьков, 1859,
кн. 1, с. 77.
82	Цит. по кн.: Архиепископ Филарет. История русской церкви. М., 1842, т. 2. с. 50.
Византийский временник, том XXV
В. Н. ЗАЛЕССКАЯ
ЧАСТЬ БРОНЗОВОГО КРЕСТА-СКЛАДНЯ ИЗ ХЕРСОНЕСА
В собрании Эрмитажа находится половина бронзового креста-складня
(инв. №Х — 31, размеры: 7,9 х 5,9 см), поступившего в отделение средних
веков из Археологической комиссии в 1892 г. 1 (рис. 1). Это небольшой
четырехконечный бронзовый крест с расширяющимися концами, нижний
конец которого несколько длиннее остальных 2. На кресте представлены
сцены «Вознесения» и «Преображения», исполненные инкрустацией сереб-
ром.
Все контуры изображений были некогда заполнены инкрустацией,
а серебряные пластинки, наложенные на основу, специально подготовлен-
ную насечкой, покрывали части одежды богоматери.
В настоящее время некоторые изображения утратили инкрустацию;
на других она сильно потемнела, что давало повод считать, что здесь приме-
нялась также и чернь 3. Из Отчета Археологической комиссии явствует 4,
что крест был найден при раскопках, которые вел К. К. Косцюшко-Валю-
жинич в 1890 г. в центральной возвышенной части Херсонеса, застроенной
в основном крестовокупольными храмами IX — X вн.5 Поскольку отчеты
тех лет, как правило, не фиксировали стратиграфию найденных вещей,
сведения об условиях находки этого креста очень неопределенны. Первое
воспроизведение креста X—31 и его краткое описание было дано
Н. П. Кондаковым в «Русских кладах» 6. Четыре херсонесских креста-
складня, среди них и наш крест, были отнесены им к изделиям VIII—
XII вв.
Позднее Н. П. Кондаков датировал его временем, предшествующим со-
зданию мозаики, изображающей богоматерь с младенцем, в церкви Успе-
ния в Никее 7.
• ‘ ki ' < ,.»Г.Ur '	.. .< •	у
229 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
1 Архивные данные о предметах, поступивших в 1892—1894 гг. в отделение сред-
них веков. Выписка из отношения Археологической комиссии за № 928 от 25.VI
1892 г. о древностях, найденных в Херсонесе в 1890 г. Архив ГЭ, опись V, № 34, 1892,
стр. 8.	»
2 Он утратил боковые стенки, которые сохраняются на трех других концах. На
верхней стенке — небольшое отверстие.
3 Н. П. Кондаков. Русские клады. Исследование древностей великокня-
жеского периода, т. I. СПб., 1896, стр. 44.
4 ОАК за 1890, СПб., 1893, стр. 31—32.
6 А. Л. Якобсон. Раннесредневековый Херсонес. Очерки истории материаль-
ной культуры.— МИА, № 63, 1959, стр. 168—171.
6 Н. П. Кондаков. Русские клады, т. I, стр. 43—44, рис. 24.
’ Н. П. Кондаков. Иконография богоматери. Связи греческой и русской
иконописи с итальянской живописью раннего Возрождения.— «Иконописный сбор-
ник», вып. IV. СПб., 1910, стр. 192—198, рис. 138.	«• - * .....
168
В. Н. ЗАЛЕССКАЯ
Во II томе «Иконографии богоматери»
кретно говорил об этом кресте, относя
2 30 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Рис. 1. Крест из Херсонеса. Эрмитаж
Н. П. Кондаков более коп-
его к VIII—IX вв. и сопо-
ставляя с памятниками VII—
VIII вв. 8 * Крест X —31
упоминал также А. Грабар в.
Указанными упоминаниями
ограничиваются сведения об
интересующем нас предмете.
Однако крест представляет
выдающийся интерес и с той
ки зу ения стиля изображе-
ний, и с точки зрения самой
техники инкрустации.
Кресты подобнсй формы
были широко распростране-
ны В значительном количест-
ве они имеются в разных му-
зеях мира 10.
Что же касается техники
исполнения изображений, то
она крайне редка, а подобное
сочетание сцен неизвестно на
других памятниках. Большая
часть креста занята сценой
«Вознесения». Вверху изобра-
жен Христос, помещенный
внутри ореола, который воз-
носят четыре ангела. Ниже.—
богоматерь с младенцем и две-
надцать апостолов, по шести
с каждой стороны, как бы на-
правляющихся к богоматери.
Надпись: IANAAHY.
Композиция этой сцены так, как она дается на папим кресте,
сама по себе ве может являться основанием для датировки: она встре-
чается как на памятниках VI—VII вв.11, так и в более позднее
8 Н. П. Кондаков Иконография богоматери, т. II. СПб., 1915, стр. 136,
рис. 60.
8 A. Grabar. Martyrium. Recherches sur le culte des reliques et 1'art chretien
antique. Album. Paris, 1943, pl. LXII, fig. 7.
10 О. M. Dalton. Catalogue of Early Christian Antiquities and Objects from the
Christian East in the Department of Britich and Medieval Antiqu.ties ал 1 Ethnography
of the British Museum. London, 1901, p. 112—115, № 559—580; O. Wulff. Alt-
christliche und mittelalterliche byzantinische und italienische Bildwerke, Bd. Ill, Teil 1.
Altchrijtliche Bildwerke. Berlin, 1909, S. 195—201, № 918—966, 1106. Teil II Mittel-
alterliche Bildwerke. Berlin, 1911, № 1936—1939; E. S. К i n g. The Date and Pro-
venance of a Brunze Reliquary Cross in the Museo Cristiano.—«Memorie della Pontificia
Accade.nia Romana di Archeologia», t. II Roma, 1928, p. 193—205; К. M и я т e в.
Палестински крясгове в България.—«Годишник на народник музей за 1921 г.» София,
1922, стр. 59—89; R. Berliner. A Palestinian Cross of about 590.— « Rhode Islar (I
School of Design. Providence», IX, 3, 1952; S. R ado jci c. Bronzani krstovi-relik-
vi an iz ranog srednjeg veka v heogradskim zbirkama.— «Zbornik za umetnostno zgodovi-
no (archives d’liistoire de l’art)». N. V. Letn.k V/VI; Laureae F. Stele Septuage-
nario allatae. Ljubljana, 1959, p. 124—131; E. Coche de la Ferte. L’antiquite
chretienne au Musee du Louvre. Paris, 1958, p. 100; H. П. Кондаков. Русские
клады, т. I, стр. 43—46, рис. 24—29; о н ж е. Иконография богоматери, т. I. СПб.,
1914, стр. 261, рис. 165—172, т. II, стр. 104, рис. 32—33.
11 W. V о 1 b а с h. Friihcnnstliche Kunst. Die Kunst der Spatantike in West und
Ostrom. Munchen, 1958, taf. 103 (двери церкви св. Сабины в Phi ;е); A Grabar.
БРОНЗОВЫЙ КРЕСТ ИЗ ХЕРСОНЕСА
169
время * 12. Привлекает внимание тип богоматери, которая занимает цент-
ральную часть креста и представлена стоящей во весь рост и держащей
перед грудью младенца. Одна рука богоматери касается плеча Христа,
другая поддерживает его снизу.
Этот тип богоматери является одним из вариантов богоматери Нико-
леи 13. В данном случае его особенность состоит в том, что богоматерь дер-
жит самого Христа, а не щиток или медальон 14, но положение ее рук на-
поминает положение рук, держащих медальон.
Подобный тип богоматери часто встречается на монетах и печатях, ос-
новная масса которых относится к X—ХП вв. 15 16 Именно в этот период
образ Никопеи, которая была войсковой иконой, пользовался особой сла-
вой и известностью и был широко распространен.
Здесь следует указать на противоречие в выводах Н. П. Кондакова.
Он считал образ Никопеи наиболее распространенным на памятниках
X—XII вв., но не применил собственных выводов к памятнику, о кото-
ром идет речь. До некоторой степени это объясняется тем, что Н. П. Конда-
ков неверно определил изображение на кресте. Он считал, что богома-
терь не стоит, а сидит на троне (ноги ангелов были приняты за верхнюю
часть трона), и видел здесь изображение богоматери Печерской 1в. Изобра-
жение богоматери Никопеи является одним из аргументов для датировки
нашего креста более поздним временем. Если судить по точно датирован-
ным изображениям, крест X—31 следует отнести к X—первой полови-
не XI в.
В этой связи прежде всего надо указать на крест из ГИМ (рис. 2а,б),
представляющий близкую аналогию и по иконографическому типу, и
по технике исполнения. М. Розенберг датирует этот крест концом X в.17;
изображение богоматери на нем аналогично тому, которое помещено на
рассматриваемом нами: такая же постановка фигуры богоматери, сходные
пропорции и расположение складок одежды, техническое исполнение
самих изображений.
Следует отметить, что изображение Никопеи, которое часто обнаружи-
вается на монетах и печатях, встречается на крестах, по-видимому, только
дважды (крест X—31 и крест из ГИМ). Характерен тип лица богоматери:
низкий лоб, большие глаза под плоскими дугами бровей, тонкий прямой
нос, маленький рот и сильно суженный книзу овал лица. На нашем кресте
изображен нимб, украшенный орнаментом из точек; видимо, мастер так
хотел изобразить жемчужины. Подобный тип лица богоматери, который
Н. П. Кондаков рассматривает как сирийский 18, встречается на ряде
231 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Les ampoules de terre samte (Monza—Bobbio). Paris, 1958, pl. Ill, V, XVII, XIX,
XXVII, XXIX, XXXIII, XLVII, L, LUI; F. v a n der Meer et Ch. M о h r-
m a n n. Atlas de I’antiquite chretienne. Paris — Bruxelles, 1960, fig. 384 (миниа-
тюра кодекса Рабулы); Г. xal М. S«>Ti;piov, Elxdve<; тк Movijc Xiva, т. I. ’A©^vai,
1956, табл. X—XI и XVII—XIX (иконы VI—VII вв.).
12 J. Beckwith. The Art of Constantinople. An Introduction to Byzantine Art
330—1453. London, 1961, p. 114, fig. 145—147.
18 H. П. Кондаков. Иконография богоматери, т. II, стр. 125—126. - >.•«
14 Там же, стр. 127.
16 Там же, стр. 133; V. Laurent. Documents de sigillographie. La collection
C. Orghidan. Paris, 1952, p. 109—110, pl. XXIV, fig. 202; p. 139—140, pl. XXXII,
fig. 259; p. 176, pi. XLIV, fig. 347; p. 195, pl. XLIV, fig. 381; p. 195, pl. LVII, fig. 382;
p. 219, табл. LVII, fig. 430; p. 227, pl. LVII, fig. 449.
16 H. П. Кондаков. Иконография богоматери. Связи греческой и русской
иконописи..., стр. 193.
17 М. Rosenberg. Geschichte der Goldschmiedekunst auf technischen Grund-
lage. Niello bis zum Jahre 1000 nach Chr. Frankfurt am Main, 1924, S. 59—60, Abb. 48—
49.
18 H. П. Кондаков. Иконография богоматери, т. I, стр. 180.
170
В. Н. ЗАЛЕССКАЯ
232 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
а
Рис. 2а. Крест из ГИМ
памятников, которые точно дати-
руются X в. В их числе сере-
бряный крест императора Рома-
на II (959—963) из собрания
Думбартон Оке 19. На одной его
стороне имеется полуфигурное
изображение Христа, на дру-
гой — богоматери. Оба изобра-
жения и надписи исполнены
чернью.
Тип лица богоматери на
кресте Романа II и на медальо-
не из галереи Уолтера в Балти-
море 20 21 тот же, что и на нашем
кресте. Оба датируются X в.
Те же пропорции фигуры,
тип лица, расположение скла-
док мафория богоматери имеют-
ся на ставротеке из Метрополи-
тенского музея (ставротека
Фиески — Морган) в сценах
«Благовещение» и «распятие».
Изображения исполнены грави-
ровкой и чернью, причем чернь
применяется как инкрустация.
Последний памятник, как было
недавно доказано, относится к
X в.
Изображение «Вознесения»
на кресте из Голухова (собрание
Дзялинских)22 (рис. За) близко херсонесскому кресту по композиции. Здесь
имеется изображение богоматери, данное в профиль, и десять апостолов
на поперечной перекладине креста (понятие каждой стороны). Так же как
на нашем кресте, апостолы представлены как бы идущими к богоматери.
Сходно расположение складок их одежд и положение рук. Здесь преобла-
дают в рисунке волнистые линии, но они не создают впечатления объединя-
ющего весь ряд идущих фигур движения, которое есть на нашем кресте.
На кресте-футляре из Голухова (рис. 36) помещено полуфигурное изобра-
жение богоматери 23 рассмотренного выше типа, характерного для памят-
ников X—XII вв. К этому же времени Е. Кош де ля Ферте относил
фрагменты керамического изображения богоматери Никопеи, храня-
щиеся в Лувре 24 *.
Переходя к-сцене «Преображения», представленной на херсонесском
19 Handbook of the Dumbarton Oaks Collection. Harvard University. Washington,
1955, p. 56, рис. на стр. 66, № 135.
20 M. С. Ross. An Emperor’s Gift—and Notes on Byzantine Silver Jewelry of
the Middle Period.— «The Journal of the Walters Art Galery». Baltimore, 1956—1957,
p. 26, fig. 2.
21 M Rosenberg. Op. cit., S. 61—67, Abb. 50—57; A. F г о 1 о v. Le culte
de la relique de la vraie croix a la fin du VI-е et au debut du VII-е siecles.— BS, XXII,
2, 1961, p. 324, fig. 3; p. 325—326.
22 W. F г о e h n e r. Collections du Chateau de Goluchow. L’orfevrerie. Paris,
1897, p. 76—80, pl. XVIII—XIX; M. R о sen b erg. Op. cit., S. 56—59, Abb. 47 (a—f).
23 Имеется в виду богоматерь Кириотисса — один из вариантов Никопеи.
24 Е. Coche de la Ferte. Decors en ceramique byzantine au musee du
Louvre.— «Cah. Arch.», vol. IX. Pans, 1957, p. 193, fig. 3—4.
БРОНЗОВЫЙ КРЕСТ ИЗ ХЕРСОНЕСА
171
кресте отмечаем, что ее анализ
также позволяет сделать ряд су-
щественных выводов. Изобра-
жен Христос в мандорле. По
сторонам от него на том же
уровне — две фигуры в венцах:
слева Моисей (изображен старик
с бородой), справа —Илья (лицо
молодое). Внизу три фигурки
апостолов, данные погрудно 25.
Надпись: |гет[а[|г[о]р[ср]ша[к;].
Данная сцена «Преображения»
соответствует тому описанию,
которое дается в евангелии от
Луки (IX, 32—36). Апостолы
представлены не упавшими ниц,
а в спокойных позах. Они как
бы застыли, пораженные боже-
ственным сиянием, которое ос-
лепило их 26. До VIII в. Преоб-
ражение не входило в число
великих праздников 27. Этим
объясняется то, что в искусстве
VI—VII вв. изображение «Пре-
ображения» встречается край-
не редко 28.
На таких известных памят-
никах изобразительного искус-
ства VI — VII вв., как ампулы
Монцы и Боббио 29, перстни
византийской работы того же
из жизни Христа 30, шелковые
233 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
времени, часто представляющие сцены
облачения папы Льва III, описанные в
книге Понтификов 31, мы не найдем сцены «Преображения». Не упоми-
нается она и письменными источниками 32.
26 Не совсем ясно, почему Н. П. Кондаков считал («Русские клады», стр. 44),
что на нашем кресте имеется «Преображение» с Петром и Павлом. Подобного варианта
«Преображения» вообще не существует, а есть сцена «Передача закона Петру», в кото-
рой изображаются Христос в центре, слева Петр со свитком, справа Павел. Компози-
ция этой сцены повлияла на композицию «Преображения», и иногда их путают (A. d е
Waal. Zur Ikouographie der Transfiguratio in der alteren Kunst.— «Romische Quar-
talschrift». Rom, 1902, S. 26). Памятники, на которых имеется изображение «Передача
закона Петру», перечисляются А. де Ваалем. Ряд иллюстраций можно найти у В. Фоль-
баха (op. cit., Taf. 45, 176, 177, 224).
28 N. R i е s е n f е 1 d. Jesus Transfigure L'arriereplan du recit evangelique de
la transfiguration de Notre Seigneur.—«Acta seminarii neotestamentici upsaliensis»,XVII.
Kobenhavn, 1947, p. 290—291.
27 G. Millet. Recherches sur I’iconograpbie de I’evangile aux XIV-е, XV-e
et XVl-e siecles d’apres les monuments de Mistra, de la Macedoine et du Mont-Athos.
Paris, 1916, p. 19—21.
28 L. Reau. Iconographie de 1’art cretien, t. II (2). Paris, 1957, p. 578 [«Преоб-
ражение» в церкви Сант-Аполлинаре ин Классе (VI в.), в церкви св. Апостолов в Кон-
стантинополе (VI в.), в монастыре св. Екатерины на Синае (VI в.)]; R. Garrucci.
Storia dell’arte cristiana nei primi otto secoli della chiesa, t. III. Prato. 1881, pl. 133
(в кодексе Рабулы).
29 A. Grabar. Les ampoules..., pl. I—LVI; J. R e i 1. Die altchristlichen
Bildzyklen des Lebens Jesu. Leipzig, 1910, S. 139-141
30 M. Rosenberg. Op. cit., S. 49, Abb. 36—39.
31 J. ReTl. Op. cit., S. 134—135.
32 Pseudo-Cnrysostomu s.— PG, t. 52, col. 800.
172
В. Н. ЗАЛЕССКАЯ
234 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Лишь в VIII в. в тек-
сте, принадлежащем Иоан-
ну Евбейскому, мы нахо-
дим среди великих празд-
ников «Преображение» 33.
К VIII—IX вв. эта сцена
чаще встречается и в жи-
вописи 34. Поскольку на
крестах изображались на-
иболее чтимые персонажи,
все сказанное выше ука-
зывает на то, что изобра-
жение подобной сцены на
кресте не может датиро-
ваться VI—VII в., а отно-
сится к более позднему
времени. Едва ли наш крест
мог быть ьыполнен в VI11—
IX вв., т. е. в период ико-
ноборчества. Таким обра-
зом, разбор сцены «Преоб-
ражения» дает еще один
аргумент в пользу выска-
занной выше датировки.
На нашем кресте в сце-
нах «Вознесение» и «Пре-
ображение» привлекает
внимание характерный тип
лица Христа. Его отлича-
ют близко посаженные гла-
за, расположенные слиш-
ком высоко на лице,
Рис. За. Кпест из Голухова (собрание Дзялинских) плоские дуги бровей, на-
меченные только одним
штрихом, густая округлая короткая борода.
Подобный тип лица имеется на кресте из собрания Думбартон Оке 35 *,
на медальоне из галереи Уолтера в Балтиморе зв, на ставротеке Метропо-
литенского музея37 (изображения Христа в сценах «Распятия» и «Сошествия
во ад») и на кресте Марка Пещерника из Киева 38 (рис. 4). Этот последний,
так же как и крест из ГИМ, представляет близкую аналогию херсонес-
скому по технике исполнения. Благословляющий Христос, двенадцать
апостолов, по шести с каждой стороны (композиция несколько напоминает
нашу), св. Феодор вверху и св. Георгий внизу исполнены инкрустацией
серебром.
Подобный декоративный прием, когда резьба сопровождалась насеч-
кой, т. е. инкрустацией свинцом и серебром, появился в IX в., а в XI в.
сменился «линейной отливкой рельефных изображений» 39.
« Ibid., t. 96, col 1453, 1497.
34 G. Millet. Op. cit., p. 595.
36 Handbook of the Dumbarton Oaks Collection, p. 56, рис. на стр. 66, 135.
33 M. С. Ross. An Emperor’s Gift..., p. 26, fig. 2.
37 A. Frolow. Op. cit., p. 327. fig. 8.
33 H. Закревсг ий. Описание Киева, т. I. М., 1868, стр. 633—634, табл. X;
В. Прохоров. Христианские древности и археология. СПб., 1875, табл. XI.
39 Н. П. Кондаков. Указ, соч., т. I, стр. 266.
БРОНЗОВЫЙ КРЕСТ ИЗ ХЕРСОНЕСА
173
Таким образом, сопоставле-
ние с точно датированными па-
мятниками, представляющими
аналогии или по иконографи-
ческому типу, или по технике
исполнения, дает основание
отнести крест X—31 к X —
первой половине XI в. Черты
стиля сближают его с памятни-
ками, созданными под сильным
восточным влиянием. Изображе
ние богоматери отличается уд
линейными пропорциями, при
дающими фигуре особую лег-
кость. Что же касается осталь-
ных персонажей, то здесь так
же, как на палестинской иконе
Синайского монастыря 40, мы
видим небольшие приземистые
коренастые фигуры и строгие
аск£ гические лица восточного
типа. Во всем чувствуется стро-
гость, дух абстрактного вели-
чия. Сцена «Преображения» на
нашем кресте относится к вос-
точному типу, который следует
тексту евангелия от Луки 41.
Сходные композиции имеют-
ся в кодексе Рабулы и в роспи-
сях церквей Каппадокии, та-
ких, как церковь Токале, ка-
пеллы Эль Назар и Тереме 42;
в основном зти росписи отно-
сятся к X в. Г. Милле приво-
Рис. 36. Крест из Голухова (собрание
Дзялинских)
235 Византийская цивилизация... 1947_1991
дит ряд других памятников,
дающих подобные к >мпозиции, следующие сиро-палестинской иконо-
графии. В отличие от креста из собрания Думбартон Оке и медальона
из Балтимора, исполненных с особой изысканностью и тонкостью,наш
крест имеет грубоватый, восточный тип изображений, который указыва-
ет на другую художественную традицию.
В его рисунке преобладают изогнутые линии, создающие впечатление
движения, которое как бы охватывает весь ряд идущих фигур, связывая
их в единое целое. Мастер был хорошим рисовальщиком, умевшим с по-
мощью линий передать ощущение движения. Энер! ичная линия играет
здесь видную роль, превращаясь в главное средство художественного вы-
ражения.
Согласно общепринятому мнению, центрами производства подобных
крестов были Сирия и Палестина, откуда их развозили паломники во все
концы христианского мира. По если учесть, что в X—XI вв. эти террито-
40 Г. xai М. Sw-riqpioo. Op. cit., табл. XVII—XIX.
41 G. Millet. Op. cit., p. 219.
4aG. Gerpbani on. Une nouvelle province d’art byzantin. Les eglises rupestres
de Cappadoce, t. I, part I. Paris, 1925, p. 83, 101, pl. 31. № 1; p. 189, pl. 40, № 2; p. 286,
pl. 67, № 1.
174
В. Н. ЗАЛЕССКАЯ
рии не входили в состав Визан-
тийской империи, за исключе-
нием того небольшого проме-
жутка времени, когда при Ро-
мане II ряд областей Сирии был
временно отвоеван у арабов, то
не исключена возможность, что
наш крест мог быть исполнен
в Константинополе, однако в
среде, приверженной восточной
традиции. Данные по вопросу
о характере и уровне развития
металлообрабатывающего ремес-
ла в Херсонесе, которыми в на-
стоящее время располагает нау-
ка, исключают возможность от-
несения креста X—31, изготов-
ленного в столь сложной тех-
нике, к производству самого
Херсонеса 43.
Относительно надписей сле-
дует заметить, что характер
начертания букв также может
указывать на X — первую по-
ловину XI в. Для X в. харак-
терны четко начертанные почти
квадратные буквы. Горизон-
тальные черточки на концах
236 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
букв типичны именно для этого
Рис. 4. Крест Марка Пещерника (Киев) времени И могут быть отмечены
на различных изделиях из кам-
ня, кости и металла **. Также и в рукописях X в. буквы на концах име-
ют точки — утолщения 43 44 45.
Черточки на концах не составляли исключительной особенности начер-
тания букв в этот период, их можно заметить и на более ранних памятни-
ках 46 * 48, но там преобладают не горизонтальные черточки, а как бы направ-
ленные по диагонали (особенно это заметно в начертании букв а,
X, р, т).
Следует отметить, что артикль женского рода передан через «I» вместо
«Н» — явление, которое встречается также на кресте из Голухова.
В слове рет[а]р[б]р[<р]<оо[ к] допущена перестановка букв: о стоит
перед <о.
Кресты подобной формы (с расширяющимися концами) хронологически
не выходят за пределы XI в. В дальнейшем появляется более сложная
43 А. Л. Якобсон. Раннесредневековый Херсонес.— МИА, № 63, 1959,
стр. 322—331.
44 А. В. Б а н к. Несколько византийских камей из собрания Государственного
Чриитажа.— ВВ, XVI, 1959, стр. 214, табл. I—II; J. Beckwith. Op. cit., р. 78—
79, fig. 97—98; М. Rosenberg. Op. cit., S. 61—68, Abb. 51—54; 55, 56;
M. C. Ross. Op. cit., p. 22, fig. 1.
46 M. Thompson. An Introduction to Greek and Latin Palaeography. Oxford,
1912, p. 226, № 55; p. 229, № 57; p. 230, № 58; p. 231, № 59.
48 M. C. Ros s. Catalogue of the Byzantine and Early Mediaeval Antiquities in
the Dumbarton Oaks Collection, vol. 1. Washington, 1962, pl. IV, fig. В—C; pl. XVII,
fig. A—B; pl. XVIII- XIX, pl. XL.
БРОНЗОВЫЙ КРЕСТ ИЗ ХЕРСОНЕСА	17&
форма: концы округляются или имеют трехпластные завершения. Изме-
няется и способ украшения крестов — преобладает литье или эмаль.
Таким образом, разбор иконографии изображений, техника их испол-
нения, сама форма креста и отчасти эпиграфические данные указывают
на то, что херсонесский крест следует отнести к немногим известным нам
памятникам X в. (возможно, первой половины XI в.), украшенным пре-
восходно исполненной резьбой и инкрустацией. Стилистические черты и
до некоторой степени иконография позволяют считать, что наш крест
связан с Востоком.
Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Византийский временник, том 44
238 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
С. А. ИВАНОВ
ОБОРОНА ВИЗАНТИИ
И ГЕОГРАФИЯ «ВАРВАРСКИХ» ВТОРЖЕНИЙ
ЧЕРЕЗ ДУНАЙ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ VI в.
«Мне хорошо известно, что, коль скоро я, дабы
ие быть голословным, начал бы перечислять
крепости, построенные императором Юстинианом,
каким-нибудь другим людям, которые живут
далеко и имеют иное государственное устройство,
то мои слова показались бы, из-за огромного
числа построек, пустыми и совершенно невероят-
ными россказнями».
Прокопий Кесарийский.
О постройках, IV, 4, 1.
История Дунайского лимеса — оборонительной системы, защищавшей
границу Римской, а затем Византийской империи от вторжений «варва-
ров», — изучается давно. Лимесу посвящены сотни статей, десятки моно-
графий, много, лет ведутся интенсивные археологические раскопки. И ко-
нечно же, не найдется такого исследования, где бы не упоминался трактат
Прокопия Кесарийского «О постройках Юстиниана». Этот фундаменталь-
ный труд, завершенный в 558 г.1, содержит колоссальный фактический
материал о созидательной деятельности императоров Юстина I и Юсти-
ниана I по всей территории Византии. Главы 4—7 и 11 книги IV трактата
посвящены фортификациям на северной границе империи.
Вполне закономерно, что историки постоянно обращаются к этому
источнику. Но в подобных изысканиях допускается, на наш взгляд, один
существенный просчет: труд Прокопия рассматривается в одном ряду
с другими сочинениями, имеющими целью более или менее подробное пере-
числение всех населенных пунктов империи, такими, как Итинерарий Анто-
нина, Певтингеровы таблицы, Равеннский Географ, Notitia Dignitatum,
Synekdemos Иерокла. Даже когда разница между этими последними и Про-
копием по тому или иному вопросу обращает на себя внимание исследова-
телей, они обычно сетуют на недостаточную информированность писателя,
оставляя в стороне специфику трактата «О постройках». Прокопий отнюдь
не утверждал, будто император Юстиниан отстроил заново все города Ви-
зантии. Строительная деятельность императора, особенно на далеких ру-
бежах, была данью суровой необходимости, а вовсе не объектом приложе-
ния его честолюбивых амбиций, как в том нас пытается уверить сам Про-
копий на страницах другого своего труда «Тайная история» 2, по своей
направленности диаметрально противоположного трактату «О построй-
ках». Тщательный анализ финансовой политики Юстиниана показывает,
что он не только не транжирил казну, но, скорее, наоборот, был береж-
1 Evans J. Justinian and the Historian Procopius. — Greece and Rome, 2 series, 1970,
v. 17, N 2, p. 223. Есть также гипотеза, что сочинение это было написано в 555 г.
См.: Rubin В. Das Zeitalter Justinians. В., 1960, I, S. 174.
2 Procopii Caesariensis Historia Arcana. Lipsiae, 1963, cap. 19.6; 10.
27
лив3. Значит, можно быть уверенным, что вопрос о ремонте всякой старой
или, тем паче, о возведении новой крепости решался на высоком уровне
с учетом военно-политической конъюнктуры и необходимости экономить.
Коль скоро это так, то отсутствие какого-либо названия в списках Проко-
пия свидетельствует о том, что данный участок границы считался спокой-
ным в сорокалетний период с 518 (год вступления на престол Юстина I,
дяди Юстиниана: Прокопий уверяет читателя, что строительство при
Юстине вел его племянник 4) по 558 г. Мы вовсе не считаем, что в сочине-
нии «О постройках» нет пропусков, ошибок и неясностей; к нему, как и
к любому другому источнику, следует подходить критически — ниже мы
не раз будем указывать на неточности в рассказе Прокопия. Но при этом
должна соблюдаться своего рода «презумпция невиновности»: мы будем
отдавать предпочтение Прокопию перед любыми, сколь угодно остроум-
ными гипотезами до тех пор, пока не будет несомненных доказательств
ошибки историка. Соображения о том, что Юстиниан якобы не мог не вос-
становить ту или иную крепость, в расчет приниматься не будут.
Можно ли в принципе полагаться на панегирик как источник? Дело
в том, что трактат «О постройках» кажетСя плодом придворной лести только
на очень поверхностный взгляд. Прокопий тайно ненавидел того, кого
взялся превознести, и его сочинение скрывает в себе множество улик этой
ненависти 5. Вряд ли поэтому можно опасаться, что историк пошел на со-
знательную фальсификацию, преувеличивая число воздвигнутых крепо-
стей. Конечно, сам Прокопий мог быть введен в заблуждение, пользуясь
документами, уже содержавшими долю очковтирательства, но это совсем
другое дело: воздушные замки Юстиниана могли так и не воплотиться
в камне (о чем сам император, вероятно, и не догадывался) — для нас
сейчас интересно лишь то, что, воплощенные на бумаге, они донесли до нас
византийскую стратегическую доктрину.
Мы попытаемся представить «Дунайский лимес не как однородный кон-
тинуум, непрерывный как в пространстве побережья Дуная, так и во вре-
мени I—VI вв. н. э., но как сложную, динамическую систему, гибко реаги-
ровавшую на внешне- и даже внутриполитические изменения. Мы работали
в такой последовательности: на карте Нижнедунайского правобережья
были отмечены все крепости, фигурирующие в источниках II—VI вв.;
потом мы нанесли на ту же' карту те оборонные сооружения, остатки кото-
рых были обнаружены археологами, но которые не отождествляются
по имеющимся у нас письменным источникам; наконец, на третьем этапе
работы мы наложили на полученную карту фортификации, упоминаемые
Прокопием. В результате получились два множества, в значительной мере
пересекающиеся, но отнюдь не совпадающие. Это несовпадение и будет
материалом для построения динамики византийской границы на Дунае.
Какие участки лимеса Константинополь считал наиболее угрожаемыми?
Ответ на этот вопрос важен не только для истории военного искусства
в Византии — его решение даст куда больше для изучения тех, против
кого, собственно, и укреплялась граница, — «варваров», и в первую оче-
редь древних славян. Прокопий прямо пишет, что фортификационная
активность проявлялась «в соответствии с соседством реки Истр (Дунай)
и с тем, что обязательно следовало предпринять из-за варваров, наседаю-
щих на (нашу) территорию с той стороны (реки)» 6. О том, что делалось
в первой половине VI в. к северу от Дуная, известно очень мало — в этой
ситуации подробная картина границы будет для нас как бы формой,
___________ - .Т-Ы1’’
3 Gordon С. Procopius and Justinian’s financial policies. — The Phoenix, 1959, 13,
N 1, p. 23—28.
4 Procopii Caesariensis De Aedificiis libri.VI. Lipsiae, 1964 (далее: Ae.), 1, 3, 3; 4, 29.
Вопрос о том, не включены ли в трактат также постройки императора Анастасия
(491—518), будет затронут ниже.
3 Rubin В. Op. cit., S. 174—177; Gantar V. Der hetrogene Justinian. — BZ, 1963, 56,
1, S. 4—5.
• Ae., p. 103. 4—6. рЛ Ш”*»’ АЧН;-' Щ
239 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
28
240 Византийская цивилизация... 1947—1991
через которую мы сможем получить «слепок» этнической и политической
ситуации в Дунайском левобережье. Подобная задача на материале трак-
тата «О постройках» ни разу не ставилась во всей.доступной нам литера-
туре, несмотря на то значение, которое придается в историографии лю-
бому, самому скудному и косвенному, сведению о ранних славянах, не-
смотря на изученность трудов Прокопия.
Разобьем все нанесенные на карту пункты на пять групп: в I группе
собраны крепости, возведенные Юстинианом на пустом месте; во II группе
окажутся самые разнородные пункты: города и крепости, поднятые
из руин и отстроенные заново, одиночные башни, расширенные до ранга
укреплений, крепости, опоясанные новыми стенами и получившие статус
городов; в III группу входят укрепления, которые были при Юстиниане
лишь отремонтированы, но не перестроены; IV группа включает фортифи-
кации, фигурирующие в письменных источниках II—VI вв., но не упоми-
наемые Прокопием и, следовательно, не укрепленные Юстинианом; нако-
нец, в V группу объединены руины, не отождествленные по письменным
источникам, т. е. та «разница», которая получается при вычитании из числа
археологически обнаруженных крепостей общего числа крепостей, за-
фиксированных письменно. Ясно, что укрепления, принадлежащие к раз-
ным группам, различаются прежде всего по степени угрожаемости защи-
щенных ими участков границы. Это различие можно было бы выразить
даже количественно, сознавая, конечно, всю условность подобной оценки.
Если, скажем, из двух соседних крепостей одинакового размера первая
была усилена при Юстиниане, а вторая оставлена в небрежении (при том,
что обе фигурируют в других источниках на равных), то мы будем считать,
что на одну ожидали нападений, а на другую нет. Для наглядности пере-
дадим эту простейшую разницу, присвоив первой крепости (III группа)
«2 балла опасности», а второй .(IV группа) — соответственно «—2». Исходя
из этого пункты V группы получат оценку «—1 балл»: ведь если данный
пункт не упомянут в источниках, значит, он был или давно заброшен,
или несущественно мал; очевидно, что его превращение в обороноспособ-
ную крепость потребовало бы больших усилий, чем ремонт крепости,
уже существующей. Соответственно, тот факт, что Юстиниан не вел на этом
месте строительства, является для нас менее значимым с точки зрения
оценки безопасности данного участка.
Крепости II группы требовали для своего восстановления значительно
больших затрат, чем обычный ремонт укреплений III группы. Если прави-
тельство, тем не менее, шло на них, значит, обороняемый отрезок границы
находился под угрозой — фортификации III группы получают «3 балла
опасности».
Но о максимальной угрозе сигнализируют, разумеется, укрепления
I группы. Раз византийские стратеги сочли необходимым возводить кре-
пость там, где ее раньше не было, следовательно, обстановка в этом месте
Подунавья резко изменилась даже по сравнению с Vb. (временем создания
«Notitia Dignitatum»). I группе мы присваиваем «4 балла опасности».
Дополнительный балл получают укрепления, расположенные на левом
берегу Дуная, — зто была как бы чужая территория, и охрана располо-
женных на ней форпостов требовала больших затрат.
Но не проще ли было бы вместо всей этой сложной искусственной си-
стемы просто-напросто вычислить плотнбсть крепостей, отремонтирован-
ных Юстинианом на разных участках? Конечно, так было бы проще,
если бы природная среда вокруг каждой крепости была одинакова. Тогда
разница в плотности застройки в чистом виде выражала бы разницу
в безопасности. Но на самом деле естественные условия одних участков
границы делали их труднодоступными и без дополнительного укрепления,
другие, наоборот, в таковом нуждались. Но и это было бы полбеды,
если бы природное окружение в VI в. было таким же, как сейчас; однако
с тех пор многое изменилось. Ранневизантийское, время приходится на пе-
риод так называемой «дакийской трансгрессии», когда уровень Дуная
29
падал на 4 метра ниже современного уровня 7; трудно сказать, как изменя-
лись гидрологические параметры реки: глубина, ширина, скорость тече-
ния, угол падения воды; наверняка иной была крутизна берегов, их леси-
стость и заболоченность. Но зато прямым свидетельством проходимости
Дуная в том или ином месте служат сами крепости, возведенные во II—
VI вв. Политическая обстановка менялась тут неоднократно. Можно быть
уверенным, что за четыре века были в разные периоды укреплены так или
иначе все участки Дуная, представлявшие хоть какой-то шанс для пере-
правы. Вот зачем нам понадобилось вводить в расчеты и эти не использо-
ванные Юстинианом возможности (крепости IV и V групп).
Позволительно спросить: что же реально может стоять за утвержде-
нием, будто опасность на таком-то отрезке Дуная выражается отрицатель-
ной величиной? Дело в том, что наличие на берегу неотремонтированных
крепостей действует на общий «балл опасности» в сторону его уменьшения,
но, лишь только этот балл в данном секторе упадет ниже единицы, даль-
нейшие расчеты теряют всякий смысл: равна ли опасность в таком-то
секторе нулю или —10 — все это реально означает одно — безопасность,
хоть и представляет интерес для диахронического изучения лимеса.
И прежде чем приступить, наконец, к конкретному материалу, зада-
димся вопросом: не может ли тот факт, что данная крепость обойдена
вниманием Юстиниана, свидетельствовать о ее недавней перестройке дру-
гим императором — Анастасией, например? Тут надо иметь в виду, что
Прокопий «ставит в личную заслугу Юстиниану не только все, что было
построено при Юстине, но, как показывают археологические памят-
ники. . . и большинство из того, что было сделано Анастасием» 8. Раз так,
то хронологические рамки строительства, попавшего в сферу изучения
Прокопия, отодвигаются подчас к 491 г. Во-вторых, следует помнить
что V век был веком жестоких гуннских разорений и вызванного ими глу-
бочайшего упадка. Строительство в этот период не велось практически
вовсе. Если учесть при этом, что в трактате «О постройках» зафиксированы
даже ничтожные улучшения косметического характера 9, сам собой напра-
шивается вывод: Юстиниан починил (а Прокопий упомянул) все до одной
постройки, имевшие, с его точки зрения, хоть какое-то оборонное значе-
ние.
Для удобства разобьем Дунайский лимес от Сингидуна (Белграда)
до устья на сектора. Разбивка будет весьма приблизительной, ибо мы
не собираемся ни аккуратно следовать за отклонениями римской дороги 42,
шедшей вдоль Дуная, ни привязывать себя к «меандровым» изгибам реки.
Наша воображаемая линия отсчета будет проходить хоть и с учетом того
и другого, но по кратчайшим расстояниям между прибрежными крепо-
стями. Поэтому за единицу длины необходимо принять отрезок достаточно
крупный, чтобы такая условность не искажала расчета. Пусть это будет
промежуток в 30 км (22,7 римских мили). Тогда на нашей линии уместятся
чуть меньше 37 секторов. Счет их мы ведем от устья, как это принято те-
перь, но идти будем в обратном направлении, следя за списком Прокопия.
Принадлежащими к Дунайскому лимесу мы считаем, во-первых, фортифи-
кации, перечисленные в 5—7-й главах IV книги «О постройках», во-вто-
рых, те крепости из сводных списков, помещенных в главах 4-й и 11-й
книги IV, о которых нам наверняка известно, что они находились на бе-
регу Дуная. Пункты, отстоящие от реки, считаются относящимися к тем
секторам, к. которым они ближе всего.
241 Византийская цивилизация... 11947—1991 гг.
7 Вапи А. Angaben uber eine Transgression in geschichtlicher Zeit im Schwarzmeer-
becken und der Unteren Donau. — In: Limnologische Berichte der X. Jubilaumstagung
Donauforschung, 11—20. Okt. 1966. Sofia, 1968, S. 24.
* Barnea I. Contributions to Dobrudja History under Anastasius I. — Dacia, N. S.,
1960, IV, p. 374.
® См., например: Ae., p. 128. 24—25: «Поблизости лежал городок под иазваиием
Аквес, император подправил там то немногое, что пришло в негодность».
30
242 Византийская цивилизация... 1947— 1991
Тридцать седьмой сектор (единственный меньше 30 км) включает под-
нятые из руин город Eiyytjoovoi; (Белград) и крепость ’Охтлро;10, которая
отсутствует, правда, в других источниках, но тем не менее, как понятно
из Прокопия, существовала и раньше. Локализуется она в совр. Виш-
нице п. Отмеченный в Певтингеровых таблицах (II—IV вв.) пункт Ad Sex-
tum 12 был, видимо, поглощен территорией Сингидуна (в районе Мали
Мокри Луг) 13, и отдельной оборонной точкой мы его не считаем. Итак,
сектор 37 получит в сумме (3+3) 6 баллов опасности.
В сектор 36 входят: сильная крепость Tricornium (трижды упомянутая
в Notitia Dignitatum и других источниках м, совр. Ритопек 15, Ad sextum
Miliarem (совр. Гроцка 16), крепость Monte Aureo 17, безымянное погранич-
ное укрепление, раскопанное на правом берегу реки Сеоне 18. Ни один
из перечисленных пунктов не был отстроен при Юстиниане, следовательно,
сектор 36 совершенно безопасен.
Сектор 35 включает: Vinceia (совр. Смедерева 18), укрепление Margum
в устье реки Моравы 20, город. Bipivaxiov (совр. Костолац 21), о восстановле-
нии которого из руин говорит Прокопий 22. Таким образом, из трех пунк-
тов был отстроен один; общий балл (—2 —2 +3) все равно выходит отри-
цательным.
В сектор 34 входят: укрепление на левом берегу реки Млавы, у ее
устья 23, крепость в совр. Раме 24, башня Аеоёрата на левом берегу Дуная
(одно из немногих укреплений в Левобережье), превращенная Юстиниа-
ном в сильную крепость (совр. Банатске Паланке 25). Впрочем, ее военное
значение было достаточно велико и рвньше26. Сюда же относится крепость,
которую Прокопий и Not. Dign. называют Пс-рхои; (Pincus) 27, а Певтин-
геровы таблицы и Равеннский Аноним — Punicum 23. Она была возведена
Юстинианом в ранг города. Локализуется в устье реки Пек 28. Из нео-
тождествляемых развалин следует отметить еще Затонье, Велико-Гра-
диште 30 и Пойейна 31. Общий балл опасности 34-го сектора (—1 —1
+4 +3 —1 —1 —1) равен 2.
Сектор 33 включает: отстроенные при Юстиниане крепости Кобкои?
(совр. Голубац) 32 и Nopa? (в устье реки Чезаве 33), превращенные из оди-
ночных башен в города 34. Правда, они вряд ли были одиночными баш-
‘Х-‘,	... ; к '	. •. >'
10	Ае., р. 126. 1—11.
11	Mirkovic М. RimsKi gradovi па Dnnavu a gornjoj Meziji. Beograd, 1968 (далее:
Mirkvvic), с. 49.
12	Miller К. Itineraria Romana. Stuttgart, 1916 (далее: Peut.), S. 499.
13	Mirkovic, s. 49.
14	Seeck O. Notitia Dignitatum. B., 1976 (далее: ND.), p. 93, XLI, 14, 22, 28; Peut.,
S. 499; Honigmann E. Le Synekdemos d’Hierocles et Г opuscule geographique de Geor-
ges de Chypre. Bruxelles, 1939 (далее: Honigmann), p. 657.21.
18	Mirkovic, s. 96.
16	Ibid., s. 49.
17	Peut., S. 499; ND, XLI, 15.
18	Mirkovic, s. 85.
18	Ibid., s. 97.	1	' +
20	Peut., S. 499—500; ND, XLI, 24.	A sn j	e.«.
21	Mirkovic, s. 60.	« -ro )•=-	*
2? Ae., p. 126.11—14.	\ ......
23 Mirkovic, s. 61.	' ’
24 Ibid., s. 100.	-
28 Ae., p. 126.22—26; Mirkovic, s. 99.	’	•<
28 Peut., S. 500; ND, XLI, 17 (здесь ее название звучит как Laedenatae).
27 Ae., р. 126.15—16; ND, XLI, 12, 18.
28 Peut., S. 500; Schnetz J. Ravennus Anonymus. Uppsala, 1951 (далее: Rav.), IV, 7, 9.
28 Mirkovic, s. 101.
30	BoSkovic D. ArcheoloSka Istralivanja na podrutja derdapa u toku 1968 godine. —
Archeologki pregled, 1968, 10.
31	Dusanic S. Mounted Cohorts in Moesia Superior. — In: Akten des XI. Internationa-
len Litneskongress. Budapest, 1977, p. 247.
32	Mirkovic, s. 103—104.	'' U. ; ;
33	Ibid., s. 105.	.. *. ;<	..w*'
34	Ae., p. 126.17—22.	..	’•x-'t у..- <• _• .	fsKir -
31
нями изначально 35 — скорее всего, это результат гуннского нашествия.
Сюда же относятся неидентифицируемые крепости в Ливадице и Брнице,
а также между Пеком и Винце 36. Суммирование (+3 +3 —1 —1 —1)
дает 3 балла.
Сектор 32 охватывает, во-первых, четыре крепости, отремонтированные
при Юстиниане 37. Это КстсфаСа, локализуемая у Турского потока или
у Добре 38 *, Euopvirj; (соответствующая, видимо, Zmirnae из Not. Dign.38),
которая некоторыми исследователями помещается у устья Больетина 40.
Другие подобную локализацию отвергают, но, поскольку лучшей пока
не предложено 41, будем довольствоваться этой. Раскопки показывают
что здешняя крепость была перестроена в начале VI в.42 Третья крепость —
Кар.<рт];. Самое название подсказывает, что она стояла у одной из излучин
Дуная, но точного ее местоположения указать не берется никто. Вообще
все локализации этих трех укреплений гадательны 43. Наконец, четвертую
крепость Прокопий называет Tavata, и все ее единодушно отождествляют
с Taliata Not. Dign. и Анонима 44, Faliatis Таблиц 45. Этот пункт весьма
точно локализуется в Дони-Милановац 46. Неясен и вопрос с пунктом
Ad scrofulas 47 48 *, отсутствующим в списке Прокопия. Локализовать его
как в Босмане, так и в Болетине затруднительно. Непонятно также,
не совершил ли в данном случае наш историк ошибки с количеством
отстроенных крепостей: проводившиеся в конце 1960-х годов интенсивные
раскопки у Железных Ворот показали, что в первой половине VI в. строи-
тельство велось в большем числе мест, чем указано у Прокопия (Сальдум,
Босман, Господьин Вир, Равна) 43. Однако мы будем держаться данных
Прокопия. Еще целый ряд фортификаций был оставлен без ремонта:
Зидинац, Песача, Велике Ливадице, Мале Ливадице 4в. Если принять,
что	тождественна одной из перечисленных чуть раньше крепостей
и всю первую группу условно считать отремонтированной непринци-
пиально, a Ad scrofulas — одной из вышеназванных, то мы получим сле-
дующую картину: +3 +3 -}-3 4-3 —2—1 —1 —1 —1 —1 —1. Общий балл —4.
Однако следует помнить, что данный участок лимеса имеет еще много
доселе неизвестных укреплений 5°, открытие которых может значительно
изменить выведенный только что балл.
Сектор 31: ни Прокопий, ни археологический материал не позволяют
здесь заключить о каких-либо признаках строительной деятельности при
Юстиниане. Раскопками открыты следующие неидентифицированные укре-
пления: две крепости в устье реки Поречки, две крепости Градац, Мало
Голубинье, Велико Голубинье, Пецка Бара 51 *, еще два укрепления напро-
тив Оградены, Хайдучка Воденица 62. Пункты Gerulatis и Luna, лежащие
243 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
36 ND, XLI, 19, 23, 25; см. также: Peut., S. 500—501; Rav., IV, 7, 8.
36 Kondic V. Ergebnisse der neuen Forschungen auf dem Obermoesischen Donaulimes. —
In: Actes du IX® Congres International d’etudes sur les frontieres romaines, Mamaia,
6—13 sept. 1972. Bucuresti, 1974, S. 45, 50 (карта N 2); Bo&kovic D. Op. cit. (карта).
37 Ae„ p. 127.1—2.
38 Mirkovic, s. 106.
38 ND, XLI, 37.
40 Kondic V. Op. cit., S. 41.	;;
41 Mirkovic, s. 106.
42 Zotovic L., Petrovic N. Bolietin—Gradac na Lepeni. — ArcheoloSki pregled, 1968,
10, s. 82.
43 Swoboda E. Forschungen am obermoesischen Limes. Wien, 1939, S. 36.
44 ND, XLI, 27; Rav., IV, 7, 8.
48 Peut., S. 501. У этого названия есть и другие варианты, но написание Прокопия
ближе всего к варианту Птолемея.	,
48 Mirkovic, s. 108.	'	’	ji.riTCir, £ 	' г> v.ivvt ‘
47 Peut., S. 501; Rav., IV, 7, 8/	,.»ю.
48 Kondic V. Op. cit., S. 46—47.	'•	’	’ .sj.n.ir
48 Ibid.	•	 -	>f
50 Kondic V. Op. cit., S. 51.	t? .pi.	" JO V.
31 Boskovic D. Op. cit. (карта).	•.
62 Kondit V. Op. cit., карта № 2; см.также: Mirkovic,s. 110,примеч. 122. Работа сильно
затрудняется отсутствием крупномасштабных карт.
22	’•**’*	1 f
244 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
на 42-й дороге 53 *, которая в этом месте сильно отклоняется от Дуная,
мы в расчет не принимаем: они не упомянуты Прокопием и не относятся
собственно к лимесу. Поскольку лишь крепость в Хайдучка Воденица
была отремонтирована в VI в., в этом секторе получается отрицательный
результат: —2 —2 —1 —1 —1 —2 +2.
В сектор 30 входят крепость на левом берегу Дуная Zepvujs (совр. Ор-
шова) и соответствующая ей на правом берегу Transdierna (совр. Текия)64.
Первая из них была перестроена при Юстиниане 55, а вторая — нет. Далее
следуют три укрепления, упоминаемые в трактате «О постройках»:
Доихепратоэ (совр. Сип), Катобтрое; (совр. Караташ), Zdvijs (или Diana,
совр. Кладово) 56. Дальше — опять парное укрепление: на левом берегу
0ео8«)ра, на правом — Пбуте;. Здесь, кстати, Прокопий сам дает убеди-
тельное доказательство того, что при Юстиниане строили отнюдь не везде.
Рассказав о восстановлении Погге;, он подробно объясняет причины,
по которым император принял решение не отстраивать ВеоЗшра57. На-
звания, приведенные Прокопием, не встречаются в других источниках,
но его описание легко отождествить с TrAnsdrobeta и Drobeta (совр. Турну-
Северин) 58 *. Наконец, к тому же сектору относится запланированная са-
мим Юстинианом крепость Мареробруоо5Э. Здесь нужно оговориться. Дело
в том, что ни один из исследователей до сих пор це предложил убедитель-
ной локализации семи крепостей, называемых Прокопием между Пбуте^
и ’Ахоё?60 Для этого нужны дальнейшие раскопки 61. Однако участок,
где с неизбежностью должны находиться эти семь укреплений, значительно
сужается, если мы примем, несмотря на все возражения 62, локализацию
самой ’Ахоёе на берегу, в совр. Прахово 63. Это, на наш взгляд, логичнее,
чем помещать их между Пбуге? и Дор-ихбм, как делает Феттере 64, — ведь
между ’Ахэг? и Дор-г'.хбу Прокопий называет еще две крепости. Мы не бе-
ремся предложить свою локализацию этих семи крепостей, но условно
отождествим их с археологическими находками в этом районе. Итак,
примем, что Мареробруоо локализуется в Ртково. Говоря о 30-м секторе,
следует также упомянуть, что между Transdierna и Transdrobeta Каниц
обнаружил якобы не менее 13 укрепленных пунктов, а между Transdro-
beta и Egeta — еще 13 65.
Итак, будем считать, что в 30-м секторе четыре пункта были отожде-
ствлены выше, другие 10 остались, видимо, неукрепленными. Высчитывая
общий балл 30-го сектора, мы должны оговориться и насчет задунайских
крепостей. Их восстановление при Юстиниане свидетельствует, как уже
было сказано, об особой опасности, поэтому, когда Прокопий их упоми-
нает, они засчитываются в общую сумму, но, с другой стороны, коль скоро
границей империи в VI в. считался Дунай, то невосстановление лево-
бережных крепостей не засчитывается нами в минус. Так, мы даже не упо-
минали о крепостях, игнорированных Юстинианом: Flaviana, Konstan-
tiola 66 и др. Между тем в VI в. иногда оборонялся не только сам Дунай,
но и подступы к нему ®7. Наиболее укрепленным участком оказывается
как раз 30-й сектор; это единственное место в списке Прокопия, где он
53 Rav., IV, 7, 8.
м Mirkovic, s. ПО; ND., XLI, 29, 37.
63 Ае., р. 127.2.
53 Ае., р. 127.2, 4—8; Mirkovic, s. 111—112.
57 Ае., р. 127.8—128.19.	«
58 Mirkovic, s. 112—113; см.: ND, XLI, 16, 24.
58 Ае., р. 128.20—21.
80 Ае., р. 128.20—23.	.
81 Vetters Н. Dacia Ripensis. Wien, 1950/ S. 11.
82 Mocsy A . Aurelianum — Aquae — Gamzigrad. — In: Recherches de geographic
historique. Sofia, 1970, p. 52.
83 Mirkovic, s. 85.
84 Vetters H. Op. cit., S. 11, Anm. 83.
88 Ibid., S. 10, Anm. 77; Kanitz F. Romische Studien in Serbien. Wien, 1892, S. 42—45.
86 Mirkovic, s. 51.
87 Tudor D. Oltenia Romana. Bucuresti, 1978, p. 456—459.
3 Византийский временник, 44
33
вместо поименного перечисления крепостей ограничивается общей фра-
зой: «На противоположном берегу он почти от фундамента возвел и многие
другие крепости» 68. Эта фраза помещена между упоминаниями о Доохетгра-
тоо и Катсоитрое?, так что «многие другие крепости», несомненно, относятся
к 30-му сектору и соседним с ним. Поскольку точные цифры нам неизве-
стны, то балл 30-го сектора будет выглядеть так: -(-4 -(-3 4~3 -{-3 -{-2 -J-4
—2 —10+а:=> 7. В действительности этот балл должен оказаться зна-
чительно больше 7, так как левобережные крепости заведомо оценены
нами выше других.
Сектор 29: три крепости, заново построенные Юстинианом: Eoaaistva
мы условно помещаем в Корбово, 'Аррата — в устье реки Подвершки,
Ttpsva — в Велеснице. Так же как и в предыдущем секторе, следует
принять в расчет объекты, найденные Каницем. Примем, что в секторе 29
осталось в небрежении еще семь крепостей. Получается (-Т4 +4 -J-4 —7)
5 баллов.
Сектор 28: здесь Дунай вырывается, наконец, из тисков Железных
Ворот, течение его становится более спокойным. На этом участке располо-
жены три крепости, выстроенные Юстинианом, — вео&оробтсоЯ;, £t(.Xi3<w-
p-jw, 'Aktzavipoupyoa69-70. Они по сей день не идентифицированы. Одновре-
менно с этим здесь же располагаются два пункта, не названные Проко-
пием, — Egeta и Clevora * * 71 72. Первая четко локализуется в Брза Паланка,
вторая — в Михайловаце 7Z. Конечно, подобное соседство вновь построен-
ных и оставленных без починки крепостей не может не вызвать подозре-
ний. Предпринимались, например, попытки отождествить ВеоВшробтгоХк;
с Egeta 73. Но мы, верные раз избранным принципам, не будем доверять
гипотезам, не обоснованным четкими доказательствами. К тому же сектору
относится и Прахово, где локализуется городок ’Axosc74, слегка отремон-
тированный при Юстиниане 75..Сюда же мы условно припишем и одну
из 13 анонимных крепостей, найденных Каницем между Transdrobeta
и Egeta (см. выше). Всего получается (+4 4-4 4-4 —2 —2 4-2 —1) 9 баллов.
Сектор 27: в крепостях Boopyovopope, Ааххброоруо и Aopttxdv было починено
то, что пришло в негодность с течением времени76. Последняя из названных
крепостей хорошо известна77, она находилась в Раковице78 *, в устье
реки Тимок. Первые же две не упомянуты в других источниках, хотя
Прокопий ясно дает понять, что они не были построены на пустом месте.
Гадательные отождествления Boopyovopope с Novo Burgo, а Ааххорооруо —-
с Transluco (обе упомянуты в Not. Dign.78) нуждаются в дополнитель-
ных археологических подтверждениях80. Относительно их местоположе-
ния известно только, что они находились к северу от Aopxtxov. Южнее
же располагались башня ’looBaioc, превращенная Юстинианом в крепость,
укрепления Boop-jwak-too и Гор ре?, обнесенные новыми стенами81 82. В дру-
гих источниках они не упоминаются, и точная локализация их неизвестна.
Общий балл сектора 27 (-}- 2	2	2 -J- 3 4- 3 -f- 3) равен 15.
В сектор 26 входят починенные крепости Cbkaipevriava (совр. Флорен-
тина), 'Piupoktava (совр. Ясен ю), Kpta-a?, Ao-pytava и Hovreaspiov83.. Отно-
88 Ае., р. 127.2—4.
88~7° Ае., р. 128.21—22.
71 Peut., S. 501; Rav., IV, 7, 8; ND, XLII, 20.
72 Mirkovic, s. 114, 116
73 Ibid., s. 115—116.
74 Peut., S. 501; Rav., IV, 7, 8; Honigmann, p. 655.4.	5	,
78 Ae., p. 128.24—25.	i	"
78 Ae., p. 129.1—4.
77 Peut., S. 501; Rav., IV, 7, 8; ND, XLII, 14.	'	, >
78 Vetters H. Op. cit., S. 11.
78 ND, XLII, 27, 36.
80 Vetters H. Op. cit., S. 13. Об остатках крепостей, найденных в этом районе, см.:
Kanitz F. Op. cit., S. 53—58.
81 Ae., p. 129.4—9.
82 Mirkovic, s. 94; Белков В. Градът в Тракия и Дакия през късната античност. София,
1959 (далее: Белков), с. 75.
83 Ае., р. 124.1—2, 129.9—11.	.	.	. , ,
245 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
34
246 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
сительно трех последних можно лить предполагать, что они находились
к югу OT’Pa)p.okiava, поскольку иначе участок от нее до Видина оказывался
•бы незащищенным. Первая из названных крепостей фигурирует в Певтин-
геровых таблицах 84;о второй известно, что она — родина императора Вале-
рия85, Kpt'a-nac соответствует, видимо, Crispitia из Nat. Dign.86, об ос-
тальных двух крепостях ничего не известно. Общий балл сектора (-}- 2 -ф-
-ф- 2 -ф- 2 -ф- 2 -ф-2) равен 10.
Сектор 25 включает три города: Bowovia, он же Ad Malum (совр. Ви-
дин), Nopov и 'PaTtapia8' (совр. Арчар88). Bovwvta и 'Paxiapia хорошо из-
вестны по источникам89, Nopov отмечен лишь Прокопием. Из его текста
можно заключить, что ремонт крепостей не был серьезным. Общий
балл — 6.
Сектор 24 охватывает всего две крепости: Maixattava, превращенную
из башни в целое укрепление, и ’АХроо, который был несколько уменьшен
Юстинианом 80. Еще один объект — Remetodia — фигурирует в источ-
никах и, но не упомянут Прокопием. Мшха-u'ava, с другой стороны, нигде,
кроме трактата «О постройках», не фигурирует. Но мы при отсутствии
других данных не будем их отождествлять. Maixattava условно локали-
зуется нами в Сливате, Remetodia находилась в совр. Орсоя, 'АХроб —
совр. Лом 8Z. Балл опасности для сектора 24 (+3 +2 —2) равен 3.
Сектор 23 охватывает две башни, превращенные Юстинианом в кре-
пости, — Tptxe^a и ПоотеЗо;, а также подвергшийся небольшому ремонту
город Keppdv83. Из них лишь Keppov (совр. Горни-Цибыр в устье реки
Цибрицы 84) известен по другим источникам 9®. Из неназванных объектов
остаются Pomodiana 86 и Cumodiana 87. Camistrum, упоминаемый в Пев-
тингеровых таблицах 88, есть, конечно, тот же самый Keppdv — на этом
и запутался К. В. Шкорпил 8в. Археологически между Ломом и Цибыром
засвидетельствованы два укрепления: Дольно-Линяво и Маль-Тепе 10°.
Догадка о тождестве ПобтеВг? с Pomodiana уже высказывалась 101, не менее
вероятно тождество Cumodiana Равеннского Анонима с Pomodiana. Все
зто — одна крепость, локализуемая Шкорпилом в Маль-Тепе. Этот автор
не высказывает никаких догадок относительно Дольно-Линяво. Но его
расположение между Ломом и Маль-Тепе наводит на мысль, что именно
здесь находилась Tptxeaa, названная Прокопием как раз между ’АХроб
и Поб-геЗ^. Общий балл — 8.
Сектор 22 включает три крепости: Brypava^, построенную сызнова,
’'Ovog, превращенную из башни в укрепление, и Аи-робсте?, город, подня-
тый из руин и населенный Юстинианом102. В других источниках на
этом участке фигурируют Regiano103 и Augustus,04. Вполне убедительно
Ц-д. -	:к,	а. <<
84 Peut., S. 502.	'
85 Mocsy A. Op. cit., s. 62.
*• ND, XLII, 25.	a -»»W
87 Ae., p. 129.11—13.
88 Velkov V. Ratiaria. — Eirene, 1966, № 5.	- 
88 Peut., S. 502; Rav., IV, 7, 8; ND, XLII, 13; Honigmann, p. 655.2—j.
80 Ae., p. 129.17—24.	•	.	=	'
« Peut., S. 502; Rav., IV, 7, 8.	i•'	.	*
82	Белков, c. 78.	4	1‘"
83	Ae., p. 129.22—130.1.	"1 - .	
84	Белков, c. 77.	’ -4 -	. <"•	•- ' •   ..!«-•
85	Peut., S. 502; ND, XLII, 15.	•'
86	Peut., S. 503.	>•
87	Rav., IV, 7, 8.	T
88	Peut., S. 503.	’	...
88	Шкорпил К. В. Некоторые из дорог Восточной Болгарии. — ИРАИК, 1905, X
(далее: Шкорпил), с. 469.
100	Там же, с. 468.	—	«
101	Белков, с. 78.
102	Ае., р. 130.1—8.	Ч-i 1	- -> в- -	=-
юз peut., S. 503; Rav., IV, 7, 8.	!’• ‘	«г.
Peut., S. 503; Rav., IV, 7, 8; ND, XLII, 17.	.' >	S-?.r  .q
3*
35
предположение о тождестве Btypava-ri и Regiano105 106. В таком случае все
археологические объекты получат свою увязку; Btypavai) вопреки мнению
Шкорпила локализуется в Килер-баире, ’'Ovoc, нигде, кроме Прокопия, не
упомянутый, — в Козлодуе (также не в согласии со Шкорпилом), нако-
нец, Аоуоиате? (на сей раз единодушно) — в Хырлеце10в. Общий балл сек-
тора — 9.
Сектор 21: немного отремонтированная крепость’AeSafia и восстановлен-
ная Baptava107 108 *. Первое название отсутствует в других источниках, но на-
ходиться этот пункт должен был между Ай-рмте? и Baptava,08. Мы ло-
кализуем его в Оряхово. Baptava, напротив, присутствует во всех источ-
никах (если именно она выведена у Анонима под именем Vico Bapeni10э) и
единодушно локализуется в Лесковском кале110. Островский земляной
окоп111 не поддается отождествлению. Всего получается (-(-2 4-3 — 1)
4 балла.
Сектор 20 охватывает пять крепостей из списка Прокопия. Это BaZe-
ptava, впервые обнесенная стенами, крепость Oowtuv, немного отремонтиро-
ванная, Hakatt'oXov на правом берегу и лежащая на противоположной сто-
роне Buxtptfia — в обеих было восстановлено то, что разрушилось с тече-
нйем времени112 113. Отдельно следует сказать о трех объектах, перечислен-
ных Прокопием между Bakeptava и Ouvvwv: «Вдобавок к ним (Юстиниан),
позаботился и о пунктах, лежащих не на берегу, но в значительном от-
далении: поскольку они по большей части обрушились, он обнес их не-
приступными стенами. Называются эти крепости Kda-pa Марте?, ZijTvooxop-
тоо и ”1ахо?» пз- Трудно понять, почему историк называет именно эти ук-
репления и почему именно на этом месте. Кастро Март'.? локализуется
в совр. Куле114. Даже если принять другие локализации115, все равно мы
не выйдем за пределы района, ближе всего расположенного к 25-му сек-
тору. ZTjTvooxopToo не имеет ни одной убедительной локализации, и уже
сама разноголосица гипотез (Белоградчик 116, Чомаковци 117) показывает,
что на сегодняшний день этот вопрос решить нельзя. ’'lazoc же, напротив,
прекрасно известен по источникам 118 * * 121. Это совр. Гиген, находящийся
всего в 4—5 км от Дуная и лежащий на 42-й дороге. Что же связывает
эти три крепости? Легче всего предположить, что какая-то дорога. Но если
первые две крепости еще можно расположить на дороге Timacum minus—
Marcianopolis, связывавшей узлы второй линии обороны Балкан 118,
то ’'1ахо?, несомненно, входил в систему Дунайского лимеса. Может быть,
дело решат новые раскопки, а пока будем считать, что к лимесу из трех
крепостей имеет отношение только ’Чохо?. Это пятое укрепление 20-го сек-
тора. Из всех пяти в других источниках фигурируют Iscos, о чем говори-
лось выше, и Baleriana 12°. Между ними в Таблицах названа еще Pedo-
nianis/Pedolanis Анонима 1Z1, отсутствующая у Прокопия.
247 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
105 Белков, с. 78, примеч. 6.	, ‘ 5
106 Шкорпил, с. 468—470; Белков, с. 77. '	' г
107 Ае., р. 130.8—10.	.гг. '	\ Е...
108 Белков, с. 78, примеч. 6.	......
108 Rav., 7, 8.	р.	‘	>
110 Шкорпил, с. 468; Белков, с. 78.	,	‘	’	,	. 1 '
111 Шкорпил, с. 465.	“
112 Ае., р. 130.10—12, 18—26.	' .	'
113 Ае., р. 130.13—18.
114 Honigmann, р. 655.4; Mirkovic, s. 83; Besevliev V. Zur Deutung der Kastellnamen
in Prokops Werk «De Aedificiis». Amsterdam, 1970 (далее: Besevliev), S. 85.
116 Белков, c. 75.	,^w	..
118 Vetters H. Dacia. . ., S. 14, Anm. 131.			• - 	• >
117 Белков, c. 76.
118 Peut., S. 503 (Esco); Rav., IV, 7, 8 (Oaecon); ND, XLII, 26 (Oesco); Honigmann,.
p. 655.6 (Glaxo?). Иерокл, кстати, перечисляет друг за другом Костра MipTtc.
И Otcxo?.
118 Vetters Н. Dacia. . ., S. 14, Anm. 131.
i20 Peut., S. 503.
121 Rav., IV, 7, 8. Видимо, в Iscos брали начало несколько важных дорог, так как
36
248 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Итак, на 42-й дороге располагаются BaXeptava (совр. Долни-Вадин 122),
Pedonianis (если локализовать ее в Вадинском кале 123, то от предыдущей
крепости ее не будут отделять те 12 миль, что указаны в Таблицах; может
быть, следует поместить ее к югу от села Байкал?) 124 и Iscos. По причине
заболоченности дорога здесь несколько уходит от Дуная, на самом же
его берегу, к востоку от устья Искыра, лежит ПаХа-uokov и напротив —
EuxcptSa (Челей 125), а также Ouwwv, точное нахождение которого неизвестно.
Общий балл сектора (+3 —2 +3 +2 -}-3 +2) равен 11.
Сектор 19 — последний в пределах провинции Прибрежная Дакия.
По реке Осым, восточной границе Дакии, проходило и более общее деление
Северных Балкан на Иллирик и Фракию. У Прокопия здесь расположены
крепости Обта>с и Aa-K’-Sapias, восстановленные Юстинианом, и башня
AouzepvaptapoipYoo, превращенная им в укрепление; в том же секторе,
но уже в провинции Нижняя Мезия, лежит крепость Eexooptaxa, выстроен-
ная заново126. Поскольку дорога здесь на 10 км удаляется от Дуная,
то показания дорожников расходятся с Прокопием. С ото?, упоминаемый
в Петициях 127, локализуется в Гулянском городище 128, на западном бе-
регу реки Вит. Позволим себе выдвинуть гипотезу, что пункт Vio, отме-
ченный в дорожниках 129, находится в совр. Милковице (Монастырь 13°).
От него дорога 42 идет на восток к Ansamum, лежащему на правом берегу
реки Осым, в совр. Муселиево 131 132. На север же по правому берегу реки Вит
шла второстепенная дорога, достигавшая Дуная у совр. Сомовита, где,
как мы предполагаем, и находилась Aa-iSaoia?; к востоку у совр. Чер-
ковицы локализуется Аоохеруарюройруои. Обе крепости в других источни-
ках не фигурируют. Наконец, Securiska, от которой дорога по правому
берегу Осыма возвращалась к Ansamum, широко известна в источниках l3Z,
она локализуется между устьем Осыма и совр. Никополем 133. Балл опас-
ности для сектора 19 (+3 +3 +3 +4 —2 —2) равен 9.
В пределах сектора 18 у Прокопия названа лишь крепость К(л-со8т)р.оо,
которая, как можно понять, подверглась не очень большому ремонту 134.
Кроме того, в сводных списках из 11 главы фигурирует пункт под назва-
нием Aijmd135, который В. Бешевлиев отождествляет с Dimo 136. Это
крепость, широко известная в источниках 137 и локализуемая в Белене 138.
Но вот о KuvToSirifiov неизвестно ничего: нигде, кроме Прокопия, она не упо-
минается и точного ее местонахождения выяснить нельзя. Будем считать,
что именно ее развалины отмечены Шкорпилом в Хисарлыке, к западу
от Белене 139 140. Общий балл сектора 18 — 4.
От Белене римская дорога сворачивала на юг до совр. Декова и лигпь
оттуда шла к востоку 14°.
не только Прокопий, дойдя до него, сбивается в странном для нас направлении
но и Равеннский Аноним ищет путь из PedolanisB Iscos, равный по 42-й дороге 10 км.
через Melta и Emon — труднообъяснимый крюк.	.	.
122 Белков, с. 78.	’ '
Я23 Шкорпил, с. 468; Белков, с. 76.
124 См.: Шкорпил, с. 465.
125 Tudor D. Oltenia. . ., р. 459.
126 Ае., р. 130.26—131.3, 16—18.	Г
127 ND, XLII, 21.	;
128 Шкорпил, с. 464.
129 Pent., S. 504; Rav., IV, 7, 8.	e ,
130 См.: Шкорпил, с. 458.	„ 4		' ч •
131 Белков г 87	г	!1’”’	‘Г’
132 Pent., S. 504; Rav., IV, 7, 8; ND, XL, 11.	'
133 Шкорпил, с. 464.	*
134 Ае., р. 131.19.	'
136 Ае., р. 148.4.	‘
136 Besevliev, S. 140.	'	:	'•
137 Peut., S. 504—505; ND, XL, 12; Rav., IV, 7, 8.	...
138 Шкорпил, с. 464; Белков, с. 87.	V’ п.
138 Шкорпил, с. 460.	’ ‘
140 Стефанов С. Старините по долиия басейн на Янтра. София, 1956, с. 72.
37
Сектор 17 включает построенный Юстинианом на пустом месте город
0ео8шр6~оХк; и отремонтированную крепость Ndpaj141 142. Она локализуется
около Свиштова 14z. Относительно Феодорополя ничего нельзя сказать
с уверенностью — во всяком случае, он тоже расположен где-то в районе
Свиштова 143. Непонятно, какая крепость фигурирует у Равеннского Ано-
нима под названием Italica 144, может быть, это переименованный Феодо-
рополь? Археологически в этом районе зафиксированы еще две крепости 145,
не отождествляемые по письменным свидетельствам. Общий балл сектора 17
(+4 +2 —1 —1) равен 4.
Следующий сектор, 16, имеет, согласно Прокопию, две крепости:
’latp&v и LxeSepa146, локализуемые соответственно в Кривине и Батине 147.
Крепость Trimamium не упоминается Прокопием, но фигурирует в других
источниках 148 *. Она находилась в Мечке 148. Всего получается (+2 +2 —2)
2 балла опасности.
В секторе 15 трактат «О постройках» отмечает отремонтированные кре-
пости ’EBev-taTcpiata и Ti-pa?150. ’EBevTa-npiata — это то же самое151, что Se-
xagintaprista или Pristis других источников 152, единогласно локализуе-
мая в совр. Русе 153. Название Tigas в разных фонетических видах (Tigris,
Tigra, Tegris) также широко известно 154; это совр. Мартен 155. Общий
балл — 4.
На пространстве следующего сектора, 14, поддается локализации только
одна крепость ’Аютс'ара15®—Ряхово157. Загадочная Ma^evtt'oo, к укрепле-
ниям которой, по словам Прокопия, была добавлена еще одна башня 1БЗ,
нигде, кроме трактата «О постройках», не встречается. Ее можно было бы
соотнести разве что с не менее загадочным пунктом Mediolana из Нота-
ций 158 * *. Мы решаемся отождествить это укрепление с одной из двух кре-
постей, найденных Шкорпилом в Бабово и Брышлене ,6°. Балл сектора 14
(-{-2 -|-3 —1) получается 4.
Количество археологических памятников, расположенных в сек-
торе 13, заведомо превышает количество крепостей, известных из пись-
менных источников: неидентифицированные развалины обнаружены Шкор-
пилом в Буюк-кале, Калемоке, Косуй-кале, Спанговском кале и в Спан-
говском городище 161. С одним из двух первых пунктов мы беремся отож-
дествить упоминаемую Прокопием крепость Kovrov, построенную Юсти-
нианом 162. Город Tpanjxapiaxa, четко локализуемый в совр. Тутракане 163,
не был никак отремонтирован при Юстиниане: Прокопий говорит о нем
только для того, чтобы объяснить расположение крепости Aa<pvT]164 *. Эта по-
249 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
141 Ае., р. 131.20—21, 148.49; ср.: Peut., S. 505; Honigmann, р. 636.6; Rav., IV, 7, 2.
142 Шкорпил, с. 458; Белков, с. 84.
143 Besevliev, S. 86.
144 Rav., IV, 7, 2.	-
148 Шкорпил, с. 461—463.	-
148 Ае., р. 131.22, 148.48; ср.: Peut., S. 505; ND, XL, 13, 17; Rav., IV, 7, 2. -v
147 Белков, с. 87.
148 Peut., S. 505; ND, XL, 18; Rav., IV, 7, 2. V •}	-
148 Шкорпил, C. 458.	.
“° Ae., p. 148.2, 131.22—23.	.<-
181 Basevliev, S. 140.	*
182 Peut., S. 505; ND, XL, 14; Rav., IV, 7, 2.	.
183 Шкорпил, c. 458; Белков, c. 87.	*	‘	-
184 Peut., S. 505; ND, XL, 15; Rav., IV, 7, 2; cp.: Ae., p. 148.47.
188 Шкорпил, c. 458.
188 Ae., p. 148.1; cp.: Peut., S. 505—506; ND, XL, 16, 22; Honigmann, p. 636.7; Rav.,
IV, 7, 2.
187 Белков, c. 84.
188 Ae., p. 131.23—24.
188 ND, XL, 21.	" ц
180 Шкорпил, c. 520—521.
181 Шкорпил, c. 449—452.	f! ,	•' /. _
182 Ae., p. 131.25.	••v. ! -	'	 * ’	‘
183 Шкорпил, c. 458; Белков, c. 87.	’	’
184 Ae., p. 132.1—2; cp.: Peut., S. 506; ND, XL, 23; Rav., IV, 7, 2.	:
38
250 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
следняя лежала на левом берегу Дуная. К VI в. она давно уже была раз-
рушена до основания — в трактате «О постройках» сообщается, что ее
восстановили полностью 165. Это совр. Олтеница. Еще одно починенное
укрепление сектора 13 локализуется в селе Малык-Преславсц 166 и назы-
вается у Прокопия MaupopdXke167, а в других источниках — Nigrianis 168 *,
что по смыслу одно и то же. Балл данного сектора (+4 —1 —2 -f-4 —1 —1
—1 +2) равен 4..
Следующие 50 километров Дунайского правобережья доставляли и
продолжают доставлять исследователям массу сложностей. Источники
здесь вдруг начинают решительно противоречить друг другу, и сделать
выбор между ними часто нелегко.
Приступая к рассмотрению сектора 12, мы сразу сталкиваемся с про-
блемой, существовала ли крепость KavotStdva, упоминаемая Прокопием
и Петициями 168. Дело в том, что Равеннский Аноним и Певтингеровы
таблицы именно вместо нее называют выше названную крепость Nigria-
nis. Может быть, это два разных названия одной и той же крепости 17°,
тем более что подобные замены (черный — белый) в топонимической се-
мантике не редкость. И все же большинство исследователей признают
KavoiBtdva отдельным укреплением, локализуемым в Полине 171. Будем
так считать и мы. Далее, в том же секторе расположена крепость Tikixtaru
и «укрепление, лежащее слева от нее» 172. Первая локализуется в Ве-
трене 173. Нельзя не признать надуманной попытку отнести этот пункт
в другое место 174. Что же касается «укрепления, лежащего слева», то с ним
легче всего отождествить безымянные развалины, обнаруженные Шкорпи-
лом в Калеорешек, чуть к западу от Ветрена 175. Последнее укрепление
в этом секторе— ГаХтоотгбруо? 176, находившееся в Сребырне 177. Общий балл
сектора равен 8.
При исследовании следующих участков лимеса мы будем пока прини-
мать во внимание лишь те фортификации, которые расположены непо-
средственно на берегу Дуная.
Последний сектор, целиком лежащий в пределах провинции Нижняя
Мезия, — зто сектор 11. В нем находится город Дорба-tokoi;178, знамени-
тый Дористол (совр. Силистрия), который не исчезает из источников
на протяжении тысячелетий..Отдельного разговора заслуживает крепость
SoxtSapa, упоминаемая Прокопием рядом с Дористолом. Певтингеровы
таблицы отмечают два пункта: Sagadava в 18 милях за Дористолом и
Sucidava — в 30 179. Поскольку в других источниках фигурирует только
Sucidava 18°, то можно признать обоснованным мнение 181, что существо-
вал лишь один пункт. Но какой — тот, что в 18, или тот, что в 30 милях?
Р. Вульпе на основании Нотаций отдает предпочтение первому, локали-
зуя его в совр. Пиржаже 182. Но именно этот источник свидетельствует,
188 Ае., р. 132.1—8.	"	...	,	- ?>•-, С- .	••«.
388 Befevliev, S. 145.	.Г -i ;	♦.8/• ,J..-	• s:-r
187 Ae., p. 148.46.	’
388 Peut., S. 506; Rav., IV, 7, 2.	.< . 	ч,- 1 -:
188 Ae., p. 132.8—11; ND, XL, 24.	.... 'i
170 Белков, c. 88, примеч. 9.	*
371 Шкорпил, с. 458; Белков, с. 88.	:
172 Ае., р. 132.22—23; ср.: Peut., S. 506; ND, XL, 25; Rav., IV, 7, 2.
373 Шкорпил, с. 457; Белков, С. 87.
174 Ariescu A. Quelques precisions sur la .carte de la Scythia Minor. — Dacia, 1970,
14, p. 305; Idem. Les fortifications de la Dobroudja au VIе siecle. — Actes du XIVе
Congres International des etudes Byzantines. Bucurest, 1975, II, p. 496.
178 Шкорпил, c. 447.	V ,
178 Ae., p. 132.12.
177 Шкорпил, c. 458.	й, .&	г a
178 Ae., p. 132.12—13.	.»£ r= .
178 Peut., S. 506—507.	- C- . v-M
180 ND, XXXIX, 12; Rav., IV, 7, 2.		'
181 Vulpe R. La limite meridionale de la province Romaine de Scythie.— In: Recher-
ches de Geographie Historique. Sofia, 1970, p. 43.
182 Ibid.
39
на наш взгляд, в пользу второго предположения: согласно ему, самым
восточным пунктом Нижней Мезии является крепость Altino, о которой
нам предстоит еще говорить, а самым западным пунктом провинции Малая
Скифия названа как раз Sacidaba * 181 * 183. У Прокопия же эта последняя отно-
сится еще к Нижней Мезии — логично предположить, что линия границы
двух провинций слегка колебалась к востоку от Altino, которую источ-
ники единогласно причисляют к Нижней Мезии. Таким образом, Sacidaba
исключается из сектора 11. Остальные фортификации данного участка
не встречаются у Прокопия: это Бугеак, Дервент и Канлия 184. Из трех
пунктов лишь один отождествляется с крепостью Cimbriana, фигурирую-
щей в Нотициях 185. Суммарный «балл опасности» (+2 —1 —2 —1) для
сектора 11 оказывается отрицательным.
Из укреплений, лежащих в секторе 10, у Прокопия названы ’Akxipwv
и EuxiBapa186. Первая локализуется в совр. Олтине .187, вторая — в совр.
Дунэрени 188. Неотождествленные развалины найдены в пунктах Пир-
жажа, Сатурново, Бейлик, Музайт, Влахи 188. Балл сектора 10 в ре-
зультате (+2 +2 —1 —1 —1 —1 —1) выходит отрицательным.
'В следующем секторе, 9, трактат «О постройках» отмечает крепость
’Altona180, находившуюся в Чернавода 1И. Неукрепленной осталась Fla-
viana 182, совр. Расова 183. Неотождествленные руины найдены в Кокир-
лени и Сеймени 184. Суммирование (+2 —2 —1 —1) дает отрицательную
величину.
Сектор 8 у Прокопия вообще пустует. Между тем в нем находилась
крепость Capidava 185, совр. Калакой 186, а также неидентифицированные
развалины в Топалу и Гиндэрешти 187. Балл сектора (—2 —1 —1) полу-
чается чисто отрицательным.
Сектор 7 оказывается более защищенным. Прокопий отмечает здесь
крепость Караш198, которая локализуется в Хыршове 188. Кроме того,
В. Бешевлиев отождествляет укрепление Kpsa?200, отремонтированное
при Юстиниане 201, с крепостью Cius (Vio) других источников 202, находив-
шейся в Гырлизу 203. В небрежении была оставлена крепость Вегео 204,
лежавшая южнее совр. Острова 205. К этому же сектору относятся не под-
дающиеся аттрибуции развалины Дэени 206. Общий «балл опасности»
(+2 +2 —2 —1) равен 1.
ND, XL, 28; XXXIX, 12.
184 Ariescu A. Quelques precisions. . ., p. 299; Vulpe R. Op. cit., p. 42.
188 ND, XL, 27; Barnea I., Stefan Gh. Le Limes Scythicus des origines a la fin de 1’Anti-
quite. — In: Actes du IXе Congres International d’etudes sur les frontieres romaines,
p. 19.
>«• Ae., p. 132.8—9, 13; 148.45.	-	'	
187 Barnea I., Stefan Gh. Op. cit., p. 18.	'
188 Ariescu A. Quelques precisions. . ., p. 298; Шкорпил, c. 444; см. также: Scorpan C.
Sacidaba — a new Roman Fortress on the Danube Limes. — In: Actes du IXе
Congres International. . .
188 Ariescu A. Quelques precisions. . ., p. 298; Vulpe R. Op. cit., p. 42; Barnea I., Ste-
fan Gh. Op. cit., p. 17.
18 Ae., p. 149.9; см.: Peut., S. 507; ND, XXXIX, 21; Honigmann, p. 637.9.
181 BeSevliev, S. 91.
782 ND, XXXIX, 20.	;>
183 Barnea I., Stefan Gh. Op. cit., p. 19.
184 Ibid., p. 17, 18.	;	• -
185 Peut., S. 508; ND, XXXIX, 13; Honigmann, p. 637.10; Rav., IV, 7, 2. .	. ’
188 Шкорпил, c. 444; Белков', c. 90.	 i тл -гзЯ -
187 Barnea I., Stefan Gh. Op. cit., p. 19.	. ..
188 Ae., p. 149.10; см.: Peut., S. 508; ND, XXXIX, 22; Honigmann, p. 637.11; Rav.,
IV, 7, 2.
188 Barnea I., Stefan Gh. Op. cit., p. 19; Белков, c. 90.
200 BeSevliev, S. 148.
201 Ae., p. 149.18.	...
202 Peut., S. 509; ND, XXXIX, 14.	W'i
203 Barnea I., Stefan Gh. Op. cit., p. 20.	ar
204 Peut., S. 509; ND, XXXIX, 15; Rav., IV, 7, 2.
205 Шкорпил, c. 444.	ut'
208 Barnea I., Stefan Gh. Op. cit., p. 20.	j 1
251 Византийская цивилизация... 1947—1991 rr.
40
252 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
В секторе 6 Прокопий отмечает укрепление Троор.^* 207,
совр. Иглица 208. Археологически засвидетельствованы фортификацион-
ные сооружения в Печеняге, Пиатре Росик и Черне 209. Балл сектора 6
(4*2 —1 —1 —1) отрицателен.
Сектор 5 для Прокопия пуст. Однако нам известно, что там паходи-
лись две крепости: Arubio и Dinogetia 21°, локализуемые соответственно
в Мэчине и Гарвэне 211. Неотождеств ленная крепость найдена в Жи-
жиле 212. Сектор следует признать абсолютно безопасным.
В секторе 4 Юстинианом была отремонтирована крепость Neaioooovco213,
совр. Исакча 214. Археологически в этом секторе обнаружены укрепления
в Лункавице и Рахелу 215. Суммарный балл (+2 —1‘ —1) равен нулю.
Сектор 3 включает отстроенную практически заново крепость Aiyiccov216,
локализуемую в совр. Тулче 217. В Нотициях фигурирует еще укрепление
Thalamonium 218, опущенное в остальных источниках. Общий «балл опас-
ности» для этого сектора (4*3 —2) равен 1.
В секторе 2 расположены отремонтированное укрепление Граткхуа219,
отнесение которого в район сектора 6— 7 220 мы не принимаем, и крепость
Salsovia 221, совр. Махмудия 222, оставленная Юстинианом без внимания.
Опасность для второго сектора (4-2 —2) — ноль.
И наконец, мы добрались до устья Дуная. В секторе 1 была только
одна крепость — Ad Stoma 223, и она не подверглась ремонту. Балл по-
следнего сектора (—2) отрицателен.
Итак, нами завершен первый этап исследования Дунайского лимеса —
грандиозной оборонительной системы, протянувшейся непрерывной цепью
городов, крепостей и башен на расстояние в 1100 километров по террито-
рии четырех византийских провинций. Обобщим теперь полученные ре-
зультаты. Всего Юстиниан привел в боеспособное состояние в провинции
Верхняя Мезия 28 крепостей, в провинции Прибрежная Дакия — 29,
в провинции Нижняя Мезия — 20 и в провинции Малая Скифия — 8 кре-
постей; всего — 85 (плюс еще некоторое неизвестное нам количество заду-
найских крепостей в районе сектора 30 — см. выше, с. 34). Из них 10 были
выстроены на пустом месте, 33 подверглись принципиальной перестройке,
42 были отремонтированы. Следует вместе с тем отметить, что 29 укрепле-
ний,. названных в других письменных источниках, не фигурируют у Про-
копия и, как мы считаем, остались без ремонта, не будучи в то же время
обороноспособными224.	. .	.....
	?..и	'	.	("'	' . . «Ч-К
207 Ае., р. 148.33; см.: Peut., S. 509; ND, XXXIX, 23; Honigmann, р. 637.12.
208 Barnea I., Stefan Gh. Op. cit., p. 20.
209 Ibid.	sjjf
210 Peut., S. 509; ND, XXXIX, 16, 24.	. « ... ,	'
211 Barnea I., Stefan Gh. Op. cit., p. 23.	; .	•
212 Ibid., p. 22.
213 Ae., p. 148.34; cm.: Peut., S. 509; ND, XXXIX, 25; Honigmann, p. 637.13.
214 Шкорпил, с. 444; Белков, с. 80.
218 Barnea I., Stefan Gh. Op. cit., p. 22.
218 Ae., p. 133.14—15; cm.: Peut., S. 509; ND, XXXIX, 17; Honigmann, p. 637.14.
217 Barnea I., Stefan Gh. Op. cit., p. 23.
248 ND, XXXIX, 18.	'
249 Ae., p. 149.11; см.: ND, XXXIX, 27.	. '	. =
220 Ariescu A. Les fortifications. . ., p. 500.
224 Peut., S. 509; ND, XXXIX, 26.	, s ’
222 Barnea I., Stefan Gh. Op. cit., p. 23.	4«
223 Peut., S. 510.
224 Следующее косвенное соображение подтверждает, как нам кажется, обоснован-
ность нашей гипотезы: в славянской фольклорной традиции распространялось
некое смутное представление о том, что на Дунае существовало 80 крепостей;
Повесть временных лет отрабатывает ату цифру, рассказывая о взятии киевским
князем Святославом в 968 г. именно стольких городов и именно на Дунае (ПСРЛ,
1962, I, с. 65), тогда как не только Святослав не мог иметь для этого ни времени,
ни сил, но и такого их количества в X в. быть не могло. Болгарские и сербские
народные песни насчитывают от Белграда до моря 77 замков (Jirecek С. Die Неег-
strasse von Belgrad nach Constantinopel. Prag, 1877, S. 61). Откуда взялось зтопред-
ставлевие? Невозможно допустить, чтобы у разрозненных и часто враждовавших
41
Разобьем наши 37 секторов в зависимости от присвоенного каждому
из них балла на три группы — три, так сказать, «степени опасности»:
в I окажутся сектора, получившие от 1 до 5 баллов, во II — от 6 до 10,
в III — от 11 до 15. Такое предельное обобщение предпринимается для
того, чтобы возможная ошибка в локализации или отождествлении той
или иной крепости не исказила ситуацию в целом. Перечисление идет
в следующем порядке: менее угрожаемые сектора — впереди более угро-
жаемых, равноугрожаемые сектора — по убывающей. К I группе .отно-
сятся сектора 7, 3, 34, 16, 33, 24, 32, 21, 18, 17, 15, 14, 13, 29 (всего 14)-,
ко II группе — 37, 25, 23, 12, 28, 22, 19, 26 (всего 8), к III группе — 30
(предположительно), 20, 27 (всего 3). Половина секторов (36, 35, 31, 11,
10, 9, 8, 6, 5, 4, 2, 1) является безопасной. Уже в этом: перечислении можно
заметить, что безопасные участки границы поляризуются строго на ее
краях, так что между 31-м и 11-м секторами их нет вовсе. Средний «балл
опасности» является максимальным для секторов провинции Дакия (8),
минимальным (0,2) — для провинции Скифия.
Вся вышеприведенная статистика отнюдь не является для нас само-
целью — за скучными рядами цифр угадываются черты военно-политиче-
ской ситуации той эпохи, которая столь важна для славянского этногенеза
и о которой мы знаем столь мало. Итак, какие же выводы можно сделать
на основании полученного нами материала? Перечислим их под номерами,
остановившись сначала на секторах III группы.
(I). Районом максимальной угрожаемости следует признать сектор 27
(15 баллов), т. е. устье реки Тимок. Опасность спадает постепенно по мере
удаления от Тимока в обе стороны, но и окружающие сектора 25, 26, и 28
имеют «II степень».
Этот вывод ни в коей мере не является неожиданным. Названные
сектора прикрывали доступ в область Аквес, а тот факт, что она была
едва ли не важнейшим со стратегической точки зрения районом империи,
уже давно стал в литературе общим местом 225. Однако наше исследование
позволяет внести сюда одну существенную коррективу. Дело в том, что
место перехода «варварами» Дуная принято обозначать по ближайшему
к этому месту крупному городу — Бононии (совр. Видин). Он упомянут
и в болгарской глоссе на полях славянского перевода Манассиевой Хро-
ники 22в, и в многочисленных научных публикациях (на картах обычно
стрелки славянских вторжений пересекают Дунай даже южнее Видина,
253 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
славянских племен была налажена какая-то общая стратегическая разведка.
Конечно, в своих нападениях на Византию славяне не могли обходиться без сбора
информации, но он, видимо, производился локально, а единого центра для обобщения
данных существовать у славян не могло. Наиболее вероятным кажется другой путь:
в византийской пропаганде широко рекламировалась строительная деятельность
Юстиниана, в частности обновление Дунайского лимеса. Число крепостей, указан-
ных Прокопием в 4—7-й главах IV книги, равно точно 80. Можно предположить,
что юстиниановы послы в переговорах с вождями разных славянских племен по-
стоянно называли эту броскую, впечатляющую цифру, надеясь с ее помощью от-
бить у славян охоту переходить Дунай. Видимо, она и в самом деле произвела
определенный эффект, а если и не отвратила славян от переселения на Балканы,
то крепко засела в коллективной памяти многих племен и после укоренения их
за Дунаем была использована в фольклоре — уже для прославления подвигов
предков. Таким образом, косвенные данные подтверждают, что по приказу Юсти-
ниана на Дунае было приведено в обороносцособное состояние 80+5 крепостей.
Между тем, если бы прочие укрепления, не фигурирующие у Прокопия, но извест-
ные нам по другим источникам, также были способны защищаться, цифра эта вы-
росла бы как минимум до 110, — а ведь в том, чтобы она выглядела внушительнее,
заинтересованы были в равной мере как византийские дипломаты, так и славян-
ские сказители. Значит, мы можем быть уверены, что не осталось других крепо-
стей из сводных списоков 11-й главы, которые следовало бы причислить к лимесу,
и что резкие различия между многими участками границы объясняются не разницей
в информированности о них Прокопия, а в колебаниях того, что мы условились
называть «баллом опасности».
228 Велкце, с. 75; Jirecek С. Op. cit., S. 162; Vetters Н. Op. cit., S. 11; Mircovic, s.88—95.
228 Сиротенко В. T. Две' болгарские глоссы в свете письменных источников IV—
VI вв. — УЗ Пермского гос. ун-та, 1964, № 117, с. 74, 95.
42
254 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
в излучине реки). Действительно, в античности Бонония была местом пере-
правы через Дуцай, но наш материал неопровержимо свидетельствует,
что к VI в. она утратила былое значение: балл сектора 25 равен 6, а в из-
лучине реки падает даже до 3.
Вывод о первостепенном значении устья Тимока доказывает наличие
континуитета в географии славянских вторжений: болгарская топонимика
с.несомненностью показывает, что главным путем проникновения славян
на Балканы уже не для грабежа, а с целью оседания был как раз район
Тимока * 227 — ведь топонимические данные отражают тот период, когда
они уже безраздельно владели задунайскими землями. Значит, Тимок
оставался окном на Балканы непрерывно с начала VI до середины VII в.
В этой ситуации представляется совершенно невероятным распростра-
ненное мнение о том, что славяне в первой половине VI в. неимели постоян-
ных поселений на левом берегу Дуная, а все свои вторжения совершали
из причерноморских степей 228. В таком случае славянам приходилось бы
перед каждым своим цабегом на империю (а они случались подчас каждый
год) преодолевать свыше 800 километров.
Заметим еще, что совпадение результатов нашего исследования с дан-
ными, полученными наукой при помощи других методов, лишний раз до-
казывает правомочность избранного нами метода и внушает большее дове-
рие к тем нашим выводам, которые не будут коррелироваться ничем дру-
гим.
(II)	. Вторым по угрожаемости мы считаем сектор 30. Точный балл его
определить нельзя, так как, кроме известных нам 6 крепостей, Юстиниан
«на противоположном берегу почти от фундамента возвел и многие дру-
гие крепости» (см. примеч. 68). Этот сектор, лежащий между Оршовой и
Турну-Северином, из-за изгибов зажатого в Железных Воротах Дуная
очень сильно выдвинут на северо-восток; во-вторых, он находится не так
уж далеко от Тимока, и на первый взгляд его особая укрепленность не
нуждается в объяснении. Но все оказывается сложнее. Как правило,
наращивание и убывание опасности происходит более или менее посте-
пенно от одного сектора к другому. В Железных Воротах, напротив, си-
туация меняется очень резко: у сектора 32 — 4 балла, а сектор 31 совер-
шенно безопасен, сектор 30 имеет никак не меньше 15 баллов, а 29 — 5,
тогда как 28 — уже 9. Чем объясняется подобная неровность? К сожале-
нию, выводы смежных наук не могут нам ничем помочь, поскольку сильно
противоречат друг другу: с одной стороны, археологические данные
свидетельствуют о том, что Железные Ворота были колонизированы
славянами чрезвычайно поздно и не из-за Дуная, а с юга, с уже заселенных
Балкан 229 230; с другой стороны, Й.. Займов называет «воротами на балкан-
ские земли» область между Моравой и Тимоком 23°, т. е. именно Железные
Ворота.
Попытаемся найти какую-нибудь закономерность в полученной нами
неровной картине. Оказывается, опасность в районе Железных Ворот ко-
леблется в зависимости от того, как ориентирован тот или иной сектор:
она тем больше, чем точнее сектор простирается с северо-запада к юго-
	.<	. -'ЗВ" '' > . н	J»*.» ОТ
.	£.}	.SS	<- '. «Л -
227 Займов Й. Заселваие на българските славяни на Балканския полуостров. София,
1967, с. 100—101; Zaimov J. Ethnogenetische Probleme bei den bulgarischen Orts-
namen. — Zeitschrift fur Balkanologie, 1969—1970, VII, 1—2. Противоположное
мнение см.: Duridanov I. Probleme der Ortsnamenforschung und der historischen Geo-
graphic der Balkanlanden. — In: Actes du XIе Congres International des sciences о no-
mastiques. Sofia, 1974, v. I, S. 277, Anm. 18.
228 Nestor I. L’etablissement des slaves en Roumanie a la lumiere de quelques decou-
vertes archeologiques recentes. — Dacia, NS, 1961, 5, p. 431—433; Preda C. The By-
zantine coins — an expression of the relations between the Empire and the populations
north of the Danube in the 6—13 centuries. — In: Relations between the autochtho-
nous population and the migratory populations. Bucure^ti, 1975, p. 223—226 и др.
229 Boskovic D. Nouvelles recherches sur la culture. pal4oslave dans la gorge danubienne
des Portes de Fer du Dierdap. — Archeologia Polski, 1971, 16, p. 345. 
230 Займовой. Указ, соч., с. 100.	г
43
востоку, и как бы прямо пропорциональна проекции его на эту ось. В са-
мом деле, лишь только Дунай около устья реки Поречки сворачивает резко
на северо-восток, граница становится точно перпендикулярной к оси се-
веро-запад / юго-восток; проекция, следовательно, равна нулю — равна
нулю и угрожаемость 31-го сектора. То же самое, хоть и не в столь ярко
выраженной форме, наблюдается при переходе от сектора 30 к сектору 29.
Итак, сектора 32, 30, 28 более или менее параллельны к воображаемой оси,
сектора 31 и 29 более или менее перпендикулярны к ней (а уже внутри
этого деления играет свою роль приближение к устью Тимока). Причины
обнаруженной нами закономерности можно искать, привлекая лингвисти-
ческие данные, а они как будто свидетельствуют о том, что славянское про-
никновение шло строго с северо-востока на юго-запад 231. Можно понять,
что, чем прямее был повернут данный участок лимеса к фронтальному
удару, тем сильнее он был укреплен.
(III)	. Третьим по угрожаемости оказывается район сектора 20 — с ус-
тьем реки Искыр и городом Эскус (совр. Гиген). Помимо того, что устья
рек вообще укреплялись с особой тщательностью, в Эскусе брали начало
две стратегически важные дороги — на Сердику (София) и Филиппополь
(Пловдив) 232 233. Наконец, один загадочный сбой последовательности в пе-
речислении Прокопия (см. выше, с. 36) указывает на то, что Эскус был
как-то связан с областью Аквес, — возможно, являлся узлом, где вто-
рая, экстраординарная линия обороны вновь вливалась в дунайскую. Та-
ким образом, и этот наш вывод не представляется особенно парадоксаль-
ным.
Районы максимальной опасности нами исчерпаны. Переходим к сек-
торам II группы — носителям «средней угрожаемости».
(IV)	. Четвертое место делят сектора 19 и 22, но при этом их ситуация
весьма различна. Сектор 19 образует, несомненно, один район обороны
с сектором 20, а кроме того, здесь — устья двух рек, Вита и Осыма, равно
как и стык двух провинций, (Дакии и Нижней Мезии, соответствующий
более глобальному размежеванию западной и восточной частей Балкан
на префектуры.
Сектор 22 вместе с тяготеющим к нему сектором 23 (9 и 8 «баллов опас-
ности» соответственно) занимает область примерно между устьями Лома
и Огосты. В отличие от вышеназванной она ничем особо не примечательна —
и именно поэтому должна вызвать особый интерес, ибо наша методика по-
ставила ее в один ряд с районами, укреплявшимися традиционно в течение
столетий. Все они в большей или меньшей степени были инвариантами
оборонной доктрины. Реальность вражеских вторжений вносила в теорию
неизбежные коррективы, и состояние Лимеса к 558 г. отражает не только
стратегические прогнозы, но и исправленные ошибки в них. Нам кажется,
что сектора 22—23 как раз и являют собой пример такой корректировки
в соответствии с опытом. Видимо, этот район был выбран славянами по-
тому, что давал возможность форсировать Дунай как раз на полпути между
областями Эскуса и Аквес. Поэтому опасность проглядывает здесь в чи-
стом виде, не замутненная прогнозами византийских стратегов.
(V)	. Заключительный из среднеугрожаемых районов — сектор 12,
область к западу от Доростола. Мнение о том, что славяне постоянно пере-
ходили Дунай возле Доростола, широко распространено в литературе.
Между тем.И. Займов признает, что о пррникновении через Нижнюю Ме-
зию нет никаких топонимических данных 2SS. На противоречие между исто-
рическими и лингвистическими данными по этому вопросу уже было об-
ращено внимание 234 *. Результаты нашего исследования говорят о том, что
Нижняя Мезия внушала Константинополю куда меньше опасений, чем
231 Grafenauer В. Die ethnische Gliederung und geschichtliche Rolle der westlichen
Siidslawen im Mittelalter. Ljubljana,-1966, S. 22.
232 Белков, c. 170—171.	.	. . ..
233 Займов Й. Указ, соч., с. 100—101.	’" Г
234 См.: Советское славяноведение, 1969, № 5, с. 96. ” ‘	\	***
$ •, **«
255 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
44
256 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Верхняя Мезия или Дакия. Так, суммарный «балл опасности» для послед-
ней — 66, тогда как для Нижней Мезии — 33, хотя ее граница по Дунаю
была даже протяженнее. Видимо, некоторая угроза существовала к западу
от Доростола, но и там явно не происходило массовых переходов славян.
Выше мы сказали обо всех районах Дунайского лимеса, в которых ромеи
готовились отразить варварские вторжения. Сектора, включенные в пер-
вую группу, не имели против себя никаких вражеских плацдармов, так
что их укрепление носило скорее характер предосторожности. Однако
•были на лимесе и- такие сектора, которые наша методика определила как
совершенно безопасные. О них следует сказать особо.
(VI)	. Безопасными оказываются, во-первых, сектора 36—35, т. е. про-
странство от Ритопека до Рама.
(VII)	. Наконец, последний, наиболее сенсационный вывод: безопасной
следует по нашей методике признать практически всю границу в провин-
ции Малая Скифия. Это заключение настолько парадоксально, что первое
побуждение после него — отвергнуть всю методику в целом! Ведь именно
в рассказе о Скифии Прокопий несколько раз специально напоминает
о славянских нападениях на некоторые крепости 235, в то время как в ос-
тальном повествовании таких замечаний нет. Попробуем разобраться.
Прокопий перечисляет крепости Дунайского лимеса строго с запада на
восток, ни разу не сбиваясь и не путая, но положение резко меняется
за Трансмариской: после нее, в нарушение всякой последовательности,
сразу идет крепость Альтина, в реальности отделенная от нее большим
расстоянием и, главное, крепостями, названными после Альтины 236;
дальше путаница только усугубляется: крепости, лежащие на берегу
Дуная, чередуются с укреплениями внутренних областей Скифии и северо-
восточной Мезии. Последняя правильная очередность — Салтупиргос,
Доростол, Сикидава 237 — соответствует, видимо, последнему византий-
скому плацдарму на Дунае. Тут-то мы и подходим к разгадке нашего пара-
докса: вся методика строилась на той аксиоме, что северная граница им-
перии проходила при Юстиниане четко по Дунаю. В этом уверяет нас
Прокопий в своем вступлении к рассказу о лимесе — император, по его
словам, полностью восстановил поколебленную было мощь оборонитель-
ной системы и укрепил буквально каждую пядь Дунайского правобе-
режья 238. Но на самом деле граница к востоку от Сикидавы так и не была
восстановлена. Вышеприведенная аксиома оказывается неприменимой для
данной провинции, и именно поэтому наша методика дает здесь «пробук-
совку». Мы можем утверждать, что нулевой «балл опасности» для секто-
ров 1, 2, 4—6 и 8—11 означает не отсутствие угрозы для границы (нам
слишком хорошо известно, что это не так), а отсутствие самой границы.
Дунайский лимес был здесь давно прорван, и власть империи распростра-
нялась лишь на островки территории вокруг отдельных городов. Пере-
рывы последовательности к востоку от Трансмариски объясняются не
пробелом в информированности Прокопия, а крайней запутанностью ре-
альной ситуации. И не случайно именно в этой части повествования исто-
рик начинает открыто уклоняться от берега, сначала специально огова-
риваясь 23”, а потом и без предуведомления.
Какие же крепости, хоть они и не лежат на Дунае, Прокопий считает
продолжением лимеса? В провинции Нижняя Мезия это, во-первых,
Кооцатр^240 (совр. Голеш 241), а затем ПаХратщ 242 (совр. Светослав 243)
23» Ае., р. 132. 19—22; 133.5—11.
23® Ае., р. 132.8—13. Это даже дало некоторым исследователям основания утверждать,
что прокопиева Альтина не имеет ничего общего с Альтиной других источников
и лежит в другом месте.
2” Ае., р. 132.12—13.
23» Ае., р. 124.33—125.10.	.....
«а» Ае., р. 132.15, 17—18.	..-LV*	•»	'
«®« Ае., р. 132.14—15.	*’ '' ' ' '	:	\	.
241 Besevliev, S. 126.	1
2«2 Ае., р. 132.16—18; см.: Peut., S. 587; Rav., IV, 7, 3.	/  • ‘	’
243 Besevliev, S. 126.	‘
45
и ’'Aotva 244, не поддающаяся точной локализации, но лежавшая по-
близости от предыдущих. Из-за славян ее окрестности, по словам Проко-
пия, стали совершенно непроходимы. Причем его упоминание о «постоян-
ных засадах» говорит за то, что славяне прочно осели в этой области.
Переходя к провинции Малая Скифия, трактат «О постройках» называет
прежде всего крепость Kupi'kkoo ayioo 246. Ее отождествление вызывает
большие споры: одни считают, что зто второе название города Tropaeum
Trajani, совр. Адамклиси 24в, другие — что так был переименован Axio-
polis 247. Некоторые исследователи помещают эту крепость в Кокирлени
или в Расове. К сожалению, окончательное решение вынести пока- не-
возможно. Дальше лежала крепость Ookfiiwv, «от которой не осталось-
ничего, кроме названия, так как варвары-склавины постоянно устраивали
там засады, обитая в этих местах в течение долгого времени. Отстроив ее
целиком от самого фундамента, (Юстиниан) избавил тамошние районы от
склавинских нападений и козней» 248. Это совр. Пайтелимон 248. Дальше
к северу располагалась ’Ipt'Ba 26°, находившаяся на месте Слава-
Русэ 251. Затем Прокопий называет Aiyiaoov, о которой мы говорили выше
(см. с. 41). И наконец, последняя на лимесе — крепость ”AXp.optq, подверг-
шаяся небольшому ремонту (совр. Запорожени)* 281 2В2 283 284.
Из сводных списков 11-й главы мы знаем и о других крепостях Ски-
фии: ’Ар-рарш (’Ep-px<u'a) (совр. Доложман), TCaaxki? (Ad salices) (совр.
Караманкжож), ПойХ/pa веоойра (совр. Тариверди), Topag, (совр. Кон-
станца), Novd> (совр. Бабадаг), KaXXati;, (совр. Мангалия), BakevTiviava.
(около Мангалии) 253..Это, видимо, не все, ибо подавляющее большинство
пунктов, названных в 11-й главе, не поддается локализации. И тем не
менее очевидно, что единой оборонительной системы в Малой Скифии
при Юстиниане не было: на Дунае семь лежавших там крепостей не могли,
естественно, претендовать на защиту 300-километрового правобережья;
столь же слабо было укреплено Причерноморье — как ни стараться 254,
сплошной фортификационной линии прочертить не удается. И даже пере-
численные Прокопием во внутренней Скифии крепости не образуют ка-
кого-либо оборонительного единства, хоть оно подчас и постулируется 25S.
Если Дунайский лимес представить себе в виде мощной дамбы, сдержав-
шей напор славянских потоков, то Малую Скифию можно уподобить об-
ласти, затопленной наводнением: вышеперечисленные крепости так же не
составляются ни в какое целое, как не составляются в него торчащие из-
под воды верхушки домов и деревьев — по ним можно лишь судить, что
такое целое существовало когда-то до катастрофы. (Константинопольская
пропаганда отказывалась признать провинцию Малая Скифия практически
потерянной — Прокопий пытается говорить о ней тем же своим деловым
тоном, как и о любой другой византийской провинции. Но даже сводный
список крепостей из 11-й главы выдает какое-то неблагополучие с ней,
ибо это единственная провинция, не вынесенная в специальный раздел,
257 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
244 Ае., р. 132.18—22.	.
246 Ае., р. 133.1—4.	‘	 4
249 Ariescu A. Les fortifications. . ., р. 496—497; Idem. Quelques precisions. . ., p. 302—
306; Белков, с. 92.
247 Vulpe R. Op. cit., p. 42, n. 39; Barnea I., Stefan Gh. Op. cit., p. 18—19.
248 Ae., p. 133.4—11.
249 Ariescu A. Les fortifications. . ., p. 497.	’
260 Ae., p. 133.11—13.
281 Белков, c. 93; Ariescu A. Les fortifications. . ., p. 497; Barnea I., Stefan Gh. Op.
cit., p. 24; Stefan A.-S. Nouvelles recherches de photo-interpretation archeologique
concernant la defense de la Scythie Mineur. — In: Akten des XI. Internationalea
Limeskongress. Budapest, 1977, p. 452—458.	j ,
282 Ae., p. 133.15—17; cm.: Peut., S. 510; Honigmann, p. 637.15.	' -
283 Ae., p. 149.7, 13, 15, 16, 17, 23; 148.32, 37; Besevliev, S. 143, 146, 148, 90—91.
284 Stefan A.-S. Nouvelles recherches. . .. p. 460.
288 Stefan A.-S. Recherches de photo-interpretation archeologiques sur le Limes de la
Scythie Mineure a 1’epoque du Bas-Empire. — In: Actes du IXе Congres International
d’etudes sur les frontieres romaines, p. 106.
46	'	:	'
9—3079
258 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
а невзначай присоединенная к Мезии 2Se. На самом деле правительство
Юстиниана смирилось с утратой Добруджи и крайне вяло поддерживало
оставшиеся там еще византийские форпосты. Этот тезис противоречит
выводам' некоторых исследователей, настаивающих на особом внимании
Юстиниана к Малой Скифии и особой ее укрепленности 267. Но посмотрим,
что говорит нам археологический материал.
Румынские ученые отмечают фортификационную активность все в од-
них и тех же пунктах 2В8. Утверждения же, что их в действительности
должно было быть гораздо больше 259, покоятся только на презумпции.
Между тем невооруженным глазом видно, сколь, ничтожно, например,
число надписей VI в. по сравнению с IV в.260 Нумизматические находки
в Добрудже также показывают, что византийская монета циркулировала
в первой половине VI в. примерно в десятке пунктов 2Н. Так что, может
быть, и не следует цепляться за априорные представления, коль скоро
имеющиеся пока факты им не соответствуют, а, наоборот, работают на
нашу гипотезу о дискретном характере византийского контроля над Ма-
лой Скифией. Эпоха Юстиниана не только не была временем расцвета этой
провинции — она знаменовалась ее особым упадком. В свое время
И. Барня показал, что большинство оборонительных сооружений, при-
писываемых Юстиниану, было на самом деле возведено при Анастасии 262
(не в полемически заостренном виде это наблюдение содержится во многих
работах 263); с другой стороны, на ряде памятников можно наблюдать
новый подъем фортификации в конце VI в., при Маврикии 2М. На время
Юстиниана, как мы видим, приходится некий провал. Поскольку Малая
Скифия действительно была самой близкой к Константинополю точкой
имперской границы, правительство должно было, по всей видимости,
как-то укрепить соседние с ней районы, однако этот предмет уже выходит
за поставленные нами рамки исследования.
Анализ материала, полученного нами в процессе исследования крепо-
стей Дунайского лимеса, в общих чертах завершен. В общих — потому
что картина неизбежно останется неполной до тех пор, пока не будет, во-
первых, проведено аналогичное исследование более глубоких эшелонов
византийской обороны на Балканах, а. во-вторых, осуществлено более
детальное сопоставление полученных результатов с данными современ-
ных и более поздних нарративных и археологических источников. И тем
не менее вышеизложенное, как нам кажется, добавляет конкретности
имеющейся на сегодняшний день картине переселения славян на Бал-
каны — этого важнейшего события в истории как Юго-Восточной Европы,
так и славянского этногенеза.
299 Не выдерживает критики попытка представить топоним . Exu8idc (р. 148.30) как
название провинции.
257 Barnea I., Stefan Gh. Op. cit., p. 25; Popescu E. Epigraphische Beitrage zur Organisa-
tion des Skythischen Limes im 4.—6. Jh. — In: Akten des XI. Internationalen Li-
meskongress. Budapest, 1977, S. 441, 447.
263 Barnea I. Dinogetia. — Byzantina, 1980, 10; Scorpan C. Op. cit.; Popescu E. Op. cit.,
S. 446—447; Stefan A.-S. Nouvelles recherches. . ., p. 452, 458; Barnea I. Contri-
butions. . .; Theodorescu D. L’edifice Romano-byzantin de Callatis. — Dacia, NS,
1963, 7; Petre A. Quelques donnees archeologiques concernant la continuite de la po-
pulation et de la culture Romanobyzantines dans la Scythie Mineure aux Vie et Vile
siecles de notre ere. — Ibid.; Popescu E. Die spatgriechische Inschriften aus Klein-
Scythien. — Dacia, NS, 1969, 13, S. 170—172; Idem. Contributions a la geographic
historique de la peninsule balkanique aux Ve—Ville siecles de notre ere. — Ibid.,
p. 412.
259 Popescu E. Epigraphische Beitrage. . ., S. 447; Barnea I. Contributions. . ., p. 74.
260 Popescu E. Epigraphische Beitrage. . ., S. 442—446; Idem. Die spatgriechischen
Inschriften. . . , S. 170.
231 Dacia, NS, 1980, 24, p. 376; 1977, 31, p. 380; 1976, 20, p. 291; 1975, 19, p. 316; 1970,
14, p. 481; 1968, 12, p. 458.
292 Barnea I. Contributions. . .; Idem. Nouvelle contribution a 1’Histoire de la Dob-
roudja sous Anastase I. — Dacia, NS, 1969, 13.
293 Barnea I., Stefan Gh. Op. cit., p. 25; Scorpan C. Op. cit., p. 114; Popescu E. Die spat-
griechischen Inschriften. . ., S. 170—171.
299 Theodorescu D. Op. cit., p. 278; Diaconu P. Рец. на: Barnea A...Barnea I., Cata-
miciu I. B., Maraineanu—CarstoiuM., Papuc G.Tropaeum Trajani, I. 1979. — Dacia,
NS, 1980, 24, p. 389; Scorpan C. Op. cit., p. 114.
Византийский временник, том 31
... 1947—1991 гг.
А. П. КАЖДАЯ
ВИЗАНТИЙСКИЙ МОНАСТЫРЬ XI-XII вв.
КАК СОЦИАЛЬНАЯ ГРУППА
У'"	**-'	ъ
Выяснять специфические особенности византийского общества можно s
различными путями: давно уже было отмечено, в частности, что своеоб- ю
разие политической организации резко отличало Византию от запад- «л
ноевропейского средневекового мира. Были отмечены также особен-
ности присвоения прибавочного продукта в Византии: назовем ли мы
существовавшие здесь формы присвоения централизованной рентой или
будем считать их налогом, основанным на государственно-правовых
принципах, это не затемнит того обстоятельства, что в Византии эксплуа-
тация народных масс в значительной степени осуществлялась централи-
зованно, через государство. Ныне все чаще ставят вопрос о своеобразии
классовой структуры византийского общества, особенно о вертикальной
динамике правящей элиты, о незавершенности консолидации византий-
ской аристократии, об относительной слабости позиций высшего ду-
ховенства.
Есть еще одна область социальных связей, исследование которой
могло бы, как мне кажется, способствовать прояснению проблемы ви-
зантийской специфики. Это — характер малых групп, или микрострук-
тур. к числу которых так или иначе относятся семья, сельская община,
ремесленная коллегия и даже городская община.
Малой социальной группой являлся и монастырь.
О византийских монастырях написано немало: о топографии и судьбах
отдельных монастырей или групп монастырей, о монастырском земле-
владении, о взаимоотношениях монастыря как коллективного собствен-
ника с его зависимыми крестьянами, об экспансии монастырей и при-
своении крестьянских угодий, об участии монахов в крупнейших об-
щественных явлениях (христологические споры, иконоборчество, исихазм,
борьба против унии), наконец — об этических и религиозных идеалах
монахов. Эта статья, однако, посвящена иному — рассмотрению монас-
тыря как социальной группы, т. е. исследованию общественных отно-
шений внутри монастыря. Выяснить, отражала ли структура монастыря
специфические особенности общественных отношений в Византийской 
империи, — такова задача.
Я ограничиваю исследование XI—XII столетиями. Ограничение та-
кого рода естественно для статьи, а самый выбор данных веков легко
может быть оправдан состоянием источников — ведь именно к XI и XII вв.
относятся важнейшие из монастырских уставов (типиконов), источника,
наиболее существенного для решения поставленной выше задачи.
При исследовании малых групп византийского общества монастырь
занимает особое место. Это вызвано, с одной стороны, тем случайным
48

260 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
обстоятельством, что, в отличие от семьи, сельской общины или ремес-
ленной коллегии, византийский монастырь XI—XII вв. подробно оха-
рактеризован в источниках и прежде всего в специфических памятни-
ках — типиконах; жизнедеятельность монастыря предстает в таких
подробностях, на которые мы, к сожалению, не можем рассчитывать при
исследовании других элементарных ячеек византийского общества.
Создается неминуемая угроза диспропорции.
Во-вторых — и это обстоятельство усугубляет только что отмечен-
ную угрозу, — монастырь и по существу представлял собой микрострук-
туру особого рода, искусственно создаваемую общность. Д. Саврамис,
автор единственной работы по социологии византийского монашества,
отмечая определенное сходство монастыря с семьей, выделяет два пункта
различия между ними: во-первых, семья основана на кровном родстве,
тогда как монастырь — «социальная категория союза»; во-вторых, член
семьи был одновременно и членом общества, тогда как монашеская об-
щина замкнута и отделена от «мира» Определения эти носят частный
характер и не совсем точны.
Если семья в самом деле основана на кровном родстве, то уже домо-
хозяйство — микроструктура, выходящая за рамки кровных связей.
В еще большей степени такое определение относится к ремесленной
коллегии, которая конституируется как «категория союза» и в этом
смысле не отличается от монастыря. Таким образом, первое положение
Саврамиса не определяет специфики монашеской общины. Что касается
отделенности монаха от общества, то она была — как видно, в частности,
из книги самого Саврамиса (она как раз посвящена в большей степени
влиянию монашества на общество, чем функционированию монастыря
как микроструктуры) — скорее идеалом, чем реальностью, причем идеа-
лом, вытекающим из принципиальной особенности монастыря.
Дело в том, что функционирование монастыря определялось не только
социальными и экономическими стимулами (в их существовании не
приходится сомневаться), но и религиозными потребностями. Будучи
в немалой степени элементом религиозной жизни, монастырь представ-
лял собой не только реальное объединение людей, связанных общностью
обитания, хозяйства и убеждений, но и превратный образ, дубликат,
идеальную конструкцию 2; в принципе он должен был явить собой не-
достижимую в реальных, земных отношениях форму человеческого об-
щения; это была микроструктура, отрицающая все «земные» микрострук-
туры, хотя и построенная из тех же земных «кирпичей». Подобная осо-
бенность монастыря в кругу византийских общественных связей также
может привести исследователя к аберрации.
Сами византийцы воспринимали монастырь как общину: для его обо-
значения использовали и термин аиатт;р.а3, прилагавшийся к ремесленным
коллегиям, и термин xoivott;?4. Однако монашеское сообщество (xoivcovi'a)
рассматривалось как учреждение особого порядка, как подобие ангель-
ского состояния 5.
__________ ".	./“-я1
1	D. Savramis. Zur Soziologie des byzantinischen Monchtums. Leiden, Koln, 1962,
S. 16 f. Близкая по теме книга: F. R. Farag. Sociological and Moral Studies in the Field
of Coptic Monasticism. Leiden, 1964 — содержит в действительности не социологи-
ческий анализ, а панегирик монашеству.
2	К этому определению Саврамис приближается, говоря о монастыре как о вопло-
щенной утопии (D. Savramis. Zur Soziologie. . ., S. 91).
3	Например, устав Христодула (ММ, VI, 59.18; 60.26); устав монастыря в Ареа
(ММ, V, 180.10).
4	Typicon Gregorii Pacuriani, ed. S. Kauchtchischvili. Thbilisiis, 1963 (далее:
Bacur.), p. 66. 25—26; 124.21. Ср. также Житие Ильи Спилеота (AASS, Septembr.
Ill, 873 A).
6 Устав Христодула — ММ, VI, 69.16—17. О монастыре как об	itoki-
тега см. устав Атталиата (ММ, V, 302.23). Монастырь также уподобляется раю
4 Византийский временник, т. 31
49
Поэтому уход в монастырь в идеале означал разрыв со всеми мирскими
связями и умерщвление в себе человеческой жизни и земных устремлений* 6.
Часть монастырей была воздвигнута в труднодоступной местности,
в горах, в пустынных районах — но для Византии, пожалуй, не менее
характерен городской монастырь 7. Основанный в гуще общественной
жизни, он отгораживался от нее стеной, ворота которой охранялись
специальным привратником. В принципе монахи должны были оста-
ваться за монастырскими стенами, и Симеон Богослов рекомендовал
выходить за их пределы не чаще, чем раз в месяц 8 *. Соответственно,
доступ мирян в монастырь если не запрещался вовсе, то ограничивался
специально предусмотренными казусами ®.
Впрочем, ограничение это носило чисто идеальный характер. Мо-
нахи активно участвовали в политической жизни, выступали советниками
императоров 10 11. Собственники земли и ремесленных мастерских, они
множеством нитей были связаны с хозяйственной жизнью империи,
и Евстафий Солунский с возмущением говорит о глубокой заинтере-
сованности игуменов и братии в земледельческом доходе п. Монастыри
не пренебрегали рынком, покупая пропитание и одежду, имели свои
корабли и торговали своей продукцией 12. Вопреки известному прин-
ципу неотчуждаемости земельной собственности монастыри продавали
и обменивали земли 13; они широко практиковали сдачу участков
в аренду 14.	•*». ..-ь :
261 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
(Васиг., р. 50.7—9). Ср. еще И. Соколов. Состояние монашества в византийской
церкви с половины IX до начала XIII века. Казань, 1894, стр. 420 и сл. О мона-
стыре как «ангельском сообществе» в памятниках IV—V вв. см. К. Frank. ’А^е-
Xixdc pios. Munster, 1962, passim.
6 Это настоятельно подчеркивает Симеон Богослов (Symeon le Nouveau Theolo-
gien (далее: Symeon). Catecheses, t. 2. Paris, 1962—1965, p. 66.236—237). Ср. еще устав
Пандократора (A. Дмитриевский. Описание литургических рукописей, хранящихся
в библиотеках православного востока, т. I. Киев, 1895, стр. 701.32—36). Об отверже-
нии византийским монашеством реальных общественных и нравственных условий
см. особенно A. Harnack. Das Monchtum, seine Ideale und seine Geschichte, 7. Aufl.
Giessen, 1907, S. 30. Cp. Ph. Meyer. Die Haupturkunden fiir die Geschichte der Athos-
kloster. Leipzig, 1894, S. 1; K. Frank. Op. cit., S. 21 f.
7 Одной из важных задач является статистическая обработка сохранившихся
сведений о византийских монастырях: в какое время, где и сколько может быть за-
фиксировано монастырей. Пока можно говорить лишь о впечатлениях — не более
того. Ранневизантийское монашество как своеобразное отрицание античного полиса
исходило из сельского монастыря: глухие районы Египта, Сирии и Палестины, Кап-
падокии были основными центрами монашества. Начало монашества в Константи-
нополе относится к сравнительно позднему времени (см. Н. Delehaye. Byzantine Mo-
nasticism. — «Byzantium». Oxford, 1948, p. 144). С конца VIII в. столичное монашество
(особенно студиты) играет ведущую роль, но с X в. вновь начинается подъем сельских
монастырей, в первую очередь — афонских. Однако новые монастыри — в отличие
от обителей Пахомия и Василия — не общины совместно трудящихся монахов, а соб-
ственники земли и получатели солемниев.
8 Symeon. Catecheses, t. 2, р. 302.483—486. —
8 См. И. Соколов. Состояние монашества. . ., стр. 327—331.
10 Иоанн Оксит порицает монахов, которые гонятся за чинами и властью и берут
на себя управление хозяйством (Р. Gautier. Jean V 1’Oxite, patriarche d’Antioche.
Notice bibliographique. — REB, 22, 1964, p. 152. 29—30).
11 Eustathii Thessalonicensis Opuscula. Francof. а» M., 1832, p. 258 sq.
12 Ср. И. Соколов. Состояние монашества. . ., стр. 465 и сл.
13 Так, в 1034 г. Герман, игумен богородичного монастыря в Плакия, и его брат
монах Петр продали за 20 золотых монет пелипцую землю игумену Эсфигменского
монастыря Феоктисту (L. Petit, IV. Regel. Actes d’Esphigme.iou. — BB, XII, 1906. При-
ложение, № 1). Устав Пандократора упоминает земли, перешедшие монастырю по
обмену (А. Дмитриевский. Описание. . ., I, стр. 698.1—3). Грамоты упоминают и зе-
мельные тяжбы между монастырями. См., например, L. Petit. Actes de Chiiandar, I.
BB, XVII, 1911. Приложение (далее: Хил.), № 1. 1—2, 1009 г.
14 См., например, Лавра, № 45.9—10. Устав Бачковского монастыря, запрещая
продажу или сдачу в аренду монастырской земли посторонним лицам, допускает па-
рическую аренду (Васиг., р. 140.25—28).	,.s .	,
50
262 Византийская цивилизация... 1947—1991гг.
Монастыри держали в своих руках общественную благотворитель-
ность: руководили больницами и странноприимными домами, осуществ-
ляли раздачи бедноте 15; в значительно меныпей мере они ведали школь-
ным делом 16.
Вся эта политическая, экономическая, благотворительная и учитель-
ская деятельность неминуемо нарушала монастырский идеал замкнутости:
монахи должны были надолго покидать монастырь, странствовать 17, а
миряне приходили в монастырь по делам или за советом 18 19.
Наконец, существование частных (ктиторских) монастырей и передача
императором или патриархом монастырей под власть светских лиц —
харистикариев вела также к разрыву замкнутости, поскольку ктитор
или харистикарий не только руководил хозяйственной деятельностью
или взимал долю монастырских доходов, но влиял на прием новых
монахов и вмешивался в дисциплинарные вопросы.
Число монастырей при Мануиле I достигало, по сообщению русского
путешественника Антония, 14 тысяч 1в. В какой мере цифра эта заслу-
живает доверия, сказать трудно. Число константинопольских монастырей
Саврамис исчисляет в 300 20, однако он не учитывает, что не все они
существовали одновременно: на актах собора 536 г. стоят подписи
представителей 68 столичных монастырей 21; от XI—XII вв., к сожале-
нию, не сохранилось аналогичного документа.
Византийские монастыри были невелики 22. Р. Жанэн прекрасно
показал, насколько преувеличены данные греческих и латинских авторов
о составе константинопольских монастырей 23: говорить о сотнях монахов
даже в крупнейших из них не приходится.
Согласно XIV новелле Льва VI, в монастыре должно было быть не
менее трех монахов 24, и, видимо, немало обителей приближалось
к минимальной цифре. В конце X в. на острове Гимнопелагисий сущест-
вовал монастырей, в котором обитали трое монахов; позднее этот мо-
настырей перешел под власть Лавры Афанасия (Лавра, № 12). В мо-
настыре Келарей было 4 монахини (ММ, V, 372.29). Небольшими, видимо,
были и построенные крестьянами монастыри, об одном из которых
16 D. Savramis. Zur Soziologie. . ., S. 24—38; Cp. D. J. Constantelos. Byzantine
Philanthropy and Social Walfare. New Brunswick, 1968, p. 88—110.
16 Cp. J. Hussey. Byzantine Monasticism. — «History», XXIV, 93, 1939, p. 61 sq.
17 О монахах, бродящих по городам, говорит в самом общем виде Зонара (PG,
t. 137, col. 665 С). Пселл рассказывает о монахе Илье, который постоянно странствует
(С. Sathas. Bibliotheca graeca medii aevi, vol. V. Veuetia, Paris, 1876, p. 402.26—27;
403.18). Евстафий Солунский возмущается монахами, что скачут верхом на лошадях,
и именует их кентаврами (Opuscula, р. 255.31—41). См. И. Соколов. Состояние мона-
шества. . ., стр. 467 и сл.
1В В этом отношении очень показательно предписание Нила Тамасийского, раз-
решавшего архонтам садиться за стол вместе с настоятелем, тогда как бедняков он
запрещал пускать в монастырь (ММ, V, 422.10—17). Евергетидский устав даже раз-
решает доступ в монастырь знатным и, разумеется, добродетельным женщинам
(А. Дмитриевский. Описание. . ., I, стр. 650.13—18).
19 Л. Савваитов. Путешествие новгородского архиепископа Антония в Царьград.
СПб., 1872, стр. 183.
20 D. Savramis. Zur Soziologie. . ., S. 54.
21 H. Delehaye. Byzantine Monasticisr^, p. 145.
22 Ср. W. Nissen. Die Regelung des Klosterwesens im Rhomaerreiche bis zum Ende
des 9. Jhs. Hamburg, 1897, S. 12.
23 R. Janin. Le monachisme byzantin au moyen age. — REB, 22, 1964, p. 29 sq.
По свидетельству «Жития Мелетия», вокруг его монастыря возникло 22 «паралаврия»,
в каждом из которых было 8—12 монахов, во всяком случае не менее 6 (В. Г. Василь-
евский. Николая, епископа Мефонского, и Феодора Продрома, писателей XII столе-
тия, жития Мелетия Нового. — ППС, т. VI, вып. 2, 1886, стр. 19.5—7). Таким об-
разом, в монастыре жило свыше 150 монахов (позднее число их достигло 300. — Там же,
стр. 21. 17). Однако доход монастыря исчисляется в 422 номисм (там же, стр. 49.20),
т. е. менее 3 номисм на человека, на что прожить было невозможно.
24 Р. Noailles, A. Dain. Les novelles de Leon VI le Sage. Paris, 1944, p. 57.8.
4*
51
упоминает Пселл 2S. В женском монастыре, основанном отцом Григория
Антиоха, обитали 12 монахинь 26.
Монастырские уставы XI—XII вв., обследованные Жанэном 27 28, дают
следующие цифры:
монастырь Атталиата ...................
монастырь Мидикария ...................
монастырь Галакрины ...................
монастырь богородицы Милостивой , . . .
монастырь Анфемия .....................
монастырь Предтечи.....................
монастырь Монокастана..................
монастырь Сатир .......................
монастырь Носсиев......................
монастырь Илиу Помон в феме Опсикий и
его константинопольский метох .........
монастырь св. Маманта .................
монастырь богородицы Благодатной ....
монастырь в Арее.......................
Банковский монастырь ..................
монастырь Спасительницы мира...........
монастырь Пандократора ................
5—7 монахов
6
6 2« п-
10
12
12, умеющих
читать
16
18
18 29 30
20
20
24 монахини зо
36 31
51
74 ..
80	
Монастырь Пандократора считался большим, и Ансельму Хавель-
бергскому показалось, что там подвизаются 700 человек (PL, t. 188, col.
1156 D). Видимо, лишь в редких случаях численность братии перева-
ливала за сто.	’
Наконец, на Афоне, где были многочисленные обители, общее число
монахов в середине XI в. достигало 700 человек 32, а наибольший мо-
настырь — Лавра Афанасия — насчитывал 120 человек.
Физический труд продолжал оставаться обязанностью византийских
монахов, тогда как на Западе уже Бенедикт Анианский на рубеже VIII
и IX вв. освободил монахов от сельскохозяйственных работ, а клюнийцы
еще последовательнее отвергали ручной труд 33. Устав Бакуриани прямо
наставлял, что монах не должен пренебрегать физической работой, ибо
труды приближают к богу (Васпг., р. 86.7—9). Устав монастыря Пред-
течи рекомендует следовать примеру «египетских отцов» и собственным
трудом зарабатывать себе на пропитание и на подаяние нуждающимся 34 35 * *.
Монастырское «рукоделие» (epyo^eipov) неоднократно упоминают и Симеон
Богослов, и уставы 38. Иногда мы узнаем о конкретных формах этого
рукоделия. Симеон высмеивает ленивого монаха, который уклоняется и
от ухода за мулами, и от обязанностей хлебопека, и от труда повара 3®.
263 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
25 С. Sathas. Bibliotheca graeca, V, р. 376.7—8.
26 А. П. Каждан. Григорий Антиох. — ВВ, XXVI, 1965, стр. 79.
22 R. Janin. Op. cit., р. 30 sq.
28 L. Petit. Le monastere de Notre-Dame de Pitie. — ИРАИК, VI, 1900, p. 72.28.
У Жанэна отсутствует.
29 Шесть монастырей, подчиненных Пандократору (см. А. Дмитриевский. Опи-
сание. . ., I, стр. 676.16—30): Мидикария, Галакрины, Анфемия, Монокастана,
Сатир и Носсиев — не учтены Жанэном.
30 ММ, V, 337.10. У Жанэна отсутствует.
31 ММ, V, 179.18. Жанэн с ошибочной отсылкой к стр. 72 указывает цифру 10.
Такой же была численность и женского монастыря, переведенного из Ареи в Вузи
(ibid., р. 178.16).
32 Ph. Meyer. Die Haupturkunden. . ., S. 157.2.
33 См. L. J. Daily. Benedictine Monasticism. New York, 1965, p. 146, 156. *"
34 А. И. Пападопуло-Керамевс. Nodes Petropolitanae. СПб., 1913, стр. 16.16—20.
35 Symeon. Catecheses, t. 2, p. 162.127—128; 180.157 и др.; устав Атталиата. —
ММ, V, 312.11—13; Евергетидский устав. — А. Дмитриевский. Описание. . ., I,
стр. 640.20—21; устав Илиу Вомон. — Там же, стр. 749.25.
38 Symeon. Catecheses, t. 1, р. 454. 904—917. В «Житии Симеона» (Z. Hausherr.
Un grand mystique byzantin. — «Orientalia Christiana», XII, 1928, § 47.7—9) упоми-
нается точно так же уход за мулами и поварской труд, а также доставка воды.
52
264 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Среди монахов монастыря св. Маманта — виноградари, пекарь, садо-
вод 37, в монастыре Нила Тамасийского — хлебопек, сапожник, плот-
ники, кузнецы (ММ, V, 420. 24; 28—29), в афонском Филофеевом монас-
тыре — плотник, сапожник, бочар, портной, ткач (Лавра, № 56). По сло-
вам Месарита, монахи — настоящие труженики:- многие ходят за плугом,
работают мотыгой, возделывают виноградники, обрабатывают кожу,
занимаются кузнечным делом 38.
И все же византийский монастырь XI—XII вв. — не трудовая об-
щина, не аналог сельской общины или ремесленной коллегии, но их
дубликат; монашеская теория и практика, размышления о божестве и
церковный обряд заполняют в первую очередь время братии; труд же
остается на периферии монастырской деятельности. Именно идеальное
(дубликатное) бытие монастыря в качестве dyyeXix-i] ттоХьтеса делало в ко-
нечном счете необходимым внешнее обеспечение его источником су-
ществования, его реальное бытие как присвоителя чужого прибавочного
продукта. Чем монастырь больше, тем значительнее его недвижимость
и доходы: благосостояние монастыря создается, как правило, вне его —
трудом зависимого населения, доброхотным подаянием и передачей мо-
нахам доли налоговых поступлений.
Восточные монастыри, начиная с IV в., формируются как два основных
типа: отшельнические и общежительные (киновии). Традиции отшель-
ников продолжали затем келлиоты, однако положение их к XI—XII вв.
коренным образом отличалось от статуса анахоретов времен Антония.
Идея Василия Каппадокийского, считавшего киновию высшей формой
монастырской организации, утвердилась: даже на Афоне келлиоты по-
теряли всяческую самостоятельность 39. Все сохранившиеся уставы этого
времени — общежительные, и кельи, если они есть, образуют редкое
окружение киновий и полностью им подчинены.
Из 120 монахов Лавры Афанасия только 5 были келлиотами4 °.
В «кипрской киновии Нила Тамасийского 5 или 6 братьев обитали в «кро-
хотных кельях» (ММ, V, 394.9—12); при этом они должны были подчи-
няться предстоятелю монастыря (ММ, V, 428.7—8). Точно так же устав
Христодула настаивает, что отшельники-исихасты остаются в подчинении
игумена, занимаются «рукоделием» по его указанию и на субботу и
воскресенье приходят в киновию, чтобы принять участие в богослужении
и общей трапезе, а затем возвращаются к себе, захватив припасы и ма-
териал для труда (ММ, VI, 76.17—77.1).
Впрочем, кое-где келлиотство еще оставалось распространенным:
из шести подчиненных Пандократору монастырей (см. выше, прим. 29)
только обитель Носсиев была общежительная, остальные же — кел-
лиотскими 41. По-видимому, келлиотская организация преобладала в мо-
настыре Неофита Затворника на Кипре42.
Таким образом, тенденция исторического развития идеала монастыр-
ской жизни состояла в упрочении общежительных начал. Относительно
слабой корпоративности в реальных общественных отношениях соот-
ветствовала тенденция к сплоченности в религиозном дубликате визан-
тийской общины — монастыре. В то время как семья постепенно упро-
чивалась, превращаясь в основную хозяйственную и социальную кле-
37 А. Дмитриевский. Описание. . ., I, стр. 709. 31—710.5; 713.19—21.
’* 38 A. Heisenberg. Neue Quellen zur Geschichte des lateinischen Kaisertums und
Kirchenunion, III. — SBAW, 1923, № 3, S. 24.31—25.1.
39 Ph. Meyer. Die Haupturkunden. . ., S. 37.
49 Ibid., S. 28.	. >,
41 А. Дмитриевский. Описание. . ., I, стр. 676. 5—7.
42 J. Ch. Hatzijoannis. 'loxopia zal ёр-ya Neo-puTou тсреоритёрои pova^ou zal e-jzXeloTou.
Alexandria, 1914, p. 103 (.мне недоступно. См. R. Janin. Le monachisme byzan-
tin. . ., p. 31).	•.	.1,- ; .	..	.,	,
53
точку византийского мира, «семейная» форма монашества — келлиотство —
отходила на задний план.
Но общежительная сплоченность оказывалась в XII в. лишь идеалом
монашества. Вальсамон, приведя отрывок из CXXIII новеллы Юсти-
ниана о киновиях, замечает, что до его времени эта форма монастырского
устройства почти не сохранилась: монахи мужских обителей не живут
совместно, и только в женских общежительных монастырях удержались
совместная трапеза и обитание. И далее Вальсамон противопоставляет
византийские порядки латинским: на Западе, по его словам, все монахи
и ели, и спали совместно (PG, t. 138, col. 176 CD).
Вопреки прямому свидетельству Вальсамона, представление о реальной
победе киновии над анахоретством утвердилось в научной литературе.
По мнению X. Г. Бека, причины этой победы коренятся в «хозяйственной
политике», которая превращала большой монастырь в материальную
силу в государстве * 43. Однако — не говоря уже о том, что особенности
монастырской жизни не могут быть непосредственно выведены из эконо-
мических отношений, — победа киновии осталась скорее в сфере идеаль-
ной: корпоративность византийского монастыря представлялась самим
современникам весьма относительной.
К тому же победа киновии была временной: с конца XIV в. в Византии
разворачивается движение за так называемый идиоритм, т. е. за офи-
циальную индивидуализацию монашеской жизни 44 *.
Общежительный монастырь, киновия, рассматривался в принципе
как идеальное единство. Монахи — это члены единого тела — монастыря
(Устав монастыря богородицы Благодатной. — ММ, V, 381.6—7), подобие
золотой цепи 48; слова «мое» и «твое», раздирающие человеческую общность
на составные части, им чужды46. Идеальное единство должно было
пронизывать весь монашеский быт; у монахов был общий стол (например,
Васиг., р. 38. 14—19), и всем — от первого до последнего — полагалась
одинаковая пища 47; тайное ее вкушание вне трапезной воспрещалось 48.
Евергетидский устав требовал равенства не только в еде и питье, но
также в одежде и обуви49 * *. Какие-либо приобретения, даже ничтожные,
без ведома предстоятеля карались80. Устав Пандократора, как бы
суммируя подобные предписания, формулирует, что у монахов все об-
щее — трапеза, жилище, участие в богослужении, молитва и исповедь
перед игуменом 81.
Из общности вытекает и принципиальное равенство монахов. Как
265 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
•! ед!. ...	>:  •	...
43 См. И. G. Beck. Kirche und theologische Literatur im byzantinischen Reich. Miin-
chen, 1959, S. 127. Вместе с тем ряд исследователей подчеркивают сохранение обеих
форм ранневизантийского монастырского устройства — киновпй и анахоретства (см.,
например, J. Hussey. Byzantine Monasticism. . р. 58; В. Janin. Le monachisme
byzantin. . ., p. 31).
44 И. Соколов («Состояние монашества. . .», стр. 339 и сл.) полагает, что идиоритм
существовал на протяжении всей истории Византии и, в частности, в XI—XII вв. Однако
в это время 18юрро8р.ш4 было бранным выражением (см., например, ММ, VI, 77.13—17).
О времени возникновения идиоритма см. Ph. Meyer. Die Haupturkunden. . ., S. 2.
Ср. еще: P. Dumont. Vie cenobitique ou vie hesychaste dans quelques «typica» byzan-
tines. — «L’ eglise et les eglises», II. Chevetogne,,1955; H. G. Beck. Kirche und theolo-
gische Literatur. . ., S. 127 f.
46 Евергетидский устав. — А. Дмитриевский. Описание. . ., I, 636.28—31.
Ср. устав Нила Тамасийского. — ММ, V, 425.19—21.
43 L. Petit. Le monastere de Notre-Dame. . ., p. 73.6—8. Формулировка Иоанна
Златоуста — PG, t. 48, cc.l. 749, 29.
47 Например, в уставе монастыря Илпу Вомон. — А. Дмитриевский. Описа-
ние. . ., I, 730.9. Ср. там же, стр. 748.26.	,
48 Например, в уставе Пандократора. — Там же, стр. 664.15—16.	-Ч
49 Там же, стр. 642.24.	'
80 Евергетидский устав. — Там же, стр. 641.10—11.
“ Там же, стр. 672.24—27.	:... ч .. *'
54
формулирует устав Илиу Бомон, ни возраст, ни знание, ни деятельность,
ни благородство, ни размер вклада не дают в монастыре предпочте-
266 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
С принципом общности тесно переплетается идея нестяжательства.
.Монахам надлежало подвизаться в нестяжательстве (axirpia), которое
распространялось не только на деньги, но и на пропитание 83. У братьев
не могло быть ни своих животных в кельях, ни сосуда с водой (Ваенг.,
р. 38.23—25, 31) — ничего, кроме необходимой одежды (Устав Хрис-
тодула. — ММ, VI, 75. 24—25).
Законодательство Юстиниана предписывало в монастырях-киновиях
устраивать общие спальни, и этим же принципом руководствовался
в начале IX в. Феодор Студит 84. В монастырях XI—XII вв. общие дор-
митории были редкостью: так, в женском монастыре богородицы Благо-
датной монахиням предписывалось ночевать всем вместе, в одном поме-
щении (ММ, V, 337.29) — обычно же иноки жили в кельях, чаще всего
по двое85. Тем не менее вся их жизнь была подчинена публичности
распорядка, и автор Евергетидского устава проявляет беспокойство,
чтобы монахи не погружались в кельях в рассеянность и легкомыслие,
забывая о подлинных благах 86. Кельи подлежали неусыпному контролю:
на них запрещалось навешивать замки, ибо у монаха не могло быть
тайн 8 7. Евергетидский устав требует ежемесячного осмотра келий (в не-
ожиданное время) с тем, чтобы изымать у монахов «излишки» и переда-
вать их в монастырскую ризницу88. Устав Нила Тамасийского пред-
лагает настоятелю и избранным им лицам наведываться в кельи братьев
с целью обыска (dva'i^Xacpav), проверяя, не занимаются ли монахи «руко-
делием» без ведома игумена; все найденное следовало сжигать или раз-
давать бедным (ММ, V, 422.27—32).
Выражение монастырского единства — беспрекословное повиновение
игумену. Монах следует принципу ученичества, а не учительства, заяв-
ляет Вальсамон (PG, t. 138, col. 960В). Симеон же Богослов прямо
воспрещает монаху идти против предстоятеля; даже если тот кажется
развратником и пьяницей, дурно управляющим делами, даже если он
обрекает монаха на кары и позор (Catecheses, t. 2, р. 276.132—137).
Исповедь перед игуменом, обнажение своих грехов, рассматриваются
как важнейшее условие спасения: кто не исповедуется, не допускается
к причастию89; такого следует отсекать, как гниющий член (устав Нила
Тамасийского. — ММ, V,405.4—8). Как правило, исповедник — игу-
мен монастыря 60 или лицо, облеченное доверием игумена 61. Еверге-
тидский устав строжайше запрещает монаху менять исповедника 62 63 64 * 66 67 68;
впрочем, Симеон Богослов придерживался иного принципа и разрешал
переход к другому духовному отцу, «если святой дух направит тебя»
(Catecheses, t. 2, р. 334.54—55).
	’ '	и *?.
62 А. Дмитриевский. Описание. . ., I, стр. 758.4—6.
63 Устав Илиу Бомон, —Л. Дмитриевский. Описание..., I, стр. 738.18—20;
устав монастыря богородицы Благодатной. — ММ, V, 366.10—12.
64 Е. Herman. Die Regelung der Armut in den bvzantinischen Klostern. — Or. Chr.
Per., 7, 1941, S. 428 f.
66 L. Petit. Typicon du monastere de la Kosmosotira pres d’Aenos. — ИРАИК,
XIII, 1908 (далее: Косм.), стр. 45.21—22. L. Petit. Le monastere de Notre-Dame. . .,
p. 73.14—15. Cm. R. Janin. Le monachisme byzantin. . ., p. 32.
66 А. Дмитриевский. Описание. . ., I, стр. 618.18—21.
67 Устав монастыря Предтечи той Форгрой. — А. И. Пападопуло-Керамевс. No-
des. . ., р. 58.19—22.
68 А. Дмитриевский. Описание. . ., I, стр. 643.4—6.
68 Евергетидский устав. —А. Дмитриевский. Описание. . ., I, 623.7—9.
80 См. R. Janin. Le monachisme byzantin. . ., p. 24.
81 Устав Нила Тамасийского. — ММ, V, 405.27; 406.5—7. -
82 А. Дмитриевский. Описание. . ., I, 636.32—33; 637.3—4.	'' '
55
Внешним выражением монашеской дисциплины было строгое соблю-
дение «порядка» (еота^а), благочинности поведения; важнейшая обязан-
ность — доксология, публичное восславление бога з монастырском храме,
в соответствии со строго установленными нормами, которые регламенти-
ровались типиконом. День монаха начинался с утрени, с коллективного
богослужения, и завершался вечерней — опять-таки коллективным бо-
гослужением. Участие в общей доксологии дополнялось индивидуаль-
ной молитвой в келье.
Поведение монаха во время богослужения подчинено было опреде-
ленным правилам: Симеон Богослов требует постоянного напряжения
во время молитвы — не прислоняться к стенам или колоннам, не пере-
валиваться с ноги на ногу, но крепко соединить руки, ровно и твердо
поставить ноги и прямо держать голову (Catecheses, t. 3, р. 72.28—31).
Еще более детально регламентируется поведение братии в столовой.
После утрени монахини монастыря богородицы Благодатной собирались
в нарфике и по удару била, возглавляемые i клисиархисой, входили
в трапезную, отвешивали игуменье поклон, с пением псалма тихо подхо-
дили к столу и благопристойно рассаживались по своим местам 63.
Вкушать пищу следовало без шума и болтовни: только игумен мог гово-
рить, остальные лишь отвечали на его вопросы 64; ничего нельзя было
брать без разрешения игумена 65. Специальное должностное лицо —
трапедзарий — наблюдало за тишиной и порядком во время еды 6С.
Монастырское единство поддерживалось и благодаря принципу замк-
нутости: монастырь отделял себя от внешнего мира, возбраняя посто-
ронним доступ внутрь монастырских стен, и в свою очередь ограничивал
выход монахов вовне 67; так, устав Пандократора запрещал братьям
ночевать вне обители68, а устав монастыря Предтечи тои Форерой вообще
рекомендовал монахам не общаться со случайными людьми63 * * * 67 68 69.
Поступления в монастырь — замкнутый союз — носило определенную
форму — пострижения 7 °, облачения в особые одежды: рясу и куколь
(капюшон) 71, принятия нового имени.
Препятствия к пострижению были весьма незначительны: возраст —
несовершеннолетних не постригали 72 — был преходящим фактором,
к тому же детей, особенно сирот, принимали на монастырскую службу,
чтобы они после 18 лет становились монахами (см. ниже, стр. 61); при
наличии семьи согласие супруга было необходимо, причем идеальным
считался уход мужа и жены в монастырь 73; до какой-то степени мешало
267 Византийская цивилизация.,. 1947—1991
63 ММ, V, 361.3—9. Ср. Евергетидский устав. —- А. Дмитриевский. Описа-
ние. . ., I, 624.26—31.
и Там же, стр. 625.5—9. Ср. устав Илиу Вомон. — Там же, стр. 733.7—11.
36 Евергетидский устав. — Там же, стр. 625.35—626.4; устав монастыря бого-
родицы Благодатной. — ММ, V, 362.1—5. Ср. также Symeon. Catecheses, t. 3,
р. 80. 130—140.
68 Евергетидский устав. — А. Дмитриевский. Описание. . .', I, 625.9—12;
устав монастыря Предтечи той ФоЗгрой. — А. И. Пападопуло-Керамевс. Nodes. . ..
стр. 39.3—5.
67 См. И. Соколов. Состояние монашества. . ., стр. 327—331.
68 А. Дмитриевский. Описание. . ., I, стр. 673.11—14.
69 А. И. Пападопуло-Керамевс. Nodes. . ., сур. 43. 2—5. Со ссылкой на Василия
Каппадокийского — PG, t. 31, col. 1360 D.
70 См. A. Alivisatos. 'Н хоира тйм xX^pixwv xai pova/tov хата то xavovixov oixa'.cv
Txjc 6p8o6ofou ExxXijoias.—EEBS, 23, 1953, oeX. 236.
71 О’"монашеском одеянии см. Ph. Koukoules. Vie et civilisation Byzantines,
t. VI. Athenes, 1957, p. 102—105. Ср. И. Гошев. Облекло на старобългарскнте монаси. —
«Изв. на народния етнографски музей в София», X—XI, 1932, стр. 49—65.
72 Согласно правилу 40-го Трулльского собора — только с 10 лет. См. W. Nissen.
Regelung des Klosterwesens im Rbomaerreiche. . ., S. 21.
73 Ср. И. Соколов. Состояние монашества, стр. 334. X. Г. Бек, ссылаясь па Nov.
СХХШ, 40, утверждает, что пребывание в браке не служило препятствием для ухода
в монастырь (Н. G. Beck. Kirche und theologische Literatnr. . ., S. 130). ,
56
268 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
постригу и оскопление — во всяком случае евнухов принимали не во
все монастыри, особенно строгие препоны чинили им афонские уставы 74 *.
Что касается социального фактора, то рабское состояние продолжало
служить препятствием — требовалось согласие господина или, по край-
ней мере, трехлетняя давность 76. Впрочем, на практике монастыри под-
час отказывали рабам в приеме 7®. Введенное при Маврикии запрещение
постригать обязанных воинской службе 77, по-видимому, не имело силы
в XI—XII вв.
Пострижению предшествовал срок новициата — в принципе трехлет-
ний 78, который, однако, можно было сократить до 6 месяцев (ММ, V,
355.9—13). Люди знатные (лерпра^еТе) и известные монахам постригались
в пределах 6 месяцев 7 9, тогда как случайные и неизвестные через 7 дней
после заявления надевали одежду послушника и в течение трех лет
служили монастырю с полным смирением, после чего получали «ангель-
скую схиму» и монашескую мантию 8°. Послушнический срок, однако,
не был в полном смысле слова испытательным сроком — Вальсамон
категорически возражает против попыток подвергать послушника ис-
пытанию и возвращать его в мир, коль скоро тот будет сочтен непригод-
ным. Нехорошо, заявляет он, если тот, кто ныне проходит по улице
в рясе, завтра облачится в шелк. Нельзя позволить монаху через три
года вернуться в свет, из монастыря только один путь в свет — изгнание
за недостойное поведение (PG, t. 138, col. 1361 В—1369 С). Евергетид-
ский устав говорит о праве настоятеля (после 6 месяцев?) решать, по-
стригать послушника или нет 81 — однако неясно, идет ли речь о возвра-
щении в мир (вразрез предписаниям Вальсамона) или о продлении
срока послушничества.
Особое внимание уставы уделяют приему чужепостриженников, т. е.
монахов другого монастыря. В теории действовал принцип stabilitas
loci — переход из монастыря в монастырь осуждался 82. Некоторые
монастыри отказывались принимать монахов, постриженных в другом
месте 83, или ограничивали их права: так, устав Нила Тамасийского
запрещал чужепостриженнику становиться игуменом (ММ, V, 427.
10—12) 84 *. Во всяком случае от чужепостриженника требовали согласия
74 И. Соколов. Состояние монашества. . ., стр. 331—333; R. Janin. Le monachisme
byzantin. . ., p. 22.
76 X новелла Льва VI. См. Р. Noailles, A. Dain. Les novelles. . ., p. 45.14—20.
Ср. Вальсамон. — PG, t. 138, col. 1293 D.
76 Такой случай описан Пселлом: раб хочет поступить в монастырь с разрешения
господина — и все-таки монастырь отказывает ему (Michaelis Pselli Scripta minora,
vol. II. Milano, 1941, p. 190.16—19).
77 F. Dolger. Regesten, I, № 110.
78 Трехлетний срок установлен Юстинианом (Nov. V, 2; СХХШ, 25). Об этом
сроке в XI в. говорил Иоанн Антиохийский (PG, t. 132, col. 1141 А), в XII в. — Валь-
самон (PG, t. 138, col. 1361 ВС).
Is См. устав Илиу Вомон. — А. Дмитриевский. Описание. . ., I, 739.7—9; устав
Нила Тамасийского. — ММ, V, 406.21—23. Ср. еще: Вальсамон. — PG, t. 138,
col. 1377 В.
80 Устав Нила Тамасийского. — ММ, V, 406.24—30. В уставе Илиу Вомон преду-
сматривается двухлетний срок новициата.—А. Дмитриевский. Описание..., I,
стр. 739.10—15. См. еще: В. Janin. Le monachisme byzantin. . ., p. 23.
81 А. Дмитриевский. Описание. . ., I, стр. 648.20—23.
82 О stabilitas loci см. H. G. Beck. Kirche. . ., S. 135. Осуждение монашеских
переходов см., например, в уставе монастыря той Фсфгрои. — А. И. Пападопуло-Ке-
рамевс. Noctes. . ., стр. 15.9—12.
83 См. И. Соколов. Состояние монашества. . ., стр. 336. Он ссылается на устав
монастыря богородицы Благодатной (ММ, V, 367.25—29).
84 Ср. также устав монастыря в Арее. — ММ, V, 186.33—34. Напротив, устав
Илиу Вомон разрешал иноку из чужой обители занимать игуменский пост (см. А. Дмит-
риевский. Описание. . ., I, стр. 721.3—7). И. Соколов, ссылаясь на Leunclavius. Jus
graeco-romanum, III, 222, утверждает, что патриарх Лука Хрисоверг дал подобное
разрешение в общем виде (И. Соколов. Состояние монашества. . ., стр. 387 и сл.),
однако в «Регестах» В. Грюмеля такое постановление не значится.
57
его игумена 85, а устав Пандократора предусматривал тщательное рас-
следование, откуда пришел монах и имеет ли он разрешение настоятеля 86.
В принципе пострижение было пожизненным, и VIII новелла ЛьваУ!
запрещала монахам возвращение в мир 87, а Вальсамон, как было от-
мечено, допускал лишь одну причину оставления монашества — изгнание
за недостойное поведение. Впрочем, иногда расстрижение совершалось
официально, и бывшему монаху возвращали его имущество и жену
(Theoph. Cont., р. 419.19).
Итак, монастырь мыслится как замкнутая корпорация, как идеаль-
ная община, основанная на принципах нестяжательства и равенства.
Такова его основная общественная функция «дубликата», идеального
восполнения отчужденного, индивидуалистического, на внутрисемейных
связях основанного византийского социального порядка. Однако монас-
тырь — не только ayysAixT] izokiteta, не только корпоративный идеал, но и
реально существующее учреждение. И как таковое он принадлежит
византийской действительности и является отрицанием собственных
теоретических принципов.
Вопреки принципу нестяжательства. византийский монах мог иметь
личное имущество. Монахи-келлиоты, жившие обособленными «семьями»,
разумеется, не могли не обладать в том или ином объеме вещными пра-
вами88. Более сложен вопрос о личном имуществе в киновиях. По-види-
мому, до Юстиниана (и даже в раннем законодательстве этого императора)
за иноками признавалось право распоряжаться имуществом, но в Юсти-
ниановых новеллах монашескому идеалу нестяжательства была придана
сила закона89. Как принцип, Юстиниановы нормы, установившие, что все
имущество постригшегося (после выделения законной доли детям) должно
принадлежать монастырю, были восприняты каноническим правом90. Од-
нако известная брешь в этих представлениях была пробита V новеллой
Льва VI, допустившей право монаха распоряжаться по завещанию как
имуществом, приобретенным до пострижения, так и позднейшими приоб-
ретениями91.
Э. Герман полагает, что монахи действительно могли составлять заве-
щание не только в момент пострижения92, но и после длительного пре-
бывания в монастыре93. Впрочем, все приводимые им примеры отно-
сятся к XIII—XIV вв., кроме завещания монаха Геронтия от 1192 г.
(ММ, IV, 201—203). Что же касается этого завещания, то оно носит особый
характер: Геронтий не простой монах, а ктитор монастыря Марины в Ми-
лах, и основная часть завещания — передача и закрепление прав на
имущество за монастырем Марины и за сыном Геронтия монахом Мат-
феем; лишь несколько деревьев в новом саду завещатель передает своей
сестре Каллинике, которая много потрудилась на благо монастыря.
269 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
86 W. Nissen. Die Regelung. . ., S. 23. В XII в. этот принцип принимал Вальса-
моп. — PG, t. 138, col. 972 С.
88 А. Дмитриевский. Описание. . ., I, стр. 670.33—36.
87 Р. Noailles, A. Dain. Les novelles. . .. р. 39 sq. См. об этом: В. Granic. Das Klo-
sterwesen in der Novellengesetzgebung Kaiser Leons des Weisen. — BZ, 31, 1931, S. 66.
88 E. Herman. Die Regelung der Armut. . .. S. 453 f.
89 См. B. Granic. Die privatrecbtliche Stellungder griechischen Monche im V. und VI.
Jh. — BZ, 30, 1929—30.
90 E. Herman. Die Regelung der Armut. . ., S. 414, 424 f.
91 P. Noailles, A. Dain. Les novelles. . ., p. 29 sq. Ср. H. Соколов. Состояние мо-
нашества. . ., стр. 333 и сл.; В. Granic. Das Klosterwesen. . ., S. 67 f.
92 Примером завещаний, составленных в момент пострижения, могут служить
тестаменты куропалата Симватия (в монашестве Саввы) Бакуриани и его вдовы Кали
(в монашестве Марии). Они изданы с болгарским переводом: Г. Цанкова-Петкова.
За аграрните отношения в средновековна България. XI—XIII в. София, 1964,
стр. 174—192.
93 Е. Herman. Die Regelung der Armut. . ., S. 436 f. Ср. еще: A. Steinwenter. Byzan-
tinische Monchstestamente. — «Aegyptus», 12, 1932, S. 60.	.......	.....
58
270 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Следовательно, Терентий действует не как монах и сочлен обители, но
как представитель монастыря или, скорее, как ктитор — его собственник.
Завещание 1192 г. не служит подтверждением новеллы Льва VI — осталь-
ные же завещания, как уже сказано, выходят за избранные нами хроно-
логические рамки.
Сатирики и моралисты XI—XII вв. свидетельствуют о частном
владении отдельных монахов. Так, Евстафий Солунский, активный сторон-
ник нестяжательства, с возмущением писал об обогащении иноков, мараю-
щих своим поведением высокий идеал (Opuscula, р. 229.41—47), и в соот-
ветствии с принципами Юстинианова права требовал, чтобы все приобретен-
ное монахом поступало в общую собственность обители (Opuscula, р. 229.
74-75).
И в агиографической литературе мы обнаруживаем рассказы о мона-
хах, обладавших собственными деньгами или вещами. Житие Лазаря
Галесийского повествует о борьбе святого против этого нарушения мона-
шеского идеала84. Житие Симеона Богослова передает еще более любо-
пытный эпизод. Влиятельные враги Симеона, этого активнейшего про-
поведника монашеского нестяжания, подозревали, что он скопил золотые
клады; по распоряжению высшей церковной администрации был наряжен
обыск в его келье — агиограф высмеивает эту попытку, но походя бро-
сает обмолвку: кое-какое личное имущество у Симеона скопилось—
книги, одежда и «другие вещи» (Житие, § 97.13—21).
Э. Герман ставит вопрос, каким образом монах мог распоряжаться иму-
ществом, если оно оставалось значительным, и приходит к выводу, что
он сохранил за собой лишь собственность, тогда как право пользования
передавалось другому лицу или даже монастырю85. В действительности
же монахи реально распоряжались имуществом.
Некоторые акты XI в. говорят об особой форме монашеской собствен-
ности — владении на срок жизни. Монаху монастыря Галеагра Феодору
его дядя, игумен монастыря Евстратий, выделил из монастырских вла-
дений поле на срок жизни. Когда обрабатывать поле Феодору стало не под
силу, он вернул его монастырю и сам возвратился в монастырь, чтобы
вместе со всеми братьями нести ту службу, какую укажет игумен; что же
касается поля, то оно должно было быть у монастыря в прежней собствен-
ности86. Монах Петр получил от игумена монастыря Кацари клочок
земли, где разбил виноградник и маленький сад; он должен был владеть
этой землей до конца жизни и сохранил свои права даже после того,
как верховная собственность на его угодья перешла к обители св. Три-
фона87. Таким образом, в условной собственности монахов могла нахо-
диться даже недвижимость.
Наличие у монахов имущества и права передавать часть его родным
создавало для монастырей постоянную угрозу утечки собственности.
Вопреки монашескому идеалу, инок не порывал сплошь и рядом со своей
семьей и жертвовал интересами монастыря во имя прежних семейных
связей. Симеон Богослов запрещал монахам подкармливать монастырским
хлебом братьев и друзей (Catecheses, t. 1, р. 286.72—75); своего преем-
ника он наставлял не раздавать имущество обители родне88. Точно
84 AASS, Nov. Ill, 536, 552, 566. См. анализ этих мест: Е. Herman. Die Regelung
der Armut. . ., S. 431—433.	. K <•
. 86 E. Herman. Die Regelung der Armut. . S. 438.	-	
88 L. Petit, W. Repel. Actes d’Esphigmenou. — ВВ, XII, 1906. Приложение,
№ 2. 15—25. Грамота 1051 г.
87 Акты Русского на св. Афоне монастыря. Киев, 1873, стр. 12.4—9. Грамота
88 Житие Симеона, § 62.21—22. Любопытно, что на полях рукописи жития (Paris,
1610, XIV в.) специально оговорено право игумена кормить своих родителей, если
они голодают (/. Hausherr. Un grand mystique. . ., p. 84, n. 26).	~.... •
59
так же и уставы постоянно воспрещают игуменам благодетельствовать
родственников за монастырский счет ". Устав Банковского монастыря
запрещал выбирать игуменом человека, имеющего многочисленную семью,
дабы он не ставил своих родных на монастырские службы (Васиг..
р. 52.15—19). Но даже в уставах делались уступки, и монахам разреша-
лось поддерживать связи с семьей: хотя у них, рассуждает автор устава
богородицы Благодатной, нет на земле никакой семьи, все же прихо-
дится идти навстречу человеческой слабости и допускать, чтобы мона-
хини принимали у себя мать, сестру, невестку или племянницу,
а к родственникам-мужчинам выходили за монастырские ворота99 100. Более
того, Банковский устав прямо дарует родне ктитора преимущественные
права при поступлении в монастырь (Васиг., р. 124.2—4).
Не было среди братии и идеального равенства — напротив, в византий-
ских монастырях существовали разнообразные градации и соответствующие
им формы подчинения 101. Согласно Евергетидскому уставу, недавно пост-
ригшиеся повинуются тем, кто давно стал монахом, невежественные —
разумным, простецы — опытным, молодые — старым102. Обычным было
деление на тех, кто посвящает себя молитве, и на oitoupyoovTec, выполняющих
соответствующую службу (BooXeta) для поддержания благолепия храма
и всего уклада монастыря (Косм., стр. 60.7—10): в монастыре Спаситель-
ницы мира на 50 монахов, служащих богу, приходились 24 прислужника
(Косм., стр. 21.2—5); в столичном монастыре Пандократора на 50 занятых
в богослужении — 30 занятых обслуживанием103.
Грань в этом случае проходит между монахами, участвующими в бого-
служении, и монахами, выполняющими административно-хозяйственные
функции. К числу «дулевтов» устав Пандократора относит не только
хлебопеков, садовников и поваров, но также должностных лиц — помощ-
ников экклисиарха, помощников эконома и т. п.104 Евергетидский устав
включает в число «диаконитов» настоятеля, эконома, экклисиарха и всю
должностную верхушку обители (Xornwv KpoxpitiDv oiaxovijriov)10S, а вместе
с тем келарей, хлебопеков, поваров, надзирателей за мулами, управителей
метохов, надзирателей за монастырскими владениями, представителей
монастыря в столице106.
По-иному разделяет братию Симеон Богослов; его градации зиждятся
не на противопоставлении богослужебных и административно-хозяйствен-
ных функций, а исключительно на месте монаха в административно-
хозяйственной жизни. Симеон выделяет игуменов, должностных лиц
(oi kv oiaxovtai?) и тех, кто находится в подчинении и занят ручным трудом,
или, как он выражается, «низшим и вместе с тем предпочтительным слу-
жением» (Catecheses, t. 1, р. 448.828—833).
В византийских монастырях существовал и иной принцип разграни-
чения иноков — по степени совершенства монаха в его духовном служе-
нии. Уже. во времена Феодора Студита сложилось разделение на ино-
ков малой схимы и великосхимников; Феодор осуждал это деление,
271 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
99 Например, Евергетидский устав. —А. Дмитриевский. Описание..., I,
стр. 639. 2—3; устав Нила Тамасийского. — ММ, V, 426.28—29.
109 ММ, V, 346.33—347.13. Ср. Косм., стр.’45.13—20.
101 В конфессиональной литературе, напротив, господствует представление
о реальном равенстве и отсутствии разрядов в византийском монастыре. См., например,
С. Pujol. Il monachesimo bizantim nella legislazione del Mp. «Postquam apostolicis
litteris».—«II monachesimo orientale». Roma, 1958, p. 63.
102 А. Дмитриевский. Описание. . ., I, 642.5—6.	-a'’* *
103 Там же, I, 671.17—20.
104 Там же, I, 671.24—26. Термин «дулевт» в том же значении см. там же, стр. 671.
31—32, 679.30, 681.37 . 685.14 и 21.
106 Там же, стр. 640.1—2.	A •?_-  •	1
106 Там же, стр. 645.9—11.	.ш.уч >.итс
60
Ill Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
бывшее в ту пору, видимо, нововведением10’. Позднее появилась катего-
рия рясофоров, т. е. послушников, имеющих право носить монашеское
одеяние; Вальсамон считает их, как мы видели, настоящими монахами,
не имеющими права вернуться в мир107 108 109.
Низшую категорию в монастыре составляли дети и юноши, готовящиеся
стать монахами. Устав Христодула говорит о с малолетства воспиты-
ваемых при обители: если они хорошо служат, их принимают в ряды бра-
тии (ММ, VI, 83.10—12). Некоторые уставы не допускают юношей до
18 лет в монастырь, разрешая им жить в монастырских проастиях и слу-
жить братии, покуда не вырастет борода 10Э.
Эти юноши, работающие в монастырских проастиях, внешне напоми-
нают цистерцианских конверзов, однако здесь есть и коренное различие:
конверзы, хотя и объявлялись членами общины, никогда не могли стать
полноправными монахами — орден тщательно сохранял свою аристок-
ратическую структуру; напротив, состояние византийских -aio-a было
временным, и по достижении определенного возраста они получали возмож-
ность сделаться иноками.
Общественные градации закреплялись в ритуале, например в особой
форме приветствия. Монахи равного положения приветствовали друг друга
особым движением пальцев, изображая крест 110 111; послушники же скло-
няли перед монахами голову в знак повиновения и смирения, а монахи
осеняли их знаком креста и возлагали руки на склоненную голову U1.
За столом в трапезной строго блюлось местничество: на первых местах
сидели эконом иэкклисиарх, за ними — священники по степеням, диаконы
(по возрасту и чести) и, наконец, остальные—по указанию игумена112.
Даже на кладбищах выделялись, согласно уставу монастыря богородицы
Благодатной, особые ряды (ататара(а) для игумений, для великосхимниц
и для рядовых монахинь и прислужниц (ММ, V, 373. 17—19).
Монастырские градации были связаны не только с честью и обществен-
ным лицом монаха, но и с определенными материальными привилегиями.
Игумену монастыря Пандократора, например, полагались специально
испеченный хлеб первого сорта, лучшее вино и опсоний из кладовой 113.
Руга игумена в монастыре Атталиата исчислялась в 12 номисм, диакониты
получали 8, священники — 7, рядовая братия — 6. Соответственно
этому при выдачах хлеба, вина, приварка и денег на покупку оливко-
вого масла (ММ, V, 315.31—316.6) игумен получал больше остальных.
В Банковском монастыре игумену на приобретение одежды выдавали еже-
годно 36 трахей, избранным монахам, т. е. священникам, эпитропам,
экклисиарху, скевофилаку, образовавшим первый разряд, — 20, мона-
хам второго разряда — 10 трахей (Васиг., р. 70.11—20). Согласно Прод-
рому, привилегированный инок носил рясу из козьей шерсти и шелка
(оауеюи-е-саеа), а простой — из холстины (aaxxoAejiav) 114_ Византийский
107 См. Р. de Мeester. Le rasophorat dans le monachisme byzantin. — «Сборник
в наметь на П. Ников». София, 1940, стр. 323 и сл.
108 Ibid., р. 325—330. Н. Красносельцев (Рецензия на кн.: И. Соколов. Состояние
монашества. . . — ВВ, II, 1895, стр. 212), ссылаясь на схиматологии, выделял, помимо
рясофоров, категорию новоначальных иноков, я. е. послушников в полном смысле
, слова.
109 L. Petit. Le monastere de Notre-Dame. . ., p. 89. 29—32; А. П. Пападопуло-
Керамевс. Nodes. . ., p. 77. 18—23.
110 Nicetas Stethatos. Opuscules et lettres. Paris, 1961, p. 496, cap. 7.5—6.
111 Ibid., cap. 8.6—11.
112 См., например, устав Илиу Вомон. — А. Дмитриевский. Описание. . ., I,
751.1—9; устав Нила Тамасийского. — ММ, V, 409.21—25.
113 А. Дмитриевский. Описание. . ., I, 675.20—22.
114 D. С. Hesseling, Н. Pernot. Poemes prodromiques en grec vulgaire. Amsterdam,
1910, p. 52.77. Об этих терминах см. комментарии — ibid., р. 113, 237.
61
сатирик высмеивает роскошь быта игуменов, противопоставляя их образ
жизни бедности рядовых монахов 115.
Помимо подобных — специфически монастырских—градаций, в мона-
стырях сохранялось социальное членение, унаследованное от «мира». Хотя
некоторые уставы прямо запрещают монахам иметь рабов (устав
Нила Тамасийского. — ММ, V, 414.28) или слуг (иттоируы')116, однако
на практике это запрещение соблюдалось далеко не последовательно. В мо-
настыре Христодула, помимо мистиев, были молодые бкоируы', которым,
между прочим, запрещалось сидеть в трапезной и пить вино (ММ, VI, 86.
26—27). У монахов Студия были ипурги: согласно уставу Атталиата,
после смерти монаха-студита его ипург может 40 дней жить в доме при-
зрения, построенном Атта лиатом (ММ, V, 320.7—9). Устав монастыря Илиу
Вомон прямо следует принципам Евергетидского монастыря: монахи не
должны иметь ни ипургов, ни рабов, но каждый сам обязан служить себе
и другим11’; тем не менее устав предусматривает случай, когда в монастырь
поступает человек высокого общественного статуса, привыкший к изне-
женной жизни: этому барину игумен может разрешить иметь ипурга-мо-
наха, особенно если вельможный инок приносит обители пользу благо-
даря своему положению или щедрым вкладам118 119.
Итак, если на одном полюсе киновий оказывались монахи-ипурги,
то на другом располагалась светская знать, не отрекшаяся и после постри-
жения от своих аристократических привычек.
Симеон Богослов знает, что монахи из числа богатых и вельможных
часто не склонны к смирению (Catecheses, t. 1, р. 450.847—849), что они
нарушают монастырскую дисциплину, устраивая братии угощения (Cate-
cheses, t. 1, р. 336.269—271). Типиконы тем не менее мирятся с этим.
Устав Пандократора предписывает всей братии одинаковый образ жизни
и тут же оговаривается: если какой-нибудь человек необходим монастырю,
он удостаивается привилегий, причем игумену предлагается следить,
чтобы уход за ним соответствовал приносимой им пользе 11 ®. Так, монах
Константин Пафнутий, сделавший в 1197 г. вклад монастырю Иоанна
Богослова на Патмосе, должен был получать одежду и содержание, мо-
настырь выделял ему прислужника и обязывался не обременять его работой
(ММ, VI, 134 sq.). Устав монастыря богородицы Благодатной предусмат-
ривает пострижение внучек Ирины Дукены—дочерей Анны Комниной или
Марии. Поскольку они привыкли к изнеженному образу жизни и не могут
перенести монастырской скудости — формулы устава почти буквально
совпадают с упомянутой формулой устава Илиу Вомон, — их участие
в делах киновии ограничивается исповедью перед духовным отцом. И пес-
нопения монашка-аристократка совершает одна, и живет в отдельной
келье, где ей прислуживают две женщины, свободные или рабыни (ММ,
V, 336.1—12). Если в этом монастыре пострижется какая-нибудь другая
вельможная дама, ей разрешается иметь одну служанку (ММ, V, 336.
27-35).
Поскольку богатство и знатность постригающегося в монахи оказы-
вали — вопреки общим декларациям — определенное влияние на его
статус в монастыре, вопрос о вкладе приобретал значительную остроту.
В принципе вклады не возбранялись. Устав Нила Тамасийского, к при-
меру, тщательно описывает процедуру передачи вклада: если пострига-
273 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
115 См. Е. Jeanselme, L. Oeconomos. La satire centre les hegoumenes. — Byz., 1,
1924, p. 324.
пс Евергетидский устав. — А. Дмитриевский. Описание. . ., I, 641.28. За ним
следует устав монастыря Предтечи той ФоЬсрой. — А. И. Пападопуло-Керамевс. 1\'о-
ctes. . ., р. 58.7.	‘
117 А. Дмитриевский. Описание. . ., I, 749.16—17.	54 -
118 Там же, стр. 742.31—743.9.	.«.*• 	-n>-
119 Там же, стр. 671.4—9.	' 	• ч» u 1
62
274 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
емый передает монастырю движимость, он должен войти в алтарь и возло-
жить ее своими руками на священный престол; если же он дарит недви-
жимое, то кладет на престол дарственную грамоту (ММ, V, 407.8—14).
Однако уставы специально подчеркивают, что вклад не дает преимущества
перед другими братьями 120.
Правда, в свете только что изложенного можно усомниться в действен-
ности этого принципа. Материальная выгода от пострижения явно учиты-
валась монастырями — недаром Вальсамон выступал против симонии
и протестовал против практики пострижения за деньги (PG, t. 137, col.
981В). Чтобы преодолеть противоречие теории и действительности, монаше-
ство вырабатывает в XII в. дефиницию между двумя типами вкладов.
Устав Нила Тамасийского четко разграничивает «дурной» и заслужи-
вающий осуждения вклад—атотаут] или irpooeveBis — и благочестивое даре-
ние (Bajpov), милостыню (eAe^pioauvi']? erti'Boai?) или посвящение (avahypa)
(ММ, V, 407.18—19).
Впрочем, термины атотаут] и irpoaeveBi? далеко не всегда употребля-
лись с оттенком осуждения. Христодул в XI в. охотно принимал
от жителей острова Кос irpoaeveBen; — движимое i недвижимое иму-
щество (ММ, VI, 63.21—23). Симеон Богослов без всякого осуждения
говорит о монахах, приносящих в монастырь большие атотаусп и все свое
имущество121. Устав Бакуриани не употребляет этих терминов: он поль-
зуется описательным выражением, разрешая принимать те дары (В&ра),
которые не несут вреда монастырю (Васиг., р. 110, 10—12).
Негативный оттенок придан термину агагсаут) в новелле Алексея 1122
и соответственно в докладной записке 1096 г., где харистикарии обвиня-
ются во взимании больших dnotayat 123. По-видимому, в это время
складывается то техническое значение термина, которое раскрыто в ус-
таве Нила Тамасийского, — вклад на определенных условиях (ММ, V,
407.20—22). Разрешая безусловные вклады, типиконы XII в. запрещают
атотаут; (см. устав монастыря в Арее. — ММ, V, 185.28—30), а иногда
и другие виды дарений124.
Ссылаясь на казус, описанный в Пире (XV, 15), Герман пришел к выводу,
что ctTO-ayTQ было взносом, за который монастырь предоставлял вкладчику
право на жилище и пропитание — ситиресий 125. Действительно, институт
монастырского ситиресия или адельфата хорошо известен источникам XI —
XII вв. Устав Атталиата разрешает посвящать монастырю недвижимость,
если вкладчик будет получать пожизненный ситиресий (ММ, V, 313.26—
28). Точно так же и Вальсамон не считал зазорным или противоречащим
канонам приобретение за деньги в монастырях адельфата, или ситиресия
(PG. t. 137, col. 904В). По-видимому, адельфата в Манганском приюте
добивался Псевдо-Продром, обращаясь со стихотворными просьбами
120 Евергетидский устав. — А. Дмитриевский. Описание. . ., I, стр. 649.
5—6; устав Нила Тамасийского. — ММ, V, 407.22— 24.
121 Symeon. Catecheses, t. 2, 270.43—44. О термине сгаотаут; в источниках
X—XI вв. см. Е. Herman. Die Regelung der Armut. . S. 439 f.
122 См. E. Herman. Die Regelung der Armut. . ., S. 441 f.
323 J. Darrouzes. Dossier sur le Charisticariat.—«Polychronion». Miinchen, 1966,
p. 160.21—22. Против ат.охауг! выступает уже в конце X в. устав Лавры Афана-
сия Афонского (Ph. Meyer. Die Haupturkuden. . ., S. 117.28—31), но, поскольку
там рекомендуется раздавать ат.с-са^ беднякам (ibid., S. 119.9—10), ясно, что
термин здесь не имеет того значения (вклад на определенном условии), какое он при-
обрел в XII в.
124 Устав монастыря богородицы Благодатной воспрещает алотау-^ и лроаёуе^1?
при пострижении, а также ou-vr^eia и Tpare^ia-cixo-v (ММ, V, 338.11—12), тогда как
в некоторых случаях допускалась уплата тралеСиг-пхбу (застольных денег) и фамч
(платы за пострижение) (см. W. Nissen. Die Diataxis des Michael Attaleiates
von 1077. Jena, 1894, S. 61 f.).
125 E. Herman. Die Regelung der Armut. . ., S. 443 f.
63
к Мануилу 1126. Напротив, устав Нила Тамасийского воспрещает продажу
ситиресиев как мирянам, так и монахам, даже если это сулит обители
большую выгоду (ММ, V, 428.18—22). Вклады этого типа носили особый
характер, поскольку адельфат-ситиресий получали лица, не входившие
в состав монастырской общины, —миряне или эксомониты127 128 129 130.
Однако, правомерно ли считать, что атпа^ приобрело тот техничес-
кий смысл, который вкладывает в него Герман? Памятники XII в., говоря
об установлении адельфатов, не пользуются этим термином; Пира же
была составлена в первой половине XI в., когда слово	не имело
еще технического значения; ее автор пользуется им, скорее всего, как
синонимом irpoaeveBi? или &opov, подобно своему современнику Симеону
Богослову. Кроме того, монастырские уставы постоянно связывают алотаут]
с пострижением в монахи, тогда как адельфат-ситиресий предполагает
установление чисто внешних отношений между монастырем и вкладчиком.
Таким образом, общественные градации в монастыре были двоякими:
одни — временные и личные, связанные с возрастом и административным
положением инока; они — преходящи, ибо в принципе каждый монах,
если он не был чужепостриженником, мог рассчитывать на путь от raioiov,
служащего братии в монастырском проастии, до эконома и настоятеля.
Другие — унаследованные от «мира» и обусловленные богатством и со-
циальным положением в «миру», до принятия схимы.
Соответственно монастырь не представлял собой того идеального со-
дружества, каким он должен был быть в соответствии с принципами аууе-
kix-r] KoAtreta. Уставы полны опасений перед нарушением внутреннего мира,
страха перед монашескими возмущениями, столкновениями и злопа-
мятством 12 8. Устав монастыря в Арее предусматривает, что монахов-
бунтарей следует запирать в кельях, а если эта мера окажется безре-
зультатной, — изгонять из обители (ММ, V, 186.16—21). Местничество
в трапезной было постоянным источником столкновений — уставы неод-
нократно подчеркивают, что непристойно требовать более высокое место 12®.
Симеон Богослов рассказывает о монахах, добивавшихся лучших мест
в храме или в трапезной (Catecheses, t. 1, р. 328.163—165). Устав бого-
родицы Благодатной предписывает спорщицу, требующую «председания»,
сажать на последнее место, а если она не исправится, — изгонять из
монастыря (ММ, V, 361.25—31). Требовательность игумена и нежелание
монахов выполнять предписанную службу вызывали столкновения 13°.
Выборы нового предстоятеля проходили часто в обстановке враждеб-
ности1300.
Эти тенденции, обусловленные внутренними противоречиями монастыр-
ского уклада, усугублялись в XI—XII вв. усиливавшимся обмирщением
монашества.
Несмотря на ограниченные размеры, монастырь обладал довольно
большим числом должностных лиц: игумен, или настоятель; эконом —
руководитель хозяйственной жизни киновии; дохиар, или казначей;
275 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
126 С. Пападимитриу. Феодора Птохопродрома Манганские стихотворения. —
«Летопись истор.-филол. общества Новоросс. унив.», VII, 4, 1899, стр. 9.177—180
(термин «адельфат» употреблен в надписапии — см. там же, стр. 3).
127 В. Ниссен (W. Nissen. Die Diataxis. S. 62) считал эксомонитов монахами,
живущими вне монастыря, Герман (Е. Herman. Die Regelung der Armut. . ., S. 444, A. 1),
ссылаясь на Иоанна Оксита (PG, t. 132, col. 1142 sq.), полагает, что это были как свет-
ские люди, так и епископы или монахи других монастырей.
128 Евергетидский устав. — А. Дмитриевский. Описание. . ., I, 635.5.
129 Устав Илиу Вомон. — А. Дмитриевский. Описание. . ., I, 750.22—23; устав
Нила Тамасийского. — ММ, V, 409.5.
130 Symeon. Catecheses, t. 1, р. 290.126—128.
1300 См., например, у Симеона Богослова (Catecheses, t. 2, р. 274.122—123; 282.
207—210). Ср. еще: устав Пандократора. — А. Дмитриевский. Описание. . ., I, 673.
33—34.
276 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
келарь, ведающий кладовой; экклисиарх — блюститель храма; скево-
филак, ведающий церковной утварью, и ряд других131. Монастырское
хозяйство было построено на принципе строгой отчетности: в Банковском
монастыре эконом два раза в год — в сентябре и на пасху — принимал от-
чет своих помощников и других должностных лиц, а затем сам отчитывался
перед настоятелем (Васиг., р. 126.1—7). Устав монастыря Илиу Вомон
подробно описывает процедуру хозяйственного управления монастыря,
вся братия которого исчислялась в 20 человек: деньги должны были
храниться в ларце, который запечатывался и распечатывался в присут-
ствии игумена, эконома, экклисиарха и скевофилака; когда вся коллегия
выдавала дохиару деньги на ежедневные расходы, сумма тут же фикси-
ровалась в описи расходов; дохиар же вел запись, которую дважды в не-
делю представлял на подпись игумену: исчерпав полученную сумму,
он делал представление игумену и всей коллегии и отчитывался в расхо-
дах132.
Высшая власть принадлежала игумену. Его постановление — закон,
подобный божественному (Васиг., р. 88.1—2). В теории он несменяем
до конца жизни133, управляет всеми делами как владыка (беатсотгхй?),
постригает новых монахов и изгоняет бунтарей 134. Он разбирает тяжбы
между монахами и назначает наказания — эпитимьи: как покаяние, так
и принудительное воздержание от пищи, временное отстранение от общей
доксологии и причащения, монастырский карцер 135. Физических наказа-
ний, свойственных бенедиктинскому уставу 136, византийские игумены,
по-видимому, не применяли.
Настоятель назначал всех должностных лиц (см. устав богородицы
Благодатной. — ММ, V, 348.22—23) и контролировал их деятельность.
В принципе он неподотчетен — братия не должна судить его, и в своих
поступках он дает отчет только перед Страшным судом137.
Впрочем, это монархическое самовластье настоятеля ограничено.
Во-первых, игумен не мог преступить определенные традиции. Так,
Евергетидский устав воспрещал игумену далеко уезжать из обители —
он мог поехать только в близлежащие проастии, да и то без ночевки. Лишь
вызов императора или патриарха служил извинением, а кроме того — вра-
жеское нашествие 138. Во-вторых, монашеская верхушка — во всяком
случае в ряде монастырей — контролировала игумена: в монастыре в Арее
избранные братья (ММ, V, 187.20) пользовались большим влиянием,
и настоятель не мог ничего предпринять без согласия эконома, экклиси-
арха и дохиара (ММ, V, 180.31—181.4); по уставу Пандократора, игумен
не имел права принимать важные хозяйственные решения — например
сдавать землю в аренду без ведома экономов 139. В-третьих, самовластность
игумена, оказывается, имела определенные пределы.
Устав монастыря Спасительницы мира повторяет традиционное поло-
жение о том, что братия не должна судить игумена, и тут же добавляет:
«если только он явно или тайно не ведет к гибели монастыря» (Косм.,
стр. 60.10—14). Банковский устав предписывает игумену каждую пасху
давать отчет экономам, дохиару и братии, и если его уличат в растрате,
л ?< *•	.	*	• v--'	ч- •	-• -
•	’> i '
131 См. И. Соколов. Состояние монашества..., стр. 396—408.
132 А. Дмитриевский. Описание. . ., I, 729.7—24.
133 L. Petit. Le monastere de Notre-Dame. . ., p. 82.4.		« r- ; *•»
134 Ibid., p. 82.7—12.
135 См. К. M. RhMis. Пер! Tzorvij; tij; ar.o tij; povijs ат.орю/.т;;.—«HpaxTixa
-vj; ’Axa6. ’Абтрй'.», 10, 1935; H. G. Beck. Kirche. . ., S. 134.
136 L. J. Daily. Benedectine Monasticism, p. 88.
137 Евергетидский устав. — А. Дмитриевский. Описание. . ., I, 638.33—35. 639.10.
138 Там же, стр. 632.12—20.
139 Там же, стр. 696.19—22.
5 Византийский временник, т. 31
65
он обязан вернуть деньги, а сан лишается должности (Васиг., р. 126.
12—20). В другом месте снова говорится о преступлении игумена или
кого-либо из «первенствующих»: если они нарушат устав и причинят вред
братии, монахи, и в первую очередь славные добродетелью и знаниями
старцы, обязаны единодушно воспротивиться (Васиг., р. 108.4—5, 10—16).
Если игумен окажется волком, а не пастырем, если он будет продавать
монастырские угодья, надо попытаться воздействовать на него увещаниями,
но коль скоро они не помогут, с согласия и решения общины (zptaei той хы-
voo) его надо удалить из монастыря (Васиг., р. 108.23—110.1).
Возможность низложения недостойного игумена предусматривается
и рядом других уставов 14°.
Таким образом, положение игумена было двойственным: теоретическое
всевластие настоятеля сочеталось с ответственностью перед братией,
с известным «демократизмом» административного устройства.
На Западе аббата в принципе выбирала монастырская братия: либо
единогласно, либо большинством голосов, либо через коллегию выбор-
щиков 140 141. Последняя — представительная — система византийским мо-
настырям, видимо, не была известна. Зато здесь более отчетливо обна-
руживаются другие элементы: монархическое назначение преемника
настоятелем, автоматическое замещение должности и «божье избрание».
В принципе назначение преемника было прерогативой игумена 142. Од-
нако прерогатива эта ограничивалась волей монахов: игумен в полной
тайне от братии выдвигал трех кандидатов, чьи имена заносились в список,
хранившийся в запечатанном виде в скевофилакии до смерти настоятеля;
затем братии предстояло избрать одного из трех. Однако она могла пре-
ступить волю игумена и поставить на освободившийся пост лицо, не
внесенное им в список; на это, однако, требовалась санкция императора 143.
Автоматизм избрания ярко выражен в Евергетидском уставе, где
предусматривалось существование рядом с действительным игуменом
второго настоятеля, так называемого спетое, автоматически занимавшего
пост предшественника 144. В монастыре Предтечи той ФоЗерой нормальным
считалось избрание в игумены эконома 145 146, который таким образом вы-
ступал  как потенциальный преемник настоятеля.
Однако наиболее своеобразной формой было избрание «божьим су-
дом» — по жребию. При отсутствии единодушия устав Пандократора реко-
мендовал не выборы большинством голосов или создание коллегии выбор-
щиков, а жеребьевку: после молитвы имена кандидатов заносились на
три листка и неграмотный монах клал хартии на престол под священные
покровы; три дня спустя другой неграмотный монах брал из-под покро-
вов одну хартию: тот, чье имя стояло на этом листке, признавался избран-
ным 14в. «Божье избрание» считалось предпочтительнее единогласного
выбора: поэтому по уставу монастыря богородицы Благодатной жеребь-
евка применялась даже в том случае, если в обители лишь одна монахиня
140 Например, устав богородицы Благодатной. — ММ, V, 344.5—11; устав Илиу
Вомон. —А. Дмитриевский. Описание. . ., I, 722.10—24 (в том же уставе сформулиро-
ван и противоположный принцип — неподсудности игумена: там же, стр. 756.21).
См. И. Соколов. Состояние монашества. . ., стр. 394. Тринадцать пунктов, дающих
основание низложить игумена, перечисляет житие Кирилла Филеота (см. Е. Sargo-
logos. La Vie de Saint Cyrille le Phileote, moine byzantin. Bruxelles, 1964, cap. 39.10).
141 U. Berlier. Les elections abbatiales au moyen age. Bruxelles, 1927, p. 5—12.
142 И. Соколов. Состояние монашества. . ., стр. 390 и сл.
143 См. устав Пандократора. — А. Дмитриевский. Описание. . ., I, .стр. 674.
25-35.
144 А. Дмитриевский. Описанпе. . ., I, стр. 631.29—32.
145 А. И. Пападопуло-Керамевс. Noctes. . ., стр. 52.9—18.
146 А. Дмитриевский. Описание. . ., I, стр. 673 и сл. Тот же порядок выборов
предусмотрен и в уставе Илиу Вомон. — Там же, стр. 717—720. В уставе Атталиата
выбор хартии возлагался на «невинное и незлобивое дитя» (ММ, V, 310.24). .
277 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
66
278 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
достойна сана игуменьи, — в этом случае следовало найти в другом мо-
настыре благочестивую и способную сестру и внести ее имя в хартию для
избрания (ММ, V, 342.17—23).
В некоторых монастырях право избрания игумена принадлежало
не всей братии, но старейшим, ярбхрггш 147.
XI—XII столетия были на Западе временем создания монастырских
конгрегаций и орденов. К началу XII в. в клюнийскую конгрегацию вхо-
дило около 200 монастырей, и хотя расцвет монашеских орденов относится
к более позднему времени, уже в эти века сложились валломброзанское,
картезианское, цистерцианское и ряд других объединений. Ничего по-
добного византийское монашество не создало: в принципе здесь существо-
вало единое povajftxdv таура148, а практически каждый монастырь
являлся самостоятельной общиной и вместе с тем — элементом общности,
всей совокупности монастырей.
Межмонастырские связи могли быть здесь либо индивидуальными,
либо территориальными. Индивидуальные — это связи между двумя
конкретными монастырями, основанные на видимости договора или вещ-
ного права, но не на вхождении монастырей в корпорацию-орден. Харак-
тер этих связей мог варьировать от собственности одного монастыря
на другой до чисто номинальных привилегий чести. В конечном счете
подчиненный монастырь мог превратиться в хозяйственную единицу,
метох. Сравнительно редкий в XI—XII вв. термин «метох» употребляется
в двух значениях: как сельская усадьба 149 или как место приюта в городе
для приезжающих по делам монахов 15°.
В других случаях подчиненный монастырь сохранял свою специфику:
в 1169 г. при передаче Русскому монастырю прав на монастырь Ксилурга
было оговорено, что русские монахи будут обладать собственностью
со всей полнотой прав — но они не должны превращать Ксилург в усадьбу
(a-fpoc,), а пользоваться им как дочерним монастырем (rcapapovacTTipiov), где
остаются монахи и эконом 151. Система дочерних монастырей хорошо из-
вестна по уставу Пандократора; у этого монастыря было 6 зависимых мо-
настырьков с братией от 6 до 18 человек в каждом 152; управляли ими не
147 Ph. Meyer. Die Haupturkunden. . ., S. 108.13—31; 128.11 —16. Ср. H. G. Beck. '
Kirche. . ., S. 132. О выборах игумена см. еще A. Herges. Election et deposition des hi-
goumenes au 12-e siecle. — EO, 3, 1899—1900, p. 40—49.
148 O. Rousseau. Le role important du monachisme dans 1’Eglise d’Orient. — «11 mo-
nachesimo orientale». Roma, 1958, p. 45.
148 Так, в уставе Нила Тамасийского идет речь о братье, посылаемой во время
жатвы в метохи (ММ, V, 413.20—23). В уставе монастыря богородицы Милостивой
этот термин приравнивается к зевгилатпю — усадьбе (L. Petit. Le monastere de Notre-
Dame. . ., p. 38.8—9; см. Г. Г. Литаврин. Болгария и Византия в XI—XII вв. М.,
1960, стр. 162, прим. 4а).
150 У монастыря Спасительницы мира в Константинополе был метох св. Стефана —
для приезжающих в столицу монахов; там постоянно пребывали три инока (Косм.,
стр. 70.22—25, 31—32). Метох в Константинополе был у монастыря Илиу Вомоп
(А. Дмитриевский. Описание. . ., I, стр. 717.15); метох в Мосинополе принадлежал
Бачковскому монастырю (Bacur., р. 26.18—19). М. М. Фрейденберг («Монастырская
вотчина в Византии XI—XII вв». — «Учен. зап. Великолукского педин-та», IV, 2,
1959, стр. 62 и сл.) стремится показать, что метох сохранял элементы специфически
монастырских функций, ссылаясь на грацоту 1287 г., где упомянут метох Иоанна
Богослова и близ (e-pyus;) него расположенный храм мученицы Марины (W. Regel,
Е. Kurtz, В. Korablev. Actes de Philothee. — ВВ, XX, 1913. Приложение, № 4.29—35).
Но храм св. Марины не принадлежал к метоху Иоанна Богослова! Другие примеры
еще менее обоснованы: грамота Русского монастыря (стр. 74, а не 34, как у Фрейден-
берга) вообще не упоминает термина «метох», а грамота 1292 г. (И7. Regel, Е. Kurtz,
В. Korablev. Actes de Philothee, № 5.14—25), описывая ряд метохов Филофеева мона-
стыря, перечисляет только их хозяйственные угодья. В XIII в. термин «метох»
более употребителен. См. А. П. Каждая. Аграрные отношения в Византии XIII—
XIV вв. М., 1952, стр. 67 и сл.
161 Акты Русского. . . монастыря. . . Киев, 1873, стр. 74.16—20.
162 А. Дмитриевский. Описание. . ., I, стр. 676.16—30.  и.;.--.. и- . -ч.в
67
5*
игумены, а экономы 153 154 (как и Ксилургом); доходы шли в первую очередь
на удовлетворение своих нужд, избыток же направлялся в главный
монастырь1М.
Монастырь мог осуществлять по отношению к другому монастырю
права харистикария, т. е. условного собственника.
Но складывались и межмонастырские отношения, которые не могут
быть подведены под категорию вещных прав. Известной экономической
и административной властью пользовался игумен Студийского монастыря
над дочерними монастырями, хотя и имевшими своих игуменов. Эта
система сложилась в IX 155 156, но сохранялась, видимо, и в XI столетии: так,
основанный Атталиатом монастырь был связан со Студийским, и студий-
скому игумену принадлежало право инвеституры (=крра-рс) игумена в мо-
настыре Атталиата; при этом было оговорено, что у студитов нет ни эфории,
ни какой-либо власти, но лишь инвеститура (ММ, V, 317.28—31). В доме
призрения Атталиата имел право найти себе приют на 40 дней слуга
умершего монаха-студита (см. выше, стр. 62).
Территориальные объединения («конфедерации») монастырей возни-
кали в разных местах: на Вифинском Олимпе, на Латрской горе, вокруг
монастыря Симвулона, основанного Мелетием, и, конечно, в первую оче-
редь — на Афоне 1Б6. Афонские монастыри обладали элементами матери-
альной общности, напоминавшей коллективную собственность сельской
общины. На Афоне была общая земля (6 той xoivou -гбто; или em'xotvoc; -гбтч^),
которую возбранялось дарить и продавать157. Помимо того, монастыри
обладали известными правами на чужую землю: устав Константина IX раз-
решал монахам брать дрова в любом месте, лес для строительства —
невозбранно «на общей горе», а с ведома настоятеля и монахов — даже во
владениях других монастырей 158 159 160 161. Соответственно Савва Сербский в грамоте
1193 г. подтвердил права соседей-монахов рубить лес, косить траву и со-
бирать каштаны вблизи от основанной им лавры (Хил., № 2.53—56).
Афонские монастыри имели общее управление, возглавляемое протом.
Однако власть прота была ограниченной 15в, и влияние его, видимо, усту-
пало влиянию главных игуменов: во всяком случае на совет он имел право
являться в сопровождении 3 ипургов, тогда как свита игумена лавры Афа-
насия состояла из 6 человек, а настоятелей Ватопеда и Ивирского мона-
стыря сопровождали по 4 прислужника 16°. Основные монастыри Афона
были автономны и управлялись по своим уставам; при основании Серб-
ского монастыря было определено, что он не подлежит власти прота
(Хил., № 4.57-59; №5.20).
В монастырских уставах и жалованных грамотах монастырям посто-
янно подчеркивается их свобода и самовластность, независимость от цар-
ских, церковных или вельможных властей lel. Эти формулы рассматри-
ваются обычно как свидетельство реальной свободы и независимости
279 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
153 А. Дмитриевский. Описание . . ., стр. 676.31—32.	!	•’”*ч1»
154 Там же, стр. 676.2—3.	=:- =_
155 G. fiezdt. Le diverse forme di unione frai monasteri orientali. — «II monachesimo
orientale». Roma, 1958, p. 117—125. Автор следует в основном за старой работой:
А. П. Доброклонский. Преп. Феодор, исповедник и игумен студийский. Одесса, 1913.
156 Огромная библиография трудов об Афоне (см. 7. Doens. Bibliographic de la
Sainte Montagne de 1’Athos. — «Le Millentiire de 1’Athos», v. II. Chevetogne—Venezia,
1965, p. 336—495) насчитывает свыше 2V2 тысячи названий. Обзор сведений об отдель-
ных монастырях см. Н. G. Beck. Kirche und theologische Literatur. . ., S. 200—229.
157 Ph. Meyer. Die Haupturkunden. . ., S. 159.12—19.
158 Ibid., 159.5—10.
159 «Конкретный объем власти [прота) трудно определить», — говорит Дж. Ре-
зач (G. Йегаё. Le diverse forme. . ., р. 128).
160 Ph. Meyer. Die Haupturkunden. . ., S. 160.12—17.
161 См., например, в Евергетидском уставе. — А. Дмитриевский. Описание. . ., I,
стр. 630.24—30; в уставе Илиу Вомон. — Там же, стр. 724.17—21; в уставе Пред-
течи той Фо[3ерой. — А. И. Пападопуло-Керамевс. Nodes. . ., стр. 51.7—12; в хри-
68
280 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
монастырей и их экономической автономии 162, тогда как в действитель-
ности свобода и автономия были весьма ограниченными.
Достаточно приглядеться к формулам уставов, чтобы поставить под
сомнение реальность принципа самовластия. Так, в уставе Нила Тама-
сийского мы находим прежде всего традиционную формулу автодеспотии
и неподвластности царским, церковным и вельможным властям (ММ, V,
397.2—4) и столь же стандартное утверждение, что эпитропы монастыря —
господь и богоматерь (ММ, V, 429.14—15). Вслед за тем оказывается,
что к числу эпитропов принадлежит также и император и, более того, —
наместник острова (ММ, V, 429. 17—21): составитель устава прямо и недву-
смысленно признает зависимость монастыря от центральных и провин-
циальных властей.
В уставе Спасительницы мира опять-таки стоит формула свободы
от всех властей (Косм., стр. 26.6—9; 37.26—31), и тут же признается па-
триаршая юрисдикция (Косм., стр. 21.33—36; ср. еще стр. 71.27—30). Фор-
мула монашеской свободы понимается здесь очень ограниченно — как
отсутствие частной власти, эфории (Косм., стр. 26.9, 27). О том же говорит
и устав монастыря в Арее: свобода есть неподчиненность эфору или хари-
стикарию (ММ, V, 181.12—14).
Свободные монастыри обычно подлежали инвеституре местного епи-
скопа, который взимал за это небольшую плату 163. Судебного иммунитета
монастыри XI—XII вв. не имели, а податная экскуссия была ограничен-
ной и могла быть пересмотрена центральной властью164. Императоры и
патриархи широко практиковали систему пожалований монастырей под
покровительство частных лиц или других монастырей — так называемый
харистикий. Такое пожалование, кстати сказать, тоже не вело к освобож-
дению монастыря от власти патриаршей администрации — вопреки устрем-
лениям харистикариев: докладная записка 1096 г. от имени великого
сакелария и других чинов канцелярии св. Софии содержит жалобу на то,
что многие монастыри, ссылаясь на грамоты об освобождении (eXeu&epiae
t>ixopv7]pa-ta) или на дарение монастыря на срок одного и двух поколений,
отказывались принимать патриарших посланцев и давать им отчет165;
сакеларий требовал свободного доступа в пожалованные монастыри, и указ
Алексея I от 1096 г. подтвердил это право 166 167. Любопытно, что записка
1096 г. считает подконтрольными патриарху и переданные в харистикий,
и «свободные» монастыри.
Хотя теоретически собственность монастырей считалась неотчужда-
емой, императорская власть пользовалась правом конфискации мона-
стырских владений 16 7.
И в экономическом отношении византийские монастыри сплошь и рядом
не были самостоятельными, отличаясь в корне от западных аббатств,
которые уже в IX в. стали крупными собственниками, живущими на до-
ходы от своих земель и крестьянскую ренту. Что касается византийских
монастырей, то у них даже в XI—XII вв. чисто вотчинные доходы далеко
не исчерпывали всех источников их существования.
совуле Алексея I от 1106 г. — L. Petit. Le monastere de Notre-Dame. . ., p. 28.9—11.
Список легко может быть продолжен. *
162 Е. Herman. Ricerche sulle istituzioni monastiche bizantine. — Or. Chr. Per.,
6, 1940, p. 362. По мнению И. Соколова («Состояние монашества. . .», стр. 353), «вполне
самовластны и самоправны» были не только «независимые», но и «царские» монастыри.
163 См., например, Косм., стр. 38.27—29; L. Petit. Le monastere de Notre-Dame. . .,
p.88. 8—15. В уставе оговорено, что он пользуется этой привилегией не как эфор,
а как местный иерарх (ibid., р. 88.18—20).
144 См. подробно: А. П. Каждая. Экскуссия и экскуссаты в Византии X—ХП вв. —
«Виз. очерки». М., 1961, стр. 202—209.
166 J. Darrouzes. Dossier sur le Charisticariat, p. 160.14—20, 27—30.	'
166 Ibid., p. 160.33.
167 См. А. П. Каждая. Деревня и город в Византии IX—X вв. М., 1960,стр. 141 исл.
69
Иоанн Оксит в общем виде говорил о разнообразных доходах мона-
стырей, взимаемых многими способами (PG, t. 132, col. 1133 В).
Основанный Мелетием монастырь Симвулон вообще не имел земли,
кроме огорода168, и существовал за счет доброхотных приношений169.
Многие монастыри получали выдачи деньгами и продуктами из казны.
Никифор Вотаниат пожаловал в 1079 г. Арсению Скипури, построившему
две кельи на острове Кос, солемний в 16 номисм из кассы диикита Киклад-
ских островов (ММ, VI, 22.7—8). Патмосский монастырь при Алексее I
получал 300 модиев хлеба и 24 номисмы в год (ММ, VI, 100.25—27),
Иоанн II увеличил выдачи хлеба до 400 модиев (ММ, VI, 101.8—10),
а Мануил I в 1161 г. пожаловал из критского акростиха 2 литры «трех-
главых» номисм (ММ, VI, 118.2). В 1160 г. монастырь богородицы Мило-
стивой получил права на 30 «трехглавых» номисм из акростиха фемы
Струмица 17°. При Мануиле же монастырю Нила Тамасийского стали
выплачивать 50 «трехглавых» номисм в год (ММ, V, 394.3), а монастырь
Илиу Вомон получал солемний в 100 «трехглавых» номисм171.
Таким образом, византийский монастырь XI—XII вв. предстает как
сложная и противоречивая социальная группа. Как религиозный дубликат
и идеальный институт он мыслится независимой общиной («ангельским
сообществом»), но тем ярче бросается в глаза относительная слабость
монашеской корпоративности: сохранение келлиотства и обилие мелких
монастырьков придавало византийскому монашеству «семейный», а не
корпоративный облик; отсутствие орденов и ограниченность межмона-
стырских связей усиливали индивидуализацию обителей; многообразные
градации внутри братии и права ипоков на личное имущество влекли за
собой — в нарушение общежительного принципа — внутреннее разоб-
щение. Тот идейный индивидуализм, который обнаруживается в мировоз-
зрении идеолога византийского монашества XI в. Симеона Богослова 172,
находит известное обоснование в характере монастыря как микроструктуры.
Впрочем, я хотел бы сказать, что индивидуализм отличает не только
монастырь в Византии: здесь и сельская община, и ремесленная корпорация,
и городская «коммуна» оказываются более рыхлыми, чем на Западе, тогда
как семья все оолее консолидируется и — в отличие от римского времени —
становится реальной хозяйственной и социальной единицей общества.
Тенденция к индивидуализму сочеталась в византийских монастырях
с экономической и административной зависимостью от государства173,
которая выступала в этом случае, так сказать, с обратным знаком: если
сельская община и ремесленная коллегия были обложены повинностями
в пользу казны, то монастыри, наоборот, получали из нее солемнии.
Однако политическим следствием этих щедрот, как и следствием фискаль-
ного подчинения сельской общины и ремесленной корпорации, была пря-
мая власть государства, осуществлявшего — непосредственно, или через
патриаршую канцелярию, или через харистикариев — контроль за
монастырями, вопреки всем торжественным формулам монастырского
самовластья.
Эта двойственность монастыря (индивидуализация и подчинение
внешней силе — государству) находила выражение и в двойственности
административного устройства: демократические тенденции (вплоть до
чуждого Западу принципа избрания1 игумена по жребию) сочетались
с принципом монархической власти настоятеля внутри монастыря.
281 Византийская цивилизация...-1947—1991 гг.
168 Житие Мелетия. — ППС, VI, 2, стр. 21.17—19.
169 Там же, стр. 32.16—17; 33.23—24.	»-гнг> ,е- л.-чь
170 L. Petit. Le monastere de Notre-Dame. . ., p. 31.12—14.
171 А. Дмитриевский. Описание. . ., I, стр. 717.5—6.
172 См. А. П. Каждом. Предварительные замечания о мировоззрении византий-
ского мистика X —XI вв. Симеона. — BS, 25, 1967.
173 Ср. также D. Savramis. Zur Soziologie. . ., S. 87.
Византийский временник, том 35
282 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
С. П. КАРПОВ
ТРАПЕЗУНДСКАЯ ИМПЕРИЯ
В ВИЗАНТИЙСКОЙ ИСТОРИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ XIII-XV ВВ.
В 1204 г. на руинах павшей под ударами крестоносцев Византии на да-
леком Понте, имевшем давние традиции самостоятельного развития, воз-
никла Трапезундская империя. Многие события из ее истории известны
нам по произведениям византийских писателей XIII—XV вв., которые
чаще всего были далеко не беспристрастны к новому государству. Наша
цель — не анализировать все сведения византийских писателей о Трапе-
зунде, но лишь проследить эволюцию их отношения к империи, поставив
в центре внимания «пробный камень» — признание и непризнание им-
ператорского титула трапезундских правителей. Последнее обстоятель-
ство, вызванное рядом причин, среди которых само международное поло-
жение Трапезунда занимает не последнее место, весьма интересно и как
показатель эволюции доктрины императорской власти в самой Византии.
Никита Хониат — первый по времени византийский историк, писав-
ший об образовании Трапезундской империи. Наряду с Анной Комниной
и Зонарой именно Хониат приводит свидетельства сепаратистских тен-
денций области Понта задолго до образования там государства \ Однако
в его сочинениях мы не найдем ничего, кроме презрения к самой империи
и к ее основателям, потомкам ненавистного историку Андроника I.
Трапезундская империя в момент ее образования — лишь плод губитель-
ного сепаратизма, разъединявшего единство эллинов в борьбе с латиняна-
ми, а правители ее — мальчишки, замыслившие называться «тиранами»
от непомерной гордыни. Историк отрицал всякое их право не только на
императорский титул, но и на именование «правитель» 1 2.
Эфесский митрополит Николай Месарит, писавший почти одновре-
менно с Хониатом, часто по горячим следам событий, не менее непримири-
1 Nicetae Choniatae Historia, гее. I. Bekker. Bonnae, 1835 (далее — Nic. Chon.,
p. 45. Автор писал, что Константин Гавра -ypovov vjSt; auyvdv tjjv Tpanei^uvca unon<j7]aa(xevov
xai т'Эеа! TupawixoiG ai>T^v Ue^afovTa.
2 Правители Понта и Пафлагонии названы в лучшем случае лишь по имени:
Nic. Chon., р. 828.4: о Б’ёх Kop.v>]va>v AafJiB; р. 828.8; 828.12; 16, р. 842.13—14; р. 844.9;
хата той i'j IIovtoi Aa₽ib; р. 844.10, 12, 14, 21, 25; р. 845.25. Но в речах Хониата,
там, где риторические красоты требовали большей гиперболизации, нравственное ни-
чтожество и военное бессилие Комнинов окавываются в центре повествования: К. N. Sa-
thas. Meaaimvixi) РфХю&^хщ, т. A'. ’Ev Beveria, 1872 (далее — Sathas, I), aeX. 105:
Ta tov Eugetvov EetxvuvTa xaxo£eivov [xelpaxia, aeX. 115: та Б’ ap.<plOTpe<p6p.eva Tov TOvtov
p.etpa’xia, oeX. 126, 127; ритор подчеркивает их немощь и трусость, о Давиде
говорит, как о veovia...aTiXpovTi то ойр-а fuvaixwSet XbIotiqti {Sathas, I, oeX. 119),
он неохотно переносит шум оружия, зеленеет от страха при звоне лука, по-женски
прячется за стенами, лишь бы только укрыться от победоносного Давида, Давида по
подвигам, не по имени,—Феодора Ласкаря (авХ. 123, 124, ср.: оеХ. 119, 126). Подроб-
нее см. в пашей статье: «Сочинения Никиты Хониата как источники по истории Тра-
пезундской империи».— Сборник научных работ аспирантов исторического факуль-
тета «Проблемы всеобщей истории». М., 1971, стр. 133—156.
154
мо относился к независимости Трапезунда 3. Апологетизируя правление
никейского императора Феодора Ласкаря еще больше, чем Хониат, Ме-
сарит с такой же недоброжелательностью относился и к предку основате-
лей империи Андронику Комнину. И хотя в Эпитафии на кончину Иоанна
Месарита (брата писателя) он применяет к Андронику более мягкие
выражения, чем Никита Хониат 4 5 *, в Отчете о политических и церковных
событиях 1214 г. он очень резко отзывается об Андронике и его племени —
«ехиднином порождении», «драконовом исчадье» (о eyifivaioc yovo?, то
Spaxovreiov ditopoaiqpa) ®. Положение авторов при никейском дворе, видимо,
заставляло их недоброжелательно отзываться об основателе враждебной
династии.
И снова та же тенденция: от недоброжелательного отношения к Андро-
нику — такое же отношение и к его внукам, Алексею и Давиду, и к самой
Трапезундской империи, которая не признается Месаритом. Месарит ни-
когда не называет правителей Понта и Пафлагонии каким-либо титулом,
лишь в одном случае употребляя слово «кир», и то не от себя, а от лица
монахов в. Об Алексее Комнине речь идет как о «происходящем из вредо-
носного и наполненного великой спесью рода Комнинов, тайно .замышляв-
шем худое против власти ромеев» 7 8 9. Подобно Хониату, Эфесский митропо-
лит противопоставляет стойкость, мужество, разум Ласкаря слабости
тех, кто вместо ума и крепости тела предпочитал надеяться на защиту
крепостных стен и непроходимость дорог. Совсем как Хониат, Месарит
осуждает тех, кто «из царской собственности крал и присваивал ромей-
скую землю, как собственный надел, предпочитая подчиняться итальян-
цам, чем братьям по крови и родству» а. И так же, как Хониат, Месарит
описывает только блистательные победы никейского оружия ®.
Но если первые никейские историки не признавали за Комнинами ни-
какого титула, то признавали ли его в начале XIII в. в других греческих
землях? Во всяком случае, Навпактский митрополит Иоанн Апокавк
в письме патриарху Мануилу назвал Давида Комнина лишь «киром» 10 11.
Георгий Акрополит писал свой исторический труд спустя несколько
десятилетий после Хониата и Месарита, когда отношения между двумя
империями начали стабилизироваться в силу ряда причин: во-первых,
с 1261 г. был окончательно решен практический вопрос восстановления
Византии. Притязания Комнинов на роль императоров ромеев, т. е. всей
Византии, после отвоевания Константинополя потеряли свой смысл.
Во-вторых, с 1214—1215 гг., когда Комнины потеряли Пафлагонию и
Синоп и, обе империи не имели более ни общих сухопутных границ, ни
территориальных притязаний друг к другу.
283 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
3 О трапезундских сюжетах у Месарита см. A. A. Vasiliev. Mesarites as a source.—
«Speculum», XIII (2), 19.38, p. 180—182. См. также комментарий издателя его сочине-
ний А. Гейзенберга.
4 А. П. Наждан. Никифор Хрисоверг и Николай Месарит. Опыт сравнительной
характеристики. — ВВ, .30, 1969, стр. 10.3.
5 A. Heisenberg. Neue Quellen zur Geschichte des Lateinischen Kaisertums und der
Kirchenunion.— SBAW, Phil.-hist. KI., 192.3, N .3 (далее — NQ), S. .33.17.
« NQ, I, 1922, S. 62.
7 NQ, III, 192.3, S. 11.12—1.3: о Kopv?;voSev eXxcov to yivoQ ?AXe£ioc, 6 хата rffi
'Ptopaitov apyijc яоХХа ^uoaobopeutov xaxa <I>c. Да.^ее в тексте рукописей лакуна, см.:
NQ, III, S. 6.
8 NQ, III, S. 25; Ср. Nic. Chon., р. 842—84.3.
9 NQ, II, S. 27; NQ, III, passim.
10 В. Г. Васильевский. Epirotica saeculi XIII. Из переписки Иоанна Навпактско-
го,— ВВ, III, вып. 2, 1896, стр. 275. 28—29.
11 Правда, в 1254 г. трапезундскому императору Мануилу I (1238—1263) удалось
на короткий срок (до 1265 г.) вернуть Синоп, за что Панарет назвал его «величайшим
и счастливейшим полководцем»: MiyaijX той HavapoTou лер! t6v Me'pXaw Kopvjjvwv,
ёхБ. О. AapipiSic—(PApysiov novTou», 22, 1958 (далее —Панарет), 3, oeX. 61. О взятии
Синопа см. (архим. Антоний). Заметки XII—XV века, относящиеся к крымскому го-
155
284 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Сам Акрополит участвовал в важных византийско-трапезундских пере-
говорах 1281—1282 гг.* 12, но свою «Историю» он довел только до 1261 г.
Притом все внимание в описании событий, связанных с Трапезундом, уде-
ляется 1204—1215 гг. В значительной мере автор следует здесь за Хониа-
том. Отделенная от Никеи владениями Румского султаната, Трапезунд-
ская империя в середине XIII в. не представляла для автора интереса, да
и ее история не служила целям повествования. Вспомним, что и сам им-
ператор Михаил VIII Палеолог, перечисляя все свои победы и над деспо-
том Фессалии, и над латинянами, и над болгарами, и над сельджуками,
ни словом не обмолвился о военных или политических успехах в борьбе
с Трапезундом 13. Акрополита прежде всего интересует сам факт образо-
вания империи, ее борьба с Никеей за гегемонию в греческом мире. Хотя
Акрополит, как и его предшественники, гневно осуждал смуты, вспых-
нувшие среди ромеев после 1204 г., в которых был повинен и Трапезунд 14,
именно он впервые в византийской литературе называет трапезундского
императора (Алексея I) Великим Комнином, т. е. употребляет часть его
официального титула 15 16. Интересно, что этим титулом назван только
Алексей, но не его брат Давид, именуемый храт^аа^, хратоб? (Астор.,.
18 (209). Между тем в трапезундской литературе титул Мёуа? Коримое;
распространялся на всех непосредственных родственников императора 1в.
К Акрополиту очень близки тексты Eovtxpt; Хромгхт,, изданной К. Сафой17,
и стихотворной компиляции Ефрема начала XIV в. 18 19 Впрочем, в версии
ovod-tg Xpovixi) встречается дефиниция к Акрополиту: не ck ха! Мё/ас
ojvopd^ero Kop.vrj'vog, как у Акрополита, a ov Mefav wvopa£ov Kopivqvov 18.
Автор важного для нас сочинения «О царствовании] Михаила и Андро-
нйка Палеологов» Георгий Пахимер (1242—1310) свидетельствует уже о
настойчивых попытках Михаила VIII установить прочный союз с Трапе-
зундом. В подтверждение мы располагаем более ранним документом —
Синодальной грамотой константинопольского патриарха Никифора II
роду Сугдее (Судаку), приписанные на греческом синаксаре.— ЗООИД, V, стр. 617,
№ 148; М. Nystazopoulou. La derniere reconquete de Sinope par les grecs de Trebizonde
(1254—1265).— REB, XXII, 1964, p. 241—249.
12 Georgii Pachymeris De Micbaele et Andronico Palaeologis libri XIII, rec. I.
Bekker, vol. I. Bonnae, 18.35, VI, 34 p. 521.
13 Автобиография императора Михаила Палеолога и отрывок из устава, данного
им монастырю св. Димитрия, по рукописи Московской синодальной библиотеки за
№363 издал проф. И. Троицкий (СПб., 1885, ос. VII—IX, стр. 6—9). Н. Gregoire.
Imperatoris Michaelis Palaeologi de vita sua.— Byz., XXIX—XXX, 1960, p. 447—476).
14 Отмечается, что, помимо латинян, Феодора Ласкаря тревожили и сами ромеи,
так как их предводители, ведя друг с другом войну, захватывали друг у друга целые-
области. См. Georgii A cropolitae Opera, rec. A. Heisenberg, v. I. Lipsiae, 190.3, 7, S. 12.5—
10. Впрочем, некоторых правителей призывали для своей защиты и сами жители (Ас-
гор. 12.9—10). Примечательно, что сразу за этим идет повествование о жителях Паф-
лагонии и Трапезунда (ibid., S. 12.1.3—17).
15 Acrop., S. 12.13—14 (204): IIa<pXapovia<; Вё naarfi ёрхратт(5 AauiB, afieXtpic
<bv ’AXe^iou той Tij<; Tpane^oovTog xpaTijaavToi;, og xai МЁрас «vopdi^eTo KopvTjvog.
16 Панарет. 16, aeX. 69.12—13; 17, aeX. 70.20—21; .38, aeX. 76.2—3; .39, aeX. 76.15—
16; 48, aeX. 78.12—14; 55, aeX. 81.11; 56, aeX. 81.19—20; 57, aeX. 81.25—26. Титул упот-
реблен не только для жен и дочерей императора , но и для его сыновей и братьев (ср.
комментарий О. Ламбсидиса, стр. 108).
17 Sathas, VII, 1894, aeX. 453.4—5: ’AXe^iou той ev т^ Tpane^oovTi e£ouaid£ovTo<;,
ov Metav wvdpaCov Kop.vqvov; aeX. 45.3. 3—4: naipXapovia? Be T.acvfi, 0 AauiB Ёхратес^
aeX. 457. 11—12: той ttj<; llacpXapoviae аратойуто? AauiB.
19 Ephraemus. Opera, ex rec. I. Bekkeri. Bonnae, 1840, p. .304. 7521—7524:
Да₽1Б Kopv^vdc Ha<pXa-fovia<; oXiQg,
’AXe^iou auvaipiog Av too irpo ypovtuv	5
--‘Vi	xatatvpavv^aavToc TpcbwCouvtmov	 ч
батч; encovopaaTO Kopv>]vd<; рЁ-рас.
19 О ее смысловом значении см.: О. Lampsidis. Le Titre МЁрас KopvqvoG («Grand
Coronene»).— Byz., .37, 1967, p. 115—116.	- .	,...
156
трапезундскому митрополиту от 1 января 1261 г. 20 Грамота свидетельст-
вует о том, что Михаил VIII, будучи еще никейским императором, пытался
заключить брачный союз с династией трапезундских Комнинов. Патриарх,
в частности, писал: «Державный и святой мой самодержец, собирающий
воедино все разрозненные куски и части государства Ромеев, призывает,
чтобы владыка Трапезунда со всеми его землями, возлюбленный брат его
святой царственности наиблагороднейший Великий Комнин и желанный
сын нашей мерности кир Мануил не только посредством грамоты, нои, от-
правив посольство, приобрел с ним еще большее родство, соединившись
при помощи брака с его святой царственностью и став его самым родным
сыном» 21. Заметим, что трапезундский император, хотя и не назван васи-
левсом, но упомянут как Meyac Kojzvvjvoc и обращение к нему почтительное
и нейтральное — Kuptsoovta TpaitsCouvroc. В грамоте упомянуто, что
Мануил I обращался с просьбой совершать на месте, в его государстве,
избрание и рукоположение главы местной церкви — трапезундского
митрополита, что и было даровано патриархом при условии непременного
присутствия при миропомазании патриаршего представителя (хиротония
должна была совершаться последним, если он был архиереем). Это была
немаловажная уступка 22.
Мотивы предполагающегося сближения со стороны никейского импе
ратора ясны: укрепление положения царя-узурпатора при помощи родства
с древним императорским родом; возможно, обеспечение помощи трапе-
зундского флота при отвоевании Константинополя. Но главной целью для
Михаила оставалась ликвидация императорского титула Великих Комни-
нов вместе с их притязаниями на византийскую корону. И хотя задуманный
брак при Мануиле I не стал реальностью 23, правящая верхушка Никеи
пошла на уступки, отойдя от непримиримого курса непризнания, тради-
ционного для первых Ласкарей. Происшедшая перемена наложила отпеча-
ток и на позицию близкого ко двору писателя, каким был Георгий
Пахимер.
Но наряду с тенденциями, способствовавшими сближению, были и
•противоположные, также сказавшиеся на произведении Пахимера. С за-
ключением Лионской унии 1274 г. и особенно после 1277 г. Трапезунд пре-
вратился в один из центров оппозиции униатам, и значительная часть
недовольной греческой знати и духовенства обращалась к далекой понтий-
ской династии, ища в ней замену императору-униату, императору-узурпа-
тору 24. Об этом свидетельствует Отчет о переговорах папских послов
с византийским императором, составленный по-латыни протонотарием
Огерием 25. Отчет довольно точно передает речь самого Михаила VIII,
285 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
20 L. Petit. Acte synodal du patriarche Nicephore II sur les privileges du metropoli-
taine de Trebizonde (1-er janvier 1260). ИРАИК, 1903, вып. 8, стр. 163—171.
21 Там же, стр. 170.22—28.
22 См. там же, стр. 165. Ср. Правила избрания епископов, изложенные в трактате
Евфимия Сардского (J. Darrouzes. Documents inedits d’ecclesiologie byzantine. Paris,
1966, p. 108—115, и рец. А. Каждана.— ВВ, 30, 1969, стр. 282).
23 По Панарету, женами императора Мануила были только Анна Ксилалоя, Ирина
Сирикена и Русудан из Иверии (Панарет, k. 5, авХ. 62—63; ср. Ф. И. Успенский.
Очерки из истории Трапезунтской империи. Л., 1929, стр. 65).
24 Н. Everl-Kappesowa. Une page de 1’histoire des relations byzantino-latines. Le
clerge byzantin et 1’Union de Lyon (1274—1282). — BS, XIII, 1952, p. 68—92; idem.
La societe byzantine et 1’Union de Lyon.— BS, X, 1949, p. 28—41; D. M. Nicol. The
byzantine reaction to tbe Second Council of Lyons, 1274. — «Studies in Church Histo-
ry», v. 7. Cambridge, 1971, p. 113—146.
25 L. Wadding. Annales minorum, v. V. Romae, 1733, p. 65—68. См. о документе:
D. M. Nicol. Tbe Greecs and tbe Union of the Churches. The Report of Ogerius, Protono-
tarius of Michael VIII Palaiologos.— «Proceedings of tbe RIA», v. 63, sec. C, № 1,
1962, p. 1-—16. Кроме Огерия, об эмиграции в Трапезунд недовольных униатством Ми-
хаила VIII сообщал и Никифор Григора: Nicephori Gregorae. Byzantina Historia, сига
L. Schopeni, v. 1. Bonnae, 1829; v. 2, p. 127—128. . :  ,. ,	•/
157
286 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
являясь официальным документом 2в. Михаил VIII пытался оправдаться
перед папой Николаем III в том, что обязательства, принятые на Лион-
ском соборе, выполняются с трудом из-за широкой оппозиции, в которую
были вовлечены даже родственники императора. Сообщается, что отказав-
шиеся принять унию прибыли к трапезундскому правителю (Princeps ip-
sius Terrae Trapesundae) и склонили его к оппозиции и к принятию офи-
циального императорского титула. И этот правитель был провозглашен
императором и коронован 26 27.
Наукой уже установлено, что императорский титул употреблялся
Комнинами с момента образования государства на Понте 28 *. Однако самый
факт коронации был расценен как антивизантийская акция именно из-за
того, что вновь подчеркивались права Великих Комнинов на византийский
престол, а молодой император Иоанн II (1280—1297), вступавший на пре-
стол, по-прежнему именовался «императором ромеев». При этом игнори-
ровались посольства и предложения Михаила VIII28, а на коронации
присутствовали представители столичной оппозиции.
Все же после длительных и многократных переговоров Михаилу Па-
леологу удалось добиться согласия Иоанна II и его приближенных на
брак трапезундского императора с дочерью Михаила Евдокией. Описы-
вая приезд Иоанна II в Византию и сложение им императорских одежд пе-
ред встречей с Палеологом, Пахимер заведомо искажает факты, утверждая,
что Иоанн II вовсе утратил императорский титул 30. У нас есть многочис-
ленные свидетельства обратного в трапезундских документальных источ-
никах: императорский титул по-прежнему употреблялся в Трапезунде,
правда, в несколько отличной форме: N. ev Xpicrtffi тй бей кютс? распХейо
ха! аотохраттр r.iarfi ’А»атоАт]<; ’Iprjpcov xal Перате1а<; о МёТа<; Корлтрм;
(«Во Христе Боге верный император и самодержец всего Востока, Иверии
и Ператии, Великий Комнин) 31.
26 Это отметил и сам Огерий: «Ergo ilia, quae locutus est vobiscum Dominus meus
sanctus Imperator referenda sanctissimo Domino summo Pontifici, sic se hahent» (L. Wad-
ding. Annales..., v. V. p. 65).
27 Ibid., p. 66—67.
28 Впервые это сделал Я. Фальмерайер в полемике с Ш. Дюканжем и Э. Гиббо-
ном: J. Fallmerayer. Geschichte des Kaiserthums von Trapezunt. Munchen, 1827, S. 63—
83; 141—143; см. также: Ф. И. Успенский. Очерки..., стр. .31; G. Finlay. A History of
Greece from its conquest by the Romans to the present time. В. C. 146—to A. D. 1864,.
v. 4. Oxford, 1877, p. 319—320; W. Miller. Trebizond. The Last Greek Empire. London,
1926, p. 15; A. A. Vasiliev. The Foundation of tbe Empire of Trebizond (1204—1222).—
«Speculum», 11 (1), 19.36, p. 30—37; E. Janssens. Trebizonde en Colcbide. Bruxelles,
1969, p. 64, 65, 87. О происхождении титула Мё-fac Kop.v»]vdc в литературе есть несколь-
ко предположительных суждений. Помимо указанной литературы, см. заметку Дэльгера:
BZ, 36, 1936, S. 223, а также: О. Lampsidis. Le Titre...; В. Hemmerdinger. МЕГАЕ
KOMNHNOE, caique de HOHENSTAUFEN.— Byz., 40, 1970, p. 3.3—35; О Lampsidis.
МЕГАЕ KOMNHNOS — Hohenstaufen.— Ibid., S. 543—545; idem. Bessarions Zeu-
gnis uber den Titel MEFAS KOMNHNOS.—’„Apyetov Hovtou", 30, 1970, aeX. .386—397,
D. Polemis. A note on the Origin of the Title «Megas Komnenos».— «Neo-Hellenica»,
I. Austin, Texas, 1970, p. 18—22; P. Schreiner. Zur Bezeicbnung «Megas» und «Megas
Basileus» in der byzantinischen Kaisertitulatur.— „Botavriva", .3, 1971, aeX. 175—192.
28 Pachym., VI, 34, S. 520—521.
20 Ibid., S. 52.3. О значении договора 1282 г. см.: Ф. И. Успенский. История Визан-
тийской империи, т. III. М., 1948, стр. 741.
31 До 1282 г. трапезундские императоры употребляли титулатуру византийских
василевсов: N. tv Хркзтш тш Оеш пюто? paaiXeu? xal айтохратшр cPt»p.ai«)v (см. в надпи-
си Мануила I в церкви св. Софии.— G. Finlay. A History..., v. IV, р. 340—341, п. 2;
G. Millet. Les monasteres et les eglises de Trebizonde.—BCH, 19,1895, p. 430. Cp./C. Treu.
Byzantinische Kaiser in der Schreibernotizen griecbiscber Handschriften.— BZ, 1972,
65, S. 26. C 1282 г. титул изменяется и принимает вышеуказанную форму. См. Хрисо-
вул Алексея III монастырю Сумела (декабрь 1364 г.).— J. Ph. Fallmerayer. Original-
Fragmente, Chroniken, Inscbriften und anderesMateriale zur Geschichte des Kaisertums
Trapezunt.— «Abhandlungen der historischen Klasse der BAW», Bd. .3. Munchen, 184.3,
S. 100-MM.V p. 276; Хрисовул Алексея III монастырю св. Дионисия (1375). Actes,
de Dionysiou, ed. diplomatique par N. Oikonomides, t. I. Texte, t. 2. Album. Paris,
1968, N 4 (Archives de 1’Athos, IV). Надписи см.: J. Ph. Fallmerayer. Original-Frag-
158
Пахимер не расходился с основными тенденциями внешней политики
Михаила VIII. Уже Я. Фальмерайер отмечал его крайнюю пристрастность
и недоброжелательность к Трапезунду в угоду византийскому императо-
ру 32. Пахимер полностью отвергал правомерность принятия трапезундски-
ми правителями императорского титула. По его словам, императорская
власть вовсе не принадлежала бахвалившемуся ей Иоанну Комнину
(Pachym., I, р. 520.20), но лишь византийскому василевсу, правителю
Константинополя. А греческий владыка Трапезунда для Пахимера —
только варвар (Pachym., I, 520.10).
Но сдвиг в дипломатической практике сказался на позиции и термино-
логии историка. Как мы видели, Никифор II в 1260 г. назвал Мануила I
«киром», «наиблагороднейшим Великим Комнином», «желанным сыном
нашей мерности», «владыкой Трапезунда». Равным образом и Огерий в сво-
ем Отчете назвал Алексея I Dominus, что равнозначно греческому хор, а
его правнука Иоанна II — Princeps, что соответствует греческому apywv 33.
Точно так же и Пахимер чаще всего называл трапезундского императора
apXwv или арутДсс з4_ Термин apycov t<uv АаСй» не случаен и употреблен
потому, что Трапезунд не осознавался уже как органическая часть Визан-
тии. Правителем ромеев был византийский василевс.
Важнейшее значение для изучения трапезундской истории в начале
XIV в. имеет «Ромейская история» Никифора Григоры (ок. 1290—1360).
Отношение Григоры к Трапезунду лишено недоброжелательности. Как
мы знаем, Григора был хорошо осведомлен в трапезундских делах, пере-
писывался с трапезундскими государственными деятелями и учеными,
поддерживал с ними добрые отношения 35 36. А для Трапезунда описываемое-
время было наполнено острой политической борьбой, охватившей весь
господствующий класс и широкие слои населения зв. Византия по возмож-
ности внимательно следила за происходящими событиями, но далеко не
287 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
mente..., S. 101—103; N 1, II, V; D. A. Zakythinos. Le chrysobulle d’Alexis III Comnene-
empereur de Trebizonde en faveur des Venitiens. Paris, 1932, p. 37. 173—175, cp. p. 92—
93; Sp. P. Lampros. ’AvexEotov ypuadpouXXov ’AXe^iou Г’ too MefaXou Ko(xv>qvou ai>TO—
xpdropoq Tpane£ouvto<;. — „Neo? <EXX'>]vop.vr1p.a)v“, Ц, 1905, aeX. 198; V. Laurent. Deux,
cbrysobulles inedits des empereurs de Trebizonde Alexis IV — Jean IV et David II.—
,,tApyeiov novTou“, 18, 1953, oeX. 258.2—4; 272. 24—25. Более полный титул встре-
чается в грамоте Алексея III (1386 г.): ’ЕХёш Оеои ev ХрЮТы тш Оеш niarc? раасХей?.
xai айтохратшр ndaiQC ’AvaroXi)?, ’AXe^toc о Мёда? Kop.v7]vo<;, Герр-avixoC, ’AXapiavixoC,
ГотЩхбС, ’AvEaXtxoC, evEoJoc, vIxiqt^C, трояаюйуос, niaTo?, аеюёраато?.— Ф. И. Успен-
ский, В. Н. Бенешевич. Вазелонские акты. Материалы для истории крестьян-
ского и монастырского землевладения в Византии XIII—XV веков. Л., 1927, № 103,
стр. 60-ММ, V, р. 468. В отношении подлинности этой грамоты были высказаны сом-
нения («Вазелонские акты...», стр. XXIII: в титуле трапезундского императора —
заимствования из титула Юстиниана I). Но даже если признать хрисовул подлинным
и счесть возможными столь далекие исторические реминисценции Великих Комни-
нов, надо отметить, что не встречается более основного титулования византийского
императора — «самодержец ромеев», закрепленного теперь лишь за Палеологами.*
32 J. Fallmerayer. Geschichte..., S. 139.	>
33 J. Wadding. Annales..., V, p. 66, 67.
34 Pachym.., 1, VI, 34, p. 520. 1—2: rijG t<bv apyovri ’|a>avvig; p. 521.1; II. De
Andronico, III, 29, p. 270.9—10; ^caavviQG... 6 AaCwv ару^б;; V, 29, p. 448.9—11:
о twv AaC<bv apy^fdc.-.T^ EeanoTtx^ aep.vuvcp.evoi; p.oipa (Пахимер не упускает случая,
упомянуть, что Михаил VIII почтил трапезундского императора деспотским достоин-
ством); II, р. 449, 8: 6 ару^-ро; ушрас. Любопытно, что термин apywv употреб-
лен в основном в I части труда Пахимера (De Micbaele), a ару^бс — во второй (De
Andronico). В принципе значение этих двух слов одинаково. Отмеченное явление ука-
зывает лишь на разновременность написания двух частей. Часто трапезундские им-
ператоры названы Пахимером просто по имени: Pachym., I, VI, .34, р. 520. 19—521.1;
р. 521.14—15; р. 522. 19; р. 52.3.8. В одном случае Пахимер называет Алексея, сына-
императора Иоанна II, <г<р хатй Aa^ou; naiBl ’А?л£{ш (II, IV, 7, р. 287.13).
35 См. Correspondence de Nicephore Gregoras, ed. R. Guilland. Paris, 1927, p. 92;
Loannis Cantacuzeni Historiarum libri IV, ed. J. Schopen, v. 3. Bonnae, 1832, IV, 24,
p. 171.
36 См. Ф. И. Успенский. Очерки..., стр. 75—81; 99—11.3.	..:j ,ц ,Ю~ -»
159
288 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
всегда могла активно в них вмешиваться. Григора не был официальным
историком, но его взгляды характерны для определенной части господст-
вующего класса Византии.
В отличие от Пахимера, Григора никогда не называет трапезундских
императоров ipywv или	хотя часто употребляет термин т, ap/iq
в значении «государственная власть» в Трапезунде 37. Для обозначения
трапезундских императоров ХШ в. Григора употребляет причастия
хратт^ас 38 * или торхумтра,; зв, но в этих случаях он идет от уже ранее сло-
жившейся традиции, и указанием на это служит выражение «властитель
лазов», как у Пахимера. Далее, Григора никогда не называл трапезунд-
ских императоров властителями лазов, а чаще всего — колхов. В своих
первых книгах Григора следовал за Акрополитом и Пахимером. Но далее,
когда он писал вполне независимо, картина меняется. Современных ему
трапезундских императоров Григора называл fj'j'Eptwv, а их государство
Tjfepiovia 40. До Григоры таких обозначений не вводил никто из византий-
ских историков. Более того, Григора называет трапезундскую императ-
рицу Ирину, жену Василия I и незаконную дочь византийского импера-
тора Андроника II tj 8aaiXi<;41. Отчасти такое словоупотребление мож-
но было бы объяснить происхождением Ирины из царского рода Палео-
логов. Но, во-первых, она — незаконная дочь; во-вторых, она названа
paa'.Xk тшу Tpowtetoovricov. Подтверждением того, что титул не случаен,
служит прямое упоминание Григорой императорской, власти в Трапезун-
де 42. Сам Трапезунд им назван flaaiXeta 43. Эти факты говорят о том, что
в византийской литературе укоренялась, хотя и с большими трудностями,
тенденция к признанию императорского титула Великих Комнинов. Гри-
гора пошел дальше своего предшественника Пахимера, не говоря уже об
об историках XIII в. 44
То же самое явление наблюдается в начале XIV в. и в византийской
.дипломатической практике. Константинопольский патриарх в своих гра-
мотах неизменно называет трапезундского императора ай!>гут^<; ttjc
Трак£^оомто<; о Mefac Kop.v7]vd<; 4s 46, демонстрируя новые уступки на пути
к признанию. Но окончательный перелом происходит со второй половины
XIV в. и отражен в дипломатических документах. С этого времени трапе
зундские правители начинают величаться василевсами 4в, а само обраще-
ние к ним со стороны патриарха отрицает всякую возможность какого то-
37 Greg., V, 7, р. 149.2: про? xrjv iEiav apyrjv 1)? та ^aaiXeta Трапезой?; р. 149. 4—5
’AXi^iov tov v£ov Kop.v7)vov 6? xai tiaSoycE; uaTepov fe'fivTjTal T^? exeivou	VI.
9, p. 202.18—19:... cAXe£iov...rr;v TcaTpixrjv nepieirstv apy^v; XI, 3,rp. 536. 10—11; XIII, 11,
p. 679.7; p. 681 : 22; также: apyopat— XI, 3, p. 536.8.
38 Greg., v. I, 1, 2, p. 1.3.18—19: т^? KoXyiEo? xpatr/JavToG ’AXe^iou той Kop.vYjvou;
ср. у Акрополита: S. 12(204): JAXe£iov той тт(<; TpanetouvToQ xpaTijaavTtx;. Как видим,
Григора употребляет здесь терминологию своего предшественника в применении
к тому же лицу, что и Акрополит. Далее такого термина у Григоры не встречается.
38 Greg., V, 7, р. 148.19—22:	pip 6 той pvj&evToG ’AXe^too dno^ovoS.-.T^? T<i>v
KoXytov xai Aa^“* TupawipavToc 7^?.
40 Greg., XIII, p. 679.15—16: про? p.ev xrfi ti»v TpansCouvTiwv ^epioviEoi; EipijvTjq.
‘Ндецыу — p. 681.22—23; p. 682.5. ‘Hfep-ovia — XI, 8, p. 550.18; XIII.11, p. 678.23;
p. 679.2.3; p. 680.6 (ei<; то т^е ^ep-aviai; пр6ах»;р.а), p. 681.5—6 (et? xyv twv TpaneCouvTtiov
•ijTBpoviav); p. 681.15. cH7ep.ovixo<; — p. 682.3, 7, 17; cHTep.ovia —p. 682.9—10, 16, 18;
p. 683.3 (та ttj<; -f]7Bp.ovia<; axijnTpa).	»
41 Greg., XI, 8, p. 549.8; p. 549.18—19; p. 550.20—21; p. 551.10.
42 Ibid., XI, 8, p. 549.21—22: ёта ndaiQG т-ijc paaiXix^c egooaias, XIII, 11, p. 68.3.1—
2: auToxpaTopixijG e^ouaiaG.
43 Greg., V, 7. p. 149.2; XI, 8, p. 549.20—22.
44 Григора старался быть беспристрастным и при описании событий внутренней
борьбы в Трапезунде. Вопросов, связанных с наименованием трапезундских императо-
ров у Григоры, частично касался Р. Гийян: R. Guilland. Recherches sur les institutions
byzantines, t. 2. Berlin und Amsterdam, 1967, p. 11-REB, 17, 1959, p. 70.
45 MM, I, XXXVIII (1317 r.), p. 70; XCIV (вторая половина 30-х годов XIV в.),
р. 199, 200, 201.
46 ММ, II, CCCLVI (1382 г.), р. 45: tov ftaaiXea -u-rjc TpaneCouvTos.
160
юридического неправомочия такого именования. Первгб&^те аи;ляёмЭоэе той
храт1атои xai dfiou [хои айтохраторо;, гбуехгатате, ’а>йо£бтате, амбр^хютате, <ppovtp.d>-
тате paaiXeu rvj? ТраттгСойито; xai яяат]; AaCtzf^, sv afiw -veupari -оО-ггубталг uie
7)>xwv peTpioTTjTOQ, x5p MavouvjX Msfa Kopviqve,— обращается патриарх
константинопольский Матфей к императору Мануилу III (1390—1417) 47.
Такие перемены вовсе не неожиданны: при ослаблении Византии эко-
номическое значение Трапезунда росло, он сумел в значительной мере со-
хранить свои позиции в торговле. Право его правителя на императорский
титул давно признавалось соседними государствами и даже папой48 49.
Трапезундско-византийские отношения также развивались в сторону
такого признания: со второй половины XIV в., после кровопролитных
смут, в Трапезунде закрепилось влияние тех кругов знати, которые ориен-
тировались на сближение с Византией 4Э. Между родом Великих Комнинов
и Кантакузинами и Палеологами был заключен ряд династических бра-
ков 50. Наибольшую трудность представляло преодоление традиционной
доктрины императорской власти, завершившееся в византийской литера-
туре XV в.
Все византийские писатели XV в. единодушно называли правителей
Трапезунда императорами, а их царство — (SacnXeia. Однако их отноше-
ние к этому титулу и его употребление различны. Для Дуки василевс —
только византийский и трапезундский императоры 51, так не именуется
ни турецкий султан, чаще называемый T(j'ep.djv, ни хан Персии Узун Хасан,
ни эмир Синопа Измаил 52. Дука вполне бесстрастно относится к судьбе
Трапезунда, и лишь констатирует его падение (какой контраст на фоне
плача о падении Константинополя!) 53. Но титулы трапезундского и ви-
зантийского императоров равны.
Византийский писатель и дипломат Георгий Сфрандзи, подобно Дуке,
безусловно признает императорский титул Великих Комнинов 54. Часто
289 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
47 ММ, II, DCLXXIII, р. 541—542.
48 См., например, письмо папы Иоанна XXII трапезундскому императору Алек-
сею II (1.329 г.): L. Wadding. Annales..., t. VIII, р. 100; см. также прим. 51.
49 Ср. Ф. И. Успенский. Очерки..., стр. 100—114.
59 Василий I был женат на Ирине Палеолог, Алексей III — на дочери севасто-
кратора Никифора Кантакузпна Феодоре, Алексей IV — на Феодоре Кантакузине,
Давид — на Елене Кантакузине. Дочь Алексея III Евдокия стала женой византий-
ского императора Иоанна V; Мария дочь Алексея IV',— женой Иоанна VIII Пале-
олога.
51 Титулование трапезундского императора василевсом см.: Ducas. Istoria turco-
bizantina, ed. V'. Grecu. Bucure^ti, 1958, XX, 7, p. 139.15—16; XLV, 19, p. 429.24;
p. 429.29; p. 431.3; XLV, 19, p. 429.25: Tip potaiXeiav p. 429.28: guv rf, PzjtXeia.
В одном случае (XXII, 9, p. 165.1) встречается интересная форма: ’A-.e^iou той
Kcp,v7]vcu, PzatXeox; ТралеСо-^то^.Употребление мн. числа TpaneSo jurmv мы склонны объя-
снять скорее латинским влиянием. Ср. официальные латинские документы, обращен-
ные к трапезундскому императору: Указ, письмо Иоанна XXII (1329), а также: папская
грамота того же года (J. Fallmerayer. Geschichte..., S. 164; U. Lampsidis. Alexis II
ernpereur de Trebizonde (1297—1.330) et 1’Eglise de Rome.— BZ, .36, 19.36, S. 328. Так
же в венецианской дипломатической переписке: Sp. Р. Lampros. 'Н aXwaic rrfi Трале-
Couvtcc xai I; Beveria.—«Neo? 'EXXyjvc[xvtjiwv», II, 1905, asX. 326; в генуэзских докумен-
тах: J. Jorga. Notes et Extraits pour servir a 1’histoire des croisades au XVе siecle.— ROL,
IV, 1896, p. 58, 62, 90—91, 587—588, 619; V, 1897, p. 364, 376. Так же назван и тра-
пезундский император Давид в латинском тексте его письма к бургундскому герцогу.
См. Е. Janssens. Trebizonde... р. 147. Так как Дука был на генуэзской дипломатиче-
ской службе, он, вероятно, позаимствовал оттуда такую формулу.
52 Мехмед II — T^ep-iv (Ducas, XXXIV, 12, р. 307.5; XLV, 17, р. 429.1 и др.);
Узун Хасан — Eeano^cov (ibid., XLV, 10, р. 425. 2—3); эмир Синопа Измаил —
a TTjG Xivwweto? Tjfep.a>v (ibid., XLV, 17, p. 429.2).
53 Ducas, XLV, 19, p. 429—431.
54 Georgios Sphrantzes. Memorii 1401—1477, in anexa Pseudo — Pbrantzes: Macarie
Melissenos Cronica 1258—1481, ed. V. Grecu. Bucure^ti, 1966, XIV, 3, p. 20, 3; XXX,
1, p. 74.16—17; XXX, 4, p. 76.8, XXXI, 3, p. 78, 28; XXXVI, 8, p. 102.9; XLII, 2,
p. 128, 3; p. 128.7—8.	. 
11 Византийский временник, том 35	>	161
10—3079
290 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
перед их именем встречается почтительное «кир» 55 56. Обращение к трапе-
зундскому императору — точно такое же, как и к византийскому,—
paciXsia соэй6, беатгота р,ои 57. Большая хроника, приписываемая Ма-
карию Мелиссину, полностью повторяет все выражения Малой Ь8. Правда,
трапезундский император дополнительно назван хратос 58 59 60 и употребле-
но причастие paaiXeowv, в0, что не вносит существенных изменений в уже
нарисованную картину. Однако Сфрандзи называет василевсом и Ивер-
ского царя Георгия 61 62. Но турецкий султан называется «эмиром» 82, и
императорского титула за ним, как и за христианским правителем Сер-
бии63 64, не признается. Дипломат Сфрандзи следует официальной практике
титулования. Между его авторским текстом и произнесенными им речами
нет различий в употребленной титулатуре. Своего отношения к Трапезун-
ду Сфрандзи прямо не высказал, кроме, пожалуй, одного случая, когда
писатель возмущался тем, что никто из христианских правителей — ни
трапезундский император, ни правители влахов и иверов — не пришел на
помощь осажденному Константинополю 6i. Не ясно и предпочтение, от-
данное Сфрандзи предполагаемому браку своего друга и повелителя Кон-
стантина XI с дочерью иверского царя перед браком его с трапезундской
принцессой 65. Подобно Дуке, Сфрандзи очень кратко сообщил о захвате
Трапезунда турками 66 67 68.
Несколько иную картину мы найдем у страстного филзллина Лаоника
Халкокондила. Прежде всего, надо учитывать, что в сочинении Халко-
кондила сведения по истории Трапезундской империи приводятся как
непосредственно автором, так и источником трапезундского происхожде-
ния, включенным, видимо, самим Лаоником в текст его произведения. Два
фрагмента этого источника обработаны с разной степенью тщательности:
вторая интерполяция, в отличие от первой, явно несет на себе следы ав-
торской правки, хотя и в ней сохранились многие особенности использо-
ванного источника, сведения которого уникальны для историка Трапезун-
да в7. В данном случае нас интересует отношение самого писателя к Тра-
пезунду. Уже факт использования трапезундского источника заставляет
говорить о том интересе, который Халкокондил проявлял к далекой импе-
рии. Он, как и другие историки XV в., прямо называет правителя Трапе-
зунда василевсом в8. Г. Диттен отметил, что этот титул легко применялся
Халкокондилом ко всем возможным христианским королям и мусуль-
манским монархам, усматривая в этом архаизирующую традицию, воз-
55 Sphr., XIV, 3, р. 20.2 — 3; XXIV, .3, р. 62.9—10; XXX, 1, р. 74. 17: XLII, 2,
р. 128.7—8.
56 Ibid., XXX, 4, р. 76.10—11; р. 76.13.
67- Ibid., XXX, 5, р. 76.18.
68 Pseudo-Sphr.'. ₽aciXe4<; — I, 23, р. 2.32.27—28; II, 1, р. 262. 10—11; III, 1, р.
350.24—25; р. .354.16; р. 356.15—16; р. .358. .3,20; IV, 19, 15, р. 552.15; р. 552.21; хбр—II,
1, р. 262.10; II, 17, р. 332. 14; III, 1, р. 350.24—25; IV, 19, 15, р. 552 21; СН ₽aaiXeiaaoe>
— Ill, 1, р. 354. 19. 21; р. .356.20 (ср. обращение к византийскому императору т; ^aci-
Xeia сои; III, 1, p. .358.11); Деспота poo — III, 1, p. .354. 27.
59 Ibid., Ill, p. .356.19—20.
60 Ibid., IV, 19, 15, p. 552.14.	• "
61 Sphr., XXX, 1. p. 74.16: eic те tov ttjG ’fpvjptac penev Tj-pouv fSaciXea Peipylov
(все же на первом месте penev, a paciXea —как пояснение). Ср.: Pseudc-Sphr., Ill,
1, р. 350.23—24 (6 nap’ pjj£ Хё^етае).	. ,
62 Sphr., VII, 1, p. 88.22; VIII, 2, p. 12.7; IX, 1, p. 12.2.3 и т. д. ; л  :<.
63 Ibid., XXXVI, 2, р. 99.28; eis tov tfic Stpfltac BeartoTtjv rewpftov. 4	'•
64 Ibid., XXXVI, 8, p. 102.9—11.	- • - ' v
• *>•	65 Ibid., XXXII, 1, p. 82.
68 Ibid., XLII, 2, p. 128; Cp. Pseudo-Sphr., IV, 15, p. 552.
67 Речь идет об отрывках: Laonici Chalcocandylae Historiarum demonstrationes,
rec. E. Darko. Budapestini, 1927, v. II, p. 219.12—222.21; p. 246.19—249.31.
68 o₽<xaiXeuQ KoXytBc? — Chalc.,i, p. 76.1; II, p. 218.19; о [BaciXeuc ТрапвСобто?—II, p.
218.17—18; p. 24.3.11—12; p. 246.16—17; p. 269.19; p. 274.18; p. 275.2; p. 178.16—
17; npic paciXea KoXyiSoc тй? ТрапеСоиутс?. BaciXeu? -|- имя: Chalc., II, p. 219.11; p. 243,
1.3—16.	.	.	. e •
162
врат к практике до императора Ираклия 8®. Однако это положение нуж-
дается в существенном уточнении. Во-первых, ряд правителей Халкокон-
дил не называет василевсами. Султан Синопа и Кастамона Измаил назван
лишь «игемоном», хотя с почтением описывается богатство его владений и
сила крепостных стен его столицы 69 70. Второй по могуществу среди мусуль-
манских владык Малой Азии хан Персии Узун Хасан, много лет успешно
соперничавший с Мехмедом II, назван вообще без титула 71. Халкокондил
действительно проявлял стремление к архаизации, но объяснять только
им титулование правителей не приходится — перед нами своеобразная
эволюция взгляда на византийское единодержавие, основывающаяся на
реальных исторических изменениях. Ведь Халкокондил — один из не-
многих византийских историков, кто признал существование император-
ского титула в Трапезунде с самого начала образования там государства:
«Прибыв туда, он (основатель империи Алексей I Комнин.— С. К.) полу-
чил от местных жителей власть над Колхидой и перенес царство в Трапе-
зунд в Колхиде. И с этих пор они там царствовали, живя далеко от нас,
имея эллинское происхождение и обычаи и говоря по-зллински» 72. Хал-
кокондил относится к Трапезунду, как к греческому государству, глубоко
интересуясь его судьбой, привлекая для его истории местный источник.
Терминология последнего по отношению к императорам и императорской
власти аналогична терминологии самого Лаоника, разве что за исключе-
нием того, что I отрывок трапезундского источника не называет местных
императоров императорами Колхиды 73. Вероятно, что этот источник
оказал влияние и на подход самого писателя к Трапезунду.
Однако Халкокондил, как и другой автор середины XV в, — Михаил
Критовул, применяет царский титул и к мусульманским правителям,
в первую очередь к турецкому султану. Это было немыслимо для византий-
ских историков XIII — XIV вв., да и для многих писателей XV в.
Критовул идет дальше Халкокондила: для него василевс и трапезунд-
ский император 74 75 76, и иверский царь, и, в отличие от Халкокондила, Узун
Хасан 73. Критовул, как и Халкокондил, со вниманием относился к судьбе
Трапезунда; он приводит интересный, хотя и не во всем точный, экскурс о
происхождении империи7в, признает изначальность принятия Взликими
Комнинами императорского титула и мирный характер образования го-
сударства77. Это указывает на самостоятельность труда Критовула, не
зависевшего от византийских писателей XIII—XIV вв.
Критовул весьма объективно показал важные, если не главные, при-
чины, обусловившие неизбежное и скорое падение Трапезунда: захват тур-
291 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
69 Н. Ditten. Bemerkungen zu Laonikos Chalkokondyles, Nachricbten liber die
Lander und Volker an den enropaischen Kiisten des Schwarzen Meeres (15 Jh. u. Z.).—
«Klio», 4.3—45,1965, S. 187—188; idem. B4p8apci, ‘zEXXiQve<; und 'Pwp.atctbei den letzten by-
zantinischen Geschichtsschreibern.—«Actes du XIIе Congres Internationale des Etudes
Byzantines», II, 1964, p. 277—278.	.	..
70 Chalc., II, p. 239.7.	'	‘
71 Ibid., Il, p. 241.8; p. 243.10—12; p. 243.15, 16, 18, 19; p. 244. 10, 12, 15.
72 Ibid., II, p. 218. 24—219.5.
73 BaotXeuc — Chalc., II, p. 219.13, 20—21, 24; p. 220.5.9—10, 10, 15, 17, 18;
p. 221.2, 5—6, 21—22, 25—26, 28: p. 223, 2, 3. Обработка Халкокондила: p. 246. 19—
20, 20; p. 247. 7, 7—8, 17—18 (6 fiaaiXeix; KoXxeCoc), 19—20, 21, .31; p. 248.2, 15, 22—23,
31; p. 249.1, 1—2, .3, 7, 8, 11, 21. CH fizaiXeia (царская власть): p. 220. 21; p. 246.23.
Глагол p<zaiXeuo> — p. 246.23.
74 Critobul din Imbros. Din domnia lui Mahomed al Il-lea anii 1451—1467, ed.
V. Grecu. Bucuresti, 1963; BaaiXeo? — IV, 1, 4, p. 271.9; IV, 1, 6, p. 271. 28: IV, 4, 4,
p. 279, 10; IV, 7, p. 285,12,16; IV, 7, 6, p. 285. 27; IV, 7,8, p. 287. 3; IV, 8, 2, p. 287.1.3;
IV, 9, 1, p. 289.4; To piaiXeiov — p. 271.5; CH paatXsia — p. 271.8. Посвятительное письмо,
5, p. 29.10 (в значении «империя»); BaoiXeio? — IV, 1, 4, р. 271.6.	.езсгт
75 Critobul, IV, 1, 7, p. 27L3.3—27.3.1.	... co
76 Ibid., IV, 1, 2—5, p. 269—271.	h н...ч..- "
77 Ibid., IV, 1, 4, p. 271.	if- f	1. f .’X * .f.2	"
IT* 163
292 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
ками проливов и Константинополя. Уплата дани после 1453 г. была пер-
вым этапом подчинения Трапезунда ‘8. Несмотря на туркофильство Крито-
вула, он с состраданием и симпатией относился к завоеванным турками
странам, хотя и стремился скрыть это 78 79. Критовул с жалостью писал о
невзгодах безвременья, застигнувших Трапезунд в столь критический
момент его истории. Он подчеркивает, что Трапезунд, как мог, сохранял
свободу, и «не вредил никому из соплеменников» 8О.Так презрение и недо-
брожелательство сменились признанием и сочувствием к судьбе Трапе-
зунда, тем сочувствием, которое было испытано и нашими соотечествен-
никами в XV в.81
Мы видели также, как медленно и постепенно наблюдался отход ви-
зантийских писателей от старой традиции, по которой лишь Византия была
империей par excellence, как постепенно положения, укоренявшиеся в ди-
пломатической практике, переходили на страницы исторических сочине-
ний. Факт призггания императорского титула за греческим же правителем,
не обладавшим Константинополем, свидетельствует о коренном изменении
самого представления об императорской власти.
78 Critobul, IV, 1, 6, р. 271.	. -
79 Ср. 3. В. Удальцова. К вопросу о социально-политических взглядах византий-
ского историка XV в. Критовула.— ВВ, XII, 1957, стр. 191 — 196; J. РадониП. Крито-
вул — византиски историк 15в,— «Глас Српске Кральевске Академике», т. 138, ч. 2,
73. Београд, 1930, стр. 66, 70.
80 Critobul, IV, 1, 6, р. 271.22—24.
81 ПСРЛ, т. 12, 1965, стр. 202 (1481 г.): «Да не узрятъ очи ваши разл’Ъплеша до-
мовъ вашихъ... якоже пострадаша и инш велицыи и славши земли отъ Турковъ, еже
глаголются Волгари, и Серби, и Грецы, и Трапезонъ, и Амморея... и скитаются
по чюжимъ странамъ б’Ъдн'Ь во-истину и странн-Ь и много плача и слезъ достойно,
укоряеми и поношаеми и оплюваеми, яко немужьствепи...» См. также: ПСРЛ, т. 8,
стр. 207; т. 22,ч. 1, стр. 501—502,т. 23, стр. 182; т. 24, стр. 201—202; т. 28, стр. 151, 316.
164
Византийский временник, том XVII
1947—1991 гг.
я
ж
П. О. КАРЫШКОвский
ЛЕВ ДИАКОН О ТМУТАРАКАНСКОИ РУСИ
3
s
и
Д. Моравчика3, хотя они и посвящены частным вопросам,
экскурсы в крупных исследованиях по истории русско-визан-
отношений4. Такому же частному вопросу посвящается и на-
статья, не претендующая на полное и всестороннее освещение
проблемы Тмутараканской Руси (этот вопрос, по нашему убе-
может получить исчерпывающее разъяснение лишь в резуль-
Значение известий византийского писателя X в. Льва Диакона для
истории древней Руси в настоящее время признается всеми. Как бы ни
относиться ко все еще не совсем ясному в деталях вопросу об источ-
никах его истории1 *, все же несомненно, что этот труд является одним
из ценнейших повествовательных памятников о русско-византийских
отношениях X в., тем более, что он содержит наряду с подробным рас-
сказом о балканских войнах Святослава ~ еще ряд небольших по объ-
ему, но чрезвычайно важных по значению сообщений о Руси. Правда,
почти каждое из них требует особого критического рассмотрения, и,
быть может, именно поэтому они еще не всегда надлежащим образом
используются историками. Из работ, наиболее интересных по методике
использования этих сообщений Льва, следует назвать статьи М. А. Шан-
гина и
а также
тийских
стоящая
сложной
ждению,
тате основательного археологического изучения средневековых памят-
ников Таманского полуострова) и являющаяся лишь попыткой анализа
тех свидетельств Льва Диакона, которые истолковывались в литературе
как доказательство существования в первой половине X в. то ли рус-
ского Тмутараканского княжества, то ли особой, не-киевской, Приазов-
ской или Черноморской Руси 5.
Лев Диакон упоминает о Киммерийском Боспоре три раза и во всех
случаях связывает его с Русью. Так, рассказывая о первых мероприя-
1 G. Wartenberg. Das Geschichtswerk des Leo Diakonos. BZ, В. VI, 1897;
S. 106—111; его же. Leo Diakonos und die Chronisten. Ibid., S. 285—317;
, M. Я. Сюзюмов. Об источниках Льва Диакона и Скилицы. ВО, т. II, вып. 1,
1716, стр. 106—166.
- Ср. П. О. К а р ы ш к о в с к и й. Балканские войны Святослава в византийской
исторической литературе. ВВ., VI, 1953, стр. 36—71.
3 М. А. Шангин. Византийские мероприятия по охране границ. ИМ, 1941,
№ 4, стр. 8)—92; Gy. Moravcsik. Zum Bericht des Leon Diakonos fiber den
Glauben an die Dienstleistung im Jenseits. „Studia antiqua A. Salac septuagenario
•oblata". Pragae, 1755, S. 74—76.
4 Например, M. В. Л e в ч e и к о. Очерки no истории русско-византийских отно-
шений. М., 1956, стр. 252 сл.
5 Обзор литературы см. И. И. Л я п у ш к и н. Славяно-русские поселения
X—XII вв. на Дону и Тамани по археологическим памятникам. МИА, № 6, 1941,
•стр. 191—231.
294 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
40 !	; П т Л « П. О, КАРЫШКОВСКИИ . >	г? fi л »	'
- «-»-' *	ЛХ.-	•S'-iiiV'S'.—	,-fb»WK>Wt -.- -"Л.-.»- Л’
тиях Иоанна Цимисхия, Лев сообщает, что император, желая прими-
риться со Святославом, отправил к нему послов, которые должны были
объявить русскому князю, чтобы он, получив обещанную еще Никифо-
ром Фокою награду за нападение на страну болгар, удалился в свои
области и к Киммерийскому Боспору6. Получив отрицательный ответ
Святослава, сообщает историк несколько дальше, Цимисхий снова от-
правил к нему послов и приказал им напомнить русскому князю о пора-
жении его отца Игоря, который, „преступив клятвы", приплыл к Кон-
стантинополю с множеством хорошо снаряженных кораблей, а к Ким-
мерийскому Боспору прибыл едва лишь с десятком ладей7. Наконец,
в третьем месте сказано, что перед отправлением в поход против Руси
Цимисхий направил в устья Истра византийский флот, чтобы „скифы"
не могли уплыть на родину и к Киммерийскому Боспору8.
Приведенные выше в почти дословном пересказе тексты как будто
вполне ясны, однако в научной литературе они получили не совсем
точное истолкование. Н. П. Ламбин писал, например, что Лев считал
воинов Святослава „обитателями страны древних тавров и тавроскифов",
а страну эту как исконную родину руссов он указывает именно при
Киммерийском Боспоре. Так, у него Цимисхий посылает напомнить
Святославу о поражении отца его Игоря, который, поправ договоры,
устремился на Царьград с несметными силами, но сам едва спасся
бегством „и только с какими-нибудь десятью кораблишками возвратился
в Боспор Киммерийский"; в другом месте, говоря о приготовлениях
Цимисхия к осаде Доростола, он замечает, что греческий огненосный
флот вступил в Дунай для того, „чтобы скифам (т. е. Святославу и
его Руси), если они обратятся в бегство, отрезать обратный путь на
родину, в Боспор Киммерийский" 9 10. Эта точка зрения была усвоена и
Д. И. Иловайским, который уже без всяких оговорок повторяет, будто
Лев приурочивает русских „преимущественно к берегам Черного и
Азовского морей", и, основываясь на этом свидетельстве, Иловайский
говорит об „исконном существовании Руси Приазовской"30. В других
местах Д. И. Иловайский высказывается еще более определенно, ут-
верждая, что Лев Диакон считает родиной Руси страну, „прилежащую
с Боспору Киммерийскому", и прямо называет Боспор Киммерийский
отечеством тавроскифов (т. е. Руси)11 12 *.
Подобные заключения на основании указанных мест „Истории"
Льва Диакона можно встретить и у других историков. Так, например,
С. А. Гедеонов считал именно эти тексты решающим доказательством
существования Приазовской Русиlz. Даже Ф. Вестберг, отрицавший
пребывание Руси у Керченского пролива до похода Святослава на ясов
и касогов, приведя все три отрывка из „Истории" Льва Диакона, ком-
ментирует их следующим образом: «Спрашивается, имел ли Лев Диа-
кон ясное представление об очертании северного побережья Черного
моря? Частое повторение выражения „Боспор Киммерийский" там,
где идет речь о родине русских, наводит на мысль, что этот пролив
казался Льву Диакону прямой дорогой, ведшей в Россию»33. Такие
«Leonis Diac on i s Historiae libri decem. Bonnae, 1828, p. 103.
ц, ' ibid., p. 106.
• * Ibid., P. 129.
!) H. П. Ламбин. О Тмутараканской Руси. ЖМНП, 1874, январь, отд. 2,
стр. 67 (подчеркнуто автором).
10 Д. И. Иловайский. Разыскания о начале Руси, 2-е изд., М., 1882, стр. 16,
ср. стр. 54, 56, 58.
И Там же, стр. 286, 328.
12 С. А. Гедеонов. Варяги н Русь, т. III; вто неизданное произведение цити-
руется по статье Ф. Вестберга (см. след, сноску).
13 Ф. Вестберг. Записка готского топарха. ВВ, XV, 1910, стр. 233-—234.
ЛЕВ ДИАКОН О ТМУТАРАКАНСКОЙ РУСИ
41
утверждения встречаются и в современной исторической литературе,
особенно в трудах В. А. Пархоменко, который в одной из своих работ
повторяет, будто Лев Диакон „настойчиво утверждает, что Русь с по-
ходом на Византию возвращалась восвояси в Керченский пролив"и.
Из этого В. А. Пархоменко делает парадоксальный вывод о завоева-
нии полянами Киева при Игоре (в 40-х годах X в.) и помещает родину
Руси в приазовские степи14 15.
В литературе встречаются и критические замечания по поводу та-
кого истолкования текстов Льва Диакона16. Ст. Томашевский, напри-
мер, подверг внимательному разбору труды В. А. Пархоменко и в связи
с этим привел (в польском переводе) все относящиеся к данному во-
просу отрывки из „Истории" Льва. Однако он склонен, как и Ф. Вест-
берг, объяснять подобное истолкование нечеткостью географических
представлений византийцев17 *. Имеются, правда, и вполне правильные
объяснения указаний Льва, но они обычно весьма кратки, и авторы
соответствующих работ не ставят целью проанализировать все выска-
зывания Льва Диакона о Боспоре Киммерийском и о пребывании там
русских в связи с действительными взглядами историка на местополо-
жение родины тавроскифов — Русик. Обратимся к оригинальному тек-
сту „Истории" Льва Диакона, тем более что большинство перечислен-
ных авторов цитировали его в переводах или ограничивались одной
ссылкой на соответствующие места. Точны ли имеющиеся переводы?
Первая цитата Льва в интересующей нас части гласит: „ётй та a'/wv
xai tov Ktp.p.eptov p.sTavt'aTaa8at Boaitopov", что переведено Ш. Б. Газе:
„ut___ad suas sedes et Cimmerium Bosporum se recipiat"19 Сразу бро-
сается в глаза, что [letavt'ataa&ai отнюдь не имеет значения recipiat,
ибо в греческом p.sTavi'axT]p.i заключены два значения: 1) переводить,
переселять, перемещать и 2) переходить, тогда как recipio означает
двигать назад, доставать назад (обратно), вести, направлять назад
(обратно). Д. Попов, следуя здесь, как и во многих случаях, латин-
скому переводу, дает: „чтобы он ... возвратился в свои области, к Ким-
мерийскому Боспору"20. Правильный перевод находим у Ст. Томашев-
ского: azeby... wrocil do swych siedzib i do Bosforu Kimeryjskiego" 21.
Второе место у Льва: „роХ1.? auv Sexa Хёр^ш? e? tov Kip.p.eptov acpixsto
Boaitopov", Ш. Б. Газе переводит: “aegre cum naviculis decern ad Cim-
merium Bosporum est reversus"22. Здесь такое же непонятное насилие
14 В. А. Пархоменко. У истоков русской государственности. Л., 1924,
стр. 71, ср. стр. 53 сл.
15 Ср. В. А. Пархоменко. Начало христианства Руси. Полтава, 1913;
его же. Три центра древней Руси. ИО РЯС, 1913, № 2, стр. 79 сл; его же.
Русь в IX в. ЙОРЯС, 1917, № 2, Стр. 127 сл.; его же. Древляне и поляне.’
ИОРЯС, 1926, стр. 267 сл.; его же. Олег та 1гор. 31ФВ, IV, 1924, стр. 145 сл.
Оценку втих работ см. в указанной статье И. И. Ляпушкина (стр. 198—199) и в ре-
цензии Ст. Томашевского (см. ниже).
Например В. Новицький. Давне Лукомор’я. 31ФВ, XXIV, 1929, стр. 30—
32. Следует, однако, подчеркнуть, что вся эта статья не выдерживает научной кри-
тики, так как автор стремится „доказать" будто Тмутаракань находилась в низовьях
Днепра; см. рецензию В. В. Мавродина (ПИДО, 1935, № 9—10, стр. 221—226).
3' St. Т omaszewski. Nowa teorja о poczatkach Rusi. КН, г. ХЕШ, t. I,
zesz. 3, str. 317.
16 Kv. Bartova. Igorova vyprava na Carihrad r. 941. BS, t. VIII, 1 39—1946,.
str. 103—106.	-	........
19 Leo Diac., p. 103.
20 История Льва Диакоиа Калойского и другие сочинения византийских писате-
лей. . ., переведенные с греческого на российский язык Д. Поповым. СПб., 1820,
стр. 63; ср. французский перевод у Шлемберже (G. Schlumberger. L’epopee
byzantine a la fin du X s., Jean Tzimisces etc. Paris, 1896, p. 41): „de regagner ta
patrie du Bosphore Cimmerien”.	.
-3 St. Tomaszewski. Op. cit., str. 316.	\		’	' . -< Д
Leo Diac., p. 106.	' ** -	' 
295 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
42
П. О. КАРЫШКОВСКИЙ
296 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
над текстом — из всех возможных значений a<ptzveop.a: выбирается для
перевода revertor—возвращаться. Между тем первое и главное значе-
ние a<ptxveop.ai и в классическом, и в византийском языке — приходить,
прибывать, затем — доходить, достигать, реже — вступать, иногда — по-
стигать и лишь в последнюю очередь — возвращаться; Этьеновский
Thesaurus переводит atpcxvsopta'. — pervenio, devenio (там же приведены
многочисленные примеры). Д. Попов перевел в этом случае гораздо
ближе к тексту: „едва только успел с десятью ладьями убежать в Бос-
пор Киммерийский"23, но в цитированном выше переводе Н. П. Лам-
бина сказано в соответствии с латинским reversus est „возвратился
в Боспор Киммерийский" '4,
Наконец, в третьем месте у Льва Диакона сказано: ,/к f7! evov eiij
тоГ: ExuSa'.c, ё; ttjv atpwv itatpiSa exitXetv xai tov Ktp.p.eptov Boaitopov", чему
у Ш. Б. Газе соответствует: ,,ut Scythis... domum inque Cimmeriuni
Bosporum renavigandi facultas auferretur" 2S. Нетрудно видеть, что exnletv,
означающее просто выплывать, отплывать, уплывать, неосновательно
переведено как renavigandi — возвращаться морским путем, плыть назад.
Д. Попов перевел и здесь более точно: „чтобы скифам... нельзя было
уплыть в свое отечество"26; однако Н. П. Ламбин пишет: „отрезать
обратный путь на родину" 27.
Из сопоставления оригинала с переводами следует, что Лев Диа-
кон нигде не говорит о возвращении Руси к Боспору Киммерий-
скому; другими словами, он не дает никакого повода утверждать, будто
воины Игоря были там до похода против Византии или будто они вы-
ступили в этот поход с берегов Керченского пролива. Во всех трех
местах такой смысл привнесен переводчиком, а так как Ш. Б. Газе не
может быть заподозрен в недостаточном знании греческого языка, то
остается лишь предположить, что соответствующая терминология была
навеяна словами Лиутпранда. Кремонский епископ заканчивает, как из-
вестно, свое сообщение о походе Игоря фразой: „Inger... cum confu-
sione postmodum ad propria est reversus", и точно так же переводит
Газе решающее место из Льва Диакона: „aegre cum naviculis decern
ad Cimmerium Bosporum est reversus"28 29. Однако возвращение ad prop-
ria далеко не равнозначно возвращению к Киммерийскому Боспору, и
последнее является таким же ляпсусом перевода, как и известные
Russorum chelandia гоаровского перевода „Хронографии" Феофана20.
Приходится лишь выразить удивление, что и Н. П. Ламбин, и Д. И. Ило-
вайский, и обычно весьма точный в цитатах Ф. Вестберг, и В. А. Пар-
хоменко, превративший неправильно им истолкованные выражения Льва
23 История Льва Диакона Калойского. . ., стр. 65. Ср. польский перевод Тома-
шевского (op. cit., str. 316): „lecz z 10 (т. e. кораблями) zaledwie wrocil do Bosforu
Kimeryjskiego" и чешский в указ, статье К. Бартовой (стр. 103, прим. 53.—см.
сноску 18): „stezi se dostal s 10 ztzoskotanymi lod’mi ke Kimmerskemu Bosporu".
24 H. П. Ламбин. Ук. соч., стр. 69. С латинского переводит и Г. Шлемберже
(op. cit., р. 43): „et dut s’en retourner avec dix petits batiments".	, . ...
25 Leo D i a k., p. 129.
26 История Льва Диакона Калойского. . ., стр. 80.
27 Н. П. Ламбин. Ук. соч., стр. 67.
28 Liutprandus. Antapodosis. MGH, vol. V (SS, vol. Ill), p. 331; Leo
^Diak., p. 106. Можно предположить, что Газе, издававший Льва Диакона на сред-
ства известного русского мецената графа Н. П. Румянцева, занял в своем переводе
указанных мест „Истории" определенную позицию в чрезвычайно остро н оживленно
обсуждавшемся в научной литературе начала XIX в. вопросе о русских на Тамани
в связи с подлинностью Тмутараканского камня (см. А. Спицын. Тмутараканский
камень. ЗОРСАРАО, т. XI, 1915, стр. 103—114; А. Л. Бертье-Делагард.
Заметки о Тмутараканском камне. ИТУАК, № 55, 1918, стр. 61—77).
29 Е. К u n i k. Die Berufung der Schwedischen Rodsen durch die Finnen und
Slawen, 2 Abt., SPb., 1845, S. 323—327.
ЛЕВ ДИАКОН О ТМУТАРАКАНСКОЙ РУСИ
43
297 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Диакона в один из краеугольных камней своей теории, не дали себе
труда обратиться к оригиналу цитируемого ими первоисточника и удо-
влетворились напечатанным на той же странице латинским переводом,
согласно которому действительно получается так, будто Игорь предпри-
нимал свой поход против Константинополя с берегов Керченского пролива.
Недоразумением, но основанным в данном случае уже не на латин-
ском, а на русском переводе, является и отождествление Боспора Ким-
мерийского с родиной Руси. Д. Попов дважды опустил в своем пере-
воде союз xat, отделяющий в подлиннике упоминание о Киммерийском
Боспоре от сообщения о родине Руси (справедливость требует отметить,
что Ш. Б. Газе в обоих случаях перевел его), и там, где Лев Диакон
пишет: „ё~1 та atpaiv xat tov Kip-peptov p-etaviaTaaSat BocKopov" и „ё;
atptov TtatpiSa exnXstv xat tov Ktjjtp-eptov B6a~opov“ 30, в русском переводе
сказано: „чтобы он... возвратился в свои области, к Киммерийскому
Боспору" и „чтобы скифам... нельзя было уплыть в свое отечество,
к Киммерийскому Воспору"31. В первом случае следует перевести,
„чтобы он.. . переселился к своим обиталищам и к Киммерийскому
Боспору", а во втором, учитывая расстановку слов в оригинале, xai
можно перевести даже с некоторым усилением его значения: „отплыть
к своему отечеству, а также к Киммерийскому Боспору". Но это озна-
чает, что Лев весьма далек от того, чтобы видеть на берегах Керчен-
ского пролива „исконную родину руссов" (Н. П. Ламбин), и что эта
последняя не совпадает в представлении византийского историка с Ким-
мерийским Боспором, хотя и находится неподалеку от него.
Касаясь вопроса о том, где же именно помещал Лев Диакон родину
воинов Святослава, следует прежде всего отметить, что он был первым
из византийских писателей, отождествивших народ Рос с тавроскифами.
Он, правда, в этом отношении примыкает к традиции, берущей свое г
начало со времени первых столкновений византийцев с Русью. Так,
уже составитель Амастридского жития, писавший ранее 842 г., сопоста-
вил жертвоприношения языческой Руси с „древним таврическим избие-
нием иностранцев" („у Ta^pix-rj JevoxTovt'a") и намекнул на преемственную
связь между ними32; Генесий, литературная деятельность которого при-
ходится на время правления Константина Багрянородного, упоминает
под 854 г. входящих в состав императорской гвардии „таврических
скифов"33; наконец, позднейшие хронисты, текст которых восходит,
однако, к источникам предшествующей эпохи, говоря о первом напа-
дении Руси на Константинополь, упоминают „грубый и дикий скифский
народ Рос", который, по их словам, „жил у северного Тавра"34 35. Но
только Лев Диакон прямо относит к народу Рос классическое имя
тавроскифов. Сообщая об отправлении Калокира к Святославу, он выра-
жается следующим образом: „ё; -ой; ТаороахйЭа; ё?ёэтгр.фе\, ои; -»] xotvi;
StdXex-со; 'Рй; si'toftsv ovopaCetv", т. е. „отправил к тавроскифам, которых
в обычной речи именуют Рос" За. В другом месте Лев, как и составитель
Амастридского жития, говорит о кровавых жертвоприношениях Руси,
30 Leo Diac., р. 103 et 129.
31 История Льва Диакона Калойского. . ., стр. 63 и 80. Ср. St. Т oinas-
zewski. Op. cit., str. 316: „azeby scytowie nie mogli ucies w swoje kraje do
Bosforu Kimeryjskiego"; К. В a r t о v a. Op. cit., str. 104: ,,aby scythove nemohli uteci
do swych koncin do Bosporu Kimmerskeho".
32 В. Г. Васильевский. Русско-византийские исследования. „Труды", т. III,
Пгр., 1915, стр. 64—65, ср. стр. CXXXVI11—CXLI.
33 Genesius. Bonnae. 1834. n. 81: „тойс г-/. Тоцаддк xaS’EtaiDziav Sxu8at“.
34 Georgius Ceurenus. loannis Scylitzae ope... bonnae, 1839, vol. 11,
p. 173; Z о n a r a s. Lipsiae, 1868—1875, IV, p. 15. Cp. Nicetae Vita Ignatii. PG,
t. 105, col. 516—517.	. . . ; л ,
35 Leo Diac., p. 63.	 c • •><; ;	,
44
П. О. КАРЫШКОВСКИЙ
298 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
которые он возводит к временам Анахарсиса и даже Ахилла, и добав-
ляет: „Ф6«и -yap eiaexi -zat aip.axt та vsixij TaupoaxuSat Siaxpivetv eidiSaat',,
t. e. „тавроскифы и теперь еще (курсив мой.—П. К.) имеют обыкно-
вение разрешать споры убийством и кровопролитием" 36.
В этом, по-видимому, можно видеть такой же намек на связь между
древними таврами и Русью, какой усматривают в указании Амастрид-
ского жития на то, что „древняя таврическая ксеноктония" сохранила
свою силу у народа Рос еще во время набега на Амастриду37.
То обстоятельство, что именно Лев Диакон впервые пришел к ото-
ждествлению Руси с тавроскифами, видно как из приведенного выше
разъяснения, которое он счел нужным дать по этому поводу, так и из
непоследовательности в применении данного термина. В самом деле,
Лев называет воинов Святослава чаще всего просто скифами (63 раза),
примерно одинаково часто росами (24 раза) или тавроскифами (21 раз),
изредка таврами (9 раз)38. С другой стороны, в рассказе Скилицы
о русской войне при Святославе название „скифы" фигурирует 37 раз,
а „'Рш;“—24раза39 *. Так как содержание сообщений Льва Диакона об этих
событиях восходит к общему со Скилицей утраченному источнику411,
то отсутствие у Скилицы термина „тавроскифы" в приложении к рус-
ским подтверждает, что такое отождествление является плодом учености
Льва Диакона. После Льва образованные византийские педанты уже
именуют жителей Руси почти исключительно тавроскифами (Пселл,
Атталиат, Анна Комнина), и В. Г. Васильевский с полным правом
отмечал, что у византийских писателей со времени Льва Диакона рус-
ские постоянно называются тавроскифами41. Но где же помещали
византийские ученые родину тавроскифов?
Название „тавроскифы" появляется у поздних античных авторов;
впервые оно засвидетельствовано у Птолемея, который помещает тавро-
скифов у низовьев Днепра, на Ахилловом беге: „кара tov ’A^iXkeiu;
opdjxov oi TaypoaxdSat"42; писавший несколько ранее Дионисий Периегет
помещал там просто тавров; ему вторил и его византийский коммента-
тор 43. Птолемей следовал, надо полагать, за Страбоном, который,
однако, помещает за Ахилловым бегом не тавроскифов, а полуостров,
„называемый Таврическим и Скифским"44. Высказывание Плиния
о населении Ахиллова бега, к сожалению, безнадежно испорчено пере-
писчиками, и там, где старинные издания помещали тавров и скифов,
сейчас читают „скифы-сарды" (или „синды"?), несколько ниже Плиний
упоминает скифотавров, но локализует их в горах Тавриды45. Что
касается тавроскифов, то о них сообщают уже только писатели истории
Августов. Так, составитель биографии Антонина Пия указывает, что
36 L е о Diac., р. 149, 150.	' "	'	'	'
37 В. Г. Васильевский. Ук. соч., стр. CXXXVIII сл.. Ср. стр. 64—65 (текст).
38 Leo Diac., IV, 6; V, 1—3; VI, 8—13; VII, 1, 3, 8—9; VIII, 1—10; IX,
1—2, 5—12; X, 10.	я-;	•
3» Се dr., vol. Il, р. 372, 384—388, 392—403, 405—412, 413.	'
4(1 М. Я. Сю зю мо в. Об источниках Льва Диакона и Скилицы. ВО, т. II,
вып. I, 1916, стр. 106—166; П. О. Карышковский. Балканские войны Свято-
слава в византийской исторической литературе. ВВ, VI, 1953, стр. 37—59.
41 В. Г. Васильевский. Житие Иоанна Готского. „Труды", т. II, вып. 2,
СПб., 1912, стр. 405.
4- Ptolemaios. Geographika, III, 5, 11 (SC, vol. I, p. 232).
43 Dionysios. Periegesis, vers. 306 (SC, vol. I, p. 181; cp. Eustathii
Commentarii. Ibid., p. 195).
44 Strabo. Geographica, VII, 3, 19-4, 1, p. 308 C (SC, vol. I, p. 122).
45 Pl i n i u s. Naturalis Historia, ed. T. E. Page, vol. 2. London, 1942, IV,
83 et 85; „гавань скифотавров" на юго-восточном побережие Крыма упоминает также
Арриан (А г г i a n i Per., § 30 Muller, SC, vol. 1, p, 224) и поздний перипл V в. и. в.
(Anonymi Per., § 52 Miiller, SC, vol. 1, p. 283).
ЛЕВ ДИАКОН О ТМУТАРАКАНСКОЙ РУСИ
45
император „Olbiopolitis contra Tauroscythas in Ponto auxiliam misit et
Tauroscythas usque ad dandos Olbiopolitis obsides vicit"4G; отсюда
можно заключить, что мнение о пребывании тавроскифов во И в. при-
мерно там, где их помещал и Птолемей, т. е. в низовьях Днепра,
укрепилось твердо* 47 48.
Вряд ли можно сомневаться, что тавроскифы Птолемея и Юлия
Капитолина идентичны с теми крымскими скифами, чьи владения уже
в середине II в. до н. э. доходили до Ольвии, где их царь Скилур
чеканил медную монету; к ним же должно относиться указание извест-
ной надписи Т. Плавтия Сильвана, локализующей их во времена Нерона
в степной части Крыма и на Нижнем Днепре. Наконец, в середине
и в конце I в. н. э. в Ольвии снова выпускаются золотые и серебря-
ные монеты царей Фарзоя и Иненсимея . Большой интерес представ-
ляет в этой связи титулатура Боспорских царей: в первые годы н. э.
Аспург именуется „царствующим над всем Боспором, Феодосией, син-
дами, маитами, тарпитами, торетами, псессами и танаитами, подчинив-
шим скифов и тавров" („wo-tdSavta. Exu&a; xat Таиров")49 *; в дальнейшем
отмечаются лишь победы над скифами °п, но в конце II в. Савромат II,
по словам найденной в Танаисе надписи, „покорив и сирахов и скифов
и подчинив по договору Таврику, сделал море у берегов Понта
и Вифинии свободным для мореплавателей"51, а его сын Рескупорид
(211—228 гг.) уже прямо называется царем всего Боспора и тавроски-
фов („paaileu; 709 aovTzav-co? Воаэторои ул\ Tuupoax’jSiov") 52 *. Если доверять
второму из упомянутых выше свидетельств Капитолина, в пору, когда
на Боспоре, по словам Зосимы, „царский род угас и верховную власть
получили люди ничтожные и потерянные"тавроскифы снова стали
независимы, ибо персидский царь Шапур счел возможным обратиться
к ним наряду с другими самостоятельными народами, причем „Bactriani
et Hiberi et Albani et Tauroscythae Saporis litteras non reciperunt"54.
К сожалению, дальнейшие судьбы крымских и нижнеднепровских
скифов покрыты непроницаемым мраком, и искусственный термин
„тавроскифы" теряет всякое конкретное значение. Так, Прокопий
употребляет его весьма неопределенно, указывая, что Херсон и Боспор
лежат „на берегу за Меотийским озером, за таврами и тавроскифами" 55.
Столь же неопределенны указания на „заморскую землю тавроскифов"
в житии Иоанна Готского, написанном между 815 и 842 г.,56, или
на Тавроскифскую епархию в относящемся уже к X в. житии херсон-
ских мучеников57.
К тому же X в. относится, однако, и попытка точно локализовать
299 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
4li I и 1. Capitolinus. Antoninus Pius, cap. IX.
47 Упоминание о тавроскифах в биографии императора Валериана (I и 1. Capi-
tolinus. Valeriani duo, cap. VII) не дает основания для суждения о местах их
обитания.
48 А. Н. 3 о г р а ф. Античные монеты. МИА, № 16, 1951, стр. 137—139;
ср. Б. Н. Граков. Каменское городище на Днепре. МИА, № 36, 1954, стр. 27—32.
*9 IOSPE, vol. II, № 36; ср. недавно опубликованную надпись с тем же титу-
лом— В. Д. Блаватский. Новые даннь^е о строительстве Пантикапея. СА,
т. XVII, 1953, стр. 175, рис. 9.
IOSPE, vol. П, № 26—27; ср. В. Ф. Г айдукевич. Боспорское царство.
М,—Л., 1749, стр. 335.
51 IOSPE, vol. И, № 423; ср. В. Ф. Гайдукевич. Ук. соч., стр. 335.
52 В. В. Ш к о р п и л. Новонайденные боспорские надписи. ИАК, вып. 63, 1917,
стр. 111—112, № 3.
33 Z о s i m о s. Historia nova, I, 31, 2 (SC, vol. I, p. 790). • , „ „ , ... .
’4 lul. Capitolinus. Valeriani duo, cap. VII.
33 P г о с о p i о s. De aedificiis, rec. J. Haury, vol. Ill, 2. Lipsiae, 1913, p. 101.
36 В. Г. Васильевский. Житие Иоанна Готского, стр. 401, ср. стр. 404 сл.
37 В. В. Латышев. Жития св. епископов Херсонских. ЗАН, 8 серия, т. VIII,
№ 3, 1906, стр. 58.
46
П. О. КАРЫШКОВСКИЙ
300 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Тавроскифию, представляющая тем больший интерес, что она принад-
лежит современнику Льва Диакона, автору составленной по Страбону
компилятивной хрестоматии. Составитель этого труда, исполненного
между 976 и 996 г., т. е. именно тогда, когда Лев трудился над своей
„Историей", изменяет текст страбоновой „Географии" таким образом,
что Тавроскифия оказывается у него совершенно особой землей, отлич-
ной от Скифии и от Тавриды; границами этой страны служат устья рек
Борисфена и Каркинита, между которыми „лежит в виде полуострова
Тавроскифия, южная часть которой представляет собой прямой берег,
бег Ахилла" (,,f( Taupoax’.&t'a /efpovTjat'Cobaa, fa та norta р.ёрт] eu&t-td ёа-ttv
at-pako;, 6 ’Л/iIIeioi; 8р6р.о^")°8. Несколькими строками ниже дается уже
иная характеристика Ахиллова бега и прилежащих к нему местностей,
которая довольно близко следует тексту Страбона59, но отождествление
Тавроскифии с северной частью Ахиллова бега целиком принадлежит
эпитоматору, использовавшему, по всей вероятности, другое место Стра-
бона, где тавры названы скифским племенем60.
Сопоставляя домысел составителя географической компиляции,
поместившего Тавроскифию на Ахилловом беге, с приложением имени
тавроскифов к Руси, нетрудно отыскать и источник эпитоматора Стра-
боновой „Географии" — незадолго до этого времени русских уже ставили
в связь с Ахилловым бегом. Мы имеем в виду известное место у про-
должателя Феофана под 941 г.: „о! 'Рй;, oi xat Apop.itai kepiievot"
(ср. под 904 г.: „'Рй; <5s, ot xai Apo-iPtat <pepwvup.oi“), т. e. „Росы, назы-
ваемые также Дромитами"61. Еще А. А. Куник и В. Г. Васильевский
с полным основанием видели в этих словах указание если не на про-
исхождение Руси с низовьев Днепра, то во всяком случае на ту тер-
риторию, с которой росы совершали свои походы против Византии62.
„Дикая этимология" византийского книжника (,,Apop.rtat 2>ё апо гоп 6Её<<>;
tpeyerv aoTot; Ttpoas^veto", т. е. „имя Дромиты дано им по той причине,
что они могут быстро передвигаться")63 не только филологически
несостоятельна, но и опровергается Стефаном Византийским, который
совершенно правильно производил от названия ’Aytkletoc Др6р.о<; этникон
’AytlletoSpouttT]; ®4.
После всего сказанного становится ясно, что Лев Диакон, именуя
Русь тавроскифами, отнюдь не связывал их непосредственно с Керчен-
ским проливом, но примыкал к тем писателям, которые помещали
тавроскифов (т. е. русских) у низовьев Днепра, куда отступил после
заключения договора с Цимисхием Святослав63. Таким образом, следует
согласиться с В. Г. Васильевским, который заметил еще в 1878 г., что
название „тавроскифы" не содержит в себе никакого указания на жи-
тельство в ТавридеfiG; более того, можно утверждать, что под пером
Льва Диакона это название заключает в себе указание на жительство-
58	Chrestom. Strab., VII (SC, vol. I, p. 166).
59	Chrestom. Strab., VII = S t r a b o. Geographika, VII, 3, 19—4,1 (SC, vol. I,
p. 166, 167 et 122).
60	Strabo. Geographika, VII, 4, 2 (SC? vol. I, p. 123).
61	Theophanes Continuatus. Bonnae, 1838, p. 423; cp. Symeoni
M a g i s t r i. Ibid., p. 746 et 707. Эта хроника обычно цитируется под именем
Псевдо-Симеона.
62	А. А. Куник. О записке готского топарха. ЗАН, т. XXIV, 1874, стр. 114—
116- В. Г. Васильевский. Византийско-русские исследования, стр. CCLXXX—
ccLxxxi.
99	Т h е о р h. С о n t., р. 707.
94	Stephanos В у z. Ethnika, s. v. (SC, vol. I, p. 255—256).
65	Leo Diac., p 157; ср. „Повесть временных лет", под ред. В. П. Адриановон-
Перетц, ч. I. М.—Л., 1950, стр. 52. Зимовка в етих краях воспрещалась Руси по
договору Игоря с греками (см. там же, стр. 37).
66	В. Г. Васильевский. Житие Иоанна Готского, стр. 405.
ЛЕВ ДИАКОН О ТМУТАРАКАНСКОИ РУСИ
47
вне Тавриды, а именно — на Ахилловом беге, в низовьях Днепра. Но
чем же объяснить в таком случае, что во всех трех исследуемых нами
местах „Истории" Лев Диакон упоминает Боспор Киммерийский?
Нам представляется, что для ответа на этот вопрос следует выяснить
источники, которыми пользовался наш историк при работе над соот-
ветствующими частями своей „Истории".
Начнем с анализа сообщения Льва о бегстве Игоря после пораже-
ния к Керченскому проливу. Оно явно отмечено чертами, обнаружи-
вающими литературное происхождение этого пассажа. В самом деле
Лев Диакон указывает, что русский князь „ёс tov Ktp.p.eptov acpixsto
Boairopov, аитаууеХо; twv oixeiwv yeyovAi; auuipopAv", т. e. „прибыл к Кимме-
рийскому Боспору, сам возвещая о своем бедствии" ®7. Этот оборот
по существу является общим местом византийских известий об отступле-
нии разбитых врагов; специально в известиях о Руси он фигурирует
как в сообщении о первом нападении на Константинополь67 68 * *, так и в рас-
сказе жития Василия Нового о походе Игоря, откуда попал и в рус-
скую летопись: „xai okiyot Ц airrAv Staaw&ev-ce; е’ц tt(v yApav аптАу,
S'.Tjjoop.evoi exetat та аэрфаута аито?;'* (ср. передачу этого текста в Повести
временных лет под 6449 г.: „тем же, пришедшим в землю свою, и пове-
даху кождо своим о бывшем" 6J).
Житие Василия Нового было составлено несколько ранее того вре-
мени, когда Лев Диакон писал свое историческое сочинение, и, помимо
отмеченной подробности, имеются еще некоторые другие соображения
в пользу того, что он был знаком с этим житием. Так, Лев специально
подчеркивает роль греческого огня в разгроме русского флота: воины
Святослава, по его словам, „слышали от стариков своего народа, что
этим самым огнем ромеи превратили в пепел на Евксинском море
огромный флот Игоря, отца Святослава" ‘°; между тем византийские
хроники, восходящие к Симеону Логофету, отмечают это обстоятель-
ство лишь попутно и не уделяют ему особенного внимания71, а житие
Василия Нового (и зависящая от него Повесть временных лет), напро-
тив, приписывают победу исключительно действию этого страшного
оружия. Так, в житии сказано: „В последующей стычке, орудуя
и пользуясь так называемым светлым огнем или снарядом, наши жгли
их. Было страшное зрелище, ибо, боясь огня, проклятые произвольно
кидались в глубь моря, предпочитая утопиться в воде, чем быть сож-
женными огнем, но, уничтожаемые там и здесь, погибли по пророчеству
святого (т. е. Василия Нового)"72 73. И в Повести временных лет лето-
писец после краткого изложения этого сообщения вложил в уста уце-
левшим специальный рассказ о греческом огне: „и поведаху кождо своим
о бывшем и о лядьнем огне: яко же молонья, — рече, — иже на небесах,
грьци имут у собе и се пущающе же жагаху нас, сего ради не
« 73
одолехом им .
67 Leo Diac., р. 106.
68 См. послание Антиохийского патриарха Иоанна императору Алексею Комнину,
опубликованное в журнале „’ExxlijciacTix'r] аХт(9»1а“, т. XX, 1900, аек. 358.
А. Н. Веселовский. Видение Василия Нового о походе русских иа Визан-
тию в 941 г. ЖМНП, 1889, январь, стр. 86; ср. „Повесть временных лет“, ч. I, стр. 33.
70 Leo Diac., р. 144.
71 Подлинный текст Логофета утрачен; кроме славянского перевода, см. Leonis
Grammatici. Chronographia. Bonnae, 1842, p. 324—325; Theodosios Melite-
nos, p. 231—233 (ed. Tafel, KBAW, MS, 1859); Hamartoli Co nt., p. 841—843
(ed. Muralt.). Ср. также Theo ph. Cont., p. 423—424 и другие хроники,
помещенные в том же томе Боннского корпуса (р. 747 et 914—915); Се dr., vol. II,
р. 315—316; Z о п а г a s, IV, р. 63.
72 А. Н. Веселовский, Ук. соч., стр. 89 (перевод автора; ср, греческий
текст — там же, стр. 86).	,е • ,,, .	,
73 „Повесть временных лет“, ч. I, стр. 33.	. , . ;
301 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
48
П. О. КАРЫШКОВСКИИ
302 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Наконец, Лев Диакон заимствовал из жития Василия Нового еще
одну любопытную подробность. Речь идет о применении к Руси извест-
ной цитаты пророка Иезекииля (38, 2 и 39, 1), причем для нашей цели
нет надобности рассматривать вопрос о том, правильно ли переведено
у Семидесяти это место74 75 76. Хотя В. А. Пархоменко уже давно высказал
мысль о том, что еще первое нашествие Руси на Константинополь
вызывало в воображении византийцев представление о библейском
народе Рос, и это было подробно обосновано М. Я. Сюзюмовым, дока-
завшим, что и составитель Амастридского жития вполне определенно
намекает на зловещее звучание самого их имени однако обычно
считают, что прямое отождествление таинственного народа Библии
с конкретной живой Русью впервые встречается именно у Льва Диакона ,6.
Между тем уже в житии мы можем прочесть: «Он (т. е. Василий) рек
мне (т. е. составителю жития): „Знаешь ли, чадо Григорие, что имеет
приключиться с царством Ромеев в четырехмесячный срок?'* Я же го-
ворю ему: „Не знаю, господин мой". Он сказал: „Варварский народ
придет сюда на нас свирепо, называемый Рос, и Ог, и Мог" („Bappdpwv
’e&vo; ёХгиагта'. evcau&a X’jaawSio? ха&’т)р.а)у, ~poaay&pei»o;j.Evo; 'Рос xai ’'Op xai
Mop**); это же повторено ниже уже от имени Григория: „народ Рос,
и Ог, и Мог идет на нас попущением божиим за наши грехи" („то e&voc
t&v 'Рос xai "Op xai Mop TrapapiveTotiSouха&’т]рлоухата Ttapa^dipTjaiv Deoo 8ia rd;
du-apti'a; Tjuiov")» 77. Хотя здесь отсутствует прямое указание на Иезекиила,
но объединение Роса, Ога (=Гога) и Мога (=Магога) не оставляет
сомнения, что инок Григорий, составитель жития Василия Нового, уже
вполне сознательно отнес к русским темные выражения библейского
пророка, Лев же лишь следовал его примеру. „О том, — пишет исто-
рик, — что народ этот (т. е. Русь) безумно храбр, воинствен и могуч,
о том, что он совершает нападения на все соседние племена,
утверждают многие; говорит об этом и божественный Иезекииль
такими словами: „Вот я навожу на тебя Агога и Магога, князя Рос"
(„от: 8s то e&voc aTtovE’joTjusvov, xai u.a^tu.nv, xai xparatov, Tract toic opopotc
ётг1Т1&ёреуоу e&vsat, uapTopouat rroZLoi" 78_ В подчеркнутых мною словах
содержится не только прямое признание использования первоисточников,
но и достаточно данных для того, чтобы можно было сделать попыткм
определить эти источники. Сравнивая указанные слова с окружным
посланием Фотия, мы видим, что цветистое выражение патриарха о Руси
„то тгара тгоХХой; TtoXkaxt? Soulkouasvov" (подразумевается e&vov) упростилось
у Льва и превратилось в простое упоминание о „многих" („uapwpooat
Ttolkoi"), а замечание о порабощении соседних племен („той; терс; autwv
oo’jXuxjdpEvot") свелось к указанию о „нападениях на всех соседей"79.
Что касается ссылки на Иезекииля, то она дана, очевидно, по памяти
и под непосредственным воздействием жития Василия Нового. В Библии
74 Вместо слов „aoyuv ’Рш;“ перевод Акилы дает: „яоу/о-. хеуя!т;;“, латинская
Вульгата и блаженный Иероним пишут: „princeps capitis"; последний специально
изучил это место и заключает свой разбор словами: „ех quo manifestum est, Rhos
non gentem significare, ced caput"; cp. PL, t. 25, col. 556—557.
75 M. Я. С ю з ю м о в. К вопросу о происхождении слова *Рй«, *Ршз(а, Россия.
ВДИ, 1940, № 2, стр. 121—123; ср. В. А. Пархоменко. У истоков русской
государственности. Л., 1924, стр. 55—56.
76 А. В. Соловьев. Византийское имя России, ВВ, XII, 1957, стр. 138;
А. Фл о р о в с к и й. Князь Рош у пророка Иезекиила. Сборник в честь иа В. Н. Зла-
тарски. София, 1725, стр. 515—516.
77 А. Н. Веселовский. Видение Василия Нового, стр. 84 и 85 (ср. стр. 88—89).
'8 L е о Diac., р. 150. Единственная рукопись Льва дает точ ’Аушу xai
вместо eiti сё Гы-у ср. "Оу в житии Василия Ноаого.
70 Leo Diac., р. 150; Photios. Epistolai, I, 13, 35 (PG, Ч. 102, col. 736 =
p. 178, ed. Valettas).
ЛЕВ ДИАКОН О ТМУТАРАКАНСКОЙ РУСИ
49
сказано: „Вот я на тебя, Гог, князь Роша, Мешеха и Фувала", и в дру-
гом месте: „Обрати лицо твое к Гогу в земле Магог, князю Роша,
Мешеха и Фувала"80. У составителя жития Василия Нового Рос, Ог
(=Гог) и Мог (= Магог) превращены в названия племен, а неодно-
кратно повторяющиеся в Библии имена Мешеха и Фувала опущены
вовсе; отсюда можно заключать, что в его сознании угроза Руси
Константинополю вызвала в памяти прежде всего Апокалипсис, где
говорится, что накануне конца света сатана „выйдет обольщать народы,
находящиеся на четырех углах земли, Гога и Магога", и что эти бес-
численные полчища окружат „стан святых и город возлюбленный"81;
присоединив сюда упоминаемый Иезекиилем Рос, составитель жития
и получил список трех народов. Лев Диакон также опускает Мешеха
и Фувала, но иезекиилев „Гог в земле Магог" обратился у него
в двойное имя русского князя: „вот я навожу на тебя Агога и Магога,
князя Рос", т. е. и он также находится под влиянием Апокалипсиса.
Таким образом, имеются основания предполагать, что источником
сведений Льва Диакона о походе Игоря было житие Василия Нового,
причем не исключено, что, заинтересовавшись народом Рос и отождест-
вив его с тавроскифами, которых его современники помещали на Ахил-
ловом беге, византийский историк обратился и к окружному посланию
Фотия. Но если это так, то и отнесение народа Рос (= тавроскифов)
к местам, близким к Киммерийскому Боспору, находит свое объяснение.
Уже Иосиф Флавий, хорошо знакомый византийским читателям, в том
числе и Льву Диакону82, отождествлял библейский народ Магог со
скифами83; Феодорит Кирский, также известный Льву84, прямо пишет:
„Гогу xat Ma-pry— Sxu&txa ёгЬт/‘85. Так как Русь уже до Льва именова-
лась у византийцев скифским народом (см. выше), то объединение ее
с Гогом и Магогом было вполне закономерным. Локализуя Этот народ,
совершавший свои торговые и военные экспедиции к Константинополю
от низовьев Днепра86, на Ахилловом беге, где современные ему гео-
графы помещали тавроскифов, Лев стал жертвой собственной учености.
В том же месте, где приведена цитата о Гоге и Магоге, историк
пускается в рассуждения о похоронных обрядах Руси. Намек Фотия,
говорящего об „эллинских" (т. е. языческих) обычаях и верованиях
народа Рос87, дал Льву Диакону повод высказаться по этому предмету,
причем он уже без обиняков приписывает воинам Святослава обряды
древнегреческой религии („keye-cat yap 'EkXijvtxot? op-riot; xatoyou; ov-ta;,
tov 'Ellijvtxov Tpoitov Ooata; xat yoa; tot; aTtotyotievot; -teketv", т. e. „говорят,
что скифы почитают таинства эллинов, приносят по эллинскому обряду
жертвы и совершают возлияния по умершим") и добавляет в пояснение,
что они научились этому „то ли у своих философов Анахарсида и
н₽тГ’ЯЙ.->»Н^	v>г-д-л О':’«
80 Иезекииль, 39,1 и 38,2; Толковая Библия, издание преемников А. Лопу-
хина, т. VI. СПб, 1909, стр. 445, 446 и 450. Цитированное Львом место гласит
в переводе Семидесяти: ,,’15оо ё-уш ётс! аё Гыу apyovta 'Ры? хт/.“. Ср. Е. К о п i g. Zur
Vorgeschichte des Namens Russen. ZDMG, В<Ц LXX, 1916, S. 92—96.
81 Откровение св. Иоанна, 20, 7—8.	<"jv £»	: . . о : л  < u
82 L e о Diac., p. 56.
83 Flavius losephos. Ant. lud., I, 122.
8*Leo Diac., p. 162; cp. Theodoretus. Historia ecclesiastica, 11, 26
(PG, t. 82, c ol. 1079—1080).
88 Theodoretus. PG, t. 81, col. 1199—1200. См. также комментарии Андрея
к Апокалипсису, XX, 7 (PG, t. 106, col. 414—418).
86 Constantine Porphyrogenitus. De administrando imperio, ed.
Gy. Moravcsik. Budapest, 1949, cap. IX, p. 78.
87 Photios. Epistolai, I, 13, 35 (PG, t. 102, col. 736, 737). О значении слова
„эллинский" в византийское время см. В. Г. Васильевский. Записка греческого
топарха. „Труды", т. II, вып. 1. СПб., 1909, стр. 179, 180.
4 Византийский временник, т. XVII
303 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
304 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
50	п. о. карышковский
Замолксида, то ли у спутников Ахилла" Б\ Если источником сведений
Льва об Анахарсиде и Замолксиде был Геродоть!', то в отношении
Ахилла Лев дает, против обыкновения, точную ссылку: „Арриан пишет
в своем Перипле, что сын Пелея Ахилл был скифом и происходил из
городка под названием Мирмекион у Меотидского озера". Мы не знаем,
какой именно редакцией аррианова произведения пользовался Лев, но
отрицать возможность этого не приходится: комментарий Евстафия
к Периегету показывает, что вопрос о скифстве Ахилла интересовал
византийских книжников. Евстафий утверждает даже, что в его время
некоторые допускали существование двух Ахиллов, из которых один
был скифским царём* 90. Лев, правда, имеет в виду героя „Илиады",
так как он называет упоминаемого им Ахилла сыном Пелея; однако
у византийцев спутники Ахилла, мирмидоняне, прямо отождествялись
с Русью91, так что мнение о скифском (тавроскифском, русском) про-
исхождении Ахилла вполне соответствует букве и духу тогдашней
учености.
Упоминаемый Львом Диаконом город Мирмекион хорошо известен
археологам92 93 * * 96, результаты последних раскопок показывают, что он су-
ществовал еще в IX в., о чем, впрочем, можно было догадываться и
ранее, так как его упоминают некоторые писатели раннего средневе-
ковья :)3. Во всех известных в настоящее время редакциях аррианова
Перипла указание на происхождение Ахилла из этого города отсут-
ствует14, но нельзя утверждать с полной уверенностью, что в каком-
либо из византийских списков или приписываемых Арриану поздней-
ших периплов оно не могло отыскать себе места. Именно это указание
вместе с данными составленной по Страбону хрестоматии, упоминав-
шимися выше, заставило Льва Диакона искать родину Руси вблизи Бос-
пора Киммерийского. В самом деле, Мирмекион, отечество Ахилла,
фигурирует в указанной хрестоматии, локализуясь в 20 стадиях от
Пантикапея по направлению к проливу, на противоположном берегу
которого, согласно тому же источнику, лежал городок Ахиллий .
Имея в этой же хрестоматии и отождествление страны тавроскифов
с расположенным в тех же далеких северных краях Ахилловым бегом!1Ь
и опираясь на высказанное до него сопоставление Руси с дромитами,
жителями Ахиллова бега, Лев Диакон вполне последовательно объеди-
нил все эти сведения в одно целое. Ахиллов бег вызывал в его пред-
ставлении два ряда ассоциаций: с одной стороны, это название связы-
валось с Ахиллом, Ахиллием на Боспоре Киммерийском и расположен-
ным там же Мирмекионом, родиной Ахилла; с другой стороны, Ахиллов
бег, соединяемый в воображении его современников с Русью-дромитами
и Русью-таврогкифами, выступал в роли родины Руси. Не забудем,
кроме того, что и самого Ахилла Лев Диакон считал родом скифом,
bs Leo Diac., р. 150; В. Г. Васильевский („Записка греческого топарха") не
придает этим выражениям Льва такого смысла.
ЬУ Herodotos, IV, 76—77, 94—96; ср. Leo Diac., р. 5 «Herodotos,
I, 8.
90 Eustathii Commentarii, in vers. 306 (SC, vol. I, p. 175).
91 Michael Attaleiota. Historia. Bonnae, 1853, p. 87.	' :
°- В. Ф. Гайдукевич. Археологическое изучение Мирмекия. МИА, № 4,
1941, 96—101; его же. Раскопки Мирмекия. МИА, № 25, 1>51, стр. 135—219;
его же. Раскопки Тиритаки и Мирмекия. МИА, Хе 85, 1158, стр. 185—218.
93 А. Л. Якобсои. Раннесредневековые поселения Восточного Крыма. МИА,
№ 85, 1758, стр. 463, 46>, 474—476. Ср. lor dan is Getica, ed. T. Mommsen.
MGH, AA, t. V, p. 1, 1882, V, 32, p. 62.
91 C. G. Brandis. Arrians’Periplus Ponti Euxini. „Rheinisches Museum", Bd. LI,
1896, S. 10 >-126.
9;> Chrestom. Strab., VII (SC, vol. I, p. 168).
96 Ibid., p. 166.	’•	•*
ЛЕВ ДИАКОН О ТМУТАРАКАНСКОИ РУСИ
51
причем с его точки зрения это подтверждалось не только литератур-
ными свидетельствами, но и рядом реальных наблюдений над живыми
скифами (т. е. русскими)'3'. Из всей совокупности этих представлений
и получалось, что родина тавроскифов — Руси как то связана с Бос-
пором Киммерийским, вернее, с близкими к нему местами. Каждому,
кто знаком с нечеткостью других географических сведений Льва
Диакона, такое заключение не покажется неожиданным.
В результате проделанного анализа мы приходим к следующим вы-
водам.
1.	Лев Диакон нигде не говорит о возвращении воинов Игоря
к Боспору Киммерийскому и не дает повода заключать о том, что
у Игоря были владения на берегах Керченского пролива.
2.	Вероятным источником Льва Диакона о походе Игоря является
житие Василия Нового, причем вполне вероятно и знакомство Льва
с окружным посланием Фотия по поводу нападения Руси на Констан-
тинополь в 860 г.
3.	Лев Диакон был первым из византийских авторов, прямо отож-
дествивших народ Рос с тавроскифами, которых кабинетные географы
его времени помещали в районе Ахиллова бега.
4.	Что касается отождествления Руси с библейским народом Рос,
то и в этом отношении Лев следовал за житием Василия Нового.
5.	Соединяя находившиеся в его распоряжении сведения о Руси,
Лев, не имевший четких географических представлений о северных
берегах Черного моря, пришел чисто книжным путем к выводу о том,
что родина тавроскифов (т. е. русских) расположена недалеко от
Боспора Киммерийского; однако нигде он не допускает прямого отожде-
ствления родины Руси с берегами Керченского пролива.
’j-	'>	' <	-Л *
87	L е о Diac., р. 150: „Явным доказательством скифского происхождения
Ахилла служат покрой его накидки, скрепленной застежкой, привычка сражаться
пешим, белокурые волосы, светлосиние глаза, сумасбродная раздражительность и
жестокость, над которыми издевался Агамемнон следующими словами: «Распря еди-
ная, брань и убийство тебе лишь приятны» (Илиада, 1, 177). Тавроскифы и теперь
еще имеют обыкновение разрешать споры убийством и кровопролитием". О плащах рус-
ских Лев, правда, не говорит нигде, ио все прочие черты, приписанные здесь
Ахиллу, он упоминает в разных местах своего сочинения; так, о воинах Святослава
говорится, что они пехотинцы, и сражаться верхом для них дело непривычное (р. 134),
и то же сказано в общей форме о Руси ещё раз (р. 140); в отношении цвета волос
и глаз сошлемся на широко известное описание наружности Святослава (р. 157);
о раздражительности и жестокости тавроскифов Лев говорит так часто, что нет необ-
ходимости приводить относящиеся к етому места. Да и указание на скрепленные
застежкой плащи также соответствует действительности — русские древности пред-
шествующего периода выделены Б. А. Рыбаковым главным образом благодаря на-
личию очень типичных древнерусских фибул; см. Б. А. Рыбаков. Древние
руссы. СА, т. XVII, 1953, стр. 50—96.
305 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Византийский временник, том 34
306 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
А. И. К ОМ Е Ч
ОСОБЕННОСТИ ПРОСТРАНСТВЕННОЙ КОМПОЗИЦИИ
СОФИЙСКОГО СОБОРА В КОНСТАНТИНОПОЛЕ
Основой архитектурного языка греческой классики было понятие
пластического. Это качество определяло и масштаб построек, и их оча-
рование. Византийская архитектура вышла из тысячелетнего развития
ордерной системы, но стоявшая перед ней задача создания интерьера
христианского храма привела к возникновению неведомой ранее эстети-
ческой выразительности привычных форм. Это касается прежде всего
ритма и тектоники. Ритм — перекличка пластических объемов в античном
зодчестве — заменяется движением криволинейных линий и плоскостей,
которые внутри здания всегда вогнутые, полые, но никогда не выпуклые,
не телесные. Красота мерного подъема колонн античного храма уступает
место направлению тектонического развития сверху вниз. Купол, самая
масштабная и совершенная форма, венчающая здание, становится без-
условным центром композиции. Исчезает телесная наполненность антич-
ных архитектурных форм, вместо этого приходит понимание стен и сво-
дов как гибкой, закрепляющей движение внутреннего пространства обо-
лочки. Пластическая выразительность, столь свойственная активному,
жизнеутверждающему характеру античного сенсуализма, больше не це-
нится. Красота новой архитектуры вызывает у человека состояние созер-
цания и рефлексии, как нельзя более отвечающее запросам христианского
богослужения, чьей «основной задачей было не пробуждение, а подавле-
ние воли» х.
Софийский собор в Константинополе является высшим воплощением
подобных художественных устремлений (рис. 1). Ему посвящены многие
восторженные описания. Композиция собора часто определяется как
соединение базилики и купольной системы. С уверенностью можно ска-
зать, что задача перекрытия гигантской базилики куполом на самом деле
была поставлена перед зодчими. Новый храм стал на месте базилики Фео-
досия. Открытый раскопками портик последней и старое здание скево-
филакиона позволяют говорить об их одинаковой ориентации и близких
размерах. Идея базилики была старой^ идея купола — новой. «Базили-
кальная пространственная структура кажется первичным образованием,
в которое вторгается система опор купола» 1 2. Но при этом необходимо
добавить, что София есть соединение базилики не только с куполом,
но еще и с развитым типом центрического здания, прекрасный образец
которого — церковь Сергия и Вакха — начал строиться здесь же, в Кон-
стантинополе, лишь несколькими годами раньше. И если купольные ба-
зилики — типичное явление как раз для VI столетия, то композиционная
1 В. Н. Лазарев. История византийской живописи, т. 1. М., 1948, стр. 33.
2 Н. Kahler. Die Hagia Sophia. Berlin, 1967, S. 41.
187
1
структура Софии больше нигде не была повторена. Именно зкседры при-
дают такую пространственность интерьеру собора, но их устройство
привело к своеобразнейшим комбинациям отдельных элементов, вызы-
вающим недоумение исследователей и попытки их объяснения.
Все дело в том, что экседра, помимо своей основной вогнутой формы,
как она воспринимается из подкупольного пространства, обладает еще
и выпуклым абрисом — со стороны боковых нефов. Выпуклость внутрен-
ней структуры — явление абсолютно нехарактерное для византийской
архитектуры. Но в постройках с внутренними экседрами выступ послед-
них, как правило, загромождает пространство угловых помещений. По-
скольку эта форма — не основная, то при небольших размерах храмов,
когда этот выступ невелик, с ней можно без труда примириться. Примером
может служить тот же храм Сергия и Вакха. Однако при колоссальности
размеров, свойственных Софийскому собору, подобную форму нельзя
было оставить без внимания.
Именно это обстоятельство породило в Софийском соборе странные
полуарки, невероятные по форме своды, разномасштабность опор и колонн;
здесь есть какая-то вынужденность решения. Были предположения, что
эти места говорят о каких-то переменах в процессе строительства. Самую
смелую гипотезу выдвинул В. Клайс 3. Но она не нашла поддержки,
и Г. Клеер сформулировал свои предположения гораздо осторожнее 4.
Однако обоих авторов интересовал первоначальный вид боковых нефов.
Разгадка скорее кроется в особенностях построения центрального про-
странства и своеобразия соединения экседр с боковыми нефами.
Из описания Прокопия следует 5 6, что строительство храма началось
с воздвижения центральных столбов и арок. Идея купола была определяю-
щей в формировании замысла. Купол с востока и запада опирается на
полукупола экседр (см. рис. 2). Последние в свою очередь опираются на своды
меньших экседр, которые по три примыкают с востока и запада. Выбран-
ная система начинает сама по себе определять соразмерности форм. Ни
диаметр, ни глубина полукуполов и экседр не могут быть значительно
изменены. Если экседры разной ширины — пространства вимы и глав-
ного входа несколько шире остальных, — то это сделано намеренно, для
выделения главной оси; поэтому своды над ними тоже поднимаются чуть
выше остальных. Такое стремление характерно для IV—VI вв. Его мы
видим в разбивке центра мавзолея св. Констанцы в Риме, а также в по-
стройках VI в.® Оно связано с глубоко традиционным для античного
мира вторжением интуиции, в данном случае — художественной, в логиче-
ские схемы, создаваемые разумом.
Особенностью Софийского собора является то, что границами между
нефами в нем служат не трактуемые так или иначе перегородки, а настоя-
щие пространственные зоны, создаваемые двумя рядами колонн (рис. 3).
В средних помещениях боковых нефов эти зоны не нарушаются, но в углах
в них вторгаются очертания экседр. Создается впечатление, что они явля-
ются специально задуманными элементами, дающими место для разви-
тия центрального сложного организма, без утеснения пространства боко-
вых нефов (рис. 4). Взаимосвязь степени выступания экседр и глубины
пространственных зон кажется очевидной, эти же зоны определяют
ширину центральных опор.
307 Византийская цивилизация... 1947—1991 rr.
3 W. Kleiss. Beobachtungen in der Hagia Sophia in Istanbul. — «Istanbuler Mittei-
lungen», 15, 1965, S. 168—185.
4 H. Kahler. Op. cit., S. 41.
6 Прокопий. О постройках. — ВДИ, 1939, № 4, стр. 203—283.
6 F. W. Deichmann. Friihchristliche Kirchen in Rom. Basel, 1948; P. A. Underwood.
Some Principles of Measure of the Period of Justinien. — «Cahiers archeologiques»,
III, 1948, p. 64—74.
188
308 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
В такие же зоны превращена и внешняя граница боковых нефов.
Создается удивительная игра пространственных отношений, которая
имеет место лишь в этом памятнике, где границами пространства служат
зоны пространства.
Исходя из размеров центрального пространства, мы получили общую
длину всего здания. Для этого понадобились не какие-нибудь абстрактные
числовые взаимоотношения величин, а лишь последовательное проведение
избранного композиционного приема. Оказывается, что этим же опреде-
ляется и общая ширина храма.
Для человека, находящегося в константинопольской Софии, четырьмя
точками, определяющими границы подкупольного помещения, являются
точки, на плане здания соответствующие углам, образованным внутрен-
ними плоскостями центральных столбов и поверхностями примыкающих
к ним экседр. Образующаяся форма не есть квадрат, зто близкий к нему
прямоугольник, ;чья длина больше его ширины на удвоенную глубину
центральных арок (восточной и западной). Но зта же величина определяет
разницу длины и ширины самого собора в целом (без апсиды). Следова-
тельно, опоясывающие центральное ядро помещения имеют одинаковую
ширину. И если мы нашли ее с запада и востока, то она будет такой же
с севера и юга. План собора оказывается более подчиненным центриче-
скому началу, нежели это можно было предположить.
Изложенное объяснение форм Софийского собора дает возможность
проследить развитие архитектурного замысла как бы изнутри. Оно поз-
воляет полнее и точнее, чем обычно, выявить основные композиционные
идеи и то их соединение, которое определило неповторимость облика
храма. Оно позволяет увидеть, каким образом сама грандиозность пос-
стройки, обычно приводящая к утяжелению опор и увеличению их объ-
ема, была использована двумя великими зодчими — Анфимием из Тралл
и Исидором из Милета — для создания структуры, чья пространственность
и легкость стали недостижимым идеалом, почти чудом в истории мировой
архитектуры.
Византийский временник, том 51
' М. В. КРИВОВ
; «ИНДИЙСКОЕ» ПОСОЛЬСТВО В ВИЗАНТИИ
Сообщая в своей «Хронографии» об окончании войны между ромеями
и персами при императоре Ираклии, Феофан упоминает о том, что ро-
мейского василевса поздравил с победой индийский царь, который при-
слал ему в подарок много жемчуга и драгоценных камней (’Ey аитш os
-<u zaipui б paaikeo; wv ’Iv&bv raprat joy^aptxta -tip ‘IlpaxAetip sitt -rrj тшу Ilep-
aajv vtx-ц, papYapita? xai XtSoo^ ttutou; txavoo?)*.
Возникает вопрос: откуда было послано посольство с упомянутыми
дарами? Ведь, как известно, в Византии Индией называли не только
собственно Индию, но и нередко восточноафриканское побережье, а также,
Южную Аравию 1 2. В правление Ираклия в регионе Восточной Африки
и Красноморского бассейна был только один правитель, к которому
византийские авторы могли применить высокий титул б BaatXsu; — эфиоп-
ский царь Аксума. Следовательно, посольство могло отправиться в Ви-
зантию либо из собственно Индии, либо из Эфиопии.
У Феофана приведенное выше известие помещено между сообщениями
о начале междоусобной борьбы среди персов и о сражении при Му’те —
первом военном столкновении ромеев с арабами-мусульманами 3. Оба
этих события имели место в 629 г. Однако у Феофана они ошибочно поме-
щены в 22-й год правления Ираклия и в первый год правления арабского
халифа Абу-Бекра, что соответствует 632 г.4 В каком из них прибыло
в Византию упомянутое посольство?
Если мы признаем, что поздравление и подарки Ираклию были при-
сланы из собственно Индии, то первая дата отпадает. Военные действия
между ромеями и персами прекратились еще в 628 г., а в июне 629 г.
персидские войска были полностью эвакуированы из занятых ими ви-
зантийских провинций 3. Учитывая дальность расстояния, можно допу-
стить, что в Индии известие о победе ромеев было получено очень поздно.
Кроме того, вряд ли посланцы индийского царя решились бы ехать через
территорию Ирана, недавнего врага Византии, чтобы поздравить ромей-
ского василевса с победой. Они могли продвигаться двумя возможными
маршрутами — по Аравийскому морю, Аденскому заливу, Красному
морю, через Египет в Александрию и далее по Средиземному морю до Кон-
стантинополя или через Среднюю Азию и дальше по Каспийскому морю,
затеям через Кавказ к Черному морю и по нему до византийской столицы °.
Учитывая большую протяженность обоих этих путей, а также возможные
задержки в дороге, можно допустить, что посольство из Индии могло при-
быть в Византию в 632 г. Сказать что-нибудь более определенное по этому
поводу вряд ли возможно. Мы не знаем, кто из индийских правителей
решился установить прямые контакты с василевсом ромеев и какие у пего
для этого могли быть мотивы.	*
309 Византийская цивилизация.» 1947—1991 гг.
1 Theophanis Chronographiа / Ed. С. de Boor. Lipsiae, 1883. Vol. 1. P. 3.35.
2 Пигулевская H. В. Византия на путях в Индию. М.; Л., 1951. С. 122, 103. 171,
224 225, 268, 269, 312; Шохин В. К. Представления об Индии в Древней Руси’.
М ,’ 1988. С. 194, 225. Ср.: Theoph. I. Р. 24, 222, 223, 244.
3 Theoph. I. Р. 335.
5 Болотов В. В. К истории императора Ираклия//ВВ. 1908. Т. XIV (1). С. 92.
в О путях см.: Пигулевская Н. В. Указ. соч. С. 150 152; Ирмшер И. Византия
п Индия // ВВ. 1984. Т. 45. С. 67.
© М. В. Кривов, 19'31
14»
211
310 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Более вероятно, на наш взгляд, что поздравление и дары прислал царь
Эфиопии — традиционной союзницы Византии, у которой были противо-
речия с Ираном из-за политического влияния в Южной Аравии. В этой
связи обращает на себя внимание то, что арабские источники, в которых
излагается история раннего ислама, свидетельствуют о мирных и даже
дружелюбных отношениях мединских мусульман с Эфиопией до конца
20-х годов VII в. Однако в июле-августе 630 г. (10 г. х.) эфиопы совершили
набег на аравийский порт Шуайба, для отражения которого Мухаммед
послал отряд во главе с Алкамой ибн-Муджаззизом ал-Мудлиджи 7.
Если принять версию о том, что поздравление и дары Ираклию прислал
эфиопский царь, можно попытаться объяснить столь внезапную перемену
в эфиопско-арабских отношениях. Между 27 августа и 25 сентября 629 г.
произошло первое военное столкновение при Му’те ромеев с арабами-
мусульманами 8. Если эфиопское посольство отправилось из Аксума сразу
после получения там известия об эвакуации персидских войск из Египта,
в момент сражения при Му’те оно уже могло находиться на византийской
территории. Возможно, посланцы оставались в Константинополе до конца
629 или начала 630 г. По возвращении в Аксум они могли побудить своего
царя отвлечь внимание арабов от ромейских пределов и послать указан-
ную экспедицию против Шуайбы. Таким образом, эфиопы в данном случае
действовали как союзники ромеев.
7 Кобищанов Ю. М. Северо-Восточная Африка в раннесредневековом мире (VI—
середвна VII в.). М., 1980. С. 145; Annales quos scripsit Abu Djafar Muhammed
ibn Djarir at-Tabari / Cum aliis ed. M. J. de Goeje. Lugd. Bat., 1879—1901. Ser. 1.
P. 2595.
8 Кривов M. В. Сражение при Му’те по арабским источникам и Феофану // ВВ.
1979. Т. 40. С. 97.
Византийский временник, том 35
Г. Л. КУРБАТОВ
РАЗЛОЖЕНИЕ АНТИЧНОЙ ГОРОДСКОЙ СОБСТВЕННОСТИ
В ВИЗАНТИИ IV — VII ВВ.
Никто не отрицает того факта, что византийский город больше, чем
какой-либо другой, сохранил преемственную связь с античным, античные
традиции в важнейших проявлениях городской жизни. Но тем труднее
и необходимее провести ту в силу этих обстоятельств более трудно выяв-
ляемую грань, которая отделяет традиции, так сказать, от античного су-
щества города, определить тот момент, когда город по своему характеру
и существу окончательно перестает быть античным и сохранившееся на-
следие живет в нем уже как традиция.
Известно, что многие исследователи, и среди них, например, А. П. Ру-
даков, рассматривали византийский город на всем протяжении его исто-
рии как античный х. Разумеется, такая точка зрения современного ис-
следователя удовлетворить не может, как и еще распространенное в недав-
нем прошлом в советской литературе мнение о вживании античного по
характеру ранневизантийского города в новые феодальные условия в
Византии 1 2. Ни у кого сейчас не вызывает сомнения положение о том,
что город неотделим от деревни и процессы, происходившие в аграрных
отношениях, одновременно воздействовали на город, что их развитие
было неразрывно взаимосвязанным. Очевидно, лишь обратившись к кар-
динальным чертам или признакам античного города и проследив их от-
мирание, мы сможем провести грань, которая кладет конец античному
городу Византии и дает начало существованию античных традиций уже
только как традиций в городской жизни. Перечисление тех или ицых
проявлений преемственности, даже при всей их многочисленности, в
целом еще мало что дает для каких-либо обобщающих выводов, если речь
не идет о явлениях, определяющих сущность античного города, и, нао-
борот, с их учетом только и становится возможной оценка реальной зна-
чимости преемственности и традиций.
Выяснению характера ранневизантийского города немало вреда при-
нес однобокий подход к нему как преимущественно центру товарного
производства. Но это во многом было связано с тем, что таким был едва
ли не общий подход к позднеримскому городу, подход, навеянный рядом
разного происхождения, но прочно сложившихся в науке традиций, частич-
но воспринятых и нашей византинистикой. Эти традиции уходят своими
корнями в XIX в. Одна — это остатки модернизаторского подхода к городу
как центру товарного производства; другая заключалась в том, что на
311 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
1 А. П. Рудаков. Очерки византийской культуры по данным греческой агиографии.
М., 1917.
2 М. Я. Сюзюмов. Проблемы иконоборчества в Византии. Свердловск, 1948; ср.
ВВ, V, 1952, стр. 294.
2»
15
312 Византийская цивилизация..^ 1947—1991 гг.
основе изменений в политических отношениях в городе в период Им-
перии и именно исходя их этого материала делались определенные выво-
ды об эволюции городских социально-экономических отношений, изме-
нении условий существования города. Такая переоценка значения чисто
товарных, обнаженно экономических связей города с округой продолжа-
ет сохраняться и в современной литературе. Хотя для античного общества
характерен достаточно высокий уровень товарных, товарно-денежных
отношений, тем не менее не они определяли существо античного города.
Развитые товарные отношения города с округой еще ничего не дают для
квалификации его характера или изменения этого характера. Факт от-
сутствия или наличия развитых товарных отношений с этой точки зрения
ничего не доказывает. Доказывает другое, на что обращал внимание
К. Маркс, говоря о специфике античного города — существовании его
прежде всего как коллектива, городской гражданской общины земельных
собственников и землевладельцев, т. е. о неразрывных социально-поли-
тических связях, которые связывают город и деревню 3. Для античного
города именно данная черта была доминирующей. Этого нельзя забывать
потому, что, хотя в то время возникновение города было результатом
дальнейшего развития отделения ремесла и торговли от сельского хо-
зяйства и становление городской общины опиралось на эти процессы,
сама консолидация землевладельческого населения в городскую общину
во многом и обусловливала превращение ее в центр ремесла и торговли 4.
Товарные отношения внутри полиса были в известной мере самостоя-
тельны, но не независимы. Они составляли определенную часть, опреде-
ленные компоненты самой внутриполисной системы отношений и были во
многом ей подчинены. Эти товарные отношения преломлялись через систе-
му социально-политических связей, характерных для. античного полиса,
и частично регулировались ими, и без учета роли этой системы бесполез-
но делать какие-либо сопоставления и выводы. Античный город по самому
своему происхождению и сущности был значительно менее «независи-
мым» центром товарного производства, чем феодальный. И в этом смысле
был недалек от истины Э. Кондураки, когда писал о характерном для ан-
тичности «городском образе жизни», который поддерживал товарно-денеж-
ные отношения 5.
Именно недооценка значения этих связей и привела к упрощениям
и известной модернизации в подходе к позднеантичному и ранневизантий-
скому городу, который рассматривался как просто центр товарного про-
изводства, оценивался в своих прямых товарных и рыночных связях
и отношениях с округой.
Никто не будет отрицать весьма существенных отличий позднеантич-
ного и ранневизантийского полиса от классического — они, разумеется,
были. Но есть и главное, общее, что их объединяет и заставляет рассмат-
ривать позднеантичный город не как нечто принципиально и качественно
новое, а как иной этап эволюции античного. Мы имеем в виду прежде
всего органическую связь города, и именно городской общины, с земель-
ной собственностью и земледелием, роль города в руководстве и контроле
над поземельными отношениями, и зто типично античная черта 6.
Внегородскую земельную собственность имел и средневековый город,
но она все же не играла определяющей роли в жизни городской общины,
не являлась основным источником ее доходов. Нужно сказать, что до не-
3 К. Маркс. Формы, предшествующие капиталистическому производству. М.,
1940, стр. 13—14.
4 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 3, стр. 20—21.
5 Э. Кондураки. О натуральном и денежном обмене.— ВВ, XIV, 1959, стр. 34.
6 Ср. И. Ф. Фихман. Городское и императорское землевладение в Оксиринхе
IV—VI вв.— ПС, 23(86), стр. 114: «Наличие земельного фонда, принадлежащего
античному городу как целому, было существенной его особенностью». - •
20
давнего времени значение городской земельной собственности (fundi
civitatum и т. д.) позднеантичного города явно недооценивалось. Была
широко распространена точка зрения, что к IV в. большая часть земельной
собственности городов перешла в частные руки, была расхищена и при-
своена куриалами 7. На основании этого делался вывод о том, что благо-
получие городов уже с конца II—III в. в основном зависело от собствен-
ных подачек и расходов магистратов 8 9. Ошибочность такой точки зрения
очевидна. Ее происхождение понятно: с замкнутостью и наследственностью
пребывания в куриях эксплуатацией большей части городских земель
занимались куриалы; превращение их в наследственных держателей
большей части земельной собственности города в известной степени
вуалировало ее принадлежность городу, на основании чего и делались
выводы о ее расхищении. Тенденции в этом направлении несомненны,
по степень их развития, вернее — ее оценка, оказалась ошибочной. Зна-
менитая фраза из речи Либания: «Вы, куриалы, обрабатываете большую
часть земель города (аурой? toLew? oyscov (атга»тас>), что послед-
нему обеспечивает поступление дохода»0— подтверждает не только то,
что большую часть земель города держали куриалы, но и то, что она совер-
шенно бесспорно признавалась собственностью и важнейшим источником
доходов собственника — города. Мы не будем говорить о соотношении
расходов города и куриалов на муниципальные нужды. Это вопрос спорный,
и весьма возможно, что доходы куриалов от находившихся в их пользо-
вании городских земель в достаточной мере покрывали и их так называе-
мые частные расходы на городские нужды 10 11. Следует отметить и другое:
часть городских земель и имуществ была непосредственно приписана
к определенным городским учреждениям и обеспечивала их деятельность
прямо, натуральным путем или благодаря получаемым с них доходам и.
Эти имущества находились в ведении облеченных соответствующими
функциями куриалов и, таким образом, непосредственно обеспечивали
поддержание тех или иных видов городской жизни и деятельности. Мы
уже не говорим о других видах доходов городов, которые нуждаются
в отдельном изучении. Важно то, что внегородская земельная собствен-
ность города продолжала оставаться одним из важнейших и очень значи-
тельных источников доходов городской общины 12. И этот факт нельзя
недооценивать ни с экономической, ни с социальной, ни с политической
точки зрения. Общая земельная собственность в определенной мере свя-
7 См. Г. Л. Курбатое. Разложение рабовладельческих отношений и проблемы
внутреннего развития византийского города V—VI вв.—«Вестник ЛГУ», сер. истор.,
вып. X, 1956.
8 В нашей литературе см., например: А. Б. Ранович. Восточные провинции Рим-
ской империи в I—III вв. М.—Л., 1949.
9 Liban., XXXI, 16; стр. LII, 33.
10 На территории городской округи земли делились на: 1) владения муници-
пальных собственников, мелких и средних землевладельцев, находившиеся под кон-
тролем городской общины и входившие полностью в подвластную городу муниципаль-
ную территорию; 2) собственность куриалов, неразрывно связанную с выполнением
ими муниципальных обязанностей; 3) коллективную земельную собственность город-
ской общины (oiiaia ttjc %6Zst»c, fundi civitatum, tojroi тгС noZEtoc и t. д.).
11 Так, дрова для общественных бань поставлялись с городских лесных участков,
масло для освещения общественных мест, муниципальных учреждений и спортивных
школ — из городских имений, вероятно поделенных также между различными муни-
ципальными учреждениями. Некоторые обеспечивавшие их деятельность имущества
прямо считались или являлись собственностью этих учреждений, например те, которые
снабжали необходимым различные виды празднеств и зрелищ (agonotheticae possesio-
nes). У Антиохии и Апамеи, например, были специальные луга (CJ, XI, 61(60), 1—2;
de publicis pratis Apamenis), обеспечивавшие выпас и прокорм лошадей для ипподро-
ма (Ыпотро<уоиУТЕ?). Вероятно, эта собственность росла и существовала как собствен-
ность учреждений, в принципе считаясь общегородской муниципальной, в связи с прак-
тикой целевых дарений городу, дарений с определенным назначением.
12 А. Н. М. Jones', The Later Roman Empire (284—602). .., v. I—II. Norman.,
1964, p. 641.	,	-
313 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
21
314 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
зывала, сплачивала городскую общину. Не говоря уже о коллективных
доходах, мы не можем не учитывать и того существенного факта, что та
или иная (и, возможно, немалая) часть земельных собственников города
была держателями его земель. Не будем касаться и еще чрезвычайно
тесно связанного с городом муниципального землевладения, подконтроль-
ного городской общине. Темпы его упадка к IV в., по-видимому, также
преувеличены.
Естественно, что сокращение городской земельной собственности и
муниципального землевладения самымопределеннымобразом сказывалось
на состоянии городских общин. Мы не будем касаться этих процессов,
поскольку они хорошо изучены, особенно упадок муниципального зем-
левладения. Остановимся лишь на том, что едва ли не самым сокруши-
тельным ударом по благополучию городов считаются конфискации части
городской земельной собственности государством в начале IV в.13 Известно,
что тогда у городов были отобраны, перешли в императорские и частные
имущества земли, которые эллинистические и прочие монархи в свое
время подарили городам. Бесспорно, эти земли были значительны, и их
конфискация существенно сократила городской земельный фонд.
Едва ли ее можно связывать только со стремлением императорской влас-
ти увеличить собственные земельные фонды. Вероятно, причин было
много и некоторые из них носили экономический характер. Известны и
не нуждаются в перечислении данные об упадке муниципального земле-
владения, росте числа пустующих и заброшенных земель. Весьма воз-
можно, что конфискации имели целью передать часть земель независи-
мым собственникам, способным обеспечить их обработку, сократить тер-
риторию городских земель, обработку которых в той или иной мере не
обеспечивала городская община. Иными словами, это была мера, не столь-
ко сознательно направленная на подрыв городского землевладения, зе-
мельной основы античного города, сколько вызванная его состоянием и
необходимостью обеспечить надлежащую эксплуатацию контролируемых
им земель.
Конфискации, естественно, отразились на состоянии многих городских
общин. Но едва ли следует преувеличивать их значение. У городов осталась
земельная собственность всех видов иного происхождения. Известно, что
многие города вообще возникали самостоятельно, и их земельные фонды
лишь пополнялись дарениями и пожалованиями. Нельзя недооценивать
удельного веса этого фонда так сказать, «частной» собственности города.
Он был очень значительным, и факты показывают, что до конца
II в. города активно покупали земельную собственность, дарения городам
со стороны богатых землевладельцев были достаточно частыми и т. д.
Приведенное выше свидетельство Либания показывает, какую роль игра-
ла городская земельная собственность в жизни города во второй половине
IV в., т. е. после конфискаций.
Известно также, что часть отобранных земельных имуществ была затем
возвращена городам, но, мы бы сказали, на новых основах. Доходы с них
должны были обеспечивать строительство и поддержание городских
укреплений. Хотя эксплуатация их и осуществлялась куриалами —
представителями городской общины, они, очевидно, уже считались не
собственностью города, а выделенной городам собственностью государст-
ва (civitatibus in commune remissa sunt) 14. И, вероятно, именно на этом
основании, в отличие от, так сказать, «частной» собственности города,
расходованием поступлений с них распоряжался представитель импе-
раторской администрации, тогда как средства с сохранявшейся собствен-
13 См., например; R. His. Die Domanen der romischen Kaiserzeit. Leipzig, 1896,
S. 37—40; A. H. M. Jones. Op. cit., v. I, p. 415; v. II, p. 732, 737.
14 См. по этому вопросу: Г. Л. Курбатов. Основные проблемы внутреннего разви-
тия византийского города в IV—VII вв. Л., 1971, стр. 175.
22
ности города прямо поступали в муниципальную кассу. Таким образом,
в определенной части своих расходов города становились как бы «пенси-
онерами» государства, получателями части доходов с государственных,
а не своих имуществ. Эта эволюция весьма симптоматична именно с точки
ярения усиливавшегося и шедшего по разным направлениям отрыва
города от его прямой и непосредственной собственности на землю, от
прежней земельной основы, определявшей его античный характер.
Упадок внегородской земельной собственности города и муниципаль-
ного землевладения достаточно подробно освещен в литературе. В V в.
он идет весьма интенсивно — сокращается число состоятельных муни-
ципальных землевладельцев; законодательство свидетельствует об уси-
ливающейся продаже городами их земельной собственности для покрытия
городских расходов, и правительство бессильно ее приостановить, посколь-
ку все чаще эта распродажа обусловливалась определенными обязанностя-
ми, задолженностью 15. К VIII в. внегородская земельная собственность
города и муниципальное землевладение, по-видимому, фактически ис-
чезают или утрачивают значение. Исчезает деление земельных собствен-
ников на независимых и муниципальных как одно из важных обществен-
но-политических делений. Город в принципе как особая объединяющая
часть землевладельцев городская община утрачивает свою мощную вне-
городскую земельную собственность и контроль над округой и поземель-
ными отношениями в ней 1в. Все эти функции отходят к государственной
администрации.
Но если процесс отрыва античного города от его земельной основы
в главных чертах известен в связи с изучением аграрных отношений, то
значительно менее разработанным и освещенным является вопрос о раз-
витии аналогичных процессов внутри города, т. е. о перерождении его
внутригородского античного характера. Эволюция внутригородской соб-
ственности по существу не привлекала еще достаточного внимания. При
ее изучении также возникают многие вопросы, аналогичные тем, которые
были связаны с внегородской, и прежде всего — были ли в первой поло-
вине IV в. одновременно с государственными конфискациями замельных
имуществ городов проведены и соответствующие конфискации внутри-
городской собственности городской общины, которая также в известной
части могла рассматриваться как наследие и достояние императорской
власти.
Изучая характер позднеантичного — ранневизантийского города, мы
не можем пройти мимо античной коллективной собственности внутри него—
как земли, так и других имуществ. Именно принадлежность большей
части внутригородской земли общине позволяла осуществлять плани-
ровку, характерную для античных городов, строительство крупных
площадей, достаточно широких улиц, общественных зданий, так же как
большие коллективные доходы с внегородских земельных и прочих иму-
ществ города давали возможность поддерживать высокий уровень город-
ского благоустройства, общественного строительства. Нельзя забы-
вать и о том, что немало не только сугубо общественных по своему
характеру и назначению построек города являлось коллективной собствен-
ностью городской общины. Городу до IV в. и в IV в., очевидно, принад-
лежала и довольно большая часть важных доходных имуществ и построек
в городе — участков, домов, мастерских и зданий под мастерские, поме-
щений, сдававшихся в наем под лавки и склады, выстроенных городом
торговых рядов и т. д., являвшихся важными источниками доходов го-
315 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
15 См., CJ, IV, 61. «De vendendis rebus civitatis».
16 M. Я. Сюэюмов. Византийский город (середина VII — середина IX в.),— ВВ,
XXVII, 1968, стр. 52: «Налоговое облокзниз земтзвладельцев и деревни происходило
независимо от их принадлежности к городской общине».
I .-«.ММ!, 1 •' 
316 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
родской общины17. Аренда ремесленниками и торговцами муниципальных
помещений и мест, строительство на внутригородской земле, являвшейся
собственностью города,— все это очень тесно связывало жизнь и деятель-
ность значительной части населения города с античной городской орга-
низацией. Известно, что постройки, возводившиеся частными лицами
без разрешения на городской земле, являвшейся собственностью города,
согласно закону, становились собственностью последнего 18.
Некоторые земли в городе являлись частной собственностью; они
продавались и передавались по наследству, город не получал с них пла-
тежей. Преобладали, однако, земли, принадлежавшие самому городу.
Использование их контролировалось муниципальной организацией: она
давала разрешение и определяла характер пользования ими, диктовала
условия застройки, если давала разрешение на строительство. Построив-
ший становился собственником здания, но земля, на которой оно стояло,
продолжала оставаться собственностью города, и владелец строения, как
держатель участка, на котором находилась его собственность, вносил
соответствующие платежи городу 19.
Эта внутригородская собственность обеспечивала эффективный конт-
роль городской общины, ее реальное руководство в деле муниципального
строительства и благоустройства. Строительство великолепной разветвлен-
ной системы общественного водоснабжения, цистерн, фонтанов, обществен-
ных бань и других подобных сооружений в наиболее удобных для этого
местах и было возможно потому, что большая часть пригодных для этого
участков являлась собственностью городской общины и могла использо-
ваться ею.
Таким образом, когда речь идет об античном и позднеантичном городе,
мы не можем не считаться со значением как «внешней», внегородской
(преимущественно земельной) собственности, так и «внутренней», внутри-
городской. Если «внешняя» в основном обеспечивала главные поступления
городской общины — деньги, продукты, часть необходимых материалов,
обеспечивала реальный контроль и влияние (благодаря массе контроли-
руемых ею мелких и средних муниципальных землевладельцев, наличию
собственных муниципальных запасов продуктов) муниципальной орга-
низации на городском рынке, его известную стабильность, стабильность
снабжения города 20, то вторая в большей мере обеспечивала поддержание
городского «вида» жизни, городского облика античного города со всеми
присущими ему особенностями и отличиями.
Думается, что этот вопрос немаловажен для изучения и более пра-
вильной оценки характера социальных отношений и движений в городе.
Их часто не рассматривают через призму внутриполисных отношений и
связей. А между тем последние играли немалую роль. По мнению П. Пети,
симпатии Либания к антиохийским хлебопекам основывались на том,
что они в массе своей сохранили приверженность к язычеству21. На
если мы учтем, что они были чрезвычайно тесно связаны с муниципальной
собственностью (аренда городских мельниц и других муниципальных
имуществ), с муниципальной организацией, куриалами (поставки зерна,
дров, установление цен и т. п.) 22, то станет ясной их более тесная связь
со всей позднеантичной полисной организацией, ее имуществами и ин-
тересами, а соответственно — и причины симпатии Либания, борца за
17 См., например: CJ, XI, 70(69): vel domus vel ergasteria iuris civilis и др.; CTh,
XV, 1. 9; Nov. Th., 23.
18 CTh, XV, 1. 9
19 CJ, VIII, 11(12), 3.
20 См., например: Г. Л. Курбатов. К вопросу о корпорации хлебопеков в Антио-
хии IV в.— ВДИ, 1965, № 1.
21 Р. Petit. Lihanius et la viemunicipale a Antioche aux IVе siecle a pi es J. C. Pa-
ris, 1955, p. 131.
22 Г. Л. Курбатов. К вопросу о корпорации хлебопеков..., стр. 142- 153.
24
сохранение всех прав и основ полисного строя, к ним, а отсюда отчасти
и связанная с этим сохранявшаяся их приверженность к язычеству.
По существу мы можем в основных чертах проследить во II — VII вв.
два неразрывно связанных и параллельных процесса — упадок городской
земельной собственности вне города и внутри него.
Обеднение городской общины прежде всего выразилось в свертывании
ее деятельности в сельской округе города, сокращении там строительства,
ведшегося муниципальной организацией или при ее поддержке и участии 23.
В городе это нашло свое проявление также в постепенном сокращении
муниципального строительства, уменьшении размеров и ухудшении ка-
чества общественных сооружений, строившихся на городские средства.
В связи с этим не только возрастает роль частных пожертвований, но и
соответственно личное влияние жертвователей и дарителей.
Строится не столько то и так, что и как нужно городу, сколько то,
на что отпустили деньги жертвователи, и зачастую под влиянием их соб-
ственных вкусов. Воздействие на подобное строительство городской об-
щины уменьшалось, что и вело ко все большему отходу от установленных
норм и принципов, общих градостроительных планов и установок, к
нарушению строгого стилевого единства, характерного для классического
полиса.
Нельзя не учитывать и того обстоятельства, что города имели свои
каменоломни, карьеры, мастерские по производству строительных мате-
риалов, муниципальных ремесленников (CJ, VI, 1.5) и многое другое,
что в определенной мере обеспечивало высокий уровень и стандарт об-
щественного строительства. С обеднением городов зти возможности со-
кращались. Археологический материал свидетельствует об ухудшении
в III в. качества и сокращении объема общественного строительства 24.
Одновременно мы можем отметить и усиливающийся процесс перехода
занятых частными постройками городских участков в собственность хо-
зяев зданий. Самый факт собственности общины на значительную часть-
внутригородской земли, занятой частными постройками, был в принципе,
вероятно, чрезвычайно важным с точки зрения возможности обшины
влиять на строительную деятельность собственников зданий, требовать,
соблюдения благоприятных для города условий, не производить неже-
лательных для него перестроек и пристроек. С переходом участков в соб-
ственность домохозяев последние становились более независимыми от
города. Мы уже не говорим о том, что с продажей занятых частными зда-
ниями участков в известной мере сокращались и постоянные доходы горо-
да. Чтобы сохранить свои доходы в условиях, когда городская община
уже не могла обеспечить развитие общественного строительства, послед-
няя, видимо, начинает сдавать богатым собственникам под застройку
те участки в центральных и лучших районах, которые раньше являлись
незанятыми общественными «площадями». Очевидно, в III в. усиливается
частное строительство на общественных городских землях, которое вело
к определенному сокращению «общественных» пространств в городе.
Думается, что наряду с «внешними» факторами — строительством стен,
ограничивавшим возможности роста или даже сокращавшим его прежние
размеры, и это обстоятельство способствовало тому, что застройка городов
становилась более тесной, менее планомерной, более «средневековой»25.
Обеднение муниципальных организаций вело к тому, что они не только
зависели от дарителей, но и вынуждены были поощрять строительство
317 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
23 Археологически извори на европейската цивилизация».— «Археология», 1969,
№ 1, стр. 68.
24 См., например: Т. Иванов. Градоустройството през римската и късноантичнота
епоха.— «Археология», 1967, № 4, стр. 26—28.
2Ь А. Л. Каждан. Византийская культура. М., 1969, ст. 19. Римский форум в
Коринфе в VII—VIII вв. был застроен «массой мелких жилищ, мастерских и лавок».
25
318 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
общественных сооружений частными лицами на городской земле, предо-
ставляя им в награду различные льготы. Вероятно, в III в. довольно
значительная часть и обветшавших общественных построек городов,
которые не могли их поддерживать, перешла в собственность частных
лиц. Так, один из папирусов содержит предложение богатого жителя
купить у города большое непригодное строение в центре 2в.
Судя по всему, кризис III в. и связанная с ним разруха тяжело ска-
зались на благосостоянии и финансах городов. Восстановительные ра-
боты в конце III — начале IV в., правда, были проведены во многих
из них, но в целом зафиксировано, что для этого периода характерно более
бедное городское общественное строительство. Многие сооружения были
восстановлены далеко не в прежних размерах, причем использовался
худший материал.
Что касается конфискации городских земельных владений со времени
Диоклетиана, то они коснулись не только внегородских земель и иму-
ществ, а, вероятно, в той же мере затронули и внутригородскую соб-
ственность города и осуществлялись по тому же принципу и на тех же
основаниях. Можно полагать, что равным образом города потеряли и
аналогичные внутригородские имущества, здания и сооружения, в том
числе и доходные, которые пополнили фонд государственных имуществ,
были заняты и перестроены под государственные учреждения, мастер-
ские (CJ, VIII, 11 и др.) и хранилища. Иными словами, мы можем, видимо,
говорить о том, что масса новых государственных учреждений, создавав-
шихся по мере бюрократизации империи, государственных складов, ма-
стерских, казарм в значительной степени размещалась в помещениях,
прежде принадлежавших городу, а затем ставших государственной соб-
ственностью 26 27.
Таким образом, эти конфискации способствовали увеличению го-
сударственной собственности в городе, с одной стороны, а с другой, ве-
роятно, способствовали сохранению ряда сооружений, которые города
были сами не в состоянии поддерживать и ремонтировать. Мы лишь кос-
венно можем судить о размерах этих изъятий из муниципальной собствен-
ности, но, как показывает материал Александрии, они, по-видимому,
были значительными и распространились на все виды построек. Вероятно,
это, в частности, и привело к конфликту, связанному с убийством алек-
сандрийского епископа Георгия, предложившего увеличить или ввести
дополнительный побор со съемщиков прежних муниципальных строений.
В таком случае этот конфликт еще раз свидетельствует о реальном эко-
номическом значении муниципальной собственности и влиянии ее на со-
циально-политические отношения в городе.
Видимо, когда эти имущества находились в собственности города,
ими пользовались многие жители на, очевидно, достаточно выгодных
и им, и городу условиях. Неизвестно, были ли они уже конфискованы
к тому времени, когда развернулись драматические события, но Георгий
предложил государству собирать с них побор как с бывшего муниципаль-
ного достояния 28. Мы, правда, не энаем, был ли этот побор больше прежних
или представлял своего рода добавку к ним, но, судя по реакции алек-
26 Т. Franc. An Economic Survey of Ancient Rome, v. II. p. 259, 276.
27 Вероятно, многие государственные мастерские просто представляли Собой
расширенные и перестроенные прежние муниципальные, иногда оставленные в веде-
нии куриалов. Весьма возможно, что это их происхождение нашло отражение и в тек-
стах некоторых законов, где упоминаются общественные мастерские (ergasteria publi-
са), но подчеркивается их государственный, а не муниципальный характер: ad ius
pertinentes publicum. Законодательство в тех случаях, когда это имееет значение, чет-
ко разделяет ergasteria iuris civilis и ergasteria iuris civitati. Cp. CJ, XI, 32.3 и CTh,
XV, 1.9.
28 Amm. Marc., XXII, 11, 8—9.	..... ,-л
26
сандрийцев, приходится предположить последнее, ибо вряд ли они преж-
де пользовались этими строениями абсолютно безвозмездно.
Можно отметить и другое: города — вероятно, за исключением крупных
или достаточно богатых — уже не могли поддерживать старых обществен-
ных сооружений. Законодательство очень отчетливо фиксирует это
явление в IV в. Многие общественные сооружения не поддерживаются
должным образом и не ремонтируются. Отчасти это было связано с со-
кращением поступлений в муниципальную казну. Закон императора Кон-
стантина (CTh, XII, 11, 1 — 314—340) сообщает, что держатели городской
земли плохо и неисправно платят городам и пытаются не только присваи-
вать городскую собственность, но даже и продавать ее. По-видимому,
это в равной мере относится и к внутригородской собственности города,
и, очевидно, выражалось в том, что ее владельцы пытались рассматривать
как свою собственность земельные участки, на которых были расположены
их строения. Ситуацию, отражающую положение с внегородской и внутри-
городской земельной собственностью, раскрывает указ Юлиана от 362 г.
(Cth, X, 31,1): «Мы приказываем возвратить городам общественные зе-
мельные владения, чтобы они сдавались в аренду по справедливым ценам
и чтобы тем самым всем городам могло быть обеспечено восстановление».
Обращает на себя внимание и инициатива частных лиц по отношению
к городской собственности. Так, один из эдиктов (CTh, XV, 1,9) упоми-
нает о людях, очевидно, в достаточной степени самостоятельно построив-
ших дополнительные этажи над помещениями мастерских, являвшихся
собственностью города. Характерно, что эдикт признает, несмотря на
явно незаконный характер такой застройки, их право собственности на
эти этажи.
Закон Юлиана от 362 г. (CJ, VIII, 11 (12), 3) свидетельствует о даль-
нейших уступках частным собственникам. Речь в законе, очевидно, идет
о предшествующем периоде правления Констанция, когда права соб-
ственности городов нарушались достаточно активно. Стремившийся
укрепить собственность городов и вернуть им прежние имущества, Юлиан,
видимо, столкнулся с тем фактом, что многие за это время построили те
или иные здания на городской земле. Но одновременно Юлиан видел, что
города не могут своими силами обеспечить строительство общественных
или доходных строений. Вероятно, не желая вступать в конфликт с соб-
ственниками, но стараясь укрепить права городов и обеспечить их поступ-
ления (CTh, XVI, 9-CJ, VIII, 11, 3—362), он признал право
собственности отдельных лиц на постройки (iSiov owtoo ё/ётш), возведен-
ные ими на земле — собственности города (el? того» ттолеок), «если
это не вредит» городам и украшает их 2®. Тем самым Юлиан в из-
вестной мере поощрял и частное строительство — правда, «украшающее»
город. По сути дела это говорит лишь о том, что такое «украшение» уже
было не по силам городской общине и приходилось идти на уступки част-
ным лицам 29 30. Это особенно отчетливо видно на фоне статей, свидетель-
ствующих об упадке, свертывании общественного муниципального их строи-
тельства, обветшании и разрушении общественных зданий города в
IV—V вв. (CTh, XV, 1—26). Судя по законодательству, во второй поло-
вине IV в. учащаются случаи, когда частные лица пытаются присвоить
общественные постройки (CJ, VIII, 11 (12) 15—398). При этом значи-
тельную часть внутригородской собственности городской общины следует
рассматривать не только как дополнительный источник доходов, возникав-
ший в основном в результате дарений. Это была собственность в зна-
319 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
29 J. Levy. West Roman vulgar law. The Law of Property. Philadelphia, 1951, p. 271.
30 He случайно даже об Антиохии Либаний писал, что «частные дома» «возрастают
и затеняют своим блеском и великолепием» общественные постройки, а последние
«объяты неприглядностью» (XLII).
27
320 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
чительной части обеспечивавшая поддержание городской жизни, город-
ского благоустройства, функционирование важнейших городских и об-
щественных учреждений.
В результате покупки, дарений, завещаний города могли приобре-
тать самые различные доходные имущества. Но в принципе они стреми-
лись сохранить за собой прежде всего те, которые определяли жизне-
деятельность городской общины. И на первом месте стояло не столько
извлечение доходов от разных видов городской собственности, сколько
обеспечение благодаря этой собственности важнейших общегородских
нужд. Именно собственность города, а не покупка городской общиной тех
или иных продуктов, сырья и изделий обеспечивала существование со-
ответствующих общественных фондов, запасов городской общины. Соб-
• ственные лесные угодья там, где только это было возможно, позволяли
снабжать общественные учреждения города, прежде всего общественные
бани, дровами. Другое дело, на каких условиях дровосеки осуществляли
заготовку и доставку. Но общественные бани имели постоянный источник
снабжения, а лица, занимавшиеся заготовкой и доставкой дров, своими
частными доходами также оказывались связанными с муниципальной
собственностью.
Аналогично обстояло дело с торговлей печеным хлебом, да и вообще
со снабжением города в целом. Антиохийские мельницы, например,
вероятно, принадлежали городу, и ими лишь пользовались или их арен-
довали хлебопеки 31. Эта собственность города давала возможность кон-
тролировать производство печеного хлеба, а не только его продажу, точно
так же как наличие собственных зерновых и прочих продовольственных
запасов и фондов, поступавших из городских имений, не только удовлет-
воряло соответствующие нужды различных муниципальных учреждений,
но и позволяло массой натурального продукта, а не одними распоряже-
ниями и контролем поддерживать соответствующий уровень цен на го-
родском рынке 32.
Мы уже не говорим о том, что в основном муниципальной собствен-
ностью являлись городские и пригородные садовые и огородные участки.
Это обеспечивало контроль города над огородниками и в принципе при-
водило к тому, что важнейшие для жизни города корпорации были чрез-
вычайно тесно связаны с муниципальной организацией и в значитель-
ной мере зависели от нее. Многие необходимые для городского хозяйства
отрасли, по-видимому, непосредственно находились в ведении городской
общины, в том числе и ремесленные мастерские, которые могли работать
на продажу, но основной задачей которых было все же производство
необходимых для городского благоустройства и строительства изделий
и материалов. Мастерские—собственность городов упоминаются многими
источниками, в том числе и законодательством IV—V вв. 33 Весьма воз-
можно, что часть из них в результате конфискаций перешла в собствен-
ность государства и пополнила число государственных мастерских, остав-
шихся под управлением и в ведении муниципальных организаций.
Думается, что наличие собственного городского производства и эф-
фективный контроль муниципальной организации, ее собственность
на карьеры, разработки и сырье — все это было одним из важных фак-
торов, одной из основ развития и осуществления широкого обществен-
ного городского строительства, обеспечения его высокого качества, как
стандарта производимых для него материалов, а частично и снабжения
городского рынка. Таким образом, античный город имел и свою строи-
тельную базу, опять-таки прочно существовавшую на основе егособствен-
31 Г. Л. Курбатов. К вопросу о корпорации...
32 Там же, стр. 152.
33 Nov. Th., 23; CTh, XV, 1.9 и др.
28
яости. И значительная часть занятых в этой сфере и в мастерских города
ремесленников была прямо связана с муниципальной организацией. При
этом не только политическая значимость городской общины, а прежде
всего ее реальные позиции в экономической жизни города привязывали
и подчиняли ремесленников к античной муниципальной организации,
ограничивая роль и значение их профессионально-производственных
объединений, корпораций.
Возрастание значения корпораций в IV—V вв., как теперь признается
большинством исследователей, было не только и, может быть, не столько
связано с государственной и фискальной политикой, фискальными ин-
тересами государства, а имело свои внутренние причины. И одна из них
заключалась в падении значения в жизни города общегородской кол-
лективной собственности, в развитии и укреплении за ее счет частной
и корпоративной собственности.
Мы можем проследить, как упадок внутригородской собственности
города был связан с общим упадком городской собственности в целом.
Можно предполагать, что упадок внегородской и внутригородской соб-
ственности города не был одновременным и параллельным. В городе он
протекал медленнее в силу необходимости поддержания муниципального
хозяйства. Законодательство, на наш взгляд, позволяет выделить ряд этапов
этого процесса. Если III в. характеризуется бесспорным сокращением об-
щественного и развитием частного строительства на земле, принадлежащей
городу, то в IV в. налицо упадок строительства и деятельности обществен-
ных муниципальных учреждений. Законы, ограничивавшие разруше-
ние построек и расхищение украшений (CTh, XV, 1, 1 сл.) 34, прямо сви-
детельствуют не только об их обветшании, но фактически и о том, что
они перестают функционировать. Если в первой половине IV в. многие
из них лишь ветшали и законодатели стремились как-то оградить их
от разрушения, то во второй половине IV в. правительство уже разре-
шает сносить и использовать для строительных нужд материалы забро-
шенных и разрушавшихся муниципальных сооружений. Вероятно, уже
в IV в. многие из них переходят в частные руки, становятся собственностью
церкви, государства. Мы говорим о сооружениях не только обществе зного,
но и хозяйственного муниципального значения. Сокращение натураль-
ных муниципальных поступлений, муниципальных запасов, естественно,
вело к тому, что муниципальные склады и хранилища пустовали. Они
либо разрушались, либо переходили в руки государства или частных лиц.
Но в IV в., как показывает законодательство, еще сильна тенденция
сохранять нужные городу внутригородские имущества и собственность
на землю за городом. Продавались здания, но не земля под ними, сохра-
нялись в собственности города лавки и мастерские или помещения под
них.
V век, судя по законодательству,— это уже период активной распро-
дажи внутригородской собственности — самой земли, лавок и мастерских
Именно тогда, по-видимому, и переходит в частные руки большая часть
внутригородской общественной собственности. В V в. учащаются попытки
уклоняться от платежей, т. е. по существу присваивать городскую
собственность. Не случайно, что в законах V в. все чаще говорится о
внутригородских имуществах — участках, домах, лавках, мастерских.
23-я новелла Феодосия сообщает, что те из них, которые «удерживаются»
разными лицами даже в течение 30 лет, должны быть возвращены городу
(civitatibus restituendis). Характерно, что некоторые из них, вероятно,
могли удерживаться и более или менее законно — за долги городской
общины частным лицам. Так, 17-я новелла Феодосия говорит о peti-
tores, домогавшихся передачи им в виде возмещения за долги города
321 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
34 Огромный титул CTh, XV, 1 — De operihus puhlicis.
11—3079
 29
322 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
городской собственности. Если 17-я новелла была издана в 443 г., то
новелла 469 г. (De vendendis rebus civitatis) как бы продолжает эту
эволюцию. Она официально разрешает городам в необходимых случаях
для обеспечения общегородских нужд продавать менее необходимую
собственность (domus vel annonas civiles aut quae libet aedificia). Тем
самым с середины V в. открылся широкий путь к распродаже внутриго-
родской собственности, и, вероятно, как раз в этот период многие городские
участки под частными домами, городские доходные дома, лавки и мастер-
ские, помещения которых являлись собственностью города, и перешли
в руки частных лиц и корпораций.
В V в. укрепляется и возрастает собственность корпораций (CTh,
XVI, 4. 1,5; CJ, X, 3.5) — как частная, так и общая, очевидно, прежде
всего в связи с переходом к ним тех имуществ, помещений и сооружений,
которые раньше принадлежали городу и которыми они пользовались за
плату, находясь под контролем городской общины. Все это укрепляло
их самостоятельность по отношению к муниципальной организации и,
соответственно, вело к ослаблению контроля над их деятельностью, к па-
дению регулирующей роли городской общины. В таких условиях могли
реализоваться ставшие характерными для данного периода тенденции к
установлению монопольных цен. Невозможность реальных санкций, реаль-
ного воздействия городской общины превращало ее административный
контроль в фикцию. Мы ясно видим это, например, на организации снаб-
жения города хлебом. Муниципальные запасы и ресурсы куриалов по-
зволяли регулировать цены на зерновой и, соответственно, печеный хлеб.
Связь хлебопеков с курией, благодаря пользованию муниципальной
собственностью, гарантировала выполнение ими решений муниципальной
организации. Но ее роль и влияние на цены с сокращением натураль-
ных поступлений стали сходить на нет. Хлебопеки оказались в зависимости
от землевладельцев и получили возможность сами устанавливать цены
на хлеб. Для контроля над ними требовалась теперь более сильная и ав-
торитетная власть — государственная.
Полисная система контролируемого рынка, базировавшаяся на соб-
ственных ресурсах города и его собственности, рухнула. Складывались
совершенно новые отношения, не контролируемые городской органи-
зацией. Товарные связи города вышли из-под ее контроля. Снабжение го-
рода, прежде гарантированное полисной организацией, утратило ста-
бильность. Понадобились иные, государственные рычаги, но они уже были
более административными, чем экономическими, какими некогда явля-
лись рычаги, находившиеся в руках курии 35. Естественно, что в этих
условиях корпорации, обеспечивавшие снабжение города, обретали не
только большую самостоятельность, но и играли большую роль в его жиз-
ни, что и находит яркое отражение в источниках V—VI вв.
Но в целом эта возраставшая нестабильность снабжения, рост цен
и спекуляций, естественно, как и многие другие процессы, вели к посте-
пенному свертыванию широко распространенной и хорошо налаженной:
в античном городе торговли печеным хлебом. В условиях частых колебаний
цен становилась более выгодной домашняя выпечка из закупленного после
урожая — и по наиболее дешевым ценам — зернового хлеба. Она рас-
пространяется и в богатых частных городских домах, и в монастырских
и церковных хозяйствах в городе, и, вероятно, среди более бедных город-
ских собственников. Эти же причины толкали городское население к пе-
реходу на более широкое натуральное снабжение продуктами с город-
ских и пригородных участков.
Все это еще раз показывает, что античная собственность города была
чрезвычайно важным фактором обеспечения всей жизни городской общины, 36
36 Г. Л. Курбатов. К вопросу о корпорации. . стр. 153.
30
в частности, и потому, что в определенной мере подчиняла ее интересам
и товарно-денежные отношения в городе, и обмен между городом и деревней.
Нужно сказать, что сокращение не только внегородской, но и внутри-
городской муниципальной общественной собственности решающим образом
влияло на отношения в городе, его дальнейшее развитие. Городская об-
щина утратила реальный контроль над городскими собственниками, как
только они стали собственниками большей части земли в городе. В этих
условиях становился все менее эффективным общегородской контроль
над строительством, что фактически вело к произволу в застройке,
нарушениям прежней строгой планировки. Достаточно сказать, что именно
тогда появляются комплексы частных построек, перекрывающие
улицы 36.
Богатые дома теперь превращались в настоящие внутригородские усадь-
бы со своими системами водоснабжения, банями, всем комплексом необ-
ходимых сооружений, которые раньше строились преимущественно для
города в целом, а теперь — для отдельных домов и семей. Аналогично
обстояло дело и со стремившимися к определенной замкнутости и изоля-
ции монастырскими и церковными учреждениями в городе. С сокращением
общегородской собственности и обеднением муниципальной организации
город все более превращался в совокупность владений независимых друг
от друга частных собственников, что вынуждало совершенно иначе,
чем раньше, решать важнейшие общегородские проблемы (а решать их
становилось все труднее;. Вместо прежних общественных муниципальных
расходов из общих доходов города получают распространение разного
рода системы складничества, долевого участия — как в закупке продо-
вольствия, так и для проведения необходимых городских работ 37.
Отдельные виды муниципальной собственности и доходных имуществ
сохранились, например имущества, связанные с обеспечением зрелищ.
Но фактически они перестали быть собственностью городской общины,
обособились от нее и превратились в собственность партий, занимавшихся
организацией зрелищ, составили совершенно особые имущества, уже
не считавшиеся собственностью античной городской организации 38.
В той мере, в какой город сохранился, он все более становился госу-
дарственным. С сокращением его собственных имуществ и ресурсов и
усилением контроля над ними со стороны центральной власти они по
существу превращались в особую часть государственных поступлений,
выделявшихся на нужды городов. Отсюда смешение городской и госу-
дарственной собственности, фактическое поглощение первой последней,
которое в конечном счете и привело к тому, что соответствующие функции
перешли к государственной администрации. Новелла императора Льва III
(740 г.) не оставляет в этом никаких сомнений 39. А основой этого процесса
было развитие в важных административных центрах 40 государственной
собственности, государственного производства, размещение в них постоян-
ных гарнизонов и т. д. Аналогично, по-видимому, эволюционировали и те
античные полисы, которые угасали и превращались в крепости. В них
государственная военная собственность постепенно вытесняла частную,
гражданскую и муниципальную; они все более становились крепостями,
в которых античное самоуправление уступало административную власть
военному командованию.
323 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
86 См., вапример. К. МаВзкарсв. Магнатский дем в Абрите.— ИП, 1956, Ns 12,
кн. 1, стр. 88—91.
35 Г. Л. Курбатов. Основные проблемы... стр. 181—182.
38 Там ке, стр. 187.
,	39 Там же, стр. 2С1.
40 На это j называет возрастающее число законов, касающихся государственной
собственности и имрггеств в городах. См., вапример, CTh, XV, 1.35; CJ, VIII 11; X,
2 И ДР *	,ч"	1. . 2 .	I.*',.* . в, *.. ... .. ..... ...... ... ... . ... ..
31
324 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Несколько иначе, по-видимому, складывалась судьба приходивших
в упадок полисов, которые не представляли интереса для государства
ни с экономической, ни с административной, ни с военной точек зрения.
Известно, что государственная власть стремилась приобрести имущества
там, где у нее была особая заинтересованность. В равной мере она не со-
храняла и распродавала эти имущества там, где они не представляли
для нее интереса, частным лицам (см., например, CTh, 10. 2, 2). Таким об-
разом, государство, по-видимому, распродавало свою собственность в
ненужных ему и приходивших в упадок городах, способствуя тем самым
дальнейшему развитию этого процесса, и стремилось увеличить ее там,
где считало необходимым 41.
Фактически самым крупным собственником в городе в течение IV—VI вв.
становится церковь, в ее руки перешла большая часть прежней античной
общегородской собственности. Первым крупным шагом был переход к
ней связанных с городской собственностью и полисной организацией
храмов и храмовых имуществ. Дарения и покупки, поддержка церковью
общегородских учреждений по существу превратили ее в собственника
многих, в том числе и общественных, имуществ города. Муниципальная
благотворительность превратилась в церковную, и церковные хранилища,
вероятно, не просто пришли на смену муниципальным, а скорее всего
церковь приобретала и использовала обветшавшие строения. Церковь
становилась главным собственником в городе, и именно с этим, а не только
с ее моральным авторитетом связаны ее возросшая реальная власть в
городе и контроль над городской жизнью. Но, выполняя некоторые об-
щественные функции, церковь отнюдь не становилась общегородской,
зависящей от местной власти организацией42. Наоборот, мы видим при
Юстиниане дальнейшее упрочение прав собственности церкви и церков-
но-монастырских учреждений на их имущества, в том числе и разного
рода благотворительные учреждения, монастырские больницы и лечеб-
ницы, приходившие на смену прежним муниципальным (см., например,
GJ, I, 3.53 (54) — 533; I, 3.34 (35) — 472) 43.
Города, которые угасали как полисы, процесс вытеснения старых,
античных форм собственности более развитыми и полными формами част-
ной и корпоративной собственности — там, где одновременно не развива-
лась государственная, в конечном счете мог привести к превращению в
совокупность владений нескольких частных собственников. И такого
рода факты подтверждают раскопки в ряде областей 44. В одном случае
город представлял собой лишь несколько частных владений. В другом,
когда он утрачивал военное значение, даже крепость переходила в соб-
ственность церкви и становилась своего рода хозяйственным двором и скла-
дом церковного центра, который нельзя назвать иначе, поскольку все посе-
ление сделалось собственностью церкви. Античная собственность, являв-
шаяся важнейшей основой античного и позднеантичного города, по су-
ществу трансформировалась и исчезла в Византии в течение VII в. Там,
где она не превратилась в иную — частную, церковную, корпоративную
или государственную, она, по-видимому, просто перестала существовать
или, в лучшем случае, рассматривалась как определенный вид государ-
ственной собственности.
41 См., например: М. Я. Сюзюмое. Экономика пригородов византийских крупных
.городов.— ВВ, XI, 1956, стр. 61.
42 Там же, стр. 62—63.
43 CJ, I, 3.53(54): et res omnes sacrosanctum asceterium, sen monasterium pleno
habea dominio.
ы А. П. Каждая. Византийская культура. M., 1268, стр. 16; М.П. Инадэе.
.Причерноморские города древней Колхиды. Тбилиси. 1968, стр. 266 и др. ._
Византийский временник, том 38
В. В. КУЧМА
ИЗ ИСТОРИИ ВИЗАНТИЙСКОГО ВОЕННОГО ИСКУССТВА
НА РУБЕЖЕ IX—X ВВ.
ПОДГОТОВКА И ПРОВЕДЕНИЕ БОЯ
Общее состояние византийской военной организации на рубеже IX—
X вв. отражено в широкоизвестном военном трактате, именуемом в ли-
тературе «Тактикой Льва» ’. Богатство и разнообразие содержащихся
в «Тактике» сведений привлекли к ней внимание многих исследовате-
лей2, черпающих здесь материал как для решения общих проблем ви-
зантийской истории в указанный период, так и для обоснования частных
аспектов.
В данной работе мы остановимся на важнейших элементах византий-
ского военного искусства IX—X вв. — основных стратегических, такти-
ческих и оперативных принципах, которыми автор «Тактики» рекомен-
дует руководствоваться военачальнику при подготовке и проведении
боевых операций. Решая указанные вопросы, мы будем сопоставлять
данные «Тактики Льва» со свидетельствами исторического труда Льва
Диакона3: это сочинение наиболее близко в хронологическом отношении
к нашему трактату по сравнению с другими источниками подобного типа.
Поэтому его описания военных событий могут служить своего рода про-
верочным материалом для выяснения вопроса о практическом характере
рекомендаций «Тактики Льва» 4.
Автор «Тактики» рассматривает бой как единственное средство до-
стижения полной и окончательной победы над противником5. При этом
он не проводит четкого деления между боем наступательным и оборони-
тельным — в его описании эти два основных вида тесно взаимосвязаны
и могут трансформироваться один в другой.
Решительному сражению должна предшествовать тщательная подго-
товка. Она включает в себя несколько важнейших элементов, в том числе
моральную подготовку стратиотов, разведку местности, построение бое-
вого порядка на избранном месте сражения, меры обеспечения на случай
неблагоприятного исхода сражения и т. д.
Подготовка к бою должна производиться заблаговременно и начи-
наться за один или два дня до момента сражения. Рекомендуется укомп-
лектовать личный состав подразделений6, снабдить войска продоволь-
----------- ;;	-'у »	•’	*
1	Пользуемся изданием: Leonis Imperatoris factica (далее — TL). — PG, t. 107, 1863.
Сведения об изданиях «Тактики» суммированы А. Дэном; см.: Dain A. Les stra-
tegistes byzantins. — TM, 2, 1967, p. 354—355.
2	Анализ «Тактики» как исторического источника, а также обзор литературы даны
нами в предыдущих статьях; см.: ВВ, 30, 1969, с. 153—169; ВВ, 33, 1972, с. 75—87.
3	Leonis Diaconi Caloensis Historiae libri decem. Bonnae, 1828 (далее — Leo Diac)'.
4 Ряд общих соображений о критериях достоверности сведений «Тактики Льва»
(в сопоставлении с данными «Стратегикона Псевдо-Маврикия») был высказан
нами ранее (см.: АД СВ, 8, 1972, с. 89—94).
5	TL, XIV, 25—26, col. 856 С—D.	. ’ .
6	Ibid., XIII, 1, col. 844 А.	. > t W ... ...	. '
325 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
94
326 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
станем и фуражом7. Одновременно организуется разведка для выясне-
ния сил противника, места и способа его построения8. Все вопросы пред-
стоящего сражения должны быть обсуждены на военном совете9 10. Стра-
тиг и архонты проводят перед боем беседы с целью укрепления мораль-
ного состояния воинов *°. Стратиоты должны перед сражением получить
пищу11. Войсковые священники освящают знамена12 и благословляют
личный состав войска13 *.
Подготавливая боевой строй, стратиг должен максимально исполь-
зовать местные условия. Поле битвы надо тщательно изучить,, чтобы
выяснить, нет ли на нем каких-либо препятствий (ямы, рвы и т. и.),
естественных или искусственныхм. Если место не подходит для боя,
нужно уклониться от немедленного сражения и поискать лучшие усло-
вия. При этом Лев, заботясь о самолюбии стратига, разъясняет ему, что
такое отступление не является позорным, — речь идет лишь о перемене
места15.
При описании боевых приемов основное внимание автора уделено
тактике кавалерийских подразделений. Пехотные колонны играют роль
живых крепостей, о которые разбиваются вражеские атаки. Кавалерий-
ские же подразделения выступают в качестве основной ударной силы,
решающей исход сражения.
Руководя сражением, стратиг должен стараться всячески затруднить
действия противника, ввести его в заблуждение относительно числен-
ности и боевого порядка своего войска. «Тактика Льва» требует тща-
тельно скрывать от врага численность 16 и расположение17 * войска. Одно-
временно следует всемерно стремиться к тому, чтобы у противника со-
здавалось ложное впечатление о византийском войске. Для этого, по мне-
нию автора трактата, можно пользоваться следующими методами: уве-
личивать число знамен в войске, чтобы противник считал численность
византийцев большей, чем она есть на самом деле,8; соединять две
боевые линии на марше в одну, а в последующем снова развертывать
войско в две линии непосредственно перед самым сражением для того,
чтобы дезориентировать противника относительно численности и боевого
порядка своей армии19; демонстрировать врагу немногих, специально
отобранных и хорошо вооруженных воинов и архонтов, чтобы враг думал,
что и остальные воины так же искусны и хорошо вооружены20; искус-
ственно повышать численность тяжеловооруженных воинов в составе
армии, не останавливаясь даже перед прямыми подделками в вооружении
и снаряжении21.
7 Ibid., ХШ, 6, 11, 15-416, col. 844 D—848 В—С.
8 Ibid., XIII, 2, col. 844 А—В. У Льва Диакона находим любопытные сведения
о ночной разведке, предпринятой Никифором Фокой во время его критской
экспедиции. Отобрав часть храбрых и молодых воинов, Никифор тайно высту-
пил из своего укрепления и двинулся в глубь острова. От захваченных пленных
он узнал, что противник концентрирует свои силы на одном возвышенном месте,
намереваясь оттуда напасть на византийцев. Дождавшись следующей ночи, Ни-
кифор послал войска к указанному месту (при этом были использованы местные
проводники), окружил его и внезапным ударом уничтожил крупные силы про-
тивника. См.: Leo Diac., I, 7, р. 13—14.
9 TL, XIII, 8—9, col. 845 В; подробнее о функциях и роли совета говорится
в VII главе трактата.
10 TL, XII, 71—72, col. 825 D—828 В; XIII,*3, col. 844 В.
11 Ibid., XIII, 7, col. 845 А.
12 Ibid., XIII, 1, col. 844 А.	,	и
«» Ibid., XIV, 1. col. 848 D.	<.	e.A =
'« Ibid, XII, 108, col. 837 A; XIV, 28, col. 857 A—B.	•
15 Ibid., XIII, 13, col. 845 D—848 A.	*-
18 Ibid, XII, 24, col. 812 С; XIV, 37, col. 860 В—C.
17 Ibid, XIV, 5, 12, col. 849 B; col. 852 B.
16 Ibid., XII, 73, col. 828 В—C.	-t
19 Ibid, XIV, 6, col. 849 C.
29 Ibid, XV, 8, col. 888 D.	' ,.	“
2> Ibid, XV, 9, col. 888 D.
’	7	’	nr.
Сражению должны предшествовать меры по разложению армии про-
тивника, чтобы к моменту боя враг был уже ослаблен. Условия места и
времени для сражения следует выбирать таким образом, чтобы извлечь
максимальные выгоды для себя и затруднить действия противника22.
Если войско неприятеля составлено из различных народов, нужно по-
дарками, милостями и красноречием расположить к себе отдельные
группы в составе этой армии 23. Аналогичным образом следует поступать,
если в войске противника существуют враждующие партии24. После этого
можно приступать к построению боевого порядка и обеспечению его
безопасности.
По мнению автора трактата, перед боевым порядком целесообразно
иметь замаскированный ров шириной в 8—10 шагов. Когда выстроенные
за рвом подразделения отступят, враги бросятся за ними в погоню и
угодят в этот ров. Здесь они будут добиты специально выделенными
подразделениями, спрятанными в засаде недалеко от рва25. Подобные
ловушки для врагов можно устраивать и при помощи других средств,
таких, как палы26, триболы27 и «волчьи ямы» 28. Оборудование поля боя
с помощью указанных средств производится в строгой тайне и непосред-
ственно перед сражением. Все стратиоты должны быть оповещены об
этих сооружениях29.
С самого начала боя стратиг должен завладеть военной инициативой
и не упускать ее до конца. Нападать на врага следует врасплох, тогда,
когда он еще не выстроился в боевой порядок30 или производит различ-
ные перестроения31. Признается благоприятным для нападения и такой
момент, когда враги, нагруженные добычей, возвращаются домой32.
Добиться того, чтобы противник расстроил свои ряды, можно и ис-
кусственным путем, выпустив, например, на поле боя- стадо скота: когда
враги бросятся ловить его, нужно совершить внезапное нападение33.
Переходя к описанию основных тактических принципов, автор трак-
тата настойчиво проводит мысль о преимуществах скрытых фланговых и
тыловых ударов перед прямыми, лобовыми. Прямые открытые удары
признаются не только бесполезными, но даже пагубными, ибо таят
в себе большие опасности34. Попытка достичь победы таким путем рас-
ценивается как безрассудство35, причем не только тогда, когда неприя-
тельское войско сильнее, но и когда оно равно византийскому или даже
слабее его36.
В связи с этим основным положением автор трактата детально описы-
вает приемы охвата, обхода и окружения противника. Для успешного
осуществления всех этих маневров необходимо, чтобы протяженность
фронта боевого строя византийской армии была большей, чем у против-
ника. Превзойти протяженность фронта противника или, по крайней
327 Византийская цивилизация....1947—1991 гг.
22 TL, XII, 129, col. 841 А; XIV, 110, col. 844 А.
23 Ibid., XII, 130, col. 841 В. Нарративные источники свидетельствуют, что эта идея
всегда проводилась в жизнь. Как указывает Лев Диакон, Никифор Фока, пони-
мая опасность войны сразу с двумя народами, стремился расколоть союз болгар
со Святославом (Leo Diac., V, 2—3, р. 79 sqq.).	'	...
м TL, XII, 131, col. 841 В.	-
25 Ibid., XIV, 43, col. 861 В—D.
23 Ibid., XIV, 44, col. 861 D.
27 Ibid., XIV, 45, col. 861 D—864 B.	*
23 Ibid., XIV, 46, col. 864 В—C.
29 Ibid., XIV, 47-48, col. 864 C—865 A.
30 Ibid., XIV, 32, col. 857 D; XVII, 9, col. 916 A—B.
31 Ibid., XII, 86, col. 832 C.	r	.......
32 Ibid., XVII, 77, coL 932 D—933 A.	. I» ,ft- r •
33 Ibid., XVII, 12, col. 916 B.	В A I' A - Г »
31 Ibid., XVII, 4, col. 913 D.	4
35 Ibid., XII, 138, col. 841 D—844 A. ’	 ei	-;A
36 Ibid., XII, 35—37, col. 816 B-C.	 ,.;Я)
328 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
мере, уравняться с ним — одна из главных задач, стоящих перед коман-
дованием37 *. Если эта задача будет решена, будут, с одной стороны, со-
рваны замыслы противника окружить византийское войскозв, а с другой
стороны, созданы условия для собственных фланговых маневров и тыло-
вых рейдов39.
Серьезное внимание автор «Тактики» обращает на выделение скры-
тых резервов и организацию засад. Небольшие подразделения, скрыто
передвигающиеся на флангах или находящиеся в засаде, способны сыг-
рать важную роль в сражении или даже решить исход битвы. Различным
случаям применения таких подразделений Лев посвящает многочислен-
ные разделы своего трактата 40.
Еще до начала общего сражения, используя условия местности, зти
подразделения проникают глубоко в тыл противника и наносят ему не-
ожиданный удар41. Особенно важную роль они призваны сыграть в слу-
чае ложных отступлений ромейского войска, когда противник, бросив-
шись его преследовать, расстроит свои ряды. Тогда удар из засады будет
весьма действенным. Если к тому же отступающие, внезапно остано-
вившись, тоже нападут на противника, такой удар может оказаться ре-
шающим 42. Между подразделениями скрытых резервов и остальным
войском должно быть налажено взаимодействие, различные случаи ко-
торого детально рассмотрены в трактате43.
Подразделения, предназначенные для фланговых и тыловых ударов
по противнику, а также все резервные кавалерийские части, выделенные
для защиты тыла строя, имеют .особый порядок, который обозначается
в трактате термином «друнгисти». Объясняя этот термин, Лев пишет, что
он означает, собственно, отсутствие порядка44 45, так как при таком по-
строении ни численность войска, ни глубина его расположения или про-
тяженность его фронта не являются определенными. Единственное усло-
вие такого расположения — его сплоченность. Подразделение, имеющее
такое построение, может быть легко скрыто в засаде, быстро изменяться
в случае необходимости и легче поддается управлению43. Термин «друн-
гисти» встречается в трактате неоднократно, в том числе и при описании
воинских упражнений плагиофилаков и гиперкерастов46, и обозначает
именно беспорядочное, «тестообразное» (по выражению Льва47 48), но
тесно сплоченное расположение группы кавалеристов, вызванное не-
обходимостью приспосабливаться к быстрым изменениям боевой обста-
новки 43.
37 TL, ХП, 88, col. 832 D.	. ..
34 Ibid., ХП, 81, col. 829 С—D.
39 Ibid., XII, 84, col. 832 А—В.
40 Лев Диакон подробно описывает разгром Львом Фокой арабского войска. Визан-
тийцы предпочли уклониться от решительного сражения. Они заняли все возвы-
шенные и удобные места на пути движения арабского войска, и когда утомлен-
ные длительным переходом арабы приблизились, засадные отряды внезапно
напали на них и нанесли им жестокое поражение (Leo Diac., II, 2—5, р. 18—24).
41 TL, XIV, 40, col. 860 D—861 A.
42 Ibid., XIV, 42, col. 861 А—В. В одном из сражений периода войны со Святосла-
вом Варда Склир разделил все свое войско на три части, две из которых он
оставил в засаде, а третью повел в сражение. Когда выяснилось, что такими
силами византийцы не смогут одержать победу, был подан сигнал, по которому
запасные части появились на поле сражения и окружили противника. Этот уДар
решил исход сражения в пользу византийцев. См.: Leo Diac., VI, 12—13,
р. 109—110.
« TL, XIV, 51—56, col. 865 А—868 А.	Л
« TL, XIV, 57, col. 868 А—В.
45 Ibidem.	< л •
46 Ibid., VII, 47, col. 748 В.
47 Ibid., XIV, 57, col. 868 В.
48 Термин «друнгисти» как с этимологической, так и со смысловой точки зрения
был объектом специального исследования Ю. А. Кулаковского «Друнг и друнга-
рий» (ВВ, IX, 1, 1902).
7 Византийский временник, 38	97
Автор трактата является сторонником решительных и быстрых дей-
ствий, цель которых — достижение окончательной победы над противни-
ком. Он неоднократно предостерегает от излишней поспешности в подго-
товке к генеральному сражению. Но если противник уже находится перед
глазами, следует быстро напасть на него* 49. Только таким образом можно
завладеть инициативой, необходимой для успеха сражения. Длительные
раздумья и колебания могут неблагоприятно отразиться на моральном
состоянии войска 50.
Сражение должно вестись с максимальным напряжением сил и завер-
шиться полным раз1р°мом врага51. По мнению автора трактата, против-
ника не следует лишать возможности спастись бегством. Поэтому при
описании одной из деталей боя Лев специально указывает, что на за-
хваченного врасплох противника следует нападать не с четырех, а только
с трех сторон, чтобы враг имел возможность для бегства52. В этом отно-
шении Лев следует старинному правилу византийского военного искус-
ства, отраженному в более ранних трактатах 53.
Если враг дрогнул и побежал, надо организовать его энергичное пре-
следование. Однако это преследование не является самоцелью, а лишь
служит средством достижения окончательной победы 54.
Бой требует от стратига четкого руководства всеми подразделе-
ниями, организации их постоянного взаимодействия. В ходе боя обста-
новка может неоднократно меняться: стремительные атаки чередуются
с глубокими отходами, наступательные действия — с отражением враже-
ских контрударов. Поэтому автор трактата требует от войска умения
быстро и организованно перестроиться, сменить фронт, сузить или, на-
против, растянуть фланги. В трактате предусмотрены действия на слу-
чай, когда вынуждена отступать не только первая, но и вторая линия
строя. Тогда основная тяжесть сражения возлагается на плагиофилаков,
составляющих третью линию строя, а также на пехотные и конные ре-
зервы55. В случае глубокого проникновения в тыл значительных сил
противника предусматривается поворот боевой линии на 180 гра-
дусов 56.
Естественно, что такие сложные перестроения требуют от военачаль-
ников и солдат большого опыта. Поэтому все детали будущего сражения
должны быть тщательно отработаны в ходе воинских учений, характе-
ристике которых отводится специальная глава57. Воинские учения сле-
дует проводить в условиях, максимально приближенных к боевым58.
Единственное отличие заключается в том, что в бою воинам придется
иметь дело с настоящим оружием, а на учениях оно должно быть «не-
железным и небоевым», во всем остальном воинские учения в точности,
вплоть до мелочей, должны соответствовать военным действиям59. Не
удивительно поэтому, что во многих местах описания военных упражне-
ний в трактате Льва являются почти дословным воспроизведением
описаний боя.
329 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Mi'	?!,
49 TL, IX, 41, col. 777 В.
60 Ibidem.
51 Ibid., XIV, 25—26, col. 856 С—D.
S2 Ibid, XVII, 27, col. 920 В—C.
53 Der Byzantiner Anonymus Kriegswissensehaf t. — In: Griechische Kriegsschriftstel-
ler, ed. H. Kochly und. W. Riistow. Zweiter Theil: Die Tactiker. Zweite Abteilung.
Leipzig, 1855, XXXIV, 4, S. 166; XXXIX, 12, S. 182; cp.: Arriani Tactica et Mau-
ricii artis militaris libri duodecim, ed. 1. Schefferus. Upsaliae, 1664, VTII, 1, p. 478;
IX, 2, p. 210.
54 TL, XII, 75, col. 828 D—829 A.
ss Ibid, 93—94, col. 833 В—C.	?	<	‘ u v?
56 Ibid, XII, 94—95, col. 833 В—C.	‘
w Ibid, const. VII, col. 733—760.	> ’
58 Ibid, VII, 51, col. 749 A.	<	U'
59 Ibid, XIV, 73, col. 872 D—873 A.	• ' '	1
98
330 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Уже в ходе упражнений армия должна быть обучена многочислен-
ным военным хитростям, основанным на умелом использовании места и
времени. «Тактика Льва» насыщена описанием военных хитростей. Бук-
вально каждое действие войска, кроме своего непосредственного назна-
чения, должно иметь и вторую цель — обмануть противника, дезориенти-
ровать его, подтолкнуть к совершению таких действий, которые в конеч-
ном счете оказались бы для него пагубными. Применение воинских
хитростей должно иметь место в ходе всего сражения, а выбор их пре-
доставляется на усмотрение стратигу. Почти все воинские хитрости осно-
ваны на принципе внезапности. Многочисленные и разнообразные советы
по организации внезапных нападений суммированы автором трактата
в специальной главе 60.
Многие из этих советов касаются организации ночных нападений61.
Так, можно нанести большой урон противнику, если за два или три часа
до рассвета напасть на его лагерь. При этом важнейшую роль должны
сыграть лучники62. Чтобы обеспечить успех такого ночного предприятия,
целесообразно заранее направить в расположение врага посольство, ко-
торое создаст у противника настроение беззаботности и беспечности,
после чего можно будет ошеломить внезапным нападением63. Вообще
использовать посольства и отдельных лазутчиков с целью дезориентации
врага нужно максимально широко 64.
Войско противника должно находиться под постоянным и тщательным
наблюдением, организуемым непрерывно в любое время суток. Кроме
данных, добываемых различными караулами, разъездами и разведыватель-
ными постами, а также лазутчиками, о которых в трактате говорится не-
однократно 65, рекомендуется обращать самое пристальное внимание на
сведения, сообщаемые вражескими перебежчиками и пленными. Отноше-
ние к перебежчикам должно быть доброжелательным 66. Стратигу настоя-
тельно рекомендуется в любом случае принимать всех тех, кто желает
ему что-либо сообщить67. Однако перебежчики должны находиться под
контролем68. Сообщаемые ими сведения следует сопоставлять с показа-
ниями пленных, которым отдается предпочтение в случае расхождения
данных 69.
В свою очередь должны быть приняты меры к поимке вражеских
разведчиков, засылаемых в византийское воцско. Рекомендуемый способ
основан на том положении, что каждый византийский стратиот твердо
60 TL, const. XVII, col. 913—944. Следует отметить, что содержание целого ряда
разделов этой главы выходит за рамки частных тактических (в современном
смысле слова) проблем. Лев касается здесь вопросов подготовки к войне не
только армии, но всего государства в целом, или, по крайней мере, той его
области, которой угрожает вражеское нашествие (см., например: TL, XVII,
79—86, col. 933 А—936 А). Среди главных мероприятий перечисляются укреп-
ление крепостей, эвакуация людей и скота, организация непрерывного наблюде-
ния за врагом. Однако главная забота стратига должна заключаться в подго-
товке боеспособной армии, постоянно угрожающей вторгнувшимся врагам. Луч-
шее же средство, с помощью которого можно добиться ухода врагов из пределов
страны, заключается, по мнению Льва, в осуществлении вторжения на вра-
жескую территорию (TL, XVII, 81, col. 933 В). Если неприятель, узнав о втор-
жении, устремится против этой армии, ее нужно спешно вывести с территории
врага другим путем, не ввязываясь в бой (TL, XVII, 82, col. 933 В—С). Тем са-
мым будет достигнуто освобождение захваченной врагом области, а армия оста-
нется невредимой.
61 В своей «Истории» Лев Диакон неоднократно упоминает об удачных ночных
нападениях; см., например: Leo Diac., I, 7, р. 14; II, 2, р. 19 и др.
62 TL, XVII, 8, col. 916 А.
63 Ibid., XVII, 16, col. 917 А.	.... ,а?
64 Ibid., XVII, 7, col. 916 А; XVII, 19, col. 917 В—С etc.	- « »>	.Г. >
65 См., также: Leo Diac., VI, 11, р. 108; VII, 5, р. 120; VIII, 2, р. 130.	' . >	?
66 TL, XV, 36, col. 896 В—С.
67 Ibid., XVI, 21, col. 913 А.
68 Ibid., XVII, 43, col. 924 А; XVII, 116, col. 944 С—В.
69 Ibid., XVII, 40—42, col. 921 D—924 A.
7*
99
знает свое место в лагере или в строю; когда будет дана команда занять
свои места, вражеские разведчики могут быть легко выявлены и схва-
чены, так как останутся без места70. Иногда они могут быть пойманы,
так как не знают условленных сигналов или пароля 71.
С захваченными разведчиками можно поступить двояко. Если визан-
тийское войско находится в хорошем состоянии, разведчика нужно про-
вести по расположению всего войска и отпустить, чтобы он, возвра-
тившись к себе, рассказал обо всем виденном начальству: автор трактата
полагает, что это окажет угнетающее воздействие на врага. В противном
случае вражеские разведчики подлежат уничтожению 72.
С самого начала сражения и вплоть до его исхода стратиоты должны
четко соблюдать дисциплину строя, быстро и беспрекословно подчиняться
всем распоряжениям стратига. Последний осуществляет руководство боем
через архонтов и мандаторов. Еще накануне должна быть разработана
система условных сигналов, подаваемых трубами и войсковыми знаме-
нами. Сохранение порядка особенно необходимо при захвате добычи, бро-
шенной на поле боя отступающим врагом. Стрг^гиотам нужно постоянно
напоминать, что снимать доспехи с убитых ~ /агов можно только после
битвы73. Заниматься этим делом, а также грабить обоз или лагерь не-
приятеля до исхода сражения — дело весьма опасное, ибо при этом рас-
страивается боевой порядок, чем может воспользоваться неприятель74.
Автор рекомендует стратигу поручить захват добычи специальным под-
разделениям75. При этом одна часть воинов захватывает добычу, дру-
гая — охраняет их76. Такой порядок должен соблюдаться и тогда, когда
собирать добычу разрешено всему войску: должны быть выделены под-
разделения, готовые к отражению вражеских ударов 77Несколько ниже
эти рекомендации дополнены чрезвычайно важным положением: если кто-
либо из стратиотов самовольно присоединится к подразделениям, назна-
ченным для сбора добычи, он должен быть схвачен и строго наказан —
его обнаженным выставляют перед войском 78.
Как уже отмечалось, автор трактата неоднократно подчеркивает, что
цель войны заключается в достижении полной победы над врагом. Од-
нако Лев допускает, что эта цель может быть и не достигнута в резуль-
тате первого сражения. Напротив, бой может закончиться поражением
византийской армии. Поэтому автор «Тактики» предлагает стратигу це-
лую программу действий на случай неблагоприятного исхода первого
сражения.
Прежде всего, он не советует стратигу сразу же, без всякой подго-
товки, давать второе сражение, учитывая тяжелое моральное состояние
воинов79. Если можно рассчитывать на помощь союзников или на раскол
среди врагов80, тогда нужно выиграть время, уклоняясь от решительных
сражений, но удерживая войско неприятеля в состоянии постоянного
331 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
70 TL, XVII, 109, col. 941 С—D.
71 Ibid., XVII, 112, col. 941 D—944 А.
п Ibid., XVII, 114—115, col. 944' В—С.
73 Ibid., XII, 124, col. 840 С.
74 Ibid., ХШ, 44, col. 818 А—В. Лев Диакон рассказывает, что в одном из сражений
Лев Фока нанес решительное поражение противнику (кстати сказать, путем
умелой организации засад на пути движения вражеского войска), и предводи-
тель арабов спасся от неминуемого плена лишь благодаря своей находчивости:
он приказал рассыпать на дороге серебро и золото, и когда византийцы броси-
лись собирать драгоценности, он с немногими оруженосцами воспользовался этой
задержкой и ушел от преследования. См.: Leo Diac., II, 5, р. 22—23.
73 TL, XVII, 33, col. 921 А.	. ; .. .	.
78 Ibid., XVII, 48, col. 924 С—D.	~	"
77 Ibid., XVII, 49—50, col. 924 D
78 Ibid., XVII, 67, col. 929 C.	. .. ,
78 Ibid., XIV, 17, col. 853 B—D.	. ..f	. s 1 .
80 Ibid., XIV, 20, col. 853 D.	' ’ ’	c? 
100
332 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
напряжения81. Если же такая возможность отсутствует, нужно решиться
на повторное сражение, проведя среди стратиотов соответствующую
агитацию 82 и организовав перестроение войска, в частности поменяв ме-
стами первую и вторую линии83. Пока еще войско не утратило боеспо-
собности, надо повторной решительной битвой исправить допущенные
ранее ошибки84.
Таким образом, бой рассматривается автором трактата как кульмина-
ционный пункт всякой военной кампанк Именно бой является испыта-
нием моральных и боевых качеств архонтов и стратиотов, проверкой
слаженности и четкости в работе громадной и сложной военной машины
Византийской империи. Поэтому вся жизнь армии должна быть посто-
янной и целенаправленной подготовкой к этому ответственному и ре-
шающему моменту.
81 Ibid, XIV, 18, col. 853 С—D.
82 Ibid., XIV, 20, col. 856 A.
83 Ibid., XIV, 19, col. 853 D.
84 Ibid., XIV, 21, col. 856 A—В
Византийский временник, том XV
В. Н. ЛАЗАРЕВ
НОВЫЕ ДАННЫЕ О МОЗАИКАХ И ФРЕСКАХ
СОФИИ КИЕВСКОЙ.1
ГРУППОВОЙ ПОРТРЕТ СЕМЕЙСТВА ЯРОСЛАВА
Среди новых открытий в Софии Киевской, сделанных за последнее
время, самым замечательным является групповой портрет семейства
Ярослава, имеющий свою небезинтересную историю.
Когда в 40-х годах прошлого века на южной стене центрального нефа
были открыты четыре женских фигуры, то их приняли за изображения
«Софии, Веры, Надежды и Любови». При записи фигур, произведенной
Иринархом, они получили, для вящей убедительности, греческие надписи:
Eocpia, Плот'.;, ’Ekiti; ’Afaizr^. Несмотря на это, И, И. Срезневский,
основываясь на покрое одежд мнимых «мучениц», высказал в 1869 г. пред-
положение, что здесь представлены члены семейства Ярослава2., Но по-
скольку он имел дело с уже записанной фреской и с весьма неточным
акварельным рисунком Солнцева 3, выполненным еще до ее «реставрации»,
то он ошибочно принял две фигуры за женские и две (вторую и четвер-
тую) за мужские. Пытаясь реконструировать групповой портрет,
И. И. Срезневский размещал его целиком на южной стене, отводя при
этом центральное место Ярославу, чья фигура якобы б!>1ла изображена на
лопатке крестчатого столба.
По сравнению с И. И. Срезневским, все писавшие после него (П. В. Пав-
лов 4, В. А. Прохоров5, Д. В. Анналов и Е. К. Редин6, Н. П. Кондаков) 7
не внесли ничего нового в интересующий нас вопрос. Новое слово было
сказано Я. И. Смирновым, которому посчастливилось найти осенью
1904 г., в библиотеке Академии художеств в Петербурге, различные ри-
сунки и гравюры из собрания польского короля Станислава Августа8.
333 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.,
1 См.: ВВ, т. X, 1956, стр. 161—177.
г И. Срезневский. О фресках в Киевском Софийском соборе, изображающих
портреты княжеской семьи. «Труды I Археологического съезда в Москве 1869 г.», т. I.
М.. 1871. стр. CVIII—CIX.
3 Киевский Софийский собор, вып. IV. СПб., 1887, табл. 34—36.
4 П. Павлов. О значении некоторых фрасков Киево-Софийского собора. «Труды
III Археологического съезда в Киеве 1874 г.», т. I, Киев, 1878, стр. 286.
•В. Прохоров. Материалы по истории русских одежд, вып. 1. СПб., 1881,
табл, к стр. 60.
° Д. Ай налов и Е. Редин. Киево-Софийский собор. СПб., 1889. стр. 133—134.
7 И. Толстой и Н. Кондаков. Русские древности в памятниках искусства,
вып. IV, стр. 144.
8 Я. Смирнов. Рисунки Киева 1651 года по копиям их конца XVIII века. «Труды
XIII Археологического съезда в Ярославле», т. II. М., 1908, стр. 444—462; его же.
Изображение Ярослава с семейством на фреске Киево-Софийского собора по рисунку
1651 г. Там же, стр. 234—240.
ГРУППОВОЙ ПОРТРЕТ СЕМЕЙСТВА ЯРОСЛАВА
149
334 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг
Среди этих материалов он обнаружил специально исполненные для короля
копии с рисунков голландского художника А. Вестерфельда, который на-
ходился в войсках литовского гетмана Я. Радзивилла, занявших в 1651 г.
Киев и в течение нескольких месяцев пребывавших там.
Рис. 1. Групповой портрет семейства Ярослава.
Копия с зарисовки голландского художника Вестерфельда
На одном из этих рисунков (рис. 1), условно разделенном на два
пояса, несомненно воспроизведена ктиторская фреска Софии Киевской.
Из рисунка явствует, что композиция этой фрески была развернута по
горизонтали и что в центре ее находилась фронтально поставленная фи-
гура бородатого мужчины с нимбом и в короне; в правой руке он держит
скипетр и крест, левая покоится на рукояти длинного меча, нижним кон-
цом упирающегося в землю. На плечи накинута широкая, отороченная
мехом шуба с длинными, спускающимися ниже колен рукавами; рукава
также оторочены мехом. Слева подходят четыре фигуры княжичей и дер-
жащий в левой руке модель храма князь. На голове князя — корона, на
голове княжичей — шапки с меховой опушкой. Два старших княжича дер-
жат в левой руке свечи. В нижней части рисунка, воспроизводящей пра-
вую половину композиции, представлены пять женских фигур. Их одеяния
мало чем отличаются от одежд мужских фигур. На голове левой фигуры
виднеется корона, у остальных — шапки с меховой опушкой. Из под ко-
150
В. Н. ЛАЗАРЕВ
роиы и из под шапки второй фигуры слева выглядывают платки, завязан-
ные на шее. На позёме кое-где изображена невысокая растительность.
Этот рисунок (как мы в дальнейшем убедимся, весьма неточный) дал
повод Я. И. Смирнову для реконструкции всего группового портрета се-
мейства Ярослава. Правильно отождествив верхнюю левую часть откры-
того им рисунка с уцелевшей на южной стене группой фигур, Я. И. Смир-
нов не смог, однако, дать верное решение вопросу о том, как был размещен
в церкви весь групповой портрет. Подобно И. И. Срезневскому, он пола-
гал, что этот групповой портрет был написан на двух простенках между
юго-западными столбами и на выступающей лопатке разделяющего дан-
ные простенки крестчатого столба.
После того как П. И. Юкин освободил от масляных записей в 1935 г.
фигуры мнимых «мучениц», выяснилось, что здесь нет изображений кня-
жичей, а имеется лишь изображение женской половины семьи Ярослава
(рис. 2). В том же 1935 г. П. И. Юкин расчистил 'противоположный про-
стенок северной стены, на котором были открыты две фигуры княжичей,
входивших в состав той же ктиторской композиции (рис. 3). Тем самым
естественно напрашивался вывод, что центральная часть группового пор-
трета должна была находиться на западной стене. Однако, такой стены,
примыкавшей впритык к простенкам с портретными фигурами княжен и
княжичей, в храме не было. Чтобы решить эту задачу, необходима была
помощь историков архитектуры. И они сказали свое веское слово.
В 1927 г. Н. И. Брунов, не прибегая к археологическому изучению па-
мятника, высказал догадку, что первоначально в Софии Киевской, во вто-
ром от купола делении западной ветви центрального креста, существовали
хоры, во всем подобные хорам в обоих концах трансепта9. Раскопками
1939 г., произведенными в храме Софии М. К. Каргером, эта гипотеза
полностью подтвердилась, так как под полом, между крайней западной
парой крестчатых столбов, были обнаружены нижние части двух восьми-
гранных столбов. Следовательно над этими столбами находился тот стен-
ной проём, на котором и была расположена центральная часть ктиторской
композиции. Сделав этот вполне логичный вывод, М. К. Каргер намного
продвинул вперед вопрос о групповом портрете семейства Ярослава10.
Одновременно он доказал, что портрет Ирины не мог украшать южную
стену, так как единственно его возможное место было на разобранной
западной стене. Изображения на южной стене М. К. Каргер расшифро-
вывал как портреты Елизаветы, Анны, Анастасии и младшей дочери
Ярослава (считая справа налево). Наконец, М. К. Каргер убедительно
показал, что представленная на рисунке Вестерфельда мужская фигура
в шубе, с короной на голове, не принадлежала к первоначальной компо-
зиции и что на ее месте должна была находиться в XI в. фигура Христа,
которому Ярослав и подносил модель храма.
После появления в свет содержательной статьи М. К. Каргера, в Со-
фии Киевской нашли себе место еще два немаловажные открытия, давшие
новый материал для реконструкции центрального звена ктиторской ком-
__________ •
° Н. Брунов. К вопросу о первоначальном виде древнейшей части Киевской Софии.
«Известия Российской Академии истории материальной культуры», т. V. Л., 1927,
стр. 135—138; его же. К вопросу о самостоятельных чертах русской архитектуры
X—ХП вв. «Русская архитектура». Сборник статей под ред. В. А. Шкварикова. М.,
1940, стр. 113—117.
10 М. Каргер. Портреты Яоослава Мудрого и его семьи в Киевской Софии.
«Ученые записки Ленинградского Гос. университета», 1954, № 160. Серия исторических
наук, вып. 20, стр. 143—180.
335 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Рис. 2. Дочери Ярослава. Фреска в Софш Киевской
Рис. 3. Сыновья Ярослава. Фреска в Софии Киевской
Рис. 4. Фрагмент фигуры на западной стене
Софии Киевской
Рис. 5. Фрагмент фигуры иа западной стене
Софии Киевской
ГРУППОВОЙ ПОРТРЕТ СЕМЕЙСТВА ЯРОСЛАВА
151
позиции. При укорачивании хоров и при разборке западной стены сама
арка, примыкавшая вплотную к южной и северной стенам, осталась не-
тронутой. По-видимому, это было сделано по соображениям конструктив-
ного порядка, чтобы не ослабить всю систему подпор. И вот. при расчистке
этой арки от поздних записей маслом, в 1955 г. открыли остатки двух
фигур, входивших в состав всё той же ктиторской композиции (рис. 4, 5).
Эти столь тесно придвинутые к южной и северной стенам фигуры не могли
быть изображениями Ярослава и Ирины, иначе между ними и изображе-
нием Христа образовались бы два непомерно больших интервала (следует
напомнить, что разобранная западная стена по своей длине была почти
в три раза больше тех боковых простенков, на которых было размещено
по четыре фигуры княжен и княжичей) п. Следовательно, на западной
стене были представлены ие три фигуры (Христос, Ярослав, Ирина),
а пять (Христос, Ярослав, Ирина, их старший сын и их старшая дочь).
Этот неоспоримый вывод лишний раз показывает, насколько неточна ко-
пия с рисунка Вестерфельда. Об этом же, в частности, свидетельствует
и такой факт, как наличие (на рисунке) на головах всех княжен княже-
ских шапок, которых на фреске не оказалось (нет их, в чём мы в даль-
нейшем убедимся, и на головах княжичей).
В результате последних открытий можно считать твердо установлен-
ным, что групповой портрет семейства Ярослава состоял не из одиннадцати
фигур, зафиксированных на рисунке Вестерфельда, а из тринадцати —
пять дочерей, пять сыновей, Ярослав, Ирина и находившаяся в центре
фигура Христа, либо, если принять гипотезу некоторых ученых, фигура
византийского императора (рис. 6).
Так как вопрос о том, кому подносил Ярослав модель возведенного
им храма — Христу или византийскому императору — является вопросом
кардинальной важности, поскольку от того или иного его решения зависит
наше понимание общего идейного замысла группового портрета, то мы
остановимся на нем более подробно.
Уже Я. И. Смирнов был склонен усматривать в средней фигуре изо-
бражение византийского императора; «греческие живописцы, утверждал
он, могли бы таким образом выразить вассальное отношение киевского
князя византийскому василевсу...» 11 12 Н. П. Кондаков также пытался ото-
ждествить центральную фигуру с изображением греческого императора.
Но понимая всю беспочвенность этой гипотезы (недаром Н. П. Кондаков
тут же писал: «уже и то представляется прежде всего непонятным, что
Ярослав подходит, неся модель храма Св. Софии, к неизвестному импера-
тору, тогда как на его месте было бы вполне прилично видеть Господа
Вседержителя»), прославленный русский византинист выдвинул еще более
натянутое объяснение. По его мнению, в центре группового портрета
могло быть представлено эмблематическое подобие Христа: «святая Со-
фия Премудрость Божия, в виде царственного ангела огненного цвета, ко-
торого императорский орнат дал повод к сочинению здесь фигуры импе-
ратора» 13.
Невозможность последнего толкования легко доказывается иконогра-
фией образа Софии Премудрости Божией, возникновение которого отно-
сится к гораздо более позднему времени.
'	--—— 	--	J? . t *4	*' ч .? if •
11 Ширина разобранной западной стены — около 6 -и, ширина боковых простенков —
около 2,25 м.
12 Я. Смирнов. Рисунки Киева 1651 года, стр. 460.
13 Н. Кондаков. Изображение русской княжеской семьи в миниатюрах XI века.
СПб., 1906, стр. 36—37.
339 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
152
В. Н. ЛАЗАРЕВ
340 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Гипотеза Я. И. Смирнова была некритически принята и развита
А. А. Васильевым 14 и А. Н. Грабаром15. Оба эти ученые полагают, что
на фреске Софии Киевской Ярослав был изображен перед своим сюзере-
ном — византийским императором, демонстрируя тем самым вассальные
отношения Киевской Руси к Византии. Но остается совершенно непонят-
ным, зачем Ярославу, почти всю свою жизнь враждовавшему с Византией,
ведшему не далее как между 1043 и 1046 гг. войну с нею, посадившему на
митрополичью кафедру русского священника Иллариона, наконец, настой-
чиво проводившего самостоятельную, независимую политику, понадобилось
подносить модель возведенного им храма василевсу. Это противоречило бы
всей реальной исторической обстановке16. И если на одной из киевских
печатей, связываемых Н. П. Лихачевым с Ярославом, последний именуется
архонтом, то нельзя забывать о том, что этот титул обозначает самостоя-
тельного властителя 17. Тот же Н. П. Кондаков, вообще говоря, весьма
склонный всюду усматривать в русской культуре византийские влияния,
очень верно, со свойственным ему здравомыслием, замечает: «Можно пред-
полагать, что иные русские великие князья с самого начала уже искали
и очень усердно своего рода инсигний от Византии и получали, вероятно,
один перед другим различные высшие саны византийского двора, но так
как именно эти саны имели по существу только весьма слабое значение
или почетных, или прямо придворных титулов, искательство это должно
было быть весьма рано оставлено, вследствие перемены в политических
интересах и развития удельной системы, а затем и вследствие установле-
ния собственного Киевского великокняжеского двора. Если впоследствии
почетные византийские титулы и саны наделялись князьям, они не были
вовсе замечаемы современниками и отмечаемы летописцами» 18. Эти про-
стые и разумные мысли Н. П. Кондакова находятся в полном согласии
с историей взаимоотношений Византии и Киевской Руси. Ярослав ни-
когда не был вассалом греческого императора ни в экономическом, ни
в правовом отношении. И поэтому нет решительно никаких оснований
предполагать, что его представили на фреске XI века подносящим модель
храма василевсу.
Властителям византийской империи очень бы хотелось сделать из «вар-
варских» государств своих вассалов. Но это было им не по силам, и свою
мечту они никогда не могли полностью претворить в действительность.
14 А. V a s i 1 i е V. Was Old Russia a Vassal State of Byzantium? «Speculum», v. VII,
1932, p. 354—355.
ls A. Grabar. Les fresques des escaliers a Sainte-Sophie de Kiev et 1’iconographie
imperiale byzantine. «Seminarium Kondakovianum», v. VII, 1935, p. 115—117. Ср. также
L. Brehier. Les institutions de lEmpire Byzantin. Paris, 1949, p. 265—286.
16 Ср. M. Каргер. Портреты Ярослава Мудрого..., стр. 177-—178.
17 Н. Лихачев. Материалы для истории византийской и русской сфрагистики,
вып. 1, 1928, стр. 155—156. Спорным остается титул Владимира Святославовича, лишь
фрагментарно сохранившийся на найденной в Белгородке вислой свинцовой печати (остатки
двухстрочиой надписи: . . .. RATOR.... А СЕ ЕГО 3...). Н. П. Петров. (Южно-
русские металлические вислые печати дотатарского периода. «Труды Киевской Духовной
Академии», 1913, стр. 62 и Дреииие изображения св. Владимира. Там же, 1915.
стр. 348—349) восстанавливал надпись следующим образом; «exusiokrator и [Владимир
на столе] а се его знамение». А. В. Соловьев (О печати и титуле Владимира Святого.
BS, IX, 1947, р. 31—44), соглашаясь с предложенным Н. П. Петровым решением для
реконструкции второй части надписи, истолковывал первую ее часть по иному; «Basil.
Autocrator (т. е. самодержец)». Д. Оболенский (доклад иа Dumbarton Oaks Sym-
posium 25 апреля 1952 г.) склонялся к «imperator», а Г. В. Вернадский («Specu-
lum», XXX, 1955, р. 299) — к «monokrator» (т. е. единодержец). Какой бы из этих
вариантов мы ни выбрали, одно остается несомненным — наименование Владимира Свято-
славовича самостоятельным властителем, а никак не вассалом византийского императора.
18 Н. Кондаков. Изображение русской княжеской семьи. .., стр. 54—55.
341 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
*
Рис. 6- Реконструкция западной ветви центрального креста в Софии Киевской
с групповым портретом семейства Ярослава
154
В. Н. ЛАЗАРЕВ
342 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
От политики наступления они все чаще принуждены были переходить
к политике обороны. В соответствии с этим византийская бюрократия
создала особую государственную доктрину, отвечавшую реальному поло-
жению вещей. Старое резкое противопоставление империи «варварскому»
миру было уже невозможным. Поэтому властителей «варварских» госу-
дарств перестали трактовать как «тиранов», а стали рассматривать как
членов единой «царской семьи», причем их именовали сыновьями,
братьями и друзьями василевса 19. В этой доктрине византийский импера-
тор как бы выступал в роли «pater families», т. е. главы семьи. Византий-
ские чиновники прекрасно учитывали то обстоятельство, что когда васи-
левс обращался к иноземным властителям как к своим сыновьям, братьям
и друзьям, то он ни в какой мере не ущемлял их политических прерогатив,
хотя, в то же время, давал им понять, что все они являются членами еди-
ной мировой политической системы — средневековой теократической мо-
нархии. Но такое толкование было чистейшей фикцией, поскольку оно
никого и ии к чему не обязывало и поскольку оно никак не снимало про-
тиворечий между Византией и другими государствами. Вот почему теория
единой «царской семьи» редко претворялась в жизнь, оставаясь плодом
изощренного воображения византийских придворных, любивших маски-
ровать реальные жизненные отношения словесными казуистическими кате-
гориями.
Вее вышеизложенное свидетельствует о том, что Ярослав никак не мог
выступать в групповом портрете вассалом византийского императора.
Кому же, в таком случае, подносил он модель построенного им храма?
Ответ на этот вопрос напрашивается сам собою — Христу, т. е. второму
лицу святой Троицы, именуемому «Софией Премудростью Божией». Ему
был посвящен киевский храм, его жизнь иллюстрирует христологический
цикл центрального креста, с установленным им таинством связана тема-
тика мозаик апсиды и фресок хора с их сложной символикой. Именно
Христу и только Христу мог подносить Ярослав модель храма. Если бы
этот храм был посвящен Богоматери, то не исключалась бы возможность,
что перед ним восседала на троне Мария с младенцем. Но так как храм
был посвящен Христу, то, следовательно, лишь его изображение было
уместно в центре ктиторской композиции, становившейся тем самым орга-
нической частью всей росписи храма.
Такое единственно мыслимое решение вопроса подтверждается и ана-
логиями с древнейшими из дошедших до нас ктиторских портретов: на
фреске Нередицы (ок. 1246 г.) киязь Ярослав Всеволодович подносит
модель храма повернувшемуся к нему Христу, который благословляет его
правой рукой20, на поновленной фреске церкви Богоматери в Студенице
(1208—1209 гг.) и на фреске церкви Спаса в Милешево (1230—1237 гг.)
богоматерь подводит ктиторов (королей Стефана Неманю и Владислава),
держащих в левой руке модели храмов, также к Христу21. Изображение
восседающего на троне Христа мы находим и на недавно раскрытой мо-
заике в южной галлерее храма Софии в Константинополе22. Здесь импе-
19 См. G. Ostrogorsky. Die byzantinische Staatenhierarchie. «Seminarium Konda-
kovianum», v. VIII, 1936, S. 41—61; F. Dolger. Die «Familie der Konige» im Mittel-
alter. «Historisches Jahrbuch», Bd. 60, 1940, S. 397—420; его же. Der Pariser Papyrus
von St. Denis. «Actes du VI-е Congres Internal. d'Etudes Byzantines». Paris, I, 1950,
p. 101—102; A. Grabar. God and the «Family of Princes» presided over by the Byzan-
tine Emperor. «Harvard Slavic Studies», v. II, 1954, p. 117—123.
20 В. Лазарев. Искусство Новгорода. M., 1947, табл. 17б.
21 G Millet. La peinture du moyen age en Yougoslavie, fasc. 1. Paris, 1954,
pl. 42, 2; 80—81.
22 Th. W h i 11 e m o r e. The Mosaics of Haghia Sophia at Istanbul. Third Preliminary
Report. The Imperial Portraits of the South Gallery. Oxford, 1942, pl. Ill—IV.
ГРУППОВОЙ ПОРТРЕТ СЕМЕЙСТВА ЯРОСЛАВА
155
ратор Константин Мономах и императрица Зоя подносят Христу апоком-
вий и пергаменный свиток с перечислением царских даров Великой Цер-
кви. Христос представлен сидящим во фронтальной позе на троне; правой
рукой он благословляет, левая покоится на опертом о колено евангелии.
Так как фигура Христа относится к 1028—1034 гг., т. е. почти одно-
временна с мозаиками <и фресками Софии Киевской, то имеются достаточно
веские основания к тому, чтобы при реконструкции центрального звена
ктиторской композиции в Софии Киевской ориентироваться на ее общий
характер и, в частности, на ее силуэт. Этим путем мы и пошли, когда
попытались восстановить первоначальный вид группового портрета се-
мейства Ярослава. Восседавший здесь на троне Христос (рис. 17) вряд ли
поворачивался к Ярославу (как мы это видим на более поздних фресках
Нередицы и Милешево), а скорее всего был представлен в строгой фрон-
тальной позе, обращенным прямо к зрителю (как на константинополь-
ской мозаике).
Каким образом центральная фигура Христа была заменена в XVII в.
фигурой князя Владимира — об этом очень убедительно рассказал
М. К. Каргер в своей неоднократно нами цитированной статье23. Он
удачно развил ряд мыслей Я. И. Смирнова, все время колебавшегося в вы-
боре различных вариантов решения вопроса, каждый из которых был в ко-
нечном итоге одинаково неприемлемым для их автора.
Я. И. Смирнов тонко подметил на копии с рисунка Вестерфельда одну
немаловажную деталь — наличие около центральной фигуры отброшенной
на землю тени (рис. 1)24. Поскольку эта деталь встречается лишь один
раз (около прочих фигур она отсутствует), то Я. И. Смирнов сделал
вполне правомерный вывод, что зафиксированная на рисунке Вестерфельда
центральная фигура относится к иной, гораздо более поздней эпохе. На
это, несомненно, указывает и характер ее одежды, равно как и форма ко-
роны и атрибутов. Даже учитывая условность рисунка Вестерфельда,
трудно все же предположить, что он так исказил костюм и атрибуты
XI в. Несомненно перед его глазами находилась фигура, облаченная
в одеяние XVII столетия. Эта фигура заменила, по мнению Я. И. Смир-
нова, первоначально находившуюся в центре ктиторской композиции фи-
гуру Христа либо фигуру византийского императора. Я. И. Смирнов по-
лагал, что данная замена была произведена во время реставрации Софий-
ского собора Петром Могилой, который приказал написать здесь фигуру
князя Владимира. Ближайшим поводом к такому странному, на первый
взгляд, решению Я. И. Смирнов считал открытие в 1635 г. среди разва-
лин Десятинной церкви какого-то мраморного саркофага, объявленного
Петром Могилою гробницей князя Владимира. В письме от 29 января
1640 г., адресованном царю Михаилу Федоровичу, Петр Могила ставил
в известность об этой находке и просил у царя раку, в которой мощи
«царского величества прадеда» должны были быть водворены в Софий-
ском соборе. Просьба Петра Могилы не была уважена; по-видимому
Москва пожелала сперва проверить достоверность обретения мощей, так же
как проверяли в 1625 г. подлинноств «хитона Господня», присланного
царю в подарок Шахом Аббасом25.
Что именно Петр Могила был инициатором культа князя Владимира,
это, в частности, подтверждается и устройством им в Софии Киевской
нового придела, посвященного отцу Ярослава. Вероятно та же находка
343 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
28 М. Каргер. Портреты Ярослава Мудрого, стр. 174—178.
24 Я. Смирнов. Рисунки Киева 1651 года, стр. 455.
23 Там же, стр. 458—459.
156
В. Н. ЛАЗАРЕВ
344 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
неизвестной гробницы в развалинах Десятинной церкви обусловила дан-
ное решение Петра Могилы2е. В свете всех этих фактов становится по-
нятным, почему он распорядился заменить фигуру Христа фигурой князя
Владимира. Ему хотелось дать посетителям храма наглядную иллюстрацию
сыновней привязанности Ярослава к своему отцу, как основателю дина-
стии («царского величества прадеду») и одновременно отвести изображе-
нию Владимира самое видное место среди сонма святых.
Располагая в центре группового портрета семейства Ярослава фигуру
восседающего на троне Христа, мы тем самым получаем возможность
верного идейного истолкования этой композиции. В торжественном ритме
двигались с двух сторон по направлению к Вседержителю великий князь
со своею женой и детьми. Поднося модель выстроенного им храма тому,
в честь кого этот храм был воздвигнут, Ярослав как бы заручался его
поддержкой. И хотя Христос не возлагал на голову Ярослава корону,
своей близостью к Ярославу он санкционировал, в глазах зрителя, его
власть. Это и было идейным стержнем группового портрета, демонстри-
ровавшего в иносказательной форме преемственность земной власти от
небесной 26 27.
Наилучше сохранившейся частью ктиторской композиции являются
четыре фигуры на южной стене, изображающие дочерей Ярослава (рис. 2).
Они представлены идущими вправо, по направлению к ныне разобранной
западной стене28. Обе правые фигуры держат в левой руке свечи, что
26 М. Каргер. Портреты Ярослава Мудрого, стр. 175.
7 Литературной параллелью к такого рода трактовке небесной и земной власти
могут служить мысли византийского писателя XII в. Евстафия Солунского. Величие
императоров подтверждается, по его мнению, тем, что бог пребывает среди них в качестве
наставника и прообраза. См.: W. R е g е 1. Fontes rerum byzantinarum, 1. Petropoli,
1892, p. 87.
28 Специально выделенная Методическим советом Академии наук СССР реставра-
ционная комиссия после тщательного обследования остатков группового портрета семей-
ства Ярослава пришла к заключению, что на южной стене представлены были дочери
Ярослава, а на северной стене — сыновья (см. акт от 7 сентября 1957 года). Этот факт,
подвергавшийся сомнению со стороны некоторых исследователей, можно теперь считать
твердо установленным. По-видимому уже до 1651 г. групповой портрет находился в на-
столько плохом состоянии сохранности, что входившие в его состав фигуры были осве-
жены и частично переделаны (именно тогда должны были появиться княжеские шапки
на головах). Здесь следует искать причину ошибки Вестерфельда и его копииста в раз-
мещении женских и мужских фигур, а также неточности в акварельной зарисовке Солн-
цева, сделанной с фигур южной стены в 1843 г. (см.: «Древности Российского государ-
ства. Киевский Софийский собор», вып. IV. СПб., 1887, табл. 34—3'6). Когда иеромонах
Иринарх расчищал фрески в 1850—1852 гг., то ои, вероятно, убедившись, что иа южной
стене изображены женские, а не мужские фигуры, сделал из них, при записи, мучениц
(там же, табл. 34—36). Только так можно объяснить возникшие в процессе длительных
н повторных реставраций искажения подлинника.
Неоднократно высказывавшееся мнение, будто в ктиторском портрете мужские
фигуры обязательно должны подходить к Христу либо Богоматери слева (от зрителя),
а женские — справа, лишено серьезных оснований, поскольку сохранился ряд фресок,
на которых мужские фигуры располагаются так же, как на фреске Софии Киевской,
т. е. справа (напр. киязь Ярослав Всеволодович на фреске Нередицы, ок. 1246 г.; король
Владислав на фреске Милешево, ок. 1236 г.; король Стефан Неманя на освеженной фреске
церкви Богородицы в СтудеииЦе, ок. 1208—1209 г.; король Урош I со своим сыном
Драгутиным на фреске Сопочан, ок. 1265 г.; король Милутин иа фреске церкви Иоакима,
и Анны в' Студеиице, ок. 1314 г.; великий чельник Радич Поступович иа реставриро-
ванной в XVII в. фреске церкви св. Георгия в Врачевштице, ок. 1430 г. и мн. др.;
см.: В. Лазарев. Искусство Новгорода, табл. 17 6; V. Р е t к о v i с. La peinture serbe
du moyen age, I. Beograd, 1930, pl. 3 b, 9, 14 a, 37 a, 160). На византийских мозаиках,
эмалях и изделиях из слоновой кости василевс изображается всегда слева, а василисса 
справа. Но не подлежит никакому сомнению, что подобная композиционная схема далеко
не всегда применялась на периферии византийской империи и на почве местных нацио-
нальных школ. К тому же следует учитывать то существенное обстоятельство, что средне-
вековые живописцы нередко отступали от общепринятых решений, если это диктовалось
ГРУППОВОЙ ПОРТРЕТ СЕМЕЙСТВА ЯРОСЛАВА
157
345 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
придает процессии торжественно-ритуальный характер29. Эти свечи, ана-
логии которым мы не находим ни в одной средневековой ктиторской ком-
позиции, были бы совершенно непонятными, если бы группа дочерей
Ярослава приближалась к византийскому императору, и они становятся
логичными, если вспомнить, что в центре группового портрета находилось
изображение Вседержителя.
Фигуры дочерей сильно отличаются друг от друга по росту, чем
средневековый художник хотел подчеркнуть разницу в их возрасте. Двум
правым фигурам можно дать 17—20 лет, средняя воспринимается, как
подросток, левая производит впечатление ребенка. Характерно, что на ее
голове не .платок, а чепец.
Крайняя правая фигура представляет взрослую женщину с правиль-
ными чертами лица, в которых очень мало индивидуального (рис. 7)30.
На голове ее белый платок, своими концами спадающий на спину. Такие
платки, называемые на Руси повоем, носили обычно поверх чепца31. Не-
редко им окутывали голову (как мы это видим на миниатюре «Изборника»
Святослава и на фреске Дмитриевского собора во Владимире)32. Платки
носили даже под коронами, что подтверждается целым рядом изображений
на .византийских мозаиках и миниатюрах33.
соображениями декоративного порядка (местоположением фрески, реальной возможностью
разворота композиции влево либо вправо и т. д.). В данной связи небезинтересно отме-
тить, что даже в « Деисусе» -—-этой, казалось бы. абсолютно канонической композиционной
схеме, допускались отступления: например, на триптихе из слоновой кости в Лувре
(X в.) Иоанн Предтеча представлен слева от зрителя, а Богоматерь — справа (sicl).
И это на работе, вышедшей из константинопольской мастерской (см. A. Grabar.
L’art byzantin. Paris, 1938, pl. 40).
29 Протоиерей П. Лебедиицев (Возобновление Киево-Софийского собора
в 1843—1853 гг. Киев, 1879, стр. 32) ошибается, когда утверждает, что свечи и белые
платки на головах княжен появились при возобновлении этих фигур Иринархом. Как
показала расчистка фрески, они неотделимы от слоя живописи XI в.
Что зажженные свечи широко применялись во время различного рода процессий,
доказывают миниатюры ватиканского менология Василия II (Cod. Vat. gr. 1613). См.:
11 Menologio di Basilio 11 (Cod. Vat. gr. 1613). Torino, 1907, tav. 142, 198, 204, 350,
406. Co свечами в руках изображались иногда и заказчики-адоранты, как это мы видим
на фресках Сайта Мария Аитиква (R. van Marie. La peinture romaine an Moyen
Age, son developpement du 6-eme jusqu’a la fin du 13-eme siecle. Strasbourg, 1921,
рис. 22 -г- примикирий Феодот; W. de Gruneisen. Le portrait. Tradition Hellenist iques
et influences orientales. Rome, 1911, рис. 99 — фрагмент женской фигуры). Среди лице-
вых изображений «Томичевой Псалтири», хранящейся в Историческом музее, имеются
две миниатюры (лл. 74 и 226), на одной из которых, в сцене «Введение Марии во храм»,
представлены семь дев со свечами, а на другой — икона Вседержителя, фланкируемая
двумя горящими в высоких подсвечниках свечами. Интересно отметить, что иа одной
из фресок баптистерия в Дура-Эвропос, в руках приближающихся к гробнице Господней
трех Марий также виднеются свечи. См. A. Grabar. La fresque des saintes femmes
au tombeau a Doura. «Cahiers Archeologiques», VIII, 1956, рис. 1 на стр. 9. Проф. Ксин-
гопулос посвятил специальный этюд тому иконографическому типу, в котором Бобоматерь
фигурирует в сопровождении горящих свечей. См.: A. aofjoxo uloc. беотохос г; Фшто-
м'/о; Aajxrts;. ’Еут^ер'с; 'Етя'.р. BuCavr. S<tou6d>v., CI. 1933, сгЛ- 321—339.
30 Черты лица частично утрачены и освежены. От старого платка сохранились лишь
следы былых складок (как иа мафориях Богоматери). Свеча в левой руке является
результатом выборки реставраторами фона. Но в свое время свеча существовала, о чем
свидетельствуют ее частично уцелевшие контуры.
31 Ср. Н. Кондаков. Изображение русской княжеской семьи, стр. 38—39, 109,
112—114; А. Арциховский. Одежда. «История культуры древней Руси», т. 1,
стр. 259—260. М.—Л., 1948, гл. V.
32 Н. Кондаков. Ук. соч., рис. 4; История русского искусства, под ред. И. I ра-
баря, В. Кеменова и В. Лазарева, т. 1. М., 1953, рис. иа стр. 463.
33 Th. Whittemore. The Mosaics of Haghia Sophia at Istanbul, pl. XIV; H. Кон-
да к о в. Изображение русской княжеской семьи, рис. 11; A. Grabar. La peinture
religieuse en Bulgarie. Paris, 1928, pl. XXI; его же. One couronne du debut du Xlll-e
siecle et les coiffures dapparat feminines. «Cahiers Archeologiques», p. 272—273, рис. 12
13; II Menologio di Basilio II (Cod. Vat. gr. 1613). Torino. 1907, tav. 249.
346 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
158	ACUMuXH В- н. ЛАЗАРЕВ i’uSG,/
Одежда состоит из плаща фиолетово-лилового цвета с желтой каймой,
унизанной драгоценными камнями прямоугольной, ромбовидной и оваль-
ной формы, голубовато-зеленого цвета платья с широкими рукавами и.
усаженным камнями подолом («припол» или «приполок») и виднеющегося
из-под него нижнего платья, рукавчики которого имеют обшлага (так
наз. «опястье»). Платье с широкими рукавами перехвачено поясом и ото-
рочено по вороту каймой («оплечье» или «ожерелье»)34. Орнамент верх-
него платья почти полностью утрачен, зато некогда богатый узор плаща,
образуемый большими кругами, частично сохранился. На ногах сапожки
с слегка загнутыми носками. Отдельные детали в одежде, несомненно, на-
веяны византийскими модами, но последние подвергнуты значительному
упрощению. Так, нижнее платье, вероятно скроенное из шелка, восходит
к греческому хитону, верхнее платье с широкими рукавами напоминает
женский дельматикий (Sskpattziov), плащ невольно заставляет вспом-
нить о мантии (pavSua?), а платок — о белом мафории (patpoptov aairpov)
«опоясанной патрицианки», описанном в 50 главе «Книги о це-
ремониях византийского двора» Константина Багрянородного35. Когда
фреска находилась в лучшем состоянии сохранности, драгоценный харак-
тер богатого одеяния бросался гораздо сильнее в глаза. В одежде широ-
чайшим образом были использованы шелк и бархат, иначе говоря те при-
возные из Византии паволоки и аксамиты, о которых так часто упоминают
древне-русские летописи36.
Одежда следующей фигуры, также держащей в левой руке свечу, со-
стоит из фиолетово-лилового платья с черным орнаментом и светлого
плаща — корзио, отороченного каймой (рис. 8)37. Подол платья унизаг
драгоценными каменьями, по полю вытканы круги с сильно стилизован-
ными пальметками; пространство между кругами заполнено орнаментом
сердцевидного типа 38. Рукава завершаются опястьем, усаженным камнями.
Плащ-корзно, скрепленный фибулой (не сохранилась) у правого плеча,
имеет совсем иную форму, нежели плащ на правой фигуре. Его орнамент
полностью утрачен. На голове белый платок-повой, ниспадающий своими
концами на спину. Лицо, как и у соседней фигуры, лишено ярко выражен-
ного индивидуального характера, хотя нельзя отрицать, что какие-то
черты портретности в нем все же есть. Это типично средневековый портрет,
отмеченный печатью большой условности39.
34 В близкого покроя платье изображена жена великого князя Святослава Яросла-
вина и княгиня Ирина, жеиа киязя Ярополка. См. Н. Кондаков. Ук. соч., рис. 4
табл. I, VI.
35 Н. Кондаков. Изображение русской княжеской семьи, стр. 106.
36 А. Арциховскин. Одежда, стр. 252—255. Ср. В. Ржига. О ткаиях до-
монгольской Руси. BS, IV, 1932, р. 399—410. Аксамитами в древней Руси называлась
особо дорогая и пышная шелковая ткаиь, близкая к бархату; обычно она украшалась
«звериным» орнаментом. Паволоки — это более легкие шелковые пестрые ткани. В лите-
ратурных источниках до-моигольского периода упоминаются еще в числе дорогих тканей
оловир (пурпурная ткаиь) и фофадьи (златоткаиная парча).
37 По своей сохранности эта фигура сильно уступает трем остальным: от перво-
начальных черт лица почти ничего ие уцелело (кроме описи кончика иоса), полностью
утрачены ноги. Контуры платка в основе своей ,старые, но усилены при реставрации.
' Справа иа лбу видны следы красочного слоя темно-охристого цвета. Лучше всего сохра-
нились черные узоры платья.
88 Насколько мне известно, точных аналогий этому узору среди средневековых
тканей не встречается.	,
89 О средневековых ктиторских портретах см.: G. Millet. Portraits byzantins.
«Revue de I’art chretien». 1911, p. 445 sq.; W. de Griineisen. Le portrait. Traditions
hellenistiques et influences orientales. Rome, 1911; H. О к у и е в Портреты королей —
ктиторов в сербской церковной живописи. BS, II, 1, 1930; С. Радо_]чиЬ. Портрета
српских владара у среднем веку. («Музе] (ужие Срби}е у Скоп.ъу. Посебиа издан>а»,
кн>. 1). Скопл>е, 1934; Th. Whittemore. The Mosaics of Haghia Sophia.
Рис. 7. Дочь Ярослава. Деталь фрески в Софии Киевской
347 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
348 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
.’rift'?
Рис. 8. Дочь Ярослава. Деталь фрески в Софии Киевской
Рис. 9. Дочь Ярослава. Деталь фрески в Софии Киевской
349 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
350 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Рис. 10. Дочь Ярослава. Деталь фрески в Софии Киевской
ГРУППОВОЙ ПОРТРЕТ СЕМЕЙСТВА ЯРОСЛАВА
159
Лучше всего сохранилось лицо третьей фигуры справа, представленное
не в трехчетвертном повороте, а еп face (рис. 9) 40. Ему присущи особая
женственность и миловидность. На голове традиционный белый платок-
повой, концы которого, по-видимому, перевязанные сзади, свешиваются
на грудь. Из-под платка виднеется голубой чепец. На шее золотая гривна,
образующая спереди петлю. Фиолетово-лилового цвета платье имеет жел-
тые каймы посередине, по подолу и на рукавчиках, унизанные драгоцен-
ными камнями. Ткань в косую клетку, каждая из которых заполнена
шестилепестковой розеткой41. В отличие от трех других фигур княжна
представлена в одном платье без плаща.
Младшая из дочерей Ярослава, замыкающая процессию, одета в свет-
лое, голубовато-зеленого тона платье, с широкой каймой по подолу
(рис. 10) 42. Поверх платья наброшен розовато-красный плащ-корзно, ото-
роченный желтой, усаженной камнями каймой. Рисунок плаща довольно
хорошо сохранился: круги, заполненные крестами, разветвленные концы
которых загнуты вовнутрь; между кругами, по полю, разбросаны розетки
и кресты43. Плащ скреплен у правого плеча круглой фибулой44. На го-
лове ие платок, а плотно ее облегающий чепец со следами орнамента из
двух вертикальных полос и четырех круглых точек между ними45. Лицо,
к сожалению, довольно сильно пострадавшее от реставрации, ие похоже
на лицо девочки.
Дошедшая до нас в фрагментарном состоянии фигура пятой, старшей
дочери Ярослава, расположенная на западной стене, дает слишком мало
материала для твердых суждений (рис. 4). По своему силуэту и одежде
эта фигура напоминает более молодую из княжен со свечами: ее согнутая
в локте правая рука отставлена несколько назад, на ней красное, выткан-
ное кругами платье, выступающее на фоне более светлого плаща, который
свешивается из-за руки и который, вероятно, был скреплен у правого
плеча фибулой.
Дочери Ярослава, представленные на одноцветном, ныне почти пол-
ностью утраченном, синем фоне, ступали в свое время по разделанному
узорами ковру, остатки которого и дали Вестерфельду повод изобразить
под ногами фигур какую-то чахлую растительность46. Почти равные рас-
стояния между фигурами, иератически строгие позы, одинаковое поло-
жение рук, повернутые к зрителю лица и обращенные к нему непо-
движные взгляды, богатые разноцветные одеяния из драгоценных тка-
ней — всё это уподобляет группу торжественному ритуальному шествию,
40 Контуры лица и шеи в основном старые. От первоначальных линий лица лучше
всего сохранились очертания рта и тень под нижней губой. От описей носа, бровей и
глаз, усиленных реставраторами, уцелели следы старых контуров. Основная часть белого
платка представляет собою обнаженную штукатурку. Платок был украшен синим узором
(от него дошел лишь небольшой кусочек над теменем). Свисающие на грудь концы платка
в основе своей подлинные. На занимаемой ими площади следов графьи рисунка платья
не обнаружено.
41 Ср. шелковую византийскую ткань, в Люттихе (О. von Falke. Kunstgeschichte
der Seidenweberei. 3. Aufl. Berlin, 1936, Abb. 210). Аналогичные розетки встречаются
на ранней византийской шелковой ткани в ^Ватиканском музее (W. F. V о 1 b а с Ь.
I tessuti. «Catalogo del Museo Sacro della Biblioteca Apostolica Vaticana», vol. Ill, fasc. 1,
Citta del Vaticano, 1942, tav. 101).
42 На лице сохранились остатки былой пастозной красочной моделировки. Чепец
слегка переработан по нижним краям реставратором. Плащ-корзно во многих местах
прописан масляной краской.
43 Для рисунка крестов ср. византийскую шелковую ткань в Марбурге (О. von
Falke. Op. cit., рис. 211).
44 Ср. А. Арциховский. Одежда, стр. 244.	‘с	"
4S Ср. Н. Кондаков. Изображение русской княжеской семьи, стр. 16—17, 31.
46 М. Каргер. Портреты Ярослава Мудрого, стр. 159.
351 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
160
В. Н. ЛАЗАРЕВ
352 Византийская цивилизация... 1947—1991
Рис. 11. Реконструкция одеяний дочерей Ярослава
двигающемуся с такой же величавой неторопливостью, с какой подходят
к Христу апостолы в сцене «Евхаристии» (рис. 11). Это изобразитель-
ное искусство неразрывно связано с архитектурой и только на плоскости
стены оно говорит полным голосом.
Известно, что русские летописи не отмечают годов рождения княже-
ских дочерей. Н. М. Карамзин, основываясь на свидетельстве иноземных
источников, полагал, что у Ярослава было три дочери — Елизавета, Анна
и Анастасия (будущие королевы Норве-ии, Франции и Венгрии)47.
В. Н. Татищев, не ссылаясь на какую-либо определенную летопись, утвер-
ждает, что «в 1032 г. Бог дал Ярославу дочь»48. Но идет ли здесь речь
о четвертой дочери, или об одной из трех, упоминаемых Н. М. Карамзи-
ным, остается неясным. Фреска Софии Киевской позволяет по-новому
осветить этот вопрос — она доказывает наличие у Ярослава не менее пяти
дочерей.
Был сделан ряд совершенно беспочвенных попыток опознать по имени
изображенных на фреске княжен49. Однако, следует признать, что все
47 Н. Карамзин. История государства Российского, II. СПб., 1842, стр. 18 и
прим. 41, 42, 46. Ср. М. Каргер. Ук. соч, стр. 170—-174.
48 Н. Карамзин. Ук. соч., II, прим. 46.
48 И. С к у л е и к о. Реставрация бывш. Софиевского собора в Киеве. «Советский
музей», № 3, 1936, стр. 53; Л. Якунина. О трех курганных тканях. «Труды Гос.
Исторического музея», XI, 1940, стр. 152; Б Греков. Культура Киевской Руси.
М.—Л., 1944, табл, после стр. 48; Д. Лихачев. Национальное самосознание древней
Руси. М.—Л., 1945, стр. 37; Повесть временных лет. Подготовка текста Д. С. Лиха-
чева. М.—Л., 1950, т. I, табл, между стр. 296—297; В. Антонова. И торическое
значение изображения Дмитрия Солунского XII в. из г. Дмитриева. КСИИМК, XII,
1951, стр. 92, прим. 1.
12—3079
353 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг
354 Византийская цивилизация... 1947—199
Рис. 13. Групповой портрет семейства Святослава.
Миниатюра в «Иаборнике Святослава» (патр. Д. 31)
355 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Рис. 14. Сын Ярослава. Деталь фрески в Софин Киевской
356 Византийская цивилизация... 1947—1991
Рис. 15. Христос венчает киязя Ярополка и княгиню Ирину.
Миниатюра из «Трирской Псалтырн» в Чивидале
ГРУППОВОЙ ПОРТРЕТ СЕМЕЙСТВА ЯРОСЛАВА
161
эти попытки ни к чему не привели. Наиболее разумной была гипотеза
М. К. Каргера, склонного считать первую (справа) фигуру портретом
Елизаветы, вторую фигуру — портретом Анны, третью—портретом Ана-
стасии, четвертую — портретом младшей (?) дочери, .родившейся
в 1032 г.50. Но открытие фрагмента на остатке западной стены заставляет
пересмотреть и эту гипотезу М. К. Каргера. Именно данная фигура изо-
бражала старшую дочь Ярослава. Но кто была его старшей дочерью,
этого мы не знаем. Не помогают здесь и далеко не точные свидетельства
о вступлении в брак Елизаветы в 1044—1045 гг.51 и Анны около 1051 г.52
При наличии у Ярослава пяти дочерей, всегда остается открытой возмож-
ность, что три других вышли замуж раньше. Вероятно, дочери Ярослава
родились примерно в те же годы, когда появились на свет его сыновья
(первый сын — Владимир родился в 1020 г., последний — Вячеслав —
в 1036 г.). Ко времени исполнения группового портрета возраст старшей
дочери приближался к 25 годам, младшей — к 10. Поскольку ни одна из
представленных на фреске дочерей Ярослава не имеет иа голове короны,
постольку есть все основания утверждать, что в момент создания росписи
они еще не были королевами. А это могло быть лишь до 1046 г., потому
что в этом году женившийся на Елизавете Гаральд сделался королем
Норвегии. Если Елизавета действительно была старшей дочерью, то ее
портрет находился на западной стене. Но так как мы этого не знаем, то
лучше отказаться от попыток наделить во что бы то ии стало определен-
ным именем каждую из запечатленных кистью средневекового художника
княжен. По этой причине мы и не станем умножать новым домыслом ги-
потезы наших предшественников и ограничимся тем, что определим кти-
торскую композицию на южной стене как групповой портрет дочерей
Ярослава 53.
В отличие от изображений дочерей, портреты сыновей на северной
стене сохранились очень плохо (рис. 3). М. К. Каргер54 полагает, что
здесь могло уместиться не менее пяти фигур, однако это мало вероятно,
так как композиция на северной стене должна была соответствовать че-
тырехфигурной композиции на южном простенке. Обе композиции не-
сомненно трактовались как панданы, фланкировавшие центральную часть
всего группового портрета. Портреты княжичей пришли в такое ветхое
s0 М. Каргер. Портреты Ярослава Мудрого, стр. 174.
51 Викинг Гадальд (1015—1066). совершивший немало славных подвигов в Византин,
Африке, Сицилии и Палестине, женился на Елизавете в 1044 либо в 1045 г. Королем
Норвегии Гаральд стал в 1046—1047 г. (Гаральд III Гардрад). Елизавета была замужем
недолго и умерла, оставив двух дочерей. В ее честь Гаральд сложил песню из 16 строф,
каждая из которых заканчивается фразой: «только русская девушка в золотой гривне
пренебрегает мною». См.: Б. Греков. Киевская Русь. М„ 1949, стр. 484.
®1 Свидетельства старых французских источников о сватовстве и браке французского
короля Генриха I с Анной Ярославной весьма противоречивы. По одним сведениям
Генрих послал в Киев за невестой епископа Рожера в 1048 г., по другим — ату миссию
выполнял епископ Готье в 1051 г. В пользу второй даты говорит факт появления на свет
в следующем 1052 (1053) г. сына Генриха и Анны — Филиппа I. Этому, однако, про-
тиворечит третье известие о свадьбе Генриха и Анны в 1044 г. Из этих трех дат досто-
верной признается теперь 1051 г. См.: Н. Карамзин. История Государства Россий-
ского, II. прим. 42; De Caiz de Saint Aymour. Anne de Russie, reine de France.
Paris, 1896; M. Каргер. Портреты Ярослава Мудрого, стр. 173. Что касается даты
брака Анастасии с венгерским королем Андреем I (1047—1060), то она до сих пор,
насколько мне известно, не установлена. Во всяком случае королевой Анастасия сделалась
не ранее 1047 г.
65 По-видимому, в свое время около фигур дочерей Ярослава были проставлены
их имена, т. к. в верхней части композиции сохранилась горизонтальная графья, по
которой, согласно мнению расчищавшего фреску П. И. Юкина, были сделаны в древности
надписи. См. М. Каргер. Портреты Ярослава Мудрого, стр. 162.
54 Там же, стр. 174.
И Византийский временник, т. XV
357 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
162
В. Н. ЛАЗАРЕВ
358 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
состояние, что на их месте иаписаны были ло новой штукатурке фигуры
трех отроков иудейских. М. К. Каргер55 относит эти фигуры ко второй
половине XV—началу XVI в., мне же они представляются более позд-
ними (не ранее второй половины XVII в.). Реставраторы 40—50-х гг.
XIX в. прикрыли и эту живопись, написав маслом четыре больших фи-
гуры святителей. Когда П. И. Юкин расчистил весь северный простенок,
то выяснилось, что от первоначальной ктиторской композиции уцелели
лишь две фигуры. В 1955 г. к ним присоединилась еще одна фигура кня-
жича, точнее говоря, фрагмент ее, открытый на западной арке. Это была
фигура старшего сына Ярослава, соответствовавшая портрету старшей до-
чери. Таким образом, группа сыновей состояла из пяти фигур — четыре
на северной стене и одна на западной.
Оба кияжича представлены en face (как и младшие дочери), с вытя-
нутыми вправо руками. На младшем сыне кафтаи, нижняя кайма которого
унизаиа жемчугом (рис. 3, 12) 56. Густые светлые волосы обрамляют его
лицо. Все писавшие о правой части группового портрета утверждают, что
голова младшего сына прикрыта высокой шапкой с меховой опушкой57.
Но это ие так. Шапки обычно плотно сидели на голове, будучи надвину-
тыми на лоб (ср. миниатюру «Изборника» Святослава, рис. 13). На фре-
ске же мы явственно видим густую копну волос княжича, ничем не при-
крытую. По-видимому, реставратор, находясь под впечатлением рисунка
Вестерфельда, на котором головы всех фигур (кроме Ярослава и Ирины)
увенчаны княжескими шапками, так «выбрал» при расчистке фон, что
создается иллюзия, будто на голове младшего сына действительно име-
ется шапка.
Нет шапки и на голове соседней фигуры, уцелевшей лишь наполовину
(рис. 14)58. Лицо ее, также обрамленное густыми полосами, написано
с большим мастерством. В нем так много индивидуального, оно вылеплено
с такой мягкостью, что его невольно воспринимаешь, как шедевр средне-
вековой портретной живописи. Неплохо сохранился и кафтан, в который
одет княжич: по красному полю идут белые, обсаженные жемчужинами
круги; подол, расположенная посередине кафтана широкая кайма и оп-
лечье окрашены в более темный цвет59.
От фигуры старшего сына Ярослава (рис. 5) дошел до нас только
незначительный фрагмент передней части кафтана, украшенного орнамен-
том в виде ряда вписанных друг в друга крупных кругов.
Летописи сообщают даты рождения пяти сыновей Ярослава (Влади-
мир— 1020 г., Изяслав—1024, Святослав—1027, Всеволод—-1030,
Вячеслав—1036) ео. Если бы дело этим ограничилось, то отождествление
55 М. Каргер. Портреты Ярослава Мудрого, стр. 164.
56 Фигура младшего сына дошла до нас в особенно плохом состоянии сохранности.
На лице уцелело лишь несколько старых фрагментов (нижняя опись носа, остатки левой
брови, в свое время расположенной несколько ниже теперешнего уровня бровей). Опушка
и тулья шапки новые. Золотая кайма куртки сделана при реставрации из позднейших
записей. От локтя левой руки уцелела графья, свидетельствующая об изгибе руки
в локте. Правая рука, также согнутая в локте, имеет немало старых фрагментов.
87 М. Каргер. Портреты Ярослава Мудрого, стр. 164; А. Арциховский.
Одежда, стр. 250.
88 Контур волос, стриженных под «скобку», в основном старый. Над лбом имеется
остаток поздней записи, прикрывающей начало прямого пробора волос. Ниже локтя
левой руки четко проступают линии графьи пояса. Орнамент кафтана местами подлинный,
местами освежен при реставрации.
88 Орнамент в виде крупных кругов, вообще говоря, типичен для византийских
тканей. Поскольку, однако, эти круги утратили свое заполнение, в настоящее время не
представляется возможным подыскать нм аналогии среди средневековых ткаиеи.
80 Повесть временных лет. Подготовка текста Д. С. Лихачева, т. I, стр. 99, 100,
101, 108.
ГРУППОВОЙ ПОРТРЕТ СЕМЕЙСТВА ЯРОСЛАВА
163
359 Византийская цивилизация.., 1947—1991 гг.
Рис. 16. Реконструкция группы сыновей Ярослава г	.
-'S; »	'%.* R-f
изображенных на обоих фресках фигур не представляло бы никакого
труда: фигура на западной арке являлась бы портретом старшего сына
Владимира, а две фигуры княжичей на северной стене — портретами млад-
ших сыновей: Всеволода и Вячеслава (рис. 16). Однако и в применении
к мужской половине семейства Ярослава возникают неожиданные труд-
ности, поскольку в предсмертном завещании Ярослава упоминается еще
один сын — Игорь* 61. Причем имя его названо после имени Всеволода и
перед именем Вячеслава, откуда можно сделать заключение, что он был
старше последнего. Игорю Ярослав выделяет Владимир. При наличии
у Ярослава шести сыновей, остается непонятным, почему в групповой портрет
его семьи оказались введенными изображения лишь пяти из них. Быть
может здесь сыграло роль желание дать две симметричных группы (пять
дочерей, пять сыновей). В таком случае портрет младшего сына Вячеслава,
родившегося в 1036 г., мог быть отброшен как наименее значительный.
Если принять этот вариант, то фигуры на северной стене изображают
Всеволода и Игоря62.
Дошедшие до нас части группового портрета семейства Ярослава яв-
ляются бесценным источником для истории русской одежды. Это самые
ранние живописные изображения светских лиц, и они ясно показывают,
насколько богатыми и разнообразными были уже в XI в. одежды киевской
знати. Совершенно несомненны точки соприкосновения с одеяниями ви-
зантийского двора. Столь же несомненно широкое использование дорогих
заморских тканей. Но, с другой стороны, нельзя ие отметить более про-
“ Там же, I, стр. 108, II, стр. 389.
•2 М. К. Каргер (Портреты Ярослава Мудрого, стр. 174) склонен усматривать
здесь портреты Игоря и Вячеслава.
' И»
164
В. Н. ЛАЗАРЕВ
360 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
стой, по сравнению с .византийской, характер одежды. Даже при сопоста-
влении с изображениями ктиторов на сербских и болгарских фресках в уце-
левших частях группового портрета семейства Ярослава бросается в глаза
тяга к менее пышным и парадным формам. В этой связи естественно воз-
никает вопрос, как были одеты Ярослав и Ирина (рис. 6, 17). Походили ли
их одеяния на византийские, или и в них сказались местные черты.. Чтобы
ответить на этот вопрос, необходимо предварительно остановиться на отно-
шении византийского двора к так называемому «варварскому» миру и на
использовании им одежды как средства политической пропаганды.
Известно, что в Византии были выработаны скрупулезные правила для
облачений различных придворных чинов и самих василевсов. При разных
обстоятельствах и в различных условиях менялись не только костюмы, но
и их цвета, соответствовавшие строго установленной табели о рангах. Ве-
ликолепие всех этих разнообразных одежд, корон и шапок призвано было
ослепить воображение чужестранцев и внушить им уважение к всесильному
царю ромеев и его приближенным. Идя по тому же пути, византийский
двор умело использовал раздариваемые им титулы и одежды в целях
поднятия своего престижа среди молодых «варварских» народов. В этом
отношении особенно интересно одно место в «Книге о церемониях визан-
тийского двора» Константина Багрянородного 63.
Наставляя своего сына Романа И, «что следует делать, когда римский
император отправляется в поход или едет в лагери», Константин советует
брать с собою ткани (apatpi ..v), предназначенные в качестве подарков
(«гостинца» — Х6уо> sevtiov) иноземцам, а также скроенные, но не сши-
тые одежды различных рангов и цветов, заготовленные с той же целью.
Далее перечисляются скараманги различной расцветки и рисунка, коловии
на разный рост, домашние и выходные платья и т. д. Затем следует пере-
чень галунов, нашивок и «вошв», т. е. оплечий, маниакиев, койм для
распашек, шнуров и нашивок на подолах, а также заранее скроенных об-
лачений с таким шитьем, мундиров со всеми их деталями, поясов, сафья-
новых сапожек. «Все это, говорит Константин, приготовляется для знатных
перебежчиков и для отсылки к знатным и важным инородцам (e&vtxoui;)».
Здесь лишний раз убеждаешься в том, как даже парадные облачения ста-
новились в руках византийского двора средством воздействия при дипло-
матических переговорах, а еще чаще—-средством прямого подкупа.
Вполне естественно, что, заготовляя парадные одежды, византийский
двор не мог не считаться с местными, «варварскими» -вкусами, иначе го-
воря, с вкусами тех, для кого они предназначались. В этой связи
Н. П. Кондаков делает одно весьма верное наблюдение. По его мнению,
данный факт сыграл «капитальную роль в истории народных обычаев и
народного искусства. В особых заметках П книги о выданных из «секрета
вестиария» друнгарию флота подарках, облачениях и тканях даже прямо
говорится об иматиях по сарацинской моде (хата Еарахтроис), иматиях «еги-
петских» и пр.»64. Весьма вероятно, что нечто подобное находило себе место
и в применении к одеждам, посылаемым в Киевскую Русь.
Но сколь ни гибкой была политика византийского двора, ему все же
не удавалось диктовать свою волю «варварским», полным сил и жизненной
энергии народам. Византийский двор хотел во что бы то ни стало сохра-
нить свои прерогативы и в области одежды, признавая только за царями
ромеев и за их высшей знатью право носить короны, шапки, облачения и
“Const. Porphyr., De ceremoniis aulae byzantinae, lib. I. Append., PG, t. 112,
col. 884—889.
64 H. Кондаков. Изображение русской княжеской семьи, стр. 57.
ГРУППОВОЙ ПОРТРЕТ СЕМЕЙСТВА ЯРОСЛАВА
165
обувь определенной формы и определенного цвета. Действительность,
одиако, разбила вирах эти мечты, что подтверждается свидетельством
того же Константина Багрянородного. В сочинении «Об управлении импе-
рией», после краткого обзора угрожающих ей северных народов и областей,
он делает в главе XIII свое известное замечание о ненасытной алчности
этих народов и об их постоянных притязаниях. «Если, пишет он, когда-
нибудь хазары или торки, или руссы, илн же иной народ из северных и
скифов, что часто случается (ota колла oupBatvet —подчеркнуто нами.—
В. .Я.), вздумают требовать себе что-либо из царских одежд, или венцов,
или облачений (oto/.wv) для какой бы то ни было своей надобности и
службы, следует тебе отказать, объяснив, что такие облачения и венцы,
которые у нас называются камилавкиями, не людьми сработаны и не чело-
веческим искусством задуманы и выработаны; но, как мы находим в тай-
ных записях древней истории, некогда сам Господь соделал Константина
Великого первым христианским царем, послав ему через ангела своего те
облачения и венцы...»65 Легко себе представить, что если подобная аргу-
ментация была мало действенной в X в., то она стала еще менее убеди-
тельной в XI—XIII столетиях, когда на Балканах и на Руси возникли
мощные государственные объединения. В результате болгарские цари
(ср. портреты Константина Асеня и Ирины в Бояне) 66 и сербские короли
(см. многочисленные ктиторские композиции)67 смело присваивали себе
одёжды и регални византийских императоров, стремясь всем своим внеш-
ним видом походить на них, так как в представлении средневековых
властителей образ пышно разодетого василевса был своего рода символом
государственной власти.
Учитывая все вышеизложенное, мы можем теперь попытаться рекон-
струировать одежды Ярослава и Ирины (рис. 17). Копия с рисунка
Вестерфельда служит нам здесь единственным подспорьем. Приходится,
однако, всегда помнить о неточности этого рисунка, в чем мы могли уже
неоднократно убедиться.
На миниатюрах Радзивплловской или Кенигсбергской летописи русские
князья и даже великие князья нигде не уподобляются в облачениях цар-
скому чину. В то же время греческие цари изображаются в рукописи
всегда в короне, будь то стемма или корона с лучевым верхом68 *. Князья
здесь одеты в длинный, разноцветный, подпоясанный у стана кафтан,
с оплечьем и широкой каймою по подолу и с нарукавниками. На голове
матерчатая шапка полукруглой формы, чаще всего в виде конического
колпака с меховою опушкой 6В. На копии с рисунка Вестерфельда мы имеем
дело с иным облачением, очень близким к царскому. На Ярославе подпоя-
санный у стана кафтан, с широкой каймою по подолу н с нарукавниками.
Поверх кафтана наброшена тяжелая мантия, скрепленная у правого плеча
фибулой. Орнамент мантии, отороченной усаженными драгоценными
каменьями-коймами, состоит из крупных кругов, заполненных изображе-
ниями орлов 70. На голове не княжеская шапка, какую мы видим на вели-
361 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
“Const. Р о г р h у г., De administrando imperio, cap. XIII. PG, t. 113, col. 179.
“A. Grabar. La peinture religieuse en Bulgarie, pl. XX.
®7, V. Pet ko vic. La peinture serbe du moyen age, 1. Beograd, 1930, pL 5 c, 14,
15 в, 25, 37 a, b, 44 a, 82 a, b, 86, 120 a, 133 а и мн. др.
“ Радзнвнлловская или Кенигсбергская летопись. Издание Общества любителей
древней письменности, I. СПб., 1902, лл. 5 об., 31 об., 38 об., 39 об. и ми. др.
“ Там же.
70 Такие византийские ткани дошли до нас в довольно большом количестве. См.:
О. v о n Falke. Kunstgeschichte der Seidenweberei, Abb. 187—192, 206. Если доверять
копии с рисунка Вестерфельда, то орлы были не двуглавыми, а одноглавыми.
Кб
В. Н. ЛАЗАРЕВ
362 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Рис. 17. Реконструкция центральной части
(миниатюра «Изборника» от 1073 г.), а корона,
ком князе Святославе
форму которой рисовальщик несомненно модернизировал. Таких корон
в XI в. не носили. Это должна была быть стемма (как на голове Констан-
тина Мономаха)71, или какой-то близкий к ней по внешнему виду венец72.
Если бы это была шапка с меховой опушкой, то Вестерфельд, несомненно,
воспроизвел бы ее довольно точно, тем более, что он украсил головы .всех
княжен и княжичей как раз такими
шапками. Но иа копии с его рисунка
Haghia Sophia, pl. X.
снабженный изнутри
71 Th. W h ittemore. The Mosaics of
7i Стемма представляла золотой обруч,
над которой укреплялись еще две накрест расположенные дужки;
находился обычно драгоценный крест. Стемма была вытеснена в
матерчатою шапочкой,
на перекрестья дужек
...	_	.	.	XII в. венцом более
высокой формы, так паз. камнлавкием (xapeZauxtov), напоминавшим шлем либо митру.
О камнлавкии см.: J. Е b е г s о 11. Les arts somptuaires de Byzance. Paris, 1923, p. 96—98;
A. Grabar. La peinture religieuse en Bulgarie, p. 161—162; E. Darko. Die urspriing-
liche Bedeutung des unteren Teiles der ungarischen Heiligen Krone. «Seminarium Konda-
kovianum», v. VIII, 1936, S. 63—77; Th. Whittemore, op. cit., p. 23, 26—27,
pl. XXVI, XXXIV.
Весьма приблизительная копня с рисунка Вестерфельда лишает Нас возможности
решить, была ли на голове Владимира царская стеума или княжеский венец, именуемый
атгуачос [золотой обруч, увенчанный чередующимися с кнотцамн зубцами; классический
пример — корона, посланная императором Михаилом VII Дукой венгерскому королю
Гейзе I (1074—1077)]. Поскольку на рисунке изображена зубчатая корона (т. е. corona
radiata), постольку есть основание полагать, что рисовальщик видел перед собою стефанос,
а не стемму. В пользу такого решения говорила бы и стабильность средневековой иерар-
хии, согласно которой византийский царь был выше всех самостоятельных властителей
мира. В втой связи нельзя не припомнить такой факт, что при византийском дворе коли-
чество кнотцев (т. с. акротериев полукруглой формы; у греков они назывались xapapat)
строго соответствовали рангу: так, например, зять царя имел право носить венец
деспота с одним киотцем, а сыновья царя — с четырьмя (иа венгерской короне их
шесть; см.: Е. Darko. Op. cit., S. 72).
ГРУППОВОЙ ПОРТРЕТ СЕМЕЙСТВА ЯРОСЛАВА
167
группового портрета семейства Ярослава
363 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Ярослав и Ирина имеют
на головах короны, что
вполне логично, поскольку
это выделяет их среди
других фигур группового
портрета.
По мнению Н. П. Кон-
дакова, среди различного
вида корон именно стеммы
были до XII в. единствен-
ной условной формою вен-
ца на царство, королевство
или княжество, и поэтому
далеко не случайно на ми-
ниатюре «Трирской Псал-
тири», изображающей вен-
чание Ярополка и его жены
на великое княжение, в ру-
ках Христа находятся
стеммы (рис. 16) 73. Учи-
тывая могущество вели-
кого князя, мы не исклю-
чаем возможности, что го-
лова Ярослава была увен-
чана не стефаносом, а стем-
мой 74.
Если не считать ко-
роны, то Вестерфельд, по-видимому, довольно точно передал облаченье
Ярослава. Подпоясанный у стана кафтан и мантия с орлами не вызывают
сомнений, тем более, что мантии с таким рисунком носили в Византии
73 Н. К о н д а к о в. Изображение русской княжеской семьи, табл. IV. Ср. немецкие
миниатюры начала XI века с изображением Генриха II (W. Pinder. Die Kunst der
deutschen Kaiserzeit bis zum Ende der staufischen Klassik. Bilder. Leipzig, 1943, Abb. 85,
92). О средневековых коронах и шапках см.: Н. Кондаков. Ук. соч., стр. 41, 49—52,
60, 62—64, 84—90, 109—111; Gy. Moravcsik. A magyar szent korona gorog felira-
tainak olvasasahoz es magyarazatahoz. «Egyetemes Philologiai Kozlony», 60, 1936
(с французским резюме); E. Darko. Die urspriingliche Bedeutung. .. S. 63—77;
M. Barany-Obersc h al 1. The Grown of the Emperor Constantine Monomachos.
Budapest, 1937; J. Deer. Der Kaiserornat Friedrichs II. Bern, 1952; A. Grabar.
Une couronne de debut du XIII-е siecle et les coiffures d'apparat teminines. «Cahiers
Archeologique», v. VIII, 1956, p. 265—273; P. Schramm. Herrschaftszeichen und
Staatssymbolik, III. Stuttgart, 1956, S. 731—754.
74 В связи с коронами на головах Ярослава и Ирины возникает один интересный
вопрос — не лежали ли в основе «Сказания о киязех Владимирских»,-основные варианты
которого были созданы между 1506 н 1551 гг., какие-то исторические реалин, слух
о которых мог удержаться в устном предании. В втом сказании повествуется о том, как
византийский император Константин Мономах прислал Владимиру Мономаху в числе
прочих даров корону. О дарах византийского императора (на втот раз Мануила Ком-
нина) говорится и в памятнике XIII в. — в «Слове о погибели Рускыя земли»; здесь
в предисловии к жнтню Александра Невского* сказано; «жюр (т. к. кюр, господин)
Мануил Царегородский опас имея, по не и великыя дары посылаше к нему, абы под ним
велнкнй князь Володимер Царя-города не взял». Я не исключаю возможности, что уже
князь Владимир Святославич, женатый на дочери византийского императора Романа II
Айне, получил из Византин золотой венец, который по наследству перешел к Ярославу
и до разграбления Киева татарами служил основной княжеской регалией. В позднейшие
времена, с утратой венца, начали складываться легендарные варианты о византийских
дарах Владимиру Мономаху, подменившему в сознании русских книжников Владимира
Святославича и Ярослава. Этой нашей гипотезе, казалось бы, противоречат свидетельства
русских летописей XI—XIII вв. (ср. F. D v о г n i k. Byzantine Political Ideas in Kievan
Russia. «Dumbarton Oaks Papers», v. IX—X, 1956, стр. 116—120), в которых, при
168
В. Н. ЛАЗАРЕВ
364 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
специальное название «орлов»7о * * * * 75. При всей близости к облачениям визан-
тийского двора, одежда Ярослава отличается своим более скромным харак-
тером: венец ие имеет боковых подвесок (так наз. перпендулий), плащ
лишен тавлия, отсутствует осыпанный жемчугом 'лор 76 77.
Внушает доверие на копии с рисунка Вестерфельда также одеяние
Ирины. Только- и здесь форма короны явно модернизирована. Это был
особый вид стеммы, украшенной поверху зубцами либо киотцами, как на
голове императрицы Зои 11. Такие теремчатые венцы 78 * назывались у гре-
ков модиолами (yboio/.o;) ,э. Из-под короны виднеется .платок, павой, оку-
танный вокруг головы (ср. изображения великой княгини Ирины на
миниатюре «Трирской Псалтири». — Рис. 16)80. Поверх платья с запя-
стьями и широкой каймой по подолу наброшена мантия, богато орнамен-
тированная и унизанная драгоценными камнями по кайме. При сравнении
с изображениями византийских императриц на мозаиках и миниатюрах
XI в.81, и здесь бросается в глаза более спокойный и сдержанный характер
всей одежды. В частности, отсутствуют лор и псевдофоракий (сделанный
из парчи овальный щиток, пристегивавшийся к поясу и лору) 82.
Верная реконструкция группового портрета семьи Ярослава имеет
совсем особое значение, так как этот портрет неоднократно использовался
как доказательство вассальной зависимости Киевской Руси от Византии.
И А. А. Васильев, и А. Н. Грабар, и Л. Брейе обосновывали эту фанта-
стическую теорию наличием в портрете фигуры византийского императора,
которому Ярослав якобы подносил, в качестве сюзерена, модель построен-
ного им храма83 * 85. На самом деле никакого изображения василевса на
портрете не было. Следовательно отсутствовал и малейший намек на вас-
сальные отношения киевского князя к Византии. Непредвзятое изучение
описании занятия княжеского престола, ничего не говорится о церемонии коронования.
Но в данной связи следует напомнить, что коронование вообще не играло в Византии
и в древней Русн тон исключительно большой роли, какую оно играло на средневековом
Западе. Например, в Византии избранный сенатом или войском василевс сам возлагал
на свою главу корону, патриарх же только благословлял императорское облачение. Вполне
возможно, что и в Киевской Руси находила место аналогичная процедура, завершавшаяся
простым целованием креста. О различных редакциях «Сказания о князех Владимирских»
см.: И. Жданов. Русский былевой эпос. СПб., 1895, стр. 1—151 и Р. Дмитриева.
Сказание о князьях Владимирских. М.—Л., 1955.
75 Н. Кондаков. Изображение русской княжеской семьи, стр. 38. Точно такой же
рисунок мантин встречается на гравюре от 1601 г., воспроизводящей выполненный
в технике мозаики портрет Константина, сына византийского императора Михаила VIII
Палеолога (1261—1282). Этот погибший портрет украшал в свое время константинополь-
скую церковь Богородицы Паммакаристы (теперь Фэтиэ-Джамн). См.: A. Grabar.
Portraits oublies d’empereurs byzantins. «Recueil publie a 1'occasion du Cent cinquantenaire
de la Societe nationale des Antiquaires de France (1804—1954)», p. 220—233, pl. 3.
76 Ср. изображения византийского императора Никифора Вотаниата на миниатюрах
Cod. Paris. Coislin. 79, написанного ок. 1078 г. Н. О m о n t. Miniatures des plus anciens
manuscrits grecs de la Bibliotheque Nationale. Paris, 1929, pl. LXI—LXIV.
77 Th. Whittemore. The Mosaics of Haghia Sophia, pl. XIV.
78 Ср. H. Кондаков. Изображение русской княжеской семьи, стр. 108—109,
табл. VI.
73 Du Cange. Glossarium ad scriptores mediae et infimae graecitatis, s. v. pooioAoc;
J. R e i s k e. Commentarii ad Const. Porphyrog. De Cerimoniis Aulae Byzantinae. Bonnae,
p. 427—428; Th. Whittemore. Op. cit., p. 15, *25, pl. XIV, XXX.
80 H. Кондаков. Ук. соч., табл. IV.
81 Th. Whittemore. Op. cit., pl. XIII, XXIX; H. О m о n t. Miniatures...,
pl. LX1I.
8i Унттимор (Th. 'Whittemore. Op. cit., p. 16, 35) ошибочно трактует псевдо-
форакнй как простое утолщение лора. Это несомненно пристегиваемый щиток, на что
правильно указал в свое время Н. П. Кондаков '(ук. соч., стр. 108). Но ои только
неверно называл его форакием (этот термин обозначает тунику, скроенную из двух
кусков). См.: Д. Беляев. Byzantina, II. СПб., 1893, стр. 198, 302; G. de Jerpna-
nion. La voix des monuments, II. Paris, 1938, p. 263 sq.	. ’	' -
85 См. прим. 14 и 15.
ГРУППОВОЙ ПОРТРЕТ СЕМЕЙСТВА ЯРОСЛАВА
169
группового 'портрета говорит о совсем ином. Оно свидетельствует о силе
и независимости киевского князя, приказавшего изобразить себя и свою
супругу в коронах н в роскошных великокняжеских облачениях, близких
к царским. Были ли присланы эти короны и одежды в дар киевским
князьям из Византии 81 * * 84 или они были выполнены по византийским образ-
цам местными киевскими мастерами — этого мы не знаем, как остается
открытым и вопрос о форме венца (стемма или стефанос). Одно, однако,
ясно: Ярослав выступал не только как князь, а как суверенный властитель,
иначе на его голове была бы не корона, а княжеская шапка. Эта корона —
\ишний аргумент в пользу мнения Г. А. Острогорского, категорически от-
рицавшего вассальную зависимость Киевской Руси от Византии85. Если
Ярослав в чем-либо соблюдал средневековую иерархию, так это в отказе
от нимбов для своего изображения и изображения своей супруги (нимбы
были прерогативой византийских императоров), а также в отказе от лора,
тавлия и боковых подвесок венца (так наз. перпендулий). В остальном же
он очень походил своим внешним видом на василевса. И это несмотря на
то, что его облачению были свойственны, по сравнению с византийскими
одеждами, большая простота и естественность, в чем хочется усматривать
отражение местных вкусов и традиций.
Групповым портретом семейства Ярослава была, по-видимому, завер-
шена роспись центрального креста Софии Киевской (рис. 17). Без этой
ктиторской композиции, вероятнее всего выполненной в 1045 г., когда еще
ни одна из дочерей Ярослава не стала королевой, невозможно себе пред-
ставить первое освящение храма, относимое нами к 11 мая 4046 г. Изобра-
жение семьи Ярослава как бы увенчивало труды великого князя по воз-
ведению и отделке того храма, в котором должны были покоиться его
останки. И оно, несомненно, внушало ему чувство гордости за все содеян-
ное, тем более, что рядом с Ярославом и его супругой представлен был
Христос — Вседержитель, выступавший их прямым покровителем.
Ктиторская композиция Софии Киевской является на сегодняшний день
уникальной. Хотя ее основной замысел и ее отдельные элементы восходят
к византийским прототипам, было бы бесполезно искать ей среди средне-
вековых памятников точной аналогии. Она настолько органично связана
с архитектурой интерьера, что понять ее сделалось возможным только
после верной реконструкции этого интерьера. И лишь тогда начал успешно
распутываться клубок сложнейших проблем н загадок, над решением ко-
торых трудилось несколько поколений русских ученых.
81 Византийские цари вообще любили дарить короиы, стремясь тем самым под-
черкнуть свое старшинство среди средневековых властителей. Так, венгерские короли
Андрей I (1047—1060) и Генза I (1074—1077) получили в дар короны от византий-
ских императоров Константина IX Мономаха и Михаила VII Дуки. На украшающей
вторую короиу эмали мы находим изображения Михаила VII (в центре) и его сопра-
вителя Константина н Гейзы I (по бокам). Первые два представлены с нимбами, в стем-
мах на головах, с лабарумамн в правой руке, в пышных царских облачениях и обозначены
в надписях красного цвета как василевсы; фигура Гейзы дана без нимба, в более простом
одеяннн, со скипетром в руке, на его голове венец деспота, с одним киотцем; характерно,
что в надписи синего цвета Гейза именуется просто как Геы(?1тСас люто? храХт,? Toupxirz;.
В такой трактовке явно дает о себе зиать стремление византийского двора строго соблю-
дать иерархию. См.: Gy. Moravcsik. A magyar szent korona.. . н E. Darko. Die
urspriingliche Bedeutung..., особенно стр. 68—77.
85 G. Ostrogorsky. Die byzantinische Staatenhierarchie. «Seminarium Kondakovia-
num», v. VIII, 1936, p. 41, 48, 53—61. Эту точку зрения Г. А. Острогорский отстаивал,
несмотря на то, что в трактовке группового портрета семейства Ярослава он придержи-
вался истолкования А. Н. Грабара. Теперь даже Ф. Дворник, вообще склонный к силь-
ной переоценке византийских влияний на древнерусскую культуру, не признает вассаль-
ную зависимость киевских князей от византийского императора. См.: F. D v о г n i к.
Byzantine Political Ideas in Kievan Russia. «Dumbarton Oaks Papers», v. IX—X, 1956,
p. 95—96.
365 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Византийский временник, том 36
366 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Г. Е. ЛЕБЕДЕВА
КОДЕКСЫ ФЕОДОСИЯ
И ЮСТИНИАНА ОБ ИСТОЧНИКАХ РАБСТВА*
При определенном падении хозяйственного значения рабства, рост
продажи и самопродажи в рабство (при относительно умеренных ценах
на продающихся в рабство свободных), естественно, мог делать все менее
необходимым, так сказать, «планируемое» поощрение воспроизводства
рабов в хозяйстве, «выращивание» собственных рабов, «вскармливание»
малолетних. Вместе с ростом стихийного «самовоспроизводства» рабов и дру-
гими факторами зто вело к сокращению категорий «вскормленников».
Вероятно, вывод рабов на пекулий и распространение стихийного, не-
контролируемого воспроизводства ограничивали возможности выращива-
ния малолетних — более благоприятные условия для этого имели место-
в централизованных хозяйствах.
Очевидно, некоторым падением на рынке спроса на малолетних детей
отчасти и объясняется распространение уже со II в. их подбрасывания
(мы не рассматриваем другие причины), которое также становится важ-
ным «даровым» источником рабства.
Бесспорно, одним из источников рабства, своеобразным вариантом
«продажи» становится как подбрасывание новорожденных, так и добро-
вольная безвозмездная отдача в рабство своих детей. Все зто увеличивало
число рабов за счет свободных. Йо мнению Уэстерманна, для II — III вв.
это даже второй по значению внутренний источник рабства * 1.
К IV в. подбрасывание детей, в том числе и детей свободных, стало
еще более распространенным. Эдикт Константина от 331 г. (CTh, V, 9, 1)
предоставлял лицу, принявшему подкинутого ребенка, право самому
выбрать и определить его статус. Он должен официально заявить, остав-
ляет ли он его при себе как раба или как сына. Этим же законом родите-
ли лишались прав на подкинутых ими детей. Последующие законы, в
частности эдикт Валентиниана, вводящие наказание для родителей, под-
брасывающих своих детей, свидетельствуют, о широком распространении
подобной практики (CJ, VIII, 51 (52). 2—374 г.). Законодательство Юсти-
ниана также уделяет ей значительное внимание. «Невостребованные» их
господами или родителями подкидыши уже не признаются рабами, и
Юстиниан фактически отменил законы императоров Константина и Гоно-
рия (CTh, V, 9.2—412 г.), допускавшие обращение подкинутых свободных
в рабов. Наоборот, даже подброшенные рабы мужского пола становились
свободными 2. Таким образом, только во время Юстиниана вводятся серь-
* Окончание. Начало см. ВВ, 35, 1973, стр. 33—50.
1 W. L. Westermann. The Slave Systems of Greek and Roman Antiquity. Philadelp-
hia, 1955, p. 120.
2 CJ, I, 4, 24: nemini licere volumus... eum puerum in suum dominium vindicare...
nomine domini. См. Г. E. Лебедева. К вопросу об освобождении рабов в Кодексах
Феодосия и Юстиниана.— XXII Герценовские чтения. Исторические науки. Л.,
1969, стр. 188.
31
езные ограничения порабощения подброшенных. По законодательству
Юстиниана и дети, отданные бесплатно из-за крайней бедности, остаются
свободными (CJ, VIII, 51 (52). 3—529 г.).
В какой-то мере к этим внутренним источникам рабства относят
также насильственный захват свободных и их порабощение. Прежде всего
это весьма распространенное, судя по данным авторов и законодательст-
ва, похищение детей с целью последующей продажи их в рабство. Рас-
пространение этого промысла показывает, что спрос на рабов в империи
был весьма значительным и в известной мере поддерживал и стимулиро-
вал подобного рода деятельность. В Кодекс Феодосия было включено,
а в Кодексе Юстиниана сохранено постановление, карающее смертной
казнью такое преступление. (CJ, 9, 20.16; CTh, 9,18.1—315 г.).
В то же время в IV—VI вв. возрастают случаи добровольной, фор-
мально безвозмездной (во всяком случае, плата не зафиксирована) отдачи
себя в рабство за пропитание и содержание. Рассматривая эти мате-
риалы и отмечая, что отдающие себя в рабство особо подчеркивают раб-
ский характер своих обязанностей, обязуясь работать «как раб», У. Узстер-
манн приходит к выводу о том, что их статус был обязательно ориен-
тирован на рабство, представляя одну из его добровольных форм, а не
более мягкой зависимости3. В добровольное рабство и безвозмездно отдава-
ли себя бедняки, утратившие возможность иным путем спасти себя от
голодной смерти. Характерно, что распространение такого рода «добро-
вольного» рабства особенно относится к IV—VII вв. 4 и свидетельствует
о том, что юстиниановские законы, запрещающие обращать свободных
в рабов, фактически нарушались и обходились в связи с реально сущест-
вующими отношениями. Хотя формально источники пополнения рабов
из свободных были ограничены законом, на практике порабощение свобод-
ных и в VI в. имело широкое распространение 5. Таким образом, с III—
IV вв. бесспорно возрастает значение внутренних источников, связанных
367 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
3 W. L. Westermann. Op. cit., р. 149.
4 Ibidem.
ь Ibidem. Причем речь идет, по-видимому, и о несколько иных формах этого «вре-
менного рабства», чем те, которые имели распространение ранее. Прежде всего,
их, очевидно, нельзя сравнивать с теми формами использования наемного труда,
весьма распространенными и симптоматичными, когда нанимающийся брался за
плату выполнять «рабские обязанности» (SouAixas ypeiac). Это чисто «фигу-
ральное», по мнению М. Я. Сюзюмова, выражение (М. Я. Сюзюмое. Трудовые
конфликты в Византии.— ВО, 1971, стр. 31) могло скрывать и обычный договор
о найме, когда нанимающийся за ту или иную плату и на тот или иной срок брался
выполнять «рабские обязанности», рабскую работу. Таким образом, речь шла
только о характере его работы, а не его состоянии и положении. Он по-прежнему
оставался свободным и сохранял все права свободного. Выражение bouXrza; ypeiac
действительно было больше «фигуральным», поскольку оно предполагало не вы-
полнение строго определенного вида работы, а «рабских обязанностей», работы
взамен раба, как правило, подразумевавшей всякую работу, в том числе и разного
рода службы при господине, те службы, которые обычно выполняли домашние
рабы. В известном смысле это определение имеет значение «презренные», «рабские
обязанности», т. е. обязанности, которые всегда выполняли и выполняют рабы.
Распространение такого найма — показатель, но с той точки зрения, что свобод-
ным, в силу условий их положения, приходилось все чаще наниматься «взамен
рабов» и в услужение. Наем в услужение «вместо раба» предполагал выполнение
самых разнородных поручений господина. В этом смысле, нанимавшийся на такую
работу действительно обязан был выполнять любую работу по приказанию хозя-
ина.^ Таким образом, в смысле личного подчинения и времени работы он, естест-
венно, более приближался к рабу, чем любой другой наемный работник. Такого
рода отношения, как правило, и покрывались договорами типа irapapovi;, т. е.
договора о работе общего характера, «без спецификации этой работы» (см.
К. К. Зелъин. Новые публикации папирусов по истории Египта и Сирии.— ВДИ,
1964, № 4, стр. 121 сл.). Нельзя, однако, упускать из виду и другого оттенка зна-
чения «рабских обязанностей», а именно того, что наемным работникам приходилось
выполнять такую же работу, как и рабам; наниматели стремились в полной мере
использовать их по мере возможности «взамен рабов», что само по себе свидетель-
ствует о сохранившихся рабовладельческих тенденциях общества.
368 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
с порабощением свободных. Среди попадавших в рабство оказывались не
только сельские и городские плебеи, но и куриалы и дети куриалов.
В какой-то мере к внутренним источникам рабства относится и по-
рабощение свободных людей, освобожденных или выкупленных из
плена.
Цёлый ряд законов говорит о стремлении рабовладельцев не только
присваивать взятых из вражеского плена рабов, принадлежащих другим
римским собственникам, рабов, которые, естественно, по-прежнему рас-
сматривались как собственность прежних господ и подлежали возвраще-
нию им (CJ, VIII, 50(51). 10,12; CTh,V, 7.1— CJ, VIII, 50.19), но и обра-
щать в рабство свободнорожденных римских граждан (CJ, VIII, 50(51).
20—409)6. «По строгой теории римского права свобода римского гражда-
нина была на римской территории неотчуждаемой, он мог стать рабом
только в том случае, если был взят в плен за границей. Но по возвращении
на римскую территорию он автоматически восстанавливал свою свободу
по Postlininium» 7.
Характерно, что большинство конституций, направленных против это-
го, приходится на конец III — начало V в.; видимо, из-за актуальности
указанных проблем и для последующего времени эти конституции были
включены и в Кодекс Юстиниана. Они подтверждают и неоднократно ого-
Известны и другие формы «временного рабства», по существу также более до
говорного характера, как правило, являвшиеся результатом займа, долговой за
висимости, когда должник в уплату долга или процентов обязывался выполнять
SouXixac xpeiac. Но это — договор с определенными условиями работы и не
ликвидирующий личной свободы временного раба, скорее на время ставивший его
в определенную личную зависимость-^см., например: И. Ш. Шифман. Рабы в до-
кументах из Дура-Европос.— «Античное общество. Труды конференции по изу-
чению проблем античности». М., 1967, стр. 84—85; его/же. Социальные и экономи-
ческие отношения в Сирии I—III вв. н. э. Автореф. докт. дисс. М., 1971, стр. 20:
«временное рабство» — выполнение формально свободным должником в пользу за-
имодавца «рабской работы» вместо уплаты процентов по займу впредь до возвра-
щения долга»). Мы же имеем в виду те формы более развитого «временного раб-
ства», которые очевидно и получают распространение в позднеримский период. Это
отдача в действительное рабство по договору .или юридически влекущее времен-
ную потерю свободы и переход на положение раба в отношении обязанностей, и,
по-видимому, прав. Чаще всего связанная с долговыми обязательствами и зай-
мами и оформлявшаяся как самопродажа, продажа или другая форма официаль-
ного перехода в рабство, фактическая продажа одного из членов семьи подпадала
под действие норм позднеримского законодательства, сохранившего за родствен-
никами лишь право выкупа, фактически — возмещения долга. Следовательно, и
юридически, согласно закону Константина, проданный считался рабом по его вы-
купа, т. е. фактически — до возмещения долга. Его статус был временно рабским,
господин использовал его как раба без всякой договоренности об условиях ра-
боты, и срок пребывания в рабстве не был ограничен определенным временем.
Фактически родственники должны были путем погашения долга и процентов
внести выкупную сумму. Итак, можно, очевидно, говорить, что в условиях ухуд-
шения положения свободных и растущего предложения свободного труда были дос-
таточно сильны тенденции к тому, чтобы и наемный труд использовать «взамен
рабского» в формах, максимально обеспечивающих его замену, приближающихся
к ним как по форме услуг, так и по положению заменившего труд раба. М. Я. Сю-
зюмов (указ, соч., стр. 31) совершенно прав, когда пишет, что «неприемлемо пред-
положение, будто наемный труд является своего рода эрзацем рабского труда».
Совершенно справедливо, что «сосуществование наемного труда рядом с рабским...
даже в какой-то степени задерживало падение рабовладельческой формации», но
не только тем, что можно было шире использовать наемный труд вообще, а и тем,
что можно было поставить часть наемных в положение, когда они «заменяли ра-
бов». Аналогичными, как мы видим, были и тенденции развития ранее достаточно
широко распространенного «договорного» временного рабства, по существу им не
являвшегося. Законодательство IV—VI вв. для многих свободных открывало воз-
можность и юридического обращения их в настоящих временных рабов, труд ко-
торых тоже по существу в максимально близкой и удобной форме частично замещал
труд постоянных рабов.
6 См., например: CJ, VIII, 50, 12 (293): receptos enim eos, non captos iudicare de-
bemus, et militem nostrum defensorem eorum decet esse, non dominum.
7 A. H. M. Jones. The Later Roman Empire. Norman, 1964, p. 853.
2 Византийский временник, т. Зв	33
варивают неколебимость прав свободных лиц, бывших во вражеском пле-
ну, но уже с конца IV в. предписывают все более строгие меры против
лиц, ответственных за обращение освобожденных в рабов и даже содей-
ствующих их порабощению, в том числе правителей провинций и чинов-
ников (CJ, VIII, 50 (51). 19-366; VIII, 50 (51). 20-409).
Закон 408 г. (CTh, X, 10.25) также говорит о попытках землевладель-
цев обратить в рабство свободных, изгнанных из их районов в результате
вторжения варваров и осевших на землях местных собственников.
Мы уже не говорим о той группе законов, которая касается весьма
широко распространившейся в IV—VI вв. в связи с усилившимися варвар-
скими вторжениями практики выкупа захваченных в плен. Дальнейшее
развитие римского законодательства о выкупе по существу начинается
со времени Гордиана 8 *. Но основная масса законов, содержащаяся в Ко-
дексах (18) и свидетельствующая о возрастающем значении этой проблемы,
приходится на эпоху Диоклетиана и последующий период.
В связи с увеличением числа захваченных варварами жителей империи
и расширением практики их выкупа организующую роль в этом деле со
временем все более выполняла местная церковь, епископы; иногда для
выкупа пленных использовались церковные фонды и добровольные по-
жертвования (эта практика получила более или менее широкое распро-
странение лигПь в VI в.). Фактически жертвователи приобретали определен-
ные права на освобожденных, не говоря уже о том, что законодательством
поощрялся и частный выкуп пленных имущими гражданами. Как показы-
вает законодательство, «частный» выкуп пленных нередко имел конкрет-
ной целью, особенно в опустошенных пограничных провинциях, попол-
нить хозяйство «принудительной» рабочей силой (CJ, VIII, 50). Хотя
юридически бывшие свободные по-прежнему считались таковыми, фак-
тически они оказывались во временном или постоянном рабстве у выку-
пивших. Попавшие в плен, сделавшиеся там рабами и выкупленные, они
как бы продолжали оставаться в рабском состоянии до момента оконча-
тельной расплаты: Liber captus... et commercio redemptus, tunc demum
cum pretium solvent... statum pristinum reci pit ®.
Тенденция упрочить права на выкупленных из плена, удержать их
в качестве рабов или низвести к подобному статусу прослеживается до-
статочно отчетливо (законодательство предписывает: Ab hostibusredempti,
quoad exsolvatur pretium, in causam pignoris constituti quam in servilem con-
dicionem videntur esse detrusi...10, как и тенденция рассматривать их после
отработки или погашения ими выкупной цены не как свободных, а как
бывших рабов, т. е. вольноотпущенников (liberti), со всеми вытекающими
отсюда обязательствами по отношению к выкупившему (CJ, VIII, 50.11).
Не случайно законодательство неоднократно обращает внимание на
их первоначально свободное состояние, требует их полного освобождения
после возмещения выкупа или отработки, а в начале V в. и официально
ограничивает удержание выкупленных пятью годами. Целый ряд консти-
туций, включенных в Кодекс Юстиниана, был направлен против попыток
выкупивших удерживать выкупленных (CJ, VIII, 50.2.6.7.8.16). Харак-
терно, что хронологически это более поздние статьи в титуле de redemptis
ab hostibus.	,
Правительство вынуждено было принимать крайние меры, чтобы сдер-
жать попытки полного порабощения выкупленных, угрожая нарушите-
лям ссылкой, работами в рудниках, конфискацией имущества, а чиновни-
кам — штрафом в 10 либр золота за непринятие мер к своевременному ос-
вобождению выкупленных (CJ, VIII, 50.20—468). Закон прежде всего имел
в виду земельных собственников, акторов, прокураторов, кондукторов.
8 CJ, УШ, 50;2—241; W. W. Buckland. The Roman Law of Slavery. Cambridge,
1908, p. 311.
8 CJ, VIII, 50.17—294 r.	’	.	. . .
10 CJ. VIII, 50.2.
369 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
84
370 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Двадцать законов по этим вопросам, включенных в Кодекс Юстиниана
и дополненных в VI в. новыми законами об организации массового выку-
па военнопленных, свидетельствуют не только об актуальности этих проб-
лем в VI в., но, бесспорно, и о фактическом росте размеров использования
труда выкупленных 11.
По существу данные о положении выкупленных из плена говорят о
наличии в Византии того времени значительной категории «временных»,
рабов, о существовании и распространении своего рода «принудительного»
рабства. Таким образом, внешние неуспехи Византии приводили к тому,
что захватывалось и удерживалось в империи все меньше рабов-военно-
пленных и все большее число жителей империи попадало в плен, а затем
частично возвращалось в качестве «выкупленных», труд которых отчасти
возмещал нехватку рабской силы. Рассмотренные законы свидетельствуют
о достаточно отчетливом стремлении выкупивших не только использовать
выкупленных как рабов, а не колонов, но и к удержанию их в рабстве
[GJ, VIII, L (LI)].
Что касается внешних источников увеличения числа рабов, то в ранне-
византийском законодательстве достаточно отчетливо прослеживается
значение как захвата, порабощения военнопленных, так и покупки, при-
обретения рабов у соседних варварских народов. О важности их в какой-
то мере говорят и упоминания в законодательстве «варварских» рабов —
как варваров-военнопленных, так и купленных «варваров» 12, особое от-
ношение к которым со стороны государства возрастало в связи с усили-
вавшейся опасностью внешних вторжений. О большом значении их труда
и стремлении сохранить их у владельцев свидетельствует усиление нака-
заний за бегство рабов к варварам. Разумеется, эти статьи имели в виду
в принципе вообще всех рабев, в том числе и внутриимперского происхож-
дения. Однако естественно, что более активным было стремление бежать за
пределы империи к своим соплеменникам у рабов-военнопленных. Если
в III в. рабы, бежавшие за границы империи, просто возвращались (пос-
ле соответствующего наказания) господам (Dig., XLVIII, 15.19.5), то
стремление приостановить их бегство привело в IV в. к повышению на-
казания. За бегство к варварам рабу отрубали ногу или ссылали на ра-
боту в рудники (CJ, VI, 1.3 — 317—323 гг.). Этот закон вошел в Кодекс
Юстиниана и, очевидно, сохранил свое значение и в VI в.
Из внешних источников рабства война бесспорно и в IV—V вв. яв-
лялась более значительным и важным, чем торговля. Отчасти, может быть,
признание этого нашло отражение и в законодательстве (СТЬ, 4, 12.1.6).
Едва ли можно согласиться с тем, что войны в IV—VI вв. обеспечи-
вали «регулярный приток рабов в империю» 13. Но несомненно, они обес-
печивали наибольшее их поступление извне. Поэтому мы прежде всего
остановимся на анализе законодательных данных, касающихся военных
источников получения рабов. Один из основных вопросов, который, как
мы уже видели выше, встает перед исследователями,— вопрос о том, воз-
растало обращение военнопленных в колонов 14 * или внешние войны по-
прежнему служили важным источником пополнения рабов и тенденция к
обращению пленных в рабов продолжала оставаться достаточно сильной,
характерной для ранневизантийского общества.
Не отрицая развития тенденций к обращению военнопленных в коло-
нов, можно, однако, отметить, что степень его в IV—VI вв. по-разному
11 CJ, VIII, L (LI).
12 См., например: GTh, IV, 4.1; ХШ, 4.4.
13 А. Н. М. Jones. Op. cit., р. 853; 3\ В. Удальцова. Положение рабов в Византии в
VI в. (преимущественно по данным законодательства Юстиниана).— ВВ, XXIV,
1964, стр. 5.
14 См. Е. М. Штаерман, М. К. Трофимова. Рабовладельческие отношения в ранней
Римской империи (Италия). М., 1971, стр. 24; Е. Э. Липшиц. Проблема падения
рабовладельческого строя и вопрос о начале феодализма в Византии.— ВДИ, 1955,
№ 4, стр. 65.
2*
35
оценивается исследователями. Одни считают, что в IV—V вв. уже обна-
руживается незаинтересованность собственников в обращении военно-
пленных в рабов 15. Они обращаются в основном в колонов, и, таким об-
разом, значение поступления пленных как источника пополнения числа ~
рабов быстро падает. Другие, признавая более «рабовладельческий» на- §
строй собственников империи — вернее, более консервативной их час- 7
ти,— переносят акцент на государственную политику, ее основное направ-
ление. По их мнению, государство, в той или иной мере отражая общие 2
интересы и настроения, встало на путь законодательного ограничения об-
ращения военнопленных в рабов. Анализ и оценка некоторых касающих- §
ся этого вопроса законов стали основанием для более широких выводов не «
только о падении заинтересованности в использовании труда рабов, но и §
в известной мере уже об антирабовладельческой политике общества и §
правительства, активной направленности их деятельности на изживание а
рабовладельческих отношений 1в.	|
Не вдаваясь сейчас в более детальное рассмотрение этих точек зрения,
отметим, что именно на основании анализа законов о военнопленных де- g
лаются широкие выводы, влияющие на оценку других источников рабства, й
Поэтому именно эти законы нуждаются в особенно тщательном изучении. s
На наш взгляд, законы о военнопленных представляют интерес и с точ-
ки зрения выявления степени заинтересованности частных собственников £
в обращении пленных в рабов, и с точки зрения изучения государственной
политики, поскольку интересы собственников и государства могли не
совпадать полностью. Если интересы государства отливались от интере-
сов частных собственников, то это должно было проявиться прежде всего
в отношении к военнопленным, попавшим в руки государства, императо-
ра. Следовательно, речь должна идти о военнопленных, принадлежащих
частным лицам и государству, императору.
Мы знаем, что государственные пленные частично обращались в ра-
бов, частично же поселялись на положении колонов 16 17. По мнению
А. Джонса, государство поощряло поселение пленных как колонов, так как
хотело получить колонов-плательщиков подати и кадры рекрутов 18.
Однако для окончательного решения этого вопроса должны быть изу-
чены многие обстоятельства (как внутренние, так и внешние), которые мог-
ли способствовать обращению возрастающей части пленных в колонов.
Тезис Джонса противоречит его же положению о нехватке рабов в импе-
рии и неудовлетворяемом спросе на них, который и толкал к более актив-
ному порабощению свободных 19. В то же время известно, что в государ-
ственных имениях работало много рабов; значительная часть пленных не
только направлялась туда, но и раздаривалась в качестве рабов частным
собственникам. Что касается пленных, попадавших в частные руки, то
они, во всяком случае в IV в., обращались исключительно в рабов. За-
коны трактуют право полной собственности не только государства, но и
военных на захваченных ими пленных (см., например: CJ, VIII, 50 (51).12),
которые бесспорно становились рабами20 * или продавались как рабы.
В значительной мере за счет пленных укреплялись ветеранские и военные
хозяйства. Целый ряд законов говорит о рабах ветеранов, приводимых
ими с войны и не записанных в ценз (CTh, VII, 1.3—349). Анализ этих
законов показывает, что военнопленные, оставшиеся у солдат и военных
командиров, становились их рабами и использовались как рабы.
16 См. Е'.' М. Штаерман, М. К. Трофимова. Указ, соч., 24; Е. Э. Липшиц. Указ, соч.,
стр. 65.
18 Е. Э. Липшиц. Указ, соч., стр. 65.
17 CTh, V, 6, 3—409.	.. . .	.
18 А. Н. М. Jones. Op. cit., р. 853.
18 Ibid., р. 794.1
80 W. W. Buckland. Op. cit. p. 291—292; ср. В. Белков. Сведеиията иа Темястий за
Тракия.— «Известия на Археологически Институт», XIX, 1955, стр. 245—260.
36
372 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Все источники, сообщающие о готских войнах IV в., единодушно сви-
детельствуют о том, что основная масса пленных готов была обращена в
рабов 21. Бойкая торговля готскими рабами шла на рынках Малой Азии.
По данным Синезия, значительную часть домашних рабов в Киренаике
в его время составляли готские рабы; трудно было найти даже скромный
дом, в котором не оказалось бы готских рабов (De Regno, 22). За счет плен-
ных готов существенно пополнялось число рабов в дунайских провинциях,
на Балканах, широким потоком хлынули они и на рынки империи. Имен-
но внутренний спрос на р^бов активизировал не только тенденции к про-
должению их захвата, но и привел к попыткам порабощения осевшей на
территории империи части готов.
Таким образом, почти для всего IV в. у нас нет достаточных оснований
говорить о том, что у собственников империи не было активной тенденции
к пополнению числа рабов. Поэтому дискуссия по этому вопросу, особен-
но относительно оценки тенденций государственной политики, «передви-
нулась» на материалы начала V в. В центре дискуссии прежде всего ока-
зался известный закон 409 г. о военнопленных скирах (CTh, V, 6.3). По
мнению одних исследователей, закон 409 г. отразил падение заинтересо-
ванности собственников в эксплуатации пленных как рабов. В. Белков
пишет: «Их уже не продавали как рабов, так как, очевидно, никто не был
заинтересован в эксплуатации рабского труда, но в эксплуатации труда
колонов» 22 23. Е. Э. Липшиц считает, что при определении рубежа, когда
рождается новое «качество», когда складывается феодальная экономика,
нельзя исходить только из одного факта сохранения рабства. Правящий
класс отнюдь не поощрял появления в доме новых рабов, но всячески
содействовал созданию класса закрепощенных колонов. Может быть, наи-
более ярким примером в этом отношении является закон Гонория и Фео-
досия от 12 апреля 409 г., изданный в ознаменование победы над скира-
ми»28. При рассмотрении этого закона прежде всего встает вопрос о том,
в какой мере в нем нашло отражение стремление самих рабовладельцев
к тому, чтобы не обращать военнопленных в рабов. Закон прямо запрещает
обращать пленных скиров в рабов (non alio iure quam colonatus.;. nulli-
que licere, nullique liceat). Это распоряжение повторено дважды, при-
чем запрещается обращать захваченных скиров не только в сельских, но
и в городских рабов —in servitutem trahere urbanis obsequiis addicere.
Настойчивость, с которой говорит об этом правительство, свидетельствует
в пользу того, что рабовладельцы не стремились использовать рабов как
колонов. Напротив, весь текст постановления отчетливо показывает,
что правительство, по-видимому, достаточно ясно отдавало себе отчет в
стремлении собственников превратить пленных именно в рабов и стреми-
лось преодолеть, ограничить эту тенденцию. Самый тон постановления не
оставляет в этом сомнений.
Можно было бы в какой-то мере ставить под сомнение значение такого
вывода, если бы мы не имели для этих же районов (Фракии и Иллирии)
ряда других, предшествующих законов, свидетельствующих о том, что
у местных собственников было достаточно сильное стремление к увеличе-
нию именно числа рабов. Мы уже не говорим о стремлении присваивать
чужих рабов. Один из законов прямо направлен против попыток земле-
владельцев обращать в рабов бежавших и осевших на их землях свободных
жителей, изгнанных из их районов варварами. Причем этот закон (CTh, X,
10.25) был издан в 408 г., т. е. за год до издания закона 409 г., и прямо сви-
детельствует о стремлении собственников увеличить число своих рабов,
незаконно наложить на свободных «бремя рабства» (inlicite iugum servitu-
tis imponere). Итак, закон 409 г. лишь подтверждает то, что стремление
11 См. В. Белков. Робството в Тракия и Мизия през античността. София, 1967,
стр. 121—125.
” Там же, стр. 123.
23 Е. Э. Липшиц. Указ, соч., стр. 65,	•.	,	< ч;
37
увеличить число собственных рабов и обратить военнопленных скиров
именно в рабов продолжало оставаться йедущим, доминирующим в на-
чале V в.
Таким образом, в предшествующее время не было предпосылок для
резкого изменения отнойгения к обращению военнопленных в рабов в на-
чале V в. Кстати сказать, и другие данные о развитии рабства и хозяйст-
ва областей, к которым относится закон, не свидетельствуют о заметном
падении интереса к приобретению рабов в IV в. Все исследователи, зани-
жавшиеся специально этими районами, признают, что в течение IV в.
число рабов в придунайских провинциях возросло 24 *.
Может быть, закон в большей мере отражал принципиальные ус-
тановки правительства, государственной власти на ограничение обраще-
ния военнопленных в рабов вопреки «консервативным» тенденциям мест-
ных рабовладельцев?
Анализ текста закона под этим углом зрения также не позволяет прий-
ти к подобному заключению. Запрещая обращение пленных в рабов, пра-
вительство разъясняет причины издания этого закона. Из разъяснения
следует, что за запрещением не стояли принципиальные экономические
или другие мотивы, и правительство рассматривало запрещение порабо-
щать скиров как меру временную, исключительную. Оно прямо объясня-
ет ее, как видно из вводной части закона, внешними обстоятельствами —
силой союзников скиров — многочисленных гуннов и оставшейся с ними
части скиров, реальной угрозой их вторжения и того, что, в случае пора-
бощения пленных, они поддержат их вторжение своим восстанием, а это
создаст угрозу для всех собственников ав. Правительство не только запре-
щает обращать скиров в рабов, но и не разрешает держать их в погранич-
ных областях и как колонов, предписывая переселение их в более отдален-
ные от границь^/области империи. В тексте закона не содержится ни од-
ного намека на принципиальные, хозяйственные мотивы. Кроме стремле-
ния припугнуть собственников Фракии угрозой гуннского вторжения,
в этом предписании можно видеть, по нашему мнению, известную уверен-
ность правительства в том, что его распоряжения натолкнутся не только
на недостаточное понимание, но и на сопротивление местных владельцев.
Таким образом, едва ли в законе 409 г. мы можем обнаружить про-
грамму «новой» принципиальной правительственной линии в отношении
характера использования военнопленных. Государственная власть, осоз-
навая опасность порабощения скиров, вынуждена была выступить против
явного стремления местных собственников обратить скиров в рабов толь-
ко из зтих соображений. Это была реакция на ситуацию, а не принципи-
альная установка. Характерно также и то, что в законе все время гово-
рится именно о скирах — ex praedicto genere. По-видимому, если бы этот
закон носил принципиальный характер, в нем не подчеркивалось бы, что
речь идет только о скирах. В законе не чувствуется принципиально не-
одобрительного отношения к обращению пленных в рабов. Напротив,
такой перевод рассматривается как естественный, а данное постановле-
ние как исключение.
Итак, пока еще нет достаточных оснований рассматривать закон 409 г.
как показатель перелома ни в отношении использования рабского труда
вообще, ни в отношении к внешним источникам пополнения числа рабов
как со стороны рабовладельцев, так и со стороны правительства. Скорее
этот закон приходится оценивать не с точки зрения «внутренних» уста-
новок, а с точки зрения влияния внешних факторов на ограничение ис-
пользования такого рода источников пополнения рабской силы. Создается
34 См., например: «Икономиката на България до социалистическата революция», т. 1.
София, 1969, стр. 45.
“ D. Angelov, Chr. Danov, V. Velkov. Uber einige Probleme der sozial-okonomischen
und ethnischen Entwicklung in II—V. Jh. und des Ubergangs von der Antike zum
Mittelalter.— «Etudes Historiques», t. V, 1970, S. 47—48, Anm. 101.
88
373 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
374 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
впечатление, что не столько в империи не было стремления к обращению
военнопленных в рабов, сколько «давление» и угроза варварской перифе-
рии вынуждали отказываться от этого; быть может, внешние факторы иг-
рали не меньшую роль, чем внутренние, в развитии тенденции к отказу
от применения рабского труда.
Археологические данные свидетельствуют о сохранении многих рабо-
владельческих вилл на Балканах до середины V в. Судя по этим данным,
большая их часть была уничтожена в ходе варварских вторжений.
То, что издание закона 409 г. было вызвано местной ситуацией, мест-
ными обстоятельствами, достаточно наглядно подтверждается тем, что
его положениям не было дано более широкой ориентации. Наоборот, в
нем непрерывно подчеркивается, что оно касается только скиров. Закон
адресован только собственникам одного района империи. Тот факт, что
впоследствии он с его «радикальными» положениями не был включен в Ко-
декс Юстиниана, лишний раз свидетельствует о том, что его рассматри-
вали как вынужденное временное постановление.
Может быть, этим отчасти и объясняется то конкретное обстоятельство,
что .балканские провинции на протяжении почти всего V в. были объек-
том достаточно успешных и глубоких варварских вторжений. Нежела-
ние местных собственников и правительства отказываться от применения
рабского труда создало благоприятные условия для вторжений, и, таким
образом, стремление местных рабовладельцев сохранить рабство, а не
только сила варваров во многом объясняет остро кризисную ситуацию на
Балканах в V в. Обстановка здесь, возможно, была бы несколько иной
если бы в политике местных рабовладельцев и правительства действитель-
но возобладали те тенденции, которые пока что без достаточных основа-
ний приписывают им на основе анализа закона 409 г.
Мы подробно остановились на зтом законе не только потому, что на
основании его делаются самые широкие выводы о переломе в отношении
к использованию рабского труда 26 27. Нам кажется, что, по данным законо-
дательства в рассматриваемый период (до издания Кодекса Юстиниана),
о таком переломном моменте едва ли можно говорить.
Исследователи отмечают, что когда империя в VI в. оправилась и раз-
вернула наступательные войны, значительная часть захваченных (военно-
пленных была обращена в рабов а7. Таким образом, тенденция к пополне-
нию числа рабов в империи из внешних источников в результате войн
продолжала сохраняться и в этом столетии.
Обращает на себя внимание, что и в конце VI в. собственники выражали
радость по поводу ставших уже нечастыми побед византийских императо-
ров и захвата ими пленных, потому что это давало им возможность попол-
нить число рабов. Евагрий был в восторге от того, что Маврикий привез
много взятых в плен рабов. «Они же, наконец, и во всяком доме стали вы-
полнять домашние работы, потому что приобретение их сделалось весьма
легким» (Evagr., 19). Последнее замечание говорит о том, что трудности
получения рабов извне в конце VI в. все более возрастали, и это, видимо,
сыграло немалую роль в углублении кризиса рабства в Византии V—VI вв.
Во всяком случае, тот факт, что и в VI в. при всякой возможности возра-
стало обращение пленных в рабов, свидетельствует о сохранившихся внут-
ренних тенденциях к поддержанию рабства. По-видимому, и для всего
VI в. приходится не столько говорить* о падении интереса к получению
рабов, в том числе и в результате войн, сколько о сокращении реальных
возможностей для этого. На наш взгляд, не только внутренние тенденции,
26 См., например: Д. Ангелов. О некоторых проблемах социально-экономического
развития Юго-Восточной Европы во II—V вв. и переходе от античности к
средневековью.— «XIII Международный конгресс исторических наук. Москва,
16—23 августа 1970 г.» Доклады. М., 1970, стр. 6 и др.
27 3. В. Удальцова. Указ, соч., стр. 5—6.
»
но и усиливающаяся невозможность путем войн существенно пополнять
число рабов способствовали дальнейшему падению значения рабства в
Византии.
В определенной мере потребность общества в рабах отражало и ис-
пользование другого их внешнего источника — коммерческого импорта
рабов.
О том, что этот импорт был достаточно значительным и в IV, и в VI вв.,
едва ли приходится спорить. Оживленная торговля рабами шла на всех
границах империи, начиная от Нумидии и Эфиопии и кончая дунайской
границей м. Естественно, что объем ее во многом зависел от обстановки,
характера отношений внутри соседних варварских племен и их отношений
между собой и с империей, что определяло размеры продажи соплемен-
ников, сбыта пленников. Поэтому поступление рабов из разных сосед-
них областей колебалось, и это нашло отражение в соответствующих упо-
минаниях литературных источников. В целом мы можем зафиксировать
достаточно стабильную заинтересованность Византии в получении рабов
из всех возможных источников их экспорта.
Об импорте рабов свидетельствуют и некоторые законы Кодексов Фео-
досия и Юстиниана, которые в этом аспекте также заслуживают более де-
тального изучения. Среди них прежде всего следует упомянуть известный
закон 374 г., в котором рабы стоят на первом месте в перечне товаров,
покупаемых у варваров (CJ, IV, 63.2—374 г.). Из текста закона видно,
что рабов для продажи, с одной стороны, привозили на территорию импе-
рии варварские купцы, которые уже в ее пределах вели торговлю рабами,
с другой — их скупали и византийские работорговцы, отправлявшиеся
к варварским народам. Последнее свидетельствует о достаточно активной
заинтересованности византийских собственников в приобретении рабов
на внешних рынках, их стремлении к проникновению и закреплению на
них. Заслуживает внимания, что этот закон был включен в Кодекс Юсти-
ниана и, очевидно, сохранил свое значение.
По существу к зтой же проблеме относятся и некоторые юстинианов-
ские постановления, в частности, те, которые говорят о ценах на рабов (CJ,
VIII, 7.1.5—530 г.) 28 29. Бесспорно, это была официальная таксация для
разного рода внутренних конфликтных ситуаций, требовавших вмеша-
тельства властей и судебных органов. Но частично такая таксация была
связана и с продолжением активной внешней торговли рабами, импорта
рабов, необходимостью взыскания торговых пошлин за ввоз рабов 30.
Известно, что эти пошлины составляли 2/10 стоимости раба. Их можно рас-
сматривать как средние31; судя по их размерам, они явно не были направ-
лены на ограничение ввоза рабов. Специальные таможни в Авидосе и Ги-
ероне контролировали и ввоз рабов. О том, что спрос на них был, свиде-
тельствует и параллельное развитие контрабандной торговли рабами.
Хотя интенсивная торговля ими шла в пограничных областях империи,
византийские купцы и в VI в. отправлялись за ними далеко за ее пределы.
Вероятно, этим объясняются в Кодексе Юстиниана упоминания о покуп-
ке византийскими купцами рабов за пределами империи.
Продолжало, по-видимому, контролироваться и запрещение отдавать
варварам золото за рабов. Можно думать, ^гго в VI в. зто положение уже
375 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
28 3. В. Удальцова. Указ. соч., стр. 6.
28 См., например: Р. Браунинг. Рабство в Византийской империи (600—1200 гг.).—
ВВ, XIV, 1958, стр. 53; ср. И. Ф. Фихман. Египет на рубеже двух эпох. М., 1965,
стр. 47. Прокопий указывает, что вык^п пленных обычно производился по цене
более низкой, чем рыночная цена рабов (Procopii Caesariensis Opera omnia, vol. I.
Lipsiae, 1962, II, 22. 13—16).
30 H. Antoniadis-Bibicou. Recherches sur les douanes a Byzance. Paris, 1963. По мне-
нию 3. В. Удальцовой (указ, соч., стр. 6), именно «размах торговли вызвал ее
срочную регламентацию».
31 3. В. Удальцова. Указ, соч., стр. 6.
40
376 Византийская цивилизация... 1947—1991
не имело большого значения, поскольку варвары могли получать из импе-
рии золото из других источников, которые правительство не в силах было
ограничить, в частности — за выкуп пленных, в виде платы за отказ от
нападений на империю; может быть’ об этой официальной тенденции сви-
детельствует упоминание Прокопия о том, что византийские купцы обмени-
вали свои товары на рабов (хотя это могло быть вызвано и другими обсто-
ятельствами). Во всяком случае, все имеющиеся данные относительно
внешней торговли империи рабами в VI в. показывают, что и в этом сто-
летии она была достаточно активной и значение такого внешнего источ-
ника пополнения рабов в империи, как их торговый импорт, весьма су-
щественно, по-видимому, не уменьшалось 32 33.
Нельзя рассматривать оба внешних источника получения рабов —
войну и торговлю — в отрыве друг от друга. Импорт рабов, на наш
взгляд, для характеристики отношения к рабству даже еще более
показателен., Он мог означать и то, что прямой захват рабов не удов-
летворял всей потребности в них империи, что существовала потреб-
ность и в их коммерческом приобретении. Другое дело, что эти ис-
точники рабства могли использоваться с неодинаковой степенью интен-
сивности. Можно допустить, что с сокращением возможностей военного
захвата рабов возрастало стремление приобрести их «за деньги» на зару-
бежных рынках, и, таким образом, сокращение первого источника могло
вести к попыткам более интенсивного использования второго. С ослабле-
нием империи и усилением варваров торговый импорт рабов, вероятно,
мог возрастать.
В работах последних лет было еще раз показано, в каких огромных
количествах покупались, захватывались, обращались в рабов и распро-
давались на рынках империи до 376 г. готы 83. Империя могла пополнять
массу рабов, дешево покупая их. Торговля готскими рабами шла на всех
рынках империи. Приобретение их торговыми путями процветало и было
выгодно. Когда же обстановка изменилась, естественно, должен был воз-
расти интерес к обращению в рабов военнопленных, к усилению порабо-
щения свободных.
Естественно возникает вопрос: несмотря на постепенное падение роли
рабства, не возросло ли зафиксированное законодательством III в. по-
рабощение свободных внутри империи, особенно в связи с несколько сок-
ратившимся в это время притоком рабской силы извне, вызванным ос-
лаблением военной мощи империи? Несколько окрепшая в конце III в.
империя (и это показывают литературные источники) смогла восполнить
нехватку рабочей силы за счет рабов-военнопленных. Может быть, отча-
сти в связи с этим стоит попытка Диоклетиана запретить внутри империи
продажу свободными своих детей в рабство. При Константине возросшая
нехватка рабов вынудила его, хоть и с оговорками, вновь приоткрыть эти
внутренние каналы; как показывают сообщения писателей IV в., продажа
детей в империи повсеместно приняла широкие размеры.
Последующие события вновь привели к росту числа военнопленных.
О массе скифских и готских рабов во всех областях империи и бойкой тор-
говле ими на ее рынках сообщают многие авторы. Но все они вовсе не вы-
ражают недовольства самим этим фактором. Они опасаются другого —
концентрации вновь захваченных рабов-варваров по соседству с их могу-
щественными соплеменниками и союзниками у границ империи. Это от-
четливо выражено в речах Синезия. Поэтому издаются законы, запрещаю-
щие увеличивать концентрацию рабов в городах, предписывающие их
перемещать в другие, более отдаленные провинции и т. д.
32 3. В. Удальцова. Указ, соч., стр. 6; Procopii Caesariensis Opera omnia, vol. Ia
II, 28, 26.
33 См., например: В. Белков. Сведенията на Темистий, стр. 245—260; его же. Роб-
ството, стр. 121—123.
41
Итак, анализируя данные законодательства и сопоставляя их со сви-
детельствами других источников, мы можем прийти к выводу, что тенден-
ция к увеличению числа рабов в ранневизантийском обществе сохраня-
лась в течение всего рассматриваемого периода. По-видимому, существо-
вала определенная взаимосвязь между активизацией использования внут-
ренних и внешних источников, отражавшая эту общую тенденцию. Если
до конца III в., в связи с определенными особенностями хозяйственного
развития и общей ситуацией в империи преобладало более или менее ор-
ганизованное воспроизводство рабской силы в большинстве хозяйств при
важном дополнительном значении внешних источников, то с изменением
положения возрастает заинтересованность в использовании других внут-
ренних источников, усиливается их эксплуатация.
Таким образом, в изучаемый период значительно возрастает роль внут-
ренних источников рабства; для этого времени особенно характерно стрем-
ление шире использовать различные, в том числе неполные, формы пора-
бощения свободных. Все это, а-также распространение «нетипичных форм»
использования рабского труда 34, на наш взгляд, было важным показате-
лем усиливающегося кризиса и упадка рабства, разложения рабовладель-
ческих отношений. Однако расширение источников пополнения рабов и
отношение к ним общества свидетельствуют о сохранении рабовладель-
ческих тенденций в ранневизантийском обществе.
Думается, что растущее непостоянство источников рабства привело
и к некоторым достаточно отчетливо прослеживаемым изменениям в тер-
минологии, использовавшейся для обозначения рабов, несомненно, от-
ражавшей своеобразие рабства той или иной эпохи. В IV—VI вв. в зако-
нодательных источниках все реже употребляются термины, свидетельст-
вующие о домашнем, поместном и местном происхождении большей части
рабов (verna, vernae), тогда как в Дигестах термины verna, vernae чрез-
вычайно употребительны. В ранневизантийском законодательстве эти
термины почти не используются, и некоторые из них не встречаются fa Ко-
дексах после IV в. Все это, на наш взгляд, говорит о том, что рабочая си-
ла рабовладельческих хозяйств все больше комплектовалась из самых
разнородных источников, что в них все более широко использовались
рабы, не рожденные в собственном господском хозяйстве и не вскормлен-
ные в нем, а рабы, рожденные и выросшие в хозяйствах рабов на пекулии,
рабы от браков рабов и колонов и свободных, свободные, обращенные в
рабство (купленные, пленные). Бесспорно, эволюция терминологии отра-
жала изменение уклада хозяйственной жизни и характера использования
труда рабов.
В этих условиях все меньшее значение приобретал вопрос о «выращи-
вании» раба, о его происхождении. Важен был его статус. Поэтому тер-
мины, отражавшие специфику «внутреннего» происхождения рабов в IV—
VI вв., выходят из употребления. Термин verna, например, всего один раз
упоминается в Кодексе Юстиниана.
Аналогичную эволюцию под зтим же углом зрения мы не можем не от-
метить и в отношении терминов, более четко выделявших или подразуме-
вавших внешнее происхождение рабов. Прежде всего, зто относится к
термину captivus и его греческому эквиваленту. В прежние столетия оп-
ределенно имевшие в виду раба-военно пленного, а иногда употребляв-
шиеся просто для обозначения рабов с акцентом на их «внешнем» проис-
хождении в IV—VI вв., эти термины почти перестают употребляться для
•обозначения рабов. Captivi для IV—VI вв.— это уже не только рабы-
военнопленные, но одновременно и (может быть, не реже) захваченные
варварами в плен ромеи, как рабы, так и не рабы. С ослаблением империи
377 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
J. Biezunska-Malowist. Quelques formes nontypiques de 1’esclavage dans le monde
ancien.— «Античное общество», стр. 91—96; ср. М. Я. Сюзюмов. Указ, соч.,
стр. 37—41.
42
378 Византийская цивилизация... 1947—1991
и прекращением победоносных войн, дававших массу рабов-военноплен-
ных, captivus все более переставал быть прямым обозначением раба-
u военнопленного, приобретал значение более широкое.
Очевидно, аналогичную, продолжающуюся в этом направлении эво-
люцию претерпел и термин avSpanoSov. В более ранних источниках он
применялся значительно шире и чаще. Но он был более тесно связан так-
же с внешними источниками рабства (dvSpanoSiCw— «порабощать»), и в эпо-
ху ограниченного порабощения свободных сограждан он преимущест-
венно имел в виду порабощенных военнопленных. Таким образом,
dvSpanoSov — это в определенной мере захваченный раб. Поскольку рабы
обычно использовались как основная физическая сила, этот термин при-
обрел дополнительный оттенок. Характерно, что в IV—VI вв. примене-
ние этого термина с первым смысловым акцентом, неразрывно, как мы
видели, связанным со вторым, все более сходит на нет, отчасти в связи
с сокращением прямого использования принудительного труда рабов в
господском хозяйстве. Этот термин все реже употребляется для обозна-
чения рабов по сравнению с другими терминами, и еще реже используется
для обозначения рабов-военнопленных. В ранневизантийском законода-
тельстве он употребляется редко и не для обозначения рабов-военноплен-
ных, но все же подразумевает рабов, занятых тяжелым сельским трудом
в господских имениях. Характерно, что он все же продолжал сохранять
оттенок прежнего значения «раб-военнопленный». Не с этим ли было свя-
зано более активное его употребление в VI—VII вв., когда возросло
число рабов-военнопленных? 33
Таким образом, характерная для последнего периода разложения раб-
ства возрастающая нестабильность, многообразность источников рабства
и в этих условиях известное падение значения происхождения рабов, ес-
тественно, приводили к определенной унификации терминологии, отра-
жавшей их происхождение, поскольку все более важным становился лишь
сам их статус.
Можно добавить несколько слов об эволюции терминологии, связанной
с покупкой, импортом рабов. Как в предшествующий, так и в ранневизан-
тийский период не было специального термина для обозначения куплен-
ных рабов. Очевидно, в ранневизантийский период, торговля в целом да-
вала значительно меньше рабов, чем война, и для терминологического вы-
деления этой части рабов не было достаточных оснований. Таким образом,
война и в VI в. продолжала оставаться главным внешним источником
поступления рабов.
Несколько иное положение складывается в последующие периоды
византийской истории. Как показывает, например, исследование X. Кэп-
штейн, в дальнейшем не только вновь появляются термины, специально
обозначавшие «купленных» рабов или рабов-военнопленных; использо-
вание этих категорий рабов получает достаточно широкое распростра-
нение 86 в связи с тем, что внутренние источники рабства утрачивают свою
роль с падением значения рабства. Все это относится к тем периодам, ког-
да в империи вновь возросла потребность в рабах, и не столько войны,
сколько торговля обеспечивала их поступление извне. Весьма сущест-
венно меняющиеся в последующий период термины, обозначавшие ра-
бов, достаточно резко отделяют последующий период от рассмотрен-
ного 36 37.
В целом изучение законодательного материала, содержащегося в Ко-
дексах Феодосия и Юстиниана, не создает впечатления, что в IV—VI вв.
резко падает интерес к восполнению числа рабов. В ранневизантийском
обществе сохранялись сильные тенденции к обращению военнопленных
36 См., например: Л". К. Зельиц. Указ, соч., стр. 128.
36 Н. Kopstein. Die Sklaverei im ausgehenden Byzanz. Berlin, 1966, S. 54—55.
37 Ibidem.	.
43
преимущественно в рабов. Попытки опровергнуть этот вывод на основании
данных закона 409 г. пока нельзя признать убедительными. Достаточно
сильные тенденции к порабощению свободных, использованию различных
категорий «временных» рабов не только отражают кризис рабства, но и
определенные тенденции к его сохранению, поддержанию за счет исполь-
зования внутренних возможностей. Возможно, что сокращение военных
возможностей для постоянного пополнения числа рабов в определенные
периоды IV—VI вв. играло свою роль в усилении порабощения свободных
внутри империи.
В целом же законодательство показывает, что в IV—VI вв. достаточно
интенсивно использовались все источники пополнения числа рабов.
Таким образом, законодательный материал, характеризующий от-
ношение к источникам рабства, существовавшее в ранневизантийском
обществе, на наш взгляд, не дает достаточных оснований рассматривать
этот период как качественно новый, когда общество встало на путь актив-
ного изживания рабовладельческих отношений.
379 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Византийский Временник, том I (XXVI)
380 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
М. В. ЛЕВЧЕНКО
ВЕНЕТЫ И ПРАСИНЫ В ВИЗАНТИИ В V—VII ВВ.
До появления работы Ф. И. Успенского „Партии цирка и димы
в Константинополе** все византинисты XVIII—XIX вв. (Гиббон,
Фридлендер, Вилькен, Рамбо) отрицали связь партий цирка с поли-
тическими движениями и доказывали, что борьба венетов и прасинов
не имела социально-политических оснований, что венеты и прасины
были только фикциями ипподрома.1 Даже такой серьезный историк,
как Рамбо, писал: „Был вопрос о том, не скрывают ли эти партии
что-нибудь более серьезное и важное. Позволительно в этом сомне-
ваться; народ византийский мало заботился о внутренней и внешней
политике... он занимался более возницами. Партии цирка — зто
только беговыэ общества, клубы. Основа игры — самолюбие**.2
Ф. И. Успеискнй на основе, главным образом, позднего источника
(„Церемоний** Константина Порфирородного) первый доказал, что
„цирковые партии не были только спортивными организациями, что
они имели гражданские и военные функции и были организациями
народа**.3 После работы Успенского нельзя уже было отрицать
политическое значение за димами и цирковыми партиями. Одиако
и в новейших общих трудах по византийской истории вопрос о соци-
альной основе цирковых партий и их борьбы обычно оставляется
в стороне. У Хольмса, Нормана Байнеса, Ш«. Диля, Йорги, Ренси-
мена мы имеем утверждения, что „димы были последним отзвуком
древнегреческих демократий, которые ассоциировались с цветами
1 Э. Гиббон. История упадка и разрушения Римской империи, ч. IV, М.,
1894, стр. 321; Фридлендер. Картины из бытовой истории Рима, Изд. Брок-
гауза и Эфрона. СПб., 1914, стр. 515; W ij с k е n. Hist. phil. KI. Berlin, 1939,
S. 217; A. Rambaud. Le monde Byzantin, Revue de deux Mondes, 1871, m. 91»
p. 761—793; Idem, Etudes sur 1’histoire Byzantine, Paris, 1912, p. 3—61.
2 Le sport et 1'hippodrome a Constantinople, Paris, 1912, p. 7.
3 Византийский Временник, т. 1 (1894), 1—61.
ВЕНЕТЫ И ПРАСИНЫ В ВИЗАНТИИ В V—VII ВВ.
165
Римского цирка,1 что собрания ипподрома были субститутом исчез-
нувших комиций, убежищем свобод римского народа;2 что „факции
цирка обратились мало-помалу в большие народные партии",3 что
они представляли собой „могущественные самоуправляющиеся муни-
ципальные корпорации", причем „голубые и зеленые принимали
прямо противоположные точки зрения в политике".4 Но на вопрос
о том, за что именно и почему факции боролись и что их разделяло,
мы в лучшем случае узнаем, что одни были монофизитами, а Дру-
гие — православными.
Первую серьезную попытку раскрыть социальную основу цир-
ковых партий сделал сербо-хорватский ученый Манойлович, работа
которого, написанная еще в 1904 г. на хорватском языке, стала
широко известна только с 1936 г., когда в журнале „Byzantion" она
была напечатана на французском языке.5 Исходя из установки
Ф. И. Успенского и развивая некоторые наблюдения Рамбо, Маной-
лович доказывает, что факции были „настоящими народными партиями,
что различия цветов имеют в основе классовые различия, как это видно
из территориального распределения цирковых партий по богатым и
бедным кварталам столицы: голубые — высшие классы — землевла-
дельческая аристократия, зеленые — торговцы, промышленники; рабо-
чие— низшие классы.6 Эта теория принимается в ряде новейших
специальных исследований о димах: например, в работе Ивонны
Янсене — о времени Маврикия, Фоки и Ираклия7 и Братиану—
о византийской демократии.8 Эта теория, получившая значительное
распространение в западноевропейской византинистнке, все же далеко
не является общепринятой. Так, Острогорский в своей „Geschichte
des Byzant. Staates", которая должна была представлять
сводку последних достижэний западноевропейской византинистики,
пишет: „Теория Манойловича о том, что партия зеленых представ-
ляла социальио-низшие слои населения, а партия голубых охваты-
вала аристократическую часть, очень слабо обоснована... Лежащее
в основе этой теории положение, что голубые жили в центре,
381 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
1 W. S. Holmes. The agof Yustinian and Theodora. London, 1905, p. 98—99.
2 Norman H. Baynes, The Byzantine Empire, London, 1925, p. 31—32.
s N. Jorga, Histoire de la vie Byzantine, Bucarest, 1931, p. 153, 148.	'
♦ St Runciman, Byzant. Civilisation, London, 1933, p. 71—72.
5S. Manojlovic, Le penpie de Constantinople de 400 a 800 apres
J. C. Byzantion, 1936, XI, 2, p. 617—716.
eManojlovic. Le people de Constantinople, Ibid., 4, p. 641—643,669.
7 Iv. Jannsens. Les Bleus et les Verts sous Maurice, Phocas et Heraclius,
Byzantion, 1936, XI, 2, p. 496—536.
8 J. Bratianu, Empire et „democratic" a Byzance, B. Z., 1937, 1, p. 81—111
382 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
166	У ’ * *• «• в. ЛЕВЧЕНКО	,, ,	. V  \
*Х 4 *'	*	ч-. .«:• *	=	...	-	'-•Sr-'f.. -«.i»-’ - J- 'r .«'	4,.!•:
а зеленые на периферии Константинополя, означает немного и, как
доказательство, имеет тем меньший вес, что оба дима распадались
на городские и пригородные организации — TwAtroca xal тгератсха
р.ерт,. <.:?• '^<М%ЛЯА*«П$ч-.МВ.*> 9!^ЯИ«Г
Против правильности теории Манойловича говорит то, что
голубые поддерживали Фоку, что было бы невозможно*
если бы они действительно представляли аристократические слои
населения”.1
Необходимо все же признать, что работа Манойловича откры-
вает новую страницу истории цирковых партий. Манойлович пра-
вильно констатирует, что в основе различных партий лежали клас-
совые различия (стр 642), что иногда борьба голубых и зеленых
принимает вид настоящей классовой борьбы и гражданской войны
(стр. 705—70б); он первый показал, что„голубые“ и подчиненные
нм белые — аристократы, что „зеленые” и подчиненные им „крас-
ные"— более демократическая, состоящая из торговцев, промыш-
ленников, ремесленников, моряков, часть населения империи-
Но Манойлович, как правильно указал профессор А. П. Дьяконов,
ие устанавливал никакого различия между димами, действительно
народными организациями, имевшими свой корень в древних общи-
нах, и цирковыми партиями, которые были не только цирковыми,
но н политическими организациями двух групп господствующего
класса. Манойлович не различал в цирковых партиях руководящих
групп, какими были у венетов землевладельческая аристократия,
а у прасинов — денежная аристократия (откупщики, богатые
купцы) — от широких масс. Нельзя согласовать с утверждением
Манойловича, что прасины были низшими классами, тот общеизвестный
факт, что ряд императоров в V—VII вв. опирался на прасинов,
им покровительствовал, их поддерживал. С точки зрения этой
теории получилось бы, что Феодосий П, Зинон, Анастасий высту-
пали выразителями интересов и защитниками „низших слоев" насе-
ления, чего, конечно, в действительности не было. Таким образом,
вопрос о димах и цирковых партиях и после появления работы
Манойловича не мог считаться разрешенным.
Между тем, правильное разрешение этого вопроса имеет гро-
мадную важность: оно могло бы дать ключ к пониманию всей социаль-
ной структуры и социальных противоречий раиневизантнйского
общества.
Дальнейший крупный шаг в ^развитии вопроса о преодолении
тех трудностей, на которые наталкивалась теория Манойловича,
L.ir’i.fcSV'.-.
1 Geschichte des Byzaat. Staates, S. 51.
ВЕНЕТЫ И ПРАСИНЫ В ВИЗАНТИИ В V-V1I ВВ.
167
«делал советский историк, профессор А. П. Дьяконов.1 Социальная
природа цирковых партий представляется А. П. Дьяконову сложнее,
чем ее дает Манойлович. Путем тщательного исследования вопроса
А. П. Дьяконов доказал, что византийские димы, так же как димы
эллинистического и римского времени, были организациями того
или иного городского квартала и района. Они выполняли там опре-
деленные хозяйственные и политические функции, следили за поряд-
ком и благоустройством своего квартала, объединялись обычно
одной и той же профессией, селились обычно в одном квартале.
В своей совокупности они претендовали на роль городского на-
родного собрания. Местом их сбора и выявления их желаний обычно
являлся городской цирк или ипподром, который, как и в древнем
Риме, являлся любимым местом увеселения для народных масс
в Константинополе и других крупных городах империи. Расходы
на цирковые зрелища несли в провинции курии, богатые, президы;
в Константинополе — консулы, преторы, представители знати и сам
император. Но устроители зрелищ не могли каждый раз заново обза-
водиться необходимым сложным оборудованием. Для этого, так же
как в Риме, существовали специальные организации, бравшие под-
ряды на устройство игр; каждая из них имела свои кассы, зверинцы,
постоянные штаты возниц, актеров. Эти организации также называ-
лись димами и различались по условным цветам одежды цирковых
возниц, как венеты (голубые), прасины (зеленые), левкн (белые)
и русии (красные). Каждая из них старалась превзойти соперников
постановками и одержать победу в конских ристалищах. Они*то и со-
ставили организационные ячейки, вокруг которых, сообразно своим
симпатиям, собирались димы и в таком расширенном виде превра-
тились в более обширные самоуправляющиеся организации — гра-
жданские и военные, своеобразные политические партии.
А. П. Дьяконов подтверждает вывод Манойловича, что в Констан-
тинополе, в старом до-константиновском городе высоко стояла над
массой землевладельческая аристократия, составлявшая ядро венет-
ской партии, хотя в венетской партии, кроме аристократов, были
их клиенты и другие элементы населения. Дьяконов решительно
отвергает взгляды Манойловича, считающего прасинскую партию
социально однородной и причисляющего рабочих, моряков
и коммерсантов одинаково к низшим классам. Он указывает, что
1 А. П. Дьяконов. Византийские димы и фикции (та р.ерч) вV—VII вв.. Ви-
зантийский сборник, М. — Л., 1945, стр. 144—227. Выводы втой прекрасной работы
легли в основу настоящей статьи. Автор ставит своей задачей изложение основных
положений этой богатой выводами работы и их защиту. Он расходится е проф.
Дьяконовым только по вопросу о времеии падения политической роли партий цирка.
383 Византийская цивилизация... 1947_1991
168
М. В. ЛЕВЧЕНКО
384 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
представление о господстве в Византии мелкого независимого ремес-
ленного производства является неправильным. Законы императо-
ров IV—VI вв. не оставляют сомнения, что'’большинство ремеслен-
ников работало в государственных и частных эргастиоиях. Владельцы
последних эксплоатировали труд не только рабов, но и юридически
свободных, а фактически зависимых ремесленников-корпорантов-
Они же были одновременно и купцами, так как эргастирии торговали
своими продуктами, и законодательство называло вргастириями также
и торговые предприятия. Были крупные купцы, которые привозили
товары из провинций, особенно восточных, — например, торговцы
шелком, которые имели в Сирии и Финикии своих представителей,
скупавших шелковые изделия у местных ремесленников. Было много
судовладельцев, перевозивших разные товары из провинций в столицу.
Наконец, были аргиропраты-серебренники и вместе ростовщики —
их конторы также назывались вргастириями. Многие из втих откупщи-
ков и предпринимателей были откупщиками государственных моно-
полий и поставщиками государства, но многие вели и собствен-
ные дела. Однако и в том и в другом случае они одинаково должны
были располагать большими деньгами, оборудованием и рабами. Эти
группы, конечно, нельзя причислять к низшим классам: они не были
аристократами по происхождению, но явно принадлежали к вкспло-
ататорскому рабовладельческому классу. Таким образом, прасинская
партия в подавляющем большинстве состояла из людей, занятых
в торговле и промышленности, но руководящее положение занимала
группа богатых купцов и промышленников. Конечно, нельзя пре-
увеличивать значение этой социальной группы, так как хозяйство
Восточно-римской империи в V—VII вв. было в основе натуральным^
но сохранение значительных остатков торговли и промышленности
в ней составляло характерную особенность Византии по сравнению
с западными странами. Византийские торговцы и промышленники
обслуживая нужды государства и аристократии, подобно римским
всадникам, составляли особую не-аристокоатическую верхушечную
группу. Между этой группой и аристократами-землевладельцами
не было непроходимой грани, но и законодательство и авторы опре-
деленно различают две группы господствующего класса. Из среды
прасинов выделялись такие выдающиеся политические деятели, как
сириец Марин, Петр Барсиама, Иоанн Каппадокиец и другие деятели,
выходцы, главным образом, из восточных провинций, игравших
особенно важную роль в торговле и промышленности Византии.
Заговор 559 г. против Юстиниана открывает иам целую группу
участвующих в заговоре богатых аристократов, которые состояли
в близкой связи с аристократией и имели свободный доступ ко двору.
ВЕНЕТЫ И ПРАСИНЫ В ВИЗАНТИИ В V—VII ВВ.
169
385 Византийская цивилизация... 1947—1991
Исходя из этой установки А. П. Дьяконова, своевременна Ь
поставить вопрос, до сих пор не поддававшийся разрешению, а именно:
за что, собственно, и почему боролись между собой зеленые и голу*
бые и что их разделяло.	>'. •>'• •	'•< .
Характеристика политического строя Восточно-Римской империи
V—VII вв. как неограниченного самодержавия неточна. Полити-
ческий строй империи в эти века представлял своеобразное сочета-
ние трех факторов: монархии, аристократии, представленной сена-
том, и собрания димов; сохранилось также влияние гвардии. Поли-
тическая роль димов усиливается по мере обособления Восточной
империи от Западной.1 Крупное землевладение и торгово-ростов-
щические элементы были заинтересованы тогда в сохранении и укреп-
лении императорской власти. Ее известная прочность в это время
доказывается тем, что все попытки политических переворотов в тече-
ние почти двухсот лет терпят неизменно крах. Но это не значит,
что между двумя группами не было экономических и политических
противоречий. Они были и постепенно нарастали.
Противоречия между зелеными и голубыми были прежде всего эко-
номические и разделяли лишь руководящие верхушки партий. Аристо-
кратия не довольствовалась землей, ио стремилась к обогащению также
путем захвата торгово-промышленных предприятий. Как видно из но-
велл Юстиниана, владельцами эргастирий часто были церковные учре-
ждения, архонты разных рангов, сенаторы, иллюстрии и кубикулярии.2
Для торгово-промышленной (прасннской) группы это вмешатель-
ство аристократии было тем более тяжелым, что аристократы, получая
привилегии, освобождались от налогов, и в результате, по признанию
Юстиниана, непривилегированные владельцы эргастирий, а также реме-
сленники должны были платить налоги втрое-вчетверо больше нормы.
С другой стороны, аристократия страдала от вмешательства бога-
тых не аристократов в землевладение. Так называемые перпетуарии
(условные, наследственные землевладельцы), оказавшиеся несостоя-
тельными в смысле обеспечения государству доходов со своих земель
(н даже повышения втих доходов), лишались земельных владений
в пользу более состоятельных, богатых. Таким образом, земля уплы-
вала из рук старой аристократии и иногда переходила в руки не-ари-
стократов по происхождению. Этот факт с негодованием отмечался
еще во время Феодосия II, но особенно перемещение земель усили-
лось при Юстиниане.3 1	•.	t
-------------- „
1	С h. Diehl. Le Senat et le people Byzantin au VII et VIII siecles (Byzan-
tion, jl, 213).	.
2	Nov. XLIII c. 1.	.	-	• .  .4/
3	А. П. Дьяконов, назв. соч., стр. 196.
13—3079
170
М. В. ЛЕВЧЕНКО
386 Византийская цивилизация... 1947—1991
Интересы двух групп сталкивались в распределении между ними
государственных налогов. Так, император Маркиан сократил налоги*
лежавшие на крупном сенаторском землевладении и расходы аристо-
кратии, связанные с претурой, — он был любимцем венетов и нена-
вистен прасинам. Наоборот, Анастасий значительно увеличил земель-
ные повинности введением „хрисотелии” и „синоны“и последователь-
ным проведением эпнболэ, а с другой стороны, отменил „хрисаргирон”,
лежавший на владельцах эргастирий, и передал сбор налогов откуп-
щикам „виндикам“, т. е. богатым купцам и ростовщикам, отняв эту
функцию у ктиторов-куриалов, чем, по словам Иоанна Антиохийского,1
„отстранил аристократию и передал всю власть людям нечестным”.
Естественно, Анастасий очень нравился прасинам и был ненавистен
венетам. Наконец, землевладельцы, особенно те, которые оказывались
несостоятельными, вероятно, подвергались иногда и прямой эксплоа-
тации со стороны противоположной им группы в лице ростовщи-
ков, постоянными услугами которых пользовался даже такой вель-
можа, как Велизарий.2
Легко себе представить, что эти отношения иногда превращались
в ненависть к ростовщикам, особенно со стороны аристократической
молодежи типа „стасиотов” Прокопия, которые „многих кредиторов
силон заставляли возвращать должникам расписки, не получи-
ничего из долга”.3
Политические противоречия были тесно связаны с экономи-
ческими. Монархия в Византии опиралась в первую очередь на круп-
ное землевладение и была аристократической: сенат занимал первое
место после императора. Из сенаторов большей частью вербовались
высшие сановники. Демократическая торгово-промышленная группа
должна была бороться за власть для защиты своих экономических
интересов.
Были два пути, которыми демократические элементы могли про-
никать в правящие сферы: это — двор и финансовая бюрократия.4
С самого начала монархии состав двора подбирался из элементов
более послушных, чем аристократия. Последняя тоже принадлежала
ко двору, но не играла здесь главной роли. При византийском дворе
еще со времен Константина крупнейшую роль играли евнухи —
„препознты царской спальни”, люди демократического и почти
всегда восточного происхождения. Они были верными сторонниками
монархии и умели организовать двор по восточному образцу. Такие
1 F. Fj. Gr., Ant, frg. 125.	-f’?	4...	...	
2 А. П. Дьяконов. Назв. соч., стр. 196.
3 Anecd. VII, 33.	/
4 А. П. Дьяконов. Назв. соч., стр. 197.	. , 
ВЕНЕТЫ И ПРАСИНЫ В ВИЗАНТИИ В V—VII ВВ.
171
препозиты, как Евтропий, Хрисафий, Урбикий, Амантий, имели огром-
ное влияние на императоров—непосредственно или через импе-
ратриц, — добивались высших государственных чинов и соответствен-
ным образом подбирали многочисленный штат своего ведомства
(кубикуляриев). Евнухи были предметом ненависти со стороны ари-
стократии не только как выскочки, не только потому, что они всегда
стояли за автократию и третировали сенат, но и потому, что они
принимали ближайшее участие в финансовой политике правитель-
ства, на что указывают постоянные обвинения их в „корыстолюбии",
и направляли эту политику против землевладельческой аристо-
кратии. Они помогали „расхищению" ее владений, т. е. тому пере-
мещению земельных имуществ, о котором говорилось выше. Напри-
мер, Иоанн Антиохийский говорит о Феодосии П: «Неспособный
ни мыслить, ни воевать, он доверял только любителям доносов —
и особенно царским евнухам; благодаря им, можно сказать, все
расхищали поместья".1 Их финансовая политика больше отвечала
интересам торгово-промышленной группы, на которую они, вероятно,
опирались. Евнухи, как правило, были всегда на стороне прасинов.
Другим ведомством, куда проникали демократические элементы,
была финансовая бюрократия. Финансовые политики в Византии
играли особенно важную роль, и правительство, нуждаясь в опытных
финансистах, естественно, находило их в среде торговой группы,
и особенно на Востоке, где торговля была шире, чем в греческих
провинциях. Отсюда вышли наиболее талантливые финансисты данной
эпохи, как сириец Марин, Иоанн Каппадокийский, сириец Петр Барси-
ама. Что они вели политику, неугодную аристократии, это видно
уже нз той ненависти, с которой она к ним относилась. Марину
аристократия была обязана радикальной переделкой финансовой
политики при Анастасии не в ее пользу. Все эти лица, находившиеся
в контакте с придворными евнухами, были на стороне прасинов.
Иоанн Каппадокийский принадлежал к их факции. Марин был едино-
мышленником „простата" прасинов Платона. Петр Барсиама был
монофизитом и, следовательно, тоже по меньшей мере сочувствовал
прасинам. Политическая история V—VI вв. показывает неизменную
связь между венетами и сенатом, с одной стороны, и прасинами
и ведомством препозита и финансов — с другой.2 Обе группы стара-
лись также опираться на придворную гвардию, -которая делилась
на две части. Старая гвардия (схолы) неизменно стояла на стороне
сената. Новая гвардия (экскувиты), организованная из исавров при
Льве I и особенно усилившаяся при Зиноне, иногда поддерживала
1 Fr. 191 F. Н. Gr. IV, 612.	”
- А. П. Дьяконов. Назв. соч., стр. 198.	д ; •
387 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
172
М. В. ЛЕВЧЕНКО
388 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
группу, враждебную аристократии. Каждая группа в момент дина-
стических кризисов старалась провести на императорский трон своего
кандидата. В таких случаях на избирательных собраниях сеиата,
в которых участвовали и высшие архоиты и высшие чины двора,
происходила борьба партии сенаторов (венетов) и партии двора
(прасинов).
Нужно заметить, что полного единства не было и в руководя-
щих группах обеих партий. Землевладельцы были светские (сенаторы
и ктиторы) и духовные (церкви и монастыри). Последние составляли
сильную конкуренцию первым со времен Константина. В торгово-
промышленной группе также естественно предполагать конкуренцию.
О такой конкуренции определенно говорит крайне враждебное
отношение прасинов к евреям в Антиохии, Александрии, известное
еще в римскую эпоху. В византийские времена, под флагом христи-
анства, борьба прасинов против евреев еще более усиливается. При
Зиноне антиохийскиэ прасины не один раз убивают евреев, жгут
их синагоги. Эту вражду нельзя объяснить иначе, как конкуренцией
сирийских купцов, т. е. руководящих групп прасинов, с купцами-
евреями. Вражда была настолько сильна, что евреи на ипподроме
занимали скамьи на стороне венетов, — очевидно, потому, что земле-
владельцы относились к ним терпимее.
В той и другой группе были также расхождения тактические,
т. е. одни были склонны бороться лойяльными средствами, другие
были более агрессивны. Они провоцировали свою молодежь и рядо-
вых димотов иа мятежные выступления, которые были, впрочем,
направлены не против правительства, а против враждебной факции,
или против той части своей факции, которая держалась лойяльной
тактики. Так при Юстине появились стасиоты и антистасиоты
о которых рассказывает Прокопий.1
Важную роль в борьбе факции играли религиозные противоре-
чия. Восточные ереси (несторианство, особенно монофизитство)
были знаменем борьбы угнетенных восточных народностей против
византийского господства, так как они представляли восточную
концепцию христианства, противоположную греческой. Таким обра-
зом, на Востоке народные массы были почти сплошь „еретическими".
Наоборот, в греческих провинциях религиозной традицией было
греко-рнмское христианство, т. е. православие. Для руководящих
групп факций, за исключением духовенства, религиозные вопросы
не имели самостоятельного значения» Часть греко-римской аристо-
кратии (особенно интеллигенция) относилась к христианству равно-
душно и свысока, предпочитая ему культурные традиции античности.
1 An ecd. VII, 2.
ВЕНЕТЫ И ПРАСИНЫ В ВИЗАНТИИ В V—VII ВВ.
173
Это настроение, которое сквозит почти у всех светских авторов
впохи (Прокопия, Иоанна Лидийца, Менандра, Симокатты), приводило
иногда к обвинению аристократов в язычестве. Но было бы странно,
если бы факции не использовали для своих целей религиозной
борьбы, которая в V—VII вв. буквально потрясала всю империю,
когда „православие" или „монофизитство" императоров обозначало
определенное направление всей их политики.
Для стоявшей но главе венетов землевладельческой группы,
которая не только в греко-римских провинциях, но и на Востоке
была преимущественно греко-римской, греческое „православие" было,
естественно, единственно приемлемой религией, н уже по одному
этому, а также потому, что среди торгово-промышленной группы
преобладали восточные элементы, руководящая группа прасинов
держалась монофизитства. Религиозная позиция прасинов давала
им полное преимущество на Востоке, где массы в огромном боль-
шинства были монофизитскими. Здесь греко-римской землевладель-
ческой группе приходилось опираться главным образом на войско.
Иначе обстояло дело в греческих провинциях, и в столице. Здесь
коренное население было греческим, следовательно, по традиции,
православным, независимо от того, принадлежало ли оно к ве-
нетам или прасинам. Это обстоятельство давало преимущество
руководящей группе венетов и, наоборот, мешало руководящей
группе паасинов проводить в столице ту религиозную политику,
которую она использовала в Антиохии и Александрии, тем более,
что в составе самой этой группы были, вероятно, греческие элементы,
по традиции, православные, хотя и связанные экономически с восточ-
ными влементами.	<	\ . \rQrnv
Поэтому монофизитская группа прасинов в столице ведет очень
осторожную политику, опасаясь вызвать противодействие со стороны
масс своей собственной партии. Она старается действовать через
правящие верхи, через могущественное ведомство „препозита",
которое всегда было опорой „восточного" христианства. Евтропий,
Хрисафий, Урбикий, Амантий — все держались восточной ориентации.
Они подчиняли своему влиянию прежде всего императриц (Евдоксию,
Ариадну, Феодору), а иногда н императоров, которые колебались
между восточным и западным курсом в религиозной политике
и иногда, в силу политической конъюнктуры, должны были держаться
восточного курса (Феодосий II, Зинои, Анастасий, Ираклий).1 У спешно
могли использовать религию прасины в другом направлении. Сила
восточного христианства заключалась в том, что оно более решитель-
но, чем православие, выступало против эллинства.
1 А. П. Дьяконов. Назв. соч., стр. 201.	'	' v.'
389 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
174
М. В. ЛЕВЧЕНКО
390 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Между тем греко-римская аристократия в той или другой сте-
пени была склонна к „эллинству". В Византии уже в V в., а глав-
ным образом в VI в., после известного закона Юстиниана против
язычников, было немало судебных процессов по обвинению в
„эллинстве". Тот факт, что жертвами процессов были всегда сопер-
ники прасинов — греко-римские аристократы, — дает основание пред-
полагать, что дело не обходилось без участия прасинов.
Сила прасинов была в богатых, с крупными промышленными
центрами, восточных провинциях, в которых они имели безуслов-
ный перевес и которые тем более интересовали императоров, что
грозили отпадением от империи. Наоборот, для венетов, господ-
ствовавших в западных провинциях, было благоприятным моментом,
если политика императоров обращалась иа Римский Запад, где
господствовала земельная аристократия. Домогательства партии
и политическая конъюнктура заставляли императоров обращать свое
внимание то больше иа Восток, то на Запад. В результате, поли-
тика императоров в V—VI вв. представляет постоянные колебания,
и в ней можно отметить два направления. Одни императоры пре-
имущественно держатся восточной ориентаций, борются с варва-
рами золотом и дипломатией, опираются больше на двор, чем
на сенат, поддерживают монофизитов и вместе с тем покровитель-
ствуют прасинам (Феодосий II, Зинон, Анастасий). Они опираются
не на „низшие классы", как думает Манойлович, а на откупщиков,
банкиров, владельцев эргастирий, тесно связанных с восточными
провинциями. Другие императоры преимущественно держатся запад-
ной ориентации, больше внимания уделяют войску, чем финансам,
с варварами борются военной силой, пытаются восстановить рабовла-
дельческие порядки на Западе,. ведут борьбу с монофизиттми
и являются сторонниками венетов (Маркиан, Лев, Юстиниан I,
Юстин II).
Таковы были противоречия между двумя руководящими груп-
пами обеих партий. Рядовым димотам и примыкавшим к ним пар-
тиям (не димотам) было мало дела до экономических и полити-
ческих притязаний землевладельцев и купцов. Эти массы, социально
однородные и даже тождественные (поскольку и здесь и там были
ремесленники и плебс), имели более глубокие классовые проти-
воречия с руководящими группами в той или другой партии. В V—
VI вв. в Византии происходило несколько запоздавшее здесь раз-
ложение рабовладельческого хозяйства и, вместе с тем, постепен-
ное закабаление, в возмещение рабского труда, еще значительных
на Востоке групп свободных или Зависимых только от государства
производителей как в сельском хозяйстве, так и в ремесле. При
ВЕНЕТЫ И ПРАСИНЫ В ВИЗАНТИИ В V-V1I ВВ.
175
сохранении значительных элементов торговли, когда часть продук-
тов поступала на рынок, эксплоатация была особенно тяжела.
Внешнее положение государства и пагубная внешняя политика импе-
раторов, направленная к несбыточной мечте восстановления рабо-
владельческих порядков на Западе, требовали огромных средств для
ведения постоянных войн, содержания дорого стоящей наемной армии,
для уплаты дани варварам. Фискальный гнет, ложившийся больше
на народные массы, чем иа привилегированные группы, достигал
огромных размеров. Очень часто население страдало от рекрутчины,
и все-такн государство не в состоянии было защитить территорию
империи от варваров. Грабительство и административный произвол
чиновников еще больше отягощали положение народных масс.
Естественно, что соперничество руководящих групп в сравнении
с этими противоречиями могло играть только второстепенную роль.
Является вопрос: что же все-таки связывало массы с этими
группами и разделяло их на две партии? Во-первых, старая тради-
ция димов: богатые люди по античной традиции руководили димами
и несли „литургии," для своего дима; во-вторых, экономическая
зависимость ремесленников от купцов и предпринимателей; клиен-
тов, колонов и тоже ремесленников — от землевладельцев; наконец,
те особые средства, которые принимали руководящие группы при
содействии правительства, для того чтобы привлечь на свою сто-
рону массы. Первым средством была организация зрелищных состя-
заний, которые раскалывали зрителей на две враждебные группы.
Затем использовалась религиозная и межплеменная рознь (право-
славные и еретики, греки и евреи). Таким образом, социальный со-
став цирковых партий был более сложен, чем его представляет
Маиойлович, а потому более сложны были и те противоречия, кото-
рые вызывали весьма различные по характеру движения димов.
Часты были междоусобия партий, имевшие спортивный характер,
борьба За места, за подарки. Эти движения были стихийны.
Более серьезный характер носили столкновения преднамеренные
и подготовленные руководящими группами. Большинство их пада-
ет на правление Анастасия и Юстиниана I, когда происходили наи-
более важные экономические и политические перемены, обостряв-
шие противоречия между руководящими группами.
Имели место мятежи, восстания одной партии против правитель-
ства в то время, когда другая оставалась пассивной. Инициатива
здесь принадлежала руководителям партии, которые хотели заста-
вить императора изменить неугодную им политику или прямо его
Свергнуть, ho в таких восстаниях были, очевидно, заинтересованы
(по другим, более глубоким причинам) и рядовые димоты. Таков был
391 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
176
М. В. ЛЕВЧЕНКО
392 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
мятеж прасинов, поднятый в 470 г. против Аспара, враждебного /
Зинону и Исаврам. К этому типу относится восстание сенатора
Маркиата против Зинона в 479 г., — очевидно, восстание венетов.
Неоднократно имели место совместные политические выступ-
ления цирковых партий. Они редко были следствием соглашения
руководящих групп, так как их политические цели были почти всегда
различны. Такие соглашения можно предполагать в тех случаях,
когда обеим фикциям угрожала захватом власти чуждая сила — варва-
ры. Так димы, — очевидно, без различия партий —в 400 г. выступили
против Тайны, а в 469 г. — против намерения Льва I сделать своим
наследником сына Аспара.1 Но почти все совместные выступления
обязаны рядовым димотам, которые действуют вне руководства
вождей и, увлекая за собой не-димотские массы, выступают
не только против правительства, но и протиз всего господствую-
щего класса. Не все совместные выступления димов были одина-
ково значительны, и поводы для них были различны: произвол
администрации, недостаток снабжения, религиозная политика, фис-
кальный гнет, общее недовольство политикой императора. Но неко-
торые выступления развертывались в настоящие восстания, потря-
савшие императорский трон.
Борьба димов и цирковых партий была сложной и многообраз-
ной, но основная линия борьбы была не между цирковыми парти -
ями, а между народными массами и распадавшейся на две группы
верхушкой общества. Самыми крупными восстаниями димов этого
периода были восстания димов 511 и 513 гг. при Анастасии и вос-
стание Ника в 532 г. В том и другом случае повод к восстанию
дали руководящие группы цирковых партий, но они переоценили
свое влияние на массы, и восстания обращались против них самих.
В восстаниях при Анастасии массы скоро освободились от кон-
троля руководящих групп и пошли гораздо дальше тех целей,
которые ставили себе их вожди. Знаменитое восстание Ника (532 г.)
также не было восстанием прасинов и венетов. Это было восста-
ние димов не только против правительства, но и против обеих
групп господствующего класса. Официальная версия, сохранившаяся
у Марцелина, будто восстание было делом племянников Анастасия,
нужно было Юстиниану только на первое время, чтобы скрыть истин-
ные причины восстания. Рассказ пасхальной хроники о том, что Ипа-
тий, уже находясь в царской кафисме, пытался предать восставших
Юстиниану, находит полное подтверждение в том факте, что лица,
которые должны были установить связь между Ипатием и Юсти-
1 Migne. LXVI, с. 1260; ibid. CXVI, с. 74.
ВЕНЕТЫ И ПРАСИНЫ В ВИЗАНТИИ В V—VI! ВВ.
177
нианом, но этого не сделали, были потом наказаны.1 Сенаторы,
оказавшиеся в критические дни вне дворца, вынуждены были под-
чиниться восставшим, чтобы спасти свои дома, и действовали так
же предательски, как Ипатий. 18 патрикиев и иллюстриев, привле-
ченных в связи с восстанием, подверглись только конфискации
имущества и изгнанию.
Такой же характер носило восстание димов 602 г., приведшее
к свержению Маврикия, — первое в исторнн Восточно-Римской импе-
рии победоносное восстание. Этот переворот сопровождался для
Восточно-Римской империи неисчислимыми последствиями, а именно
крахом мировой рабовладельческой империи и превращением ее в сред-
невековое греческое царство. Особенность 'того восстания в том,
что оно началось среди войск на дунайской гра-шце.
Параллельно происходило движение димов в столице, ио димоты
выступили здесь опять-таки независимо от руководителей партий,
которые до прихода мятежных войск во главе с Фокой оставались
лойяльными по отношению к Маврикию.	/	<
Против социальной теории димов Острогорский выдвигает как
самый сильный аргумент тот факт, что голубые поддерживали Фоку,
что было бы невозможным, если бы они действительно представ-
ляли аристократические круги населения. Но Острогорский не дает
себе труда достаточно разобраться в вопросе, действительно ли ве-
неты поддерживали Фоку в период 602—610 гг.
События 602—610 гг. характерны тем, что они ярко показывают
разложение господствующего класса, который, раздираемый неприми-
римыми противоречиями, уже не мог управлять по-старому, так же
как угнетенные массы не могли больше по-старому жить. Несмотря
на провепетскую политику Маврикия, венеты были недовольны
повышением налогов и непотизмом Маврикия, раздававшего земли
своим многочисленным родственникам. Еще больше недовольства
проявляли прасины из-за антимонофизитскОй и провенетской поли-
тики Маврикия.
Попытки Ивонны Янсене доказать, что Маврикий покровитель-
ствовал зеленым, искусственны и неубедительны.2 Источники
нигде не говорят, что венеты поддержали солдатского избранника
Фоку и помогли ему стать у власти. В 602 г., когда уже стало изве-
стно о восстании войска на дунайской границе, Маврикий для успоко-
ения умов устроил цирковые зрелища. Венеты здесь были безу-
словно лойяльны, приветствуя императора эвфимиями и пожеланиями
победы. Наоборот, прасины сочли удобным в этот критический момент
1 Chron. Pasch. 624—625.
2 Janssens. Les Bleus et les Verts. Byzantion, 1936, XI, 499.
12 ВввавтиАвкнй Времованк, том, I (XXVI)
393 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
178
М. В. ЛЕВЧЕНКО
394 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
жаловаться на префекта претория Константина Лардйса, друга
императора, отказывая тем самым правительству в своей поддержке.
Восстание против Маврикия в Константинополе подняли рядовые
димоты, но актуальную роль в этом восстании играли прасины.
Во всяком случае у Феофана сохранилась подробность, что именно
прасины сожгли дом префекта претория Лардйса, На сторону Фоки
перешла прежде всего прасинская факция.
Что же касается венетов, то даже после провозглашения Фоки,
на коронации его жены Леонтии венеты были оскорбляемы прави-
тельственными чиновниками и в сильном возбуждении угрожали
Фоке, напоминая, что Маврикий еще не умер. После убийства Маври-
кия венеты вместе с командным составом войска имели своим канди-
датом на императорский престол родственника Маврикия — Германа,
но попытка договориться об этой кандидатуре с прасинами не имела
успеха, и прасины, отвергая кандидатуру венета Германа, стали
иа сторону Фоки. Поэтому Фока стал императором прасинов и оста-
вался таковым почти до самого конца своего правления, до 609 г.1
Венеты до 609 г. не только не поддерживали Фоку, ио, напротив,
подвергались с его стороны жестоким репрессиям. Обращенный
еврей Яков, который признается, что до своего крещения делал зло
христианам, вмешиваясь в борьбу партий то как прасин, то как
венет, определенно говорит, что с воцарением Фоки венеты подвер-
глись жестоким преследованиям, н он, Яков, содействовал усилению
этих репрессий. „Когда Воцарился Фока, — пишет Яков, — я, как
прасин, предавал христиан как веиетов и называл их иудеями и мам-
зирами".2
Дальше идет сплошной ряд заговоров венетской аристократии
против Фоки, а именно: два заговора императрицы Константины
и Германа в 603 и 605 гг., заговор епарха Феодора и, наконец, заговор
Приска, зародившийся в 607 г.
Острогорский и Янсене полагают, что в 603 г. произошло будто
бы восстание прасинов против Фоки и что с этого года партией
Фоки становятся уже венеты, а не прасины. Но это простое недо-
разумение. Пасхальная хроника под 603 г. рассказывает о репрес-
сиях Фоки против Константины и Германа, очевидно в результате
их заговора, о котором сообщает также Феофан,3 и затем продол-
жает: „Потом (eira), во время происшедшего народного восстания
(стасео? Srp-от txfi?) была сожжена Меса от дворца Лавса... до форума
Константина... Сожжен же был между преторием городского епарха
1 А. П. Дьяконов, назв. соя., стр. 224.
2 Doctrina Jacobi, brag. v. Bonwetsch, I, 40, p. 39.
3 Theoph., ed. Bonn, 293.	’' **'"
ВЕНЕТЫ И ПРАСИНЫ В ВИЗАНТИИ В V-V1I ВВ.
179
и форумом диэкета факции прасинов Иоанн по прозванию Крукис".1
Так как „Доктрина Якова" говорит совершенно определенно, что
Месу сожгли прасины,2 3 то это восстание не могло быть восстанием
венетов, связанным с заговором, как думает Перетти, так как со сто-
роны венетов было бессмысленно разрушать свои гитонии.8 Из сопо-
ставления сообщений Феофана с Пасхальной хроникой становится
совершенно ясным, что прасины, узнав о заговоре венетов в пользу
ненавистного Германа, по обычаю бросились в гитонии венетов на
Месе и сожгли их. Это было восстание не прогив Фоки, а против ве-
нетов. Но это было нарушение порядка „димократия", и Фока не мог
примириться с фактом такого грубого самоуправства — сожжения
главной улицы столицы и должен был покарать виновных в этом са-
моуправстве прасинов. Что касается Крукнса, то, по прямому смыслу
приведенного места Пасхальной хроники, и Меса и Крукис были со-
жжены восставшими, т. е. прасинами, а не венетами, как думает
Янсене. Меса никогда не была местом казни, а прасины уже
давно ненавидели своего диэкета, как об этом свидетельствует
Феофан.4	t
Настоящее восстание прасинов против Фоки произошло только
в 609 г., почти накануне падения солдатского императора, и тогда
они были лишены права	т. е. перестали быть партией
императора. Отсюда утверждение Острогорского о том, что венеты
будто бы поддерживали Фоку, является совершенно ошибочным.
Что касается религиозной политики Фоки, то защитником „право-
славия" сделал его только папа Григорий I, который восторженно
прославлял этого убийцу ненавистного ему Маврикия больше всего
потому, что он запретил константинопольскому патриарху имено-
ваться „вселенским". Применяясь к населению греческих провинций
и особенно столицы, Фока был православным, но до 609 г. он
предоставлял полную свободу и восточным монофизитам.
В 609 г. произошли существенные перемены в отношениях между
партиями и императорами. Когда в Африке началось восстание
экзарха Ираклия, к нему примкнули в Африке, а потом в Египте
прежде всего прасины. Тогда во всех восточных провинциях нача-
лось движение прасинов против столь долгого господства греко-рим-
ских землевладельцев-венетов. Начались кровавые избиения вене-
тов прасинами в городах Востока и Египта.
1 Chron. Pasch., 695; А. П. Дьяконов, назв. соч., стр. 224.	*	**
2 Doctrina Jacobi, I, 40, 39.	-•
3 Pareti, Verdi e arrivii al tempi di Foc’a. Studi Holiani di Filol. Class., XIX,
1912, 305.
4 Theoph. Chronogr., 287.	f	j
12*
395 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
180
М. В. ЛЕВЧЕНКО
396 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Потом, когда Фока послал на Восток в Египет карательную
экспедицию Воноса, начались избиения прасинов, а вместе и моно-
физитов. Столичные прасииы, которые всегда опирались на восточ-
ные провинции, естественно, выступили на их защиту. Отсюда вос-
стание прасинов 609 г. в Константинополе. Что касается венетов,
то они разделились, как это было и в Египте. Часть аристократии,
во главе с Приском, еще в 607 г. завела сношения с Ираклием и на-
стойчиво побуждала его к восстанию. Может быть, это была и вся
аристократия, рассчитывавшая, что восстание даст корону Приску
(Theoph., 295). Но не посвященные в заговор рядовые димоты венет-
ской партии, терроризированные кровопролитиями на Востоке, есте-
ственно, не доверяли прасинскому кандидату Ираклию и колебались
его поддерживать, хотя и не собирались защищать Фоку. И действи-
тельно, когда флот Ираклия-сына подошел к столице, Фока оказался
совершенно беззащитным. Таким образом, даже в последний год пра-
вления Фоки нельзя говорить, что венеты поддерживали Фоку. Из ука-
занного видно, что самый сильный аргумент Острогорского против
социальной теории димов оказывается совершенно бездоказательным.
Когда я в 1940 г. указал в своей „Истории Византии", что
„голубые" были землевладельческой аристократией, а „зеленые" —
торгово-промышленной группой, мои взгляды вызвали возраже-
ния А. К. Бергера, который в „Историческом журнале" (1941 г.,
№ 3, стр. 140) утверждал, что никакие источники не подтверждают
этой теории, и доказывал, что под флагом „голубых и зеленых"
могли выступать разные социальные группы. Однако возражения
Бергера и Острогорского основаны на недоразумении. Можно легко
привести ряд показаний источников, которые ясно и недвусмысленно
указывают на классовую природу цирковых партий. Так, например,
у Малалы прасины прямо отождествляются с эргастириаками, т. е.
людьми эргастирий. Малала рассказывает, что в 559 г. венеты жгли
приморские склады прасинов в Зевгме, но потом „они получили
разными способами отплату со стороны самих людей эргастирий",
которые, „охваченные соревнованием", сожгли икию венета Андрея
в Неории.1 Манойлович понимает эргастириаков как рабочих. Однако
в Законах и у авторов рабочие и ремесленники обычно называются
иначе. Слово „эргастириаки" обозначает всех вообще людей, имею-
щих отношение к „эргастирии", т. е. к торговле и промыслам, и даже
в первую очередь владельцев эргастирий. Явно однозначный латин-
ский термин ergasiotani в законе 396 г.2 ’ обозначает именно приви-
1 М а 1. Chronogrpahia, 491.
s Cod. Theod., XIV, 27,1.
ВЕНЕТЫ И ПРАСИНЫ В ВИЗАНТИИ В V-VH ВВ.
181
легированных корпорантов, а не рядовых рабочих. В случае, о кото-
ром рассказывает Малала, когда венеты подожгли склады, мстить
им за это имели основание в первую очередь владельцы складов,
а владельцами были, конечно, не рабочие. Сообщение Малалы под-
тверждается Иоанном Никиусским. Когда во время восстания Ирак-
лия против Фоки в Египте начались военные действия между Ни-
китой и Воиосом, прасины Египта, воспользовавшись, как предло-
гом, этой войной, „поднялись и причинили обиды венетам". У Иоанна
Никиусского, в переводе Charles, мы читаем буквально следующее:
„And taking adventage of the war between Bonosus and Nicetas the
artisans guilds arose and perpetrated outrages on the Blues".1 Мы
видим, что имя зеленых здесь заменено термином the artisans guilds
(ремесленные корпорации). Это показание определенно подтверждает
наше положение, что партия зеленых слагалась преимущественно из
торговцев и ремесленников. Это же подтверждает и Пасхальная
хроника. Рассказывая о путешествии Ираклия в Гераклею в 621 г.,
она говорит, что Ираклий отправился туда в сопровождении ктиторов
и клириков из дима венетов и эргастириаков из дима прасинов.2 Здесь
промышленники наравне с ктиторами выделяются из общей массы
димотов, очевидно как привилегированные группы. Одним из ценных
источников по истории димов при Фоке является так называемое
„Учение новокрещенного Иакова", написанное в 634 г.3 Этот источ-
ник определяет классовую сущность димов совершенно так же,
как Малала, Феофан и Иоанн Никиусский. Так, например, у Иакова
прасины отождествляются с ткачами. Мы читаем: „’О ’laxwpo; Se Оитос
dvaroXixo? etrriv т<5 yevei tb; eSappvjcev ран; тсоХХа Se xaxa	то%
^piffTiavot;* xai ev 'PwS<p Tij TroXet tb? Ttpatnvo? [лета t<5v app-evopa^tov xaxa
e-roUi toi{ атгб avaToXifc феиуоищч (3eveT0i;‘ xai irapeSiSou айтои? toI;
appevopa<poi$ <i>? av3pw—ou? той Bovoaou xai ёрахТют^тот.4 („Яков был вос-
точного происхождения, как он мне подтвердил. Он сделал много зла
христианам. И в городе Родосе, как прасин, вместе с корпорацией
ткачей он делал много зла бежавшим с Востока венетам и выдавал
их ткачам, как людей Воноса, и их избивали").
Таким образом, у Якова прасины на острове Родосе, избиваю-
щие бегущих с Востока венетов, выступают как app-evopacoi, т. е.
ткачи. Так же ясно и недвусмысленно определяют источники и клас-
совую природу венетов. Для примера возьмем хорошо известное
сообщение Феофана от 694/5 г. о свержении Юстиниана II. „В этом
1 А. Н. Charles. The Chronicle of John bishop of Nikin, Lond. 1916, p. 175.
2 Chron. Pasch., 712.
3 J. N i k. 108, p. 550; А. П. Дьяконов, назв. соч., стр. 225.
4 Doctrine Jacobi, ed. Bonnwetsch, p. 82.
397 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
182
М. В. ЛЕВЧЕНКО
398 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
году, — пишет Феофан, — был свергнут с престола Юстиниан
следующим образом: он приказал Стефану патрикию и стратигу,
по прозвищу Русий, ночью пзребить константинопольский народ (tov
Sijpov), начиная с патриарха".1 Брукс думает, что здесь нужно разу-
меть дим венетов, т. е. партии голубых.2 Эта догадка Брукса в насто-
ящее время может быть мною подтверждена прямым свидетельством
Георгия Амартола, который говорит: атасяааас Aeovrio<; о тгатриао?
avayopevsTat михтб? итгб той Bijpou t<5v Bevercov Bam^eu?.3 Таким образом
был свергнут Юстиниан П и был поставлен у власти Леонтий. Источ-
ники так же ясно и недвусмысленно показывают, какова была клас-
совая природа голубых, свергнувших Юстиниана И, а именно, едино-
гласно свидетельствуют, что Юстиниан был свергнут знатными, ро-
довитыми, аристократами. Эти известия также до сих пор в истори-
ческой литературе не фигурировали.4 Так, Михаил Сириец, якобит-
ский патриарх Антиохии (1116—1119 ) говорит: „Юстиниан показал
себя полным строгости по отношению к знати (envers les grands а
I’empire). Они его схватили и отрезали иос, затем заперли в тюрьму".
„Ои (Юстиниан) столько убил, что знатные и великие были иа грани
исчезновения из империи. Вот почему они собрались против него".5
У Абульфараджа мы читаем: „Юстиниан начал убивать рим-
ских магнатов. По этой причине восставшие его схватили, отсекли
нос".6 Масуди (Le livre de favertissement) говорит: „Юстиниан пре-
дал смерти много знатных патрициев (notables et patriques). Они
составили тогда заговор против него и убили его".7 Знают об этой
борьбе Юстиниана с магнатами и армянские источники, например
Kirakos de Kantzak (XIII в.), который пишет: Юстиниан „fflt attaque
par ses grands" и пр.8 Таким образом, источники совершенно ясно
и недвусмысленно свидетельствуют и о классовой сущности партии
венетов. Следовательно, утверждения Острогорского и Бергера
об отсутствии указания источников о социальной природе димов
являются совершенно ошибочными.
Свидетельство Георгия Амартола о том, что именно дим вене-
тов сверг Юстиниана II, является важным и в другом отношении.
Оно опровергает общераспространенное среди византинистов
1 Theoph. Chronogr., ed. de Boor, p. 368.	'	'	* ~
2 Cambr. Med. Hist., II, 1913, p. 409.	;	'
8 Xpovtxdv eu rtopiov, ed. de Boor, II, 731,
* Впервые их собрал ленинградский историк А. Елизаров в своей монографии
„Юстиниан II Рянотмет".
® Chronique de Michel le Grande, ed. Chabot, 1901, XII, p. 59.	‘ ‘ ‘
•a 6 Gregorii Abulpharag-ii sive Bar. Hebr., Chron. Syr., 118.	j
7 Ibid.. 225.	’ “ 4. '
8 Kirakos de Kantzak. Hist. trad. Broaset, 1870, 1, p. 34.	’
{	ВЕНЕТЫ И ПРАСИНЫ В ВИЗАНТИИ В V—уц ВВ. а	183
(Янсеис, Братиану, Дьяконов) мнение, что правление Ираклия
является временем падения политической роли партий цирка.1 Свиде-
тельство Амартола показывает, что партия голубых играла крупней-
шую политическую роль и в самом конце VII в. Это сообщение еще раз
подчеркивает, что царствование Юстиниана II было периодом ост-
рой, кровавой и беспощадной борьбы императорской власти с круп-
ной землевладельческой знатью. Таким образом, вопрос о конце
политической роли партий цирка в Константинополе должен быть
решен иначе, чем он решался до сих пор в исторической литера-
туре.
399 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
1 А. П. Дьяконов, назв. соч., стр. 227.
Византийский временник,
том XIII
400 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Е. Э. ЛИПШИ0	я
О ПУТЯХ ФОРМИРОВАНИЯ ФЕОДАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ
И ФЕОДАЛЬНОЙ ЗАВИСИМОСТИ В БАЛКАНСКИХ
И МАЛОАЗИЙСКИХ ПРОВИНЦИЯХ ВИЗАНТИИ.
В последних работах советских и зарубежных ученых, посвященных
изучению процесса развития феодализма в Византии, преимущественное
внимание уделялось тому периоду, когда феодальные отношения получили
уже свое полное и всестороннее развитие, когда они достигли своей «клас-
сической» ступени. В результате этих исследований многие стороны слож-
ной проблемы византийского феодализма получили новое освещение. Зна-
чительное внимание, в частности,, было уделено проблеме феодальной соб-
ственности со всеми ее атрибутами — экскуссией, пронией и т. п.1
Вместе с тем самые начальные этапы формирования феодальной соб-
ственности и феодальной зависимости византийского крестьянства пока еще
недостаточно изучались и совсем мало освещались в византнноведческой
литературе.
Исследование этих вопросов тесно связано со сложной проблемой кри-
зиса рабовладельческого строя в странах Средиземноморья, которая при-
надлежит к числу наиболее дискуссионных в современной исторической
науке 2.
Как уже неоднократно отмечалось в литературе, эта и без того трудная
проблема еще осложняется крайним недостатком источников, в особенности
документальных, которые для раннего периода истории Византин исчис-
ляются буквально единицами.
Распространенное в советской историографии мнение о том, что в пер-
вый период существования Византийского государства по-прежнему господ-
ствующими, несмотря на кризис, оставались рабовладельческие отношения
и рабовладельческая античная собственность и что Византийское государ-
ство, во всяком случае вплоть до VII столетня, оставалось по своей клас-
совой природе рабовладельческим, орудием класса рабовладельцев, носит
в большой степени априорный характер. Сторонники этой точки зрения,
в сущности, просто, без особых доказательств переносят на характеристику
1 См., например, статьи Б. Т. Горинова, А. П. Каждана, М. Я. Сюзюмова,
К. А. Осиповой в ВВ, тт. X—XII; G. Ostro jorsky. Pour I’histoire de la feoda-
lite Byzantine. Bruxelles, 1954.
2 См.: В. В. C т p у в e и H. В. Пигуле вс кая. Проблема кризиса рабовладель-
ческого строя и генезиса феодализма. ВИ, 1956, № 9, стр. 186—195; см. также
дискуссию по этой проблеме в ВДИ за 1953—1956 гг. (статьи Е. М. Штаерман,
А. П. Каждаиа, А. Р. Корсунского, А. Г. Темпа, 3. В. Удальцовой, М. Я. Сюзю-
мова. С. И. Ковалева, Е. Э. Липшиц).
ПУТИ ФОРМИРОаАНИЯ ФЕОДАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ
29
византийского общества взгляд, проводимый рядом специалистов по исто-
рии Западной Римской империи, который в основном сводится к следую-
щему.
Феодализма не могло быть до варварского завоевания и образования
новых варварских государств, до революции, положившей конец античному
рабовладельческому обществу и государству Римской империи. Несмотря
на наличие кризиса рабовладельческого строя и некоторых элементов фео-
дализма в Западной Римской империи (крупное землевладение в соедине-
нии с мелким землепользованием, патроцнний, закрепощение сословий
и т. д.), общество еще оставалось рабовладельческим. Колонат III—IVвв.
был лишь модификацией рабства. «Квазифеодальные элементы позднернм-
ского общества. . . правильнее называть римскими предпосылками феода-
лизма, ускорившими его образование у племен, занявших территорию Рим-
ской империи»3. Поскольку империя формально в этот период (до 395 г.)
оставалась единой, выводы эти переносят без существенных изменений
и иа характеристику ранней Византии, причем в качестве революционного
переворота, положившего здесь конец рабовладельческим отношениям, рас-
сматривают обычно события первой половины VII столетня4.
Дискуссия на страницах «Вестника древней истории» по проблеме па-
дения рабовладельческого строя, проведенная при участии специалистов
по истории Византии, с очевидностью показала, что, по общему мнению,
развитие общественно-экономических отношений в Византии носило с конца
III в. глубоко противоречивый характер: старые отношения отмирали, но-
вые развивались, новое переплеталось со старым. Поэтому весь период ха-
рактеризуется всеми исследователями как весьма сложный. Однако одни,
в соответствии с охарактеризованной выше точкой зрения, считают, что
это развитие протекало в рамках отмирающей античной рабовладельче-
ской формации; другие— что оно шло в рамках возникающей и развиваю-
щейся феодальной. Сторонники последней точки зрения указывают при
этом, что вызревание элементов феодальной эксплуатации может быть кон-
статировано в восточных провинциях в рамках античной формации уже
в период, предшествующий образованию Византийского государства. Со
времени же его формирования эти элементы начинают играть ведущую
роль.
Само собой разумеется, что решение столь важного вопроса, как вопрос
о преобладании тех или иных форм эксплуатации и о классовой природе
Византийского государства в начальный период его развития, немыслимо
без исследования существовавших тогда отношений собственности.
И естественно, прежде всего возникает вопрос — каковы были судьбы
античной собственности в рассматриваемое время?
Судьбы античной собственности неразрывно связаны с судьбами носи-
телей этой собственностн, а следовательно, если считать, что в рассматри-
401 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
С. И. Ковалев. Опыт периодизации римской истории. ВДИ, 1955, N 4,
стр. 116; ср. статью „Византия", БСЭ, изд. 2-е, т. 8.
4 Решающее значение событий первой половины VII в* в истории Византии при-
знают и некоторые зарубежные ученые. Такова, вапрвмер, точка зрения Тойнби
(A. J. Toynbee. A Study of History, vol. IV. London, 1939, p. 320—408). Боль-
шинство же западноевропейских исследователей придерживается того мнения, что
в оформлении основ Византийского государства решающее значение имел кризис III и.
См. G. Ostrogorsky. Geschichte des byzantinischen Staates. Munchen, 1952,
S. 23—27; N. Baynes and. H. St. Moss. Byzantium. Oxford, 1948. p. XV—XVIII;
U. Will amowitz-Moellendorff. Die griechische Literatur des Alferiums,
Berlin—Leipzig, 1907, S. 200; F. Dolger und A. Schneider. Byzanz. Bern, 1951,
S. 15 f. Cm. также В. Веркаутерен. Работы по истории средних веков в 1945—
1945 гг. ВИ, 1956, № 4, стр. 205.
402 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
30	-'V-.,'	, Е. Э. ЛИПШИЦ	•
ваемое время господствующими оставались рабовладельческие производ-
ственные отношения, тогда должно оказаться, что и юридическое выраже-
ние этих рабовладельческих производственных отношений — рабовладель-
ческая античная собственность — еще не утратила своих господствующих
позиций.
Недостаточно освещен и вопрос об экономической природе колоната,
особенно в плане сравнения ее с экономической природой позднейшего кре-
постничества. Не выяснен н вопрос о первых этапах формирования фео-
дально-зависимого крестьянства как класса в Византии. Спорными
остаются и некоторые вопросы, связанные с истолкованием Земледель-
ческого закона как главного источника наших сведений о византийской
крестьянской общине в VI—IX вв.
В (настоящей статье мы намерены пересмотреть заново некоторые из
перечисленных вопросов, в особенности те, которые еще пока мало или
совсем не освещались в предшествующих работах или освещались под дру-
гим углом зрения. Привлеченные материалы ограничены балкано-малоазий-
скими районами Византии. Такое территориальное ограничение темы,
думается, поможет легче проследить судьбу изучаемых явлений, так как
избранные нами районы оставались в составе территории Византийского
государства и в позднейшие времена, когда феодальные отношения до-
стигли своего полного расцвета и когда, следовательно, черты, еще слабо
намеченные в изучаемое время, получили полное н всестороннее развитие.
Постановка этих вопросов в новом разрезе, как мы надеемся, поможет
делу их плодотворной разработки в дальнейших исследованиях.
с j •
В настоящее время в результате последних работ советских и зарубеж-
ных исследователей, на наш взгляд, можно считать уже установленным,
что ко времени формирования средневекового Византийского государства,
возникшего в восточной части Римской империи в результате революцион-
ного кризиса ш века, рабство уже утратило — по меньшей мере в запад-
ной части Римской империи — свое значение основы производственных от-
ношений. Главным результатом кризиса III в. явилось окончательное пора-
жение социальных групп, связанных с античной формой собственности;
характерной чертой этого периода явился упадок рабовладельческих вилл
и городов и укрепление латифундий, обрабатывавшихся в основном тру-
дом колонов °.
Несмотря на то, что рабство не было отменено и формально, юридически
этот институт продолжал существовать вплоть до падения самого Визан-
тийского государства, рабство в Византии никогда не играло значительной
роли в производстве ии в городе, ни в деревне. Уже в IV в. в городском
производстве господствующим становится труд свободных людей5 6. Еще
в большей степени это относится к деревне. Вряд лн случаен тот факт, что
5 С. И. Ковалев. Опыт периодизации..., стр. 115; Е. М. Штаермав.
Кризис рабовладельческого строя в западных провинциях Римской империи. Авторе-
ферат диссертации иа соискание ученой степени доктора исторических наук. М., 1956,
стр. 27; Е. Э. Липшиц. Проблема падения рабовладельческого строя и вопрос
о начале феодализма в Византии. ВДИ, 1955, № 4, стр. 65 сл.
6 Г. Л. Курбатов. Городские курии и сословие куриалов в ранней Византии
(IV—VI вв.). Автореферат кандидатской диссертации. Л., 1956, стр. 17. Ср. Р. С Ka-
ra n i s. Social Structure of the Later Roman Empire. Byz., XVII, 1945, p. 40;
W. H. Buckler. (Labour Disputes in the Province of Asia. „Anatolian Studies
presented to W. Ramsay". London, 1923, p. 36 sq.
ПУТИ ФОРМИРОВАНИЯ ФЕОДАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ
31
столь богатый многими бытовыми сведениями источник, как византийская
агиография, дал в свое время А. П. Рудакову основание утверждать, что
«византийское рабовладение едва ли было особенно сильно развито. Рабы,
главным образом, являлись принадлежностью богатых домов, их служеб-
ной челядью». Как указывает А. П. Рудаков, рабский труд в сельском хо-
**	7
зяистве мог применяться лишь в виде исключения .
Равным образом и автор новейшего исследования о византийском коло-
нате А. Р. Корсунский пришел к выводу (на основании фундаменталь-
ного исследования данных византийского законодательства), что основные
группы производственного населения в сельском хозяйстве либо служили
источником роста колоната, либо эволюционировали к положению, близ-
кому х статусу колонов. Вывод А. Р. Корсунского о том, что в рассматри-
ваемое время колон становится в Восточной империи основным непосред-
ственным производителем как в имениях светских землевладельцев, так и
в доменах императора и церкви, представляется нам глубоко аргументи-
рованным 7 8. Следует отметить,- что этот вывод находится в полном согла-
сии с мнением подавляющего большинства исследователей, как старых, так
и новых9 10 11.
Наряду с рабством и рабовладением рушились и другие основы, на
которых покоилось античное рабовладельческое общество — полис и фа-
милия.
Несмотря на то, что в восточных провинциях не наблюдается такого
упадка городов, как на Западе, и здесь их число и удельный вес в общем
падают. Джонс в одном из своих исследований по истории города в инте-
ресующую нас эпоху обратил внимание на то, что если сравнить список
городов, расположенных в восточных провинциях, приведенный у Плиния,
со списком Иерокла, то поражает прежде всего сокращение общего числа
городов. Так, в районе, соответствовавшем прежней провинции Азии1С,
число общин городского типа упало с 282 до 225; в районе Галатии —
с 195 до 120; в Македонии — с 150 до 60 (примерно). Для Греции нет
точных данных, однако и здесь совокупность наличных в разных источни-
ках сведений свидетельствует о значительном сокращении числа городов.
Так, только в одном районе Елевтеролаконы из 18 городов, бывших там
прежде, в списке Иерокла упомянуты всего лишь три н.
К аналогичному выводу об упадке городов в Греции пришел н
О. В. Кудрявцев. По его мнению, кризис полиса в Пелопоннесе достиг осо-
7 А. П. Рудаков. Очерки византийской культуры по данным греческой агио-
графии. М., 1917, стр. 213.
8 А. Р. Корсунский. О колонате в Восточной Римской империи. ВВ, т. IX,
1956, стр. 46,
9 Ср., например, Ю. Кулаковский. История Византии, т. I. Киев, 1913,
стр. 72: „Преобладающей формой состояния сельского населения в IV в. был коло-
нат"; Н. В. Пигулевская. Месопотамия иа рубеже V—VI вв. М.—Л., 1940,
стр. 36; М. В. Левченко. Материалы для внутренней истории Восточно-римской
империи. ВС, стр. 22; Е. Э. Липшиц. Проблема падения рабовладельческого
строи..., стр. 71; С. И. Ковалев. Опыт периодизации..., стр. 115—116;
G. Ostrogorsky. Agrarian Conditions in the Byzantine Empire. Cambridge Econo-
mic History, vol. I, 1941, p- 194—223; P. Cha ran is. Social Structure..., p. 41.
10 Диоклетианова провинция Азия составляла только малую часть прежней про-
винции, носившей это название. Она теперь включала лишь территорию, простирав-
шуюся по побережью Эгейского моря от Пергама до реки Меандра и от моря до
Тмола, охватывая приблизительно площадь около 6000 квадратных километров.
См. A. S с h u 1 t„e п. Zwei Erlasse des Kaisers Valens uber die Provinz Asien.
„Jahreshefte des Osterreichischen Archaologischen Institutes in Wien", Bd. IX, 1906,
S. 45—46.
11 A. H. M. Jones. The Cities of the Eastern Roman Provinces. Oxford, 1937,
p. 94—95; idem. The Greek City from Alexander to Justinian. Oxford, p. 90—91.
403 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
32
Е. Э. ЛИПШИЦ
404 Византийская цивилизация... 1947—1991
£ бой силы в центральных и северных областях — в Ахайе, Аркадии, Арго-
лиде. На юге и на западе он ощущался в меньшей степени, хотя и в Лако-
нике и в Мессении значительная часть городов сходит на нет. В средней
Греции признаки запустения в западных районах сказывались сильнее, чем
на востоке. Однако и в Беотии и Фокиде многие города также преврати-
лись в развалины |2.
Следует отметить, что приведенные выше цифры включают 'Известное
число новых городов, частично преобразованных из старых поселений в по-
селения городского типа.
Но этой внешней стороной не ограничивались происшедшие изменения.
Гораздо труднее уловима, но в то же время и более существенна, внутрен-
няя сторона.
Наряду с уменьшением числа городов в Греции наблюдалась картина
упадка греческого ремесла. «Ремесленные центры передвигались на север н
на восток к лагерям легионов н постепенно покидали древнюю почву
Эллады. Собственно греческое ремесло угасало...», — писал О. В. Кудряв-
цев 12 13. В результате своего исследования он пришел к выводу, что со вто-
рой половины III в. эллинские города окончательно впадают в нищету и
что история античной Эллады по существу завершается III веком нашей
эры 14 15.
С этого же времени в большинстве восточных провинций отчетливо
проявляется процесс распада старой полисной основы городов—их муни-
ципальной организации. Город утрачивает и здесь, как и на Западе, свое
значение основной ячейки в общественно-экономической жизни. По мере
углубления кризиса, протекавшего в условиях острой классовой борьбы и
вторжений «варваров», городские территории подвергались опустошению
и сильно сократились в результате конфискаций, захватов, продажи земли
городами для уплаты податей н контрибуций. Муниципальное землевладе-
ние оказалось чрезвычайно ослабленным 1о. Римская империя, которая в пе-
риод расцвета еще сохраняла в значительной степени характер союза
самоуправляющихся городов, сочетавшегося с монархией, коренным обра-
зом изменила свой характер. Несмотря на наличие различий, определяв-
шихся местными условиями жизни, общее направление процесса в сторону
ликвидации полисной организации выступает с полной четкостью и опреде-
ленностью во всех районах империи. Совершенно несомненно, что с конца
II столетия, с началом кризиса рабовладельческого строя, старая полисная
организация и городские курии в восточных провинциях подвергались
серьезным ударам, подорвавшим их былое значение 16.
Так, например, В. Белков, посвятивший специальную статью вопросу
о населенных пунктах Фракии и Дакни в IV—V вв., констатирует глубо-
кий упадок старой .городской аристократии, то есть той прослойки рабо-
владельческого класса, которая являлась главной опорой античного полиса.
В городах Фракии наблюдались те же черты обеднения массы куриалов,
упадка и запустения городских советов, выделения и отхода от курий
наиболее богатых и крупных землевладельцев, рост значения и влияния
12 О. В. Кудрявцев. Эллинские провинции Балканского полуострова во вто-
 ром веке нашей эры. М., 1954, стр. 72, 67; ср. А. Б. Раиович. Восточные про-
винции Римской империи в I—Ш вв. и. э. М., 1949, стр. 240 сл.
13 О. В. Кудрявцев. Эллинские провинции..., стр. 106—107.
14 Там же, стр. 352.
15 Г. Л. Курбатов. Городские курии. . ., стр. 9. Большой фактический мате-
риал, подтверждающий правильность атого вывода, собран в двух фундаментальных
исследованиях А. Джонса (А. Н. М. Jones. The Cities..., passim; idem. The
Greek City. . ., p. 147—155, 252, 330; etc.).
16 Cm. Cod. Theod., ХП, 1; Cod. Just., X, 32; Nov. Just., XXXVHI (a. 535).
ПУТИ ФОРМИРОВАНИЯ ФЕОДАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ
33
новых крупных земельных собственников, сливающихся с сенаторским
сословием за счет разорения куриалов, которые были характерны и для
городов Запада. В. Белков обращает внимание и На значительный рост
патронатного движения, которое способствовало увеличению богатства и
могущества нового крупного, независимого от городов, землевладения |7.
Центр из городов перемещался в имения, население которых росло за
счет расширения патронатного движения. Как указывали уже предше-
ствующие исследователи, именно эти имения могущественных магнатов
явились местом формирования форм феодальной зависимости. Они бази-
ровались, в отлнчне от классической римской виллы, не столько на эксплуа-
тации труда рабов, сколько на эксплуатации труда зависимого и при-
крепленного к земле крестьянства |8.
Однако несомненной особенностью развития Византии являлось то об-
стоятельство, что, в отличие от Запада, в IV—V вв. на ее территории
появляется ряд новых городов, а некоторые старые, влачившие до того
жалкое существование, необычайно вырастают и начинают жить новой
жизнью. Но и эти новые н возрожденные к новой жизни старые города,
насколько мижно судить, не оказали определяющего влияния на изменение
общего аграрного характера тех областей, в которых они были располо-
жены. Обширные сельские территории слабо втягивались в экономическую
жизнь городов; в них господствовало натуральное хозяйство. Очень ярко
это видно на примере таких провинций, как Фракия или соседние с ней
области Македонии и Дакни, хозяйство которых мало изменилось, не-
смотря на стимулирующую к развитию близость Константинополя и на
появление ряда новых и оживление некоторых старых городских пунктов.
Первоначально в этих районах выдвигаются Сердика, Ниш, Филнппополь,
Адрианополь, Верия, Маркнанополь, затем-—по побережью Мраморного
и Черного морей-—Одисс, Томи, Перинф, Селимврия, Панион и некоторые
19
другие .
Аналогичные явления наблюдаются и в провинциях Малой Азии. Так,
в Вифинии. Понте, Пафлагоннн, несмотря на наличие там довольно круп-
ных торговых городов, как, например, Трапезунд, снабжавший в VI в.
хлебом, вином, солью и другими товарами Лазику, сельское население не
было втянуто в городскую жизнь. Оно продолжало жить в соответствии
с издревле установившимися там обычаями, составляя собственный за-
мкнутый мирок 17 18 * 20.
Сходная картина наблюдалась, по-видимому, и в других горных обла-
стях Малой Азии, население которых было сосредоточено преимущественно
в деревнях и больших селах, сохраняя свойственный каждой данной об-
ласти образ жизни, а иногда и речь, отличную от официального греческого
языка. В этих областях немногие наличные там города ни в какой мере не
являлись господствующими над широкой сельской округой21.
Сведения о Ликаоним, содержащиеся в новеллах Юстиниана, ярко ха-
рактеризуют эти большие деревни и села, -населенные отличными
405 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
17 В. Белков. Селото и градът в Тракия и Дакия през IV—V вв. от н. э
ИП, 1955, № 4, стр. 43.
18 О. В. Кудрявцев. Эллинские провинции. . ., стр. 26; Е. М. Ш т а е р м а и.
Кризис рабовладельческого строя. . ., стр. 10.
1Я В. Белков. Селото и градът. . ., стр. 43, 54.
20 А. V a s i 1 i е v. Zur Geschichte von Trapesunt unter Justinian dem GroBen.
BZ, XXX, 1929—1930. А. А. Васильев (ibid., p. 383—384) пишет: „Область Трапе-
зуида была невелика. . . В горах. . . попрежиему жили воинственные. . . цаны“.
21 А. Н. М. Jones. The Cities..., р. 173; ср. Nov. Just., XXIV, XXV,
XXVIII, XXIX, XXXI.
3 Византийский временник, т. 13
34
Е. Э. ЛИПШИЦ
406 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
наездниками-коневодами, склонными к восстаниям, легко хватавшимися за
оружие и вовсе ие подчинявшимися военной администрации22.
Подобные же большие села, часто восстающие против представителей'
центрального правительства, против налогового обложения, были и в Пи-
сндии 23 * *. Как указывает Джонс, в этой области было мало городов; боль-
шая часть населения жила в селах21. Густо населенная Каппадокия также
оставалась в своей центральной части страной деревенских поселений. Не-
зависимость ее часто восстававшего населения сильно заботила византий-
скую администрацию, как это видно из новелл 2:'.
Таким образом, согласно данным, собранным исследователями, видно,
что город как коллектив, как организация свободных граждан для осуще-
ствления коллективного господства над принадлежащим ему имуществом
(землями, рабами), город как центр сельскохозяйственной территории, над
которой он господствовал, коренным образом изменял свой характер.
Византийские города V—VI вв. -— это либо торгово-ремесленные центры,
либо административные, либо и то и другое вместе. Так, например, Тра-
пезунд являлся в V в. и крупным, богато населенным торговым городом, и
местом пребывания первого понтийского легиона26.
Быстрый рост таких городов, как Константинополь и Фессалоннка, тре-
бует специального объяснения 27. Ведь достаточно взглянуть на план Кон-
стантинополя, чтобы убедиться в том, что уже в IV—V вв. город по своей
площади вырос по отношению к античному Византию (ограниченному сте-
ной Септимия Севера) примерно .в два с половиной раза в направлении
с юга на север и почти в пять раз в западном направлении. Новый средне-
вековый город, ограниченный стеною Феодосия, й дальнейшем не претер-
пел существенных изменений на всем протяжении средних веков в отноше-
нии своих размеров и планировки 28, хотя уровень современных улиц и пло-
щадей местами превышает старый на 3 метра 29.
При основании Константинополя в него был переселен ряд сенаторов из
Рима и Италии, а также из других провинций; для них были выстроены
дворцы30. В городе, превращённом в столицу империи, было возведено
много общественных сооружений, в том числе значительное число церквей,
получивших особые привилегии01. В четырнадцати округах (regiones)-Кон-
стантинополя, расположение которых нам известно по Notitia urbis
Constantinopolitanae (окончательная редакция которой относится к 440 г.).
22 Nov. Just., XXV, 1 (а. 535): з’Лзьг- уар гзт:-, isyupov rt ушра xai Taaupiac ooBevi
В'.нсттрсе pec™, oia Be jxeavjeioj те оизз xai т.еipevr; x-zt :пт:63отос гоХЛоос avBpac, ttoXXouj
Be mnouc ёхтоёуе*., xo’pwv се естг/ aucij rrX^Hoc ueyaXw,
23 Nov. just., XXIV, 1 (a. 535).
2,1 A. H. M. Jones. The Cities. . ., p. 147.
Ibid., p. 191; ср. также V. Schultze. Altchristliche Stadte und Landschaften,
Bd. II, Kleinasien. Berlin, 1922, S. 67. Шульце приводит интересные эпиграммы
о каппадокийцах и некоторые другие характерные литературные свидетельства совре-
менников.
2,1 A. Vasili ev. Zur Geschichte..., S. 3^4; cp. Notitia dignitatum, ed. Seek,
• cap. XXXVIII = ed. Bocking, I, cap. XXXV; Zosimus, I, 33.
2' Ср. M. Я. С ю з ю м о в. Роль городов-эмпориев в истории Византии. ВВ,
т. VIII, 1956, стр. 26—41.
28 R. Jan i n. Constantinople byzantine. Developpement urbain et repertoire topo-
graphique. Paris, 1950, p. 39.
29 A. M. Schneider. Regionen und Quartiere in Konstantinopel. Kleinasien
und Byzanz („Istanbuler Forschungen", Bd. 17). Berlin, 1950, S. 149 f.
30 Scriptores Originum Constantinopolitanarum, rec. Th. Preger. Lipsiae, 1907,
Fasc. II, p. 146; cp. Zosimus, II, 29.
!1 V. Schultze. Altchristliche Stadte. . . Bd. I. Konstantinopel, S. 40.
ПУТИ ФОРМИРОВАНИЯ феодальной собственности
35
было расположено 4488 домов, по всей вероятности каменных
В 322 кварталах имелось 134 хлебопекарни. Было налажено снабжение
жителей Константинополя необходимым продовольствием — хлебом, вином,
маслом. Хлеб поступал нз Египта, а когда его не хватало, и из других
провинций: Фригни, Вифинин, Фракии32 33. Строительство домов поощря-
лось, в частности, тем, что домовладельцам предоставлялась на длительный
срок привилегия получения бесплатного хлеба34 35. По сведениям Зосима,
вскоре были заселены не только рыночные площади, но строили дома даже
на сваях в самом море. Интересно сообщение того же писателя, что приток
населения стимулировался интересами «военной службы и торговли»Зо.
Константинополь стал не только столицей империи, но и ее важнейшим
торгово-ремесленным центром. Мощные его стены — Константина и Феодо-
сия — наглядно показывают его большое военно-стратегическое значение.
По существу, на месте древнего Византия 36 был выстроен совершенно
новый город, во много раз превосходивший старый, город-гавань на пути нз
Средиземного моря в Черное, который превратился в крупнейший населен-
ный и наиболее культурный центр раннего средневековья 37.
Такова же, по-видимому, была судьба и второго центра империи — Фес-
салоники 38. Однако о старом плане Фессалоники судить трудно, так как
древнейшие из сохранившихся памятников относятся ко времени не ранее
IV столетня н. э.39 По всей вероятности, можно считать план города в це-
лом созданием средневековой эпохи, за 'исключением двух площадей и via
Egnatia, прорезавшей город в направлении с запада на восток. Фессалонике
была, подобно Константинополю, обнесена мощными стенами и являлась,
так же как и Константинополь, важным торгово-ремесленным центром.
Нельзя недооценивать и важнейшее стратегическое значение этого го-
рода, являвшегося на протяжении всего византийского средневековья глав-
ной опорой империи в Македонии, постоянно подвергавшейся нападениям
славян, образовавших там в VI—IX вв. прочные поселения, известные
в источниках под названием Македонской Склавннии.
Далекие от геометрической правильности планировки городов поздней
античности, византийские города постепенно стали приобретать тот облик,
который является характерным для городов-крепостей средневековья с их
кривыми и узкими улицами, протянувшимися во всех направлениях между
32 Как указывает Шнейдер („Regionen. . .“, S. 150), Константинополь был застроен
по крайней мере до пожара 1203 г., уничтожившего добрую половину города, камен-
ными домами.
33 О снабжении Константинополя хлебом см. Е. Stein. Histoire du Bas-Empire,
t. II. Paris—Bruxelles—Amsterdam, 1950, p. 441, 765.
34 Так называемый panis gradilis (cm. Cod. Theod., XIV, 17), получивший свое
иаименоваиие от ступеней лестниц, на которых, а зависимости от категории полу-
чающих, за плату или же бесплатно распределялся хлеб в соответствии с установ-
ленными нормами. О том, что правом получения так называемого panis civilis пользо-
вались посессоры, см. Chronicon Paschale, vol. I, ed. Bonnae, p. 711 (618 r.).
35 Z о s i m u s, II, 29.
38 О Византии в античную эпоху см. В. П. Невская. Византий в классиче-
скую и эллинистическую эпохи. М., 1953. Вопрос о путях формирования Константино-
поля в период раннего средневековья заслуживает осебого и более подробного рас-
смотрения.
37 Археологические открытия последних лет показывают, чтэ Константинополь
являлся с самого начала своего существования и крупнейшим художественным центром.
См. D. Talbot Rice. Les mosaiques du Grand Palais des empereurs byzantins
a Constantinople. „La revue des arts". Paris, 1955, № 3, p. 166.
3S О торговле и ремесле в Фессалонике в связи с анализом истории города и дан-
ных предшествующих исследований см. Е. Э. Липшиц. К вопросу о городе в Ви-
зантии в VIII—IX вв. ВВ, т. VI, 1953, стр. 124—125; Р. А. Наследова. Ремесло
я торговля в Фессалонике. ВВ, т. VIII, 1955, стр. 60—84.
33 Е. Э. Липшиц. К вопросу о городе. . ., стр. 124; см. там же библиографию.
3*
407 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
36
Е. Э. ЛИПШИЦ
408 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
мощеными плитняком магистралями, расходившимися от «кремля» при-
близительно радиально. Их могучие крепостные валы, укрепления и башни
с бойницами40 повторялись в меньшем масштабе и в других населенных
пунктах на Балканском полуострове в связи с непрерывными и все усили-
вающимися нападениями «варваров», в особенностн с началом славяно-
аварского нашествия. Крепостными стенами обносили города, монастыри,
крупные поместья и даже отдельные общины солдат-федератов 41. Ряд
сохранившихся памятников, в особенности начиная с VI столетия, пол-
ностью подтверждает яркую картину возведения оборонительных сооруже-
ний на Балканском полуострове, которую дает Прокопий. По словам этого
писателя-современника, едва ли не всякое имение превратилось в крепость
или было расположено вблизи от укрепленного поста 42. Из этих обнесен-
ных стенами поселений развились в дальнейшем будущие феодальные
замки позднейшего времени, когда начавшиеся в рассматриваемое время
процессы достигли своего полного н всестороннего развития.
Какова же была общественно-экономическая основа этого развития го-
родов в Византии? Можно ли считать, что она осталась неизменной,
рабовладельческой, или же можно усматривать в ней начало нового разви-
тия, протекающего уже в рамках складывающейся феодальной формации?
Следует отметить, что собранные в предшествующих исследованиях
данные о роли рабского труда в ранне-византийских городах в IV—VI вв.
заставляют нас склоняться в сторону второй точки зрения. Насколько
можно судить по имеющимся в источниках сведениям, в городе рабский
труд не играл в это время сколько-нибудь значительной роли в произ-
водстве 43.
Ярким свидетельством в этом отношении может служить закон от 2 ав-
густа 337 г., включенный в Кодексы Феодосия и Юстиниана. В нем содер-
жится длинный список ремесленников тридцати пяти специальностей, ко-
торые подлежали освобождению от повинностей (munera), если они зани-
мались своим ремеслом и совершенствовались в нем. В список включены
кузнецы, столяры, валяльщики шерсти, кожевники, гончары, плотники,
стекольщики, каретники, штукатуры, каменщики, каменотесы, токари, мед-
ники, золотых и серебряных дел мастера, резчики по кости, мозаичисты,
изготовлявшие смальту, а также представители и таких специальностей, как
врачи, ветеринары, архитекторы и т. д. Само собой разумеется, что такое
освобождение от повинностей имело в виду свободных людей 44.
40 См., например, описание стеи Фессалоники в Acta Demetrii. PG, t. 116,
col. 1174—1426 passim. Вопрос о датировке событий, описанных в этом источнике,
в настоящее время оживленно дискутируется в литературе: см. работы П. Лемерля,
А. Бурмова, Ф. Баришича, а также Б. Графенауэра („Zbornik Filosofske Fakultete",
2, Ljubljana, 1955, str. 23—54).
41 I. Velkov. Eine Gotenfestung bei Sadovetz. „Germania", XIX, 1935;
G. Bersu. A Vl-th Century German Settlement of „Foederati". „Antiquity", vol. XII,
1938; G. Millet. Le monastere de Daphni. Paris, 1899, Cp. Nov. Just., CXXXII1
(a. 539).
42 Procopius Caesariensis. De aedificiis, IV, 1, 35; cp. Cod. Theod.,
XVI, 33, 34, 49 (a. 395—407).	•
4” Г. Л. Курбатов. Положение народных масс в Антиохии в IV в. ВВ, т. VIII,
1956, стр. 47; Е. М. Штаерман. Проблема падения рабовладельческого строя.
ВДИ, 1953, № 2, стр. 51; Г. Л. Курбатов. Городские курии и сословие куриалов
в ранней Византии. Л., 1956. (Кандидатская диссертация. Ленингр. университет, 1955.
Рукопись). Ср. Cod. Theod., XIII, 4,2 = Cod. Just., X, 66, 1 (от 2 августа 337 г.).
44 См. также интересные данные, собранные А. П. Рудаковым из агиографиче-
ских источников, относящихся к V—VI вв. („Очерки византийской культуры. . .“,
стр. 45 сл.), в частности о мелких мастерских шелковых тканей, сапожников и т. д.
Ср. также материалы, собранные в названной выше диссертации Г. Л. Курбатова.
Любопытны сведения о нормах работы некоторых специалистов оружейного дела:
ПУТИ ФОРМИРОВАНИЯ ФЕОДАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ
37
К числу последних принадлежали и наследственно прикрепленные
к своим занятиям работники монетного двора, императорских ткацких ма-
стерских и Fabricenses, обслуживавшие императорский двор и фиск.
В императорских ткацких мастерских в законе 357 .(358) г. упоминаются
наряду с ними и рабы 4о. Однако, поскольку сбыт на сторону продукции
этих закрепленных за двором ремесленников был запрещен законом46, не
оиа, конечно, определяла собой развитие ремесла и торговли в византий-
ских городах. Это развитие зависело преимущественно от продукции мел-
ких свободных ремесленников, наличие которых в таких городах, как
Константинополь, многократно засвидетельствовано источниками. Рабы
представляли собой главным образом челядь 47 * 49, так же как это имело место
и в течение всей последующей длительной жизни Византийского государ-
ства.
Экономической основой процветания городов в Византии, так же как и
городов Ближнего н Среднего Востока, сходных в этом отношении с ними,
являлось высоко развитые на всем протяжении средних веков ремесло и
торговля. Византийские ремесленники, изучавшие и совершенствовавшие
свое ремесло, работали своими привычными орудиями труда в мелких ре-
месленных мастерских, в которых работник являлся владельцем своих ору-
дий. Однако собственность этих ремесленников отличалась характерной
для рассматриваемой эпохи неполнотой. Доход от труда ремесленников не
только находился под мелочным контролем государства, высасывавшего
его значительную часть в форме налогов, но и тех крупных земельных соб-
ственников, во владениях которых находились эти мастерские.
В Константинополе, как это видно из новеллы 537 (536) г. «Об эргасте-
риях Константинополя», эргастерии находились, как правило, в собствен-
ности (ces-o-zziac) крупных землевладельцев. Тысяча сто эргастерий при-
надлежали храму св. Софии, освобожденной от уплаты налогов за них.
прочие — церквам, странноприимным домам, приютам для престарелых и
детей, монастырям, императорскому дому, архонтам, занимающим высшие,
средние н низшие должности, сенаторам, иллюстриям, кубикулярням или
лицам, служившим в армии 4ft.
Как указывал К. Маркс, независимое ремесленное производство, так же
как и мелкое крестьянское хозяйство, составляло базис феодального обще-
ства * * 4Э * 45. Рассмотренный нами материал, думается, дает основание считать,
что в византийских городах в IV—VI вв. развивались процессы, склады-
вались отношения, характерные для возникающего феодального общества.
Приведенные факты развития ранне-внзантийских городов в IV—VI вв.
относятся к тому периоду, когда рабовладельческая собственность уже на-
ходилась в глубоком упадке. Характерно, что в области права в это время
происходит глубокая переоценка ценностей. М. Я. Сюзюмов совершенно
прав, утверждая, что «теория рабовладения» уже не была основой визан-
тийского права и если с III в. признание рабовладения несправедливым
409 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
в Константинополе за тридцать дней ремесленник должен был покрыть бронзой, золо-
том нли Серебром три шлема с таким же количеством забрал, в Антиохии — восемь.
Законом от 11 марта 374 г. норма была повышена для Константинополя до шести
шлемов с таким же количеством забрал.
45 Cod. Theod., X, 20, 2; см. О. Seek. Fabricenses. RE, VI, 2, Suppl. S. 1925 f.;
Cod. Theod., XXII=Cod. Just., XI, 10; Nov. Just., LXXXV, 3 (a. 539).
<« Cod. Theod., X, 21 = Cod. Just., XI, 9.
17 Сииезий в речи „О царстве" пишет: „рабы накрывают стол, готовят еду, раз-
ливают виио“. См. М. В. Левченко. Синезий Киренский. О царстве. ВВ, т. VI,
1953, стр. 351.
*8 Nov. Just., XLIII.
49 См. К. Маркс. Капитал, т. I. Госполитиздат, 1955, стр. 341, прим. 24.
38
Е. Э ЛИПШИЦ
410 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
институтом являлось сентенцией передовых юристов, то со времени
Юстиниана это уже официальная теория50 *.
Как показали исследования Е. Кука, П. Коллине, Ж. Декларейля,
Э. Штейна и др. в области истории права, в Византии в течение IV—
V вв. основы права пересматриваются еще глубже, чем это имело место на
Западе. Именно в этот период здесь закладывались основы средневекового
права °'.
Естественно, что этот пересмотр не мог не затронуть и основного инсти-
тута античного общества — рабовладения. И если происшедшие изменения
и не ликвидировали в Византии института рабства как такового, то они
существенно его модифицировали. Эта модификация коснулась едва ли не
всех важнейших сторон гражданского права, и ее значение нельзя недо-
оценивать. В одном из последних фундаментальных советских исследова-
ний, посвященных интересующей нас проблеме, Е. М. Штаерман на мате-
риале законодательных памятников, свидетельствующих об ограничении
власти господ над рабами, ярко показала, какие глубокие последствия эти
ограничения (даже тогда, когда они были еще, казалось, незначительными)
имели для перестройки всей системы хозяйства, открывая перед ней новые
перспективы. Перенесение центра тяжести на личную заинтересованность
работника открыло новые возможности для развития более совершенных
приемов работы, для развития производительных сил общества52.
С течением времени таких изменений становилось все больше и больше.
Рабов не только массами переводили на пекулий, но менялся и самый
взгляд на пекулий, права на который значительно укреплялись. Сам же
пекулий в Дигестах Юстиниана стали приравнивать к собственности —
quasi patrimonium 53. На практике пекулий чем дальше, тем больше стано-
вился необходимой принадлежностью раба.
На изменение фактического положения рабов, посаженных на землю и
продававшихся вместе с имениями, неоднократно указывали предшествую-
щие исследователи, ссылаясь, в частности, на закон от 27 февраля 327 г.,
адресованный комиту Македонии Акакию, где речь идет о mancipia
adscripta censibus54. В. Велков, комментируя этот текст, замечает, что такое
положение распространялось не только на Македонию, но, по всей вероят-
иости, и на другие провинции5'*.
Уже с самого начала существования Византийского государства в зако-
нодательстве появляется ряд законоположений, ограничивающих произвол
господ над рабами. Хотя за господином сохраняется право распоряжаться
жизнью и смертью раба с целью принуждения его к труду, однако гос-
подин привлекается к ответственности, если раб был убит умышленно56.
•’° М. Я. Сюзюмов. О правовом положении рабов в Византии. „УЗ Свердлов-
ского пединститута", вып. 11, 1955, стр. 191.
01 Р. С о 1 1 i n е t. Etudes historiques sur le droit de Justinien, r. I. Paris, 1912,
P- Ill; E. C u q. Les institutions juridiques des Romains, t. 2. Paris, 1902, p. 770 sq.;
J. Declareuil. Rome et ^organisation du droit. Paris, 1924, p. 389 sq.; E. Stein.
Histoire du Bas-Empire, т. II, p. 411 sq.
52 E. M. Ш т a e p м а н. Кризис рабовладельческого строя в западных провинциях
Римской империи. (Рукопись диссертации). М., 1956* стр. 9.
* ’’3 Dig., XXXIII, 8, 9; ср. Е. М. Штаерман. Ук. соч., стр- 154.	‘
Cod. Theod., XI, 3, 2.
. ‘w В. Велков. Селото и градът. . ., стр. 35.
58 Cod. Theod., IX, 12, 1—2 (11 мая 319 г. и 18 апреля 326 г.). Это ограничение
власти господина идет в том же направлении, что и власти pater familias над детьми,
женой и другими членами фамилии, которая была тоже сведена к праву наказания
(ср. Cod. Theod., IX, 13, 1 (16 ноября 318 r.) = Cod. Just., IX, 15; ср. Inst. Just.,
IV, 8, 7]. Любопытно отметить, что господ, замеченных в невыносимо жестоком
обращении с рабами, обязывали продавать рабов (Inst. Just., I, 82), то есть, другими
словами, давать возможность другим использовать рабочую силу раба.
ПУТИ ФОРМИРОВАНИЯ ФЕОДАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ
39
Право распоряжения и принуждения раба к труду любыми, даже самыми
жестокими мерами имело явную цель сохранить раба как работника. По-
этому жестокость господина и была ограничена. Нужда в рабочих руках
пронизывает вообще все законодательство, касающееся положения непо-
средственных производителей в IV—VI вв.
Имеются и некоторые другие, аналогичные по своим тенденциям, зако-
ноположения. Так, в новелле Юстиниана 536 г. '7 предусматривается
сохранение свободы за человеком, приговоренным к работам в Проконес-
ских каменоломнях, в то время как прежде он становился рабом.
Уже с IV в. старое правило, исключавшее возможность военной
службы для рабов, стало нарушаться, сначала в виде исключения, а затем
и по закону. Так, уже в 382 г. собственникам запрещалось ставить в ка-
честве новобранцев чужого раба. Следовательно, раб стал считаться при-
годным к военной службе. Во времена Юстиниана раб освобождался, всту-
пая на военную службу. У господ же было отнято право требовать его воз-
вращения ’8.
Запрещалось разделять семьи рабов при разделе имущества и, что осо-
бенно важно, были значительно упрощены и расширены способы отпуска
рабов на волю. Так, предусматривалась возможность освобождения раба,
находившегося в коллективном пользовании, одним из владельцев с усло-
вием выплаты определенной суммы своим совладельцам В этом же плане
вводились известные новшества для освобождения рабов узуфруктуариями
и т. д.60 Важным новшеством в новелле Юстиниана 539 г. явилось уни-
чтожение различия между статусом вольноотпущенников и лицами, свобод-
ными от рождения61.
Особенно много было сделано в этом отношении Юстинианом, одной из
главных особенностей законодательства которого явилось стремление при-
вести в соответствие устаревшее писаное право, унаследованное от периода
расцвета Римской империи, с жизненной практикой VI столетия62. Так,
в институциях Юстиниана (I, 7) провозглашается полная отмена закона
Фурия Каниния, устанавливавшего определенные правила на случай от-
пуска рабов по завещанию. Характерна при этом мотивировка закона:
«Закон Фурия Каниния установил определенные правила на случай от-
пуска рабов по завещанию. Мы полагаем, что этот закон должен быть
отменен, как препятствующий свободе и как бы ненавистный, потому что
слишком бесчеловечным было бы, чтобы люди могли только при жизни
одаривать всех рабов свободой, если к этому нет какого-либо препятствия,
и были бы лишены такой возможности, готовясь к смерти». О том, что
законодательство .всемерно поощряло практику отпуска рабов на волю,
можно заключить и из частичной отмены закона Элия Сеития 63, а также и
нз того, что неоднократно подтверждалась возможность отпуска рабов на
волю в церкви ь|, или при вступлении в монастырь (после трехлетнего
~——..................................................  TtJ-.irk'-'-	!’.	,J.
>' Nov. Just., XXII, 8.	' ’*
>8 R. Grosse. Romische Militargeschichte von Gallienus bis ?.um Beginn der
byzantinischen Themenverfassung. Berlin, 1920, S. 198 f.
59 Cod. Just., VII, 7 (a. 530).
«0 Cod. Just., VII, 15, b (a. 531).
01 Nov. Just., LXXVIII sq.; о сохранении некоторых оговорок см. А. Р. Кор-
сунский. О колонате. . ., стр. 57. Корсунский, однако, не принимает во внимание
развития взгляда на этот вопрос в законодательстве и ставит знак равенства между
Cod. Just., VI, 4, 3 (а. 529) и новеллой LXXVIII (а. 539).
62 Е. Stein. Histoire du Bas-Empire. S. 412.	'
вз Cod. Just., VII, 11. 12; Dig., XL, 9; Inst. Just., I, 6.
64 Cod. Theod., IV, 7 (18 апреля 321 r.) = Cod. Just., I, 13, 1; 2.
411 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
40
Е. Э. ЛИПШИЦ
412 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
испытательного срока пребывания в нем)6’’, или в том случае, если раб
становился епископом65 66. Можно было бы умножить число примеров. Од-
нако в этом нет нужды, так как они широко известны.
Все эти изменения, внесенные в законодательство, были, повторяем,
продиктованы стремлением привести законодательство в соответствие с из-
менившимися жизненными условиями. Эти изменения показывают, что не
только важнейшая основа рабовладельческого античного общества —
рабовладение и эксплуатация рабского труда в производстве уже утратила
для правящего класса интерес в силу своей нерентабельности, но они ука-
зывают и на то, что правящий класс, независимо от своих субъективных
целей, фактически стал осуществлять ликвидацию рабства как основы
производства, заведшего в тупик развитие производительных сил общества.
Борьба народных масс против рабовладельческого государства, в которую
по мере нарастания кризиса III века вовлекались все более и более широ-
кие слои населения, толкала правящий класс старой Римской империи
в том же направлении. Лучшие и передовые юристы, так же как и идейные
последователи получивших широкое распространение христианских религи-
озных н философских учений, толковали о равенстве людей друг с другом,
что было несовместимым с теорией рабовладения. Эти же идеи впослед-
ствии, после превращения христианства в одну из главных опор Византий-
ского государства, легли в основу «еретических» учений павликиан, бого-
милов и т. д. Значение этих идей для первых веков н. э. не следует
недооценивать, хотя, разумеется, отнюдь не они играли здесь решающую
роль.
Не менее знаменательные изменения, чем те, которые были отмечены
выше в судьбах полиса и рабовладения, произошли в Византии и в других
институтах, которые были ею унаследованы от общества античной Римской
империи.
Как известно, одним из таких важных институтов была фамилия.
К VI в. от абсолютной власти домовладыки, pater families, распространяв-
шейся прежде не только на самую личность членов фамилии, на всех
personae alienae juris, но и на все их имущественные приобретения, осталась
только тень 67.
Patria potestas подверглась значительному ограничению и контролю со
стороны государства уже в первые века существования Римской империи.
С IV в. процесс пошел значительно дальше. Законами Константина откры-
вается целая серия законоположений, все более и более ограничивающих
имущественные права домовладыки, которая к VI в. фактически лишает его
всей его былой власти и приводит к совершенно новой форме имуществен-
ных отношений между членами одной и той же фамилии. Имущество, по-
лученное детьми не только от их матери, но и от родственников с материн-
ской стороны, стало считаться собственностью детей. Этой собственностью
отец мог пользоваться лишь пожизненно и, за редкими исключениями, ие
мог распоряжаться ею.
Юстиниан, развивая эти установления дальше, распространил их на
любое имущество, каким бы образом оно rfti досталось сыну, предусматри-
вая даже возможность лишения отца права пожизненного пользования
65 Nov. Just., XIII, 2; CLV, 35; В. Granic. Das Klosterwesen in der Novel-
lengesetzgebung Kaisers Leons d. Weisen. BZ, 31, I, 1931. Б. Гранин дает подробный
разбор вволюцин этих законоположений (от полного запрета лицам, находящимся
в status servitutis, вступать в монастырь до разрешения Юстиниана рабам стано-
виться монахами).
Об Nov. Just., CXXIII, cap. IV (a. 546).
B' И. А. Покровский. История римского права. Пг., 1918, стр. 365.
ПУТИ ФОРМИРОВАНИЯ ФЕОДАЛЬНОЙ собственности
41
этим имуществом, если оно принадлежало к категории peculium castrense,
quasi castrense, bona adventicia irregularia68. Если прежде члены фамилии
были лишены всяких юридических прав, сосредоточенных полностью в ру-
ках ее главы — «домовладыки», то теперь фамилия превратилась в союз
лиц, обладающих полной и самостоятельной имущественной правоспособ-
ностью1’9. Эта черта ярко сказывается и в отношениях между супругами:
в отличие от классического права, в случае смерти жены Юстиниан пред-
писал возвращать приданое ее наследникам, запретил отчуждение недви-
70
жимости из приданого жены и т. д.
В VI столетии Юстином и Юстинианом были внесены изменения в на-
правлении охраны имущественных прав жены и в части брачных подарков
жене. Жена имела право потребовать обратно не только своё приданое, но
и donatio propter nuptias, которое, в целях лучшей гарантии его сохранения,
было вообще запрещено отчуждать71.
Распоряжениями 532 и 539 гг. получение должности и звания патри-
кия, консула, префекта, магистра милиции или епископского сана само по
себе влекло эмансипацию сына из-под власти отца 72.
Фамилия как целое распадается. На ее месте стали новые объединения:
имение с его многообразно зависимым населением, подвластным господину,
монастыри с их монастырскими общинами, общины крестьян, число кото-
рых с VI в. начинает все более возрастать за счет усилившейся «варвар-
ской» славянской колонизации.
Таким образом, уже в первые века существования Византийского госу-
дарства можно констатировать полный распад основ рабовладельческого
общества старой Римской империи. Наблюдающееся в это время оживле-
ние экономики, развитие производительных сил шло не за счет какого-
либо нового расцвета рабовладельческих отношений, а за счет иных ре-
сурсов, выходящих уже за рамки рабовладения и рабовладельческой
формации.
Это оживление сказывалось не только в появлении и развитии неко-
торых новых городских центров, о которых говорилось выше, но и
в сельском хозяйстве. К рассматриваемому времени может быть отнесено по-
явление нескольких агрономических трактатов, указывающих на интерес
к подъему земледельческой культуры, агротехники, в частности в области
виноградарства и виноделия 73.
Поскольку процессы разложения старых основ общественно-экономиче-
ских отношений протекали не только без противодействия со стороны пра-
вящего класса, но при его прямом вмешательстве и покровительстве новым
формам'1, вряд ли можно считать основательным тот взгляд, что этот пра-
вящий класс оставался рабовладельческим и что орудие господства этого
класса — Византийское государство—в IV—VI вв. оставалось по-преж-
нему, подобно античной Римской империи I—III вв., рабовладельческим.
413 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
«8 Cod. Just., VI, 60, 1, 2; Inst. Just., II, 9.
eB И. А. Покровский. История римского права, %гр. 365. Е. Cuq. Les
institutions. . ., р. 815 sq.
'° И. А. Покровский. Ук. соч., стр. 360.
'* И. А. Покровский. История римского права, стр. 361.
'- Cod. Just., VI, 61, 6; Nov. Just. LXXXI (a. 539); E. Stein. Histoire du Bas-
Empire, p. 413.
,;i Ср. Геопоникн. Византийская сельскохозяйственная энциклопедия X века.
Введение, перевод и комментарий Е. Э. Липшиц (в печати).
71 См. Cod. Theod., V, 6, 3 (а. 409); Nov. Just.. LXXVIII, praef. 3—4 (a. 539);
Procopius. Historia arcana, VII, 33; см. также A. P. Корсунский. О коло
нате. . ., стр. 57.
42
Е. Э. ЛИПШИЦ
414 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
II ...
В рассматриваемую эпоху наряду с распадом старой основы обществен-
ных отношений складывается новая основа. Одной из ее важнейших черт
являлось формирование класса крупных собственников, который сосредо-
точил в своих руках не только обширные комплексы земель, но и сочетал
эту собственность на основное условие производства — землю—со всей
полнотой власти над населением своих владений. Роль этих крупных соб-
ственников, как было указано выше, все возрастала и в византийском
городе. Поскольку основой могущества этого класса являлось землевладе-
ние 75, то и решение вопроса об общественно-экономическом характере
исторического развития Византии на ранних этапах ее истории следует
искать, в первую очередь, в анализе характера земельной собственности и
земельных отношений.
Преобладание деревни над городом сказывалось, хотя и в меньшей, чем
на Западе, степени, и в Византии. Представители высшей группы сенатор-
ского сословия — illustres — уже в середине IV столетия выступают как
одна из важнейших прослоек этого землевладельческого класса, расширяв-
шего свои владения за счет разорения городов, а частью и за счет земель
фиска.
Как уже было отмечено выше, и в городах подлинными хозяевами
стали не городские курии, влачившие жалкое существование, а новая
землевладельческая верхушка, сановная зиать и церковь. Земельные вла-
дения, прежде бывшие собственностью городов и приносившие им доходы,
переходили в руки отдельных крупных землевладельцев или в результате
конфискаций пополняли и без того обширные императорские земельные
фонды, находившиеся в ведении comitiva rei privatae 76.
Городские управления превратились в ответвления государственной
бюрократической машины и перешли в ведение специально назначенных
в них императорских чиновников (кураторов, дефензоров и т. д.). С ростом
влияния и могущества церкви и расширением ее земельных фондов в руках
епископата оказалась сосредоточенной огромная власть.
Как далеко зашел этот процесс к концу V—началу VI в., можно
судить по тому, что в выборах дефензора и куратора принимали участие
только клир и крупнейшие землевладельцы, владеющие землями на терри-
тории города, — сенаторы и наиболее богатые курналы77. Об увеличении
влияния церкви свидетельствует и то, что, по распоряжению Анастасия, на
епископат было возложено наблюдение за правильным распределением
довольствия городскому гарнизону 78.
Крупные земельные собственники, если они даже и продолжали жить
в городах, а не в своих имениях, не оставались в составе курии 79. Что ка-
'5 Джойс (А. Н. М. Jones. The Greek City. . ., p. 267) отмечает, что земля
была главным источником богатства. См. также G. Ostrogorsky. Geschichte des
byzantinischen Staates. Munchen, 1952, S. 32; E. Stein. Introduction a 1’histoire et
aux institutions byzantines. „Traditio", VII, 1949—1951, p. 131.
76 Fundi rei privatae (praedia tamiaca) пополнялись за счет конфискации городских
и храмовых земель. См. R. His. Die Domanen der romischen Kaiserzeit. Leipzig,
1896, S. 27. Существует мнение, что как res privatae в собственном смысле, так
и patrimonium были подведомственны в IV в. comitiva rei privatae. Ср. F. Dolger.
Beitrage zur byzantinischen Finanzverwaltung, besonders des X und XI Jahrhunderts.
Leipzig—Berlin, 1927, S. 12; E. Stein. Studien zur Geschichte des byzantinischen
Reiches. Stuttgart, 1919, S. 171 f.
7' E. Stein. Op. cit., p. 212; Monumenta Asiae Minoris antiquae. III, 1931,
97 B. Cp. Cod. Just., I, 4, 19.
78 E. Stein. Op. cit., p. 212; Cod. Just., I, 4, 18; XII, 37; XIX, 51.
'8 Ю. Кулаковский. История Византии, стр. 69; М. В. Левченко. Мате-
риалы для внутренней истории. . ., стр. 84.
ПУТИ ФОРМИРОВАНИЯ ФЕОДАЛЬНОЙ собственности
43
сается сенаторов, принадлежавших к рангу clarissimi et spectabiles, то они
с 440 года получили право жить за пределами столицы80. Крупное экзи-
мированное сенаторское землевладение пользовалось всевозможными
льготами, правом автопрагии, сбора налогов с подвластного ему населе-
ния, жившего в имениях81.
В течение IV—VI вв. сенаторское сословие претерпело значительные
изменения. Поскольку путь в сенат открывался с занятием высших
должностей (дававших чины illustres. spectabiles et clarissimi), а эти
должности отдавались сановникам по большей части «варварского» или
«низкого» происхождения, постольку чрезвычайно заметно изменился
состав сенаторов, особенно высшего ранга. Правящая верхушка общества,
включая императоров, по существу представляла собой в значительной
мере выходцев из низших классов общества — «варваров» и простых лю-
дей. Для куриалов путь в сенат был прегражден почти непреодолимыми
препятствиями 82.
Высший разряд сенаторов — illustres, а с тридцатых годов VI столетия
еще более высокая группа их — gloriosi — включал одних лишь активных
участников государственного управления, заседавших в силенциях кон-
систория и конвентах сената, т. е. самую верхушку правящего класса83 84.
Они пользовались всевозможными привилегиями; даже в случае привлече-
ния к суду они не подлежали ответственности перед местными властями,
дела их разбирались с V в. сенаторами же под председательством префекта
претория.
В Византии экзимированные сальтусы представляли собой типичные
имения знати. Как уже многократно отмечалось в предшествующих иссле-
дованиях, в них чрезвычайно широко эксплуатировался в рассматриваемое
время труд колонов и близких к иим групп сельского населения, в отличие
от классической римской виллы, где основной формой эксплуатации явля-
лась эксплуатация труда рабов
По образцу имений были организованы церковные владения, а также
земли, принадлежавшие монастырям, которые особенно умножились
в империи с VI в.85
Важной частью византийского крупного землевладения в IV—VI вв.
являлись императорские домены, об обширных пространствах которых
можно судить по тому, что, например, в провинции Азии, которая по деле-
нию Диоклетиана охватывала 6000 квадратных километров, домены — по
вычислению А. Шультена—занимали около 400 квадратных километ-
ров 86. Хозяйство на этих доменах, входивших в число земель, находив-
шихся в введении ведомств rei privatae, patrimoniales, divinae domus и расши-
рявшихся за счет bona vacantia, caduca, damnatorum и конфискации город-
ских и храмовых земель, включало пахотные земли, виноградные насажде-
ния, оливковые рощи, луга.
В некоторых случаях, как, например, в Каппадокии, оно было особо
80 Cod. Just., XII, 1, 15; Ср. G. Ostrogorsky. Geschichte des byzantinischen
Staates, S.32.
81 Ю. К у ла к on с кий. История Византии,* стр. 69; М. В. Левченко. Мате-
риалы. . ., стр. 70 сл.
82 А. Н. М. Jones. The Greek City. . ., p. 194—195.
83 О ..судьбах Сенаторов illustres в VI веке и о различиях внутри этого ранга
см. Е. Stein Studien. . ., passim; ср. G. Ostrogorsky. Geschichte...,
S. 31.
84 Ср. выше.
85 H. Alivisatos. Die kirchliche Gesetzgebung des Kaisers Justinian 1. Berlin,
1913, S. 86—96, 101—112.
88 A. Schulten. Zwei Erlasse. . ., S. 45.	”	'	. .i ’___JX
415 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
44
Е. Э. ЛИПШИЦ
416 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
специализировано на коневодстве. В тринадцати oixiai, на которые были
подразделены эти каппадокийские имения, было весьма сложное управле-
ние. В посвященной Каппадокии новелле Юстиниана (536 г.) содержится
ряд интересных сведений как о системе управления этими доменами, так и
об их хозяйственном устройстве. При комите в чине проконсула состоял
целый штат из двух групп по тринадцать чиновников, которых именовали
магистрами (иауютёра;) двух разрядов [в отличие от бывших прежде
управителей (ё~1тр6тго>у) и экзакторов (трактеrrwv)]. Они были соответ-
ственно прикреплены к каждому из имений87. Кроме них, там существо-
вали арендаторы88, которые эксплуатировали труд колонов —yewp-yoi89.
В имениях существовали пастбища (vopai;), пахотные земли (apoaipot?),
виноградники (сйко^бтсис), деревни, дома (Х0^01^ oiziotc)90.
Доходы с земель, поступавшие и деньгами и натурой, шли на содержа-
ние двора91. Самые домены (как предполагали предшествующие исследо-
ватели) были образованы за счет конфискованных земель языческих хра-
мов 92 * 94. Следовательно, организация их управления и хозяйства являлись
полностью созданием интересующей нас эпохи.
Издание специального императорского законоположения о повышении
авторитета и власти правителя этих доменов было вызвано царившими там
беспорядками; эта мера должна была положить конец произволу прави-
тельственных чиновников, грабивших подвластных им людей и притесняв-
ших крестьян. По сообщению законодателя, злоупотребления привели
к тому, что многие из земель и угодий оказались захваченными арендато-
рами— «динатами» (buvatwv), превратившими их фактически в свою
частную собственность и распоряжавшимися там с помощью целых дружин
93
вооруженных людей .
Каппадокийские дииаты VI в. всем своим поведением чрезвычайно на-
поминают одноименных нм динатов императорских новелл X в. — времени
развитого феодализма. Подобно динатам новеллы 536 года и динаты X в.,
злоупотребляя властью, являлись в села с множеством слуг, наемников и
всякого рода спутников 91 и тем или иным способом захватывали их. Но-
велла 947 года была адресована в две фемы—фему Фракисийскую и
Анатолику, т. е. в район, соседний с тем, о котором идет речь в новелле
Юстиниана 536 г.
Следует сказать, что напрашивающееся объяснение этого сходства как
случайного, вызванного сходством только в словесных выражениях и сход-
ством местных традиций, бытовавших в Малой Азии в течение веков, ие
может считаться ни достаточным, ни удовлетворительным. Думается, что
оно требует более глубокого объяснения.
Известно, что военные дружины подобного рода существовали в Визан-
тии и в других районах и не только у всех высших военных сановников, но
и у гражданских — у префектов претория, квесторов, императорских
87 Nov. Just., XXX. 2.
88 Ibid., XXX, 5.	' '	«		<"
«» Ibid., XXX, 3, 9.	'‘‘>s	r '
»o Ibid., XXX, 7.
91 R. His. Die Domaneti. . ., S. 29.	1
92 Ibid., S. 27 f,; ср. A. H. M. Jones. The Cities. . ., p. 189—191; Cod. Theod..
V, 13, 3 (23 декабря 363 г.); X, I, 8 [4 марта (?) 364 г.].
S3 Nov. Just., XXX, 5: хя;. ы; Bopufopoi -e auxou; Sepa^euouai xai лЛт;8ос av&paixwv
oi> <рорт(тд\ axokou8et, xai kijareuouar, anaaae? avacBoi?.. . rt тяргсяхт; Be x-rcn; -г)6т) суеБо'»
iBiamxi; pyovev
94 Nov. Constantini Porphyrogeniti (a. 947); Nov. Romani (a. 943) — in: Jus, III,
p. 252—256, 242—252.
ПУТИ ФОРМИРОВАНИЯ феодальной собственности
45
евнухов и т. д. Этот институт был в полном расцвете в VI в. Начало же
его восходит еще к III в.9а.
Эти частные дружинники, именовавшиеся comites м, 8op'j:p6poi xai ima-
aitioTai, oi тш osivt ezopsvot ottaSoi, pto&ospopot oixeiot, etrtTTqoeiot, ttaiosc,
PouxekAaptotB7, у некоторых представителей высшей знати насчитывались
сотнями и даже тысячами * 96 97 98 99 100 *. С господином их связывала клятва верности.
В состав дружины вербовались люди различного этнического происхожде-
ния. Среди них были готы, каппадокийцы, киликийцы, исавры, персы,
фракийцы и т. д." Они получали довольствие от своего господина.
У нас нет оснований считать поэтому явления, описанные весьма кра-
сочно в новелле 536 г., локальными — и только.
Нам представляется, что в этих дружинах можно видеть одно из ярких
проявлений становления в Византии военно-феодального сословия 10°. Ра-
зумеется, между динатами VI в. и динатами X в. имеется большая раз-
ница. За истекшие четыреста лет многое изменилось. Реорганизация управ-
ления в некоторых провинциях Малой Азии, начавшаяся уже с VI столе-
тия и проведенная наиболее полно в обоих экзархатах в Италии и Африке,
вылилась постепенно, в результате реформ последующих столетий,
в систему фем, охватившую все прежние провинции империи 10‘.
Новая фемная знать явилась одной из важнейших прослоек господ-
ствующего класса развивающегося феодального общества. Родоначальни-
ками этой группы крупных светских военных землевладельцев явились
дружины буккелариев и им подобных людей. Прежние буккеларии вскоре
образовали фему Буккелариев, которая, так же как и другие фемы, явля-
лась с VIII в. частью нового военно-административного аппарата Визан-
тийского государства 102.
Наряду с отмеченными возникающими и развивающимися чертами,
характерными уже для новых феодальных порядков на их начальной сту-
пени, следует обратить внимание и на некоторые другие.
417. Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
s5 R. Grosse. Romische Militargeschichte. . ., S. 13, 25, 285. Cp. Olympic-
doris fr. 7; Procopius. De bello Gothico, III, 8, 12; HI, 35, 21; Agathius,
II, 14; Clau dianus. In Rufinum, II, 75; Cod. Just., IX, 12, 10 (a. 468).
96 Th. Mommsen. Malalas. „Hermes", VI, 1876, S. 369; cp. R. Grosse.
Romische Millitargeschichte. . ., S. 287, Anm. 2.
97 R. Grosse. Op. cit., S. 287—288.
98 У Велизария их было 7000 человек, у Нарзеса — 400; у менее богатых людей
их было, конечно, значительно меньше.
99 R. Grosse. Op. cit., S. 287—288; о „варварском" характере армии в IV веке
см. Е. Stein. Studien..., S. 118.
100 О роли дружинников в раннефеодальных государствах Западной Европы в Период
генезиса феодализма см. А. И. Н е у с ы х и и. Возникновение зависимого крестьян-
ства в Западной Европе в VI—VIII вв. М. 8, 1956, стр. 8, 47, 49, 54 и т. д.
191 Начало системы фем было заложено уже в некоторых мероприятиях VI сто-
летня, в частности в организации экзархатов. Самый же термин „фема", так же как
и сведения о первых фемах, организованных в Малой Азии, относятся, как это пока-
зал Г. А. Острогорский, к двадцатым годам VII столетия. Однако на Балканском
полуострове Первая фема появилась только в 680—687 гг. (Фракия). Система фем
получила свое полное развитие лишь к X в. См., Г. А. Острогорский. Поста-
нак тема Хелада и Пелопонез. „Зборник Радова" САН, кн. XXI. Београд, 1952,
стр. 64—77; G. Ostrogorsky. Sur la date de la composition du livre des themes
et sur 1 epoque de la Constitution des premiers themes d’Asie Mineure. Byz., t. XXIII,
1953, p. 30 65; E. Stein. Studien. . . , S. 117 f. См. его соображения на
стр. 166 о Quaestor Justinianus exercitus (Nov., XLI, a. 536) как предшественнике
стратнга фемы Карависнанов (ср. Ch. Diehl. L’origine du regime des themes. „Etu-
des byzantines", 1905, p. 289—291).
См. E. Stein. Studien...., S. 130; R. Grosse. Romische Militarge-
schichte. . . , S. 291; Первое упоминание стратига фемы Буккелариев у Феофана стоит
под 767 г.
14—3079
46
Е. Э. ЛИПШИЦ
418* Византийская цивилизация... 1947—1991
Как известно, одним из важнейших атрибутов крупного феодального
землевладения в Византии являлся институт экскуссии, получивший боль-
шое развитие в поздней Византии 103. Этот институт засвидетельствован
большим числом документов для периода XI—XIV вв. Однако после
опубликования полного текста эдикта Юстиниана II от 688 г. церкви
Дмитрия в Фессалонике с дарованием этой церкви не только всех соляных
промыслов в Фессалонике и ее окрестностях со всеми правами эксплуата-
ции их «на вечные времена», но и с -полным освобождением храма и его
клира от уплаты каких бы то ни было налогов и повинностей, было
высказано мнение, что мы можем констатировать наличие этого института
уже в VII столетии10’.
Как прототип будущей экскуссии можно рассматривать некоторые ана-
логичные установления, известные и из предшествующей эпохи.
Таково, например, любопытное включенное в кодексы Феодосия и
Юстиниана законоположение от 10 октября 424 г., адресованное префекту
претория Иллирика Исидору 105 *.
Речь идет об установлении налоговых льгот, которые были предостав-
лены провинциям (Македонии и другим), очевидно, вследствие борьбы и
протестов их населения против непомерных налоговых тягот. В целях уми-
ротворения жителей и — что особенно интересно при сопоставлении с рас-
смотренным выше эдиктом VII в. церкви в Фессалонике, — по-видимому,
во избежание дальнейших осложнений, усугублявшихся еще злоупотребле-
ниями и вымогательствами правительственных чиновников, было преду-
смотрено снятие половины обложения «по образцу Македонии» и с других
провинций и особо подчеркнуто, «чтобы в их владениях не появлялся ин-
спектор, чего они более всего страшатся». А с ахеян, которые протестовали
против уплаты даже в таких размерах, предлагалось собрать одну треть,
ввиду того что они сами дали согласие заплатить такую сумму.
Церковь же города Фессалоники была вовсе освобождена от этого обло-
жения.
Уже начиная с IV столетия был издан ряд постановлений об освобо-
ждении особо привилегированных лиц (некоторых императорских доменов,
высших чиновников ранга illustres) от экстраординарных повинностей и
так называемых munera sordida (от оплаты за рекрутов и лошадей и т. д.) ,06.
Известны огромные привилегии, согласно которым константинопольская
церковь св. Софии освобождалась от уплаты всех налогов за 1100 принад-
лежавших ей ergasteria 107.
Эти податные льготы, предоставлявшиеся крупному землевладению,
предвосхищали во многом будущую экскуссию. о родстве с которой напо-
103 П. А. Яковенко. К истории иммунитета в XI веке в Византии. Юрьев,
1908; К. Н. У спенскнй. Экскуссня-иммуннтет в Византийской империи. ВВ,
т. XXIII, 1923; Б. Т. Горянов. Поздневизаитийский иммунитет. ВВ, т. XI, 1956—
т. XII, 1957; А. П. Каждая. Аграрные отношения в Византии ХШ—XIV вв. М.,
1952 н др.
104 Эдикт был ранее известен в фрагментарном виде. См. П. Пати-уЕор-рои. MvtjuEta
•zijc ev HEaaakovixi) Xatpsia; тоз реутХорсяртиро; cr/Iou Дтдлцтрiou. BZ, XVII, Heft 3—4, 1907,
S. 354 f. Впервые издан полностью А. А. Васильевым („Speculum", XVIII, 1943, p. 1—
13), а затем А. Грегуаром (Byz., XVII, 1944/45, p. 119—125); см. также E. Э. Лип-
шиц. Византийское общество и его культура в VIII н первой половине IX века.
(Рукопись диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук.
Институт истории АН СССР, 1951); автореферат, 1951, стр. 6. Ср. также настоя-
щий том — Г. А. Острогорский. К истории иммунитета в Византии.
105 Cod. Theod., XI, 1,33 = Cod. Just., X, 16, 12.
100 Cp. Cod. Theod., XI, 16, 6; 7; 17 и др.; XI, 18, 1; X, 25; cp. Cod. Just., I,
2, 20 об освобождении клириков от aTpaTK.iTixv, 3’TT(ai;.
Nov.. XLIII (17 мая 537 г.).
ПУТИ ФОРМИРОВАНИЯ ФЕОДАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ
47
минает и сам термин	встречающийся в подобных законода-
тельных постановлениях; податные льготы шли рука об руку с зарождаю-
щимся иммунитетом в части предоставления крупным собственникам ие
только права взимать налоги с колонов 108 * * * 112, но и права суда и расправы над
колонами, заключения их в тюрьмы, принуждения их к военной службе на
109
господ 1 .
Все эти права крупных собственников в отношении подвластного им
населения являлись важнейшим моментом в развитии новых феодальных
отношений, моментом, при котором внеэкономическое принуждение способ-
ствовало закрепощению крестьянства. Если Византийское государство вре-
менами и выступало против злоупотреблений этой властью со стороны от-
дельных крупных собственников в интересах сохранения централизован-
Ilf)	о
ного государства как целого , то оно само же и раздавало другой рукой
эти привилегии, выступая как орудие господства класса крупных земель-
ных собственников. Именно поэтому борьба эта была непоследовательной
и, в конечном счете, вела к дальнейшему прогрессу феодальных тенденций
и росту феодальной зависимости непосредственных производителей от
крупных землевладельцев.
Становление крупной земельной собственности императора, сенатор-
ской аристократии, церквей и монастырей являлось лишь одной из сторон
процесса оформления нового строя производственных отношений. Важней-
шей чертой этого строя являлось то, что крупные собственники эксплуати-
ровали в своих имениях преимущественно не рабов, а лично свободных
людей, которые не были в их полной собственности. Именно в неполной
собственности на работника и в характере эксплуатации и кроются спе-
цифические черты этой крупной земельной собственности.
Как уже было отмечено выше, по мнению подавляющего большинства
исследователей, наиболее многочисленной прослойкой сельского населения
на первом этапе жизни Византийского государства был колонат и близкие
к нему формы зависимости крестьянства. Однако -вопрос об общественно-
экономической сущности византийского колоната остается спорным 1П.
В советской исторической науке высказывалось мнение, что хотя коло-
нат -и имеет сходство с позднейшим крепостничеством, однако это сходство
лишь внешнее. Так, С. И. Ковалев указывает, что если в римском обществе
и есть элементы, которые формально могут быть названы феодальными, то
они могут считаться таковыми лишь по внешнему сходству. Колонат
III—IV вв. С. И. Ковалев рассматривает лишь как модификацию рабства,
так же как и прочие, так сказать, «квази-феодальные» элементы “2.
Равным образом, в передовой статье ВДИ, № 1 за 1956 г. авторы вы-
двигают тезис о том, что положение колона существенно отличалось от
положения средневекового феодально-зависимого крестьянина. Различие
108 Nov., CXXVIH, 14; ср. А. Р. Корсунский. О колонате..., стр. 73.
10В Nov., XVII, 17; 85, 3—4; ср. А. Р. Корсунский. О колонате. . . , стр. 73;
Cod. Just., VII, 24, I; XI, 48. 24; Nov., CXXIII, 35; Cod. Theod., XIII, 11, 3.
,l(l Ср., наир., Nov., XVII, 17 (a. 535).
1,1 Вопрос о судьбах колоната в Византии привлекает к себе внимание исследова-
телей не только в СССР, но и за рубежом. Однако в появившихся в течение послед-
него времени зарубежных исследованиях Гансгоффа, Палласа, Сегре и др. в центре
внимания стоит юридический статус колонов и вопрос о роли государства в процессе
формирования колоната. Проблема же социально-экономической сущности колоната,
являющаяся, на наш взгляд, наиболее важной, была поставлена лишь в советских
исследованиях. См. F. L. Ganshof. Le statut personnel du colon au Bas-Empire.
„L’Antiquite classique", 14, 1946; M. Pallasse. Orient et Occident. Lyon, 1950 (cp.
рецензию E. M. Штаерман в BB, т. VII, 1953, стр. 318—330); A. Segre. The
Byzantine colonate. „Traditio", V, 1947.	• ,i -лет . -
112 С. И. Ковалев. Опыт Периодизации. . . , стр. 116.
419 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Е. Э. липший	п
420 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
между положением колонов и средневековых феодально-зависимых кре-
стьян усматривается в том, что «в условиях поздней Римской империи
действовали факторы, серьезно препятствовавшие развитию собственности
непосредственных производителей на орудия производства н личное хозяй-
ство — основы их заинтересованности в труде. К числу этих факторов
следует отнести действие правовых норм рабовладельческого общества,
лишавших рабов на пекулии и колонов каких-нибудь прав собственности,
а также ту жестокую налоговую эксплуатацию, которую испытывало про-
изводительное население империи со стороны рабовладельческого госу-
1 1 ч
дарства» .
Однако следует заметить, что если этот взгляд и может быть признан
правомерным по отношению к начальным формам развития колоната,
зародившегося в античной Римской империи в качестве одной из важней-
ших предпосылок феодализма, то возможность безоговорочного перенесе-
ния этой характеристики на все этапы и виды сложнейшего и просущество-
вавшего более половины тысячелетия института вызывает самые серьезные
возражения. Известно ведь, что колонат пережил Римскую империю и иа
востоке, и на западе; так, например, мы находим его в качестве одной из
форм феодальной зависимости крестьянства в ранне-феодальных государ-
ствах Западной Европы 113 114.
«Предистория» колоната, протекавшая в недрах античной Римской
империи в период, предшествующий формированию Византийского госу-
дарства, выходит за рамки данной статьи. В центре нашего внимания стоит
именно византийский колонат в том виде, в каком мы его находим на
Балканах и в Малой Азии в IV—VI вв., когда он в результате ряда эко-
номических причин, революционной борьбы и варваризации превратился
в ведущую форму эксплуатации крестьянства. К этому втапу развития
колоната приведенные выше соображения, заставляющие видеть в нем
лишь модификацию рабства, представляются нам не применимыми. Они
неприменимы прежде всего потому, что исходят, как из доказанного,
из тезиса о господстве рабовладельческих норм права — тезиса, который
для византийского общества IV—VI вв., как мы видели выше, не находит
подтверждения в источниках. Наличие рабства как юридического инсти-
тута само по себе не может служить достаточным аргументом в пользу
этого тезиса, так как юридически рабство вообще никогда отменено не было,
даже в тот поздний период истории, когда наличие в Византин форм все-
стороннего и полного развития феодализма никому не внушает сомнений.
Малодоказательной представляется и ссылка на жестокую налоговую
эксплуатацию, лишавшую колонов и рабов на пекулии «каких-либо прав
собственности». Общеизвестно, что жестокая налоговая эксплуатация
существовала и в период полного развития византийского феодализма, од-
нако она не привела к изменению экономической сущности и характера
зависимости непосредственных производителей, хотя, конечно, крайне отя-
гощала их положение и вместе с не менее суровой эксплуатацией их «соб-
113 „Проблема падения рабовладельческого строя ( к итогам дискуссии)". ВДИ,
1956, № 1, стр. 7. Пользуюсь случаем, чтобы отметить досадную неточность в изло-
жении моей оценки колоната, высказанной в моей статье в ВДИ, № 4 за 1955 г.
У меня (на стр. 68) речь идет о складывающихся элементах феодальной зави-
симости. Авторы же Передовой статьи ВДИ (1956, № 1), излагая мою точку зрения,
приписывают мне утверждение о том, что колонат и рабство на пекулии были якобы
формами уже сложившихся феодальных производственных отношений (см. ВДИ,
1956, № 1, стр. 7).
114 Ср., например, титул „ О церковных колонах и сервах и об их повинностях"
(Lex Baiuv., I, 13). А. И. Неусыхин, Возникновение зависимого крестьянства. . . ,
стр. 365.
ПУТИ ФОРМИРОВАНИЯ феодальной собственности
49
ственнымн» феодалами низводила крепостных париков до положения, на
практике весьма близкого к положению рабов. Тем не менее существенная
разница между обеими этими формами эксплуатации — рабством и кре-
постничеством — оставалась в силе.
Как указывал К. Маркс, вся общественно-экономическая структура, ха-
рактер отношений господства и порабощения определяются той специфи-
ческой экономической формой, «в которой неоплаченный прибавочный труд
выкачивается из непосредственных производителей...»115. Именно в ней
раскрывается, говоря словами Маркса, самая глубокая тайна, сокровенная
основа всего общественного строя.
В отличне от рабского или плантаторского хозяйства, характеризую-
щегося тем, что раб работает чужими условиями производства и не само-
стоятельно, при феодализме непосредственный производитель является
владельцем условий производства. Только земля, то есть при этом состоя-
нии наиболее всеобъемлющее условие производства, противостоит ему, бу-
дучи олицетворенной в земельном собственнике. В другом месте Маркс
отмечает, что во всех формах, при которых непосредственный производи-
тель остается владельцем условий труда, необходимых для производства
средств его собственного существования, отношение собственности будет
выступать «как непосредственное отношение господства и порабощения,
следовательно, непосредственный производитель—как несвободный; не-
свобода, которая от крепостничества с барщинным трудом может смяг-
чаться до простого оброчного обязательства» 116.
Если с этим критерием подойти к анализу положения византийского
крестьянства в IV—VI вв., то нельзя не прийти к выводу, что основная
масса его подвергалась эксплуатации уже феодального типа.
В рассматриваемое время из многообразных разновидностей форм за-
421 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
висимости крестьян складываются две главные, к которым тяготели все
прочие: так называемые свободные колоны, или мистоты, и энапографы.
К свободным колонам были близки по своему положению инквилины,
трибутарии и т. д.117 Инквилинат в IV—V вв. может рассматриваться как
одна из разновидностей колоната; одним из важнейших источников коло-
ната в Византии было поселение варваров на территории империи 118.
С наибольшей определенностью различия между этими двумя группами
формулированы в известной конституции императора Анастасия, включен-
ной в кодекс Юстиниана. Различия эти заключались в том, что энапо-
графы принадлежали вместе со своим пекулием своим господам; вторая же
категория крестьян лишь по истечении тридцатилетнего срока становилась
мистотамн, которые были обязаны обрабатывать землю и платить налоги,
хотя и оставались свободными119 120 *.
Любопытно, что эта конституция, привлекаемая обычно исследовате-
лями для характеристики зависимости энапографов как известной моди-
фикации рабства, не сохранилась в списках кодекса и включена в него
издателями из Василик 12°. Упоминание об этом законе Анастасия имеется
в кодексе в одном из последующих параграфов (23) той же главы в уза-
конении Юстиниана, адресованном префект/ претория Иоанну и относимом
к 531—534 гг. Если сравнить это краткое изложение закона Анастасия
45 См. К. М арке. Капитал, т. III. Госполитиздат, 1954, стр. 804.
116 К. Маркс. Капитал, т. III. Госполитиздат, 1954, стр. 803.
117 А. Р. Корсунский. О колонате. . . , стр. 58; F. L. Ganshof.
tut personnel. . . , р. 264.
Ч® Ibidem.
И» Cod. lust., XI, 48, 19.	?
120 Basil., LV, 1, 18.	'
Le sta-
4 Византийский временник, т. 13
50
Е. Э. ЛИПШИЦ
422 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
с греческим текстом, взятым из Василия, то бросается в глаза, что в изло-
жении все внимание фиксировано на прикреплении обеих категорий кре-
стьян к земле и перенесении закрепления колонов на их потомство. Сохра-
няя различия между энапографами и «свободными» колонами121,
законодатель в то же время опускает часть закона Анастасия, трактующую
о принадлежности эиапографов вместе с пекулием их господам. Энапо-
графы в ходе изложения именуются наравне с другими «колонами» 122.
Положение этих обеих категорий в VI в. сблизилось. Сближение сказыва-
лось в закреплении обеих категорий за имением (что, собственно, и
составляет главную мысль этой конституции), и, следовательно, шло по
линии усиления эксплуатации и превращения прежде свободных людей
в зависимых, крепостных крупного землевладельца. Но это усиление
эксплуатации шло не по линии превращения свободных в рабов, а по ли-
нии закрепления связи колона с землей, что хотя и отдавало его в большей
степени под власть господина, но в то же время и ограничивало полноту
собственности господина на 'работника характерным уже для феодальных
отношений образом. В разбираемом законоположении специально оговари-
вается необходимость борьбы против violentia господ, идущих по линии
усечения свободы колона в смысле его личных юридических прав и пре-
вращения его в несвободного в юридическом смысле человека 123 * 125 * 127.
Несмотря иа исключительно малое количество сведений, которыми
мы располагаем о жизни колонов, все же наличные данные не оставляют
сомнений в том, что колоны располагали не только пекулием, но и соб-
ственностью. Собственность эта, как и всякая крестьянская собственность
при феодальном строе отношений, являлась не безусловной и не полной
собственностью. De facto участок земли (y^Sto-v) находился во владении
крестьянина. De jure весь его прибавочный труд принадлежал земельному
собственнику *24. Эта неполнота собственности характерна как для поздней-
шего крепостного парика, так и для колона в рассматриваемое время *25. Тем
не менее колоны имели право отстаивать перед судом свою землю, что уже
само по себе предполагает известные права на нее *2''.
А. Р. Корсунский неправ, утверждая, что в официальном законо-
дательстве отсутствуют какие-либо нормы, закрепляющие за колонами их
землю *27. Этому противоречит приводимая им же самим ссылка на кон-
ституцию Юстиниана о праве колона защищать свои права на землю ,2В.
Противоречат этому н данные, содержащиеся в новеллах Юстиниана 535 г.
(XXXII, XXXIII, XXXIV). Законодатель, обращаясь к архонту Геми-
монта Агерохию и префекту претория Иллирика Доминику, в этих новел-
1-1 Это различие сохраняется и в X веке. В соответствующем титуле Василия
еиапографы именуются по-прежнему, колоны же — париками. Ср. Synopsis Basilicorum,
1П, 6 (titulus).
Эта конституция ускользнула от внимании Штейна. Она говорит в пользу его
выводов. См. Е. Stein.. Studien. . . , S. 208.
123 Cp. Cod. Just., XI, 48. 23: „Мы объявляем, что колоны остаются свободными
навсегда (in perpetuum) в соответствии с вышеизложенным законом и не должны
быть отягощаемы каким-либо худшим положецрем".
,е4 См. анализ такого характера отношений у К. Маркса („Капитал", т. III,
стр. 806).
125 А. П. К аждан. Аграрные отношения. . . . , стр. 110—113. А. Р. Корсунский
недооценивает, на наш взгляд, неполноту собственности как черту, типичную для
феодально-зависимого крестьянства (А. Р. Корсунский. О колонате...,
стр. 77). См. также Cod.. Theod. V, 19, 1 (27 января 365 г.).
Cod. Just., XI, 48, 20.	ь,	. ,t ....
127 А. Р. Корсунский. О колонате. . . , стр. 77.
12Я Там же, стр. 62. Невидимому, в сноске опечатка; следует читать: Cod.
Just., XI, 48, 20.
ПУТИ ФОРМИРОВАНИЯ феодальной собственности
51
лах запрещает кредиторам, дающим ссуды крестьянам (именуемым
в греческом тексте XXXII новеллы угшруос, в латинском тексте
XXXIV новеллы — colonoi) зерном (пшеницей, ячменем), брать в заклад
и захватывать их участки (y^oia) и требует, чтобы они были возвращены
колонам (terrula colonis restituere) |2'’. О том, что колоны владели участками
земли, можно судить и по новелле, обращенной к префекту претория Петру
(CXXVIII, а. 545).
Колоны, о которых идет речь в новеллах, рассмотренных нами выше 128 * 130.
располагали и движимым имуществом — крупным и мелким скотом и даже
рабами.
Данные законодательных памятников о наличии у колонов скота полу-
чают интересное подтверждение в некоторых надписях с греческих остро-
вов, содержащих фрагменты податных списков IV—V вв. На эти ранние
образцы византийских писцовых книг обратил в свое время внимание
Ф. И. Успенский 131 132. С тех пор надписи эти были подвергнуты новому изу-
чению. Стали известны и некоторые новые |32.
В надписи с о-ва Феры, сохранившейся в виде семи фрагментов, содер-
жится опись имения (озэтготгса;), части которого были разбросаны в раз-
ных местах. В описи перечисляются пахотные земли, земли под виноград-
никами, оливками, а также н весь персонал, подлежавший обложению
(capitatio humana). Среди последнего перечислены парики (rrdpotzot) с их.
семьями и указано количество скота, которым они располагали 133 * 135.
В фрагменте 343 131 читаем:
«Парики: Феодор на городской земле—’30 лет,
Зосима, его жена, — 20 лет,
Феодора младшая — 2 лет;
Вол — 1,	к
Овец— 10».	->	1
В фрагменте 346. 9130:	-
«Дионисий — в деревне Аллиергни.. . лет
:	Геласий— 14 лет;
:я	Вол—1.	•.< t.
Овец—.. .».	, ,,
423 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
128 Nov. Just., CXXVIII, 14. Интересно указание в этой новелле на наличие
собственности на участки даже у низшей категории — энапографов: аХХа xai el aupftair,
yeiosyoo; tivi тоостулочта; Tj i^airo-jpayooc iBiav eyeiv zt^aiv.
130 Греческий термин yecopyoi, которым обозначены здесь колоны, употреблялся
часто н в более широком смысле, распространяясь на свободных крестьян. Инте-
ресно отметить, что заглавие XXXII новеллы полностью включено в качестве
заключительной статьи в греческий текст Земледельческого закона в рукописи
XI—XII века —• ГИМ № 318/467. Возможно, что в разбираемых новеллах речь идет
о крестьянах, близких по своему положению к крестьянам Земледельческого закона.
Рукопись ГИМ № 318/467 принадлежит к числу рукописей, содержащих одну иа
древнейших версий Земледельческого закона. Она очень близка к рукописи Париж-
ской Национальной библиотеки — Рат. gr. 1367—XII >в.
131 Ф. И. У спенский. Следы писцовых книг в Византии. ЖМНП, ч. 231,
январь 1884, стр. 18 сл.
132 „Thera"— Inscriptiones Graecae ХП3; ср. RE, II R, 10 Hlbb., 1934, S. 2260—
2302 (F. Hitler und Р. Р. Wilsky). Lesbos — Inscriptiones Graecae XII2 = Cagnat IV,
109—112. Chios—Editio princeps: A. Deleage. La capitation du Bas-Empire. Macon,
1945, p. 182 sq.
I33 О рабах упоминается только один раз во фрагменте 343 (в имении наследни-
ков Парегория: „И сельских рабов Евтихия — 60 лет; Полихрония — 40 лет, вол — 1;
овец — 5..."). A. Deleage. Op. cit., р. 175.
,3* Inscriptiones Graecae XII3; ср. A. Deleage. Op. cit., p. 173 sq.
135 A. Deleage. La capitation. ... p. 176.
.4*
52
Е. Э. ЛИПШИЦ
В фрагменте 346, 4—6 136:
«Ннкасий
.. .	1	.... .....	• • • жена
424 Византийская цивилизация... 1947—1991
из деревни Тапано — 65 лет,
,.ь.	, ........ .............лет,
Декнм — сын 14 лет,
‘	Зосима — дочь 12 лет,
'!'	-Я' " Демьяи — сын ... лет,
Сотион — сын 6 лет; и ' гж. -  ->
Вол--- 1,	;
Овец — 7».
В надписях, представляющих собой формы податных
с о-ва Хиоса, впервые изданных Делеажем , в двух фрагментах было
обозначено лишь (количество югеров и число париков:
Фрагмент А, колонка II:
,,	«Югеров ....
Парнков голов |лар(о(хш\) x(e?aXai)]. . ,
’’ ‘	Земля под огородом (Кт;(т:-о>)] у Праксидакии:
Югеров ...,
Парнков голов ...
Земля под огородом Паратрехон:
Югеров . ...	,,
' •'•• ••	 Париков голов____’	' г'
• .	•	Земля под огородом Студион: 
«. .	Югеров ....	:
, , .	Париков голов 
Земля под огородом в Поли:
.	,	Югеров ....	'*. ,
Париков голов ...».	>:’’
и т. д.
списков
‘ о?'"»’

.1k
Фрагмент II, колонка II:
«Париков голов
Рабон голов ...
Скота голов ...:
Из сравнения этих обоих фрагментов с фрагментами надписи Феры
л.
ясно видно, что в первом случае речь идет о скоте, принадлежащем пари-
кам; во втором — может быть, и владельцу этих париков, если не считать
ее сводкой, составленной по топографическому признаку из предшествую-
щих именных деклараций. Иная форма описи, при которой все сведения
о поголовье скота сосредоточены в одном месте, по всей вероятности, ука-
зывает и на иной характер эксплуатации колонов и рабов, не располагав-
ших, по-видимому, собственным скотом.
Из сравнения (надписей можно сделать вывод, что у париков (по край-
ней мере, в некоторых случаях, как на о. Фере) имелся свой скот, так же
как и у некоторых единичных рабов на пекулии 136 137 138 * *.
О наличии у колонов собственности говорит и то, что они располагали
правом завещания .
Подобно позднейшим парнкам колоны были обязаны платить господину
ренту в натуральной или денежной форме, были обязаны выполнять для
него известные opera, хотя о размерах этих платежей, оброков и барщин-
ных повинностей наличные источники не дают никаких сведенийи0. Ко-
136 A. Deleage, La capitation. . ., р. 176.	"	‘	‘	;
137 Ibid., р. 183 sq.	. . . . 1	„
*38 См. выше.,	' -2; j Д,	‘ х
138 А. Р. Корсунский. О колонате. . . , стр. 62.
ЙО Cod. Just., XI, 48, 20; 23, 5; XI, 53, 1; Cod. Theod., V, 6, 3. Сведении
о размерах оброков и барщин и для других районов Византийского государства
вообще очень мало. Из Перечня платежей, оброков, баощин, которые уплачивались
колонами Равеннской церкви в середине VI века, видно, что размеры барщины там
колебались в пределах от одного до трех дней в неделю; оброк вносился птицей,
яйцами, молоком, мясом и т. д. (Bibl. Vat. pap. lat. 4, ed. J. Tjader. Lund, 1955 .
ПУТИ ФОРМИРОВАНИЯ ФЕОДАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ
53
лоны платили налоги и привлекались к выполнению различных государ-
ственных повинностей — munera — по строительству дорог, мостов, стен.
Они рекрутировались и в армию 141 142.
Таким образом, наличные материалы дают основание заключить, что
византийский колонат IV—VI вв. и позднейшее крепостничество визан-
тийских парнков были в своей основе явлениями одного порядка. Ана-
лиз ‘положения византийских колонов и париков, на наш взгляд, с очевид-
ностью показывает, что мы имеем в их лице в рассматриваемую эпоху уже
не квази-феодальных непосредственных производителей, а феодально-зави-
симых крестьян. В ранней Византии, в отличие от рабовладельческого
общества античной Римской империи, основные производители выступают
в своей массе как наделенные средствами труда. И поэтому, хотя основное
условие производства — земля — находилась в руках крупных собствен-
ников (императора, высших сановников, церкви, монастырей), у непосред-
ственных производителей, несмотря на жестокую эксплуатацию, сохраня-
лась известная заинтересованность в труде. Именно это и есть главная
черта, объединяющая колонов IV—VI вв. с позднейшими париками.
Сходство становится еще более рельефным вследствие того, что колоны
были, подобно позднейшим парикам, прикреплены к земле. Хотя при-
крепление колонов к земле шло рука об руку с прикреплением к занятиям
других слоев населения, однако для крестьянства это прикрепление явля-
лось формой подлинно крепостного состояния. Оно привносило признан-
ный и проводимый всем авторитетом государственной власти элемент
внеэкономического принуждения в отношение колона к земельному соб-
ственнику. Последний мог продавать колона вместе с землей так же, как
это делали феодалы с париками в период развитого феодализма.
Вместе с тем колонат должен рассматриваться именно как началь-
ная форма феодальной зависимости, вылившаяся лишь в результате дол-
гой дальнейшей эволюции в форму позднейшего крепостничества. В этом
отношении к колонату следует подходить так же, как и к другим инсти-
тутам феодального общества, которые в рассматриваемое время лишь на-
чинают свое развитие.
Эта неразвитость колоната как формы феодальной эксплуатации сказы-
валась, в частности, в противоречивости взгляда на колонат в официаль-
ном законодательстве. Новые взгляды внедрялись медленно. Однако ха-
рактерно, что большинство конституций, отражающих эти новые взгляды,
относится уже к VI столетию.
Но колонат, при всей своей прогрессивности, не мог вывести сельское
хозяйство Византии из тяжелого состояния хотя бы уже потому, что не
был изжит недостаток рабочих ру.к и многие земли оставались и в VI сто-
летии необработанными.
В сложении класса феодально-зависимого крестьянства огромную и ре-
шающую роль сыграли крестьянские общины, которые, судя по данным
законодательства, существовали в империи наряду с колонатом. Помимо-
тех сведений, которые в этом отношении можно почерпнуть из законода-
тельства Юстиниана, можно напомнить о новелле Тиверия „Hept tiov
oixi<uv“ *42, Где упоминаются ££РВ VI—VII вв. эти общины
получили большое подкрепление благодаря славянской колонизации.
141 Ср. R. Grosse. Romische Militargeschichte. ... s. 67, 200, 207.
142 Jus, III, p. 28; cp. Nov. Just., XXIV, 1; XXV, 1. Заслугой M. В. Левченко
явилось выяснение факта наличия в Византии свободных крестьянских общин еще
в IV—VI вв. (См. М. В. Левченко. Материалы для внутренней истории Восточно-
римской империи V—VI вв. ВС, стр. 1—53). Точка зрения М. В. Левченко получила
новое подтверждение для Сирии в докладе М. Арман на X Международном конгрессе
по византиноведению в 1955 г. (см. „Byzantinoslavica", XVII, 2, 1956, р. 360—361).
425 Византийская цивилизация... 1947—1991
54
Е. э. липший
426 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Если для первого этапа истории византийского крестьянства типич-
ными являются отношения, связанные с закреплением прав землевла-
дельца на колона и на весь прибавочный продукт его хозяйства, то для
второго характерными являются многочисленные мероприятия византий-
ских императоров и военные экспедиции для подчинения и превращения
в дай ников империи свободных славянских общин. Но в задачу настоящей
статьи не входит рассмотрение этого второго этапа в истории византий-
ского крестьянства. Отметим лишь, что только в результате появления этой
массы нового трудового населения в Византии смог сложиться достаточно
многочисленный и прочный класс феодально-зависимого крестьянства, ко-
торый обеспечил возможность дальнейшего прогрессивного развития про-
изводительных сил 143.
----------- -- .*	г» » : :	S	£ 'f .»- Щ «	, ч f. 7	s ? A VV
343 Важнейшие вопросы, связанные с историей византийского крестьянства в этот
второй период, в настоящее время оживленно дискутируются на страницах „Визан-
тийского временника" (см. ВВ, т. X). Мы предполагаем остановиться на них особо,
тем более что н вопрос о дате и происхождении Земледельческого закона — важней-
шего источника наших сведений о византийско-славянской сельской общине — заслу-
живает нового рассмотрения. Датировка закона продолжает оставаться спорной. Рас-
смотрение всего круга вопросов, связанных с Земледельческим законом, представ-
ляется мне необходимым и потому, что в ходе дискуссии м >я точка зрения на Закон
и на истолкование его отдельных статей, на вопрос о цели его издания и взаимо-
отношении византийской общины с западноевропейской общиной-маркой получила во
многих существенных частях неточное и неверное освещение.
Византийский временник, том 33
Г. Г. ЛИТАВРИН
ВОССТАНИЕ В КОНСТАНТИНОПОЛЕ В АПРЕЛЕ 1042 Г.
Любому исследователю, обращавшемуся к изучению истории визан-
тийского города XI—XII вв., приходилось констатировать крайнюю
скупость источников, освещающих быт городского населения империи.
Даже столица Византии — Константинополь, в котором было создано
подавляющее большинство сохранившихся документов и письменных па-
мятников той эпохи, не представляла в этом отношении исключения.
События дворцовой жизни и столкновения в кругах знати поглощали все
внимание современных хронистов и писателей. О быте и условиях суще-
ствования провинциальной деревеньки, права собственности на которую
были детально регламентированы официальными актами в пользу того
или иного монастыря, известно порою лучше, чем о повседневной жизни ря-
довых горожан столицы.
Народ, в том числе и население Константинополя, редко выступал
на политической арене, и его активность воспринималась образованными
современниками лишь как неожиданные катаклизмы, разрушительные
порывы невежественной «толпы», за подлинные причины которых без
каких-либо рассуждений выдавался повод, повлекший за собой взрыв
негодования народных масс города.
Не удивительно поэтому, что даже такой мыслитель, как Михаил
Пселл, говорит, как о неожиданных и непредвиденных, о событиях в Кон-
стантинополе в апреле 1042 г., которые он наблюдал непосредственно
и в которых в известной мере сам участвовал. Он назвал эти события са-
мыми главными из всех, которые им изложены и осмыслены в «Хроно-
графии» 1. Это — то xaipiwTaTov его основного труда, но причины вос-
стания он усмотрел лишь в глубокой травме психики константинопольского
обывателя, привыкшего в течение двухсот лет почти импульсивно пови-
новаться представителям Македонской династии 2, на достоинство и честь
последних из которых осмелился посягнуть «худородный выскочка» —
Михаил V Калафат. Но на вопросы о том, почему эти представители утра-
тили былую неприкосновенность, почему возвысились «худородные», по-
чему народ не удовлетворился восстановлением прав униженной Михаи-
лом V Зои, почему стоило большого труда погасить слепую ярость столич-
ной толпы, Пселл не дает ответа. Да он и не мог его дать, ибо не знал,
к чему все это привело в конечном итоге.
Так или иначе, но проблема восстания в апреле 1042 г. в Константи-
нополе остается до сей поры феноменом «в себе», несмотря на то, что фактичес-
кая канва событий выяснена в достаточной мере отчетливо, несмотря
1 Michel Psellos. Chronographie, ou histoire d’un siecle de Byzance (976—1077),
texte etabli et traduit par E. Renauld, I. Paris, 1926 (далее — Psellos), p. 101. 18.
® Psellos, I, p. 117. 8—9.	.* w.	* > ..
427 Византийская цивилизация;. 1947—1991
3 Византийский временник, т. 33
33
428 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.'
на то, что это восстание, случившееся в центральный период византийской
истории, по своему значению, результатам и последствиям, может быть,
даже превосходит такие движения, как восстание Ника в январе 532 г.
или восстание в сентябре 1185 г., исследованию которых посвящена зна-
чительная специальная литература.
Особо об апрельском бунте в столице империи в 1042 г. писали лишь
Г. Шломберже 3 и более чем полустолетие спустя — Сп. Врионис 4; из
историков-марксистов специально этой проблемы до сих пор не коснулся
никто. Появление работы Сп. Вриониса — отнюдь не случайность, обус-
ловленная личными склонностями американского исследователя, а ес-
тественное следствие того внимания, которое привлечено в историографии
в течение последних- 15 лет к проблемам истории византийского города
X—XII вв. (работы М. Я. Сюзюмова, А. П. Каждана, Д. Ангелова,
Э. Франчеса, П. Тивчева, а также Э. Кирстена, Г. Г. Бека и др.). Труды
названных только что авторов, внесших значительный вклад в изучение
византийской городской проблематики, вместе с тем показали, что при
крайней скудости сохранившихся материалов поддаются восстановлению
лишь самые общие тенденции и закономерности развития городской жизни
империи; конкретные социально-экономические причины перипетий внут-
риполитической борьбы в городе на том или ином этапе истории усколь-
зают от взгляда исследователя.
Мы чаще всего констатируем результаты эволюции, а не причийы,
их обусловившие: недаром двое упомянутых выше ученых, располагая
почти одинаковой суммой .фактов, дали им прямо противоположную
оценку: Г. Шломберже назвал восстание 1042 г. «дворцовой революцией»,
а Сп. Врионис — «попыткой демократического переворота».
В подобного рода условиях исследования указанной проблемы особое
значение, на наш взгляд, приобретает изучение городских народных дви-
жений в качестве наиболее яркого и непосредственного отражения глу-
бинных социально-экономических и политических процессов, характерных
как для эпохи в целом, так и для ее критических, переломных моментов.
Мятеж — явный симптом «неблагополучия» в классовой государственной
системе, и его тщательное исследование способно пролить свет на при-
чины катаклизма.
Восстание 1042 г. в столице империи, как ни впечатляюще оно было
для современников, не являлось, однако, событием исключительным для
той эпохи: вооруженные народные выступления имели место в 1009 г.
в Бари, в 1016 г. в Херсоне, в 1028 г. в Навпакте, в 1030 г. в Месанактах,
в 1035 г. в Антиохии, в 1040 г. в Диррахии и Никополе. Кольцо городских
народных движений, вспыхнув на периферии империи, постепенно
сжималось, подбираясь к ее центру.
Мы не ставим здесь задачи рассмотрения самого хода восстания в сто-
лице, которое началось утром 19 апреля, в понедельник, и закончилось
21 апреля, в среду ®, свержением с престола императора Михаила V Ка-
3 G. Schlumberger. Une revolution de Palais en Гап 1042, a Byzance. — «Revue
des deux mondes», 15 sept. 1904, 74е annee, t. XXIII.
4 Sp. Vryonis. Byzantine ДНМОКРАТ1А and the Guilds in the Eleventh Cen-
tury. — DOP, 17, 1963.	,
3 Точная дата начала восстания и его продолжительность остаются до сих пор
не установленными. Верный себе в своей «Хронографии» Пселл и в данном случае
не называет никаких определенных дат. Согласно сообщениям Пселла, волнения в го-
роде, осада дворца, коронация Феодоры, возвращение Зои из ссылки, бегство Ми-
хаила V в Студий и его ослепление произошли в один и тот же день — «второй день
после ссылки Зои» (Psellos, I, р. 102. 15—16). Ссылка же Зои (и в этом источники еди-
нодушны) случилась в ночь на 19.IV. Следовательно, согласно Пселлу, низвержение
Михаила V и окончание восстания можно датировать 19.IV. Однако остается неясным,
что понимать под «вторым днем»: понедельник ли — «второй день» недели, 19.IV,
или вторник, 20. IV, действительно второй день после ссылки Зои, что и принимает
Г. А. Острогорский (G. Ostrogorskij. Geschichte des Byzantinischen Staates. Miinchen,
34
лафата. Основной целью нашей статьи является попытка определить место
этого события в византийской истории, вскрыть позицию, разных социаль-
ных слоев населения столицы накануне и в ходе самого восстания.
Основные сведения о восстании содержатся в сочинениях четырех его
современников: Михаила Пселла, Кекавмена, Михаила Атталиата и Ио-
анна Скилицы. Принимая во внимание некоторые разногласия между ними,
мы будем отдавать предпочтение свидетельствам Пселла — непосредствен-
ного очевидца событий.
Кратко напомним их основную канву. 18 апреля, в первое воскресенье
после пасхи, состоялось торжественное посещение храма св. Апостолов
Михаилом V. В ночь на следующий день он приказал сослать и постричь
Зою. Патриарху еще до этого было велено отправиться в свой монастырь
на Степосе (Босфор) и ждать там в понедельник императора. На другой
день, когда весть о случившемся ночью разнеслась по городу, начались
волнения. Патриарх вернулся в столицу, призывая к низвержению Миха-
ила V. Вооруженные чем попало толпы народа окружили дворец. Из
монастыря Петрий в св. Софию была доставлена опальная сестра Зои
Феодора, которую вечером патриарх венчал на царство. Михаил V вернул
Зою с Принцевых островов, однако эта мера не возымела действия на вос-
ставших. 20 апреля, после кровопролитной осады, часть дворца была
захвачена народом. На рассвете 21 апреля император вместе со своим
дядей новелиссимом Константином бежали в Студий, однако в тот же
день, во второй половине его, оба были схвачены и ослеплены. Трон ока-
зался во власти двух сестер.
Попытаемся прежде всего определить позицию наиболее близко стоя-
щей к трону столичной чиновной знати, точнее — ее верхушки, непос-
редственно входящей в высший государственный совет при императоре —
синклит. Обратимся для этого к несколько более раннему времени. На-
блюдения над составом высшей чиновной знати столицы и судьбами ее
представителей показывают, что в своем подавляющем большинстве син-
клит оказывал полную поддержку политическому курсу, проводившемуся
при Романе !!! Аргире (1028—1034) и Михаиле IV (1034—1041). В отличие
от перемен на троне в 1025, 1028, 1042 и 1057 гг., приход к власти Ми-
хаила IV, несмотря на то, что при этом был умерщвлен его предшественник,
повлек за собой наименее существенные перемены в составе правящей сто-
личной бюрократии. С 1028 вплоть до 1042 г. состав синклита оставался
относительно стабильным по сравнению с предшествующими этому периоду
годами и последующим пятнадцатилетием между 1042 и 1057 гг.
Эти наблюдения подтверждаются прямым свидетельством Пселла
о том, что Михаил IV, в отличие от других императоров, не произвел
при своем воцарении никаких перемен в составе синклита 6.
429 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
1963, S. 270). Согласно Атталиату, волнения начались 19.IV, вечером этого дня была
коронована Феодора, а осада дворца и ослепление Михаила V имели место лишь 20.IV
(Michaelis Attaliotae historia, rec. J. Bekkerus. Bonnae, 1853 (далее — Attal.), 13—17).
Детальнее прочих останавливается на хронологии Скилица: волнения и осада дворца,
согласно его данным, начались во втором часу (9 часов утра) «второго дня антипасхи»
(т. е. 19.IV: пасха была в том году 11.IV) и завершились взятием части дворца в ночь
на 21.IV. Коронация Феодоры состоялась 19.IV, ослепление же Михаила V, как прямо
пишет Скилица, произошло 21 апреля 10 индикта 6550 г. (Georgius Cedrenus. loannis
Scylitzae ope ab J. Bekkero suppletus et emendatus. Bonnae, 1838—1839 (далее — Cedr.),
П, P. 536—540). Принимая датировку последнего автора, мы все-таки обращаем вни-
мание на одно противоречие у Скилицы: он пишет о воцарении Михаила V через три
дня после смерти Михаила IV (10.XII 1041) (Cedr., II, р. 534. 15—535.1), т. е. 14.XII,
а время его царствования исчисляет в 4 месяца и 5 дней (Cedr., II, 540.20), что соот-
ветствует не 21.IV, а 19.IV. Однако это противоречие легко устранимо: продолжитель-
ность правления Михаила V Скилица исчисляет не до дня ослепления императора,
а до дня воцарения Феодоры.
* Psellos, I, р. 57.9—11.	-п	-
8$
3»
430 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Проникновение в среду столичной чиновной знати по-прежнему пред-
ставлялось в этот период пределом жизненного успеха для выходцев из
любого другого социального слоя. Более того, видимо, в это время такое
стремление было особенно сильным, так как, помимо значительного
гарантированного дохода из казны за отправление должности и ношение
почетного титула, чиновная знать обрела теперь гораздо более благоприят-
ные возможности превращения не только во владельцев пригородных
проастиев (такими владельцами большинство синклитиков были и раньше),
но и в крупных собственников поместий, расположенных в провинциях.
Отнюдь не последнюю роль в ее обогащении играли в это время также
ослабление правительственного контроля, коррупция и творимый чи-
новной знатью произвол.
В годы почти неограниченного владычества при Романе III и Ми-
хаиле IV временщика Иоанна Пафлагонянина синклит не столько уча-
ствовал в разработке правительственной политики, сколько ее санкцио-
нировал. Однако он отнюдь не был лишь парадным учреждением. Его
поддержкой дорожили: чиновная знать оставалась главной социальной
опорой режима. Пока его интересы существенно не ущемлялись, синклит
был сугубо консервативной силой — и чем более империя терпела неудач,
тем настойчивее синклит цеплялся за привычные формы правления и
прежний политический курс.
Придя к власти в середине декабря 1041 г., МихаилУ сначала осыпал
синклит милостями ’. Когда молодой император отстранил от дел своего
дядю Иоанна Орфанотрофа, доставившего ему трон, синклитики проде-
монстрировали недоверие императору, собравшись вокруг опального
временщика, однако не из сочувствия к нему, а из страха, что временщик
вновь обретет былую силу 7 8. Когда же Орфанотроф был сослан, никто
не осмелился вступиться за него — синклит немеделенно перешел на
сторону того, кто оказался сильнее 9. Смиренно склонило голову перед
Михаилом V большинство синклита и тогда, когда он стал вводить в его
состав «скифов», своих слуг и доверенных из варваров 10 11, и даже тогда,
когда он удалил и постриг свою названую мать, императрицу Зою, уза-
коненное родство с которой оправдывало его права на трон. Более того,
некоторые синклитики подхватили ложные обвинения Михаила V против
Зои; эти лица были использованы императором, по словам Пселла, «как
орудие» для влияния на народ и.
Однако определенная и достаточно активная часть синклита все-таки
осмелилась на решительные действия против императора. В речи на смерть
патриарха Михаила Кирулария Пселл говорит об этом совершенно не-
двусмысленно, называя этих синклитиков ol ev тёкес xai	12.
Усилия этой группировки, блокировавшейся с высшим белым духовен-
ством столицы, оказались чрезвычайно успешными: им удалось поднять
население столицы на открытое вооруженное восстание. Эта часть синк-
литиков участвовала и в замысле посадить на трон Феодору 13, что пред-
ставлялось им в тот момент, в разгар народного мятежа, единственным
средством спасения. Компромисс этих синклитиков с патриархом, выдви-
нувшим кандидатуру Феодоры, объяснялся тем, что они страшились быть
отстраненными вслед за Зоей от властц 14, боялись претерпеть «непред-
виденное» и утратить влияние1S. Большинство синклита, занимавшее
7 Cedr. П, р. 535.12—13; Attal., р. 11, 9—10.
8-Р«гПо», I, р. 93.16—22.
•Ibid., р. 94—95.	.-л-	-так -
10 Ibid., р. 95.11—17.
11 Ibid., р. 100.14—24.
и С. Sathas. Bibliotheca graeca medii aevi, V. Venetia — Paris, 1876, p. 322—323.
13 Attal., p. 16.4.	•	: - ио
14 Psellos, I, p. 106.2—6.
15 Attal., p. 15.3—5.	*	-.'та--- "
86
вначале выжидательную позицию, выразило полное повиновение Феодоре
лишь вечером 19 апреля, когда она была коронована в св. Софии, и участь
Михаила V была решена 16.
Компромисс, однако, был временным: кандидатура Феодоры, замешан-
ной в нескольких заговорах военной провинциальной знати против сто-
личной бюрократии, была отнюдь не желанной для синклита. Когда
страх перед трудно предвидимыми последствиями народного движения
миновал и восстание погасло, большинство синклита стало явно вновь
отдавать предпочтение Зое и обеспечило ей снова преимущество перед
сестрой 17, так как именно Зоя была символом незыблемости существую-
щего режима.
Гораздо труднее определить позицию землевладельческой провинци-
альной аристократии. Быстро усиливавшаяся в 30-х годах XI столетия,
она, однако, еще не выступила вновь после разгрома ее главных сил Ва-
силием II с оружием в руках в борьбе за власть; она сделает это лишь год
спустя (1043). Главные силы землевладельческой аристократии находились
в провинции; хотя ее видные представители имели дома и подворья в сто-
лице, их политическое влияние здесь было относительно невелико. С наи-
большим успехом они завоевывали себе приверженцев в этот период лишь
среди высших служителей церкви. Можно ли счесть случайными два обсто-
ятельства, проявившиеся в ходе апрельского восстания? Первое: именно
Феодора, вокруг которой уже в течение четырнадцати лет пыталась кон-
солидировать свои усилия провинциальная аристократия, оказалась
креатурой патриарха и его группировки. Второе: лозунг о «худородстве»
Михаила V, выкрикивавшийся восставшими 18 *, был прямым повторением
мысли, высказанной Константином Далассином, крупнейшим провинци-
альным магнатом и полководцем, в апреле 1034 г. при воцарении Михаила
IV 1в. Этот заклятый враг Пафлагонцев был выпущен из тюрьмы Ми-
хаилом V и находился в зто время в столице.
Так или иначе, но какие-то политические симпатии в столице в это
время провициальная аристократия завоевала; зти симпатии в некоторой
степени были использованы во время того движения в Константинополе
в пользу полководца Исаака Комнина, которое возникло в августе 1057 г.,
т. е. через пятнадцать лет, и которое снова возглавила церковь. Недаром
еще Михаил IV боялся популярности Константина Далассина в столице 20,
а его кандидатура в мужья Зое в 1042 г., после низвержения Михаила V,
первой была выдвинута частью синклитиков 21.
О позиции высшего церковного клира мы частично уже сказали.
Прослеживается она достаточно отчетливо, так как роль клира во главе
с патриархом была в апрельских событиях особенно существенной.
Патриаршая власть, ограниченная при Василии Болгаробойце, стала
постепенно крепнуть в правление патриарха Алексея IV Студита (1025—
1043). Во время царствования Михаила IV Алексей находился в оппози-
ции к императорскому двору. Иоанн Орфанотроф даже пытался низло-
жить Алексея Студита, чтобы самому сесть на его трон. Однако, как ни
остры порой бывали противоречия между императорским и патриаршим
престолами, Алексей IV предпочитал при Михаиле IV идти в конце кон-
цов на компромиссы, которые оказывались для него чрезвычайно выгод-
ными. После смерти патриарха в 1043 г. Константин IX Мономах распо-
рядился конфисковать 25 кентенариев* (почти тонну!) накопленного
Алексеем золота.
431 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
18 Psellos, I, р. 109.10—11.
17 Ibid., р. 116.1—8; 122.1—10; Cedr., II, р. 541.18—20.
18 Psellos, I, р. 98.13—20, 102.8—16.
18 Cedr., II, р. 507.1—5.
70 Psellos. I. р. 122.2—123.10.
71 Ibid., р. 122—123.	~ Vj .s,f V n Ч,  ' ’
37
432 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Что же касается Михаила V, то между ним и Алексеем сразу же сло-
жились враждебные отношения. В чем была причина этого, мы можем,
к сожалению, лишь предполагать. Как между патриархом и большей
частью синклита, так и между Михаилом V и синклитом Назревал кон-
фликт. Как тот, так и другой не питали симпатий к Зое. Но это не сделало
их союзниками. Напротив, накануне апрельских событий и в ходе их
патриарший клир и группировка императора составили две наиболее
враждебные по отношению друг к другу политически организованные
силы.
Любопытно, что пренебрегавший опасностью со стороны синклита
Михаил V особенно страшился патриарха. Видимо, враждебность моло-
дого императора к патриарху возникла, на почве связей последнего с Фео-
дорой, а через нее — с оппозиционной и провинциальной военной ари-
стократией. Стремясь обезглавить группировку, враждебную его планам,
Михаил V, ссылая Зою, одновременно решился и на низложение патри-
арха, как об этом сообщает Скилица 22. Согласно известию арабского ав-
тора XIII в. ибн-ал-Асира, император даже отдал приказ своим русским
и болгарским наемникам схватить и уничтожить патриарха'23. Едва узнав
о ссылке Зои, Алексей, вопреки приказу императора, вернулся в Констан-
тинополь из монастыря на Стеносе утром 19 апреля и возглавил группи-
ровку, начавшую борьбу за свержение Михаила V с престола.
События развивались очень быстро. Император вначале отнесся с пре-
небрежением к народным волнениям, сочтя нужным объяснить свои дей-
ствия только синклиту: он обвинил Зою в покушении на его жизнь 24.
Когда же он узнал, что волнения нарастают, эпарху столицы патрикию
Анастасию была вручена царская грамота для прочтения народу. Михаил V
говорил в ней о заговоре Зои й патриарха и обещал процветание народу.
Но эмиссары патриарха уже находились в толпе: раздался возглас о клят-
вопреступлении, совершенном императором против своей «матери»,
и призыв к расправе с «Калафатом». Народ бросился на эпарха и его
стражу, которые вынуждены были спасаться бегством. Толпы народа
подступили ко дворцу.
Между тем патриарх и примкнувшие к нему синклитики отправили
посланцев за Феодорой в монастырь Петрий. Вечером она была коронована
патриархом в св. Софии. Отныне только ее приказы имели силу вне им-
ператорского дворца. На ночь она осталась в резиденции патриарха.
Лишь теперь Михаил V полностью осознал размеры грозящей ему опас-
ности и распорядился о срочном возвращении Зои во дворец.
Не прекращавшаяся даже ночью осада дворца стала особенно упорной
с утра следующего дня, 20 апреля, во вторник. Именно утром этого дня,
по нашему мнению 2S *, Михаил V приказал Зое показаться на царской три-
буне Ипподрома перед разъяренным народом. В самого Михаила, когда
он пытался выходить на трибуну, из толпы летели камни. Однако появле-
ние Зои в царской диадеме не произвело желанного впечатления на осаж-
дающих. К ночи на 21 апреля часть дворца была захвачена, несмотря
на большие жертвы среди атакующих. На рассвете император и его дядя
Константин бежали морем в Студий.
Видимо, утром в среду Феодора, вопреки желанию Зои 2в, была до-
ставлена во дворец. Таким образом, патриарху и его приверженцам в этом
смысле удалось то, чего не смогли сделать вовлекавшие Феодору в свои
22 Cedr., II, р. 537.2—3.	---"
43 В. Р. Розен. Император Василий Болгаробойца. СПб., 1883, стр. 330. з:
24 Psellos, I, р. 100.10—16.
26 В источниках на этот счет нет полной ясности: Пселл относит это событие ко вре-
мени до кдронации Феодоры (ibid., р. 106.13—18), Атталиати Скилица — ко времени
после коронации (Attal., р. 17.23; Cedr., II, р. 538.1—8). г .о . i ;“•.••• s 
2" Cedr., II, р. 539.16—18.	Si 'S'	>, .и •-
38
заговоры полководцы. Но сразу же последовало и разочарование: тщетно
Алексей отстаивал преимущества прав Феодоры — синклитики, избавив-
шись от испуга, отдали предпочтение Зое 27. Не случайно через 50 дней
патриарх уклонился от венчания Зои и ее нового мужа — императора Кон-
стантина IX Мономаха. Византийские авторы не говорят, почему брако-
сочетание совершил пресвитер храма Стип 28. Армянский же современник
этих событий Аристакэс Ластивертци указывает на нарушение Зоей при
вступлении в этот брак (он был третьим) «канонических правил» 29. Тре-
тьим же этот брак был и для Константина. Это обстоятельство и было,
видимо, формальным предлогом для патриарха отказаться от участия
в церемонии бракосочетания. Подлинная же причина уклонения владыки
от этого акта заключалась, по нашему мнению, в том, что возглавляв-
шаяся им группировка была враждебной и Зое, и ее новому мужу.
Наконец, наиболее интересным и существенным нам представляется
вопрос о позиции торгово-ростовщической и ремесленной верхушки сто-
лицы накануне и в ходе восстания. Сп. Врионис, касаясь этой проблемы,
пытается выделить ремесленников и торговцев, объединенных в «цехи»,
из прочего «простого» населения столицы. Однако едва ли верно его стрем-
ление рассматривать «цехи» как социально недифференцированное целое.
Не можем мы согласиться и с утверждениями этого ученого, будто до
ссылки Зои сначала оказал поддержку Михаилу V «простой люд» столицы,
а лишь затем — «цехи» и что императора погубили его меры против Зои,
так как он попрал народные чувства привязанности к представителям
Македонской, династии 30.
Торгово-ростовщическую и ремесленную верхушку столицы состав-
ляли в это нремя, как справедливо устанавливает М. Я. Сюзюмов 31,
отнюдь не члены корпораций в целом и не только главы корпораций,
а наиболее видные представители корпораций тавулариев, аргиропратов,
трапезитов (менял) и вестиопратов, а также судовладельцы. Эти «аристо-
краты денег» были ростовщиками и откупщиками государственных налогов.
С подчиненными им ремесленниками и членами менее привилегированных
корпораций их разделяли не меньшие противоречия, чем с прочим неорга-
низованным в корпорации трудящимся населением Константинополя.
«Денежные» люди, игравшие существенную роль в экономической
жизни столицы, оказались в правление Романа III и Михаила IV в отно-
сительно более благоприятных условиях, чем в предшествующий период,
что, на наш взгляд, явствует из наблюдений за судьбой братьев Пафлагон-
цев и из проводимой одним из них — временщиком Орфанотрофом —
политики.
По крайней мере трое старших братьев, Иоанн, Константин и Геор-
гий, были сначала менялами, иначе говоря — членами богатой корпорации
трапезитов. Согласно сообщению Скилицы, это «ремесло» освоил и Ми-
хаил — будущий император 32. Уже в конце' царствования Василия II
Пафлагонцы были достаточно состоятельными в имущественном отноше-
нии людьми. Старший, Иоанн, уже тогда был вхож к императору, при-
глашавшему его на заседания узкого совета доверенных лиц, и находился
в близких отношениях с экономом св. Софии, а затем — эпархом столицы,
родовитым константинопольцем Романом.Аргиром. В 1028 г., когда Роман
стал императором, Пафлагонцы были введены во дворец. Иоанн приобрел
огромное влияние на императора и скоро превратился во всесильного
27 Psellos, I, р. 116.1—8.
28 Cedr., II, р. 542.15—18.
28 Повествование вардапета Аристакэса Ластивертци. Перевод с древнеармянского,
вступительная статья, комментарий и приложения К. Н. Юабашяна. М., 1968, стр. 78.
30 Sp. Vryonis. Op. cit., p. 299.
31 Византийская книга эпарха. Вступительная статья, перевод, комментарий
М. Я. Сюзюмова. М., 1962, стр. 36—37, 39—41, 108, 128, 141, 152 сл.
32 Cedr., II, р. 504.17—18.	-ос.-.
433 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
39
434 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
временщика. Многочисленные представители рода Пафлагонцев при
содействии Иоанна быстро упрочили свое положение, в их руки посте-
пенно попадали все более ответственные и прибыльные государственные
должности.
В 1034 г., во время воцарения одного из братьев, Михаила (IV), боль-
шинство членов рода Пафлагонцев уже принадлежали к высшей чиновной
знати. Знаменательно, однако, что в источниках нет ни одного намека
на какие-либо возникшие за 15 лет родственные связи Пафлагонцев с са-
новной византийской знатью (у трех братьев-евнухов было немало роди-
чей и с отцовской, и с материнской стороны). Они сохраняли родственные
связи с иной социальной средой, а именно с той, из которой вышли и к ко-
торой, в частности, принадлежал зять братьев Пафлагонцев Стефан
Калафат, отец Михаила V.
По нашему мнению, Стефан отнюдь не был простым ремесленником,
«конопатчиком» или «смолильщиком» судов. Пространное рассуждение на
этот счет Пселла отдает явной риторикой и является по существу из-
битым приемом византийских риторов, состоящим в обыгрывании этимо-
логического значения прозвища, в данном случае прозвища Стефана —
«Калафат» (буквально — «конопатчик») 33. Для ипата философов про-
исходить из богатой, но не причастной к высоким должностям и титулам
семьи не означало быть благородным. Мы, однако, не допускаем, чтобы
братья-трапезиты выдали свою единственную сестру Марию за простого
конопатчика Стефана Калафата. Несомненно, социальное и имуществен-
ное положение этого будущего друнгария флота во время его женитьбы
на Марии вряд ли существенно отличалось от положения ее братьев.
Сам Пселл ниже особо подчеркнул социальное равенство происхождения
Михаила V как со стороны матери, так и со стороны отца 34. Мы можем
предполагать, что Стефан был либо судовладельцем, либо подрядчиком-
предпринимателем по окончательной отделке и оснастке судов (если уж
учитывать риторическое свидетельство Пселла). По сообщению Лиут-
пранда, посетившего Константинополь столетием ранее, отнюдь не все
столичные «калафаты» были простыми кораблестроителями: их приглашал
к себе император, чтобы дать указания о деталях оснащения и вооружения
военных судов 35. И в актах XI в. «калафат» Георгий упомянут рядом
с корабельным начальством 36. Видимо, это прозвище могли носить и про-
стые «смольщики», и крупные предприниматели, бравшие подряды на
окончательную оснастку судов.
Итак, бывший управитель имуществом св. Софии, а затем эпарх сто-
лицы Роман Аргир, ’ имевший менял в течение долгого времени в числе
ближайших сотрудников, возвел их, вступив на трон, на крупнейшие
чиновные посты империи. Бывшие трапезиты, Пафлагонцы получили за-
метные должности, гражданские, военные и церковные. Укрепившись
и получив в лице Орфанотрофа высшую власть, Пафлагонцы поспешили
не только возвысить других своих родичей, но и дать возможность прочим
представителям торгово-ростовщической верхушки столицы проникать
в среду константинопольской бюрократии. Иоанн Орфанотроф ввел
практику продажи должностей, которую его младший современник
Кекавмен приравнивал к откупу налогов 37.
33 Psellos, I, р. 69—70:	'	4
« Ibid., р. 70.1—2.
38 Die Werke Liutprands von Cremona, hrsg. von J. Becker. Hannover und Leipzig,
1915, S. 150.
36 Acta et diplomata graeca medii aevi sacra et profana collecta, ed. F. Miklosich—
I. Muller, vol. V. Vindobonae, 1888, p. 7.
37 «Советы и рассказы Кекавмена (византийского полководца XI в.)». Подготовка
текста, введение, перевод и комментарий Г. Г. Литаврина. М., 1972, стр. 236—
238.
40
За десятилетний срок пребывания во дворце Пафлагонцы приобрели
огромные богатства, часть которых была попросту награблена ими из
казначейства (только у новелиссима Константина после апрельского вос-
стания таких денег было изъято до 50 кентенариев). Их дома в столице
представляли собой огромные подворья, полные всякого добра и много-
численной челяди, в том числе вооруженной. Пафлагонцы построили
и богато украсили в Константинополе множество церквей. Одновре-
менно они приобрели и богатые земельные владения в фемах Опсикий,
Пафлагония и Армениак. Часть этих поместий перешла к ним непосред-
ственно после конфискации имущества видных представителей военной
аристократии, попавших в опалу.
Упоминая о богатствах Пафлагонцев, Атталиат говорит, что они были
нажиты «несправедливостью и стенаниями бедняков» 38.
Политика, проводившаяся Орфанотрофом, отвечала интересам чинов-
ной знати и торгово-ростовщической верхушки столицы. Именно это,
по всей вероятности, имел в виду Пселл, когда писал, что Орфанотроф
благоустраивал города 39 и «никому не сделал зла» 40. Такая политика,
сопровождавшаяся ростом налогов и произволом их откупщиков, при-
водила к ухудшению положения трудовых масс городского населения.
С сожалению, нам неизвестна достаточно определенно та программа
реформ, которую, безусловно, имел юный император и к выполнению
которой он пытался приступить. Мы можем судить о ней лишь по косвенным
признакам. По всей вероятности, приговор истории, вынесенный этому
императору на основании свидетельств авторов—приверженцев синклита,
несправедлив: в историографии его часто порицают не столько за его соб-
ственный политический курс, сколько за курс его предшественников, кото-
рых он сам же частью отстранил от власти 41.
Видимо, Михаил V совсем не был ни самонадеянным юнцом, ни
капризным деспотом, ни политическим авантюристом. К решительным
действиям его вынуждали обстоятельства, но препятствия на том пути
выхода из тупика, который он искал, оказались слишком велики, а под-
готовка к их преодолению — слишком слабой. Иоанн Скилица пишет, что
Зоя усыновила Михаила, так как он казался «энергичным и знающим
дело»42. Правление Пафлагонцев было к концу 1041 г. окончательно
дискредитировано. Провинциальная аристократия снова поднимала голову;
высший клир столицы находился в оппозиции; все чаще вспыхивали вос-
стания в разных концах страны; только что с трудом было подавлено мощ-
ное народное движение в Болгарии и Северной Греции; назревал взрыв
и в столице. Раскол произошел внутри самой клики Пафлагонцев. Насту-
пил кризис бюрократического режима — и задачи его преодоления (а мо-
жет быть, и перестройки) легли на плечи молодого императора.
Совершенно закономерным в этой обстановке представляется отстра-
нение Михаилом V от дел, а затем и ссылка Орфанотрофа. Задача состояла
прежде всего в укреплении личной власти и в удалении противников своих
планов. Михаил V, как мы уже говорили, временным благоволением
успокоил синклит. Сделал он некоторые уступки и военной знати: был
освобожден из заключения Константин Далассин, а затем также и некогда
смертельно оскорбивший его отца полководец Георгий Маниак, который
в чине магистра был назначен катенаном Италии» Ко времени краткого
правления Калафата относится и начало возвышения способного полити-
435 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
38 Attal., р. 15.16.	.	>	.
38 Psellos, I, р. 65.17—19.
40 Ibid., р. 59.15.
41 См. оценку его. поступков современником: «Советы и рассказы Кекавмена»,
стр. 286--288.
42 Cedr., И, р. 534.18—19.
41
436 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
ческого деятеля, опытного правоведа и знатока финансов Константина
Лихуда, будущего патриарха.
Можно думать, что некоторые меры Михаила V были призваны про-
извести благоприятное впечатление не только на знатных неприятелей
Пафлагонцев, но. и на народные массы. Согласно свидетельству Аттали-
ата, император сурово карал обидчиков и строго соблюдал законность 43.
Беспощадно расправился он и с частью своих родственников, причем,
видимо, с большей: он повелевал лишать их имущества, смещать с постов,
ссылать, оскоплять.
Если суммировать все основные обвинения по адресу Михаила V,
о которых упоминают его современники-хронисты, то они, в сущности,
сводятся лишь к одному, которое преподносится как глубоко безнравст-
венный поступок, а именно к ссылке своей названой матери Зои, по-
дарившей ему трон. Но именно эта мера, по нашему мнению, свидетель-
ствует о серьезности планов Михаила V: Зоя как живой символ сущест-
вующего «законного» режима, на какие-то перемены в котором решился
новый император, могла в любой момент оказаться центром концентрации
враждебных, оппозиционных сил. Ее удаление для осуществления своих
планов представлялось Михаилу V совершенно необходимым.
Пселл пишет, что Михаил V задумал сместить многих из синклита,
стремясь «пользоваться защитой со стороны многих, а не немногих»,
народ же «сосватать со свободой» 44. Мы не знаем, кого здесь следует по-
нимать под «народом», о какой «свободе» идет речь, но перемены в составе
синклита, видимо, могли быть направлены только против столичной чи-
новной знати.
Для осуществления этого плана император нуждался в союзниках, в рас-
ширении своей социальной базы. Готовясь к решительному шагу, он по-
старался усилить преданность своих телохранителей и приближенных из
«скифов» и «тавроскифов» (русских), но главную опору он видел в среде
богатых торговцев и ростовщиков столицы. Именно их, на наш взгляд,
имеют в виду Пселл (атгбЛехто?	ПбХеок и ooot тт;<; ауорсиоо тирРц;
wxeioovTo) 45 и Атталиат (oi ayopat; Ttpoe^apyovte;, то ttji; a-popai; oTe<pavoipo-
pouv и apya; d-fopavopuxa?) 4®. Их мысли и «пленил» заранее император
«явными милостями»47. Они-то и устроили в воскресенье 18 апреля
пышную встречу императору на улицах города, всячески выражая ему
свою преданность. По нашему мнению, сведения источников иа этот счет
нельзя объяснить лишь тем фактом, что в обязанности глав корпораций
входило устройство празднеств и украшение улиц при выходах импера-
тора 48: они, по словам Пселла, «считали ужасным», если Михаил V сту-
пит ногой на голую почву 49 *. На них, приступая к выполнению своего
замысла, император «полностью полагался» ®°. Как говорит Атталиат,
сведущие люди, наблюдая некоторые признаки перемен в столичной
атмосфере, пришли к выводу, что «дело идет не к добру» 51.
Знаменательно, что в перечне представителей разных социальных
слоев, поднявшихся на восстание против Михаила V, ни один из источни-
ков не называет те группировки, позицию которых мы определили выше
как благоприятную для императора накануне мятежа. И напротив, Пселл '
лишь раз и только вслед за апбкехто? упоминает как доброжела-
	II <~:Н£Т? »;i у.й-.’Нга:^й лиг	а
• 43 Attal„ р. н.Н-15.	! ;	™ л-
44 Psellos, I, р. 95.8—11.	„	_ ..
« Ibid., р. 96.2—3.
« Attall., р. 12.10, 19.22—23.	: .< л ‘
47 Psellos, I, р. 96.4—7.	, *f- •.	-
48 Византийская книга эпарха, стр. 149.	‘й’,
48 Psellos, I, р. 96.2—11.	и	4
60 Ibid., р. 96.10—11.	IM- t -
ы Attal., р. 13.4—5.	t -‘.г.
42
телей Михаила V тех, кто «живет ремесленным искусством» (Pavaoowv
тё/vcov) 52. Не сначала «простой люд», а затем «цехи» выразили расположе-
ние к императору 18 апреля, как полагает Врионис, а сначала торгово-
ростовщическая верхушка столицы и лишь затем толпы народа, ослеп-
ленные торжественностью и блеском царского выхода, приветствовали
императора.
Кроме того, в результате свержения Михаила V пострадали именно те,
кто оказывал ему поддержку еще до восстания и во время него: часть
Пафлагонцев, группировавшаяся вокруг новелиссима Константина и не
подвергавшаяся репрессиям при Михаиле V, эпарх столицы Анаста-
сий и — что особенно важно — лица, правившие рынком, которые уже
вечером 19 апреля были смещены Феодорой с их должностей (ap/d; те.
еиби; Aaprtpdc xai dyopavoijiixai; artoSei^aoa) б3. Врионис колеблется, кто
были эти люди: подчиненные должностные лица эпарха или крупные
торговцы, господствовавшие на рынке м. Видимо, это были и те и другие:
главы корпораций выполняли и чиновные функции, касающиеся рынка,
и были подчинены эпарху; должностные же лица эпарха были тесно
связаны с главами корпораций, крупнейшими торговцами и трапезитами.
Весьма показательно, что первым мероприятием Зои и Феодоры после
устранения Михаила V была немедленная отмена продажи должностей,
о чем они поторопились оповестить все население страны 65. Путь менялам
и торговцам в чиновную среду был снова закрыт.
Наконец, остановимся коротко на позиции низших социальных слоев
населения столицы. В источниках они имеются в виду под собирательными
терминами Зтдлос, 6/Хо; и nokttat. Пселл лишь изредка употребляет
более точные выражения, упоминая ремесленников. Народ был главной
силой восстания, орудием низвержения Михаила V. Об отношении к нему
до восстания трудящегося населения Константинополя мы почти ничего
не знаем. Согласно точному смыслу свидетельства Атталиата, в настрое-
нии народа, вчера еще с восхищением наблюдавшего выход императора,
после ссылки Зои произошла резкая, враждебная императору перемена se.
О том же говорит и Скилица 57. Смысл сходного замечания Пселла на этот
счет можно, впрочем, понимать как указание на то, что враждебное чув-
ство к Михаилу V овладело жителями столицы лишь через сутки после
ссылки Зои 58.
Так или иначе, но большинство восставших составляли представители
беднейших слоев населения города. Были в их числе и ремесленники
(Пселл пишет, что именно «люди из эргастириев готовились на великие
дерзости» 69). Несомненно, подавляющее большинство участников мя-
тежа еще вчера или позавчера находились в толпе, приветствовавшей им-
ператора. Подобные перемены в настроении масс не представляются за-
гадочными. Недостаток источников и их специфика обусловили то, что
при исследовании налоговой системы в Византии историки говорят глав-
ным образом о податях с сельского населения страны, хотя налоговый
гнет в городах был, по всей вероятности, едва ли значительно менее
тяжелым. Об этом как раз и свидетельствуют многочисленные городские
восстания в XI в., о которых было упомянуто выше: в качестве их главной
причины современники неизменно называют тяжесть податей и произвол
при их взыскании.	.,s„ .,	 * * 83 * * * 87 88
	<•-<	’•»	ТОТ®. Ж.
Я Psellos, I, р. 96.2-4. *	'''	-
83 Attal., р. 16.22—23.	s ;	-?»- - 	-
м Sp. Vryonis. Op. cit., p. 299.	«..?•, (s
;	» Cedr., II, p. 541.4.	r
63 Attal., p. 13.	.
87 Cedr., II, p. 537.4—5.	. _
68 См. прим. 5.	'	ИкП* >-'
88 Psellos, I, p. 102.17—18.	г.- лг,? -луч	'Je -
♦а
437 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
438 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Налоги были одной из наиболее важных причин и константинополь-
ского восстания в 1042 г. Когда после ожесточенной осады и больших
потерь народ ворвался в одно из отделений Большого дворца (в «Секрет» —
видимо, ведомство геникона), он уничтожил «налоговые описи» (та;
dno-j-paipa;) 60. Известно, что не только в деревне, но и в городе
(в том числе в столице) чиновники фиска производили в целях налогооб-
ложения скрупулезную опись имущества жителей. Суда и лодки, которые
при этом подвергали тщательному обмеру для определения их вместимо-
сти и, не представляли собой, конечно, исключительного объекта внима-
ния анаграфевсов и практоров.
Озлобленное тяжелым гнетом трудовое население, обладавшее низ-
ким уровнем классового самосознания, не могло устоять перед демагогией
клира и знати и влиянием деклассированных плебейских масс. Враг был
указан предельно ясно: именно Пафлагонцы в сознании простых констан-
тинопольцев в течение многих лет олицетворяли и налоговый гнет, и про-
извол откупщиков податей, и притеснения ростовщиков-заимодавцев. Для
бедного люда города Михаил V не успел сделать ничего существенного
да, вероятно, и не собирался делать. Его расправа с частью Пафлагон-
цев не была мерой, способной удовлетворить народ: не менее корыстолю-
бивые представители этого рода получили при Михаиле V еще большую
власть и силу. Его попытки союза с торгово-ростовщическими кругами
были способны скорее обозлить, чем обнадежить, так как именно члены
этих кругов входили в число непосредственных эксплуататоров ремес-
ленников и рабочих эргастирий.
Ненависть народа обрушилась на всех представителей родственного
клана Пафлагонцев: дома их были разрушены, имущество разграблено
или уничтожено. Народ не пощадил, как специально подчеркивает Атта-
лиат этот удививший его акт слепой народной ярости, даже частные церкви,
построенные Пафлагонцами: они также подверглись грабежу и раз-
грому ®2. Восставшие освободили из тюрем заключенных, которые тот-
час бросились вместе с толпой на штурм дворца вз. Как известно, обычно
уголовных преступников в Византии IX—XI вв. предпочитали либо
казнить, либо подвергать телесным наказаниям, членовредительству,
штрафам, высылкам, но не заключать в тюрьму. Тюрьма в основном была
«привилегией» знатных политических преступников, да и то не часто
(ослепление, лишение имущества и ссылки были гораздо более обычной
карой). Вряд ли знатные заключенные, даже если они и находились
в числе освобожденных из тюрем, тотчас влились бы в ряды толпы. Напротив,,
свидетельства источников о тюрьмах в городах, переполненных в XI в.
должниками казны и частных лиц, достаточно многочисленны. Мы пола-
гаем, что именно этих лиц в первую очередь и следует усматривать среди
освобожденных народом заключенных. Это были недоимщики казны и
должники аргиропратов, менял и других состоятельных собственников
столицы.
Как указание на растерянность знати перед разбушевавшейся народной
стихией можно расценивать свидетельство Аристакэса о том, что часть
дворца и казны была захвачена восставшими уже после ослепления
Михаила V и «городское начальство смогло с трудом пресечь [действия]
толпы» ®4.	•
Подводя итог вышесказанному, мы полагаем, что восстание в Кон-
стантинополе в апреле 1042 г. было ярким выражением глубокого общего
®° Cedr., II, р. 539.8.
61 G. Rouillard. Les taxes maritimes et commerciales d’apres des actes de Patmos
et de Lavra. — «Melanges Ch. Diehl», I. Histoire. Paris, 1930, p. 279, 280.
Attal., p. 15.17—20.
®s Ibid., p. 15.9—13.
64 Повествование вардапета Аристакэса Ластивертци, стр. 78. i ... ‘
44
кризиса бюрократического режима имперской автократии. Стремление
к сохранению и упрочению всей системы традиционного правопорядка
проявляла лишь высшая чиновная бюрократия, владевшая ключевыми
позициями в государственном аппарате.
С воцарением Михаила V, решившегося на крупные перемены во внут-
ренней политике и структуре власти, вокруг трона завязалась острая
борьба, в которой друг другу противостояли три организованные полити-
ческие силы: чиновная бюрократия, символом господства которой была
императрица Зоя, подверглась одновременному натиску со стороны
двух сил, в не меньшей мере враждебных друг другу, — группировки
столичной светской знати, блокировавшейся с высшим белым духовенст-
вом и связанной с оппозиционной военной аристократией, и экономически
могущественной, но политически бесправной торгово-ростовщической
верхушки столицы. Каждая из этих трех группировок обладала значи-
тельными силами. По нашему мнению, накануне -восстания между ними
создалось равновесие. Борьба могла стать затяжной, но исход ее нельзя
было предвидеть. Ссылка Зои была первым шагом к решительным дей-
ствиям, предпринятым императором, возглавившим «аристократию денег»
на* пути к политической эмансипации. Однако этот шаг не был достаточно
подготовлен. Михаил V недооценил силы врагов и не обеспечил своей груп-
пировке поддержки или хотя бы нейтралитета трудового населения го-
рода. Предварительно осуществленные им репрессии коснулись также
не тех сил, которые организованно вышли против него на арену во время
апрельских событий: император разгромил оппозицию своим планам
внутри собственного родственного клана, представители которого, выйдя
из торгово-ростовщической среды и внедрившись в столичный аппарат
власти, оказались постепенно приверженцами традиционной системы
правопорядка. Михаил V пренебрег безгласным и послушным синклитом и,
хотя опасался оппозиции высшего духовенства, не принял достаточных
мер к изоляции и разгрому кругов, связанных с провинциальной арис-
тократией.
Неподготовленной и слабо организованной оказалась и эта группи-
ровка господствующего класса (высшее духовенство и связанная с воен-
ной аристократией часть синклита), хотя именно она проявила наибольшую
активность и именно благодаря ее руководству был свергнут Михаил V.
Плоды победы пожала постепенно пришедшая в себя и сплотившаяся
чиновная бюрократия (основная часть синклита), с которой на условиях
восстановления status quo были вынуждены пойти на компромисс и все
остальные группировки знати -столицы.
К народным массам Константинополя апеллировала также наиболее
активная часть оппозиционной императору знати во главе с патриархом.
И несмотря на то что степень вмешательства народа превзошла ее ожи-
дания, группировка патриарха сохраняла контроль над событиями вплоть
до водворения на императорском троне во дворце обеих царственных
сестер, но — только до этого момента. . . Что касается взрыва народного
гнева, то ссылка Зои была лишь поводом к нему, искусно использованным
оппозиционной императору знатью. Восстание константинопольцев было
вызвано непомерным налоговым гнетом, произволом чиновничества и при-
теснениями со стороны купцов, ростовщиков и прочих экономически
господствующих в столице кругов как титулованной, так и нетитулован-
ной знати.
В апреле 1042 г. впервые в византийской столице ярко проявилось
стремление византийского купечества, крупных предпринимателей и ро-
стовщиков выйти на политическую арену, сохранив за собой прежнее
поле деятельности и попытавшись обеспечить более благоприятные ус-
ловия именно для этой деятельности. Впервые и, кажется, в последний раз
эта тенденция нашла поддержку и даже руководство со стороны высшей им-
439 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
45
440 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
ператорской власти. Однако попытка направить ход экономического
развития столицы (а может быть, и организационно-политической струк-
туры центральной власти) в иное русло была разгромлена консерватив-
ными силами. Почти через 40 лет хозяйство Константинополя вступит
в полосу постепенного мучительного упадка. Оно окажется (чем далее,
тем более) в руках итальянского купечества, деятельность которого не
будет стеснена прокрустовым ложем имперского правопорядка.
В ходе восстания 1042 г. высшая столичная бюрократия сумела преодо-
леть глубокий кризис обеспечивавшего ее господство режима, и послед-
ствия этой победы были роковыми для всей последующей истории Ви-
зантийской империи.
Византийский временник, том XXVI
7'чЛ'	‘	5 К ;,Г
; .. ';£»< - . .
г‘ .•’ *’.	-	?;	-.у»- &1’
;	д_ , *4? ?.	Л. ,
7'  ЧН-* '* *•'- - 	ж?^._ ! ’	"
•’*•	. * г-!?-’	xF'Mt, Г*П
..? •/•»’»; ?	: г-, М*!‘ V/’ <*;	'*'
V'-”i
•	." /х Т«'лХ*1? •,
В.Д. ЛИХАЧЕВА
ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ФУНКЦИЯ БЫТОВЫХ ПРЕДМЕТОВ
В ИКОНЕ „ТРОИЦА" ГОСУДАРСТВЕННОГО ЭРМИТАЖА
(К вопросу о развитии элементов реализма
в византийской живописи)
Византийская живопись начиная со второй половины XIII в. при-
обретает все более и более жизненные черты. Человеческие фигуры объеди-
няются с архитектурными и пейзажными фонами в единое целое. В компо-
зиции отныне большое значение приобретает движение. Пространство
постепенно углубляется. Эти черты палеологовского искусства неодно-
кратно отмечались в литературе. Для темы нашей работы особенное зна-
чение имеет замечание В. Н. Лазарева, что «нередко религиозные сцены
приближаются к чисто жанровым композициям» 1.
Прямое отношение к проблеме 'появления жанра имеет бытовой фон
иконы: изображение посуды, обстановки, деталей одежды. Увеличи-
вается ли количество этих предметов в палеологовское время, полу-
чают ли они новую художественную функцию? Следует обратить внима-
ние и на то, условны ли эти бытовые элементы или взяты непосредственно
из реальной жизни.
Чтобы ответить на зти вопросы, интересно рассмотреть бытовой фон
изображений ветхозаветной троицы (т; 'Ayia Tpia?), на которых мы видим
трапезу трех путников (согласно господствующему в восточном христиан-
стве представлению — Христа и двух ангелов) в доме Авраама и Сарры.
Типичным, наиболее полным и ярким примером решения этой темы в палео-
логовском искусстве является икона «Троица» Государственного Эрми-
тажа 2. Прежде чем обратиться к ней, следует рассмотреть историю
иконографической композиции этой темы в живописи Византии и роль
в ней бытовых предметов.
Самое раннее из известных изображений ветхозаветной троицы на-
ходится в церкви Санта-Мария Маджоре в Риме (IV в.) 3. Композицию
«Троицы» в Санта-Мария Маджоре, очевидно, использовал мозаичист,
представивший зту же сцену на алтарной стене церкви Сан-Витале в Ра-
венне (VI в.) 4. В обоих этих произведениям художники трактуют тему
троицы, подчеркивая гостеприимство Авраама. Сцена дается в ряду
многочисленных эпизодов из жизни Авраама, и символика события ото-
441 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
1 В. Н. Лазарев. История византийской живописи, т. I. М., 1947, стр. 210.
2 Музейный номер J I, размер 53X35 см. Икона поступила из Государственного
Русского музея (№ 1806), до поступления в Русский, музей находилась в собрании
Н. П. Лихачева.
3 А. М a t ё j с е k. Art and Architecture in Europe. Londdn, 1960, цветная
вклейка.
4 В. И. Лазарев. История византийской,живописи, т. II. М-, 1948,.табл. 30.
442 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
240	. В. Д. ЛИХАЧЕВА	i.’ S’i'
двигается на второй план. Тема раскрывается в повествовательно-истори-
ческом аспекте. Странники сидят за столом и смотрят на Авраама, изобра-
женного в левой части сцены под раскинувшимся над ним мамврийским
дубом. Авраам подносит ангелам угощение, и они жестами выражают
ему свою признательность. В обеих композициях еще сильны античные
реминисценции, проявляющиеся особенно сильно в детальном пейзаже.
В книге Бытия 5 рассказывается, что Авраам, велев Сарре замесить
хлеба, поставил перед странниками масло, молоко и приготовленного
теленка. Далекие от натуралистической передачи византийские худож-
ники в иконографии троицы ограничивались лишь изображением по-
суды на столе.
Деревянный стол, с продольной стороны которого тесно сидят три
путника, высок, с тонкими ножками и перекладинами между ними.
В Санта-Мария Маджоре Сарра, стоящая позади Авраама, приготов-
ляет, в соответствии с библейским рассказом, за отдельным столом хлеба,
некоторые из которых уже лежат на столе перед ангелами. Этот повество-
вательный мотив незнаком более позднему искусству. На каждой столеш-
нице изображено по три предмета одинаковой формы, не связанных между
собой и введенных лишь для некоторого заполнения плоскости. Поэтому
говорить даже об элементах натюрморта здесь не приходится. При этом
следует учитывать, что появление натюрморта связано с переходом от
разрозненного изображения предметов к созданию из них единой компо-
зиции. Ее появление не зависит от пассивного изменения количества
предметов. Но художник начинает учитывать их форму, окраску и раз-
меры. Он расставляет их, согласуясь с композиционными принципами,
выбирая способы геометрической симмерии, асимметрии или простран-
ственного равновесия масс. При этом часто вводятся компоненты, несущие
объединительные функции.
В двух рассматриваемых произведениях можно видеть лишь подробную
иллюстрацию библейской легенды без обычной в более позднем искусстве
символической ее интерпретации. Бытовые детали вводятся как совершенно
необходимые при повествовательном подходе к изображению. При этом,
однако, мебель не используется в построении композиции. Она имеет вто-
ростепенное значение. Обычный для этой композиции натюрморт, как было
указано, еще отсутствует.
Л. Брейе отмечал, что сюжет ветхозаветной троицы встречается в ви-
зантийском искусстве довольно редко вплоть до XV в.® Но тема троицы
почти полностью отсутствует лишь до начала палеологовской эпохи,
т. е. до середины ХШ в.
К тем немногочисленным изображениям ветхозаветной троицы, кото-
рые созданы до палеологовского периода, относится миниатюра в гоми-
лиях Иакова Коккиновафского (парижская Национальная библиотека,
gr. 1208, XII в.) 6 7. В этой рукописи мы встречаемся уже с символической
трактовкой сюжета. На высоком троне сидят три ангела. Ангелы, распо-
ложенные сбоку, слегка повернулись и обратили свои взоры к фронтально
и торжественно сидящему центральному ангелу. Сцене придается лишь
символический характер, подчеркивающий таинство триединства бога,
поэтому отсутствует изображение трапезы, а вместе с ней Авраама и Сарры.
6 Книга Бытия, 18, 16, 8.
• L. В г ё h i е г. L’art Byzantin. Paris, 1924, p. 65.
7 Ibid., fig. 22. Как справедливо указал H. В. Малицкий («К истории композиции
ветхозаветной Троицы». Seminarium Kondakovianum, II, 1928), М. В. Алпатов («Ба
Trinite dans l’art Byzantin et I’icone de Roublev». «Echos d Orient», XXX, 1927)
ошибается, принимая за изображение «Троицы» миниатюру этой рукописи, пред-
ставляющую возвращение ангела после благовещения. , • . ,	,
ИКОНА «ТРОИЦА» ГОСУДАРСТВЕННОГО ЭРМИТАЖА
241
Но скромные бытовые подробности здесь не исчезают. Все предметы быта
имеют строго подчиненное значение. Спинка трона украшена светлой
орнаментированной занавесью. Нижняя часть сиденья покрыта богатой
резьбой по дереву. Ноги ангелов свободно и разнообразно расположены.
Позднее, в самом конце XII в., рассматриваемая нами тема была рас-
пространена в мозаиках Сицилии. Художники, изобразившие зту сцену
в Монреальском соборе 8 9 и в Палатинской капелле®, следуют в иконогра-
фии ранним произведениям Италии — Санта-Мария Маджоре в Риме и
Сан-Витале в Равенне. В восточной части южной стены Палатины изобра-
жено гостеприимство Авраама. Как и в раннеитальянских памятниках,
три странника тесно сидят по одну сторону прямоугольного стола. При-
жимая руки к груди, крайний левый ангел благодарит Авраама, стоящего
под мамврийским дубом. Легкие повороты ангелов, их непринужденные
жесты вносят в сцену разнообразие и жизненность. В этом изображении
обращенная к зрителю опора стола представляет прямоугольную доску,
сплошь покрытую богатой резьбой. Стол уставлен сосудами и чашами
с едой. Круглые хлеба, традиционно изображенные в ортогональной
проекции, напоминают хлеба Сан-Витале. В отличие от предшествую-
щих памятников здесь уже можно говорить об элементах натюрморта.
Стоящие на столе удлиненные сосуды с вытянутыми горлышками, широкие
чаши на низких ножках образуют единую живописную композицию.
Однако выделяется манера изображения хлебов, не связанных с осталь-
ными предметами, представленными в перспективной проекции. Сильный
жанровый акцент вносится тремя морковями с необрезанной зеленью,
положенными среди сосудов. Изображение овощей, включенных в компо-
зицию, в произведениях византийского искусства никогда ранее не встре-
чалось. Их появление следует связать с зарождением натюрморта.
Почти одновременная с палатинской «Троица» в Монреале вносит много
нового в иконографию бытовых деталей. Стол имеет не прямоугольную,
а сигмаобразную форму. Он покрыт скатертью, которая свисает до пола
мягкими складками. Слева виден богато украшенный мелкой резьбой
стул. В центре стола поставлена широкая чаша с головой жертвенного
тельца. Рядом — оригинальный сосуд сложной профилировки, не встре-
чающийся в это время в произведениях чисто византийского искусства.
Авраам подносит ангелам уже знакомый нам круглый хлеб, представ-
ленный ортогонально. Фронтально изображен лишь центральный ангел,
остальные слегка повернулись к нему. Они держат в руках ранее не изобра-
жавшиеся в рассматриваемой сцене тонкие посохи.
Как и в раннеитальянских произведениях, в сицилийских мозаиках
тема ветхозаветной троицы имеет повествовательный характер и еще вос-
принимается как рассказ о гостеприимстве Авраама.
Бытовые детали как в IV, так и VI в. объясняются историко-повество-
вательным характером изображения. В отличие от ранних произведений
с изображением троицы в мозаиках Сицилии уже появляются элементы
натюрморта, который окончательно сложился лишь в палеологовское
время. Разнообразие по форме и цвету .сосудов на столе, появление ово-
щей, являющихся важным объединяющим элементом, следует связать с за-
рождением натюрморта. Но предметы еще слишком разобщены и взаимно
не обусловлены, вся группа распадается на самостоятельные части и не
изменится, если прибавить или убрать одну из чаш. Одновременное вве-
дение ортогональной и перспективной проекции в изображении предметов
на столе еще сильнее подчеркивает отсутствие здесь единой композиции.
443 Византийская цивилизация.., 1947—1991 гг.
8 О. D е m u s. The Mosaics of Norman Sicily. London, 1950, pl. 103.
9 Ibid., pl. 33.	. R!,
16 Виаантийский временник, т. XXVI
444 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
242	В. Д. ЛИХАЧЕВА	J
Особенное распространение получила тема ветхозаветной троицы
в палеологовскую эпоху. Возможно, что необходимость объединения
страны после изгнания латинян, рост национального самосознания гре-
ков способствовали популярности этого сюжета, символизирующего идею
единства. Сцена троицы, трактуемая не как иллюстрация к библейской
легенде, а как повод к изображению догмата о троичности, давала возмож-
ность художнику воплотить — как и в Московской Руси XIV—XV вв.10 11 —
представление о государственном единстве. Изображение дружбы анге-
лов воспринималось как призыв к сплочению.
К палеологовскому времени относятся изображения этой темы в фре-
сковом цикле Сопочан и, в росписи Периблепты в Мистре12, две иконы
«Троицы», хранящиеся ныне в Афинах13, панагия во Флоренции14,
икона собрания Государственного Эрмитажа 1S *, миниатюры евангелия
Иверского монастыря на Афоне № 5 18 и сочинений Иоанна Кантакузина
в парижской Национальной библиотеке (gr. 1242) 17 и целый ряд других
памятников.
В 1958 г. началась расчистка фресок капеллы богоматери монастыря
Иоанна Богослова на острове Патмосе. В тимпане здесь было открыто
изображение ветхозаветной троицы 18. Афинский византолог С. Орлан-
дос 19 относит фрески к началу XIII в. Сцена троицы представляет трех
ангелов, сидящих вокруг круглого стола, являющегося композиционным
центром фрески. Симметрия произведения, подчеркнутая более крупной
фигурой среднего ангела, сохраняется и при изображении предметов на
столе. Центр стола отмечен большой чашей, наполненной пищей. Перед
каждым ангелом лежит по круглому хлебу, свернутой салфетке и прямому
ножу. Принцип чрезвычайно строгой симметрии в расположении предме-
тов является единственным связующим элементом при объединении всех
вещей, стоящих на столе. В связи с этим приходится говорить лишь о не-
которых элементах натюрморта в этой сцене.
Одним из самых ранних изображений ветхозаветной тройцы палео-
логовского времени является миниатюра Ивирской рукописи (вторая
половина XIII в.). Ангелы сидят вокруг низкого прямоугольного стола.
Стулья и подножия просты и лаконичны по форме. Фоном служит суро-
вая и строгая архитектура. Сочетание прямой перспективы в изображении
здания справа с обратной перспективой левого строения соответствует
стилю палеологовского периода. Свободные и легкие повороты фигур
крайних ангелов контрастируют с несколько выпадающей из общего
стиля торжественной фронтальной фигурой в центре. Мягко склоненные
головы боковых ангелов, их скрещивающиеся взгляды, протянутые на
столе руки объединяют всю сцену. Композиция развертывается по кругу.
Поставленные в профиль и вытянутые вперед ноги боковых ангелов со-
ставляют нижний полукруг, который продолжается вверх округлой ли-
нией крыльев и слегка опущенных голов. Центральная диагональ круга
10 Н. А. Д е м и н а. Троица Андрея Рублева. М., 1963, стр. 40.
11 G. М i 1 1 е t. La peinture du шоуеп >ge еп Jougoslayie. Paris, 1954, pl. 3(6);
B. J. БуриЬ. СопоЬани. Београд, 1963, pl. LI.
12 G. Millet. Monuments byzantins de Mistra. Paris, 1910, II, pl. 113.	'
13 A. G r a b a r. Byzantine painting. Geneva, 1953, p. 192.
14 V. L a s a r e v. Byzantine painting of the fourteenth and fifteenth centuries.
«The Burlington Magazine», 1937, CDXVII, pl. IV.
18 А. В. Бан к. Альбом «Византийское искусство». Л., 1960, табл. 108—109
16 В. Н. Лазарев. История византийской живописи, т. II, табл. 248.
17 Там же, табл. 328..
18 A. Orlandos. FreSques byzantines du monastere de Patmos. «Cahiers archeo-
logiques», XII, 1962, fig. 7.	, .	. . .
is Ibid., p. 301—302.	...
Г?АХ .	.,s ’у,.,?,	-
Рис. 1. Икона «Троица» Государственного Эрмитажа
244
В. Д. ЛИХАЧЕВА
446 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
подчеркнута прямо сидящей и несколько увеличенной по размеру фигу-
рой среднего ангела. Композиционному объединению ангелов соответ-
ствует и их внутреннее единство. Они показаны в момент тихой и как бы
безмолвной беседы, а не только трапезы, как в ранних произведениях.
Тема единства пронизывает собой, таким образом, всю композицию и Под-
чиняет себе изображение бытовых предметов. Архитектура и мебель
своими строгими и прямыми линиями также способствуют четкому и яс-
ному восприятию произведения. Разнообразные предметы на столе изо-
бражены не разрозненными, а составляют здесь, впервые в собственно
византийском искусстве, единый натюрморт.
Одним из наиболее ярких и интересных произведений позднего палео-
логовского периода является икона «Троица» музея Бенаки в Афинах 20,
относящаяся к XIV в. Изображение отличается необыкновенной тон-
костью письма. Мебель украшена богатой резьбой. Верхние части под-
ножий сплошь золотые. Мебель имеет красноватый оттенок, который в со-
четании с красно-розовыми одеяниями ангелов и ярко-красными oxap.va.Xia
придает золотистый тон всему колористическому строю. Стол, вокруг
которого свободно расположились ангелы, вытянут в длину, соответ-
ственно удлиненной форме иконы. Натюрморт на столе живописен и много-
образен. Стол покрыт белой, тонкой, почти прозрачной на сгибах ска-
тертью. Предметы, составляющие натюрморт, маленькие и изящные.
Центр отмечен золотистой, орнаментированной киноварными линиями
чашей. По размерам она несколько больше, чем богато украшенные кув-
шины с изогнутыми ручками и стеклянный графин. Среди этих предметов
лежат ножи и несколько морковей. Салфетки у ангелов такие >ке, как
в уже упомянутой миниатюре рукописи Иоанна Кантакузина и
в «Троице» Эрмитажа, речь о которой пойдет позднее. Так же как
и там, салфетка у правого ангела уже использована и скомкана. В иконе
музея Бенаки много воздуха и широты. Действие развертывается на фоне
довольно сложной, особенно в сравнении с другими композициями
«Троицы», архитектуры, которая, однако, отодвинута на второй план и
не мешает восприятию основной сцены. Среди всех остальных более стро-
гих и суровых изображений троицы в палеологовскую эпоху икона вы-
деляется своей аристократичностью, богатством и пышностью деталей,
яркостью колорита.
Еще более отчетливо черты палеологовского искусства сказываются
в превосходной иконе «Троица» собрания Государственного Эрмитажа,
которая датировалась Д. В. Айналовым 21 на основании сходства с миниа-
тюрой той же темы в рукописи Иоанна Кантакузина концом XIV в. С мне-
нием русского ученого полностью согласился в 1925 г. Ш. Диль22.
О. Вульф и М. Алпатов 23 отнесли икону к XV в., отметив ее близость
к иконе «Георгий и Димитрий» Эрмитажа. Икону «Троица» датировал
в 1928 г. А. П. Смирнов24 XV веком, при этом было подвергнуто сомнению
ее константинопольское происхождение. В. Н. Лазарев 25 относит эрми-
тажное произведение к началу XV в., указывая на особенности ее стиля,
порвавшего с живописной традицией первой половины XIV в. А. В. Банк
20 A. Grabar. Byzantine painting, р. 192.
21 Д. В. Анналов. Византийская живопись XIV столетия. Пг., 1917,
стр. 90, 91.
22 Ch. Diehl. Manuel d’art byzantin. Paris, 1923, II, p. 867.
23 O. Wulff, M. Al pa toff. Denkmaler der Ikonenmalerei. Dresden,
1925, S. 131.
24 А. П. Смирнов. Памятники византийской живописи. Л., 1928, стр. 16, 28.
25 V. L a s а г е V. Op. cit., р. 256; В. Н. Лазарев. История византийской
живописи, т. I, стр. 229.
ИКОНА «ТРОИЦА» ГОСУДАРСТВЕННОГО ЭРМИТАЖА
245
датирует памятник XIV в.2® Уточнение датировки могло бы составить
предмет особой работы, для нас же важно, что в общем все исследователи
относят икону к эпохе развитого палеологовского стиля.
На иконе изображены ангелы, сидящие за столом и беседующие друг
с другом. Авраам и Сарра подносят им угощение. Вся сцена разверты-
вается на фоне строгой и лаконичной по своим формам архитектуры. Цен-
тральная часть композиции подчинена полукругу, образуемому склонен-
ными головами ангелов, Авраама, Сарры и повторяемому в нагнувшихся
над ними деревьях. Нижняя граница полукруга создается краем иконы
и подчеркивается параллельной ему столешницей, горизонтальными пере-
кладинами стульев и подножия справа. Этот полукруг вписывается
в прямоугольник иконы, боковые края которой акцентируются вытяну-
тыми справа и слева геометрическими формами зданий.
Нижняя часть изображения кажется несколько укороченной. Это
впечатление создается не только тем, что сцена как бы резко срезается
нижним полем, к которому вплотную подходит изображение. Этому же
способствуют приземистые пропорции мебели и несколько укороченные
нижние части фигур.
Оба стула и стол в «Троице» Эрмитажа простые, даже грубые, сравни-
тельно большие по размерам. Они сбиты из широких досок и толстых
перекладин; их не украшают никакие орнаменты, никакая резьба. Когда-
то их почти сплошь покрывали довольно широкие линии шраффировок,
проведенные с большими интервалами. Ныне линии эти сохранились лишь
в левой части произведения. Эта суровость мебели, очевидно, смутила
иконописца, и он, проводя штрихи, дал несколько небрежных и еле за-
метных завитков орнамента на левом стуле.
Суровость и тяжесть мебели играют роль в художественном решении
произведения. Скамья и стол противостоят мягким драпировкам одежд,
складкам шелковых тканей на сиденьях. Мебель вносит ритм прямых
линий, которые держат всю композицию. Линии эти гармонируют со стро-
гими аскетическими лицами изображенных, контрастируют с живописным
натюрмортом на столе. Темно-коричневая окраска, которая обычно при-
менялась для мебели в течение всей истории византийского искусства,
притом не только в иконописи, но и в монументальной живописи и в ми-
ниатюре * 27, также подчинена общей задаче. Сильно вытянутому прямо-
угольному формату иконы соответствует и вытянутый в длину стол, на
широкой плоскости которого, изображенной в обратной перспективе,
расположен натюрморт. Все предметы поставлены на столе уравновешенно,
соответственно рациональному построению всем иконы. Центр натюрморта
составляет большая красно-коричневая евхаристическая чаша на низкой
ножке. Справа стоит чаша меньшего размера, зеленоватая по цвету,
а также графин и стакан. В левой части композиции — такая же зеленова-
тая чаша и кувшин без стакана. По краям стола около ангелов лежат белые
салфетки с красными полосками. Аналогичные салфетки есть в уже упо-
мянутых нами «Троице» Афинского музея и в рукописи Иоанна Кантаку-
зина. Правая салфетка во всех приведенных изображениях скомкана.
Этот мотив смятой салфетки взят непосредственйо из жизни. Он сделался
каноническим моментом, повторяющимся в ряде сцен «Троицы», но не
447 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
3> А. В. Банк. Византийское искусство, табл. 108—109. Н. Харалампус-Му-
рике (N. ХараХартсои s-М о u р I х >;. *Н параатазт cpi Xo^evias тои ’Afipaap аё pier еёхёма
Bu^avTivou Mouoeiou. «ДеХтюй тт)с ypiaTtavixijC ’apyaioXoyixijc 'ETaipeial». ’ASijvai, 1963), ИС-
ХОДЯ из поверхностного сходства с иконами «Троицы» Н арбонны и Афин, необосно-
ванно датирует икону концом XV в.
27 J. Tikkanen. Studien fiber die Farbengebung in der mittelalterlichen
Buchmalerei. Helsingfors, 1933, S. 157.
246
В. Д. ЛИХАЧЕВА

448 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
утратившим своей связи с реальной жизнью. Левая сложенная салфетка
занимает меньше места, в свободном углу стола над ней расположена вы-
тянутая рука ангела. Особенно интересна морковь, лежащая на краю
стола. Изображение овощей в сюжетных композициях произведений соб-
ственно византийского искусства появляется лишь в палеологовский
период. Они представлены в сценах «Тайной вечери»28 и «Брака в Кане»
в Митрополии в Мистре 29 и в «Тайной вечери» в Бронтохионе в Ми-
стре 30. В XIII в. овощи показаны на миниатюре «Тайной вечери» в еван-
гелии парижской Национальной библиотеки (gr. 54, л. 96 об.) 31 и во
многих других памятниках. Их появление связано с появлением натюр-
морта, и поэтому они становятся почти обязательными в сценах трапезы.
Это обычно морковь или репа, которые изображаются всегда вместе
с зелеными хвостиками 32. Они не только объединяют предметы, но и
вводят живописный элемент, контрастируя с замкнутой линией контура
сосудов.
Несомненно, что формы мебели и предметов на столе взяты непосред-
ственно из жизни. Здесь изображен стул без спинки, с перекладинами
между ножками. Он относится к типу та ахарла или та axauvia, которые
назывались так потому, что первоначально делались из тутового дерева
(tj oaxapivea). Эти скамейки существовали очень длительное время и упо-
минаются у авторов разных эпох. Сиденья стульев в «Троице» покрыты
тканью, что делалось для удобства и красоты. Такие ткани назывались
та cxafivaXia 33. Ткани эти бывали часто из шелка, центрами производства
которого были Константинополь, Пелопоннес и Фивы 34 * 36. Подножие, ко-
торое изображено на эрмитажной иконе, называлось то ummoBiov. Иногда
на такую скамейку клали подушку или ковер, а позднее — кожу. В не-
которых случаях такая скамейка имела отверстие, под которое ставилась
жаровня с углями, чтобы обогревать ноги 3®. На эрмитажной «Троице»
изображены, такие скамейки самого простого типа, т. е. без подстилок и
отверстий.
Посуда «Троицы» — керамическая, какая была обычно в бедных до-
мах, в то время как состоятельные люди ели на серебре и золоте. Но, по
свидетельству Никифора Григоры, в поздний период византийской исто-
рии «наступила такая бедность, что не было золотых и серебряных блюд и
сосудов, но некоторые деревянные и большинство — керамические» 3®.
Форма чаш и кувшина близка к красноглиняным изделиям XIII в., най-
денным во время раскопок в Херсонесе и хранящимся ныне в Государ-
ственном Эрмитаже (инвентарные номера X, 352; X, 358; X, 905;
X, 288) 37.
Итак, иконографически тема ветхозаветной троицы развивается от
ее трактовки как эпизода священной истории к чисто богословской ин-
28 G. Millet. Op. cit., II, pl. 67.
28 Ibid., pl. 78.
30 Ibid., pl. 103,	,<t'‘
,	31 Д. В. А й н а л о в. Указ, соч., табл. KXII.
82 Изображение репы или моркови в научных трактатах известно в Византии
начиная с VI в. (Венский Диоскорид; cod. Vind. men. gr. I, f. 89). См. E. Э. Л и n-
ши ц. Геопоники. M.—JI., I960, табл. 17.
33 См. Ph. Koukoules. Vie et civilisation byzantines, t. II, 1. Athenes, 1948,
p. 78—81.
34 А. П. Рудаков. Очерки византийской культуры по данным греческой
агиографии. М., 1917, стр. 147.
33 Ph. Koukoules. Op. cit., р. 81.
36 Ibid., p. 65.
37 A. JI. Якобсон. Средневековый Херсонес (XII—XIV в.). МИА, № 17,
1950, табл. XXXIII, 136; XVIII, 67; XVII, 65; XI, 49.
ИКОНА «ТРОИЦА» ГОСУДАРСТВЕННОГО ЭРМИТАЖА
247
терпретации положения о троичности божества. Однако в эстетической
интерпретации этой темы замечается склонность к усилению роли бытовых
элементов. Самая функция предметов быта иэ формально-символической
становится более реальной. Но интересно, что никакого увеличения ко-
личества бытовых предметов не происходит.
Мебель начинает играть большую роль в схеме построения. Она удер-
живает и связывает прямолинейностью своих форм отдельные закругляю-
щиеся линии и цветовые пятна композиции. Ее стиль (суровый или на-
рядный) соответствует настроению, передаваемому художником. Живо-
писный и единый, окончательно сложившийся в это время натюрморт
заполняет плоскость стола.
Из этих двух, казалось бы, противоположных изменений в иконогра-
фии и трактовке темы ветхозаветной троицы (усиление символического
значения сюжета и увеличение роли бытовых элементов) наибольшее зна-
чение для истории искусства имеет второе, отражающее более общие и
типичные явления в развитии живописи палеологовского времени. Роль
бытовых предметов усиливается не за счет увеличения их количества, а за
счет изменения их художественной функции.
Весьма возможно, что количество бытовых предметов потому не уве-
личивается в иконографии «Троицы» в палеологовский период, что этому
препятствует символическая трактовка этого сюжета. Ранневизантийская
его интерпретация как историко-биографического давала большой простор
для внесения в него бытовых элементов. Таким образом, можно предпо-
лагать, что две противоположные тенденции — одна общая, характерная
для византийского искусства палеологовского времени (стремление к жан-
ровости), и другая частная (развитие сюжета ветхозаветной троицы в сто-
рону его символической трактовки), — по-видимому, нейтрализовали друг
Друга.
Исследование других иконографических сюжетов (рождество бого-
матери, рождество Иоанна Предтечи, благовещение, успение и др.), как
нам кажется, подтвердит выводы, сделанные на примере пока только
одной иконографии «Троицы».
449 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
15—3079
Византийским временник, том 34
450 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
* г- -	-	.	-	-
'	"• к	?	•,?'	‘ f-’?
Я. Н. ЛЮБАРСКИЙ „	’	s ? .
ПСЕЛЛ В ОТНОШЕНИЯХ С СОВРЕМЕННИКАМИ ‘ й 4
1. МИХАИЛ ПСЕЛЛ И ЛЕВ ПАРАСПОНДИЛ
О могущественном временщике императрицы Феодоры Льве Параспон-
диле (Стравоспондиле) 1 сообщают почти все основные источники по исто-
рии Византии середины XI в.2 Подыскивая подходящего человека, пишет
Пселл, Феодора ошиблась в выборе и поставила управлять государствен-
ными делами «не того, кого в течение долгого времени отличали ученость
и красноречие (не намекает ли Пселл на самого себя? — Я. Л.), а чело-
века, умеющего лишь молчать и потуплять взор, не способного ни к дипло-
матическим переговорам и ни к чему другому, что характеризует полити-
ческого мужа» (Chron., II, р. 74) 3 4. Атталиат расходится в оценках
с Пселлом и говорит, что Лев принадлежал к числу людей «избранных»
(tu>v ekkoY'pov), был духовного звания (lepibptevo;) и человеком разумным
и опытным, который ввел законность и стройный порядок в государствен-
ные дела (Attal., р. 51—52). По сообщению Скилицы, синкел (далее он
назван протосинкелом) Лев прежде служил императору Михаилу IV 4 и
был возвышен Феодорой благодаря своей «многоопытности» (Cedr., р. 611).
Уже после смерти императрицы недовольные военачальники во главе
с Исааком Комнином обращаются ко Льву с просьбой быть их ходатаем
перед новым императором Михаилом Стратиотиком. Однако всесильный
временщик, «человек мрачный и неприступный», не только отказался
благожелательно рассмотреть их просьбу, но выгнал их с оскорблениями
(Cedr., р. 619—620). Этот эпизод, послуживший непосредственным пово-
дом к восстанию, объясняет ту ненависть, которую питает к временщику
мятежный Исаак Комнин. В качестве основного условия договора с импе-
ратором Михаилом, согласно Пселлу, он выставляет устранение Парас-
пондила (последнего Исаак презрительно именует «низкорослым» (ppayov
T7]V TjAlxiorv).
1 Имя Параспондпл зафиксировано Зонарой и в письмах Михаила Пселла. Страво-
спондилом называет Льва Скилица. Нет сомнений в том, что речь идет об одном и том же
лице. См. В. Bhodius. Beitrage zur Lebensgeschichte und zu den Briefen des Psellos.
Progr. Plauen, 1892, S. 19—20.
2 M. Psellos. Chronographie, ed. E. Renauld, II. Paris, 1928 (далее — Chron.),
p. 74—75, 79, 102; Michaelis Attaliotae historia, грс. I. Bekkerus. Bonn, 1853 (далее —
Attal.), p. 51—52; Georgius Cedrenus loannis Scylitzae ope ab Bekkero suppletus et emen-
date, II. Bonn, 1839 (далее — Cedr.), p. 611, 619—620. Возможно, Параспондилу
принадлежит печать синкела Льва; издана: V. Laurent. Le Corpus des sceaux de 1’empire
byzantin, t. V, 1. Paris, 1963, p. 148—149, № 217. О Льве Параспондпле см. G. Schlum-
berger. L’epopee byzantine, III. Paris, 1905, p. 759 sq.; H. Скабаланович. Византийское
государство и церковь в XI в. СПб., 1884, стр. 69 сл.
3 В «Хронографии» Пселл ни разу не называет по имени Параспондила, однако
сопоставление сообщений Пселла со свидетельствами других источников не оставляет
сомнений в том, что имеется в виду Лев.
4 По свидетельству Пселла, при Константине Мономахе Параспондил влиянием
не пользовался (Chron., II, р. 79).
72
Жизненный путь первого министра двора, естественно, не мог не пере-
сечься с карьерой первого философа Византии и важного чиновника
Михаила Пселла. Свидетельство этому, помимо «Хронографии», — неко-
торые «малые» сочинения писателя.
Пять писем Пселла непосредственно адресованы Параспондилу 5. Три
письма, а также два небольших произведения других жанров направлены
человеку, носящему титул протосинкела 6. Указание в лемме «протосин-
келу» само по себе, конечно, не означает, что произведения были обра-
щены к Параспондилу 7. Тем не менее такая адресация представляется
нам весьма вероятной по ряду внутренних признаков 8.
Кроме того, вполне возможно, что именно Льва имеет в виду Пселл
в небольшом энкомии Феодоре (Scr. min., I, р. 5), где он хвалит некоего
блюстителя законов, возвышенного императрицей 9.
Каким же образом складывались отношения между философом и мини-
стром константинопольского двора? Вскоре после смерти Константина
Мономаха (январь 1055 г.), т. е. именно тогда, когда Параспондил был
неожиданно возвышен Феодорой, принявший монашество Михаил Пселл
удалился в монастырь на горе Олимп в Малой Азии. Монастырская жизнь
тяготила философа, отношения его с монахами складывались крайне
неблагоприятно, и он воспользовался первой возможностью, чтобы поки-
нуть обитель и вернуться в Константинополь. После смерти Феодоры
(август 1056 г.) в короткое царствование Михаила Стратиотика Пселл
вновь выполняет важные государственные обязанности. Параспондил,
помогавший Михаилу прийти к власти, в это время остается первым ми-
нистром двора. Однако с воцарением Исаака Комнина их роли переме-
нились: Пселл сразу начинает пользоваться доверием нового императора,
Параспондил, видимо, попадает в опалу.
Обрисованная ситуация помогает приблизительно распределить во
времени некоторые из «малых» сочинений Пселла. Одно из писем (Bibl.
gr., V, № 118) — крик отчаяния гибнущего человека. «Смерч бедствий»,
«фракийская зима несчастий», «губительный град» совершенно измучили
451 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
5 См. С. Sathas. Bibliotheca graeca medii aevi, V, 1876 (далее — BiN. gr.), № 118;
E. Kurtz, F. Drexl. Michaelis Pselli Scripta minora, I—IL Milano, 1936—1941 (далее —
Scr. min.), II, № 72, 87, 185. Некоторые сомнения может вызвать адресация письма:
Scr. min., II, № 87. По своему содержанию и характеру оно очень напоминает серию
писем, направленных Пселлом патриарху Михаилу Кируларию (Bibl. gr., V, № 56—
59, 104, ср. № 159, 160).
® См. письма: Bibl. gr., V, № 7, 8, 9. Протосинкелу адресовано также «Слово
о добродетели протосинкела» (Доцо? ^apaxti;piC<ov той •крютоои-рхОАои арет^м. — Scr.
min., I, р. 55—59) и «К протосинкелу, попросившему рассказать о чудесах чудо-
творца Григория» (Прд4 tov TipwTOOu^xeX/.ov <x£ia>oa-vTa lOTopeioSai та вайрата той 8аира-
тоирцой Грт;7ор(ои. — Scr. min., I, р. 142—144). Последнее сочинение дошло до нас
не полностью. Сохранившийся текст представляет собой только вступление к са-
мому повествованию о чудесах — обращение к протосинкелу.
7 Н. Скабаланович справедливо указывает, что протосинкелов одновременно было
больше одного. Ученый называет четырех известных ему протосинкелов второй поло-
вины XI в. (Л. Скабаланович. Византийское государство, стр. 158). У самого Пселла
есть монодия, посвященная другому протосинкелу — эфесскому митрополиту Ники-
фору (Scr. min., I, р. 206—210). Протосинкелом был и другой адресат многих сочине-
ний Пселла — Иоанн Мавропод. О синкелах и протосинкелах в Византии см. ’ АЗцто-
Т<5ра. ’О 8есро<; t<uv <soyn.ih\a>4 ёч ты аицичиш	— EEBS, 4, 1927.
8 Укажем на некоторые основания. В Кбуоч yapaxfqpiXwv Пселл говорит о малень-
ком росте адресата произведения. (Scr. min., I, р. 59). Вспомним, что Исаак Комнин
называет Льва «низкорослым». В письме (Bibl. gr., V, № 8, р. 237) говорится о высо-
ком положении, дружбе императора и многочисленных телохранителях, которые
раньше были у протосинкела. Это последнее письмо в рукописи находится рядом
с двумя другими (Bibl. gr., V, № 7, 8), также адресованными протосинкелу; естественно,
они все были направлены одному лицу. Немаловажным обстоятельством является
также следующее: во всех этих произведениях характер адресата рисуется примерно
одними красками.
8 Ср. Л. Безобразов. Византийский государственный и политический деятель
Михаил Пселл. М., 1890, стр. 56. . ..	.
73
452 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
и опустошили душу Пселла, превратили его в камень (р. 365). Знакомый
с византийской риторикой читатель, конечно, не даст себя обмануть
красивым гиперболам.
Экзальтированные дружеские излияния и выспренные жалобы без
сомнения имеют практическую цель: Пселл ищет заступничества Пара-
спондила.
К этому (или приблизительно этому) периоду следует отнести и Хбуос
^apaxrqpiCwv. Как явствует из его содержания, Параспондил во время
написания сочинения находился на вершине власти.
Нам не известно, как отнесся Параспондил к заискиваниям Пселла,
хотя некоторый свет на это проливает одно из посланий писателя без
указания адресата, следующее в рукописи за письмами ко Льву (В1Ы.
gr., V, № 10). Загадочная риторика этого письма приобретает смысл
только в контексте тех отношений писателя и министра, о которых речь
шла выше. «По твоему совету, переданному через Лизика, — пишет
Пселл, — я затронул струну, обращаясь к душе протосинкела. . . Как
мне кажется, вопрос не неуместен. В отношении того, что я колеблюсь
между двумя образами жизни, он (протосинкел.— Я. Л.) дает основание
заключить, что ни та, ни другая часть, на которой он остановился в слове,
не неприемлема. Я знаю, что, только услышав, он отвернется, ведь та-
ково его обычное начало при всяком слове и деле. Но ты сам, овладев
магическим искусством, сведи мне луну и приблизь ее орбиту к сосуду
моего письма. . .». Туманные намеки этой части послания, с нашей точки
зрения, можно расшифровать следующим образом. По совету анонимного
адресата письма Пселл обратился с неким «не неуместным» вопросом
к Падаспондилу. Сам Пселл ведет двойной образ жизни (он — монах и
в то же время вращается при дворе 10), и протосинкел в ответном слове
(письме?) не высказал неодобрения по этому поводу. В то же время Пселл
не хочет вновь обращаться к нему, поскольку знает, что тот по своему
обыкновению, выслушав просьбу, отвернется. Поэтому Пселл хочет, чтобы
его корреспондент сам обеспечил ему милость императрицы Феодоры
(луна в византийской риторике — обычное метафорическое обозначение
императрицы).
Два письма к Параспондилу можно с уверенностью отнести ко вре-
мени, когда Пселл вернул себе былое могущество, а в опале, напротив,
находится протосинкел: «Письмо, которое ты послал святейшему пат-
риарху, — пишет Пселл, — и которое ты попросил собственноручно
передать ему, вручено, принято и уже ответ для тебя получен. До зачте-
ния я держал долгую речь о твоей святости, и патриарх выслушал и
принял мое свидетельство. Если его мнение зависит от меня, все у тебя
будет хорошо и по душе» (Scr. min., II, № 72, р. 104—105).
Ситуация, на этот раз четко выступающая из приведенного послания,
получает интересный комментарий в другом письме, помещенном в ру-
кописи перед уже приведенным 11. Пселл пишет, обращаясь к патриарху:
«Ныне узнал я моего дражайшего господина, великого архиерея и слугу
божьего. Теперь узнал я характер твоей истинно божественной души.
От строгой справедливости ты поднялся к вершинам человеколюбия.
Пришел ко мне бывший властитель (6 лоте т]уоир.еуое), пришел, проливая
слезы радости, пришел со словами благодарности, восхваляя и прослав-
ляя твою добродетель. Он жестоко порицал себя, а тебя превозносил и
представлял совершенно безвинным. . . Благодарю тебя и я за то, что ты
не оставил без последствий моей просьбы. . .» (Scr. min., II, № 71, р. 104).
10 Именно это обстоятельство было в то время причиной нападок на Пселла.
См. Chron., И, р. 78.
11 То, что письма в рукописи находятся рядом (Cod. Laurent., fol. 37v—38r), —
дополнительное и немаловажное свидетельство их взаимосвязи.
74
Не вызывает сомнений: «бывший властитель» — Лев Параспондил,
по просьбе которого Пселл с успехом выполняет миссию посредничества
между ним и патриархом.
Пикантность этой ситуации придает то обстоятельство, что Пселл
ходатайствует за Льва перед Михаилом Кируларием — бывшим главным
врагом временщика Феодоры 12.
Из другого послания (Bibl. gr., V, № 8) явствует, что его адресат
ушел в монастырь («изобилие денег и богатств ты сменил на философию,
пристрастие к низшему — на любовь к богу, многочисленную стражу —
на жизнь среди ангелов, привязанность и дружбу земного императора —
на близость к богу») (р. 237). Перемену в своей судьбе Параспондпл,
видимо, воспринимает трагически. Во всяком случае, Пселл считает
нужным утешить его: обычного человека огорчают перемены судьбы и
лишение благ, но «философский муж», каким является адресат, должен
переносить их спокойно (р. 234). Увещевания заканчиваются вполне
практическим обещанием: «Ныне я утешаю тебя на словах, но я найду
удобное время для того, чтобы как можно более искусно рассказать о тебе
могущественному нашему императору, чтобы ты получил соответствую-
щую похвалу, а он доставил тебе столько радости, сколько я похвалы»
(р. 238).
Пселл заступается за Параснондила не только перед патриархом, но
и перед императором (Исааком Комнином?).
Итак, судя по письмам, в отношениях Пселла и Параспондила можно
четко выделить два этапа — до и после воцарения Исаака Комнина.
На первом Параспондил оказывает покровительство Пселлу, на втором
их роли меняются, и уже Пселл протежирует Параспондилу 13 14.
Интерес представляют не только фактические детали, но и нравствен-
ная сторона взаимоотношений Михаила Пселла и Льва Параспондила.
О том, как относился министр к писателю, можно только догадываться
но намекам самого Пселла м. Напротив, свидетельств об отношении Пселла
к Параспондилу более чем достаточно. Частично уже приводилась оценка
Льва из «Хронографии» 15. Продолжая ее, Пселл сообщает, что искусством
красноречия тот владел только в самой малой степени, что мысли свои
выражал больше жестом, чем словом, что речь его была грубой и неот-
четливой, что окружающим он казался человеком суровым и жестким,
и никто без крайней необходимости не обращался к нему (Chron., II,
р. 74—75). Пселл недвусмысленно выражает свое отрицательное отно-
шение к характерам такого типа: «Если человек в состоянии сбросить
с себя телесную оболочку и дойти до вершин жизни духовной, то что
общего может быть у него с делами? . . . пусть он поднимется лучше на
высокую гору, пребудет там с ангелами и, озаренный высшим светом,
отдалится и отвернется от людей» (Chron., II, р. 75).
Развернутая характеристика Льва содержится и в Лбуое ^apaxT^piCmv.
Параспондил представляется там Пселлу человеком «необщительным»
453 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
12 Нельзя исключить и возможности того, что письма эти были написаны много
позднее и патриарх здесь — Константин Лихуд или даже Иоанн Ксифилин. По сообще-
нию Атталиата (Attal., р. 71), придя к власти, Константин Дука восстановил в правах
многих приближенных Михаила Стратиотика, попавших в опалу при Исааке Комнине.
Момент этот был удобен для ходатайства за Льва.
13 Среди неопубликованных писем Пселла есть одно, адресованное «монаху прото-
синкелу» (Vat. gr. 1912, f. 172—173v). По предположению П. Дарузеса, оно было адресо-
вано хартофилаку Никите (см. Р. Canart. Nouveaux inedits de Michel Psellos. — REB,
1967, p. 52). В связи с установленным нами фактом ухода Льва в монастырь уместно
выдвинуть предположение, не направлено ли было и это письмо Параспондилу.
14 См., например, Bibl. gr., V, р. 240. Но «были некогда и милетцы храбрецами,
когда ты внимал моим словам, как божественным прорицаниям, и восхищался моей
речью как простой, так и возвышенной».
Ч См. выше, стр. 73.	",t! f "{‘•’Я	нн»-
75
454 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
(dxoivu>v7]xoc). Он — из числа «твердых душой» (oraaipoi t7]v фиутр) полити-
ческих деятелей. Делами он управляет хорошо, но к изменчивым обсто-
ятельствам не приспосабливается. Отметим особо интересную деталь: Лев
«не забавляется мерзкими мифами» (отоуерш» оох ёржсиСетсп p.68<ov; видимо,
речь идет о древней поэзии) и не терпит славословий в свой адрес. На-
против, Лев богат внутренним разумом (tov evSiaSetov	хотя и не
скоро обнаруживает его перед окружающими. Под этим «внутренним ра-
зумом» надо понимать мудрость, приобретенную не в результате чтения
и занятий, а озарением свыше16.
Отношения Льва с богом носят мистический характер. Он общается
со Всевышним, не исполняя священные гимны, а возносясь к нему ду-
шой. В душе ощущает Параспондил божественную волю (Scr. min., I,
р. 57).
Такая же характеристика, с вариациями в деталях, содержится и
в иных сочинениях Пселла, которые мы с большой степенью вероятности
адресовали Параспондилу. Так, в послании, озаглавленном «Протосин-
келу, попросившему рассказать о чудесах чудотворца Григория», Пселл
обращается к Льву: «Ты, постигший божественную мудрость, презираешь
мудрость низшего порядка и считаешь мои похвалы грубыми, поскольку
можешь наслаждаться высшим славословием» (Scr. min., I, р. 143).
Здесь, как и почти во всех письмах, Пселл принимает нарочитую
позу человека земного и низменного, который обращается к существу
высшему и божественному. «Я — человек настолько земной и грубый
(уеш£т;<; хои. гсауб;), — подчеркивает Пселл в одном из посланий, — что
болезнь кажется мне болезнью, удар — ударом, рана — раной и все
остальное — тем, что оно есть по своему названию и свойствам, поскольку
я признаю знаменитое выражение Пиррона, что человек — мера всех
вещей» (Bibl. gr., V, р. 232). Напротив, Параспондил для Пселла —
образец того уже почти исчезнувшего типа людей, которые преодолели
телесную оболочку и живут в мире чистой духовности: «Знай же, доро-
гой брат, что уже давно иссяк этот род философии и я ни разу не встре-
чал среди своих современников человека, который бы жил по суровой
природе ума так, что кажется, будто у него нет тела, ныне же, впервые
встретив тебя, я восхищаюсь твоей природой. . .» (Bibl. gr., V, р. 233).
Было бы, однако, излишней поспешностью всерьез принимать все эти
возвышенные похвалы. Нередко за ними скрывается плохо замаскиро-
ванное раздражение и неприятие. Это особенно отчетливо видно из другого
письма Пселла (Bibl. gr., V, № 9). Внешне оно носит вполне тради-
ционный характер — это обычное послание с упреками в пренебреже-
нии, жалобами на отсутствие писем и т. д. Но за этой эпистолярной эти-
кетностью — сдержанное раздражение. Видимо, Лев считает, пишет
Пселл, что он «находится рядом с богом и, в то время как большинство
людей занято делами, он воспарил ввысь и общается с родом высших».
Поэтому, продолжает писатель, Лев и отказывается от общения с ним.
«Слова мои не проникают в твою душу, — заканчивает Пселл письмо, —
не стану докучать тебе, обратись к богу и беседуй с ним. . .» (Bibl. gr.,
V, № 240) 17.	. .	, „.г
16 См., например, противопоставление этих двух видов мудрости в письме Пселла
Михаилу Кируларшо (Bibl. gr.. V, р. 506 sq.).
17 То же отношение ко Льву — ирония, замаскированная панегирическими фра-
зами, — нашло отраженпе и в короткой эпиграмме, адресатом которой считал Пара-
спондила еще К. Сафа:
Синкел — приятель, но Слова.	' V
Первый — проедр, но Свода.	.. .....
Зовите его первосинкелом, л— •	' 
Как неба проедра, как друга Бога (Bibl. gr., IV, р. LXXIV).	;
7в
Образ Льва Параспондила воспроизведен Пселлом в сочинениях трех
различных жанров. Как можно было убедиться, он везде наделен при-
мерно одними и теми же чертами. Различие проступает в акцентах и оцен-
ках: внешне восторженной в Ао-уо? xaPotz"1,lP1^<uv> двойственной в письмах
и откровенно отрицательной в «Хронографии». Отношения с Параспон-
дилом — эпизод в жизни Пселла, но и в нем нашли отражение особен-
ности мироощущения византийского писателя. Восхищение Пселла «свя-
тостью» Льва — скорее всего, дань общеобязательным идеалам, нежели
искреннее чувство.
На самом деле временщик Феодоры не вызывает симпатий Пселла.
Стремление к преодолению всего телесного и земного, несовместимое
с государственной деятельностью, заставляет Параспондила пренебре-
гать светской образованностью и древней литературой, оставаться чело-
веком необщительным и суровым с окружающими. Люди такого типа
вызывают постоянное и непременное осуждение Пселла 18. Михаил Пселл
и Лев Параспондил — люди, находившиеся на разных полюсах интел-
лектуально-нравственной жизни Византии середины XI в.
Нельзя обойти молчанием и другое обстоятельство, касающееся уже
чисто человеческих свойств Пселла. «Истинный византиец», «придворный
интриган», Пселл в истории с Параспондилом явно не оправдывает всех
тех презрительных эпитетов, которыми его щедро наградили ученые
XIX—XX вв. Пселл заступается за Параспондила перед враждебными
к нему императором и патриархом даже тогда, когда Лев перестал поль-
зоваться всяким влиянием и попал в опалу.
455 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
2. МИХАИЛ ПСЕЛЛ И ДУКИ ;г.:
Связи Пселла с домом Дук длились более двух десятилетий. Помимо
императоров Константина X и Михаила VII, Пселл был близко знаком
или состоял в переписке с братом Константина кесарем Иоанном, женой
последнего Ириной, сыном Андроником, братьями Михаила VII и т. д.
В период тесного общения с Дуками деятельность Пселла как ученого,
писателя и политического деятеля достигает апогея. Его мысли и чувства
не могли не найти отражения в письмах к Дукам и в произведениях,
им посвященным.
Еще при Константине IX Мономахе Пселл находился в дружбе с буду-
щим императором Константином X, восхищавшимся красноречием писа-
теля (Chron., II, р. 141 sq.) 19. Не случайно поэтому Пселл играет одну
из первых ролей в интриге, в результате которой Константин Дука полу-
чает власть из рук умирающего Исаака Комнина 20 * *.
О своем положении при дворе получившего скипетр Константина X
Пселл говорит взахлеб; император необыкновенно любит писателя
(Chron., II, р. 135, 143—144, 155), возвышает его над всеми придворными
(Chron., II, р. 139). Пселл ободряет, утешает императора, разделяет

18 Характер изображения Параспондила и, особенно, сознательно занятая Псел-
лом позиция в отношении этого человека (внешнее восхищение при внутреннем неприя-
тии) чрезвычайно напоминают обрисовку другого героя писем и иных сочинений
писателя — знаменитого патриарха Михаила Кирулария. См. Я. Любарский. Ми-
хаил Пселл и Михаил Кируларий. — «КПо», 54, 1972.
18 Пселл сообщает, что расхваливал Дука перед императором Константином IX
и выпрашивал для него милости. Факты эти подвергает безосновательному сомнению
П. Иоанну (Р. Joannou. Psellos et le Monastere Ta NapooG. — BZ, 44, 1951, S. 286). Однако
его ссылка на Скилицу и Атталиата (ibid., S. 286, Anm. 8) не имеет отношения к делу.
80 Подробней об этом см.: II. Скабаланог-ич. Византийское государство и церковь
в XI в. СПб., 1884, стр. 89.
77
456 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
с ним опасности и ставит себе в особую заслугу то, что «привел ему пат-
риарха» 21.
С неменыпей патетикой рассказывает Пселл и о горячей любви к нему
его воспитанника Михаила VII (Chron., II, р. 176—177). Утверждение
писателя поддерживается словами Анны Комниной, согласно которой
Михаил Дука и его братья, хотя и любили Иоанна Итала, тем не менее
отдавали предпочтение Пселлу. Ипат философ со своим учеником Ита-
лом устраивал ученые диспуты перед просвещенными монархами (Alex.,
V, 8). Видимо, при дворе Михаила Пселл играл роль секретаря и при-
ближенного философаг2. При Михаиле Пселл находился, во всяком
случае, до 1075 г. О дальнейшей судьбе писателя сведений не сохра-
нилось 23~24.
Итак, несмотря на периоды временного охлаждения, Пселл находился
в фаворе как у Константина, так и у Михаила Дук.
Как воспринимал Пселл этих императоров и их политику?
Выявление истинного отношения писателя в данном случае могло бы
показаться безнадежным занятием, поскольку «Хронография» создава-
лась во время правления Михаила, и портреты царственных отца и сына
должны были закономерно превратиться в панегирические стандарты.
Так это и произошло в действительности, однако энкомиастическое клише
здесь, как и нередко, составляет только контуры изображения, на кото-
рые наносятся краски и тона в соответствии с реальными свойствами
натуры и авторского к ней отношения.
При всех оттенках и небольших различиях образы Константина и
Михаила в «Хронографии» представляют собой разновидности одного
“ Chron., II, р. 144. Пселл имеет в виду свое предложение избрать патриархом
вместо умершего в 1063 г. Лихуда Иоанна Кспфилина (ср. Bibl. gr., IV, р. 447). Отказы-
вается доверять этим сообщениям Пселла П. Иоанну (Р. Joannou. Op. cit., S. 286).
Писатель, по его мнению, обманулся в своих ожиданиях, ибо Константин Лихуд
якобы возбудил против него процесс в связи с тем, что Пселл-монах ведет светский
образ жизни. В результате он должен был отправиться в монастырь, из которого
освободился только после смерти Лихуда. Ограничиваясь простыми ссылками, Иоанну
никак не интерпретирует часто весьма туманный текст сочинений Пселла. Из сообще-
ний Пселла, на которые опирается ученый, следует только, что в какой-то период
Лихуду поступали наветы на писателя (Scr. min., II, р. 295), что он исполняет роль
заступника за обитель Та Лароой (Scr. min., II, р. 150), что жизнь среди необразован-
ных монахов ему претит (Bibl. gr., V, р. 373) и т. д. Произведения, откуда извлечены
эти сведения, лишены хронологических указаний и пока не могут быть привязаны
к какому-то определенному времени. У нас нет также оснований, вслед за П. Безобра-
зовым (77. Безобразов. Византийский писатель и государственный деятель Михаил
Пселл. М., 1890, стр. 100 сл.) считать, что у Пселла был серьезный конфликт с импера-
тором. Письма к кесарю Иоанну, на которые ссылается ученый, действительно содер-
жат жалобы на охлаждение к писателю Константина. Однако читатель, знакомый
с византийской риторикой и эпистолографическим каноном, легко может себе предста-
вить, что основанием для этих жалоб был какой-нибудь и вовсе малозначительный слу-
чай. Что касается писем к некоему Псифе, где выражается желание бежать из города
(Bibl. gr., V, р. 490—493), то они не поддаются датировке и потому не могут быть дока-
зательными. Тем более нет данных, как это делается в «Истории Византии», утверждать,
что «к концу царствования Константина Пселл был отстранен от управления государ-
ством и потерял расположение василевса. . .» («История Византии», т. II. М., 1967,
стр. 282).
24 Большинство современных биографов Пселла полагают, что вскоре после воца-
рения Михаила философ попал в опалу, и говорят даже о «неблагодарности» императора,
«несбывшихся надеждах» Пселла и т. д. (см. В. Rhodius. Beitrage. . ., S. 10; Ch. Zeruos.
Un philosophe neoplatonicien du XIе siecle Michel Psellos. Paris, 1920, p. 74; E. Renauld.
Psellos. Chronographie, p. XVI и др.). Основанием для таких утверждений являются
сообщения источников о возвышении Никифорицы, отстранившего прочих фаворитов
Михаила (Attal., р. 182; Zon., Ill, р. 708). Однако источники говорят лишь о том, что
Никифорица сменил у кормила государства возвышенного ранее митрополита Иоанна
Сидского и оттеснил кесаря Иоанна Дуку. Видимо, Пселл с самого начала нового
царствования не играл активной политической роли (первым министром был митропо-
лит сидский!), а удовольствовался функциями ученого наставника и советника.
м-24 Вопрос о дальнейшей судьбе Пселла и о дате его смерти — спорный. См. Я. Лю-
барский. Михаил Пселл. Личность и мировоззрение. — ВВ, 30, 1969, стр. 75, прим.12.
78
типа. Прежде всего, и тот и другой — преданы наукам. Константин, сам
будучи не слишком большим знатоком философии и риторики, мало чем
отличался от философов и риторов (II, р. 139) и был страстным любителем
наук. Михаил же не только читал книги по всем наукам и познакомился
со всеми видами «мудрости», но и сам пробовал свои силы в литературном
творчестве (II, р. 174 sq.). Оба императора благочестивы и скромны.
Благочестием Константин превосходил всех прочих императоров (II,
р. 140). Еще до восшествия на престол он предпочитал замкнутую жизнь
и презрительно относился к блестящим должностям (II, р. 135), стремился
к божественному знанию (II, р. 150). Михаил краснел от всякого нескром-
ного слова (II, р. 174) и даже внешне был похож на пожилого настав-
ника или педагога (II, р. 175). Как отец, так и сын в избытке обладают
традиционной царской <pikav8p«mia, они чрезвычайно милостивы и благорас-
положены к подданным (II, р. 140, 175), беспредельно любят своих род-
ственников и близких (II, р. 147—148, 177). Их правление — образец
умеренности и справедливости.
Этот портрет Константина и Михаила нельзя рассматривать только
как проявление рядового византийского сервилизма. В характеристиках
императоров обнаруживается тот идеал василевса, который вынашивал
Пселл и, видимо, какая-то часть константинопольской интеллигенции
того времени. Император излишне активный (особенно в области внешней
политики) вызывает осторожное недоверие, а то и прямую враждебность
писателя. Исаак Комнин — отношение Пселла к нему очень почтитель-
ное, хотя и с долей иронии 25 — испортил все свои благие начинания
излишней поспешностью и нетерпением. Роман Диоген совершал походы
на турок из-за «спеси», и его наглость с каждым разом увеличивалась.
Напротив, император — покровитель наук, знающий чувство меры,
скромный, добрый и милостивый к подданным (мы отвлекаемся от вопроса,
насколько соответствовали эти характеристики реальным качествам про-
тотипов), восхищает Пселла 2в.
Можно утверждать и большее: Пселл не только восторгался этими —
реальными или мнимыми — свойствами Константина и Михаила, но и
старался, особенно во втором случае, активно участвовать в их форми-
ровании.
Несколько сочинений Пселла обращены к императорам Дукам или
написаны от их имени. Бедные фактическими деталями, они представ-
ляют минимальную ценность в качестве исторического источника, но тон
и общая направленность некоторых из них характерны для идейной пози-
ции автора 27. Особенно относится это к сочинениям, обращенным к Ми-
хаилу. Наставник молодого Дуки, Пселл лепит его образ в соответствии
со своими представлениями об идеальном императоре.
__________
86 См. нашу статью: «Исторический герой в «Хронографии» Михаила Пселла». —
ВВ, 33, 1972, стр. 101 сл.
26 Большинство этих черт сочувственно подчеркиваются Пселлом в портретах
других «положительных» императоров. См. там же.
27 Некоторые из этих сочинений адресованы в рукописи «императору Дуке».
Встает вопрос, какому из двух Дук — Константину или Михаилу — были они направ-
лены. Из числа этих спорных произведений к Константину, по нашему мнению, сле-
дует отнести: а) письмо Scr. min., II, № 29. Основание: Пселл обращается к адре-
сату со следующими словами: «Ты противостоишь арабам, воюешь с персидским
воинством, обуздываешь дерзость варваров, затем обращаешься на Запад или, скорее,
в одно и то же время переплываешь Евфрат и мужественно проплываешь Истр» (р. 42).
Если отвлечься от риторических гипербол, речь идет, видимо, о ситуации 1064/65 г.,
когда империя подверглась почти одновременному натиску сельджуков и перешедших
Дунай узов. Наступление последних было остановлено неожиданно разразившейся
эпидемией; б) речь Scr. min., I, р. 38—41. Основание: в речи говорится об избавлении
от варварских полчищ на западе, погубленных «невидимыми небесными стрелами».
Скорее всего, это намек на неожиданную гибель узов от эпидемии (см. выше). Инте-
ресно, что в речи в том же контексте, что и в «Хронографии», император сравнивается
457 Византийская цивилизация... 1947_1991
79
458 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Несколько крупных ученых сочинений, адресованных Михаилу, пред-
ставляют собой настоящие «императорские университеты» — свод знаний,
необходимых правителю в области теологии, натурфилософии, географии,
духовного и светского законодательства и т. д. Впечатляют прежде всего
объем и энпиклопедичность сведений, которые обрушивает философ на
голову молодого императора * 28. Пселл преподносит Михаилу тот синтез
христианской и античной образованности, к которому стремился всю
жизнь 29. Нельзя, однако, не- видеть, что Пселл формирует иэ Михаила
государя по преимуществу христианского. Страстный защитник и тол-
кователь Платона, Аристотеля и других древних мыслителей, он состав-
ляет для ученика толкования на псалмы (Scr. min., I, р. 372 —388, 411 —
414). Знаменательно при этом, что философ, оставаясь верным себе, ука-
зывает царственному ученику не только на духовные, по и на эстетические
ценности псалмов, как бы уравнивая в этом отношении христианскую
и античную литературы 30 31. В том же толковании на псалмы Пселл делает
любопытный выпад против тех, кто «превозносит эллинскую мудрость»
и пренебрегает христианской (Scr. min., I, р. 373). Пафос прежнего,
молодого Пселла был направлен в противоположную сторону — он защи-
щал светскую (в его представлении — античную) образованность от
христианского обскурантизма зХ. Причину такой «перемены фронта», ве-
роятно, нужно видеть в «воспитательных» соображениях философа. Воз-
можно также, этот выпад имеет и вполне конкретного адресата. На эти
годы приходится уже расцвет деятельности Итала, позже осужденного
за следование «эллинским учениям». По сообщению Анны Комниной,
Пселл выступал с ним в диспутах перед императорскими особами 32.
Появление радикального оппонента, как это обычно бывает, должно было
по «принципу отталкивания» привести Пселла к более консервативной
позиции.
с Моисеем (Chron., II, р. 149). Кроме того, в этом произведении говорится о детях
(во множественном числе) императора. У Константина было семеро детей, у Михаила
только один сын.
К Михаилу, видимо, следует отнести: а) письмо Bibl. gr., V, № 104. Основание:
посылая в дар императору рыб, Пселл пишет: «Пусть ест их лев, вместе с ним львенок
и к тому же львица». Обращаясь к многодетному Константину, Пселл должен был бы
писать о «львятах». П. Иоанну без объяснений атрибупрует это письмо Константину
(Р. Joannou. Op. cit., S. 288, Anm. 3); б) одну из речей, не имеющую в рукописи ника-
кого заглавия (Scr. min., I, р. 33—37). Д. Полемис ошибочно атрибуировал ее Констан-
тину (D. Polemis. The Doukai. London, 1968, p. 33). Основание: в речи, обращенной
к императору, несколько раз отмечается молодость адресата. Ни один из императоров —
современников Пселла, кроме Михаила VII, не вступал на престол в юные годы. Юность
Михаила подчеркивается и в других случаях (Scr. min., I, р. 351). Ряд произведений
интуитивно относятся издателями и исследователями то к Константину, то к Михаилу.
Мы не считаем возможным опираться на них.
28 Эти сочиненпя в большинстве своем опубликованы в PG, t. 122, некоторые
остаются пока в рукописи. Список произведений, связанных с именем Михаила,
см. D. Polemis. The Doukai, р. 44. Полемис упустил только Oblatio nomocanonis. —
PG, t. 122, col. 919 sq.
28 См., например, заключительное рассуждение AiSaaxaXta	— самого
значительного из «наставительных» сочинений Пселла, обращенных к Михаилу (Mi-
chael Psellus. De omnifaria doctrina. Utrecht, 1948, p. 99).
30 Пселл считает необходимым познать в псалмах «их гармонию и прелесть»
(та; apfxovia? . . . та; уарfта;. — Scr. min. I, р. 372f. Процесс эстетизации христианства
вообще характерен для XI в. Практически он проявился, например, в творчестве Хри-
стофора Митиленского, для которого античные и христианские образы совершенно
на равных правах становятся предметом эстетического любования. Теоретически его
выразил Пселл, который, к примеру, защищал преимущество христианских филосо-
фов по сравнению с образцовыми античными риторами. См. начало сочинения «О стиле
Григория Богослова, Василия Великого Хрисостома и Григория Нисского» (De орег.
daem., р. 124 sq.).
31 По этому поводу Пселл делает целый ряд полемических замечаний в других
своих сочинениях. См. Я. Любарский. Михаил Пселл. Личность и мировоззрение.
32 См. выше, стр. 79.
80
Характерны и те этические принципы, в которых Пселл старается
утвердить Михаила. В речах, обращенных к молодому императору, как,
впрочем, и в «Хронографии», о чем шла речь выше, Пселл подчеркивает
христианские добродетели своего воспитанника: человеколюбие (<pika-
х^роин'а), кротость (прабт-q;), скромность (^oppoauvvj), справедливость (Sixaioouv-q)
и т. п.33 Все эти свойства, без сомнения, входят в традиционный набор
императорских арата:, однако в других случаях у Пселла они — равно-
правные детали в мозаике из добродетелей, составляющих облик превоз-
носимого василевса 34. В изображении Михаила они — главные и доми-
нирующие качества. В речи, составленной от имени молодого Дуки по
случаю начала поста и явно отражающей представления самого Пселла
о принципах идеального правления, говорится об «отеческом благоволе-
нии» Михаила к подданным. Другие императоры, чтобы сохранить соб-
ственное достоинство, говорят свысока (ё£ ифт]Хотгроо <рро^7;рата^), юный
Михаил, напротив, готов считать своих — старших по возрасту слуша-
телей— отцами. Он не собирается управлять единодержавно, а рассчи-
тывает на помощь и совет приближенных, обещает им безграничные ми-
лости и т. д. (Scr. min., I, р. 351—355).
Наиболее концентрированным выражением взглядов Пселла на прин-
ципы царствования Михаила является та сохранившаяся без заглавия
речь, которую мы с весьма большой долей вероятности отнесли к моло-
дому Дуке 35.
В заслугу императору прежде всего ставится его отношение к наукам
и ученым (Aoyoi xai Хоу:'м). Прежде они находились в пренебрежении, и
ворота дворца были широко открыты лишь для податей, ныне же сама
мудрость, воплотившаяся в императоре, призывает к себе своих питомцев,
и отовсюду стекаются хороводы мудрецов. Далее Дука восхваляется за
«ангельскую» жизнь, остроту ума, милостивое отношение к подданным
и, главное, кротость (лрабтт]?). С особым сочувствием подчеркивается
отвращение императора к войне: «Я уже не говорю о том безумии, кото-
рое называют „делами Арея“, ибо ты не скор на убийство и не находишь
удовольствия в потоках крови».
Знаменательно в этом отношении и другое письмо (Scr. min., II, № 188),
которое с одинаковыми основаниями могло бы быть адресовано как Кон-
стантину, так и Михаилу Дуке. Император просил философа растолковать
ему смысл изображения и надписи па «камне». Пселл объясняет изобра-
жение как сцену Одиссея у Кирки, расшифровывает надпись и со свой-
ственной византийцам склонностью к аллегориям выводит неожиданную
мораль: «Ты же будь более склонным к миру, чем к войне» (оо £ё р.о: е:т;с
eip7]vtx(UTepo; pakXov т, pa^iputspo;) (р. 209). Б последнем случае — прямое
побуждение, «подталкивание» императора к мирной политике.
В отношениях Пселла с отцом и сыном Дуками как будто встречается
та редкая в истории ситуация, когда извечная проблема «поэта и царя»
находит положительное решение: писатель не только принят и признан
при дворе, но его идеальные представления, по-видимому, получают
воплощение в политике и самом облике ученых и «милостивых» импера-
торов.
Однако на деле альянс писатель — василевсы был далек от той идил-
лии, которая царит в сочинениях ПсеЛла. /Атмосфера 60-х и особенно
38 Характерно в этом отношении письмо: Scr. min., I, р. 42—44. В письме выра-
жается радость по поводу того, что император, поверивший было клеветникам, вновь
милостиво относится к Пселлу, и содержится также интересный намек на какой-то
мятеж, который подняли против императора «отпрыски негодяев». Михаил одолевает
врагов, заверяет автор, поскольку за него «закованные в железо и вооруженные ката-
фракты» (р. 43—44). На что намекает писатель, неясно.
34 Ср., например, изображение Константина Мономаха в посвященных ему энко-
миях: Bibl. gr., V, р. 106 sq.; 117 sq. Scr. min., I, p. 6 sq., 12 sq.
88 См. выше, прим. 27.
6 Византийский временник, т. 34	” gj
459 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
460 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
70-х годов — атмосфера кануна краха. «Варварское» кольцо все туже
стягивается вокруг империи, уже не способной оказать сопротив-
ление.
Б этой ситуации пселловский идеал монарха имел мало шансов стать
популярным. Скорее наоборот. Источники по истории того времени недо-
брожелательны к методам управления Константина и решительно осуждают
Михаила. Суть обвинений сводится к слабости, бездеятельности импера-
торов, их пристрастии к судебным разбирательствам и софистическим
упражнениям, скупости и пренебрежении к военному делу 36. Атталиат,
как и последующие историки XII в., прямо противореча Пселлу, противо-
поставляет Константину и Михаилу «сильных» василевсов — Исаака
Комнина, Романа Диогена, позже Вотаниата, способных вывести из ту-
пика государство 37. Говоря о Константине, Атталиат не столько нападает
на самого царя, сколько на его дурных советников. Можно даже пред-
положить, что в одном случае речь прямо идет о Пселле или близких
к нему людях. Константина, пишет историк, хвалили за благочестие,
благотворительность, незлобивость и т. и., но порицали за то, что он
оказывал благодеяния «тому, кто и так имел их, и тем немногим, кто льнул
к нему или находился у него в милости». И немного далее: в дурных
делах винили не природу императора, а испорченность некоторых людей
и суетливые увещевания (итакрворсй; Si tivwv xai •napatveaea>$ cpiXoTcpayiiovoi;)
(Attal., p. 76 sq.).
Если Атталиат не называет Пселла по имени, то другой историк того
времени, Продолжатель Скилицы, делает это, не задумываясь: Михаил,
пишет анонимный автор, занимался игрушками и детскими забавами,
поскольку ипат философов Константин Пселл сделал его негодным и
неспособным ни к какому делу» (Cedr., II, р. 706). В другом случае тот же
автор пишет: «В то время, как на императорском троне нужен был чело-
век распорядительный и мужественный, Михаил предавался пустым и бес-
полезным литературным забавам, непрерывно сочинял ямбы и анапесты,
хотя ни капли не владел искусством, и погубил порядок, обманутый и
завлеченный ипатом философов» (Cedr., II, р. 725).
В обоих отрывках речь идет об одном и том же — ученых занятиях
Пселла со своим воспитанником. То, что составляло предмет наибольшей
гордости писателя, резко осуждается его современником 38. Обе цитаты
находятся в тех частях сочинения Продолжателя Скилицы, которые пред-
ставляют собой близкий к тексту пересказ Атталиата и буквально «втис-
нуты» между фразами последнего. Они явно принадлежат самому аноним-
ному историку, который и в других местах снабжает заимствованные
38 Особенно категоричен, главным образом в отношении Михаила, Атталиат
(Attal., р. 76—77, 182, 184, 187, 208, 211, 212). Продолжатель Скилицы, пересказываю-
щий Атталиата, а вслед за ним и Зонара в большинстве случаев воспроизводят эти
обвинения. К той же традиции примыкают Манасси (С. Manassis breviarium historiae
metricum, rec. I. 'Bekkerus. Bonn, 1837, 6620 sq.) и Скутариот (Bibl. gr., VII, p. 169).
37 В научной литературе обычно говорится о двух группировках, ожесточенно
боровшихся в то время за власть, противоположные интересы которых выразили с од-
ной стороны Пселл, с другой — Атталиат. Н. Скабаланоаич (Указ, соч., стр. 94) назы-
вает их «патриотами» и «антипатриотами». Г. Острогорский говорит о столичной чинов-
ной знати и военной аристократии (G. Ostrogorsky. Gpschichte des byzantinischen Staates.
Miinchen, 1952, S. 271), нередко отождествляемой с провинциальной знатью («История
Византин», т. II, стр. 282). Это справедливо только в самом общем виде. На деле ситуа-
ция, видимо, была много сложней. Достаточно сказать, что сами Дуки были выходцами
из провинциальной знати, а Константин даже участвовал в восстании Исаака Комнина,
Что касается «антипатриота» Пселла, то сам он себя несколько раз называет «ромейским
патриотом» (ipikopopalos), считает необходимым, чтобы императоры, наряду с синклити-
ками и народом, заботились о воинском сословии (Chron., II, р. 83), и даже Констан-
тина упрекнул в пренебрежении к военному делу (Chron., II, р. 146).
38 Согласно предположению Г. Г. Литаврина, отрицательное отношение к Пселлу
и его роли при дворе Михаила VII высказал и другой автор того времени — Кекавмен
(«Советы и рассназы Кекавмена». М., 1972, стр. 71).	_ .... ..
82
сообщения собственным комментарием 39. Видимо, неизвестный нам исто-
рик (если это только не сам Скилица) принадлежал к числу ярых врагов
Пселла.
Эта антипселловская линия продолжается и в историографии XII в.
Умный и трезвый Зонара, безжалостно сокращая в своем повествовании
Продолжателя Скилицы, тем не мерее считает нужным оставить оба вы-
пада против Пселла (Zon., Ill, р. 708, 714). Более того, первая инвектива
значительно расширяется им. Много подробней Продолжателя Скилицы
повествует Зонара о предметах занятий Пселла со своим учеником, упо-
миная литературу, риторику, грамматику, философию, историю (прак-
тически он перечисляет почти весь круг интересов императорского на-
ставника), и прибавляет, что Михаил ко всему этому способностей не
имел, а на остальное и вовсе не обращал внимания.
В глазах по крайней мере двух писателей той эпохи отношения Пселла
с царственными Дуками, и главным образом Михаилом, приобретали
трагически-фарсовый оттенок. В какой-то степени они и были такими:
ученый «пир» Пселла с императорами явно приходился на время
«чумы».
Особые отношения связывали Пселла с братом Константина X кеса-
рем Иоанном. На протяжении двух десятилетий (от начала царствования
Константина до воцарения Алексея Комнина) Иоанн играл самую актив-
ную роль в политических событиях и дворцовых интригах, его имя по-
стоянно мелькает в источниках по истории того времени. Внимание,
которое уделяли этому деятелю новые исследователи40, избавляет нас
от необходимости восстанавливать жизненный путь и карьеру Иоанна 41.
Фигура кесаря неоднократно появляется на страницах «Хроногра-
фии» 42, а в конце этого сочинения содержится его развернутая характе-
ристика (Chron., II, р. 180—182). Как и всегда, имея дело с византий-
скими панегириками, следует обратить внимание на акценты и осторожно
отделить энкомиастическое клише от деталей, отражающих действитель-
ные черты описываемого лица или индивидуальное отношение к нему
автора. В полном соответствии с риторическим стандартом кесарь изобра-
жен как человек, украшенный разумом и величием духа; он искусен
в делах, обладает прекрасным нравом и душевными добродетелями, ост-
рый ум сочетается в нем с кротостью и незлобивостью. В военном ис-
кусстве он превзошел прославленных древних кесарей, серьезные заня-
тия сочетал с развлечениями и во всем умел соблюдать меру. Последнее,
впрочем, не относится к охоте, которой Иоанн увлекался без удержу.
На досуге, помимо охоты, кесарь занимался чтением книг. «Во всем он
превосходил всех», — заканчивает свою характеристику Пселл.
461 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
39 См. Е. Tsolakis. 'Н cuve/eta ypovoffacpias той ’Iwdwou ЕхиМтот; (Joannes
Skylitzes continuatus). BeaaaXovlxij, 1968, аеХ. 84—87.
40 См. G. Koilias. '0 xaioap ’Iioavvi)? Дойха? avxifpacpeus той Cod. Par. 2009. —
EEBE, 14, 1938; B. Leib. Jean Doukas.— AB, 68, 1950; D. Polemis. The Doukai,
p. 34—41.
41 Напомним только основные этапы жизни кесаря. Иоанн получил достоинство ке-
саря после воцарения брата. О его деятельности при Константине почти ничего неиз-
вестно. Роман Диоген отнесся к Иоанну с подозрецдем и выслал его из Константино-
поля. Вызванный в столицу после поражения 1071 г. при Манцикерте, кесарь развивает
бурную политическую деятельность, стремясь возвести на престол племянника Михаила.
После его воцарения Иоанн, однако, был вытеснен новым фаворитом Никифорицей и
вынужден вновь оставить Константинополь. В 1073 г. он вместе с сыном Андроником
участвует в походе против Руселя, попадает в плен, и Русель провозглашает его импе-
ратором. Выкупленный из плена Михаилом, Иоанн принимает постриг. В 1081 г. кесарь
примыкает к восстанию Алексея Комнина. После этого его имя исчезает со страниц
исторических источников. По своим политическим симпатиям кесарь был близок
к Пселлу и неоднократно оказывался с ним в одном лагере (они оба стремились возвести
на престол Михаила VII, оба находились в оппозиции к Роману Диогену и т. д.).
42 Chron., II, р. 150—151, 156—157, 160—161, 163—164.
6*
83
462 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Интересно, что Пселл ни словом не упоминает о благочестии Иоанна,
почти непременном свойстве хвалимых лиц. Argumentum ex silentio
имеет значение для писателя, пользующегося энкомиастическим клише
и, как «из наборной кассы», примеривающего к своему герою стандартные
свойства. Вместо этого подчеркивается другое и не совсем обычное: соеди-
нение серьезных занятий с развлечениями и любовь к чтению. В связи
с последним интересно другое замечание писателя: кесарь изучил воен-
ную науку не «сам по себе», не «по случаю», а узнал ее из тактиконов
Элиана и Аполлодора (видимо, теоретическое знание военного дела встре-
чалось не так уж часто).
В целом Пселл рисует образ энергичного и умного политика и воен-
ного, человека образованного и, несомненно, светского по образу жизни
и мысли. Таким, видимо, и был кесарь Иоанн Дука, судя по характе-
ристикам других источников.
Самое число (более 20) сохранившихся писем Пселла к Иоанну —
свидетельство интенсивности отношений между этими людьми. Датировке
послания Пселла почти не поддаются, однако в ряде писем упоминается
царственный брат кесаря (Константин) 43, что позволяет отнести их к пе-
риоду между 1059 и 1067 гг. Одно из писем, скорее всего, написано в прав-
ление Евдокии или Романа Диогена 44~45. Михаила VII — племянника
Иоанна — Пселл не упоминает вовсе, и можно предположить, что в пе-
риод его правления эпистолярной связи между писателем и вельможей
не было. Это вполне понятно, поскольку кесарь в то время находился
под подозрением и даже'выступал одно время в роли узурпатора. В пись-
мах к Иоанну Дуке не только не содержится хронологических указаний,
но и нет почти никаких фактических сведений. Тем не менее они —
интереснейшая часть эпистолографического наследия писателя.
За редким исключением письма к Иоанну писались без определенного
повода и несли минимальную информационную нагрузку. Дука, согласно
Пселлу, ненасытно жаждет все новых и новых посланий от писателя,
который не без кокетства «изнемогает» от просьб корреспондента, но
все же готов до бесконечности услаждать его слух (De орег. daem., р. 180—
181). В свою очередь похвалы кесаря вдохновляют и приводят в восторг
тщеславного ритора (De орег. daem., р. 175—176). Во всем этом немало от
эпистолярного этикета, тем не менее даже этикетные формулы небезраз-
личны к содержанию и могут, как правило, применяться только в соот-
ветствующих случаях.
Кесарь не просто испытывает самолюбивую гордость, будучи парт-
нером в эпистолярно-риторической игре с знаменитым писателем, но и
осознает литературную ценность посланий прославленного корреспон-
дента. Во всяком случае — весьма немаловажный факт, — он коллек-
ционирует и составляет книги из писем Пселла (De орег. daem., р. 176;
Scr. min., II, р. 303) 46.
Каждый из корреспондентов придерживается весьма высокого мнения
об учености своего партнера, хотя в этом отношении их положение нерав-
ноправно, поскольку Пселл играет роль мэтра, не устающего побуждать
Иоанна к научным занятиям — Иоанна, который, увлеченный охотой,
иногда забывает о книгах 47.	,
45 Bibl. gr., V, № 151, 152; De орег. daem., р. 171 sq., 184, 188.
44-45 Bibl. gr., V, № 156. Письмо написано в период отставки кесаря, жившего,
видимо, в своем имении (р. 409). Утешая Иоанна, Пселл говорит главным обрати
об императрице, которая сочувственно выслушивает добрые слова о кесаре. Император
тоже упоминается в этой связи, но на втором месте и без обычного — если речь идет
о Константине — прибавления «твой брат» (р. 408).
44 Свидетельство это интересно и в другом отношении. Оно показывает, как форми-
ровались в Византии эпистолографические сборники. Наверное, Иоанну Дуке мы и
обязаны тем, что до нас дошло такое количество писем к нему Пселла.
47 Bibl. gr., V, № 71, 156; Scr. min., II, № 186.
84
Тем не менее письма к кесарю значительно отличаются от посланий
к другим ученым друзьям Пселла (Мавроподу, Ксифилину и др.). Прежде
всего, корреспондентов интересует не столько сама ученость, эллинская
или христианская, сколько ее эстетическая сторона, ее риторическое
оформление. «Твоя страсть к слову», — пишет он Иоанну, — признак
твоей благородной души. Достойна одобрения всякая душа, любящая
прекрасное (<pikoxakov я имею в виду не только красоту духовную
(votjtoo xaXkoos), но и прелесть цветов, совершенного искусства, жемчуга,
сапфира и гиацинта (Scr. min., II, р. 276—277). «Природа твоей души
исполнена ума и харит», — замечает писатель в другом случае (Scr.
min., II, р. 282) 48.
В посланиях Пселла Иоанна интересуют прежде всего их красота
и стилистические достоинства 49, и письма во многих случаях превра-
щаются в эстетическую самоцель и уже почти полностью теряют всякие
информационные функции.
Бездушные риторические безделушки, однако, парадоксальным обра-
зом соседствуют с письмами совершенно иного, достаточно необычного
для византийской эпистолографии типа. Как правило, личность визан-
тийского эпистолографа раскрывается с большим трудом, его чувства
проявляются в стандартизованной и гиперболизированной формах невы-
носимого страдания, сверхчеловеческой, граничащей с эротическим нетер-
пением любви к адресату и т. д. В письмах же к Дуке неоднократно по-
является интимная интонация. В одном случае Пселл описывает роды
дочери. Кто-то сообщил ему, что роды тяжелые, и вот любящий отец ходит
вокруг комнаты, где лежит роженица, прислушиваясь к ее крикам.
Лишь появление ребенка приносит ему облегчение (Bibl. gr., V, р. 307—
308). Рассказано все это тоже по достаточно интимному поводу: Пселлу
сообщили, что Дука рыдал во время родов своей невестки. Иногда та-
кого рода интонация прорывается и во вполне традиционных письмах.
В благодарственном послании в связи с присылкой кесарем трюфелей Пселл
замечает: «Я очень сокрушаюсь о дочери, лишь от твоих даров она воспряла
к жизни» (Scr. min., II, р. 282). Или в другом случае Пселл, теперь уже
сам посылая Дуке плоды, пишет: «Если не хочешь есть, отдай их двум
младенцам (внукам кесаря) — они будут играть яблоками и грушами,
а ты смотреть па них и смеяться» (Scr. min., II, р. 306—307). Иоанн пред-
ставляется здесь своему корреспонденту не храбрым военачальником,
не мудрым книгочеем и даже не страстным охотником, а умиленным
дедом.
Этот доверительно-дружеский тон в ряде случаев оказывается в состоя-
нии растопить риторический лед византийской эпистолографии. Стиль
отношений между корреспондентами можно было бы условно назвать
дружбой эпикурейско-горациевского типа. И тот и другой уже не молоды
и умудрены опытом, писатель рекомендует вельможе не принимать близко
к сердцу жизненные треволнения 60. В одном из уже цитированных нами
писем Пселл слегка журит Дуку за то, что тот, оставив ученые занятия,
целиком отдался охоте.
Впрочем, писатель понимает, что Иоанну невозможно отказаться
от любимого удовольствия. Да и сам он, преданный книгам философ,
если бы кто-нибудь оторвал его от «милой»ему академии», с удовольствием
присоединился бы к кесарю. «Ты ведешь ныне милый тебе образ жизни,
который издавна привлекал тебя. Помнится, ты нередко говорил, что
463 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
48	Ср. De oper. daem., р. 184—185: Пселл хвалит Иоанна за «любовь к слову,
страсть к знаниям, желание воспринимать мудрые речи и умение восхищаться красотой
сочинений и прелестью писем».
49	См., например, De oper. daem, р. 176 sq.
50	«Если ветер тревожит твою душу, не удивляйся. Жизнь наша состоит из взлетов
и падений» (De oper. daem., р. 173).
&
/
464 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
с радостью променял бы всю власть и высокое положение на жизнь без пе-
чали и забот. И вот у тебя есть то, к чему ты стремился. Живи же так
до конца! Сколько нам еще осталось прожить? Мы с тобой сверстники,
и у тебя и у меня проглядывает седина, хотя и не совсем еще белая. Но по-
щадит нас коса смерти, а раз завтра предстоит умереть, мирно наслаждайся
нынешним днем» (Bibl. gr., V, № 156) 61.
Этот «эпикурейско-горациевский» тон подчас далеко уводит Пселла
как от эпистолографического стандарта, так и от этических и эстетических
норм византийской жизни. «Теперь же давай и пошутим, — заканчивает
Пселл одно из писем, — забудем о приличии и монашеской жизни.
И я нечто подобное испытал в молодости, и меня пленяли косые глазки
и отнюдь не белоснежная кожа. Их обладательницу я полюбил больше,
чем иных „прекрасноликих“ и „розовоперстых". Узнаешь страсть? Видишь
свой лик в моем зеркале? Ведь ты, как и я, сотворен из праха».
В этом последнем полушутливом, полулирическом отступлении (воз-
можно, Пселл вспоминает какое-то увлечение молодости) проглядывает
то мироощущение, которое много позже будет свойственно поэтам евро-
пейского Ренессанса. Разрушаются представления о красоте как соот-
ветствии определенным районам, и на первый план выдвигается индиви-
дуальное чувство и индивидуальное представление о прекрасном 53. Ха-
рактерно, что такой пассаж содержится в письме к Дуке!
Вообще человеческая слабость в представлении Пселла — автора по-
сланий к Дуке, — как правило, не подлежащее непременному осуждению
отступление от торжествующей нормы, а скорее милый недостаток, вы-
зывающий снисходительную улыбку. Отсюда в этих письмах легкая иро-
ния и самоирония, вообще свойственная тому стилю отношений, который
мы условно назвали «эпикурейско-горациевской» дружбой.
В только что цитированном послании, где автор сообщал, что и он не-
когда пленялся «косыми глазками», Пселл писал, что стал теперь важным,
хмурит брови и раздулся от спеси. Если же его кто-нибудь спросит, отчего
он так ведет себя, то он ответит, что его похвалил сам кесарь (De орег.
daem., р. 173). В другом случае Пселл благодарит Иоанна за подаренного
коня. Конь этот лучше Пегаса и Буцефала, но беда в том, что Пселл боится
коней больше львов и слонов. Тем не менее именно этого коня он храбро
оседлает (Scr. min., II, р. 281). Получив как-то от кесаря и его супруги
сыр и отправив им за это благодарственное письмо, Пселл шутит: «Я имею
сыр, а вы пустые слова» (De орег. daem., р. 180). Заканчивая обычное
в византийской практике рекомендательное письмо, философ пишет;
Если ты выполнишь мою просьбу, «то'сделаешь сразу два добрых дела,
избавишь этого человека от несчастий, а меня освободишь от него.
Он явился ко мне незванным, и я не знаю, как от него отвязаться» (Bibl. gr.,
V, р. 400). Примеры эти можно продолжить.
Для духовной атмосферы отношений между Пселлом и Дукой чрезвы-
чайно характерна образность писем философа. Образная система для сред-
невекового писателя, как правило, — не только средство художественной
выразительности и эмоционального воздействия. Византийский худож-
ник постоянно соотносит временное с вечным, настоящее с прошлым.
Его образы и служат теми эталонами, с которыми соразмеряется изобра-
жение (потому они и заимствуются чаще всего из Библии). В письмах
к Дуке абсолютное большинство образов имеют античное происхождение.
Самую свою связь с Дукой Пселл сопоставляет с отношениями Аристотеля
и Александра Македонского, Платона и Дионисия (Scr. min., II, р. 277).
61 В полном согласии с эпикурейской -этикой пишет Пселл и о губительности
больших жизненных удач, которые топят тех, кто их имеет (De орег. daem., р. 187—
188).
м Вспомним знаменитый 130-й сонет Шекспира: «Ее глаза на звезды
не похожи. . .».	.	. ,	- ,	- -	• .
86
Вспомним в этом контексте, что образец для своих взаимоотношений
с монахом и будущим патриархом Иоанном Ксифилином Пселл видит
в братской дружбе Василия Великого и Григория Богослова (Bibl. gr.,
V, р. 277).
Примечательно, что античные ассоциации в большинстве своем не воз-
никают у Пселла как апелляция к источнику мудрости и для под-
тверждения каких-то незыблемых нравственных правил, а появляются
в контексте иронической риторики и дружеских излияний. Мне некуда
деваться от твоих даров, пишет Пселл в одном из посланий. Афиняне
спаслись от Дария в море, а что должен делать я? (De орег. daem., р. 131).
Некоторые письма Пселла вообще с начала до конца построены на антич-
ных образах 53. В посланиях Дуке неоднократно цитируются Гомер,
Эзоп, Еврипид, упоминаются Дедал, Протей, Нарцисс, Гера, Иксион,
Дарий, Фемистокл, Перикл, Аристотель, Платон.
Мир античных ассоциаций и образов, одинаково близкий Пселлу
и Дуке, был своеобразным условным языком их взаимоотношений.
В письмах к кесарю меньше стандарта и, во всяком случае, обширней
гамма чувств, чем в большинстве прочих посланий. В них — особый ду-
ховный и эмоциональный настрой. Эстетизм, умение ценить жизненные
блага, ирония и самоирония — такие же неотъемлемые свойства «отливаю-
щей разными красками» натуры Пселла (К. Прехтер), как и его сервилизм
или искренняя преданность наукам, проявившаяся в письмах к другим
адресатам.
Византинисты, как, впрочем, и востоковеды, нередко стараются вы-
разить явления изучаемой ими культуры в категориях европейского сред-
невековья. На данном этапе развития науки эта тенденция имеет оправда-
ние: малоизученное определяется через уже наполненные содержанием
понятия относительно хорошо известной культуры. Отношения Пселла
с Дуками («просвещенные» монархи — придворный философ и наставник,
образованный бонвиван и авантюрист — его ученый, снисходительный
ДРУГ) — прообраз аналогичных связей, неоднократно устанавливающихся
в период европейского гуманизма. Такие отношения — характерный симп-
том для Византии того века, который некоторые исследователи склонны
называть византийским предренессансомм.
63 См., например, De орег. daem., р. 175 sq. Только одно письмо к Дуке строится
на библейской образности (De орег. daem., р. 170).
5* После того как настоящая работа была сдана в печать, мы получили воз-
можность познакомиться с весьма ценной статьей Г. Вейса, посвященной неиздан-
ным сочинениям Пселла (G. Weif). Forschungen zu den noch nicht edierten Schrif-
ten des Michael Psellos. — «Byzantina», 4, 1972). Так же как и мы (см. стр. 76,
прим. 13), Г. Вейс относит письмо, адресованное протосинкелу и монаху, Льву
Параспондилу. В приложении Вейс публикует неизданное произведение Пселла,
написанное от имени императора Константина Дуки. В статье содержатся также
сведения о неизданном письме Пселла Иоанну Дуке и о неизданном трактате пи-
сателя, посвященном кесарю (G. Weifi. Op. cit., S. 32—33). Учесть все эти данные
мы, к сожалению, не имели возможности.
465 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Византийский временник, том 53
466 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Li.
И. П. МЕДВЕДЕВ	»
СМЕРТНАЯ КАЗНЬ
В ТОЛКОВАНИИ ФЕОДОРА В АЛЬС АМОН А
Введение смертной казни на заре человеческой цивилизации в систему
уголовного права в качестве одного из главных ее институтов имело по-
истине эпохальное значение. Ведь тем самым упразднялся архаический
обычай кровной мести с его вакханалией непрерывной цепи убийств и
взаимоистребления родов, снимался первобытный анимистический «ком-
плекс Эринии». Отныне государство брало на себя эту роковую обязан-
ность — давать самое полное удовлетворение чувству возмездия, в то же
самое время «ставя точку» в эскалации убийств: так как искупительная
казнь стала теперь делом государства, а не частным делом родственника-
обвинителя, то и месть за нее не могла быть обращена против последнего;
смерть осужденного убийцы не призывала к жизни новой мстительной
Эринии, она была не продолжением, а завершением 1.
Похоже, однако, что государство слишком быстро вошло во вкус,
в полной мере оценив это крайнее средство уголовной репрессии, распро-
странив его на весьма обширный круг правонарушений, порой весьма
незначительных и даже не имевших никакой связи с кровной местью,
а также проявив необычайную изобретательность в отыскании все новых,
поражающих воображение своей жестокостью способов приведения этой
казни в исполнение. Классическим образцом государственного фазиса
в развитии идеи возмездия, сопряженной с идеей устрашения, было рим-
ское уголовное право, для которого poena capitis означала прежде всего
смертную казнь во всем ее жутком разнообразии, о котором нам повест-
вуется, например, в сентенциях римского юриста Павла 2. Даже в тех
случаях, когда poena capitis заменялась какими-то альтернативными
видами наказаний, связанными с утратой свободы и гражданских прав,
она трактовалась как условная, «политическая» смертная казнь 3. Смерт-
ная казнь явно выдвигается на первый план и фактически становится
poena ordinaria в буквальном смысле этого слова.
Ситуация не изменилась существенно и с наступлением христианства,
так как церковь, отправляясь от известных библейских предписаний
(Gen. 9, 6; Ex. 21. 12—17; 22.18), а также от учения апостола Павла,
1 Зелинский Ф. Идея возмездия в античной трагедии и жизни // Русская мысль. 1912.
Кн. XI. С. 1—46.	«
4 Julii Paulli Receptarum Sententiarum. ad filium. libri quinque / Ed. G. Haenel. Bon-
nae, 1833 (см. особенно кн. V). О римском уголовном правеем.: Mommsen Th. Romi-
sches Strafrecht. Leipzig, 1899 (Reed.: Graz, 1955). S. 907—916; Brasiello U. La repres-
sione penale in diritto romano. Napoli, 1937; Grodzynskt D. Tortures mortelles et
categories sociales: Les summa supplicia dans le droit romain aux 111“ et IVе siecles //
Du chatiment dans la cite: Supplices corporels et peine de mort dans le monde antique.
Rome, 1984. P. 361—403.
3 Mommsen Th. Romisches Strafrecht. S. 907 ff.
•	•	-	.rf.	я . 53
который утверждал, что власть «не просто так носит меч» (Rom. 13.4),
отнюдь не оспаривала законности смертной казни. Воздерживаясь сама
по себе от effusio sanguinis, от права exercere gladium, так как это право
противоречит ее природе и ее целям, церковь тем не менее считала, что
она potest alteri gladii tribuere potestatem, и этим «другим», которому и
принадлежит potestas gladii, является имеыю государство, в соответствии
с теократической идеей осуществляющее эту власть в качестве minister
Dei 4. От св. Киприана до Августина сохранилась целая серия текстов,
подкрепленных соборными постановлениями, для авторов которых нет
сомнения, что светская власть не только может, но и должна пользоваться
правом карать смертью, хотя нет недостатка и в советах соблюдать умерен-
ность в осуществлении «власти меча» 5.
Не умножая здесь известных по специальной литературе примеров,
иллюстрирующих позицию церкви в вопросе о культивировании смертной
казни, хотел бы привести только один случай из нашей отечественной
истории. Рассказывая о проведении Владимиром Святым судебной ре-
формы, которая должна была стать ответом государства на увеличение
числа разбоев, летописец в «Повести временных лет» сообщает: «И умно-
жишася зело разбоеве, и реша епископы (а они, между прочим, были из
греков. — И. М.) Всуюдимеру: Се умножишася разбоиници; почто не
казниши их? Он же рече им: Боюся греха. Они же реша ему: Ты постав-
ленъ еси от бога на казнь злым, а добрым на милованье. Достоить ти
казнити разбойника, но соиспытом»6. Поскольку этот случай датируется
христианским периодом правления Владимира (после введения христиан-
ства как официальной государственной религии в 988 г.), исследователи
видели в нем попытку греческого духовенства ввести на Руси действие
византийского уголовного права, «привить к русской жизни казнь
разбойников, определяемую Кормчей книгой» 7. И хотя недавно пред-
принята попытка оспорить подобную точку зрения и объяснить введение
на Руси смертной казни «ростом классовых противоречий», стремлением
«казнями прекратить разбои или сократить их количество» 8, думается,
что одно другому не противоречит: греческое духовенство могло восполь-
зоваться усилением разбойничества как предлогом с целью распростра-
нить на ставшую христианской Русь действие «византийского закона».
Имели ли «епископы» в виду конкретную норму, зафиксированную в Корм-
чей книге и предусматривавшую за разбой повешение на дереве, как
предполагал проф. Загоскин, сказать трудно 9. Для нас важнее констати-
ровать, что и в этом случае как в капле воды отразилась позиция церкви
по отношению к смертной казни, и остается лишь удивляться чутью рус-
ского летописца,, который эту позицию не исказил.
Важно также отметить, что и при «преступлениях» против религии
церковь предпочитала придерживаться той же тактики. В «еретическом
процессе», например, обвиняемый «уступается» (relinquitur) церковью
«светской руке» (brachium saeculare) для исполнения приговора, и опять же
не без настоятельных просьб проявлять к осужденному снисхождение
и щадить его жизнь, что, впрочем, не исключало возможности для свет-
ского судьи, проявившему такого рода снисхождение, самому быть запо-
467 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
4 Biondi В. Il diritto rcmano cristiano. Milano, 1954. Vol. 3. Р. 447.
6 Ibid. Р. 447—448.
4 Повесть временных лет: Текст и перевод // Под ред. В. П. Адриановой-Перетц. М.;
Л., 1950. Ч. 1. С. 86—87.
7 См., например: Загоскин Н. Л. Очерк истории смертной казни в России. Казань,
1892. С. 17, 23.
8 Свердлов М. Б. От Закона Русского к Русской Правде. М., 1988. С. 80. ' •
8 Загоскин Н. П. Очерк. . . С. 23.	* "
54
468 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
дозренным в ереси и стать добычей инквизиции 10. Правда, с затуханием
последних больших гонений на христиан 11 со смертной казнью в делах
религии стали обращаться осторожнее, зарезервировав ее фактически
только по отношению к вероотступникам и манихеям, так как апостасия
и манихейство относились к разряду crimen publicum 12. Но ведь при
желании, а также при теологической и исторической неопределенности
статуса этих «делинквантов» (ни апостаты, ни манихеи не были еретиками
в прямом смысле слова) Дод эти категории можно было подвести какую
угодно ересь, что, впрочем (как показало замечательное исследование
проф. Х.-Г. Бека), постоянно и делалось 13. А все усиливавшееся на За-
паде партнерство в церковном судебном процессе государства и церкви
привело к вызреванию классической формы «аутодафе», и от искры, вы-
званной такого рода «актом веры», запылали костры, дымом которых
застлало на многие века все государства германо-романского мира.
Но это в католической Западной Европе. В отличие от нее на христиан-
ском Востоке церковь предпочитала оставаться в рамках древнехристиан-
ской покаянной дисциплины, а иногда и декларировала свой отказ от
возможности «умывать руки» посредством выдачи еретика государствен-
ной юстиции. Феодор Студит, например, напоминая о том, что ни один
церковный канон никогда ни для кого не предусматривал наказания смер-
тью или даже бичеванием (и это сущая правда!) 14, высказывает фунда-
ментальный аргумент в пользу неприменения смертной казни к еретикам;
ведь в этом случае у них отнимается всякая возможность однажды рас-
каяться 15, — этакий конфессиональный вариант юридической проблемы
необратимости наказания смертью. Государству, таким образом, не при-
ходилось особенно рассчитывать на помощь церкви, оно вынуждено было
бороться с ересями (с теми же павликианами или богомилами) своими
средствами, без необходимого идеологического, а порой и юридического
обоснования. По мнению Х.-Г. Бека, лишь один-единственный раз за весь
период с середины IX и до XV в. включительно в Византии имел место
«еретический процесс», который можно подвести под категорию «ауто-
дафе» и жертвой которого стал сожженный на костре богомил Василий 16.
Впрочем, и в отношении «гражданских» преступлений византийское
уголовное законодательство не оставалось неизменным в своей свире-
пости. Конечно, оно унаследовало от Рима всю «обойму» уголовных кар,
----------- U-Vi-
10	Beck H.-G. Actus Fidei: Wege zum Autodafe. Munchen, 1987. S. 5.
11	О карательно-правовом аспекте гонений на христиан по данным агиографии в после fl-
nee время появилось замечательное исследование Каллиопы Бурдары: Bourdara К. А.
То Oi'xaio aii crpoA<rjixi xeiueva. ’ASrjva, 1987.
12	Beck H.-G. Actus Fidei. P. 21; Giandomenici A. Considerazioni sulle Costituzioni
contenute nella rubrica De Apostatis nei Codici Giustinianeo о Teodosiano // Apoli-
naris. 1979. Vol. 52. P. 600—617; Maria Pia Baccari. Gli apostati nel Codice Teodo-
siano 11 Ibid. 1981. Vol. 54. P. 538—581; Troianos S. N. ’0 «По-.vib.o;» той ’Ez.Xo-(a5iou.
Frankfurt a. Main, 1980. S. 45—48.
13	Beck H.-G. Actus Fidei. Passim. Тройное считает, что за двумя наиболее важными
группами еретиков — манихеи и монтанисты —- скрывается «вся совокупность»
ересей. См.: Troianos S. N. 'О «Hoivakio;» той ’Exko^zBiou. S. 117.
14	Каталог традиционных церковных епитимий, полагавшихся за «обыкновенное»,
совершенное неумышленно убийство, демонстрирует нам, например, приговор
митрополита Иоанна Апокавка от 1228 г. См.: Fdgen М. Th. Ein ganz gewonnlicher
Mord // Rechtshistorisches Journal. 1984. Bd. 3/S. 71—81.
15	Nova Patrum Bibliotheca / Ed. J. Cozza-Luzi. Roma, 1888. Vol. IX, 1. P. 21.
16	Beck H.-G. Actus Fidei. P. 64. На мой взгляд, Х.-Г. Бек мог бы присовокупить сюда,
по крайней мере, еще один случай — осуждение на смерть вероотступника Ювена-
лия в середине XV в. и особенно юридическое и идеологическое обоснование Ген-
надием Схоларием этого процесса. См. о нем: Медведев И. П. Дело вероотступника
Ювеналия с юридической точки зрения // The 17th Intern. Byz. Congress: Major
Papers. N. Y., 1986.
55
запечатлев их в Дигестах и в юстиниановом Кодексе, но уже вскоре стало
адаптировать их в духе большего ограничения и смягчения или, как ска-
зано в Эклоге, «в духе большего человеколюбия» или «милосердия»
(eiuoidp8<i»'-; ei? то cpikavSpwnoTepov)17. Нам здесь не столь важно углубляться
в феноменологию самого понятия «филантропия»: возможно, что и прав
Т. Грегори, настаивая на том, что «наряду с влиянием христианской нрав-
ственности в законодательной деятельности Льва III сильно влияние
древней классической идеи «филантропии», сплав всех основных элементов
византийской цивилизации, jra которых эллинистическое начало ничуть
не меньше, чем римское и восточное» 18. Важнее отметить общую «гумани-
зацию» уголовного византийского права. Конечно, немного странно
звучит слово «гуманизация» по отношению к «пенальному» титулу Эклоги,
характерная черта которого широта масштабов телесных и членовреди-
тельных наказаний (скорее всего, в уголовном праве исаврийцев отрази-
лось обычное народное право, согласно которому преступник должен
был наказываться потерей той части тела, при помощи которой он со-
вершил преступление) 19. Но, несмотря на всю свою варварскую жесто-
кость, подобные наказания вполне могли рассматриваться законодате-
лями в качестве провозглашенных «исправлений в духе большего человеко-
любия»: ведь они, как правило, были заменой смертной казни, и даже
в тех случаях, когда за те или иные правонарушения в Эклоге сохраняется
смертная казнь (например, за инцест между близкими родственниками,
гомосексуализм, умышленный поджог, отравление с летальным исходом,
волшебство, убийство, разбой), мы наблюдаем тенденцию к отказу от-
особо жестоких способов казни (повешения, сожжения и т. д.) 20. В этом
смысле именно к уголовно-правовой части Эклоги (к знаменитому 17-му
«пенальному» титулу, который, будучи лишь одним из восемнадцати,
из которых состоит сборник, тем не менее занимает 1/5 часть всего объема
и 1/3 часть общего количества глав) 21 только и относится понятие «фи-
лантропии», хотя и поднятые в преамбуле вопросы стоят и по сегодняш-
нему пониманию в центре проблематики о цели и эффективности наказа-
ний. В целом же Эклога, по мнению проф. Трояноса, представляет собою
первый законодательный памятник, пенитенциарная система которого
ясно и недвусмысленно предусматривала обе основные цели наказания —
служить средством справедливого наказания за причиненный вред (ис-
купление вины) и средством устрашения (превентивная функция наказа-
ния) 22.
Несмотря на попытки отказа от введенной в Эклоге системы наказаний
и попытки реабилитации смертной казни (правда, с ограничением свободы
судьи в выборе способа совершения казни: предусматривается исключи-
тельно «смерть от меча», т. е. обезглавливание), предпринимавшиеся позд-
нее (в Приложении к Эклоге, в Эклогадие, в частной распространенной
Эклоге) 23, этот новый дух имперского уголовного права продолжал
469 Византийская цивилизация.,. 1947—1991 гг.
17 Ecloga: Das Gesetzbuch Leons III. und Konstantinos V. / Hrsg. von L. Burgmann.
Frankfurt a. Main, 1983. S. 160. Z. 6.
18 Gregory T. E. The Ekloga of Leo III and the Concept of Philanthropia H Butavriva.
1975. T. 7. P. 278—287.
19 Troianos S. Bemerkungen zum Strafrecht der EcJoga// ’Атёрыиа otov Nixo spoowvo.
'PeSupvo, 1986. T. 1. S. 106.
20 Ibid. P. 105.
21 Troianos'S. 'H Biafio'pffcoa?; той toivixou Stxaiou атт] ретаратьхт] rcepioBo	'[ааоршч
xai MaxeSovwv // BuCavf.axa, 1982. T. 2. S. 87.
22 Troianos S. Bemerkungen. . . S. 100.
2S Медведев И. Л. Развитие правовой науки / / Культура Византии (вторая половина
VII—XII в.). М., 1989. С. 225.
56
470 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
сохраняться и приносить свои плоды. Так, византийское законодатель-
ство стало запрещать пытку как противоречащий «филантропии» инсти-
тут 24, частично были элиминированы наказания смертью и в законода-
тельстве императоров македонской династии, например в Василиках
Льва VI. К сожалению, уголовное право Исагоги, Прохирона и Василик
еще плохо изучено (возможно, только что опубликованный 8-й том Ва-
силик, где как раз и содержится уголовное право, даст импульс такому
изучению), но в какой-то мере это было сделано самими византийцами,
в частности героем нашего рассказа, знаменитым канонистом XII в.
Феодором Вальсамоном, к которому мы (наконец-то!) и переходим.
По достоинству оцененный уже своими современниками, этот (по сло-
вам Никиты Хониата) «совершенный законоискусник» и «светило юрис-
пруденции» не забыт и современной наукой, о чем свидетельствуют хотя бы
программы двух последних коллоквиумов по истории канонического
права XII в.25 Тем не менее не все его творческое наследие достаточно
хорошо изучено. От внимания исследователей ускользнуло, например,
толкование им понятия уголовного наказания 26, в то время как выска-
занные им при этом идеи знаменуют собою качественный сдвиг в вопросе
о применимости смертной казни и, как мне кажется, предвосхищают
в какой-то мере аболиционистское движение нового времени.
Дело в том, что осуществленная императорами Македонской династии
грандиозная программа «очищения древних законов», заключавшаяся
в пересмотре и классификации всего писаного правового наследия, прежде
всего содержащегося в Corpus luris Civilis, с точки зрения его примени-
мости в новых исторических условиях, отмены устарелых законов и адап-
тации законов, остающихся в силе, «эксэллинизации» юстиниановых
законов, т. е. их перевода в греческую языковую систему, и окончательного
упразднения всех остатков латинской юридической терминологии27,
осталась незавершенной. Она осталась незавершенной прежде всего
потому, что вне внимания юристов, практически осуществлявших реформу,
оказался один из основных правовых сборников — Номоканон в XIV
титулов, известный в науке под названием «Номоканон Фотия» 28, в каж-
дой главе которого, помимо церковных правил, содержались соответ-
ствующие им гражданские постановления — извлечения из Юстинианова
законодательства (Кодекса, Дигест, Институций и Новелл). И хотя воз-
можно, что Фотием была сделана какая-то попытка адаптировать эти
законы в духе реформы, в целом эти xeipeva контрастировали своим ана-
хронизмом на фоне все более входившего в силу, а к XII в. ставшего
единственно действующим нового свода законов — Василик. Это все
и заставило пересмотреть гражданскую часть Номоканона и исправить
ее, согласно действующему законодательству, — задача, которая была
24 lus graeco-romanum / Ed. I. Zepos, P. Zepos. Aalen, 1962. Vol. 6. P. 355—356. Cp.:
Ahrweiler H. L’ideologie politique de 1’empire byzantin. P., 1975. P. 53. Not. 2.
To BuCdv-ю zz-d. tov 12 о а:.йпа. ’AfhQva, 1989 (0? Bu^swTivoi aufYpapEii имлнюЭ Si-
zatou xxi o:.	1990 (O’. Bu^azTivoi au-]f](px?et; xxvov.xou Bixatou xxi rt zrjtwaz).
26 Единственное, пожалуй, исключение см.: Beck H.-G. Actus Fidei. P. 52—53.
27 В последнее время картина законодательной реформы императоров Македонской
династия кардинальным образом пересмотрена. См.: Schminck A. Studien zu mittel-
byzantinischen Rechtsbuchern. Frankfurt a. Main, 1986; Subseciva Groningana:
Studies in Roman and Byzantine Law. Groningae, 1989. Vol. III. (Proceedings of
the Symposium on the Occasion of the completion of a New Edition of the Basilica.
Groningen, 1—4 June, 1988).
28 О памятнике и о спорной роли Фотия в его редактировании см. в последнее
время: Trotanos S. N. 01 тстоуёк; той ри£амт'.уой feixatou. ’A8wva; КороттрЛ], 1986.
X. 88—89.
S7
поручена Вальсамону императором Мануилом Комниным и патриархом
Михаилом Анхиалом и с блеском им выполнена 29.
Теперь об интересующем нас отрывке из комментария Вальсамона.
Речь идет о главе 25 Номоканона — «О клириках-отступниках, жрецах,
волшебниках, обаятелях, астрологах, числогадателях, прорицаниях,
отравах и амулетах». После указания относящихся к этому церковных
канонов (62-й апостолов, 1 и 2-й Анкирского собора, 36-й Лаодикий-
ского собора, 73-й св. Василия) Номоканон содержит «текст» (1), в кото-
ром приводится подборка цитат из древних римских законов, заимство-
ванных автором Номоканона преимущественно из девятой книги 18-го
титула Кодекса Юстиниана и трактующих вопросы разрешенных и нераз-
решенных видов магии, а также санкций за последние, среди которых
фигурируют сожжение, конфискация имущества, ссылка, обезглавлива-
ние 30. «Наткнувшись» на этот «пакет законов» и сличив их с соответствую-
щими статьями Василик (В.60.39.22—25) 31, Вальсамон выявляет рас-
хождения в тексте двух памятников, обращая особое внимание на те из-
менения, которые можно было бы, с его точки зрения, трактовать в духе
«большего человеколюбия». Так, даже замену сожжения нарушителей
запрета прорицать посредством жертвоприношений наказанием «мечом»
и более сурового вида ссылки (то йепортатебеаЬоа) для подстрекателей
к этому менее суровым (eEopia) Вальсамон склонен трактовать в том
смысле, что «древние законы изменились в более человеколюбивую форму
и уже не в такой силе изложены в ревизии (имеются в виду Василики. —
И. М.), как прежде». И хотя такого рода «прогресс» с современной точки
зрения выглядит весьма сомнительным (Нарбеков, например, вообще
не видит «большой разницы между изложением Кодекса и Василик» 32),
именно он дал повод Вальсамону выступить с собственной концепцией
уголовного наказания и с собственной позицией в вопросе о смертной
казни. Приводим текст этого отрывка целиком (в переводе В. Нарбекова
с некоторыми нашими поправками):
«Заметь на основании помещенных в толковании настоящей главы
постановлений, что если не Дигестам и Кодексам, имевшим силу до ре-
формы по очищению, под уголовное наказание подводилось и сожжение,
и обезглавление, и повешение, то автор очищения царских законов и
составитель Василик не принял этого и в изложенных в Василиках по-
становлениях Кодекса не поместил этих трех наказаний. Так что не обра-
471 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
. м Ibid. Р. 148—151; Stevens G. Р. De Theodoro Balsamone: Analysis operum ас mentis
iuridicae. Roma, 1969. He следует забывать и работы старых русских авторов,
прежде всего важное исследование о Вальсамоие и комментированный перевод.
Номоканона с его схолиями, принадлежащие В. Нарбекову: Нарбеков В. Толкова-
ние Вальсамона на Номока&он Фотия. Казань, 1899; Номоканон Константинополь-
ского патриарха Фотия с толкованием Вальсамона / Изд. В. Нарбекова. Казань,
1899. Ч. 1: Историко-каноническое исс.лед.; Ч. 2: Русс. пер. с пред, и примеч.
30 Rhalles G. A., Potles 1/.	xat iepu>-/ xavoviov. 'ASap/tipi, 1852
(’avaauK. ’ADijvei, 1966). T. 1. 2. 188—200. В последнее время все эти касающиеся
«магии» юридические тексты обстоятельно изучены в работе: Troianos S. .V.
'Н payeia ста PuCa-vctvi моч'.аа xeifxeva//'Н xaS’;;jtcpt'^Tj Coj-tj сто BuCavcto. ’AHrpja, 1989.
2. 549—572.
31 По-видимому, в том экземпляре Василик, которым располагал Вальсамон, нумера-
ция глав не совпадала с той, которую демонстрирует новое гронингенское издание:
Basilicorum Libri LX, Series A // Ed. H. J. Scheltema, D. Holwerda, N. van der
Wai. Groningen, 1988. Vol. VIII. P. 3009.
32 Номоканон. 4. 2. C. 310. Примеч. 3. Нарбеков полагает, что exilium (=eEopt'a)
юридически почти равнялось deportatio (=r,ep'.opt3u.6;), «так как и то и другое
есть такое изгнание из отечества, которое влекло за собою потерю прав римского
гражданства и конфискацию имущества» (Там же). Разница тем не менее существует.
См. об этом: Медведев И. П. Очерки византийской дипломатики: Частноправовой,
акт. Л., 1988. С. 195—196.
58
472 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
щай внимания на содержащиеся в I титуле VII книги (как замечает Нар-
беков, здесь нужно читать — 60-я книга Василик. — И. М.) законы,
которые суть Дигесты и говорят, что уголовное наказание есть и сож-
жение, и обезглавление, и повешение 33. Ибо если позднейшие постановле-
ния (имеется в виду, несомненно, Юстинианов Кодекс. — И. М.), гово-
рящие об этом, не приняты, то тем более Дигесты. Так что обращай вни-
мание на позднейшие законы, содержащиеся в главе 39 (читай: в титуле
39 книги 60 Василик. — И. М.), а не на Дигесты, как более древние и
утратившие свое значение.
Заметь также на основании настоящей главы, что как не принял импе-
ратор того, чтобы кто-нибудь подвергался сожжению, как мы сказали
в толковании настоящей главы, так не принял он усекновения и обезглав-
ления халдеев и магов, а вместо этого положено наказание содержанием
в оковах 34. Итак, приняв во внимание как многое другое, так равным
образом и то, что обезглавление, сожжение, отравление ядом, побиение
камнями, низвержение в пропасть есть не уголовное наказание, а бесчело-
вечное убийство (курсив мой. — И. М.), уголовное же наказание — это
изгнание, ослепление, отсечение руки и прочее, что дает наказываемому
время для раскаяния (в результате) удаления виновного и по причине
продолжительности наказания, скажи, что если какие законы из содер-
жащихся в Василиках противны настоящему учению, так это Дигесты,
и они не должны иметь силы. Узаконено ведь, что постановления (Васи-
лик) предпочтительнее Дигест, когда они узаконивают что-либо относи-
тельно одного и того же предмета, и что по законам и всем новеллам мы
должны толковать законы в духе большего человеколюбия и сообразно
с этим выносить приговоры. Так что не удивляйся, что собор в Констан-
тинополе во дни святейшего патриарха кир Михаила (II Курку аса) Ок-
сита (1143—1146) постановил и поручил предать огню богомилов 35.
Ибо о законах тогда, естественно, не было и речи, тем более что богомилы,
неуклонно держась своей ереси, заранее принимали сожжение как муче-
ничество 36. Я же, зная, что никакой церковный канон никогда не допу-
скал казни, что церковный закон вообще не ведает телесных наказаний,
а (ведает это) закон гражданский, до сих пор еще удивляюсь, каким об-
33 Имеется, по-видпмому, в виду В.48.19.28-В.60.51.26. Из этого отождествления
вытекает еще одно тождество — понятий 1] хе<ряХ«хт( ло'.мг; у Вальсамона и 1] ёауатт;
Tifuopia, ибо'именно о последней идет речь в указанной статье Василик.
34 В. Нарбеков переводит словосочетание i] 6ia aiB-rjpou nu-upia словами «наказание
мечом» (Номоканон. С. 312), что, конечно же, было бы предпочтительнее. Но ведь
это противоречит как всему контексту мысли Вальсамона, так и смыслу фразы,
так как «наказание мечом» — это лишь описательное обозначение обезглавливания.
В то же время oii zaoTjSou вполне может означать «оковы», «кандалы», что и засви-
детельствовано Михаилом Гликоп (XII в.); он пишет о содержавшихся в столичной
тюрьме преступниках, которые та; /«ioa; Eyeoav о.Цры EeBeaeva;. См.: Tsola-
kes Е. Th. Mr/ar./. Г/.vzi Izi/oi об; eyoaie xa&’ ov хатгз'/г&з; xaioov. везза).-,м[хтп, 1959.
2. 20.
35 Поразительное свидетельство! Оно тем более поразительно, что является уникаль-
ным: ни в одном другом источнике оно не упоминается. По мнению Бека, Вальса-
мон, возможно, нашел в архиве проект (Ein Konzept) такого постановления, кото-
рое, однако, не получило одобрения в синоде или после составления решения под
чьим-то давлением было немедленно отменено, как в свое время решение синода при
патриархе Никифоре I. Может быть, именйо с этим решением, предполагает Бек,
связана отставка патриарха Михаила в 1146 г. См.: Beck Н. G. Actus Fidei. S. 53.
Как бы то ни было, не доверять Вальсамону мы не имеем оснований: ведь многие
тексты императорских новелл, соборных и патриарших постановлений, приведенные
в комментарии Вальсамона, только здесь и сохранились (ср.: Нарбеков В. Толкова-
ние. . . С. 240).
36 Не думаю, что в этих словах содержится намек на случаи самосожжения богомилов,
«подобно некоторым из наших раскольнических толков», как предполагает-В. Нар-
беков (Нарбеков В. Толкование. . . С. 312, примеч. 3).
59
разом собор вынес тогда такое постановление; ибо отсекать еретиков or
тела христиан мы научены, а наказывать их не учились; но упорствующих
следует предавать гражданскому закону, и приговоры против них должны
выноситься (светскими) властями» 37.
Итак, несмотря на всю лапидарность-приведенного здесь текста, можно,
мне кажется, констатировать, что мы имеем перед собой достаточно раз-
витую систему представлений об основных принципах уголовного права.
Во-первых, налицо принципиальный отказ от отождествления уголовного
наказания, и в частности высшей меры уголовного наказания, со смертной
казнью, замена последней целой шкалой альтернативных видов наказа-
ния. Тем самым удовлетворялось требование, которое выдвигалось новей-
шей прогрессивной криминалистикой: высшую ступень в «лестнице нака-
заний» не должны занимать излишне жестокие наказания, так как в этом
случае невозможно сохранить соразмерность между преступлениями и
наказаниями (если будет совершено особо «вредное и ужасное преступле-
ние», а высшая ступень наказаний уже использована для менее тяжких
преступлений) 38.
Во-вторых, налицо фактический отказ от смертной казни вообще как
вида уголовной кары, как не отвечающей ни религиозным, ни теорети-
ческим, ни практическим целям наказания. Вальсамон, конечно, отдает
необходимую историческую дань той позиции, которую, как мы видели,
занимала церковь в данном вопросе: он за передачу преступников для
наказания светским властям в соответствии с «гражданским законом».
Но ведь сам этот «гражданский закон» отождествлялся им с Василиками,
в которых, как было уже отмечено, предписанные законодательством
прежних веков наказания смертью были частично (а Вальсамон, по-
видимому, считал, явно выдавая желаемое за действительное, что пол-
ностью) элиминированы. Во всяком случае, как с полным основанием
полагает проф. Бек, Вальсамон явно не связывает с уступкой церковью
еретика государству для наказания никакого права церкви требовать
совершенно определенного вида наказания, как на это претендовали
западные церковные инквизиционные суды 39. И уж тем более он не мог
под этим «определенным видом наказания» иметь в виду смертную казнь,
ибо, назвав ее «бесчеловечным убийством, а не уголовным наказанием»,
он тем самым определил и свою позицию по отношению к той проблеме,
которую ныне известная правозащитная организация «Международная
амнистия» определяет словами: «Когда убивает государство».
Конечно, в арсенале аргументов Вальсамона против смертной казни
превалируют традиционные, и прежде всего ссылка на то, что церковное
каноническое право не знает телесных наказаний. Традиционна и мысль
о невозможности для казненного раскаяться, чреватая уже идеей необра-
тимости смертной казни, хотя представления о судебной ошибке и невоз-
можности ее исправить в случае казни (один из основных аргументов
нынешних сторонников отмены смертной казни) у Вальсамона, по-види-
мому, еще не сложилось. Зато «свежей» представляется мысль о преиму-
ществах изоляции преступника от общества (^ Ётепх'.зцёгл ожбзтЩг.;)
и «длительности наказания» (тб ёк: коХ'э т'.щиреТз&ас), о чем ратуют и совре-
менные аболиционисты, полагая, что в этом случае обеспечивается доста-
точная и повторяющаяся наглядность наказания. Наконец, уникальным
кажется соображение Вальсамона, высказанное им по поводу дела с сож-
473 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
37 Rhalles G. A., Polles М. Еомта^рд. . . Т. 1. X. 189—191.
38 Ср.: Решетников Ф. М. Беккариа. М., 1987. С. 62.
33 Beck H.-G. Actus Fidei. S. 53.
60
474 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
жением богомилов, — соображение о недейственности, а стало бытьг
и о неправомерности и нецелесообразности смертной казни 40.
Жаль, конечно, что Вальсамон не развил полнее своих взглядов по
этим вопросам, но общая направленность его мысли просматривается
достаточно четко. Она характеризует его как предшественника такого
апостола новейшего аболиционизма, как итальянский юрист XVIII в.
Чезаре Беккария, своей бессмертной книгой Dei delitti е delle penne
(1764 г.) совершивший переворот во взглядах цивилизованного челове-
чества на проблему смертной казни: и смертная казнь и жестокие устраши-
тельные наказания признаны быть безусловно исключенными из уголов-
ных кодексов всего мира. И когда говорят, что в 28-й главе трактата Бек-
карии («О смертной казни») «впервые разум и чувство сошлись в безуслов-
ном осуждении смертной казни» 41, то допускают неточность: это уже было,
и было в Византии. Жаль, что и сам Беккария ничего не знал о Вальса-
моне, а отмечал лишь те заполненные предписаниями смертной казни
«обрывки законов древнего народа-завоевателя, собранные повелением
государя, царствовавшего в Константинополе двенадцать веков назад
(имеется в виду, конечно, Юстиниан и его Corpus Iuris Civilis. — И. М.),
перемешанные впоследствии с обычаями лангобардов и скрытые в груде
фолиантов, наполненных запутанными толкованиями частных лиц»,
которые «составляют собрание преданий, в значительной части Европы
именуемых, однако, законами» 42.
Жаль, наконец, и нам (русским), что Номоканон в 14 титулах пришел
на Русь без смягчающих комментариев Вальсамона 43, и тем самым вся
содержавшаяся в его гражданской части «лествица уголовных кар», на
верхних ступенях которой непременно фигурировала смертная казнь,
а также богатый набор членовредительских и телесных наказаний, через
посредство Кормчей широко отразилась в древнерусском (и вообще рус-
ском) праве, достигнув кульминации в знаменитом Соборном уложении
1649 г.44 Таким образом, «византинизм (скорее «римский правовой эле-
мент» византинизма. — И. М.) оказывает решительную победу над рус-
ским светским уголовным правом, которое в течение целых шести столе-
тий упорно ему противодействовало, начиная со времен Владимира, отка-
зывавшегося от совета греческих епископов казнить разбойников, и Вла-
димира Мономаха, оставившего своим сыновьям завет не казнить смертью
НИ ПраВОГО, НИ ВИНОВНОГО»45.	.'-«'«•Ч
Т	>•>’	П	'• -
40 Следует также отметить, что Вальсамон создавал свой комментарий по поручению
императора Мануила Комнина, при котором смертная казнь, как кажется, вообще
не применялась. По свидетельству Евстафия Солунского, Мануил смягчал судебные
приговоры, предписывавшие смертную казнь, меняя ее на увечье. В то же время он
добивался более строгого и неукоснительного выполнения всех прочих наказаний,
в частности для убийц, указывая на неприемлемость снисходительного отношения
к иим, даже воспользовавшимся правом убежища («те, кто убивает намеренно, не
заслуживают милосердия и не нуждаются в нем»), и фактически выдвигая принцип
неотвратимости наказания. В его новелле обращает также на себя вниманпе ссылка
на народы, у которых нет священного закона, действовавшего как средство устра-
шения, и у которых тем не менее совершается мало преступлений, связанных с убий-
ствами, — еще одна констатация неправомерности смертной казни. См.: Macri-
des В. Justice under Manuel I Komnenos: Four Novels on Court Business and Murder //
Fontes Minores. 1984. Vol. VI. P. 99—204.
41 Venturi F. Cesare Beccaria // Dizionario biografico degli Italiani, 1965. Vol. VII. P. 8.
42 Cesare Beccaria. Dei delitti e delle репе / A cura di Franco Venturi. Torino, 1978.
43 См. об этом: Щапов Я. Н. Византийское и южно-славянское правовое наследие
на Руси в XI—XIII вв. М., 1978. С. 119—120.
44 См. новое академическое издание этого памятника: Соборное Уложение 1649 года /
Под ред. А. Г. Манькова. Л., 1987.
48 Загоскин Н. П. Очерк истории смертной казни в России. Казань, 1892. С. 44—45.
Византийский Временник, том IX
н. А. МЕЩЕРСКИЙ	*
ДРЕВНЕРУССКАЯ ПОВЕСТЬ О ВЗЯТИИ ЦАРЬГРАДА ФРЯГАМИ
КАК ИСТОЧНИК ПО ИСТОРИИ ВИЗАНТИИ ,
Четвертый крестовый поход завершился в 1204 г. взятием Констан-
тинополя „крестоносными болванами" *. Этот поход явился наиболее
ярким проявлением грабительских устремлений западноевропейских
феодалов и католической церкви в крестоносном движении 2.
Падение столицы Византийской державы не могло не оказать влия-
ния на ход истории стран Востока и Запада на протяжении ряда
десятилетий. Оно не могло не оказать воздействия и на ход дел в то-
гдашней Руси, тесно связанной с Византией в церковном отношении.
Сохранилось послание римского папы Иннокентия III к русским еписко-
пам, в котором глава римской церкви предлагает им признать свою
верховную власть над собою, так как Византия, которой они ранее
подчинялись, перестала существовать. Послание это, как известно,
осталось без ответа.
В передовых слоях русского общества накануне нашествия монго-
лов известие о взятии Царьграда способствовало развитию патриотизма
и чувства гордости за свою оставшуюся независимой Родину. Отсюда
вполне объясним тот живой и неиссякаемый интерес, с которым воспри-
нимались все сообщения о событиях этого похода на Руси вплоть до
XVII в.
Основные источники, повествующие о четвертом крестовом походе
и о взятии Константинополя крестоносцами, — это французские записки
Жоффруа Виллардуэна, маршала Шампани, одного из руководителей
похода; это „История" знатного византийца Никиты Хониата, лично
пережившего осаду и штурм столицы латинянами; это, наконец, и
древнерусская повесть „О взятии Царьграда от фряг“, написанная
тоже, по всей вероятности, вскоре после совершившихся событий, их оче-
видцем.
• « ,
I
♦
Древнерусская повесть давно уже известна науке по Синодальному
списку I Новгородской летописи, но до сих пор этот памятник почти
не подвергался глубокому изучению.
‘	' Hr:	1	",
1 К. Маркс. Хронологические выписки. Архив К. Маркса и Ф. Энгельса, т. V,
стр. 197.
2 Ср. М. А. Заборов. К вопросу о предистории четвертого крестового по-
хода. ВВ, т. VI, 1953, стр. 223.
475 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
ДРЕВНЕРУССКАЯ ПОВЕСТЬ О ВЗЯТИИ ЦАРЬГРАДА ФРЯГАМИ
171
476 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Отдельные замечания по поводу „Повести" были сделаны еще
Н. М. Карамзиным \ В 1872 г. П. Савваитов высказал несколько
соображений об авторе повести, комментируя свое издание „Путеше-
ствия" в Константинополь новгородца Добрыни Ядрейковича (впослед-
ствии новгородского архиепископа Антония), который был в Византии
в 1201 г.: П. Савваитов предположительно приписал ему авторство
„Повести" 2.
Несколько заметок по поводу текста „Повести" и относительно
передачи в ней собственных имен крестоносцев были приведены изда-
телями I Новгородской летописи в III томе „Полного собрания русских
летописей" (1841 г.). Примечания эти были перепечатаны с указанием
источника и в последнем издании Новгородской первой летописи 3.
Несколько примеров из текста „Повести" приведены в работах
о языке I Новгородской летописи П. А. Лавровского (1852 г.), Б. М. Ля-
пунова (1899 г.) и Е. С. Истриной (1923 г.).
Относительно полный обзор известного в науке о „Повести" изло-
жен в I томе „Истории русской литературы", изданной Институтом
литературы Академии Наук СССР4.
Коротко говорит о „Повести" Д. С. Лихачев в своем очерке древне-
русской литературы, включенном в „Историю культуры древней Руси"5.
Этим исчерпывается то, что сделано до сих пор исследователями
по поводу интересующего нас памятника. Таким образом, можно ска-
зать, что в исторической литературе в лучшем случае был лишь наме-
чен ряд проблем, связанных с его изучением, однако ни одна из них
не была исследована сколько-нибудь обстоятельно6.
„Повесть" представляет для нас несомненный интерес прежде всего
как исторический источник по истории Византии, как самобытное произ-
ведение древнерусской литературы и как памятник древнерусского
литературного языка старшего периода. Между тем она остается еще
настолько неисследованной, что мы даже не имеем ее критического
издания и ие можем пока прочитать ее правильный, первоначальный
текст. Решению некоторых проблем, связанных с изучением текста
..Повести" и ее содержания, посвящена настоящая статья '.
Н
Текст „Повести" дошел до нас в целом ряде списков ХШ—XV/ вв.
которые можно подразделить в основном на две группы. К первой сле-
дует отнести все списки I Новгородской летописи как старшего, так
и младшего изводов. Ко второй группе — все списки Еллинского лето-
писца 2-й редакции и стоящие в тесной связи с последними: Софийскую
i летопись (списки Карамзина и Оболенского так называемой первой
1-Н. М. Карамзин. История Государства Российского, т. III, СПб., 1892,
прим. 149.
2 П. Савваитов. Путешествие иовгородскЛ-о архиепископа Антония в Парь-
ерад. Изд. Археогр. комиссии, СПб., 1872, стр. 8, прим. 17.
3 Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. Изд. АН СССР
под ред. А. Н. Насонова. М. — Л., 1950, стр. 46, 49.
4 История русской литературы, т. I. М.—Л., 1941, стр. 307—308. Автором дан-
ной главы очерка является член-корр. Акад. Наук СССР В. П. Адрианога-Перетц.
5 История культуры древней Руси, т. II. Изд. АН СССР. М.—Л., 1951, стр. 199.
6 Недоступным автору статьи ягилось исследование о новгородском варианте
„Повести" в „Исторических известиях", № III—IV, М., 1916.
7 Более подробное исследование филологической стороны памятника см. в нашей
статье, посвященной „Повести" (ТОДРЛ, т. X, 1954, стр. 120—136).
172	' ' Н. А. МЕЩЕРСКИЙ	’ ‘
редакции) и зависимые от нее списки Московского летописного свода
конца XV в. и Воскресенской летописи (XVI в.).
Первая группа включает в себя следующие списки:
Синодальный список I Новгородской летописи, писанный
уставом на пергамене. „Повесть" занимает листы 64—72 этой рукописи,
следовательно, относится к первой части списка, написанной вторым по-
черком XIII в.1 Список хранится в настоящее время в Рукописном
отделении Государственного исторического музея в Москве, в Сино-
дальном (Патриаршем) собрании под № 786. Последнее издание данного
списка опубликовано с большой точностью А. П. Насоновьм в 1950 г.
В этом издании текст „Повести" занимает страницы 46—49 (в дальней-
шем изложении мы обозначаем этот список литерой С).
Комиссионный список той же летописи, младшего извода.
Рукопись относится к середине XV в., писана полууставом. „Повесть"
занимает в ней листы 126—130. Список издан в той же книге А. Н. На-
соновым отдельно от Синодального списка, к которому по прежним
изданиям он давался только в вариантах. В указанном издании текст
„Повести" помещен на стр. 240—246 (в дальнейшем обозначается ли-
терой К).
Академический список той же летописи и извода XV в.
Варианты по этому списку подведены в указанном издании А. Н. На-
соновым, так же как и по Воронцовскому и Толстовскому спискам,
скопированным с последнего в конце XVIII и начале XIX вв. и поэтому
не представляющим интереса для восстановления первоначального
текста „Повести" (Академический список в дальнейшем мы будем
обозначать литерой А).
Ко второй группе рукописей следует причислить списки Еллинского
летописца 2-й редакции. Сюда относятся:
Список библиотеки Академиц наук СССР №33.8.13.
Список датируется последней четвертью XV в. Текст его до сих пор
нигде ие издан. Описание рукописи дано в статье Д. С. Лихачева, опу-
бликованной в VI томе „Трудов отдела древнерусской литературы"2.
В этой рукописи текст „Повести" занимает листы 724в—726г. Список,
по многим признакам, носит следы последней его переписки новгород-
ским писцом (в дальнейшем обозначаем список литерой Б).
Список Чудовский 51—353 (7), относящийся ко времени не позд-
нее середины XV в. В нем текст „Повести" занимает листы 451—461.
Рукопись описана М. Н. Сперанским3. По всей вероятности, она перепи-
сывалась в Москве. В настоящее время хранится в Государственном
историческом музее (в дальнейшем изложении обозначаем Чудовский
список литерой Ч).
Список Кириллово-Белозерский (Синодальная библиотека)
№ 86, восходит к началу XVI в. В нем текст „Повести" занимает
листы 335—345. В настоящее время хранится в Государственном исто-
рическом музее (в дальнейшем обозначаем данный список сокраще-
нием Кир).	„
К этой группе следует отнести и списки I Софийской летописи,
обозначаемые А. А. Шахматовым как принадлежащие к первой ее ре-
1 Автор согласен с палеографической датировкой Б. М. Ляпунова, поддержанной
Е. С. Истриной и принятой в последнее время А. Н. Насоновым.
2 Д. С. Лихачев. Еллинский летописец второго вида и правительственные
круги Москгы конца XV века. ТОДРЛ, т. VI, 1948, стр. 100—ПО.
3 М. Н. Сперанский. Библиографические материалы, собранные А. Поповым-
„Чтения ОИДР“. М., 1889, ки. 3.
477 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
478 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
ДРЕВНЕРУССКАЯ ПОВЕСТЬ О ВЗЯТИИ ЦАРЬГРАДА ФРЯГАМИ	ЦЗ
дакции. К сожалению, издание Софийской летописи в т. V „Полного
собрания русских летописей" опускает текст „Повести". Уже А. А. Шах-
матов указал, что в этой летописи под 6711 годом находим „Повесть
о взятии Царьграда.., дополненную сказанием об иконе пречистыя
Одигитрия, о ризе Влахернской богородицы" ’. Отмеченное указание
позволяет не сомневаться, что в Софийскую летопись текст „Повести"
попал не из Новгородской летописи, а именно из Еллинского летописца,
где мы также вслед за „Повестью" читаем тексты упомянутых
А. А. Шахматовым сказаний.
Очевидно, к Софийской же летописи восходит „Повесть" по тексту
Московского летописного свода конца XV в., изданного в 1949 г.
М. Н. Тихомировым по Уваровскому (середина XVI в.) и Эрмитажному
(XVII в.) спискам. В издании М. Н. Тихомирова текст повести занимает
стр. 101—103 (в дальнейшем изложении текст Московского летописного
свода будем обозначать литерой М).
Во всех отмеченных списках и изданиях текст „Повести"—один
и тот же; незначительные отличия состоят лишь в мелких разночтениях
стилистического характера. Так, например, С, К: „Черньче же и чер-
нице и попы облупиша, и нЪколико ихъ избиша". Б, Ч, А: „Чернориз-
цовь и черноризиць и попы обоимаша, и нЪколико ихъ избиша"; М:
„и людей много множество избиша и ограбиша" и т. п.
Еще первые издатели I Новгородской летописи в 1841 г. высказали
предположение о неполной сохранности текста „Повести" в списке С.
В нем, по их мнению, „нечто пропущено": речь царевича Алексея
крестоносцам прерывается, и далее следуют слова императора Филиппа
или папы Иннокентия* 2.
Приведем это место полностью по С с современной пунктуацией:
„Цесарь н^мечьсныи посла къ папГ въ Римъ, и тако увЪчаста, яко нГ
воевати на Цесарьградь; нъ яко же рече Исаковиць: «всь град Костян-
тинь хотять моего царства»;—Такоже, посадяче его на прЪстолЪ,
пойдете же къ Иерусалиму въ помочь; не въсхотять ли его, а ведете
и опять къ мнЪ, а пакости не дейте ГрЪчьскои земли".
Тот же текст содержится и во всех остальных списках. Если в него
внимательно вчитаться, то в нем не обнаруживается никаких следов
пропуска.
Смысл приведенного отрывка таков: „Царь немецкий послал (Алексея)
к папе в Рим и они (оба) так увещевали (крестоносцев), чтобы они не
воевали против Царьграда, но поскольку Исакович сказал, что весь
Константинополь желает его воцарения, то, посадив его на престол,
идите на помощь Иерусалиму; если же его не захотят, то приведите
его опять ко мне (в Рим), а обиды не творите Греческой земле".
Ошибка издателей I Новгородской летописи, заподозривших здесь
пропуск в тексте, состояла в том, что они начало слов увещания
усматривали только после приведенной прямой речи Исаковича. На са-
мом деле увещание начинается словами: „Яко нЪ воевати на Цесарь-
градъ", а прямая речь Исаковича включеца в это увещание в качестве
подчиненного, придаточного предложения, в свою очередь зависимого
от другого придаточного — условного.
При таком, единственно правильном понимании отпадает необходи-
мость усматривать в тексте какую бы то ни было несохранность,
> А. А. Ш а х матов. Обозрение русских летописных сводов XIV—XVI вв.
Изд. АН СССР. М.—Л., 1938, стр. 211—212, прим. 1.
2 См. ПСРЛ, т. III, 1841, стр. 27. Перепечатано в издании А. Н. Насонова
♦(1950 г.) на стр. 46.
174
Н. А. МЕЩЕРСКИЙ
и надобность в предположении о наличии пропуска сама собою
отпадает.
Хотя список С и древнее, чем все остальные списки почти на двести
лет, однако его никоим образом нельзя считать ни первооригиналом
„Повести*1, ни даже непосредственной копией с первооригинала. Это
доказывается искажениями текста „Повести" в списке С, которые в ряде
случаев могут быть исправлены путем сопоставления с другими спи-
сками, хотя и более поздними, но вернее сохранившими особенности
своего первого списка.
Наиболее ярко бросаются в глаза искажения текста, нуждающиеся
в исправлении по другим спискам, в следующих местах.
1.	Рассказывается о бегстве сына Исаака, царевича Алексея (в тексте
он обычно называется Исакович), из Константинополя. Он скрывается
на одном из итальянских кораблей в бочкё с- тройным дном. С дает
чтение: „И внидоша въ тъ корабль, идеже бяшеть, и вся мЬста оби-
скаша, а изь бъчькъ (родит, пад. множ, ч.) гвозды (винит, пад. множ, ч.)
вынимаша". Выше шла речь лишь об одной бочке, в которой прятался
Исакович. Следовательно, лучшее чтение представляет собою „бъчькы"
(род. пад. ед. ч.) и „гвоздь" (винит, пад. ед. ч.). Так читаем в рукопи-
сях Еллинского летописца (Б, Ч, Кир).
2.	Далее, перед рассказом об отречении от престола Исаака в С гово-
рится: „Исакъ цесарь, много съжаливъси о градЪ и о царствЪ своемь и
о граблении манастырьскыхъ еже даяста Фрягомъ злата и срЪбро, посу-
леное имъ“.
В этом чтении сомнительны два места: во-первых, сочетание „о граб-
лении манастырьскыхъ". В таком случае следует считать последнее слово
субстантивированным прилагательным в роли дополнения в родительном
падеже множественного числа к отглагольному существительному. По-
добную синтаксическую конструкцию 'нельзя считать типичной для
древнерусского языка ХШ в.
В К вместо этого читаем: „о граблении манастырьскомъ", т. е. упо-
требляется согласованное определение, выраженное относительным при-
лагательным, соответствующим родительному падежу объекта. Так и
ниже в тексте (по всем спискам): „ограбление манастырьское". Вероятно,
наиболее правильным следует признать чтение, имеющееся в Еллинском
летописце (списки Ч и Кир), где мы встречаем: „о граблениихъ мана-
стырскихъ", т. е. употреблено такое же согласованное определение во
множественном числе. В обоих случаях употребление определения,
выражаемого относительным прилагательным, в соответствии с роди-
тельным объекта при отглагольных существительных, — явление очень
обычное в древнерусских памятниках XI—ХШ вв.
Второе замечание относительно приведенного выше контекста ка-
сается формы родит, падежа ед. ч. (или винит, падежа множ, ч.) „злата".
Это, несомненно, следует считать ошибкой, так как во всех списках,
кроме С, имеем форму винительного падежа единственного числа „злато",
как и следующее за ним „срЪбро". •
3.	Вызывает ряд замечаний и следующее место по списку С:
„И събрачеся чернь и волочаху добрые можа“.
Издатели Новгородской летописи исправляют последнее слово по К
и А на „мужи". По смыслу с этим исправлением можно согласиться,
однако точнее была бы форма „волочаху добрые (е из Ъ) мужа". Эта
форма ближе к написанию С. Тогда ошибка состоит только в пропуске
второго буквенного знака в обозначении—„оу". Форма „мужа" имеет
славянизирующее окончание винительного падежа множественного числа
479 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
ДРЕВНЕРУССКАЯ ПОВЕСТЬ О ВЗЯТИИ ЦАРЬГРАДА ФРЯГАМИ
175
480 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
2-го склонения с мягкой основой, обычное для древнерусского литера-
турного языка XI—XIII вв. (а из а). Наряду с указанным, во всех
списках Еллинского летописца имеем в данном месте чтение: „добрые
люди", что может быть сопоставлено с употреблением подобного же
словосочетания в нашем тексте ниже, где речь идет о сохранении от
ограбления и надругательств со стороны фрягов иконы Одигитрии,
которую „съблюде... богъ добрыми людьми".
4.	Далее, в рассказе об избрании императором Николая Канава спи-
сок С дает чтение: „И ту быша с нимь въ СвятЬи Софии 6 днии 6 но-
чии". Тот же текст содержится и во всех списках Еллинского лето-
писца (Б, Ч, Кир). Однако список К, и только он, дает другое чтение,
которое значительно более соответствует смыслу контекста и потому
может быть принято за первоначальное: „И ту бысть снемъ", т. е.
происходило собрание (сейм). Ошибка переписчика С в этом случае
состояла в том, что он принял незнакомое ему существительное „снемъ"
за диалектную разновидность формы местоимения „и“ в творительном
падеже единственного числа мужского рода и исправил эту форму на
общепринятую литературную.
5.	Требование фрягов, предъявляемое ими к императору Мурзуфлу,
в списке С передано следующим образом: „Дай намъ Исаковиця, от
(буква а) пойдем^ къ нЬмечьскуму цесарю, отнеле же есме послани".
В чтении С роль подчинительного союза цели выполняется предлогом
„от". Список К, взамен этого, содержит слово „даждь". В А и Т чи-
таем „и тако"; во всех списках Еллинского летописца имеем „и абие";
в М — союз „да". Очевидно, в первосписке имелся старый русский под-
чинительный союз цели'„ать", „оть" \ который в качестве устарелого
и специфически русского, не был узнан позднейшими переписчиками,
и они, — каждый по-своему, — заменяли его по смыслу союзами, свой-
ственными церковнославянскому письменному языку XV в.
6.	При описании кораблей крестоносцев, участвовавших во взятии
Константинополя, в С мы читаем следующее: „Приступите же на
40 корабльвъ великыхъ; бяху ж изременани межи ими, въ нихъ (ркп.
нихъхъ) же людье на конихъ, одени въ бръне, и кони ихъ“.
В этом тексте следует, во-первых, исправить' словораздел, принятый
во всех изданиях I Новгородской летописи, включая издания 1950 г.
В них мы читаем: „на 40 корабль въ великыхъ". Такое чтение представ-
ляется бессмысленным. „Въ" не является предлогом, относящимся
к прилагательному „великыхъ", а представляет собою часть флексии
родительного падежа множественного числа 2-го склонения мягкой
разновидности— „корабльвъ", подобно тому, как мы имеем ниже в том же
тексте форму „кораблевъ" и „царевъ". Это очень частая для древне-
русского языка флексия. „Великыхъ" же следует понимать не как мест-
ный падеж, который был бы единственно возможен при предлоге „в"
на вопрос „где", а родительный падеж множественного числа в согла-
совании с предшествующим существительным. Форма „корабльвъ"
имеется в этом месте и во всех остальных списках „Повести".
Во-вторых, обращает на себя внимание слово „изременани". Такое
слово не встречается нигде, кроме данного памятника. Его легче всего
понять как форму причастия страдательного залога прошедшего вре-
мени во множественном числе мужского рода. В этом случае начало
слова, от которого образована данная форма, было бы глагол „изреме-
1 Ср. в „Поучении" Ильи Новгородского: „взъборанивайте женам, оть не ходить
к волъхвам. . .“ История культуры древней Руси, т. II, М.—Л., 1951, стр. 112.
176
Н. А. МЕЩЕРСКИЙ
нати“, „изременаю". Именно такой глагол мы и находим в „Материалахъ"
И. И. Срезневского со ссылкой только на указанное нами место.
Этот глагол, по всей видимости, следует понимать как образованный
от существительного „ремень41 со значением „опутать ремнями44 или
чем-либо подобным. Между тем такое значение никак не соответствует
контексту. По смыслу в этом месте следовало бы искать название
боевого корабля, приспособленного для перевозки конницы. Если мы
привлечем для сравнения другие списки повести, то увидим, что все
они содержат тот же текст, что и С1. Вне всякого сомнения, текст
в этом случае испорчен. Для правильного его понимания следует обра-
титься к греческому тексту „Истории44 Никиты Хониата. Последний,
перечисляя вооружение крестоносцев, упоминает о подобных кораблях
и называет их „дромонами44 (Spov.covcov): „В течение трех лет было построено
в Венеции сто десять дромонов' для перевозки конницы44 2. По всей види-
мости, в первосписке „Повести44 и читалось это греческое слово „дро-
мони44, оставленное без перевода. В этом случае наиболее верный кон-
текст следует восстановить так: „бяху же и дромони межи ими44. Что же
касается глагола „изременати44, то следует его признать никогда* не
существовавшим.
7.	Вызывает сомнение текст рассказа о бегстве из Константинополя
императора Алексея Мурзуфла. В С мы читаем: „Цесарь же Мюрчю-
фолъ крЪпляше бояры и все люди, хотя ту брань створити съ Фрягы,
и не послушаша его: побЪгоша от него вси. Цесарь же побеже от нихъ,
и угони е на Коньнемь търгу, и много жалова на бояры и на все люди44.
В этом месте непонятным представляется второе предложение: кто же
кого нагоняет? Буквальный смысл: Цесарь убежал от них и догнал их
на Конном торгу. Это, разумеется, — бессмыслица! В данном месте все
списки Еллинского летописца согласны с С, списки же К и А предла-
гают чтение: „угониша е“, т. е. „они догнали их“; смысл и в этом чте-
нии неясен. С наибольшим вероятием следует признать текст испорчен-
ным и исправить по смыслу: „и угониша и44; т. е. „они догнали его44.
8.	Несомненно, вместо слова „тягло44, написанного в С, следует читать
„тябло44, имеющееся во всех остальных списках. Такое чтение и принято
во всех изданиях Новгородской летописи.
9.	Наконец, следует, повидимому, читать вместо: „И тако бысть
взятие Цесаряграда велико44 (так в С): „взятие Цесаряграда вели-
кого44, т. е. имеем форму родительного падежа единственного числа
мужского рода прилагательного с древнерусской флексией. Вероятно,
последнее слово в первосписке „Повести44 или в непосредственном ори-
гинале С было написано в конце строки с выноской „г“, которой и не
заметил переписчик, поняв „велико44 как краткое прилагательное и со-
гласовав его в роде с существительным „взятие". Все остальные списки
согласуют прилагательное с существительным „града44 и дают членную
форму родительного падежа единственного числа, свойственную книж-
ному церковнославянскому языку: „великаго". *	..
1 Следует отметить, что М. Н. Тихомиров, подготовлявший к печати текст
„Московского летописного свода", прочитал в соответствующем месте сочетаине
„и зременанн", однако он никак не комментирует его значения. См. ПСРЛ, т. XXV.
М,—Л., 1949, стр. 102.
2 Никита Хониат. История, начинающаяся с царствования Иоанна Комнина,
т. И. СПб., 1862, стр. 271—272 (по изд. „Византийские историки", перев. с греч.
СПб., дух. акад., т. V). Corpus scriptorum historiae Byzantinae, v. 34, p. 714:
8pop.<uv<uv p.ev	exarov 8exa. Слово „дромони" встречается в Еллинском лето-
писце неоднократно, например по списку В, л. 2916 и сл.: „Царь же Романъ посла
на нн въ трир’Ьхъ, рекше оляди (т. е. хеландии?) и дромоны".
481 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
16—3079
ДРЕВНЕРУССКАЯ ПОВЕСТЬ О ВЗЯТИИ ЦАРЬГРАДА ФРЯГАМИ
177
482 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Все перечисленное дает основание восстановить первоначальное и
правильное чтение текста „Повести" и одновременно наводит на мысль
о том, что Новгородскую летопись, в частности список С, нельзя при-
знать источником, откуда заимствовалась повесть в Еллинский лето-
писец, порою сохраняющий более правильное чтение. Очевидно, тексты
Еллинского летописца опираются на какой-то другой, не дошедший до
нас протограф.
III ' '	'
Ценность повести как исторического источника несомненна. Она опре-
деляется прежде всего относительной беспристрастностью, „нейтраль-
ностью" в изложении событий. В то время как Виллардуэн и другие западно-
европейские авторы рисуют события с точки зрения „христова воинства",
крестоносных рыцарей, а Никита Хониат выражает отношение визан-
тийской аристократии к гибели Византии, — „Повесть", по всей вероят-
ности, написана очевидцем, непосредственно не пострадавшим от собы-
тий, не принимавшим в них активного участия, а лишь наблюдавщим
их „со стороны". Виллардуэн явно замалчивал или смягчал бесчинства
крестоносцев в захваченной ими столице и превозносил военные добле-
сти Своих соратников1. Никита Хониат горько и гневно изобличал на-
силия врагов над населением города, но, несомненно, склонен был их
преувеличивать. Автор „Повести" также говорит о преступлениях
крестоносцев, но отнюдь не оправдывает и византийскую знать во главе
с императорами. Поэтому к показаниям русского автора во многих
случаях следует относиться с большим доверием, чем к остальным
источникам.
Далее, обращает на себя внимание полное отсутствие в „Повести"
какого бы то ни было религиозного прагматизма, столь характерного
для мировоззрения историков феодальной эпохи.
Автор „Повести" не объясняет бедствий, постигших Византию, гне-
вом божества или возмездием за грехи ее жителей. Наоборот, он отме-
чает социальные и политические причины поражения византийцев и столь
быстрого захвата врагами их столицы. Прежде всего причиной гибели
империи рассказчик называет „сваду цесаревъ", т. е. междоусобную
борьбу императоров. „Повесть" показывает, как во время штурма Царь-
града „бояре" отказываются его защищать и во главе с императором и
патриархом позорно бегут из захваченного врагами города. Автор
подчеркивает, что лишь немногочисленные защищавшие городские стены
отряды греческих воинов и наемных варяжских дружинников, верных
своей присяге, доблестно погибли, будучи изрублены мечами вторгшихся
на укрепления города крестоносцев.
В поле зрения автора „Повести" отчетливо проступают три социаль-
ных прослойки населения византийской столицы и, в соответствии
с этим, — три политических группировки.
Первая—„бояре", т. е. придворно-военная аристократия, импера-
торская гвардия. Вторая—„добрые мужи" или “добрые люди", просто
„людие". Это, несомненно, средние слои более или менее зажиточных
горожан. Третья—„чернь", — демократические низы населения (ремес-
ленники) и многочисленный в византийской столице люмпенпролетариат.
Проследим, как взаимоотношения этих группировок представлены
в „Повести"2.
1	Сборник документов по социально-экономической истории Византии. М., 1951,
стр. 229—230.
2	Цитаты приводятся по Синодальному списку.
12 Заказ 337
178
Н. А. МЕЩЕРСКИЙ
После смерти императора Исаака Ангела „люди" поднимают восста-
ние против его продавшегося латинянам сына Алексея „про зажьжение
градьное и за пограбление манастырьское“. В дело вмешивается чернь,
которая, захватив инициативу восстания в свои руки, увлекает за собою
и „добрых мужей“, возможно, против их воли: „И събрачеся чернь, и
волочаху добрые мужа, думающе с ними, кого цесаря поставить'*.
После отказа ряда кандидатов из знати, чернь выдвигает своего
ставленника на престол, простого воина Николу (Канава). Его корона-
ция осуществляется в храме Софии.самовольно, без патриарха. 6 дней и
6 ночей продолжается здесь сейм („снемъ"). Бояре вначале поддержи-
вают отсиживающегося в Влахернском дворце Алексея IV Ангела.
Последний стремится для упрочения своего шаткого трона ввести
в город отряды крестоносцев. Вначале бояре отговаривают его от этого
шага, когда же им не удается оказать на него влияния, они, „убоявъ-
шеся въвЬдения Фрягъ", свергают Алексея IV и выдвигают своего став-
ленника Алексея Мурзуфла (Мурчуфла), провозглашают его императором
в надежде, что тот сможет организовать вооруженное сопротивление
фрягам. Алексея IV бросают в замок. „Повесть" подчеркивает коварство
и неблагодарность Мурзуфла, которого незадолго перед этим Алексей IV
освободил из заключения. Мурзуфл вначале пытается вступить в согла-
шение с демократической группировкой, заседавшей в Софии, объявив
себя ее союзником. Сообщая о том, что он захватил „ворога вашего
Исаковиця", требуя признания себя императором, он обещает Николе
разделить с ним власть: „А НиколЬ даю пьрвыи въ боярехъ".
Демократическая группировка на первых порах проявляет неуступ-
чивость и удерживает Николу, уже готового сложить с себя венец.
„Кто отступить от Николы, да будеть проклятъ",— решительно заявляют
собравшиеся в Софии. Однако, по всей видимости, блок между демо-
кратическими низами и зажиточными горожанами не мог быть прочным,
и последние, с наступлением ночи, один за другим покидают храм.
Тогда Мурзуфлу, опиравшемуся на вооруженную поддержку гвардии, уже
ничего не стоило арестовать и заключить в темницу Николу и его жену.
Продолжая держать в замке и Алексея IV, Мурзуфл совершает свою
коронацию в надежде на вооруженное сопротивление фрягам массы
горожан и „боярства". Он укрепляет „бояр" и „всех людей" в их стремле-
нии вооруженной рукой отразить натиск крестоносцев. Однако „люди"
и даже „бояре" в решительный момент не проявляют никакого желания
отдавать свои жизни за новоявленного императора. Они разбегаются
со своих постов, фряги почти без потерь овладевают Константинополем.
Мурзуфл, патриарх и все „бояре" спасаются бегством из завоеванной
столицы, надеясь найти спасение в провинции. Горожане же вынуждены
остаться в городе и пытаются сохранить, что возможно, от разграбле-
ния латинянами.
Автор „Повести" достаточно прозрачно высказывает свою симпатию
именно к этой группе населения—„людям". Возможно, что он сам
помогал им скрыть церковные и художественные ценности от граби-
тельства захватчиков. Так именно можно понять слова: „Дигитрию же
чюдьную, иже по граду хожаше, святую богородицю, съблюде ю богъ
добрыми людьми, и ныне есть, на нюже надЬемъся". Очень возможно,
что автор не называет имен „добрых людей" из конспиративных сообра-
жений, так как пишет в захваченном латинянами городе Ч
1 Вероятно, с приведенным упоминанием „Повести" тесно связана особая статья,
помещенная вслед за „Повестью" в списках Еллинского Летописца: „О иконе Оди-
гитрии", в которой излагается история упомянутой иконы.
• 483 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
ДРЕВНЕРУССКАЯ ПОВЕСТЬ О ВЗЯТИИ ЦАРЬГРАДА ФРЯГА.МИ
179
484 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Таким образом, в оценке социального смысла описываемых им со-
бытий автор проявляет довольно точное понимание действительных
общественных условий того времени, поскольку это вообще было воз-
можно для историка феодальной эпохи.
Рассказывая о взятии Константинополя крестоносцами, „Повесть*1
большую долю вины в разгроме империи возлагает на венецианцев и,
в частности, на их дожа, который „много брании замышляше на град".
Такая оценка деятельности Дандоло и его сребролюбивых сограждан,
которые, как известно, „немилосердно надули** рыцарей креста, оказав-
шихся „вместе со своими неотесанными князьями. .. всего лишь орудием
в руках этих торгашей (Geldmacher)" *, — вполне соответствует истори-
ческой действительности и лишний раз подтверждает политическую
проницательность автора „Повести**.
Если сравнить описание боевых действий, изображенных в „Пове-
сти“, с тем, что о них сообщают другие источники, то и здесь нельзя
не отметить большой точности русского повествователя. Так, автор
„Повести** с полной топографической достоверностью, как очевидец,
рассказывает о расположении сухопутных сил крестоносцев под стенами
столицы: „Приступиша къ граду, солнчю въсходящю, противу святому
Спасу, зовемыи Верегетисъ, противу Испигасу, сташа же и до Лахерны**.
(Испигасъ — это, несомненно, название ворот в западной части стены
Константинополя, откуда вела дорога в Пиги, пригород столицы,
IbjyZG. По названию ворот обозначался и район города). С не меньшей
топографической тщательностью, опять-таки с точки зрения очевидца,
указываются границы кварталов, охваченных пожаром при первом
штурме столицы: „и подрумье (ипподром) и до моря, а семо по Цеса-
ревъ затворъ и до Суда noropt". Это крайний юго-восточный угол
столицы между Пропонтидой и Золотым рогом (Судом). Из этих дан-
ных можно сделать вывод о том, где находился сам автор „Повести**,
когда он описывал события. Повидимому, он жил в части столицы,
прилегающей к Золотому рогу, причем к северу от Цесарева затвора,
цепи, преграждавшей доступ в Золотой рог неприятельским судам.
Чрезвычайно точным следует признать указание „Повести" на такую
подробность, как то, что корабль крестоносцев был прибит ветром
к городской стене во время штурма Константинополя. Интересно ука-
зание на количество крестоносцев, убитых при отражении первого
штурма, 9 апреля 1204 г.: „Нъ Фрягъ избиша близъ 100 мужь“. Это
позволяет критически отнестись к хвастливому заявлению Виллардуэна
о том, что якобы город с 400000 населением был взят крестоносцами
с потерей лишь одного рыцаря.
Точным является свидетельство повести о том, что после удачного
штурма 12 апреля, крестоносцы, уже фактически овладев городом, не ре-
шились продвигаться в нем до следующего утра: они провели ночь на месте,
где ранее была ставка императора Мурзуфла, и лишь с восходом солнца
вошли в святую Софию.
Заслуживает полного доверия подробный рассказ „Повести" о при-
менении крестоносцами разнообразных боевых средств. Детальное и
точное их описание обличает в авторе „Повести" лицо, хорошо знакомое
с техникой военного дела и морского боя.
Верно названы в „Повести" дни первого и второго штурма столицы
крестоносцами; точно указывается дата избрания ими нового импера-
.	----- . ..	Jij- 5»	'KOvisH
1 См. К. Маркс. Хронологические выписки. Архив К. Маркса и Ф. Энгельса,
т. V, стр. 197.
12’
180
И. А. МЕЩЕРСКИЙ
485 Византийская цивилизация... 1947—1991
тора Латинской империи — 9 мая. Во всех приведенных случаях нас не Ь
может не поразить историческая точность и достоверность „Повести".
В то же время обращает на себя внимание то обстоятельство, что
в полную противоположность Никите Хониату, который не жалеет вы-
ражений, чтобы обрисовать жестокость латинян, их грубые кощунства
и поругания над памятниками византийской культуры, автор „Повести",
упоминая лишь о разграблении крестоносцами церковных богатств, ни-
чего не говорит об увозе или уничтожении ими художественных досто-
примечательностей, унаследованных Византией еще от языческого Рима.
Очевидно, последние, в качестве предметов идолопоклонства, рассма-
тривались автором „Повести" как недостойные упоминания. Может быть,
это объясняется и тем, что Хониат писал в безопасной от латинян
Никее, а автор „Повести" находился в Царьграде во время господства
в нем крестоносцев и- не мог не чувствовать некоторой зависимости
от них.
В этой связи нельзя не отметить, что „Повесть" вообще сравни-
тельно терпимо относится к крестоносцам и в особенности старается
отвести обвинения от римского папы и немецкого императора. Дважды
подчеркивается их запрещение рыцарям творить бесчинства в Греческой
земле.
В ряде случаев у автора „Повести" проявляется некоторая склон-
ность к сказочным приемам. Особенно явственно это прослеживается
в начале „Повести", когда изображается тайное бегство царевича
Алексея из Константинополя на Запад от преследований своего дяди—
узурпатора Алексея Ш. Рассказ. „Повести" обставлен легендарными
подробностями и коренным образом расходится с тем, что мы узнаем
об этих же событиях из сообщения Никиты Хониата. В „Истории"
последнего мы читаем: „Между тем Алексей, без сомнения по мысли
своего отца, условился бежать' с одним пизанцем, который командовал
большим купеческим кораблем, и только ожидал удобного времени
ускользнуть морем и закрыть свой след водою. Когда удобное к от-
плытию время наступило, корабль распустил паруса и с попутным вет-
ром благополучно прибыл в Авлонию на Геллеспонте. Отсюда с ко-
рабля отправлена была для принятия Алексея шлюпка в Афиру, по
прибытии в которую матросы, чтобы скрыть свое настоящее намере-
ние, начали нагружать песок, как будто бы нужный кораблю, по вы-
грузке с него товаров, для балласта. Убежав сюда из Дамокрании,» Але-
ксей сел на шлюпку и переехал на корабль. Бегство его скоро было
замечено, и император приказал немедленно обыскать корабль, но по-
сланные не могли узнать Алексея; он остриг себе в кружок волосы,
нарядился в латинскую одежду, смешался с толпою и таким образом
укрылся от сыщиков
Если сравнить рассказ Хониата с тем, о чем передается в „Повести",
то мы можем сделать вывод, что последняя, вероятно, основывается
на византийских устных народных сказаниях по поводу событий того
времени.	,
Точкой соприкосновения между обеими версиями можно считать
слова Хониата: ezaipoouXazss ЭгсЗа: ev SaXacGi; то oppjfxa, xal то -уто; iv
хоАХоТ; 68aoi—„закрыть след свой водою". Не лишено вероятности,
что эти слова, взятые и Хониатом из устной традиции, воспринимались
народной легендой буквально, в связи с чем и появился в „Повести"
сказочный эпизод о бочке с тройным дном.	—
1 Никита Хониат. История, т. II, стр. 268—269.
ДРЕВНЕРУССКАЯ ПОВЕСТЬ О ВЗЯТИИ ЦАРЬГРАДА ФРЯГАМИ
181
486 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Следы народных легенд в передаче „Повести" заметны и в особом
пристрастии ее автора к „сказочному" числу „сорок": на сорока вели-
ких кораблях крестоносцы подплывают к Царьграду; после захвата
ими столицы под престолом св. Софии они находят клад в 40 кадей
золота, над алтарем Софии — 40 „великих кубков".
При сравнении с другими источниками в „Повести" обнаруживается
порою и хронологическая неточность, например в сообщении о смерти
императора Исаака Ангела. В то время, как Хониат и другие указы-
вают, что этот император умер лишь после того, как его сын Алексей
был уже свергнут и заточен Мурзуфлом, „Повесть" рассказывает о его
смерти прежде, чем сообщить о народном восстании в Константинополе
против его сына как сообщника ненавистных иноземцев.
Но если такое построение „Повести" противоречит хронологии,
устанавливаемой на основании других свидетельств, то благодаря ему
летописный рассказ намного выигрывает в идейной и композиционной
стройности. Смерть Исаака представляется последствием его огорчения
по поводу насилий и бесчинств, творимых фрягами, их вымогательств.
Не будучи в силах вынести оскорблений, Исаак „разболЬвъся, и бысть
мнихъ,и отъиде свЬта сего". Здесь особенно выразительна трехчленная
концовка, построенная на основе градации с постепенным усилением
эмоциональной оценки подобранных автором слов и выражений.
Итак, хотя „Повесть" и представляет значительную ценность в ка-
честве исторического источника, не следует забывать о том, что она
остается прежде всего художественным произведением, и притом про-
изведением именно русской литературы своего времени. v
' '	''	’ •/,, М. S"’ г. 
Можно согласиться с утверждением автора очерка о „Повести"
в I томе „Истории русской литературы" о том, что „язык повести не
носит каких-либо следов иноязычного оригинала". Приведенные слова
следует, без сомнения, понимать в том смысле, что перед нами произ-
ведение, безусловно, не переводное и не компилятивное из каких-либо
многих иностранных источников, а самобытное творение русского автора.
Оно представляется единым и по идее, и по композиционным особен-
ностям. Не исключается, однако, возможность использования автором
„Повести" некоторых иноязычных источников, а может быть, и устных
рассказов византийцев и крестоносцев, с которыми ему приходилось
лично общаться. Прежде всего обращает на себя внимание значитель-
ная прослойка в тексте „Повести" лексики греческого происхождения.
Большая часть ее относится к сфере церковной терминологии и при-
надлежит к пластам общеславянских заимствований, вошедших через
церковную старославянскую книжность. К этому типу относятся слова:
„папа", „София", „монастырь", „мних", „патриарх", „онбол" (амвон)1,
„тябло", „олтарь", „олтарныя", „тряпеза", „понекадило", „евангелье",
„иконы", „философ", „пискупы". К э’/ой же группе причислим слова:,
„цесарь", „корабль", „фряг". Эти слова, разумеется, настолько крепко
и широко внедрились в словарный состав древнерусского языка, что
могли употребляться повсеместно, и потому могут встретиться в любом
русском памятнике, независимо от места его создания.
1 См. М. Р. Фасмер. Греко-славянские втюды, Ш, СПб., 1909, стр. 29, 76
208 и др.	к .	.
182
Н. А. МЕЩЕРСКИЙ
К другой группе заимствований из греческого следует отнести на-
звание зданий и местностей в Константинополе: „подрумье" (ипподром),
„Вергетис“ (название монастыря	), „Испигас" (название ворот,
ведущих в пригород Пиги, sk Thjyz;), „Лахерна" (Влахернский дворец).
Эти названия верно передают народно-разговорное произношение, обыч-
ное в той среде, где мог вращаться автор „Повести", живя в Констан-
тинополе. Эти же названия употреблял и Добрыня—Антоний в своем
описании Царьграда.
К третьей группе слов относятся названия военных судов и их
частей: „галЬя", „скала", „дромон" (см. выше). Сюда же примыкают
слова: „рая" (раина — рея) и „кадь"1 (мера). Эти лексемы, частью за-
имствованные из итальянского языка в греческий, были тоже, несо-
мненно, широко распространены в византийской народной речи и по-
этому могут служить лишним доказательством живой связи автора
„Повести" с демократическими кругами жителей византийской столицы.
Обращает на себя внимание и выражение „пьрвыи въ боярехъ".
Так, в „Повести" передано название сана, который Мурзуфл обещает
своему сопернику Николаю Канаву. Это выражение — очевидная калька
с греческого —рмтосгтру-тмо или подобного2.
С другой стороны, в „Повести" можно усматривать и следы запад-
ноевропейского языкового воздействия в ряде мест, особенно при пе-
речислении имен и титулов руководителей крестоносного ополчения.
Так, Бонифаций, маркграф Монферратский, назван „маркус", что может
соответствовать итальянскому marchiso, marchese. Любопытно, что ро-
диной маркграфа Монферратского назван город Верона, причем пере-
дано это название в немецкой форме Берн (Bern) с пояснением „нде-
же бе жилъ поганый злыи, Дедрикъ", т. е. Теодорих Остготский. Это
наводит на мысль о знакомстве автора „Повести" с каким-то немецким
литературным источником, возможно, с „Песнью о Нибелунгах", в ко-
торой Теодорих, как известно, фигурирует под именем Dietrich von
Bern. Форма же имени „Дедрик", как думается, свидетельствует о ниж-
ненемецком его произношении. Балдуин, граф Фландрский, назван „По-
вестью" Кондофъ оф Фланъдръ или „Кондофларендъ". В первой части
этого имени легко узнать итальянское conto—граф. Во второй же части
•обращает на себя внимание предлог of (в соотв. с верхненемецким von)
в титуле of Flandern. Не попали ли эти названия в „Повесть" в ре-
зультате непосредственного изустного общения ее автора именно
с" фландрскими рыцарями-крестоносцами, с произношения которых и
были записаны имена их вождей?
Титул дожа Венеции Дандоло передан в форме дужь, что соответ-
ствует итальянскому doge, при латинском и византийском dux, заим-
ствованном очень рано также и древнерусским языком.
Все приведенные западноевропейские элементы лексики легко объяс-
нимы как следствие прямого изустного общения автора „Повести" не
только с греческим населением Царьграда, но и с „фрягами", жившими
в нем и до захвата крестоносцами и особенно умножившимися после
основания Латинской империи.
Однако если этот безымянный писатель жил и творил в Констан-
тинополе, довольно правильно разбираясь в международной политике
своего времени, то одновременно он всегда продолжал оставаться
1 См. М. Р. Ф а с м е р. Греко-славянские этюды, III, стр. 46, 180, 71 и др.
2 М. Р. Фасмер (Указ, соч., III, стр. 161) отмечал, что „целый ряд греческих
composita с хрсото- настолько распространялся на русской почве, что стал при-
тягивать к себе путем народного осмысления и другие слова".
487 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
ДРЕВНЕРУССКАЯ ПОВЕСТЬ О ВЗЯТИИ ЦАРЬГРАДА ФРЯГАМИ
183
488 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
прежде всего русским человеком и сыном своего народа, глазами ко-
торого он смотрел на изображаемые им события.
Он отмечает в происходящем прежде всего то, что резко отличается
от тогдашней русской действительности. Его поражают одетые в броню
кони крестоносцев. Его ужасает византийская казнь посредством ослеп-
ления стеклом, при которой глаза остаются неповрежденными, но чело-
век перестает видеть.
Стиль „Повести" полностью примыкает, как уже правильно заме-
чено в „Истории русской литературы", к стилю древнерусских летописей.
Особенно заметно это в частом использовании прямой речи в качестве
средства характеристики изображаемых лиц. Читатель словно слышит
живые слова всех людей, действующих в „Повести".
Витиевата, напыщенна и громоздка по синтаксическому построению
увещательная речь римского папы (см. выше); отрывисто заносчивы
речи Исаковича, Мурзуфла, бояр. Напоминает летописные .речи своим
энергичным выражением рыцарской доблести высказывание крестоносцев
под стенами Царьграда: „Оже намъ нЪту Исаковиця, с нимъ >йе есме
пришли, да луче ны есть умрети у Цесаряграда, нежели со срамомъ
отъити".
Функция приводимых речей также соответствует летописному стилю.
В „Повести" представлены не только военные речи, образец которых
дан выше, но и речи посольские, например речь Мурзуфла „людей",
собравшимся в Софии: „Язъ ялъ ворога вашего Исаковиця. Язъ' вашь
цесарь, а НиколЪ даю пьрвыи въ боярехъ, сложи съ себе вЬньць!"
Далее читаем „крестоцеловальную", по содержанию и по форме, речь
заклявшихся сторонников Николая: „Кто отступить от Николы, да будеть
проклятъ". Лаконичное, полное внутренней энергии построение речей,
обилие в них исконно-русской лексики вполне соответствует построению
аналогичных речей и во всех древнерусских летописях. Летописный
стиль прослеживается и в описаниях боевых действий, когда мы встре-
чаемся с точным и подробным использованием воинской терминологии,
обычной в древней Руси, например: „Оттоль начаша строити брань
къ граду. И замыслиша, якоже и пр-Ьже, на кораблихъ раями на шьглахъ,
на иныхъ же кораблихъ исъциниша порокы и лЬствиця, а на инЬхъ
замыслиша съвЬшивати бъчькы чересъ град, накладены смолины, и лу-
чины зажьгъше, пустиша на хоромы, якоже и прЬже пожьгоша град".
Подобно этому и далее: „И привлеце корабль къ стенЬ граднЬи вЬтръ,
и быша скалы ихъ великыя чрЬсъ град, а нижьнее скалы равно забороломъ;
и бьяхуть съ высокыхъ скалъ на градЬ Грькы и Варягы камениемь, и стре-
лами, и сулицами, а съ нижьнихъ на град сълЪзоша; и тако възяша град".
В этих описаниях все типично для летописи: и лексика („заборо-
ломъ", „порокы", „стрЬлы", „сулица"), и динамичность в изображении боя.
Специфически русским следует признать не только стиль изложения
„Повести", но и основную идею, вложенную автором в свое произве-
дение. Она, несомненно, являлась весьма важной и злободневной для
тогдашней Руси.	•
Если Царьград пал вследствие „свады цесаревъ", то в этом заклю-
чен урок и для русских князей. „Повесть" могла бы включить в себя
те же слова, что были сказаны современниками ее автора в возникшем
несколько позже летописном сообщении о битве при Калке, также
включенном в первую Новгородскую летопись под 1224 годом: „нъ еде
въписахомъ о нихъ памяти ради рускыхъ князь".
Подобно „Слову о полку Игореве", созданному несколько ранее
нашей „Повести", и ее автор обращается к господствующему классу
184	'	н. А. МЕЩЕРСКИЙ
Русской земли, к своим современникам, незадолго до нашествия монго-
лов с поучением и с призывом к объединению. В этой патриотической
идее, непосредственно выводимой из „Повести", и следует видеть при-
чину столь широкого ее распространения на Руси как во время тата-
ро-монгольского ига так и, в особенности в период напряженной борьбы
за окончательное его уничтожение, за новое объединение всех сил
Русской земли в период формирования централизованного государства
вокруг Москвы.
Повесть, вне всякого сомнения, следует признать памятником древ-
нерусского литературного языка старшей формации. Структура языка,
отразившаяся в ней, типична для периода ег< развития до татаро-мон-
гольского завоевания. Об этом свидетельствует прежде всего в изо-
билии представленная в ней восточнославянская лексика.
Стилистическая роль старославянских языковых элементов в боль-
шинстве случаев свободно уясняется. Чаще всего они употреблены,
если речь идет о церковно-религиозных предметах. Особенно же часты
эти элементы , в качестве устойчивых фразеологических сочетаний:
„солнчю въсходящю", „временомъ минувъшемъ", „царствующю Ольксе"
(дательный самостоятельный). В тех же местах „Повести", где, наобо-
рот, рассказывается о военных действиях, о различных происшествиях,
там в языке ярко проступает восточнославянская лексика и исконно-
русский строй речи.
Под пером позднейших переписчиков и редакторов язык „Повести"
видоизменялся в сторону „церковнославянизации" с устранением типич-
ной восточнославянской лексики, однако внимательное сравнение всех
списков дает возможность восстановить не только текст, но и перво-
начальную структуру ее языка ’.
В заключение следует еще раз поставить вопрос о новгородском
происхождении „Повести". У большинства исследователей это разуме-
лось само собою. Между тем вопрос далеко не столь ясен. Список С,
как уже отмечалось, ни в коей мере нельзя считать протографом.
Новгородская первая летопись, как было указано уже В. М. Ляпуно-
вым и А. А. Шахматовым, включает в себя довольно много Сказаний,
несомненно не новгородских, а южнорусских по своему происхожде-
нию1 2.
Не исключается возможность, что и наша „Повесть" попала в С из
какого-либо не новгородского памятника. Язык „Повести", действи-
тельно, не содержит специфически новгородских особенностей, и, на-
оборот, ряд явлений скорее указывает на ее южнорусское происхо-
ждение.
Правда, фонетическое оформление некоторых слов в списке С но-
сит явно новгородский характер, но нужно отметить, что цоканье и
чоканье мы наблюдаем только в списка} I Новгородской летописи,
и то не вполне последовательно, списки же Еллинского летописца и
зависимые от него (например, М) вовсе свободны от указанной осо-
бенности.
Что же касается редкой лексики, употребленной в нашей повести,
то она не носит на себе отпечатка чего-либо диалектного, новгород-
1 Подробное изучение языковой стороны „Повести", по всем ее спискам, состав-
ляет предмет особого исследования.
2 А. А. Шахматов. Обозрение летописных сводов, стр. 130—131.
489 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
ДРЕВНЕРУССКАЯ ПОВЕСТЬ О ВЗЯТИИ ЦАРЬГРАДА ФРЯГАМИ
185
490 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
ского. К этому же выводу приводят и некоторые наблюдения над
грамматическими особенностями языка „Повести" Ч
Таким образом, и по языковым признакам памятник не следует
считать специфически новгородским. Отпадает и необходимость пред-
положения о заимствовании „Повести" в Еллинский летописец из
Новгородской летописи. Порою лучшая сохранность текста „Повести"
в списках последнего, чем в С, это подтверждает. Если мы учтем, что,
по указаниям В. М. Истрина и А. А. Шахматова, Еллинский летопи-
сец существовал уже в 30-х годах ХШ в. (в добавление к чему сле-
дует указать на связь с Еллинским летописцем ряда летописных из-
вестий, восходящих, вероятно, к Ростовскому своду, как, например,
рассказ о Липицкой битве под 1216 годом в Софийской летописи
и др.), то предположение о путешествии „Повести" из Царьграда
в Новгород, а оттуда уже на восток Руси, где, видимо, сложился
Еллинский летописец, нужно признать вовсе невероятным.
Следует еще отметить, что как в рукописях Новгородской лето-
писи (списки К, А, Т), так и во всех списках Еллинского летописца
рассказ „Повести" дублируется краткими сообщениями о тех же собы-
тиях, что может указывать на позднейшую вставку „Повести" как
в Новгородскую летопись, так и в Еллинский летописец из какого-
либо общего, вероятно, южнорусского по происхождению и бытованию
памятника.
Таким образом, повесть „О взятии Царьграда от фряг", выдаю-
щееся произведение древнерусской литературы периода, предшествую-
щего монгольскому нашествию, следует признать ценным источником
для истории Византии и четвертого крестового похода. Сравнительное
изучение списков повести позволяет уточнить ее первоначальный текст
и показывает, что она, будучи написана в Константинополе современ-
ником и очевидцем событий, лишь впоследствии была включена как
в Новгородскую летопись, так и в Еллинский летописец.
1 Подробнее о языковой стороне „Повести" см. в моей статье (ТОДРЛ, т. X.
1954).
Византийский Временник,
том VIII

Р. А. НАСЛЕДОВА
РЕМЕСЛО И ТОРГОВЛЯ ФЕССАЛОНИКИ КОНЦА IX —НАЧАЛА X в.
ПО ДАННЫМ ИОАННА КАМЕНИАТЫ
Фессалоника — второй после Константинополя по своей величине
и своему значению город Византийской империи, неоднократно привле-
кала к себе внимание исследователей. Вслед за монографией Веллея,
вышедшей в свет еще в 1777 г.,1 и фундаментальным трудом Т. Тафеля,
появившемся в 1839 г.,2 последовала целая серия работ О. Тафрали,
Ш. Диля и других исследователей, посвященных Фессалонике.3 В этих
работах дано в основном подробное изложение внешнеполитической
истории города, освещение истории Фессалоники как религиоз-
ного, административного и культурного центра империи; значительное
внимание уделено архитектурным памятникам Фессалоники.
Приступив к разработке проблемы византийского города, советские
византинисты (Е. Э. Липшиц, М. Я. Сюзюмов и др.) также отводят
большое место Фессалонике, ставя основной своей задачей изучение
ее социально-экономической жизни. 4
Для характеристики Фессалоники конца IX—начала X в. учеными
неизменно привлекаются при этом свидетельства фессалоникского кли-
рика Иоанна Камениаты, оставившего сочинение о захвате в 904 г.
491 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
1 В е 1 1 е у. Observations sur 1’histoire et sur les monuments de la ville de Thessa-
lonique. Histoire de I'Academie Royale des Inscriptions et Belles-Lettres, t. XXXVIII,
Paris, 1777, sect, hist., стр. 121—146.
2 Th. L. Fr. T afel. De Tbessalonica eiusque agro dissertatio geographica. Bero-
lini, 1839 (ср.: о н ж e. Historia Thessalonicae. Tubingae, 1835).
3 O. Tafrali. Thessalonique au XIV siecle. Paris, 1912; он же. Topographic
de Thessalonique. Paris, 1913; о н ж e. Thessalonique des origines au XIV siecle. Paris,
1919; Ch. Diehl. La cite de saint Demetrius. L’Orient byzantin, Paris, 1917, гл. Ill,
стр. 25—35; Ch. Diehl, M. Le Tourneau, H. Saladin. Les monuments chre-
tiens de Salonique. Paris, 1918, с дополнительной статьей: L. Brehier. Salonique
et la civilisation byzantine. Journal des Savants, t. 17, 1919, стр. 249—259, 295—311;
Ch. Diehl. Salonique. Paris, 1920. В 1950 г. появилась работа: Ch. Delvoye.
Salonique, seconde capitale de 1’empire byzantin et ses monuments. Revue de J’Univer-
site de Bruxelles, juillet-aout, 1950, № 5, стр. 391—444, где дается как перечень
новейших' работ о Фессалонике, так и указания на всю обширную библиографию
о городе вообще (стр. 394).
4 Е. Э. Липшиц. К вопросу о городе в Византин в VIII—IX вв. Виз. вр.,
т. VI, 1953, стр. 113—131; М. Я. Сюзюмов. Производственные отношения в ви-
зантийском городе-вмпоряи в Период генезиса феодализма. Автореферат диссер-
тации на соискание ученой степени доктора исторических иаук. Свердловск,
1953.
62
Р. А. НАСЛЕДСТВА
492 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
его родного города арабскими корсарами.1 Однако эти свидетельства
Камениаты, содержащие исключительно ценные данные о ремесле и тор-
говле Фессалоники и являющиеся, ввиду отсутствия других сколько-нибудь
значительных показаний источников, основным материалом для характе-
ристики экономической жизни города в этот период, не были подверг-
нуты достаточно полному анализу ни в одной из имеющихся по настоя-
щий день работ зарубежных и советских авторов. Этой цели и служит
настоящая статья.
Фессалоника,2 неизменно остававшаяся на всем протяжении суще-
ствования Византийской империи одним из ее крупнейших торгово-
ремесленных, административных, военно-стратегических и культурных
центров, принадлежала к числу тех ее городов, которые перешли
в средневековье в „готовом виде из прошлой истории11.3 Основание
города относится еще к эллинистической эпохе; 4 5 уже тогда, пользуясь
своими преимуществами приморского города, Фессалоника пробовала
соперничать с древними столицами македонского царства — Эдессой и
Пеллой. Еще более окрепнув в первые столетия римского владычества,
Фессалоника явилась одним из тех городов Восточно-Римской империи,
которые сумели сохранить в трудный период кризиса рабовладель-
ческого общества и варварских вторжений ремесленное производство
и торговлю и смягчить тем самым кризис рабовладельческого хозяйства,
под тяжестью которого рухнула Западная империя.
Величина, богатство и многолюдие Фессалоники неоднократно про-
славляются писателями как римского, так и византийского времени;
к ней прилагаются многочисленные эпитеты, подчеркивающие то исклю-
чительное положение, которое она тогда занимала.'’ Иоанн Камениата
1 Сочинение И. Камениаты „’Iwxvvou zAYjp'.xou хх: zau,3aux?е’.т'юи той KapevixTCu
eu; уУм-iv f-'eaaxlov'.xr;;" впервые было издано в 1653 г. греком Львом Алля-
цием (Leonis Allatii iu;xp.:xTX sive opuscula graecorum et latinorum vetustiorum
ac recentiorum ed. a Nihusio, II. Coloniae Agrippinae, 1653, p. 179 sq.; другое издание:
Romae, 1668); вновь переиздано с писателями „после Феофана" Франциском Комбефи-
зом (Historiae Byzantinae post Theophanem scriptores, Paris, 1685, стр. 317 сл.)
и затем с Продолжателем Феофана — И. Беккером в Боннском корпусе (Corpus
scriptorum historiae Byzantinae. Theophanes Continuatus. Bonnae, 1838, стр. 487 сл.).
С Боннского корпуса перепечатано у Мння в его „Греческой патрологии" (MPG,
109, стр. 525 сл.).
2 Имя города имеет несколько орфографий; в различное время, различными
авторами и у различных народов город назывался по-разнсму (О. Tafrali. Topo-
graphic de Thessalonique, стр. 3	сл.). Камениата называет город teaaaXovjxr,,
в соответствии с чем мы придерживаемся здесь этой транскрипции.	.... 
•’ К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. IV, стр. 41.
4 Источники не сообщают точной даты основания Фессалоники. Исходя из сви-
детельства Страбона (Strab. Geogr., VII, с. 330, frg. 21, 24, Berolini, II, 1847,
стр. 79, 81) о том, что город был основан царем Македонии Кассандрсм (315—296 гг.
до н. э.) и назван по имени жены последнего, дочери Филиппа II, Фессало ihkh,
его основание относят обычно к концу 316 или началу 315 г. до и. э., на которые
падает время женитьбы Кассандра на дочери Филиппа II. Согласно другому варианту
город был основан Филиппом П (359—336 гг. до н. э.) и назван с целью увекове-
чить одержанную им в этом месте победу над фессалийцами — вегах/ *.х< и одно-
временно почтить память своей дочери. Однако об этой победе Филиппа II ничего
не известно и, как справедливо указал Тафрали (О. Tafrali. Topographie de Thes-
salonique, стр. 1 сл.), имя это в подобной трактовке скорее означало бы победу
самих фессалийцев. В настоящее время наиболее правдоподобной считается первая
версия, приписывающая основание города Кассандру.
5 Strab. Geogr., VII, с. 323, 7, § 4, Berolini, II, 1847, стр. 61; Antip. epigr.,
14, Anthol. Palat. Parisiis, II, 1872, cap. IX, epigr. 428, стр. 88; Theod. Hist, eccles.,
V, cap. XVII, MPG, 82, стр. 1232. В житийной литературе: Acta Demetrii, MPG,
116, стр. 1204, 1213, 1256, 1264, 1285, 1333, 1337, 1340, 1357. (См. также: Н. G е 1 z е г.
Die Genesis der by.antinischen Themenverfassung. Abhandlungen der philologisch-
РЕМЕСЛО И ТОРГОВЛЯ ФЕССАЛОНИКИ КОНЦА 1Х- НАЧАЛА X в.
63
характеризует Фессалонику своего времени как „большой и обширный
город** 1,1 как „великий и первый город Македонии11,2 не только „не усту-
пающий ни одному из близлежащих городов11,3 4 но и „несравненно их
превосходящий11,’ город, „с которым ничто из вещей прекрасных не
в состоянии соперничать в блеске11.5
После взятия, разграбления и страшного опустошения, учиненного
арабами в 904 г. и норманнами в 1185 г., Фессалоника находила в себе
силы и возможности быстро оправляться и занимать свое прежнее поло-
жение. Житие Фотия Фессалийского отмечает, что Фессалоника „стояла
во главе фессалийских городов, а лучше сказать, была расположена
среди них и, как царица, окружена с обеих сторон их свитою11.6 Визан-
тийские источники ХП—XIV вв. постоянно говорят о богатстве Фесса-
лоники, указывают на ее выдающееся положение в империи, именуют
ее великим городом.7 * * *
Этому многовековому процветанию Фессалоники, ее живучести и
стойкости по сравнению с другими городами эллинистического, рим-
ского и византийского времени, ее способности быстро налаживать
беспрестанно нарушавшиеся частыми войнами торговые связи, успешно
восстанавливать свое ремесленное производство и неизменно занимать
второе после Константинополя место в Византийской империи в значи-
тельной мере способствовало исключительно удобное географическое
расположение города. Хорошо известно, какое огромное значение имело
географическое местоположение для развития городов древности и
средневековья, а среди этих городов найдется, пожалуй, очень немного
таких, которые могли бы соперничать в этом отношении с Фессало-
никой.
Расположенная в самой глубине спокойного Термейского (ныне Сало-
никского) залива и владевшая превосходной гаванью, Фессалоника
занимала прекрасное положение на море. Она имела также и все пре-
имущества хорошо расположенного сухопутного места: плодородные
македонские земли, прилегавшие к городу, служили прочным основа-
нием для ее благосостояния, а в силу своего расположения на скреще-
нии важнейших исторических путей Балканского полуострова, идущих
от Адриатики на восток и от Эгейского моря на север, Фессалоника
имела возможность развивать свои торговые связи с самыми отдален-
ными странами тогдашнего мира, являясь в то же время естественным
рынком для всего огромного пространства окружавших ее земель.
Само собой разумеется, успешное использование всех этих преиму-
ществ, предоставляемых Фессалонике ее удобным местоположением,
493 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
historischen Classe der Konigl. Sachsischen Gesellschaft der Wissenschaften, Bd. XVIII,
№ V, Leipzig., 1899, стр. 43); /питие и подвиги Феодоры Солунской. Изд. еп. Арсе-
ния. Юрьев, 1899, стр. 4 и 41; 11 и 49; 27 н 68; 33 и 75; Повествование о перене-
сении мощей Феодоры. Изд. Е. Kurtz, За тиски Академии Наук, Ист.-фил. отд.,
т. VI, серия 8, № 1, СПб., 1902, стр. 43; /питие Евфимия Нового. Изд. L. Petit,
Revue de ( Orient chretien, VLI, Paris, 1903, стр. 193 и др.	. г
1 Cam., стр. 4911е; стр. 498;.
. 2 Cam., стр. 490h.	*
3 Cam., стр. 490y_к).
4 Cam., стр. 4982_3.	,	s ,	*
5 Cam.,, стр. 524-2.,—525j.
6 Похвальное слово св. Фотию Фессалийскому. Изд. еп. Арсения. Новгород,
1897, стр. 13— )4.
' Niceph. Chumnos, ed. Boissonade. Anecdota Graeca, II, стр. 137; Eustath.
Opuscula, ed. Tafel, стр. 304 сл.; Cantac., Ill, 93 (Bonn,II, стр. 573); Geogr. Pachym.,
De Mich. Palaeol., VI, 23 (Bonn, стр. 477); Niceph. Gregoras, II, 2 (Bonn, I, стр. 26),
и др.
64
Р. А. НАСЛЕДОВА
494 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
зависело как от общего хода социально-экономического развития самой
Византийской империи и окружавших ее стран, так и от той или иной
внешнеполитической конъюнктуры и различного рода местных обстоя-
тельств.
Последние десятилетия IX и начало X столетия были временем,
благоприятным во многих отношениях для экономического развития
Фессалоники. После бурного периода иконоборчества и грозных выступ-
лений народных низов VIII и первой половины IX в., господствующие
верхи феодального общества Византийской империи, объединив свои
силы, добились временного затишья во внутренней жизни страны; Визан-
тийская империя продолжала сохранять свою промышленную и торго-
вую гегемонию и монополию в торговле между Западом и Востоком,
поддерживать мировое значение своей монеты. К концу IX в. успели
отойти в далекое прошлое осады Фессалоники заселившими византий-
скую Македонию славянскими племенами; если славяне и теперь прояв-
ляли подчас свою независимость и непокорность византийской власти,
то это были, все-таки, лишь кратковременные эпизоды, сменявшиеся дли-
тельными периодами мирного сосуществования.
Чрезвычайно благоприятно отразилось на Фессалонике и установле-
ние после смерти Крума (815 г.) и особенно после мирного договора
864 г. дружественных отношений между Византией и Болгарией. Правда,
этот мирный период был прерван незадолго до описываемого Камениа-
той времени, в 894 г., когда Симеон в ответ на перенесение болгарского
рынка из Константинополя в Фессалонику, имевшее своим следствием
обложение болгарских торговцев непомерно высокими пошлинами, увели-
чение пути и времени их торговых операций и вместе с тем умаление
политического значения Болгарии в Византии, начал против империи войну.
Однако военные действия, неоднократно прерывавшиеся вследствие
дипломатических маневров обеих сторон, проходили, как показывают
имеющиеся в нашем распоряжении источники, вдали от Фессалоники.
Хронология этой войны до сих пор точно не установлена. Годом ее
начала В. Н. Златарский,1 а за ним Ф. Дворник,2 Д. Ангелов3
и другие считают 894 год. Старая датировка колебалась между
888—893 гг.4
Ход войны был, как известно, следующий: Симеон, воспользовав-
шись тем обстоятельством, что византийские войска были отвлечены
войной с арабами в Южной Италии и Малой Азии и болгаро-византий-
ская граница была оголена, двинулся на Константинополь. Первое
столкновение произошло где-то в районе Адрианополя. После того как
наспех сформированная в Константинополе византийская армия потер-
пела здесь поражение, империя, не будучи в состоянии организовать
отпор болгарам собственными силами, вступила в переговоры с мадья-
рами, занимавшими в то время области между Днепром и устьем Дуная.
Убедив последних выступить против Симеона, византийское правитель-
ство направило к устью Дуная, по Черному морю, свой флот, который
переправил мадьяр на территорию Болгарии. Симеон потерпел целый
1 Известията за българите в хроннката на Симеона Метафраста и Логотета.
Сборннкъ за народни умотвореиия и книжнина, кн. 24, 1, 1908, стр. 93.
2 Les Slaves, Byzance et Rome au IXе siecle. Travaux publies par 1'Institut d'etu-
des slaves, IV, Paris, 1926, стр. 303.
;1 История на Византия, ч. I, София, 1950, стр. 357.
1 См., например: Th. L. Fr. Tafel. De Thessalonica eiusque agro dissertatio
geographica, стр. CVIII; M. С. Дри но в. Южные славяне и Византия в X в. Чте-
ния в Обществе истории и древностей российских, 1875, кн. 3, стр. 3; К. И р е ч е к.
История болгар. Одесса, 1878. стр. 202, и др.
РЕМЕСЛО И ТОРГОВЛЯ ФЕССАЛОНИКИ КОНЦА IX—НАЧАЛА X а.
65
ряд поражений и вынужден был укрыться в Дристре (Силистрия). Оттуда
он повел переговоры со стоявшим во главе византийского флота патри-
цием и друнгарием Евстафием, заявив о своей готовности заключить
мир. Император Лев VI ответил согласием. Мадьяры вернулись в свои
земли; Евстафию и Никифору Фоке, находившемуся с византийским
войском на юго-восточной болгарской границе, был отдан приказ вер-
нуться в Константинополь. Для окончательного и формального урегу-
лирования вопроса о мире в Болгарию прибыл известный византийский
дипломат Лев Хлросфакт (он же Лев Магигтр). Желая отомстить мадья-
рам и взять конечный реванш в этой войне, Симеон затеял со Львом
Хиросфактом длительную переписку, войдя в то же самое время в тай-
ные отношения с печенегами, восточными соседями и непримиримыми
врагами мадьяр.1 Заручившись их союзом, Симеон вторгся на террито-
рию мадьяр и подверг ее страшному опустошению. При возвращении из
похода Симеон встретился со Львом Магистром и объявил ему, что не
заключит мира, пока не получит всех болгарских пленников. Обмен
пленными состоялся, однако Симеон, под тем предлогом, что были
возвращены не все болгарские пленные, возобновил войну против
Византийской империи. Болгарские войска снова двинулись на Кон-
стантинополь. Срочно высланная против них армия под начальством
доместика схол Льва Катакалона и патриция и протовестиария Фео-
досия потерпела при Болгарофиге жестокое поражение.2
Битвой при Болгарофиге византийские хронисты прерывают свои
сообщения об этой войне, не указывая ни года сражения, ни года
заключения мирного договора.
В. Н. Златарский, отмечая это полное молчание источников о событиях
после сражения при Болгарофиге и опираясь на известия арабского
историка Табари о том, что легом 896 г. подступившие к Константи-
нополю болгары нанесли большой урон грекам (что связывается обычно
со сражением при Болгарофиге),3 но были оттеснены от столицы вой-
ском, сформированным Львом VI из арабских пленников, приходил
к заключению, что именно в этом году, вслед за отступлением болгар,
и последовало заключение мирного договора между Византией и Болга-
рией.’ Однако подобная датировка, недостаточно убедительная сама по
себе, делает и трудно объяснимыми целый ряд моментов из истории
болгаро-византийских отношений последующих лет, касающихся, в част-
ности, непосредственно Фессалоники.
Заключение мира произошло, надо думать, только в 904 г. и при-
том уже после опустошения Фессалоники арабами/’
---------------- :	а	,	: .
1	Const. Porphyr. De adm. imp., cap. 40, Bonn, HI, стр. 172—173. Маркв-
ардт (I. Marquardt. Osteuropaische und Ostasiatische Streifzuge. Leipzig, 1903,
сто. 525) считает тенденциозным ато сообщение Константина о помощи печенегов
Симеону.
2	Georg. Hamart., ed. Muralt, Vat., стр. 771 сл.; Theoph. Cont., VI, 9, 10
(Bonn, стр. 357 сл.); Cedr., (Bonn, II, сто. 254 сл.); Leo Gram., (Bonn, стр
266 сл.).
:	l В. Н. 3 л а т а р с к н. Известията за />ългари - в хрониката на Симеона Ме-
тафраста и Логотета, стр. 144, ср. стр. 99, 100; F. D v о г n i к, ук. Соч.,
стр. 305.
4	В. Н. 3 л а т а р с к и, ук. соч., стр. 101; ср.: М. С. Д р и н о в, ук. соч.,
стр. 8.
5	Ср.: G. I. В rati ап u. Le commerce bulgare dans I'empire byzantin et le mo-
nopole de 1’empereur Leon VI a Thessalonique. Известия на Бьлг. нсторич.
друж., XVI—XVIII, Сборникъ в паме.ь на проф. Петъръ Никовъ, София, 1940,
стр. 32.
5 Византийский Временник, т. VIII
495 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
66
Р. А. НАСЛЕДОВА
496 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Продолжавшееся до 904 г. состояние войны между Византией и Болга-
рией объясняет и оправдывает как действия болгар в области Драча,повлек-
шие за собой второе посольство Льва Хиросфакта в Болгарию,1 2 так и попыт-
ку Симеона заселить Фессалонику болгарами после разграбления ее Львом
Триполийским, вызвавшую третье посольство Хиросфакта? Становится
более понятным и обоснованным и установление в 904 г. пограничного
столба между Болгарией и Византийской империей, явившееся, без сомне-
ния, непосредственным следствием заключенного между обеими сторонами
мирного договора.3 При последней датировке получает, наконец, объясне-
ние и сообщение некоторых византийских хронистов о том, что „когда
болгарские вторжения тревожили ромеев (tcv ^ovzyafixev
'Pcoaatovs e~eTp.|J6vT<dv), агаряне, узнав об этом, предприняли морской
поход, начальником которого поставили Льва Триполита, отступника
от христианского благочестия, который направился к городу Атталии**.4
А. А. Васильев, принимая датировку М. С. Дринова, относившего
заключение мирного договора между Византией и Болгарией к 893 г.
и учитывая, что движение арабов к Атталии (а затем к Константинополю и
Фессалонике) имело место в июле 904 г., вынужден был объявить это сооб-
щение источников неправдоподобным.5 6 В. Н. ЗлатарскиЙ, считая годом
мирного договора 896 год и стараясь объяснить вышеприведенное изве-
стие, придал ему совершенно не соответствующее действительности толко-
вание. Исходя из тех соображений, что вряд ли Лев Триполийский мог в
столь короткий срок узнать о болгарских вторжениях и тем более рассчиты-
вать на них в своих планах нападения на Константинополь, если бы
они происходили на отдаленной западной болгарской границе, а вторже-
ния на фракийской границе являлись бы прямым нарушением мира,
ЗлатарскиЙ пришел к выводу, что эти вторжения могли иметь место
только на юго-западной границе, где-то в районе Фессалоники.1* Подоб-
ное толкование находится, однако, в полном противоречии с показаниями
Иоанна Камениаты, жителя Фессалоники и современника этой войны, кото-
рый совершенно определенно свидетельствует о том, что перед нападением
на город Льва Триполийского (июль 904 г.) между болгарами и фессалони-
кийцами царил „глубокий мир“ (pafielav elpvjvzv).7 „Город был, — пишет
Камениата,— ...вне всякой опасности. Ибо с тех пор как купель
божественного крещения приобщила народ скифов (то tiZv	eSvo?)
к христианскому народу и братски разделила между обоими начала
благочестия, прекратилась распря городов, меч, занимающийся убий-
ствами, отказался от своей деятельности, и перед нами воочию осуще-
ствилось предсказание громогласнейшего из пророков Исайи. Ибо мечи
наши превратились в серпы, а копья в плуги, и нигде не было войны
и во всей области господствовал мир (zai тгб'Хе.'лсх; v;v ovSxfurj, xal tvjv
1 Сообщение об атом имеется в одном из писем Хиросфакта к императору
Льву VI. Опубликовано И. Саккелионом, в „ДеХт’-Ov laTCpixvj; хх: eOvo/.OYixvjc
ётаф’.а; тг,? 'ЬлХаЗсс", т. А, 1883, стр. 396. Ср.: G. I. В rati ап и, ук. соч., стр. 32;
F. D v о г п i к, ук. соч., cip. 305, ЗЭ6. Это посольство Хиросфахта, согласно разы-
сканиям самого ллатарского (История иа Българската държава, т. I, ч. 2, София,
1927, стр. 324) приходится на промежуток времени между 896 и 904 гг.
2 И. Саккелион, ук. соч.
3 Ф. И. Успенский. Пограничный столб между Византией и Болгарией при
Симеоне. ИРАИК, III, София, 1898, стр. 184 сл.
4 Georg. Hamart., ed. Muralt., Vat., стр. 783; cp. Theoph. Cont., VI, 20 (Bonn,
стр. 366; Cedr., Bonn, II, стр. 261).
5 А. А. Васильев. Византия и арабы. СПб., 1902, стр. 138—140.
6 В. Н. Златарски, ук. соч., стр. 327—328.
7 Cam., стр. 49614_15.
РЕМЕСЛО И ТОРГОВЛЯ ФЕССАЛОНИКИ КОНЦА IX—НАЧАЛА X
67
-epqrwpov a~aciv eipmvT; xaTc-pvraveu')11.1 Камениата, таким образом, прямо
заявляет, что после крещения Болгарии (865) мирные отношения между
нею и Фессалоникой не нарушались; само выражение Камениаты указы-
вает на то, что в отношениях с Болгарией для Фессалоники продолжал
сохраняться мир, заключенный еще в 864 г. —eipinv-/; рхвеТх, как его обычно
называли византийские писатели.2 После битвы при Болгарофиге вра-
ждебные действия болгар приняли, невидимому, незначительный, мест-
ный характер, причем Симеон, по вполне понятным причинам,стремился
не приближать их к Фессалокике, стан пей главк ым центром сбыта
болгарских товаров. Бережное отношение Симеона к Фессалонике хорошо
видно и из его писем к патриарху Николаю Мистику.3
Длительное спокойствие, установившееся в окружающей Фессало-
нику области -с первых десятилетий IX в., давало возможность с ма-
ксимальной полнотой использовать все те преимущества, которые предо-
ставляли городу окружавшие его плодородные земли. Иоанн Камениата
рисует яркую картину хозяйственного расцвета, царившего в это время
на прилегающих к городу равнинах. Равнина, простирающаяся на вос-
ток от Фессалоники, была, как показывает Камениата, покрыта деревьями
и садами, богата реками и источниками. Обширные виноградники восточ-
ной равнины радовали взор, по словам Камениаты, обилием своих
плодов.4 5 Дальше на восток простиралась другая равнина, значительную
часть которой занимали два больших озера, изобиловавшие различными
сортами рыбы. Остальная часть этой равнины представляла собою
прекрасные пастбища для скота.0
На запад от Фессалоники, начиная от самой стены Эмбола6 лежала
равнина, тянувшаяся вплоть до города Веррой (Beppoia).7 Та часть ее,
которая примыкала к городу, была занята, как и на восточной равнине,
под виноградники и сады. Дальше к западу эта равнина „была лишена
деревьев, но имела большую растительную силу, предоставляя благо-
приятную возможность для всяких земледельческих работ11.8
Пересекающие западную равнину реки,9 так же как и озера, рас-
положенные на восточной равнине, были богаты рыбой.10
1 Cam., стр. 49916—5ОО3. Скифами, как известно, византийские писатели называли
вообще всех северных врагов империи (готов, гуннов, славян, болгар); см. иапр.:
Theoph. Chronogr., Bonn, I, стр. 103, 158, 179, 631; Const. Porphyr. De adm. imp.,
[I, 3. Bonn, III, стр. 50. Камениата в своем сочинении именует скифами болгар;
см.: Cam., стр. 4967—21.	(
2 См., например: Georg. Hamart., ed. Muralt, Vat., стр. 733: „ёхтоте yevop.evT;c
eipqvqc px^elx;"; Leon. Gram., Bonn, стр. 238 и др.
3 G. I. Bratianu, ук. соч., стр. 32.
* Cam., стр. 4943_я. В средние века этой равнине дали название Каламарня
(Т a f е 1, Th. L. Fr., ук. соч., стр. 254).
5 Cam., стр. 49414—495е- Камениата описывает здесь Лагодиискую равнину.
Озера, названия которых он также не указывает — Бежик (Больбе) и Лангаза (Коро-
иея). Они сообщаются между собой, а также с Орфанским (Реитинским) заливом.
Богатством и редкими сортами рыбы этн озера славились еще в недавнее время
(см.: С. И. Беркович: Топографическо-этнографический очерк Македонии. СПб.
1889, стр. 36).	,
6 Cam., стр. 495ц). Здесь у Камениаты ’'ExPol.cv ошибочно. Следует, как уже
отметил Тафель (Tafel, Th. L. Fr. ук. соч., стр. 214, прим. 42), читать ’T.pipc/.ov.
7 Cam., стр. 4962. В древности часть этой равнины иосила имя Bothiee, визан-
тийцами позднего времени она называлась Кампания. См.: О. Tafrali. Topographie
de Tbessalonique, стр. 22, п^им. 1.	,
8 Cam., стр. 495Q]—оч: «x7u/.ov pJv ох тх та).1а ttqv pLaoTTjv e/ov, 11x0»;; 8г yeiopyixij?
ётпцеле'.х; e'xrrTjce-j'Xu -apeyoye/Ov".
8 Камениата не приводит названий этих рек. По западной равнине протекали:
Вардар (Аксий), Галико (Эхейдорос), Луда (Людиас) и Быстрица (Галиакмон).
10 Cam., стр. 496j5—18-
497 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
5*
68
Р. А. НАСЛЕДОВА
498 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
В этом описании Камениатой окружающей Фессалонику области,
обильно орошенной и тщательно обработанной, обращает на себя вни-
мание высокая интенсивность ее сельского хозяйства: здесь сочета-
лись все основные отрасли сельскохозяйственного производства — зе-
мледелие, скотоводство, садоводство, виноградарство, рыболовство.
Фессалоника, таким образом, могла получать в избытке все необходи-
мые продукты питания: хлеб, мясо, масло, молоко, фрукты, рыбу.
Многочисленные виноградники, занимавшие все ближайшие окрест-
ности города, способствовали развитию виноделия.1
Но значение пригородных районов Фессалоники не ограничивалось
ролью поставщика сельскохозяйственных продуктов, они снабжали город
также сырьем, необходимым для развития целого ряда отраслей город-
ского ремесла.
Одной из ведущих отраслей производства Фессалоники, крупней-
шего морского порта всего Э гейско-Средиземноморского бассейна,
было, надо полагать, судостроение. Город, как показывает Камениата,
располагал большим торговым флотом. Рассказывая о том, что для
отправки захваченных в плен фессалоникийцев арабам не хватило их
собственных судов, Камениата замечает, что выход из положения
был найден, когда арабы использовали также большое количество (-Xv.Svv)
городских кораблей (та? vvjzc тх; —бХгы?).2 Число этих кораблей дости-
гало, как это видно из свидетельств Табари и Сибт-ал-Джаузи, отно-
сящихся, согласно разысканиям Грегуара, к операции Льва Триполий-
ского по захвату Фессалоники, 60 единиц.3
Строевой лес для судостроения поступал в город с покрытых лес-
ными массивами гор, окаймлявших восточную равнину Фессалоники,
и в особенности с Холомонта.4
Широко были развиты в Фессалонике ремесла по изготовлению
различных тканей. Камениата расска'зывает, что в течение продолжав-
шегося десять суток грабежа Фессалоники арабами из города выноси-
лось такое множество шёлковых одежд (охрисх» ёсйхто?) и изделий из
тончайших льняных тканей (Xivou vokw-zgiv), что все эти вещи, сложен-
ные в гавани для погрузки на корабли, образовывали „горы и холмы"
(орх кх1 pouvov:).5 Количество же шерстяных одежд (ё- ёа.оу ёа®х;лить)у),
принесенных жителями для своего выкупа, было настолько велико, что
арабы вообще считали излишним приобретение их (керггтсп/ т/усйлеуы ttjv
ZTXctv aiJTtov).6	......
1 Виноградарство, как это показывают некоторые древние надписи н изображение
кисти винограда на фессалоникских монетах, было развито здесь с самых давних
пор. См.: О. Tafrali. Topo»raphie de Thessalonique, стр. 23.
2 Cam., стр. 5722o—2i—573g.
3 В своей статье „Le communique arabe sur la prise de Thessalonique", опублико-
ванной в „Byzantion" (т. XXII, 1952, стр. 373—378), А. Грегуар убедительно показал,
что сообщения арабских авторов о взятии Львом Триполийским Антакии имеют
в виду ие Атталню, как это считал А. А. Васильев, а Фессалонику (Salukiya, Saluni-
kiya). Прн переводе Сибт-ал-Джаузи Грегуар (ук соч., стр. 374—375) указывает
не 60, как А. А. Васильев (ук. соч.. Приложения, стр. 15 и 121), а 70 кораблей. Любо-
пытно, что рассказ арабских источников о захвате Львом Триполийским при взятии
города греческих кораблей и погрузки на них награбленной утвари и рабов полностью
согласуется с показаниями Камеииаты, подтверждая лишний раз, таким образом, пра-
вильность трактовки Грегуаром сообщений арабских источников.
4 О. Tafrali, ук. соч., стр. 12, 14; П. Успенский. Первое путешествие
в афонские монастыри и скиты. Киев, 1877, стр. 15, 17; С. И. В е р к о в и ч, ук. соч.,
стр. 41.
5 Cam., стр. 56816—21-
® Саш., стр 568^2—5691.
РЕМЕСЛО И ТОРГОВЛЯ ФЕССАЛОНИКИ КОНЦА IX—НАЧАЛА X а.
69
Эта картина была, вероятно, не слишком далека от действитель-
ности. Превосходные пастбища восточной равнины благоприятствовали
широкому развитию овцеводства. Ткачи полотняных тканей могли за-
купать необходимое им сырье в долине Стримона: именно отсюда, как
показывает „Книга эпарха“, привозили нужный им материал констан-
тинопольские отониопраты.1
Что касается шелкопрядения, то Камениата, говоря о товарах, слу-
живших предметом торговли на фессалоникском рынке, называет „та ez.
Szpiov йсаау.ата".2 В. Хейд, комментировавший в своей „Истории леван-
тийской торговли" это место Камениаты, считал, что это выражение
употреблено им в противопоставление „ы; та ес eftwv"3 4 и его следует
понимать не в том смысле, что шелковые ткани привозились из страны
серов/ а что они изготовлялись из нитей шелковичного червя (с^рг;).5 Такое
толкование, на наш взгляд, не лишено основания. Изобилие в городе
шелковых тканей и шелковых одежд указывает, несомненно, на то,
что Фессалоника имела и свое собственное шелкопрядение: известно
также, что Вениамин Тудельский, посетивший город в 1160 г., застал
там еврейскую общину в 500 человек, занимавшуюся главным образом
шелкопрядением.6
Особенно развиты в Фессалонике были, невидимому, ремесла, непосред-
ственно связанные с обработкой металлов. Рассказывая об оживленной
торговле Фессалоники, Камениата называет разные отрасли занятий город-
ских ремесленников — специалистов по обработке меди, железа, олова,
свинца и по изготовлению стеклянных изделий, а также дает возможность
увидеть чрезвычайно большой размах этой отрасли производства: „.. О ме-
ди (уаХхой), железе (aiSr.pou) и олове (хаасп-грои), о свинце	и стекле
(иёХои), которым ремесла благодаря обработке огнем придают жизнь
(о*С al Sia ~updc ts/vzi tov p:.ov auve^ouai), я считаю излишним и упоми-
нать, •—-пишет Камениата, — ибо их столько, что благодаря им можно
построить другой город (tocovtmv cvtcov w; aXXvjv tit a S.vacSa' —o7.iv 3i
аитму <5o[zsI<jSzi тг z.zl a~zfT'ZsoSzi)".7 Количество модных и железных
изделий (/аХхыт xal ciSzpiwv gz.s.u~v), попавших в Фессалонике в руки
арабов, было столь огромно, что военачальники запретили погружать
их на корабли, стремясь оставить место для более ценных вещей.8
Широкое развитие получило в Фессалонике также изготовление раз-
личных видов оружия. У Константина Порфирородного мы узнаем, что
стратиг Фессалоники должен был поставить в 908 г. (спустя всего
4 года после страшного разгрома 904 г.!) 200 тысяч стрел, 3 тысячи
дротиков и возможно большее количество щитов для организованной
империей морской экспедиции против арабов.'3
Совершенно очевидно, что подобные масштабы ремесел по изготов-
лению железных и медных изделий в средневековом городе, при тогдаш-
499 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
1 Книга эпарха, IX, 1. „Книга эпарха" впервые издана в 1893 г. Ж. Николем.
J. Nicole. Le livre du prefet ou I’edit de I’empereur Leon le Sage sur les corporat ons
de Constantinople. Geneve. Русский перевод с обширным комментарием дан М. Я. Ск>-
зюмовым: Книга эпарха. Уставы византийских цехов X в. Свердловск, 1949.
2 Саш., стр. 500гг—5011-
3 Саш., счр. 5011.
4 Ср.г Н. В. Пигулевская. Византийская дипломатия и торговля шелком
в V—VII вв. Виз. вр.. т. I, 1947, стр. 205.
5 W. Н е у d. Histoire du commerce du Levant. Leipzig, 1923, стр. 53, прим. 3.
в См.: Th. L. Fr. T a f e 1, ук. соя., Appendix, V, стр. 497.
7 Cam., стр. 5O12—(i-
8 Cam., стр. 56822—569.-,.
8 Const. Porphyr. De cerim.. II. 44 (Bonn, I, стр. 657).
70
Р. А. НАСЛЕДОВА
500 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
нем состоянии транспортных средств, могли быть достигнуты только
на основе сырья, добываемого в непосредственной близости от города.
Наше внимание обращается при этом, естественно, к Халкидике,
значительное число наименований мест которой, как древнего, так и
византийского времени, указывает на наличие там полезных ископаемых?
В изучаемое нами время на Халкидике имелись, как об этом свидетель-
ствует один сигиллион императора Льва VI,1 2 деревни, называвшиеся Сиде-
рокавсийскими (sic та ^rjpozxwnx, от слов „е>йт;ро;“ — „железо" и „xziknc" —
„сожигание", „сожжение"), что указывает, несомненно, на характер заня-
тий жителей этих деревень. Если же мы сопоставим эти данные с ука-
заниями путешественников П. Белона (XVI в.) и П. Успенского (XIX в.)
на интенсивную разработку здесь, в Сидерокавсийском округе, рудни-
ков,3 то не останется никакого сомнения в том, что и в интересующее
нас время именно здесь велись горные разработки и именно из этого,
прилегающего к Фессалонике, района, могла поступать в достаточном
количестве руда для городских ремесленников.
С давних пор в Фессалонике была налажена, очевидно, и обработка
мрамора, добывавшегося, как это можно видеть из одного рассказа
Константина Порфирородного, в Фессалии.4
Интенсивная ремесленная деятельность Фессалоники сочеталась
с чрезвычайно оживленной торговлей. Хотя совершенно бесспорен тот
факт, что торговля, подобно ростовщичеству, эксплуатирует данный
(в нашем случае феодальный) способ производства, не создает его,
относится к нему внешним образом,5 не подлежит сомнению, что раз-
витие самого производства стимулируется в известной степени торгов-
лей, способствующей росту товарной продукции и подчиняющей эту
продукцию требованиям рынка.
Торговые связи Фессалоники, уходящие своими корнями еще в антич-
ную эпоху, неизменно играли свою положительную роль в деле общего
расцвета и благосостояния города.
В рассматриваемое здесь время специфика основного профиля фес-
салоникской торговли в значительной степени определялась двумя мо-
ментами: разбоями арабских пиратов на основных морских торговых
путях того времени—Средиземном и Эгейском морях, с одной стороны,
и взаимоотношениями между Фессалоникой и Болгарским государством,—
с другой.
Чрезвычайно благоприятное положение Фессалоники на море предо-
ставляло городу широкие возможности для развития морской торговли.
Уже сам по себе залив, защищенный от моря косой и имевший во
внутренней части несколько мест для причала, представлял удобную
и надежную стоянку для судов.6 Фессалоника имела, помимо того,
большой и хорошо благоустроенный порт, Эаиаасгтб? T/.n.viv, по словам
1 Сама Халкидика получила свое название от уаХхо? — медь. О связи имен целого .
ряда сел Халкидики с ведшимися там горными разработками см.: П. Успенский.
Первое путешествие в афонские монастыри н скиты. Киев, 1877, стр. 10 сл.
2 См.: П. Успенский. История Афона, ч? III, Киев, 1877, стр. 44, 296.
3 Р. Belon. Observation. Paris, 1554, стр. XLIX; П. Успенский. Первое
путешествие, стр. 10 сл.; он же. Истории Афона, ч. III, стр. 48.
4 Const. Porphyr. De cerim., II, 42 (Bonn, I, стр. 642 сл.). См.: Th. L. Fr. T a f e 1,
ук. соч.. Appendix, III, стр. 439 сл., где приведен целый ряд свидетельств источни-
ков по этому вопросу. О широком применении мрамора в Фессалонике см. также:
Eustathii. Contra injuriarum memoriam, MPG, 136, стр. 453.
6 К. Маркс. Капитал, т. III, ч. 2. Госполитиздат, 1950, стр. 623.
6 Cam., стр. 492i4_jg. См. также: О. Tafrali, Topographic de Thessalonique,
стр. 14.
РЕМЕСЛО И ТОРГОВЛЯ ФЕССАЛОНИКИ КОНЦА IX—НАЧАЛА X в.
71
Камениаты,1 построенный еще в IV в. н. э. Константином Великим во
время пребывания последнего в Фессалонике.2
В интересующее нас время фессалоникский порт не мог, однако,
функционировать в полную свою силу. Морские разбои арабских кор-
саров, особенно усилившиеся в IX—начале X в., привели, как известно,
к тому, что средиземноморская торговля была в значительной степени
парализована и даже путь Константинополь—Фессалоника сделался
опасным. Свидетельства источников, и в первую очередь житийная
литература, дают тому целый ряд неоспоримых доказательств.3 Тем не
менее торговые сообщения не прекращались здесь, как это можно
видеть из некоторых указаний Камениаты, даже в период той наивысшей
точки, которой достигли морские разбои арабов в первые годы X сто-
летия.
В своем сочинении Камениата отмечает, что в фессалоникскую
гавань приплывали корабли „со всех сторон" (а-ачта/oSev);4 * он сооб-
щает также, что во время захвата Фессалоники арабами в городе имелось
большое количество торговых судов, принадлежавших фессалоникским
купцам.0 Это были, по его словам, суда, „которыми раньше пользова-
лись наши купцы для перевозки хлеба" (air	~ots то tov
citqv e~i7.oai^siv oi zal)’r,y.a; oz-oooi).6 Камениата умалчивает, к сожале-
нию, о том, для кого именно предназначался этот хлеб, с кем именно
имели дело фессалоникские хлеботорговцы. Возможно, они отвозили
македонский хлеб в Константинополь. Известно, что в рассматриваемое
время Египет и Сирия, снабжавшие некогда столицу хлебом, были поте-
ряны. Компенсировать утраченные источники снабжения должна была
теперь, наряду с Фракией и некоторыми другими провинциями Визан-
тийской империи, также и Македония.7 Но так или иначе, каков бы ни
был путь следования фессалоникских хлеботорговцев и откуда бы ни
приплывали в городской порт чужеземные суда, совершенно очевидным
остается тог факт, что хотя в интересующее нас время морская торговля,
ввиду чрезвычайной опасности морских передвижений, была резко со-
кращена, торговые сообщения по морю продолжались. Главное место
в этой морской торговле принадлежало, вероятно, именно торговле
хлебом. В своем повествовании о плавании пленных фессалоникийцев
на остров Крит Камениата рассказывает, что по пути, в Диадромах (одна
из групп Спорадских островов), они натолкнулись „на некий злополуч-
ный корабль, груженый хлебом" (vioc? Tivog Sugt'j/ov? arrou “s'pcpTiGu.svz,?),
который был немедленно захвачен арабами.8 Этот корабль шел, очевидно,
с Эвбеи, соседней со Спорадами и известной своим богатством хлеба.9
501 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
1 Саш., стр. 49?4.	" —	-	- ..
2 Zosimi Fli.t., II, 22 (Bonn, стр. 86). Подробные сведения о фессалоникской
гавани приведены у Тафеля (Th. L. pr. Т а f е 1, ук. соч., стр. 208 сл.) и у Тафрали
(О. Tafrali. Topographic de Thessalonique, стр. 14 и др.).
3 См. А. П. Рудаков. Очерки византийской культуры по данным греческой
агиографии. М., 1917, стр. 163, 164.
4 Cam., стр. 492г-
, * Ср. выше, стр. 68.	*
« Cam., стр. 5722]—5731.
7 Theoph. Cont., VI, 13 (Bonn, стр. 479); Cedren. (Bonn, II стр. 516); на снабже-
ние Константинополя македонским хлебом в XII в. прямо указывает Михаил Акомннат:
„Разве не производят для вас хлеб, — говорит он, обращаясь к константинопольской
знати,—плодородные равнины Македонии, Фракии и Фессалии..." (Mich. Acorn., ed.
Lamt: -**s, II, 83).
° Cam., стр. 5792o—580lf).
9 Житие Христодула, изд. IzxxelJ.ojv. ’АхоХоиЭ1а iepa tov oalou XptaToSouXov, *A8r>ai,
1884, стр. 151. (См.: А. П. Рудаков, ук. соч., стр. 170).	. <. » а л .>
72
Р. А. НАСЛЕДОВА
502 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Своеобразие международной обстановки, препятствовавшей широкому
развитию морской торговли, должно было, разумеется, отрицательно ска-
заться на Фессалонике — крупнейшем морском городе и порте Эгейско-
Средиземноморского бассейна. Тем не менее, благодаря издавна налажен-
ной торговле, шедшей сухопутными и речными путями, значительно сни-
зившийся товарооборот фессалоникской гавани мог быть успешно ком-
пенсирован. Еще со времени арабских завоеваний VII—VIII вв., когда
богатейшие восточные провинции с их крупнейшими промышленными и
торговыми центрами — Александрией, Антиохией, Бейрутом, Тиром,
Дамаском и другими — были отняты у Византийской империи и центр
тяжести византийской торговли переместился на Запад и Север, Фес-
салоника, занимавшая здесь исключительно выгодное положение, сумела
быстро расширить старые и наладить новые торговые связи, выдви-
нуться на первое место после Константинополя. С течением времени
эти связи все более крепли и расширялись. Усиливавшийся процесс
феодализации славянских и западноевропейских государств, их эконо-
мическое и политическое развитие способствовали росту их потребно-
стей и оживлению торговой деятельности.
Чрезвычайно большое значение приобрела для Византии и, в част-
ности, как об этом свидетельствует Камениата, для Фессалоники, тор-
говля с Болгарией.
Болгарское государство, заняв постепенно огромную византийскую
территорию в южном, юго-западном и северо-западнсм направлениях,
служившую издавна богатейшем источником экономических ресурсов
Византии, оказалось хозяином не только огромного внутреннего сырье-
вого рынка, но также и главнейших торговых путей, соединявших Кон-
стантинополь и Фессалонику с Западом. Все это дало широкие воз-
можности для развития производительных сил страны и ее товарообо-
рота с соседями. После того как в 716 г., еще при хане Тербеле,
между Болгарией и Византией был заключен торговый договор,1 торго-
вые свя£и, в той мере, в какой это позволяли политические отношения
между обоими государствами, уже не прекращались. К X в. Болгария
становится посредником в торговле между Западной Европой, Севером
и Византией. Стекавшееся в Болгарию по Дунаю сырье из Моравии,
Руси и придунайских стран обменивалось болгарами на византийские
ремесленные изделия, а также на товары, доставлявшиеся с константи-
нопольского рынка из Азии и Африки.2 Хорошо известно, как характе-
ризовал столицу Болгарии середины X в., Переяславец на Дунае, рус-
ский князь Святослав: „Ту вся благая сходятся: от Грекъ злато, пово-
локи, вина и овощеве разноличные; из Чехъ же, из Угорь, сребро и ко-
мони, из Руси же скора и воскъ, медъ и челядь**.3 Значение Болгарии
как сырьевого рынка и неисчерпаемого источника продовольственных
ресурсов для Византии поднимало ее удельный вес в международной
политике настолько, что иностранные купцы, имевшие торговые связи
с Болгарией, производили свои операции в Константинополе и Фесса-
лонике под защитой болгарского подданства.4
1В. Н. Златарски. История иа Българската държана; т. I, ч. 2. София,
1927, стр. 182.
2 A. Ram baud. L’empire Grec au X-e siecle. Paris, 1870, стр. 328, Cp.:
M. С. Д рииов. Южные славяне и Византия в X в., стр. 6; К. Dieterich. Zur
Kulturgeographie und Kulturgeschichte des byzantinischen Balkanhandels. BZ, XXXI,
1931, стр. 45.
3 Повесть временных лет, т. I, Изд. АН СССР, 1950, стр. 48.
4 I. Sakazov. Bulgarische Wirtschaftsgeschichte. Berlin—Leipzig, 1929, стр. 61.
РЕМЕСЛО И ТОРГОВЛЯ ФЕССАЛОНИКИ КОНЦА IX—НАЧАЛА X в.	73
]
В самом начале царствования Симеона в византийско-болгарских
торговых отношениях произошло одно немаловажное событие, .имевшее
своим непосредственным следствием расширение торговли между бол-
гарами и Фессалоникой. Двум византийским торговцам, Ставракию и
Косьме, заручившимся протекцией евнуха Мусика, а через него и Сти-
лиана Заутцы, стоявшего в то время во главе всего государственного
управления,1 удалось, используя, очевидно, враждебность греческого
двора и духовенства к реформам Симеона и желание византийского
правительства уменьшить сильно возросшее влияние болгарских купцов
в Константинополе, взять на откуп пошлину с болгарской торговли и
добиться перевода болгарского рынка из Константинополя в Фессало-
нику.’2 Перемещение сюда центра тяжести болгаро-византийской тор-
говли способствовало новому, невиданному до тех пор росту торговых
связей между Фессалоникой и болгарами.
Прекрасную иллюстрацию к этому мы находим у Камениаты, кото-
рый уделяет совершенно особое внимание взаимоотношениям между
фессалоникийцами и болгарами и придает их торговле исключительное
значение. Именно в связи с характеристикой мирных отношений, уста-
новившихся между Фессалоникой и болгарами, Камениата говорит о
доходах торговли (ой тг,с	Xopzyixi), способствующих процветанию
города.3
Торговые связи с болгарами осуществлялись главным образом по
рекам, протекающим по западной равнине. „Весьма большие реки,
вытекающие из страны скифов и пересекающие равнину, о которой
говорилось выше (между Фессалоникой и Верроей, — Р.Н.), — пишет
Камениата, — доставляют городу большое изобилие_______ благодаря вос-
ходящим по ним с моря кораблям (дМт,* SaipiLetxv ... Ttape/ovrai... та!?
3i’ avriSv а—о тт;? Dalacraz? t<~>v vtjwv avaSpojx.ai;), в силу чего наблюдается
разнообразный привоз товаров (—оглОт; тц —роаоЗо; тыч ypgiwv)".4 Среди
рек западной равнины самой большое и самой важной по своему значе-
нию был, несомненно, Вардар (Акзий), на судоходность которого в сред-
ние века указывают, помимо Камениаты, Никифор Грегора5 и Феофи-
лакт Болгарский.6 „Это самая большая из македонских рек, — говорит
анонимный автор «Тимариона». — Она вытекает из Болгарских гор
отдельными маленькими ручейками, а затем соединяется в нижнем
течении в одно русло и течет, как сказал бы Гомер, «широко и v-ощно»
по Древней Македонии к Пелле и неподалеку от нее впадает
в море11.7
По Вардару начинался тот знаменитый путь, который связывал
Фессалонику с Дунаем. Он шел вверх по Вардару до Скопле (Ускюба),
а затем по долине М°Равы> где, начиная от Ниша (Наисса) — узлового
503 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
1 V. G rumel. La chronologie des evenements du regne de Leon VI. Echos
d’Orient, 1936, 39, № 181, стр. 41 сл.
2 История перенесения болгарского рынка из Константинополя в Фессалонику
еще раз указывает иа тот большой размах н значение, которые имела в то время
болгарская торговля: пошлина с болгарских товаров была настолько доходной, что
стала предметом откупа кучки византийских торговцев, пользовавшихся покровитель-
ством при дворе; втот шаг византийского правительства настолько ущемлял, с другой
стороны, болгарские интересы, что Симеон усмотрел в нем достаточное осиоваине для
начала войны с Византией. — См. выше, стр. 64.	.	. •	-7	.
3 Саш., стр. 5OO4_S.	Д.
4 Саш., стр. 496]5_2о-	*	.
5 Niceph. Greg., VIII, 14 (Bonn, I, стр. 380).	ч
6 Theophyl. Bulg. epist. 55 (MPG, 126, стр. 472).	_	«...
7 Timarion, ed. Ellissen, IV, стр. 44.	, ...	, r-.
74
Р. А. НАСЛЕДОВА
504 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
пункта скрещения шести различных дорог — соединялся с древней рим-
ской дорогой Via Singidunum, связывавшей Белград (Сингидун) с Кон-
стантинополем (Византием).1 Именно об этом пути писал Константин
Багрянородный: „От Фессалоники до реки Дуная, на котором стоит
город, называемый Белград, восемь дней пути, если кто идет не спеша,
а с остановками11.2 Путь Морава—Вардар не уступал по своему значе-
нию в средние века пути Морава—Марица; некоторые исследователи
отмечают также, что Via Singidunum имела в средние века для Балкан-
ского полуострова несравненно большее значение, чем прославленная
Via Egnatia.3 За исключением береговых дорог и Via Egnatia, все пути
внутреннего массива Балканского полуострова являлись лишь боковыми
ветвями этой главной артерии.4 По Via Singidunum осуществлялись
связи Константинополя и Фессалоники с Болгарией, Сербией,5 Велико-
моравским государством6 и другими странами Западной Европы.
От Скопле к Фессалонике можно было попасть не только по Вар-
дару, но также и по другим путям, шедшим как западнее (через Би-
толь—-Монастыр), так и восточнее (через Струмицу) этой реки.7 Из
района Сардики (Софии) по долине Стримона (Струмы), через Рупель-
ский проход, шел путь к Орфанскому заливу, откуда также легко до-
стигалась Фессалоника.8 Торговое судоходство между Фессалоникой и
Болгарией, помимо Вардара, могло осуществляться также по рекам
Луде и Быстрице.9 10
Камениата умалчивает, к сожалению, о конкретных предметах бол-
гарской торговли. Он ограничивается лишь замечанием о том, что „обе
стороны (т. е. фессалоникийцы и болгары, — Р. Н.) стремились к мир-
ным отношениям с давних пор, обменивая между собою необходимые
продукты**.111 Из других источников нам известно, что болгары торговали
1 Via Singidunum шла из Сирмия (Митровици) и Сингидуиа (Белграда) через
Виминаций, Нанес (Ниш), Сардику (Софию), Филиппополь (Пловдив) и Аидрианополь
в Византий (Константинополь). Описание втого пути появляется еще в „Итинерарии”
Антонина Августа (III в.), изд.: G. Parthey — М. Pinder, Berolini, 1848; К. М i I-
1 е г. Itineraria romana. Stuttgart, 1915; стр. LlV сл. О Via Singidunum см. работу:
К. J i г е с е k. Die Heerstrasse von Belgrad nach Konstantinopol und die Balkanpasse.
Prag, 1877; ср.: A. P h i 1 i p p s о n. Das byzantinische Reich als geographische Erschei-
nung. Leiden, 1939, стр. 94 сл.	ijs-,
2 Const. Porphyr. De adm. imp., cap. 42 (Bonn, HI, стр. 177).
3 См. например, P. Le merle. Philippes et la Macedoine orientale a 1’epoque
chretienne et byzantine. Recherches d’histoire et d’archeologie, Paris, 1945, стр.
71—73.
4 К. Jirecek, ук. соч. стр. 1.	....Я t
5 Jovan Cvi ji с. La peninsula. Balcanique. Paris, 1918, стр. 24. В сербских доку-
ментах Via Singidunum называлась carSKi put (царский путь): J. C v i j i с, ук. соч.,
стр. 21; J i г е с е к, ук. соч., стр. 83; ср.: К. Dieterich, ук соч., стр. 42. Позд-
нее Via S'nridunum стала главным путем Турецкой империи в Европе, она называлась
тогда Stambouljol — Стамбульский путь. Дитерих (ук. соч., стр. 41, 47) отмечает, что
в торговом отношении Сербия тяготела к Фессалонике, а Болгария — к Константино-
полю. Для изучаемого периода вто разграничение не имело еще места.
6 В Паннонской легенде (Vita s. Methodii, cap. V) вта дорога называется морав-
ской: „Puti s’a jat moravskago". Именно по иер шли в 862 г. послы Ростислава
к византийскому императору Михаилу (842—867).
7 См.: J. An с el. La Macedoine. Paris, 1930, стр. 28; J. C v i j i с, ук. соч.,
стр. 21.
b Об этом пути см. W. Tomaschek. Zur Kunde der Hamus-Halbinsel, II. Sit-
zungsberichte der K. Akad. d. Wissensch., Philos.-hist. CL, Bd. CXHI, Wien, 1887,
стр. 360—366.
a Cantac. Hist., IV, 18 (Bonn, III, стр. 119 сл.); Филарет. Св. великомученик
Димитрий и солуиские славяне. Чтения в Обществе истории и древностей российских,
М., 1848, кн. 6, стр. 26.	- т
10 Cam., стр. 49613—
РЕМЕСЛО И ТОРГОВЛЯ ФЕССАЛОНИКИ КОНЦА IX—НАЧАЛА X в.
75
скотом,1 медом, льняными тканями,2 а также рабами.3 Взамен они при-
обретали разрешенные к экспорту шелковые ткани и сирийские материи,
украшения4 и т. п. Торговля между болгарами и Фессалоникой проис-
ходила, как об этом можно судить из употребленного Камениатой
в вышеприведенном отрывке глагола a;zet{3<i> (обменивать, выменивать),
на основе обмена. Современные Камениате источники также подтвер-
ждают обменный характер болгарской торговли: арабский хронист Ал-
Масуди (20—-50-е гг. X в.) подчеркивает, что болгары не имели ни
золотых, ни серебряных монет, а для уплаты за покупки пользовались
коровами и овцами.5 „Книга эпарха" также свидетельствует о том, что
торговля между Болгарией и Константинополем велась путем товаро-
обмена.6 В последнем случае следует, однако, отметить, что сама фор-
мулировка интересующего нас здесь места „Книги эпарха*1 позволяет
предположить, что такое положение не было правилом без исключения:
____если покупка может производиться лишь в порядке обмена на дру-
гие товары...", следовательно, допускается возможность и таких
случаев, когда покупка совершалась за деньги. Позднее, с развитием
ремесла и ростом внутренней и внешней торговли, денежная торговля
приобретает у болгар все большее значение: источники сообщают, что
когда византийские войска вступили в 1018 г. в болгарскую столицу,
император Василий II (976—1025) захватил там, помимо золота, драго-
ценных камней и одежд, также большое количество денег.7 Но и в вто
время денежные отношения в Болгарии были развиты еще слабо:
известно, что после победы над Болгарией Василий II приказал, чтобы
подати с болгар, как и прежде, взимались натурой (пшеницей, просом
и вином).8 * *
Наряду с интенсивной торговлей Фессалоники по речным артериям
и V»a Slngidunum, соединявшей город с придунайскими странами, ожив-
ленная торговая жизнь шла, как это показывает Камениата, и на дру-
гом великом пути древности—-Via Egnatia, проходившем через Фесса-
лонику и связывавшем ее с Адриатическим побережьем на Западе и
с Константинополем на Востоке. Via Egnatia — Via Regia македонских
царей, заново отстроенная римскими императорами с военными и адми-
нистративными целями во II в. до н. э. после покорения Македонии,
стала впоследствии важнейшим торговым путем между Западом и Вос-
током.11 Она начиналась от Аполлонии (или от Диррахия) и шла через
Лихнид (Охриду), Гераклею (Битоль — Монастыр) и Эдессу (Водену)
в Фессалонику, где образовывала одну из ее главных улиц-—Леофо-
1 А. Я. Гаркав и. Сказания мусульманских писателей о славянах и русских.
СПб., 1870, стр. 126. .
2 Книга эпарха, IX, 6.
2 Д. Ангел о в. Робството в средневековна България. Ист. преглед, т. 2.
1946, стр. 143, 151; I. Sakazov, ук. соч., стр. 66.
4 Книга эпарха IX, 6.	,	.,	[ <:
5 А. Я. Г а р к а в и, ук. соч., стр. 126.	'	1' Л	; . ...
6 Книга эпарха, IX, 6.	?.
7 Cedren., Bonn, II, стр. 468.	" '
8 Там же, стр. 530.	*
н Фундаментальные работы об этой дороге даны Тафелем: Th. L. Fr. Т a f е 1.
De via militari Romanorum Egnatia. Tiibingae, 1837. Эта работа предшествовала глав-
ному его произведению: Via militaris Romanorum Egnatia. Pars occidentals. Tubingae,
1841; De viae Romanorum militaris Egnatiae parte orientali, Tubingae, 1841. Обе части
вместе с исчерпывающим предисловием вышли под заглавием: „De via militari Roma-
norum Egnatia" (Tubingae, 1842). В предисловии собраны исторические сообщения
о пользовании дорогой в древности и в средние века, а также даны извлечения из
сочинений путешественников XIX в. О Via Egnatia см. также: W. Tomaschek,
ук. соч., стр. 353—360; О. Tafrali. Topographic de Thessalonique, стр. 21 и 121.
505 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
506 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
76	9. А. НАСЛЕДОВА v-
рос? Из Фессалоники Via Egnatia направлялась вдоль побережья Эгей-
ского моря в Константинополь. Счастливое положение Фессалоники
в центре этой важнейшей сухопутной магистрали средневековья опре-
деляло ее значение как крупнейшего пункта транзитной торговли между
Западом и Востоком. Через Фессалонику, как мы можем видеть из
сочинения Камениаты, ежедневно проходили многочисленные толпы
купцов. Здесь они останавливались на отдых, сбывали часть своих
товаров и приобретали нужные для себя вещи. На городской площади
заключались бесчисленные торговые сделки. „Ибо общественная дорога
8z;zog4X:), идущая с запада на восток и проходящая через центр
города, — рассказывает И. Камениата, — поневоле (яжухоисо;) принуждает
проходящих остановиться у на<? и закупить нужные вещи (rzv /cdxv),
мы (в свою очередь) приобретаем у них всякие полезные вещи**.1 2
„.. .Проще счесть прибрежный морской песок, — заключает Камениата,—
чем проходящих через рынок (ayopav) и совершающих торговые сделки
(tmv e>uv7.»7.yu.5iT<ov Ttoiovaevou; tzv- p-e3o8ov)“.3 4 Камениата не указывает,
каких именно стран и областей торговцы преобладали в это время на
Via Egnatia, кого именно видела у себя Фессалоника.’ Об этом можно
судить только очень неполно и поверхностно. „Отсюда (т. е. благодаря
торговым сделкам,—Р. Н.) у многих скапливалось 'обилие золота и
серебра, — пишет Камениата, — и большое количество драгоценных
камней и шелковых тканей**.5 * Драгоценные камни привозились, по всей
вероятности, с Востока,® очевидно из Индии;7 шелковые ткани могли
поступать из самого Константинополя — крупнейшего мирового центра
того времени по производству шелковых тканей,8 из Сирии,9 а также
из Пелопоннеса.1 Сообщение между Фессалоникой и Пелопоннесом было
вообще, как показывают источники, чрезвычайно оживленным в IX—X вв.11
Несомненно, Фессалоника принимала у себя венецианских и амальфи-
танских купцов, ведших уже в рассматриваемое нами время довольно
интенсивную торговлю с империей.12	. . .
1 Леофорос пересекала весь город с запада иа восток, начинаясь от Золотых
(Вардарских) ворот и заканчиваясь у ворот Кассандра (Каламария, Константинополь-
ские). См.: О. Tafrali, ук. соч., стр. 30, 102, 138. О Золотых воротах упоминает
и Иоанн Камениата (Cam., 544g_9).
2 Cam., 500)3—17-	 •
3 Cam., 500i9_2i. •	•
4 Камениата ограничивается здесь общей фразой о том, что по втой дороге
чужеземцы прибывали в город „отовсюду** (a^avTayciev— Cam., 500и)).
5 Cam., 5002i—501):,,'vtcu,' e> ypua'ou xai op,7up;cu xa‘: Xiflcov -rqiuov хац^Х^ЗеГс
^Zoaupci тсГе t.oWciq ey'vcvto' ,xai та sx Xxpcov и<расгцата“.
W. Heyd, ук. соч.. стр. 53,"прим. 3.
7 К. Hellmann. Geschichte des byzantinischen Handels bis zum Ende der Kreuz-
ziige. Frankfurt, 1808, crp. 67.
8 Производству шелка в Константинополе было положено начало еще в VI—VII вв.
(Н. В. Пи гулевская. Византийская дипломатия и торговля шелком в V—VII вв.
Виз. вр., т. I, 1947, стр. 204 сл. Ср.: Н. В. Пнгулевская. Византия на путях
в Индию. М.—Л., 1951, стр. 83 сл.) и с тех пор Византия надолго становится моно-
полистом по производству шелка в Европе.
9 Из „Книги впарха'* (V, 1, 2, 3, 4, 5) мы знае^<, во всяком случае, что в инте-
ресующее нас время из Сирии в Константинополь привозились шелковые ткани, шел-
ковые одежды и другие товары. Ср.: М. Я. Сюзюмов. „Книга впарха", стр. 59—60.
40 О развитии в X в. шелкового производства в Спарте свидетельствует житие
Никона Метаиоита (S. Lam pros. Piece ’ЕлХ'ф01А'''Ч1Аа>>, 3. 1906, стр. 163—166;
А. П. Рудаков, ук. соч., стр. 168). Из Беотии и Пелопоннеса привозились шел-
ковые ткани иа фессалоникскую ярмарку и в первой половине XII в. (см. ниже,
стр. 77).
11 Неоднократные указания на это встречаются в житийной литературе (А. П. Р у-
даков, ук. соч., стр. 166).
12 Liutprandi legatio, MGH, III, стп. 350, 357, 359.	,
РЕМЕСЛО И ТОРГОВЛЯ ФЕССАЛОНИКИ КОНЦА IX—НАЧАЛА X в.	77
Насколько широки были вообще торговые возможности Фессалоники,
какой широкий круг различных стран и народов привлекала к себе ее
знаменитая октябрьская ярмарка, устраиваемая с давних пор ежегодно
в честь патрона города Димитрия, можно видеть из сатирического диа-
лога XII в. „Тимариона". Показания „Тимариона", даже с учетом их
значительного расхождения во времени по сравнению с рассматривае-
мым нами периодом, не лишены в этом отношении известного интереса.
На фессалоникскую ярмарку в первой половине XII в. съезжались купцы
из Болгарии, Скифии, Иверии, Греции, Пелопоннеса, Италии, Галлии и
Германии, Испании и Египта. На ярмарке было представлено, по сло-
вам ее очевидца, „все, что может быть изготовлено мужской и женской
рукой из тканей и пряжи; все, что привозится из Беотии и Пелопон-
неса, и все, что торговые суда привозят эллинам из Италии. Много
товаров доставляют и Финикия и Египет, Испания и Геракловы столпы,
где изготовляются лучшие ковры".1 Часть этих товаров привозилась
сухим путем, часть'—на кораблях. Товары из Понта шли сначала
морем в Константинополь, и уже оттуда их переправляли в Фесса-
лонику.2
Интенсивность и размах фессалоникской торговли конца IX—начала X в.
едва ли уступали обрисованной в „Тимарионе" для ХП столетия кар-
тине.
О чрезвычайно широких торговых возможностях Фессалоники в рас-
сматриваемое нами время мы могли судить уже хотя бы по тому, что
она была в состоянии принять на себя всю Основную торговлю Визан-
тийской империи с Болгарией. Знаменитый арабский историк Табари,
современник Иоанна Камениаты, отмечает, что в начале X в. Фессало-
ника была соперницей Константинополя.3 4 Насколько значителен был
тогда этот крупнейший ремесленный и торговый центр Византийской
империи, показывает и сама численность его населения. Иоанн Каме-
ниата сообщает, что после взятия Фессалоники арабы доставили на
Крит 22 тысячи человек, отобранных для продажи в рабство. „Число
[пленных] было 22 тысячи... из всех их не было ни одного, кто брил бы
бороду. И не было ни одной женщины, которая не была бы очень мо-
лода. Народ был отборный и молодой, и каждый словно состязался,
чтобы превзойти другого или молодостью возраста, или прелестью
лица..
Исходя из этих данных Камениаты и предполагая, что предназначенное
для продажи в рабство молодое поколение города составляло V10 часть
всего его населения, Финлей приходил к выводу, что общая численность
населения Фессалоники равнялась 220 тыс.5 6 Правда, этот подсчет Фин-
лея вызывал сомнение у некоторых ученых.® Нам думается, однако,
что нет оснований уменьшать указанную Финлеем цифру. Процентное
отношение числа отобранной арабами молодежи к числу всего населения
города весьма правдоподобно, а количество пленных, указываемое Ка-
мениатой, подтверждается как прочими его же данными, так и показа-
ниями некоторых других источников. Камениата сообщает, что флот
1 Timarion, ed. Ellissen, t. IV, стр. 46—48.	»
2 Там же.
3 А. А, Васильев, ук. соч.. Приложения, стр. 15; ср.: Н. Gregoire, ук. соч.,
стр. 374.	, ч .
4 Саш., стр. 589j3_]g.
5 G. Finlay. History of Greece from its conquest by the Romans to the present
time, v. П. Oxford, 1877, стр. 267, прим. 1.
6 См., например: A. Struck. Die Eroberung Thessalonikes durch die Sarazenen
im J. 904. BZ, XIV, 1905, стр. 542—543.
507 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Р. А. НАСЛЕДОВА
508 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Льва Триполийского состоял из 54 крупных кораблей? Величина и сила
арабского флота должна была быть, действительно, весьма внушитель-
ной, если учесть, что высланная против него императорская эскадра
Евстафия, а затем и Имерия не решились вступить с ним в бой.1 2
Камениата отмечает, что арабские корабли были „широкими и способ-
ными служить для большой толпы'1.3 * Мы находим у него и прямые ука-
зания на вместимость некоторых из этих судов. Корабль, на котором
находился сам Иоанн Камениата, имел на своем борту, по его словам,
800 человек пленных и 200 человек арабов? На корабле Льва Трипо-
лийского, после того как на него были переведены пленные и арабы
с другого, получившего течь во время бури корабля, оказалось „зна-
чительно более тысячи душ" (—yap тЛеио t<7v /tLitov фиу«7у).5 Правда,
корабль Льва Триполийского, предводителя арабского флота, был, ве-
роятно, самым большим. Камениата замечает к тому же, что перегрузка
его была так велика, что „столько нехватало, чтобы корабль зачерп-
нул воды, какова величина одной ладони".6 7 8 * Но даже если заподозрить
Камениату в обоих указанных случаях в известном преувеличении,
простая арифметика показывает, что для того чтобы перевезти на
54 кораблях 22 тысячи пленных, на каждый из них достаточно было бы
поместить не по 800 и более, а по 400 человек. Из показаний Каме-
ниаты, помимо того, видно, что корабли не несли даже и этой нагрузки.
Для перевозки пленных было использовано также большое количество
местных, фессалоникийских судов? Совершенно очевидно, что все нахо-
дившиеся в распоряжении арабов корабли имели полную возможность пере-
везти 22 тысячи отобранных для продажи в рабство фессалоникийцев.
Первоначальное количество захваченных арабами пленников даже пре-
вышало эту цифру. Арабский историк Сибт-ал-Джаузи, живший в конце
ХП — начале ХШ в. и пользовавшийся ценными, уже утерянными источни-
ками, отмечает, что Лев Триполийский захватил при взятии Фессалоники
30 тысяч пленных? Это показание арабского историка находится в полном
согласии с данными Камениаты; последний рассказывает, что еще по
дороге на Крит, где подсчет пленных показал 22 тысячи, арабы уже
успели перепродать часть их за большие деньги их богатым родствен-
никам? многие вообще не доехали до Крита: во время мучительного
плавания в трюмах арабских кораблей несчастные массами умирали.10
Население в 200 тысяч человек —большая цифра для средневекового
города, даже для города византийского?1 В другие времена Фессало-
ника, возможно, и не была столь многолюдна.12 Многочисленность насе-
1 Cam., стр. 512г—s; 572]7_]8.	-*•
2 Cont. Hamart. Muralt, сто. 782—783; Theoph. Cont., VI, 20 (Bonn, стр. Збб,
367); Cedr., Bonn, II, стр. 262; Leo Gram., Bonn, стр. 277.
3 Cam., стр. 57211_1Й.
* Cam., гтр. 578й2—579й.
5 Cam., стр. 595g_1().	.<	. : p 
6 Cam., стр. 595)2—1.).	....
7 Cam., «-тр. 5736—8.—Ср. выше, стр. 68.
8 А. А. Васильев, ук. соч.. Приложения, стр. 124; Н. Gregoire, ук. соч.,
стр. 375.	и
° Cam., сто. 579g_JS; Н. Gregoire, ук. соч., стр. 375.
10 Cam., стр. 58115—2;.
11 Андреадис в своей статье, специально посвященной населению Константинополя
(Andreades. De la population de Constantinople sous les empereurs byzantins. „Met-
ron", v. 1, 1920, № 2, стр. 105—106), приходит к выводу, что население византийской
столицы от IV до XII в. редко опускалось ниже 500 тысяч человек, приближаясь
обычно к цифре 800 тысяч—1 миллион.
12 Хотя Холмс (W. G. Holmes. The Age of Justinian and Theodora, v. 1.
London, 1905, стр. 134—137) определял население Фессалоники в VI в. даже в 300 тысяч.
РЕМЕСЛО И ТОРГОВЛЯ ФЕССАЛОНИКИ КОНЦА IX—НАЧАЛА X в.
79
509 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
ления Фессалоники в начале X в. объясняется, с одной стороны, подъе-
мом ремесленной и торговой деятельности города, вызывавшим при-
ток как жителей окрестных сел и деревень, так и торговцев из раз-
личных мест и городов, а с другой стороны, разбоями арабов на
островах и в прибрежных городах, длившимися в течение целого ряда
десятилетий и заставлявшими жителей покидать родные места и пере-
селяться в Фессалонику. считавшуюся хорошо укрепленным и недоступ-
ным для врагов городом. Камениата, рассказывая об оживленной тор-
говой жизни, кипевшей в Фессалонике, замечает, что „городские улицы
постоянно заполняет толпа, состоящая из местных жителей и прочих
пришельцев.1 „В город собираются, — говорит он, — всякого рода
и со всех мест люди**.2 „Ибо, благодаря изобилию [в городе] необходи-
мого, в него переносили местопребывание жители соседних стран и горо-
дов, и, в особенности, сюда бежали те с уже захваченных островов,
которые уцелели во время набега нечистых арарян, полагая, что в даль-
нейшем они уже не будут иметь в нем никакой заботы о врагах**.3
Фессалоника начала X столетия предстает перед нами, таким обра-
зом, как многолюдный и густонаселенный город, который имел развитое
ремесленное производство, вел обширную и оживленную торговлю.
Существование в Византийской империи таких крупных торгово-ре-
месленных центров, как Фессалоника, дало повод некоторым буржуаз-
ным ученым говорить о наличии там капитализма, о непрерывности
капиталистических отношений, имевших место, якобы, как в древнее
время, так и в средние века. В хозяйственной структуре Балканского полу-
острова изучаемого нами времени И. Саказов, например, указывая на суще-
ствование таких городов, как Константинополь, Фессалоника и другие,
усматривал „элементы капиталистической промышленности, сохранив-
шиеся еще от римского времени**, „характерные черты капитализма**.4
Мы наблюдаем здесь обычное в буржуазной историографии смешение у
товарного производства с производством капиталистическим, смешение, ,
всю ошибочность и недопустимость которого убедительно показывает
марксистско-ленинское учение. Касаясь этого вопроса, И. В. Сталин
писал, что „нельзя отождествлять товарное производство с капита-
листическим производством. Это — две разные вещи. Капиталистическое
производство есть высшая форма товарного производства... Товарное
производство старше капиталистического производства. Оно существо-
вало при рабовладельческом строе и обслуживало его, однако не
1 Cam., стр. 5001;_]Я.
2 Cam., стр. 5O4s_lo.
3 Cam., стр 504ц—17- Ср. также стр. SlKo—512]. Наглядную иллюстрацию к этим
словам Камениаты дает житие Феодоры Солунской. В ием рассказывается, что после
того как остров Эгина, откуда Феодора была родом, подвергся нападению арабов и
был опустошен (в 20-х годах IX в.,—см.: В. Г. Васильевский. Один из греческих
сборников Московской синодальной библиотеки. ЖМНП, ч. 248, 1866, стр. 87—89),
Феодора вместе с отцом и мужем направилась в Фессалонику и поселилась там,
узнав, что „охраняемая, помимо бога, предстательством своего защитника и покро-
вителя, всехвального мученика Димитрия, она является непреоборимой от всех насту-
пающих зол" (Ичитие и подвиги св. Феодоры Солунской. Изд. еп. Арсения, Юрьев,
1899, стр. 4 и 41; 27 и 68). Ср. также показания жития Луки Элладского (MPG, 111,
стр. 441—480). ТКитие патриарха Игнатия (Mansi, Conciliorum amplissima collectio,
XVI, 209—291; MPG, 108, c^p. 488—574) сообщает о переселении в Фессалонику,
вследствие нашествия арабов, критского епископа Василия. По причине арабских
нашествий переселился из Сицилии в Пелопоннес, а затем в Фессалонику и Иосиф
Песнописец.
4 I. Sakazov, ук. <оч., стр. 69; Ср.: L. Brentano. Die byzantinische Volks-
wirtschaft, 1917. (Русский перевод И. И. Яковкина: Народное хозяйство Византии.
Л., 1924).
80
₽. А. НАСЛЕДОВА
510 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
привело к капитализму. Оно существовало при феодализме и обслужи-
вало его, однако, несмотря на то, что оно подготовило некоторые
условия для капиталистического производства, не привело к капита-
лизму".1
Товарное производство вообще не являлось основой хозяйственной
жизни рабовладельческого и феодального, в частности византийского,
обществ. В основе своей экономическая жизнь Византийской империи
носила потребительский характер, а товарное производство лишь обслу-
живало натуральнохозяйственную основу. Больше того, сами центры
товарного производства — Константинополь, Фессалоника и другие —
не порвали еще своей связи с сельским хозяйством. Совершенно не-
верно утверждение некоторых буржуазных ученых, будто фессалоник-
ское население в рассматриваемое нами время занималось исключительно
ремеслом и торговлей.2 3 Фессалоника X в. отнюдь не утратила еще свою
связь с сельским хозяйством и земледелие продолжало играть в ней
попрежнему большую роль.’ Сочинение Иоанна Камениаты содержит
тому целый ряд доказательств. Благосостояние жителей Фессалоники
Камениата объясняет двумя причинами: богатством земледелия и дохо-
дами торговли (“vile-v at т..?	d<j-8o\ixi, ez.sWev al тт;. ёл—opix? /opxyixi).4 5
„Ибо земля и море, издавна предназначенные служить нам, — гово-
рит Камениата, — доставляют каждое богатые и безвозмездные
дары".6
Камениата позволяет увидеть также и те виды сельскохозяйственных
культур, которые по преимуществу возделывались горожанами. В опи-
сании Камениатой окрестностей Фессалоники легко заметить определен-
ную закономерность: более отдаленные районы как западной, так и вос-
точной равнины, заселенные земледельцами, были заняты под зерновые
культуры и пастбища для скота, а ближайшие пригороды — под сады и
виноградники.6 Собственники пригородных проастиев использовали, как
мы видим, свои земельные участки главным образом под наиболее вы-
годные и доходные виды земледельческих культур, допускавших наи-
более интенсивную эксплуатацию земли. Правда, крупные землевла-
дельцы Фессалоники, и в первую очередь церковь Димитрия, могли
иметь также и пахотные земли. Эти земли были расположены, однако,
уже на более значительном расстоянии от города: из жития Илариона
Грузина (конец IX в.) видно, что один дьякон церкви Димитрия, отпра-
вившись однажды за город для обозрения своих пашен, должен был
пройти от города довольно большое расстояние.7
1 И. В. Сталин. Экономические проблемы социализма в СССР. Госполит-
издат, 1952, стр. 14—15.
2 См., например: I. Sakazov, ук. соч., стр. 115, 116. Сакаяов утверждает, что
Константинополь и Фессалоника, как и другие крупные фрак> й"кие и приморские
города, занимались уже в VIII и IX вв. исключительно ремеслом и торговлей. Ср.:
A. Struck, ук. соч., стр. 540.
3 На занятие жителей Фессалоники земледелием в VI—VII вв. дважды указывают
Acta Demetrii. В первом случае рассказывается, что во время приближения врага
к Фессалонике многие горожане находились иа палевых работах (MPG, 116, стр. 1292);
во втором случае говорится о том, что по причине внезапного нападения жители были
застигнуты врасплох вне городских стен и захвачены врагом вместе с рабочим ско-
том и сельскохозяйственными орудиями (MPG, 116, стр, 1337).	.
4 Cam., сто. 5OO4—,
5 Cam., < •п. 5005_7: T9	КаЛастх лестсируеГу rjfxtv ё5 орут;? тау^есоас zr/ouaiav
xai aSizravov тгер:	zoa>po<p;pouy. В точном переводе слово „аЗатгауоу" означает
„не вводящий в издержки", „обходящийся даром".
6 См. выше, стр. 67.
7 X. Лопарев. Греческие жития святых VIII и IX вв. Пгр.,'1914, стр. 61.

РЕМЕСЛО И ТОРГОВЛЯ ФЕССАЛОНИКИ КОНЦА IX—НАЧАЛА X в.
81
Фессалоникийцы, как это можно видеть из других, близких по вре-
мени к Камениате, источников, имели виноградники и в пределах самого
города. В житии того же Илариона Грузина рассказывается, что Ила-
рион, приехав в Фессалонику, увидел перед дверьми одного виноград-
ника сторожа и попросил у него кисть винограда.1 О наличии в городе
возделанной земли и виноградников свидетельствует также запродаж-
ная 897 г.2
Камениата показывает нам, что горожане занимались также рыбо-
ловством. „Реки, — пишет Камениата, — доставляют городу большое
изобилие благодаря доходам, проистекающим от рыболовства11.3 Расска-
зывая об одной хитрости, придуманной арабами во время осады города,
Камениата упоминает о лодках, „которыми пользовались наши рыбаки
для ловли рыбы".4
Мы видим, таким образом, что даже такой крупнейший ремесленный
и торговый центр Византийской империи, каким являлась Фессалоника,
имевшая высоко развитое, дифференцированное по отдельным отраслям
ремесленное производство, и издавна налаженные обширные торговые
связи, был, тем не менее, и на рубеже IX—X столетий типичным средне-
вековым городом, жители которого частично занимались и сельским
хозяйством, удовлетворяя некоторые свои потребности натуральнохозяй-
ственным путем.
Сочинение Камениаты, предоставляя целый ряд прямых и косвенных
данных о развитии ремесленного производства в Фессалонике, дает лишь
самые общие намеки по вопросу о внутренней его организации. Относи-
тельно организации ремесла в провинциальных городах Византийской
империи источники вообще оставляют нас, как известно, в полном неве-
дении. „Книга эпарха11 дает сведения только для Константинополя, спе-
цифика которого, как столичного города, не могла не наложить своего
особого отпечатка на организацию его ремесла и торговли; организация
ремесла и торговли в провинциальных городах, в частности, в Фессало-
нике, не могла быть, само собой разумеется, точной копией организации
константинопольской. Совершенно очевидно, с другой стороны, что здесь
должны были иметь место и какие-то общие тенденции.
Большой интерес в этом отношении представляют некоторые акты
из архивов афонских монастырей, изданные в 1948 г. Ф. Дельгером.5
Один из этих актов, датированный 1295 г., свидетельствует о наличии
в Фессалонике цеха нотариев;6 в другом, от 1320 г., в качестве свиде-
теля фигурирует старшина цеха мироваров (той ё£ар/_ои tuv ;лирефё5м)
Феодор Брахнос.7 Наконец, из документа о продаже четырех домов
в Фессалонике в пользу Иверского монастыря (1326 г.) мы узнаем
о существовании в городе цеха строителей домов.8 Все эти документы
относятся, правда, к значительно более позднему, чем интересующее
нас здесь, времени. Однако и в принадлежащем к самому началу XI сто-
511 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
1 Там же, стр. 59.
2 G. Rouillardet Р. Collomp. Actes de Lavr», I. Paris, 1937, N 1, c’n. 1—4.
Ср. для XII в.: Eustathe, Laudatio s. Demetrii. MPG, 136, сто. 213.
3 Cam., 4?61s_18: „тготхио:. . . толмр Sx'^.Xeixv. .. т/j	TtxseyovTat rati, te
Хергац та?? аттб тын '.jjSutov. .
4 Cam., 530g_7: ,,x:c TtpJc	twv tyhuojj ot xaH’^uid? аМЕЦ exEypijvTO".
5 Aus den Schatzkammern des hlg. Berges, hsg. v. F. Dolger, Munchen, 1948.
8 Там же. Ns 59/60, стр. 152 сл.
7 Там же. Ns 111, стр. 301 сл.
8 Там же, № 112, стр. 305. Ср.: W. Regel, Е. Kurtz, С. Korablev. Actes
de Zographou. Вяз. во » т. XIII, 1907, приложение № 25, 72.
6 Византийский Временник, т. VIII
Р. А. НАСЛЕДОВА
512 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
летия (1008 г.) протоколе свидетельских показаний мы встречаемся
с экзархами (цар/ot) Иоанном и Андреем, в которых издатель актов
видит цеховых старейшин.1 Известно, что в качестве цеховых старей-
шин выступают экзархи и в „Книге эпарха'1.2 Таким образом, сам тот
факт, что в Фессалонике, как и в Константинополе, существовала це-
ховая организация ремесла, становится весьма вероятен. Но каково
было внутреннее устройство фессалоникских цехов, какими правами
пользовались и какие обязанности несли члены этих цехов, насколько
велика была свобода деятельности цеховых ремесленников и торговцев,-—
все эти и подобные им вопросы попрежнему остаются для нас совер-
шенно невыясненными. Имеющиеся в нашем распоряжении источники
не позволяют в настоящее время ответить на вти вопросы. Здесь мы
хотим лишь попытаться, пользуясь совпадением во времени „Книги
эпарха" и сочинения Камениаты, сопоставить некоторые данные этих
источников и сделать посильные выводы хотя бы самого общего порядка.
„Книга эпарха" показывает, что деятельность константинопольских
ремесленников и торговцев, объединенных в цехи, находилась под по-
стоянным контролем и подвергалась жесткой регламентации со стороны
представителя центральной власти-—городского эпарха и его аппарата.3
Каждый ремесленник и торговец имел право заниматься только одной
какой-либо профессией или какой-либо одной отраслью торговли.4 Заня-
тие двумя даже смежными профессиями категорически запрещалось.5
Члены цехов не могли выйти из тесных и строго установленных границ
регламентации: часы их работы и оплата,6 закупка сырья, количество
и качество выпускаемых изделий,7 их размеры и место изготовления,8—
все это было точно определено. Ремесленникам запрещалось изготов-
лять целый ряд предметов, находившихся в государственной монополии;
торговля наиболее ценными и высокосортными тканями была ограничена
или вовсе запрещена.9 10
Ремесленники и торговцы не имели права покупать сырье, не-
нужное для их непосредственного производства,1(1 а также задерживать
закупленные товары в целях спекуляции.11 Эпарх и его помощники опре-
деляли цены товаров и норму прибыли.12
Внутренняя жизнь цеха находилась под такой же мелочной опекой.
Выбор старшин цеха зависел фактически от воли и желания эпарха.13
Прием новых членов также зависел в большинстве случаев от эпарха14
и сопровождался определенным вступительным взносом в пользу госу-
1 Aus den Schatzkammern des hlg. Berges, hsg. v. F. Dolger, № 109, стр. 295.
2 Книга эпарха, V, 1; VI, 4. Ср.: М. Я. Сюзюмов. „Книга эпарха", стр. 36;
А. П. Каждая. Цехи и государственные мастерские в Константинополе в IX—X вв.
Внз. вр., т. VI, 1953, стр. 143.
3 О месте константинопольского эпарха в системе византийского централизован-
ного управления, об его функциях н аппарате см.: Ф. И. Успенский. Константи-
нопольский эпарх. ИРАИК, т. IV, вып. 2, София, 1899, стр. 79—104; М. Я.. С ю-
з ю м о в. „Книга эпарха", стр. 33, 34, 36; А. П. К а ж д а н, ук. соч., стр. 148 сл.
4 Книга эпарха, II, 1; IV, 1; V, 1, 4; VI, 1; VIII, 6; IX, 1; X, 1, 6; XI, 2;
XII, 6; XIII, 1; XIV, 2; XV, 6; XVII, 2; XVIII, 5.
s Там же, IV, 7; XIV, 2.	к	........
е Там же, I, 25; XIX, 3.	•	'
" Там же, II, 8, 9; VII, 1; VIII, 1, 2; X, 2; XI, 3; XVI, 5.
8 Там же, II, 2; VI, 1, 13; XVIII, 4.
9 ТаМ же, IV, 2; VIII, 1, 2.	' .... .	, . , .
10 Там же, II, 1.	«..<	. • '
11 Там же, X, 2.	’	.....• '	“ \	' V.V
>2 Там же, XV, 2; XVII, 1, 2, 3; XVIII, 1; XIII, 5.	'	;
13 Там же, I, 22; XIV, 2.	с ;	.
И Там же, 1, 3; II, 11; IV, 5; VII, 3; XII, 2; XXI, 7.	;	..... V :
РЕМЕСЛО И ТОРГОВЛЯ ФЕССАЛОНИКИ КОНЦА IX—НАЧАЛА X ».
83
дарственного казначейства и цеха.1 Члены цеха должны были следить
друг за другом, а также за лицами, не входившими в цех и тайком>
занимавшимися деятельностью, являвшейся монополией данного цеха,
и доносить о замеченных нарушениях.2 3 Умолчание каралось так же, как
и само нарушение?
Взаимоотношения между хозяевами мастерских и их подручными
также были строго определены. Хозяин мастерской имел право заклю-
чать с работниками договор и выплачивать ему деньги на срок, не пре-
вышающий одного месяца;4 5 число работников было ограничено.® До исте-
чения срока действия договора и отработки полученной платы работник
не имел права наниматься к другому хозяину;6 хозяин, в свою очередь,
не имел права переманивать к себе чужого работника.7 За малейшую
провинность члены цеха подвергались всевозможным наказаниям (штраф,
конфискация имущества, изгнание из цеха, острижение, наказание
плетьми и т. п.).8 *
Чрезвычайно строгий режим существовал в области внешней тор-
говли. Константинопольским купцам не только запрещался вывоз целого
ряда товаров за границу, но и продажа их иностранцам в самом Кон-
стантинополе?
Торговая деятельность иногородних и иностранных купцов в столице
была поставлена в строго определенные рамки. Иностранные купцы,
приезжавшие в Константинополь, могли оставаться в городе лишь
ограниченное время, в течение которого они обязаны были не только
распродать привезенные товары, но и сделать все необходимые для себя
закупки.10 В том случае, если купцы, продававшие восточные ткани,
не успевали сбыть свои товары в установленный срок, они обязаны
были представить остаток эпарху, — последний давал указания о рас-
пределении оставшихся тканей, с тем, чтобы ничего не было вывезено
за пределы города.11 Иностранные купцы, привозившие в Константино-
поль восточные ткани и ковры, не имели права продавать свои товары
непосредственно потребителю. Они обязаны были складывать свои то-
вары в одном определенном месте — митате — и продавать их в первую
очередь представителям константинопольских торговых организаций.12
Закупленные таким образом товары распределялись затем между чле-
нами корпораций соответственно внесенной каждым сумме взноса13 и
только после этого поступали на рынок.
„Книга эпарха" изображает режим строжайшей регламентации,
имевшей место в отношении константинопольского ремесла и торговли;
513 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
1 Книга впарха, I, 14; IV, 5; VI, 6; VII, 3; XII, 2.
2 Там же, II, 4, 6; III, 2; XI, 6; XIII, 4.
3 Там же, III, 2; XI, 6.
* Там же, I, 19; VI, 2; VIII, 12.
5 Там же, I, 24; III, 4.
« Там же, VIII, 10; XXII, 1, 2, 3.
7 Там же, VI, 3; VIII, 10.	..........
8 Там же, II, 2, 5, 9; III, 1—6; IV, 1—4, 7—9; V, 1, 2, 5; VI, 1, 4, 10—16;
VII, 1, 6; VIII, 2—5, 7, 8; IX, 2 4, 5, 7.	_
8 Там же, II, 4; IV, 1, 8; VI, 12.	чч ч -
10 Там же, V, 5; X, 2; XX, 2.	.....
11 Там же, V, 5; XX, 1. Надзор за иностранными купцами был поручен особому
должностному лицу — легатарию (XX, 1, 2).
12 Там же, V, 2. Правда, высшие слои константниопольской знати могли поку-
пать товары непосредственно у иностранных купцов, но лишь в количестве, не-
обходимом для нх собственного потребления (V, 4).
13 Там же, V, 3. Сообща происходила также покупка шелка-сырца (VI, 8; VII, 4);
сообща делали закупки и отониопраты (IX, 3, 6).
6*
17—3079
84
Р. А. НАСЛЕДОВА
514 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
константинопольские ремесленники и торговцы, так же как и иностран-
ные и иногородние купцы, находились под постоянным, бдительным и
мелочным надзором со стороны государства.
Те немногочисленные и косвенные сведения, которые мы находим
по этому вопросу у Иоанна Камениаты, дают нам некоторые основания
предполагать, что ремесленники и торговцы Фессалоники, как и приез-
жавшие туда чужеземные купцы, пользовались большой свободой дей-
ствия.1 Целый ряд запретов и ограничений, имевшихся в Константино-
поле, столице империи, был невозможен и просто ненужен в Фессалонике.
Камениата показывает, что чужеземные купцы, отовсюду прибы-
вавшие в город, далеко не всегда имели Фессалонику конечной целью
своих путешествий. Камениата говорит о „проходящих11 (той; тгаройайоуга;)
через город торговых людях, которые останавливались в Фессалонике,
как Ь удобном транзитном пункте, следуя затем дальше в различных
направлениях.2 Если, таким образом, некоторые ценные товары, приво-
зимые в Константинополь, должны были быть, как показывает „Книга
впарха", в нем же и распроданы, то это явление не имело и не могло
иметь места в Фессалонике.
Если в Константинополе иностранцы были как бы отгорожены от
прочего купечества столицы, то этого не чувствуется в Фессалонике.
Здесь, очевидно, не была распространена практика крупных оптовых
закупок для того или иного цеха, — торговля шла непосредственно между
иностранцами и жителями Фессалоники, рядовыми ремесленниками и
торговцами. Камениата, во всяком случае, рисует живую картину того,
как прибывающие в город по Via Egnatia иноземные купцы заполняют
вместе с местными жителями улицы Фессалоники и заключают между
собой на рынке бесчисленные торговые сделки.3
У Иоанна Камениаты мы не находим также никаких намеков на ка-
кое-либо регулирование этих торговых сделок или на ограничение про-
цента прибыли. Наоборот, у него имеются указания на то, что у многих
фессалоникийцев, благодаря оживленной торговой деятельности, скапли-
валось обилие золота, серебра и других драгоценностей.4
Если в Константинополе одной из первейших забот императора и
правительства являлось регулирование нормального хода торговли и
тем самым обеспечение в столице спокойствия, то такой строгий режим
был излишним в провинциальном городе.
Фессалоникские ремесленники и торговцы не могли иметь также
тех тесных связей с императорским двором и находиться в такой не-
посредственной зависимости от его заказов, как это имело место
в Константинополе.5 *
Подтверждением большой свободы торговли в Фессалонике служит,
безусловно, также и сам по себе факт наличия в городе крупнейших
ежегодных ярмарок.	>	,
1 Ср.: К. Dieterich, ук. соч., стр. 39, 40.	; _
2 Саш., стр 50010-17- См. выше, стр. 76.	•	f-
3 Саш., стр. 50017-21- См. выше, стр. 76.	"	7	/
4 Cam., стр. 50021-22- Правда, и в Константинополе имелись некоторые привиле-
гированные цехи, для которых норма прибыли также не была установлена.,
8 А. П. Каждан, ук. соч., стр. 147—149.	.... v
Византийский Временник, том X
'	К. А. ОСИПОВА •’*	-г
РАЗВИТИЕ ФЕОДАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ НА ЗЕМЛЮ
И ЗАКРЕПОЩЕНИЕ КРЕСТЬЯНСТВА.В ВИЗАНТИИ X в.
X век в истории византийского государства был периодом утвер-
ждения феодального способа производства.
В свободной сельской общине, упрочившейся в империи в период
VII-—VIII вв. в результате славянских вторжений, в X в. начинается
бурный процесс внутреннего разложения. Все более углубляется внут-
ренняя дифференциация византийского общинного крестьянства, приво-
дящая в итоге к обезземелению его основной массы и выделению
крупных земельных собственников.
Процесс разложения сельской общины, создавший необходимую основу
для развития феодализма в Византии, усугублялся в результате втор-
жений в общину представителей крупного феодального землевладения
и захватов последними крестьянских наделов.
Следствием этих процессов был повсеместный рост крупных феодаль-
ных поместий и закрепощение феодалами общинного крестьянства.
В задачу данной статьи входит изучение развития процесса феода-
лизации в Византии X а.
Не претендуя на исчерпывающее освещение указанной темы, мы
ограничиваемся здесь рассмотрением двух основных вопросов: складыва-
ния феодальной собственности на землю и формирования феодальной зави-
симости византийского крестьянства.
Методы захвата общинной земли феодалами в Византии были много-
образны. С целью вторжения в общину византийские феодалы—динаты —
прибегали часто к всевозможным юридическим сделкам, прикрывая свое
насилие соблюдением известной внешней законности совершаемого акта.
До издания первых императорских новелл 922 и 934 гг. обычной и фак-
тически не ограничивавшейся никакими юридическими преградами была
практика приобретения крестьянских земель в результате покупки, даре-
ния, завещания1.
По свидетельству новелл, динаты к своим родовым, полученным
по наследству владениям, составленным „грабежом и обманом", прику-
пали от односельчан „немногие и небольшие угодья" (аилхра zal
oliyocTa)2, строили на них новые здания, мельницы, разводили вино-
градники и сады. Иногда феодалы покупали не только отдельные
участки земли в деревнях, но и всю землю данного села. Таким обра-
зом вся община попадала в зависимость3.
1 Jus, III, р. 240.	J,-
2 Ibid., р. 299.	д'
« Ibid., р. 246.
515 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
516 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Й ЗАКРЕПОЩЕНИЕ КРЕСТЬЯНСТВА В ВИЗАНТИИ В X в.	67
— -&*<• i	-«'‘Vi- .	'ДОМОН’ж ...	. Г-Г- •=• ЭО₽.-.*«Л- —
Динаты встуг али в фактическое владение крестьянской землей
в результате аренды последней \ а также под видом „помощи и защиты11
(ё— i -гл —poGTactz хх! Сидрой?;)1 2 3 *, т. е. патронатных отношений с крестья-
нами. По поводу этих отношений очень ясно высказался патриарх Иоанн
Антиохийский, сравнив харистикария с динатом, притесняющим бедного
свободного крестьянина. Динат, говорит он, движимый якобы сострада-
нием к бедному, желая проявить о нем „заботу11, „прикажет вместе
со всем его имуществом заодно отнять у него и свободу и превратить
его в раба: пусть де он не подвергается притеснениям. Но ведь это
только притворство и пустой предлог111. Византийские феодалы
широко использовали право сорокалетней давности, обеспечивавшее им
вплоть до 996 г. — врёмени издания Василием II новеллы, формально
отменившей это право, — возможность беспрепятственного расширения
своих владений. Как указывается в новелле 996 г., динаты старались
„то посредством дружбы и подарков, то посредством присущей им силы
и влияния миновать как-нибудь этот срок и затем получить уже полное
право собственности на то, что они недостойным образом приобрели
от бедных114.
Новое императорское законодательство X в. в известной степени
ограничивало захватнические действия византийских феодалов, однако
ни в коей мере не могло их пресечь. Актовый материал X в. показы-
вает, что в большинстве случаев сделки производились совершенно
свободно, без всяких ссылок на существующее законодательство0.
В некоторых случаях, когда имеются слабые апелляции к действующим
законам, последние большей частью ловко обходились, более того —
использовались крупными феодальными собственниками в своих интересах.
В качестве примера .можно рассмотреть один из афонских актов
из архива Перистерского монастыря св. Андрея близ Фессалоники6.
Акт составлен по случаю отчуждения неким клириком Давидом владе-
ний (гончарного эргастерия и участков пахотной земли со строениями),
полученных им по наследству от своей матери Феодоры. Будучи свя-
занным с Перистерским монастырем, Давид земельные участки подарил,
а эргастерий продал игумену монастыря Стефану. Против этой сделки
запротестовали некоторые из соседей, и среди них особенно друнгарий
Иоанн, пытавшийся силой и с помощью всевозможных юридических
ухищрений  лишить Стефана его вновь приобретенных владений ((iiaicji;
хиты	xai тгара —асам SixaioXcyiav efciaai toutov ezei&ev [лт)/амы-
aevoc). При этом Иоанн в качестве главного аргумента против Стефана
выдвинул обвинение в том, что подобная сделка противоречит суще-
ствующему законодательству, ибо соседями владений Давида являются
бедные крестьяне и им прежде всего принадлежит право приобретения
этих участков. При разборе дела выяснилось, однако, что этими кре-
стьянами были проскафимены динатов, которые не претендовали на
участки в силу своей бедности, и что, таким образом, их право на пред-
почтение Иоанн хотел использовать для расширения своих владений.
Помимо внешне „законных11 способов приобретения крестьянских
земель, византийские динаты часто прибегали к прямому насилию. Про-
1 Jus, III, р. 246.
- Ibidem; И. Соколов. Материалы по земельно-хозяйственному быту Визан-
тии. „Изв. АН СССР1, 1931, № 5, стр. 708—709.
В. Г. Васильевский. Материалы для внутренней истории Византийского
государства. ЖМНП, 1879, № 4, стр. 409.	-- ---
< Jus, III, р. 308.	.ОМ .s',	• L
3 Lavra, № 17.	<-;	
B Ibid., № 2.	\	
5
68
К. А. ОСИПОВА
должатель Феофана рассказывает, что „динаты вторгаются в села и
путем грабежа приобретают для себя проастии"1.
Новелла 937 г. Романа Лекапина недвусмысленно указывает на харак-
тер этих вторжений и захватов общинных земель. „Злоупотребление
властью со стороны таких лиц, — говорит новелла, — являющихся в села
со множеством слуг (т<3 — Azbs'. to>v o;.zs.twv), мистиев (~<ov fy.tcSxpvouvTwv)
и всякого рода спутников (twv оМлк ё—irpe/ovTMv za'- gwovtcov), не только
увеличивает тяготы бедных и влечет за собой восстания (та? e-ava-
7тасец), преследования	барщину (zyyzpeiz;), притеснения, вымо-
гательства, но и служит к непосредственному и немалому государствен-
ному ущербу и вреду"2.
Складыванию крупной феодальной собственности на землю способ-
ствовало также развитие практики земельных пожалований динатам,
дававшихся, как утверждает новелла 963 г., „в знак особой милости"3.
Они приобрели распространение во второй половине X в. и явились
первым шагом, предварявшим государственную политику земельных
пожалований динатам, известных под именем проний.
Результатом массового наступления крупного феодального землевла-
дения на сельскую общину явился повсеместный рост крупных феодаль-
ных поместий.
Особенно интенсивно процесс феодализации шел в Малой Азии.
Малоазийские фемы: Фракисийская, Анатолии, Армениак — упоминаются
в новеллах как очаги наиболее массовых „злоупотреблений" динатов
в отношении свободного крестьянства.
С развитием процесса феодализации в малоазийских фемах знакомит
житие Феодора Гаврского, свидетельствующее об усилении здесь власти
влиятельных земельных магнатов, которые в большинстве случаев
занимали должности стратигов 4.
Как свидетельствует новелла 996 г., крупнейшие аристократические
фамилии Малой Азии, в частности, роды Малеинов и Фокадов, зачастую
состояли в родстве с императорами и поддерживали в течение 70—
100 лет значение своего рода и свое благосостояние5. Поместья визан-
тийских динатов состояли, как правило, из многих видов земельных
владений. Расположенные в Малой Азии владения протоспафария Воилы
(XI в.) объединяли, например, более полутора десятков различных видов
сельских поселений: здесь и просто села (то /wpiov), здесь и проастии,
и владения, обозначенные несколько неопределенным термином хтт^.а,
здесь и центральная усадьба (оЬи^лх) с церковью, заново отстроенная
владельцем при переезде из родной Каппадокии на восток, в Антиохий-
скую фему, в дикие, необжитые места, которые, как явствует из заве-
щания Воилы, он сумел быстро „освоить" и „подчинить" 6.
Значительную силу в качестве крупных коллективных феодальных
собственников в X в. приобретают монастыри. В этот период монастыри
возникают по всей территории византийского государства, причем
1 Theophanes Con t i nuat us, Bonnae, 1838, p. 447.Cp. также Jus, III, p. 253.
В Пире (ПеГра, XLII. 18) приводится интереснейший случай, когда протоспафарий Роман
Склир учинил насилие над крестьянами и совершил набег на их дома (е!31а<гатс rivai;
xat eirrjWIg хата тт.? oixtac aurav). Ср. также ПеТра, XLII. 19.
2 Jus, III, Р. 247.	.....	. „к., ...
3 Ibid., р. 290.	CiH. ; ч ,	.
4 А. П. Рудаков. Очерки византийской культуры по данным греческой агиогра-
фии. М., 1917, стр. 191.
з Jus. Ill, р. 309, 310.
6 П. В. Безобразов. Завещание Воилы. ВВ, т. XVIII, 1911, отд. 3,
стр. 107—115.
517 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
ЗАКРЕПОЩЕНИЕ КРЕСТЬЯНСТВА В ВИЗАНТИИ В X в.
69
518 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
особенно интенсивно строительство монастырей шло в районе Фессало-
ники, на Афоне, в Константинополе, Афинах, в Малой Азии1 2. Рост
монастырской собственности происходил при прямом содействии визан-
тийского государства.
Основание монастыря часто сопровождалось официальными импера-
торскими пожалованиями. Так, многие Афонские монастыри — Лавра
Афанасия, Грузинский, Ксенофонтов — получили при основании хрисо-
вулы императоров с пожалованиями различных владений
В виде официальных пожалований в собственность монастырей пере-
ходили земли бежавших стратиотов3.
Указами императоров под власть крупных монастырей передавались
более мелкие монастыри. Показательна в этом отношении история двух
известных в первой половине X в. монастырей—Иоанна Колову на Афоне
и св. Андрея в местечке Перистерах близ Фессалоники. За сравнительно
короткий период оба монастыря, получив от государства налоговые при-
вилегии, накопили значительные богатства.
Однако возникновение на Афоне во второй половине X в. новых
крупных монастырей привело к поглощению ими более мелких феодаль-
ных владений, в числе которых со временем оказались оба вышеназван-
ных монастыря. Это говорит не столько об упадке монастырей, сколько
о силе их противников, о росте и несравненно большем значении но-
вых быстро крепнувших феодальных поместий. Расширение монастыр-
ских владений шло также за счет мелких монастырей в сельских общи-
нах. „Какой-нибудь крестьянин, — говорит новелла,-—строит на своем
участке церковь и приписывает к ней собственный участок. Затем
делается сам монахом и поселяется при церкви. Так же поступают еще
один и другой крестьянин...“4 * *. С течением времени такие мелкие
монастыри переходили под власть местных митрополитов, расширялись,
число монахов в них возрастало. Проникая подобным образом в сель-
ские общины, монастыри постепенно подчиняли себе местное населе-
ние, так что значительная часть крестьян оказывалась в той или
иной степени связанной с церковью.
Монастыри повсеместно вели широкое наступление на свободные
крестьянские общины, в результате чего, по словам новеллы, „целые
селения не только испытывают притеснения, но и совсем перестают
существовать, заедаемые монастырями“ °. Добычей монастырей ста-
новятся значительные в X в. фонды выморочных земель (х1<хар.ата)
В своей приобретательской деятельности монастыри используют самые
бесчестные средства, вплоть до обращения в монашество обманным
путем намеченных ими жертв, владевших известным состоянием7, и под-
делки императорских хрисовулов8.
1 И. С около I. Состояние монашества в византийской церкви с половины IX
до начала XIII в. Казань, 1894, стр. 97.
2 Lavra, № 6; II. Успенский. История Афона. Киев, 1877, ч. III, стр. 203;
К. Lake. The Early Days of Monasticism ort Mount Athos. Oxford, 1909, p. 103.
1 Jus, III, p. 290.	•	-
< Ibid., p. 313.	'	-
« Ibidem.	-••* - r
e Lavra, № 3; cp. F. D 61 ge r. Beitrage zur Geschichte der byzantinischen Finanz-
verwaltung. . . Munchen, 1927, S. 189—190.
7 Евстафий Фессалоникийский. Об исправлении монастырской жизни.
В кн.: В. Г. Васильевский. Материалы для внутренней истории Византийского
государства. ЖМНП, 1879, № 4, стр. 435—436.
Подобный факт известен из истории афонского монастыря Иоанна Колову.
К. Lake. Op. cit., р. 84—86.
70
К. А. ОСИПОВА
Отдельные византийские монастыри в X в. превращаются в круп-
нейших феодальных собственников, чьи аппетиты растут вместе с уве-
личением богатств. Именно к такого рода монастырям относятся слова
одной из новелл: „Каждый день они стараются приобретать тысячи
плетров земли, строят роскошные здания, разводят превышающие вся-
кое число табуны лошадей, стада волов, верблюдов и другого скота,
обращая на это всю заботу своей души, так что монашествование уже
ничем не отличается от мирской жизни.
Одним из наиболее богатых на Афоне был Грузинский монастырь,
построенный в 980—985 гг. Этому монастырю принадлежали значитель-
ные владения в Македонии, Грузии, под его власть перешли монастыри
Афо, Иоанна Колову и Климента на Афоне и монастырь Леонтии
в Фессалонике (980 г.)1 2. Грузинский монастырь был независим от афон-
ского протата и пользовался покровительством византийских императо-
ров. В X в. на Афоне значительной силы достигают такие монастыри,
как Ватопед, Ксенофонтов, Филофеев, Кутлумуш, Эсфигмен, Зограф и
другие. К концу X в. в афонских монастырях насчитывалось уже
3000 монахов, под Уставом 971 г. поставили подписи 42 наиболее видных
игумеиа 3.
Конкретной иллюстрацией формирования крупного феодального
поместья может служить история Лавры Афанасия — крупнейшего мона-
стыря на Афоне.
Этот монастырь был построен по желанию и при прямой поддержке
императора Никифора Фоки. Его формальный основатель, первый настоя-
тель и один из виднейшие деятелей афонского монашества, Афанасий,
был типичным представителем господствующего класса4 5.
Постройке Лавры в 963 г. предшествовало приобретение Афанасием
в южной части Афонского полуострова значительных по местным
масштабам земельных участков. Лавра Афанасия быстро начала приоб-
ретать земельные владения в различных местах Афонского полуострова
и вне его. Одним из первых под власть Лавры перешел в 964 г. упо-
мянутый выше монастырь св. Андрея. В том же году Никифор Фока
издает хрисовул о пожаловании Лавре в виде солемния из фонда госу-
дарственных податей острова Лемноса 244 золотых монеты в год ’.
Лавра получает привилегии императорской юрисдикции6.
Пользуясь поддержкой правительства, Лавра интенсивно расширяет
свое хозяйство, разводит виноградники, скот, развивает торговлю.
В 971 г. Лавра насчитывала уже 120 монахов, живших не только в самом
монастыре, но и в различных его метохах7.
В 978 г. хрисовулом Василия II, продолжавшего в отношении мона-
стыря покровительственную политику своих предшественников, Лавре
были пожалованы в виде ежегодного дохода из императорской казны
10 талантов серебра8.
Даже на основании незначительного количества сохранившихся
источников можно в хронологической последовательности проследить
519 Византийская цивилизация... 1947—1991
1 Jus, III, р. 292. О развитии монастырского хозяйства богатые сведения содержит
Афовский устав 971 г. Ph. Meyer. Die Haupturkunden fiir die Geschichte der Athos-
kloster. Leipzig, 1894, S. 145, 146, 154—155.
2 K. Lake. Op. cit., p. 103.	4
3 И. Соколов. Указ, соч., стр. 237.	,<;
41. Успенский. Указ, соч., стр. 68.	•>; -
5 Ph. Meyer. Op. cit., S. 114, 115.	,	<v	ц .
e Lavra, № 6.	'	f C-f ;
7 Ph. Meyer. Op. cit., S. 114.	c 4
в Lavra, № 7.	' i t
520 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
ЗАКРЕПОЩЕНИЕ КРЕСТЬЯНСТВА В ВИЗАНТИИ В X в.	7J
дальнейший рост земельных владений Лавры в последние годы X и
в первой половине XI в.
В 985 г. Лавра получает от Грузинского монастыря на Афоне
остров Неон вместе с хрисовулом на владение им, данным ранее Васи-
лием II Грузинскому монастырю1 2.
В 989 г. Лавра получает от патриарха Николая Хрисоверга мона-
стырь той Го|лхтои, расположенный в районе Ериссо
В 993 г. Лавра покупает за 70 номисм монастырь на острове Гъи.\о-
ralaynGwov 3.
В 991—993 гг. Лавра получает несколько владений от протата. Среди
них участок Платюс с рыбными ловлями, расположенный в районе Стела-
рии на Афоне, а также три „морских места“ (бЛготбта)4. В 999 г.
Лавра получает от протата монастырь Моноксилита, „пустынный и. совер-
шенно бедный", причем в акте особо подчеркивается, что в руках Лавры
запущенные и бедные монастыри постепенно приходят в отличное со-
стояние, развивают свое хозяйство, число монахов в них увеличивается,
строятся новые здания5.
В 1013 г. Лавра получает в виде дарения стась Константина и Марии
Лагуды, включающую усадьбу и несколько видов земельных угодий,
расположенных в различных селениях6 7.
В 1023 г. Лавра присоединяет Армянский монастырь в Ксирокастрет.
В 1057 г. следует очередное императорское пожалование: Михаил VI
Стратиотик к 8 литрам 20 номисмам, данным ранее Лавре его предше-
ственниками, и к 10 литрам, пожалованным им самим нескольким афон-
ским монастырям, добавляет 3 литры специально для Лавры8.
Столетие существования Лавры Афанасия — это, таким образом,
период непрерывного роста ее земельных владений, пополнявшихся
помимо захватов крестьянских земель за счет императорских пожалова-
ний, в результате покупок земельных участков у отдельных собствен-
ников, подчинения мелких монастырей, пожалований со стороны афон-
ского протата и т. д.
Развитие Лавры — это постепенный процесс формирования крупного
феодального поместья, пользующегося привилегиями центральной власти,
с каждым годом все более и более обособляющегося как самостоя-
тельный, независимый хозяйственный комплекс.
Складывание феодальной собственности как основы феодального
общества было решающим фактором становления и развития феодаль-
ного строя в Византии. Развитие феодальной собственности влекло
установление феодальной зависимости класса непосредственных произво-
дителей— крестьян. Для феодального хозяйства, по словам В. И. Ленина,
„необходимо, чтобы непосредственный производитель был наделен сред-
ствами производства вообще и землею в частности; мало того —
чтобы он был прикреплен к земле, так как иначе помещику не гаран-
тированы рабочие руки.. . Условием такой системы хозяйства является
личная зависимость крестьянина от помещика. Если бы помещик не
имел прямой власти над личностью крестьянина, то он не мог бы
заставить работать на себя человека, наделенного землей и ведущего
1 П. Успенский. Указ, соч., стр. 331.
2 Lavra, № 8.	— -	. '*•
» Ibid., № 12.	-	1
4 Ibid., № 10.	W	5* л а . If 4
5 Ibid., № 13. .	И::'.	«г
в Ibid., № 17.
7 Зогр., № 2; Actes de Zographou, ВВ, т. Х1П, 1907, прилож., стр. 4-—7.
s Lavra, № 27.
72	к. А. ОСИПОВА
свое хозяйство. Необходимо, следовательно, „внеэкономическое прину-
ждение", как говорит Маркс, характеризуя этот хозяйственный режим. . .
Формы и степени этого принуждения могут быть самые различные,
начиная от крепостного состояния и кончая сословной неполноправностью
крестьянина"*.
Принимая во внимание ограниченное количество источников, мы
не сочли возможным во всей широте поставить вопрос о феодально-
зависимом крестьянстве X в. В нашу задачу войдет лишь рассмотрение
путей и средств вовлечения крестьян в феодальную зависимость в этот
период. Обратимся, прежде всего, к арендным отношениям.
После аграрного переворота VII—VIII вв. арендные отношения фик-
сируются Земледельческим законом. Следовательно, мы имеем возмож-
ность констатировать наличие арендных отношений уже в пределах
сельских общин. Земледельческий закон упоминает аренду двух видов
угодий — пахотной йемли и виноградника. Необходимость брать землю
в аренду, как об этом сообщает Земледельческий закон (ст. 10—
16), вызвана крайней нуждой крестьянина в земле и, следовательно,
его предшествующим обезземелением, или же полным обнищанием, от-
сутствием необходимых орудий труда, невозможностью обработать имею-
щуюся у него землю. В результате крестьянин либо сам вынужден
арендовать землю у своих односельчан илн крупных землевладельцев,
либо отдавать в аренду свой клочок земли. Таким образом, арендные
отношения, отраженные в Земледельческом законе, усугубляя расслое-
ние общинников, способствовали созданию некоторых элементов фео-
дальной зависимости уже в рамках сельской общины.
В X в., в условиях интенсивного процесса разложения общины,
складывания крупного феодального землевладения и закрепощения
крестьянства, аренда играла двоякую роль.
Прежде всего, исходя из свидетельства новеллы 922 г., — аренда
(jug&ogic) в первой половине X в. широко применялась динатами с целью
захвата крестьянских наделов в общинах. Динаты брали в аренду
участки обедневших общинников1 2, и, судя по тому, что новелла упо-
минает этот вид сделок в числе прочих средств захвата крестьянских
земель — наследования, покупок, дарений, патроната, — земля эта на-
всегда оставалась в руках динатов.
С течением времени, в процессе роста крупных феодальных поместий
с значительным фондом домениальных земель, динаты стали исполь-
зовать аренду уже в иных целях, а именно непосредственно для при-
влечения на свои, часто пустовавшие из-за недостатка рабочих рук
земли крестьян, ранее лишенных земли в результате наступления фео-
далов на сельскую общину, т. е. в итоге •— в целях закрепощения
крестьянства.
Материалы источников X в. позволяют признать широкое распро-
странение аренды на домениальных землях феодальных поместий.
Житие Павла Латрского свидетельствует об использовании труда
арендаторов для обработки императорских доМенов Малой Азии3.
Из Патмосской писцовой книги известно, что в проастиях, пожало-
ванных в 1073 г. императором Михаилом Дукой его двоюродному брату
Андронику, в аренду сдавались в значительных количествах пахотная
земля, пастбища, сады, масличные и дубовые рощи4. Труд арендаторов
1 В. И. Ленин. Соч., т. III, стр. 158—159.
2 Jus, III, р. 240.
3 А. П. Рудаков. Указ, соч., стр. 196...
4 ММ, VI, р. 4—15.
521 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
ЗАКРЕПОЩЕНИЕ КРЕСТЬЯНСТВА В ВИЗАНТИИ В X
73
522 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
применялся в обширных антиохийских владениях протоспафария Воилы 4.
Особенно широкое распространение аренда имела на домениальных
землях монастырей, которые испытывали острую нехватку рабочих рук.
Недостаток рабочих рук был, очевидно, повсеместным явлением, ибо
новелла 964 г. Никифора Фоки, действие которой распространялось
на все государство, прямо говорит о „втуне лежащих из-за недостатка
обработки монастырских землях" и рекомендует снабжать монастыри
„рабами, волами, стадами овец и другого скота" (о1хёта<; -арёуоута;, [ioa;,
—WJ.4M тал/.а. оса. етера ztiqvcov)2.
Ценные сведения об аренде монастырских земель содержит Пира.
Статья 6 титула XV прямо указывает, что принадлежащие церкви
поля и здания сдаются в аренду и эмфитевсу3. Подобным образом сдают
в аренду свои земли монастырь св. Фоки4 и монастырь Влахна5. Осо-
бенно- важное значение по вопросу об аренде имеет первое. „Определе-
ние" (4,'П<ро<;) магистра Косьмы 6.
Первое „Определение" магистра Косьмы рассматривает вопрос об
эксплуатации крупного феодального поместья, в частности — церковного,
о париках и арендаторах, об их отношении к земле, на которой они
сидят, и к феодалу, собственнику этой земли.
Согласно „Определению", эксплуатация церковных земель осуще-
ствлялась путем сдачи их в аренду двоякого рода — эмфитевтическую,
т. е. аренду на длительный срок, и аренду, определяемую термином
uiiG&tDGb;, — на более короткий отрезок времени, а также путем поселения
крестьян на земле поместья на основе так называемого паричского
права (rraptxxtxov JJtxawv).
„Определение" Косьмы противопоставляет эти два типа эксплуатации
церковных земель, подчеркивая, что должным образом оформленные
ёр.ситеиск; и рсЯыак имеют законную силу, которая является гарантией
того, что соответствующее земельное держание будет находиться в обла-
дании и пользовании эмфитевта или арендатора (еи.фътеъ&ёчто? [aicJIwSHvto;).
Что же касается держания на основе паричского права, то оно
всецело зависит от воли и согласия господина земли. Поселенный подоб-
ным образом парик не может продавать или передавать данный ему
участок. В случае же ухода париков церковь получает обратно участок
в полное свое распоряжение как законный хозяин (х.ирютграур.ыч оъса xal
Йгс-бти;), выдавая парикам только материал для постройки жилища.
Если же парики успели продать землю другим лицам, то продажа эта
не действительна, как не имеющая законного оформления и совершен-
ная не хозяином земли (йттб гои рю Ssgwo^ovto;). Церковь имеет право
получить свою землю обратно, если только продажа, совершенная пари-
ками, не может быть опротестована монастырем по давности времени,
т. е. если не прошло 40 лет после продажи.
Документ содержит столь резкое противопоставление двух видов
земельных держаний, что вывод о глубоком различии в положении дер-
жателей как в их отношении к участку земли, полученному во владение,
так и к собственнику земли не’ вызывает сомнений.
1 П. В. Безобразов. Завещание Воилы, стр. 107—115.	‘
2 Jus, III, р. 295. , ,	, ,	................M i
3 ПбТра, XV. 6:. . . атро<; о-хчр.а"а - .  xa' ’J-iaHouvrai xa’i et? to Sngvexe? ep.<puTSuovTai.
4 ПеГра, XV. 9.
s Ibid., XV. 10.
6 Ф. И. Успенский и В. H. Бенешевич. Вазелонские акты. Материалы
для истории крестьянского и монастырского землевладения в Византии XII—XV веков.
Л., 1927, стр. XXXV—XXXVI.
74
К. А. ОСИПОВА
Изучая данные источников о характере арендных отношений X—
начала XI в., можно придти к выводу о наличии у арендаторов неко-
торых прав на арендуемую землю. Известны случаи субаренды. Так,
Пира сообщает, что арендатор, взявший в аренду проастий у монастыря
св. Фоки, в свою очередь передает его Зографскому монастырю1.
Арендаторы имели право расторгнуть арендное соглашение. Некий
парик Иоанн Диаксин Феологит, упоминаемый в Патмосской писцовой
книге, арендовал во владениях, перешедших в 1073 г. к Андронику Дуке,
230 модиев земли и платил за них 24 номисмы арендной платы. Однако
ко времени составления документа этн поступления прекратились, так
как арендатор отказался от выделенной ему земли2.
Наличие у арендаторов известных- прав на распоряжение арендуе-
мым участком позволяет лучше понять природу пакта, арендной платы,
о которой сообщает Податной устав.
Пакт, взимавшийся согласно Уставу в размере одной номисмы
с 10 модиев земли, включал в себя государственные налоги (государ-
ственный канон, синифию, элатикон и др.) и дополнительные взыскания,
в которых, очевидно, следует видеть подлинную арендную плату соб-
ственнику земли 3 4.
На обязанности арендатора, пользовавшегося правом на арендуемую
землю, лежала и уплата соответствующих государственных налогов
с данного участка. Поэтому иногда трудно было отличить владение
на основе аренды от владений крестьян-общинников, особенно если эти
владения лежали в пределах одного села. В подобных обстоятельствах
пакт, по свидетельству Устава, даже считается государственным
налогом, исчисление его (т. е. собственно той части пакта, которую
составляют государственные налоги) производится в соответствии
с общей податной суммой ywpiov) и на основе обычного порядка
раскладки налогов.
Рассмотренный материал показывает, таким образом, что арендные
отношения X в. нельзя считать формой феодальной зависимости, однако
не может быть сомнений в том, что они создавали все необходимые
предпосылки возникновения таковой. Об этом можно судить по некото-
рым данным источников. Так, Пира сообщает, что по прошествии 30 лет
арендатор превращается в парика. Он владеет землей (разумеется,
в феодальном смысле) и платит за нее ренту, называемую в данном
случае пактом (на этом примере можно непосредственно видеть транс-
формацию старой арендной платы — пакта — в феодальную ренту, со-
хранившую, однако, старое свое название)1.
Любопытный материал по этому вопросу содержит и Патмосская
писцовая книга. В ней рассказывается, что среди большого числа арен-
даторов, привлекавшихся для обработки домениальной земли в проастиях
Андроника Дуки, значительную часть составляли парики данных имений 5.
Наряду с податями, которые со времени пожалования поместья шли
уже не в казну, а новому владельцу6, парики платили арендную плату
1 ПеГра, XV. 9. Многочисленные факты субаренды, правда, в основном связанные
с городскими условиями, собраны М. Я. Сюзюмовым в его докторской диссертации
„Производственные отношения в византийском городе-емпории в период генезиса фео-
дализма'*. Рукопись, т. IV. Свердловск, 1953. стр. 47.
2 ММ, VI, р. 7.	• Л "  ' -ч t
3 Tract., S. 123.	, м ’ И
4 ПеГра, XV. 3.
5 ММ, VI, р. 4—15.
6 Г. Острогорский. Византийские писцовые книги. Byzantinoslavica, IX, 2,
1948, стр. 249.
523 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
ЗАКРЕПОЩЕНИЕ КРЕСТЬЯНСТВА В ВИЗАНТИИ В X в.
75
524 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
в сумме одной номисмы с 10 модиев арендуемой земли. Фактически
аренда здесь мало чем отличалась от феодального держания, равно
как и арендная плата превращается на деле в феодальную ренту.
Возникает предположение, что среди париков многие были наследствен-
ными арендаторами и продолжали арендовать землю, попав в феодаль-
ную зависимость.
Одной нз разновидностей аренды были договорные отношения
на основе уплаты десятины, так называемой морты (аорт?;). Крестьяне
садились на чужую землю с согласия владельца и платили последнему
ренту в виде известного процента урожая, в данном случае его десятую
долю. Морта зафиксирована в Земледельческом законе, который отчет-
ливо формулирует характер отношений между земледавцем и арен-
датором (мортитом): „Доля мортита девять снопов; доля же земле-
давца—один сноп"1.
Некоторое время в науке существовало выдвинутое Цахарие мнение,
будто бы морта исчезает в последующий период истории Византии.
Оно было опровергнуто уже В. Г. Васильевским, показавшим, что морта
как институт существует и в последующие века2 3. Положение В. Г. Ва-
сильевского нашло подтверждение и в работах советских византинистов‘.
В X в. морта продолжает играть существенную роль в вовлечении
крестьянства в феодальную зависимость. Договорные отношения на
основе уплаты десятины превращались иногда в первичную стадию
феодальной зависимости крестьян.
О морте упоминается в одном из афонских актов, датированном
1008 г.4 Речь идет о хорафии, ранее принадлежавшем монастырю Иоанна
Грузина. Игумен монастыря Евфимий подарил данный участок некоему
архидьякону Константину Фезелису и его семье, жившим в селе Ара-
веникии близ Фессалоники.
Акт содержит заявления различных обитателей села Аравеникии
относительно земельного участка Фезелиса. Оказывается, Фезелис
отдает полученный от монастыря участок в аренду своим же, очевидно,
бедным, односельчанам, из которых один, Павел, арендовал этот участок
у Фезелиса и „платил ему и его наследникам морту в течение долгого
времени" (та? и-оърта;).После смерти Фезелиса его зять Стефан сдавал этот
хорафий, видимо, на тех же условиях, другому односельчанину Иоанну.
’	ь-	* У’,	“•
Недостаток рабочих рук в феодальном хозяйстве первой половины У в.
обусловливал и широкое использование труда мистиев.
Выяснению вопроса о социальной природе этой категории непосред-
ственных производителей уделяли значительное внимание советские
византинисты. Вывод Е. Э. Липшиц, исследовавшей этот вопрос на мате-
риале достаточно широкого круга источников, сводится к тому, что
мистий — это „юридически свободный, фактически же близкий к рабу
человек", иначе „свободный в феодальном смысле, но фактически зави-
симый человек"5.
1 Земледельческий закон, ст. 10.	й: ’ ' 	’
- В. Г. Васильевский. Материалы для внутренней истории Византийского
государства. ЖМНП, 1880, № 7—8, стр. 99.
3 Б. Т. Горянов. Византийское крестьянство при Палеологах. ВВ, т. III, 1950,.
стр. 49; А. П. Каждая. Аграрные отношения в Византии XIII—XIV вв. М., 1952,
стр. 129—130.
4 F. D б 1 g е г. Aus den Schatzkammern des Heiligen Berges, Miinchen, 1948, S. 109.
•’ E. Э. Липши ц. Византийское крестьянство и славянская колонизация. ВС,
1945. стр. 126—129.
76
К. А. ОСИПОВА
А. П. Каждан, рассматривавший вопрос о мистиях в период IX—XI вв.,
считает, что мистии представляли собой наемных работников, батраков,
вербовавшихся среди людей, по той или иной причине ушедших с наси-
женных мест и искавших средств к существованию в чужих краях.
За свой труд мистии получали заработную плату, которая по крайней
мере частично была натуральной. Труд мистиев по сравнению с трудом
феодально-зависимых париков, владевших собственными средствами про-
изводства, был невыгоден, и с течением времени мистии превращаются
в обычных феодально-зависимых крестьян, т. е. закрепощаются поме-
щиками1.
Источники X в. содержат скудные сведения о мистиях, однако нет
сомнения, что в этот период труд нх находил значительное применение
на домениальных землях крупных феодальных поместий. Об этом сви-
детельствует Податной устав, указывающий, что рабы, мистии и им
подобные являются основной рабочей силой проастиев2. Это подтвер-
ждает и житие Василия Нового, автор которого Григорий, владевший
проастием во Фракии, обрабатывал его трудом мистиев3.
По свидетельству новеллы 934 г., вместе с вторжениями динатов
и захватами последними крестьянских участков,в селениях водворялись
мистии4. Видимо, следует предположить, что за счет именно их труда
первоначально велась обработка вновь приобретенных динатами земель.
Много мистиев было в монастырях. Об этом сообщает житие Лазаря
Галесийского5, а также некоторые монастырские акты, указывающие,
в частности, что труд мистиев применялся в проастиях Латрского мона-
стыря6.
Использование в феодальном хозяйстве труда наемных работников,
равно как и существование различных видов аренды свидетельствуют
о незавершенности в X в. процесса вовлечения крестьян — непосред-
ственных производителей — в феодальную зависимость.
Источники данного периода не фиксируют еще такого разнообразия
многочисленных категорий феодально-зависимого крестьянства, как впо-
следствии. Это закономерно, ибо в X в. происходит дальнейшее разви-
тие феодальных отношений, складывание форм феодальной зависимости.
Общий термин парик, употребляющийся в документах X в. для обозна-
чения феодально-зависимого крестьянина, указывает на разные степени
феодальной зависимости.
Первое „Определение'* магистра Косьмы называет, как мы видели,
париком крестьянина, сидящего на чужой земле, пребывание на которой
всецело зависит от воли и желания ее юридического собственника.
Однако совершенно бесспорным является право этого парика уйти с зани-
маемого им участка. Следовательно, отношения феодальной зависимости,
фиксируемые данным документом, еще далеки от подлинного крепо-
стничества.
Важное значение для установления феодальной зависимости имело
развитие прнсельннчества.
Приселение на земли динатов было обычным путем, ведшим непо-
средственно к парикии для значительных в в. масс крестьянства,
525 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
1 А. П. Каждая. Рабы и мистии в Византии IX—XI вв. „УЗ Тульского пед-
института", вып. 2, Тула, 1951, стр. 84.
- Tract., S. 115.	
1 А. П. Рудаков. Указ, соч., стр. 193. t'c । «e»Y Я я я 5 8 э г 9 V .П
1 Jus, III, р. 247.	алЪ.из.-. пэЬ	! *.! У-
й А. П. Рудаков. Указ, соч., стр. 196.	J	stsjJ *
6 ММ, IV, р. 319.	...	। j ?	j Г •
ЗАКРЕПОЩЕНИЕ КРЕСТЬЯНСТВА В ВИЗАНТИИ В X в.
77
526 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
согнанного с земли и лишенного собственности в процессе наступления
феодального землевладения на сельскую общину. Новеллы, в частности,
прямо говорят о прнселениях на земли динатов стратиотов, „попавших
в крайнюю бедность и уже не способных отправлять воинскую повин-
ность \
Присельничество нашло в изучаемый период отражение в практике
пожалований париков представителям крупного феодального землевла-
дения (главным образом церковного). Сохранилось несколько импера-
торских хрисовулов, свидетельствующих о пожалованиях крупным мона-
стырям определенного „количества1 ** (ар[§|лоъ) париков, число которых
в принципе должно было оставаться неизменным.
Документы X в. позволяют проследить эволюцию в положении при-
селенных париков.
Согласно хрисовулу 960 г. Романа. II, монастырю Иоанна Колову
передавалось 40 „бестяглых** париков'. В „бестяглых *', т. е. не платя-
щих податей париках, следует, очевидно, видеть лично свободных,
лишенных земли крестьян. Акт 995 г., содержащий пожалование экскус-
сии монастырю Иоанна Колову, освобождает от несения государствен-
ных повинностей также и его париков, „согласно хрисовулу, 40 по коли-
честву**3. Следовательно, положение бывших „бестяглых** париков за
период с 960 по 995 г. существенно изменилось: превратившись в мона-
стырских париков, они обязаны были уже платить ренту, состоявшую, оче-
видно, из государственных налогов, а также феодальных платежей
в пользу монастыря. Пожалование экскуссии в 995 г. предполагало новое
изменение в их положении: освобождение от уплаты податей государству
означало передачу этих платежей монастырю. Перед нами яркая картина
развития паричской зависимости—когда на протяжении приблизительно
40 лет крестьянин, незадолго до этого бывший свободным, сгоняется
с земли, в силу необходимости приселяется в качестве зависимого
на землю монастыря, где, теряя последние остатки юридической само-
стоятельности в виде уплаты податей государству, все более закрепо-
щается, превращаясь со временем в собственность монастыря.
Особый интерес представляют императорские хрисовулы, дарован-
ные Перистерскому монастырю св. Андрея. Согласно этим хрисовулам
монастырь получил в качестве пожалования 100 париков и дулопа-
риков 4.
В хрисовуле 1060 г. Константина X парики и дулопарики резко
противопоставляются друг другу, как две различных категории зави-
симых крестьян, что позволяет предполагать в дулопариках более
высокую ступень феодальной зависимости. Эту мысль подтверждают
выводы Б. Т. Горянова, который по вопросу о дулопариках привлекает
широкий материал источников (X—XIII вв.) и приходит к заключению,
что дулопарики были полной собственностью их владельца и не могли
выступать перед государством в качестве юридического лица, даже
в качестве налогоплательщиков5.
Как уже отмечалось, принципиально установленным было положение,
что данный api3p.o<; париков, пожалованных монастырю, считался не под-
лежащим изменению. В целях соблюдения этого положения государство
проводило расследования. Лаврский акт 989 г. содержит отчет прото-
1 JUS, III, р. 286.	г :
- П. Успенский. Указ, соч., стр. 62.
* F. Dolger. Aus den Schatzkammern des Heiligen Berges, S. 155.
4 Lavra, №№ 28, 30,	t
•’ Б. T. Горинов. Указ, соч., стр. 31.	, f г.
78
К. А. ОСИПОВА
спафария Симеона, которому император поручил провести одно из таких
расследований1. Симеон должен был проверить владения Лавры с целью
выявления государственных париков, стратиотов и просодиариев, бежав-
ших от несения государственных повинностей на земли Лавры, т. е.
приселившихся в качестве монастырских париков. Обнаружилось, что
таковые были. Симеон переписал их и вернул на прежние места, оста-
вив Лавре 32 парика, т. е. тот ар:О;лос, который, как он утверждает,
был дан монастырю указами Романа II и Никифора Фоки. Аналогичные
мероприятия византийское государство проводило и позднее. Из мате-
риалов монастыря Павла Латрского известно, что в этом монастыре
в 1175 г. по приказу дуки округа Милассы и Меланудия Андроника
Кантакузина была произведена проверка документов, подтверждающих
права монастыря на владение его париками. Некий Иоанн Хрисанф,
областной чиновник по податным делам, которому было поручено это
дело, нашел, что „не все парики принадлежат монастырю и поэтому
не малое число их закрепил за казной, записав их в казенные писцовые
книги4' (оих	та» тй	rqpoczszufMcra'J.ev, ха-таураАар-емм тоитои? lv
тсК	wpaxTixoK)2.
Необходимость контролировать соответствие пожалованного монасты-
рям apityo? париков их действительному числу сама по себе свидетель-
ствует о том, что подчинение монастырями крестьян сверх установлен-
ной нормы было делом обычным и что монастыри неуклонно продолжали
приобретение все новых и новых париков.
Понимая слабую эффективность своих попыток приостановить этот
процесс, правительственные круги Византии с течением времени вынуж-
дены были идти на уступки. Акты более поздних пожалований afiSuo;
содержат иногда указания на то, что данный aptOptoC может пополняться
за счет детей и родственников париков. Подобное указание содержит,
например, хрисовул Никифора III от 1079 г.3
Если попытаться определить, какую роль играли пожалования apiSac?
в изменении положения крестьян, то вряд ли можно сомневаться в том,
что они способствовали дальнейшему закабалению париков. Пожалова-
ние dpiJluo;, видимо, могло и предшествовать приселению париков на земли
феодалов и, наоборот, закреплять уже совершенные приселения. На наш
взгляд, далеко не случайным является перечисление поименно всех
32 париков в акте 988 г. Пожалование api&p.6<; означало для этих
крестьян еще один шаг к полному закрепощению: они отныне с санкции
императора записывались за данным монастырем, что, конечно, оказы-
вало решающее влияние на их дальнейшее положение. Нам представ-
ляется, что закрепление париков за монастырем в результате подобных
пожалований имело прямым следствием лишение их свободы перехода,
иными словами, вело к окончательному закрепощению.
Это может быть косвенно подтверждено тем, что обычно пожалова-
ние apidy-ск; или сопровождалось или предполагало в будущем получение
данным монастырем экскуссии либо частичной, либо полной.
Исследования, посвященные проблеме византийского иммунитета,
установили, что в развитии экскуссии в Византии наблюдалось несколько
этапов, иными словами, в разные периоды византийской истории экскус-
сия выступает в различных формах, развиваясь в направлении все
1 Lavra, № 9.
2 ММ, IV, р. 11; В. Г. Васильевский. Материалы для внутренней истории
Византийского государства. ЖМНП, 1880, № 7—8, стр. 105—106.
3 Lavra, № 31: oux alloUev avaTtXiqpoudtai acpeiAcvta тсГ<; pLCvaycu;, al/.' r, to.'.Ewv
xai efyovcov тй» ?гросхБх1т,р<ор.е»ы» тт; aovi; SoulaKapcixuiv.	__
527 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
ЗАКРЕПОЩЕНИЕ КРЕСТЬЯНСТВА В ВИЗАНТИИ В X •.
79
528 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
большего расширения налоговой экзимированности, за которой впослед-
ствии следует судебный и административный иммунитет'.
Советские исследователи показали вместе с тем значение иммунитета
как одного из важнейших средств усиления процесса феодализации,
института, сущностью которого является подчинение крестьянина фео-
далу1 2.
Развитие византийской экскуссии, особенно интенсивно начавшееся
с X в., в этот период проявляется в практике так называемых подат-
ных изъятий, т. е. освобождения от уплаты государственных податей
отдельных представителей крупного феодального землевладения, в пер-
вую очередь монастырей.
В качестве одного из первых документов, в самых общих чертах
предваряющего будущие экскуссионные грамоты, следует назвать сигил-
лиф, выданный в 872 г. Василием I афонским монахам с целью огражде-
ния их от вторжений как военачальников	и царских людей
((Зас:Х:хйч ач11ры~<оч), так и всякого рода мелких чиновников (ёст/атои
ачтрытгои тои 8оиХе!ач хататпстеио[лёуои), частных людей (йшта?) и деревен-
ских жителей (/wpiaTac)3.
Несколько позднее появляются документы, содержащие уже подат-
ные изъятия монастырей: указ Константина Багрянородного о частичном
освобождении от податей париков Перистерского монастыря св. Андрея4,
а также экскуссионная грамота, данная монастырю Иоанна Колову
(995 г.)5 *.
Последний документ, содержащий довольно длинный перечень госу-
дарственных должностных лиц, которым воспрещается вмешательство
в дела мнастыря, освобождает париков последнего от рортоъ ха-
—pocoSiov aXXd xai р.гтатоъ xai	тгаст]<; ё—ipta?, т. е. государственных
натуральных повинностей.
Особенно широкие податные льготы получала Лавра Афанасия в силу
того, что это был императорский монастырь, пользовавшийся особыми
привилегиями и милостями со стороны правящей верхушки государства.
Известно, что в 80-х годах X в. Лавре принадлежало значительное
число париков, освобожденных от несения государственных литургий.
В частности, такие парики принадлежали Лавре в Хрисополе, где,
по свидетельству акта 984 г., 25 паричских семейств были освобождены
от уплаты государственных налогов и, что особенно важно, платили
подати Лавре (ёсхошеиор-ечо: ёч XpwoTtoXsi xai ёч za3’ 7^р.а<; теХойчте;
Aaupa)0. Таким образом, и этот пример подтверждает, что в резуль-
тате экскуссии, предоставленной парикам, последние в действительности
вовсе не освобождались от несения податей: вместо государства
подати шли господину, а личная зависимость париков, в силу этого,
еще более увеличивалась. Из акта 989 г. ясно, что 32 парика, пожа-
лованные Лавре указами Романа II и Никифора Фоки, также поль-
зовались экскуссионными привилегиями7. Очевидно, в данном случае
императорское пожалование dptSpioi; сопровождалось в то же время осво-
бождением жалуемых париков от несения государственных повинностей,
однако, видимо, не полным: акт указывает, что эти 32 парика освобо-
1 К..Н. У спенскнй. Экскуссия-иммунитет в Византийской империи. ВВ, т. XXIII,
1923; П. А. Яковенко. К истории иммунитета в Византии. Юрьев, 1908.
2 А. П. Каждан. Аграрные отношения в Византии XIII—XIV вв., стр. 96—97.
3 К. Lake. Op. cit., р. 76.
4 Lavra, № 28.
s F. Dolger. Aus den Schatzkammern des Heiligen Berges, S. 155.	‘ n"‘
« Ibid., S. 148.		.	,
~ Lavra, №9.	‘	“’e.	; .'*>«> ~
80
К. А. ОСИПОВА
Ь Ч ? й
t* kt
ждаются от несения eTTTjpeizv, ayyapelav, 75 a~l^-Tov, ’С [лгтатоу, т. е.
от государственных натуральных повинностей.
Исходя из документов X в., можно, таким образом, заключить, что
в этот период экскуссия не имела еще таких широких масштабов, какие
она принимает в последующие века1, н касалась в первую очередь госу-
дарственных натуральных повинностей.
Поскольку в массе своей частновладельческие парики сохраняли
в X в. зависимость от государства и платили частично государственные
налоги, нельзя еще говорить о полной их крепостной зависимости
от господ. X век не может поэтому считаться временем полного завер-
шения процесса феодализации. О незавершенности этого процесса сви-
детельствует сохранение в этот период значительного слоя свободного
крестьянства, использование в феодальном хозяйстве труда арендато-
ров и мистиев, равно как и наличие существенных градаций в положении
самих париков.
А. П. К а ж д а н. Аграрные отношения в Византии XIII—XIV вв., стр. 96—97.
529 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
К ВОПРОСУ ОБ ОРГАНИЗАЦИИ И ФОРМАХ ТОРГОВЛИ И КРЕДИТА
В РАННЕЙ ВИЗАНТИИ
История торговли в Византийской империи еще слабо изучена.
Особенно это приходится сказать о периоде ранней Византии—•
IV—VI вв.
Трудности изучения этой проблемы обусловливаются прежде всего
тем, что мы пока не располагаем достаточным количеством фактиче-
ского материала. Буржуазные византинисты, мало интересуясь эконо-
мической историей Византии, почти не исследовали с этой точки зре-
ния ни законодательных, ни актовых, ни нарративных памятников.
Поэтому советские византинисты, изучающие организацию и формы
торговли в ранней Византии, должны начать с тщательного собирания
всех сведений — прямых и косвенных, которые могут дать представ-
ление об этой стороне экономической жизни Византийской империи.
При этом необходимо постоянно иметь в Ьиду, что в ранней
Византии развитие торговли являлось следствием все тех же общест-
венных явлений, которые получили свою форму и достигли полного
расцвета еще в предшествующий период. Основоположники марксизма
неоднократно указывали на особенности торговли на основе рабовла-
дельческих отношений,1 а Восточно-Римская затем Византийская
империя до VI в. продолжала в основном жить производственными
отношениями, сложившимися в рабовладельческом обществе. Энгельс
подчеркивал, что „уцелевшие остатки" торговли в Восточно-Римской
империи сыграли крупную роль в ее развитии этого времени.2
Широкое развитие торговли в ранней Византии было тесно связано
с наличием многочисленных городов, находившихся, по свидетельству
современных источников, в цветущем состоянии. В действительности
это видимое благополучие зиждилось на жесточайшей эксплоатации
низших слоев общества. Крестьянские общины, колоны и рабы тяжким
трудом добывали сельскохозяйственные продукты, которые вывозились
на рынок. Взимая налоги и ренту, государство и землевладельцы
захватывали не только излишний, но й необходимый для пропитания
продукт, обрекая широкие слои непосредственных производителей на
систематическое недоедание и периодические голодовки. Чрезвычайно
тяжелыми были условия работы в эргастериях. Большие мастерские об-
служивались преимущественно рабами (mancipia). Мелкие ремесленники,
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XIX, ч. 1, стр. 359.
2 Там же, т. XVI, ч. 1, стр. 125.
ТОРГОВЛЯ И КРЕДИТ В РАННЕЙ ВИЗАНТИИ
85
которые домашним способом производили и тут же продавали свой
товар, часто попадали в полную .зависимость от перекупщиков и,
обязанные вносить непосильные налоги, разорялись. Хуже было
лишь положение совершенно бесправных рабов. Достаточно указать
на то, что законодательные акты IV в., вошедшие в состав Юсти-
нианова собрания законов, принудительно закрепляли и привязывали
к роду занятий ремесленников и работавших в государственных мастер-
ских. В ряде случаев эти обязанности были принудительно наслед-
ственными. В частности, монетарии, т. е. ремесленники, работавшие на
монетных дворах империи, не только не имели права покидать свои
обязанности,1 но, чтобы сделать для них невозможным бегство или
сокрытие своего звания, им ставили клеймо на руку — „государствен-
ные буквы", или „стигматы".2 Строго запрещалось укрывать рабов'
царских ткацких мастерских (textrini nostri mancipia) или „предостав-
лять убежище беглым из числа семей, занятых в гинекеях", больших
текстильных мастерских.
„При рабовладельческих отношениях, при крепостных отношениях,
при отношениях дани (поскольку имеется в виду примитивный обще-
ственный строй) присваивает, а следовательно и продает продукты,
рабовладелец, феодал, взимающее дань государство".3 Эти слова
Маркса прекрасно объясняют, почему в торговле принимали участие
и знать, и император — один из крупнейших и богатейших землевла-
дельцев, хозяин больших мастерских, какими были царские гинекеи.
И императорский дом и знатные фамилии имели своих представителей,
через которых вели все торговые операции.
Сведения об этом имеются в законе императоров Валента и Вален-
тиниана, изданном в 364 г. в Константинополе на имя Юлиана, комита
Востока, в котором высказывалось требование признавать свои долги,
„как это предписывает честность", ut honestas postulat.4 Среди торгов-
цев (negociatores) упомянуты принадлежащие „к нашему дому",
т. е. торговцы, связанные с императорским двором, с хозяйством
и имуществом самих императоров. Известны также торговцы, занимав-
шиеся торговлей, находясь на службе или в какой-то зависимости от
богатых (potentiorum... homines). Эти „люди знатных" и „торговцы
императорского дома" пользовались своим положением находящихся
под покровительством власть имущих, чтобы не признавать сделанных
долгов и долговых обязательств.
Злоупотребления этих привилегированных купцов приобретали
иногда столь кричащие формы, что правительство, опасаясь за сбор
налогов, вынуждено было принимать некоторые меры для их обузда-
ния, Например, закон 408 (или 409) г. императоров Гонория и Фео-
досия запрещал производить „гибельную для городов торговлю"
(perniciosum urbibus mercimonium exercere prohibemus), совершенно
точно указывая, что такой „гибельной торговлей" занимались знатные,
используя свое положение (nobiliores natalibus, et honorum luce
conspicuos, et patrimonio ditiores, " т. e. знатные по рождению, поль-
зующиеся почетом и богатые по наследств^). Часть знатных не только
стремилась к монополизации торговли в руках своих представителей,
1 Codex Justinianus, II, 8 (7), 6, ed. Krueger Berolini, 1906, стр. 430 (в дальней-
шем страницы кодекса даны по этому изданию).	) <"
2 Cod. Just. II, 10 (9), 3, р. 432.
3 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XIX, ч. 1, стр. 353.	.	;
* Cod. Just. 4, 63, I, р. 188.	j .
3 Cod. Just. 4, 63, 3, p. 188.	vrasft, JbaM’' • (I £ •;’<	’
531 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
532 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
86	, Н. В. ПИГУЛЕВСКАЯ KAV>-<4,
но и бесцеремонно использовала для своих торговых операций город-
ские средства. Об этом говорит, например, жалоба Юстиниану из
города Афродизиума на то, что знатные брали себе деньги, получае-
мые городом и выплачивали за эти деньги городу известный процент,
ниже обычного.1
Заемные операции вообще приобрели широкий размах в условиях
ранневизантийской торговли. Из кодекса Юстиниана известно, что
менялы или банкиры (apyupo-parat) принимали вклады под проценты.2
В рост отдавались иногда даже мелкие сбережения. Ценное свидетель-
ство об этом дает нам Лимонарий Иоанна Мосха, составленный до
600 г. н. э. Муж и жена, читаем мы там, скопили 50 милиарисиев,
и муж предложил жене: „Дадим в рост эти милиарисии, и мы полу-
чим от них малую выгоду (-aoaSufda), с тем, чтобы, расходуя их один
за другим, у нас не оказалось бы все растраченным".3
Папирус 541 г. из Афродито сообщает о денежной операции
клирика Флавия Виктора из Египта, который был со своим товарищем
в столице. Флавий Виктор произвел заем у некоего Флавия Анастасия
в размере 20 солидов сроком на четыре месяца. Он должен был
выплатить 8% по займу и внести свой долг в Александрии, где Ана-
стасий имел свою контору или учреждение (атгоЗтлт)) со своим чело-
веком (ауЗры-о?), которого звали Фомой. За два месяца Флавий
Виктор должен был заплатить дополнительно особые проценты4 5 6 с тем,
чтобы общая их сумма равнялась 12, т. е. составляла trajecticia соп-
tracta, разрешенные и законом 528 г.
Этот закон Юстиниана 528 г. устанавливает нормы процентов,
которые могли взиматься при заключении контрактов и при всякого
рода других денежных операциях. Для „тех, которые имеют эргасте-
рии или ведут какую-либо законную торговлю" (illos vero, qui erga-
steriis praesunt vel aliquam licitam negotiationem gerunt), допускалось полу-
чение 8°/0 в год.а При заключении контрактов лицами, имевшими
звание illustres (сенаторов) или более высокие, не разрешалось полу-
чать больше 4°/0 в год. Очевидно, предполагалось, что этим illustribus
quidem personis sive eas praecedentibus следовало довольствоваться
минимальными процентами. Для всех прочих лиц устанавливались
законом 6°/0 в год.
В особые условия были поставлены так называемые trajecticia
contracta, т. е. операции, заключаемые в связи с перевозками или
перемещением кредитуемых лиц, при которых допускалось взимать 12°/0.’:
Такой процент и был уплачен Флавием Виктором, как это было ука-
зано выше, так как его заем был рассмотрен как trajecticia contracta.7
Взимание в этик случаях более высоких процентов обусловливается
рядом законов, которые считали, что опасности, связанные с пере-
возом денег по морю, создают серьезный риск для кредитора (trajecti-
tiam pecuniam, quae periculo creditoris datur) и дают право на более
высокий процент.8 В том же случае, если данная в долг сумма
1 Novellae, ed. Schoell-Kroll, Berolini, 1904, Now 160, стр. 744.
2 Cod. Just. 4, 32, 5, стр. 171.
3J. Mosch os. Pratrum spirituale, cap. 185. Patr. Gr., LXXXVII, col. 3060.
4 Papyrus grecs d’epoque byzantine, ed. par J. Maspero. Le Caire. 1913, t. 2,
p. 2—4.
5 Cod. Just. 4, 32, 26, § 2, p. 173.	3-
6 Cod. Just. 3, 32, 26, § 2, p. 173.
7 Mickwitz. Un probleme d’influence: Byzance et 1’economie de 1’Occident
medieval. „Annales d’histoire economique et sociale", t. 8, 1936, Janvier, p. 23 (6).
8 Cod. Just. 4. 33, 2 (1). Закон Диоклетиана и Максимина, стр. 173.
ТОРГОВЛЯ И КРЕДИТ В РАННЕЙ ВИЗАНТИИ
87
непосредственной опасности в пути не подвергается (incertum periculum,
quod ex navigatione maris metui solet), процент может взиматься лишь
обычный.1 2 Известно, однако, что на практике взимались и более
крупные проценты.
Займы производили ремесленники и торговцы и друг у друга.
Так, происходящий из Антинои папирус сообщает о том, что торговец
овощами (>ayavo7tw>r,;) Аврелий Коллут, сын Лила, выдал расписку
Аврелию Коллуту, сыну Георгия, мяснику (/oipoaays’.pwi; — мясник,
режущий свиней) в том, что он должен ему 9*2 кератиев? Из другого
папируса мы узнаем, что вышивальщик (—Aouuaptoc) Аврелий Петр из
Ликополиса занял у торговца вином (о^отгратт;;) Аврелия Георгия
7 кератионов и платил за них 17°/0 в год, т. е. по 50 талантов
серебром.3 Этот папирус из Антинои относится к VI в., когда серебря-
ный талант составлял ’/.да часть кератиона.4
Законодательный материал подтверждает, .что золото и 'серебро
берегли или отдавали на хранение в виде денег или слитков — certum
pondus auri vel argenti confecti vel in massa constituti deposuerit.5
To же законодательство оговаривает известные условия купли и про-
дажи, запрещая, например, после получения задатка изменять цену
на товар.6 Иоанн Мосх сообщает рассказ об одном купце из Тира,
занимавшего и в VI в. положение крупного торгового центра. Купца
оклеветали в том, что он незаконно вел торговлю (та хо;л»л£р>аои
гвхбртпса). Его вызвали в Константинополь и посадили в тюрьму.7
Большинство постановлений, регулирующих торговлю и кредитные
операции, относится еще ко времени Диоклетиана и, несомненно,
стоит в связи с его общими усилиями установить твердые цены на
различные товары.8
Морская торговля была одним из видов торговли, доставлявшим
большие прибыли. Многочисленные источники, в числе которых сле-
дует назвать агиографические, говорят о том, что плавание по Среди-
земному морю, в сущности внутреннему морю империи, носило широко
распространенный характер. Корабельщики, vaux>v;fot, были, как пра-
вило, не только владельцами гудов, но и купцами, привозившими на
них свои собственные товары. Они их перевозили, продавали, поку-
пали другие товары и везли их обратно, не раз меняя направление
своего пути, путешествуя таким образом по году и более.
Об интенсивности морской торговли свидетельствуют и размеры
византийских кораблей, среди которых были корабли очень значитель-
ной по тем временам вместимости и грузоподъемности. Так, например,
тот же Иоанн Мосх сообщает, что в гавани „Малый мыс“ (Astcttj
”Ахра), расположенный недалеко от Апамеи, „был некий корабельщик,
имевший корабль вместимостью три тысячи модиев, который он желал
спустить в море. Он трудился две недели с многими работниками (гово-
рят, что в день у него было 300 работников (о! ёруатаз), но невозможно
было спустить корабль в море или сдвинуть его с места. ..“я. Имеется
533 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
1 Cod. Just., 4,33, 3 (2), стр. 173.
2 Maspero. Papyrus grecs d’epoque Byzantine. Le Caire. 1912, t. II, ч. 2, p. 125.
3 Ibid., p. 124—125.
4 Ibid., p. 122.
5 Cod. Just. 4, 34, 12, p. 174.	*-.	.‘-a V
' Cod. Just. 4, 44, I—II, p. 179—180.	-
• J. Mosch os, cap. 186. Part. gr. 873, col. 3064.	i«.-Л
8 В. С. Сергеев. История Рима. M., 1938, т. II, стр. 656 , 667.
8 J. Moschus. Pratrum spirituale, cap. 83, Gz. 873, col. 2940. Вместимость или
грузоподъемность кораблей определялась тогда в модиях — мера сыпучих тел.
88
Н. В. ПИГУЛЕВСКАЯ
534 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
сообщение о другом корабле, вместимость которого была в пять
тысяч модиев. Около дома хозяина этого корабля лежало приготов-
ленное для последнего огромное мачтовое дерево, то хатартюу.1
В источниках часто встречаются упоминания о купцах и корабельщи-
ках, потерявших свое состояние и товары из-за кораблекрушения.
Большую опасность представляли пираты, от которых даже в период
наибольшей мощи империи не были свободны морские пути. Тем
больше опасностей представляли дальние путешествия, как об этом
подробно повествует Козьма Индикоплов.
Наряду с торговлей в больших городах и гаванях империи почти
повсюду существовали ярмарки. Сюда крестьяне привозили сельско-
хозяйственные продукты, продавали или обменивали их на необхо-
димые им предметы обихода и одежду. Сюда же приносили свои
изделия и ремесленники, часто принимавшие непосредственное участие
в мелкой торговле.
Один агиографический памятник сохранил живой рассказ о поездке*
некоего пафлагонского крестьянина на ежегодную ярмарку, бывав-
шую „в тех местах" (V; хат’£то< ey/wpiwc yevojjievT} -avzyvft;). Прибыв на
ярмарку, крестьянин „усердно продавал и менял то, что. имел, по
обыкновению". Ему встретился купец, и между ними произошел раз-
говор. „Я был порядочным торговцем, — рассказал купец, — имел
1000 номисм и, взяв их, я вел усиленную чужеземную торговлю,
а через год прибыл на эту ярмарку. Продав все, я сложил в надеж-
ный мешок 1500 номисм и, завязав его шелковым шнурком, удалился
с ярмарки".2
Немало ценных сведений о характере мелкой торговли, которая
велась на рынках и базарах городов сельскохозяйственными и ремес-
ленными продуктами, дают провинциальные хроники.3
Получая с купцов соответствующие налоги, игравшие крупную
роль в бюджете Византии, государство вынуждено было издавать
законы, направленные на ограждение интересов торговли. Так, на
основании закона Валента и Валентиниана, купцов, имевших право
торговать на ярмарке или рынке, нельзя было принудить уступать
кому-либо свой товар или рабов. Запрещалось чинить им насилия,
требуя оплаты частного долга.4
В интересах фиска государство пыталось ограничить и тенденцию
крупных торговцев к монополизации торговли в своих руках. Рескрипт
императора Зенона на имя префекта претория Константина говорит
о некоторых из этих попыток. Так, запрещались всякого рода согла-
шения об установлении минимальных цен, которые часто заключали
между собой крупные купцы: ... neve quis illicitis habit is conventionibus
conjuret, aut paciscatur, ut species diversorum corporum negotiationis, non
minoris quam inter se statuerint venundentur.5 Виновные в установлении
таких „соглашений" на цены товаров присуждались к выплате 40 либр
золотом (quadraginta librarum auri solutione percelli decernimus). Запре-
щения эти, однако, помогали мало. Торговцы старались прикрыть
свои действия специальными разрешениями, получаемыми за взятку
ий канцелярии префекта претория, или* императорскими указами.
1 J. М fts с h u s, col. 3069.
2 Synaxarium ecclesiae Constantinopolitanae, ed. H. Delehaye. Bruxelles, 1902,
p. 720—721.
3 H. Пигу леве кая. Месопотамия на рубеже V и VI вв., стр. 41—44, 75.
. 4 Cod. Just. 4, 60, 1, р. 186—187.
3 Cod. Just. 4, 59, 2 (1), р. 186.
ТОРГОВЛЯ И КРЕДИТ В РАННЕЙ ВИЗАНТИИ	.. .. ЭД,
Больше того, такого рода частные попытки к захвату монополий
послужили примером для самого Юстиниана, который стремился обо-
гатить свою личную казну именно таким путем.
Законодательные памятники сохранили интересные сведения об
особенностях торговли с народами, жившими за пределами империи.
Международное и внутреннее положение Византии в этот период тре-
бовало установления ряда ограничений контингента вывозимых това-
ров и условий расплаты. Например, по закону- 370—375 гг. не
допускалась продажа „варварам" вина, масла (oleum) и соленой рыбы.1
Этот закон стремился сохранить продукты первой необходимости
в пределах империи, которая сама испытывала в них острый недоста-
ток в связи с углублением кризиса рабовладельческой системы. Страх
перед варварами, как раз в этот период резко усиливавшими свои
вторжения, продиктовал и другое ограничение: не продавать ни
в Константинополе, ни в каком-либо другом городе оружие варварам,
принадлежащим к числу народов зарубежных. Оружие, которое запре-
щалось к продаже, перечислено: это панцыри, щиты, стрелы, мечи
и железо вообще (nihil penitus ferri). Закон этот, изданный при импе-
раторе Маркиане (455—457), мотивирует это запрещение тем, что
выгодно, чтобы варвары не имели оружия и испытывали в нем нужду.
Изданный в 374 г. указ запрещал платить варварам за товары
золотом, которое утекало из империи, усиливая ее финансовые затруд-
нения. Не следует, говорится в законе, отдавать золота варварам „за
рабов" (pro mancipiis) или за какие-либо другие товары (vel quibus-
cumque speciebus). Более того, не следует допускать, чтобы золото
перевозилось к варварам торговцами (ad barbaricum fuerit translatum
a mercatoribus). Достаточно вспомнить жалобы римских и ранних
византийских историков на то, что драгоценные металлы и деньги
уходят в обмен на шелк и пряности, чтобы понять, почему византий-
ское правительство строго карало (suppliciis subjugentur) за вывоз
золота.
По традиции, сложившейся еще в предшествующий период, тор-
говцы и ремесленники ранневизантийской империи составляли корпо-
рации и коллегии. Государство в некоторых случаях использовало
эти корпорации в своих интересах. Так, навикулярии были ответственны
за доставку в столицу хлеба, который подвозился морским путем,
главным образом из Египта.
Заинтересованность государства в деятельности корпораций, с точки
зрения выполнения известных функций и доходов фиска, вела к закре-
пощению или прикреплению членов корпораций к их организации.
Рескрипт императоров Гонория и Феодосия на имя префекта пре-
тория Аэция от 409 г. дает в этом отношении важные сведения. Раз-
решенная корпорация не имеет права ни в коем случае увеличивать
число своих членов, хотя бы желающий вступить в нее и искал под-
держки у людей сильных и стремился осуществить свое желание per
patrocinia. Места умерших членов коллегии могут быть предоставлены
лишь лицам, принадлежащим к тем же группам населения, что и умер-
шие. Это замещение следовало производить по распоряжению пре-
фекта претория в присутствии корпорации ita ut judicio tuae sedis.
sub ipsorum praesentia corporatorum, in eorum locum, quos humani
subtraxerint casus, ex eodem quo illi fuerant corpore subrogentur—2.
535 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
1 Cod. Just. 4, 41, 1, ed. Kruger, Berlin, 1906, p. 178.
2 Cod. Just. 4, 63, 5, 188.
90
Н. В. ПИГУЛЕВСКАЯ
... 1947—1991 гг.
На основании этого закона можно, следовательно, говорить о том, что
корпорации находились в ведении префекта претория; их организация,
сохранение количества членов, вступление в состав корпорации новых
лиц находились под его контролем. К сожалению, других, более
детальных сведений об организации корпораций в ранней Византии
мы пока не имеем. Но несомненно, что дальнейшее изучение источ-
х ников даст возможность советским византинистам, вооруженным
« марксистско-ленинской методологией, успешно разрешить и этот
s вопрос, имеющий серьезное значение для характеристики особенностей
s общественного развития Византии.
Византийский временник,
том XVIII
К ВОПРОСУ О ПЕРВОМ ПОХОДЕ ИГОРЯ ПРОТИВ ВИЗАНТИИ
(Сравнительный анализ русских и византийских
источников)	е
Среди источников о первом походе Игоря на греков в 941 г. наиболь-
ший интерес представляют собой русские и византийские памятники,
рассказывающие об этом событии. Византийские источники о походе
941 г. (Хроника Амартола и Житие Василия Нового) были широко рас-
пространены в Древней Руси и сыграли большую роль в формировании
русских памятников об этом походе. Русские источники о походе 941 г.
частью дословно, частью в пересказе повторяют византийские, что дало
повод еще Шлецеру говорить об их полной зависимости от византийских:
«Все это так походит на рассказываемое византийцами о Игоревых руссах,
что кажется, будто писец нарочно одно место переписывал несколько
раз слово в слово» *.
Однако после исследований А. Н. Веселовского 1 2, С. Г. Вилинского 3,
В. М. Истрина 4, А. А. Шахматова 5, Д. С. Лихачева 6 и других стало
очевидным, что русские источники в обрисовке событий 941 г. восходят,
с одной стороны, к древнерусским переводам хроники Амартола и Жи-
тия Василия Нового, а с другой — к какому-то русскому источнику
об этом походе, который исследователи называли народным преданием.
Естественно поставить вопрос о взаимоотношении этих русских на-
родных преданий и византийских источников в формировании русских
памятников о первом походе Игоря. Были ли подчинены русские преда-
ния греческим источникам, следовали ли им в обрисовке картины по-
хода 941 г., дополняли ли они всего-навсего греческие повествования,
или же русские источники были самостоятельны и, напротив, сами влияли
на византийские источники, использованные в летописях?
Решение этой проблемы тесно связано с проблемой воссоздания ха-
рактерных признаков первоначального русского источника, который, по
537 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
1 А. Ш л е ц е р. Нестор, ч. II. СПб., 1816, стр. 601.
2 А. Н. Веселовский. Видение Василия Нового о походе русских на
Византию. — ЖМНП, январь, 1889; его же. Разыскания в области русского духов-
ного стиха. XI—XVII (вып. 5). — ИОРЯС, т. 46, 1890.
3 С. Г. В и л и н с к и й. Житие св. Василия Нового в русской литературе,
ч. I—II. Одесса, 1911—1913.
4 В. М. Петрин. Хроника Георгия Амартола в древнем славяно-русском
переводе, т. I—III. Л., 1920—1930.
5 А. А. Шахматов. Повесть временных лет и ее источники. — ТОДРЛ,
т. IV, 1940, стр. 57—75.
• Повесть временных лет, под ред. В. П. Адриановой-Перетц, ч. II. М.—Л.,
1950.
538 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
86	»	-• а *• Н- Я. ПОЛОВОЙ , s ..	; ч	. £
мнению исследователей, существовал в форме народного предания. Од-
нако, указания, как русских, так и греческих источников, что Игорь
и его воины охотно рассказывали всем об этом неудачном походе 7, ко-
нечно, не позволяют еще с уверенностью считать, что известия о походе
сохранились только в виде народных, устных преданий. Поэтому более
правильным, вероятно, было бы просто считать, что на Руси греческие
известия о походе 941 г. были соединены с каким-то русским источником
об этом же походе. Было ли это устное народное предание или некая
официальная запись о походе 941 г., нам не известно.
В результате соединения известий, почерпнутых летописцами из
Хроники Амартола и Жития Василия Нового, с русским источником,
в русских письменных памятниках, дошедших до нас, получились не бо-
лее полные и подробные рассказы о походе 941 г., дополняющие и Хро-
нику и Житие, а очень странные повествования об этом походе, которые
мы и рассмотрим.
Оказывается, составители первых русских хронографов, .пользовав-
шиеся Хроникой Амартола и Житием. Василия Нового, не просто пере-
писали из них сведения о первом походе Игоря, но сочли нужным до-
полнить эти сведения из какого-то русского источника (что частично
имело место уже при переводе Жития Василия Нового на древнерусский
язык) и произвести такие перестановки в тексте Хроники и Жития, ко-
торые изменили их до неузнаваемости.
В настоящее время наука располагает не только полным текстом
Жития Василия Нового и Хроники Амартола как в греческих подлинни-
ках, так и в древнерусских переводах, но и прекрасными исследовани-
ями о них С. Г. Вилинского и В. М. Истрина. Поэтому теперь можно,
если не полностью, то хотя бы в общих чертах, воссоздать тот первона-
чальный русский источник о походе 941 г., который послужил мате-
риалом для соединения с греческими повествованиями об этом по-
ходе.
Хроника Амартола входит во все русские сказания о первом походе
Игоря, Житие Василия Нового — только в некоторые из них. Все этапы
движения амартоловского повествования о походе 941 г. в русских источ-
никах были прослежены В. М. Истриным, выводы которого сводятся
к следующему.
Перевод Хроники Амартола на древнерусский язык дает нам так
называемый первооригинал Хроники Амартола, который представлен
Троицким списком 8. Вслед за первооригиналом на Руси появилась так
называемая первая редакция Хроники Амартола. Все наши хронографы,
летописи и палеи восходят не к первооригиналу Хроники Амартола,
7 Лев Диакон пишет, что Игорь «едва ли с десятью ладьями успел убежать в Бос-
пор Киммерийский с известием о собственном бедствии» (Leonis Diaconi
Historiae libri decern. Bonnae, 1828, p. 106). В другом месте своей «Истории»
Лев Диакон сообщает, что воины Святослава очень боялись жидкого огня, так
как от своих старейшин слышали, что этим мидийским огнем греки превратили в пе-
пел флот Игоря. В Житии Василия Нового говорится, что после этого похода лишь
немногие русские воины вернулись на родину, «чтоб® рассказать, что с ними было и
что они потерпели по мановению божию» (А. Н. Веселовский. Ук. соч., стр. 89).
И наконец, в дополнении к древнерусскому переводу Жития Василия Нового мы слышим
живой голос этих спасшихся чудом воинов Игоря: «Тем же пришедшим в землю свою,
поведахоуть кождо своим о бывшем и о оляднем огни яко молънна рече, иже на небе-
сах, Грецы имоуть оу себе, сию попоушающе жжахоуть нас, и сего ради не одолехом
имъ» (А. А. Шахматов. Ук. соч., стр. 71). Эти же слова повторил и автор Повести
временных лет.
8 В. М. Истрин. Толковая Палея и Хроника Георгия Амартола. — ИОРЯС,
т. XXIX, 1925, стр. 369.
К ВОПРОСУ О ПЕРВОМ ПОХОДЕ ИГОРЯ
87
а к ее первой редакции. Эта редакция дала материал для «Хронографа
по великому изложению», который до нас не дошел, но который восстанав-
ливается с помощью «Еллинского летописца» второй редакции. «Хро-
нограф по великому изложению» дал материал для Повести временных
лет первой редакции (середина XI в.); что касается Повести временных
лет второй редакции (начало XII в.), то Хроникой Георгия Амартола
летописец пользовался непосредственно в первой ее редакции, до нас
не дошедшей 9.
Таким образом, сказание о первом походе Игоря в изложении
«Еллинского летописца» является более древним, в Повести же
оно предстает уже в измененном виде, «будучи исправлено по пол-
ной Хронике Георгия Амартола и испытав сокращения и перестанов-
ки» 10 11.
По мысли В. М. Истрина, на Руси было две редакции «Хронографа
по великому изложейию», отличающиеся друг от друга присутствием или
отсутствием выдержек из Жития Василия Нового п. Редакция, в которой
не было выдержек из Жития Василия Нового, дала материал для Хроно-
графической палеи и Первой Новгородской летописи. Редакция же,
в которой текст Хроники Амартола был дополнен сведениями из Жития
Василия Нового, дала материал для «Еллинского летописца» второй
редакции. Автор же Повести временных лет пользовался не непосред-
ственно Житием Василия Нового, а некоторыми выдержками из него,
имеющимися в Повести временных лет первой редакции.
А. А. Шахматов тоже признавал, что впервые рассказ о походе 941 г.
появился в «Хронографе», только он считал его болгарским по происхо-
ждению. По терминологии В. М. Истрина, это был бы «Хронограф по
великому изложению» первой редакции, еще не осложненный Житием
Василия Нового. Согласно А. А. Шахматову, сообщение Первой Новго-
родской летописи (а отсюда и основанного на ней, по его воззрению,
«Начального свода») о походе Игоря взято из этого хронографа: «Из Хро-
нографа составитель Начального свода узнал о поражении Руси» 12.
Хроникой типа Еллинского и Римского летописцев пользовался автор
Киевского начального свода 1095 г. «Систематические отличия иссле-
дуемой летописи (1095 г. — Н. Л.) от Повести вр. лет обнаруживаются:
во-первых, в систематическом опущении всех заимствований из Амар-
тола и его продолжателя; это тем характернее, что две статьи, заимство-
ванные из греческих хроник — статья о походе Руси на Царьград при
царе Михаиле и рассказ о поражении Руси, предпринявшей морской
поход при Романе, — оказываются, как увидим, взятыми не из Амар-
тола, а из хроники типа Еллинского и Римского летописцев, причем
оттуда же сделаны выписки под 6573 (1065) годом» 13.
Что касается автора Повести временных лет, то, по А. А. Шахма-
тову, он свой рассказ о походе 941 г. составлял как по хронике Амартола
539 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
9 В. М. Петрин. Хроника Георгия Амартола. . ., т. II, стр. 428; его же.
Исследования в области древнерусской литературы. СПб., 1906, стр. 196,
197, 198; его же. Очерки истории древнерусской литературы. Л., 1929, стр. 84—
91.
lfl В. М. И с т р н н. Замечания о начале русского летописания. I—IV. —
ИОРЯС, т. XXVI, 1923, стр. 70.	.
11 Там же, стр. 75.	’
12 A. A. Ill а х м а т о в. Разыскания о древнейших русских летописных сводах.
СПб., 1908, стр. 99.
13 А. А. Шахматов. Киевский начальный свод 1095 года. — В кн.:
А. А. Шахматов (1862—1920). Сборник статей и материалов. М.—Л., 1947,
стр. 152.
88
Н. Я. ПОЛОВОЙ
540 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
в пересказе ее «Начальным сводом», так и непосредственно по полному
тексту Жития Василия Нового и.
Следовательно, если В. М. Истрин считает, что текст Жития Васи-
лия Нового попал в Повесть временных лет из «Хронографа по вели-
кому изложению», воссоздаваемого по «Еллинскому летописцу» второй
редакции, то А. А. Шахматов утверждает, что этот текст попал в Повесть
непосредственно из Жития Василия Нового. Таким образом, при всей
противоречивости своих построений А. А. Шахматов и В. М. Истрин
согласны в том, что текст Хронографической палеи и Первой Новгород-
ской летописи о первом походе Игоря является самым древним из всех
повествований об этом походе; за ним по времени следует текст, сохра-
нившийся в «Еллинском летописце», и, наконец, наиболее поздним яв-
ляется рассказ Повести временных лет. С этим, бесспорно, согласится
любой исследователь.
Такое сравнительное распределение во времени всех сохранившихся
текстов о походе 941 г. позволяет выяснить, как вначале на Руси были
использованы тексты Хроники Амартола и Жития Василия Нового для
составления первого русского рассказа о походе 941 г. и какие этапы
прошел этот рассказ в русских источниках, прежде чем он окончательно
был отредактирован автором Повести временных лет.
В. М. Истрин установил, что «по отношению к этому сказанию (о по-
ходе 941 г. — Н. П.) памятники (русские. — Н. П.) разделяются на
две группы: 1) Новгородская первая летопись и хронографические па-
леи и 2) Лаврентьевско-Ипатьевские списки летописи и «Еллинский ле-
тописец». Различие между ними состоит в том, что первая группа пред-
ставляет первую стадию сказания, древнейшую, а вторая группа дает
вторую стадию, осложненную уже новым источником, именно, «Житием
Василия Нового»14 15. Какова же картина похода 941 г. в перечисленных
русских источниках?
Война 941 г., согласно византийским источникам, состояла из двух.,
этапов. Первый разыгрался вблизи Константинополя у Иерона и закон-
чился 11 июня первым морским сражением, в котором русские, по-ви-
димому, впервые за всю свою историю столкнулись с греческим огнем;
второй проходил в Малой Азии и закончился в сентябре вторым морским
поражением русских.
В Хронике Амартола имеется описание двух этих актов, в Житии
Василия Нового весь рассказ о военных действиях у Иерона сводится
к замечанию, что царский флот не пустил русских в Константинополь
и они отошли в мелководье Малой Азии. Далее со всей подробностью
описывается война в Малой Азии.
Рассказ Новгородской первой летописи и Хронографической палеи
основан исключительно на амартоловском описании первого этапа
русско-византийской войны 941 г., закончившегося первым морским сра-
жением; как в палее, так и в летописи опущена вся вторая половина амар-
толовского рассказа о походе 941 г. — водна в Малой Азии вместе со
вторым морским сражением.
Создается впечатление, что автор древнейшего хронографа (по Пет-
рину — русского, по Шахматову — болгарского происхождения), к ко-
торому восходят и Хронографическая Палея и Первая Новгородская
летопись, был твердо убежден, что первый поход Игоря закончился на
14 А. А. Ш а х м а т о в. О начальном Киевском летописном своде. М., 1907;
его же. Повесть временных лет и ее источники. — ТОДРЛ, т. IV, 1940, стр. 57—75.
15 В. М. И с т р и н. Замечания о начале русского летописания. — ИОРЯС,
т. XXVII, 1924. стр. 70.
К ВОПРОСУ О ПЕРВОМ ПОХОДЕ ИГОРЯ	9&,
первом морском сражении, а поэтому он из Хроники Амартола и взял
только то, что соответствовало его представлению об этом.
Кто бы ни был автором этого текста о походе 941 г., сохранившегося
в Новгородской летописи и в Хронографической палее, ясно только, что
он пользовался Хроникой Амартола и почему-то взял оттуда лишь опи-
сание первой половины похода 941 г. и первого морского сражения.
Тот удивительный факт, что этот автор счел нужным опустить всю вто-
рую половину амартолозского повествования о походе 941 г., словно
поход 941 г. в самом делэ окончился на первом морском сражении у
Иерона, не должен оставаться без объяснения.
В «Еллинском летописце» второй редакции, напротив, имеются обе
части амартоловского повествования о походе 941 г., но они представ-
лены не как две части одного и того же похода, а как два самостоятель-
ных похода: из первой половины амартоловского рассказа сделан пер-
вый поход Игоря, из второй половины, описывающей войну в Малой
Азии, сделан второй поход. К зтим двум походам прибавился еще тот,
который греки смогли остановить на Дунае. Так «Еллинский летописец»
повествует о трех походах Игоря: один был неудачным, другой полу-
удачным, третий победоносным 10.
По-видимому, автор етого хронографа был твердо убежден, что пер-
вый поход Игоря закончился на первом морском сражении у Иерона;
поэтому он предпочел гсворить об особом походе Игоря к берегам Ма-
лой Азии, не допуская мысли, что после решительного морского сражения
с греками у Иерона русские удалились не на родину, а к берегам Малой
Азии.
Таким образом, и в «Еллинском летописце» первый поход Игоря
оканчивается на первом морском сражении. Эта грубейшая ошибка ав-
тора хронографа, сохранившегося в «Еллинском летописце», еще не
была объяснена исследователями.
Второй поход Игоря автором хронографа сделан из второго акта
амартоловского повествования. Эта вторая война, по мысли автора хро-
нографа, развернулась тзлько в Вифинии, когда русские якобы также
«Соудь весь пожгоша».
Что же касается автора Повести временных лет, то он в своем изло-
жении уничтожил этот г торой поход Игоря, прибавив Суд и Вифинию
к перечню тех областей, которые подвергались опустошению с самого
начала первого похода Игоря: «Иде Игорь на Греки. И послаша болгаре
вФсть ко царю, яко идуть Русь на Царьградъ, ск'Ьдий 10 тысящь. Иже
придоша, и приплуша и почаша воевати Вифиньскиа страны, и воеваху
по Понту до Ираклиа и до Фафлогоньски земли, и всю страну Никоми-
дийскую попл-Ьнивше, и Судъ весь пожьгоша» |7. Вслед за тем наступает
16 В. М. И с т р и н. Лэтописные повествования о походах русских князей на
Царьград. — ИОРЯС, т. XXI, 2, 1916, стр. 220.
17 Ошибка древнего летописца, заключающаяся в том, что он, обрабатывая гре-
ческие источники, представлял дело так, будто бы Игорь до первого морского сра-
жения «повоевал» европейские и азиатские области на *Всем огромном протяжении от
Константинополя до Иракли i, была уже давно констатирована проницательным Ка-
рамзиным, который, однако, не дал ее объяснения: «Игорь, по Несторову известию,
опустошил Вифинию и Пафлагонию прежде Европейских берегов Воспора; но грече-
ские историки все согласно повествуют, что флот его, уже разбитый Феофаном, пристал
к берегам Вифинии» (Н. М. Карамзин. Примечания к Истории государства Рос-
сийского, т. I. СПб., 1852, прим. 343). Многие историки, в том числе М. В. Левченко,
восприняли эту ошибку летописца и стали утверждать, что русские, прежде чем сра-
зиться с греками у Иерона, «повоевали» Вифинию, Ираклию, Никомидию и Пафлаго-
нию. (М. В. Левченко. История Византии, стр. 141. См. также G. Ostrogor-
s к у. History of the Byzantine State. Oxford, 1956, p. 245).
541 Византийская цивилизация... 1947—1991
90
н. я. половой
542 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
якобы решительное и единственное морское сражение, после чего рус-
ские возвращаются в Киев.
Мы видим, что в Повести временных лет два акта похода 941 г. све-
дены не к двум самостоятельным походам, как в хронографе, воссозда-
ваемом по «Еллинскому летописцу», а лишь к первой половине похода,
т. е. из двух этапов похода весьма неискусно сделан один.
Следовательно, и автор Повести временных лет перекраивает визан-
тийские повествования с первом походе Игоря, желая создать впечатле-
ние, что этот поход закснчился на первом морском сражении, после ко-
торого русские незамедлительно вернулись в Киев.
Итак, все русские източники даже не допускают мысли, что после
первого морского сражения могла быть еще какая-нибудь война в Ма-
лой Азии. Сообщение греческих источников о войне в Малой Азии рус-
ские летописцы либо лэросили, либо попытались объяснить по-своему.
Одни из них (Хронографическая палея, Первая Новгородская летопись
и предшествующий им :<акой-то хронограф) просто отбросили описание
войны в Малой Азии; другие (автор хронографа, сохранившегося в «Ел-
линском летописце» второй редакции), сделали из него самостоятельный
второй поход Игоря в Малую Азию; третьи (автор Повести временных
лет) представили дело так, будто война в Малой Азии произошла в на-
чале похода и до решительного и единственного морского сраже-
ния.
При сравнении двух групп русских источников о первом походе Игоря
между собой оказывается, что, несмотря на различие использованных
ими материалов, в них имеется много общего. Если Новгородская ле-
топись и Хронографическая палея указывают на то, что русские с мо-
мента прибытия к Босфору и до решительного морского сражения гра-
били лишь предместья Константинополя, то Лаврентьевско-Ипатьев-
ские списки летописи и «Еллинский летописец» повествуют о том, что
с момента прибытия к Босфору и до решительного морского сражения
русские громили не только предместья Константинополя, но и все по-
бережье Малой Азии.
Различие между Новгородской первой летописью и Хронографиче-
ской палеей, с одной стороны, и Лаврентьевско-Ипатьевскими списками
летописи и «Еллинским летописцем», с другой, имеется лишь в изобра-
жении первоначальных событий похода 941 г. Последующие события
этого похода во всех русских источниках обрисованы с поражающим
однообразием: во всех них после первоначальных грабежей и погромов
русские вступают в решительное морское сражение с греками и после
поражения возвращаются на родину. Следовательно, все русские источ-
ники заканчивают войну 941 г. на первом морском сражении у Иерона.
Своеобразная, встречающаяся не в одном каком-нибудь летописном
памятнике, а упрямо повторяющаяся во всех русских источниках кар-
тина похода 941г., не может быть признана просто ошибкой при списы-
вании греческих источников.
Поскольку все русские источники, несмотря на бесспорное исполь-
зование Хроники Георгия Амартола и Жития Василия Нового в древне-
русских переводах, дают общую схему похода 941 г., не только не тож-
дественную общей схеме византийских источников, а прямо противо-
положную, постольку мы вправе заключить, что в летописных рассказах
о походе 941 г., в которых какой-то русский источник сочетался с ви-
зантийскими, несомненной русской частью является именно оригиналь-
ная схема повествования о походе 941 г.
Эта общая схема повествования, остающаяся неизменной и прочной
К ВОПРОСУ О ПЕРВОМ ПОХОДЕ ИГОРЯ
<м
во всех компилятивных древнерусских памятниках о походе 941 г.,
является той основой, по которой распределялся материал, заимство-
ванный из греческих источников. Эта схема хотя и обросла фразами из
греческого повествования, но в обрисовке первого похода Игоря мы не
находим никакого доверия греческому повествованию, никакого стрем-
ления следовать ему. Шли годы, менялись летописцы, описывавшие по-
ходы русских князей, изменялся круг материалов и их группировка,
но все русские авторы от древнейших хронистов до Повести временных
лет больше доверяли привычной русской схеме похода 941 г., исполь-
зуя византийские источники лишь как дополнительный материал к ка-
кому-то русскому источнику. Обильное цитирование византийских ис-
точников в русских памятниках не может, на наш взгляд, служить аргу-
ментом против этого вызода 18 19.
Между этой схемой и сведениями, почерпнутыми из греческих источ-
ников, имеются противоречия — вот почему русские летописцы, стремясь
втиснуть в установившуюся схему построенное по другой схеме грече-
ское повествование о пеовом походе Игоря, наделали немало ошибок 1в,
которые помогают нам уценить, каково было их собственное представле-
ние о первом походе Игоря.
Как же все-таки согтасовать сообщение русских источников о воз-
вращении русских па редину после первого морского сражения со све-
дениями греческих источников о продолжении войны в Малой Азии после
этого сражения?
Игорь, несомненно, зозвратился на родину сразу же после сражения
у Иерона. Против этого единодушного утверждения всех русских источ-
ников ничего нельзя возразить. Но точно также невозможно опроверг-
нуть и утверждение греческих источников об отходе русского флота к бе-
регам Малой Азии после этого сражения. Очевидно, в сражении у Иерона
произошло разделение русского войска 20: одна часть во главе с Игорем
направилась с европейского берега Босфора на родину, другая двину-
лась к малоазпйскому берегу и воевала там еще три месяца. Это могло
быть случайное разделение войска Игоря, вполне понятное в той сума-
тохе, когда охваченные ужасом русские воины искали спасения от неве-
домого им греческого огня.
Но вполне возможно, что разделения флота и не было: ведь у Игоря
в 941 г., кроме флота, было еще пешее войско 21. В то время, как флот
сражался с греками у Иерона, а затем отправился в мелководье Ма-
лой Азии, пешее войско могло находиться на суше и громить пред-
местья Константинополя. Это пешее войско, среди которого, очевидно,
543 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
18 Ср. Д. С. Л их ач< в. Возникнове ние русской литературы. М.—Л., 1952
стр. 167.
19 Н. Я. Половой. Две ошибки древнейшего русского хрониста. — ТОДРЛ,
т. XIV, 1958, стр. 139—142.
20 Аналогичная картина, вероятно, была и в 1043 г., когда в сражении у Царь-
града тоже произошло разделение русского флота: одна часть его высадилась на евро-
пейский берег Черного моря и пешком направилась в Киев, а другая вместе со своими
ладьями укрылась в безопасной гавани.	*
21 Греки упоминают только о морской экспедиции русских, тогда как русские
источники намекают и на сухопутную (см. Ю. В е н е л и н. Критические исследования
об истории болгар. М., 1849, стр. 274). Масуди также подтверждает показания русской
летописи, утверждая, что русы «вступили сухим путем во все области Рума» (см.
А. Я. Г а р к а в и. Неизданьое свидетельство Масуди опоходе русских на Царьград.—
ЖМНП, апрель 1872, стр. 223). Таким образом, имеется достаточно данных, чтобы
утверждать, что «Поход 941 •., как и другие походы русских того времени, был комби-
нированным — сухопутным и морским». (М. В. Левченко. Очерки по истории
русско-византийских отношений. М., 1956, стр. 141).
92
Н. Я. ПОЛОВОЙ
544 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
и находился Игор >, после разгрома русского флота у Иерона, возвратилось
в Киев, полагая, что весь флот уничтожен. В этом освещении станут по-
нятны слова Льва Диакона, что Игорь едва ли с 10 кораблями спасся
на Родину 22, так как после сражения у Иерона, когда часть флота была
сожжена, а остальные суда укрылись у побережья Малой Азии, у Игоря
с его пешим войском, конечно, было мало «ладей».
Если разделение русского войска в сражении у Иерона было случай-
ным и сам Игорь и все бывшие с ним действительно твердо были убеждены,
что из всего воинства спаслись лишь они, то нет ничего странного или
неожиданного в юм, что все русские памятники о походе 941 г. заканчи-
вают этот поход на первом морском сражении. В этом случае у нас
не было бы ни малейших оснований предполагать, что русская версия
рассказа о первом походе Игоря появилась в русских памятниках под
влиянием официальных записей, в которых умышленно, в угоду велико-
княжескому CTOjy, ход событий представлен в искаженном виде, т. е.
мы могли бы дотустить, что в основе русского повествования о походе
Игоря лежат народные предания.
Если же разделение русского войска в сражении у Иерона не было
случайным и Игорь по каким-то причинам сознательно оставил свое
войско на произвол судьбы, бежав в Киев, то мы вправе поставить вопрос
о влиянии официальной княжеской версии похода на составление лето-
писных записей или, по крайней мере, на составление первой официаль-
ной летописной :аписи. В самом деле, если руководство похода, состоя-
вшее из князя И оря и его окружения, которое, по словам Льва Диакона,
уместилось на десяти ладьях, знало о разделении русского войска в сра-
жении у Иерона и тем не менее после первого поражения, отнюдь не гу-
бительного для армии, оставило большую ее часть и вернулось на родину,
то для прикрытия этого компрометирующего поведения руководства не-
обходимо было представить дело таким образом, чтобы Игорь и его окру-
жение оказались единственными участниками похода, спасшимися после
ужасного действия неведомого греческого огня.
Вопрос о том, имеем ли мы дело в русских памятниках со стихийно
распространившейся в народе русской схемой похода 941 г. или с вели-
кокняжеской ее версией, решить пока трудно. Как бы то ни было, рус-
ские источники убеждают нас в том, что в сражении у Иерона Игорь
вместе с незначительной частью своего войска был разлучен (вольно или
невольно) с основной массой своего войска и возвратился в Киев.
Итак, весь гроцесс создания на Руси своеобразных повествований
о первом походе Игоря можно представить следующим образом:
Вначале на Руси был только какой-то русский источник о походе
941 г., который существовал или в форме устного предания, или же
в форме официальной записи. Отличительным его признаком являлось
утверждение, что после единственного и решительного морского сраже-
ния Игорь вернулся в Киев.
Русские летописцы, бесспорно, хорошо знали этот источник, потому
что уже переводчик Жития Василия Нового, а вслед за ним и автор По-
вести временны? лет дополнили текст Жития сведениями о том, что бол-
гары послали грекам весть о походе Игоря, а также сообщили, чтб гово-
рили воины Игоря, вернувшись на родину.
Согласно русским источникам, ни о каком продолжении войны не
могло быть и речи после того, как греки в сражении у Иерона применили
’ жидкий огонь, и Игорю ничего не оставалось, как вернуться в Киев.
22 Leo Dhconus, р. 101.
К ВОПРОСУ О ПЕРВОМ ПОХОДЕ ИГОРЯ
93
Но действительно ли разгром русского флота в первом морском сражении
был столь ужасен?
Конечно, нет. Хроника Амартола указывает, что русский флот, укрыв-
шийся в мелководье Малой Азии, был еще настолько силен, что успешно
воевал там свыше трех месяцев, а Житие Василия Нового ограничивается
лишь простым упоминанием, что русских не пустили в Константинополь.
Поэтому, если уж говорить о том, кто «чрезмерно сгущает краски» при
описании этого первого столкновения, то нужно говорить прежде всего
не о греческих авторах !3, а о русских летописцах, вообще всю войну
оканчивающих на этом первом морском сражении.
Каким же должно быть было изумление русских летописцев, когда
они, переводя Хронику Амартола, прочитали там, что война 941 г. на
первом морском сражении не окончилась, а перекинулась на побережье
Малой Азии. Древнейший хронист — автор сказания, дошедшего до нас
в составе Хронографической палеи и Первой Новгородской летописи,
просто-напросто отбросит всю эту вторую половину амартоловского по-
вествования о войне русских с греками в Малой Азии, как не соответ-
ствующую установившимся представлениям о ней.
Автор сказания, сохранившегося в «Еллинском летописце», живший
несколько позже, когда официальная концепция уже могла потерять
свою актуальность или когда народные предания могли уже несколько
потускнеть, предпочел изобрести самостоятельный поход Игоря в Вифп-
нию. Но и он не поколебал традиционного русского представления о пер-
вом походе, согласно которому этот поход закончился сразу же после
первого морского сражения. Этой же схеме следует и автор Повести вре-
менных лет, который представил всю войну в Малой Азии как предше-
ствующую решительному и единственному морскому сражению.
Привлечение Жития Василия Нового к составлению рассказа о походе
Игоря автором сказания, сохранившегося в «Еллинском летописце»,
и автором Повести временных лет ничего нового, кроме ошибок, не дало,
так как рассказ Жития Василия Нового использовался ими как иллю-
страция к первой половине повествования, а не к отсутствовавшей второй,
как следовало бы.
Таким образом, анализ русских источников приводит к мысли о раз-
делении 23 24 русского войска в первом морском сражении войны 941 г.
и о возвращении одной части русского воинства на родину после него.
Имеются ли в иностранных источниках указания на такое разделение
русского войска?
Прямые указания на разделение русского войска после первого мор-
ского сражения имеются у Лиутпранда. Если в Житии Василия Нового
описана только вторая половина войны 941 г., развернувшаяся в Малой
Азии, то у Лиутпранда речь идет только о первой половине этой войны,
закончившейся на первом морском сражении. К. Бартова 25, отметив,
что у Лиутпранда описано только одно сражение, пишет, что неизвестно,
какое здесь имеется в виду сражение, — первое или второе. Это, однако,
можно установить. В самом деле, известно, что до первого морского
545 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
23 М. В. Левченко. Ук. соч., стр. 147.
24 Мысль о том, что русское войско после неудачного похода 941 г. разделилось
п разными путями возвращалось на родину, правда, без всяких доказательств и совер-
шенно по другому поводу, была высказана уже Ю. Д. Бруцкусом. См. Ю. Д. Б р у ц-
к у с. Письмо хазарского еврея от X века. Новые материалы по истории южной Рос-
сии времен Игоря. Берлин, 1924, стр. 22.
23 К. В а г t о v a. Igcrova vyprava па Carihrad г. 941. — BS, VIII, 1939—1946,
str. 108.
18—3079
н. я. половой
546 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
94
сражения русские не знали силы греческого огня и даже, вероятно, не по-
дозревали о его существовании. Ко второму морскому сражению рус-
ские уже знали, что стоит им поставить себя в непосредственную близость
к греческим кораблям, как на них непременно польется жидкий огонь.
Автор Жития Василия Нового, описывая именно это второе морское сра-
жение, с удивлением сообщает, что русских в мелководье «объял страх
и сильный трепет» перед греческими кораблями, так что они боялись
сближения хотя бы на мгновение с греческим флотом. Когда же во вто-
ром морском сражении греческие корабли настигали русские ладьи, то
русские даже не пытались оказать сопротивление, а бросались в воду,
предпочитая утонуть, нежели сгореть. Совершенно иначе вели себя рус-
ские по рассказу Лиутпранда: они смело шли на абордаж, не боялись
сближения с греческими кораблями и намеревались взять греков живыми,
пока на них не полился жидкий огонь. Далее Лиутпранд сообщает, что
после морского сражения русские ладьи плавали в мелком месте и так
спаслись от тяже; ых греческих хеландий с большой осадкой 25а. Но
ведь именно после первого морского сражения русские отошли в мелко-
водье Малой Азии. Следовательно, целый ряд фактов свидетельствует
о том, что у Лиутпранда описано именно первое морское сражение.
Лиутпранд утве 1ждает, что Игорь направился в Киев после первого
(по Лиутпранду, вообще единственного) морского сражения, и заканчи-
вает свой рассказ о сожжении русского флота описанием беспорядоч-
ного бегства русских после этого сражения; «одни из них, отягощенные
панцирями и шлемами, тут же ушли на дно и их более не видели, другие
поплыли, но горелг и на воде, так что в тот день не ушел ни один чело-
век, кроме спасши? ся бегством к берегу (qui luga sese ad terram non li-
beravit). Корабли русов, при малом размере, могли плавать в мелководье,
чего не могли делать греческие хеландии, ходившие глубоко (Russorum
naves ob parvitatem sui ubi aquae minimum est transeunt quod Graeco-
rum chelandia ob p'ofunditatem sui iacere nequeunt)» 25 26.
Из этого описания явствует, что некоторые русские воины вплавь
достигли европейского берега (ad terram), спаслось, очевидно, у европей-
ского берега и несколько судов. Большинство же кораблей нашло убежище
в мелководье Малой Азии (ubi aquae minimum est).
В греческих источниках также содержатся косвенные данные о раз-
делении русской армии после сражения у Иерона.
Хроника Георгия Амартола 2611 и Житие Василия Нового 26<s сооб-
щают, что после первого морского сражения русские сожгли Стеноп.
Название Стеной, как было установлено Дюканжем, греки употребляли
в трояком значении: 1) для обозначения всего пролива, 2) для обозна-
чения деревни Стеной и 3) для обозначения всего европейского берега
Босфора 27 28. Дюканж же отмечал, что в описании войны 9-И г. слово
«Стеноп» употреблено во втором значении. Название Стеной никогда
не обозначало не только побережье Малой Азии, но даже воды, омываю-
щие азиатский берег Босфора №.
Итак, после первого морского сражения русские сожгли Стеноп,
25“Liudprandi episcopi Cremonensis Opera omnia, ed.
G. H. .Pertz. Hannoverae, 1839, p. 139—140.	' *
26 Liudprandus. Op. cit., p. 139..........’
ае» A. H. Веселовский. Видение Василия Нового. . ., стр. 88—89.
2вв В. М. И с т р и н. Хроника Георгия Амартола. . ., т. I, стр. 567.
27 D u Cange. Historia Byzantina. . ., Paris, 1680; Constantinopolis Chris-
tiana. . lib. IV, p. 167.
28 J. P a r g о i r e. Hieria. — ИРАИК, т. IV, 1899, стр. 43; V. G r ecu. La
signification de Hieror Stomion. — BS, XV (2), 1954, p. 209—214.
К ВОПРОСУ О ПЕРВОМ ПОХОДЕ ИГОРЯ
95
находившийся посредине Босфора на европейском его берегу 2®. Но как
это могло произойти? Ведь из Хроники Георгия Амартола и из Жития
Василия Нового мы знаем, что после того как греки разбили русских
у Иерона, русским, спасшимся у берегов Малой Азии, был отрезан путь
на родину, потому что тяжелые греческие хеландин не давали возможности
выйти в море.
Житие Василия Нового сообщает: «Обойдя бесстыдных псов, свирепо
лаявших на нас, они заперли их в середину, не дозволяя им выходить
из судов на пагубу христианам; но более всего их объял страх и сильный
трепет, они хотели тайно скрыться, избегая рук наших воинов, но не
могли, боясь нашего флота, сторожившего их и надзиравшего за ними».
Об этом же говорит и Хроника Амартола. Русским так и не удалось
в своем обратном движении от Малой Азии к берегам Фракии избежать
сражения с Феофаном.
Таким образом, из мелководья Малой Азии русские не могли пред-
принимать экспедиции на европейский берег Босфора. Следовательно,
отряд русских воинов, грабивший Стеноп сразу после сражения у Иерона,
состоял нз тех воинов, которые после морского сражения отступили
к европейским берегам Босфора. Русские пылали жаждой мщения, вот
почему они были бесшщадны к грекам в Стенопе. Воины же, запертые
в мелководье Малой Азии, могли предпринимать экспедиции лишь на
малоазийское побережье: грабить Вифинию, Ираклию, Никомидию
и Пафлагонию. Совершать высадки на европейский берег Босфора они
не могли, об этом достаточно убедительно свидетельствуют и Хроника,
и Житие. Лиутпранд ссобщает, что Игорь вскоре после первого морского
сражения вернулся на родину, однако нам известно, что русский флот
продолжал войну еще в течение трех месяцев. Поэтому не подлежит ни-
какому сомнению, что после сражения у Иерона в Киев во главе с Игорем
возвратилась меньшая часть русского флота и пешее войско. Разграбив
Стеноп, воины Игоря вернулись в Киев и стали рассказывать о постиг-
шей их неудаче. Они, возможно, не знали, что большая часть русского
флота была заперта в мелководье Малой Азии, и поэтому рассказывали
только об одном пережитом ими морском сражении.
Что же сталось с другой большой частью Игорева войска? Какой же
путь на родину избрали теперь русские? Ни один источник точно не ука-
зывает, куда они направились после второго морского сражения.
Греческие источники не сообщают, удалось ли русским от берегов
Малой Азии вернуться на родину. Хроника Георгия Амартола оканчивает
свое повествование на том, что русские прижались к скалистым берегам
Килии 28 * 30 и с наступлением ночи бежали. Лев Диакон утверждает, что
547 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
28 J.Pargoire. An.iple et Sosthene. — ИРАИК, т. Ill, 1898, стр. 64. См. также
Ph. Krug. Kritischer Versuch zur AufklSrung der Byzantinischen Chronologie.
Petersburg, 1810, S. 191.
3o у Льва Грамматика Koib;; (Leonis Granimatici Chronograpliia.
Bonnae, 1842, p. 324—325), у продолжателя Феофана тт,; Ku/.t,;, у Феодосия Мели-
тинского Ки/./.т(; (Theodosii М elite ni Chronograpliia, ed. T. L. F. Tafel. —
Monumenta Saecularia der Koniglichen Bayerischen Akademie der Wissenschaften.
HI. KI. Munchen, S. 231—233). Имеется в виду город Кс.).и Фракийской фемы
(Constantinus Р о г р hy г о g е n е t u s. De Theniatibus. Bonnae, 1840, p. 47),
расположенный близ входа в Босфор. Берег у этой старинной крепости действи-
тельно «внезапно опускается голыми черными скалами базальта, которые падают
в море с 30 до 56 метров» (X о л м с е н и Г у д и м - Л е в к о в и ч. Турция, ч. II.
Прибосфорскнн район. СПб., 1912, стр. 42). Славянский переводчик Симеона
Метафраста неправильно перевел Koikuji как «Киликийская обрежь» («Симеона
Метафраста и Логофета списание мира от бытия и летовник . изд. В. Срезнев-
ский. СПб., 1905, стр. 141). а переводчик Георгия Амартола как «река Коули».
96
Н- я. половой
548 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
русские после похода 941 г. направились к Киммерийскому Боспору.
Рассмотрим последний и, пожалуй, самый загадочный источник о походе
941 г., — Кембриджский документ еврейско-хазарской переписки, най-
денный среди ветхих рукописей каирской генизы. А. Грегуар пытался
доказать подложность этого документа 31, однако после исследований
П. К. Коковцова 32, Ю. Д. Бруцкуса, В. Мошина и, наконец, Д. М. Дан-
лопа подлинность Вембриджского документа не вызывает сомнений.
Особенно большой удар по взгляду Грегуара на Кембриджский доку-
мент, как на фальшивку, наносит исследование Д. М. Данлопа, основан-
ное на стилистическом анализе языка еврейско-хазарской переписки 33.
Филологический разбор текста Кембриджского документа и анализ
рассказа о религиозном диспуте сделаны П. К. Коковцовым и С. Шех-
тером 33“. Оба эти ученые, стремясь «дать в распоряжение всех исследо-
вателей, интересующихся историческими судьбами восточных стран
средневековой Евро гы, проверенный текст и перевод всех документов,
относящихся к еврейско-хазарской переписке в X в., и помочь таким путем
сдвинуть наконец с мертвой точки все еще нерешенный вопрос о самой
подлинности некоторых из этих документов» 34, отмечают, что они не
компетентны в вопросах истории и оставляют эту часть работы для
будущих исследователей. Тем не менее замечательные монографии
П. К. Коковцова и груды Д. М. Данлопа дали историкам, даже не вла-
деющим древнееврейским языком, прочную основу для дальнейшей
работы.
В результате трудов Ю. Д. Бруцкуса 35 и В. Мошина 36, посвященных
специально объяснению текста Кембриджского документа, наука зна-
чительно приблизилась к его расшифровке, однако для объяснения этого
документа сделано зще далеко не все. Последнему по времени исследо-
вателю этого документа В. Мошину окончательно объяснить Кембридж-
ский документ помешало то обстоятельство, что он не увязывал его с пер-
вым походом Игоря, а отнес к 943 г. и пытался связать с деятельностью
несуществовавшего тмутараканского князя.
В Кембриджском документе, наряду с другими сведениями, сообщается
о русском князе Ха.гьге, которого Роман Лакапин «подстрекнул» на хазар
и который, в свою очередь, после поражения, нанесенного ему хазарами,
был направлен хазарами претив греков.
Объяснение Кембриджского документа очень задержалось из-за имени
Хальги. В русских источниках нет упоминаний о таком князе, поэтому
первые исследователи Кембриджского документа С. Шехтер и П. К. Ко-
ковцов предположи ти, что имя Хальга есть ни что иное, как чисто скан-
динавская форма имени Олега Вещего, — объяснение давно выдвигаемое
норманпстами 37. Но, если Кембриджский документ повествует о первом
31 Н. Gregoire. Le «Glozel» Khazare. — Byz., vol. XII, 1937, p. 225—266.
32 П. К. Коко тов. Еврейско-хазарская переписка в X веке. Л., 1932.
33 D. М. D u n 1 с р. The History of the Jewish Khazars. — «Princeton oriental
studies», vol. 16, 1954, p. 156—170. См. рецензию J. Assfalg, в: BZ, Bd. 49 (1), 1956,
S. 123—125.
33a S. Schechter. An unknown Khazar*document. — «Jewish Quarterly Rev-
iew», N. S., vol. Ill, № 2, 1912, p. 181—182.
34 П. К. Коковцов. Еврейско-хазарская переписка в X веке, стр. V.
35 Ю. Д. Бруцкус. Письмо хазарского еврея от X в.
36 В. Мошия. Хельгу Хазарского документа, — «Slavia», XV, 2, 1938;
V. Mosin. Les Khazares et les Byzantins. — Byz., vol. VI, 1931.
37 Как отметил Ю. Д. Бруцкус (ук. соч., стр. 30), отождествление Хальги с Оле-
гом явилось для нормчнистов желанной находкой, так как они давно предлагали эту
скандинавскую форму имени Олега. Таким образом, П. К. Коковцов, может быть, не
желая этого, в данном вопросе стал на сторону норманистов. Антинорманист Д. И. Ило-
К ВОПРОСУ О ПЕРВОМ ПОХОДЕ ИГОРЯ
97
походе Игоря, а действующим лицом является Олег, следовательно,
делал вывод П. К. Коковцов, здесь в фантастическом сочетании пред-
ставлены эпоха Игоря и эпоха Олега * 38. Развивая эту догадку С. Шех-
тера и П. К. Коковцова, со специальными исследованиями, посвященными
доказательству, что Хальга — это Олег, выступили вслед за Д. И. Ило-
вайским В. А. Пархоменко 39, Л. Я. Лавровский 40, М. Грушевский 41.
Эти исследования, однако, вместо того, чтобы убедить историков
в идентичности имен Олега и Хальги, привели к обратному. Стало ясно,
что отождествление Слега п Хальгп, с одной стороны, порождает непри-
миримые противоречия в летописной истории, а с другой, привело иссле-
дователей к убеждению, что данные хазарского документа не имеют ни-
какой исторической ценности, так как, приняв это отождествление, при-
ходится признать, что в источнике не только перепутана вся хронология,
но и весь рассказ представляет собой смесь плохо связанных данных о со-
бытиях эпохи Олега и Игоря. Исследователям стало ясно, что утверждение
о путанице двух эпох зиждется не на чем ином, как па отождествлении
имени Олега и Халы и, и что «приходится удивляться точности хроноло-
гических и фактических совпадении в целом ряде независимых источни-
ков, чуть только мы откажемся от отождествления Хальги с Олегом» 42.
Поэтому последующиэ исследователи отказались от этого отождествления.
Особенно показательно это, например, для В. А. Пархоменко 43, который
впоследствии предположил, что Хальга жил в эпоху Игоря и был неза-
висимым князем Тмутаракани.
К эпохе Игоря относили деятельность Хальги и некоторые советские
исследователи (например, А. Я. Лященко 44), усматривая в нем другого
Олега, неизвестного нам воеводу Игоря, служившего у последнего после
Олега Вещего. Однако окончательный удар отождествлению Олега
с Хальгой нанесли Ю. Д. Бруцкус ir В. Мошин, причем В. Мошин показал
всю методологическую несостоятельность приема, применяемого исследо-
вателями при отождествлении Хальги с Олегом. В настоящее время можно
считать установленным, что Хальга не имеет ничего общего с Олегом
Вещим 45. Но кто же в таком случае Хальга?
549 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
вайский сразу же после появления исследования П. К. Коковцова («Новый еврейский
документ о хазарах и хазаро-русско-византийских отношениях в X в.» — ЖМНП,
ноябрь 1913) отметил >то. В своей работе «Вероятное происхождение св. княгини
Ольги и новый источник о князе Олеге» (М., 1914) Д. И. Иловайский указал, что
П. К. Коковцов при отэждествлении Хальги с Олегом опирается «как на какой-то
непререкаемый авторитет в данном вопросе» на сочинение норманиста Томсена. Но так
как сам Д. И. Иловайск ш видел в Хальге именно Олега, то отсюда его несостоятель-
ные попытки объяснения имени Хальга: отнять начальное h и таким образом полу-
чить форму Альгу илп Альго, то есть Олега (см. Д. И. И л о в а й с к и й. Ук. соч.,
стр. 12).
38 П. К. Коковцов. Еврейско-хазарская переписка в X веке, стр. XXXV.
38 В. А. Пархоменко. К вопросу о хронологии и обстоятельствах жизни
летописного Олега. — ИОРЯС, т. XIX, кн. 1, 1914.
40 Л. Я. Лавровский. Олег и Хальгу хазарського документу. — «Kiiin-
ськп зб1рники Ист. I арх.», I. Кшв, 1931.
11 М. Г р у ш е в с ь к и й. Новий хазарыЛош текст про вшни Олега. — «Ук-
ра!на», кн. IV, 1914.
42 В. Мошин. У к. соч., стр. 193.
43 В. А. П а р х о м е н к о. Новые толкования записки готского топарха. — «Изв.
Тавр. общ. пет.», т. II, 1928.
44 А. Я. Л ящ е н ю. Два Олеги на стор!нках л!топису X столмтя. — «Науковий
зб!рник Лен. тов. Укр. icr.», III. У Ки1‘ви, 1931.
45 Отжившую теорию об идентичности Хальги с Олегом поддерживали еще
А. А. Васильев (А. А. V a s 1 1 i е v. The second Russian attack on Constantinople
in 860. — DOP, № 6, 1951, p. 167) и совсем недавно Д. М. Данлоп (D. М. Dun] ор.
Op. cit., р. 167).
7 Византийский зременник, т. XVIII
98
н. я. ПОЛОВОП
550 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Так как в Кембриджском документе речь идет о войне русских с гре-
ками в царствование Романа, во время которой русский флот был сожжен
греческим огнем, то мы, бесспорно, имеем в нем дело с первым походом
Игоря. Но, так как не только русские источники, но также Лиутпранд
и Лев Диакон указывают, что поход 941 г. возглавил сам Игорь, то
Ю. Д. Бруцкус предположил, что Хальга — зто пе кто иной как Игорь;
«Народно-славянскому прозванию Игорь или Ипгорь соответствовало
по-скандинавски полное имя Helgi Inger, т. е. Гельги младший» 46. С точки
зрения хронологии, это, конечно, более вероятный вывод, нежели ото-
ждествление Хальги с Олегом. Однако В. Мошин показал несостоятель-
ность и этой гипотезы. Главный аргумент против отождествления Хальги
с Игорем сводится к тому, что Хальга (по Кембриджскому документу)
после войны с греками отправился в Персию, где и погиб, а Игорь вер-
нулся в Киев, долго еще княжил, совершил второй поход против греков,
заключил в 944 г. с Византией договор и погиб у себя на родине. В. Мо-
шин убедительно показал, что Хальга это — не Олег и не Игорь. Так
как известно, что поход 941 г. возглавлял сам Игорь, то В. Мошин, отбро-
сив отождествление Хальги с Игорем, утверждал, что в Кембриджском
документе мы вообще имеем дело не с первым походом Игоря. В. Мошин
предположил, чтс Хальга — независимый князь Тмутаракани, которого
греки после гонения на евреев в 943 г. двинули против хазар и которого,
в свою очередь, хазары направили затем против греков. Этой гипотезе
В. Мошина противоречит прежде всего самый текст Кембриджского
документа, в кот )ро.м мы, бесспорно, имеем указание на первый поход
Игоря. Сообщение этого документа, что русский флот был сожжен огнем
и что русские против Константинополя воевали четыре месяца, подтвер-
ждается греческими источниками. В царствование Романа Лакапина
русские действительно только один раз — в 941 г. — воевали четыре
месяца против Константинополя и только в этом году были разгромлены
с помощью греческого огня. Изображенная же В. Мошиным четырехме-
сячная война «независимого князя Тмутаракани» Хальги с греками
в 944 г., во время которой русский флот якобы тоже был сожжен огнем,
не подтверждается ни одним источником. Наконец, как отметил сам В. Мо-
шин, «главным возражением против моей гипотезы является, конечно,
проблематичность самого существования в Тмутаракани в начале X в.
независимого русского княжества» 47.
Иными словами, прежде чем доказывать, что тмутараканский князь
в 944 г. воевал с греками, нужно доказать, что тогда вообще существовало
Тмутараканское княжество.
Итак, не подле жит сомнению, что Кембриджский документ повествует
именно о первом походе Игоря и Хальга был одним из его участников.
В этом документе война русских с греками в 941 г. увязана с хазар-
скими событиями Очевидно, незадолго до своего первого похода на гре-
ков Игорь по догэворепности с греками отправил в Крым против хазар
войско под предводительством Хальги. Это не могло случиться в том же
941 г., ибо Хальга, несомненный участник первого похода Игоря на гре-
ков, 11 июня 941 '. уже воевал с греками у Иерона. Поход Хальги против
греков, а следовательно, и против хазар был морским, поэтому он смог
выйти в Черное море только после вскрытия Днепра, т. е. в конце мая —
начале июня. Koi да Хальга захватил Самкерц, Песах не сразу двинулся
против него, а долго еще воевал с греками: сперва захватил какие-то три
*в Ю. Д. Бруцкус. Ук. соч., стр. 31.
47 G. Моши i:. Ук. соч., стр. 200.
К ВОГ РОСУ О ПЕРВОМ ПОХОДЕ ИГОРЯ
99
города, не считая множества пригородов, затем пошел па Херсон и воевал
против него. И только после этих операций Песах «пошел на Хальгу
и воевал. . . месяцев». Сколько же тянулась вся эта кампания? Она, по
всей вероятности, не могла начаться и окончиться в одном и том же 941 г.,
поэтому вполне возможно предположение, что Хальга захватил Самкерц
не позже 940 г. и зиму, предшествующую походу Игоря 941 г., провел
в Крыму или поблизости от него.
Столь длительное присутствие Халыи в завоеванной стране свиде-
тельствует не о грабительском, а о завоевательном характере его похода.
В первоначальные планы Хальги, по-видимому, не входила война с гре-
ками, и когда ему пришлось повернуть оружие против них, он это сделал
«против воли», т. е. пс чьему-то принуждению.
Кембриджский документ утверждает, что именно Песах принудил
Хальгу идти войной на Царьград. Однако эго сомнительно. Действительно,
почему Хальга так быстро согласился на требование Песаха воевать про-
тив Константинополя? Да и не только согласился, но и на самом деле по-
шел на греческую столицу и воевал против греков четыре месяца. Ведь
отплывая от Самкерца, этот воевода, которому, по словам Кембридж-
ского же документа, не чужды были «воровские способы» ведения войны,
мог пренебречь обещанием воевать с греками, данным хазарам, и отпра-
виться к себе на родит или туда, куда ему бы хотелось. Что заставляло
Хальгу так свято соблюдать требование хазар? Не странно ли, с другой
стороны, что Хальга, быстро побежденный Песахом, нашел еще столько
сил, что уверенно направился с берегов Крыма не на какие-нибудь погра-
ничные греческие города, а непосредственно на самый Константинополь,
воевал с греками четыре месяца и потерпел поражение лишь благодаря
неведомому жидкому огню? С хазарами Хальга действовал «воровским
способом», следователь го, не находил в себе сил, чтобы действовать от-
крыто, подобно Святославу. И, несмотря на это, он был побежден хазарами
в первом же сражении Откуда же явились силы у Хальги, чтобы идти
воевать против Царьграда? Очевидно, Хальга должен был, во-первых,
опираться на более согидную военную базу, нежели его собственный от-
ряд, а, во-вторых, полечить приказ идти на греков не от хазар, от выпол-
нения требований которых он мог так или иначе уклониться, а от кого-то
другого, кто имел реальную возможность приказывать Хальге. Состави-
телю Кембриджского документа подлинные причины, побудившие Хальгу
выполнять требования Песаха, не были ясны, и он просто писал: «И бог
смирил его {Хальгу ] перед Песахом».
Однако причины «смирения» Хальги станут яснее, если мы предполо-
жим, что воевать против Константинополя пошел не только Хальга,
но и сам великий кня>ь Руси Игорь, который, как это часто случалось
в то время, дружбу с греками внезапно сменил на вражду, презревши тем
самым свои прежние клятвы, как говорил Лев Диакон 4В.
Если какие-то обстоятельства, о которых мы теперь можем только
догадываться, побудили Игоря к войне против греков, то нет ничего
неожиданного в том, что Игорь приказал Халые помириться с хазарами,
отдать им всю захваченную добычу и идти £ остальным русским войском
на Царьград. Начинать войну с Византией, не заключив мира с Хазарией,
было бы для Руси ошибкой. При каждом ухудшении отношений с Русью
греки всегда вспоминали о хазарах как о союзниках 49, но плохой полко-
водец и прекрасный дипломат Игорь в 941 г. прежде всего поставил
551 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
48 L е о D i ас onti s, р. 106.
48 Б. Т. Горянок Византия и хазары. — ИЗ, т. 15, 1945, стр. 274.
7*
100
н. я. половой
552 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Византию перед свершившимся фактом союза Руси с Хазарией против Ви-
зантии, а уж потом объявил войну грекам. Песах громил греков в Крыму,
русская же армия пошла на их столицу.
Возвращать хазарам добычу и уходить из уже завоеванных хазарских
областей Хальге, видимо, не очень хотелось. Может быть, его личным
желанием была не новая война с греками, а завершение старой войны
с хазарами. Однакэ ослушаться приказа Игоря он не мог и хотя
«против воли», но все-таки пошел на соединение с основными силами
Игоря.
Из русских источников мы знаем, что Игорь шел на Константинополь
в 941 г. непосредственно из Киева, куда он и возвратился после пораже-
ния. Кембриджский же документ указывает, что поход 941 г. на греков
начался из Крыма. Соединив показания Кембриджского документа и рус-
ской летописи, мы должны будем заключить, что одна часть русского
войска под предводительством Игоря шла на Константинополь из Киева,
а другая под предводительством Хальги — из Крыма.
Эта мысль наход it подтверждение в других источниках. Так, Житие
Василия Нового сообщает, что до того, как его предсказание о русском
нашествии распространилось среди народа, весть об этом уже пришла
в Константинополь: «не было еще тогда в городе вести об этих речах
(Василия. — Н. П.) а через несколько дней распространилась весть
во дворце и между жителями города о их набеге на нас. а через несколько
дней херсонский стратиг прислал к царю донесение, заявлявшее об их
нашествии и о том, что они уже приблизились к этим (т. е. херсонским.—
Н. П.) областям (tci? exeiae p-epeaiv eirX^ataaav)» 50.
Итак, сперва о нашествии русских стало известно только Василию
и его ученикам, которые не стремились поведать это известие народу.
Затем весть об этом откуда-то распространилась среди жителей города
и во дворце. И, накснец, позже всех весть о русском нашествии прислал
херсонский стратиг. Следовательно, в тексте Жития, по-видимому, пред-
полагается, что кто-то раньше херсонского стратига принес в столицу
весть о русском нашествии. В русском переводе Жития в этом месте имеется
дополнение, отсутствующее в греческом тексте, а именно: указано, что
сперва весть принести болгары, а затем, уже много дней спустя, кор-
сунцы: «оттоле же прииде весть цареви отъ техъ, яко оуже идоуть. По
неколицех же днехъ приде весть о сихъ и от Болгаръ, ино по мнозехъ
днехъ възвестп и Корсунский стратигъ оуже темъ явившемся и тоу ся имъ
приближившемъ» 61. Итак, греки о русском нашествии узнали сперва
от болгар, а затем от херсонского стратига. Но как могло случиться,
что болгарская весть опередила корсунскую? Затем, как могло случиться,
что русские, направляясь на Царьград, приблизились к Херсону, словно
он лежал на пути к столице Византии? Наконец, третья странность,
касающаяся предупреждения херсонского стратига, заключается в том,
что русские источники, пользующиеся Житием Василия Нового, вообще
не упоминают об этом предупреждении. В самом деле, ни в «Еллинском
летописце», т. е. в древнейшем русском хронографе, ни в Повести времен-
ных лет не говорится о предупреждении корсунцев в 941 г. Это предупре-
ждение в обоих источниках относится к неоконченному походу 943 г.,
причем примечательна форма этого предупреждения. Если в Житии Васи-
лия Нового сказано, что херсонский стратиг отправил к царю весть о рус-
ском нашествии после того, как русские «уже приблизились к этим (т. е.
80 А. Н. В е с е л с в с к и й. Ук. соч., стр. 88. л .	. ; • о ,
81 С. Г. В и л и и с к и й. Ук. соч., ч. II, стр. 458.
К ВОПРОСУ О ПЕРВОМ ПОХОДЕ ИГОРЯ
tot
херсонским. — Н.П} областям», то в указанных выше русских источ-
никах сообщается, что в 943 г. корсунцы отправили царю весть о наше-
ствии после того, как они услышали о нем. Следовательно, если из Жития
Василия Нового вытекгет, что греки видели русских, когда они прибли-
зились к Херсону, то из русских источников следует, что они не видели
русских, а только ель шали о их нашествии.
Предупреждение послал именно Корсунский стратиг. Однако в его
сообщении нет ни малейшего намека на то, что русские угрожают Херсону
или каким-либо другим крымским областям. Русские только проплыли
мимо Херсона и отправились дальше на Константинополь. Но ведь Херсон
не лежал на пути в Константинополь! Кроме того, русское войско на
Царьград шло не только морем, но и сушей. Критически мыслящим рус-
ским летописцам сообщение Жития о том, что Игорь, идя на Царьград,
приблизился к Хе-рсону, казалось настолько странным, что они пред-
почли опустить его. Но, если русские летописцы не говорят о предупре-
ждении корсунцев в 941 г., то мы не можем следовать за ними. Предупре-
ждение корсунцев вполне объяснимо при предположении, что русские
двигались от Керчи вдоль Крымского побережья, мимо Херсона, только
во главе этого флота сгоял не Игорь, а Хальга.
Войско Игоря из Кгева «придоша и приплуша», т. е. шло сушей и по
воде. Хальга же плыл вдоль берегов Крыма. Где-нибудь в устье Дуная
произошла встреча Игсря с Хальгой, и они совместно направились на
Константинополь. Хальга потратил некоторое время на соединение с вой-
ском Игоря, поэтому херсонские гонцы опередили русское войско и дали
знать о нашествии задэлго до прибытия русских к Константинополю.
Но Житие Василия Нового сообщает, что весть о нашествии русских
распространилась по гэроду еще до того, как ее принесли херсонцы;
русский переводчик Жития говорит, что ее принесли болгары. Поэтому
следует думать, что болгары сообщили о той части русского войска, ко-
торая шла из Киева под предводительством Игоря, а о флоте, который
шел от Тамани мимо Херсона на соединение с основными силами, подали
весть корсунцы. Болгарская весть, распространившаяся среди населения
Константинополя, опередила корсунскую, предназначавшуюся для импе-
ратора. Таким образом, сообщение Жития Василия Нового об известии
Корсунского стратига о русском нашествии подхватывает и дает ту путе-
водную нить, которая позволяет проследить судьбу отряда Хальги как
раз там, где эту нить обрывает Кембриджский документ.
Из русских источни сов мы знаем, что Игорь вернулся в Киев сразу
после первого морскогс сражения; Кембриджский документ указывает,
что Хальга с греками в зевал четыре месяца. Таким образом, трудно под-
вергнуть сомнению вывод, что Игорь и Хальга зто — два известные нам
вождя похода 941 г., только Игорь пробыл в этом походе около месяца,
а Хальга — до конца. В первом морском сражении Хальга и Игорь раз-
лучились. Если зто не был открытый разрыв, то каждый из них, возможно,
полагал, что другой погиб от греческого огня в морском сражении у Иерона.
После четырехмесячной войны с греками разгромленный флот Хальги
направился не в Киев, а в Персию. Автор Кембриджского документа
объясняет это обстоятельство тем, что Хальга «постыдился вернуться
в свою страну».
Поскольку Хальге не повезло как в походе на хазар, когда у него всю
добычу отобрал Песах, гак и в походе на греков, он, видимо, хотел вер-
нуться на родину не раньше, чем обогатится и прославится в новых
походах. После неудачной войны с хазарами и греками Хальга привлек
Каспий с его богатыми мусульманскими городами. Хазары с радостью
553 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
102
н. я. половой
554 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
пропустили его, и этот неудачник, наконец, обрел гибель в своем третьем
походе.
Однако нежелание Хальги вернуться в Русь после похода 941 г. на-
водит и на другие размышления. Хальга был, несомненно, в полном
подчинении у Игоря, об этом свидетельствует тот факт, что он «против
воли» подпел на Константинополь. Хальга, вероятно, не одобрял анти-
византийскую политику Игоря, но противиться ей не мог. Не было ли
разделение русского войска в сражении у Иерона результатом какого-то
конфликта между Игорем и Хальгой? И не поэтому ли Хальга «постыдился»
вернуться в Киев после четырехмесячной войны с греками? Инициа-
тор и вдохновитель похода 941 г., Игорь, не «постыдился» вернуться,
вернее, даже бежать в Киев едва ли с десятью ладьями, а Хальга, второ-
степенный вождь этого похода, предпочел возвращению гибель в Пер-
сии. Если наметившийся уже в самом начале похода предполагаемый нами
конфликт Хальги с Игорем после сражения у Иерона привел к открытому
разрыву, Игорю нт.чего не оставалось, как вернуться на родину, а Хальге—
искать новые объекты для военных авантюр.
Возможно, впрочем, что Хальга был вождем какой-то бродячей ва-
ряжской дружинь, которую Игорь незадолго перед своим первым похо-
дом на греков направил против хазар, а потом велел идти против греков.
Об этом может свидетельствовать его норманское имя. Наука располагает
некоторыми данньми об участии норманнов в первом походе Игоря52.
После разрыва с Игорем вождю норманской дружины Хальге и его вои-
нам-скитальцам, к вторые, вероятно, уже давно потеряли свою скандинав-
скую родину, а теперь, вследствие своего разрыва с Игорем, и всякую
связь с Русью, действительно ничего не оставалось, как пуститься на новые
авантюры и искать счастья в других краях.
Предпринимая свои два похода против греков, Игорь добивался дого-
вора, который регламентировал бы нормальные экономические и полити-
ческие отношения ’уси с Византией. Но если Хальга был норманским вож-
дем, для которого интересы Русского государства значили меньше, чем
захваченная у хагар добыча, то чего мог он ждать от войны с греками,
шедшей в разрез с его личными планами?
Если Игорь из -за трусости или по другим причинам действительно со-
знательно оставил большую часть русского войска без своего руководства,
а может быть даже бежал от нее, то вернувшись в Киев, он умышленно
мог исказить результаты первого сражения русских с греками у Иерона.
Придворные летописцы должны были описать поход так, что после сраже-
ния у Иерона Игорь и его окружение были единственными участниками
похода, спасшимися от греческого огня. Эта великокняжеская концепция
похода 941 г. как гельзя лучше служила бы той идее отмщения и реванша,
которая столь не ьбходима была Игорю после этой неудачи. Она могла
послужить в дальнейшем основой для изменения и переделки византий-
ских повествований об этом походе. Однако все эти предположения, какой
бы степенью достоверности они ни обладали, ввиду полного отсутствия ис-
точников все же остаются только гипотезами. Единственным фактом, в
реальности которого мы в настоящее время можем быть уверены, это
то, что Игорь в сомом деле возвратился в Киев сразу же после первого
морского сраженья у Иерона и что все летописцы, используя греческие
повествования об этом походе, подвергали их переработке.
Возникает вопрос, вернулся ли кто-нибудь из отряда Хальги на Русь.
В Архангелогородской летописи есть одно любопытное известие, которое
82 С. Г е д е о в о в. Варяги и Русь, ч. II. СПб., 1876, стр. 525.
К ВОПРОСУ О ПЕРВОМ ПОХОДЕ ИГОРЯ	1.03
еще не подвергалос ь анализу исследователей. Эта летопись, согласно ис-
следованиям А. А. Шахматова 53 54 и К. Н. Сербиной, «сохранила более древ-
нюю, полную и более исправленную редакцию Начального свода. Отсюда
в тексте,Начально!о свода, заключающемся в Устюжском своде, читается
ряд известий и подробностей, отсутствующих во всех сохранившихся
п известных нам отражениях Начального свода» S1. А. А. Шахматов 5S,
а вслед за ним К. Н. Сербина 56 * * * 60 отметили все эти подробности, но они
упустили одну особенность ®7, которую нельзя понять, не приняв гипотезы
о разделении русского войска в походе 941 г. после первого морского сра-
жения. Там сообщаэтся, что после поражения, нанесенного русскому флоту
Феофаном, «возвратившася Русь во свояси без успеха, по том же, лете пе-
репусти, и на третьее лето приидоша в Киив» ®8. Уже перевод А. Шле-
цера этого любопытного места заставлял, казалось бы, задуматься. «Та-
ким образом, — переводит Шлецер, — Ру.зы возвратились домой,
не успев ни в чем. С.пустя год, пришли они на третий в Киев» ®9.
Архангелогородский летописец, надо думать, имеет в виду два возвра-
щения русских на родину после этого неудачного похода: сперва русские
«без успеха возврагишася во свояси» сразу после поражения, затем после
этих уже возвратившихся на родину воинов — «по том же» — через год,
на третье лето, если считать и год отправления в поход, русские снова воз-
вращаются из этого похода в Киев. Следовательно, этими русскими могли
быть лишь воины той части Игорева войска, которая отошла послесражения
11 июня 941 г. в мзлководье Малой Азии и воевала там до сентября. По-
скольку русские.так долго не возвращались в Киев, есть все основания
утверждать, что эго была часть отряда Хальги, отправившегося после
похода на греков i Персию ®°. Таким образом, небольшой части отряда
Хальги, вероятно, все же удалось вернуться на родину после поражения
в Персии. Мы видим, что различные источники по-разному представляют
не только начало похода 941 г., но и его конец. Согласно русским источ-
никам, Игорь направился в свой первый поход из Киева, Кембриджский же
документ указывает, что участник этого похода Хельга шел на Констан-
тинополь из Крыма. Житие Василия Нового сообщает, что русские, на-
правляясь на Царьград, проплыли мимо Херсона.
По русским источникам Игорь и все оставшиеся в живых участники
похода вернулись в Киев сразу же после первого морского сражения,
а Архангелогородская летопись сообщает, кроме того, о возвращении рус-
ских в Киев еще чэрез год; по сообщению греческих источников, русские
отправились на редину после второго морского сражения. И, наконец,
Кембриджский документ указывает, что русские после четырехмесячной
войны с греками отправились не на родину, а в Персию.
В этих разнородных сообщениях нет ничего противоречивого, все они
555 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
83 А. А. Ш а х м а т о в. О начальном Киевском летописном своде. М., 1897,
стр. 56.
54 К. Н. Сербина. Устюжский летописный свод. — ИЗ, № 20, стр. 261;
Устюжский летописный свод. М.—Л., 1950, стр. 5.
58 А. А. Шахматов. Ук. соч., стр. 53.
86 К. Н. Серб ава. Ук. соч., стр. 26f—262.
87 Правда, А. А. Пахматов указал, что он «отмечает лить наиболее важные места»
(А. А. Шахматов. Ук. соч., стр. 53). Подвергнув разбору Архангелогородскую
летопись и доказав, ч?о в ее составе сохранилась какая-то древняя и более подробная
редакция Начального свода, А. А. Шахматов, к сожалению, в работе по восстанов-
лению текста Повести- временных лет не использовал тексты Начального свода, за-
ключающиеся в Архапгелогородской летописи, для восстановления Начального свода.
88 Устюжский летописный свод, стр. 22.
88 А. Шлецер. Нестор, т. II, стр. 601.
60 См. П. К. Коковцов. Еврейско-хазарская переписка в X веке.
104
Н. Я. ПОЛОВОЙ
556 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
могут быть увязаны друг с другом, позволяя воссоздать полную картину
первого похода Иго эя на греков.
Итак, незадолго до своего первого похода Игорь не без «подстрека-
тельства» греков направил войско под командованием Хальги в Крым
против хазар. Утвердиться в Крыму Хальге не удалось, а Игорь дружбу
с греками вскоре сменил на вражду. По приказу Игоря Хальга отдал
добычу хазарам и согласился на их требования воевать против греков.
Соединенный флот Игоря и Хальги чапал на Константинополь и опусто-
шил его окрестности, прежде чем Роман Лакапин собрал силы против
русских. В первом морском сражении близ Иерона, в котором русские
впервые встретились с греческим огнем, флотилия Игоря была рассеяна;
беспорядочное отступление в основном шло в двух направлениях: одна
часть русского войсга направилась к европейскому берегу Босфора; раз-
громив здесь Стеной она вернулась в Киев. Со слов этих, воинов или же по
непосредственному указанию Игоря на Руси и родились оригинальные
представления об этэм несчастном походе Игоря, согласно которым война
941 г. окончилась на первом морском сражении. Другая часть русского
войска под предводительством Хальги спаслась в мелководье Малой Азии
и находилась там до сентября. В сентябре 941 г. эта часть войска Игоря
направилась к берегам Фракии, но была встречена Феофаном и разгром-
лена. После этого второго поражения русские почему-то не вернулись
сразу на родину и эешили искать счастья в Персии. Но и там неудачи
постигли отряд Хальги. В Персии погиб вождь и значительная часть са-
мого отряда. Лишь небольшой части воинов удалось добраться до Киева.
Византийский временник, том 40


»«• йэ.ы >r-	- * Л
к:	м. А. ПОЛЯКОВСКАЯ
* ПОНИМАНИЕ СОЦИАЛЬНЫХ ПРОБЛЕМ
ВИЗАНТИЙСКИМИ АВТОРАМИ СЕРЕДИНЫ XIV В.
Отношение к проблеме собственности, труда, социального устройства
мира составляет основу основ общественных воззрений византийских
авторов середины XIV в. Писатели этой трудной для империи поры,
отмеченной высоким социельным напряжением, не остались безучастными
ко многим общественным явлениям — контрастам богатства и бедности,
губительным последствиям ростовщичества, взрывам междоусобиц и го-
родских восстаний. Визагтийская литература не исключала человека из
мира людских отношений. Известный аристотелевский тезис «человек есть
политическое животное» воспринимался пишущими людьми как естест-
венный, само собой разумеющийся и был цитирован, к примеру, даже
в сочинении апологета аскетизма и анахоретства Григория Паламы
(xotvontxov sSov eaxtv 6 avOpOTzo?)1.
В византийском литературном наследии середины XIV в. значитель-
ное место занимают риторические сочинения 2. Как уже не раз отмеча-
лось, специфические особенности этого жанра затрудняют возможности
исторического исследовав ия. Использование авторами многочисленных
топосов в большинстве случаев лишает исследователя возможности вы-
явить временные признака описываемого и индивидуальный «почерк» того
или иного ритора. Однако даже простое обобщение материалов риторики
середины XIV в. позволит провести сопоставление в межвременных и раз-
ножанровых срезах.
Одной из наиболее сложных в системе социальных представлений
византийских авторов рассматриваемого времени является проблема соб-
ственности. Риторическая литература не касается обычно правовой сто-
роны этой проблемы. Понятие «собственность» (тб х-7,[ш) в сочинениях
этой поры очень часто совпадает с понятием «богатство» (6 ттХобтос).
Вопросы собственности, решаемые писателями в плане соотношения «бо-
гатство — бедность», следует рассматривать в ракурсе общей христиан-
ской концепции. Без учста тезиса о соотношении души и тела нельзя
решить, что для византийца являлось положительным: иметь или не иметь.
Примат духовного над материальным, небесного над земным во многом
определял ценностное отгошение писателей империи к социальным проб-
лемам. Отражая это учение, Алексей Макремволит, например, говорил,
что «душа выше телах (одартгре! аа>р.ато?).3 По Макремволиту,
1 Григорий Палама. Гомилия на Евангелие от’Луки в пятую неделю. — В кн.: Ар-
сений еп. Святого Григория Паламы, митрополита Солунского, три творения, до-
селе не бывшие изданными. Новгород, 1895, с. 29. Из этого издания, кроме названной
гомилии (греческий текст на с. 28—43), нами будет цитироваться также «Послание
к монахам Иоанну и Феодору» (с. 1—24) (далее при ссылках — Три тв.).
2 Поскольку статья написана на материалах риторических сочинений, здесь ие при-
влечены исторические труды Никифора Григоры и Иоанна Кантакузина.
3 Sevienko I. Alexios Makrembolites and his «Dialogue between the Rich and the Poor». —
ЗРВИ, № 6, 1960, p. 206.14 (далее — Разг.).
557 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
.9
558 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
человек поступает противоестественно, «предпочитая духовной пище телес-
ную, духовной и небесной радости — плотскую и земную, из которых
первая обращает к душе, вторая же погрязает в нечистотах» (Разг., 206,
11—14).
Совершенно очевидно, что в полном соответствии с этим учением
находится часто проводившаяся в сочинениях византийских авторов сере-
дины XIV в. мысль об идеале аскезы. Защита бедных, например, соста-
вляет содержание 'трактата Николая Кавасилы «Слово против ростовщи-
ков» 4. Григорий Еалама, проповедовавший аскетизм, называл жадность
к деньгам «пресмыкающимся по земле змием», считая, что сребролюбие
вводит в душу «горький и смертоносный яд» (Три тв., 6). Он заявлял, что
золото и серебро — «земля и прах, и нет ничего презреннее этого» (Три
тв., 30). В гомилии «О милосердии и благодеянии» Палама говорил,
обращаясь к верующим: «Слушайте и радуйтесь, бедные и неимущие, ибо
вы являетесь братьями по мысли бога... Слушайте и вы, богатые, и же-
лайте блаженнейшэй нищеты» s. Проводя сравнение между богачом и
нищим Лазарем в гомилии на Евангелие от Луки в пятую неделю, Палама
подчеркивал: «Но гочему бедняка господь называет по имени, а богатого
выставил безыменнэго? Потому можно сказать, что имя нищего сего, по
евангельскому выражению, вписано на небесах, а богатого и память вместе
с именем изглажена оттуда и погибла» (Три тв., 32). Григорий Палама
напоминает верующим, что царство небесное принадлежит беднякам
(Гом. IV, 61 С). Пест и воздержание, по Паламе, являются путем к еди-
нению с богом 6. В сочинении «О страданиях и добродетелях» 7 этот автор
утверждает, что духовная нищета должна сопровождаться смирением,
уничтожающим люЁовь к богатству. По Алексею Макремволиту, человек,
подобно Христу, должен жить в бедности, ибо это завещано божественной
заповедью (Разг., 207.30; 210.31—32).
В согласии с христианской доктриной богатство оценивалось визан-
тийскими авторами негативно. Греховность богатства — одна из ведущих
тем трактатов этой поры. Алчность и стяжательство (i; TtXeoveijia, т;
акктрта.— Разг., 203.1; 207.22) суть дурные проявления человеческой
натуры, порождаемые обладанием богатством. Склонность к накоплению
резко порицается: «И не поощряет божественная заповедь тех, кто молит
бога о пище на каждый день, а сам захватывает и копит» (Разг., 210.31—33).
Григорий Палама по этому поводу пишет: «И не безумен ли тот, кто из-за
вещей, не могущих доставить никакой выгоды, так как жизнь человека
не зависит от изобилия, из-за таких вещей бросает самое полезное (т. е.
благодеяние. — М. П.)Ъ> (Три тв., 17). По его утверждению, люди,
«всегда собирая сокровища для себя, возлагают на себя бесполезную ношу,
а лучше сказать — еще заживо ложатся в новоизмышленный гроб. И от
того люди становятся мерзкими и воистину отвратительными, так как,
выражаясь словами Давида, по причине безумия своего смердят» (Три
тв., 18). Паламой порицаются те, «кто имеют сокровища и владеют ими
для каждодневного потребления или стараются их приумножить» (Гом. IV,
57 D). Подобные сентенции в сочинениях византийских авторов находятся
в полном соответствии с библейским «Не копите» 8.
Идея греховности богатства обычно сочетается в текстах с мыслью
о преходящем характере богатства. Обладание вещами Алексей Макрем-
волит считает несущественным и напрасным, ибо вещь «быстро переходит
от одних к другим и затем опять легко перемещается в другие [руки]»
(Разг., 204, 12—13). У этого же автора мы встречаем ссылки на Еванге-
* PG, 150, col. 727—750 (далее — Рост.).	- «и»
6 PG, 151, col. 57 С (далее — Гом. IV).
4 Алексий еп. Византийские церковные мистики 14-го века, (препод. Григорий Палама,
Николай Кавасила и препод. Григорий-Синаит). Казань, 1906, с. 31.
7 PG, 150, col. 1050.	<'
« Исход, 16.19—20; 12.16—33.	' '• < •'
10
лие, когда речь идет о быстротечности жизни и преходящем характере
богатства: «Эта заповедь справедливо запрещает думать о будущем тем,
кто не знает, что с н тми произойдет в течение часа. Не разрешает думать
об этом и господня притча о земле богача, давшей хороший урожай»
(Разг., 211, 1—4). Этот фрагмент заставляет вспомнить евангельскую
заповедь: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истреб-
ляют и где воры подкапывают и крадут» 8 9.
Однако практика общественных отношений в Византии зафиксировала
множеством юридических актов, законов и постановлений охрану частной
собственности. Импе эаторские акты, документы монастырей многократно
фиксировали увеличэние размеров собственности, рассматривали различ-
ные тяжбы по повод f нарушений прав собственников. Крупные земель-
ные владения обычно ограждались от различных посягательств иммуни-
тетными грамотами, определявшими право собственника распоряжаться
землями и постройками неприкосновенно (avevo^Xiij-ca^)10.
В сочинении Николая Кавасилы «Слово против архонтов, дерзно-
венно злоумышляю в ;их в отношении святынь» 11 определяется неприкос-
новенность частной собственности, отстаиваемая от посягательств пра-
вящих лиц: «. . .правителям следует распоряжаться хозяйством, но не
частных лиц (™ iSiiraxffiv), а лишь общественными» (Арх., с. 94, § 10.
1—2). Произвольное перемещение собственности без согласия хозяина,
по Кавасиле, граничит с преступлением: «. . .нарушающие это право и
перемещающие владение (ttjv oixovopiav) преступают закон» (Арх.,
с. 95, § 10.17—19). Автор названного трактата сравнивает правителя,
посягающего на чужую собственность под предлогом ее «доброго исполь-
зования» (/ртрм&а’. xakajj), с мошенниками и ворами, которых, как из-
вестно, законы сурсво наказывают, хотя они тоже могли бы сослаться на
мотив «доброго использования» награбленного (Арх., с. 99—100, § 20).
Отойдя от области реальных отношений и обратясь к теории «богат-
ства— бедности», нашедшей отражение в риторических сочинениях, мы
не можем не отметить совершенно явной двойственности (можно даже
сказать — системы двойственности), порожденной, с одной стороны, кон-
цепцией соотношения материального и духовного, а, с другой — навеян-
ной человеческой практикой, не согласующейся с тезисом непризнания
богатства.
В концепции собственности следует обратить внимание на вопрос о ее
происхождении. Здесь отмечаемая двойственность прослеживается весьма
четко. В сочинениях этого времени не раз звучит тезис о божественном
происхождении собственности: все принадлежит богу, а не людям. У Алек-
сея Макремволита иы читаем: «богатство от бога» (гх &гоо e^ov-ca? xb тскш-
tsiv. — Разг., 206.19), все «принадлежит общему отцу» (204.16). Автор,
говоря о необходимости вернуть взятое богу, подчеркивает: «Он не гну-
шается брать в долг свое собственное» (Разг., 214.13—14). Люди, по
Макремволиту, получившие собственность от бога («господь вручил вам
это». —Разг., 214.7), являются лишь его управителями. Бог, передавая
собственность людясм, подвергал их тем самым нравственному испытанию
и ниспосылал наказания тем, кто не проявил себя «благоразумным и вер-
ным управителем» (Разг., 214.16).
Но наряду с идеей божественного ироисхождения собственности мы
находим в сочинениях византийских авторов упоминания и о совершенно
реальных, земных условиях формирования ее. Алексей Макремволит
называет среди способов разбогатеть торговлю, грабеж, отцовское на-
следство (Разг., 207.1—3). Бедные в цитируемом «Разговоре между бога-
8 Матф., 6.19.
10 Хвостова К. В. Не которые вопросы истории иммунитетных грамот македонских мо-
настырей XIV в. — ВВ, XIX, 1961, с. 38—59.
11 Sevcenko I. Nicolas Cabasilas’ «Anti-Zealot» Discourse: a reinterpretation. — DOP, 11,
1957, p. 91—125 щалее — Арх.).	j; .	
559 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
11
560 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
тыми и бедными» счггают источником богатства труд бедняков: «Ведь
благодаря нам вы пэльзуетесь благами в этом мире. . .» (205.14—15).
Николай Кавасила сгитает, что богатство возникает вследствие взимания
высокого процента (Рост., 732 D, 733 С, 740 А).
Но, относясь негативно к богатству как проявлению алчности и стя-
жательства, византийские авторы в то же время поощряют разумное его
использование: «бога тством нельзя называть то, что не кормит бедного»
(Разг., 205.7—8). Григорий Палама говорит, что добродетельные богачи
достойны спасения. Толкуя библейский сюжет об Аврааме, он отмечает,
что господь «не называет его богатым, потому что имел нечто лучшее, чем
богатство, — добродегель, так как всем оказывал любовь отеческую и
душевное расположение» (Три тв., 33). Палама комментирует: «Авраам
был богат, но через боголюбие, сострадание и странноприимство не только
сам получил спасение, но сделался и местом спасаемых» (Три тв., 33).
Смысл этой проповедл сводится к следующему: «Пусть имеющий излиш-
нее подает неимущим, через это включая себя в сонм спасаемых отца
Авраама» (Три тв., 41). К милосердному обладателю богатств византий-
ская литература благосклонна: «Дающий превосходит берущего» (той Ха-
pPdvovTO? 6 8i8oo? xpeiTTcov), «дающий человек получает почет и считается
справедливым» (Разг., 208.27—28). Но, чтобы дать, надо иметь. В сочи-
нениях этого времени основным является не отрицание богатства, а при-
мирительная формула: «имейте, если даете», согласующаяся с евангель-
ским выводом: «приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы
они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители» 12. Толкуя это место
из Евангелия от Луки, Григорий Палама называет «неправедным богат-
ством избыток употребления и неподаяние нуждающимся» (Три тв., 30).
Можно заметить, что оценка богатства в византийской литературе сво-
дится в конечном счете не к социальной, а к этической основе: «Богатство
скудно, ибо оно разрушающе действует на добро» (Разг., 213.30).
Признавая существование в мире богатства, византийские авторы
и не стремятся выступить против него. Их помыслы направлены на то,
чтобы освободить душу человека от зависимости перед богатством. Если
человек богат, но мыгли его праведны, то он принадлежит к тем «нищим
духом», кому уготовано царство небесное 13. Алексей Макремволит счи-
тает, что в душе человека должен быть «Христос вместо золота» (Разг.,
211.25). Оказывается, что только духовным вообще жить нельзя, ибо, по
словам Христа, «за верховным неизбежно следует земное, как за телом
следует тень» (Разг., 211.29—30).
Не ставя под сомнение правомерность существования собственности-
богатства, византийская литература одновременно ссылается на установ-
ленные божественны» правом равные для всех людей основания поль-
зоваться продуктами, порождаемыми землей: земля — «общая для всех
мать»; «она дана в общее пользование и [даже] неразумные существа не
исключаются природой из получения части» (Разг., 203.7; 204.9—11).
Однако здесь не следует усматривать проявление попыток установить
идеальное равенство. Эта идея обращена не в будущее. Она представляет
собой скорее апелляцию к «старым, добрым временам» раннехристиан-
ских общин.
Говоря о накоплении собственности, византийские авторы часто имели
в виду деньги (то ap-pptov. — Рост., 733 С; 748 В; та ур^рата. — Разг.,
207.1). «Звон золота» (<po<pov tod урозои. — Разг., 214.25) — непремен-
ный признак богатства. Осуждаемые Николаем Кавасилой богатства ро-
стовщика — это «запасы серебра» (Рост., 733 В). Накопительная функ-
ция денег получила отрицательную оценку в византийской литературе
по аналогии с другими видами богатства. Правда, в отличие от других
12 Лука, 6.9.
13 Матф., 5.3.
12
видов собственности, согласно византийским авторам, денежные богат-
ства имели вполне земное происхождение. «Средства приобретения денег
ясны для умного человека», — пишет Алексей Макремволит, называя
среди этих средств торговлю, знания, получение наследства, грабеж и
тому подобное (Разг., £06.26—207.1). Николай Кавасила подробно рас-
сматривает один из путей накопления денежного богатства — ростовщи-
чество 1*. Автор отвергает все попытки представить ростовщичество как
один из видов помощи бедным, считая, что взимание высокого процента
«не устраняет бедность, нэ углубляет ее» (Рост., 733 С). Но, как и в вопросе
о богатстве, Кавасилой осуждается накопление денег через процент лишь
с этической точки зрения: безнравственно брать больше, чем ты дал, ибо
божественная заповедь 'ласит: «Не дай под процент брату своему» 14 15.
Ростовщичество находит осуждение в византийской литературе16 как
проявление жадности, немилосердия, скопидомства — качеств, не согла-
сующихся с моральным эталоном «нищего духом». Николай Кавасила,
активно защищая христианскую теорию непризнания ростовщичества,
испытывал влияние и аристотелевского тезиса о непроизводительности
денег: прирост денег в отличие от урожая, который дает земля, является
противоестественным (лаза cpojtv. — Рост., 748 С).
Кроме накопительной функции денег, византийские авторы выделили
и их меновую функцию в качестве эквивалента обмена. В этом отношении
влияние учения Аристотеля несомненно. Тезис Аристотеля о деньгах
как единой мере оценки 17 явно чувствуется в замечании по поводу этой
функции денег в гомилии Григория Паламы на Евангелие от Луки: «Не
может один и тот же человек быть писарем (урар.р.ат1х6;) и земледельцем,
портным и ткачом, строителем, сапожником, врачом и всяким другим.
И так как каждый в отдельности не имеет всего для себя необходимого,
но во всем каждый имеет нужду, то найдено средство — монета (то vopiaua),
посредством которой с пользой для жизни и избыток ликвидируется,
и недостаток восполняется. Ибо отдает земледелец излишки не занимаю-
щимся земледелием, и, нолучив за это деньги (tt^v aivrjv), покупает на
них дом, к примеру, или ткань; и сапожник, продав сапоги и получив их
стоимость (т’рл]иа), возмещает потребность в необходимом ему. И, таким
образом, благодаря такоиу взаимному общению всех нас возникают по-
селения и города, и человек является общественным животным» (Три
тв., 28—29) 18.
Оценка такой существенной социальной категории, как труд 19, также
представляется двойственной при чтении сочинений византийских авто-
ров. Труд (6 irovo?) — это прежде всего тяжелая, изнурительная работа,
ниспосланная человечеству свыше («в поте лица твоего будешь есть хлеб»)20.
В «Разговоре. . .» Алексея Макремволита характеристика труда «бедных»
выражена словами: «Мы много и тяжело трудимся. . .» (205.28). Эта фраза
звучит и как жалоба,' и как оправдание перед богом. Трудясь, человек
обеспечивает себе будущзе спасение. Тот же, кто не идет путем труда,
«пе получит хорошего на небесах» (Рост., 745 С). Стремящийся прожить
безбедно, не трудясь, не сможет в будущем избежать геенны, по Николаю
Кавасиле (Рост., 733 А).	. s...
14 Об этом см. нашу работу «Взгляды Николая Кавасилы на ростовщичество» — АДСВ,
13, 1977.
16 Левит, 19.17—18; 25.35—37; Второзаконие, 23.19.
16 Tafrali О. Thessalonique au XlVe siecle. Paris, 1913, p. 104—116.
17 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 13, с. 100, прим. XXX.
18 На этот фрагмент в со гинении Григория Паламы обращал уже внимание
Г. М. Прохоров в статье «Исихазм и общественная мысль в Восточной Европе
в XIV в.» (ТОДРЛ, XXIII. 1968, с. 98—99). См. также: Медведев И. П. Византий-
ский гуманизм XIV—XV вв. Л., 1976, с. 147.
19 Об этическом содержании юнятия «труд» см.: Поляковская М. А. Этические проб-
лемы «Слова против ростсвщиков» Николая Кавасилы. — АДСВ, 14, 1.)77.
20 Книга Бытия, 3.19; ср. Екклесиаст, 1.13.
13
561 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
562 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Труд как непременное условие спасения провозглашается христиан-
скими авторами обязательным для всех. Человек не может есть хлеб
даром, не трудясь: «. . .не следует получать доход тем, кто никак не тру-
дится», — говорит Николай Кавасила (Рост., 729 А). Григорий Палама
говорит о значительном вреде праздного бездействия (dp-j-t'ac) 21.
Одновременно с этой стороной концепции труда, примыкающей к уче-
нию о- спасении .гуши, мы усматриваем и земные корни этой теории.
Труд — это и средство прокормиться для бедного, это и источник богат-
ства. Алексей Макремволит говорит устами бедных, что следует предо-
ставить «за наши труды часть, полагающуюся нам по закону» (Разг.,
211.13—14). Автор считает несправедливым, что вознаграждение зачастую
не соответствует зг тратам труда: «Мы много и тяжело трудимся, но никакой
или почти никакой выгоды не получается. Вы же получаете большую при-
быль и при малых затратах труда» (Разг., 205.28—29; 206.1—2).
Интересно, что в литературе этого времени отражено стремление под-
менить понятие «трудиться» (tcovsiv) понятием иного смысла — «служить»
(Sookeoetv). Известтые слова апостола Павла: «Кто не хочет трудиться,
тот не ешь» 22 — трансформируются в устах богатых «Разговора. . .»
во фразу иного смысла: «Нет такого обычая — кормить даром тех, кто не
служит» (205.17). Думается, что эта фраза не случайна. AouXeoetv несет
в себе определенней оттенок зависимости. Кстати, сам Макремволит не-
одобрительно относится к переосмыслению слов Павла, подчеркивая
прежде всего зависимость всех от бога: «А какую же вы несете службу
господу за то, что вы получили?» (Разг., 205.19—20).
Богатые, по Алексею Макремволиту, также считают труд основой
жизненного успеха. Утверждая, что жизнь богатых полна трудов, защит-
ники богатства прибегают к извечному тезису: бедность имеет своей осно-
вой только леность. Говоря о нищих, они утверждают: «Разве не из ле-
ности предпочли они бедность?» (Разг., 212.30—31). Автор «Разговора. . .»
откровенно подчеркнул фарисейскую подоснову их аргументов: «Но
ведь гораздо труднее сохранить богатство, чем приобрести его. . . сколько
у пас мыслей о приумножении наших владений, но, с другой стороны,
сколько опасений относительно того, чтобы сохранить все это!» (Разг.,
212.20—25). Не вн зывает сомнения, что «труд» богатых и труд ради куска
хлеба в такой интерпретации византийского автора выглядит неаде-
кватным.
У Алексея М 1кремволита отмечен также созидательный характер
труда людей: «. . .из нашей среды выходят пахари, строители домов и
грузовых кораблей, ремесленники, на которых держатся все города»
(Разг., 210.8—10).
Вопрос о понимании византийскими авторами интеллектуального
труда требует оссбого рассмотрения. Несомненно, византийцы призна-
вали возможность прокормиться умственным трудом. По Алексею Мак-
ремволиту, среди средств приобретения денег названы знания (йгют^рл; —
Разг., 207.1). По традиции, восходящей к античности, византийские ав-
торы весьма ценили занятия науками, литературой и выделяли их как
достойный уважения вид человеческой деятельности. Высокая образован-
ность в Византии была отмечена печатью особой социальной престиж-
ности 23. При императорском дворе существовали салоны, собиравшие
21 PG/451, col. 9—IE (далее — Гом. I). Русский перевод гомилпи помещен в сб. «Па-
мятники византийской литературы IX—XIV веков». М., 1969, с. 368—371. Фраг-
менты перевода гомилии см.: Горянов Б. Т. Первая гомилия Григория Паламы,
как источник к истории восстания зилотов. — ВВ, I (XXVI), 1947, с. 265—266.
22 Второе послание в фессалоникийцам, 3.10.
23 Sevcenko I. Nicolaus Cabasilas’ correspondence and the treatment of late byzantine
literary texts. — BZ, 47, 1954, p. 49; idem. Society and Intellectual Life in the XIVth
Century. — XlVe Congres International des Etudes byzantines. Rapports I. Bucarest,
1971, p. 25.
14
интеллектуальную элиту столицы 24. Знание античного наследия и по-
дражание эллине :<им литературным образцам было несомненным подтвер-
ждением принадлежности к верхам общества. Димитрий Кидонис писал,
что византийцы смотрели «как на свое достояние на Платона, его последо-
вателей и всю греческую мудрость» 25.
Но считали ли византийские авторы интеллектуальную деятельность
трудом? По их сочинениям мы представляем научные и литературные
поиски многотрудными, требующими больших затрат времени, сил и
здоровья. Димитрий Кидонис мечтал о возможности «прожить затворни-
ком» (ka&cbv 8te₽i'w-'), посвящая себя занятиям 26. В «Апологии I» Кидонис
так описывал свои занятия в период знакомства с западной схоластикой:
«Я принялся за книги, и на это мной были затрачены многие ночи и мно-
гие дни, пока я не изучил почти всего написанного за пятьсот лет» 27. Ни-
кифор Григора называл своего учителя Феодора Метохита «углубленным
в занятия» (c/oXzctixoc) 28. Николай Кавасила в письме, написанном
в период изучения и комментирования третьей книги «Синтаксиса» Пто-
лемея, сообщает э болезни, уложившей его в постель вследствие усерд-
ного штудирования (отооЗт)) астрономического учения 29. Однако следует
заметить, что уче тые занятия назывались не kovo$, а ахоХт), что означало
одновременно и досуг, или окоиот] (studium). Никифор Григора, говоря
об ученых занятиях Метохита, подчеркивает их творческий характер
(«он так много создал»)30 употреблением глагола ЗтциооруеЬ. Иногда
научные штудии характеризуются как «дело» (то epyov) 31. И только
когда речь идет о ценности этого вида деятельности не перед людьми,
а перед богом, интеллектуальные занятия оцениваются как rovo;. Гри-
гора пишет философу Иосифу Ракендиту 32: «Пусть будет труд твой перед
богом (б kovo? крб<; Оеоо) во всем совершенен и беспорочен» 33.
Отдавая предпочтение интеллектуальным занятиям, византийские
авторы противопоставляют их неблагородному труду (tj pavaoat'a). Как
Аристотель («граждане не должны вести жизнь, какую ведут ремеслен-
ники или торговцы»)34 или Сенека («ничтожными являются занятия ре-
месленников») 3S, Димитрий Кидонис говорил о презрительном отношении
образованных византийцев к латинянам, с именем которых в представле-
нии греков были связаны лишь ремесло оружейников, жалкие лавки и хар-
чевни 36. От этих людей, замечает Кидонис, они не ожидали «ничего,
достойного человеческой природы»37. Несомненно, что представители
византийской образованности высоко ценили тот вид деятельности, кото-
рый мы называем интеллектуальным трудом, отмежевывая его от иных
занятий, не столь благородных.
Представления писателей середины XIV в. относительно социального
строения общества в высшей степени традиционны. Преобладающим
563 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
24 Медведев И. П. Указ, соч., с. 14—20.
26 Mercati G. Notizie di Ргосого е Demetrio Cidone, Manuele Caleca e Teodoro Meliteniota
ed altri appunti per la storia della teologia e della letteratura bizantina del secolo
XIV. Citta del Vaticano, 1931 (Studi e testi, 56), p. 365.82—83.
26 Demetrius Cydunes Correspondance, publ.par R.-J.Loenertz, v. I. Citta del Vaticano,
1956, Propylaeum II, p. 11.8.
27 Mercati G. Op. ci;., p. 386.49—52.	»
28 Guilland H. Correspondance de Nicephore Gregoras. Paris, 1927, N 13, p. 59.31.
28 Enepekides P. Der Briefwechsel des Mystikers Nikolaos Kabasilas. — BZ, 46, 1953,
N 4, S. 32.
30 Guilland H. Op. cit., p. 61.1.
31 Ibid., p. 61.25.
32 Письмо великому философу Иосифу написано несколько раньше рассматриваемого
времени — в 1326—1329 гг. (согласно датировке издателя Р. Гийана).
33 Guilland fi. Op. cit., р. 61.26—27.
34 Аристотель. Политика, пер. С. А. Жебелева. СПб., 1911, VI, 8, 2, с. 318—319.
35 Сенека. Избранныз письма к Люцилию. СПб., 1893, с. 175.
36 Mercati G. Op. cit., р. 365.83—84.	.• >>..
37 Ibid., р. 365.80—31.	. ю "	:
15
564 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
в литературе того времени является двучленный принцип стратификации
общества: деление ею на богатых и бедных. IIsvtjtsc и т&оэзии — катего-
рии, которые мы можем встретить у любого автора той поры. Однако
социальные рамки этих понятий очень подвижны.
В трактате Николая Кавасилы «Слово против ростовщиков» социаль-
ный статус «богатых» определяется четко: к ним отнесены представители
ростовщических кругов. «Богатые» Алексея Макремволита — это не
благородные, но по положению в обществе приближающиеся к ним весьма
состоятельные люди. Образная система «Разговора. . .» Алексея Макрем-
волита подсказывает, что среди причисляемых автором к «богатым» есть
люди, использующие чужой труд, имеющие отношение к торговле и пред-
принимательству 38 *. Аристократы же, стоящие за пределами разбираемой
Макремволитом темп, несомненно, тоже «богатые». Чаще всего к «бога-
тым», подвергаемым критике в сочинениях византийских авторов, отно-
сятся ростовщики и торговцы, ущемляющие интересы не только бедноты,
но и аристократов, из среды которых вышло большинство писателей того
времени. Иногда социальное содержание термина «богатый» затушевы-
вается византийскими авторами: богат тот, кому есть, чем питаться.
Например, Григорий Палама в гомилии «О милосердии и благодеянии»
относит себя к богатым, «ибо я сам, говорящий вам это . . . среди многих
мерзнущих и лишек пых являюсь одетым и сытым» (Гом. IV, 57 D).
Социальное содержание понятия «бедные» более неустойчиво. Судя
по «Слову против ростовщиков» Николая Кавасилы, ими могли быть
аристократы, которые, подобно ему самому, пострадали в ходе граждан-
ских войн и социальных движенийзв. Димитрий Кидонис, выступая
против повышения налога на бедных, предполагавшегося во времена
правления Иоанна V Палеолога, видел в ткутргс, прежде всего крестьян
(j-suipyiov) и апоров, которым уже нечего отдать 40 41. В «Монодии» он при-
числяет — наряду с рабами к низам общества и. «Бедные» Алек-
сея Макремволита — это трудящееся население города и деревни,
крестьяне и ремесленники42. В целом же в византийской литературе
середины XIV в. «бедным» мог быть назван любой, кто был беднее кого-
либо другого 43.
Если в двучленной традиции «богатый — бедный» отношение к бед-
ному у византийских авторов преимущественно доброжелательное, по-хри-
стиански сочувственное, то в отношениях «лучший — худший» и
«господин — раб» низший элемент получает самую негативную оценку.
В первой гомилии Григория Паламы погибшим фессалоникийцам тем
«лучшим» (xpsiTTovjc), против которых было направлено зилотское вос-
38 Об этом см.: Поляковская М. А. К вопросу о социальных противоречиях в поздне-
византийском городе (по Алексею Макремволиту). — АДСВ, 8, 1972. Предпринима-
телей в Византии XIV в. отнюдь не следует отождествлять с «нарождающимися
предпринимателями буржуазного типа», как это делает В. Н. Завражин в статье
«„Месой" в поздневизантийском городе по данным „Истории" Иоанна Кантакузина»
(Средневековый горох, вып. 3. Саратов, 1975, с. 225). Об основах предприниматель-
ства в Византии см.: Сюзюмов М. Я. Предпринимательство в византийском городе.—
АДСВ, 4, 1966.
38 Именно так понимаются сетования автора названного трактата Киррисом: Куг-
ris С. Р. Elements t -aditionnels et elements revolutionnaires dans I'ideologie d’Ale-
xios Makrembolites et d’autres intellectuels byzantins du XIVе siecle. — XIVе Con-
gres international de) Etudes byzantines. Resumes—Communications. Bucarest, 1971,
p. 36.
40 Demetrius Cydones. Correspondance, ep. 114, p. 152. 14—19.	' r
41 PG, 109, col. 645 С (далее — Мон.).
42 Понятие «трудящийся» в Византии не адекватно понятиям «наемный работник» или
«наемный рабочий», являясь более широким, чем последнее. Пёмцтг; традиционно
обозначало людей, зарабатывающих на жизнь, в противоположность пты/ii —ни-
щему. См. об этом: Сюзюмов М. Я. О понятии «трудящийся» в Византии. — ВВ, 33,
1972, с. 4.
13 Об относительной бедности литераторов («интеллектуалов») см. Sevcenko I. Society
and Intellectual Lift. . ., p. 12—13.
16
стание, противопоставляются «дурные и низшие», причем слово «низшие»
(fiavaoaoe) может быть передано и как «ремесленник» (Гом. I, 13 А).
В данном случае понятие «дурной» имеет социально негативный отте-
нок. Иногда противоположный «лучшим» элемент имеет конкретную
характеристику. Таг, у Никифора Григоры «лучшим» («выдающимся
славой и родом») противопоставляются ремесленники 44 45. Чаще же противо-
поставление «лучший: — худший» или «лучший — дурной» ( aptatoc —
^etpiflv или a-j-aSo? — xicxos) имеет чисто этическое содержание (но не без
общественно значимого акцента), причем «худшим» мог быть предста-
витель «богатых» (Рост., 733 А, 736 А, 740 В, 744 С, 745 В). Иногда два
элемента этого сравнения наполнялись политическим содержанием, как,
например, в известном фрагменте Никифора Григоры: «Можно было
видеть весь род ром зев расколовшимся на две части. . . Все лучшие
(та	irav-az) стекались к тому (Иоанну Кантакузину. — М. П.),
все худшие (та хеерш iravTa) к тем, кто сидел в Константинополе»
Традиционное для Византии противопоставление «раб — господин» (8об-
Хос — Зготтотт]? или 8о6Хо? — хорю?) встречается в литературе XIV в. не столь
часто, как «богатый — бедный» или «лучший — худший». Однако в текстах,
насыщенных остро социальным содержанием, отрицательные эмоции по
отношению к низшему элементу сравнения передаются через 8оиХо<;. Димитрий
Кидонис в «Монодии на павших в Фессалонике», описывая восстание,
крайними полюсами участников этого движения называет ЗобХос—8еототт]4
(Мон., 645 С, 648 Д). Раб, противостоящий в сравнении господину, нахо-
дится у Кидониса ряд,ом с невольником (dvSpdiroSov). Восстание, по описа-
нию автора, привело в смене полюсов: «Рабы и бедняки стали господами»
(oi 806X01 xai	xoptoi xataa-tav-tes.— Мон., 645 С). Из текстов этой эпохи
следует, что соотношение «господин — раб», встречающееся реже других
двухэлементных сравнений, отражает самое негативное отношение к ниж-
нему элементу, чтб вполне соответствует духу Византии.
Помимо выделения полюсов общества византийские авторы часто ис-
пользуют термин «средние», относя к ним тех, кто не представляет этих
полярных групп. Без сомнения, термин «oi рёаое» почти так же не-
определенен, как «богатый» 46. «Средний» — это не «богатый» и не «бед-
ный», не «высший» и не «низший». Именно в таком ключе говорится
о «средних» в «Разговоре. . .» Алексея Макремволита. Oi peaoi здесь
решительно отмежевываются от двух крайностей общества (» 8бш
axpiflv. — Разг., 200. 18) — знати и нищих. Из текста сочинения явствует,
что речь идет преимущественно о городском населении. И «богатые», и
«бедные» «Разговора. . .» включены в «середину». Таким образом, мы
видим здесь тех, кто трудится, с одной стороны, и тех, кто дает возмож-
ность прокормиться, с другой. В «середине» оказываются представители
ремесленников и торгевцев всех рангов, предприниматели, собственники
городских земель и мастерских, т. е. люди, представляющие различные
категории населения. Таким образом, «середина» социально неоднозначна.
Алексей Макремволит предлагает по сути дела более модифицированный
(насколько это позволительно в риторическом сочинении) стратифика-
ционный принцип общества. В основе этого принципа лежит четырех-
степенное членение общества: «крайность»^—знать; «середина» — «бо-
гатые»; «середина» — «бедные»; «крайность» — нищие. Автором настолько
противопоставляются статусы представителей «середины», что объединить
их в один стратификационный срез становится невозможным.
565 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
44 Nicephori Gregorae Byzartina historia, II. Bonnae, 1830, p. 614. 5—6.
45 Ibid., p. 613. 10—11, 16—17. Можно встретить также в византийской литературе
сопоставления «селянин — стратиг», «земледелец — стратиот» (Мон., 648 Д), «бла-
городного воспитания — совершенно невоспитанные» (Nicephori Gregorae Byzantina
historia, II, p. 613. 14), но они не носят универсального характера.
46 Sevcenko I. Alexios Mak.-embolites. . ., p. 200.
2 Византийский временник, 40
17
566 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
В рассуждениях о собственности, богатстве, труде сентенции, выска-
зываемые византийскими авторами, в большинстве случаев не имеют
определенной социальной окраски. Основной акцент делается в таких
случаях на братских отношениях людей и равенстве всех перед общим
отцом — богом, а не на реальных различиях в общественном положении.
Читая подобные фрагменты, можно только догадываться об истинном
положении дел.
Иначе выглядит картина отношений людей в обществе, когда мы об-
ращаемся к сочинениям, касающимся социальной борьбы. Здесь все
рассуждения приобретают более четкие социальные контуры. Правда,
и здесь мы встречаем проповедь классового мира, призывы к общности «со-
родичей», «единоплеменников». Димитрий Кидонис в «Монодии на павших
в Фессалонике» порицает участников зилотского движения прежде всего
за то, что они выступили против общности сородичей: «Почему жители
этого города, не считая это друг другу полезным, ссорясь, поедая друг
друга, запятнали кровью сородичей родину, которая была бы им отцом
и матерью, если бы они были разумны?» (Мон., 644 С). Христианская
идея братства преподносится Кидонисом как обоснование для необходи-
мости установления классового мира: «О более палачи, нежели граждане!
О нечистые души! Э более нечистые руки! Как не были они поражены
(evdpxijaav), взяв в руки оружие против братьев и друзей! . .» (Мон.,
649 D).
Григорий Палама, поставленный в 1349 г. фессалоникским архиепи-
скопом, произнес после подавления восстания в этом городе известную
гомилию «Об общем замирении», построенную в духе проповеди клас-
сового мира. Он утверждал, обращаясь к вчера еще мятежным фессало-
никийцам, что оснсвой отношений людей в обществе является «единение
друг с другом и с богом» (Гом. I, 12 С). «Мы все друг другу братья»
(aSeXtfoi -fyieis iravnes), повторяют вслед за Паламой (Гом.I, 9 А) Николай
Кавасила и Алексей Макремволит (Рост., 732 D; Разг., 203. 2—3; 204. 22).
Палама страстно выступает против смуты, которая «делает единоплемен-
ников врагами» (Гом. I, 12 С). Как и Димитрий Кидонис, называвший
город отцом и матерью граждан-братьев, Палама считает город чем-то еди-
ным, неразделенным. Мятеж внутри этого единства представляется ему
противоестественным. «Город сам с собой воюет, сам себя поражает,
своими ногами топчет себя, своими руками раздирает себя, своими кри-
ками хулит себя» (Гом. I, 12 D—13 А).
Проповедуя братство людей, единых в любви к богу, принадлежащих
к одному «роду», к единому месту рождения и жительства, византийские
авторы, свидетели восстаний, ставят вопрос о причинах их происхожде-
ния. «Откуда в мир пришел раздор? Откуда ворвался мятеж?» — вопро-
шает Димитрий Квдонис (Мон., 644 С). Григорий Палама, обращая свои
слова к жителям недавно еще мятежного города, объясняет им происхо-
ждение распрей воздействием сатаны: «Но ненависть, пришедшая к нам
по содействию дьявэла и изгнавшая любовь. . . не только разделяет общие
члены этого города, но как бы расслабляет их и производит враждебные
междоусобия, неизлечимые смуты и мятежи. . .» (Гом. I, 12 С). В другом
месте этой же гомилии Палама считает причиной распрей человеческие
грехи: «От греха приходит к нам гражданская война (ep<p6Xtoc a-cdaij) и
смятение» (Гом. I, 13 D).
Однако, когда мы читаем строки, непосредственно говорящие о фес-
салоникийском восстании, воздействие дьявола отодвигается на задний
план. Картина восстания приобретает довольно определенные социальные
очертания в описании Димитрия Кидониса, фессалоникийца, друзья
и близкие которого пострадали в эти мятежные годы. «Разрушителем»
города оказывается вчерашний бедняк: «. . . тот, кто вчера, закапывая
[сбереженный] обол, сегодня сносит до основания город, словно стал
богатым» (Мон., 6ч8 А). Восставшие «выводили голыми в [нижних] ко-
18	-	, I-'-eKS:	f.:
ротких хитонах тех, кто не раз сражался [ранее] за их свободу и свободу
города. . .» (Мон., 648 С). В понимании Кидониса прежнее благополучие
и свобода города били связаны с именами подвергшихся репрессиям
представителей знати. Восставшие же бедняки предстают в описании
автора как разрушители. Расстановка классовых сил в ходе восстания
точно передается в часто цитируемом во всех посвященных движению
зилотов исследованиях фрагменте «Монодии. . .»: «Здесь раб гонит своего
господина, невольник — того, кто его купил, селянин — стратига, земле-
делец — стратиота» iMoh., 648 D). Димитрий Кидонис оскорблен, что
тех, кому город быт обязан благополучием и свободой, «тащили с ве-
ревками на шее, точно рабов» (там же). В риторическом пылу негодования
автор «Монодии. . .» поясняет, что он считает справедливыми отношения
господства и подчинения: «Раб не знал более своего господина и, справед-
ливо (Stxat'ics) почитавши его ранее, теперь требовал подвергнуть того
наказанию» (Мон., £45 С). Но истинно справедливыми Кидонис объяв-
ляет только прежние отношения господства и подчинения, которые имели
место в период «братства и любви». Установленное же в ходе восстания
соотношение сил освещается им в негативном плане: «Имея оружие и бо-
гатства, рабы и бедняки стали господами; для владевших этим ранее
они считали подходящей участь рабов и, связав их, подвергали заточению,
не разрешая им пользоваться и светом» (Мон., 645 С).
Расстановка сил в ходе зилотского движения, данная Григорием
Паламой, также клгссово окрашена: «. . . лучшие люди его (города. —
М. П.) пали, а низшие люди и ремесленники захватили власть»
(Гом. I, 13 А).
Димитрием Кидонисом в «Монодии» мобилизованы все средства рито-
рики, чтобы описать жестокость тех, кто восстал против достойных и
лучших граждан голода. Его описание восстания воспринимается, как
стон, как крик пострадавшего в этих событиях («О город, более горький,,
чем весь Стикс». — Мон., 652 А; «О могила и родина одновременно!» —
Там же). Детальное описание восстания, гибели детей и женщин («грохот
и пыль, рушащиеся поодаль городские стены, засыпающие собой женщин
и детей» — 648 В), проявления отчаяния преследуемых («те, кто был схва-
чен, утаскивались, другие же бежали из города, ставшего вражеским,
и сами бросались со стен наружу» — 649 А) призвано создать у читателя
чувство нравственнсго неприятия происходящего. Мастерское использо-
вание художественных приемов как бы позволяет услышать стон всего
города: «Вопль и слезы повсюду — у тех, кого волокут, преследуют, топ-
чут, хватают, режут (649 А). Описание преследования и поисков способа
избежать расправы («. . . иные, раскрыв гробы, прятались в могилах,
уже гниющих, так тто те, кто приближался и вдыхал запах. . . убегали
прочь». — 648 А), а также подробный рассказ об издевательствах над
трупами и полуживыми вызывает не только нравственное, но и физическое
отвращение: «Но против тех, кто еще дышал, раздражалась вся толпа.
Их убивали всякими способами. Многим даже смерть не приносила
покоя [их] телам. Словно злясь на трупы, что они целы, [убийцы] разры-
вали их на части, чтобы после этого родственники искали, так как они
сделали их неузнаваемыми. Тела бросались на тела, повсюду мозг и
кровь, пепел и внутренности, камни, мясо и сухожилия, дерево и куски
тел» (649 В—С).
Кидонис акцентг рует внимание читателя прежде всего на звериной
жестокости толпы. Именно толпа (6 б^Хос) противостоит знатным и
достойным. В «Апологии I» Кидонис утверждает, что всякое скопление
людей приводит «к беспорядку, разрушению, потрясению и ни к чему,
кроме зла»47. Григэрий Палама также замечает, что фессалоникийское
восстание превратило его участников в «диких зверей» (etc 8-qpia —
567 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
*7 Mercatl G. Op. cit., p. 377.44—45.
19
568 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Гом. I, 13 D). О действиях толпы, упоминаемой в связи с попытками
«грабить имущество» (aprtx.stv x-c^uac ov) мы узнаем и из письма, на-
правленного Димитрию Кидонису его земляком и другом Николаем Кава-
силой (1363) 48. Слове «толпа» в устах аристократов звучит в социальном
отношении очень выразительно.
Димитрий Кидонис будет настойчиво подчеркивать разрушительный
характер выступлениа бедноты и много позднее подавления зилотского
восстания. В письме 1371 (или 1372) г. он связывает действия ttsvtjtsc
с уничтожением и несчастьем города 4®. Действия наемных работников
(той; p.ta&apvoovTac) в общих бедах (ёл-. тоТ? xotvots хахоТ?) по их по-
следствиям в отношезии городов Димитрий Кидонис сравнивает с тем,
что приносят «болезви телам или морские разбойники кораблям» 50.
Обзор сочинений византийских авторов, касающихся социальных
движений, показывает, что они, ратуя за мир и братство соплеменников,
противопоставляли друг другу неоднородные в социальном отношении
группы населения, признавая особые достоинства и права «лучших».
Не вызывает сомнения, что, умалчивая об истинных причинах восстаний
и относя их происхождение на счет сатаны, они догадывались, что так
называемые «раздоры»- порождались земными причинами. Показательны те
места сочинения Алексея Макремволита «Разговор между богатыми и
бедными», где автор л полемическом пылу вложил в уста богатых весьма
выразительные требошния: «Мы. . . требуем от вас вернуть нам наше»;
«Дайте нам наше» (1'азг., 214. 6.12).
Что же ожидает общество в будущем? Необходимы ли какие-то пере-
мены в мироустройст зе? Как устранить проявления дисгармонии в отно-
шениях отдельных общественных групп — «богатых» и «бедных», «луч-
ших» и «худших»?
В сочинениях писателей середины XIV в. отражена идея предопреде-
ления судеб мира. По Алексею Макремволиту, «управляющее миром
провидение (rife хоя^аушуоб irpovocac) ведет дела то к успеху, то к не-
удаче» (Разг., 213. 16—17). Предопределением объясняются и различия
в положении отдельных людей. Николай Кавасила, выражая представ-
ления своего времени, говорит в энкомии Анне Савойской: «Не всем все
дал бог, но одному — одно дал господь, другому другое» sl 52. В соответствии
с максимой Священного писания («. . . нищие всегда будут среди земли
твоей») 32 считалось естественным существование нищеты: «Были же,
были и тогда бедные, хотя и не столь много, и всегда будут. . . и никогда
нищие не исчезнут» (Разг., 213. 24—26). Мало того, присутствие нищеты
в мире объявлялось необходимым: «Ведь нужда так же неизбежна в миро-
здании, как необходимы основные части тела» (213. 28—29). Идея соот-
ношения тела и его частей традиционна для византийской литературы.
Части тела, под которыми подразумевались различные общественные
явления, составляли единое целое. «Мы единое тело во Христе, Павел нас
заверил словами: «Вы тело Христово, а порознь — члены». Тело одно,
но членов у него мг:ого, и члены тела, хотя они и многочисленны, со-
ставляют единое тело», — говорил Григорий Палама (Гом. I, 12 В).
Назначение членов тела различно. В связи с этим воспринимается законо-
мерным заявление «бедных»: «Наш удел — бедность» (Разг., 209.8).
Несомненно, цель подобных рассуждений — не изменение мира,
а всеобщее примирзние. Люди, «соединенные воедино, примиренные
в мире, любви и согласии» (Гом. I, 17 С), — вот общественный идеал
византийских авторов. Но, признавая разумную неизбежность нищеты
48 Demetrius Cydones. Со -respondance, v. I, Appendice I, ер. 1, p. 169. 14—15.
49 Ibid., ep. 114, p. 152.21— 22.
50 Ibid., p. 152.28—31.
51 Jugie M. Nicolas Cabasilas panegyriques inedits de Mathieu Cantacuzene et d’Anne
Paleologine. — ИРАИК, XV, 1911, p. 119. 21—22.	,
52 Второзаконие, гл. 15.11; Матф., 26.11.	&	'•	if,.-.
20
и богоданность богатства, они ощущали все же реальную несовмести-
мость этих полярных сил и предлагали снизить общественное напряжение:
«Смешением противоположностей можно было бы избежать этих крайно-
стей и достичь необычайно целительной середины» (Разг., 208. 11—12).
Наиболее рекомендуемое лекарство — милосердие и благотворительность
«богатых»: «Будьте благост ловны к нам в своем изобилии, как друзья и
братья. . .» (Разг., 210. 1—2). В целом же все рассуждения об обще-
ственном устройстве и будущем мире не выходят за рамки христианской
концепции.
Авторы, сочинения которых здесь цитировались, занимали различное
положение в обществе. Димитрий Кидонис — аристократ, первый министр
трех византийских императоров. Николай Кавасила, происходивший из
аристократической фессалоникийской семьи, подвизался в конце 40—50-х
годов при императорском дворе, выполняя отдельные миссии. Григорий
Палама — афонский монах, глава мистического направления в идеоло-
гии, с 1349 г. — митрополит Фессалоник. Никифор Григора — один из
ведущих интеллектуалов эцохи, находившийся в фаворе при дворе
Андроника II и подвергавшийся опале в период управления Андро-
ника III. Алексей Макремволит, скорее всего, был учителем, т. е. был
более демократичен по своему общественному положению, чем другие
авторы в рассматриваемой группе. Это, кстати, и отразилось на его рас-
суждениях: они звучат несколько откровеннее и решительнее. Но даже
самые смелые его выводы нэ выходят за рамки средневековой феодальной
концепции. Любому из выводов, встречающихся в литературе того вре-
мени, можно найти смысловые аналоги в Священном писании. Содер-
жащиеся в сочинениях названных авторов комментарии к Библии сви-
детельствуют о том, что она была прочитана глазами представителей
господствующего класса.
569 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Византийский временник, т. 54
570 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
О.С. ПОПОВА
НОВЫЙ ЗАВЕТ С ПСАЛТИРЬЮ:
ГРЕЧЕСКИЙ КОДЕКС ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XIV в.
ИЗ СИНОДАЛЬНОЙ БИБЛИОТЕКИ (Гр. 407)
Греческий пергаментный манускрипт из бывшей Синодальной библиотеки (№407)’
(теперь в Гос. Историчессом музее)2 содержит тексты четырех Евангелий, Деяний и
Посланий Апостолов, Апокалипсиса, Псалтири, а также десяти избранных гимнов, или
благодарственных песней богу, воспетых лицами Ветхого и Нового Завета. Это — песни
Исайи, Йоны, Богоматери, Захарии — отца Иоанна Предтечи, две песни Моисея, Анны —
матери пророка Самуила, две песни трех иудейских отроков, брошенных царем Наву-
ходоносором в огненную печь, и песнь Аввакума.
Рукопись иллюстрирована 26-ю миниатюрами3. Восемь из них приходятся на еванге-
лия (4-евангелиста и 4 ю символа); шесть — на книги апостолов (Лука — перед Дея-
ниями; Иаков, Петр, Иоанн, Иуда и Павел — перед посланиями каждого из них), одна —
перед Апокалипсисом (Иоанн Богослов на Патмосе), одна — перед Псалтирью (царь
Давид). Десять последних миниатюр — зто иллюстрации к гимнам-молитвам, помешен-
ным после псалмов. Они изображают либо слагателей и певцов этих гимнов (таковы
Исайя, Захария, Анна, Аввакум), либо сцены, возвеличивающие событие, которому
посвяшен гимн (таковы Лоана, исходящий из чрева кита; Моисей, получающий запо-
веи на Синае и Потоплениг египетского войска, — иллюстрации к двум песням Моисея;
таковы две композиции, прославляющие иудейских отроков; такова Встреча Марии
и Елизаветы, — событие, во время которого Богоматерь произнесла свой знаменитый
гимн’’Величит душа моя Господа” (Лука, I. 46—55).
* Основные описания рукописи см.: Архимандрит Савва. Указатель для обозрения Московской
патриаршей (ныне синодальной) библиотеки. М., 1855- № 380. С. 51; Архимандрит Владимир.
Систематическое описание рукописей Московской синодальной (патриаршей) библиотеки. М.,
1894. Т. 1: Рукописи греческие. № 25. С- 27-29; Тгеи К. Die griechischen Handschriften des Neuen
Testaments in der UdSSR. B., 1966. S. 258—260.
’ Неизвестно, когда и откуда эта рукопись попала в Россию. В 1631 г. она была уже в ризнице
патриарха Филарета (ум. в 1634 г.). См.: Фонкич ЕЛ Греческо-русские культурные связи в
XV-XVII вв. М., 1977. С. 68- 69-
’ Лит. о Миниатюрах рукописи см.: Фотографические снимки с миниатюр греческих рукописей,
находящихся в московской Синодальной, бывшей Патриаршей, библиотеке. М., 1865. Т. 3.
Таб. 11-26; Alpatoff М. A Byzantine Illuminated Manuscript of the Palaeologue Epoch in Moscow //
The Art Bulletin. 1930. Vol. XIII, September. P. 207-218; Лазарев B.H. История византийской жи-
вописи. M., 1947. Т. 1. С. 2:4; М., 1948- Т. 2. Табл. 314-317(перензд.: 1986. Т. 1. С. 167. Т. 2.
Таб. 524-533); Лазарев В.Б. Феофан Грек и его школа. М., 1961- С. 26, 34, таб. 5а (то же на
нем. яз.: Wien-Miinchen, 1986 S. 25, 250 N 97, Fig. 5); Lazarev V. Storia della pittura bizantina. Mi-
lano, 1967. P. 371. Fig. 509-517; BillingH. Das illuminierte Bich in der spatbyzantinschen Gesellschaft.
Heidelberg, 1970. S. 4, 37, 70; Idem. Stilzwang und Stilwahl in einem byzantinischen Evangeliar im
Cambridge // Zeitschrift fur Krnstgeschichte. 1975. Bd. 38. S. 231-244, Taf. 11; Demur O. The Style
of the Kariye Diami and Its Place in the Development of Palaeologan Art // The Kariye Diami. Prince-
ton, 1975. 4. P. 154; Spatharai is J. The Left-Handed Evangelist: A Contribution to Palaeologan Iconog-
raphy. L., 1988. P. 46. Fig. 91.
127
Рукопись представляет собой книжечку очень маленького формата (величина лис-
тов — 16,8 X 12,8) и при этом весьма толстую (около 500 листов; точно — 493 с текс-
том + 20 пустых), так как состав текстов в ней обширный. По облику это почти куби-
ческая форма, что для перелистывания неудобно и что вызвано явно каким-то индиви-
дуальным вкусом и заказом Очевидно, владелец хотел иметь книгу, содержащую ос-
новные, каждодневно читаемые священные тексты в миниатюрном, изящном, как мы
сказали бы сейчас - карманн эм издании. Несомненно, не была предназначена для цер-
ковной службы, но принадлежала частному лицу. К тому же она написана так называе-
мым ’’гуманистическим письмом”* 4 — специальным почерком, которым было принято
переписывать тексты античных авторов, но отнюдь не литургические книги. Написание
таким письмом Нового Завета и Псалтири - случай редчайший в практике византийс-
ких писоцв.
Весь текст, кроме предисловия, написан двумя людьми; оба — профессиональные
писцы, однако роль их — неодинакова. Тот, что переписал почти весь текст - настоя-
щий виртуоз. Он сумел написать этот манускрипт мельчайшими буквами, приспособлен-
ными к неординарно малом} формату книги. Индивидуальные особенности его почер-'
ка близки (по определению Б.Л. Фонкича) к знаменитому скрипторию Плануда—Трик-
линия, писцы которого были учеными-филологами, работавшими в начале XIV в. в Кон-
стантинополе и Фессалониках. Второй писец, помощник или ученик, пишет чуть круп-
нее и обычнее. Палеографические приметы его почерта относятся к тому же времени.
Этому писцу были поручены только краткие тексты предисловий к каждой главе,
объясняющие содержание.
Итак, оба писца принадлежали к образованной филологической среде первых деся-
тилетий XIV в., периода Палеологовского Ренессанса. Заказчиком рукописи мог быть
только состоятельный и культурный человек, раз он имел возможность и желание об-
ратиться именно к таким неординарным переписчикам. Этот человек явно имел клас-
сические вкусы, так как захотел, чтобы даже книга священных текстов, которой он
пользовался, была бы напияна шрифтом, предназначенным для сочинений древних
авторов.
Можно сказать, что такой манускрипт достоин был бы принадлежать знаменитому
эрудиту, литератору и ученому Федору Метохиту, или даже самому императору-меце-
нату Андронику II Палеологу. Разумеется, зто только образное и достаточно фантас-
тическое предположение. Настоящего владельца книги мы, к сожалению, не знаем.
Но если это был даже и не столь известный человек, все же среда, к которой он принад-
лежал, очевидна. Это круг ученой элиты эпохи так называемого палеологовского рас-
цвета.
Кажется, все зто могло бы уточнить время создания рукописи как первую четверь,
или, максимум, первую тре-ь XIV в. (по определению Б Л. Фонкича — 20—30-е годы,
с преимущественной возможностью на первых и упоминанием вторых лишь для боль-
шей осторожности). Между гем, все историки исскуства, которые интересовались этим
манускриптом (М.В. Алпатов, В.Н. Лазарев, Х.Г. Белтинг, датировали его миниатюры
серединой XIV в.5 Впрочем, именно и только миниатюры, ибо саму рукопись никто
из них не изучал6. Казалось бы, разница в несколько десятилетий (20-30-е или 50-60-е
годы) очень мала при рассмотрении культуры столь далекой эпохи. Между тем для
XIV в., и особенно для перзой его половины — зто не так. На протяжении 30-х годов
явственно проступают очертания кризиса. Нарушается гармония, более или менее оп-
571 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
4 Весь палеографический анализ рукописи проведен Б.Л. Фонкичем, за что сердечно его благодарю.
* О. Лемус дает даже более позднюю дату - 3-я четверь XIV в. (!). См. примеч. 3.
4 Во всех описаниях (см. примеч. 1) рукопись датирована XII в., поэтому историки искусства
(примеч. 3) считали, что миниатюры сделаны позже, чем сам манускрипт. Первым такое сужде-
ние высказал М.В- Алпатов (см. примеч. 3). Между тем они созданы одновременно.! Впервые
рукопись датирована правил!но XIV в. (с более тонкой атрибуцией к первой его трети) Б.Л. Фои-
кичем (работа не опубликована, ссылаясь иа устную его консультацию).
572 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
ределявшая перед этим соотношение культуры и духовной жизни, и, соответственно,
самую атмосферу культуры. ЗО-е и особенно 40-е годы — это резкая кризисная ситуа-
ция. Напротив, уже в 50-< и тем более 60-е годы — вновь происходит стабилизация цер-
ковной и даже государственной жизни, и одновременно — новое возрождение искусст-
ва. Начало ему положила победа на церковном соборе 1351 г. Григория Паламы и после-
довавший за этим расцвет исихастской духовности. В результате в искусстве устанав-
ливается позитивный идеал, ясно читаемая теологическая и нравственная программа
образа, символическая осознанность стиля. Несолько упрошая процесс, можно сказать,
что в течение первой половины и середины XIV в. византийское искусство пережило
три достаточно разных состояния и дважды сделало довольно крутые повороты: от
классицизма первых десятилетий к дестабилизации 30—40-х годов и после этого —
снова к обретению равновесия, впрочем, совсем иного, чем в начале века, основан-
ного теперь на примате двуховного. В начале этого процесса — искусство типа Кахрие
Джами; в конце — образы типа иконы ’’Христа Пантократора” 1363 г. из Эрмитажа,
фресок монастыря Пантократора на Афоне (60-е годы), Пернвлепты в Мистре
(60-е годы), ’’Црквата” в Лваново (50-е годы).
Обычно принятые градации в византийской живописи первой половины XIV в. на
Палеологовский Ренессан: и все остальное, подразумеваемое под понятием ’’около
середины века” или ’’эпона застоя”7, представляются слишком неточными. Середину
века вернее было бы назвать временем еше одного подъема в искусстве. А вод пред-
шествующие 30—40-е годы — это период больших волнений, когда в искусстве созда-
ются образы возбужденные, даже экзальтированные, когда причудливо смешиваются,
как бы перепутываются, весьма разные черты стиля.
Синодальный кодекс N‘ 407 относится именно к этому периоду. Атрибуцию середи-
ной века, выдвинутую ис' ориками искусства, мы вынуждены решительно отклонить.
В датировке, предложенной данными палеографии, выбираем самый поздний воз-
можный момент, т.е. 30-е годы.
Прежде чем рассматривать миниатюры, отметим еше две особенности рукописи, ко-
торые могут что-то косвенно рассказать об истории ее создания.
1.	Все орнаменты — таблицы канонов и заставки, незакончены, причем работа над
ними как бы спешно, в какой-то момент брошена: все они в разной стадии завершен-
ности. Для одних сделан только рисунок, в других проложено золото, в третьих частич-
но нанесены краски. Между тем, манускрипт — такого высокого качества, что небреж-
ностью этот факт объяснить невозможно. Явно какое-то событие оборвало работу над
ним. К счастью, это произошло, когда все его миниатюры уже были созданы, как и
написан весь текст. Не повезло только орнаментам.
2.	Предисловие к рукописи, занимающее первые 20 листов, сделано позже изготов-
ления манускрипта. Палеографические приметы относят этот текст, по определению
Б.Л. Фонкича, к середине века или даже точнее — к 60-м его годам. Значит, к работе
над книгой вернулись спустя 2—3 десятилетия после ее замысла. Разумеется, ее очень
ценили. Вероятно, новый ее в л аде л ей, человек уже другого поколения (во всяком слу-
чае таковым был ее новый. третий писец), принадлежал опять же к родовитому столич-
ному обществу, так как почерк исполнителя предисловия близок автографам Иоасафа,
т.е. Иоанна Кантакузина и писцов его круга. Возможно, в течение всех этих десятиле-
тий манускрипт находился в библиотеке какого-то знатного дома. Уже не царского ли?
Не гражданская ли война 40-х годов оборвала работу над ним? Или, быть может, смена
власти и, тем самым, отсутствие интереса заказчика? Впрочем, соблазнительных, но не-
доказуемых исторических фантазий может пройти немало.
После всех этих предварительных сообщений рассмотрим миниатюры. Их много
(как уже говорилось, 26), они распределены в кодексе неравномерно, сгущаясь в его
’ Chatzidakis М. Classicisme et tendances copulaires au XIV siecle: Les recheiches sur revolution du sty-
le // Actes du XTV Congres it ter national des etudes byzantines. Bucarest, 1971. Bucarest, 1974. T. 1.
P. 171-172.
9. Византийский временник, т. J 4	ih
конце, где они иллюстрируют короткие гимны и поэтому размешаются на каждом
листе подряд.
Почти все миниатюры занимают полный лист, лишь некоторые сочетаются с 5—6 стро-
ками текста. Несмотря на такие исключения, можно сказать, что миниатюры задуманы
как полностраничные композиции. Псалтирь с гимнами нз этого кодекса по иконогра-
фическому составу миниатюр и типу иллюстрирования текста принадлежит к так назы-
ваемой ’’аристократической” редакции лицевой Псалтири, как известно, пользовав-
шейся особой любовью в X в., в период Македонского Ренессанса, и затем — во второй
половине ХШ в., во зремена заметного интереса к классическим моделям прошлого.
Строго говоря, в синодальном кодексе № 407 сами псалмы не иллюстрированы,
им только предшествует изображение царя Давида. Миниатюры же относятся не к са-
мой псалтири, а к приложению к ней — избранным гимнам.
При рассмотрении миниатюр сразу бросаются в глаза две манеры. В одной из них,
основной, исполнена большая часть иллюстраций. Во второй — только некоторые листы:
Встреча Марии и Елисаветы, Три отрока перед Навуходоносором. Три отрока в печи,
и, быть может, Моление Анны.
Миниатюры первого типа кажутся более совершенными, листы же второй группы,
напротив, более резкими, даже диссонансными. В последних обильно используется яр-
кий красный цвет, причем с минимальными моделировками. Этот густой красный цвет
образует крупные плсские поверхности и обладает почти оглушительной активностью.
Он не только доминирует в красочной гамме, но нивелирует ее разнообразие. В миниа-
тюрах этой же второй группы встречаются некрасивые лица с крупными, резкими чер-
тами не классического, но характерного типа; в них можно увидеть такие пластически
утрированные ракурсь’ (особенно — сцена с Марией и Елизаветой), что создает не толь-
ко эксперссию, но более того — дисгармонию. Все зто в четырех миниатюрах в конце
кодекса, и что интересно, не последних. Завершает книгу молитва пророка Аввакума
и, соответственно, его образ, созданный так же, как и все основные изображения.
Можно было бы предположить, что эти четыре листа изготовлены другим художни-
ком. Однако при всматривании в иллюстрации манускрипта возникает впечатление,
что все они написаны одним человеком. Оно создается при разглядывании самых мел-
ких деталей, буквальнс мелочей письма, а отнюдь не признаков стиля.
К таким мелочам принадлежит, например, то, как нарисован глаз, бровь и тень под
глазом, — единой твердой и беглой линией, без отрыва кисточки от листа. И это во
всех миниатюрах, как основной, так и второй манеры. Такая деталь — особенность ин-
дивидуального почерка, вроде личной привычки писать ту или иную букву. Вряд ли
второй мастер перенимал у главного такие нюансы, оставляя в то же время без вни-
мания более существенные приемы. Поэтому и думаем, что все миниатюры создал
один человек.
Вероятнее другое п]>едположение: в художественных мастерских были разные об-
разцы, и к этому времени, к первой половине XIV в., их могло быть много. Да и ’’жи-
вых” образцов, т.е. произведений искусства, находящихся в многочисленных церквах,
например, Константинополя, к этому периоду было огромное количество. Художник
мог использовать разное образцы одновременно. Думается, зто неоднократно прак-
тиковалось в искусстве Византии и византийского круга, особенно всех последних его
периодов. Можно привести примеры, когда разные художественные манеры встречают-
ся в одном ансамбле и даже в одной композиции, хотя исполнителем был один чело-
век. Произведение при этом сохраняет цельность, если, конечно, оно — не ремесленное
изделие. Возможно, такой случай мы имеем и в листах Синодального кодекса.
Миниатюры рукописи, все до единой разные. Образцы и типы никогда не повторяют-
ся, даже приемы стиля многократно варьируются. И все же сходство их всех впечатля-
ет больше, чем оригинальность каждого отдельного листа. Все они пронизаны сильной
возбужденностью. Она существует как результат весьма различного содержания обра-
зов: воодушевления и даже истинного вдохновения (Исайя), острой внутренней на-
573 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
130
574 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
пряженности (Иоанн-апостол), а иногда — состояния экзальтации (Иоанн Богослов
перед Апокалипсисом). Традиционные для Византии портреты вдумчивых богословов,
размышляющих и пишущих, чередуются с образами визионеров, мистиков, духовид-
цев, застигнутых Божественным видением и изогнувшихся от потрясения в любых,
подчас невероятных поз<х (Аввакум). Во всех этих образах и фигурах почти всегда
выражено волнение, иногда — беспокойство, даже тревога, постоянно—отсутствие про-
стоты и уравновешенности.
Для всех миниатюр характерна классическая основа стиля, — такая же, какая была
принята во всем искусстве Палеологовского Ренессанса. При этом во всех них — нару-
шения многих черт классической системы, разного рода отклонения: сгушение, утяже-
ление чего-то одного и наоборот, облегчение, истончение чего-то другого, словом — дис-
сонансы, художественная аритмия, что нарушает равновесие, обязательное для клас-
сической модели.
Суммируя приемы мастера и не вглядываясь в вариации и оттенки его метода и вку-
сд, воплотившиеся в разных листах, опишем наиболее характерное д созданной им осо-
бой художественной образности.
Как говорилось, классическая основа — вот ее стержень. Фигуры стройны, благо-
родно и даже элегантно пропорционированы. Позы, живые и свободные, лишены какой-
либо схематичности и заученности. Движения гибки, жесты эластичны. Фигуры столь
пластичны, что легко живут в пространстве. Объемность, округлость их форм близка
понятиям скульптурное и. Пластика всех открытых частей подчеркнута, а в отдель-
ных случаях — анатомически совершенна. Одежды будто сделаны из гладкой, тяжело
скользящей материи. Их обильные складки пластичны так же, как и сами фигуры.
Цвет, насыщенный и часто очень плотный, всегда сгармонирован в оттенках. Преобла-
дают характерные византийские гаммы: либо лилово-коричневые с синим, густые и
напряженные, либо зеле до-голубые, счастливо слиянные, изобилующие светом и будто
источающие гармонию. Световых бликов, лежащих на фигурах, очень много, фор-
ма их острая, условная, для Византии тридиционная. Их рисунок, частый и мелкий,
такой же, какой был распространен в живописи раннего XIV в. (всего круга Кахрие
Джами). Он призван имитировать непринужденное мелькание света на поверхности
материи, при этом приемы его изображения не выходят за рамки принятых в Византии
условных символических форм.
Пространство, в котором существуют персонажи, уменьшено и конкретизировано.
Его заполняют тумбы, подножия и столы. Все эти предметы — массивны и даже огром-
ны. Иногда они сливаются в какие-то сплошные тяжелые формы, похожие скорее
на постройки, чем на мебель. Фигуры оказываются в их окружении, чуть ли не внутри
них или, во всяком случае, на фоне их тяжелой и весьма материальной массы, т.е. в
небольшом, обозримом пространстве. Даже золото фонов и отсутствие линии почвы
не может больше придать столь суженому пространству чувство беспредельности.
И, наконец, еше одна черта: особая ясность художественного языка, отчетливость
приемов, леко читаемая его формальная структура, если можно так сказать - пластич-
ность самого художеств енного мышления и обозримость формальной художественной
логики.
Во всех описанных здесь признаках, которые можно было бы умножить, нетрудно
увидеть совпадение с художественным кредо искусства Палеологовского Возрожде-
ния. И однако с его созданиями миниатюры этой рукописи никогда не спутаешь. Черты,
кажется, те же, но явно: нарушение меры в их соотношении сообщает им совсем иную
интонацию. Как будто утратился центр, главная ось, составлявшая раньше смысл ис-
кусства раннего XIV в., - его гармония.
В листах синодально! о кодекса много такой беспокойной энергии, которая не могла
бы наделять композиции Кахрие Джами. Все предметы не только организуют, но засло-
няют пространство. Они эффектно и весьма вещественно развертывают свои широчен-
ные поверхности. Их of ъемы выглядят громоздкими и хаотично наставленными. Пред-
131
меты часто кажутся ’’вздыбленными” и почти сталкиваются друг с другом. Массив-
ность, чересчур напористая, зато очень достоверная, теперь едва ли не главный
феномен в организации композиции. Она заменяет ритмический порядок форм в живо-
писи Палеологовского Возрождения. Драпировки одежд избыточны, нагромождаются
каскадами. Из пышное изобилие и ритмическая страстность придают изображениям
чувство драматизма и масштаба. По сравнению с одеяниями фигур в живописи палео-
логовского Возрожденит они выглядят как творение барокко рядом с классицизмом.
Контуры изображений как правило не совпадают с силуэтами самих фигур. Широ-
кие, причудливо раздувающиеся плащи образуют целые ’’облака”, обволакивающие
фигуры. Кажется, что еьангелисты и апостолы возносятся на них, а не сидят в креслах.
Иногда контуры одежд тбведены белой полоской света. В результате витиеватые обла-
коподобные драпировки превращаются в светящуюся ауру, окружающую фигуру.
Впрочем, в этой рукописи есть и другой способ передачи одежд и силуэтов. Вместо рас-
ширенных контуров — гредельно сжатые. Их простые скупые очертания обводят узкие
сухие фигуры. Силуэт строг, аскетичен, как бы безволвен. Тот и другой случаи равно
удалены от живых поз, мягких драпировок и естественных движений в живописи
Кахрие Джами.
Немало диссонансов и в передаче пластики. В основе, как уже говорилось, лежит
классическое чувство формы, сочными мазками округленной. Однако в отдельных
листах прослеживается утяжеление ее до некоторой грубости; почти материальной;
в других — утоньшение до некоторой сухости, почти анемичной. Особенно заметны
эти колебания в письме лиц.
Цвет, как и пластика, тоже в основном традиционен и, как говорилось, вполне клас-
сичен для византийской живописи. Однако и в нем есть дисгармоничные перепады. Ин-
тенсивность его довдодится до большой остроты, сочетания тонов — до тревожной
нагнетенности, — и это почти во всех миниатюрах. Колорит же двух из них, Иоанна
Богослова перед Апокатипсисом н Моисея на Синае, вообще совершенно необычен.
Он построен целиком на монохромной тональности. Лилово-коричневый цвет разных
оттенков окрашивает и широкие плаши, и уступы скал. Немногие пятна синего не нару-
шают единство этой сумрачной гаммы. Разнообразие красок природы и жизни отбро-
шено. Еше недавно, только что, оно звучало в ансамбле Кахрие Джами. Уже ни в одной
из миниатюр синодальнсго манускрипта нет гармонии и нежности его колорита. Цвет
последних гораздо пронзительнее. Однако только в двух из них, о которых идет речь,
цвет получает как бы по зное очищение, освобождение от земных впечатлений. Его сдер-
жанность призвана соответствовать духовной аскезе. Его необычность — символизиро-
вать преображенную жизть материи. Его глухая напряженность, склонность к чуть фан-
тастическому свечению как нельзя более подходит для выражения мистического состоя-
ния духа.
Как известно, такую гамму позже использовал в своих фресках Феофан Грек. Более
того, он сделал ее важнейшим средством для создания мистической атмосферы, в ко-
торой пребывают его образы. Интересно, что в миниатюрах синодальной рукописи эта
особая тональность сообщена самым вдохновенным образам — Иоанну Богослову и
Моисею, изображенным в необыкновенный момент Богообшения, находящимся, по
сюжету, в личном контакте с Богом.
Ко всему, уже описанлому, добавим, что позы и жесты некоторых фигур не только
потеряли спокойствие, дэстойное классики, но прямо-таки кричат и вопиют, крутятся
спиралями (Аввакум), ошеломленно распахивают объятия навстречу небу и виде-
нию, вжимают голову в плечи от страха и трепета (Иоанн Богослов), нахмуривают
броси, пронзают взгляда ии и напрягают лица столь невообразимо, что они становятся
похожи на гротескные маски (Иоанн-апостол); в радостном порыве встречи,похожей
на ветер или даже вихрь, буквально сталкиваются головами и как-то странно ’’вмина-
ются” липами и носами (Встреча Марии и Елизаветы). Кажется, художника не беспо-
575 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
132
576 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
коят преувеличения. Гораздо важнее передать пульсацию, более того, лихорадочный
ритм, который пронизывает и человеческие души, и внешние формы мира.
Этому же служит т свет. Часто он имеет вид слишком беспокойных бликов, вол-
нующих и будоражащих форму. Иногда он насыщает материю столь обильно, что как
бы ослепляет ее, подобно тому, как было в живописи второй половины ХИ в., в период
сильнейшей спиритуализации образов и стиля, влоть до маньеристического повышения
всех возможностей последнего. Иногда свет охватывает контуры, делает тем самым
фигуру окруженной сиянием (апостол Петр). В целом можно сказать, что энергия све-
та и, интерес к его вариациям превышают практику мастеров Кахрие Джами.
Еше одна особенность этих миниатюр. В некоторых листах масштаб фигур — очень
крупный, и образы имеют величественную монументальность. Особенно в композици-
ях с Иоанном Богословом и Моисеем. Оба они — не в горах, среди скал, не на фоне
их уступов и пещер, как представлялось обычно. Оба — на самой вершине, кругом и
впереди — только золотое небо и Божественный свет, горы же — где-то внизу, за пре-
делами композиции, они даже не видны. Возрождения не имеют никакого оттенка ли-
тературности и сценичности, столь популярных в Кахрие Джами. Напротив, своей аске-
зой и концентрирован той простотой они обретают характер особо значительного дей-
ства. Мистический смь сл сюжетов сочетается с композиционным величием (и все это -
при очень маленьком формате листов!).
Камерное искусство Палеологовского Ренессанса таких свойств не знало. Судя по
синодальному кодексу, кажется, что уже через одно-полтора десятилетия, т.е. чуть-чуть
позже, искусство теряет вкус к красоте античного типа и к приближенному, легко обоз-
римому масштабу, сосредотачивается на духовном смысле и возвращается к своему ре-
лигиозному назначению. По этому пути оно будет идти большую часть оставшейся ему
творческой жизни.
Число устойчивых классических черт, равно как и новаций в миниатюрах синодаль-
ного кодекса можно J величить. Однако и уже описанного достаточно, чтобы ошутить
смешанный, переходный характер этого искусства. В вариациях его образов просту-
пает сложный и страстный характер эпохи.
Новых по отношентю к палеологовскому Возрождению понятий не только много,
но они явно преобладают. Правда, быть может, не количественно. Но они столь резко
вторгаются в классическую художественную структуру, что сильно заслоняют ее. Ми-
ниатюры, созданные тгк близко по времени к Палеологовскому Ренессансу, представ-
ляют собой по существу уже антиклассическое явление. Множество нитей ведут от не-
го к живописи второй половины XIV в., причем к разным граням и возможностям по-
следней. Хочется подчеркнуть, что уже на исходе Палеологовского(Возрождения об-
разовалась весьма концентрированная закваска последующего византийского искусст-
ва XIV в.
Однако, это отдельная тема, и в замысел данной статьи она не входит. Для нас важно
другое: проследить истэки новшеств, которые так очевидные миниатюрах синодально-
го кодекса. Оказывается, некоторые из них существовали уже в живописи первой
четверти XIV в., но быпи там рассеяны среди образов и приемов совсем иногда харак-
тера никогда не определяли атмосферу целого. Однако, если всмотреться, их было до-
вольно много. Отметим некоторые.
Они заметны в характере типов и образов. Даже учитывая, что искусство раннего
XIV в. Было на редко лгь для Византии психологизировано, что допустимая шкала ин-
дивидуализированных характеристик была довольно велика, все же некоторые образы
явно не координируются с понятиями палеологовского Возрождения.
Отцы церкви в расг.иси Богородицы Левишки (ок. 1310—1313)8 впечатляют мош-
ной и весьма экзальтированной энергией. У них аффектированные ракурсы, асиммет-
ричные лица, удлиненные головы, вдохновенные взоры, кривящиеся абрисы лиц, силь-
• ПаниЬ Д., Бабик Г. Богородица Льевишка. Београд, 1975. Табл. V-VII.
133
ная, даже избыточная и при этом деформированная пластика. Главное в их образах —
мистическая приподнятост> духа, т.е. то, что классике по существу инородно. Худо-
жественный язык с точки зрения классической меры полон неправильностей. Однако
целое убедительно и обладает значительным, даже великим масштабом явления. По-
хожие образы есть в росписях Жичи (1309-1316)9 и Грачаницы (1318-1321)10. Таким
типам, характеристикам, усиленно и несколько гротескно одухотворенным, близок
апостол Иоанн из синодального кодекса № 407.
Вообще, во многих живописных ансамблях палеологовского Ренессанса, возник-
ших и в Константинополе и в Македонии, и в Сербии, нередко встречаются образы,
противоречащие основным установкам этого искусства, и тем не менее в контексте его
уживающиеся. Именно ош, чем-либо выпадающие из основной эстетической програм-
мы, часто сходны с миниатюрами нашей рукописи.
Апостолы из ’’Успения” в Кральевой церкви (1313)11, при всей гармоничной и даже
эстетизированной красоте поз, тканей, всех ритмов, — как-то странно, нервно улыбают-
ся, почти точь в точь, как евангелист Иоанн из синодального кодекса. Лица апостолов
благодаря этому имеют многозначное, сложное выражение — скорби и радости, печали
и света, слез и улыбки одновременно, что подходит сюжету и выражает его на редкость
адекватно.
Весь ансамбль этой церкви отличается особо подчеркнутыми, идеальными мерой и
вкусом палеологовской классики. Образы же апостолов в ’’Успении”, вполне вписы-
ааясь в атмосферу этого атсамбля, тем не менее обладают и еще чем-то дополнитель-
ным, эмоционально экстатическим, что лишает гармонии черты их лиц, вызывает на
устах как бы недоуменную, чуть растерянную улыбку. В образах Кральевой церкви
такая тема раскрыта с психологическим н душевным правдоподобием. В образе еван-
гелиста Иоанна из Синодатьной рукописи — иначе: тема экстаза связана с духовидчес-
кой озаренностью, видением, светом. Внешне же асимметрия, антиклассичность лиц
во фреске и миниатюре — похожи.
Из всех изображений синодального манускрипта всего более поражает лист с Иоан-
ном Богословом перед Апокалипсисом. Это, несомненно, самый мистический образ,
созданный художником. Наверное, не случайно из всех текстов Нового и Ветхого За-
ветов, соединенных в рукописи, он предваряет именно Апокалипсис.
Тип лица отличается от Лоанна — автора евангелия и Иоанна — автора апостольских
посланий, и дело не только в возрасте, хотя в образе Иоанна Богослова специально под-
черкнуто старчество. Впрсчем, Иоанн-апостол тоже изображен как старый человек,
но различие их типов лица г характеристик велико.
В обоих первых изображениях Иоанна — яркая портретная индивидуальность, круп-
ные черты, энергичная пластика, взволнованные, вдохновенные и в конечном результа-
те сияющие лица. У Иоанна, видящего апокалиптические видения другой облик, без
столь эффективной внешней характеристики, наоборот, физиогномически менее при-
метный, и при этом совершенно пронзительный. Аскетичное лицо с высоким морщи-
нистым лбом и небольшими глазами, узкими, как щели, запавшими, проваливши-
мися, едва видными из-под слишком нависающих бровей. Взгляд — остро-свярляший,
как бы насковозь видящий, внушающий трепет. Никакой светлой озаренности, как в
двух других портретах Иоанна. Напротив, тяжесть, гнет, пророческое знание будущих
испытаний. Конечно, можнэ сказать, что есть в этом облике исключительная по удаче
адекватность историческом / образу творца Апокалипсиса. В этом — личное чутье худож-
ника, отсутствие скованности предшествующей традицией. В этом, пожалуй, — атмос-
фера культуры ПалеологоЕ ского Ренессанса. Но этого сказать недостаточно. В образе
577 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
9 КашанинМ., БошковиЪ Дж. Mujoeuh П. ЖиЪа. Београд, 1969. С- 137.
1 ° Toduh Б. Грачаница. Спикарггво. Београд; Приштина, 1988. Т. 20.
11 БабиЬ Г., Kopah В., НирковиЬ С. Студеница. Београд, 1986. С. 120; БабиЬ Г. Кральева црква
у Огуденнцн. Београд, 1987. С 50- Табл. XIX.
134
19—3079
578 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
столь же, если не еше больше, притягивает обобщенность типа, у которого впереди в
искусстве — большая жизнь
Это — тип отшельника, аскета, с запрятанными или преодоленными эмоциями,
молчащий, взглядываюшийся, вслушивающийся, подчиняющийся ему одному види-
мым образам и слышим голосам. Созерцатель, пустынник, совсем ушедший от кра-
соты и суеты мира, с неэффектной, ничем наружным не привлекательной, как бы
’’спрятанной” внешностью, будто ’’отказывающийся” от выразительного лица — порт-
рета, столь любимого во вс; века в Византии, наоборот, скрывающий его под густыми
зарослями бровей и однообразно-коричневым, бескровным и бескрасочным цветовым
покровом. Подобный тип эбраза, как нельзя удачнее соответствующий понятиям об
исахасте XIV в., варьировали и повторяли художники второй половины XIV в., и среди
них острее и оригинальнее всех Феофан Грек. Начало же такого образа, как увидим,
много раньше, уже в десятилетия Палеологовского Ренессанса.
Цельность эстетической программы и красота классического стиля искусства нача-
ла XIV в. широко известны и не случайно оказались столь привлекательными для ис- \
следователей. Описанию ф;номена позднего византийского Возрождения посвяшено
много прекрасных страниц. Палеологовский классицизм был по заслугам воспет и вос-
певается доныне. Вместе с этим, и, возможно, как результат зтой очарованностью ви-
зантийской классикой, ’’византийской античностью”, совсем в тени, а чаше всего и
вовсе незамеченными оказываются в исследованиях другие, боковые явления и об-
разы в искусстве этого времени*2.
Такие образы есть даже в самых программных ансамблях эпохи — Кахрие Джами и
Фетие Джами, например, Давид Фессалоникский из Параклесиона монастыря Хора13.
Небольшая, узкая фигура аскета-столпника. Приглушенная, стремящаяся к монохром-
ности гамма. Длинное сухое бескрасочное лицо. Маленькие, ’’шелевидные”, глубоко по-
саженные галаза. Самопогруженный взгляд. Никакого внешнего движения. Тишина,
молчание, замкнутость. Малая видность и даже малая заметность образа, помещенного,
кстати, в углу, на самом теневом невыигрышном месте. Не только отсутствие каких-
либо эффектов, которыми так щедро изобилует весь ансамбль Кахрие Джами, но
как бы специально наоборст, неприметность образа. Тип лица Давида Фессалоникско-
го — молчащего старца, погруженного в созерцание, — похож на Ионна Богослова в си-
нодальном кодексе.
Столпник Давид — не единственный персонаж с таким внутренним содержанием в
галерее образов раннего XIV в.; их целый ряд, например, Феофан и Козьма гимногри-
11 Именно так вопрос ставился для истории собственно византийского общества раннего XIV в.,
вопрос о существовании одновременно и совершенно рядом спиритуалистического и классицис-
тического направлений. См. Meyendorff J. Spiritual Trends in Byzantium in the Late Thirteenth and
Early Fourteenth Centuries /, Art et Societe' a Byzance sous les Paleologues. Venise, 1971. P. 53-71;
The Kariye Diami. Princeton, 1975. 4. P. 95-106. Между тем в истории искусства вопрос так не
ставился никогда. Казалось бы, В.Н. Лазарев, заметил сходство образов Феофана Грека с неко-
торыми образами Кахрие Джами, например, с головой Адами во фреске ’’Сошествие во ад”
{Лазарев В.Н. Феофан Грек. М., 1961- Табл. 1), так как именно с этого Фрагмента удачно начи-
нается альбом репродукций к его монографии о Феофане. Однако интерпретация этого явления
у В.Н. Лазарева совсем иная. Такие образы из Кахрие Джами, как Адам, или даже как Давид
Фессалоникский (Там же. 'Габи. 66), служат для него примером ’’живописного” раннепалеоло-
говского стиля; никаких признаков спиритуализма в них он не отмечает. Феофан Грек для
него - последний представитель раннепалеологовского искусства, несвоевременный, "запозда-
лый цветок на иссохшей ливе византийской художественной культуры” (второй половины
XIV в. - О.П.) (Там же. С. 30)  Мы считаем такие суждения полным заблуждением и объясняем
эти явления прямо противоположным образом: искусство Феофана Грека, мистика и, вероятнее
всего, исихаста, совершенно адекватно и идейным, и живописным установкам его эпохи. Действи-
тельно имеющееся сходство его образов с целым рядом образов и Кахрие Джами, и других про-
изведений раннего XIV в. объяснимо тем, что уже в искусстве эпохи Палеологовского Ренне-
ссанса существовали весьма аскетические и даже мистические образы, соответствовавшие спири-
туалистическим тенденциям в духовной жизни.
*» Underwood Р. The Kariye Diaini. N.Y.. 1966. 3. N 260. P. 506-507.
138
фы из Параклесиона Кахрие Джами14; вдова из ’’Воскрешения сына вдовицы” (отту-
да же* 1 11 s); длиннобородые святые с гарды из Фетие Джами1 6.
Мы не будем перечислять и характеризовать все возможные варианты сходного
типа. Важно только отметить, чтэ такие качества, как ретроспективизм, любовь к
классике, утонченный эстетизм, увлечение интеллектуальным и артистическим, хотя
и явно доминировали в искусстве Палеологовского Возрождения, но при этом не
составляли его единственного содержания. Рядом с образами, вызванными к жизни
всеми этими понятиями, жили художественные создания, порожденные иным образом
мыслей, возникшие как бы даже не в сфере культуры, а в кругу религиозных духов-
ных поисков. Можно только поражаться, как мирно, хотя и несколько поверхностно,
все это сосуществовало в первой четверти XIV в.
Проследим далее, хотя бы кратко, другие особенности миниатюр синодального ко-
декса, имеющие аналогии в живописи раннего XIV в. и при этом антиклассические по
своей природе.
Среди типов — это характерные лица, далекие от идеальной модели, с тяжелыми чер-
тами, острыми или толстыми носами, с резкими, иногда гротескными профилями, -
такие, как отроки в огненной печи, Давид, Захария, даже Мария и Елизавета. Аналогий
им много во фресках Кральевой церкви17, Грачаницы18, Жичи, Баиьи Прибойской19
и др. То же самое и в миниатюрах греческих рукописей, например, в Менологии из
Фессалоник 1322—1340 гг. (Бодлеанская б-ка, Gr. th. j. 1 (S. С. 2919)20, или в Еванге-
лии из Венской библиотеки, греч. 30021. Довольно широкое укоренение такого образа
и стиля произойдет во второй поле вине XIV в. Начало же его — ранний XIV в.
Необычные, ’’крутящиеся” ракурсы Иоанна Богослова и Аввакума в синодальном
кодексе можно видеть в купольных мозаиках Фетие Джами и Кахрие Джами, т.е. в ран-
нем XIV в. Правда, в этих ансамэлях такие спиралевидные позы имеют более манер-
ный характер и при этом выгля.тят более мягкими, чем мощные страстные порывы
фиур в миниатюрах синодальной рукописи. Более близка последним (очень близка!)
фигура Иоанна Богослова в "Растя тии” во фресках Баньи Прибойской (в настоящий
момент еще не опубликованы). Однако во всех этих случаях, и в раннем XIV в., и в
30-х годах (или 30—40-х годах?) - сходные побуждения художников изогнуть фигуру,
нарушить классическую позу, и тем самым внести экспрессию.
Избыточные драпировки, нередко с вихрящимися концами, можно видеть в ми-
ниатюрах целого ряда греческих рукописей 20—40-х годов. Вот некоторые из иих: Ме-
нологий 1322—1340 гг. (Бодл. Gr. th. j. 1); Евангелие около 1330 г. (Бодл. Selden
Supra. 6)22; Евангелие 1333 г. (Афон, Лавра св. Афанасия. А. 46) 23; Евангелие 1334—
-К
14 Ibid. N 227. Р. 432-434; N 225. Р. 428,429,435. с..й..	.	,.t4r
•• Ibid. N 202. Р. 362.	'	-И—
“ Belting Н. Mango С., Vouriki D. The Mosaics and Frescoes of St. Mary Pammakaristos (Fethiye Camii)
at Istanbul. Wash. (D.C.), 1978. T. IX. 82-87, 90, 91.
*’ Некоторые лица похожи почти буквально точно. См.: иудейский отрок (левый) в сцене ’’Три
отрока в пещи огненной” в Син. греч. 407 (Lazarev V. Storia .... N 514; Лазарев В.Н. История
византийской живописи. М-, 1986- № 532) и летящий апостол в "Успении” в Кральевой церкви
(в верхнем ряду крайний слева) (БалиЯ Г., Kopah В.,НирковиЯ С. Сгуденица. Т. 101; БабиЯ Г.
Кральева црква у Студеници. С. 164. Табл. 111). См. также аналогичные физиогномические
типы в Кральевой церкви: апостол Петр и апостол крайний слева в Евхаристии (БабиЯ Г. и др.
Сгуденица. Т. 90, 92; БабиЯ Г. Кральева црква у Студеници- С 44-45,116,118, 205).
1 *Toduh Б. Грачаница. Т. 35,40, 81.	,
" Лик апостола в сцене "Тайная вечеря” из Банци. Прибойской почти буквально (8) похож на
лицо евангелиста Луки в Евангелин в Вене греч. 300.
’• Pacht О. Byzantine Illumination. Bcdleian Library. Oxford, 1952. Fig. 16, 24 a, b.; Hutter I. Corpus
der byzantinischen Miniaturenhandscluiften. Stuttgart, 1978. II, N 1. Abb. 1-105 Farbentafel.
11 Лазарев B.H. История византийско it живописи. 1948. T. Ц. Табл. 313.
” Hutter J. Corpus ... I. N 67. Abb. 406-413.
’* Palekanidis S.M., Christou P.C., Tsioumis Ch., Kadas S.N. The Treasures of Mount Athos’ Illuminated
Manuscripts. Athens, 1979. III. N 31-34.
579 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
136
580 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
1335 гг. (Патмос. Ccd. 81)14 * * * * * * * * * 24; Евангелие Асана 1346 г. (Синай; MS. Gr. 152а)25; Еван-
гелие, вероятно, 30-40-х годов XIV в. (Боди. Canon gr. 38)26; Евангелие около сере-
дины XIV в. (Афины, Cod. 75)27 * *. Впрочем, во всех этих миниатюрах драпировки ред-
ко образуют такие эольшие ’’облака”, окружающие фигуры, как в синодальном ко-
дексе гр. 407. Но во всех них очевидна одинаковая тенденция в какой-то бурной, нерв-
ной одушевленности форм. Как будто вдруг стало утрированно или даже гротескно
преподноситься то, что наметилось уже в Кахрие Джами2 *, однако не выделялось там
как особый резкий прием, но растворялось в общей гармонии стиля.
Наконец, еще одна остро выразительная и редкая особенность миниатюр синодаль-
ного кодекса — это монохромная коричнево-лиловая тональность некоторых листов.
Она использовалась уже в искусстве раннего XIV в. Правда, редко. Известный нам слу-
чай - это часть фресэк в церкви святого Никиты под Скопье2’, в юго-западном углу
интерьера, частью на южной, частью — на западной стене (довольно большая, хотя уг-
ловая и затененная чгсть ансамбля). Вероятно, такие опыты были ие единичными в то
время. Возможно, чтс существуют и неизвестные нам аналогичные примеры.
В миниатюрах синодального кодекса есть и другие черты подобного же рода, проти-
воречащие основным установкам искусства Палеологовского Возрождения и в то же
время встречающиеся в нем неоднократно. Все их мы перечислять не будем. Описанных
здесь достаточно, чтобы оценить необычный характер явления.
Итак, уже в начале XIV в., на фоне так называемой гуманистической культуры и
классицистического и;кусства делаются ’’пробы” иного рода, а иногда не только ’’про-
бы”, но создаются весьма емкие образы, которые под.стать самым духовным художест-
венным созданиям второй половины XIV в.
В миниатюрах синодального кодекса № 407, возникшего чуть позже Палеологовско-
го Ренессанса, подобные качества наследуются и усиливаются. И хотя, как мы видели,
в этих миниатюрах мг ого и классических, и антиклассических черт, последние сгущены
уже настолько, что затмевают классический остов. Смысл новых граней образной ха-
рактеристики и стиля — обостренное одухотворенное состояние персонажей, экстаз,
выраженный разнообразно, и .как внутренняя сдержанная аскеза, и даже как физичес-
кая ошеломленность и экзальтированный порыв тела.
Перипетии византийской истории 30—40-х годов XIV в. и порожденная ими атмос-
фера, очевидно, могут дать объяснение беспокойным настроениям, ощутимым в миниа-
тюрах кодекса Син. гр. 407. Однако они не в состоянии разъяснить самую своеобразную
их особенность — интенсивную и притом мистически ориентированную духовность.
Почва для формирования таких образов — в сфере религиозной жизни и своеобразия
ее в этот период в Византии.
Позволим себе кратко обговорить некоторые специфические черты византийской
духовной ситуации этих десятилетий30. Важность для всех сторон византийской жизни
14 Mouriki D., Sevtenko N.°. Illustrated Manuscripts. Patmos: Threasures of the Monastery. Athens, 1988.
P. 293-295, Pl. 41-45.
’ * Belting H. Das illuminierte Buch.... Fig. 26.
’ ‘ Hutter J. Corpus ... I. N 68. Abb. 414—417. Farbtafel V.
” MapaPa-XarprivucoXavv	Tov<ре^Г)-Паохор X. KaraXo-yoc pixpoypapojv rffc ’EiSi'iKTjC fiifiXio&rjKTlQ
tt]c ‘EXXaSoc. ’АЛциес, 1983. T. B‘. 38. E?k.339—346.
’ • Underwood P. The Kariyi Diami. 3. 204-1. P. 372.
39 Этот факт нуждается н объяснении: в такой гамме исполнена только малая и угловая часть
ансамбля. Большая часть фресок в храме имеет краски светлые, яркие и разнообразные по
многим оттенкам цвета. Пожаром объяснить это явление невозможно: огонь не мог идти строго
' по разгранке росписей (!). Значит, осознанно и специально в угловой части применена иная ма-
нера, чем на основных стенах. Не так ли и в Параклесионе Кахрие Джами, в юго-западном и
северо-западном углах помешены фигуры некоего святого (неидентифицирован) и св. Давида
Фессаконнкского, наиб) л ее аскетические по образной выразительности и наиболее сдержанные,
практически почти монсхромные по цвету?
Большую литературу пэ этому вопросу мы перечислять здесь не можем. Укажем лишь на глав-
ные труды, из которых почерпнуты сведения, изложенные дальше в этой статье. Почти весь на-
137
такого явления, как исихазм, не нужно доказывать, это теперь понимают все.. Мы хотим
только подчеркнуть отдельные его моменты, имеющие, как нам кажется, связь с разви-
тием искусства.
Во-первых, исихазм не был распространен только в середине и второй половине
XIV в., как это к сожалению часто считают историки искусства. Традиция его была
непрерывна, начиная со второй половины ХШ в. (Никифор Исихаст). О более древ-
них временах мы сейчас ие говорим, так как нас интересует палеологовская культура.
Уже в самом начале XVI в. исихазм получил широкое распространение: Григорий
Синаит, патриарх Афанасий, митрополит Филадельфийский Феолепт, Исвдор, ученик
Григория Синаита и будущий патриарх, создавший в 20-х годах в Фессалониках иси-
хастский кружок, куда входил и Григорий Палама. У Григория Синаита были много-
численные ученики. В 1316 г. Григорий Палама (ему было тогда 20 лет) отправляется
на исихастский Афон, где учится широко известному там исихазму, а отнюдь не высту-
пает поначалу в роли проповедника и учителя его. Судя по описаниям, несомненно бли-
зок исихазму был отец Григория Паламы, важный сановник, погружавшийся в созер-
цание и ’’умное делание” даже на заседании государственного совета. Вероятно также,
что почитателем исихазма был и сам император-меценат Андроник П, ибо он был дру-
жествен, послушен и даже смиренен по отношению к строгому исихасту-аскету патри-
арху Афанасию.
Даже этого перечня достаточно, чтобы представить себе, как рано в XIV в., уже в
первые его десятилетия, бьл распространен исихазм.
Во-вторых, исихазм не был собственностью только монахов. Он был популярен так-
же и в городской среде, г; притом уже в эти первые десятилетия XIV в. Имена пере-
численных выше персонажей говорят об этом достаточно ясно. Более того, у Исидора
Фессалоникского, Феолепта Филадельфийского и Григория Паламы была специальная
цель вывести духовность гсихазма за стены монастырей и сделать доступной мирянам.
Вряд ли нужно объяснять, как активизировало это исихазм, усиливало воздействие
его на все стороны жизни, п том числе и на искусство.
В-третьих, особо подчеркнем, что в первой четверти XIV в. исихазм спокойно ужи-
вался с интеллектуальной культурой элиты. Правда, патриарх Афанасий произносил
грозные предостерегающие проповеди. Однако в целом мир и гармония не были на-
рушены. Два византийские полюса — культура и духовность, сосуществовали рядом,
совсем близко, часто в льце одних и тех же людей. Отсюда понятна возможность пре-
бывания исихасийских образов в классических ансамблях.
В-четвертых, исихазм в зто время, разумеется, не определял искусство. Его кури-
ровала аристократическая элита. Однако в эти десятилетия исихазм время от времени
явно воздействовал на мир гуманистической культуры. В результате в искусстве про-
израстали образы, совершенно инородные для его классицистической программы.
В-пятых, исихасты XIV в. почти никогда не практиковали полного отшельничества.
Они препочитали соединя ть уединенную молитву с общинной церковной службой, с
участием в литургии в х эаме. Из мест своего одиночества они непременно возвраща-
лись на субботу и воскресенье в монастырь. Индивидуальная мистика сочеталась с тра-
диционной церковностью.
Процессы, происходившие в это время и позже в искусстве, хотя и косвенно, но
поразительно похожи на эти законы. Традиционное для Византии и очень популярное
в ней искусство, основанное на классике, никогда в XIV в. не отвергалось, но насы-
581 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
бор их есть в книге: Meyendorff J., Gregoire S. Palamas et la mystique orthodox. P., 1956. Так же
см.: Meyendorff J. Society aid Culture in the Forteenth Century: Religious Problems // XIVе Congres
International des Etudes Byzantines. Rapports 1. Bucarest, 1971; Idem. Spiritual Trends in Byzantium
in the Late: Thirteen and E:rly Forteenth Centuries // Art et societ^ a Byzance sous les Paleologues.
Venise, 1971 (The Kariye Di:mi, 4, Princeton, 1975). Также см.: Beck H.-G. Kirche und Theologische
Literatur im byzantinischen Reicfi. Munchen, 1959; Idem. Humanismus und Palamismus // Rapports
du XIIе Congrfcs International des Etudes Byzantines. Ochride, 1961. Beograde; Ochride. 1961. III.
138
5bz. Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
щалось новой программой, разными, часто очень индивидуальными способами оду-
хотворялось и внутренне активизировалось.
В-шестых, мы не случайно сказали в предыдущем пункте: ’’почти все исихасты”.
Исключения были. Например, Григорий Синаит, предпочитавший полное отшесльни-
чество общинному монашеству, а уединенную молитву - литургической. Последнюю
он считал ’’слишком внешним средством”. Полагаем, что аналогичные явления были
и в искусстве, где могла возникать художественная система, крайне аскетическая по
отношению к традиции.
Наконец ’’антропология исихазма основана на библейской концепции человека как
нераздельного психофизиологического единства. Она полностью торжествует в исихаз-
ме несмотря на века ду шистических соблазнов неоплатонизма” (И. Майеидорф),
в Византии очень популярного во все времена. Эту концепцию проповедовал в XIII в.
Никифор Исихаст. В XIV в. она стала в исихастской среде общераспространенной.
Аналогичны этому и яв тения в искусстве, близком идеологии исихазма. Мистичес-
кое видение, сообщение человеку божественных энергий может проявляться как физи-
чески выраженный экстаз. (Именно так — в некоторых миниатюрах синодальной руко-
писи) . И, наоборот, классицизм искусства Палеологовского Возрождения, рожденный
вкусами гуманитарной элггы, идеологией, буквально насыщенной неоплатонизмом,
как известно, никакого экстаза не терпел.
После всего этого подчеркнем, что приведенные здесь аналогии художественных
явлений и мотивов идеологии, разумеется, не нужно понимать буквально и ставить
между ними знак равенства. Однако эта косвенная адекватность предлагает, как нам
кажется, интересный материал для размышлений.
Итак, греческий манускрипт № 407 из Синодального собрания является продуктом
весьма смешанной культуры. Возникший скорее всего в среде палеологовских гума-
нистов, однако не во времена их блеска и удачи, но позже, в период их спада, он насы-
щен в своих миниатюрах множеством новых мотивов. Именно они, а не традиции па-
леологовской классики, — самое живое и творческое в перспективе развития византий-
ской живописи. Эти новые особенности формировались в художественной среде, близ-
кой духовным установкам исихазма. Подобно тому как исихазм был весьма распро-
странен уже в начале XIV в., так же и эти черты искусства жили рядом с классицисти-
ческой системой живописи и даже внутри нее. 30—40-е годы — это сильный рост иси-
хастских. умонастроений /же в широких кругах, более того — это ’’борьба” его за
жизнь, за признание, хотя т основе — борьба за сущность учения. В эти годы и возникает
синодальная рукопись. Ин тересно наблюдать, как исихастские понятия воздействуют
на художественные создания, связанные своей родословной с совершенно другим,
интеллектуальным миром. Впрочем, как мы видели, в Византии уже первых десятиле-
тий XIV в. все это переплеталось и в человеческих судьбах, и в искусстве. То же про-
исходило и в 30—40-е годы, но гораздо более интенсивно и драматично. Судя по миниа-
тюрам синодального кодекса, в искусстве этих десятилетий умонастроения, связанные
с исихазмом, стали столь сильны, что уже явно доминировали над палеологовским
классицизмом.	.
Рис. 1 -26 к статье О.С- Поповой
Рис. 1. Ангел. Символ евангелиста Матфея. Л. 26
583 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
584 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Рис. 2. Евангелист Матфей. Л. 26 об.

585 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.

586 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
587 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг
588 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Рис. 7. Орел. Символ евангелиста Иоанна. Л. 161
589 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
590 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Рис. 8. Евангелист Иоанн. Л. 161 об.
591 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
592 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.

593 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
594 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
595 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
596 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Рис. 15. Иоан < Богослов перед Апокалипсисом. Л. 388 об
597 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.

598 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Рис. 17. Пророк Исайя. Л. 489 об
599 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.

600 Византийская цивилизация.. 1947—1991 гг.
Рис. 19. Встреча Марии и Елизаветы. Л. 491 об.
601 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.

602 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
603 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Рис. 21. Переход иудеев через Красное море. Л. 494
Рис. 22. Моисей получает заповеди на Синае. Л. 494 об.
604 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.

605 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
606 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Рис. 24. Три иудейских отрока перед царем Навуходоносором. Л. 498 об.
Рис. 25. Трч иудейских отрока в огненной печи. Л. 500 об.
607 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
608 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Византийский временник, том 48
(
А. И. РОМАНЧУК
ПОЗДНЕВИЗАНТИЙСКИЙ «КВАРТАЛ ХЛЕБОПЕКОВ»
В ХЕРСОНЕСЕ
(КВАРТАЛ XXVIII)
Вопросы исторической топографии в последние году все больше и
больше привлекают внимание исследователей *. Историки Византии за-
нимаются также определением характерных черт основной ячейки город-
ского квартала — жилого дома 1 2, наиболее полное представление о кото-
ром могут дать археологические изыскания 3. Вместе с тем специалисты
вынуждены констатировать, что, несмотря на длительность раскопок
территории некоторых провинциальных городов, материалов для выявле-
ния «городской ткани и ее хронологического развития недостаточно» 4.
Рассматривая историю и основные результаты раскопок византийских
городов, Хр. Бурас отметил, что даже для такого, казалось бы, весьма
планомерно изучаемого города, как Коринф, мы не имеем возможности
охарактеризовать изменения его территории в различные периоды, вы-
явить особенности его топографии и структуры 5. Правда, обзор археоло-
гического материала позволил греческому исследователю прийти к вы-
воду, что ремесленные мастерские не располагались в каких-либо особых
районах, а строились рядом с жилыми и торговыми комплексами; для
византийского города типично сочетание мастерской на первом этаже
с жилыми помещениями наверху, как и соединение лавки и мастерской.
В то же время Хр. Бурас подчеркивает, что с известной долей достовер-
ности можно определить только те мастерские, в которых имелись спе-
циальные производственные приспособления (печи для обжига керамики
и стекла, прессы) *. Отмечая небольшие возможности, имеющиеся для
вычленения ремесленных комплексов, исследователь не смог ответить на
вопрос, который весьма важен для понимания организации византийского
ремесла: располагались ли мастерские, изготовлявшие одинаковую про-
дукцию, рядом или же рассредоточивались по всей городской территории?
В конечном итоге характерны ли вообще для Византии специализирован-
ные городские кварталы?
Основной порок археологических раскопок византийских городов
в том, что не были систематически раскрыты значительные городские
609 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
1 См., например: Толочко П. П. Тсторична топография стародавнього Киева. КиТв,
1972; Килиевич С. Р. Детинец Киева IX — первой половины XIII веков. Киев, 1982;
Janin R. Constantinople byzantine. Р., 1964; Schneider A. if. Byzanz: Vorarbeiten zur
Topographic und Archaologie der Stadt. Amsterdam, 1967; Muller-Wiener W. Bild-
lexikon zur Topographic Istambuls. Tubingen, 1977.
2 Bouras Ch. Hauses and Settlements in Byzantine Grece // Shelter in Grece. Athens,
1974. S. 30—52‘, Velenis G. Wohnviertel und Wohnhausbau in den byzantinischen Stad-
ten // Wohnungsbau im Altertum. B-, 1979. S. 227—235; Radt W. Die byzantinische
Wohnstadt von Pergamon И Ibid. S. 199—223.
3 Bouras Ch. Hauses in Byzantium // ДХАЕ. 1982—1983, T. IA', лер. А. X. 1—3.
• Bouras Ch. City and Village: Urban Design and Architecture II JOB- 1981. 31/2. P. 653.
> Bouras Ch. City and Village. P. 659. Cp.: Giannopoulos Ph. A. Didymoteichon: Geschi-
chte einer byzantinischen Festung. Koln, 1975. S. 64.
s Bouras Ch. City and Village. P. 649.
20—3079
133
610 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
районы. Причины этого неоднократно анализировались 7, поэтому нет
необходимости вновь останавливаться на них. Следует только отметить,
что до некоторой, степени они преодолены в процессе археологического
изучения Херсонеса.
Начало историко-топографическим штудиям средневекового Херсонеса
положили работы Г. Д. Белова, который в 30—40-е годы, обобщив данные
своих раскопок, попытался отметить особенности развития северного
района городища 8. Позднее А. Л. Якобсон на основе сравнительного
анализа кварталов северного района и кварталов, расположенных вдоль
главной улицы (на северо-востоке городища), пришел к выводу, что север-
ный район в отличие от северо-восточного являлся городской ремесленной
окраиной, где обитало и аграрное население 9. Однако из-за малочислен-
ности материалов исследователю не удалось установить характерные осо-
бенности каждого из кварталов. В настоящее время, когда территория
ряда кварталов раскопана полностью, появилась возможность суммиро-
вать результаты археологических раскопок, в частности, в плане выявле-
ния профессиональных и имущественных различий горожан.
Что же дают материалы раскопок в этом отношении (речь идет о Херсо-
несе поздневизантийского периода)? В качестве примера для анализа
социально-тойографического своеобразия города рассмотрим один из
кварталов северного района — квартал XXVIII, который полностью
сохранился (некоторые кварталы были разрушены морем или потрево-
жены во время строительной деятельности нового времени, скажем,
кварталы XIII—XVIII). Он интересен еще и в том смысле, что здесь
выявлена достаточно четкая для средневекового периода стратиграфия.
Так, во время раскопок было установлено, что в XI—XII вв. на терри-
тории квартала находились гончарные печи 10 11, в XIII в. началось новое
строительство, оформившее планировку квартала, уцелевшую до конца
XIV в. Время строительства, определенное на основе археологической
ситуации, подтвердили и данные радиокарбонных исследований и.
Квартал XXVIII, ограниченный XIII и XIV поперечными улицами
и 1-й и 2-й продольными, имел размер 54x27,6 м (см. рис. 1).
Квартал исследовался Г. Д. Беловым в 1968—1976 гг., каждый новый
сезон вносил определенные коррективы в открываемую планировку,
которая осталась не обобщенной из-за кончины археолога. Всего для
XIII—XIV вв. были выделены 8 комплексов.
Наиболее полно описаны и рассмотрены дом 1 и дом 2, раскопанные
в 1969 и 1971 гг. Так, в состава дома 1 были включены пом. 1—4, 6, 7,
а дома 2 — пом. 2, 5, 8—11 12. Правда, в отчете за 1971 г. отмечено, что
пом. 8 и 9, отличающиеся техникой кладки стен, могли и не относиться
к дому 2 13. Тем не менее, обобщая итоги раскопок первых лет, исследова-
тель и позднее указывал, что они относятся к дому 2, в состав которого
входило также пом. 12 14.
Таким образом, усадьба 1, состоявшая из пом. 3, 4, 7 и пристроенного
позднее пом. 1, имела площадь в 134 кв. м, причем двор занимал 52 кв. м.
(При подсчетах учитывались внутренние размеры помещений и не прини-
7 См.: Bouras Ch. City and Village; Rosser J. H. Strategy for Byzantine Archaeology //
BSt. 1979. Vol. 6, pt 1/2. P. 152—166.
3 Белов Г. Д. Северный прибрежный район Херсонеса: (По новейшим раскопкам) //
МИА, 1953. № 34. С. 11—31.
* Якобсон А. Л. Средневековый Херсонес (XII—XIV вв.) //МИА, 1950. № 17. С. 94—
99.
10 Белов Г. Д. Отчет о раскопках в Херсонесе в 1973 г. // Архив ГХИАЗ. Д. 1685. Л. 8.
11 Этот квартал, как и соседние, погиб во времн пожара в конце XIV в. Собранный
уголь (остатки балки) позволил установить дату пожара — 1338+25. Это означает,
что дерево для строительства не могло быть срублено ранее 1313—1363 гг. Анализ
произведен в лаборатории геохронологии Сибирского отделения АН СССР Л. В. Фир-
совым. См.: Архив ГХИАЗ. Д. 1760, л. 16.
72 Там же. Д. 1283. Л. 16; Д. 1394. Л. 10.
13 Там же. Д. 1394. Л. 10.
14 Там же. Д. 1419. Л. 9.
134
.Ш Поперечная улица
о io го
Рис. 1. План XXVIII квартала
611 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
мялось во внимание, что дома могли быть двухэтажными.) По мнению
Г. Д. Белова, пом. 4 являлось кухней, пом. 6 — двором.
Усадьба 2, включавшая пом. 2, 5, 8—12, имела площадь в 300 кв. м,
двора — 193 кв. м. Назначение помещений определено следующим об-
разом: пом. 11 — кладовая, участки 10 и 5 — дворы.
Открытые в 1973 г. помещения 13—18 были распределены между двумя
комплексами: дом 3 состоял из пом. 15, 17, 18, а дом 4 — из пом. 13, 14,
16 *5. Последующие раскопки позволили уточнить структуру этих двух
комплексов, и к усадьбе 3 были отнесены также пом. 31, 36, при этом
обращено внимание на то, что ее ограничивают «глухие стенки» 16.
В усадьбу 4, кроме открытых ранее, были включены пом. 21, 22, 23 17 * *.
В окончательном варианте структура усадьбы 3 общей площадью
в 101 кв. м выглядела следующим образом: два двора (участки 17 и 36)
площадью в 57 кв. м, постройка во дворе — пом. 31, два жилых помеще-
ния — 15 и 18.
Усадьба 4 — основанием послужила находка булавы — была названа
в отчете «домом должностного лица», площадь ее 67 кв. м, состояла она
из пом. 13, 14, 16, 21 — кладовая, 22, 23. Двора не имела.
Первоначально к усадьбе 5 были отнесены пом. 24 и 25, но отмечено,
что она могла иметь и другие помещения 18-1а, которые и были открыты
позднее, — пом. 32, 33, 37, 41, 43 20. Поскольку над участками 32 и 41
(площадью в 60,4 кв. м) не было выявлено остатков кровли, они опреде-
лены как дворы. Общая площадь комплекса составляла 111 кв. м.
6-я усадьба, по мнению Г. Д. Белова, состояла из пом. 19, 20, 26, 27 21.
Первоначально исследователь предполагал, что угловое помещение с под-
валом — пом. 28 — к ней не относилось 22. Комплекс 6 (пом. 19, 20, 26,
27, 28) площадью в 79,6 кв. м двора не имел. Пом. 29, соединявшееся
дверным проемом с пом. 26 (усадьба 6), по мнению автора раскопок, вместе
с пом. 30 входило в состав так называемого дома священника 23. Основа-
15 Там же. Д. 1685. Л. 9.
1е Там же. Д. 1760. Л. 19. К сожалению, в большинстве случаев в отчетах не отмечен
характер связи стен и последовательность их строительства.
17 Архив ГХИАЗ- Д- 1760, л. 16.
13-19 -рам же. Д. 1719, л. 19.
20 Там же. Д. 1760, л. 19.
21 Там же. Д. 1719, л. 21.
22 Там же. Л. 25.
23 Там же. Д. 1760, л. 12—14.
135
612 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
нием для такого вывода явились обнаруженные в большом количестве
культовые предметы. Общая площадь комплекса 7 — 21,5 кв. м.
В состав усадьбы 8 были включены пом. 34, 35, 38, 39, 40 24. Пом. 35
пристроено к пом. 20, 26,. 29 и, скорее всего, входило в единый с ними
комплекс. Помещение же 40 отделено от пом. 35 двумя дворами — участки
38 и 39 (их площадь 65 кв. м). Усадьба состояла из двух изолированных
друг от друга жилых помещений, хозяйственного отсбка двора — 34, ее
площадь равнялась 103 кв. м.
При распределении, которое предлагалось в отчетах, не во всех слу-
чаях было учтено, что некоторые из помещений соединялись дверными
проемами. Так, пом. 20, 26, 29, 30 отнесены к двум различным усадьбам.
Не учтено пом. 42, которое имело общую с пом. 40 стену, ограничивав-
шую их со стороны улицы 25. Сомнительно и то, что два пристроенных
к одной стене пом. 12 и 13 принадлежали к различным комплексам.
Кроме того, если учитывать предлагаемое распределение помещений,
то оказывается, что на территории квартала соседствовали домохозяйства,
резко отличавшиеся размерами 26. При этом вызывает недоумение, что
«дом должностного лица», оцениваемый как богатый, имел значительно
меньшие размеры по сравнению с соседними (ср.: дом 4 — 67,0 кв. м,
дом 2 — 300 кв. м). Невелика и площадь «дома священника» — 21,5 кв. м.
Безусловно, определить назначение помещений, их связь в рамках
одного домохозяйства при наличии только фундаментов чрезвычайно
сложно. Тем не менее, принимая во внимание общую группировку поме-
щений, наличие в них дверных проемов, связь стен, которая прослежи-
вается по планам, а также наличие обязательного бытового инвентаря
(например, жерновов), план усадеб в некоторых случаях представляется
иным, чем предполагалось в отчетах.
Усадьба 1. Структура ее, предлагаемая Г. Д. Беловым, выглядит
убедительной. Все включенные в ее состав помещения связаны друг
с другом; в комплексе есть кухня (пом. 4 с печью). Кроме того, в пом. 1,
пристроенном позднее, имеется еще одна печь, причем больших разме-
ров. В состав хозяйства входил двор с колодцем.
Усадьба 2. К ней, кроме двора (10) площадью в 144 кв. м, был отнесен
еще один двор (5) площадью в 49 кв. м, пом. 8 и 9, совершенно изоли-
рованные от остальных, и пом. 2, 11, 12. Расположение и размеры так
называемого двора 10 позволяют предположить, что зто внутрикварталь-
ная площадь, на которую был проход с улицы и имелись выходы из всех
расположенных вокруг помещений. Пристроенное к одной стене с пом. 12,
пом. 13, скорее всего, входило в этот же комплекс. Таким образом,
усадьба 2 состояла из пом. 2,5,11,12,13, а ее площадь составляла 120 кв. м.
Усадьба 3. Выделяя помещения, образующие этот комплекс, следует
прежде всего учитывать, что стены, ограничивавшие пом. 14, 16, 21, 22,
23, были возведены единовременно. Кроме того, в пом. 23 расположены
печи, которые примыкают к стене смежного с ним пом. 24. Если допустить,
что пом. 23 и 24 относятся к различным домам, то придется признать,
что в Херсонесе, застройка которого отличалась достаточно высокой
плотностью, совершенно не соблюдались правила пожарной безопасности
и существовавшие тогда строительные рекомендации. Так, по мнению
Арменопулоса, в соседних домах камин не должен находиться у разгра-
ничивающей их стены 27. В том, что пом. 24 и 25 входили в состав одной
24 Там же. Д. 1842, л. 11.
26 Сводный план раскопок см.: Архив ГХИАЗ. Д. 1842. Рис. 1.
2в Анализируя материалы раскопок болгарских и древнерусских городов, Д. И. По-
лывянный отмечал, что хотя и допускалось близкое соседство феодалов и лиц, при-
надлежавших к другим слоям населения, в рамках одного района, но принцип соот-
ветствия социального деления населения и его территориального размещения со-
блюдался, усадьбы в кварталах были гомогенны. См.: Полывянный Д. И. Кварталь-
ная община в болгарском городе в ХШ-XIV вв. // Демографические процессы
на Балканах в средние века. Калинин, 1984. С. 29—30.
27 Armenopoulos. Hexabiblos, 2.4.70. Цит. по: Velenis G. Wohnviertel. . . S. 228.
136
с помещениями 14, 16, 21, 23 усадьбы, убеждает и другое: ограничивав-
шие их с востока стены являлись продолжением друг друга.
Наличие двух больших печей в одном из помещений, третьей — в со-
седнем, большое количество'жерновов для размола зерна (3 пары) не
могут не свидетельствовать о производственном использовании печей,
поскольку для домашних нужд достаточно было бы одной печи или очага,
который имелся в пом. 24. Несколько печей и жерновов в одной усадьбе
делают возможным предположение, что ее владелец был хлебопеком.
Люди этой профессии, как показывают данные более ранних письменных
источников, сами производили размол зерна 28.
Таким образом, усадьба 3 состояла из 9 небольших помещений, рас-
положенных в одну линию, и имела площадь в 128 кв. м. Участок 32 пред-
ставлял собой двор: здесь нс обнаружено остатков кровли; пом. 14 и 16
использовались для различных хозяйственных целей, причем в пом. 16
производился размол зерна — ведь именно здесь сосредоточивались жер-
нова (две пары). Пом. 21 являлось кладовой, другая кладовая с четырьмя
пифосами находилась в пом. 25, а пом. 22, по мнению автора раскопок,
служило спальней, о чем косвенно говорят находки плошек-светиль-
ников 29.
Помещения 23 и 24 были связаны с производственной деятельносп :<>
владельца дома, в них находились печи, отличавшиеся только размерам: :
в пом. 23 большая печь имела размер пода 0.9 X 1,0 м, меньшая — 0.75 <
ХО,6О м, печь в пом. 24 — 1,40x1,25 м. Печи близки по конструкции: под
вымощен черепицей, свод выложен из обломков черепицы на глиняном
растворе и обложен каменным кожухом. В устье стояли столбики. Под по-
дом печей обнаружена подсыпка из гальки. Около большой печи лежал
жернов.
Усадьба 4. В ее состав (если учитывать единовременный характер
строительства стен и наличие дверных проемов, соединяющих помещения)
входили пом. 15, 15а (с полуподвальной кладовой), 17,18. а также хозяйст-
венное пом. 31, расположенное на участке двора (17, 36). Площадь усадьбы
101 кв. м.
Усадьба 5. Включала в свой состав помещения 19, 20 . 26—30, 34, 35,
38: площадь ее 134 кв. м. На основании находок в двух ее помещениях
большого количества культовых предметов, а во дворе (участок 38) —
большого ключа, вероятно от дверей храма, этот комплекс вслед за
Г. Д. Беловым можно считать принадлежащим священнику 30.
Усадьба 6. В состав усадьбы входили пом. 40—43, 37, 39, площадь их
134 кв. м. В пом. 43 и 37 обнаружены печи, по конструкции аналогичный
печам усадьбы 3.
Обращает на себя внимание такая деталь: в усадьбе 5, где имелся
только один очаг, найдена пара жерновов, в усадьбе 6 их две пары.
Усадьбы 5 и 6 имели общий двор (38—39) 31, часть территории кото-
рого, примыкавшая к усадьбе 6, была вымощена; по двору проходил
водосточный канал, вливавшийся в магистральный уличный водосток.
Вне распределения по усадьбам остались два помещения квартала!
пом. 8 и 9, которые в равной степени могут быть включены в состав уса-
деб 1 и 3. Сравнение линии стен названных усадеб показывает, что пом. 4
и 7 (усадьбы 1) и пом. 25 и 33 (усадьбы 3) имеют близкую ширину, а пом. 8
613 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
28 Книга Эпарха. XVIII. 1. Анализ материалов других кварталов Херсонеса показы-
вает, что в усадьбах, как правило, была одна печь или очаг. См.: Романчук А. И.,
Лосицкий Ю. Г. Квартал XIII—XVIII северного района Херсонеса в XII—XIV вв.:
(Опыт социальной реконструкции) // АДСВ. 1985. С. 102—121.
29 Архив ГХИАЗ. Д- 1719, л. 16—17.
30 Правда, Г. Д. Белов включал в состав дома священника только пом. 29 и 30 пло-
щадью в 21,50 кв. м. См.: Архив ГХИАЗ. Д. 1760. Л. 12—13. Наличие дверных
проемов, соединявших эти помещения с соседними, не позволяет согласиться с этой
точкой зрения.
31 О наличии общего двора для двух соседних домов писал Юлиан Аскалонит. Си.:
Аскалонит Юлиан. О законах или обычаях Палестины. § 31 / Пер. и коммент.
М. Я. Сюзюмова // АДСВ, 1960. Выл. 1.
137
614 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
и 9 несколько шире их. Возможно, эти два помещения, расположенные
между усадьбами 1 и 3, эксплуатировались их владельцами сообща. Спе-
цифика назначения пом. 8 и 9 определила их большую ширину и наличие
выхода на площадь. Автор отчета отмечает также, что построены они из
крупных камней, что сравнительно редко встречается в частных домах
Херсонеса 32, а стены обмазаны глиной.
Характер находок не позволяет определить с полной уверенностью
назначение данных помещений. Судить предположительно о функциях
пом. 8 и 9 можно, только проанализировав в целом все усадьбы квартала.
Так, в двух смежных помещениях — 43 и 37 — усадьбы 6 были распо-
ложены печи, которые могли использоваться для выпечки хлеба или мас-
сового приготовления каких-либо продуктов питания; три аналогичные
печи находились в усадьбе 2. В усадьбе 1 тоже имелось 2 печи: одна боль-
шая (в пом. 1), близкая по конструкции выявленным в пом. 37 и 43, и
другая меньших размеров в пом. 4.
Наличие двух печей в составе одного комплекса позволяет предпола-
гать, что и в усадьбе 1 производилась выпечка хлеба. Можно попытаться
представить продуктивность этой предполагаемой пекарни. В верхнем
слое одного из помещений, раскопанных К. К. Косцюшко'-Валюжиничем,
был найден обуглившийся хлебец 33. Диаметр его около 15 см. Если при-
нять во внимание, что это остатки кислого хлеба, который, как известно,
выпекали византийцы, то его размер мог быть 18—20 см. В таком случае
в двух печах, например, усадьбы 3 могло быть изготовлено 72—86 подоб-
ных хлебцев. (Размеры подов печей в пом. 23 и 24 данной усадьбы —
0,9 X 1,0 м и 1,25x1,40 м.) Кроме того, здесь находилась третья печь мень-
ших размеров (под — 0,75 x 0,60 м), использовавшаяся, возможно, для
приготовления какого-то другого продукта питания или сорта хлеба 34.
Из письменных источников мы знаем, что хлебопеки сами произво-
дили размол зерна, используя для этого тягловую силу (Книга Эпарха,
XVIII. § 1). Жернова же, обнаруженные в рассматриваемых комплексах,
имели небольшой диаметр (0,32—0,35 м) и являлись частью, скорее всего,
ручных мельниц. В таком случае возникает вопрос: могли ли хлебопеки
усадеб 1, 3, 6 обеспечить потребности в муке, если размол зерна произво-
дился на ручных мельницах?
Экспериментальные исследования трудовых процессов древности пока-
зывают, что с помощью ручных жерновов два человека преклонного воз-
раста за один час могли смолоть свыше 5 кг ржи, с помощью римской
ручной мельницы две женщины за один час способны были приготовить
4.5 кг пшеничной муки, а при достаточно хорошем освоении навыков
производительность труда повышалась в 2 раза 35. Восстановленная
опытным путем производительность труда позволяет предполагать, что
даже без использования тягловой силы животных небольшая пекарня
•способна была удовлетворить свои потребности в муке 36.
32 Архив ГХИАЗ. Д. 1394. л. 10.
33 ОАК за 1894 г. СПб., 1896. С. 55.
34 Несомненно, что комплексы с двумя-тремя печами были связаны с приготовлением
продуктов питания, ибо возможное количество выпеченного хлеба значительно
превышает потребности одной семьи, которая в поздневизантийское время состояла
из 5—6 человек. См.: Литаврин Г. Г. Провинциальный византийский город на ру-
беже XII—XIII вв.: (По материалам налоговой описи Лампсака) // ВВ, 1976. 37.
С. 29.
35 Семенов С. А. Происхождение земледелия. Л-, 1974. С. 280—281.
33 Интересно, что в римской армии одна ручная мельница приходилась на группу
в 50 человек. См.: Семенов С. А. Развитие земледелия. . . С. 282. Длн определения
производительности херсонесских пекарен было бы чрезвычайно важно сравнить
такие данные, как количество муки, нужное для приготовления хлебца, с дневным
рационом одного человека. К сожалению, письменные источники Византии не дают
материалов для подобных сопоставлений. Известные нам рационы римского вре-
мени, которые, безусловно, не могут полностью отражать интересующий нас аспект,
все же позволяют составить некоторое представление о количестве потреблявшегося
хлеба. Так, Катон рекомендовал отпускать виллику в месяц 3 модня зерна, рабам
зимой — по 4 модия, летом — 4,5 модия (Cato. De agric., 57). Публикуя источник,
М. Е. Сергеенко отметила, что этя нормы приближались к тем, которые существо-
138
Гипотезу, будто комплексы с двумя, в некоторых случаях — тремя
печами служили непременно хлебопекарнями, нельзя считать единст-
венно верной. Возможно также, что, кроме выпечки хлеба, в них гото-
вился и какой-то другой продукт питания, предназначавшийся на про-
дажу.
Вполне вероятно, что 3 усадьбы из 6 квартала XXVIII принадлежали
лицам, занятым производством продуктов питания, в том числе и хлеба,,
для жителей города. В таком случае пом. 8 и 9, отличавшиеся от других
характером кладки стен и выделявшиеся своим местоположением, могли
являться торговыми лавками, тавернами: именно поэтому одно из них
имело широко открытый выход на квартальную площадь.
Кроме лиц, связанных так или иначе с торговлей продуктами питания,
в квартале проживал и священник. Судя по размерам площади, на кото-
рой размещена его усадьба, он по имущественному положению не отли-
чался от своих соседей 37. Характерно, что комплексы, которые предпо-
ложительно являлись усадьбами хлебопеков, содержателей таверн, имели
близкие размеры (134, 128, 134 кв. м). Правда, площадь дворов в них
несколько отличается (52, 38, около 42 кв. м соответственно). В то -же
время двор при «доме священника» имел площадь около 23 кв. м.
Любопытно, что жители кварталов занимались рыбной ловлей. Во всех
усадьбах, кроме первой, был найден рыболовный инвентарь. Владельцы
их имели по одной сети, занимаясь, вероятнее всего, ловлей рыбы для
собственных нужд. К орудиям труда и приспособлениям, которые в из-
вестной мере характеризует бытовые занятия жителей квартала, относятся
скобель, гребенка для расчесывания шерсти (усадьба 5), мастерок, ско-
бель, пряслице и проколка (усадьба 4), долото, зубатка, остатки якор-
ного каната (усадьба 3), пряслице, проколка, наперсток и четыре подковы
(усадьба 1). Однако все эти предметы немногочисленны и могли являться
принадлежностью дома любого горожанина.
Второй вопрос, неизбежно встающий при изучении топографии квар-
тала, — вопрос о том, насколько соблюдались рекомендации, применяв-
шиеся в Византии при размещении производственных комплексов.
В трактате Юлиана Аскалонита отмечается, что те, кто устраивает
заново хлебопекарни, должны размещать их помещения на открытом
возвышенном месте, на расстоянии 6 локтей от соседнего строения, если
оно в один этаж. Если последнее в два этажа, то расстояние должно быть
увеличено в 2 раза (Аскалонит Ю. § 14). Это правило действовало и в бо-
лее позднее время: не случайно главы о застройке были включены в трак-
тат Арменопулоса 38. В то же время в Книге Эпарха нигде не оговарива-
лось, что пекарни должны быть изолированы от остальной жилой за-
стройки. Рекомендовалось только, чтобы печи не помещали под жилыми
помещениями (Книга Эпарха. XVIII. § 3). Судя по планировке, печи,
в которых мог выпекаться хлеб, не примыкали к жилым помещениям
соседних домов. Так, пом. 37 и 43 (усадьба 6), где расположены печи,
615 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
вали и для легионеров. См.: Ученые земледельцы древней Италии / Пер. М. Е. Сер-
геенко. J]., 1970. С. 215). Исходя из выявленной С. А. Семеновым производительности
труда на ручных мельницах, можно констатировать, что это зерно в пересчете на
дневную потребность могло быть смолото за 20—30 минут при низкой производитель-
ности труда, а при хорошем владении ручной мельницей — за 10—15 минут. Если
допустить, что для выпекавшегося в Херсонесе хлеба использовалось 0,5—0,8 кг
муки, то для размола муки на хлеб, выпекавшийся в усадьбе 3, должно было за-
трачиваться от 6 до 10 часов. Практически обеспечить потребности пекарни в муке
могла только непрерывная работа в течение всего дня. Конечно, расчеты, для про-
ведения которых взяты показатели, относящиеся к различным хронологическим
периодам, и вместе с тем использованы современные экспериментальные данные,
приблизительны и ни в коей мере не могут послужить основанием для выводов о рас-
пределении труда и его производительности, когда мы рассматриваем те комплексы
Херсонеса, которые можно связать с хлебопечением.
37 Подтверждает связь с хлебопечением усадеб 1, 3, 6 и то, что в них в отличие от «дома,
священника» находилось, как уже сказано, по нескольку пар жерновов.
38 Сюзюмов М. Я. Книга Эпарха как источник И Византийская книга Эпарха. М.,
1962. С. 14.
139
616 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
отделены от соседних дворами (участки 39 и 32), как и помещения 24
и 23 с печами усадьбы 3, двором (участок 36).
Расстояния между производственными комплексами и жилыми поме-
щениями соседних усадеб составляют от 6 до 12 м. что значительно пре-
вышает рекомендуемое. Это обстоятельство позволяет считать, что в Херсо-
несе, как. вероятно, и в других византийских городах, достаточно строго
соблюдались меры противопожарной безопасности.
Еще один критерий, используемый для характеристики городской
культуры, — это плотность застройки.
Методика изучения демографической ситуации 'Херсонеса была раз-
работана А. Л. Якобсоном ss. Применив ее, но учтя поправку к представ-
лению о численности византийской семьи, предложенную Г. Г. Литаври-
ным 40, можно предположить, что на территории квартала проживало
в рассматриваемое время 30—36 человек. Таким образом, на одного че-
ловека приходилось по 42,5—56 кв. м территории (застроенной и неза-
строенной). Плотность обитания в квартале XXVIII составляла 181—
235 человек на 1 га *1. * 41
Таблица 1
Квартал XXVIII. Распределение помещений по усадьбам, находки
Усадьба	Помещение	ОЗщап пло- щадь, кв. м	1 । Площадь двора, кв. м i	Наличие печей, очагов	Инвентарь
1	1. 3.4.6. 7	134	52	Печь в пом. 1 и 4	Жернова (2 пары), кирка нли мотыга, топор, зубатка, гребенка для расчесыва- ния шерсти, подковообразные пластины (4), оселки, проколка, наперсток, пряс- лице, пифосы (4), цедилка, посуда, мис- ка из бронзы (2), амфоры-
2	2. 5. И. 13, 12	120	48	Печь в пом. 12	Жернова (2 пары), мастерок, якорь, гру- зила (?). цепи для люстры, подсвечник, пифосы (4), посуда, амфоры.
3	14. 16. 21— 25. 32, 33	128	38	2 печи в ном. 23 1 печь в пом. 24 очаг в ном. 24	Жернова (3 пары), грузила свинцовые (32), булава, энколпиои, наконечник копья, нож, треножник от подсвечника, медная кастрюля, медная чаша (2), плош- ка, пифосы (5—6), посуда, амфоры. .
4	15. 15а 17. 1з. 31. 36	101	32.5	Печь в пом. 18	Жернова (2 пары), долото, зубатка, якорь, гребенка для расчесывания шер- сти (2), грузила: 90 керамических и 4 свинцовых, пифосы (5), амфоры (10), кув- шины тарные (5), посуда.
5	19. 20, 26— 30. 34, 35 38	134	Около 23	Очаг в иом. 34 Печь в пом. 28	Жернов (1 пара), долото, скобель, гре- бенка для расчесывания шерсти, грузила: 17 керамических и 5 свинцовых, плошка, пряслице (2), проколка, ступа, кадиль- ница (2), хорос, лампада, энколвион (2), большой ключ (от храма — ?), иконы (2), железный крест, пифосы (12), дуршлаг, амфоры, посуда.
6	40—43. 37, 39	134	Около 42	2 печн в пом. 43 н 37	Жернова (2 пары), скобель, гребенка для расчесывания шерсти, грузила (40), пи- фосы (4), посуда, амфоры.
3* Якобсон А. Л. О численности населения средневекового Херсовеса И ВВ, 1961,
29. С. 160.
-40 Литаврин Г.*Г. Провинциальный византийский город. . . С. 29.
41 Для сравнения приведем данные о плотности населения некоторых городов того же
времени: Париж — 500 человек на 1 га, итальянские города — 100—250 человек
на 1 га. См.: Беленицкий А- М-, Бентович И. Б., Большаков О. Г. Средневековый
140
В заключение отметим, что в литературе сложилось представление,
будто северный район Херсонеса в поздневизантийское время превра-
щается в сельскую и ремесленную окраину города, которая противостоит
кварталам северо-востока как противоположный «социальный полюс» *2, —
именно поэтому, как считают, последний период строительства характе-
ризуют дома, весьма убогие по размерам и технике их.возведения; только
немногие лица из духовенства, торговцев и других представителей гос-
подствующего класса якобы жили в более крупных домах и располагали
обильным инвентарем 13.
Анализ материалов квартала XXVIII не позволяет согласиться со
столь негативной оценкой всей северной части города.^Техника же строи-
тельства домов и планировка кварталов северо-восточного и северного
районов в целом не имели существенных различий.
617 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
город Средней Азии. Л., 1973. С. 257—259 (авторы произвели подсчеты на основе
материалов ряда исследований, в частности: Gazelle! R. La population de Paris avant
la peste noire //CRAIB- P., 1966; Beloch K. J. Bevolkerungsgeschichte Italiens, 1937—
1965. Bd. I—III).
« МИА, № 17. C. 97.
43 Белов Г. Д. Отчет о раскопках в Херсонесе за 1935—1936 гг. Симферополь, 1938»
С. 315.
Византийский временник, том 51
618 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
3.	Г. САМОДУРОВА
СОЦИАЛЬНЫЙ СОСТАВ
УЧАЩИХСЯ ВИЗАНТИИ VII—XII вв.
История образования в Византии постоянно привлекала внимание
ученых. Как в специальных монографиях, так и в обобщающих трудах
затрагивались самые различные аспекты ее. Исследователи стремились
выяснить уровень образованности и степень распространения грамотности
в византийском обществе, роль церкви и государства в деле создания учеб-
ных учреждений, охарактеризовать их типы, систему обучения в них, от-
ношение различных слоев населения к знанию и ряд других вопросов.
А. П. Рудаков 1 и Ф. Фукс 2, Д. М. Хассей 3 и Г. Хунгер 4 *, Р. Браунинг 6 7
и П. Лемерль в, А. П. Каждан ’ и Г. Г. Литаврин 8 * 10, Э. Моффэтт 8 и
Я. Н. Любарский м, Н. Г. Вильсон 11 и другие историки-византинисты
отмечали доступность приобретения образования, довольно широкое
распространение грамотности среди жителей империи, особенно в горо-
дах, благожелательное отношение к знанию в византийском обществе,
высокий уровень образованности интеллигенции. Ими было доказано,
что Византия была самой читающей страной мира своего времени, оставив-
шей громадное литературное наследство, в значительной части еще не-
изданное. Однако, несмотря на то, что историческая наука сделала до-
вольно много для изучения истории образования в Византии, отдельные
аспекты этой проблематики до сих пор не получили в литературе должного
освещения. Это касается прежде всего проблемы социального состава
обучающихся в школах Византии. Еще не делалось попыток системати-
ческого анализа всей совокупности данных источников, в которых идет
речь о социальном происхождении школьников и студентов учебных за-
ведений Византии.
1 Рудаков А. П. Очерки византийской культуры по данным греческой агиографии.
М., 1917.
1 Fuchs F. Die hoheren Schulen von Konstantinopel im Mittelalter // BA. Leipzig;
B., 1926. H. 8.
3 Hussey J. M. Church and Learning in the Byzantine Empire. 867—1185. Oxford; L.,
1937.
1 Hunger H. Byzantinische Geisteswelt von Konstantin dem GroPen his zum Fall Kon-
stantinopels. Baden-Baden, 1958.
6 Browning R. Byzantinische Schulen und Schulmeister // Das Altertum. 1963. Bd. 9,
H. 2. S. 105—118; Idem. Byzantine Scholarship // Past and Present: A Journal of histo-
rical Studies. 1964. July. N 28. P. 3—20. (Далее: PP).
• Lemerle P. Byzance et la tradition des lettres helleniques // Academie serbe des sciences
et des arts. Conferences II: Classe des sciences sociales. Beograd, 1962. N 2. P. 1—12;
Idem. Eleves et professeurs a Constantinople au Xе siecle. P., 1969. P. 3—14; Idem.
Le premier humanisme byzantin: Notes et remarques sur enseignement et culture a By-
zance des origines au Xе siecle. P., 1971; Idem. «Le gouvernement des philosophes»:
Notes et remarques sur 1’enseignement, les ecoles, la culture // Cinq etudes sur le XI*
siecle Byzantin. P., 1977. P. 195—248.
7 Каждан А. П. Византийская культура: (X—XII вв.). M., 1968; Он же. Книга и пи-
сатель в Византии. М., 1973. С. 43—81.
’ Литаврин Г. Г. Как жили византийцы. М., 1974. С. 139—154.
• Moffatt А. Schooling in the Iconoclast Centuries // Iconoclasm: Papers given at the-
Ninth Spring Symposium of Byzantine Studies University of Birmingham / Ed.
A. Bryer and J. Herrin. University of Birmingham, 1977. P. 85—92.
10 Любарский Я. H. Михаил Пселл. Личность и творчество: К истории византийского
предгуманизма. М., 1978.
11 Wilson Н. G. Scholars of Byzantium. Baltimore, Maryland, 1983.
© 3. Г. Самодурова, 1991
14
Чаще всего исследователи ограничивались констатацией возможности
получения образования представителями всех слоев византийского обще-
ства, если, конечно, они имели средства оплатить труд учителя. Историки-
византинисты в той или иной степени солидаризировались с высказанным
в начале века мнением Дж. Бъюри, считавшего, что в Византийской им-
перии «каждый мальчик и каждая девочка, родители которых могли себе
позволить платить, были образованны» 12.
Наличие широкого слоя грамотных и читающих людей в византий-
ском государстве признавал и А. П. Рудаков, пришедший к такому за-
ключению в результате рассмотрения агиографического материала.
По его словам, «народное образование в Византии стояло на поразительной
высоте». Он показал, что большинство героев житийной литературы —
как мужчины, так и женщины — умели читать и писать, их, как правило,
отдавали учиться либо в городскую, либо в сельскую школу. При этом
А. П. Рудаков отмечал, что получали образование дети не только богатых
и знатных родителей, но и простых и бедных людей. Он особо выделял гра-
мотность средних слоев населения империи, полагая, что она была всеоб-
щей 13.
Ф. Фукс, изучая историю высших учебных заредений Византии, по-
путно коснулся и вопроса о социальном происхождении студентов основан-
ной Константином IX Мономахом (1042—1055) школы права и указал, что
они принадлежали к различным общественным слоям, не конкретизируя
высказанного замечания 14 *.
Не выясняет социальный статус обучающихся и Дж. М. Хассей. Она
просто констатирует широкую распространенность в византийском обще-
стве взгляда на обучение как на важный фактор, полезный и императо-
рам и их подданным, поскольку овладение определенной суммой знаний
всегда способствовало достижению успеха в жизни. Одновременно англий-
ская исследовательница отмечала более высокий уровень образованности
византийцев по сравнению с жителями Западной Европы, которые не
были знакомы с произведениями античных авторов, в то время как первые
уже читали и изучали их 1Б.
Дж. Баклер, рассмотрев ряд выбранных случайно примеров из школь-
ной жизни Византии, приходит к общему выводу о том, что образование
в империи могли получить представители всех классов населения. Од-
нако свое заключение она не раскрывает и не указывает, кто же именно
мог учиться и посещать школы в византийском государстве 16.
Большой интерес представляют работы Р. Браунинга, посвященные
огромному спектру проблем школьного образования в Византии. Отмечая
широкое распространение грамотности в византийском государстве, ха-
рактеризуя стремление его жителей к приобретению знаний, почтительное
отношение к наукам и людям, овладевшим ими, Р. Браунинг констатирует
доступность образования всем классам византийского общества. Он ут-
верждает, что в каждой провинции мальчики, а иногда и девочки посе-
щали сельские школы, где их учили читать и писать. Дальнейшее обуче-
ние они, по его словам, могли продолжить в больших городах, а высшее
образование получить только в столице. Оперируя сообщениями, заим-
ствованными из самых разнообразных источников, в которых говорится
о людях, принадлежащих к различным социальным группам и достигших
-благодаря своим знаниям высокого положения, он доказывает, что выс-
шее образование не было ограничено тонким профессиональным слоем,
а было доступно как светским, так и духовным лицам. Однако, несмотря на
619 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
х» Bury'J. В. A History of the Eastern Roman Empire from the Fall of Irene to the Acces-
sion of Basil I. L-, 1912.
м Рудаков А. JT. Указ. соч. С. 38, 98—99, 203—205, 216.
x* Buchs F. Op. cit. S. 25—26.
18 Hussey J. M. Op. cit. P. 16, 21—24, 107.
i* Buckler G. Byzantine Education // Byzantium: An Introduction to East Roman Ci-
vilization / Ed. N. H. Baynes and H. St. L. B. Moss. Oxford, 1948. P. 200, 207.
15
620 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
обилие приводимых примеров, Р. Браунинг не дает четкой классификации
социального происхождения византийских учеников 17.
Значительный вклад в изучение школьного образования в Византии
в VII—XII вв. внесли работы П. Лемерля. В них наряду с исследованием
общих вопросов истории- культуры, идеологии и науки много внимания
уделено рассмотрению структуры, системы и программы обучения, опре-
делению уровня образованности жителей империи, характеристике суще-
ствовавших в столице школ, корпуса учителей, преподававших в них,
и учеников, посещавших их. Анализ всей совокупности данных источни-
ков позволил ему подтвердить мнение, высказанное его предшественни-
ками, о наличии во всех регионах империи начальных школ, открытых
для всех, кто желал приобрести навыки чтения и письма. Одновременно
он убедительно доказал правильность предположения о функционирова-
нии средних и высших учебных заведений только в Константинополе.
Скрупулезное изучение писем анонимного профессора X в. позволило
ему произвести подсчет примерного числа обучающихся в них. По его сло-
вам, их было довольно мало, всего около 300 человек в год. И. Лемерль
остановился и на выяснении целей, которые преследовали родители, от-
правляя своих сыновей в школы. Он считал, что они старались дать детям
образование в надежде обеспечить им прочное положение в обществе,
помочь удержаться там, получить высокие посты и должности в церковной
и гражданской администрации и добиться успехов в жизни.
Одним из первых П. Лемерль вскрыл социальное предназначение
среднего образования, определил социальный состав и происхождение
учеников средних школ. Именно он впервые пришел к аргументирован-
ному выводу о принадлежности воспитанников анонимного профессора
X в. к двум группировкам господствующего класса византийского обще-
ства: гражданской и церковной элите, стремившейся сохранить за своими
семьями высокие чины и должности в государственном аппарате. Вслед за
Ф. Фуксом он отстаивал точку зрения о возможности обучения в школе
номофилака представителей всех социальных слоев Византии, всех, кто
мог, хотел и стремился получить образование 18.
По существу тех же взглядов на социальное происхождение обучаю-
щихся в византийских учебных заведениях придерживается и А. П. Каж-
дан. Правда, он внес в них ряд уточнений. Так же, как и П. Лемерль,
А. П. Каждан признает широкое распространение грамотности в византий-
ском обществе. Он указывает, что навыками чтения и письма владели
даже выходцы из семей ремесленников и земледельцев. Одновременно
А. П. Каждан предостерегает от абсолютизации этих данных источников,
в которых идет речь об образованности подданных василевса, призывает
критически относиться к ним, ибо они могли быть навеяны литературными
стереотипами. Вслед за П. Лемерлем А. П. Каждан отмечает классово
ограниченный характер средней школы, которую посещали в основном
дети чиновников, духовных лиц, провинциальных землевладельцев, куп-
цов, утилитарность целей получения образования, которое, по словам
самих византийцев, являлось источником богатства и должностной карь-
еры. По мнению А. П. Каждана, именно из выпускников средних школ
набирались кадры центральной и провинциальной администрации, именно
из них формировалась служилая знать. Образовательный ценз А. П. Каж-
дан считает мощным социальным фактором в процессе складывания слу-
17 Browning В. The Correspondence of a tenth-century Byzantine scholar // Byz. 1956.
T. XXIV. P. 397—440; Idem. Byzantinische Schulen. S. 105—118; Idem. The Patri-
archal School at Constantinople in the twelfth Century // Byz. 1962. T. 32. P. 167—
202; 1963; T. 33. P. 11—40; Idem. Byzantine Scholarship. P. 3—20; Idem. Enlighten-
ment and Repression in Byzantium in the eleventh and twelfth Centuries // PP. 1975.
N 69, November. P. 3—23; Idem. Courants intellectuels et organisation scolaire a By-
zance au XI® siecle // TM. 1976. T. 6. P. 219—222.
18 Lemerle P. Byzance. . . P. 1—12; Idem. Eleves. . . P. 3—14; Idem. Le premier huma-
nisme. . . P. 94—108,128—204,242—266; Idem. «Le gouvernement des philosophes». . .
P. 195—248.
16
жилой знати, которая хотя и не была наследственной по закону, но фак-
тически передавала по наследству свои привилегии и должности 18.
Более четкую социальную характеристику состава учеников школ
Византии дает в своих работах Г. Г. Литаврин, соблюдая при этом извест-
ную осторожность. Присоединяясь к мнению своих предшественников
о довольно широком распространении грамотности в византийском госу-
дарстве и даже среди простого населения (особенно — городского), он
считает правильным говорить лишь об относительном характере этого
явления. Г. Г. Литаврин вскрывает трудности, с которыми сталкиваются
бедняки, стремящиеся научиться читать и писать. Проанализировав
данные источников, он приходит к заключению о невозможности получе-
ния даже начального образования для большинства народа, не говоря уже
о высшем, которое, как правило, было уделом выходцев из богатых и знат-
ных семей. Им было доказано, что в Византии существовал широкий слой
людей умственного труда: чиновников государственных и церковных уч-
реждений и представителей свободных профессий, которые обладали
весьма богатым запасом знаний и которые принадлежали в своей значи-
тельной части к господствующему классу. При этом он особо подчеркивает,
что широту и разносторонность их кругозора ни в коем случае нельзя
сравнивать с интересами и запросами «забитого крестьянина, задавлен-
ного нуждой ремесленника, невежественного монаха, продающего свою
кровь воина», уровень образованности которых чаще всего зависел от прак-
тических расчетов. Отсюда Г. Г. Литаврин делает вывод, что главная цель
воспитательного процесса состояла в приобретении практических навы-
ков борьбы за существование, которые помогали бы в будущем не только
сохранить социальный статус и имущество, унаследованные от родите-
лей, но и добиться большого успеха в жизни. Образование, получаемое
бедняками, он рассматривает как средство избавления их от нищеты и
обеспечения сносных условий существования 19 20.
Австралийская исследовательница А. Моффэтт в своей статье о состоя-
нии школьного образования в иконоборческий период останавливается
прежде всего на характеристике структуры, системы, программы и уровня
знаний героев житийной литературы, которую она использует в качество
главного источника. На основании тщательного изучения около 30 агио-
графических памятников она приходит к выводу о доступности первона-
чального образования широким слоям населения империи и об ограничен-
ном числе учащихся, посещающих средние и высшие школы, повторяя
числовые выкладки П. Лемерля. Подробно анализируя предметы, которые-
преподавались в учебных заведениях Византии в VIII—IX вв., А. Моф-
фэтт не останавливается на характеристике социального статуса тех лиц,
биографии которых она привлекает для своего исследования 21.
Как видим, ученые единодушны в определении социального статуса
обучавшихся в византийских учебных заведениях, весьма суммарно ха-
рактеризуя его. Они признают, что образование было доступно всем слоям
населения империи. Более конкретно они говорят лишь о принадлежности
к двум группировкам господствующего класса учеников средних школ,
важного звена в системе обучения и подготовки кадров гражданской и
церковной администрации.
Это объясняется прежде всего состоянием источников по рассматри-
ваемой проблематике. В них очень редко встречаются сведения о школах
и учениках, их социальном происхождении. Еще К. Крумбахер в своей
«Истории византийской литературы» жаловался на скудость известий ви-
зантийских писателей о конкретных школьных делах и на недостаточное
621 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
19 Каждая А. Л. Византийская культура. . . С. 201; Он же. Книга. . . С. 43—50; Он же.
Социальный состав господствующего класса Византии XI—XII вв. М., 1974. С. 242—
245.
20 Советы и рассказы Кекавмена: Сочинение византийского полководца XI века /
Подгот. текста, введ., пер. и коммент. Г. Г. Литаврина. М., 1972. С. 61—62; Он же.
Как жили византийцы. . . С. 23, 81, 139—154.
21 Moffatt A. Op. cit. Р. 85-92.
2 Византийский временник, том 51	17
622 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
внимание их к ним22. Действительно, в нашем распоряжении имеются
лишь фрагментарные данные, извлекаемые из сочинений самого разно-
образного содержания, прежде всего исторических и риторических про-
изведений, памятников агиографии и эпистолографии, о прохождении
курса наук тем или иным жителем Византийской империи. Однако и в пе-
речисленных трудах упоминания об учениках случайны и спорадичны.
Лишь иногда можно найти свидетельства о них, хотя система образования
и воспитания характеризуется довольно подробно. Так, Кекавмен посвя-
щает этому целые разделы 23, но в то же время нигде не говорит о социаль-
ном статусе обучающихся. Законодательные памятники, деловые доку-
менты и научные трактаты редко уделяют внимание указанному вопросу.
Основным источником наших знаний о социальном положении учени-
ков являются жития святых, в которых агиографы, как правило, расска-
зывают о ранних годах жизни своих героев и сообщают об их воспитании,
родителях и происхождении. Довольно богатый материал помещен в ри-
торических и эпистолографических памятниках. Михаил Пселл в энко-
миях, монодиях и эпитафиях, посвященных виднейшим деятелям Визан-
тии, своим современникам, останавливается и на их социальном положе-
нии 2*. Особенно ценные свидетельства находятся в его корреспонденции 26
и корреспонденции анонимного профессора X в., письма которого были
обнаружены в кодексе XI в., хранящемся в Британском музее, и опублико-
ваны в 50-х годах нашего столетия 26. В посланиях довольно часто указы-
вается и социальное происхождение адресата. Однако эти сведения чрез-
вычайно скупые и не дают возможности составить ясного представления
о социальном составе обучающихся в учебных заведениях Византии.
Неполнота информации об учениках является следствием не только
скудости данных, но и результатом того, что не все произведения, в ко-
торых могут быть помещены сведения о школьниках, изданы: материал
о них распылен по самым разнообразным памятникам письменности, соб-
рать и проанализировать которые не под силу одному человеку. Кроме
того, мы располагаем сообщениями в основном о школярах Константино-
поля и очень небольшим числом фактов об учениках провинциальных
школ, ибо источники, доступные нам, как правило, принадлежат перу жи-
телей столицы, а не провинциальных городов, где также, по всей вероят-
ности, существовали учебные центры. Следует иметь в виду и то, что до
пас дошли свидетельства лишь о наиболее знаменитых деятелях Визан-
тии, а о множестве безвестных мальчиков и девочек мы ничего не знаем.
Учитывая сказанное, мы в настоящей статье попытаемся выяснить со-
циальное происхождение учеников, показать, из какой среды они вышли,
кто были их родители и какие школы они кончали.
Трудность разрешения поставленной задачи заключается не только
в скудости сведений об учениках и школах Византии, но и в характере
этих сообщений. Их авторы, рассказывая о происхождении своих героев,
чаще всего используют общие слова, весьма неопределенно и расплыв-
чато говорят об их социальном статусе, отмечая лишь их знатность, родо-
витость, благородство, богатство и благочестие. Тем не менее и на основа- * 28
м Krumbacher К. Geschichte der byzantinischen Literatur. Munchen, 1897. S. 591.
e Советы и рассказы Кекавмена. С. 98—99, 132—133, 154—157, 210—213, 240—241,
272—273, 349, 478—480, 482, 565—566.
»< MB. IV. Р. 303—462; V. Р. 3—61, 161—196, 87—105, 142—167, 222—224; Michaelis
Pselli scripta minora magnam partem adhuc inedita / Ed. E. Kurtz, F Drexl. Milano,
1936. Vol. I. P. 33—44, 50—53, 94—107, 145—189, 206—219, 335—342; Gautier P.
Monodie inedite de Michel Psellos sur le basileus Andronic Doucas // REB. 1966.
T. XXIV. P. 165—170; Weiss G. Forschungen zu den noch nicht edierten Schriften des
Michel Psellos // BYSANTINA. 1972. T. 4. P. 21—22, 34—35; Idem Ostromische
Beamte im Spiegel der Schriften des Michael Psellos. Miinchen, 1973. S. 259—283.
16 Michaelis Pselli scripta minora. . . Milano, 1936—1941. T. I—II.
28 Laourdas В. 'H aiAXofi] ёшотэ1шч той xiohxot BM Add 36749 // ’A8i)va, 1954. T. 58.
P. 176—198; Browning R. The Correspondence. .. P. 397—452; Browning R.,
Laourdas B. To xeiuE-vov тшч ёшстоХшм той xwSixoS BM -36749//EEBS. 1957. T. 27.
2. 151—212.
18
нии подобных данных можно выделить несколько социальных групп,
к которым по рождению принадлежали учащиеся в византийском обществе.
Это прежде всего дети правящих василевсов, которым родители (хотя
некоторые из них были неграмотными) старались дать надлежащее образо-
вание. В качестве наставников, как правило, приглашали наиболее вы-
дающихся ученых своего времени. Занимаясь с ними, царственные воспи-
танники приобретали разносторонние познания.
Известно, что воспитателем своего сына Феофила Михаил II Травл
(820—829) сделал Иоанна Грамматика, ученейшего, по словам Продолжа-
теля Феофана, человека, увлекавшегося чтением эллинской литературы,
обширные знания которого поражали современников 27. Феофил овладел
греческим и латинским языками; изучал астрономию, естественную исто-
рию, богословие; занимался рисованием и копированием манускриптов 28 29.
Не менее образованными были и сыновья Василия I (867—886) — Кон-
стантин, Лев, Александр, Стефан, — наставником которых был Фотий,
один из величайших умов своего времени 2Э. Разносторонние познания
были приобретены и Константином VII Багрянородным (912—959). Он
много читал, в его распоряжении находилась богатая библиотека дворца,
которую он пополнял покупкой рукописей 30. Дочери Константина VIII
(1025—1028) Евдокия, Зоя и Феодора «получили царское воспитание и
образование». Их обучали специально приглашенные преподаватели31.
Разносторонней образованностью, знанием грамматики, риторики, фило-
софии, математических наук, физики отличался Михаил VII Дука (1071—
1078), с которым по приглашению его отца Константина X Дуки (1059—
1067) занимался Михаил Пселл, один из самых знаменитых византийских
ученых 32. Третий сын Константина X Дуки Андроник, как и его брат Ми-
хаил VII, был учеником Михаила Пселла, отмечавшего особый интерес,
который якобы проявлял его воспитанник к философии и геометрии.
До нас сохранились использованные для его обучения краткий трактат по
геометрии, написанный Михаилом Пселлом, и две работы по философии,
подготовленные Иоанном Италом 33. Юного сына Михаила VII Констан-
тина Дуку обучал архиепископ Феофилакт Болгарский, «учитель рито-
ров», прекрасно знавший как светские науки, так и богословие 31.
Старшая дочь Алексея I Комнина (1081—1118) Анна восхищала совре-
менников своей образованностью. Ее называли «тринадцатой музой».
623 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
87 Theoph. Cont. Р. 154.
2₽ Ibid. Р. 102; Cedren. II. Р. 527. 536; Успенский Ф. И. Очерки по истории византий-
ской образованности. СПб., 1891. С. 24; Липшиц Е. Э. Очерки истории византий-
ского общества и культуры: VIII—первая половина IX века. М.; Л., 1961. С. 210,
299; Buckler G. Op. cit. Р. 208; Ahrweiler Н. Sur la carriere de Photius avant son pat-
riaicat // BZ. 1965. Bd. 58. H. 2. P. 353.
29 Theoph. Cont. P. 276—277; PG. 106. Col. 509; Лебедев A. Л. Очерки внутренней исто-
рии византийско-восточной церкви в IX, X и XI веках. М., 1902. С. 28, 47 , 50, 152.
182—183; Fuchs F. Op. cit. S. 20; Hussey J. M. Op. cit. P. 16, 24; Lemerle P. Le pre-
mier humanisme ... P- 200, 206—207.
39 Theoph. Cont. P. 446; Cedren. II. P. 326; Лебедев A. П. Указ. соч. С. 153—154, 156,
161—162; Hussey J. M. Op. cit. P. 24; Lemerle P. Le premier humanisme. . . P. 268—
288, 295-297.
31 Mich. Ps. I. P.27; Михаил Пселл. Хронография/ Пер., ст. и примеч. Я. Н. Любар-
ского. М., 1978. С. 19; Скабаланович Н. Византийская наука и школы в XI в. //
Христианское чтение. 1884. Ч. 1, № 5—6. С. 737—738.
32 Mich. Ps. II. Р. 174—175; Idem. Scripta minora. . . I. P. 33—37; Zonar. II. P. 708,
714; Михаил Пселл. Хронография. С. 190; Скабаланович Н. Византийское государ-
ство и церковь в XI в. СПб., 1884. С. 93, 98, 110; Он же. Византийская наука. . .
С. 366—367; Fuchs F. Op. cit. S. 33 , 40; Советы и рассказы Кекавмена. . . С. 556;
Литаврин Г. Г. Как жили византийцы... С. 146; Любарский Я. Я. Михаил Пселл...
С. 112—117, 148, 166—167.
33 Mich. Ps. II. Р. 179—180; Михаил Пселл. Хронография. 193; loannis Itali. Opuscula
selecta / Ed. G. Cereteli. Tillis, 1942. P. 1—31; Gautier P. Monodie inedite.. . P. 153—
170; Polemis D. I. The Doukai: A Contribution to Byzantine Prosopography. L., 1968.
P. 46—48; Любарский Я. H. Михаил Пселл. . . С. 34, 255.
84 PG. 126. Col. 257; Georges et Demitrios Tornikhs. Lettres et discours. P., 1970. P. 251;
Fuchs F. Op. cit. S. 40; Buckler G. Op. cit. P. 200, 210; Каждан А. П. Социальный со-
став. . . С. 49—50.
2*
19
624 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
«обиталищем харит» 35, говорили о ее увлечении науками и философией 36.
В своем историческом труде она писала, что прилежно занималась грам-
матикой. риторикой, философией, арифметикой, геометрией, музыкой и
астрономией 37. Наряду с этим она штудировала античных писателей,
прекрасно знала древнегреческих ораторов и историков, цитировала Го-
мера, трагиков и других классических авторов, интересовалась медици-
ной и богословием 38 39. Внук Алексея I Комнина, Мануил I (1143—1180)
проявлял большой интерес к знанию, особенно к теологии и астрологии.
Он считал себя авторитетом в области догматики, нередко предлагал сто-
личным ученым и духовным лицам для обсуждения различные богослов-
ские вопросы, высказывая собственное мнение по этим предметам8*.
Двоюродный брат Мануила 1, Андроник I Комнин (1183—1185), выросший,
по словам Никиты Хониата, у подножия трона, получил надлежащее обра-
зование. Он с большим уважением относился к знанию и ученым, которых
•стремился собрать вокруг себя в своем дворце, оказывал им величайшие
почести и награждал их всяческими подарками 40.
Вторую группу учеников образуют дети и родственники представите-
лей гражданской знати. Это в основном сыновья и племянники знатных
сановников, синклитиков, чиновников императорской канцелярии, цен-
тральной и провинциальной администрации, судебного и фискального
ведомств.
Сыновьями патрикиев были уроженцы столицы константинопольские
патриархи Герман I (715—730) 41 и Тарасий (784—806) 42, происходившие
из семей, принадлежащих к имперской знати. Оба занимались с частными
учителями и приобрели солидные познания в светских науках.
К знатной константинопольской семье Морохарзамиев, по словам
Продолжателя Феофана, принадлежал патриарх Иоанн VII Грамматик
(837—843) 43 44. Правда, Псевдо-Симеон и Scriptor incertus отрицают знат-
ность его рода и говорят об анатолийском происхождении **. Однако об-
ширные познания его, поражавшие современников, свидетельствуют о бле-
стящем образовании, полученном им, и заставляют сомневаться в досто-
верности данных двух последних писателей.
Сыном богатого и знатного чиновника, занимавшего высокую долж-
ность в администрации Константинополя и выполнявшего обязанности каз-
начея императорских доходов, был Феодор Студит 45.
38 Пападимитриу С. Феодор Продром, историко-литературное исследование. Одесса,
1905. С. 119—120.
38 Nic. Chon. Р. 15.
37 Ann. Comn. I. P. 3; Анна Комнина. Алексиада / Вступ. ст., пер., коммент. Я. Н. Лю-
барского. М., 1965. С. 53.
38 Ann. Comn. III. Р. 218; Анна Комнина. Алексиада. С. 14—15, 18—19, 37, 418—419,
626—629; Каждан А. П. Книга. . . С. 48; Polemis D. I. The Doukai. Р. 134—135.
39 Nic. Chon. P. 209—219; Michel Italikos. Lettres et discours. P., 1972. P. 278; Buck-
ler G. Op. cit. P. 208; Каждан А. П. Византийская культура. . . С. 68, 146; Он же.
Социальный состав. . . С. 42—43, 48.
48 Nic. Chon. Р. 229, 331; Eustazio di Tessalonica. La espugnazione di Tessalonica. Pa-
lermo, 1961. P. 36; Georges et Demetrios Tornikes. P. 109; Каждан A. И. Византийская
культура. . . С. 72, 178; Он же. Книга. . . С. 94; Он же. Социальный состав. . . С. 47,
50.
41 Рудаков А. П. Указ. соч. С. 205, 233; Karayannopulos J. Е. Hij-pil Buta-vT-.-vij;
iawpiai. OeaCaXovIxT), 1970. 2. 178.
42 PG. 98. Col. 1386; Лопарев Хр. Византийские жития святых VIII—IX веков // ВВ.
1911. XVII. С. 100; Рудаков A. IT. Указ. соч. С. 205, 257; Ahrweiler Н. Sur la carriere
de Pholius. . . P. 350—351; Lemerle P. Le premier humanisme. . . P. 98, 128—129.
43 Theoph. Cont. P. 154; Успенский Ф. И. Очерки. . . С. 24; Липшиц Е. Э. Очерки. . .
С. 298; Lemerle Р. Le premier humanisme. . . Р. 135—136.
44 Scriptor incertus. P. 349, 359; Pseudo-Symeon. P. 606; Успенский Ф. И. Очерки. . .
С. 61—62.
48 PG. 99. Col. 113—117, 236; Latyschev В. Vita S. Theodori Studitae in codice Mosquensi
musei Rumiauzoviani N 520 // BB. 1914. T. 21. C. 255—257; Лопарев Хр. Указ. соч.
С. 162—163; Рудаков А. И. Указ. соч. С. 99, 260; Dvofnilc F. Les legendes de Constan-
tin et de Methode vues de Byzance. Pr., 1933. P. 27—28; Beck H. G. Kirche und Theo-
logische Literatur im Byzantinischen Reich. Munchen, 1959. S. 491; Karayannopu-
los J. E. Op. cit. P. 197—199; Lemerle P. Le premier humanisme. . . P. 99, 123.
20
Патриарх Никифор (около 758—829) также принадлежал к знатной
константинопольской семье, его отец Феодор был императорским секре-
тарем в правление Константина V Копронима (741—775) 4®.
Знатными и богатыми были родители уроженцев Константинополя:
патриарха Фотия (858—867, 877—886), отец которого был братом патри-
арха Тарасия 46 47, и Симеона Метафраста (X в.) 48.
К гражданской аристократии империи принадлежали Симеон Новый
Богослов (вторая половина X—начало XI в.) 49 50 * 52, его ученик Никита Сти-
фат (XI в.) 30, а также рано умерший ученик Михаила Пселла Иоанн,
патрикий, которого Скилица называет мужем славным и знаменитым
своей образованностью31. Два его дяди были сенаторами высокого
ранга 32.
Представителем столичной знати синклитиков был Иоанн Зонара
(XII в.), один из значительных литераторов своего времени 53 54.
Из семей гражданской знати вышли патриархи Михаил I Кируларий
(1043—1058) 64 и Константин III Лихуд (1059—1063) 33, анонимный автор
жития Афанасия Афонского 36, воспитанники Михаила Пселла (сын его
бывшего ученика вестарха и протасикрита Аристина 37, племянники Ми-
хаила Кирулария — Константин и Никифор 38), Иоанна Итала (Серв-
625 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
46 Nicephori archiepiscopi Constantinopolitani Opuscula histories. Accedit Ignatii diaconi
Vila Nicephori / Ed. C. de Boor. Lipsiae, 1880. P. 142; Лопарев Xp. Указ. соч. С. 110;
Da Costa-Louillet G. Saints de Constantinople aux VIIIе, IXе et Xе siecles H Byz.
1955. Vol. XXIV. P. 246; Alexander P. J. The Patriarch Nicephoros of Constantinople:
Ecclesiastical Policy and Image Worship in the Byzantine Empire. Oxford, 1958.
1*. 54—55: Karayannopulos J. E. Op. cit. P. 199—200; Lemerle P. Le premier huma-
nisme. . . P. 99, 129—130; Чичурое И. С. Византийские исторические сочинения:
«Хронография» Феофана, «Бревнарий» Никифора; (Тексты, перевод, комментарий).
М., 1980. С. 145.
47 PG. 98. Col. 1386; 105, Col. 509; Browning В. Byzantine Scholarship. . . P. 8—9;
Ahrweiler H. Sur la carriere de Photius, . . P. 350—351; Lemerle P. Le premier huma-
nisme. . . P. 181—182, 202—203; Wilson N. G. Op. cit. P. 89.
48 Mich. Ps. Scripta minora. I. P. 94—107; Васильевский В. Г. О жизни и трудах
Симеона Метафраста//ЖМН11. 1880. Ч. 212. С. 3<9—4.47; Eustratiades S. 'О /рэ-
-о; ттр axpi]? Sopsoiv тоэ Метаураатой//EEBS. 1933. Т. 10. S. 26—38; Tornado-
Ices .V. В. Ei; Хиигшчх VH Мгттррааттр' И EEBS. 1953. Т. 23. S. 113—138.
4S Hausherr I., Horn G. Un grand mystique byzantin: Vic de Symeon le Nouveau Theo-
logien (949—1022) par Nicetas Stethatos /1 OCh. Homa, 1928. T. 12, N 45. P. 2; Ска-
баланович И. Византийское государство. . . С. 438—439; Каждая А. П. Предвари-
тельные замечания о мировоззрении византийского мистика X—XI вв. И BS. 1967.
28. С. 18—37; Он же. Социальный состав. . . С. 52; Советы и рассказы Кекавмеиа. . .
С. 45; Browning В. Enlightenment. . . Р. 7; Beck II. G. Symeon der Theologe // BZ.
1953. Bd. 46; Karayannopulos J. E. Op. cit. P. 267.
50 Скабаланович II. Византийская наука. . . С. 733; Каждан А. П. Социальный со-
став. . . С. 138, 164, 178, 206; Karayannopulos J. Е. Op. cit. Р. 280—281.
Scyl. Р. 320.
52 Mich. Ps. Scripta minora. I. P. 145—154; Fuchs F. Op. cit. S. 33; Каждан А. П. Со-
циальный состав. . . С. 38; Любарский Я. Н. Михаил Пселл. . . С. 258; Lemerle Р.
«Le gouvernement des philosophes. . .». P. 219—220.
iJ Tinnefeld F. H. Kategorien der Kaiserkritik in der byzantinischen Historiographie.
Munchen. 1971. S. 144; Каждан A. П. Социальный состав. . . С. 135, 178, 206; Он же.
Социальные воззрения Михаила Атталиата И ЗРВИ. 1976. Т. XVII. С. 30, 33, 51 —
52.
54 MB. IV. Р. 310—312; V. Р. .507; Скабаланович II. Византийская наука. . . С. 746—
747; Он же. Византийское государство. . . С. 385; Каждан А. П. Социальный со-
став. . . С. 54, 106, 109, 136, 184, 200; Любарский Я. Н. Михаил Пселл. С. 79—90.
sb Mich. Ps. II. Р. 58; Михаил Пселл. Хронография. С. 123; Скабаланович Н. Визан-
тийское государство. . . С. 390—392; Hussey J. М. Op. cit. Р. 48—50; Каждан А. П.
Социальный состав. . . С. 177—178, 190, 198, 206; Lemerle Р. «Le gouvernement des
philosophes». . . P. 203.
*» Lemerle P. Eleves. . . P. 11.
s"' Любарский Я. Я. Михаил Пселл. . . С. 61, 146.
Attal. Р. 57; MB. IV. Р. 351—353; Скабаланович Н. Византийская наука. . . С. 736,
744; Он же. Византийское государство. . . С. 385; Каждан А. П. Социальный со-
став. . . С. 136, 184; Он же. Социальные воззрения. . . С. 23; Любарский Я. Н. Ми-
хаил Пселл. . . С. 62—63, 65.
21
626 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
лий 59, Иоанн Соломон 60), Феофилакта Болгарского (Феодор Каматир 61)t
выпускник Патриаршей Академии, сын придворного чиновника Иоанн
Месарит (1161/1162—1207) ®2, канонист, правовед Алексей Аристин
(XII в.)63 и многие другие.
Число учащихся — выходцев из среды гражданской знати довольно
велико, поэтому совершенно нет возможности перечислять их всех здесь.
Это самая многочисленная группа.
Образовательный уровень ее представителей весьма высокий. Они, как
правило, превосходили своих современников по объему своих знаний и
эрудиции. Из этой социальной прослойки вышел ряд крупных писателей,
правоведов, врачей, учителей, философов **. Именно благодаря им до нас
дошло множество сведений о воспитании и образовании данной категории
учащихся. Их труды по разным отраслям знаний свидетельствуют о бле-
стящем образовании.
Вышедшие из среды гражданской аристократии патриархи Иоанн Грам-
матик, Тарасий, Никифор, Фотий, Михаил Кируларий были чрезвычайно
эрудированными людьми. Обширными познаниями по философии и ри-
торике обладали происходящие из знатных константинопольских семей
Феодор Студит, великий логофет Симеон Метафраст, Константин и Ни-
кифор Кируларии, Иоанн Месарит.
Афанасий Афонский, Иоанн Зонара, Николай Месарит и многие дру-
гие прошли полный курс обучения и добились больших успехов на лите-
ратурном и научном поприще.
(Окончание следует)
69 Ann. Сотп. II. Р. 37; Анна Комнина. Алексиада. С. 174, 512—513; Советы и рас
сказы Кекавмена. . . С. 376—377; Каждан А. П. Социальный состав. . . С. 135, 178
206.
•° Ann. Сотп. II. Р. 37; III. Р. 69—70; Анна Комнина. Алексиада. С. 174, 330, 512;
Каждан А. П. Социальный состав. . . С. 63, 110, 137, 178, 203, 206.
91 Соколов И. О народных школах в Византии с половины IX до половины XV века И
Церковные ведомости. 1897. № 8. С. 277, 279; Анна Комнина. Алексиада. С. 550;
Каждан А. П. Социальный состав. . . С. 135, 137, 177, 198, 200, 203.
•! Browning R. The Patriarchal School. . . P. 11—12; Каждан A. П. Социальный со-
став. . . С. 136, 178. 211.
** PG. 133. Col. 1243, 1273; Treu M. Ein Byzantinisches Schulgesprach // BZ. 1893.
II. S. 101; Garzya A. Encomio inedita di Niceforo Basilace per Alessio Aristeno // BF.
1966. Bd. 1. S. 100; Каждан А. П. Социальный состав. . . С. 136, 178.
64 Каждан А. П. Социальный состав. . . С. 206.
Византийский временник, т. 52
3. Г. САМОДУРОВА
СОЦИАЛЬНЫЙ СОСТАВ УЧАЩИХСЯ ВИЗАНТИИ
VII—XII вв.*
Третью группу учащихся составляют выходцы из военно-феодальной
аристократии, т. е. дети разного рода военачальников, а также лиц, за-
нятых в военной администрации. Сыном, стр ати г а фемы Эгейского моря
был византийский историк Феофан Исповедник (около 752—818), унас-
ледовавший еще ребенком должность своего отца после его смерти Ч
Отец Константина-Кирилла, просветителя славян, был друнгарием в Фес-
салонике 2.
У константинопольского патриарха Антония I Кавлеа (893—901)
родители происходили из военно-землевладельческой среды: отец был
родом из Фригии, где нес военную службу, а мать, по словам агиографа,
владела имением, расположенным недалеко от столицы. Ребенок дома
под руководством отца усвоил Псалтирь, а в монастыре, куда он был от-
дан на двенадцатом году жизни, игумен преподавал ему дисциплины об-
щеобразовательного курса 3. Сыном одного из командиров флота был Па-
вел Латрский (X в.) 4.
Выходцем из военно-феодальной среды провинциальной аристократии
был полководец XI в. Кекавмен, автор «Советов и рассказов». Его дед
627 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
* Окончание. Начало см.: Византийский временник. 1989. Т. 51.
1 Latysev V- Methodii patriarchae Constantinopolitani Vita S. Theophanis Confessoris //
3AH. 1918. VIII сер. ист.-фил. отд. T. 13, № 4. С. 4; Лопарев Хр. Византийские жи-
тия святых VIII—IX веков // ВВ. 1911. Т. XVII. С. 93, 206: Lemerle Р. Le premier
humanisme byzantin. P., 1971. P. 99; Karayannopoulos I. E. n^-yai тт;; BuCavrcv^t
iozopiai. BeaaaXovtx^. 1970. S. 194—196; Moffatt A. Schooling in the Iconoclast
Centuries // Iconoclasm: Papers Given at the Ninth Spring Symposium of Byzantine
Studies University of Birmingham. March, 1975. Birmingham, 1977. P. 87; Чичуров И. С.
Византийские исторические сочинения: «Хронография» Феофана, «Бревиарий» Ни-
кифора: Тексты, пер., коммент. М., 1980. С. 17.
2 Рудаков А. П. Очерки, византийской культуры по данным греческой агиографии.
М., 1917. С. 66; Ангелов Д. Кирил и Методий и византийската култура и политика И
Сб. в чеаст н Кирил и Методий. Българска Академия на науките. Отд. за езикозна-
ние, литературознание и изкуствознание. С., 1963. С. 51; Karayannopoulos I. Е.
Op. cit. Р. 210—211; Lemerle Р. Le premier humanisme. . . Р. 185; Wilson N. G. Scho-
lars of Byzantium. Baltimore (Maryland), 1983. P. 84.
3 Papadopoulos-Kerameus A. I. Monumenta graeca et latina ad historiam Photii patri-
archae pertinentia. Petropoli, 1899. T. I. P. 1—6; Лопарев Хр. Византийские жития. . .
С. 149—150; Рудаков А. П. Указ. соч. С. 229; Dvornik Fr. Les legendes de Constantin
et de Methode vues de Byzance. Pr., 1933. P. 26—27; Karayannopoulos I. E. Op. cit.
P. 217; Moffatt A. Op. cit. P. 91.
4 Соколов И. О народных школах в Византии с половины IX до половины XV века //
Церковные ведомости. 1897. № 8. С. 240, 243, 277; Рудаков А. П. Указ. соч. С. 100,
253.
3*
35
628 Византийская цивилизация... 1947—1991
по отцу был стратигом фемы Эллада, резиденция которой в последней
четверти X в. находилась в Лариссе в Фессалии, а дедом по матери —
и воевода, патрикий, мистик Димитрий Полемарх. И хотя в своем сочине-
нии он сообщает, что не получил систематического эллинского воспита-
ния, тем не менее он был весьма начитанным человеком, высоко ценил
образованность, познания в светских и божественных науках, хороша
знал военно-стратегические трактаты древних писателей и был осведом-
лен в вопросах истории и религии Б.
Один из учеников Михаила Пселла был сыном павшего на поле брани
воина Николая, которому посвящена писателем эпитафия. Ее издатели
считают, что это либо Николай Врана, либо Николай Маврокатакалон ®.
Отец Иасита, одного из учеников Иоанна Итала, принадлежал к семье,
находившейся в родственных отношениях с Комнинами ’.
Исаак I (1007—1060) и Иоанн (около 1015—1067), воспитывавшиеся
в Студийском монастыре, были детьми патрикия Мануила Комнина Эро-
тика (955/960—1020), современника Василия II (976—1025), который на-
значил его великим доместиком схол Востока * 8 *.
Сыновьями Иоанна Комнина, куропалата и великого доместика, были
Адриан и Никифор, младшие братья Алексея I, которые изучали предметы
общеобразовательного курса (eyxoxXiov rauSeuaiv) под руководством пре-
подавателей, специально приглашенных к ним их матерью Анной Да-
ласиной ®.J
Юный Вотаниат, внук императора Никифора III Вотаниата (1078—
1081), жених маленькой дочери Мануила, старшего сына Анны Даласины,
и Григорий Гавр, сын Феодора, дуки Трапезунда, обрученный сначала
с дочерью севастократора Исаака Комнина, брата Алексея I, а затем
с дочерью последнего Марией, воспитывались в семьях своих невест под
руководством специально приставленных к ним наставников 10.
ь Советы и рассказы Кекавмена: Сочинение византийского полководца XI века /
Подгот. текста, введ., пер. и коммент. Г. Г. Литаврина. М., 1972. С. 39—41, 45,
55—57, 132—133, 154—157, 196—197, 210—213, 240—241, 250—251, 272—273,
480, 509—513, 565—566.
6 Michaelis Pselli Scripta minora magnam partem adhuc inedita / Ed. E. Kurtz,
F- Drexl. Milano, 1936. Vol. I. P. 216—219. Данное предположение, как ничем не
обоснованное, было отвергнуто Я. Н. Любарским (Любарский Я. Н. Михаил Пселл.
Личность и творчество: К истории византийского предгуманизма. М., 1978. С. 257).
7 Ann. Comn. II. Р. 34; Анна Комнина. Алексиада / Вступ. ст., пер., коммент.
Я. Н. Любарского. М., 1965. С. 174, 512—513; Каждан А. П. Социальный состав
господствующего класса Византии XI—XII вв. М., 1974. С. 142, 176, 197.
8 Cedr. II. Р. 427; Bryen. Р. 17; Ann. Сотп. III. Р. 9—10; Анна Комнина. Алексиада.
С. 294, 439, 463, 570; Скабаланович Н. Византийское государство и церковь в XI в.
СПб-, 1884. С. 81, 330—331; Barzos К. 'Н feveaXofia тйч KofivTj.il'v. BeoaaXovizT),
1984. Т. А'. I. 41—47, 49—57.
8 Cedr. II. Р. 642; Bryen. Р. 19—20, 25; Zonar. III. Р. 666; Скабаланович Н. Византий-
ская наука и школы в XI в. И Христианское чтение. 1884. Ч. 1, № 5—6. С. 737;
Анна Комнина. Алексиада. С. 463, 476, 507—508, 550; ZacosG., Veglery A. Byzantine
Lead Seals. Basel, 1972. Vol. 1. Pt III. P. 1454—1456; Barzos K. Op. cit. P. 114—120.
10 Attal. P. 185, 255, 285, 287; Bryen. P. 117; Ann. Comn. I. P. 75—76, 151—154; Анна
Комнина. Алексиада. С. 98—99, 243—245, 467, 545; Zonar. III. P. 739; Leib B. Quel-
ques aspects de l’6ducation a Byzance au XIе siecle. (D’apres 1’Alexiade d’Anne Com-
nene) //BS1. 1960. XXI. N 1. P. 41—42; Каждан А. П. Социальный состав. . .
С. 63—64, 139, 146—147, 168, 170—171, 174, 176, 179, 187, 197, 200, 211—212; Он же.
Социальные воззрения Михаила Атталиата // ЗРВИ. 1976. XVII. С. 30, 33, 51—52;
Barzos К. Op. cit. Р. 122—123, 155—156, 198—199.
36
К знатному роду, по словам и Георгия Торника и, и Анны Комнины 11 12,
принадлежал ее муж кесарь Никифор Вриенний (1081—1136/1138)13,
который сам в своем историческом сочинении причисляет Вриенниев
к благородным и знатным.14. Большинство исследователей (И. Зегер15,
К. Крумбахер 16, Ф. Шаландон 17, Дж. Баклер 1В, Б. Лейб 19, /X. Кариле 20)
признают его сыном проэдра Никифора Вриенния Старшего, дуки Дир-
рахия 21, поднявшего в 1077 г. восстание против Михаила VII с целью
захвата власти. Однако вряд ли можно согласиться с подобным взглядом
и считать правомерным предлагаемые ими перевод и толкование грече-
ского слова «aizo-fovoc», означающее «потомок», «внук». Кроме того, следует
иметь в виду и тот факт, что в Византии детей обычно не называли именами
живых родителей. Наряду с указанной точкой зрения в специальной ли-
тературе существует и другая, согласно которой, Никифор, супруг Анны,
в действительности — внук знаменитого мятежника 22, а его отцом был
неизвестный по имени патрикий, родившийся в 1062 г.23 Более осторожен
в своих выводах Я. Н. Любарский. Хотя «dno-j-ovi;», следуя широко рас-
пространенному мнению, он переводит словом «сын», тем не менее в своих
комментариях он не решается отдать предпочтение какому-то одному из
высказанных суждений и поэтому говорит об историке Никифоре как
о «сыне или внуке мятежника» 24. Однако при всех различиях в трактовке
слова «txTcoyovo;» Никифор Вриенний, несомненно, относился к военно-
феодальной знати и получил блестящее для своего времени образование,
что отмечала Анна Комнина, восхищаясь его познаниями в христианских
и светских науках 2S. По ее словам, он «не пренебрегал науками, читал
все книги, погружался в изучение всех областей знания и почерпнул от-
туда немало мудрости как нашей, так и не нашей» 26.
11 Georges et Demetrios Tornikes. Lettres et discours. P., 1970. P. 253; Каждан А. П. Со-
циальный состав. . . С. 50.
12 Ann. Comn. I. P. 17, 26—27; Анна Комнина. Алексиада. . . С. 62.
13 О дате смерти кесаря Никифора Вриенния см.: Chaiandon F. Les Comnene. Р., 1912.
Т. 2: Jean Comnene (1118—1143) et Manuel Comnene (1143—1180). P. 17; Каждан А.. П
Еще раз о Киннаме и Никите Хониате // BS1. 1963. XXIV. Р. 14; Анна Комнина.
Алексиада... С. 439—440; Gautier Р. L’Obituaire du typikon du Pantocrator//'
REB. 1969. T. 27. P. 251—252; Barzos K. Op. cit. P. 186.
14 Bryen. P. 9; Каждан А. П. Социальный состав. . . С. 38.
15 Seger J..Byzantinische Historiker des 10. und 11. Jahrhunderts. Munchen, 1888. S. 14—
17.
16 Krumbacher K. Geschichte der byzantinischen Literatur. Miinchen, 1897. S. 277.
17 Chaiandon F. Les Comnene. P., 1900. T. I: Essai sur le regne d’Alexis I Comnene-
(1081—1118). P. V—VI.
18 Buckler G. Anna Comnena: A Study. Oxford, 1929. P. 33, 492.
19 Ann. Comn. II. P. 91.
20 Carile A. Il problema della identicazione del cesare Niceforo Briennio // Aevum. 1964..
38. P. 73—83.
21 Attal. P. 242; Zonar. III. P. 715; Ann. Comn. I. P. 17; Скабаланович H. Византийское
государство. . . С. 113, 221; Анна Комнина. Алексиада. . . С. 444; Barzos К. Ор.
cit. Р. 89.
22 Wittek-De Jongh S. La Genealogie des Comnene de Byzance (avezooro; Sect?). Uni-
versity Libre de Bruxelles. Octobre, 1937. P. 85; Idem. Le cesar Nicephore Bryennios,
1’historien et ses ascendants // Byz. 1953. T. 23. P. 466; Barzos K. Op. cit. P. 180—
181, 192.
23 Barzos K. Op. cit. P. 208—209 (Стемма: Oizoc Bpuewiwv).
24 Анна Комнина. Алексиада. . . С. 206, 439, 531—532.
26 Ann. Comn. I. P. J-,-Hussey J. M. Church and Learning in the Byzantine Empire, 867—
1185. Oxford; L., 1937. P. 110.
26 Анна Комнина. Алексиада. . . С. 206; Литаврин Г. Г. Как жили византийцы. М.,
1974. С. 150.
629 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
37
630 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Основное внимание при воспитании выходцев из военно-феодальной
среды уделялось прежде всего охоте, воинским упражнениям, игре в мяч,
которые считались наиболее достойными аристократов занятиями. Их
обучали хорошему владению мечом, луком, палицей, искусству верховой
езды, преподавали уроки стратегии и тактики, поскольку родители ста-
рались подготовить своих сыновей к военной карьере 27. Тем не менее
многие из них проходили полный курс обучения, состоявшего из трех
этапов: подготовительного (rcpoerat&ta), среднего (iwoeta или ёрсбхХю? таи-
oeta) и высшего. Они занимались либо на дому со специально приглашен-
ными учителями, как Адриан и Никифор Комнины, Григорий Гавр и
юный Вотаниат, внук Никифора III Вотаниата, либо в школах при мо-
настырях, как Исаак I и его брат Иоанн, отец Алексея I Комнина, Анто-
ний Кавлеа, будущий Константинопольский патриарх и Павел «Патр-
ский, сын командира флота. •
У Иоанна Итала учился Иасит. Занимаясь под руководством столь
знаменитых преподавателей, многие представители военно-феодальной
аристократии добились больших успехов в области литературы и науки.
Среди них встречались весьма образованные люди: историки, писатели,
просветители. Многосторонней эрудицией отличались Феофан Исповед-
ник, Константин-Кирилл, апостол славян, незаурядный полководец и
энергичный политический деятель Никифор Вриенний и многие другие.
В особую группу следует выделить учеников — выходцев из семей
провинциальной аристократии, принадлежность которых к гражданской
или военной знати, на основании данных находящихся в нашем распоря-
жении источников, точно определить невозможно.
Сыновьями архонтов были пострадавшие в 724 г. от арабов иерусалим-
ские мученики: Георгий, Иоанн, Юлиан (VII—VIII вв.), получившие
соответствующее своему положению воспитание28, а также уроженец
о-ва Митилена Григорий Асский, который овладел навыками первоначаль-
ной грамоты у себя на родине и завершил свое обучение в Константино-
поле 29. К знатным каппадокийским семьям принадлежали учившийся
в столице Стефан Сурожский 30 и Евдоким Праведный (IX в.) 31. Сыном
знатного восточного вельможи был прибывший в столицу для получения
образования Каллист (IX в.), один из аморийских мучеников 32. Дочерью
одного из вельмож, переселившихся из Великой Армении в Константи-
нополь при Василии I (867—886), была Мария Новая (IX в.), которая
жила после смерти отца вместе с матерью и училась под ее руководством 33.
27 Каждан А. II. Два новых памятника XII столетия // ВВ. 1964. Т. XXIV. С. 83;
Анна Комнина. Алексиада. . . С. 478; Литаврин Г. Г. Как жили византийцы.
С. 140—142.
28 Лопарев Хр. Византийские жития. . . С. 4.
28	Соколов И. Указ. соч. № 8. С. 240, 274, 276; Рудаков А. Л. Указ. соч. С. 233—234.
30	Васильевский В. Г. Краткое житие св. Стефана Сурожского // Труды В. Г. Васильев-
ского. Пг., 1915. С. 74—76; Рудаков А. П. Указ. соч. С. 100—101, 206, 257; Dvor-
nik F. Les legendes. . . P. 26; Lemerle P. Le premier humanisme. . . P. 98—99.
31	Лопарев Xp. Житие святого Евдокима Праведного // Памятники древней письмен-
ности. 1893. Т. 96. С. 1—23; Он же. Византийские жития. . . С. 115—116; Соколов И.
Указ. соч. № 8. С. 242; Рудаков А. Л. Указ. соч. С. 236; Karayannopoulos I. Е. Ор.
cit. Р. 204—205.
32	Васильевский В. Г., Ликитин П. Сказания о 42 аморийских мучениках и церков-
ная служба им // ЗАН. 1905. Сер. VIII. Т. 7, № 2. С. 23—25; Рудаков А. П. Указ,
соч. С. 66, 202, 249; Karayannopoulos I. Е. Op. cit. Р. 203.
33	AASS. Nov. IV. Bruxelles, 1925. Р. 692—705; Лопарев Хр. Византийские жития свя-
тых VIII—IX веков // ВВ. 1915. Т. XIX. С. 120—121; Рудаков А. Л. Указ. соч.
С. 12, 246—247; Karayannopoulos I. Е. Op. cit. Р. 227.
38
Дочерью благочестивых и знатных родителей (е-’жатрЕооге) была уроженка
острова Эгины Афанасия (IX в.), изучавшая грамоту по Псалтири и дру-
гим книгам св. Писания, которые она читала местным жителям, собирая
их вокруг себя в воскресные и праздничные дни 34.
К сицилийской аристократии принадлежал уроженец Сиракуз, пат-
риарх Мефодий (843—847), получивший у себя на родине образование по
орфографии, грамматике и тахиграфии 35, а учеником Фотия, соучеником
императора Льва VI был представитель провинциальной знати патриарх
Николай I Мистик (901—907, 912—925) 36.
Сыновьями богатых и знатных родителей были Михаил Синкелл (VIII—
IX вв.) из Иерусалима 37, Виталий Сицилийский (X в.) 38 и уроженец
Трапезунда Дорофей Новый (XI в.) 39, которых обучали дидаскалы, при-
глашенные к ним заботливыми родителями.
Принадлежавшие к богатым и знатным людям Ивирии родители
Евфимия Ивира, современника императоров Романа II (959—963) и Ни-
кифора II Фоки (963—969), а также Афанасия Афонского (X в.), отдали
его в монастырскую школу в Константинополе, где его отец постригся
в монахи 40.
Братья Хониаты: Михаил (около 1140—около 1222), ученик Евстафия
Солунского 41, и Никита (около 1150—1213), изучавший риторику и юри-
34	С arras L. The Life of St. Athanasia of Aegina: A Critical Edition with Introduction //
Maistor: Classical, Byzantine and Renaissance Studies for R. Browning / Ed. by A. Mof-
fatt. Canberra, 1984. P. 199—202, 207—208, 212; Лопарев Xp. Византийские жи-
тия. . . // ВВ. 1915. T. XIX. С. 80—81; Рудаков А. П. Указ. соч. С. 230; Moffatt А.
Op. cit. Р. 89—90.
35	PG. 100. Col. 1244—1261; Успенский Ф. И. Очерки но истории византийской обра-
зованности. СПб., 1891. С. 82; Соколов И. Указ. соч. С. 277—279; Лебедев А. П.
Очерки внутренней истории византийско-восточной церкви в IX, X и XI веках. М.,
1902. С. 86, 93—94, 132; Рудаков А. П. Указ. соч. С. 66, 205: Dvornik F. Les legen-
des. . . P. 31; Da Costa-Louillet G. Saints de Constantinople aux VIIIе, IXе, Xе siec-
les // Byz. 1956. T. 24. P. 454; Karauannopoulos I. E. Op. cit. P. 207; Lenierle P. Le pre-
mier humanisme. . . P. 99, 104, 142—143; Speck P. Die Kaiserliche Dniversitat von
Konstantinopel: Prazisierungen zur Frage des hoheren Schulwesens in Byzanz im 9.
und 10. Jahrhundert. Munchen, 1974. S. 34.
38	Псамафийская хроника / Предисл., пер. и коммент. А. П. Каждаиа // Две визан-
тийские хроники X века. М., 1959. С. 12, 14—16; Каждан А. II. Социальная н поли-
тическая борьба в Византии в середине IX—середине X в. !' История Византии.
М., 1967. Т. 2. С. 180; Литаврин Г. Г. Как жили византийцы. С. 140—141; Кагауап-
nopoulos I. Е. Op. cit. Р. 233.
37	Шмит Ф. Кахрие-Джами // ИРАИК. 1906. Т. 11. С. 227—230, 242, 265; Полякова С. В.
Византийские легенды. М., 1972. С. 114—139; Лопарев Хр. Византийские жи-
тия. . . // ВВ. 1911. Т. XVII. С. 224; Рудаков А. П. Указ. соч. С. 249; Dvornik F.
Leslegendes. . . Р. 26; BucklerG. Byzantine Education. . . P. 203; Karayannopoulos I. E
Op. cit. P. 205; Lemerle P. Le premier humanisme. . . P. 98—99; Moffatt A. Op. cit.
P. 90—91.
38	Соколов И. Указ. соч. С. 242.
39	PG. 120. Col. 1057, 1072; Скабаланович Н. Византийская наука. . . С. 737; Он же.
Византийское государство. . . С. 439; Соколов И. Указ. соч. С. 242; Buckler G. By-
zantine Education // Byzantium: An Introduction to East Roman Civilization / Ed.
N. H. Baynes, H. St. L. B. Moss. Oxford, 1948. P. 200.
40	Рудаков A  П. Указ. соч. С. 55, 206, 238; Lang D. M. St. Euthymius the Georgian and
the Barlaam and Joasaph Romance // BSOAS. 1955. Vol. 17. Pt. 2. P. 306—323; Фон-
кич Б. Л. Переводческая деятельность Евфимия Святогорца и Библиотека Ивер-
ского монастыря на Афоне в начале XI в. И ПС. 1969. Вып. 19. С. 165—170; Повесть
о Варлааме и Иоасафе: Памятник древнерусской переводной литературы XI—
XII вв. / Подгот. текста, исслед. и коммент. И. Н. Лебедевой. Л., 1985. С. 16—17,
20—26, 31—33, 88, 286.
41	’Axop-rvatou той Химатои. Та аи£бре\а/ ExS. Тк. Ааркоо;. ASfjvai. 1880. Т. П.
I.	118; Соколов И. Указ. соч. С. 239 , 274 , 278—279; Fuchs F. Die hoheren Schu-
631 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
39
632 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
спруденцию в Константинополе* 42, родились в малоазийском городе
Хоны в знатной семье. В рассказе о своем младшем брате Михаил говорит
о его блестящем родословии 43.
Выходец из биотийских Фив, аристократ по происхождению, получив-
ший блестящее образование Димитрий Торник (XII в.) принадлежал
к прославленному в истории роду, давшему до 1081 г. семь военачальни-
ков. Однако, кто были его родители, какие социальные функции они вы-
полняли, нам неизвестно 44.
Как видим, воспитанием данной группы учеников занимались, как
правило, наемные педагоги. Так, патриарх Мефодий, Виталий Сицилий-
ский, Дорофей Новый получили образование дома под руководством
наставников, которые были приставлены к ним их родителями. Соот-
ветственно своему положению были обучены и сыновья архонтов: Гри-
горий Асский, Георгий, Иоанн, Юлиан и т. д.
Представители этой категории учащихся приобретали довольно со-
лидные познания, что помогало им добиваться определенных успехов
в жизни: сделать блестящую служебную карьеру и даже стать признан-
ными писателями.
По окончании обучения сын восточного вельможи Каллист был назна-
чен комитом схол, Евдоким Праведный — стратопедархом Каппадокии,
Мефодий, Николай Мистик были избраны патриархами Константинополя,
Стефан — епископом Сурожским, Михаил Хониат — митрополитом Афин,
Афанасия — настоятельницей созданной ею обители, Дорофей Новый —
игуменом основанного им монастыря. Видными чиновниками в централь-
ной администрации стали Никита Хониат (императорский секретарь,
судья вила, логофет секретов), Димитрий Торник, исполнявший обязан-
ности судьи вила, затем начальника каниклия и в конце жизни логофета
дрома. Многие из них (Мефодий, Николай Мистик, Михаил и Никита
Хониаты, Димитрий Торник и другие) оставили богатое литературное
наследство.
Пятую группу учащихся образуют родственники, чаще всего племян-
ники религиозных деятелей, занимающих высокое положение в церковной
иерархии — митрополитов, епископов, служителей константинопольской
патриархии и храма св. Софии, членов императорского клира столицы,
священников местных приходов и монахов.
len von Konstantinopel im Mittelalter. Leipzig; В., 1926. S. 27—28, 41, 46—47, 50;
Stadtmiiller G. Michael Choniates, Metropolit von Athen 11 Orientalia Christiana. 1934.
Vol. 33. P. 283—286; Hussey J. M. Op. cit. P. 108; Browning R. Byzantine Scholars-
hip // PP. 1964. N 28. P. 13—14; Idem. Enlightenment and Repression in Byzantium
in Eleventh and Twelfth Centuries // PP. 1975. N 69. P. 16; Каждан A. П. Византий-
ский публицист XII в. Евстафий Солунский И ВВ. 1967. Т. XXVII. С. 100—101;
Он же. Социальный состав. . . С. 50—51; Karayannopoulos I. Е. Op. cit. Р. 317—318.
42 Mich. Ак. I. Р. 349; Fuchs F. Op. cit. S. 27—28; Hussey J. M. Op. cit. P. 109—110;
Browning R. Byzantine Scholarship. P. 13—14; Karayannopoulos I. E. Op. cit. P. 322—
324; Каждан А. П. Книга и писатель в Византии. M., 1973. С. 83—84; Он же. Со-
циальный состав. . . С. 43, 50.
43 Mich. Ак. I. Р. 351.
44 Пападопуло-Керамеес А. И. Noctes Petropolitanae: Сборник византийских текстов
XII — XIII вв. СПб., 1913. С. 187; Darrouzes I. Les discours d’Euthyme Tornikes //
REB. 1968. T. 26. P. 65. 96; Idem. Notes sur Euthyme Tornikes, Euthyme Malakes et
Georges Tornikes // REB. 1965. T. 23. P. 161; Karayannopoulos I. E. Op. cit. P. 312;
Каждан A . 11. Григорий Антиох: Жизнь и творчество одного чиновника // ВВ. 1965.
Т. XXVI. С. 87—88; Он же. Социальный состав. . . С. 49, 78, 146; Он же. Армяне
в составе господствующего класса Византийской империи в XI—XII вв. Ереван,
1975. С. 54—55.
40
Так, среди учеников анонимного учителя X в., преподающего грамма-
тику и риторику, мы встречаем племянника никейского митрополита
Александра 45, а также родственника епископа Евфимия 46.
Воспитателями родившегося в Пафлагонии на рубеже X—XI вв.
Иоанна Мавропода были его дяди — епископ Клавдиополя и миссионер,
в Болгарии и у печенегов. Свое образование Иоанн завершил в столице,,
куда он довольно рано переселился. Он глубоко проник в тайны грамма-
тики, риторики, философии и права и достиг вершин знаний в этих обла-
стях наук, что позволило ему впоследствии стать одним из блестящих
преподавателей Константинополя 47.
Сыном епископа г. Каристы был ученик Михаила Хониата уроженец
Афин Георгий Вардан (XII—XIII вв.) 48.
Школу анонимного учителя X в. посещали юные родственники ряда
представителей столичного духовенства: а именно Павла, диакона и хар-
тулария 49 50 51 52, Христофора, царского клирика и хартулария Новой церкви 80,
Никифора 81 и Феодора ®2, царских клириков и кувуклисиев."
Соученик Михаила Пселла Никита (XI в.) был племянником служи-
теля митрополии Кизика, подчиненной константинопольскому патри-
арху 63. Сыновьями священников были Иоанн Психаит (VIII—IX вв.),
45 Laourdas В. 'Н	emorol.wv той »d>5i*os BM Add. 36749 Ц ’ASijvi. 1954. T. 58.
P. 182, 195—196; Browning В. The Correspondence of a Tenth-century Byzantine Scho-
lar ,7 Byz. 1956. T. XXIV. P. 415—416, 438, 445—446; Lemerle P. Le premier huma-
nisme. . . P. 248—249.
46 Laourdas B. Op. cit. P. 185; Browning R. The Correspondence. .. P. 423, 438;
Browning R., Laourdas B. To zeipevov тш1; imatokur/ той г.шйно? BM 36749//EEBS.
1957. T. 27. X. 207.
47 MB. V. P. 142—149; Anastasi R. Michele Psello Encomio per Giovanni piisimo metro-
polita di Euchaita e protosincello: Introduzione, traduzione e note // Pubblicazioni
dell’Istituto universitario di magistero di Catani. Serie filosofica. Testi e traduzioni.
Padova, 1968. N 2; Скабаланович H. Византийская наука. . . С. 739; Он же. Визан-
тийское государство. . . С. 409, 413—414; Hussey J. М. Op. cit. Р. 33, 40—41, 61,
68—69; Follieri Е. Giovanni Mauropode: Otto canoni paracletici a N. S. Gesu Cristo /
Archivio italiano per la storia della pieta. Roma, 1967. Vol. V; Любарский Я. H. К био-
графии Иоанна Мавропода // ВЬ. 1973. Vol. 4. Р. 41—51; Lemerle Р. «Le gouverne-
ment des Philosophes»: Notes et remarques sur 1’enseignement, les ecoles, la culture //
Cinq etudes sur le XIе siecle byzantin. P., 1977. P. 197—201; IViZson N. G. Scholars. . .
P. 148—149, 151—153.
48 Соколов И. О народных школах в Византии с половины IX до половины XV века //
Церковные ведомости. 1897. № 7. С. 239; Beck Н. G. Kirche und theologische Litera-
tur im byzantinischen Reich. Munchen, 1959. S. 668; Loenertz R.-J. Lettre de Geor-
ges Bardanes metropolite de Corcyre au patriarche oecumenique Germain II (1226—
1227) // EEBS. 1964. T. 33. P. 87—118; Idem. Byzantina et Franco-Graeca. Roma,
1970. P. 467—501; Karayannopoulos I. E. Op. cit. P. 327; Каждан А. П. Армяне. . .
C. 118.
48 Laourdas В. Op. cit. P. 183; Browning R- The Correspondence. . . P. 417; Browning R.,
Laourdas B. Op. cit. P. 195.
50 Laourdas B. Op. cit. P. 180, 184, 189; Browning R. The Correspondence. . . P. 409,
420, 438; Idem. Byzantinische Schulen und Schulmeister // Das Altertum. 1963. Bd. 9,
H. 2. S. 115; Browning R., Laourdas B. Op. cit. P. 171—172, 201—202; Lemerle P.
Le premier humanisme. . . P. 248.
51 Laourdas B. Op. cit. P. 186; Browning R. The Correspondence. . . P. 423—424, 438;
Browning R., Laourdas B. Op. cit. P. 208—209; Lemerle P. Le premier humanisme. . .
P. 251—252.
52 Laourdas B. Op. cit. P. 183, 184; Browning R. The Correspondence. . . P. 418, 420,
425, 438; Browning R., Laourdas B. Op. cit. P. 196—198, 200—201, 211—212; Le-
merle P. Le premier humanisme. . . P. 251.
63 MB. V. P. 87—89; Скабаланович H. Византийская наука. . . С. 356, 362—363, 731,
735, 745, 752, 753, 755; Безобразов П. В. Материалы для истории Византийской им-
перии // ЖМНП. 1889. Ч. 261. Март. С. 75; Lemerle Р. «Le gouvernement des philo-
633 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
41
634 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
изучавший священную грамоту под руководством своего отца * 54, и ученик
Григория Асского Лев (XI в.) 55. Уроженка острова Эгина Феодора Со-
„лунская (IX в.), овладевавшая священной грамотой по книгам св. Писа-
ния, происходила из духовной среды. Ее отец Антоний был членом клира
местной церкви, а затем стал протопресвитером Великой церкви. После
смерти жены он постригся в монахи, поручив воспитание дочери своей
близкой родственнице 56.
Николай Студит (793—868) родом с острова Крит, где его обучали
основам грамоты родители, пославшие затем его в Константинополь для
завершения образования, был племянником Феофана, монаха Студий-
ского монастыря, в школе при котором он продолжил занятия, в совершен-
стве овладев грамматикой, и стал выдающимся каллиграфом ®7.
Один из учеников анонимного учителя X в. — Арсений находился
под покровительством игумена монастыря «Movapi-wv», где он изучал бо-
гословие 58 59.
Многие из упомянутых учеников, вышедших из духовной среды, изу-
чали не только священную грамоту, но и светские науки. Некоторые из
них, такие, как Иоанн Мавропод, Георгий Вардан и другие, получили
блестящее образование,, позволившее им достигнуть значительных постов
в церковной администрации и стать довольно крупными для своего вре-
мени писателями.
Шестую группу учащихся Византии составляют дети, родители ко-
торых в источниках обозначаются просто как богатые или зажиточные
люди хорошего рода. Данные об их социальном статусе и функциях от-
сутствуют.
Так, Афанасий (VIII—IX вв.), ученик Никиты Мидикийского, был
сыном богатого человека, о социальном происхождении которого в Житии
ничего не говорится ®9. Сыном богатого эдесского горожанина являлся
и Феодор (VIII—IX вв.) — будущий архиепископ своего родного города,
изучавший в детстве как священную грамоту, так и светские науки под
sophes. . .» Р. 201—202, 220, 231, 245; Любарский Я. Я. Михаил Пселл. . . С. 41,
163—164, 257; Wilson N. G. Scholars. . . Р. 149, 161.
54 Van den Ven P. La Vie grecque de S. Jean le Psychaite sous le regne de Leon I’Armenien
(813—820) // Le Museon. 1902. NS. 3. P. 97—125; Dcornik F. Les legendes. . . P. 30;
Buckler G. Byzantine Education. . . P. 203; Beck H. G. Bildung und Theologie im friih-
mittelalterlichen Byzanz // Polychronion: Festschrift Fr. Dolger zum 75. Geburstag /
Hsg. P. Wirth. Heidelberg, 1966. S. 78—79; Lemerle P. Le premier humanisme. . .
P. 99; Moffatt A. Op. cit. P. 86.
55 Соколов И. Указ. соч. № 8. С. 274.
56 Арсений еп. Житие и подвиги св. Феодоры Солунской. Юрьев, 1899. С. 3; Kurtz Е.
Des Klerikers Gregorios Bericht uber Leben, Wunderthaten und Translation der hl.
Theodora von Thessalonich nebst der Metaphrase des Johannes Staurakios // 3AH.
1902. VIII сер. T. VI. № 1. С. 1—36; Соколов И. Указ. соч. № 7. С. 243; Лопарев Хр.
Византийские жития. . . И ВВ. 1915. Т. XIX. С. 88; Рудаков А. П. Указ. соч.
С. 98—99, 259; Karayannopoulos I. Е. Op. cit. Р. 216—217; Lemerle Р. Le premier
humanisme. . . Р. 99; Moffatt A. Op. cit. P. 89.
57 PG. 105. Col. 864, 869—872; Delehaye H. Synaxarium ecclessiae Constantinopolita-
nae (Propulaeum ad AASS. Nov.). Bruxelles, 1902. P. 341—344, 443—444; Соколов И.
Указ. соч. № 7. С. 240, 277—278; Рудаков А. П. Указ. соч. С. 99—100, 251; Buck-
ler G. Byzantine Education. . . Р. 204; Karayannopoulos I. E. Op. cit. P. 211; Le-
merle P. Le premier humanisme. . . P. 99—100, 102—103; Moffatt A  Op. cit. P. 87—
"88.
58 Laourdas В. Op. cit. P. 182; Browning R. The Correspondence. . . P. 414; Browning R.,
Laourdas B. Op. cit. P. 186—187.
59 AASS. April. 1865. 1. Appendix. P. XX; Лопарев Хр. Византийские жития . . . И
ВВ. 1913. Т. XVIII. С. 126—127; Рудаков А. П. Указ. соч. С. 203.
42
руководством учителей, которым он был отдан на воспитание родите-
лями 60.
К богатым слоям населения принадлежали родители Григория Крит-
ского (IX в.), Евстратия Чудотворца (IX в.), посещавших элементарные
школы 61, и' Илариона Грузинского (IX в.), учившегося грамоте по кни-
гам св. Писания ®2.
Сыновьями богатого горожанина, жителя Константинополя, при-
надлежавшего к издавна известному роду, были Никифор Мидикийский
(ум. в 813 г.) и его братья Феодор и Григорий, которые по желанию их
матери, стремящейся дать своим детям надлежащее образование, зани-
мались с педагогами, преподававшими им священную грамоту ®3.
Зажиточными людьми хорошего рода, жившими в местечке недалеко
от Амастриды в Пафлагонии, были, по словам агиографа, родители Геор-
гия Амастридского, которого обучали как священным, так и светским
наукам дидаскалы. Под их руководством он получил полное общее обра-
зование (Ttasav ё-рбхХ’-ov raxtoeustv) ®4.
Из хорошо обеспеченных семей происходили уроженец Галатии Ева-
рист Студит (819—897) и уроженец Сицилии Иосиф Песнописец (816—
886), наставниками которых в вопросах веры и благочестия были родители.
Помимо этого, оба овладели навыками чтения и письма. Первый научился
читать и писать в элементарной школе ®5. Второй, по свидетельству его
биографов, Феофана и диакона Игнатия, достиг больших успехов не только
в усвоении первоначальной грамоты, но и в изучении философии, правда,
они не говорят ни о посещении им какого-нибудь учебного заведения,
ни о профессиональном педагоге, который занимался бы с ним 66.
635 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
60 Помяловский И. В. Житие иже во святых отпа нашего Феодора, архиепископа Эдес-
ского. СПб., 1892. С. 1—6; Соколов И. Указ. соч. С. 276, 279; Лебедев А. П. Указ,
соч. С. 133; Лопарев Хр. Византийские жития. . . // ВВ. 1915. Т. XIX. С. 41—43;
Рудаков А. П. Указ. соч. С. 99, 260: Vasiliev А - The life of St. Theodore of Edessa !/
Byz. 1942—1943. T. 16. P. 165—225; Karayannopoulos I. E. Op. cit. P. 209; Mof-
fatt A. Op. cit. P. 89.
64 Соколов И. Указ. соч. № 7. С. 242—243.
62 AASS. June. 1867.1. Р. 746—748; Peeters Р. Saint-Hilarion d’lberie /7 АВ. 1913.
Т. 32. Р. 236—269; Лопарев Хр. Византийские жития. . . // ВВ. 1911. Т. XVII. С. 56;
Рудаков А. П. Указ. соч. С. 55; Karayannopoulos I. Е. Op. cit. Р. 212; Moffatt А.
Op. cit. Р. 90.
63 Halkin F. La Vie de Saint Nicephore fondateur de Medikion en Bithynie (1 813) I;
AB. 1960. T. 78. Fasc. Ill—IV. P. 405—406; Lemerle P. Le premier humanisme. . .
P. 98—99; Moffatt A. Op. cit. P. 87, 89.
64 Васильевский В. Г. Жития святых Георгия Амастридского п Стефана Сурожского /'
Русско-византийские исследования. СПб., 1893. Т. II. С. 1—73; Лопарев Хр. Ви-
зантийские жития. . . // ВВ. 1913. Т. XVIII. С. 15—17; Рудаков А. П. Указ. соч.
С. 232; Brehier L. Les populations rurales au IXе siecle d’apres 1’hagiographie byzan-
tine // Byz. 1924. T. 1. P. 189; Dvornik F. Les legendes. . . P. 27; Da Costa-Louil-
let G. Op. cit. P. 479—492; Karayannopoulos I. E. Op. cit. P. 191; Lemerle P. Le pre-
mier humanisme. . . P. 98, 100, 102; Moffatt A. Op. cit. P. 86, 89; Sevcenko I. Hagio-
graphy of the Iconoclast Period // Iconoclasm. P. 121 —125; Markopoulos A- La Vie
de Saint Georges d’Amastris et Photius // JOB. 1979. Bd. 28. P. 75—82.
65 Van de Vorst Ch. La Vie de St.-Evarist higoumene a Constantinople // AB. 1923. T. 41.
P. 298—299; Lemerle P. Le premier humanisme. . . P. 99—100; Moffatt A. Op. cit.
P. 87; Karayannopoulos I. E. Op. cit. P. 217—218.
66 Papadopoulos-Kerameus A. Monumenta. . . T. II. СПб., 1901. P. 1—14; PG. 105.
Col. 939—974; Лопарев Хр. Византийские жития. . . И ВВ. 1913. Т. XVIII. С. 1—6;
Рудаков А - П. Указ. соч. С. 12, 243; Van de Vorst Ch. Note sur S. Joseph 1’Hymno-
graphe // AB. 1920. T. 38. P. 148—154; Da Costa-Louillet G. Saints de Constantinople
aux VIIIе, IXе et Xе siecles H Byz. 1955—1957. T. 25—27. P. 813—823; Tomadakes E. I.
’1ыат^ о Трмцрарл: Bios xai ep?o-v. Athenes, 1971; Stiernon D. La Vie et 1’oeuvre
43
636 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Довольно состоятельными были родители Никиты-Давида Пафлаго-
нянина (IX—X вв.), получившего первоначальное образование у себя
дома в Пафлагонии и завершившего его в Константинополе, где он изу-
чал арифметику, геометрию, музыку, астрономию, диалектику и рито-
рику, а также философию и богословие 67.
В достатке жила семья уроженца Галатии Никифора (X в.), будущего
епископа Милета. Родители, желая обеспечить ему будущее, отправили
его в Константинополь для получения светского образования 68 * *.
Родители Иоанна Ксифилина (1010/12—1075), будущего патриарха
Константинополя, относились к довольно зажиточным людям Трапе-
зунда. Ребенок рано лишился отца и воспитывался под руководством
матери, очень религиозной женщины. Окончив школу грамматика в своем
родном городе, Иоанн отправился в Константинополь для завершения
образования, где, по словам Михаила Пселла, в совершенстве овладел
орфографией, грамматикой, поэтикой, риторическим искусством, матема-
тическими и естественными науками, юриспруденцией и тайнами фило-
софии *®.
К состоятельным слоям византийского общества принадлежал Кон-
стантин Котерц, племянник покровителя его учителя Иоанна Цеца, на
средства которого последний смог завершить работу над «Аллегориями» '°.
Как правило, учащиеся рассматриваемой группы — дети горожан.
Правда, на основании имеющихся в нашем распоряжении данных невоз-
можно точно определить социальную принадлежность их. Остается не-
ясным, являются ли они выходцами из торгово-ремесленных кругов или
из среды землевладельцев, проживающих в городах.
Обычно указанные ученики занимаются с педагогами, которые пре-
подают им как священные, так и светские науки. Некоторые из них (Фео-
дор Эдесский, Георгий Амастридский, Никита-Давид Пафлагонянин,
de S. Joseph I’Hymnographe: A Proposd’une publication recente // REB. 1973. T. 31.
P. 243—266; Tusculum-Lexicon griechischer und lateinischer Autoren des Altertums
und des Mittelalters I Hrsg. W. Buchwald, A. Honlweg, 0. Prins. Munchen, 1982.
S. 419—420.
87 Соколов И. Указ. соч. № 7. С. 239; Лопарев Хр. Византийские жития. . . // ВВ. 1915.
Т. XIX. С. 145—147; Brehier L. Les populations. . . Р. 189; Dvornik F. Les legendes. . .
P. 32; Beck H. G. Kirche. . . S. 565; Jenkins B. J. H. A Note on Nicetas David Paphla-
gon and the Vita Ignatii // DOP. 1965. Vol. 19. P. 241—247; Karayannopoulos I. E.
Op. cit^ P. 240; Lemerle P. Le premier humanisme. . . P. 202; Tusculum-Lexicon. . .
S. 563—564.
88 Delehaye H. Vita sancti Nicephori episcopi Milesii saeculo X // AB. 1895. T. 14.
P. 129—166; Соколов И. Указ. соч. С. 241—242, 274; Рудаков А. П. Указ. соч. С. 66,
206, 250—251; Lemerle Р. Eleves et professeurs a Constantinople au Xе siecle. P., 1969.
P. 4—5; Idem. Le premier humanisme. . . P. 243; Speck P. Op. cit. S. 30; Каждан A. П.
Книга. . . C. 49; Он же. Армяне. . . С. 10, 25.
89 MB. IV. Р. 421—462; V. Р. 185—186; Attal. Р. 92; Скабаланович Н. Византийское
государство. . . С. 396—400; Он же. Византийская наука. . . С. 356, 358—359, 361 —
364, 733, 745, 753, 755; Fuchs F. Op. cit. S. 25—26; Hussey J. M. Op. cit. P. 45—47;
К. Г. ’IwavvijC 6 Ei^iXi-vo?, d vopoftiXa?, ° po-va/oi, 6 r.arpidpyj]? xai
I] Bro/i) айтоо // Texte und Forschungen zur byzantinisch-neugriechische Philo-
logie. 1938. Bd. 24; Karayannopoulos I. E. Op. cit. P. 275—276; Wolska-Conus W. Les
ecoles de Psellos e de Xiphilin sous Constantin IX Monomaque // TM. 1976. T. 6.
P. 224, 238; Lemerle P. «Le gouvernement des philosophes». . . P. 203—207, 209—212,
242, 245; Любарский Я. H. Михаил Пселл. . . С. 49—55.
70 Joannis Tzetzae. Historiae. Napoli, 1968. P. 574; Idem. Epistulae. Leipzig. 1972. P. 39;
Kambylis A. Textkritische Beobachtungen zu den Briefen des J oannes Tzetzes 11 JOB.
1971. Bd. 20. S. 138; Каждая А. П. Армяне. . . C. 111.
44
Никифор Милетский, Иоанн Ксифилин, Константин Котерц и др.) полу-
чили довольно солидное светское образование. Вместе с тем следует от-
метить, нередко именно учащиеся этой группы ограничивались изучением
только св. Писания и творений отцов церкви. Так, Григорий Критский,
Евстратий Чудотворец, Иларион Грузинский, Никифор Мидикийский
и его братья Феодор и Григорий учились по библейским книгам и читали
только их да сочинения виднейших христианских писателей. Родители
их особое внимание уделяли религиозному воспитанию своих детей.
Вероятно, именно этим можно объяснить тот факт, что ученики рассма-
триваемой группы по завершении обучения становились церковными дея-
телями иногда довольно высокого ранга.
Более определенно можно говорить о принадлежности к торгово-
ремесленным кругам родителей Стефана Нового (VIII в.), Антония I
Кассимата (821—837), Михаила Атталиата (XI в.).
Состоятельным человеком, жившим трудами рук своих, был отец
Стефана Нового, отданного в обучение в шестилетнем возрасте и в совер-
шенстве овладевшего священной грамотой 71. Сыном сапожника называют
Scriptor incertus и Псевдо-Симеон иконоборческого патриарха Анто-
ния I Кассимату. получившего солидное образование по грамматике и
праву, что позволило ему вести полемику с иконопочитателями и от-
стаивать учение иконоборцев по вопросу о культе икон 72. Выходцем из
торгово-ремесленных кругов был, по мнению А. П. Каждана, Михаил
Атталиат, который в уставе основанного им монастыря говорит о своем
скромном происхождении. Но, несмотря на это, он приобрел основатель-
ные познания по грамматике, риторике, философии и юриспруденции.
Его считают выпускником школы права 73 74.
Седьмую группу учащихся образуют дети крестьян, которые, как
правило, овладевали лишь началами грамоты, получали самое элементар-
ное образование. Им приходилось рано начинать помогать родителям
в работе по дому н хозяйству. Так, Давид, Симеон и Георгий Митилен-
ские (VIII—IX вв.) 71, Евстратий Авгарский (IX в.) 75, Лука Элладский
637 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
71 PG. 100. Col. 1076—1081; Лопарев Хр. Византийские жития. . . И ВВ. 1911.
Т. XVII. С. 120—122; Никитин П. В. О житии Стефана Нового И Известия АН. Сер.
6. 1912. № 18. С. 1099—1115; Рудаков А. П. Указ. соч. С. 256—257; Diehl Ch. Une
Vie de Saint de 1’epoque des empereurs iconoclastes // CRAI. 1915. Mars-avril. P. 134—
150; Gill J. The Life of Stephen the Younger by Stephen the Diacon. Debts and Loans II
OCP. 1940. Vol. 6. P. 114—139; Karayannopoulos I. E. Op. cit. P. 182—183; Mof-
fatt A. Op. cit. P. 88; Sevcenko J. Op. cit. P. 115—116.
72 Scriptor incertus. P. 350; Pseudo-Sym. P. 606; Zonar III. P. 350, 374; Fuchs F. Op.
cit. S. 50; Липшиц E. Э. Очерки истории византийского общества и культуры:
VIII—первая половина IX века. М.; Л., 1961. С. 299; Browning R. Notes on the
Scriptor incertus de Leone Armenio П Byz. 1965. T. 35. P. 394; Lemerle P. Le premier
humanisme. . . P. 140—141; Speck P. Op. cit. S. 41.
73 ММ. V. P. 294; MB. I. P. 11; Fuchs F. Op. cit. S. 26, 45; Grlgoire H. Michel Attaleia-
tes. Histoire // Byz. 1958. T. 28. P. 325—362; Karayannopoulos I.E. Op. cit. P. 277—
278; Каждан А. П. Социальные воззрения. . . С. 1—53; Tusculum-Lexikon. . .
S. 530.
74 Van den Gheyn I. Acta graeca SS. Davidis, Symeonis et Georgii // AB- 1899. T. 18.
P. 211—217; Рудаков А. П. Указ. соч. С. 182,234,281; Beck H. G. Bildung. . . S. 78—
79; Lemerle P. Le premier humanisme. . . P. 99; Moffatt A  Op. cit. P. 86, 90; Sev-
ienko I. Op. cit. P. 117—118.
7S Papadopoulos-K erameus A. Btos xal Оабрата той Aotou патрЬ? ijfiiov ЕботратЬо, ijfoofie-
vou Tijc x<av Auqipoo//’ AviLexTa Терооокириих^ Хта/оскоДа?. ’Ev ПетроидаХег,
1897. T. 4. X. 367—400; Рудаков А. П. Указ. соч. С. 182, 237, 281; Karayanno-
poulos I. E. Op. cit. P. 194; Moffatt A. Op. cit. P. 87.
45
638 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
(IX—X вв.) 76, Григорий Акритский, Полихроний, Феосвий 77 вынуж-
дены были пасти скот и одновременно учиться. Они занимались либо
с учителями сельских школ, как Давид Митиленский с братьями и Хри-
стодул Патмосский (XI в.) 78 79, либо со священниками местной церкви,
как Филарет Младший (XI в.) 7Э. Основным учебным пособием у них были
библейские книги, прежде всего Псалтирь, т. е. их обучали, как свидетель-
ствуют их жития, священной грамоте (iepd. ура.р.р.а.то.). Однако большин-
ство крестьянских мальчиков оставались неграмотными. Знаменитый
монах Иоанникий Великий, родившийся в деревне в Вифании, выучился
грамоте только в монастыре, куда он удалился в возрасте 47 лет после
24 лет военной службы 80. Его современник Евфимий Новый, сын назван-
ного в житии «эвпатридом» крестьянина-стратиота, обязанного нести на-
следственную воинскую службу, уроженец деревни, расположенной
в окрестностях Анкиры в Галатии, также не умел ни читать, ни писать-
до своего пострижения в монахи 81.
Предложенная в дачной статье социальная стратификация учащихся
Византии VII—XII вв. во многом условна, носит предварительный харак-
тер и требует более углубленного исследования с привлечением новых,
еще не изданных материалов. Здесь же нам хотелось прежде всего выяс-
нить ее соотношение с социальной стратификацией византийского обще-
ства VII—XII вв. в целом. Изучив имеющиеся в нашем распоряжении
свидетельства, мы смогли выявить их полное совпадение. Среди учащихся
Византии рассматриваемого периода удалось обнаружить выходцев иа
всех социальных слоев византийского общества: гражданской и воен-
ной знати, провинциальной аристократии, церковной элиты, торгово-
ремесленных кругов и крестьян. Как видим, в Византии не существовало
социальных ограничений на получение образования. Учебные заведения
могли посещать все, кто хотел и имел возможность учиться. Однако плат-
ность обучения фактически закрывала двери элементарных и средних
школ перед большинством населения империи.
Наряду с данной констатацией были обнаружены значительные раз-
личия в уровне образованности среди оканчивающих школы. Самыми
образованными были представители гражданской и церковной элиты.
Среди выходцев из других социальных слоев также встречались весьма
просвещенные люди. Наименее образованными были дети крестьян, гра-
мотность которых сводилась к умению читать и реже — писать. Основ-
ная же масса их оставалась неграмотной.
76 PG. 111. Col. 441—480; Рудаков А. П. Указ. соч. С. 182, 245; Karayannopoulos I. Е.
Op. cit. Р. 239—240.
77 Рудаков А. П. Указ. соч. С. 182, 281.
78 Там же. С. 28, 99, 258—259; Buckler G. Byzantine Education. . . Р. 203; Lemerle Р:
Le premier humanisme. . . P. 100.
79 Соколов И. Указ. соч. № 7. С. 243.
80 AASS. Nov. II. 1. 1894. Р. 332—435; PG. 116. Col. 36—92; Соколов И. Указ. соч.
№ 7. С. 241, 276; Рудаков А - П. Указ. соч. С. 98, 182, 240; Brehier L. Les popula-
tions. . . Р. 189; Buckler G. Byzantine Education. . . P. 201; Karayannopoulos I. E.
Op. cit. P. 206—207; Moffatt A. Op. cit. P. 85—86.
81 Лопарев Хр. Византийские жития. . . // ВВ. 1915. T. XIX. С. 99—100; Рудаков А - П.
Указ. соч. С. 197, 238; Brehier L. -Les populations. . . Р. 183, 189; Buckler G. Byzan-
tine Education. . . P. 201.
Византийский временник, том 33
639 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
В. А. СМЕТАНИН
О СТАТУСЕ НЕКОТОРЫХ КАТЕГОРИЙ ПАРИКОВ
В ПОЗДНЕЙ ВИЗАНТИИ1
• л
Цель предлагаемой статьи заключается в доказательстве двух тезисов:
1	) с. едует выделять категории париков в зависимости от особен-
ностей взимания ренты в различных типах феодальных владений. Вследст-
вие этого не представляется возможным отождествлять прониарских,
монастырских и казенных париков; 2) целесообразно различать катего-
рии париков в зависимости от времени.
1 О термине «парик» поздневизантийского времени существует огромная литера-
тура. Здесь укажем только важнейшую: Ch. du Fr. Du Cange. Glossarium ad scriptores
mediae et infimae graecitatis. Graz, 1958, s. v.; P. Kalligas. Пе(Л SouXonapoixiac
TCapa ’P<o|xaioit xai BuCavtivoit xai Ttspi <popoko"jixiuv бюхаЕвшм.— «Мвкё'ссо xai Л.0701».
’A6i;vai, 1882, ask. 183—304; Ф. И. Успенский. К истории крестьянского земле-
владения в Византии. — ЖМНП, ч. 225, 1883, январь—февраль, стр. 309, 313, 353;
К. N. Sathas. Documents inedits relatifs a 1’histoire de la Grece au moyen age, t. IV.
Venise, 1885, p. Ill; К. E. Zachariae von Lingenthal. Geschichte des Griechisch-Ro-
mischen Rechts. Berlin, 1892, S. 262; P. Kalligas. Mekerai Butavcivijs iaropias ano
прштт;? pi/pi '^4 teABuTaias аХшсеш4 (1204—1453). ’AOijvai, 1894, aek. 102;
Л. В. Безобразов. Крестьяне. — В кн.: Г. Ф. Герцберг. История Византии. М., 1897,
приложение, стр. 613; Б. А. Панченко. Крестьянская собственность в Византии.
Земледельческий закон и монастырские документы. — ИРАИК, IX, 1—2, 1904;
И(еромонах) М(ихаил). Рец. на кн. Б. А. Панченко. — ВВ, XI, 3—4, 1904, стр. 613;
О. Tafrali. Thessalonique au quatorzieme siecle. Paris, 1913, p. 19, 35—36, 37, 111;
F. Dolger. Рец. на кн. П. Мутафчиева. — BZ, 26, 1926, S. 109; Ф. И. Успенский и
В. Н. Бенешевич. Вазелоиские 'акты. Материалы для истории крестьянского и мо-
настырского землевладения в Византии XIII—XV вв. Л-, 1927, стр. XLI; F. Dolger.
Beitrage zur Geschichte der byzantinischen Finanzverwaltung, besonders des X. und XI.
Jahrhunderts. Leipzig—Berlin, 1927 (2. Aufl. Darmstadt, 1960), S. 66, 67; И. И. Соко-
лов. Материалы по земельно-хозяйственному быту Византии. — ИАН, VII серия, от-
деление общественных'наук, 1931, стр. 711—712; А. Соловьев и В. Машин. Грчке по-
вел>е српских владара. Београд, 1936, стр. 479; В. Машин. Aoukixov Ceu^apiov
(К вопросу о серваже в Византии).— «Seminarium Kondakovianum», X, 1938, р. 116—
119; F. Dolger. Zur Textgestaltung der Lavra-Urkunden und zu ihrer geschichtlichen
Auswertung. — BZ, 39, 1939, S. 60, 61; L. Brehier. Vie et mort de Byzance. Paris, 1947,
p. 596; Ш. Диль. Основные проблемы византийской истории. М., 1947, стр. 113, 114;
116; F. Dolger. Aus den Schatzkanimem des Heiligen Berges. Munchen, 1948, S. 185,
M. Я. Сюзюмов. Проблемы иконоборчества в Византии. — «УЗ Свердловского ГПИ»,
т. 4, 1948, стр. 5, 56, 77; Р. Charanis. The Monastic Properties and the State in the By-
zantine Empire.— DOP, vol. IV, 1948, p. 89—90; Г. Острогорский. Византийские писцо-
вые книги. — BS, IX, 2; 1948; его же. Элевтери. Прилог ucropuju седьаштвау Визан-
ти)и. — «Университет у Београду. Зборник философског факултета», кн>. I. Београд,
1948, стр. 58; А. П. Каждан. Два поздневизантийских акта из собрания П. И. Севастья-
нова. — ВВ, II, 1949, стр. 320 сл.; Б. Т. Горянов. Византийское крестьянство при Па-
леологах. — ВВ, III, 1950, стр. 26; Р. -Charanis. On the Social Structure and Economic
Organization of the Byzantine Empire in the Thirteenth Century and Later. — BS,
XII, 1, 1951, p. 120, 134 f., 142 f., 140; Д. Ангелов. Принос към поземлените отноше-
ния във Византия през XIII век. — «Годишник на Софийския университет, философ.-
истор. факултет», XLVII, кн. II (история), 1952, стр. 71, 76 сл.; А. П. Каждан.
Аграрные отношения в Византии XIII—XIV вв. М., 1952, стр. 97 сл., 111 сл., 127, 133 сл.,
216; J. Lindsay. Byzantium into Europe. London, 1952, p. 244,254—255; M. M. Фрейден-
берг. Аграрные отношения в Византии в XI—XII вв. Автореф. канд. дисс. М., 1952,
7
* * *
640 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
В полном объеме понятие «парик» пока не исследовано 2. В новейших
трудах настойчиво проводится мысль о необходимости считать париков
единой категорией независимо от того, являлись ли они прониарскими,
монастырскими или казенными 3. Однако вряд ли подобное мнение можно
Считать бесспорным.
стр. 8; £>. A. Zakythinos. Le despotat grec de Moree, vol. II. Athenes, 1953, p. 202 sq.;
G. Rouillard. La vie rurale dans 1’Empire byzantin. Paris, 1953, p. 126, 167—169;
G. Ostrogorskij. Pour 1’histoire de la.feodalite byzantine. Bruxelles, 1954; F. Dolger.
Dec Feudalismus in Byzanz. — «Vortrage und Forschungen», Bd. V. Lindau und Kon-
stanz, 1956, S. 187, 190—191; G. Ostrogorskij. Quelques problemes d’histoire de la pay-
sannerie byzantine. Bruxelles, 1956,'p. 43,45,46,52, 60,62,63,65,67,72; M. M. Фрейден-
берг. Развитие феодальных отношений в византийской деревне в XI—XII вв. — «УЗ
Великолукского ГПИ», 1956, стр. 127—131; J. Bom.pa.ire. Рец. на кн.: G. Ostrogorskij.
Quelques problemes. . . — RH, 218, 1, 1957, p. -129, 130; J. Karayannopulos. Рец.
на кн.: G. Ostrogorskij. Quelques problemes. . . — BZ, 50, 1, 1957, S. 181—182; P. Cha-
ranis. Рец. на кн.'. G. Ostrogorskij. Quelques problemes. . . — «Speculum», vol. 32, 3,
1957, p. 597; Д. Ангелов. Аграрните отношения в Северна и Средна Македония през
XIV век. София, 1958, стр. 93 сл., 249; А. П. Каждан. Новые материалы по внутрен-
ней истории Византии X—XV вв. — ВВ, XIII, 1958, стр. 305, 309, 310; Р. Lemerle.
Esquisse pour une histoire agraire de Byzance: les sources et les problemes. — RH, 220,
1, 1958, p. 82, 91; D. Angelow. Die feudalen Verhaltnisse und dec Klassenkampf in den
balkanischen Staaten im Spatmittelalter. — ZfG, H. 6, Berlin, 1959, S. 1289 L;
А. П. Каждан. «Byzantinoslavica» — международный византиноведческий журнал
(1947—1956). — ВВ, XV, 1959, стр. 220; H.-W. Haussig. Kulturgeschichte von Byzanz.
Stuttgart, 1959, S. 541; Э. Вернер. Народная ересь или движение за социально-по-
литические реформы? Проблемы революционного движения в Солуни в 1342—
1349 гг. — ВВ, XVII, 1960, стр. 160; А. П. Каждан. Деревня и город в Византии
IX—X вв. М-, 1960; Г. Г. Литаврин. Болгария и Византия в XI—XII вв. М., 1960;
Е. Э. Липшиц. Очерки истории византийского общества и культуры. VIII — первая
половина IX в. М.—Л., 1961; Б. Т. Горянов. Поздневизантийский феодализм. М.,
1962; D. Jacoby. ,Phenomenes de ,demographie rurale a Byzance aux Xlll-e, XIV-е et
XV-e siecle. — «Etudes rurales. Ecole Pratique des Hautes Etudes. Sixieme section:
«Sciences economiques et sociales». Avril—septembre, N 5—6. Paris, 1962, p. 181 sq.;
А. П. Каждан. Византийская деревня VII—XV вв, в освещении западноевропейской
и американской историографии (1917—1960). — ВВ, XXII, 1963, стр. 193; Р. Lemerle.
Un praktikon inedit des archives de Karakala (Janvier 1342) et la situation en Macedoine
Orientate au moment de 1’usurpation de Cantacuzene. — «Xapiaxiqpiov ek ’A. K. ’Op-
Xavoov», t. A'. ’Afi-qvai, 1964, aeX. 288; Г. Острогорски. Серска облает после Ду-
шанове смрти. Београд, 1965, стр. 60, 73; История Византии, т. III. М., 1967;
Е. Э. Липшиц. О значении термина «парик» в Византии IX в. — «Эллинистический
Ближний Восток, Византия и Иран. История и филология». Сборник в честь 70-ле-
тия чл.-корр. АН СССР Н. В. Пигулевской. М., 1967, стр. 74—76; К. В. Хвостова.
Особенности аграрноправовых отношений в Поздней Византии (XIV—XV вв.). М., 1968.
2	J.. Karayannopulos. Op. cit., S. 182.
8	Изучение византийской историографии показывает, что ряд исследователей
отрицательно относились к тезису об - адекватном положении казенных, церковных
и прониарскнх крестьян (см. В. Г. Васильевский. Материалы для внутренней истории
Византийского государства. Меры в защиту крестьянского землевладения. — В кн.
«Труды В. Г. Васильевского», т. 4. Л., 1930, стр. 250 сл.; Ф. И. Успенский. Значе-
ние византийской и славянской прении. — «Сборник статей по славяноведению, со-
ставленный и изданный учениками В. И. Ламанского по.случаю 25-летия его ученой
и профессорской деятельности»'. СПб., 1883, стр. 23, прим. 3; его же. Материалы для
истории землевладения в XIV в. Одесса, 1883, стр. 23; Н. Скабаланович. Византий-
ское государство и церковь в XI в. СПб., 1884, стр. 266; П. В. Безобразов. Указ, соч.,
стр. 647—648, 655; Р. Charanis. The Monastic Properties and the State in the Byzantine
Empire, p. 90; idem. On the Social Structure and Economic Organisation..., p. 142,
152). Идентичной позиции придерживался ранее и Г. А. 'Острогорский (Г. Остро-
горский. Византийские писцовые книги, стр. 291). Однако в 50-х годах ряд исследо-
вателей, прежде всего А. П. Каждан и Г. А. Острогорский, разрабатывают теорию
«централизованной ренты». Одно из принципиальных положений этой теории сво-
дится к тому, что повинности государственных париков (государственных крестьян)
практически не отличались от повинностей частновладельческих париков (G. Rouil-
lard. Op. cit., р. 126; G. Ostrogorskij. Quelques problemes d’histoire de la paysannerie
byzantine, p. 24: «. . .статус крестьян, их права и обязанности должны были быть
в очень большой степени одинаковыми, были ли они (крестьяне. — В. С.) поселены
на землях государства, монастыря или светского вотчинника, были ли они обязаны
8
Выполнение ангарии было типичной крестьянской повинностью в мо-
настырских хозяйствах Поздней Византии. Известен только один слу-
чай (уже в XV в.!), когда барщина была коммутирована в денежную
ренту. В Лаврском практике от января 1420 г. мы читаем об обязанностях
париков: «Монастырю же, стехпоркак не производят ангарию
(разрядка моя. —В. С.), должны давать иззевгилатов каждый по 4 перпе-
ра, из воидатов каждый по 3 перпера и из вдов каждая по 1 перперу» * i * * 4.
В монастырских вотчинах величина барщины не являлась информной:
7 дней, 12 дней, 24 дня в году 5, один раз, два раза в педелю 6. Иногда
барщина устанавливалась по «справедливому» обычаю 7, в отдельных
случаях парик должен был трудиться на барщине, пока хватит сил 8.
Ярким документом, показывающим особенности феодальной ренты
в прониарских и монастырских хозяйствах, является акт от мая 1409 г. 9
Монастырю Дохиару передаются в местности Каламария четыре населен-
ных пункта (пирг Перигардикия, половина пирга Ермилия, деревня
Мариана и половина деревни Калокампа). В пирге Перигардикия 10 кре-
стьянских хозяйств платят 36 номисм (41/2, 41/2, Зх/2, 5,5, 1Чг, 2, 4,1);
в пирге Ермилия 16 хозяйств платят 50 номисм (3, 4, 6, Зт/2, 4т/2, 3, 3, 3,
3, 3, 2, 3, 41/,, 2, 1т/2, 1) плюс 15 номисм кефалатикия; в деревне Мариана
24 хозяйства вносят 58х/2 номисмы (2х/2, 4, 11/2, 4, 21/2, 2, 3, 3, 3, 4, 3, 2,
21/2, 2г/2, 1, 1, 2, 1, 2, 2, 2, 2, 2, 3); наконец, в деревне Калокампа мо-
настырские люди платят 22 номисмы (11, 9, 2), треть из которых — импе-
раторские (7 номисм и 5 аспров). Кефалатикий с этих людей — 3 номисмы,
и из 5 номисм 2Х/3 составляет вриза. Всего от Калокампа императору по-
ступает 13 номисм. Эти подати парики вносили прониарам частями два
раза в год.
Отныне (т. е. после передачи названных населенных пунктов Дохиару)
крестьяне должны еще выполнять обычные и дополнительные ангарии (!),
вносить десятину с завгариев, пчелиный сбор, судебную пошлину и все,
что сбирается «по праву».
641 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
государству или феодальному сеньору»; в другом месте того же сочинения (р. 18)
автор пишет: «. . .между тем, кто был зависим от государства, и тем, кто был зависим
от императора, не имелось практически никакой разницы»; G. Ostrogorskij. Das byzan-
tinische Kaiserreich in seiner inneren Str-iktur. — «Historia Mundi», 6. Bd. Bern, 1958,
S. 463; A. П. Каждан. Деревня и город в Византии IX—X вв., стр. 139; Г. Остро-
горски. Серска облает после Душанове смрти, стр. 59: «Правовое положение и обя-
занности крестьян были тождественными, шла ли речь о помещичьих, монастырских
или государственных землях». Кстати, к данному мнению был близок Б. А. Панченко,
тогда он заключал: «. . .Мы нашли повсюду личную и наследственную крестьянскую
собственность, одинаково для монастырских, казенных и прониарских париков»
(Б. А. Панченко. Указ, соч., стр. 142). Об отсутствии существенных различий в по-
ложении зависимого болгарского крестьянина, живущего на территорий разных
по типу феодальных владений, прямо говорится в статьях А. Бурмова («Зависимого
население в България през XIII и XIV вв.» — «Исторически преглед», год. III, кн. 3,
1946-—1947, стр. 259) и П. X. Петрова («Протосеваст Прибо, български феодален вла-
детел в Македония през първата половина на XIII в.» — «Изследвания в чест на Ма-
рин С. Дринов». София, 1960, стр. 532). Концепция Г. А. Острогорского, однако,
противоречит его выводам о различии в объеме владельческих прав париков вотчин-
ных и прониарских (G. Ostrogorskij. Pour 1’histoire de la feodalite byzantine, p. 68,
69. 79).
i A. E. Lauriotes. ’Eniaijpa Bu^avtiva Граррата.— КЕФГ, т. KE'. ’Ev Kuwcavcivou-
roXei, 1893—1894, aek. 168 (левый стлб.). 22—25.
6 F. Dolger. Aus den Schatzkammem des Heiligen Berges, Nr. 74/7. 337 (январь
1316 г.).
6 А. П. Каждан. Аграрные отношения в Византии ХЦ1—XIV вв., стр. 118.
 7 Acta et diplomata Graeca medii aevi sacra et profana. Ed. Г. Miklosich et I. Mul-
ler, vol. IV. Vindobonae, 1890 (далее — MM), p. 209 (1262 r.).
8 L. Petit et W. Regel. Actesd’Esphigmenou. — ВВ, XII, 1906, приложение, стр. XV;
L. Petit et B. Korablev. Actes de Chilandar. — ВВ, XVII, 1911, приложение, стр. 198.
9 F. Dolger. Aus den Schatzkammem des Heiligen Berges, Nr. 63; А. П. Каждан.
Рец. на кн.: G. Ostrogorskij. Pour i’bistoire de la feodalite byzantine. — ВВ, X, 1956,
стр. 228.
21—3079	q
642 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Во владениях прониара Михаила Мономаха (1333 г;) крестьяне не
выполняли барщины 10 11. Если парики Петра Палеолога платили Хилан-
дарскому монастырю половину десятины за использование монастырской
земли и, то прониар Мармара собирал с монастырских париков в подоб-
ном же случае полную десятйну 12.
Монастырские парики не случайно находились в большей личной за-
висимости, нежели прониарские, так как «обыкновенно крепостное состоя-
ние возникало из барщины» 13. Об этом говорит документ 1244 г., по кото-
рому бежавшие крестьяне Лемвиотиссы должны быть возвращены мона-
хам 14. Мы не можем согласиться, что этот акт признается «частной мерой,
имевшей временное значение» 15, в то же время вряд ли его действие рас-
пространялось на все феодальные хозяйства империи, как утверждается
в новейших исследованиях. Мы предполагаем, что акт 1244 г. касается
отношений монастыря и его париков. Во всех подобных случаях монастыри
(но только они!) могли теперь использовать это решение. В «Руководстве»
Константина Арменопула записано: «Императорское решение относительно
двух лиц пусть имеет силу и в подобных случаях» 16.
Монастырское феодально зависимое население дробилось на множество
разрядов в юридическом отношении.
На одном полюсе находятся крестьяне, которые еще только входят
в орбиту феодальной зависимости. Таковы присельники из «неизвестных
казне» лиц, не закрепленные за монастырем по императорскому приказу
и находящиеся в процессе постепенного втягивания в феодальную зави-
симость. К следующей группе принадлежат бывшие крестьянские сво-
бодные собственники, вступившие под патронат монастыря. К ним отно-
сятся, например, Василий Планит с матерью, которые должны были пла-
тить монастырю 1,5 перпера ежегодно 17. Подобных крестьян невозможно
было заставить выполнять монастырскую ангарию. Через 16 лет эти кре-
стьяне находились, как отмечает источник, в ином состоянии юриди-
ческой зависимости 18 *, к ним применяется термин «гоникарии». Последние
отличались по юридическому статусу от париков. Источники перечисляют
особо париков и гоникариев 1э. По происхождению гоникарии — выходцы
из свободных крестьян, они обладают большими владельческими правами
на землю, нежели другие монастырские крестьяне. К тому же гоникарии
не были заняты на барщине, которая свойственна состоянию над пари-
кией 20. Только в некоторых случаях парики монастыря могли не выпол-
нять барщины. Это относится к крестьянам, находящимся в городе 21.
Юридически это была, по-видимому, менее приниженная группа.
Особый разряд составляют крестьяне, которыми монастырь владеет
на правах совершенной парикии 22, которые пожалованы «во владычество,
власть и собственность» 23.
10 См. прим. 6.
11 L. Petit et В. Korablev. Op. cit., N 30.
12 ММ, IV, 419 (июль 1274 г.); см. F. Dolger. Regesten der Kaiserurkunden des
Ostromischen Reiches, 3. Teil: Regesten von 1204—1282. Munchen und Berlin, 1932,
Nr. 2011; H. F. Schmid. Byzantinisches Zehntwesen. — JOBG, VI, 1957, S. 55.
13 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, стр. 248.
14 ММ, IV. 261—262; см. F. Dolger. Regesten der Kaiserurkunden des Ostromischen
Reiches, 3. Teil, Nr. 1784.
16 H. Скабаланович. Указ, соч., стр. 267.
18 Constantini Harmenopuli Manuale legum sive Hexabiblos, ed. G. E. Heimbach.
Lipsiae, 1851, lib. I, tit. 1, § 29.
17 ММ, IV, 66—69 (1242 r.).
18 ММ, IV, 25.11 (сентябрь 1258 г.); см.: F. Dolger. Regesten der Kaiserurkunden
des Ostromischen Reiches, 3. Teil, Nr. 1853.
18 ММ, IV, 278. 22—23 (декабрь 1364 г.).
20 ММ, IV, 225 (февраль 1274 г.).
21 ММ, IV, 288.21.
22 ММ, VI, 255.9 (сентябрь 1321 г.).
23 ММ, V, 280 (декабрь 1364 г.).
10
Казенные парики (S^piooiaxot rcapoixoi), которые были переданы
Андроником II монастырю Иоанна Богослова (о. Лемнос), восприняли
барщину как совершенно новую для себя повинность, отказавшись ее
выполнять 24.
Конечно, казенные парики отличались от монастырских не только тем,
что были освобождены от ангарии, но и меньшей степенью юридической
зависимости. Не случайно монахи монастыря Иоанна Богослова, которым
были пожалованы Андроником II 23 семьи казенных париков, жаловались,
что не имеют их на правах совершенной парикии.
Наконец, положение частнозависимых (монастырских, прониарских)
и казенных париков различалось по характеру эксплуатации 25.
Граждане г. Янины, имеющие села с зависимым населением, по их
просьбе не подлежат переписи, как явствует из хрисовула Андроника II
от февраля 1319 г.26 Им предоставляется полная свобода от обложения.
Жители г. Монемвасии получили такие же права, свободу от всякой по-
дати 27. Вследствие этих пожалований прав экскуссии феодалы Янины и
Монемвасии могли увеличить размер ренты частноправового характера.
Мы имеем во времени, следовательно, две несмешиваемые категории кре-
стьянского населения провинциальных городов.
Ряд категорий крестьян можно видеть во времени и в зависимости
от их изменяющегося юридического статуса. В 1244 г. еще специально
просят императора вернуть беглых париков. В 1264 г. особо оговарива-
ется юридический статус «наследственных крепостных» 28 29. Они «. . .дол-
жны, — как говорит источник, — пребывать на месте и служить святейшей
епископии до последнего дыхания, они сами, дети, рожденные от них,
внуки и правнуки, одним словом, пока существует род их» 2Э. В 1341 г.
в ивирском практике фиксируется право феодала возвращать беглых
париков 30. В 1345 г. «Земледельческие законы», вошедшие в «Шестикни-
жие» Константина Арменопула, совершенно определенно запрещают
любому принимать «чужих земледельцев», в случае нарушения «хозяин
села» подвергается двойному штрафу. Принявший чужого земледельца
«. . .пусть возвратит его обратно в село, которое он покинул», — требует
византийское законодательство середины XIV в.31 В письме Димитрия
Кидониса из Константинополя, написанном в период с 8 октября 1364
по 1365 г. и посланном на о. Лемнос, говорится о необходимости возвра-
тить беглецов и передать снова прежним хозяевам 32. В 1385 г. крестьяне
просто именуются «природными париками» 33. В XV в. крепостная зави-
симость принимает законченные формы, крепостных продают без земли 34.
24 ММ, VI, 254—255; см. F. Dolger. Regesten der Kaiserurkunden des Ostromi-
schen Reiches, 4. Teil, Nr. 2465.
26 «История Византии», т. 3. M., 1967, стр. 104—105.
26 ММ, V, 77—84; см.: F. Dolger. Regesten der Kaiserurkunden des Ostromischen
Reiches, 4. Teil, Nr. 2412.
27 ММ, V, 154—155 (август 1284 г.); см. F. Dolger. Regesten der Kaiserurkunden
des Ostromischen Reiches, 4. Teil, Nr. 2102.
28 J. Vernadskij. Byzantske popisy pfidy. — «Cesky casopis historicky», roc. XXIX,
ses. 3—4, 1923, str. 457.
29 .To Пратт ixov t^s AaTivmijs ’Ешанопт;? Ke<paM-«;vias той 1264 xa't i; ’Ekitojit) айтоо,
йг.о в. Гт. TCavveTaTou. 'Ем ’AO^vaH, 1965, оеХ. 68. 587—589.
30 F. Dolger. Sechs byzantinische Praktika des 14. Jahrhunderts fiir das Athosklo-
ster Iberon. — «Abhandlimgen der Bayerischen Akademie der Wissenschaften, philos.-
hist. Klasse», N. F., 28, 1949; см. комментарий: «История Византии», т. 3, стр. 105.
31 Constantini Harmenopuli Manuale legum. . ., Nop-oi -jeup-jriioi, tit. I, § 17.
32 Demetrius Cydonis. Correspondance, publiee par R.-J. Loenertz, I. Citta del
Vaticano, 1956 («Studi e Testi», 186), p. 132, 85—86: raTa^eiv Se той?	zai
ijaav zupioi, тайта toutois TtaXiv aiwSiSovai.
33 А. П. Каждан. Два поздневизантийских, акта из собрания П. И. Севастья-
нова, стр. 318.28.
34 J. de Malafosse. Les lois agraires a 1’epoque byzantine. Tradition et exegese. —
«Recueil de Г Academic de legislation», t. 19, 1949, p. 41; см. комментарий: А. П. Каж-
дан. «Byzantinoslavica» — международный византиноведческий журнал, стр. 220.
643 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Византийский Временник том I (XXVI)
644 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
е. ч. СКРЖИНСКАЯ
ГЕНУЭЗЦЫ В КОНСТАНТИНОПОЛЕ В XIV в.
В X и в начале XI в., после трехсотлетней борьбы с арабами,
Византия вступила в пору высших исторических успехов. Руково-
димая блестящими императорами-полководцами, она наносила врагам
внушительные военные удары и была, казалось, несокрушимо крепка.
Но уже XI в. стал для империи веком непоправимых трещин, за
.которыми наметилось сокращение мирового масштаба великого
государства. Напор шел как бы концентрически, направляясь к сре-
доточию социально-экономической, государственной и культурной
жизни сложного византийского организма, к Константинополю —
„главе всех городов, центру четырех частей мира" (irolewv тгасйч
хефзЛт, .. .xsvTpov twv	той хоор.ои p-epwv)1 2 „очагу целой вселен-
ной и общему пританею" (xoivri	оXtj; ... olzoup-ev?]?... ёстЕа кхл
xotvov TvpuTavsiov).1
В течение последующих четырех с половиной веков Византия
получала удары со всех сторон, и, быть может, ее история этих
столетий являет собой один из самых поразительных примеров
колоссальной жизнеспособности. Редко бывало, чтобы культура
и ее фокус, каким была византийская столица, так продолжительно
и ярко сияли, так прочно воспринимались и зарождали новые пыш-
ные расцветы в других странах, когда государство шаталось, народ
бедствовал и волновался, враги наседали, а территория того, что про-
должало носить гордое имя империи ромеев, бесконечно сжималась,
стянувшись почти до пределов одного города, сохранившего биение
сердца до последней минуты. Собравшись в комок в своем великом
центре, Византия долго жила и на ничтожном клочке земли.
1 Duels, с. 41, ed. Bonn, р. 306.
2 Nic. Gr eg. 1. XIII с 11, ed. Bonn, p. 678.
216
Е. Ч. СКРЖИНСКАЯ
Грозным предзнаменованием тягостных событий в далеком и
неясном будущем явился роковой для Византии день 19 августа 1071 г.
После поражения огромной сборной византийской армии под Манци-
кертом и позорного плена императора, подобно рабу, с кольцами
в ушах, брошенного в пыль перед турецким победителем, который
толкнул его ногой и хлестнул кнутом, затем — после утверждения
врага в Никее и в Смирне (1080 г.), на берегах Мраморного и Эгей-
ского морей, приблизился долгий и мучительный канун 1453г. Опасней-
шие удары с Востока не прекратились; через сто с небольшим лет
после катастрофы 1071 г. —17 сентября 1176 г. на голову Визан-
тии обрушился как бы новый Манцикерт, на этот раз не на дале-
кой восточной окраине, а уже во Фригии, где турки Изз-эд-дина
Кылыч-Арслана II разгромили армию Мануила Комнина под кре-
постью Мнриокефалон. Император был настолько удручен непопра-
вимым бедствием, что в течение последних четырех лет, завершив-
ших его длительное и пагубное для государства правление, не мог
оправиться от горя. Упадок, надвигавшийся на внешне еще блестя-
щую империю, стал очевидным; Евстафий Солунский считает смерть
Мануила I последним рубежом благоденствия своего отечества,,
после чего „земли исполнились мрака, как при затмении".1
Хотя обеспеченное победой 1176 г. господство сельджукидов
в Малой Азии и было сломлено уже к середине XIII в. монголами,
тем не менее победа последних у Кесе-Дага в 1243 г., когда пред-
водитель монгольского войска и ханский наместник Байджу разбил
турок султана Гияс-эд-дина Кей-Хюсрева II, не спасло Византию
от турецкого нажима: монгольское нашествие, ослабив сельджуки-
дов, способствовало быстрому возвышению феодального рода Осма-
на, а следовательно и образованию того государства, которое по-
корило Византию.2
Кроме непрерывного наступления турок, не спускавших занесен-
ного над Византией меча ряд веков, Византия терпела урон и с се-
вера, от освободившихся из-под ее владычества славян — то бол-
гар, то сербов. Не менее серьезно тревожили ее и удары с запада.
Те, кого византийские хроники обычно называют общим именем
Латинян, oi AaTwot, нападая на империю ромеев, целились в конеч-
ном счете на ее центр — Константинополь. Тяжелы были раны,,
нанесенные первыми врагами с запада—южно-итальянскими норман-
нами, двинувшимися на Балканский полуостров уже с первым своим
вождем и организатором, Робертом Гвискардом. Вслед за сицилий-
1 Eustathii. De Thessalonica a Latinis capta, ed. Bonn, p. 380.
8 Ср. Вл. Г о рдл е вс к ий. Государство Сельджукидов Малой Азии, М.— Л.».
1941, стр. 41.
645 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг..
ГЕНУЭЗЦЫ В КОНСТАНТИНОПОЛЕ В XIV В.
217
646 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
скими королями с их прекрасными флотами, особенно могущест-
венными рядом с деградирующими морскими силами византийцев»
мыслью продвинуть свои владения до Константинополя был охва-
чен и (хотя и не непосредственный) преемник норманнов в Неапо-
литанском королевстве, Карл Анжуйский. В припадке озлобленного
нетерпения рн впивался зубами в свой жезл, неистовствуя перед
папой, не дававшим окончательной санкции на его византийский поход.
Одним словом, осады Диррахия, опустошение иллирийских бе-
регов, разорение Эпира, Македонии, Фессалии, средней Греции
и Пелопоннеса, временный захват Солуни и неоднократная угроза
движения латинских полчищ по прямой линии римской Игнатиевой
дороги на Константинополь, держали византийских императоров
и всю страну в беспрерывном и основательном беспокойстве и даже
страхе перед Западом.
Не оказались безразличными для Восточной империи и первые
три крестовых похода, катившиеся по далеко не вполне защищен-
ной территории Византии: вторгались то едва управляемые толпы
западноевропейского люда, то войска, готовые занять враждебные
позиции. Недаром византийцы сравнивали первый крестовый поход
с движением на их родину как бы железной стены: (pofiepov реу...
dsapa, хаЗатер Tt aiSepowv teIjtos xivoupsvov.1
Все эти события цеплялись друг за друга, сочетались и пере-
плетались между собою; по остроумному выражению французского
историка Латинского Востока, Ренэ Груссе, ,,1071 год звал за со-
бой год 1095“, а „1082 год казался 1204-м“.2
Тем не менее этим не исчерпывалась вся мера опасности, на-
висшей над Византией. Ей наносился еще один, особый и в началь-
ном проявлении будто бы и не страшный удар, также с запада.
Развитие исторической судьбы Византии одним коварным ходом
заставило ее самоё создать себе серьезнейшую по своим послед-
ствиям угрозу, какой явилось вынужденное и неосторожное
соглашение Алексея Комнина с Венецией в 1082 г. Известный
1 N i с. G г е g. 1. IV с. 7, ed. Bonn I, р. 103.
2 R. Grousset. Histoire des croisades et du royaume Franc de Jerusalem,
(t. 1, Introduction, pp. ХХХП1, XLV). Этими сопоставлениями дат автор намекает на
драматическую связь событий: когда Византия вышла жз борьбы с восточным врагом
после поражения при Маидикерте в 1071 г., то выступили в 1095 г. западные силы
первого крестового похода. В1082 г. Роберт Гвискард, казалось, дойдет до Констан-
тинополя н захватит его, как это случилось в 1204 г. С другой стороны, эти даты
могут быть связаны между собой следующим образом: в 1071 г- Роберт Гвискард
занял Барв н отсюда наметил свое движение на Византию. В 1095 г. его сын
Боэмуид вместе с первым крестовым походом пошел в Константинополь. В 1082 г.
венецианцы протянули руку к Константинополю, в 1204 г. оии стали там хозяе-
вами. — Е. С.
Е. Ч. СКРЖИНСКАЯ
213
знаменитый хрисовул императора можно счесть своего рода смерт-
ным приговором; он не казался таковым лишь потому, что полное
приведение его в исполнение относилось к далекому будущему. Во
всяком случае, от договора 1082 г. протягивается та непрерывная нить
явлений, которая отчетливо извивается в сложном и запутанном
клубке событий, приведших Византию к концу.
Этот замечательный документ венециано-византийской диплома-
тии не обнаружен в подлиннике таким, каким он вышел из импе-
раторской канцелярии; не дошел он и в переводе, таким, каким он
был оглашен в аристократических коллегиях венецианского прави-
тельства, то есть мы не имеем его ни в греческом автографе, ни
в латинском апографе. Возможно, что в том или ином виде он до
сих пор скрывается в залежах архивов республики св. Марка или
в библиотеке какого-либо греческого монастыря. Пока можно вос-
создавать его содержание лишь косвенными путями. Хрисовул, за
который венецианские купцы держались, как за основу своего мо-
гущества на Леванте, по их настоянию и вследствие неблагопри-
ятно складывавшихся условий внешней политики Византии (разо-
рительные походы норманнов), вынуждавших ее к уступкам, был
повторен в хрисовулах 1126 г. сыном Алексея, Иоанном, и в 1148 г.
внуком его, Мануилом. Только по последнему акту, да и то в его
латинской версии, приходится судить о том, что получила Вене-
ция, и о том, что потеряла Византия. В общей форме, но точно
отразила сущность договора в своей истории Анна Комиина.
Проницательный наблюдатель и художник слова, она отметила без-
выходность положения отца перед опасностью норманнского вторже-
ния в пределы империи; император взывал к венецианцам о помощи
флотом, воздействуя на них „и посулами (&а uxoa^eaewv) и дарами,
(ха! S<op<ov), одно обещая (та рЬ мгаууеЛареуо;), другое уже предла-
гая (та Si ха! xpOTeivcov tqStq), только бы захотели они (el povov Sslxiaaisv),
вооружить флот всей своей земли (то vauTixov ахает]? тч? уоэра? аотйм
iEoxkiaai.. .).*
За помощь, оказавшуюся победоносной, венецианцы были возна-
граждены привилегиями неисчислимого значения; в самом Констан-
тинополе они получили независимую от окружающего города стан-
цию, где имели конторы с жильем для купцов (spyacTflpta) и при-
стани со складами и площадками для товаров (axalai).* 2 Чрезвычайно
важно было то, что политически независимая от Византии респуб-
лика, все силы которой была направлены исключительно на укре-
1-А n n. С о m n. L IV с. 2, ed. Bonn I р. 191—192 г.
2 В русском переводе С--Петербургской Духовной Академии (стр- 274) STB
термины передави неверно, так как взято их буквальное, к данному случаю ие
подходящее вначевве: „мастерская” и „лестница".
647 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
ГЕНУЭЗЦЫ В КОНСТАНТИНОПОЛЕ В XIV В.
219
648 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
пление торговли и главного ее условия — мощного военного и торго-
вого флота, внедрилась. в экономический центр Византии на основе
некоторого государства в государстве.1
Наиболее просвещенные и дальновидные из византийцев — к ним
принадлежала и дочь Алексея Комнина — учитывали рискованность
этой уступки купцах из города на Адриатической лагуне. «Тб & 8т)
p.ei£ov» — „самое же большое" из того, что им предоставлялось,—
писала Анна, уже этими словами выделяя исключительное значение
дарованного, — составляло „торговлю без взысканий" ep-wopiav
ccutwv a£np.iov) по всем областям, подвластным ромеям (ev тгаооа; той;
wo ttjv e^ouciavбез взимания таможенной пошлины —
коммеркия—и сборов в пользу государственной казны (тй Зоорхты).
Венецианские купцы пользовались правом не платить ровно ничего,
ни единого обола (a/pt xal броней ёмб;) н пребывали вне компетен-
ции всякой ромейской власти — 7ta<no; elvai 'Ршр-алкт;; e^oucia;.2
Вот это состояние вне (?$м) поля действия государственной власти,
это инородное тело в сердце византийского государства и было
ядром зла для Византии и источником усиления итальянцев.
Переводный латинский текст хрисовула Мануила Комнина
от 1148 г., как текст документа, полнее текста хроники. В нем, между
прочими существенными подробностями, перечислены: 1) пункты,
где могла осуществляться беспошлинная торговля венецианских
купцов (примечательно, что в списке названий нет ни одного, от-
носящегося к Черному морю: пути в Сирии и в Малой Азин были
•еще свободны); 2) сборы в пользу днмосия, от которых освобож-
дались венецианцы, dilectissimi duli (= Soukoi, отражение в латинской
версии греческого оригинала) et amici imperii mei, как величает
византийский император злейших врагов своего государства, вынуж-
денный ждать помощи кораблями от этих „работников моря", a thalat-
tocopis (= ЗоЛаттохбтпн;).3
Хотя Комниновский хрисовул в пользу венецианцев и широко
известен, однако обычно трактовка этого документа сводится к пе-
речислению всех его статей подряд, даже тех, которые не имели
прямой связи с основной экономической целью договора (вроде
статьи о титуле протосеваста, жалуемом дожу, илн ипертнма —
патриарху). Издатели хрисовула, Тафель и Томас, справедливо
предпослали ему краткую оценку, hoc ipsum chrysobullum... gravis-
simum; et quae posthac a graecorum imperatoribus concessa sunt
1	В этом отношении предшественниками венецианцев не приходится считать
амальфитаицев, имевших в XI в. торговую станцию в Константинополе.
2	A n n. С о m п. 1. VI с. 5, ed. Bonn I, р. 287-
3	Т a f е 1 und Thomas. Urkunden zur alteren Handels-und Staatsgeschichte
der Republik Venedig. Bd. I, 113, № 51.
220
Е. Ч. СКРЖИНСКАЯ
Venetis privilegia s. chrysotnilla, ea omnia in hoc ut in fundamento
posita et stabib'ta sunt.1
Необходимо выделить именно - то, что составляет это основа-
ние, этот фундамент, от которого отправляется дальнейшая история
проникновения итальянцев в Константинополь и их вмешательство
в судьбы Византин. По стопам венецианцев и в яростном соревно-
вании с ними пошли генуэзцы, осуществляя свою борьбу с вене-
цианцами с намерением отобрать у них Константинополь и доби-
ваясь победы по крайней мере в течение целого столетия. Следо-
вательно, все прочие условия бледнеют перед тем, что венецианцы,
торгуя повсюду в Романии и [прочно сидя в Константинополе, не
платили „ни единого обола" и признавались вне того, что охваты-
валось ромейской властью.
Таким образом, развернулся не кровопролитный, но неодолимый
поход итальянских купцов на Константинополь.
В течение 179 лет (1082—1261) торговля в Византии пульсиро-
вала в руках венецианцев. Они „одни нз всех ([xovoi те тыч атхчтыч)2
пользовались львиной долей всевозможных льгот на основе импе-
раторских санкций; число остальных итальянских и других западно-
европейских купцов из Пнзы, Флоренции, Анконы, Амальфи,
Марселя, Барселоны и даже Генуи было, сравнительно с венециан-
цами, не так уж значительно.
Внутри названного периода выделяются две даты, 1171 и 1182 гг.,
знаменательные резким протестом сначала византийского правитель-
ства, затем—всего населения столицы против излишних вольностей
привилегированных купцов, которые „несоразмерно — асьр.[лётры«“
богатели и в спеси своей настолько „распоясались — ё? аХа^очыа*
т)реч“,3 что стали относиться к константинопольцам, как к рабам.
Они распоряжались в Византии, как у себя дома — imperii 1оса
propria habitacula reputantes.4 Пережив массовые аресты и конфи-
скацию имущества по приказу Мануила Комнина, итальянские
купцы, пользуясь удрученным состоянием императора после ката-
строфы у Мнриокефалона, вновь наводнили Константинополь. „На-
родные страсти возбуждены были систематическим пренебреже-
нием правительства к интересам населения и, частью, основатель-
ным опасением, что ромеям неминуемо угрожает порабощение со
стороны латинян, если не будет дано решительного отпора" — так
1 Т a f е 1 nnd Thomas. Urkunden... Bd. 1, 43 № 23.
s I oh. Cinn. 1. VI c. 10, ed. Bonn, p. 281.
3 Ibid.
i Замечательно, что подобное сумдение приводится в хронике венецианского
(повднейшего, ум. в 1354 г.) историка Андрея Дандоло (Chron., Muratori RIS
XII, р. 291).
649 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
ГЕНУЭЗЦЫ В КОНСТАНТИНОПОЛЕ В XIV В.
221
650 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
охарактеризовал настроение греческого населения в Константино-
поле академик Ф. И. Успенский в одной из своих последних ста-
тей.1 К этому времени (к началу восьмидесятых годов ХП в.) ита-
льянцев, преимущественно венецианцев, современники насчитывали
в столице до 60 тысяч; если они преувеличивали цифру даже вдвое,
то и тогда она остается не малой. Гроза разразилась в начале 1182 г.,
причем раньше вхождения Андроника Комнина в Константинополь,
т. е. без его прямого участия. Этот год, который мог быть для
венецианцев „юбилейным", так как исполнилось ровно сто лет
(1082—1182) их торговых успехов в Византии, принес с собой кро-
вавое избиение латинян. Казалось, что жители Константинополя
почуяли опасность близкого захвата своего города и встали на
борьбу с поразившей его язвой чужеземного экономического ига.2
Однако упорное внедрение венецианцев на берега Босфора не
было приостановлено. Через двадцать лет они укрепились здесь
полновластно, изгнав византийцев из города, бывшего их столицей
почти целое тысячелетие. От Константинополя, с его призрачными
латинскими императорами, нотянулась по Средиземному морю линия
„венецианских" морских путей, обеспеченных бесчисленными точ-
ками удобных стоянок и на побережьях и на островах,— только
этим интересовалась торжествующая Адриатическая республика,
сознательно не домогавшаяся никаких крупных территорий по де-
лежу 1204 г.3 4
Своеобразной параллелью хрисовулу 1082 г. в пользу венециан-
цев является знаменитый Нимфейский договор 1261 г. в пользу
генуэзцев?
1 „Последние Комнины". Виз. Временник XXV (1928) стр, 7.
2 Ср. описание событий в Константинополе в эти дни у Ф. И. Успенского
(цит. соч., стр. 13—14), дающееся, главным образом, по латинскому писателю XII в.
Вильгельму Тирскому.
3 Совокупность условий, в которых развивалась восточно-средиземномор-
ская — она же н мировая для средневековья — торговля, представляла собой
далеко не простую картину, и потому приходится признать чрезмерно кратким
суждение, промелькнувшее в книге, — правда, посвященной не истории Византин,
а истории сельджуков в Малой Азии: „Напуганная призраками Византия отка-
залась от непосредственной торговли с Востоком; восточные товары доставляли
в Византию венецианцы". (В. А. Гордлевский. Государство Сельджукидов
в Малой Азин. М. — Л.; 1941, стр. 116). Но тут же следует добавить, что назван-
ное исследование в высшей степени ценно для византинистов, получивших воз-
можность уверенно опереться в вопросах смежной истории Малой Азии в XI—
XIII вв. на этот новый труд известного турколога.
4 Этот трактат по византийской терминологни должен был бы также именоваться
хрясовулом; „presens privilegium de aurea bulla imperii nostri (т. e. Михаила
Палеолога) munitum". Подлинник греческого диплома не сохранился; имеются
только две латинские копни — пергаменная от 1267 г. и бумажная от 1285 г.,
222
Е. Ч. СКРЖИНСКАЯ
Документ, заложивший основу могущества генуэзцев в Констан-
тинополе и на Черном море, не свалился на них неожиданно. Плод
издавна лелеянных надежд, давнего острого соперничества и реаль-
ных попыток (договоры 1169 и 1192 гг.), он был осторожно и искусно
подготовлен генуэзскими дипломатами и неизбежен для Византии.
Если генуэзцы и воспользовались раньше венецианцев возмож-
ностями, вытекавшими из успехов первых крестовых походов, если
они крепко держали Тир, когда рядом, в Акре, не замедлили за-
сесть их соперники, то все же выгоды, связанные с факториями
на приморских концах сирийских торговых путей, не могли возме-
стить выгод, получавшихся на перекрестке евразийских торговых
магистралей, в Константинополе. Генуя не могла не поставить
перед собой существеннейшей задачи — проникнуть в византийскую
столицу на тех же условиях, что и венецианцы. Это означало —
вытеснить венецианцев из Константинополя, так как лигурийская
республика не желала делить своих прав с адриатической.
У генуэзцев было время взвесить и учесть все приемы искус-
ной захватнической тактики венецианцев и обдумать план действий,,
следя за событиями на Востоке. Кампания по внедрению в Констан-
тинополь была проведена ими не менее мастерски, чем венециан-
ский поход 1202—1204 гг.
Нагрянувшее в середине ХШ в. монгольское нашествие смешало
все политические отношения в Передней Азии; торговые пути, как
малоазийские, так и сирийские, прервались, и торговля пошла по
новым руслам, которые пролегли гораздо севернее. Тогда генуэз-
ские купцы обратили взоры на крымские берега. Там рисовалась
им огромная нажива: с широкого севера туда стекался хлеб и при-
возились меха; там была рыба и там продавались рабы; оттуда
было удобно начинать странствия на восток и на юг за ценными
товарами легкого веса: самоцветами и жемчугом, шелком и редко-
стными зельями, и за всеми видами того, что в купеческой прак-
тике называлось „специями" и представлено длиннейшими списками
в торговом справочнике флорентийского купца, знатока левантий-
ской торговли и товаров, Франческо Бальдуччн Пеголотти? Совер-
а также латинский текст в генуэзских регистрах. Издания: 1) Monumenta historiae
patriae. Liber jurium, I, 1345—50; 2) Atti d. Societa Ligure, t. 28 (1898), p. 791—809;.
3) F. D olger,Regesten 1204—1282. Miinchen — Berlin, 1932, № 1890, pp. 36—38..
1 Написанная ок. 1340 г. книга Пеголотти вышла недавно в хорошем крити-
ческом издаиин А 11. Evans’a: Fr. Bald, Pegolotti. La pratica della mercatura
Cambridge, Mass. 1936. „Специи", spezierie, нельзя переводить „пряности**, так]как
в число spezierie входят такие, как мыло, сахар, рыбий клей, слоновая кость,
даже квасцы и хлопок. Все зто — spezierie grosse; пряности же относятся к spe"
zierie minute или sottile.
651 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
ГЕНУЭЗЦЫ КОНСТАНТИНОПОЛЕ В XIV В.
223
652 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
шенно ясно, что генуэзцы задумали обеспечить себе морской путь
на северное черноморское побережье, т. е. захватить прочные по-
зиции на проливах. За осуществление этой задачи принялись те,
про кого Никифор Григора в XIV в. сказал: „Латинянам, особенно
же генуэзцам, свойственно вкладывать свой труд более всего
в торговую и морскую жизнь, epicoftxa та тгХеита ха! 8аХаттир
TrpoaTaXaiTTwpeiGSai1 и еще — „обогащение нх происходило от тор-
говли и морской жизни“, о*? ёр.тгор!а; ха! vavTixou [3!ои то тгХоитеЬ
•терпуг.2 Настороженное выжидание, подходящего момента увенча-
лось успехом. Узурпировав никейский трон, Михаил Палеолог
вооружался для похода на латинский Константинополь; ему нужен
был флот на случай необходимости помериться силами с венециан-
цами; таким флотом на Средиземном море располагали генуэзцы.
Союз напрашивался сам собой; он был заключен в Нимфее 13 марта
и ратифицирован н Генуе 10 июня 1261 г. Несмотря на то, что
Константинополь оказался в руках военачальника Михаила — Алек-
сея Стратигопула, совершенно неожиданно, без осады и без мор-
ского боя (следовательно, без участия генуэзских кораблей), Ним-
фейский трактат не подвергся изменениям и позволил союзникам
„нового Константина" упиться торжеством над исконными против-
никами. Михаил предоставил генуэзцам тот самый „palatium latum
et am plum ad formam castri",3 который до того принадлежал вене-
цианцам. Под звуки труб и лнтавров, ликуя, что выиграли труд-
нейшую игру, генуэзцы разнесли до основания венецианское гнездо
и, по обычаю победителей, стправили на корабле камни от разру-
шенного здания на родину. Этот эпизод не стал, однако, финаль-
ным в борьбе между обеими республиками: вся дальнейшая деятель-
ность генуэзцев в Константинополе проходила под знаком продол-
жающейся конкуренции и жестоких столкновений с непобежденными
до конца венецианцами.
Нимфейский договор провозгласил вечный мир, (pax perpetua),
между Византией и Генуей и войну (guerra) между Византией и Ве-
нецией. История показала, что условие это сохранило силу всего
лишь до 1265 г., когда обеспокоенный усилением и дерзостью гену-
эзцев император уравновесил положение перемирием с венециан-
цами.4
1 Nic. Greg. 1. XIII, с. 12, ed. Bonn II, р. 683.
* Nie. Greg. 1. XVII, с. 1, ed. Bonn II, p- 845.
3 Ann. Jan. a. 1262, Mon. Germ. SS. XVIII.
4 Tafe 1 und Thomas. Urkunden..., Ill, 66—89; MiklosichetMiiller.
Acta et diplomata graeca medii aevi, III. Wien, 1865, pp. 76 84; F. Dolger. op.
cit., №1934, 48—49.
224
Е. Ч. СКРЖИНСКАЯ
Все же, условия договора в части обязательств Византии дли-
лись до конца ее политического существования, вернее—онн пре-
вратились и неотъемлемую привилегию генуэзцев, оставаясь с пер-
вого до последнего дня их действия губительными для слабевшей
империи. Генуэзские купцы получили право беспошлинной торговли,
libertatem, franchiciam et immunitatem от всякого рода взносов,
comergium, dacita на море и на суше, в портах и на островах, при
въезде и выезде, на постое и при переходах из области в область,
с товарами или без товаров. Разрешались торговые станции гану-
-эзцев: на западном берегу Малой Азии с передачей им в поли.е
распоряжение Смирны; на македонских берегах с кварталами в Са-
лонике; на островах Лесбосе, Хиосе, Крите, Эвбее; важнее хе
всего— в Константинополе. Генуэзцы решительно оградились от
вмешательства византийской власти в их дела; император мог при-
влекать их на службу, но обязывался не принимать ни одного из
них в „вассалы"; все они были подсудны и ответственны только
консулам и своему константинопольскому подеста.
Чрезвычайно серьезным и опасным для Константинополя и, об-
ратно, выгоднейшим для генуэзцев было разрешение свободного
вывоза из всей империи хлеба н иного продовольствия. Император
отказался не только от хлебной монополии, но и от права едино-
временной принудительной скупки зерна и другой пищи в государ-
ственные склады в случаях голода в Константинополе.
Ввиду особого содержания отдельно сформулирована статья
о Черном море, Mare Majus. Первые попытки „освоения" его бере-
гов генуэзцами относятся еще ко второй половине XII в.,1 но только
теперь добились они, наряду с правами на беспошлинное в нем
плавание, запрета проходить в него всем прочим латинянам (т. е.,
главным образом, венецианцам), кроме дружественных императору
пизанцев. Статья Нимфейского трактата о Черном море вполне
развязала руки генуэзцам в осуществлении их плана направить
сквозноэ движение товаров через Крым и создала фундамент всей
системы генуэзских факторий в „Газарии", а также важного опор-
ного пункта в Тане.
Несмотря на то, что венецианцы весьма скоро после изгнания
вновь появились на Босфоре, победу генуэзцев в области констан-
тинопольской транзитной торговли правильно считать полной. Ви-
зантийцам это стало ясно с самого начала; поняли они и то, что
сами способствовали созданию опасности в непосредственной от
653 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
1 Договор между Вияантией и Генуей в 1169 г. (Miklosich et Muller.
Acta, III, p. 35 и Atti d. Societa Ligure 28 (1896—1898, p. 352—356).
ГЕНУЭЗЦЫ В КОНСТАНТИНОПОЛЕ В XIV В.
225
654 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
себя близости. Уже наиболее сильный, ловкий и умный из Палео- 1
логов, Михаил, собственноручно скрепивший договор 1261 г., пре-
терпевал оскорбления от самоуверенно-заносчивых купцов, каждый
из которых был и торгашом, и воином, и смельчаком-мореходом.
Они не остановились перед тем, чтобы сделать императора „пред-
метом смеха и поношений", как выразился Георгий Пахимер, пере-
давая эпизод, относящийся, примерно, к 1275 г., с большим гену-
эзским кораблем, безвозбранно прорывавшимся через Босфор под
носом самого василевса, на виду у всей столицы.1 Хотя в гневе Михаил
приказал ослепить пойманных виновных в неуважении к его особе,
что было сделано на месте же подвернувшимися под руку гвоз-
дями, он, тем не менее, „боялся" этих „морских владык" и „уха-
живал" за ними — той; &аХаасохратойута; eSeSfei ха! ёЭератеие, — соблю-
дая установленные условия до поры до времени", тф хахры тгроотпхоута
’woiSv.2 Пахимер, подробно рассказывая о переговорах Михаила
Палеолога с неизбежными в Константинополе итальянскими куп-
цами, отчетливо выделяет генуэзцев, как наиболее многочисленных
в городе. Кроме них ожидалось еще немало их соотечественников,
готовившихся воспользоваться вимфейскими свободами, предостав-
ленными исключительно им; по этой причине генуэзцы держались
обособленно, враждебные всем, кто намеревался пристроиться
к константинопольскому рынку н утвердиться на проливах. Импе-
ратор „не верил" им; с самого начала поселения генуэзцев в сто-
лице зародилась глубокая обоюдная подозрительность между ними
и византийцами.3
Однако не только избавиться от опасных соседей, но даже огра-
ничить и отодвинуть их подальше было уже невозможно. Попытка
выселить их из города в Гераклею на северном берегу Мраморного
моря не принесла освобождения; вскоре, во время царствоаания
еще первого Палеолога, генуэзцы получили разрешение „поставить
кучкой немного простых жилищ"4 на участке по другую сторову
(rcepav) Золотого Рога, вне города, на противоположном от него
берегу, ниже возвышенности Галаты.5 Уже в восьмидесятых годах
ХП1 в. торговая жизнь била ключом в генуэзской Пере, о чем
свидетельствуют многочисленные регистры генуэзских нотариев,
1 Р а с h у го. 1. V, 30.
2 Joh. Cant. 1. IV с. 25, ed. Bonn., Ill, p. 185.
3 P a c h у m. 1. 11, c. 32.
i N i c. Greg. 1. XVII, c. 1, ed. Bonn II, p. 841.
5 P a c h у m. IL 35. Сами генуэзцы называли свое поселение Пера, Pera, Peira,
Реуга, а греческие источники употребляют название Галата, ГаХата (например
И. Каитакузин) или то ГаХатит>цоу cppovpiov (например, Григора).
15 ВяаантнйсквЯ Временник, тон 1 (XXVI)
226
Е. Ч. СКРЖИНСКАЯ
составлявших акты о торговых товариществах, о наймах кораблей,
о купле и продаже домов, разных судов, товаров н людей и т. д.1
В конце каждсго документа, при указании места его составле-
ния, писалось: actum in Peira ante Constantinopolim sub logia lanu-
ensium. Эту формулу интересно сопоставить с определением Перы,
у Григоры: То тыч Латсчыч ачтстсёра; «рроирюч.2 Сначала скромное и,
казалось бы, предназначенное лишь для стоянки купцов и складов
товаров поселение генуэзцев действительно стало „фрурием" — кре-
постью. „По прошествии времени ови незаметно поднялись до боль-
шой славы и силы — ётгеста ёХа^оч той /рочои /ыроичто? ё—1 рсёуа S6£nc
тг ха'с йичархы? ачсфачте;..3 и следствием этого было то, что, „хва-
стаясь и издеваясь изо дня в день над бессилием византийцев, они
воздвигали здания и двухэтажные и трехэтажные; захватив еще
большее место вверх по горе, они строят неприступные башни,
господствующие над высотой, а вместе с этим и стены и длинные
круговые ограды, заключающие широкое пространство, причем про-
тягивают их вокруг одну за другой".4 В этом свидетельстве отра-
жено рождение той самой Галаты, которая так жестоко и непре-
рывно точила Византийское государство в XIV в. Родилась она
фактически, конечно, раньше, но стала сильной и угрожающей
своей военно-морской мощью именно с этого периода своего раз-
вития. Особенно ясно намерение генуэзцев в словах Иоанна Канта-
кузина, когда он вскрывает причину их стремления получить кусок,
территории выше основного укрепления на берегу — йтгёр то «рроирюч.
Это была круча, нависшая над их головой: ачачтес уар оч (то /ырючУ
xal о!оч ё—«хрерар-ечоч ачрюс хата хеоаХад; такой господствующий над
ними пункт мог принести им не малый вред, если бы им пришлось
воевать с ромеями — ой рихрач тгарй/е [Ла^ч, е’пготе аирфаст; ~ро£
тсоХероч 'Pbiptaioi? хатаот^час.5
Генуэзцы предусматривали возможность военных столкновений:
с византийцами тем более, что Константинополь лежал перед
ними, как на ладони, отделенный лишь полосой воды Золотого
Рога. Ос то ГаХатычирлоч о'схойчтг? «рроир«оч астиуесточес Геччоъггас
с горечью называет их Григора.6
Обстановка была почти все время тревожная и неустойчивая.
1 Actes des notaires genois de Pera et de Caffa de la fin du XIII s. pub-
ies par G. I. Bratianu. Bucarest 1927.
« N I c. G r e g. 1. XXIX c. 17, ed. Bonn III, p. 235.
3 N i c. Greg. 1. XVII, c. 1, ed. Bonn, p. 841.
* Ibid., p. 842.
s Job. Cantl. IV c. 11, ed. Bonn Ill, p. 68—69.
« Nic. Gr eg. 1. XXV c. 17, ed. Bonn III, p. 41.
655 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
656 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
ГЕНУЭЗЦЫ В КОНСТАНТИНОПОЛЕ В XIV в.	227
Эпоха Палеологов, дольше всей других династий занимавших визан-
тийский императорский трон, была полна внутренних потрясений;
среди правителей значительны только две фигуры решительных
и умных узурпаторов — Михаила VIII Палеолога и Иоанна Кантаку-
зина. Если Андроник II и Мануил II привлекательны своей образован-
ностью и культурным окружением, — хотя первый развалил визан-
тийский флот, а второму пришлось унижаться до сервилизма
в отношении турок, — то Иоанн V Палеолог, сидевший на троне
около пятидесяти лет (1341—1391), представляет собой фигуру
позорную и ничтожную. При этом почти нельзя назвать царствова-
ния или даже более или менее длительного периода, свободного
от междоусобий, гражданской войны, открытой и скрытой борьбы
за калиптру василевса, острой розни между членами император-
ской семьи, сталкивавших друг друга с престола, как это было
неоднократно при Иоанне V.
Генуэзцы не оставались в стороне от византийских междоусобий;
начиная с конфликта между дедом и внуком Андрониками, они
вмешивались в эти расшатывавшие Византию события, и если их
мало трогал спор исихастов, то их весьма интересовала ловля
рыбы в мутной воде императорской распри. „Императоры враждо-
вали друг с другом из-за власти; отсюда получалось, что дела
ромейские были потрясены и пришли в тягостный беспорядок";
на фоне соперничества двух лагерей, руководясь только своими
интересами, генуэзцы „тайком и хитря, подделывались то к одним,
то к другим", XaOpqc xal SoXioc wrep^opsvoi vuv pxv ToucSe, vuv & TOvaSe.1
Действуя таким образом, они „незаметно перевели на себя все
возможности благосостояния византийцев и без малого весь доход,
поступающий от моря", J7aSov... txiv тйу Bu^avrtcov iureoptav xal puxpou
Ttaoav ex SaXaeca); TrpocoSov TrapeXop-EVOi.2
В связи с этим местом в хронике Грнгоры приводится извест-
ное и важнейшее его сообщение о соотношении доходов беднею-
щих византийцев и богатеющих генуэзцев: „их ежегодный доход
от пошлин обратился, примерно, в 200 тысяч, а у византийцев он
с трудом едва доходил до 30 тысяч", ttjv pe.v exeivov ёх tov «popwv
etceteiov ytvecSai wpoco^ov Siaxociov Sfficta jrtXiaJtov, ttjv 3e Bv^avTitov
P'ta xai poXi; rptaxovTa.3 Генуя действительно могла не жалеть средств
на постройку триэр и нефов и на их вооружение, чтобы крепко
держать Перу, где ее купцы в несколько десятилетий достигли того,
1 Nic. Greg. L XVII, с. 1, cd. Bonn, p. 841.
2 Ibid.
sNic. Greg. 1. XVII, c. 1, ed. Bonn П, p. 842.
15*
228
Е. Ч. СКРЖИНСКАЯ
что их прибыль почти в семь раз превосходила прибыль государ-
ства, которое их приютило.
Внедрение генуэзцев в Константинополь было обдуманным,
упорно н неутомимо проводимым предприятием. Их исключительная
энергия, их огромные денежные средства были направлены на то,
чтобы укрепить себя, а с другой стороны — ослабить Византию
в самом ее центре. Выполнение этого плана не в малой степени
содействовало, в конечном счете, гибели Палеологовской империи.
Пера-Галата с ее обитателями, ничем не связанными с великим
очагом византийской жизни и культуры, кроме только того, что
они медленно, но верно губили его, была подобна неизлечимой
язве на усталом, теряющем силы для борьбы, организме.
„Установку" генуэзцев в отношении византийцев можно опреде-
лить словами Иоанна Кантакузина: „задумали они не малое: оии
желали властвовать на море и не допускать византийцев плавать
на кораблях, как будто море принадлежит только нм", evevoow
yap ouSev ptixpov, a»a ЗхХаооохратеЪ» ipouXovro, xai 'Pwy.aiovc a~etpyetv
TrXefv w? ciptci тгоос^хойат,; ttjc	Никифор Григора отмечает
то же самое, говоря что у генуэзцев в головах засела одна мысль:
„они бредили захватом гегемонии над всем морем**, ЗаХасст}? тпуерю-
viav wvetpoTroXvicav.1 2 Этим словом „ovetpo—oXsw“ Григора подчеркнул
несообразность притязаний алчных купцов, приписывая их мечту
лишь „нелепому хвастовству генуэзского чванства", о rfi? ГеууоиГтои;с
бурио; атотго? оухо^3
Однако вытеснение ромеев с моря продолжалось, тем более,
что византийский флот, некогда сильный, пришел в упадок со вре-
менем Андроника II и более не возрождался.4
Методом генуэзцев в достижении их целей был захват, вырази-
тельно звучащий в термине wn/siprjeic, буквально — прибирание
к рукам; их действия греки постоянно определяют глаголом ap~a£eiv —
хватать. Пристально следили зоркие хищники из Галаты за всем
происходящим в Константинополе и учитывали каждый удобный
случай: xaipov e’vat о’счЭсуте; ётпт"ч8е1Отатоу avroi? тгрб? em/etpyjarv.5
Вероломную политику генуэзцев прекрасно обрисовал несколь-
кими словами один из умнейших наблюдателей событий трудного
1 Job. Cant. 1. IV, с. 11, ed. Bonn Ш, р.69.
2 N i с. G г е g. 1. XXV, с. 17, ed. Bonn Ш, р. 41; cf. XVIII, 2, ed. Bonn II, р. 877.
aXX ’ ovetporoXetv ё^дв1. tijv тчс 0Л4С ЗаХасачс 4Yt.asv‘av; ср. еще XXVIII, 29 ed.,
Bonn. Ill, p. 194: 6vEipo7toXiqaavTeG yap атаст;; ЗаХазачс cuXXiqfJoiqv
3 Nic. Creg.l. XXVIII, c. 29, ed. Bonn, III, p. 194.
4 Cf. Cant., 1. IV, c. 11, ed. Bonn III, pp. 69—70.
5 Ibid.
657 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
ГЕНУЭЗЦЫ В КОНСТАНТИНОПОЛЕ В XIV В.
229
658 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
для Византии XIV в., Иоанн Кантакузин „Народ этот всегда был
коварен и враждебен к ромеям и чрезвычайно склонен к ложным
клятвам", tout о то угчос act рёч emfiouXov xal тгоХер-юм 'P<op.aioi<; xal
тгро? eTtiopxias ётоцлотаточ), в случае, если замечал возможность
какого-либо захвата (dw аичорыт) Suvariw ттпу exi^elpioaiv tivo$). 1
Генуэзцы делали все, чтобы обеспечить себе успех захватов
и возможность не только не опасаться византийцев, но даже
не считаться с ними. При их „хозяйственной предусмотрительности",
—powia olxo'jop.ixv), „при нх хитроумных усилиях", сеао<рюр.ёу») ctouStj —
все у них было организовано блестяще, XapirpSc, был у них и хлеб
и оружие, и деньги, и морской флот", византийцы же, поглощенные
борьбой между императорами (Иоанном V и Иоанном Кантакузи-
ном) и волновавшими их соборами и церковными диспутами,
не запасли ни достаточного количества оружия, ии денег, не говоря
уже о кораблях. С горечью пишет Григора, что его соотечествен-
ники не желали понять, что снаряжаться надо не тогда, когда
опасность уже перед глазами, а задолго до этого; суровый приго-
вор слышится н словах историка о том, что жизнь византийцев
была полна одними рассуждениями н они „казались добровольно
оглохшими", ёЗеХохьхрйу eSoxouv Bu£ayrioi.2 Внешне Константинополь
жил бьющей ключом жизнью; принимались и чествовались послы,
развертывались сложные и нарядные церемонии во дворцах и церк-
вах, блистала умственная и художественная культура; но поток
товаров и денег уже не проходил через столичные рынки, свернув
на Галату; в торговле воцарялась итальянская монета, население
города чаще голодало, чем было сыто, зловещая язва — итальян-
ское гнездо в Пере—разъедала изнутри расползающееся хозяйство.
Сохранялась по стойкой традиции лишь пышность на деле сильно
оскудевшего двора, и оправдывалась народная греческая пословица:
6 xoapos ётсочт^ето xal ёрт) уичт; ёотоХ^ето — „мир погибал, а жена
моя украшалась".3
На другом берегу все было наоборот: в противоположность
беспечности н неподготовленности византийцев — у генуэзцев „город
казался великолепной военной мастерской (хоХёрои paw lapxpov
epyacTzpiov tovtwv e^oxei ttoIis").4
После того как при Андронике II, пользуясь его слабоволием
и преступным небрежением к византийскому флоту, генуэзцы
1 Joh. Cant. 1. IV, с. 11, ed. Bonn, Ш, р. 68.
2 Nic. Greg. 1. XVII, с. 1, ed. Bonn, 11 p. 843—844.
3 K. Krumbacher. Geschichte d. byz. Llteratur. Munchen, 1897, S. 425.
4 Nic. Greg. 1. XVII, c. 2, ed. Bonn, II, p. 851. Примечательно, что Григора
называет поселение генуэзцев городом.
230
Е. Ч. СКРЖИНСКАЯ
расширили и укрепили свою территорию в Галате; после того как
они помогали Андронику младшему отнять престол у деда и испод-
воль продолжали усиливать свои позиции при этом, сравнительно
недолго царствовавшем, императоре, — они окончательно проявили
себя в период злосчастного правления Иоанна V Палеолога. Все
византийские летописи неоднократно и в самых разнообразных
выражениях отмечают высокомерный тон генуэзцев, их чванливость
и коварство, самомнение и презрительное, доходящее иногда
до наглого издевательства, обхождение с константинопольцами. Им,
изначальным хозяевам босфорских берегов и великого города, они
позволяли себе приказывать (ететатто^) „властно и дерзко, преис-
полнившись бесстыдства",	ха! теоХХы ты Зраоа рёочгге;").1
На требование императора покинуто захваченную и уже обведен-
ную ими стеной территорию вокруг Перы они, по словам самого,
не умевшего совладать с ними, Кантакузина „и ухом не повели",
ouS* azpoi? zaTeSs/ovTO ысс/*.2 Подобное поведение было результатом
явного превосходства генуэзцев над изнурившими себя междоусоби-
ями византийцами, которым они „сделали море недоступным для
плавания", ттч/ 3a>aaoav owtXotov ё-oixcav Topaioi?";3 император же
„бедный трнэрами", трщрёы'; атгоро?, оказывался перед ними с пустыми
руками и лишь частично наносил урон пришлецам-захватчикам,
обстреливая галатский берег из камнеметательных машин, установ-
ленных над Золотым Рогом. Из множества характеристик, эпите-
тов, мимоходом брошенных отзывов у разных византийских писате-
лей создается мрачная картина подлинного разгула генуэзских
купцов, присосавшихся к Константинополю и вгонявших дела
империи в стесненное положение: тгрб? тосабтт^ та 'Рыра(ыу cuvn^aoav
erevoywpiav тграур-ата.4 Нет пределов понятному злорадству Гри-
горы, когда он сообщает, что генуэзцы, прн всей своей надмен-
ности, попали под власть Висконти (осенью 1353 г.) и Милан урезал их
владения в Италии: стремившиеся к господству „над морями сверху,
отТанаиса и Мэотиды вплоть до Кадикса и Геркулесовых столбов,
оказались вытесненными из пределов собственной родины". Хотя
Григора и торжествует по поводу этой неудачи (на самом деле,
лишь политического хода) генуэзцев и с насмешкой уподобляет
их „верблюду, который хотел иметь рога, а потерял уши", как
говорится в пословице, однако сам тут же очерчивает громадные про-
странства, действительно охваченные генуэзской торговой гегемо-
1 Nic. Greg. 1. XVI1I, с. 2, ed. Bonn II,p. 877.
2 Job Cant.I. IV, c. 11, ed. Bonn III, p. 73.
3 Ibid.
* Nic. Greg. 1. XXI, c. 6, ed. Bonn II, p. 1031.
659 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
ГЕНУЭЗЦЫ В КОНСТАНТИНОПОЛЕ В XIV В.
231
660 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
нией в средневековой южной Европе: „от Танаиса и Мэотиды до
Гадейры (Кадикс) и Геркулесовых столбов".1
Ненависть генуэзцев жила в сердцах не только людей образо-
ванных и разбиравшихся в политике, какими были Никифор
Григора, и, конечно, Иоанн Кантакузин; она кипела и в констан-
тинопольских низах, так как генуэзских купцов, богачей и угнета-
телей, не терпело все население Константинополя, готовое из
ненависти к латинянам подняться на них походом (fy3ei тым
.Aariv<ov чгроЗирго? owravrtoy си<ттратеио[лёу<оу).2
Действительно, по призыву императрицы Ирины (Кантакузин
был вне Константинополя) поднялись плотники, сапожники и шор-
ники, кузнецы и медники, даже горшечники и землекопы; многие
из них сели за весла. Народ остро ощущал результаты растущей
силы генуэзцев из Галаты; когда последние желали чего-либо
добиться от византийцев, они применяли крайнюю меру: будучи
хозяевами моря (oti ЗаХасаохраттса^те?), оин пресекали путь всем
грузовым судам, которые везли зернов столицу, как с фракийских
берегов из Мраморного моря, так и с северного Причерноморья. В го-
роде появлялся страх голода, потому что сразу же наступала „ску-
дость в хлебе и другом необходимом продовольствии (evrev&ey
стсаУг* ёууеуеоЭа: rij Tr67ei gitou xal t<5v аХХ<о;	wrerflSeuov".3
Но далеко не все вступившие в качестве гребцов на визан-
тийские триэры „были привычны к морю и веслам: от большин-
ства скорее отдавало либо рубкой леса, либо лопатой— yap
efoai Trav-ra; ev	ЗяХатттк xal хытгт);, aXX’ атеб^о^та? той? тгХе.1-
ov; 3evScoTO[xia; те xal схатга^т);.4
Приведенная характеристика экипажей византийских кораблей
свидетельствует о том, что византийцы уже не могли меряться
морским искусством с генуэзцами; в былые времена среди них
всегда было много талантливых флотоводцев; но к середине XIV в.,
когда генуэзцы не знали соперников на море, у византийцев слу-
чались и недостаточно искусные навархн, которых без труда
одурачивали опытные генуэзские мореходы. Так было в позорном
для Византии сражении с генуэзцами в 1348 г., когда неумелые
гребцы и необученные воины, поняв, что их незадачливый начальник
погубил флот, в беспорядке — ouSevl хбсркл, побросались в воду
и погибли.5 Неправильная расстановка кораблей и последовавшее
1 Nic. Gr eg. I. XXVin, c. 29, ed. Bonn III, p. 194.
2 Joh. Cant. 1. IV, c. 11, ed. Bonn III, p. 75.
3 Nic. Greg. 1. XVII, c. 2, ed. Bonn, pp. 848—850.
* Ibid., c. 5, ed. Bonn, p. 858.
® Ibid., c. 6, ed. Bonn, pp. 861—862.
232
Е. Ч. СКРЖИНСКАЯ
за тем общее смятение было до того неожиданным даже для пре-
зиравших греческих моряков генуэзцев, что генуэзский адмирал
предположил „притворство и лицедейство", woxpunv xai SpaftaTOupyiav-
со стороны византийцев; он двинулся с осторожностью к визан-
тийским кораблям и, найдя их пустыми, приказал связать их
и потащил в латинский порт. Это зрелище вызвало панику в Кон-
стантинополе: жители „теснясь и толкая Друг друга, бежали
(с берега) в город, сшибали и топтали один другого, а враги их
стояли неподвижно н смотрели, страшно изумленные невероятностью
•такого зрелища".1 Бессилие византийцев было явным, тем более
перед таким врагом, которого Петрарка в итоге своих наблюдений
над международной жизнью называл asperrima atque invictissima gens;
победы генуэзцев над любым противником — главнейшими же были
ослабленные византийцы и весьма опасные венецианцы — стали при-
вычным явлением: „vobis vincere jam in consuetudinem versum est,
quotque per orbem terrarum bella lanuensium, totidem victoriae nume-
rantur".2
Такова отраженная главным образом современными событиям
и действующим лицам византийскими источниками: картина борьбы
внутри Константинополя между греками и латинянами, между
константинопольцами н генуэзцами. Соотношение сил было нерав-
ное не в пользу Византии. На фоне общего развития европей-
ского производства и возросшего (с XIII в.) международного обмена
при выдающейся роли Италии — страны передовой н в экономике
н в культуре,—-напор итальянских купцов, сначала венецианцев,
затем генуэзцев, рвавшихся к мировому рынку, на перекресток
мировых торговых путей, был необычайно интенсивен. XIV в.,—
век господства генуэзцев в Константинополе, — был временем их
торжества над Византией и тем периодом, в который иноземные
купцы наиболее аффективно играли роль в драме, закончившейся
падением империи. Генуэзцам противостояла слабеющая в целом
византийская экономика, которую они с дерзкой энергией захватили
в свои руки; богатая централизованная империя прошлого пере-
родилась в своеобразное государство феодального типа, уже не
умевшее прочно наладить торговлю того размаха, который соот-
ветствовал бы возможностям Константинополя. Эти возможности
реализовали и использовали только итальянские купцы; генуэзцы
сделали это в лоне еще живого государственного организма
1 N i с. G г е g. 1. XVII, с. 6, ed. Bonn, pp. 861—862.
2 Fr. Petrarca. Epistolae de reb. familiaribus, ed. J. Fracassetti, t II.
(1862); 1. XI, ер. VIII, p. 128; 1. XIV, ер. V, p, 294.
661 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
ГЕНУЭЗЦЫ В КОНСТАНТИНОПОЛЕ В XIV В.
233
662 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
в течение последнего периода его существования, в обстановке труд*
нейшей и трагической борьбы, как внешней, так и внутренней, в кото-
рой иссякали силы византийцев и в результате которой хладно-
кровно богатели их враги.
Однако и их успехи не оставались не помраченными. Венецианцы
не мирились с фактом явного преимущества генуэзцев на Босфоре,
а следовательно, и на Черном море. Главнейшая выгода твердой
позиции в Константинополе состояла в обладании морскими путями
и станциями на Черном море. Вокруг вопроса о плавании в Маге
majus не прекращалось самое оживленное соперничество между
обеими торговыми республиками; оно не раз переходило в ожесто-
ченную борьбу и разражалось кровавыми конфликтами.
С Венецией Генуя не совладала, как с Византией, и „сорвалась"
на победоносно начатой, но печально для нее окончившейся
Кьоджской войне 1376—1381 гг. Туринский мир явился для нее
рубежом полновластного благополучия на Леванте. Тем не менее
силою своей энергии, изворотливости, смелости и хитроумия
генуэзцы, несмотря на укреплявшееся и ненавистное им соседство
венецианцев, держались в Константинополе, как известно, до роко-
вого 1453 г., а на Крымских берегах — до 1475 г.
Со второй половины XIV в. наступило то невыносимое поло-
жение, в которое поставили, наконец, Византию турки. Ладившие
с ними тогда, когда это вызывалось внутренней ситуацией в Кон-
стантинополе и было для них удобно, генуэзцы начинали чувствовать
стеснение своих торговых интересов вместе с неумолимым сжатием
турецкого кольца вокруг византийской столицы. Это тяжелое для
нее время, а именно, вторая половина XIV в., отражено в сохра-
нившихся известных нам источниках неизмеримо скуднее, чем
первая половина столетия, обставленная, можно сказать, роскошно
в освещении драгоценного материала громадных хроник Пахимера,
Григоры и Кантакузина. Конец XIV в. и не имел подобных
монументальных летописей; он выясняется лишь неполно по
немногим изданным источникам, главным образом эпистоляр-
ного характера. Среди них в высшей степени интересны письма
Димитрия Кидона, ученого друга, с одной стороны, ушедшего
в монастырь Иоанна Кантакузина, с другой — воцаряющегося
Мануила Палеолога.1 По его письмам жизнь в Константинополе
становилась ужасной: „Все в невероятном беспорядке, и трудно
1 Demetrius С у d о n е s. Correspondence. Gius. Cammelli, ed. Paris., 1930.
Cf. Byzantion, XVI, fasc. I (Boston, 1944) статья P. Charanis. The strife among
the Palaeologi and the Ottoman Turks.
234
Е. Ч. СКРЖИНСКАЯ
найти на свете подобие того хаоса, который царит в столице.
Варвары захватили все, что находится вне города и они—причина
всех его страданий* (из письма 1391 г.). После упоминания о гену-
эзцах, в связи с их вмешательством в политику Иоанна V, которого
они, за передачу венецианцам острова Тенедоса (у входа в Дар-
данеллы), свергли в пользу его сына Андроника IV (1376 г.), Кидон
больше не говорит о них; они начинают отходить в тень. В городе но-
сятся мысли „о рабстве", как о лучшем исходе через подчинение тур-
кам; гибель, в глазах Кидона, идет даже не отсюда: „Продолжает
свирепствовать старое зло, которое причинило общее разорение.
Я разумею раздоры между императорами из-за призрака власти.
Ради этого они вынуждены служить варвару; это единственный
путь, дающий возможность дышать. Всякий понимает, что кому
из двоих варвар окажет поддержку, тот и возобладает. Поэтому
императоры по необходимости превращаются в его рабов на гла-
зах у всех граждан и живут соответственно его требованиям...
Константинополь, лишенный своего гарнизона, лежит обнаженный,
как добыча для того, кто пожелает ее схватить. И внутри города
граждане—и не только рядовые, но и слывущие за самых влия-
тельных в императорском дворце — восстают, ссорятся друг с дру-
гом и дерутся за высшне должности. Каждый стремится пожрать
все сам, и если это ему не удается, он грозит переходом
к врагу н нападением на свою страну и друзей. Разыгрывается
трагедия, бдльшая, чем была когда-либо рассказана Гомером и всеми
другими поэтами".
Это письмо Димитрия Кидона, написанное в самом конце XIV в.,
характерно отражает верно почувствованное состояние византий-
ской столицы. Роль генуэзцев к этому времени уже сократилась,
но в течение всего XIV в. они играли ее с азартом на пользу
себе, в смысле своего обогащения, и на гибель Византии, в смысле
ее катастрофического экономического упадка. Генуэзская Галата,
столь враждебно-активная для византийцев в наиболее трудную
и, тем не менее, блестящую по живой культуре пору существова-
ния их государства, внесла не малую долю в совокупность тех
причин, вследствие которых подсекались силы Константинополь-
ской, „городской" империи накануне ее последних лет.
663 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Византийский временник, т. 55
664 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
И.В.Соколова
К ДАТИРОВКЕ ПЕЧАТЕЙ АНДРОНИКОВ П и III
<	ПАЛЕОЛОГОВ ИЗ СОБРАНИЯ ЭРМИТАЖА
С именем Андроника Палеолога в Эрмитажном собрании хранится 6 подлинных и 5
слепков с подлинных свинцовых печатей. (Поскольку слепки имеют точные опублико-
ванные прототипы, их можно учитывать при атрибуции, предпринимаемой в настоя-
щей работе.) По существующим определениям, большая часть их относится к правле-
нию Андроника П (1282-1328), две - Андронику Ш (1328-1341). Однако, как уже отме-
тил австрийский ученый В. Зайбт1, эта атрибуция не может считаться окончательной.
На лицевой стороне всех этих печатей, за исключением одной, опубликованной
Н.П. Лихачевым2 3, представлен Христос в рост, анфас, стоящий на подножии и благо-
словляющий отведенной в сторону правой рукой. На обороте — император в рост, ан-
фас. По атрибутам, которые он держит в руках, одежде и надписи их можно разделить
на 3 основных типа (табл. 1)
I. Император изображен в дивитисии и плаще, правой рукой он поддерживает упира-
ющийся в землю лабар, в левой - акакия. Надпись имеет три варианта, всегда столби-
ком: a)’Av5p6viKO<; 5еол6тг]<; KopvEvdq о ПаХаюХоуо^.бУАуБрбугко^ 5еол<5тт]<; о
ПаХаюХбуод4, B)’Av5pdvi.Koq tv Хрютф Беолотп^ 6 ПакаюХоущ;5. Все исследователи
относят этот тип Андронику П Палеологу.
П. Изображение императора с теми же атрибутами, что на типе I, но вместо плаща
на императоре одет лор. Надпись столбиком двух вариантов: a)Av8poviKO<; 8еол6тг]<; 6
ПаЛаюХбуод6, б) ’AvSpoviKoq ev Хргатф Беалбтп^ о ПалоаоХбуод7
Г. Закос и А. Веглери большинство моливдовулов этого типа относят Ацдронику П8, а
одну печать - Андронику Ш9. К. Константопулос датирует этот тип времени Андрони-
ка Ш10. Большинство остальных опубликованных экземпляров отнесены издателями
Андронику II11.
1 Seibt W. Die byzantinischen Bleisiegel in Osterrtich. Wien, 1978. T. 1. S. 114, Anm. 13.
2 Лихачев Н.П. Моливдовулы греческого Востока. М., 1991. С. 274. Табл. LXXX. 2.
3 Konstantopoulos К.М. Bo^avtiaKa poXvpuXZa ev ты’Е9\ткш NopiapanKU Modoei'<|> Xflqvwv И ЛАК. 6.
Р. 75. N 287.	*	‘
4 Zacos G., Veglety A. Byzantine Lead Seals. Basel, 1972. Vol. 1. P. 118. Noe 124 (Тур. C, Var. 1). (Далее: Zacos,
Veglery)to
5 Ibid. P. 118. Not. 124 (Тур. C., Var 2). Слепок, так же как все другие опубликованные экземпляры этого
варианта.
6 Ibid Not. 123 (Тур. A.); Not. 127 bis; Konstantopoulos К.М. Op. cit. P. 75. N 288.
7 Эрмитаж. M-l 1179.
8 Zacos, Veglety. Not. 123 (Typ. A).
9 Ibid. Not 126 bis.
10 Konstantopoulos K.M. Op. cit. Not. 288.
11 Zacos, Veglety. Not. 123 см. список лит.
116
Ш. Изображение императора в дивитисии и лоре, в его правой руке - скипетр, увен-
чанный крестом, в левой - акакия. Надпись круговая: <Av8povtKO^ беалбтг]^ 6
ПаХаюХоуос;12. Приписана издателями Андронику II.
Вообще при датировке печатей византийских императоров исследователи почти не
знают затруднений, так как эти буллы - и золотые и свинцовые - имеют тип солидов-
номисм. В эпоху же Палеологов типы золотых монет и печатей не совпадают. Поэтому
в сложных случаях для датировки свинцовых печатей Палеологов исследователи при-
влекают золотые буллы, прикрепленные к датированным документам, корректируя
иногда их данные сравнением с элементами изображений императоров на монетах.
Между тем определение по датированным таким способом золотым печатям требует
большой осмотрительности. Дело в том, что документы, скрепленные золотой импера-
торской печатью, имели большую ценность, а поэтому хрисовулы прикреплялись к
фальшивым документам, к документам других императоров, даже подделывались сами
печати. Так, как печать Андроника П,была издана золотая булла Михаила УШ, так как
была приклеплена к документу начала царствования Андроника П, как оказалось,
фальшивя13. Можно назвать пример, когда к документу Иоанна V 1342 г. была прикре-
плена хлопковым, т.е. фальшивым, шнуром печать Матвея Кантакузина, коронованно-
го лишь в 1353 г.14 Вызывает настороженность своим невизантийским стилем печать
Иоанна V, прикрепленная к документу 1370 г. из Ватикана15. (В.Зайбт отмечает, что
она отличается от других печатей Иоанна многими особенностями16.) Примеры разно-
го рода несоответствий документов и печатей можно было бы продолжить.
До недавнего времени были известны три золотые печати с именем Андроника, со-
хранившиеся при документах: одна из Ватикана, прикрепленная к хрисовулу 1277 г.,
когда Андроник II был еще соправителем своего отца Михаила УШ17, вторая из афон-
ского монастыря Лавры, прикрепленная к хрисовулу Андроника II18, третья - несом-
ненная печать Андроника Ш, так как была прикреплена подлинным пурпурным шел-
ковым шнуром к подлинному документу этого императора, датируемому 1329 г.19
На всех трех хрисовулах изображения на лицевой и оборотной сторонах соответст-
вуют описанному выше третьему типу свинцовых булл. Разница, которую усматривают
исследователи, заключается в рисунке лица императора: на первой печати Андроник
безбородый, на второй - с раздвоенной бородой, Андроник Ш - с круглой бородой, хо-
тя различие между второй и третьей буллами очень незначительное.
В 1977 г. как печать Андроника Ш, прикрепленную к тому же самому документу
1329 г., что и названный выше, в книге шведской исследовательницы Е. Пилтц был
воспроизведен совсем другой хрисовул, соответствующий описанному выше второму
типу свинцовых булл20. Судя по фотографии (в описании дана просто ссылка на публи-
кацию Ф. Дэльгера), это еще один случай фальсификации, подобный уже описанным:
шнур не проходит через печать, как положено, а обмотан вокруг нее. Представлен-
665 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
J2Ibid. Not 123 bis.
13 Dolger F. Aus den Schatzkammem des Heiligen Berges. Munchen. 1948. S. 323. Taf. 117,1; Seibt W. Op. cit. S.
112.
1	4DblgerF. Schatzkammem. S. 327. Taf. 119,2.
^Schlumberger G. Bulles dor byzantines conservees aux archives Vaticanes // Revue numismatique. 1891. N ХП,
ser. Ш = Sella F. La bolle d'oro dell'Archivo Vaticano. Citta del Vaticano, 1934. N 20.
16	Seibt W. Op. cit. S. 114, Anm. 17.
17	Schlumberger W. Bulles d'or. Not. П.
18	Dolger F. Facsimiles byzantinischer Kaiserurkunden. Munchen, 1931. S. 55. N 65.
19	Dolger F. Facsimiles. S. 66-67. N 66; Idem. Schatzkammem. S. 324. n 3. Actes de Lavra, Ш / Ed. P. Lemerle,
A. Guillou, N. Svoronos. D. Papachrissanthou. P., 1979. Alb. Pl. CCXXIV, 1.
20	Piltz E. Kamelaukion et mitra. Upsala, 1977. P. 145. Tabl. 85. Эта же печать как печать Андроника Ш вос-
произведена и в Actes de Lavra. Ш. Pl. CCXXIV, 2.
117
666 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
ный на печати император имеет несомненную раздвоенную бороду, надпись:
’AvSpovuccx; ev Хрктсф 5EC7w5rqq о ПаХаюХбусх;.
Большинство издателей свинцовых печатей, исходя из известных ранее трех золо-
тых печатей Андроников как хронологический признак иконографии императоров,
приняли только изображение бороды. Однако на эрмитажных экземплярах молив-
довулов, так же как на большинстве опубликованных, указанная деталь лица стерта,
разглядеть ее не удается. К тому же, как показывают монеты, со второй половины
правления Андроника II резчики штемпелей уже не были столь последовательны в
передаче деталей лица императоров, как в предшествующее время, и Андроник Ш
изображался с раздвоенной бородой, а на некоторых типах - то с круглой, то с раз-
двоенной, так что нумизматы отказались от атрибуции монет по этому признаку.
Возникает вопрос, нет ли еще каких-либо признаков, позволивших бы проверить да-
тировку моливдовулов Андроников. Для этого следует привлечь более широкий ма-
териал - золотые и свинцовые печати не только Андроников, но и их предшествен-
ников и преемников, а также монеты.
Известны золотые21 и свинцовые22 печати отца Андроника II - Михаила VIII, одна
золотая23 и одна свинцовая24 печати Михаила IX, сына Андроника II, правившего с
ним до 1320 г.; несколько золотых печатей ИоаннаУ25, сына Андроника III. Если на
печатях Михаила VIII правитель изображен в дивитии и хламиде, с лабаром в правой
руке (все известные несомненные экземпляры26) или в лоре и с крестчатым скипет-
ром27, то Михаил IX только в лоре, но или с лабаром28, или с крестчатым скипет-
ром29. Что же касается преемников Андроника III, то все они без исключения изо-
бражались только в лоре и с крестчатым скипетром.
Хотя в нумизматике времени Андроников остается еще много спорных вопро-
сов, но на основании письменных источников, сведений кладов и перечеканок до-
вольно надежно отделены монеты первой половины правления Андроника II от бо-
лее поздних. Монеты дают более разнообразную картину типов. Тем более замеча-
тельно, что она показывает ту же эволюцию императорского облачения и атрибу-
тов власти, что и печати: на монетах первого единодержавного правления Андрони-
ка II (до 1294 г.) мы встречаем изображения императора как в плаще30 , так и в ло-
ре31, с лабаром32 и со скипетром33, на монетах Андроника П с Михаилом IX оба им-
ператора изображаются только в лоре, но еще с лабаром34 или с крестом35. На более
поздних монетах император изображался только в лоре и за единственным исключе-
нием - со скипетром, увенчанным крестом36.
21 Schlumberger G. Bulles «Тот. Not. I; Dolger F. Schatzkammem. S. 323. Taf. 117,1; Эрмитаж. Отдел нумизма-
тики. Инв. Ni 4776.
22-Zacos. Veglery. Not. 120,121,121 Ins.
23 Dolger F. Schatzkammem. Taf. 117,2.
24 Seibt W. Bleisiegel. S. 111, N 31.
25 Schlumberger G. Bulles d'or. Not. Ш; Dolger F. Schatzkammem. Taf. 118. Not. 1, 3, 4, 5, 6; Oikonomides N.
Reused Byzantine Gold Bullae // Studies m byzantine sigillography. Wash., 1990. T. 2. P. 97-101; Actes de
Lavra. Ш. И. CLXHI, CCXXTV. 3,4; CLXXXI = Dolger F. Schatzkammem. Taf. 118, 5.
26 Dolger F. Schatzkammem. Taf. 117. l;Zacos, Veglery. Not. 120,121 bis.
27 Schlumberger G. Bulles d’or. Not 1; Zacos, Veglery. Not 121.
28 Dolger F. Schatzkammem. Taf. 117,2.
29 Seibt W. Bleisigel. S. 111 f, N 31.
30 Bendall S., Donald PJ. The Late Palaeologan Coinage. Baldwin and Sons LTD, 1979. P. 36, Not 4; P. 60. Not 36.
(Далее: Bendall, Donald.).
31 Ibid. P. 34, Not. 2; P. 36, Not 3; P. 38, Not 7.
32 Ibid. P. 34. Not 2.
33 Ibid. P. 36, Not 3,4; P. 38, Not 6.
34 Ibid. P. 66, Not. 5.6; P. 68, Not. 7,8 etc.
35 Ibid. P. 64, Not 2,4.
36 Ibid. P. 108, Not 3; P. 110, Not. 4; P. 102, Not 2; P. 104, Not 4; P. 106, Not 5.
118
Из всегосказанного выше можно сделать вывод, что моливдовулы с именем Анд-
роника, на которых император представлен в плаще (тип I), являются наиболее ран-
ними, их можно датировать первым единодержавным правлением Андроника П. Вто-
рой тип - с лабаром, но в лоре - тоже не выходит за пределы правления Андроника
II, скорее всего, это период его совместного с Михаилом IX правления. Как пред-
ставляется, к этому времени нужно отнести золотую буллу, опубликованную
Е. Пилтц и в Актах Лавры иа табл. CCXXIV, 2.
Сложнее обстоит дело с третьим типом моливдовулов - в лоре, со скипетром и с
круговой надписью. Казалось бы, его с равным правом можно датировать и правле-
нием Андроника П (от начала и до конца), и правлением Андроника Ш. Монеты тоже
подтверждают такую возможность. Но кажется, что монеты указывают путь к уточ-
нению атрибуции. Дело в том, что моливдовулы третьего типа в отличие от моливдо-
вулов двух других типов и от хрисовулов имеют легенду не столбиком, а круговую.
Существуют серебряные монеты совместного правления Андроников II и Ш, на кото-
рых императоры представлены не только в лоре и со скипетром, но и с акакией, как
на печатях. Надпись круговая: AvSpovtKO^ беалбтц^37. Г. Закос и А. Веглери припи-
сали свой экземпляр Ш-го типа Андронику II на основании сходства изображения на
печати с изображением старшего из императоров на этих монетах (они усмотрели тут
и там одинаковую разделенную бороду). Однако, как показывает эрмитажный экзем-
пляр, рисунок бороды императора на этой печати не определяется. Что же касается
надписи, то на монетах Андроника П с соправителями она всегда круговая. Если же
обратиться к монетам единоличных правлений этих императоров, то все несомнен-
ные монеты Андроника III имеют круговую надпись38, а Андроника II — преимущест-
венно столбиком39. Правда, еще нет окончательного разделения монет между вто-
рым правлением Андроника II и царствованием Андроника III. Но если изменение
принятой сейчас атрибуции монет может привести к перемещению части монет с
надписью столбиком к Андронику Ш, то монеты с круговой надписью Андронику II
не перейдут. Таким образом, круговая надпись и на моливдовулах Ш типа может ука-
зывать на вероятность принадлежности их Андронику III.
Однако может показаться, что датировка печати по размещению надписи входит в
противоречие с возможной датировкой ее на основании содержания. Дело в том, что
В. Зайбт отмечает развитие титула императора от простого “деспот” на печатях Ми-
хаила VIII к более усложненной формуле “в Христе деспот” - при Михаиле IX40. Эта
формула удерживается на хрисовуле Андроника III. Однако, как указывалось выше,
каждый из двух первых типов моливдовулов Андроника П имеет оба варианта надпи-
си. Принимая во внимание предложенную выше датировку этих типов, можно ска-
зать, что прямой линии развития формулы не было и простой титул “деспот” мог сле-
довать за титулом “в Христе деспот”.
Отчасти это подтверждается монетами. Надпись с наиболее полным титулом со-
держится на части перпер первого правления Андроника II: AvSpdviKog tv Хрютф
тф 0еф тпотЬд распАей; коа. айтократсор Kopvqvoq 6 ПсЛоаоХоуод41. На других она
сокращенная:’AvSpdviKOtj EV Хрютф ЙЕстбттц; 6 ПаХаюХоуо^42. Ha монетах совме-
стных с Михаилом IX и с Андроником III правлений надпись: ’AvSpdviKO^
SeoTtOTTig43. Правда, в последнем случае краткость легенды монет может объяснять-
667 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
37 Ibid. Р. 108, Not. 3.
38 Ibid. Р. 116. Not. 2; Р. 118. Not. 3-5; Р. 122. Not. 8 etc.
39 Ibid. P. 104, Not. 3-5; ср.: P. 102; Grierson P. Byzantine Coins. L, 1982. И. 83. Not. 1319.
40 Stibl W. Bleisiegel. S. 113,114.
41 Grierson P. Byzantine Coins. P. 292.
42 Bendall, Donald. P. 34. Not. 1.
43 Bendall, Donald. P. 66. Not. 1; P. 108, Not.l.
119
668 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
ся недостатком места в поле монеты. Поэтому было бы полезно сравнить легенды
на золотых монетах Андроника II и Андроника III. Однако есть мнение, что Андро-
ник III не чеканил перпер с одним своим изображением на его совместных с Анной и
Иоанном V перперах надпись?Ау6р6У1КО<; ev Хринсо44. Что касается серебряных мо-
нет, то на них опираться пока нельзя из-за отсутствия твердой датировки.
Итак, относительно атрибуции третьего типа моливдовулов с именем Андроника,
как кажется, можно считать, что он наиболее поздний и принадлежит Андронику Ш.
44 Bendall, Donald. Р. 116, Not. 1.
Византийский времеииик, том 49
В. П. СТЕПАНЕНКО
РАВНИННАЯ КИЛИКИЯ ВО ВЗАИМООТНОШЕНИЯХ
АНТИОХИЙСКОГО КНЯЖЕСТВА
И КНЯЖЕСТВА РУБЕНИДОВ
В 10—40-х ГОДАХ XII в.
Территория. Равнинной Киликии с городами Таре, Адана, Мамистра
и Аназарба с древнейших времен играла значительную роль в экономи-
ческой, политической и культурной жизни Ближнего Востока. Через ее
порты и ущелья Киликийского Тавра проходили важнейшие пути между-
народной торговли *. До 70-х годов XI в. Киликия входила в состав Ви-
зантии. После поражения византийских войск в сражении при Манци-
керте (1071) она перешла под контроль доместика схол Востока Фила-
рета Врахамия. В 1084 г. Равнинная киликия была завоевана сельджук-
ским Румским султанатом, тогда как в ее горной части образовалось ар-
мянское княжество Рубенидов 1 2. Осенью 1097 г. во время Первого кресто-
вого похода отряды Бодуэна Фландрского и Танкреда изгнали сельджук-
ские гарнизоны из Тарса, Аданы и Мамистры, а через год в результате
похода Боэмунда Тарентского данные города вошли в состав Антиохий-
ского княжества 3. Тем самым были нарушены условия константинополь-
ского соглашения между Алексеем Комниным и предводителями кресто-
носцев, которое предусматривало возвращение Византии всех ранее при-
надлежавших ей территорий, если они будут отвоеваны у сельджуков4.
Таким образом, возникновение на территориях Сирии и Месопотамии Ан-
тиохийского княжества и графства Эдесского произошло вопреки притя-
заниям империи на данные земли, хотя ей удалось возвратить западную
часть Равнинной Киликии с Курином и Селевкией и стратегически важ-
ный район Марата, расположенный у границ Антиохийского княжества
и княжества Рубенидов в Горной Киликии. Последнее в данный период,
по-видимому, признало сюзеренитет империи5.
Нарушение «прав» Византии на территории Сирии и Месопотамии
положило начало ее длительной борьбе с образовавшимися здесь госу-
дарствами крестоносцев, значительное место в которой заняли византий-
ско-антиохийские войны за Равнинную Киликию. Княжество Рубенидов
также стремилось обеспечить себе выход к ее портам. Но, не располагая
для этого реальной силой, оно лавировало между Византией и Антиохий-
669 Византийская цивилизация... 1947—1991
1 Я. А. Манандян прямо связывает позднейший расцвет Киликийского армянского
царства с присоединением Равнинной Киликии, через территорию которой шла
«основная и наиболее удобная караванная магистраль мировой торговли». См.:
Манандян Я. А. О торговле и городах Армении в связи с мировой торговлей древних
времен. Ереван, 1954. С. 263—264; см. также: Микаелян Г. Г. История Киликий-
ского армянского государства. Ереван, 1952. С. 10—12.
s Adontz N. L’aieul des Roubeniens // Etudes armeno-byzantines. Lisbonne, 1965.
P. 175.
s Wilier mi Tyrensis Historia rerum in partibus transmarinis destaruni |||| RHCori. T. 1.
Lib. VII. Cap. 2. P. 279—280.
4 Ibid. Lib. HI. Cap. 12; 127—128.
s См.: Степаненко В. П., Шорохов А. В. К хронологии византийско-антиохийской
борьбы за Равнинную Киликию. 1098—1108 |||| АДСВ. Развитие феодализма в Цен-
тральной и Юго-Восточной Европе. Свердловск, 1983. С. 139—147.
119
670 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
ским княжеством, каждый раз ориентируясь на то из двух государств,
которое в данный период времени контролировало Равнинную Киликию.
В 1108 г. в результате очередного этапа борьбы данный район надолго
вошел в состав Антиохийского княжества, будучи отвоеван у Византии
его регентом Танкредом6. Ф. Шаландой полагал, что вплоть до 30-х го-
дов XII в. Равнинная Киликия оставалась под властью Антиохийского
княжества, не исключая в то же время возможности того, что временами
часть ее подпадала под контроль княжества Рубенидов7. Р. Груссе, ссы-
лаясь на хронику Псевдо-Смбата Спарапета, считал, что Левон I Рубенид
отобрал в 1132 г. Таре, Адану и Мамистру не у Антиохийского княже-
ства, а у Византии, которой они якобы принадлежали к тому времени8.
По его утверждению, «Шаландой установил, что Левон отнял их не
у франков Антиохии, которые владели ими лишь временно, но у визан-
тийцев, которые между 1104—1108 гг. отвоевали их у Танкреда. Титулы
Ги де Шеврие, известного как сеньор Мамистры для последующих лет,
и Рауля де Домфронта—архиепископа Мамистры, до того, как он стал
патриархом Антиохи!.,—вероятно, являются титулами, которые они со-
хранили после утраты города» 9. Но Ф. Шаландой отнюдь не настаивал,
что Мамистра и Таре в 1108—1132 гг. принадлежали Византии, а лишь
допускал эту возможность, пытаясь примирить диаметрально противопо-
ложные сведения Альберта Ахенского и Псевдо-Смбата Спарапета о го-
сударственной принадлежности Равнинной Киликии в данный период.
К тому же Р. Груссе странным образом не обратил внимания на актовый
материал, имеющий прямое отношение к судьбам данного региона, тогда
как Ф. Шалацдону не была известна «История Дамаска» Ибн аль-Ка-
ланиси, английский перевод которой был издан Г. Гиббом в 1932 г. А Ка-
ланиси полностью подтверждает сведения Анны Комниной о том, что
к 1108 г. вся Равнинная Киликия была отторгнута у Византии Танкре-
дом и войска регента стояли у стен Тарса 10- Анна Комнина, будучи пане-
гиристкой своего отца Алексея, была менее всего расположена писать
о его неудачах в Киликии. Поэтому, вынужденная констатировать утрату
ее империей, принцесса обвиняет в этом стратопедарха Аспиента, оста-
вившего Мамистру11. Напомним, что основанием для того, чтобы счи-
тать Мамистру и Таре принадлежащими Византии, был для Ф. Шалан-
дона текст Деволского договора между Алексеем I и потерпевшим пора-
жение на балканском театре военных действий князем Антиохии Боэмун-
дом Тарентским. По условиям договора, Боэмунд обязался принудить
Таикреда вернуть захваченные им города Равнинной Киликии импера-
тору 12. Но сделано это не было, и зафиксированное в тексте договора
данное требование Алексея I осталось на бумаге. Более того, по-види-
мому, развивая успех, Танкред в 1108 г. смог овладеть и восстановлен-
ным императором Куриком. Из грамоты антиохийского барона Готье-
Сурдеваля ордену Иоаннитов от 2 января 1134 г., подписанной Теобаль-
дом де Коризо, следует, согласно первому издателю хартии Р. Рёрихту,
что Коризо-Курик в это время входил в состав Антиохийского княже-
ства 13.
Что касается судеб Тарса и Мамистры в 1108 г., то известна хартия
Танкреда пизанцам, дарующая им квартал в только что возвращенной
8 Там же. С. 144—145.
Chaiandon F. Les Commenes. Р., 1912. Т. 2. Р. 108—109.
8 Grousset R. Histoire des croisades et du royaume franc de Jerusalem. P., 1934. T. 1.
P. 51.
8 Ibid. P. 51. N 3.	..
10 The Damascus chronicle of the Crusades || Extr. and transl. by H. R. Gibb. L., 1932.
P. 99.
11 Анна Комнина. Алексиада / Вступ. ст., пер. и коммент. Я. Н. Любарского. М.,
1965. С. 322—323.
12 См.: Степаненко В. П. Марат н графство Эдесское в Деволском договоре 1108 г.
(в печати).
13 Regesta regni Hierosolumitani, 1097—1291 / Ed. von. R. Rohricht. Oenoponti, 1893.
P. 37. N 150.
120
регентом Лаодикее. Среди подписей вассалов Танкреда, утверждающих
хартию, имеются имена епископа Тарса Рогериуса, архиепископа Мами-
стры Рауля14. Широко известен список вассалов Танкреда, собравшихся
на его зов в 1111 г., который приводит Альберт Ахенский 15 и анализи-
рует Р. Никольсон16. Среди них хронист называет Видо Карнеолиса,
сеньора Тарса и Мамистры, а также епископа Тарса Рогериуса, извест-
ного по хартии 1108 г. Примерно 1114 г. датирована грамота преемника
Танкреда Рожера Антиохийского, согласно которой монастырю Богома-
тери в Иосафатовой долине около Иерусалима даруется касаль св. Павла
около Мамистры 17. Она подписана уже известным нам епископом Тарса
Рогериусом. В 1118—1119 гг. в кампании Рожера против Артукида Иль
Гази, по данным «Антиохийских войн» Готье Канцлера, принимал уча-
стие его вассал Гвидо Каприолис, которого издатель хроники X. Ханген-
майер закономерно идентифицировал с Видо Карнеолисом, упомянутым
Альбертом Ахенским при описании событий 1111 г.18 В комментарии к
изданию источников в «Собрании „Историков крестовых походов"»
П. Рйан назвал его Ги де Шеврие, что и утвердилось во франкоязычной
литературе 19 *.
Хартия «Цицилии, дамы Тарса и сестры короля Иерусалима», по ко-
торой она дарит монастырю Богоматери в Иосафатовой долине четыре
касаля на территории Мамистры, датируется 1126 г.2П Цицилия — это
сестра короля Иерусалима Бодуэна II (1118—1131) и вдова Рожера Ан-
тиохийского, судя по грамоте, получившая Таре во вдовью часть21. Гра-
мота дана с согласия нового князя Боэмунда II, принявшего во владе-
ние по прибытии из Апулии от Бодуэна II как регента княжества «Ан-
тиохию и всю Киликию» 22. Наконец, один из касалей, Хоссе-Оэсси се-
вернее Мамистры, ранее уже упоминался в грамоте Рожера Антиохий-
ского ок. 1114 г. Таким образом, приведенные свидетельства не остав-
ляют сомнений в том, что до 1126 г. Равнинная Киликия (по меньшей
мере, районы Тарсы и Мамистры), входила в состав Антиохийского кня-
жества и не принадлежала Византии.
Г. Г. Микаелян в своем последнем исследовании по истории Кили-
кийского армянского государства утверждал, что Равнинная Киликия
была частично отвоевана у Византии уже в начале правления Тороса I
Рубенида (1100—1129) 23. Но единственный аргумент, приводимый им
в пользу своего мнения, — свидетельство Усамы ибн Мункыза — не да-
тирован. Усама пишет: «Между моим отцом и сыном Рубена, Торосом,
Левоном-армянином, владыками ал Массисы, Антартуса, Аданы и уще-
лий, существовала большая дружба» 24. По данным «Рифмованной хро-
ники», источника позднего и в датировке событий малодостоверного.
Торос захватил Таре и Мамистру в период правления Рожера Антиохий-
671 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
** Ibid. Р. 11. N 53.
1S Alberti Aquensis Historia Hierosolymitana//RHCocc. T. IV. P. 682—683.
Nicholson R. L. Tancred: A Study of his Career and Work in their Relations to the First
Crusade and the Establishment of Latin States in Syrie and Palestina. Chicago, 1940.
P. 215.
27 Kohler C. Chartes de 1’abbaye de Notre Dame de la Vallee de Josaphat, 1108—1291 //
ROL. 1899. T. VII. P 115. N 4.
18 Gaulterius Cancellarius. Bella Antiochena I Ed. von H. Hagenmayer. Innsbruck,
1896. Lib. I. Cap. VI. P. 74; P. 189. N 34.
" RHCoocc. T. V. P. 93.
88 Kohler C. Chartes. P. 123. N XIII.
11 Wilier mi Tyrensis Historia rerum. Lib. XI. Cap. 22; Lib. XII. Cap. 9, 12; Kamal
ad din. Chronigue d’Aler/.'RHCori. T. III. P. 619; Cohen Cl. La Syrie du Nord
a I’epoque des croisades et du principauie franque d’Antioche. P., 1940. P. 260, 345.
22 Маттзос Урхайеци. Хронография: Древнеарм. текст. Вагаршапат, 1898. С. 366.
В нашей предыдущей работе (К хронологии ... С. 144), датируя захват Торосом
I Тарса и Мамистры, мы исходили из традиционной точки зрения, которую и пыта-
емся ныне пересмотреть.
28 Микаелян Г. Г. Указ. соч. С. 96.
24 Усама -ибн Мункыз. Книга назидания // Пер. А. Салье. М., 1958. С. 297.
121
672 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
ского (1112—1119) 25. Но с 1108 по 1119 г., судя по хартиям князей:
Антиохии, данными городами владеет Гвидо Карнеолис, а в 1126 г. —
вдова Рожера Цицилия26. Наконец, отношения Рубенидов с крестонос-
цами после 1100 г. и до гибели Рожера оставались неизменно друже-
скими. В 1116 г. Торос I выдал графу Эдессы Бодуэну Буржскому армян-
ского князя Басила Тга, а в 1118 г. его брат Левон участвовал в походе
Рожера и взятии г. Азаз 27. В целом завоевание Торосом I Тарса и Аданы
между 1112—1119 гг. представляется маловероятным. Даже если подоб-
ная попытка, и имела место, то она была безуспешна, так как в 1132 г..
Левон I повторяет ее.
Разделяя мнение Р. Груссе28, Г. Г. Микаелян полагал, что первые-
успехи в экспансии Рубенидов в Киликии были достигнуты при Торосе I,
когда «армяне отняли у Византии город Аназарбу» 29. На этом основании,
он отрицал признание Рубенидами сюзеренитета империи. Но Торос и
Левон фигурируют как вассалы Алексея I Комнина в тексте Девонского
договора 1108 г., ряд параграфов которого определяет демаркацию гра-
ницы княжеств Антио шйского и Рубенидов при гарантии ее со стороны
Византии. Более того, создается впечатление, что, передавая князю Ан-
тиохии «Черную гору (Аманский хребет, отделяющий Киликию от Си-
рии.— В. С.) и все подчиненные ей крепости, и всю лежащую под ней
долину, разумеется, за исключением владений Льва и Феодора Рупениев,
армян — подданных вашего владычества» (Алексея I. — В. С.)30, импе-
рия ограждала интересы Рубенидов как своих вассалов. И, наконец, Де-
вонский договор был заключен осенью 1108 г., а Аназарба как столица
Тороса I упоминается Маттэосом Урхайеци при описании сельджукского
набега на Киликию в 556 г. армян, эры (23.2.1107—22.2.1108) 31, в то же
время она фигурирует в тексте договора среди городов, возвращения ко-
торых Византия требовала от Антиохийского княжества32 и которые
к осени 1108 г. были подчинены Танкредом. Таким образом, фактически
империя -настаивала на отказе Боэмунда от притязаний на города Рав-
нинной Киликии, включая и принадлежавшую Торосу I Аназарбу. Учи-
тывая, что в тексте договора Рубениды выступают в качестве вассалов
Византии и сохранились также моливдовулы Феодора Рупения, припи-
санные В. С. Шандровской Торосу 133, можно предположить, что в дан-
ном случае империя сохраняла права Рубенида па Аназарбу. Таким об-
разом, когда, при каких обстоятельствах и у кого он был приобретен
Рубенидом, неизвестно. Аназарба оставалась столицей удела Тороса
вплоть до его смерти в 1129 г.
Невозможность ранней датировки экспансии Рубенидов в Равнинной
Киликии подтверждается, на наш взгляд, внутриполитическим состоя-
нием княжества. -Исходя из сведений Анны Комниной и Маттэоса Ур-
хайеци, постоянно упоминающих Левона наряду с Торосом, Г. Г. Микае-
лян высказывал мнения, что они были соправителями, ибо появляются
в источниках как владетели Горной Киликии34.. Но имеющиеся данные-
наводят на мысль, что до 1129 г. они были самостоятельны, а княжество
после смерти Константина I (1100) распалось на два удела, о чем сви-
детельствует и ряд фактов. Так, Маттэос Урхайеци пишет, что владетель
крупнейшего из армянских княжеств на Евфрате Басил Тга по прибы-
25 Vahram Rabouni. Chronique rimee des rois de la Petite Armenie // RHC. DA. T. 1.
P. 499.	t .
26 E. Рей относил водворение Гвидо в Таре даже к 1105 г. См.: Resume chronologique-
de I’histoire des princes d’Antioche •'/ ROL. 1896. T. IV. P. 336.
27 Маттаос Урхайеци. Хронография. . . С. 338, 342.
28 Grousset R. Histoire des croisades. . . P. 51.
28 Микаелян Г. Г. Указ. соч. С. 96.
30 Анна Комнина. Алексиада. . . С. 369.
31 Маттаос Урхайеци. Хронография. . . С. 305—306.
32 Анна Комнина. Алексиада. . . С. 370.
33 Шандровская В. С. Из истории армяно-византийских отношений в ХП в. По данным
сфрагистики // ВОН АН Арм.ССР. 1974. 4. С. 36—42.
34 Микаелян Г. Г. Указ. соч. С. 95.
тин к Левону в качестве жениха его дочери был схвачен по приказу
Тороса и выдан им графу Эдессы Бодуэну Буржскому, пытками заста-
вившему Басила сдать ему крепости княжества. Собрав войска. Басил
возвратился к Левону, а затем ушел в Константинополь, где его потомки
действовали в качестве полководцев империи в период правления Ма-
нуила I Комнина 35. Известно, что князь Пира Аплгариб после аннексии
его владений в Приевфратье графом Эдессы ушел с отрядом к Торосу I
в Аназарбу36. Создается впечатление, что Торос и Левон были вполне
автономны в своих внешних контактах и в отношениях друг с другом.
Причем их интересы, как в случае с Василом Тга, не всегда совпадали.
Показательно в этой связи, что Левон упомянут Альбертом Ахенским
наряду с вассалами Танкреда при описании событий 1111 г. И хотя
вассалитет князя в отношении регента Антиохии нуждается в допол-
нительной аргументации (он приведен здесь наряду с армянскими вла-
детелями Приевфратья — Василом Гохом и его братом Багратом,
а также князем Ошином, возможно, владетелем Ламброна в Киликии),
в пользу его ориентации на Антиохийское княжество свидетельствует
участие князя в захвате Рожером Антиохийским Азаза в 1118 г.
«Рифмованная Хроника» сообщает, что после смерти Тороса в 1129 г.
и убийства его сына и наследника Константина вследствие смут в уделе,
Левон занял Аназарбу и объединил оба владения37. Эти данные кос-
венно подтверждает и Михаил Сириец, упоминающий, что после смерти
Тороса князь Антиохии Боэмунд II «приготовился к войне с Левоном»
и пошел к Аназарбе38. Одновременно в Киликию вторглись отряды
эмира Севастии Амир Гази Гюмюш Тегина Данышменда. Михаил Си-
риец прямо пишет, что объектом борьбы был район Аназарбы. Но
Г. Г. Микаелян полагал, что оба вторжения свидетельствуют о том,
что к этому времени вся Равнинная Киликия входила в состав княже-
ства Рубенцдов, будучи присоединена Торосом IЭ9. Это опровергается
Маттэосом Урхайеци, согласно которому после гибели Рожера Антиохий-
ского (119) король Иерусалима Бодуэн II как регент княжества «вла-
ствовал над всей Киликией, Антиохией и Иерусалимом» 40. Но как уже
упоминалось выше, в 1126 г. он передал князю Боэмунду II «Антиохию
и всю Киликию» 41. Тогда же Тарсом владела вдова Рожера Цицилия.
Как следствие, к 1126 г. вся Равнинная Киликия, кроме района Ана-
зарбы, принадлежала Антиохийскому княжеству. Ни о каких завоева-
ниях Тороса между 1126—ИЗО гг. источники не сообщают.
В схватке с конницей Данышменда при Протус Паллиорум между
.Аданой и Аназарбой князь Антиохии погиб (ИЗО) Ч2. Левон Рубенид
предпочел напасть на слабейшего, «занял проходы и уничтожил отряд
 франков»43. Гибель Бозмунда II привела к усобице в Антиохийском
княжестве, где вдова его Алиса,'дочь Бодуэна II, вступила в борьбу за
’регентство с баронами, противопоставившими ее притязаниям на власть
ее малолетней дочери Констанции и поддержанным королем Иерусалима,
графами Эдессы и Триполи44. Мятеж сторонников Алисы был подавлен
войсками короля. Княгиня была выслана в пожалованную ей и Джебелю
Лаодикею. Регентом Антиохийского княжества стал граф Эдессы Жос-
673 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
:3S loannis Cinnami epitome rerum ab Manuele Comnenis gestarum. Bonnae, 1836.
P. 199.8—12.
88 Маттэос Урхайеци, Хронография. . . С. 338.
87 Chronique rimee. . . P. 500.
~®8 Chronique de Michel le Syrien, patriarche Jacobite d'Antioche (1166—1199) I Ed.
et trad, par J.-M. Chabot. P., 1905. T. III. P. 227.
38 Микаелян Г. Г. Указ. соч. С. 98.
40 Маттэос Урхайеци. Хронография. . . С. 347.
41 Там же. С. 366.
-*» Willermi Tyrensis Historia. Lib. XIII. Cap. 27; Michel le Syrien. Chronique. . . P. 227;
Abn al Athir. Chronique 11 RHCori. T. 1. P. 390.
-*s Michel le Syrien. Chronique. . . P. 227.
-*4 Willermi Tyrensis Historia. Lib. XIV. Cap. 4—5.
22-3079
674 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
лен де Куртене 45. В 1132 г. после смерти его и Бодуэна II Алиса вновь
предприняла попытку занять антиохийский престол при поддержке
Жослена II и графа Триполи Понса, что привело к вооруженному вме-
шательству нового короля Иерусалима Фулько Анжу, введшего в Ан-
тиохию свои войска. Выступивший против него граф Триполи потерпел
поражение около Ругии и отступил. Алиса вновь была вынуждена воз-
вратиться в Лаодикею. Регентом княжества стал ставленник короля и
антиохийских баронов Райнальд Монсуэр46.
Данные события в значительной степени благоприятствовали успеху
экспансии Левона Рубенида в Равнинной Киликии. Но начать ее он.
смог лишь после 1129 г., когда были объединены оба удела Рубенидов.
В 1132 г. Левон отвоевал у Антиохийского княжества Таре, Адану и Ма-
мистру47. По-видимому, тогда же два последних города были переданы
им в удел женившемуся на дочери князя Иоанну Комнину, сыну бег-
лого Исаака, брата Иоанна II 48. Бегство Исаака произошло не ранее
1129 г., когда после завершения войны с Венгрией Иоанн II появился
на малоазийском театре военных действий. Михаил Сириец сообщает
о бегстве Исаака после рассказа о гибели Боэмунда II в Киликии
(ИЗО г.), тогда как города от Левона I Иоанн Комнин не мог получить
ранее 1132 г., когда они были отторгнуты князем от Антиохийского кня-
жества. Тот же автор после рассказа о скитаниях Исаака по Малой
Азии от Трапезунда до Мелитены и Киликии, пишет, что «затем Исаак
ушел к Левону, и Левон дал в жены сыну брата императора свою дочь
с двумя городами Мопсуэстией и Аданой. Потом между ними началась
распря и Левон отнял у греков все, чем они владели, и Исаак с сыном
бежал к султану Масуду» 49. Этот рассказ дал основание Г. Г. Микае-
ляну утверждать, будто «Левон отнял эти города не у крестоносцев^
а у византийцев, точнее, он вновь вернул под свою власть то, что еще-
до этого было отвоевано его братом Торосом» 50. Но источники опровер-
гают данное построение. Города были захвачены Рубенидом у Антиохий-
ского княжества.
Экспансия Левона в Киликии совпала по времени с активизацией
набегов на южные районы Антиохийского княжества наместника ата-
бека Мосула Имад ад дина Зенги в Алеппо Савара. Его отряды с гра-
бежами дошли до Лаодикеи51. Параллельно вступил в свою третью,
завершающую стадию династический кризис в княжестве. Княгиня
Алиса безуспешно попыталась воспрепятствовать браку ставленника ко-
роля Иерусалима Раймунда де Пуатье с семилетней Констанцией. Но
при поддержке баронов и патриарха Антиохии Рауля де Домфронта брак
был заключен. Раймунд стал князем Антиохии, а прибывшей было
в город Алисе пришлось теперь уже окончательно возвратиться в Лао-
дикею 52. В это время Левон I отторг у Антиохийского княжества Сар-
вантикар53. Сведения о событиях 1135—1136 гг. также восходят к Псев-
до-Смбату Спарапету. Отсутствие параллельных источников не дает воз-
можности установить их достоверность. Хронист сообщает, что после
захвата Левоном Сарвантикара Раймунд де Пуатье обратился за по-
мощью к королю Иерусалима. Это привело к вторжению войск союзни-
ков в Киликию. Их действия поддержал граф Марата Бодуэн, тогда как
граф Эдессы Жослен II оказал помощь Рубениду. В ходе военных дей-
16 Michel le Syrien. Chronique. . . P. 231; Nicholson Ft. L. Joscelyn I, prince d’Edesse.
Urbana Press (Ill.), 1954. P. 89.
46 INillermi Tyrensis Historia. Lib. XIV. Cap. 9.
47 Псевдо-Смбат Cnapanem. Хроника: Древнеарм. текст.и фр. пер. Ц ДА. Т. I. Р. 615.
48 Michel le Syrien. Chronique. . . P. 320—321.
18 Michel le Syrien. Chronique. . . P. 321.
60 Микаелян Г. Г. Указ. соч. С. 100.
S1 Michel le Syrien. Chronique. . . P. 234; Ibn. al Qalanisi. Chronicle. P. 221—223.
82 Willermi Tyrensis Historia. Lib. XIV. Cap. 11.
88 Псевдо-Смбат Cnapanem. Хроника. C. 616. См. также: Григор Ереци. Хронография:
Древнеарм. текст, и фр. пер. Ц RHC. DA. 1. Р. 152.
124
ствий Левон нанес поражение армии Бодуэна, но вскоре попал в плен
к Раймунду де Пуатье. Тотчас же началась борьба за власть между его
сыновьями, ослабившая княжество. Лишь угроза со стороны Византии
вынудила князя Антиохии. освободить пленника на сравнительно легких
условиях. Левон возвратил территории, заплатил выкуп и, если верить
Иоанну Киннаму, заключил с Раймундом антивизантийский союз 5'4.
Описание событий достаточно правдоподобно. Раймунд де Пуатье мог
обратиться за помощью к Фулько Анжу уже потому, что получил бла-
годаря ему Антиохийский престол. Бодуэн Марашский был вассалом
князя Антиохии и поэтому поддержал его* 55. Не только родственные
связи с Левоном I побудили Жослена II выступить в его поддержку
(они были двоюродными братьями), но и претензии князя Антиохии
на сюзеренитет над графством Эдеоским, категорически отвергавшиеся
Жосленом 56. К сожалению, хронология событий 1135—1136 гт. известна
недостаточно. Так, Иоанн Киннам сообщает, что одной из причин кили-
кийского похода Иоанна II Комнина был захват Левоном I городов
в Исаврии и осада им принадлежавшей империи Селевкии57. Но когда
это произошло — неизвестно. Ясно только, что между 1129—1135 гт.
Г. Г. Микаелян полагал, что «Левон отвоевал в Антиохии уступленные
города и удержал их, несмотря на то, что антиохийского князя поддер-
жал иерусалимский король Фулько» 58. Эта информация, использованная
также Ф. Шаландоном, Р. Груссе, а ранее — Э. Дюлорье, восходит
к М. Чамчану59. Но Гийом Тирский, описывая взятие Иоанном II Тарса,
Аданы и Мамистры, обвиняет императора в том, что «вопреки всякой
справедливости и праву он захватил как часть своего собственного коро-
левства всю провинцию Киликия, которая находилась в неоспоримом
владении князя Антиохии более сорока лет» 60. Параллельно Иоанн 1Г
овладел территорией княжества Рубенидов, включая Аназарбу. К 1137 г.
вся Киликия вошла в состав Византии. Но империя недолго удерживала
ее под своей властью. Уже в 1138 г. султан Рума Масуд совершил набег
на Равнинную Киликию, разграбил Адану и увел ее население в Мели-
тену 6I. Годом позже Малик Мухаммед Данышменд установил господство
над имперской частью Горной Киликии — районами Вахки и Амуда62.
После смерти Иоанна II около Аназарбы 8 апреля 1143 г. князь Антио-
хии Раймунд де Пуатье попытался вернуть от Византии Равнинную Ки-
ликию, что привело к вторжению имперских войск па территорию кня-
жества и разграблению византийским флотом его побережья63.
В 1144 г. в свяаи с возрождением княжества Рубенидов начинается
поэтапное отторжение им Равнинной Киликии у империи, завершив-
шееся к середине 80-х годов XII в.
Таким образом, судьба Равнинной Киликии в период 1108—1137 гг.
представляется следующей:
1.	К 1108 г. вся она была отвоевана у Византии регентом Антиохий-
ского княжества и вошла в состав последнего.
2.	До 1108 г. часть территории Равнинной Киликии с Аназарбой от-
носилась к княжеству Рубенидов, точнее — к уделу Тороса I, признавав-
шего, как и его брат Левон, сюзеренитет империи.
675 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.,
81 foannis Cinnami epitome gestarum. P. 16.
ss Co времени Триполийского арбитража 1109 г., по условиям которого принадлежав-
ший ранее графству Эдесскому Марат стал феодом Антиохийского княжества.
86 См.: Willermi Tyrensis Historia. Lib. XIII. Cap. 22. Известно лишь, что около 1126—
1127 гг. графы Эдессы и Триполи стали вассалами князя Антиохии. См.: Nichol-
son Н. L. Joscelyn I. Р. 82.
87 loannis Cinnami epitome gestarum. 16.2—3.
88 Микаелян Г. Г. Указ. соч. С. 101.
68 Chaiandon F. Les Commenes. Р. ПО; Grousset Я. Histpire des croisades. T. 11. P. 53;
Dulaurier E. // RHC. DE. T. 1. P. 152. N 1.
80 Willermi Tyrensis Historia. Lib. XIV. Cap. 24.
81 Michel le Syrien. Chronique. . . P. 245.
82 Ibid. P. 241.
83 loannis Cinnami epitome gestarum. 33.16—35.23. Дата неизвестна. По-видимому,
между второй половиной 1144 и началом 1145 г.
125
676 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
3.	Между 1112—1119 гг. могла произойти попытка Тороса I возвра-
тить Равнинную Киликию из состава Антиохийского княжества, которая
представляется маловероятной, так как об этом предельно смутно сооб-
щает лишь поздний источник.
4.	Между 1100—1129 гг. княжество Рубенидов было разделено на
два удела, и лишь после объединения их Левон смог начать борьбу
за Равнинную Киликию с Антиохийским княжеством, но не с Визан-
тией.
5.	В 1132 г. Левон I присоединил за счет Антиохийского княжества
Таре, Мамистру и Адану, в 1135 г. — Сарвантикар. К концу 1135—
началу 1136 г. они были возвращены князю Антиохии.
6.	В ходе кампании Иоанна II к лету 1137 г.64 Равнинная Киликия
отошла к его владениям от Антиохийского княжества. Попытка Рай-
мунда де Пуатье вернуть ее после смерти императора была безуспешна.
7.	С 1144 г. начинается новый этап борьбы за Равнинную Киликию,
который характеризуется борьбой с Византией княжества Рубенидов.
44 Gotein S. D. A letter from Seleucia (Syria) // Speculum. 1964. 39.2. P. 300.
Византийский вре*ченник, том XXIX
М. Я. СЮЗЮМОВ
ИСТОРИЧЕСКАЯ РОЛЬ ВИЗАНТИИ
И ЕЕ МЕСТО ВО ВСЕМИРНОЙ ИСТОРИИ
(В порядке дискуссии)
Долгое время ученые в своих концепциях истории Византии представ-
ляли ее как совершенно чуждое Западу общество, как особый мир застоя,
перманентных дворцовых смут и деспотизма. Историю Византии изучали
сквозь призму взглядов Монтескье и Вольтера. От Гиббона вплоть до
середины XIX столетия (до Чаадаева, Герцена и молодого Маркса) о
Византии говорили, как о примере «худшего государства», как об оплоте
реакции и застоя. Славянофилы в России фактически утверждали подоб-
ные взгляды на Византию, восторгаясь ролью империи как преградой
на пути новых идей.
В то время как с легкой руки Монтескье Византию объявили отсталым
государством по сравнению со средневековыми странами Западной Ев-
ропы, сами современники империи — представители западноевропей-
ского общества, как правило, отнюдь не склонны были оценивать уровень
развития Византии ниже, чем степень развития стран Запада. Напротив,
было широко распространено мнение о «мудрости» и образованности гре-
ков. О богатствах империи ходили легенды. Впоследствии, когда Визан-
тия была разорена итальянцами и турками, образованные круги Западной
Европы стали проявлять пристальное внимание к наследию византийской
культуры.
Тем более настоятелен ответ на вопрос, почему у прогрессивных дея-
телей науки и культуры XVIII—XIX вв. сложилось столь невыгодное
для Византии представлзние о ее истории. Этому, на наш взгляд, спо-
собствовали два обстоятельства. Во-первых, передовые мыслители того
времени были настроены резко враждебно против абсолютизма, а Ви-
зантия считалась образцом абсолютистского государства. Во-нторых, тог-
да как по внутренней истории стран Западной Европы уже в XVIII в.
имелись солидные труды, созданию которых способствовал спор между
германистами и романистами, внутреннее историческое развитие Визан-
тийской империи практически не изучалось до середины XIX в.
Византийское общество, как и общество западноевропейских стран,
жило полнокровной жизнью. Общественный строй империи также про-
ходил разные стадии закономерного развития. Разумеется, за тысячелет-
нее существование Византии ее историческая роль и ее место среди дру-
гих государств не оставались неизменными. Но нельзя представить себе
всемирную историю без того вклада, который был внесен Византией, ос-
тавившей заметный след в прогрессивной истории человечества.
Наиболее важную историческую роль Византия сыграла, по нашему
мнению, на раннем этапе своей истории. Период с IV до середины VII в.
677 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
32
678 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
представлял собой эпоху революционного краха рабовладельческого строя,
гибель которого совершилась по-раэному на западе и востоке Римской
империи. Всякий общественный строй после ухода с исторической сцены
оставляет после себя как пережитки старого уклада, которые надолго
задерживают поступательный, закономерный ход развития общественного
бытия, так и элементы нового, которые являются плодом длительной
эволюции и способствуют дальнейшему прогрессу человечества.
| На западе империи крах рабовладельческого общества сопровождался
внедрением и преобладанием на длительный срок пережитков последнего
этапа родоплеменного строя, которые, с одной стороны, ускорили падение
отжившей общественной системы, а с другой — способствовали уничто-
жению большей части важнейших достижений античного мира и тем
самым привели Западную Европу на пороге средневековья к обществен-
ной деградации и культурному регрессу.
На востоке империи (в Византии), напротив, крах рабовладельческого
строя, хотя и совершался в условиях сохранения пережитков рабовла-
дения, не совровождался уничтожением большей части ценнейших дос-
тижений античного общества.
Отмеченное различие определяет двойственную роль Византии. Пе-
режитки старого в ее общественном организме препятствовали прогрес-
су, а сохранение и распространение элементов античной цивилизации—
способствовали ему. Последнее обстоятельство имело кардинальное
значение для исторических судеб Европы при общей культурной деграда-
ции на Западе в раннее средневековье.
Германские и славянские племена, усваивая некоторые достижения
сельского хозяйства и военного дела позднеантичного мира, уже не пере-
оценивали реальные силы империи, но еще долго признавали ее полити-
ческое и культурное превосходство. Формирующаяся знать варварских
государств, упрочивая свое господство, усматривала в этом деле в Виза-
тии образец, достойный для подражания. Мало того, вплоть до создания
империи Карла Великого политические деятели германских стран За-
пада не отвергали своей причастности к «всемирной» империи (Византии),
пытаясь иногда прикрыть свое господство над романизированным насе-
лением ее авторитетом, имитируя ее монеты, ведя счет лет в хрони-
ках по правлениям византийских императоров, вводя при дворе высшие
почетные титулы империи х.
Образец прочного и сильного государства усматривала в Византии и
правящая знать славянских стран, которая, хотя и не поступалась своим
суверенитетом, переняла немало элементов византийского государствен-
ного аппарата и ее общественных институтов.
Таким образом, объективно Византия выступила в ранний период
своей истории как государство — образец классового господства, что бы-
ло особенно важно в условиях, когда господствующий класс варварских
государств находился на стадии формирования. Лишь ко времени тор-
жества на Западе классической феодальной раздробленности и установ-
ления новых форм классового господства, византийская автократия утра-
тила свое обаяние. Впрочем, ее престиж снова возрос, когда страны Ев-
ропы вступили в стадию перехода от феодальной раздробленности к на-
циональному централизованному государству. Идея «вечного» Рима, ав-
тократия Юстиниана I вновь привлекла внимание западноевропейских
1 Престиж власти византийского императора ощущался на Западе даже после
создания там своей пиперин. Басилевсу Византии подражали государи всех стран
Европы. Так, Карл Лысый вызывал неудовольствие подданных пристрастием к визан-
тийскому этикету: после своей коронации он выступал в одеянии и с инсигниями ви-
зантийского императора (J. Ebersolt. Orient et Occident; recherches sur les byzan-
tines et orientales en France avant les Croisades. Paris, 1928, p. 60; F, D о 1 g e r. Byzanz
und Abendland vor den Kreuzziigen, in: «Paraspora», Ettal, 1961, S. 80f.).
3 Византийский временник, т. XXIX
33
политиков. Потребности эксплуататоров в идейном санкционировании
сильной государственной власти в условиях перехода к феодальному
строю обусловили не только торжество христианства — они привели так-
же к созданию особой идеологической доктрины — фикции существова-
ния «всемирной» Римской империи 2.
Идея сильного централизованного государства была, на наш взгляд,
по преимуществу прогрессивной в средние века, несмотря на те тяготы,
которыми существование такого государства сопровождалось для трудя-
щихся масс 3. В раннее средневековье Византию считали таким государ-
ством, и политика следования ее примеру способствовала сплочению сла-
бо связанных между собой племенных организаций и преодолению пере-
житков родоплеменного быта 4. В эпоху феодальной раздробленности
представление о едином государстве с централизованным аппаратом
власти помогало переходу к национальному государству, а в период аб-
солютизма строй юстиниановской империи служил источником, образцом
для формирования институтов новой государственной системы. Разуме-
ется, после того как абсолютизм миновал стадию прогрессивного разви-
тия (к началу XVIII в.), идеализация Византийского государства стала
служить реакционным целям.
В продолжение всего своего существования Византия, как ни одно
современное ей государство, была страной, в которой принцип полной
частной собственности нашел классическое оформление в действующем
праве. С древнейших времен вплоть до стадии нисходящего развития ка-
питалистического строя полная частная собственность и связанные с нею
товарное обращение и предпринимательская деятельность были одной из
движущих сил прогресса в классовом обществе. Принцип полной част-
ной собственности в докапиталистических формациях представлял собою
в зародыше основу более прогрессивной формации — капитализма, кото-
рым завершается цикл типов антагонистических обществ.
Полная частная собственность не была всеобщим институтом рабо-
владельческого общества и классического римского права. Наряду с соб-
ственностью «по праву квиритов», которая являлась как бы привилегией,
существовала собственность перегринов, бонитарная собственность. Ан-
тичная собственность к тому же была связана со структурой полиса, с
литургиями. В ходе расширения внутреннего товарного обращения и
процесса разложения рабовладельческого способа производства система
полисов стала отмирать, а вместе с тем стали стираться и различия между
видами античной собственности.
679 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
2 Эти реминисценции послужили основой националистических теорий трансляции
(перенесения) «руководящей» роли отдельных народов в истории. В Византии полагали,
что после победы христианства «избранной богом» народностью являются уже не рим-
ляне, а греки, так как язык Евангелия и вселенских соборов — греческий. Констан-
тинополь называли Новым Римом. При Карле Великом теория трансляции была раз-
вита на Западе: утверждалось, что право гегемонии после отхода греков от римской
церкви перешло к франкам. При Фридрихе Барбароссе в Гермапип проводили идею,
что права римлян на мировое господство принадлежат отныне немцам. (Otto F ri-
sing е n s i s, MGH, SS, XX, 338—496).
3 В. И. Ленин подчеркивал, что признавать историческую прогрессивность от-
нюдь не означает быть ее апологетом, так как и исторически неизбежные процессы
несут с собой немало тягот для трудящихся. Апологет лишь тот, кто стремится замол-
чать мрачные стороны такого рода процессов и явлений (см. В. И. Лени н. Соор,
соч., т. 3, стр. 523).
4 Наиболее яркими из таких пережитков последней стадии родоплеменного общест-
ва являлись указанные Ф. Энгельсом особенности строя военной демократии, которые
в условиях феодализации стали на длительное время тормозом для дальнейшего куль-
турного развития. «Они варвары: грабеж им кажется более легким и даже более почет-
ным. чем созидательный труд. Война...становится постоянным промыслом» (К. Маркс
пФ. Энгельс. Соч., у. 2, стр. 164). Образ Raubritter’a — последнее воплощение
этого пережитка военной демократии — является яркпм антиподом идеалу предста-
вителя господствующего класса централизованной империи эпохи Юстиниана I.
34
680 Византийская цивилизация... 1947—1991
Именно в этот период — во время упадка античной 5 и до оформления
феодальной собственности — римские юристы разработали гражданское
и право в духе полной частной собственности. Это право «было в сущности
антифеодальным и в известном отношении буржуазным. Римское право
является настолько классическим юридическим выражением жизненных
условий и конфликтов общества, в котором господствует чистая частная
собственность, что все позднейшие законодательства не могли внести в
него никаких существенных улучшений» 6 7.
Окончательно принцип полной частной собственности в римском пра-
ве был оформлен только в 530 г. в законодательстве Юстиниана, где
провозглашалось: «Не должно быть никакого различия между собствен-
никами... Пусть каждый будет полнейшим и законным собственником
либо на раба, либо на другие объекты, ему принадлежащие»’. Юстиниа-
ново право, таким образом, «полностью предвосхитило современную част-
ную собственность» 8.
Частная собственность в ее полном виде стимулировала предпринима-
тельскую деятельность. Именно к V—VI вв. относятся археологические
данные о размахе урбанизации в Византии, когда деревни разрастались
в города. Надписи Корика и папирусы содержат большое количество наи-
менований различных ремесел 9.
Разумеется, уровень производительных сил того времени не мог при-
вести к созданию крупного производства, но он обусловил распро-
странение собственности мелкого производителя на средства производ-
ства, развитие свободного ремесла и розничной торговли. Гражданское
право, основанное на полной частной собственности, играло в этих усло-
виях прогрессивную роль, поскольку только в рамках полной
частной собственности могло развиваться товарное хозяйство, без кото-
рого в конечном итоге невозможно развитие самого феодального строя.
Однако в дальнейшем это развитие предпринимательства. было пресече-
но. Этому способствовали, с одной стороны, варварские нашествия и
ослабление мощи государства, которое уже не могло полностью обеспе-
чить охрану частной собственности, а с другой стороны — создание в
корпорациях средневековых привилегий и система государственного
регулирования предпринимательства и прибылей, которые стеснили раз-
мах производства, сведя свободное ремесло Византии к типично средне-
вековому — корпоративному. Эта политика регулирования ремесла и
торговли стала проводиться уже при Юстиниане.
Многовековое традиционное существование полной частной собствен-
ности наряду с развитием и упрочением собственности феодальной придает
особую специфику истории Византии, где длительное время шла борьба
за власть между различными прослойками господствующего класса,
опиравшимися на разные способы эксплуатации. Несмотря на господство
в поздней Византии феодальных институтов, в актах купли-продажи и
передачи владений упорно подчеркивалось, что объекты сделки перехо-
дят в «самую полную собственность» (хала w.eia.» оес-оте(ал) 10.
5 Необходимо отметить, что в античном обществе, согласно К. Марксу, «только
в период разложения» наступило «полное развитие денег, которое составляет предпо-
сылку современного буржуазного общества» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочи-
нения, т. 12, стр. 729).
с К. Маркс и Ф. Э п гель с. Сочинения, т. 21, стр. 412.
7 Cod. Just., VII, 25.
5 К. М а р к с и Ф. Э и г о л ь с. Сочинения., т. 21, стр. 412.
9 Е. Kirsten. Die byzantinische Stadt.— «Berichte zum XI. Internationalen
Kongress», Bd. 3. Munchen, 1958. S. 12.
10 Actes de Xenophon.— ВВ, X, 1903. Приложение, № V, 1319; Actes de Chilan-
der.— ВВ, XVII19Ц. Приложезие, A: Vlll. 27; № XX11I. 20—34. Как в XI, так и в
XIV в. секуляризация монастырского имущества рассматривалась как грубое нару-
шение начал частной собственности.
Византия выделялась среди прочих стран того времени своим единым
для всего государства правом, которое решительно преобладало над мест-
ными обычаями 11. Византийский суд со всеми его недостатками (продаж-
ностью судей, формализмом,' медленностью и классовой направленно-
стью судопроизводства) стоял тем не менее на недосягаемой высоте по срав-
нению с судом варварских правд с их ордалиями, поединком, котелком
с кипятком и раскаленным железом как средствами определения невинов-
ности и виновности. Как бы ни были жестоки приговоры византийского
суда, они не могут идти в сравнение с патриархальной жестокостью вар-
варских правд 12.
Находясь в крайне тяжелых внешнеполитических условиях, особенно
в последние века своего существования, Византия не смогла использовать
преимуществ гражданского права, и оно было развито в странах Запад-
ной Европы, содействуя прогрессу раннекапиталистических отношений.
Феодальный строй на Западе шел по пути поступательного развития, сое-
динив прогрессивные элементы новой формации (рост техники производ-
ства в условиях принадлежности средств производства мелкому непос-
редственному производителю) с достижениями античного мира (товарное
производство, право, основанное на принципе частной собственности).
Роль Византии в прогрессивном развитии Запада как хранительницы пра-
вового наследия античности несомненна.
Нельзя не отметить, однако, что наряду с прогрессивными положения-
ми в византийском праве имелись и пережитки рабовладельческого об-
щества. Распространение принципа частной собственности на человека
оказало безусловно отрицательное влияние на положение трудовых
масс. Феодальные собственники, опираясь на официальное законода-
тельство, пытались рассматривать институты зависимости в свете полной
собственности на человека, стремясь приблизить положение зависимых
к статусу рабов. Подобные тенденции имели место и среди юристов Запада
(Брактон), и в некоторых славянских странах («кмет и вся его маетность—
наша»). В период первоначального капиталистического накопления и
колонизации «Обеих Индий» юридический статус раба был распространен
на захваченные территории, вновь расцвела торговля людьми.
Однако существование рабства в Византии вряд ли оказало какое-
либо значительное влияние на распространение этого института на Запа-
де. В варварских правдах рабству уделяется относительно даже больше
внимания, чем в римском праве. В Византии регламентируемый государ-
ством юридический статус раба был, несомненно, более мягким, чем пат-
риархальное рабство в племенных организациях варваров, где положе-
ние раба определялось лишь капризами его господина.
В Византии раб мог быть хозяином мастерской, мог самостоятельно
вести коммерческие дела в случае получения права свободного управле-
ния пекулием; господин отвечал за убийство своего раба. Ничего подоб-
ного не знало варварское общество 13.
11 Византийское право отнюдь не было оторванной от жизни ученостью, существен-
ной лишь для преподавателей и студентов. В Византии существовала сложная систе-
ма судопроизводства с признанным правом апелляции от низших инстанций к высшим,
имелись руководства для судей в виде разного рода синопсисов. «Василики» были дей-
ствующим правом, о чем свидетельствуют акты XIII—XIV вв. При актах передачи
земельного участка специально оговаривалось, что в дальнейшем не будет сделано
никаких попыток законным образом аннулировать сделку. Причем детально перечис-
лялись все статьи действующего права, согласно которым такое дело об аннулировании
сделки могло быть возбуждено.
12 Например, Салическая Правда легализировала родовую месть: мстители отру-
бали врагам руки и ноги и бросали пх умирать на перекрестках дорог, а закон даже
преследовал тех. которые из сострадания убивали несчастных, чтобы пресечь их муче-
ния (Силич. Правда, 41, § 8).
13 Неограниченное право господина над рабом в древнейшем римском праве было
генетически, как мы думаем, пережитком отношений, характерных для последнего
36
681 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
682 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Таким образом, если пережитки рабовладельческих отношений, ха-
рактерные для Византии, оказывали тормозящее влияние на дальнейшее
развитие, то еще в большей степени препятствовали прогрессу пережитки
родоплеменных отношений в западноевропейских странах (обычное пра-
во, ордалии, файда, примитивные формы собственности). Попытки внед-
рения таких отживших институтов в Византии не имели успеха14 15. Запад-
ные университеты, в которых изучалось право Юстиниана, безусловно,
немало способствовали ликвидации пережитков родоплеменного быта.
Гражданское право в Византии могло быть действенным только при
наличии сильной государственной власти с централизованным и разветв-
ленным аппаратом управления. Византия — классическая страна бю-
рократии. Господство бюрократии со всеми ее недостатками, продажно-
стью, волокитой, формализмом, враждебностью к народу тем не менее
более прогрессивно, чем всевластие феодала и местного обычая. Визан-
тийские источники сообщают массу фактов о беззакониях чиновничества,
но эти факты отмечались именно потому, что всем были известны права и
обязанности служебного лица, все знали, что можно было жаловаться
вышестоящей инстанции. В условиях же патриархального произвола
можно было просить о заступничестве только «господа бога».
В условиях отсутствия дифференцированного административного ап-
парата было невозможно хотя бы частичное сохранение в раннефеодаль-
ных странах Запада культурного уровня позднеантичного общества. Ко-
лоссальные, не поддающиеся регулированию судебные штрафы разоряли
здесь свободное крестьянство быстрее и основательнее, чем насилие и
произвол чиновничества. Полное подчинение феодалам крестьян на За-
паде произошло быстрее, чем в Византии с ее бюрократией и ответственно-
стью чиновников перед законом.
Однако отмеченное обстоятельство было и преимуществом и недостат-
ком Византии. Никогда фискальная система империи не могла так пол-
но извлекать прибавочный (а иногда и необходимый) продукт труда кре-
стьянина, как сеньориально-вотчинная эксплуатация 16. В первую оче-
редь, это отразилось на развитии военного дела, которое на Западе в
основном покоилось на повинностях подвластного феодалам населения.
Феодально раздробленные страны Запада с их сравнительно обеспечен-
этапа родоплеменного строя. Классическое римское и византийское законодательство
знает только регулируемое государством право собственности на человека. По словам
Приска, «римляне поступают с рабами гораздо снисходительнее, чем варвары... Им
(римлянам) не позволено предавать их (рабов) смерти, как это водится у скифов. Рабы
имеют много способов получить свободу...» (УЗ Второго отделения имп. АН, VI, 1,
1861).
14 Когда в ХП1 в. от Михаила Палеолога, обвиненного в заговоре, потребовали
оправдаться по западному обычаю, взяв раскаленное железо, он ответил: «Так как я
римлянин и происхожу от римлян, то пусть меня и судят по римским законам и пись-
менным установлениям» (Georgii Acropolitae opera, rec. A. Heisenberg, I. Lipsiae,
1903, p. 98. 4—14).
15 Впрочем, вопрос об относительной тяжести эксплуатации в Византии по срав-
нению с другими странами (в особенности — странами Западной Европы) еще нуждает-
ся в тщательном и детальном изучении. С одной стороны, даже при самых легких фор-
мах частновладельческой эксплуатации в такой стране, как Византия, почти непре-
рывно находящейся под Дамокловым мечом иноземного вторжения, имел место уси-
ленный гнет в форме государственных налогов и повинностей. С другой стороны, за-
кон централизованного государства в гораздо большей мере мог защитить население
от внеправового гнета, чем обычное право. Безусловно, и государственные законы, и
нормы обычного права утверждаются в интересах эксплуататоров, однако значение
официального и обычного права могло быть различным на разных этапах и в разных
исторических условиях. В научной литературе имеется тенденция, восходящая еще
к трудам Фюстель де Кулянжа и Виноградова, идеализировать местное обычное право.
Конечно, источники свидетельствуют о тяжелом положении крестьянства в Византии.
Но не меньше подобных известий и для стран Западной Европы: в самом обычном
праве наряду с нормами, регламентирующими крестьянские повинности, встречаются
положения, узаконивающие произвол феодала («laborare omnie die quidquid man-
datur, ad mandatum domini») и виселицы в каждом замке.
37
ным рыцарством опередили в военном отношении Византию — страну
дорогостоящей централизованной бюрократии и регулярного войска.
Начиная с X в. ощущается постепенное отставание Византии в военном
деле. Сосуществование феодального и римского права в империи делало
затруднительным аккумуляцию прибавочного труда в военных целях.
Византийские прониары не могли в военном отношении сравниться с.
западными феодалами.
Византийские правовые воззрения оказали также большое влияние на
развитие концепций верховной политической власти. Если на Западе
власть короля представляла собой развитие власти вождя племени перио-
да военной демократии, что ощущалось в Германии длительное время, то
в Византии с ее начала и до конца действовал принцип, согласно которому
император — высший магистрат: «что принцепсу угодно, получает силу
закона, так как законом о его власти народ предоставил ему всю свою
власть и могущество» 16.
Теория делегирования народом неограниченной верховной власти
была принята всеми монархами Западной Европы, начиная с Фридриха
Барбароссы, а затем разработана западными легистами как теоретическая
основа абсолютизма. Однако эта теория имела и иной аспект: фикцию
зависимости верховной власти. от народа трудящиеся массы иногда ис-
пользовали как повод к избранию нового императора. Эта же теория в
период борьбы папской и императорской власти служила папам предло-
гом к свержению императоров, а впоследствии, начиная с Марсилия
Падуанского, она легла в основу идеи народного суверенитета.
В политических концепциях Византии все большее значение приоб-
ретала теория божественного происхождения верховной власти. Эта тео-
рия проникла в позднеримское и византийское право с Востока 17 и
превратилась в религиозную санкцию автократии. Императорская власть
обрела мистический божественный ореол и возвысилась над народом.
Было создано представление о ее надклассовом характере.
Эта теория нашла восторженных приверженцев на Западе, где монар-
хи и крупные сеньоры старались оправдать свою власть божественной
волей (Dei Gratia, divina favente dementia — «Божьей милостью»). Вос-
принятая из Византии теория божественного происхождения всякой вер-
ховной власти была приемлема для всех правительств, стремившихся
поставить себя выше народного волеизъявления. Эта доктрина предпола-
гала распространение божественной санкции не только на власть самого
государя, но и на его аппарат управления.
Представление о божественном происхождении императорской вла-
сти способствовало в Византии подчинению церкви государству, а также
превращению императора фактически в служителя церкви, стража пра-
воверия. Конфликты василевса с высшим клиром и особенно с монашест-
вом были постоянными в истории империи, но добиться свободы из-
брания патриарха православной церкви так и не удалось. Пример гос-
подства императорской власти над церковью воодушевлял и западных
монархов в их борьбе против пап (Генрих IV вместе с Алексеем I Ко-
мнином боролся против папы Григория VII).
Факт длительного сохранения в Византии сильной централизованной
власти расценивался и расценивается западными историками как доказа-
тельство того, что Византия не знала феодализма и тем выделялась среди
16 Dig., I, 4, 1.
17 Впрочем, восточные элементы византийской автократии в литературе обычно
преувеличиваются. Действительно, в великолепии константинопольского двора нашло
отражение некоторое влияние придворных порядков персидской и индийской монар-
хий. Но само оформление этого двора с его недоступностью и пышностью было следстви-
ем пе восточного влияния, а закономерного развития Рпмской империи, результатом
развития системы централизованной эксплуатации, следствием замены управления
через сословные организации управлением через бюрократический аппарат.
683 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
38
684 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
современных ей стран Западной Европы. В советской историографии
наблюдается тенденция усматривать в централизованном управлении
Византии реакционное явление, создавшее преграду на пути перехода к
этапу феодальной раздробленности как исторически прогрессивной ста-
дии развития местных экономических центров. Действительно, те исклю-
чительные привилегии, которыми обладал Константинополь в ущерб дру-
гим городам, препятствовали развитию производительных сил в провин-
циях. Правительство сознательно ослабляло экономически и политически
провинциальные города, опасаясь развития тенденций к сепаратизму,
которые в самом деле имели место во всех городах, сколько-нибудь отда-
ленных от центра (далматинские, итальянские, сирийские города,
Херсон). Поэтому, не имея достаточной внутренней политической орга-
низации, так легко пала Фессалоника в 904 г. Поэтому в войнах с вене-
цианцами во время Второго крестового похода византийские приморские
города становились легкой добычей врагов 18.
Вместе с тем, однако, нельзя не учитывать и того, что именно отсут-
ствие централизации сделало Франкское королевство после распада им-
перии Карла Великого еще более беспомощным перед бандами норман-
нов. Западноевропейская система феодальной раздробленности способ-
ствовала прогрессу лишь в условиях, когда отсутствовала серьезная
внешняя опасность, от которой Западную Европу с востока защищали
Русь и Византия, принявшие на себя основные удары бесчисленных тюрк-
ских и монгольских полчищ.
Во всяком случае, до конца XI в. не централизация ослабляла эконо-
мику византийских провинций, а разрушительные нашествия врагов,
а с конца этого столетия — иноземное экономическое засилье, которое,
хотя и содействовало освобождению провинциальных центров от монопо-
лии Константинополя и установлению прямых связей с итальянскими го-
родами, привело вскоре к полной ликвидации независимости византий-
ской экономики.
Говоря о византийском централизованном государстве, следует отме-
тить также, что именно централизация обусловила развитие византий-
ской дипломатии, оказавшей решающее влияние на организационные прин-
ципы европейской дипломатической службы. Во все периоды своего су-
ществования империя сохраняла широкие международные связи и ста-
ралась находиться в курсе всех событий, происходящих в окружающем
ее мире. Придавая дипломатии большое значение, византийское прави-
тельство учитывало и фиксировало тот колоссальный опыт, который оно
накопило в международных связях. Дипломатия папства и венецианская
дипломатия вышли в конечном итоге из византийской школы.
Исключительное значение для истории всей средневековой Европы
имело то обстоятельство, что в период краха городской культуры на За-
паде в результате нашествия варваров Византия оставалась единствен-
ным государством Европы и Средиземноморья с большим числом разви-
тых городских центров.
Создание городов как центров ремесла, торговли и культуры является
таким достижением античного мира, которое сыграло огромную роль в
процессе исторического развития всего человеческого общества. Лишь
усвоив уровень развития производительных сил античности (в том числе
18 В литературе имеется также тенденция усматривать реакционную роль Визан-
тии в том, что она, цепляясь за власть в Равенне, Южной Италии и Сицилии, будто бы
препятствовала политическому объединению Италпи. Мешала этому не Византия, а
завоеватели-лангобарды. В 50-х годах VI в. Италия была политически объединена, име-
лась полная возможность ее существования как политического целого, так и возмож-
ность подчинения папства светской власти. И впоследствии не Византия, а папский
престол был причиной раздробленности страны (ср. 3. В. У Д а л ь ц о в а, Г. Г. Л и-
т а и р и н. Советское византиноведение в 1955—1960 гг.— ВВ, XXII, 1963, стр. 41).
39
их городские организационные формы), раннефеодальное общество дви-
нулось ио пути прогресса. .
Сохранив города, товарное хозяйство, морскую торговлю, Византия
оказала огромное экономическое воздействие на развитие стран Запада.
Товарное обращение для развития феодального строя как более прогрес-
сивного было необходимо еще в большей мере, чем для строя античного1®.
Пока на Западе не сложились крупные городские центры, европейская
морская торговля не могла подняться выше той стадии, на которой нахо-
дилась финикийская торговля VII—VI вв. до н. э., когда купец был в то
же время грабителем и насильником. Именно такой характер носила тор-
говля норманнов и других варваров. Византийское влияние в значитель-
ной мере содействовало изживанию этой стадии развития торговли в
странах Европы.
Византия была родиной торгового морского права. Византийская юри-
дическая компиляция под названием «Морской закон» нашла отражение
во всех последующих сборниках обычных и официальных правовых норм
морской торговли. Положения о византийских товариществах хреокино-
ниях, как они представлены в «Морском законе» (III, §§ 9, 17) послужили
на Западе примером для организации сообществ предпринимателей по
принципу коллеганции, или коменды 18 * 20.
Только в начале IX в., когда эмират Кайруан, укерепившись в Карфа-
гене, стал занимать одну за другой позиции Византии в Средиземном
море, роль византийской морской торговли стала падать.
Византия, и в первую очередь ее столица — Константинополь пред-
ставлялись современникам средоточием богатств, роскоши и великоле-
пия. Вплоть до 1204 г. полагали, что две трети всех богатств мира сосре-
доточены на Босфоре и лишь одна треть рассеяна по свету 21.
Блеску византийской столицы способствовало богатство и многогранность
ее искусства: эллино-римская культура испытала значительное влияние
сирийской, африканской, персидской, арабской и славянской культур.
Подобно «золотому мосту», Константинополь соединял Восток и За-
пад 22. Золотая валюта империи играла поистине роль международной.
18 «Крепостническое общество всегда было более сложным, чем общество рабовла-
дельческое. В нем был большой элемент развития торговли и промышленности, что
еще тогда вело к капитализму» (В. И. Л е н и н. Собр. соч., т. 24, стр. 371).
20 G. A s t u t i. Origine e svolgimento storice delle comenda fine sec. XIII. Turin,
1953; R. Lopez. The Role of Trade in the Economic Readjustiment of Byzantium in
the Seventh Century.— DOP, XIII, 1959, p. 78.
21 На ранней стации развития феодального общества, в эпоху классообразования,
роскошь отнюдь не была одним из проявлений разложения господствующего класса,
как в позднеантичном Риме. Привозимые из Византии предметы роскоши содействовала
выделению господствующей прослойки в свободном варварском обществе. Вывоз
предметов роскоши из «мастерской великолепия» — Константинополя служил интере-
сам укрепления господства феодализирующейся знати. С другой стороны, пышность
византийского двора и торжественных приемов была призвана произвести эмоциональ-
ное воздействие на варваров, вызвать особое уважение к империи у соседей, находя-
щихся на более низкой стадии культурного развития. Бьющему на эффект придворному
церемониалу соответствовало и театрализованное, полное эмоций церковное бого-
служение.
22 В различные периоды истории Византии эта роль Константинополя была не-
одинаковой. В IV—VI вв. с Константинополем еще конкурировали Александрия и Ан-
тиохия. Со времени же арабской экспансии сирийские и египетскпе товары стали все
меньше проникать в Европу. В VIII—IX вв. в вывозе на Запад восточных товаров,
шелковых тканей и пряностей, парфюмерных и ювелирных изделий Константинополь
занимал почти монопольное положение. Вплоть до XII в. посредниками в торговле с
Западом были преимущественно еврейские общины торговцев и ремесленников с разви-
той на базе религиозной общности системой торговой взаимопомощи (A. Andrea-
d ё s. Les Juifs dans I’Empire Byzantin.— EEBS, VI, 1929, p. 8; J. Starr. The Jews
in the Byzantine Empire 641—1204.— «Texte und Untersuchungen zur b\zantinisch-
neiigriechischen Philologies, 30. Athen, 1939). СХПв. Константинополь теряет значение
«золотого моста», хотя его связи со странами Востока сохранялись. Дело в том, что
посредниками в этих связях стали не византийцы, а венецианцы и генуэзцы. Из стра-
685 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
40
686 Византийская цивилизация... 1947—1991
Монеты с изображением Юстиниана ходили в Скандинавии и на востоке
вплоть до реки Хоанхе 23.
На рубеже античности и средневековья Византия выступила на исто-
рической арене также-как носительница новой идеологии — торжествую-
щей новой мировой религии, христианства. Античная ойкумена делилась
на два мира — мир «господ», зллиноримлян, и мир «варваров», стоявших
на низшей стадии цивилизации и «призванных быть рабами». В какой-то
мере для такого деления имелись объективные основания: без освоения
культурных достижений рабовладельческого общества, в первую очередь
в области земледелия и военного дела, варвары не могли выйти из стадии
варварства.
К IV в., однако, окружающие империю народы один за другим стали
овладевать и техникой земледелия, характерной для стадии разложения
рабовладельческого строя, и той военной техникой, которая была свой-
ственна войскам Рима. Существование двух миров, мира господ и мира
рожденных для рабства, перестало быть оправданным. Идеология антич-
ной ойкумены, исключительная религия господ-зллиноримлян зашла в
тупик. Выход из него был найден на путях принятия космополитической
религии — христианства. В силу своей способности к синкретизму оно
стало быстро распространяться в соседних странах, иногда даже стано-
вясь господствующей формой религии раньше, чем в самой Византии.
Христианство стало одним из важнейших средств византийского поли-
тического, торгового и культурного влияния 24 25.
Ранняя Византия, страна наиболее чтимых отцов церкви и богословия,
страна вселенских соборов, выступала в качестве оплота правоверия,
тогда как в Италии, Испании и Бургундии главенствовали ариане. Ви-
зантийский император в борьбе с еретиками играл роль хранителя чис-
тоты вероучения 26.
Однако уже во второй половине V в. на Западе в полновластии импе-
ратора над церковью стали усматривать ущемление ее свободы и — более
того — отступление от самого духа церковного учения 26.
Забота о сохранении догматической чистоты православия в Византии
оказала отрицательное влияние на все страны христианского мира. От-
ны, вывозящей предметы роскоши, Византия стала с XIII в. страной, вывозящей зерно
и сырье.
23 С я Н а й. Золотая византийская монета, найденная в могиле периода династии
Суй,— ВВ, XXI, 1962, стр. 178.
24 Через принятие христианства Армения и Грузия надолго оказались под поли-
тическим н культурным влиянием Византии. Укрепляли связи с Византией и готы
Северного Причерноморья, где лишь появление гуннов в корне изменило ситуацию.
Персия была политическим и торговым конкурентом Византии. Персидская религия
была непримирима к христианству. Борьба за влияние на кавказские народы и на
арабов между Персией и Византией выразилась также в антагонизме Христа и Ахура-
мазды, как впоследствии в борьбе Византии с арабами — в антагонизме X риста и Ма-
гомета. В VII—VIII вв. мусульманство одержало победу в Аравии, Месопотамии п ча-
стично на Кавказе. Отдаленность срединных районов Африки исключала возможность
византийской агрессии—влияние империи в IV—V вв. осуществлялось здесь посред-
ством торговли и христианизации. В V и VI столетиях греческий язык был языком при-
дворной знати Эфиопии.
25 В буржуазной историографии высказано мнение, что византийский император,
господствуя над церковью, сосредоточил в своих руках полную власть над обществом
и превратился в душителя свободы, тогда как на Западе разграничение светской и цер-
ковной властей препятствовало «тоталитарному волеизъявлению монарха». Однако
идеологическая диктатура папства вплоть до XIV в. была, по нашему мнению, еще
большим врагом свободной мысли, чем императорская власть в Византии (ср. A. W.
Ziegler. Die byzantinische Religionspolitik und der sogenannte Caesaropapismus.
Munchen, 1913).
26 Ф. Дэльгер (F. D б 1 g e r. Europas Gestaltung im Spiegel der frankisch-byzanti-
nischen Beziehungen des IX. Jh. Byzanz und die EuropaischeStaatenwelt. Ettal, 1953,
S. 282) поднимает в связи с этим важную проблему влияния Византии, которое она
оказывала в течение пятисот лет на образование европейского единства, и ставит вопрос
о последствиях разрыва в IX в. между империей и Западом.
41
стаивая незыблемость церковного учения и идеологическое единство,
империя превратилась в страну принудительной стагнациэирующейся
идеологии. Начиная с Константина Великого, издавались жестокие декреты
против несогласных с учением господствующей церкви. Через Августина
Запад быстро перенял опыт борьбы «за чистоту христианства». Византий-
ская богословская ортодоксия сыграла свою роль в установлении страш-
ного духовного гнета нетерпимости к инакомыслящим, господства ин-
квизиции, которые царили в Западной Европе вплоть до Великой фран-
цузской революции, а в некоторых странах — и после нее. По всему за-
падному миру загремели анафемы, наполнились тюрьмы, запылали
костры. В XV в. костры вспыхнули и в России.
Но вместе с тем именно в Византии в раннее средневековье наиболее
ярко проявился и протест против того мира насилия и гнета, который
санкционировало христианство. На границах Армении и Византии, где
население подвергалось двойной эксплуатации — со стороны централизо-
ванного государства и феодализирующейся армянской знати, развилось
мощное движение павликиан, которое, проникнув в Болгарию и моди-
фицировавшись там'в богомильство, .распространилось затем по Европе,
сплачивая народные силы в борьбе против средневекового гнета. Роль
Византии в появлении на Западе этого идеологического движения нельзя
подвергнуть сомнению 27.
Византия — родина монашества, пережившего существенную эво-
люцию в ходе своей многовековой истории. В ранней Византии монахи —
это по преимуществу люмпен-пролетариат в рясах, на практике осущест-
влявший идею бегства от мира угнетения и создававший многолюдные
братские общежития. В дальнейшем — это боевой отряд религиозных
фанатиков, приверженцев утверждающейся феодальной идеологии. На-
конец, монашество само перешло на положение особой привилегирован-
ной прослойки; общежития монахов—монастыри стали коллективными
феодальными собственниками и идеологическими центрами господствую-
щего класса. Институт монашества быстро проник с Востока на Запад, но
монастырские уставы имели здесь существенные особенности, будучи
приноровлены к специфике западного феодализма. Не была популярной
на Западе также и идея полного отхода от мирских интересов, выразив-
шаяся в Византии в таких нелепых крайних формах «служения богу», как
столпничество, юродство и т. п.
Византия была также и родиной христианской мистики. Сравнитель-
но с обычным обрядово-догматическим христианским учением мистика в
Византии отличалась тем, что сулила верующему не только спасение на
том свете, но обещала ему и при жизни возможность обожения, соедине-
ния с божеством. В этом заключалась сила и влияние этого наиболее
враждебного науке и прогрессу религиозного течения 28. Идея мистиче-
ского общения с богом и святыми являлась основой иконопочитания. Под
несомненным влиянием египетского и синайского монашества выработался
особый канон для иконописи, соблюдение которого было так же обяза-
тельно, как и признание самих церковных догматов. Повышенная оду-
27 Впрочем, причины того почему протест народных масс против эксплуатации
проявился в столь острой форме именно в Византии, нельзя объяснить лишь наличием
двойного гнета государства и феодалов: во время появления павликианского движения
значение вотчинно-сеньориальной эксплуатации еще было ничтожным. Следует учиты-
вать, на наш взгляд, тот факт, что всюду, где существует официальное право, основан-
ное на частной собственности и санкционированное религией, всякое его нарушение
вызывает немедленный и горячий протест.
-8 Следует скапть. что мистика не исключала самостоятельности мысли в сфере
религиозного учения. Ее идеи иногда в корне противоречили положениям господству-
ющей церкви и mutatis mutandis служили идеологической предпосылкой реформа-
ции и основой народно-еретических движений. Особенное влияние на Западе в этом
смысле оказало сочинение так наз. Дионисия Ареопагита, которое в 858 г. было пол-
ностью переведено Иоанном Скотом Эригеной.
42
687 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
688 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
хотворенность образа с элементами схематизма, характерная для этого
канона и постепенно проникшая в творчество живописцев других хри-
стианских стран, была непременным качеством иконы, рассматривавшей-
ся как средство общения с божеством г'<
Что касается просвещения, то византийская православная церковь
стремилась полностью захватить в свои руки не столько начальную шко-
лу, сколько высшую, факультеты философии и риторики. Монашество
Александрии уже в IV—V вв. вело отчаянную борьбу против высшей фи-
лософской школы, не останавливаясь перед любыми средствами, и в VI в.
добилась ее клерикализации. Преподавателями стали монахи. Языческий
университет уходил с исторической сцены. Уничтожение высших школ
при активном участии монашества привело к ослаблению культурно-идео-
логического единства интеллигенции поздней античности и усилило мест-
ные культурные тенденции. Это было тяжелым ударом по эллинисти-
ческим традициям.
Роль связующего фактора, объединявшего средневековую интеллиген-
цию, стала играть распространившаяся в Византии с IV в. схоластика
как метод научного мышления, который быстро стал господствующим и
на Западе. Стремясь сохранить чистоту христианского учения, св. отцы
IV в. старались выдать все свои положения не за собственные мысли, а
за непреложные истины священного писания, ссылками на которое аргу-
ментировалась любая идея. Богословы словно страшились сказать что-
либо новое. Иоанн Дамаскин как будто даже ставил себе в заслугу то,
что не сказал ничего собственного. Приспособленные к потребностям
христианского учения труды античных авторов также были превращены в
непререкаемые авторитеты 29 30.
Традиционализм в истории византийской культуры сыграл, однако,
и положительную роль: в тяжелое время гибели культурных ценностей и
резкого падения уровня образованности он поддерживал преемствен-
ность между культурой средневековья и античным наследием и в этом со-
стоит его всемирно-историческое значение. Едва ли не более существенной
была роль византийского традиционализма в поздний период истории им-
перии. Чем тяжелее становилась борьба Византии против внешних вра
гов, чем больше слабело государство, тем усерднее обращалась Византии
ская интеллигенция к классическому наследию Эллады. Во времени эт«
совпало с переходом Запада к новой идеологии — Ренессансу, и Византия
дала Западу то, в чем он нуждался,— свои античные традиции и рукописи
классиков античного мира.
Что касается судеб исторической науки в настоящее время, то для ее
развития изучение истории Византии, ее внутреннего строя и культуры
играет значительную роль. Почти вся средневековая история Юго-Вос-
точной Европы была тесно связана с историей Византийской империи.
Влияние ее цивилизации, политических идей, правовых концепций,
искусства, религиозных учений трудно переоценить. Мало того, изучение
исторических судеб империи заставляет по-новому взглянуть на приня-
тую в нашей науке концепцию становления феодализма: история Визан-
тии дает важный материал для характеристики различных типов фео-
29 А. В. Б а н к. Труды по византийскому искусству в Dumbarton Oaks Papers.—
ВВ. XXII, 1963, стр. 260— 279.
30 Схоластика восторжествовала и в юриспруденции. Юстиниан I запретил само-
стоятельное комментирование Кодекса н Дпгест. Юристам разрешалось лишь сравни-
вать различные положения права. Юридическая наука была скована: анализ и крити-
ка законодательства с позиций целесообразности были невозможны. Как эксегеза Но-
вого Завета богословами, так и пояснение законов юристамп находились на одном
уровне, усвоенном без изменений и на Западе. Схоластика и традиционализм прони-
зали и математику и естествознание, физику и медицину. Все покоилось на изучении
древних авторов, которые были объявлены стоящими вне критики (Аристотель. Гален,
Юстиниан).
43
дальнего строя и разных путей самой феодализации. Именно на примере
византийской истории можно проследить роль античных городов в
период перехода от рабовладельческого общества к феодальному. Проб-
лема преемственности античных традиций и институтов, роль континуи-
тета в оформлении новых структурных связей, вопрос о значении идео-
логических импульсов, порождаемых идейным наследием античности,—
все зто еще остается недостаточно изученным и теоретически не обобщен-
ным комплексом проблем, решение которых способно внести серьезные
коррективы в наши представления о закономерностях исторического раз-
вития общественного бытия и сознания.
В генеральном пути человечества к бесклассовому обществу визан-
тийской культуре принадлежит заметная роль. Развитию французского
материализма, немецкой идеалистической философии и английской полит-
экономии, обусловленных своеобразием генезиса капитализма в этих
трех странах Европы, предшествовала эпоха Возрождения как необхо-
димый этап раскрепощения человеческой мысли от средневекового гнета.
Как ни разно протекал этот этап развития в различных странах, он всю-
ду был связан в основном с освоением античного наследия. Роль Визан
тии здесь была двоякой: кодификация римского права была импульсом
для развития товарных отношений, а борьба за «чистоту» христиан-
ского мировоззрения сковывала развитие свободной мысли. Но несмотря на
это, Византия сумела сохранить достижения античности, необходимые для
дальнейшего прогресса общества в области городской культуры, товар-
ного хозяйства, гражданского права, гуманитарных и точных наук.
Закономерное развитие стран Западной Европы могло протекать от-
носительно спокойно, без катастрофических неожиданных потрясений,
поскольку с одной стороны эти страны были ограждены океаном, а с дру-
гой их защищали от нашествий с Востока Русь и Византия, принявшие
на себя главный удар бесчисленных полчищ кочевников.
689 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Византийский Временник,
том III
690 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
3. В. УДАЛЬЦОВА
БОРЬБА ВИЗАНТИЙСКИХ ПАРТИЙ НА ФЛОРЕНТИЙСКОМ СОБОРЕ
И РОЛЬ ВИССАРИОНА НИКЕЙСКОГО В ЗАКЛЮЧЕНИИ УНИИ
Ферраро-Флорентийский собор занимает выдающееся место среди
церковных соборов Средневековья.1 На этом соборе была заключена
уния между Западной и Восточной церковью; однако эта уния не яви-
лась союзом равноправных сторон, а была создана на основе догмати-
ческой и политической капитуляции православного Востока перед като-
лическим Западом. На этом же соборе был положен конец попыткам
(со стороны Базельского собора) ограничить папское единодержавие в
католической церкви; папский абсолютизм вновь получил верховную
санкцию.
Но, как известно, ферраро-флорентийская победа папства оказа-
лась недолговечной. Решения собора не только не ослабили противо-
1 В дворянской и буржуазной историографии Флорентийскому собору посвящено
не мало работ, однако в подавляющем большинстве они отличаются крайней тенденци-
озностью н антииаучностью. В основном, они отражают борьбу двух враждебных те-
чений в историографии, католического и православного, и дают оценку собора с опре-
деленных политических и конфессиональных позиций.
В ярко выраженном католическом духе написаны следующие работы: F 1 е п г у. L’ His*
toire ecclesiastique, т. XXII, 1752, — весьма обширная работа, дающая богатый факти-
ческий материал; Rohrbacher. L’Histoire de 1’eglise cathclique, т. XXI,—крайне
партийное произведение в латинском духе, напис&но, главным образом, на основании
Латинских актов собора, составленных Andrea de Santa Croce; H e f e 1 e. Concilien-
geschichte, т. VII, Freiburg, 1874,—труд, дающий богатый материал для истории церковных
соборов Средневековья, однако проникнутый крайней тенденциозностью; С i а с с о-
nius, Historia pontificum Romanorum et cardinalram, v. II, Romae, 1677, представляю-
щая собой, главным образом, публикацию соборных материалов; Goethe. Studien und
Forschungen liber das Leben and die Zeit des Cardinals Bessarion. Jena, 1871 и др. Крити-
ческое отношение к обычной католической трактовке истории Флорентийского собора
мы находим у Фроммана, в его труде „Kritische Beitrage zur Geschichte der Florentiner
Kircheneinigung“. Halle, 1872. Книга Фроммана разоблачает вгонстнческую политику
папства н его деспотические домогательства по отношению Византийской империи.
Подобную же точку зрения мы находим ну Drasekd. Zum Kircheneinigungsversuch
des Jahres 1439, Byz. Ztschr., V (1896), 580. С православных позиций трактуют историю
собора: Неизвестный автор. История Флорентийского собора. М., 1849 г. под
ред. А. Горского; А. Л. Катанскнй. История попыток к соединению церквей гре-
ческой н латинской. СПб., 1868 н др. Труд русского ученого Катанского дает большой
материал по нсторнн всех попыток заключить унню между Западной н Восточной
церковью, начиная с разделения церквей и до падения Византин. Самой Флорентийской
унни в втой работе уделено сравнительно мало внимания.
Новейший труд по атому вопросу: G. Hofmann. Epistolae pontificae ad concilium
Florent, spectant., t. I, Roma, 1940; t. II, 1944. Специальных работ нсторнков-маркснстов,
посвященных Флорентийскому собору, еще нет.
БОРЬБА ПАРТИЙ НА ФЛОРЕНТИЙСКОМ СОБОРЕ
107
речий как внутри католицизма, так и между католичеством и право-
славием, но еще более обострили эти противоречия; в частности,
борьба между латинской и греческой церковью приобрела особенно
напряженный характер именно в результате решения собора об унии
и, в конечном счете, привела к полному провалу унии. Что же касается
победы папства над Базельским собором, то она также оказалась весьма
эфемерной, и борьба против папского абсолютизма вскоре развернулась
на новой, правда, основе в реформационном движении.
В настоящей статье нас интересует, главным образом, так называемый
„греческий вопрос" на Флорентийском соборе, т. е. борьба вокруг заклю-
чения Флорентийской унии, а также роль вождя латинофильской партии
Виссариона Никейского на этом соборе. Основным источником для изу-
чения данного вопроса являются Акты собора, составленные тремя
авторами, принадлежавшими к трем борющимся лагерям: католическая
сторона представлена протоколами собора, составленными Andrea de
Santa Croce;2 латинофильствующнй лагерь греков оставил нам свои
Acta Graeca;3 ортодоксальный греческий лагерь изложил свой взгляд
на события в труде православного грека, великого эклесиарха Сильве-
стра Сиропула.4 5
Протоколы заседаний собора, составленные католическим прелатом
Andrea de Santa Croce, — воинствующий документ католической церкви,
прославляющий деяния на Флорентийском соборе папы Евгения IV и его
помощников, представителей римской курии. „Греческие акты" собора
(Acta Graeca)—источник весьма сложный и интересный. Автор Acta
Graeca неизвестен, но кто бы он ни был, совершенно очевидно, что
он был грек и ярый латинофил; он сочувствует унии н всячески стре-
мится выдвинуть на соборе на первый план латинофилов и их вождя —
Виссариона Никейского.
Труд Сильвестра Сиропула „Vera historia unionis non verae inter
Graecos et Latinos sive concilii Florentini exactissima narratio"—важней-
ший источник православного направления,8 трактующий историю Флорен-
тийского собора с позиций грека-ортодокса. Автор — человек образован-
ный, занимавший видное положение в византийской церкви (великий экле-
сиарх и дикеофилакс), принимал самое активное участие в борьбе, раз-
вернувшейся в Византии вокруг Флорентийской унии, участвовал лично
в подготовке к собору и в его деятельности и оставил нам весьма по-
дробную его историю.
Труд Сиропула — произведение сугубо партийное; Сиропул — ярый
приверженец православного течения; по его словам,6 он не раз подвер-
гался императорской опале и преследованиям со стороны латинофилов
за сопротивление унии. При всех достоинствах труда Сиропула (обилие
материала, подробность изложения, привлечение документальных данных —
актов собора, грамот императора, патриарха, папы и др.) нм надо пользо-
ваться с большой осторожностью, учитывая его крайнюю тенденциозность.
Кроме этих основных источников, для изучения „греческого вопроса"
на Флорентийском соборе необходимо привлечь еще ряд византийских
691 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
2 Mainsi, t. XXXI; Labbe, t. XIII; H a r d u 1 n , t. IX.
3 Ibid.
4 S. S yr о p. Vera historia unionis non verae inter GraecoS et Latinos. Hage-Comi-
tis, 1660.
5 Начало труда Сиропула утеряно, поэтому точное его название неизвестно: это
же название, весьма тенденциозное, впрочем хорошо выражающее настроения автора,
дано труду Сиропула его издателем — Cleyghton. Hage-Comitis. 1661.
6 S. Sy г op., lib. II, cap.'8.
108
3. В. УДАЛЬЦОВА
692 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
источников, вводящих нас в, гущу партийной борьбы на соборе и принад-
лежащих к двум направлениям: латинофильскому и греко-православному.
К источникам первого рода относятся, прежде всего, произведения вождя
латинофилов Виссариона, архиепископа Никейского,— его речи на Флорен-
тийском соборе и его письма по поводу заключения Флорентийской унин,
в частности два обширных письма Виссариона к видному латинофнлу
Алексею Ласкарису Филантропину.7 В этих письмах Виссарион осве-
щает историю собора с позиций латинофилов, подробно излагает догмат
об исхождении св. духа (согласно учению католической церкви) и вся-
чески стремится оправдать свое поведение и поведение других латино-
филов на Флорентийском соборе.8 Не менее тенденциозны богословские
труды младшего современника Виссариона, также видного латинофила
XV в., Иосифа Мефонского. Центр тяжести его богословских трудов
лежит в защите латинского учения об исхождении св. духа, причем на них
оказали немалое влияние богословские произведения Виссариона. Истории
Флорентийского собора посвящен ряд произведений Иосифа Мефонского,
в том числе „Опровержение выступлений Марка Эфесского на Флорен-
тийском соборе", „Канон VIII Флорентийского собора" и трактат „О раз-
ногласиях между греками и латинянами на Флорентийском соборе".9
Г реко-православная точка зрения ярко выступает в трудах выдающихся
византийских богословов-ортодоксов того времени, и прежде всего в тру-
дах вождя православной партии Марка Евгеника, архиепископа Эфес-
ского. Особенный интерес представляют выступления Марка Эфесского
на Флорентийском соборе и его письма по поводу унии.10 Ценным
источником являются также речи на соборе и послания к собору другого
видного ортодокса—Георгия Схолария, будущего константинопольского
патриарха Геннадия.
Из византийских историков XV в. сочувственно к Флорентийской
унии относится латннофильски настроенный Дука,11 национально-право-
славную же точку зрения выражает Франдзи.12
При сопоставлении всех этих источников различных направлений
мы можем более полно и объективно изучить историю Флорентийского
собора и воссоздать картину ожесточенной партийной борьбы, развернув-
шейся на соборе.
Если мы просмотрим эти обширные материалы, то на первый взгляд
может показаться, что на соборе решались исключительно церковные
вопросы, шла богословская полемика между латинянами н греками.
На всех заседаниях собора как в Ферраре, так и во Флоренции, длив-
шихся около полутора лет,13 происходили бесконечные н большей частью
бесплодные споры между латинскими и греческими ораторами о допусти-
мости или недопустимости прибавки к символу веры, об исхождении
св. духа, о чистилище, таинстве евхаристии, опресноках и т. д. Но сам
характер указанных выше документов, их тенденциозность, боевой полеми-
7 Речи Виссариона на Флорентийском соборе и его письма о Флорентийской унии
собраны у М i g n е . Patrologia graeca, t. 161.
8 Ibid., pp. 321-407.
9 Все эти произведения Иосифа Мефонского помещены у М1 g п е в Patr. gr.,
f. 159, pp. 259—1107.
10 M i g n e . Patr. gr., t. 160.
11 Dncas. Historia Byzantine, ed. Bonn.
12 M i g n e . Patr. gr., t 150.
13 Собор в Ферраре открылся 8 января 1438 г. и длился до 10 января 1439 г.
Во Флоренции заседания продолжались с 13 февраля 1439 г. по 26 мая 1442 г., а затем
были перенесены в Рим и длились до 4 января 1445 г. Греческий вопрос разбирался
до августа 1439 Г.
БОРЬБА ПАРТИЙ НА ФЛОРЕНТИЙСКОМ СОБОРЕ
109
ческий дух, которым они проникнуты, говорят о том, что за всем этим
скрывалась ожесточенная борьба, движущей пружиной которой являлись
экономические и политические интересы, что страсти кипели вокруг
коренных политических вопросов. В догматическом одеянии столкнулись
политические интересы Византийской империи и папского престола.
Эта борьба развернулась по двум главным линиям: с одной стороны,
между папством и греками, с другой — между самими греками, между
латинофильской и ортодоксальной партиями греческой делегации. Визан-
тийский император и латинофильская партия связывали с собором вопрос
о судьбе Византии в трагический момент существования империи и воз-
лагали тщетные надежды на помощь латинского Запада в борьбе с турец-
кой опасностью; папа домогался в первую очередь удовлетворения дав-
нишних чаяний папского престола—установления господства римского
владыки над Восточной церковью.14
Для папской курии „греческий вопрос" в тот момент имел особое
значение и в другом отношении. Время Флорентийского собора было
периодом продолжавшегося кризиса папства. Только что закончились
гуситские войны, потрясшие папский престол, и память о них была еще
свежа; продолжалось соборное движение — духовная фронда католиче-
ского духовенства против папского абсолютизма. Исход борьбы между
папой и Базельским собором еще не был ясен, и победа над Восточной
церковью должна была укрепить авторитет папы и помочь ему установить
свое единодержавие в церкви. Для достижения этой цели папа Евгений IV
пустил в ход на соборе все средства, которыми он располагал: наряду
с цитатами из священного писания и творений отцов церкви было широко
использовано и более острое оружие — папское золото.15
Широко использовалась римской курией партийная борьба среди
греков; папа старался посеять рознь между латинофильской и православ-
ной частями византийской делегации и всячески подкреплял пыл вождей
латинофилов обещаниями богатых синекур и высоких должностей.16 Греки
капитулировали. Главной причиной этого все же была не политика пап-
ства, а безвыходное положение Византийского государства.
Конечно, победа папства была облегчена внутренней борьбой между
латинофнльской и ортодоксальной партиями самих греков, достигшей осо-
бого напряжения во время собора, но имевшей свою длительную историю.
Она началась вскоре после разделения Восточной и Западной церквей
(XI в.), но особенно усилилась в период заката Византийской империи —
в эпоху Палеологов. XV в. был кульминационным моментом в истории
длительной партийной борьбы, раздиравшей византийское общество в тече-
ние столетий. Тяжелое внешнеполитическое положение Византии при-
водит к значительной активизации латинофилов в XV в. Усиливается
латинофильское течение, одержавшее крупную, хотя и недолговечную
победу на Флорентийском соборе.
693 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Как известно, попытки римской курин подчинить себе восточную церковь нача-
лись с самого момента разделения церквей (1054 г.) и особенно ярко проявились
в политике Иннокентия III во время IV крестового похода. Падение Латинской импе-
рии привело к временному крушению этих честолюбивых планов. Теперь же, в XV в.,
видя безвыходное виешнеполитическое положение и внутренний упадок Византин,
папство решило, что вновь настал благоприятный момент для полного удовлетворе-
ния его деспотических притязаний.
]5 Папа поставил византийских делегатов в полную материальную зависимость,
доведя нх до крайней нужды, а затем пустил в ход запугивания, подкуп, обещания
высоких почестей и наград для ренегатов н т. д.
16 Например, вождям латинофнльской партии, Виссариону и Исидору, еще во время
собора был обещан кардинальский сан.
694 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
110	3. В. УДАЛЬЦОВА
Политическая программа латннофнльствующей партии, как ее можно
восстановить по современным источникам,1’ вполне ясна: главный враг
империи — турки, несущие гибель государству. Для спасения страны
необходима помощь Запада, а единственный путь к этому — любой
ценой покончить с религиозной враждой между Западом н Востоком. Если
для достижения э^ого религиозного единства от Византии потребуются
жертвы — их нужно принести, ибо они меньшее зло по сравнению с внеш-
ней турецкой опасностью.
В XV в. латинофильская партия в Византии насчитывала в своих
рядах не мало видных ученых, политических деятелей, духовных и свет-
ских сановников. Как известно, последние Палеологи были вынуждены
искать помощи и защиты на Западе, императоры Иоанн V и Мануил II
совершали путешествия в Западную Европу для получения помощи
и вели переговоры об унии. Император Иоанн VIII Палеолог был
не только убежденным сторонником унии, но и деятельным организато-
ром Флорентийского собора и настойчивым борцом за соединение
церквей. При дворе последних Палеологов было немало придворных,
разделявших взгляды своих монархов и стоявших за унию.17 18
Латинофильство византийских императоров имеет чисто политические
причины (помощь Запада против внешней опасности). В основном эту
идею поддерживали и разделяли все латинофилы.19 20 Определенные группы
господствующих классов византийского общества имели и свои особые
причины, толкавшие их в сторону сближения с Западом. Можно пред-
положить, что для части византийской феодальной знати союз с Запа-
50
дом казался менее опасным, чем турецкая угроза.
Для византийской интеллигенции, для людей науки, сближение с Запа-
дом имело свою почву; ведь между Византией и Западной Европой
прочно установились тесные культурные связи, особенно укрепившиеся
в эпоху гуманизма.
Что касается части духовенства, поддерживавшей латинофилов, то она
принадлежала, повидимому, к так называемой партии „политиков*1, или
умеренных, противопоставляемых обычно в церковной истории Византии
партии крайних — „зилотов*1.21 Партия умеренных опиралась не на монахов,
а главным образом на белое духовенство. В противоположность зилотам,
17 Ducas. Historia Byzantina, pp. 212—216, 252—254, 261—264, 291—296 и др. О по-
литической программе и социальном составе партии латинофилов.
18 К ним принадлежали: Алексей Ласкарнс Филантропин, великий стратопедарх
Марк Иагрнй, Иоанн Днсипат, Дмитрий Ангел, Михаил Булет и др. Из вндиых духов-
ных сановников к униатам принадлежали: Виссарион, архиепископ ннкейскнй, протоенн-
келл Георгий Мамма, Исидор Русский, Дорофей Мнтнленскнй, Макарий Макр, Георгий
Макромер.
]S 3. Удальцова. Борьба партий в Византин в XV в. н деятельность Виссари-
она Никейского. Автореферат. — Вестник МГУ, 1947, № 1.
20 Немаловажную роль в возникновении латинофнльского течения сыграли кресто-
вые походы и латинское завоевание, которые, с одной стороны, вызывали „национальное"
движение византийского народа н усилили национальную и религиозную рознь между
Западом н Византией, но, с другой стороны, способствовали сближению феодальной
верхушки Византин с Западом: — феодальная организация, законы и обычаи в их ярко
выраженной форме, принесенные крестоносцами с Запада, ие стояли в противоречии
с достаточно уже развитыми феодальными отношениями в Византин, и византийские
феодалы охотно и быстро воспринимали некоторые западные феодальные институты,
чему доказательством служит быстрое распространение в Византии западной феодаль-
ной терминологии. Быт и нравы латинских рыцарей также оказали значительное влияние
иа византийскую знать. Это, конечно, не исключало борьбы другой части византийских
феодалов против латинян, захватывавших их вемлн.
21 Эти названия византийских партий встречаются у византийских историков
Н. Григоры, Пахимера и др.
БОРЬБА ПАРТИЙ НА ФЛОРЕНТИЙСКОМ СОБОРЕ	111
стоявшим за сильную и независимую от государства церковь, политики
искали в государстве поддержку для церкви. Они готовы были итти
на значительные уступки государственной власти и всячески стремились
к союзу с императорами. В вопросе об унии (как и в ряде других) они
шли на уступки императорской власти и из политических соображений
поддерживали византийский двор.
Латинофильское течение вызвало самый решительный отпор со сто-
роны греко-православной партии, очень влиятельной в Византии, однако
в XV в. начавшей несколько сдавать свои позиции. Эта партия, так же
как и латинофильская, выражала интересы господствующих клас-
сов византийского общества. Ядро православной партии и в XV в.
состояло из духовенства и монашества, причем последнее было оплотом
и основной силой этой партии. В подтверждение этого, кроме много-
численных свидетельств византийских историков (Дука, Франдзи),22 можно
привести один очень интересный и еще не использованный в этом отно-
шении документ XV в. — „Послание прота и иноков Афонской горы
к великому князю Василию Васильевичу о правоверии Восточной
церкви и суемудрии Западной по случаю Флорентийского собора'*.23
Этот документ, написанный вскоре после Флорентийского собора, отра-
жает борьбу латинофильской и православной партий в Византии за церкви
других восточных государств, в частности за русскую церковь. Весьма
симптоматично, что с призывом сохранять верность православию и с по-
хвалами великому князю Василию Васильевичу за то, что он отверг реше-
ние Флорентийского собора, выступают монахи Афона. В своем длин-
ном послании они говорят о главных расхождениях, разделяющих Запад-
ную и Восточную церкви24 и подчеркивают, что хранителями православия
в Восточной империи является „св. гора Афон, в ней же отцы, испо-
ведующие крепце православную веру сдержат высоко, проповедуют
и хулят единомудренных латином". Далее, они осыпают многочислен-
ными обвинениями и всячески бранят своих противников латинофилов
и императора Иоанна Палеолога, осуждая их за заключение унии
и убеждают великого князя Московского искоренить у себя латинскую
ересь.
Православная партия в XV в. имела в своих рядах не мало выдаю-
щихся лиц. Первое место среди них вначале бесспорно принадлежало
крупнейшему деятелю греко-православного течения на Флорентийском
соборе — Марку Эфесскому. Преемником Марка Эфесского, ставшим
после его смерти вождем православной партии, был видный богослов
и церковный деятель Георгий Схоларий.25
Главы Восточной церкви — патриархи Филофей Александрийский,
Дорофей Антиохийский и Иоаким Иерусалимский тоже выступали
695 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
D u с a s . Назв. соч.
23 Летопись занятий Археографической комиссии, вып. III. См. А. Н. Попов.
Историко-литературный обзор древнерусских полемических сочинений против лати-
няи. М., 1875; Павлов. Критические опыты по истории древнейшей греко-русской
полемики против латинян. СПб., 1878.
24 Летопись занятий Археографической комиссии, вып. III, стр. 29.
25 Из других деятелен православной партии в Византии в XV в. можно
назвать: Антония, архиепископа Гераклейского; великого эклеснарха Сиропула; брата
Марка Эфесского — Иоанна Евгеника; монаха Афанасия, избранного, согласно право-
славной традиции, собором 1450 г. в константинопольские патриархи вместо латино-
фила Григория Маммы, и др. Деспот Дмитрий, брат императора Иоанна Палеолога,
тоже был ярым приверженцем православия и не подписал Флорентийскую унию.
Впоследствии он использовал недовольство Флорентийской унией со стороны населения
Византии и даже попытался поднять восстание против своего брата.
112
3. В. УДАЛЬЦОВА
696 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
против Флорентийской унии, при поддержке большинства духовенства
Византии.
Непримиримая позиция по отношению к латинству большей части
византийского духовенства и монашества объясняется, помимо религиоз-
ной нетерпимости, экономическими и политическими причинами. Уния
с Западом на основе догматических уступок католицизму означала для
византийского духовенства и монашества потерю господствующего положе-
ния в византийской церкви и ставила под угрозу их церковные доходы, так
как влекла за собой усиление влияния католического духовенства в Визан-
тии. Таким образом, для византийского духовенства принятие унин
означало, что ему пришлось бы „потесниться" и уступить часть доходов
западным прелатам. Известная часть высшего духовенства, „политиков",
близких к императорскому двору, шла на союз с Западом в силу полити-
ческих соображений, надеясь, по всей вероятности, сохранить свое
высокое положение и свои доходы и после заключения унии, но боль-
шинство византийского клира не желало уступать своих позиций. Кроме
того, для византийского духовенства и монашества переход на сторону
унии означал бы потерю популярности в широких слоях византийского
народа, крайне враждебно настроенного против латинян.
Действительно, большинство населения Византии имело свои счеты
с латинянами. Латинское завоевание и гнет латинских феодалов были
еще очень свежи в памяти византийского крестьянства — господство
латинян вызвало дальнейшее развитие и усиление феодализма в Визан-
тии и ухудшило положение широких масс византийского крестьянства.
Византийское купечество и ремесленники чрезвычайно страдали от заси-
лия иностранных, главным образом итальянских, торговцев, захвативших
в свои руки почти всю торговлю Византии, и активно выступали против
унии. Таким образом, первоначально греко-православная партия в Визан-
тии находила многочисленных сторонников и прямую поддержку у визан-
тийского народа, пострадавшего от латинян.28
Таковы в общих чертах основные моменты партийной борьбы в Ви-
зантии в период, предшествовавший созыву Флорентийского собора. На
самом же соборе и во время подготовки к нему борьба латинофильской
и православной партий приняла особо острые формы.26 27
Мысль об унии с Западной церковью возникала и в византийских
правящих кругах в тяжелые периоды истории империи, когда стране
грозила какая-нибудь серьезная внешняя опасность.
Переговоры, которые привели к заключению Флорентийской унии,
начались еще при отце Иоанна VIII Палеолога — императоре Мануиле.
Папский престол и константинопольский двор обменялись тогда рядом
посольств, однако переговоры затягивались. Толчком к активизации
Византии в этих переговорах была страшная опасность, нависшая над
столицей империи в 1422 г., когда войска турецкого султана Мурада I
26 Подробную характеристику общественных групп, на которые опирались латино-
фильская и греко-православная партии, мы даем в работе, посвященной борьбе партий
в Византии в XV в. См. 3. Удальцова. „Борьба партий в Византин в XV в. и дея-
тельность Виссариона Никейского" (автореферат). Виз. Вр., том II, М.—Л. 1949.
27 Этот вопрос у большинства исследователей, занижавшихся историей Флорентий-
ского собора, оставался в тени или трактовался с конфессиональной точки зрения.
Например, Васт (Н. Vast. Le cardinal Bessarion. Paris, 1878) стремится выдвинуть
на первый план латннофилов и показать их решающую роль в заключении унии. Напро-
тив, русский исследователь А. Садов („Виссарион Никейскнй*. СПб., 1883) всячески
подчеркивает влияние н силу на соборе православной партии и ее вождя Марка Эфес-
ского, стремясь доказать, что раскол внутри греков произошел уже в ходе собора,
когда часть их, в том числе и Виссарион, перешли на сторону папства.
БОРЬБА ПАРТИЙ НА ФЛОРЕНТИЙСКОМ СОБОРЕ
113
осадили город и угрожали существованию Византийского государства.
После снятия осады наследник престола Иоанн Палеолог лично отпра-
вился за помощью в Италию к папе Мартину V и в Венгрию к импе-
ратору Сигизмунду. Успешно проходившие переговоры о созыве все-
ленского собора были, однако, временно прерваны смертью императора
Мануила. Впрочем, новый византийский император Иоанн VIII Палеолог
вскоре вновь был вынужден поднять вопрос об унии.
К этому его настоятельно толкало крайне затруднительное внешне-
политическое положение государства. В 1431 г. один из крупнейших
и важнейших торговых центров Византии, г. Фессалоники, попал в руки
турок. Политическая атмосфера в Византийской империи чрезвычайно
накалилась, над государством нависли черные тучи. При таких обстоя-
тельствах император Иоанн деятельно берется за организацию вселен-
ского собора. В 1431 г.28 он отправляет к папе Мартину V посольство
во главе с видным латинофилом Иагрием, императорским секретарем
Деметрием Ангелом н монахом Макарием. Однако послы вернулись
еще с дороги, узнав о смерти папы. Чрезвычайно раздраженный неуда-
чей, император немедленно снаряжает другое посольство с целью узнать
настроение нового папы. Евгений IV сперва относился к заключению
унии довольно холодно, но затем, поставленный в весьма затруднитель-
ное положение в своей борьбе с Базельским собором, решил использо-
вать греков. Заключение унии с Восточной церковью и возвращение схиз-
матиков-греков в лоно католической церкви явилось бы крупным козы-
рем в международной политике папы. Видимо, это очень хорошо пони-
мали как папская курия, так и деятели Базельского собора. Борющиеся
стороны стремятся теперь использовать этот козырь. В результате раз-
вертывается борьба Евгения IV и Базельского собора за привлечение
греков на свою сторону—борьба, закончившаяся победой папы. Эта
борьба весьма искусно была использована византийским двором для
достижения более благоприятных условий созыва собора.
В результате длительных переговоров, затянувшихся до 1437 г.,
во время которых шли споры вокруг двух вопросов — о месте созыва
собора и о размерах субсидий грекам, византийский император скло-
нился на сторону папы. Решающую роль в этом сыграли деньги и корабли,
присланные папой в Константинополь, в то время как отцы Базельского
собора расточали перед императором лишь одни обещания.29 Не малую
роль в окончательном решении императора сыграло и то обстоятель-
ство, что папа местом созыва собора предложил Феррару, город,
в который поездка была не столь затруднительной для греков,
в то время как Базельский собор предлагал более отдаленные пункты.
Кроме того, от Базельского собора оттолкнула византийцев заносчи-
вость «базельских отцов», которые не скрывали своих агрессивных
планов и открыто говорили, что «после уничтожения новой ереси бо-
гемцев, они решили искоренить старую ересь греков». Такое поведение
некоторых деятелей Базельского собора резко контрастировало с мяг-
костью и уступчивостью папы, однако эта его уступчивость была
лишь дипломатическим маневром в борьбе с Базельским собором, и
697 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
28 Sy гор., lib. II, cap. 16 и 19; Франдзи, т. II, гл. 9.
29 Иоанн Палеолог заключил с папой договор, по которому римская курня обяза-
лась выдать византийской делегации 8 тыс. золотых дукатов для покрытия издержек
по переезду в Италию и предоставить четыре больших корабля и ЗОЭ стрелков охраны.
Кроме того, император лично получил 10 тыс. золотых дукатов, якобы для устройства
государственных дел, которые могли приттн в расстройство в его отсутствие. — S у г ор .
lib. Ill, cap. 2.
8 Византийский Временник, т. Ш
114
3. В. УДАЛЬЦОВА
698 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
византийская делегация очень скоро это почувствовала. Но успешный
ход переговоров и сговорчивость Евгения IV поддерживали в Иоанне
Палеологе и его сторонниках радужные надежды на выгодные условия
заключения унии.50
Довольно длительный период времени, занятый переговорами с пред-
ставителями Западной церкви и подготовкой к собору, был полон оже-
сточенной борьбы партий в Византии. Инициаторами и организаторами
унии выступали император совместно с латинофильской партией, ее оже-
сточенными противниками были представители ортодоксального духо-
венства и монашества. Сторонники унии деятельно взялись за органи-
зацию собора. Для них, прежде всего, необходимо было обеспечить
присутствие на соборе представителей вселенских патриархов и восточ-
ных церквей, для того чтобы придать решениям собора большую авто-
ритетность.
Император разослал своих послов к вселенским патриархам, а также
к восточным государям. Исидор, игумен константинопольского мона-
стыря св. Дмитрия, был назначен митрополитом киевским и отправился
на Русь к великому князю Василию III с миссией — привлечь этого влия-
тельного государя на сторону унии. Исидору удалось временно добиться
успеха, и он был делегирован от русского духовенства на Ферраро-
Флорентийский собор.30 31 Другой латинофил, Андроник Иагрий, был по-
слан императором в Грузию и Трапезунт, где он также добился посылки
представителей на собор. Было достигнуто соглашение по этому во-
просу и с господарями Молдавии и Валахии, также приславшими своих
делегатов. Однако деспот Сербии32 отказался прислать своих предста-
вителей. Встретились затруднения и со стороны вселенских патриархов.
Несмотря на ловкость и энергию императорского посла— видного пред-
ставителя латинофильского течения Георгия Макромера, — патриархи,
хотя и назначили своих делегатов на собор, но отказались дать им
широкие полномочия. Императору пришлось вторично отправлять к ним
посольство во главе с монахом Феодосием, которому с трудом уда-
лось добиться согласия патриархов предоставить своим делегатам сво-
боду действий на соборе.33
Несмотря на то, что сопротивление вселенских патриархов было-
сломлено и императору удалось добиться того, что представителями
патриархов были выделены лица безусловно латинофильского направ-
ления,34 антиуниатская позиция восточных патриархов не подлежит
сомнению. Главы восточных церквей лишь временно уступили давлению-
императорской власти, но впоследствии открыто выступили против реше-
ний Флорентийского собора.
Второй задачей, стоявшей перед императором и латинофилами при
подготовке собора, было формирование делегации самой константино-
30 О подготовке собора и переговорах с папой и Базельским собором, кроме на-
званных работ Hefei е, Frommana, Goethe, см. Z h i s m a n. Die Unionsverhand-
lungen zwischen der orientalischen und romischen Kirchen. Wien, 1858.
3J Назначение Исидора главой русского духовенства и столь важная миссия, пору-
ченная ему, свидетельствуют о той выдающейся роли, которую в то время играл
в партии латинофилов будущий кардинал, и о его влиянии при византийском дворе.
32 S у г о р., lib. Ill, cap. 4.
33 Ibid.
3* Так, патриарх иерусалимский выдвинул своими представителями на собор латино-
филов Исидора Русского и Дионисии Сардского; патриарх антиохийский — протосинкелла
Григории, видного деятеля латннофильской партии, и Иосифа Эфесского, и только
патриарх александрийский избрал своими представителями влиятельных членов право-
славной партии Марка Евгеника и Антония Гераклейского.
БОРЬБА ПАРТИЙ НА ФЛОРЕНТИЙСКОМ СОБОРЕ
115
польской церкви, которая должна была составить основное ядро всего
византийского посольства на соборе. И здесь сторонники унии столк-
нулись с немалыми трудностями. На первый взгляд кажется странным,
что император Иоанн Палеолог и его сторонники-латинофилы не подо-
брали на собор людей, достаточно известных своими латинофильскими
взглядами, и не обеспечили в составе делегации большинства сторонни-
ков унии. Напротив, в числе лиц, которые были выдвинуты на первые
места и которым предназначалась руководящая роль на соборе, нахо-
дились такие ярые ортодоксы и непримиримые враги латинян, как
Марк Евгеник, возведенный в сан архиепископа эфесского, и близкий
ему Георгий Схоларий. Правда, рядом с ними поставлены были Висса-
рион и Исидор, уже известные своими симпатиями к унии, но, как показали
дальнейшие события, латинофилы оказались сперва в меньшинстве на
соборе и им, а также самому императору, пришлось выдержать упор-
ную борьбу с ортодоксами и колеблющимся большинством византийской
делегации, ближе стоявшим к православной партии.
Подобное положение можно объяснить следующими причинами.
Времена неограниченного главенства императорской власти над цер-
ковью в Византии безвозвратно миновали. Император вынужден был
считаться с тем фактом, что православная партия пользовалась в стране
большим влиянием, и без ее участия заключение унии было бы невоз-
можно. Тем более, дело не могло обойтись без Марка Эфесского,
вождя православной партии, к тому же выдвинутого в делегаты таким
влиятельным патриархом, как патриарх александрийский.
Включение ортодоксов в соборную делегацию было даже выгодно
императору; именно потому, что православная партия была популярна
в широких кругах византийского народа, император хотел заключить
унию руками ортодоксов, с тем чтобы прикрыться их именами, учиты-
вая непопулярность унии.
В интересах Иоанна Палеолога было заключить унию ценою наи-
меньших догматических уступок; это предполагало ожесточенную бого-
словскую борьбу с латинянами на соборе. Предстоящая полемика тре-
бовала участия в греческой делегации наиболее видных православных
богословов, большинство которых принадлежало к ортодоксальной
партии.
Сама православная партия, сперва не желавшая принимать участие
в соборе, в дальнейшем сочла более благоразумным участвовать в нем
и, используя свое влияние на византийское духовенство, добилась того,
что большинство византийской делегации явно или тайно сочувство-
вало ей.
Таким образом, в составе константинопольской делегации оказались
представители обеих партий, причем большинство принадлежало орто-
доксам. Обе партии готовились к собору, но готовились по-разному,
так как и самый вопрос об унии они решали с различных позиций. Что
касается православной партии, то она, пойдя на участие в соборе после
упорной борьбы, считала возможным заключение унии только на базе
догматической капитуляции католичества. Поэтому для нее подготовка
к собору являлась, в первую очередь, подготовкой к богословским
боям на соборе, с целью теоретического разгрома Западной церкви.
Для партии же латинофилов собор и уния были делом политики; без
практического заключения унии и получения помощи Запада для них
собор терял всякий смысл. При этом размер догматических уступок
папству для латинофильской партии не играл решающей роли. Поэтому
не в теоретической подготовке к собору латинофилы видели свою
8*
699 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
116
3. В. УДАЛЬЦОВА
700 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
главную задачу.33 * 35 36 37 Латинофилы являлись деятельными помощниками и
агентами императора в дипломатической подготовке собора, выполняя
ответственные дипломатические поручения (миссии к патриархам и восточ-
ным государям, переговоры с западным духовенством и т. д.) и активно
способствовали успеху собора своей организаторской деятельностью
и агитацией за его созыв.
Но, безусловно, и партии латинофилов необходимо было принять
активное участие в будущих богословских прениях на соборе, и поэтому
перед этой партией встал вопрос о выдвижении и подборе своих уче-
ных-богословов и талантливых ораторов, которые могли бы отстаивать
взгляды латинофилов на соборе. Весьма подходящей для этой роли
фигурой был Виссарион Никейский. Еще в пелопоннесский период своей
жизни Виссарион приобрел значительную известность как ученый-про-
поведник и блестящий оратор: его проповеди и публичные выступле-
ния пользовались большой популярностью. Ораторский талант и уче-
ность Виссариона известны были и при дворе, где имели успех его
надгробные речи. Кроме того, Виссарион уже был известен своими
латинофильскими взглядами и находился в рядах приверженцев унии,
хотя и не стоял еще во главе латинофильской партии. Честолюбие Вис-
сариона толкало его на активное участие в деле, угодном императору,
а его политические убеждения заставляли с надеждой смотреть на
латинский Запад, ожидая оттуда для своей родины помощи против
турок.
Император Иоанн Палеолог оценил образованность и ораторский
талант Виссариона и, будучи осведомлен о его политических симпатиях,
решил выдвинуть его в качестве оратора и ученого богослова, представ-
ляющего на соборе интересы латинофильского течения.38
Еще во время подготовки к собору Виссарион по настоянию импе-
ратора был из игумена монастыря возведен в высокий сан архиепископа
никейского. Одновременно с Виссарионом подобные же высокие на-
значения получили и другие латинофилы: так, Исидор был возведен в сан
митрополита киевского, а Дионисий—митрополита сардского.
Подобные назначения, полученные видными латинофилами и в том
числе Виссарионом, свидетельствуют о желании императора поднять их
авторитет и влияние в связи с ролью, которую они должны были играть
на соборе?7 По словам биографов Виссариона — Платины,38 Бандини39
33 Этим, повнднмому, объясняется сообщение Сиропула о том, что во время сове-
щаний духовных и светских лиц, собиравшихся у императора, где ставились вопросы
чисто теоретической подготовки к богословской полемике с латинянами, первую скрипку
играли православные богословы — Марк Евгеник и Георгий Схоларий (Syrop. Ill, cap. III).
По их настоянию было решено в теоретической подготовке уделить главное вни-
мание изучению творений восточных отцов церкви и православного греческого поле-
миста Нила Кавасилы (ibid.).
36 По словам ученого грека Амируцци, одного из участников Флорентийского
собора, Виссарион уже во время подготовки к собору был любимцем императора
Иоанна Палеолога, „который, намереваясь отправиться на собор, во всем руководство-
вался его советами* (см. письмо Амируццн к деспоту Дмитрию уАлляция „De con-
sensu ecclesiast*). Таким образом, у нас есть прямое свидетельство современника о влия-
нии Виссариона на императора уже в этот период.
37 Историк Флорентийского собора Сиропул, весьма подробно описывавший приго-
товления греков к собору, ничего не говорит о какой-либо особой миссии или каком-
либо важном поручении по организации собора, которые выполнял бы в это время
Виссарион подобно другим латняофилам — Исидору, Вальзамоиу, Иагрию и др.
(Syrop. Ill, cap. III).
38 Platina. Mijne. Patr. gr., t. 161, p. CVI.
39 В a n d i n i. Ibid., cap. 6.
БОРЬБА ПАРТИЙ НА ФЛОРЕНТИЙСКОМ СОБОРЕ
117
и др., в период, предшествующий собору, Виссарион главное свое вни-
мание уделял теоретической подготовке, тщательно изучая творения
восточных отцов церкви, и уже в этот период штудировал труды
греческих латиномудрствующих полемистов (Векк, Кидонис), знакомство
с которыми он обнаружил впоследствии на соборе.
Возможно, уже в это время Виссарион читал также труды латин-
ских схоластиков в греческом переводе, расширив и углубив затем
свои знания в Италии, в ходе самого собора, при помощи своих новых
итальянских друзей-—ученых гуманистов и представителей западного
духовенства. Это знание латинской богословской литературы оказало
в дальнейшем Виссариону значительную услугу в его борьбе с право-
славной партией.
Таким образом, Виссарион готовился к выступлению на соборе по
чисто теоретическим богословским вопросам. Это стоит в тесной связи
с той ролью, которую предназначали ему на соборе. Действительно,
как мы увидим в дальнейшем, Виссарион с самого начала заседаний
Ферраро-Флорентийского собора был выдвинут императором в качестве
оратора, который вместе с Марком Эфесским должен был вести прения. Вис-
сарион противопоставлялся Марку Эфесскому как оратор и ученый бого-
слов, достаточно образованный и талантливый для того, чтобы вести
прения с латинянами, но в то же время. известный своими латино-
фильскими симпатиями.
Осенью 1437 г. подготовка к созыву собора была закончена, и гре-
ческая делегация ждала отплытия в Италию.
24 ноября 1437 г. пышно разукрашенная эскадра из восьми судов
покинула Константинополь, чтобы направить свой путь к берегам Ита-
лии; на борту этих судов40 находились император Иоанн, деспот Дмит-
рий, патриарх Иосиф, духовные и светские сановники. 8 февраля
1438 г., после утомительного и опасного путешествия41 греческая
эскадра прибыла в Венецию.42 Прием, оказанный грекам в Венеции,
отличался большой торжественностью. Дож, члены синьории, сенаторы
и другие знатные венецианцы выехали встречать почетных гостей и при
огромном стечении народа проводили их во дворец, отведенный для
императора и его свиты.43
После двухнедельного пребывания в гостеприимной Венеции визан-
тийский император продолжал свое путешествие. В Ферраре Иоанну
Палеологу и патриарху была оказана такая торжественная встреча,
которая вполне могла удовлетворить их самолюбие и усилить их надежды
на почетные условия унии. Папа встретил императора у входа в свои
покои, не допустил его до коленопреклонения, а обнял его и посадил
рядом с собой.
Такое начало, казалось, сулило радужные перспективы византийскому
посольству. Однако уже при обсуждении порядка ведения собора и
мест его участников между греками и папой возникли серьезные раз-
ногласия. В конце концов, латиняне добились более почетных мест на
соборе.44
701 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
40 Византийская эскадра была снаряжена на средства папы Евгения IV, который
выдал византийцам субсидию в 15 тыс. флоринов и должен был оплатить все издержки
по переезду. S у г о р., Ill, cap. XV.
41 Турки, боясь помощи Византии со стороны Запада и желая воспрепятствовать
путешествию императора на собор, однажды обстреляли греческую эскадру. Sy г о р. IV, 1.
« Ibid., IV, с. 1.
43 Ibid., с. XIII. Ф р а и д з и, Migne, t. 156, р. 737 и сл.
44 S у г о р. IV, с. 28.
118
3. В. УДАЛЬЦОВА
702 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Греки выговорили себе денежные субсидии от папской курии:
императору 50 золотых флоринов в месяц, патриарху — 25, деспоту — 20,
представителям высшего духовенства по 4, остальным—по З.45 *
Торжественное открытие собора состоялось 9 апреля 1438 г. в бо-
гато украшенной кафедральной церкви св. Георгия в Ферраре.48 Автор
Acta Graeca оставил нам описание первого заседания собора.47
Заседание открыл папа. Затем был зачитан декрет о созыве собора
на греческом и латинском языках.
Со стороны греков на соборе присутствовали: император Иоанн VIII,
патриарх Иосиф (скончавшийся впоследствии во Флоренции), брат импе-
ратора деспот Дмитрий, 6 архиепископов — представителей вселенских
патриархов (Антоний Гераклейский, Марк Евгеник—архиепископ эфес-
ский, Исидор Русский, Дионисий — архиепископ сардский, Досифей —
архиепископ монемвазийский и протосинкелл Григорий—представитель
александрийского патриарха), 17 архиепископов и епископов восточных
кафедр, в том числе Виссарион, и много игуменов и монахов. Со сто-
роны латинян на соборе присутствовали папа, 8 кардиналов и ряд пред-
ставителей западного духовенства.48
На первых порах латинофильская партия на соборе была немного-
численна, хотя и имела в своих рядах влиятельных лиц: Виссариона,
протосинкелла Григория, Исидора, Дорофея Митиленского, Михаила
Вальзамона и др.49 Патриарх Иосиф, которого Васт50 считает безусловно
униатом, видимо, колебался и надеялся на заключение унии без дог-
матических уступок латинянам.
Среди латинофилов были такой выдающийся оратор и дипломат, как
Виссарион, энергичный и ловкий „человек действия", Исидор и т. д.,
но и православная партия могла похвалиться выдающимися ораторами
и талантливыми церковными деятелями, по силе ума и характера не
уступавшими латинофилам, как Марк Эфесский, его брат Иоанн Евге-
ник, знаменитый философ Гемист Плифон, брат императора деспот
Дмитрий Палеолог, Георгий Схоларий, Антоний Гераклейский и ряд дру-
гих. Убежденными противниками унии оставались представитель грузин-
ской церкви Георгий (не желая подписывать унию, он бежал переоде-
тый из Флоренции) и Исайя Ставропольский (также бежавший из Фло-
ренции).51 Поддержку православной партии оказывали представители
двух афонских монастырей (Лавры и Ватопеда),52 однако подписавшие
в конце концов унию. Но наиболее важным являлось то, что большин-
ство греков, присутствовавших на соборе, явно или тайно сочувствовали
православной партии и оказывали ей поддержку. Без этого Марку Эфес-
скому, несмотря на всю его энергию и стойкость, не удалось бы так
долго мешать заключению унии.
После торжественного открытия собора его заседания, по требова-
нию греков, были отложены до прибытия западных государей и „отцов"
Базельского собора. Перерыв заседаний длился около полугода, но во
время невольной отсрочки собора велись переговоры особых комиссий,
45 S у г о р. IV, с. 28.
48 S у г о р. IV, с. 20.
47 Acta Graeca, 16—17.
48 Acta Graeca, 16—17; Sy гор. IV, с. 28, p. 32.
48 Syrop. Ill, с. XVI, p. 60 и II, с. XVIII, p. 13.
50 Vast, p. 65, Васильев (ук. соч., стр. 100) считает его противником унии.
si Syrop. X, 8, 292 и XI, I, 313.
52 Афонское монашество, отрицательно настроенное к уинн, не послало пред-
ставителей от веек монастырей Афона, чем, видимо, хотело показать свою оппози-
ционность к унии.
БОРЬБА ПАРТИЙ НА ФЛОРЕНТИЙСКОМ СОБОРЕ
119
703 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
избранных с греческой и с латинской стороны. Со стороны греков
в комиссию вошло 10 человек: Марк Эфесский, Виссарион, Досифей
Монемвазийский, Мефодий Лакедемонский, Софроний Анхилакский, вели-
кий хартофилакс Вальзамон, великий эклесиарх Сиропул, два игумена
и один афонский монах. Руководящую роль в комиссии играли Марк и
Виссарион, которые одни только имели право вести прения.53 В этой
первой комиссии, повидимому, преобладало влияние православной партии,
а латинофилы были в меньшинстве (кроме Виссариона, к ним принад-
лежали Досифей и‘ Вальзамон).
То, что Виссарион был избран в первую комиссию, а затем оста-
вался непременным членом всех комиссий на соборе и участником всех
переговоров, указывает на его значительное влияние,54 но даже по сви-
детельству латинофильски настроенного византийского историка Дуки,
первое место в греческой делегации на соборе занимал вначале Марк
Эфесский. Лишь второе место рядом с ним занимают Виссарион и Иси-
дор, которых историк Дука, однако, считает самыми учеными из гре-
ческого духовенства.55
Выдвижение Виссариона в комиссию было сделано по настоянию
императора, уже знакомого с дипломатическим талантом и латинской
ориентацией Виссариона. Желая сосредоточить в своих руках руковод-
ство проведением собора, император издал особую инструкцию, сохра-
нившуюся у Сиропула, где предложил докладывать ему о деятельности
комиссии после каждого заседания. По этой инструкции со стороны
греческой делегации имели право вести прения только Марк Эфесский,
глава православной партии, и Виссарион — представитель латинофилов.
53 Acta Graeca, 24; Syrop. V, 23; V, 3 и V, 8.
54 Вопрос о роли Виссариона Никейского на Флорентийском соборе решается
в буржуазной историографии различно, в зависимости от политической и вероисповед-
ной позиции того или иного автора. Так, например, французский ученый Анри Васт,
следуя своей конфессиональной точке зрения, выдвигает Виссариона на первый плав в
работе собора, преувеличивая его роль в заключении унии. По словам Васта, Внссариов
был главным вдохновителем уиин н пламенным борцом за нее. Без Виссариона увня
никогда не была бы заключена (Vast. Назв. соч., стр. 83). Немецкий исследователь
Рохолль присоединяется в этом отношении к Васту, считая Виссариона душой уннн
(R. R о с h о 11. Bessarion. Studie zur Geschichte der Renaissance. Leipzig, 1904).
Более трезво подходит к рассматриваемому вопросу иаш русский ученый А. Садов,
который не склонен преувеличивать роли Виссариона в деятельности собора. Но Са-
дов впадает в другую ошибку — он отрицает наличие латниофильскнх взглядов у Вис-
сариона и других членов собора (кроме, может быть, Исидора) до начала собора и
считает, что Виссарион пережил „эволюцию" от православия к латинству уже в ходе
самого собора (Садов. Назв. соч., гл. 1).
Новейшие труды, посвященные жизни и деятельности Виссариона, следующие:
1) Z. Mohler. Die Wiederbelebung des Platonstudiums in der Zeit der Renaissance
durch Cardinal Bessarion. 1921.
2) Z. Mohler. Kardinal Bessarion als Theologe, Humanist und Staatsmann, I—IL
Padeborn, 1423—1927.
3) S. Wilson Taylor. Bessarion the meditator. — Transactions and proceedings
of the American Philological Association, 55. 1924.
4) Z. Mohler. Aus dem Briefwechsel des Kardinals Bessarion.
5) U. 1 ampsides. Zu Bessarions Lobrede auf Trapezunt. BZ. 35 (1935).
6) E. C a n d a 1. Bessarion Nicaenus in Concilio Florentino. — Orientalia Christiana.
6. 1940. Большинство этих авторов трактует деятельность Виссариона с идеалистиче-
ских позиций и их выводы неприемлемы для историков-марксистов.	z
7) Р. К о I n I d е s. Bvjcaapiov 6 KapBtvaXtoc <ос ОеоЛоуос. 'ExxX^ataaTtKo; Фаро;, 39.
1940.
8) Политическое значение, которое приобрела фигура грека-ренегата в глазах рим-
ской ортодоксальной церкви в связи с борьбой против православия, нашло свое яркое
выражение в издании с 1896 г. в Италии журнала „Bessarione" — воинствующего органа
католической реакции.
55 Due as. Hist. Byz. XXXI, стр. 213.
120
S. В. УДАЛЬЦОВА
704 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Влиятельное положение Виссариона на соборе видно еще из того,
что при официальном • приеме папой представителей греческого духо-
венства он удостоился высокой чести: был принят в числе первых
шести лиц вместе с патриархом.56
Становится понятной ошибка нашего русского монаха, участника
Флорентийского собора, оставившего очень интересный памятник о дея-
тельности этого собора, известный под названием „Повесть Симеона
Суздальского об осьмом соборе",5' где автор счел Виссариона наряду
с Марком и Исидором представителем восточных патриархов.
„В лето 6946-ое начашу соборовати царю греческому Калуяну
и патриарху Иосифу от себе избраша три святители: честна и свята
мужа Марка, митрополита эфесского вместо патриарха александрий-
ского, а другого митрополита Исидора русского вместо патриарха
антиохийского, третьего митрополита Виссариона никейского вместо
патриарха иерусалимского и тех посадиша в патриархово место".58
В действительности же представителем иерусалимского патриарха был
Дионисий Сардский.
Император все время покровительствовал Виссариону и Исидору
и старался выдвинуть их на первый план. Таким образом, к началу
прелиминарных прений в комиссиях получается следующая картина:
наиболее видное место на соборе занимал Марк, за спиной которого
стояло большинство греческой делегации, а рядом с ним, покрови-
тельствуемые императором, выступают представители латинофилов
Виссарион и Исидор, влияние которых в ходе собора возрастает.
Прения с латинянами открыл Марк своей ответной речью на
выступление кардинала Джулиано Чезарини, намекнувшего, что
у греков будто бы уже готова выработанная еще в Константинополе
программа уступок латинянам, которая должна привести к унии. Марк
весьма резко отверг это предположение Чезарини и заявил, что целью
собора может быть лишь выяснение истины.
В начале собора латинофилы действовали как бы единым фронтом
с православной партией против притязаний папства и отстаивали инте-
ресы греков. Хотя речь Марка и не понравилась им своей резкостью,
но они, по свидетельству Сиропула, еще не выступали против него.
Эта политика латинофилов очень ярко проявилась в поведении Вис-
сариона. На первых порах Виссарион выступал на соборе от имейи
всех греков и сохранял видимость полного единодушия греческой
делегации. В своей речи, произнесенной им после Марка, он ни в чем
существенном не разошелся с православным оратором.59 Такое пове-
дение Виссариона и латинофилов отнюдь не исключало закулисной
борьбы партий, прорвавшейся затем в столкновении Виссариона с Мар-
ком. Повидимому, в этот период деятельности собора латинофилы
и Виссарион еще не чувствовали за собой достаточной силы, чтобы
открыто порвать с ортодоксально-православным большинством греков,
56 Sy гор. IV, 22, 97.
57 Авторство этого труда точно не установлено. См. А. Н. Попов. Ист.-лнт. обзор
древнерусских полемических сочинений против латииян. М, 1875; Павлов. Критиче-
ские опыты по истории древнейшей греко-русской полемики против латинян. СПб.
1871, стр. 198 и сл.
58 Павлов. Назв. соч., стр. 200.
59 S у г о р. V, cap. 6—7.
БОРЬБА ПАРТИЙ НА ФЛОРЕНТИЙСКОМ СОБОРЕ
121
пользовавшимся к тому же поддержкой народных масс Византии. Можно
допустить, что латинофильская партия хотела даже показать, что на
соборе она сделала все, что было в ее силах, для защиты греческого
учения, чтобы впоследствии иметь оправдание перед своими соотече-
ственниками.
Однако компромиссная политика латинофилов столкнулась с непри-
миримой позицией папства, не желавшего итти на уступки, а также
православных ортодоксов, упорно стремившихся сорвать унию. Разрыв
был неизбежен; постепенно назревая, он впервые открыто проявился
в ссоре Виссариона с Марком Эфесским.
Нельзя придавать чересчур большого значения этой ссоре, как это
делает А. Садов,60 однако в их столкновении отразилась та глухая
борьба православной и латинофильской партий, которая теперь про-
рвалась наружу. Вдобавок, такие натуры, как Виссарион и Марк, не
могли мирно ужиться, и их столкновение рано или поздно было неиз-
бежно; оба они были честолюбивы, энергичны и стремились занять
первое место на соборе.
Марк Эфесский рисуется нам как человек сильной воли, твердых
убеждений, с фанатическим упрямством отстаивавший свое мнение. Марк
знал себе цену как богослов и оратор и не церемонился со своими
противниками. По словам современников,61 он имел крутой и резкий
нрав, был чрезвычайно самолюбив и обидчив. Виссарион, обладавший
известной гибкостью характера, в то же время отличался не меньшими
самолюбием и самоуверенностью. Порою он также бывал вспыльчив
и горяч.62
Повод для столкновения не замедлил представиться. Во время
совещания избранных комиссий было решено, что как латиняне, так
и греки составят свое письменное изложение учения о чистилище.
Это дело было поручено Марку.63 Однако император назначил ему
в помощники Виссариона, протосинкелла Григория и Сиропула. Вис-
сарион и Марк, задетые в своем самолюбии, не смогли найти общий
язык, и каждый написал свое изложение греческого учения о чистилище.
Император, не желая разжигать страсти, не отдал предпочтения ни
тому, ни другому богослову и предложил соединить оба изложения
и составить новое.64 Это решение не удовлетворило ни Виссариона,
ни Марка, и между ними произошел открытый разрыв.
Сиропул придает большое значение ссоре Марка с Виссарионом,
считая, что „с нее началось великое разделение греков".65 Виссарион
открыто показал свой разрыв с Марком, демонстративно пересев от
него, чем, по горестному замечанию Сиропула,66 известил латинян
о неладах между греками, а те не замедлили этим воспользоваться.
Таким образом, борьба православной и латинофильской партий
проявилась в столкновении их вождей. Возможно, что личная вражда
Марка и Виссариона явилась известным толчком к дальнейшему про-
движению последнего по пути уступок латинянам и сближения с ними, но,
разумеется, не она была одной из главных причин перехода Виссариона
в латинство, как думает Садов.67 Но, порвав с Марком, Виссарион
60 Садов. Назв. соч., стр. 25—36.
61 Sy гор. VI, 20, р. 173.
62 Ibid.
63Syrop. V, 12,132.
б* Ibid., 14, 133.
65 Ibid., V, 14, 133.
66 Ibid., V, 17, 139.
67 Садов. Назв. соч., стр. 35—36.
705 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
23—3079
122
3. В. УДАЛЬЦОВА
706 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
не решался рвать с православной церковью и в своем изложении
греческого учения о чистилище еще остается на православных позициях.
Влияние Марка в то время было, однако, более значительным, чем
влияние Виссариона. Так, перед возобновлением заседаний собора возник
вопрос, с чего начинать прения — с обсуждения ли самого догмата или
с вопроса о законности какой бы то ни было прибавки к догмату.
Мнения среди греков разделились. За то, чтобы начать прения обсуж-
дением вопроса о законности прибавки, стояли Марк и Гемист Плифон,
которые считали, что если удастся доказать незаконность прибавки
к догмату, то сам собой отпадет вопрос о filioque и победа греков
будет обеспечена. В конечном счете, это могло привести к срыву
переговоров с латинянами. Против этого выступили Виссарион и его
сторонники. Виссарион привел ряд аргументов в пользу начала прений
о догмате, утверждая, что и в вопросе о законности прибавки греки
не так уж сильны, как они думают.68 Несмотря на красноречие Вис-
сариона, победило мнение Марка, которого поддержало большинство
делегации; сам император, склонявшийся на сторону Виссариона, не
решился итти против большинства.69 * Виссарион должен был покориться.
Перед возобновлением заседаний собора была избрана новая комис-
сия из греков, в которую вошли: Марк, Плифон—представители пра-
вославной партии; великий скевофилакс Феодор Ксанфопул—близкий
к православным; Виссарион, Исидор и Михаил Вальзамон — латинофилы.
Силы той и другой партии видимо уравновесились. Право вести прения
опять было предоставлено только Марку и Виссариону, хотя иногда
вставлял несколько слов и Исидор.
8 октября 1438 г. собор возобновил свои заседания. Первым высту-
пил Виссарион. Его речь сохранилась полностью и представляет значи-
тельный интерес?0 В ней Виссарион проявил себя горячим сторонником
унии, но надежда на почетные условия заключения ее все еще не поки-
дала Виссариона. Он полагал, что необходимо приложить все усилия
для заключения унии, не щадя ни трудов, ни сил, ни времени. Надеясь
на победу греков, Виссарион все же подготовлял им пути отступления,
говоря, что „доброе поражение лучше худой победы" и та сторона,
которая окажется побежденной, должна с этим смириться и даже радо-
ваться этому, так как „лучше самому освободиться от заблуждения,
чем освободить от него другого".71
Эта длинная речь Виссариона (он говорил с утра до позднего
вечера) полна блестящей риторики, сдобрена большой дозой лести по
отношению папы, императора и членов собора и проникнута горячим
желанием заключить унию. Она рисует Виссариона, с одной стороны, как
преданного сторонника унии, с другой — как человека, который еще боится
порвать с большинством греков, надеется на победу над латинянами
и выступает от лица всех греков собора. Такова же была позиция
Виссариона и в других его выступлениях на соборе, относящихся
к этому периоду; в частности, по вопросу о законности прибавки он
остается еще в лагере ортодоксов.72
Но прениями руководил Марк, который своей непреклонностью вел
все к большей и большей их затяжке. Папство также не сдавало своих
позиций. Атмосфера накалялась, уния была под угрозой срыва. Папская
68 Migne. Patr. gr., t. 161, p. 340.
69 Ibid., p. 415.
’° Ibid., p. 532-541.
71 Migne. Patr. gr., t. 161, p. 540.
ъ Mansi XXXI, 524 D.
БОРЬБА ПАРТИЙ НА ФЛОРЕНТИЙСКОМ СОБОРЕ
123
курия прибегла к материальному давлению на греков: она свыше пяти
месяцев не выплачивала им установленной субсидии. Среди греков
росли нужда, уныние и усталость. Многие из греческих делегатов
были доведены до такой крайности, что принуждены были продавать
свое церковное облачение, чтобы добыть себе пропитание. Есте-
ственно, многие из них только и мечтали о возвращении на родину.
Автор Acta Graeca повествует: „Мы, греки, не только архиереи, но
и все клирики и члены сената и все вообще, начали досадовать, говоря:
что мы делаем, произнося и слушая бесплодные речи? Ни они не убедят
нас, ни мы их. Надлежит нам поэтому возвратиться в наш город".73 74
Среди греков началось дезертирство, против которого стали принимать
меры, запретив грекам выезжать за город.
Чтобы еще больше поставить греков в зависимость от себя, папа
придумал перенести собор из Феррары во Флоренцию. Удаляясь в глубь
страны, греки еще больше зависели от курии. Бегство на родину ста-
новилось все трудней. Папа, кроме того, и материально выигрывал
от перенесения собора, так как флорентийские банкиры и купцы обещали
ему крупную денежную помощь, если собор будет перенесен во Фло-
ренцию, что чрезвычайно оживило бы торговлю и культурную жизнь
города. Привлеченный обещаниями субсидий,71 император принял этот
план, а также быть может втайне надеясь, что переезд во Флоренцию
затруднит бегство греков с собора. Официальным предлогом перенесе-
ния собора во Флоренцию послужила моровая язва, появившаяся в это
время в Ферраре.
Виссарион как сторонник унии был за перенесение собора, считая,
что это поможет скорейшему окончанию дела, однако во Флоренции
дела пошли не лучше, прения были столь же длинны и бесплодны,
хотя они велись уже по главному вопросу — по вопросу об исхождении
св. духа. После месяца бесплодных прений дело кончилось ультима-
тумом папы, гласящим, что если греки не найдут скорейший способ
соединения церквей, то пусть сами ищут средств для возвращения
на родину, не надеясь на субсидии папской курии.
В этот критический момент резко изменилась позиция Виссариона
и латинофильской партии. Видя, что медлить больше нельзя и что для
заключения унии необходимо пойти на уступки, они решительно высту-
пают за унию на основе отказа от греческого учения об исхождении
св. духа.
К этому времени почва была уже подготовлена. Многие греки стали
переходить на сторону унии и не малую роль в этом повороте сыграла
политика курии; Сиропул считает, что „основным нервом" унии были
деньги.75 Действительно, подкуп был широко пущен в ход папством.
Многие видные греческие духовные сановники получили богатые подарки
и еще более заманчивые обещания будущих наград. Так, Дорофей Ми-
тиленский получил от папы 300 флоринов золотом за свои труды в пользу
унии. Латинские кардиналы устраивали для греков пышные обеды,
на которых вели льстивые разговоры и расточали заманчивые обещания.
В частности, Сиропул рассказывает о роскошных обедах, устроенных
папой и кардиналом Джулиано Чезариии для митрополитов Меленика,
707 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
«з Mansi XXXI, 692 В и С.
74 Папа обещал дать грекам 12 тыс. золотых флоринов н 2 триремы, если уния
будет заключена, и уплатить задержанные за 5 месяцев субсидии. Одиако Сиропул
говорит, что папа уплатил только 2412 флоринов золотом за 4 месяца вместо 5 меся-
цев. Sy гор. VII, р. 14, 212—217.
75 S у г о р. Назв. соч., X, с. 8.
124
3. В. УДАЛЬЦОВА
708 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Дристры и Драмы.76 Буржуазный ученый Васт, представитель католиче-
ского направления в историографии, стремится преуменьшить значение
подкупа в заключении унии, считая, что на греков подействовали веские
догматические доказательства латинян и правота их учения, а главное
энергия и честность приверженцев унии во главе с Виссарионом.77 Хотя
можно допустить некоторое преувеличение со стороны Сиропула —
источника, как мы знаем, весьма тенденциозного, и других источников
православного направления, тем не менее наличие подкупа греческого
духовенства со стороны папства не подлежит сомнению. Вождям латино-
фильской партии, в частности Виссариону и Исидору, еще в ходе собора
были обещаны кардинальские шапки. Впоследствии, по возвращении
членов собора на родину, приверженцы православия осыпали их упре-
ками за то, что они были подкуплены врагами истинной веры. В „По-
славии прота и иноков Афонской горы к великому князю Василию Ва-
сильевичу о правоверии Восточной церкви и суемудрии Западной"
дважды приводится подобное обвинение против императора и его при-
верженцев, которые „какову мерзость въсхотеша очима своима увидети
свою богочестивую веру продати на злате студным латинам".78 Эти об-
винения впоследствии были крупным козырем в руках православной
партии.
Не малое влияние на греческое духовенство оказал император,
прибегнувший к довольно решительному давлению на упорствовавших
духовных сановников, не желавших итти на заключение унии, угрожая
одним, подкупая других, чем добился перехода значительной части
духовенства на сторону унии.79 Сиропул сообщает, что император даже
угрожал упорствующим покинуть их в недружелюбной стране, где они
могут сделаться жертвами мстительности римского перво священника.80
На это жаловались греки, которых пугала подобная перспектива.81
В то же время митрополиту кизикскому император подарил давно про-
симую им землю.
Что касается Виссариона, то здесь надо отметить еще одно обстоя-
тельство. По прибытии в Италию Виссарион попал в среду видных
итальянских гуманистов (Амброджо Траверсари, Гуарино, Флавио Биондо,
Ауриспа) и вел с ними ученые беседы. Видные прелаты западной
церкви, подобно кардиналу Джулиано Чезарини и Доменико Капраники,
не без умысла стремятся привлечь Виссариона на свою сторону, знакомят
его с учением католической церкви, ведут беседы на богословские
темы.82 Общая любовь к античности сближает Виссариона с гуманистами.
При посредстве их Виссарион доставал латинские книги, главным
образом в греческом переводе. Среда, в которую попал Виссарион
в Италии, и католическая пропаганда оказали на него влияние и спо-
собствовали его сближению с латинянами.
К этому времени значительно возросло влияние латинофильской
партии. В комиссии, образованной на Флорентийском соборе, четверо
были латинофилами (Виссарион, Исидор, протосинкелл Григорий и
'® Syrop. Назв. соч., X, с. 8.
77 Vast. Назв. соч., 108.
78 «Послание прота и иноков Афонской горы к великому князю Василию Васильевичу
о правоверии Восточной церкви и суемудрии Западной по случаю Флорентийского
собора**, см. Летопись занятий археографической комиссии за 1864 год. СПб. 1865.
Приложение, стр. 29.
79 Syrop. Назв. соч., IX, с. 8.
80 Ibid., р. 260.
81 Ibid., р. 196.
82 Садов, Назв. соч., стр. 37—42.
БОРЬБА ПАРТИЙ НА ФЛОРЕНТИЙСКОМ СОБОРЕ
125
Дорофей Митиленский), двое колеблющихся, перешедших затем на сторону
латинофильской партии (Антбний Гераклейский, Досифей Монемвазийский)
и только один ортодокс — Марк.83
Весьма важной причиной, толкнувшей греков на уступки латинянам,
были также доходившие нз Византии тревожные слухи о готовящемся
новом наступлении турок.84 Колебания в среде большинства собора все
усиливались, и авторитет православной партии падал. Довольно дли-
тельное время латинофилы еще пытались найти средний путь, вырабо-
тать на соборе такую компромиссную формулу изложения учения об
исхождении св. духа, которая удовлетворила бы обе стороны.85 Однако
достигнуть соглашения с папством на основе этих компромиссных
и туманных формулировок не удалось; латиняне отвергли подобные
предложения греков. Тогда латинофилам пришлось окончательно изме-
нить свою политику.
Моментом, знаменующим поворот латинофильской партии к более
решительному сближению с папством и к заключению унии' на любых
условиях, была знаменитая „Догматическая речь" Виссариона („Речь
о соединении"),86 произнесенная им в середине апреля 1439 г.
Она отражала переход латинофильской партии от политики выжи-
дания к капитуляции перед католической церковью и показывала, на
какие уступки шли латинофилы в области догматики. Это — блестящая
по форме декларация латинской партии, вложенная в уста ее красноре-
чивого вождя и поражающая своей „ученостью", обилием цитат из
священного писания и творений отцов церкви. С этой речью Виссарион
выступил не на официальном заседании собора, а на собрании одних
греков у императора. Цель ее была убедить греков заключить
унию на основе признания ими латинского учения об исхождении
св. духа.
„Догматическая речь" делится на десять глав. В первой главе
излагается история разделения церквей и показываются пагубные по-
следствия этого. Далее идет тезис, выставленный еще в первой речи
Виссариона, что к соединению церквей надо итти путем- исследования
истины. „Учителями" и „путеводителями" в этом должны быть отцы
церкви. Характерно заявление Виссариона, что в создавшихся весьма
сложных условиях необходим такой человек, который подверг бы себя
риску и опасностям во имя истины.87 Затем Виссарион переходит к суще-
ству дела. Он стремится подвести прочную базу под латинское учение
о filioque.
Для доказательства своих основных положений Виссарион широко
использует творения восточных отцов церкви (Анастасия, Григория
Нисского, Максима, св. Василия и др.), а также западных (Илария,
Амвросия, Августина и др.).
Виссарион при этом опровергает весьма распространенное обвине-
ние против латинян — в порче творений западных отцов, приводя
следующие аргументы:
709 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
83 Acta Graeca, р. 224—233.
81 S у г о р. V, 10, р. 125; VIII, 3, р. 219.
83 Виссарион выдвигал в качестве такой формулы изложения учения об исхожде-
нии св. духа в послании Максима к Марину; другие предлагали послание Тарасия,
-патриарха константинопольского, где говорилось, что св. дух исходит от отца через
86 Migne. Patr. gr., t. 161, p. 243—611.
87 Ibid., 1.161, стр. 550. Намек на то, что сам Виссарион подвергается риску, выступая
ва защиту унии.
126
3. В. УДАЛЬЦОВА
710 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
1.	Огромное количество книг творений западных отцов, рассеянных
по разным странам, указывает на техническую невозможность их
порчи.
2.	Между мыслями об исхождении св. духа от сына и общим кон-
текстом в творениях западных отцов церкви существует логическая
связь, исключающая подозрения в порче текста.
3.	В самом начале разделения церквей высказывания латинских
отцов об исхождении св. духа гласили то же самое, что и теперь.
4.	У греков нет таких экземпляров творений западных отцов, кото-
рые трактовали бы иначе вопрос об исхождении св. духа и от срав-
нения с которыми можно было бы доказать неподлинность спорных мест.
Далее, от догматических вопросов, в которых Виссарион про-
являет свою блестящую эрудицию, логичность и стройность своих
построений, он переходит к аргументам в пользу унии чисто полити-
ческого характера. Очень красочно рисует он картину бедствий и опас-
ностей, грозящих Византии, если греки не объединятся с латинянами.
Он убеждает как можно скорей заключить унию и просить помощи
латинян, в противном случае у греков не будет никакого оправдания
перед потомством в том, что они не попытались спасти отчизну в минуту
грозной опасности.88 К разделению церквей нет причин, ибо учение
латинян не противоречит учению святых отцов. „Не видеть истинности
латинского учения — намеренно закрывать глаза от света, губить себя
и греческий народ, а также подвергать опасности все христианские
народы и страны".89 Далее Виссарион идет на открытый разрыв с пра-
вославной церковью и ортодоксами. Он умывает руки в бедствиях,
грозящих родине из-за упорства ортодоксов, и заявляет, что сам пойдет
на соединение с латинянами, даже если греки не захотят этого. Он
сможет оправдаться перед потомством, торжественно заявив, что не
принимал участия в пагубном разделении, несущем неисчислимые бед-
ствия греческому народу.90
„Догматическая" речь произвела сильное впечатление. Она еще более
усилила колебания большинства греков н толкнула многих из них
к переходу на сторону латинофильской партии. Значение этой речи
видно и из той нескрываемой радости, которую она вызвала среди
западного духовенства. Так, Амброджо Траверсари писал кардиналу
Джулиано Чезарини:
„Возвещаю тебе, отец, радость, общую обоим нам, а лучше ска-
зать, всей церкви... Наш Никейский (Nucaenus noster) сегодня в пуб-
личном собрании греков в присутствии императора и всех епископов
произнес слова веры и хвалы, говоря перед всеми открыто, что святая
римская церковь истинно мыслит в таинстве веры, что прибавка в сим-
воле сделана совершенно правильно, и что он хочет эту свою веру, это
устное исповедание изложить письменно".91
Какой эффект произвела речь Виссариона среди греков, показывает
знаменательное выступление Георгия Схолария, последовавшее непо-
средственно за речью Виссариона. Схоларий, бывший до сих пор одним
из ярых приверженцев православной партии и ближайшим учеником Марка,
выступил теперь на защиту унии.92 * Он приводит ряд аргументов в пользу
88 Migne, Patr. gr., t. 161, p. 600—609.
8» Ibid.. 161, P- 608-609.
«0 Ibid., p. 611.
91 Ambrod. Traversarl. Epist., lib. XII, p. 40.
92 У Migne приводятся подлинное послание и три речи Георгия Схолария, т. 160,
стр. 381 и сл.
БОРЬБА ПАРТИЙ НА ФЛОРЕНТИЙСКОМ СОБОРЕ	127
соединения с латинянами. Главные его доводы—-политического харак-
тера: грозная опасность нависла над родиной, Константинополь блоки-
рован с суши и с моря, и враги, может быть, уже осаждают его в тот
момент, когда он произносит эти слова. А император и такие вли-
ятельные люди, как члены собора, находятся вдали от родины, в то
время как их возвращение уже означало бы огромную помощь
столице. Хотя уния и не почетна, но ее необходимо заключить
немедленно. Схоларий напоминал собравшимся о женах, детях и роди-
телях, попавших в тяжелую нужду без всяких средств, предлагал
подумать о грозящих убийствах, плене, оскорблениях, о голоде и жаж-
де, о плачевном бегстве, захвате детей, убийстве стариков, о душе-
раздирающей разлуке со всеми, кто близок их сердцу, об осквернении
святынь93 и т. д. Он напоминал о том, что многие—кто по доброй
воле, а кто под влиянием насилия — отойдут от истинной веры и об-
ратятся „к неверному культу Магомета".94
Далее Георгий говорил, что правильность учения о filioque так ясно
доказана латинянами, что только „ослепленные собственной страстью
могут не признать его".95 Он подчеркивал бессилие греков и высмеивал
их наивные надежды на победу над латинянами, при силе аргументов
последних и неподготовленности греков.96 Особенно слабым доводом
греков он считал их ссылки на порчу книг латинянами. Общий вывод
Схолария таков — необходимо как можно скорей заключить унию н только
на одном условии; чтобы греки продолжали читать свой символ веры
по-старому, так как надо сделать так, чтобы уния была приемлема для
всех народов, подчиненных греческой церкви.
Георгий Схоларий убеждал греков, получив помощь от латинян, спе-
шить на родину, которая призывает своих сынов. Подобные же мысли
Георгий проводил и в другой своей речи на Флорентийском соборе
и в трех „Посланиях" к собору. Эти выступления Схоларня так рази-
тельно отличаются от его позиции в предшествующий период и стоят
в таком противоречии со всей его последующей деятельностью главы
православной партии, что это дало даже повод к возникновению истори-
ческого недоразумения — появлению двух Георгиев Схолариев (Allatius,
Renaudot и др.).97 На самом же деле Георгий Схоларий, поняв без-
выходность положения греков, временно пошел на компромисс с лати-
нянами на Флорентийском соборе, а впоследствии вновь вернулся в пра-
вославие.
Этот же поворот Георгия вызвал большие споры в научной литературе.
Садов утверждает, что Схоларий был действительно убежден аргументами
латинян на соборе и искренне перешел в унию, но затем „раскаялся"
и стал опять строго православным, „энергичным борцом за православие,
его опорой и лучшим украшением".98 Васт, следуя за Марком Эфес-
ским, который в своем письме к Схоларию упрекает его в том, что
„он побоялся угроз и польстился на дары и почести",99 что „он занялся
политикой, чтобы искать окольные пути в пользу унии",100 считает, что ре-
шающую роль в изменении позиции Схолария играли личные, корыстные
711 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
03 Migne, t. 160, р. 396-397.
9* Ibid., 397.
95 Ibid., 401.
96 Ibid., 388—389.
97 См. Praefacio к трудам Георгия Схолария у Migne, t. 160, р. 254 sqq.
98 Садов. Назв. соч., стр. 72.
99 М I g n е, t. 160, р. 1093.
100 ibid., р. 1096.
128
3. В. УДАЛЬЦОВА
712 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
мотивы. Скорее всего можно допустить, что наряду с личными
мотивами общеполитические моменты сыграли все же главную роль
в перемене его настроения. Во всяком случае, поворот Схолария был
очень знаменателей, ибо показал, что среди колеблющейся части орто-
доксов произошел перелом в пользу унии.
Вслед за Схоларием перешли на сторону унии такие влиятельные
участники собора, как Антоний Гераклейский, Досифей Монемвазийский
и др. Марк Эфесский с горечью признал успехи своих противников,
говоря, что „латинизм нас завоевывал мало-помалу".101 * Вместе с тем,
влияние латинофилов, в частности, Виссариона и Исидора, значительно
возросло. По словам Сиропула, они заняли первое место при императоре,
вступившем с ними в тайные переговоры, и под конец Флорентийского
собора сосредоточили в своих руках все нити переговоров с папством.
Латинофилы пошли теперь даже дальше самого императора, заявив, что
10’
если император не соединится с латинянами, то они сами это сделают.
Ожесточение в борьбе партий достигло крайних пределов. Противники
осыпали друг друга бранью; Виссарион публично назвал Марка Эфес-
ского „бесноватым", а Дорофей Митиленский и Мефодий Лакедемонский
хотели донести папе, что Марк называл римского перво священника
еретиком.
Параллельно падало влияние Марка Эфесского. Его упорство и строп-
тивость раздражали императора. Существует мнение, что император
задержал Марка под арестом во время заключительных переговоров
на соборе, чтобы он не мешал подписанию унни. Садов отрицает это,
ссылаясь на утверждение самого Марка, будто бы участвовать в заклю-
чительных прениях ему помешала болезнь, но скорее можно допустить,
что болезнь была лишь благовидным предлогом, которым Марк хотел
скрыть свой арест.
Под давлением обстоятельств, а также при энергичном воздействии
латинофилов и императора, греки пошли, наконец, на уступки и при-
знали подлинность творений отцов западной церкви, а отсюда был только
один шаг до признания латинского учения.
Окончательное согласие на унию было вскоре достигнуто. Греки
пошли на уступки почти по всем вопросам, разделявшим церкви. Лишь
один пункт вызвал решительное сопротивление греков и самого импе-
ратора. Это вопрос о супрематии папы, вопрос наиболее болезненный
для греков и задевавший интересы императора. Иоанн Палеолог даже
чуть было не прервал переговоры из-за чрезмерных притязаний папства
по этому вопросу. Знаменательно, что и здесь латинофилы пошли
дальше императора и поддержали требования латинян, например требо-
вание включить в соборное определение право папы принимать апелля-
ции на императора и патриарха, что особенно больно задело Иоанна
Палеолога; он горестно сетовал, что „сами греки поддерживали и даже
подстрекали латинян в их чрезмерных требованиях"103 (явный намек
на Виссариона и его друзей).
Но и по этому вопросу удалось достигнуть соглашения, причем
латинофилы проявили немало дипломатического искусства; была при-
нята довольно расплывчатая формулировка о признании папы намест-
ником Христа, пастырем и учителем всех христиан. Требование об апел-
101 Migne, t. 159, р. 1076.
Sy г op. 9, 1—6.
103 Sy г op. X, 3, 281.
БОРЬБА ПАРТИЙ НА ФЛОРЕНТИЙСКОМ СОБОРЕ
129
.ляции к папе не было принято, и латиняне не стали на этом особенно
настаивать. Одновременно было заключено соглашение между папой
и императором, на основании которого папа обещал:
1.	Взять на свой счет возвращение греков на родину.
2.	Содержать в Константинополе 300 воинов и 2 галеры для охраны
города.
3.	Паломникам, отправляющимся на Восток, вменить в обязанность
по сещать Константинополь.
4.	В случае особой нужды прислать императору 20 галер на полгода
или 10 галер на год.
5.	Способствовать всеми силами тому, чтобы в случае крайней
опасности для Византийского государства европейские государства
пришли со своими войсками на помощь империи.
Большая часть условий этого договора, всгрывающего политическую
подоплеку Флорентийской унии, осталась на бумаге, и, как известно,
реальной помощи от Запада Византия не получила.
Ведущая роль Виссариона особенно ярко сказалась в заключитель-
ный период деятельности Флорентийского собора. Он принимал самое
живое участие в составлении соборного постановления, настаивая вместе
с Исидором на внесении в определение анафемы против ослушников
постановлений собора, что было отвергнуто большинством греков,
боявшихся (и весьма оснэвательно), что уния будет встречена на родине
враждебно.101 Виссарион составляет и зачитывает греческое определение
о словах пресуществления, ведет переговоры с латинянами, иногда
в угодливом тоне (например, соглашается на предложение латинян, чтобы
после заключения унии греки причастились по латинскому обряду),* 105
совместно с Траверсари участвует в составлении греческого перевода
латинского текста соборного определения.
5 июля 1439 г. латинская редакция соборного определения была торже-
ственно подписана папой и сорока латинскими прелатами. В тот же
день греческая редакция была принесена в резиденцию императора
во Флоренции и началось подписание унии греками. Иоанн Палеолог
первый красными чернилами подписал унию, затем подписали дру-
гие греки, согласно их рангу. Из 27 архиепископов и епископов,
прибывших на собор, унию подписало 18. Не подписали ее: Марк Эфес-
ский, оставшийся до конца непреклонным, Исайя Ставропольский,
бежавший из Флоренции, монах Георгий, представитель грузинской
церкви, также бежавший с собора, и Дионисий Сардский. Монахи
Афона унию подписали. Виссарион подписал унию дважды—за себя
и за Мануила Хрисокока, своего учителя. Всего было 33 греческих
подписи.
6 июля 1439 г. в кафедральном соборе Флоренции состоялось тор-
жественное заключение унии между греческой и латинской церквами.
В прекрасном храме открылось блестящее собрание западных и восточ-
ных прелатов. Папа, окруженный кардиналами и латинским духовенством,
восседал в пышных одеждах в центре собрания. Греческие духовные
лица окружали императора. После мессы кардинал Джулиано Чезарини
прочел латинский текст соборного определения, а загем греческую
редакцию зачитал Виссарион. После этого греки, во главе с импера-
тором, подходили по очереди к папе, преклоняли перед ним колени
и целовали ему руку,— эта церемония знаменовала поражение греков.
713 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
10* S/rop. X, 5, р. 284.
105 Ibid. X, 9, р. 294.
9 Византийский Временник, т. №
130
3. В. УДАЛЬЦОВА
714 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
* *
, *
Ход событий на Флорентийском соборе приводит нас к следующим
выводам.	~
Борьба на соборе носила крайне ожесточенный и крайне сложный
характер. С одной стороны, это была последняя попытка господствующих
классов Византии, при своем падении, опереться на руку „единоверного"
Запада в надежде, что эта опора явится якорем спасения. Эту надежду
греки покупали ценою потери своей церковной и политической независи-
мости, ценою унии; уния была не чем иным, как актом отчаяния господ-
ствующих классов гибнущей Восточной империи. С другой стороны, это
была борьба хищного папства, почуявшего крупную добычу в лице
агонизирующей Византии и пустившего в ход все средства и приемы,
накопленные в арсенале традиционной папской политики. Для папства
такая заманчивая цель вполне оправдывала любые средства. Путем
унии папство надеялось расширить свое господство и поднять свой
престиж.
В тесном переплете с борьбой между Западной и Восточной церк-
вами выступает борьба между самими греками, между латинофильской
и ортодоксальной партиями. Ход ее часто определялся ходом борьбы
между папством и православием. Вначале мы наблюдаем на соборе как бы
единый фронт греков против латинян; греческая делегация в целом
пытается дать догматический бой папству в расчете если и не победить,
то хотя бы удержаться на позиции равноправной стороны и заключить
унию на почетных условиях. Естественно, что программой, за которую
боролись греки в тот период, была ортодоксальная программа право-
славной партии; руководство делегацией находилось в руках ортодо-
ксов и их лидера Марка Эфесского.
Но непримиримая позиция папства, не желавшего итти ни на какие
уступки, трудности, на которые натолкнулось заключение унии и тревож-
ные вести с родины,— все это поставило греков перед альтернативой:
или срыв унии, или заключение унии на основе капитуляции перед
папством. Это привело к окончательному расколу среди греков, коали-
ция православной и латинофильской партий стала невозможна; между
ними началась открытая борьба.
Ортодоксальная партия, видя невозможность победы, взяла линию
на срыв унии, пытаясь повести за собою всю делегацию. Но обстановка
сложилась не в пользу ортодоксов. Трудности, с которыми столкнулись
греки, в частности нажим императора, привели к переходу колеблю-
щейся части делегации на сторону латинофилов, которые, в результате
этого, получили большинство. Фактическое отстранение императором
Марка Эфесского от участия в работах собора избавило латинофилов
от их главного противника и окончательно развязало им руки. Путь
для латинофилов был расчищен. Их активность чрезвычайно возрастает,
в их руки переходит руководство делегацией, и вождем греков на соборе
фактически становится Виссарион. Программа латинофилов была объяв-
лена официальной программой греческой делегации. Победа латино-
филов на заключительном этапе обсуждения „греческого вопроса"
на Флорентийском соборе привела к подписанию унии и капитуляции перед
папством.
Анализ источников и изучение деятельности Виссариона на соборе
целиком опровергает мнение православной историографии (Садов и др.),
что Виссарион только на соборе примкнул к латинофилам, что только
здесь произошла „эволюция" взглядов Виссариона от православия
БОРЬБА ПАРТИЙ НА ФЛОРЕНТИЙСКОМ СОБОРЕ
131
к латинству. Напротив, все данные говорят за то, что Виссарион уже
задолго до собора был одним из вождей латинофильского движения.
Его деятельность на соборе лишь окончательно закрепила за ним роль
лидера латииофильства.
Поводом к версии об „эволюции" взглядов Виссариона послужило
то обстоятельство, что его поведение в начале и в конце собора было
неодинаковым: от поддержки Марка Эфесского он перешел к борьбе
с ним. Но такая тактика Виссариона стояла в прямой связи с позицией
всей латинофильской партии на соборе, перешедшей от политики времен-
ного блока с ортодоксами к открытой борьбе с ними. В этом состоит
главная причина „эволюции" Виссариона, и ясно, что это вовсе не дока-
зывает резкого поворота в самой его идеологии.
Можно говорить лишь о возросшей активности Виссариона как сто-
ронника унии, о -полной его капитуляции перед латинством. В этом отно-
шении Виссарион, как известно, пошел даже дальше, чем такой явный
сторонник унии, как император. Здесь, помимо изменения политической
обстановки на Флорентийском соборе, немаловажную роль для Висса-
риона сыграли и причины субъективного порядка: обещание кардиналь-
ского сана, влияние итальянских гуманистов и высшего латинского духо-
венства, с которыми Виссарион поддерживал постоянную связь во время
заседаний собора. Однако папская курия не могла бы итти так далеко
в своих обещаниях, если бы Виссарион не был заранее ей известен как
влиятельная латинствующая фигура среди греков.
♦ ♦
*
Латинофильская партия видела спасение Византии только в союзе
с Западом; уступки Западу она считала меньшим злом по сравнению
с турецкой опасностью. Домарксистская историография в оценке латино-
филов разделилась на два лагеря. Историография православного направ-
ления, относясь к ним резко отрицательно, подходила к их оценке с право-
славно-церковных позиций; для нее это — группа, тянувшая Византию
в лоно католицизма, к святотатственному отступничеству от догм право-
славия. Историография западная поднимала латинофилов на щит именно
за то, что они были сторонниками Запада и шли на разрыв с религией
Византии. С нашей точки зрения неправы и те и другие, неправы потому,
что к решению вопроса они подходят с неверным критерием. Очевидно,
нужно подходить к оценке латииофильского течения не столько с точки
зрения догматической или культурной, сколько с точки зрения полити-
ческой, кладя в основу оценки политическую направленность этого тече-
ния. Тенденциозные, узко-конфессиональные позиции западной или
восточноевропейской буржуазной историографии должны быть покинуты;
для нас критерием является объективное значение деятельности латино-
фильской партии для самой Византии, для судеб ее народа.
При таком подходе к оценке латинофилов отпадает вопрос о мень-
шем зле; западная опасность была не меньшим злом для Византии,
а турецкая опасность была не хуже западной; обе опасности „были хуже".
Каковы были планы Запада, представителем которого выступало папство,
относительно Византии? Не подлежит сомнению, что, начиная с разделе-
ния церквей, планы папства сводились к полному политическому подчи-
нению православного Востока (об этом говорит вся история крестовых
походов и особенно опыт Латинской империи). Трагическое положение
Византии в первой половине XV в. было для папства лишь удобным
случаем для реализации его вековых агрессивных планов.
9*
715 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
132
3. В. УДАЛЬЦОВА
716 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Латинофильская партия и ее вождь Виссарион, считавшие папство
меньшим злом или даже другом Византии, объективно стали орудием
папской политики. Ошибка латинофилов состояла в том, что они вступили
на ложный путь, возложив все свои надежды на Запад, который не хотел
(да уже и не мог) спасти Византию.
Виссарион был наиболее ярким выразителем латинофильского течения;
он последовательнее других сделал все политические выводы из про-
граммы латинофильской группы византийских правящих кругов, наиболее
полно выразил тенденции пролатинского течения в византийской поли-
тике. Эта последовательность и привела его к ренегатству, к фактиче-
ской измене своей родине.
Таким образом, латинофильская партия в целом было антинародной.
Ее программа — не союз с народом для борьбы с чужеземными завое-
вателями, а путь отрыва от народа, путь, рассчитанный на поддержку
внешних сил, на деле враждебных Византии. Поэтому не случайно Фло-
рентийская уния, дело рук папства и латинофилов, не была принята
византийским народом.
Однако и православная партия не могла стать подлинно „националь-
ной" силой и сплотить византийский народ на борьбу с турками. Она
не была партией истинных патриотов; она боялась своего народа. Даже
в самый острый момент, когда решалась судьба государства, правящие
группы не пожелали сделать никаких уступок народу, оказались неспособ-
ными поступиться хотя бы частью своих привилегий — нарушение тради-
ционных преимуществ церковно-феодальной клики для них было страшнее,
чем потеря независимости. Поэтому православная партия отнюдь не может
рассматриваться как представительница всех „национальных" сил Византии.
Опираясь первоначально на народ, она мало-помалу потеряла свое влия-
ние на широкие слои населения. Антинародным было и появившееся
в тот период туркофильское течение, рожденное, с одной стороны,
успехами турок н их политикой привлечения на свою сторону произ-
водительных классов Византии, а с другой стороны, растущей сла-
бостью Византийского государства, а также тяжестью феодального
гнета и разорением византийского крестьянства. Предательская поли-
тика туркофилов значительно облегчила туркам завоевание Византии.
Историческая трагедия Византийского государства состояла в том,
что в нем не нашлось подлинно „патриотической" силы, способной повести
византийский народ на борьбу с внешним врагом. Правящие феодаль-
ные и церковные круги Византии не только не смогли сплотить народ
в борьбе против иноземного нашествия, но оказались неспособными соз-
дать единство в своих собственных рядах. В момент смертельной внешней
опасности, когда настоятельно требовалась консолидация всех сил госу-
дарства, оно оказалось расколотым на ряд враждующих партий, борьба
которых в конечном счете явилась одной из причин падения Византин.
Византийский временник, том 39
Б. Л. Ф О Н К И Ч
О СОПОСТАВИТЕЛЬНОМ ИЗУЧЕНИИ ПОЧЕРКОВ ПИСЦОВ
ГРЕЧЕСКИХ РУКОПИСНЫХ КНИГ И ДОКУМЕНТОВ
Отождествление по почерку писцов греческих рукописных книг уже
давно стало одним из важнейших методов работы кодикологов, изучаю-
щих манускрипты IX—XVIII вв. 1 Оно позволяет преодолевать скудость
сведений сравнительно немногочисленных колофонов греческих кодексов
и получать необходимые для «оживления» рукописей.данные относительно'
их датировки и локализации. Оставляя в стороне вопрос о методике отож-
дествления, о трудностях, подчас серьезных, как самой идентификации
книжных почерков, так и убедительного для других специалистов изло-
жения ее хода и результатов 2, мы хотим подчеркнуть лишь необыкно-
венную результативность, эффективность этого метода исследования ру-
кописей.
Как правило, определение имени писца путем почерковедческого ана-
лиза происходит в итоге сопоставления почерков книг. Нам представля-
ется, что возможности такого рода работы могут быть значительно расши-
рены за счет привлечения для исследования почерков греческих докумен-
тов. Идея эта не нова: как кодикологи при решении вопросов о происхожде-
нии рукописей прибегают иногда к сравнению их почерков с почерками
717 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
1 Работа по идентификации книжных почерков систематически ведется пока только на
материале греческих минускульных рукописей; это не значит, одпако, что и ун-
циальные рукописи, несмотря на относительно малое количество дошедших до нас
образцов унциала и осложняющую исследование специфику унциала как книжного
письма но сравнению с минускулом, не могут быть привлечены для такого анализа.
См., например: Milne И. J. М. and Skeat Т. С. Scribes and correctors of the Codex
Sinaiticus. London, 1938. В славяно-русской палеографии известны примеры почерко-
ведческого исследования рукописей, переписанных однотипным византийскому ун-
циалу кирилловским уставом. См. Тихомиров Н. Б. Каталог русских и славянских
рукописей XI—XII веков, хранящихся в Отделе рукописей Гос. Библиотеки
им. В. И. Ленина, ч. III, дополнительная. — «Записки Отдела рукописей Гос. Биб-
лиотеки СССР им. В. И. Ленина», вып. 30. М., 1968, с. 150. См. также статьи
М. В. Щепкиной, Н. Н. Розова и Л. П. Жуковской в кн.: Древнерусское искусство.
Рукописная книга. Сборник второй. М., 1974.
2 Из исследований, в</которых обсуждаются вопросы методики отождествления пис-
цов по почерку и доказательства идентификации, назовем лишь следующие: Ca-
nart Р. Les manuscrits copies par Emmanuel Provataris (1546—1570). Essai d’etude
codicologique. — «Melanges]Eugene Tisserant», vol. VI («Studi e Testi», 236). Bihlio-
teca Vaticana, 1964; idem. Identification et differenciation de mains a I’epoque de la
Renaissance. — «Colloqne de Paleographic grecque et byzantine. Paris, 21—25 octobre
1974». Paris, 1977; см. также: Kresten O. Statistische Methoden der Kodikologie bei der
Datierung von griechischen Handschriften der Spatrenaissance. — «Romische Histo-
rische Mitteilungen», 14. Heft, 1972, S. 23—63. Необходимо также учесть посвященные
указанным вопросам работы Н. В. Синицыной, которые основаны на анализе русских
рукописей XV—XVI вв. См. Синицына Н. В. Отождествление почерков русских ру-
кописных книг конца XV—первой половины XVI в. и его трудности. — В кн.: Проб-
лемы палеографии и кодикологии в СССР. М., 1974, с. 89—113; она же. Максим Грек
в России. М., 1977, с. 12—43.
110
718 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
документов 3, так в свою очередь и дипломатисты, датируя некоторые до-
кументы, опираются на палеографические приметы рукописных книг 4.
Однако такие сопоставления делаются лишь от случая к случаю — изуче-
нию почерков книг и документов как единой стихии, по-видимому, пре-
пятствует давно сложившееся деление наук, исследующих рукописный
материал, на кодикологию и дипломатику. Между тем работа по иденти-
фикации книгописцев по почерку требует не эпизодического, а система-
тического привлечения для анализа документального материала.
На первый взгляд, такое требование может показаться чрезмерным:
достаточно даже небольшого знакомства с письмом средневековых гре-
ческих книг и документов, чтобы констатировать разнохарактерность,
разностильность книжных и документальных почерков, а отсюда прийти
к заключению о невозможности систематического сравнения этих двух
почерковых массивов. Такой вывод, однако, был бы ошибочным. Изучение
почерков греческих документов IX—XVIII вв. приводит к наблюдению,
что лишь сравнительно небольшое число документов канцелярии визан-
тийских императоров писано особым, «дипломатическим» письмом, соз-
данным, несомненно, в недрах этой канцелярии и просуществовавшим в раз-
ных вариантах несколько столетий 5. Почерки же основной массы доку-
ментов, принадлежащие нотариям как императорской канцелярии (на-
чиная примерно с конца XII в.), так и канцелярий четырех восточных пат-
риархатов, а также многочисленных провинциальных учреждений и епар-
хий византийского и послевизантийского периодов истории Греции, прак-
тически ничем не отличаются от современных им книжных почерков. Это
наблюдение подтверждается как сведениями колофонов греческих ру-
кописей о том, что нотарии занимались и книгописанием 6, так и уже уста-
новленными фактами принадлежности руке одного и того же писца и книг,
и документов.
Сопоставительное изучение почерков греческих рукописей и докумен-
тов приводит к результатам, одинаково важным как для исследования
судьбы книг, так и для выяснения жизни документов. Причина этого
кроется в характере сведений, которые заключают в себе два названных
вида материалов: первые могут сообщить имя переписчика и заказчика,
дату и место написания, вторые в подавляющем своем большинстве имеют
точную дату и либо содержат прямые указания на место издания, либо мо-
гут быть локализованы иным путем. Для уяснения возможностей сравни-
тельного исследования почерков греческих рукописных книг и докумен-
тов обратимся к конкретным примерам.
I. Идентификация почерка писца рукописной книги, не имеющей ко-
лофона, и писца документа.
1.	Список Notitiae episcopatuum ГПБ, греч. № 716, являющийся фраг-
ментом большой рукописи и состоящий сейчас из 6 лл., благодаря отож-
дествлению его писца с писцом грамот 1579 г. Константинопольского пат-
риарха Иеремии II, может быть не только отнесен ко второй половине
XVI в. (до 1589 г.), но и локализован: он создан в канцелярии вселенского
патриарха 7.
3 См., например: Wilson N. Mediaeval Greek Bookhands. Examples selected from Greek
Manuscripts in Oxford .Libraries. Cambridge, Massachusetts, 1973, Text, p. 25; idem.
Three Byzantine Scribes. Ш. The Autographs of Eustathius. — GRBS, vol. 14, 1973,
N 2, p. 228.
4 См., например: Dolger F. Aus den Schatzkammem des Heiligen Berges. Miinchen,
1948, палеографическое описание документов.
5 О почерках документов канцелярии византийских императоров см. Dolger F. und
Karayannopulos J. Byzantinische Urkundenlehre. Erster Abschnitt. Die Kaiserurkun-
den. Miinchen, 1968, S. 31—34.
e Cm. Vogel M. und Gardthausen V. Die griechischen Schreiber des Mittelalters und der
Renaissance. Leipzig, 1909, S. 28—29, 48, 54—56, 59, 77,100—101,113,131,133,140.
? См. наши «Заметки о греческих рукописях советских хранилищ». — ВВ, 36, 1975,
с. 135.
111
2.	Рукописный сборник БАН, Q № 14 был переписан несколькими
писцами. Почерки двух из них отождествляются с почерками писцов
Константинопольских патриархов Митрофана III и Иеремии II, что дает
возможность датировать рукопись последней четвертью XVI в. и причис-
лить ее к книгам, возникшим в среде константинопольских патриар-
ших писцов. Более того, привлеченные для анализа документы позволяют
утверждать, что один из этих писцов в июле 1588 г. приезжал в свите
Иеремии II в Москву, в январе 1589 г. принимал участие, в поставлении
первого русского патриарха и в мае того же года покинул Россию8 *.
3.	Ленинградский список Хроники Михаила Глики (БАН, Q № 7)
переписан той же рукой, что и лл. 1—8 об., 45 об.—126 хранящейся в Киеве
рукописи ЦНБАН УССР, Да 411. Этот почерк, а также почерк работав-
шего одновременно с первым второго писца (лл. 9—45) киевской рукописи
(этот последний — особенно), чрезвычайно близки к почерку грамоты
Константинопольского патриарха Иеремии II Львовскому братству от
17 мая 1591 г. (ЦГИА УССР в г. Львове, ф. 129, on. 1, № 144). Эти сопо-
ставления делают возможным отнесение ленинградского и киевского ману-
скриптов к числу рукописей, вышедших из круга писцов канцелярии все-
ленского патриарха на рубеже XVI—XVII вв. 8
4.	Писец бухарестского списка 1644 г. «Введения в логику» Феофила
Коридалевса (Библиотека Академии наук Румынии, № 626/562) легко
идентифицируется по почерку с писцом грамот Константинопольских
патриархов, написанных между 1626—1668 гг. Таким образом, бухарест-
ский список появился в Константинополе; можно предположить, что его
писец был одним из учеников Феофила Коридалевса, который в 1625—1628
и 1636—1640 гг. возглавлял Патриаршую академию 10.
5.	В 1692 г. в Москву был доставлен огромный свод антилатинских
полемических сочинений — ГИМ, № 250. Если редакторская правка его
текста и ряд заметок на полях приписываются Иерусалимскому патри-
арху Досифею и его помощнику архимандриту Хрисанфу на основании
сравнения с такого же рода материалами в других рукописных книгах,
то локализация рукописи, установление места ее создания проведено пу-
тем отождествления почерков трех ее писцов с почерками грамот Доси-
фея 1689—1693 гг. 11
Таким образом, сопоставительный почерковедческий анализ грече-
ских книг и документов позволяет не только уточнить датировку
рукописи (это особенно существенно для рукописей пергаменных и тех ману-
скриптов на бумаге, определение даты которых по филиграням оказыва-
ется по разным причинам невозможным), но и установить место ее появле-
ния на свет, среду, в которой она была создана, а иногда даже получить
дополнительные данные для биографии переписчиков книг и документов.
При этом возможность с помощью документов локализовать кодексы пред-
ставляется наиболее привлекательной, так как локальные признаки письма
подавляющего большинства греческих рукописных книг далеко не всегда
могут быть выявлены путем палеографического анализа одних лишь ру-
кописей — либо в силу того, что эти признаки слабо вырцжены или
вовсе отсутствуют в книжном письме определенных областей в тот или иной
период, либо потому, что они еще не изучены и не могут быть использованы
в практической работе с манускриптами.
Приведенные выше примеры содержат наблюдения только над почер-
ками послевизантийского периода, и это можно объяснить как причиной
8 См. наши рецензии на книгу М. Мануссакаса (ВВ, 36, 1975, с. 195, 197) и на каталог
греческих рукописей БАН И. Н. Лебедевой (ВВ, 38, 1977, с. 219).
8 Доказательство приводимых здесь идентификаций мы надеемся опубликовать в бли-
жайшее время.
10 Фонкич Б. Л. О писце рукописи 1644 г., содержащей «Введение в логику» Феофила
Коридалевса. — RESEE, XII, 1974, № 3, р. 402.
11 См. нашу работу «Иерусалимский патриарх Досифей и его рукописи в Москве». —
ВВ, XXIX, 1969, с. 280—281.
112
719 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
720 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
объективной — значительно лучшей сохранностью рукописей и докумен-
тов второй половины XV—XVIII в. по сравнению с материалами времени
существования Византийской империи, — так и причиной «субъективной»—
наличием в советских хранилищах исключительно богатых фондов гре-
ческих документов XVI—XVIII вв. Однако это не означает, что подобного
рода работу нельзя проводить с памятниками более раннего времени. Нам
представляется, например, вполне реальным определение в будущем ко-
дексов, переписанных Афанасием Афонским и Евфимием Ивиром, — ос-
новой идентификации должны послужить имеющиеся в документах их
подписи 12. Этот материал, быть может, не столь значителен, как того
хотелось бы для получения бесспорного вывода, но, исследованный в со-
вокупности с другими фактами, касающимися соответствующих рукопис-
ных книг, он может привести к важным находкам.
II. Сопоставление почерков известных нам книгописцев с почерками
переписчиков документов позволяет определить либо имя писца, либо про--
исхождение документа.
Мы почти не знаем имен переписчиков дошедших до нас греческих
документов — в редчайших случаях имя писца может быть указано в са-
мом документе 13, иногда оно выявляется по почерку при сличении письма
самого документа и находящихся в нем подписей 14. Отождествление до-
кументальных и книжных почерков — еще один, быть может, наиболее
продуктивный, способ определения имен нотариев. В качестве примёра
укажем на почерк иерусалимского кодекса Hava-pou Tdcpou 524, переписан-
ного архидиаконом Александрии Максимом: той же рукой писан текст че-
тырех грамот Мелетия Пигаса15.
Сопоставительное изучение почерков писцов греческих книг и доку-
ментов как прием палеографического и кодикологического исследования
требует еще большей осторожности почерковедческого анализа, чем срав-
нение только книжных или только документальных почерков: к обычным
трудностям идентификационной работы здесь добавляется разнохарактер-
ность копируемого материала, которая может послужить причиной неко-
торой вариантности почерка (изменение темпа письма, наклона, даже от-
дельных соединений и элементов букв, увеличение или уменьшение ко-
личества сокращений и т. и.), а следовательно, и повлиять на восприятие
этого почерка исследователем. Однако описанный прием значительна
расширяет возможности изучения греческих рукописных книг и докумен-
тов и может дать интересные результаты.
12 О возможности определения книг, переписанных Афанасием Афонским, говорит-
Д. Папахрисанфу. См. Papachryssanthou D. Actes du Protaton. Paris, 1975, p. 74.
О почерке Евфимия см. Каждан А. Л., Фонкич Б. Л. Новое издание актов Лавры
и его значение для византиноведения. — ВВ, 34, 1973, с. 53.
См., например: Mevouaaxag М. 'АмёхВота татрюр/ща fpajxpia-ta (1547—1806) кро^
тойс ev Beve'ia p.i)-cp<moXitaC	xai opB66o£ov eXXi)vix-i)v ’ А5еХ<рбтг(тя. Bevetio,
1968, itiv. 8.
14 Каждан А. П., Фонкич Б. Л. Указ, соч., с. 36; Фонкич Б. Л. Греческие грамоты со-
ветских хранилищ. — В кн.: Проблемы палеографии и кодикологии в СССР. М.,
1974, с. 251.
14 См. нашу рецензию на книгу М. Мануссакаса (ВВ, 36, 1975, с. 197).
8 Византийски* временник, 39	ИЗ
Византийский временник, том 49
СТАТЬИ
К. В. ХВОСТОВА
ПРОНИН: СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ
И ПРАВОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ
Проблема византийской иронии принадлежит к тем, которые отнюдь
не были обойдены исследовательским вниманием. Но это вовсе не озна-
чает, что все относящиеся к ней вопросы являются решенными и что
существует согласованность и единообразие даже в постановке иссле-
довательских задач. Данное обстоятельство не является лишь резуль-
татом недостатка источников, оно связано с разными исследовательскими
позициями, разными оценками тенденций развития империи в целом.
Единственно, что на данный момент представляется бесспорным, — зто
убежденность исследователей в том, что прения (забота, попечение), по
крайней мере с XIII в., с периода существования Никейской империи
(а вернее, и ранее при Комнинах), играла в Византии огромную роль.
В большинстве работ прония рассматривается в рамках узкого хроно-
логического периода, например в X—XIII вв., в других — изучается
поздневизантийская прония1. Но имеется и хорошо известно обобщаю-
щее исследование Г. Острогорского2, в котором прония прослеживается
на протяжении всей византийской истории и трактуется как временное
и условное владение землей.
Нам представляется важным такой подход к изучению общественных
отношений, который позволяет осуществить своеобразную исследователь-
скую ретроспекцию, а именно делает возможным изучение института
в определенный период его существования с учетом знания тех его осо-
бенностей развития, которые в полной мере и в явной форме проявились
позднее. Думается, подобный подход дает возможность обнаружить в яв-
лении в ранний период его развития те черты, которые были истори-
чески перспективными, а следовательно, и имели наибольшее историче-
ское значение. При этом возможно, что тогда эти проявления носили
еще скрытый характер и не играли той роли, которую они получили
721 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
1 Ahrweiler Н. La Pronoia a Byzance: Structures feodales et feodalisme dans 1’Occident
Mediterranean (X—XIII siecles). P., 1980; Glykatzi-Ahrweiler H. La consession des
droits incorporels, donations conditionnelles // Actes du XIIе Congres International
des Etudes Byzantines. Beograd, 1964. T. II; Eadem. L’histoire et la geographic de la
region de Smyrne entre les deux occupations turcs (1081—1317). //Traveaux et Memoi-
res. 1965. 1; Lemerle P. The Agrarian History of Byzantium: From the Origin to the
twelth century. Galway, 1979. P. 231 sq.; Осипова К. А.-К вопросу о роли государства
в утверждении феодализма в Византии II XVI. Internationaler Byzantinistenkon-
gress; Resumes der Kurzbeitrage. Wien, 1981. 4.1; Ostrogorsky G. Die Pronoia unter den
Komnenen // ЗРВИ. 1970. 12; Idem. Drei Praktika weltlicher Grundbesizer aus der
ersten Halfte des 14. lahrhunderts // ЗРВИ. 1973. 14—15; Острогорски Г. Join je дном
о пронщарима Куманима // Зборник Владимира Мошила. Београд, 1977; Carile А.
Sulla pronoia nel Peloponneso bizantino anteriormente alia conquista latina // ЗРВИ.
1975. 16; Хвостова К. В. Особенности аграрно-правовых отношений в поздней Ви-
зантии. М., 1968; Максимова!) .Ъ. Пронщари у Трапезундском Царству Ц 36. Фило-
софског факултета у Београду. 1974. XII, 1; Сюзюмов М. Я. Внутренняя политика
Андроника Комнина // ВВ. 1957. 12.
2 Острогорски Г. Пронща: Прилог исторщи феудализма у Византии и )ужнославен-
ским земл>ама. Београд, 1951. 
13
722 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
в дальнейшем. Знание исторической перспективы позволяет, таким об-
разом, выявить дополнительную информацию и с помощью ее обнару-
жить определяющие тенденции развития. Подобный ретроспективный
взгляд на функционирование социально-правовых институтов, по-види-
мому, должен оказаться плодотворным в отношении изучения визан-
тийской пронии. Сведения источников, характеризующие ее в XI—
XIII вв., немногочисленны и оставляют много неясностей. В то же время
от XIV в. сохранились некоторые данные, которые не только позволяют
проследить развитие и изменения пронии в это столетие, но и дают воз-
можность выявить ряд ее неясных черт в более ранний период, а следо-
вательно, помогают реконструировать типологические особенности этого
института. Кроме того, изучение пронии, называемой в источниках также
икономия, т. е. управление, целесообразно проводить в тесной связи
с рассмотрением общей системы византийского управления и с учетом
характерных черт византийской политико-правовой доктрины, византий-
ской ментальности и с учетом семантики выражения «прония».
В последние годы внимание исследователей привлекло упоминание
о пронии в так называемом трактате об обложении, опубликованном
П. Караяннопулосом и относящемся, видимо, к XI или XII в. В нем
упоминаются Kpovotartzi 3. Э. Арвейлер пришла к выводу, что та
npovotatixa — это налоги с земли, пожалованные стратиоту или чиновнику
за исполнение им государственной службы4. Отличительной особенно-
стью пожалования, по ее мнению, является то, что оно подразумевало
передачу лишь фискальных прав, т. е. тех, которые ранее принадлежали
государству. Все другие права на данную территорию, которые Арвей-
лер называет экономическими, не были объектом пожалования5. Подоб-
ные выводы вполне согласуются с воззрениями, которые разделялись
исследовательницей и ранее6, а также высказывались и рядом других
ученых, в частности П. Лемерлем, Н. Звороносом7 п др. Их концепция
предлагает наличие в Византии четкого разграничения между публично-
правовыми и частноправовыми (экономическими) функциями и соответ-
ствующими доходами. Подобное этатистское воззрение, по-видимому,
в точности воспроизводит византийскую политико-правовую доктрину,
согласно которой различалось государственное и частное управление. Это
разграничение нашло свое яркое выражение у Иоанна Дамаскина, общее
понимание управления которого восходит к Аристотелю 8.
Вся политика византийского государства на протяжении VII—XII вв.
была направлена на сохранение и поддержание этого различия. Зонара
упрекал Алексея I Комнина в том, что он правил не как император,
а как господин. Никифор Григора различал управление государством по
обычаям рамеев и собственностью по образцу латинян9. Смешение форм
3 Karajannopoulos I. Fragmente aus dem Vadernecum eines byzantinischen Finanzbeam-
ten // Polychronion / Festschrift Fr. Dolger Zum 75. Geburtstag. Heidelberg, 1966.
S. 322.56—58.
4 Ahrweiler H. La pronoia. . . P. 683.
* Ibid. P. 683—684.
° Glykatzi-Ahrweller H. La concession des droits incorporels. . . P. 110.
7 Lemerle P. The Agrarian History of Byzantium. P. 232; Svoronos N. Le domaine de
Lavra sous les Paleologue // Actes de Lavra / Ed. A. Guillou, P. Lemerle, N. Svoro-
nos. P., 1982. Vol. IV. P. 164—171. (Далее: Actes de Lavra. Vol. IV).
8 Icna-v-vou	// PG. Vol. 94. Col. ."33.
8 Tinnefeld F. Kategorien der Kaiserkritik in der byzantinischen Historiographie: Von
Procop bis Nicetas Choniates. Miinchen, 1971. S. 144; Gregoras N. Byzantina Historia /
Ed. L. Schoepen, T. Bekker. Bonnae. 1829. Vol. I.:P. 233, 18. Начало этой политики
восходит к эпохе Диоклетиана и созданию византийской фискальной системы, мно-
гие принципы которой (естественно, в измененном вНде) просуществовали до конца
империи. В этот период возникли значительные прерогативы центральной власти
в отношении земель подданных (Lemerle Р. The Agrarian History of Byzantium, P. 7).
Византийское государство в дальнейшем широко пользовалось подобными преро-
гативами. Некоторые византинисты связывали значительные права государства
в отношении частной собственности с понятием государственной собственности на
землю, подразумевая под ним главным образом те формы ограничения частного зем-
14
частного и публичного управления угрожало ослаблению государствен-
ной власти, поэтому на ограничение частного патроната были нацелены
многие усилия византийских властей. В этом плане интересны распоря-
жения императоров македонской династии, направленные на ограниче-
ние частных прерогатив динатов. Ту же цель преследовало введение
таких институтов, как аллиленгий (коллективная податная ответствен-
ность обшииы за покинутые земли), эпибола (раскладка налога в со-
ответствии с количеством и качеством земли), арифмос (пожалование
частному собственнику строго определенного числа зависимых крестьян).
Однако эта политика всегда была противоречивой, так как сочеталась с ме-
рами, способствовавшими укреплению частноправовых отношений, а сле-
довательно, с созданием предпосылок к переплетению частноправовых
и публичноправовых функций управления ‘°. В этом отношении особенно
характерны раздача иммунитетных привилегий и пожалование земель
в частную собственность. Впрочем, последние, несмотря на многочислен-
ные заверения в противном, содержащиеся в императорских грамотах,
оформляющих соответствующие пожалования, вовсе не были прочными
и снабженными настоящими правовыми гарантиями. Привилегии не
только могли отменяться, но по сравнению с западноевропейским имму-
нитетом они были более ограниченными. На протяжении всей истории
империи и особенно в XIV—XV вв., как об этом подробно говорится
ниже, распространялась практика возвращения монастырских земель
в ранг казенных.
Сущность самой пронии также была противоречивой. Необходимо
различать, с одной стороны, ту роль, которая отводилась ей государ-
ственной властью, а с другой — ее реальное функционирование. В теории
она, видимо, рассматривалась как одно из средств сохранения и поддер-
жания четких граней между государственным управлением и частным
патронатом, сближаемым византийским правосознанием с частной соб-
ственностью, и означала пожалование лишь публичноправовых функций.
Впрочем, из этого не следует, что юридически прония сводилась только
к пожалованию налога, хотя это непосредственно засвидетельствовано
многими источниками. В рассматриваемое понятие вкладывался еще и
иной смысл: делегирование некоторых прав попечения или управления
(икопомия), объем которых зависел от социального статуса получателя.
Именно так, как некоторое попечение в отношении территории, рас-
723 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
левладения, частной инициативы, которые были характерны для империи начиная
с X в. Говорилось даже о праве государства конфисковывать земли подданных в слу-
чае государственной необходимости. (Об этих воззрениях см.: Литаврин Г. Г. Проб-
лема государственной собственности в Византии X — XI вв. // ВВ. 1975. № 34)
Думается, однако, что эти представления преувеличены. Можно согласиться с мне-
нием Н. Звороноса, что известные факты превращения земель, принадлежавших на
правах собственности монастырям, в государственные означали, во всяком случае
юридически, не конфискацию их, а прекращение привилегированного состояния,
связанного с освобождением от уплаты налогов, ликвидацию налоговой экскуссии
(Actes de Lavra. Vol. IV. P. 52, 53). Далее, вряд ли справедливо относить распростра-
нение тенденции, связанной с преимущественным влиянием публичного права и ролью
государства только к периоду начиная с X в. Это явление восходит к государствен-
ному порядку, созданному реформами Диоклетиана и отмечалось уже такими иссле-
дователями римского права, как Е. Леви и М. Казер. Последний писал о том, что
в постклассический период возникла ограниченная собственность частных лиц, что
может быть интерпретировано, как государственная собственность. См.: Kaser М.
Das romische Privatrecht. Miinchen, 1959. Bd. II. S. 189—190. Ср. также: Levy E.
West Roman Vulgar law: The Law of Property. Philadelphia, 1951. P. Ill, 119. Пре-
емственность эпохи IV в. с последующим развитием империи справедливо подчерки-
вала Е. Э. Липшиц (Липшиц Е. Э. К истории закрепощения византийского кресть-
янства в VI в. // ВО. 1971. С. 107, 109). Именно в IV в. происходит в Восточной Рим-
ской империи ограничение частного патроната (Lemerle Р. Agrarian History of By-
zantium. P. 11). Вся дальнейшая история Византии, содержащая множество важ-
ных вех в борьбе императоров за сохранение строгих различий между частным хо-
зяйством и государственным управлением, показывает, что прония имела в этой
борьбе не последнее значение.
10 Maksimowih Л>. Византтцска провинци)ска управа у доба Палеолога. Београд, 1972.
С. 74—95.
15
724 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
сматривал иронию М. Я. Сюзюмов н. Выражение та irpovoiatixa, по-вн-
димому, подтверждает это представление. Интересная интерпретация
выражения та itpovotaxixa в трактате об обложении высказана К. А. Оси-
повой 11 12, которая поддерживает на основе этого свидетельства мнение
М. Я. Сюзюмова. В то же время данное выражение в трактате об об-
ложении никоим образом не расшифровывается. Пролить некоторый
свет на выражение та itpovoiaTixa помогают источники более позднего
времени. Я имею в виду практики XIV в., содержащие периорисмы владе-
ний Лавры св. Афанасия и Ивирского монастыря, где в перечне владений,
соседних с монастырскими, упоминаются та irpovoiaaTixa oixata13. Из кон-
текста практиков очевидно, что выражение oixaia означает земли раз-
ного типа: пахотные, виноградники, угодья 14, — это все то, что являлось
объектом хозяйствования. Таким образом, та Kpovotaarixa oixaia —это при-
надлежавшая прониарам территория. Иногда в практиках упоминаются
и сами прониары, и эти данные лишний раз свидетельствуют о том, что
ими могли быть как лица знатного происхождения, так и представители
более низкого социального статуса 15.
Очевидно, передача какому-либо чиновнику, военачальнику или стра-
тиоту земель в качестве та. npovoiaoTixa Si'xaia являлась не только пожа-
лованием налога, но и отчуждением некоторых принадлежащих государ-
ству прав на соответствующую территорию. Известно, что согласно ви-
зантийской официальной политико-правовой доктрине подданные пла-
тили государственные налоги в силу тех прав попечения, которые при-
надлежали императорской власти в отношении территории и живущего
па ней населения, т. е. в силу императорской прении, которая восходила
к божественному провидению. Следовательно, пожалование прониару
налога означало отчуждение в его пользу прав попечения, которые реа-
лизовались во взимании налогов с населения соответствующей террито-
рии/
Как отмечает Г. Хунгер, в Греции эллинистического периода понятие
прении распространялось и на чиновника, однако в византийскую эпоху
она в этом значении не встречается 16 17 18. Этот вывод не представляется
абсолютно точным. Упоминания та izpovoiaxixa в трактате об обложении
и та movo'-aoTtza Sixaia в практиках, как видно, свидетельствуют о том,
что соответствующие понятия предполагали пожалование прав попече-
ния чиновникам и стратиотам, без которого передача налога не имела
юридических гарантийп. Введение иронии, возможно, и преследовало
цель образования института, который создавал бы в свете действующего
права надежные юридические гарантии для распространенной в Визан-
тии и имевшей традиции формы оплаты службы чиновников и стратиотов,
состоявшей в отчислении налогов с определенной территории 13. Возник,
таким образом, специфический вид попечения, основанного на государ-
11 Сюзюмов М. Я. Указ. соч. С. 60.
12 Осипова К. А. Указ. соч. 4.1.
13 Actes de Lavra. Р., 1977. Vol. II. N 90. Р. 84.139; Р. 85.142, 144, 160; Р. 87.184.196;
Р. 89.229, 233, 245; Р. 91.280, 283; N 108. Р. 191.213, 216, 219; Р. 192.239; ,Р. 193.
257—58; Р. 194.286. Наряду с этим встречаются выражения: ~а nf-ovoiastizuk (Ibid.
N 90. Р. 79.9; N 108. Р. 197.369); Sixaiwv атратиЬтои (N 108. Р. 136.349—350);
та те zpo-votaoTizuK хатЕуорл-,а (N 108. Р. 199.422); Dolger F. Sechs byzantinische
Praktika aus den Athoskloster Iberon // Abhandlungen der Bayerischen Akademie
der Wissenschaften. Phil.-hist. Klasse. Neue Folge. Munchen, 1949. H. 28. A. 422.
14 Actes de Lavra. Vol. II, N 72. P. 14.42; N 79. P. 48—49. 13, 15.
15 Об этих градациях по Отношению к более раннему периоду см.: Angold М. A Byzan-
tine Gouvernement in Exile: Gouvernement and Society under the Laskarids of Nicea
(1204—1261). L., 1975. P. 125, 126; Arhweiler H. L’histoire et la geographie de la re-
gion de Smyrne entre les deux occupations turques (1081—1317) //Traveaux et Me-
moires. P., 1965. 1. P. 157.
“ Hunger H. Prooimion. Elemente der byzantinischen Kaiseridee. in den Arengen der Ur-
kunden. Wien, 1964. S. 85 f.
17 Именно юридических, реальные гарантии определялись конкретной социально-по-
литической конъюнктурой и взаимоотношениями с императором.
18 О традициях см., например: Lemerle Р. The Agrarian History of Byzantium. P. 233.
16
ствеиной инициативе и носящего публично правовой характер. Естест-
венно, этот институт должен был противостоять частному попечению и
усиливать свойственную византийскому политико-правовому сознанию-
тенденцию к четкому разграничению функций государственного публич-
ноправового управления и частноправовой деятельности и соответствую-
щих доходов. О том, что прония с самого начала предполагала попечение
ее получателя над известной территорией, свидетельствуют, по-видимому,
не только та -rcpovoiaTixi трактата об обложении и та itpovoiaaTixd Sixaia
практиков XIV в., т. е. сведения источников, сравнительно недавно при-
влеченных для изучения интересующего нас института, но и давно из-
вестное упоминание о пронии у Анны Комнины: «аХХа ti;
Suwjcatto той? xa&’-^pecav eaDt'ovTo; xry Exdaxijv 8aitdv7]v zai cr(v YevotisvTjv eis
exaaTov npovoiav. . . ezsivo; yap accop'aa.To ano -zai ОаХатттп; аитоГ; npovoiou;» 191
В этом фрагменте прония встречается дважды и в разных значениях.
С одной стороны, это та прония, которую император осуществляет по от-
ношению к подданным, а с другой, — та, которая, так сказать, отчужде-
на, отделена (dtpopi^w) в пользу отдельных лиц, пожалована им.
Прага попечения, хртя непосредственно и распространялись на
землю, но реализуясь в получении налогов с крестьян, превращались
в совокупность прав в отношении этих последних. В этом смысле харак-
терны недавно опубликованные практики 1321 г., содержащие опись
владений в феме Фессалоники, пажалованных в икономию членам фес-
салонпкгйского аллагия (военного подразделения) Михаилу Савантзи и
Николаю Марули. Среди их владений преобладают держания зависи-
мых крестьян-париков 19 20.
Право прониаров на получение налогов с территории позволило гре-
ческому ученому Н. Икономидису провести определенные параллели
между иронией и налоговым иммунитетом. Но такое сходство было чи-
сто внешним. В юридическом отношении прония и иммунитет — понятия
диаметрально противоположные. Пронин — это передача функций пуб-
лично правового попечения, а налоговый иммунитет — привилегия,
предоставляемая собственникам земли21.
Итак, представления о пронии, по-видимому, непосредственно деду-
цировались византийцами из постулатов официальной политико-пра-
вовой теории. Возможно, именно поэтому она не нашла четкого юриди-
ческого оформления в византийских правовых документах, но рассматри-
валась как институт, вполне согласующийся с существующим правопо-
рядком. Однако то обстоятельство, что она представляла собой попече-
ние, связанное с управленческими функциями (икономия) по отношению
к населенной зависимыми крестьянами территории, привело на практике
к томе, что прония эволюционировала по пути превращения в институт
типа бенефиция, а затем и лена22 * *.
Предпосылки этой эволюции содержались уже в пронии IX—XII вв.,
отражавшей специфичность византийской социально-политической сис-
темы и противоречивый характер внутренней политики императоров. Но
наличие соответствующих тенденций в ранней пронии становится осо-
бенно заметным благодаря ретроспективному изучению документов эпохи
725 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.-
19 Апп-че Сотпепае Porphyrogenitas Alexias. Lipsiae, 1884. II. 292.22—25.
20 Actes de Xenophon / Ed. D. Papachryssanthou. P., 1986. N 15. P. 139—140; N 16.
P. 143—144. В этом плане интересны и другие практики прониаров. См.: Schrei-
ner Р Zwei unedierte Praktika aus der zweiten Halfte des 14. Jahrhunderts //JOB.
1970. 19. P. 33—49. О них см.: Oikonomides N. Notes sur un praktikon de pronoiaire //
Travaux et Memoires. P., 1973. 5. P. 335—346.
21 Oikonomides N. The Properties of the Deblitzenoi in 14th and 15th Centuries //:Cha-
ranis Studies. New Brunswick, 1980. P. 178.
22 Georgii Pachymeris de Michaele et Andronico Paleologio Libri tredecim I Ed. J. Bek-
ker. Bonnae, 1855. Vol. 1. P. 97.21; Острогорски Г. Проища. . . С. 124—127; Макси-
мовиЛ Л. Византщска провинцщска управа ... С. 99, примеч. 171. Наследственные
права в отношении территории в правосознании византийцев связывались с родовой
собственностью. См.: Gregoras N. Byzantina Historia. Vol. 1. P. 233.18.
2 Византийский временник, 49
17
726 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.'
Палеологов, когда произошли очень важные изменения в статусе про-
ниаров и иронии, которая нередко становится наследственной.
Кроме того, распространяются случаи сочетания в руках держателя
прении (или владения, не названного так, но по своему статусу не от-
личающегося от нее) публично правовых и частно правовых функций,
т. е. прав управления, которые соединяются с реальными экономиче-
скими правами. Хорошо известны отнюдь не единичные факты пожало-
вания территории в наследственное (или на срок жизни) владение и
управление определенного лица 23. Недавно опубликованный документ —
хрисовульный орисмос Иоанна V Палеолога, согласно которому, Ма-
нуилу Сергопулу — хранителю печати — до конца жизни получателя на
условии исполнения службы пожалован остров Мармара, интересен в не-
скольких отношениях 24. Прежде всего в нем, хотя (как это часто бывает
в подобных пожалованиях) и не называется прония, но в отличие от дру-
гих пожалований с аналогичным содержанием используется другое вы-
ражение в том же смысле: ёгс^еХоб^еуо; 25, содержание которого раскры-
вает текст. Чиновник должен заботиться об обороне острова и прочих
условиях жизни, и в этих целях так же, как и другим получателям на-
следственной пронии-икономии, дается право проводить на пожалован-
ной территории различные «улучшения» доступными ему способами:
. . .xai реХтю 1аэтд хата xiv efyaipoovra xai ouvatov сштф тропом 26. По-
добные формулировки, как известно, характерны для пожалований земли
в собственность. Доходы Сергопула, как видно, не исчисляются в посо-
тис, а остаются нелимитированными, они могут иепосредственно зави-
сеть не только от количества налогоплательщиков, но и от урожая. Из
других источников того же времени нам известны десятины зевгарей и
десятина урожая27 — подати, имевшие смешанный, т. е. одновременно
публично- и частно правовой характер. Кроме того, согласно рассматри-
ваемому документу, упомянутому лицу даруется право на преимущест-
венную покупку продуктов у местных жителей, что также могло вести
к расширению частных прерогатив 28.
Четкое разграничение между государственным и частным управле-
25 В этом плане неоднократно интерпретировались аргировулы Морейского деспота
Феодора, согласно которым Георгию Гемисту Плифону были пожалованы город
Фанарион и село Врисис. См.: Острогорски Г. Пронин ... С. 124—125; Максима-
euhJb. Византщска провинцщска управа ... С. 99.:Аналогичным было пожалова-
ние деспота Константина Палеолога Димитрию Мамону Григоре (МаксимовиЬ Л>.
Визаитщска провинцщска управа. . . С. 99). Характерен в этом отношении дар
Георгию Сфрандзи (Там же. С. 100). В этой связи можно было бы отметить и сле-
дующие пожалования. Иоанн VI Кантакузин передал в 1349 г. своему приближен-
ному (oixeios) Димитрию Девлицину в наследственную икономию посотис в 100 пер-
перов, соответствующую владениям в Хермилее (Actes de Docheiariou / Ed. N. Oiko-
nomides. P., 1984. N 26. P. 185). Согласно хрисовулу Андроника IV Палеолога
от 1378 г., Мануилу Тарханиоту передается на срок жизни община Лоротон в Ка-
ламарии за службу с тем, чтобы она после его смерти на тех же условиях перешла
его сыну Иоанну Тарханиоту, причем ранее Лоротон принадлежала Георгию Цам-
плаку и его покойному брату, а часть общины недавно была пожалована простагмой
Мануилу Раулю Кустугианису. Документ наглядно иллюстрирует движение зе-
мель, статус которых не отличается от статуса наследственной пронии (хотя ее обо-
значение отсутствует). (См.: Actes de Lavra. Vol. Ill, N 149). По данным хрисовула
Иоанна V Палеолога от 1351 г., икейю императора Георгию Кацаре передается в ка-
честве наследственного владения земля в 2400 модиев в Каламарии, соответствующая
его икономии в 48 перервов. Наследники настоящего владельца должны будут вы-
полнять соответствующую службу (Actes de Docheiariou. N 27. P. 188).
24 Magdalina P. An unpublished Pronoia Grant of the Second Half of the Fourteenth Cen-
tury // ЗРВИ. 1978. T. XVIII. P. 155—163.
28 Ibid. P. 157.1k Cp.: Actes de Dionysiou / Ed. N. Oikonomides. P., 1968. N 2. P. 45—46.
24 Magdalina P. Op. cit. P. 157.8. Cp.: Actes de Docheiariou. N 27. P. 188, 18—19.
27 Actes de Lavra. Vol. Ill, N 155, P. 134.24, 29—30; P. 133, примеч. издателей; N 159.
P. 147.32.
28 Мы не знаем, соблюдался ли в XIV в. порядок, запрещающий парикам продавать
земли проииарам, существовавший в Никейской империи и восходящий по своим
принципам к экономической политике императора X в. (Miklosich F., Muller J.
Acta et diplomata graeca medii aevi sacra et profana. Vindobonnae, 1890. Vol. IV.
P. 199). (Далее: MM); Angold M. A Byzantine Gouvernement in Exile. P. 141.
18
наем, свойственное византийскому правосознанию, на практике нару-
шается. Соответственно по отношению к XIV в. и доходы от земли но
могут быть с предельной точностью разделены на государственные на-
логи и ренту частноправовбго характера, хотя формально-юридически
попытки к подобному разграничению по-прежнему предпринимаются.
Согласно хрисовулу Иоанна VII Палеолога, Лавре, как и другим круп-
ным монастырям, пожалована часть десятины с урожая на Паллене-
Кассандре. После смерти дарителя Лавре переходит соответствующая
часть самой земли: общины, где работают упряжки волов, и сами эти
упряжки, весь доход с урожая и государственные налоги 29. В этом до-
кументе налог и доход по традиции разделяются, кстати, десятина от
урожая не идентифицируется с налогами, являясь, как уже отмечалось,
сбором смешанного публично- и частно правового характера. Далее,
в документах XIV—XV вв. отсутствует терминологическая точность:
если в актах, содержащих пожалование в пронию, говорится о праве
на владение, то в документах, оформляющих пожалование монастырям
земель в собственность, указывается на передачу, посотис 30.
Подобному переплетению представлений об управлении и владении
способствовали в эпоху Палеологов реальные процессы приватизации
функций управления, связанные с усилением противоречивых тенденций
в политике императоров. Действительно, именно в этот период за счет
крупных земельных пожалований со стороны государства особенно вы-
росло крупное, в частности, монастырское землевладение, распространи-
лись апанажи31, отпали всякие ограничения, чинимые ранее собствен-
никам в привлечении на их земли крестьян. Как ранее, сосуществовали
названные дна противоречащих друг другу направления экономической
политики государства. Соответственно и сама византийская власть ба-
лансировала между двумя политическими и общественными силами, со-
ставлявшими ее социальную базу: высшей бюрократией и земельной
аристократией. Преимущественное развитие того или иного направления
в политике зависело от многих факторов: соотношения сил в составе
правящей )элиты, реальных возможностей того или иного императора,
внешней обстановки.
В целом в эпоху Палеологов в экономической политике возобладала
тенденция к поощрению роста крупной, особенно монастырской собствен-
ности. В этой связи характерны многочисленные свидетельства пожало-
вания монастырю бывших прений или замены монастырских земель на
прониарские, тогда как. монастырские возвращались в казну; при этом
обмен совершался, по-видимому, с учетом интересов монастыря32.
О том, что пожалованные в XIV в. прониару права попечения уже
не только реализовались в получении налогов, но включали возможности
создавать на соответствующей территории условия для разнообразной
экономической деятельности, свидетельствуют упомянутые выше прак-
тики 1321 г., содержащие опись владений прониаров—членов фессалони-
кийского аллагия. Хотя большая часть их икономий состояла из держа-
ний париков, им принадлежали также покинутые земли и владения, ко-
торые передавались вместо икуменона (налога) 33. Эти территории, не
находящиеся в держании у крестьян, эксплуатировались или путем
сдачи в аренду, или с помощью барщины, о которой в практиках име-
ются специальные упоминания34.
727 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
29 Actes de Lavra. Vol. Ill, N 159. P. 148.33—34.
39 Ibid. N 122. P. 17.6.
31 Максимович Jb. Византщска провинцщска управа. . . С. 12.
32 Actes de Lavra. Vol. Ill, N 128. P. 37.29; N 161. P. 156—157. 1—7. В документе,
сфабрикованном, по мнению издателей, на основе нескольких ранее изданных прак-.
тиков, также говорится о пожаловании монастырю части пронии: •'йт.о ттро-.ош-
зт'7.^5 71]? ’А-/.ч)рг/.Ё» (Actes de Lavra. Vol. III. Appendice XVIII. P. 219.34—35),
Но и от более раннего времени мы имеем множество свидетельств такой практики.
См.: Острогорски Г. Пронина ... С. 34. Ср.: Actes de Lavra. Vol. II, N 97. P. 131.6.
33 Actes de Xenophon. N 15. P. 140.17, 20, 21; N 16. P. 143.21—24, 25; P. 144.25. '
31 Ibid. N 15. P. 140.30—31; N 16. P. 144.29.
2*
19
728 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
В подобных ситуациях пожалование прониарам прав попеченья или
управления состояло, по существу, в передаче всех тех прерогатив, ко-
торыми обладал собственник. Новый взгляд на попечение не получил,
однако, адекватного юридического выражения в документах, в которых,
как уже говорилось, продолжались делаться попытки к разграничению
государственного управления и частного владения. Поэтому данное по-
нимание пронии становится достоянием правовой ментальности: фор-
мально неоформленных, но достаточно распространенных и играющих
значительную социальную роль форм правосознания.
Материалы архивов Дохиарского и Ксенофонтского монастырей по-
казывают, что в XIV в. прониар, по существу, распоряжался землей,
переданной ему в пронию. Он передает землю монастырю, сдает в аренду,
продает, и в этом случае права монастыря на нее представляют собой
своеобразный вид условной собственности. Возникают случаи совладения
монастырей и прониаров35. По мнению издателя Дохиарских актов
Н. Икономидиса, подобные передачи происходили с целью, обеспечения
со стороны монастыря условий для экономической деятельности насе-
ления, платящего налоги, которые были уступлены со стороны государ-
ства прониарам за их службу 36. Из этого следует, что обычно прониары
сами создавали эти условия, проводя икономию, управление и попечение
осуществляемое от лица государства, и пользуясь лозбтц;, о чем сви-
детельствуют их экономические конфликты с монастырями37.
Обычно пожалование земли в пронию практически влекло за собой
усиление эксплуатации налогоплательщиков. Именно этим, видимо, объ-
яснялось то негодование, с которым описывал распространение этого
института при Мануиле Комнине Никита Хониат 38. Юридически в про-
нию, равно как и в безусловную частную собственность, могли быть по-
жалованы или принадлежащие казне держания париков, пли пустующие
земли. В период Палеологов часто передавались именно последние, на
которых собственник или прониар получал право селить элевтеров. Но
на практике в орбите прониара оказывались иногда и мелкие собствен-
ники 39. Иными словами, попечение, осуществляемое прониаром, было
весьма ощутимым и нередко вызывало протест 40.
Дохиарский и Ксенофонтский монастыри, в распоряжение которых
в XIV в. прониары передавали свои пронии, фактически сосредоточивал
в своих руках те публично правовые прерогативы, которые юридически
были пожалованы прониарам как временное отчуждение в их пользу
определенных государственных функций.
35 В этой отношении характерны следующие документы: акт передачи прониаром
Дохиарсколу монастырю от 1313 г. нескольких покинутых харафиев и вино-
градника. Монастырь должен владеть этими землями и извлекать из них любой
доход до тех пор, пока даритель и его дети имеют иронию:	от ает уе той
xuv zai cic то ха-ёуоиза тайта vj хата зт a^ia jjloxtj ха! хгиоиёхт]	zdvTTj
xai ахтр.тсой!зтш5 ex ооркахтос, тт]х ё£ абтшх пазах хае naxaoiax апо’^ёрт^тае прбзоВох,
реёур'.с ах Втр.аВт] пар’ ёаой xai tlov па(Вйч дои г, прбхо'.а хатёут^тае. . . См.: XcteS de
Docheiariou. .X 13. Р. 125. 5—7. Характерно в данном случае по отношению ко
временному владению использование стандартной формулы: «аг.о той хйу xai ek
тб г£т];». Аналогичного содержания и акт 1314 г. передачи прониарских земель
монастырю, осуществляемой двумя прониарами (см.: Ibid. № 14. Р. 127. 6; № 22.
Р. 164.6). Аналогичный случай засвидетельствован в акте 1364 г. передачи дочерью
умершего прониара наследственной пронии монастырю Ксенофонта (Acte.i de Xe-
nophon. № 30 Р. 213.24—25). О пожаловании прониарами монастырю своих иро-
ний свидетельствует и практик, составленный апографевсом Константином М-акреном
от 1338 г. и содержащий опись владений Ксенофонтского монастыря (Ibid. № 25.
Р. 195.110—111). Известны факты сдачи прониарами их ироний в аренду монастырю
(Ibid. № 6. Р. 97.9, 15) и случаи продажи ими своих проний, а также последующей
их конфискации Андроником III (Ibid. N 23. Р. 117.8—9).
34 Actes de Docheiariou. Р. 126.
37 Острогорски Г. Пронина ... С. 23 и след.; Actes de Docheiariou. N 31, N 35.
38 Nicetae Choniatae Historia / Ed. J. A. Van Dieten. Berolini, 1975. P. 208
39 Литаврин Г. Г. Византийское общество и государство в X—XI вв. М., 1977. С. 108;
Lemerle Р. Agrarian History of Byzantium. P. 238.
40 О борьбе монастыря Лемвиотиссы и прониаров за париков см.: Острогорски Г-
Пронща ... С. 43 и след.
20
Известны и другие примеры, когда функции попечения над террито-
рией государством, причем непосредственно, а не в результате передачи
прониарами, возлагались на монастыри, что, естественно, также способ-
ствовало возникновению смешанных частноправовых и публичноправовых
отношений на соответствующих землях, соединению владельческих и
управленческих функций. И это влекло За собой появление определен-
ных видов доходов смешанного характера. Согласно хрисовулу Иоанна V
Палеолога от 1345 г., Лавра св. Афанасия получает старую крепость
Конти я и прилегающую к ней землю Трихисана на острове Лемнос4|.
Ранее эти территории являлись императорским зевгилатием41 42. Это был
своеобразный вид условных пожалований, осуществляемых в пользу
пе прониара, а монастыря. Крепость и земля передаются ему при ус-
ловии восстановления крепости и поселения на соответствующей терри-
тории людей (av&poTtoo;), обязанных нести службу по охране острова43.
В XIV в. в условиях чрезвычайного обострения внешней обстановки
крупный монастырь, располагавший многочисленными метохами и про-
чими владениями в разных районах империи, в том числе и укреплен-
ными сооружениями, имел возможность защитить население от нападе-
ния врагов и тем самым создать условия для их экономической деятель-
ности и уплаты налогов. Владельцы мелких и средних ироний,
включавших земли сельской округи, были лишены таких возможностей44
и вынуждены были передавать земли монастырю. Подобные факты со-
средоточения в руках монастыря частноправовых и публичноправовых
функций попечения — яркий пример византийского пути развития фео-
дальных отношений.
Щониары, передававшие свою пронию Дохиарскому монастырю, ог-
раничивались получением посотис. Их неспособность в известных слу-
чаях обеспечить поступление налогов — определенный симптом кризиса
данного института.
Эпоха Палеологов обычно рассматривается как период дальнейшего
прогрессирующего развития иронии. Но во время внутренних потрясе-
ний и обострения внешней опасности она временами оказывалась не-
жизнеспособной, о чем свидетельствует и огромная мобильность прав на
землю, их перемещение из рук прониаров государству и монастырям.
Хотя по отношению к тому же периоду известны многочисленные про-
тивоположные факты, а именно временные ограничения и ликвидация
податных привилегий монастырей, подчинение их земель фиску и пожа-
лование налогов с соответствующих территорий прониарам 45.
729 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
41 Actes de Lavra. Vol. Ill, N 126. P. 31.3—4; N 127. P. 34.5—6.
43 Ibid. P. 34.6.
43 Ibid. P. 34.7—8, 18. Известно аналогичное пожалование земли монастырю Диони-
сия, которому также вменялось в обязанность построить пирг и организовать ох-
рану территории. См.: Actes de Dionysiou. N 13. P. 91.4—5; N 17. P. 106.4—5.
44 В хрисовуле Андроника:11 от февраля 1319 г., содержащем пожалование привилегий
городу Янине, говорится, что жители города не могут принуждаться к несению воен-
ной службы вне города, т. е. это обязанность стратиотов, которые имеют икономию.
См.: ММ. V. Р. 77—84.
4 По хрисовулу Иоанна VII Палеолога от 1404 г., подтверждаются права Лавры на
дерезню Дримосирта, расположенную в Каламарии. Однако половина владения в те-
чение определенного времени была подвластной фиску (:о5	вследствие
неблагоприятных обстоятельств (бко тд; ->?, r.fJd/.тр -z.ai три?.'.fziat (см.:
Actes de Lavra. III. № 155. P.:134.18). Речь идет о мерах Мануила II, связанных,
по мнению Н. Звороноса, с пожалованием прониарам налогов с монастырских зе-
мель, тогда как собственнические права на них сохранялись за монастырями {S co-
ronas N. Le domaine de Lavra. . . P. 52 —53). Г. Острогорский, однако, полагал, что
изъятию подлежали сами земли, передаваемые во владение прониарам {Острогор-
ски Г. Пронина. . . С. 109—110). Ср.: Машин В. Акти из светогорских архива //
Споменик. Српска Академ]а наука. Београд, 1939. N 91. С. 165—167. Аналогичного
мнения придерживаются Дж. У. Баркер и И. Джурич {Barker J. IV. Manuel II Ра-
laeologus (1391—1425): A Study in Late Byzantine Statesmanship. New Brunswick,
1969.:P. 17. Not. 41; h у puli И. Сумрак Впзантще. Београд, 1982. С. 189, примеч. 33).
Не исключено, что хотя юридически прониарам передавались только налоги
с монастырских владений, но на практике это приводило к потере монастырем и земли
21
730 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Иногда земля продолжала числиться как находящаяся в непосред-
ственном ведении монастыря, однако этот последний должен был пла-
тить стратиотам и прониарам 46.
Чрезвычайная подвижность земельного фонда в XIV—XV вв. озна-
чает, что между различными видами земельных владений исчезают су-
щественные различия. Все формы юридического отношения к земле,
в том числе и монастырская собственность, по существу превращаются
в виды условной собственности. Такая ситуация отражала обострив-
шуюся борьбу за землю как источник доходов — прежде всего налогов —
между государством, прониарами и монастырями. Эта борьба обострялась
нехваткой париков-налогоплательщиков* 47. Получателям земли жалова-
как таковой, чему способствовали как реальные процессы приватизации управле-
ния, так и смешение представлений о публичном и частном его характере. Тенденция
к распространению этих форм правовой ментальности хотя и укрепилась в эпоху
Палеологов, но известна и по источникам XI в. В этом отношении интересен доку-
мент из архива Дохиарского монастыря, свидетельствующий, что право собствен-
ности на землю в сознании византийцев ассоциировалось с уплатой с этой земли
налога. Неуплата налога воспринималась как отсутствие собственнических прав
(Actes de Docheiariou. N 2).
О сложных взаимоотношениях монастыря и фиска в начале XV в. свидетельствуют
акты апографевсов, совершающих обмен земель Лавры на земли казны (Actes de
Lavra. Vol. HI. N 161, N 165). При этом указывается, что лавриоты должны быть
свободны от податей в пользу прониаров. Факты временного перевода земель мона-
стырей в ранг казенных, означающие отмену податных привилегий, а возможно,
и изъятие самих земель имели место не только при Мануиле II Палеологе, но и в бо-
лее ранние, равно как и более поздние периоды византийской истории. И так же,
как и при Мануиле, такие акции часто были свизаны с пожалованиями налогов
(обычно временно) прониарам или стратиотам (Actes de Lavra. Vol. Ill, N 129.
P. 41.6—7; N 130. P. 42.2; N 172. P. 195.4). Половина владений Дохиарского мона-
стыри в Хермилие была превращена в казенные при Иоанне VI Кантакузине и воз-
вращена монастырю при Иоанне V Палеологе (Actes de Docheiariou. N 33. P. 203.
Ср.: N 18. P. 142.12; N 21. P. 161). Иногда привилегированный статус монастыр-
ских земель, пожалованных прониару, восстанавливается после смерти последнего
(Ibid. N 29. Р. 192; N 3).
Политика вмешательства фиска в распоряжение монастырской собственностью
имела свои традиции. Подчинение монастырских земель ведомству по управлению
императорскими владениями происходило в IX в. при Никифоре I. См.: Остро-
горски Г. История Византще, Београд, 1959. С. 194; Он же. Пронща ... С. 24—25.
*• Actes de Lavra. Vol. Ill, N 131. Согласно акту о передаче владений, составленному
апографевсами в пользу Дохиарского монастыря, последнему передается ряд владе-
ний в Каламарии, специально фиксируются налоги, которые монастырь должен
платить прониарам (Actes de Docheiariou. N 53. P. 277.20). Иоанн V освобождает
монастырь Лавры по просьбе его игумена от уплаты десятины стратиотам в районе
Фессалоники (Actes de Lavra. Vol. Ill, N 131. P. 47).
47 Парики, юридически являвшиеся наследственными держателями своих земель,
в условиях нестабильности экономической жизни бросали свой надел и переселя-
лись в другие места. При этом они или по-прежнему числились налогоплательщи-
ками по старому местожительству, или порывали с тяглом н землей н пополняли,
число беглых париков и элевтеров. Вряд ли можно согласиться с И. Караяннопу-
лосом, который полагает, что в этот период играла существенную роль тенденция
к превращению париков в свободных собственников. Об этом, по его мнению, сви-
детельствуют частые упоминании в практиках об ипостатиках, являвшихся, как
традиционно считает греческий ученый, одновременно париками и свободными соб-
ственниками (см.: Karafannopoulos I. Ein Problem der spatbyzantinischen Agrar-
geschichte 4 JOB. 1981. 30. S. 235—236). Однако, на наш-взгляд, термин «ипоста-
тик» был многозначным. Он использовался не только для того, чтобы обозначить
собственников и соответственно таких париков, которые одновременно были и соб-
ственниками, но и для фиксации держателей паричского надела (Actes de Lavra.
Vol. Ill, N 139. P. 80.98; N 109. P. 273.901; Actes de Docheiariou. N 15. P. 130.5).
Ипостатики — это иногда парики, получившие в держание чью-либо покинутую
собственность-ипостась (Actes de Lavra. Vol. Ill, N 139. P. 81.125—126; Appendice.
XVIII. P. 219.34—35). Говорить же о значительной роли тенденции к превращению
парика в собственника путем приобретения им свободной от паричских обязанно-
стей собственности, которая затем играет доминирующую роль в его хозяйственной
деятельности, видимо, затруднительно по отношению к эпохе с постоянным переме-
щением земли от одного владельца к другому в условиях обострения внешней опас-
ности. В этот период происходит концентрация владений в руках крупных соб-
ственников. Мелкие собственники все больше и болыпе разорялись, об этом свиде-
тельствует огромное число сведений о покинутых мелких ипостасях, о продаже земли
монастырям.
22
лось право заселить территорию злевтерами, обеспечить уплату налогов.
Соответственно в этой борьбе преимущество было на стороне тех, кто
лучше справлялся с данной задачей. И, видимо, несмотря на все пери-
петии и временный урон, таковыми оказывались монастыри. Об этом
красноречиво говорят факты передачи проний монастырям самими про-
ниарами. Таковы итоги длительной эволюции фактического и юридиче-
ского отношения к земле в Византии.
Смысл выражения «прония», состоящий в пожаловании чиновнику
или стратиоту совокупности прав попечения в отношении территории и
подданных, возникший в результате расширения семантического диапа-
зона понятия пронии, обозначающего божественное провидение, импера-
торское попечение, не является неожиданным. Иоанн Дамаскин вслед
за Аристотелем рассматривал -политическое управление как практиче-
скую философию 48. Это понимание подтверждается всей деятельностью
византийцев в области правотворчества. Поэтому расширение смысла
философско-богословской и политико-правовой категории «прония» и
дедуцирование его на реальные отношения, появление новой назывной
функции наименований «прония» и «икономия» — это один из примеров
путей возникновения технических понятий и обозначений в Византии.
В византийской юридической практике мы встречаемся еще с одним
подобным, не менее ярким примером появления технических обозна-
чений явлений социально-экономического характера. А именно: немалую
роль в формировании ряда представлений византийского правосознания
сыграли такие общие категории, как «ипостась», «энипостаты», «ани-
постаты». Эти понятия наряду со своим теологическим смыслом явля-
лись правовой категорией, означая наличие имущества или его отсут-
ствие. Особый интерес приобретают упоминания не только об ипостаси,
но и об знипостатах и анипостатах по отношению к зависимым крестья-
нам.
При этом выражение «энипостаты» означает имущих крестьян,
а термин «анипостаты» — неимущих49. Использование этих понятий,
являющихся в трактате Иоанна Дамаскина «Об истоках знания» общими
богословскими категориями, для характеристики таких отношений, как
обеспеченность зависимых крестьян землей, наряду с техническим смыс-
лом выражения пронии — иллюстрация того, в какой мере богословские
представления являлись неотъемлемым атрибутом не только теологии
истории, но и правосознания.
Итак, византийская прония — сложный институт, изучение которого
•связано с комплексным подходом к явлению, с рассмотрением всей сис-
темы византийских общественных отношений, различных форм право-
сознания и их временной эволюции.
731 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
48 PG. Т. 94. Col. 532.
4« Actes de Lavra- Vol. II, N 73. P. 20.67; N 74. P. 25.49; N 77. P. 41.76; N 99. P. 144.40;
P. 151.218—219.
Византийский временник, том 51
732 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
А. А. ЧЕКАЛОВА
ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О ЗНАТНОСТИ
В ВИЗАНТИИ IV —ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ V в.
Казалось бы, выход в свет двух объемистых томов «Просопографии
Поздней Римской империи» 1 должен был бы стимулировать комплексное
изучение ранневизантийской знати. И все же, несмотря на то, что ис-
следователи не оставляют без внимания эту тему 2, современное византино-
ведение пока не располагает работой, аналогичной фундаментальному
труду Р. Тальберта о римской сенаторской аристократии 3. У исследова-
телей нет и согласия в том, как собственно следует понимать сам термин
«знать». По мнению одних специалистов, в Византии существовала как
старая знать, так и новая, комплектующаяся из чиновников. Эту послед-
нюю авторы отождествляют с сенаторской аристократией Константино-
поля. Так, французская исследовательница Ш. Воглер на основе изучения
cursus honorum отдельных представителей сенаторского сословия прихо-
дит к выводу об исключительно чиновном характере константинопольской
аристократии 4. Точку зрения Ш. Воглер разделяют М. Клаус, В. Кюноф
и И. Бонфис 5. Именно этим, по всей видимости, объясняется их интерес
скорее к административной, нежели к социальной истории Византии.
С другой стороны, Ж. Дагрон считает, что к середине V в. в Византий-
ской империи сформировалась замкнутая и отличная от других сословий
сенаторская знать 6. Ученый в данном случае примыкает к точке зрения
П. Пети, полагавшего, что в течение IV в. константинопольский сенат,
объединив социальную элиту империи, стал весьма представительным
мощным учреждением, которое по своему влиянию не уступало импера-
торской власти и вполне могло ей противостоять 7.
Во многом согласны с Ж. Дагроном Г. Л. Курбатов и Г. Е. Лебедева,
по мнению которых сенаторская аристократия Византии формировалась
1 Jones А. II. М., Martindale J. R., Morris J. The Prosopography of the Later Roman
Empire. L., 1971. Vol. 1. (Далее: PLRE. 1): Marntindale J. R. The Prosopography of
the Later Roman Empire. L-, 1980. Vol. 2. (Далее: PLRE. 2).
* Dagron G. Naissance d’une capitale: Constantinople et ses institutions de 330 a 451.
P., 1974. Ch. IV, V. P. 120—204; Chastagnol A. Remarque sur les senateurs onentaux
au IV® siecle /7 Acta antiqua. 1976. Vol. 24. P. 329—352; Idem, devolution politique,
sociale et economique du monde romain de Diocletien a Julien: La raise en place du re-
gime du Bas-Empire (284—363). P., 1982. P. 205—222; Лебедева Г. E. Социальная
структура ранневизантийского общества: (по данным кодексов Феодосии и Юсти-
ниана). Л., 1980. Гл. IV, V. С. 130—163.
3 Talbert R. J. A. The Senate of the Imperial Rome. Princeton, 1984. Для более позд-
него периода см.: Каждан А. ГТ. Социальный состав господствующего класса Визан-
тии XI—XII вв. М., 1974; Каждан А. Л., Чичурое И. С. О структуре византийского
общества VII — IX вв.: Проблема социальной стратификации и книга П. Яннопу-
лоса // ВО. 1977. С. 107—137.
4 Vogler Ch. Constance II et 1’administration imperiale. Strasbourg, 1979. P. 235 —236.
Эту точку зрения высказал в свое время еще Р. Гийан. См.: Guilland R. La noblesse
byzantine: Remarques // REB. 1966. T. 24. P. 45—46.
b Clauss M. Der magister officiorum in der Spatantike (4.—6. Jahrhundert): Das Amt
und sein Einfluss auf die Kaiserliche Politik. Munchen. 1980; Kunoff W. Studien zur
zivilen senatorischen Laufbau in 4. Jahrhundert n. Chr. Amter und Amterinhaber
in Klar-ssimat und Spectabilitat. Frankfurt a. M., 1983; BonfilsG. de. 11 comeset questor
nell’eta della dinastia costantiniana. Neapel, 1981.
• Dagron G. Op. cit. P. 191—192.
7 Petit P. Les senateurs de Constantinople dans 1’oeuvre de Libanius// L’Anliquite
classique. 1957. T. 26. P. 347—382.
С А. А. Чекалова, 1991
32
за счет богатейших землевладельцев восточных провинций — верхушки
муниципальной знати, так сказать, на ее руинах 8 *. Развивая эту точку
зрения, исследователи предлагают отказаться от деления ранневизантий-
ского господствующего класса на «земельную аристократию» и «служилую
энать» (бюрократию), выдвигая новый термин «гражданская знать», под-
разумевающий как сопричастность земельной аристократии к «госу-
дарственной», «гражданской» службе, так и приобщение к ней части лиц,
получавших сенаторское достоинство благодаря продвижению по адми-
нистративной лестнице и становившихся затем провинциальными магна-
тами 8.
Итак, мы видим, сколь полярны точки зрения исследователей отно-
сительно ранневизантийской знати. Поэтому нам представляется небезын-
тересным рассмотреть, кого сами византийцы считали знатным, какие ка-
тегории знати они различали и как эволюционировали их взгляды на знат-
ность.
Как показывают современные исследования, уже в Римской империи
представления о знатности начали меняться. Если во времена ранней им-
перии (как п во времена республики) знатным (в самом узком смысле
этого слова) считали лишь консулов и их потомков независимо от того,
было ли консульство ординарным или дополнительным (suffectus)10 *,
то с IV в., когда консульство уже утрачивало свое прежнее значение, знат-
ным в среде самих сенаторов считали того, кто отличался давностью рода.
По мнению Симмаха, человек не мог считаться знатным только потому,
что отец его был сенатором, не говоря уже о сенаторах в первом поколении.
Давность рода играла для Симмаха и людей его круга огромное значение.
Выступая в сенате с речью в поддержку Синезия, чей отец, Рустик Юлиан,
был сенатором и являлся уже проконсулом Африки и, Симмах вместе
с тем отметил: «. . .propago generis, quanto longius recedit a novis tanto
altius tendit ad nobiles» 12.
Между тем для представителя греческой интеллигенции, антиохийца
Аммиана Марцеллина римский сенат — это собрание, объединявшее
nobiles империи13 14. Таким образом nobilis и vir clarissimus в представле-
нии Аммиана — вещи равнозначные м.
733 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
8 Лебедева Г. Е. Указ. соч. С. 155; Курбатов Г. Л., Лебедева Г. Е. Византия: проблемы
перехода от античности к феодализму. Л., 1984. С. 68—69.
8 Курбатов Г. Л., Лебедева Г. Е. Указ. соч. С. 69.
10 Barnes Т. D. Who were the Nobility of the Roman Empire? //' Phoenix. 1974. Vol. 28.
P. 444. По мнению M. Гельцера и других исследователей, nobiles империи — это
потомки консулов времен республики. См.: Geiser М. Die Nobilitat der Kaiserzeit И
Hermes. 1915. Bd. 50. S. 395—415; Seager R. Introduction // Gelzer M. The Roman
Nobility / Transl. by R. Seager. Oxford, 1969. P. XIV. О спорности этом точки зре-
ния см.: Hill II. Nobilitasin the Imperial Period П Historia. 1969. Bd. 18. P. 230—
250. Другие исследователи относят понятие nobiles к потомкам всех римских сена-
торов времен республики независимо от того, явлились ли они консулами или нет
(см.: Groag Е. Bulieev Zbornik / sterna buliciana. Zagreb; Split, 1924. P. 254; Barbieri.
L’Albo senatorio de Settimo Severo a Carino (193—285). Roma, 1952. P. 474). P. Таль-
берт показал, однако, что число потомков сенаторов времен республики в эпоху
империи в римской курии было весьма незначительным. См.: Talbert R. J. А:
Op. cit. Р. 35—38.
u PLRE. 1. Р. 479.
12 Symmach. Or. 7.4. В письме X. 6.7 Симмах четко отграничивает сословие сенаторов
(ordo) от сенаторов, исполнявших соответствующие должностные функции.
13 Ammiani Marcellint Rerum gestarum. 16.10.13; 21.12.24.
14 Как полагает Т. Барнс, употребление Аммианом Марцеллином титула vir clarissimus
наряду с понятием nobilis является показателем осознаваемого Аммианом социаль-
ного различия внутри римского сената (см.: Barnes Т. D. Op. cit. Р. 445—446).
Конечно, Аммиан кого-то больше отличал в римском сенате, но это отнюдь не зна-
чит, что других сенаторов он не считал знатными. Так, историк употребляет титул
clarissimus (кстати сказать, вполне официальный титул сенатора, а до второй поло-
вины IV в. и единственный) по отношению к братьям Таррацию Бассу и Камению,
происходившим из знатного рода Кейониев (см.: PLRE. 1. Р. 157, 177). Скорее всего,
vir clarissimus и nobilis у Аммиана — синонимы, в чем сказались традиции грече-
ского Востока, где члены курии и благородные по рождению являлись понятиями
равнозначными.
3 Вивавткйский временник, том 51
33
Что же касается императора, его администрации и придворных, в среду
которых к концу IV в. попадают и представители провинциальной аристо-
u кратии, такие, как Амвросий Медиоланский 15 или Пруденций 16, то они,,
i со своей стороны, считали знатными высших в табели о рангах сановни-
gj ков, входивших в разряд иллюстриев (т. е. префектов претория, префектов;
| Рима, патрикиев, консулов)17. Между тем ординарного консульства
в IV в. удостаивались главным образом военачальники и высшие чинов-
2 ники 18 19, и в то время как префектура Рима находилась в руках родовитой’
сенаторской знати 18, префекты претория редко бывали сенаторами по
происхождению. Обычно они попадали в сенат именно благодаря своей
« должности, т. е. являлись сенаторами в первом поколении 20 21.
§ По мнению Т. Барнса, эти различия во взглядах на знатность отра-
и жали эволюцию в представлении о ней я. В действительности же они от-
а ражали представления о знатности, имевшиеся у разных слоев населения
« Западной Римской империи, поскольку Симмах, Амвросий и Пруденций
£ являлись современниками, и Симмах произнес упомянутую выше речь-
g в защиту Синезия до 376 г.22, т. е. тогда, когда составлялась (или уже была
я составлена) табель о рангах Валентиниана I (372 г.).
2 Различия во взглядах на знатность заметны и в восточной части импе-
рии, хотя здесь они проявились несколько иначе; иной была и эволюция
£ их, обусловленная, по всей видимости, тем, что на Востоке не было мощ-
ного слоя родовитой сенаторской аристократии, сохранявшей свои пози-
ции на Западе вплоть до VI в.23, в то время как императорская власть
оказалась более сильной именно здесь, на Востоке.
Как и на Западе, а, может быть, еще в большей степени, император и
его окружение заботятся о том, чтобы придать больший вес администра-
ции и двору, что сказалось в системе эпитетных характеристик, употреб-
ляемых по отношению к приближенным василевса. Уже Константин, об-
ращаясь к своему префекту претория Востока Аблабию, человеку весьма
низкого происхождения, называет его carissime et iucundissime 24 25. С та-
кими же словами обратится позднее его сын Констанций II к проконсулу
Азии Марину в повелении воздвигнуть статуи во всех основных городах
для прославления бывшего префекта претория Филиппа, в прошлом сына
колбасника 2Б. Сами по себе, хотя и нейтральные (carissime et iucundis-
sime, speciatim gloria deputans), эти слова определенно должны были вы-
делить, отличить приближенных императора среди остального населения,
особенно если учесть, что официальными титулами в ту пору обычно ста-
новились сходного рода эпитеты: perfectissimus, eminentissimus, claris-
simus.
Уже с середины IV в. Констанций добавляет к титулу clarissimus-
при употреблении его для высших чиновников слово ргосег 26. Тогда же
начали именовать префекта претория Востока титулом clarissimus et il-
lustris 27, а к середине V в. стало уже вполне обычным называть пред-
ставителей высшей администрации и придворных magnificentissimi et
gloriosi, т. е. великолепнейшими и знатнейшими, что и зафиксировано-
в Актах Халкидонского собора28.
15 PLRE. 1. Р. 52.
16 Ibid. Р. 214.
17 Barnes Т. D. Op. cit. Р. 446—448.
18 Matthews J. Western Roman Aristocracies and Imperial Court. A. D. 364—425.
Oxford, 1975. P. 16.
19 Ibid.
20 Список префектов претория см.: PLRE. 1. Р. 1047—1052.
21 Barnes Т. D. Op. cit. P. 448—449.
22 PLRE. 1. P. 872.
23 Matthews J. Op. cit. P. 362.
24 PLRE. 1. P. 5.
25 Ibid. P. 697.
26 C. Th. VI.4.12.
27 Dagron G. Op. cit. P. 159. N 2.
28 Acta conciliorum oecumenicorum / Ed. E. Schwartz. B., 1915. T. 2. Vol. 1. P. 55.
34
Между тем, по мнению Либания, знатным человек был лишь в том
случае, если он являлся аристократом в четвертом поколении 2Э. Реко-
мендуя кого-либо из своих друзей, он непременно подчеркивает благо-
родство его происхождения, образованность, деятельность на благо го-
рода, причем если образованность и служение городу могут меняться
местами в этих клише, то благородство всегда на первом месте * 30 31 * 33. Разуме-
ется, речь в данном случае идет не о приближенных императора и его ад-
министрации, а о муниципальной аристократии.
Точку зрения Либания полностью разделял (даже в более резкой
форме) Евнапий из Сард. В его представлении высшие слои империи
делятся на благородных (е5 ^еуоубте;)81 и придворных (oi ~ерi tov paaiksa)8г,
и если благородные всегда «хорошо воспитанные» (еи ле^охбте;)83, то
окружение императора — это «то тш» novspSv e&vo;»34 35 36, распущенное и рас-
путное, склонное к порокам, творящее зло и беззаконие85.
Стремиться попасть в ряды константинопольской знати значило, по
мнению провинциальной аристократии, подвергнуть свою жизнь боль-
шой опасности. Эту мысль особенно отчетливо проводит Евнапий в своем
сочинении «Vita sophistarum», где главное внимание сосредоточено на
неудачах тех, кто в поисках счастья отправился в новую столицу зв.
Евнапий не отрицает возможности успеха в Константинополе для пред-
ставителей муниципальной аристократии. Но примечательно, что из тех
людей, о которых он рассказывает, мало кто шел этим путем. Некоторые,
как Гимерий, смотрели на город на Босфоре как на ступень к гораздо бо-
лее престижной в их глазах провинциальной карьере, где у ритора несом-
ненно было больше серьезных учеников, а у общественного деятеля —
меньше конкурентов из выскочек-бюрократов37 38.
Для Евнапия истинным призванием благородных людей (т. е. куриа-
лов и риторов, вышедших из их среды и отражавших их интересы) было
умножать культуру своего города, не искать славы и обогащения, сопря-
женных с опасностями, в среде выскочек-аристократов и не подвергать
свою чистоту риску в подозрительной столице. Так же рассуждал и Ли-
баний, который в 355 г. в письме к Датиану пишет, что он не может про-
менять Сирию, страну муз, на столицу, живущую иными интересами.
Для него это значило уподобиться моряку, занявшемуся землепашест-
вом 88.
В городах восточных провинций греческая культура и образование
все еще процветали в стиле, уходящем своими корнями в эллинистическую
эпоху и софистский «ренессанс Римской империи» 8Э. Горожане восхваляли
своих правителей и благодетелей в традиционном духе. Это и был мир
Либания и его единомышленников, что нашло свое отражение в известном
трактате «Expositio totius mundi», составленном в 359—360 гг., где Кон-
стантинополю отведено весьма скромное место, всего лишь как городу,
« Libanii Or. XLII. 22.
80 Idem. Ер. 559, 862, 912, 1224. 1474 etc.
31 Eunapii Fr. b, 49, 106.
82 Idem. Fr. 18.
33 Ibid. 36, 106. Слова «благородный» и «хорошо воспитанный» употребляются рядом,
причем и в той и в другой последовательности, по существу являясь если не синони-
мами, то во всяком случае близкими понятиями. Именно в этом смысле следует,
по-видимому, понимать и замечание Аммиана Марцеллина о Меммии Витразии Ор-
фите, что тот был менее культурен, чем подобает знатному (Атт. Маге. 14.6.1),
а не так, как этот пассаж истолковал А. Шастаньоль, предположивший, что в нем
проявились скрытые притязания Аммиана на собственную знатность. См.: Chastag-
nol A. Fastes de la Prefecture de Rome au Bas-Empire. P., 1962. P. 140.
34 Eunap. Fr. 18.
35 Ibid. 46.
36 См., например, пассажи о Сопатре из Апамеи, Максиме из Эдессы и др. (Еипар.
Vita sophist. VI. 2.3.7—11; 3.7.13; 6.12; 6.15).
87 Ibid. 43.
88 Lib. Ер. 441.
38 Bowersock G. W. Greek Sophists in the Roman Empire. Oxford, 1969. P. 201; Came-
ron Al. Wandering Poets: a Literary Movement in Byzantine Egypt // Historia. 1965.
Vol. 14. P. 470—509; Festugiere A. J. Antioche paienne et chretienne. P., 1955. P. 63.
735 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
35
736 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
который почтил своим вниманием император Константин 40, в то время
как Антиохия, являвшаяся центром муниципальной аристократии Вос-
тока, прославляется в самых высоких словах как город блестящий во всех
отношениях, замечательный своими постройками и своим населением 41.
Нередко критику Либания и Евнапия по отношению к Константино-
полю исследователи объясняют тем, что они были убежденными сторон-
никами язычества, в то время как новая столица с самого начала создава-
лась как христианский центр 42. Однако главное, по-видимому, состоит
не в этом, а в том, что в результате появления новой столицы на Босфоре
муниципальная аристократия была значительно ослаблена и численно
уменьшилась 43. Привычное равновесие нарушалось. Слияния новой знати
и муниципальной аристократии Востока еще не произошло. Интеграции
римских политических начал и греческой культуры еще не совершилось.
Это было делом будущего.
Правда, это будущее начинало создаваться уже в IV в., когда на
службу императору поступил один из образованнейших представителей
ранневизантийской элиты Фемистий44. По временам и Либаний на-
чинает удостаивать похвалы Константинополь и его сановников, хотя
нельзя не отметить, что всякий раз эта похвала объясняете^ стремлением
польстить своему адресату, нежели действительно воздать должное го-
роду. Показательно в этом отношении письмо 251, написанное в 359—
360 гг. и адресованное префекту Константинополя Гонорату. В нем, в част-
ности, говорится, что ситуация в городе заметно улучшилась и что бла-
годаря заботам префекта город по красоте своих построек может даже
соперничать с Антиохией 45. Как мы видим, похвала Либания — это по-
хвала пе столько городу, сколько его префекту. Нельзя также не заме-
тить, что похвала эта весьма сдержанна; Либаний допускает лишь одну
возможность, а именно, что Константинополь может только подняться до
уровня древних городов-полисов, но никак их не превзойти. Это макси-
мум того, что мог допустить Либаний.
Конечно, ритор уже сознает, что на стороне сановной аристократии
сила 46, он уже называет ее представителей evooSoi (знатные) 47, словом,
которое станет вполне обычным обозначением для лиц, имеющих высокую
должность, но все же до конца своей жизни этот страстный защитник ин-
тересов местной родовитой знати останется враждебным новой аристо-
кратии. Именно он в 390 г. с гневом и сарказмом откроет миру происхож-
дение многих константинопольских сенаторов 48, в том числе и упомяну-
того выше патрикия Датиана (консула 358 г.), которому он так льстил
в письме 441 4 *®.
Для него происхождение всегда значило больше, нежели должность.
В письме к магистру оффиций Кесарию он обращается к высокому чинов-
нику, как к равному (на ты) ьо, и для него главное не сан Кесария 51 *,
а то, что он "pewaio; 6®.
40 Expositio totius mundi / Ed. J. Rouge. P., 1966. P. 192.
41 Ibid. P. 158—159.
42 Dagron G. Naissance d’unc capitale. . P. 27—28.
43 Курбатое Г. Л. Указ. соч. С. 189. Хотя, вероятно, нет оснований преувеличивать
степень обеднения сословия куриалов в IV в. См.: Курбатое Г. Л., Лебедева Г. Л.
Указ. соч. С. 68.
44 Dagron. G. L’Empire remain d’Orient au IVе siecle et traditions politique de I’helle-
nisme: le temoignage de Themistios // TM. 1968. T. 3. P. 1—242.
46 Lib. Ep. 251.11.
46 Lib. Ep. 1491 (к Фемистию): «. . .ведь ты в силе, ибо в чьих руках власть, охотно
оказывают тебе милости».
47 Ibid. 1510 (о Майорине): «'р-'.'Дечст. ё; ё-ДД,..;, ту? yip Ц ptfionpi T,p;€v af/ip
о Каттер потоо».
48 Lib. Or. ХЕИ. 24—25.
49 Называя причины, по которым ему не хотелось покидать Антиохию, Либаний. ме-
жду прочим, говорит о том, что не хочет оставлять город, так щедро л так искусно
украшенный Датианом. См.: Lib. Ер, 441.
10 Lib. Or. XXI. 1: Ср. письма Феодорита Пиррского (например, 29—32, 96—97 в др.).
54 См. о нем: PLRE. 1. Р. 171.
62 Lib. Or. XXI. 1.
36
Вся преподавательская деятельность Либания была направлена на
создание поколения (он вырастил небывалое количество учеников —
196) 03, которое противостояло бы бюрократизации империи, новой санов-
ной знати 53 54.
Гораздо более прагматичен' при употреблении терминов, обозначаю-
щих верхние слои населения, Юлиан Отступник. Он не задается вопросом
о происхождении, а просто констатирует, что верхи — это те, кто имеют
реальную власть и богатство: oovaroi, лкобаю: ®5.
Отчасти близок к нему в характеристике верхних слоев населения
младший современник Либания Иоанн Златоуст. В его проповедях верхи
общества — зто те, кто обладает богатством и властью 56. Возможно, в дан-
ном случае сказалось влияние христианской догматики, но, по всей ве-
роятности, не обошлось и без влияния большей части аудитории, для ко-
торой в известной степени было безразлично, родовитые ли аристократы
или представители новой знати противостояли им как богачи и власть
имущие.
Хотя Иоанн Златоуст постоянно бичует богачей и представителей выс-
шей имперской администрации (это одна из главных тем его сочинений) 57,
хотя в своей критике чиновников он не менее резок, чем Евнапий (ар-
хонты сами нарушают закон, а потому не имеют права наставлять дру-
гих 58 *), все же,' согласно одной из его гомилий, нет в обществе почестей
выше тех, которыми обладал препозит священной спальни Евтропий 5В.
А ведь Евтропий — бывший раб, и одним из его первых хозяев был обык-
новенный солдат 60 61. Евнапия это возмущает, для него Евтропий так и
остался рабом и, для Иоанна же Златоуста он главным образом тахтрсхю; xai
йлато?, и сетования Иоанна носят скорее моральный, нежели социальный
характер.
В письмах, однако, перед нами встает несколько иной Иоанн Злато-
уст. Правда, и в них он отдает дань высоким должностям, обращаясь,
к их обладателям со словами «твое великолепие» (аоо р-еуакокрёлекх)62,
«твоя дивность» (аоо 0аор.<хз1отт]та) 63.
Вместе с тем из ряда писем явствует, что в представлении Иоанна
заметное место занимала и категория благородного происхождения (ей^ё-
veia)64. Примечательно, что в письме к префекториану Анатолию он под-
53 Petit Р. Les etudiants de Libanius: Un professeur de faculte et ses eleves au Bas-Empire.
P.. 1957. P. 190.
54 Ibid. P. 192.
55 Julian. Misop. 368, 369. Категория «сильных» (ue-ydZai tive? Buvauet?, а также
itcwToi встречается и у Либания. См.: Lib. Or. XLIX. 8; XLVIII. 40). Но у него
она относится к группе выделившихся в течение второй половины IV в. в среде куриа-
лов так называемых principales (см.: Курбатов Г. Л. Антиохия. . . С. 165), п отно-
шение к ним у Либания резко враждебное, поскольку они, по его словам, губители
остальных куриалов (Or. XLVIII. 40: «. . .той? лрйтоо? атайАбмта? той? йеитерои? xoi
tgiгои?. .	ср.: Or. XLIX, также специально направленную против principales).
66 Jean Chrysostome. Commentaire sur Isaie / Ed. J. Dumortier. P., 1983. P. 84.23;.
PG. T. 47. Col. 583, 972—973; T. 51. Col. 227 etc.
61 PG. T. 47. Col. 1052, T. 55. Col. 249; T. 60. Col. 491—492 etc.
53 Jean Chrysostome. Commentaire sur Isaie. .. P. 84. 23.
68 PG. T. 52. Col. 393: «Ti? yip tootou •je-fove'j ЬфцХотт^ро?; oo niaav tt(v oixouuivi] na-
рдХЗе тш ПЛоотш; об про? twv d^uopdTuv ave|3i) та? хороша?».
60 PLRE.' 1. P. 440.
61 Повествуя о гибели в результате козней Евтропия военачальника Варга, Евнапий
пишет: «Лишив жизни такого прекрасного человека, евнух — мужа, раб — консула,
дворцовый служитель — воина. . . он непомерно гордился победой» (см.: Еипар.
Ёг. 72). Хотя Евтропий по своему положению был гораздо выше Варга и хотя послед-
ний также не был высокого происхождения (скорее всего, колбасник. — PLRE.
2. Р. 210), в глазах Евнапия он (свободный по рождению и воин) все же был гораздо
выше Евтропия, так как на евнухов, рабов и варваров по происхождению многие
его современники, придерживавшиеся традиционных взглядов, смотрели лишь как
на домашних рабов. О возвышении евнухов с IV в. см.: Hopkins К. М. Eunuchs in Po-
litics in the Later Roman Empire // Proceedings of the Cambridge Philological So-
ciety. 1963. Vol. 189. P. 62 f.
62 Ioan. Chrysost. Ep. 188, 189, 194, 197, 101 etc.
63 Ibid. 187, 197, 101, 121 etc.
61 Ibid. 31, 48, 50, 65, 187, 205 etc.
737 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
24—3079
37
738 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
черкпвает не только его ранг, но и благородство65. А в письме к епи-
скопу Кириаку он употребил даже особый термин для обозначения муни-
ципальной аристократии (членов курии) — ol ev tsLsi66. Именно в круг
этих twv ev tskei он и просит епископа ввести сына своего покровителя,
правителя Армении Сопатра 67. Иоанн, по-видимому считал, что юноше
всего полезней будет общение именно с этой средой. Как близок он здесь
к Либанию, все лучшее связывавшему с потомственными аристократами!
И все же благородство происхождения уже не вполне удовлетворяет
Иоанна Златоуста. Его привлекают скорее личные качества человека —
благородство души, добродетель, разумность, богобоязненность 68. И если
для Либания благородство происхождения и благородство поведения
практически совпадали 69, то для Иоанна Златоуста благородное проис-
хождение и высокие моральные достоинства не всегда одно и то же. Харак-
терно и другое — его особенно заботит наличие этих качеств у представи-
телей военно-административного аппарата империи, именно у них в пер-
вую очередь он хочет их видеть. В письме к префекту Константинополя
Студию он вначале говорит о его разумности и любомудрии, а уже потом
называет его аоб &аор.аа1б&цта, оёалота [теуакопретазтате 70.
Еще явственнее точка зрения Иоанна Златоуста проявилась в письме,
написанном могущественному Анфимию по случаю его консульства и
вступления на должность префекта претория Востока, где он, в частности,
пишет: «Другие поздравляют твою дивность с консульством и префектст-
вом, я же поздравляю самые эти должности с назначением на них твоего
великолепия . . . Твое гражданское возвышение, в сущности, ничего тебе
не прибавило: не префекта и консула мы любим, а кротчайшего господина
моего, многоразумного мужа, исполненного любомудрия (fikosoytac).
Поэтому мы прославляем тебя не за то, что ты воссел на это кресло, а за
то, что ты получил таким образом обширнейшую возможность показать
свой ум и свое человеколюбие» 71. Вполне очевидно, что, по мнению
Иоанна Златоуста, правнук колбасника Анфимий 72 в силу своих мораль-
ных качеств не только заслуживал высшей должности в административ-
ном аппарате империи, но и служил ее украшением. Любопытна, пожа-
луй, и другая деталь — Иоанн не столько поздравляет Анфимия, сколько
дает ему наказ не отказываться в своей сложной деятельности от прису-
щих ему добродетелей, соблюдая разумность правления и милосердие.
Таким образом, если Либаний и Евнапий не признавали за придвор-
ными п высшими чиновниками права на знатность 7з, стремясь словом и
•» Ibid. 205.
•• Ibid. 64.0 термине см.: Petit Р. Libanius et la vie municipale a Antioche au IV® siecle
apres J.—C. P„ 1955. P. 30.
97 Ioan. Chrysost. Ep. 64.
«e Ep. 32 , 39, 43 , 44, 82, 147, 172, 197 etc.
69 Lib. Ep. 862, 912, 1224, 1393 etc.
70 Ep. 197.
71 В слове	казалось бы, есть указание на высокую образованность Анфнмия.
Однако, на наш взгляд, оно означает здесь постижение высших христианских истин,
о чем свидетельствуют такие встречающиеся в письмах Иоанна выражения, как
истинная философия (сЛцбт] <piXooo-fia — Ер. 61), а также itoXX-q «piXooo^ia (Ер. 55),
которое иначе не переведешь, как большое любомудрие, поскольку оно содержится
в письме, обращенном к монахам. В связи с этим нам представляется спорным
утверждение авторов «Просопографии Поздней Римской империи» о том, что Иоанн
Златоуст, употребив в письме к консулярию Феодоту (Ер. 131) слово <piXoao-fia,
советовал ему таким образом дать сыну хорошее образование (PLRE. 2. Р. 1031.
Theodotus 2). Смысл этого письма, так же как и другого, направленного тому же
адресату (Ер. 61), свидетельствует, скорее всего, о том, что сын консулярия встал
на путь постижения христианских истин, отказавшись от административной карь-
еры, что, видимо, и беспокоило отца. Что касается Анфимия, то он, скорее всего, был
неплохо образован, поскольку средн его советников и близких друзей были извест-
ные философы и поэты, такие как Троил и Теотнм (Synesii Opera И PG. Т. 66.
Ер. 47, 49, 73 etc.). Об образованности Анфимия знал, конечно, и Иоанн Златоуст,
не без основания назвавший его «многоразумным» (. . .том itoXXij? ouveaew;), но глав-
ное дли Иоанна в Анфимии — это его высокие моральные достоинства.
72 PLRE. 1. Р. 696—697; 2. Р. 93—95.
73 И их можно было понять, поскольку императорскими службами до IV в. ведали
главным образом рабы и вольноотпущенники.
38
действием противостоять им как злу, которое еще можно, по их мнению,
преодолеть, то Иоанн Златоуст, сын человека, пусть благородного проис-
хождения, но обедневшего и вынужденного пойти на службу императору,
сам убедившийся и в Антиохии, и в Константинополе в реальной силе-
прочно укрепившейся на Востоке имперской администрации, смирился
с ее существованием. Продолжая ценить благородство происхождения,
он уже считал высокой честью любой высший сан, даруемый император-
ской властью, и желал лишь одного — чтобы у обладателя высшей власти
знатность положения сочеталась с благородством души и добродетелью.
На несколько иных принципах признает чиновную знать представи-
тель муниципальной аристократии Пентаполя Синесий Киренский. Как
истинный аристократ, род которого восходит к Эврисфену, приведшему
дорийцев в Спарту, он чрезвычайно гордится своим происхождением.
В письме 57 против презида Пентаполя Андроника Синесий с гордостью
противопоставляет свою богатую родословную 74 низкому происхождению
презида, поднявшегося от рыбной ловли (акб Sowooxonefoo). Высоко ставя
знатность происхождения, он в своих жалобах, адресованных констан-
тинопольским друзьям, особенно горько сетует на злоупотребления пред-
ставителей имперской администрации по отношению к людям «благород-
ным» (ео Te-j-ovo-tes) 7S.
Придворные же и представители высшей имперской администрации
для него лишь лица, обладающие силой и могуществом (oi Sova-tot, oi ev
oovapet76). Упомянутого выше префекта претория Анфимия он именует
обычно либо peyas, либо peyakos, либо просто ограничивается одним име-
нем 77. В его письмах встречаются выражения «твое великолепие», «твое-
почтение» 78, но в отличие от писем Иоанна Златоуста они здесь крайне
редки, официальных же титулов представителей высшей администрации
и двора он, как правило, не употребляет, что справедливо подметил в свое-
время Ж. Пандо 79. Более того, в используемой Синесием терминологии
заметна одна любопытная вещь. В то время как официальное законода-
тельство употребляет по отношению к высшим чиновникам титул kapnpdxa-
то; (clarissimus) 80, что и означает по существу знатнейший 81, Синесий
относит этот титул в первую очередь к представителям родовитой аристо-
кратии, в частности к муниципальной знати Пентаполя. Так, он употре-
бил этот термин по отношению к куриалу Магну, своему родственнику
Героду и др.82 Именно слово картрбтц? он использовал в упомянутом
письме 57, когда говорил о своей знатности.
739 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
54 В доказательство своей знатности Синесий ссылается на общественные таблицы
(ai onjpoaiai xupPen). Существование подобных таблиц, несомненно, свидетельствует
о том, сколь огромная важность придавалась в городах происхождению человека.
75 Ер. 38, 72, 94, 130.
76 Ibid. 89, 130, 134; De Regno. 1.2. etc.
77 Ер. 47, 49, 73, 75, 79.
7S Ibid. 31.
7,1 Pando J. The Life and Time of Synesius of Cyrene as Revealed in his Works. Wash.,
1940. P. 109. Ж. Пандо эго несколько поставило в тупик, поскольку, как он пишет,
речь идет о высших представителях власти. В действительности здесь просто сказа-
лось отношение Синесия к .чиновно-военной администрации империи.
s" С. Th. П.14.1; VI.4.4; VI.4.9; VI.4.11; VI.24.7—10 etc.
81 Pharr С. The Theodosian Code. Princeton, 1952. P. 588.
82 Ep. 72, 38. По мнению Ж. Пандо, и Магн, н Герод, поскольку Синеснй употребил
по отношению к ним слово ларкро-га-го?, в самом деле являлись сенаторами (Pando J.
Op. cit. Р. 109). Но эту точку зрения справедливо, на наш взгляд, оспаривают ав-
торы «Просопографин» (PLRE. 2. Р. 551). Однако мы не согласны с ними в том, что
слово /.apnpo-ta-roi не имело у Синесня терминологического значения, являясь про-
стым определением. Ларпрбта-со? в его сочинениях, вне всяких сомнений, являлся
термином,но по отношению не к военно-чиновной знати, а к родовитой аристократии.
Характерно и то, что константинопольского сенатора он не ставит выше члена город-
ской курии, обозначая и того и другого одним н тем же термином — Poui.eu-t^i, равно
как н константинопольский сенат он называет, проявляя таким образом свое отно-
шение к нему, тем же словом, что и городскую курию, — pouXeurqptov (Ер. 18,19, 20;
De Regno. XI. XV, XX). хотя уже Либаний именовал по временам константинополь-
ский сенат pf/a/.o-. cv-.iSpiov (Libanli Ер. 1189).
39
740 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
И все же Синесий делит .людей не столько по происхождению, сколько
по личным достоинствам, в чем он достаточно близок к Иоанну Златоусту.
Как и Иоанн, он первым качеством, необходимым человеку, считает бла-
городство души, но если в системе ценностей Иоанна Златоуста далее сле-
дуют прочие моральные достоинства, то Синесий главный акцент делает
на образовании, причем образовании традиционно эллинском, а не римско-
юридическом, которое было в ходу у тех, кто стремился к административ-
ной карьере вз.
В наиболее четкой форме взгляды Синесия оказались выражены в со-
чинении «Египтяне, или О провидении» и, посвященном сыновьям Тавра,
поднявшегося от должности простого нотария до поста префекта прето-
рия 83 * 85. Этого Тавра Синесий выводит в «Египтянах» в роли царя-философа,
а его дети Аврелиан н Евтихиан, также занимавшие высокие администра-
тивные посты 86, послужили прототипами царских детей — Осириса и
Тифона, являвшихся, несмотря на родство, совершенно разными созда-
ниями. «Осирис и Тифон, — пишет Синесий, — были братья и произошли
от одного и того же семени, но кровное родство еще не есть родство душ,
поскольку не происхождение от одних и тех же родителей на земле имеет
влияние на души, а излияние из одного и того же источника. Природа
мира создала два таких источника — источник света и источник мрака».
Душа Осириса, заключает Синесий, происходила от источника света,
а Тифона — от мрака ®7.
Оставляя здесь в стороне философскую сторону этого высказывания 88,
хотим лишь отметить, что для Синесия важно не столько кровное родство
и происхождение, сколько благородство души либо ее низость (фэ^™
eo-yeveta, фо/ад oua-yeveia) 89 *. Но благородство души, хотя и необходимая,
но все же, в представлении Синесия, лишь предпосылка для совершенство-
вания человека; ее обладателю следовало, судя по тому же произведению,
получить хорошее воспитание и образование поскольку «природа лишь
подготавливает душевную силу, а создает ее упражнение, вершина кото-
рого философия» 91.
Прототип Осириса Аврелиан как раз и был наделен этими качествами,
и хотя он являлся знатным лишь во втором поколении, именно в его адрес
83 О двух видах образования см.: Libanii Or. LXII. 21—23.
88 Мы использовали не издание Ж. П. Миня, где сочинение озаглавлено «Египтянин. . .»
(PG. Т. 66. Col. 1209), а издание Н. Терцаги: Synesii Cyrenensis Hymni et Opuscule /
Ed. N. Terzaghi. Roma, 1944. Vol. 2. P. 143—189. Хоти издатель исходил из палео-
графических данных (см. Р. IX—XII), принятое им название, как нам представля-
ется, больше соответствует и содержанию самого труда. X. Лякомбрад называет это
произведение нейтрально Recit figyptien (Lacombrade Ch. Synesios de Cyrene. Hel-
lene er Chretien. P., 1951. P. 90—97; Cf.; Dagron G. Naissance d’une capitale. . .
P. 171; История Византии. M., 1964. T. 1. С. 422, где дано примерно такое же назва-
ние — «Египетские рассказы»), и, хотя ему известно издание Н. Терцаги, он, судя
по сноскам (Lacombrade Ch. Op. cit. P. 90—97), пользовался главным образом изда-
нием Ж. П. Миня.
86 PLRE. 1. Р. 879—880.
88 Аврелиан был с 393 г. префектом Константинополя, с 399 г. — префектом претория
Востока; Евтихиан в 397—399 гг. и 404—405 гг. занимал пост префекта претория
Востока (PLRE. 1. Р. 128—129, 319—321). Ранее исследователи считали, что под
Тифоном подразумевался префект претория Востока 395—397 гг. Кесарии (К ула-
новский Ю. История Византии. Киев, 1913. Т. I. С. 173; Demougeot Е. De I’unite
a la division de 1’Empire romain, 395—410. Essai sur le gouvernement imperial. P.,
1951. P. 220, 232). Возражения см.: PLRE. P. 171, 320.
87 De providentia. I. 1 // Synessii Cyrenensis Hymni. . . P. 143—144.
88 По мнению А. Остроумова, здесь сказалось влияние на мировоззрение Синесия
восточных философских воззрений (Остроумов А. Синезнй, епископ птолемаидский.
М., 1879. С. 254—255). X. Лякомбрад, напротив, считает, что высказанная в этом
пассаже мысль Синесия о происхождении душ восходит к исконно греческим пред-
ставлениям времен Гомера (Lacombrade Ch. Op. cit. P. 116).
89 Synesii Cyrenensis Hymni. . . P. 146.
98 Ibid.
91 Ibid. P. 31.
40
Синесий расточает восторженные слова ®2, именно его считает достойным
обозначения реуаколретгбса, а его сына Тавра он, представитель одного из
древнейших родов империи, называет надеждой римлян 92 93.
Благородство души, высокая образованность делали человека сопри-
частным древней эллинской культуре 94 и потому компенсировали в гла-
зах Синесия недостаточно высокое происхождение.
Новую ступень в представлении о знатности являет нам мировоззре-
ние представителя культурной элиты Востока первой половины V в. Фео-
дорита Киррского. Происхождение его в точности неизвестно, но его вы-
сокая, в традиционном духе образованность 95 дает возможность пред-
полагать, что хотя бы по одной (скорее всего, материнской) линии он при-
надлежал к родовитой аристократии 96. Вместе с тем взгляды Феодорита
на элиту общества не исключают и того, что в его роду были представи-
тели военно-чиновной знати, либо выходцы из среды куриалов, пошедшие-
на службу императору, как это было с отцом Иоанна Златоуста.
Но, прежде чем обратиться к анализу представлений Феодорита
о знатности, остановимся кратко на статье П. Нанине, специально посвя-
щенной характеристике социальной стратиграфии в сочинении Феодорита
«История Боголюбцев» 97. По мнению этого исследователя, Феодорит от-
личает среди верхов общества следующие категории: архонтов, т. е. выс-
ших чиновников и военных, куриалов и знать98. К знати П. Каниве от-
носит лиц, определяемых Феодоритом словом Хар-протато; или ёлЕатдю;,
в то время как лица, снабженные эпитетом то fivei xospoopevo; etc., яв-
лялись, по его мнению, людьми d’une origine moyenne99. Бросается
в глаза, однако, что слово Хаилротато? имеет в сочинениях Феодорита
двоякое значение. В письмах он наделяет им представителей высшей им-
перской администрации100, т. е. тех самых лиц, которые, по П. Каниве,
относятся к категории архонтов. Между тем в «Истории боголюбцев»
Харлрбтато;, так же как и другие производные формы глагола Харпы, яв-
ляется, как правило, простым определением. Таковы, в частности, выра-
жения: блестящее общество (байХХо-уо; Хоцмтрб?)101, блистающий саном (то
dSiwpati Харлро^)102, блистающий добродетелью (тт) eooeBeia Харпрэмбреу»])103,
блистающий кротостью (rpaox^xi Xapraov)104 и т. д.
Равным образом и в сочетании со словом psvo; (too •psvo’j Харлрбтато?)105
это слово означало «блестящий родом», а не принадлежность, как пола-
гает П. Каниве, в категории clarissimi106, к которой сам Феодорит, судя
по его письмам, относит высших чиновников, употребляя в этих случаях
741 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
92 В одном из писем Синесий обращается к Аврелиану с такими словами: «Я думаю,
что твоя божественная душа (Seoiteoia для того нам и ниспослана, чтобы быть
общим благом для людей. . .» (Ер. 38. Ср. Ер. 31).
23 Ер. 31	.
94 Synesii Cyrenensis Hymni. . . Р. 134.
96 На «разбойничьем» соборе 449 г. Феодорита в числе прочих обвинений порицали
за то, что он толковал сочинения Платона, Аристотеля и врачей, а Писанием пре-
небрегал (Глубоковский Н. Блаженный Феодорит, епископ Киррский. Его жизнь
и литературная деятельность. М., 1890. С. 9).
88 Уже к концу IV в. куриалы нередко выдавали своих дочерей замуж за представи-
телей имперской администрации, на что горько сетовал Либанин (Or. XLVIII. 30).
” Canivet Р. Categories sociales et titulature laique et ecclesiastique dans L’Histoire
Philophee de Theodoret deCyr // Byz. 1969. T. 39. P. 209—230.
98 Ibid. P. 218—219.
99 Canivet P. Op. cit. P. 227—228.
100 Например, архонтов Неона, Саллюстия и Урания (Ер. 37, 40, 76).
Ер. 30.
102 PG. Т. 82. Col. 1332 С.
193 Ibid. Col. 1368 В
104 Ibid. Col. 1332 В.
106 Ibid. Col. 1389 A.
1И Canivet P. Op. cit. P. 228. Однако в своей более ранней статье и П. Каниве понимал
слово Харпрбтато; в данном случае как обычное определение (Canivet Р. Saint Theo-
dose de Rhosos a-t-il fonde un monastere a Antioche? Theodoret. Histeire philothee.
C. 10 U Analecta Bollandiana. 1965. T. 83. P. 352).
41
742 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
слово Хацтгрбтато; или Харпротт;; без сочетания со словом yevo;107. И именно
к этой категории титулованных сановников Феодорит, вне всяких сомне-
ний, относит (о чем позволяет судить вся его переписка) магистра оффи-
ций 386—387 гг. Флавия Кесария 108 и префекта и консула Анфимия 109,
в то время как П. Каниве включает их в группу чиновников, не имеющих
ничего общего со слоем клариссимов 110 *. Исследователь перенес в данном
случае на Византию пример Рима ш, где клариссимы являлись обычно
представителями родовитой сенаторской аристократии, а чиновники и
военные попадали в сенат лишь на определенных условиях. Между тем
в Византии именно представители высшей имперской администрации
в первую очередь носили сан клариссима, как и более высокие титулы 112.
Что касается . слова ётлат^ро; (известный, именитый, знатный), то оно
также не является обозначением какой-то особой, не связанной с другими
категории знати (по П. Каниве — это spectabiles113 * *), но в отличие от
слова Харпрбтато?, относившегося при употреблении его в самостоятельном
значении к высшим чинам империи, оно в сочинениях Феодорита обычно
связано со слоем eo-peveTc, т. е. теми, кого, по мнению П. Каниве, Фео-
дорит считал людьми средними по происхождению. Вот несколько при-
меров: yivoi оё то тч? natpiBo? e«iai]povш; Пршточ pev -уар tod хата
cppovvpa; (eriar;p.ov oi] тобто xai kapnpov)us.
Основная ошибка П. Каниве, допущенная им при анализе сочинения
Феодорита, заключается, на наш взгляд, в том, что он смешивает воедино
различные принципы классификации общества, существующие в произ-
ведениях этого писателя. Этих принципов у него действительно несколько
функциональный (архонты — подданные 116), имущественный (богатые —
бедные 117), а также по характеру знатности (родовитости или сановности).
В данной статье нас в первую очередь интересует, как представлял
себе знатность Феодорит Киррский и каково было его отношение к раз-
личным ее видам. Вне всяких сомнений, он высоко ставит происхождение
человека. Так, совершенно в духе Евнапия пишет он о двух знатных матро-
нах (Марине и Кире), род которых был знаменит у них на родине (в Бе-
рое), а сами они получили воспитание, соответствующее их происхож-
дению 118. А в письме к софисту Аерию он изъясняется следующим обра-
зом: «Я слышу, что у Вас собирается блестящее общество и что собрание
это состоит из людей, украшенных славой рода (irpoyovix^ nepicpaveia) и
107 Ер. 23, 37, 76, XL.
108 PLRE. 1. Р. 250.
108 О нем см. выше.
110 Canivet Р. Op. cit. Р. 221—222.
Ibid. Р. 228.
112 См.: Чекалова А. А. К вопросу о возникновении сенаторского сословия Константи-
нополя И ВВ. 1989. Т. 50. С. 51—57.
113 Canivet Р. Op. cit. Р. 228.
314 PG. Т. 82. Col. 1489 С.
118 PG. Т. 82. Col. 1368 А. Эта фраза процитирована П. Каниве так, что слово
уёчос оказалось пропущенным (Canivet Р. Op. cit. Р. 227). Ср. фразу «eicia^uo;
5ё <ov ало тт]? сто -уёкои Харгсрбтцто? (PG. Т. 82. Col. 1389 А), неточно воспро-
изведенную П. Каниве как eniaijpo? xal ахЬ -ст)? той -jsvou Ха]х1србт1]то? (подчеркнуто
нами. — А. ¥.). Что касается фразы «-juvaixa civa тйЛ ёпю^рш^, xai -ysvsi xai
зсл.оот<р oepvuvofxcvwv» (в которой при цитировании П. Каниве опустил постав-
ленную издателем, как нам кажется, вполне уместно, запятую после слова
ёпю^ршм), мы понимаем ее как <некая женщина из именитых, украшенных и
родом и богатством, а не как особа beaucoup plus distinguee, нежели женщина
Tpvei Xapitouaa, как считает П. Каниве (Canivet Р. Op. cit. Р. 227).
118 PG. Т. 82. Col. 1368 D, 1424 D etc. Феодорит прекрасно ориентировался в окружав-
шей его действительности. Ему, например, был известен специальный термин
для обозначения куриалов (oi iv тёХ.е( — PG. Т. 82. Col. 1332 В etc.), знал он и
о principales, одним из которых был антиохиец Летой (rfj? рё* ’Avcioykuv Pou/ij?
лрштеТа eyfiw) (PG. T. 82. Col. 1413 В), принятый П. Каниве за простого ку-
риала (Canivet Р. Op. cit. Р. 228—229).
1V pG. Т. 82. Col. 1368 D.
118 PG. Т. 82. Col. 1489 С. Ср. рассказ Феодорита о некоей Марине, чья судьба, по его
мнению, была достойная послужить поводом для создания трагедии; саму Марину
Феодорит называет su-pvea-tA-v^ (Ер. 70. См. также Ер. 14, XXVIII etc.):
42
обладающих изящной речью» 118 119. Если бы зти слова дошли до нас аноним-
ными, их вполне могли бы приписать Либанию, — настолько близки они
ему по своей сути. И все-таки время давало о себе знать. Если Либаний
признавал аристократом человека лишь в том случае, когда он был знат-
ным в четвертом поколении, то притязания Феодорита несколько скром-
нее. Он, в частности, считает персоной высокого аристократического
происхождения патрикия Тавра 120, сына упомянутого выше Аврелиана и
внука нотария Тавра, т. е. человека знатного лишь в третьем поколении.
Примерно на том же уровне, что и знатность происхождения (понимае-
мую теперь уже несколько иначе), находится в представлении Феодорита
п высокое положение в обществе. В письме к Тавру он пишет: «Кому же
следует защищать несправедливо обиженных, как не Вам, христолюби-
вый муж, ибо знатность рода и высота сана, а также первенство среди
лиц, ведающих законами, дают Вам такое дерзновенное право» 121.
А в письмах, написанных по поводу жителя Карфагена Келестиака,
Феодорпт даже не всякий раз говорит о его родовитости, но ни разу не
забывает назвать его «удивительнейший и великолепнейший» (8aop.acid)-
тато; xai р.еуакогсретеататос) либо «великолепнейший и славнейший (знат-
нейший)» (реуаколретаотато? xai ёчбосбтато;)122 *, т. е. словами, которыми
обычно именовали высших сановников12s.
'В письмах к представителям высшей имперской администрации
Феодорит постоянно употребляет термины, свидетельствующие об их
высоком сане: ваше великолепие (i) бр.етера pepakoTpeneia)124, ваше вели-
чие (то upsTepov pe-yefioj) и®, ваше почтение (т) бретёра aepvoKseireia)126 и т. д.
В ряде писем наряду с указанными терминами, Феодорит употребляет
слово pe-yako©oia127, которое исследователи воспринимают либо как «благо-
родство» 128 129, либо как «великолепие» (Magnificence)12#. Нам представля-
ется, что Феодорит вложил в это слово другой смысл и что оно в его пись-
мах означало не «благородство» и не «великолепие», а «высокоблагородие»,
т. е. благородство по статусу в общественной лестнице, которое в силу
высокого поста компенсировало неблагородство происхождения. Пока-
зательно, что он использует это слово по отношению к префекту претория
Востока Константину 13°, магистру милитум Анатолию (консулу и патри-
кию) *31, ближайшему советнику императора Феодосия II (а затем и Мар-
киана) патрикию Сенатору 132, — все они принадлежали к числу ближай-
743 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
118 Ер. 30.
220 Ibid. 88.
221 Ibid.
122 Ер. 29—36.
123 По мнению Р. Дельмэра, перечисленные слова являются не терминами, обозначаю-
щими сан, а лишь эпитетами, в которых сказалось желание польстить Келестиаку
(см.: Delmaire R. Les dignitaires laics au Concile de Chalcedoine: notes sur la hierar-
chie et les preseances au milieu du V® siecle // Byz. 1984. T. 54. P. 175—176). Однако
настойчивое повторение их (причем в определенном порядке) Феодоритом свиде-
тельствует скорее о том, что Келестиак являлся обладателем вполне реальных титу-
лов (ср.: PLRE. 2. Р. 279). Кстати, именно эти слова(pe7aZorcpeiwoT<xTo':tJS<xup<xaid>-
тато?) употреблял и Евнапий для обозначения придворных (Fr. 87, 100), хотя де-
лал это в насмешку над ними, даже с некоторой нздевкой. См., напр., Fr. 100: «Ме-р-
Хютрети^, попав на войну, ведет себя весьма опасливо».
124 Ер. 29, 34, 45, 79, 90, 91 etc.
125 Ibid. 42 , 44, 58, 80, 89 etc.
126 Ibid. 7, 69, 100 etc. И. Азема переводит этот термин как noblesse (Theodoret de Cyr.
Correspondance / Ed. Y. Azema. P., 1964. T. 3. P. 17). (1-й и 2-й том этого падания
нам оказались недоступны). Мы следуем за Н. Глубоковским (Творения Блажен-
ного Феодорита, епископа Кнрского / Пер. Н. Глубоковского. Сергиев Посад,
1907. Ч. 7. С. 6).
227 Ер. 42, 44, 79, 92.
228 Творения . . . Феодорита. . . / Пер. Н. Глубоковского. С. 42, 44 и т. д.
129 Theodoret De Cyr.. ./Ed. Y. Azema. P. 13, 43, 47 etc. И. Азема переводит этим
словом н термин реуалолрепею, и термин ре-рхХоуиГа (Ibid. Р. 13).
230 См. о нем.: PLRE. 2. Р. 317—318.
232 Ibid. Р. 84—86.
232 Ibid. Р. 991.
43
744 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
шпх сподвижников императора и представляли его и сенат на Халкидон-
ском соборе 133.
Если у Феодорита и есть известная близость с Либанием, Иоанном
Златоустом и Синесием в оценке родовитости 134, то в оценке сановности
(знатности по положению) он весьма заметным образом с ними расходится.
В то время как Либаний и Евнапий не хотели признавать права на знат-
ность за представителями высшей имперской администрации, в то время
как Иоанн Златоуст и Синесий признавали его за этими людьми лишь на
определенных условиях, то Феодорит Киррский считает высших чинов-
ников и военных аристократами уже в силу самого их положения в аппа-
рате империи.
Либаний, кому бы он ни писал, всегда обращался к адресату, как к рав-
ному, и основное обращение к нему у него было «ш oat.fi.ovie» 135. Иоанн
Златоуст (в меньшей степени Синесий) уже мог написать «твое велико-
лепие». «твоя светлость», но заметим опять-таки, что это было обращение
на «ты».
Феодорит, как правило, пишет адресату, полностью отдавая себе отчет
в дистанции, существовавшей между ним и высоким сановником, и, ка-
кими бы смелыми ни были его письма, он всегда обращается к должност-
ным лицам и придворным на «Вы» и всегда подчеркивает высоту их сана.
И тут он очень близок к официальному законодательству, где со второй
четверти V в. происходят весьма резкие изменения в титулатуре чиновни-
ков. Если раньше обычное их наименование было clarissimus 136, а такие
выражения, как «славнейший», «великолепнейший», не говоря уже о «вели-
чии», «великолепии», были крайне редки, то примерно с 420 г. Кодекс Фео-
досия буквально пестрит такими словами, как magnificentia 137, inlustris
et praeceisa magnificentia tua 138, inlustris et magnifica auctoritas tua 139,
tua inlustris et praeceisa magnitude 14°, с той лишь разницей, что импера-
тор обращается к своим подчиненным на «ты».
По всей видимости, здесь сказалось изменение общей атмосферы в от-
ношении к военно-чиновной знати, и эту атмосферу очень чутко уловил
и тонко отразил в своей переписке Феодорит Киррский. В этом смысле
его взгляды знаменуют собой определенную веху в представлении о знат-
ности, когда даже культурная элита полностью признала за представи-
телями высшей имперской администрации право на знатность, правда,
как знатность по положению, весьма четко отличая ее от знатности по
происхождению.
Как развивались представления о знатности в последующую эпоху,
мы (за неимением места здесь) надеемся проследить в следующей статье.
133 Delmaire R. Op. cit. Р. 142—143.
134 Как мы уже отмечали, Феодорит мог считать знатным человека, если он был тако-
вым в третьем поколении. Кроме того, фраза, написанная по поводу жителя Кир
Феодота, в которой особо подчеркивается, что он был благороден и по отцу
(о ебуе\ёатато? uio? r^tiwv Оеббото? ха! тт; латрфа oefxvuvopevo? eoyiveia—Ер. XXVIII),
позволяет предположить, что Феодорит мог считать благородным человека и в том
случае, когда он был высокого аристократического происхождения лишь с одной
(например, материнской) стороны, каковым, возможно, как мы уже отмечали,
был и он сам.
135 См., напр.: Ер. 1474, направленное магистру оффиций Саллюстию.
С. Th. VI.4.4; 4.11; 4.15; 24.7—10 etc.
137 Nov. Marc. IV.1.1.
433 Nov. Vai. II.2.1; 3.1; XIII.1.16; XVII.1.4; XVIII.1.1. etc.
«» Nov. Th. 1.1.8; X.1.5; 2.1; XI.1.4; XII.1.2; XIII.1.2; Nov. Marc. IV.1.5etc.
440 Nov. Vai. 1.1.1; III.1.5; X.1.4; XIV.1.2; Nov. Marc. II.1.7 etc.
Византийский временник, том 51
В. Г. ЧЕНЦОВА
К ВОПРОСУ О ФОРМАХ ОРГАНИЗАЦИИ
ГОРОДСКОГО РЕМЕСЛА
В ВЕНЕЦИАНСКОЙ РОМАНИИ В ХШ—XV вв.
Специфика организации ремесленного производства и промыслов в го-
родах Византийской империи в XIII—XV вв. остается одной из дискус-
сионных проблем в византиноведении. Изучение деятельности ремеслен-
ников в византийском городе осуществляется главным образом на основе
сведений «Книги эпарха», отражающей положение ремесленников и конт-
роль за ними в Константинополе в X в., хотя, конечно, невозможно ут-
верждать, что торговля ремесленными изделиями в продовольствием и само
производство в столице существовали точно в таком виде, как они описаны
в «Книге эпарха», ведь, как и всякий юридический источник, она отражает
желаемую для государственной бюрократии упорядоченность производства
и торговли, которая лить до определенной степени приближалась к реаль-
ности. Спорно пока и предположение о сохранении некоторых черт орга-
низации ремесла и торговли ремесленными изделиями, известных по этому
источнику, в XIII —XV вв., поскольку сведения о деятельности ремес-
ленников и о занятиях промыслами в поздневизантийское время немного-
числены и разбросаны по различным документальным, нарративным и
юридическим источникам. Этим обстоятельством во многом объясняется
то разнообразие интерпретаций, которые дают этим сведениям исследо-
ватели *. Неясен пока еще и вопрос о том, существовало ли какое-то
1 См.: Франчес Э. Исчезновение корпораций в Византии И ВВ. 1969. Т. 30. С. 38—47;
Frances Е. La disparition des corporations Byzantines П Actes du XIIе Congres In-
ternational d’Etudes byzantines. Beograd, 1964. T. 2. P. 93—102; Charanis P. On the
Social Structure and Economic Organisation of the Byzantine Empire in the XHIth
Century and Later // BS. 1951. T. 12. P. 151—152; Горянов Б. T. Поздневизантий-
ский феодализм. M-, 1962. С. 283—285; Удальцова З.В. Византия и Западная Европа:
(типологические наблюдения) // ВО. М., 1977. С. 31—34; Медведев II. П. Проблема
мануфактуры в трудах классиков марксизма-ленинизма и вопрос о так называемой
византийской мануфактуре // В. И. Ленин и проблемы истории. Л., 1970. С. 402—
403; Он же. Мистра: Очерки истории и культуры поздневизантийского города.
Л., 1973. С. 84—86, 92—93 (Примеч. 34). О возможном сохранении в византийских
городах XIII—XV вв. объединений ремесленников см.: Сюзюмое М. Я. К вопросу
о характере выступления зилотов в 1342—1349 гг. D ВВ. 1968. Т. 38. С. 28 (Примеч.
61); Он же. Рец. на кн.: И. П. Медведев. Мистра. Л., 1973. // ВВ. 1974. Т. 36. С. 180;
Сметанин В. А. О некоторых аспектах социально-экономической структуры поздне-
византийского города // АДСВ. 1972. Т. 8. С. 110, 118; Литаврин Г. Г. Византий-
ское общество и государство в X—XI вв.: Проблемы истории одного столетия (976—
1081 гг.). М., 1977. С. 112—113, 124,127—155; Он же. О соответствиях между визан-
тийскими и османскими формами организации экономики города в XV—XVI вв. //
Балканские исследования. М., 1982. Вып. 7. С. 30—39; Курбатов Г. Л., Ротен-
бург В. И. Зилоты и чомпи // ВВ. 1969. Т. 30. С. 9; Tafrali О. Thessalonique au XIVе
siecle. Р., 1913. Р. 30; Matschke К.-Р. Fortschritt und Beaktion in Byzanz im 14.
Jahrhundert: Konstantinopel in der Bfirgerkriegsperiode von 1341 bis 1354. B., 1971.
S. 49, 101; Idem. Die Schlacht bei Ankara und das Schicksal von Byzanz: Studien zur
spatbyzantinischen Geschichte zwischen 1402 und 1422. Weimar, 1981. S. 144—159;
Idem. Geldgeschafte, Handel und Gewerbe in spatbyzantinischen Rechenbuchern und
in der spatbyzantinischen Wirklichkeit: Ein Beitrag zu den Produktions- und Austau-
schverhaltnissen im byzantinischen Feudalismus // IGF. 1979. Bd. 3. S. 202 ff.;
Oikonomidis N. Hommes d’affaires grecs et latins a Constantinople (XIII—XV s.).
Montreal; P., 1979. P. 108, 113—114; Maksimovic Lt. Charakter der sozial-wirtschaft-
lichen Struktur der spatbyzantinischen Stadt (13.—15. Jh.) // JOB. 1981. Bd. 31/1.
S. 161—164; fforden P. The Confraternities of Byzantium // Voluntary Religion /'
Ed. by W. J. Sheils and D. Wood. Oxford; N. Y., 1986. P. 33—34.
© В. Г. Ченцова, 1991
142
745 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
746 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
подобие константинопольских зизт^рата в городах на периферии империи,
хотя некоторые исследователи считали возможным распространить прин-
цип корпоративной организации ремесленного производства также и на
провинциальные города, основываясь на том, что в Византии должно
было существовать определенное единство системы организации и конт-
роля за ремеслом и промыслами как в столице, так и в провинции 2.
В данном случае речь, естественно, идет о принципе организации ремесла,
которая предполагает в провинциальных городах свою специфику.
Дальнейшее изучение форм организации ремесленного производства и
промыслов на территории Византийской империи настоятельно требует
расширения базы данных. Определенный вклад в решение этой задачи
могло бы внести ретроспективное изучение источников более позднего вре-
мени. По такому пути пошел Г. Г. Литаврин, обративший внимание на
ряд соответствий между организацией византийских корпораций X в.
(по «Книге зпарха») и профессиональными сообществами ремесленников
в османском городе XVI в.3 Но эти параллели, как справедливо замечает
исследователь, не обязательно объясняются преемственностью (что с боль-
шей вероятностью позволяло бы предположить сохранение корпоративной
организации ремесла в поздневизантийских городах и континуитет неко-
торых правовых и административных норм в Османской империи), но и
общими закономерностями развития средневекового ремесла, благодаря
которым османское ремесленное производство могло прийти к оформлению
корпораций и без влияния аналогичных местных византийских институ-
тов 4 5.
С подобными же трудностями встречаются и попытки реконструкции
некоторых византийских институтов по данным источников, относящихся
к истории тех территорий империи, которые были захвачены латинянами
в ходе четвертого Крестового похода: например, при использовании
венецианских документов.
Учитывая их специфику и значительный период времени, прошедший
после завоевания, можно заранее сказать, что метод ретроспекции не даст
нам бесспорных результатов, так же как и сравнение положений «Книги
-эпарха» с османским законодательством. Но рассмотрение ремесла вене-
цианской Романии, в частности, под углом зрения возможного сохранения
некоторых византийских норм,'дает дополнительную возможность накопле-
ния материала для решения дискуссионного вопроса о формах организации
ремесленного производства в поздней Византии и в провинциальном ви-
зантийском городе до и после завоевания.
Источники, относящиеся к территориям венецианской Романии, со-
держат значительно большее количество сведений о ремесле и промыслах,
чем византийские того же периода (XIII—XV вв.), и они также требуют
освоения и интерпретации. Важное значение имеют картулярии нота-
риальных актов, составленных на Крите и Пелопоннесе ®, хотя уже не раз
говорилось о сложности изучения местного греческого ремесла и торговли
2 Литаврин Г. Г. Византийское общество и государство. С. 112—113, 124—127.
3 Литаврин Г. Г. О соответствиях. . . С. 33—34; Maischke К.-К. Geldgeschiifte. . .
S. 182—183. См. также применение ретроспективного метода к изучению экономики
провинциального византийского города до латинского завоевания на основе вене-
цианской описи начала XIII в.: Литаврин Г. Г. Провинциальный византийский го-
род на рубеже XII—XIII вв. // ВВ. 1976. Т. 37. С. 17—29; Он же. Византийское об-
щество и государство. С. 116—124. О необходимости сопоставлений такого рода го-
ворилось уже давно. См., например: Andreadis A. Byzance, paradis du monopole et du
privilege // Byz. 1934. T. 9. Fasc. 1. P. 171—172 (ann. 1).
1 Литаврин Г. Г. О соответствиях. . . С. 38—39. Ср.: Harden Р. Op. cit. Р. 33.
5 Imbreviature di Pietro Scardon (1271) I A cura di A. Lombardo. Venezia, 1952. (Далее:
Scard.); Leonardo Marcello notaio in Candia 1278—1281 / A cura di M. Chiaudano
e A. Lombardo. Venezia, 1960. (Далее: L. Marc.); P. Longo notaio in Corone 1289—
1293 / A cura di A. Lombardo. Venezia, 1952. (Далее: P. Longo); Pietro Pizolo notaio
in Candia (1300) / A cura di S. Carbone. Venezia, 1978. Vol. 1. (Далее: Piz.); Benve-
nuto Brixano notaio in Candia (1301—1302) / A cura di R. Morozzo della Rocca. Ve-
nezia, 1950. (Далее: Brix.); Zaccaria de Predo notaio in Candia (1352—1357) / A cura
di A. Lombardo. Venezia, 1968. (Далее: Zacc. de Fr.).
143
на основе этих источников 6. Спецификой их является то, что латиио-
язычные акты, составленные нотариями-латинянами, отражают прежде
всего деятельность ремесленников-латинян, иммигрантов в венецианской
Романии. Имена ремесленников-греков появляются в них лишь споради-
чески, еще реже, чем имена греков-торговцев, которые чаще бывали свя-
заны с партнерами-латинянами 7. Поэтому попытки; реконструкции не-
которых черт довенецианской городской экономики затруднены тем, что
источники фиксировали взаимоотношения прежде всего в среде ремеслен-
ников-латинян, где должны были в большей мере практиковаться привне-
сенные, а не прежние местные установления, которые, напротив, могли еще
сохраняться в среде ремесленников-автохтонных жителей 8. В то же время
следует учитывать, что венецианцы, как правило, стремились сохранять
существовавшие прежде порядки (например, в сфере аграрных отношений),
во всяком случае, для автохтонного населения, что было связано прежде
всего с необходимостью упорядоченного взимания налогов 9. Учитывая
это, можно предположить, что и в сфере ремесленного производства и
промыслов венецианские власти также были заинтересованы в сохранении
некоторых традиций и норм, регулирующих городскую экономику.
Несколько большие возможности для изучения местного ремесленного
производства и занятий промыслами дает «Статут Корона и Модона»
(1337—1487), состоящий из постановлений и распоряжений, присылаемых
из Венеции или вносимых венецианской администрацией городов во главе
с кастелланами, многие из которых относятся к регламентации различных
видов производительной деятельности жителей Корона и Модона, затра-
гивая всю совокупность городских ремесленников (включая и греков) 10.
Рассмотрим некоторые данные венецианских источников, свидетель-
ствующие о наличии связей между представителями одной ремесленной
° Laiou А. Е. Quelques observations sur I’economie et la societe de Crete Venitienne //
Bizanzio e 1’Italia. Milano, 1982. P, 183.
’ Laiou A. E. Quelques observations. . . P. 188; Santschi E. Contrats de travail et d’ap-
prentissage en Crete venitienne au XIVе siecle d’apres quelques notaires // Schweize-
rische Zeitschrift fiir Geschichte. 1969. Bd. 19(1). В этом отвопгении несколько от-
личаются данные картулярия нотариальных актов Марко де Уголинис (1418—
1452), приведенные в статье X. Мальтезу. В документах, составленных этим нота-
рием на Крите, зафиксировано почти одинаковое количество ремесленников-латинян
и греков (14 латинян, 13 греков и несколько лиц, принадлежавших к иным этносам
(еврей, болгарин и т. д.)). Однако это лишь наглядно показывает, о какой значитель-
ной группе греческих ремесленников мы не располагаем сведениями по другим
картуляриям, относящимся к более раннему времени, когда ремесленников-имми-
грантов в венецианской Романии, естественно, было еще меньше, чем в первой по-
ловине XV в. См.: Maltezou Ch. Metiers et salaires en Crete venitienne (XVе siecle) //
BF. 1987. Bd. 12. P. 323.
8 В города венецианской Романии переселялись многочисленные иммигранты как
из Венеции, так и из других городов Западной Европы (см., например: Brix. N 376:
Zacc. de Fr. N 48; etc.). Иммиграция поощрялась Республикой, заинтересованной
в притоке квалифицированных специалнстов прежде всего для возведения крепо-
стей и укреплений (см., например: Thiriet F. Regestes des deliberations du Senat
de Venise concernant la Romanie. P., 1958. T. 1. Reg. 209{(7.II 1348); 326 (21.IV 1358);
559 (30.Ill 1375). (Далее: RS); Thiriet F. La Romanie Venitienne au moyen age:
Le developpement et 1’exploitation du domaine colonial venitien (XIIе—XVе siecles).
P., 1959. P. 263). Переселялись и другие ремесленники. Так, в 1301 г. в города Ко-
рон и Модон из Венеции прибыли 24 человека с семьями, среди которых помимо
строителей были портные, сапожники, оружейники, пекари, скорняки (см.: Thi-
riet F. La Romaine Venitienne. P. 263). В связи с этим необходимо отметить, что
3. Пляковым дано не совсем точное истолкование сведений постановления венециан-
ского Сената от 7.II 1348 г. Он отметил, что в 1348 г. каменщикам и плотникам, ре-
монтирующим укрепления в Короне и Модоне, повысили плату до 50—60 перперов,
считая, что эти ремесленники были греками. Более вероятно, что они были имми-
грантами. См.: Pljakov Z. La production artisanale dans la ville byzantine aux
XIIIе—XIVе s. //Bulgarian Historical Review. 1988. N 1, 16 Year. P. 45.
• Cm.: Jacoby D. Une classe fiscale a Byzance et en Romanie latine: Les inconnues du
fisc, eleutheres ou etrangers? // Actes du XIVе Congres internationale des etudes
byzantines. Bucarest, 1975. T. 2. P. 139; Idem. Un aspect de la fiscalite venitienne
dans le Peloponnese aue XIVе et XVе siecles: le «zovaticum» // TM. 1965. T. 1. P. 405.
10 Statute di Corone e Modone (1337—1487) // C. N. Sathas. Documents inedites relatifs
a 1'histoire de la Grece au Moyen Age. Premiere serie: Documents tires des archives
de Venise (1400—1500). P., 1883. Vol. 4. P. 1—186. (Далее: S.).
747 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
144
748 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
специальности в городах, находившихся под властью Республики, и
сравним их с известными византийскими нормами.
О наличии определенных связей, сходных с корпоративными, свидетель-
ствует существование иерархии среди занятых одной специальностью
ремесленников: мастеров, старшин, подмастерьев и учеников и. Старшины
ремесленников в венецианской Романии зафиксированы «Статутом Корона
и Модона» для целого ряда специальностей: кожевенного производства,
ювелирного дела, сапожников, портных. Большая часть постановлений
«Статута», касающихся назначения старшин, относится к концу XV в.,
самое раннее из них составлено в середине XIV в., когда венецианской
администрацией был назначен протомагистр кожевников (protomagister
aptandi et bullandi curramen) Никколо из Корона * 12. Судя по тому, что
его имя названо без патронима, только с указанием местожительства, про-
томагистр Никколо (Николай), возможно, не был венецианцем 13 14 *. Греком,
очевидно., был ставший протомагистром в арсенале Кандии Лев Микондин w.
, Институт старшин не представлен в «Статуте» как нововведение. В од-
ном из постановлений (20.11 1456) говорилось, что если раньше старшины
назначались на неограниченный срок, то в дальнейшем они будут меняться
ежегодно, подобно другим представителям венецианской администрации,
а тот, кто уже исполнял эту должность в течение года, мог вновь занять ее
лишь через год 16. Этот порядок был привнесен из Венеции, где, как
известно по цеховым уставам, существовала такая же система избрания
членами цеха или назначения старшин ремесленников из мастеров лишь
на год 16. Указание же на то, что ранее старшины занимали свою должность
ь течение неограниченного времени, могло быть отголоском еще византий-
ской нормы. (Во всяком случае, ни по «Книге эпарха», ни по другим источ-
никам не известно о сроках, на которые назначались старшины в Визан-
тии.)
Старшины ремесленников в «Статуте Корона и Модона» и некоторых по-
становлениях венецианских ассамблей обозначаются различными терми-
нами: sovrastanti (soprastante) de 1’arte, proto de mastri de 1’arte, protoma-
gistros, protomaistro 17. В двух актах нотария Дзаккариа де Фредо один
из кузнецов, закупающих железо для работы, назван faber principalis 18.
Этими же терминами обозначались представители цеховой администрации
и в Венеции. Так, «супрастантами» (supra stantes) назывались члены кор-
порации, входившие в коллегию гастальда — цехового старшины19.
Термины «протомагистр», «протос» существовали в Венеции для обозначе-
u Стоклицкая-Тереискоеич В. В. Проблема многообразия средневекового цеха на
Западе и на Руси:// СВ. 1951. Т. 3. С. 75—78, 102; Бортник И. А. Некоторые черты
сходства и различия константинопольских корпораций X века и римских цехов
XIV в. И АДСВ. 1973. Вып. 10. С. 242; Oikonomides N. Op. cit. Р. 111.
12 S. IV. P. 184: 20.IV 1350. Ср. отличающуюся систему избрания старшин в венециан-
ских цехах: 1 Capitolari delle Arti Veneziane / A cura di G. Monticolo. Roma, 1896.
Vol. 2(1}. P. 46 (§ 30), 55—56 (§ 65), 56(1), 156—157 (§ 70) etc.
13 Об употреблении в латиноязычных источниках греческих имен без патронимов см.:
Balard М. La Romanie Genoise (XIIе—debut du XVе siecle). Rome; Genova, 1978.
T. 1. P. 270—271; Longnon J., Topping P. Documents sur le regime des terres dans
la principaute de Moree au XIVе siecle. P., 1969. P. 221—223.
14 Thiriet F. Ducali e lettere ricevute. Venezia, 1971. Vol. 1 (1401—1413). N 158; Idem.
Deliberations des Assemblies venitiennes concernant la Romanie. P., 1971. T. II.
Reg. 1142 (7.IV 1410). (Далее: DA). Об этом человеке, впрочем, говорится как
о зяте некоего Бассано, т. е. он уже породнился с венецианцами. См.: Pljakov Z.
Op. cit. Р. 50.
16 S. IV. Р. 184: 20.11 1456.
и Соколов Л. Л. Венецианские цехи в XIII и XIV вв. // СВ. 1959. Т. 15. С. 37; Фио-
ноеа Л. А. «Уставы венецианских цехов» как исторический источник: (К вопросу
о венецианском ремесле в XIII—XV вв.) // Учен. зап. Горьк. гос. ун-та. Горький,
1969. Вып. 1056. Сер. гуманит. наук. С. 125; I Capitolari. Vol. 2 (1). Р. 47 (§ 39).
Х7 S. IV. Р. 184: 13.XI 1458; 185: 26.Х 1464; XII 1475; 186: 25.VIII 1486; DA.
I. 372: 19.V 1317; 398: 29.IV 1318.
18 Zacc. de Fr. 44, 49.
18 Соколов Л. Л. Указ. соч. С. 37. Таких советников было от трех до семи человек. См.
также: Фионова Л. А. «Уставы» ... С. 125; Она же. Венецианское кораблестроение
в XIII—XV вв. // Учен. зап. Горьк. гос. ун-та, Горький, 1970. Вып. 109. С. 41.
Ю Византийский временник, том 61
145
ния, например, главы артели корабельных плотников 20; так же назывались
старшины ремесленников и в городах Далмации (protomagistri, саро-
mastri) 21. В то же время, этим термином обозначался и глава строительной
артели в Фессалонике в XIV в.: крютор-аГз-оро; 22. Аналогичная приставка
лршто- использовалась при образовании употреблявшегося в поздневизан-
тийских источниках термина, обозначавшего, по всей видимости, главу
солеторговцев и солеваров: npw-caXizipio; и некоторые другие 23. Поэтому
термины proti mastri или удвоенный термин protomaistro soprastanto 24,
proto de mastri 25 можно отнести и к традиционной византийской системе
обозначений 26 (которая могла остаться без изменений, подобно тому, как
сохранялись и некоторые другие византийские специальные термины:
staxio — «стась», названия некоторых византийских налогов (aricum,
capinicho) и др.) 27 Так что, опираясь на эти сведения, невозможно прийти
к определенному выводу, была ли эта система обозначений сохранена в том
виде, какой она существовала в византийское время, или была заимство-
вана из венецианской практики и для греческих городов является ново-
введением.
Функции старшин ремесленников были связаны главным образом
с контролем за произведенной продукцией. Так, кожевникам было за-
прещено продавать кожи в необработанном или плохо обработанном виде,
без клейма коммуны, которое ставят старшины, и без клейма сборщиков
пошлин 28, бравших на откуп право получать сбор с ремесленников, же-
лающих реализовать обработанные кожи 29. Старшины были обязаны ста-
вить клеймо только на хорошо обработанных кожах, и без него клеймо
сборщика пошлин было недействительно. С каждой клейменой кожи стар-
шины получали фиксированную плату 30, и, кроме того, они имели неко-
торый доход, получая 1/3 штрафа с нарушителей порядка выделки кож 31.
Назначенные кастелланами gastaldi ставили клеймо Республики св. Марка
на изделия мастеров-ювелиров. В постановлении 1453 г. говорится о том,
что это клеймо ювелир ставил у своего старшины (so proto mastro), что сви-
749 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
20 Соколов Н. П. Указ. соч. С. 39. См.: I Capitolari. Vol. 2 (1). Р. 220 (§ 65), 224—225
(§ 77—78), 235 (§ 7), 271 (§ 84), etc.; Lane F. C. Venice: A Maritime Republic. Bal-
timore L., 1973. P. 165—166. Idem. Venetian Ships and Shipbuilders of the Rena-
issance. Baltimore, 1934. P. 54.
21 Фройденберг M. M. Корпорации ремесленников в средневековом] далматинском
городе // Проблемы социальной структуры и идеологии средневекового общества.
Л., 1974. Вып. 1. С. 34; См. также: Pljakov Z. Op. cit. Р. 51—52.
22 Dolger F. Aus den Schatzkammem des Heiligen Berges. Munchen, 1948. N 111, 112.
S. 303, 306; Matschke K.-P. Die Schlacht bei Ankara. S. 144—145; Idem. Geldge-
schafte. . . S. 202; Oikonomides N. Op. cit. P. 103, 111, 112; Teoteoi T. Remarques sur
le travail manuel a Byzance en XIV siecle // fitudes byzantines et postbyzantines.
1979. T. 1. P. 60; Медведев И. П. Мистра. С. 84; Он же. Проблема мануфактуры.
С. 402—403.
23 Oikonomides N. Op. cit. Р. 77—78; Matschke К.-Р. Die Schlacht bei Ankara. S. 146;
Idem. Geldgeschafte. . . S. 199 , 202; Maksimovic Lj. Op. cit. S. 161—162; Pljakov Z.
Op. cit. P. 36, 49—51.
24 S. IV. P. 184—185: 6.X 1461.
26 Ibid. P. 185: 14.VIII 1464.
26 См.: Византийская книга Эпарха / Вступ. ст., пер., коммент. М. Я. Сюзюмова.
М., 1962 (Далее: КЭ). XII.l; XIV.1—2; XVI.3; XVII.3, и др.; Каждан А..П. Цехи
и государственные мастерские в Константинополе в IX—X вв. // ВВ. 1953. Т. 6.
С. 143; Matschke К.-Р. Situation, Organisation und Aktion der Fischer von Kon-
stantinopel und Umgebung in der Byzantinischen Spatzeit // Bb. 1980. T. 6. S. 281 —
283; Pljakov Z. Op. cit. P. 47 sq.
27 Cm.: Jacoby D. Un aspect de la fiscalite venitienne. P. 405—406 sq.
28 S. IV. P. 60: 1389—95?; 61: 23.IV 1391; I Capitolari. Vol. 2 (1). P. 145 (§ 35), 161 —
162 (§ 83).
29 S. IV. P. 61, 110, 164—165: 28.VIII 1440; 166: 17.1. 1440.
39 Ibid. P. 164—165.
31 Ibid. P. 60. 1/3 штрафа поступала в пользу обвинителя, еще 1/3 — в пользу фиска.
Разделение суммы штрафа таким образом было характерно для законодательных
норм Венеции. Например: I Capitolari. Vol. 1. Р. 126 (§ 30—32) etc., 259 (§ 3).
Ср. об обязанности доносить за нарушение ремесленниками принятых норм: КЭ.
III. 2,5; IV.8; XI.4, 6; и др.; Литаврин Г. Г. Византийское общество и государство.
С. 132; Каждан А. П. Цехи и государственные мастерские. С. 143.
146
750 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
детельствует о том, что термины gastaldi и proti mastri могли употребляться
как синонимы32. Это может также свидетельствовать в пользу пред-
положения, что термины proto mastro или protomaistro были местного про-
исхождения, а обозначение gastaldi является его переводом, поскольку
в венецианских статутах, относящихся к ювелирному делу, термин proto
mastro для обозначения старшин ремесленников не встречается 33. Анало-
гичный контроль за качеством должны были проходить изделия ремес-
ленников и в византийском Константинополе, где расценками и эксперти-
зой качества занимались опытные мастера при эпархе, принимавшие также
участие в судебных расследованиях, относящихся к деятельности ремес-
ленников, найму и др.34
Об определенных формах взаимосвязи между представителями одной
специальности свидетельствует постановление «Статута», в котором го-
ворится о необходимости записываться у кастеллана для занятия профес-
сией хлебопека: те, кто производит хлеб на продажу внутри замка и вне
его, должны явиться к кастеллану в течение восьми дней (видимо, после
начала работы в качестве городского пекаря) и записаться там, где запи-
сывают желающих заниматься этим ремеслом. В постановлении указыва-
лось, что, кроме тех, кто таким образом был отмечен у городской админи-
страции, никто не должен продавать хлеб (это не касалось, разумеется, вы-
пекавших хлеб для собственного потребления) 35. Это постановление «Ста-
тута» находит некоторое соответствие в статье «Книги эпарха» о запрещении
открывать мастерскую не будучи представленным эпарху 36.
Поскольку старшины назначались венецианской администрацией из
мастеров прежде всего для контроля за качеством продукции, то, очевидно,
администрация должна была располагать списком возможных кандидатов,
что является дополнительным подтверждением государственной регистра-
ции ремесленников.
Можно предположить также существование в городе группы профес-
сиональных рыбаков (о них говорится как о pescadori uxadi) 37. Занятие
32 S. IV. Р. 87, 100: 7.III 1406; 177: 19.XI 1453. На употребление также и в «Уставе
для Генуэзских колоний в Черном море» двух вариантов обозначений «первого
мастера» или старосты ремесленников, один из которых может быть переводом дру-
гого, обратила внимание Е. П. Перепелкина. См.: Перепелкина Е. П. Ремесленное
производство генуэзской Каффы (конец XIII—середина XV в.): Дипл. раб. / Науч,
рук. д. и. н., проф. С. П. Карпов. М., 1988. С. 63—64. Примеч. 2 (рукопись). В ге-
нуэзском «Уставе» говорится о группе ремесленных специальностей, связанных
с обслуживанием нужд флота и строительством (канатные мастера, конопатчики,
каменщики), которые имели «protoinastrum seu capitem unum pro qualibet ipsa-
rum artium». См.: Устав для Генуэзских колоний в Черном море, изданный в Генуе
в 1449 г. / Изд. В., Н. Юргевич И ЗООИД. Одесса, 1863. Т. 5. С. 815; см. также:
Гольдшмидт И. А. Некоторые данные о ремесленном производстве в Кафе в XIII—
XV вв. // СВ. 1957. Т. 10. С. 197—198. Впрочем, учитывая, что число ремесленни-
ков названных специальностей чаще всего пополнялось иммигрантами, также нельзя
утверждать, что в этом случае мы имеем дело с традиционным греческим обозначе-
нием старшин ремесленникоц.
33 I Capitolari. Vol. 1. Р. 115—134, 257—263; Vol. 3. Р. 291—322. См.: Vol. 1. Р. 120
(§ 13—14, 17), Р. 121 (§ 19 etc.): iusticiari; Р. 123—124 (§ 23 sq.). Р. 127 (§ 33):
decanus. Ср.: Monticolo G. Prefazione:// I Capitolari. Vol. 2 (1). P. 37—38 (1).
34 Сюзюмое M. Я. Трудовые конфликты в Византии // ВО. М., 1971. С. 66—67. При-
стальное внимание к деятельности ювелиров характерно для всех городов средне-
вековой Европы. Ср.: Сеанидзе А. А. Ремесло и ремесленники средневековой Шве-
ции (XIV—XV вв.). М., 1967. С. 116—117.
" S. IV. Р. 63: 1390?; 155: 24.IV 1435; DA. I. 205: 3.IV 1310; 234: 11.II 1311. Ср. о за-
писи имен ремесленников у старшин в генуэзской Каффе (Устав для Генуэзских
колоний. . . С. 815), а также данные о возможном существовании объединений ре-
месленников в Каффе (Balard М. La Romanie Genoise. Т. 2. Р. 712—713). О необ-
ходимости допуска к работе ремесленника старшинами см.: I Capitolari. Vol. 2 (1).
Р. 59 (§ 73). Возможно, однако, что это была временная, вынужденная мера, вы-
званная какими-то осложнениями в связи с недостаточным поступлением хлеба
в города, что потребовало устрожения контроля за его распределением и потребле-
нием (ср.: S. IV. Р. 177—178: 19.V 1454). Особым вниманием пользовались хлебо-
пеки и в византийских городах. См.: Сюзюмое М. Я. Трудовые конфликты . . .
С. 58—59.
36 КЭ. I. 1—3; IV. 6; VII. 3, 5; VIII. 13; XII. 2; XXI. 7.
37 S. IV. Р. 155: 24.IV 1435.
10*
147
рыболовным промыслом не контролировалось так строго, как хлебопече-
ние (да это было и невозможно в приморских городах), но те, кто желал
продать наловленную рыбу, должны были явиться к представителю ад-
министрации и предъявить- ему свой улов наравне с pescadori uxadi для
уплаты соответствующей пошлины и установления цен 38.
По «Статуту Корона и Модона» известно также, что одно время помол
зерна на мельницах вне города не облагался пошлиной. В постановлении
1474 г. говорится, что некоторые жители носят зерно на мельницы вне
города, утверждая, что не должны платить пошлину. В постановлении
отмечалось, что тот, кто мелет зерно для выпечки хлеба за городом, также,
должен платить обычную пошлину 39. Таким образом, городские мельники
ранее подчинялись определенной регламентации труда со стороны властей,
их клиенты обязаны были уплачивать пошлину, что отличало городских
мельников от мельников округи.
Венецианская администрация строго следила за отношениями найма
в ремесле, имея в виду прежде всего интересы мастеров, соблюдение за-
конности и поддержание социальной стабильности в городе. В соответствии
с постановлениями «Статута Корона и Модона», ремесленник не мог при-
нять работника к себе на службу, если не истек срок его договора с другим
мастером 40. Тот, кто нанялся к новому хозяину, заключив договор, но
не пришел на работу, оставшись у прежнего, подвергался наказанию.
В этом случае наниматель мог потребовать выплаты штрафа от самого на-
нявшегося или от его первого хозяина, так как потерпел убыток, сделав
определенные приготовления для деятельности новых работников 4l.
Подобные же установления относятся и к промыслу рыбаков: хозяева
рыболовецких судов не должны переманивать друг у друга работников,
а работники не должны покидать своих патронов, с которыми заключили
контракт, без их разрешения и согласия, и не переходить к другим под
угрозой штрафа и тюремного заключения 42.
Положение ученика в венецианской Романии было, по всей видимости,
тяжелее, чем в Византии и в Венеции, где ученик после первого года обу-
чения порой уже получал плату за свой труд 43. Требование запрещения
самовольного нарушения контракта о найме и ученичестве, запрет пере-
манивать друг у друга работников являются общими положениями,
характерными для Венеции так же, как для Константинополя и других
городов средневековой Европы 44. М. Я. Сюзюмов отмечает, что положения
о незаконности оставления работником того, кто его нанял, существовали и
в законодательстве конца V в., затем перешли в «Василики», «Книгу
эпарха», а позднее и в «Шестикнижие» Константина Арменопула (XIV в.) 45.
В Константинополе действовало правило не переманивать чужого работ-
ника-мистия, пока он не отработал аванса у другого нанимателя, и «Книга
эпарха», помимо возврата аванса, требовала для арушивших договор ра-
751 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
38 Ibid. Ср.: «Рано утром простаты. . . являлись к эпарху, ставя его в известность
о размере улова белой (сортовой) рыбы за ночь, и он определял порядок торговли
на предстоящий день» (КЭ. XVII. 4); Литаврин Г. Г. Византийское общество и го-
сударство. С. 144; Matschke К.-Р. Situation, Organisation und Aktion. . . S. 282—
283. К.-П. Мачке отмечает, что группа лиц, занятых рыболовным промыслом в Кон-
стантинополе, была чрезвычайно разнородна по составу, включая представителей
самых различных социальных групп (Ibid. S. 285).
39 S. IV. Р. 179: 5.V 1474. См. о городе и пригородной зоне: Сметанин В. А. Ви-
зантийское общество XIII—XV веков по данный эпистолографии. Свердловск,
1987. С. 111, 113.
40 S. IV. Р. 18: 8.VII 1339. Ср.: Р. 15.
« Ibid. Р. 153—154: 1.VIII 1434.
42 Ibid. Р. 54. Ср. о заключении договоров с патроном судна в Венеции: Фионова Я. А.
Документы по истории Венеции XIII—XIV вв. Горький, 1983. С. 26.
43 См.: Scard. 89, 195; Brix. 276; Piz. 102 etc.; Santschi E. Op. cit. P. 68—69. Cp.:
Соколов H. Л. Указ. соч. Cl 38; Каждан A. IT. Цехи и государственные мастерские.
С. 134—135; Сюзюмов М. Я. Введение // Византийская книга Эпарха. С. 38—39;
Santschi Е. Op. cit. Р. 39; Maltezou Ch. Op. cit. P. 324 sq.
44 Соколов Я. П. Указ. соч. С. 39; КЭ. VI. 3; VIII. 10; Сванидзе А. А. Указ. соч. С. 177.
46 Сюзюмов М. Я. Трудовые конфликты. . . С. 64—65.
148
752 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
ботников не штрафа, а телесного наказания, острижения волос и изгна-
ния 46. Таким образом, хотя в венецианской Романии действовали более
мягкие нормы наказаний за нарушение норм договора между нанимателем
и нанятым, чем в Византии X—XI вв., направленность законодательства
об урегулировании отношений хозяина и работника одинакова в «Книге
эпарха», и в «Статуте».
Если принятый в ученики был вилланом венецианской коммуны, то он
продолжал нести свои повинности в пользу фиска, либо они возлагались
на его родных (на отца) 47. Ответственность за зависимого виллана нес тот,
кто заключил от его имени договор. Например, Марко Каравелло заключил
договор с каменщиком Марко Ламбардо (Ломбардо?) об ученичестве Ми-
хаила, сына принадлежавшего ему грека-виллана Иоанна Родхио, а Том-
маэо Миното из Кандии отдал в ученики к ювелиру своего виллана Васи-
лия 48. За виллана-мясника также давал поручительство его господин 49 50 *.
Некоторые, ремесленники, как и другие жители, пользовались трудом
принадлежавших им рабов, хотя из источников не ясно, идет ли речь о ре-
месленном производстве или домашнем хозяйстве 80.
В традиционных для этих мест (как Крита, так и, в особенности, Пело-
поннеса) ремеслах — производстве шелка, изготовлении из него тканей,
судя по нотариальным актам, важную роль играли женщины-гречанки.
Они самостоятельно продают и покупают шелк для работы м. Занятие
женщин ткачеством было обычным в Византии, где, как предполагает
А. Лайу, жительницы столицы входили в корпорацию ткачей 52 * 54.
Итак, можно отметить, что в социальном отношении группа ремес-
ленников в венецианской Романии была довольно разнородна, что являлось
характерной чертой и византийского города.
В городах венецианской Романии, вероятно, не действовало требова-
ние, чтобы каждый ремесленник торговал лишь тем видом товаров, ко-
торый он сам производит. Например, ювелир Леоне Виллари должен был
вернуть полученные у еврея Моисея 11,5 перперов либо звонкой монетой,
либо шелком, либо другими товарами, что, видимо, говорит о- том, что
Виллари в том числе занимался и торговлей шелком м. Хотя «Книга
эпарха» свидетельствует о попытке запретить торговлю и производство
разных видов товаров одним лицом, по «Книге счетов» Джакомо Бадоэра
(первая половина XV в.) известно о протомакеларии (старшине мясников
и мясоторговцев), который одновременно торговал и шерстью 64. По мне-
нию Л. Максимовича, этот факт свидетельствует о распаде корпорации мяс-
ников ®5. Впрочем, это можно объяснить и как продажу шерсти забиваемых
животных.
Деятельность ремесленников, торговцев, и Жителей, занимавшихся
промыслами, подвергалась строгому контролю со стороны венецианской
администрации. В «Статуте Корона и Модона» сообщается о регламентации
деятельности всех лиц, производящих продукцию на продажу. Определен-
ным правилам подчинялись продавцы рыбы, которые обязаны были пред-
46 КЭ. VI. 3; XXII. 1, 2.
47 Р. Longo. 70.
48 Piz. 656; L. Marc. 463.
4S Scard. 205.
50 См., например, о приобретении каменщиком раба-грека: Piz. 686.
61 Piz. 463, 470; Brix. 147, 150, 528; RS. I. 555: 27.11 1375; cp.: Tivcev P. Sur les cites
byzantines aux XI—XII siecles // Bb. 1962. T. 1. P. 162.
62 Laiou A. E. The Festival of «Agathe»; Comments on the Life of Constantinopolitan
Women // Byzance. Hommage a Andre N. Stratos. Athenes, 1986. Vol. 1. P. 118—
122; Matschke K.-P. Fortschritt und Reaktion. S. 97; ср. также о многочисленности
женщин среди константинопольских ремесленников в XIV в.: Ibn Battuta. The
Travels of Ibn Battuta, A. D. 1325—1354 / Transl. by H. A. R. Gibb. Cambridge
1962. Vol. II. P. 508.
63 Scard. 219.
54 Maksimovic Lj. Op. cit. S. 162.
66 Ibid. Ср. аналогичную борьбу с «занятием двумя ремеслами», например, в Швеции:
Сванидзе А. А. Указ. соч. С. 150, 226.
149
ставить ее для осмотра кастеллану или сборщику пошлин Б6. Мясо запре-
щалось продавать вне мясного рынка и ранее, чем представители админи-
страции (юстициарии) установят на него цену 56 57 * * * 61; запрещалось также вхо-
дить в помещение бойни и покупать мясо там, так как зто нарушало упо-
рядоченность сбора пошлин Б8. Мясники не дожны были вступать в сооб-
щества с теми, кто приезжает на судах и привозит на продажу скот, что
могло бы привести к установлению монопольных цен на местном рынке Б9.
Также и константинопольская «Книга зпарха» запрещала встречать тор-
говцев скотом вне города для перекупки ®°.
Мясники принимали активное участие в торговле не только мясом,
но и кожами забиваемых животных ®’. Основными скупщиками кож яв-
лялись евреи, которые либо перепродавали их более крупными партиями,
либо занимались непосредственной обработкой ®2 63. В одном из постановле-
ний «Статута» говорилось даже, что торгующие кожей вынуждены были
продавать ее евреям, поскольку они одни занимаются ее обработкой,
и, таким образом, только они потом перепродают уже обработанную кожу
обувщикам; но эта монополия невыгодна другим жителям города, и впредь
было предписано продавать все виды обработанной кожи по твердой
цене ®®. Занятие ремесленников еврейской общины кожевенным делом было
характерно и для византийских городов 64, а некоторые ограничения сво-
бодной продажи кожи известны и по «Книге зпарха». Например, в Кон-
стантинополе представители различных ремесленных специальностей,
связанных с обработкой кожи, не имели права покупать сырцовые кожи,
что могли делать лишь дубильщики, у которых кожу покупали уже обув-
щики и прочие ®6.
Поставщикам скота запрещалось заключать договоры с кожевниками
о том, чтобы они не брались обрабатывать кожи для других, которые к ним
обратятся, в случае же необоснованного отказа кожевник уплачивал
штраф 6®. Это постановление можно, вероятно, сблизить с запретом «Книги
зпарха» вступать в тайные соглашения с богатыми лицами вне корпорации
для закупки и заклада шелка-сырца или с уже упоминавшимся запретом
перекупки скота у торговцев вне города ®7.
Ремеслу венецианской Романии были свойственны и черты, свидетель-
ствующие об отсутствии между представителями одной ремесленной спе-
циальности связей, которые обычно были присущи корпоративным объеди-
нениям. Так, в документах нет данных о взаимопомощи при денежных
расчетах между ремесленниками непременно одной профессии. Например,
753 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
56 S. IV. Р. 16—17; 37—38: 28.1 1469; 63: 23.Х 1390; 155: 24.IV 1435; 177: 14.III 1453.
57 Ibid. Р. 113—114: 29.Х 1413?; 178—179: ? .X 1454.
88 Ibid. Р. 176: 23.Х 1452.
Ibid. Р. 178: 29.Х 1454.
•° КЭ. VII. 1; XV. 3.
61 Scard. 72, 96, 119, 140,.146, 201, 153, 374, 443. Ср. гипотезу Г. Г. Литаврина о том,
что умолчание в «Книге зпарха» о коже животных, забиваемых макелариями, воз-
можно, является свидетельством того, что кожа являлась пошлиной, уплачивае-
мой макелариями в казну.. В данном случае это явно не так. См.: Литаврин Г. Г.
Византийское общество и государство. С. 143.
82 Scard. 37, 443; Zacc. de Fr. 104.
63 S. IV. P. 33—34. О том, что евреи составляли в городах венецианской Романии
большинство среди кожевников, свидетельствуют и другие статьи «Статута» (см.
также: Maltezou Ch. Op. cit. P. 329). Однако говорить о строгой этнической разгра-
ниченности профессиональных занятий нельзя. Судя по данным «Статута», коже-
венным делом занимались также и греки, и латиняне (см.: S. IV. Р. 60—61; Р. 65:
12.III 1391; 159: 9.II 1436). Говоря о возможной преемственности, нельзя не отме-
тить, что существование еврейской общины в Короне и Модоне в византийское
время пока не доказано.
84 Каждан А. П. Деревня и город в Византии IX—X вв.: Очерки по истории визан-
тийского феодализма. М.. 1960. С. 308, примеч. 26; Frances Е. La disparition des cor-
porations. P. 96; Idem. L’Etat et les metiers a Byzance // BS. 1962. T. 23 (2). P. 242;
Matschke K.-P. Fortschritt und Reaktion. S. 96—97.
85 Литаврин Г. Г. О соответствиях. . . С. 37.
“ S. IV. Р. 60—61; 175: 20.V 1448.
87 КЭ. VII. 1; XV. 3.
150
754 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
сапожник Донато да Катанья наравне с мясником Райнерио стал поручи-
телем перед дукой Крита и его советом за некоего мясника Антонио *8.
Для мелкой торговли, осуществлявшейся в лавке, ремесленник мог за-
ключить заем, по которому любое лицо, ставшее инвеститором, получало
прибыль так же, как если бы вклад был сделан в дальнюю морскую тор-
говлю * 69. Ремесленники могли свободно входить в любые сообщества из
части прибыли в осуществлявшихся предприятиях 70. В такие сообщества
также вступали вместе представители различных ремесленных профес-
сий 71. Общность же с представителями одной специальности по нотариаль-
ным актам прослеживается значительно реже. Впрочем, мы располагаем
сведениями о совместной закупке ремесленниками сырья для работы: две
группы кузнецов закупали железо на значительные суммы (на 71 и на
73 перпера) 72. В том и другом документе среди кузнецов назван стар-
шина — fa her principalis.
В данном случае нотариальные акты дают представление о положении
В городах венецианской Романии уже после завоевания, практически ни-
чего не сообщая об отношениях в среде греческих ремесленников. Однако
можно ли предполагать, что в области взаимного поручительства и вза-
имопомощи среди лиц одной специальности при венецианцах произошли
существенные изменения? «Книга эпарха» не акцентирует внимание на общ-
ности налогового обложения членов одной корпорации. Напротив, в одном
из параграфов говорится о пропорциональном средствам каждого из
них сборе во время торгов, в соответствии с которым производится распре-
деление шелка-сырца между членами объединения метаксопратов 73.
«Книга эпарха» предполагает также ответственность за действия раба,
которого господин выставил вместо себя заниматься ремеслом 74. Визан-
тийский фиск был заинтересован не столько в круговой поруке членов
корпораций столицы, сколько в контроле за произведенной и реализован-
ной продукцией, облагавшейся пошлиной, и в отчислениях со сделок 75 76.
Отсутствие других данных не позволяет предполагать, что византийские
ремесленники были до венецианского завоевания связаны круговой пору-
кой. Таким образом, нет оснований считать, что в этой области венециан-
цами были внесены существенные изменения, нарушавшие обычную ви-
зантийскую практику. В Византии также были распространены сооб-
щества, участники которых объединялись для совместного сбыта готовой
продукции и приобретения сырья, причем в объединения (oovcpo^iai)
входили как ремесленники, так и торговцы, и лица, желающие инвестиро-
вать какую-либо сумму для получения прибыли* вступавшие иногда
в несколько сообществ 7®.
«8 Scard. 28.
69 Ibid. 279; Piz. 136, 194/589, 520; Brix. 312, 363; ср.: Matschke K.-P. Geldgeschafte. . .
S. 193, 198—200.
70 Сапожники: Scard. 279; Piz. 194 , 520, 589; мясники: Scard. 250 , 287 (тж. 132); Piz.
312, 363; скорняки: Piz. 136; портные: Brix. 267; Piz. 138; кожевники: Scard. 387;
ювелиры: Scard. 219, 238/239, 249, 264, 392; Piz. 314; нотарий: Scard. 392; рыбаки:
Scard. 150, 322; конопатчики: Scard. 330; Piz. 384; каменщики: Scard. 334; Brix.
175 (187, 372), 351; Piz. 6/488, 620/642; Laiou A. E. Quelques observations. . . P. 192.
71 Cm.: Scard. 250; Piz. 642.
72 Zacc. de Fr. 44, 49. См. также: Scard. 138.
73 КЭ. VI. 8.
74 Там же. VI. 7.
76 Правда, в «Книге эпарха» говорится о поручительстве табулляриев за вновь при-
нимаемого в корпорацию члена и об ответственности поручившихся в случае, если
он будет уличен в нарушении установлений (КЭ. I. 1). Но все же это не круговая
порука, обычно понимаемая как обязанность уплаты налога за несостоятельного
члена общины или корпорации другими ее членами (см.: Литаврин Г. Г. Византий-
ское общество и государство. С. 126—127, 133). Об уплате пошлины в Византии
именно с реализованной продукции см.: Он же. Процент законной прибыли и про-
цент налога с нее в византийском городе X—XI вв. II АДСВ. 1973. Вып. 10. С. 39;
ср.: Бортник Н. А. Указ. соч. С. 240.
76 Matschke K.-P. Geldgeschafte. . . S. 200—202. Ср. для X—XI вв.: Литаврин Г. Г.
Византийское общество и государство. С. 128—130.
151
Ремесло в городах венецианской Романии, видимо, было организовано
аналогично так называемому «свободному ремеслу», которое иногда про-
тивопоставляется корпоративной организации 77. Для «свободного ре-
месла» характерны отсутствие замкнутого объединения ремесленников
одной специальности, регулирование ремесленного производства не це-
хом, а городскими властями или государством через своих чиновников 78.
Поэтому «свободное ремесло» отнюдь не являлось свободным, если пони-
мать под этим отсутствие присущих средневековому цеховому ремеслу
ограничений: оно было лишь несколько иначе регламентировано. В связи
с этим выявить византийский субстрат в организации ремесленного произ-
водства в венецианской Романии сложно еще и из-за типологической бли-
зости форм организации ремесла по «Книге эпарха» в Византийской им-
перии и венецианских цеховых установлений 79. Ремесленников визан-
тийской столицы и городов венецианской Романии объединяло то, что они
находились под контролем государственной власти, и важнейшие законо-
положения об их деятельности диктовались интересами фиска. Контроль
администрации еще больше усилился в венецианских владениях по сравне-
нию с самой Венецией. Возможно, логичным было бы предположить, что
организация византийского ремесла в провинциальных городах и была
близка к той системе, которая существовала в городах венецианской Ро-
мании: т. е. хотя ремесленники имели своих старшин, обязаны были со-
блюдать общие правила работы, регламентированные администрацией,
представители некоторых профессий, вероятно, селились кварталами 80,
но структура их связей друг с другом не была четкой и не дает права го-
ворить о существовании корпораций в полном смысле слова: основное
значение византийской системы организации ремесленного производства
и промыслов в Константинополе, как известно по «Книге эпарха», состояло
в упорядочении взимания казной пошлин с ремесленников и торговцев.
Действительно, как отмечал Г. Г. Литаврин, «корпоративная структура
такого рода, не предполагавшая тесных производственно-организационных
связей между членами «профессионального сообщества», скорее всего
и сохранялась до падения Константинополя в 1453 г.» 81 Проведенное ис-
следование обнаруживает известное типологическое сходство в организа-
ции ремесла и промыслов между венецианской Романией XIII—XV вв.
и Византийской империей (Константинополем) X—XI вв., а также одно-
направленность действовавшего законодательства, относящегося к регу-
лированию производственной деятельности. Вычленение же форм орга-
низации ремесленного производства, которые могли бы определенно ука-
зывать на преемственность с византийским временем, остается пока пробле-
матичным.
755 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
77 Фрейденберг М. М. Указ. соч. С. 42.
78 Там же;.Ревуненкова И. В. К истории свободного ремесла в городах Южной Фран-
ции // СВ. 1962. Т. 21. С. 45—46; Сванидзе А. А . Указ. соч. С. 275; Левицкий Я. А.
Город и феодализм в Англии. М., 1987. С. 185.
78 См. о подчинении цехов в Венеции государству: Соколов Н. П. Указ. соч. С. 33—
34; Климанов Л. Г. Венецианские «секретари». О политической культуре итальян-
ского города II Городская культура. Средневековье и начало нового времени. Л.
1986. С. 121.
88 Ср.: Ibn Battuta. The Travels. . . P. 508. Высказанное M. Энголдом предположение
об усилении организаций ремесленников и торговцев во время гражданской войны
в Фессалонике и, возможно, Адрианополе нуждается в дальнейшем изучении:
Angold. М. Archons and Dynasts: Local Aristocracies and the Cities of the Later By-
zantine Empire // The Byzantine Aristocracy, XI to XIII Centuries / Ed. M. Angold
Oxford, 1984. P. 248.
81 Литаврин Г. Г. О соответствиях. . . С. 34; ср.: Pljakov Z. Op. cit. Р. 47—48.
Византийский временник, том 47
756 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
И. С. ЧИЧУРОВ
ТРАДИЦИЯ И НОВАТОРСТВО
В ПОЛИТИЧЕСКОЙ МЫСЛИ ВИЗАНТИИ КОНЦА IX в.
(место «Поучительных глав» Василия I в истории жанра)
Попытка выявить элементы развития в столь консервативной сфере ви-
зантийской идеологии, как представления о государственной власти, ка-
залось бы, заранее обречена на неудачу. Едва ли кто решится, например,
оспаривать общепринятость концепции божественного происхождения
императорской власти на всем протяжении византийской истории. Возве-
дение к общим источникам (позднеантичным трактатам) отдельных поло-
жений византийских «княжеских зерцал» как прием их характеристики
и по сей день остается общим местом даже в лучших из современных ви-
зантиноведческих изданийх. Обращение таких знатоков византийской
культуры, как Г.-Г. Бек и Г. Хунгер, к политической мысли империи ог-
раничивается описанием общевизантийского феномена 1 2, которое само по
себе создает иллюзию неизменности. Но эта неизменность представляется
нам лишь кажущейся, она вызвана, мы полагаем, направленностью поис-
ка, определяемой молчаливой презумпцией континуитета и стабильности
византийской идеологии. Как правило, внимание исследователей концент-
рируется на определении общих истоков для разных памятников полити-
ческой мысли и редко — на прослеживании особенного. Попробуем сосре-
доточиться именно на различиях между отдельными памятниками жанра,
называемого в медиевистике «княжеские зерцала». Но прежде чем перейти
к конкретному анализу, сделаем несколько предварительных замечаний
о тенденциях в эволюции одного из элементов византийской политической
идеологии VI — начала IX в.— представлений о социальной роли импе-
ратора.
Если проследить за изменениями в наборе императорских добродете-
лей по «Изложению поучительных глав» Агапита, речам об императорской
власти в «Историях» Феофилакта Симокатты, «Повести о Варлааме и Иоаса-
фе», «Хронографии» Феофана, то нетрудно заметить постепенное исчезно-
вение в идеале императора к началу IX в. традиционных характеристик
воинских доблестей и интеллектуальных способностей императора; на сме-
ну им приходит понимаемое как православие благочестие императора, ко-
торое становится конституирующей чертой в облике монарха 3. Отметим:
утрата идеалом императора интеллектуальных достоинств приходится
на период упадка полисной культуры и общего творческого спада 4. За-
кономерен вопрос, отразилась ли активизация культурной жизни импе-
рии во второй половине IX в., проявившаяся, между прочим, и в созда-
нии около 855 г. кесарем Вардой Магнарской школы, на содержании уче-
1 См., например: Hunger Н. Die hochsprachliche profane Literatur der Byzantiner.
Miinchen, 1978, Bd. I, S. 159—162.
2 Мы имеем в виду книги: Hunger Н. Reich der neuen Mitte. Graz; Wien; Koln, 1965,
S. 61—107; Beck H.~G. Das byzantinische Jahrtausend. Miinchen, 1978, S. 46—52,
60—70, 78—108. Отмеченное характерно и для таких работ по истории византий-
ской культуры, как: Guillou A. La civilisation byzantine. Р., 1974, р. 103—108;
Mango С. Byzantium. The Empire of New Rome. L., 1980, p. 218—220.
3 Чичуров И. С. Место «Хронографии» Феофана в ранневизантийской историографи-
ческой традиции (IV — начало IX в.) — В ки.: Древнейшие государства на терри-
тории СССР: Материалы и исследования. 1981 год. М., 1983, с. 70—74, 78—79.
4 Там же, с. 72.
95
ний об императорской власти? За ответом обратимся к «Поучительным
главам», сохранившимся под именем Василия I и обращенным к его сыну,
императору Льву VI 5.
Нельзя сказать, чтобы в современной византиноведческой литературе,
хотя и не обращавшейся к специальному разбору «Поучительных глав»,
все же не отмечались черты нового, содержащиеся в этом памятнике. Так,
Г. Хунгер указывает на «усиление христианских тенденций» в разделах
о вере и почитании священников, во вновь добавленных главах о терпе-
нии и смирении, обращает внимание на приближение к политической ре-
альности параграфа о назначении чиновников, предостерегающего
от продажи должностей и титулов6. Правда, сомнительна новизна
(в конце IX в.!) христианских тенденций, пусть даже усиленных автором.
Вместе с тем совет императору воздерживаться от продажи должностей
лишь регламентирует его конкретную деятельность, не являясь при этом
характеристикой василевса как воплощения государственной власти. Нач-
нем поэтому с таких затронутых в «Поучительных главах» тем, которые от-
носятся к характеристике личности императора.
Первое, что бросается в глаза при анализе «Поучительных глав»,—
это выдвижение на первый план темы образования. Не с утверждения
божественного происхождения императорской власти, чем, по обыкнове-
нию, открывались изложения Агапита, Симокатты, Феофана, «Повести
о Варлааме и Иоасафе», а с обоснования важности просвещения начинает
свои наставления Василий 7. Образование, по его словам, «украшает им-
перию и увековечивает память об императорах» (XXI А), к -нему следует
относиться, как к «предводительствующему государством» (Там же). Об-
разованность воспринимается автором не просто как некое духовное бла-
го, но как явление социальное, общественное звучание которого не огра-
ничивается персоной правящего: «...образование — дело в жизни полез-
ное и наиважнейшее не только для императоров, но и для частных лиц»
(Там же). В соответствии с общественной значимостью образованности
и интеллектуальные качества человека становятся предпосылкой социаль-
ных связей: разум у всех в почете, да редко встретишь наделенного им;
в результате, надо стремиться не только к тому, чтобы разум был присущ
тебе самому, но следует стараться денно и нощно общаться с людьми ра-
зумными (XXVIII D — XXIX А). И в заботе о «слове истины» у Василия
на первый план выдвигается его (т. е. слова) социальная функция: ценить
«слово истины», по мысли автора, означает и самому владеть им, и прибли-
жать к себе им владеющих; так, наставляет Василий, ты будешь казаться
в своих делах и речах надежным и сохранишь расположение к себе под-
данных (XXXVI В — С).
Возвращение образованности в ряд императорских достоинств, обус-
ловленное возрастанием ее социальной престижности, оправдывает под-
робность, с которой в «Поучительных главах» трактуется тематика «сло-
ва — разума» 8. Один иэ параграфов (64) поучений, озаглавленный «О со-
вершенном разуме», всячески превозносит его могущество: более всего
следует заботиться о совершенстве разума, «ибо его посредством земное цар-
ство отображает небесный порядок и гармонию»; разум руководит челове-
ческими делами, и «императору не править царственно, если он не упраж-
няет ум практикой»; разум дарует человеку власть над миром (LIII С—D).
Слово осознается автором «Поучительных глав» как оружие обоюдоострое:
757 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
6 Мы используем текст, изданный в: PG, t. 107, XXI—LVI. Далее ссылки на «По-
учительные главы» даются в тексте.
6 Hunger Н. Die hochsprachlich'e profane Literatur..., S. 161.
7 Первому параграфу «Поучительных глав» предпослано название Пер! тсай>е!а<;. Одна
из заключительных глав памятника (гл. 60), хотя и носит то же название,, посвя-
щена скорее проблемам воспитания, как делу общегосударственной важности: не-
достаточно самому быть добродетельным, но и своих детей надо воспитывать так,
чтобы они отображали твою добродетель; растящий хороших детей приносит
пользу государству (LII С—D).
8 К сожалению, контекст «Поучительных глав» не всегда позволяет с бесспорностью
разграничить в греческом Хбуо<; два значения: «слово» и «разум».
96
758 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
«Злой язык, если имеет в пособниках человека влиятельного, станет при-
чиной многих бед и для себя, и для тех, кто ему последует. Уста благого-
вейные, рассуждающие истинно, приносят великую пользу и им внимаю-
щим, и их обладателю» (LII D—LIII А). Ценность произнесенного слова от-
носительна: «То, что собираешься сказать, прежде обдумай, дабы язык не
опередил рассудок; стыдись говорить беспорядочно»; «говорить надлежит
либо то, что ты точно знаешь, либо то, чего от тебя требует момент,
а в остальных случаях молчание — лучше речи» (XI А—В) ®. Очевидное
для христианского автора «попечение о божьем слове» (гл. 17) — оно
оплодотворяет разум добродетелью, питает душу, делает царствование пре-
красным (XXIX В—С) — не выделяется Василием на общем фоне как
единственно необходимое и лишь дополняет целостность картины.
Один из аспектов образованности — отношение к книге, и посвящение
двух разделов «Поучительных глав» книге (гл. 56 — «Забота о литерату-
ре», гл. 66 — «О чтении») лишний раз убеждает в немаловажности этой
темы для автора. «Не медли с изучением древних историй, ибо ты без тру-
да найдешь в них то, что другие собирали с трудом» (XLIX С). Ниже та
же мысль настойчиво повторяется Василием: «Не ленись изучать изрече-
ния древних, в них ты найдешь много полезного» (LXVIA). Василий не
удовлетворяется деконкретизованным перечислением всего полезного, что
сулит чтение (XLIX С), он дает точный «адрес», где можно обрести наи-
большую пользу: в книгах Соломона и Исократа, а также в советах и на-
ставлениях Иисуса Сираха, повествующих о «государственной и импера-
торской доблести» (LXVIA). Конкретизация (сама по себе черта нового)
в данном случае важна и как свидетельство нового в трактовке темы обра-
зованности: поучающий сына император связывает свои наставления с тра-
дицией, осознавая последнюю не обобщенно («мудрость древних»), но в
конкретном единстве сочинений античного оратора и библейского пре-
дания.
Наконец, влияние образованности, согласно Василию, простирается
и на сферу телесного. Нами уже отмечалось, что идеал телесного совер-
шенства в представлениях об императоре не сразу утрачивает силу с рас-
пространением христианской идеологии, и, например, у Евсевия еще
прослеживается роль физических характеристик в создании образа идеаль-
ного монарха 8 * 10 11. Спустя более чем столетие после Евсевия церковный
историк Созомен, идеализируя воспитание Феодосия II Пульхерией,
все еще выдвигал на первое место в воспитании императора занятие вер-
ховой ездой и обращение с оружием, подчеркивая при этом также и важ-
ность царственного внешнего облика во время шествий, умения правильно
подобрать соответствующее ситуации одеяние, чинно ступать и воссе-
дать и. Но постепенно представление о ничтожестве плоти было усвоено
христианской эстетикой, так что неудивительно скептическое отношение
Василия к телесному совершенству: «Украшай молодость состязаниями
не в гимнастике, а в добродетели» (XLVD). Впрочем, даже повторение
в конце IX в. давно уже не новой для христианского мировоззрения мыс-
ли на фоне предшествующего развития тематики «княжеских зерцал»
свидетельствует об эволюции: тема «телесного совершенства», хотя бы
в полемическом отвержении ее, не вставала перед авторами VII — нача-
ла IX в.12 Но Василий идет дальше простого воспроизведения уже из-
вестной тематики и, что примечательно, там, где речь у него заходит об
образованности. В посвященной образованию первой главе трактата
утверждается его полезность «и телу, и душе — последней занятиями бо-
жественным писанием, первому — упражнениями в мирских делах»
(XXI А). О .физической силе сказано: «Силу тела чти и признавай, если
8 Тезис о зависимости слова от дела (разумеется, не оригинальный) развивается в
гл. 16.
10 Чичуров И. С. Указ, соч., с. 86.
11 Там же, с. 70.
12 Иначе у Василия, выделяющего эту тему в специальный раздел своих поучений
(гл. 53) «О телесной красоте».
4 Византийский временник, т. 47
97
она украшена разумом ... сила в сочетании с безрассудством — это дер-
зость, в сочетании с разумом — мужество» (XXVIII В—С).
Сколь бы высоко ни оценивалась в «Поучительных главах» образо-
ванность, как бы ни подчеркивалась ее общественная и государственная
значимость, все же центральной темой «княжеских зерцал» оставались
вопросы, касающиеся власти императора. Тем самым естественна попытка
выявить элементы эволюции в трактовке основной проблематики жанра.
Г. Хунгером уже отмечалось, как новое, приближение «Поучительных
глав» к политической реальности в разделах о подборе руководящих
чиновников и продаже должностей и титулов 13. Регламентация отношения
императора к должностным лицам не оставалась неизменной на протяже-
нии столетий. У Агапита император получал общий совет не привлекать
к управлению государством порочных людей, ибо эа зло,' причиненное
ими, несет перед богом ответственность наделивший их властью; выдви-
жение архонтов на должность следует проводить с большой тщательно-
стью 14 * 16. В речах императоров о власти у Симокатты эта тема сводится
лишь к заботе василевса о воине 1В, что без изменений было заимствовано
Феофаном 1в.
Отношение императора к должностным лицам, своим советникам и
приближенным — одна иэ наиболее часто затрагиваемых в «Поучительных
главах» тем: прямо или косвенно ее касаются около 20 параграфов сочи-
нения. Успех дела, согласно Василию, обеспечивает хороший совет, но
советниками надо пользоваться такими, какие принимают правильные
решения и хорошо справляются с собственными делами; не следует приоб-
щать к совету людей неопытных и льстящих тебе; советуйся со знатоками
и с теми, кто готов порицать тебя за ошибки, «ибо лишь они достойны быть
причисленными к друзьям и советникам» (XXIX С—D). Аналогичная тема
преподносится Агапитом в самом общем виде (принимай способных дать
полезный совет, а не льстецов 17), тогда как Василий развивает ее не толь-
ко детализацией (обстоятельное перечисление лиц, привлекаемых к сове-
ту), но и выделением в специальные разделы двух разрядов социальной
верхушки: архонтов и «императорских друзей». О первых у Василия ска-
зано опять-таки подробнее и конкретнее, чем у Агапита: хорош тот
император, который назначает архонтов, преследующих несправедливость,
кто изучает нравы, характеры, добродетели и образ мыслей своих архон-
тов, с тем чтобы достоверно знать каждого и соответственно этому опреде-
лять его в надлежащий чин (XXXVI С—D); в главе об архонтах Василий
не столько характеризует начальствующих должностных лиц, сколько
выдвигает программу социального согласия, регулируемую императором:
«Более всего ты прославишься, если будешь каждому определять свое
место — достойным управлять вручишь власть, а с подвластными распо-
рядишься так, что они не будут ни оскорблять архонтов, ни терпеть оскорб-
ления от них» (XLV А—В). Впрочем, социальное согласие, по мысли Ва-
силия, не предполагает социального равенства, так как нельзя допускать,
чтобы «олени правили львами, а не львы оленями» (Там же)18.
759 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
13 Hunger Н. Die hochsprachliche profane Literatur..., S. 161.
14 Agapetus. Expositio capitum admonitoriorum.— PG, t. 86, col. 1173 B.
16 Theophylacti Simocattae Historiae/Ed. C. De Boor, P. Wirth. Stuttgart, 1972, 133.13—
14.
16 Чичуров И. С. Указ, соч., с. 66. В византиноведческой литературе, впрочем, уже об-
ращалось внимание на одно отступление Феофана от текста оригинала: конкретный
совет Симокатты не внимать сикофантам Феофан неожиданно превращает в принцип:
«Не принимай стратиота» [см.: ЗРВИ, 17 (1976), с. 4]. Замена сикофанта на стра-
тиота, не внесенная Де Боором в критический текст, подтверждается не только всей
рукописной традицией «Хронографии» Феофана, но и латинским переводом Анаста-
сия. Таким образом, принадлежность замены авторскому тексту весьма вероятна.
Против этого, на наш взгляд, говорит лишь соседство в изложении Феофана проти-
воречащих друг другу по смыслу фраз: «Помнк о стратиоте твоем. Не принимай
стратиота». См.: Theophanis Chronographia/Rec. С. De Boor. Lipsiae, 1883, v. I,
248.31—249.1.
17 Agapetus. Expositio..., 1172 A; cp.: 1168D.
18 Нельзя не отметить: «Поучительные главы» содержат и общие советы в духе Ага-
98
760 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Распределение должностей регламентируется в «Поучительных гла-
вах» отношением императора к дарам. Отношение к дарам само по себе —
тема не новая. Правда, у Агапита она не связывается с назначением архон-
тов на должность и трактуется исключительно в смысле императорских
благодеяний и благотворительности: «Возлюби... больше тех, кто просит
о благодеянии, чем тех, кто преподносит тебе дары»* 19. Эта концепция
сохраняла силу и в VII — начале IX в. (мы имеем в виду речи императо-
ров у Симокатты и Феофана, в «Повести о Варлааме и Иоасафе») 20 21. Иначе
у Василия: «Чинами награждай безвозмездно и не продавай за дары поче-
стей; получивший власть заслуженно принесет больше пользы подданным;
если хочешь изгнать из государства взяточничество, вверяй власть тем,
кто... не ищет этого дарами, ведь давший тебе что-то за власть будет
стремиться извлечь из нее выгоду... а достигший власти бесплатно не
будет обвинен во взяточничестве; тот же, кто обрел власть за плату, никог-
да не научится делать что-либо без даров» (XLIV А—В).
Также и второй разряд социальной верхушки (категория император-
ских друзей) рассматривается Василием обстоятельнее и в ином свете,
нежели Агапитом. Если Агапит ограничивается скорее этическим идеалом
дружбы S1, то Василий выделяет друзей императора как некую социаль-
ную группу, на которую император должен опираться в своей деятельно-
сти. «Поучительные главы» настоятельно рекомендуют василевсу общение
с «врачевателями душ», от которых можно узнать, чему прилежать, а от
чего — воздерживаться, с какими людьми надо искать встречи, а каких—
избегать (XXV А). Впрочем, эти «врачеватели душ» не названы Василием
прямо друзьями. Собственно друзьям и дружбе посвящены четыре главы:
гл. 12. «О верных друзьях», гл. 23. «О друзьях», гл. 26. «О приобретении
(друзей]», гл. 35. «Об [отношении] к друзьям». Первое, что принципиаль-
но отличает трактовку темы дружбы Василием от Агапита,— это ее тол-
кование в рамках антитезы «друзья — родственники» (а не «друзья —
враги», как у Агапита). «Радуйся радеющим о тебе друзьям, как истинным,
больше, чем родственникам»; дружба по родству от природы, а не от доб-
родетели, тогда как любовь друзей — от добродетели и по свободной
воле; закон первой — природа, второй — бог; родственники нередко
из-за мелочей злоумышляют против родственников, истинные же. друзья,
презрев весь мир, не предпочтут любви друзей даже саму жизнь
(XXVIII А—В).
Принципиальным, на наш взгляд, отличием является и внедрение
в тематику жанра не прослеживаемой ранее категории императорских
родственников 22, пусть они даже и уступают у Василия императорским
пита. Дурных людей должно нагонять из государства и не вверять им власти, иначе
покажется, что ты подобен им, а свершенное ими зло будет приписано императору;
в архонты надо избирать добродетельных, дабы их добрая слава стала украшением
тебе и их добрые дела приписывались тебе, поскольку похвала народа превыше
стяжания многих богатств (XXXVI В—С).
19 Agapetus. Expositio..., 1180 А; ср.; 1165 D, 1169 D, 1176 В—С, 1177 В, 1181 С.
20 Чичурое И. С. Указ, соч., с. 66, 73—74.
21 Истинным другом следует считать того, кто стремится все делать по справедливости,
вместе с тобой радуется успеху и огорчается неудачам, а не тех, кто восхваляет каж-
дое твое слово. Лишь первые свидетельствуют об истинной дружбе (Agapetus. Exposi-
tio..., 1173 С). Одинаково вредно гневаться на злодеяния врагов и поддаваться лести
друзей; надлежит мужественно противостоять и тому и другому (Ibid., 1173 С). Суд
императора должен быть нелицеприятен и одинаков в отношении как друзей, так и
врагов; одинаково неразумно оправдывать несправедливого, если он друг, и осуж-
дать справедливого, если он враг (Ibid., 1176 D). Как видим, тема дружбы трак-
туется у Агапита лишь в рамках равно справедливого отношения императора к своим
сторонникам и противникам. В VI — начайе IX в. категория «императорских дру-
зей», насколько нам известно по сохранившимся «княжеским зерцалам», вообще не
прослеживается. См.: Чичурое И. С. Указ, соч., с. 66—68, 73—75, 79.
22 С категорией императорских родственников, разумеется, связана и тема благород-
ства происхождения, затронутая- в одном из параграфов «Поучительных глав»
(LII А — В), хотя Василий и не убежден в безусловной ценности благородного про-
исхождения, подобно тому как он скептически относится к родственникам. Есте-
ственно вспомнить в данной связи, что Василий I был безродным основателем новой
династии. Вместе с тем пренебрежение родственниками и знатностью свидетельст-
99
друзьям. Именно последним Василий уделяет особенное внимание: «При-
обретай себе друзей и близких слуг среди тех, кто был хорош к своим
друзьям и господам.... кто радел о старых друзьях, тому есть вера, что
он будет радеть и о тебе» (XXXIII А). Легче приобрести друга, продол-
жает Василий, если ты скажешь о нем что-нибудь доброе в его отсутствие,
но так, чтобы это могли ему передать; похвала — начало дружбы, пори-
цание — начало вражды, и если ты хочешь сохранить друзей, то хвали
их при других в их отсутствие; проверяй друзей в нужде и трудностях;
истинными друзьями считай тех, кто дружит не ради выгоды, но из одной
лишь добродетели дружбы (XXXIII D). Нет ничего сильнее дружбы,
утверждается в «Поучительных главах», ничто на свете не заменит истин-
ного друга, надо хранить дружбу во все времена и повсюду; следует быть
благодарным к друзьям, ибо у неблагодарных нет друзей (XXXVII D).
Нетрудно заметить, что Василий не ограничивается провозглашением цен-
ности дружбы, но останавливается подробно на выяснении ее природы
(по сравнению с отношениями родственников), способах приобретения,
сохранения и проверки друзей.
Подведем предварительные итоги сказанному. «Поучительные главы»
Василия I обнаруживают, по крайней мере, две тенденции, отличающие
этот памятник от предшествующих сочинений данного жанра. Первая,
обозначенная и формально выдвижением темы в начало «Поучительных
глав»,— это утверждение социальной и государственной (в смысле важ-
ности для главы государства) значимости просвещения, возвращение об-
разованности в ряд императорских достоинств, что, несомненно, связано
с активизацией культурной жизни империи во второй половине IX в.
Вторая тенденция, отразившая, по всей видимости, изменения в структуре
господствующего класса, заключается в выделении «императорских дру-
зей» как особого разряда социальной верхушки, противопоставленного
императорским родственникам; при этом и само появление «император-
ских родичей» в трактате Василия мы склонны рассматривать как новатор-
ство. Напротив, применительно к воинским доблестям императора «По-
учительные главы» не привносят изменений в традицию: утраченное в
в VII — начале IX в. представление об императоре-полководце не воз-
рождается у Василия, упоминающего (в духе евангельского тезиса «бла-
женны миротворцы») лишь о миротворчестве василевса (XLV В—С).
Повторим, речь идет пока о предварительных результатах постольку,
поскольку еще остается неизученной совокупность всех положений «По-
учительных глав» в их соотнесенности с традицией м, поскольку сами
«Поучительные главы» пока еще не сопоставлены с другими, современными
им памятниками (например, юридическими). Да и сравнение с сочинения-
ми, непосредственно продолжавшими традицию в X в. и связанными
с именами Льва VI и Константина VII, априори представляется плодотвор-
ным. Но это уже дело будущего.
761 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
вует, как вам кажется, и о том, что формирование феодальной наследствениой зна-
ти еще оставалось для Византии конца IX в. делом будущего.
23 Нельзя не отметить наличие в «Поучительных главах» вполне традиционных разде-
лов (о смирении, гиеве, терпении, сострадании, великодушии, скромности и т. п.)
в их всецело традиционной трактовке.
Византийский временник, том 51
762 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
В. С. ШАНДРОВСКАЯ ,
ПЕЧАТИ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ РОДА СИНАДИНОВ
В ЭРМИТАЖЕ
При изучении сфрагистического материала, хранящегося в Государст-
венном Эрмитаже, удалось выявить целый ряд групп моливдовулов, за-
казчиками которых были члены отдельных византийских фамилий. Одна
из них — знатная военная аристократическая семья малоазийского про-
исхождения — Синадины *. Им посвящена специальная статья Христиана
Ханника и Гудрун Шмальцбауер* 2, представляющая собой просопографи-
ческое исследование, в основе которого — данные разнохарактерных
источников относительно 65 носителей имени Синадинов.
Авторы статьи, отмечая существование родового имени Синадинов уже
перед битвой при Манцикерте (1071 г.), следуют хронологической после-
довательности в своем изложении, выделяя при этом три раздела: 1) Си-
надины вплоть до конца правления Ангелов, 2) Синадины в период гос-
подства Ласкарей и Палеологов и 3) Заключение, где раскрывается пост-
византийская жизнь рода Синадинов и его значение в византийской исто-
рии 3.
Знатности рода способствовало установление связей с царствующими
фамилиями (Вотаниатами, Комнинами, Палеологами), а также с видными
лицами империи (напр. со Ставророманами). Синадинов, кроме того, свя-
зывали узы родства с венгерскими и болгарскими правителями.
Работа Хр. Ханника и Г. Шмальцбауер пополняет перечень известных
просопографических исследований, число которых, что особенно ценно,
в последнее время множится *. Опираясь, главным образом, на сведения
нарративных источников (Продолжателя Скилицы, Анны Комниной, Ни-
киты Хониата, Кантакузина и др.), авторы привлекают также византий-
ские печати (их всего 8), опубликованные Г. Шлюмберже, В. Лораном,
Й. Юруковой Б. На самом деле моливдовулов с именем Синадинов значи-
тельно больше. Лишь в эрмитажном собрании хранится тринадцать, десять
из которых до сих пор не были изданы.
Заказчиком трех выступает Никифор Синадин. На лицевой стороне
в кругу из зерни на печати М-8091 * изображен в рост св. воин Георгий.
Его имя определяет надпись по сторонам: О-Г-Е Р-П-OS — *О[ау(юс)] Гв-
1 Каждая А. П. Социальный состав господствующего класса Византии XI—XII вв.
М., 1974. С. 288 (указатель имен).
2 Hannick Chr., Schmalzbauer С. Die Synadenoi // JOB. 1976. Bd. 25. S. 125—161.
2 Ibid. S. 126.
4 В 70—80-х годах появляется ряд просопографических работ, посвященных отдель-
ным семьям: Bryer A. A. A. Byzantine Family: the Gabradas // University of Birmin-
gham: Historical Journal. 1970. N 12. P. 164—187; Vannier J. F. Families byzantines:
les Argyroi (IX—XIIе siecles). P., 1975; Seibt W. Skieroi. Wien, 1976; Nicol D. M.
The Byzantine Family of Dermokaites (circa 940—1453) // BS. 1974. T. 35. P. 1—12;
Cheynet J. Cl., Vannier J. F. Etudes prosopographiques. P., 1986; Бартикян P. M.
О византийской аристократической срмье Гаврас И Историко-филологический
журнал. Ереван, 1987. № 3. С. 190—200; № 4. С. 181—193; 1988. № 1. С. 163—177.
6 Schlumberger G. Sigillographie de 1’empire byzantin. P., 1884. P. 704, 1—3; 705, 4—5;
Laurent V. Les bulles metriques dans la sigillographie byzantine. Athenes, 1932. N 357,
700, 729; Youroukova J. Un sceau d’lrene Synadenos // Bb. 1973. Vol. 4. P. 221—226.
* Печать М-8091 из б. коллекции H. П. Лихачева. Размер 25 мм (общий), 19 мм (поля).
Сохранность: сверху выщерблена. Краткое описание печати было дано Н. П. Лиха-
чевым в рукописи «Моливдовулы греческого Востока», табл. I. XIII. 4, подготов-
ляемой в настоящее время к изданию.
О В. С. Шандровская, 1991
174
ч&р-рос. Фигура передана строго в фас. Тип лица с характерной густой
шапкой курчавых волос, большие круглые глаза. Голова непропорцио-
нально велика и массивна по сравнению с самой фигурой. Правой, немного
поднятой вверх рукой воин- держит копье, левой опирается на круглый
орнаментированный щит. Хорошо видны складки длинного плаща с обрам-
лением вокруг ворота, наплечники с подвесными пластинами.
На оборотной стороне надпись в шесть строк:
А0ЛОФО
гелием
КЯФОРОКФУ
AATCCVNA
AFHONCON
At) AON
’А&Хоуб-
ps яцче Nt-
хт^броу Iftj-
Хат(т)е £ova-
or,vbv aov
oooXov
+’ASlo^6ps a~ie NtxT]®6pov <рбХат(т)е SovaSijvov adv oooXov («Победоносный
святой, охрани (защити) Никифора Синадина, твоего раба»).
Печать дает только личное и родовое имя и носит, таким образом, не-
официальный характер: предназначена для личного пользования, вне
службы. В противоположность этой печати две другие с именем Никифора
называют титул заказчика матриц.
Моливдовул М-2996 7 с изображением св. воина Димитрия в рост.
В надписи по сторонам читается: AH-M-I T-PI-O-C-[6 а(ую?)] Дцр.(^)тр1о?.
Окруженная большим нимбом голова воина немного повернута в сторону.
Сохранность печати не позволяет рассмотреть деталей лица, виден лишь
удлиненный овал, зато фигура Димитрия и его облачение вырисовыва-
ются отчетливо. Торс передан почти фронтально и совсем фронтально
ноги. В согнутой в локте и приподнятой правой руке копье, левая сво-
бодно отведена назад, придерживая большой круглый конический щит
с умбоном, заканчивающимся трифолием. На Димитрии накинут плащ,
под которым панцирь античного типа, передающий рельеф мускулатуры
(это хорошо видно на оригинале). При передаче крупным планом фигуры
резчик подчеркивает ее реальные формы. Возникает ощущение материаль-
ности переданных деталей.
На обороте надпись в шесть строк:
+ KCR/0	+K(6pi)e B(<nj)&(ei)
TGDCGJAH	тй affi 8od(k<u)
NIKH®OP/	Nixi]'fdp(<p)
nPJKlGOT,	1с(ат)р1х1<р т(ф)
CV NAAI	Luva.01-
N,	v(S)
+K'.>p'-s povjOei тш a<5 8ouX<u Nixij^dpa) тш-tprxicu тш £uva8iv<j> («Господи, помоги
твоему рабу Никифору Синадину, патрикию»).
На лицевой стороне печати М-21 8 погрудное изображение Богоматери
типа «Знамение», на ее груди — медальон с младенцем Христом. Лик
Богоматери с крупными чертами дан в высоком рельефе, выделяются боль-
шие глаза Марии. Еще в более высоком рельефе передан медальон с изоб-
ражением Спасителя. Решение композиционной задачи в целом создает
впечатление монументальности. Особую завершенность композиции при-
дает прекрасно выполненная надпись, размещенная полукругом над го-
головой Богоматери: 0КСЕОН0С1-0(еотб)хе	«Богородица, помоги»
в сочетании с титлами, начертанными над ее раскрытыми ладонями:
М~Р 0V.
7 Печать М-2996 из собрания РАИК. Не издана. Размер 25 мм (общий), 20 мм (поля).
Оттиск смещен вверх и влево (от зрителя) Сохранность удовлетворительная.
8 Печать М-21 из собрания РАИК. Не издана. Размер: 25 мм (общий), 18 мм (поля).
Сохранность удовлетворительная.
763 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
175
Надпись состоит из шести строк:
764 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
+ NIKH	+ NlXT]-
ФОРСЖЬ	<рбры хоо-
РОПААА	pcmaXd-
THTG0CV	•CTJ ты Su-
NAAH	va&7]-
NG)	vq>
+ Веотбхе рот,Osi NixTjtpopw хоиротахХатт; т& £uva8i]va>. («Богородица, .помоги
Никифору Спнадину, куропалату»).
При ознакомлении с печатями Никифора Синадина встает вопрос:
могли ли они принадлежать одному и тому же человеку или речь идет об
омонимах?
Хр. Ханник и Г. Шмальцбауер пишут о двух Никифорах 8. Один из
них, названный на печати Венского собрания анфипатом патрикием и
стратигом Каппадокии (XI в.) * 10 *, не имеет отношения к тому Никифору
Синадину, о котором можно прочесть в «Алексиаде» Анны Комниной:
«Император (имеется в виду Никифор III Вотаниат. — В. Ш.), неспособ-
ный на старости иметь детей, боялся неизбежной смерти и заботился
о преемнике. В то время находился при дворе некий Синадин, уроженец.
Востока: он происходил из знатного рода, был человеком красивой внеш-
ности, глубокого ума и большой силы; Синадин был еще очень молод и ко
всему приходился родственником императору» и. «По мнению Б. Лейба, —
пишет в комментарии Я. Н. Любарский, — речь идет о сыне Феодула Си-
надина, женатого на сестре Никифора» 12 Вотаниата. Никифор Синадин
не стал преемником византийского трона, и в 1081 г. в битве против нор-
маннов Роберта Гвискара в Диррахии «убит был храбрый и прекрасный
муж по имени Никифор, по прозвищу Синадин, который в тот день стре-
мился всех превзойти в битве» 13.
Высокий титул куропалата, зафиксированный на печати М-21 (вторая
половина XI в.), скорее всего, имел этот Никифор. Дошедшие до нас пе-
чати Никифора, патрикия, и Никифора, анфипата патрикия и стратига
Каппадокии, предполагают существование его омонима, жившего также
в XI в. Судя по титулатуре, он был.сначала патрикием, а затем поднялся
до анфипата патрикия.
Трудно определить, кому из двух Никифоров приписать неофициаль-
ную печать, но, быть может, стоит обратить внимание на одну общую осо-
бенность (случайна ли она?!) в передаче родового имени; на личной печати
Никифора и печати, где он назван куропалатом, форма имени: CVNAA-
HNOC, а на печати патрикия: CVNAAINOC.
В Эрмитаже хранятся неизвестные авторам статьи о Синадинах мо-
ливдовулы Константина, Мануила, Михаила Синадинов.
На печати М-45 14 представлена Богоматерь, сидящая на престоле.
Она держит перед собой медальон с изображением младенца Христа. Та-
кое впечатление, что правой рукой Мария поддерживает медальон снизу,
как бы ставя его на приподнятое левое колено, ее левая рука придержи-
вает медальон сбоку. Четырехугольная спинка и ножки престола разукра-
шены, по сторонам сидящей Марии —[подушки. Следование образцу не
помешало граверу придать произведению камерный характер, особую
лиричность и мягкость.
• Hannick Chr., Schmalzbauer G. Op. cit. P. 128, Not. 3; P. 129. Not. 6.
10 Schlumberger C. Sigillographie. P. 705. Судя по указанию авторов статьи, печать
будет издана В. Зайбтом (Вена).
u Анна Комнина. Алексиада / Вступ. ст., пер., коммент. Я. Н. Любарского. М.,
1965. Кн. II. 2.
12 Там же. С. 464, примет. 193.
13 Там же. Кн. IV. 6.
14 Печать М-45 из собрания РАИК. Не издана. Размер 21 мм (общий), 19 мм (поля).
Оттиск неполный. Сохранность: вмятины на поверхности.
176
Надпись на обороте в шесть (?) строк:
+ екер.
KG0NCT..
THNKOPOII.
AATHSAUK.
TOCVNAA
+ 0(еотб)хе B(o^)<B(ei)>
K<DV3T<av>-
T7]v(<p) zoptm<a>-
Ai*ij (xai) ooox<i>
to EuvaB-
+ 0еотбхе poTjUe'. K<uvaTavT(i)vo> хо(и)рокаХ<хтт] xai ooozi т(а>) £uvao(rlva>) («Бого-
родица, помоги Константину Синадину, куропалату и дуке»).
Скорее всего, шестая строка была с окончанием родового имени: tqv
или iv со знаком сокращения.
Легенда не содержит топонимического указания и потому неизвестно,
где исполнял свою должность дуки Константин Синадин. Хотя имя Кон-
стантина и встречается в статье «Синадины», но там идет речь о клирике
XIV в., а заказчик матрицы действовал, наиболее вероятно, во второй
половине XI в.
Мануил Синадин избирает для своей неофициальной печати М-2294 15
погрудное изображение св. воина Георгия. Юный, безбородый воин с ха-
рактерной шапкой волос. На овальном лице выделяется крупный нос,
различимы зрачки глаз, четко очерчены веки. Надпись по сторонам воина
указывает его имя. Георгий держит правой рукой копье, слева заметна
часть высоко приподнятого щита. Гордая постановка головы разворот
плеч, выставленное вперед копье как-бы свидетельствуют о неустраши-
мости святого воина.
Надпись оборотной стороны в четыре строки:
+ KCR 0,	+К(6р'.)е B(o7])&(ei)
МА NOH А	Mavo-гД
TOCVNA	то Euva-
AHNO	Stjvo
+ K'jpis porjfiei Mavo(o)r(X т(й>) £uvao7]v(<b) («Господи, помоги Мануилу Сина-
дину»).
Печать обращает на себя внимание необычайностью расположения
Г
букв в написании имени святого ГС ОР, а также в передаче имени за-
С
казчика печати: MANOHA вместо MANOVHA. Несмотря на большой
список лиц, приводимых в статье «Синадины» Мануил не упоминается.
Благодаря моливдовулу М-9608 16 становится известным имя еще од-
ного представителя рода Синадинов — Михаила, отнюдь не идентифи-
цируемого с писцом Парижской Рукописи 2707, жившего в 1301 г., как
и с Михаилом, партнером по переписке с Никифором Григорой (около
1330—1340), а также со священником Михаилом Синадином XV в.17
Характер печати позволяет отнести ее к XI—XII в.
На лицевой стороне — погрудное изображение архангела Михаила,
видны буквы М X. Сохранность печати не позволяет судить о художествен-
ных особенностях моливдовула.
На обороте надпись в четыре строки:
+ KCR?0y	+K(6pi)s p(o^)S(si)
MIXAHA	Mi/ar/.
TOCINA	to Siva-
AINGO	oiva> * 10 * 12
765 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
16 Печать М-2294 из собрания РАИК. He издана. Размер 22 мм (общий), 16 мм (поля).
Сохранность: выщерблена сверху и снизу, край сбоку помят.
16 Печать М-9608 из б. коллекции Н. П. Лихачева. Не издана. Размер 14 мм (общий),
10 мм (поля). Сохранность: обломы по краю, лицевая сторона сильно повреждена,
оборотная сторона потерта.
17 Hannick Chr., Schmalzbauer G. Op. cit. P. 144, Not. 34, 35; P. 149, Not. 59.
12 Византийский временник, том 61
177
766 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
+ Kupte fSorjDei Miya-гД т(ш) Etvaoivw («Господи, помоги Михаилу Синадину»).
Если данные печатей Константина, Мануила и Михаила не открывают
возможностей для идентификаций, то моливдовулы с именем Феодула
можно отнести к определенному историческому лицу.
Лицевая сторона печати М-6299 18 передает изображение символа рас-
пятого Христа — крест в сочетании с атрибутами страстей: копьем и па-
лицей. Надписи на поле: IC—XCNI—KA = ’Ir]aous Хрюто; Nixa = «Иисус
Христос, побеждай».
Легенда на обороте в четыре строки:
ееодоу
AXTPCCV
NAMIN X
OVAAZ
0so8oo-
Хоо ат(аи)р(о)? £u-
vaOTjvoo
<p6XaB
+ 0ео8обХоу ataupos £uva87]voo <puXax («Крест — страж (защита) Феодула Си-
надина»).
Необычайно редко встречающееся изображение сочетается со свое-
образной лигатурой слова CTAVPOC — «крест»: ТРС. Эрмитаж распола-
гает еще одним экземпляром той же матрицы М-6285, однако первая строка
надписи отсутствует из-за сохранности печати.
Аналогичное изображение голгофского креста имеется на недавно най-
денной в Поморье (Болгария) печати, заказчиком которой был Филит
Синадин, патрнкий (X—XI вв.) 19.
Имя Феодула названо и на печати М-241320, где на лицевой стороне
дано традиционное изображение св. воина Феодора. Надпись имени по
сторонам: 0-06-0 Д-О-Р-О-С ='О a(yio;) 0ебои>ро? = св. Феодор. Изобра-
жение сильно потерто.
Надпись на обороте в пять строк:
+ K6R0
•есэднд
’декелю
’MOTG3CI
NAMN
+ К(бр:)е b(o7;)8(ei)
<0>ea>oo6X-
<ш> XepeXia(a)-
<с>р.о тш 2i-
vaorv(<p)
+ Kupie poYjSei 0s(o)8ouX<p XepeXic(c)ipw тй £iva8ivffi («Господи, помоги Фео-
дулу Синадину...»).
В расшифровке легенды встречается затруднение: что означает слово
ленелгссгмос. Судя по всему, зто должен быть титул, но мне он неиз-
вестен. Нельзя ли предположить, что резчик допустил ошибку, имея в виду
титул новелиссима (va>3E^33tP-0*i voupeXtastpo^), который не был слишком
распространен в XI в. Феодул Синадин 21, женившись на сестре Никифора
Вотаниата, становится после коронации последнего -в 1078 г. зятем ви-
зантийского императора и вполне может получить титул новелиссима.
В статье «Синадины» под № 14 22 дана ссылка на печать, изданную
Г. Шлюмберже 23 и называющую Феофила Синадина. Авторы пишут:
«Об этом родственнике рода Синадинов, кроме неясной датировки ком-
ниновским временем, мы ничего не знаем». Издателем, однако, была допу-
18 Печать М-6299 из бывшей коллекции Н. П. Лихачева. Не издана. Размер 24 мм
(общий), 19 мм (поля). Сохранность: потерта, выщерблена по краю в нескольких
местах, вертикальная трещина на лицевой стороне, вмятины на обороте.
19 Пользуюсь случаем выразить благодарность Ив. Йорданову за сообщение о печати.
20 Печать М-2413 из собрания РАИК. Не издана. Размер 18 мм (общий), 13 мм (поля).
Оттиск оборотной стороны смещен влево. Сохранность: выщерблена сверху и снизу,
крап погнут.
21 Joannes S су Utzes Continuatus / Ed. Tsolakes Eudoxos Th. Thessalonique. 1968. P. 185.24.
22 Hannick Chr., Schmalzbauer G. Op. cit. P. 131. Not. 14.
23 Schlumberger G. Sigillographie. P. 704.3; Youroukova J. Op. cit. P. 224.
178
щена ошибка в чтении: заказчиком печати М-6546 24 являлся не Феофил,
а Феодор.
На лицевой стороне моливдовула потруднее изображение Богоматери
типа «Знамение», на груди — медальон с младенцем Христом. Изображе-
ние исполнено в высоком рельефе, судить о деталях трудно. Титлы не
видны. Наиболее различимы складки мафория.
Легенда оборотной стороны в четыре строки. Из-за смещения оттиска
первая строка отсутствует, но по смыслу она заключает обращение
к божьей помощи: 0K6RON06I = 0(еот6)хе Зот^&е: = «Богородица, помоги».
........	[+ 0(еот6)хе 8от(&]-
€1060..	si 0ео <8ш>-
РОТОСН..	ро то £-»;<va>-
AHNO	ot]vo
(+) 0soToxs porjSei 0еоошр(<и) т(ш) £7]va87]v(ffi) («Богородица, помоги Феодору
Синадину»).
Феодор Сннадин 25 был женат на Марии, дочери императора Андро-
ника I Комнина. Это сообщение дает Евстафий Солунский 26. Печать Фео-
дора датируется концом XI—первой половиной XII в.
Помимо мужских имен, эрмитажные печати сообщают имена предста-
вительниц рода Синадинов: Анны 27, Елены 28 * и Ирины 2Э.
Печать Анны М-111 30 носит на лицевой стороне погрудное изображе-
ние Богоматери типа «Знамение», на груди — медальон с младенцем Хрис-
том. Из титлов сохранилось справа ov. Медальон малого размера. Нимб
Христа почти не различим. Несмотря на плохую сохранность печати,
можно говорить, что изображение отличается изяществом и тонкой про-
работкой деталей.
Надпись на обороте в четыре строки:
0K6R0	0(sot6)xe	p(o-q)&(si)
ANNATH	’'Avva
CINAAH	EivaOT]-
NH	VTQ
[+] 0sot6xs po-r|8ei ’'Avva	(«Богородица, помоги Анне Синадине»).
Аналогичная печать была издана Г. Шлюмберже Э1 32, но сделана ли она
одной матрицей с эрмитажной сказать трудно, тем более что местонахож-
дение опубликованной печати неизвестно и сравнение осуществить не-
возможно.
Елена Синадина также имела личную, неофициальную печать — М-
6537 82.
На лицевой стороне—погрудное изображение Богоматери типа «Знаме-
ние», на груди — медальон с младенцем Христом. Голова Марии слегка
повернута в сторону, на округлом лице выделяется крупный нос и при-
пухлые губы. Младенец дан фронтально, нимб почти неразличим. Титлы:
М — 0. По сравнению с изображениями Богоматери типа «Знамение» на
рассмотренных выше печатях здесь ощущается рука менее искусного
мастера, в трактовке форм заметны суховатость и холодность.
14 Печать М-6546. Размер: диаметр 16 мм. Оттиск смещен вверх.
26 Hannick Chr., Schmalzbauer G. Op. cit. P. 131, N 16.
26 Eustazio di Tessalonica. La espugnazione di Tessalonica. Palermo, 1961. P. 28.30.
27 Hannick Chr., Schmalzbauer G. Op. cit. P. 130, N 15.
28 Ibid. P. 130, N 11.
22 Ibid. P. 130, N 9, 10.
30 Печать М-111 из собрания РАИК. He издана. Размер 19 мм (общий), 15 мм (поля).
Сохранность: щербины на лицевой стороне, сильно повреждена поверхность обо-
ротной стороны.
31 Schlumberger G. Sigillographie. Р. 704.3; Youroukova J. Op. cit. P. 224.
32 Печать М-6537 из б. коллекции H. П. Лихачева. Издана: Schlumberger G. Sigillo-
graphie. Р. 704.1; с исправлением чтения: Froehner W. Bulles metriques: Annuaire
de la Societe FranQaise de Numismatique et d’Archeologie. P., 1884. 8. P. 383, Not. 97;
Laurent V. Op. cit. Not. 357.
767 Византийская цивилизация.,. 1947—1991 гг.
12*
179
На обороте пятистрочная стихотворная легенда, чтение которой восста-
навливается благодаря ее публикации:
IIANArN
6GVNAAH
.HN6A.
NHN
768 Византийская цивилизация... 1947’—1991
[EzSK(ot;)]
Памаум-
e Suvaor-
[v]tjv гех[ё]
VTjV
na-zayvs, SovaoTjVTjv 'EXsvrv («Пресвятая, защити Елену Синадину»).
Появление печатей Анны и Елены Синадиных следует скорее всего
отнести ко времени Комнинов. Между собой они близки по палеографиче-
ским особенностям при различной передаче написания родового имени:
CINAAHNH (М-111) и CVNAAHNH (М-6537).
Печать Ирины Синадины М-456 33, несмотря на плохой оттиск, обра-
щает на себя внимание прежде всего характером исполнения.
На лицевой стороне печати изображена Богоматерь в рост с младен-
цем на правой руке. Это — Богоматерь Одигитрия, так называемая
«обратная» — Дексиократусса. Она встречается в сфрагистике реже обыч-
ной Одигитрии. Фигура Марии дана почти в фас, голова слегка повернута
в сторону младенца, левая рука несколько приподнята и, кажется, почти
касается благословляющей правой ручки Христа. Младенец передан
в профиль, его лицо обращено к матери. Левая ножка, согнутая в колене,
приподнята. Под фигурой младенца виден откинутый мафорий Богоматери.
Композиционное решение отличается удивительной соразмерностью
как самого изображения с полем печати, так и Богоматери и Христа по
отношению друг к другу. Общий силуэт пропорционально переданных
фигур лаконичен и строг. Нельзя не отметить живую передачу движения
младенца и мягкого оберегающего жеста матери. Весь характер исполне-
ния свидетельствует об исключительном мастерстве и тонком вкусе гра-
вера.
Легенда содержит четыре строки:
СФРАПС
CER АТ НС
CVNAAHV..
eiPHVHc
Scppayi;
сер<хзтт]ъ
+ EcppayU аеЗазтт)?	61рт;мт]? («Печать Ирины Синадины, севасты».
Моливдовул XII в.).
Экземпляр моливдовула был найден в Болгарии в крепости Перник.
По сообщению Й. Юруковой, опубликовавшей моливдовул 34 35, идентичная
ему печать находится в коллекции Fogg Art Museum.
Сопоставление оборотных сторон эрмитажной и найденной в Пернике
печатей указывает на использование различных матриц.
Отмечая редкость печатей женщин в византийской сигиллографии,
Й. Юрукова подробно останавливается на сведениях, которые дает печать
Ирины, принадлежащей к знатной фамилии Синадинов, чье влияние зна-
чительно усилилось в правление Никифора Вотаниата. Синадины занимали
высокие должности в армии и администрации Византии.
При решении вопроса, была ли Ирина урожденной Синадиной или по-
лучила фамильное имя путем брака, Й. Юрукова склоняется к первому
варианту, основываясь на содержании эпитафии, изданной Сп. Ламбро-
сом ЗБ. Что касается титула севасты, то он получен Ириной от ее супруга
Мануила Вотаниата. Кому была предназначена корреспонденция с пе-
33 Печать М-456 из собрания РАИК. Не издана. Размер диаметра 26 мм. Сохранность:
сильно выщерблена по краю во многих местах, помята, повреждение поверхности.
34 См. примеч. 5.
35 Youroukova J. Op. cit. Р. 224.
180
чатью Ирины Синадины, отправленная в крепость Перник, автору публи-
кации остается неясным, однако высказано предположение, что это мог
быть какой-то родственник Ирины, занимавший определенную должность
в Болгарии. Печать датирована 20-ми годами XII в.
Авторы работы о Синадинах, называя двух Ирин, считают вслед за
Й. Юруковой, что это могла быть супруга либо Мануила из рода Вота-
ниатов либо какого-то Спнадина без указания личного имени, печать ко-
торого издал В. Лоран 36. В недавно появившемся генеалогическом и про-
сопографическом исследовании, посвященном первым Палеологам37,
приведена родословная Андроника Дуки. В таблице фигурирует имя
Ирины Синадины, супруги севаста Алексея Комнина, сына Адриана Ком-
нина, протосеваста и доместика Запада. Последний был братом импера-
тора Алексея I Комнина 38.
Введение в научный оборот неизвестных прежде эрмитажных печатей
позволяет пополнить число представителей рода Синадинов, тем самым
расширяя материалы по византийской просопографии, посвященной дан-
ной семье.
Преобладающее большинство издаваемых памятников, носит, к сожа-
лению, неофициальный характер, и их сведения не дают возможности су-
дить о социальной роли владельцев моливдовулов. Однако те, пусть даже
немногочисленные печати, в легендах которых указаны высокие титулы
их обладателей, несомненно важны, благодаря своим данным, дополняю-
щим существующее представление об административной карьере и знат-
ности фамилии, входящей в состав господствующего класса Византии XI—
XII вв.
Мне хотелось бы к эрмитажным печатям присоединить еще одну пе-
чать, в известной степени также связанную с родом Синадинов.
В 1962 г. в Херсонесе (Севастополь) на северном берегу, в обрыве бе-
рега в конце поперечной улицы, был найден случайно моливдовул хоро-
шей сохранности, размером 32x36 мм. В настоящее время печать экспо-
нируется в средневековом отделе музея-заповедника.
На лицевой стороне, в кругу из зерни, фигура стоящего на подиуме
X
лоратного архангела. Справа, на поле, надпись: MI. Фигура подчеркнуто
вытянута по вертикали, на архангеле — далматика с наброшенным поверх
ее лором, усыпанном жемчугом и драгоценными камнями. В правой руке,
по-видимому, лабарум, в левой — сфера с крестом. Своеобразна форма
крыльев архангела. По краю печати идет бордюр неясного происхождения.
На обороте печати надпись в восемь строк (оттиск неполный):
СФРАГ1С
ССВАТС.
CVNAAHV..
МНТРОвеы
TOVT6IXO.
•X Mix АН.
екпАТ..
ееы
Ecppayis
зерасто[й]
£ova3i]v(o6) [ex]
р-ттрб&еу
too Tet^o..
.oo Mi/av][X]
ex ftaz[p6]
&ev
769 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
+ Ecppayi? зе[3<хатоб SovaSrvou ex p/rjxpo&ev zoo Tet/o... ou Mt^arX ex Ttarpo&ev
(«Печать севаста Синадина по матери, Тихо... (или Тейхо...) по отцу
Михаилу»).
Таким образом, заказчиком печати был некий севаст, мать которого
происходила из рода Синадинов, отцом был Михаил, родовое имя которого
36 Hannick Chr., Schmalzbauer G. Op. cit. Not. 9—10; Laurent V. Op. cit. Not. 700.
37 Cheynet J. C., Vannier J. Fr. Op. cit.
38 Ibid. P. 151. Об идентификации Алексея, сына Адриана Комнина, с Алексеем Ком-
нином, севастом, упоминаемым в погребальной надписи константинопольского
монастыря Паммакаристос. См.: Ibid. Р. 150.
25—3079
770 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
полностью прочесть не удается: Тихо. . . или Тейхо. . . Вероятнее всего,
упоминание первой фамилии по матери не было случайным: названный
род Синадинов был более знатным, чем род отца. Можно предположить, что
собственник печати тоже имел имя Михаил, как его отец и избранный се-
вастом патрон.
Указание на происхождение со стороны матери и отца на уникально,
примеры этому легенды следующих моливдовулов: «’Я скрепляю письмена
Алексея Ко'нтостефана, Комнина по матери» (Kovxoatecpavou та? урокра;
’AXeEioo| ёуш хратб^ш Корлпрюб то p.i]Tp68ev)8Э, «Этой (подразумевается „пе-
чатью,,) опечатывает Иоанн Контостефан по отцу, Комнин по матери»
(KovToaTecpavoc ’Iuxxvvt;? naxpo&ev! Табта о<ррау{Се1, Kopv-qvoj Be prjxpo&ev)*®.
Нельзя не заметить, что на византийских печатях встречается фиксация
различных родственных отношений: ссылки на мать, отца, сына, дочь, суп-
ругу, сестру, брата, невестку, племянника и др.41
Какой же документ или послание скрепляла печать севаста, когда и
как она появилась в Херсонесе? Ответить пока на эти вопросы нелегко.
Несомненно, что матрица печати не сделана в Херсонесе, ибо нам неиз-
вестна ни одна печать, найденная при раскопках здесь, легенда которой
содержала бы высокий титул севаста. Вероятнее всего, что создателем мат-
рицы был столичный мастер, судя по характеру исполнения. Можно го-
ворить, скорее всего, о XII в. Адресат остается неразгаданным, одно несом-
ненно: появление моливдовула на указанной территории — свидетельство
связи между столицей и византийской периферией.
s® Laurent V. Op. cit. Not. 203.
40 Zacos G., Veglery A. Byzantine Lead Seals. Basel, 1972. T. 1. Pt3. Not. 2724. ..
41 Ibid. Not. 2682, 2696, 2711, 2713; Seibt W. Die byzantinischen Bleisiegel in Oster--
reich. Wien, 1978. S. 133—134, Not. 38; S. 141—142. Not. 41.
Византийский временник, том 37
Я. Н. ЩАПОВ
РЕЦЕПЦИЯ СБОРНИКОВ ВИЗАНТИЙСКОГО ПРАВА
В СРЕДНЕВЕКОВЫХ БАЛКАНСКИХ ГОСУДАРСТВАХ*
Проблема рецепции византийского права в других странах изучается
в нескольких направлениях, различающихся методическими приемами,
но тесно связанных общей целью. Это — выявление и сравнительно-
историческое исследование норм права и институтов, которые или нахо-
дили применение в практике, заменяя другие, в том числе местные, нормы
и институты, или включались в местные памятники права. Далее, выявле-
ние местных обработок и компиляций из византийских памятников путем
определения значения включенных в них норм для истории права и со-
циально-экономического строя этих стран. Наконец, анализ распростра-
нения памятников в переводе, которое также свидетельствует о стремле-
нии использовать их в новых условиях, в интересах другого государства.
В этом смысле распространение памятника в переводе на другой, в ча-
стности славянский, язык также может рассматриваться как форма его
рецепции. Это еще не свидетельство рецепции его норм. Применялись ли
последние в практике, нельзя сказать без изучения местных законодатель-
ных памятников и актов. Но появление славянских переводов византий-
ских памятников, также как распространение их списков из одних
политических центров и стран в другие, — материал, позволяющий значи-
тельно обогатить наши знания об ареале византийского правового насле-
дия на Балканах в X—XVII вв.
В средневековых балканских государствах вне Византии (соответ-
ственно в Первом и Втором Болгарских царствах, в Сербии, в Валахии
и Молдавии) было известно в славянских переводах большинство важней-
ших византийских памятников светского и церковного права — такие,
как Новеллы и другие части Кодекса Юстиниана, Эклога, Земледельческий
закон, Прохирон, Номоканон (Синагоге) в 50 титулах Иоанна Схоластика,
Сборники 14 титулов, Синтагма Матфея Властаря, Шестикнижие Кон-
стантина Арменопула и др. * 1 Созданные в различное время, отражавшие
изменявшиеся условия социально-экономической жизни и эволюцию
правосознания Византии, проникавшие на территорию балканских го-
сударств разными путями, они имели неодинаковое значение в истории
этих стран. Однако они помогали использовать политический и юриди-
ческий опыт древнего классового общества и некогда мощной державы
771 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
* Доклад, подготовленный для III Конгресса по изучению стран Юго-Восточной Ев-
ропы (Бухарест, 1974).
1 А. V. Soloviev. Der Einflup des byzantinischen Rechts auf die Volker Osteuropas. —
«Zeitschrift der Savigny-Stiftung fiir Rechtsgeschichte», Bd. 76. Romanistiscbe Abtei-
lung. Weimar, 1959, S. 432—458; Th. Saturnik. PrfspSvky k Sffeni byzantskeho prava
u Slovanfl. PrahS, 1932; E. Э. Липшиц. К истории «Земледельческого закона»
в Византии и в средневековых балканских государствах. — ВВ, 29, 1969, стр. 53—
62; М. Андреев. Римского право и славянската Еклога. — «Годишник на СДУ»,
Юрид. ф-т, 1959, № 2.
12.2
772 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
для нужд формирующихся и развивающихся молодых балканских средне-
вековых государств.
Темой настоящей работы является история распространения в бал-
канских странах, в которых применялась письменность на славянских
языках, переводов Номоканона 14 титулов. Этот сложный, объединявший
несколько десятков памятников византийского церковного и светского
права сборник имел для балканских стран особое значение. Церковное
право в Византии, наряду с нормами отправления культа, внутрицерков-
ной жизни и управления, включало также правовые нормы, связанные
с универсальными для общества семейными, брачными, наследственными
и некоторыми другими имущественными отношениями. Кормчие книги
были основным полным корпусом церковного права, нужным высшим
представителям церковной организации — митрополитам, епископам и
их судебным и административным чиновникам для суда и управления.
Созданный в VI в. в Константинополе, этот сборник в течение последую-
щих веков продолжал перерабатываться, обогащаться новыми материалами
и изменять свою структуру. К XI—XII вв. архаичные канонические
нормы соборов IV—VII вв., давно вступившие в противоречие с жизнью
и между собой, потребовали значительных сокращений и объяснений.
Появившиеся в XII в. новые издания Сборника 14 титулов, в частности
снабженные комментариями крупных юристов Иоанна Зонары и Алексея
Аристина, стали в течение ближайших столетий наиболее авторитетными
собраниями источников церковного права 2.
В балканских странах были известны в переводах обе основные ре-
дакции Сборника 14 титулов — ранняя, VI—IX вв., без толкований и
с небольшим числом светских установлений, и поздняя, XII в., с сокраще-
ниями и комментариями правил, а также с добавлением Прохирона.
Славянский перевод Сборника 14 титулов без толкований известен
в 6 списках XII—XVI вв. русского происхождения. Однако анализ языка
перевода и соотношение перевода этого памятника с переводом Номока-
нона Иоанна Схоластика позволил отнести его возникновение к более
раннему времени и к Болгарии.
Древнеславянская кормчая 14 титулов была введена в науку изданием
ее старшего, но дефектного Ефремовского списка XII в. лишь частично 3.
В этом издании памятник завершается Собранием в 93 главах, после
которого в других списках следует много статей, часть из которых также
принадлежит первоначальному составу этого памятника. Основываясь
на результатах исследования В. Н. Бенешевичем основного византий-
ского источника — Синтагмы III редакции (между 787 и 861 гг.) и на
отсутствии в публикации более поздних статей, В. Златарский включил
Сборник 14 титулов в число книг, попавших в Болгарию еще при князе
Борисе, до 866 г. 4
Изучение Древнеславянской кормчей в совокупности всех сохранив-
шихся списков позволяет не ограничивать ее состав Собранием новелл
в 93 главах, а включать в него еще 14 статей. Это календарно-хронологи-
ческие сочинения: Ритора Антиохийского о древнеримском счете времени
(V—VI вв.), Летописец вкратце (Хронографикон) Никифора патриарха
и Перечень епископов и патриархов Константинополя, оба — с допол-
нениями до 912 г., хронологическая справка о семи вселенских соборах
с записью о смерти императора Константина VI (797 г.). Далее — статьи
2 С. Е. Zachariae von Lingenthal. Die griechische Nomokanones. SPb., 1877; В. H. Бене-
шевич. Канонический сборник XIV титулов со второй четверти VII в. до 883 г.
СПб., 1905; М. Е. Красножен. Толкователи канонического кодекса восточной церкви
Аристин, Зонара и Вальсамон. М., 1892.
2 Древнеславянская кормчая XIV титулов без толкований. Труд В.' Н. Бенешевича.
Т. I. СПб., 1906.
4 В. Златарски. Какви канонически книги и граждански закони Борис е получил
от Византия. — «Избрани произведения». София, 1972, стр. 235—264.
124
об основах христианского учения: изложение веры Михаила Синкелла
и Ответ Афанасия Александрийского князю Антиоху; выписи из Про-
хирона и Эклоги с правилами заключения браков; статьи об отдельных
сторонах деятельности епископов — правило Константинопольского со-
бора 861 г., установления Прохирона о поставлении епископов и насле-
довании имущества,- компиляции о преимуществах Константинополь-
ского престола со схолией-трактатом, отрицающим это преимущество ®.
Наиболее поздние статьи в этой кормчей относятся к 912 г., т. е. ко вре-
мени деятельности Симеона. Все эти статьи в том или ином виде известны
по византийским церковно-юридическим сборникам — они находятся
в приложениях к сборникам типа Синтагмы и Номоканона, в сборниках
типа Синайских № 1609 и 1699 и других. Исключение представляет,
очевидно, только календарная статья Ритора Антиохийского, греческий
источник которой мне неизвестен, хотя списки различных фрагментов
его большого сочинения упоминаются в литературе ®.
Таким образом, есть основания считать, что состав сборника, вклю-
чавшего Синтагму III редакции, Собрание в 93 главах и дополнительные
статьи, сложился в Византии вскоре после 912 г. и проник оттуда в 910-х го-
дах в Болгарию. Очевидно, опосредствующим звеном между Константи-
нополем и Бреславом, где перевод сборника был сделан по заказу Си-
меона, была какая-то территория, принадлежавшая юрисдикции Рима;
там в греческий список сборника были внесены некоторые схолии. Одна
из них — указанная схолия к правилу 28 Халкидонского собора, отри-
цающая преимущества Константинополя — Нового Рима'7 В, вторая —
маргиналия к заглавию Собрания в 93 главах, приписывающая его Гри-
горию Акраганскому (Агригентскому), очевидно, итальянскому епископу
конца VI в., подчиненному папе Григорию IX, или деятелю второй поло-
вины VII в., почитаемому святым и западной, и восточной церквами ®.
Возможно, что эти схолии появились на основе материалов римского
библиотекаря IX в. Анастасия, участие которого в составлении оп-
ровержения 28-го халкидонского канона предполагается исследовате-
лями 9.
Перевод византийского сборника — появление Древнеславянской корм-
чей — нужно связывать, очевидно, с последними годами деятельности
Симеона (893—927) и созданием вскоре после 916—917 гг. автокефальной
болгарской церковной организации 10. Эта деятельность Симеона привела
к учреждению в 927 г. патриархии, но не в столичном Преславе, а в Доро-
столе, что сохраняло и подчеркивало уникальность Константинопольской
столичной патриархии. В этих условиях для новой церковной организа-
ции были актуальны не только каноны восточной православной церкви
и светские установления, но и противоречивые церковно-политические
трактаты, обосновывающие и опровергающие привилегии Константино-
польской кафедры.
В пору существования Первого Болгарского царства и первой патриар-
хии Древнеславянская кормчая имела распространение на их территории,
проникла отсюда, возможно, через западноболгарское царство Самуила
773 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
в Я. Н. Щапов. О составе Древнеславянской кормчей Ефремовской редакции. —
В сб.: «Источники и историография славянского средневековья». М., 1967, стр. 207—
215; его же. Новый список кормчей Ефремовской редакции. — Там же, стр. 258—276.
« RE, .Suppl. Bd. V, col. 731.
7 С. Троицки. Спор старог Рима са Новим на странами словенске Крмчще. Београд,
1960.
8 Древнеславянская кормчая XIV титулов. . ., стр. 739; Н. G. Beck. Kirche und theo-
logische Literatur im Byzantinischen Reich. Miinchen, 1959, S. 467 —468.
• С. Троицки. Спор старог Рима са Новим, стр. 23—25. И. Вашица считает, что схо-
лия была переведена с латинского. (Magnae Moraviae fontes historic!, vol. IV. Brno,
1971, p. 229).
10 В. Златарски. История на Българската държава през средните векове. Т. 1, част. 2.
София, 1971, стр. 389—391, 507—509.
125
774 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
в конце X—начале XI в. на Русь и, попала на Афон, где сохранялась
в XII—XIII вв. 11 12 и использовалась при переводе нового Сборника 14 ти-
тулов с толкованиями 13. Вместе с тем на территории самой Болгарии
списки кормчей были, очевидно, уничтожены вместе с другими славян-
скими книгами в ходе борьбы византийской администрации со славянской
письменностью и богомильской ересью 14.
Новый этап в распространении Сборника 14 титулов на Балканах
относится к концу XII—XIV в., ко времени возникновения Сербского-
королевства, Второго Болгарского царства и — в дальнейшем — кня-
жеств Валахии и Молдавии. В основу нового славянского собрания памят-
ников церковного права легли последние обработки номоканона, при-
надлежавшие авторитетным константинопольским юристам — номофи-
лаксу Алексею Аристину и историку Иоанну Зонаре.
Проблемы перевода этих двух основных источников славянской корм-
чей с толкованиями и ее составления остаются нерешенными. Кормчая
известна только в славянских текстах и является, очевидно, компиляцией
славянского происхождения. Известно более 40 ее списков, 10 из которых
XIII—XVII вв. сербские по происхождению, около 30 — восточносла-
вянские (русские, украинские и белорусские) и один список — славяно-
румынский (валашский). Русизмы в орфографии и лексике старшего,
сербского Иловицкого списка 1262 г. и сохранение русских слов, сопро-
вождающихся сербскими глоссами и в более поздних сербских списках,
позволяют считать, что в переводе византийских сборников принимали
участие древнерусские переводчики второй половины XII—начала
XIII в. Однако все сохранившиеся русские списки этой редакции восходят
через Болгарию XIII в. к общему архетипу сербских списков. Поэтому
местом перевода принято считать Афон и его русские монастыри того
времени — Ксилургу и (с 1169 г.) Пантелеймона,
Как показывают записи на некоторых сербских списках, начало рас-
пространения новой славянской кормчей в Сербии связано с созданием
там церковной организации Саввой Сербским, ставшим в 1219 г. архиепи-
скопом. Роль Саввы в составлении этой кормчей остается невыясненной;
он жил до поставления на Афоне, в частности в Пантелеймонове мона-
стыре, где мог познакомиться с новыми переводами византийских сборни-
ков. Дальнейшее изучение истории этого значительного памятника сла-
вянской средневековой культуры упирается в отсутствие его издания
по южнославянским и восточнославянским спискам, хотя начало такой
работы было положено капитальным трудом одного из организаторов —
С. В. Троицкого ls.
Новая кормчая включила в себя, наряду с традиционными апостоль-
скими, соборными (кончая поместным собором 880 г.) и отеческими пра-
11 В. А. Машин. О периодизации русско-южнославянских литературных связей
в X—XV вв. — ТОДРЛ, т. 19, 1963, стр. 54—59.
12 Акты русского на св. Афоне монастыря св. великомуч. н целителя Пантелеймона.
Киев, 1973, стр. 50—76.
13 С. Троицки. Како треба издати Светосавску крмч]у (Номоканон са тумачен>има). —
«Српска Академика наука. Споменик 102». Београд, 1952, стр. 99; V. Mosin. —
«Slovo» (Zagreb), 1952, № 2, s. 57—67 (рецензия).
14 В. Машин. О периодизации. . ., стр. 65—69.
16 С. В. Троицки. Како треба издати Светосавску кормчщу (здесь указана илитература,
связанная с дискуссией о происхождении этой кормчей). Среди новых работ: V. Mo-
sin. Op. cit., р. 57—67; S. Troicki. Dali je slovenski nomokanon sa tumacenjima posto-
jao pre sv. Save? — «Slovo», 1955, № 4—5, s. Ill—122; I. Zuzek. Kormcaja Kniga.
Studies on the Chief Code of Russian Canon Law. Roma, 1964, p. 32—38; С. Троицки.
Хиландарски номоканони. — «Хиландарски зборник», I. Београд, 1966, стр. 58—
68; Я. Н. Щапов. Первоначальный состав Рашской кормчей книги 1305 г. — «За-
писки Отдела рукописей Гос. библиотеки СССР им. В. И. Ленина», т. 33. М., 1972,
стр. 140—147. О сербской лексике Прохирона в этой кормчей см. Е. П. Наумов.
Законник Душана и рецепция византийского права на Балканах. — «Юго-восточ-
ная Европа в средние века», т. 1. Кишинев, 1972, стр. 191—207.
126
вилами, также старые и новые императорские постановления (новеллы
1084, 1095 гг. и др.), полный Прохирон, патриаршие решения X—начала
XII в., сочинения о ересях и др. С. В. Троицкий считает, что этот славян-
ский сборник был составлен в духе симфонии светской и церковной вла-
стей — идеологии, господствовавшей в Византии в пору его возникнове-
ния * 17 18. Эта Сербская (или Святосавская) кормчая получила на Балканах
в XIII—XVI вв. большое распространение и была до появления в XIV
перевода Синтагмы Матфея Властаря единственным церковно-граждан-
ским кодексом в балканских странах.
В Сербии распространение кормчей было вызвано созданием еще
при Савве 8 или 9 ецископий, которые нуждались в этих книгах. Тексто-
логическое изучение опубликованных текстов и записей списков позволяет
частично восстановить историю кормчей на Балканах в XIII—XIV вв.
Опыт генеалогической схемы списков был предложен С. В. Троицким17,
однако он вызвал справедливую критику рецензента, поскольку автор
необоснованно считал архетипом всех сохранившихся списков рукопись
Феофила 1252 г.
Таким архетипом является все же, очевидно, жичский экземпляр
кормчей, который до того, как он, как считают, сгорел в 1253 г., дал
жизнь ряду других списков первой половины XIII в. Состав кормчей
того времени представляют древнерусский Рязанский список 1284 г.
и сербский Иловицкий 1262 г., переписанные с ранних протографов.
К первой половине XIII в. .нужно отнести еще две сербских обработки.
Первую представляет Белградский список, в который вписано заглавие
Эклоги — возможно, след несостоявшегося внесения в нее этого памят-
ника, и добавлены антинесторианские сочинения и статьи из Прохирона.
При второй обработке (к ней восходят Рашский, Пчинский, Саввинский,
Морачский, Бухарестский и Печский списки) были добавлены сочине-
ния Иоанна Дамаскина.
Распространение списков в Сербии с середины XIII в. оставило более
зримые следы. Феофил, епископ Будимльский, переписывая в 1252 г.
кормчую, как свидетельствует его запись, стремился сделать список
официальным экземпляром, не подлежащим исправлениям, и заверил
его аутентичность своим авторитетом. К рукописи Феофила, кроме Морач-
ского списка, сохранившего его запись, восходят также Рашский и, оче-
видно, Пчинский и Саввинский списки.
Дофеофиловская рукопись лежит в основе группы списков, начинаю-
щейся переписанной, скорее всего, при Стефане Драгутине (1276—1282).
При изготовлении рукописи кормчей в 1295 г. в Милешевском монастыре
имя Стефана (Драгутина?) было заменено на Стефана Уроша. Еще
в XVI в. кормчая переписывалась в Сербии (Печский список 1552 г.)
наряду с Синтагмой Матфея Властаря в ее полном и сокращенном (в со-
ставе сборника законодательства Стефана Душана) виде.
О распространении Сербской кормчей в Болгарии говорит послание
болгарского деспота Святослава к митрополиту Киевскому Кирилу
1262 (?) г., вписанное в присланную им кормчую 18, и состав этой кормчей.
Она стала известна в Болгарии очень рано, еще до появления в старших
сербских списках глосс и дополнительных статей. Однако славянская
кормчая использовалась в Болгарии в XIII в. не широко, очевидно, лишь
в Тырновской патриархии; по крайней мере у Святослава, правившего
при царе Константине Асене, ее не было, и он должен был обратиться
775 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
18 С. Троицки. Црквено-политичка идеологи]’а Светосавске крмчще и Властареве
синтагме. Београд, 1953 (оттиск).
17 С. В. Троицки. Како треба издати. .., стр. 69. См. также: I. Zuzek. Kormcaja
Kniga. ..,р. 36, где схема Троицкого пополнена русскими списками.
18 О послании см. М. Н. Тихомиров. Русская культура X—XVIII вв. М., 1968,
стр. 177—178. Б. С. Ангелов. Из старата българска, руска и сербска литература.
София, 1958, стр. 191—194.
127
776 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
к патриарху за списком. В XIV в. Синтагма Матфея Властаря должна
была значительно помешать распространению кормчей в Болгарии.
В Валахии и Молдавии первые румынско-молдавские переводы визан-
тийских компиляций относятся ко второй четверти XVII в. С этого вре-
мени начинаются непосредственное усвоение и переработка византийских
юридических памятников на румынском языке. До XVI в. источником
знакомства с юридическим наследием Византии, древнего христианского
мира были славянские переводы с греческого и переработки, сопровождае-
мые нередко и славянскими сочинениями. А именно это время, XIV—
XV вв., было эпохой укрепления и расцвета феодальных княжеств Вала-
хии и Молдавии, когда сформировались основы их государственного,
имущественного и церковного права. Таким образом, славянский перевод
Сборника 14 титулов был важнейшим источником знакомства правящих
классов этих стран с системами права древних классовых обществ.
Источником для изучения рецепции кормчей 14 титулов в Валахии
и Молдавии являются ее славянские списки XV—XVI вв. 18 19 О распро-
странении в Валахии Сербской кормчей свидетельствует валашский Буха-
рестский ее список конца XV в. Через Милешевский протограф 1295 г.
и сербский же список времени Стефана Драгутина он восходит к наиболее
многочисленной группе сербских списков. Однако Бухарестский список —
не сербский, а валашский. Для оценки его значения в истории рецепции
византийского права в Румынии нужно бы исследовать его язык, что
может дать материал для суждений о месте его переписки и характере
его протографа.
В истории кормчей в Румынии оказываются важными два этапа: про-
никновение сербского списка в Валахию и появление валашской копии
конца XV в. с этого списка-. Возможно, что кормчая проникла за Дунай
задолго до того, как возник Бухарестский список — он списан с дефект-
ного, очевидно, ветхого протографа. Немаловажное значение имеет и ак-
тивное распространение этой кормчей в Сербии во второй половине XIII—
первой половине XIV в.: восемь списков этого времени сохранились или’
оставили свои следы в рукописях. При Уроше II (1282—1321) границы
Сербии сомкнулись с границами Баната на Дунае. Однако особая нужда
в кормчей книге — сборнике права для епископского суда и управления —
появилась в Валахии, вероятно, во второй половине XIV—XV в., когда
Валашское княжество получило митрополичьи кафедры и собственное
церковное управление.
Очевидно, большая потребность в кодексах права классового общества
вызвала проникновение в Молдавию и Валахию византийских сборников
не только с юга, но и с севера, со стороны Руси. Об этом свидетельствуют
списки кормчей книги молдавского и валашского происхождения, пере-
писанные с украинских рукописей 20. Все они представляют собой осо-
бую Русскую редакцию кормчей, созданную в XIII в. в Киеве и затем
в Северо-Восточной Руси в результате соединения Сербской кормчей
с толкованиями с Древнеславянской кормчей и добавления дополнитель-
ных статей. Подчинение в церковном отношении молдавских земель в XIVb.
галичскому епископу (временами носившему титул митрополита), до со-
здания в 1380 г. молдавской митрополии, а частично и до начала XV в.,
открывало широкую возможность для проникновения древнерусских об-
работок славянских текстов византийских памятников. Арадский список
включает, наряду с традиционным составом, древнерусский устав князя
18 Р. Panaitescu. Manuscrisele slave din biblioteca Academiei RPR, vol. I. Bucurejti,
1959, p. XV, 373—383; Y. N. Slapov. Le nomocanon grec dans les traductions slaves
en Moldavie et Valachie. — «XIVе Congres International des etudes Byzantines. Les
communications». Bucure^ti (в печати).
20 Библиотека Арадского монастыря в Румынии, № 21; Библиотека Академии СРР,
слав. р^к. 461 (Бистрицкий сп.); БАН в Ленинграде, № 13. 3.27 (собрание Яцимир-
ского, 27).
128
Владимира о десятинах, церковных судах и церковных людях в галич-
ской обработке начала XIV в.; валашский Бистрицкий список 1651 г.
и молдавский Ленинградский начала XVI в. — восходят к западноукраин-
ской обработке XIV—начала XV в., пополненной древнерусскими пра-
вилами и полемическими сочинениями в защиту земельной собственности
церкви и переводными статьями против латинства 21. Возможно, что эти
дополнения были особенно актуальны для Молдавии и Валахии.
Подводя итоги сказанному, нужно отметить, что византийский сбор-
ник 14 титулов, наиболее богатый источниками церковного и светского
права среди кодексов такого рода, имел в X—XVI вв. на Балканах, в пору
существования там средневековых феодальных государств, большое
распространение. Этим богатством источников права, так же как, оче-
видно, идейным его содержанием, объясняется то, что он не был вытеснен
в XIV—XVI вв. другими, новыми компиляциями византийского права,
хотя последние и заняли соответствующее им место.
Сборник был дважды переведен на славянский язык, в начале X в.
и во второй половине XII—начале XIII. В обоих случаях переведены
были последние, новейшие редакции сборника: с дополнением правилами
соборов IX в., хронографическими сообщениями о деятелях церкви на-
чала X в. — в первом случае; императорскими постановлениями и пат-
риаршими решениями XI—XII вв. — во втором. Появление переводов
и распространение многочисленных списков сборников права на Балканах
совпадает с формированием и развитием феодальных государств и созда-
нием государственных церковных организаций. Эти процессы были тесно
связаны между собой.
В Молдавии и Валахии славянские переводы византийских сборни-
ков были первыми собраниями права классового общества, которые здесь
известны. Эти сборники распространялись в этих государствах не только
с юга, из-за Дуная, но и с севера, из-за Карпат, причем в последнем слу-
чае они несли с собой и памятники древнерусского права, отражавшие
своеобразную рецепцию византийского права на Руси.
777 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
21 Я. Н. Щапов. Правило о церковных людях. — «Археографический ежегодник
за 1965 г.». М., 1966, стр. 72—81; его же. Княжеские уставы и церковь в Древней
Руси. XI—XIV вв. М., 1972, стр. 53—63.
9 Византийский временник, 37
Византийский
временник,
том
XVI
778 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
К. Н. ЮЗБАШЯН
Л
„ВАРЯГИ" И „ПРОНИЯ" В СОЧИНЕНИИ АРИСТАКЕСА
ЛАСТИВЕРТЦИ
„Повествование вардапета Аристакеса Ластивертци о событиях, свя-
занных с окружающими нас варварскими племенами", является важней-
шим источником армянской истории XI в. Начальные страницы этого
сочинения посвящены прибытию Василия Болгаробойцы в Закавказье
в 1000 г., в заключительной же части описывается злосчастное пора-
жение византийских войск в битве при Манцикерте и пленение импера-
тора Романа Диогена. Современник и нередко очевидец описываемых
событий, Аристакес Ластивертци рисует страшные картины сельджук-
ских нашествий, повествует о бесконечных войнах, в которые оказыва-
лась втянутой Армения. Политическая борьба, еретические движения,
городская жизнь — все это нашло отражение в историческом сочинении
нашего автора, который cum ira et studio и в то же время с глубокой
душевной болью рассказывает о бедствиях, постигших родной народ.
Благодаря исключительно образному изложению этот труд стоит в ряду
лучших памятников исторической прозы средневековой Армении.
Если для изучения армянской действительности XI в. сочинение Ари-
стакеса Ластивертци является важнейшим и порой единственным источ-
ником, то немалую ценность оно представляет и как источник для исто-
рии Византии. Византийская история в „Повествовании" занимает весьма
значительное место. Целые главы Аристакес Ластивертци посвящает
царствованиям Константина VIII, Романа Аргира, Михаила Пафлагона,
Константина Мономаха, Исаака Комнина и др., причем содержание глав
свидетельствует, что автор прекрасно знаком с современной ему Визан-
тией. К сочинению Аристакеса охотно обращались такие ученые, как
В. Г. Васильевский и Н. А. Скабаланович. Тем не менее как источник
по истории Византии этот памятник исследован очень мало,  так как
византинистам он был доступен лишь в вольном французском переводе1,
что, естественно, затрудняло его изучение. Полагая в будущем опубли-
ковать русский перевод „Повествования" и развернутый комментарий,
мы в этой статье хотим поделиться с читателем некоторыми наблюде-
1 Histoire d’Armenie comprenant la fin du royaume d’Ani et le commencement de
1'invasion des Seldjoukides par Arisdagues de Lasdiverd, traduite par M. Evariste
Prud’homme. Paris, 1864 (далее — Prud’homme). Сводный текст „Повествования*
Аристакеса Ластнаертцн впервые был издан в Венеции в 1844 г. на основе четырех
рукописей XVIII в. Последующие издании — венецианское 1901 г. и тифлисское
1912 г. — являются перепечатками первой публикации (мы ссылаемся на тифлисское
издание).
.ВАРЯГИ" И .ПРОНИН" В СОЧИНЕНИИ ЛАСТИВЕРТЦИ
15
ниями над греко-армянскими терминологическими встречами, анализ ко-
торых возможен лишь при комплексном использовании определенного
круга армянских и византийских источников.
В гл. XVI „Повествования", которая озаглавлена „О приходе сул-
тана" и посвящена сельджукскому нашествию на Армению в 503 г. ар-
мянской эры (8 марта 1054 г.— 7 марта 1055 г.), говорится, между
прочим, что у города Баберда турки встретились с „одним из полков
ромейского войска, так называемыми франками, которые, нечаянно на-
ткнувшись (на турок. — К. Ю.), сразились..(4«Л^«у^г A uftirj. tpi&q. J/t
Ь /рьршдЬ ^nnntfng пр Iptjjfti Фп-iuUl^p, jujU^uiu iT^iTIrufiig ft
ЪшрЬ-шц» £ш1ришЬ-диП1)2.
Слово „франки" не вызвало сомнения ии у Минаса Тер-Петросяна,
опубликовавшего перевод „Повествования" на современный армянский
язык3, ни у французского переводчика, который указал в примечании,
что в это время в византийском войске служили франки, прибывшие из
различных стран Европы, и норманны4. И лишь академик М. Броссэ,
комментируя соответствующие страницы исторического сочинения Ари-
стакеса, отметил, что в сражении у Баберда участвовали франки, „или,
скорее, варяги, вспомогательное войско греков"5 * 7. Трудно сказать, ка-
ким путем пришел знаменитый кавказовед к этому правильному, как мы
779 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
постараемся показать ниже, выводу.
В большинстве сохранившихся рукописей „Повествования" интере-
сующее нас слово дано в форме	®, Я>п.иЯ11ц> ‘ — франки. Между
тем фраза звучит несколько странно. В Армении франки были известны,
по крайней мере, со времен крупнейшего географа Анании Ширакаци
(VII в.)8 9. Это слово всегда указывало на этническую принадлежность.
Почему же Аристакес пишет о „так называемых" франках? Все, однако,
станет понятным, если мы обратимся еще к одной рукописи, где в со-
ответствующем месте сказано, что турки встретились „с одним из пол-
ков ромейского войска, так называемыми врангами"	fa Ifopiugli
innntTng, пр	• Это чтение кажется единственно правиль-
ным. Отдавая предпочтение этому единственному разночтению, мы, по-
мимо прочих соображений, следовали старому филологическому правилу:
ceteris paribus praeferenda est lectio difficilior.
Рукопись, в которой сохранилось это слово, содержит сочинения
Мовсеса Хоренаци, Степаноса Асохика и Аристакеса Ластивертци и пе-
реписана неким Иоанном. Манускрипт скопирован весьма грамотным
2 „Повествование", стр. 97.
8 Армянская история вардапета Аристакеса Ластивертци, перевел священник
Мннас Тер-Петросян, Алексаидрополь, 1893, стр. 97 (на армян, як.).
4 Р г u d’h о m m е, р. 95.
5М. Brosset. Histoire de la Georgie, partie. S. Petersbourg, 1849,
p. 323, n. 4.
8 Государственный Матенадаран, собрание армянских рукописей, № 3160, л. 252
Об.; № 3502, Л. 401 об.; № 1482, л. 101; № 4584, л. 67; № 3070, л. 189 об.; № 6457,
Л. 71.
7 Матенадаран, № 1895, л. 39 об.; № 2796, л. 37. Библиотека мхитарнстов
в Вене, № 114, стр. 88; № 288, л. 36 об.; № 306, л. 39; № 551, л. 67 об.; № 623,
л. 135 об.; № 827, л. 38 об.
8 Армянская география VII века по Р. X. (приписывавшаяся Моисею Хоренскому).
Текст и перевод с присовокуплением карт и объяснительных примечаний издал
К. П. Патканов. СПб., 1877, армян, текст, стр. 8; русск. пер., стр. 19.
9 Матенадаран, № 2865. л. 275.
16
К. Н. ЮЗБАШЯН
780 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
переписчиком. Архаичность орфографии и шрифт позволяют датировать
рукопись концом XIII — началом XIV в. В XVI и XVII вв. рукопись
обновлялась, но листы той части, которая заключает „Повествование"
Аристакеса, подверглись лишь частичной реставрации, отдельные места
средневековый мастер заклеивал бумагой и восстанавливал письмо10.
Нетрудно догадаться, что слово „вранг", ilnwiiq (мн. — ^гииЪвд)
является армянской транскрипцией греческого pdoayyoc.
В приведенном нами отрывке речь идет о русско-скандинавских наем-
никах, варангах-варягах, которые с конца X в. в византийской военной
организации играли весьма существенную роль.
Армянской формы этого греко-скандинавского слова мы не найдем
ни в словарях, даже таких солидных, как „Айказян баргирк" венециан-
ских' мхитаристов нли „Корневой словарь армянского языка" Г. Ача-
ряна, ни в специальных исследованиях, посвященных армянским заим-
ствованиям из греческого11. Следует думать, что это слово было не
особенно распространено, так же как и большинство заимствований из
греческого языка12, и тем не менее, если наш автор употребил это
слово, то оно, очевидно, было понятно армянскому читателю.
Слово транскрибировано в соответствии с общими закономерностями
армянской транскрипции. Греческая Р выражена •[ (СР- например, paai/.si-
о? —	Две гаммы (п), как и следовало ожидать, выражены бук-
вами Окончание отпало, что случается нередко (например,
{Зоилуаро;— рт-щигр)*3 14. Греческое р в армянскомя зыке может превра-
титься как в р раскатистое («), так и р мягкое (/»); в данном случае
оно превратилось в раскатистое. Альфа первого слога выпала, тем бо-
лее, что по-гречески произносилось также и fipa-fftx;н.
Как известно, история варангов-варягов интересовала многих иссле-
дователей, в первую очередь в связи с проблемой происхождения рус-
ского государства. Вокруг этого вопроса велась горячая полемика
между норманистами и антинорманистами. Принципиальное решение эта
проблема получила в 1874—1875 гг., когда академик В. Г. Васильевский
опубликовал свою знаменитую статью „Варяго-русская и варяго-англий-
ская дружина"1S, ставшую классическим исследованием. Несмотря на
значительное время, протекшее со времени появления статьи в печати,
основные положения акад. В. Г. Васильевского остаются незыблемыми.
На основании данных самых разнообразных источников акад. В. Г.
Васильевский доказал, что ядро варяжской дружины составляли не
скандинавы, а русские. Для греческих писателей, которые пишут об
этом подразделении византийской армии, слова и Bapaffoi являются
синонимами. Варягн прибывали в Константинополь из Киевской Руси:
определенное число их служило в качестве императорских телохраните-
10 Описание рукописи см. в статье К. Юзбашяна „Об одном разночтении „Пове-
ствования" Арнстакеса Ластивертци — вранги, а не франки". — „Вестник Матенада-
рана", № 4, 1958, стр. 78 (на армян, яз.).
11 С. Brock el шапп. Die griechischen Fremdworter im Armenischen. — „Zeit-
schrift der Deutschen Morgenlandischen Gesellschaft", XLII, 1893, Heft 1; H. Hiib-
schmann. Armenische Gramuiatik. Leipzig, 1897, S. 322—389; H. Thumb. Die
griechischen Lehnworter im Armenischen. — BZ, ‘IX, 1900; Г. А ч a p я н. История ар-
мянского языка, ч. II. Ереван, 1951, стр. 5—53 (на армян, яз.); его же. Греческие
заимствования в армянском языке. — ВВ, т. II, 1949.
иГ. Ачарян. Греческие заимствования. .. — ВВ, т. II, стр.'311—312.
13 См. Н. Hiibschmann. Op. cit., S. 326—327.
14 См. В. Г. Васильевский. Советы и рассказы византийского боярина
XI века. — ЖМНП, 1881, август, стр. 319, примеч. 1.
15 В. Г. Васильевский. Варяго-русская и варяго-английская дружина в Кон-
стантинополе XI и XII веков. — Труды В. Г. Васильевского, т. I. СПб., 1908.
„ВАРЯГИ" И „ПРОНИН" В СОЧИНЕНИИ ЛАСТИВЕРТЦИ
17
781 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
лей, большая же часть составляла особую дружину, которая либо стояла
на азиатских границах, либо пребывала в Южной Италии. С середины
XI в. вместе с варягами постоянно упоминаются франки, т. е. южно-
итальянскне норманны, а с конца XI в. основной контингент варяжского
корпуса составляют выходцы из Англии, покинувшие родину в связи
с норманским нашествием16.
Из источников известно, что зиму 1021/22 г. варяго-руссы про-
вели около Трапезунда17. В 1033 г. варяги встречаются еще восточнее —
они участвуют в осаде г. Беркри (район оз. Ван)18. Как было сказано,
с середины XI в. наряду с русскими постоянно упоминаются франки,
которые также составляли особый корпус19, и уже в 1048 г. отряд
франков вместе с варягами находился на восточной границе империи.
Этим отрядом командовал франк Эрве20. Таким образом, нет ничего
необычного в том, что в 1054 г. варяги оказались у г. Баберда.
Описываемое Аристакесом сражение произошло во время известного
похода Тогрул-бека, когда турки дошли до Абхазии и Кавказского
хребта на севере, до Тчанетских лесов — на западе и до так называе-
мой горы Сим — на юге. Тогрул-бек осадил Манцикерт, но не смог его
занять и вернулся обратно, разграбив по пути г. Арцке. Как повествует
Ибн-ал-Асир, после взятия Гандзака Тогрул-бек „пошел в Арминию и
направился в Мелазгерд, принадлежавший румам, осадил его, стеснил
его жителей, разграбил соседние с ним селения... Во время похода он
дошел до Эрзен-ар-Рума, но с наступлением зимы возвратился в Азер-
байджан, не успев овладеть Мелазгердом“21. Об этом же походе, кото-
рый согласно Ибн-ал-Асиру имел место в 446 г. хиджры (12 апреля
1054 г. — 1 апреля 1055 г.), рассказывает также Скилица-Кедрин22, но
об интересующем нас событии он упоминает в другой связи. Скилица
повествует о распрях, которые происходили между Тогрул-беком и его
полководцами — Ибрагимом и Кутулмышем. Стремясь заручиться поддерж-
кой Византии, Кутулмыш отправил к императору послов, но одновре-
менно осадил Карс и овладел им, за исключением цитадели23. Пресле-
дуя Кутулмыша, продолжает византийский автор, Тогрул-бек дошел до
Иверии. Тогда император Константин Мономах вызвал с запада ако-
16 Новые работы о варягах на византийской службе: Miy a-rjX *А. Aevhtac.
Oi	xai BuCavriov. ’A8ij-vaic, 1925; напечатано в „ДеХт(о\ Tijc iaxopix^c xai e8vo-
ZoyixTjc exaipeiac", IX, 1926. (Об этой работе я могу судить лишь по аннотации А. Гре-
гуара в Byz., II, 1925, р. 507—511). А. А. У а si lie v. The Opening Stages of the
Anglo-Saxon Immigration to Byzantium in the Eleventh Century. — Seminarium Konda-
kovianum, XI, 1937; Sigfus В Ion dal. The Last Exploits of Harald Sigurdsson in
Greek Service. — „Classica et Mediaevalia", vol. II, 1939, fasc. 1,; Idem. — Nabites
the Varangian. — Ibid., fasc. II; R. M. Dawkins. The Later History of the Varan-
gian Guard: Some Notes.—„The Journal of Roman Studies", vol. XXXVII, 1947. Ad.
Stender-Petersen. Varangica. Aarus, 1953 (подборка статей по варяжскому
вопросу, опубликованных в различное время).
17 В. Г. Васильевский. Ук. соч., стр. 211—212.
18 Там же, стр. 215.
19 Помимо исследования В. Г. Васильевского о франках иа византийской службе
см. R. Janin. Les Francs au service des Byzantins. — „Echos d’Orient", 1930, Jan-
vier — mars.
20 Cedreni Historiarum Compendium. Bonnae, II, 1839, p. 597; В. Г. В а силь-
ев с к и Й. Ук. соч., стр. 318—319.
21 Материалы по истории Азербайджана из Тарих-ал Камиль . . .И б и - а л -А с и-
р а. Баку, 1940, стр. 117. Об атом походе см. С. С a h е n. Premiere penetration tur-
que en Asie Mineure. — Byz., vol. XVIII, 1946—1948, p. 16—17; Я. А. Манандяи.
Критический обзор истории армянского народа, т. III. Ереван, 1952, стр. 47—49 (на
армии, яз.).
22 С е d г., II, р. 590—593.
23 Ibid., р. 606; ср. „Повествование", стр. 92.
2 Византийский временник, т. 16
18
К. Н. ЮЗБАШЯН
782 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
луфа Михаила. „Явившись, он собрал рассеянных по Халдии и Иверии
франков и варангов и сумел приостановить нашествие султана"24. Эту
удачу и имеет в виду Аристакес Ластивертци, когда говорит, что „по
милости божьей полки ромеев („так называемые вранги"! — К. Ю.) об-
рели могущество, одолели врагов, убили военачальника, а с ним и мно-
гих других, остальных же обратили в бегство, захватив много добычи
и пленных. Но на преследование не решились, ибо боялись, как бы не
встретиться с более могущественным войском" 25.
По поводу датировки сражения у Баберда в литературе высказыва-
лись различные мнения. Комментируя приведенное выше свидетельство
Скилицы, В. Г. Васильевский полагал, что это столкновение между ва-
рягами и турками имело место в 1053 г., исходя, очевидно, из того,
что согласно Аристакесу Ластивертци, именно в этом году турки оса-
дили Карс26. Эту же датировку принимает Н. А. Скабаланович27.
Л. Альфан утверждает, что в 1052 г. турки разорили район Карса,
а в 1053—1054 гг. они были в округе оз. Ван, откуда доходили до
Эрзерума, Грузии и Кавказа28. Р. Жанэн утверждает, что в 1051 г. ва-
ряги и франки сражались с турками в Иверии, но были разбиты Тог-
рул-беком. В следующем году, продолжает он, турки осадили Манци-
керт 29 30.
Осада Карса действительно произошла в 1053 г. В гл. XV Ариста-
кес Ластивертци излагает подробности осады, а XVI главу, в которой,
как было сказано выше, речь идет о походе Тогрул-бека, начинает сло-
вами: „После этой истории (т. е. осады Карса. — К. Ю.) следующий
год был 503 нашего летосчисления". Таким образом, турки осаждали
Карс в 502 г. армянской эры, или в 1053 г., поход же Тогрул-бека,
а следовательно, и интересующее нас сражение между варягами-фран-
ками и турками произошли в 1054 г. (эту дату похода приводит, как
мы видели, также Ибн-ал-Асир). Правильное чтение соответствующей
выдержки из „Повествования" Арнстакеса позволяет внести важный
корректив в изложение Скилицы, в котором контаминация событий вы-
ступает со всей очевидностью.
Привлеченный нами отрывок из „Повествования" Арнстакеса Ласти-
вертци — отнюдь не единственное в средневековой армянской литера-
туре место, где упоминаются варяго-руссы.
Как известно, во время восстания Варды Фоки против Василия Бол-
гаробойцы в императорской армии находился русский отряд, который
был прислан Василию киевским князем Владимиром ®°. Первое сражение,
в котором приняла участие русская дружина, было у Хрисополя
в 988 г.31
24 Cedr., И, р. 606. 18—20.
25 „Повествоваине**, стр. 97.
26 В. Г. В а с и л ь е в с к и й. У к. соч., стр. 321.
27 Н. Скабаланович. Византийское государство и церковь в XI веке. СПб.,
1884, стр. 333.
28 L. Н а 1 р h е n. Les barbares. Des grandes invasions aux conquetes Turques du
XIе siecle. Paris, 1926, p. 385.
29 R. Janin. Op. cit., p. 63—64.
30Miya->;X ’FeX.Z.ou	taxoptac ёхат<таетг(р!с, ed. C. Sathas.— „Bi-
bliotheca graeca medii aevi", IV. Paristis, 1874, p. 10; Cedr., II, p. 444; Joannis
Zonarae Epitomae historiarum. Bonnae, III, 1897, p. 552—553; В. P. Ровен. Им-
ператор Василий Болгаробойца. Извлечения из летописи Яхт>и Антиохийского. СПб.,
1883, стр. 23—24. Примечания, стр. 194—205.
31 В. Р. Розен. Ук. соч., стр. 198; В. Г. Васильевский. Ук. соч., стр. 199;
М. В. Левченко. Очерки по истории русско-византийских отношений. М., 1956,
стр. 355—356.
.ВАРЯГИ- И „ПРОНИЯ” В СОЧИНЕНИИ ЛАСТИВЕРТЦИ
19
Именно этих русских имеет в виду армянский писатель Степанос
Таронский, по прозванию Асохик, когда рассказывает о прибытии Ва-
силия II в армяно-грузинскую область Тайк в 1000 г. У горы Хавтчич
византийского императора встретили абхазский царь Багарат и его отец,
грузинский царь Гурген. В тот самый день, когда Гурген, получивший
звание магистра, собирался отбыть, в византийском лагере произошла
стычка между иверами и руссами. Предоставим слово нашему историку:
„Из пехотного отряда рузов какой-то воин нес сено для своей лошади.
Подошел к нему один из иверийцев и отнял у него сено. Тогда прибе-
жал к рузу на помощь другой руз. Ивериец кликнул своих, которые,
прибежав, убили первого руза. Тогда весь народ рузов, бывший там,
поднялся на бой: их было 6 тыс. человек пеших, вооруженных копьями
и щитами, которых просил царь Василий у царя рузов в то время, как
он выдал сестру свою замуж за последнего. В это же самое время
рузы уверовали во Христа. Все князья и вассалы тайкские выступили
против них и были побеждены" 32 33.
Упоминание об этом событии имеется и у Аристакеса Ластивертци.
У крепости Хаватчич (Хавтчич Асохика), куда прибыл император, „по
неведомой мне причине, — пишет Ластивертци, — произошла стычка
между западным войском, так называемыми рузами (wpluJirnulpuii tp>pii
пр CnnLqp)53, и полком азатов34. На этом месте погибли 30 знат-
нейших азатов" 3S. Как справедливо полагает акад. Васильевский, в при-
веденных отрывках из армянских авторов сохранились древнейшие упо-
минания о варяго-русской дружине36 37. Рузы, прибывшие в Византию
в 988 г. и участвовавшие в событиях 1000 г., и вранги, в 1054 г. сра-
жавшиеся у Баберда с сельджуками,— воины одного и того же варяж-
ского корпуса. И если в одном месте Аристакес Ластивертци называет
варягов „рузами", а в другом—„врангами", то он только следует при-
меру греческих авторов, для которых, повторяем, употребление слов
'Рок и pdpayyoi в качестве синонимов было обычным.
Можно утверждать, что именно варяги упоминаются и у Матфея
Эдесского, армянского писателя XII в. Впервые остроумные соображе-
ния на этот счет были высказаны в 1946 г. С. Т. Еремяном. Он обра-
тил внимание на то, что из грузинских источников известно, что в вой-
сках грузинского царя Давида II Строителя (1089—1125) служили также
варяги. Они участвовали в битве у Тбилиси, которая произошла 15 ав-
густа 1121 г. Основываясь на этом, С. Т. Еремян предложил испра-
вить параллельное место в „Хронографии" Матфея Эдесского, где в числе
воинов, сражавшихся под знаменами Давида, упоминаются франки. Ои
полагает, что из-за сходства букв ф и •[ в рукописи вкралась ошибка
и вместо фчиАщ („п’ранг") следует читать	(„вранг") или
783 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
32 Всемирная история Степаноса Таронецн Асохика, издал С. Малхасянц. СПб.,
1885, стр. 276—277 (древнеармян. текст). (Перевод дан по изданию: „Всеобщая исто-
рия" Степаноса Тароиского, Асохика по прозванию, писателя XI столетия, переведена
с армянского и объяснена Н. Эминым. М., 1864, стр. 200).
33 Ср. „так называемые враиги"! Выражение „так называемые рузы", как и „так
называемые враиги", намекает не иа этническое происхождение, но на принадлеж-
ность вариго-русскому корпусу.
34 Азаты („свободные") — привилегированное феодальное сословие.
35 „Повествование", стр. 4. О походе Василия II см. Е. Honigmann. Die
Ostgrenze des byzantinischen Reiches. Bruxelles, 1935, S. 156—157.
38 В. Г. Васильевский. Ук. соч., стр. 200—203.
37 Картлис Цховреба (История Грузни), груз, текст, т. I, изд. С. "Каухчишвили.
Тбилиси, 1955, стр. 301. На грузинский текст я смог сослаться лишь благодаря лю-
безной помощи С. Т. Еремяна.
2*
20
К. Н. ЮЗБАШЯН
784 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
(,,варанг“). В таком случае, продолжает автор, выдержка из
„Хронографии" Матфея Эдесского должна быть исправлена следующим
образом: Давид „...имел под началом и других воинов — [прибывших]
от кипчакского царя 15 тыс. смелых и избранных мужей, из аланского
племени — 500 мужей и варангов	— сто"38. Сохранившееся
в древней рукописи Аристакеса Ластивертци правильное чтение „вранги"
блестяще подтверждает конъектуру С. Т. Еремяна39.
Таким образом, мы видим, что варяги несколько раз упоминаются
в армянских источниках XI—XII вв. и сохранившаяся в „Повествовании"
Аристакеса Ластивертци форма „вранги" отнюдь не является случайной.
* *
л	*
Как сказано выше, Аристакес Ластивертци был-прекрасно знаком не
только с армянской, но и с византийской действительностью. Он пишет
на изысканном грабаре и тщательно избегает вульгаризмов, но нередко
пользуется заимствованиями из греческого языка. Речь идет не о тех
словах, которые давным-давно укоренились в армянском языке, но
о словах-понятиях, характерных именно для византийской жизни. В „По-
вествовании" встречаются такие слова, как и^шп-к-^^иАши— паракимо-
мен, ширjtt-ufiuinnu — анфипат, on.pufiinnnu—орфанотроф,	— ке-
сарь, — руга, /^[м-ршицицшиг — куропалат. В этом смысле Ариста-
кес Ластивертци живо напоминает своего старшего современника Сте-
паноса Асохика, „Всемирная история" которого также изобилует грече-
скими словами. Как и Асохик, наш автор употребляет их в той форме,
в которой они бытовали в армянском языке. Эти слова никак нельзя
считать кабинетными транскрипциями ученого-эллиниста. Особенно ярко
это проглядывает в армян, „демесликос"	„доместик" 40.
Аристакес Ластивертци бичует несправедливые деяния, творимые
в городах феодальной знатью. По его словам, князья г. Арцна подобны
ворам, они мстительны и служат серебру; судьи — взяточники, ради
взятки они готовы попрать любые права. Тот, кто обманывал товарища,
гордился, что он мудр. А кто грабил, говорил: „Я могуч!" Знатные
отбирали дома соседей-бедняков и вторгались в пределы их полей41.
В этом контексте слово „могучий" является точнейшей калькой греко-
византийского термина „динат"42.
38 С. Т. Еремян. Юрий Боголюбский в армянских и грузинских источниках.—
Научные труды Ереванского государственного университета, вып. XXIII, 1946,
стр. 390. Ср. Матфей Эдесский. Хронография. Вагаршапат, 1898, стр. 290
(древнеармян. текст); фр. перевод: Chronique de Matthieu d’E d e s s e (Bibliothe-
que historique armenienne. . . trad, par E. Dulaurier). Paris, 1858, p. 304.
зя В своей работе „The Opening Stages of the Anglo-Saxon Immigration to Byzan-
tium in the Eleventh Century, p. 58. А. А. Васильев обращает внимание на другую
выдержку из „Хронографии" Матфея Эдесского, где повествуется о том, что нака-
нуне битвы при Маицнкерте были вызваны войска из „страны готов" и Болгарии,
„со всех отдаленных островов", из Каппадокии и Вифинии, Киликии и Антиохии, Тра-
пезунда и Армении (М атфей Эдесский, древнеармян. текст, стр. 198; франц,
пер., стр. 16б). Но разбирая ато сообщение хрониста, А. А. Васильев приходит
к выводу, что под „жителями отдаленных островов" Матфей Эдесский разумеет не
англосаксов и датчан из Англии. И действительно, говоря об „отдаленных островах",
Матфей Эдесский имеет в виду, вероятно, острова Средиземного моря, составляющие
часть империи.
40 Нетрудно заметить, что многие из втнх слов имеют латинское происхождение,
ио в армянский язык они проникли через посредство греческого.
41 „Повествование", стр. 80.
42 Ашот Иоаннисяи. Очерки истории армянской освободительной мысли.
Книга первая. Ереван, 1957, стр. 239 (на армян, яз.).
.ВАРЯГИ" И „ПРОНИН* В СОЧИНЕНИИ ЛАСТИВЕРТЦИ
21
Однако наиболее ярким примером армяно-византийских терминологи-
ческих встреч является слово 4*»?, hog (забота, попечение), которое
Ластивертци употребляет в специфическом смысле, связанном с одним
из важнейших понятий византийской администрации — пронией.
Нам следует обратиться к тому месту „Повествования", где автор
рассказывает о первых шагах, предпринятых Михаилом Пафлагоном
по восшествии на престол43: „одного из братьев (Михаил. — К. Ю.) сде-
лал магистром, дал ему Фессалонику и вверил попечение Болгарии и
западной стороны (^ ^uiluhhuij	дЧпди ^nLiqwpuirj'h к lupkifmui-
IfutU /[nq&uiig'ii); другого назначил доместиком, отправил в Антиохию
Великую и поручил ему заботу о Тачкастане44 и южной стороне (д^Зш-
&lfuiuuiufiifi к piuLuijjuAiifa wniiL"кЛи). Треть-
его брата, евнуха и монаха, которого звали Орфанотрофом, оставил
в царственном граде Константинополе, сделав его синклитиком и пору-
чив ему все попечение и правовые документы дворца (дшМЯгш/к ingu
к [ipiill-nLlliJ iqiiquurifill inugni[ fl XL nu "hnpuiy' 45.
Прежде чем комментировать этот отрывок из труда Арнстакеса Ла-
стивертци, дополним его некоторыми сведениями из греческих источни-
ков. Михаил Пселл сообщает, что братьев-пафлагонян было пять чело-
век46: император Михаил Пафлагон, Никита, Константин, Георгий и
Иоанн Орфанотроф47. Известно, что действительным правителем импе-
рии был Иоанн Орфанотроф, который не выезжал из столицы. В Ан-
тиохию был отправлен Никита. Скилица сообщает, что Никита был на-
значен дукой Антиохии48. После смерти, которая настигла Никиту
в Сирии, его место занял другой брат, Константин. О последнем из
братьев, Георгии, известно, что он стал протовестиарием после раскры-
тия заговора против императора49 в августе 1034 г.50 * Судя по контек-
сту Скилицы, Константин Пафлагон сменил Никиту одновременно с всту-
плением Георгия Пафлагона в новую должность.
Употребление для передачи таких понятий, как попечение, за-
бота о стране или области, встречается уже в древнейших памятниках
армянской литературы. Так, Мовсес Хоренаци рассказывает, что армян-
ский царь Тигран поручил „_____мужу сестры своей, Михрдату, Мажак
и управление средиземными странами" (Ьшишлшдкиц д!Гш<1шр к д^пдм
и$Ьр1и>шдЪ)6\ Эту фразу почти буквально воспроизводит Асохик52 *.
В приведенном же контексте из „Повествования" Арнстакеса Ласти-
вертци слово как нам кажется, передает некоторые специфические
значения греко-византийской „пронии".
785 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
43 Перевод сделан с подготовленного мною критического текста, который в атом
месте несколько отличается от изданного. Ср. „Повествование", стр. 39.
44 Речь идет о Сирин, которая была целиком захвачена арабами, „тачиками" ар-
мянских источников. См. Р rud'h ошше, р. 49.
45 Слово	в древнеармяиском может означать справедливость, право, за-
коноположение. Данный здесь перевод	— „правовые документы" — подска-
зан контекстом.
46 MiyaijX Ч‘ ё X X о z, р. 55; см. также Cedr., р. 504.
47 Cedr., И, р. 504; Michaelis Glycae Anna les. Bonnae, 1836, p. 584.
« Cedr., II, p. 510.
43 Ibid., p. 512. 21—23.
30 Ibid., p. 511. Скилица сообщает месяц, год от сотворения мира и ин-
дикт.
31 История Армении Моисея Корейского, новый nep. Н. О. Эмина. М., 1893,
стр. 67. История Армении Мовсеса Хоренаци, изд. М. Абегян и С. Арутюнян. Тиф-
лис, 1913, стр. 127.9—10. (древнеармян. текст).
52 Русск. пер. Н. О. Эмина, стр. 27; древнеармян. текст, изд. С. Малхасянц,
стр. 39.
22
К. Н. ЮЗБАШЯН
786 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Известно, что в греческом языке roovoia могло значить: забота, по-
печение, надзор, контроль, управление, заведывание, в религиозном
смысле — провидение, также предвидение53. Начиная с IX—X вв. itpovoia
употребляется и в качестве специального термина и означает управле-
ние фемой, управление императорским доменом, а с XI—XII вв.—право
на условное феодальное владение имением и пр.54
Совершенно очевидно, что параллели к словоупотреблению 4*»^—
„попечение" в интересующем нас отрывке из труда Ластивертци следует
искать в первую очередь в области византийской администрации. Как
свидетельствуют нарративные источники, грамоты и печати-моливдовулы,
в IX—XI вв. прония обозначала управление фемой55 или иной админи-
стративной единицей. Так, император Никифор I вверил Варданию Турку
надзор и пронию пяти восточных фем [twv тиёк-се &ер.атал> t&v хата ttjv
’AvaTokijv ecpopsiav xai irpovoiav Stoixcup-evov... (tov BapSavtov) ’е&хкёатакхгу] 56_
В житии Павла Латроского (X в.) говорится, что, когда святой прибыл
на Самос57, он неожиданно нашел подготовленный для него плот: „Так
распорядился исполняющий (осуществляющий?) пронию фемы" — (^v
оитш Kpootayev кара too Ttpovoiav той &ёр.ато; eiriTeTpap.p.ewj)58. В XI в.
во главе этой фемы некоторое время находился Евстафий Харсианит —
стратиг и проноит, как он именуется в документе от 1087 г.59, патрикий
и проноит—в документе от 1089 г.60 Известен протопроэдр и проноит
Лакедемонии Ксифилин (XI в.)61. Лакедемония составляла, очевидно,
часть фемы Пелопоннеса и Эллады. Сохранилась печать Михаила Анти-
папа, вестарха и проноита Афин, под которыми, вероятно, следует по-
нимать ту же фему62.
В XI в., в период византийского владычества, проноитом — Troovoiq-r-rj^—
назывался (и это для нас особенно важно) правитель Болгарии, который
мог иметь чин катепана или дуки и был по существу наместником ви-
зантийского императора в завоеванной стране. Первые наместники Бол-
гарии звались также преторами, сатрапами, архегосами и архонтами63.
33 См. G. Ostrogorskij. Pour i'histoire de 1а feodalite byzantine. Bruxelles,
1954, p. 9. См также E. A. Sophocles. Greek Lexicon of the Roman and Byzan-
tine Periods, 1914, s. v. про\ОЕЙо>, itpovovp-qc. Все вти значения имеет и армян 4"?.
34 Наиболее выразительным памятником для XI—XII столетий ивляется документ,
опубликованный Ж. Руйар и П. Колломпом (G. Rouillard et Р. Collomp.
Actes de Lavra. Paris, 1937, № 57, p. 158—163). Из документа co всей очевидностью
явствует, что в пронию мог быть пожалован проастий, земельное владение с пари-
ками, обязанными трудиться в пользу стратиота-проииара. (См. G. Ostrogorskij.
Op. cit., р. 31—37).
55 А. П. Каждан. Аграрные отношения в Византии в XIII—XIV вв. М., 1952,
приложение „Проння", стр. 212.
36 Theophanes Continuatus. Bonnae, 1838, р. 6. 13—18. См. также De
velitatione bellica. Bonnae, 1828, p. 186. 12—14.
37 Об этой феме (как и вообще о фемном делении) см. Н. Скабалаиович. Ук.
соч., стр. 206.
56 Vita S. Pauli lunioris in monte Latro.—AB, 1892, p. 64. 1—2.
и ММ, VI, p. 34.7 и 35.30.
60 Ibid., p. 39. 18—19. Комментируя эти и некоторые другие данные, Н. Бэнеску
совершенно неправомерно полагает, что проноит, как и претор, ведал лишь финансо-
выми делами и „не должен смешиваться с правителем фемы“. Если в отношении пре-
тора это в известной степени справедливо, то утверждать то же самое о пронойте
нет никаких оснований. (См. N. Banescu. La signification des titres de xpaitwp et de
7tpo\07]Tt(c a Byzance aux XIе et XIIе siecle, „Miscellanea Giovani Mercati", vol. Ill,
Citta del Vaticano, 1946.
61 Cm. A. JlaitiiBdzooloc-Kt p|is 6c. ЕкрЛгюс, яротолроЕВрос xai лрохоТ;ТТ|С
AaXEBaipioviac — BZ, 14, 1905, p. 563—564.
62 G. Schlumberger. Sigillographie de I’empire Byzantin. Paris, 1884, p. 170.
33 В. H. 3 л а т a p с к и. История на Българската държава през средните векове,
т. II. София, 1934, стр. 6—10; его же. Устройство Болгарии и положение Болгар-
.ВАРЯГИ" И „ПРОНИН* В СОЧИНЕНИИ ЛАСТИВЕРТЦИ
23
Они были наделены широкими военными и административными полно-
мочиями и отвечали только перед императором. Мероприятия Василия
Болгаробойцы „создавали только видимость самостоятельности Болгарии,
которая в действительности не имела и тени ее'164. Сохранилось несколько
моливдовулов болгарских проноитов. Известны печати Иоанна Триакон-
тафила, где он назван протопроэдром и проноитом Болгарии60. Тому же
лицу, очевидно, принадлежит печать с надписью: „Богородица, помоги
своему рабу Иоанну, проэдру, судье вилы и проноиту Болгарии'166.
Сохранилась печать Константина, вестарха и проноита „всей Болгарии'1
(raaTjC Bouk-pxpta;)* * 64 65 66 67. Этого Константина Г. Шлюмберже, а за ним
В. Н. Златарский отождествляют с Константином Диогеном, архонтом
Сирмия, ипархонтом и дукой Болгарии68. Упомянем также Василия
Монаха, которого Атталиота называет 6 тшу ВоиХуариг^ аатракт]; 69, Ски-
лица — Tjyepiuv ttj; BooXyapta;'°, а в „Стратегиконе Кекавмена' он фигури-
рует в качестве тгроуотрт;; BouXydpwv71.
Мы видим, таким образом, что в контексте комментируемого нами
отрывка из „Повествования" аналогия ''»"<£ = itpovota допустима не только
с филологической, но и с исторической точки зрения.
Следует думать, что ответственное „попечение11 Болгарии, о котором
говорит Аристакес Ластивертци, было вверено не незаметному Георгию
Пафлагону, а его брату Константину, крупному военачальнику. Констан-
тин действительно был фигурой влиятельной и весьма примечательной.
В 1034 г. ему досталось имущество репрессированных сторонников
Константина Далассина, возглавившего заговор против правления Пафла-
гонов72. В декабре 1036 г. арабы осадили Эдессу, и только помощь
Константина, прибывшего в Антиохию, спасла город. В награду ему
был пожалован титул доместика схол Востока73. В 1040 г. он успешно
подавил направленный против него заговор74 75. После воцарения Михаила V
Калафата он был сослан Зоей в свои опсикийские владения, но волей
нового императора был вскоре возвращен, причем ему пожаловали титул
новелиссима70. Как правителю Болгарии, Константину Пафлагону был
присвоен, очевидно, титул проноита, и тогда в перевод разбираемого
места из „Повествования" Аристакеса Ластивертци следует внести
известный корректив: „Одного из братьев [Михаил] сделал магистром,
дал ему Фессалонику и вверил пронию (т. е. сделал проноитом) Болгарии".
787 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
ского народа в первое время после покорения их Василием II Болгаробойцей.— Se-
minarium Kondakovianum, IV, 1931, стр. 52—53.
64 Г. Г. Литаврин. Налоговая политика Византии в Болгарии в 1018—1185 гг. —
ВВ, X, 1956, стр. 83.
65 G. Schlumberger. Op. cit., р. 241; Н. А. Мушмов. Монетите и печа-
тите на Българските царе. София, 1924, стр. 167, № 256.
66 G. Schlumberger. Op. cit., р. 240—241; Н. А. Мушмов. Ук. соч.,
стр. 167, № 255.
67 G. Schlumberger. Op. cit., р. 240; Н. А. Мушмов. Ук. соч., стр. 166,
№ 254.
68 С е d г., II, р. 483 . 20—21; Zonatas, р. 571. 12—13. См. В. Н. 3 л а т а р с к и.
История. . ., стр. 36, примеч. 2.
69 Michaelis Attaliotae Historia. Bonnae, 1853, p. 37. 12—13.
79 C e d r., Il, p. 586. 3.
71 Cecaumeni Strategicon et incerti scriptoris de officiis regiis libellus, ed.
W. Wassiliewski et V. Jernstedt. Petropoli, 1896, p. 24. 4; В. Г. Васильевский.
Советы и рассказы византийского боярина XI века. — ЖМНП, 1881, нюнь, стр. 263.
72 С е d г., II, р. 511. 7—8. О заговоре см. Н. Скабаланович. Ук. соч.,
стр. 31—33.
73 С е d г., II,	р.	515—516; Z on а г as, р. 590.
74 С е d г., II,	р.	530—531. См. Н. Скабаланович.	Ук. соч., стр.	34—35.
75 С ed г., П,	р.	535; G I у с a s, р. 589—590.
24
К. Н. ЮЗБАШЯН
788 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
В составленную В. Н. Златарским таблицу известных нам наместников —
правителей Болгарии76 77 следует включить и Константина Пафлагона.
Заметим кстати, что опубликованные Г. Шлюмберже и Н. А. Мушмовым
печати Константина, вестарха и проноита всей Болгарии, могли при-
надлежать как Константину Диогену (как полагали Г. Шлюмберже
и В. Н. Златарский), так и Константину Пафлагону. Этот вопрос, впрочем,
нуждается в дальнейшем изучении.
Все сказанное выше дает нам право сделать некоторые выводы
и о другом брате — Никите Пафлагоне. Как уже было указано, по дан-
ным греческих авторов, Никита Пафлагон стал дукой Антиохии, в инте-
ресующее же нас время термины „дука“ и „проноит" были по существу
равнозначны. Принимая это во внимание, соответствующее место
из Арнстакеса Ластивертци следует переводить: „...другого брата
назначил доместиком, отправил в Антиохию Великую и поручил иронию
Тачкастана и южной стороны".
Продолжая комментировать слово — прония, мы сталкиваемся
в том же отрывке из „Повествования" и с несколько иным оттенком
этого термина. Как было сказано выше, Иоанну Орфанотрофу были
вверены „попечение" и правовые документы дворца. В современных
греческих памятниках встречаются проноиты—управляющие крупными
хозяйственными единицами. Так, в хрисовуле Алексея I Комнина
от 1092 г. (или 1107 г.) упомянуты управляющие имениями брата
Алексея, севастократора Исаака Комнина — ot тсромотра! до хтт]р.ат(о)м) ".
Но непосредственную аналогию нашему контексту мы находим у Скилицы.
Рассказывая о посвящении в патриархи Константина Лихуда, автор
припоминает, что при императоре Константине Мономахе будущий
патриарх был „хранителем пронии Манган и документов" (tij; тйм Mayyavo»
raoMoia; xai t&v Stxaiuiu.d'twv 78.
Это место из Скилицы толковалось различным образом. Н. А. Ска-
баланович полагал, что здесь „прония" впервые употребляется „в смысле
недвижимых имуществ, отданных в дар императорами или от импера-
торского имени их мивистрами"79. П. Мутафчиев тоже признавал эту
фразу первым упоминанием о пронии и использовал ее для подтверждения
своего понимания этого института80. Комментируя это место, Г. Остро-
горский пишет, что на первый взгляд кажется, будто речь идет просто
о „попечении"; на самом же деле Манганы были не только доверены
попечению Лихуда, но ему было уступлено владение этим богатым до-
меном81. Однако и при таком толковании, продолжает автор, неясно,
идет ли речь о монастыре Георгия или об оТхо; 3aat/.ix6;. Весьма инте-
ресную и оригинальную точку зрения высказал А. П. Каждан. Если
толковать пронию Манган как поместье, пишет он, то неясно, о каких
документах идет речь. Непонятно также, каким образом могла быть
установлена прония на Манганы, ибо Манганы — один из крупнейших
константинопольских монастырей-дворцов. По мнению А. П. Каждана,
эти затруднения устраняются, если признать что Скилица, говоря о пронии
76 См. стр. 534 второго тома „Истории. . см. также N. Banescu. Unbekannte
Stadthalter der Themen Paristrion und Bulgarien. — BZ, 30, 1929—1930, S. 443—444.
77 F. Dolger. Aus den Schatzkammem des Heiiigen Berges. Munchen, 1948.
Textband, S. 55, № 14.14.
78 S с у 1., p. 645.1—2; см. также Z о n a r a s, p. 670.7—9: ыттар a Mo\oy.iyoi xai
Ma-yya>o>v, a\e&a-o Ttpovotav xai та Tcept eXsuBspia; auaio'j
79 H. Скабаланович. Ук. соч., стр. 264.
80 П. Мутафчиев. Войнишки земи и войници в Византия през VIII—XIV в. —
„Списание на Българската Академия на науките", кн. XXVII, 1923, стр. 42.
81 G. Ostrogorskij. Pour I’histoire de 1а feodalite byzantine, p. 21.
„ВАРЯГИ" И „ПРОНИН" В СОЧИНЕНИИ ЛАСТИВЕРТЦИ
25
Манган, разумеет управление одним из многочисленных ведомств госу-
дарственного бюрократического аппарата—секретом Манган82. Р. Жанэн,
наконец, определенно полагал, что Константин Лихуд управлял мона-
стырем св. Георгия Манганского83.
Прежде чем высказаться по поводу этого места из Скилицы, следует
выяснить, что представляли собой Манганы в интересующую нас эпоху.
На востоке древнего акрополя Византия, между Мраморным морем
и основанием цитадели, на месте нынешнего Саран-Бурну Константин
Великий выстроил склад военных машин — [латуаха, Арсенал был важным
пунктом защиты и на протяжении столетий неоднократно укреплялся
и перестраивался. Отсюда и название — квартал Арсенала или Манган.
Расположенные в этом квартале два здания или, точнее, две группы
зданий—дворец и монастырь св. Георгия Манганского — были тесным
образом связаны друг с другом84.
Манганский дворец был родовым имуществом патриарха Игнатия.
Известно, что там похоронен его отец Михаил Рангаве85. По низло-
жении Фотия Василий Македонянин вновь водворил Игнатия в Ман-
ганском дворце (ёх тоТ? yovixot? айтоб тгаХа-ioi? той; халоир.ёхо1? Mayxavoic)86,
который впоследствии, по-видимому, приобрел у патриарха. Описывая
жизнь своего деда, Константин Багрянородный повествует, что Василий
Македонянин благоустроил (xa-taaxsuosv) Манганский и так называемый
Новый дворец. Император, продолжает далее автор, не желал, чтобы
общественные налоги, поступающие от подданных, возрастали и шли
на личные нужды императорского двора, а богатство и изысканность
императорского стола были бы результатом чужих трудов. Поэтому он
обновил эти дворцы (той? тоюитои? oixou? ётехотдоато) и оставил им доста-
точные доходы от сельского хозяйства (xai ироооЗои? ёх yswpyia; а-пета-гх
ёх auTot? Ixavdc), благодаря чему обеспечил себе и своим потомкам бо-
гатый и обильный стол87.
Монастырь св. Георгия был основан Константином Мономахом, для
того чтобы скрыть свои посещения жившей неподалеку фаворитки
Склирены. Монастырь получил свой устав и на протяжении столетий
играл весьма крупную роль88. Рядом с монастырем были выстроены
богадельня, странноприимные дома и обитель для бедняков (та тттюуотросргТа)89 90.
При Мануиле Комнине в Манганах была воздвигнута башня, игравшая
важную роль в обороне Константинополя с моря80.
Манганы составляли единый хозяйственный комплекс и для управления
ими было создано специальное ведомство — секрет, который возглавлял
хоиратшр t(T)v Mayyavinv91. Первое упоминание об этом секрете, или кура-
82 А. П. Каждан. Аграрные отношения. . стр. 212—213.
83 R. Janin. La geographic ecclesiastique de 1’empire byzantin, premi-re partie.
„Le siege de Constantinople et le patrlarchat oecumenique", t. III. „Les eglises et les
monasteres". Paris, 1953, p. 22.
8t R. D e m a n g e 1 et E. Mamboury. Le quartier des Manganes et la premiere
region de Constantinople. Paris, 1939, p. 7 sq.
85 Theophanes Continuatu s, p. 12.3—4.
88 Vita s. Ignatii, PG, t. 105, col. 540 B.
87 Theophanes Continuatus, p. 337. Это место почти буквально вос-
произведено у Скилицы (Се dr., II, р. 240—241).
88 С е d г., II, р. 608—609; Zona г as, р. 646—647, и другие авторы; см.
R. Janin. Op. cit., р. 22—23.
89 Ced г., II, р. 609.8—9.
90 См. R. Janin. Constantinople byzantin. Paris, 1950, p. Ytl. Следует отметить,
что в монографии Р. Жанена указаны почти все источники, повествующие о Манганах,
см. стр. 355—356.
91 A. Vogt. Basile Ier, empereur de Byzance (867—886) et la civilisation byzantine
a la fin du IXе siecle. Paris, 1908, p. 102—109; J. B. Bury. The Imperial Admini-
789 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
26
К. Н. ЮЗБАШЯН
790 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
тории, мы находим в „ Клеторологии Филофея". Из текста явствует,
что куратору Манган были подчинены: 1) ярогалютаркх;, 2) fiaaiXixoi
voTapioi, 3) xoupatopsc tiov Ttakatiiuv, 4) xoupaxope^ tffiv x-Tjiia-oiv, 5) [лесСотеро;
-ffiv ekeu&epio'j и 6) s~iaxe~-t7)?at* 92. Кураторий Манган был учрежден,
очевидно, при Василии Македонянине, но должность куратора генети-
чески связана с comes rerum privatarum и comes domorum юстинианов-
ских времен93. Так же как и последние, куратор Манган ведал прежде
всего доменом, императорским имуществом. Впоследствии, однако, Ман-
ганы были наделены более широкими фискальными функциями, и в экскус-
сионных грамотах XI в. кураторы Манган упоминаются в числе тех
должностных лиц, которые не имеют права вступать в пределы терри-
тории иммуниста. Так, в грамоте 1045 г., пожалованной хиосскому
Новому монастырю Константином Мономахом, говорится, что обитель
свободна от посещений также и xoupatwpwv tod oixou тйм ’Ekeu&epiou xai tffiv
Mayyaviuv94. Подобные упоминания встречаются в документах от 1079 95 *,
108798 и 1088 гг.97
Итак, кураторий Манган был создан для управления Манганским
комплексом. Что же представляли собой Манганы в экономическом
отношении? Как было сказано выше, благоустраивая otxo? paailixoc
и veo; oixo?, Василий Македонянин распорядился, чтобы часть доходов
оставалась в Манганах. Эти irpooo8oi совершенно определенно противо-
поставляются общественным налогам — 8i)p.6ata /ртдкхта, <popoi. Очевидно,
о!у.о; paoilixo? (равно как и veo; olxo;) был не просто дворцом, но дворцом
с усадьбой, со своим сельскохозяйственным производством. Земельные
угодья Манган могли быть как в пределах Манганского квартала, так
и вне городских стен — ив том и в другом случае оба дворца, по вы-
ражению Бьюри, были really agricultural estates98.
Таким образом, „хранитель Пронин Манган" и куратор Манган — по-
нятия равнозначные99. Именно эту должность имел в виду Аристакес
Ластивертци, говоря, что Иоанну Орфанотрофу было вверено „попечение
дворца". Подобная формулировка вполне оправдана—представление
о Манганах ассоциируется прежде всего с дворцом, olxo; paoiXixo^.
Иоанн Орфанотроф был таким же куратором Манган, „хранителем пронии
и документов", каким при Константине Мономахе стал Лихуд. Характерно,
что в обоих случаях пронию Манган получают высокопоставленные лица,
временщики императоров; следует полагать, что должность куратора
Манган была весьма ответственна и почетна. Отметим также, что оба
были синклитиками — Константин Лихуд наследственным, Иоанн Орфа-
нотроф получил титул одновременно с пронией. И, наконец, в обоих
случаях прония Манган была связана с „документами".
Известно, что Лихуд продолжал держать пронию Манган и после
того, как перестал быть „первым министром". Его отставка не была
strative System in the Ninth Century. London, 1911, p. 101; F. Dolger. Beitrage
zur Geschichte der byzantinischen Finanzverwaltung besonders itn 10. Jahrhundert,
Munchen, 1927, S. 14. В изложении А. П. Каждана секрет Манган совершенно
неправомерно противопоставлиется Манганам как хозяйственному комплексу.
92 ФЛодёоо хХт(тороХ6ро\, ed. J. В. Bury. — The Imperial Administrative System. . .,
p. 142.
93 Cm. J. B. Bury. Op. cit., p. 100—102; F. Dolger. Op. cit., p. 39—40.
9* ММ, V, p. 4.
93 ММ, V, p. 9; VI, p. 21; VI, p. 13.
99 ММ, VI, p. 28.
9? ММ, VI, p. 48.
98 J. B. Bury. Op. cit., p. 101.
99 Обращаем внимание на любопытную семантическую связь между греч. крохою
(resp. армии. и лат. сига, откуда хооратшр.
.ВАРЯГИ" И „ПРОНИН" В СОЧИНЕНИИ ЛАСТИВЕРТЦИ
27
опалой, он продолжал участвовать в дворцовых делах 10°. И только
тогда, когда он должен был принять патриарший сан, Исаак Комнин
настоятельно потребовал, чтобы Лихуд вернул документы; только при
этом условии император соглашался признать нового патриарха. Кон-
стантин Лихуд вынужден был согласиться100 101. Что это за документы?
Если это бумаги, которыми ведал куратор Манган (так полагает
А. П. Каждан)102, то почему они подлежали специальному возврату?
Ведь совершенно естественно, что, отказавшись от пронии, Лихуд пе-
рестал ведать и канцелярией куратория. Между тем изложение Зонары
заставляет думать, что Лихуд был заинтересован не столько в пронии
Манган, сколько в самих документах. Некоторый свет на этот вопрос
проливает сопоставление данных „Vita Basilii" и перефразированное
Зонарой сообщение Скилицы „о пронии и документах" 103. Из сведений,
почерпнутых в биографии Василия Македонянина, следует, что Манганы
представляли собой дворец с поместьями, продуктами которых удовлет-
ворялись нужды императорского стола. Часть продуктов, таким образом,
не поступала в фиск, а оставалась в Манганах. Зонара же рассказывает,
что, передав Лихуду пронию Манган, Константин Мономах доверил ему
также грамоты, касающиеся „свободы" Манган (та тгер! т^с ekeu&epiac
ачтйм [т. е. Mayyaviuv] ёуетаатгиагм ёу^ра^а). Следует полагать, что под
„элевтерией", как и обычно в византийских документах, подразумевается
свобода от налогового обложения. И тогда невольно возникает вопрос:
не были ли [гр1ш_п&£> Арнстакеса Ластивертци, Згхапирата Скилицы и ёутрасра
Зонары теми документами, которыми утверждалось право на оставление
части доходов в Манганах, т. е. своего рода иммунитетными грамотами?
Хранитель пронии олицетворял Манганы как определенную хозяйственную
единицу. Поскольку та часть доходов, которая подлежала изъятию
из налогового обложения, шла непосредственно на нужды императора
и его приближенных, естественно, иммунитетная грамота могла быть
выдана, так сказать, подставному лицу, тем более что в византийской
практике подобное право на налоговый иммунитет в X—ХП в в. носило
личный характер и, следовательно, грамота жаловалась конкретному
лицу, а не хранителю пронии вообще. Но когда тот или иной хранитель
должен был оставить должность, он обязан был вернуть и пожалованные
ему грамоты. То обстоятельство, что в данном случае речь идет об имму-
нитете на домениальные владения императора (или двора), нас не должно
смущать. Ф. Дэльгер приводит данные, которые не оставляют сомнения
в том, что с домениальных земель взимался налог, для освобождения
от которого требовалась специальная грамота104. Император Тиберий
освободил Baailixat oixiai от синоны, постойного, ангарии и других
налогов10s. Из Эсфигменской писцовой книги 1298/9 г. известно, что
/apaypa и SipoSatov взимались даже с царских поместий (PaotXixa ^еиуцХатеТа)10®.
Еще в XIV в. BaoiXixa хт^рата подлежали налоговому обложению. Таким
образом, есть все основания предполагать, что хранитель пронии Манган
791 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
100 Н. Скабаланович. Ук. соч., стр. 391—392.
101 Scyl., р. 645; Zonaras, р. 670—671.
102 А. П. Каждан. У к. соч., стр. 213.
103 Выдержку из Зонары см. в примеч. 78.
104 F. Dolger. Beitrage zur Geschichte der byzantinischen Finanzverwaltung.
S. 62—63.
^Zacharia von Lingenthal. Jus, III, p. 29.
10® Actes d’Espihmenou, ed. L. Petit et W. Regel. — ВВ, XII, 1906, приложение,
p. XIV—XV; Г. А. Острогорский. К истории иммунитета в Византии. —ВВ,
XIII, 1958, стр. 80—81. О датировке писцовой книги см. G. Ostrogorskij. Pour
I'histoire de la feodalite byzantine, p. 284—285.
28
К. Н. ЮЗБАШЯН
792 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
являлся одновременно и хранителем документов, грамот, утверждавших
налоговый иммунитет подведомственного ему хозяйственного комплекса.
Комментируя „Повествование" Аристакеса Ластивертци, мы не стре-
мились охватить все примеры словоупотребления в специфическом
смысле „пронии". Мы выбрали лишь те выдержки, в которых термино-
логическая окраска выступает наиболее ярко и в памятниках греческой
литературы находит наиболее непосредственные аналогии. Анализ осталь-
ных примеров (и не только из Аристакеса Ластивертци) — дело будущего.
А. Л. ЯКОБСОН
ЗАКОНОМЕРНОСТИ И ЭТАПЫ РАЗВИТИЯ
АРХИТЕКТУРЫ СРЕДНЕВЕКОВОГО ХЕРСОНЕСА
Закономерности в развитии средневековой архитектуры наиболее отчетливо прослежи-
ваются в зодчестве крупных центров — городских и монастырских1. Однако архитектурный
материал из провинциальных и отдаленных областей, лежащих в стороне от них, важен не
только сам по себе, но и для дополнительного обоснования закономерностей развития. К
таким областям относится и Таврика.
Архитектура в этой византийской провинции и прежде всего ее столицы — Херсона
(Херсонеса) в этом отношении очень интересна и выразительна. Правда, ие все этапы ее
всеобщего развития представлены здесь — вероятно оттого, что не всегда имелись доста-
точные материальные возможности для возведения технически и художественно сложных
сооружений, да и вряд ли были необходимые для этого высококвалифицированные кадры.
Но Херсонес в средние века существовал на протяжении тысячелетия, и поэтому на его ар-
хитектурном материале яснее и полнее, чем во многих других регионах, видны направление
и судьба процесса развития зодчества.
Обратимся к раннему средневековью— V—VII векам.
Архитектурный материал того времени в Херсоне разнообразен и показателен. Но, что-
бы понять его, следует обратиться к некоторым общим явлениям, иа фоне которых он
только и может приобрести подлинный смысл.
Самый ранний этап в зодчестве средневековья — это архитектура замкнутой христианской
общины, сельской или городской. Он представлен многочисленными малыми храмами IV и V
вв. в Малой Азии, в Сирии, Месопотамии, в Армении и Грузии — церквами большей частью
одноиефными, но нередко и трехнефными, столь же замкнутыми, как и сами общины; церкви
отличаются массивными стенами, полностью лишены какой-либо разработки, их освещают
лишь немногие щелевидные окна; интерьер погружен в «божественный мрак», способство-
вавший, по понятиям того времени, общению с божеством. Об этом писал идеолог христиан-
ства Псевдо-Дионисий Ареопагит2 еще в конце V или начале VI в.
Несомненно, такие замкнутые церкви были и в Херсонесе, но в процессе длительного и
настойчивого насаждения христианства они были уничтожены, чтобы уступить место
большим храмам, как это происходило и в городах центральных византийских областей —
1 См.: Якобсон А. Л. Закономерности в развитии раннесредневековой архитектуры. Л., 1983.
2 См.: Аверинцев С. С. Судьбы европейской культурной традиции в эпоху перехода от античности к
средневековью И Из истории культуры средних веков и Возрождения. М., 1976. С. 54, 57.
1QA7__1QQ1 гг
Константинополе, Фессалониках, повсеместно в Греции, в западной части Малой Азии в
противоположность христианскому Востоку.
Но с победой христианства, с закреплением позиций и власти церкви надобность в тако-
го рода малых церквах, словно отрешенных от внешнего мира, отпала. Наоборот, появилась
потребность в храмах максимально вместительных, предназначенных для всех. В наиболь-
шей степени этому требованию удовлетворяла базилика — простой в своей основе трехнеф-
ный храм, перекрытый деревянными фермами. Базиликальная структура была принята во
всех странах Восточного Средиземноморья и Закавказья — в центральных областях Визан-
тии, в Греции, в Малой Азии, в Сирии, в Месопотамии, в Армении и Грузии, но везде — это
важно подчеркнуть — в формах более или менее сильно различающихся, что особенно J
ощутимо при сравнении, скажем, базилик Греции и Сирии или даже соседних Сирии и Ма- ;
пой Азии.	£
В Херсоне этот этап широко представлен целой серией больших базилик эллинистиче- с
ского типа в виде трехнефных зал, с рядами колонн и выступающей апсидой (у более древ- >
них базилик — снаружи гранной, у более поздних — полукруглой). Раскопками открыты '
остатки 10 базилик (рис. 1, 2)3. Главной из них была, несомненно, так называемая Уваров- £
ская базилика, о чем говорит ее наибольший размер, наличие атриума с фиалом и само рас- г
положение храма: к нему ведет одна из наиболее широких улиц, непосредственно перехо- t
дящая в нартекс (рис. 3).	£
Базилики Херсонеса внутри выглядели довольно скромно, но все же не оставались без а
украшения: полы, преимущественно боковых нефов, были выложены орнаментальной мозаи- £
кой, стены нередко облицовывались мраморными плитами, конха апсиды сплошь покрыва- г
лась голубой мозаикой. Зато снаружи эти обширные храмы были аскетически скромны, фаса-
ды не разработаны; единственным их украшением являлась смешанная кладка (opus mixtum) с
чередованием слоев подтесанного камня и кирпича. Эффект здания заключался внутри него.
Эта особенность закономерна самым различным по композиции базиликам.
Характерно, что, как показали раскопки, одну из базилик, первоначально построенную в
Vb., в следующем столетии сочли необходимым расширить. Она находится на северном
берегу города и раскопана в 1935 г. (рис. 1а)4. Такого рода перестройка (расширение храма)
отвечала велению времени. Можно поэтому думать, что она была в Херсонесе не единст-
венной в то время.
По своей форме базилики Херсонеса довольно однообразны и наиболее близки к кон-
стантинопольской архитектурной школе, в чем убеждают такие памятники, как храм Сту-
дийского монастыря (463 г.). Постоянная связь Херсонеса с Константинополем в то время и
зависимость от него — политическая и культурная — делают вполне понятной такую бли-
зость. Поэтому монументальная архитектура Херсонеса того времени в особую область ран-
несредневекового зодчества выделена быть не может, что подтверждают и ее существенные
отличия от базилик Греции и тем более Малой Азии, Сирии и других стран. Совпадает лишь
сам базиликальный принцип, доминировавший во всех странах Восточного Среди-
земноморья и Закавказья, что объясняется глубокими социальными причинами, о которых
говорилось выше. В этом нельзя не видеть одно из проявлений закономерности развития
архитектуры при различии конкретных форм базилик. Влиянием эту принципиальную
общность объяснить нельзя.
Дата большинства базилик Херсонеса вряд ли выходит за пределы VI — может быть, нача-
ла VII в. В этом убеждает не только множество аналогично датированных церквей Греции,
Константинополя и Малой Азии, но и общая историческая ситуация в Северном Причерно-
морье: активная византийская политика в этом районе, особенно при императоре Юстиниане,
стремившемся укрепить власть империи, прежде всего в столице края — в Херсонесе, а также
усиление влияния церкви, что требовало интенсивного строительства больших базилик5.
3 Две базилики, западная и восточная (рис. 2а, 6), находятся на окраинах города, на северном берегу
расположены сразу 4 базилики: Уваровская, № 22 (рис. 16) и базилики:, раскопанные в 1935 г. (рис. 1а) и
1932 г.; одна — на акрополе (рядом с новым собором), две — в западной части города, наконец одна —
так называемая базилика Крузе с триконхиальной алтарной частью — в юго-восточном районе города,
иа спуске к Карантинной бухте. Обзор материала см.: Якобсон А. Л. Раннесредневековый Херсонес //
МИА. 1959.63. Гл.Ш.
4 Белов Г. Д. Отчет о раскопках в Херсонесе в 1935—1936 гг. Симферополь, 1938. С. 80—89.
s В последнее время появилось иное мнение относительно дат базилик Херсонеса. См.: Кутайсое В. А.
Четырехапсидный храм Херсонеса II СА. 1982. 1. С. 165. Автор отдает предпочтение концу VI, но главным
794 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Большинство их было центральной постройкой целого архитектурного комплекса,
включающего усыпальницу, меморию, крещальню, принадлежавших уже иным архитек-
турным темам — центрическим.
Прежде всего кратко остановимся на крестообразных постройках — мартириях-
мавзолеях, пристроенных к базиликам (восточной и западной) (рис. 2), но возводили их и
отдельно. Таких в Херсонесе открыто три: один — на агоре (на акрополе; остатки его сохра-
нились под нынешним новым собором), другой — в центре города (№ 19) и третий — за
городом, сооруженный над пещерным склепом.
Крестообразный храм № 19 с апсидальным полукружием имел с северо-восточной сто-
роны пастофорий с апсидой и водоемом, служивший крещальней; в алтарной апсиде с Син-
троном была замурована мощехранительница VI в. Загородный храм, входивший, как убе-
дительно показал Д. В. Айналов, в состав монастыря Богородицы Влахернской с усыпаль-
ницей Мартина I6, имел форму креста с равными ветвями и входом со всех четырех сторон,
не позднее, вероятно, конца VI или начала VII в. превращен в церковь с синтроном в вос-
точной ветви креста (как в церкви № 19).
Ветви всех этих меморий-мавзолеев были, несомненно, перекрыты полуцилиндриче-
скими сводами, а центральная часть наиболее крупных из них, отдельно стоящих, возмож-
но, имела, судя по толщине стен (более 1 м), кирпичный свод (купол), как в аналогичном
мавзолее Галлы Плацидии 425 г. в Равенне (Италия). Стены мавзолеев, пристроенных к ба-
зиликам, были тоньше и вряд ли могли выдержать купол; средокрестье скорее всего венча-
лось деревянным шатром.
Крестообразные мавзолеи в странах Восточного Средиземноморья в эпоху раннего средне-
вековья были, как известно, явлением повсеместным, особенно на христианском Востоке; по-
этому связать их форму, античную по происхождению, с каким-либо определенным архитек-
турным кругом того времени затруднительно. Но больше всего аналогий начиная с IV в. дает
Малая Азия’. В Константинопольской архитектурной школе крестообразные мавзолеи встре-
чаются реже, зато наиболее полное сходство имеет упоминавшийся мавзолей Галлы Плацидии
в Равенне, архитектура которого тяготеет к византийскому Востоку.
Более определенные указания в этом отношении может дать небольшая, но монумен-
тальная купольная крещальня, построенная в VI в. рядом с Уваровской базиликой" (рис. 3).
Появление в Херсонесе купольной, хотя и небольшой постройки знаменательно. Она
связана с новым этапом в развитии монументальной архитектуры не только восточносре-
диземноморских стран, но и всего Ближнего Востока, включая Закавказье, а также Ирана —
купольной, наиболее совершенной архитектуры. Базилика как форма культового здания
всюду, кроме Сирии (но это особая тема), начала отходить в прошлое. Процесс этот везде
имел одно и то же содержание, одинаковую направленность, хотя формы проявления его
были повсюду различны. Определяющей и здесь была закономерность развития.
образом VII в., ссылаясь на старые работы (Бертъе-Делагард А. Л. Раскопки Херсонеса И МАР. 1893. 12. С. 33,
51; РепниковН. И. О датах базилик Херсонеса //Архив ЛОИА, р=1. Ф. 10. № 3. Л. 51,52) и на материалы рас-
копок Уваровской базилики (Косцюшко-Валюжинич К. К. Отчет о раскопках в Херсонесе за 1901 г. // ИАК
1902. Вып. 4. С. 81), а также на отсутствие указания на храмовое строительство в Херсонесе в трактате Проко-
пия — современника Юстиниана (Procop. Caesar. De aedificiis. III. 7; рус. пер. см.: ВДИ. 1939. 4. С. 249). Но все
эти ссылки неубедительны. А. Л. Бертье-Делагард указывает неопределенную дату (VI или конец VI — начало
VII в.), исходя лишь из самых общих соображений, ничего определенного не заключающих. Документаль-
ный материал приводит лишь К. К. Косцюшко, доследовавший Уваровскую базилику и сообщающий, что
западная стена притвора (нартекса) прошла над колодцем (к), в котором найдено 112 монет, в том числе
монета Флавия Тиберия Маврикия (582—602), что свидетельствует, по мнению К. К. Косцюшко, о том, «по
базилика «не могла быть сооружена ранее VII в.» (Косцюшко-Валюжинич К. К. Указ. соч. С. 81; ОАК за 1901 г.
С. 34). Но западная стена нартекса могла быть переложена в конце VI или начале VII в. и дату основного
здания базилики поколебать не может. Что касается Прокопия, то и это соображение столь же неубедитель-
но, так как он писал трактат по собственным наблюдениям и в Таврике не бывал, а сведения о византийском
строительстве в этом крае носят самый общий характер, без конкретных указаний. Говоря о датах базилик
Херсонеса, автор почему-то не использовал большой параллельный материал, приведенный в нашей моно-
графии (Якобсон А. Л. Указ. соч. С. 177—178, 182—185).
6 Айналов Д.М. Мемория Св.Климента и Св.Мартина в Херсонесе. Древности//ТМАО.1916.ХУ. С.81 исл.
7 Библиографические указания приведены в кн.: Якобсон А. Л. Указ. соч. С. 204—205. Кстати сказать,
рельеф на водоеме в крещальне крестообразного храма № 19 (кипарисы по сторонам креста под аркой)
находит точную аналогию именно в Малой Азии, а также на лицевой стороне водоема для крещения.
См.: МАМА. VII. 1956. № 8. 3006. S. 67. Taf. 18.
* См.: Якобсон А. Л. Указ. соч. С. 207—211.
В основе этих разительных перемен были идейные предпосылки, ясно обозначившиеся
еще в V в. и вполне оформившиеся в VI в. Они выразили новые тенденции в господствую-
щей христианской идеологии, направленные, в конечном счете, на усиление влияния церк-
ви. Средством служили художественные формы монументальной культовой архитектуры.
В VI в. менялась литургия, олицетворявшая основные идеи восточно-христианского
мировоззрения. Каждому обряду стали придавать символический смысл. Храм начали трак-
товать как вселенную, космос. Средоточием храма должен был стать небесный свод, вопло-
щенный в куполе, который приобрел значение великого символа. Эта идейная концепция
зарождалась еще в IVb. со времени Евсевия Памфила, Феофила и Василия Великого’. Так
был проложен путь к возрождению купола — еще античной формы (напомним римский
Пантеон, начало II в. н. э.). Но поначалу куполом перекрывали лишь небольшие центриче-
ские здания — мартирии и баптистерии; церковь в то время еще не была подготовлена к
осуществлению концепции своих идеологов, шедших впереди времени, а зодчие еще не
нашли адекватных их идеям форм. Это произошло только в VI в., когда куполом стали вен-
чать и большие храмы1".
Как видим, эти архитектурные новшества и перемены не обошли и далекий Херсонес,
хотя и получили здесь отражение весьма скромное и провинциальное — очевидно, в силу
отсутствия материальных возможностей создания больших купольных зданий. Но и не-
большая купольная крещальня, возведенная здесь, очень показательна. Она, как я старался
показать, отражает глубоко закономерный процесс, охвативший огромный район.
По своей архитектуре Уваровская крещальня представляет собой крайне упрощенный и
вместе с тем очень своеобразный вариант центрической византийской композиции, сло-
жившейся к VI веку в виде увенчанного широким куполом круглого или октогонального
пространства, куда обращены экседры — четыре или более, — окруженные обходом. Ком-
позиция эта представлена такими памятниками, как церковь Сергия и Вакха в Константи-
нополе (527 г.) и Сан Витале в Равенне (546—548 гг.). Упрощенность Уваровской крещальни
вызвана была малыми размерами здания и выражается в отсутствии обхода, а экседры вы-
ступают наружу и лишены колонн (создающих ажурность), они монолитны. Но все же за-
висимость Херсонесской крещальни от византийских композиций несомненна, и потому
это здание вернее всего отнести к столичной архитектурной школе к купольному этапу ее
развития.
Другое центрическое купольное здание в Херсонесе было открыто в юго-западной части
города и представляет собой более крупную постройку — тетраконх в виде четырех боль-
ших экседр, обращенных к центру здания, некогда, несомненно, перекрытого куполом, на
что указывает массивность устоев на стыке экседр (2,5—3 м), как и толщина стен (1,4 м) при
общем диаметре здания внутри 19 м. Являлось оно, по всей вероятности, мартирием и так-
же относится к раннему средневековью — скорее всего, ко второй половине VI в.; В. А. Ку-
тайсов датирует его, как и базилики, VII веком11.
Следующие два столетия — VII и VIII — наиболее темные в жизни города. Это, по-
видимому, века экономического застоя, на что указывает прекращение чекана собственной
монеты, иначе говоря, резкое сокращение денежного обращения и торговли. С другой сто-
роны, на Херсонесе не могли не отразиться внешние политические перемены: в 30-х годах
VII века от Византии отпали захваченные арабами Сирия, Палестина и Малая Азия, торгов-
ля с которыми питала город. О резком упадке Херсонеса и о голоде в нем красноречиво го-
ворят сообщения папы Мартина, сосланного сюда в 655 г. Продовольствие изредка приво-
зили в город суда из Италии и Понты (т.е. Малой Азии). Херсонес в это время обезлюдел,
обнищал и словно вымер. Не случайно и отсутствие в Херсонесе ясно выраженного куль-
турного слоя VIII и даже первой половины IX в., до сих пор не выявленного. Наконец, вто-
рая половина VII и VIII столетие ознаменовались передвижением в Таврику болгарских
795 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
’ Сочинения Евсевия Памфила. СПб., 1848. Т. I: Церковная история. С. 563—574 (о церкви в Тире);
Сочинения древних христианских апологетов. М., 1867. С. 199—200; Творения Василия Великого. СПб.,
1911. Т. I. С. 10; Комен А. И. Символика архитектурных форм в раннем христианстве // Искусство За-
падной Европы в Византии. М., 1978. С. 220.
10 Восторженное описание большого купольного храма содержит гимн в честь храма в Эдессе (в
южной Сирии), написанный в VI в. См.: Dupont-Sommer A. Une hymne syriaque sur le cathddrale d’Edesse /I
Cahiers Archdologiques. 1947. II. P. 30—31.
11 Кутайсое В. А. Указ. соч. //СА. 1982.1. С. 155—169.
796 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
племен, нахлынувших сюда из Приазовья после распада союза племен Великой Болгарии,
входившего в состав Хазарской державы. Население захиревшего Херсонеса начало поки-
дать его, переселяться в сельскую округу и на южный берег, во вновь народившиеся поселки
— в районы, где именно тогда возникли большие гончарные центры.
Все это не могло не сказаться на монументальном строительстве, которое в Херсонесе
прекратилось. Но в X в. наметились коренные перемены в общей экономической и соци-
альной обстановке в обширной зоне стран Восточного Средиземноморья, Причерноморья,
Восточной Европы и Закавказья. Вторая половина средневековья (IX—X—XIV—XV вв.) —
это эпоха окончательного сложения феодальных отношений, повсеместного и интенсивно-
го роста городов — ремесленных и торговых центров12, роста монастырского землевладе-
ния, что в целом оказало непосредственное и сильное влияние на зодчество. Вместе с тем,
это эпоха сложения и усиления югославянских стран (Сербии, Болгарии), возникновения
Русского государства, возрождения стран Закавказья (Армении и Грузии), образования ря-
дом с ними мусульманского Азербайджана. Все эти процессы, шедшие более или менее од-
новременно, в целом позволяют говорить о наступлении новой эпохи в названных странах.
Не обошли они и Херсонес, жизнь в котором в X в. также начала оживляться. Возобно-
вилась чеканка собственной монеты, продолжавшаяся весь X в.; о расширении производст-
ва и торговли свидетельствуют и печати херсонесских коммеркиариев, о возрождении горо-
да говорит и усиленная его застройка в конце IX и в X вв., что установлено раскопками. Ар-
хеологический слой того времени, датируемый множеством монет, наиболее мощный среди
других средневековых слоев городища. Возобновилось и монументальное строительство,
памятники которого дошли до нас. К X—XI вв. можно отнести церковь на агоре (рядом с
нынешним собором), пятиапсидный храм в западной части города (уничтоженный немец-
ко-фашистскими оккупантами) и так называемый шестистолпный храм на северном берегу.
Новая эпоха поставила перед зодчими новые проблемы. Под влиянием глубоких соци-
альных перемен й порожденных ими идейных сдвигов сложился новый архитектурный
стиль. Проявления его были многочисленны и многогранны. Он сказался и в архитектурной
композиции, и в сокращении масштабов зданий — храмы в ту эпоху большей частью со-
здавались для определенного круга общества: для прихожан того или иного городского
квартала, в привилегированном и замкнутом монастыре, в княжеском замке. Время, когда
храмы строились для всех, все больше отходило в прошлое. Зато уменьшение масштабов
храмов все отчетливее и резче сопровождалось повышением их пропорций, усилением их
вертикальной оси с целью выделить их среди окружающей застройки. Устремленность
ввысь масс храма ассоциировалась с его красотой и придавала новое эмоциональное выра-
жение архитектуре, рассчитанной на восприятие не только и не столько изнутри храма,
сколько снаружи, что дало новый толчок к интенсивному развитию купольной архитекту-
ры, специфичной в каждой стране. Экстерьер, т. е. наружный облик, с течением времени
всюду и везде приобретал все большее, преимущественное значение.
Эти новые тенденции в развитии архитектуры наглядно передают названные памятники
Херсонеса. Все они воспроизводят крестово-купольную структуру в виде вписанного креста
и очень ограничены по внутренней площади.
Первый из них — храм на агоре (по счету Археологической комиссии № 29) — открыт
еще в 1861 г.13 (рис. 4а). Композиция храма представляет собой вписанный крест «простого»
варианта (без вимы), т. е. с приблизительно равными ветвями креста и с выделенными,
почти изолированными угловыми помещениями. У храма — одна полукруглая апсида, а
вдоль южной стороны шла узкая галерея. Размеры храма небольшие: внутри 16x19 м
(вместе с апсидой), ширина ветвей креста — около 5 м.
Ветви креста, судя по толщине стен, были перекрыты полуцилиндрическими сводами,
крестообразно сходившимися к центру, увенчанному куполом на барабане. Угловые части
были несомненно понижены, выделяя основной архитектурный крест. Учитывая общую
композицию, а также кладку из крупных гладкотесаных блоков и наличие одной апсиды,
здание это вернее всего отнести к IX в.
Основная архитектурная особенность храма — расчлененность его внутреннего про-
12 Острогорский Г. А. К истории иммунитета в Византии II ВВ. 1958. ХШ. С. 56. Ср.: С. 62, 64, 99;
Удальцова 3. В., Осипова К. А. Отличительные черты феодальных отношений в Византии // ВВ. 1974. 36.
С. 9; Литаврин Г. Г. Византийское общество и государство в X—XI вв. М., 1977. С. 41—42.
13 Якобсон А. Л. Указ. соч. С. 215—217.
странства, крайне ограниченного и как бы сжатого. Именно эти качества были характерны
для нового этапа средневековой архитектуры всех стран средиземноморского бассейна,
включая и Причерноморье.
Правда, на христианском Востоке этот стиль формировался еще в раннем средневеко-
вье— в VI—VII вв. Такие храмы известны в Сирии и Месопотамии14, но чаще они встреча-
ются в Малой Азии15, однако полностью такая композиция утвердилась лишь в эпоху зрело-
го средневековья — в IX в. В этом убеждают ближайшие аналогии херсонесскому храму —
церкви VIII в. на островке близ Амастры на южном берегу Пропонтиды (т.е. на северном
побережье Малой Азии), в Фессалониках — храм IX в. Кераментимджами16, в западной час-
ти Малой Азии, в древней Аполлонии (в районе Пергама)17 * 19 (рис. 4г—е) и в византийской
столице — храмы IX в. без предполагаемых обходов (галерей) — Календер (Христа Аката-
лепта?) и Аттик (церковь Петра и Марка?)111.
Данное направление было специфическим и, как говорилось, глубоко закономерным
явлением. Здесь нам важно подчеркнуть, что рассматриваемый памятник на херсонесской
агоре относится именно к нему. Херсонес, как видим, не выпадал из цепи закономерного
развития средневекового зодчества в обширном регионе Восточного Средиземноморья.
Другой памятник — так называемый пятиапсидный храм в западной части городища,
открытый в 1906 г.” (рис. 4б). Он принадлежит к тому же крестово-купольному типу в виде
вписанного креста «простого» варианта, т. е. без вимы, и с изолированными угловыми по-
мещениями; отличался он лишь выступающими тремя апсидами и наличием двух приде-
лов, также с апсидами; с западной стороны находился узкий нартекс.
Внутреннее пространство здесь еще сильнее сжато, площадь для прихожан еще больше со-
кратилась. Данная черта, как и кладка из сравнительно мелких квадров (хорошо пригнанных и
отесанных), указывают на более позднюю дату, чем храм на агоре, что подтверждают и нумиз-
матические находки при раскопках, позволяющие датировать здание первой половиной X в.
«Пятиапсидный» храм был несомненно купольным, как и храм на агоре, но о пропор-
циях его судить невозможно из-за ничтожной сохранности стен. Все же можно думать, что
основной крестообразный массив здания, следуя тенденциям своего времени, был несколь-
ко повышен, а угловые части и приделы — понижены; общий контур храма благодаря это-
му был пирамидальным. Такая особенность принципиально отличает его от византийского
столичного зодчества X в. и последующих времен, тем что внутренний крест крестово-
купольного здания, встречающегося в столице исключительно в «сложном» виде, начинает
сливаться с остальными частями здания благодаря исчезновению внутренних стенок.
Таким образом, можно признать, что зодчество провинциального Херсонеса X в. про-
должало более тяготеть к Малой Азии, чем к столице, что тем не менее не может заслонить
их связь с закономерным процессом архитектурного развития, общим и для Константино-
поля, и для Малой Азии.
Существенные отличия имеет так называемый «шестистолпный» храм (№ 34) в северной
части города на берегу бухты20. Это небольшое двухэтажное крестово-купольное здание. Верх-
няя церковь была четырехстолпной, причем устоями служили колонны (сохранились круглые
следы их). С восточной стороны располагались три полукруглые апсиды. Столбы образуют
квадрат 3,2x3,2 м, некогда, очевидно, перекрытый куполом на барабане. С западной стороны
поставлены два устоя (один из них сохранил крещатосгь), соединявшиеся арками и отделяв-
шие узкий пониженный нартекс. Внутри размер церкви без нартекса— 8x12 м.
797 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
14 В северной Сирин — иль Андерии (VI в.), в Месопотамии — Загородная церковь VI в. в Русафе.
См., например: Брунов Н. И. Очерки по истории архитектуры. М., 1935. II. С. 485—486.
1S Они известны в Биибнркилисе (Каппадокии), в Махалеч (в Ликаонии), такова пристройка V в. к
базилике Аладжа-Яйла (Ликаония) и др. (см.: Ramsay IV., Bell G. The thousand and one Churches. L., 1909.
Fig. 148, 198; Rott H. Kleinasiatische Denkmaler. Leipzig, 1908. S.318. Abb.118; Strzygowski J. Kleinasien.
Leipzig,1903. S.139).
16 См.: Якобсон А. Л. Указ. соч. С. 218. Рис. 112.
17 Mango С. The Monastery of St. Constantine on Lake Apolyont II Dumbarton Oaks Papers. 1979. Vol. 33.
P. 229—232.
’* См., например: Брунов H. И. Архитектура Византии II ВИА. 1966. 3. С. 87,88.
19 ОАК за 1906 г. С. 66—78; Brunov N. Une 6g!ise byzantine a Chersonese H Orient et Byzance. IV: L’art
byzantin chez les Slaves. 3-me partie. P., 1930. P. 25—34; Якобсон А. Л. Указ. соч. С. 218—220.
20 Лепер Р. X. Отчет о раскопках церкви II Херсонский сборник. 1931. III. С. 109—117; Якобсон А. Л.
Средневековый Херсонес//МИА. 1950. № 17. С. 231—234.
798 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
Стены сложены из бутового камня, положенного на толстом слое раствора более или
менее правильными рядами и подтесанного с лицевой стороны. Нижняя часть здания ника-
ких проемов не имела и представляла собой костницу с массивными глухими стенами21. А
верхняя часть, собственно церковь, являла иную картину. Все ее внутреннее пространство с
узкими и короткими ветвями креста не было расчленено, наоборот, объединялось вокруг
подкупольного объема. Выделен лишь нартекс. У верхней церкви стены были, по наблюде-
нию Р. X. Лепера, значительно уже и имели, возможно, облицовку каменными плитами и
членение лопатками. Верхняя церковь была украшена мозаичным полом, зафикси-
рованным М. И. Скубетовым.
Общий тип храма, полубутовая кладка и мозаичный пол склоняют нас к датировке его
XI веком.
К заданию № 34 во всех отношениях очень близка совсем небольшая церковь-
усыпальница в западной части северного берега города (по нумерации Археологической
комиссии — №9)22 — четырехстолпная, крестово-купольная, с тремя апсидами, из которых
средняя выступает сильнее, и с нартексом. Нижний этаж занимала усыпальница, довольно
сложная по планировке; она состоит из четырех массивных столбов, соответствующих
верхним, трех продольных коридоров, крытых сводами, и усыпальниц в восточном конце
их. Кладка здания, как и церкви №34, — из подтесанного с лица бутового камня.
Церковь № 9 еще меньше, чем № 34, ее внутренние размеры всего 5,8x7,7 м (включая ап-
сиду); она также лишена членений (лишь внутри стены имеют лопатки, на которые опира-
лись арки, соединявшие устои). Фасады выглядят монолитно.
В таком виде оба эти здания принадлежат уже следующему этапу монументального зод-
чества восточносредиземноморских стран. Основная особенность их — это компактность
объединенного внутреннего пространства с подкупольным объемом в центре, притом
очень малого по площади и рассчитанного, очевидно, на очень ограниченный круг прихо-
жан (может быть, одного-двух кварталов северо-восточного района города). Какая огром-
ная разница между этими церквами и вместительными базиликами V—VI вв.! Объединен-
ное™ всех частей храма способствует и замена в храме № 34 массивных столбов тонкими
колоннами (может быть, в храме № 9 были также колонны?).
Такого рода храмы появились в X—XI вв. в самых различных странах — ив Константи-
нополе, и в Греции, и в югославянских странах, и в Малой Азии (в Трапезунде), но везде с
теми или иными локальными отличиями. Это была опять-таки закономерная ступень в
развитии монументальной архитектуры, проявившаяся повсеместно в период, когда церкви
строились не для всех, а для замкнутого круга прихожан — обитателей жилого квартала
города, городка или в монастырях, многочисленных, но мелких.
Однако композиционно наиболее близкие к херсонским храмы мы наблюдаем в Болгарии
с ее церквами «простого» варианта, что уже одно отличает их от столичных храмов «сложного»
типа. Это церковь Иоанна в Месемврии (Несебре) XI в., также с тремя апсидами, со слабо рас-
члененными фасадами (как, вероятно, и херсонские церкви № 34 и 9) и с аналогичной кладкой
из полубутового камня, но еще с массивными столбами, а не колоннами23, или церковь в селе
Герман у Преспанского оз. (в северной Македонии) 1006 г., также со столбами и с нартексом.
Обоим зданиям свойственны приземистые пропорции. Очень близкие — и по композиции, и
по строительной технике — церкви мы находим и в Греции. Назовем церковь Созона в Гераки
(в Аттике), в Скала (6л. Гитион), Асомато в Булариях24 25. Но тогда же, уже в XI в., в Преславе по-
явились и храмы со свободно стоящими изолированными колоннами — храмы, близкие хер-
сонесскому (№ 34)2’. В дальнейшем такая структура в монументальной архитектуре Византии,
Греции, югославянских стран стала преобладающей. Но об этом ниже.
Таким образом, херсонесская церковь № 34 со свободно стоящими колоннами, а вместе
с ней и церковь № 9 не выпадают из последовательно шедшего процесса развития, вполне
соответствуют в нем формам, определившимся велениями времени, т. е. в конечном счете
социальными условиями, а не субъективными влияниями. Иначе говоря, они были вполне
21 Лепер Р. X. Указ. соч. С. 112; Брунов А. Н. К вопросу о болгарских двухэтажных церковных гроб-
ницах // Изв. на българск. Археол. Институт. 1927. IV. С. 142— 143.
22 Подробнее см.: Якобсон А. Л. Средневековый Херсонес. С. 235—237.
23 Миятев Кр. Архитектурата в средневековна България. София, 1965. С. 106—108.
24 Millet G. L'ecole grecque dans I’architecture byzantine. P., 1916. P. 181.239. 271.
25 Миятев Кр. Указ. соч. С. 109—110.
закономерным явлением в архитектурном развитии восточносредиземноморских стран, как
и предыдущая группа в виде вписанного креста.
К следующему этапу развития средневековой архитектуры мы можем отнести две дру-
гие, также крестовокупольные церкви Херсона — № 21 и № 6. Первая из них (№21) (рис. 5а),
находящаяся в бывшем монастырском саду, на северном склоне города, открыта раскопка-
ми 1895 г. и доследовалась еще в 1909 г.26. Построенная на глубоко заложенном фундаменте
небольшая крестово-купольная церковка с четырьмя устоями также «простого» типа, т. е.
с равными ветвями креста, и с нартексом. Внутренние размеры наоса 5,3x7 м. Устои в своей
нижней части, судя по одному из них, имели крещатый разрез, но на плане храма, состав-
ленном после раскопок М. И. Скубетовым27, показаны четыре колонны, а не столбы; креща-
тыми были, вероятно, лишь их основания. Сохраняя крестово-купольную схему, храм имеет
и ряд особенностей, придающих ему особый художественный облик. Во-первых, в храме
лопатки имеются не только внутри здания, но и снаружи; они расположены в полном соот-
ветствии друг с другом и, очевидно, с внутренними устоями, причем наружные лопатки —
двухступчатые и образуют глубокие впадины стены, чего в предыдущих зданиях не было.
Благодаря такому глубокому и развитому расчленению фасады церкви приобрели пластич-
ность. Стены, таким образом, трактовались как заполнение интервалов между основными
структурными элементами. Эту особенность мы наблюдаем в византийском зодчестве уже в
XI в., притом уже в развитом виде (Панагия Халкеон 1028 г. в Фессалониках и церковь Хри-
ста Пантепопта, ныне Эски-Имарет в Константинополе), затем в XII в. (церковь Феодоры,
ныне Килисе-джами там же)28, но обычной и обязательной эта черта стала в XIII—XIV вв.,
особенно в Болгарии и Сербии29. Наоборот, крестово-купольные здания Греции и греко-
восточных областей лишены этой особенности.
Трехступчатые в плане лопатки усиливали вертикаль в композиции храма, которая, не-
сомненно, была свойственна ему и отличала от рассмотренных выше.
Другим важным признаком является уступчатость плана изнутри средней апсиды, при-
дающая ей «перспективность», а снаружи — гранность всех трех апсид (средняя — пяти-
гранная, боковые — четырехгранные), что очень характерно для архитектуры Константи-
нополя и югославянских стран преимущественно в XIII—XIV вв.
Наконец, важно отметить сочетание бутовой кладки храма с гладкотесаными блоками и
конструктивно ответственными членениями (лопатки, углы, вероятно и арки) и наличие
снаружи облицовки из гладкотесаных плит, точно пригнанных друг к другу, при полном
отсутствии кирпича. В столичной византийской архитектуре такая система кладки не встре-
чается, зато она обычна в позднесредневековой архитектуре Малой Азии и прежде всего в
Трапезунде (например, в храме Софии первой половины XIII в.) и в сельджукских построй-
ках XIII—XIV вв. в районе Конии30, техника и стиль котррых находились в прямой зависи-
мости от армянской средневековой архитектуры. Перенос строительной техники из Малой
Азии в Херсонес был одним из проявлений повседневного общения этого центра Таврики с
Трапезундом, определявшегося всей политической и экономической обстановкой того вре-
мени: в 1204 г. Трапезундское княжество превратилось в Трапезундскую «империю», от ко-
торой Херсонес и прилегающая к нему область на некоторое время (конец XII — начало
XIII в.) был в зависимости. Связи Херсонеса с Сельджукией также хорошо известны.
Совершенно аналогична (вплоть до размеров) церковь № 6, расположенная в северо-
восточной части города, рядом с главной улицей31 (рис. 56). Раскопана она в 1891 г.; сохра-
нилось лишь основание, притом во фрагментарном виде, поэтому судить о деталях невоз-
можно. Здание также являлось церковью-усыпальницей, крестово-купольной, четырех-
столпной, «простого» типа с тремя апсидами и нартексом. Раскопки выяснили, что, подоб-
но церкви № 21, устоями, как основными, так и отделявшими наос от нартекса, служили
799 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
26 Якобсон А. Л. Средвевековый Херсонес. С. 237—239.
27 Архив ГХМ. № 36. Л. 100.
28 Ebersolt Thiers A. Les ^glises byzantines de Constantinople. P., 1913. Atlas. Pl. XXIX; для XIII—XIV вв.
см.: Ibid. PI. XLIX, UV.
29 См. свод материалов: Мавродиное H. Единокорабната и кръстовидната църква на Българските
земи до края на XIV в. София, 1931 (для XI—XII вв. редко: С. 25, 53; для XIII—XIV вв. обычно: С. 13, 45,
63,70,79,81,85,92, 100,102, 104); Миятев Кр. Указ. соч. Рис. 168—187,191—195,234—238,242.
30 См., например: Score F. Reise in KJeinasien. В., 1896. Taf. VIII, XVIII, XXX, XXXIV, XXXV.
OAK за 1891 г. С. 9; Айналов Д. В. Памятники христианского Херсонеса. Развалины храмов. М.,
1905. С. 126—128; Якобсон А. Л. Средневековый Херсонес. С 239—240.
800 Византийская цивилизация... 1947—1991 гг.
мраморные колонны. Стены внутри церкви имели против столбов лопатки; вероятно, они
были и снаружи, но утрачены. Фасады были облицованы так же, как и стены церкви № 21,
гладкотесаным камнем (сохранился цокольный ряд).
Оба небольших хорсонесских храма-усыпальницы относятся к поздневизантийскому
времени, скорее всего к XIII в. Они принадлежали, можно думать, городской общине како-
го-либо квартала и были, вероятно, посвящены «мученикам» — патронам этих кварталов
(кстати сказать, в апсиде церкви № 6 найден небольшой мраморный саркофаг — мощехра-
нительница с акротериями по углам). Оба храма составляют определенную стилистически
единую группу, объединенную не только хронологически, но и общностью композиции,
строительной техники и даже приблизительно одинаковыми размерами.
В этих двух храмах все характерно: и их малая площадь, и объединенность их внутреннего
пространства, и его сжатость и компактность (боковые ветви креста крайне сужены и почти
атрофированы), и замена столбов колоннами, и усложнение ритма архитектурных масс в виде
системы углубленных членений, подчеркивающих пластику фасадов, и, несомненно, повы-
шенные пропорции (ведь только ради этого придавали лопаткам сложный профиль, выде-
ляющий вертикаль). Все эти особенности в эпоху позднего средневековья были свойственны
архитектуре различных областей — и Константинополя, и Малой Азии, и Болгарии, и Сербии,
и Древней Руси, но всюду с теми или иными локальными отлитиями, отчетливо выраженны-
ми. Эти общие черты были, повторяю, не результатом влияний, а выражением общей законо-
мерности развития архитектуры на позднесредневековом его этапе.
Но зодчество позднесредневекового Херсона, представленное храмами № 21 и № 6, ко-
нечно, не образует самостоятельную архитектурную группу. По-видимому, формы этих
церквей теснее всего были связаны с провинциальным зодчеством Болгарии — зодчеством
своеобразным и специфичным: сила закономерности проявлялась здесь прежде всего в
единстве и общности самих архитектурных принципов, не подавлявших и не умалявших
локальные формы. Однако, черпая в Болгарии архитектурные композиции, херсонские
строители наслаивали на них черты зодчества Малой Азии (имею в виду Трапезунд), с кото-
рой повседневно общался Херсон и где находим прием гладкотесаной облицовки, не харак-
терной для других областей (за исключением Закавказья).
Перенося в Таврику болгарские архитектурные формы, зодчие Херсона как бы включа-
ли свои нроизведения в общую цепь развития: херсонские храмы принадлежали тому же,
что и в Болгарии, закономерно наступившему этапу позднесредневекового зодчества Сре-
диземноморья.
Наша статья не претендует на исчерпывающую полноту. Некоторые памятники мы
миновали, так как они ничего существенного не добавили бы к сказанному, например ма-
ленькие часовни-молельни, которых в Херсоне было довольно много32. Да и привлеченный
материал далеко не полон. Надо иметь в виду, что рассмотренные здания дошли до нас в
«археологическом виде», т. е. только в своих основаниях. Пространственную композицию
мы могли более или менее уверенно представить лишь по аналогиям, а об архитектурном
декоре, всегда очень показательном, могли судить лишь в отношении раннего средневеко-
вья — по мраморным капителям, фризам, преградам, мозаичным полам, а в более позднее
время мы о декоре вообще почти ничего не знаем (за исключением мозаичного пола
«шестистолпного» храма XI в. — № 34).
И все же наши заключения существенны. Они убеждают, что маленький провинциаль-
ный Херсонес на протяжении всего средневековья не отставал от монументального искусст-
ва своего времени и в меру своих материальных возможностей откликался на художествен-
ные явления современности, ясно отражая закономерные этапы архитектурного развития
Средиземноморских стран.
32 Например, пристроенная к тыльной стороне куртины 19, близ башни Зинона, часовня к западу от
восточной базилики или часовни на месте базилики, раскопанные в 1889 и 1932 гг., и другие. См.:
Якобсон А. Л. Средневековый Херсонес. С. 242— 246.
Карта к статье С. А. Иванова «Оборона Византии ।	<
и география “варварских” вторжений через Дунай в первой половцне VI в.»
Дунайский лимес в 535 — 560 гг.
1	— Singidunum	14	— Smorna	26	— Pontes	38	— Laccoburgo	50	— Ratiaria	62	— Valeriana
2	— Octavus	15	— Campsis	27	— Mareburgum	39	— Dorticum	51	— JMocatiana	63	— Pedonianis
3	— Tricomium	16	— Tanata	28	— Susi ana	40	—ludaeus	52	— Remetodia	64	— Sycibida
4	— Ad sextum iniliarem	17	— Ad scrofulas	29	— Harmata	41	— Burgualtum	53	— Almus	65	— Palatiolum
5	— Monte Aureo	18	— Gerulatis	30	— Timena	42	— Gombes	54	— Tricesa	66	— Unnum
6	— Vinceia	19	— Luna	31	— Egeta	43	— Florentiana	55	— Putedis	67	— Oescus
7	— Margum	20	— Zerna	32	— TheodorupoJis	44	— Romuliana	56	— Cebrum	68	— Utue
8	— Viminauium	21	— Transdierna	33	— Clevora	45	— Crispas	57	— Bigranae	69	— Lapidaria
9	— Lederata	22	— Ducepratum	34	— Stiliburgum	46	— Longiana	58	— Onus	70	— Luccrnariaburguia
10	— Pincus	23	— Caput bovis	35	— Halicaniburgum	47	— Ponteserium	59	— Augustes	71	— Securisca
И	— Cupus	24	— Zana	36	— Aquae	48	— Bononia	60	— Aedaba	72	— Ansa mum
12	— Novus	25	— Theodora	37	— Burgonobore	49	— Novum	61	— Bariana	73	— Quintodimum
13 — Cantavasa
Дунайский лимес в 535 — 560 гг.
50	— Ratiaria
51	— Mocatiana
52	— Remetodia
53	— Aimus
54	— Tricesa
55	— Putedis
56	— Cebrum
57	— Blgranae
58	— Onus
59	— Augustes
60	— Aedaba
61	— Bariana
62	— Valeriana
63	— Pedonianis
64	— Sycibida
65	— Palatiolum
66	— Unnum
67	— Oescus
68	— Utus
69	— Lapidaria
70	— Lucernariaburguin
71	•— Securisca
72	— Ansamum
73	— Quintodlmum
74	— Dimum
75	— Theodoropolis
76	— Novus
77	— latrum
78	— Scedeba
79	— Trimamium
80	— Sexagintaprista
81	— Tigas
82	— Appiaria
83	— Maxentium
84	— Quintum
85	— Daphna
86	— Transmarisca
87	— Maurovalle
88	— Candidiana
89	— Tilicium
90	— Saltupirgos
91	— Dorostolus
92	— Cimbriana
S3 — Altinum
94	— Sycidaba
95	— Flaviana
96	— Axiopa
97	— Capldava
98	— Carso
99 — Creas
100 — Bereo
101 — Trosmls
102 — Arubio
103 — Dinogetia
104 — Noviodunum
105 — Aegissum
106 — Thalamonlum
107 — Salsovia
108 — Gratiana
109 — Ad stoma
110 — Equestris
111 — Palmatis
112 — Adina
113 — Cyrillu haglu
114 — Ulmetum
115 — Ibida
116 — Halmyris
117 — Argamum
118—Ad salices
119 — Tomis
120 — Nono
121 — Calatis